Дотянуться до солнца [Анна Никки] (fb2) читать онлайн

Анна Никки Дотянуться до солнца

Истинная жизнь человека — та,

о которой он даже не подозревает.

(Сэмюэл Батлер)

Всегда найдется какое-то оправдание,

чтобы не жить собственной жизнью.

(Чак Паланик)

Пролог

На улице снова шел дождь. Он стоял на балконе, пытаясь проснуться. Ветер обдавал лицо холодом и брызгами, но парень не отворачивался. Наоборот, это бодрило, вызывая приятную дрожь во всем теле.

Однако не только погода вызывала в это утро дрожь.

Максим скривился. Она снова под его окнами.

«Это не смешно… ей, и правда, заняться больше нечем? Дождь…»

Девушка в красных джинсах, испачканных краской, и желтой кофте, которую наверно еще ее бабушка хотела выкинуть лет двадцать назад, но почему-то пожалела, как обычно маячила под его окнами.

Максим неосознанно улыбнулся.

«…в волосах куча заколок разного цвета и размера…»

Каждое утро в его голове мелькала одна и та же мысль: «…ей идет…», как бы странно это не звучало в его голове. Но еще более странным для него было обращать внимание на не интересующую его девушку. Он не понимал, почему выделял ее из толпы, снующей под его окнами каждое утро. И это очень раздражало.

«Почему эта девчонка опять шатается в такую рань по улице вместо того, чтобы просто собираться в школу или поспать лишний часок? Каждый день одно и то же…»

Дождь больше не бодрил, а только портил настроение.

Каждое утро люди, семенившие мимо, оборачивались на необычно одетую девушку, рисовавшую на асфальте разноцветными мелками под окнами панельной многоэтажки.

Заканчивая ровно в семь сорок пять, она спокойно смотрела на часы, не торопясь, складывала мелки в сумку и шла в школу, чтобы после уроков снова занять позицию под его окнами, прекрасно зная, что ровно в шесть утра и три часа дня он выходит на балкон.

В школе эта девушка не выделялась среди остальных подростков, если не брать во внимание ее чересчур яркую одежду. Но факт того, что несколько раз парень видел, как одноклассники открыто насмехались над ней, а учителя, отворачиваясь, проходили мимо, только подтверждал незавидное звание его школы в плане воспитания. Здесь учились только местные, кому было удобно учиться недалеко от дома, и они не отличались особой щепетильностью по отношению к своим сверстникам. Из обрывков разговоров он знал, что она переехала в их город совсем недавно, а подростки неохотно принимают новеньких, особенно если последние кардинально отличаются от них.

Но хоть ее стиль и становился поводом для насмешек одноклассников, непроизвольно его взгляд всегда задерживался именно на ней. Чему он находил простое объяснение: ее отношение к жизни не попадало ни под одно определение его видения этого мира. Все, что происходило с ней ежедневно: насмешки окружающих, издевательства сверстников, полное одиночество и даже рисование на асфальте, ему казалось, не трогало ее. Лицо этой девушки всегда оставалось непроницаемым и бесстрастным, без каких-либо эмоций. В этих глазах он никогда не видел даже обиды, обычно возникающей у обделенных судьбой подростков. И задавался он в эти моменты только одним вопросом: окажись на ее месте, повел бы себя в схожих ситуациях так, как она, или не смирился бы с таким отношением к себе?

Полное безразличие ко всему окружающему ужасно подогревало его интерес.

И вот однажды он все-таки заметил…

Максим вспомнил, как в этих голубых глазах что-то промелькнуло, будто легкая волна коснулась их. Пусть на лице осталась маска непроницаемости, глаза выдали ее. Бесконечная тоска и обреченность пробрали его в тот далекий момент до дрожи, как сегодняшний холодный дождь. Совсем ненадолго, на доли секунды… его сердце забилось чаще… и снова полное безразличие все разрушило, оставив лишь неприятный осадок…

Спустя месяцы он научился улавливать мимолетные мгновения страдания в ее глазах. Они выдавали ее, предавая снова и снова, и давая парню то, чего ему так не хватало. Это стало почти хобби — подсматривать за человеком, которого он презирал, и необычность которого не отпускала его мысли ни на миг. Со стороны казалось, ей все равно, но Максим знал, что это лишь маска. И пусть он не понимал почему, но больше всего ему хотелось, сорвать ее и вытащить наружу скрытое пламя, спрятанное глубоко внутри нее и прикрытое вуалью безразличия.

Только поделиться этим желанием он ни с кем не мог. Окружающие считали ее странной и ненормальной. Но, в отличие от его, их чувства возникали без какой-либо определенной причины — просто потому что она была не такой, как они. Сейчас он прекрасно это осознавал. Но год назад и он, встречая ее, испытывал почти такое же отвращение.

Направляясь в школу, Максим, вспомнив одну из таких встреч, нахмурился.

В тот день они с Катей встретились с друзьями после обеда. Проходя мимо его дома, компания заметила девочку из школы, рисующую на асфальте детскими мелками. Та увлеченно выводила разноцветные линии, не обращая внимания на шумных подростков, проходивших мимо.

На том же месте, все в тех же красных джинсах и желтой кофте, с кучей заколок на голове, с непроницаемым лицом.

Ради смеха кто-то толкнул ее в плечо и громко крикнул:

— Видели?!

— Что? — Катя начала смеяться.

— Правильный вопрос: Что!? Видели чучело?

— Ха-ха-ха…

Компания остановилась, окружив ее, и все начали смеяться. Девушка, медленно поднявшись, повернулась к ним лицом. Он тоже улыбался, пытаясь увидеть хоть каплю обиды в голубых глазах, но ее там не было. В этих глазах не было ничего. Ни одной эмоции. Она казалась ему нелепой среди столпившихся вокруг нее разодетых сверстниц. Словно попугай. Катя подошла к ней, достала из сумочки пудру и высыпала розовый порошок прямо на рисунок.

— Ты мешаешь людям пройти, не видишь?

— Не делай так больше…

Девушка смотрела Кате прямо в глаза без какого-либо выражения. Даже в голосе не слышалось интонации.

— А то что?

Воспоминание о той неловкой секунде наполнило его злостью, заставившей сжать кулаки. Но она была вовсе не на Катю, которая растерялась и внезапно замолчала, поняв, что привычной реакции на ее издевки не будет. И даже не на эту нелепую девочку, без эмоций смотревшую на его подругу.

Он злился тогда…

— Я ухожу.

Шутка больше не была смешной, и в его намерения не входило провести весь вечер возле Попугая. Настроение вдруг резко испортилось. Катя обернулась, пытаясь разглядеть в его глазах сочувствие, но, увидев лишь скуку, взяла под руку и потянула прочь.

Максим нахмурился:

— Что за привычка виснуть на мне?! — в его голосе слышалось раздражение и усталость.

Катя виновато улыбнулась:

— Ладно-ладно, не злись. Нужна мне эта… — Повернувшись в сторону девушки, она усмехнулась, и уже всей ватаге крикнула. — Куда рванем?!

— К Славику? — устало ответила Лариска.

Лариса при любом удобном случае хвасталась, что Катя — ее лучшая подруга, хотя все прекрасно понимали, в том числе и сама одноклассница, что это были лишь слова. На самом деле, для Кати она являлась всего лишь одним из «хвостов»…

Быть лучшими подругами Кати желали многие, и девушка давала им такой шанс, позволяя желающим называть себя так в порядке очередности. В тот день повезло Ларисе. Невысокая полная Лариса, не блещущая ни в учебе, ни в их компании, кардинально отличалась от «подруги» — высокой, стройной, красивой отличницы, уже работающей в лучшем модельном агентстве города. Это было самым распространенным описанием этой блещущей во всем девушки.

О Максиме тоже, как и о его девушке, почти все отзывались только в позитивном ключе — лучший во всем, за что бы ни брался: в школе, в спорте, дома, среди друзей — всегда. Высокий, широкоплечий парень с правильными чертами лица и голубыми глазами, считающий своим главным достоинством цвет волос. Потому что волос такого оттенка не было ни у одного человека — белоснежного, словно только что выпавший снег в морозное зимнее утро, не с сероватым оттенком, как у седеющих стариков, а именно белоснежного.

Поправляя длинную челку, спадающую на глаза, и с улыбкой каждое утро, разглядывая себя зеркало, парень думал: «Я, и правда, лучший, хм…», не благодаря за это небеса, и считая, что так и должно быть. Что бы ни делал, он преуспевал всегда и во всем, не прилагая особых усилий.

Два красивых человека для окружающих…

Идеальная пара для одноклассников и друзей…

Одни из лучших учеников города…

«Я так хочу стать такой, как она…»

«Он такой крутой…»

«Они такие классные…»

Некоторые завидовали им, другие старались подражать, третьи пытались сблизиться. Они же всем своим видом показывали свое равнодушие. Окружающие были уверены: им безразличен кто-то, кроме себя. И пусть внутри эти парень и девушка тоже чувствовали, но каждый раз появляясь перед друзьями и знакомыми, начинали играть роль, написанную ими же самими для себя. И показаться перед другими в своем истинном свете с какого-то момента уже не представлялось возможным. Постепенно эти маски стали частью их самих. И снять их, даже дома, за границей наблюдения окружающих, стало практически нереальным. Они сами поверили, что они такие, какими их видят окружающие люди, по сути, не знающие их.

Так было, пока она не вернулась в его жизнь… пока он не осознал, что его маска, куда более непроницаемая… пока его память не вернулась… пока ему не открылась страшная истина своего существования… пока через полтора года после того дня, как он увидел ее под своими окнами… ему не пришлось выбирать…

Глава 1

Максим смотрел на нее сверху каждый день. Она каждый день рисовала под его окнами. Это раздражало.

— Опять Попугай, надоела…

Утреннее недовольное бормотание, незаметно для него, стало привычкой, как Катя или посиделки в клубе родителей Славика, прочно войдя в его однообразную жизнь. Он даже не знал ее имени, да, в принципе, и не хотел его знать, часто ловя себя на мысли, что ее ежедневное занятие и место в этой жизни бесполезны. Но Максим не был на ее месте, поэтому ему хватало своего недовольного бормотания по утрам, чтобы жизнь не казалась такой скучной.

В тот день он пришел ко второму уроку, так как учителя не особо застряли внимание на его посещаемости. Наряду с цветом волос у него была еще одна особенность, отличающая от всех остальных. Максим мог, прочитав текст, запомнить его дословно: неважно какими сложными были в нем слова, выражения или насколько объемным тот был. Кроме внешности, парень имел феноменальную память — это обстоятельство и позволяло ему быть первым в школе, а также иметь особый статус.

По рассказам бабушки однажды родители с Москвы приглашали профессора, чтобы изучить его феномен. Но выяснить много не удалось, и профессор уехал ни с чем, а учителя и родители подняли такой шум, что впервые в жизни он сбежал из дома. После этого окружающие старались его не трогать, боясь, как бы гений не пошел по наклонной. Не зная лишь одного, что гений уже давно скатился в беспросветную пропасть и сидит там, наслаждаясь жизнью.

Жили они с бабулей вдвоем, в обычной двухкомнатной квартире панельной многоэтажки. Родители, по ее словам, уехали на север работать. Мама, конечно, хотела забрать его с собой, но она воспротивилась. И, зная свою бабулю, он представлял, почему остался с ней.

Ольга Кирилловна была единственным человеком, которого Максим уважал, и ее авторитет был для него непререкаем. Она никогда не вмешивалась в его дела, позволяя делать то, что он хочет, не пытаясь навязать свое мнение.

Хотя нет, не единственный… Был еще один человек, которому парень доверял, но про него он старался не думать лишний раз, потому что их встречи проходили особенно болезненно для него и втайне от окружающих. Это был его психотерапевт.

Максим тряхнул головой.

«Не думай об этом… два раза в месяц… это уже слишком?»

Все в его жизни было так, как он хотел.

«Кроме одного…»

Он каждый день смотрел на нее с высоты десятого этажа, не понимая, почему ее образ не оставляет его.

Одноклассники окружили его, как только парень подошел кабинету истории. Катя, как обычно, сжимала его руку на глазах у всех, вызывая восхищение и зависть.

«К старости артрит мне обеспечен…»

Все было, как и в любой другой день, скучно. Перемена закончилась, он повернулся, чтобы пойти в класс, но его остановил возглас одноклассника.

— Вот это да! Чучело идет в нашу сторону!

Катя и Максим обернулись. В коридор вышли даже те, кто уже успел войти. Он вдруг улыбнулся. Судя по выражению лица, Катя все еще не забыла тот случай. Девочка, похожая на попугая, остановилась. Парень нахмурился: она не изменяла себе — красные джинсы, желтая кофта, заколки и непроницаемая маска.

Он устало прошептал:

— Ей что одеть больше нечего? Как можно ходить в одном и том же?

Все засмеялись, а он, развернувшись, с недовольным видом вошел в класс. Пропуская Катю вперед, парень не удержался и обернулся. На лице девушки, как и всегда, не просматривалось вообще никаких эмоций, но ее пальцы сжались в кулаки, а в голубых глазах вспыхнул тот самый огонек.

Забыв обо всем, Максим уставился на нее, не в силах оторваться. Ему показалось, что прошла целая вечность прежде, чем этот огонек погас. Такое случилось впервые. Как только она стала прежней, к его еще большему удивлению, она направилась в сторону их класса. Спокойно прошла мимо него и, встав у доски, повернулась лицом к классу.

Парень усмехнулся, пробежав взглядом по удивленным лицам одноклассников.

— Эй, ты классы перепутала?

— Кать, что скажешь?

— Вот, позорище!

В классе нарастал гул. Насколько он знал, Попугай училась в корректирующем классе, поэтому не очень понимал, что она здесь забыла. Их класс считался лучшим в параллели.

— Может, замолчите? Бесит! Тем более Торт идет.

Катя захлопнула учебник и зло посмотрела на него, надув губы. Он подмигнул ей и направился к своей парте, чтобы продолжить наблюдение за новенькой.

Девушка стояла возле двери, сжимая сумку в руках. Сейчас на ее лице мелькало множество эмоций — растерянность, беспомощность, обида, надежда — они пробегали волнами по ее лицу. Максим поспорил бы сейчас, на что угодно, что она готова была провалиться сквозь землю в эти долгие минуты, пока стояла перед классом. Но вместо того, чтобы сбежать, все равно стояла и ждала.

«Чего? Кого? Снисхождения? Учителя? Чуда?»

Это показалось ему забавным. Другой человек дождался бы учителя в коридоре, а потом под его крылом спокойно вошел в класс. Так сделал бы любой. Но разве она была любым?

Он решил, что еще более забавной будет реакция этой толпы, если…

— Садись со мной, — он положил руку соседний стул и улыбнулся, — не стесняйся.

В классе воцарилась тишина. Все удивленно повернули головы в сторону одноклассника.

«Это и правда забавно…»

Реакция именно та, что и ожидалась. Максим еле сдержал улыбку, так как ее реакция оказалась не менее интересной. Она удивилась и…

«… покраснела?»

Да, такая реакция на предложение сесть рядом могла только забавлять. Он не ожидал от человека, никогда не показывающего свои чувства, столь бурной реакции, даже не знал, как это охарактеризовать.

Неужели, он ей нравится?

В классе же слышалось только дыхание двадцати пяти человек, ожидающих развязки.

«Чего ждете? Спектакля не будет…»

Катя метала молнии, хотя прекрасно понимала, что это всего лишь шутка. Не мог он сидеть с кем-то. Он всегда сидел один, никому не позволяя садиться на соседний стул. Никому и никогда! Но шутка все же была жестокой, даже для него.

— Здравствуйте, класс!

Учитель истории, которого Максим назвал Тортом, пролез боком в проем двери, и, остановившись у входа, удивленно, как и все его ученики, воззрился на новую ученицу.

— Все-таки перевели… Ммм… Что ж.

Подойдя к ней, он наклонился и пристально посмотрел на нее из-под толстых оправ очков. Под его взглядом девочка покраснела еще больше.

Максим улыбнулся. Ее щеки пылали.

«…такая странная…»

Его интерес возрастал. Он уже предчувствовал, что она доставит ему массу веселья.

«…в последнее время в этой школе стало как-то скучновато…»

— Ребятки, — учитель называл их так, считая, что между пятым и одиннадцатым классами дети почти не меняются, оставаясь милыми и невинными до окончания школы, — позвольте представить вам новую ученицу… ммм… ну, не совсем новую. В смысле… она учится в нашей школе недавно, а в нашем классе только начинает… учиться… Ммм…

Было видно, что он смущается. Несмотря на то, что, по его мнению, они до сих пор оставались детьми и были лучшими в параллели, он прекрасно знал, каким его класс мог быть неуправляемым. И поэтому в силу своего характера все же не хотел, чтобы над этой девочкой издевались, как над всеми вновь прибывшими. А уж о повадках своих "ребяток" учитель был осведомлен, как никто. Но в то же самое время он даже дотронуться до нее не смел, испытывая отвращение от того, что ученица из неблагополучной семьи прикреплена именно к нему, учителю лучшего класса.

Молчание затягивалось.

Торт даже не представлял, как ей удалось сдать все контрольные тесты на высшие баллы. Две недели назад их обязали перевести ее в этот класс. Оценки девушки оставляли желать лучшего, поэтому в Министерстве им посоветовали перевести ее по итогам сдачи экзаменов по всем предметам. На сдаче присутствовали пять преподавателей, списать не представлялось возможным, но она сдала все предметы. И после долгих дебатов, им ничего не оставалось, как смириться с этим фактом. Почти неделю все ломали голову, как двоечница превратилась вдруг в отличницу, и, кроме слова "чудо", так ни к чему и не пришли.

Он снова пристально посмотрел на нее и, вздохнув, тем самым смиряясь с ее существованием, представил классу:

— Послушайте внимательно, это Алиса Черниченко, и теперь она учится вместе с вами в 11А классе.

— Круто сказал, ха-ха… — Максим подмигнул Алисе и показал большой палец Славику.

Все дружно засмеялись.

— Все-все, Денисов, хватит веселиться. Максим, ты тоже не так громко, урок уже в самом разгаре. А ты, Алиса, садись на свободное место.

Девушка направилась в сторону последней парты, а Николай Семенович, именно так звали учителя, принялся за долгий и нудный рассказ о каком-то восстании какого-то века. Максима не очень беспокоило, что он что-то пропустит и завалит экзамены. Нужно будет только прочитать. Сейчас все его внимание было приковано к ней. Она медленно шла между рядами, нервно оглядываясь по сторонам. В ее глазах парень видел страх. Видимо, она боялась, что мальчик за последней партой передумает. Но, видя на его лице дружелюбную улыбку, все же шла. Подойдя к парте, ее глаза округлились от удивления. На стуле, стоящем рядом, лежали ноги Максима, а он все также дружелюбно улыбался.

Алиса подняла глаза, услышав его шепот:

— Я пошутил… со мной нельзя сидеть.

— Но… — ее голос немного дрожал, а на глазах вот-вот должны были выступить слезы, — …куда же мне сесть?

— Ты можешь просто сесть в соседнем классе, там есть свободные места.

Он сморщил нос и помахал перед лицом рукой, будто отмахиваясь от дурного запаха.

— Что там за возня? Черниченко, в чем дело? Садитесь уже.

Максим помотал головой, давая понять, что не стоит этого делать. Секунды тянулись бесконечно. Они смотрели друг другу в глаза и не двигались — он со сложенными на стуле ногами и кривой ухмылкой на губах, а она с каменным лицом и подкатывающими слезами.

— Максим, в чем дело?

— Не знаю, Николай Семенович, — в голосе Максима звучала озабоченность, — я предложил ей сесть, а она встала и стоит. Девушка с такой реакции разве может здесь учиться? Она наверно кабинеты перепутала, спецкласс находится на другом этаже.

Взрыв хохота заставил его вздрогнуть. Девушка смотрела прямо ему в глаза. Да, на этот раз он знал, что перегнул палку, но его уже понесло и остановиться не представлялось возможным. Ее безвольность страшно раздражала.

Наконец, Алиса развернулась и направилась к двери.

— Эй, Черниченко! Что вы себе позволяете? В чем дело?

Учитель вынесся за ней следом, забыв даже свой портфель, с которым никогда не расставался.

По классу прокатился новый гул.

— Молодчик!

— Ненормальная!

— Мы, правда, будем учиться с этой больной?

— Макс, ты просто жжешь!

Славик веселился больше всех. Катя же задумчиво смотрела на Максима.

«Не надо на меня так смотреть! Какое мне дело до этого попугая? Хотя…»

Он зевнул, давая Кате понять, что уже забыл об этом инциденте.

«Нужно сбежать после этого урока незаметно. Что-то я устал…»

— Ты — придурок? — Катя стояла прямо перед ним, сверкая своими зелеными глазами.

— Отстань. Я просто немного переборщил, вот и все.

— Переборщил? Она, конечно, чучело, но это уже слишком. Даже я так не делаю.

— Я не буду сейчас об этом говорить. У тебя съемка сегодня?

— Нет, ее отменили. А что?

— Сегодня меня не будет. Развлекись без меня?

Катя напряглась, разозлившись еще больше.

— Катя?

— Конечно, развлекусь… даже не сомневайся…

Максим потянулся к ее талии, но она поспешно вырвалась из его объятий и направилась к двери. Лариса вскочила со стула.

— Кать, ты куда?

— Сядь на место, сейчас вернусь!

Лариса послушно развернулась и поплелась обратно. В классе шло бурное обсуждение новенькой и ее недостатков.

«Идиоты… Ее недостатки не идут ни в какое сравнение с вашими. Как же я вас всех ненавижу!»

Стало еще более тошно, чем было.

«Когда же звонок? Надеюсь, Торт проносится с этой недотепой до перемены?»

Урок закончился до того, как учитель вернулся. И Максим смог незаметно ускользнуть. Спасибо Славику, он всегда под рукой. В школе все его знали, поэтому учителям сразу докладывалось о побеге лучшего ученика неравнодушными свидетелями, а те, в свою очередь, немедленно звонили бабуле и сдавали его с потрохами. И, даже несмотря на то, что на посещаемость в большинстве случаев закрывали глаза, все же без инцидентов не обходилось. Поэтому он придумал план, как убегать из школы незаметно через учительскую, благо располагалась она на первом этаже.

Как всегда, Максим послал Славика на разведку, а затем вошел сам.

У Славика был талант заговаривать зубы всем, кто под руку попадался. Пока учителя завороженно слушали очередную захватывающую историю (истории, конечно, были так себе, но то, как он их преподносил, было просто нечто), Максим преспокойно вылез из окна, которое было расположено в дальнем углу за шкафом, специально отгораживающем небольшое пространство для учителей, чтобы те могли перекусить в перерыв, и сбежал.

Когда Славик удостоверился, что одноклассник на свободе, то просто перестал болтать и покинул учительскую. При этом, в очередной раз, вызвав недоумение у слушателей: «А зачем приходил-то?»

Только одного Максим до сих пор не мог понять, как их все еще не раскрыли. Ведь входили они туда вдвоем, а выходил один Славик.

На вопрос: «А где Максим?», — Славик с улыбкой отвечал, что тот уже вышел, и, как ни странно, все верили. А что уж потом он не появлялся на уроках, никого не волновало. Те же Катя и Славик его прикрывали, говоря, что Максим занимается в библиотеке. И никому и в голову ни разу не приходило проверить их слова. Хотя, если бы проверили, у него и на этот случай была готова отговорка: учитель с ним разминулся.

Он бежал прямиком в свое секретное место, на пустырь за новостройками, расположенный на территории заброшенной стройки. Весь местный пейзаж представлял собой горы из щебенки и песка, посреди которых располагался небольшой котлован. Здесь находилось его убежище от всей суеты, что окружала его целыми днями. Он любил это место, потому что только здесь он мог быть собой.

Но сегодня ему не суждено было уединиться. Рядом с котлованом сидела Попугай. Она плакала.

«Это преследование?»

— Эй, ты!

Девушка вздрогнула и, удивленно оглянувшись, резко вскочила на ноги.

— Что ты тут делаешь?

— Это я должен спросить! Ты меня преследуешь?

— Что? — Ее голос дрожал.

«Значит, убежав с урока, она направилась прямиком сюда? Она что из-за меня плачет?»

Максим поморщился и, презрительно окинув ее взглядом с головы до ног, отвернулся.

— Ничего. Вали отсюда.

— Что?

— Ты не только тупая, но и глухая ко всему прочему? Я сказал, ва-ли от-сю-да!

— Ты без свиты?

Теперь пришла его очередь удивиться. Встретившись с ней глазами, он опешил от такой резкой смены настроения и тона. Ее лицо в мгновение стало непроницаемой маской.

— Что?

— Ты глухой? Я спросила, ты без свиты?

«В школе она краснела и была, казалось, на грани нервного срыва, что даже слова не могла произнести, только что ревела в три ручья, переключилась на мышечный паралич лица, а теперь… теперь смотрит на меня с тем же презрением, с каким я смотрел на нее минуту назад. Будто копирует?»

— Ты странная, знаешь?

— Не страннее тебя. Я думала, ты — ботаник, а сам сбегаешь посреди учебного дня.

Максим хмыкнул:

— Да уж…

Она улыбнулась. Уголки ее губ приподнялись, и на щеках заиграли ямочки.

«Совсем другой человек… действительно странная…»

Он немного успокоился, даже голос стал менее резким:

— Все-таки, откуда ты узнала об этом месте? Следила за мной?

— За тобой?!

«Она встала в стойку?»

Девушка поражала его все больше и больше.

«Кто ты, девочка-попугай?»

Максим улыбнулся:

— Конечно, нет. Тогда, как узнала? За пять лет я не встретил здесь ни одной живой души, кроме бездомных собак и кошек.

Алиса отвернулась от него.

— Когда мы переехали, то захотелось найти уединенное место. И я нашла. Вот.

— Почему?

— Не твое дело! Я пойду. — Он увидел, как она напряглась всем телом.

— Эй, подожди!

Ему вдруг безумно захотелось, чтобы она осталась. Интерес к ней становился все сильнее.

Машинально вырвавшаяся фраза, заставила девушку непроизвольно улыбнуться, тем более ее лица сейчас парень не видел. Все шло по плану.

Алиса повернулась к нему:

— Что-то еще?

— Ты мне не мешаешь. Если хочешь, можешь остаться.

— Спасибо за разрешение, но я уже насиделась с тобой за одной партой… — Улыбка снова озарила ее лицо. — И у меня нет ни малейшего желания вступать в твою свиту и составлять тебе компанию по выходным… Пока, Принц?

Последняя фраза добила его окончательно.

«Кто ты, девочка-попугай?»

Она ушла, оставив Максима в полном замешательстве.

Остаток вечера он провел на пустыре. Его размышления о событиях, произошедших за день, наконец, прервал холодный ветер, который уже пронизывал до костей. Сумерки сгустились над городом, известив его, что пора домой.

«Сегодня… Они наверно отбиваются сейчас от тех, кому интересно, где я? Плевать, пусть злятся. Мне какое дело? Темно. Пора возвращаться…»

Войдя в квартиру, первой, кого он увидел, была… Попугай. Она преспокойно сидела на бабулином диване и пила чай.

Максим зажмурился, на случай если у него галлюцинации.

«Что происходит? Я медленно схожу с ума?»

Но это действительно оказалась его новоиспеченная одноклассница. Он быстро скинул кроссовки и прошел в комнату.

— Эй, ты!

Алиса повернула голову и широко улыбнулась:

— Прости, твоя бабушка…

— Что ты здесь забыла, я спрашиваю?!

Максим не на шутку разозлился. Девчонка изрядно успела надоесть ему за прошедший день.

Ее улыбка немедленно исчезла, а лицо залилось краской.

— Я… я… — Ее губы задрожали, совсем как утром в классе.

«Что реально происходит? Почему она так резко бросается из одной крайности в другую?»

— Тебя совсем в детстве манерам не учили?! Что за тон?

Максим замер на месте, услышав за спиной строгий голос.

«Бабуля? Точно… Если она пришла зачем-то ко мне, то бабуля могла пригласить ее выпить чаю? Вполне… Вот настырная! Возможно ли, что она запала на меня? Если я ей нравлюсь, то нужно отдать ей должное, до нее никто не решался приходить ко мне домой. Даже Катя…»

Он обернулся. Бабуля смотрела на него с упреком.

— Прости, бабуль. Трудный день.

Он потянулся, чтобы поцеловать ее в щеку, заметив при этом, что его простой естественный жест Алисе не понравился. Она казалась удивленной и расстроенной.

«Вот ведь…»

— Посидишь с нами, Максим?

Парень оторвался от своих мыслей и поспешно ответил:

— А, нет, бабуль, это не обязательно. Алиса уже уходит. Правда, Алиса?!

— Что?

— Что?!

Обе задали вопрос одновременно, заставив его вновь растеряться.

«Что все это значит? Бабуля смотрит на меня с неописуемым негодованием, а она… будто я сказал какую-то чушь…»

— А что? Ты ведь пришла за конспектом? Пойдем, я сейчас дам!

Он схватил ее запястье, чтобы помочь подняться с дивана, но Алиса поспешно высвободила руку.

Бабуля недовольно вздохнула:

— Максим, что происходит?!

Парень непонимающе уставился на нее.

«Если честно, то это мне хотелось бы узнать…»

— Что?

Ольга Кирилловна строго посмотрела на него, а затем указала на девушку:

— Алиса пришла не к тебе! Она — моя гостья!

— Что?!

Глава 2

Парень уткнулся лицом в подушку.

«Значит, она пришла к бабуле? Ничего не понимаю. Откуда она знает эту девчонку? Конечно, она человек разносторонний, но я никогда не видел ее в обществе таких, как она. Таких? Это каких? Как они познакомились?»

Максим перевернулся на спину, положил руку под голову и уставился на дверь. У него возникло огромное желание пойти туда и прямо обо всем спросить. Но уже через секунду он передумал.

«Что я должен спросить? Все мои вопросы будут… Откуда же она знает бабулю? В наш город она переехала не так давно, и я ни разу не видел их вместе. Тем более бабуля обязательно рассказала бы мне, что ее новая знакомая учится со мной в одной школе. Почему она раньше не заходила?»

С этими мыслями он уснул, то и дело беспокойно ворочаясь.

Все его сны всегда оставались в памяти лишь короткими обрывками, которые невозможно было связать в единое целое даже с такой памятью, как у него. Но сегодня, впервые за пять лет, ему снился настоящий сон.

Максим неподвижно стоял посреди незнакомой улицы. Но ощущение дежавю почему-то не отпускало его, заставляя напрягаться и вспоминать, был ли он здесь раньше. Тщетные попытки отыскать в уголках памяти хоть какую-то зацепку немного ослабили нарастающие беспокойство и боль, пронзившую его виски. Боль, как всегда, мешала сосредоточиться. Максим помотал головой и только сейчас понял, что его беспокоило: вокруг не было ни одного человека, ни единой живой души.

С тревогой парень начал обходить все дома в округе, но, судя по всему, здесь уже очень давно никто не жил.

В голове роились вопросы, на которые он не знал ответов.

— Почему я здесь? Почему никого нет? Почему вокруг все разрушено?

И чем дальше, вглубь города, он продвигался, тем больше разрушений открывалось его взору. Темные дыры в оконных рамах, оставшиеся от выбитых стекол, двери, висящие на одной петле или валяющиеся рядом с порогом, обрывки государственных флагов и тряпья, разбросанного по земле, осколки бутылок и мусор, сваленный в кучи прямо на детских площадках, вызывали приливы тошноты и отталкивающего страха, вынуждающего отводить взгляд от этого безжизненного пейзажа. Создавалось впечатление, что неуправляемая толпа прошлась по улицам города, разгромив все вокруг, ради праздного веселья.

— Что происходит?

Максим блуждал по пустынным улицам несколько часов, но так никого и не обнаружил. Без сил опустившись на землю, парень устало поднял голову вверх. Яркое солнце ослепило и обожгло одновременно. На висках выступили капельки пота.

— Что дальше?

Вдруг тень человека преградила путь солнечным лучам к его лицу. Из-за того, что он долго смотрел на солнце, в глазах потемнело. Он никак не мог сфокусировать взгляд на стоящем перед ним человеке.

— Кто вы?

Человек, возвышаясь над ним, словно черная тень, продолжал стоять неподвижно, не произнося ни слова.

— Кто вы?! Где я нахожусь? Почему здесь никого нет?

Ответом снова было молчание.

Максим попытался встать, но человек стремительно начал удаляться, оставаясь в его глазах все той же неясной фигурой.

— Эй, стойте! Подождите!

Парень взмахнул рукой, пытаясь привлечь к себе внимание, и в этот момент почувствовал, как все тело пронзила неимоверная боль, заставившая его согнуться пополам и перестать дышать.

Картинка сменилась.

Теперь он находился на пустыре, том самом, куда любил сбегать ото всех. Но вместо песочных насыпей вокруг него громоздились горы человеческих тел. И он знал их всех! Катя, Славик, одноклассники, учителя, соседи, случайные прохожие лежали совсем рядом, друг на друге, словно безвольные куклы, выброшенные мастером за ненадобностью.

Невыносимый запах свежей крови и человеческой плоти внезапно пронзил его ноздри, заставив снова согнуться пополам. Его вырвало.

— Что происходит? Почему?

Упав на колени, Максим прижал руки к груди, сразу почувствовав, как из-под пальцев засочилась густая жидкость. Сердце заколотилось с бешеной скоростью.

— Что это?

Опустив глаза, он ощутил животный ужас. Его плащ настолько пропитался кровью, что уже невозможно было понять, какого он цвета. В недоумении парень начал ощупывать себя.

— Я ранен? Нет… Чья это кровь? Черт, да что здесь творится?!

Пробегая ознобом по всему телу, холод охватил все его существо. Прислонившись спиной к столбу, Максим зажмурился и обхватил голову руками. Сейчас он хотел только одного, чтобы этот абсурд поскорее закончился. Чувство нереальности происходящего давило на психику с неимоверной силой, заставляя испытывать страх, что она может оказаться правдой.

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь облака, опускались на землю и растекались по ней прозрачной разноцветной вуалью. Максим неосознанно протянул руку к этому чуду, пытаясь ухватить хотя бы его часть, но звенящий звук вдребезги разбил все его старания.

Он вздрогнул.

Перед ним стояла девочка-попугай с клинком в руках. И его острие было направлено на него. Парень медленно поднялся, пытаясь поймать ее взгляд. Но как только ему это удалось, она кивнула и с криком побежала на него.

Максим, выставив ладони вперед, истошно закричал…

— Ааааа…

Схватившись за голову, он резко вскочил. Напротив него стояла бабуля. На ее лице застыло беспокойство. Обведя глазами комнату, Максим поежился.

«Сон?»

— Почему ты кричишь посреди ночи?

— А? Я…

— Что-то приснилось?

Ольга Кирилловна внимательно всматривалась в его лицо, будто подозревала в каком-то преступлении.

— Да. Сон какой-то странный. Настолько реальный… — Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. — Бабуль?

— Что? — Ольга Кирилловна присела на край кровати и притянула парня к своему плечу. Поправив его сбившуюся во время сна челку, она повторила вопрос. — Что? Ты хотел что-то спросить?

— Алиса уже ушла?

Почему-то это казалось сейчас очень важным. Ему не хотелось, чтобы девушка видела его в таком состоянии. Возбуждение еще не спало, поэтому он не заметил обеспокоенного взгляда бабули, брошенного на дверь.

— Да, ушла. Чаю?

— А?

Бабуля смотрела на внука со странным выражением лица, не переставая гладить его волосы и стараясь не встретиться с ним взглядом.

— Бабуль? А с тобой-то что?

— Все нормально. Просто, как и у тебя, у меня сегодня непростой день.

— Что-то случилось? Скажи.

Она встала и направилась к двери, оставив его вопрос без ответа.

«Может, эта ей что-то наговорила? Вот настырная…»

— Хочешь чаю?

— Бабуль, все в порядке? Ты задумалась.

Когда она обернулась, в ее глазах появился обычный блеск, а широкая улыбка не оставляла и тени сомнений, что ничего сверхъестественного не случилось.

«Показалось? Из-за этого сна как-то не по себе…»

— Говорю же, все хорошо. Ты стал совсем взрослым…

Максим склонил голову набок и улыбнулся:

— Что это ты?

— Чай черный, как обычно?

— Как… обычно…

Парень прижал ладонь к груди и сглотнул, стало трудно дышать. Внутри разрасталось предчувствие чего-то нехорошего. Он понимал, что поведение бабули отличается от ее внутреннего состояния, ее что-то беспокоило. И он собирался выяснить, что именно.

«Этого мне только не хватает. А, она же так и не сказала…»

Максим спрыгнул с кровати и побежал на кухню.

— Бабуль!

В ночном клубе на окраине города в два часа ночи было, как обычно, шумно. В глубине помещения у стойки бара высокий красивый парень смотрел на танцующих и кривился в усмешке. В который раз, вспоминая прошедший день, он нервно проводил по своим черным волосам, уложенным назад, прищуривая при этом свои зеленые глаза и вздыхая так, словно хотел провалиться сквозь землю и забыть свою оплошность.

Парень сидел, потягивая апельсиновый сок. Хотелось выпить что-то покрепче, но он сдерживал свои желания, зная, что его отвратительное настроение только усилит действие алкоголя. И тот факт, что сегодня он чуть не столкнулся с ним, может сыграть с ним еще более злую шутку.

Он хмыкнул.

«Вот дерьмо… Почему я согласился участвовать в этом? Зачем так усложнять? Если бы не она…»

— Привет.

Влад повернул голову. Рядом с ним расположилась вызывающе одетая и ярко накрашенная девушка. Она кокетливо улыбнулась и провела пальцем по его плечу. Парень резко отпихнул ее руку и пересел на соседний стул. Но, видимо, такой ответ ее не удовлетворил, и она повторила за ним, оказавшись снова рядом.

— Чего тебе? Проблем давно не было?! — в его голосе явно звучала угроза, но девушка только улыбнулась и соблазнительно провела языком по губам.

— Угостишь?

— Иди отсюда!

Девушка надула губки, делая вид, что обиделась. Но Владу было все равно, что она чувствовала. Он, смерив ее презрительным взглядом, отхлебнул из стакана и отвернулся.

— На двоих… и покрепче…

Эта нахалка начинала выводить из себя. Парень повернулся, собираясь послать ее туда, откуда та появилась, но вдруг замер. Девушка оказалась прямо перед ним, а в его живот упиралось что-то острое.

Она улыбнулась, довольная реакцией:

— Ты не очень любезен с девушками легкого поведения, а, Дракон?

Влад осторожно отодвинулся назад и посмотрел ей прямо в глаза:

— Нынче девушки легкого поведения совершенно не воспитаны, так и норовят нахамить?

По всей видимости, ответ ей понравился, острие исчезло.

— Молодец! Ты чуть не столкнулся с Кирином? Увидев тебя с…

Он поспешно перебил ее:

— Знаю!

Она довольно улыбнулась:

— Еще не время встречаться с ним…

— Может, хватит?! Я знаю, что чуть не произошло!

Поняв, кто ее прислал, он стал искать глазами людей отца.

— Я здесь одна, не озирайся, подозрительно выглядишь… Будь осторожен! Элис сама все сделает, ты только на подхвате. — Острие снова уперлось в его живот. — Он принадлежит Далматинцу, как и ты, впрочем, поэтому…

От неожиданности Влад вскочил со стула, опрокинув его. Несколько посетителей обернулись на парочку, явно выясняющую отношения у барной стойки. Парень попытался взять себя в руки, но волна гнева никак не угасала внутри.

— Он не может так поступить! Я сделал, как он просил…

Его дыхание стало тяжелым. Он не понимал, почему с ним так возятся, ведь тот стал бесполезным. Желание свернуть шею этому недоумку снова поглощало его без остатка, оставляя в памяти только боль, пережитую пять лет назад. Чувствуя, что еще немного, и его контроль иссякнет, Влад наклонился вперед и оперся ладонями на стул.

На плечо парня легла рука, сжав его мертвой хваткой.

— Не привлекай внимание! Ты не в силах изменить его решения. Твои истерики больше не допустимы! Он важен нашему отцу, поэтому выполняй приказы.

— Важен? А я не важен?! — Он резко развернулся, сбросив ее руку.

Увидев снисходительную усмешку, Влад направился к выходу, расталкивая локтями всех, кто стоял у него на пути.

Через тридцать минут в номере одной из гостиниц зазвонил телефон. Трубку сняла девушка из бара. Только теперь на ней были джинсы и майка, а черные волосы уложены в пучок. Без косметики и с очками на переносице она походила на обычную студентку, только что пришедшую домой после занятий.

— Слушаю… Он летит совсем не туда, куда его направляют… Ненависть для него, словно чека от гранаты, и неосторожное движение может привести к непоправимому… Да, конечно, я прослежу… Думаешь, Элис справится? …Слушаюсь…

Девушка откинулась на подушки и усмехнулась.

— Не Дракон, а курица…

Кривая ухмылка перекосила миловидное лицо еще больше. Она поднялась и, взяв со стола пистолет, передернула затвор.

Сколько бы он не спрашивал, она так и не сказала, что же ее беспокоило. Их чаепитие продлилось почти до полуночи. Бабуля рассказывала о тех днях, когда Максим был совсем маленьким, о многочисленных поездках, совместных обедах, походах по магазинам и еще какой-то ерунде.

«Жаль, что я ничего не помню. Может, все дети такие? Вырастают и забывают о детстве?»

Вот, то единственное, что он любил по-настоящему. Во время таких вечеров его сердце будто оживало. В такие моменты казалось, что и он мог чувствовать что-то не только к самому себе.

«Спасибо тебе, бабуля…»

Прокручивая рассказы о себе в голове, он уснул только под утро. В его мыслях те события происходили наяву. И пусть это было лишь его воображением и воспоминаниями, описанными бабулей, но…

Ему так хотелось вспомнить хоть что-то… пусть самую малость…

Первый урок он проспал. И сейчас плелся по улице, зевая и раздраженно оглядывая прохожих, попадающихся на пути.

«Почему у меня нет машины? Я сотни раз просил бабулю купить мне автомобиль, но она упирается… Из-за чьего-то упрямства я должен теперь идти пешком…"

Не успев перешагнуть порог школы, Максим почувствовал, как на его плечо легла миниатюрная ладонь.

«Катя…»

— Не делай так, раздражает…

Он услышал удаляющиеся шаги.

«Интересно, Попугай уже здесь? Она должна объясниться… После ее посещения бабуля расстроилась…»

— Принц?

Сжав губы, чтобы не улыбнуться, он направился к своему классу. За глаза девчонки называли его «принцем», что одновременно и забавляло, и тешило самолюбие.

В классе было, как обычно, шумно. Но сегодня, увидевего, одноклассники мгновенно стихли. Большинство повернулось в сторону его парты. Максим опешил.

«Вот ведь настырная…»

За его партой сидела девочка-попугай. В руках она держала книгу, а ее сумка лежала на соседнем стуле. Он сразу же забыл, что собирался поговорить с ней спокойно.

«Вот наглость. Она не только приперлась в мой дом и расстроила бабулю, но еще решила выжить меня с моей же парты? Решила выделиться за счет самого популярного ученика школы?»

Парень медленно подошел к парте и, уперев ладони в стол, навис прямо над ней. Обычно это действует угнетающе, особенно на девчонок, но, к его удивлению, ничего подобного не произошло. Повернув на секунду голову в его сторону, она снова уткнулась в учебник, при этом, он это точно заметил, усмехнувшись.

Максим растянулся в улыбке, пытаясь скрыть свое замешательство. Будь она парнем, через пару секунд оказалась бы за дверью. Но парнем эта наглая девчонка не была, а, значит, этот вариант отпадал автоматически. Он не понимал, как должен вести себя с ней. Вчера так часто менялась ее манера поведения, что сегодняшняя выходка еще больше выводила из себя, заставляя гадать, роль кого играет эта птица сейчас.

Он выпрямился и громко произнес:

— Спасибо за охрану моей парты! Свободна.

Алиса, наконец, оторвалась от книги и подняла на него взгляд.

«Что за вопросительный взгляд?»

— Что? Не понятно выразился?

— Не совсем.

Ее равнодушный ответ добил его окончательно. Раздражение достигло крайней точки кипения. Он с надеждой на поддержку повернулся к своей девушке, но Катя отвернулась с кривой усмешкой: «А чего ты хотел, это и дураку было понятно…»

«Я похож на дурака? Сегодня все решили посмеяться надо мной?»

Максим вдруг подумал, что его обвели вокруг пальца. Поздно было, и садиться, будто ничего не произошло, и продолжать этот цирк, выставляя себя на посмешище. Так или иначе, он привлек к себе уже достаточно внимания, и в ближайшее время вся школа будет обсуждать только его неадекватность.

Его крик заставил всех замолчать:

— Ты совсем тупая?! Освободи парту!

Алиса вздохнула:

— Я буду сидеть с тобой. — Ее голос звучал в противоположность ему слишком спокойно. — Так сказал учитель. Теперь это и моя парта, смирись.

— Последний раз говорю, освободи парту!

— Нет! — Девушка вдруг переняла его тон и ответила с той же интонацией.

Максим, не помня себя от ненависти, резко схватил ее за желтый рукав и потащил в коридор. По классу прокатился рокот. Катя резко подняла голову, с недоумением провожая взглядом своего парня.

Понимание неправильности ситуации со стороны пришло только за пределами класса, но останавливаться было уже действительно поздно. Эта девчонка вывела его из себя. Первый раз в жизни его захлестнула такая злость.

В последнее время он чувствовал себя странно: озабоченность бабули, эта, непонятно откуда взявшаяся, девчонка, вечно недовольная Катя, обрывки снов, в которых он постоянно видел смерть и еще много всего — его нервная система балансировала на грани срыва.

«Бить, конечно, я ее не буду… просто поговорю…»

Повторяя про себя эти слова снова и снова, он старался подавить свой гнев, пытаясь успокоиться. Его пальцы крепко сжимали ее запястье на случай, если захочет вырваться, что она и должна была, по его мнению, сделать. Но девушка покорно шла за ним, не отставая ни на шаг. По мере приближения к тому месту, куда он вел ее, Максим все сильнее стискивал пальцы, надеясь, что боль заставит ее сбежать, хотя духу, чтобы обернуться и посмотреть ей в глаза, у него все же не хватало.

«Как хочешь…»

На запасной лестнице не было ни души, как парень и предполагал. В этом крыле на первом этаже располагался служебный вход для учителей, но все предпочитали главный вход, поэтому здесь никто не должен был им помешать.

Резко развернув и прижав Алису к стене, он с силой ударил по ней кулаком совсем рядом с ее головой.

— Что тебе от меня надо?!

Девушка даже не моргнула, но от его взгляда не ускользнула мимолетная улыбка.

— Кое-что…

Этот безразличный тон снова начинал играть на его нервах. Она смотрела на него без единой эмоции.

— Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я прибил тебя?!

И снова не последовало никакой реакции. Ее глаза смотрели все с тем же безразличным выражением, несмотря на то, что он практически навис над ней, да еще тряс кулаками на уровне ее головы.

— А ты сможешь? — при этом она улыбнулась, будто проверяя его уверенность в сказанном.

— Не волнуйся, рука не дрогнет. — Ему ничего не оставалось, как ответить.

— Ты хочешь меня убить?

Необычная реакция на угрозы поставила его в тупик. Обычно, когда над тобой нависает такой, как он, да к тому же с таким выражением лица, это уже страшно. А когда он угрожает тебя убить, это страшно вдвойне. А Попугай, наоборот, будто напрашивалась, распаляя его гнев. Никто и никогда не разговаривал с ним так.

Что он должен был сейчас сказать? Что действительно хочет убить ее? Что просто проверял ее реакцию? Что пошутил и это просто розыгрыш?

Максим отвернулся от нее, боясь все же не сдержаться и ударить.

— Что случилось? Передумал?

Его ответ прозвучал почему-то хрипло:

— В смысле?

В голове парня крутилось множество мыслей, причиняя нестерпимую боль.

— …меня убивать… — Ее голос оставался все таким же бесцветным.

— Чего ты добиваешься?

Максим так и остался стоять к ней спиной. Сожаление уже разъедало его гордость, горечью оседая в сознании и показывая всю нелепость их разговора. Он проиграл эту дискуссию еще там, в классе, когда вышел из себя.

«Не хватало, чтобы потом она смеялась надо мной… Вот идиот! Повелся.»

— Твоих эмоций…

Через секунду он почувствовал холод в своей руке. Опустив глаза вниз, Максим удивленно перевел взгляд на Алису. Судя по выражению лица, она осталась довольна его реакцией. Пальцы машинально разжались, и нож с глухим звуком ударился о пол.

«Совсем из ума выжила? Как протащила? Через главный не пронесешь…»

— Думаешь, как я его пронесла?

Девушка улыбнулась, причем так мило, будто спросила о погоде, а не о холодном оружии, валявшемся на полу. На щеках появились симпатичные ямочки.

Максим даже не скрывал своего удивления. Но все же шок от недопустимого поступка, заставил его взять себя в руки. Он вдруг прищурился и, вплотную приблизившись к ней, снова прижал к стене так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

Теперь его голос звучал твердо:

— Интересно, какая же ты на самом деле?

— Нет.

— Нет? — Максим заставил себя улыбнуться.

Алиса кивнула:

— Ты думаешь не об этом.

— Мысли читаешь, что так уверенно говоришь?

Алиса продолжала улыбаться.

«Даже не моргает почти… как робот…»

— Нет, конечно. Просто это у тебя на лице написано.

Максим невольно отодвинулся.

— А, так ты у нас, оказывается, еще и психолог? Насквозь меня видишь?

Выражение лица этой девушки казалось ему таким знакомым…

Оторваться от ее глаз было почти невозможно…

«Это программа "Розыгрыш"? Это всего лишь маска… среди стольких эмоций удерживать одну столько времени… Что же не так?»

Алиса снова скопировала его тон:

— Решать тебе?

Сжав кулаки, Максим зло прошептал:

— Не трогай меня! Даже несмотря на то, что ты девчонка, церемониться с тобой не собираюсь! Поняла?!

Ненависть, с какой были произнесены последние слова, заставила ее улыбку погаснуть и неожиданно для него опустить глаза.

«Она расстроилась? Не могу понять, чего она хочет… Не думала же она, что я буду разговаривать с ней нормально?»

Его бил озноб, заставляя сжимать кулаки. Ужасно раздражало, что эта девчонка заставила его снова увидеть грань, за которую никто не хотел бы переступить, заставила испугаться самого себя и почувствовать себя кем-то другим.

«Это всего лишь Попугай! Почему такие странные мысли лезут в голову, когда она рядом? Что она может? Она… она способна вывести меня… Я всегда думал, что это невозможно…»

— Никогда не приходи ко мне домой! Не пытайся лезть в мою жизнь! И убирайся с моей парты! — Приблизившись вплотную, он с силой вжал ее стену. — Не зли меня!

Резко развернувшись, парень зашагал прочь.

«Как у нее получилось? Никто никогда… Ааааа… голова… Мне нельзя так перенапрягаться… Бабуля будет злиться…»

Он распахнул дверь в класс, Славик сидел за партой, возясь с какой-то радиоустановкой.

— Слава!

Только взглянув на друга, Денисов вскочил с места:

— Тебя что, привидение преследует?

— Можно и так сказать. Пошли.

— Опять?

Максим чувствовал, что начинает задыхаться, и это означало только одно: в любой момент он может потерять сознание. А делать это в классе при стольких свидетелях, было недопустимо. Никто не должен узнать о его состоянии.

Поэтому он широко улыбнулся однокласснику и прошипел:

— Снова.

— Ладно.

Катя встала и направилась к нему. Славик остановился, но ее парень лишь помотал головой и вышел из кабинета.

Одноклассник закидывал его вопросами, на которые Максим в данный момент отвечать не хотел.

— Черт, да расскажи уже! Что с Попугаем? Где вы были?

— Я все уладил.

Славик встал перед ним, загородив дорогу:

— Надеюсь, ты ее не покалечил?

— Не волнуйся, жить будет.

В мыслях тут же всплыло воспоминание о ноже.

Славик смотрел на друга с явным недоверием, до сих пор не веря, что подобное вообще могло произойти когда-нибудь. Такой злости в глазах Максима он еще не видел. Не зная, что может случиться, если вывести из себя этого человека, он представлял девчонку на грани жизни и смерти. И Максим не прочь был отправить ее туда.

Наконец они дошли до учительской.

— Вперед?

— Как обычно.

Глава 3

Придя на пустырь, Максим бросил в сторону сумку и повалился на спину. Сегодня окружающий пейзаж не успокаивал, а, наоборот, нагонял тоску. Горы песка и строительный мусор, наваленные повсюду, напоминали недавний сон.

Облака, плывшие по небу, то заслоняли, то открывали солнце его взору.

«Почему? Мама, папа, где же вы?»

Подняв руку, он потянулся вверх, пытаясь поймать солнце. Очередное облако скрыло его. Неожиданно горло сжал спазм.

«Что это? Я не могу плакать, я не должен, я…»

Какое-то призрачное видение, убеждавшее его не плакать, всплыло в памяти и тут же исчезло, не оставив никакой зацепки. Оно было настолько мимолетно, что он не успел даже запомнить его.

— Что? Почему не могу? Почему вообще я плачу?

«Да что со мной происходит? Бабуля! Почему? Почему, имея такую память, я не могу вспомнить ничего из того, что происходило со мной до тринадцатилетия? Только какие-то бесполезные клочки… Если подумать, то и маму с папой я не помню… Их лица я видел только на фотографиях… У них важные исследования? А как же я? Хотя бы письмо, открытка, не говоря уже о видеозвонке… Неважно что, когда мне так плохо…»

Слезы высохли, а на небе вместо солнца и облаков появились черные тучи, стягивающиеся как раз над ним.

«Отлично, грозы мне только и не хватало… Ненавижу этот мир!»

— Все-таки придется пойти?

Максим достал телефон и набрал номер. Трубку долго никто не брал, ему пришлось набирать несколько раз.

— Алло, слушаю…

— Мне плохо…

— Максим?

— Не ожидала?

— Ммм, угу, еще не время.

Парень ухмыльнулся. Его собеседница, видимо, только проснулась. Голос был сонный.

— У тебя что-то случилось?

— Можно и так сказать.

— Катя?

— Не могу успокоиться… чуть не побил девчонку из класса сегодня…

— Это ненормально, ты в курсе?

— А ты? Обещала помогать в любых обстоятельствах.

Человек на другом конце провода, казалось, задумался.

— Тут такое дело… Хорошо, это желание возникло впервые?

— Понятно, снова будешь изучать?

— Ты точно ничего не натворил?

— Если ты не поговоришь со мной, натворю…

— Совсем плохо? Может, все-таки согласишься на обследование?

— Ты знаешь, я не дам себя осматривать!

— Да, знаю. Но все равно… Хорошо, поговорим…

— Тогда я приду через полчаса.

— Эй, подожди…

— Скоро буду. Пока!

Максим не спеша шел по улице, осматривая окрестности. Дождь уже начался, промочив одежду до нитки, но это было не важно. Ему требовалось время, чтобы обдумать свой поступок и подготовиться к предстоящему разговору. Он не любил эти встречи. Казалось, будто выворачивают душу наизнанку, заставляя отдавать что-то ценное, что не должно быть раскрыто.

Когда его сознание вернулось пять лет назад, и начались приступы головной боли и обмороки, бабуля нашла ему психотерапевта. Он долго не соглашался, но в итоге… один раз в месяц… Все-таки согласился только на одно посещение в месяц. Эти беседы опустошали, но в то же время заставляли верить, что еще немного, еще чуть-чуть и память вернется. Постепенно Максим смирился, влился в ту реальность, которую описала ему с самого начала бабуля.

Но в последние дни он жил будто не своей жизнью. Не было равновесия. Не хватало уверенности. Что-то выбивало из колеи. И самое главное, почему это вдруг с ним происходит, и что конкретно происходит, он не понимал.

«Ну вот, еще одна картина Репина… Катя? Он все еще влюблен в нее?»

Даже застав их врасплох, это не вывело его из себя. Его равновесие не пошатнулось. Так или иначе, они встречаются формально.

«Но сегодня меня вывела Попугай… Почему?»

Как только он завернул за угол, его глазам предстала душераздирающая сцена. Славик старался развернуть к себе Катю, пытаясь что-то объяснить, а она упиралась и дула губы.

— Ловелас долбанный… Это моя девушка, не в курсе?

В этот момент Славик увидел друга. На секунду он оторопел, но, увидев одобряющую улыбку и жест Максима, продолжил уговаривать Катю пойти погулять с ним. Одноклассник знал, что они с Катей встречаются только для публики, дабы избегать излишнего внимания таких приставал, как он, поэтому время от времени, хотя и тщетно, пробовал привлечь внимание девушки с разрешения ее парня.

Максим присел на лавочку у соседнего подъезда, отметив, что уже не чувствует недавнего напряжения. Еще немного и он расслабится. Чтобы не столкнуться с Катей, Максим готов был подождать. Идти в обход не осталось ни сил, ни желания.

Утро не предвещало ничего хорошего, судя по тому, как оно началось. Во-первых, его выкинули из квартиры, как только прочирикали первые воробьи. Во-вторых, погода стояла все такая же паршивая, как и накануне. И, в-третьих, его ждала встреча с этой девчонкой. Его передергивало каждый раз, когда мысли возвращались к ней.

Никто и никогда ему не противостоял, никто и никогда не оказывал ему сопротивление. Ни в школе, ни дома, ни в обществе. Его интеллект, харизма и природное обаяние всегда прокладывали ему путь. Он принимал это как должное.

«Так и должно быть… по-другому и быть не может…»

Прогулявшись пешком и убив тем самым три часа, Максим направился в сторону школы.

Первое, что он услышал, войдя туда, был шепот проходивших мимо одноклассниц.

— Вот это да…

— Может, дома не ночевал?

— Скорее всего…

Парень остановился. Опустив глаза на свою одежду, до него дошло — он не сменил ее и выглядел слегка помятым. Такого никогда раньше не случалось…

«… как и того, что я вытворил вчера в классе…»

Перед кабинетом, как обычно, маячили одноклассники. Все взгляды устремились на него, как девчонок, так и парней. Вопрос, что случилось с нарушительницей спокойствия класса, читался в глазах каждого.

Максим хмыкнул про себя и направился к Кате.

— Привет.

— Привет.

— Не злишься?

— А должна?

Все, кто стоял поблизости, замолчали. А парочка, посмотрев друг другу в глаза, начала свою излюбленную игру на публику. Так было всегда. Даже если они сгорали от ярости и злились, окружающие ели только то, что им преподносили. А разбирательства оставлялись на потом, когда можно было не бояться быть непонятыми.

— Конечно, нет. Как провела вечер?

При этом оба одновременно посмотрели на Славика. У паренька выступила испарина. Он невольно отступил назад, готовясь ретироваться в класс, как только эти двое отведут взгляды. Ведь он был единственным, кто знал их настоящими, живыми и уже несчастными, поэтому ничего, в отличие от одноклассников, завораживающего в их отношениях не видел.

— Никуда не ходила. Съемки закончились пораньше, впервые за месяц удалось выспаться и…

— И что?

— Да нет, неважно. А ты?

— Бабуля пекла пирожки. Сбежать не удалось…

Наблюдавшие эту сцену, чувствовали себя зрителями, оказавшимися на съемках мелодрамы.

Когда обмен любезностями закончился, Максим резко развернулся и направился в кабинет, оставив Катю со своим, разинувшим рты, окружением.

Толпа школьников ввалилась в класс.

Максим прошел к своей парте, бросив короткий взгляд на Славика, давая тому понять, что уж очень хочется объясниться. Парень немедленно оставил свои неуклюжие попытки скрыться за учебником и подошел к другу.

— Все еще влюблен в нее? Ты серьезно?

— …

— Я спросил, ты серьезно?

— Да.

— Выбирать не мне, но ты же понимаешь, что я не спущу глаз с того, кто это будет?

— Да.

— Надеюсь…

Одноклассник понуро поплелся обратно. Да, он все понимал, но ведь это Катя. Парень мог поклясться в первом ответе, но второй его совсем не радовал. Естественно, шансов никаких и никогда не было, и даже если вдруг случится чудо, то тень Максима все равно всегда будет преследовать его. Эта девушка с первого дня их знакомства не видела никого, кроме парня с неестественно белыми волосами.

Славик поставил открытый учебник на парту и спрятался за ним, чтобы никто не увидел его слез. Выть на всю округу он не собирался, но спазм, подкативший к горлу, помог хоть немного отпустить обиду, охватывавшую его каждый раз, когда он думал об однокласснице, осознавая при этом, что ему не светит даже тень ее искренней улыбки.

Максим огляделся по сторонам, новенькой не наблюдалось.

«Может, утро не влияет на весь последующий день? И он пройдет без происшествий?»

Ему так хотелось в это верить.

День тянулся невыносимо долго, а учителя нагоняли скуку. То, что остальные пытались зазубрить и выучить, он прочитал еще в прошлом месяце. Единственным плюсом этого дня стало то обстоятельство, что Попугай так и не появилась.

После уроков Максим решил прогуляться по парку, тем более погода в этот раз не предвещала никаких катаклизмов. В парке, как обычно, было шумно — мамочки с колясками, пенсионеры, греющиеся на солнышке, подростки на роликах. Благодать.

Максим присел на скамейку и, подняв голову вверх, зажмурился. Солнце грело и ласкало кожу. После четырех часов терапии, равновесие жизни постепенно начинало восстанавливаться, возвращая ему уверенность. После вчерашнего разговора, он снова расслабился, и сейчас это чувство переполняло и разливалось через край.

Он улыбнулся.

— Чему радуешься?

Максим повернулся в сторону говорившего. В паре метров от него, прислонившись к стволу дерева, стоял незнакомый парень.

— Привет, милашка.

— Я тебе не милашка!

Голова внезапно начала болеть. Улыбка испарилась без следа.

«Что за придурок?»

Незнакомец скривил губы в усмешке:

— Как дела? Что, не помнишь меня? Оно и понятно, лет пять не виделись.

Парень растянулся в дружелюбной улыбке. Максим немного расслабился.

— Нормально. Видишь, на солнышке сижу, ультрафиолетовый ожог зарабатываю.

— Я заметил.

Нет, что-то было не так, напряжение висело в воздухе, заставляя быть начеку. Они никогда не были друзьями или хотя бы приятелями. Почему у него возникло это ощущение?

— Прости, я не помню тебя. Не мог бы ты напомнить свое имя?

Влад несколько секунд смотрел на него с обидой, но затем снова улыбнулся:

— А ты не изменился. Все такой же эгоист?

— Что?

— Меня зо… Хотя неважно, вспомни сам. Ты ведь у нас вундеркинд, так?

Незнакомец скосил глаза в сторону, и, резко развернувшись, перемахнул через скамейку, прокричав на бегу:

— Я найду тебя позже. Береги бабулю!

Максим начал вертеться в поисках чего-то необычного, но вокруг все осталось прежним, как и полчаса назад — мамочки, пенсионеры, роллеры.

«Что же он сорвался? Ну вот, пришел и все испортил. При чем тут бабуля? Он ее знает?»

Нехорошее предчувствие заставило его подняться.

«Вот идиот! Разве так можно?»

Максим быстро побежал по парковой дорожке, затем через дворы, по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Достав ключ, он оперся ладонью о стену, чтобы отдышаться. Чувство неудовлетворенности собой снова вернулось.

«Что со мной происходит? Бабуля…»

Войдя в прихожую, парень остановился и прислушался. Его озабоченное лицо выдавало страхи, витающие сейчас вокруг него. Но голос бабули заставил его осознать, как глупо он себя повел. Парень навалился на дверь и закрыл глаза. Дыхание никак не хотело восстанавливаться, а сердце готово было выскочить из груди.

«У меня точно паранойя… Этот придурок совсем ополоумел? А сам-то… тупею, что ли? Веду себя, как идиот, и ведусь на разных идиотов?»

— Ба… — Максим замолчал, услышав странную фразу.

— …Максиму это вспомнить!..

«Что? О чем это она?»

Неслышно сняв обувь, он прошел к двери кухни, откуда доносился голос.

— …Именно поэтому… Это может быть опасно?..

В горле пересохло.

— …Нет, ее рано раскрывать… Думаешь, он исполнит приказ, и не тронет его?.. Согласна, но мы не можем точно знать, какова будет реакция…

Ольга Кирилловна свободной рукой что-то быстро записала.

— Я проверю… Он не… Послушай… Да, поняла… Пожалуйста, не будь слишком жесток, он ведь не виноват… Это была твоя идея…

Рука парня так и застыла на ручке двери. Он собирался сразу войти, но что-то остановило его.

«Нельзя… Нельзя?»

— Пусть так… но ее нужно проверить, она поверит… В горах все готово?.. Да, я продолжу…

Бабуля застала его врасплох.

Сейчас она выглядела лет на десять постаревшей, всегда идеально уложенные волосы растрепались, под глазами пролегли круги, а лицо осунулось, будто она провела бессонную ночь.

Они смотрели друг на друга: она — вопросительно, пытаясь понять до того, как они произнесут хоть слово, а много ли он услышал; он — удивленно, первый раз видя свою бабулю в таком неприглядном виде.

Максим нарушил молчание первым:

— Что-то случилось? Кто это звонил? Ты говорила с кем-то обо мне?

В его голосе сквозило напряжение. Нет, напряжен был каждый его мускул, каждая клеточка, а нервы натянуты, как струна, готовая в любой момент порваться от одного неосторожного движения или слова.

Бабуля выдавила из себя улыбку и негромко спросила:

— Где ты был вчера?

— Что? О чем ты?

— Где?!

— Какая разница, где я был?! Почему ты не отвечаешь мне?

В голосе парня проскальзывали истерические нотки. Ольга Кирилловна протянула к нему руки, но он отступил на шаг.

— Не ходи по ночам один!

Максим непонимающе уставился на нее.

«Что все это значит?»

— О чем ты вообще? Как связаны твой телефонный разговор и мое отсутствие дома? Это была Наташа? Наша консультация прошла, как обычно…

— Ты вспомнил что-нибудь?

«Что я должен вспомнить?»

— Подожди! Подожди секунду… — Теперь он совершенно не улавливал смысл этого разговора. — Даже я со своим суперумным мозговым аппаратом не понимаю тебя. Ты о чем, бабуля?

Женщина недоверчиво всматривалась в его лицо, пытаясь найти доказательства, что парень не врет.

— Бабуля, я действительно не понимаю… Бабуля?

— Я перенервничала, извини. — Она опустила глаза. — Ничего серьезного, просто волнуюсь за тебя. Как прошел твой день?

Их взгляды снова встретились. Максим снова видел перед собой свою бабулю, какой она была ежедневно. И теперь не знал, плакать ему или смеяться.

«Сначала этот парень, теперь вот этот цирк…»

Что-то происходило, но посвящать его в детали не хотели. Такое ощущение у него возникло от ее неумелой игры. Она пыталась отвлечь его сейчас от разговора о телефонном звонке.

— Не уходи от ответа… Я хочу знать! Кто тебе звонил, когда я пришел?! Я не собирался подслушивать, но так уж получилось, прости. Поэтому скажи мне, что случилось? Что я должен вспомнить? И почему ты этого не хочешь?

Ольга Кирилловна пристально на него посмотрела, будто сомневаясь в адекватном восприятии им ее ответа.

Наконец она решилась предпринять попытку:

— Что ты помнишь о своем детстве?

— О детстве? Н-ничего.

— Совсем?

Ее взгляд, полный тревоги и страха, заставлял его отвечать.

— Да. Я пытался, но почему-то у меня не получается. Все, что происходило до тринадцати лет я не помню… Почему ты спрашиваешь? Разве ты не говорила, что восстановить память не удастся из-за боле…з…ни…

Женщина опустила глаза, полные обреченности и вины.

— По-подожди… Пять лет назад что-то случилось, и я потерял память не из-за отклонений психики? И это не связано с моей нервной системой?

Максим попятился к двери. Это было просто ударом ниже пояса.

«Зачем она это сделала? Соврала? Мне? Все эти годы она врала мне? И этот некто, звонивший ей недавно, знает обо мне больше, чем я сам?! И она знает… И тот парень… тоже?»

— Максим, успокойся… это…

Он выставил ладонь вперед, заставляя ее замолчать.

— Это связано с моим прошлым! Что здесь вообще происходит?!

— Послушай…

— Кто тебе звонил?! КТО!!! — Максим прищурился, чувствуя, как горло сжимает спазм. — Так ты мне ответишь? Нет?

— Не нервничай, дыши глубже… Нам нужно серьезно поговорить… Алиса…

— Ктоооо?!

Парень перестал пятиться, позади была входная дверь. Дальше некуда отступать. Он так хотел разобраться в этой ситуации, но никак не мог собраться с мыслями. Они путались, проносясь сейчас в голове со скоростью света, без возможности сложиться в одну картинку.

«Нужна передышка…»

Если он останется, то просто взорвется.

— Она…

Максим приложил палец к губам. Ольга Кирилловна замолчала, с беспокойством вглядываясь в его лицо. Парень уже тяжело дышал.

Он поднял глаза и прошептал:

— Дай мне ночь… Я должен собраться с мыслями, иначе не вынесу этого…

— Максим, я…

Он завел руку назад, чтобы открыть дверь, но спиной к ней так и не повернулся, будто боясь, что сзади могут ударить.

— Просто запомни…

Он не дослушал и, выбежав из квартиры, буквально полетел вниз по лестнице. Его голова раскалывалась на тысячи мелких осколков от боли. Но он уже давно привык к этому, поэтому не обращал сейчас на нее никакого внимания. Единственное, что его беспокоило — время. Если не успеет до того, как потеряет сознание, точно будет валяться где-нибудь в скверике под скамеечкой. Поэтому он бежал изо всех сил туда, где его не найдут и не побеспокоят — на заброшенную стройплощадку.

Глава 4

Максим открыл глаза и, улыбнувшись, зажмурился. Солнце ослепило его своими яркими лучами. Запахи глины и воды явились доказательством того, что он успел. А, значит, все нормально.

Перевернувшись на бок, чтобы снова не ослепило солнце, парень открыл глаза и осмотрел себя. Одежда почему-то была мокрой и испачкана глиной, хотя сейчас он лежал на приличном расстоянии от воды. Это показалось ему странным.

— И часто ты падаешь в обморок?

От неожиданности Максим вздрогнул и резко сел.

«Кто мог знать про это место? А, понял…»

Повернувшись, он увидел Алису, сидевшую на его рюкзаке со стаканчиком, из которого валил пар. Кроме него, только эта девчонка приходила сюда.

Парень поднялся на ноги и, недовольно пробормотав: «Что ты здесь делаешь?», быстро подошел к ней и схватил рюкзак за ручку.

Девушка упала, опрокинув стакан.

Недовольно фыркнув, она поднялась и, отряхнувшись, спокойно произнесла:

— Вообще-то это мое.

Он опустил глаза и зло прищурился, уставившись на точную копию своего рюкзака.

«Опять хочет вывести меня из себя? Или вчерашнее для нее стало недостаточным уроком?»

— Зачем явилась? Позлорадствовать? Надеюсь, на камеру не снимала, и в сети не появится видео под заголовком: "Неприглядный вид завидного жениха"?

«Что я несу?»

— Во-первых, отдай мой рюкзак.

Максим все еще не понимал, над ним смеются или он просто не в себе, но рюкзак отдал.

— Во-вторых, чтобы выложить видео под таким заголовком, нужно действительно видеть в тебе завидного жениха. И…

— Да ты…

Издевка вернулась обратно, задев его, как ни странно, за живое. Терпение парня начинало переполняться, выводя из себя еще сильнее.

— И, в-третьих, вместо того, чтобы злиться, лучше бы поблагодарил за то, что вытащила тебя из воды и спасла твою никчемную жизнь, придурок!

Максим, собиравшийся уже выругаться, вдруг осекся и посмотрел в сторону котлована, сразу ощутив дискомфорт от ощущения сырости на коже.

«Она помогла мне? Это правда?»

— Постой!

Девушка даже не оглянулась и продолжала идти в сторону города.

— С-спасибо, Алиса!

— Не стоит.

Неожиданно она вернулась и, открыв свой рюкзак, достала оттуда чистую одежду.

Протянув парню рубашку, джинсы и кроссовки, она, как ему показалось, немного виновато произнесла:

— Нижнего белья нет, так что придется без него… Ну, пока.

Максим схватил ее за руку и выпалил, сам не понимая зачем:

— Подожди…

Она раздраженно прошептала:

— Мне неинтересно. И отпусти уже мою руку! Не волнуйся, ты мне ничего не должен. Считай это жестом доброй воли, завидный жених?

Он расцепил пальцы, но, опустив глаза, тут же схватил ее запястье снова, заметив огромный синяк.

— Что еще тебе нужно?

Проследив за его взглядом, девушка, наконец, поняла, что увидел парень. Безразличия на ее лице, как не бывало. Внутри все похолодело от страха. Максим не должен был увидеть их… только не сейчас…

Алиса начала выкручивать руку, пытаясь освободиться.

Сжав запястье еще крепче, парень развернул ее к себе, пытаясь поймать испуганный и больше небезразличный взгляд.

— Что это? Кто это сделал?

Вчера он был на грани и горел желанием растоптать ее и даже ударить, но сейчас ему хотелось врезать тому, кто причинил ей боль. Бегло осмотрев девушку с головы до ног, Максим заметил такие же следы на шее.

Он снова спросил:

— Кто это сделал?

Реакция на вопрос снова оказалась не той, что ожидалась. Алиса, вскинув голову, усмехнулась и, оттолкнув его, наконец-таки вырвала руку, тут же залепив ему хлесткую пощечину. Парень схватился за горящую щеку и отступил назад.

Она отошла обратно к дереву, под которым сидела недавно, плюхнулась на рюкзак и задала свой вопрос:

— А почему чудо-мальчик с головой-компьютером вместо того, чтобы валяться в мягкой постели и видеть суперсны, валяется на заброшенной стройплощадке в воде без сознания?

Это было посильнее пощечины.

— Какая тебе разница? — Максим отвернулся, представив себя в таком неблаговидном свете перед этой девчонкой.

Алиса усмехнулась:

— Вот и я о том же…

— О чем?

— Какая тебе разница, кто это сделал?

— Не знаю, но…

— Просто забудь. Не твое дело.

Алиса больше не смотрела на него, но уходить, видимо, передумала. Максим с удивлением отметил про себя, что очень этому рад. Он последовал ее примеру и уселся прямо на землю, а через некоторое время откинулся назад и зажмурился с улыбкой на лице. Ему вдруг показалось, что солнце светит сегодня ярче обычного.

Девушка наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. И вдруг неожиданно для себя тоже улыбнулась. Лежащий здесь и жмурившийся от яркого света солнечных лучей, он напомнил ей маленького мальчика, умершего много лет назад.

«Он совсем не изменился…»

Вечером, лежа в кровати, Максим думал об Алисе.

«Неужели я упал в воду?»

После того, как сбежал, в его голове зияла черная дыра.

Конечно, парень помнил, как бежал по улице через ночные дворы и через парк, как, скинув куртку, упал на колени и пополз к водоему, надрываясь, со слезами и крича что-то, как протянул руки, чтобы смыть пыль и пот с лица, но, не удержав равновесие, упал, и все же… Это были лишь обрывки воспоминаний, которые, словно осколки, раскидала в разные стороны его память, не давая собрать их в одно целое.

Но эти детали не волновали его. Он задавался другим вопросом.

«Когда же пришла Алиса?»

Время было уже позднее, и, судя по картине в его голове, потерял он сознание почти сразу, как оказался на месте. Неужели она всю ночь провела рядом с ним?

«Нет, этого не может быть. Ее одежда была сухой и чистой, а в рюкзаке лежали вещи для меня? Значит, вытащив меня из воды, эта девчонка уходила, чтобы… Бред же полный! Я так поступил с ней, а она мне… Зачем? И где она взяла ее? Купила? Откуда знает мой размер?»

Ее намерения и мотивы — больше всего ему хотелось разгадать именно эту загадку. Странная девушка, которая появилась в его жизни совсем недавно, вызывала у него совершенно противоречивые чувства, заставляя злиться на нее без причины и вызывая желание защитить.

С этими мыслями Максим заснул.

С бабулей объясниться так и не получилось. Прежде, чем принять решение, парень собирался все обдумать. Захочет ли она рассказать о прошлом всю правду, если до сих пор предпочитала молчать? И, главное, хочет ли этого он сам? Еще сутки назад он без колебаний выслушал бы ее оправдания, но сейчас его терзали сомнения. Что-то останавливало его от этого шага в прошлое, будто шестое чувство предостерегало не вспоминать то, что Максим забыл.

Утром Катя разбудила его телефонным звонком.

— Привет. Ты еще спишь?

— Угу… — он недовольно перевернулся на другой бок.

— Мы же договорились! Максим!

Ее крик заставил его окончательно проснуться, но он все же решил над ней еще немного пошутить.

— О чем? Слушай, выходной, а ты будишь ни свет, ни заря.

— Эй! Ты забыл, да?

Максим не выдержал и рассмеялся:

— Ладно-ладно, конечно, я помню. Дай мне полчаса.

В голосе девушки послышалось облегчение:

— Поторопись, хорошо?

— Да, пока.

Катю пригласили на очередной прием по поводу успешного показа и проводов одной из моделей в Париж. Прием, организованный ее отцом, был назначен на восемь часов, но девушка уговорила парня пройтись с ней по магазинам. Она очень волновалась по поводу этого вечера, потому что на нем должны были присутствовать несколько человек, которые могли стать в будущем ее работодателями. Только поэтому он согласился на ее уговоры и решил поддержать ее, как свою девушку.

«Интересно, а Алиса тоже любит магазины и вечеринки?»

Максим тряхнул головой. Слишком много он о ней думает в последнее время.

«Хорошо, что сегодня выходной…»

Как теперь вести себя с этой девчонкой, он не знал.

Взглянув на часы, парень ругнулся. Стрелки замерли на одиннадцати.

— Опять Катя надуется.

Через полчаса, приняв душ и выпив на ходу чашку кофе, Максим выскочил за дверь.

Глава 5

Май в этом году просто расщедрился на солнце. Катя в легком платье прыгала перед Максимом, пританцовывая и напевая, строила ему рожицы и заливисто смеялась, заставляя улыбаться в ответ. Они обошли уже с десяток магазинов, но эта девушка останавливаться не собиралась.

В какой-то момент, когда они брели к очередному магазину, он бросил взгляд на противоположную сторону улицы и резко остановился. Там стоял парень, который недавно подходил к нему в парке. Тогда ему не удалось внимательно рассмотреть его, но сейчас…

Незнакомец оказался выше Максима, а ведь в нем самом почти 190 сантиметров роста. Черные волосы были уложены назад, а его темные глаза… непонятно, почему, но, как и тогда, он ощутил их какую-то нереальную притягательность.

«Я знал его раньше? До того, как… да, до потери памяти…»

Потеря памяти, а не отклонение в развитии. Дело не в нем, а в обстоятельствах, приведших к такому исходу. И этот парень мог что-то знать о его прошлом. Конечно, бабуля ответит на его вопросы, но будет ли ее история полной? По сути, все это время она рассказывала ему не все.

Незнакомец тоже заметил его. И теперь с интересом наблюдал за его реакцией. Улыбаясь и щуря глаза от солнца, он смотрел на Максима, не отрываясь.

Катя, заметив, что Максим отстал, окликнула его, но ответа не дождалась.

— Эй, что случилось? — Подойдя к парню, девушка проследила за его взглядом. — Кто это, Макс?

— А?

«Что это со мной? Я будто в трансе… Мне подойти к нему? Случайно ли он здесь? Нет, откуда он мог знать?»

Максим отдал Кате пакет из магазина, в который они недавно заходили, и быстро проговорил:

— Катя, ты иди. Я зайду за тобой к восьми.

Но девушка схватила его за рукав, заставив остановиться.

— Максим, что это за тип? Ты же обещал!

Он не знал, что должен ей ответить, поэтому продолжал смотреть мимо нее, на другую сторону улицы.

— Да сам не представляю, но он говорил, что знает меня…

— Как это?

Девушка с любопытством обернулась. Улыбка незнакомца стала еще шире, он даже кивнул ей в знак приветствия.

— В парке. Когда я гулял в парке, этот парень подошел ко мне и стал задавать вопросы, сказал, что мы знакомы. Но я не знаю его, совершенно не помню.

Катя прищурилась, чтобы лучше рассмотреть объект их наблюдения, и усмехнулась:

— Может, он пошутил?

— Не пошутил.

— Почему?

— Смотри.

Из машины, возле которой стоял незнакомец, вышла Ольга Кирилловна. Бабуля Максима прикрывала глаза ладонью, пряча их от слепящего солнца, но это точно была она.

— Это же твоя…

— Да.

Внезапно Максим схватил Катю за руку и оттащил за ближайший автомобиль, припаркованный у обочины. Девушка попыталась приподняться, чтобы еще раз убедиться, что не обозналась, но он дернул ее за руку и заставил присесть.

— Эй, это же твоя бабушка, почему ты прячешься?

Максим обхватил голову руками и зажмурился:

— Не знаю… просто пока ничего не понимаю… не знаю, что происходит… не хочу…

— Ладно, сама ничего не понимаю, но раз не хочешь с ней встречаться, то давай огородами и к машине?

Катя осторожно выглянула, оценивая обстановку на противоположной стороне. Незнакомец стоял все в той же позе на том же месте, продолжая наблюдать за ними. Его явно веселили их маневры.

Максим изо всех сил сжал виски, голова нестерпимо заболела, он начинал задыхаться. На лбу выступили капли пота. Сознание могло в любую минуту снова начать играть с ним в игры.

Катя обняла его за плечи и позвала водителя. Вместе они положили его на заднее сиденье автомобиля. Максим почти отключился, его голова крутилась из стороны в сторону. Девушка в последний раз посмотрела на противоположную сторону — парень никуда не делся, а вот бабуля успела уйти.

«Кто он? Что же на самом деле происходит? Почему Максиму так резко стало плохо?»

Незнакомец заметил, что Катя обшаривает взглядом улицу, и внезапно выражение его лица изменилось. Теперь, когда его ухмылка исчезла, он уже не выглядел дружелюбным. От его сердитого взгляда ей стало не по себе, и она поторопилась сесть в машину.

«Что им всем нужно? Сначала эта девчонка, теперь этот парень. Как сговорились… Не удивлюсь, если они знакомы…»

Сказав несколько слов водителю, Катя откинулась на спинку сиденья. Машина развернулась, проехав мимо незнакомца. В зеркале заднего вида отражался его силуэт, и девушка отчетливо видела, что он снова улыбается, смотря им вслед. А рядом с ним стояла… Алиса Черниченко. Она вышла из машины этого парня. Девочка, которая смогла вывести всегда уравновешенного Максима из себя, действительно оказалась знакома с этим парнем. Оба следили за удаляющейся машиной.

Катя злобно фыркнула.

«Нет-нет-нет, этого не может быть… Я просто перенервничала, сказала, что они знакомы, и вот результат… Мерещится уже невесть что. Главное, Максиму не говорить…»

Она обернулась, парень больше не вертел головой.

Водитель встревоженно взглянул на девушку:

— Может, в больницу?

Она улыбнулась:

— Нет, Михалыч, с ним все хорошо. Отвези нас домой.

Катя снова откинулась на спинку сиденья и, закрыв глаза, начала обдумывать случившееся.

«Кто этот парень все-таки? И Алиса ли это была? А еще его бабуля… Это уж совсем неожиданно… Теперь и мне интересно, что же здесь происходит…»

С этими мыслями она уснула.

Катя очнулась от прикосновения к плечу. Михалыч осторожно пытался ее разбудить.

— Катерина Львовна, приехали. Парня куда?

— А? Что?

— Приехали.

— Михалыч, почему на дачу? — Девушка провела ладонью по заспанным глазам.

— Дома хозяйка, могут возникнуть ненужные вопросы, нет? — он широко улыбнулся.

Она кивнула и улыбнулась ему в ответ:

— Да, спасибо. Неси его в гостевую комнату. — Она вышла из машины и теперь наблюдала, как водитель пытается поднять ее парня на руки. — И, еще скажи Степановне, пусть приготовит что-нибудь поесть, а сам съезди домой и привези мое платье.

Михалыч кивнул и направился со своей ношей к дому, но почти сразу вернулся.

— Катерина Львовна, а парень?

— В смысле?

— У него есть костюм? Он ведь собирался вас сопровождать?

— Вот черт, он у него дома. Послушай, заскочи и к нему, но о его состоянии ни слова, понял?

Водитель кивнул и скрылся из виду, оставив Катю со своими мыслями.

Приехав в город, Михалыч первым делом забрал платье девушки. Катина мать лишь спросила, почему она сама за ним не заехала, и тут же, не дождавшись ответа, продолжила разговор по телефону с подругой.

«Мамаша, тоже мне… Дочь пропадет — и не заметит…»

Подъехав к дому Максима, водитель, обдумывая речь, еще раз перепроверил адрес парня. Оказалось, тот жил в панельной многоэтажке, обшарпанной и ничем не примечательной. Михалыча это немного удивило.

«Его родители — ученые? По словам девочки, с мировым именем родители… И городу миллионы жертвуют, и школе на ремонт классов недавно выделили немалую сумму… Мда, а сын живет в обычной квартире?»

Мужчина набрал номер квартиры и, когда женский голос ответил, представился. Дверь открылась.

Поднявшись на последний этаж, водитель подошел к нужной двери, такой же обшарпанной и неприметной, как и сам дом. Ему открыли еще до того, как он успел поднести руку к звонку. Из квартиры выглянула женщина средних лет приятной наружности. Ее волосы были уложены назад, что придавало ей серьезный и деловой вид.

— Чем могу помочь водителю семьи Ионовых?

Голос женщины оказался таким же приятным, как и она сама.

— Здравствуйте, Максим Александрович просил доставить его костюм к Катерине Львовне домой.

Она пристально на него посмотрела и попросила документы. Михалычпротянул водительские права. Изучив документы, женщина пригласила его в квартиру.

— Простите за недоверие, но, сами понимаете, время сейчас такое. — Она улыбнулась. — Меня зовут Ольга Кирилловна, я — бабушка Максима.

Водитель удивленно приподнял бровь.

«Бабушка? А она неплохо сохранилась для бабушки… Или ранний брак? На вид ей не дашь больше сорока…»

— Что-то не так?

— Нет-нет, просто вы так молоды и… — Михалыч покраснел, как рак, — кхм, простите.

— Ничего. Я уже привыкла к такой реакции. — В ее голосе проскользнули нотки снисходительности. — Может, чаю?

— Не откажусь, сегодня очень непростой день.

Выпив по чашке чая, бабуля и водитель разговорились. И он даже не заметил, как выложил ей всю свою биографию вместе с подробностями своей работы у Ионовых. Женщина так располагала к себе, что Михалыч сразу проникся к ней искренней симпатией.

Мужчина все хотел спросить ее о сегодняшнем происшествии, но не знал, как правильно сформулировать вопрос, чтобы не обидеть гостеприимную хозяйку и не выдать Катю.

— Не раскроете секрет?

Ольга Кирилловна улыбнулась:

— Секрет?

— Да, как вам удается поддерживать себя в такой прекрасной форме? Кхм, простите за вопрос.

— Ничего. Все просто — наследственность и активный образ жизни. А, и конечно, здоровое питание. Вот и весь секрет.

Михалыч рассмеялся:

— Да уж, мне не осилить.

Ольга Кирилловна встала и подошла к плите.

— Хотите еще чаю?

— Да, спасибо. — Любопытство все же взяло верх над осторожностью, и водитель, наконец, решился задать терзающий его вопрос, но с некоторыми поправками на ситуацию. — Простите, но, кажется, я вас сегодня уже видел.

Женщина медленно повернулась к нему. От доброжелательности в глазах не осталось и следа. Михалыч внезапно занервничал, поняв, что влез не в свое дело.

Ее голос звучал настороженно:

— И где же вы могли меня видеть?

Мужчина под ее взглядом почувствовал себя провинившимся ребенком и поспешно выпалил:

— Вы прогуливались с собачкой у супермаркета, но сейчас я ее не вижу, поэтому и спросил.

Неожиданно для него Ольга Кирилловна рассмеялась:

— Вы меня с кем-то перепутали, сегодня за покупками я не ходила, да и собачки у нас нет, как видите.

— Да, конечно, перепутал. Простите.

Ее глаза вновь засияли доброжелательностью, но голос все же выдавал напряжение:

— Ничего страшного. Не буду больше вас задерживать. Всего хорошего.

— А, да… С-спасибо за чай и приятную беседу.

— Не забудьте костюм и пожелайте Максиму приятного вечера.

— Конечно. До свидания.

Когда дверь за ним закрылась, он прислонился к косяку и облегченно выдохнул.

«Не женщина, а фурия какая-то… Улыбается, а слова словно торосы… Одно движение и умрешь… Кем она в молодости была интересно? Напряглась, но лица не потеряла, а после и вовсе выпроводила за дверь… Что-то не так с этой бабулей… Да и малец какой-то странный… Увидел того парня с бабушкой и сознание потерял… Ох, Катерина Львовна не нравится мне эта семейка… Не нравится!»

Максим застонал. Голова все еще раскалывалась. Он прикрыл глаза ладонью и повернулся на бок. На плечо легла чья-то рука.

— Привет, как ты?

Катя смотрела на него с участием и заботой, а еще с волнением.

Парень сжал ее ладонь и через силу улыбнулся:

— Мне лучше.

Он осторожно приподнялся и осмотрелся. В этой комнате он обычно ночевал, когда приезжал на семейные праздники Ионовых.

— Почему мы на даче?

— Я подумала, что домой тебе нельзя.

Максим кивнул:

— Понятно. Молодец.

Встретившись с ней взглядом, парень хотел отвернуться, но Катя схватила его за рукав и повернула обратно. В ее взгляде проскальзывало любопытство, а он этого терпеть не мог.

— Расскажи.

— Не стоит.

— Расскажи.

«Что делать? Стоит ли?»

Он помотал головой и опустил глаза:

— Я не знаю, что должен тебе рассказать.

— Например, почему ты так удивился, увидев того парня вместе с бабулей, или почему так остро отреагировал?

Девушка смотрела на него с тревогой. Максим знал, она волнуется по-настоящему. Искренне переживает.

Парень нахмурился, будто пытаясь что-то вспомнить, а затем начал тихо говорить:

— Правда, не знаю, с чего должен начать… Мы встретились с ним в парке… Тогда я решил пойти туда, чтобы отвлечься и подумать о поведении той девчонки. — Он заметил, как Катя закусила губу, и сжал ее пальцы. — Она довела меня тогда, ты же помнишь… Так вот, я сидел на скамейке в парке, когда этот парень подошел ко мне и сказал, что знает меня. Понимаешь? Мы знакомы, но я его будто впервые видел! А он очень удивился, что я не могу вспомнить его, но… — Максим сделал паузу, снова что-то обдумывая, — я не помню его… не помню… Бабуля убедила меня: все мои проблемы — следствие неустойчивости моей психики и повышенной активности мозга и нервной системы. — Парень говорил быстро и с надрывом, не останавливаясь ни на секунду, словно боясь потерять мысль. — То есть, когда я переполнен эмоциями или перегружаюсь, мой организм включает защиту, отключая связь с внешним миром. И в тринадцать лет случилось что-то типа перегрузки, мозг стер лишнюю информацию из моей памяти, чтобы уберечь весь остальной организм… Но случайно выяснилось, что все было совсем не так! Бабуля сама это сказала, понимаешь?! Она все время врала мне! МНЕ! А теперь получается, этот парень тоже об этом знает?! Я не понимаю, не понимаю, почему! Они знают!!! А я нет!!! Что случилось тогда?! ЧТО?!

Катя испуганно замерла, когда Максим перешел на крик. А он снова схватился за голову и застонал. Девушка осторожно потянулась к нему и, обхватив за плечи, крепко прижала к себе. Дыхание парня сбилось, а сердце колотилось, как бешеное.

— Просто подыши… глубоко и медленно… Давай…

Максим обнял ее за талию и прижался к ней. Он дышал, а она гладила его волосы, одновременно успокаивая и приводя в норму дыхание. Постепенно парень успокоился и отстранился от нее.

— Я напугал тебя.

Катя усмехнулась:

— Как-то странно себя чувствую теперь. Ты действительно расстроен. Но почему ты уверен, что бабуля соврала тебе? Возможно, одно с другим связано, а она неправильно преподнесла тебе информацию.

— Не могу объяснить… Этот парень так странно смотрел на меня там, в парке. Именно он натолкнул меня на эту мысль. Говорил, я — эгоист, забыл прошлое и живу себе припеваючи после всего, что натворил пять лет назад. И еще посоветовал беречь бабулю.

Девушка задумалась, а затем спросила:

— Ты сказал, что он странно на тебя смотрел. Почему его взгляд показался тебе странным? Мало ли в жизни бывает, даже обычные люди забывают знакомых, если долгое время не видятся. Может, в нем просто кипит обида?

Максим помотал головой, вспомнив взгляд незнакомца.

— Ну, знаешь, он утверждал, что мы были раньше друзьями. Но это неправда. Не знаю, кем мы приходились друг другу, но на друзей так не смотрят, даже если они тебя забыли. Он ненавидел меня…

— Ненавидел?

— Да, именно. И хоть при этом он улыбался, его глаза просто излучали ненависть ко мне.

Катя попыталась улыбающегося человека со злыми глазами, но так и не смогла.

— Как такое может быть? Не понимаю.

— Я и сам ничего не понимаю, но это факт.

Девушка наклонилась к нему поближе и шепотом спросила:

— Значит, бабуля с ним знакома? Почему ты не спросишь у нее, что происходит?

— Ты же видела, она выходила из его машины, значит, знакома.

Максим проигнорировал последний вопрос. И Катя, погруженная в свои мысли, этого не заметила.

— Это могло быть просто совпадением. Может, он работает таксистом каким-нибудь.

— Не думаю. Накануне ей кто-то звонил и угрожал? — Парень задавал вопрос скорее себе, чем девушке.

— Угрожал?

— Она сразу после этого разговора начала расспрашивать, а помню ли я что-то из детства. Тогда и проговорилась, что причина моей амнезии совершенно другая. А, еще пыталась про Алису выведать…

Катя удивленно вскинула брови, вспомнив, как одноклассница выходила из машины того парня.

— Попугай-то здесь причем?

«Показалось или нет? Лучше ему не знать?»

Парень пожал плечами и ответил:

— Не знаю. С ней она тоже, как оказалось, знакома. Видимо, хотела поговорить об этом, но я не стал слушать. Тогда это стало последней каплей. Перед этим я спрашивал ее о звонке, но бабуля очень занервничала и не смогла ничего ответить.

— Понятно. И, правда, странно.

Максим опустился на подушку, но Катину руку не отпустил.

— Вот именно, странно.

— Ты так ничего и не вспомнил?

— Нет. Но я уже привык к этому пробелу, поэтому сейчас в большой растерянности. Хочу теперь все вспомнить.

Катя с уверенностью кивнула:

— Хорошо, я помогу тебе!

Максим резко сел и, положив ладони ей на плечи, заглянул в глаза:

— Нет! Я вообще не знаю подробностей случившегося. И, думаю, со мной случилось что-то из ряда вон… Поэтому попридержи своих коней, поняла?

Катя надулась, но уже через секунду улыбнулась. Она уже представляла себя в роли детектива. Они вместе расследуют дело о его прошлом. Чего еще желать? Лишь бы быть рядом и быть в курсе всего.

Максим нахмурился и строго сказал:

— Я же сказал, попридержи коней.

Ему не нужно было даже спрашивать, о чем его девушка размечталась. Катя во всем походила на свою мать. Обе особо ни к чему и ни к кому не привязывались, быстро меняя увлечения. Но, если такое все же случалось, то никакие силы и препятствия не могли остановить их на пути к своей цели. Единственным постоянным увлечением Кати Ионовой всегда, с самой первой встречи четыре с половиной года назад, являлся Максим, поэтому ее мысли о разоблачении темных личностей, крутящихся вокруг него, он представил так отчетливо, что по телу побежали мурашки. Несдержанность, присущая всем членам этой семьи, могла сыграть с ним злую шутку.

Парень теперь жалел, что открыл ей свои мысли.

Катя, все-таки обратив внимание на его недовольный взгляд, поникла:

— Но почему? Разве я тебе уже не помогла сегодня? Ты можешь рассчитывать на меня. Я никому не расскажу.

Он предпринял попытку:

— Я не об этом. Но все это может быть лишь моими домыслами, так?

— Не думаю.

Попытка провалилась.

Максим улыбнулся и предпринял вторую попытку:

— Хорошо, будем разбираться. Исключим все лишнее. Но никаких опрометчивых поступков… и вообще никаких поступков без моего ведома! Согласна?

Девушка насупилась, но все же кивнула.

Он потянулся к ней и поцеловал. Катя ответила ему, запустив пальцы в его белоснежные волосы.

Через пару часов Михалыч постучал в его дверь. Максим открыл глаза и понял, что уснул. Катя ушла, как только он пообещал все-таки пойти с ней на вечер, несмотря на утренний инцидент.

«Все не так плохо… Возможно, это просто паранойя…»

После пары часов в кровати ему стало немного лучше. Он встал и направился в ванную. Приняв душ и выпив кофе, принесенный Наташей, парень почувствовал, как настроение начинает подниматься. Поэтому на сегодня Максим решил перестать хандрить и от души повеселиться на празднике.

Алиса сидела у котлована и плакала.

Плакать не разрешалось с тех пор, как им исполнилось четыре. Но, когда оставалась одна, она заставляла себя это делать. Единственный способ — выплеснуть эмоции наружу.

Девушка осмотрела свое запястье. Рядом со старым желто-зеленым синяком появился новый, бордово-синий. Она осторожно нажала на него. Больно.

Над горизонтом медленно проплывали облака, отражавшие затухающие солнечные лучи. Сейчас они так напоминали ее синяки. Скоро ночь, и она не вернется.

«Хотя какая разница? Больше их будет или меньше? Они никогда не исчезнут…»

Как и эти облака на небе, они будут появляться на ее теле. Она привыкла. К боли. К безысходности. К ожиданию. Ко всему можно привыкнуть и приспособиться. Девушка вызубрила это правило еще в детстве.

«Да еще Ольга… Ее мне тоже проверять, или она будет проверять меня?»

Ольга Кирилловна в тот день так рьяно пыталась выведать ее планы, что вывела Алису из себя.

«Кто вообще разрешил ей вмешиваться и предлагать варианты? Отец, ты не проинструктировал ее? Невозможно же…»

Она легла на землю и улыбнулась, вспомнив удивленное лицо Максима, когда он очнулся здесь тем утром. Но почти сразу одернула себя. Если нельзя убежать, нужно драться. Но сможет ли она? И должна ли? Нужно ли рисковать?

«Еще немного… Я смогу стать свободной! Свободной? А, может, мне убить его?»

Вопрос получился двоякий.

«Кого? Максима? Влада? Отца? Всех? Что же мне делать? Думай, думай…»

Мысли сменяли одна другую, примеряя лучшие варианты. Но с какой стороны Алиса не подходила к ситуации, ее позиция ничем не отличалась от зверя в ловушке.

На улице совсем стемнело. Мимо пронеслась стая собак, опасливо обежав то место, где лежала девушка. Она приподняла голову и поманила их рукой.

— Ну, идите же сюда, я поиграю с вами. Скучно. Я бы не прочь подраться с кем-нибудь.

Мысли текли сами собой, сопоставляя в ее голове данные, факты и события. Последние были ей на руку, отец сам подарил ей эту возможность, даже не подозревая об этом. К утру план побега созрел в ее голове, но по какой-то причине все еще не удовлетворял ее. Алиса не могла точно сказать, что же ее беспокоило. Возможно, это был обычный страх провалиться. Ведь один неверный шаг, и ее убьют.

Еще раз все взвесив, девушка решила оставить все, как есть. Лучшего решения на данный момент у нее все равно не было. Она повернулась на бок и через пару секунд погрузилась в сон.

Ей снилось то время, когда они были еще совсем маленькими.

Они с Максимом играли в саду. Ольга звала их завтракать, а отец читал газету. Мальчик догонял ее, но Алиса была быстрее и проворнее. Девочка выбрала правильную тактику. Как только он нагонял ее, она тут же сворачивала, оставляя его позади.

Алиса звонко смеялась, а Максим дул губы, но все же не сдавался и продолжал игру.

Вот очередной поворот… Девочка обернулась, но позади никого не оказалось. Она остановилась, ища его глазами. И нашла. Но не его, а Влада, сжимающего в руке большой камень, с которого медленно капала кровь.

Алиса в ужасе замерла.

Отец оторвался от газеты и подошел к Владу.

Чтобы нечаянно не вскрикнуть, она поспешно зажала себе рот ладошкой, когда мужчина наотмашь ударил мальчика по лицу.

Тот упал на траву, прикрывая разбитую губу руками.

Максима взяли на руки и понесли в дом. Но, на удивление, он даже не всхлипывал, лишь продолжал смотреть в ее сторону, явно сожалея, что так и не смог поймать.

Девочка еще некоторое время смотрела им вслед, чтобы убедиться, что все ушли. И только потом подошла к Владу. Он сидел на траве все в той же позе, низко опустив голову. Протянув руку, она осторожно коснулась его губы и вздрогнула вместе с ним, будто почувствовав боль.

Мальчик смотрел на нее исподлобья, пытаясь казаться обиженным и грозным. В его взгляде сквозила ненависть.

Алиса смахнула со щеки слезу и крепко обняла его. Влад положил голову ей на плечо и тоже заплакал.

Ему тогда исполнилось всего девять, а им по пять. Уже тогда он ненавидел его. Уже тогда принимал, хотя и презирал, ее жалость. Уже тогда он не был ребенком…

Алиса перевернулась на другой бок и открыла глаза, почувствовав чужое присутствие. Влад сидел под деревом и наблюдал за ней.

— Опять сбежала с тренировки?

Девушка медленно встала. Парень не заставил себя ждать и тоже поднялся.

— У меня настроение потренироваться. Отец же приказал работать нам вместе? Так почему ты постоянно сбегаешь?

Она широко ему улыбнулась и кивнула, давая согласие устроить драку прямо здесь.

Так уж повелось с детства. Алиса молчала и исполняла приказы. Влад молчал и пользовался ее молчанием. Максим молчал и принимал ее молчание, как должное.

Всю ненависть старшего брата сестра знала, как никто. Из-за младшего тот чуть не умер однажды. Из-за ее глупости они оба чуть не погибли пять лет назад. Поэтому все удары Дракона, предназначенные Кирину, Элис безропотно принимала на себя.

Неважно, кем друг для друга они были когда-то или будут являться в будущем, несмотря ни на что, Алиса ценой своей жизни должна защищать лишь одного человека — Максима. Поэтому своей главной задачей девушка считала, не дать им вступить однажды в схватку, потому что после этого-то она точно умрет.

Глава 6

Максим потянулся и перевернулся на бок. Катя сидела возле кровати, опустив голову и сложив руки на коленях. Он поднялся и подошел к креслу, в котором спала девушка. Парень провел рукой по ее волосам и улыбнулся. Вчера они настолько увлеклись обсуждением вечера, что сами не заметили, как провалились в сон прямо во время разговора.

«Отлично повеселились…»

Катя открыла глаза и улыбнулась ему в ответ:

— Было весело вчера…

Максим вдруг плюхнулся на пол и в голос рассмеялся, заставив ее смутиться.

— Почему ты смеешься? — Она нахмурилась. — Что-то не так?

Максим замахал руками:

— Прости, подумал о том же. — Он потянулся к ней и крепко обнял. — Спасибо, ты просто спасла меня от депрессии.

Утро начиналось хорошо. Произошедшее накануне отступило на задний план.

Степановна накрывала на веранде, время от времени поглядывая на ухажера молодой хозяйки. Катя и Максим сидели на крыльце дома и непринужденно болтали в ожидании завтрака. Женщина смотрела на парня с нескрываемым раздражением.

— Нехорошо…

— Нехорошо.

Испуганно ахнув, она аж подпрыгнула.

— Ах, Михалыч, напугал.

— Ну, много высмотрела?

Женщина опустила голову и поспешно продолжила свое занятие. Водитель взял ее за руку и усадил на стул.

— Что за наблюдение? Чего шпионишь за ними, признавайся.

— Ммм…

— Степановна.

Она замялась, зная наперед, что водитель ей скажет, но все же решила поделиться:

— Плохой он, этот парень. Чувствую я, Михалыч, что страдать она будет, понимаешь? Катенька наша так любит его, так смотрит, а он… Не нужна она ему, вижу я. Понимаю, что нельзя говорить ей, но кошки скребут. Ох…

Михалыч встал из-за стола и похлопал женщину по плечу.

— И не говори, раз понимаешь. Хватит думать о всякой ерунде, слышишь? Ей виднее, кто для нее лучше. Смотри, хозяйке не скажи, а то потом случись чего, всех собак на тебя и спустят.

Степановна вздохнула и закивала:

— Твоя правда, Михалыч. Что-то я совсем…

Женщина поспешно вышла, а водитель подошел к окну, задумчиво наблюдая за подростками.

«Права она все же… Нет в его взгляде любви, той, какой она на него смотрит… Да и семья его доверия не вызывает…»

В эту секунду Максим повернулся в сторону кухни. Михалыч кивнул ему в знак приветствия и отошел от окна, а парень продолжил рассказывать Кате о том, как директор птицефабрики перевернул на себя тарелку, услышав о проверке его предприятия.

Кате сделали несколько предложений, и она обдумывала, на какое же согласиться. Максим просмотрел документы и отдал ей один из конвертов.

Девушка рассмеялась:

— Ты точно ничего о них не слышал? Это международное агентство. Оно ищет девушек по всему миру. Папа с ними давно сотрудничает. Я тоже думала об их предложении… Но тогда я не смогу видеться с тобой?

Уголки губ парня немного приподнялись. Его такое положение вещей вполне бы устроило.

После завтрака решение прокатиться до озера пришло само по себе.

Молчание, затянувшееся на полчаса, создавало атмосферу напряженности, но в то же время спасало от новых вопросов. Он не хотел снова начинать разговор о своем прошлом. Катя несколько раз за утро пыталась поднять эту тему, но Максим умело отвлекал ее разговорами о всемирной славе. И когда, наконец, машина тронулась с места, наступила тишина, позволив ему ненадолго расслабиться.

Всего на полчаса…

— Что ты будешь делать?

Как только машина остановилась, тишина испарилась, будто ее и не было.

— Ты, о чем? — Он слабо улыбнулся.

Девушка удивленно вскинула брови, но, увидев его улыбку, толкнула в плечо:

— Шутить вздумал? О тебе, конечно.

— Не знаю, завтра после школы постараюсь все выяснить. Ты уже решила, какое предложение примешь?

Катя закатила глаза и раздраженно ответила:

— В десятый раз не спрашивай и не переводи тему. Сейчас ушей нет, поэтому…

— Может, не будем это обсуждать? — Максим отвернулся.

— Ну и не надо.

Катя выскочила из машины, на ходу скинула платье и забежала в воду. Ее крик разнесся далеко по окрестностям. Вода обожгла тело холодом, больно вцепившись в кожу миллионами малюсеньких иголочек, сковавших внутренности от пяток до самой макушки. Но ее совсем не волновал этот дискомфорт. Девушка со злостью взмахивала руками над водой, отплывая все дальше. Мысль, что, как ни старайся, ей не пробиться к его сердцу, обжигала куда сильнее ледяной воды, обволакивающей ее тело.

Максим вздохнул. Катя обиделась, но ему нечего было сказать ей сейчас. Он даже не знал, что сам будет делать со всей этой ситуацией. Очень хотелось, чтобы в конце все это оказалось лишь игрой его больного воображения, и тот парень просто неудачно пошутил, а бабуля совершенно не знала ни Черниченко, ни этого незнакомца.

Парень закрыл лицо ладонями.

«Если я поговорю с бабулей, все может быстро проясниться, но… Есть ведь вероятность, что ее слова могут вызвать новый приступ? Нельзя, чтобы она видела… Пусть бабуля все знает, но…»

Максим всегда старался скрыть от нее все негативные проявления его нестабильного состояния, когда находился на грани. Не говорил, когда падал в обмороки, не рассказывал о снах, в которых постоянно умирает, об обрывках воспоминаний, где видел себя другим человеком, о головных болях, от которых лез на стену. И, самое главное, молчал, о внезапных приступах злости и мыслях, от которых стынет кровь, стоит представить, что в его голове могут вообще появиться такие мысли.

Он замотал головой.

«Нет-нет, все равно нужно попробовать. Может, я просто схожу с ума? Я должен поговорить с ней и все выяснить. Она расскажет. Что может быть такого в потере памяти? Зачем это скрывать? Я сделал что-то ужасное в детстве, поэтому бабуля не хочет ранить меня?»

Он вздрогнул от звука открывающей дверцы.

Катя наклонилась к нему и насмешливо прошептала:

— Может, все-таки поделишься? У тебя такой вид, будто топиться собрался.

Его голос звучал хрипло:

— Не сегодня, хорошо? Ничего еще не известно.

— Не сегодня? Что неизвестно? — Катя с улыбкой наклонила голову набок. — Ты меня бросить планируешь?

Он усмехнулся, поняв ее с полуслова:

— Почему ты спрашиваешь? Для всех мы вместе.

— А для тебя?

— Я не знаю. — Он вышел из машины и, открыв багажник, достал полотенце. — Держи, ты замерзла.

Катя подошла к нему и, выхватив полотенце, зло проговорила:

— Мне нужен только ты, поэтому я до сих пор мирюсь с этим. Подумай, что станет с твоей личной жизнью, стоит мне объявить всем твоим воздыхательницам, что ты свободен? — Девушка снова улыбнулась, увидев его реакцию. — Вода, кстати, брр, но бодрит на отлично…

Она подняла большой палец вверх и, кинув полотенце обратно, уселась в машину прямо в купальнике.

Обернувшись, девушка раздраженно крикнула:

— Не стой, как истукан! Поехали!

Но Максим не сел в машину, а направился к озеру. Присев на корточки, он опустил руку в воду, ощутив ее холод.

«Надеюсь, все так и останется…»

Еще раз окинув озеро взглядом, парень вернулся к машине.

Сев за руль, он наклонился к девушке и прошептал ей на ухо:

— Я с тобой, не волнуйся.

Катя только фыркнула, пристегивая ремень. Вечером им предстоял поход в кино, поэтому оба решили хорошенько отдохнуть и выспаться днем. Он еще раз улыбнулся, предварительно отвернувшись к окну, чтобы не разозлить свою девушку еще сильнее. Сегодня они повеселятся, а завтра… он встретится с этой странной девчонкой и на этот раз заставит ее ответить, что же происходит на самом деле.

Алиса лежала на кровати и наблюдала за Владом. На ее теле появились новые синяки, но девушку это в данный момент волновало меньше всего. Важнее сейчас было его нестабильное эмоциональное состояние. Когда она смотрела в его глаза, боль, сквозившая в них, не оставляла ей никакого выбора, позволяя ему выпускать гнев, копившийся столько лет. И еще эта чужая ужасная боль помогала ей на короткое время тренировок забывать о своей. И пока не свободна, она будет рядом с ним. Всегда.

Пусть Алиса и младше его на четыре года, но ему намного больше, чем ей, требовались поддержка и понимание. И еще она точно знала — хотя брат никогда и не признается ей в этом — сильнее всего на свете он боялся младшего… Поэтому она не могла оставить его. Даже умереть не могла. То, что сейчас жива, этим Алиса обязана опять же ему, Владу. Тогда именно он спас ее, поставив отцу условие. Он спасал ее последние пять лет, даже не подозревая об этом. Теперь же все зависело от того, как она справится. Если что-то пойдет не так, то Влад не поможет ей.

«И все же так хочется свободы…»

Девушка вздрогнула. Парень в кресле застонал, разминая затекшее плечо.

Вчера, после того как он почти потерял сознание, Алиса привела его в их временное жилище — однокомнатную квартиру на десятом этаже панельной многоэтажки, окна которой выходили на дом, где жил Максим. Она обвела взглядом незамысловатую обстановку их жилья и хмыкнула.

«По крайней мере, это лучше дыры в Мексике, куда меня отправляли пару лет назад… Ни крыс, ни тараканов…»

— Алиса… — Влад оторвал ее от мыслей. — Алиса?

Она села и, вздохнув, ответила:

— Я здесь.

— О, Боже, я опять устроил драку?

Девушка громко рассмеялась и язвительно прошипела:

— Не ты ли вчера назвал это тренировкой?! Готовишься показать себя во всей красе при встрече с ним?

Влад смотрел на нее с упреком.

— Просыпайся уже. У нас сегодня много дел.

— Прости, я перестарался.

— Без проблем. Не первый раз.

Парень смотрел на нее все еще без какого-либо выражения, пытаясь вернуться в реальность. Все, как всегда. Но Алиса знала, его сожаление не наигранно. Как же его бросишь, когда он такой?

«Дура! Какая же я — дура!»

Она обошла кресло и обняла его за плечи.

— Я не злюсь, просто старайся действовать разумно… иначе меня накажут…

— Ты скучаешь по Кирину?

Девушка резко отстранилась:

— Конечно, а ты не знал?! Все время думаю, поскорее бы встретиться с ним и спросить, когда ты меня…

Влад повернулся и, схватив ее запястье, притянул к себе. Их глаза оказались на одном уровне. Она, наконец, увидела его улыбку.

— Хочешь умереть?

Алиса оттолкнула его и рассмеялась:

— Двоякий вопрос, не находишь?

Влад хмыкнул, быстро вскочил и направился в ванную. Девушка тут же плюхнулась обратно на кровать, у нее появилось почти полчаса, чтобы еще немного подремать.

Максим снова проснулся рано. Первым делом он принял душ, а затем спустился вниз. Увидев Степановну на кухне, парень направился к ней. Ее недовольный взгляд, брошенный на него, говорил о том, что он ей не нравился. Но ему было все равно. Его настроение, казалось, сегодня ничего не могло испортить.

Максим улыбнулся ей и приветливо произнес:

— Доброе утро. Катя еще спит, пожалуйста, предупредите меня, когда она проснется, я выйду в сад.

Женщина кивнула и продолжила резать овощи.

«Ну и ладно, можете не говорить, Катя меня сама найдет, хм…»

Выйдя на крыльцо, Максим остановился и осмотрелся. Решив посидеть в саду, он, пройдя вдоль дома, довольно улыбнулся. Ему открылся прекрасный вид: яблони утопали в белоснежном одеянии, разнося по округе свой прекрасный аромат. Парень глубоко вдохнул. В глубине сада он разглядел беседку и сразу направился туда.

«Почему я раньше сюда не забредал? Нужно почаще приезжать…»

Максим сел на скамейку и закрыл глаза. Утро решило дать ему передышку от волнений последних дней. Дул легкий ветерок, птицы весело щебетали в зарослях, а воздух был пропитан яблочным ароматом. Прекрасное начало дня.

— Максим, ты снова поранился?

Парень открыл глаза и прислушался. Голос казался глухим и далеким, но он хорошо расслышал свое имя. Нет, никого здесь не было. Только шелест листвы и щебет птиц нарушали тишину.

«Я уснул? Просто показалась?»

Закрыв глаза, он снова попытался расслабиться.

— Максим, я же говорила тебе, не играй с этим противным мальчишкой. Ничего хорошего из этого не выйдет!

Его взгляд беспорядочно блуждал по саду. Но здесь, он был в этом уверен, никого не было.

«Откуда голос? Я точно слышал…»

— Максим!

Парень вздрогнул. Катя подбежала к нему, но, увидев в его глазах испуг, резко остановилась.

— Эй, ты чего? Привидение увидел? Ууу…

Девушка помахала руками перед его лицом. Максим тряхнул головой.

— Я точно сойду с ума. Мне показалось, кто-то звал меня по имени.

Катя огляделась по сторонам и, поняв, в чем дело, рассмеялась.

— Что смешного?

— Не тебя, а соседского мальчишку. Его тоже зовут Максим.

— Правда?

Она успокаивающе похлопала его по плечу:

— Ты — не параноик. Успокойся. Хотя странно, что ты их здесь услышал, их дом с противоположной стороны.

Максим удивленно проследил за Катиным взглядом.

— Там?

— Угу.

— И, правда, как я мог услышать?

— Ну, ты же у нас гений. Может, у тебя открылись паранормальные способности?

Максим, усмехнувшись, отмахнулся от нее и пошел в сторону дома.

— Не выдумывай. Как там завтрак?

— Все готово. В школу поедем вместе?

— Да.

Катя расплылась в улыбке и мечтательно произнесла:

— Даааа… И ты меня при всех поцелуешь?

— Нет. — Максим прибавил шаг.

— Клаааас.

Парень остановился и посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Я вроде отказался, чему радуешься? И кто из нас паранормальный?

Катя подмигнула ему и весело прощебетала:

— Да ладно тебе. Только представь, как Лариска слюнями захлебнется. Это того стоит, говорю тебе!

Максим внезапно расхохотался:

— А ты жестока! Зачем так с подругой?

— Я просто монстррррр…

Катя выставила вперед руки и пошла дальше, изображая зомби. Максим рассмеялся еще громче.

Степановна, неодобрительно покачав головой, скрылась на кухне, а Михалыч, наоборот, сейчас радовался за девушку.

«Может, и не важно, что между ними, раз она счастлива с ним…»

— Ты все помнишь?

— Конечно, не волнуйся.

Алиса пристально посмотрела на Влада. Он стал полностью нормальным.

«Идиотизм…»

Парень отвел глаза, задавая вопрос:

— Что-то не так?

— Да. Мне пришлось надеть сегодня водолазку, а на улице жара. — В ее голосе проскальзывало раздражение. — Почему ты игнорируешь мои просьбы?

— Я не хотел их принимать, потому что злился.

Алиса скорчила гримасу и продолжила собираться. Влад отошел к окну, пытаясь не думать о том, что сейчас Максим точно так же, как и она, собирается в школу.

«Снова одни и те же сомнения…»

Голос Алисы отвлек его от невеселых мыслей, прозвучав намного мягче:

— С тобой точно все в порядке?

— Да, уже все хорошо, не волнуйся ты так. Я хотел сказать… возможно, мне придется отлучиться на несколько дней…

Рука Алисы зависла над сумкой, она подняла голову. Влад подошел к ней и продолжил складывать учебники сам.

— Что это значит?

— Просто будь хорошей девочкой.

— Это приказ? Куда ты уходишь?

Он застегнул молнию и поставил сумку на пол.

— Не злись. Мне нужно обговорить кое-какие детали с отцом.

Алиса сжала кулаки.

— Что?! Почему я не в курсе?

Он знал, больше всего эта девушка не любила недоговоренностей. Но сказать ей, что в их первую встречу с Максимом на стройплощадке он тоже был там и чуть не столкнулся с ним в самый неподходящий момент, просто не мог. Этот факт означал бы его полное отстранение от этого задания. Алиса не простит его за такой промах. Поэтому…

Влад широко улыбнулся и протянул ей сумку:

— Эй! Ничего такого. Ты же знаешь, отец все еще сомневается, что я смогу держать себя в руках. Ну?

Девушка выхватила ее из его рук и поспешно вышла из комнаты.

— Почему ты так делаешь, а? Мне тоже отвратителен этот план, и я не хочу его возвращения, но… но…

Влад последовал за ней в прихожую.

— Но он все равно всегда нравился тебе, не так ли?

Развернув ее к себе лицом, он потянулся к ней и поцеловал в лоб. Алиса замерла от неожиданности.

— Что ты творишь?

— Как всегда просто сглаживаю напряженный момент. И, знаешь, вдруг захотелось побыть старшим братом. — Он игриво подмигнул ей, давая понять, что волноваться не о чем. — Попробуй получить побольше пятерок и не обижай одноклассников, сестренка?!

— Не смешно. — Алиса передернула плечами.

— Не злись, а?

Она приложила его ладонью по спине и козырнула, прежде чем открыла входную дверь.

— Удачных переговоров… или куда ты там?

Когда щелкнул замок, улыбка Влада медленно сползла с лица. Он вытащил из заднего кармана телефон и набрал номер. На том конце ответили после третьего гудка.

— Я готов поговорить с тобой…

Он начал мерять комнату шагами, то и дело, сжимая трубку изо всех сил.

— Прошло пять лет, а ты все о том же… Это не моя вина, ты забыл? Алиса не справится одна… Это риск… Она не поймет… Я прекрасно понимаю, но есть ли гарантии на случай, если его память вернется… Тебя не волнует ее безопасность?.. Да, я помню, кто она… Я жду твоего решения…

Телефон рассыпался на мелкие кусочки, ударившись о стену в ту же секунду, как только на том конце провода прозвучал первый гудок. Влад застонал и присел на корточки. После разговоров с отцом голова всегда нестерпимо начинала болеть.

«Хорошо, что тебя здесь нет…»

Еще немного и все закончится? А потом? Боль уйдет? Что с ним будет потом? Что он снова планирует?

«Что я должен делать теперь? Почему я? И почему именно так?»

Через несколько минут парень поднялся, собрал остатки телефона с пола и вытащил сим-карту. Боль не отступала, но сознание от этого становилось только яснее, придавая сил.

«Черт, третий телефон за месяц… Она снова разозлится?»

Влад вышел из квартиры и направился в магазин, чтобы купить точно такой же телефон, пока Алиса не вернулась из школы.

Максим открыл Кате дверь. Она вошла и улыбнулась про себя. Все, как один, повернулись в их сторону. Парень приобнял ее за плечи и чуть не рассмеялся. Подруга его девушки стояла с таким видом, будто действительно подавилась слюной.

Катя поймала его настроение и наклонилась к нему.

— Ты чего?

— Она все-таки подавилась. Ха-ха-ха…

Максим прыснул от смеха. Катя посмотрела на него с удивлением.

— О чем ты?

— О ком? Твоя подружка… Ха-ха-ха…

Девушка посмотрела на Ларису и тоже рассмеялась.

Когда Лариса поняла, что эти двое смеются над ней, ее лицо приобрело малиновый оттенок. Ее чувства были так явственно написаны на лице, что она готова была прямо сейчас провалиться под землю и никогда оттуда не возвращаться.

Из класса вышел Слава. Он тоже расстроился из-за их примирения, но, в отличие от одноклассницы, все-таки считал Максима другом и не завидовал ему. Поэтому сейчас у него возникло двоякое чувство. Парень был одновременно и рад за друга, и расстроен, что шанса завоевать Катю у него может больше и не быть.

— Привет, голубки.

Максим остановился и протянул Славику руку. Катя прошла мимо них в кабинет, даже не удостоив одноклассника взглядом.

Одноклассник протянул руку в ответ.

— Вижу, все отлично.

— Да, нормально.

— Рад за вас.

Славик развернулся, чтобы войти в класс, но Максим остановил его.

— Ничего не изменилось, если ты об этом.

— Не думаю, что теперь мне что-то светит.

— Так получилось, прости.

Слава убрал его руку со своего плеча и с улыбкой произнес:

— Да уж, у тебя всегда «так получается».

Максим повысил голос, не поняв его сарказма:

— Что не так опять? Хочешь объясниться или к чему ты это?

Одноклассник обвел взглядом класс и негромко ответил:

— Никаких задних мыслей, но давай не сейчас. Все смотрят.

Максим, поняв, что перешел черту, кивнул:

— Прости.

— Первый раз слышу от тебя извинения. Мне не послышалось? Тебя подменили?

— И правда, что это со мной?

Славик снисходительно похлопал его по плечу и многозначительно произнес:

— Да уж, как ни крути, не там ты ищешь источник своих проблем, друг. Волнуешься не о том…

Максим улыбнулся:

— О чем мне волноваться? Я всегда спокоен, как скала, ты же знаешь.

— Ой ли? — Славик загадочно улыбнулся и повернулся в сторону его парты.

Отличное настроение парня улетучилось в одно мгновение. За его партой сидела девочка-попугай и делала вид, что увлеченно читает учебник.

Глава 7

Алиса улыбнулась про себя. Именно та реакция, что и ожидалась.

«А он стал предсказуем, хм…»

Время пришло. Пути назад не было, все остальное — вопрос времени. Он должен вернуться. Это приказ. Он нужен отцу. Он нужен ей.

«В любом случае…»

— Эй!

Парень стоял рядом с партой и зло смотрел на девушку.

Алиса даже не отреагировала на его крик, продолжая делать вид, что читает. Максим, не думая о последствиях, выхватил у нее книгу и швырнул на пол.

«Опять вышел из себя? Он действительно реагирует на мое присутствие иначе… Это подсознание?»

В классе послышался шепот. Это разозлило его еще сильнее.

Алиса подняла на него глаза и спокойно произнесла:

— Эта книга из школьной библиотеки. Нельзя обращаться так с книгами, ты не знал?

— Что?!

Ощущение, что над ним снова издеваются, неприятно оседало сейчас в сознании. Он стоял возле своей парты, за которой сидел один последние четыре года. Один! А теперь чувствовал себя так, словно должен спросить разрешения за нее присесть. И у кого? У Попугая!

«Это шутка? Она ни разу не смешная…»

Ему вдруг захотелось влепить ей хороший подзатыльник, чтобы выбить всю дурь из ее глупой головы.

Девушка же без какой-либо интонации в голосе, будто ее совершенно не волновало его агрессивное поведение, повторила:

— Я спросила, ты не знал, что книги не стоит бросать на пол? Они могут порваться… — И вдруг, захлопав невинно ресницами, она полностью сменила тон. — Книги — это твои знания…

Ее безразличная маска исчезла, превратившись в лицо «а-ля девочки-припевочки», которую обидели нехорошие хулиганы. Казалось, еще секунда и эти большие глаза наполнятся горькими слезами, а сама она вот-вот потеряет сознание от незаслуженных обвинений в свой адрес.

Максим сжал кулаки, повторяя про себя, что нужно сдержаться, чего бы то не стоило.

Сквозь зубы парень процедил:

— Я хочу, чтобы ты прямо сейчас свалила с моей парты! Одного раза не хватило?!

— Максим!

Катя вскочила со своего места. Славик поднялся вслед за ней.

Максим опустил плечи и выдохнул, обернувшись к своей девушке. Она предостерегающе смотрела на него. Он обвел глазами одноклассников, все, как один, смотрели на него с недоумением и интересом.

Парень схватил рюкзак Алисы и, высыпав из него все содержимое, кинул его на пол. Это подействовало. Девушка, закусив губу, встала и принялась собирать учебники обратно. Максим тем временем занял свое место, закинув ноги на второй стул. Закончив, она медленно поднялась и повернулась к нему.

Злость, ненависть, презрение — вот, чего он ждал. Только не улыбки. В ее глазах светилось удовлетворение, заставившее его на миг полностью растеряться и почувствовать страх.

Глаза в глаза. Без возможности оторвать взгляд.

Реакция ей понравилась. Он не ожидал.

Алиса незаметно положила на стол сложенный вдвое тетрадный лист и, скривив лицо в обиженной гримасе, побежала к выходу.

Дверь хлопнула. В классе воцарилась мертвая тишина. Каждый спрашивал себя, что же произошло между этими двумя на самом деле, и чем все это обернется в конце.

Максим развернул листок и открыл рот от удивления. В его умной голове складывалось только одно объяснение происходящему, но принять его означало, что он такой же сумасшедший, как эта девчонка.

«Увидимся на стройке? Что это значит? Совсем дурная?»

— Здравствуйте, ребятки!

Максим аж подпрыгнул от неожиданности. Учитель застал его врасплох. Он повернулся в сторону Кати, которая продолжала сверлить его взглядом, и почувствовал себя полным идиотом. Славик переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять то же самое, что и все остальные.

«Вот зараза! Почему, как пообщаюсь с ней, начинает казаться, что все против меня?»

Парень снова поднял взгляд на Катю, но девушка уже отвернулась.

«Значит, записку не видела?»

На перемене он первым выбежал из класса, боясь, что к нему начнут приставать с расспросами. Завернув за угол, Максим решил обдумать свои дальнейшие действия, потому что выкрутасы этой девчонки перестали казаться ему просто подшучиванием над ним. Что-то еще должно здесь скрываться. Точно.

«Уж больно, все ее выходки похожи на проверку моей реакции на раздражители, созданные ей самой… Я прав? Сейчас в классе, что я сделал? Вышел из себя… Из-за чего? Из-за пустяка… Только… не могу понять, что меня выводит? И почему? Вот Катина злость мне понятна, я перешел черту… Но оправдываться совсем не хочется…»

Задумавшись, он пропустил звонок. И лишь увидев пустой коридор, парень понял, что пора на урок. Обратно ужасно не хотелось, но уйти сейчас означало бы для него поражение и побег.

«Из-за Кати? Объясниться все равно придется?»

— Поговорим?

Он поднял глаза. Девушка ждала его у кабинета. Максим выругался про себя.

— Давай сделаем это позже?

Его ответ прозвучал слишком резко. По обиженному взгляду парень понял, что у него просто нет выбора и отложить разговор не удастся.

Катя подошла к нему и, приобняв за талию, развернула спиной к кабинету.

— А я сказала сейчас! Или устроим новый спектакль? Ты что, клоун?

— Эй! — Он резко повернулся к ней, со злостью сверля ее взглядом.

— То, что слышал! Пошли!

Девушка толкнула его вперед, не оставляя выбора. Дверь, ведущая в класс, приоткрылась.

«Если я сейчас остановлюсь, все подумают, что я оттолкнул ее?»

Катя завела его за угол и присела на стул, стоящий у стены. Максим последовал ее примеру.

— Почему ты так ведешь себя в последнее время? Это из-за того парня?

— Я не знаю. — Сама того не понимая, она дала ему лазейку. Парень поморщился. — Голова раскалывается, давай не сейчас, а?

Он уставился на стену, лишь бы не встретиться с ней взглядом. Мазки зеленой краски, сделанные явно на скорую руку, придавали и без того неровной стене какой-то обрюзгший и неухоженный вид.

— Значит, я права?

Максим сноваскривился. Голова действительно начала болеть.

— Я еще не разобрался во всем.

— Ты ведь не пропадешь надолго? — Девушка с тревогой вглядывалась в его лицо.

Максим усмехнулся:

— Понимаешь с полуслова. Прости, не хотел сбегать, не поговорив…

Ее красивое лицо озарила улыбка, и она придвинулась к нему ближе.

— Знаешь, тебе непросто, но я рада появлению этого парня.

— Что? — Парень, наконец, заглянул ей в глаза и увидел смущение. — И почему тебя радуют мои страдания? А?

Катя опустила глаза и прошептала:

— Ты стал добрее ко мне?

Она выдохнула и с надеждой посмотрела ему в глаза. Максим удивленно хмыкнул.

— Это что-то новенькое. Я? Ты уверена?

— Да. Спасибо.

Девушка поспешно встала и, наклонившись к нему, поцеловала в щеку. Максим провел ладонью по щеке и вопросительно уставился на Катю.

«Сегодня все сошли с ума? Не день, а катастрофа… Хотя тот, кто прячется за углом, снова подавится слюной? Это мой тебе подарок…»

Максим тоже поднялся и поцеловал ее в ответ, при этом повернув свою девушку так, чтобы ракурс оказался самым наилучшим для наблюдающих за ними любопытных одноклассников.

Лариса, наблюдающая сейчас эту сцену из-за угла с несколькими одноклассниками, покраснела как рак. Пусть они и не слышали их разговора, всем было понятно — парочка воссоединилась. Такие сценки Максиму всегда удавались на отлично.

Катя обняла его и, развернувшись на каблуках, направилась в сторону класса. Но через несколько шагов остановилась.

— Ты ведь не пойдешь?

— Нет.

— Позвать Славика?

— Сегодня я сам.

Он не видел ее лица, но голос выдавал тревогу, засевшую у нее внутри.

— Ты пойдешь домой?

— Нет.

— Позвонишь?

— Через пару дней?

Девушка, наконец, обернулась.

— Ты решил все выяснить?

Он снова кивнул:

— Да. Тебе не нужно вмешиваться.

Катя улыбнулась:

— Я подожду твоей просьбы о помощи. Просто скажи, когда.

— Не думаю.

Она отвернулась и направилась к классу, подняв на прощание руку.

— Позвони мне, любимый!

Ее звонкий голос эхом разнесся по пустому школьному коридору. Максим хихикнул, похоже, его девушка тоже заметила наблюдение.

Парень также громко он ответил:

— Конечно, любимая!

Послышался шум быстро удаляющихся шагов. Катя повернулась и вопросительно посмотрела на своего парня. Максим только пожал плечами и поднял руку в прощальном жесте.

— Думаю, поговорка о подслушивании не о них?

— Ну, ты и…

— Все для тебя, любимая. Пока!

Войдя в класс, Катя опешила, невольно остановившись в дверях. За последней партой сидела Алиса Черниченко.

«Она вернулась? Видела, как Максим уходит? Что вообще происходит в этом классе?»

Учителя до сих пор не было, хотя урок уже подходил к концу. Девушка направилась к нарушительнице спокойствия, со злостью отметив про себя, что одноклассники затаили дыхание в ожидании новой сцены. Это представление могло стать интереснее предыдущего?

Катя обернулась и процедила сквозь зубы:

— Чего уставились? Заняться нечем?

— Ну и что? Или там, куда ты пошла, запретная зона?

Катя усмехнулась:

— Ты бы лучше пошла, побегала, Лариса. Говорят, бег способствует умственному развитию и похудению, но только на природе, да?

При этом она так выразительно посмотрела на одноклассницу, что та не нашлась, что ответить, поняв, ее поймали за подслушиванием. Девушка отвернулась. Остальные исподтишка продолжали смотреть в сторону последней парты.

Алиса все это время делала вид, что читает, при этом не упуская ничего из происходящего в классе. Все-таки эта «девушка лучшего парня» могла позже пригодиться им.

Катя остановилась рядом с партой и наклонилась вперед, нависнув над одноклассницей.

Алиса подняла голову.

— Хорошо, я поняла.

Когда девушки вышли за дверь, по кабинету разнесся разочарованный ропот.

Алиса шла, не оглядываясь. Стук каблуков эхом разносился по коридору.

«Как по-разному в пустом помещении слышатся бег и шаг… Несколько минут назад это звучало по-другому…»

Она вела Катю к тому же месту, где та только что рассталась с Максимом. По реакции полной девушки Алиса поняла, что сцена прощания удалась. Он снова дал своей девушке то, что давать не желал.

Ее губы неожиданно растянулись в улыбке.

«Даже в детстве ты был таким… Казался безразличным, но всегда готов был взять на себя вину, когда того требовала ситуация. И тебя, как ни странно, прощали… а меня наказывали, зная, что виновата я… Тогда такое особое отношение вызывало неприятие и обиду… Но для нас никогда не существовало банальных происшествий, все продумано и под наблюдением?»

— Может, уже поговорим?

Катя грубо развернула одноклассницу к себе, но, увидев ее улыбку, разозлилась еще сильнее.

— Что смешного? Думаешь, я ревную? Даже не мечтай! Оставь его в покое!

Алиса, не меняя выражения лица, схватила запястья девушки, сжавшие ее плечи, и оттолкнула от себя.

Вторя ей, она проговорила:

— А если нет?! Тогда ты меня маникюром исцарапаешь? Или каблучками затопчешь?

Катя схватила Алису за ворот водолазки и, встряхнув, прижала к стене. К той самой, которая показалась Максиму безобразной и неухоженной.

— Я не шучу! Уж не знаю, что вы с дружком там задумали, но оставьте его в покое, иначе…

— Что ты сказала? — Алиса недовольно вздохнула, поняв, что эта девушка знает больше, чем ей казалось.

— Что слышала!

«Откуда она знает, что мы знакомы? Максим тоже…»

— Хм, его зовут не Дружок, а Влад. Ты знакома с Собаками?

Катя в замешательстве отступила назад, не понимая, о чем говорит Алиса.

— Какими собаками? Не заговаривай мне зубы… Я сказала с дружком, потому что видела, как ты выходила из его машины в тот день, когда вы встречались с его бабулей. Вы же знакомы, так почему не признаешься?

Алиса опустила глаза, делая вид, что поправляет ворот водолазки. Первый шок от осознания прокола на такой мелочи уже прошел, но ей нужно было пару секунд, чтобы собраться. И, подняв глаза, она с удовлетворением отметила, что очень напугала Катю. Та даже отступила на шаг назад, не в силах оторваться от ее злого взгляда.

Она невольно передернула плечами, увидев, какая перемена произошла в девушке, стоящей перед ней, всего за мгновение. Ей вдруг стало страшно от осознания, что эта ненависть, витающая теперь в воздухе, и есть ее настоящая сущность. Перед ней стоял совершенно другой человек, способный навредить не только Максиму, но и вообще любому, вставшему на ее пути. Кате казалось, что этот взгляд прожигает ее насквозь, не давая возможности даже вздохнуть.

— Надеюсь, ты понимаешь, что влезла туда, куда не следует. — Алиса говорила медленно, намеренно растягивая слова. — И я очень надеюсь, ты не говорила об этом своему принцу?

Катя ответила, даже не задумавшись:

— Я не говорила, но зачем…

— Вот и умница. — Алиса провела указательным пальцем по ее щеке.

Мельком взглянув за спину одноклассницы, девушка заметила наблюдателей. Она усмехнулась и направилась к выходу.

— Оставьте его в покое!

Алиса остановилась и громко произнесла:

— Это не в моих силах!

Катя присела на корточки и закрыла глаза ладонями. До конца урока оставалось пять минут. Она достала мобильник и набрала номер. Вежливый голос пропел ей, что абонент находится вне зоны действия сети.

Максим снова не пошел домой. Впервые в жизни встречаться с бабулей совсем не хотелось. Он много раз проматывал у себя в голове тот день, и каждый раз чувствовал, будто его предали. Конечно, с одной стороны, могло произойти недопонимание, и тот парень всего лишь ее случайный знакомый, но с другой…

Парень пытался убедить себя, но получалось плохо. Да и Алиса…

«Я видел ее в той машине… А потом оттуда вышла бабуля… Эта девчонка смотрела на меня… Она смотрела на меня? Может, просто в окно?»

Он провел рукой по волосам и резко сморщился. Голова снова раскалывалась, не позволяя расслабиться ни на секунду.

«Да, какая разница, куда она смотрела… Почему такой интерес? Она приходила к нам домой… Сидела в машине того парня… Постоянно выводит меня в классе… Бабуля хотела что-то о ней рассказать, но я убежал… Этот парень говорил, что я в прошлом… Мои обострения стали чаще после ее появления… Нужно поговорить с бабулей? Но я не знаю, что должен спросить… Как вообще можно обосновать эти, притянутые за уши, догадки… Она волнуется? Нет-нет, она меня обманула… И вообще, где мои родители? У их сына проблемы с психикой, а они работают? Это уж совсем странно, за пять лет ни звонка, ни письма, ни одной встречи…»

Максим, тяжело вздохнув, пнул банку из-под пива, валявшуюся на дороге, в кусты и направился в сторону заброшенной стройплощадки.

Придя туда, парень облегченно выдохнул. Алисы нигде не наблюдалось.

Что он хотел у нее выяснить? О чем спросить? Может, так и сходят с ума, принимая больные фантазии за действительность?

Он улегся на землю, подложив рюкзак под голову. Солнце сегодня светило ярче, чем в предыдущие дни. Рука невольно потянулась к голубой бездне, освещенной невидимыми глазам золотистыми лучами. Снова вспомнился тот сон, который недавно снился.

«Солнце… твои лучи… Они реальны?»

Максим закрыл глаза.

«Также трудно дотянуться до истины, как до солнца? Но что-то должно быть во всем этом? Не может быть, чтобы не было…»

Парень зажмурился, но тут же открыл глаза, почувствовав чужое присутствие. Чья-то тень закрыла чудо, которым он любовался еще минуту назад. Прикрыв глаза, Максим попытался разглядеть человека, нависшего над ним. Но из-за яркого солнца перед глазами плыли темные круги. Единственное, что удалось разглядеть, это был высокий мужчина. Он тряхнул головой и часто заморгал, но уже через секунду потерял сознание от сильного удара.

Глава 8

Максим застонал. Сотни молоточков отбивали мерный ритм в его голове, делая боль в висках ужасно невыносимой.

Он услышал рядом с собой голос парня из парка и повернулся на бок. Незнакомец разговаривал по телефону, нервно и как-то даже истерично, пытаясь кому-то на том конце провода что-то доказать. Максим хотел сосредоточиться на этом голосе и понять суть разговора, но произнесенные слова не задерживались в его сознании, ускользая из памяти в ту же секунду. Бросив эту затею, он оглядел помещение, в котором находился. Вокруг панельные стены, трубы и затхлый запах глины, свет проникал сюда через небольшое окошко, заколоченное досками.

«Наверно я в подвале жилого дома? Он меня похитил что ли? Для чего? Поиздеваться? Или выкуп просить будет? Запугивать? Черт, как же больно…»

Встать не представлялось возможным, руки и ноги парня были крепко связаны. Его положили на кучу тряпок, сложенных друг на друга, и, как бы он не изворачивался, путы стягивались только сильнее, делая боль еще невыносимее.

Влад время от времени бросал на Максима недовольный взгляд и продолжал свой спор с отцом о его роли в этом деле. Он должен был остаться с Алисой, и поэтому сегодня покажет Далматинцу, что его самообладание, куда крепче, чем у младшего брата.

Максим закрыл глаза и громко застонал. Голова больше не давала ему мыслить здраво. Боль стала такой нестерпимой, что парень провалился в обморок, заставив усмехнуться человека, стоящего рядом с ним.

«Когда же это закончится?»

Максим вскрикнул и сжал виски. Боль никуда не ушла и начала пульсировать с новой силой, как только парень очнулся.

«Когда же это закончится?»

Он глубоко вдохнул, осознав, что затхлый запах подвала исчез. С трудом открыв глаза, Максим обнаружил, что лежит на том же месте, откуда его забрали.

«Что произошло? Новые шутки? Не приснилось же мне это все… Руки, по крайней мере, больше не связаны…»

Попытка встать провалилась. Правая сторона затекла так, что Максим почти не ощущал руку и ногу с той стороны.

— Перед тем, как падать в обморок, в следующий раз вызови для начала скорую, а то так и убиться недолго…

Он обернулся, услышав знакомый голос.

— Что случилось? — Его вопрос предназначался скорее самому себе, чем ей.

Парень поморщился от новой волны боли. Девушка подошла к нему и протянула руку.

— Давай, помогу.

Но Максим проигнорировал ее и поднялся сам.

— Что здесь произошло?

Алиса улыбнулась:

— Ты снова упал и… ударился о камень?

Ее ложь заставила его сжать кулаки, несмотря на то, что он сейчас пытался максимально расслабиться, чтобы боль хоть немного утихла.

— Не ври!

— Я не вру.

Максим хмыкнул:

— Где тот парень?

— Какой парень?

Казалось, что он участвует в блиц-опросе.

— Парень, который ударил меня по голове…

— Я никого не видела?

— Не ври!

— Я не вру.

— У меня кровь на виске, а ты говоришь, что я упал? Из положения лежа?

Алиса смотрела ему прямо в глаза, уверенно и спокойно.

— Не знаю, откуда у тебя кровь, но здесь действительно никого не было, когда я пришла.

Максим огляделся по сторонам. Вокруг не наблюдалось ни души. Горы песка и кучи строительного мусора, котлован с мутной водой и единственное, непонятно как выжившее в этой пустыне, дерево — вот и все, что охватывал взгляд, не считая маячивших вдали жилых домов. Он задался вопросом, сколько времени мог находиться без сознания, и могли ли его с какой-то целью (по этому поводу предположения отсутствовали вообще) перенести в подвал жилого дома, а потом вернуть обратно?

«Они точно знакомы… Что за игры ведут? Это же полнейший бред…»

— Предполагаешь, что я мог потерять сознание, а после пораниться о камень, пытаясь подняться? — Парень скривился в усмешке.

Алиса согласно кивнула и вернулась под единственное дерево на этом пустыре. Победа осталась за ней. Он не должен поверить, просто согласиться. Но нужно было торопиться. Времени почти не осталось. Влад мог появиться с минуты на минуту.

«Хорошо, что отец вмешался, но брат не знает о моем плане… В последнее время он только и знает, что бунтовать. Из-за него? Пора переходить к следующему шагу… Он должен совершенно запутаться в моих немного глупых выходках… Немного? Совершенно идиотских… Но с толку это его снова собьет… и не только его… Идея с подвалом оказалась неплоха… Похоже, он в замешательстве…»

— Ты мог и не падать, а стукнуть себя хорошенько и упасть в обморок, а? — Девушка говорила медленно, намеренно растягивая слова и явно сдерживая смех. — Как тебе вариант?

Максим открыл рот от удивления и хмыкнул. Большей глупости он не слышал еще ни разу.

Она не удержалась и все же рассмеялась.

— Ха-ха, а ты смешной… Ха-ха-ха… Смени выражение лица, ты похож на идиота… Ха-ха-ха… Тебе просто приснилось…

Он отвернулся.

«Чего она хочет? Даже не скрывает, что издевается. Просто сон? Так реально?»

Парень потер запястья. Ощущение отечности еще не прошло.

«Нет-нет, даже я не вижу таких снов… Разве бывают такие сны? Мы же не в фантастике снимаемся… Меня просто разводят? Не очень приятная шутка, но эта девчонка может и не такое выкинуть…»

Максим повернулся к Алисе и с улыбкой спросил:

— Правда?

— Что?

— Что ты меня преследуешь? И этот парень? Что связывает вас с бабулей? Кто ты?

Девушка улыбнулась ему в ответ и приложила палец к губам.

— Ты все-таки любопытен, да? — Она выдержала паузу. — Но при этом еще ты очень болен и опасен для окружающих, поэтому я должна обезопасить себя, прежде чем расскажу тебе все.

От такого заявления внутри все похолодело. Она озвучила его самый большой страх, живущий в сознании уже очень давно.

Алиса поднялась и направилась в сторону стоявшей неподалеку машины.

— Хочешь, чтобы я тебя просветила, иди за мной. Хочешь, чтобы я исчезла из твоей жизни, возвращайся прямо сейчас в школу.

Парень, немного помедлив, направился за ней.

Она довольно улыбнулась:

— Да, ты любопытен.

Максим насупился. Ее самоуверенность выводила его из себя, заставляя чувствовать себя открытой книгой. Но она могла приоткрыть плотный занавес памяти, скрывавший от него тринадцать лет жизни, поэтому решил сдерживать пока свой гнев, во что бы то ни стало.

Алиса забралась на пассажирское сиденье, предложив ему сесть на место водителя. Он напомнил ей, что у него нет прав, но девушка лишь пожала плечами и указала ему в сторону школы. Максим мысленно попросил прощения у бабули, пообещав ее образу, что такого никогда больше не повторится, и сел за руль.

Наклонившись к нему, девушка прошептала:

— Мы поговорим, когда приедем. Не задавай по дороге вопросов и не доставай меня. Я еще не решила, что должна рассказать тебе и…

Максим повернулся к ней и прошипел, прервав ее:

— Прекрати вести себя…

В этот момент на его запястье щелкнул замок. Рука дернулась в попытке освободиться, но кольцо наручников сжалось еще сильнее.

— Совсем спятила, дура?! Дай сюда ключ!

Он попытался левой рукой схватить девушку, но та сразу выскочила на улицу, чтобы пересесть на заднее сиденье.

— Я предложила тебе выбор. И ты его сделал! — Голос Алисы звучал неестественно глухо, будто его решение расстроило ее. — Теперь ничего не повернуть и не изменить. Следуй моим указаниям. Когда мы приедем, я все расскажу тебе. А дальше… сам решай…

— Но…

— Если не хочешь пострадать, просто жми на газ и уезжай отсюда…

Максим со злостью ударил по рулю свободной рукой и повернул ключ зажигания.

«Ну подожди у меня… дай только освободиться…»

Машина тронулась.

Алиса облегченно вздохнула. План почти удался, еще пара секунд…

Она ненавидела его сомнения сейчас так сильно, что ей вдруг захотелось покончить со всем здесь и сейчас, вернуть ему эту паршивую память и, наконец, умереть, не сожалея о своем решении.

«Почему все не может быть так просто?»

Девушка обернулась и вздрогнула. У котлована стоял Влад, и его взгляд не обещал ничего хорошего. Время начинало свой обратный отсчет. Реакция на обман именно та, что и ожидалась, но его действия Алиса предугадать не могла. Все могло закончиться дракой или даже хуже, а этого допустить было нельзя. Если один обезумеет, а второй умрет, ее постигнет участь последнего. Защитить беззащитного Максима она не сможет.

«У него приступ?»

— Поднажми, если не хочешь, — в ее голосе звучала паника, — умереть…

Страх не давал ей мыслить здраво. Все получилось, но обстоятельства складывались не в ее пользу. Ей не хватило пары минут, чтобы Влад увидел лишь уезжавшую машину. А сейчас он был настолько близко, что это уже стало опасным.

«Если они встретятся, меня накажут? Они пострадают? Что я должна сделать? Сейчас ничего… Давай, всего минута…»

— Быстрее!

Максим выругался, обернувшись назад. Но все слова вылетели из его головы, как только он, проследив за ее испуганным взглядом, увидел парня из парка и его перекошенное от злости лицо.

«Она его боится? Они — не друзья? Он ей угрожает? Тогда при чем здесь я?»

По песку машина двигалась не очень быстро. Максим выжимал все, что можно из этой колымаги, но особого прогресса не было. Ее паника в какой-то степени передалась и ему.

Алису ощущала озноб, как обычно, когда у нее что-то не получалось.

«Что этот идиот делает? Почему так медленно? Я не могу просчитаться… Нет… О, нет-нет…»

Влад наклонился, поднял с земли камень и медленно завел руку за спину, прицеливаясь. Камень не долетел пару метров.

— Ты что, черепаха?! Быстрее!!!

— Ты бы еще запорожец притащила!!!

— Вот черт!

Влад побежал в их сторону. У них оставалось всего несколько секунд. Алиса сжала кулаки и зажмурилась.

— Умоляю! Быстрее!!!

В этот момент Максим вырулил на асфальт, и машина рванула вперед. Влад успел зацепиться за капот, но быстрый рывок вывел его из равновесия, и он покатился по дороге.

— Не останавливайся… Пока не останавливайся… Езжай к восьмому дому через улицу… Там пересядем…

— Почему он гнался за нами?

Ответа не последовало. Алиса вдруг почувствовала ужасную усталость и легла на заднее сиденье, поджав под себя колени.

Максим, увидев, что ее бьет озноб, решил сосредоточиться на дороге и оставить расспросы на потом. Не хватало еще попасться без прав из-за выкидонов этой девчонки.

Девушка, несмотря на усталость, все еще пытаясь привести дыхание в норму, растянулась в довольной улыбке.

«Первый блин комом… Что теперь каждый из вас сделает?»

Максим удивился реакции Алисы на этого парня.

«Если она боится его, что тогда их связывает? Так ничего и не понимаю…»

— Эй! Куда мне ехать? Черниченко!

Алиса не отзывалась, продолжая лежать все в той же позе на заднем сиденье. Максим, в который раз, выругался и стал прикидывать, куда же ему теперь ехать с этой сумасшедшей. Он не мог просто остановиться посреди дороги и уйти, наручники все еще приковывали его запястье к рулю.

«Ближайший восьмой дом на соседней улице… Если бы я был этим чудом, то не оставил бы машину слишком далеко… Хорошо, что я не на ее месте… Итак, выбор у меня небольшой, сам виноват… Будем надеяться, я прав… Хотя разницы в принципе никакой…»

Парень свернул во дворы и начал петлять между домами. Получилось немного дольше, но через полчаса он добрался до места. Восьмой дом располагался немного обособленно от других домов и дороги. От них его отделял небольшой парк и аллея. Перед домом уже было припарковано несколько автомобилей. Какой из них эта девчонка приготовила для их побега, вычислить не представлялось возможным.

«Побега? Похоже, это заразно… Почему я всегда ведусь на ее провокации? Я — дурак?»

Он встал в один ряд с местными автомобилями, посчитав, что так их будет проблематичнее вычислить, сразу спросив себя: «Кому?», и закатив глаза от собственной глупости.

Обернувшись, он обнаружил, что девушка лежит все в той же позе. Приглядевшись, Максим понял, что она…

«…спит? Я должен спеть ей колыбельную? Вот идиотка! Если сбегаешь от нервного дружка с парнем, которого считаешь больным, то засыпать по дороге не стоит, не в курсе?»

— Эй, идиотка чертова! Просыпайся!

Алиса не реагировала. Он попытался дотянуться до нее, но кольцо вокруг запястья, и так уже изрядно затекшего, сжалось еще сильнее.

«Что делать теперь? ААААААА! Опять повелся, и кто я после этого?»

— Эй! Просыпайся!

Девушка приподняла голову:

— Что случилось?

Желание, схватить эту девчонку и, как следует, встряхнуть, заполнило все его существо.

— Вот это приплыли… И кто же из нас больший идиот, как думаешь?! Идиот, который ведется на такую идиотку, как ты? Или идиотка, завалившаяся дрыхнуть, сбегая от своего идиота-дружка и пристегнувшая наручниками идиота-одноклассника?

Алиса закинула ноги на сиденье и обхватила руками колени, все еще не понимая его.

— О чем ты?

— Два идиота, наручники, твой дружок, восьмой дом, продолжать? Или память вернулась в твою идиотскую башку?!

— Заткнись!

Она выглянула в окно, теперь окончательно очнувшись. Прошлой ночью она почти не спала, наблюдая за Владом, поэтому просто уснула, зная, что Максим не сможет сбежать, пока пристегнут к рулю.

«Снова приступ? Так часто?»

— Выходи, мы пересядем.

— Руль брать?

Алиса вытащила из кармана ключ и протянула ему.

— Не боишься, что сбегу?

— Не очень. Ты же хочешь, чтобы я ответила на твои вопросы?

— Хочу? Я?

Девушка не ответила. Ее лицо снова превратилось в непроницаемую маску. Максим снял наручники и вышел из машины. Алиса последовала за ним. Она указала на серую девятку, но парень отмахнулся от нее.

— Сама веди.

Он пошел в противоположную сторону.

— Уходишь?

— Не видишь?

Алиса не знала, как его остановить. Не устраивать же драку посреди двора. Но и отпустить его было для нее равносильно смерти. Эта игра уже началась, и останавливаться никто не имел права. Тем более ее действия не согласованы с отцом.

«Неужели придется пересматривать план? Правда, уйдешь? Меня и так накажут…»

— Подожди!

Максим продолжал идти через двор к парку, не обращая на ее крики никакого внимания. Она ринулась за ним.

— Если ты уйдешь, он… убьет тебя, понимаешь? Нас обоих…

Парень остановился и резко развернулся к ней.

— Ты боевиков насмотрелась или покурила с утра? — Он смотрел на нее, едва сдерживая смех. — С чего ему меня убивать? Кто ты такая вообще? Что приклеилась ко мне, как банный лист?

Алиса прикусила нижнюю губу.

«Сама же сказала, это глупо… Все равно не помнит, а, значит, не поверит…»

Она понадеялась на его хваленую интуицию, а он смотрел на нее так, словно перед ним умалишенная.

Резко развернувшись, девушка направилась к серой машине.

— Черт с тобой, придурок!

Немного пропетляв, Максим, наконец, вышел к остановке за соседним домом и направился туда. В ожидании автобуса он размышлял о том бреде, что случился с ним в последнее время. Уже в который раз появилось ощущение, что он участвует в передаче «Розыгрыш». Девчонка, преследующая и всякий раз выводящая из себя, парень из парка, заставляющий испытывать неоднозначные чувства и догоняющий их неизвестно зачем, и бабуля, ведущая себя странно, будто заставляли его участвовать в дешевом спектакле, поставленном не совсем нормальным режиссером с одной-единственной целью — вывести его из равновесия.

«Я медленно схожу с ума? Или уже сошел?»

Его взгляд остановился на автомобилях, остановившихся перед светофором. Зажегся зеленый, и машины тронулись. Одна из них привлекла внимание Максима. Он вскочил с места.

«Почему Катя с этим парнем? Они ищут меня? Или Алису? Нет, не может быть…»

Внезапно фраза: «…убьет тебя, понимаешь? Нас обоих…», приобрела для него новый смысл и перестала быть пустой.

«Как он смог нас так быстро найти? Надеюсь, она уже ушла оттуда…»

Сорвавшись с места, парень побежал обратно.

Обе машины оставались все там же, а со стороны проезжей части к дому поворачивал автомобиль Влада. Максим попытался рассмотреть есть ли кто-то внутри серой девятки, но никого не увидел.

«Может, все-таки ушла?»

Он вдруг четко осознал, что не хочет их встречи.

Машина парня из парка медленно двигалась вдоль дома. Катя и Влад внимательно всматривались в лица прохожих. Они проехали мимо первой машины и подъезжали ко второй, когда Максим увидел Алису. Ее еще не заметили только потому, что перед девяткой возвышалось дерево.

«Через пару секунд они поравняются с ней… Мне-то ничего, но она его боится? Он ищет не меня… Зачем ему я? Он ищет ее…»

В его памяти всплыли синяки на ее шее и руках.

«Он? Скорее всего…»

Быстрым шагом парень направился в их сторону.

Алиса легла на сиденье. Ее план полетел в пропасть…

«Что я должна теперь сделать? Создать неразбериху и вывести обоих из равновесия было идеей отца, но… но он не давал мне право действовать без его ведома… Так спонтанно все получилось… Я провалилась? Черт-черт-черт… Теперь он мне не поверит?»

Она села прямо и увидела Максима, шагающего в ее сторону. Надежда на миг вспыхнула, но тут же угасла. Ее рука, потянувшаяся к дверце, замерла в воздухе. Парень остановился, и через секунду ему на шею бросилась Катя. Алиса застонала и сползла на пол, увидев в зеркале заднего вида Влада.

«Влад с Катей? Это точно его личное решение. Мне теперь действительно умереть в этой машине? Почему они вечно все делают наоборот? Хотя, может, и к лучшему… Он волновался за меня? Пришел спасать? Я все-таки зацепила его? Нужно придумать, зачем я это сделала… и быстро…»

Максим заметил, что Алиса спряталась. Судя по тому, как Влад шарил глазами по двору, он не знает, в какой девушка машине, значит, ему придется постараться, чтобы найти ее.

«Надеюсь, у нее хватит ума просидеть там несколько часов?»

Парень из парка двинулся в его сторону. Оба сверлили друг друга взглядом.

Катя, видя, что ее совершенно не слушают, потянула Максима за рукав:

— Эй, ты меня слышишь? Я говорю, как хорошо, что мы нашли тебя.

Он недоуменно перевел взгляд на нее.

— О чем ты?

— Влад прибежал в школу и сказал, что тебя похитили. Я так испугалась. Подумала, это связано с твоими опасениями…

— С чем?

«Разыграл спектакль? Какое похищение? Может, эти двое реально из психушки сбежали? Почему Катя пошла с ним? Я же говорил ей…»

— Максим…

Девушка вцепилась в него еще крепче, но он разжал ее пальцы и отстранился.

— Почему ты с ним?

Катя удивленно застыла, а затем повернулась к Владу.

— Но он же… он мне помог…

— С чем, позволь спросить?

— Найти тебя, он очень беспокоился.

— Обо мне? С какой стати?

Злость захлестнула все его существо, когда он увидел мимолетную довольную усмешку на лице парня.

«Представился моим другом? Сколько он теперь знает?»

Влад, не отрываясь, смотрел на Максима, пытаясь понять, куда делась Алиса.

«Это был приказ отца? Он сказал, что сестра на том пустыре, и ей требуется помощь. А сам… забрал его, выманив сначала в нашу квартиру, и затем задержав меня на нужное время. Это точно его приказ? Он был против моего участия… Так почему? Проверяет меня, смогу ли я сдерживаться в его присутствии? После того, что этот придурок сделал в тот день?»

Если бы сейчас Влад не жаждал найти Алису и задать ей, волнующие его вопросы, то наверно накинулся бы на Максима сразу же. Но у него были другие цели, поэтому эту проверку он пройдет на отлично. И он использовал Катю, чтобы потом не возникло лишних вопросов. Всегда можно сказать, что именно она искала своего парня.

«Где же Алиса?»

Ее нигде не было, а его волнение возрастало с каждой секундой.

— Он же твой знакомый, вы были когда-то друзьями. Ты же сам говорил…

Максим смотрел на свою девушку с нескрываемой злостью.

— Никакой он мне не друг! Я же просил тебя…

Последние слова он процедил сквозь зубы. Непонятно почему, голова начала нестерпимо болеть.

Влад с усмешкой произнес:

— Какой же ты все-таки эгоист. Девушка так беспокоилась, а ты грубишь?

— Тебя не касается, отвали!

Максим схватил Катю за руку, развернулся и направился к остановке.

Влад наблюдал за ними несколько секунд, а затем снова обвел двор взглядом.

«Она точно где-то здесь… Или нет? Она должна ждать его, ведь он вернулся, заметив мою машину? Я прав… Если не придет тот, кого ты хочешь видеть, я приду к тебе… Ха-ха…»

Парень рассмеялся и вошел в ближайший подъезд. Ему не нужен был он, ему нужна она. Максим оказался прав, но лишь отчасти. Влад хотел лишь выяснить, что происходит, и почему его обманули.

«Только ты расскажешь мне все честно, ведь именно ты и обманула меня… Хочу посмотреть в твои глаза…»

Алиса, увидев, как брат входит в подъезд, снова застонала. У нее оставалось меньше минуты, чтобы выбраться отсюда.

Как только парень скрылся из вида, девушка, открыв дверцу, буквально выкатилась из своей машины и начала отползать к соседней.

Глава 9

Владелец автомобиля сейчас разговаривал с женщиной, развешивающей белье во дворе.

Мужчина отключил сигнализацию и завел мотор, но в этот момент его окликнула соседка. Их веселый смех разносился по всему двору.

Девушка подползла к передней дверце, аккуратно приоткрыла ее и забралась внутрь. Алиса на секунду подняла глаза. Она не видела Влада, но знала, что в данный момент тот внимательно наблюдает за всем происходящим во дворе.

Мужчина с криками бросился за своей машиной, но опоздал. Алиса свернула за угол и на полной скорости въехала в густой кустарник. Затем выскочила наружу и бегом вернулась обратно. Как раз вовремя, чтобы увидеть выбегающего из подъезда Влада.

«Бай-бай, братик, хм…»

Девушка улыбнулась. Теперь времени стало, хоть отбавляй — часа три, не меньше, пока Влад будет колесить по городу, ища потерянную сестру.

«Для начала нужно еще раз все обдумать… Тем более на очереди остался последний человек…»

Максим тащил Катю за собой. Она пыталась высвободить свою руку, но тщетно. Придя на остановку, он отпустил ее так резко, что девушка чуть не упала.

— Максим!

Катя положила ладонь ему на плечо, но он сбросил ее.

Автобус пришел на удивление быстро. Девушка, понурив голову, поплелась за парнем. Весь путь прошел в молчании.

Когда они вышли, Максим коротко бросил:

— За мной!

Катя чувствовала острую обиду, но была уверена, стоит ей все рассказать, и Максим извинится. Она ни капли не жалела, что поехала с тем парнем. Они так ошибались, а теперь все встало на свои места.

Парень вошел в подъезд, но направился не к лифту, а к лестнице. Поднялся на пятый этаж и вышел на балкон.

— Что ты рассказала ему?

Максим развернулся так резко, что Катя невольно отступила на шаг назад, не на шутку испугавшись его тона. В ее взгляде читалось непонимание.

Парень заорал:

— Что ты сказала ему?!

Таким она видела его впервые. Таким страшным. Ей даже показалось, что его рука дернулась в ее сторону, сжавшись в кулак.

Ее голос казался осипшим:

— Хочешь знать, что я сказала?

— Говори!

Максим приблизился к ней вплотную, заставляя поднять голову и смотреть ему прямо в глаза. Катя вжималась в стену, но это не увеличивало расстояние между их лицами. Его дыхание становилось все чаще, и она чувствовала, как его сердце колотится, даже не прикасаясь к его груди.

— Почему ты так себя ведешь? — Его взгляд словно гипнотизировал ее. — Какая разница, что я сказала этому парню, ты не понимаешь, что тебя используют? Алиса опасна, услышь меня!

Выражение его лица внезапно изменилось, и он отстранился, неизвестно в который раз за сегодня испытав замешательство. Максим нервно провел рукой по волосам.

— Что происходит?

Катя сглотнула. Она и сама не очень понимала, но…

— Максим, послушай…

Он поднял ладонь вверх и громко выдохнул скопившийся в легких воздух, пытаясь взять себя в руки.

— Хорошо, давай разберемся. Как вы оказались вместе?

Девушка подошла и взяла его за руку.

— Я осталась в школе, а потом ворвался этот парень.

— То есть он пришел прямо в школу? Так? — Максим сжал ее пальцы. — И ты просто пошла за ним?!

— Нет, я не собиралась, но, когда Влад все объяснил, я… — Катя пыталась говорить спокойно, чтобы ничего не упустить. — Он сказал, что тебя похитила Алиса, что она не в себе и собирается убить тебя. Тогда я просто голову потеряла от беспокойства! А этот парень не хотел вмешивать полицию. Очень хорошо, что мы успели вовремя!

— Вовремя успели? Что успели?

Теперь уже Катя сжимала его пальцы, не замечая, что делает своему парню больно.

— Максим, она сумасшедшая, понимаешь? У нее раздвоение личности… эта девчонка не в себе…

Он не смотрел на нее больше.

— Что ты рассказала ему?

— Ничего! Я ничего ему не рассказывала.

Катя тоже отвернулась, выпустив его пальцы из своей ладони. На самом деле, как только она услышала, что Алиса больна, то сразу забыла свои обещания Максиму и выложила Владу почти всю информацию.

— Чего он хотел?

— Хотел найти свою сестру…

Максим развернул ее к себе и удивленно спросил:

— Кого?

Девушка усмехнулась:

— Сестру. Максим, они — родственники.

Парень закусил губу, чтобы не выругаться. Большей глупости и предположить было нельзя.

— То есть, по твоим словам, этот придурок прибежал к тебе за помощью, чтобы спасти меня от его же собственной сестры, так? Что за бред ты несешь?

Но Катя настаивала:

— Не бред. Я тоже сначала не поверила, пока он не объяснил!

Максим, начиная снова злиться, схватил за плечи.

— Ты, совсем дура?! Как ты можешь верить человеку, который меня ненавидит! Зачем ты вообще притащилась вместе с ним?

Она вырвалась и тоже начала кричать:

— Это ты, похоже, полный дурак! Послушай, а потом ори!

— Да пошла ты!

Он уперся кулаками в стену, пытаясь выровнять дыхание, но Катя не собиралась останавливаться.

— Эта Алиса — наркоманка. Услышь меня! На этой почве у нее развилось расстройство личности…

Максим уже не знал, смеяться ему или истерику пора закатывать.

— Наркоманка? Расстройство личности? Что еще?!

— Все. Влад поэтому и приехал прямо в школу. Он понимал, что ты не хочешь его вспоминать. Не поверишь ему! Алиса звонила и угрожала ему твоей жизнью… Влад надеялся отвлечь ее, чтобы я смогла увести тебя оттуда, но она сбежала, как я понимаю.

Парень все же выругался:

— Черт-черт-черт! Да что ты говоришь? Как она может быть наркоманкой? Ее же взяли в школу, она училась вместе с нами и проходила проверку повторно при переходе в наш класс, в том числе медосмотр. Если бы у нее была зависимость, пусть и скрытая пока, кто-нибудь все равно был бы в курсе, за ней столько глаз из-за меня наблюдало, уверен, даже следили. Тем более, нет у нее никакого брата…

— Влад все скрывает. Он очень любит ее и волнуется о тебе. Это не ненависть, а беспокойство.

Стоп. Конец. Свет в его голове полностью погас. Теперь Максим впал в полный ступор, ведь он точно знал — все, что выдала его девушка, от начала до конца неправда — Алиса не являлась наркоманкой, Влад не мог о нем беспокоиться, они не могли быть родственниками.

«Что на этот раз? Алиса передала эстафету Владу?»

— Максим, почему ты так ее защищаешь? Она нравится тебе, да?

Последний вопрос стал самой последней каплей, превратившей полнейшую тьму в ослепительный взрыв мозга.

Он не сдержался и снова перешел на крик:

— Хватит!!! Совсем сбрендила?! Сначала преследуешь меня, приводишь этого козла, городишь чепуху, а теперь еще и ревнуешь?!

Парень резко развернулся, оттолкнув девушку, и скрылся за дверью.

Алиса проследила за машиной брата, выезжавшей с противоположной стороны, и, когда она скрылась из вида, вернулась.

Во дворе уже толпились зеваки и полиция. У водителя брали показания, но мужчина не мог сказать, ни как выглядел угонщик, ни в какую сторону уехал.

Через полчаса, исколесив все близлежащие дворы, Влад остановил машину на обочине, понимая, что искать Алису даже в таком небольшом городе, все равно, что искать иголку в стоге сена. Она могла находиться сейчас, где угодно. Парень взревел и со всего размаху ударил ладонями по рулю.

Он почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. Начинался приступ. С тех пор, как этот человек вернулся в его жизнь, эти неконтролируемые выплески энергии стали возникать чаще. Такой близкий контакт…

Максим открыл дверь и сразу направился в свою комнату. Бабули дома не оказалось.

«И хорошо, ее только не хватает для полного комплекта…»

Он сел на кровать и закрыл лицо руками.

«Что происходит?»

Сейчас было самое время сесть и проанализировать сложившуюся ситуацию.

«Кто же из них врет? Зачем они преследуют меня? И, главное, чего хотят? Почему? Алиса Черниченко… Когда эта сумасшедшая появилась в школе, я даже не знал о ее существовании, она училась в параллельном классе, причем отстающем… Потом вообще перестала приходить в школу… А потом… Нет-нет, я знал о ней, просто не замечал? Видел каждое утро под своими окнами до того дня, когда ее перевели в наш класс… Она на отлично сдала все тесты? Проснулись скрытые таланты? Вот в первый же день все и началось… Точно! Я пошутил над ней и… и, может, она обиделась? Решила отомстить? На следующий же день эта девчонка претендовала на мою парту, пришла на пустырь… Следила за мной?..»

Максим лег на кровать и положил ладони себе под голову.

«Вечером я обнаружил ее у нас дома… Бабуля пригласила на чай… БАБУЛЯ! В каких они отношениях? Интересно… Я так и не спросил… Ладно, это я выясню позже… Дальше… Дальше? Дальше — больше…. Она постоянно доводила меня до белого каления, играя на моих нервах… Даже мои приступы участились… Хорошо, с ней понятно… Все ее действия — это всего лишь желание привлечь к себе внимание и вывести меня из равновесия… Не надо быть умником, чтобы это понять… Но не просто из любопытства — это точно… Теперь этот придурок… Когда он появился?»

Парень встал и подошел к окну. По дороге двигался поток машин. Люди спешили домой с работы, в магазин, по делам. Он прижался лбом к холодному стеклу и вздохнул. Сейчас ему хотелось только одного: потерять сознание и не чувствовать эту тупую боль в голове.

«Через пару дней после того, как Алиса начала преследовать меня? Да, именно, в парке… Подошел ко мне и прикинулся моим другом… Если он так заботится о сестренке, то так бы и сказал: «Отстань от моей сестры, а то зубы не соберешь»… Зачем прикидываться, что мы близки? Он ведь мне не друг, так? Бабуля бы сказала мне об этом? Я видел их тогда… Когда мы с Катей отправились за покупками, все были там… И Алиса тоже… Она пряталась в машине, но я видел ее… Видел… Они знают друг друга, но почему-то никто, даже бабуля, не обмолвился об этом ни словом. Это что-то значит? Я ведь даже и не поинтересовался… Да уж, не хочется выглядеть глупо… Но, если не спрошу, так, наверно, и не выясню ничего… Только как подойти к этому с нужной стороны? Может, я просто лишнего надумал? Ладно, что с этим парнем? Он вдруг прибежал на пустырь, когда мы уезжали, и погнался за нами… Думал, что Алиса собирается мне что-то сделать? Но тогда почему я видел в его глазах ярость? Почему он кидал камни нам вслед? На кого из нас он злился? На ее руках постоянно красовались синяки, да и не только на руках… везде… Они — родственники? Что за бред! Она сказала, что он хочет убить меня… Почему? Что я сделал ему? В прошлом? Но этот парень прекрасно знает о моей потере памяти, тогда для чего все это? Еще в парке он очень странно на меня смотрел, будто ненавидел… А-А-А!»

Максим сполз вниз. Это был приступ. Еще немного и он потеряет сознание.

Ольга Кирилловна пришла минут десять назад. Парень слышал, как она подходила к двери, но стучать, видимо, передумала.

Он присел на край кровати, усиленно массируя виски.

«Это не похоже на розыгрыш… И даже на месть не похоже… Каждый из них твердит о желании другого меня убить, но никто даже не предпринял и попытки… Не нападал на меня… Не угрожал мне… Все их действия какие-то виртуальные, что ли? И все же они упорно пытаются заставить меня поверить им… Этот парень даже использовал Катю… Что им нужно? Как же выяснить? А-А-А! Как же… только если… Почему я не подумал об этом раньше? А-А-А!»

Сознание покинуло его. Парень завалился на бок и вместе с покрывалом, которое сжимал пальцами, упал на пол.

После полуночи в комнату осторожно вошла Ольга Кирилловна, подошла к Максиму, убрала прядь с его лица, но поднимать или поворачивать не стала.

Выйдя за дверь, она набрала номер и прошла в кухню.

— Это я… Да, я жду тебя… Нет, сегодня уже не проснется… У него приступ. Приезжай, нам нужно поговорить о случившемся сегодня… Я хочупомочь. Далматинец в ярости… Я жду тебя, Элис.

Положив трубку, она набрала еще один номер.

— Твоя дочь обещала быть здесь через полчаса, но, думаю, она не появится. Приказа не было… Сегодня наши усилия могли… Пожалуйста, не забывай, что он тоже твой сын… Дракон мог не сдержаться… Думаешь, она посмеет пойти против тебя?.. Что тогда станет с экспериментом?.. Как ты собираешься заставить ее сделать это снова? А, если он, правда, убьет ее? Ты уверен, что они всегда будут исполнять твои приказы? Пять лет назад… Да, я знаю-знаю, мы должны… Феникс?.. Надеюсь, ты снова прав… Я перезвоню…

Глава 10

Алиса остановилась за углом. Положив руки на руль и устремив взгляд вперед, она задумалась.

«Странно… Она никогда сама мне не звонила. Делала вид, что мы не знакомы… Строила из себя невесть кого, когда я пришла к ним домой… Так рьяно защищала неприкосновенность внука и уговаривала меня не быть жестокой, что я почти прослезилась… Но она не может так думать, правда? Она — не его бабуля, она — Ольга, помощница Далматинца… Почему же позвонила? Пытается сбить с толку? Конечно, Кирин мне нужен, но я не иду против отца… Моя обязанность — защищать его, несмотря ни на что… А эта женщина никогда не действует по своему усмотрению… Тогда почему? Приказа не было… Отец решил проверить и меня? Это смешно… Хотя, скорее всего так и есть… Он спланировал, а я просто попалась… Но узнать о моих дальнейших планах никто не мог… Значит… мой приход… вот, что будет доказательством… Проверить или нет?»

Девушка подняла голову и огляделась по сторонам. Вокруг ни души. Она вышла из машины. У подъезда неожиданностей не обнаружилось, а вот в подъезде их оказалось множество — дверь в подъезд была приоткрыта, кто-то предусмотрительно вставил в проем двери палку, лифт не работал, а на лестничной клетке нерадивые жильцы устроили настоящий завал из старой мебели.

«Если что-то пойдет не так, лестница может стать большой проблемой… Защищаться очень неудобно… Хотя… смотря кто окажется в невыгодном положении. Маловероятно? Точно проверка… Он решил проверить, не иду ли я на поводу у своей совести?»

Максим жил на десятом этаже. Добравшись до восьмого, Алиса услышала стук входной двери. Кто-то вышел из квартиры на нижнем этаже. Она остановилась и прислушалась. Человек вопреки ее ожиданиям не вышел на лестницу, а до ее слуха донеслись звуки открывающихся дверей. Человек вошел в лифт. Алиса продолжила подниматься, но уже через секунду замерла.

«Черт, лифт… я поверила вместо того, чтобы проверить…»

Она посмотрела наверх.

«Зачем я вообще пришла сюда? Все было и так понятно, когда она позвонила мне…»

Алиса прислушалась, но ничего не говорило о том, что ее ждут. Она помнила эту тренировку: почувствовать себя оленем, за которым охотятся. Если она войдет в квартиру, ее сразу отправят в лабораторию и изолируют?

«Что за проверка такая дурацкая? Проверяют, нарушу ли я приказ и буду ли действовать по своему усмотрению? Хм, слабовато…»

Это означало, что Далматинец попытался сыграть с ней злую шутку, а Ольга подыграла ему.

«Почему вдруг он решил проверять меня? Больше не доверяет мне? Или перестраховывается? Он же не мог узнать о… Черт! Это плохо…»

В любом случае ее олень уже попал в капкан. Оставалось лишь одно — уповать на себя и свои способности. Она улыбнулась и начала спускаться вниз.

«У оленя тоже есть рога и копыта…»

Он медленно поднимался по лестнице, а, открыв дверь, остановился, не веря своим глазам. В прихожей стояли кроссовки Алисы. На миг, закрыв глаза и отгоняя мысль о проверке, устроенной отцом, Влад прислонился спиной к двери.

«Нужно выспаться, а потом подумать о сложившейся ситуации…»

Удивление от увиденного в комнате сменилось злостью. На кровати, свернувшись клубочком, спала Алиса. Парень вдруг замешкался и остановился, не решаясь подойти и разбудить ее.

«Все-таки проверка?»

Чувство, что его обвели вокруг пальца, вызвало смешанные эмоции, но лицо озарилось радостной улыбкой.

«Повеселилась? Я думал, ты решила отстранить меня… Что, в таком случае, делаешь здесь? Спишь, не думая о том, что я могу вспылить? Все фикция? Идея отца?»

Влад, стараясь не смотреть в ее сторону, прошел и сел в кресло. Пока Алиса спит, ему требовалось привести мысли в порядок и избавиться от приступа, иначе он просто сорвется. Парень закрыл глаза и положил голову на спинку кресла.

Алиса приоткрыла глаза и улыбнулась.

«Все получилось…»

— Ну, и?

Влад сидел в кресле напротив. Его тон не предвещал ничего хорошего, и Алисе это не понравилось. В последнее время перепады в его настроении неимоверно напрягали ее.

Она сделала удивленное лицо. Несмотря ни на что, нужно обыграть все до конца.

— Ну, и… что?

Парень громко вздохнул:

— Что происходит?

— В смысле?

— Не делай из меня идиота. Почему ты вернулась?

Алиса ехидно улыбнулась:

— Я? А не должна была?

В такие моменты у него возникало чувство, будто эта девчонка испытывает судьбу на прочность, стараясь доказать самой себе свои безграничные возможности, не понимая, что та запросто может сломать ее саму. Это ужасно выводило его из себя. Каждый раз ему хотелось схватить ее за плечи и встряхнуть, как следует, чтобы осадить.

— Почему ты сбежала с ним? Или чем глупее, тем эффективнее? Ты проверяла меня или его?

Девушка стала серьезной:

— Ты уже все понял. Зачем спрашиваешь?

Влад ответил ей тем же тоном:

— Не понимаю причину. Что в голове нашего отца?

Она закатила глаза и потянулась:

— Не волнуйся. Ты прошел тест на профпригодность.

— На что? Черт бы тебя… — Он сжал кулаки, изо всех сил стараясь сдержаться. — И все-таки объяснись. Думаю…

— Что тут объяснять? Я должна вернуть его. Но сейчас копаться в его памяти опасно. Мы не знаем, чем обернется ее возвращение, поэтому сначала я должна была проверить всех действующих лиц. Как-то так.

— Проверка с отчетом? Он дал добро? Это ведь не было твоей идеей?

Девушка снова усмехнулась:

— Если тебя волнует именно этот аспект, то не моей. Еще не отправила. Но приукрашивать тебя не собираюсь. — Она помотала головой и покачала указательным пальцем в воздухе. — Знаешь, почему? Было обидно осознать, что ты не веришь мне.

Воспоминания о вчерашнем дне заставили его снова разозлиться:

— Ты обманула меня, и мне тоже было обидно!

— Просто не сказала. Да и что бы изменилось, если бы сказала? Планы меняются по ходу действия. Если я буду по каждому пустяку дергать кого-то, это только будет мешать, и мне, и тому, кого я дергаю. Это задание на мне, поэтому я действую по обстоятельствам, и у меня нет выбора. Тебе это известно лучше меня. А ты в этой истории главное действующее лицо…

— Ты хотела сказать, главное действующее лицо второго плана?

Алиса оперлась на руки и опустила лицо вниз:

— Да, именно это. Ты не дал мне договорить.

Влад наклонился вперед:

— Сейчас поделишься?

Она подняла голову и спросила:

— А ты принял лекарство?

Парень откинулся обратно на спинку кресла:

— Да. Иначе не сидел бы здесь и не разговаривал с тобой.

— В действительности все просто…

— Подожди. — Влад поднял ладонь вверх. — Прежде, чем ты скажешь. Я правильно тебя понял?

Она кивнула:

— Говори.

— Ты сказала «перед началом», то есть задание по возвращению младшего братика в лоно нашей любящей семьи еще не начиналось?

Он говорил медленно, стараясь правильно сформулировать вопрос, чтобы и второй был задан по делу.

— Да.

— Да? Тогда, что было до этого?

Алиса помедлила с ответом:

— Разведка и проверка. Мне нужно было спланировать мои последующие шаги, я просчитывала варианты ваших реакций и действий в той или иной ситуации, пока вы реагировали на мои, как ты сказал, глупые выходки. И да, так нагляднее и интереснее… Из простого сложное вылепить проще, чем создавать его с нуля…

Девушка смотрела на него без эмоций.

— Тогда еще один вопрос. Наша миссия начинается здесь и сейчас?

— Наша, да.

Влад ехидно улыбнулся:

— Молодец, даже я не понял! Зачем это нужно?

Ее глаза на секунду закрылись. Первый этап прошел нормально.

«Что дальше?»

— Не радуйся раньше времени. Он хочет, чтобы мы сделали с первой попытки, поэтому все затянется.

Парень разочарованно прищелкнул языком.

Немного помолчав, она задала ему вопрос, но он знал, что Алиса обращается к себе:

— Если Кирин вспомнит, как думаешь, он выполнит свое обещание? Я буду первой, кого он спросит о том дне?

Влад сел рядом, положив руку ей на плечо:

— На самом деле, меня он ненавидит больше, несмотря на то, что ты сглупила?

Алиса вздохнула:

— Даже если и так, то пусть это буду я, а? Ты не должен пострадать. Несмотря на все, тогда ты стал невинной жертвой…

Воспоминания о том дне заставили ее поежиться, но позволить себе расслабиться сейчас, значило для нее то же, что, как и в тот день, потерять саму себя.

Она подняла на него уверенный взгляд и улыбнулась:

— Так что, нужно сначала вернуть ему память? Тогда и узнаем, чего он хочет на самом деле. А до того, как это случится, я дам тебе то, чего ты хочешь.

Влад с насмешкой посмотрел на нее:

— Что же это?

Сейчас, сидя рядом и перекидываясь фразами, они были, как никогда, похожи на брата и сестру. Алиса поймала себя на этой мысли и снова поежилась.

— Конечно, драка.

Парень помотал головой:

— Неинтересно.

— С Кирином.

— Говори. — Влад отпустил ее и, наклонившись вперед, сцепил пальцы в замок.

Теперь Алиса положила ладонь на его плечо:

— Сначала выслушай меня, хорошо? В последнее время ты стал слишком эмоционален, позволяешь посторонним чувствам управлять тобой. И, в конце концов, они поглощают тебя целиком, не давая сосредоточиться на цели. Это непростительная ошибка. Он щадит тебя сейчас лишь потому, что ты нужен, но рано или поздно накажет за это.

Разговаривая между собой, Элис и Дракон старались никогда не произносить имени Далматинца. Потому что, когда они были вместе, им хотелось быть просто Алисой и Владом. Неважно, что обсуждалось. Это они решили, когда Алисе исполнилось тринадцать.

Ей стало неуютно, когда он, наклонившись вперед, спрятал глаза. Это означало, что ее слова разозлили его.

— Я не эмоционален. Ты знаешь, что меня бесит.

Она наклонилась вперед, сжав пальцами его плечи, и прошептала:

— Эй, братишка!

— Да пошла ты!

Влад соскочил с места, как ошпаренный, подошел к комоду, стоящему у стены, и достал из верхнего ящика бутылку с темной жидкостью и стакан.

Алиса подошла к нему и обняла со спины:

— Ты же все понимаешь, но все равно устраиваешь проблемы, а? Нашу с ним связь может разорвать только наш отец, не мы решаем это. Так почему?

Она развернула его к себе и посмотрела в глаза. Но, увидев в них лишь безысходность, быстро отвела взгляд, не в силах дать ему хоть каплю надежды.

Влад обхватил ее и прижал к себе:

— Прости. Прости.

Алиса задохнулась в его объятьях, но ответила тем же.

«И ты прости, что так поступаю с тобой…»

Осторожно отпустив ее через некоторое время, он налил себе в стакан выпивку:

— Так, что там?

Она улыбнулась:

— Ты должен спровоцировать его.

Парень сделал глоток и покрутил стакан в руке, обдумывая ее слова.

Спустя пару минут он помотал головой:

— Он ничего не помнит.

— Да, но мы должны выяснить причину.

Влад повернулся к ней и усмехнулся:

— Я видел его способности. Уличное махание кулаками — больше ни на что не годен. Точнее сказать, большего не помнит. Техника, как на наших тренировках, но больно уж вялая.

Алиса взяла из его рук стакан и сделала изрядный глоток. Алкоголь резко обжег горло, заставив ее, сморщившись, прерывисто задышать.

Он похлопал ее по спине и забрал стакан:

— Не глупи, тебе нельзя…

Она злобно посмотрела на него и села в кресло:

— Да, я тоже видела. Согласна, жалко смотрится. И случилось лишь однажды, потому что он был на эмоциях…

Влад смотрел на нее скептически.

— Вот именно, будто просто решил попробовать что-то новенькое. И?

— Но мы видели его в действии только с теми, кто на большее не способен. Это может быть лишь проявлением его подсознания.

В его глазах промелькнул интерес:

— То есть?

— То есть раз уж противник с улицы, то и он использует эту тактику. Не осознает этого, но ты же помнишь, как он действует?

Парень усмехнулся:

— Преотлично. Меня всегда это бесило… Использовать тактику противника против него самого…

— Ну, так вот. Я думаю, если в игру вступишь ты, мы точно узнаем, права я или нет. Понимаешь, к чему клоню?

— Определенно.

Он задумался. В ее словах был смысл, а, главное, он желал этого больше всего на свете — стать победителем, хотя бы раз.

Алиса продолжила:

— Мы, условно, не знаем, почему он не помнит своего детства, но можем предполагать. Я пришла к выводу, изучив его медицинские показания и пообщавшись с ним, — Влад поморщился. Алиса не поняла, то ли от ее слов, то ли от напитка в стакане, — что его воспоминания либо заблокированы после событий пятилетней давности, либо они сознательно стерты. И мое основное задание — выяснить, что же это. Если его воспоминания просто заблокированы, мы с тобой должны заставить его вспомнить, как можно с меньшими потерями для обеих сторон и заставить вернуться. Но если память стерта, он ему не нужен.

Влад приподнял одну бровь, не веря своим ушам.

Алиса невесело усмехнулась:

— Да, не нужен. Просто нет смысла с ним работать. Он уже взрослый. Даже имея то, что в него заложено, для него он станет… тобой?

Влад чертыхнулся. Когда тебя считают никчемным, да еще напрямую об этом говорят, не очень-то это приятно.

— А ты станешь им. Лучше синица в руках, как говорится. И вообще ты сам виноват, всегда противоречишь ему, он не видит твоего потенциала, поэтому не берет в расчет. Тем более, насколько я знаю, больше у него такого не получалось. Вас только двое…

Неожиданно для себя он сказал:

— Заманчиво.

Но она заставила его пожалеть о сказанном:

— Для тебя да, для меня не очень.

Влад с сомнением в глазах повернулся к Алисе. Его радужные планы окончательно разбились о ее взгляд.

— Почему?

Понимание того, что она тоже никчемная, заставило девушку закрыть глаза.

— Кто я?

Брови парня поползли вверх. На лице отражалось неверие в то, что она собиралась сказать. Ей даже и не нужно было говорить, он уже понял. Влад мотал головой и смотрел ей прямо в глаза, прекрасно понимая, что это не шутка.

Алиса чуть понизила голос, понимая, что после ее слов, произнесенных вслух, он может вспылить. Она видела в его глазах понимание и неверие одновременно.

— Я — его телохранитель. И если он все забыл и память не восстановить, то и охранять его незачем. Меня ликвидируют вместе с ним. Изначально мы должны были стать одним целым… Но если нет целого, то половина просто теряет смысл… Это очевидно. Я не знаю, как он хотел использовать нас и наши возможности, но, видимо, поодиночке мы бесполезны… Даже несмотря на то, что у него останешься только ты…

Влад сжал кулаки.

Алиса встревожено подалась вперед:

— Влад, послушай. Если ты будешь со мной, то…

— Что я должен сделать? Что?! — Все его мышцы напряглись, спину холодными волнами обдавало страхом.

Алиса крепко обняла его:

— Послушай, послушай меня! Если память заблокирована, то все будет в порядке. Если стерта, я обещаю, что исчезну, я не умру, слышишь?

Влад отстранился и быстро прошептал:

— Почему не сделать это сейчас? Я помогу тебе!

— Несколько часов назад, мне казалось, ты хотел… — Она опустила глаза и вздохнула. — Если это случится, то у меня не будет выбора. Что ты решишь, так и будет. Умереть — умру, бежать — я последую за тобой, потому что потом не будет выбора. Мы станем предателями. Но сейчас это невозможно. Я никогда не поступлю так с тобой… Никогда, слышишь?!

Он опустился в кресло:

— Так это из-за нас? Потому что у тебя нет выбора?

— Нет, дело не в вас. Посмотри, что случилось с ним. Не хочу, чтобы ты тоже пострадал из-за меня. Попытайся понять.

Влад схватил ее руку и прижался лбом к тыльной стороне:

— Я с тобой. Что бы ты ни придумала, я с тобой.

Ей вдруг стало стыдно, и она прикусила нижнюю губу. То, что Алиса собиралась сделать, превращало ее в настоящую лицемерку. Так или иначе, Влад все равно пострадает.

И сейчас за улыбкой и шутливым тоном, девушка спрятала свои истинные чувства:

— А кто-то хотел избавиться от меня еще вчера?

Влад скривился:

— Я был зол. Прости, сестренка. Ты ведь знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда? Говори, что делать.

Она оттянула воротник водолазки, чтобы он увидел синяк.

— Я еще не придумала. Сегодня ему нужен отчет. Так что завтра, хорошо? — И вышла в коридор за сумкой.

Достав оттуда ноутбук, положила его на стол и села писать отчет.

Влад повернулся в ее сторону:

— Эээ…

Алиса кинула в него карандаш и прищурилась:

— Даже не думай.

— Жестокая. Опять у меня из-за тебя будут проблемы.

Глава 11

Максим очнулся на рассвете. Открыв глаза, он по привычке провел рукой по волосам. Голова больше не болела, но все еще чувствовалась слабость.

«Бабуля?»

Кто-то укрыл его пледом. Он поднял глаза, и солнце ослепило его яркими лучами.

«Как она попала в мою комнату? Я закрыл ее…»

Звук осколков, ударяющихся об пол, заставил его оторваться от своих мыслей и быстро вскочить.

На кухне он обнаружил бабулю, стоявшую рядом с разбитой чашкой. Но убирать осколки она не торопилась, будто пребывая в замешательстве.

— Бабуль?

Когда он негромко позвал ее, удивление в родных глазах сменилось страхом. Максим смотрел на нее с беспокойством. Уже не в первый раз за последнее время парень замечал ее растерянность из-за незначительных вещей.

С той самой ночи, когда он убежал из дома, они больше не разговаривали. Максим намеренно избегал любого контакта. Даже ел только тогда, когда бабуля уходила из дома, чтобы не затрагивать недавнюю тему. Но из своей комнаты каждый вечер он слышал странные телефонные разговоры, звон разбивающейся посуды, слышал, как она возвращается за ключами, только выйдя из дома. Для другого человека, возможно, это было бы в порядке вещей, но не для его бабули. Что-то происходило, и это что-то касалось его персоны.

Ольга Кирилловна подняла глаза и неожиданно для него, вздрогнув, отступила на шаг назад.

«Что это было? Не ожидала меня увидеть?»

Интуиция подсказывала ему остановиться, не шевелиться, вместо того чтобы кинуться к ней и спросить, все ли в порядке. Такого выражения на ее лице он еще не видел.

После минутного обмена взглядами, она вдруг опомнилась и, как можно непринужденнее, произнесла:

— А, Максим, прости, сама не понимаю, как это могло случиться… я…

Она снова уставилась на чашку.

Наконец до него дошло, что же это было.

«Она испугалась?»

— Что случилось, бабуль?

— А?

Он смотрел на нее и понимал, что это связано с ним. Но в чем он мог провиниться? Что сделал не так?

Не нужно иметь супермозг, чтобы понимать и видеть страх в глазах другого человека. Когда человек испытывает страх, его сознание будто блокируется, не позволяя мыслить рационально и замедляя работу всего организма, из-за чего в груди появляется комок, обжигающий холодом, а руки и ноги будто наливаются свинцом. В большинстве случаев, люди, понимая, что не могут справиться со страхом, предпочитают спрятаться от него, в первую очередь, заставляя себя избегать зрительного и тактильного контакта с ним, и переключаются на что-то другое. Так сознание человека защищает его от потрясений, преодолеть которые тот не в силах. Все эти процессы происходят в течение нескольких секунд на уровне мозга, так что человек даже не осознает этого. Так было и сейчас.

Его бабуля испугалась и отвела взгляд не потому, что не ожидала его увидеть, а именно потому, что увидела.

Она переводила свой взгляд с чашки на его ноги, но глаз не поднимала. Ольга Кирилловна растерялась, понимая, что совершила оплошность, так открыто показав свои чувства.

Сейчас все зависело от его реакции, и Максим это прекрасно осознавал.

Осторожно, стараясь не делать резких движений, парень опустился на колени и начал собирать осколки себе в ладонь.

— Что это с тобой, бабуль? Испугалась разбитой чашки?

При этом он, то и дело, игриво посматривал на нее, немного прищурив глаза.

Громко выдохнув, она слабо улыбнулась:

— Ты прав, что это со мной? Старею?

— Ты?!

Он намеренно начал громко смеяться, боковым зрением заметив, как она расслабилась и выдохнула воздух губами. Значит, не ошибся?

«Что все это значит? Меня ей зачем бояться?»

На его плечо легла рука.

— Давай, я?

Максим, широко улыбнувшись, поднялся, но она отвела глаза.

«Значит ли это, что на бабулю я рассчитывать не могу?»

Ольга Кирилловна собрала все осколки и выбросила в ведро. Он сел на диван, пытаясь собраться с мыслями и подойти к произошедшему с логической точки зрения.

Вымыв руки, бабуля, наконец, повернулась к нему и спросила:

— Хочешь чаю?

Максим улыбнулся:

— Спрашиваешь?

Пока она готовила чай, он внимательно за ней наблюдал. Напряжение ушло, но бабуля все еще избегала его взгляда.

— Максим?

Парень очнулся от невеселых мыслей:

— Да?

— Хочешь что-то спросить? Я расскажу.

Теперь, когда, наконец, их взгляды встретились, он отчетливо видел в ее глазах страх. И пусть внешне его бабуля оставалась спокойной и говорила с улыбкой, но интонация ее голоса…

Она не хотела, чтобы он спрашивал. Не хотела.

Максим улыбнулся в ответ и протянул ей свою руку:

— Нет, не хочу.

В ее голосе звучали нотки неуверенности:

— Почему?

Парень сжал ее пальцы в своей ладони и тихо произнес:

— Потому что это прошлое, которого больше нет. И если тебе трудно говорить об этом, я не хочу расстраивать тебя. Понимаешь? Оно осталось там, за спиной, и больше не вернется. А мы с тобой живем здесь и сейчас. И потом тоже будем только мы с тобой, даже без этого прошлого. Понимаешь?

Максим видел ее борьбу с собой, но для себя уже все решил.

— Ты прав, но…

Он перебил ее:

— Бабуль! Если… если ты захочешь мне что-то рассказать, то я приму любую правду о своем прошлом, но я никогда больше не прощу тебе ложь… Никогда, слышишь? — Максим опустил глаза. — Поэтому… если ты не можешь или не хочешь мне рассказать о моем детстве, просто промолчи…

— Да.

Ее согласие отдалось болью в его груди.

«Она и не собиралась говорить мне правду?»

Но все равно поднял голову и улыбнулся:

— Думаю, я смогу прожить и без этой части своей жизни. Правда?

Она видела в его глазах такую беспомощность и обреченность, что сразу подумала — это он ей сейчас врет.

«Говорит так, будто уже знает…»

Его голос сейчас не отличался от ее:

— Пожалуйста, не ври мне больше, прошу…

Ольга Кирилловна крепко обхватила его голову и прижала к себе. Максим обхватил ее за талию и спрятался в складках ее блузки.

— Спасибо, бабуля.

Она тяжело вздохнула, но ничего не ответила.

Он поднял голову и провел рукой по ее волосам:

— Правда, спасибо… Чай?

— Конечно, подожди минуту.

Бабуля налила ему чай и села напротив.

— За будущее!

Максим вытянул вперед чашку и улыбнулся:

— За будущее.

Она опустила глаза. Из всех детей она жалела и боялась именно Максима. И этот страх нахождения рядом с ним, когда он мог вспомнить прошлое в любой момент, заставлял ее все чаще совершать ошибки, но ослушаться Далматинца, означало потерять большее — свое влияние на этого человека, по крупицам завоеванное за столько лет.

«Еще немного и ты сдашься… Алиса не пришла, а, значит, все остается в силе… Прости меня, я не могу помочь тебе… Если бы ты представлял меньшую ценность… И о своем "спасибо", ты еще не раз пожалеешь в будущем…»

В то утро они больше не говорили. Допив чай, Максим ушел в свою комнату, больше ничего не ожидая от бабули.

Вот уже полчаса он сидел на кровати, наклонившись вперед и положив руки на колени. Время от времени его рот кривился в усмешке. Пусть бабуля так и не рассказала ему ничего, но для себя он уже все понял. Правда, понимание ситуации было для него до сих пор лишь поверхностным. До сих пор суть и причина ускользали от него. Десятки вариантов мелькали в его голове, но нужного ответа так и не находилось. Как бы он не складывал кусочки и не связывал нити, сути и причины так и не было. Казалось, что это просто злая и глупая шутка, не следующая логике человеческого разума. По крайней мере, его человеческого разума. Несколько раз он порывался выйти из комнаты и все-таки задать волнующие его вопросы, но, подходя к двери, возвращался. Ему ничего не скажут.

Снова и снова он прокручивал в голове последние события, понимая, что все действия его «новых» знакомых продуманы до мелочей. Хотя, если смотреть на их действия объективно, со стороны, никакой логики в них не наблюдалось. Не было ничего, что говорило бы о злом умысле с их стороны. Он и сам много раз проделывал что-то похожее с людьми, которые ему не нравились. Выбить человека из колеи и лишить остатков самообладания, что может быть проще? Даже делать ничего не нужно, несколько слов и человек становится неуверенным в себе неудачником.

Максим усмехнулся.

«Да, смешно… Никогда не думал, что попадусь на такое…»

Эта головоломка ему не по зубам? От мыслей об Алисе голова снова начала раскалываться, но он продолжал снова и снова пытаться понять ее. И сейчас отдал бы все тому, кто приоткрыл для него этот плотный занавес прошлого.

«Все это оттуда?»

Эти двое именно оттуда, из его прошлого. У него иногда возникало ощущение, что они, и даже бабуля, ждут от него чего-то, смотрят со стороны, выматывают, но подтолкнуть вперед не хотят, будто опасаясь приблизиться к нему.

«Боятся? Алиса говорила, что я болен… и опасен?»

Он вспомнил выражение лица бабули сегодня утром.

«Почему? Кто она такая, эта девчонка? Что же все-таки произошло тогда, пять лет назад? Что я сделал? Почему?»

Он сжимал голову так сильно, что перестал чувствовать ладони. Но это помогало ему хоть немного усмирить невыносимую головную боль.

«Почему оба утверждают, что другой желает мне смерти? За что? Почему это лишь слова? Проверяют мою психику? Что за идиотизм?»

Он осторожно забрался на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, поджал под себя ноги. Начинало тошнить.

«Что я сделал? А если бы она не перевелась в наш класс? Тогда мы не встретились бы? Нет, встретились, уверен… Она никогда не улыбается… Только тогда… но все же презирает?»

Он вспомнил эпизод у котлована. На секунду воспоминание о ее улыбке, заглушило головную боль, но только на короткую секунду… Боль вернулась, как только он подумал о Владе.

«Он улыбается всегда, но его глаза ненавидят меня… Что я им сделал?»

— Черт, о нет…

Максим застонал. Ему в голову пришла мысль, что их «бегство» от ее, так называемого, брата могло быть не больше, чем розыгрышем. Теперь он ощущал эту наигранность и бессмыслицу ее действий. Они просто хотели посмотреть на его реакцию.

«Проверяли мое милосердие к нуждающимся? Куда она собиралась ехать, да еще с парнем, который издевался над ней в школе? Надо быть полной дурой, чтобы так поступить… Или нет? Еще Катю втянули в это! Кто здесь дурак, так это я… Хотя испугалась она тогда не по-детски… Короче, она или гениальная актриса, или все-таки я тупею…»

И опять у него ничего не сходилось, ничего не получалось, и чувствовал он себя полным дураком. Знал, что его провели, а, где и как, не понимал. С какой бы стороны он не рассматривал эту ситуацию, в их поступках так и не проглядывался смысл. Но суть и смысл должны были присутствовать во всем этом спектакле. Не просто должны, а обязаны. Максим снова вернулся к своему прошлому. Там, именно там…

«Если человек совершает какое-либо действие, то у этого действия всегда есть начальная точка, с которой и начинается все, что связано с дальнейшими действиями… Без нее нет действия, без действия нет этой точки… Даже бездействие имеет свою точку… Бездействие — тоже действие, только пассивное, не продвигающее ни вперед, ни назад… Зная начальное значение, можно просчитать все возможные решения — действия и бездействия… Но мое начало в прошлом, которое для меня закрыто. Значит, и причину мне не узнать, пока мне не позволят это сделать или я чудом все не вспомню… Ммм… Точка начальная, которая побуждает человека к действию… Ммм… Но есть и точка конечная, которая прекращает действие и бездействие… Ммм… Она приводит к цели начальной точки… И если пойти от обратного… Ммм… Интересно, но все так же глухо… Хм…»

Максим был уверен, что без причины ничего не случается в этом мире. Он считал, что даже самые бессмысленные и беспричинные поступки имеют эту начальную точку, иначе говоря, толчок, получаемый извне, сознательно или подсознательно заставляющий совершать те или иные поступки и формировать мировоззрение каждого человека. Для всего есть причина и цель. Все с чего-то начинается, и все всегда и неизменно заканчивается. Это почти никогда нельзя контролировать, потому что человек может одновременно совершать множество действий и получать новые толчки, даже не осознавая этого, воспринимая их, как естественное стечение обстоятельств. Но, он считал, что можно научиться избегать острых углов. У одной причины могло быть множество целей, точно, как и к одной цели могло вести множество причин. Он твердо верил, что ничего просто так не случается в этой жизни.

И сейчас он чувствовал, что их интерес к нему имеет вескую и глубокую причину. Не понимал, что происходит, но был уверен, что это не случайно, и причина очевидна, лишь скрыта за завесой его памяти. У него было мало информации, чтобы даже просто проанализировать ситуацию. На данный момент выяснить даже самую малость не представлялось возможным.

«Хватит! Нет смысла разбираться… это уже десятый круг… а-а-а… причина… вот, что я должен выяснить… Хватит!.. Хватит!..»

Максим продолжал кричать про себя, но мысли сами возникали в его голове.

«Причина одна — давняя и обоюдная, я уверен в этом… Мы давно друг друга знаем, но мы — не друзья… Да… Что-то произошло тогда… Все из-за этого… ненависть, страх, сомнения… Почему же они не хотят выплеснуть это все? Открыто ненавидеть, почему не могут? И бабуля… Она явно боится… Меня? Может, они ей угрожали… Зачем?.. Нет, невозможно…»

Парень вспомнил случай годичной давности. Тогда он возвращался домой довольно поздно и вдруг увидел, как возле супермаркета бабуля пыталась защититься от компании подвыпивших парней, вырывавших из ее рук сумку. Один из них достал нож. Не думая о последствиях, Максим кинулся на помощь. Но когда добежал до них, к своему удивлению, обнаружил всех хулиганов на земле. Бабуля же кокетливо улыбалась ему и пыталась стянуть рукой порванную по шву юбку. Отправив ее домой, он вернулся и преподал им хороший урок. Именно тогда Максим и осознал в первый раз, что в ярости не может контролировать свои действия…

«Невозможно…»

Он улыбнулся и вздохнул.

«Блин, я полный придурок… Когда Алиса приходила к нам, они вели себя, как подружки… Бабуля даже накинулась на меня с упреками за мою невоспитанность… Но, если хорошенько подумать, странной бабуля стала сразу после ее прихода, и начались эти звонки, и тайны… Что же происходит?.. А-а-а, как же это меня бесит… бесит… бесит… Она все-таки боится? Боится… Тогда, дело во мне?»

Он прокрутил несколько раз утреннее происшествие. Каждую секунду, каждый взгляд, каждый жест.

«Определенно, она испугалась меня… Даже отступила на шаг, когда я вошел… Может, просто не ожидала увидеть? Нет-нет, слишком долго длилось ее замешательство… Поняла, что отреагировала неправильно, поэтому так повела себя…»

Это ощущение страха, витающего в воздухе, теперь было также очевидно для него, как и причастность одноклассницы к ее душевному состоянию.

Интуиция твердила ему, что ключ ко всему — Алиса Черниченко.

И никто другой.

Глава 12

«Так ничего и не понимаю… Как же раздражает, даже прямо спросить не могу… все равно не скажут…»

Максим перевернулся на спину.

«Хотели бы, давно сказали, да? Тогда придется ждать… бессмысленно об этом думать… Если они чего-то хотят, рано или поздно все выяснится?.. Если нет? Тогда мне же лучше… Может, и правда, паранойя?.. Хотя кое-что я могу выяснить прямо сейчас…»

Он решил больше не поддаваться на их провокации.

«Ничего не делай, и люди сами проявят себя. В конце концов, мне это надо?»

Так или иначе, он ничего не теряет. Узнает причину или нет, в принципе это их проблема. Они сами явились в его жизнь, и надоедают словно мухи.

«Каким боком это меня… Да, пошла ты со своими тайнами… Пять лет жил… Зачем мне это сейчас?»

Максим сел, чувствуя облегчение. Головная боль понемногу отступала. Посидев немного, парень бодро спрыгнул с кровати, и, переодевшись, вышел из комнаты.

«Обед?»

Ольга Кирилловна возилась на кухне. Войдя на кухню, Максим широко улыбнулся. Бабуля готовила его любимое овощное рагу.

— Бабуль?

Он подошел к ней и заглянул через плечо в кастрюлю. Ее удивленный взгляд и напряженные плечи, заставили его почувствовать горечь, но он совершенно не подал вида и крепко обнял ее за плечи. Она попыталась отодвинуться.

Максим захлопал ресницами:

— Что? Ты готовишь не для меня?

От удара ложкой увернуться не получилось.

Прищурившись, парень разочарованно вздохнул:

— Так обеда не будет? А я так надеялся…

Ольга Кирилловна нахмурила брови:

— Через час. Что это с тобой? С каких пор тебя интересует время обеда? А?

В ее голосе звучало притворное возмущение, делая его улыбку такой же фальшивой.

— Наконец-то решил сложную задачу и вдруг проголодался. Ты же не дашь умереть с голоду и покормишь непослушного внука? А?

В ее голосе не слышалось уверенности:

— Какую?

Максим продолжал улыбаться и висеть на ее плече:

— Геометрическую.

— Мошенник.

— Я?

Она повернулась к нему и улыбнулась в ответ:

— Ты просто хочешь быстрее поесть, поэтому все валишь на учебу. Садись, я дам тебе яблоко.

— Спасибо. Тебя не провести.

— Еще бы.

Ольга Кирилловна достала яблоко и начала чистить. Чувство, что дело не в задаче, и утреннее происшествие не забыто, заставило ее снова испытать страх. Внутри все сжималось, не давая оставаться спокойной и продумать линию поведения. Максим, видимо, решил пустить все на самотек и просто притворяется, чтобы не волновать ее. Даже если спросить, он ни за что не признается.

Некоторое время назад парень начал возвращаться к тому Максиму, который исчез пять лет назад. Он не замечал этого, но она видела. Поэтому была уверена, память скоро вернется к нему, и от этой уверенности становилось по-настоящему страшно. Недавнее происшествие с чашкой показало, что ей все сложнее держать свои чувства под контролем. Как бы не волновалась за него, помочь не могла. Его заставят вспомнить или избавятся от него. Ольга Кирилловна не знала, что лучше для этого мальчика. Но его недавний отказ от ответов о прошлом принес ей огромное облегчение. Рассказать о нем, означало для нее только одно — смерть. Признание могло привести к непредсказуемым последствиям для всех. Даже если бы спросил, то ничего не узнал бы.

«И, хотя Элис все понимает и действует не спеша, даст ли им этот длинный путь то, что они хотят? Вернет ли его? Не станет ли он опаснее для Далматинца перед экспериментом? Просто примет его решение… если пять лет назад из-за нескольких слов…»

Но в этой ситуации эта девочка тоже не могла им мешать, находясь под таким же пристальным наблюдением. От нее ничего не зависело. Счастье, что она до сих пор жива. Впрочем, опять же благодаря Максиму. Но если он будет бесполезен для них…

Женщина полуобернулась. Максим смотрел в окно, дожидаясь, когда ему почистят яблоко.

«Лучше бы ты так и остался в неведении… в противном случае… мне жалко тебя…»

Он заметил ее взгляд и улыбнулся.

Она улыбнулась ему в ответ:

— Помоги мне, раз уж ты здесь, заодно расскажешь о своей задачке.

Парень закатил глаза и подошел к раковине:

— Блин, нужно было прийти через час.

Бабуля возмущенно на него посмотрела:

— Мальчишка! Как тебе не стыдно?

Максим встал по стойке смирно и отчеканил:

— Виноват, исправлюсь!

Бабуля нахмурилась еще сильнее, но он видел, что она еле сдерживает улыбку.

— Негодник.

— Ладно-ладно. Что делать?

— Для начала помой овощи.

— Есть!

Он одел фартук и выложил продукты в раковину.

Бабуля готовила обед, он мыл овощи и рассказывал ей выдуманную задачку, сочиняя на ходу и условие, и решение задачи. Все встало на свои места. Они больше не чувствовали напряжения, находясь рядом друг с другом.

А после обеда Максим отправился по адресу, где он мог выяснить некоторые обстоятельства и причины.

Следующим утром, позавтракав, Влад ушел на тренировку, а Алиса осталась составлять план.

В этот раз задача, поставленная перед ней, казалась особенно трудной. С одной стороны, она должна была сделать так, чтобы Кирин все вспомнил, не прибив ее случайно, как человека, попавшего под горячую руку. А, с другой, она никак не могла допустить, чтобы парень принял сторону отца. И хотя, при любом исходе, ее сторона оказывалась меж двух огней, необходимо было оставаться вне подозрений до самого конца, иначе не сносить ей головы. Далматинец не станет рассматривать ее заслуги, даже звание «дочери» не поможет. Предателей этот человек не прощал. Тем более, она — не кандидат, а всего лишь телохранитель.

Поэтому каждая секунда завтрашнего дня должна была быть просчитана до мелочей. Один промах, и все ее старания пойдут прахом.

Алиса вздохнула. У ее плана была и третья сторона — Дракон. Как бы она не относилась к нему, все же не могла заставить себя довериться ему до конца. А, значит, могла оставить ни с чем?

Все они являлись лишь цепными псами Далматинца. И больше всех их вместе взятых ненавидела она именно себя. Поэтому с той же силой, с какой ненавидела, ей хотелось вырваться, порвать цепь и убежать. Ее план уже составлен, и нужно просто постараться, как всегда, оставаться хладнокровной. Иначе всю жизнь ошейник так и будет впиваться в ее горло, душа все попытки стать свободной. Подходящего момента может больше и не представиться.

«Подарок судьбы? А, может, испытание? Нет, скорее, насмешка…»

Девушка достала из заднего кармана вырезку из газеты 20-летней давности. Аккуратно разгладила и положила на стол.

«Хм, а ты действительно жесток, когда хочешь удержать цепи…»

— Сыграть с тобой… действительно будет интересно…

Входная дверь хлопнула. Алиса поспешно свернула листок и положила обратно в задний карман. Затем вышла из комнаты в коридор и, забрав у Влада сумку, подала ему полотенце.

— Все в порядке?

— Иди в душ. За обедом обсудим.

Максим проснулся в плохом настроении. Хоть выходные и прошли более-менее спокойно, чувствовал он себя просто ужасно. Сегодня был понедельник, а, значит, предстояла встреча с Катей. И разговор назревал не из приятных. Его слова звучали в тот день, как обвинение. Но, он не сомневался, она не хотела ничего плохого, наоборот, старалась помочь. А, это уже значит, извиняться придется ему, чего парень не любил больше всего на свете. Очень редко он оказывался в чем-то не прав. И еще то, что вчера выяснилось, его крайне удивило.

«Бесит… Нужно было проверить это с самого начала…»

Спрыгнув с кровати, парень отправился прямиком в ванную. Холодный душ был сейчас, как нельзя, кстати.

Через полчаса парень вошел в кухню, широко улыбаясь. Бабуля была уже там. Настороженность в ее глазах расстроила его, но он ничем не выдал себя, бодро пожелав ей доброго утра и начав болтать без умолку.

Снова обошел острые углы…

В прихожей зазвонил телефон.

Максим встал, но бабуля остановила его:

— Я сама.

Он послушно опустился обратно на стул и, откусив изрядный кусок булки с маслом, пробормотал:

— Угу.

— Алло… да, дома… я поняла… хорошо…

Ольга Кирилловна положила трубку, сделала глубокий вдох и, неслышно выпустив воздух из легких, кивнула сама себе.

Войдя на кухню, она бросила на него все тот же обеспокоенный взгляд. Но потом улыбнулась и села за стол. Максим, набивая полный рот, сделал вид, что ему все равно. Он не знал, как вести себя в этой ситуации. Было понятно, что разговор был о нем, но…

— Кто звонил?

— Коллега. Приглашает в гости.

Парень продолжал жевать, время от времени бросая вопросительные взгляды в ее сторону.

— Мужчина?

Ее выражение лица заставило его опустить глаза. Все тот же страх.

— Нет.

— Пойдешь?

— Давно не виделись. Неудобно отказать…

«Неудобно отказать? Лучше бы молчала… Все и так очевидно…»

Максим еще не дожевал вторую булочку, а уже намазывал маслом третью. Но легче от этого не становилось. Его уже невыносимо тошнило и от масла, и от неуклюжей лжи.

Ее вопрос застал парня врасплох:

— А ты?

Максим вскинул голову:

— Я?

— Планы на вечер?

«Планы на вечер? Почему она спрашивает?»

— Еще не думал… Все, поел. Спасибо. Я в школу.

— А? Да, пока… Я… Максим…

Он остановился и повернулся к бабуле, еле сдерживаясь, чтобы не вспылить:

— Да?!

— Я… Прости меня, если причинила тебе боль.

Ольга Кирилловна обняла его за талию. Точно так же, как он вчера обнимал ее.

Максим находился в полном замешательстве:

— Бабуль? Все хорошо?

— Прости меня…

— Бабуль, в чем дело?

Она поспешно вытерла слезы:

— Не волнуйся, все хорошо. Я сегодня какая-то сентиментальная… Не волнуйся. Иди. Пока.

— По-ка…

Парень зашел в свою комнату за сумкой и поспешно вышел из квартиры. Когда дверь за ним закрылась, он остановился.

«Ей снова звонил этот человек… Кто же это? Алиса? Нет-нет. Нужно выяснить, кто же ей звонит? Что с ней? Даже спросила о планах… Странно… Звонивший интересовался?»

Максим не пошел к лифту, а вышел на балкон, решив спуститься по лестнице. Холодный воздух заставил его поежиться, пробрав до мурашек, но солнечные лучи уже пригревали, обещая, что погода к обеду разыграется.

Вчерашнее решение больше не думать ни о ком и ни о чем потерпело крах. Так или иначе, он думал об этой девчонке, пытаясь найти ответы снова и снова.

«Она имеет ко всему этому отношение, но какое?Пустая трата времени… Что мне делать с Катей?.. Кроме этих «друзей», есть еще третий… тот, кто звонил… Спросить напрямую? Все-все… Это шанс? Нет, я не могу так поступить… Для нее я не могу быть просто другом, но мы и не встречаемся по-настоящему… И это Катя, а не кто-то посторонний… И что же мне делать?»

В школу он пошел длинной дорогой. Нужно было обдумать, как же все-таки извиниться.

— Рассказывай.

— У нас есть несколько проблем, которые мы должны решить.

Влад откинулся на спинку кресла, с интересом наблюдая за Алисой.

— Какие?

Еще в детстве он замечал, когда задание касалось Кирина, она особенно тщательно бралась за дело. Продумывала все возможные варианты, ни одна мелочь не ускользала от ее взгляда. Парень не мог не признать их совершенную совместимость.

«Единое целое? Ты сказала правду… Порознь вы не представляете из себя ничего… И, хотя ты не признаешься в этом никогда, но я-то знаю… Ты сильнее всех нас вместе взятых хочешь вернуть его… Посмотри на себя…»

— Влад… Влад!

Он отвлекся от своих безрадостных мыслей.

— А? — Блокнот почти попал ему в голову. — Эй!

— Ты слушаешь или нет?

Его взгляд стал ласковым:

— Конечно, слушаю. Когда я тебя не слушал?

— Сосредоточься. Если что-то пойдет не так…

Он с усмешкой посмотрел на нее и вздохнул:

— Эй, может, прекратишь меня пугать?

Ее выражение лица не изменилось. Алиса была серьезна, как никогда.

— Это правда, а не запугивание.

— Ты получила ответ?

— Сегодня утром. Для тебя ничего хорошего, но мы продолжаем.

Влад поднес руку к губам и, подняв глаза вверх, задумчиво произнес:

— Иногда я думаю, что мне стало бы легче, если бы я прикончил тебя. Руки так и чешутся.

Девушка, наконец, улыбнулась и наклонилась к нему:

— Не нужно меня недооценивать. Я хорошо выполняю свою работу и поблажек никому не даю. Даже тебе…

С минуту они сидели, наклонившись вперед, и смотрели друг другу в глаза. Наконец парень отвел взгляд и сел нормально.

— Я оцениваю тебя непредвзято. Думаешь, я не знаю, что ты поддаешься мне иногда?

Алиса прищурилась и игриво на него посмотрела:

— Вот уж никогда бы не подумала, что ты можешь быть объективным.

Он последовал ее примеру и тоже прищурился. Она склонила голову набок, Влад повторил ее движение. Ее улыбка поднимала ему настроение. Все было, как обычно. Они дразнили друг друга.

— А ты задумайся над этим. Я знаю, что могу, и что мне неподвластно, несмотря на то, кто я такой. И я осознаю, что он лучше меня… в каких-то аспектах… но…

— Но?

— Я хитрее… Притворяться бесноватым, не так уж и сложно, а?

Ее взгляд застыл на блокноте, лежащем на полу, и немного запоздало она протянула:

— У тебя это получается лучше всех.

В его голосе снова прозвучала насмешка:

— Ты знала это, ведь так?

Их взгляды встретились.

— Я обязана знать все о тебе. Я — твой телохранитель…

Влад откинулся назад, звонко рассмеявшись. Парень положил голову на спинку кресла и уставился в потолок.

— Да, в этом вся ты. Но ты сказала мне неправду?

Его глаза наблюдали сейчас за ней из-под густых черных ресниц. Он видел, как на мгновенье сестра застыла в недоумении, видимо, только сейчас поняв, что упустила это. Поэтому, задавая ей вопросы, его тон не оставлял сомнений, что ее поймали с поличным.

«Просто притворяется? Как часто? Я должна была знать, чаще других бывая с ним в контакте… Почему не заметила?»

Страх обжигал изнутри, не давая сосредоточиться. Если Влад узнает, что она допустила этот промах? Что тогда?

«Что он пытается сказать? Почему поднял эту тему… Но он такой с самого детства. Или это только периодически бывает? Кто из нас лжет, интересно? Может, он просто проверяет меня? Снова проверка? Им не надоело? Черт…»

На ее лице не осталось ни единой эмоции, но внутри бушевала буря, рождая десятки вопросов, на которые девушка не знала ответов.

И ее молчание играло на руку Владу, который с интересом наблюдал за ней. Он давал ей время собраться с мыслями и придумать подходящее оправдание.

«Поймав тебя, почему мне кажется, что ты ведешь двойную игру, сестренка? Даже найдя правильный ответ, ты уже попалась… И раз ты промолчала, я не стану навязываться до определенного момента… Надеюсь лишь, что ты не попадешься…»

Он поднял голову и тихо произнес:

— Вот опять.

— Что опять?

— Ты надела свою маску. Я даже потерял ход твоих мыслей. А мы сейчас должны быть на одной волне. Так или нет?

— О чем ты?

Алиса внезапно разозлилась, ее вопрос прозвучал слишком резко, снова выдав ее. Такие шутки она ненавидела больше всего.

Влад усмехнулся:

— Ты сказала неправду. Тебе тоже есть, чем похвастаться… Ты превосходишь нас обоих по мастерству перевоплощений на порядок. Такая перемена масок… Ты — великая актриса.

Он наигранно похлопал в ладоши.

От чувства облегчения ее дыхание прервалось, и она поперхнулась. Но тут же собравшись, взяла себя в руки.

— Если бы не это, я никогда не стала бы вашим телохранителем. Так или нет?

Парень соединил ладони и поднес к губам:

— А он?

— Он?

Влад вопросительно смотрел на нее. Алиса сначала не поняла, о ком вопрос.

«Отец? Может, он не шутил?»

— Не знает, не волнуйся. Я не обязана ему сообщать о таких мелочах. Что стоит ему докладывать, а что нет… — Алиса понимала, ее поймали на лжи, но вопрос об отце был задан с полной серьезностью. — Расслабься, братик.

— Как ты узнала?

«Ты ведь не поверил мне? Почему тогда задаешь такие вопросы? Проверяешь, насколько далеко зайду? Что ж…»

— Уже сказала, я — лучшая. Помни это, когда в твоей голове рождаются безумные идеи. Я могу защитить себя.

Он наигранно склонил голову:

— Преклоняюсь. Продолжим?

Алиса кивнула и разложила на столе карту района.

Она никогда не понимала Влада, но с ним ей было проще, чем с Максимом. Даже подшучивая над ней, он, в конце концов, всегда уступал, никогда не воспринимая ее, как союзницу брата или помеху. Порой ей даже казалось, что, не желая раскрывать своих истинных мотивов, этот парень отступает, прячась за пустыми словами, сбивая с толку, и ведя ее в неверном направлении, продолжая следовать своим путем. Много раз он проделывал с ней такое и в детстве, и сейчас.

— Да, продолжим.

— Угу.

Алиса склонилась над картой и начала подробно излагать свой план. Влад время от времени задавал вопросы, уточняя детали. Лишь об одном она умолчала — как закончиться завтрашний день. С этим ей предстояло справиться самой.

Глава 13

В школе Кати не оказалось. Лариска с довольной улыбкой сообщила Максиму, что его девушка не отвечала на звонки одноклассников последние пару дней. Парень резко развернулся и направился к выходу, жестом показав Денису, чтобы оставался на месте и не смел за ним увязываться.

Отсутствие Кати, конечно, расстроило его, но еще большим и неожиданным разочарованием оказалось отсутствие Алисы. Оправдание для самого себя, что его интересует только состояние бабули, рассыпалось в пыль, как только он осознал это чувство — безумное разочарование и желание посмотреть ей в глаза.

«Как будто я хотел ее увидеть…»

Максим усилием воли попытался все-таки откинуть ненужные мысли об этой девчонке. Сейчас нужно было поговорить с Катей и помириться. Телефон девушки так и не отвечал, к домашнему никто не подходил. Парень старался не думать о плохом, предпосылок к этому пока не было, поэтому он набрал номер такси и выбежал из школы.

«Это в конце концов моя вина… И она никогда не глупила…»

Максим направился в единственное место, где Катя сейчас могла находиться.

«Только если ее там не будет, тогда и начну волноваться…»

Парень осторожно протиснулся в приоткрытые ворота и улыбнулся.

«От его девушки можно было ожидать только чего-то подобного…»

Лепестки роз покрывали все пространство вокруг бассейна и взмывали в воздух под действием невидимых глазу вентиляторов, создавая иллюзию алого дождя. Катя же, удобно расположившись на шезлонге, время от времени взмахивала рукой, наслаждаясь классической музыкой, чем явно очень расстраивала человека в толстом шерстяном свитере с воротом, рисующем ее портрет. Даже с того приличного расстояния, на котором находился Максим, было видно, что бедняга изрядно взмок. Из-под вязаного берета по щекам и скулам страдальца стекали крупные капли пота, пропадая под широким полосатым шарфом.

«И ты уверена в его мастерстве только из-за прикида… Ты просто нечто… Он-то тут при чем?»

Усмехнувшись, парень направился в их сторону.

«И ее совершенно не волнует температура воздуха или его неудобство… Хотя жаловаться ему, уверен, не на что?»

Максим представил цифру его гонорара и, не удержавшись, присвистнул. Но тут же подумал, что сам ни за какие миллионы не стал бы так мучиться.

Катя повернулась в его сторону и замерла.

— Надеюсь, меня не постигнет его участь?

Девушка демонстративно отвернулась.

Художник, тяжело вздохнув, вежливо пропел:

— Катерина Львовна, пожалуйста, вернитесь в исходную позу, чтобы я смог…

— Перерыв!

— О!

Максим прыснул от смеха, видя, что еще немного и этот человек нырнет в бассейн, лишь бы не слышать больше это слово. Видимо, это был не первый перерыв.

— Привет!

Мужчина вздрогнул и обернулся с недовольным видом, поняв, что их отвлекли посторонние.

Но, только взглянув на парня, мило заулыбался:

— О, какой красивый юноша… Я могу и его…

Максим перевел насмешливый взгляд с Кати на художника и также мило ему улыбнулся в ответ.

«Только тебя мне не хватает для полного счастья…»

Брови девушки начали сдвигаться навстречу друг другу.

— ПЕРЕРЫВ!

Мужчина вздрогнул, наконец, оторвавшись от созерцания красивого юноши, и быстро ретировался.

Парень медленно подошел к Кате и снова поднял руку в приветственном жесте:

— Привет.

Она отвернулась и надула губы, хотя ее так и подмывало растянуться в торжествующей улыбке. Максим сел на соседний шезлонг.

Катя, все еще не оборачиваясь, чтобы не выдать случайно своей радости по поводу его прихода, громко спросила:

— Ты пришел извиниться?

— Я?

Девушка недовольно фыркнула:

— Зачем тогда?

— Классный руководитель волнуется, одна из лучших учениц приболела, нужно навестить, правдоподобно?

Катя резко повернулась к нему, все же заставив его почувствовать себя виноватым.

— Прости, я был не прав. Прости…

Теперь она разозлилась:

— Не прав?! Да ты был просто невыносим!

Максим опустил голову вниз и ухмыльнулся:

— Думаю, да?

— Ты напугал меня до чертиков!

— Прости, я не хотел этого.

— И ты променял меня на другую!

— Не совсем.

— Променял!

Парень вздохнул и поднял на нее глаза:

— Вовсе нет.

Девушка села, и их взгляды встретились.

— Если это искренне, то и ты прости меня… я подвела тебя…

— Ты променяла меня на другого? — В его голосе послышались смешинки.

Она переняла его тон и, прищурившись, словно от солнца, прошептала:

— Не совсем?

«Ты снова ее любимый парень… Поздравляю, идиот!»

Краем глаза он заметил художника, все еще маячащего за кустами. Катя махнула ему рукой и раздраженно крикнула:

— Хорошо-хорошо, подойди к Михалычу, свободен!

Мужчина, поняв, что без гонорара не останется, почти бегом ринулся к дому.

Максим усмехнулся:

— Люди-то тут причем? Злишься на меня…

Катя закатила глаза и, отмахиваясь, процедила:

— Сам виноват. Его страдания на твоей совести…

Звонкий смех парня разнесся по двору.

— Искупаемся?

— Вода не очень теплая и…

Она не успела договорить, Максим схватил ее за руку и уронил в бассейн. Раздался визг. Девушка голосила, пытаясь привыкнуть к прохладной воде. Он быстро скинул одежду и прыгнул вслед за ней. Как только парень оказался в воде, Катя набросилась на него, заставляя уворачиваться от брызг.

От недавней ссоры не осталось и следа.

Влад вот уже битый час сидел, смотря в одну точку, и что-то обдумывал. Алиса, наблюдая эту сцену, не могла не нервничать.

Спустя час ее терпение все же лопнуло:

— О чем думаешь?

— Ни о чем. — Ответ парень процедил сквозь зубы.

— Все-таки о чем?

Его взгляд наполнился злостью, а голос звучал грубо:

— Ты просчиталась. Если разум чист, думаю, он не клюнет.

Девушка напряглась, понимая, о чем он. Ей тоже приходила такая мысль в голову. Но пришлось отбросить доводы за потерю памяти Максима в сторону, иначе у нее ничего не выйдет.

Влад тем временем продолжал:

— Его круг общения стал шире, по сравнению… Короче, за пять лет его вкусы в выборе компании изменились, и мы уже не дети. Теперь в приоритете для него… девушка, а не подружка? Эта Катерина Львовна… — Он обрисовал в воздухе две кривые линии, намекая на формы Кати.

Алиса нахмурилась:

— Я тоже так думаю, — она проигнорировала его удивленный взгляд, — но нам не нужна симпатия и любовь — всего лишь заинтересованность и недосказанность. Тем более в школе все прошло гладко.

Парень рассмеялся.

— Гладко?

— Ну, почти гладко.

— Все равно, ты не права.

— План готов. Попробуем. Время еще есть.

Влад вдруг сник и устало проговорил:

— Так не терпится от меня избавиться?

— Это не так.

Он прикусил губу.

— Конечно, нет. Я пошутил.

— Это не так!

— Я пошутил, не злись. Просто подумай, сейчас мы не в школе, и он уже догадывается, что все не так просто, как кажется со стороны? Эффекта внезапности не будет.

Алиса понимала, но отступить не могла. Начинать с нуля она ненавидела больше всего. Возвратиться к началу, означало, потратить уйму времени, а его у нее, в отличие от их отца, уже почти не осталось.

— Знаю, но мы и не стремились к этому.

— Поэтому предлагаю подкорректировать твой план.

Она придвинулась ближе и кивнула:

— Говори.

— Хочу сказать, Кирин не клюнет на тебя — ни как на девушку, ни как на друга.

— Это я уяснила. Что дальше?

Влад улыбнулся:

— Эй, почему ты злишься?

— Дальше!

— Ладно. Заинтересованность должна быть вызвана стойким любопытством, что там за занавесом, а не банальной недосказанностью. Он сам должен захотеть пойти за тобой. Вспомни день на стройке, его замешательство…

Алиса начинала понимать, к чему клонит ее брат.

— И?

— Сыграй на контрастах.

Ей понравилось. Если бы у нее не было своего плана, то его, без сомнения, подошел бы, как никакой другой.

— Значит, на контрастах?

— Угу, иначе шансы твои…

— Хорошо, давай попробуем.

Влад расслабленно откинулся на спинку кресла. Несколько минут Алиса молчала, перестраивая свой план в уме.

Наконец она улыбнулась ему:

— Значит, ты идешь со мной?

— Наблюдать из-за угла неинтересно.

— Да.

Он закрыл глаза. Упоминание того дня пятилетней давности, на секунду показалось, заставит ее отказаться от его предложения.

— Единственное, надеюсь, ты не заставишь меня сделать то, что сейчас мелькнуло в твоих глазах?

Девушка вздохнула:

— Я бы с удовольствием прикончила ее, но не буду. Это не сыграет мне на руку. Остановлюсь на его чувстве ответственности и… преданности?

Влад поднялся и, присев рядом, обнял за плечи, притянув к себе. Она не сопротивлялась, понимая, что это всего лишь поддержка и жалость.

— Так что?

Алиса кивнула:

— Сыграем на контрастах.

Влад отпустил ее и сжал кулаки. Он тоже помнил тот день. И больше всего злило не то, как Максим поступил с ним, а четкое осознание, что его брат не поверил человеку, который всегда подставлялся под удар вместо него.

— Преданность… Он способен на нее?

— Вот и проверим…

«Я подкорректировала план.»

«Каким образом? Почему не согласовала?»

«Сначала решила обдумать. Думаю, симпатия и привязанность — это не про него. В этом он не изменился.»

«Что ты предлагаешь?»

«Мне потребуется брат.»

«Не уверен. Дракон не стабилен, слишком импульсивен.»

«Кирин не верит мне. Можно использовать его подругу.»

«Сомневаешься в себе? Ты?»

«Не поэтому.»

«В чем дело?»

«Есть вариант вернуть его обратно в тот день. Страх потери и предательства?»

«Не торопись. Ты готовилась целый год, все еще не уверена? Я могу сам заняться, если он не верит тебе.»

«Я уверена. Все получится. Он вернется.»

«Отчет должен быть завтра до полуночи. Одобряю. Ты отвечаешь за Дракона, тебе и отчитываться.»

«Да, отец.»

«Хотя все еще не понимаю, зачем его корректировать?»

Алиса откинулась на спинку стула. Руки тряслись так, что ей пришлось сцепить пальцы в замок и прижать к груди. Воспоминания вдруг нахлынули с такой силой, что на миг девушка сама ощутила страх потери и предательства.

«Зачем корректировать?»

Она и сама не знала, просто чувствовала, что Влад прав.

«Может, из-за того, что внешне он почти не изменился, только взрослее стал…»

— Ну, одобрил? — Парень поднял голову с подушки. — Он против, да?

«Конечно, так было бы проще… Влад может теперь все испортить… Мне придется его…»

Алиса вскинула голову и зло проговорила:

— Ты неадекватен, не понимаешь? Конечно, он против. Боится, что снова начнешь свои детские разборки и все испортишь!

Влад лег на спину и уставился в потолок.

— Это правда. Кулаки так и чешутся, но…

— Но?

— По-моему, все решено. Будет трудно, но случай еще представится, я же не какой-то там придурок, который из-за пары слов… — Он повернулся к ней. — Разве нет, сестренка?

— Да. Все. Решено.

Точка поставлена. Назад она не сделает ни шагу.

Алиса выключила компьютер.

— Спи. Завтра у нас с тобой насыщенный день намечается.

— А ты?

— Нужно еще раз пробежаться по деталям. Спи.

— Если что-то пойдет не так, я тебя прикрою. Не заморачивайся.

Она прикрыла глаза и с улыбкой ответила:

— И не собиралась. Вопрос?

— Задавай. — Влад снова уставился в потолок.

— Препарат. Ты нерегулярно принимаешь его, ведь так? Отец проверяет твою сдержанность?

Парень с сомнением скосился на нее:

— Ты проницательна, как всегда.

Схватив со стола карандаш, Алиса принялась нервно крутить его пальцами.

— Боишься, не смогу контролировать себя? Почему спрашиваешь? Я в порядке, уже выяснили.

Алиса кинула карандаш на стол и задумчиво ответила:

— Я не об этом. Сам тоже не заморачивайся. Спи.

«Эксперимент на сдержанность? Возможно, Влад присутствовал в его плане изначально? Отец подтолкнул его к этой мысли? Снова игры? Он действительно не знает, что его сын просто притворяется? И сам Влад… Этот препарат действительно принимал или снова только делал вид? Кто из них врет мне? Или я просто накручиваю себя, потому что завтра важный день?»

Она должна была учесть любую мелочь. Даже эту.

Влад еще несколько минут наблюдал за ней, а потом отвернулся к стене и через минуту уже спал. Алиса же, развернув план местности, раз за разом проговаривала про себя каждую секунду своих действий. Спать она легла только под утро, когда на горизонте появились первые алые полосы рассвета.

— Ты… Почему решила, что эта девчонка наркоманка?

Парень решил прояснить сразу все недоразумения, раз уж ссора произошла фактически по его вине, и разложить по полочкам свои мысли, чтобы не осталось недопонимания.

Катя сразу надулась:

— Опять ты о ней?

Максим удивленно приподнял бровь.

— Опять?

— Да. Вот заладил! Она просто достать тебя решила, а ты в шпионов все играешь!

— Хочешь сказать, я — параноик?

— Я так не сказала. — Интонация ее голоса говорила об обратном. — Просто ты отказываешься видеть очевидные факты.

— Да ну? Просветишь?

Девушка отхлебнула сок из стакана и начала объяснения:

— Я уверена, что эта Алиса банально в тебя втрескалась и на почве своей душевной болезни помешалась на тебе.

При этом Катя так пристально посмотрела на своего парня, пытаясь понять безответны ли чувства их одноклассницы, что Максима буквально передернуло.

— Что сделала?

За несколько секунд перед его глазами промелькнули все моменты их «знакомства» — ее действия, взгляды, слова. Но там даже не то, что влюбленностью, но и банальной симпатией не пахло. Скорее, эта девушка ненавидела его.

— Влюбилась, не понятно?

Максим устало вздохнул:

— Предположим. Твои доводы.

— Ты совсем? — Катю удивляла его наивность. — Она же прекрасно понимает, что до твоего уровня не дотягивает, вот и бесится.

— Моего уровня? Это еще что такое?

— Не перебивай. Не дотягивает! И что она делает?

Парень смотрел на нее очень внимательно, пытаясь, наконец, поймать нить ее мысли и понять, к чему его подводят.

— И что же?

— Конечно, привлекает твое внимание.

Замученно выдохнув на последнем слове, парень удивленно открыл рот от неумения своей девушки строить логические цепочки. Поразительно, как она оставалась до сих пор одной из лучших учениц школы. А, самое поразительное, ее рейтинг в школе был достигнут ей самой, он-то знал.

— Что-то я не заметил в ее действиях благих намерений.

— Ты точно мой парень?

— Что?

— Что-что, кино не смотришь?

— Нет.

Максим даже не заметил, как перестал пытаться понять ее. Нить оборвалась.

— А она, видимо, каждый день. В кино всегда так. Парень и девушка сначала ненавидят друг друга, поэтому постоянно спорят и ругаются. Но потом какое-нибудь обстоятельство дает одному увидеть врага в ином свете. Он понимает, что влюбляется и начинает привлекать внимание к себе, пытаясь при этом изменить отношение главного героя. Даже не знаю, есть ли у нее телевизор, но тут типичный сценарий для мелодрамы…

Максим закатил глаза и процедил:

— По-моему, это ты от телевизора не отрываешься. И когда только время находишь?

Катя сверкнула глазами и быстро протараторила:

— Вот видишь, ты ее уже защищаешь!

— Я? Сбрендила? — Парень постучал пальцем по виску.

— Закрой глаза, что-то чувствуешь?

Он набрал в легкие воздух и медленно выдохнул, пытаясь не сорваться:

— Прекрати нести чушь.

Оба замолчали.

«Полная чушь, заставляющая задуматься… Что я чувствую? Нет, не симпатию… Раздражение? Да, точно. Раздражает, что не могу понять ее намерений… Катя, блин… А ты-то сама, точно моя девушка? Хм…»

— Единственное, что я чувствую по отношению к ней — раздражение. Больше ничего. Никак не могу докопаться до ее истинных намерений.

Катя наигранно вздохнула:

— Ну, и ежу понятно, что у нее за намерения…

Максим лег на шезлонг и покорно сказал:

— Хорошо. Я соглашусь с тобой, если ты объяснишь мне две вещи.

— Что угодно.

Парень покачал головой. Его девушка иногда совсем дурела от увлеченности им.

— Что нужно от меня ее другу или брату, кем бы он ни был ей? И откуда она знакома с моей бабулей?

Он улыбнулся ее реакции. Катя почти выдохнула, ожидая замороченных вопросов. Видимо, эти ей будут по зубам.

— Ты меня иногда просто поражаешь!

— Я сам себя поражаю… иногда…

— Нет, ничего проще, этот парень…

Она с сомнением покосилась на него, уже догадываясь по его реакции, что даже без ее объяснений, у этого парня заготовлен для нее ответ. Но он жестом показал ей продолжать.

— Угу, я слушаю…

Девушка раздраженно выдохнула:

— Он был ее парнем. Потом она признается ему, что разлюбила его и полюбила тебя. Конечно, тут любой взбесится. Интересно, что там любить? А, неважно. На вкус и цвет, как говорится. Именно поэтому этот парень воспользовался твоей потерей памяти и представился другом, чтобы узнать врага поближе. И именно поэтому в школу прибежал, чтобы отношения свои спасти. Знаешь, как он смеялся, когда я…

Катя вдруг осеклась.

— Когда ты, что?

— Я сказала, что ей ничего не светит, потому что ты любишь только меня. Тогда он и рассказал мне о ней все — про ее одержимость тобой, ее болезнь, ее несдержанность и ее пристрастие к наркотикам.

Максим вдруг расслабился.

«А он быстро ориентируется… и неплохо разбирается в людях…»

Катя незаметно выдохнула.

Максим похлопал в ладоши и улыбнулся:

— Блестяще, но обсудим это немного позже. Какие мысли о знакомстве с бабулей?

— Тут тоже без особых мудростей.

— Слушаю.

Катя хотела огрызнуться на его равнодушие, но решила, что потом еще выскажется.

— Познакомились случайно. Например, Алиса помогла ей в трудной ситуации, и они начали общаться. Нашли общие темы. Вот и вся картина. Она дружит с твоей бабулей, ты лучше узнаешь ее, влюбляешься, бросаешь меня и женишься на ней. Вот дура, да?

Максим вскинул глаза и чуть не прорычал. Этот бред начинал ему надоедать. Он сел и опустил голову вниз, накрыв ее ладонями. Было бы, конечно, смешно, если бы не было так тошно от этой бредятины, выливающийся изо рта его девушки.

Катя так увлеклась, что не замечала его настроения и продолжала, пока он не хлопнул ладонью по ноге.

— Остановись, пока меня не вырвало в твой бассейн.

Девушка в недоумении замолчала.

Максим не злился, но слушать эту мыльную историю сил почему-то не осталось.

Он спокойно спросил:

— Что значит, женишься? — Это была последняя фраза, которую его мозг воспроизвел в голове. — Я даже школу еще не закончил.

Катя вытянула губы трубочкой, поняв, что рассказ о Черниченко плавно перетек в ее заветные мечты, и ее поймали на горячем.

— И? Рано или поздно ты ведь женишься?

— Я?

— Ты, не я же. Я замуж выйду.

Он сел прямо и вытянул вперед ладонь, принимая и останавливая одновременно ее версию.

— Послушай. Опять размечталась? Хватит сериалы свои смотреть! То, что ты мне сейчас описала, — он обвел руками в воздухе дугу, — к моей ситуации не имеет никакого отношения.

— Конечно. Будешь отрицать очевидное. Потому что я сама до всего дошла, а ты не догадался.

Максим улыбнулся и с насмешкой проговорил:

— Если обе твои истории правдивы, то почему противоречат друг другу? В них главная героиня — это два разных человека. — Он жестом прервал ее попытку вставить слово и продолжил. — Хорошо. Ты мне свою теорию изложила, теперь послушай мою.

Катя закрыла уши руками, как упрямый ребенок.

— Не хочу!

— Придется, будущая жена.

Девушка подняла глаза к небу и с улыбкой откинулась на шезлонг.

Глава 14

— Во-первых, он не является ее парнем и никогда таковым не был. Ты сама тогда сказала, представился братом?

Максим вопросительно приподнял бровь, ожидая ответа. Катя только сейчас осознала, что упустила этот момент.

— Точно… Просто в школе он сказал…

— Что?

— Что никому не отдаст ее и никогда не позволит… Да, вспомнила, сначала обозначил свой статус, а потом рассказал о ее болезни и опасности, угрожающей тебе. Ничего себе, а он ведь так все и изложил. Я еще удивилась, как брат может так искренне заботиться о сестре и переживать за нее. Хм, брат? Странные отношения…

— Вот именно.

Девушка передернула плечами и фыркнула:

— Может, извращенец? Судя по Черниченко…

— А, может, все проще? И они — не родственники?

Катя кивнула:

— Тогда парень?

Максим снисходительно улыбнулся:

— Ни то, ни другое. Я склоняюсь к тому, что у них общая причина доставать меня, а все остальное — не больше, чем спектакль для окружающих.

— Ты — параноик.

— Эй! Ты вроде так не считаешь, нет?

Катя снова передернула плечами и закатила глаза:

— Конечно, нет, как я могу. Почему?

— Почему, что?

— Почему этот парень не может быть ее братом и извращенцем? Как ты догадался?

— Все бы знали, что у нее есть брат. Тем более в школе за ней пристально наблюдали из-за наших разборок. Могу даже утверждать, что за ней следили и выясняли, кто она есть.

— Он намного старше, может жить отдельно?

— Нет, это тоже выяснили бы рано или поздно. И вообще, все ее родственные связи и место жительства — полная липа.

— В смысле?

— Я сам ходил туда и узнавал. Алиса никогда не жила по адресу прописки, хотя он указан в ее анкете, как место проживания. И не переезжала, если спросишь об этом, в том доме о ней никто и никогда не слышал. В квартире по адресу прописки последние лет тридцать живет какой-то алкаш без семьи.

Удивление на лице девушки вдруг сменилось недоверием:

— Как такое может быть?

— Я проверил лично.

— Ничего себе. Вот вам и Черниченко, девочка-замухрышка. — Катя предприняла последнюю попытку. — Ну, он может оказаться двоюродным?

— Нет.

Катя как-то тихо произнесла:

— Убедил. А дальше? Почему же не парень?

— Он представился братом.

— И?

Максим вздохнул, чувствуя себя учителем, разъясняющим первоклашке, почему два плюс два это четыре. Хотя ее замешательство он прекрасно понимал.

— И, это значит, они никогда не встречались. Будь он таковым, так бы и сказал: «Я — ее парень». Он же представился братом.

— Логично.

— Конечно, без вариантов.

Она наигранно поклонилась и восхищенно проговорила:

— Ты — гений! Преклоняюсь и трепещу! Что еще я упустила?

— Мою бабулю. Ты не знакома с ней. Она — человек, который никогда и ни при каких обстоятельствах не заведет знакомство, не узнав о человеке всю подноготную. В этом вопросе бабуля очень разборчива. Ее знакомых по пальцам пересчитать можно. А Алиса пришла к нам домой — вообще не припомню, чтобы за пять лет такое случилось хоть раз — и я могу сделать только один вывод, они очень близко знакомы.

Катя внезапно напряглась:

— Она приходила к тебе?

Максим улыбнулся, из всего сказанного его девушка пожелала услышать только это.

— Приходила. Расслабься. Но не ко мне, к бабуле. Они даже чай пили.

— Не к тебе?

— Опять начинаешь? — Девушка отвернулась, а он продолжил. — Сначала я тоже так понял, хотел выставить ее, но бабуля так возмутилась…

«Так возмутилась…»

— …Так и сказала: «Алиса — моя гостья…»…

«Моя гостья…»

Катя оживилась, становилось все интереснее и запутаннее.

— Ого, то есть они как подружки чаепитие устроили? Правда?

— Не знаю. Но после ее прихода бабуля стала странной… Все трое знают друг друга, полагаю, очень давно, но… — Он на секунду задумался. — …все трое молчат об этом. И еще, я почти уверен, знают обо мне что-то, что я забыл… Один я ничего не понимаю… Бесит!

Катя довольно улыбнулась:

— Теперь ясно. Я просто навыдумывала себе.

Максим покачал головой и скривился, но решил все-таки закончить этот разговор, раз уж начал его сам.

— Кстати, Алиса — не наркоманка.

Катя расслабленно спросила:

— Почему? Она же хотела похитить тебя.

— Поняла, что сказала? Как эта девчонка могла похитить меня в одиночку? Она мне еле-еле до плеча достает.

— И то, правда.

— Она, конечно, устроила спектакль, но вовсе не с этой целью. И как наркоманка могла придумать такой изощренный план моего завоевания, если бы твои слова можно было воспринимать серьезно?

— Говорят, наркоманы изобретательны.

Максим покачал головой:

— Конечно, но в отношении наркотиков. Я — не наркотик.

— Ну, это с какой стороны посмотреть?

— Хватит дурачиться, а?

Катя приподнялась на локтях и подмигнула ему:

— Успокойся. Забей на них, это просто неудачная шутка. Я уверена… И преклоняюсь перед твоим гением.

Она подняла большой палец вверх и снова подмигнула ему.

— Не стоит. Для меня было бы лучше, если бы твой бред оказался правдой…

— Хорошо. — Девушка вполне серьезно продолжила. — Моя больная фантазия снова подпортила тебе жизнь, но тот парень мог и правду сказать о ее состоянии. Мы не можем знать наверняка.

— Первое, солгал, потому что изначально все его слова были ложью. И мне, и тебе он врал.

— Тебе?

— О нашей дружбе. Не могу отрицать наше знакомство в прошлом, но друзьям так в глаза не смотрят. Ложь. И второе, солгал, потому что у нее отсутствуют какие-либо признаки наркомании. Я видел ее руки, глаза и наблюдал за ее поведением.

— Она может курить травку?

— Нет. Исключено. Даже ее действия абсолютно адекватны и логичны. Пусть они не имеют смысла для меня, но он точно там присутствует. Эти люди хотят от меня… никак не пойму чего…

— Шпионские страсти какие-то.

— Угу, страсти…

Катя вскочила, будто ее осенило:

— Спроси бабулю!

Максим не ответил. В молчании прошло несколько минут. Девушка начала испытывать тревогу, прекрасно понимая, что отвлечь его шутками не удалось.

Парень со вздохом, наконец, произнес:

— Я не могу.

— Почему?

— Не спрашивай. Просто не могу и все… Да она и не скажет… — Последние слова он произнес почти не слышно. — Пойду поплаваю.

— Угу.

Вода принесла облегчение. Голова, по крайней мере, стала болеть меньше. Максим прекрасно понимал, нужно лишь набраться терпения, скоро все прояснится. Рано или поздно они придут к нему, потому что, только начав игру, останавливаться сейчас глупо. Но был еще один человек, который беспокоил его, и о котором он не знал вообще ничего — некто, звонивший бабуле на домашний телефон.

Катя, наблюдая за парнем, задумчиво крутила трубочку в стакане с соком. Теперь, когда она узнала немного больше о происходящем вокруг него, внутри засело предчувствие чего-то нехорошего.

Девушка проснулась рано. Потянувшись, она поднялась с постели и выглянула в окно. На небе не наблюдалось ни облачка, а солнце светило ярко.

«Будет жарко?»

Заглянув в комнату, где спал Максим, Катя бессознательно улыбнулась. Прикрыв дверь, девушка спустилась вниз, решив выйти на улицу и прогуляться перед завтраком. На улице, несмотря на пригревавшее солнце, было еще прохладно. Она сладко потянулась и, спустившись с крыльца, направилась в сад к беседке. Все ее существо переполняло счастье. Максим все-таки убедил ее, что ничего не чувствует к этой девчонке, приравнивая ее к остальным приставалам. И сейчас в ее сердце царили гармония и спокойствие. Прекрасное утро обещало превратиться в чудесный день, наполненный щебетом птиц, легким ветерком, обдувающим лицо, и солнцем, пригревающим, но не жгучим.

Девушка так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как тень закрыла солнце, а пение птиц вдруг прекратилось. Не услышала гнетущей тишины, воцарившейся вокруг нее.

Катя сидела с закрытыми глазами, рисуя в уме планы на день.

И лишь, когда рядом с ней раздался приглушенный смешок, открыла глаза.

От неожиданности девушка вздрогнула:

— Ты? Что…

— Выспалась?

Глаза ее одноклассницы сверкали яростью.

Катя захлопала глазами, пытаясь выдавить из себя вопрос:

— Как ты сюда попала?

Алиса не ответила, продолжая смотреть на нее исподлобья. Увидев ее с таким умиленным лицом, она просто взбесилась.

Видя, что на ее вопрос не ответят, Катя встала и медленно попятилась к выходу.

«Что за шутки? Нужно позвать Максима…»

Но выйти ей не удалось. Дорогу девушке преградил парень из школы. Ее вдруг забило мелкой дрожью. Она подняла голову и встретилась с его насмешливым взглядом. Колени подогнулись, а ноги потеряли чувствительность, став внезапно ватными. Шутка превратилась в угрозу.

— Сядь на место!

Его жесткий тон звоном раздался голове. Катя, трясясь от страха, опустилась обратно на скамейку. Выражение лиц обоих не предвещало ничего хорошего.

«Чего они хотят? Они же не дураки бить меня? Максим, где же ты?»

Глаза девушки блуждали от одного к другому. Одноклассница продолжала молчать, не сводя с нее взгляда, а парень смотрел на Алису и, не стирая с лица кривую усмешку, хмурился.

Минуты растягивались, заставляя ее страх расти в геометрической прогрессии.

— Чт…что вам нужно?

— Эй!

Катя вздрогнула. Но Влад обращался к Алисе, заставляя ее очнуться.

— Она испугалась?

Парень усмехнулся:

— Думаю, сильно. Видишь, зря ты беспокоилась, даже не пришлось ждать.

— Все к лучшему?

Алиса спрыгнула с перил и широко улыбнулась девушке, сидящей напротив. От этой улыбки у Кати по спине побежали мурашки, и стало еще более жутко.

— Ты оказался, как всегда, прав.

— Я редко ошибаюсь, просто с ней ты почти не общалась. Упустила такой важный момент.

— Да уж, момент действительно важный. И не подумала бы никогда, что Катя Ионова — трусиха.

Катя боялась уже даже дышать. Эти двое, разговаривая друг с другом, создавали все более гнетущую атмосферу, будто специально запугивая ее, чтобы потом, когда она меньше всего будет ожидать, внезапно напасть.

«Они обо мне говорят сейчас? Что мне делать?»

Влад с Алисой продолжали обмениваться односложными фразами, время от времени вставляя ее имя в свой диалог, и не обращая на нее ни малейшего внимания.

«Как они попали сюда? Где Михалыч? Максим все еще спит?»

На самом деле они следили только за ней и ее реакцией. Все шло, как и задумывалось. Они тянули время, давая ей увязнуть в собственном страхе по уши.

Наконец Алиса повернулась к ней и негромко произнесла:

— Проведи это утро со своим парнем. Подари себе последнее свидание, потому что сегодня он уезжает со мной, Катерина Львовна!

Девушка чеканила каждое слово и медленно наклонялась к Катиному лицу, почти на клеточном уровне чувствуя, какое недоумение вызывают ее слова. Ее имя Алиса произнесла шепотом.

Когда горячее дыхание одноклассницы обдало шею Кати жаром, обжигая при этом грудь холодом, она резко выкинула руки впереди и, что есть мочи, закричала:

— Что вам от него надо?! Кто вы такие?!

Алиса никак не отреагировала, а только взглянула на часы:

— У тебя осталось два часа. Не трать время на истерики и пустые разговоры, ты ничего не изменишь!

Влад стал серьезен и отошел в сторону. Катя выскочила из беседки и побежала к дому. Алиса посмотрела ей вслед с улыбкой. Парень махнул ей рукой и направился вглубь сада.

— Вроде неплохо получилось?

— На отлично! Идем…

Открыв дверь, Катя буквально налетела на Максима.

— Эй, привидение уви… Что случилось?

Девушка подняла на него глаза, потом уткнулась в грудь и, крепко обняв, разрыдалась.

Он крепко обнял ее и снова спросил:

— Что случилось?

— Макс… они… я так испугалась… я… ничего не поняла… она так… она так смотрела… так страшно… я… я…

— Все хорошо, успокойся. Я здесь. Успокойся.

Парень смотрел в сторону сада, но никого не видел.

Из-за угла на шум вышел водитель. Подбежав к ним, он спросил, что произошло. Катя прижималась к своему парню так, будто хотела слиться с ним в одно целое, спрятавшись от своего страха под его крылом.

— Максим Александрович, я могу помочь?

— Не знаю, видимо, кто-то влез на территорию. Мы столкнулись в дверях. Катя бежала оттуда.

Он указал в сторону сада.

Голос Максима звучал неестественно тихо:

— Я подумал, что она просто торопится на завтрак, но, увидев меня, Катя вдруг разрыдалась. Скорее всего, ее напугали, но она успела убежать. Проверите?

Парень перебирал в уме варианты, так как девушка до сих пор ничего внятно не смогла объяснить. Поэтому приходилось только гадать о причине ее слез.

Михалыч похлопал его по плечу:

— Я посмотрю, подождите здесь.

Водитель скрылся за деревьями. Максим перевел взгляд на Катю, она все еще плакала, а потом снова начал вглядываться в заросли кустарника, где находился Михалыч. Если в сад действительно кто-то проник, ему могла понадобиться помощь.

Через некоторое время водитель появился в поле его зрения, неся что-то в руках.

— Там никого нет, но… — Мужчина протянул ему письмо. — Оно лежало на скамейке в беседке.

Парень неуверенно протянул руку и взял конверт. Его имя и больше ничего, внутри пусто.

Водитель подошел ближе и негромко сказал:

— Думаю, его принес тот, кто…

— …напугал Катю?

— Да.

Максим выпустил девушку из объятий. Истерика прекратилась, но та еще всхлипывала, пытаясь снова в него вцепиться.

— Пойдем. Нам нужно поговорить. Спасибо, Михалыч.

Водитель кивнул и скрылся за углом. В левой руке за спиной он сжимал еще одну вещь, оставленную нарушителями спокойствия. Это была голова куклы Барби без волос с точками вместо слез, нарисованными красным маркером.

«Я должен сообщить в полицию? Или подождать окончания разговора? Она символизирует Катерину Львовну? Кто же смог пробраться через такую систему безопасности?»

Максим закрыл дверь комнаты и сразу начал задавать вопросы:

— Расскажи, что произошло в саду. Чего ты испугалась?

Катя стояла посреди комнаты, напротив него, но ничего не отвечала. Ее ресницы еще подрагивали, хотя плакать она перестала.

— Катя?

Он подошел к ней и взял ее руки в свои. Потянув на себя, парень усадил девушку на кровать рядом с собой, продолжая сжимать ее пальцы.

— Успокойся, я здесь, с тобой. Я не дам тебя в обиду. Кать, расскажи, что тебя испугало, чтобы я смог разобраться с этим.

Она притянула его к себе и обвила шею руками, положив подбородок на плечо.

— Это были Попугай и ее братец…

Девушка произнесла это настолько тихо, что Максим сначала не поверил своим ушам, думая, что ослышался.

«Почему они пришли к ней, а не ко мне?»

Через несколько минут он недоверчиво спросил:

— Ты уверена?

— Она находилась также близко, как ты сейчас. Я не спятила.

Максим снова задумался.

«Чего же они добиваются? Снова реакцию проверяют? Решили посмотреть на мои действия?»

— Они навредили тебе? Почему ты испугалась?

— Они… ничего мне не сделали…

Парень облегченно выдохнул.

— Тогда, почему ты испугалась?

Катя отстранилась и с недоумением уставилась в его озабоченные глаза, почти не веря в столь глупый вопрос с его стороны. Но он не смотрел на нее, а обдумывал причины их действий.

— Ты спрашиваешь, чего я испугалась?! — Ее крик услышал даже Михалыч на заднем дворе. — Два неадекватных придурка влезли в мой дом, напугали меня до смерти всякой бредятиной, а ты… ты спрашиваешь, чего я испугалась?!

Она вскочила и начала мерять комнату шагами, заламывая запястья, не в силах успокоиться.

— Ты всегда такой! Даже если все притворство, я тебя совсем не волную, да?!

Теперь Максим смотрел на нее с недоумением.

— Что?! Не смотри так на меня!

— Остановись, ты же знаешь, это неправда.

Но останавливаться совсем не хотелось. Катя чувствовала, что очередная истерика вот-вот накроет ее с новой силой. И пока она еще может, то должна высказаться.

— Думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь? Конечно, люди вокруг тебя совершенно не заботят. Но ты хоть раз задумывался, что я всегда чувствовала, когда смотрела в твои пустые глаза? Что я делаю? Что чувствую? Что люблю? — Она не дала ему ответить. — Ха, ты ведь никогда не думал обо мне в этом ключе, да?! Ты слепой и глухой! Полностью и бесповоротно! Потому что тебеплевать на всех! Ты слеп настолько, что даже сейчас тебя заботят только твои собственные мысли.

Катя громко выдохнула, дыхание сбилось.

Максим попытался оправдаться, пока девушка пыталась перевести дух:

— Остановись, прошу, все не так. Я…

— Знаешь, что тебя сейчас волнует? — Он опустил голову вниз и накрыл ее ладонями, решив все же дать ей высказаться, а она продолжила. — Я скажу тебе! На твоем лице и так все написано, не пытайся скрыть от меня своих истинных чувств. Тебя сейчас…

Максим резко вскочил и подошел к ней вплотную. В его глазах сверкала ярость, почти та же, что и на балконе многоэтажки, где они обсуждали Алису. Но в этот раз она не испугалась, наоборот, ее обрадовала эта вспышка в его глазах. Даже перспектива, что ее парень сейчас просто развернется и уйдет, как обычно делал во время их ссор, не пугала ее так в данный момент, как его отстраненный взгляд, ищущий варианты решения своей проблемы.

Ей никогда не хватало смелости высказывать ему свою обиду из-за страха реального расставания, но сейчас другой страх дал ей возможность сделать это хоть раз.

— Я не права?! Скажи, что не права!!! Беги, они еще недалеко, где-то рядом! Узнай, чего они хотят, почему меня втянули! Убирайся! Исчезни из моей жизни!!! При чем здесь я?

Максим резко схватил ее за плечи и начал целовать, грубо и напористо.

Перебирая в уме варианты, он нашел один-единственный выход, чтобы успокоить Катю. Его разъедало чувство вины, заставляя неистово злиться. На себя. Что еще ему нужно было сделать в этой ситуации? Она права во всем. На все сто процентов. Безоговорочно. Слепота и равнодушие — это про него. Он не позаботился о ней. Первой мыслью, действительно, было — бежать, догнать, допытаться, что-то предпринять, чтобы ускорить. Раз начали действовать, нельзя сидеть, сложа руки.

Максим жадно целовал свою девушку, не давая передышки и постепенно вытесняя лишние мысли из головы. В новой попытке снова уйти от ответственности его руки крепко удерживали ее, заставляя Катю чувствовать, что он нуждается именно в ней.

«Прости… прости…»

Когда он схватил ее, Катя поняла, что наговорила лишнего и испугалась, что Максим действительно уйдет, но в следующую секунду… он дал ей то, чего она всегда и хотела.

Они по-разному оценивали чувства, но на данный момент этого хватало обоим сполна.

— Угадай, что делают?

Алиса закатила глаза:

— Думать не надо. Целуются.

Влад удивленно скосился на нее и присвистнул:

— Как догадалась?

Девушка прищурилась и, недовольно вздохнув, ответила:

— Я наблюдаю за ним уже целый год. Когда у нее истерика, он всегда так делает. И ей, похоже, это нравится. В этом смысле парень немного глуповат… А, и у меня тоже бинокль есть.

Влад улыбнулся и продолжил наблюдение.

— Ты, как бы это сказать, тщательно подошла к выполнению задания.

— По-другому не бывает. Только вот…

— Что?

— Сейчас я думаю, можно было обойтись и без подружки.

— Ревнуешь?

Алиса сверкнула глазами, но ответила спокойно:

— Бьюсь об заклад, судя по заезженной реакции в виде поцелуя, его мало волнует ее душевное состояние. Она оказалась лишней…

— Считаешь, не отреагирует?

Она покачала головой:

— Отреагирует. Должен же он напоследок показать, как дорожит ей…

— Тогда не вижу проблемы.

— Не парься, все в порядке.

Парень снова посмотрел в бинокль.

— Что в письме? Переписку мы не обговаривали вчера.

— Оно пустое. Для поддержания интереса.

— Контрасты?

— Они самые. Начнем?

Влад усмехнулся, но оборачиваться к ней не стал, только помотал головой.

— Они не закончили. Подождем еще немного.

— Хорошо.

— Надеюсь, это не затянется…

Алиса сжала кулаки, но снова ответила без эмоций в голосе:

— Они не на той стадии, о которой ты думаешь. Их отношения ограничиваются поцелуями во время ссор и обнимашками на людях, наедине даже за руки не держатся… В этом смысле он более умен…

Влад рассмеялся и все же обернулся:

— Черт, не кидай в меня ничего, но умен он только в твоих глазах.

Глава 15

Максим, наконец, отпустил ее. Катя медленно открыла глаза и рвано выдохнула, возвращаясь в реальный мир.

— Прости…

— А?

— Я волнуюсь за тебя. Правда.

Девушка неуверенно подняла правую руку и кончиками пальцев провела по своим губам.

— Последний поцелуй? Ты действительно исчезнешь? — Она помотала головой, отгоняя это странное чувство, что от нее ничего уже не зависит. — Что это было?

Парень прокашлялся и озабоченно спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Она говорила… О, Боже, почему все так неправильно? — Ее взгляд наполнился сожалением.

Ее пальцы потянулись теперь к его губам и очень нежно прошлись по ним туда и обратно. Максим не двигался, все еще не понимая, о чем думает его девушка. Злость и раздражение на его холодность теперь испарились, но от поцелуя стало так не по себе, что по телу то и дело пробегали мурашки. Катя вдруг поставила себя на место Алисы.

«А так уж она и не имела права говорить о нем? Почему я больше не ощущаю ее лишней в его жизни? О чем мы с ним не знаем? Кто она? Почему так уверена в себе? Разве Максим согласится на то, чего не хочет? Девочка-попугай — моя соперница? Кто предвидел такой поворот?»

Когда их глаза встретились, парень с тревогой сжал пальцы девушки, так и оставшиеся на уровне его губ. Она будто хотела вновь прикоснуться к ним, но забыла, погрузившись в свои мысли. Ему казалось, что Катя вот-вот разрыдается.

«Он — вещь? Как можно так говорить? Достал, поносил, вернул? А в итоге напомнят, что ты его одолжила на время? Нет, Алиса не считает нас соперницами… Она считает его своим, как хозяйка вещи, предъявившей на нее свои права… будто время его носки истекло…»

— Катя… Катя!

Девушка вздрогнула и усмехнулась:

— Она посоветовала насладиться последним свиданием с тобой, потому что забирает тебя сегодня.

Всматриваясь в его лицо, ей ужасно захотелось запомнить каждую деталь, каждую черточку, каждый штрих, чтобы потом воспроизводить их время от времени, наслаждаясь хотя бы воспоминаниями. И его, и ее дилемму разрешили чужие люди. Зная Максима, уверенность, что эта девушка победит, становилась безоговорочной. Без усилий, без его или ее желания… Все сделано за них… Это стало так очевидно для нее теперь…

«Кто она такая? Как может знать все наперед? Откуда так хорошо его знает?»

— Катя?

Девушка прикусила губу от досады и зависти:

— Так и сказала. Слово в слово.

Максим усмехнулся:

— О чем ты? И ты ей поверила? С какой стати?

Катя скрестила руки на груди, пытаясь согреться, ее начал бить озноб. Напряжение достигло предела. Нервы не выдерживали, но перестать думать об Алисе никак не получалось.

— Да, сначала и я так подумала. Но сейчас, когда снова прокручиваю в голове, вспоминаю ее лицо…

Отсутствующий взгляд девушки беспокоил его все больше, а она только и видела перед собой те бесчувственные глаза прямо здесь, перед собой.

— Черниченко действительно так думает и, главное, верит в это на все сто. Уверен, что она — нормальная?

Максим непонимающе смотрел на нее.

«О чем она все-таки? Бред полнейший… Что эта девчонка ей наговорила?»

Он наклонился к ней и помахал рукой перед ее лицом:

— Эй, у тебя посттравматический шок? Куда меня заберут? И кто? Я же не вещь, чтобы сложить меня в чемодан и утащить с собой.

— Вот черт, так и сказала…

— Про чемодан?

— Нет, про «насладиться тобой в последний раз», про то, что забирает тебя с собой. И еще много всего… — Неверие в ее глазах вдруг сменилось надеждой. — Она же врала, правда? Ты не уйдешь? Это же чушь! Но это самое нормальное, о чем они говорили. Их болтовня между собой вообще не поддается никакой логике, я ничего не поняла из их слов…

— Действительно, чушь. Я ее даже не знаю. Что нас может связывать?

Парень сжал кулаки, ситуация ему нравилась все меньше и меньше.

«Шутка затянулась. Что они о себе возомнили?»

— Но, знаешь, ты оказался прав, вас что-то связывало в прошлом… И еще этот парень…

Максим осторожно обнял ее, чтобы спрятаться от ее взгляда.

— Что с ним? Он пытался тебе что-то сделать?

— Нет, просто… — Катя снова замерла, а потом продолжила. — Когда Алиса заговорила о тебе, в его глазах вспыхнула такая ненависть, что стало очень жутко. Он, и правда, ненавидит тебя, ведь их разговоры обо мне, не вызывали у него такой реакции.

— То есть эта девчонка собирается со мной куда-то идти, он меня не переваривает, но все-таки помогает ей, так что ли?

— Это мои ощущения. Я была сильно напугана.

Парень прижал ее еще крепче, не давая отстраниться и увидеть его злость.

— Сериал вчера не смотрела?

Катя уткнулась в его грудь и прошептала:

— Еще шутки шутишь? Я просто пытаюсь вспомнить все в деталях, чтобы дать тебе больше зацепок.

— Не понял? — Он попытался отстраниться, но девушка не дала ему этого сделать и обвила руками его спину.

— Ты должен все выяснить.

— Но только что…

— Я сорвалась, потому что испугалась. Прости. Меня злит это все, но ты со мной, большего мне и не нужно. Максим, не спускай им этого, раздави их. Я доверяю тебе. Даже если ты исчезнешь, я подожду твоего возвращения. Ты ведь вернешься?

Катя оторвалась от него и заглянула в глаза. Он с улыбкой кивнул и провел рукой по ее волосам, убирая выбившуюся прядь. Они крепко прижались друг к другу, снова давая самим себе то, в чем больше всего нуждались.

Девушка была права. Не поддержи она его, все равно, он ушел бы.

Алиса смотрела в бинокль, сжимая его пальцами так, будто хотела раздавить. Костяшки ее пальцев побелели, но оторваться от сцены в доме не представлялось возможным.

«Ты не бросишь меня? Правда, будешь всегда защищать меня?»

Она почти ощутила те соленые слезы у себя на губах. Те слова разбивали ей сердце все эти годы. И только они заставляли его биться до сих пор.

Алиса стиснула зубы и чуть не прорычала.

«Это выражение вины на его лице… Как он может быть таким с ней? Как мог забыть о своем обещании? Как?! Ты…»

Первый раз за последние несколько лет девушка готова была разрыдаться, но присутствие Влада спасало ее от этого. Алиса даже не знала благодарить его или ненавидеть. Обида жгла изнутри, не давая здраво мыслить и сосредоточиться на задании. Пусть они тогда были детьми, были теми, кем были, но для нее он всегда оставался глотком свежего воздуха в той духоте, в которой они росли, стоило только увидеть его хотя бы издали.

Его доверие, его боль, его слезы… только для нее…

Поэтому показная вина Максима перед куклой, которая цепляется за него из страха перед ней, настолько выводила из себя, что вызывала острое желание ворваться туда и дать ему как следует по лицу, разорвав ненавистные объятья.

«Это же не из-за того, что я подвела тебя тогда? Ты действительно все забыл?»

Алиса повернулась к Владу:

— Пора начинать!

Он оторвался от бинокля и удивленно на нее посмотрел:

— Но там этот старик. Подождем, пока он уедет, времени полно.

— Начинаем! Не думаю, что водитель уедет из-за произошедшего утром. Куклу он им так и не передал.

Парень хотел возразить, но, увидев ее решимость, отступил.

— Начинаем так начинаем.

Алиса спрыгнула с крыши соседнего дома и, разбежавшись, одним рывком взобралась на ограду. Влад последовал за ней.

Огибая сад слева, девушка быстро дошла до гостевого домика, где обычно ночевал водитель, когда хозяева приезжали на дачу. Михалыч сидел в кресле на крыльце и задумчиво рассматривал голову куклы, оставленной утром на скамейке в беседке неизвестными. Мужчина крутил ее из стороны в сторону, пытаясь понять, что она может означать.

— Раз уж вызвался курьером, почему не отдал посылку адресату?

Михалыч обернулся на голос и замер. Перед ним стояла девчушка лет четырнадцати и широко ему улыбалась. На щеках ребенка играли ямочки, а глаза с озорством щурились от солнца, играющего лучами меж ветвей окружавших их деревьев. Мужчина бегло осмотрелся по сторонам. Но вокруг больше никого не наблюдалось. Он напрягся. Задний двор был засыпан щебенкой, но шагов незнакомки водитель не слышал.

«Неужели так сильно задумался?»

Еще раз обведя взглядом сад, он спокойно спросил:

— Как ты сюда попала?

— Через сад. — Девчонка подняла руку и, по-прежнему мило и широко улыбаясь, указала в направлении беседки.

Михалыч показал ей куклу:

— Это твое?

— Да. И я хотела бы передать это адресату.

Глаза ребенка засветились при виде куклы. По спине водителя побежали мурашки.

«Ее проделки? Не слишком ли жестокая шутка для ребенка, который так искренне и чисто улыбается? Что за дети пошли?»

— А кто твой адресат?

— Ты знаешь.

— Скажи, вдруг я ошибаюсь.

— Так передашь?

Михалыч сделал вид, что задумался, решив потянуть время, чтобы понять, чего хочет эта девочка.

«Может, она не здорова? Катю напугала, подкинула голову куклы, а теперь требует передать ее Максиму? Все из-за парня? Все-таки, как ребенок смог пробраться на защищенную территорию? Я проверил с утра сигнализацию и все камеры…»

— Ты знаешь, что это частная территория?

— Конечно.

Алиса продолжала стоять в одной позе, говорила монотонно и не отводила взгляда от мужчины. Только улыбка отличала ее от робота. Михалыч поймал себя на мысли, что эта девчушка ненамного отличается от этой сломанной с дурными намерениями куклы. Никаких чувств — только улыбка.

Водитель нахмурился.

— Тебе нельзя здесь находиться, знаешь? — Он поднялся.

— Конечно. Но тебе лучше сесть! — В голосе незнакомки послышались стальные нотки.

На секунду он замер, но потом все же направился к ней. Медленно и осторожно. Если ребенок психически болен, нужно оставаться начеку.

— Я должен попросить тебя покинуть территорию, понимаешь?

Алиса все еще не двигалась и ждала.

— Непременно, только сначала передам посылку и заберу кое-кого!

Михалыч протянул к ней руку, но поздно понял, что ошибся, приняв за нездоровую поклонницу Максима кое-кого посерьезнее. Шок в его глазах сменился паникой. Через секунду мужчина лежал на земле, а из его шеи торчал дротик. Девушка склонилась над ним так, чтобы он видел ее лицо. Ее улыбка сменилась кривой ухмылкой, а слова, с опозданием доходившие до его слуха, звучали резко и грубо. Но это не пугало так, как ее голос, спокойный и ровный, несмотря на выражение лица.

— Тебе сказали оставаться на месте…

За спиной незнакомки Михалыч различил мужской силуэт. Но сосредоточить на нем взгляд так и не смог, перед глазами все расплывалось.

— Пока ты не уснул, запомни, что должен сделать, когда очнешься. Оттуда, куда вас доставят, отвезешь свою подопечную домой и проследишь, чтобы в течение недели на эту дачу не ступала нога ни одного человека, иначе этот человек умрет… Как бы не умоляла… И проследи, чтобы не болтала об этом направо и налево, иначе умрет… Хотя тебя скорее всего уволят, черт… Не суть. Сам не болтай, а то умрешь вместе с ней. Ладно, вижу, что все сделаешь хорошо. Хорошо?

Она сжала его плечо, но мужчина даже не почувствовал этого.

— Ее жизнь в ближайшее время будет полностью в твоих руках…

Водитель попытался пошевелиться, но все его попытки оказались бесполезными. Он не чувствовал даже лица, смотря в одну точку, не в состоянии даже моргнуть. В его глазах читался ужас и один-единственный вопрос, который тот задал бы, если бы смог пошевелить губами.

«Кто вы?»

Девушка поднялась и на секунду замерла. В нескольких метрах от нее стоял Максим.

Он искал Михалыча, чтобы еще раз расспросить его, что тот видел в саду, когда увидел Алису, склонившуюся над ним с кривой усмешкой.

Момент истины настал.

Отступать было некуда обеим сторонам. А, значит…

Алиса расслабилась и прошептала:

— Так даже лучше.

Максим не расслышал ее слов, но этот шепот вырвал его из ступора от вида парализованного водителя, в неестественной позе лежащего на земле.

Он выкинул руку вперед и указал на девушку:

— Ты! Что ты сделала?! Что все это значит?!

Все эмоции на ее лице стерлись в мгновение ока.

— Ты должен пойти со мной. Я расскажу тебе.

Максим повернулся в сторону, заметив движение слева от себя. Влад медленно шел в их сторону. Внутри все вскипело. Перед ним стояли два человека, которые постоянно портили ему жизнь, влезали в нее без спроса, манипулировали им, ненавидели неизвестно за что, вредили близким ему людям и пытались выбить его из колеи привычной жизни.

Влад и Алиса внимательно наблюдали за его реакцией, не позволяя ему прочесть их эмоции, потому что сейчас была важна только его отдача на происходящее без любого их вмешательства. Правильная реакция.

Максим переводил взгляд с одного на другого, но никак не мог понять, почему они устроили весь этот абсурд. Он был все также не осведомлен об их намерениях, как и год назад, когда впервые увидел эту девчонку под своими окнами.

— Вы! Оба! Что вам нужно от меня?!

Он прокричал это так громко, что с соседнего дерева вспорхнула птица.

— Максим, что случи!..лось…

Катя ахнула и резко остановилась. В груди все похолодело. Первое, что она увидела — глаза Алисы. Полные безразличия глаза. Ничего не выражающие глаза. Бесчувственные глаза. А потом, обведя взглядом всех присутствующих, подумала то же, что и ее парень. Абсурд. Полный.

«Это не может быть правдой… Скажите мне, что я сплю… Нет…»

Ее ноги подкосились, став ватными. Мелкая дрожь пробегала по позвоночнику волнами, обдавая грудь холодом так, что сердце начало биться, словно в агонии.

«Она… Ее взгляд точно такой же, как и утром… Максим…»

На несколько минут воцарилась мертвая давящая тишина. Мир будто замер, а Земля остановила свой бег, заставив утихнуть ветер и заглушая пение птиц.

Наконец Влад, переглянувшись с Алисой, вышел вперед. На его лице отразилась усмешка, когда он ощутил ускоренное сердцебиение.

В этот же момент Максим почувствовал, как в груди сжался знакомый комок, и голову пронзили тысячи маленьких иголок. По мере сближения его состояние становилось только хуже. В глазах парня застыло удивление. Он почти перестал дышать и изо всех сил тряс головой, тщетно пытаясь отогнать эти ощущения.

Катя и Алиса, увидев это, одновременно подались вперед. Одна перестала дышать вместе со своим парнем, у другой, наоборот, сердце выпрыгивало из груди.

Когда расстояние сократилось до вытянутой руки, Влад остановился. Максим, тяжело засопев, упал на колени и уперся ладонями в щебенку. Но тут же поднял руки и сжал пальцами виски, чтобы уменьшить боль. Ему казалось, что, чем сильнее он массирует, тем больше она разрастается и как снежный ком утягивает его за собой в пропасть. Парень уперся лбом в землю, сжимая голову все сильнее и сильнее, больше не в состоянии контролировать себя.

— Мак-сим…

Катя закрыла рот ладонями и заплакала, не понимая, что происходит с ее парнем и что ей делать в этой ситуации.

«Максим… Максим… Максим…»

На негнущихся ногах девушка начала подходить к нему, повторяя про себя только его имя. Слезы уже текли сплошным потоком, размывая очертания вокруг и не давая собраться с мыслями.

Алиса неосознанно наклонила голову набок. Она видела уже такое раньше. Волнение и предвкушение захватили все ее существо.

— Не подходи, если не хочешь пострадать. Он не контролирует себя. Дракон приготовься, думаю, скоро…

Влад кивнул, стараясь лишний раз не шевелиться.

Катя остановилась и подняла взгляд на парня из школы. Его равнодушие ничем не отличалось от равнодушия Алисы. Она заревела еще громче.

Но это была лишь видимость. Девушка не могла видеть его внутреннее напряжение и такую же, как у Максима, невыносимую боль, пронизывающую до кончиков пальцев. И сейчас он был сосредоточен, как никогда, ведь ему приходилось контролировать не только разум, но и каждую мышцу, готовую к схватке, чтобы ненароком не придушить объект своей ненависти, пока тот не в состоянии ему ответить. Ради Алисы парень ждал приказа.

Девушка удовлетворенно улыбнулась.

«Все по плану…»

Максим слышал, как из дома выбежала Катя, но был в таком замешательстве от происходящего, что не сообразил отправить ее обратно. А потом Влад вышел вперед и его голову пронзили тысячи иголок боли, заставляющих сердце останавливаться даже от вдыхаемого воздуха. Его голова раскалывалась на мелкие кусочки от этих уколов, разлетавшихся от его хаотичных движений в разные стороны и возвращающихся через доли секунды обратно, чтобы вонзиться в его виски с новой силой и разлиться новой волной по всему телу.

Как только Влад остановился, силы покинули его, и парень упал. Боль разрасталась и поглощала последние остатки самообладания и способности мыслить здраво. Перед глазами поплыли круги, мир закружился в неистовом танце. Все, чего Максим сейчас желал — провалиться, наконец, в спасительный обморок, где не будет этого абсурда.

Откуда-то издалека послышался Катин голос. Она звала его и плакала.

«Катя? Она все еще не ушла?»

Но сил говорить не осталось. Парень уже не мог поднять даже головы, просто катаясь по земле и корчась от боли. Ее шаги почему-то откликались в его голове треском и трением камней друг от друга.

«Почему я слышу это? У меня галлюцинации?»

По непонятной причине его накрывало новыми волнами боли, но удивляло парня другое — все происходящее вокруг вдруг стало четко осознаваться и ощущаться почти на клеточном уровне. Максим улавливал каждое движение присутствующих. И пусть он все еще не мог справиться с собой, и тело не слушалось его, сквозь болевой туман, парень улавливал даже шепот.

До него донесся голос Алисы:

— …Он не контролирует себя… Дракон приготовься, думаю, скоро…

«Что это? Почему?»

И тут в голове начали мелькать картинки — незнакомые лица, Алиса, Влад, незнакомые места, незнакомые… Они были схожи, но все же отличались временем и обстоятельствами.

«Что это такое?»

Максим будто смотрел плохо смонтированный ролик о самом себе. Но то, что ему показывала его память, никогда не происходило с ним.

«Прошлое… Это мое прошлое?! Нет, не может быть… Такого не может быть! Нет, Алиса… Почему?»

— Ааааа!!!

Он согнулся пополам и в который раз уткнулся лицом в щебенку. Кровь обожгла еще свежие ссадины, растекаясь по лицу.

Откуда-то издалека он снова услышал голос Алисы и быстрые шаги в его сторону.

— Стой!

Максим захрипел, сплевывая кровь.

Девушка повторила:

— Стой! Стойте оба!

— А-А-А!!!

Он снова катался по земле, больше не в силах терпеть эту боль. Казалось, что не только голову, но и тело теперь разрывают на куски.

Внезапно Влад сделал большой шаг назад и пошатнулся. Алиса обеспокоенно вскинула голову.

— Дракон, отойди еще немного. Ты как?

Голос Влада звучал хрипло:

— Нормально, выдержу.

— Отойди от него…

Катя, не отрываясь, смотрела на своего парня, широко раскрыв глаза и не решаясь подойти к нему из-за близости друга Алисы, боясь, что тот может причинить ему боль, если она побежит к нему.

Как только Влад отступил, Максим рвано выдохнул и замер. Боль немного отступила, давая ему время на передышку.

Катя со всех ног бросилась к нему.

— Назад!!!

Но крик Алисы потонул в ее крике. Одна секунда. Девушка даже не поняла, что произошло, потеряв сознание.

Осознание того, что он только что сделал, разлилось по телу новым потоком боли. Это не поддавалось контролю. Как только Максим услышал шаги, то, не раздумывая, ударил «нападавшего».

«Нападающий… Нападающий?»

Собравшись, Максим смог встать на колени. Он смотрел на Катю и не верил своим глазам. Ее тело выгнулось в неестественной позе, а лицо исказила гримаса. Девушка отлетела на несколько метров, видимо, мгновенно потеряв сознание.

Это стало последней каплей, переполнившей чашу его терпения.

Неожиданно для Алисы, парень вдруг легко поднялся и, размазав кровь и пыль по лицу, пошатываясь направился к Кате. Влад преградил ему дорогу, встав в оборонительную стойку. Максим вздохнул и, медленно развернувшись, смерил девушку презрительным взглядом.

— Вы оба меня достали!!! — Его голос сорвался.

Но Алиса проигнорировала его, ее взгляд был устремлен на Влада.

— Ты как?

Весь его вид теперь тоже кричал о нестерпимой боли, пронизывающей все тело. И если Максим пока не осознавал, что ее можно сдерживать, то Владу приходилось тратить свои силы еще и на контроль.

Парень вытянул руку вперед и указал на Максима:

— Отвык немного, но справлюсь, а он сознание скоро потеряет…

— Мы должны проверить.

— Не волнуйся, сестренка, скоро…

Сил сдерживаться больше не осталось, он снова закричал:

— Хватит! Чего вы хотите, в конце концов?!

Максим шагнул вперед и тут же снова почувствовал нарастающую боль. Не веря, что такое возможно, он уставился на противника. По его лицу пробегали такие же волны боли, что и у него.

«Ему также паршиво? Так что же это?»

Парень тяжело задышал, когда в голове снова замелькали картинки. На глазах выступили слезы, заставляя до боли сжать кулаки, и зарычать от увиденного.

«Как такое могло произойти со мной? Почему?»

— В обморок не упади, милашка.

Влад морщился от боли, но продолжал улыбаться, смотря на Максима исподлобья.

Алиса отступила на шаг. Ей оставалось только ждать результата, но внутри нестерпимо горело от желания закончить все, как можно скорее. Однако сказать это вслух, означало насторожить обоих и проиграть.

Отступив еще на шаг, она, как было принято раньше, прокричала:

— Начали!

Парни бросились друг другу навстречу.

В первые же секунды Алиса облегченно выдохнула. Большего ей было и не нужно.

«Он вспомнит… вспомнит… они не стерты…»

Девушка широко улыбнулась, игнорируя страх перед неизвестностью, во что теперь выльется ее желание стать свободной, и внимательно продолжила следить за действиями обоих.

Глава 16

Сил сдерживаться больше не осталось, он снова закричал:

— Хватит! Чего вы хотите, в конце концов?!

Сейчас в его голове находилось столько информации, что ей в пору было лопнуть. Но картинки мелькали, не задерживаясь в сознании, будто расставляя книги по полкам и оставляя их прочтение на потом.

«Потом… не сейчас… не сейчас…»

Этот поток информации вымотал его даже больше, чем попытки ослабить боль. Но, что больше всего удивляло, его физические силы, наоборот, только возрастали. Максим чувствовал прилив сил и вибрацию мускулов. А, самое главное, ощущения казались такими знакомыми и нормальными, словно он чувствовал их раньше.

«Я готов к драке… биться насмерть… или умереть…»

Теперь парень понимал, чего от него ждали.

«Но я не хочу… Хочу и не хочу одновременно… Почему не сказали прямо? Почему?»

Максим попытался сопротивляться, но кулаки сжимались до боли в суставах, независимо от его желания. Он хотел убить их и стереть память об их существовании, чувствуя, что настырность этой парочки здесь совершенно ни при чем. Причина лежала намного глубже. В прошлом. Ощущение предательства с привкусом горечи и разочарования оседало в его душе темным осадком, заставляя откинуть всякие сомнения в собственной неправоте в сторону.

— Вы меня достали… Ненавижу вас…

Его шепот, наполненный презрением, неприятно отозвался в ушах обоих.

«Брат и сестра, значит? Тогда кто я?! Вот попал…»

Все его мускулы напряглись, ожидая чего-то.

— Начали!

Максим ринулся вперед, даже не осознавая, что делает. Его больше не волновала жуткая боль, картинки, мелькавшие в голове, Катя, лежавшая без сознания совсем рядом, и даже причина, собравшая их сегодня здесь. Сопротивление приносило лишь новую боль, поэтому после приказа, когда мысль о неправильности самого желания чьей-то смерти сдерживала его и помогала оставаться собой, принятие происходящего вокруг вдруг стало единственным и правильным решением, подарив ощущения свободы и легкости. Будто открылось второе дыхание, и он стал прежним.

По мере приближения к Владу боль и скорость мелькания картинок увеличивались прямо пропорционально приливу сил. Но парень больше не замечал этого. Резко наклонившись, он подхватил палку с земли и замахнулся для удара. Единственное, что Максим не учел — скорость. Влад оказался проворнее и быстрее. Неожиданно он оттолкнулся от земли и подпрыгнул рядом с ним, схватившись за эту пресловутую палку, так высоко, что парень от неожиданности чуть не упал. Использовав его плечо, как опору, Влад буквально пролетел мимо и, оказавшись за спиной Максима, со всей силы ударил по обеим почкам. От дикой боли парень согнулся пополам и упал на одно колено, едва успев опереться на ладонь.

Влад поспешно отошел в сторону, разминая костяшки пальцев. Нужно было отдышаться, но Максим не стал медлить. Быстро поднявшись, снова игнорируя боль, он, наконец, принял вызов.

Алиса опешила от его усмешки, когда их глаза встретились.

«На что ты надеешься? Разве все еще не боишься?»

Недоумение, застывшее на лице, выдало ее растерянность. Не на такую реакцию и отдачу она рассчитывала сегодня. Это явно читалось в глазах девушки. Максим отвернулся от нее.

Влад сощурился и выдохнул. В отличие от Алисы парень надеялся именно на эту ухмылку, такую знакомую и ненавистную.

«Вспомнишь… рано или поздно… Ты не удалил ее…»

Максим провел рукой по волосам, сдерживая огромное желание рассмеяться им в лицо. Тоже знакомый и привычный жест.

«Нет, ребят, еще не время… Я подожду…»

Голова почти прошла, противник находился на приличном расстоянии.

— Продолжим… братишка?

Максима передернуло:

— Пошел ты!

Парень начал медленно, не спуская глаз, обходить Влада по часовой стрелке, заставляя того двигаться по ходу своего движения. Они ходили по кругу, рассчитывая момент для нового удара.

«Он вспоминает…»

«Он вспоминает?»

Они кружили и кружили, глядя друг другу в глаза, медленно сужая круг, будто оттягивали нужный момент для эффекта неожиданности. И по мере того, как круг сужался, Максим все четче видел мелькающие картинки, все отчетливее осознавал их значение для себя, все глубже погружался в то время, когда был младше. Ему уже не нужно было что-то объяснять. Осознание того, что через некоторое время все сложится в единую картину, расставляло каждую деталь на свое место в его памяти. И сомнений в их цели с самого начала больше не осталось никакой — выяснить его способность вспомнить.

«Не время… наверно позже… Ты не предусмотрела такого простого решения? Почему удивлена? Сомневалась во мне?»

Максим окончательно принял себя таким, каким его сделали. Просто и безоговорочно. Он больше не усмехался, медленно сужая круг и причиняя брату нестерпимую боль.

«Вы сами хотели этого… Почему же совершенно бессильны?»

Внезапно он остановился и встал на одно колено, упершись костяшками пальцев в землю. Его полный снисхождения взгляд был направлен на Влада. Тот тоже резко остановился.

И снова мысли брата и сестры совпали.

«Он принял ту же позу…»

«Он принял ту же позу…»

— Продолжим? Долго кружимся, а, Малыш?

Усмешка, прозвучавшая в голосе Максима, заставила Влада сжать кулаки. Именно так, он называл его раньше на тренировках.

Влад почувствовал сильное головокружение, и это было первым признаком начинающегося приступа. Он ринулся вперед, боясь потерять контроль и оставить Алису без защиты. Максим только этого и ждал. Он оттолкнулся, подпрыгнув неожиданно для себя на пару метров вверх, и попытался ногой ударить противника по лицу. Но Влад все еще реагировал быстрее, поэтому успел оттолкнуть парня, после чего оба повалились на землю. Удивление в глазах обоих сменилось обоюдной решимостью.

Алиса уже начинала сомневаться в правильности своего плана, не понимая, почему их действия, рассчитанные лишь на его внешние реакции, вызвали такое негативное развитие событий. Она не понимала, память парня возвращается или это лишь подсознательные реакции, о которых они говорили с Владом, когда она предлагала ему драку с ним.

«Он действительно не помнит? Или это подсознание? Память может вернуться за минуту? Нет?»

В ее глазах на короткую долю секунды промелькнула тень страха, и Максим заметил ее, но улыбку снова сдержал. Во-первых, его сознание еще не выдало ему все картинки до конца, а, во-вторых, желание увидеть, что же по плану дальше, пересиливало желание закончить этот спектакль здесь и сейчас. Девушка боялась зря, в его планы не входило предпринимать что-то сейчас. По крайней мере, до того момента, пока он не нокаутирует Влада.

«Я снова поймал тебя на лицемерии… Что ж посмеемся…»

Парень отвел глаза прежде, чем она заметила.

Влад больше не сдерживал эмоций. Возвращение памяти брата было теперь лишь вопросом времени. Его надежды на то, что воспоминания стерты, рухнули в тот момент, когда он увидел его кривую усмешку. Парень прожигал Максима ненавидящим взглядом, не чувствуя, что перестает держать контроль и растрачивает силы впустую.

Алиса же все еще находилась в растерянности. И ее волновал совершенно другой вопрос. Ее личный план строился в значительной степени на продолжительном периоде восстановления. Ей требовалось время для анализа его поведения, но все произошло слишком быстро. Перебирая в голове новые варианты развития событий, волнуясь о своей безопасности, она, однако, точно также как брат, незаметно для себя теряла контроль над ситуацией.

Девушка наблюдала за их схваткой и не верила своим глазам. Перед ней стоял не Максим, а Кирин — младший сын Далматинца. И действовал он точно так же, как и пять лет назад: пропустив первый удар, следующий старался нанести из того же положения. Когда-то они вдвоем часто играли в эту игру — проигрывал тот, кто не мог ударить из того же положения. И еще кое-что беспокоило и сбивало с толку. Парень приспособился к боли. Казалось, что он наслаждается этим состоянием, а не страдает.

«Если он не упадет, я не успею до приезда группы зачистки… В новых обстоятельствах его нужно изолировать… Я не могу позволить Далматинцу сейчас говорить с ним… Я должна обезопасить себя… Но Владу с ним не справиться… Он не пойдет теперь со мной туда… Придется отвезти его силой? Нужно лишить его сознания… Но Влад…»

Влад намеренно держал дистанцию. И они снова ходили по кругу. Сомнений не оставалось — парень потерял контроль, Максим его рано или поздно вырубит. При таком раскладе Алиса останется в проигрыше.

— Ближе! Быстрее!

Слова сорвались с губ против воли, оголив ее скрытые чувства. Девушка показала обоим свой страх, но каждый из них понял его по-своему.

Влад удивленно оглянулся и пропустил удар в живот. Парень никак не мог подумать, что придется останавливать Максима таким способом, ведь Алиса прекрасно знала, что он тоже пострадает. Но, все же, упав на колени, безоговорочно принял ее новый план.

Максим, ничего не подозревая, подошел к нему вплотную и, схватив за волосы, оттянул их назад, заставляя Влада поднять лицо вверх.

— Выдохся, Малыш?

Влад как-то недобро усмехнулся и провел ладонью по лицу, стирая кровь. Но в эту секунду его собственная боль и радость от еще не одержанной, но все же предрешенной победы померкла на фоне выражения лица Максима. Превосходство в его глазах он ненавидел с детства. И хотя ни в чем не уступал ему, все же… почему-то всегда отступал, не желая причинять Алисе неприятности.

Девушка шепотом начала отсчитывать секунды. Оба, как по команде, повернулись в ее сторону.

— Один, два, три…

Рука Максима ослабила хватку, а затем и вовсе опустилась. После начала отсчета весь запал куда-то испарился.

— Одиннадцать, двенадцать…

Влад попытался встать, из последних сил стараясь сохранить равновесие, но рухнул обратно на колени, не сумев справиться с болью. Она оставалась все такой же невыносимой. Максим тоже чувствовал, как земля начинает уходить из-под ног, заставляя его самого почти цепляться за воздух, чтобы не упасть рядом с Владом.

— Вставай! — его голос сорвался на хрип.

— Двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять…

Внезапно замерев, Максим вопросительно посмотрел на Алису. Такого исхода парень ни за что бы не предположил. Девушка улыбнулась ему, на щеках заиграли симпатичные ямочки.

— Тридцать, тридцать о…

Пошатнувшись в последний раз, парень рухнул на землю, почти не дыша. В ту же секунду Алиса кинулась к нему и начала оттаскивать в сторону. Влад громко выдохнул и повалился навзничь, оставшись в сознании. Он не вырубился только потому, что тренировался и принимал препараты все эти годы. Максим не смог бы сопротивляться в любом случае.

Девушка оттащила парня на значительное расстояние.

Влад поднял руку вверх:

— Эй, подожди, я сейчас…

Тело не слушалось. Он смог подняться только с третьего раза.

Алиса вдруг преградила ему путь. Их взгляды встретились. Его — удивленный, ее — полный решимости.

— Что ты делаешь?

Девушка помотала головой, давая понять, что правила изменились.

— Ты ничего ему не сделаешь! Отойди!

— Я и не собирался… — Внутри возникло чувство, что его обвели вокруг пальца, но он проигнорировал свой внутренний голос, и в его шепоте появилась злость. — Его нельзя возвращать сейчас… Память не восстановилась…

Влад понял ее намерения по-своему. Парень думал, что Алиса собирается вернуть его, несмотря на его несогласие пойти с ней, поэтому и позволила себе лишить его сознания.

«Идиотка? Только все усложнишь…»

Девушка оставалась все в той же позе, готовая в любой момент вступить с ним в схватку и просчитывая в голове все возможные варианты развития событий.

Парень же продолжал, ничего не подозревая:

— Ты не понимаешь? Это прекрасная возможность.

Она скривилась:

— Освободиться?

— Ты сама говорила…

Алиса усмехнулась, заставив его почувствовать горечь:

— Это всего лишь слова. Я никогда не предам отца.

И снова интуиция предупреждала его о собственной ошибке.

— О чем ты вообще? Стой! Нет, не говори мне… Когда ты соврала мне, сестренка? Где подставила меня?

Алиса издала нечленораздельный звук и громко выругалась. Ей и так было паршиво сейчас, а он еще подливал масла в огонь. Ее обман, несомненно, навредит Владу не только морально, но и физически, и в данный момент она ненавидела себя, как никогда, но…

Девушка подняла глаза к небу и ответила ему:

— Через полчаса здесь будет группа зачистки. Если мы исчезнем или с ним что-то случится, ты не знаешь, что будет? — Выставив перед собой ладонь, она не дала ему возразить. — Мы не те, кто способен исчезнуть без следа. Для нас существует лишь один вариант… — Ее глаза снова прошлись по голубой тверди. — Не понимаешь?

Алиса попыталась. Но, как и его, ее попытка провалилась. У них были разные цели. Влад отвернулся от нее. Когда тебя выставляют дураком, да еще так открыто… Он знал, что произойдет после их побега, но…

«Дело ведь не в этом? Убить Далматинец не решится. Пустить годы эксперимента коту под хвост… Если Кирин исчезнет, он будет считаться с нами… Что не так? Почему она себя так ведет?»

Влад решил проверить. Другого шанса не будет.

«Хотя ничего это не значит…»

Повернувшись к девушке, парень быстрым шагом сократил расстояние между ними до полуметра.

— Отойди.

Алиса встала в стойку и процедила:

— Дракон, ты не можешь.

— Отойди или я убью его!

«Что дальше?»

— Не надо, прошу, вернись назад…

Она говорила медленно, донося до Влада свои слова. Но видела, что его упрямство ничем не уступает ее решимости. Паника внутри, наконец, достигла своего пика, и, не осознавая, что совершает непоправимую ошибку, Алиса решила для себя, как будет действовать.

Парень подошел к ней почти вплотную, намеренно игнорируя боль от близости с Максимом. Схватив Алису за плечи, он с легкостью приподнял ее и отбросил в сторону. Девушка покатилась по земле, в кровь сдирая кожу на руках.

Сгруппировавшись, она присела на одно колено и громко прокричала:

— Дракон!

«Прости, но другого выхода у меня нет…»

Влад повернулся и замер.

— Что ты делае..?

Договорить он не успел. Алиса оттолкнулась от земли и полетела прямо на него, вынуждая потерять равновесие. Обхватив друг друга, они падали. Девушка, резко отпустив руки, развернулась прямо в воздухе и, коснувшись ладонями земли, со всей силы оттолкнула Влада. Даже успевая среагировать, его удивление стало настолько сильным, что парень не стал сопротивляться.

Его взгляд застыл на ее лице.

«Что это? Ты не имела права нападать на меня… Что творит эта девчонка? Да она с ума сошла…»

Воспользовавшись заминкой, девушка не стала медлить и, подбежав к нему, с разворота ударила ногой в область шеи, а затем кулаком по подбородку. Влад никак не среагировал, почувствовав боль. Он все еще не мог оторваться от ее глаз, не в силах произнести ни слова, настолько поразила его глупость девушки. Алиса, толкнув в плечи, заставила его сесть и нанесла двойной удар в солнечное сплетение. Парень закрыл глаза и обмяк.

Она встала и взглянула на часы.

«Двадцать минут… Черт!»

Подбежав к Максиму, она взвалила его себе на плечи и потащила в сторону дома.

«Прости, братик, придется померзнуть…»

Вернувшись через некоторое время, Алиса присела на лестнице у крыльца. Подняв голову вверх, она глубоко вдохнула, а затем на выдохе резко опустила голову на свои колени. Из носа хлынула кровь. Растерев ее по лицу, девушка еще несколько раз ударилась головой о стену.

«Черт! Снова перестаралась, но этого мало… Ладно, только один раз…»

Пошатываясь, она встала и, разбежавшись, врезалась в дерево.

— Ммм… Агрх…

От дикой боли девушка согнулась пополам и упала на колени. Из глаз брызнули слезы.

«Дура… какая же я дура…»

Водолазка начала пропитываться кровью. Осторожно, стараясь не делать резких движений, Алиса вернулась к лестнице. Взглянув на часы, она довольно улыбнулась.

«Три минуты… На первых порах не поймут…»

Ровно через три минуты из сада вышел Олег, координатор группы зачистки. Эта группа выполняла в основном работу по уничтожению следов деятельности команды Далматинца и проводила ликвидацию любых факторов, способствующих раскрытию ее существования, в том числе и людей.

Алиса терпеть не могла этого типа. Его взгляд выводил ее из себя, каждый раз, когда они пересекались. Прищуренные маленькие глазки схватывали каждый миллиметр, попадающий в поле его зрения. Мужчина невысокогороста, коренастый и с многочисленными складками на лице напоминал именно ту породу собак, которую обожал Далматинец. Бульдога. Может быть, поэтому его так все и называли.

Девушка следила за ним из-под полуприкрытых век. Как только мужчина окинул территорию цепким взглядом, сразу направился к ней.

— Что-то пошло не по плану? Где второй кандидат?

Алиса сдвинула брови и проигнорировала его вопросы:

— Работай!

Олег кивнул и направился осматривать периметр.

Она навалилась на стену и закрыла глаза. Но через минуту услышала быстрые шаги в свою сторону. Голос Бульдога начинал раздражать ее, а это, как ей казалось, только усиливало боль, волнами пробегающую по телу.

— Элис?

Приоткрыв глаза, девушка хрипло произнесла:

— Не доставай. Что-то забыл?

— Территория?

Алиса окинула взглядом местность.

— По периметру вокруг дома и крыльцо.

— Дом? — Олег смотрел за ее спину.

Она наигранно вздохнула и опустила глаза:

— Мы там не были.

Мужчина развернулся и начал отдавать указания своим людям.

Мысль, что все получилось, придавала ей сил и заглушала боль. До последней секунды Алиса не могла поверить, что Влад даст себя просто так вырубить, даже не сопротивляясь.

«Он действительно доверял мне? Больше не будет…»

На короткий миг девушка забылась во сне.

Когда группа зачистки закончила, Бульдог подошел к Алисе и негромко прокашлялся, выводя ее из полудремы.

Мужчина находился на расстоянии примерно двух метров от девушки, зная, что приближаться в данной ситуации ближе не стоит. Так как она самостоятельно координировала свои действия и числилась телохранителем кандидата, в ее глазах ближний контакт мог расцениваться, как нападение, что заканчивалось обычно плачевно. Это мужчина знал не понаслышке. Но более весомым аргументом для этого человека являлся запрет Далматинца близко контактировать с Элис любым членам своей команды, кроме Дракона.

— Элис, мы закончили… Элис?

Она открыла глаза и вздохнула.

— Что?

— Может, наши врачи осмотрят тебя? Похоже, ты ранена…

Девушка улыбнулась и склонила голову набок. В ее глазах застыл вопрос.

— Прости, я понял. Можно ехать.

Алиса нахмурилась. Этот коротышка опять проявлял любопытство. И хотя это было его постоянное качество характера, сегодня это особенно раздражало.

— Езжай.

— О, забыл, что у тебя еще задание. Но…

Их взгляды снова встретились. Сочувствие в его глазах вызвало приступ тошноты. Алиса скривилась, как только представила, о чем сейчас думает этот прихвостень. Ее состояние и обязанности дочери Далматинца заставляли убийцу жалеть ее сейчас. Дикая боль пронзила грудную клетку от мыслей, что такой человек имеет право поучать ее и желать помочь ей. Девушку вырвало прямо на лестницу.

— Уходи!

— Завтра мы вернемся для повторной обработки и осмотра.

— Свободен.

«Влад, что же мне теперь делать? Ты будешь ненавидеть меня вечно, а рядом будут только такие люди? Что я задумала? Это того стоит? Чтобы выжить… прости… мне нужен лишь он…»

Группа собрала оборудование. Михалыча, Катю и Влада уложили на носилки и погрузили в фургоны. Водителя и девушку отвезут к дому, где они благополучно очнутся завтра. А Влада наверняка вернут во временную лабораторию Далматинца и будут допытываться, что произошло.

Алиса пересчитала всех отъезжающих. Она, наконец, осталась одна. Подождав несколько минут, девушка осторожно поднялась. Грудь и голова нестерпимо болели, но расслабляться было рано.

«Почему я всегда не знаю меры? Точно перестаралась…»

Алиса расстегнула куртку. Белая водолазка полностью окрасилась в красный. Подобрав с земли куртку Влада, девушка повязала ее так, чтобы кровь не капала на пол и вошла в дом.

«Все равно его завтра обработают… Главное, чтобы моих следов не осталось…»

На секунду девушка закрыла глаза. Из-за того, что она провернула сегодня, завтра ей придется разгребать кучу проблем, которая свалится на нее непременно. Спустившись в подвал, Алиса остановилась и прислушалась. В доме стояла мертвая тишина.

Холодильник находился прямо у двери. Она открыла дверцу и вытащила оттуда Максима. Необходимости прятать его там, конечно, не было. Но, зная Бульдога, лучше было перестраховаться. Если бы он все же зашел в дом, в холодильник не полез бы? Тщательный осмотр дома он проведет завтра.

«Я тебя еще и таскать должна… Все, как обычно… Ох, как больно-то…»

Выйдя на улицу, Алиса с ношей направилась прямиком в сад. Времени на перемещение Максима до запасной калитки, а потом до машины, ушло куда больше, чем девушка рассчитывала, но она справилась с этой задачей.

Опустив парня на заднее сидение, девушка громко выдохнула и навалилась на машину. Казалось, ее силы были уже на исходе. Но, несмотря на это, ей пришлось вернуться и еще раз осмотреть все вокруг.

«Ни единой ошибки, ни единого промаха, ни единого следа… Верно, Капитан?»

Отъехав на приличное расстояние от дома Ионовых, Алиса остановилась на обочине и достала аптечку. Обработав раны и приняв лекарства, из кармана своей куртки девушка достала кнопочный телефон.

«Если не получится, не доживу и до завтрашнего заката…»

В разделе контактов был записан единственный номер, выученный за столько дней наизусть.

С глухим стуком крышка телефона захлопнулась. Игра, в которую она решила сыграть, дразня голодную собаку мясом, не могла закончиться ничем хорошим. Да и что это такое, когда в конце все станет хорошо, Алиса не представляла. Поэтому слепо шла тем путем, какой сама себе и придумала.

«Не кусай руку? Но времени совсем мало…»

Несколько раз девушка открывала и закрывала крышку телефона, никак не решаясь набрать номер.

«Назад ведь не повернешь… Я могу привезти его сейчас, соврав, что нашла на улице, но все останется по-прежнему? Или… Давай… давай… У тебя получится… давай…»

В итоге, так и не позвонив, Алиса решила закончить поручение Далматинца и провести разведку. Все равно, ее цель находилась в той стороне. Связавшись с отцом, девушка получила более детальные инструкции и направилась в неизвестность.

Добравшись до места, Алиса обработала раны и сразу приступила к заданию.

Около двух суток ей понадобилось, чтобы изучить детально местность и помещение, которое интересовало Далматинца. Все это время они находились на постоянной связи для координации ее действий и уточнения деталей.

О Максиме не было сказано ни слова. Но девушка не сомневалась, Бульдог в мельчайших деталях доложил Далматинцу об увиденном в загородном доме. Видимо, разбор полетов ждал ее по возвращении домой. Единственное, что сообщил ей отец — Влад пришел в себя через сутки после обморока.

В отличие от Максима, который до сих пор не пришел в себя.

Разведка несколько огорчила ее. Девушка не ожидала от человека, на которого возлагала надежды на спасение, такой колоссальной потери бдительности через столько лет. В дом Алиса смогла войти и выйти незамеченной аж два раза. От бывшего наставника она ожидала большей осторожности. Людей на территории тоже оказалось меньше, чем предполагалось, а мужчин, способных оказать сопротивление при нападении, включая самого Капитана, так и вовсе трое.

«В этот раз тебе тоже придется смириться с потерей своих людей, Капитан… Не надоело наступать на те же грабли?»

Закончив раньше намеченного срока, девушка решила выспаться и восстановить силы. Последние несколько суток оказались слишком напряженными для ее организма.

Вечером того же дня Алиса, еще раз проникнув в дом, оставила там того, кто не даст Капитану отказать ей и, добравшись до машины, набрала нужный номер.

— Алло, я слушаю…

— …это Элис…

Глава 17

Абиссинец снял трубку. Несколько минут он внимательно слушал собеседника, время от времени вставляя «Да, это интересно» или «Не знаю, смогу ли». А, положив трубку, мужчина загадочно улыбнулся.

— Что там? Новое задание?

Самуил нахмурился. Только вчера он вернулся из Бразилии и планировал отсыпаться, как минимум, дня три. И вот опять.

— Через пятнадцать минут жду всех в зеленой комнате… — Абиссинец многозначительно посмотрел на Самуила. — Всех!

— Да понял я, понял. — Парень козырнул и поспешно вышел из красной комнаты.

— Что-то случилось? — Во взгляде Единорога читалось беспокойство.

— Через пятнадцать минут.

Абиссинец тоже вышел, оставив свою команду в замешательстве. Зеленая комната на их памяти использовалась за все время пребывания в этом месте лишь пару раз в экстренных случаях. Их снова обнаружили?

Он проследовал в рабочую комнату и сел за стол. Ему было, о чем поразмыслить после этого неожиданного звонка.

«Элис? Это правда, она? Кто бы мог подумать… Ловушка? Что задумала эта девочка?»

Абиссинец задумчиво откинулся на спинку кресла.

Вот уже четыре года он работал с теми, кому некуда возвращаться, и считался их лидером и наставником. Люди, утратившие доверие и право жить в «нормальном» обществе, работали с ним в одной команде, помогая собирать информацию о Далматинце.

Он обвел глазами свой кабинет и тяжело вздохнул.

Их убежище снова раскрыли. А, значит, придется в который раз убегать и прятаться?

«Пять лет… Все это время я только этим и занимаюсь… А ощущение, что не сдвинулся ни с места… Как какая-то крыса… То происшествие в лаборатории… но до сих пор ничего… И вдруг через пять лет… Это шанс? Или ловушка? Но выяснить хоть что-то… Моя жизнь еще значима в этом мире?»

После инцидента в лаборатории Далматинца первый год он пытался только выжить. Люди ученого всегда находили его, и каждый раз упорно пытались избавиться. Через год Абиссинцу, наконец, удалось инсценировать собственную смерть, и про него на некоторое время забыли. Именно тогда ему и пришла мысль о создании собственной команды.

За несколько месяцев бывшему координатору тренировок кандидатов удалось найти таких же отверженных и приговоренных к смерти, как и он сам. Его люди буквально по крупицам начали собирать информацию на Далматинца, параллельно находя себе работу, которую могли выполнить только невидимки, несуществующие для всего остального мира. Ему нужно было выжить. И он выживал, как мог.

Никто в его группе не знал друг о друге личной информации. Абиссинец установил жесткие правила, и все беспрекословно выполняли его приказы. Это было первым условием для присоединения к команде. Он преследовал свои цели, но не желал, чтобы кто-то пострадал по его вине. Цена за голову координатора была слишком высока, чтобы он рисковал кем-то, кроме себя. Его авторитет для каждого в группе являлся беспрекословным. Только он знал о них все. Они же не знали о нем ничего, касаясь только той рабочей области, которую он им отвел.

На его лице не было ни единой морщины, но волосы покрывала седина. Абиссинец никогда не повышал голос, но одним взглядом мог запугать до смерти любого. Его способности, казалось, превышали потенциал обычного человека, столько всего он знал и умел. Он сам планировал все их задания и всегда предугадывал нештатные ситуации, случавшиеся во время выполнения работы Единорогом и Самуилом.

Никто в его команде не обращался друг к другу по имени. И это было вторым правилом Абиссинца. Этот мужчина всегда знал, что происходит в их маленьком мирке, спрятавшемся в горах, умудряясь, когда нужно появляться и незаметно исчезать, создавая впечатление, что он призрак.

Всю выездную работу в его команде выполняли только два человека — Единорог и Самуил. Первый, высокий крепкий блондин, считался его заместителем. Когда Абиссинец покидал дом, все рабочие вопросы решал именно он. Он появился в их группе около двух лет назад и сразу стал его правой рукой. Лидер привел его сразу после поездки в Германию в ужасном состоянии. На человеке не осталось живого места, ребра и правое бедро были сломаны, а сам мужчина находился в полуобморочном состоянии. На восстановление его организма потребовалось несколько месяцев, но благодаря заботам всей группы Единорог смог встать на ноги. Его немногословность и апатичность поначалу вызывали в команде подозрительность и осторожность, но сейчас без него не мог обойтись никто. Заместитель помогал любому, кто обращался к нему за помощью.

Поэтому, когда наступало время тренировок, все, кто был свободен, обязательно приходил посмотреть на их спарринги. Люди делились на группы поддержки, отдыхая и, проводя весело, малый, но такой требуемый при их образе жизни, час-другой.

В таких тренировках мог участвовать любой, хотя обычно это были трое. Единорог проигрывал только Абиссинцу и иногда Самуилу, чтобы потешить самолюбие парня. Но, кроме драки, бойцы лидера могли похвастаться также и отличным владением оружием. Единорог использовал три ножа, которые мог запустить по цели почти одновременно. Его прозвище привязалось к нему благодаря им. Мужчина называл их «единорогами» и называл «друзьями по несчастью».

Самуил являлся третьим по старшинству в их группе. В отличие от остальных, его имя знали все. Потому что прозвище этого парня было напрямую связано с настоящим именем. Сам Му Ёль. Кореец по происхождению. Двадцати восьми лет отроду. Худощавого, но крепкого телосложения, невысокого роста, с косой челкой, прикрывавшей половину красивого лица. В темных глазах Самуила всегда искрились смешинки. Что бы ни происходило, этот парень мог придумать выход из ситуации, не прекращая при этом шутить. Его оружием был меч. На тренировках, когда он оттачивал мастерство, всем казалось, что оружие и человек, держащий его — одно целое. И если для Единорога ножи являлись друзьями, то для Самуила меч был продолжением его самого.

Все трое звались самим Абиссинцем членами боевой группы, занимающейся сбором информации для последующего подрыва деятельности ученого под прозвищем Далматинец и людей, связанных с генетическими экспериментами над людьми.

Команда отверженных ни на кого не работала и находилась вне закона. Многих из них разыскивали как преступников или предателей, приговоренных к смертной казни, и те, кому они, в принципе, часто помогали, и те, на кого они охотились.

Это было их собственным выбором. У каждого из них имелось свое прошлое, которое однажды было похоронено вместе с ними. У каждого из них имелось настоящее, которым они жили здесь и сейчас. И у каждого из них не существовало будущего, о котором можно было бы погрустить перед сном.

Именно поэтому сейчас перед Абиссинцем стоял сложный выбор — поверить и выслушать телохранителя кандидата, подвергнув своих людей смертельной опасности, либо срочно собирать вещи и искать новое убежище для команды.

«В тот день им пришлось несладко? Но меня там не было… не было… Что же произошло тогда?»

Судьба всех его людей сейчас зависела от этих пятнадцати минут.

Ровно через пятнадцать минут Абиссинец вошел в зеленую комнату. Вся группа была в сборе. Кроме Единорога и Самуила здесь находилось еще двенадцать человек — команда поддержки. Они обеспечивали связь, прикрытие, лечение и моральную поддержку бойцов во время их вылазок в «логово врага» и являлись такими же «отверженными», как и эти трое.

Лидер прошел в центр комнаты и медленно обвел всех взглядом, одного за другим. В его глазах читалась озабоченность. Он, как наставник, все еще решал трудную для себя задачу, не в силах убедить себя, что уже принятое решение не является эгоистичным отголоском собственного прошлого. Видя его таким, Самуил смущенно отвел взгляд, понимая, что дело серьезное. Никто за эти несколько секунд не произнес ни слова.

Наконец Абиссинец заговорил и Самуил, наигранно вздохнув, поднял глаза к небу.

— Началось… я-то думал…

— Вы все знаете, нас нет в живых. Мы — мертвецы, живущие за счет чужих смертей. Мы приговорены. И, если кого-то убьют, оплакивать нас будет некому, кроме неба и нас самих. О нашей смерти не узнают ни родные, ни близкие, поэтому…

Самуил, прошептав корейское ругательство, положил голову на плечо Единорога, с мольбой подняв на него взгляд. Но, увидев выражение лица мужчины, тут же сел прямо и натянул маску серьезности.

— Понял-понял… Абиссин, прости, но нас снова обнаружили? О чем речь?

Единорог нахмурился и отвесил ему подзатыльник:

— Не учили не перебивать?

— Эй!

Абиссинец кивнул:

— Хорошо, Самуил. Пятнадцать минут назад мне звонила… — Он сделал паузу. — …Элис…

В комнате послышались недоуменные восклицания. Ведь, кто эта девушка, знали все. Некоторые сразу повернулись в сторону Самуила. Единорог тоже скосился на друга и сразу немного отодвинулся, заметив в глазах мечника закипающую ярость.

— Эй, подожди! Что происходит? Эта девчонка… — Возмущению Самуила не было предела.

Алиса пыталась убить его в прошлом году, когда они проникли в одну из лабораторий для разведки. Они ничего не взяли и не уничтожили, даже фото не сделали, но эта девчонка появилась непонятно откуда и устроила им крутую головомойку. Та вылазка чуть не стоила Самуилу жизни.

«Почему он вообще разговаривал с ней? С какой стати?»

Абиссинец молчал, ожидая, когда стихнет шум, давая всем и себе время на размышления. Единорог, наконец, встретившись с ним взглядом, резко вскинул руку и запустил нож в стенд, висящий на противоположной от него стене. Доска с грохотом упала на пол, заставив всех замолчать и повернуться в его сторону.

Разговоры смолкли.

Самуил передернул плечами и скривился:

— Идиот?

Мужчина медленно поднялся, не торопясь прошел через всю комнату, поднял нож и зажал его меж пальцев, приготовившись к броску.

— Заткнитесь!

После этого он вернулся на место и, скрестив руки на груди, кивнул Абиссинцу.

Самуил вдруг нервно рассмеялся и сочувственно похлопал Единорога по плечу:

— Конченный псих… Это диагноз, ты знаешь? Мы слушаем тебя, учитель, продолжайте.

Последнюю фразу парень произнес на родном языке. И теперь нахмурился Абиссинец, понимая, что чувствует сейчас его подопечный. Но решение принято. Пусть и неверное.

— Самуил, не думаю, что сейчас время для шуток. Элис едет сюда.

Парень резко вскочил и разразился длинной тирадой на корейском в сторону Абиссинца. Даже не зная языка, для всех его незнакомые слова и вопросы, задаваемые грубым тоном, звучали, как обвинение в сторону лидера.

Единорог снова встал и попытался остановить Самуила, но получил кулаком в плечо.

— Не затыкай меня и отвали, понял?! Черт!!! Чертова Корея, чертова Россия, чертова Земля!!! Какого х@я?!

Абиссинец дождался конца монолога и спокойно продолжил:

— Самуил, я услышал тебя и, поверь, понимаю твои чувства, но, прошу, успокойся. Не сейчас, хорошо? Я не знаю, откуда ей известен мой номер, как эта девочка узнала о нашем убежище, но, факт остается фактом, Элис едет сюда, к нам, причем, не одна…

Все застыли, прокручивая у себя в головах последнюю информацию.

Элис, несмотря на свой юный возраст, являлась не только дочерью Далматинца и телохранителем кандидата, но и лучшим бойцом Собак. А то, что она ехала не одна, означало — если не для всех, то для многих только одно — смерть. Далматинец не оставлял свидетелей и врагов в живых.

Единорог вот уже некоторое время не сводил глаз с Самуила. Тот сидел молча и неистово сжимал рукоять своего меча. Он тоже понимал злость парня. Однажды встреча с этой девушкой лицом к лицу уже заставила его попрощаться с жизнью, поэтому… если бы не Абиссинец…

— Абиссинец, что ты предпримешь?

— Нужно развернуть оборону!

— Какую оборону? Абиссинец, когда нам выдвигаться?

— Нужно собираться и уходить…

— Что нам делать, наставник?

Каждый пытался предложить какое-нибудь решение. А Самуил все сильнее сжимал рукоять.

Единорог положил ладонь на его колено и негромко произнес:

— Успокойся, давай послушаем учителя. Не глупи…

Абиссинец не выказывал никакого волнения или нетерпения, но у Единорога, также наблюдавшего и за ним, создалось впечатление, что, как и в начале, когда мужчина только вошел в комнату, у него нет решения, как поступить в данной ситуации. Будто он и сам переживал, только глубоко внутри, чтобы не создавать панику. Они находились здесь уже достаточно давно, а Абиссинец по-хорошему так и не ввел их в курс дела, да и почти все вопросы оставлял без ответа или отвечал размыто и неопределенно.

Бурное обсуждение все продолжалось и продолжалось. Каждый боялся за свою жизнь, понимая, что, если эти трое еще могли постоять за себя, то остальные против бойцов Далматинца вообще не имеют никаких шансов.

Единорог, продолжая сжимать колено Самуила, переключил свое внимание на лидера. На языке вертелся вопрос, но он не мог решить, стоит ли задавать его именно сейчас. Их взгляды встретились. Некоторое время Абиссинец пытался понять, а потом с сомнением, но кивнул, давая разрешение.

— У тебя есть вопрос?

Единорог поднялся и прокашлялся:

— Если она едет сюда, да еще и не одна, то почему позвонила? Это же прямое предупреждение. Что она требует от нас?

В комнате снова воцарилась тишина. Вопрос был резонный. Если бы группа Элис планировала нападение, то девушка не стала бы предупреждать? Хотя это могло быть лишь указанием превосходства их сил.

Самуил чуть слышно проматерился на русско-корейском диалекте, известном лишь ему одному. Смешивать ругательные слова двух народов получалось у него просто превосходно. И это было показателем его крайнего возбуждения и злости.

Абиссинец устало вздохнул, только теперь понимая, как должен был действовать, и негромко ответил:

— Я не знаю. Точнее, не уверен.

Самуил, наконец, поднял глаза и посмотрел на лидера с недоумением:

— Как это ты не знаешь?! Тогда какого @баного черта, ты собрал нас здесь?! О чем ты с ней трещал вообще? Это-то ты должен знать! Какого хрена, наставник?!

Единорог до боли сжал его плечо, пресекая дальнейшие ругательства, и продолжил за него:

— Успокойся, сейчас, не беси! Действительно, зачем собрание, если плана нет? Хотя бы скажи, сколько у нас времени и предполагаемую причину ее прихода, чтобы люди перестали волноваться. В чем дело, проясни. Насколько нам нужно опасаться за свою жизнь?

Он действительно не знал, что ответить.

«Элис, эта девочка…»

Уже в детстве была такой разной. Умение Алисы меняться в соответствии с ситуацией, вводило в заблуждение даже Далматинца. Даже ее, так называемый, отец не понимал, какая она настоящая, и какая из масок ее собственная. Она могла хладнокровно наблюдать за конвульсиями взрослого мужчины, которого вырубила на тренировке, а уже через полчаса рыдать о судьбе бездомного котенка из малобюджетного фильма или заглянуть в медсанчасть и помочь перевязать раненых на тренировке, а потом после спарринга осуждать Дракона за слишком малую силу удара, несмотря на невыносимую боль от прямого удара ноги в плечо. Грустила ли, смеялась ли, испытывала подавленность или подъем настроения — в конце ее лицо неизменно становилось непроницаемой для эмоций маской. И поэтому он сомневался и боялся верить, несмотря на их прошлую близость…

«Она действительно видела во мне близкого человека? Ты сам делал из этих детей монстров… Боже, второй раз в жизни я не знаю, что правильно… помоги мне…»

— Да, я слушаю… я слушаю…

— … Это Элис…

— Кто?

— Ты не ослышался, Капитан, это я. И твой голос все такой же мягкий, несмотря на то, что пять лет прошло…

— …Я слушаю тебя…

— Не спросишь, откуда у меня твой номер?

— Нет…

— Хорошо. К делу… Через два часа я буду у тебя, поэтому подготовь своих бойцов к радушной встрече. Ты понял?

— Но откуда… Неважно. Не знаю, смогу ли…

— Я знаю многое, откуда догадайся сам, но у меня мало времени, чтобы беседовать на отвлеченные темы…

— Да, это интересно. Не боишься звонить мне?

— Хм, ты же знаешь, бояться я не умею. Да и тот, кого я привезу тебе, несомненно, сохранит мне жизнь.

— И кто же?

— Кирин.

— Да, это тоже интересно.

— Ты снова не ослышался, он жив, но ранен. Ты должен присмотреть за ним, не дать умереть.

— Манеры тебе так и не привили…

— Манеры мне ни к чему, когда речь идет о выживании. Так ты согласен?

— Если я откажусь?

— Уверен? Сын Далматинца идет к тебе в руки, и ты откажешься?

— Не знаю, смогу ли… Что с этого тебе?

— Я же сказала, он должен выжить…

— Разве ты не должна его защищать? В том числе и от меня?

— Не поверишь, этим я и занимаюсь сейчас…

— Сколько у меня времени?

— Позже сообщу. Сейчас твоя задача — подготовить своих бойцов. Твой мечник не понравился мне в прошлый раз. Слишком не сдержан…

— Не волнуйся…

— …

— Ты здесь?

— Мне нужно твое слово…

— Что? Не понял…

— Что меня не тронут! Я справлюсь и с вами тремя, но Кирин должен быть в безопасности, несмотря ни на что…

— …Тебе достаточно моего слова? И все?

— Да! Ты не нарушишь его, даже если я убью всю твою группу. Слово!

— Я даю тебе свое слово…

— Я перезвоню через час. У меня еще дела…

— Абиссинец… Абиссин!

Мужчина вздрогнул и поспешно ответил:

— Я действительно не знаю ее планов и дал слово, что ее не тронут! — Его взгляд остановился на Самуиле.

Тот опустил глаза:

— Я ей слово не давал.

Рука Единорога только накрыла его плечо, как парень вскочил и, пробежав мимо Абиссинца, начал рубить мечом доску, в которую недавно заместитель запустил свой нож.

— Успокойся уже! — Блондин невольно улыбнулся. — И кто из нас псих?

— Сука!!! Мать твою… Тварь! АААААА!!!!

Наконец он остановился и, тяжело дыша, посмотрел на лидера.

— В доме остаются трое. Я, Единорог и…

— Да понял я! Понял…

— …и Самуил.

Единорог поднялся с места и указал на людей:

— Остальные?

— Как обговаривалось ранее. Спускаются в подвал и закрываются там. Даже если нам будет угрожать опасность, никто не должен выходить оттуда трое суток. Если мы не вернемся, вся команда выжидает месяц и после разъезжается в разные стороны. Каждый из вас знает, где находятся его новые документы на экстренный случай. После никто не должен пересекаться, поддерживать связь или рассказывать другим о своем прошлом, иначе ваша жизнь может оказаться в опасности. Если мы не вернемся, значит, нас больше нет в живых и оплакивать нас не нужно. Мы сами выбрали этот путь. Несмотря ни на что, живите! Прощайте!

Лидер поспешно повернулся к ним спиной, давая понять, что собрание окончено. Единорог вывел людей и убедился, что в доме никого, кроме них, не осталось.

Абиссинец повернулся к ним и тихо произнес:

— Она едет с Кирином.

— Твое решение?

— Да, это интересно.

— Ты все уладил?

— Еще нет. Не знаю, смогу ли?

— Твой ответ мне нужен сейчас. Или я придумаю другой план.

— Почему я?

— Ты не один? Потому что сейчас он мешает мне. Кирин не готов. Я должна быть одна. Ты сможешь подготовить его.

— Для кого?

— Для меня.

— Да, это интересно.

«Она хочет пойти против Далматинца? Или это просто предлог попасть в дом? Но она не стала бы со мной разговаривать, если бы планировала убийство? Или я ошибаюсь?»

— Далматинец.

— Это интересно, но не знаю, смогу ли…

— Я еду?

— Да!

— Через пятнадцать минут жду всех в зеленой комнате… — Абиссинец многозначительно посмотрел на Самуила. — Всех!

Самуил присвистнул.

— С кем?

— Ты слышал!

— Но по нашим данным он мертв уже пять лет. Это значит, информация, что они следят за каким-то парнем из обычной школы, оказалась правдивой… — В голосе Единорога слышались тревожные нотки.

Абиссинец пожал плечами:

— Не знаю, в последнее время мы не могли нормально их отслеживать из-за того дела в Бразилии, но все возможно. Так сказала Элис. Далматинец, этот ублюдок…

— Что они могут вдвоем?

— Не могу сказать. Возможно, Кирин сейчас беспомощен. По моей информации у него должна быть потеря памяти. Не понимаю, что она хочет от нас.

Абиссинец ухмыльнулся. Единорог с Самуилом с беспокойством переглянулись. Одно дело расправляться с отъявленными преступниками и отморозками, а другое — иметь дело с детьми, которых всю сознательную жизнь готовили быть универсальными солдатами и машинами для убийства. Но, как бы там ни было, все равно, это дети.

Самуил щелкнул пальцами и нарушил тишину:

— Кирин — это тот младший сын Далматинца, который много лет назад бесследно пропал с твоих радаров и, по слухам, умер, так?

Абиссинец внезапно рассмеялся:

— Он самый.

Самуил выматерился:

— Твою мать, что забавного ты нашел в том, что мы подохнем от рук зомбированных детей?! Может, это их первое совместное задание?! Далматинец только тебя и не прикончил. Руки у него так и чешутся, зуб даю!

Наставник только ухмыльнулся:

— Ничего, но, думаю, если потеря памяти — не выдумка, Кирин сейчас не может ничего. Да, это интересно… И, если мои выводы верны, именно поэтому она едет ко мне, а не к Далматинцу. Элис хочет спрятать его от отца.

— Спрятать?

Оба удивленно уставились на учителя.

— Погоди, разве он — не самый любимый сынишка нашего безумца? А она — не его преданный телохранитель? Он совсем разлюбил их, что так легко позволяет ей передать мальчика в приемную семью, не пользующуюся авторитетом в преступном мире?

Единорог отвесил Самуилу подзатыльник и улыбнулся:

— Ты когда-нибудь будешь думать прежде, чем говорить?

Абиссинец пожал плечами:

— Этого я тоже не знаю, но, похоже, у нас появился отличный шанс достать его и уничтожить. Хотя…

— Хотя?

— О чем она думает? Никто не знает. Кирин может оказаться лишь приманкой для меня. Но отступать уже поздно? С минуты на минуту Элис будет здесь.

Бойцы снова переглянулись.

— А не проще устроить ловушку?

— Самуил!

— Да-да, ты дал слово. Простите, Ваше преосвященство, забылся!

— Самуил!

Единорог покрутил в руке нож и, подмигнув Самуилу, бодро направился к выходу.

Заместитель занял позицию у окна, сжав в каждой руке по ножу, а Самуил спрятался у двери. Когда Элис войдет, он окажется за ее спиной. И хотя гарантии, что девушка прибудет именно с этой стороны, не было никакой, все же, открыто известив их о своем визите, она будто намекала на такой вариант.

Лидер сел в одно из кресел, стоявших в центре белой комнаты, и закрыл глаза. В ожидании прошло около двадцати минут.

Внезапно Абиссинец вздрогнул от прикосновения к коже холодного лезвия.

— Элис?

Вспыхнул свет. Оба бойца одновременно повернулись к ним и замерли. Алиса стояла позади кресла и держала у горла их учителя нож.

— Приветствую, господа!

Глава 18

— Элис?

Самуил нажал на выключатель и в страхе замер вместе с Единорогом. За спиной Абиссинца стояла миниатюрная девушка, едва достающая тому плеча, и держала у горла лидера нож.

Единорог невольно поежился, когда та вдруг улыбнулась. На вид Элис можно было дать не больше пятнадцати. Средний рост и короткая стрижка с торчащими в разные стороны каштановыми прядями, обрамляла милое личико, на котором сейчас выступили ямочки. Но больше всего сбивал с толку ее глубокий и наивный взгляд голубых глаз, спешно осматривающий присутствующих. Не зная, как выглядит, или встреть ее на оживленной улице, оба ни за что не подумали бы, что эта девочка является телохранителем кандидата и одним из самых опасных в мире детей, воспитанных безумным ученым.

В момент, когда уголки губ Алисы приподнялись, она казалась такой милой и непосредственной, что на миг обоим пришла в голову одна и та же мысль об ошибочности собственных рассуждений о ней. Но, когда также внезапно, как и появились, ямочки на щеках исчезли, а в ее глазах появилось ехидство, и Самуил, и Единорог будто очнулись. В один момент от образа маленькой девочки не осталось и следа, а перед ними предстал самый настоящий хищник, поймавший, наконец, свою добычу и предвкушающий обильный обед.

— Приветствую, господа!

Самуил подался вперед и прошипел на корейском:

— Как ты посмела?!

— ЭЛИС! Так меня назвал Далматинец. Ты думал, я войду через парадную дверь в назначенное вами время, раз позвонила ему? — Ее ответ прозвучал на безупречном корейском, заставив мужчину сжать кулаки.

Абиссинец осторожно поднял руку и, отодвинув лезвие в сторону, медленно повернулся к девушке. Алиса снова улыбнулась и спрятала нож.

Самуил шагнул в их сторону, но лидер остановил его:

— Оставайся на месте. Она здесь не для убийства.

Девушка склонила голову набок и с насмешкой спросила:

— С порога понять меня хочешь?

— Хотелось бы…

— Нет, не выйдет, не пытайся.

Самуил обнажил меч.

— Следи за словами, девочка. Иначе я отрежу твой дерзкий язык!

Абиссинец понимая, что ситуация может выйти из-под контроля, громко крикнул:

— Успокойся! Я же просил тебя!

Алиса перевела взгляд на Самуила и ехидно спросила:

— Чем ты собрался отрезать мне язык, мечник? Своим перочинным ножиком?

Единорог с криком кинулся вперед, но опоздал. Самуил летел вперед, не разбирая ничего на своем пути. Его трясло от ярости.

— Я убью тебя!

Все произошло за считанные секунды. Абиссинец откатился в сторону, еле успев увернуться от удара. Алиса же лишь немного развернулась в противоположную сторону и, сделав в воздухе переворот через себя назад, буквально пролетела над Самуилом, оказавшись за его спиной. Через мгновение его меч оказался в ее руках, а сам он стоял на коленях, корчась от дикой боли. Девушка положила руку на его плечо, заставив согнуться пополам.

На ее щеках заиграли знакомые ямочки:

— Кто сказал, что человек не может прыгнуть выше своей головы?

Абиссинец в панике подался вперед:

— Элис, прошу, успокойся!

Но ее пальцы только сильнее сдавили плечо Самуила, почти лишив возможности дышать.

— Я говорила, твой мечник мне не нравится! Успокой его или разговора не будет!

Возле окна блеснула сталь. Алиса отклонилась в сторону и, ударив Самуила кулаком в висок, отскочила. Нож со свистом пролетел мимо. Но следом за ним уже летел второй. От него девушка уклоняться не стала и, поймав на лету, бросила на пол.

— Неплохая попытка, но нужно было приготовить третий нож. Тогда ты смог бы меня задеть, нет? У тебя же их три?

Абиссинец закрыл Алису собой.

— Единорог, Самуил, успокойтесь! Мы тратим время!

— Это верно. Все зря… Будут еще кандидаты?

Самуил хмыкнул:

— Они по вашей части, нет?

Мужчина со злостью смотрел на девушку сверху вниз. Единорог покачал головой и присел на подоконник. Абиссинец сел в кресло, приглашая Алису сделать то же самое.

Она помедлила, а затем повернулась к Единорогу:

— Глупо сидеть у окна. Вдруг я не одна? Не думаешь, что мне не стоит доверять?

Единорог оглядел окрестности. Но все же переместился к стене и, скрестив руки на груди, с невозмутимым видом закрыл глаза.

— Элис, Кирин с тобой?

Девушка улыбнулась:

— Сразу к делу? Хорошо. Он в машине.

— Давно ты здесь?

— Около полутора часов?

— Значит, когда ты звонила второй раз…

— Была здесь.

Абиссинец с сомнением смотрел на девушку, не зная, что и думать. Единорог невольно покосился на окно, а Самуил усмехнулся и потер висок. Она уже находилась рядом, когда они проводили собрание в зеленой комнате. А, значит, могла покончить с ними одним махом. Заместитель нервно передернул плечами, представив их охладевшие трупы.

Лидер опустил глаза, боясь выдать свои истинные мысли и негромко произнес:

— Но я мог отказаться принять тебя.

Алиса растянулась в довольной улыбке. Именно та реакция, которую она хотела.

— Это маловероятный вариант развития событий. Тогда ты был бы полным идиотом. А я сделала бы, что должна и испарилась.

— Эй! Следи за языком, нахалка!

— А то, что?

Абиссинец задумался. Она все правильно рассчитала. Никто не откажется от перспективы заполучить лучшего бойца, которого только знал этот мир. И не важно, что с ним сейчас. Потеря памяти? С учетом его потенциала и навыков, приобретенных в детстве, нет ничего невозможного. Увидев лишь раз, он либо вспомнит, либо повторит забытое. Все, что нужно, заложено в его мозг давным-давно.

— Ты права.

Самуил, наконец, смог подняться.

— Эй, наставник, неужели ты не видишь, она заговаривает тебе зубы? По делу ничего не говорит.

— Самуил, я прошу тебя! Почему я? — Алиса удивленно приподняла бровь, и лидер поспешно поправился. — Почему ты? Это предательство. Он никогда не простит тебя.

— Далматинец не знает, что я сделала. Не знает, что Кирин у меня. Я типа на задании здесь. — Она поднялась.

Теперь Абиссинец приподнял в удивлении брови.

— Элис, что это значит? Что тебе приказано сделать?

Единорог достал третий нож. Самуил поднял с пола меч. Но девушка не обратила на их действия никакого внимания, осматривая помещение.

— Успокойся. Убить приказа не было. — Ее взгляд остановился на Самуиле. — Хотя жаль…

Мужчина поднялся вслед за ней.

— Чего ты хочешь?

— Я говорила тебе по телефону.

— Но… ты уверена? Доверишься мне? Не боишься, что я воспользуюсь ситуацией?

— Это невозможно.

Абиссинец нахмурился:

— Ты совсем ничего не боишься?

— Он мне нужен! Я убью любого, кто причинит ему вред. Он — мой! Я — его телохранитель! Только мой! Лучшее творение Далматинца! Значит, и я должна быть лучшей, быть там, где он, чтобы защищать его. Возвращение его памяти… вопрос времени?

— Элис, что ты задумала? — Лидер приблизился к ней почти вплотную.

Девушка оттолкнула его и быстро проговорила:

— Не стой так близко. Я плохо контролирую себя.

Самуил перестал улавливать нить разговора, а, взглянув в сторону Единорога, который просто стоял и смотрел в окно, окончательно перестал пытаться понять, о чем речь. Казалось, его напарник тоже не следит за ходом разговора.

«Все в порядке? Если хотела бы, то сразу…»

Он поднял руку вверх и громко спросил:

— Ты здесь на разведке?

— Да.

— Так открыто?

— Тебя что-то смущает?

— А тебя нет?

Алиса улыбнулась:

— Меня нет.

Абиссинец прервал их:

— Сколько у меня времени?

— Не знаю. Сообщу позже. Сейчас главное, чтобы он пришел в себя и восстановился.

— Он ранен?

— Да, в каком-то смысле.

— Тяжело?

— Не то, что ты думаешь.

В голосе лидера проскользнули нотки беспокойства:

— В каком он состоянии?

— Трое суток без сознания. Приступ.

— Приступ? Тот самый?

— Он дрался с Драконом.

Абиссинец резко остановился и с непониманием посмотрел на Алису.

Самуил присвистнул:

— Кто кого?

— Помолчи! Но почему?

— Долгая история. Потом.

— Что с Драконом?

— Он тренируется, поэтому его обморок продлился лишь сутки. Кирин не контролирует это. Организм совершенно не сопротивляется. И да, кажется, Далматинец может изменить свое мнение о Владе, как о кандидате. — Алиса неосознанно назвала старшего брата по имени.

Абиссинец со страхом в глазах замер, почти понимая, о чем она.

— Что ты хочешь сказать?

— Я не уверена, но… слышала, что лаборатория снова работает. Кто станет следующим экспериментом, как думаешь? Если Кирин не вспомнит, Дракон может стать первым взрослым, которого изменят… снова… Хотя планов Далматинца наверняка не знает никто.

Лидер буквально упал в кресло, чувствуя, как по позвоночнику пробежала знакомая волна страха и отвращения.

— Снова работает? Как тебе удалось забрать его?

— Я вырубила Дракона!

Девушка с вызовом посмотрела на своего бывшего наставника. Все трое уставились на нее с открытыми ртами.

— Пока они возились с братом, я спрятала Кирина и после уехала с ним. Его ищут. Поэтому никто не должен покидать этот дом, пока он здесь. Он стоит столько, что любой мать продаст ради этого. Кроме тебя. Тебе даже это не поможет. Если отец однажды узнает, что я разговаривала с вами, думаю, ничего хорошего меня тоже не ждет.

Самуил усмехнулся:

— А нам-то что? Отпразднуем!

— Идиот? Если Далматинец узнает, что я была с вами в контакте, тебя убьют вслед за мной. Так что праздновать будешь на том свете. Не думайте, что живы лишь потому, что так хороши. Далматинец тоже не сидит, сложа руки. У него появилась информация об этом месте еще полгода назад. И был ли здесь кто-то до меня — большой вопрос. Я здесь, чтобы выяснить, верна ли его информация. Но к его данным у меня доступа нет. Теперь понятно?

Абиссинец опустил глаза:

— Так давно?

— Он обмолвился об этом по телефону. Между делом?

— Информация для тебя? И проверить нельзя…

— Да.

Мужчина улыбнулся:

— Что скажете, парни? Это опасно. Один неверный шаг, и нас убьют.

Единорог козырнул Абиссинцу и уселся на подоконник, игриво подмигнув Алисе:

— Как ты там говоришь? Мы мертвецы! Уже мертвецы! Дважды умереть невозможно, разве нет? — Самуил поднял большой палец вверх и кивнул Абиссинцу.

— Хорошо. Ты должна посвятить нас в детали, но сначала перенесем его в дом? — Лидер повернулся к Алисе. — Где он?

Ее голос ничего не выражал:

— В твоей комнате.

— Но ты сказала…

Девушка улыбнулась:

— Поэтому я лучшая.

— Хорошо. Тогда детали. Как это лечится?

— Это не болезнь. Ты знаешь.

— Тогда как я должен действовать?

— Не знаю.

— Не знаешь?

— В таких случаях ими всегда занимался Далматинец. Дракон что-то принимает… Вообще, это не главное. Не представляю, как он отреагирует на вас, когда проснется. Мир, созданный для него пять лет назад, может в одну секунду рухнуть, словно карточный домик, как только его память вернется…

Абиссинец предложил:

— А если он увидит тебя?

Девушка помотала головой:

— Не стоит. Это может плохо кончится. Да и времени у меня нет.

— Тогда, что же ты предлагаешь?

Алиса усмехнулась:

— Придумай сам, я действительно в тупике сейчас… Очень многое случилось… Тебе просто нужно помнить, у Кирина потеря памяти. И он отличается от Дракона.

Абиссинец заерзал. Если подумать, то, несмотря на то, что он очень много времени проводил с ними в детстве, все равно мало что знал о них.

Дракон являлся старшим ребенком. Он был на четыре года старше Кирина и Элис. Далматинец считал его пробной версией суперчеловека. Этот фанатик провел эксперимент сначала на нем, а потом исправил несовершенства на младшем сыне. Дракона изменили в младенчестве, а Кирина — в утробе матери. Естественно, женщина не выжила, умерев при родах. Сам Далматинец называл себя и своего секретаря родителями детей.

Когда Киринуи Элис исполнилось четыре, начались усиленные тренировки и обучение. Дракон к тому времени занимался уже четыре года. В десять лет старший сын справлялся с десятью взрослыми мужчинами, младший преуспел в этом уже в восемь. Младшая сестра не подвергалась эксперименту, ее готовили как телохранителя младшего кандидата. Девочка должна была стать живым щитом, если ее брат окажется в опасности. Абиссинец присутствовал и координировал тренировки, поэтому мог представить их реальный потенциал.

Далматинец смог добиться не только повышения уровня физического потенциала, но то же самое ему удалось и с умственным. В двенадцать способности и Дракона, и Кирина можно было сравнить с возможностями двадцатипятилетнего человека, окончившего одновременно несколько лучших университетов и прошедших усиленную военную подготовку. Единственным минусом старшего брата Далматинец считал невозможность контролировать агрессию. Но Абиссинец до сих пор оставался уверенным, что это было всего лишь проявлением протеста. Дракон больше всего ненавидел тренировки и младшего брата, используя любую возможность, чтобы напасть на него.

И еще кое-что мужчина знал наверняка. Когда Кирину исполнилось десять, Далматинец провел еще один удачный эксперимент, решив оградить братьев друг от друга. Что он сделал, осталось такой же тайной, как и детали его первого эксперимента, но с того дня Кирин и Дракон не могли находиться рядом долгое время. При близком контакте у детей возникали острые головные боли и спустя некоторое время оба теряли сознание. Ученый называл это явление приступами.

Проведя эксперимент, Далматинец стал персоной, которую усиленно охраняли. А через несколько лет безумец вообще обрубил все концы, уйдя в тень и сделав так, что почти уже никто не знал о его достижении. Этот человек стал полноправным хозяином своего эксперимента, не боясь больше за свою жизнь и решая все сам. Многое произошло за годы нахождения там, поэтому Абиссинец мог только догадываться о причине, побудившей Элис так поступить сейчас.

Вскоре после того, как младшим исполнилось по тринадцать, Далматинец исчез. В доме обнаружили пять трупов, двоих взрослых и троих детей. Экспертиза показала, что это ученый с семьей. Через несколько дней после этого Абиссинца попытались убить. Он прятался почти год, пока не узнал, что Далматинец жив. Тогда он начал собирать собственную группу из тех, кому не вернуться к нормальной жизни. Информации было мало, но им удалось выяснить некоторые детали настоящей жизни ученого. Так началась его работа против бывшего друга. Энтузиазма хватило лишь на полгода. Вернувшись в тот день в их укрытие, Абиссинец обнаружил кучу мертвых тел и предупреждение. Именно тогда к нему пришло понимание, что Далматинец нашел покровителей, а его, так называемая, собственная лаборатория не смогла бы продержаться и дня без денежных вливаний.

Собрав новую команду, теперь он просчитывал каждый свой шаг и активнее начал вмешиваться в его деятельность, чтобы показать: он не боится. Три года назад Далматинца назначили руководить сетью мелких НИИ, разбросанных по всей стране, что было уже странно. Потому что этому человеку было совершенно неинтересно ничего, кроме своих экспериментов. Позже Абиссинец узнал, что Элис и Дракон живы, но снова много выяснить не удалось. Только обрывки информации об участии девушки в их деятельности. Старший сын почти ничем не занимался все это время. То ли Далматинец оберегал его, то ли перестраховывался, чтобы не потерять то, что у него осталось. О Кирине ничего не говорилось. И он даже некоторое время считал его мертвым.

Лидер не встречал ни одного из них почти пять лет. А единственная встреча с Элис чуть не стоила Самуилу жизни. Что же он должен был ответить сейчас? Игра стоила свеч? Безусловно!

— Абиссинец, я ухожу, позаботься о нем.

— Я придумаю что-нибудь, не волнуйся. Но ты сказала, он потерял память?

— Да, не помнит ничего до тринадцати лет.

— Не помнит, значит, ничего не может сейчас? Ты поэтому…

Алиса склонила голову набок и усмехнулась:

— Ты уже знал об этом. Почему переспрашиваешь?

Единорог высказал догадку за лидера:

— Значит ли это, что он не помнит и тебя?

— Ни меня, ни Дракона, ни Далматинца.

— Не знает, кто он?

— Ты не ошибся. Именно так. Но неважно, помнит или нет. Он — кандидат. Поверь, я убедилась в этом. Дело в его голове.

— Что это значит?

— Когда Кирин очнется, не говорите с ним о прошлом. Вы не знаете его, он — вас. Если воспоминания вернутся… я не могу даже предположить, что случится тогда… Это все так… так сложно… Вы должны постепенно вводить его в курс дела. Никаких дат, имен и вопросов о нас. — Абиссинец хотел что-то сказать, но девушка жестом остановила его. — Если вы упомянете о прошлом, у Кирина может случиться приступ. А ты, Капитан, как никто, знаешь, чем можно поплатиться во время приступа. Ему нужно снова научиться контролю. Из-за контакта с Драконом все его чувства обострены до предела. Нужно время на восстановление.

Абиссинец с участием смотрел на нее:

— Алиса, что произошло тогда?

Девушка бросила на него взгляд, полный злости, и прошла мимо, так и не ответив.

— Я попробую.

— Свяжусь с тобой позже.

— Элис…

— Да?

— Я должен все знать, чтобы помочь тебе.

Теперь ей стало смешно. Она склонила голову набок и улыбнулась.

— Даже если спросишь, ответа не получишь. Зачем повторяться?

Ее фигура скрылась за поворотом коридора. И в комнате воцарилась тишина.

Глава 19

— Что-то он хиленький на первый взгляд, не находите? — Самуил выглянул из-за плеча лидера.

Абиссинец склонился над Максимом, измеряя пульс. Парень лежал на кровати неподвижно.

Единорог цыкнул и прищурился:

— Меня интересует, почему он седой? Или так выглядят альбиносы?

— Не то и не другое. Кирин таким родился. Такой цвет волос. Приглядись внимательнее.

Единорог приблизился и пропустил сквозь пальцы прядь волос Максима.

— Никогда такого не видел.

— Его визитная карточка. Далматинец всегда шутил по этому поводу. Идемте, поговорим.

Самуил как-то задумчиво кивнул:

— Да, думаю, нужно уточнить некоторые детали.

— Почему мы не знали, что ты знаком с Элис? — Самуил напряженно смотрел на Абиссинца.

Они вернулись в зеленую комнату. У обоих бойцов появились вопросы к лидеру, на которые они хотели получить правдивые ответы. Потому что ситуация, в которой они оказались, и последствия их действий могли привести к той точке, которую они старательно избегали с тех пор, как стали изгоями — к смерти.

— Я… Я и Далматинец в свое время работали в одной группе.

— Такой, как наша?

Мужчина нервно передернул плечами и неуверенно ответил:

— Нет, не такой, как наша.

— Тогда объясни, что за хрень здесь происходит! К чему нам готовиться?!

Единорог поднял руку, давая Самуилу знак успокоиться:

— Абиссинец, мы не в праве требовать объяснений, но, согласись, ситуация нештатная. С какой стати, дочь врага приходит просить твоей помощи? Если ты нам не доверяешь…

— Не в этом дело. Просто… — Лидер на несколько секунд закрыл глаза, собираясь с духом, а затем начал рассказывать. — Хорошо. Чуть более тридцати пяти лет назад была создана секретная разведывательно-поисковая группа. Мы искали информацию об экспериментах над людьми по всему миру. Работали под прикрытием, захватывали лаборатории, изучали документы и разработки и много всего еще. После нескольких неудачных попыток, нам в руки попали документы, которые перевернули наше представление о возможностях человека. В них подробно описывался способ генетического вмешательства в ДНК человека. На тот момент чисто теоретический. Людей, знающих о той лаборатории и работающих в ней, убили. Сначала мы ожидали жестких последствий, но позже выяснилось, что лаборатория официально была прикрыта еще за год до нашего нападения. Поэтому мы отделались легким испугом, забрав с собой и бумаги, и оборудование… Короче, там говорилось, что существует возможность изменить человека на генетическом уровне. Испытуемый приобретал нескончаемый потенциал для развития умственных и физических способностей. Наши специалисты ухватились за этот шанс и начали изучать. Ну, а после… нас отозвали и переквалифицировали в группу охраны ученого, который мог провести эти операции в жизни. Этот человек занимался разработкой эксперимента и отвечал за его исход. Я отвечал за его безопасность. Вот и все.

Единорог и Самуил не сводили глаз с Абиссинца.

— То есть вы проводили эксперименты над людьми?

Он опустил глаза:

— Да.

— Ну, ты и…

— Подожди, Самуил, а дальше?

Абиссинец тяжело вздохнул и продолжил:

— Нашей задачей было охранять лабораторию и тренировать кандидатов. Хотя скорее, нас правильнее назвать грушами для битья, учитывая возможности этих детей. Секретность зашкаливала до такой степени, что никто в том доме не принадлежал себе. Нас постоянно обыскивали, проверяли на детекторе лжи, следили за родными, контролировали каждый наш шаг. Нас охраняли точно также, как мы того человека, не оставляя ни единого шанса… Я до сих пор не знаю, кем были те люди, но… — Лидер прикрыл глаза. — Тех, кто отказывался участвовать, расстреливали у нас на глазах… просто расстреливали…

Он зажмурился и помотал головой, будто отгоняя наваждение. Даже через столько лет Абиссинец все еще четко помнил глаза каждого из них — со слезами, с осуждением, с пониманием, с облегчением, со страхом. Глаза, что снятся почти каждую ночь.

Единорог обхватил голову руками и зажмурился вместе с лидером, все еще не веря, что такое возможно. Самуил сидел, низко опустив голову.

Его вопрос нарушил воцарившуюся на несколько минут тишину:

— Так важен был тот эксперимент?

— Да, важен. Подумай, в случае удачи это перевернуло бы науку с ног на голову…

Самуил нервно сжал рукоятку меча:

— Зачем губить столько людей? У него могло не получиться.

— У него получилось. Именно поэтому.

Единорог предположил:

— Элис?

Абиссинец прокашлялся, говорить становилось все труднее.

— Нет. Она не подвергалась эксперименту. Эта девочка предназначена для других целей.

Его заместитель закивал:

— Она является телохранителем кандидата. Зачем машине для убийства телохранитель? Ее готовили, чтобы защищать его?

— Не совсем. Да они, в принципе, и не машины для убийства, как все считают. В самом начале эксперимент планировалось провести для изучения возможностей человека. Но Далматинец прекрасно понимал, что, кроме него, в разработки посвящено слишком много людей, тем более этот человек своими собственными глазами видел, что случилось с теми, кто работал в предыдущей лаборатории. Этого он допустить не мог.

— Постепенно убрал всех неугодных?

— Что-то типа. Сделал так, чтобы его имя навсегда исчезло из этого мира, а эксперимент принадлежал только ему. Оказывая определенные услуги, он зарабатывает на жизнь. Можно сказать, лаборатория — это его собственная империя, контролируемая почти на сто процентов им самим. — Абиссинец натянуто улыбнулся. — Эти дети имеют бесконечный потенциал. Их ценность несоизмерима ни с чем. Это люди, которые могут все. Вопрос лишь в том, в чьи руки они попадут. А Элис… Элис готовили стать живым щитом для кандидата в случае смертельной опасности. Она — телохранитель, который без вопросов бросится в пекло и умрет за Кирина, чтобы спасти его жизнь.

Единорог указал пальцем на дверь:

— За кандидата, что лежит в соседней комнате?

— Да.

— Кирин? Тот самый младший сын? Ребенок, о котором ходит множество слухов. Это ведь все секретно, поэтому ты и молчал…

— Да.

Заместитель удовлетворенно закивал.

Крик Самуила разнесся по комнате, заставив остальных вздрогнуть от неожиданности.

— Эй, хватит! Ненавижу это! Я — не русский, ваших логических цепочек не понимаю. Объясните на корейском! Что здесь, черт возьми, происходит?!

Единорог выругался:

— С@ка, ты такой придурок! Дать бы тебе, как следует. Вообще-то я тоже не русский, если что… Что непонятного? Над Кирином и Драконом провели эксперимент. Элис…

— Это-то я понял… Просто все это неправильно! Этот ублюдок… Захотелось выпустить злость наружу…

— Ты когда-нибудь точно получишь. Изменения в цепочке ДНК? Это вообще возможно?

Абиссинец кивнул:

— Как выяснилось, да. Они были изменены еще детьми. Дракон в возрасте нескольких месяцев отроду, а Кирин — в утробе матери.

— То есть он еще не родился, а уже стал таким?

— Да.

Самуил махнул рукой, не веря своим ушам:

— Вот это, точно невозможно.

Лидер вздохнул, невольно улыбнувшись:

— Я не представляю, как и каким образом, но факт остается фактом. Через три года после появления Дракона, в лабораторию привезли беременную женщину. Она находилась на третьем месяце беременности. Что с ней делал этот фанатик, я не знаю, но через полгода родился Кирин. Примерно в это же время появилась Элис. Далматинец решил, что у него должен быть личный телохранитель. В одном я уверен точно, эксперименту эта девочка не подвергалась. И не уверен, почему он выбрал для этой роли девочку, а не мальчика.

Единорог удивленно спросил:

— Но Дракон ведь был первым? Почему у него нет такой же девочки?

Абиссинец на несколько секунд смутился и опустил глаза, решая, стоит ли сейчас рассказывать все.

Наконец он ответил:

— Возможно, потому что он был первым, и Далматинец рассматривал его всегда, как пробную версию.

— Что?! — Самуила снова затрясло, он смотрел на лидера испепеляющим взглядом. — Использовать ребенка в своих грязных экспериментах… пробная версия?

Абиссинец кивнул:

— Если проводить параллели, то да, Далматинцем именно так все и представлялось. Он попробовал, а потом в случае с Кирином исправил несовершенства. Поэтому у Дракона проблемы с контролем, но при этом он не менее способный, чем его младший брат. Просто для парня это не особо важно, он не хочет развиваться по заранее прописанным правилам, усваивая только то, что нужно ему самому. Кирин отличается. Он берет все, что ему дают, совершенствуя через информацию самого себя. В двенадцать лет по развитию они оба могли соперничать с вполне взрослыми людьми в любой сфере. Их физическая форма и умственные способности удивляли и пугали одновременно. В четыре года эти дети наизусть знали школьную программу. Дракон в десять справлялся с десятью взрослыми натренированными мужчинами, но обогнал в этом брата лишь на два года. Кирин смог это сделать в восемь.

Самуил выкинул руку вперед, будто для удара, пытаясь представить восьмилетнего ребенка против десяти мужчин, но тут же бросил свои попытки.

Наклонившись поближе к Абиссинцу, он негромко спросил:

— Это круто, конечно. Но как это было? Они их на лопатки клали или еще что?

— …Они их вырубали…

— Как это?

— Такой термин использовал Далматинец. Лишали сознания… Черт! Хотя некоторые после таких тренировок…

— Что делали? Твоя последняя фраза — это именно то, о чем я думаю? В восемь лет? И ты спокойно смотрел на это?!

Абиссинец опустил голову:

— На самом деле, это действительно заканчивалось только лишением сознания, но… некоторые после таких тренировок так и не могли оправиться. И да, я смотрел на это. Ты думаешь, мне сейчас нравится вам все это размусоливать?! Я ненавижу себя за то, что участвовал в этом!

Мужчина вскочил и начал метаться по комнате. Бойцы в первый раз видели его в таком неуравновешенном состоянии.

— Ты хоть знаешь, сколько раз я держал пистолет у своего виска?! Сколько раз вставал у двери, собираясь расстрелять все это дерьмо?! Сжечь! Взорвать! Уничтожить! Знаешь?!

Единорог встал между ними, но его тут же оттолкнули.

— Успокойтесь оба, прошу…

— Сам успокойся!

— Сам успокойся!

На несколько минут воцарилась тишина. Двое сверлили друг друга взглядами, переваривая сказанное.

Самуил заговорил первым:

— Ладно, ты говоришь, что не мог. Почему? Совсем не было возможностей?

Абиссинец смотрел ему прямо в глаза:

— Нет!!!

— Почему?!

— …Они забрали мою дочь…

— Что?

Абиссинец скривился, будто от боли.

— Да! Я говорил. За нами следили. Те, кто это делал, наверняка не знали всего, но… у них имелся приказ — в случае подозрений общения с посторонними на запретные темы или передачи документов или данных на внешние источники ликвидировать опасность, в том числе людей. Мне же уделялось больше внимания из-за того, что я являлся координатором группы. А, значит, отвечал и за безопасность, и за неразглашение. Одна моя ошибка означала смерть для них всех. Они были моими людьми. Именно я отвечал за них и их родных. В самом начале второго эксперимента, я пытался навести справки. Меня выворачивало от одного вида того дома и хотелось предпринять уже хоть что-то. Моя жена была тогда беременна. Позже я узнал, что в роддоме ребенка украли. Она проснулась, а ее нет. Понимаете?! А мне осторожно намекнули на мое расследование. Я до сих пор не знаю, жива ли моя дочь… Мне не оставили и шанса выбраться оттуда. Не имело смысла об этом даже нигде упоминать, в лучшем случае, я окончил бы свои дни в психушке, так ничего и не выяснив. Далматинец к тому времени твердо встал на ноги, и ему помогали. В тот день я умер вместе со своей дочерью. Моя жена… Моя жена умерла через два года от инсульта. Но я не уверен, так написали в справке о смерти. Она так и не простила меня… Я умирал дважды с моими родными, но в отличие от них мое сердце почему-то продолжает биться, и дышать совсем не больно, хотя кажется, что вот-вот и задохнешься, все еще…

Не в силах продолжать мужчина опустился на стул и закрыл лицо ладонями.

Единорог опустил ладонь на его плечо:

— Прости, не нужно больше говорить. Мы пойдем, приди в себя. Мы понимаем тебя. Ты спас нас, благодаря тебе мы здесь. Мне трудно понять твои чувства, у меня не было семьи. Но, если дали бы возможность, я не отказался бы от такого брата. Тогда тебе не оставили выбора, но сейчас появился шанс его сделать. Как ты решишь, так и поступим. Самуил.

— Идем.

Они вышли в коридор и отчетливо услышали, как лидер бьет кулаком в стену. Единорог подтолкнул Самуила вперед, когда тот дернулся в сторону двери.

— Все нормально, идем.

— Каким боком здесь Далматинец? Как он смог вообще такое провернуть?

Единорог усмехнулся:

— Поэтому ты всегда проигрываешь мне.

— Эй!

— Кирин и Дракон. Чьи они дети?

— Далматинца.

— Кирин и Дракон. Кто они?

— Кандидаты.

— Кирин и Дракон. — Единорог многозначительно посмотрел на Самуила. — Ну?

— Он им не отец.

— Это и ежу понятно. Почему он зовет себя их родителем?

— Он — приемный отец?

Заместитель достал нож. Самуил с улыбкой отступил на шаг назад.

— Ладно-ладно. Он — тот ученый, который издевается над маленькими детьми и заставляет их делать неестественные вещи?

— Да.

— Значит, Абиссин работал с ним в одной группе, а потом этот придурок что-то там у себя нафантазировал, и — БАМ! — у него получились супергерои.

— Типа того.

— После ему пришлось его охранять и… И?

Единорог помотал головой:

— Не знаю, что дальше.

— Но ты же все понял.

— Также, как и ты, болван. Но что же там произошло, что так все повернулось, не знаю. Абиссинец не в себе, нужно подождать.

Самуил обеспокоенно обернулся:

— Первый раз вижу его таким.

— Я тоже. Но ему пришлось многое повидать. Раз нам это и слушать тошно, то представь, как ему. Пойдем, проверим людей.

Бойцы спустились в подвал. Единорог открыл нишу в стене и набрал код. Никто не ответил. После нескольких попыток он мотнул головой Самуилу, и они побежали наверх.

— Что случилось? Не отвечают?

— Нет, как-то неспокойно из-за этого всего. Код знает Абиссинец, подождем наверху.

— Может, выжидают? Им приказали не выходить трое суток. Они же не знают, кто набирает номер. — Самуил схватил Единорога за плечо, пытаясь остановить, не замечая, как от волнения переходит на родной язык. — Подожди! Может, скажешь, зачем мы бежим?

Единорог остановился.

— Так в чем дело? — Парень все еще говорил на корейском.

— Говори по-русски, я тебя не понимаю.

— Я спросил, в чем дело.

— Не могу объяснить, но ты же видел ее. Ни в чем нельзя быть уверенными. После рассказа Абиссинца, я волнуюсь за наших людей. Далматинец не пощадит никого. Пойдем.

— Ага.

Вернувшись на первый этаж, они быстрым шагом проследовали в зеленую комнату. В помещении царил полный разгром.

— Ничего себе, повеселился, ха.

— Куда он пошел?

— Может, у супергероя?

Они снова побежали по коридору и поднялись в жилое крыло. В комнате лидера ничего не изменилось. Максим лежал все в той же позе.

Самуил поднял указательный палец и указал на кровать.

— Смотри, что это?

Из подушки рядом с головой парня торчал нож. Единорог вытащил его и внимательно осмотрел. На клинке он различил мелкую надпись: «Лучшему другу». Видимо, это был подарок.

— Пойдем, найдем его.

Но Абиссинец исчез.

Теперь беспокойство Единорога передалось и Самуилу:

— Чем он думает? Если его выследят, то убьют, не понимает?

Заместитель подбросил вверх нож.

— Думаю, сейчас ему все равно.

— Ему все равно, а мне нет! — Самуил сказал последние слова на родном языке и выругался.

Теперь им действительно оставалось только ждать.

Абиссинец переоделся. Джинсы, темная футболка, ветровка и кепка с длинным козырьком — сейчас он не мог здесь оставаться, его душа рвалась туда, во что бы то ни стало. Было ощущение, что сердце стало невыносимо тяжелым. Таким тяжелым, что могло разорваться в груди на мелкие кусочки, если не пойти.

Мужчина схватился за грудь. Воспоминания нахлынули с такой силой, что невыносимо стало даже дышать. Он задыхался от боли… от счастья… от безысходности… от любви…

— Поздравляю, капитан. У вас родилась дочь.

Человек из управления похлопал его по плечу. Он широко улыбнулся и попросил увольнительную.

— Прости, капитан, сейчас не время. Второй эксперимент требует пристального внимания. К тому же поступила информация… ладно, не бери в голову.

— Но моя жена… только взглянуть и успокоить…

— Не волнуйся. За ней присматривают.

Он опустил голову:

— Да, не сомневаюсь.

— Не раскисай, скоро тебе представится такая возможность. Свободен.

Капитан козырнул и вышел.

Далматинец уже тогда все продумал. Он не собирался делиться секретами и понимал, что пока нужен — его не тронут.

Абиссинец купил билет до конечной станции. Не отличаясь от прохожих, он слился с ними в одну серую массу. Темные очки и козырек полностью скрывали лицо, а новая походка сделала его другим человеком. Одним из многих.

Сев в автобус, мужчина устало откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

«Хвоста не было. Значит, Элис не солгала. Далматинец не знает, где его сын. А она затеяла сложную комбинацию… или несложную? Как она хочет использовать этот козырь? Просто против отца? Не легче самой его прикончить? Девчонка сможет и убить, и незаметно скрыться. Хотя… нет, не может, если ничего не изменилось в ее отношениях с братьями. Тогда, как может быть такой уверенной в себе и в них? Или дело именно в этом?»

Автобус тронулся. Абиссинец открыл глаза, чтобы рассмотреть людей в салоне и после сразу закрыл их. Ничего подозрительного.

«Прости меня… прости…»

Дверь медленно открылась. Капитан просунул в проем двери букет цветов. Но тот так и остался в его руках. В прихожей никого не оказалось. Свет горел только в спальне. Обведя взглядом квартиру, мужчина отметил, что его жена уже давно не занималась уборкой.

«Она заболела? Ребенку нужен уход, почему все так запустила?»

Его жена лежала на кровати, свернувшись калачиком. Капитан прошел к детской кроватке. Ребенка там не было.

— Таня, где наша дочь?

Женщина не отреагировала. Он опустился на кровать и развернул ее к себе. В руках его жена сжимала детскую пеленку.

— Что случилось?!

Таня смотрела на него пустым взглядом. Не было даже слез, только сплошная безысходность и обреченность.

Капитан встряхнул ее и громко спросил:

— Что случилось?! Где ребенок?!

Она высвободилась и легла в ту же позу.

— Спроси у своих.

— Объясни мне, наконец! — Его глаза метались по комнате в поисках ответа.

Женщина сжалась в комок и вдруг разрыдалась. Ее крик заставил его взять себя в руки.

— Таня!

Ее голос отдавался в его груди глухими ударами:

— Они принесли ее и сказали кормить. Она была такая малюсенькая и хрупкая… Еще они сказали, что у меня много молока, и это хорошо. У нее твой носик и глаза такие синие-синие. Она была такая красивая… такая маленькая… такая… а потом… ее не стало… потом… по… АААА!!!

Слезы переходили в крик, а тот снова в слезы. Капитан сгреб жену в охапку и крепко обнял.

«Почему я не настоял? Почему?»

Когда Таня немного успокоилась, он снова попытался все выяснить:

— Как это случилось? Расскажи мне, я все разузнаю.

В ее взгляде внезапно появилась злость. Удивленно хлопая глазами, она словно только сейчас поняла, что разговаривает с мужем в реальности, а не во сне. Вырвавшись из его объятий, его жена поспешно слезла с кровати и забилась в противоположный угол комнаты.

Обхватив голову руками, женщина изо всех сил закричала:

— Ты! Убирайся! Что тебе здесь нужно?! Уходи! Ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!

Абиссинец открыл глаза, когда объявили его остановку.

В городе сегодня было прохладно, но солнце сполна компенсировало недостаток температуры. На минуту остановившись, мужчина глубоко вдохнул родной воздух. Он не возвращался сюда больше пятнадцати лет. Снова стало тяжело. Но возвращаться всегда тяжело?

Люди вокруг спешили на работу, дети играли на детских площадках, школьники спешили в школу, старики грелись на солнышке. Найдя свободную лавочку, он присел, чтобы насладиться этой картиной.

«Если бы тогда я изменил свое мнение и отступил, каждый из нас не оказался бы там, где мы сейчас? Как давно это было… Как давно…»

— Эй, подожди!

— Уже поздно, мне нужно домой. Мама прибьет меня, если опоздаю!

Парень прижал девушку к себе. Она распахнула глаза от удивления и захлопала длинными ресницами.

— Можно я тебя поцелую? Ты… такая красивая…

Девушка опустила глаза и покраснела. Парень приподнял ее подбородок и прикоснулся губами к щеке. Она замерла, дыхание сбилось. Он потянулся к ее губам.

«Такие теплые и сладкие…»

Через несколько минут он отпустил ее, навсегда влюбившись.

— Э-э, ну я пошла?

— А-а, ну я провожу?

Девушка снова покраснела и, сжав сильнее ручку портфеля в руках, кивнула, заулыбавшись.

Парень взял ее за руку. Он тоже улыбался.

«Прости… прости меня…»

Абиссинец осторожно провел кончиками пальцев по губам. Улыбнувшись, он встал и направился дальше. Никто не обращал на него внимание. Впервые за тридцать пять лет он был свободен.

Через час лидер добрался до места. Дом еще не снесли. Старый, покосившийся барак. Танин дом, где жила ее мама. Позже, когда ему предоставили жилье, они переехали. Мама девушки так и не согласилась перебраться к ним, говоря, что умрет только здесь. Так и случилось. После похищения дочери жена вернулась обратно в дом матери. Он пытался до нее достучаться, но безрезультатно. Таня тоже умерла здесь, дома.

Присев на лавочку у подъезда, Абиссинец поднял взгляд наверх. Третье окно слева на третьем этаже. Ничего не изменилось. Те же шторки на ниточках, глиняный горшок на подоконнике, даже розовый заяц с бантом все там же…

Там было пусто уже много лет…

Там будет пусто еще много лет…

Этот двор являлся единственным местом, где муж мог отдать дань памяти своей жене, той, кого любил когда-то больше жизни… Где похоронена его Таня, Абиссинец не знал.

«…пока твой дом здесь… ты тоже останешься здесь…»

— Мою дочь украли! Вы слышите меня?!

— Капитан! Успокойся!

Он кричал на весь кабинет:

— Ее украли! Сделайте же что-нибудь!!!

— Мы делаем-делаем, не волнуйся. И сядь уже. Прекрати истерику!

Капитан сел, понимая, что его не слышат. Сил спорить уже не осталось.

Таня обвиняла во всем его, утверждая, что после пропажи дочери, к ней приходил человек в военной форме и настоятельно советовал прекратить расследование, начатое ее мужем. Если все пройдет гладко — девочку вернут. Это лишь мера предосторожности.

Капитан рассказал все начальству, но те лишь предположили, что у его жены послеродовая депрессия. К ней никого не посылали, а ребенка украли по ее недосмотру. И раз уж такое горе произошло, то он и сам должен понимать, что вмешательство в чужие дела чревато последствиями. Для поисков его дочери предприняты все меры. Его же задача вернуться на службу и позаботиться о своих подчиненных, у которых тоже есть семьи и дети. Они все категорически отрицали и также прозрачно намекали на его расследование.

Капитан уничтожил все улики. Не искал больше ничего. И показывал себя с лучшей стороны, надеясь, на их слово.

Но, вернувшись в тот дом, он вышел оттуда только через полтора года. Никаких увольнительных, никаких отпусков и никакой связи с Таней.

Через полтора года ему дали три дня. Капитан не заставил себя просить дважды. Но радость от предвкушения встречи померкла, как только он увидел жену. Перед ним предстал призрак. Дочь так и не вернули, а его Таня превратилась в живой труп.

Увидев, она лишь окинула его оценивающим взглядом и расхохоталась.

— Ух ты, кто явился! Посмотри на себя, а ты не чахнешь… Нашел мою дочь?!

Капитан опустил голову:

— Нет.

Жена повернулась к нему спиной и усмехнулась:

— Если нет, что тебе здесь нужно? Где ты был?

— Прости, я не смог приехать раньше.

Она снова рассмеялась, но смех перешел в кашель.

— Не смотри на меня так. Найди себе кого-то получше. Я ненавижу тебя. — Последние слова Таня произнесла шепотом.

Он разложил продукты, помыл посуду, сделал уборку, и, оглядываясь по сторонам, все больше впадал в отчаяние. Его жена совсем забросила свою жизнь.

Капитан прошел в спальню.

Его голос заставил ее вздрогнуть:

— Почему?

— Почему, что?

— Ты должна жить, даже если ненавидишь меня. Я найду ее, обещаю!

Ответом был лишь ее сдавленный смех сквозь слезы.

— Таня!

Вскочив, его жена принялась кидать в него вещи и кричать изо всех сил:

— Я выведу их на чистую воду! Выведу, слышишь?! А ты убирайся из моей жизни! Ты — предатель! Вон отсюда!

Ее презрительный взгляд в тот день… Даже сейчас воспоминание о нем было для него самым ужасным, самым невыносимым и самым последним… о ней…»

— Таня, прости меня.

Абиссинец закрыл глаза.

Три дня он только и делал, что убирал ее квартиру, стирал, готовил и старался забить ее холодильник до предела. Жена только смеялась, бродя за ним по пятам из комнаты в комнату. В остальное время она перебирала детские вещи, пела у пустой кроватки и проклинала его. Капитан пытался унести кроватку, но Таня бросилась на него с ножом.

По ночам лишь алкоголь на короткое время мог заглушить его боль, потому что, как только жена засыпала, сдерживать поток слез становилось просто невозможно.

Через три дня увольнительная закончилась. А еще через полгода пришло письмо. Его Таня умерла от инсульта.

Капитану, наконец, разрешили взять отпуск.

На подушке в спальне он нашел короткую записку в конверте. Ее слова он хранил до сих пор.

Абиссинец достал из внутреннего кармана фотографию с запечатленным на ней младенцем.

«Она действительно красивая… наша дочь…»

Глава 20

Алиса остановила машину перед административным зданием. Опустив голову на руль, она закрыла глаза.

«Что дальше?»

Ей предстоял разговор с Владом. Прежде, чем она встретится с отцом, ей просто необходимо узнать его мысли. Аргументы в ее пользу должны быть железными, чтобы Далматинец поверил ей. И не только он…

«Максим… тоже должен поверить…»

Сейчас ей казалось, что все произошло слишком быстро. Девушка прекрасно понимала, о чем пытался спросить ее Абиссинец. Зачем ей это? Что она будет делать, когда выиграет? Кем станет в этот момент?

«Не кусай руку?»

Алиса пристегнула ремень безопасности.

«Уже не важно? Все сделано…»

Машина тронулась с места. Влад должен был находиться в их съемной квартире. Сейчас нужно решить проблему с братом, а потом думать об остальном. Он единственный, кто мог помешать ей. Для него ее действия слишком очевидны? И глупы?

Влад, в который раз за последние дни, пытался логично объяснить себе действия своей сестры. Вот уже три часа он сидел в кресле и снова и снова воспроизводил ее действия в тот день. Подняв руку, парень резко раскрывал ладонь у своего лица, двигал пальцами, удивленно на них смотрел, одергивал голову назад, как от удара, и вновь смотрел на свои пальцы.

Входная дверь открылась и через секунду в комнату вошла Алиса. Влад медленно перевел взгляд со своей руки на девушку. Немой вопрос в глазах старшего брата заставил ее остановиться.

Она кивнула:

— Не ломай голову. Я вырубила тебя.

Его взгляд стал еще более озадаченным. Блеск темных глаз не оставлял сомнений, что Влад страшно зол. Но Алиса уже давно не боялась его гнева. Ее терзало иное: он никогда не простит ее?

Девушка пересекла комнату и села напротив.

— Ты перестарался.

Его губы изогнулись в усмешке:

— Правда? А что сделала ты?

Алиса немного помедлила, но все же ответила:

— Я — его телохранитель.

— Как-то не убедительно… На данный момент не его, а мой…

— Да, но ты же понимаешь. Это не потеря памяти, просто блокировка сознания. Он вспомнит.

Влад со всей силы пнул журнальный столик рядом с креслом и заорал:

— Что ты несешь?! Где он?!

Ее голос оставался спокойным:

— Я не знаю, где он.

— Знаешь!!!

Алиса потерла нос и сморщилась, будто от боли.

— Не знаю. Пойми, это приказ. — Девушка громко выдохнула. — Я скоро найду его… уже ищу…

Парень никак не мог понять, о чем думает эта девчонка. Ведь все действительно слишком очевидно. Кто кого здесь обманывает?

— Хорошо. А я?

— Но ведь приказ…

— Снова не нужен?

Алиса молчала. Смелости посмотреть ему в глаза у нее не хватило. Поэтому она просто опустила глаза. Влад сжал кулаки, его терпению приходил конец.

— Это ведь ты сделала? Ты!

Девушка встала и направилась к выходу.

— Я должна найти его, прости…

— Почему ты врешь мне? МНЕ!

Он был просто в бешенстве. Она даже не пыталась скрыть свои чувства под маской непроницаемости.

Его крик заставил ее остановиться. Но повернуться к нему лицом она не решилась.

— Ты больше не участвуешь. Это приказ Далматинца. Вернись домой. Не зли его снова.

Влад стремительно подбежал к ней и обхватил сзади руками:

— Он не простит тебе… Зачем? Остановись, пока не поздно. Ты, правда, не понимаешь? Далматинец не отпустит тебя. Я знаю, ты не хочешь этого.

— Отпусти! Это лишь твои догадки.

— Ты знаешь, я никогда не говорю того, в чем не уверен.

— Я ненавижу его, но должна защищать, несмотря ни на что. Это приказ!

Она не верила ему? Поэтому он больше не нужен ей в этой борьбе?

— Нет, ты и он больше не связаны. Прошло пять лет, и он поклялся убить тебя. Убей его сама…

— Наш отец не допустит…

Влад отшатнулся от нее, не веря своим ушам. Этот спектакль зашел слишком далеко.

— Ты! Какой он нам отец? Хватит нести чушь! Ты что, машина? Тебе все безразлично, да? Посмотри на себя! — Он схватил ее за подбородок и повернул лицо к солнечному свету, чтобы лучше разглядеть синяки. — Тебе это нравится?

«Прости…»

Приступ боли накрыл его внезапно, и Влад согнулся пополам, схватившись за голову. Ее глупость и недоверие сделали свое дело.

Алиса поспешила к выходу. Она бежала вниз по лестнице, слыша позади звуки ударов и ломающейся мебели. Ее брат больше не контролировал себя.

Сев в машину, девушка набрала номер.

— У Дракона снова приступ. Забери его… И передай отцу, все остается, как и прежде… Я найду его. Нет… Я занимаюсь этим.

«Он знает… Что ж… Расскажет ли он Далматинцу о своих подозрениях? Теперь все зависит от его слов…»

Она разъедала все его существо. И он так устал от этого.

«Когда же это кончится?»

Максим снова чувствовал боль. И сейчас болела не только голова, а, казалось, что даже воздух пропитан этой разъедающей и тянущей болью.

— Ммм…

Попытка пошевелить пальцами заставила его тело содрогнуться от новой волны, прошедшей через все тело.

«Почему так больно?»

Он чувствовал, что лежит на кровати, но это была не его комната. Тишина жутко давила и нервировала. И только за соседней дверью капавшая из крана вода позволяла на доли секунды отвлекаться.

«Где я? Где Элис и Дракон? Что произошло?»

Парень решил не открывать глаза, пытаясь хотя бы примерно предположить свое местонахождение. Это тоже немного помогало приглушить боль. Страшно хотелось повернуться на бок, но Максим не двигался. Если за ним наблюдают, то нельзя дать им понять, что он очнулся. Сначала нужно оценить всю серьезность своего положения. Прежде, чем его накажут.

«…накажут… Что с Катей? С Михалычем?»

Эта мысль заставила его неосознанно дернуться.

«Что же я наделал? С ней все в порядке?»

Максим резко расслабился. Щелкнул дверной замок. В комнату вошли трое. Незаметно парень напряг мышцы, улавливая каждое движение вошедших. Нужно было быть готовым ко всему.

Первый голос звучал взволнованно:

— Где ты был?!

— Давай не здесь. Он не просыпался?

Максим чувствовал на себе чужие взгляды.

— Нет. Но рефлексы восстанавливаются. Он двигал пальцами. — Третий голос не выражал вообще никаких эмоций.

«Значит, и правда, наблюдают? Меня похитили?»

Судя по интонации, второй улыбнулся:

— Хорошо. Значит, скоро.

Первый снова взволнованно спросил:

— Где ты все-таки был?

— Самуил, я же сказал позже. Идем.

Дверь закрылась. В комнате воцарилась тишина.

«Что? Я знаю этот голос… Капитан? Я знаю его…»

Он подумал об Алисе, и тут же в мыслях всплыло лицо мужчины, тренировавшего их в детстве.

«Что все это значит?»

Картинки прошлого, которые Максим оставлял на потом, всплывали в голове одна за другой.

«Кто я на самом деле? Неужели это настоящий я? Почему ты снова соврала мне?»

Он вдруг вспомнил вечер, когда Алиса заявилась к нему домой. В тот вечер бабуля до поздней ночи рассказывала ему о родителях и детстве…

«О детстве… Родители? Какие к черту родители?! Ты не понимала, что я могу все вспомнить? Не знала, что они вернутся? За что ты так со мной? Почему?»

Его обожаемая бабуля оказалась совсем не тем человеком, какой он представлял ее последние пять лет. Эта женщина без зазрения совести врала ему.

«Даже когда я просил, ты не могла сказать?»

Понимал, что не могла, но все равно чувствовал себя преданным.

«Даже после того, как Элис пришла к тебе, ты продолжала рассказывать мне сказки о счастливом детстве… Почему? Таков был приказ? Оттягивала момент? Сдерживала меня? Надеялась, поможет? Я так жалок в ваших глазах? Или только в его?»

Его горло сжал спазм. От осознания собственного бессилия стало еще больнее.

«Почему? Почему я все еще жив? Где я? Почему Капитан здесь? Кто такой Самуил? Где Алиса? Что произошло?»

Максим пошевелил пальцами. Тело приходило в норму. Он, как всегда, смог отделить сознание от физиологии. Усилием воли парень понемногу начал подавлять боль.

«Сколько времени я здесь? Где Далматинец? Что это за место? Но, если подумать… она действительно в тот день испугалась… меня… Что-то задумала? По ее глазам было видно, что ей не хватает времени… И почему притащила Дракона с собой? Опять из-за страха? Нужно было лишить меня сознания? Почему?»

Все вставало на свои места, части пазла сложились в единое целое. Но парень знал, занавес лишь приоткрылся, но не спал. Плотный занавес его памяти все еще скрывал от него самое главное. Максим не знал, что может произойти в следующую секунду и какие картинки еще всплывут в его голове.

«Черт, где я?!»

— Абиссинец!

— Успокойся.

Единорог положил руку на плечо Самуила, но тот тут же скинул ее.

— Все это время, где ты был?

Лидер снял кепку и, вздохнув, сполз по стене вниз.

— Там, где я не был уже очень давно.

— Что?

Мужчина снова вздохнул:

— Я ездил домой… к своей жене…

Самуил задохнулся от возмущения:

— Ты хоть понимаешь, что творишь?!

Единорог предостерегающе на него посмотрел и отодвинул его в сторону.

— Мы все понимаем, но у нас сейчас огромные проблемы. И без тебя они вряд ли решатся, поэтому…

Абиссинец поднял голову и усмехнулся:

— Знаешь, как много раз я слышал эти слова? Бл@дь!

Он смеялся. Нервно и с надрывом.

Самуил отвел глаза и вопросительно уставился на Единорога. Но в его глазах стоял тот же вопрос.

— Абиссинец, что нам делать? Он скоро очнется. Ты же был с ним в контакте, поэтому должен знать, чего нам ожидать.

Лидер встал и помотал головой:

— Я должен подумать. Вариантов несколько, но самый реальный способ узнать это, поговорить с ним. Если смогу…

Единорог преградил ему путь, поняв, о чем он думает:

— Подожди, она же сказала…

— Элис сказала это специально, чтобы я не вмешивался. — Он посмотрел на Заместителя в упор. — У нас остались только сутки. Потом нужно выпускать людей, скрыть факт его пребывания здесь не удастся. Поэтому я должен обезопасить вас за эти сутки от кого бы то ни было… Мы должны быть готовы к предательству.

Самуил не верил своим ушам:

— Ты не доверяешь своей команде?

— А ты уже не помнишь ее слов?

— Но…

Единорог кивнул:

— Ты прав, он дорого стоит. Я с тобой!

Самуил усмехнулся:

— Согласен. Но она ведь вернется, рано или поздно… Ты собираешься торговаться с ней?

Абиссинец не ответил и продолжал что-то обдумывать, то и дело, бормоча себе под нос. Через несколько минут он довольно улыбнулся.

— Если все пройдет гладко, то по ее возвращении нас здесь уже не будет. — Он повернулся к двери своей комнаты и прикоснулся ладонью к холодной стали. — Что же все-таки случилось тогда?

— Ты о чем?

— Почему она делает это сейчас? Не тогда?

С этими словами онпоспешно направился к выходу. Самуил и Единорог переглянулись и последовали за ним. Он почти бежал, будто предчувствовал. А, добежав до операторской, наконец, понял. Абиссинец смотрел на монитор, не отрываясь, и его брови все больше сдвигались навстречу друг другу.

Картина, представшая его глазам, была худшим из вариантов, которые он рассматривал.

Самуил присвистнул:

— Ни хрена себе, он переплюнул даже тебя. Вот это да.

— Самуил, помолчи.

— Это ведь нехорошо, да? Что мы будем делать? — Единорог задал свой вопрос, пытаясь разглядеть на нечетком изображении с монитора, что из обломков на экране было когда-то столом, а что — стулом.

— Подождем. Еще не все ясно.

Чем больше он пытался контролировать растущую в нем бурю, тем меньше у него получалось оставаться спокойным. Кусочек за кусочком память складывала ему картину прошлой жизни. Но все эти воспоминания не могли быть его. Максим не хотел принимать их, желая, чтобы все они стали лишь насмешкой его разума, а не необходимой правдой, возвращающей его к реальности.

«Почему я? Почему со мной?!»

Алиса была сто раз права. Права во всем. Ему дали шанс, дали возможность забыть. И его, так называемая, бабуля хотела именно этого. Пусть так по-идиотски, но она хотела помочь. Только он получил такой щедрый шанс от Далматинца, но из-за собственной глупости даже не воспользовался им.

«Почему? Они все оказались правы… Даже Катя… Катя? Черт! Что же я наделал? Почему?»

Он не просил об этом, но почему ему позволили провести пять лет в забытьи? И почему так хотят, чтобы он вспомнил все сейчас?

«Я не помню… Не помню? Такое возможно? Как я оказался в том доме? Из-за потери памяти? Как я мог все забыть? По какой причине Элис сразу не рассказала мне, кто она?»

Внезапно, парень улыбнулся, подумав о Далматинце. Вот, кто больше остальных жаждет его возвращения. Алиса тут совершенно ни при чем.

Максим резко вскочил с кровати и без разбора начал крушить все, что попадалось ему под руку. Голова снова раскалывалась на тысячи осколков, заставляя его мускулы вибрировать и подчиняться безудержной ярости. На глазах выступили слезы отчаяния и беспомощности.

— Ненавижу…

Через несколько минут кулаки превратились в кровавое месиво, но тело уже не чувствовало эту боль, его снедала другая. Парень упал на колени и, прижав, окровавленные пальцы к лицу, истошно закричал.

Максим выпускал из себя душевную боль, а затем снова продолжал разбивать кулаки о мебель и стены. И снова. И снова. Он уже не знал, как остановиться. Перед его глазами мелькали люди из прошлого — Элис, Дракон, Далматинец, Ольга, Капитан, Бульдог… люди, решавшие за него, как он должен жить, где он должен быть, что он должен делать.

«Алиса… Элис… Девочка-попугай в красных джинсах и желтой кофте… Почему ты просто не рассказала… Все еще хочешь сделать это и занять мое место? Как ты жила все это время? Почему сегодня пришла не ты? Кто разрешил Капитану заходить в комнату кандидата? Что изменилось? Отец не мог позволить… Как мы покинули лабораторию? Эксперимент… Ты прошла через это? Стоп… Эксперимент? Какой эксперимент? Я не помню… Почему я подумал об этом? Я вспомнил не все…»

Эти «почему» еще больше рвали его душу на куски. И в определенный момент, исчерпав свои физические силы, он вдруг почувствовал пустоту и внутри. Замахнувшись для нового удара, Максим вдруг резко остановился и посмотрел наверх. В углу висела камера, за ним наблюдали. Глубоко вдохнув, парень опустил руку, улыбнулся и плюхнулся на колени. Только сейчас он заметил, что на запястье нет браслета. И это вызвало еще больше вопросов.

«Почему его нет? Только камера… Где же все-таки Элис? Что происходит? Почему я все еще не наказан? Меня действительно похитили? Как я мог оказаться здесь, без ведома отца?»

Алиса припарковалась. Далматинец уже ждал ее.

Она встречалась с человеком, называвшим себя их отцом, но с детства проводившим на них свои эксперименты. Что она чувствовала к нему? Ненависть. Что могла сделать? Ничего, пока не освободится. Исполнять его приказы ее научили с пеленок. Противоречить? Только в мечтах.

Доступ к нему был разрешен лишь небольшой группе людей. Безопасность заботила его, прежде всего.

Девушка вошла в офисное здание, прошла к лифту и нажала кнопку верхнего этажа. Вежливый голос попросил ее идентифицировать себя. Она приложила ладонь к панели. Загорелся зеленый свет, и лифт тронулся.

На ее лице не осталось ни одной эмоции. Алиса готовилась к наказанию.

Катя лежала на кровати и ревела. Уже несколько дней девушка отказывалась есть и ходить в школу. Ее отец уже не знал, что делать. Все эти дни она требовала только одного — вернуть водителя.

Но проблема состояла в том, что никто не знал, где он сейчас находится. В тот день, когда Михалыч принес ее на руках всю в синяках, Ионов без промедления уволил его, пригрозив после всех объяснений, что, если тот появится в поле зрения еще хоть раз, то угодит незамедлительно за решетку за избиение его дочери. Водитель согласился на все без слов, даже не пытаясь оправдаться.

Лев Ионов, сидя в массивном кресле, спустя три дня после инцидента, вспомнил, почему уговорил жену собрать чемоданы и улететь на следующий день за границу. Подозрения, которые терзали его последние месяцы, видимо, оказались небеспочвенными. И избиение его ребенка можно было считать только началом. Уверенность в своей правоте пугала, но бежать самому не имело смысла. Если они захотят, то достанут его и из-под земли. Оставаясь дома, у него оставался мизерный, но шанс.

Пять лет назад его опрометчивость могла стоить ему жизни. Но он выжил. Теперь же ошибка прошлого даст гарантию безопасности не только ему, но и его семье.

Он пока отказался от идеи насильно отправлять дочь вслед за матерью, видя, что ее нервное состояние нестабильно.

«Катя может и с трапа вниз сигануть, если ее заставлять, поэтому найду пока Михалыча и заодно сомнения развею… Мутная история…»

Ионов очень сожалел, что не расспросил водителя подробнее. Шок от вида травмированной дочери в тот день парализовал все его способности мыслить здраво и оценить ситуацию на месте.

Телефон мужчины снова оказался выключенным, а утром его секретарь сообщил, что дома тот не появлялся с того дня, как все случилось.

Расспросы дочери тоже ничего давали. Катя утверждала, что на них напали одноклассники. Они похитили Максима, а Михалыч спас ее.

Банкир звонил в школу отпросить ее с занятий и между делом спрашивал о парне. Директор уверила его, что с ним все в порядке. Но он тоже не посещает школу из-за поездки к родителям, живущим в другом городе. Его бабушка отпрашивала Максима заранее, и, если бы с ним что-то случилось, то им непременно сообщили бы об этом.

Но Катя не успокаивалась и продолжала упорно твердить, что Максим в опасности. Еще несколько дней прошли в напряженной обстановке, а об отъезде девушка не хотела и слушать.

В конце концов, немного успокоившись, Ионов перестал искать водителя и сосредоточился на работе. За это время ничего больше не произошло, и страхи отступили на второй план. Дел накопилось очень много, и нужно было разгребать проблемы в банке. Тем более, кто бы на них не напал, Михалыч не смог защитить его дочь, а, значит, ему не место в их доме. А Катя… Вот, Максим вернется, и все войдет в привычную колею. Все капризы отступят на второй план. А он сможет сам спросить парня о том дне. Банкир вообще начал сомневаться, что тот был тогда на даче. Никаких доказательств его присутствия там не нашлось.

«Мутная история…»

Влад вторые сутки сидел взаперти. Он неистово сопротивлялся, но в бессознательном состоянии его все-таки смогли привезти сюда.

«Додумались приехать на скорой, придурки! Она сотворила такую глупость… Я же не идиот? Иначе он тоже был бы сейчас здесь. Его нет, значит, сбежал. Вырубился, значит, сбежал не на своих двоих. Значит, все-таки это Алиса провернула! Дура!»

Парень сжал кулаки. Обида сжигала изнутри просто нестерпимо. Как всегда, он стал лишь инструментом для достижения чьей-то цели. И в этот раз добровольно.

«Тоже дурак! Может, он наоборот понизил, а не повысил мой умственный потенциал?»

Для Далматинца Влад с детства был всего лишь равным спарринг-партнером для его младшего сына, чтобы тот мог постоянно повышать результаты его трудов.

«А для тебя я… все-таки, кто? Почему я? Почему со мной?»

Влад и Максим задавали себе одни и те же вопросы, но ответов на них оба не знали.

Глава 21

Кирин стоял наверху и наблюдал за ней. Наконец у него появилось свободное время, и он не мог с собой ничего поделать. Минут пятнадцать его все равно не хватятся.

Маленькое окошко кладовки не позволяло ему всегда успевать за ее движениями. Но улыбка не сходила с его лица.

«Ты — молодец!»

В тренировочном зале, заставленном множеством приспособлений, стоял полумрак. И, смотря на нее сейчас, он знал, что любая задача, поставленная перед ней, будет исполнена, а Элис сделает все возможное, чтобы защитить его. Особенно от Дракона…

Неожиданно Элис подняла голову, заметив движение наверху. Кирин провел рукой по волосам, совсем не подумав о браслете. Девочка фыркнула.

— Совсем не думает? Не знает, что меня накажут? Не его…

На браслете замигал желтый огонек, сразу исчезнув из ее поля зрения. Значит, его уже искали. Элис улыбнулась и продолжила, зная, что, несмотря на это, он все же наблюдает за ней.

Опустив взгляд на запястье, Кирин понял, как его обнаружили.

Отец звал ее телохранителем кандидата, отведя роль живого щита. Но почему-то, когда он находился рядом с ней, ему хотелось самому оказаться на ее месте. Ведь мальчик прекрасно понимал, что, как только они вырастут, Элис, и правда, может стать живой защитой для него, отдав свою жизнь. И поэтому, даже если в реальности ему не под силу было ничего изменить, он все же дал себе обещание найти возможность однажды освободить ее и стать для нее тем, кем является девочка сейчас.

Маячок окрасился в красный.

«Пора возвращаться…»

Он в последний раз бросил взгляд вниз и, развернувшись, быстро вышел из кладовки.

Ровно через минуту дверь в тренировочный зал открылась.

— Развлекаешься? — глаза Дракона не предвещали ничего хорошего.

Элис лишь ухмыльнулась:

— Тебе разрешили присоединиться?

— Хм.

Его рывок почти застал ее врасплох.

Быстро отпрыгнув назад, она встала в защитную стойку и громко крикнула:

— Начали!

Схватка началась. Дракон нападал, Элис защищалась. Ей было двенадцать, ему — шестнадцать, но ей с легкостью удавалось обходить острые углы, зная все его слабые места, играя с ним на равных и зарабатывая очки для Кирина. Старший брат не пугал ее, пока целью был младший.

Девочка прекрасно помнила слова отца, сказанные ей однажды: «Элис, помни, стоящий перед тобой не сможет навредить тебе, ведь ты держишь его под контролем. И, даже если проиграешь, сможешь, несмотря ни на что держать свою голову высоко. Но бойся того, кто стоит за твоей спиной, потому что именно он контролирует тебя, а, значит, может, предать. И вот в этом случае, вина будет полностью лежать на тебе… потому что ты проиграешь самой себе».

Она не очень понимала смысл этой фразы, но Дракон никогда не заставлял ее сердце трепетать от страха. Ее брат лишь подогревал ненависть между ними с подачи отца. Этого она тоже не понимала и поэтому принимала, как должное. Сколько она себя помнила, им была отведена лишь одна роль — беспрекословно исполнять приказы человека, называющего себя их отцом и участвовать в его экспериментах.

Кирин вошел в кабинет и с порога получил хлесткую пощечину.

— Кто кого охраняет?!

Мальчик опустил голову:

— Прости. Ты прекратил тренировки, я просто хотел…

— Я начинаю думать, что ошибся. Ты справляешься и без нее… Дракон менее защищен…

Кирин продолжал стоять, опустив голову, но огонек, вспыхнувший на мгновение в его глазах, не укрылся от пристального взгляда Далматинца.

— Ты хочешь тренировку? Сейчас?! Ты готов?!

— Что?

Мужчина нажал кнопку на селекторе:

— Капитан!

Через пару секунд в кабинет вошел координатор тренировочной группы.

— Тренировка: нападение и защита!

Капитан непонимающе уставился на хозяина кабинета. Эта тренировка разрабатывалась на случай побега или неповиновения кандидатов, а не для…

— Что-то нужно разъяснить?!

— Нет, я понял. Выполняю.

Мужчина указал мальчику на дверь. Идя по длинному коридору, оба не проронили ни слова. И лишь когда остановились у тренировочного зала, Кирин схватил наставника за рукав.

— По-подожди… Там, Дракон, да?

Капитан повернулся к нему и кивнул:

— Да, он там.

Мальчик прочитал в его глазах… сожаление? Не в первый раз.

— Элис?

— Твоя сестра тоже там.

— Просто тренировка?

Ответа он так и не дождался. Мужчина отвел глаза и открыл дверь.

Кирин отодвинул его и вошел первым. Несколько секунд он часто моргал, чтобы адаптироваться к полумраку зала. Единственное, что мальчик сразу уловил — две фигуры, двигающиеся в такт друг другу, словно в каком-то быстром танце без музыки. Немного привыкнув, он продолжил наблюдать за ними, не в силах оторвать взгляда от их слаженных движений и пытаясь понять суть сегодняшней тренировки.

«Что я должен делать сейчас?»

Внезапно Кирин почувствовал спазм в запястье и машинально схватился за него. Этого было достаточно для того, кто стоял за его спиной. В тот же момент на него накинули плотный мешок и стянули вокруг тела ремни. От неожиданности мальчик потерял равновесие и повалился на пол. Сопротивление только усиливало давление, навалившихся на него людей. Все попытки освободиться казались тщетными. Шанс был упущен, а, значит, он проиграл? Суть стала понятна, а о дальнейших действиях отца нетрудно догадаться…

На шее затянули петлю, Кирин захрипел от нехватки воздуха.

Щелкнул выключатель, и сквозь плотную ткань мальчик понял, что в зале включили свет. Чувства обострились до предела, не давая мыслить рационально и сводя все к одному.

Элис и Дракон остановились и подняли головы вверх. Все произошло так быстро, что в пылу драки они даже не заметили, что происходило у входа. Девочка с недоверием смотрела на Далматинца, почти ощущая будущее наказание.

— Элис! Его поймали! Защити его!

Она перевела взгляд к двери и замерла, увидев хрипящего Кирина, связанного по рукам и ногам.

Дракон рассмеялся и преградил ей путь:

— Сначала я?

Элис нетерпеливо оттолкнула его и кинулась вперед.

— С дороги!

Но парень, схватив за плечи, со всей силы откинул ее назад на несколько метров. Девочка встала в стойку, и они снова начали кружить.

Теперь она более отчетливо слышала его хрипы и видела удавку на шее. Стараясь продвинуться ближе к цели и обмануть Дракона, она торопилась и поэтому совершала ошибки… Старший брат намеренно держал дистанцию, не подпуская ни ее, ни себя близко к выходу, разгадав ее намерение вырубить их обоих. Точно так же, как она пыталась дотянуться до него, он пытался увеличить их разрыв.

Кирин все это время пытался вырваться и ослабить хватку, но проклятая петля давила только сильнее. Он был полностью обездвижен, сверху на него навалилось несколько человек.

Далматинец вне себя прокричал на весь зал:

— Его убивают, почему ты все еще там?!

Элис вздрогнула и зарычала, с новой силой накинувшись на Дракона.

Кирин усилил свои попытки, но уже почти не соображал, что происходит. Мышцы вибрировали, как сумасшедшие, заставляя его все четче осознавать ситуацию и вырываться изо всех сил при каждом ее вскрике или звуке падения. И в какой-то момент паника охватила все его существо.

«Нет! Нееееееет… Нет…»

Дракон продолжал удерживать Элис на расстоянии, зная, что это всего лишь новый вид наказания для них двоих. Они тоже знали это, но страх друг за друга не давал им с некоторых пор мыслить рационально и не удерживал от необдуманных поступков. Парень злился, но ничего поделать не мог, лишь еще сильнее задирая Кирина и используя любую возможность, чтобы потренироваться с Элис. Уже неделю ему не давали препарат, поэтому он делал вид, что на пределе, снова вводя в заблуждение Далматинца и давая себе возможность выпустить пар. Сожаление, что сестра никогда не станет его телохранителем, оставляло тяжелый осадок в мыслях всякий раз, когда он думал об этом, и заставляло сдерживаться еще больше, чтобы не выдать себя ни перед кем, тем более перед Далматинцем.

Дракон ухмылялся, смотря на ее тщетные попытки продвинуться ближе к брату, и уводил ее все дальше вглубь зала.

Кирину впервые в жизни стало страшно. Страшно за Элис.

«Чего он хочет? Правда, убьет меня? Ведь нет… Чего хочет? Нет! Так он наказывает ее за мой проступок?»

Элис подняла глаза, но наверху уже никого не было.

«Тренировка? Это должна быть тренировка… Он же не дурак, правда, убивать его, так? Но душат не понарошку… Как он все еще держится? Меня наказывает? Показывает, что Кирин перешел черту, а я не уследила? Ни на что не гожусь…»

Кирин дошел до точки. Перед глазами начали расплываться темные круги, а сознание перестало улавливать даже простые мысли. В голове крутилась только одна: они не справятся, и Элис опять накажут.

И вдруг, когда действительность почти превратилась в однородную массу, он услышал над ухом шепот Капитана.

— Прекрати…

Мальчик машинально дернулся, но его голову обхватили чьи-то пальцы, и Капитан повторил:

— Прекрати.

До него немедленно дошли его слова. Он больше не сопротивлялся, смирившись, и тут же почувствовал, как удавка ослабевает, а в легкие с хрипами поступает кислород. Губы машинально широко раскрылись и стали жадно глотать затхлый воздух, от переизбытка которого он все же потерял сознание, пропустив конец тренировки, и не узнав добралась ли до него сестра.

Через два часа она обрабатывала его раны и мазала мазью синяки. Недовольство проскальзывало в каждом ее движении.

— Ты сомневался во мне?

Он дернулся от боли и скривился:

— Отец сказал, что поручит тебя Дракону…

— Ну и дурак же ты!

— Угу.

Он, наконец, улыбнулся, но из глаз потекли слезы. Сейчас, после всего, он плакал.

— Ты еще и плакса! У тебя посттравматический шок?

— Ты меня не бросишь? Ты, правда, всегда будешь защищать меня?

Злость в ее глазах сменилась недоумением:

— Не заткнешься? Чего раскис?

Он резко подался вперед и крепко ее обнял.

— Я рад, что с тобой все хорошо!

Ее щеку обжигали горячие слезы. Его слезы. Она обняла в ответ и потрепала его волосы.

— Я не брошу тебя, если перестанешь реветь.

Кирин сел прямо и быстро вытер слезы:

— Клянусь!

Элис улыбнулась.

— Дай-ка горло посмотрю.

— Ааа, больно же…

— Слабак!

— А ты супер! Уложила Малыша!

— Подними голову. И прекрати его так называть… какой бы ни был, он — твой брат…

— Ага, с какого перепугу, мы — родственники?

— Пока мы здесь, он — твой брат! Запомни и заткнись!

— Ааа…

Кирин послушно поднял голову и улыбнулся. Он не знал, что на следующий день ему придется наблюдать за ее новым наказанием. За его невинное желание поплатилась она. Далматинец снова наглядно показал, что они подчиняются только ему и не могут нарушать ни одно из его правил. А, самое главное, ему продемонстрировали, кто такая Элис. Живой щит. Ни больше, ни меньше.

Максим сжал кулаки и попытался сконцентрироваться на сегодняшнем дне и своем положении.

Глава 22

Абиссинец наконец оторвался от экрана и направился к двери. Самуил преградил ему дорогу.

— Ты куда?

— Отойди!

— Нет!

Единорог встал рядом с Самуилом, заставив наставника сжать кулаки.

— В сторону! Оба! — Никто не сдвинулся с места. — Вы останетесь здесь.

Самуил выругался и оттолкнул Единорога, снова пытающегося его успокоить.

— Что, если ситуация выйдет из-под контроля?

Абиссинец ответил не сразу:

— Вы должны будете исчезнуть.

Самуил задохнулся от возмущения:

— Думаешь, можешь отдавать такие приказы? — комната наполнилась корейскими ругательствами.

— Ругайся, сколько влезет. Но это приказ! Другого отдать не могу, раз ты боишься за мою жизнь и думаешь, что я иду туда умирать. Кем бы он ни был, я не боюсь его.

Самуил фыркнул:

— А, по-моему, ты как раз таки боишься. Что странно. Девчонка сказала, что этот парень ничего не может сейчас, а ты отдаешь нам идиотские приказы. Что не так? Скажи мне, или я не подчинюсь.

Улыбка осветила лицо наставника:

— Ты сам себе ответил. Что он может? У него потеря памяти.

Единорог задумчиво начал крутить нож в ладони, не вмешиваясь в их спор.

— Ты путаешь меня. Я не подчиняюсь!

Абиссинец подошел и, положив ладони ему на плечи, на чистом корейском произнес:

— Это приказ. Подчинись!

Самуил стиснул зубы и помотал головой.

Единорог оторвался от своего занятия и спокойно произнес, отодвигая его в сторону:

— Мы выполним твой приказ. Иди.

Абиссинец поспешно покинул помещение, будто боясь, что его остановят в последний момент.

Когда дверь закрылась, Самуил заорал:

— Почему ты отпустил его?! Что это значит?! Хоть он и твердит, что все под контролем, видно, что он боится!

— Это так, но мальчишка… Возможно, его страх из-за того, что Кирин все вспомнил? И он не хочет подвергать нас риску?

Самуил повернулся к мониторам. Максим сидел все в той же позе на полу, не шевелясь. Нельзя было даже понять, дышит ли он. Вокруг валялись обломки мебели и осколки битого стекла, а под ногами парня растекалась лужа крови.

— Правда?

— Думаю, Абиссинец не хочет впутывать нас во все это дерьмо. Мы уже познакомились с Элис, теперь очередь Кирина. Он и правда боится, но не за себя. За нас. Именно поэтому и отдал такой приказ. Его возможности… Мы не знаем, что может произойти…

Самуил впечатал кулак в стол и снова выругался:

— А люди, черт возьми? Я должен бежать, чтобы спастись, так? А они?

— У них в запасе еще сутки. Если все-таки наши опасения подтвердятся, этот парень выйдет из себя, а Абиссинец погибнет… у них останется двадцать семь дней, чтобы исчезнуть. У нас с тобой не будет даже этих суток.

Самуил вздохнул:

— Не объясняй. Знаю… Смотри, он там…

Максим услышал щелчок. Дверь медленно открылась. Парень не сдвинулся с места. Абиссинец остановился в ожидании.

Лучшим вариантом для него стала бы реакция парня на его приход. Во-первых, мужчина не знал, кто перед ним — Кирин или Максим. По тому, что он увидел на экране, память вернулась, но сомнения все же оставались. Во-вторых, если здесь сидел Кирин, то его жизнь сейчас находилась под угрозой, потому что никто ни под каким предлогом не имел права заходить в комнату кандидата.

Шли минуты, но ничего не происходило. Максим все также неподвижно сидел на полу, заставляя Абиссинца нервничать. Времени оставалось мало, поэтому, несмотря на страх, мужчина сделал шаг вперед. В эту же секунду парень поднялся и стремительно приблизился к нему.

— Что ты здесь делаешь?

Взгляд Максима казался почти безумным. Абиссинец невольно отступил назад, выставив напоказ свои истинные чувства.

— Я принес аптечку…

Внешне мужчина оставался спокойным, но Максим сразу уловил страх, исходящий от него. Поэтому уголок его губ приподнялся, когда к этому добавилась еще и дрожь в голосе вошедшего в комнату.

Он ринулся вперед, не давая возможности противнику увернуться, и выплескивая ярость на человека, нарушившего правила. Все, чего ему хотелось — выпустить пар и не думать. Капитан нарушил его границы, а, значит, должен поплатиться. В комнату кандидата могла войти только Элис.

Самуил дернулся к двери, но Единорог схватил его за рукав и усадил на место.

— Это приказ!

От сильного удара кулаком столешница треснула.

— Успокойся.

— Я спокоен!

— Я вижу.

— Ты у нас один такой самый спокойный, как я посмотрю!

Единорог улыбнулся:

— Ничего не случится, поэтому, говорю тебе, успокойся.

— Откуда уверенность? Ты его знаешь? Может, у него хобби, как у сестренки, гасить все, что светится?

— Не дергайся. Смотри, парень контролирует себя. Машет кулаками, но аккуратно и без фанатизма.

— Все-то ты видишь, заместитель. — Самуил неожиданно для себя расслабился и откинулся на спинку кресла. — Что-то я нервничаю, как-то не по себе…

— Тебе? Да ну? Вот это новость.

Самуил фыркнул:

— Дурак. Посмотри на него, на вид обычный, но до жути пугающий взгляд у этого кандидата. На психа похож. Не знаешь, чего ожидать от этой семейки.

— Твоя правда. Их хладнокровие страшнее твоих взрывов.

Абиссинец пытался убрать руки парня со своего горла, пытался уворачиваться от ударов, ожидая, когда его отпустят.

— Кирин, остановись.

Максим ослабил хватку и усмехнулся:

— Остановиться?

Абиссинец повернул голову набок, пытаясь привести дыхание в норму.

— Тебе повезло сегодня…

— Да.

Парень слез в него, давая мужчине возможность отползти назад к двери. Оказавшись на расстоянии, он позволил себе на секунду закрыть глаза и перевести дух.

Максим уселся на пол и скрестил ноги. Абиссинец последовал его примеру, показывая, что у него нет злых намерений.

— Отвечай, где Элис? Почему здесь ты?

Мужчина замешкался:

— О чем ты?

— О чем, ты? Забыл правила?

Абиссинец ничего не понимал. Парень, по-видимому, все вспомнил, но вел себя странно.

— Ты… все вспомнил? Сейчас ты помнишь себя?

— Что? Конечно, вспомнил! Ты решил проигнорировать это? Что происходит? Мы не в лаборатории? Где мой браслет? Элис не пришла, потому что снова наказана? Объяснись.

Не этих вопросов он ждал. Если память вернулась, разве эти вопросы должны быть заданы?

«Что все это значит?»

— Ты помнишь, что с тобой случилось пять лет назад?

Недоумение на лице Максима говорило само за себя.

— Что-то изменилось… раз ты здесь?

— Что?

Абиссинец запутался еще больше.

«О чем он? Он проверяет меня? Или не помнит, что произошло? Но как такое возможно? У него феноменальная память… Он помнит даже свои первые дни жизни, кроме… Может ли быть…»

В тот день его отправили в отпуск. Он узнал о произошедшем от убийцы, подосланного к нему Далматинцем. Если Кирин ничего не помнит о том дне, значит ли это, что он находился в бессознательном состоянии?

«О, вот это поворот! Теперь это действительно интересно… И, если хорошенько подумать и сопоставить события, происходящие накануне, я мог бы и догадаться, что Далматинец что-то планирует… В доме царила странная обстановка, детей часто изолировали и прекращали тренировки…»

— Эй!

— Я не могу ответить тебе сейчас. — Абиссинец оторвался от своих мыслей.

— Зачем ты здесь? Отвечай! Капитан! Кто позволил тебе войти? Что произошло? Капитан? Эй!

Парень говорил сквозь зубы, явно злясь. Но мужчина не представлял, что должен ответить ему. Теперь ему требовалось больше времени?

Они сидели друг напротив друга. Никто не двигался с места. Только лица выражали эмоции. Максим закидывал Абиссинца вопросами, на которые тот не знал ответов. Что он должен был рассказать ему? Что Элис предала их отца? Как этот парень отреагирует? Что его отец из ученого, мечтающего изменить будущее человечества, превратился в сумасшедшего, мечтающего создать новую расу суперлюдей? Его реакция будет нормальной?

— Эй!

Мужчина опустил глаза, не в силах больше смотреть ему в лицо.

— Кирин… давай… отложим этот разговор на час…

Максим помотал головой:

— Я с тобой разговаривать и не собирался. Отведи меня к отцу.

Абиссинец медленно поднялся и завел руку назад, пытаясь нащупать ручку.

— Да, конечно, я вернусь через час. Подожди меня. Обработай раны… Элис и Далматинца здесь нет, так что придется говорить со мной…

— Что это значит? Меня похитили?! Как ты смог?

В момент, когда Максим вскочил, он наконец смог открыть дверь. Крик парня донесся до него уже из-за двери.

Максим поднял взгляд на камеру и сжал кулаки. Но через секунду разжал пальцы и направился к кровати, которая чудом уцелела после устроенного им погрома. Стряхнув с одеяла обломки и осколки, парень лег на спину и, положив руки под голову, закрыл глаза.

«Хватит… Наверно еще не время… Большего я не могу… Все выяснится рано или поздно…»

Быть запертым не самое страшное, такое случалось много раз. Навязанное ожидание не беспокоило его. Больше расстраивали странная реакция Капитана на его вопросы и отсутствие Элис. Особенно ее отсутствие.

«Почему он так сказал? Почему она не придет? И почему не рассказала все сразу, а устроила этот цирк? Каким образом я очутился здесь?»

Даже если ее и наказывали, она всегда приходила к нему, чтобы обработать раны. И поэтому его беспокоило случившееся с ними. Он осознавал, что память восстановилась не полностью, и им упущен важный момент их жизни.

Максим снова стал прежним. Менее чем за сутки, он вернулся на пять лет назад. Теперь его обычная жизнь казалась ему не более чем сном.

Абиссинец стоял, прижавшись к косяку двери. Время от времени он поднимал на нее взгляд, и сердце невольно замирало от страха. Он почти сделал это. Почти убил его.

«Черт!»

Мужчина поднял руки и соединил ладони вместе, чтобы хоть как-то унять дрожь. По спине пробегали холодные волны, заставляя тело содрогаться в невольной дрожи.

«Он действительно не помнит? Давно такого не было… Бл@дь! Бл@дь! Бл@дь! Если бы Кирин свернул мне шею, то был бы прав… Он ничего не знает, а, значит, все еще следует старым правилам… Но сегодня этот факт спас мне жизнь? Его замешательство спасло мне жизнь! Бл@дь, надо выпить…»

В его голове проносились все ругательства, которые он только знал. Абиссинец направился в зеленую комнату. Нужно было переварить случившееся прежде, чем принять решение о дальнейших действиях.

В зеленой комнате он удивленно смотрел на дело своих рук и не верил, что мог такое сотворить. События последних суток, казалось, произошли не с ним. Усевшись на уцелевший стул, наставник достал из кармана письмо и пожелтевшую фотографию младенца.

«Жива ли… моя дочь?»

Развернув листок, он бережно провел по нему ладонью, невольно улыбнувшись.

«Прости… Ты до сих пор ненавидишь меня?»

Абиссинец поднял голову и посмотрел в окно, пытаясь дотянуться взглядом за облака — туда, где его не ждали, но куда он очень желал попасть.

«Прости…»

Солнечные лучи ослепили его, и голова мужчины бессильно опустилась. Глаза заслезились от яркого света, заставив смахнуть их вместе с пришедшим наваждением из прошлого.

Тяжело вздохнув, он снова перечитывал ее письмо, ее последние слова ему: «Прости меня. Но это выше моих сил, я не могу справиться с этой болью. Она разъедает меня, унося последние крохи надежды на спасение. Наверно ты будешь зол на себя и обижен на меня. Но все же ты не смог защитить нас. Поэтому прими мою смерть, как должное. И живи! Я рада, что все закончится. Сил больше нет. Злись и обижайся. Изведись и презирай себя, пока живешь. Я больше не хочу делать этого. Я устала. Ты отнял у меня мою жизнь, самое дорогое, что она подарила мне. Что я могу отнять у тебя? Только твой покой… А ты забирай мою ненависть. Живи и страдай. Надеюсь, ты плачешь, читая мое письмо. Живи, но не становись никогда счастливым. И найди ее! Умоляю! Тогда, возможно, я прощу тебя. Я тебя…»

Абиссинец прикусил губу от сожаления. Уголок был намеренно оторван, и каждый раз он спрашивал себя, хотела ли его Таня, несмотря на ненависть, последний раз сказать о своей любви. Он снова посмотрел в окно.

«Я все еще ищу ее… И тоскую… Единственное, чего не могу… я не плачу… Прости…»

Абиссинец аккуратно сложил письмо и вместе с фотографией положил обратно в карман. Затем достал телефон и набрал номер Элис. Номер не существовал. Знал заранее, но все же решил проверить.

«И что я должен делать? Чего она хотела на самом деле?»

Он спрашивал себя снова и снова, не отвечая и не пытаясь найти ответ, настолько вопрос казался ему глупым. Все казалось неправильным и наигранным, хотя вполне логичным. У него, как и у Максима недавно, не хватало информации. Общение с Элис всегда создавало у него ощущение, будто вокруг нее полный вакуум, затягивающий всех находящихся поблизости людей в только ей созданную реальность, обволакивающую и лишающую правильных мыслей.

Возвращение детей сбило его с толку и вернуло в прошлое, вспоминать которое Абиссинец не хотел. Он соорудил за своей спиной стену из трупов и убежал, не дав себе ни разу оглянуться назад. И вдруг за один день прошлое сделало скачок вперед и настигло его словно лавина. Наставник понимал, что судьбы, оставшихся с ним людей, сейчас полностью зависели от него. Они верили ему и ждали от него верных решений. Но именно это обстоятельство и загоняло мужчину в угол, потому что от его действий снова зависели человеческие жизни. Восемнадцать лет назад одна ошибка отняла у него жену и дочь. Кого он потеряет сегодня?

Он продолжал сидеть, смотря в одну точку, не зная, что ему делать с призраками прошлого, превратившимися в живое настоящее.

— Абиссинец… — Единорог присел рядом и негромко спросил. — Ты не уверен?

Тот помотал головой:

— Нет, это не то.

— Тогда ты боишься? Еще не поздно отказаться.

— Тоже нет. Бывало и страшнее.

Заместитель кивнул:

— Тогда не торопись. Обдумай все. В любом случае, он никуда не денется. Мы можем немного понаблюдать.

Наставник положил руку на плечо Единорога:

— Спасибо. Но проблема не в нем, а в наших воспоминаниях. Мы оба не знаем, что случилось в день «их смерти» пять лет назад… Меня там не было, а он…

— Он не вспомнил? А мне показалось…

— Вспомнил. Все, кроме того дня.

Единорог недоверчиво повел бровью и прочистил горло.

— Это возможно? Может, притворяется?

— Не удивляйся. Я не совсем понимаю, но точно могу сказать… будет трудно.

— Уже есть мысли?

— Есть, но мне нужно убедиться. Перепроверить. Как-то все странно. И слишком просто. Не в правилах Далматинца довериться одному человеку и ждать вестей. Элис, может, все и продумала, но я не удивлюсь, если этот сумасшедший уже все знает.

— Согласен, будет трудно.

Единорог последовал примеру Абиссинца и тоже положил руку ему на плечо. Наставник улыбнулся и выпрямился.

— Ты прав, нужно понаблюдать. Как говорит Самуил: «Вперед!».

Смеясь, они вышли из зеленой комнаты и направились в операторскую.

Алиса почувствовала, как ее щека вспыхнула. Далматинец ударил наотмашь. И еще один удар. По другой щеке. Теперь пылало все лицо. Но, не обращая внимания на боль, девушка продолжала стоять неподвижно, не поднимая глаз. Следующий тростью по икрам заставил ее пошатнуться. И последний все же заставил упасть на колени.

— Ты упустила его.

Человек за ее спиной говорил негромко и размеренно, но она прекрасно знала — он страшно зол. Алиса слышала угрозу в его голосе. Думала, что подготовила себя, но все равно оказалась не готова. Первое же слово повергло ее в ужас. Как всегда, он склонял ее, указывая на место, которое должен занимать телохранитель кандидата.

— Прости. Я провалилась.

Девушка еще ниже опустила голову и зажмурилась, ожидая нового удара. Но он не ударил ее. Алиса почувствовала холод металлической трости на своей шее.

— Я слушаю.

Она чуть слышно выдохнула:

— Твои данные оказались верными. Абиссинец и его группа прячутся в доме в горах. Их всего двенадцать. И только три бойца вместе с ним. Остальные не в счет.

Мужчина в удивлении приподнял бровь:

— Только трое?

— Да. Я узнала их. В Бразилии именно они помешали нам провести сделку.

Кожей она почувствовала, как его пальцы сжались на рукояти.

— Хорошо. Ты смогла войти?

«За мной следили?»

Алиса искала варианты и их последствия. Это была уже не игра на два фронта, а безоговорочное устранение всех конфронтаций.

— Да. Меня не обнаружили. С охраной у них проблемы. — Девушка не меняла позы, хоть все тело и затекло, ведь Далматинец все еще стоял позади и держал трость на уровне ее шеи. — Прости.

— Тебя видели?

— Нет.

Трость уперлась в позвонки, причиняя неудобство и боль.

— Значит, нет! Кирин. Как он попал в тот дом?

Алиса вскинула голову и резко повернулась к отцу с выражением искреннего недоумения.

— Что?! Этого не может быть!

Она так быстро сообразила, что человек, стоящий за ее спиной, восхищенно улыбнулся.

— Встань!

Девушка поднялась.

— Обернись!

Алиса повернулась, и их глаза встретились. Человек, которого она ненавидела всем своим существом, смотрел ей прямо в глаза. Но это была всего лишь проверка. Маски менять легко, даже когда страшно и кончики пальцев покалывает от непрекращающейся дрожи. Ее глаза справились.

— Ты мне врешь?

— Его там не было! Я не допустила бы этого!

— Как же он смог оказаться там почти одновременно с тобой? Кто из вас двоих мне врет? Дракон! Приведите его!

Алиса вздрогнула и сжала кулаки. Этот вариант девушка свела к нулю, так как сначала думала, что Влад не будет участвовать в спектакле. А потом просто забыла о нем, когда события стали выходить из-под контроля. И сейчас из-за своей оплошности она оказалась в шаге от смерти.

Дверь за ее спиной захлопнулась, так что вернуться назад с настоящей секунды ей не дадут. Исправить прошлое нельзя, но будущее более пластично…

«…поэтому сейчас или никогда! Нужно выйти отсюда живой… живой…»

— Привет, сестра.

— Привет, брат.

Далматинец все еще смотрел на нее, не отрываясь.

— Объяснись! Как мог Кирин сбежать без сознания? Как оказался у Абиссинца? — Мужчина вплотную приблизился к ней. — Как ты могла соврать мне?!

Алиса почти перестала дышать, не в силах сдерживаться и оставаться невозмутимой в присутствии Влада. Смотреть в его глаза почему-то было стыдно. Но как только Далматинец разорвал их зрительный контакт, девушка больше не сомневалась. Теперь следующая будущая секунда решала для нее все их дилеммы.

Она твердо и с полной уверенностью заявила, глядя в глаза Далматинца:

— Он все вспомнил!

Взгляд мужчины метался между ними, пытаясь определиться с мотивами лжи обоих.

Влад просто взбесился от ее слов. Волна злости прошлась по телу, когда он услышал ее объяснение. Так нагло врать, да еще с таким серьезным выражением лица, могла только она. Алиса спасалась, как могла. И он понимал, что такой ответ был единственным верным решением в данной ситуации — аргумент, которого не мог знать Далматинец. Возвращение воспоминаний было их заданием, они справились, но именно это и выводило еще больше. Его сестра не осознавала, что только что признала свое предательство.

Наконец, Далматинец нарушил воцарившееся молчание:

— Уже? Так скоро?

— Это могло произойти из-за контакта с братом. Кирин слишком остро реагировал на его присутствие.

Мужчина повернулся к Владу. Тот опустил глаза, тщательно обдумывая свое оправдание, которое станет для Алисы, если не спасением, то хотя бы помощью. Если прямо указать на ее ложь, неизвестно, что Далматинец придумает ей в наказание, может, даже лишит жизни? Если подыграть, она увязнет еще сильнее и тоже может не выбраться, ведь определенно Далматинец знает больше, чем говорит.

Влад не видел отца почти пять лет… поэтому, как тот изменился, боялся даже представить.

«…пять лет… это много?»

Только Алиса оставалась с ним в постоянном контакте, выполняя поручения Далматинца. Кирин потерял память. Он был предоставлен сам себе, получая инструкции и приказы от сестры. Поэтому Влад немного отвык от его манеры говорить и действовать. Поступок Алисы… Теперь парень четко осознавал, чем может обернуться ее самодеятельность. Его сестра сунула руку в пасть собаке во время обеда и решила оторвать кусок мяса для себя…

«Дура! Какая же ты — дура, Элис!»

— Дракон, это правда?

Влад молчал, опустив голову.

«Черт, только ты можешь так, не зная подыграю ли я тебе… Похоже, я попал…»

Сейчас он всей душой ненавидел ее, но в то же самое время… восхищался? Парень не знал, стал бы так рисковать своей жизнью, ради призрачного желания и положил бы на кон все, чтобы… ведь это желание всегда оставалось именно призрачным…

Наконец, он кивнул, принимая ее позицию и решив, что позже они сочтутся. Позже. И не здесь.

— Да.

— Элис?

— Кирин упал через тридцать секунд. Даже учитывая потерю памяти и прошедшее время, он не мог так быстро потерять сознание. Прости, я упустила это… Сорок секунд, не меньше…

Далматинец нахмурился:

— Что ты хочешь сказать?

— Он притворился.

Влад презрительно сощурился. Но мужчина не обратил на это внимания. Все его внимание занимала Алиса.

— Продолжай.

Их взгляды снова встретились. Девушка просила об одолжении, и отведя взгляд, парень дал ей свое немое согласие. Его гордость была ничем по сравнению с ее жизнью, пусть даже и такой ценой.

— Я вырубила Дракона, когда он попытался напасть на Кирина.

— Так это ты постаралась?

— У меня не оставалось выбора. — Девушка не отрывала от него своего взгляда, но парень больше не смотрел на нее. — Он хотел убить его. Прости.

«Элис, нет… Зачем? Вот всегда ты так… Должна сказать сначала мне, даже если боишься… Не знаешь меня? Потому что и я дурак, не лучше тебя… Но, Элис, ты не учла одну вещь, признаваясь в моем поражении сейчас… Твои губы должны были произнести совсем не это… Нужно было обвинить его, не себя, дурочка… Но, раз ты заигралась в эту игру, то давай проходить все уровни вместе до самого конца… Тебя только что поймали, не поняла? Не смотри на меня, только хуже сделаешь… Почему ты забыла об этом правиле? Главном правиле для тебя?»

Влад нахмурился, заметив благодарный кивок Алисы. Она ничего не заподозрила, потому что обдумывать свои слова, сейчас не было времени?

Далматинец на секунду задумался, а потом, растянувшись в довольной улыбке, медленно повернулся к парню.

— Ты! Бесполезный!

Он буквально выплюнул через обидные слова Владу свою злость на Алису. Парня так пробрало, что захотелось прямо сейчас вскочить и, свернув шею Далматинцу, крикнуть сестре, чтобы поскорее бежала отсюда со всех ног, не оглядываясь. Но, понимая всю серьезность положениядевушки, он только усмехнулся.

— Отец, а ты не знал, что так будет? А?

— Ублюдок!!! Почему тебе не живется спокойно?

Далматинец быстро пересек комнату, и стальная трость незамедлительно прошлась по всему телу парня. Несмотря на возраст, мужчина был все так же точен и силен.

Влад опустился на одно колено, упершись руками в пол.

— Отец, ты как всегда добр ко мне…

Мужчина вернулся к Алисе:

— Элис, что дальше?

Девушка опустила глаза, чтобы не видеть брата, стоящего на коленях, но все же успела заметить, как Влад схватился за запястье.

— Когда Дракон потерял сознание, Кирин вскочил и ударил меня по лицу, а затем в солнечное сплетение. Меня откинуло так далеко, что я врезалась в дерево и вырубилась. Потом он убежал. Прости.

Последнее слово Алиса прошептала и прикусила до крови губу, услышав стон Влада. Парень все сильнее сжимал запястье, пытаясь хоть немного ослабить боль.

— Убежал… Сбежал?

Она кивнула, а, подняв глаза, увидела, как трость Далматинца со всей силы опускается на спину Влада. Он вскрикнул, но остался в том же положении.

— Ты не должна была допустить подобное. Будешь наказана! Что с Абиссинцем?

— На этот счет у меня две версии. Если предположить, что они встречались ранее, то Кирин вернул свои воспоминания уже достаточно давно и просто дурачил нас. Но я сомневаюсь, что он мог довериться Капитану. Первым делом, думаю, пришел бы к тебе.

— Тогда вторая версия?

— Кирин проследил за мной, а после связался с Капитаном. Но, быстрее выяснить все через меня, тем более мой маршрут он не знал. Поэтому эта версия, считаю, тоже несостоятельна.

Далматинец устало вздохнул и вдруг кардинально сменил настроение разговора в другую сторону.

— Я понял тебя. Раз уж так все обернулось, значит, мы должны действовать по обстоятельствам? Так?

— Я верну его отец!

Далматинец улыбнулся:

— Зачем? Нет, кому это нужно? Этим заданием займется другой человек, не волнуйся. Мой сын вернется. Он не может быть предателем, правда? — Он ободряюще похлопал ее по плечу и встал позади нее, чтобы скрыть свои истинные чувства. — Ты должна вернуться в школу и заняться тем, чему я учил тебя все эти годы.

Алиса с недоумением уставилась на Влада, но тот лишь усмехнулся и помотал головой.

— Отец, но Кирин сейчас…

Мужчина повернул ее к себе:

— Его вернут, не волнуйся. У меня есть задание для него, чтобы закончить подготовку нового эксперимента. А ты необходима там, где будет находиться кандидат, чтобы защитить его. — Он с улыбкой смотрел ей прямо в глаза. — Да к тому же класс выпускной, принесете мне аттестаты, а я порадуюсь за вас. Моих детей. Да, дочь?

Далматинец не задал ни единого наводящего вопроса и принял всю информацию без малейшего подозрения? Это уже пугало. А тут еще его улыбка, понимающая и всепрощающая, заставляющая ее лишь сильнее чувствовать первобытный животный страх, разрастающийся внутри снежным комом. Девушка задавалась вопросом, что пошло не так?

Но, несмотря на него, она решительно кивнула:

— Да, отец!

Ее замешательство, как и удивление, не ускользнуло от его взгляда. Далматинцу очень хотелось преподать ей хороший урок за ложь, но он решил быть терпеливым, ведь эксперимент уже вовсю шел. Если все пройдет, как он задумал, оба эксперимента, и настоящий, и будущий, принесет ему всемирную славу. И тогда его никто уже не сможет контролировать.

Алиса стояла, не понимая, поверил ей Далматинец или нет.

«О каком аттестате говорит это человек? Задание? Максима вернут? Но кто? Если выяснится, что память не вернулась… Я просчиталась? Почему посылает не меня? Кого? И что за выражение лица у Влада? Черт, напортачила везде, где могла…»

— Иди, Элис. Прими наказание и возвращайся на свое место. — Далматинец продолжал улыбаться.

— Да, отец. — Алиса опустила глаза.

Развернувшись, девушка направилась к выходу, перебирая в голове сегодняшний разговор и ища свой прокол.

«Он не поверил? Не поверил ведь, да? Черт, какая же я — дура! Тогда почему серьезно накажут только Влада, а не нас вместе? Его улыбка… Бррр, до сих пор трясет… Все из-за возвращения Максима? Как он узнал? Хвоста за мной точно не было… Или в группе Абиссинца есть предатель? Черт! Что мне делать? Как?»

Алиса обернулась. За ней на некотором расстоянии следовали два крепких парня. Ее провожали. Она помахала им и ускорила шаг. Войдя в свою комнату, девушка прижалась спиной к двери и медленно сползла вниз. Слезы выступили в уголках глаз сами по себе, обжигая все еще красные от пощечин щеки.

Она сжала пальцами браслет и почти неслышно прошептала:

— Ненавижу…

Далматинец сел за стол и, нажав кнопку на селекторе, устало проговорил:

— Заберите Дракона…

Как только Алиса вышла, его настроение тут же вернулось к началу. Влад рассмеялся, но тут же от боли стиснул зубы и сжал запястье.

— Надеюсь, ты запомнишь сегодняшнее наказание надолго! И в будущем у тебя не возникнет мыслей шутить со своим отцом, тем более подыгрывать лжецам. В моей семье все подчиняются лишь мне. Перестань дурить, если хочешь увидеть ее снова. Я могу простить вам ложь, но я никогда не прощу предательство! Даже если вы — мои эксперименты, пощады не ждите… Уходи, не хочу тебя видеть… Ты испортил нашу первую за столько лет встречу, Дракон.

Дверь открылась, и в комнату вошли десять охранников с дубинками.

Парень поднялся с колен и внимательно всех рассмотрел, обещая себе на следующих тренировках особенно постараться. Он сделал резкое движение вперед, заставив людей отступить назад, а Далматинца нахмуриться еще сильнее.

— Прощай, отец! Обещаю запомнить ваши слова и ваше наказание! Спасибо за урок!

— Уходи!

Влад вышел. Мужчина снова нажал кнопку и вызвал Бульдога.

— Приведи ее.

Через несколько минут подчиненный открыл дверь, пропуская вперед молодую девушку, недавно встречавшуюся с Владом в баре.

Пройдя на середину комнаты, она присела на одно колено и низко опустила голову.

Далматинец довольно улыбнулся и махнул Бульдогу. Олег вышел.

— Ну, здравствуй, дочь! С возвращением!

Девушка подняла на него глаза и расплылась в довольной улыбке.

Глава 23

«Что происходит? Почему он сказал, что она не придет?»

Максим начинал нервничать. Раньше такого никогда не случалось. Даже если наказана, его раны обрабатывала только она.

«Что же случилось?»

Абиссинец и Единорог вошли в операторскую. Самуил повернулся и поднял руку в знак приветствия.

— Наконец-то…

Наставник склонился к мониторам.

— Ну, что там? Что он делал?

— Ничего. Просто лежит.

Единорог плюхнулся в кресло.

— Не вставал? И посуду не бил?

— Ага. Даже не шелохнулся, как улегся. Он, и правда, нечто. Я уже и размяться успел, и кофе выпить, а он как статуя. При этом смотрит в одну точку, на меня, ха-ха. Интересно, глаза у него еще не окосели?

Абиссинец вздохнул:

— Это нормально. Кирин решил ждать.

— Ее?

— Думаю, да.

Единорог достал ножи и начал крутить их между пальцами.

— Почему он не стал разговаривать с тобой?

Наставник снова вздохнул и поставил на стол кружку с кофе, которую только что налил.

— Это табу, установленное Далматинцем. Я не имел права заходить в эту комнату, пока он там находится один, тем более разговаривать с ним.

Самуил скривился в усмешке. Абиссинец оперся ладонями на столешницу и закрыл глаза, вспомнив сегодняшний инцидент.

— Если честно…

Его бойцы непроизвольно повернули головы. Мужчина замешкался, не зная, как правильно признаться в своей слабости, чтобы не посеять сомнения в головах тех, за кого он отвечал сейчас.

— Если честно, там, в комнате… я испугался… очень испугался, простите мой обман… — Он скривился и на секунду закрыл лицо ладонями, будто пытаясь скрыться от стыда.

В операторской воцарилась тишина. Оба не знали, что сказать. Такого Абиссинца они видели впервые.

— Простите, я соврал вам утром, предполагая, что моя встреча с Кирином может закончится плохо. Я боялся, когда шел к нему… испугался мальчишку, смешно?

— Ни черта не смешно. — Самуил вскочил, хотел что-то сказать, но передумал, сел обратно и задал вопрос, крутящийся на языке. — Так ты предвидел его действия, и он действительно мог…

Абиссинец нервно облизал губы, ставшие внезапно сухими:

— Мог.

И снова тишина. Единорог и Самуил понимали, что наставник говорил на полном серьезе, а не просто нагнетал. Они ни разу не видели его отступившим или испуганным. А сейчас оба осознали — этот человек тоже умеет бояться. Человек, который всегда прикрывал их спины и спасал в нужный момент, мог погибнуть сегодня… от рук ребенка.

Пауза затянулась.

Наконец Абиссинец нарушил тишину:

— Он не сделал ничего только потому, что сам в замешательстве. Не знает пока, что правила изменились. Его телохранитель исчез, как только к нему вернулась память, и вместо нее пришел человек, который под дулом пистолета не должен был этого делать. Именно поэтому парень выбрал ожидание, больше ему ничего не остается в данной ситуации.

Самуил с облегчением выдохнул, представив на мгновение вышедшую из-под контроля ситуацию.

— Тогда что делать нам? Ждать вместе с ним?

— Пока да. Мне нужно все обдумать. — Абиссинец усмехнулся каким-то своим мыслям. — Пять лет назад я ни за что так не сглупил бы. И правда, смешно. Уже тогда я боялся этих детей…

Самуил недовольно скривился:

— Он и сейчас ребенок.

— Не совсем.

— То есть?

— По расчетам Далматинца… — Наставник поднял глаза вверх, подсчитывая экспериментальный возраст Максима. — …ему примерно должно быть от тридцати пяти до сорока? Восемнадцать мальчику только от рождения.

Единорог потянулся и зевнул:

— Тридцать пять? Старше меня?

— Примерно. Там были сложные расчеты, Далматинец долго объяснял, но всего я не понял. Точно не скажу…

Самуил недоверчиво повернулся к мониторам, прищелкнул языком, и заговорил на родном языке, заставив Единорога зарычать. Парня понимал только Абиссинец. Знание нескольких иностранных языков, помогало ему в других странах искать информацию, а несколько лет назад спасло его заместителю жизнь. То, что они так хорошо говорили на русском сейчас, тоже была его заслуга. И сейчас он улыбнулся, хоть и натянуто, заметив выражение лица Единорога, и игривую улыбку Самуила, вдруг осознавшего, что задел больную мозоль заместителя. Он ненавидел говорящих при нем на иностранных языках и всегда бесился из-за этого.

— Перестань говорить на корейском, бесит!

Самуил сделал вид, что разозлился и ответил ему по-корейски:

— Что ты имеешь против корейского языка, а?! Если ты не понимаешь, я не могу говорить на родном языке?! Выучи, и проблем не будет, я же не бешусь, когда ты с Абиссинцем на немецком говоришь!

— Черт! Достал! — Единорог вскочил и подлетел к Самуилу. — Ненавижу, когда я чего-то не понимаю! Понял? А твой корейский — я не понимаю!

Самуил рассмеялся и сел обратно в кресло, снова беззаботно ответив на родном языке:

— Хорошо, я знаю, что ты не умеешь говорить, но можно было и не орать.

— Ааааа, достал!

Улыбка Самуила стала еще шире. Единорог хотел дать ему подзатыльник, но в это время у Абиссинца зазвонил телефон, и он сделал им знак замолчать, поставив разговор на громкую связь.

— Слушаю.

— Он пришел в себя?

— Да.

— Ты должен уходить.

— Что-то случилось?

— Без него.

В трубке послышались короткие гудки.

— Собирайте вещи, мы уходим!

Единорог обеспокоенно смотрел на мониторы:

— Далматинец все узнал? Это ведь Элис?

— Да.

Самуил вскочил и начал мерить шагами комнату. Абиссинец остановил его и встряхнул:

— Успокойся. Потом все обсудим. Она не стала бы звонить, если бы не чрезвычайная ситуация.

Заместитель направился к двери:

— Нужно сначала выпустить людей.

— Нет!

— Почему нет?

Абиссинец опустил глаза:

— Их не обнаружат. Думаю, им нужен только он. Двенадцать человек, бегущих по открытой местности, обнаружат быстро. Нам не справиться. Укроемся, а завтра выпустим их.

— Мы просто оставим их здесь? — Самуил встал перед наставником. — Но наши люди могут пострадать. Мы не знаем, какой у них приказ!

— Нет времени… потом… Уходим!

Парни вопросительно переглянулись. Абиссинец снова вел себя неестественно. Он никогда не оставил бы своих людей, а сейчас создавалось впечатление, что ему ни до кого нет дела, лишь бы сбежать. Или это происходило из-за того, что у них на руках оказался парень, способный перебить их всех одним взмахом кулака?

— Что значит твое «потом»? Что делать с мальчишкой? Он не пойдет с нами добровольно. А если нападет?

— Ты не слышал, что она сказала? Он остается.

Абиссинец в спешке собирал вещи, благо все самое важное находилось только в этой комнате. Единорог и Самуил последовали его примеру, зная, что раз наставник молчит, значит, объяснит позже. Допытываться нет смысла.

Наконец мужчина оторвался от своего занятия и, запинаясь, будто не мог отдышаться, попытался объясниться:

— Не сейчас, прошу… Сначала выбраться… Все очень серьезно… Успеть уйти, пока не поздно… — Он снова начал метаться по операторской, собирая диски и документы. — …Поверьте, выжить, это главное сейчас… Это сейчас важнее всего… скорее, помогите мне… Я объясню все позже… Поверьте мне…

Парни начали вытаскивать жесткие диски из компьютеров. Собирали все, что нельзя было уничтожить на месте.

— Единорог, возьми этот, на нем Элис.

— Давай.

Когда они закончили, Самуил в последний раз повернулся к монитору, на котором Максим продолжал лежать в неизменной позе, и показал ему средний палец.

— Сколько у нас еще времени?

— Не знаю. Надеюсь, около часа. Смотря, как давно они в пути, и, как скоро, она смогла позвонить. В любом случае, поторопимся.

Самуил похлопал Единорога по плечу и с улыбкой произнес на корейском:

— Поторопимся, друг? Вперед!

Даже в такой момент он не мог не шутить.

— Черт! Когда-нибудь я точно придушу тебя!

— Шутник, ха-ха… — ответ, конечно же, прозвучал на родном языке Самуила, заставив Единорога все-таки отвесить тому хороший подзатыльник.

Абиссинец вышел вслед за ними. Оглянувшись на пороге, он с горечью подумал, что больше не вернется сюда. В который раз Капитан бежал в неизвестность, не зная окажется ли новое место безопасным.

Через несколько минут трое мужчин покинули свой приют.

Сколько времени прошло?

Час, два, три…

На улице стемнело, когда он услышал щелчок дверного замка. Но его поза не поменялась.

Парень с гневом прокричал:

— Где тебя носило? Все конечности затекли!

Ответа не последовало. Вошедший остановился на пороге. Только тогда Максим открыл глаза и удивленно уставился на делегата от Далматинца.

«Черт, что за бред! Почему она? Сколько можно посылать не тех людей?»

Ольга Кирилловна начала медленно подходить к нему, явно опасаясь его реакции.

«Что за спектакль? Знает, что я вспомнил? Или проверяет? Почему приходят не те, кого я жду? Они там, в очередь выстроились за дверью?»

Максим скрестил руки на груди и наигранно вздохнул:

— Стой! Зачем пришла, раз боишься? Где Элис?

Женщина остановилась и растянулась в улыбке.

— Так ты, правда, вспомнил?

Парень непонимающе уставился на нее.

«Она не знала? Тогда почему крадется, как лиса по берлоге?»

— Вспомнил. Где Элис?

— Я так рада. Элис не стала бы обманывать вашего отца. Я говорила ему…

Он прервал ее на полуслове:

— О чем ты? Почему вы все входите сюда без разрешения? Где Элис, в конце концов?

— Она провалила задание. Отец наказал ее.

Парень сморщился, будто от боли:

— Что ты сказала?

— Она напала на кандидата, позволила тебе вывести себя из строя и дать сбежать. Ты был там, поэтому должен понимать, за что ее наказали. В чем дело? Тебе больно?

Максим понял, что ничего не понял. Единственное, что он уловил, Элис сыграла с Далматинцем какую-то нехорошую шутку, используя его, как оправдание.

Парень встал и сделал шаг в сторону женщины, заставив ее отступить назад к двери, за которой маячило не меньше десятка человек. Будто они могли его остановить в случае чего.

Ее голос дрожал:

— Ты должен вернуться вместе со мной. Нам нужно…

Он не слушал ее, думая об Элис.

«Я вывел тебя из строя? Ты поняла, что память вернулась? Нет, скорее, соврала, чтобы потянуть время. А Дракон? Он тебе подыграл что ли? Не может быть… Что вообще происходит?»

Его странная ухмылка совсем не понравилась Ольге. Если он откажется ехать, то придется применить силу. А ей этого очень не хотелось.

Максим же продолжал прокручивать у себя в голове тот день на даче Ионовых, пытаясь понять действия своего телохранителя.

«Хоть намекнула бы что ли… Во что ты играешь, сестренка? Почему соврала? Не знала, что накажут? Знала. А вот о том, что память вернулась, ты знать не могла…»

— Где Элис? Я ранен.

— Ты должен поехать сам.

— Ой ли?

— Прошу тебя, не заставляй отца наказывать Элис еще сильнее.

— Хм, действительно. Все, как раньше. Она отвечает за мои выкидоны? Хорошо, я поеду. Он должен объясниться, в конце концов.

Ольга неожиданно для него улыбнулась:

— Он обещал не лишать тебя нынешнего окружения, пока ты не поймешь, что готов вернуться насовсем.

Максим нахмурился, глядя в упор на «свою бабулю». Ее страх был хорошо ему знаком. Ее дрожащие губы в форме улыбки и сцепленные в замок пальцы говорили сами за себя, выдавая ее с головой. Далматинец не мог пойти ему на встречу и оставить там, где он жил последние пять лет, просто так. Он ему нужен там по какому-то личному поводу.

Парень широко улыбнулся в ответ и прошел мимо нее.

— Слабо верится. Что за игры вы все ведете?

— Поверь. Ничего не изменится в ближайшее время. Он дает тебе время вернуться и привыкнуть к себе старому. Ты также будешь посещать школу и общаться, с кем хочешь.

Он вдруг остановился и, обернувшись, склонил голову набок. В его глазах стоял вопрос.

— Я передаю тебе его слова.

— Моя цель находится в школе?

Женщина сглотнула.

— Отец понимает тебя и не будет обрывать сразу все связи…

Он рассмеялся, заставив ее вздрогнуть. Его близкое присутствие заставляло ее сердце выпрыгивать из груди при каждом движении.

— Значит, в школе. Поехали! И перестань трястись, не трону я тебя.

Максим махнул рукой собравшимся у входа и быстро зашагал по коридору к выходу.

В это время трое в сумерках следили за каждым движением внизу на возвышенности, находящейся в полутора километрах от места, которое стало им почти домом. Абиссинец сквозь прицел оптической винтовки следил за действиями людей Далматинца.

— Что там?

— Он вышел.

— Большая охрана?

— Около десяти человек.

Самуил присвистнул:

— Не слишком шикарный эскорт?

— Не думаю, наоборот, их слишком уж мало. Если только он не проверяет его…

— Думаешь, Элис попалась?

Абиссинец оторвался от своего занятия и кивнул:

— Их, и правда, мало. Если мое предположение о его замешательстве верно, а Элис его в свои планы не посвящала… то она действительно играет в опасную игру…

Самуил фыркнул:

— Но Далматинец не мог точно знать, чем она тут занималась.

— Ему и не нужно. Достаточно того факта, что девочка была последней, кто с ним общался, а потом, не знаю по стечению ли обстоятельств, находилась здесь на задании… Слишком явное совпадение.

Единорог кивнул:

— Ни один дурак не поверит.

— Тогда удачки ей?

Самуил растянулся на траве и закинул руки за голову. Заместитель занял позицию наставника и продолжил наблюдение.

— Да, слабовато. Поджилки не трясутся. Это ведь не она, правда?

— Нет. Думаю, Элис просто недооценила своего отца.

— Церемоний они точно проводить не будут. Хм, Абиссин, как нам теперь вытаскивать группу? Вдруг они решат уничтожить это место или оставят охрану?

Самуил привстал и тоже вопросительно смотрел на наставника.

— Абиссин?

Тот, наконец, пересилив отвращение, взглянул на них:

— Их не нужно вытаскивать… больше… — Он отвернулся, не в силах видеть их ошарашенные и не верящие глаза.

Бойцы недоуменно переглянулись, одновременно почувствовав нарастающий в горле ком.

Самуил подскочил к Абиссинцу и развернул его к себе, пытаясь отогнать в сторону мысль, заставляющую все его внутренности сворачиваться в тугой узел. Его голос дрожал, но все еще оставался полон надежды, что он ослышался, и наставник не имел в виду то, что рисовало ему воображение.

— Ты спускался вниз? Это ведь не то…

— Да. — Мужчина похлопал его по плечу.

Самуил громко и с надрывом выдохнул, все еще не веря. Поток смеси корейского и русского мата вырвался в воздух и разлетелся по окрестностям. Когда он, наконец, обессиленно упал на колени, его глаза наполнились слезами.

Абиссинец тихо прошептал:

— Простите, я подвел вас.

Единорог не мог вымолвить ни слова, тоже не веря, что все случилось именно так. Они хотели им помочь, а в итоге сами же и подтолкнули к смерти. Все знали, что такой конец возможен, но… Он стянул кепку и прижал ее к своему лицу. Лица людей, ставших ему друзьями, пробегали перед его глазами, растворяясь в слезах.

Наставник похлопал Самуила по плечу.

— Прости, это моя вина.

Ответом было лишь невнятное бормотание.

Единорог хриплым голосом спросил:

— Как они погибли?

— Их отравили. Кто-то внутри… Это невосполнимая потеря, нам больно, но… мы должны двигаться дальше, должны отомстить за них и закончить то, что начали…

Самуил на секунду затих, а затем толкнул Абиссинца в грудь.

— Что ты несешь? Двигаться дальше? Что за хрень слетает с твоего языка?!

Наставник поймал его руку, когда она замахнулась для нового удара, и оттолкнул.

— Я понимаю твои чувства, но Наташу не вернешь. И остальных тоже. Я понимаю тебя, как никто! Но сейчас мы не в том положении, чтобы расслабляться и… оплакивать их. Не можем…

— Да пошел ты!

Самуил подбежал к Единорогу и выхватил у того винтовку, но прицелиться не успел. Абиссинец вырвал ее из его рук.

— Отдай! Что ты этим решишь? — Он нарисовал в воздухе дугу. — Отсюда нам не убежать. Мы в ловушке.

— А, что предлагаешь ты? Смотреть, как эти твари уходят и забирают этого выродка? Все случилось из-за того ублюдка! Спустишь им все с рук? И пойдешь дальше?! — Самуил не заметил, как перешел на корейский. — Да если бы не он, она… Сумасшествие… Почему я не убил его сразу?! Ублюдок!!!

Парень захлебывался слезами. Абиссинец опустился на землю и запустил пальцы в челку. Единорог, не веря, переводил взгляд с одного на другого. Все понимали, что с Кирином и десятью обученными наемниками им сейчас не справиться. Как ни крути, ситуация складывалась не в их пользу.

Наставник вздохнул и прошептал:

— Прости. Обещаю ценой своей жизни… я отомщу за них… Я клянусь вам заставить Далматинца ответить за отобранные жизни наших товарищей! Клянусь!

Он достал нож и полоснул им по ладони. Кровь тонкой струйкой закапала на траву, окрашивая ее в багровый цвет. Бойцы удивленно вскинули головы, настолько страшно звучал сейчас его голос. Это была настоящая клятва на крови.

— Абиссин…

Абиссинец посмотрел Самуилу прямо в глаза:

— Их уже слишком много, чей крест я несу, и за кого должен отомстить. Видимо, такова моя судьба. Я сам выбрал ее, поэтому не сомневайтесь, рано или поздно я дойду до конца и завершу ее, забрав с собой кое-кого на тот свет. Но сейчас… не могу… я бессилен… Именно поэтому я должен двигаться дальше, несмотря ни на что.

Через мгновение со стороны их убежища сноп пламени взметнулся вверх, осветив уже темное небо зловещим светом. Их дома и друзей больше не существовало в этом мире. Они остались втроем. Их сердца замерли на долю секунды, когда до них донесся звук взрыва. Как по команде, Абиссинец и его бойцы встали и опустили головы, обещая отомстить.

Как только ночь окончательно окутала землю мраком, три тени с тяжелым сердцем и горящими глазами двинулись к близлежащему населенному пункту, чтобы оттуда продолжить путь до города.

Через три дня, когда они пересекали узкое ущелье, Самуил задал Абиссинцу вопрос, который мог не на шутку разозлить последнего.

— Абиссин, а почему ты не сказал нам о том месте, когда отправился к мальчишке?

Наставник сделал вид, что не понял его вопроса:

— А должен был?

Абиссинец остановился и развернулся к нему. Самуил замялся, спрашивать такие вещи у наставника он не привык. Тропа была слишком узкой, поэтому и Единорогу пришлось остановиться.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну, это… а вдруг бы он взбесился?

Единорог растянулся в улыбке. Самуил иногда совсем не думал, о чем говорил.

— Не понял.

— Ну, я просто подумал…

Абиссинец сдвинул брови, делая вид, что злится.

— Ты что же думал, он меня там прибьет?

Самуил под его взглядом совсем обмяк:

— Я не это имел в виду… Просто на всякий случай ты должен был нам сказать…

Единорог похлопал парня по плечу и игриво подмигнул наставнику:

— Смотри, он сейчас расплачется, хм.

— Я, правда, не имел в виду, что не доверял, но всякое могло случиться, так?

Абиссинец закатил глаза и рассмеялся.

— Я знал, что ничего не случится. Ну, процентов на пятьдесят? — Он кивнул сам себе. — Все же хорошо?

Самуил даже приоткрыл рот от услышанного, со злостью дернув за лямки рюкзак, висевший на его плечах.

— Ха! Ха-ха-ха… Точно, пятьдесят процентов, это почти сто. Да, класс! Какой я — дурак!

Абиссинец продолжил путь. Но метров через десять Самуил снова поднял эту тему.

— Хотя я снова горд за своего наставника. Ты все предусмотрел, командир! Браво! — Самуил вытянул вперед руку с поднятым вверх большим пальцем.

Мужчина полуобернулся и весело сказал:

— Если бы я не вернулся, Единорог вывел бы вас. Он знал об этом месте. В любом случае, вы не погибли бы. Не волнуйся.

Самуил проматерился.

— Ты развел меня, да?

— Прости, в мое отсутствие обязанности наставника выполняет он. Ответственность заместителя, забыл? Ты в безопасности… вдвойне…

Абиссинец широко ему улыбнулся, и Самуил ответил тем же. Нечасто лицо наставника так светилось. Это можно было считать хорошим знаком, когда они шли в неизвестность, возможно, за своей смертью? Если улыбался, значит, уверен? А они могли полностью довериться ему.

Столько предстояло выяснить, столько предстояло сделать, столько шагов предпринять, чтобы незаметно вступить в игру Далматинца и нарушить его планы, разрушить его жизнь и выжить самим в смертельной схватке с ученым, забравшим жизни их товарищей.

Но теперь Абиссинец был не один. Их стало трое. Трое с одной целью, с одними мыслями, с объединившимися сердцами, бодро шагающие по горной тропе.

Глава 24

Максим проснулся рано. Рассвет только-только занимался. Встав с кровати, парень подошел к окну. На улице было совсем пусто, лишь время от времени по дороге проносились автомобили.

«Почему я всегда узнаю все самым последним?»

С того дня, как они вернулись, прошло два дня. И с той минуты, как они переступили порог квартиры, Ольга не обмолвилась с ним ни словом и не ответила ни на один вопрос.

«Черт, как же я там оказался? Она сказала, что я вырубил Алису… Но это неправда… Я потерял сознание…»

Он вспомнил выражение лица девушки в тот момент.

«Алиса без сомнения спланировала мой обморок… Зачем? И почему соврала Далматинцу? И Дракон… Не похоже на него… Она никогда не врала отцу, принимая любое наказание… Что-то тут не так? И почему меня возвращают в школу? Я не тот человек, которому понадобится аттестат…»

Максим прислонился лбом к холодному стеклу. Голова начинала болеть.

«Где же она все-таки? Ее тоже вернут? Далматинец не искал меня, ведь так? Он прекрасно знал, где я нахожусь, за мной присматривала Ольга. Для чего тогда нужен спектакль? Или он опасался возвращения моей памяти и действовал через Алису, чтобы посмотреть, как я отреагирую на нее? Наверняка не ожидал такого быстрого развития… Поэтому она испугалась… Дракон мог ничего не знать о ее планах… Он удивился ее реакции… Что же происходит? Где же Элис?»

В понедельник ему предстояло вернуться в школу.

— Катя… С ней все в порядке?

Максим вздохнул и направился в ванную. Но, увидев Ольгу, готовящую завтрак, свернул на кухню.

Остановившись в дверях, парень негромко произнес:

— Доброе утро?

Женщина вздрогнула, но через секунду продолжила свое занятие. Он так и не дождался ответа.

— Ну да, продолжай в том же духе…

«Она устроила прощание со мной в тот день? Как же глупо и лицемерно… Но теперь я, по крайней мере, знаю, кто тогда звонил. Он постоянно инструктировал ее…»

Как только парень скрылся из виду, Ольга бросила нож на разделочную доску и села на диван, закрыв лицо ладонями.

«Чье терпение он испытывает? Он сможет контролировать его? Это больше невозможно…»

Услышав звук воды из ванной, женщина подняла голову и посмотрела в ту сторону. Затем встала, глубоко вдохнула, досчитала до десяти и продолжила свое занятие. Выбора у нее все равно не было.

Приняв душ и переодевшись, Максим отправился завтракать на кухню. Он сел на то место, где совсем недавно слушал рассказы бабули о своем детстве, наслаждаясь ими и становясь немного счастливее.

Уголки губ парня опустились.

«Бред… Одна сплошная ложь…»

Их взгляды встретились на доли секунды. Удивление в ее глазах отозвалось неприятным чувством в груди. Максим вдруг разозлился. Его начинала раздражать эта дурацкая игра в шпионов.

«Почему не сказать все прямо?»

Он громко прокашлялся и с ехидной улыбкой произнес:

— Приятного аппетита, бабуля? Как там поживают папа и мама? Какая история у нас сегодня по плану?

Максим внимательно наблюдал за ней. Все безупречно, кроме глаз. Женщина не поднимала их, боясь снова встретиться с ним взглядом.

— Смешно. Трясешься, как мышь, но даже сбежать без приказа не можешь. Где Элис? Почему здесь ты, а не она? Кто дал тебе такое право? Куда делась самая молодая и властная бабуля, которую я знал?

Ольга не отвечала. Максим медленно поднял нож и, зажав между двумя пальцами, начал раскачивать из стороны в сторону. Ее руки медленно легли на стол. Через секунду нож пролетел в миллиметре от ее виска и воткнулся в косяк двери. Страх в ее глазах разозлил его еще больше.

— Я задал вопрос. Почему ты здесь?! Ты — не мой телохранитель.

Ольга медленно свела руки вместе и сжала запястье, на котором красовался браслет аналогичный тому, что носил когда-то Максим.

Парень проследил за ее движением и фыркнул. Ответа не будет? Следовало ожидать. Через несколько минут, женщина неуверенно взяла приборы со стола и продолжила есть.

«Страх, прикрытый безразличием? Бабуля, я думал, ты можешь играть и лучше…»

Максим криво улыбнулся и зловеще прошептал, наклонившись к ней поближе:

— Ты боишься меня меньше, чем его? Даже в такой ситуации?

Он протянул руку и осторожно взял из ее пальцев нож, заставив ее все-таки посмотреть на себя. От напускного хладнокровия не осталось и следа. Ее руки задрожали.

В этот момент в прихожей зазвонил телефон. Никто не двигался. Максим понимал, что трубку должен снять он. Парень поднялся и бросил нож ей на тарелку. От удара тарелка раскололась на две части.

Он похлопал ее по плечу:

— Служба спасения прибыла, выдохни. Расслабься. Приятного аппетита, бабуля?

— Что там происходит? Ольга присматривает за тобой, не смей трогать ее! Не разочаровывай меня…

Максим нахмурился, в его голосе звучали угрожающие нотки:

— Что здесь делает эта женщина? Где Элис?

— Прекрати испытывать мое терпение! Твоя сестра и так испоганила мою нервную систему…

— Что она сделала?

Ответа на его вопрос не последовало, а голос на том конце звучал раздраженно:

— Ольга не будет разговаривать с тобой, и отвечать на вопросы. Это приказ. Не создавай проблему на пустом месте.

— Где Элис?

— Скоро все узнаешь. А пока я приказываю тебе жить, как раньше. Я дам тебе время, чтобы вернуться. Скоро ты понадобишься мне, я хочу вернуть тебя и воссоединить с твоим телохранителем. Но сейчас у меня нет выбора, я должен беречь своих детей от опасности. Потерпи. Это незначительные неудобства. Скоро наша семья воссоединится.

— Что ты хочешь сказать? Я хочу поговорить с тобой лично…

— Я рад, что тебе не терпится вернуться, но не сейчас.

— Что происходит? И что натворила Элис?

— Я и сам пока не уверен. Кстати, позже тебе придется объясниться, как ты попал к врагу.

— Врагу? Капитан?

— Именно. До связи.

В трубке послышались короткие гудки.

«Кого он проверял? Я облажался?»

Максим вернулся на кухню. Остаток завтрака прошел в полной тишине.

Его терпение заканчивалось. Но, пока все не поймет, придется держать себя в руках… Правила игр Далматинца никогда не шли им на пользу… Поэтому свои истинные чувства ему предстояло держать в секрете, чтобы решить стоит ли в этот раз играть по его правилам или пора установить свои…

Через полчаса Максим шел по улице и размышлял о происходящем. Чувствовал подвох, но снова не мог понять, что это.

«Снова… снова…»

Только он разобрался с Алисой, как появился Далматинец.

«Черт, я — болван? Он проверял не меня, ее… Я ведь должен ненавидеть ее, но почему волнуюсь? Все-таки волнуюсь…»

Максим протянул руку, чтобы открыть дверь, но отдернул ее назад. Пока он искал ответы, ноги привели его к входу в школу. На секунду он задержался в нерешительности, а затем, громко выдохнув, вошел.

— Он приехал!

Шепот за спиной прозвучал словно крик. И впервые за пять лет он отдал бы все, чтобы не слышать его. От прежнего раздражения и удовлетворения не осталось и следа. Все его мысли витали сейчас вокруг Алисы и поиска причин ее поступка.

«Придется объясниться, как попал к врагу? Что вообще за бред?»

Теперь ему была понятна реакция Капитана на вопросы об отце и Алисе.

«Все изменилось… Теперь это предельно ясно… Мне даже разрешили ходить в школу, пусть и не без причины, но почему Капитан стал врагом?»

Парень не заметил, как очутился возле класса.

Голос Дениса оторвал его от своих мыслей.

— Эй, ты вернулся? Привет!

Максим машинально кивнул:

— Ага. Прости, а ты о чем?

Одноклассник вопросительно вскинул бровь:

— Как поездка к родителям?

— Куда?

— Эй, да что с тобой? Не проснулся еще? Часовые пояса?

Максим провел рукой по волосам и опять кивнул:

— А? Да, пояса.

Улыбка вышла слишком натянутой. Денис как-то подозрительно посмотрел на него, а затем оттащил в сторону от остальных.

— Ты чего?

— Ты Кате звонил?

Максим сжал зубы. На скулах заиграли желваки. Только сейчас он сообразил, что за все время о ней почти не вспоминал, решая свои проблемы и пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.

— А где она? Ее нет?

Одноклассник смотрел на него с нескрываемой злостью.

— Она уже неделю в школу не ходит, к твоему сведению. Парень, тоже мне!

Максим не сдержался и схватил его за плечи:

— С ней все в порядке? Что случилось?!

Денис вырвался и оттолкнул его от себя:

— Больной? Да, что с тобой сегодня? Успокойся, пока концерт не начался.

Максим повернулся и обнаружил, что взгляды всех ожидающих звонка учеников устремлены на них.

— Чертовы пояса… Совсем потерялся… — Он махнул рукой, давая одноклассникам понять, что не стоит тратить время на его скромную персону. — Эй, на урок не пора?!

Все, друг за другом, начали заходить в класс.

Было не до смеха, но Максиму пришлось натянуто улыбнуться и спросить:

— Так почему она не ходит в школу?

— Если честно, я сам толком ничего не знаю… Слышал краем уха…

Сейчас ему по-настоящему стало страшно, что случилось непоправимое, а он даже не попытался узнать о ее состоянии. Последствия своих действий парень мог представить очень четко. А тогда он еще и не контролировал свое тело…

— Говори, что знаешь.

Максим говорил спокойно. Дениса злило его безразличие, но он принимал одноклассника таким и понимал, что говорить что-либо по этому поводу просто бесполезно.

— Я звонил ей несколько раз, но Катя не отвечает. Я только знаю, что она из дома не выходит.

Максим немного расслабился.

«Все не так серьезно?»

— Она заболела?

— Не знаю.

Парень сжал кулаки, боясь потерять остатки самообладания, и процедил сквозь зубы:

— Идиот? Специально нагнетаешь?

— Ладно тебе. Слышал я тут краем уха в учительской, как директриса с завучем обсуждали Катю. Ну и… Ну…

— Баранки гну. Хватит мычать.

— Короче, они говорили, что после возвращения с дачи в прошлые выходные на ней места живого не осталось. Точно неизвестно, что произошло, но будто к Ионовым кто-то влез…

Максим глубоко вдохнул и попытался выровнять дыхание. По спине побежали мурашки.

— … и телохранитель не смог ее защитить. Или его вообще там не оказалось.

— И дальше что?

— Ну, Катю избили, а на нем ни царапины. Прикинь, защитничек хренов! Но странно другое…

— Что?

— Когда она очнулась, то начала настойчиво требовать этого телохранителя к ней привести.

— И? Вообще, если ты не дозвонился до нее, откуда все знаешь?

— Рассказываю же, в учительской слышал. Там у кого-то из учителей родственница у Ионовых домработницей работает, вот и пошло сарафанное радио… Правда или нет, не знаю…

Максим ухмыльнулся.

«Да уж, шпионские страсти…»

— Давай, дальше.

— Ну, его уволили в тот же день, найти не смогли. Приводить некого. Но это еще полбеды, самое странное во всей истории это то, что рассказала сама Катя о происшествии.

Максим на секунду закрыл глаза и сжал зубы.

— Что?

— Катя рассказала, что к ним на дачу пробрались некие Элис и Дракон. — Денис понизил голос до шепота, будто рассказывал страшилку. — А та самая Элис является не кем иным, как Алисой Черниченко. Прикинь?

«Блин, рано они Михалыча уволили…»

Максим пытался не показывать волнение и продолжал стоять в расслабленной позе и делать вид, что пока ничего необычного ему не поведали.

Одноклассник продолжал:

— И теперь ты в большой опасности. Как-то так. Конец истории.

Парень пнул носком ботинка стену, наконец делая вид, что злится:

— Черт, неделю подождать не могла? Совсем рехнулась? Твое мнение?

— Странно. А, забыл. Ее родители звонили мне и спрашивали о тебе, но я ж ни сном, ни духом. А потом опять же краем уха слышал, что они звонили и в учительскую… — Денис обиженно смотрел на него исподлобья. — Мог и сказать, оттянулись бы…

— О чем ты?

— О чем?! Ну, ты и засранец. Оказывается, твоя бабушка звонила Торту и предупредила, что вы уезжаете на неделю к твоим родителям. Так что…

— Бабуля звонила в школу? — Максим все-таки не сдержался и схватил его за плечи.

— Хватит меня хватать! Ты не знал? Она отпрашивала тебя и просила, чтобы тебе прогулы не ставили. Директриса еще возмущалась…

Максим больше не слушал его, а только открывал и закрывал рот, глотая воздух, пытаясь уговорить себя не сотворить какую-нибудь глупость прямо здесь. Ощущение, что кислород на земле закончился, превратилось в острое желание разбить о бетонную стену кулаки здесь и сейчас. Терпение, подходившее к концу, окончательно лопнуло. Эта женщина уже тогда знала, что он не вернется неделю? Что происходит?

— Отпрашивала? Ха-ха-ха… Вот идиот!

Он громко засмеялся.

«Откуда она могла знать? Импровизировали по ходу действий? Скорее всего… Про неделю на всякий случай сказала. Ведь не могла знать… Алиса, в конце концов, наказана за что-то… Так или не так?»

Из класса выглянули несколько одноклассников. Парень посмотрел на них исподлобья и махнул рукой.

— Что они пялятся? Соскучились?

Денис покачал головой, совершенно не понимая, о чем думает его друг.

— Что-что, интересно же всем, как ты спасся от похитителей.

Максим скривился и оперся ногой о стену:

— Чушь не городи.

— Сам подумай. История из ряда вон. Ты внезапно уезжаешь, ничего не сказав. Катю, твою девушку, избивают на собственной даче. Следов никаких, охранник целешенек и, кстати, сразу после инцидента он тоже бесследно исчезает. А Катя начинает нести ахинею о Черниченко. И, наконец, сама Черниченко, как и ты, не ходит с того дня в школу. Потом, конечно, выяснилось, что у нее ветрянка. Однако согласись, странное стечение обстоятельств, да? Все события произошли почти в один день, и с вами невозможно связаться. Тебе неинтересно?

Парень устало вздохнул:

— Ничего интересного.

— Бесчувственный. Да ладно тебе. О Кате совсем не беспокоишься? Вроде с логической точки зрения с кем не бывает, но все равно ощущение, что что-то не так…

Максим, наконец, смог естественно улыбнуться:

— Прикольно. Можешь книжку написать. Типа «Пропавшие в один день». Да, напиши. Прикольно будет. Пойду, позвоню. Пока. — Он оттолкнулся от стены и направился к выходу.

Одноклассник, смотря ему вслед, ухмыльнулся:

— А что, согласен, прикольно… Хотя это только слухи! Эй!

Парень, не оборачиваясь, поднял руку вверх, давая понять, что все слышал и уходит. Сегодня Максим прогуливал занятия открыто, впервые за пять лет.

Как бы ни хотелось избежать разговора с Катей, но сделать это придется по одной простой причине — она пострадала по его вине. Девушка видела то, что не должна была. А, значит, Далматинец уже наблюдает за ней, и ему придется присматривать за ней. Ни при каких обстоятельствах он больше не даст ей пострадать из-за его происхождения или экспериментов их отца.

После третьего гудка на том конце провода ответили.

— Максим?

— Привет. Мы можем поговорить?

— Максим, это на самом деле ты!

Через час они встретились в парке.

Глава 25

Максим бежал, но Катя все же опередила его. Увидев ее, он притормозил, чтобы перевести дух.

«С ней все в порядке?»

Девушка стояла к нему спиной, поэтому ее лица парень не видел. Впервые в жизни он испытывал страх, что совершил что-то непоправимое и испортил жизнь другому человеку.

— Катя!

Она обернулась. Быстрым шагом преодолев оставшееся между ними расстояние и не дав сказать ни слова, Максим крепко обнял ее. Взглянув на Катино лицо, он облегченно вздохнул. Его замешательство спасло ей жизнь в тот день. Сожаление, что она видела его в таком состоянии, захлестнуло его с новой силой.

— Максим, как хорошо, что ты вернулся.

Парень отпустил ее и заглянул в глаза. Уголки губ девушки опустились, а по щекам потекли слезы.

— Максим… ты…

Он снова прижал ее к себе.

— Катя, я должен объяснить…

Она отстранилась и сжала его пальцы в своих.

— Я так испугалась за тебя, но с тобой все хорошо, поэтому…

Его взгляд застыл на ее плече.

— О чем ты?

— Ты не должен объяснять. Я просто очень боялась, что с тобой может случиться плохое… Даже связаться с тобой не могла… Я думала, они что-то сделают с тобой…

Парень нервно провел рукой по волосам. Его стон заставил ее вздрогнуть.

— Почему? Зачем ты так со мной? — Он поднял ладонь, пресекая ее вопрос. — Все, о чем ты могла думать все это время, не пострадал ли я? Так? Ты говоришь именно об этом?

Катя опустила глаза и промямлила:

— Твое лицо.

Максим не знал, что ему делать. Ее забота уничтожала его изнутри, заставляя чувствовать себя ничтожеством.

— Катя, послушай!

— Почему ты кричишь на меня? Я, правда, волновалась.

Он обхватил ладонями ее лицо, заставив посмотреть на себя.

— Мое лицо? А твое… как же твое лицо? Как быть с ним? Я чуть не убил тебя, понимаешь? — Его пальцы нежно прошлись по ее скулам. — Это я сейчас должен говорить, что волновался. Не ты. Почему с тобой всегда так? Неужели в твоих глазах я настолько жалок и жесток?

Она улыбнулась сквозь слезы и тоже протянула руки к его лицу.

— Ты не контролировал себя, я видела. Они что-то сделали с тобой. Я все понимаю и не думаю о тебе плохо. Наш водитель… — Его вздох заставил ее замолчать, но спустя минуту девушка продолжила. — Что теперь будет с этими двумя? Их арестуют?

Максим покачал головой:

— Нет.

— Но папа написал заявление. Если и ты…

— Ничего не будет. Но, поверь, никто больше не причинит тебе вред, в том числе и я. Я не позволю.

— Но они совершили преступление и должны…

Он протянул ей руку и мотнул головой:

— Пойдем, прогуляемся, я провожу тебя. Когда полностью поправишься, позвони мне.

Они шли по дорожке, держась за руки. Катя решила не задавать вопросов. Все закончилось. Она верила в это так же, как и в то, что Алиса и Влад понесут заслуженное наказание, несмотря на слова Максима. Ее отец пообещал позаботиться обо всем.

— Не пойму, зачем они все это сделали. Почему напали на нас?

Парень снисходительно улыбнулся:

— Ты оказалась права, та девчонка больная на всю голову. А парень влюблен в нее, поэтому и помогал. Просто хотели достать меня из-за личной неприязни, но слишком далеко зашли. Не волнуйся, теперь все будет хорошо.

Максим остановился и крепко обнял ее. Катя обхватила его талию, впервые за долгое время чувствуя себя в безопасности.

— Я вернусь через пару дней. Ты встретишь меня?

Он чмокнул ее в щеку:

— Конечно, даже не сомневайся. Прости меня, я был не в себе.

— Это не твоя вина.

Максим, проводив Катю домой, снова бродил по улицам, обдумывая сложившуюся ситуацию.

«Катя поверила? Или сделала вид? Боится, что снова исчезну? И что произошло в тот день? Потом, куда делась эта девчонка? Эта девчонка… И что там с Капитаном случилось?»

Оставшись наедине с собой, мысли о Кате быстро перетекли в новое русло. Узнав, что с девушкой все в порядке, он, сам того не осознавая, совершенно о ней забыл.

Катя натянула одеяло до подбородка и зажмурилась.

«Его взгляд… Он стал другим, не таким, как прежде…»

Сначала она не поняла из-за волнения, но теперь, думая об этом, ощущала перемены каждой клеткой своего тела — страх прикосновения, нежелание причинить снова вред, отстраненный взгляд.

— Он пытался только успокоить меня. Но эта отстраненность хуже его безразличия… Все его слова лишь для меня. В следующий раз он сделает так, чтобы меня там не было. Они не отстанут, и им ничего не будет. Так?

Но не только это тревожило девушку. Не только взгляд, но и манера разговаривать изменилась. Сегодня она встречалась не с Максимом, а с совершенно чужим человеком. И чувство, что за неделю все изменилось, испугало ее сильнее, чем глаза Алисы в тот день.

Мурашки еще долго в эту ночь пробегали по ее спине, вызывая холодные волны от страха потерять Максима навсегда.

Глава 26

Максим вошел в школу. Он расстегнул куртку и нащупал во внутреннем кармане браслет.

«Он находился там все время? Почему я такой дурак? Она постоянно подкладывала его в мои вещи, а он слушал меня… Элис знала?»

Славик поднял руку в приветственном жесте:

— Эй, привет!

Катя с ожиданием смотрела на него, не решаясь подойти первой. После двух дней терзаний ее голова была забита кучей разных мыслей, противоречащих одна другой.

— Привет?

— Привет.

Он приобнял ее за талию и притянул к себе.

— Как дела? Прости, не смог заехать, помогал бабуле.

— Меня подвез папа, все нормально.

Одноклассник этих двоих с подозрением прищурился. Они вели себя, как обычно, и их приветствие со стороны казалось естественным. Но… они вели себя неестественно друг для друга.

Максим чувствовал ее напряжение.

— Пойдем в класс?

Она кивнула и улыбнулась:

— Да, пойдем.

Денис проводил их взглядом и задумчиво пробормотал:

— Что это за фигня сейчас была? Они поссорились что ли? Он все-таки разозлился на нее?

Остальные тоже потянулись за свои парты. Максим обернулся, чтобы позвать Дениса, но тут же замер. На долю секунды за окном ему показалось…

Он убрал руку с Катиной талии и подтолкнул ее к классу:

— Садись. Я сейчас.

Девушка испуганно схватила его за рукав:

— Ты куда?

Она все-таки боялась, что он снова исчезнет.

Парень снисходительно улыбнулся и наклонился к ее уху:

— Эй, хватит! Я же не буду орать при всех, что иду в туалет?

Одноклассники проходили мимо, бросая на пару многозначительные взгляды. Не один Денис, видимо, понял, что между ними происходит что-то необычное.

Максим вздохнул:

— Не делай из меня идиота. Пожалуйста. Я вернусь.

Катя немного помедлила, но потом кивнула и отпустила его. Ее состояние, на грани нервного срыва, сказывалось и на его состоянии. Чувствовать постоянное напряжение уже входило в привычку. Поэтому и он сам был сейчас недалек от того состояния, в котором прибывала последние дни его девушка.

Когда, наконец, все скрылись за дверью, парень развернулся и пошел в сторону туалета. Проходя мимо окна, он понял, что не ошибся.

«Что он здесь делает?»

Максим оглянулся. В коридоре царила тишина, вокруг никого не наблюдалось. Он подошел к окну и прислонил ладонь к холодному стеклу. Голову мгновенно пронзили тысячи иголок. Влад смотрел на него с улыбкой, но его глаза, как всегда, излучали ненависть.

Парень дернулся в сторону выхода, но его остановил учитель.

— Почему не в классе, Максим? Урок идет.

— А?

Он метался между окном и учителем, не решаясь проигнорировать последнего и сбежать. Влад, усмехнувшись, помотал головой, давая понять, что выходить на улицу не стоит, и тем самым решая дилемму Максима. Он вопросительно склонил голову. Его брат указал на дверь в класс и скрылся из вида.

Учитель повторил жест Влада и раздраженно повторил:

— Входи. Урок идет.

Максим со злостью поправил сумку и вошел в класс.

Урок проходил в полной тишине. Все чувствовали его плохое настроение. Даже Денис не выкидывал свои избитые шутки. Катя время от времени поворачивалась в его сторону, получая замечания от учителя. Максим же настолько погрузился в свои мысли, что не замечал ни Катиных взглядов, ни установившейся тишины.

«Если Дракон здесь, значит, и Алиса с ним? Я прав? Наверно… тогда, где она? Черт! Нужно было идти за ним…»

Погруженный в свои мысли, он не услышал стука в дверь и не обратил внимания на рокот, прокатившийся по классу.

Девушка, вошедшая в класс, встала у доски и протянула учителю справку. На ее лице все еще можно было различить следы зеленки. Все шепотом возмущенно начали обсуждать Катю, теперь окончательно убедившись, что ее история была абсолютной выдумкой. Получалось, она сочинила такую захватывающую историю, а в итоге та не стоила и выеденного яйца?

Учитель постучал указкой по столу:

— Тихо! Успокойтесь! Почему опоздала?

Девушка опустила глаза:

— Мне выписывали справку в поликлинике.

— Хорошо. Но могла бы и перемену подождать.

— Угу.

Алиса подняла глаза и поняла, что парень за последней партой даже не смотрит в ее сторону. В ее глазах промелькнуло разочарование. Его взгляд сосредоточился на карандаше, который он крутил между пальцами. Максим был полностью погружен в свои мысли.

Катя со злостью захлопнула учебник и встала.

— Ионова, почему ты встала, сядь сейчас же!

Девушка обернулась. Сейчас и она осознала, что ее парень не слышал ни слова. Он поднял на нее отрешенный взгляд, не понимая, почему Катя встала посреди урока. Этот взгляд маленького ребенка, у которого забрали любимую игрушку, был хорошо ему знаком. Парень нахмурился и повернулся к доске, чтобы разобраться с причиной ее расстройства, но в этот момент его словно парализовало.

У доски стояла Алиса, смотря на него с сожалением. Максим медленно положил карандаш на стол и замер. Эти несколько секунд полностью выбросили его из реальности. Ощущение, что они, наконец, встретились спустя много лет, внезапно сдавило его грудь дикой болью, причины которой он не понимал.

«Эта девчонка… просто нечто…»

— Ионова, сядь уже. На перемене вскакивать будешь. Черниченко, тоже садись на место. Девяносто восьмая страница… Продолжим…

Сердце готово было выпрыгнуть из груди, пока она медленно шла к нему. Алиса смотрела Максиму прямо в глаза, не зная, сможет ли когда-нибудь еще раз приковать к себе его взгляд и быть к нему настолько близко.

Первым глаза отвел он, вдруг запаниковав. Так много думал об их встрече, что сейчас не понимал, как должен вести себя. Встречу на уроке он никак не предполагал. Тем более Катя наблюдала за ними.

Пока парень обдумывал свое поведение, Алиса уже села рядом с ним. Их взгляды снова встретились.

Ее шепот вывел его из ступора:

— Первый раз в жизни застала тебя врасплох.

Максим бросил взгляд в сторону Кати. Но девушка сидела, уткнувшись в учебник, что есть силы, сжимая его пальцами.

«Я действительно не знаю, что мне делать…»

Алиса придвинула ему обрывок тетрадного листа.

«На перемене, третий этаж. Все, как раньше».

Парень смял листок и сунул его в учебник.

Оставшееся время до звонка Максим не обращал никакого внимания на соседку по парте. Он внимательно слушал учителя и делал записи в тетради. Катя еще несколько раз оборачивалась в их сторону. Но к концу урока парень заметил, что она тоже стала делать записи, и улыбнулся.

Он не сможет спросить прямо, но кое-что все же узнает.

— Освободи парту!

Ручка Алисы провела длинную линию по тетрадному листу. После чего тетрадь вместе со всем, что лежало на столе, полетела на пол. Как только дверь за учителем закрылась, Максим не стал ждать и секунды.

Девушка положила ручку на стол и, взяв рюкзак, спокойно начала собирать вещи. Когда она поднялась, на ее стуле лежали ноги парня, а он смотрел на нее с нескрываемым презрением. Алиса взяла ручку со стола, закинула рюкзак за спину и направилась к выходу. На ее лице не осталось ни одной эмоции.

Катя смотрела ей вслед со смешанными чувствами. Алиса вела себя, как ни в чем не бывало. Все та же желтая кофта, красные джинсы, куча заколок и все то же отсутствие эмоций и безвольность, будто инцидента недельной давности не происходило никогда. Она обернулась и посмотрела на Максима. Ее парень тоже вел себя, как обычно. Презрение, холодность, безразличие ко всем и ко всему, будто игра с карандашом отвлекала его от всего мира.

«Ведут себя, как раньше… До того дня…»

Девушка сцепила пальцы в замок и зажмурилась.

«Но ведь не может все оставаться, как раньше… Не может быть, как раньше… Тогда, в чем дело? Он никак не отреагировал на ее появление, а она приняла это, как должное… Что-то ведь должно было измениться…»

Все изменилось. Они изменились. С игрой на публику Катя была знакома, как никто. С того дня, как они встретились в парке, она видела, как он осторожно разговаривал, будто боясь сказать лишнее, как теперь смотрел с постоянным сожалением в глазах, будто извиняясь, но боясь поднять эту тему, чтобы не сделать лишнего. Это был не Максим. Оберегал ее, но все же всем своим видом показывал, что она стала лишней во всем этом, что это его проблема, а она лишь случайно попала под раздачу. Его прошлое безразличие не шло ни в какое сравнение с нынешней отрешенностью, которая появилась в нем после того дня.

Они все изменились.

Катя снова обернулась. Парень сидел все в той же позе. Она пыталась связать воедино таких разных людей, как Максим и Алиса, но никак не могла понять, что может быть общего у недавних незнакомцев. Хотя…

«Они могли быть знакомы до потери памяти? Перед мнимым похищением этот парень выманил меня из школы, зная, что я побегу за ним, как только услышу имя Максима? Они следили за нами? И именно тогда Алиса показала мне, что я неправильно воспринимаю происходящее… Максим оказался прав… Им что-то нужно от него? Почему он? Она специально доставала его? Чтобы потом сотворить это с ним?»

Катя мотнула головой, пытаясь отогнать образ Максима, катающегося по земле в крови. Прозвенел звонок. Девушка вскочила, увидев своего парня, выходящего из класса.

Максим не спешил, обдумывая, что скажет. И хотя он уже давно проговорил все про себя, внезапное появление Алисы сбило его с толку. Точнее, ее появление вместе с Владом. Это означало только одно: Далматинец хочет выяснить, как далеко Алиса зайдет в своей лжи.

Парень остановился у лестницы. Желание, чтобы она оказалась наверху, переполняло его. Хотелось еще раз посмотреть ей в глаза. Только тогда он сможет понять, что происходит и решить, как действовать дальше. Иначе во всем этом спектакле не было вообще никакого смысла.

Максим обернулся. Коридор опустел после звонка, можно подниматься. Выдохнув, он побежал наверх. Но Алисы здесь не оказалось.

«Ну, и как это понимать? Где ты?»

Присев на корточки, парень откинул голову назад и закрыл глаза.

«Опять кошки-мышки? Я ведь все правильно понял? Она хотела поговорить?»

Услышав шорох, Максим открыл глаза. Алиса спускалась с третьего этажа. Ее безразличный взгляд заставил его вскочить и сделать первый шаг.

Глава 27

Спускаясь, Алиса не отрывала от него взгляда. В голове крутилась дурацкая мысль, что все эти пять лет она мечтала встретиться с ним. Именно этих глаз ей не хватало — непонимающих и наполненных надеждой.

Увидев ее безразличное лицо, Максим сжал кулаки. Он, и правда, не знал, с чего начать. Поэтому сказал первое, что пришло в голову.

— Я все вспомнил…

Алиса остановилась. Тень страха пробежала по лицу девушки.

— Что за реакция? Это же ты сообщила отцу, нет?

Алиса машинально прижала руку к груди.

«Вот почему…»

Наказание было слишком слабым. Он проверял ее.

«Он сделал это специально… Далматинец просто должен был убедиться в моей лжи… Я — полная идиотка? Черт!»

Девушка опустила голову вниз и закрыла глаза. Максим смотрел на нее с непониманием. Алиса сжала пальцы в кулак и еще сильнее прижала руку к груди. Парень прищурился и, наконец, поняв, в чем дело, громко выпустил воздух из легких.

«Мой браслет остался в куртке, но ее…»

Он неосознанно подставил ее.

Алиса в это время ругала себя, на чем свет стоит.

«Что он слышал? Наверно немного… раз я все еще здесь? Или это просто ловушка… Черт-черт-черт… Я сама загнала себя в угол? Дура!»

Когда братья дрались, она совершенно не подумала об этом. И обнаружила браслет, только когда сняла куртку с пояса… перед звонком Абиссинцу.

«Иначе…»

Обнаружив передатчик во внутреннем кармане, Алиса очень испугалась. Ведь куртка принадлежала Владу.

«Я повязала ее, чтобы кровь не попала на пол в доме… И он все это слышал?»

Но понял ли ее действия? На все сто, конечно, не мог, но, получается, усомнился. Алиса кричала, когда разбила себе нос и ударилась о дерево, но это могло без сомнений расцениваться как нападение. А потом она тащила его на себе…

«…это показалось ему подозрительным?»

Обнаруженный браслет девушка чуть не выкинула. Чуть не сотворила самую большую глупость в своей жизни. Ведь куртка была на ней, когда группа зачистки прибыла на место. Телохранитель не мог выкинуть вещь кандидата ни при каких обстоятельствах. Если бы передатчик нашли в той местности… Ей повезло, что она обнаружила его перед звонком.

«Идеальный план провалился? И все разрушил наручный браслет! Но почему он ничего не спросил и сразу не обнаружил мою ложь? Даже намека… Сделал вид, что злится на Влада, а сам… Для чего?»

— Алиса?

Девушка будто очнулась. Он вывел ее из ступора.

Она неожиданно презрительно окинула его взглядом и, как можно спокойнее, произнесла:

— И что теперь?

Ее голос все же дрожал. Теперь ей уже никто не поможет. А его желание пятилетней давности воплотится в жизнь — она умрет. Алиса ждала его ответа, но Максим, как и она, повел себя не так.

Парень вдруг громко рассмеялся. Он загибался от смеха, а она лишь удивленно хлопала ресницами, не зная, что и думать.

Немного успокоившись, Максим с усмешкой проговорил:

— Элис, я все вспомнил, разве не этого ты добивалась? Эй, не делай такое лицо, будто не знала… Ты не знала?!

Алиса хотела сделать шаг вперед, но ее нога зависла над ступенькой.

— Что?

— Что? Страшно?

— Что?

Максим подлетел к ней и, приблизившись вплотную, схватил за плечи.

— Я ВСЕ ВСПОМНИЛ! ВСЕ!!! Тебе понравилось?!

В ее взгляде появилось недоумение.

— Я озадачил тебя? Абиссинец тоже ничего не понял. Так ведь его сейчас называют?

Алиса оттолкнула его.

— Что это значит? Ты сделал все специально? — Она начинала понимать.

Максим снова рассмеялся:

— Скажи спасибо, что не убил. Ты жива, потому что я так хочу! Никогда не прощу тебя за то, что ты сделала. И рано или поздно накажу. Но сначала позволю сделать это отцу… А, подожди, ты еще и Дракону должна, я прав? Точно, я прав… Не буду лезть без очереди, СЕСТРЕНКА? Так что до той поры будь спокойна… — Он наклонился к ее уху. — …ты не сдохнешь…

Он отодвинулся, довольный ее реакцией. В глазах Алисы снова засветился страх, а от непроницаемой маски не осталось и следа.

Кивнув, девушка указала на него и прислонила ладонь к груди. Максим усмехнулся и покачал головой, указывая на нее. Она кивнула.

Отвернувшись к стене, Максим неслышно выругался.

Первый акт был сыгран.

Алиса подошла к нему, но дотронуться не решилась. Некоторое время они так и стояли, не двигаясь, не произнося ни слова, пытаясь собраться с мыслями.

— Прости меня.

Она прошептала это почти неслышно, но он услышал. Ее руки обвились вокруг его талии, а лицо уткнулось в спину.

— Не надо. — Парень обернулся, жестом давая разрешение продолжить.

Руки опустились, но на щеках заиграли ямочки. Его взгляд ей понравился. Соглашение было заключено. Алиса еще раз прошептала слова извинения и со всей силы ударила его по лицу. Максим схватился за щеку.

— Предатель!

— Ты что творишь?!

Он ответил ей с той же интонацией, хоть и с улыбкой на лице. Щека нестерпимо горела, но она поняла его, а это главное.

Алиса кивнула, подтверждая, что согласна с ним:

— Отец заботился о тебе все эти года, а ты снова подвел его! Как ты мог обратиться за помощью к его врагу?!

Максим удивленно склонил голову набок. Его сценарий немного перекроили, но жаловаться было некому. Договориться вслух, когда тебя слушают, немного проблематично. Алиса сделала одобряющий жест рукой и широко улыбнулась.

Парень усмехнулся и со злостью прошипел:

— Я подвел отца?! Будь благодарна, что не тебя! Ты вырубила меня!

— Да ты мне нос и ребро сломал, придурок!

Теперь он действительно удивился. Губы парня сжались в тонкую полоску, а брови сошлись на переносице. Слова о сломанных ребрах вывели его из себя. Если он потерял сознание, а она вырубила Дракона, то причинить вред могла только сама себе?

Видя его реакцию, ее улыбка погасла, но девушка продолжила:

— Как ты объяснишь это отцу?!

— Плевать мне на объяснения! Я в отличие от тебя не собирался убивать… Как ты могла предать меня?!

Он поднял руку, но тут же опустил ее, будто передумав. Алиса отвернулась. Это были его истинные чувства? Ей казалась ненавистной только мысль об этом, а услышать такое вслух было выше ее сил. Ее кредитный баланс иссякал, но она как лягушка в кувшине с молоком продолжала дергаться, чтобы оно превратилось в масло. Единственное, чего она не знала, полным ли был кувшин, или ей придется еще и прыгать, чтобы выбраться из него. И, самое главное, хватит ли у нее на это сил после такой работы конечностями.

Максим обошел ее и заглянул в глаза. Девушка попыталась отвести взгляд, но он схватил ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.

«Боишься, что выполню обещание?»

— Тебе все равно придется объясняться…

Парень кивнул:

— Позже, а, может, никогда… Лучше ты объясни мне, почему вы так хотели вернуть мне память, если я выбрал забвение?

— Позже мы с Драконом…

Он резко отпустил ее и, хмыкнув, отошел.

— Вечером я все расскажу.

— Хорошо.

Когда она уже собиралась уйти, он негромко спросил:

— Ты снова охраняешь меня? Или…

— Снова.

— Понятно.

— С завтрашнего дня снова…

Он посмотрел ей в спину.

— Я понял, иди.

«С завтрашнего дня? Отец, чего ты хочешь? Почему послал ее сегодня? Подтвердить свои опасения? Уверен, ты не поверил ни единому слову… Меня тоже проверял?»

Он сполз по стене вниз, как только Алиса скрылась из вида, и растянулся в улыбке. Но почти сразу, одернув себя, поднялся и побежал по лестнице наверх. Он пройдет через четвертый этаж, чтобы никто не увидел их вместе. Алиса наверняка сейчас уйдет, а он сможет спокойно вернуться на урок.

«Прекрасно… Я сам выставил себя идиотом, да еще и улыбаюсь этому… Она говорила правду о сломанных ребрах? Совсем сдурела… Я тебе покажу сломанный нос… Но это того стоит? Ее слезы того стоят? Ты действительно влезла в долги, Элис… И я — твой самый крупный кредитор… Хм, посмотрим, как ты будешь раздавать долги… Неверная стратегия — заведомое фиаско?»

Он стукнул ладонью по перилам и побежал наверх.

Катя даже сняла туфли, чтобы Максим ее не заметил. Сердце бешено колотилось от страха, и она не собиралась сначала следить за ним, но желание узнать, что происходит с этими двумя, перевесило все доводы против.

Внезапно парень остановился и оглянулся. Девушка еле успела спрятаться за колонну. Выждав несколько секунд, Катя осторожно направилась в сторону лестницы. Как она и предполагала, Максим поднялся на второй этаж. Звук его шагов гулко отдавался в пустом коридоре.

Несколько минут сверху не доносилось ни звука, и Катя уж было подумала, что зря устроила эту безумную слежку, как вдруг до ее слуха донесся стук каблуков. Кто-то спускался с третьего этажа. Девушка даже задержала дыхание, чтобы не пропустить ни слова.

И первые же слова Максима повергли ее в шок.

«Что это значит? Он только что выгнал ее из класса, а сейчас сообщает о возвращении памяти? Как он мог не сказать об этом мне? И почему встречается с ней тайком на уроке?»

Катя снова прислушалась. Но понять, о чем говорят эти двое так и не смогла.

«Он назвал ее… сестренка? Значит, я была права? Что за..?»

Девушка отступила немного назад.

— О чем они говорят? Ничего не понимаю…

— Я тоже…

Вздрогнув от неожиданности, Катя подпрыгнула на месте. Осторожно повернув голову назад, девушка попятилась к лестнице, чувствуя, как колени начинает сводить от страха.

— Что за реакция? — Влад удивленно захлопал длинными ресницами — А, расслабься. Сегодня я не стану тебя пугать…

Он широко улыбнулся ей, но его улыбка была…

«…будто приклеенная, ненастоящая…»

Ее голос дрожал:

— Ч-что тебе нужно?

— Как и ты, пытаюсь понять, о чем говорят наверху. Не думал, что буду не один.

Катя кивнула и попыталась пройти мимо него.

— Тогда я пойду…

Влад схватил ее за плечо и развернул к себе:

— Не сейчас… только что пришла мысль, что нам не мешало бы поговорить?

— Н-не надо…

Парень усмехнулся, и видя ее бесполезные попытки освободиться, наклонился и прошептал:

— Лучше пойти со мной. Мне действительно нужно поговорить с тобой.

Отпустив плечо, Влад крепко сжал ее ладонь. Паника все больше и больше охватывала девушку.

А он тем временем, повернувшись к ней, поднял их руки вверх и улыбнулся:

— Как парочка, да? А?

Его лицо стремительно приблизилось к ее лицу, заставив Катю отклониться назад. Ей пришла в голову мысль — закричать — но она тут же отогнала ее.

— Мы просто поговорим. Я не хочу делать тебе больно…

«Если пнуть его, мне же будет хуже? Лишнее внимание не хочется опять же привлекать… Он вроде не злой сегодня? Кажется, ему просто смешно из-за моего страха… Ой, что ж я такое несу! Что мне делать? Может, все-таки пнуть или укусить?»

Влада, и правда, забавляла ее реакция. Он продолжал держать ее за руку на уровне своей головы и смотрел прямо в глаза, ожидая решения девушки.

— Эй, Алиса спускается. Не будем встречаться с ней? Она догадается, что мы подслушивали. А? — Он скривился. — Эй, пойдем, мне попадет… Пойдем, а? Она так злится, когда встречается с тобой…

Катя от удивления открыла рот. Сейчас перед ней стоял человек, с которым она прежде не встречалась. Не тот, что минуту назад смеялся над ней. Не тот, которого она встречала до этого. Девушка даже не поняла, что улыбнулась и кивнула. Она поспешно последовала к выходу из школы.

Со стороны казалось, что Катя ведет Влада за собой. Но, на самом деле, девушка пыталась ослабить его хватку, чтобы парень отпустил ее, но с каждой попыткой вырвать пальцы, он сжимал ее ладонь только сильнее.

Алиса не торопилась, раздумывая о возможности встретиться с Максимом наедине, без браслета и надзора Далматинца.

«Черт, как же мне теперь найти Абиссинца? Он же выжил, да? Ведь я тоже хочу жить…»

Двое, спешащих к выходу, заставили ее прервать поток мыслей. Девушка остановилась.

«Скотство… Что… что она делает?»

В момент, когда Катя открыла дверь, Влад повернулся к Алисе и игриво подмигнул ей.

«Что это такое? Зачем они… Он сейчас… Совсем придурок?»

Алиса, закрыв глаза, глубоко вдохнула и, громко выпустив воздух из легких, направилась вслед за ними.

Как только дверь школы за ними закрылась, Влад резко дернул девушку на себя. Катя, не удержав равновесие, буквально врезалась в его грудь, но, поняв, что произошло, тут же оттолкнула его.

— Я пойду первым… — Парень, будто внезапно что-то осознав для себя, провел ладонью по ее волосам, заставив ее сжаться. — А ты красивая…

По спине побежали мурашки. Снова стало не по себе.

Катя со злостью убрала его руку:

— Что тебе нужно? Говори сейчас!

Влад продолжал улыбаться, указывая на белую иномарку:

— Не заставляй меня повторяться! Моя машина припаркована у выезда со стоянки. Поняла?

— Я не собираюсь садиться в твою машину и говорить с тобой в другом месте!

Влад разочарованно прищелкнул языком, спрятав улыбку.

— Я бы не хотел применять силу здесь. Это ведь твоя школа? — Он помотал головой, поняв, что девушка хочет войти обратно. — Плохая идея.

— Я не пойду с тобой.

— Я жду тебя пять минут. Или твоему парню может опять стать больно… Ты же помнишь?

В ее глазах снова вспыхнул страх.

— Что?

Влад направился к машине, бросив через плечо:

— Пять минут.

Катя нервно взглянула на часы.

«Максим, ты мне нужен сейчас… А если он говорит правду? Я больше не хочу видеть это…»

Воспоминание о парне, катающемся по земле в крови, снова всплыло в ее памяти, заставив на негнущихся ногах пойти к источнику нахлынувших тревог.

Алиса вздохнула и вышла из-за двери. Катя от страха даже не заметила ее присутствия.

«Почему наша семейка с детства не думает о последствиях, постоянно нарываясь на проблемы, чтобы потом собственноручно их и разгребать? Для чего Далматинец дал вам такие мозги, если вы ни черта не думаете ими? Братишка, у тебя настроение играет в американские горки? Что ты творишь? Зачем делать это сейчас? Ладно, посмотрим на его реакцию, раз тебе не терпится…»

Она улыбнулась.

«Что ты можешь сделать здесь? На черта?»

Максим поднялся на последний этаж бегом. Идя по четвертому этажу, он все еще улыбался. Но, когда повернулся к окну, его хорошее настроение как ветром сдуло. Пальцы машинально сжались в кулаки. Резко развернувшись, парень побежал в обратном направлении.

Катя, сжимая сумку обеими руками, медленно шла к машине. Влад терпеливо ждал, внимательно наблюдая за ней и очень стараясь сдержать смех.

«Черт, опять получу по первое число? Но это зрелище стоит того… К тому же то, что он сделает сейчас, пусть и очевидно, но… интереснее, что он сделает, когда все узнает? Кого выберет? Телохранителя? Подругу?»

Парень все же улыбнулся. Ее страх играл ему на руку. Взглянув в сторону школы, он подмигнул Алисе. Девушка только усмехнулась и пожала плечами, отвечая на немой вопрос о Максиме.

Обернувшись, Катя еще сильнее сжала свою сумку. Как назло, вокруг не наблюдалось ни души. Голова внезапно закружилась, а губы и кончики пальцев будто онемели. Возникло ощущение, что она снова находится в беседке под пристальным взглядом Алисы. Ее она боялась больше, чем этого парня. Воспоминание о жутком шепоте и пустых глазах возле ее лица до сих вызывало чувство тошноты и приступы паники у девушки. Даже не зная причины их присутствия здесь и намерений в ее отношении, Катя инстинктивно чувствовала опасность, исходящую от них.

Алиса уже шагнула вперед, чтобы закончить этот фарс, но через мгновение остановилась. Максим быстрым шагом прошел мимо нее и направился прямиком к своей девушке. Влад, увидев его, тоже сорвался с места. Катя, увидев стремительно приближающегося парня, остановилась и в страхе попятилась назад.

Влад успел первым. Он резко схватил девушку за плечи и притянул к себе. Его лицо снова оказалось в паре миллиметров от ее лица. Широко улыбнувшись кому-то за ее спиной, парень обеими руками обхватил ее спину, крепко прижав к себе. Катя хватала ртом воздух, не в силах вздохнуть и дать отпор.

«Что он задумал? Что это значит? Что…»

Она попыталась освободиться, но объятия сжались еще сильнее. В этот момент чья-то рука, больно сдавив плечо, откинула ее назад. От неожиданности Катя завизжала. Ее резко развернули и снова обхватили чьи-то руки. Девушка попыталась вырваться, думая, что это Алиса, но, подняв глаза, увидела Максима.

— М-Максим…

Парень расслабился, услышав облегчение в ее словах. Но Влад не собирался сдаваться. Игру стоило доиграть до конца. Он схватил ее за руку и потянул на себя. Катя с удивлением подняла на него глаза. Парни сверлили друг друга взглядами. Что есть силы, Максим дернул руку девушки, пытаясь вырвать из рук Влада. Она снова вскрикнула. Казалось, что еще чуть-чуть и ее разорвут на части. Было нестерпимо больно от этих дерганий туда-сюда.

Громко закричав, ей, наконец, удалось освободиться:

— Хватит! Прекратите оба!

Максим схватился за голову, почти согнувшись пополам. Иголки в его голове и так раскалывали ее на миллионы мелких осколков, а тут еще и крик. Катя испуганно схватила его за плечи и повернулась к Владу, чтобы высказать ему все, что о нем думает. Но, увидев его в той же позе, что и ее парень, не смогла сказать и слова.

Влад оттолкнул Максима и отошел на шаг назад.

— Думаю… мы поговорим позже…

Тот встал перед Катей и, все еще морщась от нестерпимой боли, сквозь зубы пошипел:

— Даже не надейся!

Теперь его глаза горели той же ненавистью, что и глаза Влада. Девушка уже находилась на грани истерики, не понимая, что здесь происходит.

«Им больно? Почему? Что происходит?»

Максим взял ее за руку и отступил еще на пару шагов назад.

— Пойдем.

В этот момент они услышали смех и звонкие хлопки.

— Браво, дочь! Ты меня удивляешь!

Катя ахнула и обернулась на голос. Ее отец с игривой улыбкой махал им рукой из машины. Она поспешно взглянула на парней и ахнула повторно. На лицах обоих не осталось и частицы боли.

— Папа, эээ… Я… Что ты здесь делаешь?

Ионов еще шире растянулся в улыбке:

— Вот это да, ну и вопросик… Это я тебя вообще-то спрашивать должен, нет? Ты у меня, оказывается, уроки прогуливаешь.

Он обеспокоенно посмотрел на часы и нахмурил брови.

— А, это… просто… просто нас посылали по поручению… Мы идем как раз обратно… Папа, ты не так понял. Да, Максим?

Мужчина громко рассмеялся и поднял большой палец вверх:

— Да уж, ради того, чтобы увидеть, как за тебя дерутся два таких красавца, стоило прогулять работу сегодня, ха-ха-ха…

— Папа! Я же сказала, ты не так понял! — Катя готова была провалиться сквозь землю.

Ионов помахал рукой ее парню:

— Что? А, ладно, не куксись, дочь. Привет, зять! Ну и заставил ты нас поволноваться… Больше не уезжай без предупреждения, понял?! Нашей семье и так хватает волнений, а тут еще и ты портачишь…

— Здравствуйте, Лев Борисович.

Максим вздохнул. Отец девушки специально называл его зятем, чтобы поддержать дочь и напомнить ему о своем статусе, предостерегающем и защищающем ее от любых невзгод. Хотя вся эта бравада была, как раз-таки, только на словах. Семья у Ионова стояла на втором месте после работы, поэтому Катя всегда злилась, когда он так делал, и потом всегда оправдывалась перед парнем, пытаясь убедиться, что тот не злится.

— Прости, прервал вашу драку, но сам понимаешь школа и все такое… Обедать с нами?

— Угу.

Максим сжал Катино запястье. Есть с ее отцом именно сейчас ему совсем не хотелось. Он чувствовал дикую боль и хотел лишь одного — свернуться калачиком под своим одеялом и забыться во сне.

Девушка покачала головой:

— Папуль, давай завтра, а?

Ионов хитро улыбнулся и дал знак водителю открыть заднюю дверь.

— А, тогда, может, я с твоим новым знакомым пообедаю? Или устроим большую встречу?

Катя зло посмотрела на отца и направилась к машине. Максим последовал за ней. Выбора им не оставили. Сев в машину, он понял, что на крыльце школы все это время стояла Алиса.

«Она все видела?»

Взгляд девушки ему не понравился. Смесь злости и обиды, словно восковая маска приклеилась к нему.

Алиса проводила взглядом машину Ионова и выругалась. Влад, со всей силы хлопнув дверцей, сорвался с места, дважды просигналив ей на прощание. Она подняла ладонь в знак прощания. Ее маска сейчас казалась ей вовсе не маской. То, что увидел Максим, было истинными чувствами девушки.

«Какой же ты… дурак… братец…»

Еще несколько минут она приходила в себя, а потом скосила глаза влево за колонну и тихо прошептала:

— У котлована. На заброшенной стройплощадке. Завтра. В одиннадцать.

Человек кивнул.

Девушка спустилась по ступеням и все-таки позволила себе улыбнуться.

«Спасибо…»

Глава 28

Алиса криво улыбнулась. Человек, с которым она должна была встретиться, сидел под деревом, беспечно играя ножами.

«Что ж, привет…»

Она вышла из тени и подошла к нему на расстояние, позволяющее принять оборонительную позицию. Ей требовалось подтверждение, что они станут союзниками и смогут помочь ей обрести долгожданную свободу.

Мужчина поднял голову, заметив движение, и встал. Сделав шаг навстречу, он протянул ей нож. Девушка склонила голову набок, задумавшись. Оружие лежало на ладони Единорога рукоятью к ней, значит, сегодняшняя встреча состоится и нападать на нее никто не будет. Но все же Алиса медлила. Пытаясь рассмотреть выражение лица человека, стоявшего напротив, ей хотелось прочитать еще и его мысли. Но, как назло, тучи затянули все небо, и луна с ее псевдосветом не могла помочь ей разглядеть что-то в этой тьме, тем более его глаза.

Она протянула руку и накрыла рукоять ладонью. Единорог напрягся. Алиса убрала вторую руку за спину и взяла оружие. Мужчина отступил назад, ожидая ответа. Отдав свой нож, он доверил врагу свою жизнь. А, значит, и ей предстояло довериться ему. Два пути, которые у нее оставались до прихода сюда, превратились в один. И девушка прекрасно понимала, что, даже просто стоя здесь…

Второго шанса, как Максиму, ей не дадут.

Она покрутила нож в руке и вернула его владельцу. Приветствие было окончено.

— Я хочу поговорить… Спасибо.

— Иди за мной. — Человек повернулся к ней спиной. — Это не моя идея.

Она последовала за ним. Через несколько метров за горой стройматериалов стоял микроавтобус. Вдруг Алиса выкинула руку вперед и схватила Единорога за рукав.

— Стой!

— Что ты делаешь?

Девушка быстро пробежала периметр глазами, насколько позволяла темнота вокруг. Движение, замеченное ей, прекратилось. Все оставалось таким же, как и секунду назад. Но предчувствие, что что-то изменилось, закручивалось в груди, словно спираль, заставляя нервничать.

Единорог дотронулся до ее плеча:

— Что-то не так?

Закрыв глаза, Алиса еще раз прокрутила увиденное и помотала головой:

— Нет, ничего. Пойдем.

Мужчина открыл дверь и пропустил ее вперед. В салоне находилось два человека.

Абиссинец протянул руку к выключателю, но девушка поспешно прошептала:

— Не включай!

Самуил вскочил с места и закрыл собой наставника. Тот осторожно потянул его за рукав и мотнул головой.

— Элис, все нормально?

Она со вздохом опустилась на сиденье напротив и откинула голову назад.

— Не важно. Включай, если хочешь.

— Элис, мы доверяем тебе.

Алиса и Самуил скривились одновременно.

— А я вот вам не очень.

— Тогда вали!

Наставник поднял ладонь.

— Самуил! Не сейчас.

Девушка перевела взгляд на парня, но ее слова предназначались Абиссинцу:

— Я не убивала твоих людей. Даже приказ не отдавала. Скажи это своему мечнику, а то его так и распирает врезать мне сейчас. Я пришла сюда под страхом смерти не для выяснения отношений.

Мужчина с удивлением рассматривал Алису. На его памяти такой усталой и нервозной ее мог видеть только Максим. Он мог наблюдать за ними только с экрана монитора, но знал, какие усилия она прикладывает, чтобы Далматинец позволил ей оставаться телохранителем кандидата.

Он вздохнул:

— Я знаю это.

Самуил сжал кулаки.

— В чем дело? Кроме нее некому…

— Это не я!

Парень все больше распалялся, переходя на корейский:

— Что?! Да, ты у нас прямо ангел во плоти! Из-за ваших делишек погибли наши люди, а ты ни при чем?! Так что ли?!

Алиса тоже сжала кулаки и встала:

— Считаешь, что ты чем-то лучше меня, ублюдок?!

Самуил на секунду замешкался, услышав ответ на родном языке.

Абиссинец встал между ними.

— Самуил, успокойся. Я прошу тебя. Нужно договориться, иначе их смерти будут бесполезны. Ничего уже не исправить. Поверь, она не имеет к этому никакого отношения… Поверь мне?

— Прости, мне лучше выйти.

Парень вышел, хлопнув дверью. Алиса проводила его взглядом и кивнула на Единорога. Их глаза встретились. Несколько минут в салоне стояла тишина, но тот упорно делал вид, что не понимает.

Наконец наставник указал ему на дверь.

— Я прошу тебя тоже выйти. Она должна доверять нам.

— Абиссин, ты же не…

— Если мы не доверяем ей, то и она не сможет. Единорог.

Мужчина оторвал взгляд от девушки и сжал рукоять ножа.

— Но разве она сначала не должна доказать свою непричастность? К их смерти?

— Выйди.

— Абиссин…

— Это приказ.

Слова были брошены коротко и со злостью. Единорог непонимающе смотрел на наставника.

Прежде, чем выйти, он достал остальные ножи и бросил презрительный взгляд на Алису, давая ей понять, что будет начеку. Самуил с тревогой заглянул внутрь, но мужчина также резко, как и он, захлопнул дверь.

— Придурок! Чуть нос не прищемил!

— По сторонам смотри.

— Есть, товарищ командир!

Через какое-то время Самуил вынырнул из темноты.

— Ты слышишь, о чем они говорят?

Единорог положил ладонь на его грудь и со всей силы оттолкнул:

— Сказано, по сторонам смотри. Что-то неспокойно.

— Айщ, больно-то как… Садист.

Самуил осмотрелся по сторонам, нехотя снова ныряя в темноту. Ему эта встреча тоже не нравилась Прошлая окончилась трагедией, так что ожидать чего-то хорошего не приходилось.

Алиса откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

— Можно? Я только десять минут…

Абиссинец думал, что она не доверяет ему. А она собралась здесь спать?

— Э-эм, Элис?

— Я доверяю тебе, правда. Это и будет твоя проверка.

— Но…

— Трое суток почти не спала… Прости, только де…

Мужчина улыбнулся и окинул салон глазами.

«Чем она занималась последние дни, если так и не смогла выспаться? Если… в такой опасной обстановке может спокойно забыться? Значит, и правда, доверяет…»

— Хорошо, я бы и сам не прочь…

Алиса улыбнулась с закрытыми глазами и отключилась.

Проснувшись, она не сразу сообразила, где находится. А, поняв, ругнулась. За окном сквозь тучи пробивался лунный свет. Ее взгляд остановился на Абиссинце. Он сидел, откинувшись на спинку, с закрытыми глазами.

— Ты тоже решил проверить меня?

Во внезапном порыве девушка склонилась над ним, внимательно рассматривая его лицо.

«Сколько ему лет, интересно? Ни одной морщины, но должно быть уже больше пятидесяти… Столько пережить и сохранить такое лицо, будто тебе только стукнуло тридцать… над ним не проводили эксперимент? Черт, эта челка…»

Огромное желание убрать прядь с его лба заставило ее забыть про осторожность. Но, как только Алиса протянула руку к волосам Абиссинца, ей в бок уткнулось острие.

Девушка рассмеялась и вернулась на место:

— Все-таки ты мне не доверяешь.

Мужчина сел прямо и вопросительно на нее посмотрел:

— Ты нарушила мое личное пространство. Что ты хотела сделать?

Она виновато улыбнулась:

— Ничего такого, просто…

Алиса подняла палец, чтобы сказать, что его челка сбилась, но тут же одернула себя, понимая всю глупость таких объяснений. Если скажет, возникнет еще больше вопросов. Челка Абиссинца ее не касается.

— Ты храпел. Хотела дать разок, чтобы перестал. Все.

Брови наставника начали сходиться на переносице. Ее оправдание ему не понравилось.

Она хлопнула ладонями по подлокотникам и прокашлялась:

— Ладно, хотела проверить спишь ты или нет. Такой ответ устроит? Доволен?

Абиссинец не сдержался и рассмеялся. Очень редко Алиса показывала такую себя кому-то. Растерянную и смущенную.

«Сегодня это второй раз? Я сорвал куш?»

— Что ты делала? Это так забавно.Ха-ха-ха… Прости.

Он вернул непослушную прядь на место, заставив ее смутиться еще больше.

— Проехали! Сколько я спала?

Мужчина проверил время.

— Минут сорок-пятьдесят?

Она кивнула и машинально отодвинула шторку на окне, заметив боковым зрением движение метрах в ста от них. И это были вовсе не собаки. Девушка вскочила с места и направилась к выходу, но, нажав на ручку двери, вдруг обернулась, обдумывая увиденное.

— В чем дело?

— За нами следят… Я должна проверить…

— Никто не знает, что я в городе.

— За теми кучами песка кто-то есть… — Она указала на густой кустарник, росший неподалеку и заваленный стройматериалами. — Но слишком мал для… Я проверю.

Абиссинец вглядывался в темноту.

— Кого ты видела?

Алиса выскочила наружу. Единорог повернулся к ней, но девушка не дала сказать ему и слова.

— Вы должны оставаться на месте, пока я не вернусь.

— В чем дело? — Мужчина преградил ей путь, одновременно проверяя все ли в порядке с наставником.

— Я не уверена. Отойди.

— Куда ты?

Она начинала злиться:

— Он глухой или тупой?

— Единорог, дай ей пройти, она вернется. Иди.

Девушка скрылась в темноте.

Через некоторое время все трое увидели, как она кого-то насильно ведет в их сторону. Единорог недоверчиво сощурился.

— Это Элис, а рядом… Самуил?

Самуил вглядывался в темноту, надеясь, что это обман зрения. Алиса тащила за собой ребенка. Парень чертыхался на своем родном языке, теперь отчетливо видя, кого поймали за подглядыванием. Он сорвался с места и бегом подбежал к ним.

— Отпусти его!

Алиса, закрыв глаза, громко выпустила воздух из легких и направилась к машине. Ввалившись в салон и, сев на место, она откинулась на спинку и закрыла глаза.

— Я зря надеялась на тебя. К черту все! — Ее рычание заполнило салон. — Забудь! Сама справлюсь!

Абиссинец непонимающе смотрел на нее:

— Кто там был?

Девушка повернулась к выходу. Самуил с виноватым видом завел мальчика в салон и усадил на заднее сиденье.

— Это племянник твоего бойца! Капитан, ты… ты…

— Элис, успокойся…

— О чем она? Откуда ты знаешь, что это мой племянник?

Алиса снова закрыла глаза, чтобы не наделать глупостей и отдышаться.

— Капитан, ты вроде их наставник, нет? Почему не объяснил? Вы — идиоты?! Сам, как думаешь, откуда я знаю о вас всю подноготную?

Абиссинец накрыл ее ладонь своей и спокойно проговорил:

— Это моя ошибка. Элис, давай поговорим… Это…

Она выдернула руку и сжала кулаки:

— Никто не знает, что ты в городе?! Да об этом, похоже, каждая шавка уже прознала! Вы его с собой привезли или пацан на своих двоих рысцой за машиной прискакал? Ответ тебе уже известен… Черт-черт-черт!!!

Самуил вскочил с места.

— С какой стати тебе это интересно? Абиссин, из-за нее погибли наши люди, а ты оправдываешься! Ты столько потерял из-за этих ублюдков, зачем вообще с ней разговаривать?

Наставник схватил его за рукав, заставив сесть.

— Самуил, сейчас не время и не место. Она дело говорит. Действительно, как он попал сюда? Ты говорил, что твоя сестра должна уехать.

Самуил опустил глаза:

— Пришлось задержаться. Она не уехала из-за меня, ждала вестей.

Алиса не сдержалась и стукнула кулаком по подлокотнику:

— Совсем ничего не понимаешь, ублюдок?

Абиссинец повысил голос:

— Элис, тебе тоже стоит остыть!

Но остановиться она уже не могла:

— Ты хоть понимаешь, что сегодня о нашей встрече не должен был узнать никто? И сколько усилий я приложила, чтобы избавиться от прослушки и слежки? Убить бы тебя, придурок, и то мало будет!

— Элис!

— Стала бы я по кустам лазить, если бы привела людей Далматинца? Если я не одна, — Алиса показала на мальчика, — не понимаешь, что могло случиться с ним? Мой отец… До сих пор не понимаете, что ему плевать на всех с высокой колокольни?

Самуил понимал. Уже увидев с ней племянника, страх охватил все его существо. Но то, как она обошлась с ним, вывело парня из себя. Как всегда, не выяснив мотив, он вспылил.

— Знаю. Но, если его привезли сюда люди ученого, то тебя тоже вычислили, почему мы до сих пор живы? Тебя теперь тоже могут списать в расход…

Алиса хмыкнула и улыбнулась:

— Мы? Я? Волнуйся за него… В конечном итоге его жизнь будет на твоей совести. Не важно: убьют его или проведут эксперимент, виноват будешь только ты!

Абиссинец закрыл глаза, понимая, куда она клонит.

Девушка ударила его в плечо:

— Ты ведь знаешь, что такое смерть любимого ребенка! Знаешь, что, значит, задаваться вопросом, жив он или мертв! Так почему так беспечен? Вы просто смешны в своей геройской наивности! И ваши игры тоже…

Самуил подался вперед:

— Заткнись! Не тебе учить нас, как поступать! Откуда тебе может быть известно об этом?

— Спроси своего наставника больно ли это? Он, как никто, знает эту боль и ее безысходность…

— Заткнись!

Абиссинец чувствовал, что еще пара слов и Самуил с Алисой сцепятся прямо в машине. Обоих сдерживало только присутствие ребенка.

— Капитан, ты простил Далматинца? Способен, смириться и отпустить их? Что ты делал все эти годы? Ты устал? Не хочешь прекратить и покончить со всем одним махом? До сих пор чувствуешь, как боль проникает в каждую клетку, а ты бессилен остановиться и забыть?

— О чем эта девчонка говорит с ним?

— Мои слова причиняют тебе боль? Чем она отличается от прежней? Она притупилась? Их образ уже не так ярок? Ты готов снова проиграть ему?!

Абиссинец закрыл глаза. Отвечать не было смысла, тем более ответа она не ждала. Он понял ее. Сжав со всей силы запястье Самуила, он открыл глаза.

— Элис, мы встретимся в другой раз.

Девушка усмехнулась.

— Будьте вы все прокляты! Как же я вас ненавижу!

Шепот Абиссинца звучал совсем тихо:

— Элис, пожалуйста, уходи.

— А ты будь проклят больше всех! С дороги, придурок!

Оттолкнув Единорога, она зашагала прочь.

Самуил сел на ее место.

— Прости. Просто я испугался за него. Они выследили нас? Почему тогда не напали?

Наставник наклонился к нему и похлопал по плечу:

— Не извиняйся, я понимаю. Почему Далматинец не убил нас, пока неизвестно. Но маловероятно, что мальчик потерялся и случайно попал именно в этот район. Возможно, он показывает, что на шаг впереди нас, контроль над ситуацией у него. Или мы нужны ему для осуществления какого-то плана… Элис сейчас в смертельной опасности…

— Прости.

Единорог забрался внутрь и сел рядом.

— Самуил, как ты мог позволить семье остаться? Тебе мало наших друзей? Хорошо, что они уехали в город раньше, иначе…

Парень схватился за голову и проорал:

— Бл@дь! Они ждали меня, потому что я обещал их проводить… Они бы улетели еще неделю назад, но из-за этих детей мне пришлось топать пешком хренову кучу километров и искать потом эту девчонку по всему городу, чтобы меня не засек и не шмякнул шизанутый ученый.

Мальчик на заднем сиденье от крика сжался и начал быстро что-то лепетать на родном языке. Самуил подскочил к нему и прижал к себе. В глазах ребенка появились слезы.

— Он говорит, что сюда его привезла женщина, сказав, что я в больнице. Он испугался, поэтому поехал с ней. Обычно он убегает от незнакомцев. Почему сегодня так не сделал? Его оставили здесь, приказав ждать скорую помощь.

Абиссинец кивнул:

— Потом расспроси его подробнее об этом человеке. Думаю, я знаю, кто она, но не уверен. И, прошу, выслушай меня. По поводу Элис…

— Да, говори.

— Она злилась, потому что боится больше, чем мы… У нее нет выбора.

Самуил скривился:

— Брось, она его дочь, пусть и не родная. Столько в нее вложено ресурсов, что убить ее, для него будет огромной глупостью. Чего она вообще может бояться? Что эта девчонка теряла в этой жизни, кроме своей человечности? Она — убийца, или скоро станет ею.

Абиссинец на секунду задумался.

«Убийца? Человечность? Эта девочка… Она — центр их мира. И, если бы не ее человечность, они тоже потеряли бы со временем это качество… Удивительные дети… Самуил, ты просто не знаешь…»

— Самуил, попав в этот эксперимент, кроме ее человечности, у нее как раз таки ничего и не осталось, даже будущего.

— О чем ты говоришь? Судя по тому, что я успел увидеть, их готовили к профессиональным убийствам.

— Говоря о моей боли, она…

— Прости.

— Она знает ее, чувствует на уровне инстинктов… Ты прав, с самого рождения ее учили только жестокости, воспитывали словно зверя. Но, пойми, они — не звери и не убийцы. Они не хотели этого. И зверь убивает, чтобы питаться и выживать, а не для жажды самого убийства. Так и для них, главное в этой жизни — выживание. А в ее случае, выживание — это жизнь Кирина. Пока он жив, Далматинец не посмеет ее тронуть. Ведь, действительно, вложено огромное количество ресурсов. Он — ее шанс вырваться на свободу, поэтому Элис и привезла его именно ко мне. Никому и никогда, пока эта девочка рядом с ним, она не даст причинить ему вред, даже если придется предать Далматинца, меня или весь мир… Поэтому сегодня мы и встретились. И ей, и нам нужен союзник, чтобы не шагнуть вперед, а перепрыгнуть сразу два шага и оказаться впереди… Если…

— Если?

— Если все сложится не в ее пользу, и Кирин возненавидит ее, Элис предпочтет умереть только от его руки… только так… Она преданна не Далматинцу, а этому мальчику. Думаешь, она не просчитала такой вариант? Она учла его в первую очередь. Поэтому не говори, что в ней нет человечности, просто это не ее выбор, другого они не знают. Вспомни, она злилась не из-за того, что ее поймали…

Самуил вздохнул:

— Ты просто защищаешь ее. Что она может знать о нашей боли, если о своей позаботиться не в силах?

Абиссинец улыбнулся:

— Она знает. Ты сам видел. Элис злилась не на тебя. Она испугалась за этого ребенка, потому что не сразу поняла, что увидела по дороге сюда. Это, и правда, могло закончиться плачевно, Самуил.

Парень пожал плечами:

— Не знаю, я все равно не доверяю ей. Она чуть не убила меня тогда…

— Не доверяй ей, доверься мне. Она действительно нужна нам.

Самуил фыркнул и прижал племянника к груди. Абиссинец закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья, обдумывая, как встретиться с Кирином. Если парень будет с ними, то Элис больше не будет сомневаться, какую сторону принять.

Глава 29

Алиса пребывала в бешенстве.

«Ну почему все такие идиоты?»

Она шла, не разбирая дороги, всем сердцем ненавидя этот мир.

«Если мальчишка оказался на пустыре неслучайно… Их дом где-то неподалеку? Нет, маловероятно. Зачем он притащил сюда свою семью? Это ведь опасно… Почему именно сюда? Он же не знал, что они сюда приедут? Или… Абиссинец… Черт, нет, не может быть… Они не знали планов Далматинца…»

Алиса остановилась и, быстро развернувшись, ударила подошедшего сзади ногой. Человек упал. Девушка медленно подошла к нему и подтолкнула носком ботинка. Пьяный мужчина что-то нечленораздельно пробормотал.

— Тебя мне только не хватало. — Ее рука машинально прошлась по волосам, в точности повторяя излюбленный жест Максима.

— Правда?

Алиса обернулась. Лица говорившего не было видно, но этот голос она узнала бы из тысячи.

— Что ты здесь делаешь?

Влад усмехнулся:

— Тебя прикрываю, конечно… Ночь на дворе, а ты встречаешься с тремя бугаями, мало ли что они задумали…

— Что это значит?

— Отец беспокоится. — Он подошел к ней и, приобняв за плечи, подтолкнул вперед. — Пойдем, недотепа. И зачем тебе все это?

Девушка попыталась освободиться, но парень лишь сильнее сжал пальцы.

— Не дергайся. Ты же не хочешь, чтобы я снова ввязался в драку?

Ее глаза наполнились злостью:

— О чем ты?

— Они не очень дружелюбны, пойдем быстрее. Сегодня мне не хочется кого-либо калечить и сходить с ума.

Алиса скосила глаза в сторону близлежащего дома, услышав пьяный гогот нескольких молодых парней, минуту назад вывалившихся из подъезда. Завидев девушку, они стали отпускать в ее сторону скабрезные шутки, несмотря на то, что она шла не одна.

— Пойдем…

Она прижалась к нему и обняла за талию. Влад скривился и ускорил шаг. Как только нежелательная компания скрылась из вида, Алиса оттолкнула его.

— Твои шутки совсем не смешны.

Парень улыбнулся:

— Можем вернуться?

— Не стоит. В чем дело? Почему ты здесь? И каким боком здесь наш отец?

Влад смотрел на нее с той же жалостью, как и тогда, в кабинете Далматинца. Она поежилась, теперь окончательно осознавая, что о каждом ее шаге знали все заинтересованные лица. Не ответив на вопрос, он направился в сторону остановки, где стоял припаркованный темный автомобиль.

— Нет, подожди. — Алиса догнала его и схватила за рукав рубашки. — Я не могу сейчас поехать… Он не может сейчас наказать меня… Я… я… Мне нужно…

— Тебе и не нужно никуда ехать.

— Что?

Влад стоял спиной к ней, сопротивляясь ее попыткам развернуть себя к ней.

— Просто играй, как раньше.

— За мной следил все-таки Далматинец? Он в машине? — Она впилась ногтями в его запястье. — Стой! Он все знает?

Парень перебил ее:

— Да. Прекрати истерику. Что с тобой? Просто играй.

Наконец ее попытки взглянуть в его глаза увенчались успехом. Жалость, смешанная со снисходительностью. Проведя рукой по ее волосам, он наклонился к ней почти вплотную.

— Не глупи, сестренка. Успокойся. Пока не отдашь мне долг, натяни свою каменную маску и будь умницей, а? — Резко отстранившись, Влад усмехнулся. — Даже смотреть противно.

— Чего ты хочешь?

Его улыбка стала еще шире:

— Время покажет. Играй, сестренка, не дай поймать себя. И не разочаровывай меня. Идем?

Он развернулся и зашагал к машине. Алиса сжала кулаки, по лицу пробежала тень ненависти, но уже через пару секунд на нем не осталось ни единой эмоции.

Когда она подошла, Далматинец опустил стекло и протянул ей руку.

— Я рад видеть твое рвение, но ты не должна нарушать мои приказы, Элис. Не хочу, чтобы моя дочь пострадала. Понимаешь?

Девушка почувствовала, как в груди начинает расти обжигающий холодом ком. Голос Далматинца, в отличие от голоса Влада, заставлял ее испытывать животный страх и безумную ненависть. И хоть она и не видела сейчас его лица, все равно могла представить хищный взгляд ярко зеленых глаз и широкую безумную улыбку. Абиссинец в ее представлении являлся полной противоположностью их, так называемого отца. Иногда она думала, что они назвались Далматинцем и Абиссинцем специально, чтобы показать окружающим, какие они разные, несмотря на то, что были когда-то близки друг с другом.

— Я хотела разобраться и помочь…

— Я знаю, поэтому остановись сейчас. Не начинай что-то, не закончив предыдущее… Это не твое дело. Не разочаровывай меня! Никогда. Запястье…

«Почему я их всех разочаровываю?»

Алиса послушно протянула руку и тут же услышала щелчок.

— С завтрашнего дня ты снова его телохранитель. Я должен получать отчет каждые три часа. А ты должна находиться рядом с ним постоянно. Стань его тенью и даже им самим, если понадобится. Поняла?

— Да, отец. Но…

— Поверь, Кирин не станет сопротивляться. По крайней мере, уже завтра он сам не отойдет от тебя ни на шаг. Дракон посвятит тебя в детали. Он поможет тебе. Браслет нужен для отслеживания ваших передвижений, так что он тоже будет в курсе.

Девушка провела пальцами по гладкой поверхности.

«Без прослушки? Просто передатчик? Это новая проверка?»

— Но, отец, отчет должен быть подробным или…

— Элис, перепроверяешь мои слова? Хочешь разозлить меня?!

— Я поняла, прости, отец.

— Не подведи меня снова. Мне начинает надоедать твое непослушание. Я могу вернуть тебя домой и лишить возможности самой координировать свои действия. У тебя месяц.

— Месяц? — Алиса перевела взгляд на Влада.

— У Дракона будет своя миссия, он поможет тебе только завтра. Ах, да. Больше не встречайся с Абиссинцем без приказа. Я сам займусь им.

Она напряглась, но ответила незамедлительно:

— Да, отец.

— Дракон, помоги ей. И перестань делать глупости. Сейчас ты важнее всех для меня! Помни это.

Влад склонил голову:

— Да, отец.

Стекло медленно поползло вверх, давая обоим выдохнуть и расслабиться.

Когда машина скрылась из вида, Алиса вопросительно склонила голову набок. Но Влад лишь натянуто улыбнулся и прошел мимо нее.

Девушка догнала его и снова схватила за рукав:

— И? Почему молчишь?

Парень остановился и положил ладони ей на плечи:

— Просто будь умницей, сестренка, и с тобой все будет хорошо, а?

— Ты уверен?

— На все сто!

— Что это было? Далматинец раньше запер бы меня недели на две, а тут просто дает задание? Меня не накажут? А ты даже не отреагировал, когда он говорил о Кирине… Вы оба съели что-то не то?

Влад облизал губы и вздохнул:

— Так и не поняла?

Она поняла, но хотела услышать от него.

— Подтверди.

— Упрямая. Тебя поймали с поличным, причем дважды… Не подведи себя снова, Элис. А я пока подумаю, кого мне попросить в счет братского долга. Кого же, как думаешь? Поэтому я не собираюсь раздражаться до определенного момента, а насчет наказания… Угадай?

— Кирин?

— Правильно. Похоже, он все-таки не может без контроля и без нас троих, собранных в одной точке… А без тебя, как я понимаю, историческое воссоединение отца с сыном почти невозможно… Тем более после событий того дня, он сможет проверить, говорил ли Кирин тогда серьезно… Считай это новым экспериментом. Почему всегда с его появлением ты начинаешь глупить?

Она придвинулась к нему поближе:

— Правда?

Он тоже наклонился вперед:

— Самая что ни на есть.

Ее улыбка заставила его отпрянуть и закрыть на секунду глаза, чтобы не поддаться порыву, заключить ее в объятия и испортить такой момент.

— Все не так плохо. А о чем он сейчас говорил? Почему ты сейчас важнее?

Влад наигранно скривился:

— Ты снова говоришь, что он лучше меня?

— Вовсе нет.

— Твоя задача — охранять кандидата. Остальное — моя забота. В свое время все узнаешь. Далматинец не доверяет тебе больше. Не забывай об этом, когда соберешься сморозить очередную глупость. Делай свою работу хорошо, сестренка. — Он взял ее за руку. — Идем, мне еще нужно рассказать тебе о завтрашнем дне. Если завтра останешься жива и не умрешь, попав под горячую руку нашего младшего братика, считай, тебе повезло, а эксперимент Далматинца все-таки удастся…

— И то, правда. — Алиса сжала его пальцы. — Спасибо, старший братик. И прости, что подвела тебя.

— Пожалуйста. Надеюсь, завтра ты не порвешь меня на куски и вспомнишь свое «спасибо».

Максим сонно потер глаза. В дверь звонили. Он взглянул на часы.

«Полтретьего… Кому не спится? Кто это?»

Парень подошел к двери и, посмотрев в глазок, ехидно усмехнулся. Незваной гостьей оказалась Алиса. Несколько минут девушка звонила, потом начала негромко стучать.

Максим вернулся в кровать.

«Не дождешься…»

Она продолжала стучать и звонить с интервалами в три минуты. Ровно через час стук прекратился. Парень приподнялся на локтях. За дверью больше не раздавалось ни звука. Но он знал, Алиса все еще там.

Упав на подушку, он довольно улыбнулся и закрыл глаза.

Солнце ослепило его, заставив прикрыть глаза ладонью. Озеро, на берегу которого он стоял, походило на огромное золотое блюдо. И в каждой капле этого живого зеркала будто восходил кусочек заходящего светила, переливающийся всеми цветами радуги. Легкий ветерок играл его волосами, а свежий воздух приносил ощущение чистоты. Он чувствовал полное единение с картиной, представшей его глазам, и созданной волей неведомых ему небесных сил.

Он улыбнулся. Радость переполняла юное сердце, растекаясь по венам счастьем. Казалось, что вместе с этим прекрасным миром сияет и он, а время остановило свой бег. Не осталось голода, жажды, холода, боли и безысходности. Только закат. Величественный. Свободный. Его.

Когда же солнце, наконец, скрылось за полоской горизонта, он будто очнулся. Кроваво-красный закат растворял затухающую звезду в прозрачном озере, окрашивая его в тот же багряный цвет, что и она сама, и постепенно смешиваясь с остатками утренней красоты, все еще мерцающей в каждой его капле.

Он присел на корточки и зачерпнул в ладонь немного этого чуда. Вода медленно стекала сквозь пальцы, возвращаясь обратно. Но, когда последняя капля упала в озеро, на его ладони почему-то остался закат. Осторожно проведя пальцем по ладони, он понял, что ошибся. Закат скрылся от него вместе с водой, а на коже осталась кровь.

Он попытался стереть ее. Но, чем усерднее старался, тем глубже она въедалась в его поры. Максим склонился над озером, пытаясь рассмотреть, откуда она взялась, и только сейчас понял… Под водой находился человек, и именно из его груди сочилась эта красная жидкость. Закат был здесь совершенно ни при чем.

Он наклонялся все ниже и ниже, пытаясь разглядеть человека, погружающегося все глубже в воду. Максим узнал ее. Лицо Алисы исказила гримаса боли, руки раскинулись в стороны, а длинные волосы извивались словно змеи.

Он с ужасом отпрянул от воды…

Максим вскочил, отмахиваясь от чего-то.

«Нет, нет, нет…»

Парень огляделся по сторонам, проводя рукой по волосам, и с облегчением выдохнул.

«Сон? Только сон… Уфф… Она открыла глаза… Черт, почему волосы были длинные, жуть… Это действительно пугающе…»

Его взгляд задержался на двери комнаты.

«Нет, не может быть…»

Быстро натянув штаны и прихватив полотенце, он прошел к входной двери. На лестничной площадке никого не наблюдалось. Вздох облегчения вырвался из его груди.

«Приснилось?»

Снова вспомнив сон, Максим передернул плечами и направился в ванную. К его удивлению, дверь оказалась заперта изнутри. Прислушавшись, парень уловил шум воды.

«Ольга? Что-то рано сегодня… Куда-то собралась?»

Заглянув на кухню, он присвистнул.

«Завтрак по полной? Да еще и два прибора? Сегодня праздник?»

После возвращения и инцидента с ножом Ольга Кирилловна больше не готовила ему. Приходилось перебиваться пережаренными полуфабрикатами и бутербродами.

Щелчок заставил его отвлечься от мыслей, но, выйдя из кухни, он тут же отвернулся, не веря глазам.

«Не приснилось…»

Алиса в одном полотенце вышла из ванной и направилась в бабулину комнату, даже не взглянув на него, и явно воспользовавшись тем, что ее неожиданное появление ввело его в легкий ступор.

«Черт, не успела…»

— Эй, куда пошла?!

Она закрыла дверь прямо перед его носом.

Ее голос прозвучал на удивление спокойно:

— Подожди, я переоденусь. Иди пока в душ. Я скоро.

Максим не понимал, как у нее это получается, но, когда эта девушка появлялась в поле его зрения, он начинал вести и чувствовать себя, как полный придурок.

«Иди в душ? Я скоро? Мы с тобой живем вместе что ли? Что опять придумала? Блин, раздражает…»

Парень стукнул кулаком по двери:

— Алиса! Эй! Открой дверь!

— Я скоро, подожди.

Максим со злостью сдернул с шеи полотенце, понимая, зачем она здесь, но мириться с этим не собирался. После инцидента у школы его мнение изменилось.

«Черта с два у тебя получится, отец…»

Включив холодную воду, парень попытался успокоиться и взять себя в руки. Ледяная вода помогла немного расслабиться.

Алиса ждала его за столом, сидя на бабулином месте. Максим остановился в дверях, не ожидая, что она обернется.

— Даже не мечтай поселиться здесь.

— У нас нет выбора. Я снова тебя охраняю.

Она развернулся, чтобы вернуться в комнату, но, услышав хлопок, замер и с ужасом скосил глаза на медленно сползающую с дивана девушку. Из ее левого плеча сочилась кровь.

Максим перевел взгляд на окно и понял, почему оно не разбилось. Его распахнули настежь.

— Почему оно открыто? Что за цирк?

Ответа не последовало.

— Элис!

Выругавшись, он подлетел к ней и поддержал со спины. Максим видел, что она все сильнее прижимает руку к плечу, опустив голову вниз.

— Элис!

— Хватит орать. Соседей напугаешь. Сам виноват. Черт! Почему из-за твоего эгоизма всегда достается мне? А?

Парень закатил глаза:

— Что это значит?

— Все, как обычно. Тебя предупредили. Поэтому сейчас со мной ничего не случится.

Ее стон заставил его сжать кулаки. Он осторожно усадил ее обратно на диван и, убрав пальцы, бегло осмотрел рану. Все плечо было в крови, но Максим понял, что пуля прошла по касательной, задев только мягкие ткани.

— Элис, все в порядке?

— Более-менее.

Он приобнял ее, чтобы помочь подняться, но Алиса со злостью оттолкнула его.

— Так ничего и не понял?!

— Я помню правила и вижу твой браслет, но в этот раз он будет считаться со мной. Тебе нужно промыть рану! Бегом!

Девушка удивленно вытаращилась на него:

— Бегом?

Максим усмехнулся:

— Ты сказала, что снова охраняешь меня.

— Д-да.

— Тогда приказываю здесь я? Тебе нужно промыть и обработать рану? Так что, бегом в ванную!

Глава 30

Девушка направилась в ванную.

— Где у тебя аптечка?

Максим поднялся, чтобы помочь ей, но тут же замер на месте. Вторая пуля, отскочив рикошетом от косяка двери, врезалась в пол у его ног.

— Просто скажи, где она.

Парень присел на диван и медленно повернул голову к окну.

— В ванной на полке слева.

Его пальцы прошлись по белоснежным прядям и упали на колени.

«Он решил проверить мою реакцию? Я должен отреагировать на это… как? От этого будет зависеть, продолжат ли они? По его мнению, я вернулся?»

Он сел прямо и показал стрелку средний палец. По стене пробежал солнечный зайчик. Максим счел это ответом.

«Ублюдок!»

Через полчаса Алиса вернулась.

— Объяснений не будет.

Максим закрыл глаза:

— Приятного аппетита…

Он встал.

— Кирин…

Его глаза, наполненные горечью, заставили ее опустить свои.

— Ты даже этого не помнишь… Пока мы вдвоем… Забудь.

Это имя, слетевшее с ее губ, заставило его снова вернуться в тот последний день и осознать то, что доверять ей он уже не может. Воспоминания снова всплыли в голове парня помимо воли, показывая, что восстановление все еще не закончено. Невозможность взять собственное тело под контроль по-прежнему приносила лишь разочарование. А она еще и напомнила о его глупости…

«…ставить кого-то превыше себя… ну и дурак…»

Усмешка скривила его красивое лицо. Не дождавшись оправданий, Максим вернулся к себе в комнату.

Он не стал раздвигать шторы, несмотря на то, что в комнате стоял полумрак, а просто уселся за компьютер.

Включив программу поиска информации, парень вводил слово, пробегался по сайтам, затем снова запускал поисковик, пытаясь сосредоточиться на объеме информации и не думать об Алисе. Но сегодня пустое занятие, как Максим его называл, не помогало.

Утреннее происшествие с упорством всплывало в памяти.

Он испугался. Ужасно испугался. За нее.

«Она совсем ничего не боится? Дать подстрелить себя… Она знала об этом? Стрелял Дракон? Она знала… знала… знала… Черт!»

Его терпение подходило к концу. Игнорировать чувство, что его снова используют, больше не получалось. От удара кулаком стол треснул.

«Никто мне не расскажет? Черт бы тебя…»

Его пальцы пролетали по клавиатуре со скоростью света, на экране сменялись картинки и статьи, но ненужные мысли так и роились в голове словно мухи.

В дверь постучали. Максим не отреагировал.

Не дождавшись ответа, Алиса вошла и, молча, положила на стол толстую папку.

Когда она открыла дверь, чтобы выйти, он спросил:

— Что это?

— Твоя работа. Приказ Далматинца.

Парень с удивлением поднял на нее глаза. Ее слабая улыбка застала его врасплох.

— Я, правда, не знала. Не злись на меня. — Уголки ее губ опустились. — Отказаться ты не можешь. Поймешь, почему, когда откроешь.

Девушка скрылась за дверью.

Максим продолжал смотреть ей вслед, не в силах сменить выражение лица.

Через минуту она снова заглянула в комнату:

— Я вернусь через час…

Он, наконец, повернулся к экрану и пробубнил:

— Без разницы.

«Куда она идет? Уходит, потому что боится, что я на самом деле разозлюсь? Что же там?»

Максим открыл папку. На титульном листе большими буквами было напечатано название проекта.

«Палящее солнце? Очередной эксперимент? Или мое задание?»

Парень перевернул страницу.

Алиса вышла из подъезда. План побега обернулся ловушкой для нее самой. Как она могла так просчитаться? Ведь знала, Далматинец всегда предусматривал все наперед. Было глупо думать, что его можно переиграть. Подняв на секунду голову вверх, она уверенным шагом направилась к соседнему дому. В конце концов, отступление не значилось в списке ее правил. Тем более что в нем уже не было никакого смысла.

На первой странице Максим обнаружил только имена и даты. На следующих — более подробную информацию об этих людях: имена, родственники, возможные адреса, окружение, слабые места. Описание делалось очень подробно и занимало основную часть папки.

«Я должен запомнить их? На первой странице перечислялось только девять имен, хотя обозначалось тринадцать человек, почему последние не раскрыты? Для чего это мне?»

Одним из тринадцати оказался Капитан.

«А он тщательно следит за теми, кто так или иначе имеет отношение к эксперименту… Кстати, почему их только тринадцать? Только те, кто жив? Ладно, продолжим…»

Трое предпоследних оставались безымянными. Их описание сводилось в один доклад и помещалось на одной странице. Их назвали «соискателями на жизнь». И никакой подробной информации, в отличие от других.

Отдельным файлом был записан двадцатизначный код, состоящий из цифр и латинских букв. Максим с легкостью запомнил его и перевернул файл с мыслью, что Алиса стала параноиком, раз решила, что эта информация может его разозлить.

В последнем файле досье почему-то поместили в конверт.

«Что все это значит?»

Его пальцы машинально сжались в кулаки, смяв листки, которые он вытащил из него. Теперь ему стала понятна причина ее ухода. В конверте находилась та же информация, как и на остальных причастных к проекту, но отличие состояло в том, что она касалась Льва Ионова.

«Что все это значит? Какое отношение к Далматинцу имеет Катин отец? Вот, что она имела в виду, когда сказала, что я не могу отказаться?»

Трещина в столешнице стала еще больше после нового удара кулаком. Смяв фотографию Кати, Максим резко поднялся и направился к двери, но на полпути остановился и вернулся обратно. Еще раз, все тщательно изучив, парень откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. К возвращению Алисы ему нужно было, во что бы то ни стало, взять себя в руки.

Алиса быстро поднималась по лестнице. Очень хотелось, как следует, пнуть Влада и высказать ему все, что она сейчас о нем думает. Рана зудела так, что хотелось вырвать остатки кожи и от души почесаться. Девушка еле сдерживалась от злости.

Ей даже не пришлось звонить. Дверь открыли прежде, чем она успела протянуть руку к кнопке.

Девушка бросила на старшего брата испепеляющий взгляд:

— Ты мне за это ответишь, придурок!

Он прижал палец к ее губам и улыбнулся:

— Привет, сестренка.

Его глаза улыбались вместе с ним. Поэтому она разозлилась еще сильнее.

— Пусти! Пока я тебя прямо здесь не угробила! — Девушка оттолкнула его и протиснулась в квартиру.

Влад наигранно скривился:

— Полегче, покалечишь.

Почти та же обстановка, что и в их прежнем жилье. Потертые обои, минимум мебели и хозяева, живущие теперь в другом городе и более приличном месте, чтобы не предъявляли претензий. Далматинец считал, что этот способ меньше привлекает внимание.

Ожидая подвоха, парень быстро увернулся от удара по ноге.

— Проходи уже…

Они расположились в кухне. Алиса подошла к окну и задумалась.

«Он стрелял отсюда? Как смог так точно рассчитать траекторию пули? Это возможно?»

Она повернулась к Владу:

— Ну?

Парень вопросительно склонил голову набок:

— Ну, что?

— Почему ты не сказал, что пуля попадет в меня? Что за план такой дурацкий?!

Влад вздохнул, отхлебнул кофе из кружки и опустил глаза:

— Он испугался? Цель достигнута?

Алиса сверкнула глазами:

— Повторяю, это дурацкий план… Этот парень не поведется на такое. Тем более учитывая, кем меня считает…

— Он расстроен, что ты справилась сама?

Выражение лица Максима, когда тот понял, что произошло, говорило само за себя. Она не безразлична ему, и ненавистью там и не пахнет. Влада порадовала безысходность в этих голубых глазах, но… это одновременно и расстраивало…

— Хватит.

— Ладно. Согласен, он в замешательстве. — Он внимательно наблюдал за ней. — Грех было не воспользоваться и не посмотреть на его реакцию. Так или нет? Все еще хочешь сбежать?

Ее быстрый испуганный взгляд на браслет заставил его рассмеяться.

— Он же сказал, что не станет слушать.

— Правда?

— Правда. Просто маячок.

Алиса не могла понять, зачем он опять с ней играет. Влад видел в ее глазах недоверие. И даже его усмешка не успокоила ее.

— Парадокс, но он не верит тебе. А вот мне — да. Почему? Потому что Далматинец смотрит на тебя сейчас так же, как ты на меня в эту секунду. — Алиса закусила губу, но он продолжил. — Прекрати. Ты и так все знаешь. С каких пор ты стала дурой и трусихой, сестренка, а? Если бы наш братец действительно все вспомнил, ты стала бы большой проблемой, не так ли? Кирин, вот, кто первый захочет твоей крови… а он аптечку тебе предлагает… Да, Далматинец больше не доверяет тебе, но в это же время прекрасно понимает, что ты должна мне, а, значит, пока не решишься идти против него и создавать ему проблемы. Пока я с тобой, пока он следит за тобой, и пока наш младший братик ни хрена не вспомнил или делает вид, что ни хрена не вспомнил, тебе не о чем переживать… И оба варианта, кстати, ему на руку…

Влад подошел к ней и со всей силы обхватил запястье с браслетом, заставив поднять глаза. Алиса скривилась от боли.

Его голос понизился до шепота:

— Знаешь, ты похожа на тигра во время циркового представления, сестренка. Тигра, который больше всего на свете хочет перегрызть горло дрессировщику, но боится при этом, что кнут хозяина повредит его собственную шею. Поэтому, говорю тебе, прекрати изображать из себя жертву. Прекрати это представление, хотя бы передо мной. Я понимаю тебя. Но раз уж ты полезна ему здесь и сейчас, воспользуйся моментом. Хотя, если честно, меня еще терзают смутные сомнения, в каком качестве ты все еще здесь и сейчас…

Девушка высвободила запястье и слабо улыбнулась:

— Я поняла. Что думаешь ты?

— Думаю, тебя снова дурачат.

— Он, правда, проверяет его, а не меня?

— Думаю, да.

Алиса закрыла глаза ладонями и сползла по стене вниз.

— Называй меня самой глупой и недалекой, но я почти поверила, что у меня получится.

— Ты просто подыграла ему в нужный момент, он снова все рассчитал.

Она резко поднялась, будто ее осенило.

— Черт бы его побрал! Он знал все с самого начала!

— Кого?

Влад встал рядом с ней.

«Хороший вопрос… Кого?»

— Ты планировала договориться с Капитаном, когда отправилась на разведку? Так? Думала, он не подстраховался?

— Постой… — Алиса развернула его к себе. — Ты все знал? С самого начала?

— Да, знал. И нет, не с самого. Ты не стала бы вырубать меня для его защиты. Именно тогда я понял, что ты ведешь двойную игру. И Далматинец, конечно, тоже сразу все понял, когда ты с такой безысходностью все это ему рассказывала.

Девушка помотала головой, удивляясь собственной глупости.

Он кивнул:

— В этом ты ошиблась. Ты запаниковала, когда осознала, что его память может вернуться раньше запланированного, и не поняла, что должна была сделать. Думала, я, правда, подвергну тебя опасности и пойду против Далматинца? И хотя тогда мой разум немного помутился из-за его близости, твоя ошибка более очевидна. Так получилось, прости…

Алиса усмехнулась:

— Очевиднее некуда… Не важно, чей я — телохранитель, даже защищая другого кандидата, у меня не должно возникнуть и мысли о причинении вреда его брату. Скорее, я сама должна была подставиться под удар…

Уголки его губ опустились. Недоговоренностей между ними больше не осталось. И пусть она не видела сейчас его лица, всем своим существом Алиса ощущала всю горечь и боль, что он испытал, узнав, что его подставили ради Максима.

— Да, ты могла лишь отбиваться и закрывать его своим телом. Это твоя обязанность.

Девушка обхватила его руку и прижалась лбом к его плечу.

— Прости меня.

— Сейчас я спокоен.

Алиса оторвалась от него и стукнула кулаком в грудь.

— Эй, больно!

— Ты — дурак, раз думал, что я сбегу…

Влад рассмеялся, и она снова увидела его настоящую улыбку.

«Как часто он улыбается так просто и искренне? Наверно редко…»

— Это потому, что ты — мой брат?

— А?

— Мне всегда спокойно, когда ты рядом. Даже в детстве я не боялась тебя, хотя ты вел себя неадекватно… Я думала, что тебе очень плохо с нами, поэтому старалась чаще тренироваться с тобой, чтобы показать, что мы тебя не ненавидим, как говорил Далматинец… Он вообще пытался понять нас когда-нибудь? Отец совсем его не знает. Кирин никогда не сделает этого.

— Ему и не придется. — Улыбка Влада испарилась.

Алиса немного отстранилась и подняла глаза, но руку не отпустила.

— В конверте данные о ее семье. Тем более тот день он может вспомнить в любой момент.

— Это мое задание. Я должен сделать.

— Что?

Он посмотрел на нее и снова перевел взгляд на улицу. Она подергала его за рукав, не в силах перестать прижиматься к его плечу.

— Об этом он говорил вчера? Почему ты?

Влад невесело усмехнулся:

— Тебе полегчало, что ему не придется?

Алиса снова ударила его.

— Не говори чепухи. Я не об этом волнуюсь. Максим слетит с катушек, если узнает. Далматинец не может не знать этого.

— Все просто. Кирин должен доказать ему, что он на его стороне и не наделает глупостей по личным мотивам. Тогда наш братишка будет что-то значить для него, иначе… этот парень не лучше меня. Если в будущем кандидат покажет свою слабость, то перестанет существовать, как кандидат.

— Для чего мы ему? Что это за бумаги? Есть что-то еще, о чем мы не знаем?

Влад вдруг крепко обнял ее и зашептал на ухо:

— Ты никогда не должна совершать ту же ошибку, что пять лет назад, или я не прощу тебя… Тогда я точно не прощу тебя…

Она обняла его в ответ:

— Зачем он показал ему это сейчас?

— Только что сказал.

— Но он может… Нет, не так, ты можешь оказаться в опасности!

— Я хочу, чтобы ты вернула свой долг прямо сейчас…

— О чем ты?

Влад не дал ей опомниться и накрыл ее губы своими. Алиса замерла и закрыла глаза. Он неистово целовал ее, совсем не ожидая ответа. Но она ответила. И, как только это произошло, парень, словно, наконец, осознав свою оплошность, отпрянул от нее. Алиса ожидающе смотрела ему прямо в глаза.

— Прости. Я знаю, что ты видишь во мне лишь старшего брата… Такого больше не повторится. Забудь об этом, всего лишь порыв. Прости.

Она подошла к нему и обвила его талию руками.

— И ты прости меня, Влад.

То, что он поведал ей в следующие полчаса, расставило в ее голове по своим местам некоторые моменты и дало почву для новых размышлений.

— Держись, сестренка, старший братик спасет тебя!

— Не сомневаюсь…

Решительным шагом Алиса прошла в прихожую и, обернувшись, подняла руку в знак прощания.

— Если он вспомнит, то без объяснений убьет меня?

Влад ответил на ее жест.

— Даже если и так?

— Я не сбегу. Не сбегу.

— Постарайся выжить, даже если и не должна мне больше ничего.

— Обещаю.

Он как-то загадочно улыбнулся и навалился на стену:

— Эй, ты ведь все-таки не знала, что я притворяюсь? Признайся, телохранитель Элис упустила это.

Алиса прищурилась и ехидно посмеялась:

— Решил подловить, пока момент сентиментальный?

— Что-то вроде…

— Не дождешься. Я знала это. Ты сам говорил, что во мне умерла актриса, братец. Не волнуйся, я справлюсь, только не стреляй в меня больше, хорошо?

Влад закрыл глаза. И девушка увидела, как его передернуло.

«Он боялся больше всех… Ему хуже, чем Максиму… как всегда…»

Она вышла за дверь.

Влад вернулся к окну и стал ждать, когда девушка выйдет из подъезда. На его губах все еще играла улыбка, но глаза больше не светились. Кулак то и дело впечатывался в подоконник, оставляя на нем красные следы, впрочем, не в попытке сломать, а просто, чтобы выпустить злость.

Глава 31

Абиссинец всматривался в лицо женщины, лежащей перед ним на полу. Это была сестра Самуила. Он положил ладонь ему на плечо, но тот даже не отреагировал. Парень сидел на полу, обхватив голову руками и бормоча что-то несвязное на смеси русского и корейского.

Они опоздали на доли секунды.

Когда автомобиль подъехал к дому, в котором жила сестра Самуила, они не обнаружили ничего подозрительного. В окнах третьего этажа горел свет. Мальчик вышел из машины и помахал всем на прощание.

Самуил на родном языке попросил его позаботиться о маме и ожидать его возвращения. Тогда они смогут вместе отправиться домой. Племянник кивнул и забежал в подъезд.

Единорог повернул ключ зажигания, но машина не сдвинулась с места. Они решили убедиться, что мальчик благополучно войдет в квартиру.

Через десять минут свет на кухне выключился. Автомобиль тронулся с места, но Единорог тут же нажал на педаль тормоза. Самуил на ходу выскочил наружу.

— Там стреляли…

Абиссинец ринулся за ним. Но было поздно. Сестру Самуила убили, а его племянник пропал.

Алиса неторопливо поднималась по лестнице, обдумывая, как убедить Максима, что она на его стороне, не вызвав при этом подозрений отца. Ее план пошел по второму сценарию развития событий с одной единственной погрешностью — Влад все знал. И теперь просто игнорировать его не получится. Они с Далматинцем поменялись местами.

«Так быстро все меняется… А, кажется, все по-прежнему… Если бы Максим все действительно вспомнил, вел бы себя так спокойно? Нет? Он оставался в сознании так долго… Как же тогда так получилось, что все воспоминания вернулись, а эти нет? Такое возможно? За Катю он меня тоже не простит… Я предаю его во второй раз?»

Когда Алиса составляла свой план, она ни разу не подумала о ней, за исключением ее участия в событиях на даче.

«Если знала бы, то передумала? Все могло быть по-другому? Что еще мне сделать для него, чтобы… Должна ли я сделать что-то еще? Я не хочу этого больше… Не хочу видеть его таким… несмотря ни на что… Я — твой телохранитель, но защититьтебя не в моих силах?»

Девушка остановилась и присела на корточки прямо на лестнице. Вытянув вперед ладонь, она несколько раз сжала и разжала пальцы, а затем резко ударила по стене кулаком.

Максим открыл почти сразу.

— Изучил документы?

— Да. Изучил. Подробно.

Его голос звучал на удивление спокойно. Это заставляло ее нервничать. Но, проходя мимо него в кухню, она не подала и виду, что ей страшно.

— Поговорим?

— Только не здесь. — Максим не сдвинулся с места, бросив быстрый взгляд на окно. — И закрой его уже…

Алиса будто не слышала его. Наоборот, она наклонилась вперед и свесила голову вниз.

— Не могу. Это приказ. — Резко оттолкнувшись, девушка выпрямилась и повернулась к нему. — Твоя комната тоже подойдет.

Он сел за стол и задал свой первый вопрос:

— Я правильно понял, соискатели на жизнь…

— Да, это мы.

Парень сжал кулаки. Не столько из-за злости, нарастающей в нем, сколько из-за ее нежелания показывать ему свои настоящие чувства.

— Лев Ионов — наша цель?

— Наша? Или твоя? Или чья-то еще? Для начала ты должен спросить о другом.

Максим стукнул кулаком по и так уже еле дышащему столу.

— Он — цель или нет?!

Алиса подошла к окну и раздвинула шторы. В комнату ворвался яркий сноп света, уничтожая царящий здесь с утра полумрак.

— Ты не можешь отказаться.

Он развернулся в кресле, чтобы видеть ее глаза.

— А я как раз думал об этом.

— Поверь, ты не сможешь отказаться. Далматинец не позволит тебе.

Она оторвалась от пейзажа и тоже повернулась к нему, широко и приветливо улыбнувшись. Ее ладонь прошлась по тяжелой ткани, каждую ночь скрывающей от мира его сон, а затем поманила его встать рядом с хозяйкой.

Парень неохотно встал и приблизился к ней. Проследив за ее взглядом, он обнаружил у подъезда, только что подъехавшее такси.

— Твоя девушка?

Пальцы со всей силы вцепились в подоконник.

— Что она здесь делает?

— Встречается с тобой?

Голова закружилась, а перед глазами замелькали черные точки. Его презрительный взгляд впился в ее лицо. Она сделала вид, что ей все равно, и, не смотря на него, подняла руку и повернула его голову обратно к окну.

— Смотри.

Катя стояла у подъезда, то и дело, поднимая голову вверх и всматриваясь в окна его дома. В она сжимала телефон, на который посматривала каждые десять секунд, проверяя, не ошиблась ли временем.

— И что все это значит?

— Ты по рассеянности оставил свой телефон на кровати?

В его глазах все еще стояло непонимание:

— Она не купится на твой блеф! Как ты узнала пароль?

Алиса улыбнулась:

— Она поверит. Это же касается тебя. Вспомни, как отчаянно она кинулась к тебе на даче. По всему видно, девушка обожает мелодрамы…

Парень, не отрываясь, смотрел на Катю, пытаясь осознать слова Алисы.

— Но у нас ведь намечается не мелодрама, так? Какой жанр, по-твоему, подойдет лучше всего для этой ситуации?

— Что?

— Я спрашиваю, что ты чувствуешь сейчас? К ней? К нам?

Предчувствие было нехорошим. Он понимал, что должен спуститься, но все еще не понимал, что задумал Далматинец.

— Почему она стоит там?

— Ждет тебя.

— Для чего?

— Потому что ты назначил ей встречу. Это очевидно. Одно сообщение, и она готова примчаться без вопросов и звонков… Печально?

Максим, наконец, оторвался от Кати и перевел взгляд на Алису.

— И кто же встретит ее?

— По-моему, это тоже очевидно. Не отвлекайся и досмотри до конца. Кульминация впереди.

Он заметил человека, выбегающего из подъезда соседнего дома.

«Дракон… Значит, стрелял, и правда, он…»

— Для чего вы впутываете в это ее?

— Я же говорила, что отказаться тебе не дадут.

Влад вышел вовремя. Катя уже собиралась сесть в такси и уехать, решив, что Максим передумал.

— Эй!

Рука девушка замерла в воздухе. Знакомый голос заставил ее сердце на мгновение замереть. Она поспешно потянула за ручку дверцы, но парень опередил ее.

Схватив запястье, Влад резко развернул ее к себе.

— Не торопись.

— Отпусти!

Девушку охватила паника.

Максим дернулся к выходу, но Алиса схватила его за плечо.

— Хочешь прямо сейчас спровоцировать драку?

— Отпусти!

— Подожди немного.

— Отпусти!

— Давай, вперед!

Он быстрым шагом прошел в прихожую. Она выбежала за ним.

— Иди, если забыл, что произойдет, когда ты подойдешь к нему!

Ответа не последовало.

— Но это не важно! Сегодня я сделаю все правильно! Буду защищать тебя до последнего вздоха, пока не умру… потому что сегодня я не буду вырубать Дракона!

Он молчал.

— Впрочем, и это не важно… Катя! Тебе наплевать на нее и ее мелодраму? Лев Ионов все равно умрет! Все еще отказываешься?

— Остановись.

— Она или я — неважно! Далматинец не позволит тебе выбирать!

Максим быстро развернулся и, схватив ее за плечи, прижал к стене. Он пытался найти на этом лице, хоть каплю раскаяния или сожаления. Но ничего, кроме желания добиться своего он не нашел. Его пальцы впились в раненое плечо, чтобы хоть как-то компенсировать свою бесполезную боль.

— С каких пор тебя стало волновать мое душевное состояние? С каких пор стало волновать?!

Все презрение, на которое только способен человек, сейчас было выплеснуто ей в лицо. В его глазах она читала омерзение, граничащее с ненавистью.

Он резко отпустил ее.

— Ты волнуешься за Катю? Тебе просто нужно спасти свою никчемную шкуру! Ты! — Его палец остановился в паре миллиметров от ее носа. — Я доверял тебе больше, чем себе!!! Ты… ты… Чего ты еще хочешь от меня? Ты предала меня!

Алиса неосознанно накрыла его рот ладонью, поняв, о чем он говорит. В ее глазах появился страх.

— Прошу тебя, просто сделай, как он говорит? Прошу.

Ощущение, что в груди бьют колокола, почему-то создавало обманчивое впечатление, что у него случился приступ. Хотя это было не так. Алиса еще сильнее прижала свою ладонь к его губам. Но Максим отпрянул от нее.

— Ты предала нашего отца. Кого ты предашь завтра? Снова меня? Дракона?

Она смотрела ему прямо в глаза взглядом полным мольбы.

— Не важно, что ты будешь думать обо мне. Просто согласись.

Парень зарычал и со всего размаху ударил кулаком по стене, совсем рядом с ее головой.

— Хорошо, я согласен.

Алиса с явным облегчением, которое не укрылось и от него, вздохнула.

— Не волнуйся, скоро я исчезну. Это даже хорошо, что меня больше не будет в твоей жизни, тебе не придется никому доверять.

Он прошел мимо нее в комнату.

— Я слушаю тебя.

Она села рядом и уставилась на свои руки. Смотреть ему в глаза не хотелось.

— Все будет нормально. Ты сможешь защитить ее, даже если все выйдет из-под контроля. Я помогу тебе. Далматинцу нужен только ее отец. Я рада, что ты воспринял это нормально.

Максим посмотрел на нее с недоумением.

— Нормально? Ха-ха-ха… Действительно, отвязаться от тебя наконец-то самое нормальное, что я делал в жизни. Ха-ха-ха…

Алиса никак не отреагировала на его слова, продолжая смотреть в одну точку. Он готов был взорваться. Она и на самую малую долю не представляла, сколько усилий ему требовалось сейчас, чтобы просто не вцепиться ей в горло. Сжимая и разжимая кулаки, он сел прямо, изо всех сил пытаясь дышать ровно.

— Хорошо, давай по делу. Перестань строить из себя жертву.

«Я действительно самая глупая здесь… если слышу это второй раз…»

Внезапно Максим подумал, что все это произошло по ее вине. Глупый и очевидно бездарный план похищения кандидата привел их сюда, к еще более нелепому заданию. Несмотря на слова Алисы, парень прекрасно понимал, что Катя всего лишь инструмент для воздействия на него и ее отца. И когда ее полезность сойдет на нет, от девушки без сожалений избавятся.

«Я смогу защитить ее, даже если все выйдет из-под контроля? Это предупреждение? Или манипуляция? Она поняла, что я вспомнил тот день… но отцу не сказала… судя по ее реакции, только сейчас поняла… Боится меня, но все равно здесь? Она смелее Ольги… Почему?»

Он вспомнил тот день с небольшой задержкой. Но все же смог сдержать свой первый порыв… иначе ее сейчас здесь не было бы… а он с неистовством искал бы Далматинца… Находясь в закрытом помещении почти сутки, у него было время подумать о произошедшем пять лет назад. Оказалось, если отбросить очевидные вещи, некоторые детали его смущали, и много чего вызывало вопросы. И сейчас, видя плохо скрываемый страх, парень согласился с собой, что поступил правильно, не действуя сгоряча. Он слышал их слова, видел человека в костюме, но… Это небольшое "но" не давало ему покоя с той самой минуты, как Максим восстановил память. Его невыносимые головные боли не шли ни в какое сравнение с сомнениями, терзавшими его из-за того дня.

Максим почувствовал на себе ее взгляд и открыл глаза.

— Финансист — цель. Но сейчас приказано лишь наблюдать. До конца ничего не решено.

— Что?

— Ты должен пока присматривать за их семьей, так что… так что можешь не опасаться за нее… Понимаешь?

Максим усмехнулся ее резкому переходу от образа жертвы к образу участливой подружки.

— Так что же изменилось?

— Главная героиня. Это не наша жизнь. Мы принадлежим отцу. Ничего не изменишь…

Он скосился на нее и рассмеялся.

— И это мне говорит человек, который недавно не пожалел себя и врезался в яблоню, чтобы его не поймали на лжи… Ха-ха-ха… Смешно. Ты сейчас испытываешь мое терпение?

Девушка встала и снова подошла к окну. Влад продолжал тянуть время, играя на страхе и замешательстве.

Его крик заставил ее вздрогнуть:

— Отвечай!

— Да, ты прав, испытываю. — Она развернулась к нему и поймала его взгляд. — И мне плевать на все и вся! Я — бесчувственная тварь! Ты хотел услышать именно это? Я никогда не считала тебя ни братом, ни другом… Ты такой же, как и все они… Я ненавижу тебя! Вас всех! Меня волнует только… Я сама! Все?! Добавить что-то еще?

Ее глаза сверкали, а щеки пылали. Ей хотелось сбежать отсюда и забиться в самый темный угол, что существует на этой планете, но за всю тираду она ни разу не отвела взгляда от его лица.

Максим указал ей на дверь:

— Уходи!

— Нет!

Парень оттолкнул ее и взглянул вниз. После ее слов черная дыра в груди стала еще больше, а в голове не осталось ни одной дельной мысли. Да, именно этих слов он и ожидал, хотел услышать именно от нее, но теперь точно также страстно желал, чтобы Алиса никогда не произносила их. Чего он добился?

Катя все еще стояла возле такси, но Влада нигде не наблюдалось.

— Почему Катя до сих пор здесь? Что она делает?

— Ждет Дракона.

Голос Алисы звучал глухо, будто своей тирадой она исчерпала последние остатки сил. Он ей поверил, большего не требовалось.

— Зачем?

— Чтобы ты успел перехватить ее…

Он обернулся. Она усмехнулась.

— Твоя роль хорошо тебе известна. Сыграй ее хорошо. Хорошо?

Максим бежал так, будто за ним гнались. Вылетев из подъезда, парень чуть не сбил Катю с ног. От неожиданности она попятилась, но он умело перехватил ее за талию и прижал к себе.

Его голос срывался. Он тяжело дышал.

— Привет. Долго ждешь?

— Максим? Что с тобой?

Алиса злобно фыркнула.

— Придурок, ну почему, имея такие мозги, ты постоянно ведешь себя, как полоумный? Совсем ничего не понял? Тебя снова посадили на поводок.

Сжав зубы, чтобы не закричать от нестерпимой боли, разъедающей сейчас все ее существо, она сползла с кровати на пол, безрезультатно пытаясь сдержать уже катящиеся по щекам слезы.

— Ненавижу вас всех… И тебя, придурок…

Немного успокоившись, девушка все же подошла к окну. Максим с Катей все еще стояли у подъезда.

«Что ж, все по плану, отец…»

Ее взгляд задержался на черной волге, припаркованной у соседнего дома. Она узнала ее.

— Далматинец… Зачем он здесь?

Присмотревшись, Алиса различила внутри два силуэта.

«Он не один?»

Девушка не знала ее и ни разу не видела рядом с Далматинцем.

«Кто она?»

Глава 32

В машине действительно сидел Далматинец.

Он с улыбкой наблюдал за Максимом и его девушкой. Значит, Алиса сделала все правильно.

Его спутница неожиданно прервала затянувшееся молчание:

— Отец, ты хотел именно этого? Разве он не вернулся бы и без спектакля, устроенного Элис? Она не может больше контролировать его?

— Она станет дополнительной страховкой. Тем более я все равно должен наблюдать за ними и фиксировать их реакции. С Элис он не станет так себя вести… Хм…

Девушка улыбнулась:

— Это так.

— Ты уверена насчет Финансиста? Он позвонит?

— Не волнуйся. Он столько лет ждал, что уже обрывает мой телефон.

— Тогда ты знаешь, что делать.

— Да. — Ее лицо засияло. — Это будет так интересно и захватывающе. Но почему Элис до сих пор охраняет Дракона?

Далматинец удивленно на нее посмотрел:

— Я не говорил этого. Она — телохранитель Кирина.

— Тогда почему они работают вместе?

— Капитан. Несмотря на то, что я затянул поводок, ей не терпится оборвать его…

— Но…

— Поверь, она за ручку приведет этого ублюдка ко мне в нужный момент и повторит свою просьбу ради Кирина. Но, пока у нее не самые лучшие времена, а, значит, кто-то должен быть рядом с ней, чтобы девочка не чувствовала себя загнанной в угол и выполняла мои приказы с уверенностью, что я делаю ей одолжение… Я не могу позволить манипулировать собой ни Финансисту, ни этим людям, поэтому мои дети должны быть рядом… Почему? Потому что я подарил им жизнь…

— И, правда, интересно. — Девушка мечтательно подняла глаза вверх и улыбнулась. — Все-таки хорошо, что я больше не прячусь?

— Да, ты нужна мне. Посмотрим, что станет их пределом. Я должен убедиться…

Ее улыбка поникла:

— Но она посмеет?

— Это произошло, когда она увезла Кирина.

— Но сейчас Элис знает, что ты раскрыл ее. Все по-другому.

— Моя дочь все еще надеется, а этого достаточно.

Девушка немного помедлила, зная, чем может окончиться ее любопытство, но все же не удержалась и спросила:

— Отец, не злись, но как ты узнал, что она помчится именно к Капитану? Она никогда не давала тебе поводов для сомнений и четко выполняла приказы.

Далматинец усмехнулся, протянул руку и приподнял ее подбородок пальцами.

— Это важно?

— Интересно. Ужасно интересно.

— Ты очень любопытна, а это плохо. — Далматинец отдернул руку. — Все просто, я подкинул ей кусок мяса с костью. — Мужчина презрительно сощурился. — Знаешь, почему я назвал свою организацию Собаками? Потому что это самые удивительные существа на земле. Они очень преданы хозяину. Пока он ласков с ними, подбрасывает им кости и держит за поводок, они служат ему верой и правдой, неважно, как жестоко с ними обращаются. Но стоит отпустить поводок, и собака тут же сбежит. Почему? Потому что такое отношение несправедливо по отношению к ним… Но новая кость заставляет их возвращаться обратно… снова и снова… Виляя хвостом она прибежит, даже зная, что ее могут побить за непослушание…

Девушка усмехнулась, отмечая про себя, что только такой человек со своими извращенными идеалами и нарушенной психикой мог создать их такими, какие они есть. Но, даже несмотря это, ей безумно нравились все его идеи.

— Собака может укусить.

Мужчина стал серьезен.

— Если собака начинает бросаться на хозяина, тот должен не задумываясь пристрелить ее. — Он расслабленно откинулся на спинку сиденья. — Знаешь, чего больше всего на свете хочет Элис?

— Убежать?

Далматинец помотал головой:

— Нет, остаться в живых. Именно поэтому я проверял ее. Возвращение Кирина и газетная вырезка разгорячили ее фантазии о том, о чем она и понятия не имеет. Человеку свойственно стремиться к лучшему. Элис выучила основы, но прикладную науку ей не освоить. Почему? Потому что поводок будет натянут мною всегда… Ха-ха-ха… У бойцовой собаки не может быть светлого будущего в кругу любящей семьи.

— Я тоже бойцовая собака, отец?

— Это так.

Девушка тоже рассмеялась. А, успокоившись, с любопытством посмотрела на окна квартиры Максима.

— Но все же она — не я? Кстати, тот парень может попытаться отомстить ей. Его родственницу нашли после встречи с ней.

— Не заблуждайся. Она справится со всеми, лишь бы выполнить приказ и оградить Кирина от проблем. Она не позволит убить себя, потому что жаждет остаться в живых. И я, будь уверена, позабочусь о том, чтобы моему сыну в ближайшее время ничто не угрожало, а она могла находиться рядом с ним до нужного момента. Придется пойти на крайние меры, но… это не только разгорячит его потом, но и позволит мне закончить начатое пять лет назад…

— Так ты согласен с моим планом? — Уголки ее губ хищно приподнялись и тут же опустились, пока Далматинец ничего не заметил. — А Дракон?

Мужчина вздохнул.

— От него я, конечно, не ожидал. Но такое предугадать невозможно. Видимо, и им не чужды чувства. Для эксперимента так даже лучше, не придется придумывать что-то. Ладно, скоро это станет для него неважным. У него появятся более неотложные дела.

Девушка с тревогой посмотрела на него.

— Он будет первым?

— Далеко не первым, но, как бы то ни было, скоро этот вор обязательно умоется кровавыми слезами, поверь мне. Я не прощаю предателей.

Она с нескрываемым восхищением смотрела на своего создателя, отгоняя разъедающее чувство страха, возникающее каждый раз, когда она разговаривала с ним слишком долго. А в моменты, когда Далматинец начинал говорить с ней о своих врагах, в его глазах появлялось столько страсти и предвкушения, что ей всегда становилось жутко.

Внезапно он зажмурился и обхватил себя руками. Его бил озноб. Девушка положила ладонь ему на плечо.

— Прости, отец.

— Н-нет, хорошо, что ты постоянно напоминаешь мне о них… о том дне…

Далматинец порывисто выдохнул.

— В этот раз нам предстоит потрудиться, как никогда. Их обнаруженные чувства могут все испортить… Я не должен оставить им и шанса. Они могут ненавидеть меня, но убежать не посмеют. Я не дам.

— Когда мне начинать?

— Примерно через неделю.

— Так рано?

— Не успеешь?

— Нет, я готова прямо сейчас. Просто думала, для подготовки Дракона требуется больше времени. Разве это не главное?

— Не сомневайся в нем. У него будет стимул.

— Я не сомневаюсь, а боюсь, что он все испортит. Я могла сделать все сама. Прости. Значит, Кирин вне игры?

Далматинец нахмурился:

— Наоборот. Он — центральная фигура, и все будет вращаться вокруг него. Я хочу проверить их всех на выносливость и преданность. Хотя второе не так и важно… Финансист перед смертью обязательно должен оценить моих детей… Ха-ха-ха… Он так жаждал этого… Как только он выйдет на связь, передай ему, что я готов заключить с ним сделку… Скоро он увидит настоящего кандидата… Ха-ха-ха…

Девушка закатила глаза и усмехнулась.

Катя попыталась высвободиться, но безуспешно. Максим крепко прижимал ее к себе.

— Максим, отпусти. Что с тобой?

— Не шевелись. Что здесь делал Влад? Что он сказал?

Парень почувствовал, как девушка напряглась.

— Он сказал, что ты…

Его руки ослабили хватку, наконец, отпуская ее.

— …что ты живешь теперь с Черниченко в твоей квартире…

Максим незаметно выдохнул и позволил себе улыбнуться.

«Ну ты и придурок, Дракон…»

В голосе Кати он уловил обиду и сомнения:

— Это не так? Ты ведь не поступишь так со мной? Скажи правду.

Парень сделал вид, что обдумывает ее слова, потом хитро прищурился и рассмеялся.

— А ты как думаешь?

Девушка ударила его ладонью в грудь и хихикнула:

— Конечно, нет. Они меня достали уже!

— Просто никогда не верь тому, что говорит тебе этот человек. Поняла? Вспомни, он уже обманул тебя один раз.

Она кивнула:

— Ты прав, опять меня развели.

Максим изобразил серьезную мину и вопросительно склонил голову набок.

— Кстати, а что ты здесь делаешь? Или проверять приехала?

Катя явно не ожидала вопроса. Ее ресницы запорхали, выдавая недоумение и замешательство. Она поспешно открыла сумку, достала оттуда свой мобильный, прочитала еще раз сообщение, заставившее ее приехать, и протянула ему устройство.

«В пять, у моего дома».

Парень взъерошил волосы и, смущенно улыбаясь, прошептал:

— А, прости, я забыл дописать слово — «завтра»… прости…

— Максим! Все, я ухожу!

Катя развернулась, но он схватил ее за руку и снова обнял.

— Ну, так какие у нас планы?

— К Славику?

— Давай.

Парень открыл ей дверцу и пригласил в машину.

— Ой, совсем забыла. Папа пригласил тебя послезавтра к нам на ужин.

— Меня?

Девушка на секунду замерла, боясь его ответа, но все-таки пояснила:

— Я сама удивилась, но папа сказал, что отказ не принимается. Может, хочет предложить работу? Кажется, там соберется много разных людей…

«Я не могу отказаться или мне не дадут? Финансист — цель. Но сейчас я лишь наблюдаю… Как же они связаны?»

Максим улыбнулся и с сомнением покачал головой.

— Точно нужно идти?

«Алиса все еще наблюдает? Что является ее настоящим мотивом? Она предложила мне столько версий, а я просто сбежал…»

Его глаза встретились с ее. Наполненными надеждой.

— Во сколько?

— В шесть. Папа последние несколько дней почти не появлялся дома, ведя переговоры о подписании какого-то контракта. Похоже, все складывается удачно, раз он даже собирает такую толпу народа. Я не особо вдаюсь во все его заморочки, мне совершенно это не интересно.

— Новый контракт? С кем?

— Понятия не имею. Папа что-то говорил о каком-то невероятном открытии в области науки. По-моему, среди гостей даже будут несколько всемирно известных ученых. Так ты пойдешь?

Максим выругался про себя, предчувствуя, что это за ученые. Люди Далматинца.

— А меня зачем пригласили? Это же по работе, а я просто школьник.

— Не в курсе. Думаю, папа просто решил, что мне не будет скучно с тобой… Может, боится, что я ему снова истерику устрою…

Парень улыбнулся, сообразив, о чем она.

— Я понял. Все в порядке, если ты спокойна. Поехали к Славику.

Максим вышел из машины, которую прислали прямо к подъезду.

Катя, увидев его в костюме, на секунду замерла, потеряв дар речи от неотразимости своего парня, но, быстро взяв себя в руки, подошла к нему и широко улыбнулась.

«Горбатого могила исправит… В своем репертуаре…»

— Привет.

— Вот это парня я отхватила… Вау! — Девушка потерлась щекой о его плечо и хихикнула.

— Хватит, а то уйду… Опять начинаешь? Ты же знаешь…

— Знаю-знаю. — Она снова хихикнула. — Пойдем, папа ждет.

Гостей на лужайке оказалось не так уж и много. В основном это были деловые партнеры Льва Ионова, которые небольшими группками обсуждали рабочие вопросы.

— А, зять, сюда. Дочь уже вся извелась.

— Здравствуйте, Лев Борисович, Ольга Ивановна.

— Привет, Максим. Хороший выбор. — Мать Кати оценивающе окинула парня хищным взглядом. — Этот костюм лучше предыдущего.

— Мама!

Катя схватила его за руку и потащила подальше от своих родителей.

— Эй, подожди…

Остановившись, она зло фыркнула.

— Они меня раздражают! Почему все время цепляются к тебе? Достали.

— Успокойся. Я пришел, так что расслабься. Думала, будет иначе?

— Даже не сомневалась. Ты не злишься?

— Нет, мне все равно. Главное, ты ко мне не цепляйся. Вот что раздражает.

Вечер на удивление прошел без сомнительных личностей и косых взглядов, в которых он боялся увидеть осведомленность о его происхождении. Катя наслаждалась его обществом, а он старался не думать об Алисе, хранившей подозрительное молчание и отсиживающейся в комнате бабули последние два дня.

Сначала парень пытался обнаружить в толпе гостей кого-то из окружения Далматинца, но все тщетно. Никто, из ранее виденных им в лаборатории людей, сюда не заявился. Даже ученые, о которых говорила его девушка, оказались просто местными светилами бюджетной медицины, а вовсе не всемирно известными личностями. Ионов несколько раз скрывался в доме с коллегами по работе, почти не пересекаясь со своей дочерью и ее парнем.

Так что, когда стемнело, Максим полностью расслабился и тоже начал наслаждаться болтовней Кати и живой музыкой, звучавшей из глубины сада. Именно поэтому появление Ольги Кирилловны стало для него полной неожиданностью.

Парень замер от удивления и дал без возражений отвести себя в сторону.

— Улыбнись, не показывай всем, что ты ошарашен. Меня пригласили, как твою бабушку. И он сейчас смотрит на нас.

Он растянулся в улыбке, заметив, и правда, слишком пристальный взгляд Ионова, сделавшего, судя по открытому рту, сегодня поистине великое открытие.

Парень громко произнес:

— Бабуль, ты тоже здесь?!

— Прости, припозднилась. А ты уже домой собирался?

— Да, уже. — Его натянутая улыбка, наконец, сползла, на секунду показав Ольге истинные чувства Максима.

Катя осторожно похлопала парня по плечу.

— Катя, познакомься, это моя бабушка. Ольга Кирилловна.

Девушка с открытым ртом воззрилась на родственницу своего парня. Она, конечно, видела раньше его бабулю, но так близко рассмотрела ее только сейчас.

— Очень приятно. Много слышала о тебе от Максима. Ты — прекрасная девушка. Я рада, что он выбрал именно тебя.

«Что эта женщина несет? Выбрал именно ее… Причина в Ионове? Как так получилось, что она — его дочь, а я попался? Наша встреча не была случайностью?»

Он очень жалел, что не уехал раньше.

Лев Ионов подошел к ним и протянул Ольге Кирилловне бокал вина.

— Добрый вечер.

— Рада встрече. Конечно, ваше приглашение оказалось для меня полной неожиданностью, но все же я рада, что семья девушки моего внука так тепло к нему относится.

Максим чувствовал, как тошнота подкатывает к горлу.

— Я всегда ценил его, поэтому, думаю, нам стоит поговорить наедине, чтобы обсудить его будущее?

Катя схватила отца за локоть.

— Папа, что еще за разговор?

— Он тебе потом расскажет. Если захочет. Идем?

Парень последовал за мужчиной.

Пройдя по длинному коридору, они вошли в рабочий кабинет хозяина дома. Максим, тщательно запоминая каждую деталь интерьера, опустился в кресло. Ионов расположился напротив.

— Твоя бабушка очень хорошо сохранилась для ее возраста.

Максим сжал кулаки, но все же решил не выдавать своих истинных чувств, а придерживаться только что установленного на улице официального тона. Появление на встрече Ольги говорило о том, что Далматинец раскрыл его личность Финансисту, и теперь от него ничего не зависело. Его продали. Но…

«…Далматинец собирается избавится от него… Так почему? Деньги? Вряд ли… Приманка? Нет… Я и так достаточно близко… Тогда что?»

Парень широко улыбнулся:

— Все так говорят. Даже моя мама.

— Твои родители не собираются возвращаться? Я их ни разу не встречал на школьных собраниях… Как часто они навещают тебя? Или ты… сам к ним заезжаешь?

Этот допрос походил на составление резюме.

— Нет, пока не собираются. Они проводят важные исследования. Изучают парниковый эффект и его влияние на озоновый слой земли.

Ионов откинулся на спинку кресла и неожиданно громко рассмеялся. По его лицу было видно, что он находится в состоянии эйфории. Максим даже не сомневался, что будь у того возможность, этот человек ощупал бы его с головы до ног.

— Максим, я позвал тебя, чтобы предложить работу. Конечно, возможно, у тебя уже есть планы?

— Пока нет.

— Отлично. Я знаю, что ты интересуешься всем на свете, а твоя память феноменальна. Как насчет того, чтобы стать моим партнером? — Мужчина растянулся в довольной улыбке.

— Я не могу ответить прямо сейчас.

Максим растерялся. Чего от него ждут? Чтобы быть ближе к Кате, конечно, нужно соглашаться. Но, если однажды… ему прикажут избавиться от ее семьи, сможет ли он сделать это, находясь от нее на расстоянии вытянутой руки? Далматинец найдет новый рычаг, чтобы заставить его?

«Опять я сомневаюсь… Зачем она пришла? Ведь они с этим человеком наверняка знакомы… Продемонстрировать товар можно было и при других обстоятельствах… Она до сих пор правая рука Далматинца? Определенно. Катин отец не говорит прямо, но точно уверен, что я — кандидат… Почему же? Далматинец не хочет, чтобы я сорвался с крючка, поэтому… Катя является его гарантом. Он знает, что я не сбегу… не буду действовать больше импульсивно… раз Алиса до сих пор жива… Он снова проводит эксперимент…»

Пока Максим рассуждал про себя, как правильно поступить, Ионов, не стесняясь, рассматривал его. В его мозгу уже строились наполеоновские планы по завоеванию мира и использованию эксперимента в своих целях.

— Знаешь, твоя бабушка напоминает мне одного человека… — Мужчина внимательно следил за реакцией парня, сразу уловив мимолетный испуг в его глазах. — Но та девушка работала на моего друга, и детей у нее не было на тот момент. Ольга действительно является твоей бабушкой?

— Да, это так. Почему вы спрашиваете?

— Я слышал ты потерял память… пять лет назад?

Ионов смотрел ему прямо в глаза, ожидая ответа.

Максим на несколько секунд позволил себе закрыть глаза. В любом случае, они оба знали правду. Тишина, нарушаемая только звуком движущейся секундной стрелки настенных старинных часов, нестерпимо давила на нервные окончания, заставляя думать быстро.

Наконец парень выдавил из себя вымученную улыбку:

— Да, потерял. Если бы не бабуля, я мог сойти с ума. Авария. Кома. Несколько недель находился между жизнью и смертью, а потом очнулся. Родителей рядом не было, только она.

Мужчина вдруг поднялся и подошел к окну. Максим догадался, на кого тот смотрит.

— Мне просто интересно… ты родился таким или…

«Все-таки сомневаешься? Думал, тебе преподнесут меня на блюдечке с голубой каемочкой? Далматинец вот даже не задумывается, когда экспериментирует над нами… Катя, твой отец уже проиграл… прости…»

— В три года родители открыли мое умение запоминать информацию. По мнению ученых обычный человек может запоминать лишь несколько процентов всей информации, которая проходит через его мозг, причем новая информация неизменно вымещает старую… Это общеизвестно. Остальная часть воспоминаний прячется в подсознании, как книги на полке в библиотеке. Пока не возьмешь в руки и не откроешь, не узнаешь, что там написано. В случае таких, как я, информация всегда в свободном доступе… Все книги в руках и доступны моей памяти… Но, конечно, этот вопрос все равно до конца не изучен, поэтому рассуждать можно долго, что же у меня за феномен. — Максим говорил без эмоций, будто излагая заранее выученный текст. — В тринадцать лет, попав в аварию, организм не выдержал нагрузки, и часть информации из моей памяти просто исчезла или закрылась, если снова проводить параллель с книгами. После этого я не помню своего детства. Нам сказали, что с одаренными такое случается. Стрессовая ситуация, авария, сбой в организме — всякое может случиться. Но в остальном я нормален, как обычный человек, если вас беспокоит именно это…

Ионов бросил на него быстрый взгляд через плечо и снова продолжил наблюдение за Ольгой.

— Меня интересовало не совсем это, но ты рассеял мои сомнения… Я не ошибся.

Его вздох означал долгожданное облегчение.

— Я могу обдумать ваше предложение? — Максим поднялся, чтобы избежать новых вопросов.

— Конечно.

Мужчина вернулся и, похлопав парня по плечу, все же не удержался и сжал пальцы.

— Но ждать долго я не привык. Я столько лет ждал тебя, так что теперь точно не упущу… Иди.

— До свидания.

Максим резко развернулся, буквально выдернув свое плечо из-под руки Катиного отца, и быстрым шагом вышел.

Ионов развернулся обратно к окну.

«Все так же прекрасна… Бывает же… Что за ирония? Я мог и догадаться, что с этим ублюдком что-то не так… Эти волосы, я уже видел однажды… Точно, в тот день мальчишка с белыми волосами прошел мимо меня… когда я… приходил к Далматинцу…Так близко, аж жутко…»

Глава 33

— Почему ты все еще здесь? — Максим со злостью смотрел на выходящую из ванной Алису.

— Я — твой телохранитель.

— Разве? Может, надзиратель?

Девушка нахмурилась:

— Я не могу уйти.

Парень прошел мимо нее, толкнув в плечо.

Она вздохнула. Ей и самой не хотелось здесь находиться. Изо дня в день видеть презрение в его глазах было выше ее сил. Но выбирать ей все равно не дадут.

Выйдя из ванной, Максим снова столкнулся с Алисой. Девушка ждала его у самой двери и держала в руке конверт.

— Это тебе.

Прочитав, он бросил бумагу ей в лицо:

— Я не хочу.

— Это просто тренировка.

— Скорее, демонстрация товара. Силой потащишь?

— Ты пойдешь сам!

— Уверена?!

— Да. — На ее щеках заиграли ямочки.

Звук захлопнутой изо всех сил двери известил ее, что разговор окончен. А недвусмысленный намек на безопасность Кати был принят к сведению. Больше в этот день они не обмолвились друг с другом ни словом.

— Уже неделя прошла… сколько можно…

Единорог подбросил один из ножей в воздух. Время от времени, произнося эти слова, он исподлобья посматривал на Самуила и хмурил брови. Последние три дня тот вел себя чересчур спокойно. В отличие от первых дней после убийства сестры, когда находился во невменяемом состоянии и постоянно рвался на поимку Далматинца, сейчас парень только и делал, что медитировал.

Они отсиживались в маленькой квартирке на окраине города. Выходить бойцам Абиссинец запретил, а сам целыми днями пропадал неизвестно где. Уходил на рассвете, возвращался за полночь, почти не делился информацией и постоянно напоминал Единорогу о том, чтобы тот ни в коем случае не оставлял Самуила одного.

Единорог уже третий час наблюдал за совершенно неподвижным Самуилом, который напрочь игнорировал все попытки заговорить с ним. Терпение мужчины подходило к предельной точке.

Он резко поднялся и подошел к парню.

— Ирона! Слышишь, я сказал на корейском? Ты же так этого хотел… Прошу… Вставай! Ирона, я сказал!!!

Никакой реакции.

Единорог вздохнул. Попытка провалилась. Похлопав друга по плечу, он вернулся и уселся обратно на диван. Но сдаваться не собирался, потому что больше всего на свете ненавидел тишину. Она заставляла вспоминать прошлое.

— Знаешь, я тебя понимаю. Но в моем случае, понимание — это понимание с точностью до наоборот…

Единорог скосился на Самуила. Реакции не было.

— Я просто хочу сказать… — Мужчина прочистил горло, обдумывая стоит ли все-таки откровенничать, и нужна ли его история этому парню, и так раздираемому горем. — Если ты умрешь сейчас, это не только не вернет твою сестру к жизни, но и не поможет нам найти твоего племянника. Понимаешь?

Самуил сжал кулаки, но Единорог этого не заметил, потому что прошлое уже накрыло его с головой. Картинки прошлого мелькали перед его глазами, обжигая сердце ледяными кристаллами и причиняя дикую боль.

— Что ты хочешь сделать, скажи мне? Тебе даже до этих детей не добраться, не говоря уже о Далматинце. Поэтому, скажи мне, чего ты хочешь на самом деле? Умереть? Я вижу, что твоя любовь к сестре безгранична, вам многое пришлось пережить… Но разве не будет твоя смерть бессмысленной сейчас, такой же, как и смерть твоих родных? Ты должен понимать это…

Самуил осторожно выдохнул и разжал кулаки. К горлу подкатил комок. Он все осознавал и не собирался умирать. Последние три дня парень отчаянно пытался взять себя в руки и погасить нестерпимую жажду мести, горящую черной злобой в его груди. А для этого ему нужно было время, чтобы соединить в одно целое и телесное, и духовное, а также увидеть себя со стороны. Месть не должна застить глаза обидой и беспомощностью, она должна быть хладнокровной и осмысленной. Поэтому он и пытался взять под контроль ситуацию, чтобы потом стать помощником, а не обузой.

Самуил чуть заметно кивнул, не открывая глаз и не меняя позы. Единорог кивнул ему в ответ, с облегчением понимая, что ошибся.

Не осознавая, что говорит вслух, мужчина продолжил:

— Знаешь, однажды, я сделал нечто подобное, о чем ты думаешь последние несколько дней. Да. Я сказал, что понимаю тебя, но… я понимаю тебя именно с того места, где сейчас находится убийца… Пока ты думаешь, что жертва может отомстить, потому что с ней поступили несправедливо, ты прав без всяких оговорок. Но, как только нажимаешь на курок, из жертвы ты автоматически переходишь на их сторону, делая жертвой иногда самого близкого и родного человека, которого только могла тебе подарить твоя бессмысленная жизнь. Единственное, что отличает меня от Далматинца, я готов отдать свою оставшуюся жизнь, лишь бы вернуться в тот момент и передумать. — Единорог на секунду закрыл глаза и с надрывом выпустил воздух из легких. — Но это невозможно, так? Когда человек, который искренне любит, начинает видеть в тебе другого человека, это больно? Так же больно, как потерять его навсегда? Когда он умирает… Чем одна боль отличается от другой? Для меня это одно и то же…

Самуил с удивлением смотрел на Единорога. Его монолог заставил парня вернуться на землю. Это был первый раз, когда заместитель так долго говорил сам. Это был первый раз, когда он рассказывал о себе.

— Сколько себя помню, у меня никогда не было родителей или родных, которые смогли бы научить меня чему-либо. Меня воспитала Организация. И те, кто там работал, часто теряли своих близких. Наблюдая за ними, я внушал себе, что понимаю их чувства. Но правда в том, что я совсем не понимал. Я часто спрашивал себя: на что похожа эта боль, а на что похожа та? Чем одна боль отличается от другой? Примерял к себе разные ситуации, но никогда не различал боль потери и боль разлуки. Они одинаковы для меня. Знание, что человек, покинувший тебя, живет где-то в этом мире, не сделает твою боль меньше, ведь он не с тобой. Я знаю, что тебе сейчас больно… Нет, прости, пытаюсь знать… И просить тебя забыть не могу. Прошу не об этом…

Самуил принял исходную позу, как только заметил движение. Он не хотел прерывать странный монолог Единорога, прекрасно осознавая, что тот сразу замолчит, как только поймет, что его слушают.

Мужчина откинулся на спинку и закатил глаза.

— Да, забыть их невозможно. Но они всегда будут жить в твоем сердце, а ты с радостью в любой момент можешь лелеять воспоминания о них. И пусть то, что я сейчас скажу, прозвучит цинично… ты — счастливчик… — Он усмехнулся. — Прости меня. Мы должны закончить начатое, несмотря ни на что. Нельзя оставлять ублюдка в живых. Теперь это не только месть Абиссинца… Признай это и возвращайся к нам.

Внезапно голова Единорога откинулась назад, а изо рта тонкой струйкой потекла кровь.

Самуил навис над ним со злостью подняв кулак.

— Ублюдок! Да что ты знаешь? Счастливчик?! — Парень снова не заметил, что говорит на родном языке. — Да меня на кусочки разрывает от этих воспоминаний, аааа!!!

Единорог улыбнулся и вытер кровь тыльной стороной ладони.

— Ты снова говоришь, а я тебя не понимаю, бьешь меня ни за что и орешь без повода. Но я не злюсь. Ты делаешь это, потому что знаешь, что я прав. Давай, выпусти пар… Ну?

Самуил отвернулся.

— Да пошел ты!

— Глупый вопрос, но как ты?

В сторону заместителя понеслись корейские ругательства.

Когда пар был выпущен, Самуил уселся рядом с Единорогом и с серьезным видом наклонился к нему.

— Что ты натворил? Расскажи поподробнее, а?

— Давай, поедим? Что у нас сегодня, консервы или полуфабрикаты? — Мужчина хитро прищурился и улыбнулся.

— Черт! Так и знал… Эй, расскажи мне, прошу! — Парень с кислой миной поплелся за ним на кухню.

Вся прошедшая неделя, проведенная в одной квартире, ничем не отличалась от дней, предшествующих ей. Они перебрасывались парой равнодушных фраз с утра и оставшееся до ночи время не разговаривали. В школе сидели за одной партой, но это было равносильно нахождению в разных помещениях. По вечерам Алиса встречалась с Владом, а Максим каждый день проводил с Катей.

Так что этот день не должен был отличаться от других предыдущих, если бы не звонок Влада. Повесив трубку, девушка с отчаянием посмотрела на дверь комнаты Максима. Ей снова предстояло заставить его делать то, что он не хочет.

Алиса осторожно поскреблась в дверь и негромко произнесла:

— Тренировка сегодня.

Ответа не последовало. Девушка повернула ручку. Не заперто.

Максим спал. Она уже развернулась, чтобы уйти, но внезапный порыв заставил ее войти.

«Один раз… Я посмотрю только еще один раз…»

Алиса на цыпочках подошла к кровати, склонилась над парнем и толкнула пальцами в плечо. Реакции не последовало. Максим даже не пошевелился. Девушка убрала руку и замерла.

Он улыбался. Его лицо вдруг озарила широкая улыбка. Как в детстве.

«Еще хоть раз… он улыбнется мне так же беззаботно? Еще хоть раз…»

Она невольно протянула руку и коснулась его щеки.

Максим проснулся от прикосновения. Открыв глаза, парень обомлел. Над ним нависала Алиса и… улыбалась?

Мгновенно среагировав, он схватил ее за запястье и резко притянул к себе, заставив потерять равновесие и плюхнуться прямо на него.

Поняв, что ее поймали с поличным, Алиса попыталась вырваться, но от страха не смогла ничего сделать и оказалась прижатой к широкой груди парня.

От улыбок не осталось и следа.

Самуил глотнул пива и снова вопросительно наклонился к Единорогу.

— Что?

Парень уже полдня хвостом ходил за заместителем, совершенно игнорируя его категоричные отказы продолжить рассказ о своей жизни.

— Почему ты сказал, что считаешь меня счастливчиком?

Мужчина сделал изрядный глоток и вздохнул, жалея, что решил использовать свое прошлое для того, чтобы помочь Самуилу.

— Не спрашивай.

— Объясни, хотя бы это.

— Забудь.

Единорог закрыл глаза. Перед ним всплыло лицо человека, из-за которого он потерял себя. Правильные черты на идеальном овале, легкая проседь на висках, тонкие губы с холодной ухмылкой и такие же холодные голубые глаза до сих пор вызывали дрожь.

«Существует ли срок давности для ненависти? Даже мысленно не могу позволить себе скучать, если ненавижу до сих пор? Конечно, не могу… Прости…»

Заместитель открыл глаза и повернулся к Самуилу:

— Что-то Абиссинец сегодня задерживается, да?

Парень даже не шелохнулся, продолжая смотреть на него в упор.

— Не смотри на меня так. Я, правда, не хочу вспоминать. Это невыносимо. Ты — счастливчик, даже если еще раз ударишь меня. Они навсегда останутся с тобой и, как я сказал, твои воспоминания могут померкнуть лишь с годами, но не по твоей воле. А вот об убийце, даже если он и был когда-то жертвой, не вспомнят ни с улыбкой, ни с радостью. И я считаю, что это правильно. Никто не имеет права ни физического, ни морального отбирать жизнь другого человека. Такчто мы с тобой в какой-то мере, как говорит Абиссинец, мертвецы, о нас никто не вспомнит. И это тоже правильно. Мы не заслуживаем топтать эту землю.

Самуил опустил глаза и спросил:

— Ты убил кого-то близкого? Или потерял кого-то важного?

— Не в этом смысле. Я забрал близкого у одного человека… а потом умер сам. И даже то обстоятельство, что я уничтожил монстра и ублюдка, не изменит того факта, что прокляли меня, а его оплакивают до сих пор… Потому что… потому что тот человек был плох для меня, но не для того человека… Иногда, когда я сравниваю ситуации, то мне приходит в голову мысль, что смерть близкого человека — лучшая из потерь, которая может с нами произойти…

Единорог виновато смотрел на Самуила, ожидая его реакции.

— Я не совсем понимаю тебя. Как смерть любимого человека может являться чем-то радостным?

— Да, это цинично, и ничего радостного в этом нет, но…

— Тогда, как ты пришел к этой мысли?

Заместитель соединил ладони в замок и сжал пальцы.

Стараясь говорить спокойно, в этот раз он ответил на вопрос:

— Я не терял близких, но меня однажды похоронили. Вспоминая тот день, я иногда позволяю себе надеяться, что был для того человека немного дорог, раз она передала для Абиссинца то послание. Хотя это может быть лишь моим воображением, да? Смешно, правда? Я лежал в том ящике без страха и лишь с одной мыслью, что являюсь единственным человеком на этой планете, которого не станут оплакивать и когда-либо вспоминать с улыбкой… О, черт! Первый раз в жизни я чувствовал сожаление и не мог понять, заслужил ли я такое наказание…

— О чем ты сейчас говоришь? — Самуил с ужасом смотрел на Единорога и чувствовал, как понимание услышанного медленно просачивается в кровь, заставляя ее бежать с сумасшедшей скоростью. — Стой! Ты хочешь сказать, что тебя похоронили заживо?

Единорог проигнорировал его вопрос и продолжил:

— Знаешь, даже понимая, что совершаю ошибку, я все равно сделал то, что должен был… Думая лишь о ненависти, разъедающей меня… На глазах единственного человека, которого я не хотел терять… единственного человека, которому я мечтаю отдать весь мир… Но это невозможно. Я не смог защитить ни ее, ни себя, позволив остаться в их клетке…

Самуил даже не знал, как реагировать на его слова.

Единорог расслабленно откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, наконец, осознав, как хотел поделиться всем, что накопилось в душе, хоть с кем-то.

— Когда меня положили в этот ящик, связанного по рукам и ногам, а дорогой мне человек смотрел на это… со слезами на глазах, полными боли и безысходности… я хотел умереть на самом деле… Ведь отлично понимал, что, оставшись в этом мире, я навсегда исчезну из ее жизни, умру в ее душе… И она никогда, понимаешь, никогда не вспомнит обо мне с теплотой и не рассмеется, думая обо мне… Тогда я действительно желал себе смерти…

Самуил пребывал в шоке от его рассказа, несмотря на то, что и ему пришлось несладко. Но жизнь Единорога, он чувствовал это, была куда сложнее и несчастнее, чем у него. От его исповеди по спине пробегали холодные волны ужаса.

— Кого ты убил?

Единорог тряхнул головой и улыбнулся:

— Закончим? Я не хочу еще больше пугать тебя.

Самуил фыркнул:

— Лучше бы вообще тогда ничего не говорил. Теперь вопросов больше, чем ответов.

Заместитель усмехнулся и наклонился к столу за новой бутылкой пива. Открыв ее, он протянул ее Самуилу.

— Абиссинец, и правда, задерживается сегодня.

— Да уж, час ночи уже. — Самуил ответил на родном языке.

— Опять?

Парень растянулся в улыбке, а затем вскочил и, используя бутылку, как микрофон, запел любимую песню своей сестры «Будь моей» известной корейской группы Инфинит.

Единорог поднял большой палец вверх и улыбнулся.

«Вспоминать родного человека можно не только в горькие моменты, можно время от времени слушать его любимые песни, вспоминать счастливые минуты и смеяться над общими шутками… Видя его улыбку, сестра должна быть счастлива, что он помнит ее… Пока мы помним, они живут…»

Алиса снова попыталась вырваться, но пальцы Максима лишь крепче сжали ее предплечья.

— Отпусти!

Парень перекинул ее через себя и навис сверху. От неожиданности девушка широко распахнула глаза, но продолжила тщетные попытки освободиться.

— Отпусти! Сейчас же!

Он криво усмехнулся:

— Зачем ты прикасалась ко мне?

— Я не прикасалась! Тебе приснилось! Отпусти!

Максим со злостью встряхнул ее за плечи и еще сильнее прижал к кровати. Его терпение переполнилось.

«Хоть раз вообще она говорила мне правду?»

— Убирайся из моей комнаты и моей жизни!!! — Он вывернул ей руку и скинул с кровати. — ВОН!!!

Алиса, ругая себя за беспечность, поплелась к выходу.

— Стой! Никогда, слышишь, никогда не прикасайся ко мне больше!

Максим чувствовал, что теряет контроль. Так обычно происходило с Владом. С ним редко. Голова раскалывалась, а сердце стучало, как сумасшедшее. Он никак не мог взять себя в руки и мыслить рационально.

«Опять она вывела меня из себя… Почему я не могу успокоиться в ее присутствии? Что со мной?»

— Убирайся!

Она открыла дверь и спокойно произнесла:

— Я больше не прикоснусь к тебе, не волнуйся. Но, если нужно будет защитить тебя, не злись. Тренировка сегодня в семь.

Не ожидая ответа, девушка вышла из комнаты.

Глава 34

Вечером Алиса постучала в дверь его комнаты и прислушалась, но оттуда не доносилось ни звука. Вздохнув, девушка сползла по стене вниз и села на пол.

До назначенной Далматинцем тренировки оставалось два часа.

Максим, стараясь не шуметь, встал с кровати и подошел к двери. Поняв, что Алиса ждет его, парень нахмурился.

«Ладно, хотя бы сюда она больше не войдет…»

Через полчаса, открыв дверь, он чуть не запнулся о ее ноги. Девушка вскочила и прижалась к стене, освобождая ему дорогу.

— Готов?

Максим оставил ее вопрос без ответа.

Абиссинец даже сквозь тьму узнал его.

— А ты почти не изменился с нашей последней встречи, Сашка… — Он усмехнулся. — Прости, оговорился, Капитан. Или Абиссинец? Теперь тебя так все зовут?

— Не смешно. Что ты здесь делаешь?

— Не очень ты рад старому другу, Саша? — Далматинец улыбнулся. — А я ведь хочу спасти тебя и твою команду… Уезжай из города немедленно и не ввязывайся в эту игру. Люди, с которыми я сотрудничаю, не любят вмешательств извне. Я не хочу подвергать опасности тебя, моего друга…

Абиссинец скривился, словно от боли, и помотал головой, не веря своим ушам.

— Не неси чепухи. О какой дружбе ты говоришь? То, что ты сделал…

— Я не хочу убивать тебя… в память о Тане… Ты — мой единственный друг.

— Что?! Как ты можешь? Ты…

Далматинец подошел к нему почти вплотную:

— А почему нет? Элис, моя дочь, предала меня, как она тогда… И снова я очень опечален и убит горем, друг. Она ударила прямо в спину, украв моего сына и передав врагам… А потом еще и попыталась обмануть, свалив вину на своего старшего брата. Я так зол!

Абиссинец, поняв, к чему клонит этот человек, сжал кулаки. Алиса, как они с Таней, должна понести наказание за предательство.

Они встретились у входа в школу. Вокруг не наблюдалось ни души. Даже фонари отключили, кроме одного. Над входом.

— Я не уеду, можешь делать, что хочешь.

Далматинец зарычал, делая вид, что злится.

— Черт! Черт-черт-черт!!! Так и знал. Ха, забудь. Так на тебя похоже… Но ты же прекрасно понимаешь, что и в этот раз у тебя ничего не получится! Ее судьба решена. Мной! Стоит мне приказать, и девчонка умрет!

Абиссинец старался держать себя в руках, понимая, что его провоцируют. Насмешливый тон его бывшего друга был направлен на его прошлое, которое, оба знали, до сих пор приносило лишь боль. Поэтому он постарался унять дрожь, которая возникла при упоминании его жены и их отношений.

Далматинец ожидал его реакции, прекрасно зная, о чем нужно поговорить, чтобы оттянуть время. Его бывший друг не сможет долго сдерживаться. Образ Тани не даст ему остаться хладнокровным.

После беглого осмотра местности Абиссинец оставил мысль об убийстве Далматинца прямо здесь. Мужчина ощущал чужое присутствие. Неподвижное, но готовое к действию. Значит, убивать его тоже не собирались. Тогда зачем?

— Почему меня должна волновать судьба твоей дочери? Твои дети — твоя забота. Не думай, что я купился на твой трюк с Кирином.

— Трюк? Да уж, Элис редко бывает несдержанной, как Дракон, да? Но при этом всегда старается не действовать слишком открыто.

— Я не собирался встречаться с тобой, но раз уж ты здесь, назови причину. Зачем нужно было убивать сестру Самуила? Она ни в чем не виновата. И где его племянник? Зачем он тебе? Я готов заменить его, если тебе нужно.

Далматинец усмехнулся:

— Сам-то себя слышишь? Не виновата? Убивать невиновных? Знающий о преступлении не виновен? С какой стати, ты пытаешься устраивать тут со мной дешевый торг?!

— Чего ты хочешь?

— Вот. Это моя игра. Не лезь в нее или умрешь… Ее смерть — твоя вина! Пять лет назад я сохранил тебе жизнь, столько раз предупреждал, но ты с упорством идиота не понимаешь мои намеки… Вспомни, что стало с Таней… Если бы я захотел…

Договорить он не успел, потому что Абиссинец схватил его за ворот рубашки и хорошенько встряхнул.

— Что?! Игра?! Ты играешь чужими жизнями, ради забавы? Отвечай, ублюдок!!! Что ты задумал на этот раз?!

Громкий смех заставил мужчину замереть и ослабить хватку. Далматинец смеялся в голос, не выражая и тени страха.

Когда он немного успокоился, то с улыбкой торжествующе проговорил:

— Ты знаешь, что это за игра, друг мой, Сашка…

Абиссинец скривился от отвращения и оттолкнул от себя человека, которого когда-то считал лучшим другом.

— Ты провел эксперимент. У тебя есть Дракон, Кирин, Элис. Ты постоянно манипулируешь ими, для чего? Они ни в чем не виноваты. Остановись! Для чего они тебе? Эксперимента давно нет, десятки людей мертвы… А ты до сих пор не насытился?

— Эксперимента нет? Ошибаешься. Он продолжается. И чем сильнее тебе хочется остановить его, тем хлеще это раззадоривает меня… Глупая ошибка, из-за которой пришлось ждать целых пять лет, чтобы восстановить силы и вернуться, просто убивала меня все это время… Я — ученый! Гений! И мой эксперимент не закончится никогда! Я создал их. Я могу создать еще более идеальных людей! Наука? Мистика? Гуманизм? К черту все!!! Я могу создать…

Абиссинец прервал его на полуслове:

— И зачем все это? Смерть ради жизни? Жизнь ради смерти? Бессмертие или забвение? У человечества никогда не будет таких привилегий… Устройство мира не позволит тебе этого никогда, слышишь?

Далматинец хитро прищурился и закивал:

— Ты понимаешь меня, как никто. Ты — единственный, кто знает меня, как облупленного…

Абиссинец снова перебил его:

— Почему Элис сделала это?

— Что именно? Хотя неважно… Я проверял ее. Знаешь, создать, много ума не нужно. Нужно заставить эксперимент функционировать. Я должен постоянно наблюдать за ними. Важно зафиксировать их реакции на разные раздражители, чтобы совершенствовать их механизм…

Абиссинец, в который раз, скривился от отвращения, настолько слова этого человека не укладывались в голове. Чувство тошноты от его слов вызывало головокружение и острое желание сжать покрепче кулак и, как следует, врезать ему.

— Механизм? Что ты несешь?! Остановись!

Но Далматинец лишь улыбнулся, глядя мужчине прямо в глаза:

— Непонятно? Я просто решил проверить ее преданность… Я дал ей возможность вырваться из клетки и ослабил ошейник. И, как ни печально, Элис воспользовалась своим шансом ощутить свободу. Когда хозяин отпускает поводок, что должна, по-твоему, сделать собака? Правильно, вернуться и принести добычу. А она… чуть не укусила меня… Меня!

— Пфф, преданность тебе? — Абиссинец уже еле сдерживался. — Ты говоришь о человеке, твоей дочери… Как ты можешь сравнивать ее с животным?! Что с тобой случилось за эти годы?! Что творится в твоей голове?!

Казалось, что Далматинец вообще не слышит его.

— Когда человек, лишенный выбора, начинает мечтать, он совершает непоправимые ошибки, которые ведут его к гибели. Рано или поздно. Я увидел себя со стороны… Увидел в ней себя… Ммм, ее ошибки… Со мной поступили точно также, как и с ней… Если бы тогда я тоже начал мечтать, поверь, сейчас мы с тобой отдыхали бы на том свете… Поэтому я считаю, все правильно. Со стороны это смотрится не так уж и паршиво…

Абиссинец устало прислонился к стене, вспомнив тот день, когда произошли события, приведшие их сегодня сюда. Если бы он был тогда на месте Далматинца, наверно, выбрал бы другой путь, но каждый решает для себя сам. Он задавался вопросом, всегда ли в голове его друга мелькали такие жестокие и циничные мысли, или все началось именно тогда.

«Уже поздно? Я не смогу помочь… да и хочу ли я бороться за него?»

— Если она не нужна тебе, почему ты не избавился от нее?

Далматинец нахмурился:

— Нет, не то. Никогда я не избавлюсь от них. Она важна так же, как и мои сыновья. А скоро… даже больше того… Эта девушка станет важнее их всех… Кирин всегда занимал первое место в моем сердце, а Дракон…

— Что, Дракон?

— Он слишком привязался к ней, хотя и сам не осознает этого. Ха-ха-ха… Оказалось, они тоже могут чувствовать… Ха-ха-ха…

Абиссинец невольно улыбнулся.

«А ты думал, они безнадежны? И правда, не смешно…»

— Они — не монстры, они — люди! Даже если им и пришлось подвергнуться эксперименту, сути это не меняет…

Далматинец нетерпеливо прервал его:

— Я не о том. Сегодня я снова докажу тебе, что их эмоции лишь приложение, которое даст мне больше возможностей. Их чувствами можно управлять так же, как и их действиями. Элис докажет мне сегодня свою преданность, а Кирин продемонстрирует, что любая привязанность может быть разорвана ради другой привязанности, навязанной чувством долга. Я дам ей немного времени перед экспериментом, чтобы она вернула его, и мой сын даже не помышлял о том, чего не может иметь в этой жизни… Этот пример станет для него стимулом и предупреждением… А, и, конечно, она должна найти тебя для меня…

Абиссинец сжал кулаки.

— Я здесь.

Далматинец сделал несколько выпадов вперед, изображая боксера.

— Нет, раз ты отказался от плохого мира, то не сейчас.

«Если бы я согласился уйти, то был бы мертв сейчас…»

— Если бы тогда я отступил, а в лаборатории ничего не произошло… Эти дети… Они просто дети…

Абиссинец не знал, как подобрать слова, чтобы донести свои мысли до бывшего друга. Далматинец резко замер и внимательно присмотрелся к нему. Его лицо скривила усмешка.

— Они — не дети! Они — прототипы людей, суперлюдей будущего, универсальных солдат, созданные мной. Даже не пытайся провернуть этот трюк со мной, понял?! — Он вплотную подошел к Абиссинцу. — Ха, а знаешь, ты… ха-ха-ха… еще больший ублюдок, чем я, да?! Ты! Чем ты отличаешься от меня? Тебе совершенно наплевать на них, сволочь!!! Совершенно наплевать!!! Я, по крайней мере, по-своему, но забочусь о них, а ты… Что для них сделал ты?!

— Остановись.

Далматинец упал на колени и принялся колотить кулаками по бетонному полу.

— Аааааа!!!

— Остановись. Еще не поздно.

Его смех снова наполнил безмолвную ночь звуками.

— Ха-ха-ха… Ты не поверишь, но это невозможно. — Тяжело дыша, мужчина поднялся и похлопал Абиссинца по плечу. Его глаза излучали безумие, смешанное с отчаянием. — Это горько, но теперь мне легче будет прикончить тебя, друг. Ублюдок? Я? Да это ты — самый ублюдистый ублюдок из тех, кого я когда-либо встречал… Ха-ха-ха… Тебя ведь совершенно не волнует их судьба. Вся твоя бравада не стоит и пяти копеек. Твоя жена и дочь, вот, кто волнует тебя… Так что, ублюдок у нас здесь только один… Ха-ха-ха… Ах да, и вор, который даже не думает скрывать свои грязные поступки…

Абиссинец закрыл глаза и, повернувшись к колонне, прижался лбом к холодному мрамору. Сил говорить не осталось. Казалось, еще немного и он упадет.

— Если бы тогда…

— Да-да-да, давай спрашивай, раз уж мы тут по душам беседуем… Ха-ха-ха…

Наконец вопрос, который мучил и терзал его все эти годы, был задан.

Дорога заняла чуть больше часа, их привезли в лес и оставили у обочины. Максим и Алиса двинулись вглубь леса и через некоторое время наткнулись на полуразвалившийся ангар. Вокруг здания территорию со всех сторон окружали деревья. И на первый взгляд здесь вообще никого не было.

«Не нравится мне эта тренировка… Зачем Далматинцу проводить ее в подобном месте? Я думал, нас привезут в лабораторию…»

Парень обвел глазами местность и посмотрел на Алису. Девушка пребывала в таком же замешательстве, что и он.

«Если нас не собираются прикончить прямо тут, то зачем ему столько народа… Черт, Элис может пострадать…»

Алиса не трогалась с места, ожидая его указаний. Сейчас только он решал, что они будут делать дальше. На миг показалось, что их обманули, но… сообщение пришло через Влада, а, значит, его передал Далматинец. День подходил к концу. Сумерки сгущались над их головами. Вокруг ни одного фонаря. Лишь из-под массивных ворот ангара пробивался слабый свет. Но даже сквозь тьму, уже царившую в зарослях, она ощущала несчетное количество людей, спрятавшихся за деревьями.

«Совсем близко…»

Девушка повернулась к Максиму и негромко спросила:

— Что думаешь?

Он склонился над ней и заглянул в глаза. Ни тени страха или тревоги. Его пальцы обхватили ее запястье. Алиса от неожиданности вздрогнула и выдернула руку.

— Ты просил не прикасаться к тебе.

Парень сжал ее ладонь.

— Меня это не касается. Я могу делать, что захочу. Хватит трястись. Что было в письме? Я не читал.

Попытка высвободиться не увенчалась успехом. Его сдвинутые брови пугали ее больше сотни головорезов, наблюдающих за ними, а она не могла позволить себе раскиснуть сейчас под его взглядом.

— Мы просто должны войти и ждать дальнейших указаний. Выходить без приказа нельзя.

— Ты видишь то же, что и я?

Его пальцы не давали ей и шанса отодвинуться подальше.

Она кивнула:

— Да, их слишком много. Не похоже на тренировку, глупо брать количеством. Далматинец не станет тратить наши ресурсы на такое. Ту что-то другое…

Он прошептал:

— Хватит вырываться. Тоже так думаю. Может, на меня и в этот раз удавку накинут?

Она прекратила и опустила глаза.

— Я не совершу той же ошибки… даже если ты ненавидишь меня…

Максим отстранился и с усмешкой проговорил:

— Пойдем, посмотрим, на что ты способна, Элис.

Алиса схватила его за рукав и быстро протараторила:

— Не подходи слишком близко к Владу, иначе я не смогу защитить тебя. Прошу.

— Только что говорила, что прикосновения запрещены… Пошли.

Она отдернула руку и последовала за ним.

Внутри освещение было не таким уж и ярким, как казалось с улицы. Все помещение освещали лишь несколько тусклых ламп. Пустое помещение представляло собой огромный бетонный прямоугольник, укрепленный со всех сторон металлическими каркасами. В дальнем углу виднелась деревянная дверь, видимо, служившая входом в кладовку, так как за ней виднелось куча разного хозяйственного инвентаря. Для чего использовалось это помещение, сказать было трудно, но сейчас, видимо, оно предназначалось для их так называемой тренировки.

В самом центре этого пустого пространства на полу, скрестив ноги, сидел Влад. Увидев вошедших, он встал и направился к ним.

— Ты тоже их видела?

Девушка кивнула и скосилась на Максима. Влад должен был сейчас обратиться к нему, а не к ней. Но парень намеренно проигнорировал его присутствие.

Максим усмехнулся и вышел вперед. Алиса схватила парня за рукав.

— Стоп. Не сейчас.

Девушка быстрым шагом приблизилась к Владу и сжала кулаки, заметив его взгляд, полный превосходства. Он снова провоцировал Максима. Обернувшись, она сглотнула. В глазах младшего брата светилось любопытство и вопрос, он почти готов был взорваться.

Максим старался дышать ровно, но получалось плохо. Хотелось пройтись по самодовольному лицу старшего брата.

«Что ты пытаешься показать мне?»

Его брови сошлись на переносице. Влад усмехнулся, поняв, что с контролем у младшего пока проблемы.

Алиса встала между ними, стараясь не обращать внимание на их немое общение, и быстро осматривала помещение.

«Если люди снаружи ворвутся сюда, защитить обоих будет сложно… На кого они нападут? Имею ли я право защищать Влада? А, если их разделят… я не смогу защитить вообще никого…»

— Элис, что за тренировка?

Девушка с удивлением посмотрела на Влада:

— Нападение и защита. Эй, ты же сам передал мне письмо?

— Я не читал. Оно лежало в почтовом ящике. — Его улыбка, адресованная ей, заставила Максима дернуться. — Ты там, остынь. Два метра…

— Тебя тоже касается, Малыш…

В этот момент ворота распахнулись, заставив всех троих замереть на месте. Меньше, чем за минуту, помещение заполнилось людьми. Их окружили около сотни человек.

Влад присвистнул:

— Ни хрена, и что это может значить? Далматинец совсем сбрендил?

Алиса медленно обводила взглядом крепких мужчин, выстроившихся вокруг них в несколько рядов. Ее сомнения по поводу организации тренировки Далматинцем возросли в разы. Возникла мысль о Финансисте, но девушка тут же отбросила ее. Этот человек хотел их живыми. С другой стороны, глупо было думать, что Далматинец ничего не знает об их местонахождении.

— Кто еще о нас знает?

Влад усмехнулся:

— Сомневаешься? А мне вот кажется, нас снова проверяют. Знать бы на что… Не думаешь, сестренка?

Алиса перевела взгляд на Влада, совершенно не разделяя его веселье. Они стояли в кольце головорезов и даже не знали, какой им отдан приказ. Если их собирались убить, то с таким количеством людей это лишь вопрос времени. Ее силы иссякнут в первую очередь.

Влад улыбнулся и подмигнул ей, разминая пальцы. Наконец-то ему предоставили возможность выпустить пар, не думая о последствиях.

Максим прокашлялся, обращая на себя внимание.

— Просто тренировка? Внимательно бумагу читала? Черт, хорошо хоть удавку на шею не накинули…

Алиса вздохнула. Повторный камень в ее огород.

Парни с нетерпением смотрели на нее, ожидая команды. Она считалась телохранителем и подчинялась приказам кандидатов и Далматинца, но команду к началу действий на тренировках всегда отдавала именно она.

Девушка набрала в легкие побольше воздуха и, что есть мочи, крикнула:

— Начали!

Ее опасения подтверждались. Они разделили их. Но не братьев, а ее с Максимом. И теперь теснили его к Владу.

«Эти люди знают о их взаимном отталкивании? Нет, невозможно. Скорее всего им так приказали… В чем причина? Меня оттеснили от них тоже специально… Нападение и защита? Что это значит?»

Между парнями оставалось совсем немного до критического предела. В пылу драки они не обращали внимания на боль и двигались навстречу друг другу. Больше половины нападавших уже лежали на полу, но все равно их было все еще слишком много.

«Цель — кандидаты? И я не смогу защитить ни одного из них… Кто еще мог знать?»

— Два метра!!!

Их взгляды встретились.

— Ублюдки! — Оба сказали это одновременно, тут же начав пробивать себе дорогу в противоположную сторону.

Алиса кивнула, поняв, что беспокоиться больше не о чем, и продолжила уклоняться от ударов. Оставалось продержаться до последнего нападавшего. Но, замахнувшись для следующего удара, она вдруг замерла, увидев у самого выхода девушку, которую видела недавно в машине Далматинца, с улыбкой наблюдавшую за происходящим. Встретившись с ней взглядом, Алиса почему-то вся сжалась, почувствовав, что совершила ошибку, сделав неправильные выводы.

«Это был Далматинец, но зачем?»

Ее заминка длилась всего пару секунд, но этого хватило, чтобы пропустить удар в живот и, согнувшись пополам, упасть на пол. Яростные удары посыпались со всех сторон. Это был конец. Для нее. Ее отвлекли, заставив совершить ошибку. Девушка накрыла голову руками, но это почти не помогало. В глазах начинало темнеть. Встать больше не представлялось возможным. Ее забивали насмерть.

В машине Максим спросил только одно:

— Какая тренировка?

— Нападение и защита.

Парень с недоверием скосился на девушку. На его памяти такая тренировка проходила лишь раз.

Алиса опустила глаза.

— Это просто тренировка.

Он отвернулся к окну.

— Я слышал.

Из глаз девушки брызнули слезы, ее стоны стали похожи хрипы. Собрав оставшиеся силы, она со всей силы оттолкнула ногами двоих нападавших и, ухватившись за ворот третьего, попыталась подняться. Но почти тут же получила новый удар в живот, заставивший ее забиться в конвульсиях от невозможности вдохнуть. Словно мешок, Алиса рухнула обратно на пол.

— Моя жена… Что с ней произошло на самом деле?

— Так и знал. Черт! С такой предсказуемостью, как ты продержался столько лет? — Далматинец презрительно сощурился. — Идиотизм какой-то, сколько можно?

Абиссинец нервно провел рукой по волосам:

— Да, представь. Я хочу спросить именно это.

Далматинец снисходительно улыбнулся:

— Хочешь знать вторую причину, почему моя дочь предала меня?

— При чем здесь она? Почему ты говоришь о ее предательстве? Все, что эта девочка делает, всегда оказывается твоим приказом. Она приходила ко мне по твоему приказу, ты же сам отправил ее на разведку.

Улыбка Далматинца стала шире. Абиссинец же решил не переводить тему обратно на свою жену, предполагая, что ему все равно не ответят честно. Надеяться было глупо. Поэтому смысла в его вопросе и не было изначально.

— Конечно, нет. У нее был несколько иной приказ. Но эта паршивка решила поиграть со мной. И хотя я предполагал, что ее желание рвануть к тебе перевесит чувство преданности, знаешь, в груди все равно свербит. Неприятно осознавать, что тебя считают полным дураком. Черт! Так что сегодня у нас с тобой просто дружественная сходка старых друзей, чтобы я мог быть уверенным на сто процентов, что ты останешься под моим наблюдением. Я собираюсь быть предельно откровенным.

Абиссинец с ужасом уставился на него.

Далматинец рассмеялся:

— Ты все так же не умеешь скрывать свои чувства, друг. Не сегодня, не бойся. В принципе твои мальчики меня не интересуют. От них беспокойства не больше, чем от навязчивых мух. Хотя и бывали моменты, когда из-за них мне приходилось терять деньги, ничего плохого они мне не сделали.

— Тогда? Зачем я нужен тебе здесь?

— Я побоялся, что твое любопытство может нечаянно повлиять на мои планы. Почему? Потому что небольшая ошибка может грозить мне новой потерей времени, а моим детям стоить жизни. Как-то так…

Абиссинец продолжал сверлить взглядом бывшего друга.

— Эй, не смотри на меня так. Да, ты следил за мной, а я — за тобой. Не заметил? Но сегодня особенный день. Сегодня начинается главная часть моего жизненного пути… Поэтому я должен показать моим детям, кто есть кто, а также вернуть их домой, чтобы с их помощью создать для них братьев и сестер… Признаю, моей дочери придется этим вечером несладко, но только так Кирин сможет вспомнить ее ценность для себя, а Дракон станет наконец послушен. Конечно, признаю, я пошел на крайние меры. Изначально такой вариант не входил в мои планы, но враги в последнее время стали слишком пронырливы и в конец обнаглели, желая больше того, что им положено. Мои дети подыграют им, а я прихлопну их всех одним ударом. Скоро они и сами поймут, что должны делать. Слишком хорошо я их знаю. — Далматинец многозначительно посмотрел на Абиссинца. — Это одно из преимуществ отца, знать своих детей.

Его вдруг охватила эйфория. И он, протянув руки к небу, счастливо улыбнулся, ощущая колоссальный прилив сил во всем организме.

Абиссинец вздохнул, в отличие от Далматинца, ощущая невыразимую усталость.

— Ты ждал двадцать лет, чтобы, подставив своих детей под удар, отомстить своим врагам?

— Фу, нет, конечно. Ждал? Подставил? Хочешь выразиться так, то пожалуйста… Те люди мертвы… Уже двадцать лет те люди мертвы… Ради этой победы пришлось готовиться лишь пять лет… Понимаешь, сколько времени уходит на одну ошибку? Поэтому сегодня ты здесь. — В глазах Далматинца сверкнула ярость. — Тех, кто осмелится встать на моем пути, ждет то же самое… смерть. Так как насчет второй причины?

— Я слушаю.

Мужчина удовлетворенно потер ладони.

— Она скучает по отцу, представляешь?

Абиссинец насторожился, еще не понимая, к чему клонит этот человек.

— Ее отец жив?

— Она думает, что ее отец — ты.

Он вскочил.

— Что ты сейчас сказал?! О чем ты говоришь?!

Далматинец смотрел прямо ему в глаза. Серьезно и в то же время с сомнением.

— Забавно, правда? Стоило подкинуть твое фото, как она моментально поверила, что ты важнее меня… Хм, это, и правда, неприятно… И это Элис, моя дочь и мастер перевоплощений…

Абиссинец сжал кулаки. Его сердце стучало, как бешеное, не давая мыслить здраво.

— Это правда?

Далматинец застыл на месте, не веря своим ушам, а затем в голос рассмеялся.

— Честно, вы все такие забавные, но уже становится не смешно. — Он обошел вокруг него, делая вид, что рассматривает с ног до головы. — Веришь, не проверяя. Не думал, что буду сегодня так много смеяться. Черт, сними уже эту презрительную маску, она тебе не идет… Я только дал ей найти вырезку из газеты двадцатилетней давности… Сколько раз я учил ее верить только своим фактам… Смешно.

Абиссинец закрыл глаза и навалился на колонну, пытаясь успокоиться и унять сердцебиение.

— Ты соврал?

Глава 35

Максим крутил головой, но никак не мог найти ее. Там, где он видел ее несколько секунд назад…

«Где она? Нет-нет… Как так получилось?»

Его внутренности внезапно обжег страх. Парень засунул в рот два пальца и свистнул.

Влад обернулся:

— Я немного занят. Отвали!

Максим нервно закричал:

— По сторонам! Ее нигде нет! Алисаааа!

Влад в недоумении на секунду остановился. На том месте, где должна была сейчас находиться его сестра, виднелись только бритые головы. Он чертыхнулся и двинулся сквозь толпу вслед за младшим братом.

— Когда же вы кончитесь?

— Сгинь, тварь!

Максим, что есть силы, ударил вставшего на его пути человека. Голова нападавшего откинулась назад, выдав громкий хруст, и отправилась вслед за телом на пол. По мере сближения с Владом боль вернулась, но сейчас его это совсем волновало. Единственным, что оставалось важным в данную секунду, была Алиса.

Когда они, наконец, пробились к ней, девушка находилась на грани обморока и почти не защищалась. Увидев сестру в таком состоянии, оба брата просто слетели с катушек. Алиса — вся в крови, с закатившимися от боли глазами и хватающая ртом воздух — стонала от каждого удара, но все еще на автомате пыталась прикрыть голову. Максиму показалось, что он сейчас сойдет с ума. Их кулаки и ноги двигались с такой силой, что нападавшие, явно не ожидая такой реакции, невольно отступили.

Влад осторожно поднял Алису на руки и занес в кладовку, пока Максим в полном исступлении продолжал бить головорезов. Достигнув цели, он усадил девушку на пол и бегло осмотрел, чтобы понять, насколько опасны ее раны. Она стонала от каждого его прикосновения. Ее тело и одежда насквозь пропитались кровью, поэтому трудно было сходу определить, где она ранена более серьезно.

— Как ты?

Алиса громко сглотнула, пытаясь привести дыхание в норму, и кивнула.

— Опа… опасно… рас… хо… дитесь…

— Я останусь с тобой, не волнуйся.

Максим, услышав эти слова, не сдержался и ворвался внутрь. Его телохранитель должен остаться с ним, а не… с его братом.

— Наружу! Она — моя!!!

Влад вскочил и со злостью схватил брата за ворот рубашки.

— Что ты сказал? Об этом нужно сейчас думать?

Максим закатил глаза и сжался от боли, пронзившей его до самой макушки. Его старший брат тоже зажмурился и отшатнулся, но его не отпустил, продолжая сжимать пальцами его ворот.

— Я сам окажу ей помощь, так что вали… Своим телохранителем я займусь сам…

Голос парня сорвался на хрип. Влад поднял руку, чтобы ударить его, но в этот момент почувствовал, как его потянули за штанину.

— Пять се… секунд… по… пожалуй… ста…

Старший оттолкнул от себя младшего и выскочил за дверь, стремительно врываясь в толпу и выпуская всю скопившую за последнюю минуту ярость наружу. Как бы он не хотел сейчас защитить Алису и разбить в мясо лицо Максиму, парень прекрасно осознавал, если они оба потеряют сознание здесь, это станет концом. Не для них, но для нее.

Далматинец схватился за голову.

— Почему меня окружают одни идиоты? А? — Он встал перед бывшим другом и скрестил руки на груди. — Но, признаю, с тобой это даже весело.

Абиссинец смотрел на него со злостью.

— Ублюдок!

— Хорошо-хорошо, согласен, я тоже ублюдок. Из твоих уст, конечно, это звучит несколько обидно, но ничего не могу поделать, таким уж уродился. Гены. Ты ведь знаешь? Моя мать была не очень хорошим человеком. Скажу больше, она была чудовищем. Ха-ха-ха… Но я ей очень благодарен. За что, спросишь меня? Нет? Эй, просто спроси, ты же сам хотел поговорить по душам.

Абиссинец сжал переносицу, а затем устало сполз по колонне вниз и уселся на холодный пол.

— За что?

Злость мгновенно испарилась, как только Далматинец вспомнил свою мать. Если вернуться назад, то именно она приложила нечеловеческие силы, чтобы искоренить у сына все нормальные человеческие качества. Шаг за шагом эта женщина сама проводила над ним эксперимент по взращиванию гения мирового уровня, не считаясь с ним и его желаниями. Ее интересовал только результат. И она его получила, несмотря на последствия и тот факт, что дожить до триумфа своего сына ей было не суждено. Как только ему предоставилась возможность решать, Далматинец лично убедился, что его родительница больше никогда не сможет предстать перед ним. Ее сын все-таки перевернул науку с ног на голову, но, возможно, к ее великому сожалению, будь она жива, об этом не знал никто, кроме нескольких десятков человек. И их оставалось все меньше.

— Это тоже весьма забавно и интересно. — Далматинец присел на корточки напротив Абиссинца, чтобы тот не мог отвести взгляда. — Она растоптала меня без зазрения совести… мою душу, мое сердце, мою жизнь… только чтобы достичь мировой славы за мой счет… раз ей самой этого не удалось… Ха-ха-ха… Но, несмотря ни на что, через столько лет я ей безмерно благодарен. Можешь поверить?! Я благодарен тебе, мамочка! Кто бы мог тогда подумать… Через столько лет эта женщина — мой идеал!

— Как ты можешь? Зачем вся эта тирада?

— Я хочу, чтобы ты понял наконец, друг Сашка, позади у меня ничего нет, мне нечего терять. И я растопчу любого, кто посмеет встать на моем пути. Даже тебя. Особенно тебя.

Абиссинец прислонился затылком к холодному мрамору колонны и закрыл глаза. Голос Далматинца, наполненный ненавистью, заставил его невольно вздрогнуть.

— Рано или поздно всех этих мразей, всех, кто мешает мне, я раздавлю и заставлю пожалеть о том, что они перешли мне дорогу. Финансист еще не знает, что я собираюсь с ним сделать. Все его богатство и окружение я уничтожу, а потом убью. Эта мразь умрет с мыслью обо мне, вот увидишь. Все, кто приносит ему деньги, жмет ему руку, улыбается его жене, любит его дочь, исчезнут. Ничего не останется. Кем бы мне не пришлось стать, и чем пожертвовать…

— Его дочь любит твой сын.

— Не смеши меня. Это твое большое заблуждение, и сегодня данный факт осознает именно мой сын. Завтра Кирин и не вспомнит о дочери этого вора, из-за которого мне пришлось восстанавливать так много исследований и ждать целых пять лет. Попомни мои слова.

Абиссинцу вдруг стало настолько тошно и противно от его холодного, без единой эмоции голоса, что он готов был прямо сейчас истошно взвыть на темное небо, разверзшееся над ними, словно оголодавшее загнанное охотниками животное. Ненависть, злость и насмешка, звучавшие вначале, внезапно превратились в поражающую равнодушием решимость. В свете фонаря только глаза Далматинца выдавали его истинные чувства.

— Говоря таким тоном, ты кажешься намного хуже того человека. Думаю, он даже не предполагал, что его поступок обернется таким образом. И, откровенно говоря, ты первый обманул его.

— Замолчи! Ничего не выйдет. Я закончу то, что начал. Из-за жадности и глупости этого идиота я почти потерял моих детей. И они продолжают отдаляться от меня. Нет, и не надейся, я доведу дело до конца, чтобы остальным этот урок запомнился надолго. — Далматинец сверлил Абиссинца взглядом. — Думаешь, меня кто-то способен остановить, когда цель, к которой я стремился всю жизнь, сейчас на расстоянии вытянутой руки?

Абиссинец резко поднялся и сжал кулаки. Почти забыв, зачем он пришел сюда, он попытался подавить эмоции и перевел тему на свою семью.

— Элис и моя дочь…

— Она никогда не была твоей дочерью.

— Тогда, что стало с моей дочерью?

Далматинец, наконец, позволил себе улыбку, настолько этот человек сейчас казался ему глупым.

— Я не знаю?

— Знаешь. Должен знать.

— Точно нет.

— Прошу, только скажи, она жива?

— Она жива.

Абиссинец тяжело задышал.

— Что с ней стало? Где она сейчас?

Далматинец не сдержался и указательным пальцем ткнул его в лоб.

— Не заблуждайся. Я просто так сказал. Ты так хочешь, чтобы твоя дочь оказалась жива, что становишься лишь более жалким. Ох, прости, я действительно не знаю, что с ней случилось. — Он со злостью оттолкнул от себя Абиссинца. — Разочарование — такое дерьмовое чувство. А в твоем случае, это еще и диагноз, подпитывающийся судьбой.

— Ты… как ты можешь?

Далматинец помотал головой, показывая бывшему другу свое презрение, и начал спускаться по лестнице. Внизу, полуобернувшись, он поднял ладонь вверх.

— Прощай, я ухожу. Зря потраченное время тоже часто вызывает разочарование. А ты сегодня зря потратил наше с тобой время, друг. Но тебе не привыкать?

Он с усмешкой козырнул и скрылся в темноте. Но Абиссинец рванул за ним, преградив ему путь.

— Подожди.

— Капитан, если бы ты не был мне еще нужен, я с огромным удовольствием пристрелил бы тебя прямо сейчас. Веришь? Мне противно только от мысли, каким ты стал ничтожеством! Полным ничтожеством. Погрязнув снова в своем дерьмовом прошлом, ты упустил отличный шанс задать правильные вопросы и обезопасить своих мальчиков. Если они погибнут, это будет лишь твоя вина…

— О чем ты?

В глазах Абиссинца появилось столько безысходности, что Далматинец невольно поежился. Но чувство удовлетворения результатом разговора смело чувство жалости к этому человеку. Оставалось дождаться звонка Феникса.

— Ты всегда был таким. Старался избегать острых углов, а в итоге? Что? Не смотри так. Я говорю правду. Что у тебя есть, кроме прошлого и навязчивой идеи найти дочь? Оглянись назад. Сколько людей погибло из-за твоей семьи? Твои жена и дочь стоят столько? Сколько жизней ты готов еще положить на эти весы? Перестань оправдывать свои телодвижения спасением человечества и моих детей. Их не нужно спасать от монстра… Они сами монстры, и, поверь, они прекрасно осознают данный факт. Как бы ты не искал в них лучшие стороны, они будут выполнять только мои приказы. Почему? Стоит только затянуть поводок потуже…

— Далматинец!

— Ладно. Мне пора. Тебя не переубедить. Но для того, чтобы ты вернулся в нашу реальность, я все же сообщу тебе кое-что… — Он снисходительно похлопал по плечу бывшего друга. — Феникс жива. Я вернул ее.

— Что?

Абиссинец застыл на месте, не веря своим ушам. Обернувшись, он обнаружил, что Далматинец с улыбкой ожидает его реакции.

— Хм, ты все тот же. Я же уже говорил, что начинаю свой главный эксперимент? Чем ты слушал? Поэтому тебе никогда не сравниться со мной. Ты думаешь только о себе. Вопросы о дочери нужно было приберечь напоследок, но ты не сдержался. Как всегда. Теперь назад не повернуть. Ты выиграл для меня время и остался ни с чем. А я узнал, кто есть кто. Спасибо, друг. — Далматинец наигранно склонился перед ним в поклоне. — Прощай.

Абиссинца охватила дрожь. Страх обдал его позвоночник холодом и удушающим огнем стремительно ворвался в грудь.

— Феникс жива? Как это возможно? О, Боже, нет…

Он упал на колени и, схватившись за голову, уткнулся носом в асфальт. Из груди мужчины вырвался рык. Только сейчас Абиссинец осознал, что задавал действительно не те вопросы.

— Феникс…

Алиса попыталась встать, понимая, что времени у нее совсем мало. Максим подскочил к ней и помог подняться.

— Как ты могла?

Она сморщилась от боли.

— Нужно… уходить…

— Знаю.

Парень взглянул на дверь. Подсобное помещение располагалось с противоположной стороны от выхода. И, чтобы выйти, им нужно было пройти через людскую массу. Нападавших, способных причинить ей вред, оставалось не так уж и много, но все-таки достаточно, чтобы доставить проблемы. Максим находился в замешательстве. Влад подойти к ним близко не сможет, а, значит, и пробить чисто дорогу тоже не сможет. А он не сможет одновременно драться и вести Алису.

Девушка, угадав его мысли, подергала парня за рукав.

— Я пойду сама. Давай, как раньше вместе.

Максим с недоверием обвел ее качающуюся фигуру взглядом.

— Я смогу, поверь. — Она прижалась спиной к стене.

Он сжал ее ладонь, отметив про себя, что та слишком холодная. Алиса высвободила пальцы и помотала головой.

— Уверена?

Девушка снова кивнула и закрыла глаза.

— Скажи, как будешь готова.

Ровно через шестьдесят секунд ее глаза открылись.

— Идем.

Максим внимательно осмотрел ее с ног до головы и, удовлетворенно кивнув, развернулся к двери.

Нога парня ударила деревянную дверь, и они вышли наружу. Максим резко присел, позволяя девушке встать на его плечи. Алиса оттолкнулась и полетела в толпу. Секундное замешательство, возникшее в толпе, позволило ей вырубить сразу троих. Ее брат, подоспев к ней, одним ударом лишил сознания еще двоих.

Влад, стараясь держаться на расстоянии, расчищал им дорогу впереди.

Кандидат и телохранитель дрались, как одно целое. Их движения были настолько слаженными, что у нападавших не оставалось и шанса нанести им хоть один удар. Они стремительно мелькали перед их глазами, нанося беспощадные удары и без помех продвигаясь к выходу.

Оказавшись на улице, Алиса благодарно улыбнулась им обоим. Максим и Влад не пострадали, а, значит, все в порядке. Они выбрались. Единственное, что ее беспокоило — они нарушили приказ Далматинца. Но в данной ситуации она не знала, как должна была поступить, поэтому решила довериться своим братьям.

Подумав об этом, Алиса вдруг замерла. На секунду показалось, что ее внутренности взорвались от боли. Перед глазами все поплыло. Сознание провалилось в темноту. До ее слуха донеслись знакомые, но глухие голоса, обеспокоенный Максима и злой Влада, а затем она упала.

Алиса повалилась на землю. Максим, пытаясь удержать ее, упал рядом с ней на колени.

— Черт! Алиса…

— Унеси ее отсюда. Я останусь. Похоже, эти здесь закончили.

Максим непонимающе посмотрел на Влада.

— Что? Они не причинили вреда ни мне, ни тебе. Уверен, приказа не было. Смотри, я с тобой разговариваю, а они только наружу рвутся, не пытаясь даже ранить меня. Как зомби, мать твою. — Он пнул одного из нападавших в живот и проматерился. — Отвали, урод! Даже не стараются особо. Это сборище для нее, не согласен?

— Но почему? Он хочет убить ее?

— Не думаю, слишком сложно, достаточно ей приказать. Да и он же должен понимать, что мы этого не примем. Есть вариант, что это не Далматинец. Не знаю. Но обязательно выясним.

— Да.

— Ладно, уходи. Ей нужна медицинская помощь. Похоже, все силы она потратила, чтобы выбраться отсюда. Теперь ты снова в ответе за нее.

Максим оглянулся. За деревьями прятались люди. Он поднял Алису на руки и направился в сторону леса, готовый в любой момент ответить, если их попытаются остановить. Но наблюдающие не сдвинулись с места, когда он проходил мимо них и просто пропустили его. Парень скрылся в лесу.

Он старался идти быстро, но не очень трясти свою ношу. Максим понимал — времени у него немного. Нужно было, как можно скорее заняться ранами сестры, пока она не истекла кровью.

Глава 36

Влад сидел на заднем сиденье машины и недоумевал. Он никак не мог поверить, что человеком, отдавшим приказ сотворить такое с Алисой, был все-таки Далматинец. Ее падение Максиму на руки все еще стояло перед его глазами, поэтому злость просто разъедала его изнутри.

«Она останется жива… Зачем ему это? Он не понимал, что она могла умереть? Ему все равно, что с нами станет? Она должна выжить…»

Да, он злился, но сейчас было неподходящее время, чтобы показывать зубы. Парень покосился на девушку, сидящую рядом.

«Феникс… Откуда она взялась? Лицо знакомое…»

Почувствовав внимание, она повернулась к нему. Ее лицо озарилось дружелюбной улыбкой, но взгляд пронизывал насквозь. Ему стало не по себе, поэтому он не отвел глаз, а улыбнулся ей в ответ. Феникс фыркнула и отвернулась.

«Тоже злишься?»

И тут он вспомнил. Это была та самая девушка, которая подсела к нему в баре.

«Ха, точно… Только в тот раз она выглядела иначе…»

Влад бессовестно принялся рассматривать ее и даже наклонился поближе.

— Дракон, прекрати!

— Симпатичная, кто она? — Уголки губ парня приподнялись в усмешке.

Далматинец не ответил. Он снова обратился к девушке.

— Феникс, ты перестаралась. Забыла, о чем я говорил тебе? Игнорируешь меня? Будешь наказана. А в следующий раз я не прощу тебя…

Девушка склонила голову и поспешно произнесла:

— Прости, отец. Я больше не подведу тебя.

Влад отвернулся к окну.

«Одиннадцатый раз… Он не устал? Раньше надо было думать… Достало…»

— Дракон!

— Да, отец?

— Феникс введет тебя в курс дела. Ты должен будешь вернуть мне документы, которые у меня украли и ликвидировать семью Финансиста.

— Но, когда ты говорил с Элис, я подумал, что…

— Информация предназначалась Элис. Не задавай глупых вопросов.

— Да, отец.

— Я приказываю тебе сделать это. Вор не должен ходить по земле и смеяться над нами.

— Да, отец. — Влад снова отвернулся к окну.

Машина свернула к частному сектору. Влад не знал, куда их привезли. Он думал о задании Далматинца и об Алисе, не запоминая пути, по которому их везли. После пяти лет полного игнорирования его существования этот человек поручает ему что-то.

«Я должен радоваться? Тогда почему у меня на душе кошки скребут, если отец наконец заметил меня… Если бы он чуть не убил нас всех пять лет назад, сидел бы я сейчас здесь? Сомневаюсь…»

Через пятнадцать минут машина остановилась перед железными воротами. За ними оказался двухэтажный особняк. Из машины никто не выходил, ожидая указаний Далматинца. Тот еще не закончил разговор с Феникс. По тону Влад понял, что тот уже не злится. А в разговоре девушка все время называла его отцом.

«Кандидат? Или телохранитель? Хотя, нет. То, как он с ней обращается, точно кандидат… Такое возможно? Как мы могли не знать о ней? Она моего возраста или чуть постарше… Есть еще такие, как мы?»

— Дракон, сестра позаботится о тебе.

Влад вздрогнул:

— Да, отец.

— Ты слышал, что я сказал?

— Да, отец. Правила я помню… пока при памяти…

— Дракон!

Парень улыбнулся:

— Сестра позаботится обо мне, отец, я все понял.

Со всей силы хлопнув дверцей, Далматинец вышел из машины и направился в дом в сопровождении четырех охранников.

Влада снова охватила злость. Не в состоянии контролировать свои эмоции он выскочил из машины.

«Сестра? К черту все! Она чуть Алису не прикончила… надеюсь, что нет… иначе…»

Его всегда останавливала Алиса. Его гнев мгновенно утихал, стоило ей появиться в поле зрения и посмотреть ему в глаза. Иногда ей не нужно было даже находиться рядом. Одна мысль о ее разочарованном взгляде приводила его в чувства. Но сейчас…

— Дракон, не злись! Я действовала согласно приказу.

— Отвали.

— Она все равно никогда не станет твоим телохранителем, так стоит ли…

— Я сказал, отвали.

Парень направился к дому, но девушка обогнала его.

«Ладно, пусть покажет мою комнату и валит…»

Ему ничего не оставалось, как следовать за ней.

Максим прислонился спиной к стволу дерева, осознав, что заблудился. Алиса уже давно потеряла сознание, и он понимал, что, если в ближайшее время ничего не предпримет, она умрет.

…Она идет вдоль железной дороги…

…Идет за ним в сторону заполонившего мир малинового заката… в сторону горящих красок и растопленных очертаний окружающего мира… в сторону мыслей, пылающих невидимым пламенем…

…Она так долго пытается догнать его… выкрикивает в пустоту его имя… но он не отвечает ей… не слышит ни единой ее мольбы…

…Внезапно поводок натягивается и дергает назад, сдавливая горло ошейником… заставляя от неожиданности задохнуться и упасть…

…Попытка нащупать застежку проваливается… Нет ни единого шанса освободиться… или сбежать…

…Он все дальше и дальше отдаляется от нее… в конце концов превращаясь в маленькую черную точку на горизонте…

…От отчаяния ее глаза наполняются слезами… Собрав последние силы, она истошно кричит его имя… Но смысл всей ее жизни растворяется в пламени заката, так ни разу и не обернувшись…

…Наконец ее пальцы расстегивают замок… Не думая ни о чем, она бросается вслед за ним… бежит, не жалея себя… ускоряется, насколько может… А догнав, застывает на месте… Он лежит на рельсах и не шевелится…

…Крича его имя, она бросается к нему… но ее останавливает жуткий скрежет… Обернувшись, она видит поезд, несущийся на бешеной скорости в их сторону… В ее глазах застывает ужас…

…Вдохнув полную грудь воздуха, она встает на рельсы и раскидывает руки в стороны… Она сможет… готова на все ради его спасения… ради его защиты…

…Ее ладони сжимают… Максим и Влад… они хотят спасти ее… но она хочет спасти его… ее нельзя спасать… иначе он умрет… Обернуться не получается…

…Взгляд Максима успокаивает и дает надежду… Она расслабляется и кивает… За секунду до столкновения они отталкиваются от земли и взмывают вверх… Опасность проносится мимо… но она совершает ошибку… спасая себя, она забывает о нем…

…Но он держит ее за руку… он ли… или лишь иллюзия и страх… Она оглядывается…

…Он стоит напротив… живой и невредимый… смотрит и улыбается… Его улыбка смущает… Причины нет… Нет, она в его глазах… растерянных и непонимающих… Ей не по себе… Его руки и одежда пропитались кровью… Не его кровью…

…Пистолет в правой руке выглядит абсурдно… Он не любит стрелять… Она делает шаг к нему… Оружие взмывает вверх, заставляя остановиться… Вопрос в ее глазах, и ответ в его… Она отступает и кивает ему… раскидывая руки в стороны… Он имеет право…

…Ее ладони сжимают… Больно… Далматинец и Абиссинец… Она стонет от безысходности… ее держат крепко… Нет ни единого шанса освободиться… или сбежать…

…Он усмехается… опускает пистолет… проходит мимо нее… возвращается обратно… вдоль железной дороги… Обернуться не получается…

…Поводок натягивается и дергает назад, сдавливая горло ошейником… Душит ее… удерживает на месте… отдаляя от него… не давая посмотреть хотя бы ему вслед…

Щеки обжигают горячие слезы… колени подгибаются… Она падает в бессилии на землю…

…Все кончено…

…Мир кружится в неистовом бешеном танце… превращается в огненный ураган… разжигаемый пламенем малинового заката… уносящий ее в черноту небесной тверди… тверди, висящей над землей… из которой не будет сил вернуться… из которой не прокричать его имя… из которой не видно его прекрасных глаз… из которой не слышно его голоса…

…Она умирала…

Максим выдохся и из последних сил передвигал ноги. Он блуждал по лесу, стараясь справиться с паникой и выйти уже куда-нибудь. Он знал, что она умирала сейчас прямо на его руках, и с ужасом понимал, что совершенно не представляет, что должен сделать, чтобы помочь ей.

«Что со мной? Ничего не могу… Не помню… Пожалуйста…»

Парень бессильно опустился на колени и склонился над Алисой.

«Пожалуйста…»

Девушка забилась в конвульсиях, изо рта вытекла тонкая струйка крови. Он положил ее на землю и замер, боясь, лишний раз вздохнуть. В его глазах застыли растерянность и неверие.

«Нет, пожалуйста… Прошу, не надо… Нет… нет…»

Алиса пошевелила губами, будто пытаясь что-то сказать, но из ее рта не вылетело ни звука. Его будто ударило током, руки затряслись, и он застонал.

— Нет-нет-нет!!! Алиса, пожалуйста!!! — Парень водил над ней руками, страшно боясь прикоснуться и почувствовать холод, исходящий от нее. — Прошу тебя, не надо…

Максим вскочил на ноги и схватился за голову, испуганно озираясь по сторонам. Он не знал, что делать. И от этого становилось еще страшнее. Она умирала. Прямо здесь и сейчас. У него на руках. А в его лучшей в мире голове зияла черная дыра. Первый раз в жизни он не помнил того, что изучал уже много лет. Он пытался вспомнить, но, к собственному удивлению и ужасу, не мог.

Все, о чем он мог думать — она умирает.

«Она умирает? Она умрет?»

— Нет-нет-нет!!! Кто-нибудь, пожалуйста! Помогите… Пожалуйста, Элис, не оставляй меня… Алиса… Алиса…

Максим опустился рядом с ней. Теперь она время от времени вздрагивала, почти не подавая признаков жизни. Он накрыл ее пальцы своей ладонью, и страх с новой силой накрыл его с головы до ног.

«Холодная… почему она холодная? Что же мне делать? Почему я не могу вспомнить… Пожалуйста, кто-нибудь…»

Парень притянул руку девушки к своей груди и, наклонившись, прикоснулся к ее пальцам губами, боясь, что каждая секунда приближает их к смерти.

«Без тебя я не смогу жить… Прошу, не уходи… Или я пойду за тобой… Алиса…»

На ее щеку упала капля. Максим поднял глаза на небо, а затем провел свободной рукой по лицу. На пальцах осталась влага. Впервые за долгое время он плакал, хотя очень давно обещал ей, что не станет этого делать никогда и ни при каких обстоятельствах.

— Ты сомневался во мне?

Он дернулся от боли и скривился:

— Отец сказал, что поручит тебя Дракону…

— Ну и дурак же ты!

— Угу.

Он, наконец, улыбнулся, но из глаз потекли слезы. Сейчас, после всего, он плакал.

— Ты еще и плакса! У тебя посттравматический шок?

— Ты меня не бросишь? Ты, правда, всегда будешь защищать меня?

Злость в ее глазах сменилась недоумением:

— Не заткнешься? Чего раскис?

Он резко подался вперед и крепко ее обнял.

— Я рад, что с тобой все хорошо!

Ее щеку обжигали горячие слезы. Его слезы. Она обняла в ответ и потрепала его волосы.

— Я не брошу тебя, если перестанешь реветь.

Кирин сел прямо и быстро вытер слезы:

— Клянусь!

Элис улыбнулась.

— Дай-ка горло посмотрю.

— Ааа, больно же…

— Слабак!

— А ты супер! Уложила Малыша!

— Подними голову. И прекрати его так называть… какой бы ни был, он — твой брат…

— Ага, с какого перепугу, мы — родственники?

— Пока мы здесь, он — твой брат! Запомни и заткнись!

— Ааа…

Максим поспешно вытер слезы.

— Клянусь, я больше никогда не буду плакать, только, прошу, не бросай меня… Прошу, только не ты…

Внезапно чья-то рука откинула его назад. От неожиданности он потерял равновесие и упал на спину. Над Алисой склонился мужчина средних лет и уверенными движениями стал осматривать ее раны.

Максим поднялся и хриплым голосом спросил:

— Кто вы?

Мужчина повернулся и со злостью процедил:

— Нашел время! Потом познакомимся. Нужна срочная операция или ей не жить. Бегом!

Парень вскочил на ноги и осторожно поднял девушку на руки. Он последовал за незнакомцем без вопросов, благодаря небо за то, что оно послало им на помощь нужного человека.

Через пару минут они вышли к двухэтажному дому.

«Зачем строить такой домище в глуши?»

Мужчина провел его в дом. На первом этаже он открыл неприметную дверь в дальнем углу комнаты.

— Спускайся туда, я сейчас приду.

Максим спустился по лестнице на целый этаж вниз. Лестница привела его в просторную комнату, напоминавшую операционную в больницах. Стены, потолок и пол в ней были белого цвета. В дальнем углу у маленького окошка, находившегося под потолком на уровне земли, стояла больничная койка, справа от нее — шкаф с медикаментами и инструментами, слева — облучатель, заслонявший дверь в ванную комнату, а у стены напротив входной двери этого странного помещения располагался самый настоящий операционный стол с подключенными аппаратами и огромной лампой, нависающей над ним.

Парень, опешив от увиденного, встал, как вкопанный.

— Что встал? Ложи ее на стол…

Мужчина протиснулся между ним и дверью. Максим осторожно положил Алису и направился за спасителем в соседнее помещение. Неприметная дверь, ведущая в комнату, была того же цвета, что и стена, да к тому же без ручки.

— Как долго она без сознания?

— Около часа… не помню точно…

Мужчина осмотрел его с головы до ног, будто сомневаясь в его личности.

— Я думал, ты не ошибаешься.

— Что? — Максим не очень понял, о чем тот говорил, потому что все его мысли сейчас витали вокруг Алисы.

— Ничего. Ее хотели убить? На ее теле есть ножевое ранение. Но, судя по тому, что нож прошел почти по касательной, она успела увернуться. Хорошая реакция. Так что, шанс есть… Будешь ассистировать, идем.

Около полудня Максим позволил себе немного расслабиться и задремать. Доктор отослал его примерно час назад, сказав, что его помощь больше не требуется. На категоричный отказ покидать комнату, мужчина только рассмеялся.

— По-твоему я над ней несколько часов проторчал, чтобы в конце снова навредить ей? Так что ли?

Парень колебался, понимая справедливость его слов. Но что-то не давало ему покоя и удерживало рядом с ней.

— Слушай, я проработал врачом двадцать лет и могу тебе с уверенностью сказать, что твоя девушка будет жить. А ты лучше отдохни сейчас хорошенько, потому что для ухода за ней тебе понадобятся силы. Чем быстрее она поправится, тем быстрее вы уйдете отсюда. Иди, не упрямься.

И он снова склонился над Алисой. Максим еще раз бросил взгляд на девушку и покинул операционную.

Этот человек оказался прав — ему требовался отдых. Сейчас, когда опасность миновала, парень чувствовал каждую мышцу своего тела. От напряжения прошедших суток его ужасно ломало.

Максим устало опустился на стул и задумался. Еще вчера он готов был убить ее собственными руками, а сегодня…

«Мог ли я вообразить, что ее потеря так снесет мне крышу… Если бы она умерла…»

Парень зажмурился и помотал головой, отгоняя дурные мысли.

«Если я еще раз этого захочу, пусть меня за такие мысли разорвут на части…»

Выйдя на крыльцо, он, наконец, смог осмотреть двор. Сейчас его мысли о таких явных совпадениях, как местонахождение места тренировки, расположение в чаще леса в тридцати минутах ходьбы от него шикарного особняка и опытного доктора, оказавшегося в нужном месте и в нужное время, явно читались в глазах парня. Слишком очевидно.

«Ее наказание за обман? Как всегда жестоко, но эффекта, естественно, добьется… Однозначно, дело рук Далматинца… Этот человек работает на него?»

Максим сел на ступеньки и склонил голову набок, прислонившись плечом к перилам.

«Алиса в такой ситуации не растерялась бы и спасла меня? Конечно, спасла бы… Сделала бы все от нее зависящее…»

— Ты была права, я действительно плакса. — Уголки его губ опустились.

Он закрыл лицо ладонями и позволил соленой влаге вырваться на свободу. Постепенно тело перестало содрогаться от беззвучных рыданий и расслабилось, руки опустились на колени, и Максим, наконец, задремал, время от времени продолжая вздрагивать во сне от беспорядочных видений.

Максим сидел на полу в углу комнаты, неотрывно наблюдая за той, чьи глаза желал увидеть больше всего на свете. Время от времени парень поднимался, подходил к ней, присаживался рядом и накрывал ее пальцы широкой ладонью. Потом возвращался в свой угол и снова не отрывал взгляда от койки.

Доктор почти не беспокоил его. Только приносил еду и два раза в день осматривал Алису.

Эти дни тянулись нестерпимо долго, заставляя находиться в каком-то полусознательном состоянии. Мыслей почти не было. Ни о Кате, ни о Владе, ни о Далматинце… вообще ни о ком… только о ней…

«Не умирай… останься со мной… прошу… Алиса… не умирай…»

Его комната почти не отличалась от предыдущих — кровать, на которой стопкой лежало постельное белье и сменная одежда, металлические стол и стул. Единственное отличие — отсутствие решеток на окнах.

Не обращая внимания на присутствие Феникс, Влад вошел в ванную. Как и ожидалось, дверь изнутри не закрывалась. Прикрыв ее, парень сполз на пол и облокотился на крышку унитаза. Голова разрывалась на куски. Со всей силы сдавив ладонями виски, он ощутил озноб от накатившей тошноты и закрыл глаза.

— Сука, да пошли вы все!

Сотни иголок, въедающихся в кожу обжигающими уколами, заставляли его чувствовать себя совершенно беспомощным, потому что придавали при этом столько сил, что причиняли еще больше страданий, чем сама боль. Влад чувствовал, как энергия силы струится по венам, пульсируя и побуждая к действиям.

Внезапно он подумал, что Максим тоже должен испытывать нечто подобное, и улыбнулся.

Переждав пик боли, парень стянул с себя одежду и вошел в душевую кабину. Горячая вода немного сняла напряжение в мышцах, но совсем не успокоила. Выключив воду, он на секунду замер. В дверях стояла Феникс.

Окинув его оценивающим взглядом, девушка присвистнула.

— Я думала, ты тут по сестренке рыдаешь… а ты… неплохо… хм…

— Чего тебе? — Он встал прямо перед ней, совершенно не смущаясь своей наготы.

Она протянула ему полотенце и усмехнулась:

— Хотела слезы утереть, но могу помочь и обсушиться.

Влад презрительно сощурился и процедил сквозь зубы:

— Исчезни.

— Для Элис себя бережешь? Ей не понравится, что ты такой заботливый брат. А Далматинцу и подавно.

Он прошел мимо нее, специально толкнув в плечо. Полотенце так и осталось в ее руках. Майку и джинсы парень натянул прямо на мокрое тело.

Девушка рассмеялась.

— Хам, но такой притягательный… Я прощу тебя.

— Что?

— Ничего. А Элис носила вам полотенце, когда считалась вашим телохранителем? Сначала Кирину… потом тебе?

Влад сжал кулаки. Эта девчонка нарывалась на хорошую взбучку. Он пнул стоящий у кровати стул, заставив его перелететь через всю комнату и приземлиться у противоположной стены.

— Не зли меня!

— Не думай, что отсутствие браслета, исключает здесь наличие камеры.

— Ты ведь тоже кандидат? Или телохранитель? Какого, подглядывала и полотенце принесла?

Феникс улыбнулась:

— Кандидат. Хотела посмотреть, как отреагируешь.

— Удовлетворена? Сколько тебе лет?

— Столько же, сколько и тебе.

Пытаясь отвлечь ее от Алисы, которую она, судя по всему, ненавидела Влад перевел разговор на нее. Причины ее неприязни были ему непонятны. Они явно никогда не встречались.

«Тогда за что?»

Головная боль вернулась, не успев полностью исчезнуть.

«Пограничное состояние… Зачем она спросила про полотенце? Нужно успокоиться… Она прощупывает мою реакцию… Хочет понять, есть ли у кого-то из нас отношения с Алисой? Психологичка хренова…»

— Значит, ровесница. Но я не знал о тебе.

— Это лишнее. Тебе не обязательно знать о других кандидатах.

— Хм, понятно. Особенности?

— Психология и психиатрия. Хочешь узнать меня поближе? Обычно это я копаюсь в чужих мыслях.

«Черт, угадал, зараза…»

Девушка скривилась:

— Хочешь, поговорим по душам? Могу рассказать тебе о твоих темных сторонах или помочь решить проблему…

— Не стоит.

Он отвернулся от нее и схватил простынь, чтобы скрыть свое отвращение. Сдерживать чувства сил просто не осталось. Застелив постель, парень улегся на кровать и закрыл глаза.

Феникс не двигалась, внимательно наблюдая за ним. Теперь она видела только его макушку.

«Как и предполагал отец… Он будет доволен…»

— Ты влюблен в свою сестру?

— Мы — не родственники, и я не испытываю к ней тех чувств, о которых ты спрашиваешь.

— А я думаю, ты хотел бы именно этого несмотря на то, что вы выросли, словно родные… Это как-то…

— Не пытайся провернуть это со мной. Послушай, даже если твои предположения верны, я уж как-нибудь сам разберусь со своей совестью, хорошо? Просто свали уже.

— Я не закончила. И выгнать меня ты не можешь.

Он поднялся на локтях и повернул голову в ее сторону. На ее губах играла хищная улыбка. Вздохнув, Влад поднялся и сел.

— Если не хочешь, чтобы нас обоих наказали, уйди, а? Не зли меня.

— Ты не будешь имитировать приступ сейчас, потому что должен еще дождаться весточки от братца о состоянии сестренки. А если тебя закроют, то главные новости можно получить и поздновато, и несвоевременно. Даже попрощаться не успеешь. Все еще будешь упрямиться, а?

— Сука! Да пошла ты! — Он повалился обратно на подушку.

— Мне вот интересно, почему она не писала о твоих приступах. Только позитив и спортивные достижения. Прямо мальчик-одуванчик.

— Она отчитывалась о результатах тренировок. Далматинцу не нужны были другие данные. Он приказал тебе покопаться внутри меня, так? Зачем?

— Догадался?

— Слишком очевидно. Алису приплела, да еще извращенку из себя строишь… Глупо.

— Ты сейчас… Хорошо, обойдемся без всего этого…

— Да.

Она открыла папку, которую все это время держала в руках. Ее голос изменился. Стал более жестким и требовательным.

— Твоя цель — Финансист. И ты должен…

— Как тебя зовут?

— Феникс. — Она непонимающе уставилась на его макушку.

— Раз уж нам предстоит теперь находиться и работать вместе, то запомни главное правило нашей семьи, сестренка. Наедине мы всегда обращаемся друг к другу по имени. Настоящему, данному при рождении. Так как тебя зовут?

Ее взгляд вдруг стал злым.

— Меня зовут Феникс. Так зовет меня наш отец. И мне плевать, как меня назвали при рождении. А тем более мне плевать на дурацкие правила вашей несуществующей семьи.

— Тогда я не хочу работать с тобой. Выйди, я сам дочитаю!

— Твои желания меня не касаются. Я выполняю приказ Далматинца. А у тебя все равно нет выбора. Поэтому заткнись и слушай.

— Не поднимай его! — Рука Феникс, уже схватившая спинку валяющегося на полу стула, застыла в воздухе. — Почему ты здесь? То, что ты сейчас делаешь, является работой телохранителя.

— У тебя нет телохранителя. А я пока буду твоим инструктором.

Влад еле сдержался, чтобы не вскочить и, скрутив ей руки, не выпроводить ее за дверь.

— Я всегда заботился о себе сам.

— Точно. В отличие от брата. У него под рукой всегда была Элис.

— И? Была, и что? Почему?

— Я сказала, приказ отца. Мы заботимся друг о друге до нового приказа.

— Мечтай. — Он отвернулся к стене.

— Не волнуйся, тебе не придется меня долго терпеть. Потом снова станешь предоставлен сам себе. Если все пройдет хорошо, то мы не часто будем видеться. Моя задача — помочь тебе спасти Катю Ионову и войти в их семью.

Влад поднялся и сел.

— С этого бы и начала. Что я должен делать?

— Это немного рискованно, но ты же у нас любишь острые ощущения?

— Можешь сесть. Всю мою жизнь просканировала?

Феникс усмехнулась:

— Не думай, что стою только потому, что боюсь тебя. Вживую Дракон, все-таки, более интересен, чем в ее писульках… Элис тебя слишком приукрашивала.

— Нет, совсем немного.

— Хм, действительно интересный экземпляр. Жаль, что не смогу поработать с тобой так же, как… Ладно, забудь. Ты должен стать телохранителем Кати Ионовой и узнать, где Финансист хранит украденные у Далматинца документы. А после твоей задачей будет… избавиться от этой семьи.

Влад опустил глаза, только сейчас осознав, что Катя Ионова — дочь Льва Ионова, и он никогда не хотел причинять ей боль. Все их манипуляции с ней никогда не предполагали нанесение физического вреда.

«Вот черт!»

— Избавиться, то есть убить?

— Ты правильно понял. Отец не прощает предателей, даже если они дороги ему.

«Черт, опять намек на Алису? Или на меня?»

— Что за документы?

— Тебе знать не стоит. И еще одно…

Влад оторвал взгляд от документов, почувствовав движение. Она села рядом. Напряжение, исходящее от нее, передалось и ему.

— Элис… Твоя сестренка жива…

Их глаза встретились, и он снова почувствовал перемену в ней. Ее словно била дрожь. Но это было лишь иллюзией. На самом деле он ощущал, как в ней росло какое-то животное удовольствие от слов, которые эта девушка произносила. И в это же время ее глаза внимательно считывали все его эмоции, составляя для себя его отношение ко всему сказанному. И в какой-то момент дрожь начала бить и его самого. Настолько ее взгляд стал жутким и пугающим.

— Кроме бумаг, ты должен будешь вернуть отцу Элис. Именно ты привезешь ее Далматинцу… Кирин не должен знать об этом… И хоть, думаю, ему будет не до нее, все же ты должен будешь объяснить ей, как действовать. Осторожно и быстро… Когда придет время, отец отдаст тебе приказ…

«Ему будет не до нее… потому что я убью его девушку? За что ты ненавидишь Алису? Что она тебе сделала? Ладно, хоть искать не придется… а там решим, как действовать…»

— Разве заданием Элис было не вернуть его назад? Почему он хочет разделить их? Зачем ему нужна Элис?

Она вздохнула.

— Не знаю. Ей еще предстоит доказать ему, что ее предательство было лишь помутнением рассудка, а не желанием навредить. Может, хочет наказать ее, а, может, дать новое задание. Отец сам решит, что вам делать. Все будет зависеть от ее повиновения. А насчет Кирина… Ему тоже предстоит сделать выбор… Ты же понимаешь? Мы — эксперимент нашего отца. А живой или мертвый зависит лишь от нашей преданности… Подумай над этим, Дракон.

— Но она может умереть раньше…

— Не глупи. Она останется жива. Почему? Потому что нужна Далматинцу. Не мечтай. Мы не решаем, где и как умереть. Лишь случайность может помочь нам… Кирин вытащит ее. Для этого его и вернули. А не для того, чтобы воссоединить их. Далматинец прекрасно понимает, что, разделив однажды, нельзя вернуть в первоначальное состояние. Его мышление никогда не вернется к полному повиновению. И он поставит его перед выбором. — Феникс вскочила и начала мерять комнату шагами, показывая Владу насколько она зла. — Твой братец, этот придурок, только голову пеплом не посыпал в лесу, когда осознал, что не может ничем помочь ей. Черт, возни столько с вами… Идиоты! Смешно… Как же это смешно! И сейчас у него будет шанс вернуться к Далматинцу… но не с ней… Любые чувства неприемлемы… Это просто бред, стать теми, от кого нас избавили… Мы должны быть выше этого, есть более нужные нам вещи. Он удостоил нас чести, а вы пытаетесь вернуться туда, откуда вас спасли и дали новую жизнь…

Влад даже открыл рот. Эта девушка, наконец, не сдержалась.

«И это типа моей сестры? Далматинец там вообще сбрендил? Когда он успел создать это убожество? Он, конечно, не в своем уме, но никогда не пытался заставлять нас мыслить однобоко и не склонял к своим идеалам, наоборот, давал узнавать больше и шире. Элис…»

— Все это время вы оба знали, что Элис жива?

— Все это время? Да вы оба просто глупцы… Ааааа… Думаете, что можете что-то скрыть от него? Когда ей станет лучше, она вернется, не сомневайся. А ты отдашь ее отцу. К тому времени у Кирина не останется выбора…

Он закрыл глаза.

— Это приказ Далматинца. Подготовься. Через полчаса тренировка.

Феникс вышла, оставив Влада с тяжелыми мыслями. Хотелось дать волю кулакам, но он сдержался. Далматинец проверял и его.

«Он внушил нам, что хочет вернуть его домой, но… Ему нужен Максим? Черта с два! Полтора года потратить, якобы на их воссоединение, а потом бояться, что он бросит ее ради Кати? Бред… Братец мог прикончить Алису, как только память вернулась к нему, но не сделал этого… Эксперимент? Очевидно… А, если бы попытался… Далматинец все время находился рядом, не удивлюсь даже, если в лице Феникс… Таков был расчет? Чего он хотел, посылая Алису к нему? Его нападение на нее стало бы хорошим мотивом разделить их… Эта девчонка сама сказала, что его вернули не для того, чтобы воссоединить их… Но ничего не вышло… Этот придурок, похоже, решил еще раз убедиться, не ошибся ли пять лет назад… И тогда Далматинец решил показать ему ее смерть? Или почти смерть… и проверить его отношение к ней… Теперь он хочет убедиться в его отношении к Кате… Выбор… Он должен будет сделать его? Жестоко… Но, как всегда, эффективно… Только интересно, что было бы с ними, поведи он себя по-другому? Зачем их разделять? Черт! А, может, Далматинец осознал, что при такой острой привязанности Кирина к Элис, они решат больше не подчиняться… Он ведь действительно не вернется тем, кем был… Кирин изменился… Но у обоих неплохо получается спасать друг другу жизнь… Пока они в связке, Далматинец не посмеет избавиться ни от одного из них… Я — это уже другой вопрос… Что мне делать теперь? Поэтому Элис должна вернуться раньше? Далматинец знает, что из-за нее я не ослушаюсь приказа… Кирин узнает о смерти Кати во время возвращения Элис? Похоже, к тому времени, как все закончится… один из нас может покинуть тебя, сестренка.… И как бы там ни было, но зачем Далматинцу телохранитель без кандидата? Он готов лишиться одного из экспериментов ради нового эксперимента? Хочет проверить всех… но проверил ли он прежде всего себя… Это не игра и не эксперимент… Мы живые… Кто решил, что мы хотим такую новую жизнь?»

Максим застонал. Ноги затекли. Немного изменив позу, парень приоткрыл глаза и в сгущающихся сумерках различил рядом с собой силуэт.

— Почему вы здесь?

— Что-то ты слишком пуглив для суперчеловека. — Ладонь мужчины легла на его плечо.

Максим хотел отодвинуться, но пальцы сдавили его ключицу.

— Кто вы, все-таки?

— Зови меня просто Доктор. У вас ведь не принято обращаться друг к другу по именам. Вот, — мужчина положил рядом с ним сверток, — возьми, возможно, пригодится.

Он осторожно развернул ткань. Внутри оказался пистолет.

В полутьме было сложно точно определить, о чем говорят глаза этого человека, но Максим чувствовал себя его заложником.

— Не смотри так. Трудно будет защитить ее не только от того, кто жаждет твоего возвращения, но и от остальных.

— Я вас не понимаю.

— Кхм, молодой человек, я начинаю сомневаться, являешься ли ты тем, кто ты есть.

Максим нахмурился. Эта беседа нравилась ему все меньше и меньше. Он действительно не понимал, куда клонит этот человек.

— Объясните. Она просто…

— Хватит! Не смеши меня и не рассказывай о случайном нападении. Я прекрасно слышал вашу тренировку… Я знаю, кто ты. — Доктор поднялся и включил свет. — Слушай, да тебя каждая собака узнает по цвету твоих волос… Думаешь, я оказался здесь случайно? Возьми его и не смотри так. Ты чуть не потерял единственного человека, который считает человеком тебя… Так защити ее, не копайся в мотивах…

Максим тоже поднялся. Его взгляд стал злым.

— Кто вы?

— Вот это да. Ты действительно готов ради нее на все? — Внезапно глаза мужчины оживились, и он рассмеялся. — Но меня не волнуют ваши сложные отношения. Я вернусь через неделю. И вас обоих здесь быть не должно. Ты понял?!

С каждым новым сказанным словом, голос Доктора становился все серьезнее. И в конце его взгляд полностью повторял взгляд Максима минуту назад.

Он протянул парню список.

— Я здесь расписал процедуры, не забудь ничего.

— Запомню, не волнуйтесь.

В глазах мужчины снова промелькнула искорка:

— Правда? Вчера ты не смог оказать ей элементарную первую помощь… Ладно. Это так, на всякий случай, чтобы память снова не подвела тебя… Я ухожу на охоту. Меня больше не интересуют дела вашего отца, или кто он там. И встречаться с ним тоже не желаю. Поэтому исчезните в течение семи дней из поля моего видения… И этих в засаде тоже забери с собой… Шума от вас, черт… Прощай.

«Этих в засаде? Я даже не заметил… Совсем с катушек слетел…»

Максим ошеломленно переводил взгляд с двери, за которой он все еще слышал удаляющиеся шаги, на маленькое окошко, расположенное почти под потолком помещения. Парень медленно подошел к нему и выглянул наружу. В лесу действительно прятались люди, но, кто они, отсюда разглядеть было сложно.

Максим вернулся в свой угол. Тяжело плюхнувшись на пол, он сжал кулаки и посмотрел на сверток, лежащий на полу.

«Защитить ее? От вас от всех? Черт, Алиса очнись уже… пожалуйста… Что происходит? Что задумал Далматинец? Доктор… Я никогда не встречался с ним раньше… Он ненавидит Далматинца… точно, ненавидит… Тогда почему помог? Кто эти люди? Далматинца? Или кого другого? Алиса…»

Парень поднял глаза. Полные непонимания и отчаяния. Ждущие и надеющиеся.

«Прошу, очнись… Останься со мной… Этот человек с таким презрением сказал, что знает меня… Ты нужна мне сейчас… Прошу…»

Он снова сомневался и перебирал варианты, наконец, окончательно уверившись, что без нее не способен ни на что. Осознание, что Алиса с детства являлась его триггером и стоп-краном одновременно, разбивало сейчас его сердце вдребезги. Решать их общую проблему без нее Максим не хотел.

— Даже если ты не вернешься, я приду за тобой туда, куда ты уйдешь… и заставлю вернуться… Алиса, не бросай меня, прошу… умоляю… — Максим резко поднялся. — Я жду тебя… А пока проверю, кто к нам пожаловал… Все равно нужно принести воды. Заодно и узнаю их намерения.

Он, не торопясь, дошел до колодца и набрал воды. Люди за деревьями не предпринимали никаких действий. Возвращаясь обратно, в его памяти всплыл момент, когда Алиса пропала из его поля зрения. Момент, когда начал обводить взглядом помещение.

Максим остановился.

«Стоп… Я видел ее… Наташа? Наташа. Или кто-то очень похожий… Мне было не до этого, но… Что она там делала? Лишь доля секунды… Она выходила на улицу… Хотя ее походка отличалась… Нет, наверно я ошибся…»

Максим помотал головой.

«Что ей там делать? Я сам нашел ее, поэтому с Далматинцем она никак не могла быть связана… Или она? Нет, бред. Все произошло так быстро. Черт-черт-черт, что со мной? Память снова теряю? Одна секунда…»

Он опустился на ступеньки и уставился на воду в ведре, совершенно забыв о наблюдателях. Хмуря брови от досады, парень пытался найти правильный ответ.

«Почему он до сих пор не встретился со мной? Он же хотел моего возвращения… Я вспомнил… В чем проблема? Чего он хочет? И от кого? Алиса все это время только и делала, что провоцировала меня, даже зная, что моя память вернулась… Я обещал убить ее, но она будто только этого и ждала… Или пыталась убедиться, что я не сделаю этого? И во всем этом спектакле Влад помогал ей… Там, на даче, после моего обморока, что он хотел сделать? Алиса встала на мою защиту и вырубила его? Он дал себя вырубить? Нет, никогда… Хотя нет, дал, но с какой целью? Что происходит? Почему выбрала Капитана?»

Десятки вопросов роились в его голове, на которые у него пока не находилось ответов.

«Алиса хотела сбежать, используя Капитана? Глупость… Она бы такого не сделала… Кто инициатор той тренировки? И Лев Ионов… Катин отец… Почему Далматинец начал действовать именно сейчас?»

Неожиданно Максим вздрогнул, почувствовав холод. Задумавшись, он опустил пальцы в ледяную воду.

Парень выругался.

«Черт, перевязка…»

Он схватил ведро и бегом забежал в дом, оставив в недоумении ошеломленных его беззаботностью невидимых зрителей, скрывавшихся за деревьями.

Глава 37

Войдя в комнату, он на секунду оторопел. Морщась от боли и цепляясь за койку, Алиса пыталась встать. Парень сорвался с места и подлетел к ней, вовремя успев подхватить под руку.

— Ты, наконец, очнулась?

— Максим? — Ее испуганный голос резанул слух.

— Да, это я. — Его руки подхватили ее и уложили обратно. — Давно проснулась? Как чувствуешь себя?

Девушка громко сглотнула и сиплым голосом спросила:

— Где мы?

Он не ответил. Сообразив, что все еще слишком низко нависает над ней, он поспешно выдернул руку из-под ее колен и отошел к шкафчику с лекарствами. Руки парня тряслись. Уголки губ дрожали. Ему ужасно хотелось улыбнуться и крепко сжать ее в своих объятьях. Но вместо этого Максим достал ампулу с лекарством и принялся наполнять шприц.

Вернувшись к ней, он полностью взял себя в руки.

— Не волнуйся. Я сделаю тебе укол. Поспи еще немного.

Алиса послушно сжала и разжала кулак. Через минуту она спала, а он широко улыбался, перевязывая ее рану.

«Я мог бы сделать это и без укола… Я смутился?»

После, стоя у окошка и вглядываясь в невидимый отсюда горизонт, он думал о своей реакции на ее внезапное пробуждение. Он так хотел этого, но…

«Обнять ее, все равно, что нарушить закон? И это лучшее, что я смог придумать, лишь бы не смотреть ей в глаза? Иначе не сдержался бы… Почему я так себя веду? Раньше мы часто утешали друг друга и крепко обнимались, чтобы ощутить поддержку другого… Слишком много времени прошло? Или все из-за того дня? Я не верю ей… или не понимаю… Боюсь улыбнуться ей… Вот, придурок! Ладно, нужно перекусить… Время покажет…»

Наскоро перекусив, Максим спустился обратно. За деревьями все еще маячили невидимые фигуры людей, заставлявшие волноваться из-за того, что он не понимал, кто они.

Но через некоторое время его тревога сменилась удивлением. Из зарослей показалась фигура Льва Ионова, Катиного отца. Высокий грузный мужчина в дорогом костюме всматривался в темные окна на первый взгляд необитаемого дома и медленно двигался в его сторону. За ним следом показались еще две фигуры. Максим определил их, как телохранителей. В лесу остался только один человек.

Ионов, остановившись возле крыльца, скрестил руки на груди и поднял голову вверх, видимо, полагая, что именно там находится Максим.

Парень выругался и кинулся на улицу.

Прикрыв за собой дверь, Максим не стал спускаться с крыльца и в ожидании замер.

Увидев его, мужчина широко улыбнулся и громко поприветствовал его.

— Ну, привет, зять!

По спине парня пробежала волна холода и врезалась в голову миллионами иголок. В его глазах застыл вопрос. Ухмылка этого человека говорила сама за себя. Он больше не сомневался в происхождении Максима. И сомнений, кто слил ему эту информацию, больше не осталось никаких. Так же, как не осталось сомнений, что этот человек лично следил за их недавней тренировкой. Зачем это Далматинцу, было уже совсем другим вопросом.

Перед ним сейчас стоял не Катин отец — банкир и политик, а Финансист — инвестор экспериментов Далматинца.

— Как вы узнали, что я здесь?

— Думаю, ты и сам догадался? — Мужчина рассмеялся.

Максим недовольно выдохнул и спустился к нему. Подойдя к мужчине на расстояние вытянутой руки, парень остановился. Телохранители дернулись в его сторону, но Ионов сделал им знак отойти, видимо, все еще не понимая, с кем имеет дело. Его глаза хищно осматривали кандидата с головы до ног, будто он видел его впервые.

Максим с сомнением покачал головой.

«Какая глупость…»

Внезапно выбросив руку вперед, парень схватил мужчину за горло, крепко сжав пальцы, и усмехнулся. Ионов, широко раскрыв от неожиданности глаза, захрипел, пытаясь вдохнуть, и начал оседать на землю. Но Максим не позволил ему упасть, а только встряхнул брыкающееся тело в своей руке, направляя энергию силы в кончики пальцев, и уверенно смотря в глаза испуганному человеку. В них появился страх, так знакомый Максиму с детства — страх смерти.

Двое сопровождающих, опомнившись, кинулись к парню. Но он ожидал этого и, быстро убрав руку, отступил, давая своей жертве упасть на колени и закашляться от притока кислорода в легкие. Через минуту телохранители лежали у его ног без сознания.

Ионов сидел на земле и хватал ртом воздух. Сейчас он не был так самодоволен, как пару минут назад, и, наконец, начинал осознавать, что погорячился, когда стремглав бросился за кандидатом, полагая, что Максим не посмеет ему ничего сделать, раз уж он является отцом его девушки.

Мужчина поднял глаза вверх и обнаружил, что парень стоит и ждет, когда он отдышится.

Когда Максим заговорил, Ионов испугался еще больше, настолько его голос был ровен и спокоен, будто несколько минут назад он не держал стокилограммового мужика за горло почти на весу.

— Что вам здесь нужно? — Присев на корточки, он вопросительно склонил голову набок.

Ответа не последовало. Парень почувствовал давление на висок. Кто-то приставил дуло пистолета к его голове.

Максим медленно поднялся и поднял руки. Но, скосившись в сторону, понял, что опасности нет. Это был Михалыч, водитель семьи Ионовых. Руки опустились вниз.

— Повторю вопрос. Что вам нужно?

Ионов поднялся и позволил себе улыбку:

— Так ты, правда, кандидат.

— Что вам нужно?

— Повежливее! — Водитель со всего размаха ударилпарня в висок рукояткой пистолета, заставив пошатнуться.

Максим почувствовал, как кровь, стекающая по щеке, жжет кожу. Мышцы внезапно заходили ходуном, а голову снова словно разорвало снарядом. Парень громко сглотнул, понимая, что еще один удар не позволит ему контролировать этот процесс. Он все еще не до конца вернулся после восстановления памяти, а, значит, контроль оставался неполным.

«Надеюсь, он не сделает этого… Я не хочу причинять им вред… Не могу поступить так с Катей…»

— Я хотел поговорить с тобой, но, видимо, вас научили только калечить нормальных людей…

Голос Ионова звучал глухо, доходил до его сознания немного искаженным, но в то же время каждое слово слышалось четко и без задержек. Значит, контроль все еще остается его слабой стороной. Любая мелочь могла заставить Максима действовать инстинктивно, а не разумно.

Парень провел кончиками пальцев по виску, размазав уже подсыхающую кровь.

— Черт! Я столько лет искал кандидатов, а один из них гулял у меня под самым носом!

Ионов прошел мимо него и, поежившись, уставился на дом. От него веяло какой-то мистической неодушевленностью. Огромное строение посреди глухого леса. Темные безжизненные окна. Жуткая тишина в сгущающихся сумерках. И ни души на несколько километров вокруг.

Мужчина присел на ступеньку крыльца.

— Твой, так называемый отец надул меня пять лет назад, сказав, что ты умер. Черт бы его побрал! Ну? — Вскинув глаза, Ионов обнаружил, что Максим продолжает стоять к нему спиной. — Повернись!

Парень продолжал стоять, не шевелясь.

Ионов вскочил и заорал:

— Хочешь показать, что не подчинишься мне, щенок?! Быстро повернись!!!

Реакции снова не последовало.

Но воспоминание о встрече с ним внезапно всплыло в его памяти. Именно этот человек прошел мимо него в тот день в кабинет Далматинца. Он не обратил на него тогда никакого внимания, потому что был ошеломлен разговором отца и Элис, но…

«…его ботинки… Я запомнил только его обувь и… голос… Почему я не вспомнил его раньше? Потому что не видел лица?»

Слышал ли он когда-либо имя Финансиста? Нет. Хотя пять лет назад тот уже работал с Далматинцем. Работал с ним с самого начала.

«Что это значит для нас? Меня? Ничего… Что не так? Почему мне показали то досье, а потом послали этого человека сюда? Его семья — не мое задание, я уверен… Тогда чье? Катя в опасности или нет? Я не могу помочь ей сейчас… Далматинец знает, я не брошу Алису в таком состоянии… Я должен буду выбрать?»

Голос Финансиста звучал параллельно его мыслям в голове:

— Ладно, как хочешь. Твой отец заключил со мной новую сделку по обмену информацией и ресурсами, но, полагаю, надувший раз может снова повторить свой обман. Согласен? Поэтому… — Ионов помотал головой, удивляясь про себя, как можно стоять несколько минут не шелохнувшись. — …я предлагаю сделку тебе. Ты ведь знаешь, Элис давно списана твоим создателем. И он все равно сделает то, что не закончил… И ты ни черта не сможешь помешать ему! Процесс уже запущен! Эй, ты слышишь? Понимаешь, о чем я? Короче, отдай ее мне. Обещаю, я спрячу ее от Далматинца и не причиню вреда. Мне нужна защита, а тебе ее жизнь. Я помогу тебе, а ты мне. Честная сделка.

Максим медленно повернулся и сел на землю, скрестив ноги.

Его голос звучал ровно:

— Тренировка.

Ионов расплылся в улыбке:

— Люблю деловых людей. Далматинец.

— Зачем?

— Проверить Феникс и ненадолго убрать тебя с дороги. Все организовала эта девчонка. Надо отдать ей должное, ты здесь.

«Феникс?»

— Кто она?

— Подумай. Предполагается, твоя память тебя не подводит.

— Я не знаю ее.

— Если ты не в курсе, значит, так тому и быть. Так что насчет Элис?

— Она — мой телохранитель. Я не распоряжаюсь ее жизнью. Элис принадлежит Далматинцу, с ним и договаривайся.

Его слова прозвучали, как заученный текст. Он прекрасно понимал, что Алиса лишь инструмент, чтобы воздействовать на Далматинца, такой же, как Катя, чтобы влиять на Финансиста. Но, даже если его сестра поступила неправильно, Максим не мог допустить, чтобы ее использовали.

— Она ведь там?

— Можете проверить.

Парень усмехнулся, смотря прямо в глаза Финансисту. Не выдержав этот взгляд, мужчина снова повернулся к дому.

— Михалыч!

Водитель поднял пистолет.

— Вы бы не играли с нами в игры, Максим Александрович, а то оружие может и выстрелить. Прямо в голову.

Максим скосился на Михалыча и с сомнением покачал головой:

— Думаю, не выстрелит? Мой мозг настолько ценен, что так банально избавляться от него стал бы только полный идиот.

— Приведи ее!

— Она там. Войдите и заберите ее. Тут только я.

Но Ионов никак не мог решиться сделать два шага до двери, а тупо продолжал всматриваться в темные окна, спрашивая себя, посмеет ли этот парень убить его, если он все-таки сделает это.

Наконец он взмахнул рукой, давая Михалычу знак, и Максим услышал звук передернутого затвора у своего уха.

— Ты спрашивал, как я нашел тебя? Это очевидно. Далматинец. Думаешь, он заботится о тебе? Да ни разу. Ты ведь, в принципе, ошибка природы, пусть и созданная намеренно с помощью человеческого гения. Ты вообще не должен существовать в той форме, в которой существуешь… Понимаешь, о чем я? — Мужчина сощурился, пытаясь уловить в окнах хоть малейшее движение. — Знаешь, для чего вас создали? Ты и Дракон являетесь лишь материалами для его опытов… Рано или поздно он пожертвует вами ради новых экспериментов…

Парень опустил глаза:

— Для вас я тоже материал.

Ионов улыбнулся и закивал:

— Прости, но такова правда жизни. Ты не виноват, но так случилось. Ты же прекрасно осознаешь, кто ты? Да, ты знаешь. Но парадокс в том, что Элис другая. Ее никто не создавал. Эта девочка сама по себе настоящее чудо природы. С самого начала, не подвергаясь эксперименту… она почти не уступала вам… нет, не так, старалась не уступать… И в этом ее огромный потенциал.

Максим сглотнул, чувствуя ком в горле. Он знал это, как никто другой.

— Да, и это ты тоже знаешь. Быть подвинутым кем-то, кто не должен стоить и твоего мизинца, должно угнетать? Помнишь, тот последний день? Она могла стать тобой в один миг, если бы Далматинец не отказал ей. Элис предложила себя на твое место. Представляешь? Проведи он эксперимент, Кирин мог стать овощем, а Элис новым кандидатом. Причем превосходящим своего предшественника.

Его терпение лопнуло. Слушать бред этого человека не осталось больше сил. Он вскочил на ноги и немного нервно запустил пальцы в волосы.

— Что вам нужно?

Ионов улыбнулся, поняв, что попал в больное место:

— Отрицаешь? Тогда, почему все пять лет, он так оберегал ее и держал возле себя, в отличие от Дракона? Думаешь, он позволил бы ей умереть в том ангаре? От кого вы сейчас прячетесь, если он мог забрать вас в тот же день? У него уже все продумано. Подумай над этим. Документы, которые ищет Далматинец… Хотя неважно.

Максим не отвечал.

— Ты, правда, не знаешь, кто такая Феникс? Ладно, возможно. Но я столько лет работал с этим прохиндеем, а он поклялся уничтожить меня? Из-за пары бумажек? Согласись, любой не стал бы сидеть, сложа руки. Я просто хочу быть уверенным, что не останусь за бортом! Все это время он только и делал, что подбирался ко мне поближе, как лиса к курятнику… Ублюдок! Подумай, кого он пошлет на это задание? Ты правильно сказал, Элис принадлежит твоему отцу, служит ему…

Максим сделал шаг вперед, заставив Ионова отступить.

— Не надо. Я просто хочу выжить. Катя, моя дочь… надеюсь, хотя бы ее судьба что-то значит для тебя… Ты же должен понимать, она пострадает вместе со мной. Это лишь мера предосторожности. Безопасность моей дочери в обмен на безопасность его эксперимента.

Максим сжал кулаки.

— Я не стану убивать ее без твоего согласия. Тем более это твоя привилегия после того, что она собиралась сделать с тобой. Удивляюсь, почему ты до сих пор с ней возишься. Помоги мне, а я сохраню ее для тебя. Поверь, раз уж он вытащил Феникс с того света, значит, собирается действовать. — Мужчина немного помедлил, но потом все же подошел к нему почти вплотную. — Подумай над этим. Я не против тебя.

— Я подумаю. — Голос парня звучал напряженно.

— Хорошо. Где моя дача, ты знаешь. Спаси мою дочь, и я позабочусь об Элис.

Ионов еще раз окинул взглядом дом и через несколько секунд скрылся в зарослях. Михалыч растолкал телохранителей и направился за шефом, бросив презрительный взгляд на Катиного парня.

Когда в лесу все стихло, Максим устало опустился на верхнюю ступеньку и закрыл глаза.

«Элис, почему, когда ты рядом, я чувствую себя полным придурком? Теперь я должен еще и решать твою судьбу?»

Подняв глаза к небу, он улыбнулся.

«Ну, и что мне с ней делать? Поверить ему и предать в ответ? Или и дальше радоваться, что она хотя бы жива? Пять лет назад ты хотела меня убить или спасти?»

Феникс вошла в просторный кабинет. Массивный дубовый стол прямо напротив двери, давая его хозяину полный обзор помещения. Он работал с документами, время от времени делая в них заметки простым карандашом. Свет был немного приглушен, из-за чего ему приходилось низко склонять голову над столом, чтобы прочесть мелкий шрифт.

«Забавно… Он все еще боится яркого света?»

Далматинец оторвался от чтения и кивнул ей в знак приветствия.

— Ну, как все прошло?

— Он приведет ее.

Мужчина удивленно приподнял бровь:

— Согласился?

— Прямо не сказал, но, уверена, не ослушается. Они даже не рассматривают другой ход событий… не знают, что такое варианты.

Далматинец откинулся на спинку кресла.

— Знаешь, я мог, конечно, найти кого-то другого, лучше нее, но не хочу. Тот факт, что я воспитывал ее и дал силу, сводит меня с ума от мысли… что она все выдержит и встанет рядом с вами. Она первая, кого я не убил сразу, узнав о предательстве. Хочешь знать почему?

Феникс вздохнула:

— Да, отец, несмотря на то, что слышала сотню раз. Но ты даже не испытывал ее. Я бы могла…

Мужчина помотал головой:

— Ты не понимаешь и не видишь того, что вижу я. Я дам ей силу, а тебя сделаю непобедимой. Твой потенциал, благодаря ее генам, повысится десятикратно… Если можно было бы предугадать ее возможности еще тогда…

— Все равно. Но тебя не переспорить? Кирин — ее слабое место.

— И это нам на руку. Она уступает ему. Пока.

Девушка усмехнулась:

— Я не это имела в виду. Как ты хочешь использовать ее? После эксперимента от ее скрытых талантов может ничего и не остаться.

Далматинец вздохнул и захлопнул папку.

— Я верю в нее. То, что не закончил пять лет назад, будет закончено в срок. Что там с материалами, которые у меня украли? Начинайте тренировки, а я подготовлю лабораторию!

— Да, отец.

— Иди, нужно начинать действовать. А, кстати, что там с Абиссинцем?

Феникс ответила, не поднимая головы:

— Исчез, но мои люди ищут его. Он не мог послушать тебя и уехать?

Мужчина скривился:

— Он? Никогда! Племянник азиата по-прежнему у меня. Теперь для Капитана станет делом чести помочь своему бойцу. И Элис… Ха! Ты — молодец!

— Спасибо, отец.

Далматинец на секунду задумался.

— Вообще, полагаю, он скоро сам засветится, но ты продолжай поиски. Подключи Доктора, пусть приведет их друг к другу. Не хотел, чтобы Элис снова с ним встречалась, но… — Он потер виски. — …видимо, без этого не обойтись. Легче отслеживать. Надеюсь, эта ошибка не станет впоследствии моим провалом…

— Поняла, отец.

— Иди. Сначала Дракон.

Когда Феникс вышла, Далматинец вновь склонился над бумагами.

Максим вошел в дом.

В голове крутилась фраза Ионова: «Она могла стать тобой в один миг, если бы Далматинец не отказал ей. Элис предложила себя на твое место. Представляешь?»

Конечно, он слышал почти весь разговор, но…

«…его слова задели меня…»

Парень спустился в подвал. Сумерки почти полностью поглотили пространство небольшого помещения. Он нажал на выключатель. Яркий свет заполнил комнату, и он так и замер с поднятой рукой и испуганными глазами.

Перед ним стояла Алиса.

Девушку покачивало из стороны в сторону. Было видно, что держать равновесие ей еще немного трудно. Темные круги под глазами и неестественная бледность заставили его до боли сжать кулаки, напомнив о мгновении, когда она кричала им разойтись в разные стороны.

Парня охватила самая настоящая ярость.

«Зачем ты полезла туда? Почему? Ты хочешь на мое место или защищаешь меня? Ты сама-то знаешь?»

Алиса попыталась что-то сказать, но, так и не подобрав слов, лишь слабо улыбнулась. Ее улыбка просто снесла ему крышу. Подлетев к ней, он схватил ее за руку и сжал запястье.

— Чему ты улыбаешься?

— Максим, я…

— Чему, я спрашиваю?!

Парень взвыл, будто от боли, и наотмашь ударил ее по щеке. Алиса снова заставила его потерять контроль над собой.

Голова девушки неестественно откинулась назад, и она отлетела к койке, больно ударившись спиной. Алиса сползла на пол, каждой клеткой ощущая разливающуюся по телу боль. И тут же из ее глаз хлынули слезы, размывая очертания Максима, смотрящего на нее испепеляющим взглядом. Трясущаяся ладонь машинально легла на щеку.

— Прости… — Голос подвел ее, и она закашлялась. — Прости, что снова не смогла защитить тебя…

Парень начал медленно подходить к ней. Его глаза налились кровью. Девушка закрыла глаза, ожидая следующего удара. Но его не последовало.

Хруст живой плоти заставил ее открыть глаза и замереть в ужасе. Максим со всего размаху ударил кулаком в стену. Удары сыпались один за другим, разбивая в кровь костяшки его пальцев. После каждого удара на стене оставался новый ярко-алый след, размазываемый новым ударом.

Он бил по стене все сильнее и сильнее, не зная, как остановиться. Останавливаться, впрочем, и не хотелось. Максим изо всех сил желал сейчас только одного, чтобы эта преграда, наконец, рухнула и похоронила его под собой. Выносить ее ложь, ее улыбку, ее защиту…

«…не могу больше… рухни, зараза… рухни…»

Улыбаться больше не хотелось. Хотелось придушить ее собственными руками. Он не понимал себя. Ее жизнь всегда казалась ему важнейшей составляющей его жизни, но, как только она бросалась на его защиту, готовая пожертвовать собой, его будто рвали на куски.

Алиса, наблюдая за ним, застыла, почти не дыша. Она думала, что его действия продиктованы словами Финансиста. И, пусть Максим мог не поверить ему, все же, она была почти уверена, он не верит и ей. И злится именно поэтому. А, следовательно, ее неспособность защитить расценивает всего-навсего, как попытку встать на его место.

Безоговорочно приняв вину на себя, она готовилась к любому его решению, относительно своей судьбы.

«Он имеет право выбрать… даже убить меня… Я не буду бояться… Он все равно не поверит… мне… я для него никто…»

Алиса не собиралась ничего отрицать. Даже если рассказать о ее разговоре с Далматинцем сейчас, Максим, она была уверена, не поверит ей. А ее порыв продиктует лишь желанием оправдаться.

Она продолжала сидеть, не двигаясь, ожидая окончания его приступа.

Когда, наконец, перестал чувствовать свои пальцы, Максим остановился. Повернувшись, парень обнаружил, что Алиса все еще сидит на полу.

«Я… что я делаю? Если бы я не сдержался… то не простил бы себя никогда… Идиот!»

— Как ты могла?

— Максим…

Он опустился перед ней на колени и положил окровавленные ладони на плечи.

— Как ты могла драться с ножевым ранением? Почему не сказала мне?! Почему?!

Его шепот переходил в хрип и обратно, заставляя буквально выдыхать слова из последних сил. Но ей казалось в этот момент, будто он надрывно кричит, боясь выставить свой страх напоказ. Не поняв сначала, о чем Максим говорит, Алиса удивленно захлопала глазами. Девушка никак не предполагала, что его накрыло из-за такого пустяка. Парень не смотрел на нее, но машинально продолжал трясти ее за плечи, будто ожидая адекватного ответа. Но его не было.

Она подняла руку и осторожно коснулась его запястья:

— Почему ты злишься из-за этого? Я думала, на тот момент это неважно.

Опустошенность уже накрыла все его существо, но он заставил себя поднять глаза и убедиться, что Алиса говорит серьезно.

Его крик заставил ее вздрогнуть:

— Неважно?! Дура!!! Ты не понимаешь, что чуть не умерла?! А я чуть..! Ааааа, да что же это такое?!

Максим оттолкнул ее и схватился за голову, со всей силы сдавив виски. Его бил озноб. Ее слова вдребезги разбили все его надежды.

— Максим, прекрати. Да что с тобой?!

Алиса протянула к нему руку, но он отстранился. Она не понимала его сейчас. Будь он тоже ранен, то принял бы такое же решение. То решение было ее единственным выходом, иначе она просто истекла бы кровью.

Максим встал и отошел к столику с лекарствами. Его вздох заставил ее вздрогнуть.

— Как только тебе станет легче… послезавтра… ты уйдешь…

— Что?

Она попыталась встать, но не смогла. Боль в животе заставила девушку согнуться пополам.

— Я хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни навсегда. Не могу больше видеть тебя…

Алиса снова попыталась встать, но безрезультатно. Слезы заполонили туманом пространство вокруг.

— Нет! Ты не решаешь такие вопросы. Почему?!

— Здесь и сейчас я решаю такие вопросы. Уйти тебе или… умереть… Далматинца здесь нет.

— Повернись ко мне!

Максим не только повернулся, он еще и уложил ее обратно в койку. Алиса схватила его за руку.

— Ты не имеешь права…

— Не понимаю, ты сама хотела сбежать от всего этого дерьма, нет?! Я предоставляю тебе прекрасную возможность.

— Подожди. Если это из-за Финансиста…

Максим склонился над ней и, заглянув в глаза, вкрадчиво прошептал:

— Ты не можешь даже защитить меня, хотя почти ни в чем не уступаешь мне. В чем причина? Зачем мне такой телохранитель?

Алиса чувствовала спазм в горле.

— Прости.

Но он лишь скривился и продолжил:

— К тому же я не могу доверять тебе, согласись? Ты легко меняешь хозяина, судя по тому, что очнулся я не дома, а привезла ты меня туда не для моего блага, да?

— Прости.

— Скажи, зачем ты мне нужна? Зачем?! От тебя одни проблемы.

Из-за слез Алиса не могла больше видеть его лица. Максим был прав. Во всем. Но она, как не находила себе ни одного оправдания, так и искала сейчас аргументы в пользу того, чтобы остаться рядом с ним, впрочем, не находя ни одного.

Парень резко отстранился и отошел обратно к столику. Выносить ее слезы было выше его сил. Еще немного и он извинится. Схватив шприц, он наполнил его лекарством.

— Дай руку.

Девушка послушно протянула руку и подняла на него опухшие заплаканные глаза.

— Лучше бы ты дал мне умереть…

Максим закрыл уши ладонями и попятился назад. Усевшись на свое место в углу, парень, зажмурившись, обхватил колени руками.

— Лучше бы я так и жил в неведении… — Его шепот проскользнул в ее сознание, перед тем как испариться в тяжелом сне.

Через некоторое время он отыскал бинты и антисептик. Обработав раны и забинтовав обе руки, Максим прислонился к стене и задремал.

Он открыл глаза и с тревогой замер, уставившись на пустую койку. Но тут же расслабился, почувствовав ее пальцы на своем запястье.

Алиса сидела рядом, подогнув под себя колени и опустив голову вниз. То ли от холода, то ли от сновидений она время от времени вздрагивала и сопела. Максим осторожно просунул руку ей под голову и наклонил к себе. Алиса тут же обвила его талию и прижалась к нему.

«Она должна уйти… не думай ни о чем…»

Он вздохнул и тоже обнял ее.

Через некоторое время ее дыхание выровнялось, чего было нельзя сказать о нем. Его сердце стучало как сумасшедшее. Продолжая сидеть, не шевелясь, он слышал, как оно грохочет в его груди, но боялся изменить позу, чтобы не разбудить ее. Максим хотел, чтобы состояние покоя, принесенное ее близостью этим утром, длилось подольше и четко отпечаталось в его памяти.

Парень смотрел на девушку из-под опущенных ресниц и понимал, что буря, разбушевавшаяся внутри него, не погаснет никогда, как бы не сложилась их дальнейшая судьба. Рассвет только занимался, но в комнате по-прежнему царили тени. Через некоторое время, его глаза, наконец, закрылись, и он провалился в сон.

Алиса застонала. Из-за неудобной позы, ее конечности затекли. Максим накрыл ее рот ладонью и, опередив вопрос, помотал головой. Девушка обмякла на его груди и расслабилась.

— В доме кто-то есть… Просто посиди так.

Он говорил спокойно, но девушка чувствовала, как бешено бьется его сердце. Она кивнула и села прямо.

Максим встал и осторожно прокрался к окошку. Вокруг дома, словно часовые, выстроились люди в камуфляже. Он повернулся к Алисе и приложил палец к губам. В этот момент по комнате забегал луч фонарика. Парень знал, что с улицы, даже при включенном свете, не видно, что происходит в комнате, да и света самого не видно, но все же отошел в сторону.

«Черт, я забыл выключить вентиляцию… надеюсь, не сообразят… Я бы и так их услышал…»

Он вжался в стену.

«Тридцать пять… тридцать шесть…»

Наконец луч исчез.

Алиса теперь тоже чувствовала чужое присутствие. Ей казалось, что она слышит даже шорохи, доносящиеся из дома. Подняв глаза, девушка обнаружила, что Максим смотрит на нее. Здесь их не найдут?

«Это ведь люди Далматинца? А я нарушаю его приказ, прячась здесь?»

Она поднялась, но его взгляд заставил ее сесть обратно.

Черты Максима смешались с предрассветными тенями, оставляя стойкое ощущение недосказанности. Алиса видела в его глазах тревогу, переходящую в осуждение. Он тоже смотрел на нее? Или все это только кажется ей? Девушка попыталась сосредоточиться на его лице, но оно все равно растворялось в полутьме, возвращая ее к мысли, что, прячась, они поступают неправильно. И все же его взгляд будто парализовал ее, не позволяя сдвинуться с места.

Внезапно ей захотелось подойти к нему и все рассказать. Вернуть его доверие и защищать его, как прежде. Алиса закрыла глаза, изо всех сил пытаясь представить этот момент.

«Нет, даже я не могу поверить себе, как тогда может он? Зачем ему мое признание? Он должен вернуться, а я исчезну… тогда… Нет, лучше умереть… Максим, что мне делать?»

Она больше не хотела никуда бежать, ведь он находился здесь. Пусть ненавидит и презирает, даже убьет, но… во что бы то ни стало она должна остаться. А, значит, сейчас не могла рассказать ему всего.

«Возможно, если я умру… тогда ты и узнаешь… что я не предавала тебя… никогда… Тогда ты поймешь меня…»

Их взгляды снова встретились. Ее взгляд тоже стал осуждающим, но в отличие от его в нем сквозили решительность и мольба одновременно. Хотя бы сейчас он должен был поверить ей.

Максим с трудом отвел глаза, чтобы посмотреть на обстановку за окном, настолько ее перемена захватила его. Люди все еще окружали дом. И он знал, чей приказ они выполняют. Далматинец проверяет их, делая вид, что занят их поисками. Но в то же время дает четко понять, что не желает сейчас видеть их. В противном случае, их забрали бы отсюда совершенно по-другому, а не устраивали спектакль с группой захвата.

«Мы вообще нужны ему? Что происходит? Или ему нужен кто-то один? Один из нас…»

Ее скрюченный силуэт в углу почему-то напомнил ему, что она является его телохранителем, и от этого понимания стало страшно. Страшно за нее.

Глава 38

Через час все стихло. Незваные гости исчезли так же внезапно, как и появились. Максим слышал звук отъезжающих машин. Однако уехали не все. Один автомобиль оставили за густым кустарником.

Все еще полный решимости отправить Алису подальше отсюда, парень поднялся наверх и исследовал местность, убедившись, что путь для нее свободен.

Когда он вернулся, его заявление подтвердило ее опасения.

— Там остались только четверо. Они встали удачно для нас. Смогу наблюдать за ними, пока ты выбираешься?

Алиса подошла к нему, но он отвернулся. Рассвет наступил, и в его чертах больше не осталось недосказанности. Максим ясно давал ей понять, что не желает иметь с ней больше ничего общего.

— Даже послезавтра не дождешься? И куда, по-твоему, если не к Далматинцу, я должна сейчас пойти?

— Не знаю. Попробуй уехать в какое-нибудь захолустье. Пару лет придется постоянно перемещаться, но потом о тебе забудут. Решай сама.

Его голос не выражал никаких эмоций.

— Ха, перспектива, что надо…

— Я прослежу за ними. Ты сможешь выйти с кухни… Пока Далматинец не планирует наше возвращение, нужно воспользоваться моментом…

Он смотрел в окошко, упорно продолжая игнорировать ее попытки заглянуть ему в глаза. Но не потому, что не хотел в последний раз взглянуть на нее, а потому, что его спонтанное решение, принятое во время приступа, казалось ему сейчас самым глупым из всех, принимаемых им за его недолгую жизнь. Парень даже представить боялся, что станет с ним, если она действительно выйдет за дверь и навсегда исчезнет из его жизни.

Алиса начинала злиться, не понимая его упорства. Девушка протянула руку к его лицу и, ухватившись кончиками пальцев за подбородок, повернула его к себе.

— Посмотри на меня и скажи это в глаза.

Но поймать его взгляд ей так и не удалось.

— Уходи. — Злясь на себя, он отвернулся.

— Уверен?

— Делай, что хочешь, только подальше от меня. Так, понятно?

— Вполне.

Девушка направилась к выходу.

— Я отвлеку их. — На ее плечо легла ладонь.

— Не стоит! — Она отстранилась и прикусила губу.

— Стой!

Алиса резко развернулась и буквально врезалась в его грудь. Максим с удивлением отступил на шаг назад. Никогда в жизни он не видел ее такой рассерженной.

— Не смей больше никогда мне приказывать! Я так понимаю, ты больше не являешься моим кандидатом? Поэтому просто уйди с моей дороги!

Парень сжал кулаки.

— Я хотел помочь. Ты должна понимать, что, если они поймут, что ты уходишь…

Девушка растянулась в улыбке, которая тут же превратилась в тонкую полоску и побелела. С ее лица за долю секунды испарились все эмоции. Даже в глазах не осталось больше чувств.

Алиса мерно чеканила слова, заставляя его позвоночник содрогаться от обжигающих холодом слов:

— Ты совсем отупел за эти пять лет?! Да, похоже на то… Они поймут, что я сбежала, как только ты явишься один! Они будут искать меня даже в заброшенных людьми захолустьях. И рано или поздно найдут. И приведут к Далматинцу! А, знаешь, братишка, что полагается телохранителю кандидата за побег? А, я забыла, ты у нас и есть кандидат! И, да, я забыла самое главное — у тебя амнезия!

— Прекрати…

— Так вот, мне полагается смерть!!! Безапелляционно! Но, думаю, наш отец помучает меня хорошенько напоследок… лично… сам… — Она задохнулась от ярости, наконец, показав ему свои истинные чувства, скрытые за маской, и тяжело задышала. — Уверена, он припомнит все мои ошибки… Так что, разницы нет, поймают меня сейчас на выходе или через пару лет… Я все равно умру. Если в этом состоит твоя месть, я принимаю ее… Любая смерть, придуманная тобой, подойдет мне! Предатели достойны только бесславного конца. Как твой бывший телохранитель может желать большего? Не может! Опротивела или не нужна, решать тебе… Все равно, мне с рождения вдалбливали только одну мысль: я — щит кандидата! И воспитывали меня только для того, чтобы однажды умереть за тебя! Поэтому любое наказание из уст, твоих или Далматинца, звучит для меня словно благословение… Если с тобой все отлично, мне, Алисе Черниченко, Элис, не важно, что станет со мной… Этот урок я усвоила с пеленок…

— Ты просто…

— Да! С четырех лет меня учили защищать собой кандидата и готовили убивать по приказу Далматинца. Больше я ничего не умею! Но, сегодня я осознала, что и телохранитель, и убийца из меня никакие… Ты прав, я мечтала исчезнуть. И, если постараться, с моими знаниями, наверно, смогу, но… ты не имел никакого права распоряжаться моей жизнью… хотя бы потому, что нам пришлось пережить в детстве… Но несмотря ни на что, спасибо за долгожданную свободу! Прощай, Кирин!

Алиса уверенно направилась к выходу.

Ее тирада выбила его из колеи, заставив осознать свою полную неправоту и взглянуть на ситуацию другими глазами.

Максим выскочил на лестницу, уговаривая себя, что это всего лишь ее очередная уловка, чтобы вывести его из себя. Выпроваживая, поначалу, на самом деле, он думал, что ее вечные лекции о долге и защите снова сгладят все острые углы, но…

«…она ушла… действительно ушла?»

Ее неожиданное признание своего шаткого положения и непрерывной борьбы с ними со всеми заставило и его принять, наконец, их истинные роли в экспериментах Далматинца.

Парень выбежал вовремя. Алиса пряталась за кухонным столом, пока двое из оставшихся, осматривали помещение в желании поживиться чем-нибудь ценным. Он прижался к задней стенке шкафа, за которым находилась дверь в подвал, обдумывая, как ее спасти.

Обводя взглядом помещение, Максим оценил полный беспорядок, творящийся вокруг, после набега людей Далматинца на беззащитный дом. Наконец он обнаружил нужный предмет. Приняв удобную позу, парень осторожно наклонился и поднял с пола нож. А затем запустил его в соседнюю комнату. Огромное зеркало, непонятно, откуда взявшееся здесь, со звоном разлетелось на мелкие кусочки. Двое, достав свои пистолеты, на полусогнутых начали продвигаться в сторону открытой двери.

Максим подбежал к девушке, схватил за руку и потащил обратно в подвал. Едва прикрыв дверь, он услышал их голоса.

— Говорю, это зверье…

— Зверье на зеркала не бросается…

— Вот у меня случай был…

Голоса стихли.

Парень перевел взгляд на девушку и только сейчас понял, что зажимает ей рот ладонью и всем телом прижимает к стене. Они стояли на лестнице и с изумлением смотрели друг другу в глаза. Максим, громко сглотнув, медленно убрал ладонь.

Алиса опомнилась первой. Она оттолкнула его от себя так сильно, что он отлетел к противоположной стене, потеряв равновесие.

— Что ты творишь?! С ума сошел?

Максим попытался привести дыхание в норму. Сердце стучало, как бешеное. Страх за ее жизнь оказался сильнее, чем желание отомстить и сделать больно.

Девушка снова направилась к выходу. Но он уже знал, что не отпустит ее. И умереть не даст. Пусть она предаст его еще хоть сотни раз, никто не посмеет причинить ей вред, пока он рядом.

Схватив за локоть, Максим резко развернул ее к себе и обхватил руками, прижавшись щекой к волосам. Алиса от неожиданности попятилась назад и, в конце концов, уперлась спиной в стену. Он не отпускал ее, сжимая объятия все крепче и крепче. Она подняла голову, но все, что увидела — испуг. Его испуганные глаза. И в ту же секунду ее дыхание сбилось. Губы девушки сомкнулись от прикосновения к ним его теплых губ. Теперь врасплох застали ее. Мозг отказывался принимать происходящее.

«Что он делает? Я должна оттолкнуть его или… Или? Нет, так не должно быть… Что я должна делать?»

Алиса ошеломленно продолжала стоять и смотреть в его не менее ошеломленные глаза, не отстраняясь, но и не отвечая ему.

Их губы лишь слегка соприкоснулись, но вызвали такую бурю эмоций в сердцах обоих, что, когда они отпрянули друг от друга, ноги и мысли стали будто ватными, а время, казалось, отсчитало не несколько секунд, а множество бесконечных часов.

Максим, не отдавая отчета в своих действиях, резко развернулся и начал спускаться вниз. Алиса, все еще опираясь на стену, смотрела ему вслед, не в силах понять, что ей делать. Ее словно парализовало.

— Это не месть. Если хочешь, я буду защищать тебя. И не нужно уходить. Я сглупил.

Девушку словно окатили ледяной водой.

— Что?! Сглупил?! То, что произошло… Что ты сделал сейчас?!

— Я…

— То, что ты проделывал с Катей, когда вы ссорились!!!

Максим открыл рот, чтобы возразить, но тут же в недоумении отвернулся. Он делал так с Катей?

«Что она несет? Катя и она… Это не одно и то же…»

— Думай, что хочешь!

Алиса принялась вытирать тыльной стороной ладони губы.

— Черт! Хуже и быть не может! Тебя накажут.

Парень усмехнулся и повернулся к ней:

— Меня? Вместе с тобой. Насколько помню, тебе достанется больше. Далматинец поверит мне, а не тебе.

Она подбежала к нему и со всего размаху ударила по лицу кулаком. Он, машинально схватившись за щеку, отступил.

— Сволочь! Как ты посмел обойтись со мной, как с этой куклой?!

— Она — не кукла!

Алиса ехидно улыбнулась и сочувственно похлопала его по плечу.

— Ах, прости, что назвала твою подружку куском пластмассы… Дракону, кстати, нравятся натуральные девушки. Представляю, как он обрадуется… он и сейчас в сторонке, думаю, не сидит…

— Ты! Только пусть попробует, я тогда…

— Тогда тебе придется убить меня!

— Защищаешь его?

— Я же тебя не устраиваю! Пока ты строил отношения с глупой куклой, мы отлично ладили с Владом!

— С Владом, значит? И от кого же ты, позволь спросить, его защищала? От спортивных снарядов на тренировках или от комаров и мошек летними ночами во время ночных марш-бросков? А, да, конечно, вот я — дурак! Надо было пять лет назад сдохнуть, чтобы, наконец, вы двое воссоединились! Радовалась все пять лет, думая, что меня больше нет?!

— Да! Танцевала от радости!

Они стояли и тыкали при каждой фразе друг друга в грудь, не замечая, что расстояние между их лицами сократилось до считанных миллиметров.

— Прекрасно! Тогда вали к своему Владу!

— Обойдешься! Из-за тебя умирать не собираюсь!

Алиса быстро проковыляла мимо парня к койке и, скинув наскоро обувь, с головой залезла под одеяло.

«Вот дура, что я несу?»

«Опять налажал?»

На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Оба ругали себя за несдержанность.

— Не мог бы ты сделать мне укол. Живот.

— Мог бы.

Максим наполнил шприц и подошел к ней. В глаза друг другу они больше не смотрели.

Через несколько минут девушка забылась во сне. Он решил, что и ему не помешает вздремнуть, несмотря на то, что день за окном был в полном разгаре.

Парень возвратился на свой пост, в дальний угол комнаты. Закрыв глаза, он прокрутил в голове последний час и улыбнулся. Их перепалка немного разрядила обстановку, несмотря на всю остроту слов. Проведя указательным пальцем по губам, он откинул голову назад и попытался уснуть.

«Она, и правда, хотела моей смерти?»

Успев еще подумать о том, что несколько месяцев назад он даже не мог себе представить, как разогнать беспросветную скуку, сопровождающую его ежедневно, Максим провалился в глубокий сон.

Просыпаясь время от времени, парень поднимал глаза на спящую девушку, вставал, подходил к ней, поправлял сбившееся одеяло и возвращался обратно на свой пост, чтобы подремать еще некоторое время.

Его мысли смешались с неясными сновидениями, которые в последнее время все чаще приходили к нему, но не задерживались в сознании.

«Сейчас моя жизнь… это моя жизнь… настоящая… другой больше нет… другой я и не хочу… нет… ведь ее там не будет…»

Максим знал, что она тоже просыпалась, но лежала неподвижно с закрытыми глазами.

Весь день прошел в полудреме, позволив им перевести дух и о многом подумать.

Он открыл глаза, почувствовав чужое присутствие.

Сквозь маленькое окошко проскальзывали первые тени, предвестники сумерек. В комнате уже царил полумрак, но оружие в руках одного из незваных гостей все же отражало остатки бледнеющих солнечных лучей, пробиравшихся украдкой в их с Алисой убежище каждый вечер.

Максим сменил позу и увидел их. Они склонились над Алисой. Их шепот громом раздавался в его голове, отчетливо донося до его сознания смысл их слов.

— Смотри, ни дать, ни взять — спящая красавица…

— Тише. Он может проснуться. Стычка нам ни к чему…

Человек с мечом усмехнулся и посмотрел назад:

— Я бы с удовольствием прирезал их, пока они тут отсыпаются…

— Мы же договорились…

— Руки так и чешутся, пока мой племянник у них, я не успокоюсь…

Человек вытащил меч из ножен и поднял его над головой. В эту же секунду второй гость запустил за спину нож и отпрыгнул в сторону.

Влад упал на спину и проехался на ней по полу несколько метров.

— Твоя несдержанность только мешает тебе… братик.

Феникс снисходительно улыбнулась и поманила его к себе.

Уже неделю они тренировались без передышки, прерываясь только на еду и короткий сон. Девушка оказалась достойным противником и прекрасным бойцом.

В перерывах они обсуждали его знакомство с Финансистом и глупый, но эффективный план Далматинца по его внедрению в их семью.

В субботу случайная встреча с Катей должна будет плавно перерасти в покушение на ее отца, а его героическое прикрытие наследницы собой — во внезапное прозрение Ионова и, конечно, рождение жуткого желания оставить Влада при себе.

План казался настолько детским, что, впервые услышав его, парень от души расхохотался. Только идиот мог принять за чистую монету такой развод. Но именно на это и ставил Далматинец. Финансист обязательно заподозрит неладное, но его жадность сыграет с ним злую шутку, как и пять лет назад. Тем более, он уже познакомился с одним из кандидатов. И ему дали от ворот поворот. Поэтому этот человек, как утопающий, ухватится за Влада, эту хрупкую соломинку, способную спасти его жизнь, так радеющую за его дочь.

Пять лет назад Финансист наблюдал, как двух подростков выносили из тренировочного зала с закрытыми лицами. Неделю назад он видел, на что способны те самые подростки, оказавшиеся живыми столько лет спустя. Через несколько дней он поверит, что один из кандидатов решил предать Далматинца, чтобы находиться рядом с его дочерью.

Увидев поднятый меч, Максим, не раздумывая ринулся на него, поймав на лету запущенный в его сторону нож.

Незваные гости разделились, чтобы напасть на парня с двух сторон.

Максим остановился, оценивая свои шансы. Противники накинулись на него одновременно. Он выбросил в сторону левую руку и схватился за ножны меча, надеясь, что враг сожмет рукоять сильнее. Дернув на себя, парень тут же со всей силы оттолкнул их от себя, и рукоять ударила в живот мечника, заставив того врезаться в стену. В следующую секунду он оперся ладонью о пол и, оттолкнувшись, обвил ногами шею второго нападавшего, лишив его на мгновение ориентации в пространстве. Но этого хватило, чтобы тот упал.

Парень снова схватился за ножны и дернул их на себя, заставив первого упасть на колени. Но тот ловко вывернулся и сумел встать на корточки. Максим будто ждал этого. Толкнув ножны теперь от себя, он повалил первого на пол. Его рывок был настолько быстрым, что первый даже не сообразил, как его оружие перекочевало в руки кандидата, а он снова распластался на спине. Второй попытался встать, но удар в солнечное сплетение и ловкий прыжок на грудь прижали его к полу. При этом меч, вытащенный из ножен во время всех его кульбитов, был теперь направлен на первого.

Все трое замерли в ожидании.

Максим спросил первым:

— Кто вы?

В этот самый момент зажегся свет, и парень услышал знакомый с детства голос.

— Что здесь происходит?

Точнее, два знакомых голоса.

— Ха-ха-ха, что за две отбивные? Я же предупреждал, ха-ха-ха… — Доктор хохотал от души.

Абиссинец с поднятой ладонью подошел к Максиму.

— Кирин, успокойся, они со мной. Отпусти их.

— Что вам нужно?

Доктор откашлялся:

— Мне, например, вышвырнуть вас. Я ведь предупреждал?

Максим поднялся и отошел к койке, загородив собой Алису.

— Мы уйдем, как только Элис проснется. Неделя истекает только завтра.

Единорог сел и, вытащив из-за спины нож, с усмешкой проговорил:

— Если бы я хотел убить тебя, то воткнул бы тебе это в бок.

Парень улыбнулся и, повернувшись к Абиссинцу, ответил:

— Если бы воткнул в меня нож, живым отсюда точно не вышел бы. Это и есть твои бойцы?

— Да.

Самуил поднялся, хмуря брови.

— Но ты не смог бы справиться с двумя раненый.

Максим усмехнулся и вытащил из-за пояса нож Единорога. Тот, который он поймал в самом начале.

— Абиссинец не рассказал вам о нас?

— Что он должен был рассказать? — Единорог внимательно рассматривал парня, удивленно отмечая про себя, насколько тот был сейчас спокоен и совершенно уверен в себе.

— Одной из особенностей эксперимента являлось то, что при любом ранении наши инстинкты усиливаются в разы. Особенно те, над которыми поработал Далматинец. — Он хмыкнул. — То же касается реакций, силы, органов чувств… Я могу сейчас закрыть глаза и выйти отсюда, ни разу не споткнувшись. Твой нож может войти в меня, но я не только не упаду, но даже не открою своих глаз, пока не окажусь на улице…

— То есть?

— То есть… чем мне больнее, тем я сильнее…

— Как бойцовая собака?

— Можно и такую параллель провести. Так зачем вы здесь?

Абиссинец с сомнением скосился на Доктора и подошел к Максиму.

— Элис уже лучше? Я хочу забрать вас с собой.

— Что?

— Нам нужно поговорить. Прошу.

— Сначала со мной. — Алиса попыталась встать.

— Элис?

Самуил схватился за меч и выругался на корейском.

— Проснулась, убийца?

— И тебе не хворать, придурок.

Максим обернулся и с горечью проговорил:

— Почему? Почему он?

Она ухватилась за его рукав, чтобы удержать равновесие.

— Я должна уйти, забыл?

— С ними?

Девушка оперлась ладонями о край кровати.

— А разница? — В ее глазах снисходительность граничила с усмешкой.

— Нет! — Его взгляд наполнился решимостью.

Она все-таки усмехнулась.

— Я не могу больше защищать тебя и хотела твоей смерти. Доволен? Я вернула тебе память, ты спас меня — мы квиты.

Алиса попыталась отодвинуть его.

— Отойди, я ухожу с Капитаном.

Самуил вопросительно наклонил голову набок и пробормотал:

— Эй, у вас семейная ссора?

— Самуил, не сейчас, пожалуйста. Элис, что это значит?

Она протянула руку мужчине.

— Капитан, помоги мне. Нам нужно серьезно поговорить. Далматинец шутить больше не будет.

Максим яростно ударил по руке Абиссинца, когда тот протянул ее, чтобы помочь девушке встать.

— Не смей!

Затем он выбросил руку вперед и схватил мужчину за горло. Единорог и Самуил дернулись к ним, но Абиссинец поднял ладонь, останавливая их.

— Отпусти его! Псих!

Единственными, кто никак не отреагировали, были Алиса и Доктор. Они понимали, почему Максим так сделал.

— Смотри, я сама. Ах…

Девушка спрыгнула вниз, невольно сморщившись от боли. Парень опустил руку, презрительно сверля взглядом Абиссинца.

— Прости, Кирин, я забылся. Больше не повторится.

— Не смей никогда дотрагиваться до нее!

Бойцы в недоумении переглянулись.

— Ни хрена себе заявочки! Абиссин, почему ты должен извиняться, когда даже ничего и не сделал?

— Самуил, я тебе уже объяснял.

— Но ты же самговорил, что правила изменились.

— Самуил, пожалуйста!

— Есть, бл@дь!

Единорог покачал головой и прошептал:

— Вот это да. Прям собаки Павлова. Реакция отработана до автоматизма.

Доктор похлопал его по плечу:

— Я же говорил…

— Но они же люди, чтобы так слепо следовать за ним?

— Как видишь.

Максим недовольно покосился на них, и оба умолкли.

Алиса потянула парня за рукав.

— Позволь мне поговорить с ним.

— Как хочешь.

— Это моя вина. Такого больше не повторится, обещаю.

— Делай, что хочешь. Я наверху.

— Спасибо.

Он скрылся за дверью.

Самуил на корейском обратился к Алисе:

— Эй, твое семейство нравится мне все меньше и меньше.

— Ты мне тоже. Выйди. — Она ответила ему на его родном языке.

Абиссинец подтолкнул его к двери:

— Подождите снаружи.

Самуил прочистил горло и с улыбкой спросил:

— Абиссин, ты уверен? Не боишься, что этот маленький псих нас укокошит, пока злится на тебя там наверху?

— Выйди.

Самуил козырнул и скрылся за дверью вместе с Единорогом.

Доктор задержался у двери.

— Капитан, нужно решить вопрос, как можно скорее, раз Финансист и Далматинец…

— Не волнуйся, мы уйдем до рассвета. Постарайтесь там без стычек. Четверо из них все еще здесь.

Когда дверь за мужчиной закрылась, Абиссинец, не теряя ни секунды, подлетел к Алисе и крепко обнял ее.

— Эй, ты…

— Я так рад, что ты жива! Так боялся, что он не пожалеет тебя.

Девушка обняла его в ответ.

— Почти убил. Спасибо Доктору.

Он отстранился и посмотрел ей в глаза:

— Нам нужно выяснить несколько обстоятельств. Далматинец что-то готовит, но выяснить его намерения у меня пока не получилось. Ты ведь не просто так хотела спрятать Максима? И спасала ты не себя, так?

Алиса помотала головой.

— Как раз-таки себя…

— И Феникс опять…

— Феникс?

— По ее приказу тебя чуть не убили.

— Кто она?

Абиссинец улыбнулся:

— Думаю, нам действительно пришла пора поговорить серьезно. Садись.

Он помог ей сесть и прошептал:

— Только никому не говори, а то он меня… — Его палец прошелся ногтем по своему горлу.

Алиса кивнула:

— Точно. Так мы доверяем друг другу? У нас есть выбор?

Мужчина кивнул:

— Выбор есть всегда.

— Мне бы твой оптимизм. Даже сейчас у меня полное ощущение, что он стоит за моей спиной. Ладно, расскажи, что с вами случилось.

Глава 39

Алиса закрыла глаза. Что она хотела узнать у Капитана? И могла ли довериться ему? А он ей?

— Послушай, я должна выяснить…

— Ты можешь доверять мне.

— Почему ты выбрал меня?

— Я не выбирал, это ты, помнишь?

Девушка улыбнулась.

— Я не говорю о прошлом.

Мужчина вздохнул.

— Ты права, вы нужны мне. И не по доброте душевной я готов выслушать тебя. У меня свои цели. Если скажешь уйти, потому что не доверяешь, я уйду. Но ты прекрасно понимаешь, твоя жизнь…

— Нет, на это есть другая причина. Но о ней я не могу сказать тебе сейчас.

— А я думаю, что ты уже выбрала сторону, несмотря на то, родственники мы или нет…

Абиссинец встал и подошел к окошку, давая Алисе время на обдумывание своих слов.

Девушка сглотнула. В ее душе боролись два чувства. Вера и надежда. Обе не один раз за последний год становились непримиримыми врагами в ее сердце. С одной стороны она верила, что ее предназначение — защита Максима и смерть за него, в случае необходимости, а с другой очень надеялась, что, обретя настоящего отца, сможет навсегда избавиться от Далматинца и своей прошлой жизни, начав новую нормальную жизнь. Поэтому слова бывшего наставника делали ее выбор еще труднее. Она не понимала, как это иметь семью и жить без Максима.

«Я существовала без него пять лет, считая дни… Но его исчезновение… Как я смогу защитить его тогда? Что я знаю о нормальной жизни вообще?»

— Кто такая Феникс?

Абиссинец прокашлялся, будто в горле застрял ком.

— Я хотел поговорить наедине, но, думаю, нам нужно позвать остальных. Мы должны выяснить все вместе, согласна?

— Но…

— Решение отослать их кажется мне неправильным. Ты ведь думаешь о Максиме сейчас? Чтобы понимать причины твоих поступков, он должен знать твои мотивы. Тогда все разрешится. — Мужчина вернулся к ней и, улыбнувшись, похлопал по плечу. — Ты знаешь ее, именно здесь вы виделись пять лет назад, не помнишь?

Девушка помотала головой.

— Я позову всех, а ты вспоминай. Доктор тебе поможет.

— Доктор?

Алиса снова помотала головой и нахмурилась.

«Я была здесь?»

Она осмотрелась вокруг. Но воспоминания не приходили.

«Эта комната кажется знакомой, но… Я была здесь? Пять лет назад? Феникс…»

Она присела на корточки и сжала голову ладонями. Небольшие отрывки ее пребывания в месте, куда их поместили после того случая, ускользали от нее размытыми образами. После того, как Максим упал в тренировочном зале, последующие события почти не сохранились в ее памяти. Единственное, что девушку тревожило тогда — Максима унесли, разделив их. А все попытки что-либо узнать заканчивались суровым наказанием и изоляцией. После инсценировки их смерти она очнулась…

«…здесь? Да, это был лес… Большой дом в лесу? Доктор в белом халате… Я не помню его лица… Тот человек? В те дни мне что-то постоянно кололи… я почти ничего не помню… Интересно, а Влад помнит?»

Алиса потерла виски. Образы сменяли друг друга, но ответа на вопрос: кто же такая Феникс, так и не находилось.

— Тренировка окончена. За мной.

Влад задавался вопросом, почему Далматинец так резко поменял свое отношение к нему. Последние пять лет он только и делал, что прятался. Всю жизнь старался держаться от них на расстоянии. А теперь спокойно спускается в тренировочный зал и позволяет идти прямо за ним, без охраны.

«Элис, ты ведь жива? Феникс нет смысла врать? Будь жива, прошу… Иначе, зачем мы все это затеяли?»

Думая о ней, он уговаривал себя, что ее смерть невыгодна Далматинцу. И с каждым разом его уверенность становилась лишь сильнее.

Раньше отец никогда не хвалил его. Он и Максиму не выказывал особого одобрения, но Влад часто замечал, что взгляд их создателя направлен лишь на младшего брата. Конечно, парень понимал, что это пренебрежение он получил заслуженно, с самого детства не демонстрируя свои истинные способности. И хотя он и не стремился превзойти его, но каждый раз раздражался, видя его довольную улыбку. Почему?

«Я никогда не пытался выяснить это… Зачем? И что изменилось за эти несколько месяцев? Если Алиса жива, почему до сих их нет здесь? Далматинец знает, где они… Определенно. Что же тогда происходит?»

Влад шел по коридору, погрузившись в свои мысли. Он пытался понять, что задумал Далматинец. Кроме Алисы и Максима, был еще Финансист.

«Зачем убивать человека, дающего ему огромную финансовую поддержку? Это же курица, несущая золотые яйца… Если бы не его деньги и прикрытие, гениальный проект стал бы просто очередным провалом в науке…»

Наконец они вошли в кабинет. Парень обвел взглядом помещение. Никого, кроме них.

«А телохранители? Не боится, что я взбешусь?»

Влад с интересом рассматривал полки, заставленные от пола до потолка книгами, пока Далматинец искал в своем сейфе какие-то документы.

«Ни одного окна… свет приглушен… Сколько здесь книг? Четыре тысячи? Он их все прочитал или только собирается?»

Феникс толкнула его в бок, и он сразу опустил глаза.

— Я прочел половину. Могу дать рекомендации.

— Прости, отец.

— В следующий раз не поднимай глаз…

— Да, отец. — Влад опустил голову еще ниже.

— …если не собираешься выбрать книгу.

Кулаки сжались, но реакции не последовало. В дверь постучали.

В дверной проем протиснулся Бульдог.

— Все готово.

Далматинец довольно улыбнулся и потер подбородок.

— Дракон, завтра начинается твоя миссия. Феникс, ты должна…

Максим вернулся первым. Он остановился в дверях, увидев Алису, сидящую на корточках и сжимающую виски.

— Что с тобой?

Она подняла глаза и улыбнулась.

— Ничего. Где остальные?

— Сейчас идут. Вы поговорили?

— Нет. Капитан хочет, чтобы присутствовали все.

— Мы не должны им ничего говорить.

Алиса встала и направилась к окошку. Ее рука коснулась железных прутьев. Размытый образ девочки, также протягивающий руку к окну…

«Феникс… Она… Третий кандидат, точнее, самый первый… Они думали, что я сплю… Это была она? Значит ли, что их трое… а может и больше…»

— Ты знал, что, кроме тебя и Влада, есть еще один кандидат?

Максим напрягся. Ее вопрос застал его врасплох.

— Еще один? О чем ты?

— Я считаю, что Феникс — первый кандидат. Это не Влад, мы ошибаемся.

— Первый?

— Да, она выглядит старше Дракона.

— О ком ты говоришь?

Он решил пока не упоминать о деталях разговора с Финансистом, тем более посвящать в них Абиссинца и его команду. Максим не знал, что Алиса слышала их разговор с самого начала.

— О девушке, из-за которой я пострадала.

— Ты о тренировке? Но там не было девушки…

Парень резко замолчал. В его памяти всплыло лицо Наташи.

— Я видела ее лишь пару секунд, но этого хватило, чтобы меня отвлечь. Она стояла у выхода. — Алиса потянула его за рукав, пытаясь поймать взгляд, как делала в детстве, ища понимания и поддержки. — Один из тех людей кинул нож в ее сторону, а она поймала его на лету…

— Ты говоришь, что Наташа — это Феникс?!

От волнения Максим забыл, что решил промолчать.

— Наташа? Ты тоже видел девушку?

— Мельком. Даже не придал значение. Подумал, что мне просто показалось. Она ведь не может быть той, о ком ты говоришь? Да?

Он тяжело задышал и сжал кулаки.

— Ты знаешь ее?

Максим мотал головой, отгоняя навязчивую мысль.

— Наташа, она… с тех пор, как очнулся… все это время… Она… Нет, не может быть… Сука! Она была моим психиатром… Время от времени я приходил к ней и…

— …рассказывал о своих проблемах?

Парень поднял глаза и встретился взглядом с Доктором.

— Да. Я отказался от врачей. А она не пыталась навязать мне лечение. Просто выслушивала.

— Полтора года назад что-то случилось? — Тревога в голосе Абиссинца передавала все его волнение.

Максим с недоверием покосился на него и кивнул, все еще не принимая правду.

— Тебя пытались убить?

— Да. Тогда я был в замешательстве, не понимал, как смог такое выдать…

— Неосознанно. Само наружу вылезло?

Парень усмехнулся и кивнул, понимая, к чему ведет Абиссинец. Все присутствующие молчали, ожидая развязки.

— И ты, как обычно, рассказал ей все?

Максим несколько раз кивнул.

Абиссинец вздохнул:

— Именно тогда Далматинец и понял, что у тебя не потеря памяти. Возможно, он поторопил события сам, потому что подготовка и восстановление данных эксперимента, проваленного несколько лет назад, была на тот момент окончена, а ему требовалось понять, что с тобой делать.

Алиса сползла по стене вниз и прошептала:

— Полтора года назад я получила задание: начать подготовку миссии по возвращению Кирина домой.

Максим закрыл глаза. Думая, что сам решает свою судьбу, все пять лет он только и делал, что помогал Далматинцу провести еще один эксперимент. А тот спокойно ждал удобного момента, чтобы вернуть его обратно.

— Откуда ты все это знаешь, Капитан?

— Я даже не знал до недавнего времени, что ты жив. Но, по-моему, все и так яснее ясного, нет?

— Значит, эта девушка, как и мы, кандидат?

— Так и есть. Далматинец столько лет прятал ее… Если честно, я не предполагал, что она выживет после того случая…

Максим открыл глаза и удивленно уставился на Абиссинца.

— Ты знал о ней?

— Да. Ее привезли вместе с Драконом. Их было трое.

Самуил подался вперед.

— Ты нам не говорил…

— Я не знал, что так все обернется. Тем более считал ее мертвой.

Максим скрестил руки на груди.

— Рассказывай!

Абиссинец виновато опустил голову и обратился к Доктору.

— Я должен, наконец, остановить его? Дать всем нам шанс?

Доктор вздохнул и вышел вперед.

— С самого начала детей было трое. Когда их доставили, они находились, скажем так, не в лучшем состоянии. Их морили голодом и били до того, как привезли к нам. Так что, первое время не могло быть и речи об эксперименте. Далматинец отдал приказ позаботиться о них.

— К вам? — Самуил ничегошеньки не понимал.

— Да, к нам. Я должен представиться? Хотя имя вам мое ни к чему…

Максим усмехнулся:

— Доктор?

— Можно и так. — Мужчина улыбнулся. — Я работал на Далматинца, в составе медицинского персонала. Тогда этот проект поддерживался некоторыми высокопоставленными чиновниками, и нам предоставили лучшее оборудование, запрошенное для эксперимента. Но все это сейчас неважно… Да и рассказывать об этом вам я не могу, хоть и прошло столько лет…

Максим начинал злиться:

— Продолжайте!

— Думаешь, это так легко? Признавать, что участвовал в таком? Что ты — сволочь и ублюдок?

Парень с удивлением смотрел на этого человека. Человека, который лишь неделю назад с улыбкой обещал убить их, если застанет по возвращении. Человека, который сейчас прерывисто дышал и тер ладони, изнывая от испарины, выступившей на лбу. Страх за долгие годы настолько въелся в его душу, что наверняка вызывал такую реакцию каждый раз, когда ему приходилось признавать себя частью тех преступлений.

— Финансирование прекратилось после смерти одного из детей. Кто-то предал Далматинца и слил информацию наверх. Его обвинили в мошенничестве, даже ходили слухи об аресте… Но потом все свелось на нет. Решили ограничиться закрытием лаборатории и прекращением исследований. Обнародовать такое никто бы не посмел, а скрыть правду при его аресте было бы сложно. Тем более, об эксперименте знало ограниченное количество людей. И хотя он не имел непосредственного отношения к смерти того ребенка, все же именно его халатность привела к таким плачевным последствиям. Да, еще… примерно в это же время люди, знавшие или участвующие в эксперименте, начали пропадать, либо погибать при странных обстоятельствах…

— Что произошло?

— Абиссинец, давай ты… Я не могу…

Мужчина кивнул и продолжил за него:

— Эксперимент был проведен на двух детях. Третий должен был стать телохранителем одного из кандидатов. Пока Феникс и Дракон находились в изоляции, этот ребенок находился под моим попечением.

Алиса вскинула глаза.

— Твоим попечением?

Максим присел на кровать, чувствуя вибрации в мускулах. Он старался сдержаться и не дать выхода этой энергии наружу.

Абиссинец кивнул:

— Я отвечал за его здоровье и безопасность. На тот момент мы еще не до конца осознавали, что за задание выполняем. Дом был оборудован по последнему слову техники, но самое главное скрывалось в подвале — дом под домом, лаборатория для эксперимента…

— Я помню это место…

— Да, ты там родился. Когда время изоляции прошло, начались тренировки. Феникс очень походила на тебя. Умела контролировать эмоции, имела безграничную память, обладала навыками любого вида боя… Но ее главной особенностью являлась способность воздействия на людей.

Самуил оперся на меч, пытаясь представить себе ребенка-ниндзя.

— В чем это выражалось?

— Гипноз.

Максима затрясло. Он поднял вверх ладонь, чтобы ненадолго прервать речь Абиссинца.

— Хорошо, но почему Далматинец прятал ее? Что случилось с телохранителем? И почему даже Дракон не догадывался о ее существовании?

— Прятал он ее, скорее всего, потому что не хотел, чтобы кто-то узнал, что она выжила. Я думал, что убил ее тогда…

— Убил? Кандидата?

— Это случилось, когда Далматинец провел третий эксперимент. — Абиссинец закрыл на секунду глаза, говорить было ужасно трудно. — Твоя мама готовилась к родам. Феникс сумела выкрасть нож, пробралась к ней и попыталась убить.

Максим и Алиса смотрели на него без эмоций. Словосочетание «твоя мама» прозвучало для них совершенно абстрактно, не отличаясь от других слов и не образовав в голове никаких ассоциаций, которые обычно формируются у людей, когда произносятся эти слова. Чувства родства и семейственности являлись для них чуждыми. Абиссинец сглотнул.

«Речь будто не о них, а о ком-то другом…»

Осознав это, он испытал такую горечь, какой не испытывал даже после признания факта потери своей дочери навсегда. Видеть полную эмоциональную отстраненность этих детей оказалось для него почти невыносимо.

Остальные не обратили на это никакого внимания. Их глаза были опущены. Рассказ Абиссинца не укладывался у его бойцов в голове. Перед глазами стояла четырехлетняя девочка, поднимающая нож, и…

— Охрана засекла ее на камерах, так что мы успели вовремя… Но этот инцидент уже тогда пошатнул уверенность в его необходимости у тех людей, кто дал на него деньги. Конечно, о происшествии доложили, но о покушении не упомянули. Не знаю, почему, но это факт. Первое возбуждение от великого открытия немного поутих. Далматинца несколько раз увозили в неизвестном направлении, но он неизменно возвращался. Феникс изолировали, когда выяснилось, что охранник у входа ничего не помнит. Последним, кого он видел, была девочка. Все понимали, что ее развитие превзошло все ожидания Далматинца. Он взял ответственность на себя, но все равно не мог поручиться, что сможет контролировать ее действия. Мы не могли поверить, что такое происходит на наших глазах… Все стали бояться…

— Что она сделала?

— Я говорил, гипноз…

Максим с недоверием смотрел на Абиссинца:

— Уже в четыре года? Даже для меня это слишком.

— Думаю, ее эксперимент был удачнее твоего. Или с тобой Далматинец учел ошибки? Но он оберегал ее, словно зеницу ока. И, как ни странно, но проблем с Драконом до восьми лет не возникало никаких… Никаких вспышек гнева… Его память также безгранична и способности не уступали другим кандидатам, но то ли он не хотел развивать их, то ли есть другие причины. Не знаю. Он выполнял только то, что от него требовалось. Ни больше, ни меньше.

— Как звали третьего ребенка?

Абиссинец перевел взгляд на девушку.

— Элиас.

Алиса скривилась, словно проглотила лимон.

— Я лично тренировал его. Все шло хорошо, пока в доме не появились вы.

Девушка зажмурилась, вспомнив свои тренировки, и выпустила воздух из легких.

— После этого Феникс изолировали?

— Да. Все четыре года она не проявляла никакой агрессии и не пыталась выбраться, но, когда узнала, что через несколько месяцев новый кандидат приступит к тренировкам, внезапно усилила свои. Она занималась практически двадцать четыре часа в сутки…

Единорог метнул один из своих ножей в стену. Тот со звоном отскочил и упал на пол.

— Ты хочешь что-то спросить?

— Я не понимаю. Ей только исполнилось четыре, когда она напала с ножом на человека, тогда, сколько ей было, когда она сутками тренировалась, словно наемник, которому снесло крышу от жажды убийства?

Абиссинец нахмурился, но голос не выдал его чувств:

— На тот момент, ей исполнись семь. Это трудно для восприятия, но Кирин, думаю, понимает, о чем я говорю. Если ты ничего не забываешь, то идешь вперед, не задерживаясь на повторении. Ты можешь только развиваться, иначе твоя жизнь просто не имеет смысла. Они были словно чистый лист, и им не повезло. Согласен, в их головы вложили изначально неправильный материал, но… но их память — не записывающее устройство, а они — не роботы. Я не хочу, чтобы вы видели в них монстров. Феникс пошла по неверному пути. Как и Далматинец, она сбилась с пути, но тогда виновата в этом была не она. Сейчас же ситуация другая, девочка выросла, значит, отдает полный отчет о своих действиях. Ее попытка убить Элис для меня не имеет никаких оправданий.

Максим прекрасно понимал, о чем он. В свои восемнадцать он мог и знал столько, что с лихвой хватило бы на несколько тысяч человек со средней продолжительностью жизни лет в шестьдесят. Он промолчал, но Абиссинец был не прав только в одном: даже в четыре кандидат отдает себе отчет в своих действиях, прекрасно осознавая их последствия.

— В семь она вырубала столько же человек, сколько ты в восемь.

— Но мы ведь там уже жили, почему мы не помним?

— Ты находился в изоляции до четырех лет. А Элис не сталкивалась с ней, потому что Феникс тоже находилась на тот момент в изоляции… После инцидента ее постоянно контролировали.

— А тот мальчик? Ты так и не сказал, что с ним случилось.

— Он покончил жизнь самоубийством. Не знаю причины, но, возможно, просто не выдержал ее давления. Предполагаю, что она тренировалась на нем, и не только физически.

Абиссинец с сожалением посмотрел на Алису и опустил глаза. В его взгляде она не увидела сочувствия, только жалость. Ей пришла в голову мысль, что для нее, как для телохранителя, никакой надежды быть не может. Ее вера, по крайней мере, оказалась не такой, как у телохранителя Феникс, а, значит, это и есть ее единственный смысл жизни.

— Как это произошло?

Доктор вступил в разговор:

— Я осматривал его. Все свободное время они тратили на тренировки. Она не давала ему спокойно вздохнуть. Он не был кандидатом, возможно, поэтому и не выдержал.

— Я понял. Не нужно больше об этом. Абиссинец, ты сказал, что убил ее?

— Она попыталась сбежать или решила проверить нас, я не знаю, но ей удалось выбраться из комнаты. Мы и так жили в то время, как на пороховой бочке, а тут еще и посторонний на территории. Накануне того дня должна была закончиться твоя изоляция…

— Под посторонним ты подразумеваешь ее? Но за это ты не имел право стрелять в нее…

— Да, но я не знал, кто это. Камеры показали движение, я вышел проверить и увидел охранника, открывающего ворота. Он не реагировал на мои приказы и не отзывался. Потом я узнал, что это снова был гипноз. Она выскочила из-за кустов и начала стрелять в мою сторону…

— Я насчитал пять пуль…

— Это неважно. Я стрелял в ответ, не видя, кто передо мной. Если бы я знал… Она упала. Пуля попала в сердце. Конечно, Далматинец взбесился, когда все узнал. Если бы не Доктор, меня бы в тот день просто добили. И лишь благодаря тому, что Феникс нарушила приказ и вышла без разрешения, мне сохранили жизнь. Ну, и я являлся на тот момент главным координатором групп, отвечавших за тренировки и безопасность. Мне повезло, что от меня столько зависит. После восстановления меня отправили в отпуск… После исчезновения дочери я не пытался выяснять причины и мотивы, надеясь, что однажды ее вернут…

— Твоя дочь пропала? — Максим с недоверием обернулся к Алисе.

— Да, я влез туда, куда не следовало. Это полностью моя вина.

— Хорошо, что дальше?

— Не знаю. До недавнего времени я считал ее мертвой.

Максим посмотрел на Доктора.

— А вы?

— Я не доставал пулю из сердца, но она точно была мертва. По крайней мере, некоторое время…

— Некоторое время?

— Да. Далматинец всегда сам проводит эксперименты и операции. Не знаю как, но все делает сам. Персонал лишь готовит лабораторию и оборудование. Феникс поместили в закрытый бокс. Что он там делал с ней, неизвестно, но через месяц ее там уже не было. В один прекрасный день бокс открыли, а там никого. Сначала поползли разные слухи, но они быстро смолкли. Люди снова начали пропадать. Никто больше не болтал, боясь попасть в немилость. Выйти с территории можно было только по специальному распоряжению Далматинца. И, самое смешное, никто выходить не желал. Вышедшие в первые дни после ее смерти так больше и не вернулись. Да, в принципе, какая сейчас разница?

Самуил закричал:

— Какая разница?! Да ты! Над детьми проводят эксперименты, а тебе без разницы?! Абиссин, ты снова разочаровал меня!

Единорог толкнул его в бок:

— Остынь, Самуил.

— Но все это…

— …бесчеловечно. Согласен. Ты вправе осуждать меня, и я заслуживаю смерти за то, что участвовал в этом…

Максим недовольно кашлянул, прерывая их:

— Ты знал, что она жива? — Вопрос предназначался Доктору.

— Я думал, она умерла. Я не верю в воскрешение из мертвых после нескольких дней смерти, если ты хотел знать именно это.

— Но ты сказал, что она была мертва лишь некоторое время.

— Раз объявилась, значит, некоторое время. Я подразумевал лишь это. Еще раз повторюсь, в оживление после ранения в сердце я не верю, но в случае с Далматинцем трудно что-то утверждать с уверенностью. Он — гений. Получилось ведь у него с вами.

Абиссинец подошел к Максиму.

— Ты должен пойти со мной.

Парень снисходительно улыбнулся:

— Мы не идем с тобой.

— Но Элис не может вернуться к Далматинцу.

— Как раз-таки, я считаю, это единственным правильным решение после всего, что я тут услышал. Тем более я до сих пор не встретился с отцом… — Улыбка озарила его красивое лицо. — …соскучился ужасно…

Алиса встала рядом с Максимом.

— Не мешайте нам. Мы уходим.

Абиссинец отошел в сторону и сделал последнюю попытку:

— Племянник Самуила у Далматинца. Думаю, он хочет провести новый эксперимент. А Финансист платит по счетам.

— Я знаю. Но утверждать ничего нельзя. — Максим повернулся к Самуилу. — Ты — плохой родственник.

— Что ты сказал?!

Парень улыбнулся и направился к выходу. Но путь ему преградил Доктор.

— Сейчас вы не сможете уйти.

Алиса вышла вперед, собираясь ударить его, но Максим отодвинул ее за свою спину.

— Люди Далматинца вернулись. Посмотри сам.

Парень подбежал к окошку и выругался.

— Почему он просто не прикажет им вернуть нас? Зачем это все? На этот вопрос ты тоже не знаешь ответа, Капитан?

«И куда он хочет привести нас в итоге, прикрываясь моим бунтарством? Это ведь не ради моего возвращения под его крыло? Отдай он приказ, я вернулся бы даже против воли… Капитан здесь неслучайно? Он назвал его врагом. Так почему позволил? Или все ради нее? Ему нужна она? Финансист тоже хотел не меня, а ее… Все дело в ней! И ничем хорошим их желание для нее не обернется, я уверен… Но даже так, сбежать для нее равносильно смерти?»

Глава 40

Абиссинец вздохнул:

— Да, я не знаю ответов на эти вопросы. Но мы можем вместе попытаться? — Максим покачал головой, но мужчина продолжил. — Знаешь, зачем Финансисту Алиса? Не отрицай, что он приходил за ней… Она нужна не ему, а твоему отцу…

Парень снова покачал головой:

— Зачем же? Какие счеты у Далматинца с этим человеком, чтобы использовать ее, как прикрытие? Ты сам сказал, что он платит по счетам…

— Элис.

Алиса опустила глаза. Она прекрасно понимала, чего добивается Абиссинец, но не хотела этого сейчас. Максим подошел к ней и приподнял ее подбородок, чтобы видеть глаза.

— В чем дело?

Девушка отвернулась от него.

— Элис, ты ведь понимаешь, что без информации нам не справиться. — Абиссинец подался вперед.

Она повернулась к нему и ехидно проговорила:

— Тебе не справиться… тебя там не было…

— Почему ты боишься? Он не причинит тебе вреда, иначе убил бы, как только память вернулась к нему. Если ты расскажешь ему, станет проще…

— Да что ты знаешь?!

Абиссинец встал рядом с Максимом:

— Да, я, может, ничего и не знаю, но всем здесь понятно, что ты боишься Кирина.

Ее лицо стало похоже на восковую маску. Алиса изо всех сил пыталась сдержать свои истинные чувства и не дать воли эмоциям. Она не могла сейчас все рассказать. Не понимала, почему. Просто не могла. Только не сегодня.

— Это касается того дня?

Голос Максима заставлял ее внутренности сжиматься от страха, что правда всплывет наружу, и он не простит ее никогда. Получая каждый раз новый шанс, она боялась, что следующий станет последним в их непростых отношениях, и она точно его потеряет.

— Да.

— Ты боишься?

— Да.

— Меня?

— Да.

— Что могу убить?

— Нет. Это лучшее, что ты можешь сделать для меня.

— Ты, правда, хотела занять мое место? — Его внутренности тоже сжались от страха в ожидании ответа на прямой вопрос.

— Д-да.

Лицо парня побелело от злости.

— И ты сама просила у отца об этом? Слова Финансиста — правда?

— Ответ тебе известен.

Максим не удержался и, схватив ее за ворот, хорошенько встряхнул.

— Ты! Сколько можно?! Что творится в твоей голове?! Объяснись уже, прошу… Я не понимаю тебя!!!

Все в комнате замерли в недоумении от происходящего. Неожиданно он оттолкнул ее от себя, и, отлетев к стене, она медленно сползла на пол.

Боль разлилась по ее телу с новой силой, притупляя, однако, чувство горечи и отчаяния от осознания своего нового предательства. Алису волновало только одно: теперь он больше никогда не попросит ее о помощи, теперь он больше никогда не улыбнется ей, теперь он больше не поверит ей…

«Будь я на его месте… не дала бы себе так легко отделаться…»

Поэтому, когда девушка услышала звон вынимаемого из ножен меча, ее губы сами собой растянулись в благодарной улыбке.

Максим не понимал ее. Если бы тогда не слышал все своими собственными ушами, сейчас просто рассмеялся бы ей в лицо. Но он помнил все до последнего слова, до того момента, когда дверь закрыли…

Последний разговор Далматинца и Элис…

«Она хотела занять мое место! Она хотела занять мое место? Продолжает, даже зная, что может лишиться жизни… Почему же продолжает бежать от Далматинца, если согласилась занять его… продолжает защищать меня, если желает его… Готова умереть… от моей руки… Она хочет именно этого? Что ты скрываешь от меня? Случившееся в тот день настолько ценно, что стоит твоей жизни? Посмотрим, чего на самом деле стоишь ты сама …»

Он с презрением окинул девушку взглядом и, быстро выкинув руку в сторону, с легкостью вытащил из ножен меч Самуила.

Никто даже не успел среагировать, а острие уже касалось его горла.

Улыбка озарила ее лицо, и она открыла глаза.

Максим больше не нуждался в объяснениях. Все встало на свои места. Чтобы защитить его, Алиса соврала ему.

«Ты боишься не меня… себя…»

Девушка открыла глаза, приготовившись умереть, но вместо своей смерти увидела острие у его шеи. Все ее черты мгновенно исказились гримасой ужаса.

— Нет! Пожалуйста… остановись… Максим…

Ее прерывистый шепот звучал в полной тишине, словно предсмертный вопль, но в его взгляде не было и тени сомнения, только решимость и презрение.

Парень усмехнулся:

— Боишься, что я умру, и Далматинец откажет тебе? Или ты боишься за меня? Чего на самом деле ты боишься?!!!

Он надавил сильнее. И когда на его коже появилась кровь, все увидели самую настоящую безумную человеческую агонию. Алиса просто перестала контролировать себя. Страх его потери настолько засел в ее мозгу, что заставил вновь испытать те же чувства, что и пять лет назад. Перед глазами девушки стоял сейчас не взрослый Максим, а тринадцатилетний мальчик, прикованный наручниками к своему старшему брату. Ей казалось, что он снова падает на пол без сознания. Снова и снова. Бесконечно.

Алиса снова видела в его глазах смерть…

«Я не переживу это… Нет, не умирай… Максим… Пожалуйста…»

— Прошу, пожалуйста!!! Убей меня, только остановись… прошу… НЕТ!!!

Девушка кинулась к нему, но внезапно покачнулась и упала. Темнота скрыла от нее его испуганное лицо.

Парень кинулся к ней, бросив ненужный больше меч на пол.

— Алиса, нет…

Самуил облегченно вздохнул и поплелся к мечу, бормоча на своем родном языке:

— Что за бред они несут… Мелодрамы отдыхают. Угрожают друг другу, а потом бросаются друг к другу с воплями… Идиоты!

Единорог вздохнул и улыбнулся:

— Абиссин, ты специально это сделал? Что там произошло пять лет назад, что они так реагируют?

Наставник опустился рядом с девушкой.

— Нужно перенести ее на кровать. Доктор, что там на улице?

— Все еще там.

— Кирин?

— Отойди. Я же сказал, чтобы ты к ней не прикасался!

Абиссинец встал и похлопал Максима по плечу.

— Она не виновата.

— Знаю, нужно вывезти ее отсюда прямо сейчас.

Мужчина кивнул.

— Самуил, Единорог.

Парни кивнули и вышли.

— Через пять минут можно будет выходить. Они их отвлекут.

Максим осторожно взял Алису на руки и направился к выходу.

Самуил осторожно выглянул из-за угла.

— Они нас все равно заметят. Мы не знаем, сколько их там, за деревьями. Отсюда невозможно…

— Сейчас уже все равно. — Максим с тревогой вглядывался в лицо Алисы. — Пока здесь люди Далматинца, она не станет со мной разговаривать.

Его руки горели, ощущая жар ее тела.

Доктор приложил ладони к ее лбу.

— У нее высокая температура. — Он с укором посмотрел на парня, а затем на Абиссинца. — Неужели нельзя было оставить ваши разборки до того, как она выздоровеет? Если она…

— Хватит!

Максим разозлился. Нотаций ему еще только не хватало. Его и без того расшатанные нервы были сейчас на пределе. Он понимал, что их все равно поймают, но старался держать себя в руках и думать лишь о том, что в данный момент реакция Далматинца на их побег вовсе не важна, и главное для него — только она.

Парень закрыл на секунду глаза. Все смотрели на него в ожидании.

— Идем.

Самуил вышел из укрытия и поднял руку в приветственном жесте. Он направился в сторону машины, скрытой за кустарником. С интервалом в пять шагов за ним шел Единорог.

Максим с Абиссинцем должны были скрыться в противоположном направлении, когда парни отвлекут сидящих в машине и выманят скрывающихся в зарослях.

— Эй, ребятки! Прикурить не найдется?

Самуил поднял над головой сигарету, широко улыбнулся удивленным наблюдающим и медленно продолжил приближаться к ним. За его спиной маячил Единорог, играя ножами и с явной враждебностью косясь на машину. Наемники в недоумении переводили взгляд с одного на другого, не понимая, откуда здесь взялись посторонние.

Это дало Самуилу время, чтобы подойти к машине вплотную. Он потряс перед окном сигаретой и постучал. Несмотря на жару, стекла в машине были подняты. Все четверо теперь смотрели только на него.

Самуил изобразил удивление и снова постучал.

— Эй, молодежь! Дай прикурить! Че сидим, пялимся!

Окно поползло вниз. Водитель высунул голову наружу.

— Что ты здесь делаешь?

Самуил с самым невинным видом огляделся вокруг, и, не взирая на то, что его майка и брюки с множеством карманов цвета хаки, а также длинный черный плащ без рукавов предполагали другую причину его нахождения здесь, непринужденно ответил:

— За грибами вышел, а спички забыл. А тут вы, ребята… Вот гадость, ой, то есть радость, думаю…

Улыбка Самуила сползла на бок, когда парень, сидевший за рулем, потянулся к телефону. В этот момент его висок пронзил нож, и голова наемника легла прямо на руль. Предрассветную тишину пронзил резкий звук автомобильного гудка.

Самуил вытащил из-за спины меч и, выбросив руку вперед, поразил им пассажира на переднем сиденье. Остальные попытались выбраться наружу. Но еще до того, как им это удалось, обоих постигла участь товарищей.

Единорог поднял ладонь и хлопнул ей по подставленной ладони Самуила. Бойцы Абиссинца рассмеялись.

— Хочешь умереть молодым?

— Ну, этому сердечный приступ точно не грозит… — Единорог указал на парня впереди. Меч поразил того прямо в сердце.

Из зарослей на парней выскочило двенадцать человек.

Самуил подмигнул заместителю, и оба одновременно обернулись на дом. Там никого не было. Значит, Абиссинец благополучно ушел. И даже если кто-то из наемников успел отправить сообщение об их побеге, когда прибудет подкрепление, они испарятся в неизвестном направлении. Тем более, судя по яростным атакам противников, в их задачу не входило преследование, иначе они не вылезли бы из леса всей оравой, чтобы остановить их.

Бойцы бились спина к спине, не давая наемникам и шанса ударить или ранить. Наоборот, их задачей было оставить их здесь навсегда.

Когда Самуил нанес удар мечом, Абиссинец тронул Максима за плечо.

— Пора!

Парень кивнул и поспешил за наставником в лес.

Но, как только они оказались вне зоны видимости наемников, он резко остановился и приказал то же самое сделать Абиссинцу.

Тот проследил за его взглядом.

— Кто это?

Мужчина замер, увидев в руках вышедшего из-за дерева человека пистолет. Дуло оружия было направлено прямо на них.

— Что за черт? — Абиссинец встал перед Максимом.

Парень вздохнул, принимая неприятное для себя решение.

— Возьми ее.

— Кирин…

— Быстрее, времени мало. Не хочу, чтобы Алиса пострадала.

Прогремел выстрел. Человек, поняв, что собирается сделать Максим, выстрелил в воздух.

— Не двигайтесь!

Максим с тревогой сглотнул. Палец Михалыча, то и дело, соскальзывал с курка, создавая опасность случайного выстрела. Водитель исходил испариной. Парень ощущал его страх настолько четко, что в нетерпении впихнул девушку Абиссинцу.

— Быстро, уходи! — Он повернулся к стрелку. — Михалыч, успокойся. Ты не можешь убить ее.

— Я не уйду отсюда без нее! Ты обещал передать ее мне!

— Нет, я говорил, что подумаю.

— Тогда я убью вас! Она не может достаться Далматинцу!

— Михалыч, с каких пор ты стал исполнять такие приказы?! Ты не хочешь этого, я же вижу… Опусти оружие…

Максим видел сомнения в глазах мужчины, но пистолет все еще был направлен в их сторону.

«Что это за беспрекословное подчинение? Он же просто водитель… Есть что-то еще? Я тоже не смогу ослушаться, если мы попадемся? Если он узнает, ее накажут? Снова из-за меня…»

Парень зажмурился и помотал головой, отгоняя незваные и болезненные картинки прошлого… Алиса на коленях… Алиса, стиснувшая зубы от боли… Алиса в изнеможении в тренировочном зале… Алиса с непроницаемым взглядом… Алиса, прижимающая его к своему плечу… Алиса, отчитывающая его за слабость… за слезы… за ошибки… за непослушание… Алиса, защищающая его в любой ситуации… Алиса, говорящая Далматинцу…

«…Отец… я бы хотела занять место Кирина…»

Он упал на колени, изо всех сил сжимая виски, и зарычал. Абиссинец опустился рядом.

— Кирин… Максим?

Парень, не поднимая головы, хрипло прошептал:

— Беги, я сказал. К машине… — Он резко вскочил и встал так, чтобы наставник оказался за его спиной. — Давай! Стреляй! Только целься лучше, иначе… я убью тебя…

Максим сделал шаг к водителю, заставляя того занервничать еще сильнее. Михалыч отступил.

— Стой! Я, правда, выстрелю!

«В таком состоянии ты не сможешь даже сбежать отсюда… не то, что забрать кого-то…»

Раздался новый выстрел. Абиссинец в страхе обернулся, но парень стоял все в той же позе.

Михалыч сглотнул:

— Как это возможно?

— Ха-ха-ха… Как сказал твой хозяин, я всего лишь материал. А материал нельзя убить, он — не человек!

— Ты — сумасшедший!

— Да, иногда. Поэтому передай своему хозяину: она — моя… только моя!

Он развернулся и побежал за Абиссинцем. Теперь можно было вздохнуть немного свободнее.

Когда Максим добрался до машины, все уже были в сборе. Абиссинец продолжал держать Алису на коленях. Злость снова накрыла его. Одна только мысль, что ее касаются чужие руки, выводила парня из себя.

— Он не попал в тебя?

Парень усмехнулся:

— Это было бы смешно. Отдай!

— У нее все еще температура. Не тряси ее. — Абиссинец осторожно передал девушку Максиму.

— Это был один-единственный раз, так что…

Теперь усмехнулся наставник:

— А вот это, на самом деле, смешно. Единорог поехали.

Машина тронулась.

— Абиссин, куда?

— Выруливай пока на трассу, там решим.

Максим чувствовал, что ее жар проникает даже через его одежду.

— Нужно сбить температуру.

— Я вколол ей жаропонижающее, нужно подождать. — Доктор показал ему шприц.

Парень кивнул и прижал ее к себе еще крепче.

Через некоторое время, убирая сбившуюся прядь с ее лба, он вдруг поймал себя на мысли, что в будущем хочет прикоснуться к ее губам еще раз.

Глава 41

Влад сидел в машине, внимательно следя за дверями школы. Но Кати среди выходящих не наблюдалось. Она должна была выйти еще минут пятнадцать назад, поэтому он начал нервничать. Набрав номер Феникс, парень раздраженно поинтересовался не ошиблись ли они днем, но та уверила его, что девушка внутри.

«Будто чувствует…»

В эту секунду он увидел ее. В легком сарафане и с конским хвостом, затянутым на макушке, Катя сразу выделялась из толпы. Влад скривился.

«Он действительно никогда не воспринимал ее всерьез? Или это просто Алисины заморочки…»

Парень вышел из машины и уже шагнул в ее сторону, но вдруг остановился. К девушке подбежал одноклассник. Он что-то торопливо говорил ей, видимо, звал куда-то, но Катя только мотала головой. Влад со злостью захлопнул дверцу.

«Черт, тебе тут точно ничего не светит… вали, пока не началось…»

В кармане завибрировал телефон.

— Да… не могу… там какой-то придурок… успею… ничего не меняй…

Их взгляды, наконец, встретились. Рука с телефоном опустилась, и он растянулся в улыбке. Катя остановилась и открыла рот от удивления. Денис продолжал ей что-то говорить, но она больше не слушала его.

«Это же он? Тот, кто пытался убить Максима? Мне не кажется…»

Влад вздохнул. Ее реакция не разочаровала его.

Она вдруг тряхнула головой, пытаясь отделаться от наваждения, возникающего каждый раз при виде этого человека. По спине пробежала знакомая волна страха. А в голове закрутилась мысль, что он пришел из-за Максима. И, будто в подтверждение ее слов, парень усмехнулся и закивал.

«Он здесь… Значит, знает, что с Максимом… Я уверена… знает…»

Катя направилась в его сторону, но Влад помотал головой, давая ей понять, что подходить не нужно. Девушка остановилась.

— Катя, послушай…

Она повернула голову и поняла, что Денис все еще не ушел.

— Слушай, иди домой. У меня дела.

— Но…

— Иди, а?

Одноклассник понуро поплелся прочь, на чем свет стоит, ругая Максима. С тех пор, как тот вернулся от родителей, Катя стала совершенно другой.

«Он точно бросил ее, сволочь… Точно бросил, дубина…»

У школы было многолюдно. Ученики, учителя и родители спешили домой после последнего экзамена.

Девушка, проводив взглядом одноклассника, снова повернулась к Владу. Парень не отрывал от нее своего насмешливого взгляда, хотя больше не улыбался. Катя снова сделала шаг к нему, но в этот раз ее остановил отец.

— Дочь! Я здесь!

Девушка готова была провалиться сквозь землю, не зная, как поступить. Ей, во что бы то ни стало, требовалось выяснить, где сейчас Максим, а ее отец приехал так не вовремя. Им сказали, что парень переехал к родителям, но… в прошлый раз…

«Они чуть не убили его… пока все думали, что он у родителей…»

Нет, она не купится на это снова.

Катя топталась на месте, все еще не решаясь подойти к Владу при отце. С одной стороны,ей хотелось, чтобы на случай агрессии Влада у нее были свидетели, а, с другой, девушка опасалась, что, раскрыв его присутствие, лишится шанса узнать вообще что-либо.

— Катя, посмотри сюда… Я здесь!

Ионов привстал на подножку и помахал дочери рукой. Тяжело вздохнув и бросив беглый взгляд на парня, девушка все же направилась к отцу. Влад усмехнулся. Ожидаемый исход.

«А она понимает, как должна вести себя… Молодец…»

Катя медленно шла в сторону машины отца, горя огромным желанием обернуться и проверить на месте ли Влад. Она обдумывала способ избавиться от отца и улизнуть. Если сказать, что они с одноклассниками идут отмечать конец учебного года, он же не станет возражать и отложит семейный ужин?

«Этот… друг Алисы не подумает же, что я ухожу? Он приехал ради меня… ему что-то нужно… Так или нет? Конечно поймет…»

От раздумий ее оторвал визг тормозов. Из-за угла на полной скорости вылетел черный тонированный фургон. И, резко затормозив, остановился напротив автомобиля ее отца. В ту же секунду оттуда выскочили несколько человек в черном. Крик застрял в горле, когда она услышала щелчок затвора и первый выстрел. От ужаса девушка закрыла рот ладонями.

«Нет… папа…»

Лев Ионов лежал на асфальте, прикрывая голову руками. Сверху на него навалился телохранитель, прикрывая хозяина от пуль собственным телом. Двое других достали оружие и начали отстреливаться от нападавших. Вокруг поднялась паника. Люди разбегались в разные стороны, пригибаясь и прикрывая головы руками. Нечленораздельные крики звучали со всех сторон.

Катя видела все это словно в тумане. Не веря в реальность происходящего, девушка застыла на месте. И даже когда один из нападавших поднял автомат и направил его на нее, она не сдвинулась ни на шаг. Слабость и дрожь, охватившие все ее существо, не позволяли ей мыслить здраво. Ей казалось, что еще мгновение, и она просто свалится, но этого не происходило. Будто время для нее совсем замерло. И поэтому, когда человек в маске нажал на курок, девушка только и смогла что зажмуриться и выставить вперед ладони, пытаясь защититься от неминуемой смерти.

«Я не хочу умирать…»

В мыслях промелькнул образ Максима.

Она почувствовала, что падает.

«Он попал? Я умру?»

Боль от сильного удара об асфальт разлилась по всему телу. Катя не сразу сообразила, что кто-то крепко обхватил ее руками и прижимает к земле.

Придя немного в себя, девушка почувствовала нехватку кислорода. Катя попыталась освободиться, но у нее ничего не вышло. А, открыв глаза, обнаружила, что на нее сверху навалился человек. Стрельба прекратилась, но люди все еще пребывали в панике. Прохожие пытались помочь пострадавшим. Кто-то вызывал скорую, кто-то — полицию.

Фургон исчез также быстро, как и появился.

Катя снова попыталась скинуть с себя спасителя, но все также безрезультатно. Тот крепко обхватил ее, не собираясь отпускать.

— Помогите… кто-нибудь… помогите…

Ее голос звучал хрипло. Наконец она услышала голос отца, который с тревогой в голосе пытался отыскать ее среди толпы.

— Папа! Папа, я здесь… Папа…

Наконец ее освободили.

— Катя! С тобой все в порядке?

Она ничего не ответила, с ужасом уставившись на человека, который спас ей жизнь. Ее взгляд остановился на пятне крови, расплывавшемся на его рубашке.

— Катя, ты ранена? Почему ты в крови?

— Не я… он… — Ее рука машинально поднялась, указывая на парня. Она вдруг вскочила и бросилась к Владу. — Эй, ты жив?! Что с тобой?

Ионов вздохнул с облегчением и достал телефон. Парень дышал, это было видно без всякого осмотра.

— Эй, ты дежуришь сегодня? Надо осмотреть паренька… Ранение в плечо… Хорошо, я привезу его к тебе в больницу… — Мужчина сбросил вызов и перевел взгляд на дочь. — Ты его знаешь?

Катя опустила глаза:

— Нет, не знаю… Он умрет?

Ионов склонился над парнем и усмехнулся:

— Не знаешь? Это разве не твой второй ухажер?

— Папа!

Мужчина махнул рукой своим людям и начал раздавать указания по поводу общения с полицией и прессой, а также о помощи пострадавшим и выяснении обстоятельств нападения.

— Папа, он дышит? А вдруг он на самом деле умрет?

Ионов поднял вверх указательный палец, делая знак своим людям подождать, и снисходительно улыбнулся:

— Да дышит он, дышит. Сейчас в больницу отвезем, и все будет в порядке, не волнуйся.

Внезапно Влад схватил Ионова за рукав и глухо прохрипел:

— Мне нельзя в больницу. Прошу, Далматинец…

Влад на секунду отключился. Феникс, как и обещала, не промахнулась. Его плечо истекало кровью, но пуля повредила только мягкие ткани. Серьезных повреждений не было.

«Тогда ты тоже себя также паршиво чувствовала? И злилась на меня, хотя и верила, что ради него можно пожертвовать частичкой себя?»

Он чувствовал усердные попытки Кати скинуть его с себя, но не позволял ей этого сделать до тех пор, пока не услышал голос Финансиста. Его перевернули.

«Теперь все зависит от удачи… и его глупости?»

Влад удивился, когда Катя бросилась к нему и начала ощупывать со всех сторон, пытаясь понять жив ли он. Он чуть не рассмеялся, почувствовав ее пальцы на своем пульсе. Эта девчонка нравилась ему все больше и больше.

— Да дышит он, дышит. Сейчас в больницу отвезем, и все будет в порядке, не волнуйся.

Влад схватил Ионова за рукав и специально глухо прохрипел:

— Мне нельзя в больницу. Прошу, Далматинец…

Его голова упала набок. Все-таки, Феникс справилась на отлично. Кровотечение сделало свое дело, он вырубился вовремя.

Максим сидел возле Алисы и покорно ждал ее пробуждения.

Он бегло оглядел помещение. Если бы не масляная лампа, от которой, впрочем, света было не больше, чем от луны в пасмурную погоду, парень не смог бы различить даже ее лицо. Эта комната отличалась от той, в которой они жили последнюю неделю. Из мебели здесь осталась только покореженная и оплавившаяся от взрыва кровать да табурет, волшебным образом не сгоревший в пожаре. Парень задержал свой взгляд на едва заметной в потемках гари на стенах. Она походила на размашистые мазки неумелого художника, решившего не заморачиваться на высоком искусстве, и просто выплеснувшего свою широкую душу там, где он оказался в момент вдохновения. Окон в помещении не было. Неудивительно, ведь они находились сейчас под землей, в подвале последнего убежища Абиссинца.

Целыми, с оговорками, остались только три помещения. В комнате, где они сейчас находились, хотя бы остался потолок. В остальных уцелели только стены. Расчет Абиссинца, что первое время Далматинец не станет их здесь искать, казался идеальным вариантом. Но только на данный момент.

«Конечно, не станет… но обязательно проверит… Как всегда делает, просчитывая все варианты…»

— Максим! Нет, остановись!

Алиса, резко поднявшись, сжала его локоть, оставляя на коже следы от ногтей.

Парень осторожно перехватил ее ладонь и накрыл своей:

— Ложись. Температура может снова подняться.

— Где мы? — Алиса со страхом осматривала помещение.

— Ты знаешь.

— Почему сюда? Ты же сказал…

Максим вздохнул:

— Ты дважды обманула меня.

— Мы должны вернуться. — Девушка опустилась на подушку, чтобы избежать его взгляда.

— И продолжаешь врать… Ты не хочешь возвращаться.

— Далматинец ищет нас. Он скоро будет здесь, ты же понимаешь. Твое возвращение лишь дело времени.

— А ты?

— Я выполняю его приказы. Я — его дочь.

— Однако, вопреки приказам, позволяешь себе просить о замене…

Алиса прикусила губу, но все же ответила:

— Ты тоже нарушаешь приказы. Почему ты не убил меня? Если бы ты умер…

— Ты переживала за меня?

— …отец наказал бы меня… — Она сглотнула, все еще не в силах заставить себя.

Парень сжал кулаки.

«Это уже ни в какие ворота…»

— Я позову Доктора. Поспи, позже договорим.

Максим вышел, оставив Алису наедине со своими мыслями. Она почти понимала его, но рассказать правду боялась. С недавнего времени ей в голову приходила мысль, что события того дня планировались задолго до ее решения заменить его в эксперименте. И пока она не уверена в своих догадках об этом, говорить что-то Максиму было опасно и неправильно. О мотивах Далматинца в тот день и сейчас у нее почему-то складывалось неоднозначное мнение. Возможно, ее роль во всем этом была намного значительнее, чем она считала тогда. Последние сомнения мог бы развеять сам Далматинец, но он не торопился с их возвращением. И это тоже наводило ее на определенные мысли. Она не хотела, чтобы Максим сделал выводы по ее неверным рассуждениям, поэтому собиралась молчать до последнего. К тому же, ей было стыдно, что тогда она не посвятила его в свои догадки и бросилась, сгоряча, к Далматинцу.

«Ты слышал только начало разговора… причины же я и сама пока не знаю… Прости, но я не стану подвергать тебя снова опасности… Если ты узнаешь, что он использовал нас и проводил очередной эксперимент… сможешь сейчас сдержаться?»

Максим остановился, услышав, как Самуил прямо говорил Абиссинцу об опасности оставлять их с Алисой рядом.

Но тот оставался непреклонен.

— Наша задача — защитить Элис, несмотря на опасность столкновения с Далматинцем.

— Но это из-за нее убили твоих людей! Надо сдать ее и воспользоваться моментом, чтобы убрать его… Абиссин!

Максим вжался в стену.

— Нет, я сказал! Она очень важна для нас. Ты забыл о Феникс? Она не будет ждать со всей своей сворой, пока ты убираешь Далматинца. — Мужчина нахмурился. — И не забывай о Драконе… в конце концов, о Кирине и Элис…

Самуил фыркнул, а Единорог закивал.

— Абиссинец прав. Сначала нужно все обдумать.

— Об этом я и говорю.

Заместитель снова кивнул и задал вопрос:

— Расскажи нам о том дне, пять лет назад. Что все-таки там произошло? Я понял, Элис боится Кирина, а он должен был убить ее за что-то… Что эта девчонка сделала ему? И почему паренек потерял память?

— Или заблокировал… — Доктор вышел из тени. — Далматинец считал, что Кирин не стер воспоминания. И, судя по всему, оказался прав.

Абиссинец кивнул:

— Я тоже так думаю. Меня не было тогда в доме, Далматинец специально убрал меня, чтобы я не смог помешать ему. Единственное, что я знаю — готовился новый эксперимент, возможно, он даже хотел продать свои изобретения… но что-то явно пошло не по плану…

Самуил с сомнением покачал головой:

— Изобретения?

— У него получилось три раза, теперь мы знаем точно. Но это должен был быть совершенно новый эксперимент… над кем-то из кандидатов…

— Дополнительная опция?

— Самуил!

— Прости, становлюсь циником. Просто в голове не укладывается…

— Да, пусть опция. — Наставник скрестил руки на груди. — Я предполагаю, что это был Кирин, а Элис просила заменить его собой. И, если я правильно предполагаю, парень слышал их разговор и посчитал себя преданным собственным телохранителем… Что случилось дальше я не знаю, они оба молчат…

Единорог усмехнулся:

— Зачем ей это? Она хотела стать, как он?

— Да, очень хотела. — Максим вышел из тени, поднялся к ним и без единой эмоции на лице спросил. — Должен ли я убить ее за такое нескромное желание?

Абиссинец вышел вперед и встал перед ним. Парень выжидающе смотрел в его лицо, полное сожалений, и ждал ответа.

Но за него ответил Самуил:

— Ты предпочел умереть сам. Причем дважды… Почему?

— Не трогай меня, ты ничего не знаешь. — Максим презрительно сощурился, все еще не отрывая взгляда от наставника.

Единорог, услышав слова парня, вдруг нахмурился и уронил подкинутый нож. Быстро подняв его, он направил его на Максима.

— Твои правила уже пять лет не работают. Не зарывайся!

— Это не мои правила.

Абиссинец вздохнул и, наконец, нарушил молчание:

— Прекратите! Нам нужно решить, что делать дальше. Далматинец снова готовит тот эксперимент. С помощью Доктора удалось выяснить некоторые подробности. Расскажи им.

Мужчина кивнул:

— Я узнал совсем немного. Подробностей нет, но, полагаю, он хочет либо провести эксперимент по воссоединению цепочек ДНК двух взрослых, что чревато смертью одного из испытуемых, либо попытаться изменить цепочки каждого так, чтобы на выходе они работали по его сценарию. У одного забрать, другому добавить… что также может кончиться плачевно, причем для обоих…

— Это как он так сделает? Это ж не почку пересадить…

— Это знает только он. — Доктор усмехнулся. — Он же гений. И твой племянник может из-за этого и был похищен. Он убьет одним махом двух зайцев. Ему он подарит силу, а у кандидатов заберет что-то, что позволит контролировать их. Ребенок перенесет операцию менее болезненно, чем взрослый.

Самуил зарычал:

— Я убью эту тварь собственными руками!!! Сука!

— Не горячись, это всего лишь предположения. Мы не знаем наверняка.

Максим со вздохом опустился на землю. Она оказалась влажной и холодной, но сейчас ему было все равно. Не раздражали даже мурашки, бежавшие по спине. Эти люди обсуждали его и эксперименты над людьми, будто сводку погоды на ближайшую неделю. Он сглотнул, чувствуя жалость к себе и этим людям.

— Хватит! Завтра к вечеру мы должны покинуть это место. Или ты… — Он указал на Самуила. — …никогда больше не увидишь своего племянника.

Абиссинец кивнул.

— Не кивай. Это не я иду с тобой, а ты следуешь за мной, потому что не представляешь, что делать со всем этим дерьмом, а еще очень боишься его…

Самуил схватился за меч, но наставник остановил его.

— Да, ты прав. Это правда.

Максим обхватил голову руками. Мелкие уколы сбивали с мыслей.

«Разве есть такое место, где он не найдет ее? Почему нужно было ждать пять лет и засовывать меня именно в эту школу? Зачем? Неужели из-за Кати? Чего он ждет от нас? Беспрекословного подчинения?»

Парень почувствовал, что рядом кто-то сел, но головы не поднял.

— Недавно я встречался с твоим отцом… Он объяснил мне, почему назвал свою организацию Собаками. Собака всегда предана тому, кто стал для нее хозяином. И ей неважно, как он относится к ней. Человек, давший кров и еду собаке будет для нее той отправной точкой, с которой начинается ее жизнь, инстинкты и желания… и к которой она вернется… рано или поздно… Он боготворит этих животных, считая их лучше людей. — Абиссинец тяжело вздохнул. — Знаешь, его жизнь была очень сложной. Люди, которых он считал родными, в один прекрасный момент отвернулись от него… Я тоже однажды предал его… не пожелал понять и оставил одного, забрав ту, что, возможно, смогла бы изменить его жизнь… Он действительно гений, но в душе… он все еще там, в прошлом… Он боится предательства больше всего на свете, поэтому так поступает…

Максим с удивлением поднял голову и уставился на Абиссинца.

«Точка начальная… точка конечная… ничего не происходит просто так…»

— Ты его пытаешься оправдать сейчас, что ли? Он так и сказал?

Абиссинец был серьезен, как никогда:

— Ты тоже так считаешь. И я не оправдываю его. Просто пытаюсь понять мотивы. Для него ты — не человек. Я знаю, ты сомневаешься, но я, правда, хочу помочь тебе спасти Алису.

Он слабо улыбнулся:

— Для вас я тоже всего лишь материал для экспериментов… Это я тоже понимаю. — Он кивнул в сторону подвала. — И она понимает. Что ты хочешь сказать?

— Ты не должен возвращаться к нему. Она не могла поступить так с тобой. Вспомни, как она всегда защищала тебя. Была причина, я уверен.

Максим резко поднялся.

Его голос звучал резче, чем обычно:

— Нет, не то. Он не стал бы ждать пять лет. Не позволил бы Элис остаться в живых, если бы она стала опасной. Она — не кандидат, ее место может занять любой при должной подготовке. — Максим повернулся к Доктору. — Он знал, что этот человек живет там. И вы так быстро нашли нас в глухом лесу. Не задумались ни разу, почему? Абиссинец, бьюсь об заклад, ты не знал о том доме… А вся суматоха с наемниками не больше, чем пыль в глаза… Он просто показал, что знает о нашем местонахождении… И об этом месте он уже знает… Ему не нужен тот мальчик. Да, он находится у него, но всего лишь как приманка для тебя, наставник. Далматинец не станет гоняться за тобой, он подождет тебя у себя в логове и там отрежет тебе путь к отступлению. Просто убить вас? Неинтересно. Ему больше интересны ваши действия. Да, это тоже исследование. Вы для него не лучше меня. О нас с Элис он не беспокоится… Знаете, почему? Мы двигаемся туда, куда нужно лишь одному человеку, потому что Элис даже не допустит мысли о побеге, пока это может грозить мне опасностью… Ха-ха-ха… Смешно, но я буду идти за ней, как привязанный… Ха-ха-ха… И Далматинец знает это. Он воспитал нас такими. Мы действительно материал, который он вылепил для себя… Как бы я не ненавидел его и его организацию за то, что он сделал со мной, я не уйду… Я — его пес. Вот это и есть правда, Абиссинец! И не убил я ее лишь потому, что не слышал окончание их разговора. Мне помешали. Пока Элис молчит, я не совершу ничего, что причинит ей вред. Тогда я поспешил с выводами, но сейчас я порву глотку любому, кто назовет ее предателем! Поэтому, Абиссинец, ее причины я выясню сам, а ты, если что-то знаешь о новом эксперименте, расскажи мне…

Наставник вздохнул:

— Я рассказал тебе все, что знаю.

— Тогда разговор окончен.

Максим направился в сторону подвала, но Самуил преградил ему путь.

— Может, это ты уже прекратишь строить из себя жертву? Ублюдок! Из-за вас здесь погибли люди! Неважно, кто ты, но ты стоишь сейчас перед нами живой и здоровый, а они погибли! Наташи больше нет! Ты, сволочь!!! Ненавижу вас! Смотри, ублюдок, разве справедливо, что она, такая молодая, погибла из-за сумасшедшего, решившего, что он может распоряжаться чужими жизнями?!

Самуил даже не заметил, как перешел на свой родной язык, настолько ему было больно. Он тряс перед Максимом фотографией подруги, все больше распаляясь.

Парень сначала отпрянул, не желая слушать его бред, но уже через секунду выхватил из рук парня фотографию и с изумлением открыл рот, пытаясь восстановить дыхание.

— Отдай! — Самуил попытался забрать у Максима снимок, но тот решительно выставил ладонь вперед, останавливая его.

— Как, ты сказал, ее зовут?

— Кого? — Самуил в возбуждении не понял, что Максим говорит о девушке с фотографии.

— ЕЕ!!!

Самуил опустил руки и вопросительно уставился на парня, когда тот, застонав, сжал кулаки. Абиссинец подлетел к нему, не понимая, что происходит.

— В чем дело?!

Максим зажмурился и помотал головой. Это все не могло оказаться правдой.

«Какой же я дурак!!!»

Резко вскинув голову, он снова протянул Самуилу фотографию.

— Я спросил тебя, ее имя!

— Наташа. — Самуил все еще находился в растерянности.

Теперь все встало на свои места.

Максим схватился за голову и громко зарычал. Упав на колени, парень смял фотографию и изо всех сил принялся бить по земле кулаками.

— ААААА, почему? Почему?! Почему не сказал раньше?!

Все молча наблюдали за его истерикой, не осмеливаясь произнести хоть слово, и спрашивая себя при этом, как Наташа могла быть связана с кандидатом.

Наконец Максим вскочил на ноги и подлетел к Абиссинцу. Парень схватил мужчину за ворот и хорошенько встряхнул.

— Что происходит?! Что это такое?!!! — Он со всей силы кинул фотографию в лицо наставника. — Почему раньше никто не сказал?! Кто это, я тебя спрашиваю?!!!

Абиссинец наклонился за снимком и в недоумении уставился на улыбающуюся девушку, по-приятельски обнявшую Самуила.

Глава 42

Абиссинец, не веря, вскинул глаза и ответил:

— Это Наташа. Она была в нашей команде последние… три года? Ты хочешь сказать… Но она даже не… Она работала, в основном, в городе… Я никогда не подозревал…

Парень скривился. Его черты скривились, будто от боли. Еще одно доказательство несвободы? Его действительно посадили в клетку, словно пса. Даже не осознавая, он выполнял приказы Далматинца, да еще и радовался жизни…

Самуил, немного придя в себя, спросил:

— Что-то до меня не доходит, ты знаешь Наташу?

Максим злобно фыркнул:

— Последние пять лет она являлась моим психотерапевтом… Абиссинец, как она попала к тебе?

В глазах мужчины застыла боль и сожаление. Он, и правда, ни разу не усомнился в ней, хотя время от времени проверял своих людей повторно.

— Почти так же, как и все остальные. Я сам нашел ее. Проверял ее несколько раз. Она была такой же отверженной, как и все мы.

Максим вздохнул:

— Это не твоя вина. Что сделано, то сделано. Одного не понимаю, зачем он ждал столько лет? И отправил меня в эту школу? Он не мог знать наверняка, что я стану встречаться с Катей… да и вообще, что стану с ней общаться… На кой черт ему сдался ее отец?! И о вашей связи с Доктором, он тоже должен был знать. Зачем отправил нас прямиком в его дом?

Все повернулись к мужчине. Тот пожал плечами и слабо улыбнулся.

— Мне кажется все просто. Далматинец всегда учитывает возможные варианты развития событий, да и невозможные тоже… Ты думал, что живешь в свое удовольствие, а он готовил тебя к возвращению. Подсунул тебе подставного врача, Абиссинцу — бесполезного помощника, мне — смертельно раненую Элис. Он собрал вместе тех, кто нужен ему для собственной игры… уверен, рассчитывая на то, что рано или поздно мы выясним правду. Вы в замешательстве? На это он и ставил… И следующий его шаг мы не предугадаем. Зато он следит за каждым нашим шагом и направляет нас. К тому же, когда мы вместе, следить за нами легче, так?

Абиссинец нахмурился и закивал:

— Ты прав. Для подготовки эксперимента, видимо, требуется время, но он должен был обезопасить себя. Следил за нами…

— Тогда…

Максим оглянулся назад. За обломки стен…

«..главный вопрос — зачем ему нужна она?»

Он присел рядом. Кожа девушки покрылась испариной, но температуры больше не было. Максим вздохнул с облегчением.

Алиса открыла глаза.

— Нам нужно поговорить.

— Знаю, но не сейчас. Ты все еще слаба.

Она слегка толкнула его в плечо.

— С каких это пор тебя заботит мое здоровье?

Но он только вздохнул и поправил ее волосы.

— Защита и нападение? Ты не делала ни того, ни другого… Тогда в лесу я думал, что ты умрешь и…

Тишина давила сильнее, чем его признание.

«Он действительно испугался… Я даже не надеялась…»

— …и чуть с ума не сошел от этой мысли… Как дурак, стоял над тобой, забыв даже правила оказания первой помощи… В последнее время я часто задаюсь вопросом, что ты чувствуешь, когда принимаешь удар на себя? — Максим немного наклонился вперед и заглянул ей в глаза. — Если бы ты умерла тогда…

Девушка резко вскочила:

— Я не умерла! — Она обхватила его руками и положила голову на плечо, молясь о том, чтобы он не отстранился. — Помнишь, ты спросил недавно, чего я все-таки хочу?

— Достаточно того, что ты жива.

Алиса отстранилась и провела рукой по его щеке. Их глаза встретились.

— Больше всего на свете я хочу защитить тебя…

Его губы неосознанно растянулись в улыбке. Он крепко обнял ее. Смятение сменилось волнением, природу которого он не сразу осознал.

«Это… счастье? Это оно? Ощущение, что я чувствую — это счастье? Она сказала правду… Я снова смог почувствовать ее… Что же я слышал пять лет назад?»

Наконец она заговорила:

— Максим, тогда я…

Он расцепил пальцы и помотал головой.

— Потом.

Доктор прокашлялся. Максим обернулся и встал. Мужчина смотрел на них со странным выражением лица.

— Мне нужно сделать укол. — Голос прозвучал немного выше, чем обычно.

Алиса вздохнула и легла обратно. Максим на секунду накрыл ее пальцы своими и быстро направился к выходу.

Очнувшись, он не стал сразу открывать глаза. И правильно сделал. Голоса известили его о присутствии людей. В комнате стоял запах ванили, было прохладно, и он лежал на широкой кровати. Значит, его не отправили в больницу. Финансист все-таки привез его домой?

Катин голос оторвал его от мыслей о своем местонахождении. По интонации стало понятно, что девушка раздражена.

— Папа, перестань, пожалуйста!

— Он спас тебе жизнь.

— И что? Мне ему руки теперь целовать? Он мне не нравится!

— Дочь…

Влад чуть не выругался.

«Черт, теперь ты мне тоже не нравишься, заносчивая засранка! Спокойно… это ненадолго…»

— Почему ты не отвез его в больницу? И где мама?

Ионов громко вздохнул. Влад почувствовал, как кто-то сел на край кровати.

— Потому что он просил этого не делать?

— Папа!

— Твоя мама улетела отдыхать. Завтра ты тоже вылетаешь первым рейсом к ней.

Влад сморщился от визга, внезапно заполнившего небольшую комнату до предела. Пальцы парня машинально смяли простынь, сжимаясь в кулаки.

«И часто она так делает? Это же ни один нормальный человек не вынесет… Свезло братцу с подружкой…»

— Нет! Нет! Нет!

— Поговорим, когда ты успокоишься. Без обсуждений.

— Ааааааа! Папааааа!

Громкий стук захлопнутой двери оповестил парня, что разговор окончен. Он, наконец, открыл глаза и осмотрелся. Ионов стоял возле кровати в задумчивости. Это оказался действительно его дом. Полдела было сделано.

— У вас тут громко.

Мужчина обернулся.

— Очнулся?

Влад попытался встать, но мужчина уложил его обратно.

— Как себя чувствуешь? Тебе повезло, знаешь?

— Да, это точно. — Парень ощупал плечо и поморщился. — Почему Катя кричала?

Его голос дрожал. Он сделал вид, что пытается приподняться, но со вздохом принял исходную позу. Сильной боли, конечно, не было, но он решил поизображать тяжело раненого.

Ионов усмехнулся:

— Ничего. Не обращай внимание. Ты можешь говорить?

Парень на секунду закрыл глаза и кивнул:

— Да. Могу. Хорошо, что она не пострадала.

— Ты упомянул одно имя перед тем, как потерял сознание… О ком ты говорил?

Влад должен был выдать Ионову историю сына работника лаборатории Далматинца, геройски погибшего, спасая мир от гнусного сумасшедшего ученого. Но, взглянув на этого человека, он передумал. Его могут наказать, но он не любил юлить. Его не оставляла мысль, что он должен показать этому человеку всю серьезность его положения.

— Вы ведь Лев Ионов?

— Да, откуда ты знаешь мое имя? Я не представлялся в прошлый раз.

Влад чувствовал, как напрягся мужчина.

— Слышал. А еще вы — Финансист, партнер Далматинца. Я прав?

Ионов нервно рассмеялся и прищелкнул языком.

— А кто ты? Не простой ухажер, да? Откуда взял эту информацию?

Парень довольно улыбнулся. Он не ошибся в этом человеке, начиная разговор с главного.

— Мой отец… — Он все-таки сел и, морщась, откинулся на спинку кровати. — Мой отец работает в лаборатории, в которую вы вложили кучу денег. Эксперименты над людьми приносят вам огромную прибыль… А, нет, приносили, пока вы не выкрали важные документы… Человек, которого все называют Далматинцем… Вы украли его документы… — Влад внимательно наблюдал за его реакцией. — Как тесен мир, вы оказались отцом Кати. Кто бы мог подумать…

Ионов с недоверием смотрел прямо ему в глаза.

— И как же зовут твоего отца? Где он?

— Вы уже поняли, как его зовут. И, полагаю, он все там же в лаборатории?

Ионов рассмеялся. Внезапное понимание, кто перед ним находится, заставило его сердце стучать, как сумасшедшее. Страх сковал все его существо. Он не знал, зачем этот парень пришел в его дом. Ему ничего не стоило убить и забрать документы. Найти их в тайнике, дело времени.

Мужчина усмехнулся:

— Хорошо. И зачем же здесь его сын? Ты назвал меня его партнером, а затем вором… Чего он хочет?

— Вернуть украденное и… поставить вас на место?

Ионов сделал шаг к двери, но застыл на месте, боясь даже пошевелиться. Он до сих пор не понимал, что его ждет.

— Послушай…

— Нет, послушайте меня, раз уж мысли встали на места в вашей голове. Я не убью, если его условия будут выполнены незамедлительно.

— Я не верну документы без гарантий безопасности моей семьи. Можешь прикончить меня прямо сейчас.

Влад рассмеялся. Теперь ему стало понятно, в кого пошла эта девчонка.

— Он предполагал это. Поэтому несколько следующих дней я поживу у вас в качестве телохранителя вашей дочери. Это будет правдоподобно. На вас ведь совершено покушение? В скором времени он встретится с вами для обсуждения деталей и компромиссов. Да, и как вы поняли, Кате нельзя покидать даже этот город. Куда бы она ни отправилась, любое путешествие в течение нескольких часов станет для нее последним… Никого не отпустят так просто.

Влад замолчал. Ионов с презрением и интересом одновременно сверлил его взглядом.

«Второй кандидат… Они совершенно разные…»

— Что-то еще?

— С этой секунды за безопасность вашей семьи будут отвечать люди Далматинца. — Он отметил, как мужчина передернул плечами. — Возможно, пять лет назад вы совершили самую большую ошибку в своей жизни?

Ионов поднял ладонь вверх, останавливая парня.

— Я понял. Отдыхай, завтра поговорим. — Мужчина направился к выходу, но у самой двери внезапно остановился и обернулся. — Моей самой большой ошибкой была не кража документов, а решение дать ему денег на создание монстров.

Дверь закрылась. Влад фыркнул и опустился вниз. Перевернувшись на живот, он улыбнулся.

«Монстров? Да ты сам — монстр похлеще меня… Черт, это было легче, чем я думал…»

Он чуть заметно улыбнулся и провалился в сон. В отличие от Максима сновидений Влад не видел никогда.

Доктор подошел к кровати, Алиса вытянула руку.

Но, когда ничего не произошло, она подняла глаза на мужчину. Тот стоял и смотрел в одну точку.

— В чем дело?

Не говоря ни слова, он вытащил из кармана сотовый телефон и протянул ей. Девушка удивленно вскинула глаза, но тут же расслабилась. Спасение телохранителя кандидата не могло быть чудом.

— Что это?

— Ты знаешь.

Она обхватила пальцами телефон, почувствовав холод, исходящий от кожи этого человека. По телу прошли мурашки. Несмотря ни на что, он боялся ее. Доктор положил рядом с ней шприц.

— Здесь цианид. Он сомневается. Звони или сделай себе укол.

— А если я откажусь, и уйду с Абиссинцем?

— Кирин умрет вместо тебя. Он проведет эксперимент на нем. — Доктор, наконец, взглянул ей в глаза. — Все еще хочешь занять его место? Оно вакантно.

Девушка кивнула.

— Значит, все готово?

«Эксперимент? Тот самый? Но тогда, почему послал меня за ним? Если он согласен, возвращать Максима сейчас нет никакого смысла… Зачем он устроил эти сумасшедшие гонки? Опять исследования?»

— Звони.

Бросив короткий взгляд на наполненный шприц, она провела пальцем по холодной пластмассе.

«Выбор? Его нет…»

Максим вышел на улицу. Абиссинец и его бойцы молча сидели на земле, опустив головы. Каждый думал о своем. Лишь время от времени у Самуила вырывались нечленораздельные звуки на родном языке.

Он поднял голову и зло пробормотал:

— Ты совершенно не владеешь ситуацией, парень.

Максим опустился рядом с Абиссинцем на траву и кивнул:

— Да, но ты никогда не поймешь, каково это. — Он зажмурился и громко выдохнул, скинув со своего плеча ладонь наставника. — Ты не знаешь, что значит действительно ощущать себя лишь материалом для исследований. Спроси Капитана. Даже смотря мне в глаза, он не видит в них чего-то человеческого, такого же, как в твоих или твоего друга. — Их взгляды встретились, и Самуил опустил глаза. — Почти каждый день я задаю себе одни и те же вопросы.

Абиссинец сжал кулаки.

— Максим, не надо…

— Для чего меня создали? Кто я? Ты можешь ответить, для чего я живу и делаю что-то? Почему именно я? Почему?! Я постоянно спрашиваю себя, копаюсь в памяти, строю теории, но ответа так и нет… Ответ знает лишь один человек, но даже от его честного ответа ничего не изменится… Я никогда не смогу стать таким, как вы. Таким, кто может называться нормальным человеком… Меня все равно будут считать материалом и монстром, даже если я и не хотел причинять вред кому-либо из вас… И, хотя по сути, я такой же человек … вы не примете это никогда… никогда…

— Максим…

— Хм, знаешь, — он сглотнул, чувствуя подкатывающий к горлу ком, — единственный раз, когда я ощутил себя человеком, в полном смысле этого слова…

Подняв глаза, он замолчал, увидев три удивленных взгляда, уставившихся на него. Парень провел тыльной стороной ладони по щеке и невольно улыбнулся. Максим сморгнул и дал влаге, заструившейся из глаз, полную свободу, так и не закончив.

Единорог продолжил за него:

— Когда она умирала на твоих руках? Ты растерялся?

Максим кивнул:

— Впервые в жизни…

Воцарилась тишина, прерываемая только всхлипываниями парня. Абиссинец поднял глаза к небу. Казалось, даже оно смутилось от такого неожиданного признания человеческой слабости, стянув над их головами тяжелые грозовые облака, скрыв слабый свет луны и накрыв людей спасительной тьмой.

Алиса сжала шприц, но тут же брезгливо отбросила его и нажала единицу на быстром наборе. В трубке послышался знакомый голос.

— Прости… Он пока не готов принять это… Он поймет… Я готова… Да, я все еще хочу этого… Спасибо, отец… Да… — Девушка вернула телефон Доктору. — Ты предал их.

Мужчина ехидно улыбнулся:

— Нет, это они слепо доверились мне. Я никогда не говорил, что поддерживаю их. Да, и тебе ли говорить о верности? С кем ты сейчас? Делай, как говорят, и продолжай дальше спасать свою шкуру.

Девушка сжала кулаки.

— Что ты сказал?

— Перестань. Мы здесь одни. Нет ни Далматинца, ни Кирина, ни Дракона. Прекрати вести себя, как тяжелораненая, сделай все правильно, и я, возможно, замолвлю за тебя словечко.

Алиса хмыкнула и быстро поднялась с кровати. Ей было больно, но этот человек никогда не догадается об этом.

— Ты, о чем? Замолвишь словечко? Перед кем?

Из другого кармана Доктор достал второй телефон и набрал номер.

Девушка с ужасом поняла, о чем говорил человек, спасший ей жизнь. Ее жизнь взамен на их жизни. Он не просто предал их, а обрек на верную смерть.

— Это я. Она готова помочь… С Далматинцем, как обычно, могут возникнуть проблемы, но остальные поверят ей безоговорочно… Да, она приведет их в условленный день…

Когда Доктор закончил, на ее лице не осталось ни единой эмоции.

— Хочешь узнать, куда я звонил?

— Нет.

— Есть только один вариант спасти вас — предать их. Я сообщу тебе время и место… а ты пока подумай, кому из них ты готова подарить спасение.

Алиса сделала вид, что задумалась. Такой поворот менял все кардинально. Третьей стороны не было в ее планах, но Далматинец мог уже знать?

«Отец с ними заодно или тоже является целью? Из разговора было не понятно… Черт, у Абиссинца большие проблемы… Что за игры? Если его хотят убить, почему просто не сделать это? Ощущение, что я снова в самом начале… Двойное предательство, что оно мне даст?»

Девушка указала на улицу и спросила:

— Если я соглашусь, что будет с ними?

— Вы вернетесь в лабораторию без права выходить оттуда до решения, как вас использовать. А они… там, по ситуации разберутся. Это максимум, что я могу сделать.

Алиса прищурилась:

— А ты что-то можешь?

Мужчина дернулся к ней, но вдруг остановился и расплылся в улыбке:

— Не провоцируй меня. Иначе я такого им наплету, что ты со своими братьями будешь до конца своих дней сидеть в клетке рядом с лабораторными крысами.

Она улыбнулась в ответ и прошла мимо него к выходу. Но внезапно остановилась, услышав стремительно приближающиеся шаги. Доктор навис над ней, держа шприц возле ее шеи.

— У тебя приказ убить меня, если я не соглашусь?

— Есть такой.

— Скажи от кого, и я дам тебе ответ.

Мужчина на секунду задумался, а потом улыбнулся, кивнув ей. Она уже знала, что он скажет, но это изначально было ложью.

— Далматинец.

Девушка ехидно усмехнулась.

— По рукам. Я согласна.

Глава 43

Пять лет назад

Прежде, чем войти. Алиса глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух из легких.

То, что она узнала накануне, повергло ее в шок. Их отец готовил последнее и самое важное исследование в своей жизни. И его результатом станет СМЕРТЬ Максима. Ее кандидат завтра должен будет подвергнуться эксперименту и отдать Владу часть своих генов, на последнем этапе запустив самоликвидацию собственной цепочки.

Она чуть не попалась за подслушиванием, а затем прочтением документов отца, но это того стоило. Смолчать она не сможет, пусть даже ее накажут и даже убьют.

Сначала девочка растерялась, не сразу осознав полученную информацию. Но потом приняла, как ей казалось, единственное правильное решение, которое поможет спасти Максима. Посоветоваться ей было не с кем, Капитан, как назло, сегодня отсутствовал. Хотя, даже если бы и был, что он может? Его предложение — бежать — не имело смысла, да и времени на подготовку совсем не осталось.

«Что там за этими стенами? Разве нас примут там? Конечно, нет! Для нормальных людей мы… подопытные кролики?»

Девушка потянула ручку двери вниз и вошла.

Далматинец сидел за столом и правил документы, делая вид, что не замечает ее. Но на самом деле все его внимание сосредоточилось на ее страхе и решимости. Мужчина улыбнулся про себя. Она все-таки пришла.

Наконец он поднял на нее глаза.

— Ты просила о встрече, Элис?

Девушка опустила глаза и подошла ближе.

— Да, отец.

Мужчина взглянул на часы, висевшие над дверью, и нетерпеливо проговорил:

— У меня мало времени, поэтому у тебя пять минут. Твои братья ждут меня.

Далматинец снова погрузился в чтение, заметив, как девушка вздрогнула на последней фразе. Она старалась сохранять спокойствие, но все равно по ее плечам прошла дрожь, когда он упомянул кандидатов.

Не поднимая головы, Алиса твердо произнесла:

— Отец, я хотела бы занять место Кирина!

Далматинец, стараясь не улыбнуться, с недоумением посмотрел на нее.

— Что ты сказала?

— Я прошу, замени его мной!

— О чем ты, черт возьми?!

Девушка вдруг замешкалась и сцепила пальцы в замок, опустив руки вниз. А правильно ли она понимает замысел отца?

— Экперимент… Я все знаю…

Далматинец приподнял бровь и вздохнул:

— Откуда?

Его голос был до жути спокоен, но она знала, что отец готов сейчас взорваться.

— Я не могу сказать. Просто прошу, сделай меня им.

Далматинец медленно поднялся и, обойдя стол, встал перед ней. Алиса со страхом подняла на него взгляд.

— Элис, ты копалась в моих исследованиях? И что, по-твоему, я должен сделать сейчас?

— Ты решаешь здесь все. — Она опустилась на одно колено и склонила голову.

— Встань!!!

Звонкая пощечина заставила ее пошатнуться, но она устояла. Далматинец наклонился и вплотную приблизился к ее лицу, заглянув в широко раскрытые от испуга глаза. Отступив на шаг, он усмехнулся. Она готова пойти до конца? А ее брат?

Алиса занервничала. Если ничего не получится, ей грозит ни с чем несравнимое наказание, а Максим… Нет, она должна постараться. Если все пройдет хорошо, этим экспериментом, ей удастся убить двух зайцев одним махом. Во-первых, Кирин будет в безопасности, а, во-вторых, ей, наконец, представится возможность покончить с этой бессмысленной жизнью. Единственным минусом этого плана было то, что она не сможет больше защищать его.

Далматинец вернулся на свое место.

— Хорошо. И почему же ты хочешь оказаться на его месте? Раз уж ты ознакомилась с материалами, значит, знаешь, что ждет твоего брата в случае провала.

Он предвкушал ее ответ.

— Я понимаю возможные последствия, но… если операцию проведешь ты — успех обеспечен…

— Почему?

— Я хочу занять его место. Это все.

Мужчина не удержался и рассмеялся:

— Ха-ха-ха… Повтори, что?

— Я хочу быть там вместо него.

Смех резко оборвался. Кулак Далматинца со всей силы опустился на стол. Но она не дрогнула, продолжая смотреть ему прямо в глаза.

— Чего ты хочешь добиться, придя ко мне?! Сознаваясь в предательстве?! Ты — не кандидат… Твой ДНК не подходит!

— Возможно, это так. Но я — лучше его! Ты знаешь это! Возможно, это даже пойдет на пользу твоему исследованию! — Она не сдержалась. Всплеск злости довел ее почти до внутренней истерики. Нужно добиться своего и не отступать. — Если бы он не являлся кандидатом, то никогда не добился бы таких результатов. Он — нытик и плакса… Если бы не я, Дракон не уступал бы ему ни в чем! А я и так не уступаю ему… Отец!

Алиса задохнулась, выдав всю тираду на одном дыхании. Произнеся имя старшего брата, ее захлестнула неуверенность в правильности выводов, которые она сделала вчера. Разговор и секретные документы… Как получилось, что ей удалось узнать такие важные вещи совершенно случайно? И почему не Максим, а Влад… Младший брат по всем параметрам превосходил старшего на тренировках и был более подчиняем… Даже без нее он мог справиться с ним… И Далматинец прекрасно знал, она была уверена, что Максим превосходит ее во всем. Так почему же Дракон?

Девушка замолчала, ощущая неправильность происходящего. Что-то не складывалось, но, что именно, понять не могла.

— Элис, все еще не понимаю. Почему? Даже, если твоя цепочка подойдет, ты можешь не выжить… И это в лучшем случае… У тебя нет их защиты, установленной мной на уровне генов… Тем более, подумай, если, по твоим словам, Кирин бесполезен, — Далматинец улыбнулся, — это не такая уж большая жертва для меня. Согласна?

Мужчина, не дав ей сразу ответить, резко поднялся и, быстро проследовав к двери, захлопнул ее. Алиса вздрогнула и почувствовала, как по телу разливается знакомое чувство — плохое предчувствие.

«Я забыла закрыть дверь? Он не мог не заметить… Всегда закрывает ее, когда говорит с нами… Он действительно так зол, что не заметил этого до сих пор? Черт, я попала…»

— Говори.

— Я — его телохранитель…

Далматинец присел на край стола и подождал, когда она поднимет свои глаза.

— И? Так ты хочешь защитить его или умереть за него?

— Для меня это одно и то же… — Ее глаза опустились в пол.

Мужчина с интересом всматривался в ее подрагивающие ресницы, размышляя о том, что тринадцать лет назад снова ошибся, выбрав ее телохранителем для кандидата. Их могло быть двое…

«Она ошеломляет меня… даже смерти не боится… Одно точно — такой больше нет… Что же мне с ней делать? Она даже не подозревает, что ошибается на сто с лишним процентов… Неужели она думает, я позволю себе такую роскошь, как лишение себя своих же детей, даже если один из них станет бесполезен? Ладно, времени не осталось… Интересно, Кирин уже принял решение? Покрайней мере, вместе они идеальны… Никто не сравнится с ними…»

— Ты ошибаешься! Когда мы хотим защитить кого-то, готовы пожертвовать всем, это правда, но умирать не планируем… пусть даже такая вероятность существует, особенно в твоем случае… Кхм… — Далматинец поднес кулак к губам и прокашлялся. — Но, когда ты планируешь умереть за кого-то, его защита является последней в списке причин, почему ты это делаешь. Удивлена? Все просто. Разве ты можешь быть уверена, что после твоей смерти тот, кого ты пытаешься защитить, останется цел и невредим? Нет. Потому что человек, нуждающийся в тебе, останется один на один с тем, кто убил тебя… Но ты хочешь умереть за него и при этом стараешься защитить… Считаешь, я опасен для него? Он будет в безопасности после эксперимента без тебя?

Алиса сжала кулаки.

— Это не так! Кирин не нуждается во мне. Ты не опасен для него. Я не это имела в виду!

Мужчина ухмыльнулся:

— Только что ты утверждала, что он и шагу без тебя ступить не может.

— Я… я… Как его телохранитель, я должна использовать любые возможности, чтобы он не пострадал… чем бы это ни было…

Далматинец хлопнул ладонью по документам и зло проговорил:

— Даже влезать в чужие дела? Лгать мне?! И идти против меня?!

Девушка опустилась на одно колено и быстро протараторила:

— Прости, ты вправе наказать меня за этот проступок!

— Я и за меньшее не щадил тебя…

— … но именно поэтому я — лучшая из всех твоих детей…

Мужчина улыбнулся, и она готова была поклясться, что в этот момент в его улыбке проскользнула нежность и отцовская гордость.

— Ты — не кандидат и не можешь участвовать в эксперименте, но оставайся верна ему и защищай его до самого конца.

— Проверь в меня, отец! — Она предприняла последнюю попытку.

Девочка опустила голову и зажмурилась. Далматинец остался непреклонен. Отчаяние захлестнуло ее с головой, она знала, что не позволит ему умереть ни при каких обстоятельствах.

Когда он закрыл за ней дверь, Алиса обхватила себя руками. Что ей теперь делать? Пойти против отца и спасти Максима ценой собственной жизни?

«Но, в одном он прав, если меня не станет, кто будет защищать его? Он сам сможет… Что мне делать? Я должна поговорить с ним… сейчас… Может, бегство и не самый худший из вариантов…»

От тяжелых мыслей ее отвлекло движение. Мимо нее быстрым шагом прошел высокий грузный человек в деловом костюме. Находясь в раздумьях, ей и в голову не пришло приглядеться к нему. Единственное, что она запомнила: его ботинки были начищены до блеска. Даже в коридорной полутьме их блеск отражал слабый свет светильников, висевших вдоль стены. Потом эти ботинки много раз снились ей в кошмарах, напоминая о том, что случилось в этот день.

Человек пролетел мимо, даже не взглянув на нее.

Распахнув дверь, ведущую в кабинет, он с порога закричал:

— Я хочу быть там! Деньги, которые я вложил в этот эксперимент…

Алиса, поняв, что речь об эксперименте, остановилась.

— Нет!!!

Категоричный ответ Далматинца не оставил собеседнику и шанса. Алиса слабо улыбнулась. Этот человек зря пришел, ему откажут. Дверь захлопнулась, заставляя ее в очередной раз вздрогнуть. Казалось, что в последние дни ей везет на запретные разговоры.

Войдя в лифт, она нажала на кнопку.

Но, когда двери почти сомкнулись, кто-то просунул в щель руку. Алиса отступила на шаг назад и встала в стойку. Внутрь влетел Бульдог. Пытаясь унять отдышку, мужчина лихорадочно нажимал на кнопку цокольного этажа.

Его внезапное появление ошеломило, и поэтому до закрытия дверей она не вытолкнула его наружу. Лифт тронулся, приводя ее в себя, и заставляя теперь оторопеть Бульдога, который второпях даже не заметил ее здесь. Девочка поставила ему подножку и повалила на пол. Палец придавил кнопку «Стоп». Лифт остановился. Мужчина забыл даже как дышать.

Но ее крик быстро вернул его на землю:

— Кто тебе позволил?! Убирайся! Или я убью тебя!

Но ярость телохранителя кандидата сейчас не могла напугать его так, как то, что сейчас происходило внизу. И поэтому он попытался отползти к стене с кнопками настолько близко, насколько позволяло его унизительное положение, в котором он оказался сейчас. Алиса, видя его телодвижения, со всего размаха ударила мужчину по лицу и вернула на место. Но он, взвесив все за и против, вывернулся из ее хватки и на четвереньках снова дернулся к кнопкам. Лифт продолжил свое движение вниз.

На Бульдога было жалко смотреть, казалось, еще чуть-чуть и этот крепкий с виду мужик заплачет.

— Эээээлис, подожди, нет времени…

Он пытался отодвинуться от нее подальше, вытирая кровь с лица и пытаясь предугадать, вмажет она ему снова или нет, но за спиной не осталось больше пространства. Его рука уперлась в пол.

— Элис, прошу, мы должны спуститься…

— Отец, убьет тебя, даже если я пощажу…

— Элис! Это не важно сейчас! Кирин…

Девочка вздрогнула, услышав имя брата, и замерла с поднятым кулаком.

— Кирин?

— Он и Дракон, сейчас они там… они…

— Что с Кирином?! — Алиса подалась вперед и схватила Бульдога за ворот футболки. — Что с ними?!

— Они…

Бульдог схватился за голову, находясь в крайнем возбуждении. Далматинец поручил ему следить за Кирином, но он не справился, оставив его без присмотра всего на десять минут.

— Говори!

— Он пришел в тренировочный зал и… и…

— Да скажи уже!

Олег сглотнул и быстро заговорил:

— Они скреплены наручниками! Черт, я не успел… Далматинец убьет меня… за такое, точно, убьет…

Алиса подняла глаза на двери лифта и выругалась.

— У Дракона снова был приступ?

— Нет, это сделал Кирин.

Вопрос в ее глазах сменился догадкой.

«Дверь…»

Теперь уже она стучала по металлической кнопке, как сумасшедшая.

«Почему? Зачем? Быстрее… почему так медленно… ему нельзя… они погибнут… Что я наделала?»

Оставались решающие несколько секунд, а лифт ехал слишком медленно. По спине девушки пробегали ледяные волны страха, сжимая грудь в обжигающих спазмах… снова… и снова… и снова… заставляя сходить с ума от страха за их жизнь…

Как только лифт остановился, Алиса, оттолкнув Бульдога, выбежала в коридор, ведущий к тренировочному залу. Ей казалось, что она уже опоздала. Новое расстояние… и новые секунды его преодоления растягивались сейчас для нее в бесконечность.

Девушка влетела в зал и оторопела. Влад лежал на полу без сознания, и мысль, что она все-таки опоздала, больно обожгла все ее внутренности. Но, переведя взгляд на Максима, надежда на мгновение блеснула в ее глазах. Парень каким-то чудом все еще оставался в сознании и даже стоял на ногах.

«Сорок секунд давно прошли… но он держится… Как? Максим, пожалуйста… Я должна разделить их? Сколько прошло? Минута? Полторы?»

Алиса оценила ситуацию и стала медленно двигаться в сторону братьев. Ее взгляд задержался на руке Влада, которая безвольно болталась на весу от каждого движения Максима. Неожиданно младший сел на пол и изо всех сил сжал голову руками. Она немного ускорилась, стараясь не делать резких движений и выиграть время, пока он не заметил ее.

Максим застонал. Такой боли он не испытывал никогда, но ее слова доставляли ему еще большие страдания.

«Я хочу занять его место… Я хочу быть там вместо него…»

Эти слова заставляли его задыхаться еще сильнее и вызывали новые волны тошноты, подкатывающей к горлу. Он пытался сосредоточиться, но очертания предметов расплывались, заставляя трясти головой, отчего боль только усиливалась. Круг замыкался — ее слова, боль, тошнота, головокружение, ее слова…

— Кирин!

Алиса медленно приближалась к нему. Она услышала, как в зал влетел Бульдог, прокричав его имя, и остановился, как вкопанный от увиденного. Девушка выругалась, но не остановилась.

Максим попытался сосредоточиться на голосе. Еще раз тряхнув головой, он попытался встать.

«Я должен вынести это… должен… Сказать им… увидеть ее глаза…»

Он поднимался снова и снова, но каждый раз падал обратно на пол. Боль оказалась сильнее его. Тело почти не слушалось. Но браслет на запястье уже несколько раз предупредил его вибрацией о приближении того, кого он ждал, а, значит, нужно просто потерпеть еще чуть-чуть.

На секунду закрыв глаза, он понял, что больше не может сосредоточиться даже на расплывающихся очертаниях предметов. Его взгляд мог различить только смешивающиеся в болезненном танце цвета. В попытке взять себя в руки, из горла парня вырвался истошный крик. Понимание, что через несколько секунд он больше не сможет даже думать и, возможно, умрет, только подстегивало его подняться, а сил почему-то не осталось даже на то, чтобы открыть глаза.

Его смех заставил всех замереть.

«Вставай… Поднимись всего на пару секунд! Вставай!!!»

Медленно, стараясь не делать резких движений, Максим повернулся к Владу.

«Малыш, ты тоже умрешь… тоже…»

Он не почувствовал, но Алиса с ужасом увидела, что из его носа потекла кровь. Его сопротивление сделало свое дело, тело было на пределе. По ее расчетам прошло уже две минуты. Никто не смог бы выдержать подобное, кроме него… Ее руки ходили ходуном, она боялась, что не сможет расцепить их в таком состоянии.

Вытянув руку вперед, Алиса, понимая, как обострены сейчас его чувства, прошептала:

— Кирин, успокойся… Потерпи, я сейчас сниму их…

Максим повернулся в ее сторону и тряхнул головой. Его глаза прищурились, пытаясь различить ее силуэт.

— Кирррин? — Он хрипел, задыхаясь, даже не понимая, говорит вслух или просто открывает рот. — нннне… пппо… ддддхо… дддди…

— Максим, пожалуйста… прошу тебя… все не так… — По щекам девочки хлынул поток слез, обжигая холодную от страха кожу. — Максим… прошу… не надо… прошу тебя, Максим… Максим…

Она шептала его имя, надеясь на чудо. Нельзя было подходить слишком быстро, но и медлить сейчас было подобно смерти. В приступе он мог убить и ее, и себя. И пусть он не мог сейчас даже подняться, его силы превосходили себя в два, а то и в три, раза, чем обычно. Она готовила себя к любому исходу, потому что потерять единственного человека, которому доверяла, не имела права.

«Две с половиной минуты… следующую он не выдержит…»

Девушка немного ускорилась. Ее движения напоминали пластику пантеры, медленно переставляющей лапы по ветке могучего дерева и подбирающейся к своей жертве, чтобы в следующую секунду замереть в прыжке.

Максим поднял руку и очень четко, к ее удивлению, прошептал:

— Стой, не подходи… Трудно дышать… Больно…

Алиса знала, что совершает ошибку, но все равно остановилась, прекрасно понимая, что его ресурсы не безграничны, и в таких обстоятельствах иссякают в сотни раз быстрее. Тратить его силы на попытки остановить ее, ей не хотелось. Все его действия говорили о том, что он ждет Далматинца.

— Максим, я остановилась. Не напрягайся…

Он слегка кивнул и замер. Его грудь тяжело поднималась и опускалась, со свистом выпуская воздух из легких, ко лбу прилипли спутанные от выступившей испарины волосы, а из носа продолжала течь кровь. Алиса облизала губы и, обернувшись на вход, замерла.

Максим улыбнулся:

— Все рав… но… но… по…зззздно… где…

— Я здесь.

Он не смог различить его силуэт, но облегченно вздохнул. Сделав глубокий вздох и собрав остатки сил, он заставил себя подняться, вырвав из горла отчаянный крик. Рука в наручнике тянула вниз, но он только нетерпеливо дернул ее к себе, презрительно скосившись на Дракона. Он понимал, что время давно вышло, и не понимал, почему до сих пор в сознании, поэтому решил не тратить время на выслушивание оправданий. Максим дал себе установку и знал, что через несколько секунд она сработает.

«Несколько секунд… и больше ничего не останется… его не будет… и те слова тоже исчезнут вместе с ней… меня не будет…»

Он вдруг увидел ее перед собой и заплакал. Смахнув слезы свободной рукой, парень попытался сосредоточить взгляд на Далматинце.

Его голос больше не хрипел, и он чеканил каждое слово.

— Ты всегда говорил мне, что я могу доверять тебе, отец. — Он поднял руку и указал на Алису. — Ты говорила мне, что я могу доверять тебе. Сегодня я понял, что вы оба лгали мне. Вы обманули меня. Если я выживу, то убью тебя первой! Первой… Элис, ты больше не являешься моим телохранителем. Отец, с этой секунды я отказываюсь называться твоим сыном. Твои дети сегодня умрут, а она сможет полноправно заменить нас… как и хотела… Я…

Алиса, осознав значение его слов, снова обернулась. Далматинец стоял у входа, опустив глаза. Но она видела — он улыбался. Его довольная улыбка повергла ее в шок. В ее взгляде появилось полное понимание произошедшего: Максим их слышал.

«Дверь… Но зачем? Еще одно исследование? Но он же может умереть… А Дракон? Он дышит вообще? Он хотел увидеть реакцию Максима?»

Максим продолжал говорить, не понимая, делает он это вслух или это его воображение, выполняющее его последнюю волю перед смертью. Парень не только снова не видел, но теперь еще и не слышал. Боль притупилась и почти не причиняла страданий. Но, даже если разум играл с ним в игры, для задуманного ему требовалось договорить.

— Ты хотел убить меня… Вы вместе хотели этого… Я убью тебя первой… Я сотру вас из памяти… Вы просто исчезнете… исчезнете… Завтра ничего не будет… Я забуду вас… Не вспомню вас… А потом я убью тебя, Элис… Ты предала меня… отца… Я убью тебя! Элис… ты предала…

Она не знала, как остановить его, чтобы фарс, созданный Далматинцем, прекратился.

— Максим, пожалуйста, прекрати.

«Три минуты… Это предел? Конец? Завтра тебя не будет в моей жизни? Как я могла повестись на это? Вот он — настоящий эксперимент… Ты просто проверял их выносливость… Он так и умрет здесь? Они оба умрут? Зачем?»

Глаза девушки застилали слезы, когда Максим упал, оборвав свою речь на полуслове. Ее тело тоже не выдержало, и из горла вырвался истошный крик. Ничего не соображая, Алиса начала биться в истерике, то прижимая руки к груди, то колотя кулаками о пол. Глядя на своих братьев, лежащих в неестественных позах, она почувствовала, как ее затрясло мелкой дрожью. Алиса, задыхаясь и плача, упала на спину и забилась в конвульсиях.

Вокруг началась суматоха. Бульдог с командой окружили кандидатов и начали оказывать им первую помощь по инструкции, которую им дал накануне Далматинец.

Сквозь туман Алиса увидела, как обоих накрыли простынями и положили на носилки. Ее попытки встать не увенчались успехом, девушка не чувствовала ни рук, ни ног. Но впервые в жизни ее лицо ожило, выпуская наружу все, накопившиеся за годы и прятавшиеся за маской безразличия, эмоции. Глаза, щеки, скулы, губы — так много настроений, вырвавшихся на свободу. Она вдруг часто задышала. Потолок закружился в неистовом танце… Легкие не успевали выдыхать, вдыхая при этом слишком много…

Ее окружили, оказывая помощь, и тоже положили на носилки. Сквозь туман она увидела Далматинца, наблюдавшего за происходящим. И наконец, туман превратился в темноту, и она обмякла.

Финансист вбежал в зал, когда одного из кандидатов выносили на носилках. Он судорожно схватил Далматинца за руку и развернул к себе.

— Что происходит?! Это кандидаты? Почему они в таком состоянии? Почему их лица закрыты?

Ученый вырвал руку из захвата и махнул охране продолжать.

— Эксперимента не будет. Кирин и Дракон погибли, я должен подготовить альтернативный эксперимент. Выведите его за территорию!

— Как это погибли?! — Финансист пытался сопротивляться охранникам, тащившим его на выход. — Ты, что сбрендил?! А как же деньги? Я должен отчитаться! Ты спятил, придурок?!

Далматинец спокойно поднял на него глаза и вздохнул.

— Не истери и сейчас же покинь лабораторию. Я свяжусь с тобой позже. Мне нужно разобраться с последствиями. Кирин убил Дракона и покончил с собой… Что я должен сейчас сделать?!!!

Он нетерпеливо махнул рукой и Финансиста вывели наружу. Далматинец поспешил за носилками.

Влад лежал без движения, нельзя было даже угадать дышит ли он. Мужчина проверил у всех троих жизненные показатели и кивнул Бульдогу.

— Олег, ты поедешь с нами. Ольга, ты тоже. С остальными прикажи разобраться своим людям… Пока оставим только твою группу. Не должно остаться никаких следов и свидетелей. Капитана пока не трогай, просто предупреди, понял? Оля, за мной.

На следующий день Алиса проснулась в доме, расположенном в лесной глуши. Через неделю снова начались тренировки. А еще через неделю приказом Далматинца она стала телохранителем Влада.

О Максиме не было сказано ни слова. Они с братом решили, что он все же умер. За четыре года девушка ни разу не нарушила ни одного приказа и четко выполняла все поручения своего отца.

Наконец, год назад девушке был отдан приказ вернуть Кирина домой и проверить, действительно ли его воспоминания утеряны навсегда. Так она узнала, что ее кандидат жив.

Глава 44

Алиса вышла на улицу. Сцена, представшая ее глазам, заставила остановиться и отвернуться. Девушка попыталась взять себя в руки. Мысли путались. Она совершенно не подумала о Феникс. Просто забыла о ней…

Папка на столе Далматинца… То имя ей ни о чем не говорило тогда, поэтому…

«Я не вспомнила о ней сразу… Феникс… Он хотел ее использовать еще тогда… Хочет избавиться от нее? Нет, не может быть… По какой причине? Из-за Максима ему пришлось ждать столько лет… Тогда, возможно, он не думал в тот день, что его младший сын зайдет так далеко? Далматинец знает, что за ним следят? Есть люди, которые работают с ним? Конечно, должны быть… Это они? Он просто убрал нас с дороги на время? Поменял местами Максима и Влада, чтобы усложнить третьей стороне задачу… и приставил к нам Капитана… чтобы я не смогла переметнуться на его сторону? Ему не нужны братья, только я… Мы ошибались с самого начала… Эксперимент пройдет, как только наш отец решит свои проблемы и подготовит лабораторию… С самого начала это была я! Я! А пять лет назад он всего лишь хотел проверить, как долго кандидаты смогут продержаться рядом. Но просчитался с наручниками… Влад рассказывал, что кто-то из персонала передал ему срочную информацию о нападении кандидата на своего телохранителя… Он сам нашел Максима в спортзале… Отец так хорошо знает нас, но как мог настолько точно просчитать наши действия? Он провел новое исследование, известил меня об эксперименте и отделался от навязываемых ему отношений… И сейчас он хочет, чтобы мы вернулись сами… чтобы контролировать нас… Никто не помешает ему… Зачем он отправил Дракона к Ионовым? Убить? Зная, что Максим никогда не позволит причинить вред Кате… Все случится в одно время… Поэтому, даже если у кого-то из его сыновей возникнет желание спасти меня и помешать эксперименту… у них ничего не получится… Они будут заняты друг другом… Выбор? Его нет, ни у одного из нас… Однако, зная, кто такой Доктор, почему он до сих пор… не понимаю…»

— Что за всеобщие рыдания? По мне? Я пока жива…

Максим резко отпрянул от Абиссинца:

— Зачем ты встала?

— Нужно уходить. Прямо сейчас.

Парень подошел и наклонился к ее лицу. Неестественная бледность придавала ее лицу некую ауру загадочности. Она выглядела словно призрак, бледной и совсем слабой.

Алиса улыбнулась ему:

— Твои глаза… ты плакал?

Он проигнорировал ее несерьезный тон:

— Ты сможешь идти?

— Плакса. Ты обещал больше не реветь, поклялся мне. Кандидат называется…

— Не надейся. Соринка в глаз попала, Абиссинец помогал… — Он усмехнулся, но, увидев открытый от удивления рот Самуила, сразу замолчал.

Тот сплюнул на землю и поднялся:

— Тьфу! Ненавижу их.

Абиссинец с облегчением вздохнул:

— Тогда отправляемся. А где Доктор?

— Он не идет.

— Что случилось?

— Уходит обратно в лес. — Девушка преградила путь Единорогу, когда тот шагнул в сторону развалин. — Либо вы идете с нами, либо остаетесь, и наши пути расходятся!

— Алиса…

— Не сейчас. Времени мало.

Максим с Алисой развернулись и направились в сторону города. Остальные с озадаченными лицами пошли за ними, больше не задавая лишних вопросов.

— Если ты меня обманешь…

Алиса улыбнулась:

— Если был приказ, что так вяло угрожаешь? Боишься? Не знаешь, на что я способна?

Доктор вздохнул и улыбнулся ей в ответ:

— Почему я должен прибегать к насилию, когда ты и так выполнишь все условия? Я спасаю, а не гублю… в отличие от вас…

— Далматинец знает?

В глазах мужчины промелькнул страх, и он тут же отвел глаза.

— Неважно, все равно уже поздно что-то предпринимать. Он не успеет.

— И все же. Почему ты не выполнил приказ?

— Твоя уверенность меня поражает. Почему так уверена, что не выполнил?

— Ну? — Ее улыбка оставалась все той же — любопытной и дружелюбной.

— Вы нужны живые, довольна? Так что наслаждайся, пока есть возможность, возвращением Кирина и его гуманизмом. Чего тебе еще?

— Кто подвергнется эксперименту? Феникс или я? Что станет со вторым испытуемым?

Он удивленно воззрился на девушку, давая ей оценить его истинное состояние.

— Откуда ты знаешь?

— Отец не может избавиться от нас обеих? Так кто?

Доктор поднял руку со шприцем и повертел его перед глазами.

— Я ошибся, предложив им тебя?

— Похоже, это я сейчас глубоко заблуждаюсь, беседуя с тобой нормально. Неважно, на кого ты поставил. Феникс, думаю, с тобой и разговаривать бы не стала, а этот шприц уже торчал бы из твоей шеи. По-моему, ты не понимаешь сути эксперимента. — Алиса вдруг рассмеялась его глупости. Доктор даже не понимал, во что вляпался, хотя столько лет работал на Далматинца. — Нашему отцу и тем, кто за тобой стоит, не нужны живые люди… Им нужны эксперименты… И я жива только потому, что я и есть этот самый эксперимент, а не по твоей прихоти… Будь у тебя хоть целый арсенал, ты погиб бы от него сегодня сам. Подумай хорошенько, разве ты не работал с ним? Их было не трое… Намного больше…

Доктор слушал Алису, не веря, но в то же время понимая, что девушка говорит правду. Он помотал головой и отступил.

— Это сейчас их только трое… только сегодня…

— О чем ты? В том доме не было больше детей. Я точно знаю!

Девушка скривилась и приподняла брови в недоумении.

— Ты действительно ни разу не задумался об этом? Лаборатория Далматинца — не единственная! Подумай сам, такое открытие — и сразу успех?! А подтверждение? А ошибки? Ты — дурак?! Просто тех, кто прокололся давно нет в живых… как нет и тех детей… Как же я вас ненавижу! Вы называете нас монстрами и экспериментируете над нами, но вы сами… Кто же тогда вы?!!! Кто?! Все, причастные к этому?!!!

Она говорила и наступала, а мужчина неосознанно отступал, пока не уперся в спинку кровати. Пальцы вдруг разжались, и шприц выпал, глухо ударившись о пол. Доктор вздрогнул и скосился на орудие убийства, которым он совсем недавно угрожал Алисе.

— Откуда ты знаешь? Это лишь твои догадки…

— Неважно. Ты ввязался в чужую игру, даже не зная ее правил. Да еще попытался установить свои… Чувство пешки. Омерзительно.

— Пешка может стать…

— Пешка, слепо следующая вперед по чужой указке, никогда не станет ферзем! Я думаю, что Далматинец уже знает, поэтому тебе решать… продолжаешь ли ты играть или сливаешься… Что мне нужно сделать?

— Но…

Алиса снова не удержалась от усмешки.

— Я не собираюсь играть по чьим-либо правилам, но мне нужно знать их. Кто они? И что им нужно?

— Им нужен Далматинец, его лаборатория, кандидаты, ты и Абиссинец с командой… А, еще документы, которые выкрал Финансист. Тебе нужно собрать их в одном месте… Ученого будет трудно выманить из лаборатории, но их пока устроила бы и ваша поимка… Кто они, я не знаю.

Девушка задумалась ненадолго, а потом ответила:

— Я подумаю, что можно сделать, но не очень-то надейся на мою покорность… Не тебе меня контролировать.

После этих слов, она вышла, оставив мужчину со своими мыслями наедине.

Влад сбросил полотенце и подошел к шкафу. Со злостью сорвав рубашку с вешалки, он выругался. Эта новоиспеченная сестра выводила парня из себя.

«Начальница нашлась! Я тебе не подчиняюсь, поняла?!»

Одевшись, он вышел из комнаты и направился на улицу. Идя по длинному коридору, он все время возвращался мыслями к Алисе. Парень очень надеялся, что с ней все в порядке, и она свяжется с ним в ближайшее время.

Влад настолько ушел в себя, что буквально налетел на Катю, со смешенными чувствами ожидающую его у выхода. Оба резко отскочили друг от друга.

— Черт! Напугала. Чего на дороге стоишь?

Катя даже забыла, что еще минуту назад со страхом ожидала их встречу. Его тон ужасно разозлил. Она не понимала, как ее папа мог назначить такого человека телохранителем дочери. Не зная его истинных мотивов, она все же побоялась рассказать ему, что в происшествии на даче виноват именно Влад. Что ее останавливало, она не понимала, но в тот день удержалась от обвинений.

Девушка сдвинула брови и сквозь зубы протараторила:

— Папа сказал, что ты теперь меня охраняешь. Поэтому держи дистанцию и следи за словами. Твоей подружки здесь нет, и за тобой следят, так что свои фокусы оставь при себе. Ты всего лишь обслуга, понял?!

Влад не смог остаться серьезным и наклонился к ней поближе, изобразив усмешку.

— И чего я ожидал от избалованной истерички? Договорились, я буду паинькой, но не задавайся уж слишком. Я несколько не сдержан… иногда бываю… Это для твоего же блага, поняла?!

Катя сжала кулаки и, оттолкнув его, побежала к машине. Влад обогнал ее и открыл заднюю дверцу.

— Садись, подарочек.

«Правильно, держись подальше… Ладно, расслабься, это всего лишь избалованная девчонка… и она должна… но поймет ли?»

Он выдавил улыбку, когда она позвала его по имени.

— Влад, в торговый центр.

Как ни странно, ее голос уже не был злым и с нотками истерии. Девушка говорила совершенно спокойно, видимо, тоже решив, отбросить ненужные им обоим перебранки.

— Любая прихоть, мадемуазель.

Машина резко рванула с места.

Лев Ионов наблюдал за ними из окна. Когда машина скрылась из вида, он повернулся к Михалычу.

— И что я должен предпринять? Он считает меня идиотом? Это же первый кандидат? Старший?

Водитель вздрогнул. Этот дом ему нравился все меньше и меньше. Если бы изначально он знал, что так все обернется, то ни за что не вернулся бы сюда. В последние дни, казалось, его хозяин медленно сходит с ума, городя полную чушь.

Михалыч вздохнул и ответил:

— Значит, происшествие у школы не совпадение, если вы правы? Зачем этому фанатику так рисковать? Все еще не могу поверить.

Ионов налил себе полную рюмку и, залпом выпив, рассмеялся:

— В том и фишка. Он так и не сказал, кто его отец, но достаточно прозрачно намекнул на отца в лаборатории. Кто это? Конечно, Далматинец. Иначе этот пацан не смог бы узнать и доли того, что он мне выдал. Так явно напросился в телохранители… Ха-ха-ха… Маленький ублюдок! Далматинец даже не скрывает, что держит меня на мушке… Это предупреждение. Он ничего не простит мне и прикончит в любой момент. Он прямо говорит мне: сиди и не рыпайся, иначе умрешь… — Мужчина предостерегающе поднял палец вверх и начал водить им из стороны в сторону. — Нет, нет и нет! Пока они у меня, ничего он сделать не может… Ха-ха-ха…

Водитель недовольно смотрел, как Ионов наливает себе новую стопку.

— Тогда, что нам делать?

— Нужно все обдумать. Время есть. Я должен убедиться в их способностях. Ты же немного участвовал в их проделках, так что можешь представить их потенциал? Сколько за них можно получить? Как думаешь? Нужно просчитать каждый шаг…

— Не очень приятный опыт…

Мужчина рассмеялся:

— Ничего-ничего. Думаешь, я столько времени и денег на них угробил, чтобы сейчас залезть в кусты и тихо там сдохнуть? Нет. Говоришь младшие уехали из того дома?

— Да.

— Найди их, привлеки все силы, что у нас в распоряжении. Я должен поговорить с ними. Они должны понимать, для чего их используют. Как на такое можно согласиться добровольно? Они выросли и научились думать…

Михалыч встал, чтобы достать новую бутылку.

— Но почему вы доверили свою дочь тому мальчишке? А вдруг он навредит ей? Все-таки теперь он будет с ней постоянно.

— Да, это риск. Но, думаю, Далматинец не станет рисковать теми документами. Он угрожает мне, но при этом прекрасно понимает, если моя дочь пострадает, я не стану цепляться за жизнь, а те документы сгинут вместе со мной… Так что, пока он с ней, она в полной безопасности… Уверен.

Водитель застыл с бутылкой в руках.

— И что вы задумали?

— Знаешь, почему он прислал сюда именно своего ребенка? Хочет поднять их цену и увидеть мое настоящее лицо. Убив меня, этот фанатик потеряет кучу денег. Те бумаги, что я украл у него… В них что-то есть, что-то важное… без чего он не сможет продолжать… Я не разбираюсь, хотя изучил их уже вдоль и поперек… Это также очевидно, как и то, что солнце встает на востоке… По-другому он давно прикончил бы меня. А, значит, моя дочь в безопасности… иначе все бессмысленно. Без наших детей и жизни нет, а, Михалыч, согласен? Наши дети важнее денег и власти, счастья без них не будет, и жизнь не мила станет, правда? Открой бутылку!

Водитель откупорил пробку и протянул хозяину бутылку.

— Но как вы хотите привлечь их на свою сторону? Их всю жизнь учили быть верными только одному человеку.

— Всему свое время. Если в ближайшее время он не убьет меня, значит, я правильно разгадал его планы. Далматинец жаждет только одного — экспериментов. А для этого ему нужны деньги. Много денег. И я дам их ему. Но больше не позволю скрывать от меня ход его опытов. Только полная информация. Полный отчет о происходящем в лаборатории. Он — гений, признаю. Но именно из-за этого он не видит своей выгоды. Если все правильно сделать, однажды мы сможем поставить этот эксперимент на поток и снабжать любую армию мира лучшими солдатами за хорошие деньги. Плати и будь силен. Да, сейчас такие эксперименты запрещены, и показать их миру мы не можем, но это лишь вопрос времени. Главное, найти правильного человека, который подключит к этому вопросу других правильных людей. Понимаешь?

Ионов налил себе новую порцию, не обращая внимания, с каким ужасом смотрит на него водитель. В его голове не укладывалось, как можно так легко рассуждать об экспериментах над людьми, о жизни и смерти и, наконец, как можно, любя свою дочь, с легкостью предполагать, что другие дети могут быть изменены так же, как Кирин и Дракон, если заплатить за них хорошую цену.

— Вам, наверное, уже хватит…

— Цыц, сказал. Не видишь, параллели провожу. У меня ощущение, что он чего-то ждет. Думаю, хочет завершить все сам, а потом заявиться и сказать: «Вот я — великий ученый всех времен и народов, любите меня!», но так не получится. Я тоже хочу свою долю. Все изменилось. Его эксперименты выросли. Это ли не повод для беспокойства? Он начинает торопиться, пока они не ускользнули… Ситуация может измениться в любой момент.

Михалыч встал и отошел к окну. Он, конечно, был не рад, что находится здесь, но его успокаивала мысль о скором отъезде. Когда этих двух безумцев поймают, он сможет, наконец, уехать и купить себе домик в какой-нибудь глуши. Денег, что ему заплатили за информацию, должно хватить до старости.

«Что же будет с Катериной при таком отце? Только из-за нее уезжать не хочется… Погибнет девчонка из-за этого вот… Вот урод, ненавижу таких… И сам хорош, на деньги позарился… зачем они мне? Испугался, как последний трус… Но эти люди… Что же с Катей будет?»

Ионов не видел озабоченного лица подчиненного и продолжал говорить:

— Далматинец упустил свой шанс, когда провел пять лет назад тот бесполезный эксперимент. Носится с этой девчонкой, как с писаной торбой. Это для Феникс, я уверен, но, знаешь, рано или поздно он пожалеет, что вернул ее к жизни… Эта стерва не тот человек, который будет подчиняться беспрекословно и не вынашивать обиду… Она показала ему это однажды, чуть не погубив его…

Михалыч устало опустился обратно в кресло и закрыл глаза. Водитель прекратил попытки что-то понять из несвязной речи хозяина. Ионов больше не обращался к нему, а говорил сам с собой.

— Он отталкивает Дракона, но любит его больше остальных… Почему? Когда никого нет, он так смотрит на него… будто тот, и правда, его сын… Ха-ха-ха… Смешно… Я спросил его однажды, но он разозлился и выгнал меня… Наталкивает на определенные мысли, но подтверждения нет… Он не может быть его сыном… но в чем дело тогда? Ха-ха-ха… Вот ублюдок! Черт бы его побрал! И Феникс, кстати, таскается по моей спальне… представляешь… не стесняется стерва… Ну, я вам еще покажу…

Михалыч встрепенулся:

— Феникс? Кто это?

Ионов смотрел на водителя рассеянным взглядом:

— Феникс? Какой Феникс? — Мужчина подмигнул и откинулся назад. — Тише, я типа не в курсе… Ха-ха-ха… Он меня постоянно использовал, но теперь я понимаю, что… Понял меня? Слышишь, что говорю?! Они такие же твои, как… Пошел ты! Либо я в доле, либо хрен тебе на постном масле, козел!

Он попытался встать, но рухнул обратно, бормоча себе под нос проклятия в адрес Далматинца. Голова мужчины вертелась из стороны в сторону. Михалыч поднялся, закинул руку Ионова себе на плечо и осторожно потащил его в спальню.

У самой двери Ионов внезапно выпрямился и ткнул водителя пальцем в грудь.

— Найди мальчишку с девчонкой. И еще корейского пацана…

— Кого?

— Корей… Ладно, завтра. Не бери в голову. Они мои… мои… Убьешь? Давай, постарайся… Нужны бумаги, дай долю… Ничего он мне не сделает, Михалыч… Ха-ха-ха… Не сделает…

Водитель прикрыл дверь и выругался:

— Ты не лучше того ублюдка, сволочь. Спи, пока спится.

Феникс недовольно поморщилась, когда мужчины вышли из кабинета. Ей было до смерти скучно целыми днями сидеть без дела, но она стойко терпела пьяные бредни Ионова и огрызания Дракона, помня обещание Далматинца сделать ее еще сильнее. Она подчинялась.

«Когда я смогу противостоять вам, отец станет любить только меня… а вы исчезнете… Далматинец будет восхищаться лишь мной… А вы исчезнете… исчезнете… Еще немного…»

Глава 45

Влад остановил машину у торгового центра и прежде, чем Катя успела выйти сама, открыл ей дверцу. Девушка удивленно изогнула бровь.

— Спасибо. Иди за мной.

Парень растянулся в улыбке:

— Я не буду за тобой ходить. Не заблуждайся.

Катя чуть не подпрыгнула от радости и уверенно направилась к зданию. Все складывалось еще проще, чем она задумывала.

Войдя внутрь, девушка обернулась, но парня уже не было.

— Сбежал? Телохранитель, тоже мне. Посмотрим, как ты запоешь, когда папе сообщат, что я пропала… Хе-хе…

Она прошла к лифту, поднялась на верхний этаж на случай, если Влад вздумает за ней следить, и по боковой лестнице спустилась вниз. Осмотревшись по сторонам, девушка с улыбкой на лице направилась к ближайшей гостинице.

Ее предсказуемость и наивность изрядно позабавили его. Эта девчонка больше не вызывала у него неприязни. Надев шлем, парень на мотоцикле рванул в ту же сторону, что и девушка. День обещал быть интересным. И он уже придумал ответную шутку, которая поможет ему отвлечь ее от предрассудков на его счет.

«Будешь ли ты такой же уверенной в себе в конце дня, когда я выложу тебе все, Катя?»

Они расположились в квартире сестры Самуила. Парень пытался возражать, но Абиссинец убедил его, что на данный момент это самое безопасное место.

— Безопасное? А моя сестра? Они знают, что здесь произошло?

— Самуил, не действуй в порыве чувств. Я знаю, как тебе несладко, но нам просто необходимо быть с ними сейчас.

— Да, мой племянник.

— Элис может помочь нам подобраться к Далматинцу. Мы сможем спасти его.

Самуил тяжело дышал. Еще недавно он склонялся над телом сестры в этом доме, а теперь должен смириться и выжидать, пока им соизволят предоставить информацию.

— Ты столько лет пытаешься. И ничего. Почему уверен, что получится в этот раз? Мой племянник может быть уже… мертв, а я сижу и жду. Что я могу?!

— Эти дети… Их присутствие — наш шанс. Я уверен, они понимают, что правильно…

— Все-таки, ты — идеалист.

Максим тронул Алису за плечо. Девушка открыла глаза.

— Проснулась? Объясни мне, почему мы бегаем от места к месту? Чего еще я не знаю?

Приподнявшись немного и откинувшись на спинку кровати, она ответила:

— Мы должны прятаться. Так приказал отец…

Он придвинулся к ней поближе.

— Когда?

— Я разговаривала с ним по телефону. — Его вопросительный взгляд заставлял чувствовать себя виноватой. — Доктор…

Он отвел взгляд.

— Теперь понятно. Были такие мысли…

— Да, но есть еще кое-что. Не только мое спасение в лесу — приказ отца, но и наша тренировка, моя рана и твоя потеря памяти… Все это сделал Далматинец. Не знаю, как он мог так точно рассчитать наши действия и для чего это нужно, но Доктор подтвердил… Также есть люди, которые хотят заполучить нас. И считаю, что Далматинец в курсе их планов… Доктор пытался… Короче, им нужны мы и Абиссинец.

— И ты просто отпустила его?

— Приказа не было. Нужно самим найти выход.

Максим поднялся и подошел к окну. Мелкое покалывание в висках раздражало. Он прислонился лбом к холодному стеклу. Облегчения это не принесло, но чувство приятной прохлады немного успокоило.

— То есть, ты говоришь, что нас снова посадят в клетку, — он скосился на дверь, — а их устранят?

— Что-то типа… Для них мы тоже лишь материал… Может стать еще хуже?

Алиса поднялась и подошла к нему. Он ощутил ее ладонь на своем плече и вздохнул.

— Помнишь, Доктор говорил, что работал раньше с Далматинцем? Так вот, он и сейчас работает на него, только в другом качестве… и не только на него…

Максим позволил себе улыбнуться:

— Ожидаемо. Но вот чего я не ожидал, так это того, что Далматинец может пожертвовать тобой.

Ее рука соскользнула с его плеча, и парень увидел ее виноватые глаза, когда она облокотилась на подоконник.

— Очередной эксперимент? Ты растерялся, а он достиг цели, обнаружив твою слабость. Он проверял твою реакцию. Думаю, он доволен.

«И я тоже…»

Его глаза стали злыми. Воспоминание о ее холодных пальцах заставило его сердце снова пропустить удар.

— Тебя чуть не убили!

Девушка улыбнулась:

— Не думаю, что он отдал именно такой приказ. Я жива и стою перед тобой…

Максим дернулся к ней, но тут же опустил руки, понимая бесполезность своего порыва.

— Прости, я не знала, что меня снова используют. У тебя есть мысли? Что нам делать?

Он усмехнулся и опустил глаза:

— Ты для меня словно красная тряпка для быка. Не могу оторваться, когда вижу, и несусь к тебе, как полный идиот… Даже, когда не помнил, чувствовал, что нас что-то связывает, все время думал о тебе… Не мог остановиться. И он это прекрасно знает.

Алиса почувствовала, как щеки начинают гореть. Она прекрасно понимала, о чем он говорит.

— Я должен подумать. — Парень бросил на нее быстрый взгляд и снова отвернулся, заметив ее состояние. — Расскажи мне все, что знаешь.

Девушка рассказала ему обо всех своих догадках. Единственное, что утаила — задание Влада. Она не хотела, чтобы они причинили друг другу вред. Тем более данный факт не влиял на их положение.

Свет в комнате не включали, и с наступлением сумерек она медленно начала погружаться в темноту. Лишь скупой свет луны просачивался сквозь окна, образовывая неподвижную дорожку бледно-желтого цвета на полу.

Алиса внезапно замолчала, ощутив его пристальный взгляд. Максим внимательно слушал ее, запоминал и не мог оторваться от ее глаз. Сердце в груди стучало, как сумасшедшее. Он вспомнил, как совсем недавно они также встретились взглядами. Сейчас казалось, что ее лицо сияет, отражая лунный свет. Иллюзия проекций, создаваемая ночью. Парень подумал, что ее глаза отражают все страхи и сомнения, копившиеся у него внутри в последнее время. Их табу все еще работали, но постепенно они осознавали, что должны делать, чтобы защитить друг друга.

И в данную секунду Максим боролся с собой, принимая решение, о котором не станет жалеть в будущем и не оглянется на этот день ни разу, не смотря ни на что. И, чем больше парень осознавал ее значимость для себя, тем сильнее сдерживался, чтобы не притянуть и не обнять ее в порыве чувств. Сдерживался, чтобы в будущем сделать это без каких-либо запретов и предрассудков.

Алису смутил его взгляд, полный боли, заставив отвернуться, чтобы продолжить.

— Абиссинец должен исчезнуть.

Парень тряхнул головой и сжал кулаки.

— Потому что он — последний?

— Да. Через неделю те люди хотят собрать нас в одном месте… Им нужно поймать всех разом, чтобы никто не скрылся, и мир не узнал о нас.

— Согласен. Но Далматинец вряд ли появится до эксперимента, а они очень рискуют, поставив тебя в известность о своих планах. Мы можем исчезнуть до окончания предъявленного срока.

— Они, вероятно, знают, что отец не позволит нам этого. Лаборатория готова. — Девушка вскинула глаза, заметив, как он напрягся.

— Ты не должна отходить от меня дальше, чем на метр. И тем более делать что-то без моего ведома. Я не допущу, чтобы тебя…

Алиса коснулась его руки.

— А если будет приказ?

Последняя капля переполнила чашу его терпения. Максим резко притянул ее к себе и, что есть силы, обхватил руками.

— Приказы могу отдавать только я. Ты — мой телохранитель! Запомни! Никто больше не имеет права приказывать тебе! И я говорю тебе: не отходить от меня ни шаг! Поняла?!

— Максим, подожди…

Его руки сжали ее еще сильнее.

— Ты поняла?!

Он отпустил ее только тогда, когда она утвердительно и четко ответила. Девушка удивленно хлопала ресницами, сдерживая довольную улыбку. Он защищал ее.

Но все же ей пришлось задать ему волнующий ее вопрос:

— Ты пойдешь против отца? Это ведь я просила поставить себя на твое место. Я фактически отказалась от тебя.

Парень щелкнул ей по лбу и вздохнул.

— Ты не устала городить чушь? Я ни разу в это не поверил. — Заметив ее замешательство, он кивнул и зажмурился. — Да, только в тот момент…

— Так ты понял, что я хотеласделать тогда?

— Очередной эксперимент. Далматинец не допустил бы тебя к своим документам, не будь у него веская причина. Перестань винить себя. Это я сглупил и не разобрался. Но тогда нам было лишь по тринадцать?

Алиса кивнула. У нее снова появилось ощущение, будто она только что вышла из кабинета отца.

— Знаешь, что он ответил мне? Что я не подхожу, так как не являюсь кандидатом. Смешно. Он выбрал меня, но все равно сказал, что я не подхожу. Просил и дальше защищать тебя…

Катя вошла в номер и упала на кровать, раскинув руки в разные стороны.

— Клааааасс!

— И не говори…

Девушка машинально улыбнулась и кивнула, не сразу поняв, что не одна. Когда же понимание пришло к ней, она резко вскочила и ошарашенно уставилась на дверь ванной комнаты. В проеме стоял Влад, широко ей улыбаясь. Но это оказалось еще полбеды. Вид парня испугал ее намного больше, чем его присутствие в номере, который она сняла буквально десять минут назад. Кроме полотенца, обмотанного вокруг бедер, на нем ничего не было.

Катя с диким визгом вскочила и закрыла лицо ладонями. Влад от души рассмеялся.

— Долго же ты, даже душ успел принять… Эй, столь бурная реакция, это как-то уж слишком… Я ж не совсем раздет… Ха-ха-ха… Ты что-то с чем-то… реально, перестань…

Одной рукой девушка прикрыла глаза, а другую выставила вперед, будто пытаясь защититься от его предполагаемых посягательств. Она не знала, что и думать.

— Ты! Придурок! Что ты творишь?! Кто тебя впустил сюда?!

— Я договорился, чтобы нам предоставили хороший номер, раз уж моя хозяйка решила передохнуть… Ха-ха-ха… Ты не рада? А я старался… — Он обвел взглядом комнату. — Готовился.

Парень начал медленно подходить к ней. Катя зажмурилась, внутренности сжались в комок от страха. Влад медленно убрал ее ладонь от лица. Она открыла глаза, но, увидев обнаженную грудь на уровне своих глаз, тут же зажмурилась снова, ожидая худшего. Девушка попыталась вырвать руку, но наткнулась спиной на стену. Отступать было некуда.

Катя запаниковала, чувствуя подкатывающий к горлу вопль. Сердце вдруг застучало так, словно его кидали из стороны в сторону. Пытаясь отгородиться от Влада и сжимаясь под его взглядом все больше, ее сознание металось в поисках решения, которого не было. И наконец, она почувствовала, как начинает оседать на пол, не в силах сопротивляться или вырваться.

Когда девушка буквально упала в его объятия, Влад удивленно вскинул бровь.

— Так сразу? А как же брат?

Катя просыпалась медленно. Голова словно налилась свинцом. Приоткрыв глаза, ей понадобилась почти минута, чтобы понять, где она находится. Сев, девушка осмотрелась по сторонам. В номере никого не наблюдалось.

— Влад? — Вздохнув с облегчением, она позволила себе прикрыть на секунду глаза. — Зачем он так поступил со мной? Снова издевается? — Повертев головой, девушка осмотрела потолок и стены. — Может, камера скрытая?

— Нет. Но мысль неплохая.

От звука его голоса Катя аж подпрыгнула. В комнату вошел Влад. На этот раз полностью одетый, причем так же, как утром. Девушка отодвинулась на край кровати, чувствуя, как краснеет. Парень, проследив за ее испуганным взглядом, провел несколько раз по своей груди.

— Да, я приложил много усилий, чтобы добиться такого прекрасного результата. — Его губы растянулись в улыбке. — Эй, не о том думаешь…

Она отвела глаза, покраснев еще больше. Образ почти раздетого Влада, никак не хотел уходить из ее головы, несмотря на его агрессивное поведение по отношению к ней.

— Не придумывай… Ты все подстроил!

Парень присвистнул и рассмеялся:

— Вот это да! От вида красивого мужчины ты моментально потеряла голову? Максим знает об этой слабости Кати Ионовой?

— Заткнись! Ты — полный придурок! ААААА! Что тебе нужно от меня? Почему продолжаешь издеваться?

— Вовсе нет. Просто пытаюсь настроить тебя на серьезный разговор, который будет посерьезней лицезрения моей обнаженной груди. А ты подумала..?

— Что ты несешь?!

— Точно подумала. Да?

Катя совсем запуталась. Он не нападал на нее, но сбивал с толку своими двусмысленными шуточками. Ей все еще была непонятна причина устроенного им спектакля.

— Ты — дурак? Я — несовершеннолетняя! Как ты можешь такое предполагать вообще?! Я тебя за решетку отправлю, извращенец! Да ты просто сволочь!

Влад переместился к дивану, расположенному напротив кровати. Его усмешка заставила Катю поежиться.

— Если подзабыла, ты уже три месяца, как считаешься взрослым человеком. По закону. Так что, кто тут извращенец, еще неизвестно… И поэтому, думаю, я прав, ты подумала, что я хотел..?

Парень быстро кинулся к двери, уловив ее стремительное движение.

— Пусти!

— Я не для того все затеял, чтобы ты сбежала после пары непристойных шуток. Вернись на кровать!

— С меня хватит! Папа тебе этого не простит!

Влад чуть заметно скривился и, развернув ее за плечи, подтолкнул обратно в комнату.

— Сначала ты выслушаешь мой рассказ, а затем можешь пожаловаться папочке и наказать меня, если к тому времени, все еще будешь хотеть этого.

Его повелительный тон заставил ее опуститься обратно на край кровати.

Она испуганно подняла на него глаза:

— Зачем все это? Ты ведь не сделаешь мне ничего?

— Боишься меня? — Он опустился рядом.

Девушка машинально передвинулась подальше, но он снова придвинулся к ней.

— Понимаю, почему, но не убегай сейчас. — Он опустил глаза. Момент настал. — Потому что… то, что я скажу… покажется тебе намного страшнее потенциального изнасилования собственным охранником… Прости, я просто хотел шокировать тебя, чтобы твое внимание, пусть и с элементами бдительности, было направлено только на меня…. Знаю, что глупо, но ты должна выслушать мой рассказ очень внимательно… От того, что ты сделаешь после нашего свидания, кхм… будет зависеть выживем ли мы…

Катя громко сглотнула.

«Он, что угрожает мне сейчас? Чего он хочет?»

Он колебался еще несколько секунд, собираясь с мыслями, и, наконец, заговорил, стараясь смотреть ей прямо в глаза.

— Ты ведь хочешь вернуть Максима? Хочешь, чтобы я вернул тебе моего брата?

Неосознанно она подалась вперед:

— Что? Брата? — Теперь она тоже старалась не терять с ним зрительного контакта.

Влад натянуто улыбнулся.

«Вот так… Слушай и впитывай… А потом помоги мне спасти ее…»

— Он может исчезнуть из твоей жизни навсегда, если ты не поможешь мне.

Девушка схватила его за рукав и выпалила:

— Брат?! Я ничего не понимаю. Ты говорил, что Алиса — твоя сестра. Теперь говоришь, что Максим… Ты снова врешь? Что ты такое говоришь?

— Это правда. На этот раз, правда. — Он старался говорить спокойно и выговаривал четко каждое слово. — Он считается моим братом, хотя мы и не родственники. Алиса — наша сестра. Мы трое — дети ученого, которого все называют Далматинцем. Кроме обычного имени, у нас есть и другое имя. То, которое нам дал Далматинец. Максим — Кирин, я — Дракон, Алису все зовут Элис. Когда мы были детьми, Далматинец провел над нами эксперимент и изменил нас. Я и Максим являемся его экспериментами.

По мере того, как слова Влада доходили до ее сознания, парень ощущал, как Катины пальцы все сильнее сжимают его запястье. Девушка даже не моргала. Он остановился, боясь, как она снова не провалилась в обморок.

Катя ощущала покалывание в позвоночнике и знакомый холодок, пробегающий по спине. То, что говорил ей сейчас Влад, было, по крайней мере, абсурдно.

«Над Максимом провели эксперимент? Я попала в фантастический фильм? Он вообще понимает, что такие вещи ни разу не смешны… Это ведь неправда? Он просто снова пугает меня…»

Но его глаза смотрели на нее совершенно серьезно и без обычной усмешки.

«Элис… Именно так он называл ее…»

Ее легкие вытолкнули на свободу воздух, давая организму сделать новый вдох. Она смотрела на него в упор, задавая немые вопросы.

Влад продолжил:

— Эта информация никогда не должна была достигнуть твоих ушей, но ситуация критическая. Если ты не поможешь нам, Алиса умрет. Я не должен, но расскажу тебе все… даже помогу с парнем, только, умоляю, спаси ее. — Влад наклонился к ней ближе, отмечая про себя, что на этот раз она не отодвинулась. — Готова услышать самую интересную и страшную историю в своей жизни?

Девушка подалась вперед и кивнула:

— Если это все окажется правдой, то я готова. Ты не врешь мне сейчас и не издеваешься, так?

Парень кивнул и улыбнулся. Сделав глубокий вдох, он выложил ей почти все. Понимая, как фантастично для нее звучит его рассказ, он постарался сгладить или скрыть некоторые совсем уж темные моменты их жизни. Влад открыл ей их имена, возраст, рассказал о жизни в лаборатории, экспериментах Далматинца, их вражде с Максимом, последнем дне пять лет назад, потере памяти брата, задании вернуть его обратно и последнем предстоящем эксперименте, в котором, по его мнению, не последняя роль была отведена Алисе.

— Зачем ты рассказал мне все это? — Катя прижала свободную руку к груди, боясь, что снова не сможет вдохнуть, но все же не отпуская его запястье, еще больше боясь, что этот человек теперь сбежит. — Как вы смогли выжить… Это просто бесчеловечно… Черт!

— Твой отец. Я открылся тебе из-за него. Если ты поможешь мне, я верну тебе Максима, если, конечно, ты все еще считаешь его человеком…

В ее взгляде промелькнула обида:

— О чем ты? При чем здесь мой отец?

Внезапно Влад высвободил свою руку и поспешно отошел к окну. Ему вдруг стало неприятно находиться здесь и признаваться этой девочке, что ее отец — приличная сволочь. Утром он не планировал ничего рассказывать, а просто хотел припугнуть и получить документы, используя ее страх за отца, но… все изменилось за те пару минут, когда она внезапно заявилась в номер и упала в обморок от страха.

«Если задуматься, она ведь здесь вообще ни при чем…»

— У меня нет никаких скрытых мотивов, я просто очень хочу, чтобы она жила… Постарайся понять меня, раз уж я понял твои чувства к Максиму… Но, как бы там ни было, я обязан, пусть и за счет разоблачения твоего отца, спасти ее.

— О чем ты? Как связан мой отец с вами? Подожди. Мне сказали, что Максим уехал к родителям… что-то случилось…

Катя осеклась от внезапной догадки. С каждым сказанным ею словом его взгляд становился все жестче, но девушка не видела этого. Она замахала перед собой руками.

— Подожди-подожди! Ты говоришь, вы — родственники…

— Не биологические, конечно, но можно сказать и так. — Парень обернулся.

— Алиса в опасности, над ней хотят провести эксперимент. И Максим станет препятствовать этому. Ты ничего сделать не можешь, поэтому мой отец нужен тебе для решения этой проблемы? Ты шутишь?

Катя засмеялась, но почти сразу сникла под его взглядом. Он не дал ей и шанса. Ей ничего не оставалось, как поверить ему на слово. Закрыв глаза, она вспомнила свой разговор с Алисой в школьном коридоре. Ее взгляд. И он же в саду.

— Прошу… дай мне время… Я… я… Максим оказался прав, вы не от скуки его доставали. Все было продумано с самого начала.

Девушка хотела встать, но ноги настолько ослабли, что она плюхнулась обратно на кровать. Голос Влада заставил ее сейчас снова вздрогнуть, настолько страшно он звучал.

— Нам сказали, что он умер. Мы узнали, что Максим жив лишь полтора года назад. И, как оказалось, его амнезия пошла на пользу Далматинцу. Не знаю, как уж так случилось, но все это время, он был невольным соглядатаем дочери Льва Ионова и его сдерживающим фактором на непредвиденный случай. Так или иначе, не зная, что делает это, но он передавал все данные, которые знал о вас, человеку Далматинца.

— Но для чего? Как я могу быть этим фактором для своего папы? Ему угрожают? Почему?

— Твой отец…

Влад смотрел на нее с такой жалостью, что Катя готова была расплакаться прямо сейчас, теперь полностью осознавая всю серьезность ситуации, в которую они все попали. Он подошел к ней и опустился на одно колено. Его пальцы накрыли ее ладони. Но она вырвала их и, схватив его сама, потянула на себя, пытаясь посадить рядом. Она безоговорочно поверила ему.

Парень кивнул и сел рядом, сцепив пальцы в замок.

— Твой отец финансировал эксперименты над людьми. Все зовут его Финансистом. Пять лет назад он украл из лаборатории важные документы, которые сейчас нужны Далматинцу. Возможно, тогда твой отец и спас себе этим жизнь, но… в данный момент от этих бумажек зависит не только благополучие твоей семьи… сейчас… Алиса, Максим и я можем бесследно исчезнуть…

Он не договорил, Катя резко вскочила и, схватив его за ворот, начала отчаянно трясти.

— Это неправда!!! Неправда, слышишь?! Я могу поверить, что Максим пострадал от рук какого-то сумасшедшего, но мой отец… — Она вдруг осеклась, будто что-то вспомнив, и ее голос звучал уже не так уверенно. — Мой отец работает в банке. Он не может быть связан с такими вещами. Он — известный человек. Он — мой папа…

Влад осторожно отстранил ее руки, стараясь не поддаваться злости, которая начинала волнами накатывать на него, из-за ее слов.

— Успокойся! Вопли ничего не изменят. Твой отец — Лев Ионов — человек, финансирующий эксперименты над людьми и зарабатывающий на этом кучу денег. Его имя — Финансист, в прошлом главный партнер Далматинца — ученого, проводившего эксперименты над нами. Ученого, который называет нас — меня, Максима и Алису — своими детьми! И это и есть истинная правда!!! Хочешь ты верить этому или нет, но тебе придется принять ее…

Глава 46

Руки девушки опустились, и Влад помог ей сесть, придерживая за плечи.

— Ты должна принять это.

— Как? Значит, мой папа знал, кто такой Максим?

Парень мысленно выдохнул.

— Не думаю. Он считал нас мертвыми. Но на текущий период времени мог и догадаться, по крайней мере, обо мне. Думаю, твой отец уже понял, чего от него хотят.

Катя сложила ладони вместе и замотала головой.

— Да, такое я никогда не предположила бы… Теперь понимаю, почему Максим себя так вел. Он знает про папу?

Влад откинулся назад, закинув руки за голову, и уставился в потолок.

— Возможно, когда воспоминания вернулись… Хотя не уверен, что он, как и я, виделся с ним раньше. Не могу сказать. — Влад прикусил нижнюю губу, глаза снова стали злыми. — До недавнего времени, полагаю, он не догадывался. Помоги мне, а я помогу тебе. Ты ведь хочешь, чтобы он стал свободным?

Девушка повернулась к нему:

— Почему вы не сбежите? Вас же никто не держит?

— Алиса… Далматинец знает, что она наша слабость… Максим никогда так с ней не поступит. А бежать толпой не имеет смысла, группу выследить легче…

— Но ты сказал…

— Это моя проблема. Я обещаю, что он вернется.

Катя опустила глаза. Доверять Владу она не могла, но он может помочь Максиму? Мысль, что ее парень может больше не вернуться, сводила с ума. И именно на это и давил Влад, точно зная, чем зацепить эту наивную девчонку. Алиса многое ему рассказала.

— Что мне нужно сделать?

Влад широко улыбнулся и поднялся:

— Я знал, что могу рассчитывать на тебя…

Максим тронул Алису за плечо.

— Все хорошо?

— Да.

— Так что будем делать?

Алиса задумалась. Она сама спрашивала его, что он хочет предпринять, но он дал ей возможность высказать свои мысли.

«Выбора нет ни у одного из нас…»

А вслух сказала:

— Тот эксперимент. Не имею понятия, были ли те документы оригиналами, они лежали на его столе. Но он назвал его С.А.Д. В них описывались варианты передачи генетического материала одного человека другому. Во многом я не разобралась, но суть была мне понятна. Далматинец даже оставлял на полях свои заметки и мысли. Где-то разъяснял для себя непонятные моменты.

— Там были наши имена?

— Нет. Но тогда я подумала, что это о вас с Владом. Больше некому было участвовать в исследовании.

— А почему ты решила, что Далматинец решил передать мои гены Дракону?

— «Более слабый станет сильнее» или «Тот, кто не имеет — обретет» — его записи.

Максим улыбнулся:

— Так ты считала, что я более перспективный, но более бесполезный для него?

— Еще шутишь? Я тогда была просто не в себе, так испугалась за тебя.

— Прости. — Он забрался на кровать, и Алиса положила голову ему на плечо. — Что там было еще, расскажи.

— Я думала, что никогда больше не прикоснусь к тебе. — Она прижалась щекой к его плечу и закрыла глаза, вспоминая день, когда оказалась в кабинете отца одна. — В двух словах у более сильного забираются гены и помещаются в тело более слабого. — Девушка вдруг рассмеялась. — Бредово звучит, не находишь? Будто яблоки из одного ящика в другой перекладывают…

— Не особо.

— Ну да, конечно. Тогда я решила, что, если бы Далматинец решил провести эксперимент на вас, то без сомнений выбрал бы Влада, чтобы он стал, как ты. Времени на раздумья не было, и я пришла к нему… Как оказалось, он только этого и ждал.

Максим протянул руку и обнял ее за плечи, притянув поближе к себе.

— И именно мою просьбу встать на твое место… ты слышал… а потом он закрыл дверь… а потом… я бежала по тому длинному коридору, а ты… стоял там… и ненавидел меня… я не успела сказать тебе… было слишком поздно… а потом…

Он чувствовал, как ее трясет. Девушка зажмурилась. Лицо еле дышащего Максима, истекающего кровью и говорящего через силу, снова стояло перед глазами, будто и не было этих пяти лет. Ее ладони спрятали от него ее бледное лицо.

Парень осторожно притянул ее к себе.

— Прости меня. Я действительно поверил, что ты предала меня.

— Нет, из-за моей глупости ты чуть не умер. Во всем, что случилось, виновата только я.

— Не начинай. Даже если бы ты не пошла к Далматинцу, он рано или поздно провел бы исследование нашей привязанности друг к другу. Но ты права в том, что подыграла ему. Далматинцу нужно было уйти в тень, избавившись от Финансиста. И для этого нашелся прекрасный повод похоронить нас.

— Все вышло из-под контроля?

— Не для Далматинца. Но, думаю, Финансист становился ненасытным. Он вложил немалую сумму денег в то, что никогда не видел. Он требовал демонстрации и, возможно, продажи. Деньги должны работать, согласна? Но это не входило в планы нашего отца. Он не был готов выйти и показать себя миру… А с учетом происшествия с Феникс, Далматинец не мог допустить и малейшей утечки. Эксперименты расписаны на годы, и рисковать ради иллюзорной славы своими достижениями он не стал бы. В принципе, тогда у него все получилось. Далматинец ловко пробежал по падающему мосту и уничтожил неугодных. Финансист же жив до сих пор только благодаря украденному. Но почему ты сразу не рассказала мне?

Алиса усмехнулась:

— А ты бы поверил? Если честно, я готовилась к смерти. Ты обещал, что первой буду я.

Он кивнул:

— Да, не поверил бы… Но, знаешь, если бы не выходка Финансиста, возможно, эксперимент был бы давно проведен… Без этих материалов он не может его провести…

— Согласна. Поэтому и держит тебя пока в стороне.

Максим непроизвольно провел ладонью по ее волосам, но почти сразу убрал руку, чтобы Алиса не отстранилась.

— Да, но в стороне он держит тебя, а не меня. Уверен, ты — часть исследования… Тебе не приходила в голову мысль, что гены возьмут не твои? Ты априори не можешь быть сильнее и развитее ее…

Девушка вздохнула:

— Не знаю. Он никогда не пожертвует тем, что ему удалось. Феникс — его лучший эксперимент.

— Согласен. Но она также и его ошибка. А эксперимент над тобой мог бы стать для него хорошей возможностью исправить ее… Сила Феникс и твои воля и преданность…

— Но тогда…

— Когда вернемся, меня изолируют, а ты окажешься в его власти. Я ничем не смогу помочь тебе.

— Наверно так и планируется. — Алиса накрыла его пальцы своей ладонью.

— Ты и она… Если все так, то становится понятно, почему он столько лет скрывал ее, а теперь вытащил на свет. Одним выстрелом Далматинец убьет двух зайцев. Одно не ясно, неужели она согласилась на это? Эта и разговаривать ни с кем не будет… Странно.

«Или у отца должны быть очень весомые аргументы, чтобы она думала иначе, и не избавилась от него… Он соврал ей? Феникс, все-таки, должна понимать и видеть то же, что и я…»

— Спасибо, что рассказала. Твои действия сбивали меня с толку, но теперь все встало на свои места.

Алиса привстала и, с облегчением вздохнув, обвила руками его талию и прижалась к груди. Он с улыбкой обнял ее в ответ и крепко прижал к себе.

— Никому не позволю причинить тебе вред, даже если это Далматинец.

— Спасибо, конечно, но выбора нам обычно не предоставляют. Я умру, если буду участвовать в нем?

— Неизвестно. Слишком все тонко. Один неверный шаг, и все закончится плачевно для вас обеих.

Девушка подняла на него взгляд:

— Так ты собираешься защищать меня?

Парень улыбнулся:

— Всю жизнь мечтал услышать эти слова.

— Опять?

— Да, я буду с тобой, что бы ты ни учудила, мой вечно ищущий проблем телохранитель. Подумаем над планом?

Она кивнула и снова расслабилась в его руках. В эту ночь, впервые за долгое время, Алиса спала крепко и спокойно.

Влад рассказал ей все. Даже о договоре с Алисой. Когда он закончил, в комнате повисла гнетущая тишина. Катя переваривала информацию.

Наконец, она заговорила:

— Так это правда? Ты и Максим… Алиса… Что же творится?! Почему это со мной происходит?!

— Теперь ты все знаешь, а, значит, должна понимать, что твое молчание — это не только твоя жизнь, но и жизнь твоего парня.

Девушка закрыла глаза и вспомнила сцену в саду, когда Максим, не в силах справиться с болью, весь в крови, пытался подняться. Она все осознала, поняла и прочувствовала. Ей вдруг стало больно и противно.

— О, боже, почему? Как такое могло случиться? Почему?

Влад вздрогнул и открыл глаза. Катя смотрела на него в упор. Не выдержав ее взгляд, он отвел глаза.

— Ты спрашиваешь, почему? Мы, втроем, всю свою жизнь задаем себе этот вопрос. Ответа нет. Так случилось. Просто думай об этом не как о трагедии мирового масштаба, а как о возможности встретиться с тем, кого ты сейчас называешь своим возлюбленным. Будет легче, поверь.

Катя поспешно вытерла слезы и отстранилась:

— Что мне нужно сделать? Скажи.

Он поднялся и накрыл ее ладони своими.

Его голос звучал неестественно мягко:

— Те бумаги. Я должен вернуть их нашему отцу.

— Тогда Максим сможет стать свободным?

Влад прищурился и кивнул, начиная злиться, но все же выдавив из себя улыбку. Голова снова болела, и это был нехороший знак. Потеря контроля могла сейчас все испортить.

— Да. Он станет свободным и сможет уйти.

«Уйти? Как же… Но я должен сначала взглянуть на них…»

— Документы в сейфе твоего отца. Нужно достать их и передать мне. Дальше останется совсем немного подождать… Я встречусь с Алисой. И тогда им не нужно будет больше защищать друг друга.

Катя кивнула.

Когда Максим вышел, Алиса откинулась на подушку. Мысль, что она снова обманывает его, не давала ей покоя. Но и рассказать ему о Владе, означало подвергнуть обоих опасности. Как бы Влад не старался, Максим никогда не поверит в его искренность. Никогда.

«Он разозлится? Разозлится… Я не могу позволить ему снова совершить ошибку…»

С этими мыслями девушка снова погрузилась в сон.

Почувствовав боль, она проснулась. Попытка дотянуться до шеи не принесла результатов. Ее рука… Она не чувствовала ее.

«Что случилось? Нет!»

Алиса открыла глаза, но тут же пожалела об этом. Теперь даже моргнуть не представлялось возможным. Зато ее глаза прекрасно рассмотрели руку, потянувшуюся к ней и вытащившую шприц. Попытка закричать отозвалась мычанием в груди.

Она была парализована.

Человек присел на край кровати и наклонился к ее лицу, чтобы та могла рассмотреть его. Из горла девушки вырывались нечленораздельные звуки. Феникс, довольная реакцией телохранителя, широко улыбнулась и провела кончиком указательного пальца по ее щеке.

— Зря глаза открыла, теперь не закроются. Хотя, ладно, буду уходить, потренируюсь перед экспериментом… сама тебе их закрою… Ха-ха-ха…

Бессилие собственного тела заставило Алису испугаться. И этот страх существенно отличался от того страха, что она испытывала когда-либо раньше. Ей казалось, что тело лихорадит, но почувствовать этого она не могла.

«Кролик перед змеей… вот, что это… Я даже не слышала, как она вошла… Черт, одно радует, убить меня она пока не может…»

Но, даже несмотря на эту уверенность, страх все равно продолжал заставлять ее пытаться вырваться из плена беспомощности, в котором она оказалась. Алиса никак не могла отогнать мысли о смерти, смотря в презирающие ее глаза, хотя прекрасно понимала, обездвиженность вызвана действием лекарства. Пугало еще и то, что слова Феникс доходили до нее не сразу, будто та сначала шевелила губами, а потом звук долетал до слуха.

— Отец надеется на тебя и ждет. Элис, я тоже жду тебя, слышишь? Через два дня ты должна встретиться с Драконом и прибыть в лабораторию. Помнишь, дом в лесу?

Алиса попыталась напрячь мышцы и вдруг почувствовала кончик указательного пальца.

Феникс усмехнулась:

— Да ты просто нечто! Такая сила воли, кхм… Отец не обманул меня, твой материал действительно может мне подойти… Я хотела Кирина, но Далматинец говорит, ты лучше…

Из горла Алисы вырвалось рычание, звуки становились отчетливее.

Кандидат со злостью пнула тумбочку у кровати.

— Да, ты права, нужно начать с тебя? А с ним, после поговорим? — Она наклонилась и заглянула ей в глаза. — Твои попытки бесполезны, но отдаю тебе должное, ты сильна, несмотря на то, что обычный человек. Так вот, о чем это я? Ах да, отец уверяет, что пока не может соединить мужские и женские гены, но в будущем обещал помочь…

Алиса начинала чувствовать усталость. Тщетные попытки истратили ее оставшиеся силы. Понимание, что скоро она потеряет сознание, приводило девушку в отчаяние.

— Послезавтра ты должна забрать документы из дома Ионовых. А, самое главное, Кирин должен обо всем узнать только после твоего ухода. И последовать за тобой в дом своей девушки, но немного позже… Ха-ха-ха… Дракон убьет их всех! И твоим братьям будет, чем занять себя на время эксперимента! — Феникс сжала кулаки и с превосходством, сверху вниз, посмотрела в испуганные глаза Алисы. — Да, и не вздумай выкинуть что-то в том же духе, что ты вытворила недавно. Если за себя не волнуешься, тогда вспомни, что станет с Кирином, если отец снова сцепит их наручниками. Не думаю, что второй раз будет столь же удачным… В этот раз вам не дадут никаких поблажек. Запомни!

Абиссинец с Максимом наблюдали за домом, в котором прошла значительная часть их жизни. И чувства, которые они при этом испытывали, сильно отличались. Один готов был умереть, лишь бы стереть это строение с лица земли и забыть обо всем, что там случилось, для второго же он являлся олицетворением его собственного существования и подтверждением, что воспоминания из детства — не выдумка.

— Ты уверен, что все пройдет здесь? Он не кажется жилым…

Максим усмехнулся:

— А он и не должен таковым казаться. Идеальное место. Никому и в голову не придет.

Абиссинец оторвался от бинокля и повернулся к парню:

— Максим…

— Да?

— Почему ты раскрыл нам правду, а не пошел один? Значит ли, это…

— Просто теперь я понимаю, почему все стало вращаться вокруг Алисы. Пять лет назад произошло то же самое, но мы ошиблись с выводами, и вот, что вышло. Я потерял память, а она… Не могу совершить ту же ошибку. И пусть мне не нравится, что мной снова манипулируют, но…

— Но?

Максим тоже оторвался от наблюдения:

— Но, если я прав, то она, а не я — часть эксперимента. Доктор работает на людей, которые жаждут получить нас, словно товар, а Далматинец висит на волоске от их немилости. Мы же стоим в шаге от того, чтобы стать на всю оставшуюся жизнь подопытными мышами… Уверен, ты тоже так считаешь…

Абиссинец с беспокойством подался вперед и схватил его за руку:

— Что ты пытаешься сказать?

— Кто-то еще играет в эту игру. Кто-то, кто контролирует Далматинца и, скорее всего, финансирует его настоящие эксперименты. Именно на их деньги он сейчас и имеет возможность заниматься тем, чем занимается. И раз Доктор держит с ними связь в обход отца, значит, ему не доверяют, а, возможно, в будущем даже планируют устранить. И Далматинец в курсе их планов. Отчасти, поэтому Феникс и занимается всем вместо него… Ему сейчас, как никогда, нужно планировать каждое свое телодвижение, иначе смерть станет лучшим, что может с ним случиться. Выхода у него нет также, как и у нас… Его преступление не имеет аналогов, а Доктору нужно спасти свою шкуру… А, есть еще один человек — Лев Ионов, готовый продать нас тому, кто больше заплатит… Этот человек почему-то считает нас своей собственностью. Смешно? Спросишь, чего хотим мы? Она хочет спасти меня, а я — ее. Большего нам не нужно.

— Если Далматинца устранят, ничего хорошего тоже не будет. Пусть он и пошел против человечества, а его эксперименты запрещены, но, по крайней мере, сейчас мы знаем своего врага в лицо.

Максим кивнул:

— Да, это значит, что мы — больше не секрет. И в будущем ничего не изменится, мы останемся лишь мутантами, экспериментами, материалами, называй, как хочешь. Алиса сказала, они планируют собрать нас в одном месте. Доктор дал ей неделю, но, думаю, Далматинец не станет рисковать и выжидать столько времени.

— И вам никак не вырваться… Бежать — не вариант?

— Алиса уже попыталась.

— Ситуации отличаются. Можно попытаться спрятаться или покинуть страну?

— Даже твои парни не смогут сделать этого.

— Но, если им удастся, тогда вас…

— Вас тоже. Ваша участь будет не лучше отцовской. Сейчас они могут не знать, где мы, но это лишь вопрос времени, поэтому я и привел тебя сюда. Ты должен знать, где все случится, на случай, если со мной что-то случится или я не успею, а мы разделимся. Мне нужна твоя помощь. Я доверяю тебе, Капитан.

Абиссинец закрыл на секунду глаза и только потом ответил:

— Я понял тебя и сделаю все, что в моих силах.

Максим нахмурился. Ощущение, что Алиса что-то недоговаривает, давило на него с самого утра. И он чувствовал, что эта незначительная деталь может стоить им всем свободы. Парень решил, что, вернувшись, попробует снова поговорить с ней.

— Где твои бойцы?

— Самуил возвращайтесь. — Наставник приложил палец к уху. — Они идут к остановке. Охраны там нет, но есть сигнализация и камеры.

Максим закрыл глаза и помотал головой.

«Странно… знать бы когда, стало бы проще…»

— Идем. Мне нужно увидеть Алису. — Парень положил руку на плечо Абиссинцу. — Спасибо.

— Это лишнее. У меня тоже есть причины…

Еще раз, взглянув на дом, мужчина покачал головой и пошел за парнем.

Алиса задыхалась, предпринимая бесполезные попытки, пошевелиться. Феникс даже не смотрела в ее сторону, зная, что та пытается сделать.

«Это я! Все-таки я… Всегда была я… Феникс — кандидат, разве нет? Любое вмешательство в цепочку кандидата… последствия могут стать тотальными… Что задумал отец? Феникс не настолько глупа… Он убедил ее… Неужели хочет попробовать именно на мне? Что я могу дать ей? Если бы тот мальчик остался жив… это был бы он? И Дракон? Выбора нет ни у одного из нас… Так часто думаю об этом в последнее время…»

Феникс подошла к окну. Внизу остановилось такси. Абиссинец расплачивался с водителем.

— Знаешь, я рада, что ты оказалась сильнее того хлюпика. Его нюни выводили меня из себя! Брр… Это даже в какой-то степени станет честью взять твои гены. Черт, ладно, мне пора… Телефон оставлю под подушкой. Ой, чуть не забыла, если через два дня тебя не будет, препарат, который теперь в твоем организме убьет тебя… Пока, сестренка, поспи еще немного.

Она поспешно подошла к кровати, склонилась над Алисой и закрыла ей глаза.

«Максим… Она уходит, потому что он возвращается? Что со мной будет? Я умру? Наверняка… Это потому что я не знаю? Далматинец должен понимать, что не сможет сдерживать ее… Как он убедил ее? Влад теперь в еще большей опасности из-за меня… Он, и правда, убьет ее семью? Максим бросится туда, как только узнает… Что мне делать?»

Алиса не слышала больше ни звука. Значит, Феникс ушла. Погружаясь в сон, она дала себе слово, что в этот раз не даст пострадать не только Максиму с Владом, но и Кате.

«Выбор? Его нет ни у одного из нас…»

Глава 47

Он вошел в квартиру первым, но тут же остановился. Самуил проматерился, врезавшись в его спину.

— Чего на дороге стоишь?

Максим машинально ответил на том же языке, на котором был задан вопрос:

— Извини. Надеюсь, ты не сильно ударился… Самуил…

Единорог протиснулся между ними и прошел вперед.

— Эй, заместитель! Ты слышал? Как он может так чисто говорить? Никакого акцента, охренеть можно! — Парень дернул его за рукав. — Слышал? Он извинился.

— Ага, слышал. Ты тоже неплохо говоришь по-русски, а материшься — любой позавидует!

Максим помотал головой и вздохнул, все еще чувствуя себя не в своей тарелке.

— Что-то случилось?

Парень не ответил. Просто прошел мимо них и направился в их с Алисой комнату.

Абиссинец проводил его взглядом.

— Абиссин, скажи ему, что я…

— Я скажу тебе о твоей несдержанности…

Единорог усмехнулся.

Максим закрыл за собой дверь и внимательно осмотрел комнату. Спустя несколько минут он подошел к кровати и склонился над Алисой. Девушка не двигалась, даже дыхание почти не ощущалось. Парень осторожно протянул руку к ее шее.

«Это след от укола? Что здесь произошло?»

— Абиссинец!!!

Через секунду его соседи ввалились в комнату и остановились в дверях.

— Что случилось?

— Что-то с Алисой?

Максим еще раз обвел глазами комнату.

— Чувствуете?

Единорог подошел и склонился над девушкой.

— Можно?

Парень, превозмогая себя, кивнул.

Абиссинец положил руку ему на плечо и негромко сказал:

— Он просто осмотрит ее, не волнуйся.

— Я не волнуюсь. Неприятно.

Заместитель постарался сделать все быстро, стараясь, как можно, меньше прикасаться к девушке. Напряжение Максима передавалось ему даже на расстоянии. Наконец он обернулся.

Взглянув на парня, нервно переминающегося с ноги на ногу, он чуть заметно улыбнулся.

— Ей что-то вкололи?

Самуил вышел вперед.

— Или она сама.

— Не думаю. Ее тело словно парализовало, нет чувствительности. Ты искал ампулу?

Максим помотал головой:

— Ничего нет. Пока нас не было, кто-то побывал здесь.

— Следов борьбы нет, значит, она позволила…

— Нет! Она бы не позволила.

— Тогда, кто это был?

— Есть только два варианта. Согласен? — Абиссинец вопросительно взглянул на Максима. — Выйдем.

Но парень не пошевелился. Он указал на запястье Алисы.

— Возможно, только один. Первый кандидат… Она была здесь.

Абиссинец выругался.

— Ты прав. Далматинец нашел нас, но вопрос в том, кого он считает первым кандидатом…

Максим зарычал и сжал кулаки. Он уже устал от тотального контроля.

— Успокойся. У тебя еще будет шанс выплеснуть свой гнев… Идем.

Катя прислонилась спиной к двери своей комнаты и сползла вниз, закрыв лицо ладонями.

«Как же так? Что теперь будет? Максим действительно освободится, если я отдам ему документы?»

Она подняла глаза и охнула, будто что-то вспомнив:

— Документы! Папа!

Девушка вскочила и распахнула дверь.

«Нет… я должна все обдумать… нельзя так сгоряча… В душ, срочно… да, в душ…»

Она скинула платье и скрылась в ванной. А через полчаса Катя уверенным шагом шла к комнате отца. На стук никто не ответил, и девушка осторожно приоткрыла дверь. Лев Ионов спал в кресле, уронив голову на грудь.

— Папа? Папа…

Мужчина не отреагировал. Катя на цыпочках прошла к сейфу и набрала код.

Влад закрыл дверь и повернулся к Феникс.

— И что дальше?

«Знала, что будет так просто? Что думаешь?»

Девушка склонила голову набок и улыбнулась:

— Послезавтра Элис приедет за бумагами, а ты избавишься от них. — Она кивнула в сторону двери.

— Финансист не станет заявлять о пропаже документов. Стоит ли так рисковать?

Феникс нахмурилась:

— Стоит ли? Да. Мы уже достаточно наследили. Жизнь нашего отца висит на волоске, а ты спрашиваешь, стоит ли? Не сегодня-завтра нас упекут в лабораторию покруче нашего бывшего дома… Так что свидетели нам не нужны! Когда закончишь, — девушка сделала паузу, а затем невинно продолжила, — вернешься с Кирином в старую лабораторию. Отец скажет, что делать дальше…

Желваки на его лице заходили ходуном. Но он промолчал.

«Кирин заявится сюда? Чтобы что? Проводить меня до лаборатории? За дурака меня держишь? Чья это идея? Явно не Далматинца… Решила избавиться от нас?»

Феникс внимательно наблюдала за ним.

— Ты безнадежен, Дракон. Для кандидата ты совершенно не умеешь сдерживать свои эмоции…

— Чей приказ ты передаешь мне? Человек, отдавший его, совершенно нас не знает.

— Приказы нам может отдавать только один человек! И у вас нет выбора. Только попробуй ослушаться, ты знаешь, что случится тогда…

— Далматинец знает, что никогда мы не станем делать что-то вместе!

Феникс приблизилась к нему почти вплотную.

— А ты еще ничего и не делал, так что заткнись и подчиняйся… — Она внезапно рассмеялась. — И я же не говорю, за ручки? Просто договоритесь.

Влад наигранно повторил за ней.

— И как же ты представляешь наши переговоры после того, как я убью Катю Ионову?

Девушка пожала плечами.

— Это ваша проблема? Кирин знает, где находятся бойцы Абиссинца. Сдайте их тем людям, а сами исчезнете. Не получится — убейте сами.

— А Алиса?

— Пока вы управитесь, Далматинец проведет эксперимент.

— Алиса?

— Корейский пацан.

Влад чувствовал вибрацию в мускулах, не в силах контролировать свой гнев. Его голос звучал угрожающе.

— Что за бред?! Такая каша из-за ребенка, которого даже искать никто не станет?

— Таков приказ. Не думай, просто выполняй. Нам нужно будет тренировать его. Если эксперимент удастся, нас никто не остановит…

Влад с сомнением смотрел на девушку.

«Нас? Кого нас?»

— Еще раз спрашиваю, чем в это время будет заниматься Элис?

— Извини, она — телохранитель Кирина. Им и останется, пока он жив? — Феникс многозначительно посмотрела на него. — Так что вы уж тут договоритесь, мальчики?

— Я спрашивал не об этом…

Девушка снова рассмеялась и, выйдя, пошла по пустому коридору. Влад бросил беглый взгляд на дверь Катиной комнаты и захлопнул свою.

— Послезавтра так послезавтра.

Максим рассказал им все что знал. Другого выхода в этой ситуации он не видел. Спасти Алису в одиночку он не сможет.

«Она, не задумываясь, пожертвует собой, как собака, защищающая своего хозяина…»

Молчание затянулось. Наконец Единорог откашлялся, оторвав парня от своих невеселых мыслей. Обведя взглядом всех троих, Максим отметил, что никто не смотрит ему прямо в глаза.

Первым заговорил Абиссинец:

— Почему он выбрал именно ее? Она уже тогда была взрослой.

— Мы, трое — законченные эксперименты. Я думаю, он хочет провести эксперимент на взрослом, использовав Феникс и Элис.

Единорог помотал головой и спросил:

— То есть, если вы там появитесь, ей, в любом случае, придется участвовать в этом? Даже если она не захочет?

— Да.

— И в итоге…

— Она может погибнуть.

Самуил вскочил и стал ходить по комнате.

— Но тогда зачем ему мой племянник? Он точно не использует его? Он больше подходит…

Максим вздохнул.

— Нет. Точно. Ему остался последний шаг. Если такой эксперимент удастся, то миру придется принять его, даже проклиная и презирая. Наступит новая эра… таких, как мы…

Единорог презрительно фыркнул:

— За счет чужих жизней.

— Да. За одного — десять, а то и больше. А этот мальчик нужен ему, только для контроля Абиссинца.

Заместитель задумчиво перевел взгляд на окно, за которым снова хмурилось небо, и задал следующий вопрос:

— Тем более при эксперименте могут возникнуть проблемы, да? А с Элис легче. Ей с детства внушали, что она является куском мяса, который рано или поздно положат на алтарь науки? — Единорог посмотрел Максиму в глаза. — Прости.

Парень помотал головой и поднял вверх большой палец.

— В точку.

Абиссинец ударил кулаком по подлокотнику.

— Не важно, к чему ее готовили! Как человек добровольно может согласиться на такое?

Максим усмехнулся:

— Ты забыл, кто такая Элис? Она даже вопросов не задаст. Я не разобрался до конца, документов я не видел, но, одно знаю точно, эксперимент на взрослом практически не возможен. То, что у него получилось на младенцах, имеет совершенно мизерный шанс на взрослом. Хотя при удачном исходе… и его уверенной подготовке…

— Элис не умрет, а мир будет, хоть и скрепя сердцем, ликовать?

— Да.

Самуил снова подал голос:

— Значит, ты полностью исключаешь моего мальчика?

— Да.

Самуил плюхнулся в кресло и затараторил:

— А, если ты все-таки ошибаешься? И замена — не Элис? Черт! До сих пор не верю, что это Наташа! Подумай еще. Давай проверим все варианты…

— Я рассмотрел все возможные варианты. Но этот сложнее. Феникс уже подвергалась эксперименту, значит, примерно представляет, что ее ждет. И это исследование не одного человека, а сразу двоих… Далматинец не делал такого раньше, или делал, но неудачно… Не могу сказать… Она — женщина и на данный момент единственный человек, которого может использовать наш отец, а твой племянник — парень, они на сто процентов несовместимы… Думаю, Далматинец понимает, что на данном этапе это лишь пустая трата времени и ресурсов, тем более у него уже есть наработки по Элис… — Максим перевел дыхание. — Неизвестно, когда ему представится возможность провести следующий эксперимент, поэтому он не будет рисковать. Он знает, что эту боль может не выдержать даже кандидат. Я знаю, о чем говорю… Ее я помню с самого рождения… Взрослому не выдержать…

Парень заметил, что все трое смотрят на него с изумлением. Даже Абиссинец.

— О чем ты?

— Ощущение, что тебя медленно разрывают на куски, а потом складывают обратно… Кусочек за кусочком, клетка за клеткой… Такой боли я не испытывал даже рядом с Драконом. И я буду помнить о ней всю жизнь… свои первые секунды… — Он в гневе зарычал и запустил пальцы в волосы. — Поэтому, кто бы это ни был, он умрет…

Самуил снова вскочил.

— Значит, ты не уверен?

— Я уже ответил тебе. Его не будут использовать для эксперимента.

Парень выматерился и выбежал из комнаты. Перед его глазами стоял образ племянника. Сердце сдавливала нестерпимая боль, как только он начиналпредставлять его в руках сумасшедшего ученого.

Хлопнула входная дверь. Единорог направился в сторону выхода.

— Я догоню его. Ему сейчас непросто.

Максим пересел поближе к Абиссинцу.

— Уверен, она не все мне рассказала.

— Есть что-то еще?

— Думаю, это связано с Драконом. Она прекрасно знает, что я ненавижу его, поэтому не хочет причинять вред. Если я прав, она ни за что не расскажет мне.

— Я могу попытаться поговорить с ней.

— Нет, она не скажет. Если здесь была Феникс, значит, они на финишной прямой. И счет идет на дни. Алиса не ослушается приказа, тем более, если ей внушат, что это мне во благо.

— Они разделят нас?

— Других вариантов нет. Этот мальчик станет приманкой. Сделка не будет честной. Вас заманят в ловушку и отвлекут внимание наших преследователей на тебя. Пока ты будешь пытаться спасти ребенка, а потом выбраться, эксперимент проведут.

— Но рядом с Элис ты…

— Сейчас да, но… Как он отвлечет меня, я не представляю. Далматинец знает, что я не позволю провести эксперимент, даже если придется пожертвовать нашими жизнями. Если умрет она, я тоже исчезну… Уверен, это тоже продумано и связано с Драконом. Но как?

Абиссинец положил ладонь ему на плечо и сжал пальцы.

— Ты понимаешь, что, говоря мне все это, предаешь Далматинца? Помня, как ты сопротивлялся сначала, я удивлен.

— Нельзя предать того, кто никогда не был предан тебе. Только сейчас я осознал, что наше рождение поставило под угрозу тысячи жизней, даже если мы и не виноваты… Проведение эксперимента поставит под угрозу еще больше невинных людей.

— Прости меня.

Максим улыбнулся:

— Ты единственный, кроме Алисы, кто постоянно передо мной извиняется, знаешь? Никто не виноват. Выход есть всегда, хоть она и твердит обратное. Просто нам с рождения указывали лишь на одну дверь, а запасной выход мы никогда не искали, считая, что выбора нет ни у одного из нас.

Абиссинец закивал и похлопал его по плечу.

— Ты — не материал, ты — настоящий человек, просто немного усовершенствованный, знаешь? Я счастлив, что ты родился, несмотря на трагедии, случившиеся из-за этого, и защищаешь ее. Никак по-другому я не смотрю на это, поверь.

Парень вздохнул и улыбнулся. Теперь он знал, что должен сделать, чтобы вывести ее на чистую воду.

Глава 48

Алиса с трудом открыла глаза. Несколько секунд в голове оставалась полная пустота. Девушка попыталась сфокусировать взгляд и понять, где находится. А, когда вспомнила, мысли закружились в голове вихрем. Одна сменяла другую, не давая взять себя в руки.

«Я живу лишь для этого? Я рождена для этого? Мне суждено стать одной из них?»

Услышав звук открываемой двери, она повернулась и замерла.

— Максим…

— Проснулась?

Максим подошел к кровати и широко улыбнулся ей. Алиса сглотнула.

«Что-то не так…»

— Да.

— Тебе лучше? — Парень присел на край кровати и провел рукой по ее волосам. — Нам нужно поговорить.

Девушка попыталась сесть, но, приподнявшись, к своему удивлению упала обратно на постель, не в силах напрячь мышцы. Испуганно вскинув взгляд, она с облегчением вздохнула, он не смотрел на нее.

— О чем?

Алиса не увидела, как его кулаки медленно сжались.

Несколько минут в комнате стояла гнетущая тишина. Максим собирался с духом, еще раз прогоняя в голове предстоящий разговор.

Наконец он повернулся к ней.

— Как ты чувствуешь себя сейчас?

Алиса уловила беспокойство в его голосе и внутренне сжалась. Глаза, полные тревоги, не отрывались от ее глаз. Выровнять дыхание никак не удавалось.

— Прости. — Максим будто обвинял ее в чем-то, она слышала это.

— Я просто спросил о твоем самочувствии. Когда ты успела провиниться? Меня не было всего пару часов.

— Ничего не случилось? Вы все успели?

Она попыталась сменить тему, но попытка не удалась.

— Я не вернусь к Далматинцу. Мы должны исчезнуть.

Девушка широко раскрыла глаза и замотала головой. Максим с удовлетворением отметил про себя, что при нем она так и не научилась скрывать свои эмоции. Особенно в моменты его упрямства.

«Что ты ответишь? Верная и преданная… Кто ты, Алиса?»

— Ты со мной?

— П-подожди… Что ты говоришь? Мы не можем… Нет!

— Почему? — Его взгляд выражал искреннее недоумение.

— Что? Ты знаешь, я должна вернуть тебя. А как же Абиссинец? Как же ты? Если нас поймают, нам не выжить. И он ждет нас… Это приказ…

Максим придвинулся ближе и склонился над ней.

— О ком ты думаешь сейчас? Обо мне? Драконе? Абиссинце? Или обо всех нас вместе взятых?

Черты лица парня исказились от злости, но его ладонь легла на ее щеку, и большой палец ласково прошелся по скуле, заставив кожу гореть от стыда, а ее саму уставиться на него в недоумении.

— Максим, что ты делаешь?

— С каких пор ты стала такой?! Почему перестала верить? Потому что постоянно врешь мне?

Не выдержав его пристального взгляда, девушка отвернулась. Тогда он убрал руку и выпрямился.

«Продолжай в том же духе, и я смогу спасти тебя…»

— Кто приходил сюда? Почему не передаешь мне приказ?

Алиса не ответила.

— Что приказала тебе Феникс?

Молчание.

— Думаешь, я все еще верю в этот бред о моем возвращении?

Наконец он увидел ее глаза. Глаза, полные обиды и мольбы. До нее стал доходить смысл его слов.

— Приказа не было. Она лишь напомнила мне, что я должна доставить тебя к отцу без задержек. А также, что Абиссинец нам не друг. Лекарство я приняла сама. Это все.

Парень усмехнулся. Ее страх выводил его из себя. Но он держался, превозмогая желание не смотреть ей больше в глаза, а просто приказать выложить все начистоту и уйти, хлопнув дверью от злости.

— Лекарство? Я ничего пока не спрашивал.

— Но собирался. Чего ты добиваешься? Скажи прямо.

Максим схватил ее запястье, на котором теперь красовался браслет, и поднял вверх.

— А ты еще не поняла? Не отводи взгляд. Внимательно смотри мне в глаза, я сказал!

Но она не послушала.

— Я вколола себе обезболивающее. Мой живот…

Девушка не успела договорить, парень потянул ее за запястье и заставил сесть. Он обхватил ее лицо ладонями и заставил все-таки посмотреть себе в глаза.

— Посмотри на меня, а? Не надо так, Алиса. Ты же все понимаешь.

Почувствовав его дыхание на своем лице, она попыталась освободиться, но его пальцы крепко держали ее. Алиса вздохнула и помотала головой.

— Пожалуйста, прекрати. Я не понимаю.

— Где ампула?

— Я выбросила.

Девушка прикусила нижнюю губу, продолжая настороженно смотреть на него.

— Куда?

— Не помню. Вроде в форточку.

— Ты выбросила сильнодействующий препарат в окно?

— Это просто обезболивающее.

Его пальцы до боли сжимали ее голову, но она больше не вырывалась, пытаясь понять насколько много ему известно.

— А браслет она тебе в подарок оставила?

— Максим!

Руки парня опустились, и он отвел взгляд. Потеряв равновесие, Алиса упала на подушку.

— Хоть раз прекрати решать все сама и скажи мне правду… Прошу, хоть раз…

— Прости. Это приказ.

Он встал и отошел к окну. Его смех заставил ее вздрогнуть.

— Разве ты не сказала, что его не было? Ха-ха-ха… Приказ. Приказ! Приказ!!!

Сотни иголок впились в его голову, раздражая и выводя снова из себя. Его самообладание рушилось, словно карточный домик.

«Она не скажет… снова…»

— Чей?

Он слышал ее ответ, произнесенный шепотом, но не осознал его, находясь на грани срыва. Аура страха, царящая в комнате, окружала их со всех сторон, проникая в каждую клеточку его существа. Грудь сдавливало знакомое чувство потери. Совсем как там, в лесу, когда она почти умерла у него на руках. Оно заставило его растеряться и почувствовать панику, грозящую перерасти в неконтролируемый приступ.

— Зачем ты так со мной? Почему? — Нужно было заканчивать с этим фарсом.

Алиса снова попыталась встать, но безуспешно.

— Поверь мне, Абиссинец не поможет нам. Я не хочу, чтобы ты снова пострадал.

Максим вернулся к кровати, но садиться рядом не стал. Он наклонился и уперся ладонями в подушку.

— А как же ты? Что будет с тобой?! Хоть один раз, хоть на миг ты спросила себя, что, в конце концов, случится с тобой?!

Девушка широко раскрыла глаза от удивления, наконец, поняв его. Парень усмехнулся и помотал головой. Алиса попыталась справиться с чувствами, но получалось плохо. Он буквально навис над ней, снова не давая ей и шанса для маневра.

Они смотрели друг другу в глаза. И каждый знал, о чем думает другой. Но изменить решения друг друга они не могли. Их цели отличались.

Алиса сглотнула и ответила:

— Да. Когда начала следить за тобой полтора года назад… Когда считала тебя мертвым, все эти пять лет… Каждый раз, когда меня наказывали из-за тебя, долгих девять лет…

— Алиса…

— Это мое предназначение, я родилась для этого. И выбора у меня нет. Никогда не было. Единственная цель моей жизни — спасать тебя… ведь я — твой телохранитель…

Теперь и он понял ее.

Закрыв глаза и опустив голову, Максим прошептал:

— Я понял. Хватит.

Алиса потянулась к нему, но он уже поднялся.

— Для меня твоя жизнь…

— Я сказал, прекрати!

Его желание снова разбить свои кулаки о стену росло, словно снежный ком.

«Что она несет? Моя жизнь! ценнее ее жизни? Но я же знал, что она именно такая… И все равно, за что она так со мной? Неужели не понимает, что причиняет мне боль, говоря так? Я так сильно люблю ее! Так разве смогу позволить ей умереть за меня?!»

Его дыхание на секунду прервалось. Он нервно запустил пальцы в челку и улыбнулся.

«Что? Что, я только что… Я… Люблю ее! Люблю… да, вот почему не могу оставить ее и… Алиса, ты…»

Он вдруг широко улыбнулся и облегченно выдохнул. Злость развеялась, словно утренний туман под яркими лучами солнца, и дышать сразу стало легче.

Алиса встревоженно наблюдала за ним, не понимая смены его настроения.

— Максим?

— Вставай!

Девушка кивнула и попыталась приподняться на локтях. С третьей попытки ей это удалось. Максим нетерпеливо подошел к ней и, подняв за подмышки, поставил на пол.

— Иди, умойся и поешь на кухне.

Алиса быстро кивнула, прошла мимо него и поплелась в ванную, облегченно выдохнув по дороге, что ее пытка вопросами, наконец, закончилась.

Абиссинец и его бойцы проводили ее удивленными взглядами. Это был первый раз за время, проведенное здесь, когда Алиса вышла не в туалет. Обычно Максим наливал ей воды, и она умывалась прямо в комнате. Ела она там же.

Самуил прищелкнул языком и весело сказал:

— Вот тебе и дети Далматинца, хе-хе. Еще беспомощнее нас. Кстати, она с самого начала хотела нас сдать?

— Если бы хотела, то уже давно, не согласен? — Единорог подмигнул ему.

— Конечно. Даже спорить не буду.

Абиссинец приложил палец к губам.

— Тише.

Бойцы откинулись на спинки кресел и уставились в потолок. В комнате снова воцарилась тишина.

Максим стянул с кровати простынь и начал складывать ее. Нужно было успокоиться и взять себя в руки. Приказ, конечно, ей был дан…

«…но она не скажет какой… и ослушаться не посмеет… Но Далматинец далеко, а, значит, нужно попытаться… Алиса все еще считает себя моим телохранителем, и приказы отдаю ей я… Сработает?»

Подняв подушку, парень на секунду замер. Под ней лежал сотовый телефон. Обычная кнопочная модель. Открыв список контактов, он усмехнулся — пусто.

«Она свяжется с ней? Это Феникс, уверен… Она не стала бы так трястись из-за Дракона… Осталось совсем немного…»

Телефон в его руке завибрировал. Номер не определился. От неожиданности Максим вздрогнул, чуть не выронив его.

«И что теперь? Ответить? Или нет? Если они услышат мой голос… Она должна ответить? Но, с другой стороны, я могу узнать, кто сюда приходил… Что же делать?»

Он не успел нажать на кнопку, почувствовав ладонь на своем плече.

— Давай сделаем, как он хочет? Нельзя, чтобы они узнали, иначе в следующий раз ты можешь пропустить их сообщение.

Максим поднял глаза на Абиссинца. В его глазах читался вопрос. Некоторое время они смотрели друг на друга. Наконец он кивнул. Телефон смолк. Парень перевел взгляд за плечо наставника. В дверях стояла Алиса.

— О чем ты думаешь, умалчивая об этом? — Он поднял руку с телефоном. — Хочешь или нет, но ты расскажешь мне.

— Максим, это приказ.

— Не перебивай меня! А самое главное, прямо сейчас ты ответишь мне, с кем ты! Со мной или Далматинцем!!!

Абиссинец сразу отступил в сторону, явно не ожидая, что Максим способен поставить вопрос именно таким образом.

«Все или ничего? Ответ известен им обоим, но она не сможет принять такое решение сейчас… Разве он не видит?»

Алиса тоже, похоже, не ожидала такого крутого поворота. Она переминалась с ноги на ногу, все еще стоя в дверях комнаты.

— Максим, наш отец…

— Говорю тебе только раз: я больше не считаю себя сыном Далматинца! — Парень усмехнулся. — Решай! Второго шанса я тебе не дам! Не в этот раз… Я или он!

Абиссинец с любопытством смотрел на парня с белоснежными волосами. Сейчас его кожа почти ничем не отличалась от цвета волос, но в глазах не было и тени сомнения. Взгляд пылал решимостью, резко контрастируя с бледностью, явно вызванной страхом отказа. От ответа Алисы зависело ее будущее: спасется она или умрет на операционном столе фанатика. Наставник прекрасно понимал, что тянуть время больше нельзя, но понимал он также и то, что Максим затеял опасную игру. Хотя направить упрямицу в нужном направлении, скорее всего, иного способа и не существовало. Либо она услышит своего кандидата, либо слепо пойдет на верную смерть, вынуждая его пожертвовать своей жизнью ради ее спасения. Знай, Алиса это, то приняла бы первый вариант безоговорочно, но в данный момент прямо сказать ей об этом Максим не мог. И Абиссинец понимал, почему.

Мужчина прокашлялся и негромко сказал:

— Я согласен с Кирином. Решай, с кем ты?

Алиса вздрогнула, не ожидая такого от наставника. Не в силах скрыть своего удивления, девушка отступила на шаг назад и опустила глаза. Она всегда считала, что в игре ей нет равных, но Максим всегда угадывал ее истинные чувства. Даже у Далматинца не получалось, но он мог.

«Я выгляжу жалко? Я никчемная… я…»

И вдруг из ее глаз хлынули слезы. Не просто пара слезинок, как обычно, а настоящий поток, который невозможно остановить. Алиса ревела в голос. Бесконечные переживания внезапно вышли наружу и обнажили все ее растерзанные чувства, которые она скрывала от него столько лет. Он знал ее наизусть, не давая ей и шанса укрыться от его опеки. Теперь она знала это наверняка. Ее защита рухнула к его ногам.

Девушка стояла в проеме двери, опустив руки, и ревела навзрыд.

Первый раз в жизни.

И взгляд ее был устремлен не на Максима. Она будто спрашивала у другого человека, что же ей теперь делать? Сейчас ей казалось, что эта широкая грудь взрослого мужчины, то с состраданием смотрящего на нее, то опускающего неловко глаза, потерявшего все и всех, самая надежная на свете.

«…то же, что и раньше… ты не станешь утешать меня… не позволишь себе обнять и пожалеть… Жаль, что ты — не мой отец…»

Когда Алиса подумала об этом, она опустилась на пол и кивнула.

— Давайте сделаем…

«… выбор очевиден…»

Максим оказался не готов к такому всплеску эмоций. Парень машинально дернулся в сторону девушки, но был остановлен рукой Абиссинца. Наставник помотал головой, заставляя его отступить. Алиса должна была сделать выбор сама, чтобы потом не сожалеть о нем.

Максим кивнул и опустился на кровать, готовый ждать, когда Алиса успокоится и даст ему ответ.

И через некоторое время он его услышал.

— Давайте сделаем…

Глава 49

Утром на телефон пришло сообщение: «Жди указаний», через полчаса еще одно: «Завтра».

Максим показал Алисе оба послания, отметив про себя, что ее реакция слишком безразлична. Но он не мог заглянуть ей в душу и увидеть, как мысли девушки мечутся между правдой и ложью, заставляя сдерживать свои чувства при нем.

«Почему завтра? Это сегодня… Они знают?»

Схватив парня за руку, она притянула его к себе и крепко обняла. Максим непонимающе отстранился и заглянул Алисе в глаза.

— Что-то хочешь сказать? Снова болит?

— Сегодня… Я должна встретиться с Владом сегодня…

Если все так, как она думала, то терять больше нечего. Она согласилась помочь ему, значит, не имеет права скрывать правду, даже если после этого потеряет его навсегда.

Глаза парня расширились от удивления.

— Ты не говорила, что должна с ним встретиться.

— Прости.

Последние два дня тянулись для Алисы мучительно долго. Все это время проходило для нее словно в замедленном действии. Абиссинец с бойцами приходил и уходил, но Максим постоянно находился поблизости. Стоило ей даже шепотом позвать его, как он тут же оказывался рядом. Даже, когда он что-то обсуждал с Абиссинцем или спал, она ощущала его присутствие.

А еще Алиса чувствовала непонятную слабость во всем теле, отлично понимая, что препарат, который вколола ей Феникс, начинает действовать. Казалось, ее тело живет своей жизнью, постепенно отделяясь от нее и не слушаясь приказов мозга.

Максиму ничего о своем состоянии Алиса старалась не говорить и не волновать еще больше, но, глядя на него, понимала, что вне зависимости от ее состояния, между ними может встать и поставить под удар их всех то, что однажды она утаила. Его забота и уверенность давали ей надежду, но его принципы заставляли ее сомневаться. То, что Максим переступил через связь Далматинцем и собирался бороться ради нее, заставляло девушку бояться. Его присутствие требовалось Абиссинцу, а он оставался с ней.

Но мучительнее всего был тот факт, что она снова соврала ему, проведя очередную черту между ними. В голове непрерывно крутилась мысль, что, возможно, расскажи она ему обо всем, он не станет рисковать собой ради нее. Но это была всего лишь мысль… Девушка думала и о Феникс. Даже если промолчать, та, рано или поздно, выложит Максиму план относительно Кати и ее семьи…

Рассудив так, Алиса решила быть с ним честной.

«В любом случае, он возненавидит меня, так пусть лучше это случится сейчас, чем после… после моей смерти… Он любит ее и не позволит умереть… Но, если не скажу, а она умрет, так будет только хуже… Я снова стану той, кто хочет на чье-то место… Влад и Максим… Кто-то из них не выберется? А Катя? Я спасусь только, если Максим не прогонит меня? В любом случае Далматинца ничего не остановит, и эксперимент пройдет, как по маслу… Может, он хотел, чтобы я все ему рассказала? Он знает о нас все? Чего он хочет? Чтобы Максим и Влад выполнили приказ? Чтобы я сама свела их? Можно ли оттянуть время? Отец, ты снова ставишь нас перед выбором, но исход у каждого свой… Каждый сделает свой выбор… Кто-то должен будет добровольно пожертвовать собой… Я или Катя… Кто-то добровольно станет убийцей… Влад или Максим… Тоже эксперимент? Игра в жестокость… Если я сейчас промолчу, Влад и Максим смогут избежать встречи и выживут? Но он не простит мне смерть Кати… Конечно, не простит… Я должна сказать ему правду… Он способен контролировать себя… Возможно…»

— Сегодня… Я должна встретиться с Владом сегодня… Прости.

— Причина?

— Он должен передать мне документы, украденные Финансистом пять лет назад в тот самый день…

Алиса легла на подушку и закрыла глаза. Ей предстояло сказать самое главное. И сомнения, правильный ли выбор она сделала, терзали ее все больше и больше.

«Разве отец пожертвовал бы кем-нибудь из них? Почему мне кажется, что теперь точно кто-то умрет?»

Эта мысль пришла ей в голову, заставив ощутить привкус желчи во рту.

«Прости…»

Максим смотрел на нее с полным ощущением того, что она сейчас чувствовала — все еще колебалась. И он не собирался упрощать ей задачу. Парень решил дать ей время переступить через выстроенную ей самой стену и быть с ним честной.

— Я встречусь с ним вместо тебя. — Но уже через несколько секунд сам шагнул ей навстречу, даже не осознав до конца, что нарушил свое же решение.

— НЕТ!

Девушка резко вскочила, заставив парня замереть. Он опустил взгляд на ее трясущиеся руки, сжавшие его пальцы. Кожа в месте захвата побелела, а он почувствовал боль от впившихся в нее ногтей.

— Нет!

— Эй, успокойся. Что с тобой? Я не должен ходить туда, так? Но…

Он не договорил. Было что-то еще, ведь она не могла так сильно переживать из-за их встречи.

— Я… Ты должен… Нет, не так… Ты не должен идти туда, вообще там появляться. Просто держись в стороне, я поговорю с ним… Он послушает меня… Он поймет… Я спасу ее, просто поверь мне! Максим, я больше не предам тебя… никогда… Больше не стану ничего скрывать… ничего… В этот раз я говорю правду… Я помогу.

Пытаясь донести свою мысль, Алиса так сжала его пальцы, что на коже выступила кровь. Девушка даже не осознавала, что делает ему больно.

— О чем ты? Почему я не могу пойти вместо тебя? Ты знаешь, я не отпущу тебя одну.

— Нельзя! Я спасу ее, клянусь тебе! — Сделав глубокий вздох, она придвинулась к нему ближе и обхватила ладонями его лицо. Их взгляды встретились. — Я поговорю с Владом. Он не станет причинять ей боль. Наш брат тоже очень хочет, чтобы все поскорее закончилось. Я верну ее тебе, обещаю. Знаю, как ты любишь ее, но, умоляю, не ходи туда. Если кто-то из вас умрет…

— Что ты имеешь в виду? — Максим ошарашенно смотрел на нее.

— Если ты появишься там, у вас не останется выбора, кроме драки. Прошу тебя…

Теперь смысл ее слов дошел до него. Она скрывала информацию о Кате. И о том, что Влад должен сделать. Дракон должен убить ее! Эта правда вторглась в его мир так неожиданно, что все его прежние догадки разбились вдребезги, вихрем злости раскидывая самообладание в разные стороны, не давая успокоиться и обдумать ее слова.

Парень резко оттолкнул ее от себя.

— Ты говоришь мне сейчас… — Он зарычал. — Ты говоришь мне ТОЛЬКО сейчас, что Дракон находится в доме Ионовых?! И собирается убить ее после того, как передаст тебе те бумаги?!

Из глаз девушки потекли слезы. Руки затряслись еще сильнее. Она чувствовала страх и вину. Страх, что не сможет спасти их. Вину за то, что не может спасти никого из них.

Но Максим не замечал ее состояния.

«Так вот, в чем дело…Пока он проводит эксперимент, я буду занят Владом… Теперь ему наплевать на нас? Хочет понять, кто из нас сильнее? Конечно, появилась такая возможность… Он у цели и уверен в успехе, но ему нужны те бумаги…»

Наконец, вернувшись в реальность, парень заметил, в каком состоянии находится Алиса.

«Она все же переступила свою черту… То, чего она боится больше всего на свете… Теперь я должен либо принять ее правду и идти дальше, либо провести свою черту… Нужно успокоиться, чтобы трезво оценить ситуацию… Причиной является Катя, поэтому она и боялась признаться…»

Он смотрел на нее, не решаясь приблизиться к ней, боясь сорваться, и все испортить.

«Если рвану туда сейчас, то успею? Нет-нет, как говорит Абиссинец, что бы ни случилось, избегай острых углов? Острые углы…»

Парень направился к двери, но, открыв ее, обернулся:

— Я не пойду туда. Поэтому ты должна довериться мне. Во сколько встреча?

Алиса подняла на него рассеянный взгляд. Ее пальцы, сцепленные в замок, продолжали трястись. Максиму даже пришла в голову мысль, что так проявляется действие лекарства, и волнение здесь ни при чем. Но выяснять это он сейчас не собирался. Сейчас ему самому нужно было прийти в себя и успокоиться, пока он не натворил дел, и все не испортил.

— В десять.

Дверь за ним закрылась.

В коридоре он прислонился к стене и закрыл глаза.

«Отец, ты ведь рассчитывал именно на это? Чье терпение ты испытываешь? Какой выбор ждешь от меня? Какой выбор должна была сделать Алиса? Впрочем, за ее выбор ты не волновался…»

Он вошел в пустую комнату.

«Время еще есть…»

Парень сел в кресло и, откинувшись на спинку, снова закрыл глаза. Вслепую думалось спокойнее, а мысли, замедляясь, плыли в том направлении, в котором он их направлял.

Через час трое остановились на пороге комнаты, удивленно воззрившись на белоснежную макушку. Самуил, увидев Максима сидящего в его кресле, выругался по-корейски и тяжко вздохнул.

— Я ж говорил, что-то намечается. Стал бы он тут сидеть?

Наставник с заместителем переглянулись и покачали головами, а Самуил осторожно подошел к креслу и занес меч над головой парня, улыбаясь во весь рот. При этом он повернулся к Абиссинцу и два раза удовлетворенно кивнул, радуясь, что застал кандидата врасплох.

Уже через секунду Самуила откинул к стене удар в живот, и он со стоном сполз на пол.

— Не отвлекайся, когда собираешься нанести удар.

— Вот зараза! — Парень хлопнул ладонью по полу. — А кто сказал, что собирался?

Максим встал и тихо сказал:

— Нам нужно поговорить.

— Это мы уже поняли. — Единорог усмехнулся. — Самуил, сколько можно наступать на одни и те же грабли?

— Грабли очень уж привлекательные… Но попытка — не пытка? Так у вас говорят? — И он подмигнул Максиму.

Парень протянул ему руку, но Самуил только хмыкнул и несильно ударил его по ладони.

— Думаю, все очень серьезно, раз ты перестал огрызаться и сам протягиваешь руку врагам своего создателя?

— Самуил! — Абиссинец поспешно прошел в комнату.

Наставник разозлился, чувствуя, что причина, по которой Максим ждал их столько времени, никак не предполагает шуток.

— Есть, командир! Затыкаюсь! Эй, кандидат, ты утомился за сестрой ухаживать? Или она снова что-то учудила?

— Самуил!

— Замолк. — Парень развел руки в сторону.

Абиссинец сел в кресло напротив.

— Что случилось?

— Феникс больше не вернется. Алису она проинструктировала, на этом ее миссия здесь завершена. Думаю, все задумано было с другой целью. И телефон положили на видное место для меня.

— Ты уверен?

— Ты тоже так думаешь. Алиса кое-что скрыла от меня. Далматинец рассчитывал на ее сомнения. Мы сами должны оказаться там, где нам предписано находиться по его сценарию. Пока ждал вас, несколько раз хотел пойти туда и…

Его прервал возглас Самуила:

— Эй, может, хватит? — Парень кинулся к Единорогу и схватил того за руку, поднявшую нож. — Просто скажи, что хочешь! Почему постоянно что-то ломаешь, а? Мы слышим тебя. Слышим, засранец!

Заместитель улыбнулся и кивнул:

— С каких пор? Ну, вообще-то я не собирался его бросать, но, все равно, спасибо за заботу, друг. — Он убрал пальцы Самуила со своего запястья, смущенно отводя взгляд от Абиссинца и Максима, смотревших на него с изумлением.

Наконец наставник помотал головой.

— Продолжим? Единорог, что ты хотел сказать?

— Если она готова тебе все рассказать, почему ты сидел все это время здесь?

Максим опустил глаза и ответил:

— Я должен был успокоиться, чтобы не сорваться на ней.

— Что еще придумал ваш никчемный отец?! — Абиссинец стукнул кулаком по подлокотнику.

Парень продолжал сидеть, не поднимая головы, сжимая и разжимая кулаки.

— Поставил ее перед очередным выбором. Утренние сообщения — фикция. На случай, если она выберет молчание. Правда же заключается в том, что сегодня Алиса должна встретиться с Драконом, чтобы забрать документы у Финансиста, а затем отправиться на эксперимент.

— Они думают, ты отпустил бы ее? — Самуил фыркнул. — Или что-то изменилось?

Максим натянуто улыбнулся и помотал головой:

— Далматинец считает, что отпущу и даже прогоню, узнав причину. А потом отправлюсь за ней, чтобы убить старшего брата. Они ждут меня.

Абиссинец подался вперед:

— О чем ты говоришь?

Парень встал и отошел к окну. Все трое следили за ним, не отрываясь.

— После того, как Алиса заберет бумаги у Ионова, Дракон убьет всю его семью… И по замыслу отца я не останусь в стороне, ведь одной из жертв будет моя девушка. Я настолько должен выйти из себя, что совершенно не вспомню о своем телохранителе… — Максим часто задышал, чувствуя, как кровь приливает к голове. — И… если я пойду туда, то так и случится… В данную секунду мной движет одно желание — ринуться к ней домой, не дожидаясь назначенного времени… Она ни в чем не виновата. Так, как я могу дать ей пострадать? Но также я понимаю, что в этом случае Алису мне не спасти… Она умрет… Или Катя, или Алиса… Я пришел сюда, чтобы обдумать все и успокоиться. Он знал, что Алиса расскажет мне, уверен…

— Вот урод!

Абиссинец дал знак Самуилу помолчать.

— Подожди. Ради эксперимента? Алиса или Катя? Да что он о себе возомнил?!

Максим не обернулся.

— Я не дам умереть Кате и отпущу Алису.

— Что ты говоришь? Она умрет, если пойдет.

— Ты не понял, я не допущу проведения эксперимента. Если я должен выбрать, я выберу обеих.

— Как?

— В этом мне понадобится ваша помощь. Я не смогу находиться рядом с обеими, но, Капитан, я хочу доверить тебе Алису, пока я не помогу Кате.

Наставник кивнул:

— Что ты придумал?

— Сегодня мы выйдем отсюда и исчезнем навсегда. Но нужно все продумать, потому что малейшая ошибка может стоить жизни любому из нас.

Он обернулся и обвел всех долгим взглядом. Абиссинец и его бойцы переглянулись и кивнули ему в ответ.

Самуил скептически проговорил:

— Выйти не проблема, проблема — исчезнуть. Если ученый поймет, что вы скрылись, то Дракон может передать бумаги сам, а ты не успеешь добраться до него.

— Нет, бумаги передаст только Алиса. Знаешь, это его единственная слабость. Все всегда должно находиться на своих местах, вплоть до угла, под которым лежит ручка на его столе. Так что, думаю, не ошибусь, если предположу, что в этот раз он точно просчитался. После тренировки Далматинец должен был оставить Алису с Драконом, а не со мной… И, вообще, ему стоило сначала провести эксперимент и лишь потом возвращать мне память.

Единорог поднял нож и усмехнулся, заметив, как напрягся Самуил.

— Но Дракон не стал бы переживать за Катю Ионову, а ты не причинил бы ей вреда.

— Конечно, но ошибка есть ошибка. Учитывая обстоятельства, не могу даже предполагать, чем все закончится, но, если мне все же придется сделать выбор, то я его сделаю…

— Остановись! — Абиссинец вскочил и вытянул ладонь вперед. — Не говори так, иначе потом будешь сожалеть, потому что в этом случае смерть одной из них обесценится, а это неправильно… Жизни обеих девочек важны! Не важно, кто из них в твоем сердце, но они обе должны жить.

Парень с благодарностью посмотрел на наставника.

— Ты прав, это неправильно. Тогда давайте начнем. Вы смогли проникнуть внутрь?

Единорог широко улыбнулся:

— Ты нас недооцениваешь.

Глава 50

Абиссинец разложил карту на столе.

— Прослушки здесь нет, но нельзя быть уверенным…

Максим кивнул:

— Нельзя, но ее точно здесь нет. Он думает, что знает нас, так что уверен, что примерно через час я сорвусь в дом Ионовых, кляня, на чем свет стоит Алису.

— Это не так?

— Если только в мыслях. Вы — мой сдерживающий фактор. И я — не Дракон — могу себя контролировать… по крайней мере, постараюсь.

Абиссинец улыбнулся ему. Парень отвел взгляд.

— Хорошо. Смотри. Теперь там что-то вроде бункера. Все переделали. Видимо, Финансист выкупил этот дом через третьих лиц после случившегося пять лет назад. Снаружи дом кажется нежилым, но участок ухоженный.

Максим взял одну из фотографий и нахмурился:

— Выглядит как дачный домик.

— Так и есть. По документам хозяином является пенсионер.

Парень хмыкнул:

— Кто бы сомневался.

— Единорогу и Самуилу удалось проникнуть внутрь, но все помещение осмотреть не удалось. Там много закрытых комнат.

Самуил скривился от такого описания.

— Ага, комнаты, как же. Камеры тюремные, вот что это!

— Тоже так думаю. — Абиссинец бросил на него недовольный взгляд, но все же согласился. — Племянника Самуила могут держать именно там. Но возможности попасть внутрь мы не нашли. Так что это только догадки.

Самуил выругался. Настрой улетучился, как только он представил своего мальчика в одной из таких «комнат». Он со злостью скосился на Максима, заметив, как тот настороженно перевел на него взгляд.

— Не волнуйся. Я тоже умею держать себя в руках, когда того требует момент.

— Твой племянник вернется, как только мы уничтожим лабораторию.

Единорог подбросил вверх один из ножей и спросил:

— Ты уверен, что нужны такие трудности? — Нож приземлился на ладонь.

Максим улыбнулся:

— Я не за себя волнуюсь. Если не получится, то Алису мне не спасти, и они будут преследовать нас всю жизнь… Если не получится, я не смогу спасти вообще никого — и его племянника, и Катю, и… даже Дракона. Если мы когда-нибудь сойдемся в настоящей схватке, то умрет не один из нас, как считает Алиса, мы будем драться, пока не умрем оба… Остановить нас не сможет никто… — Его лицо скривилось в гримасе. — А, это будет означать только одно, она окажется в еще большей опасности.

Все молча снова склонились над картой и Абиссинец продолжил.

— Сейчас там только один охранник, но по периметру камеры.

Парень удивленно приподнял бровь:

— Странно, что только один.

— Охрана у них здесь. — Единорог ткнул в здание, расположенное на некотором расстоянии.

— Понятно. Он все-таки перестраховался. Большое количество народа может привлечь лишнее внимание. Его должны были проверять…

Абиссинец кивнул:

— …и проверка показала, что это просто небольшой частный участок под посадки. Старые входы замурованы, а о новых…

— …знает только Далматинец…

Самуил игриво прищурился и почти пропел:

— …и мы теперь… Знаешь, ему даже не нужно приближаться к дому, чтобы попасть туда.

Максим перевел взгляд с плана на Самуила и вопросительно склонил голову набок.

— Он не знает? — Вопрос предназначался Абиссинцу.

— Нет.

— Не знаю, о чем?

Самуил расплылся в улыбке.

— Войти можно из соседнего дома. Он принадлежит совершенно другому человеку, но мы-то знаем чье это хозяйство. Там настоящие катакомбы. Проект, похоже, долгоиграющий, начатый несколько десятков лет назад… Ты, правда, не знал?

Парень помотал головой и обратился к наставнику:

— А ты знал?

— Догадывался. Иногда Далматинец уходил с главного входа, а потом неожиданно появлялся в противоположном крыле. Еще тогда я подозревал о запасном выходе, но из-за дочери больше не выяснял… Сейчас вспомнил об этом, и мы проверили.

— Мы можем войти с той стороны?

Наставник с сомнением покачал головой:

— Не знаю. Мы не пошли туда, чтобы нас не обнаружили раньше времени. Просто видели, как человек, ухаживающий за садом, заходил в беседку, а затем появился в саду у старой лаборатории. Через некоторое время, после того, как он вошел в дом, мы обнаружили его стригущим кусты с противоположной стороны … Это значит, что выходов несколько. Можно, конечно, выяснить, но, как ты сказал, времени у нас нет… Это знание пригодится нам при выходе из лаборатории. Не думаю, что охрана в курсе всего. Вот, посмотри. — Наставник показал Максиму коридор, который раньше не использовался. — Вход теперь там. Так вот, мы прошли до этой точки без проблем. Ни одной камеры. Их нет и в помещениях, где раньше располагалась сама лаборатория, так что ребята все осмотрели, но ничего интересного не обнаружили, кроме голых стен и плесени. А, вот здесь, дальше, уже установлены камеры и инфракрасные ловушки… Единорог постарался проникнуть, как можно глубже в помещение, и осмотреть второй коридор, но это мало, что дало. Там располагаются закрытые помещения, похожие на камеры.

Максим ткнул пальцем в старую лабораторию и спросил:

— Почему там нет камер? Это странно.

— Мы прошли досюда. — Самуил ткнул пальцем на вход. — Возможно, внутри, но сомневаюсь.

— Хорошо, а с охраной что?

Единорог провел указательным пальцем по плану.

— Они особо не светятся. Сидят себе тихо, но, если заметят движение, думаю, будут в доме минуты через три. Там их около двадцати человек…

— Они, что, там живут?

Абиссинец кивнул:

— Да, как мы раньше. В одной группе по восемь человек, дневная и ночная. Тренируются и обыгрывают разные варианты нападения. Остальные четверо — на хозяйстве.

Самуил недоверчиво помотал головой и спросил:

— Мы же к ним и на пушечный выстрел не приближались, как ты узнал?

— Как сказал Максим, Далматинец — педант до мозга костей. Когда я работал в лаборатории, именно так все и было… Хоть это и был частный проект, но на территории все подчинялись непосредственно ему. Начальство находилось далеко, особо не стремясь запачкать об это руки, так что… Хотя нет, думаю, на хозяйстве у них трое, а последний — руководитель, как я… Также могу точно сказать, что предприятие, которым руководит Далматинец, стоит огромных денег, и там сидят профи.

Единорог поднял нож, привлекая внимание.

— Еще вопрос. Если сейчас Финансист и Далматинец не работают вместе. То кто это все спонсирует?

Абиссинец вздохнул:

— И то, правда. Максим, как ты думаешь? Максим…

Парень оторвался от своих мыслей. Это приходило ему в голову, но полной уверенности не было.

— Учитывая желание тех людей нас поймать и изолировать, у отца есть новый Финансист… либо их всегда было несколько…

— Не может быть…

— Да. Думаю, Далматинец, планируя избавиться от влияния Финансиста, решил найти нового спонсора, но неудачно. Возможно, его подставил сам Ионов. И кем бы ни оказался этот новый человек, он намного влиятельнее своего предшественника и может угрожать ему. Он хочет либо взять под свое влияние весь проект, либо вообще устранить его, чтобы завладеть экспериментом.

— Логично. Но как они собираются поймать нас всех разом, если Дракон в доме Ионовых, мы здесь, а Далматинец…

— Вот именно, даже вы не знаете, где он. — Единорог подкинул нож и тут же поймал, не сводя взгляда с Максима.

Парень задумался.

«Логично… Конечно, логично, но… слишком уж все пазлы на удивление быстро выстроились в нужную комбинацию… удобную для всех сторон…»

— После того, как вернул себе память, я не встречался с ним. Точнее, Далматинец по какой-то причине сам избегал встреч, хотя я настаивал на этом. Все мои просьбы просто игнорировались. Теперь понимаю, почему. Но я видел его во дворе дома, где жили мы с Ольгой. В тот день он наблюдал за мной и Катей из машины… И в тот день Алиса показала мне папку…

Наставник вскочил и быстро произнес:

— А я виделся с ним в тот день, когда ранили Алису. Он назначил мне встречу, поэтому парни отправились туда со мной… Мы не следили за вами в тот день…

Самуил фыркнул, передернув плечами.

— И не зря. Там затаилось столько теней, что на всех троих хватило бы с лихвой. Его охраняло очень-очень много этих ублюдков… Агрх…

Абиссинец устало опустился в кресло, чувствуя горький привкус желчи во рту.

Максим вздохнул:

— Когда он направил нас в нужном направлении, то просто исчез, выставив перед собой Феникс, и показав нам, что мы не такие уж и особенные. Кроме нас могут существовать и другие кандидаты. Вот, почему он так хотел вернуть мне память.

— В тот день он сказал мне, что она вернулась. А я даже не осознал до конца, не придал значения его словам… Ему же нужно было убедиться, что слежки нет…

— Да, чтобы вы не помешали мне спасти Алису. Он хотел, чтобы его творение почувствовало себя загнанным в угол, зная, как я отношусь к ней. Упираться бессмысленно… вот что он показал мне… — Парень скривился от боли, которая приходила теперь каждый раз, когда он вспоминал ее агонию. — Сначала я считал, что наше исчезновение ничего не решит, нас никогда не оставят в покое, и, рано или поздно, обнаружат. Но видение ситуации всегда происходило лишь с моего ракурса… Сегодня я поставил себя на место каждого из нас… И, знаете что, если сегодня мы не исчезнем, двое умрут. Но, исчезнув, через Феникс сможем поймать Далматинца. Он обязательно отправит ее на наши поиски. И это даст нам шанс уничтожить лабораторию.

Абиссинец закусил губу, а Самуил, удовлетворенно улыбаясь чему-то своему, откинулся на спинку кресла.

Единорог поднял нож и спросил:

— Как мы сможем следить за ними, если придется прятаться?

— Мы не будем прятаться, а заманим Феникс в ловушку. Капитан, нам понадобится оборудование. — Максим игриво улыбнулся.

— Сколько угодно. — Самуил козырнул парню.

Заместитель снова подал голос:

— Это все, конечно, забавно, но Элис должна забрать документы сегодня. И на какой день он назначил эксперимент, мы не знаем. Получится застать его врасплох? Понятно же, что он может зайти в дом с той стороны, о которой нам неизвестно.

Максим помотал головой и ответил:

— Необязательно. Он может появиться в последний момент. Тем более, если лаборатория блокируется, то у нас не будет возможности проникнуть внутрь. Алиса окажется в большой опасности.

— Кирин прав. И смысл его поимки сойдет на нет, если нас тоже поймают. В конце концов, он может сидеть уже там, ожидая Элис. Нет, это опасно. Нужно время, чтобы все обдумать.

Заместитель кивнул:

— Хорошо. Как будем исчезать?

Максим взял чистый лист и наспех начертил схему двора.

— Посмотрите. Алиса сделает вид, что отправляется на встречу, а Абиссинец перехватит ее у дороги. Мы пойдем позже, из последнего подъезда…

Самуил вопросительно посмотрел на него.

— И как? Мы во втором.

— Через чердак.

— И зачем? — Самуил поднял глаза кверху, делая вид, что высчитывает вероятность успеха их предприятия.

Максим непонимающе-снисходительно смотрел на человека, сидящего рядом. Наконец парень опустил глаза и улыбнулся.

— Эй, не смотри на меня так. Хочешь, чтобы они поверили в нашу слежку и отвлеклись на нас, а она в это время сдернет, так?

— Почему тогда вопросы задаешь?

— Скучно. Хочу, чтобы ты поболтал, как нормальный человек, а то все время…

Абиссинец громко вздохнул и закатил глаза от негодования. Единорог сделал то же самое, но только чтобы не рассмеяться. Самуил никогда не умел сдерживать эмоции и сейчас смотрел на парня глазами, полными участия.

— «Исчезни! Не твое дело!», а Абиссин потом вставляет по первое число! — Он говорил то по-русски, то по-корейски, но при этом широко улыбался, видя озадаченное лицо Максима. — Когда ты говоришь, кажешься нормальным…

— Самуил, это уже слишком! — Абиссинец даже вскочил. — Я просил тебя!

Его запястье обхватили пальцы Максима.

— Все нормально.

А потом он начал смеяться. Звонко и заливисто. Все трое с изумлением уставились на парня с белоснежными волосами, держащегося за живот. Он смеялся от души.

Немного успокоившись, он протянул руку Самуилу.

— Спасибо. Ты… Действительно хочу пожать ее. Ты не ненавидишь меня, несмотря на гибель сестры и похищение племянника моим отцом… даже зная, что это наша с Алисой вина…

По мере того, как он говорил, улыбка сходила с лица, пока его глаза не стали совершенно серьезными. Парень держал руку на весу, терпеливо ожидая ответного жеста. Самуил громко сглотнул и посмотрел сначала на наставника, затем на Единорога, и снова его взгляд вернулся к Максиму.

— На самом деле я очень сильно ненавижу тебя, хотя, как человек, понимаю, что вы невиновны. Прости, но пожать твою руку я не могу… в данный момент.

Парень убрал руку и кивнул.

— Все равно, спасибо. Если бы не вы, я…

— Ты бы не сделал этого. — Абиссинец похлопал его по плечу.

Максим натянуто улыбнулся. Атмосфера игривости полностью растворилась.

— Сейчас не до шуток? — Он подмигнул Самуилу.

Единорог закивал и вернул их к насущной проблеме:

— Так все-таки, где мы будем прятаться, чтобы не пропустить момент? Три дня — немалый срок.

— В старой лаборатории.

Самуил замотал головой, не веря своим ушам:

— Где-где?

— В старой лаборатории. Никто не подумает нас там искать. Даже Далматинец. За три дня мы сможем найти запасной выход, а с оборудованием Самуила подключиться к системе слежения.

— Подожди, а как же охрана?

— Думаю, это не проблема. Когда Феникс сообщат, что мы пропали, на наши поиски бросят всех свободных собак. И, думаю, слежка за домом ослабнет. Тем более, вы смогли проникнуть внутрь даже при такой охране…

— Одно дело — один, другое — группа…

— Их главная цель — не упустить Алису, а моя — убедиться, что с ней и Катей ничего не случится.

— Пока я не заберу документы у Влада, он не притронется к ней и пальцем. Это приказ Далматинца. Финансист должен прочувствовать до самого конца свой проигрыш.

Все обернулись к двери. Алиса, держась за косяк двери, стояла в проеме. Ее бледность резко контрастировала с краснотой губ. Максим вскочил с кресла и подбежал к ней.

Решение — уйти и остыть — оказалось верным. Того, на что рассчитывал Далматинец, он не испытывал.

— С тобой все в порядке?

— Да. Дракон не убьет ее, пока я не встречусь с ним. Для Далматинца это будет означать мое согласие на участие в эксперименте и твою осведомленность о действиях брата. Но я не знаю, что он предпримет, если мы исчезнем. Ты уверен, что все просчитал?

Максим приобнял Алису за плечи и усадил в кресло. Несмотря ни на что, ему все еще хотелось защищать ее и вырвать из мира их сумасшедшего отца. Мира, который в любой момент мог превратиться для них в кошмар.

Единорог неуверенно тронул парня за плечо.

— Ее срочно нужно осмотреть. Если ты не против…

— Против. Но, согласен, ее нужно осмотреть.

Девушка протянула к нему руку и сжала его пальцы в своих.

— Не волнуйся, я не допущу, чтобы Катя пострадала. То, что важно для тебя, важно и для меня… — Ее голос дрожал. — Прости, что не сказала сразу…

Максим накрыл ее руку и улыбнулся:

— Все нормально. Я справлюсь.

Алиса с нежностью прижалась щекой к его руке.

Абиссинец изумленно переводил взгляд с одного на другого, не понимая, что происходит, но полностью осознавая, что они стали свидетелями обмена далеко не братскими чувствами.

Самуил опустил голову и выругался на родном языке.

— Только за это ненавижу этих двоих. Достали.

Наконец Единорог прокашлялся в кулак, прерывая всеобщее смущение.

— Ты точно не сбежишь? Надеюсь, ты понимаешь, что необдуманные действия могут повлечь за собой гибель большого количества человек… в том числе и его.

Девушка кивнула:

— Что бы ни случилось, я останусь на его стороне. И без его приказа не сделаю ничего, что может навредить, кому бы то ни было.

— Хорошо. Тогда нужно подготовиться. Времени совсем не остается.

Алиса потянула Максима за руку и шепотом сказала:

— Прошу, не ходи туда.

Парень опустил глаза и помотал головой. Сейчас он не мог ей ничего обещать. Он подавлял ее, но злость все еще жгла его изнутри.

Глава 51

Катя уже несколько часов не выходила из своей комнаты. Она развернула кресло к входной двери и сидела в нем, подобрав ноги под себя. С того момента, как девушка передала документы Владу, страх не оставлял ее ни на секунду.

Катя снова боялась. Не понимала чего, но холодные волны ознобом обжигали позвоночник и скручивали узлы в животе. Ей казалось, что в любой момент комок в горле перекроет доступ кислорода, и она задохнется от осознания совершенной ошибки. Лишь после того, как бумаги оказались в руках парня, а в его глазах мелькнуло ехидство, девушка осознала, что подвела своего отца.

Девушка в очередной раз вздрогнула, возвращаясь в реальность, когда дверь приоткрылась. Пальцы, сцепленные в замок, напряглись. Но через секунду она громко выдохнула, в проеме показался ее отец. Его поддерживал Михалыч.

— Катерина Львовна, можно?

Она вскочила и подбежала к ним.

— Папа! Ты опять?

Водитель прижал палец к губам и прошептал:

— Пожалуйста, тише. — Он оглянулся, будто боясь, что их могут подслушать. — Он очень просил.

Катя поспешно выглянула в коридор и кивнула.

— Все хорошо. — Ионов оттолкнул водителя и поплелся к кровати.

— Михалыч, ты иди, я посижу с ним.

Мужчина бросил быстрый взгляд на шефа и закрыл за собой дверь. Идя по коридору, он снова мысленно проклинал тот день, когда вернулся. Грела лишь одна мысль — сумма, которую ему озвучили, могла обеспечить его старость на десятки лет вперед. Тем более, все, что от него требовалось, присматривать за спивающимся шефом. Когда те люди озвучили сумму и задачу, он не колебался и секунды. С какой стороны ни посмотри, от этих бумажек из сейфа, все равно никакого толка. В его памяти всплыло лицо девочки из сада Ионовых.

«Таких детей больше быть не должно… и не убьют же их… хотя этого мальчишку я бы сам…»

Он вспомнил, как дрожали его руки в лесу.

«Такого и врагу не пожелаешь… И на войне всегда есть жертвы… Они — не люди… Нет, я поступил правильно…»

Он кивнул сам себе и вышел на улицу.

Катя села рядом с отцом.

— Папа, ты снова пил?

Ионов закрыл ей рот ладонью и прошипел:

— Тише! Нас могут услышать!

Его голос звучал хрипло и приглушенно. Катя удивленно смотрела и не узнавала своего любимого папу. От него ужасно несло алкоголем, но сейчас она видела — он не пьян. Ионов приложил палец к губам и осторожно убрал другую ладонь от ее рта.

Катя наклонилась к нему и шепотом спросила:

— Папа, что происходит? Мне страшно.

— Не говори. Послушай меня.

Девушка кивнула и, не удержавшись, крепко его обняла. Она не ожидала от себя такого порыва, но мысль, что соскучилась по прежнему папе, не давала ей покоя. Они виделись каждый день, но ей казалось, что это не он, а посторонний человек, блуждающий по всему дому и бормочущий вслух неясный бред. А сейчас ей пришло в голову, что он не только не пьян, но и вообще не пил все эти дни. И все это просто какой-то спектакль… Катя не понимала для чего, да это было и неважно, главное, на нее смотрит ее любимый папа с непривычно грустной и родной улыбкой на лице.

«Он ведь притворялся? Пусть это будет просто игра…»

— Папа, почему ты притворяешься?

— Прости, так было нужно.

— Значит, я права. Но зачем? Что происходит? Мне, правда, не по себе.

Ионов немного отстранился и пристально посмотрел ей в глаза.

— Тогда у школы… я ошибся, а ты была права.

— Влад?

— Да. Я не знал, кто он такой, а, когда понял, мои амбиции взлетели до небес… Ты же знаешь, какие они у меня?

Он подмигнул, но Катя прикусила губу, уже зная, о чем он собрался ей рассказать. Теперь она искренне жалела своего отца, ввязавшегося в игру, где ему была отведена второстепенная роль.

— О, папа…

Уголки его губ приподнялись, но тут же опустились.

— Документы пропали. Ты забрала их?

Девушка снова сцепила пальцы в замок. Ее одолевали, в отличие от отца, вовсе не амбиции, а страхи. Она боялась за Максима, за их семью, за свою жизнь — все это сыграло на руку тем, кто хотел навредить им.

«Самое время пожалеть себя…»

Ионов понял все без слов, не собираясь выпытывать то, что он и так знал. Но его дочь ответила.

— Я отдала их Владу. Он сказал…

— …что поможет Максиму?

Катя виновато кивнула.

— Черт бы побрал этого засранца! Нужно было посоветоваться со мной…

Из ее глаз потекли слезы, и она проканючила:

— Он сказал, что Максим в опасности, и это поможет ему вернуться. Папа, я поступила неправильно? — Она подняла на него свои большие глаза и всхлипнула. — Влад рассказал мне об экспериментах над людьми… и о тебе…

Девушка умолкла и опустила глаза. Воцарилась тишина. Ионов не знал, что ей ответить. Его дочь все узнала. Притворяться и что-то выдумывать на ходу, чтобы преподнести историю под удобоваримым соусом, он не видел смысла.

«Как посмел, ублюдок? Дочь, какой же ты все-таки глупый ребенок… И как только выросла такой…»

Прошло несколько минут прежде, чем он собрался с мыслями.

— Значит, теперь ты знаешь и о Максиме? Кто он…

Катя, услышав имя парня из уст отца, быстро вытерла слезы. От такого легкого признания своих преступлений ей снова стало страшно. Ощущение близости, а, значит, и надежности отца испарилось в одно мгновение.

— Папа, так это правда? Ты не отрицаешь? Ты… ты… Но почему? Ты участвовал в этом, папа… Как ты мог?

Ионов чуть не обнял дочь, но тут же одернул себя. Он пришел сюда не за тем, чтобы оправдываться. Времени оставалось мало. Вместо объятий мужчина крепко схватил ее за плечи и, как следует, встряхнул. Она в недоумении уставилась на него.

— Успокойся, потом выскажешь мне свое возмущение, не сейчас.

— Папа, мне больно!

— Тише, я просил выслушать меня. Сейчас неважно твое отношение ко всему этому, важна только твоя безопасность.

— Что?

Ионов отпустил ее и, сжав кулаки, закрыл глаза. Он не мог сказать то, что собирался, глядя ей в глаза.

— Иначе мы умрем сегодня.

— Что? О чем ты говоришь?

— Чудо, что мы еще дышим. Значит, не все еще готово, но, думаю, скоро… — Он наклонился к ней почти вплотную, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не смахнуть слезы с ее лица и прижать к себе. — Успокойся. Ты должна ясно мыслить, чтобы спастись, если со мной что-то случится! — Он не дал ей возразить. — Если документы пока у этого парня, а мы еще живы, значит, он ждет приказа. Поэтому ты должна взять себя в руки и быть готовой ко всему. Скрывать больше не имеет смысла, я финансировал генетические исследования, но я делал это ради вас с мамой, что бы ты ни думала об этом… Понимаешь? Да?

Катя вытерла слезы и помотала головой, не в силах принять такую правду.

«Моя беззаботная жизнь в обмен на сломанную жизнь Максима? Это несправедливо…»

— Папа, я не понимаю, но подумаю о твоих словах. И как бы там ни было, я не хочу, чтобы ты пострадал.

Ионов пригладил ее золотистые волосы и улыбнулся.

— Молодец! Моя девочка! А теперь послушай, эти дети не такие, как мы. И Влад, и Максим подверглись эксперименту. Они опасны…

— Какому?

— Не спрашивай. Изначально никто не рассчитывал на успех, но у этого ублюдка получилось. Проблема в том, что это очень дорого и нерентабельно, да и никто не хочет умирать из-за иллюзорной возможности стать суперчеловеком. Поэтому разработки приостановили. Но он не хотел сдаваться, и я повелся. Помогал ему деньгами и прикрывал, а он даже не вводил меня в курс дела, что там происходит. Пять лет назад я решил, что с меня хватит и пришел к нему за результатами, но он отказался даже отчитаться.

— И ты знал, что там был Максим? И столько лет делал вид, что не знаешь его?

— Нет, узнал только недавно. Говорю, я изначально не был связан с этим проектом, но он сам нашел меня и наобещал золотые горы. Дети находились в изоляции, никто, кроме команды, работавшей с ними, не видел их.

Слезы текли уже сами по себе, Катя даже не ощущала их на своей коже.

— Нет, зачем ты это сделал? Это не можешь быть ты, папа…

Ее всхлипы разносились по комнате. Ионов не знал, как реагировать на ее обвинительные нотки в голосе. Он никогда не думал, что его осудит собственная дочь, и ему будет стыдно, потому что, по сути, даже сейчас этот мужчина не чувствовал за собой вины, считая ответственным за все происходящее своего партнера.

Через некоторое время он нарушил воцарившееся в комнате молчание, прерываемое лишь ее учащенным дыханием:

— Это правда. Прими ее. Твой Максим — не человек, он опасен и его готовили убивать людей. Он — генетический эксперимент. И пусть исследования проводились лишь для того, чтобы создать возможность солдатам быстрее восстанавливаться, стать сильнее и мобильнее за счет резервов собственного организма, теперь они — просто ошибка, совершенная безумным ученым для удовлетворения личных амбиций. Знаешь, для чего здесь тот парень? И, кстати, не один?

— Не один?

— Да, я не видел ее, но тень постоянно появляется в моем кабинете или спальне. Эта змея ускользает, но я ее чувствую… Феникс хуже их всех вместе взятых. Если увидишь ее, не думай, убегай прочь.

Ионов больше не смотрел ей в глаза. И Катя подумала, что ему стыдно. Но девушка ошибалась, он лишь боялся показать ей свою беспомощность. Не каждый родитель сможет сказать своему ребенку, что его со дня на день могут убить.

— Их задача — убийство нашей семьи. Почти уверен. — Он усмехнулся. — Документы, которые ты отдала, принадлежали Далматинцу. Они из его лаборатории и были моим единственным иммунитетом к смерти.

Катя зажала рот ладонями и пробормотала:

— Прости, папа, я такая глупая…

Ионов все-таки обнял дочь.

— Не сейчас. Там все равно было не все… Запомни, если со мной что-то случится…

— Нет, папа…

— Молчи. Ты должна сделать следующее…

Без пятнадцати восемь Абиссинец вышел из квартиры и поднялся на верхний этаж. Через чердак мужчина проник в крайний подъезд. Спустившись вниз, он позвонил в квартиру, окна которой выходили на задний двор. Ему долго не открывали, но за ожидание наставник был вознагражден. Дверь открыл не бугай двухметрового роста, а бабушка божий одуванчик, еле передвигающая ноги. Со словами: «Могу я воспользоваться вашим запасным выходом, мадам?», он осторожно обогнул старушку и быстрым шагом прошел в кухню. Открыв окно, мужчина осмотрелся по сторонам и проворно спрыгнул на землю. Пока женщина шла за ним из коридора, Абиссинец уже находился возле фургона, припаркованного за густым кустарником, подальше от посторонних глаз. Проверив оборудование, он уселся на водительское сиденье и завел мотор. Еще через пять минут его машина припарковалась в назначенном месте.

В это время Алиса выходила из подъезда. Она остановилась и, оглянувшись назад, стала ждать оговоренные три минуты, чтобы у Максима было время пройти по чердаку и спуститься вниз. Как только девушка услышала звук открываемой двери последнего подъезда, то направилась к проезжей части, проходящей сразу за соседним домом. Именно там ее ждал Абиссинец.

Еще в подъезде они определили, кто из гуляющих людей на улице приставлен к ним Далматинцем и обговорили, как будут действовать, если что-то пойдет не так.

Но неожиданно для нее и наблюдаюших у первого подъезда дорогу девушке преградила тонированная иномарка. Алиса остановилась. Из машины вышел человек в темном костюме. Его светлые уложенные гелем волосы лоснились на солнце, а во взгляде голубых глаз читалось искреннее участие. Левая рука мужчины была заведена назад. Нетрудно было догадаться, что он готов стрелять в случае опасности, а, значит, знает, кто она такая.

Он не был человеком Далматинца. Алиса поняла это с первого взгляда.

Мужчина подошел к задней дверце и открыл ее, приглашая девушку сесть в машину. Алиса попятилась.

— Элис, я прав? Прошу, садитесь. Вам ничего не сделают. Только проведут беседу. Вы обещали нам помочь.

Девушка усмехнулась и шагнула к нему. А затем он опешил от ее скорости. Через секунду его пистолет оказался в ее хрупкой руке и был разобран на части. Она отступила на три шага. На лице застыла привычная маска безразличия.

— Я — не человек Далматинца. И ты обещала сотрудничать.

— Я знаю, что ты — не его человек, но он работает с тобой. Или ты так думаешь. Как твое имя?

— Доктор.

— Еще один Доктор?

Человек улыбнулся и кивнул:

— А зачем много имен? Проще запоминать, не согласна? Так, как? Садишься?

Алиса прищурилась, в глазах мелькнуло любопытство. Казалось, что она обдумывает его предложение.

— Сотрудничество?

— Давай без фокусов. Ты продемонстрировала мне свои способности, не заставляй меня демонстрировать свои.

Девушка делала вид, что осматривает машину, будто пытаясь разглядеть за непроницаемыми окнами, сколько человек сидит внутри.

— Кирин остался в квартире? — В голосе мужчины проскальзывало нетерпение.

Внезапно Алиса нахмурилась и отступила еще на шаг. Человек дернулся в ее сторону, но, видимо, самосохранение было у него в приоритете над охотой.

— Я не собираюсь причинять вам вред. Наоборот, мы хотим освободить вас. Нам нужен только Далматинец. Мы обещаем лишь приглядывать за вами и обеспечим всем необходимым…

— …в качестве подопытных кроликов?! — она буквально выплюнула эти слова.

Блондин удивленно приподнял бровь и пробормотал:

— Но ты сказала нашему человеку…

— Как же с вами неинтересно.

Девушка завела руки за голову и сладко потянулась. Потом, делая вид, что поправляет волосы, она скрестила указательные пальцы, давая понять Максиму, что тревога ложная.

Максим нажал на кнопку домофона, и дверь с противным писком приоткрылась. Парень осторожно выглянул наружу — Алиса стояла у подъезда.

Оглянувшись, девушка направилась в противоположную от них сторону. И тут они увидели, как дорогу ей перегородила машина.

Он дернулся вперед, но чья-то крепкая рука схватила его за локоть.

— Не дергайся. Как же ты мне надоел!

Единорог кивнул:

— Самуил прав. Возможно, это не Далматинец. Не думаю, что он так скоро мог узнать о наших планах, если не слушал нас.

Максим высвободил руку, осторожно шагнул вперед и, присев на лавочку, одарил лучезарной улыбкой своих напарников.

Самуил выругался и шепотом позвал его:

— Эй, а не опасно так сидеть?

— Нет выбора. Стоящие за дверью люди привлекут больше внимания, чем сидящие на лавочке. Тем более из-за деревьев они нас видят хуже, чем мы их… Разный угол обзора, понимаешь, о чем я?

Бойцы последовали его примеру.

Мужчина, разговаривающий с Алисой, был Максиму незнаком. Весь его вид говорил о том, что тот не работает на их отца. Он определил это с первого взгляда, как и его сестра. И это здорово напрягало. А, вот сцена с оружием и испуганный взгляд незнакомца изрядно позабавили его, он еле сдержался, чтобы не рассмеяться в голос.

— Это те люди, которые ищут нас.

Девушка скрестила пальцы.

— Молодец, девочка. — Единорог улыбнулся. — Точно, не Далматинец.

— Да уж, только чувствую, не к добру их приход. Думаете, он упустит свою добычу? Все планы нам похерят…

И будто в подтверждение слов Самуила, в ту же секунду они услышали хлопок. Все трое вскочили с ошеломленными лицами.

— Вот черт! Они пристрелили его! Это же полный пи@дец!

Максим вздохнул и нервно провел рукой по волосам:

— Им просто нечего терять. Далматинец все-таки переиграл нас. Они ждали ее, чтобы сопроводить в дом Ионовых. И любая угроза на ее пути должна быть устранена. Они выполнили данный им приказ, а метод не важен.

Единорог озабоченно смотрел на Алису, лежащую на земле.

— Она должна ускориться.

Пока они обсуждали нападение, из машины выскочили еще трое. Теперь односторонняя стрельба превратилась в настоящую перестрелку.

Один из парней в костюмах попытался подползти к девушке, но тут же получил пулю в голову. Оставшиеся двое предпочли спастись бегством. Иномарка рванула с места и под обстрелами скрылась за поворотом.

Как только машина отъехала, Алиса вскочила и побежала. Шанс, что в нее выстрелят, был нулевым. Она только успела добраться до угла дома, как возникла новая проблема, которую она, в принципе, предвидела, но надеялась избежать.

За домом ее ждал не только Абиссинец, но и Бульдог. Увидев ее, он сразу поспешил к ней.

— Элис, как мы и предполагали, одной идти опасно. Я провожу тебя.

Она бросила взгляд через плечо Олега на фургон наставника, ожидавшего ее с крайне озабоченным лицом. Он показывал ей посмотреть дальше, и она увидела еще один фургон, припаркованный прямо за его машиной. Видимо, люди Далматинца уже ждали ее, когда он подъехал.

Алиса покачала головой, давая понять Абиссинцу, ничего не предпринимать. Конечно, ее накажут, но…

Бульдог, наблюдавший за ней, истолковал ее жесты по-своему.

— Элис, не отказывайся. Это приказ. И здесь опасно.

Алиса, наконец, посмотрела на него и улыбнулась:

— Для тебя опасно. Сама доберусь.

Под ее пристальным презирающим его взглядом, он стушевался. Олег знал, что из тех, кто работает на Далматинца, эта девочка ненавидит его сильнее всех.

Алиса снова бросила взгляд за его плечо. Фургон Абиссинца находился буквально в пяти метрах от нее.

— Я доберусь сама. Свободен! — Девушка громко выдохнула.

«Бульдог — не проблема, проблема — сколько их в той машине… Но, если сейчас не уйти, станет только хуже? Ладно, попробуем…»

Она расплылась в улыбке и сделала уверенный шаг вперед, заставив мужчину невольно отступить. Вдали уже слышался вой сирен. Жильцы вызвали полицию.

Бульдог отступал, Алиса шла на него, приближаясь к своей цели все ближе и ближе.

— Элис, это приказ… Одумайся… Далматинец не простит тебя… Элис, это приказ…

Девушка резко остановилась.

— Нет!

От удивления он даже раскрыл рот и тоже остановился, дав ей возможность схватить его.

— Уйди с моей дороги! Я доберусь сама!

— Это последнее предупреждение, больше повторять не стану… — Ей в живот уперся пистолет.

Прищурившись, Алиса прижалась к нему плотнее и зло прошептала:

— Тогда стреляй. — Его растерянность просто смешила. Он, и правда, полагал, что она испугается? — Стреляй!!!

Она резко оттолкнула его и на лету со всей силы ударила ногой в грудь. Отлетев на несколько метров, помощник Далматинца рухнул на землю. В этот момент, как она и предполагала, из фургона выскочили крепкие парни. Алиса, быстро обогнув машину, вскочила на пассажирское сиденье.

— Черт! Так и знала, что просто не будет.

Фургон сорвался с места.

Глава 52

Погода стояла отвратительная. Влад смотрел в окно, наблюдая, как тяжелые облака плыли по небу, скрывая и без того неяркое сегодня солнце, и думал об Алисе. Он наконец-то встретится с ней и выполнит свою первую настоящую миссию — убьет.

Почувствовав чужое присутствие, парень обернулся. Феникс наблюдала за ним, прислонившись к косяку двери. Он вернулся к наблюдению за облаками.

— Чего тебе?

— У нас проблемы.

— Разве? Какие?

Он старался не раздражаться из-за ее присутствия, но получалось плохо. Если он должен выполнить приказ, он его выполнит, но не знал, как сохранить хладнокровие, когда за спиной стоит человек, пытавшийся навредить его сестре?

— Элис не придет. И Ионов отдал нам не все.

Влад резко повернулся. Он пропустил мимо ушей второе предложение, но вот первое…

«Элис не придет? Что это значит?»

— И как это понимать? Что с ней?

— Она сбежала.

К горлу подкатил спазм. Сжав кулаки, парень постарался взять себя в руки.

Он усмехнулся:

— Что за чушь? Она бы никогда так не поступила! — Влад осекся, поняв, что это не очередная проверка его реакции. Глаза девушки сжигала неподдельная злоба. — Где Кирин? Говори!

— Пока не знаю всех подробностей, но в данный момент наши люди преследуют ее и Капитана. Кирин не с ними, но у него был контакт с врагами нашего отца… Мы не знаем, о чем они говорили, но, похоже, она раскрыла ему твою миссию и сбежала с Капитаном. Кирин следил за ней, но Элис даже посмела вырубить Бульдога. Похоже, она долго готовилась… — Феникс смотрела ему прямо в глаза. — Мы уходим сейчас же! Сделай, что должен, но сначала узнай, где остальные бумаги…

Он неуверенно кивнул.

«Алиса сбежала от этого придурка? Следил за ней? И кто, интересно, ей так быстро все доложил? Что снова вы задумали? Она действительно не придет?»

Влад впился глазами в папку, которую девушка держала в руках.

«Если и узнал, как мог отпустить ее? Бред…»

— Элис не могла сбежать. Кирин не отпустил бы ее даже под страхом смерти. — Он опустился на кровать. — Он никогда не отпустит ее и не разделится с ней, пока жив. Я знаю.

Феникс сжала кулаки и зло проговорила:

— Ты просто ненавидишь его, поэтому идеализируешь, считая неравным соперником. Отец слишком часто говорил тебе это.

Влад усмехнулся и отошел к окну:

— Как бы я не ненавидел, его отношение к Элис не идеализировано мной. И это не субъективная оценка их отношений. Повторяю еще раз, Кирин никогда не отпустит Элис по собственной воле, тем более ни за что не позволит ей пострадать… А ее бегство, если так оно и есть, ни что иное, как просто фарс.

— Хочешь сказать, раз она — его телохранитель…

— Хм, начинаю сомневаться в твоих феноменальных психологических способностях.

— Ты…

— Это, похоже, отец идеализирует тебя? Если бы ты внимательнее присмотрелась к нам, то поняла бы, что именно этот факт Кирина всегда и огорчал.

Феникс нахмурилась. Сейчас этот парень находился не здесь, его мысли были далеко отсюда.

Он убеждал не ее, а себя. Потому что, если только ее слова окажутся правдой, Алисе несдобровать. Потому что он полностью решил положиться на Максима. Потому что первый раз в жизни он решил поверить ему. Он вспомнил глаза своего, так называемого младшего брата с так называемой окровавленной младшей сестрой на руках, когда он понес ее в лес — безумные и испуганные.

Влад прислонил ладонь к холодному стеклу.

— Ты не знаешь нас. Алиса могла сбежать лишь вместе с ним, даже если бы рассказала ему, что я уже убил Катю Ионову, причем самым извращенным способом… Проверь еще раз, что-то не сходится.

Феникс выругалась про себя.

— В любом случае, тебе все еще нужно выполнить приказ и доказать, что ты его сын. Эта семья опасна для нас. Элис и Кирина вернут в любом случае. Мы разберемся.

Парень удивленно вскинул брови, но девушка этого не увидела. Он стоял к ней спиной.

— Жду тебя в машине в условленном месте. С Ионовым я тебе уже помогла, с девчонкой, надеюсь, ты сможешь справиться?

— Помогла?

— Он меня раздражает! Не волнуйся, тебе возни меньше. Поторопись!

Он обернулся, когда понял, что она ушла.

«Алиса сбежала? Максим следил за ней? Она думает, я — идиот? И поверю во всю эту чушь?»

Проверив еще раз чистоту комнаты, он на минуту остановился и, обернувшись, обвел ее взглядом в последний раз. Когда он повернул ручку, из-под двери начал пробиваться дым и запахло гарью.

Как только Алиса свернула за угол, трое рванули с места. Им нужно было заставить стрелявших переключиться на них и дать девушке уехать. Как только они добежали до последнего подъезда, их окружили.

Самуил присвистнул:

— Сирены слышишь? Времени возиться нет, она успеет?

— Мы их даже еще не побили. — Единорог с сомнением покачал головой.

Максим не шевелился. Люди Далматинца не пытались нападать, а, значит, у них приказ только задержать, но не трогать.

«Ничего не изменилось… такие же, как раньше…»

— Черная машина еще здесь. — Он повернулся к Единорогу. — Дай мне свой нож.

— Уверен? Они жаждут тебя поймать, помнишь?

— Я верну его. Просто дай.

Самуил проследил за его взглядом. Черный автомобиль выехал на дорогу за последним подъездом. Как только их зажали в кольцо. И сейчас, видимо, его пассажиры ожидали развязки.

— А они отчаянные ребята, раз так рискуют… Ты хочешь прорваться? Стрелять не начнут?

Максим вздохнул:

— У них нет такого приказа.

— Я имел в виду в нас.

— Посмотри, на тех двоих… Вы были бы уже мертвы.

Самуил пару секунд что-то обдумывал, а затем запустил руки в карманы и расплылся в улыбке.

— Каравай-каравай, кого хочешь, выбирай? Офигенно!

Единорог настороженно покосился на него и ткнул в плечо.

— Дурак? Нашел время.

Самуил рассмеялся.

Парень вальяжной походкой подошел к одному из круга и стряхнул воображаемую пылинку с его плеча, при этом подмигнув. Потом, не торопясь, начал обходить всех и с ухмылкой кивал каждому. По лицам головорезов Далматинца было видно, что им не нравится игра, которую с ними затеяли, но приказ нарушить не могли. Что бывает за ослушание, каждый знал не понаслышке. Когда Самуил дошел до последнего, стоявшего со стороны черной иномарки, то, что есть силы, пнул того по колену. Мужчина согнулся пополам, поддерживая ногу.

Максим ухмыльнулся и, полоснув лезвием по ладони, кинул нож в ту сторону. Человек, державшийся за ногу, с криком упал на землю. Но оружие пролетело мимо.

Дорога была расчищена.

— Идите туда, я догоню.

Самуил и Единорог побежали к машине.

На асфальт закапала кровь, и его рычание вырвалось наружу вместе с болью.

— Не стойте, как истуканы! Вы вынудили меня! Это приказ!

Бойцы Абиссинца оглянулись и замерли, с удивлением наблюдая, как сразу три накачанных мужика валятся на землю от нескольких ударов кандидата. Остальные в нерешительности отступили.

Как только Максим увидел свою кровь, его голову пронзили тысячи острейших иголок боли, а злость на Далматинца и этих людей, беспрекословно выполняющих чужие приказы, заставила его почувствовать себя униженным. Меньше, чем за минуту, все было кончено. Все, кто стоял, лежали на земле без сознания, а парень бежал к своим новым друзьям.

— Где мой нож?

Максим с улыбкой показал на заднее стекло автомобиля. Оно не разбилось, и нож будто лежал на почти вертикальной поверхности.

Самуил вытащил нож и погладил трещину.

— Но как?

— Он же кандидат, а это мой нож. — Заместитель тоже расплылся в улыбке.

Парень обернулся. Машины полиции стояли уже во дворе, но к месту драки никто не приближался. Люди в машине не подавали признаков жизни. Самуил постучал в окно, оно немного опустилось.

— Открывай, там полиция на подходе.

Реакции не последовало. Тогда Максим проделал ту же манипуляцию. Замок щелкнул.

— Ты пользуешься бешеной популярностью…

— Это не так уж и хорошо в данной ситуации. — Единорог щелкнул его по лбу.

С этими словами он открыл заднюю дверцу и залез в машину. Самуил сел за ним.

Двое на переднем сиденье пристально рассматривали троих на заднем. Мужчина на пассажирском месте закусил губу, встретившись взглядом с кандидатом.

Наконец он улыбнулся и довольно произнес:

— Парень с белыми волосами…

Максим не дал ему закончить мысль:

— Нужно уехать отсюда, потом перебросимся приветствиями.

Пассажир кивнул водителю, и автомобиль тронулся. Парень бросил взгляд назад. Вокруг места драки начали собираться люди, а полицейские пытались отогнать их подальше.

— Далеко едем?

— Просто езжайте, я скажу, где нас высадить.

Максим протянул руку и тронул за плечо водителя.

— Остановите.

Пассажир повернулся к нему.

— Здесь нельзя парковаться.

— Останови!

Мужчина дал знак остановиться. Машина замерла на месте.

— Я должен доставить тебя к нам, ты ведь уже в курсе?

Максим усмехнулся:

— Простите, но не сегодня.

— Думаешь, я выпущу тебя?

Пассажир достал пистолет и наставил его на парня. Но тот остался сидеть с невозмутимым видом.

— Во-первых, вы тоже исполняете приказы. И, даже если я вас сейчас начну бить, вы меня не пристрелите. Я ведь являюсь самым ценным материалом?

Мужчины переглянулись. Оружие исчезло.

— Во-вторых, мы никогда не станем вашими подопытными кроликами. Вообще, ничьими… Больше никогда и никто не будет проводить над нами эксперименты!

В глазах пассажира появилось любопытство.

— И, в-третьих, вам нужен Далматинец? Я лично отдам его, но не смейте трогать нас!

Парень говорил негромко, но четко и напористо. Голос звучал более пугающе, чем, если бы он кричал.

— В общих чертах я представляю, что ты чувствуешь. — Мужчина кивнул. — Я бы хотел…

Самуил ударил кулаком по спинке его сиденья.

— Слушай, ты! Ты и сотой доли того, что сейчас происходит, не представляешь, понял? Не смей нас задерживать!

Единорог положил руку на плечо Самуила и обратился к Максиму:

— Пора заканчивать…

Пассажир повернулся на полкорпуса, чтобы смотреть рассмотреть того, кто посмел ударить его в спину.

— Да, приказа, применять в отношении вас силу, у меня нет. Встретить вас сегодня мы не планировали, так как следили за теми субъектами, которые на нас напали. Но, если бы он был, поверьте, живыми отсюда вы не выбрались бы. Потому что ты, Кирин, очевидно, представляешь опасность для общества… и вы, кстати, тоже.

Он ткнул пальцем в грудь Самуила и демонстративно отвернулся. Парень подскочил, но рука Единорога все еще предусмотрительно лежала на его плече.

Максим откинул голову назад, закрыл глаза и нервно провел рукой по волосам.

— Я тоже не в восторге, что участвую в этом, но сейчас действительно не могу пойти с вами. Мне нужно спасти сестру и никакие силы, кроме смерти, не удержат меня, пока я не узнаю, что с ней все в порядке. — Он открыл дверцу, но тут же закрыл обратно. — Я держу себя в руках, но это не значит, что буду делать это и впредь…

Пассажир не ответил. Глаза парня в зеркале заднего вида сверкали странным огнем — завораживающим и пугающим одновременно. Он никак не мог прийти в себя, чтобы сказать хоть слово. Водитель, заметив его замешательство, тронул мужчину за плечо, но тот лишь одернул его, помотав головой.

— Я свяжусь с вами, как только найду лабораторию.

— Мы тоже ищем ее. Почему бы не объединить усилия? — Пассажир протянул ему визитку. — Это мой личный номер. Звони в любое время.

Парень взял и спрятал ее в карман.

— Все-таки Далматинец ваш партнер или подчиненный?

Пассажир улыбнулся, но не ответил.

— Я сам найду лабораторию, без чьей-либо помощи. И, запомните, мы никогда не пойдем с вами.

Самуил козырнул и скривился:

— Мы и без вас справимся. Не портите ничего.

— Это, конечно, упростило бы нам задачу, но не тебе решать, Самуил. — Увидев удивленное выражение лица парня, тот улыбнулся. — Да, я знаю и твое настоящее имя, не заблуждайся. Я видел сегодня, на что способен кандидат… и считаю, его нужно либо изолировать, либо уничтожить…

Максим отвернулся к окну. Снова у него возникло острое ощущение, что ему дали выбор, а он запросто отмахнулся от него, позволив всем этим людям управлять собой и лепить его жизнь.

— Эти слова я слышу не впервые. Ждите звонка, тогда и поговорим о нашем будущем.

Мужчина вдруг нахмурился, его густые брови почти сошлись на переносице от злости.

— И да, вы не должны верить мне, но у вас, как и у меня, нет выбора…

Парень вышел из машины. Пассажир открыл окно и позвал его.

— Что-то забыли?

Мужчина кивнул.

Глава 53

Катя аккуратно сложила бумаги, одежду, деньги, телефон и записную книжку в рюкзак, как сказал ей отец.

Ионов обеспокоенно повернулся к двери.

— Они подожгли дом… значит, сегодня…

Девушка закрыла рюкзак и подошла к нему. Как и всегда, после того, как она испытывала стресс, сейчас внутри все было на удивление спокойно.

— Папа, неужели они нас, и правда, убьют?

Ее голос не дрожал, но руки машинально сцепились в замок.

Ионов хотел ответить, но не смог. Конечности находились в каком-то оцепенении и не слушались его. С трудом сделав пару шагов, мужчина всем телом повалился на кровать. Голова откинулась назад.

— Папа, что нам делать?

— Дочь, ты должна обязательно выбраться…

Катя обернулась и непонимающе уставилась на отца.

— Папа, что с тобой? Вставай. Нам нужно идти… Ты ведь не пил, папа? — Девушка взяла его за руку, но не почувствовала вообще никакой отдачи. — Папа, что с тобой?!

Ионов через силу улыбнулся. С утра он обнаружил у себя на шее небольшую гематому, но не придал этому значения. Сейчас все встало на свои места. Это был конец. Для него.

— Катя… Дочь, ты самое лучшее, что случилось в моей жизни… — Язык не ворочался, выговорить правильно слова совсем не получалось. — Просто уходи… Прошу… Если с тобой что-то случится, я никогда себе не прощу…

Она поняла, что с ее отцом что-то сделали. Его слова утонули в ее рыданиях. Катя видела, как он пытается, но не может пошевелиться. Попытки поднять отца не увенчались успехом.

— Папа, вставай, пожалуйста… Что с тобой? Папа… папа… Почему ты не встаешь? Папочка, пожалуйста… не бросай меня… мне страшно, папочка…

— Ка-тя… про-шу…

— Папа! Папа!

Катя пыталась снова и снова. Паника охватила все ее существо, и мыслить здраво она больше не могла.

Дым заполонил уже почти всю комнату. Дышать с каждой минутой становилось все труднее.

Влад, не спеша, шел по коридору к ее комнате. Феникс сказала, что Ионов был с ней. И, как он понял, ему уже не потребуются его услуги. Оставалась только Катя.

Пожар уже распространился на первый этаж. Скоро здесь будет нечего делать. Дым заставлял задерживать дыхание, но парень не обращал внимания на эти неудобства.

Он не вошел сразу, услышав Катин плач. Девушка звала отца. Видимо, препарат уже подействовал. Поймав себя на мысли, что оттягивает неизбежное, Влад приоткрыл дверь и достал нож. Далматинец приказал убить ее именно этим оружием.

Девушка изо всех сил пыталась поднять отца с кровати. Влад, подчиняясь необъяснимому порыву, подлетел к мужчине и склонился над ним. Он проверил его реакции — чувствительность отсутствовала. Ему оставалось жить несколько минут.

Катя, увидев парня с ножом в руках, испытала настоящий шок. По спине пробежал знакомый холодок, сжимающий все внутренности, а в голове осталась лишь одна мысль.

«Он пришел убить нас… Он пришел убить нас… Он пришел…»

Влад прислонил холодное лезвие к шее Ионова. Реакции никакой.

В следующее мгновение его с невероятной силой отбросило назад, и он упал на пол. Нож полетел в сторону. Сверху навалился человек. От неожиданности парень даже не оттолкнул того, кто на него напал. А, подняв глаза, увидел Катю, сидящую на нем и сжимавшую в правой руке какой-то кубок. В глазах девушки застыли страх и решимость. И, несмотря на то, что ее руки тряслись, чтобы ударить сильнее, она поднимала тяжелый трофей все выше.

— Ты… Ты!

Девушка закашлялась. Из глаз брызнули слезы. В комнате практически нечем было дышать.

Она почти неслышно прошептала:

— Не смей трогать моего папу, а то я…

Влад неожиданно для нее улыбнулся. То, как Катя набросилась на него, не думая о последствиях, лишь бы защитить дорогого человека, поразило его до глубины души. Значит, она уже знала, зачем он здесь, и Ионов подтвердил его слова.

Девушка снова закашлялась. И не в силах сдерживать слезы, так ей было жутко сейчас, снова разрыдалась в голос. Кубок полетел на пол, а ее пальцы сомкнулись вокруг его шеи.

— Я… я убью тебя! Тоже… Почему ты пришел?! Что тебе нужно от меня?! Почему я?!

Пальцы сильнее сжали его шею, а он даже не дрогнул. Их взгляды пересеклись на какие-то доли секунды, но этого ему было достаточно. Влад раскинул руки в стороны и расслабился, дав ей почувствовать свою покорность.

— Сделай одолжение…

В его голосе не слышалось и тени насмешки. Она увидела, как он закрыл глаза, и почувствовала его прерывистое дыхание.

Катя удивленно захлопала ресницами, осознав, что душит его по-настоящему. Кончики пальцев охотно погружались в мягкую плоть, прекрасно чувствуя отсутствие сопротивления. Ужас снова сменился паникой. Роли неожиданно поменялись, превратив ее из жертвы в убийцу. Девушка резко убрала руки и чуть не упала. От падения ее спасли его колени.

— Попробуй снова… Почему трясешься, как осиновый лист? Раз решила — иди до конца…

Влад открыл глаза. Ее черты расплывались от дыма, заполонившего комнату. Но он продолжал смотреть на нее, хоть это и было сложно — дым резал глаза, дышать становилось невыносимо — он ждал ее дальнейших действий.

«Я не смогу сделать это с ней? Это невозможно? Отец, она ни в чем не виновата… Так почему же должна умереть? Она всего лишь его дочь…»

Да, Ионов был для него никем, впрочем, как и Катя, но Феникс должна была сделать это сама, а ему оставить Финансиста. Тогда все получилось бы… Все прошло бы по плану… Он убил бы его… не ее…

«Нет, этого не будет… Я не хочу…»

Катя медленно приходила в себя. Дым раздражал горло, глаза щипало. Его пристальный взгляд заставил ее поежиться. Она поняла, что сидит на нем верхом, упираясь спиной в колени. Руки парня лежали на полу, он не пытался схватить ее, но от мысли о бегстве ее удерживали мысли об отце, лежащем неподвижно на кровати.

«Что он задумал? Чего ждет? Хочет увидеть, насколько я могу отчаяться? Или ждет мольбы о пощаде? Ему все еще мало?»

Девушка вдруг разозлилась и. схватив статуэтку, зажмурившись, резко ударила. Когда ее рука начала опускаться, парень дернулся в сторону. Один раз.

«Один удар… и даже этого не могу принять…»

Когда Катя открыла глаза, голова Влада была повернута набок. Парень лежал неподвижно. И дышал ли он, девушка не могла понять. Решившись, она сползла с него и, встав на колени, склонилась над его лицом. Осторожно потрясла за плечи. Реакции не последовало. Увидев кровь, девушка отпрянула. Сознание начинало путаться. На нее внезапно навалилась страшная усталость, притуплявшая все чувства. Захотелось спать. Катя легла на пол и повернулась к нему.

«Что мне делать? Я убила его? Папа говорил, что есть кто-то еще… но он пришел один… другой ждет за дверью… нет, все равно нужно спасти папу… Он умер? Совсем не шевелится… Я защищалась… защищалась… Что мне делать?»

— Папа… папа…

Катя на ощупь начала пробираться к кровати. Дым заполонил всю комнату, и видимости совсем никакой не осталось. Кашель раздирал горло. Спасало только то, что она ползла по полу.

«Где кровать? Папа ведь не умер? Он ведь жив?»

Девушка еще раз бросила взгляд в сторону Влада, но ничего не увидела, и снова поползла, прикрывая лицо воротом блузки. Схватив полотенце со спинки стула, попавшееся под руку, она поднялась и побежала к окну. Но попытка открыть его провалилась. Защелку заклинило. Ее рука случайно задела вазу с цветами, стоявшую на столике. Не думая, Катя вылила часть воды на полотенце, а остальную — себе на голову, и поползла обратно. Ужасный треск и всполохи за окном заставляли ееускоряться.

Ионов лежал на кровати в той же позе, в какой она его оставила. Девушка ощупала его грудь и послушала дыхание. Ее отец был мертв. И снова паника с разрушительной силой обрушилась на нее. Стянув с головы полотенце, Катя начала протирать его лицо.

— Папа! Я не уйду без тебя… Папа!

Крик сорвался в кашель. Из раскрасневшихся глаз хлынул новый поток слез.

Когда дышать стало совсем невозможно, а комната, наполненная дымом, начала расползаться перед глазами на части, на ее лицо вдруг надели кислородную маску, а на голову и плечи накинули влажную ткань. От неожиданности Катя дернулась в сторону, но и в этот раз ее спина уткнулась во что-то твердое. Кто-то крепко держал ее в своих объятиях.

— Нужно выйти или мы умрем.

Девушка подняла глаза. И из груди, неожиданно для нее самой, вырвался вздох облегчения. Сверху вниз на нее смотрел Влад. Мокрый и весь в крови, но живой. Сердце застучало как сумасшедшее. И сейчас это был не страх.

— Но папа…

Она неуклюже попыталась высвободиться, но он только крепче прижал ее к себе.

— Мне жаль.

Парень снял с нее маску и несколько секунд дышал сам, а затем она снова почувствовала себя под его защитой. Спрыгнув с кровати, он потянул ее за собой, с легкостью поднял на руки и понес к выходу.

— Мой рюкзак…

— Нет времени…

— Мой рюкзак… бумаги… папа…

Влад с сомнением посмотрел на нее, но, быстро приняв решение, вернулся и забрал сумку.

Он и сам уже почти ничего не соображал. Легкие разрывались от нехватки кислорода. Выбив дверь, парень вынес девушку наружу, по заранее обговоренному с Феникс маршруту.

Через десять минут они сидели в саду, в беседке, которая стала для них символом первой встречи. Оба молчали, восстанавливая дыхание. С улицы просигналили. Влад пристально посмотрел на Катю, схватил за руку и потащил за собой. Девушка совершенно не сопротивлялась. Ее сознание находилось на грани обморока. Борьба за жизнь ее окончательно измотала, а мысли об отце заслонили все здравые мысли. Ей было абсолютно все равно, куда он тащит ее, и что потом сделает с ней.

Они сели в ожидающую их машину. Влад окинул взглядом участок Ионовых. На улице столпились соседи. Подъезжали пожарные, полиция и скорая.

Катя подняла взгляд на водителя. Им оказалась девушка того же возраста, что и Влад. Они выглядели, как брат и сестра, очень похоже.

«Такая же пугающая и притягательная одновременно… как и он…»

Она не могла понять, почему так подумала, но была уверена, что так оно и есть.

Девушка обернулась и произнесла с усмешкой в голосе:

— Так и знала. Черт, ну ты и слабак. Ты убить ее должен был! — В ее взгляде появилось ехидство. — А она не из робкого десятка, как полагала Элис, да?

Влад фыркнул и провел пальцем по виску. Прикосновение отдалось болью.

Феникс наблюдала за реакцией Кати. И осталась довольна. Девушка вздрогнула, вжавшись в спинку сиденья. Единственное, что ей не понравилось, пальцы Влада тут же сжали ее пальцы в успокаивающем жесте. Только сейчас она поняла, что парень не отпускал ее руку с тех пор, как они сели машину.

— Это подождет. Она может знать, где находятся оставшиеся документы. И я сам решаю, выполнять приказы или нет.

— Тебя накажут.

Его пальцы сжались сильнее, когда Катя попыталась высвободить руку.

Феникс зло прошипела:

— Ты совершаешь ошибку! Она все равно умрет.

— Заткнись и веди машину, пока полиция нас тут не засекла! Мои дела тебя не касаются!

Ударив по рулю ладонями, девушка включила зажигание, и машина тронулась.

Катя не смела лишний раз вздохнуть. Ее судьба сейчас зависела от человека, который должен был убить ее. Как только она немного пришла в себя, убегать уже не имело смысла. Ее поймали. И, судя по словам водителя, это еще не конец и радоваться спасению рано. Но то, как он сжимал ее руку и защищал, призрачная надежда все же теплилась в сердце. Его поведение сбивало с толку, но Влад был не тем человеком, который спасает, чтобы убить позже. Катя знала это наверняка. Не понимала, откуда такая уверенность, но даже не сомневалась.

«Папа… папа… зачем ты так поступил? Как мне теперь жить без тебя? О, папа…»

По щекам девушки тонкой струйкой потекли слезы.

— Что с Финансистом?

Влад снова сжал пальцы Кати, но его голос прозвучал ровно:

— Ты хорошо о нем позаботилась. Мертв, как и приказано. Что с Кирином и Элис?

Катя резко повернулась к Владу, поняв, что речь о Максиме и Алисе.

Феникс притормозила и повернула к центру.

— Отец на месте расскажет, пока ничего нового. — Она обернулась и подмигнула им. — Она даже кстати будет…

Ощущение, как и тогда в беседке не оставляли ее. Эти двое говорили о ней и касающихся ее вещах, но ее полностью игнорировали. Влад не смотрел на нее, сколько бы она не старалась поймать его взгляд. Девушка осторожно высвободила пальцы, заметив, что его рука так и осталась лежать на сиденье. Катя с горечью признала, что, как только разговор зашел об Алисе, его хватка сразу же ослабла.

«С ними что-то случилось? Влад сейчас волнуется об Алисе, да? Наверно…»

Она вздохнула, принимая уготованную ей судьбу, и стала смотреть на проплывающие мимо дома и деревья. Даже если она погибнет, от нее ничего не зависит.

Влад же не заметил ни ее взглядов, ни того, как она убрала руку. Его мысли блуждали далеко, где-то там, где сейчас могла быть Алиса, с которой рядом не было даже Максима.

Они нашли неприметное кафе, расположенное недалеко от того места, где их высадили. Нужно было решить, как действовать дальше. Максим понимал, что незнакомец мог соврать, чтобы расположить его к себе, но все же полностью игнорировать его слова было нельзя.

— Что-то еще?

Пассажир кивнул.

— Если ты так заботишься о сестре, почему позволил Далматинцу увезти ее?

— Она — не у Далматинца!

Мужчина усмехнулся:

— Раз ты так говоришь, значит, не знаешь, почему они сегодня были здесь так рано?

— О чем вы?

— Эксперимент, который готовится, позволит изменить взрослого человека. Они здесь уже три дня сидели и ждали, когда вы побежите. Разве не очевидно, кого?

Максим сглотнул. Плохое предчувствие обдало холодом спину. Их ждали? Значит, пока они возились с головорезами, там за углом…

— Это могло быть просто совпадением.

Ухмылка пассажира не понравилась парню.

— Я понимаю. Мне ты тоже доверять не можешь, но подумай, почему ему так важна Элис. Он не пытался сегодня задержать тебя, от тебя даже не отбивались по-хорошему… Догнать ее не составляло труда, но ты предпочел разделиться с ней и тем самым решил ее судьбу и дал ответ Далматинцу, на чьей ты стороне… И еще подумай, куда ты направишься первым делом?

— Эй, поскорее!

Максим обернулся. Единорог и Самуил стояли неподалеку, и вид у них был, мягко говоря, сконфуженный. Люди оборачивались на трех странных типов, торчавших посреди улицы. Первый из них — верзила с кучей мускулов под два метра, одетый исключительно в цвет хаки и коротко подстриженный. Второй не особо от него отличался, только если ростом, черным плащом почти до пят и длинной челкой, скрывающей половину лица. И, наконец, третий — подросток с белоснежными волосами и идеальными пропорциями в классических брюках и рубашке без ворота.

Парень кивнул. Нужно было торопиться.

— Что вы имеете в виду? — Он наклонился ближе к собеседнику.

— Тебя вели в нужном направлении, только неправильном. Уверен, ты все уже понял. Мне тоже было бы трудно представить свою сестру объектом, кандидатом и, как ты сказал, подопытным кроликом…

— Да.

— Ты хочешь спасти ее, но не имеешь понятия, в каком направлении двигаться…

Максим резко выпрямился.

— Куда мне идти, я решу сам. — С этими словами он развернулся и направился прочь.

«Если нас все-таки обманули… черт…»

Они прошли в дальний угол у стены и сели так, чтобы входящие не видели их лиц. Максим предусмотрительно надел кепку, чтобы цвет волос не бросался в глаза.

— Почему мы пришли сюда? Что он сказал тебе?

Парень невесело улыбнулся:

— Он сказал, что Алиса не успела сбежать… и может быть сейчас в руках Далматинца.

— Что?

— Нас караулили там уже три дня. Мы не видели, как они уезжали, возможно…

Наступило молчание. Каждый обдумывал дальнейшие действия. Единорог жестом отослал официантку, подошедшую к их столику.

— Если их там ждали, то и Абиссин сейчас в опасности? Так, что ли? — Самуил с трудом произнес имя наставника.

Максим ничего не ответил, лишь слегка кивнул, подтверждая общие опасения. Если Абиссинец попадет в руки Далматинца, то живым ему не выбраться.

Он поднялся.

— Далматинец знает о наших планах, а, значит, теперь о моем возвращении не может быть и речи. Я показал ему, что пойду на все ради нее. Что они предпримут, нам неизвестно. План с Драконом провалился, но мы должны проверить старую лабораторию. Если этот человек не соврал, то их там не будет, и лаборатория находится в другом месте.

— В любом случае, — Единорог тоже поднялся, — мы должны их найти. Возможно, еще не поздно.

У выхода заместитель заметил, что Самуил остался за столиком. Парень сидел, склонив голову вниз и бормоча что-то себе под нос.

— Самуил, пора!

— Я убью его! Убью, убью, убью!!!

Персонал ошеломленно смотрел на неадекватного посетителя, не зная, стоит ли вмешаться, чтобы успокоить его и вывести наружу. Самуил еще раз выругался и направился к выходу. Единорог и Максим невольно улыбнулись, когда он проходил мимо них. Внезапно парень остановился, резко развернулся и отвесил поклон бармену и официантке, пробормотав извинение на родном языке.

Единорог похлопал его по плечу и вытолкнул на улицу.

Феникс отвезла их к заброшенному складу, в котором проходила их недавняя тренировка.

Влад недоуменно повернулся к водителю:

— Почему сюда? Разве не в наш старый дом?

Девушка не ответила и вышла из машины.

Парень слабо улыбнулся, протянул руку и убрал выбившуюся прядь за ухо. Она отстранилась от прикосновения, наконец, осознав, что данный момент — самый опасный в ее жизни. Ее увезли далеко от города, в незнакомое место, и рядом сидел человек, нанятый убить ее. Девушка даже не представляла, что ждет ее впереди. От прикосновения чужих пальцев к волосам внутренности сжало в комок. Когда Влад протянул к ней руку, она чуть не закричала, чудом сдержавшись.

Улыбка исчезла. Он видел, как она дрожит. Прекрасно понимая, что сегодня его накажут и, уже предвкушая сладость этой боли, Влад вдруг подумал, что очень хотел бы, чтобы эта девочка никогда не испытала даже малой ее толики.

Он убрал руку, невольно задержавшуюся на ее щеке.

— Прости, но тебе придется пройти через это… Просто помни, пока я рядом, никто не убьет тебя… это моя привилегия…

Катя удивленно вскинула на него глаза, но почти сразу же отвела их в сторону.

— Что со мной будет? Где мы находимся?

— Если хочешь жить, ничего не говори о документах отца. Спасешь свою жизнь. Им нужны Максим и Алиса. И пока они ищут их, я буду присматривать за тобой. И, главное, никого не слушай и никому не верь! Здесь верь только мне… даже если это трудно…

Катя съежилась еще больше.

— Ты убьешь меня?

Влад открыл дверцу, увидев вышедшего из зарослей Бульдога.

— Не думай, просто верь мне. — Он опустил голову и вздохнул. — Еще кое-что, постарайся не показывать, что ты боишься, делай, как говорят, и не устраивай истерик.

— Дракон!

Парень вышел из машины. Катя громко сглотнула, рука невольно дернулась в его сторону. В горле стоял комок. Она готова была разреветься прямо сейчас, несмотря на его слова.

Дверца с ее стороны открылась, и она услышала голос Феникс.

— Выходи!

Катя послушно вышла. Ее подтолкнули в сторону леса.

«Прошу, не убивай меня… Я поверю тебе… Просто поверю… Где же он?»

Девушка повертела головой и облегченно вздохнула. Он шел впереди, в ту же сторону, что и она. Его фигура мелькала среди деревьев, наполняя ее сердце небольшой надеждой.

Глава 54

Они взяли такси, но вышли на приличном расстоянии от того района, в котором находился нужный им дом, рядом с торговым центром. Покатавшись примерно с полчаса и убедившись, что слежки нет, они решили сменить одежду, чтобы не привлекать внимание, если такое вообще было возможно. Самым не привлекающим внимание, не считая его комплекции, они определили Единорога. Он приобрел для них одежду и вещи первой необходимости.

Максим и Самуил ждали его во дворе, который показался им самым пустым из всех остальных близлежащих. Когда заместитель вернулся, все трое по очереди переоделись в закрытой беседке, сложив свои вещи в большую походную сумку. За это время никто не поднимал тему, волнующую всех троих.

Спустя несколько часов они отправились к месту назначения. И предчувствие беды, как тучи, затянувшие небо, не обмануло их. Настроение у всех троих стало еще паршивее. Незнакомец не обманул их, в доме никого не оказалось. Далматинец рассчитал верно. Чтобы обмануть его, Максим и Алиса разделились, и сами попали в ловушку, расставленную для них.

Полицейские машины перед домом и знакомая черная иномарка известили их о собственном провале. Перед домом собралась толпа зевак, и даже пара репортеров записывала интервью с очевидцами.

Максим выругался. Он рассматривал такой вариант, но опустил его из-за… Алисы. На что он надеялся? Далматинец не мог так очевидно проколоться.

«Я должен вернуться… Он пожертвовал старой лабораторией… Конечно, в ней ничего не найдут… Это сообщение для меня? Он знает, что я не оставлю Алису… Тогда, что с Катей? Он получил Алису, а документы? Дракону больше не нужно их убивать?»

Парень помотал головой, стараясь отогнать эту мысль.

«Алиса говорила, что он… но это же приказ… Если бы это был я, как поступил бы? Отец все просчитал, теперь у меня уже две причины вернуться добровольно… Нет, четыре — еще мальчик и Абиссинец… Он знает, я не сбегу. Тот человек не прав… Неважно, на чьей я стороне, Далматинец не отпустит меня…»

— Максим? Максим!

Он оторвался от своих мыслей.

— Я знаю, где они.

— Знаешь? — Единорог еле сдерживался, чтобы не разразиться бранью, как Самуил.

— Да, нужно уходить отсюда, там ничего не найдут.

— Ты уверен? Может, это мы опоздали? — Самуил не сдерживался, как заместитель, а ругался вслух.

— Считаешь, Далматинец совершит такую глупую ошибку? И его уже арестовали?

Парень кивнул:

— Это я глупый. Этот сумасшедший так легко не сдастся. Так где?

Максим улыбнулся:

— Там, где прятался Доктор все эти годы.

Единорог усмехнулся и махнул в сторону черной машины:

— Но он же работает с ними?

Максим помотал головой:

— Алиса говорила, что это так, но она заметила одну странную деталь: браслет на запястье.

— И? — Бойцы не понимали.

— Такие браслеты мы носили раньше постоянно. Он передавал наше точное местонахождение, записывал показания организма, разговоры, а также мог контролировать нас с Драконом… Когда Далматинец активировал его, наши жизненные показания могли упасть практически до нуля… Поэтому я точно теперь уверен, что Доктор — просто засланная в стан врага крыса… Далматинец знал их планы… и наши тоже…

Заместитель все-таки выругался:

— Вот ублюдок! Мразь!

— Идемте! — Самуил нетерпеливо потянул Единорога за рукав. — Нам еще нужно разведку провести. Абиссинца и фургона у нас больше нет… Может, у него получится помочь нам изнутри?

Максим кивнул:

— Главное, не опоздать.

Катя остановилась и удивленно воззрилась на огромный дом посреди леса. Опомнилась девушка только от толчка в плечо.

Феникс напомнила ей, что они не на прогулке. Ее разозлила эта заминка. Она всю дорогу думала, как оправдаться перед Далматинцем, чтобы не быть наказанной вместе с Владом.

Влад вошел внутрь и огляделся. Да, это был тот самый дом, где он очнулся пять лет назад. В его памяти осталась только стерильная комната и еще несколько деталей. Но в тот период его постоянно пичкали лекарствами, поэтому воспоминания хоть и были четкими, но временные рамки в общей картине обрывались на моментах забытья. Обычный дом, почти ничем не отличающийся от их предыдущего. Он даже мог поспорить сейчас, что он точно такой же.

«Запасной вариант? Алису нашли? Интересно, она вспомнит или нет?»

Парень отошел к окну и стал ждать остальных. Бульдог сразу скрылся из поля зрения. Видимо, торопился доложить Далматинцу о Кате.

«Если он прикажет убить ее, как мне действовать? Прикинуться, что у меня приступ? Тогда он поручит это Феникс… Нет, не вариант…»

Влад обернулся. Девушки вошли в дом. Катя выглядела уже лучше.

— Прогулка пошла тебе на пользу?

Катя вздрогнула, услышав его насмешливый голос, а Феникс скривилась.

— Ты ко всем представительницам женского пола относишься по-особенному. Что же не так со мной?

— Заткнись! Катя, подойди, сядь здесь пока.

Присесть она не успела. Бульдог вышел из кабинета и пригласил всех войти. Он закрыл за ними дверь и скрылся из вида. Влад встал рядом с девушкой на случай, если с ней случится истерика.

Далматинец сидел за столом и что-то писал. Дракон и Феникс присели на одно колено. Катя с интересом перевела взгляд с Влада на человека, заставившего вечно пугающего ее парня опустить голову. И отступила, когда их взгляды встретились. Этого мужчину она вспомнила сразу. Он приходил на прием в честь подписания нового большого контракта. Тогда он так вежливо общался с ней и улыбался, когда они встречались глазами.

— Вы…

— Так, значит, вот при каких обстоятельствах мы снова встретились, Екатерина, дочь моего давнего друга, Льва Ионова. Как тесен мир, не правда ли?

Паника обрушилась на нее словно лавина. Девушка ринулась к двери. Было просто невыносимо, видеть этого человека и понимать, что он и есть настоящий убийца ее отца, желающий смерти и ей. Она попыталась открыть дверь, но ничего не получилось. От безысходности из глаз потекли слезы. Пальцы в очередной раз сомкнулись на ручке, и та к ее радости повернулась, но, увидев вошедшего, вставшего на ее пути человека, Катя обезумела. Ее тело забилось в конвульсиях. Перед ней стояла Ольга Кирилловна, бабушка Максима. Это стало последней каплей. Больше понимать и принимать весь этот фарс девушка оказалась не в состоянии.

Она не почувствовала, как две сильные руки подхватили ее и сгребли в охапку. А потом не помнила, как отчаянно отбивалась и истерично кричала. Кричала и отбивалась. Снова и снова. Пока все не провалилось в бездонную яму.

Когда Бульдог унес ее, Влад снова опустился на колено и склонил голову. Феникс во время сцены даже не пошевелилась. Ситуация оборачивалась в ее пользу. Теперь она придумала, что скажет.

Влад ждал. Наказание неизбежно. Но ожидание всегда было страшнее боли. Больше всего он ненавидел ждать.

Браслет завибрировал и по телу прошелся слабый электрический разряд, известивший его не сопротивляться. Тело невольно напряглось.

— Встань!

Парень медленно поднялся.

Плечо, бедро, колено. Так знакомо.

Он чуть не улыбнулся, но вовремя сдержался. Раньше в такие моменты Влад сразу вспоминал Максима, и всепоглощающая злость помогала ему отстраниться от происходящего. Но сейчас в его мыслях была только Катя. Он гадал, куда ее унесли, и что его отец сделает с ней потом.

Далматинец громко выругался:

— От вас одна головная боль! Вы, трое, если бы не были моими детьми… — Он строго посмотрел на парня, глаза которого были покорно опущены. — Почему она здесь?

Влад знал, что вопрос предназначался не ему, поэтому промолчал. Феникс повернулась к Далматинцу и довольно улыбнулась.

— Он не смог убить ее.

— Что?! Ты посмел ослушаться моего приказа?!

Влад напряг мышцы, но кулаки не сжал. Сейчас за ним пристально наблюдали. Он поднял глаза и усмехнулся. Открыто и нагло, как делал всегда. Нужно было заработать себе преимущество, и не прося, а требуя.

— Отец, брось слушать тех, кто ни капли не думает. Она всего лишь его дочь, зачем ее убивать? — Он бросил насмешливый взгляд в сторону Феникс. — И, как правильно до этого заметила сестра, девчонка может пригодиться… Я так понимаю, Кирина и Элис пока не нашли?

Далматинец нахмурился.

— Феникс?

Девушка еле сдержалась, чтобы не врезать этому заносчивому братцу прямо здесь. Но время проявлять себя еще не пришло, поэтому она вовремя подавила в себе это желание.

— Он настроен агрессивно, но я возьму ответственность на себя.

— Конечно, возьмешь, раз ты координировала действия.

Влад позволил себе усмехнуться, когда Далматинец отвернулся. Феникс бросила на него злой взгляд.

— Мне нужно работать. Феникс, позже ты будешь наказана. Дракон, сестра преподаст тебе урок послушания и уважения к старшим… Идите…

Оставшись один, Далматинец подошел к Катиному рюкзаку. Вывалив вещи на пол, он ощупал его со всех сторон и удовлетворенно улыбнулся.

— Покойся с миром, бывший компаньон… Хм, идиот…

Мужчина вернулся к столу и, взяв нож для бумаг, вспорол подкладку. Документы, украденные пять лет назад, наконец-то вернулись обратно.

— Да, она может пригодиться. Они оба такие… Нет, они — мои дети, а, значит, должны быть со мной в такой момент…

Далматинец нажал кнопку на браслете, и стенной шкаф начал медленно смещаться в сторону. Внизу находилось отдельное помещение, не перемежающееся с другими подвальными помещениями в доме. В него можно было попасть только из его кабинета.

Он спустился по лестнице и прошел по темному коридору до огромной плиты, выполняющей функцию двери. Набрав код, мужчина наконец-то оказался в своем мире, который считал своим настоящим домом.

Проходя мимо закрытых помещений, он довольно улыбнулся, зная, что за ними сейчас сидят люди, которые помогут ему остаться на плаву до эксперимента и достигнуть цели, на которую он положил всю свою жизнь.

Далматинец заглянул в кабинет и на склад, а затем скрылся за еще одной массивной плитой, которая служила входом в его лабораторию.

Глава 55

Максим нервно провел рукой по волосам. Подойти ближе, чем на сотню метров, не представлялось возможным. Теперь территория охранялась, и они решили наблюдать за домом со стороны реки, где за густыми зарослями их не смогут увидеть люди Далматинца, обходившие периметр примерно каждые полчаса. В сумерках леса освещенные окна казались ему чем-то нереальным. Как ни старался, разглядеть движение внутри никак не получалось.

— Сюда бы в отпуск на пару недель, а? — Самуил устало прислонился к дереву и закрыл глаза. — Ладно, если они там, что будем делать?

Единорог присел рядом.

— Черт его знает, их тут не меньше пятидесяти, плюс мы не знаем, сколько их всего. Если Абиссинец здесь, то… Максим?

Парень не ответил. Он продолжал всматриваться в окна, но дом, за исключением света и людей, бродивших вокруг, казался совершенно пустым.

Наконец он обернулся.

— Мне нужно встретиться с Драконом.

— И как?

— Самуил, не мог бы ты вернуться и узнать, что происходит в доме Ионовых? Там ли еще Дракон и Феникс? Нужно было сразу туда ехать…

Самуил усмехнулся:

— Мы бы потеряли время, но я согласен. Абиссин и Алиса не появились в назначенном месте, значит, их поймали. Уверен, они там. — Он указал на дом. — И Наташа… Я хочу своими глазами увидеть ее. Если она жива, значит, наших друзей убили из-за нее… Тогда я лично рассчитаюсь с ней!

Он встал и через минуту скрылся за густым кустарником.

Воцарилась тишина, перебиваемая время от времени только криками ночных птиц.

Максим закрыл глаза и устало прошептал:

— Скоро рассвет, поспим немного?

Единорог улегся рядом и закинул руки за голову.

— Ты знал, что он почти не спит, поэтому попросил его?

— Не знал, думал, ты по этой части…

Заместитель улыбнулся:

— Да, он научился у меня. Взрослый ребенок.

Максим повернулся к нему:

— Что с ним случилось? И как он оказался здесь?

— Долгая история. Но ты сейчас скажешь, что мы не торопимся, да?

Парень кивнул:

— Да. Просто он мне нравится.

— Понимаю, почему. У нас всех непростые судьбы… Он родился в Корее, в семье бандита. Его мать была любовницей босса местной мафии. Точнее, он называл ее своей женой, но официально был женат на другой. — Единорог усмехнулся. — Самуил часто повторяет это, когда вспоминает семью… Просто не хочет, чтобы о ней говорили плохо. Он говорит, что мама души не чаяла в отце, поэтому согласилась на столь незавидную роль…

— Да, я понимаю.

Максим улыбнулся. Самуил нравился ему теперь еще больше.

— Однажды, когда ему только исполнилось десять, в их дом ворвались вооруженные люди и расстреляли всю семью. Не пожалели ни двоих братьев Самуила, спавших в своих комнатах, ни даже кошку и собаку… А ему повезло, он спасся случайно… вместе с сестрой.

— Как?

— В тот вечер они тайно убежали из дома к морю, чтобы посмотреть на ночное небо и звезды. И, когда началась стрельба, успели спрятаться. Это их и спасло. Нападавшие ушли ни с чем.

— А потом?

Максим представил десятилетнего мальчишку, прятавшегося за камнями темной ночью и прикрывавшего своим телом сестру. А еще он видел людей с автоматами, рыскающих по пляжу в поисках двух маленьких детей.

— Потом они долго прятались. Поселок был не таким уж и большим, чтобы кто-то не знал сына местного мафиози. Переждав какое-то время, они с сестрой вернулись домой. Самуил забрал из тайника отца деньги и отправился вместе с сестрой в город. Они жили в ночлежках и старались не выходить из своего укрытия раньше вечера. Правда, через несколько месяцев их все равно поймали. Тогда и выяснилось, что за всем этим стоит законная жена его отца. Она ненавидела их мать, поэтому связалась с конкурентом мужа. Самуила, когда их нашли люди той женщины, избили и сбросили со скалы, а сестру продали.

— Но он выжил…

— Ему снова повезло. Полуживого мальчика нашел какой-то местный отшельник. Он забрал его к себе, выходил, научил боевым искусствам, а также дал денег и рассказал, где найти сестру, когда пришло время. Самуил до сих пор не знает ни его имени, ни откуда он знал все на свете, но в двадцать он вернулся в родной город и отомстил всем своим обидчикам. Каждому… Я не осуждаю его, но все же, когда он заносил меч над теми людьми, то сам стал таким же. Отвергнутым.

— А после?

— Он нашел сестру, освободил ее, сделал им новые документы и исчез. Через четыре года он встретил Абиссинца и стал ему сыном.

— Капитан привез их сюда?

— Нет, они приехали сами… Они встретились в нужный момент, как-то так… Сестра Самуила вышла здесь замуж, но муж умер от рака… Именно поэтому он привез их сюда, хотел увидеться с ней и племянником. Парень до сих пор винит себя, что пошел на поводу любви к своей сестре…

Максим поднялся. Свет в доме продолжал гореть.

— Если Абиссинец или его племянник умрут, Самуил будет винить в этом меня?

Заместитель последовал его примеру.

— Нет, он все понимает.

— Но все равно злится, даже понимая. — Максим вздохнул. — Мы все понимаем, но идем по тому пути, который предопределен для нас?

— Не знаю. Одно скажу, мы — не враги, просто так сложилась жизнь. Люди презирают нас, не зная о нас ничего… Ты считаешь себя материалом, но, думал ли ты когда-нибудь, что твой брат тоже так думает о себе? Вы ненавидите друг друга, но ему не проще…

— Я знаю, что он думает также. И о том, что вырваться нет возможности, мы тоже оба знаем.

— И, все-таки, ты понимаешь себя, но не хочешь понять его…

Максим кивнул и улыбнулся:

— А он меня. Так проще. Когда Влад набрасывался на меня в детстве, а потом Алиса брала вину на себя, я всегда ужасно злился, хоть и понимал, что она выполняет свои обязанности… Как так получилось, что мы стали ошибками, которых не должно быть?

Единорог опустил глаза. Он не мог ответить ему на этот вопрос.

— Однажды я слышал, как Далматинец разговаривал с Бульдогом. Он рассказывал ему, что, если бы не он и эксперимент, мы умерли бы, потому что были больны и шансов на спасение не было… И тогда мне пришла в голову мысль, раз мы умирали, то почему он решил за нас? Возможно, нам нужно было умереть на самом деле… Я очень разозлился, что нас заставили жить… До сих пор мучаюсь этим вопросом, достоин ли я даже не жить, а просто быть?

— Об Алисе ты тоже так думаешь?

— Она должна жить!

Заместитель рассмеялся и похлопал его по плечу:

— Если ты сомневаешься в себе, то и о них должен подумать. Если тебя не станет, кто позаботиться о ней? Да и вообще, жила бы она сейчас? Большой вопрос. Вы должны держаться друг за друга. И я говорю не только об Алисе, понимаешь? Все имеют право на жизнь. Раз родился, это было предопределено кем-то, и даже если не так, ты уже живешь… Вы точно должны, хотя мы, может, и не имеем права. Судя по нашей жизни, мы зря топчем эту землю. Давай все же немного вздремнем…

Максим кивнул и вернулся обратно к дереву, под которым до этого лежал. Первый раз, кроме Капитана, ему кто-то сказал, что он достоин этой жизни. Просто потому, что родился.

Кате снился Максим.

Он стоял под окнами ее комнаты и кричал. Но она не могла расслышать ни слова. Его руки взмывали над головой и опускались, пытаясь указать ей на что-то. А она не могла понять, что ей пытаются сказать. Катя попыталась открыть окно… ничего не получилось…

Парень продолжал звать ее…

Тогда ей пришла в голову мысль, что он должен войти. Она бросилась к двери, но и та оказалась заперта…

Громкий стук заставил ее вздрогнуть. Кто-то барабанил в дверь и дергал ручку, пытаясь войти…

Наконец у нее получилось. Комната мгновенно наполнилась дымом, а силуэт за дверью растворился, словно его и не было…

Когда дым рассеялся, она оказалась в беседке. Над ней снова склонилась Алиса и с кривой усмешкой сообщила о своей победе. Катя завизжала и закрыла лицо руками, а, открыв, поняла, что вернулась в свою комнату. Подбежав к окну, она поняла, что Максим исчез…

В дверь продолжали барабанить. А ее парень истошно звал Алису и просил ее не делать глупостей. Она закрыла уши ладонями, не желая слышать ее имя…

Как только наступила тишина, земля разверзлась, и комната провалилась в бездну. Катя полетела вниз. Холодный воздух больно обволакивал ее тело и утаскивал все глубже. Она не слышала, не видела и не чувствовала…

Перед глазами остался только образ Влада, прислоняющего нож, обжигающий холодом, к ее шее…

Катя вскочила и, осмотревшись по сторонам, поняла, что упала с кровати, а вокруг голые бетонные стены и железная дверь.

Девушка поднялась и обхватила себя руками. Она замерзла, все тело покрылось испариной. Дверь оказалась заперта. Приложив ладонь ко лбу, она вернулась обратно и завернулась в одеяло.

Вспомнив, наконец, что произошло накануне, Катя забылась в коротком тревожном сне.

Влад растирал затекшие запястья.

«Что все-таки с Алисой? С Катей? Где они? И где шатается этот придурок, если он не с ней?»

Он вышел на улицу и обомлел. Метрах в пятидесяти от него стоял Максим.

«Собственной персоной и не один…»

Парень развернулся, чтобы войти обратно, но уже через секунду бежал к тому месту, где его ждал младший брат.

Максима разбудил Единорог. Он вскочил с места, когда понял, что Самуил вернулся.

— Почему так быстро?

— Думал, я неделю туда мотаться буду?

— Что произошло, ты выяснил?

Самуил перевел взгляд на заместителя и вздохнул:

— Дом Ионовых сгорел. Еще вчера. Финансист мертв. Не знаю причину, но, известно, что он находился внутри.

Максим дрожащим голосом спросил:

— А Катя? Что с ней?

— Ее нигде нет. Я осторожно поспрашивал, там до сих пор работает полиция… Местные говорят, что вчера в то же время, когда начался пожар, со двора Ионовых выехала машина. Думаю, раз ее нет в доме, значит, он увез ее с собой. Единственное, что точно известно… — Самуил прикусил губу. — …ее труп не нашли.

Максим направился в сторону дома.

— Эй, куда ты пошел? Тебе нельзя попадаться!

— Плевать, я должен задать ему пару вопросов…

— Кому?

Парень остановился. Бойцы Абиссинца встали позади него.

— Ему.

Из дома вышел Влад.

— Что теперь?

— Он придет к нам.

— Уверен?

— Уже идет.

Он бежал к ним. Они развернулись и побежали обратно в лес. Влад нагнал их у реки.

— Милашка, где Алиса?

— О чем он говорит? — Самуил удивленно поднял брови.

Максим помотал головой и вышел вперед, отстраняя бойцов Абиссинца руками назад. Он пока не знал, на чьей стороне его брат.

— Алиса в доме, не говори, что ты не в курсе…

Влад тоже сделал шаг вперед, чтобы его брат не чувствовал превосходство. Его разозлило, что он пришел один, и слова Феникс оказались правдой.

— Что ты сказал?!

Максим отступил на шаг назад.

— Она у Далматинца. Он разъединил нас. В старой лаборатории все оцеплено полицией… И где Катя?

Влад вдруг рассмеялся.

Максим вздохнул и нервно провел рукой по волосам.

— Ты не знаешь? Или не хочешь говорить?

— Черт, вот почему он оставил ее в живых! Она в доме, заперта. Но Алисы здесь нет… Как ты мог потерять ее, ублюдок! — Он окинул взглядом бойцов. — Они вдвоем? Где Капитан?

— С Алисой. Я уверен, она здесь. Ты, правда, не знаешь?

Влад покачал головой:

— Отец не стал бы ее прятать. Зачем? Вчера я обошел все помещения и нашел только Катю.

Самуил вышел вперед и зло проговорил:

— Алиса в опасности, поэтому… На чьей ты стороне, раз скрываешь, что она здесь?

Влад встал в защитную стойку, но взгляда от Максима не отвел, несмотря на то, что в руках Единорога появились ножи.

— О чем он?

— Далматинец планирует провести эксперимент.

— Знаю. Его племянник…

Самуил дернулся вперед, но Максим оттеснил его назад.

— Не делай глупостей! Послушай, его племянник — приманка для Абиссинца. Ему нужна Алиса!

Влад смотрел ему прямо в глаза.

— Он сказал мне другое.

— Мне тоже. Алиса рассказала о его планах. Она считала, что пять лет назад Далматинец хотел провести эксперимент на нас, поэтому предложила ему заменить меня… И для нас все вышло из-под контроля, но не для Далматинца, потому что он изначально планировал использовать именно ее! Не знаю, хочет ли он избавиться от Феникс или усовершенствовать их обеих, но эксперименту подвергнется и Алиса… Он хочет изменить ее…

— Это лишь твои догадки.

— Уверен, на все сто! Подумай, почему он не провел эксперимент раньше?

Влад продолжал сверлить его взглядом и не отвечал.

— Потому что Финансист украл часть материала, и ему пришлось его возвращать. Я потерял память, а ты долго восстанавливался… Подумай, почему я оказался в одном классе с Катей? Он устроил меня в школу, в которой училась дочь Финансиста… С того момента, как я потерял память и обрел ее снова, он лишь раз говорил со мной, боясь, что могут возникнуть ненужные вопросы. Он сделал Алису твоим телохранителем, и ты перестал совершать опрометчивые поступки, слушая ее. Далматинец не переставал контролировать нас. Даже сейчас он знает, где ты… Единственное, что он не учел, наши чувства, вообще их наличие — среда, в которой нас вырастили, не могла способствовать развитию чувства справедливости и заботы друг о друге… Согласен? Удивительно, но Алиса является для нас той, за кого мы, кандидаты, воспитанные только исполнять приказы и полагаться на свои способности, готовы отдать жизнь. Мы стали такими, благодаря ей… только ей… Мы не можем больше беспрекословно исполнять приказы Далматинца… Спроси себя, почему ты оставил Катю в живых? — Максим перевел дыхание. — Алиса не может попасть в его руки, но наша проблема во времени и опасности для нее. Она взрослая и может умереть либо не проснуться никогда…

— И? Это все доводы?

— Если это Феникс, то шанс есть, но с Алисой такое почти невозможно. Если бы ты услышал сам, поверил бы мне, и хотя бы раз в жизни… — Максим опустил голову и закрыл глаза, настолько невыносимо стало смотреть в глаза Владу, — …согласился со мной…

Влад отвел взгляд, делая вид, что обдумывает его слова. Если Алиса в доме, то это полностью меняло причины их нахождения здесь и слишком слабого наказания за ослушание. Он не соврал, когда сказал, что обошел все помещения, но ничего похожего на вход в лабораторию парень не обнаружил. Значит, есть скрытые проходы и два помещения под землей.

«Он ждет его? Его дети должны быть изолированы во время эксперимента… И пока тот не пойман или не вернулся сам… Нет, вариант только один — он должен вернуться сам… Ха, совсем забыл о нем…»

Влад проследил за взглядом Максима и отступил на шаг назад, поняв, что произошло.

— Могу сказать точно, Алисы и Капитана здесь нет! Отец провел всю ночь в кабинете! Бульдог следит за комнатой Кати! Феникс и я просто ждем! Никаких подготовок к эксперименту он не начал! Возможно, это не то место. Оно даже не похоже на прежнее! И, судя по его поведению, отец до сих пор ищет ее… Не зайдешь? Тебя он тоже ищет. Предупреждаю, если с ней что-то случится, я лично позабочусь о тебе, придурок! И в этот раз… тем, кто сцепит нас наручниками, стану я…

Максим кивнул. Похоже, он не ошибся, Далматинец желает его добровольного возвращения.

«Никто не сможет помешать ему… В последнее время это уже вошло в привычку, совершать ошибки? Я не подумал о браслете на его руке…»

Он достал из кармана сотовый телефон и отдал его Самуилу. Тот подошел к Владу и протянул руку.

— Где мой племянник? И Катя?

Влад не ответил. Он не отрывал глаз от брата.

У Единорога возникло ощущение, что за эти несколько секунд они сказали друг другу столько, сколько не сказали за всю свою жизнь.

— Ей ничего не угрожает пока. Спасибо мне? О мальчике ничего не знаю, уж прости.

Самуил сжал кулаки, но сдержался и отошел.

— Зачем она отцу?

— Приманивать тебя, я думаю? Уверен, если ты сейчас не войдешь, через пару дней ее отпустят, а? — Влад поднял вверх руку с телефоном. — Если так случится, то передам тебе послание. Он ведь знает, что ты будешь искать обеих, так что перестань артачиться и вернись… То, что ты сказал, не может быть правдой. Ты идешь против нашего отца. А он ненавидит предателей, ты знаешь. — Он с улыбкой посмотрел на Самуила. — Ах, нет, я забыл, ты ищешь четверых? Превратился в спасителя угнетенных в своем воображении? Ты потерял не память — ты потерял рассудок!

— Если узнаешь что-то…

— Ни за что не скажу тебе… Я помогу отцу и никогда не стану предателем, как ты. Ты понимаешь, почему. Но все равно, спасибо за информацию. Она мне пригодится, хотя не только мне… — Влад обернулся. — Но сейчас тебе лучше уйти… ночью здесь небезопасно. — Он поднял руку с браслетом и усмехнулся. — Я даю тебе пару минут форы, Милашка.

Максим резко развернулся и побежал в сторону склада. Единорог и Самуил последовали его примеру.

Через пять минут Влад улыбнулся Бульдогу, пробегающему мимо. Его глаза переполняла злость. Постояв еще минуту, он направился в сторону дома. Сомнений не осталось — лаборатория находилась под землей, как в их старом доме, и Алиса с Капитаном тоже находились там. Далматинец должен был слышать их разговор, а, значит, станет легче. Ему нужно добиться безоговорочного доверия отца и доказать, что его старший сын, названный им Драконом, полностью и бесповоротно на его стороне. Тогда он сможет вытащить ее. О Кате можно было больше не волноваться. Максим вернулся, ее отпустят. Никакой ценности девушка не представляла. И хотя он соврал, что нашел ее ночью, все равно, был уверен — с ней все в порядке. Приманка изворачивается, пока рыба не клюнет. А он тем временем что-нибудь придумает.

«Сестренка, я же предупреждал, а ты все равно попалась, да еще и так глупо… Зачем тебя вообще сунуло заикнуться, что ты хочешь на его место… На его месте вовсе не сладко… Отец решил покончить со всем разом? Все или ничего? Зачем втянул в это столько людей? Зачем дал ему свободу, раз он только мешает? Его память? Что там может быть? О чем Максим помнит, что Далматинец даже готов рискнуть делом всей своей жизни и своей свободой, что так запросто отпускает поводок? А, может, я ошибаюсь, и все дело в его амбициях? Столько труда… Для чего? Сестренка, похоже, все намного сложнее, чем мы думали… А ты еще отрицала, что он нравится тебе меньше меня…»

Влад вошел в дом. Его окружили люди Далматинца. Парень усмехнулся и, не спеша, направился к кабинету отца.

Глава 56

Они запрыгнули в машину и рванули с места. Максим сел за руль. Через несколько минут из-за поворота показались три машины.

Самуил проматерился и поспешно добавил:

— Только не угробь нас!

Парень усмехнулся, а потом, нажав на педаль газа, рассмеялся в голос.

— Что смешного?

— Никогда бы не подумал, что буду сбегать от своего отца и осмелюсь перечить ему… Ха-ха-ха…

— Да уж, очень веский довод для радости, только… ааааааааааа, предупреждай, когда поворачиваешь! Твой папаша, возможно, тебя и простит, но нас он точно прикончит… аааааааааа…

Единорог заливался смехом вместе с Максимом. Самуил снова разрядил обстановку, даже не подозревая об этом.

До ближайшего населенного пункта оставалось около тридцати километров. За очередным поворотом у развилки Максим остановился и вышел.

— Эй!

— Ждите меня ночью у склада, я должен встретиться с Драконом.

С этими словами он скрылся в зарослях. Единорог, выждав, когда преследователи нагонят их, резко повернув, поехал в сторону ближайшей деревни.

Самуил, в который раз, выругался.

— Перестань ругаться.

— Бензин проверь, не хватало еще сцепиться с ними.

— Полный бак, не волнуйся.

— Надеюсь, его не поймают.

— Я тоже.

Максим бежал по обочине.

То, что он увидел в глазах Влада, больше не было ненавистью. В тот момент его брат прекрасно понимал, что они делают.

Парень усмехнулся.

— Ночью, окно… Я даже не уловил, как он это набирает на экране… Главное, чтобы не изолировали… Они жили здесь, когда я потерял память? Скорее всего…

Максим ускорился и через полчаса уже был на том месте, где они недавно встретились. Присев под дерево, и откинув голову назад, парень закрыл глаза. Время от времени до него доносились почти неслышные шаги охранников, обходивших территорию. Теперь оставалось лишь дождаться темноты и надеяться, что окно окажется открытым.

Влад стоял на коленях. Тело давно ломило от ударов. Феникс знала, куда бить.

«Главное, чтобы не закрыли, остальное к черту…»

Далматинец даже не появился. Они находились на первом этаже в той самой комнате, в которой Максим разбил зеркало. Влад поднял голову и улыбнулсясвоему исковерканному осколками отражению.

«Что происходит? Отец сходит с ума? Наказывает меня побоями от этой истерички? В таком помещении?»

Время тянулось мучительно медленно, и Феникс била также, с интервалами, по жизненно важным точкам, стараясь уловить хотя бы толику страданий на его лице. Но он ни разу не дрогнул. Уж что-то, а боль была с ним на одной волне с самого рождения — день за днем. С каждым ударом она разливалась по венам и мышцам, врезаясь в голову тысячами уколов, делая его сильнее и заставляя сдерживаться и дышать ровнее с каждым попаданием. В какое-то мгновение внутри даже возникло чувство благодарности Далматинцу за это наказание, потому что, раз он разозлился из-за побега Максима, значит, она все-таки здесь.

Феникс, не ощущая его боли, только сильнее заводилась, стараясь попасть в ту же точку. Но через два часа его терпение окупилось. Она остановилась.

— Встань!

Оставшись в той же позе, он ответил ей усмешкой.

— Ты не можешь приказывать мне. Я подчиняюсь только отцу.

— Это и есть его приказ!

Влад, не веря, обернулся. Девушка с довольной улыбкой открыла дверь, и в комнату вошел Бульдог.

— Это от Далматинца. — Мужчина протянул ему конверт. — Феникс теперь действует от имени вашего отца. Ты обязан подчиниться.

Парень медленно поднялся, и, подойдя вплотную к Бульдогу, спросил:

— Что, прости?!

Феникс схватила его за рукав и оттолкнула в сторону.

— С этой секунды я отдаю здесь приказы!

— Иди на х@й! Это даже не смешно… — Влад рассмеялся.

— Тогда ты будешь наказан. Тебя изолируют.

Кулаки сжались сами собой. Остатки его самообладания почти улетучились.

— Ты, какое право ты…

— …теперь имею. Не сомневайся! — Ее глаза сверкнули ехидством. — Скоро все изменится!

— Где отец? — Влад перевел взгляд на Бульдога.

— Кирин вот-вот вернется, он готовится к эксперименту.

— А Элис? Ее нашли?

— Далматинец предвидел такой вопрос. Его ответ: «Не беспокойся о ней, она тоже скоро будет с нами. С этого момента ты не должен выходить из своей комнаты без приказа». — Мужчина направился к двери, но снова обернулся. — Дракон, спустись в процедурную, я обработаю тебе раны.

— Что происходит в этом доме?!

Парень удивленно переводил взгляд с одного на другого. Дыхание перехватывало от нехватки воздуха, его трясло от злости. Бульдог будет обрабатывать его раны? Он — самоубийца?

Феникс удовлетворенно улыбнулась и помотала головой, будто читая его мысли.

— Что творится?! Объясните мне, с какой стати, я должен принять это?! А?!

Бульдог замялся и вопросительно скосился на девушку. Он предполагал, что реакция будет именно такой.

— Тебе уже объяснили. Выполняй и не задавай вопросов!

Влад пересек комнату и, оттолкнув помощника Далматинца, вышел, хлопнув дверью.

Тот беспомощно вздохнул.

— Он не позволит.

— А ты собирался? Пусть сам зализывает свои раны, просто держи его в поле зрения. Не хочу, чтобы они что-то выкинули. Кирин нас предал, он осуждает отца, и я лично прикончу его, когда все закончится. — Она похлопала Бульдога по плечу. — Делай свое дело, и тогда позже твоя преданность…

Не закончив, Феникс открыла дверь и проследовала в кабинет Далматинца. Мужчина вышел следом. За многие годы он научился не задавать лишних вопросов и прогибаться, когда того требовали обстоятельства.

Влад спустился вниз. В памяти сразу всплыла комната, наполненная запахами лекарств.

«Операцию делали здесь? Надеюсь, он понял меня… Значит, мне он тоже не доверяет?»

Он вымыл руки и, придвинув к кушетке столик, начал раздеваться. Синяки покрывали почти все его тело. Усмешка, на секунду скривив его красивое лицо, тут же исчезла.

«Постаралась от души…»

Через пару минут вошел Бульдог. Влад нахмурился.

— Не вздумай приближаться.

— Я постою здесь.

Он обработал раны и лег на кушетку. Снова предстояло ожидание, которое он не любил. Закрыв глаза, парень забылся в коротком сне.

Когда стемнело, Влад попросил мужчину подать ему полотенце. И, как только тот подошел, вырубил его. Быстро подбежав к окну, парень открыл его. Тут же в проеме показались ноги Максима, и он шустро проскользнул внутрь.

— Алису оперировали здесь?

— Да. Ты нашел ее?

— Тупой вопрос. — Влад отошел к двери, чтобы ослабить головную боль.

— Меня поймали, но дверь закрывать не спешат. Камера висит прямо над окном.

— Он хочет, чтобы ты пришел сам. Мне сказали, что отец готовится к эксперименту. Меня завтра закроют, а Феникс теперь отдает за него приказы… — Влад рассмеялся. — Черт, если бы не Алиса…

— Да-да, слышали, ты прибил бы меня?

— Без раздумий. Но, если все так, как ты говоришь, она не должна пострадать. Сестренка и так загнала себя в угол, гоняясь за тобой. — Влад вздохнул. — Ты уверен, что он с самого начала планировал это? Потому что… если все так, тогда это все меняет, и мы все пострадали.

Максим обернулся к окну и поднял глаза к темному небу.

— Как всегда. Мы живем, по его мнению, именно для этого. Мы — материал. Просто материал…

— Знаешь, всегда думал, что материал только я… Спрошу еще раз, ты уверен?

— Да, но это только моя уверенность. Хотя люди ищущие Далматинца подтвердили почти все догадки.

Влад с сомнением склонил голову.

— Ты говорил с ними?

— Пришлось. Ситуация была не в нашу пользу.

— Ты, придурок?! Они могли тебя усыпить!

— Тупое предположение. Итак, где лаборатория?

— Думаю, вход через кабинет. Держись на расстоянии!

Максим улыбнулся и сделал шаг к нему:

— Вырубиться здесь и сейчас? Глупо для нас обоих.

— Конечно.

Дверь в кабинет оказалась приоткрытой. Феникс сидела за компьютером, что-то изучая. Время от времени она делала пометки в блокноте, а затем снова углублялась в чтение.

Влад вошел, оставив дверь приоткрытой, чтобы Максим мог слышать их разговор.

— Мне нужно поговорить с отцом.

— Это невозможно. Он в лаборатории. — Она даже не подняла на него взгляд.

— Откуда ты только взялась?

Ему удалось привлечь ее внимание. Она со злостью захлопнула крышку ноутбука.

— Выйди! Ты не можешь выходить из процедурной до завтра!

— Не хочу.

— Бульдог!

— Он не придет.

Девушка вскочила и, проходя мимо, со всей силы толкнула его в плечо.

— Идем! Так и нарываешься…

— Такой уж я. — Влад с улыбкой последовал за ней.

Но он не видел ее улыбки. Хищной и довольной.

Максим вошел и сразу все понял. И компьютер, и ноутбук оказались выключенными, а системный блок совершенно холодным. Парень усмехнулся и включил питание.

«Не боишься доиграться, отец? Так открыто показывать мне, что я — подопытный кролик, не очень умно… Хочешь, чтобы я увидел сам, а потом принял решение?»

— Полчаса…

Взяв со стола пульт, он подошел к шкафу и нажал на пуск. Панель медленно отошла в сторону.

— Бред.

«Зачем? Если бы ты приказал мне, я бы вернулся… Для чего? Возможно даже, скажи ты нам, что Алиса — часть эксперимента, мы бы приняли это… Хотя нет, ты знал, что не приняли бы… Ты знаешь, что мы готовы умереть за нее… Несомненно, в этом была твоя ошибка… Тогда зачем это все?»

Максим спустился вниз.

«Два этажа. Черт, закрыто… Значит, он просто хотел, чтобы я нашел…»

Он развернулся и побежал наверх. Оставалось еще десять минут. Скопировав данные с компьютера на флешку, парень выбежал через главный вход, зная, что сейчас его никто не задержит.

Катя проснулась от скрипа тяжелой железной двери. Открыв глаза, девушка удивленно уставилась на вошедшего. В проходе стоял мужчина в деловом костюме, и, жадно облизывая губы, осматривал ее с головы до ног. На его лице застыла ехидная улыбка. От нехорошего предчувствия девушке стало не по себе.

Катя отодвинулась назад и вжалась в стену. Ее взгляд не мог оторваться от ботинок мужчины.

Белые лакированные ботинки.

В тот день, когда Алиса и Влад проникли в ее дом… Она видела эти ботинки… лакированные… с острыми носами… с запекшейся кровью на подошве…

Все тело ломило… Катя почувствовала, как ее берут на руки и несут… Куда? Что произошло? Почему так больно?

Она задавала себе вопросы, но ответить почему-то не могла…

«Где Максим? Не могу пошевелиться… Что со мной? Что с Максимом?»

Воспоминания о произошедшем никак не желали возвращаться…

Ее продолжали нести… Наконец, положили… на сиденье машины… Пахло бензином и еще чем-то неуловимым… чем-то, что вызывало тошноту…

«Что со мной?»

Катя услышала стон. А через несколько долгих секунд поняла, что он принадлежал ей.

— Она приходит в себя, шеф.

— Рот закрой!

Девушка почувствовала прикосновение к своей щеке. Влажное. Липкое. Противное.

— Мне б такую, я бы нос не воротил…

— Плохо слышишь? Заткнись и работай!

Катя приоткрыла глаза, но все, что увидела, белые ботинки, заляпанные чем-то красным… А через мгновение она снова провалилась в темноту, чтобы позже очнуться в своей комнате.

Мужчина подошел ближе и присел на край кровати. Его губы, растянутые в улыбке, походили на оскал.

— Мне поручено отвезти вас в город, дитя.

Катя еле сдержалась, чтобы не закричать, отодвигаясь еще дальше, насколько позволяло пространство узкой кровати.

Дрожащим голосом девушка спросила его:

— Что вы хотите? Кто вы такой?

Человек прищурился и наклонился к ней. Ощущая, что она на грани истерики, мужчина осклабился, смачно облизал толстые губы и громко сглотнул. Это действие и ощущение на своем лице липкой ладони, от страха заставило ее даже перестать дышать.

Он убрал руку в ту секунду, когда кислород в ее груди полностью превратился в углекислый газ, отодвинулся и встал.

— Мда…

Она ошарашенно смотрела, как он вытирает вспотевшие ладони о классические брюки и сжимает кулаки. Жест вызвал у Кати приступ тошноты. Девушка чувствовала в этом человеке что-то жутко нехорошее, заставляющее бояться его.

Несколько секунд мужчина стоял к ней спиной, а затем развернулся и с широкой улыбкой указал на дверь.

— Пройдемте со мной, мисс. Нас ожидает долгий путь, и вам нужно запомнить много информации, чтобы ничего не перепутать. — Его взгляд вдруг стал злым, но улыбка осталась неизменной, будто приклеенная. — От этого будет зависеть жизнь… и ваша, и вашего возлюбленного…

Катя встрепенулась, услышав последнюю фразу. Но почему-то перед ее глазами возник образ Влада.

«Его улыбка… Тогда казалась такой же ненастоящей… но тот парень не был злым, хотя глаза и ненавидели Максима… Я боюсь этого человека…»

Понимая, что сопротивляться не сможет, на негнущихся ногах девушка последовала за ним, стараясь идти на некотором расстоянии. Мужчина постоянно оглядывался, но дистанцию сократить не пытался. Они дошли до лифта.

— Сейчас мы спустимся на этом устройстве на этаж ниже. Там, кое-кто будет ждать вас, но пугаться не стоит…

Он почему-то не закончил фразу. Двери лифта разъехались в разные стороны. Катя медлила, не осмеливаясь посмотреть мужчине в лицо. Тогда он отступил в дальний угол и оскалился.

— Заходите. Я ничего вам не сделаю, если вы оградите меня от глупостей, которые часто совершают женщины в стрессовых ситуациях. — Его лицо снова перекосило от улыбки, так похожей на оскал.

Катя пересилила себя и шагнула в лифт. Двери медленно сомкнулись. Ее пальцы обхватили поручень с такой силой, что кожа на пальцах побелела. Чувство, что тебя сверлят взглядом, заставляло ее сердце неистово биться, но смелости, чтобы обернуться и проверить так ли это, она в себе не нашла.

Поэтому, как только двери снова разошлись, девушка выскочила из лифта, словно ошпаренная. Человек громко сглотнул. Сдерживаться становилось все труднее и труднее, но выбора у него не было. Такое огромное доверие Далматинец оказал ему впервые. И желание попасть в его окружение намного сильнее будоражило его воображение, чем эта девушка. Он повторял про себя, что, если справится, тогда можно будет попросить и о ней.

Максим бежал через лес, изо всех сил сжимая кулаки. Он должен был успеть предупредить парней об опасности.

Его впустили в дом только с одной целью.

Парень зарычал и ускорился. На этот раз он не мог опоздать.

Катя чувствовала сумасшедшую дрожь в пальцах, но боялась сделать лишнее движение. Она неосознанно вскрикнула, когда мужчина прошел мимо нее, слегка задев плечом.

Он резко повернулся к ней и, усмехнувшись, ласково прошептал:

— Не нужно бояться. По крайней мере, сейчас. — Его безумные глаза заставили ее оцепенеть от ужаса. — Пойдемте, у нас мало времени. Скоро здесь может быть шумно…

Он кивнул ей. Она кивнула в ответ. Идя за ним, девушка думала лишь о том, что отдала бы сейчас все на свете, лишь бы выбраться из этого жуткого места.

— Не отставайте!

Его голос заставил ее в очередной раз вздрогнуть. Катя ускорила шаг.

Максим почуял их задолго до того, как примчался на место.

Те же головорезы. И очень много. Как тогда, когда Алису чуть…

Она шла, не понимая, где они находятся. Коридоры, повороты и двери казались бесконечными. И только тогда, когда мужчина остановился перед массивной дверью, она огляделась по сторонам.

Помещение представляло собой слабо освещенную коробку из бетона с несколькими помещениями за железными дверями. Кое-где у стен стояли картонные коробки и деревянные ящики. Они остановились перед одной из комнат. Катя, увидев на уровне своей головы железное окошко с засовом, подумала, что это тюремная камера, и ее закроют там, словно какую-то преступницу.

— Это здесь.

Мужчина обернулся. Его взгляд изменился вместе с интонацией, став более жестким. Он набрал код на панели, быстро повернул ключ в замочной скважине и жестом пригласил ее войти.

— То, что вы увидите, обязательно должны рассказать вашему другу. Только ему. Запомнили?

Катя на секунду замешкалась, но все же кивнула.

Войдя внутрь, девушка обомлела. Посреди помещения стоял огромный операционный стол, а вокруг него располагалось различное оборудование, название которого она даже не знала, и на нескольких передвижных столиках лежали инструменты и также неизвестные ей приспособления. В дальнем углу помещения стояло что-то типа кушетки и стойка с капельницей.

Она не знала, что и думать.

«Зачем я должна это запомнить? Они хотят предупредить Максима?»

Но в следующую секунду Катя поняла, зачем ее привели сюда, и, невольно прижав ладони к губам, чтобы не закричать, отступила назад.

На операционном столе лежала Алиса.

— Нет-нет, вам нужно подойти ближе. Рассмотрите все в мельчайших деталях… каждую мелочь… в полной мере… Вам понадобятся подробности…

Потная ладонь подтолкнула ее вперед.

Катя сделала пару глубоких вдохов и снова приблизилась к столу.

Алиса не подавала признаков жизни, но, судя по монитору в изголовье, показания были в норме. Глаза девушки заклеили, а руки и ноги пристегнули ремнями. Под белой простыней Катя разглядела, что ее тело обнажено.

— Что с ней случилось? Это ужасно…

— Просто запоминайте. Я проинструктирую вас по дороге.

Она перевела затуманенный взгляд с Алисы на этого человека. Он старался казаться серьезным и важным перед ней, но девушка видела в этом только неумелую игру. Кому-кому, а в запудривании мозгов окружающим ей не было равных. Внезапно пришла мысль, что разгуливая в своем костюме с важным видом по такому мрачному месту, похожему на склеп, он выглядит просто смешно.

«Клоун из фильма ужасов… только рожу разукрасить… Что происходит? Что с ней случилось? Пусть я и ненавижу ее, но никогда не желала ей смерти… Или над ней провели эксперимент? Как над Максимом? Он сказал, я встречусь с ним… или он врет?»

Мысли проносились в голове с бешеной скоростью. Она даже не заметила, что смотрит прямо в глаза человеку, пугающему ее до смерти, и вводит его в замешательство. Девушка очнулась только тогда, когда в помещение вошел коренастый мужчина.

Бульдог нахмурился, увидев ее взгляд. Его мнение насчет введения в игру этой девчонки не изменилось.

«Феникс просчитается рано или поздно… несмотря на то, что кандидат… нужно быть сдержаннее в своих желаниях… Далматинец стал слишком мягок…»

— Что застыл?!

— А? А-э-кхм… Я почти закончил, инструктирую.

— Спускайся. Оставишь ее у склада. Пятнадцать минут на все. Пошел! Я сам проинструктирую.

Бульдог подошел к ней, взял за руку и вывел из операционной.

У Кати вырвался вздох облегчения, когда появился второй мужчина. Даже несмотря на его повышенный тон, напряжение испарилось без следа, а страшный клоун превратился в букашку.

Глава 57

Максим остановился метрах в пятидесяти от склада, вглядываясь в темноту, и пытаясь определить местонахождение бойцов Абиссинца. Машина стояла прямо посреди площадки, но было не похоже, что в ней кто-то сидел. Парень выругался. Неестественная тишина давила, создавая иллюзию пустоты, но… он насчитал уже около тридцати человек…

Максим начал медленно продвигаться в сторону склада, стараясь не думать о худшем, и через шесть метров вздохнул с облегчением. Он нашел их. Что есть силы, парень пнул молодую сосну, удовлетворенно отметив, что внимание переключилось на него, и рванул вперед к открытому пространству, подмигнув Самуилу, выглядывающему наружу.

Получасом ранее Единорог и Самуил, подъехав к складу, решили поставить машину посреди площадки, чтобы Максим точно смог их увидеть. Спасло обоих только чудо и любопытство Самуила, как он сам впоследствии говорил.

Осмотревшись, парень предложил выйти и «на всякий случай» обследовать территорию вокруг и внутри склада. Заместитель, немного подумав, согласился. И не успели они войти внутрь, как услышали снаружи шум. Осторожно выглянув на улицу, оба просто обомлели. Их автомобиль окружила банда головорезов с оружием.

Поняв, что жертвы ускользнули, они принялись искать их, получив по рации новые инструкции. Бойцы Абиссинца, констатировав, что находятся в ловушке, принялись искать варианты, как им выбраться из нее. Но выход нашелся сам собой. Когда несколько человек направились в их сторону, а они приготовились отбиваться, внезапно прозвучал приказ укрыться, и на поляне снова стало тихо.

Самуил едва слышно прошептал:

— Они ждут нас или того парня?

— Думаю, всех. Это значит, он смог выбраться и возвращается.

— Угу. Он ведь не знает.

— Будем надеяться на его подготовку, и он их увидит. — Единорог вздохнул. — Супермальчик как-никак.

Примерно через пятнадцать минут в лесу послышался треск. Самуил приоткрыл дверь и выругался, когда понял, что Максим бежит на поляну, подмигивая ему. Он отвлекал внимание на себя.

— Он просто… просто нечто, черт бы его… — Самуил говорил на родном языке.

— Не понял ни слова. Ненавижу тебя в такие моменты…

— Я говорил, как люблю этого мальчугана? Смотри, он отводит их к лесу.

— Быстро к машине!

— Заметят.

— Уже не важно.

Они рванули с места и побежали к машине. Но, когда до цели осталась пара метров, их окружили.

— Что теперь?

Единорог кивнул в сторону дерущегося Максима:

— То же, что и он…

Самуил сжал кулаки и ринулся на нападавших.

Максим, заметив, что парней окружили, начал пробиваться к машине, рассыпая удары направо и налево, словно сегодня был его последний день. Он старался не прерывать зрительного контакта с той стороной. Казалось, отведи он взгляд, и с ними случится то же самое, что и с Алисой.

Но через несколько минут стало ясно, что его опасения надуманы. Люди, поджидавшие их на поляне, не собираются нападать, а только обороняются… снова…

«…снова и снова… Он просто хочет задержать нас… Его цель — не мы…»

В этот момент раздался хлопок, а за ним — почти сразу — еще один. Всего в сотне метров. Единорог от неожиданности пропустил удар и согнулся пополам, но к нему тут же подоспел Самуил. Все трое с недоумением смотрели, оглядываясь по сторонам, как толпа головорезов подбирает раненых и исчезает за деревьями в лесу. Через пару минут тишину вокруг них нарушало только их прерывистое дыхание.

— Это выстрелы? Все слышали, не только я?

Единорог кивнул:

— Пистолет. Это у дороги. Похоже, нас немного задержали…

— …чтобы мы не встретились с ними. — Максим нервно запустил пальцы в челку. — Я даже предполагаю, кто нас ждал.

Самуил усмехнулся:

— А еще, похоже, что твой создатель торопится, раз открыто убивает тех, кого убивать нельзя…

Единорог вздохнул и улыбнулся:

— Самуил, ты так расплывчато говоришь…

— Боюсь ошибиться… Прости.

Машина завелась не сразу. Максим даже подумал, что ее сломали, но Самуил, покопавшись под капотом, через двадцать минут радостно махнул ему рукой.

Они выехали на шоссе. В этот раз на нормальной скорости.

— Ты выяснил что-нибудь?

Парень помотал головой и сморщился от боли.

— То есть совсем ничего?

Максим резко свернул к обочине и со злостью ударил кулаком по рулю.

— Я знаю, что она там, но проникнуть в лабораторию не могу…

Единорог подался вперед и с беспокойством спросил:

— Дракон обманул тебя? Вы встретились?

— Нет, обманул не он. Феникс. Как видите, нас снова обвели вокруг пальца. Он угадывает все, что хочу предпринять… Ощущение, что мои мысли записываются, а потом воспроизводятся им. Он настолько хорошо нас знает…

Самуил отвернулся к окну. Про племянника и спрашивать не стоило.

— А твоя девушка?

— Нет, ее я тоже не видел… Черт, нас только трое!

Самуил фыркнул и подмигнул ему:

— И это говорит кандидат? По крайней мере, ты не один.

Единорог кивнул:

— Не впадай в панику. Что-нибудь придумаем. Еще вопрос. — Глаза заместителя лукаво блеснули. — Зачем нам в город, если все, кто нам нужен, здесь?

Максим вздохнул и виновато посмотрел на него:

— Я туда и не собирался. Думал, вам нужно… — Парень улыбнулся и подмигнул Самуилу.

— Ах ты, мелкий! Ты нас проверял, что ли?!

— Нужно избавиться от машины. — Единорог откинулся на спинку. — Пешком практичнее.

Максим завел двигатель. Они оставили автомобиль в пяти километрах от склада на тот случай, если им все же придется убегать.

Катя, словно во сне, вышла из кабинета, в котором совсем недавно узнала правду о смерти отца. Перед ее глазами все еще стоял образ девушки, неподвижно лежащей на операционном столе. И она боялась даже подумать о том, что же ее может ждать дальше. Поэтому, когда чужая ладонь накрыла ее плечо и в утешительном жесте прошлась по спине, она вдруг почувствовала нестерпимый приступ тошноты. Даже через кофту девушка ощутила отталкивающую влагу этого прикосновения, будто проникающего под кожу.

Сделав еще пару шагов, ее тело не выдержало.

Катя согнулась пополам и начала судорожно глотать воздух. Из глаз непроизвольно хлынули слезы, когда спазм в горле перекрыл доступ к кислороду, и ее вырвало. Прямо на пол. Сдерживаться, сил больше не осталось. Голова пошла кругом, а в ушах зазвенело.

Из-за этого она не услышала быстрых шагов и звука удара, не почувствовала, как другая ладонь мягко и заботливо погладила ее по голове и удержала от падения на пол. Катя задыхалась от собственного бессилия и рвоты. Единственным желанием девушки было провалиться в беспамятство, чтобы хоть на мгновение выбраться из этого ада.

Когда ее подняли на руки и понесли, разум действительно помутился на несколько секунд, и она, хоть и ненадолго, но освободилась от всего, как того и хотела. Девушка провалилась в спасительный обморок.

Влад вышел из спортзала, безуспешно пытаясь справиться со злостью. Внутри все клокотало, готовясь вырваться в неконтролируемый приступ. Феникс все знала. Он, конечно, предполагал это, но прямое заявление в лоб об их глупости, все равно застало его врасплох.

Она даже не собиралась тренироваться, а просто бросила ему в лицо, что Максим не попадет в лабораторию, и его пустили в дом лишь с одной целью: немного задержать, чтобы Далматинец мог решить свои проблемы за периметром. Парень накинулся на нее, но злость сыграла с ним не в его пользу. В итоге девушка с усмешкой предупредила его, что, если они не одумаются, то их ждет участь всех тех, кто перешел им дорогу — смерть.

Влад оказался настолько ошеломлен тем, что Далматинец готов ради успеха эксперимента, пожертвовать ими, что просто развернулся и ушел.

Злость душила его, и парень готов был выломать дверь и уйти. Но в то же время он понимал, что не сделает этого по одной простой причине — местонахождение Алисы все еще оставалось неизвестным. И он знал…

«… она все равно умрет, как и многие другие… а я… ничего не могу… Неважно, кто его цель — Алиса или Феникс…»

Он сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Боль. Влад желал ее, чтобы перестать думать.

«Кирин не знает, что их ждут… Его поймают? Тех двоих убьют, а его… если, конечно, он не… надеюсь на это… иначе… Черт, знать бы дату и способ спуститься туда до завтра… Черт-черт-черт!!! Катя… С ней-то что? Как… Что это такое?!»

Парень остановился и склонил голову набок. Катя стояла прямо перед ним.

Его глаза налились кровью, когда он увидел, как рука какого-то типа в деловом костюме опускается на ее плечо и съезжает вниз по спине. Похотливую улыбку он рассмотрел даже отсюда. Влада залихорадило вместе с ней, заставив отступить на шаг и почувствовать ее состояние. Было видно, что ей трудно дышать. Внезапно девушка упала, и ее начало рвать.

Не думая, парень быстрым шагом пересек комнату. Схватив мужчину за шиворот, он отбросил его в сторону и со всего размаху ударил по лицу.

Развернувшись к Кате, Влад склонился и погладил ее по голове, но она никак не отреагировала. Парень зажмурился и зарычал.

«Черт, что я наделал… это все из-за меня… она же ни при чем…»

Дыхание сбилось, Катя глотала воздух урывками. Влад тряхнул головой и кончиками пальцев собрал ее волосы вместе, присев так, чтобы она могла опереться на него. Оглянувшись на человека, растянувшегося на полу, он снова зарычал. Тот сидел, вытирая кровь с рассеченной губы, и улыбался. Парень дернулся к нему, но в этот момент из кабинета вышел Далматинец. За ним следовала Феникс.

Влад рассмеялся. В его глазах, излучающих ненависть, появилось понимание происходящего. Он подхватил Катю на руки и понес к выходу. Ее тело сразу обмякло в его объятиях.

— Остановись!

Парень снова зарычал, но все же остановился.

— Зачем? Неужели мы настолько нелюди, что она должна была пройти через все это?! — Он говорил, не оборачиваясь, боясь сломаться, как всегда бывало в прошлом.

— Передай ее моему человеку. Он отвезет ее в город. — Голос Далматинца, спокойный и ровный, нещадно бил по нервам, подводя его к грани, через которую он сейчас не хотел переступать.

— Я сам отвезу…

— Тебе не передали мой приказ? Не боишься, что еще один невыполненный приказ может привести тебя к необратимым последствиям? Или ты хочешь, чтобы я показал тебе, насколько ты далек от обычного человека?! — В голосе Далматинца зазвучали угрожающие нотки. — Хочешь, я прикажу убить ее прямо сейчас? ТЕБЕ!!! Отдай ее моему человеку… Ты не можешь переступить порог этого дома без моего приказа!

Влад вдруг крепко прижал Катю к себе и закрыл глаза.

— Отец, я не могу позволить этому человеку забрать ее. Он…

— Она ничего не значит для тебя. — Интонация снова стала плавной. — Так почему ты позволяешь себе жалеть ее? Она не будет благодарна тебе. Ты подверг ее этому испытанию. Только ты. Если бы ты выполнил приказ, ей не пришлось бы страдать… У тебя другое предназначение… Подчинись! Она нужна мне, не тебе…

Парень почувствовал спазм и громко сглотнул. Он обернулся и умоляюще посмотрел на человека, называющего себя его отцом.

— Подчинись!!!

Трость Далматинца ударила об пол.

Влад ощутил разряды тока в запястье и тяжело задышал. Оглядевшись по сторонам, он снова сглотнул. Ситуация была безвыходной. Его не выпустят. У входа показалось около двадцати человек, столько же он выстроилось по периметру. Парень не сомневался, что и на улице все уже оцеплено.

Мольба в глазах сменилась безысходностью.

«Первый раз в жизни… прошу, будь там, где должен… Об Алисе я постараюсь позаботиться… Сделаю все, что смогу…»

Влад аккуратно опустил бесчувственное тело на пол. И присел на одно колено. Далматинец удовлетворенно кивнул. Феникс подошла к девушке и поднесла к носу ампулу с нашатырным спиртом. Катя дернулась и завертела головой.

— Она приходит в себя.

Влад скосился на нее и улыбнулся. Катя часто заморгала, пытаясь понять, что произошло, и где находится. И первое, что она увидела: Влад, склонивший колено и опустивший голову.

— Где ты был? — Девушка непонимающе смотрела на него, часто моргая, но потом, подняв голову, все поняла. — Что это значит?

Парень протянул руку и коснулся ее запястья.

Поймав ее взгляд, он улыбнулся и прошептал:

— Просто делай, как говорят. Все будет хорошо. Поверь. Ты скоро встретишься с ним, потерпи немного.

Катя удивленно перевела взгляд на человека, виновного в смерти ее отца. Далматинец смотрел на нее без эмоций.

— Я отпускаю тебя, чтобы ты вернула мне сына.

— Что?

Катя недоверчиво сверлила его взглядом. Все происходящее казалось ей настолько нереальным, что хотелось ущипнуть себя посильнее и вернуться обратно в свою настоящую жизнь — к родителям, к Максиму, в школу. К горлу снова подкатила тошнота. Ей пришлось сглотнуть и сжать кулаки, чтобы хоть как-то взять себя в руки.

— Передай телефон.

Девушка, которая привезла их сюда, передала ей аппарат.

— В телефонной книге только один номер. Расскажи ему все, что видела и слышала. И передай: код от входа — дата его рождения. Он — мой младший сын, а, значит, о нем я волнуюсь сильнее. Я все еще жду его. И еще передай: его новые друзья могут больше не искать Капитана и ребенка — они мертвы. Если не хотят той же участи и для себя, пусть исчезнут из моего поля зрения. Эксперимент через три дня. Прощай! Мой человек проводит тебя.

Далматинец развернулся и скрылся в кабинете.

Но на пороге негромко произнес:

— Уведите Дракона в карантин…

Катя ошеломленно смотрела, как Влада, морщащегося от боли и судорожно держащегося за левое запястье, поднимают с колен и под руки уводят вглубь дома. Эта сцена так расстроила ее, заставив уйти в себя настолько глубоко, что она даже не сопротивлялась и не испытала отвращения, когда страшный человек приобнял ее за плечи и повел к выходу.

Из ступора ее вывели слова Влада, которые он прокричал ей вслед:

— Все будет хорошо! Поверь мне!

Девушка резко обернулась и увидела его, скорченного от боли, но широко улыбающегося ей, сдерживающего четверых, вцепившихся в него, крепких мужчин.

Катя вздохнула и медленно направилась к выходу.

Ей показалось, что она вышла из подземелья. И хотя на улице уже сгущались сумерки, она различала даже оттенки листвы на деревьях, а воздух, насыщенный влажностью, заставлял вдыхать глубоко, даря ощущение свободы.

Правда, эта иллюзия рассеялась, как только она почувствовала на себе чужой взгляд. Катя глубоко вдохнула и выпустила воздух, решив, что она вытерпит даже эту противную влажную ладонь на своем плече ради встречи с Максимом. Тем более слова Влада придали ей сил. Она будто собралась изнутри. Подавляя желание вырваться и убежать, девушка начала повторять про себя слова мужчины с тростью.

«Он говорил о сыне… если я правильно поняла, о Максиме… И Влад сказал, что мы встретимся…»

Катя сильнее сжала телефон в руке.

Она залезла на пассажирское сиденье и замерла.

Мужчина быстро наклонился к ней, и, смотря ей прямо в глаза, потянулся к плечу, а затем резко схватил ремень безопасности. Нужды в нем здесь не было, но опасение, что она может сбежать по дороге, никак не давали ему покоя. И к тому же ее трепет перед ним ужасно заводил его.

Машина тронулась.

Катя вздрагивала при каждом движении. Как ни старалась взять себя в руки, повторяя про себя, что он всего лишь выполняет приказы человека с тростью и ничего ей не сделает, дышать нормально не получалось. Мужчина то и дело посматривал на нее и посмеивался, показывая, как его веселит ее страх. Машина ехала очень медленно, и девушка предполагала, что мужчина делал это намеренно. Через десять минут правая нога из-за неудобной позы ужасно затекла, воздуха в легких не хватало, но она упорно продолжала смотреть вперед.

Катя уже потеряла счет времени, когда они остановились на поляне у огромного ангара. Мужчина жестом приказал ей выходить. Девушка выдохнула и потянулась к ручке, а, уже открыв дверь, поняла, что так и не отстегнула ремень безопасности.

Выбравшись наружу, она со страхом уставилась на своего сопровождающего.

— Подойди.

Катя сглотнула и помотала головой. Мужчина подлетел к ней и, обхватив за плечи, потащил на середину поляны. Девушка пыталась вырваться, но с каждой попыткой его хватка становилась лишь сильнее.

— Почему дергаешься? Я тебе противен, да?

Катя закричала и усилила сопротивление, почувствовав, как его рука проникла ей под кофту и поползла вверх по спине.

Клоун слетел с катушек и потерял контроль.

Внезапно он оттолкнул ее от себя и со всего размаху ударил по лицу. Катя повалилась на землю, больно ударившись спиной о корень дерева, торчащего наружу. Повалив на землю, он сел на нее сверху и обхватил шею девушки своими противными липкими пальцами.

Ее глаза удивленно расширились от ужаса, а тело выгнулось в неестественной позе.

Он отпускал и снова начинал душить, отпускал и снова душил. Ей казалось, что пытка длится уже целую вечность, хотя прошло всего несколько минут. Все происходило будто в замедленном действии, нещадно размывая мир в ее соленых слезах, катившихся по щекам.

И, когда Катя почти потеряла сознание, словно через толстое стекло она услышала его голос:

— Больно? Страшно? Мне больнее!!! Все вы одинаковые… Твари!!!

По поляне разнесся его жуткий смех. Он вскочил и поднял руки к небу. Ее испуганное лицо и тщетные попытки отползти доставляли ему невообразимое удовольствие. Клоун наслаждался агонией своей жертвы.

— Вставай!!! Сука!!!

Катя никак не могла прийти в себя после удушения и удара спиной. Все вокруг плясало и кружилось. Она продолжала пытаться встать на ноги, но они не слушались ее. Девушка открывала и закрывала рот, жадно глотая воздух.

— Доставай телефон и звони!

Очередная попытка, отползти от мучителя подальше, вызвала у того очередной взрыв хохота. Он помотал головой и, схватив за лодыжку, притянул ее обратно.

Катя закрыла глаза, пытаясь собраться и избавиться от нового приступа тошноты. Подобрав выпавший их рук телефон, девушка трясущимися пальцами попыталась набрать номер из телефонной книги.

Мужчина выхватил телефон из ее рук, но, подняв взгляд, чуть не выронил его и машинально отступил на шаг назад.

Глава 58

Максим шел не спеша, обдумывая новый план. Единорог с Самуилом плелись за ним. На месте, откуда доносились выстрелы, никого естественно не оказалось, но на обочине они обнаружили следы крови. Когда до поляны осталось метров двести, все трое замерли и прислушались.

— Кто-то вскрикнул?

— Определенно.

Они побежали. Через несколько секунд крик: «Вставай!!!», заставил их ускориться. А, добежав до места, им открылась страшная картина. Мужчина нависал над девушкой и тащил ее за щиколотку по земле. Она брыкалась, но оказать сопротивление не могла.

Самуил сжал плечо Максима, но это не помогло. Когда тот увидел, на кого кричал этот человек, то рванул с места, как ошпаренный. Он успел увидеть, как Катя подобрала телефон и трясущимися руками попыталась набрать номер, но мужчина выхватил его из ее рук. Это был тот самый телефон, который они передали Владу.

Парень вышел на открытое пространство и нахмурился. Судя по реакции, мужчина в костюме знал его.

«Кто это? И почему он с Катей? Что они здесь делают? Она ранена? Сильно? Что Далматинец приказал ему сделать? А, вот и она…»

Самуил замер. Из-за деревьев вышла Наташа — та самая, с которой они так часто разговаривали по вечерам, та, кто перевязывал его раны, та, что приносила ему обеды, та, кого он…

Единорог закусил губу и скосился на друга. Абиссинец оказался прав, а они ошибались. В смерти их товарищей виноват не Максим. Она убила их всех. Хладнокровно и жестоко.

Как только Максим показался в поле зрения, она тоже вышла на открытое пространство. Наблюдая за Катей и Питбулем, она поняла, почему Далматинец нанимает именно таких, как он.

«Ублюдкам много не надо? И давая ему то, чем он может питать свою зверскую натуру, отец знает, что он порвется на лоскутки, но будет беспрекословно выполнять любые приказы… Пес, обученный убивать… умеющий лишь убивать… сделает все, только бы позволили растерзать и убить…»

Она отметила про себя, что Максим не особо удивился ее появлению, значит, предполагал, а вот бойцы Абиссинца явно не ожидали такого поворота. Это принесло ей удовлетворение.

«Теперь они ни за что не слезут с крючка… А, значит, умрут, как и их предводитель… бесславно и глупо…»

Девушка усмехнулась.

Максим быстрым шагом приближался к Кате. Она, наконец, увидев его, попыталась встать, но мужчина приставил к ее горлу нож.

— Не подходи! Я убью…

Внезапно оружие вылетело из его рук, а сам он повалился на землю.

— Такого приказа ты не получал. Хочешь, чтобы тебя наказали?!

Клоун со страхом уставился на Феникс, поняв, что все это время она наблюдала за ними. Не в силах произнести хоть слово, он громко сглотнул, чувствуя, как покрывается испариной.

— В машину! Я сейчас вернусь!

Он попятился, а затем побежал прочь. Девушка улыбнулась Максиму и перевела взгляд на Самуила.

— Ты узнал меня, мой друг? Давно не виделись?

— Ты!

— Давай познакомимся. Меня зовут Феникс. Феникс!

Самуил начинал закипать.

— Ты! Так это ТЫ! их убила?

Девушка насмешливо подмигнула ему и, обхватив Катю за плечи, притянула к себе. Максим дернулся к ним, но она лишь помотала головой. Парень остановился, чувствуя почти осязаемую вибрацию мускулов. Его контроль готов был вот-вот дать сбой.

— Их убили ваши идиотские убеждения, что мир справедлив?

Единорог достал ножи.

— Не стоит. Я отдам вам ее без драки.

Она подтолкнула Катю к Максиму. Он тут же обнял ее, и она моментально обмякла в его руках, крепко обхватив его талию.

— Она передаст тебе сообщение отца.

— Где Элис и Абиссинец?

Феникс не ответила.

Помахав Самуилу рукой, девушка неспешно направилась к лесу. Но, когда Максим тоже развернулся и повел Катю в обратную сторону, она вдруг резко обернулась и метнула дротик. Парень схватился за шею и, выпустив свою девушку из рук, быстро выдернул его, но почувствовал, что его часть все же осталась в нем.

Самуил рванулся к Феникс. Единорог преградил ему путь.

— Остановись. Не сейчас.

— Но она… — Заместитель смотрел прямо в глаза. Парень опустил руки. — Ты прав, не сейчас. Послушаем сначала девочку. Не уверен только, что они отпустят нас так просто…

— Отпустят. Похоже, она приходила лишь для того, чтобы воткнуть в него эту штуку.

Они услышали шум отъезжающей машины. Через минуту все стихло. Бойцы подбежали к Максиму. Его вид не предвещал ничего хорошего.

— С тобой все нормально? — Единорог обхватил ладонями его лицо. Губы парня посинели, а лицо почти слилось с цветом волос. — Она попала в какую-то точку? Или это препарат?

Максим сглотнул и помотал головой:

— Нужно торопиться. Мне нужно остаться в одиночестве, иначе… могу потерять контроль… — Парень тряхнул головой и поднял Катю на руки.

Единорог оглядел окрестности и пробормотал:

— Ощущение, что мы никогда не уберемся с этой поляны.

Самуил усмехнулся:

— Ага, будто леший водит… так вроде говорят?

— Давайте быстрее! Я скоро сознание потеряю…

Влад сидел на кровати, обхватив голову руками.

«Он говорил о трех днях… значит, он проведет эксперимент, невзирая на его отсутствие… Возможно ли, что мы, и правда, больше не нужны? Он не нужен ему? Если бы хотел вернуть, не позволил бы выйти… Катю слишком просто отпустил… Я думал, он попытается, наоборот, заманить его сюда… Какова роль того клоуна во всем этом? До какого момента он приглядывает за ней?»

Парень сжал кулаки.

«Перестань ныть… ты знаешь, что будет с ней… действуй…»

Он лег на кровать и закрыл глаза. За ним наблюдали, и Влад делал вид, что сожалеет. Что, впрочем, не мешало ему думать совершенно о другом.

С четырех сторон. Ни одного слепого угла. Даже под кроватью. И в ванной.

«Он готов к ее смерти? Что будет, если у него не получится? Он теряет нас здесь и сейчас, а ее готов потерять навеки? Черт… Элис, в этот раз облажался твой брат… Дурак… в этот раз я, даже себе помочь не могу… Нужно выйти…»

Он нажал кнопку на браслете. Через несколько минут дверь открылась, и в комнату вошли десять охранников с парализующими дубинками.

— Думаете, поможет? — Влад усмехнулся.

— Далматинец ждет!

— Старший?

— Далматинец ждет!

Влад скептически помотал головой и прошел мимо них. Сейчас прикоснуться к нему никто не посмел.

«Сестренка, помоги мне… не зря же я учился у тебя все эти годы сдержанности и гуманизму…»

Далматинец встретил его за рабочим столом. Феникс, естественно, стояла за его спиной. Влад подошел ближе и опустился на колено.

— У тебя есть информация?

Парень сжал кулаки и проговорил:

— Я убью ее сам! Прости, что ослушался приказа. Не знаю, что со мной, но в последнее время, я действительно сомневался. Дай мне шанс доказать, что моя преданность тебе все та же!

Мужчина задумчиво смотрел на своего сына. На несколько минут комната погрузилась в тишину.

— Мои дети держат меня за дурака, считают, что я могу избавиться от них, и хотят сбежать, хотя я дал им все, о чем никто не может даже мечтать в этом мире.

Влад опустился на оба колена и низко склонил голову.

— Прости! Я не понимал тебя. Не хотел понимать. Ты все время занимался Кирином, но я не хуже! Почему он? Я готов доказать! — Он поднял взгляд, полный сожаления и слез, на Далматинца и удовлетворенно отметил про себя, что тот польщен. — И ты спрятал Элис…

Опустив голову, парень спрятал глаза.

Далматинец вскочил.

— Элис… Элис! Элис! Элис!

Схватив трость, он замахнулся для удара, но внезапно положил свободную ладонь на спину Влада.

— Встань!

Парень поднялся.

— Посмотри на меня. Она для меня такой же мой ребенок, как и ты… как она… — Он указал на Феникс и сморщился, будто от боли. — … как Кирин… Все вы — мои дети! Но вы продолжаетевставлять мне палки в колеса и спрашивать, зачем и почему. Что я должен сделать с вами, чтобы вы доверяли мне?! Что, по-твоему, я делаю?!

— Прости, отец! — Влад снова опустился на одно колено. — Я не понимал тебя! Просто скажи, что я должен сделать, чтобы помочь тебе? Я доверяю тебе, поверь! Я больше никогда не подведу тебя! Только прикажи!

Далматинец переглянулся с Феникс. Девушка нахмурилась и помотала головой. Он усмехнулся.

— Ничего, кроме выполнения приказов. Тебе не нужно знать все… Осталось немного, потерпи. — Мужчина улыбнулся. — И тогда настанет новая эра… Ваша эра!

Влад непроизвольно дернулся. И Феникс это заметила. Она со злостью отметила, что Далматинец опять поддался на уловку, которую она сама часто использовала с ним — тщеславие.

— Отец… Я не верю ему! Час назад он пытался уйти отсюда. Он врет!

Мужчина улыбнулся. Он уже все придумал еще до прихода Влада. Его старшей дочери тоже необязательно знать все.

«Все-таки, чтобы спасти их и продолжить эксперимент, мне придется пожертвовать всем, что у меня есть? Даже безграничные возможности не спасают от глупости? Их предсказуемость иногда просто поражает… Уйти? Никто из вас не покинет меня… никогда…»

— Это не так-то просто, да, Дракон?

Парень поднял на него глаза, светящиеся преданностью.

— Это была самая ужасная ошибка, которую я когда-либо совершал, отец! — Он со злостью посмотрел на Феникс. — Ты просто хочешь быть незаменимой для отца. Ты планируешь убить нас после эксперимента!

Феникс вспыхнула:

— Что ты несешь?!

— Сама же говорила, что скоро мы все сдохнем!

Далматинец с любопытством переводил взгляд с одного на другого. Он незаметно переместился в угол у двери и с улыбкой следил за их перепалкой, снова отмечая про себя, что каждый из них сыграет именно ту роль, которую он им отвел.

Феникс, поняв, что ее поймали на несдержанности, сразу начала оправдываться. Она действительно планировала убить обоих кандидатов, но Владу этого никогда не говорила. А теперь, в данной ситуации, получалось, что Далматинец мог усомниться в ней.

— Я никогда так не говорила! Хочешь, и правда, сдохнуть? Отец, не верь ему!

Далматинец поднял ладонь, и оба замолчали.

— Стоп! Дракон, следуй за мной.

— Отец!

— Феникс, останься здесь.

Он нажал на кнопку и стеллаж начал отъезжать в сторону.

Влад немного задержался и с улыбкой победителя посмотрел на Феникс.

«Сейчас будет последний штрих…»

— Тебе не удастся настроить отца против нас. Он знает нас, как никто! Я, может, и не сдержан, но ты провалилась во всем, что он поручал тебе. Я сам верну Кирина домой.

От такой наглости Феникс аж поперхнулась. Она теряла контроль, и Влад видел это.

— Я это так не оставлю! Отец ни за что не поверит в твой спектакль.

— Я не играю, а действительно так думаю. И, если он решит провести новый эксперимент — я долго думал об этом — неважно над кем, я приму это! Мы — его дети…

Феникс сделала шаг в его сторону, но в этот момент в кабинет вернулся Далматинец.

— Ты заставляешь меня ждать.

— Прости, отец. Просто сестра задержала меня. — Он широко улыбнулся ей.

— Отец, возьми охрану!

Далматинец строго посмотрел на девушку и скрылся за дверью. На этот раз Влад открыто усмехнулся, показав ей, что она проиграла.

Девушка опустилась в кресло и задумалась.

«Я слишком рано расслабилась, считая, что смогла избавиться от них? Не слишком ли быстро он простил его?»

Еще час назад он говорил ей…

— Я закрыл Дракона, но он нужен мне в другом месте.

— Но его нельзя выпускать! Ты сам видел, что он выкинул.

Далматинец сдвинул брови и кивнул:

— Знаю, но Кирин должен быть изолирован. Я сомневаюсь, что дочь Финансиста расскажет ему. Она помешана на чувствах и может рассудить, что ее молчание меньшее зло по сравнению с откровенностью… А тогда мне придется избавиться от него, но я не хочу этого… Он — мой сын…

— Я займусь этим.

— Нет! Ты должна готовиться к эксперименту. Тебя я точно не отпущу.

Феникс на секунду задумалась, а потом спросила:

— Кстати, отец, Элис так долго в коме…

— Я позаботился об этом. Она будет в порядке, не волнуйся. Но нужно уложиться в три дня. Ты вколола ему препарат?

— Да, он не скроется. И им будет не до нас.

— Моя вина. Он столько лет находился вдали, что я упустил момент, когда он поддался влиянию Кати Ионовой. Хотя не думал, что он способен зайти так далеко, чтобы спасти Элис… А, ты выяснила, о чем они говорили?

— Да, они хотели, чтобы он помог им, но Кирин отказался… хотя обещал выдать тебя, как только найдет лабораторию.

Далматинец встал и, заложив руки за спину, начал расхаживать по кабинету.

— Позови Питбуля. Пусть он закончит то, что не смог Дракон. — Мужчина выругался. — Откуда только они набрались смелости противоречить мне?! Ты права, его нельзя отпускать…

Феникс улыбнулась:

— Да, отец.

В этот момент в кабинет постучали, и в проеме показался Бульдог.

— Дракон нажал вызов.

— Ни минуты покоя! Хорошо, ведите его. Феникс, подожди, передашь приказ Питбулю после разговора.

— Да, отец.

Она улыбнулась. Отец не мог поверить ему, он просто использует его.

«Как всегда мы только его инструменты и материалы… и это неплохо…»

Она вышла из кабинета и прошла в комнату Питбуля. Он делал уборку. Его стремление к идеальной чистоте иногда просто поражало ее.

— Еще раз напортачишь, я сама убью тебя. Понял?

Мужчина замер на месте. В глазах застыл страх.

— После возвращения тебе доверили дом и всех домочадцев… Держи себя в руках, если не хочешь сдохнуть!

Он упал на колени и закивал:

— Это честь…

— Это не честь, а твоя обязанность. Далматинец пока не узнает, иначе…

— Я сделаю, что скажешь!

Он облизнулся и вытер влажные ладони о классические брюки, которые от пыли потеряли весь свой лоск. В голове сразу возникли образы его игрушек. Далматинец всегда давал ему то, что он хотел. Жажда вспыхнула и уже разгоралась в груди, желая испытать новые ощущения, а больное воображение предвкушало незабываемое веселье.

— Ты должен выехать прямо сейчас.

Она бросила ему небольшую черную коробочку.

— Это датчик, он покажет, где искать Кирина.

Мужчина повертел его в руках и спросил:

— А если он поймет и выключит?

Феникс улыбнулась:

— Не выключит. Дротик, прокалывая кожу, оставляет внутри нанодатчик. Последняя разработка. Он уничтожится сам через несколько дней, так что ты успеешь найти его. Твоя цель — дочь Финансиста. Не игрушка — только цель!

Питбуль на секунду закрыл глаза, пытаясь скрыть разочарование.

— Я не подведу.

— Но сначала она должна передать информацию.

— Слушаюсь.

Глава 59

Максим чувствовал вибрацию в мускулах. Препарат был новый и более сильный по сравнению с теми, которые ему кололи раньше.

«Черт, я могу навредить Кате и парням… И Алисе не помогу… Далматинец рассчитывает, что я вернусь после этого? У меня не останется выбора… Ладно, послушаем, что он передал… Нужно торопиться…»

Катя, видя его состояние, протянула к нему руку, но парень грубо оттолкнул ее.

— Не надо! Я могу навредить тебе.

— Максим, что происходит?

Он не ответил ей и перевел взгляд на Самуила. Тот тоже беспокоился и ни на секунду не отводил от него взгляда.

— До города дотянешь? Знаешь, что это?

Максим помотал головой и сморщился от боли.

— Нет, такой дряни я еще не пробовал… Это что-то новенькое… — Он попытался улыбнуться. — Катя, поменяйся с Самуилом местами на всякий случай… Черт, как больно!

— Но…

Самуил протиснулся между сидениями.

— Он прав, давай вперед.

Почувствовав на плече ладонь, Единорог остановился у обочины и обернулся.

— В багажнике есть веревка… Свяжите…

— Совсем плохо?

— Скорее! Я уже… еле… сдерживаюсь… — Парень сжал кулаки и согнулся пополам.

Заместитель выскочил наружу и через минуту, открыв пассажирскую дверцу, протянул Самуилу моток веревки.

Через десять минут они тронулись. Еще через пять минут у Максима начался приступ. Самуил сидел на полу салона и, как мог, сдерживал и прижимал к сиденью рвущегося встать кандидата. Такого безумия парень еще никогда не видел. И такой непримиримой силы, исходящей от человека, никогда не чувствовал. Ни разу. Если бы не веревки, он не оставил бы их в живых. За время пути Самуил, наконец, по-настоящему оценил потенциал этого ребенка, внушающего страх, даже будучи связанным.

Максим не контролировал ни свой разум, ни свое тело, ни свою силу. Он стал именно тем, кого в нем взращивали — машиной для убийства. Боль, разливающая по телу, делала свое дело — лишала последних человеческих качеств — и давала чувство непобедимости. А в голове крутилась одна-единственная мысль…

Еще через тридцать минут Максим потерял сознание. Это произошло, когда Единорог парковал машину в промышленной зоне рядом с заброшенным офисным зданием. В город решили не ехать, опасаясь слежки и нестабильного состояния парня.

Влад спускался за Далматинцем, уже зная, куда тот его ведет. К Алисе. Он провел его по длинному коридору, почти до самого конца. На секунду рука мужчины задержалась на ручке двери, и тут же жестом пригласила его войти первым.

Парень неуверенно открыл дверь, заранее налепив улыбку, но, войдя, замер на пороге. Вся эйфория от встречи с сестрой мгновенно улетучилась.

Влад стоял, как вкопанный, не в силах сделать шаг к операционному столу, на котором лежала Алиса, введенная в искусственную кому. Парень резко обернулся и вопросительно воззрился на Далматинца.

Мужчина усмехнулся:

— Ты сам сказал, что примешь любое мое решение, даже если это она, не так? — Он наклонил голову набок. — Так как? Мой сын принимает меня? Или отвернется, потому что это Элис?

Влад прикусил губу. Медленно подошел к столу и, обхватив, несильно сжал ее запястье. На лице Алисы застыло выражение безмятежности. Парень почувствовал спазм в горле.

«Какая же ты глупая, сестренка… Сколько раз я говорил тебе это в последнее время?»

Сквозь слезы, непроизвольно покатившиеся по щекам, он выдавил из себя улыбку и снова сжал ее запястье.

«Я говорил тебе лучше притворяться… но ты не могла из-за него… Видела лишь его… Так горько осознавать это, не поверишь… Глупая сестренка… Маски больше не нужны, а он далеко…»

Наконец, он готов был ответить. Влад повернулся к Далматинцу и, опустив голову, присел на одно колено.

— Я поверю тебе, если ты скажешь, что она будет жить после эксперимента.

Мужчина облегченно вздохнул и улыбнулся:

— Встань, Дракон. Я клянусь тебе! И, скажу больше, она станет, как вы… кандидатом. — Он улыбнулся, заметив удивление на лице парня. — Но этого пока никто не знает. Не проболтайся.

— А Феникс?

— Я хочу попробовать усмирить ее нрав, тем более Феникс — кандидат. Исследование по увеличению вашего потенциала находится в разработке, поэтому это стало бы бесполезной тратой времени, не согласен? Но, прошу, не разглашай эту информацию до окончания эксперимента.

Влад смахнул слезы и спросил:

— Но почему Алиса?

— Проверяешь, все ли правильно понял?

— Прости, отец.

— Разговоры, что я могу отказаться от вас… Кто начал это? Я дал вам свободу, и вы перестали развиваться?! Значит, я потратил свою жизнь напрасно, раз мои дети — идиоты?! Я же сказал, что не хочу потерять ни одного из вас. Не позволю этому случиться. Вы — мои творения! А ты вообще должен доверять мне больше всех, раз был первым…

Влад сжал кулаки.

«Значит, не Феникс, а я? Я? Но Алиса… ей все равно не выжить? Слишком долго без сознания и, судя по пульсу, не выдержит и нескольких минут той боли… Далматинец не может знать то, что знаем мы… Я помню, насколько она невыносима, но говорить об этом ему, только все испортить… Нужно вернуть Кирина… только он ей поможет… Только он знает, как выжить, умерев… Телефон, где же он? Ах, да…»

— Отец, я верю в тебя. Отдай приказ, и я убью дочь Финансиста и верну Кирина! Сделаю ради нас… — Он опустил голову.

— Но осталось три дня. Во время эксперимента вы должны быть изолированы, чтобы я мог быть спокоен за вашу безопасность.

— Я вернусь раньше.

Далматинец сделал вид, что обдумывает его слова, а потом неуверенно проговорил:

— Я согласен, вот только я уже послал туда Питбуля.

Влад вскинул голову, забыв, что может выдать себя.

— Ты не согласен?

— Но это должен сделать я! — Парень понял, что его проверяют. — Я! Кто он такой, чтобы ты доверял ему? И вообще, если какой-то клоун может сделать то, что я не смог, кто я после этого?!

Влад поспешно схватил Далматинца за руки, прекрасно понимая, что не должен делать того, что запрещено, но его тоже подмывало проверить отца на честность. И то, как тот неосознанно отступил на шаг и выдернул свои ладони, показало ему, что ничего не изменилось. Их снова используют.

Далматинец сглотнул. Но все же заставил себя улыбнуться.

— Тогда это соревнование? Кто первый?

Влад снова повернулся к Алисе, делая вид, что прощается. Но на самом деле он пытался подавить в себе огромное убеждение, что, если бы планировал убить этого человека, то…

«Все это время прячась от нас… Он не боится стать жертвой своих покровителей, он боится нас… Если бы ты была сейчас в сознании, то я не смог бы сдержаться… смешно, такая возможность…»

— Я слышал, за тобой следят. С тобой все будет в порядке?

Далматинец усмехнулся:

— Не волнуйся, я контролирую их.

Развернувшись, парень присел на одно колено, а затем поспешно вышел.

Выйдя на улицу, он в последний раз поднял взгляд на дом.

«Я пришлю к тебе того, кого ты хочешь видеть… Прощай, сестренка… На этот раз побег задумал я, и, в отличие от тебя, не вернусь…»

Феникс смотрела на Влада из окна на втором этаже. Девушка сжимала в руке пистолет. Передернув затвор, она прицелилась, но выстрела так и не последовало.

«Я могу подождать… еще немного…»

Далматинец поднялся наверх. Сев за стол, он поднял трубку и набрал номер.

— Это я… Все выходит из-под контроля… Да, я отпустил его… Надеюсь, идиот, которого вы прислали, справится… Дракон не должен спасти ее… Операционная подготовлена, но ее организм оказался не готов… Я планирую начать раньше… Не будем повторяться, мое слово никто не отменял… После удачной операции я отдам их вам… Для меня это равносильно смерти, но ради прорыва в исследовании я понимаю, что придется кем-то пожертвовать… Так что не мешайте мне больше… Как только я закончу, ваши люди могут забрать обоих мальчиков… Нет, это то, о чем я говорил ранее. Как только они чувствуют, что способны сами принимать решения, сразу начинают думать, что могут себе позволить больше, чем быть только частью нашего эксперимента… Нет, они все еще думают, что за мной охотятся… Феникс тоже… Я согласен, она тоже ваша… Если мое открытие признают в мире, мне хватит и одной Элис…

Мужчина скорчился, будто от боли.

— Я благодарен вам за все… До связи.

Далматинец откинулся на спинку кресла. Теперь пути назад не было.

Он поднялся. Все как всегда. Когда очередной эксперимент проваливался, Далматинец принимался за новый. Голова шла кругом от терзавших его мыслей.

«Мои дети… Элис должна заменить их всех… Всех троих…»

Улыбка получилась вымученной. Убедить самого себя, что поступил правильно, никак не получалось. Он быстрым шагом пересек комнату и вышел.

Глава 60

Максим медленно возвращался к реальности.

Тело ныло. Боль в затекших конечностях помогла ему вспомнить последние минуты агонии. Парень распахнул глаза и замер. Руки и ноги действительно были до сих пор связаны. Попытка пошевелиться не помогла. Скосив глаза на окно, он не смог определить, какое за ним время суток. В комнате было темно и душно.

Повернув голову в другую сторону, парень обнаружил, что из-за двери пробивается слабый свет. Значит, он не один. Или?

— Эй! Кто-нибудь! — Голос прозвучал хрипло.

— Очнулся?

В кресле у окна кто-то сидел. Максим прищурился, пытаясь рассмотреть человека.

— Кто ты?

— Черт, еще не в себе?!

— Самуил! — В голосе парня слышалось облегчение. Значит, он не сделал того, чего боялся.

Самуил встал и включил свет.

— Как себя чувствуешь?

— Душно. Голова болит.

Ему все еще было нехорошо, но по ощущениям действие лекарства закончилось. Он закрыл глаза и проанализировал свое состояние. Все было в порядке.

— Открой окно.

— Нельзя, трасса совсем рядом. Свет могут увидеть.

— Угу. — Максим бросил взгляд на черные шторы. — Даже так можно определить.

— Пришел в себя, раз умничаешь?

— Я в норме. Развяжи меня. Все затекло.

— Кусаться не будешь?

Парень вдруг широко открыл глаза и завертел головой:

— А Катя?! Где она?

Самуил сел на кровать и повернул его на бок, чтобы развязать узлы.

— Она в соседнем помещении. У нее была истерика. Еле успокоили.

Максим закрыл глаза, коря себя за ее участие в этом безумии.

— Это я виноват…

— Конечно, ты! От тебя одни проблемы…

— Да, это так. — Парень улыбнулся, потирая затекшие запястья.

Самуил вышел и через минуту вернулся с подносом.

— Поешь, а потом будем решать, что дальше. И с Катей поговоришь. — Максим кивнул, смотря в спину Самуилу, выходящему за дверь.

Влад набрал номер. Шанс, что номер еще действителен, был невелик, но все же… К его удивлению, в трубке послышались длинные гудки, но вызов был сброшен. Парень улыбнулся и быстро набрал комбинацию цифр, позволяющую отследить устройство.

Теперь нужно было оказаться там первым.

Единорог не отходил от Кати последние два часа. Весь ее вид кричал о том, что она не в порядке.

«Ей бы сейчас с одноклассниками по клубам ходить, а она сидит в заброшенном здании с двумя головорезами и одним кандидатом в головорезы… Куда катится этот мир?»

Он почувствовал ее взгляд.

— Говори.

— Кто вы?

«Снова?»

— Друзья Максима, не волнуйся.

— С ним ведь все будет хорошо?

Единорог с беспокойством вглядывался в ее лицо. Этот вопрос звучал уже раз в пятнадцатый.

— Конечно.

Она подтянула к себе колени и положила на них подбородок.

— Я не могу посидеть с ним, пока он не очнется?

— Пятнадцатый раз, нет.

— Вы злой.

— Это не я злой, это жизнь моя злая… Тебе бы самой сейчас успокоиться, чтобы, когда он очнется, ты могла нормально говорить. Истерики больше не устраивай, договорились? Ему и без тебя непросто…

Катя вздохнула и закрыла глаза.

Девушка и так пыталась успокоиться. Но не получалось. Все, что увидела и услышала за последние дни, сильно потрясло ее. Она до сих пор беззаботно жила, не зная ничего о Максиме и его прошлом, таком страшном, что ей становилось жутко лишь от одной мысли, как вообще он жил до тринадцати лет. Катя не знала, что на свете есть такие ужасающие люди, как тот человек в лакированных ботинках или ученый, проводящий опыты на людях, что есть…

Она открыла глаза и посмотрела на высокого крепкого блондина, сидящего рядом и играющего ножами причудливой формы.

…что есть такие люди, как этот человек. Нет, он не внушал ей доверия, но, в отличие от других, не казался и пугающим. От него исходила аура силы, но…

— Когда я смотрю на вас, мне кажется, что вы меня защищаете.

Единорог вскинул голову. Нож, только что подкинутый вверх, со звоном упал на пол.

Ее взгляд изменился. И он напомнил ему об одном таком же, давно забытом взгляде. Когда-то один человек уже смотрел на него так.

— Если тебе так кажется, хорошо… хотя это не так…

Мужчина отвернулся. Та девушка сказала однажды почти то же самое.

— Я просто так думаю.

Катя снова положила подбородок на колени, но теперь не отрывала от него взгляд. Ей показалось, что он смутился, когда услышал ее слова. Тень боли на мгновение исказила его спокойное лицо. Девушка жалела, что произнесла это вслух.

«Я напомнила ему о плохом?»

Дверь открылась, и в комнату вошел Самуил.

— Черт, не день, а мучение! — Он произнес фразу на родном языке.

Единорог очнулся от своих мыслей и поднял с пола нож.

Катя с интересом посмотрела на второго мужчину. Он вообще в ее глазах был не от мира сего. Таких, как он, девушка тоже не встречала.

— Вы похожи на героя из мультика.

Самуил со злостью захлопнул дверцу холодильника.

Усмехнувшись, он подошел к девушке и, наклонившись к ней, прошипел:

— Как зверюшка из зоопарка? Не смей смотреть на меня свысока!

Он выругался и плюхнулся на стул. Девушка испуганно вжалась в кресло.

— Катя, он не любит такие сравнения. Не говори ему больше этого, хорошо? А ты прекрати орать!

Самуил вдруг рассмеялся:

— Он очнулся.

Катя вскочила, но парень усадил ее на место.

— Пока нет, он ест. И мы не знаем, в каком он на самом деле состоянии.

Единорог поднялся:

— Я осмотрю его.

Самуил хмыкнул и закатил глаза:

— Ты забыл? Его нельзя трогать.

— Думаю, в этот раз он позволит.

— Рискни. — Самуил повернулся к Кате. — Давай, тоже поедим.

— А как вас зовут?

Бойцы переглянулись. Самуил развел руками и, улыбнувшись, пожал плечами.

— У нас нет имен.

Девушка опустила глаза и промямлила:

— Тогда как мне к вам обращаться?

Единорог похлопал Самуила по плечу и кивнул в ее сторону.

— Расскажи.

Парень кивнул.

Снова открыв холодильник, он немного неуверенно заговорил:

— Меня все называют Самуилом. А его — Единорогом.

Катя перевела взгляд на дверь, за которой скрылся заместитель.

— А он действительно… — Она осеклась, боясь снова разозлить этого человека.

— Что?

— Только не злитесь, а? Похож на это существо. Загадочный и сильный. А Вас, почему так зовут?

Самуил поставил на стол одноразовые тарелки и сел.

— Я — кореец. Мое настоящее имя — Сам Му Ёль. От этого и пошло на русский лад — Самуил.

— А у него какое настоящее имя?

Парень протянул ей хлеб и усмехнулся:

— Его никто не знает. Этот засранец никогда его не называл. Знаю только, что он приехал из Германии, точнее Абиссинец его привез. И так его звали уже там.

Катя находилась в полном замешательстве. Эти люди поражали ее. Она действительно никого более удивительного еще не встречала.

— Вы такие… такие нереальные! А, кто этот Абиссинец? Он тоже здесь?

Самуил вдруг сморщился и бросил хлеб на стол. Есть расхотелось.

«Как такая болтушка могла ему вообще понравиться? Это ж, сколько терпения нужно иметь?»

— Это наш… Ладно, не будем о нем. Надеюсь, он жив. Ешь скорее, тебе еще Кирину информацию передавать.

Катя сразу сникла. Желание расспросить больше вмиг испарилось. Девушка вспомнила операционный стол и неподвижную Алису, снова задаваясь вопросом, а должна ли она передавать то сообщение Максиму. Рассказывать об этом совершенно не хотелось, ведь ее откровенность обязательно подтолкнет его ринуться на ее спасение.

Самуил вышел, оставив Катю со своими мыслями. Сомнения терзали ее изнутри все сильнее. Спасение Алисы или собственное спокойствие? Она знала ответ, но никак не могла решиться признаться самой себе, что какое бы решение не выбрала, он-то уже давно принял его.

Встав из-за стола, девушка осторожно подошла к двери, за которой находился Максим и прислушалась.

Влад был почти на месте. Мысли о человеке в костюме заставляли его торопиться, ведь любая заминка может стоить Кате жизни. Он заставлял себя не думать об Алисе и своем бессилии.

Парень заметил слежку, но сейчас это его волновало меньше всего. Они не станут вмешиваться.

Питбуль остановил машину у обочины и вышел. Осмотревшись, он удовлетворенно улыбнулся. Места лучше и не придумаешь. Достав из багажника мешок, он сменил обувь. В кроссовках практичнее.

Захлопнув дверцу, мужчина быстрым шагом направился в сторону промзоны. Охота началась, и медлить не было смысла.

Максим отставил поднос в сторону, думая о разговоре с Катей, и посмотрел на Единорога. Тот сидел в кресле, играя ножами. Несмотря на уговоры, парень так и не дал осмотреть себя. Прикасаться к нему могла только Алиса.

Но сейчас вдруг ему пришла в голову мысль, что все их правила не имеют никакого смысла.

«Правила, созданные Далматинцем… глупость…»

— Осмотри меня.

Единорог поймал нож и удивленно вскинул бровь:

— Уверен?

— Не хочу больше жить по его установкам. Осмотри меня. — Максим улыбнулся и снял рубашку. — Драться не буду.

Заместитель пересел на кровать.

— Оу, какая картина! — Самуил аж присвистнул, когда вошел. — И, все-таки, ты слишком тощий для кандидата…

Парень рассмеялся:

— Это маскировка. Катя успокоилась?

— Думаю, ей пришлось многое пережить.

— Ее отец умер из-за меня…

Единорог похлопал его по плечу:

— Не из-за тебя, а из-за Далматинца.

— Да, но я имею косвенное отношение ко всему этому.

— Нужно спешить. — Самуил опустился в кресло.

— После осмотра я поговорю с ней. Нам все равно придется вернуться туда за Алисой, Абиссинцем и твоим племянником.

— Надеюсь, они живы.

— Самуил, я обещал тебе!

— В любом случае, поговори с ней поскорее. — Парень выдавил улыбку.

— Если ничего кардинально не изменилось, скорее всего, ее держали не в доме, а рядом с лабораторией. Катя могла что-то видеть.

Единорог протянул ему рубашку.

— Я закончил. Спроси и о Драконе. Он мог тоже передать через нее послание.

Катя прислонилась спиной к стене и сползла вниз. Закрыв лицо руками, девушка заплакала. Все его мысли крутились вокруг Алисы. Его волновала лишь она. А она? А как же она? Даже Влад, несмотря ни на что, заботился о ней. Он сделал хоть что-то.

Она поднялась, решив поскорее покончить со всем раз и навсегда.

Максим обернулся. В дверях стояла Катя. Ее глаза снова были на мокром месте.

— Давай поговорим?

Он кивнул. Единорог и Самуил поднялись, но девушка помотала головой.

— Поднимемся на крышу? Хочу на свежий воздух.

Влад осматривал здание, попутно изучая местность. Но не видел ни одной живой души.

На обочине он обнаружил машину. Значит, Питбуль, как его называл Далматинец, уже прибыл, но его присутствия поблизости не наблюдалось. Следы терялись примерно метрах в двухстах от дороги.

Парень понимал, что времени мало, но и раскрывать свое присутствие тоже пока не хотел. Он не знал, чего ожидать от бойцов Абиссинца, которого поймали вместе с Алисой.

«О нем ни разу не упоминалось… Этот человек может быть уже мертв… Такие вопросы отец решает быстро… тем более, он так долго охотился за ним… Остались только эти двое и мы?»

Далматинец так настаивал на их ценности, что теперь Владу казалось, что тот предупреждал его о том, что принесет их в жертву.

«Может, и нам недолго осталось… На что способен, ради достижения цели, не знает даже сам человек, стремящийся к ней…»

На крышу вышли Максим и Катя. Влад снова пробежался глазами по округе, но чужого присутствия не заметил. Значит, остальные остались в здании. Его беспокоило, что они там только вдвоем, а он до сих пор не обнаружил Питбуля. Парень решил сосредоточиться на наблюдении за Максимом, вставшим на самый край площадки и смотрящим куда-то вдаль, и девушке, не отрывавшей от него своего взгляда.

«Так всегда и было?»

Катя была одержима его братом с момента знакомства. Он читал об этом в отчетах Алисы. Но сейчас его поразила собственная реакция. В груди внезапно сдавило, а к горлу подкатил ком. Эта сцена неприятно обожгла сердце.

«Она не должна смотреть на него так… ведь я пришел защитить ее…»

С этой мыслью он решил переместиться поближе, чтобы в случае чего быть готовым к неожиданностям.

Питбуль еле успел спрятаться, когда эти двое появились на крыше. Они не заметили его. Видимо, совсем не беспокоились, что здесь может быть кто-то еще.

Он смог замести следы. Так что, если кто-то и обнаружит его машину на обочине, выследить все равно не сможет. И в здание он вошел незамеченным, благодаря тому, что люди Абиссинца возились сразу с двумя, а Кирин находился под воздействием препарата. Обстоятельства складывались в его пользу. Вообще, похоже, судьба благоволила им всем. Ему даже не пришлось выманивать девчонку, она сама пришла за своей смертью. Или смерть привела ее к нему. Он не знал, но был очень рад этому.

Мужчина переместился немного и вдруг заметил движение внизу, за деревьями. Питбуль насторожился и замер, узнав прятавшегося. Им оказался Дракон. Кровь моментально прилила к голове, а тело пришло в невероятное возбуждение. Теперь он точно знал, как поступить.

— На что ты смотришь? — Катя стояла позади него, стараясь увидеть, куда же устремлен его пристальный взгляд. Ничего. — Максим… Максим!

Парень резко обернулся. Удивленный и немного сконфуженный от того, что ушел так глубоко в себя и забыл о причине их нахождения здесь. Она застала его врасплох. Выйдя на крышу, он сам не заметил, как его мысли унеслись далеко отсюда. Катя молчала, и его взгляд невольно устремился в ту сторону, где сейчас находилась Алиса. Он ничего не знал ничего о ней с того самого дня…

«Что с ней делают? Где она? Здорова? Не ранена? Там Феникс… Она могла что-то ей сделать…»

Катя снова взглянула в ту сторону, но ничего не увидела. Раньше она часто ловила его пустой взгляд, понимая при этом, что он не видит ее, даже когда смотрит ей в глаза. Когда же они виделись в последний раз? Девушка не могла вспомнить. Столько событий произошло за это время, но, казалось, что они расстались только вчера.

Катя смотрела в его виноватые глаза и вспоминала, как он обычно в таких случаях исчезал, ссылаясь на дела, не объясняя причин, оставляя ее одну. Как же он раздражал ее в те моменты раньше.

«Раньше? А, было ли это раньше на самом деле? Сейчас оно кажется таким нереальным… Будто все эти годы я не была собой, жила его жизнью, подстраивалась под его настроение… Максим не видит меня даже сейчас, так почему я так стараюсь вспомнить, что происходило четыре года назад? Не помнил ее, но, все равно, оставался привязанным к ней… Они провели вместе детство… Должна ли я понять его, узнав об их жизни все?»

Максим никогда не ревновал ее, не устраивал сцен, давал полную свободу. Ему было все равно? И пусть они формально оставались парой, он никогда по-настоящему не проявлял особых чувств, даже когда они оставались вдвоем. Да, конечно, иногда он позволял ей потешить свое самолюбие и поиграть на публику, но никогда не принадлежал ей ни душой, ни телом.

А ее внимание, наоборот, оставалось всегда приковано только к Максиму. Она быстро привыкла к легкости их отношений, пониманию с его стороны и своей любви. Катя цеплялась за него, словно за спасательный круг. И игнорировала его холодность, уговаривая себя, что такова его натура, что он по-своему любит ее. В ее мечтах все происходило именно так.

И готова ли она принять сейчас, поняв все это, что парень видел в ней всегда лишь близкого человека, но не любимую девушку, Катя не знала.

Поток мыслей в ее голове прервал вопрос Максима:

— О чем задумалась? Просверлишь меня взглядом…

Парень усмехнулся и провел кончиками пальцев по ее щеке. Девушка моментально откликнулась на ласку и, схватив его ладонь, крепко сжала.

— Я так рада, что ты в порядке!

— Эй, снова? Это я должен говорить. Прости, что заставил беспокоиться. Из-за меня тебе пришлось столько всего пережить.

Катя прижалась к нему, и он обнял ее в ответ.

— Я очень испугалась за тебя в машине. Не понимала, что происходит. Думала, ты умрешь. — Девушка еще крепче сомкнула пальцы на его талии. — И папа…

Максим провел ладонью по ее спине.

— Я знаю. Не плачь. Больше я не дам тебя в обиду. Прости.

Довольно долгое время они так и стояли, обнявшись. Катя плакала, а Максим успокаивал ее.

Наконец она оторвалась от него:

— Я в порядке. Последнее время только и делаю, что плачу. Прости, что разнюнилась.

— Я с тобой. — Он улыбнулся и снова притянул ее к себе.

Максим был рядом, но в его глазах Катя видела лишь сожаление, граничащее с безысходностью. И, как ни странно, это совершенно не поразило ее. Он беспокоится за нее, готов защищать, но не мог полюбить? Так никогда и не полюбит. Осознание этого факта являлось само собой разумеющимся. Когда девушка увидела его на той поляне, ей стало все равно, что произойдет. Потому что одно его присутствие наполнило ее уверенностью, что страдания закончились, и никто больше не сможет причинить ей боль. И хотя от душевной боли Катю сейчас это понимание и не спасало, но она почувствовала себя точно так же, как тогда на даче, все же решив принять его таким, каким видела в данный момент.

Девушка посмотрела в ту сторону, куда был недавно направлен его взгляд. Теперь Катя четко знала, что он видел там. Его мысли витали далеко отсюда. Он не бросит ее, но разве она сама имеет право так поступить с ним?

«Это и есть эгоизм? Ее жизнь для него не менее важна, чем моя… и ей хуже, чем мне…»

— Прости, но я должен спросить тебя…

— Я знаю. Просто хотела оттянуть. Сообщение?

— Если тебе тяжело, я подожду.

Катя опустила глаза.

— С чего начать?

— Начни с себя.

— Папа умер. — Девушка всхлипнула, но тут же вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Его убила дочь того ученого. Влад жил в нашем доме. Меня убить должен был он.

— Он пытался убить тебя? — Максим прикусил губу.

Катя натянуто улыбнулась:

— Не знаю, что случилось, но именно он спас меня… Папу мы спасти не успели…

Максим сжал кулаки. Из ее уст слова о смерти Финансиста звучали, как обвинение. Ему вдруг стало стыдно, что его не оказалось рядом в тот момент.

— А потом?

— Та девушка отвезла нас в лесной дом. Она такая же, как ты. — Увидев его сдвинутые брови, Катя замолчала и быстро пролепетала извинения.

Максим помотал головой. Это не трогало его. Его злило, что из-за него ей пришлось пройти через столько трудностей и узнать нелицеприятную правду о нем.

— Продолжай.

— Там меня закрыли в камере, а человек, которого ты видел на поляне, постоянно приходил и пугал меня. Как клоун из фильма ужасов… А потом Влад снова спас с меня… почти спас.

Максим ухмыльнулся:

— Прям черный рыцарь.

Катя неосознанно улыбнулась:

— Да уж. Влад ударил того человека и хотел увести меня из дома, но ученый, которого они с той девушкой называли отцом, не позволил ему. Тот человек приказал изолировать его.

Девушка удивлялась, как просто и без эмоций рассказывает о недавних событиях Максиму. Будто ничего сверхъестественного с ней не произошло.

«Все из-за него… с ним мне всегда становится спокойно… Он дарит мне уверенность одним своим присутствием…»

— А потом?

Ее глаза снова опустились. Парень, предчувствуя, что они подходят к кульминации, решил не торопить ее. Она взяла его за руку, подвела к выступу и усадила рядом с собой.

— Потом? — Ее голос стал тише. — Тот мужчина, ученый, сказал, что я должна передать тебе сообщение…

Девушка уловила в его взгляде страх. Он понимал, о ком пойдет речь, поэтому одинаково и боялся, и хотел услышать ее слова.

— Он что-то делал с тобой? Как он относился к тебе?

Катя закрыла глаза. Еще полчаса назад она решила не говорить ему, но все-таки не могла не сказать.

— Он показал мне Алису.

Девушка поднялась и поставила ногу на ограждение, отделявшее крышу от открытого пространства. Желание спрыгнуть и улететь подальше отсюда пересиливало сейчас все чувства, бушевавшие внутри.

— Что значит показал? С ней что-то случилось?

Максим вдруг резко вскочил, но к ней не повернулся. Предчувствие худшего варианта развития событий не обмануло его, и чувством вины давило на сердце, останавливая дыхание на полу вздохе.

— Она находится в коме… в искусственной коме. Он передал, что проведет эксперимент через три дня. А ты должен вернуться и принять его условия, если не хочешь, чтобы он отказался от тебя. Еще он сказал, что ты поймешь, о чем он…

Парень прижал руки к груди и, согнувшись пополам, зарычал от боли.

— Он убьет меня, если я не выполню приказ добровольно вернуться в изоляцию.

Сообщение было передано. Далматинец знал его, как никто.

Только представив ее на операционном столе без сознания, Максим бессильно упал на колени и закричал, что есть силы, выпуская на волю боль, разрывающую его изнутри.

Глава 61

Влад закрыл глаза, услышав крик Максима. Значит, Катя передала ему послание, и теперь он знал, что Далматинец не остановится ни перед чем, ради достижения своих целей.

Парень уверенно двинулся в сторону дома. Но его остановил глухой удар о землю. От осознания увиденного, его пронзила та же боль, что несколько минут назад испытал его брат.

Максим, что есть мочи, стучал кулаком по бетонному полу, а перед глазами стоял образ Алисы — неподвижной и беспомощной.

«Он все-таки сделает это с ней… А она умрет… умрет… Она умрет… Снова будет умирать… снова… она умрет…»

Парень почувствовал ладонь на своей спине. Резко вскочив, он схватил Катю за плечи и, как следует, встряхнул. По щекам девушки заструились слезы.

— Где она?! Ты ведь запомнила расположение комнат? Давно она в таком состоянии? Сколько там человек? Скажи мне!

Катя пыталась освободиться, но тщетно.

— Максим, ты делаешь мне больно! Успокойся! С ней все нормально!

Теперь она жалела, что сказала ему. Глаза парня метались от Кати к горизонту, и обратно. Он не мог трезво мыслить.

«Если она знает, где она… нужно срочно ехать… Сколько осталось? Три дня… нет, уже два…»

— Говори!!!

Девушка перестала сопротивляться и, устало вздохнув, усмехнулась:

— Держи себя в руках… хотя бы при мне…

— Катя! Ты не понимаешь, она… — Максим еще раз встряхнул ее и оттолкнул от себя. — …она не выдержит и пары минут. Алиса умрет. Теперь точно. Что же мне делать, Катя?

Дыхание совсем сбилось. Мозг усиленно работал, прокручивая варианты. Он все еще не мог контролировать себя и думал только о том, что Алисе угрожает опасность.

— Катя… пожалуйста…

Теперь уже она смотрела на него с жалостью.

— Я пытаюсь понять, но, прости, это выше меня. Она для меня… — Девушка вдруг улыбнулась. — Ты ведь любишь ее?

Максим удивленно поднял глаза. Одной фразой она снова поразила его до глубины души. Катя всегда находила нужные слова. И сейчас ее вопрос заставил его прийти в себя.

«Даже после всего случившегося с ней, она смогла собраться и взять себя в руки… А я?»

Парень устало вздохнул:

— Не знаю, но она для меня…

— …словно жизнь?

Максим усмехнулся и кивнул, поймав ее снисходительный взгляд.

— Не смотри на меня так, а? Ты тоже был для меня целой жизнью, несмотря на то, что мы знакомы всего несколько лет.

— Катя, я…

— Просто не устраивай передо мной сцен. Я не заслужила этого. Я расскажу тебе все, только иди и успокойся… Сгоряча, все испортишь. Ее жизнь сейчас в безопасности, так что успеешь все обдумать.

Девушка поправила волосы и, подойдя к нему, крепко обняла. А потом обхватила ладонями лицо и поцеловала. Он ответил ей. Она имела право попрощаться с ним.

— Спасибо, что, несмотря ни на что, ты все еще со мной. А теперь ты не оставишь меня одну? Мне тоже нужно собраться с мыслями.

— Катя, прости… и спасибо тебе…

— Пара минут. Прошу.

Максим обхватил ее и прижал к себе:

— Ты действительно для меня много значишь. Если бы у меня могла быть такая сестра…

Она оттолкнула его:

— Не порти настроение еще больше, а?

— Прости.

У двери парень еще раз обернулся. Катя подошла к самому краю крыши и, подняв голову к небу, тяжело вздохнула.

Максим вышел, думая о том, что благодарен небесам за то, что встретил ее однажды. Одной фразой ей удавалось останавливать его приступы и возвращать к действительности.

«Да уж, с сестрой я переборщил…»

Он улыбнулся, но уже через секунду в его глазах застыл страх. Его слух уловил глухой удар о землю, будто что-то упало. С тревогой парень бросился назад. Кати на крыше не было. Парень подбежал к краю и наклонился вниз.

Она лежала на земле в луже крови. Через мгновение из-за деревьев выскочила темная фигура и стремительно ринулась к ее неподвижному телу.

Единорог и Самуил, услышав торопливые шаги, выскочили на лестницу. Максим пронесся мимо, даже не заметив их. Они ринулись за ним.

Картина, открывшаяся их глазам, потрясла обоих. Увидев девушку на земле, в неестественной позе, оба замерли на месте.

— Бл@дь, вот это поворот! Это Дракон? — Самуил вопросительно скосился на заместителя.

— Да.

Максим подбежал к Кате и упал рядом с ней на колени. И, только почувствовав знакомую острую боль, понял, что рядом с ним Влад.

Они отпрянули друг от друга одновременно.

— Что ты здесь делаешь?!

В глазах Влада стояли слезы:

— Это ты виноват! Почему ты оставил ее одну?!

— Что? О чем ты?!

— Отойди! — Парень оттолкнул Максима и начал осматривать девушку. — У обочины его машина. Прошу, поймайте его, я должен…

Влад громко выругался.

Максим оглянулся и умоляюще прошептал:

— Помогите… Она упала не сама…

— Мы постараемся. Дракон, где это?

— Прямо у выезда, на обочине.

Бойцы побежали в сторону дороги. Максим с подозрением смотрел на Влада.

— Что ты все-таки здесь делаешь? Далматинец изолировал тебя.

Вопрос был проигнорирован. Влад быстро осматривал раны, пытаясь понять, насколько серьезны повреждения.

— Высота небольшая, но бедро сломано… Позвоночник, скорее всего, тоже поврежден… Нужно торопиться, или я не смогу ей помочь. Помоги мне!

Максим шагнул в его сторону, но тут же отступил.

— По пятнадцать на пять секунд.

Влад кивнул:

— Мне тоже некомфортно. Давай быстрее!

Боль накатывала волнами, но они не обращали на нее никакого внимания, оказывая Кате первую помощь. Максим во время передышки нашел носилки, парни положили девушку на них и быстро понесли. За это время оба не произнесли ни слова, но улавливали малейшее движение друг друга. Такое случилось впервые за восемнадцать лет.

У машины носилки опустили на землю.

Влад освободил багажник и убрал задние сидения. Как только он захлопнул дверцу, Максим отошел на безопасное расстояние.

— Прошу тебя…

— Я не оставлю ее ни на секунду, можешь не волноваться.

Максим шагнул к нему, игнорируя волну боли, прокатившуюся по всему телу. Влад отступил на шаг.

— Что ты делаешь?

— Впервые я рад, что ты оказался рядом… и что ты — мой брат… — Он протянул руку.

Старший хмыкнул и пожал руку младшему.

— Это в первый и последний раз.

— Конечно.

Почувствовав головокружение, они отступили другот друга.

— Прошу, спаси ее!

Влад кивнул. Парень открыл дверцу и достал папку.

— А ты помоги Алисе. Я видел ее.

— Как она держится? — Максим забрал у него бумаги.

— Не продержится и минуты, если ты про эксперимент… Он слишком рано ввел ее в кому. — Влад закусил губу, а затем продолжил. — Это подробное расположение помещений, датчиков движения, сигнализации, пароли от компьютеров и двери в лабораторию. Я, может, и не сдержан, но в другом ты не превосходишь меня.

Максим с удивлением пробормотал:

— Спасибо.

Влад усмехнулся:

— Я не вернусь, а, значит, это наша последняя встреча. Я не сомневаюсь в тебе, и ты сделай то же самое. — Он развернулся, чтобы сесть в машину, но вдруг обернулся. — И еще…

— Да?

— Не верь отцу.

— Что ты имеешь в виду?

— Цель эксперимента — не Феникс. Он сказал мне об этом лично. Так что, думаю, есть возможность, что он решил избавиться от нас… Будь осторожен.

— Что это Алиса, я знал давно. Но насчет избавиться… Ты уверен?

Влад на секунду задумался:

— Нет, но тот факт, что тебя столько раз отпускали, а меня ни разу по-хорошему не наказали, кажется странным. Он либо продал нас, либо хочет избавиться… За мной следили. Как и за тобой. Реши эту проблему, пока не поздно. Счет идет даже не на дни, понял?

— Да, я справлюсь.

— Думаешь, Далматинец руководит чем-то, кроме экспериментов?

— После твоих слов, сомневаюсь.

— Дальше сам сообразишь. Уверен, он будет ждать вашего прихода. Пока. Времени нет.

Максим кивнул и направился в сторону офиса. Единорог и Самуил еще не вернулись.

«Сколько их уже нет?»

Казалось, что он остался совершенно один. Мысли сменяли одна другую со скоростью света. Бегло осмотрев содержимое папки. Парень покачал головой.

«Все, в точности, как в старой лаборатории… Даже код тот же, только последовательность цифр поменялась… Пробраться незамеченными сложно…»

Если они выедут отсюда в сторону лаборатории, а за ними, и правда, следят, то Далматинцу сразу сообщат об этом. Максим провел ладонью по шее и вздохнул.

«Дело в нем?»

Он понимал, что препарат, который ему вкололи, являлся не просто возбудителем, а был чем-то большим. Парень до сих пор ощущал острие дротика внутри себя, и ощущения были весьма странные…

«То, что Единорог свернет сюда, не мог знать никто… Он принял решение по дороге… Никаких устройств слежения в машине нет… Парни тоже чисты… Причина во мне…»

Максим снова провел по шее и усмехнулся.

«Это же фармацевтический завод? Значит, я найду то, что мне нужно… Опасно, но меня не убьет… Несколько часов задержки…»

— Где же они?

С этими словами он направился на поиски нужных ингредиентов.

Через полчаса в дверь ввалились Единорог и Самуил. Заместитель держался за голову. Из затылка мужчины текла кровь.

Самуил усадил его на стул.

— Черт, этот тип не так прост. Сука!

— Что случилось?

— Он ждал нас. Кстати, это тот же тип с поляны.

— Что?

— Да-да, не уехал, а остался попрощаться. Мы не успели даже засветиться, а он уже напал на нас. Если бы не я…

Единорог поднял руку в знак протеста, но Самуил перехватил ее и положил обратно на колено.

— Что с девочкой? Она жива?

Максим кивнул:

— Очень слаба, но Дракон позаботиться о ней. Сломаны бедро и позвоночник, так что пока непонятно, какие будут последствия… Черт!

— Как он узнал, где мы?

— Не знаю. — Парень помотал головой. — Это я во всем виноват.

— Не начинай, а?

Максим встал и подошел к Единорогу:

— Нужно обработать.

— Я сделаю. — Самуил забрал у него аптечку. — Это несерьезно. Реакция у него, что надо. Лучше собери вещи. Нужно выдвигаться поскорее.

Парень провел рукой по волосам. Просить, чтобы тебя убили, оказалось не так-то просто. Он открыл рот, но передумал и сел. Встал и снова сел.

— Чего разнервничался? Хочешь что-то сказать?

Максим кивнул и выдавил улыбку:

— Выдвигаться рано. Думаю, нас отслеживают через меня.

Единорог с Самуилом непонимающе уставились на парня.

— Почему ты так считаешь?

— Тот дротик…

— Да ладно? — Самуил махнул рукой, нечаянно задев рану заместителя.

— Эй!

Максим достал пузырек темного цвета и показал им этикетку.

— Так что, я должен принять противоядие, чтобы разрушить датчик.

Единорог вскочил и, вырвав яд у него из рук, гневно проговорил:

— Это невозможно! Откуда ты достал его вообще?

— Выпал из твоего кармана? — Парень рассмеялся. — Я тут вспомнил кое-что. Он поможет.

— Это не смешно, ты умрешь!

Максим кивнул и усмехнулся. Заместитель тяжело опустился в кресло, а Самуил так и застыл с антисептиком навесу.

— Не смотрите на меня так. Я должен умереть, чтобы избавиться от слежки… иначе мы никого не спасем…

— Но ты ведь действительно умрешь… как спасать-то всех собрался?

Максим смотрел на них умоляюще:

— Я не умру в полном смысле этого слова. Нужно рискнуть. Пожалуйста. Я родился супермальчиком, но без вас не справлюсь… друзья?

Глава 62

— Нет, невозможно!

— Я сделаю. — Единорог положил ладонь на плечо Самуила. — Сколько по времени?

— Что ты говоришь?! Он умрет!

— Он же сказал, что выдержит… Тем более, если сегодня он не умрет, завтра погибнут трое.

Самуил выругался и усадил заместителя обратно в кресло:

— Сядь, перевяжу сначала.

Максим начал готовить смесь, параллельно инструктируя Единорога.

— Реанимировать начнешь ровно через одну минуту… не раньше…

— Но ты уверен, что за такое короткое время…

Максим обернулся:

— Да. Скорее всего, это биологический образец. Я так ощущаю… Если умру я, он погибнет вместе со мной. — Парень вернулся к своему занятию. — А так как это отдельный организм, то самостоятельно восстановиться он не сможет.

Самуил со злостью бросил на кровать окровавленное полотенце и прокричал на родном языке:

— Ты сам-то восстановись сначала! Черт, племянника заберу, вернусь обратно, буду кофе варить… ААААА!

Максим улыбнулся и ответил ему на корейском:

— Клянусь тебе, что так оно и будет.

— Придурки чертовы! — Единорог стукнул кулаком по подлокотнику и заорал по-немецки. — Я просил миллион раз!

Самуил открыл рот от удивления:

— Это на каком языке?

Заместитель сверлил его взглядом:

— А, по-твоему, на каком?

Парень рассмеялся:

— Точно, не на корейском…

— Еще раз, и ты не отвертишься!

— Старые отговорки?

— Я не шучу в этот раз!

Максим готовил раствор и невольно улыбался, слушая их пререкания. Хотя настроение было совсем нерадостным. Не каждый день решаешься умереть в муках.

Питбуль припарковался у дома. Подмигнув охраннику, он бодрым шагом прошел в кабинет Далматинца.

Но у входа его остановил другой охранник.

— Пропусти его. — Донесся голос хозяина изнутри.

Как обычно за спиной Далматинца стояла Феникс.

— Как дела?

— Все в порядке. Она упала с крыши.

— Мертва?

Мужчина опустился на одно колено и склонил голову.

— Нет, кандидаты помешали мне закончить. Подойти, не представлялось возможным.

Феникс усмехнулась:

— Провалился? Отец, я говорила, он…

— Почему ты здесь, раз она до сих пор жива?

— Долго не протянет. Когда я подошел сзади, воткнул в нее нож. Она умрет, если не от падения, то от кровопотери.

Далматинец улыбнулся:

— Ты постарался. Возвращайся к работе. С сегодняшнего дня обходы должны быть два раза в сутки. Список тех, кто может находиться на нижнем этаже, у тебя на столе. Иди.

Мужчина довольно улыбнулся:

— Мой прежний хозяин говорил, что вы — великодушный человек.

— Не льсти, не люблю.

— Простите.

— Феникс приготовила тебе подарок. Он в лаборатории. Исчезни.

Мужчина облизнулся:

— Спасибо. Я буду верно служить вам, хозяин.

Когда дверь за ним закрылась, Феникс поморщилась:

— Ненавижу таких.

— Он нужен нам. Если Кирин или Дракон решат вернуться, он пригодится нам вместо пушечного мяса. Жертвовать тобой я не стану.

— Для этого есть Бульдог и его люди.

— Он решает другую задачу сейчас.

Девушка напряглась, невольно почувствовав себя не в своей тарелке.

— Кандидаты?

— Я не в силах их больше контролировать. Нужно подготовить почву для их исчезновения. Придется пожертвовать ими…

— Дракон все еще в той машине, а Кирин будет доступен нам еще пару дней.

— Не волнуйся о них. Бульдог разыщет обоих и решит проблему. Не хочу, чтобы они сцепились здесь и устроили бардак накануне такого важного события… Лес, хоть и глухой, но лишнее внимание привлекать не стоит.

Феникс направилась к выходу. Но сначала присела на одно колено и склонила голову.

— Я выполню твой приказ, отец.

Далматинец довольно улыбнулся, думая о том, что скоро Алиса также будет стоять перед ним, низко опустив голову, как кандидат, а его оглушительный успех подарит ему возможности, о которых он не мог и мечтать.

«Жаль, что ты не доживешь до момента, когда твоя дочь покорит весь мир, став прародительницей нового человечества… Или сделать тебе подарок перед смертью, Сашка?»

Максим осмотрел работу Самуила и одобрительно кивнул. Рана Единорога больше не кровоточила. Парень протянул им пузырек с ядом собственного приготовления. Он добавлял ингредиенты на глаз, но в точности дозировки не сомневался.

— Что нам делать?

Максим постелил на полу покрывало и лег на спину.

— Ты должен будешь засечь ровно одну минуту. Шестьдесят первая секунда решит, буду ли я жить.

Самуил поднял глаза к потолку:

— Давай придумаем другой план, а?

Парень помотал головой:

— Послушайте внимательно.

— Ты точно уверен? — Единорог повертел пузырек в руках. — Кто-то выживал после этого?

— Я буду первым. Прошу, сосредоточьтесь. Не думайте обо мне, как об умирающем. Вы должны спасти меня.

— Говори. — Оба сказали это одновременно.

— Я буду биться в агонии.

— Типа той, что была в машине?

Максим кивнул:

— Да, поэтому могу наброситься на вас. Но в этот раз связать меня вы не можете, иначе я действительно умру. Кровь должна циркулировать свободно.

— Долго ты мучиться будешь?

— Примерно минут пятнадцать? — Он облизал губы, в горле пересохло.

Самуил присвистнул:

— Да за пятнадцать минут ты нас на куски порвешь!

Максим прыснул от смеха:

— Побольше энтузиазма, а?

— Ты хотел услышать, что я всю жизнь мечтал с тобой побороться, что ли?

— Почти. Я постараюсь контролировать процесс, но на последних минутах могу потерять себя… От боли мы сходим с ума…

Самуил присел рядом с ним и похлопал его по руке:

— Не объясняй. Заметили уже.

Парень закрыл глаза и глубоко вдохнул.

— Спасибо за помощь вам обоим.

— Это не только для тебя. Ты, по крайней мере, знаешь, что она жива. Мы не знаем ничего. — Единорог поставил раствор на стол. — Когда ты перестанешь дышать, и наступит шестьдесят первая секунда, что должен делать я?

— Реанимация. — Максим приподнялся на локтях. — Не останавливайся ни в коем случае. Надеюсь, у тебя хватит сил делать это непрерывно в течение пары часов. Меняться у вас не получится. Пауза, даже минимальная, лишит меня жизни по-настоящему. Я — не обычный человек, мой организм не работает, как ваш.

— Сколько это может продлиться?

— Час или два, не знаю. Насколько у тебя хватит сил? Я попробую дать себе установку на жизнь, поэтому, надеюсь, быстро очнусь…

— Что ты себе дашь?

Максим вздохнул и сел. Он должен был объяснить, хотя и не хотелось. Бойцы Абиссинца мало что знали о них.

— Пять лет назад я смог продержаться рядом с Драконом около пяти минут. Наш с ним предел на расстоянии ближе двух метров — тридцать секунд. Я внушал себе, что не должен упасть в обморок, пока не увижу отца… Я смог продержаться почти пять минут!

— Это все хорошо, но контролировать себя в сознании одно, а как ты сделаешь это вне его?

— Наш организм, на самом деле, удивительная штука, знаете?

— Конечно, наслышаны. — Самуил скривился. — А теперь и воочию наблюдаем, ага.

— Далматинец в свое время пытался преподавать нам теорию о том, что жизнь и смерть, по сути, стороны одной медали. Переверни и получи обратный результат.

— Да? Что ж тогда мы мрем, как мухи?

— Рано или поздно все должны умереть. Это закон природы и небесного мироздания. Чтобы не нарушался баланс, все естественные процессы должны идти по плану. В каждом человеке заложен этот час с рождения, и в течение жизни мы либо приближаем смерть организма, либо получаем отсрочку данного момента…

Единорог выдавил улыбку:

— Логично.

— Все контрольные точки нашего организма заложены в мозге. Если развить правильную мысль и дать ему конкретную установку, он сам запустит нужный процесс. И хотя мы не можем управлять всеми процессами, происходящими в организме, но все же мы его хозяева… Я не говорю сейчас о душе, лишь о теле… Она, конечно, играет огромную роль для нас, управляя нами, но мы не ее хозяева… часто игнорируем ее сигналы… и отходим от своего первоначального предназначения… Баланс сохранять очень трудно… — Максим тяжело вздохнул. — О чем это я? А да, о теле. Сейчас о нем. Люди чаще всего полагаются на свой организм, но мы учились тому, чтобы организм полагался на нас. С нашими возможностями мы далеко продвинулись в изучении этой теории… Именно тогда, пять лет назад, я опробовал ее на практике. И у меня получилось.

— Но ты был в сознании.

— Потом нет. Ведь я дал себе две установки.

Самуил усмехнулся. Этот парень поражал его всякий раз, как открывал свой рот.

— Умереть — вторая установка?

— Умереть на пять дней.

— Пять дней? Что? — Единорог подался вперед, не веря своим ушам. — Это типа летаргического сна?

— Не совсем. Но можно назвать и так. Я так сильно желал этого, что смог сделать. В течение этих пяти дней мое сердце не билось, я не дышал, кровь не циркулировала, но ровно через пять дней я очнулся с нормальными жизненными показателями. Единственным минусом стала потеря памяти. Видимо, все же для моего организма сразу две такие установки оказались слишком трудоемкими?

Максим лег обратно и поднял глаза к потолку.

— Заманчивая перспектива. — Самуил помотал головой. — А вдруг снова? Нам тебе все рассказывать как раз дня два придется.

— Это не было побочным эффектом. Я не давал себе такую установку, но, говоря Далматинцу, что умру, я также обещал забыть их всех. Перестарался немного…

— Ха-ха-ха, смеяться нам или плакать?

— Самуил, перестань.

Максим пытался сосредоточиться, откидывая лишние мысли в сторону. Наступила тишина. Каждый думал о своем.

Через несколько минут Максим заговорил снова:

— Я сейчас сделаю то же самое, что и пять лет назад. Через три минуты ты должен дать мне раствор. Приготовьтесь. Постарайтесь меня не задевать, если не будет такой необходимости, и я не буду пытаться вставать. В бессознательном состоянии я могу принять вас за врагов и напасть. Самуил, самое главное, ты должен быть готовым остановить меня, когда я очнусь. Будь рядом с Единорогом, пока он делает реанимацию. Хорошо?

— Почему, это главное?

— Я уже говорил, это самый опасный момент. Я дам себе один час, но, повторюсь, он может затянуться. Если же я начну дышать раньше, но не очнусь, просто ждите. Не отходите от меня… И хоть я и не хочу, чтобы вы пострадали, но вам придется следить за моим состоянием. Единорог, ты особенно будь осторожен. Тебе и так досталось.

— Все будет в порядке. Главное, чтобы ты вернулся, а там разберемся.

Максим вытянул руки вдоль тела и закрыл глаза. Через три минуты он сжал кулаки. Заместитель осторожно открыл пузырек и влил содержимое в рот. Самуил уселся в изголовье парня.

Через минуту у Максима началась агония. Его стоны и хрипы разрывали ночную тишину, а тело дергалось в конвульсиях, но они видели, как он старается контролировать себя. Голова вертелась из стороны в сторону. На десятой минуте из его горла вырвался истошный крик, а затем все стихло. Грудь парня тяжело поднималась и опускалась, дыхание с каждой секундой становилось все слабее, пока через несколько минут Единорог не зафиксировал последний вздох.

Секундомер начал обратный отсчет.

Казалось, секунды растягиваются, а ход времени замедляется. Ощущение, что стрелка бежит слишком медленно, заставляло задерживать дыхание в страхе, что она остановится навечно. В комнате повисла мертвая тишина.

Как только стрелка пробежала круг. Единорог отбросил секундомер и начал реанимацию, стараясь беречь силы. Самуил переместился и сел напротив, чтобы контролировать пробуждение Максима.

Через пятьдесят одну минуту, заместитель откинулся назад и навалился на диван.

— Он… он… дышит… Черт! Никогда такого не видел!

Самуил осторожно поднес палец к носу парня. Максим ровно дышал.

— У него получилось…

— Прости, но сейчас я буду ругаться по-иностранному…

Единорог, тяжело дыша, махнул ему рукой и улыбнулся:

— Валяй. Я бы и сам не прочь…

Самуил вскочил на ноги и разразился отборными корейскими ругательствами. Когда поток слов иссяк, он снова плюхнулся на пол и от души рассмеялся.

— Черт, это фантастика! Тот старикашка — реальный гений. Никто не поверит нашим сказкам! — Самуил схватился за голову и взъерошил волосы. — Он был мертв пятьдесят минут?

— Пятьдесят! Одну! Минуту! — Единорог с довольной улыбкой посмотрел на парня, лежащего неподвижно на полу, и облегченно вздохнул.

Глава 63

Максим кричал. Кричал на свое отражение в зеркале.

— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу тебя!

Замахнувшись, он ударил по нему кулаком, оставив кровавый отпечаток на стекле. Затем опустил голову и тяжело вздохнул. Контроль больше не помогал ему. Подняв глаза, парень увидел свое расколотое на множество осколков лицо и застонал. Ощущение бессилия душило все его существо.

— Все равно ненавижу… — Его шепот был еле слышен.

— Кого ты ненавидишь?

Он резко обернулся.

— Алиса… Алиса? — В голосе парня звучала паника.

Максим удивленно скосил глаза на дверь. Неужели все это время она стояла там? Он поймал ее взгляд. Знакомая пустота в глазах разозлила его и вернула к реальности.

— Снова это выражение… безразличие… снова!

Девушка улыбнулась, но только губами, и, подойдя к нему, накрыла щеки ладонями.

— Тогда меня? Меня ты должен ненавидеть больше всех…

Его пальцы сжали ее запястья.

— Уходи!!!

Отвернувшись, он оперся руками о раковину и поднял глаза к зеркалу. Из каждого осколка на него смотрело множество глаз… множество его наполненных безысходностью глаз. Максим смотрел на скривившиеся в ухмылке губы и спадающие на побелевшее от злости лицо волосы неестественного оттенка и чувствовал сейчас, как ненависть испепеляет его изнутри, приводя в неистовство.

За спиной хлопнула дверь. Алиса ушла, как он и просил.

Кулаки сжались против воли, а на глазах выступили слезы. Смотря на свое разбитое отражение, он вдруг зарыдал, как ребенок, потерявший любимую игрушку. Сил не осталось даже на то, чтобы поднять руки и вытереть эту обжигающую щеки влагу, разъедавшую их солью.

«Она больше не вернется… никогда…»

А он так и не успел сказать, как она дорога ему, и как он виноват. Не сказал, что ненавидит не ее… Ненавидит себя, только себя… Катя, Капитан, Дракон, Финансист, племянник Самуила и Алиса пострадали по его вине… Потому что пять лет назад его заботила только собственная жизнь…

— Ааааа! Ненавижу! Я ненавижу себя, не тебя!!!

Сквозь слезы Максим уже не различал даже свое отражение. Из последних сил он поднял кулак и со всей силы, на какую оставался способен, снова ударил по зеркалу. А потом еще, и еще, и еще…

И в момент, когда он начал заваливаться назад от бессилия, его талию вдруг обвили чьи-то руки. Кто-то прижался к нему и удержал от падения.

Голос Алисы в его сознании звучал глухо и очень тихо:

— Прости! Прости! Прости! Не надо…

Максим ловил ртом воздух, пытаясь собраться и удержать равновесие, чтобы не упасть вместе с ней. Он смог развернуться и крепко обнять ее. Стиснул в объятиях, словно боясь, что девушка лишь плод его больного воображения. А она похлопывала его по спине, пока он вдыхал аромат ее волос и постепенно успокаивался.

Но в душе, все равно, уже зрела неотвратимость чего-то страшного и неведомого ему до этой минуты, которая, казалось, не оставляла им никакой надежды.

— Прошу, не причиняй себе боль…

— Почему?

— Ты должен жить, как прежде…

— Почему ты снова оставляешь меня?

— Это не в моей власти, пойми…

Алиса разжала пальцы и отодвинулась.

Но парень шагнул к ней.

Она снова отступила.

— Я — не твой телохранитель. Я — дочь Далматинца.

— Нет… — Максим схватил ее за руки. — Почему? Почему ты не можешь просто остаться?

— Отпусти! Меня накажут! — В ее глазах появилась паника.

— Почему?

Алиса пыталась вырваться, постоянно оборачиваясь на дверь, но с каждым рывком он лишь сильнее сжимал ее пальцы. Руки девушки теперь измазались, как и его, в крови, а взгляд наполнился страхом. Маски были сброшены, и на лицах обоих отражались их истинные чувства.

И, вдруг, Максим понял, в чем дело — сквозь приоткрытую дверь на них смотрел Далматинец. На его лице застыла гримаса боли.

«Он ждет ее?»

За спиной мужчины располагалась стерильная комната, а посреди нее — два операционных стола. Один из них был пуст, а на втором лежала девушка, накрытая простыней. И он откуда-то точно знал, что это Алиса.

Она умерла, не перенеся операцию.

Эксперимент закончился неудачей.

Максим перевел взгляд на девушку, пытавшуюся уйти. Осознание того, что та пришла попрощаться, поразило его, словно удар молнии, приведя просто в отчаяние. А осознание ее реальной смерти заставило беспомощно отпустить ее тонкие пальцы, испачканные кровью. И в это мгновенье он готов был поклясться, что кровь на ее руках не его.

Зная, что будет не в силах оторвать взгляд от ее окровавленных пальцев, он опустился на колени и закрыл заплаканное лицо ладонями. Боль, впиваясь в каждую клетку организма, приятным долгожданным потоком разлилась по всему его телу.

— Ты же знаешь, что я не смогу жить без тебя…

— Ты уже жил…

— Но ТЕПЕРЬ не смогу!!! — Он согнулся пополам, пытаясь сдержать крик отчаяния.

На полу вокруг него уже образовывалась глубокая лужа крови.

Ее крови…

Максим вздохнул и с облегчением дал этой вязкой субстанции затянуть его в себя, не думая больше ни о чем…

Но смерть не хотела его…

Как только тело произвело последний вздох, сознание тут же забросило его в другую реальность…

Максим, нахмурившись, с недоумением оглядывался по сторонам. Теперь он очутился на знакомой безлюдной улице, и вокруг него все так же громоздились горы трупов. И их было не меньше, чем в прошлый раз. Их было столько, что даже воздух пропитался тошнотворным запахом человеческой плоти.

Такая знакомая картина, но все же совершенно другая…

Все изменилось в один миг…

Максим поднял глаза к небу и усмехнулся. Закат, переливающийся всеми оттенками пурпурного, приближался на горизонте к ночи и медленно очерчивал облака размытыми линиями, так похожими на ее кровь.

— Так или иначе, я вернулся к началу? Только теперь тебя здесь не будет…

Он со вздохом поднялся с колен. Плащ, как и в прошлый раз, насквозь пропитался кровью. Но теперь Максим точно знал, чья она. Парень закрыл глаза и представил яркое предрассветное солнце. Его руки машинально потянулись к нему, но тут же опустились.

Бесполезно.

Сейчас оно находилось очень далеко… до него оставалась целая ночь…

Его губы растянулись в улыбке:

— Спасти тебя, все равно, что дотянуться до солнца? Это невозможно?

Максим снова вздохнул и зашагал вперед… к горизонту… к солнцу… к ней…

— Он все еще не очнулся… — Самуил усмехнулся. — Надеюсь, это не растянется на пару дней место пары часов? Их у нас нет.

— И не надо, я здесь.

Максим чувствовал глубокую усталость каждой клеткой организма, но все же вздохнул с облегчением, когда осознал, что смог контролировать себя даже в бессознательном состоянии.

Он поднялся с пола и улыбнулся, глядя на изумленные лица:

— Дайте мне пару минут, и потом можем собираться.

— Черт, не думал, что когда-нибудь буду так сильно рад тебе! — Самуил не сдержался и обнял его. — А ты неплохо выглядишь для умершего?

— Спасибо вам.

Единорог поднялся, чувствуя, как ноги покалывают сотни иголок:

— Черт, у меня ноги затекли. Давно я так не нервничал.

Далматинец открыл тяжелую железную дверь и остановился на пороге.

Феникс уже находилась в подготовительной комнате, так как минимум сутки должна была находиться без сознания, иначе ее организм не успеет адаптироваться к началу операции. Поэтому ему пришлось сегодня заставить себя переступить порог этой камеры одному. Несмотря на меры предосторожности, он ужасно боялся бывшего друга.

Абиссинец лежал на кровати с закрытыми глазами.

Мужчина на секунду остановился, решая, закрывать ли за собой дверь, и насколько это может быть опасно. В конце концов, он решил, что безопаснее будет оставить дверь открытой.

Абиссинец, услышав звук открываемой двери, лег на кровать и закрыл глаза.

Новый человек Далматинца стал наведываться к нему слишком часто, да и от Феникс и ее рассказов о новых людях уже не было покоя, поэтому в последнее время он предпочитал делать вид, что спит. Хотя, так или иначе, спокойно полежать ему не давали.

Как он понял, трогать его запретили, и в глазах человека, называющего себя Питбулем, Абиссинец не раз видел разочарование. Наставник знал, что после эксперимента его убьют, и, скорее всего, именно этот прислужник Далматинца и должен будет стать его палачом. Мужчина ежедневно приносил ему еду, хотя обычно этим занималась охрана, а также почти каждый свой приход пытался вывести Абиссинца на разговор о прошлом. Спрашивал, как тому приходилось убивать, что он при этом чувствовал и представлял ли когда-нибудь себя на месте своих жертв, вызывая у наставника острые приступы тошноты и презрение.

Он видел много таких, как этот человек, поэтому надежд на быструю смерть Абиссинец не питал. Цель у него одна — убить. В этом не было никаких сомнений.

В тот день, когда их с Алисой поймали, Абиссинец готовился к смерти. Они так отчаянно отбивались от наемников Далматинца, будто настал их последний день. Но, как выяснилось, с самого начала он недооценил своего заклятого друга — за ними тот послал Феникс. То, что не смогли сделать десять человек, она с легкостью завершила за минуту, даже не вступая с ними в драку. Этот ребенок просто усыпил их.

Очнулся Абиссинец уже здесь.

Что происходит с Алисой, он не знал до сих пор, но позже выяснил, что она жива, а племянник Самуила находится в соседней камере. Питбуль, человек, присматривающий за ним, по секрету рассказал ему об этом в своей вечной манере говорить медленно, растягивая слова, словно говоря с неразумным ребенком.

Сначала Абиссинец игнорировал его, но потом тоже решил попробовать разговорить. Расчет на то, что его не считают опасным, сыграл наставнику на руку. Питбуль, казалось, был даже рад найти такого «благодарного» слушателя. Так он узнал, что Алису готовят к эксперименту, а в соседнем помещении находится ребенок.

Последний факт очень обеспокоил его, но в то же время, Абиссинец вздохнул с облегчением. Ребенок, наконец, нашелся. О судьбе Максима и своих бойцов он ничего узнать не смог. Хотя, в любом случае, он до сих пор оставался в изоляции, а, значит, не мог помочь ни Алисе, ни Максиму, поэтому решил ждать, надеясь, что Единорог и Самуил что-нибудь придумают.

Когда дверь открылась, заминка показалась ему слишком долгой. Питбуль обычно сразу приказывал ему подняться. Так что, это точно был не он. Мысль, мелькнувшая в сознании, удивила его.

Далматинец вошел в комнату и остановился в паре метров от кровати. Абиссинца приковали к ней наручниками на длинной цепочке, но вероятность освобождения, в случае с этим человеком, была слишком велика, поэтому рисковать мужчина не хотел. И хотя он даже не пытался сделать это за все то время, что находился здесь, ученый не верил, что его бывший друг просто смирился со своей участью.

— Спишь?

Абиссинец поднялся:

— Почему я подумал о тебе секунду назад?

Далматинец улыбнулся:

— Может, потому что решил, что за тобой пришли?

Абиссинец рассмеялся:

— Ты, действительно, думаешь, что, покорно рассиживаясь здесь, я трясусь от страха за свою жизнь?

— А разве это не так? — Ученый был явно разочарован.

— Я не боюсь смерти. Меня больше страшит твоя глупость.

— Тогда, возможно, моя новость заставит тебя хоть немного изменить свое мнение? Ты действительно не боишься ее… — Абиссинец нахмурился, дернув на себя цепь, а Далматинец с улыбкой продолжил. — …смерти?

— Не пытайся напугать меня! Ты даже дверь побоялся закрыть, хотя сам и посадил меня на цепь!

Мужчина соединил ладони и поднес к губам:

— Ах, ты не понял, да? Это была лишь невинная шутка.

Наставник вскочил, но цепь от наручников не дала ему приблизиться к этому человеку.

— Да, интересная штука — жизнь… Ты слышал, как я это только что сказал? Ее… смерти… Можно было двояко меня понять?

— Зачем ты пришел? — Абиссинец опустился обратно на кровать, от злости прикусив губу.

Далматинец прошел мимо него и взял со стола чайник с водой:

— А ты, как понял? Не хочешь подискутировать?

Абиссинцу казалось, что наручники впиваются в кожу сильнее с каждым словом, слетевшим с губ этого человека, сошедшего с ума.

Он устало прошептал:

— Дискуссии проводятся на равных.

Ученый сжал губы и кивнул:

— Да, ты прав, но сейчас неподходящий момент. Твое освобождение не входит в мои планы.

— Почему ты сразу не убил меня?

Далматинец поднял чайник и наклонил его носиком вниз. Вода тонкой струйкой начала выливаться на пол, разгоняя бетонную пыль в разные стороны.

— Как я уже сказал, наша жизнь — весьма забавная штука, а, может, шутка. Не знаю. Поэтому в разные моменты своей жизни я по-разному оценивал ее значение. Ты, например, считаешь меня сумасшедшим убийцей, а кто-то величает гением… Каждый человек, как эта вода — она либо приносит пользу, утоляя нашу жажду, а также давая жизнь всему живому на земле, либо растрачивается впустую, как сейчас, смешиваясь с грязью и порождая болезни, несущие смерть.

Абиссинец внимательно смотрел на воду, растекающуюся по грязному полу. Его усмешка заставила Далматинца нахмуриться.

— Как поступить с данным человеку сокровищем, он решает сам. То, во что ты превратил данную тебе жизнью воду, последствия лишь твоих необдуманных действий. За хорошие и плохие поступки отвечать лишь тебе… Но именно жизнь дала тебе эту воду! И раздавать ее или бессмысленно растрачивать — решать не тебе! Ты — не Господь Бог! Опомнись, пока не стало слишком поздно!

Далматинец внезапно разжал пальцы, и пустой чайник с грохотом упал, покатившись по мокрому полу.

— Да. Ты прав. Сотни, тысячи, миллионы раз, ты снова прав, мой друг Сашка! Но мое открытие принесет пользу! Не веришь? Просто послушай. Я могу дать людям новые возможности — излечение от болезней, долгую жизнь, вечную память… Я могу сделать все это! — Он пнул чайник и навис над бывшим другом. — Ты был со мной, и я был счастлив. Ты можешь вернуться?

Глаза Абиссинца удивленно расширились:

— Ты… Как ты можешь? Твое открытие принесет лишь хаос… Спроси себя, ты готов убить сотни или тысячи невинных, ради одного высшего человека? Готов заплатить настолько высокую цену? А как же Алиса? Ей ты тоже готов пожертвовать? Она же выросла на твоих глазах!

— Ты просто не понимаешь, когда наступает новая эра, всегда приходится чем-то жертвовать. Люди будут только благодарны потом. Только представь: все, о чем они могли только мечтать — дам им я! Я! Они хотели помнить счастливые моменты, они будут помнить каждую долю секунды. Человек всегда хотел жить вечно, и я смогу дать ему и это тоже! Болезни, считающиеся неизлечимыми, уйдут в историю. Разве не замечательно?! Представь…

Наставник чувствовал накатывающие приступы тошноты.

Его пальцы сжались в кулаки, а голос наполнился презрением, когда он оборвал эту пафосную речь:

— Замечательно. Только ты забыл несколько важных вещей.

Далматинец, будто забыв об осторожности, вдруг сел рядом с ним и заинтересованно склонил голову набок.

Абиссинец закрыл глаза. Чувство отвращения к этому человеку сегодня накрывало его волнами с невероятной силой. Казалось, что даже кожа испытывает это мерзкое чувство, потому что, когда он ощутил прикосновение его одежды к своей, то сразу невольно отодвинулся. Но, с другой стороны, внезапная потеря бдительности Далматинца могла сыграть ему на руку. Несмотря на то, что наставник был прикован, вторая его рука все еще оставалась свободной и готовилась схватить за горло это чудовище в человеческом обличье.

— О чем же я забыл?

Абиссинец сел поудобнее и немного развернулся к нему.

— Для тебя несколько тысяч жизней… — Он громко вздохнул, пытаясь сохранить последние остатки самообладания. — …несколько тысяч живых людей, мечтающих о том же… это всего лишь пожертвовать чем-то?

Далматинец усмехнулся:

— Если измерять миллиардами, то да.

Наставник положил свободную руку на колено, готовясь ударить:

— Твоя мать…

Далматинец нахмурился. Улыбки, как не бывало.

— Вспомни, как было больно тебе?

— Это сейчас не относится к нашему разговору!

Ученый вскочил. Ударить Абиссинец не успел.

— Нет, относится! Подумай, что будут чувствовать дети, которых ты уже априори обрек на смерть? Только представь, сколько родителей, которым будет казаться, что другого выбора нет, потеряют своих детей ради такого твоего иллюзорного будущего…

— Это будет их решение, нет?

— Но не этих детей, пойми! Не этих детей, идиот! Не их… Разве ты когда-то хотел, чтобы твоя мать поступила с тобой именно так?!

Далматинец поднял глаза к потолку:

— Для науки нет понятия гуманности. Мы жили бы до сих пор в каменном веке, если бы великие ученые прислушивались к зову сердца…

— Если не у нее, то у кого должно возникать это чувство? Наука не должна переступать через трупы, она должна стремиться спасать жизни!

Ученый поднялся и направился к двери:

— Знаешь, ты — все такой же безмозглый солдафон.

Абиссинец согласно кивнул:

— Да, я — солдафон, потерявший родных в угоду твоей науке! Но я принял это в наказание за все, что натворил! Ты говоришь о вечной жизни, но люди все равно будут умирать. Пусть на пятьдесят или сто лет позже, но ни тебе, ни кому-либо другому не преодолеть то, что заложено природой и Богом!

— Это…

Но он не дал ему ответить:

— Избавление от болезней? Вспомни любую новую эру — на место излеченной болезни приходит другая, ранее неизученная! От болезней не избавляются, они все те же, просто эволюционируют, приноравливаясь к той новой жизни, которую создают люди. Каждая новая эра всегда обходилась человечеству слишком дорого… Вечная память? Не смеши меня! Помнить каждую секунду своей жизни захочет только полный дурак… А, если она будет длиться пару сотен лет, то нормальный человек, несомненно, сойдет с ума от подаренных тобой воспоминаний… Ты согласился бы помнить каждое мгновение ужаса, что пережил сам? Вижу, что нет. Тогда почему стремишься навязать это другим? В жизни случаются не только счастливые моменты, которые мы хотим сохранить, но есть и те, которые хочется похоронить и никогда не возвращаться к ним… Ты — сумасшедший, который хочет обречь остальных быть экспериментами, но сам при этом ни за что не пройдешь через это свое счастье!

— Это необходимые жертвы, чтобы двигаться вперед.

Абиссинец прикусил губу. Этот человек не слышал его. Не желал услышать. Все было бесполезно, но все же он хотел попытаться, пусть и было уже поздно.

— Я еще не сказал самое важное…

— Ты все же вступил в дискуссию?

— Я же всегда уступал тебе. Это неизбежно.

— Не всегда.

Наставник улыбнулся, поняв, о чем тот говорит.

«Действительно… она выбрала не тебя… Один раз проиграл мне… и до сих пор не забыл… Это означает, что ты не уступишь?»

— Это было не мое решение, ты должен понимать. Не знал, что ты настолько злопамятен, что сейчас припоминаешь мне Таню.

Далматинец вернулся и снова опустился рядом с ним на кровать:

— Это имя… Прошу, оставь его глубоко внутри и не произноси больше.

Абиссинец вздохнул.

«Даже у чудовища могут быть чувства, ранящие его, даже спустя столько лет? Неужели он действительно до сих пор не оправился?»

— Так, что же самое важное по твоему мнению?

Далматинец оторвал его от мыслей о жене и когда-то лучшем друге.

Абиссинец кивнул и негромко спросил:

— Ты думал, для кого хочешь создать твое прекрасное будущее? Ты дашь его бесплатно? Поделишься безвозмездно со всеми своими знаниями?

Ученый хмыкнул:

— Думал, конечно, отдам и обучу. Мой организм не вечен. Не думай, что я не осознаю таких элементарных вещей. Зато мое имя навечно останется в памяти людей…

Абиссинец вдруг рассмеялся, чем очень удивил Далматинца.

— Прости, но это так смешно… Элементарных? Ха-ха-ха… — Он выставил вперед свободную руку, тщетно пытаясь успокоиться. — Прости-прости… О, Боже, ты смог рассмешить меня… Все-все, не злись. — Наконец он смог взять себя в руки и задать вопрос. — Тогда скажи мне, а те люди, которые поддерживают тебя сейчас — готовы ли они отдать твое творение бесплатно на благо людям? Простым людям?

— Я сам решаю, как распорядиться своим открытием.

— Но о тебе никто не знает, кроме них. Уверен, что они готовы бесплатно отдать тебя и твои открытия человечеству? И еще… как только этот эксперимент станет достоянием общественности, думал ли ты о том, как это воспримут миллиарды, о которых ты так печешься? И как ты будешь контролировать своих новых экспериментальных людей, вообще не боящихся боли, а только звереющих от нее?

Далматинец встал и, устало вздохнув, зло проговорил:

— Ты так ничего и не понял.

— Я — всего лишь солдафон, поэтому мы с тобой вечно будем спорить о реалиях жизни и ее ценностях в масштабах человека — и не важно, только лишь четверых, либо нескольких миллиардов… Это бесполезный разговор, давай просто закончим? Мы не услышим друг друга. Спрошу еще раз, почему ты не убил меня сразу?

Мужчина направился к выходу, проигнорировав его вопрос:

— Ты дал мне информацию к размышлению. Я собираюсь подумать, как защитить себя и свое открытие.

— Тот человек, приходящий сюда ежедневно… У него приказ избавиться от меня?

— Он больше не придет, не трясись. Кстати, знаешь, твоя дочь… — Далматинец остался доволен его реакцией. — Теперь я готов ответить на твой вопрос?

Абиссинец, не замечая боли в запястье, вскочил на ноги, пытаясь вырвать руку из сжимающего кольца.

Ученый широко улыбнулся:

— Я не убил тебя только потому, что не мог решить: дать тебе умереть в неведении или все же успокоить перед смертью. Но, судя по твоей реакции, стоит сказать, чтобы тебе стало больнее?

— Что ты знаешь?! Прошу тебя! Если что-то знаешь…

— Я скажу тебе об этом завтра? — Далматинец открыл дверь. — Сегодня не хочу. Ты расстроил меня.

— Нет! Прошу!

Далматинец вышел, оставив Абиссинца с чувством полного опустошения.

«Почему я снова решил, что переиграю его? Зачем говорил ему все это? Он пришел не за этим… Как всегда, я не понял его? Я никогда его не понимал… Он знает, что с моей дочерью? В этот раз Далматинец не играет… О, Боже… Таня, неужели, я нашел? Таня, слышишь, Таня, завтра я могу все узнать…»

Он опустился на пол и заплакал, сжав свободной рукой карман с фотографией дочери.

Глава 64

Максим чувствовал тошноту и головокружение, но игнорировал их. С его организмом происходили необъяснимые изменения, но сейчас он не мог позволить себе отвлечься от поставленной цели. Увиденное во сне подстегивало игнорировать предупреждения мозга о том, что с ним не все в порядке.

Единорог вел машину, время от времени переглядываясь с Самуилом. Они тоже заметили его нездоровый вид, но понимали, что спрашивать его об этом или просить осмотреть, только тратить время впустую.

Влад сидел на лавочке у больницы, держа в руках кофту Кати. Его пальцы сжимали тонкую ткань сильнее и сильнее. Кровь на ней напомнила ему о том, что он не сделал того, зачем пришел в то здание.

Парень закрыл глаза и зарычал, изо всех сил пытаясь подавить желание со всех ног броситься обратно в больницу.

Когда он прибыл на место, приступ усилился настолько, что ему впору самому было просить медицинской помощи…

Все чувства и реакции обострились. Влад почти перестал контролировать себя, действуя на автомате. Парень огляделся. У больницы маячили пациенты и посетители. Кто-то сидел на лавочке и, кивая, слушал рассказ о процедурах, кто-то просто гулял, кто-то курил, кто-то спешил навестить родных, кто-то…

Влад настолько четко улавливал движение и обрывки слов вокруг…

Машина с визгом остановилась прямо перед входом в больницу. На секунду он замер, приказывая себе успокоиться и выполнить то, зачем приехал…

Выскочив из машины, парень открыл дверь и вытащил девушку. Катя не реагировала. Он проверил дыхание. Оно почти не ощущалось…

Не думая больше ни о чем, Влад бросился внутрь…

В приемном покое после быстрого осмотра девушку положили на каталку и повезли в операционную. Парня попросили подождать. Медсестра проводила его на пост и попросила ответить на вопросы, чтобы оформить госпитализацию. На вопрос, кем он ей приходится, он машинально ответил: «Братом». Следующие полчаса Влад провел в приемном покое, продолжая повторять про себя одно и то же: «Она не умрет…».

Он не видел нападавшего, но точно знал, кто он…

Когда медсестра, наконец, сжалилась над ним и отпустила, опустившись на банкетку у одной из палат, парень закрыл глаза. Теперь для него не существовало ничего, кроме ожидания. Время медленно растягивалось сначала в минуты, а затем в часы. Мозг отсчитывал время, а тело замерло в одной позе, позволяя хоть немного прийти в себя. Но страх, что он опоздал, так и не оставил его ни на секунду…

Через несколько часов врач, вышедший из операционной, неловкоопустил глаза и помотал головой…

Влад поднялся, сжимая ее кофту в руках. Теперь он действительно не вернется. Это был конец.

«Надеюсь, ты успеешь вовремя… и спасешь ее… С этой минуты, здесь и сейчас, я умер… вас только двое в этом мире…»

Подготовка лаборатории завершилась.

Далматинец сидел у себя в кабинете, прокручивая детали, предстоящей операции. Он чувствовал облегчение, что Феникс нет рядом. Согласившись на ее план, ему в итоге пришлось изрядно попотеть, разгребая последствия необдуманных действий этой девчонки. Его старшая дочь провалилась. У него осталась только Элис и последний эксперимент. Именно он решит его судьбу.

«Если я не справлюсь — жить незачем… Они убьют меня? Отвернутся от меня? В чем я ошибся? Я лишь хотел показать им новый мир…»

Он хотел вернуть Кирина, но, послушав Феникс, отдалил его еще больше. В ее плане было все идеально, кроме…

— …кроме них самих?

Мужчина стукнул кулаком по столу. Страх за Элис, вместо покорности судьбе и возможности находиться рядом, пробудил в его сыне желание освободить ее, противопоставляя себя своей сущности.

— И он таки переступил эту черту… Это должно восхищать? Несомненно.

Идеальный человек — его мечта. И она воплотилась в жизнь, несмотря на столько неудачных попыток. Кирин превзошел все его ожидания. Все недостатки Феникс и Дракона этот мальчишка превращал в достоинства. Это стало его победой. Хоть и недолгой. И, когда пять лет назад Далматинец, наконец, открыл способ провести эксперимент на взрослом человеке, его выбор, естественно, пал на Элис. А кого еще он должен был выбрать?

Но Далматинец совершил ошибку, дав услышать Кирину их разговор с дочерью. Хотя позже он и убеждал себя, что поступил правильно, но в глубине души точно знал, что, желая увидеть их реакцию, просчитался именно в этом моменте. Данное обстоятельство, конечно, дало ему возможность полностью контролировать Элис и рассмотреть ее истинный потенциал, но… также и усилило сожаление о том, что восемнадцать лет назад он поддался чувствам и не выбрал вместо Кирина ее.

И причиной такого решения стало лишь одно обстоятельство — Алиса была дочерью Тани, жены его лучшего друга Сашки… бывшего лучшего друга…

Когда, спустя столько времени, они встретились с ним у школы, Далматинец хотел признаться ему во всем, но, увидев, как тот страдает, передумал. Признание могло еще больше запутать ситуацию и стать по-настоящему опасным. Элис почти поверила в его «правду», но Абиссинец, судя по реакции, не стал бы и сомневаться. Пришлось использовать Дракона. И, как всегда, упрямство того сыграло Далматинцу на руку.

Он простил Феникс восемнадцать лет назад, когда та чуть не убила мать Кирина перед самым экспериментом, и спрятал, готовя для своей защиты, но…

Снова «но»… Всегда есть какое-то «но»…

Но снова просчитался. Превратить своих детей в суперлюдей он смог, а вот заставить повиноваться…

Каждый раз, глядя на Феникс, перед его глазами возникал образ матери, подстегивая быть более жестоким, непримиримым и не прощать никому даже малейших оплошностей. Девушка очень напоминала ее. Ее ненасытность в знаниях и излишняя жестокость все больше бросались в глаза. Очень часто она действовала в порыве, отметая доводы разума. Ему ужасно не нравилось это, поэтому он и вернул ее, заставив поверить себе и потерять бдительность.

Ведь именно по этим же причинам, по которым сейчас боялся Феникс, он не мог допустить, чтобы женщина, родившая его, Далматинца, гения от рождения, продолжала жить, заставляя сына вздрагивать при каждом своем появлении.

Элис же за эти годы удалось внушить, что ей не избежать эксперимента. Ее покорность заставила его поверить в правильность своих убеждений.

Далматинец хмыкнул:

— Чтобы спасти Кирина, она готова пожертвовать жизнью… Это мое лучшее открытие, ее преданность безгранична… кроме меня и Ольги, она забудет их всех… Ну что, Сашка, все еще считаешь, что я не прав?

Мужчина встал и направился в лабораторию, мысленно прощаясь с прошлым и сыновьями. Если Бульдог не проколется, то с Кирином и Драконом, как бы прискорбно для него это не звучало, он больше не увидится.

Люди, нанятые для охраны лаборатории, окружили периметр и заняли свои позиции, готовые в любой момент к обороне. Им были даны четкие указания, насчет посторонних — убить любого, кто попытается проникнуть внутрь.

Доктор уже ждал его.

— Что с Феникс?

— Она готова.

Далматинец нахмурился и вздохнул:

— Начинаем. Доставь ее и изолируй помещение.

Доктор кивнул и нажал кнопку в кармане, когда повернулся спиной. Диктофон пискнул и начал запись. Люди, платившие за эксперимент, не хотели совершить ту же ошибку, что и Финансист. Они поставили условие Далматинцу о его присутствии на эксперименте, а ему приказали записать весь процесс. Но камеру установить так и не удалось. Оставался только диктофон. Доктору посоветовали задавать больше вопросов и запоминать все манипуляции. Но, зная этого человека, мужчина предполагал, что его не допустят дальше стола с инструментами.

Через пятнадцать минут он доставил из подготовительной комнаты каталку с Феникс. Элис уже находилась в лаборатории. Ее пульс волновал его со вчерашнего дня, но говорить об этом Далматинцу мужчина не собирался. В конце концов, тот сам несет полную ответственность за эксперимент. Сильнее его волновал факт его допуска внутрь и предоставление возможности участия в процессе. Вопреки ожиданиям, ученый сам предложил ему ассистировать. Мечта Доктора стать новым Далматинцем вот-вот могла осуществиться, ведь, если от него планировали избавиться, вскоре он мог занять его место.

Приготовления закончились, и в последний раз все было проверено и обговорено. Доктор нажал кнопку на пульте. Бетонная стена поползла вниз.

Эксперимент начался.

Доктор подошел к операционному столу и застыл в изумлении. Мужчина смотрел, не отрываясь, на постоянную спутницу Далматинца, Ольгу. Обернувшись на дверь, он снова перевел на нее взгляд, не понимая, откуда та появилась. В помещении никого не было, когда они пришли.

Ольга тепло поприветствовала его и склонилась над Элис.

Питбуль, не спеша, шел по коридору. Его мысли роились вокруг длинноногой блондинки, которую ему доставили вчера. Она казалась богиней, сошедшей с небес, похожая на ту, первую… его жену, оставшуюся навсегда его любимой…

Мужчина улыбнулся, вспомнив свой первый раз, и с чего все началось… Он любил эти воспоминания, они всегда заставляли его снова проживать счастливые моменты, приводившие в трепет сердце…

Родик никогда не жаловался на жизнь. Просто плыл по течению, как все. Окончив университет, устроился на работу. Заработок небольшой, но на жизнь хватало. Встретив девушку, через несколько месяцев женился. Не сказать, что это была такая уж большая любовь, просто так случилось, так заведено в обществе. Он старался, как мог, не гнушаясь подработок и часто забывая о собственных потребностях, не обижался на постоянные упреки, жалобы на низкую зарплату и неспособность вырваться из рутины.

Рутина разлетелась вдребезги, когда его жена через два года объявила, что уходит к однокласснику, приехавшему в командировку в их город. Родик сделал вид, что принимает ее решение, а, оставшись один, понял — это слишком большое потрясение для его самолюбия, предательство он простить не сможет.

Этой же ночью мужчина выехал на машине вслед за поездом, уносившим его бывшую жену, растоптавшую его сердце без зазрения совести, в новую жизнь…

Через несколько дней Родику сообщили, что на девушку совершено нападение, в результате которого та погибла.

Он так искренне плакал… искренне скорбел…»

Питбуль облизнулся, вспомнив ее молящие о пощаде глаза…

Он постарался все забыть и начать жить обычной жизнью. Но не смог… Ее взгляд кружил вокруг, даже днем… А через полгода, когда он возвращался домой с работы, к нему подошел человек в костюме и показал результаты экспертизы. Его отпечатки и ДНК нашли на месте преступления…

В тот момент Родик даже пожалел о своем порыве… на секунду раскаялся…

Но лишь на секунду… короткую и бесполезную…

Потому что вместо наказания ему предложили работу. И довольно быстро чувство вины за совершение непоправимого поступка и стыд перед самим собой вытеснили новые чувства…

Ее глаза с того дня поблекли в его памяти…

С того дня Родик выполнял различные поручения, которые не всегда приносили радость, а иногда доводили и до отчаяния, но он все выдержал и доказал, прежде всего самому себе, что его новая личина, названная хозяином Питбулем, намного привлекательнее той, что звалась Родиком-неудачником.

Через некоторое время его направили к Далматинцу, а, самое главное, со временем его тяга к глазам, умоляющим о прощении, стала необходима ему, как воздух…

«Безнаказанность порождает вседозволенность…»

Он не помнил, где слышал эту фразу, но она ему безумно нравилась.

Питбуль наклонился и протер свои начищенные до блеска лакированные ботинки.

Он не знал, кто те люди, которым он служил, и даже не пытался выяснять. Не все ли равно, если тебе дают то, в чем ты нуждаешься? Он вспомнил последнее задание, после которого его направили сюда, и передернул плечами…

В тот вечер, открыв дверь своей квартиры, мужчина обомлел от красоты, представшей перед ним. В дверях стояла девушка, одетая во все черное. Высокая, стройная, лицо скрыто под кепкой. На мгновение ему стало страшно, что ее послали убить его. Он даже подумал, что, если погибнет от рук женщины, то такой расклад будет особенно смешон и несправедлив…

Но уже через секунду девушка улыбнулась и попросила следовать за ней. На вопрос: «Куда?», ее губы лишь скривились в ехидной усмешке. Родик сглотнул и, схватив ключи, выбежал следом. На ходу мужчина обдумывал, как бы ему познакомиться поближе с этой красоткой и привлечь ее внимание…

Дорога заняла около часа. За это время не было произнесено ни слова. Родик боялся подать голос, чувствуя опасность, исходящую от нее, тем более она так ни разу больше и не посмотрела на него…

Они приехали в шикарный особняк. Мужчина уже и не знал, что думать. Мысль, что сам хозяин хочет видеть его, упрямо крутилась в голове, наполняя Родика радостью и гордостью…

Широкая улыбка выдавала все чувства, бурлящие у него внутри…

Но, вот, они спускаются зачем-то в подвал… Проходят несколько метров по длинному темному коридору… Входят в просторную комнату… Он улыбается… Улыбка гаснет…

Тогда ему пришлось забыть, что он человек. Было страшно, и потом неделю он не мог даже есть…

«Нет-нет, это лучше не вспоминать…»

Родик прошел проверку. Ему дали новое имя и отправили к Далматинцу. Теперь он — начальник. Он знал, что только тем, кому доверяют, дают имена. А, значит, теперь он поднялся вверх на целую ступень. Убивать и убирать последствия чужих грехов не так уж и сложно, раз уж Феникс, которая приходила к нему в тот день, давала то, без чего он не мог прожить и дня — умоляющие и просящие глаза.

Совесть и вина больше не беспокоили его. Он мог мириться с ними. Мало ли, кто и как избавляется от врагов и ненужных людей. Деньги и похвала хозяина — больше не нужно ничего.

Периметр он обходил, чтобы не клонило в сон.

Сегодня Далматинец лично предупредил его, что эксперимент, запланированный на завтра, перенесли, поэтому от его бдительности зависит безопасность детей ученого. Конечно, можно было остаться в прохладной каморке и просто наблюдать в монитор, а обход поручить охране, но ночью ему всегда приходилось тяжко. Да и обходя периметр, он мог заглядывать в камеры. Но осторожно.

В руках мужчина сжимал пульт управления для немедленной блокировки любого помещения, находящегося под землей.

Питбуль обернулся на двух охранников, следующих за ним по пятам, и довольно улыбнулся.

«Как король… чувствую себя важной персоной… Может, заглянуть к тому, у которого кошачье имя? Нет, не сегодня…»

Поток его позитивных мыслей отвлек звук шагов, которых не должно было быть здесь в такое время.

Питбуль обернулся…

Перед ним, на расстоянии пяти метров стоял подросток…

Охранники выбежали вперед и встали перед ним.

— Кто ты? Как попал сюда?!

Парень проигнорировал оба вопроса, смотря прямо в глаза Родику. А тот сразу узнал его — высокий, красивый, спортивного телосложения. Белоснежные, как снег, волосы и глаза небесно-голубого оттенка, казалось, отражали в этой полутьме подвала приглушенный свет светильников, свисающих с потолка, которые, в свою очередь, невидимыми лучами, исходящими от них, очерчивали фигуру парня такой же невидимой сияющей аурой.

На несколько секунд Питбуль завис, словно в трансе, не в силах оторвать взгляд от нереально-завораживающей картины, внезапно нарисованной его воображением.

«Как он прошел? Пройти на территорию невозможно, даже если он кандидат… Там целая армия снаружи…»

Машинально он двинулся в сторону Максима, настолько притягательным казался взгляд этого парня, но один из охранников схватил его за руку.

— Нельзя. Мы разберемся.

Питбуль с ухмылкой пропустил их вперед, продолжая отчаянно соображать, как обезвредить кандидата, не умея даже драться.

Когда они приблизились к дому, то решили сначала понаблюдать. Самуил оббежал периметр и сообщил, что дом окружен плотным кольцом из наемников и подключен к системе защиты. Обходы больше не проводились, каждый оставался на отведенном ему участке. Вокруг царила тишина, скрывавшая под вуалью темноты вооруженных до зубов людей.

— Они могли уехать?

Максим помотал головой:

— Нет, накануне эксперимента, он не будет рисковать… тем более Алиса в коме. Это может повлиять на результат. — Он всматривался во тьму. — Думаю, я смогу пройти. Отключу сигнализацию, потом вы за мной…

Единорог достал ножи, а Самуил обнажил меч.

Максим осторожно начал пробираться к дому. Остановившись перед первым препятствием, парень усмехнулся. Каким бы плотным кольцом они не стояли, но участки рядом с окнами, находящимися на уровне земли, все равно, оставили пустыми, понадеявшись на невидимые лучи новейшей системы защиты, установленной в доме и вне его.

Закрыв глаза, Максим замер, отбрасывая ненужные мысли. Ему все еще было нехорошо, и голова кружилась. Постояв пару секунд, он двинулся дальше. Из-за темноты, окутавшей окрестности, парень без проблем проскользнул мимо двух постов. Передвигаясь быстро и бесшумно, у него получилось слиться с толпой наемников. Никто даже не понял, что в их стане враг.

Максим торопился. Судя по предпринятым мерам, эксперимент уже начался. Но все же осторожничал. Если придется драться, времени он потеряет больше.

Остановившись рядом с третьим постом, парень замер. Охранник двигался к нему. Максим шагнул в сторону и растворился в темноте, словно его и не было. Подкравшись сзади, он резким движением обездвижил его и, наконец, добрался до окна. Провозившись с инфракрасными датчиками еще некоторое время, ему, наконец, удалось влезть внутрь.

Максим перевел дыхание.

На первом этаже охранников оказалось меньше, и все они были рассредоточены возле кабинета Далматинца.

«Я не ошибся… эксперимент сегодня… Черт, он не стал рисковать и дожидаться своих сыновей, вычеркнув их из жизни… Дракон и Катя в опасности? Надеюсь, он понимает, что никого из нас так просто не отпустят… Защитит ли он ее?»

Парень опустился на пол, спрятавшись за шкафом, прикрывающим дверь, ведущую в подвал, и удивленно посмотрел на главный вход. Он вообще не охранялся.

«Он не ждет меня? Конечно, нет… Раз биологический образец умер, он думает, что и я тоже… А все это… лишь меры предосторожности…»

Максим вспомнил машину, проехавшую мимо, когда они выезжали на трассу. Тогда ему показалось, что за рулем сидит Бульдог. Сейчас он знал наверняка, что не ошибся.

«Дракону действительно нужно быть осторожнее, но мне все на руку… Лаборатория изолирована… Значит, Бульдог не сможет связаться с Далматинцем до окончания эксперимента… А тот не узнает, что меня упустили… Сколько ему потребуется времени, чтобы найти Дракона и вернуться? Много… Одной проблемой меньше…»

Максим немного приподнялся и выглянул из-за шкафа.

Свет внезапно погас. Парень мысленно поблагодарил друзей за помощь. Расстояние до кабинета он преодолел меньше, чем за минуту. Никто из охраны даже не успел среагировать, когда один за другим их товарищи стали падать на пол и замирать. Они недоуменно озирались по сторонам в кромешной тьме и не понимали, от кого должны защищаться. Гостей они явно не ждали.

Отключив сигнализацию, Максим открыл нишу в кабинете Далматинца и быстро побежал по лестнице вниз.

Бойцы Абиссинца не собирались осторожно красться, как кандидат. Как только они увидели, что парень проник в дом, то просто вышли из укрытия и начали прокладывать себе дорогу к дому привычным способом.

Еще раньше Самуил заметил, что жалюзи на окнах первого этажа очень плотные, и свет сквозь них фактически не виден, хотя и угадывался за ними. И ему тут же пришла в голову мысль, как помочь Максиму.

Когда свет включился, а территория у входа была зачищена, бойцы, наконец, с видом победителей открыли дверь в дом и переглянулись. Кандидат тоже не терял времени даром. Оставшиеся в сознании охранники отправились вслед за товарищами на пол.

Все закончилось в течение нескольких минут. Конечно, они понимали, что их скоро обнаружат, но времени до того момента у них оставалось предостаточно. Когда начнутся разбирательства, они уже будут в лаборатории.

Самуил подмигнул Единорогу:

— А в этом доме прекрасная звукоизоляция, не находишь?

Заместитель кивнул и перешагнул через стул, который не давал двери в подвал закрыться.

— Надеюсь, нам не придется подбирать код к нижнему замку, и он захватил еще один стул.

— Сейчас увидим. Вперед.

Самуил предусмотрительно убрал стул, и проход медленно закрылся. Теперь путей для отступления не осталось.

Они спускались вниз, озираясь по сторонам. Опасения Единорога оказались напрасными, дверь подпирал деревянный ящик, но им все равно пришлось поторопиться. Спустившись на один пролет, они услышали сзади громкий скрежет. Обернувшись, оба удивленно уставились на опускавшуюся вниз бетонную перегородку, отделявшую лестницу от входа в дом. Не теряя времени, парни бросились вниз.

Преодолев лестницу, они с ругательствами ускорились. Стена, отделявшая помещение лаборатории от лестницы, тоже медленно опускалась. Они ринулись к ней.

Глава 65

Максим шел по коридору, озираясь по сторонам. Все осталось в точности, как и в предыдущей лаборатории. Он завернул за угол и внезапно остановился. С губ парня сорвался смешок. Только теперь он внимательно рассмотрел типа с поляны. Катя оказалась права, он выглядел нелепо.

Мысль о девушке тупой болью отдалась в груди. Он никогда не узнает, выжила ли она, и успел ли Влад помочь ей?

Двое бросились к нему, на ходу доставая дубинки, но через минуту оба лежали без сознания. Видимо, нормальной обороне их не обучали.

Максим улыбнулся и поднял взгляд на Питбуля:

— Где сейчас Далматинец?

Мужчина испуганно отступил на шаг и начал быстро набирать комбинацию блокировки периметра. Послышался скрежет. Движение справа подсказало Максиму, куда ему идти, и он быстрым шагом направился в ту сторону. Но внезапно остановился, почувствовав резкую боль в груди.

Питбуль, поняв, что кандидат идет в его сторону и при этом смотрит в другую, криво усмехнулся. Он сделал вид, что еще возится с пультом, а, когда парень поравнялся с ним, втянул в легкие воздух и на выдохе со всей силы ударил его в грудь.

Максим, ахнув, удивленно скосился на мужчину и начал хватать ртом воздух. Но сделать полноценный вздох никак не получалось. Парень взмахнул несколько раз руками, пытаясь удержать равновесие, но не смог, и, упав на колени, почувствовал, как реальность медленно начинает проваливаться в пустоту. Перед глазами поплыли темные круги, превращаясь в витиеватые рисунки. Серые стены подвала закружились в стремительном вихре. Единственное, что он запомнил перед обмороком — истошный крик Единорога. После этого мир вокруг превратился в черную дыру.

Питбуль склонился над бесчувственным кандидатом и достал складной нож из кармана пиджака.

«Чтоб тебя… его отвратительное красивое личико безумно притягательно… так бы и смотрел, не отрываясь… а потом забрал себе…»

— Ты и так много имеешь? Посмотрим, что ты будешь делать без своей смазливой мордашки…

Он поднял руку с ножом вверх, но сделать ничего не успел. Резкая боль заставила его выпрямиться. На лице застыла маска недоумения, безобразно скривив тонкие губы. Опустив взгляд на грудь, только сейчас Родик сообразил, что из нее торчит нож необычной формы.

Единорог сразу заметил Максима. Парень стоял напротив человека с поляны. Катя говорила, что здесь его называли Питбулем. Самуил долго смеялся, когда услышал это прозвище, совершенно неподходящее такому человеку.

Бойцы услышали новый скрежет. Самуил указал Единорогу на еще одну опускающуюся панель.

— Теперь мы знаем, где лаборатория. Смотри, он идет туда…

— Там охраны нет, что ли? Не поверю, что их только трое. Вернее, двое. Этот не в счет.

Они поспешили за парнем, но не прошло и пары секунд, как за их спиной послышались быстрые шаги. Из-за поворота выскочили десять вооруженных охранников, а Максим внезапно упал на колени.

— Что происходит?!

— Он ударил его… Черт!

Единорог бежал со скоростью, на какую только был способен, но, все равно, опаздывал.

«Пропустил удар… да что с ним такое?! Черт-черт-черт!!!»

Мужчине казалось, что все мышцы одеревенели. Он все еще не успевал. Объект, видимо, не сразу понял, что в него воткнули нож и направил на заместителя пистолет. Но Единорог даже не собирался замедляться, нужно было, во что бы то ни стало, забрать Максима. Объект упал рядом с парнем, не успев нажать на курок, но рядом с ним тут же, как из-под земли, появились новые охранники.

Увидев десять автоматов, направленных в его сторону, он попытался затормозить и свернуть в сторону. Развернувшись, заместитель побежал к выступу в стене, слева от него.

Но секунды растягивались в бесконечности, не давая ему и шанса.

«Черт, почему я не успеваю, а они меня уже опередили? Сука!»

В этот момент в наушнике прохрипел знакомый голос:

— Ты чем тут занимаешься?

— Самуил, твою мать! Куда ты пропал?!

Раздалась автоматная очередь. Единорог покатился по полу, почувствовав, как правая штанина начинает пропитываться кровью. Он в волнении поднял глаза, ища напарника. Но этого не требовалось. Самуил одним ударом снес своим мечом половину черепа у одного объекта, а второму отрубил руку.

Снова раздались выстрелы. Но Самуил оказался быстрее. Когда все стихло, на парне не было и царапины.

Охрана образовала полукруг, встав напротив бойцов, готовая в любой момент снова открыть огонь.

— А, по-моему, неплохо получилось? — Скорчив гримасу, Самуил покосился в сторону напарника.

— По-моему, тоже. — Единорог, тяжело дыша, выдавил подобие улыбки.

— Парикмахер этому теперь не нужен…

— А у этого скидка на маникюр будет?

Самуил рассмеялся и перевел взгляд на Максима:

— Он в обмороке?

— Наверно.

Заместитель поднялся. В ту же секунду два ножа поразили еще двоих объектов. Самуил, сократив расстояние до минимума, вынудил остальных наброситься на него с кулаками. Тогда заместитель, воспользовавшись моментом, подбежал к трупу в костюме и, вытащив из него нож, поразил следующий объект.

Про себя он называл противников только так по одной простой причине — они не были людьми в его глазах, лишь объектами для поражения целей.

Оставшиеся пятеро немного отступили и выстроились в линию.

Самуил опустил меч и улыбнулся:

— Вы не сможете убить нас из этого. — Его палец указал на оружие.

Один из охранников резко вскинул автомат. Самуил откатился в сторону и бросился вперед. Оглушающий звук выстрелов, казалось, раздавался со всех сторон в этом душном закрытом помещении, пока парень не оказался за спиной стрелявшего. И, как только это случилось, тот завалился назад и с грохотом упал на пол. Меч пронзил его сердце насквозь. Оставшиеся четверо бросились на Самуила.

— Кто потащит?!

— Точно не я! — Парень подмигнул Единорогу.

Заместитель вытер ножи об одежду пораженного объекта и подошел к Максиму. Подхватив его под руку, он закинул ее себе на плечо и взвалил парня на спину.

— В этой штуке пароль…

Самуил улыбнулся:

— И? Сейчас посмотрим, что это за штука…

Единорог оставил Максима у стены и наскоро осмотрел:

— Ничего серьезного, скоро очнется. — Он поднялся и направился к железным дверям, решив посмотреть, что там внутри.

Самуил скинул с плеч рюкзак и, достав оборудование, принялся подбирать пароль.

Все помещения оказались закрыты, кроме последнего. Заместитель дернул ручку, но, открыв дверь, замер на месте, чувствуя, как горло сдавливает спазм боли. Лишь спустя несколько минут он смог позвать напарника.

— Не мешай, а то сначала начинать придется.

— Самуил!!!

Тот нехотя оторвался от экрана и подбежал к нему:

— Что еще?

Единорог вытянул руку вперед и рухнул на колени, не в силах больше сдерживать поток слез. У кровати на полу в неестественной позе лежал Абиссинец. Из груди мужчины торчал нож. Самуил стремительно подбежал к нему, но пульса и сердцебиения уже не было.

Их наставник, учитель и человек, спасший им однажды жизнь, умер.

Самуил сжал кулаки и закричал:

— Нет!!! Не может быть! Как он посмел?! — Он повернулся к заместителю. — Мы не успели совсем немного… пара часов… Пара драных часов!!! И он остался бы жив… АААА!!!

Когда оба немного успокоились, то переложили тело наставника с пола на кровать и осторожно вытащили нож. На лице Абиссинца застыла улыбка, словно он принял этот удар с радостью.

— Смотри, всегда хмурился, а сейчас смеется, как ребенок, будто хорошую новость услышал. Мы сможем его забрать?

— Не думаю. Сами можем здесь остаться… Но, если представиться возможность, то это даже не обсуждается.

Единорог приблизился к кровати, заметив фотографию, зажатую в руке наставника. Разжав пальцы Абиссинца, он аккуратно расправил снимок, а, перевернув, передал Самуилу. Бойцы удивленно переглянулись. На оборотной стороне они обнаружили написанное кровью имя.

Единорог упал на колени и взял руку наставника в свою.

— Это он написал?

— Значит, он нашел ее…

— О ком ты говоришь?

Оба обернулись. Максим еле стоял на ногах, держась за косяк двери. Но все же бросился к кровати, когда понял, кто на ней лежит. Поскользнувшись на крови, парень упал. С трудом поднявшись, он окровавленными руками схватил Абиссинца за ворот и начал трясти.

— Нет, не надо! Почему ты не дождался меня? Я обещал им спасти тебя! Зачем ты убил его, отец? Прошу, встань… Как я скажу Алисе? Я… я бесполезен… Ничего не могу…

Парень без сил опустился на пол. Опустив взгляд на руки, он вспомнил недавний сон. Вокруг него действительно громоздились горы трупов.

«Алиса… Еще не поздно? Или она тоже… Где она?»

Он обернулся:

— Сколько времени мы уже здесь?

Самуил смахнул слезы и, кивнув Максиму, выбежал в коридор. Единорог с беспокойством отметил про себя, что парень еле держится на ногах.

— С тобой что-то не так?

Максим сглотнул и, сделав глубокий вдох, ответил:

— Да, организм работает неправильно… Пока не могу понять, что именно… — Он запнулся на ровном месте, но заместитель успел подхватить его за плечи.

— Самуил быстро закончит, не волнуйся. Черт, почему так все неправильно получилось?! Не только ты бессилен, мы тоже…

— Если она погибнет…

— Не погибнет! Не думай об этом так.

Единорог поднял руку в знак протеста, заметив, что парень собрался спорить, и помотал головой. Максим благодарно сжал его рукав, все еще держась за мужчину и чувствуя, что ноги почти не держат его.

На расшифровку пароля ушел почти час. Вход в лабораторию, наконец, стал доступен.

Единорог подошел к Максиму, чтобы помочь, но тот оттолкнул его.

— Что ты делаешь? Ты не сможешь сам дойти.

Парень развернулся к ним, тщетно пытаясь сосредоточить взгляд на их лицах, и негромко произнес:

— Вы должны забрать Капитана. Я пойду туда один.

— Что? Ты в своем уме?!

Парень сглотнул. Слова давались ему с большим трудом.

— Послушайте внимательно… Вы должны уйти отсюда… должны спастись… Единорог, дай мне свой нож.

— Что ты задумал? — Заместитель сжал рукоятку одного из ножей, с недоверием глядя на кандидата.

Но Максим лишь покачал головой и протянул ладонь. Самуил хотел что-то сказать, но Единорог остановил его.

— Хорошо, держи. Мы не будем ни о чем спрашивать, ты знаешь, что делаешь. — Он протянул ему оружие.

Парень повернулся к ним спиной.

— А теперь уходите.

Две девушки, лежащие рядом, были такими разными. Далматинец с удовлетворением отметил про себя, что его гений все-таки дал результаты, и теперь никто не сможет игнорировать его, великого ученого. Он улыбнулся Ольге, своей вечной ассистентке.

Именно она всегда находилась рядом и помогала ему во всем. И именно ей принадлежит половина его успеха. Оставаясь в тени, Ольге не составляло труда направлять его и оберегать их общее дело от ненужных глаз, вовремя избавляясь от них. Все эксперименты Далматинец смог провести только благодаря ей. И секрет успеха удавалось до сих пор скрывать лишь общими усилиями. Никто даже не догадывался о ее участии, поэтому и не воспринимал всерьез, думая, что она лишь его спутница и секретарь.

Доктор в напряжении замер возле Феникс. Мужчина не понимал причины их улыбок, лишь смутно догадываясь о роли этой женщины в эксперименте. Они пугали его все больше. То, что он узнал и увидел сегодня, повергло его в шок. Даже в самых страшных своих догадках, Доктор не предполагал, как именно проходит сам процесс. Если бы не те люди, он никогда не согласился бы вернуться в это место, насквозь пропитанное кровью. Воодушевление, наполнявшее его поначалу, полностью растворилось в сожалении и предчувствии чего-то более ужасного, чем действо, развернувшееся перед ним.

Недавнее откровение Далматинца привело мужчину в состояние дикого шока. Элис оказалась права — эксперимент не являлся единичным. Исследования проводились по всему миру, но он — единственный, кто одержал победу над природой и изменил человека. Те люди называли его успех эволюцией. Искусственной эволюцией.

Доктор почувствовал, как по телу побежали мурашки. Желание поскорее выйти отсюда мешало ему мыслить здраво и держать себя в руках.

Его взгляд хаотично метался по лаборатории, пока не остановился на Алисе.

«Ты до сих пор считаешь, что должна кому-то? Из-за твоей глупости тебя жалко еще больше… Кто добровольно согласится на такое… согласится умереть и полезет в самое пекло?»

— Продолжим.

Мужчина вздрогнул, поняв, что Далматинец смотрит на него. Брови ученого сошлись на переносице. Доктор был почти уверен, что его поймали.

— Простите.

— Больше не делай так.

— Да.

Через восемь часов Далматинец растянулся в улыбке.

— Ты хорошо поработал.

— Спасибо. А что с Феникс?

Ученый вздохнул:

— Жаль. Но ничего не поделаешь. — Он подошел к Доктору и похлопал его по плечу. — Ты не должен знать этого.

Далматинец вплотную приблизился к нему и вдруг крепко обнял. Мужчина вздрогнул, почувствовав, как в его тело входит посторонний предмет.

— Ты должен исчезнуть.

Доктор задрожал от дикой боли, пронзившей все тело. Далматинец улыбнулся и вытащил скальпель.

— Ты… ты… ты… все равно… — Мужчина упал на пол.

Далматинец заорал во весь голос:

— Нет! Это ты предал меня! Поэтому умри!

Доктор содрогнулся и замер, пытаясь зажать рану ладонями. Дыхание участилось, а из уголка губ выступила кровь. Свет от лампы ослепил его, и внезапно навалилась такая ужасная усталость, что, казалось, будто он начинает парить. Дикая боль растекалась по всему телу, парализуя все его существо.

Далматинец с презрением окинул взглядом человека, корчащегося на полу.

— Сдохни… Просто сдохни, как остальные, и не мешай мне!

В этот момент за его спиной раздался смешок. Ученый перевел взгляд на застывшую в ужасе Ольгу и медленно обернулся, не веря собственным глазам. Феникс сидела на операционном столе и хихикала. В ее глазах застыло непонимание. Девушка часто моргала, пытаясь поскорее прийти в себя, но из-за наркоза никак не могла сосредоточиться.

— Отец, я проснулась.

Феникс улыбнулась, но тут же удивленно охнула, увидев выражение его лица. Далматинец тяжело задышал, его черты исказила гримаса, и он со злостью посмотрел на Ольгу.

— Почему ты проснулась? Еще не время.

Девушка закрыла глаза, пытаясь понять его реакцию.

— Все в порядке. Мне ничего не угрожает. Я чувствую себя прекрасно, отец.

Далматинец бросил на столик скальпель и схватил шприц.

— Ты не поняла. Еще рано просыпаться, это опасно. Я помогу тебе уснуть, дай руку!

— О чем ты? Эксперимент закончен. И все получилось, нет? Я ведь уже проснулась, значит, все в порядке.

Ольга боялась даже вздохнуть. Она стояла в стороне, стараясь не делать лишних движений и не привлекать к себе внимания. За долгие годы эта женщина научилась превращаться в невидимку, собирать и анализировать информацию и быть никем, по сути же, являясь полноправным партнером ученого. Мало провести эксперимент, самое важное — уметь наблюдать, чтобы совершенствовать свои творения, исправлять ошибки и контролировать их.

Далматинец планировал, что девушка так и умрет во сне после проведения всех процедур, но его ассистентка была другого мнения. Ее план удался, Феникс проснулась. Голова шла кругом. Ольга сцепила пальцы в замок, чтобы унять дрожь. Оставалась лишь самая малость, проверить теорию преемственности. Если эксперимент действительно удался, значит, человеку можно не только дать силу, но и…

Далматинец перевел взгляд на Алису. Феникс, не веря, последовала его примеру.

— Отец, объясни. Что ты сделал?! Ты обманул меня?

Мужчина обреченно вздохнул, начиная понимать, что произошло. Они уже обсуждали когда-то теорию преемственности, но он отмел все доводы Ольги. Рисковать Далматинец не хотел. Не в этот раз…

— Ты меня обманул!

Увидев, что Феникс поднимается, он быстро проговорил:

— Дочь, тебе нельзя двигаться сейчас. Прошу, останься там. Дай мне немного времени, я верну все на свои места… — Далматинец почувствовал спазм в горле. — Иначе я не смогу помочь тебе… Прошу…

Ольга сглотнула. Она единственная знала, что помочь он ей уже не сможет. Препарат, введенный в организм сразу после окончания операции, не оставит ей и шанса.

Феникс вдруг сжала кулаки, почувствовав изменения в организме.

— Отец… ты убил меня? Ради нее?! Ты говорил, что никогда не пожертвуешь ни одним из нас…

Далматинец отвел взгляд и встретился глазами со своей ассистенткой. Она незаметно помотала головой и виновато опустила голову. Он застонал. Его глаза вдруг стали злыми, и он кивнул, скорее сам себе, чем девушке.

— Признаю, ты — мое первое лучшее творение. Но на этом все. После тебя появятся более совершенные творения, а ты останешься в памяти человечества первым кандидатом. Ты понимаешь меня лучше всех моих детей… Ты же сейчас понимаешь, о чем я?! Вы, мои дети, бесценны! Как ты можешь говорить, что я убил тебя — мое творение? Нет, никогда и никого из вас я не убью… по крайней мере, сам… Но, Феникс, согласись, ты неуправляема. Это непозволительно! И я отдаю тебе свой последний приказ: умри, дочь! Сама!

Девушка помотала головой и зарычала. Не в силах принять такую горькую правду для себя, произнесенную человеком, которого она считала настоящим отцом и которому безгранично доверяла, Феникс закрыла глаза.

— Я? Почему я?! Почему не она?!!!

Простить предательство и умереть?

Умереть от руки предателя…

Она чувствовала электрические разряды в запястье, заставляющие ее подчиниться и выполнить приказ.

Но она не хотела.

Только не так.

— Усни и жди! — Далматинец терял терпение.

Его разрывало изнутри. Сердце било чечетку. Он и не представлял, какую боль причинит ему ее смерть. В глубине души, он всегда хотел избавиться от нее, но происходящее в реальности стало для него сильным ударом. Говоря, что никогда не убьет их, Далматинец не врал. Они стали его жизнью. Без них она теряла смысл. Поэтому неотвратимость ее ухода так поразила его.

— Нет!!! — Феникс с силой дернула браслет.

Девушка схватила шприц, лежащий на столике, и метнула его в Далматинца. Мужчина вскинул руку, пытаясь защититься, но игла вошла точно посередине груди. От удара его откинуло назад, и он упал навзничь, споткнувшись о тело Доктора. Тот почти не дышал, лишь из груди раздавались булькающие звуки.

Далматинец закричал, резко вытащив иглу из своего тела.

Ольга присела на корточки и закрыла голову руками, пытаясь отогнать страх, снова овладевший ей, и спрятаться от кандидата. Она ругала Далматинца, на чем свет стоит. Нужно было сказать совсем другое и успокоить ее, но его амбиции и гордость в очередной раз взяли верх над благоразумием.

До разблокировки лаборатории оставалось тридцать минут…

Феникс провела тыльной стороной ладони по губам, вытирая кровь, сочившуюся изо рта. Живот уже некоторое время скручивали спазмы, а сознание начинало затуманиваться, но она не обращала на это внимание. Больше ее беспокоила слабость в мышцах. Несмотря на внутренние повреждения, прилива сил не произошло, а, наоборот, они будто испарились. Ее тело ощущало усталость и холод, струившийся по венам и приближающий что-то неотвратимое и страшное…

Девушка закричала, растрачивая последние силы:

— Ничего у тебя не получится, раз ты выбрал не меня!

Она схватила окровавленный скальпель и слезла со стола. Еле передвигая ноги, Феникс подошла к Алисе.

Далматинец попытался встать, но поскользнулся, распластавшись в кровавой жиже, залившей стерильный пол. Он выругался и предпринял новую попытку, но внезапно почувствовал сжимающую боль под грудиной, растекающуюся по спине и рукам.

Как только Феникс повернулась к ней спиной, Ольга, не в силах больше испытывать судьбу, в ужасе бросилась к двери и принялась дрожащими пальцами набирать код экстренной разблокировки.

Стена медленно поползла вверх. Женщина наклонилась, чтобы пролезть в проем, но ее с силой отпихнула чья-то рука, заставив завизжать от страха.

Феникс в это время подняла руку со скальпелем над головой.

Максим застонал от боли, когда острое лезвие вошло под кожу. Девушка в испуге попятилась назад.

Он медленно повернулся:

— Что ты наделала? Ради чего?

— Я… потому что это не я… — Кровь тонкой струйкой продолжала течь с уголка ее губ, а дыхание прерывалось хрипами.

Спустя несколько минут Феникс упала на колени и, удивленно распахнув глаза, повалилась на бок. Все было кончено. Первый кандидат ушла вслед за Далматинцем, человеком, подарившим ей силу и отнявшим ее сегодня. Оба умерли.

Максим склонился над Алисой и заставил себя улыбнуться. Феникс не успела ударить, но он все еще не знал, в порядке ли его телохранитель. И хотя предотвратить эксперимент не удалось, ему было достаточно того, что девушка жива.

Он просунул руку ей под плечи и приподнял. Алиса вдруг несколько раз дернулась и замерла. Парень застыл, не в силах поверить в происходящее. Радость в его сердце погасла, когда монитор запищал, и на экране потекла прямая линия.

Максим не заметил, как кто-то подошел сзади. И, лишь почувствовав укол, осознал, что все действительно закончилось. Ощутив холод плиточного пола, парень успел подумать, что так и не успел сказать ей, как она дорога ему и попросить у нее прощения.

Он упал, провалившись в спасительную темноту.

Он проваливался все глубже и глубже… Вокруг темнота… Кромешная тьма, сквозь которую не разглядеть ничего… Ощущал потоки воздуха, уносящие его вниз, в бездну… Тело ничего не весило… Чувство легкости…

«Сколько? Сколько уже?»

Сколько он уже падал? Но мысль испарилась точно так же, как и появилась. Время больше не имело значения.

Темнота… Он все еще падает… Но кое-что изменилось… Тело стало неимоверно тяжелым…

«Тяжело…»

Его необъятность сливалась с чернотой бездны. Время продолжало утягивать его вниз.

Темнота… Он не падает… Лежит на кровати… Чья-то ладонь накрывает его пальцы… Максим пытается открыть глаза…

«Не могу… сил нет… Кто это?»

Игла входит в кожу, и лекарство растекается по венам приятной прохладой.

«Хорошо, позже… Что произошло? Алиса…»

Он дергается от осознания случившегося. Прямая линия на мониторе и пищащий звук, извещающий…

«Укол… Я потерял сознание? Не умер? Снова…»

В соседней комнате кто-то разговаривает, а еще… снова чья-то рука на его руке…

Но ему так тяжело, что Максим решает быть трусом и не открывать глаза, как можно дольше. Просто не хочет знать, что произошло с ней, и что произойдет с ним, когда он их откроет…

Спустя долгое время кто-то все еще сидит рядом. Но, как только дверь открылась, руку убрали. Человек поднялся и направился к выходу. Щелчок известил его, что он остался один.

Заместитель полировал свои ножи, постоянно хмурясь и чертыхаясь. Со стороны казалось, что он недоволен блеском своих единорогов, но Самуил точно знал, заместитель волнуется.

Парень сидел неподалеку, крестив ноги, и следил за манипуляциями друга. Время от времени он ухмылялся, закатывая глаза, отчего Единорог начинал хмуриться еще сильнее.

Наконец он не выдержал:

— Что?!

— Что? — Самуил ответил вопросом на вопрос.

— Что смешного? — Единорог смотрел совсем недружелюбно.

И это было опасно. Самуил опустил голову, пытаясь сдержать смех.

Когда они еще были вместе, никто не рисковал спорить с ним, если тот был не в духе. И тогда приходил Абиссинец…

«Абиссин…»

Всегда, когда заместитель злился на что-либо, Абиссинец заставлял его встать и демонстративно обходил кругом. Затем разворачивался к нему спиной и, уходя, на полном серьезе говорил: «Страшен не единорог — страшна девственница, владеющая его душой». А тот только смотрел ему вслед, но никогда не отвечал, понимая, что наставник вовсе не пытается обидеть или разозлить его, а лишь напоминает о сдержанности. Тем более, это высказывание почему-то ставило его в тупик. Единорог был самоуверен иумен, но Абиссинец всегда оказывался самоувереннее и умнее.

«Он был лучшим из нас…»

Самуил снова исподлобья посмотрел на заместителя и улыбнулся. Дразнить всегда серьезного и собранного Единорога было весело.

— Я спросил, что смешного?

— Ничего. Просто забавно за тобой наблюдать. Ты так заботишься о кандидате, что начинаешь задаваться логичным вопросом… — Самуил сделал вид, что сомневается в своем ответе, едва сдерживаясь от смеха. — …так вот… у вас там не любовь? Ха-ха-ха…

Нож пролетел в миллиметре от виска парня.

«Предупредительный…»

И он не ошибся. Второй летел следом прямо в переносицу, а третий — в шею. Самуил со смехом увернулся. Единороги пролетели мимо и, ударившись о стену, со звоном упали на пол.

— Эй, так и пораниться недолго! — Парень, передернув плечами, обиженно надул губы. — Я ж имел в виду, братскую любовь! Ты решил заменить Дракона?

— Думаешь, не стоит?

— Думаю, решать тебе, — Самуил откинулся назад и из-под ресниц наблюдал, как Единорог подбирает ножи, — хотя…

— Хотя?

— Чем ему может помочь наша забота? Ничего не исправить…

— Почему?

— Он безнадежен. Скорее всего, снова ничего не вспомнит.

Мужчина задумался, а потом сказал:

— Да, наверно, ты прав. Но ты — молодец, не растерялся. Если бы люди Далматинца не устроили пожар и перестрелку…

— Ничего особенного. Просто сразу сообразил, что та тетка там не просто так. — Он подмигнул Единорогу. — Так испугалась, что показала и запасной выход, и детей помогла вывести…

— Думаешь, они поверят, и не будут искать их?

— Мы все сгорели, нет?

— Слишком просто.

— Единственное, о чем жалею, что не смогли забрать Абиссинца и Элис не помогли… Да уж, ему б действительно память снова потерять… Надеюсь, так и будет.

Единорог кивнул и продолжил свое занятие, а через некоторое время спросил:

— Знаешь, в первый раз было очень страшно… Но потом все будто перегорело и стало все равно. А ты, что чувствовал?

Самуил задумался, прежде чем ответить.

— Не помню, если честно. Я тогда только о сестре думал.

— Правда?

Парень скрестил ноги и смущенно улыбнулся:

— Да, тогда я был просто безумен. Казалось, если не отомщу, могу сам умереть…

Закатив глаза, он предался воспоминаниям.

Наблюдая за ним, заместитель поймал себя на мысли, что не хотел бы встретиться с Самуилом в реальной схватке. Несмотря на дружелюбие к собратьям по оружию, врагов этот парень не щадил.

Эпилог

Высокий красивый юноша в широкополой шляпе и темных очках выкатил инвалидную коляску на взлетное поле и уверенно зашагал к самолету. Со стороны могло показаться, что он только-только сошел с подиума, настолько костюм, облегающий великолепную фигуру, идеально на нем сидел. Но это была лишь видимость, не соответствующая действительности.

Резкий порыв ветра заставил его остановиться. Парень наклонился и поправил плед, лежащий на коленях девушки в коляске. Влад выпрямился и, положив ладонь ей на плечо, слегка сжал пальцы. Она устало вздохнула и накрыла его пальцы своими.

Он улыбнулся, глядя на ее макушку:

— Все хорошо. Самолет уже здесь.

Катя подняла на него глаза и ответила ему благодарной улыбкой. День сегодня выдался таким же ветреным, как и год назад, когда она упала с крыши. Через месяц, выйдя из комы, первым, кого она увидела, был именно он.

«Если все получится, он уйдет? Или я снова смогу увидеть его, проснувшись однажды рано утром здоровой?»

Его обеспокоенный взгляд заставил ее снова улыбнуться.

— Я в порядке. Перестань.

Катя поежилась от нового порыва ветра. Они готовились к новому этапу, улетая на север в очередную частную клинику, которую он нашел.

Он, в который раз, убедил ее бороться… не ради кого-то, ради себя…

Через двадцать минут самолет взлетел, оставляя Михалыча с чувством выполненного долга перед ней и ее семьей.

За последний год мужчина из водителя превратился в преданного поверенного, обошедшего все возможные инстанции и суды, чтобы дочь банкира Ионова смогла вступить в законные права и получить положенное ей наследство.

Михалыч улыбнулся, вспомнив, как помог девушке Влад. Этот парень все время находился рядом с ней, оберегая и помогая поверить, что жизнь не закончена. Он ухаживал за ней, пока Катя восстанавливалась после многочисленных операций, продолжал приходить, несмотря на ее истерики и попытки прогнать его, был рядом, когда мать девушки, отказавшись помогать в лечении, подала прошение в суд на право распоряжаться имуществом, несмотря на завещание мужа, заявив в прессе о недееспособности дочери. И все это время Михалыч видел в его глазах одно и то же выражение, какое видел когда-то в глазах Кати, смотрящей на Максима.

Ни на секунду водитель семьи Ионовых не пожалел, что соврал год назад на допросе, скрыв настоящую личность Влада, и сказав, что он — двоюродный брат девушки, а его документы сгорели при пожаре. Поступи тогда Михалыч иначе, Катя Ионова не дожила бы до сегодняшнего дня.

Он ненавидел этих детей и считал, что им не место на земле. А после пожара в доме, когда одна из них закрыла его в подвале, а он потом чуть не сгорел, так и не изменил своего мнения.

Но этот парень смог не только переубедить его, но и заставил поверить, что на сущность человека влияют не только внешние факторы, но и сам человек. Выбор есть у всех, и какой дверью воспользоваться, решают только сами люди, и никто больше. Именно поэтому сейчас мужчина отпускал Катю с легким сердцем, зная, что кем бы ни был Влад, он никогда не причинит ей боль.

Он поднял руку в прощальном жесте:

— Счастливого пути…

Максим вышел из такси и направился в интернет-кафе. Кепка и темные очки. Темная куртка, рюкзак и наушники. Блокнот в руках.

Остановившись у кафе, парень открыл свои записи и сверил их с тем, что помнил.

«Кафе на углу, в 12 часов…»

Он посмотрел на часы.

«Без пяти… не опоздал…»

Максим открыл дверь и, осмотревшись, направился к дальнему столику, за которым его уже ждали. С его губ не сходила счастливая улыбка.

— Перестань. Опять разнюнился.

— Прости. — Он сел напротив.

Алиса подняла глаза и недовольно фыркнула:

— Опять забыл убрать книги со стола. Как поступать собираешься, если таких элементарных правил запомнить не можешь?

Парень прыснул со смеху и поднял руку, привлекая к себе внимание официанта:

— Два кофе, пожалуйста. — Вздохнув, он перевел взгляд на девушку. — Это ж не преступление. Забыл, прости?

Он снова рассмеялся.

— Что смешного?

— Настроение хорошее. Смешно ведь, кто бы мог подумать, да? Непривычно все забывать.

— И, правда, обхохочешься, как можно было переборщить с дозировкой с такой феноменальной памятью? Это твое наказание! Умерев, ты нарушил свой жизненный цикл, убил часть своего мозга… И тебе все еще смешно?

Максим протянул к ней руку и накрыл ее пальцы своими:

— Но ведь все обошлось? Я потихоньку восстанавливаюсь.

— Потихоньку? А, если бы я тогда погибла, кто восстанавливал бы тебя сейчас?! Придурок! Чудо, что ты вообще очнулся!

Единорог незаметно примостился рядом с парнем, уже с порога кафе услышав, как Алиса в очередной раз отчитывает его.

— Пришел?

Мужчина кивнул и, сняв темные очки, все же остался сидеть в кепке. Оглядев помещение, Единорог удовлетворенно кивнул.

— Хорошее местечко для любовных ссор. Лучше, чем у вас дома.

Алиса сверкнула глазами в сторону Максима:

— Видишь, даже он заметил, как ты безалаберно относишься к чистоте! Я же говорила тебе… Когда ты едешь?

Заместитель выставил ладони вперед в знак протеста:

— Не спрашивайте, все равно не скажу. Когда перестану вам надоедать, тогда, знайте, мой самолет взлетел.

Максим поднял ладонь, и Единорог хлопнул по ней, подмигнув девушке.

— Эй, хватит! — Алиса резко вскочила. — Тебе, может, и нравится все забывать, а я не могу привыкнуть, все помнить! Это ужасно… Просто ужасно…

Парень поднялся вслед за ней и вздохнул:

— Прости, попей кофе без нас, нужно прогуляться. А то она в прошлый раз чуть все тут не разгромила.

Его смех разнесся по кафе, привлекая внимание посетителей. Алиса попыталась ударить его, но Максим успел увернуться и бегом направился к выходу. Девушка, махнув на прощанье рукой, последовала за ним.

— Эй! Стой! Ну, я покажу тебе дома, где раки зимуют…

Максим перехватил ее за углом и, крепко обняв за талию, поцеловал в щеку.

— Покажи мне лучше, как любишь меня, несмотря ни на что… А дома продолжим?

Хмуриться, когда он так смотрел, никогда не получалось. Она кивнула и потянулась к его губам. Парень закрыл глаза и ответил на поцелуй.

Его мечта перекочевала из мыслей в реальность — они жили, как обычные люди, готовились поступать в университет, устроились на подработку, сняли квартиру и каждый день признавались друг другу в любви.

Максим нехотя оторвался от нее и, заглянув в глаза, улыбнулся:

— Отлично быть просто человеком?

Мысль, что теперь ее губы всегда улыбаются вместе с глазами, делала его самым счастливым человеком на земле. И пусть порой ей было совсем непросто смириться со своей новой сущностью и его забывчивостью, но он знал, что она непрерывно работает над собой, ежесекундно, только ради него. Теперь, целый год спустя, ему все чаще казалось, что они встретились почти двадцать лет назад только благодаря эксперименту Далматинца, а его непродолжительная смерть и ее новая личность помогли им изменить их жизнь и вырваться из-под тотального контроля.

— Да, замечательно, забывашка… Ха-ха-ха…

Взявшись за руки, ничем непримечательные на первый взгляд подростки, пошли вдоль домов, магазинов и кафе к себе домой, мимо таких же, как они непримечательных людей, спешащих, как и они, по своим делам.

Они шли вместе и держались за руки с улыбками на лицах.

И этого было достаточно для их настоящего и искреннего счастья…

Единорог улыбнулся, глядя им вслед.

«Мечты этих двоих сбылись?»

Он достал из кармана телефон и набрал номер. Трубку сняли после третьего гудка.

— Нет, еще не улетел… Да, у тебя все хорошо? Как у вас дела? Ну, и отлично… Сначала на кладбище… Хорошо, Абиссинец одобрил бы… Надеюсь, в твоем кафе вкусный кофе? Нет, может после… Появились дела… Обязательно, как закончу… Да, они в порядке…

Мужчина убрал телефон и сделал небольшой глоток, задумчиво задержав взгляд на папоротнике, одиноко растущем в углу помещения.

Натянув кепку, Единорог быстро направился к выходу.

Там, куда он отправлялся, его не ждали. Но он собирался вернуться, и все исправить. Как показал опыт, невозможного нет…

Мечта — стать человеком — была когда-то и его мечтой…

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Глава 65

Эпилог