Мастерская под лунным покровом [Анослав Нектов] (fb2) читать онлайн

Анослав Нектов Мастерская под лунным покровом

Совпадения с реальностью случайны. Персонажи выдуманы. Вселенная ERROR.

…Операторы меняются, однако технологическая наследственность — неизменно остается.

Издревле человек на пути своем к познанию, становлению разного рода знаний сталкивался с трудом. Будь то добыча угля или изготовление столовых приборов.

Время шло, инструменты, станки сменяли друг друга. Временами быстрее обычного. Устаревшее отправлялось в небытие… Переплавка и прочие виды переработки, но так ли все просто?

На памяти этого мира было не мало стран, повидавших индустриализацию, и в то же время была страна потерпевшая крах научной сферы.

Горе тем инструментам, тем станкам, тем ЧПУ¹ и многим другим, механизмы коих повидали достаточно воин, переживших свою отчизну, попавших в бездну неостран… И по сей день служащие обучением молодых специалистов.

Ныне место тех ржавых осколков прошлого, являются мастерские учебных заведений.

¹ЧПУ — Числовое программное управление.

Машиностроительный многоспециальный техникум

Город Х, близится очередной конец очередного года. Ландшафт успешно нарядился в непроходимые ослепляющие глаз сугробы.

Даже полна дорога, в которой взвесь из останков птицы, бродячих животных, перемешанных с городским снегом — не затемнят, ни оглушат все новые потоки живых, полных энергий существ.

В здании техникума, будто не до того потока. Здесь с каждым днем свои маршруты, процессы, идущие врозь с событиями через дорогу, но зависящие от них.

Весьма объемное помещение первого этажа, с двумя не заклеенными окнами. Здесь в ряд стоят уже довольно немолодые, потрескавшиеся, но живые фрезерные станки, напротив которых три токарных программных станка модели 16К20Ф3. Белая краска слезла, выбиты стекла индикаторов. Смерть этих станков прошла как-то незначительно на фоне смерти всего машиностроения мест Города Х.

Первая пара, сонные потоки студентов. Вторая пара, голодные потоки студентов… Можно смотреть на это до бесконечности.

С заходом солнца подходят к концу утомительные пары. Математика и ее dx против dy. y” +ny=0 и многие другие, уходят в ящик стола до следующего дня.

Также подходит к концу обычный день практики юных токарей в мастерской на втором этаже, подсчитываются сломанные резцы, плашки².

И вновь покой, еще живым механизмам, инструментам…

²Круглового вида вещь с отверстием в центре. Являются режущим инструментом для нарезки наружной резьбы.

Шестая пара

Самые запоздалые или те, кому выпало пять пар уходят за десять минут до шестой. Молодые преподаватели разгребают бумажную работу, а старые, кто в ужас, кто просто второпях покидают здание. Лишь преданные старцы или ветераны слесарных работ в этом техникуме задерживаются по старой памяти. Однако сегодня была пятница, у них выходной.

Тишина и полумрак в мастерских, достигает своего пика. На мгновение плотный сгусток облаков закрыл собой лунный свет.

Лязг, сначала тише, потом по нарастанию, будто трения старых шестеренок. Снова тишь, но лишь на миг. Из-под света луны старые 16К20, 1К62, 1Д25, ТВшки¹, преобразуются во что-то более яркое. Облупившаяся зеленая краска приобретает вновь свои здоровые оттенки по всем станкам. Патрон² покидают царапины от столкновений с резцами, на узлах исчезает люфт³.

Из «гнезда» в патроне, как голограммой прорисовывается ключ, за ним рукава старой спецовки. Некие молодые мужчины, женщины, поглаживают нежно, как свое дитя плоскости оборудования, зажимая в патрон ветер, думая о заготовке.

И вот успокоившись, станки возвращаются ко сну. Ближе к четырем часа утра голограммы покидают свои станки, улыбаясь, кто-то даже, пуская слезу.

— Прощай дружище, до свидания…

Растворяясь в теплом воздухе мастерской, пронизанные лучами утреннего солнца. Под светом рассеивается новенькая краска, возвращается процарапанный патрон вместе с грязной станиной, люфты.

¹Модели токарных станков.

² Патрон — элемент станка для установки заготовок

³Люфт — зазор из-за износа между рабочими элементами станка.

Задолжник по практике

Помещение мастерской, восемь утра. В воздухе как всегда тепло, и будет еще теплее. Рядом с выходом из мастерской расположилась школьная доска с массивным столом, на котором были заготовки, резцы, шаблоны и прочие радости жизни.

Мастер по взгляду была не очень довольна студентами, сидящими на скамье напротив и дожидающиеся начала практики. Да и сами студенты не особо хотели слушать, отвлекаться от историй в интернете смартфона.

— Не знаю, куда уже проще дать вам деталь, запороть самый обычный болт. А тем более дефицитные плашки. Не отнекивайся Августов.

— А что я то сразу?

— А кто поломал плашку, резец отрезной опять же.

— Давайте не будем про то…

— Додуматься, отрезной, к тому же целый положить в патрон и отправить в полет.

— Хоть сто пятисотый раз скажу, не я совершил эту глупость, меня в тот момент не было за станком.

— Хорошо, не ты, но почему тебя за твоим станком не было в рабочее время? Это было не в перерыв.

Надоев спорить Августов выдал

— Хорошо, исправлюсь.

— Это уже не первая твоя задолженность. В общем, после этой практики подойдешь ко мне, решим, что сделать. А сейчас, перед объяснением темы хочу напомнить вам…

Кто-то из студентов заныл: опять она про них.

— Про таких же как вы, студентов, ваших предшественников. Они делали точно такие же детали, только в большем количестве для завода, не оскверняйте память о них, хотя бы один болт, заглушку выточите.

Справа на стене были черно-белые фотографии группы молодых людей в синих спецовках.

День прошел незаметно быстро, впрочем, как и всегда в мастерской (если нет очереди за плашкой, метчиком, сверлом, зенкером¹ и т. п.).

«Из разговора студента с Мастером».

— Двадцать деталей.

— Девятнадцать.

— Ладно, если не считать сегодняшнюю, то девятнадцать, но разве это мало, столько хвостов².

— А можно, как-нибудь их сократить вдвое. Не хочу быть отчисленным.

— На практику ходить надо. Хотя есть одно, но это с согласия. Восемнадцать есть?

— Да, уже с прошлого месяца.

— Тогда вот что, сегодня Павел Алексеевич Старовалов, будет подготавливать к конкурсу старые токарные станки с ЧПУ, можешь ему помочь, тогда скину пару работ, так уж и быть.

— И всего то?

— Павел Алексеевич наш слесарь, ветеран своего дела. Если ты думаешь, что подготовить станок, а тем более ЧПУ к конкурсу так легко, он, хоть и стар, а бывает до пол одиннадцатого в техникуме.

Вздохнув, студент все же согласился без споров.

— Ладно, куда мне идти с этими ЧПУ помочь.

— На первый этаж, где фрезерная.

¹Зенкер — режущий инструмент для калибровки предварительно высверленного отверстия.

²Хвосты — задолженности по предметам у студентов.

Плашки пример

Зенкер пример

Воля ставшая реалью

Всего три станка, но работы было даже больше обычного, сколько возни с одной револьверной головкой¹.

— И как вам это все не надоело, тем более за такие деньги…

Старик слесарь молча докрутив, ответил.

— Смотря, как воспринимать эту работу. Если работа за станком вызывает у тебя негативные эмоции, так почему не ушел в первом семестре?

— Личное, надо получить хотя бы эту профессию, в этом техникуме.

— Именно в этом?

— Ну, здесь знакомых вполне много, товарищей.

— Даже так. Скажи, что у тебя не выходит? Не стесняйся.

— Инструмент не так ложится, плашка уходит… Станок, не нравлюсь я ему.

Старик задумался.

— Станок, в работе машина, которая может перемолоть оператора в труху. Но, ласку он все же понимает, только по-своему. Не забывай чистить станину, резец по центру ставить, кулачки. Он непременно ответит тебе своей улыбкой в виде качественной работы.

Студент решил умолчать про неудачные детали и то, как в пылу гнева, печали, бросал станок грязным, уходя.

— Проще говоря, пойми и его проблемы. Машины этого техникума имеют за собой много болячек. В этом мы с ним похожи. Только когда ты поймешь его обиды, проблемы, он ответит тебе отсутствием люфта в чистых направляющих².

Время шло, половина двенадцатого ночи.

— Вроде всё?

— Дальше сам справлюсь, осталось проверить всего ничего. Последняя просьба, сходи в круглосуточный магазин через дорогу, принеси пирожков.

В другой ситуации Августов вряд ли согласился, но быстрейшее окончание «принудительных работ» мотивировало.

— Вот тебе двести рублей, должно хватить.

Дорога до магазина была не долгая, но мешала поднявшаяся метель.

Дальнейшее весьма удивило, а не сон ли это?

— Мужчина вы что шутите, давайте настоящее деньги или уходите.

— В смысле настоящие, это ж обычные купюры по сто рублей.

Августов взглянул на свою ладонь с валютой и не поверил даже на третий раз. Вместо двухсот рублей, была потрепанная купюра десяти рублей давно минувших лет.

Под бубнеж продавщицы, решил вернуться, расспросить Павла Алексеевича, что за дела. Как второе чудо представилось.

Метель на улице стихла и лишь полная луна средь безоблачного неба.

Поторопился вернуться в техникум. Чуть не попал под машину, со своим ныне сонным рассудком.

— Павел Алексеевич те деньги, что…

Хотел было договорить, как старик протянул руку к патрону 16А20Ф3. В момент их осветила луна. Некогда старый, подлатанный станок обернулся будто новый.

Старика напротив станка не было, но был молодой человек в старой спецовке. Он обернулся к Августову. Тотчас улыбнувшись встрече, стал единым целым с лунным светом и пылью помещения.

Спустя мгновенье, и множественную протирку глаз, лунный свет исчез, вместе с новеньким станком и рабочим. Помещение освещалось лишь тусклой лампочкой от проржавевшего станка.

Студент еще долго мог бы стоять на том месте, недоумевая, покуда охранник не выгнал. В тот вечер он пытался убедить себя скорей добраться до дома, выспаться и забыть этот странный случай.

«Утро»

— Августов, надо же протираешь станок.

— Доброе утро. Кстати по поводу долгов, постараюсь ликвидировать в кротчайший срок.

Мастер посмотрела на студента вопросительным взглядом.

— У тебя нет задолженностей, разве что последняя работа на четверку и тройку.

— Но как же, и вы мне предложили слесарю нашему помочь, старые ЧПУ подлатать к конкурсу, как же его… О, Павел Алексеевич Старовалов.

Мастер думала перейти к своим делам, но весьма удивилась, услышав эту фамилию.

— Августов, ты не то что-то съел что ли? Павла Алексеевича уже нет в живых как с 1991 года, ты его врятли знать мог.

— Но как же. Прошу пройдемте за мной во Фрезерную.

Немного погодя мастер согласилась…

— Вот видите, тот последний, третий 16А20Ф3, как раз после нашего вчера ремонта…

— Какой ремонт, иди чаю выпей и за работу, сегодня контрольная работа.

Станок был полностью в паутине, в отличие от четвертого, более чистого, по виду рабочего ли?

— Но тот червонец…

В кармане оказалось лишь двести рублей по сто.

¹Револьверная головка — элемент станка с позициями для установки и закрепления режущего инструмента. На станках с ЧПУ, 12 и более позиций.

²Направляющие — «рельсы» движущихся узлов станка.

Часть 2

Совпадения с реальностью случайны. Персонажи выдуманы. Вселенная ERROR.

…Человек может стать машиной, но машина человеком?

Открытия

Много всего произошло по прошествии защиты диплома. Уже вчерашний, родной устой: «Лекции-практика-обед-дом», был выведен из эксплуатации. Со временем лица в памяти застыли, буд-то воск, погруженный в мыльный раствор…

Машиностроительный многоспециальный техникум. Многое мы вершили в твоих застенках, но теперь будем чудить в других. Даже теплый, приятно проветриваемый летний день не сгладил неприятности прощания, с наступающей неизвестностью и началом нового пути, ещё не выбранного пути, и так у многих.

Не то что бы великая потеря, но для меня проведенное здесь время многое теперь значит.

Что-то забылось, а нечто взято на заметку.

Последний раз проведя масленкой по точкам¹ токарного станка 16К20², прокрутив шпиндель³ на 1600 оборотов, станок был выключен Августовым, теперь уже навсегда.

Времени на выбор института не было, завтра на вокзал, армия.

А затем, каждый день узнавая новое о жизни и новом быте, далеко от родного города, вроде и не было мыслей об институте…

Территория воинской части, окружена по периметру забором и колючей проволокой. Больше похоже на концлагерь — скажут гражданские. Всё ли так плохо? На любителя, впрочем на устах строки песни, что сочинил там же…

«За что служу, по совести не знаю,

Но Военкомы, как всегда, правы.

И вот служу я за рекою в тайне

Где раньше подметали плац и вы».

Однажды неким днем сдал успешно суточный «наряд», ночью за шаурмой гоняли, Дежурный по роте в доле, а Дежурный по части спит. Все нормально.

Если от чего-то и получалось отлынивать, так не от приказа Комбата, копать окоп где-то в полях за территорией части.

Ну и ладно, раз коп, два. Отработанные механические движения мышц, и ничего лишнего, только грязи по туловище. Опять ночью очередь в две версты на стиралку, душ, умывальники короче…

Как-то раз разбирали мы холодную каптерку, так там хлама пруд пруди.

Ящики, не менее 20 у. е веса. Почему у. е? Лучше не думать, а тем более не спрашивать, легко можно превратить в 40–50 конкретных кг на душу.

Все бы как обычно, да только что-то хрустнуло и боец подающий сверху предметы крикнул: в сторону!

Не ожидал когда-нибудь вблизи рассматривать военные светоотражатели.

В голове какие-то шёпоты

«Так теперь называют свои мысли?»

— Что? Кто здесь?

Август ты как там? Немного удивленно спросил сержант

— Да нормально тов. Сержант

«То что ты отнекиваешься не меняет факта — ты меня слышишь»…

Вот блин, наряд по КТП, да и свежесть ночи должны были привести меня в чувство, но все равно какие-то шорохи. После того как по башке получил той бандурой, в принципе все нормально, даже шишки нет, голова не болит. Но вот…

«Я не головная боль, может хватит игнорировать»

— А!? ты кто?

«Да, наконец то обратил внимание» — сказала некая полупрозрачная фигура из тени фонарного столба.

— Ты ещё что за глюк?

«Надоедает каждый раз талдычить одно и тоже, но скажу ещё раз — я это ты, вернее часть тебя, которую ты думал, что отбросил и забыл»

И все же, надо было принять возможность от Сержанта, не таскать дальше ящики. Хотя сачкануть на глазах своих ротных парней, возможно было бы хуже.

«Вижу ты не плохо устроился, ну или так думаешь»

Перед глазами словно проектором демонстрировали кадры. На одних руки гниют болячками, на другой отжимания с температурой 39…

— Что это было, что за бред?

«Это не бред, это твои воспоминания, недавние по меркам этого года. Хоть ты и обманываешь себя, но меня тебе не удастся. Разве твое место здесь? Ты забыл уже про чертежи, ЧПУ⁴ и 16К20?».

И снова слайды. Точение, практика, выступления на день студента, романтика 16-ти летних, злополучные две сотни рублей в кармане…

В общем насыщенно год прошел. А ближе к дембелю дописал песню, о своих мыслях по военной службе.

Товарищ Военком, Вы большой ученый,

В науках денежных познали высший толк,

А я простой постсоветский срочник,

И мой товарищ — старенький ЧеПОК.

За что служу, по совести не знаю,

Но Военкомы, как всегда, правы.

И вот служу я за рекою в тайне,

Где раньше подметали плац и вы.

В чужих грехах людей тут обвиняли,

В берцах шли навстречу злой судьбе.

Мы так вам верили, товарищ Военком,

Как, может быть, не верили себе.

И вот служу я за рекою в тайне,

Где часовые, словом срочники.

Я это все, конечно понимаю,

Как обостренье специальной операции.

То дождь, то снег, то мошкара над нами,

А мы в рабочке с утра и до утра.

Мы здесь из снега разводили канты,

Спасибо Вам, геометрию познал.

Товарищ Военком ты не спишь ночами

Прислушиваясь к шороху дождей

А мы лежим в казармах штабелями

И нам чужда бессонница дождей.

Я вижу вас в похожей летней кепке

И в кителе идёте на парад

Мы косим траву не заточенной лопатой

И солнца жар поддержит нас.

Вся грудь у вас в наградах вся, в медалях

И волос от заботы посидел

Ведь столько раз людей на смерть ссылали

Сколь может не родится вновь теперь.

Живите тыщу лет, товарищ Военком!

И пусть в наряде сгнивать придётся мне,

Я, верю, будет чугуна и стали

На душу населения вдвойне

Я, верю, будет чугуна и стали

На душу населения втройне

Пожалуй, эти строки лучше всего поведают о моем взгляде на прошедшее, нежели рассказы о беготне за шаурмой ночью, после дежурства…

¹Под «точками» имеются ввиду места для впрыскивания смазки (как правило машинного масла) на активно трущиеся элементы станка.

²16К20 — модель токарно-винторезного станка из первой части повести.

³Шпиндель — элемент токарного станка в виде сквозной трубы.

⁴ЧПУ — Числовое Программное Управление.

Закрытия

До последнего дня службы впервые за всю армию преследовали груды мыслей, из-за которых порой завтрак натурально вылазил наружу. А через год меня уволили в запас, и вот спустя седмицу я в родном городе. Глюк не появлялся больше.

В родном городе с работой, да без опыта, «вчерашнему» студенту было не просто. Был кое-какой проект по модернизации машиностроительного производства конкретного предприятия, но по своей глупости потерял флешку с чертежами и прочим. Кое-кто этому поспособствовал…

А потом, проснулся с пустой бутылкой водки, лицом на клавиатуре у компьютера, дома. Странно это всё, куда до этого ходил, с кем общался, не помню.

Только творчество дает начало чему-то новому. Сделал то что давно надо было — уборка квартиры. Кое-как привел мысли в порядок, а затем стал размышлять, снова — «Что делать?».

Вкладки в браузере, средь страниц «Двача», «Ютуба», «ВК», вдруг поисковик с запросом о работе.

Попивая кофе из кружки с «Аской», наконец-то нашел, что-то подходящее. Работа токарем на маленькой ПАОшке, с испытательным сроком 3 месяца.

Не знаю, был ли это ностальгии порыв, пойти на завод возле многоспециального техникума или обычный зов пустого кошелька…

Спустя какое-то время, солнечным днем, во время обеда, на заводе.

Характерным для начала обеденного перерыва у нас считается чуть ли не синхронное выключение станков, лампочек.

Работники в разных отделах, цехах, собираются подле микроволновки аки костер для замершего в лесу путника. Так и в нашем цеху. Рядом пристроился коллега, что-то начал рассказывать.

— Поговаривают что закроют завод.

— Да как же его закроют, Ген. директор все что-то придумывает, но не дает закрыть.

— Так говорят, что сын его, исполнительный директор, хочет давно снести завод и построить большой ТРЦ.

— Мутная какая-то история, непонятная.

Впервые слышу подобные слухи от коллеги, может что и происходит в руководстве.

— А вот тебе и мистика, гляди.

Взглядом показывает на внезапно исчезнувшею толпу у микроволновки.

— В ожидании мы ученые, так что нечему удивляться, как быстро очередь истлела. А вот действительно мистика творится в соседнем районе. Слышал когда-нибудь об «ночи страха»?

Собеседник многозначительно надул щеки выпустив разом воздух.

— Ну слушай…

Ночь страха или не сбывшиеся мечты

Тьма опустилась на землю города X, лишь изредка свет фонарей показывает путь. Полнолуние продирается сквозь густые облака, эта ночь отличалась от обычных, будничных.

Место, район куда занесло отличался своим особенно постсоветским видом. За углом пивняк, напротив продуктовый, а на домах ржавеет вывеска «Слава труду» лозунгом прошлых лет. Мало кто из местных гуляет в такое время, жители здесь обычные работяги. В полнолуние тут случается всякое, что даже малые группы алкоголиков не увидеть.

Вот досиделся, приехал к товарищу пообщаться, а как уезжать, так время полночь, да и автобусов нет. Остался бы у него на ночь, да у него семья, в соседней комнате ребенок дремлет, а мы и так нашумели…

Тишина, ночная прохлада, ожидание такси. В голове невольно складываются пугающие образы этих мест. То и дело в каждой тени видишь убийцу, но это, пожалуй, бред усталого разума.

Примерно в трехста метрах появился свет и силуэт, скрываемый тенью от фонаря и тьмой. По началу пришла радость, что вот такси заберет, но, это не было таковым.

Промах, обычный автолюбитель, подумал я, но форма тени начала приобретать человеческие контуры, а затем и вовсе гиперчеловеческие контуры. Что бы это не было, оно достигало 3-х метров ростом, плечами примерно пол метра и длинными свисающими руками до ступней.

Вот ведь перепил, раз чёрты пошли… А фигура не пропадала, все приближаясь. Когда инстинкты достучались до меня я хотел начать бежать, но тело оцепенело. Тем временем фигура подошла на метр от меня. ЧТО бы ТО ни было, у него длинные ногти, руки, рост, плечи. Тело в какой-то пыли, а глаза тускло красные и светятся.

СУЩЕСТВО не боялось, оно подошло ближе и в этот момент я почувствовал легкий укол. Капли крови падали с груди и пустела огромная дыра…

Монстр держал в руках мое сердце, еще бившееся… но я ничего не чувствовал, кроме легкого покалывания. А дальше мое тело начало засыпать, так легко и быстро…

Утро выдалось ясное, безоблачное и солнечное, не помню когда до дома добрался. На теле нет синяков и ссадин, вот только почему шрам еле заметный в районе сердца. Не, ни ногой больше в тот райончик…

А товарищу своему все-таки поведал об этом. Он в начале усмехнулся, а затем задумчиво рассказал про случай… Мол жил в тех местах в начале 90-х годов один инженер, производство развалили, работы нет. Затем покинула жена с ребенком. Тот начал пить, ходить в обносках, в конце и вовсе стал бомжом, а ростом он был почти два метра, прям мужик конкретный. В свои последние дни он хоть и пил по черному, но никогда не делал зла. Так он однажды помог мальчишке с переломом, вовремя шину наложил и кровотечение замедлил. Есть легенда, мол он до сих пор бродит, ищет кому помочь. Однако другие говорят, что этот «призрак» пожирает внутренности зрелых дам и девочек. Байки и то и другое?

…

Коллега лишь посмеялся, говоря «меньше Голливуд на ночь смотреть надо» и быстрым шагом ретировался. Чего это он так зашевелился быстро? Взглянув на часы и сам засуетился, пол обеда на байки ушло…

Нежданная встреча?

Заканчивается дневная смена и вместо подготовки оборудования к сдаче сменщику устроил себе «головняк». Нужно было сделать две — три втулки, что бы станок и дальше делал партию, не хотелось бы передавать сменщику простой.

Конечно есть старая, но сильно износившиеся. Решился делать новую.

Осталось прорезать втулку, а времени в обрез. На всех парах бегу на этаж выше в первый механический участок к фрезерным станкам.

Помещение без света и рубильник не знаю где, хорошо хоть луна периодически освещает. Работать в темени, но сделать точно, для меня такое в новинку.

В поту и грязи, но доволен собой. Мой сменщик порой выручает меня, так что не зря втулку сделал. Осталось вернуть на исходное положение рукоятки станка. Крехтят, а не включаются, что их клинит?

— Работа спорится, Антон?

Знакомый голос, но в помещении ведь никого. Выключив станок резко поворачиваю голову, аж до хруста. Больно блин.

Фигура скрываемая тенью стала прояснятся под лунным светом. Да, я знаю его, хоть и думал что сон, но те двести рублей…

— То правда вы, Павел… Алексеевич?

Старик в изношенной синей робе улыбнулся в своем усталом лице.

— Здравствуй, а ты сильно вырос, стало быть времени много прошло.

— Времени много… да что времени, меня больше удивляет ваше присутствие.

Павел Алексеевич вопросительно ахнул, но потом в спокойном темпе сказал

— Извини за шутку с деньгами, случайно вышло.

— Да ладно те двести рублей, вы то… реальны? Или опять «глюки» после светоотражателя.

Какого еще светоотражателя, подумал Павел Алексеевич, но перешел к разъяснению, выслушав версию событий Августова.

— Вот значит как. Твоя учительница была права, я умер в 1991 году, а попал в техникум из-за привязанности, воспоминаний, многим благодарен ему. Как разобрался, вернее думал, что разобрался со станками, очнулся некой ночью в той мастерской за тремя токарными ЧПУ. А предложение твоего учителя по помощи мне, тому я поспособствовал, прости.

Августов уже в двойном ступоре, да и еще к концу смены, тяжело соображает. Протерев рукавом спецовки очи, постарался логично разложить всплывающие вопросы.

— Что это значит «поспособствовали»? Почему учитель тогда все отрицала?

— Видеть призрака, а тем более говорить, ты бы поверил? А вообще я некорректно выразился. Тогда, днем ранее говорил с ней, упомянув про ремонт станков, думал пусть кто из студентов поучится, поучаствует по доброй воли.

Тебя за какие-то промашки видимо принудили, за то я извинился, что «поспособствовал».

Антон все еще напряженно смотрел на Павла Алексеевича

— То есть злого умысла у вас нет?

Старик покрутив головой, осматривал помещение, однако все также спокойно ответил.

— Пожалуй нет у меня никакого умысла, только тоска по порядку.

Переведя взгляд на наручные часы, Августов начал торопится, попутно все таки вернув рукоятки станка в требуемое положение.

— А почему же вы здесь появились? Никак не найдете себе покой?

На мгновение на лице Павла Алексеевича буд-то появилась тень сомнения.

— Покой и правда только снится… Здесь я работал до 1991 года, правда моложе был нежели сейчас выгляжу.

— Были моложе? А как тогда ваш нынешний облик? Можете поведать как вы умерли?

Старик что-то проговорил про себя, отвернувшись к окнам.

— Заболтались мы с тобой, который там час?

А ведь правда, всегда так забываюсь если мысль какая увлечет. И все же, должна же быть причина что удерживает его «здесь». И почему не все его могут видеть? Впрочем, вид у него сделался не благоприятный к разговору сейчас, может потом когда удастся спросить, наверно.

— Хочу еще многое спросить у вас, но полагаю не сейчас.

— Счастливо, Антон. Будь помягче со станками, и они ответят тебе отсутствием люфта.

Сказал Павел Алексеевич на сей раз с улыбкой во все свое морщинистое лицо. Да, я помню эти его слова из первой части повести… повести? То есть помню, как он это сказал мне, когда я был студентом.

Будничные желания

Прошел месяц с того явления Павла Алексеевича, больше его не было видно, да и почему-то инстинктивно стараюсь не задерживаться на работе. А пожалуй дело не только в «призраке», скорее в отношении руководства «нет смысла задерживаться, рвать на себе все жилы ради завода, директорА все равно не оценят и получку не поднимут» — так сказал мой коллега когда я только устроился. Коллега оказался прав, каким же я был глупым, надо было сразу принять его слова. Однако сказанное Павлом Алексеевичем, не смотря на новую перемену в своих взглядах, продолжаю мало по малу заботится о своем станке.

Волей судьбы и зовом ОТК¹, наведался этажом выше на первый механический участок, оказалось у нас есть еще один Старовалов, фрезеровщик. Отчество тоже совпадает, неужели «его» брат?

Как бы его расспросить, если родственник, то наверняка знает.

Между прочим, чуть больше года прошло как устроился сюда токарем, много же всего произошло. Прошлой зимой, в начале года, Генеральный директор объявил активную помощь двум филиалам ПАОшки, что в соседних городах. Помощь заключалась в передаче нескольких станков (у нас и своих не хватает), а также добровольных пожертвований от работников (именно добровольных, не припомню чтобы насильно деньги отнимали).

Прошлой осенью все были мягко говоря в шоке от решения Генерального директора. Чтобы ускорить обновление двух филиалов ПАОшки в соседних городах, было решено часть сотрудников с основного завода перевести. Конечно многим это не понравилось, дальше от дома и служебного транспорта нет, с междугородними маршрутками вечно проблемы. Говорили о некоторых надбавках переведенным, но выяснилось, что надбавки руководителям, а простым рабочим ничего. Мог и я попасть под перевод, да повезло что не взяли.

Людей на порядок меньше стало в нашем основном предприятии, естественно оставшиеся рабочие потребовали прибавки, на что им ответили: «Недовольных переведем в те филиалы. Иначе пишите заявление на увольнение по собственному желанию». Большинство работников живут здесь поблизости, да и личный транспорт не у всех есть.

Докладывать в трудовую инспекцию тоже не станут, предприятие частное, да и особо некуда идти у нас в городе. Мало более-менее оплачиваемых мест. К тому же многим удобно, многие привыкли здесь работать. На том и замолчали все.

Полагаю, всего этого не было с заводом и филиалами, если бы не разрушили всё в 1991 году…

Пожалуй лучшим решением узнать о Павле Алексеевиче — спросить напрямую, только осторожнее. С таким решением подошел к фрезеровщику Старовалову, он что-то настраивал, но заметил меня (подошел с видной стороны, чтобы не напугать ненароком).

— Здравствуйте Силантий Алексеевич, как работается?

— И ты здравствуй Антон, да вот мелочевку настраиваю, пазы прорезать.

— Силантий Алексеевич, тут люди все говорят про закрытие завода, может вы что слышали, давно ведь здесь работаете?

Пару слов о фрезеровщике, он похож чем-то на Павла Алексеевича, особенно когда сосредоточен на работе. В остальном в отличии от «брата» более тихий, но тоже седой.

От этого вопроса он сделался каким-то хмурым

— Какие еще люди говорят? Языком чесать не сено косить.

Затем я минуты две простоял, ждал пока он закончит с настройкой станка. Ну вот, станок включен.

— А работаю я здесь и правда давно, с 1975 года, повидал как руководство изменилось в 1989 году, на смену старому производственнику пришел молодой один, тогда он еще молодым был.

Пора бы и расспросить, чтож пойдем на прямую…

— Силантий Алексеевич, если у вас есть брат, его не Павлом зовут?

Фрезеровщик вначале был шокирован, а мгновением позже вернулось его хмурое состояние.

— Да, только он давно умер, а откуда ты знаешь?

— Прошу вас выслушать, притча и правда звучит не правдоподобно, но все было так.

И я рассказал ему кротко про все встречи с Павлом. Силантий даже станок выключил, все за голову держался, буд-то давление.

— Вы в порядке, выглядите побледневшим.

— Да, все хорошо. И что же ты хочешь делать с этим, раз уже не раз видел и говорил с ним?

— Он научил меня более бережному отношению к вещам, ведь люди как и станки, очень похожи по своей сути, все любят доброту и уход — так он мне говорил. Упокоить надо его душу, он не говорит, но по нем видно, что чего-то он не может завершить, то в мастерской техникума, то в мастерской завода.

— Это похоже на суждения брата. Чтож, я поведаю тебе часть его истории, остальное либо он сам расскажет, либо останется тайной.

Павел работал здесь с 1965 года с 20 лет, в то время завод только набирал производственные обороты в свою первую десятилетку, проводились первые исследования в лабораторном корпусе. Работы много было, и к заводу относились трепетно, так как многие из его работников принимали участие в строительстве.

Время шло, планы были масштабные, настал 1989 год. Старого директора, передовика производства, ветерана войны сместили под предлогом пенсии, а на смену пришел один из тогдашних бюрократов. В то время начался упадок, особенно с получкой.

В 1991 году совсем перестал получать зарплату лабораторный корпус, уж было начали большую часть оборудования продавать, но не все были с этим согласны, тогда-то мой брат и несколько работников выступили против произвола. Они выступили с забастовкой и оградили собой цеха с оборудованием. Никто тогда толком не знал, что происходит в столице, не знали и что такое тогда везде происходило, и в нашем городе в частности.

В начале пришел тот новый директор и два человека с ним, показывали бумаги какие-то, но им не поверили.

Затем директор и те двое скрылись, а из-за угла вышли люди в масках и с дубинками. Моему брату досталось больше всего, он погиб от черепно-мозговой травмы.

После того случая завод пару месяцев стоял без дела. А в 1992 году как ввели ваучеры появилась АО, начали делать газовые плиты. Большую часть оборудования, лабораторный корпус, инструментальный цех продали частникам и на металлолом. Так и перебивались до 2000 года, потом газовые плиты и прочий ширпотреб перестали делать, стали возвращаться к былой продукции, да только многое уже не получалось. Продано многое, нет тех людей, специалистов.

Думаю, раз завод пока жив, значит тот директор нашел что-то более-менее продаваемое и то что можем пока изготовить…

Я слушал затая дыхание. Хоть Силантий Алексеевич что-то не договорил, а все же не мало рассказал. Только вот чем помочь из этого Павлу Алексеевичу, я так и не понял.

— Ясно, спасибо за ваш рассказ.

— Пожалуйста, все равно брата уже не вернуть. Может хоть завод выстоит, которой он тоже строил…

Я шел к себе на участок с головой полной мыслей, проходя мимо «административного» коридора. Невольно услышал, как за углом донесся разговор на повешенных тонах… Генерального директора и Исполнительного. Для упрощения буду звать их «Директор» и «Младший».

— Отец, прошу взгляни еще раз на расчеты, что я подавал тебе недавно. Пожалуйста, прими всерьез мое желание закрыть этот завод. Ввязавшись в гос. заказ мы стали иметь больше убытков. Оборудования не хватает, да и людей. Построив ТРЦ мы бы могли…

— Не хочу даже слушать это. Этот завод кормит нашу семью еще с девяностых, пока мы работаем есть деньги. А с твоими безумными, юношескими идеями мы бомжами под мостом помрем.

— Но отец!

«Директор» скрылся в своем кабинете.

Кажется я услышал то что не должен был, пойду ка другим путем на свой участок. На последок мне послышалось — чертов завод…

¹ОТК — Отдел Технического Контроля, на разных заводах выделяют разные помещения для них, в нашем случае это помещение посреди цеха в форме киоска. Кстати, на местном жаргоне такой «киоск» часто называют «аквариум».

Закат

Сегодня необычный день, 68 лет заводу как никак, не полный рабочий день (хотя сроки сдачи изделий горят), будет какое-то мероприятие и выступление начальства.

К обеду весь завод собрался в помещении первого механического участка. В центр зала вышел «Директор» с речью.

«Господа работники, вот уже 68 лет нашему предприятию, которое мы так любим. Не смотря на лихую годину, мы с радостью помогаем нашим братьям, двум филиалам. Я уверен, что в следующем году, осенью мы также дружно направим еще больше работников им в помощь, а сейчас прошу всех затянуть пояса и сплотиться в нашем общем деле, сдаче государственного заказа. Я уверен вместе у нас все получится»

Работники мягко говоря были удивлены такой речью, лишь несколько человек из бухгалтерии и отдела продаж похлопали, включая «Младшего».

«А сейчас слово куратору проекта модернизации цеха ЧПУ, исполнительному директору»

В центр присоединяется сын «Директора».

«Граждане сотрудники, во-первых, поздравляю вас с очень важной для нас всех датой. Во-вторых, программа обновления участка ЧПУ идет полным ходом. Мы, силами строителей, вчера разрушили старый бетонный фундамент и тем же днем разгружали прибывшие два новых токарных станка с ЧПУ, которые будут установлены в ближайшее время. Как уже было сказано, нам надлежит сплотиться в такое лихое время. Враг будет разбит, победа будет за нами!».

Внезапно в толпе начались волнения. Раздались возгласы «Скорее, медиков, скорую!». «Директор» упал на пол.

Люди стали суетиться, кто на улицу за скорой, кто за медсестрой, кто за носилками.

В этом беспорядке мне почудилось ехидно улыбающееся лицо «Младшего», наверно показалось.

Позже медики констатировали смерть «Директора» от некого яда, но по своему функционалу не дешевого. Пока шло разбирательство новым генеральным директором назначили «Младшего».

Первым что он сделал, продал за гроши два филиала. Работников местных и прикомандированных туда, их просто уволили. Жаль стариков, которым больше некуда идти, которые уже прикипели к заводу.

Через месяц выставили в цехе объявление о закрытии основного предприятия. В пояснении было подробно описано преимущество постройки на месте завода ТРЦ со множеством частных магазинов.

Однако не смотря на все это нужны были деньги, особенно на переподготовку предприятия. А это значит, что пока не выполним гос. заказ мы не уволены. Может даже последнюю зарплату выплатят.

Как бы мне не хотелось, а пришлось задержаться дольше обычного на смене, надо взять пару резцов и измерительных калибров¹. Пришлось снова подниматься в тот зловещий первый механический участок.

Блин, опять забыл поспрашивать о рубильнике, почти ничего не видно. Дойдя до места, взял искомое. Тишина напряжения все нарастала.

— Ну не пугайте, хоть слово скажите, Павел Алексеевич!

Из-за окон выглянула луна, ее свет осветил большую часть помещения, но призрака не было.

Разве что у фрезерных станков какой-то шорох.

— Павел Алексеевич?

Нет, похож, но это Силантий.

— Антон? Что ты забыл так поздно здесь.

— Да, за калибрами шел. А вы-то, что тут в темноте?

Заметил подле него канистру с неизвестным содержимым.

Силантий увидел остановившийся взгляд на канистре.

— Я то, не промазал элементы станка, запамятовал вот.

— В темноте? Вы может и ответственный фрезеровщик, но врать явно не умеете.

Старик устало выдохнул, его речь стала более напористой и тяжелой.

— Раз ты действительно говорил с Павлом, то должен понимать, что я чувствую. Этот торгаш загубил Ген. директора, а теперь и на весь завод нацелился.

— Что вам Ген. директор? Разве не он загубил вашего брата?

Силантий заскрежетал зубами, но затем спокойно ответил.

— Да, в методах он просчитался, да из-за него мой брат погиб, но он не уничтожил завод до конца. Буд-то в середине своей жизни передумал многое. Может это звучит глупо, но мой брат и другие рабочие строили это место, для нас оно дорого.

— Не пойму никак вас, вы готовы простить кровь на руках Ген. директора?

— Нет! Это я должен был расправиться с ним, лично! Я хотел недавно, наедине высказать ему все, посмотреть в глаза и понять, чего он так сильно желал, что пошел по головам людей. Я долго собирался с мыслями, и вот, он внезапно умер, в тот день.

Сказал он с гневом в лице, но затем сразу вернулся в свое обычное состояние.

— Вот что, Антон, если мой брат и правда тебя многому научил, то помоги мне. С прежней верой в человека, он живет у нас в крови, вечный зов родного края, вечный зов моей земли.

Далее Силантий разъяснил мне свой план, где-то явно спотыкаясь в фразах, видимо не до конца доверяя мне. А суть плана сжечь завод, как он выразился: «не дав окончательно продать социалистическую собственность».

— Что скажешь, Антон?

Старик выжидательно смотрел на меня, взгляд его уж больно тяжелый. Много же времени он потратил работая здесь, что решился всё это сжечь.

— Я не знаю… Дайте мне подумать.

— Эх, ладно. До завтрашнего завершения дневной смены тебе время.

¹Измерительный калибр, он же гладкий калибр-пробка. Инструмент для контроля диаметрального размера отверстий по принципу «прошел» «не прошел». Фото в пример:

Вечер сменялся ночью, холодными ветрами. Добравшись до дома сильно мутило, буд-то вестибулярный аппарат накрылся. Не люблю я такие сложные выборы, хотя и не хочу чтобы за меня выбирали.

Ночь длинной в вечность, все ворочаюсь на кровати, не могу уснуть. Перед глазами всё какие-то «круги», по тело дрожь и пот.

Оставьте меня уже в покое!

Ветер дует из-под приоткрытого окна. Окна… Когда ставни открылись на распашку?

— Доброй ночи, Антон.

— Ёлки!

Теперь, блин, призраки на дому. Так и сердце отвалится ненароком.

— Прости что испугал, сейчас тоже нечаянно, но мне есть что поведать тебе именно сейчас.

— Хорошо, все равно не спится. Может чаю?

Павел удивленно взглянул на меня.

— А, да, забыл.

— Ты ведь говорил с моим братом, Силантием. В общем он поведал о своем решении. Не знаю, что ты сделаешь после моих доводов, но прошу выслушать не перебивая.

— Правда, что я погиб в схватке с бандитами, возможно посланными Ген. директором, вот только своим решением «стоять до конца» я не защитил никого и ничего. Завод и дальше разворовывали, а хуже всего, что смертью так сильно огорчил брата.

— Тот мальчик, исполнительный директор, хочет построить что-то в духе парка аттракционов, как я понял. Мне это решение не нравится, но я думаю ему не позволят этого достичь, причем даже не мой брат. Не хочу, чтобы Силантий к старости загубил себя и кого-то, спасая уже мертвое. Как там, выражение когда-то услышал — «Ты уже был мертв».

— Заводу конец, что бы вы все не делали. Если сможешь, прошу Антон, не дай сделать глупость моему брату. Доброй ночи.

Призрак исчез в пыль и свет, а разум мой настолько перегружен мыслями, что в аварийном режиме… уснул.

Рассвет

Если не вдаваться в детали прошедшего дня и ночи, то выспался я хорошо, аж глаза «красные», да полусонным опаздываю на работу.

Решил скоротать путь к участку через «административный коридор».

Вот бы начальство не встретить, надо прибавить ходу.

Вдруг открывается дверь кабинета директора.

Выходит новый Ген. директор — «Младший».

— О, Августов, зайди-ка.

Вот блин.

«Младший» проверил нет ли никого за мной и закрыл дверь. К слову мы с ним не сильно отличаемся по возрасту, он на 7 лет старше, а мне только 23.

— Что-то не так?

— Августов, ты ведь год с небольшим у нас работаешь?

— Ну да, это так.

— Знаешь ли, что ты самый младший на предприятии? Но при этом показал себя с лучшей стороны. Редко от тебя брак выходил.

— Что вы этим хотите сказать?

— Ты ведь в курсе, что завод ликвидируется вближайшем году, как сдадим гос. заказ. Мне нужны толковые молодые люди в команду. В твоем личном деле говорится, что ты хорошо владеешь «1С», и умеешь составлять планировку помещений, это так?

— Ну, студентом доводилось несколько раз этим заниматься.

— Вот и отлично, я начинаю собирать молодых специалистов уже сейчас, так как хочу построить большой Торгово-развлекательный центр с множеством частных магазинов.

— Позвольте личный вопрос.

— Да, конечно.

— Если суть постройки ТРЦ в получении прибыли, не лучше ли развивать уже имеющиеся производственные мощности?

— Есть смысл. Когда-то я так же думал, а когда закончил свой проект по модернизации цеха ЧПУ, то столкнулся с большими проблемами. Мой покойный отец завел предприятие в убытки, не стоило ему бросать производство ширпотреба. А сейчас и вовсе влезли в гос. заказ. Я понимаю, что он хотел выиграть тендер на развитие завода, но это риск.

— Я хочу идти в ногу со временем и построить большой ТРЦ, с этажом под современные технологии, где будут трудиться IT-шники с 3Д принтерами и прочим. А на нижних этажах частные магазины и аттракционы. Я желаю дать возможность малым частникам развиться, получая свою копейку с их дел.

— Потому мне нужны молодые, амбициозные. Предлагаю только один раз — пойдешь ко мне в команду?

А я то думал, что он обычный торгаш, а тут вон, Наполеоном себя возомнил или еще кем.

— Позвольте подумать немного, а то пока резко все это. А куда всех остальных рабочих, особенно тем, кому за 50 лет?

— Как и с филиалами, я освобожу рабочих от этого куска старины, от завода. Они будут вольны идти в бизнес. Ну а если не приспособятся к новому времени, увы это жизнь тут я ничем не могу помочь.

— Хорошо, не будем с горяча в дело идти. Даю тебе день на размышления, а пока можешь возвращаться к своим нынешним обязанностям.

Время тянулось словно в матрице. Что же делать? Силантий и его взгляды и «Младший» с «нано технологиями».

Бессонная ночь все отдается импульсом в голове, всё еще мутит. Даже стоять нормально не получается. Надеюсь со стороны не так заметно.

Вывел меня из транса лязг токарного резца, скололся об закаленную сталь. Осколок резца попал в очки, хорошо, что не пробил их.

Вечером, сдав смену я поднялся в первый механический участок. За фрезерным станком неподвижно стоял Силантий, все смотря в пустоту.

— Пришел все-таки. Пойдем, «Он» должен задержаться сегодня в кабинете. Нельзя медлить. Начнем с нижнего этажа.

Про кого это он говорил — «Он»?

Дорога привела нас в подвал, а дверь заперта.

— Закрыто…

— Ненадолго, я заранее запас дубликат.

Согласно плану, Силантий хочет воспламенить склад отработанного машинного масла, тем самым устроив сильное пламя, к тому же быстро распространяющееся.

Из-под ватника Силантий достал веревку с подобием факела на конце. Воспламенив конец кинул его в помещение. Перед этим мы опрокинули бочки с маслом. Огонь вспыхнул постепенно, захватывая помещение коптящим дымом, хорошо, что бросили веревку с горящим концом.

— А теперь к сыну Ген. директора.

Для меня это было неожиданно, аж эхом в голове отдалось.

— Его то за что?

— Он хочет опозорить завод, построив тут ТРЦ.

Желая хоть как-то минимизировать жертвы, решил переубедить Силантия. Ну же, надо сконцентрировать мысли, не подведи усталый разум…

— Силантий Алексеевич, вчера ночью я говорил с Павлом. Он попросил уберечь вас.

Фрезеровщик все же остановился и повернулся ко мне лицом.

— От чего?

— Он рассказал мне о событиях 1991 года, о своей смерти. Он просил прощения у вас. Павел не хочет, чтобы вы губили себя на старости лет.

Я передал слова Павла Алексеевича, Силантию.

От этого Фрезеровщик поник головой, то скрипя зубами, то без эмоционально смотря вниз.

— Павел, всю жизнь мне трудно было его понять. Но, он защитил по-своему то что мы, наше поколение строило. А я, не дам уничтожить это молодым. Самолично завершив нашу историю.

Чёрт, не вышло. Он снова быстрым шагом ускорялся прочь.

Не стоит его сейчас одного бросать. Мало ли что еще у него в спецовке.

Дорога привела нас к «административному» коридору.

Кабинет генерального директора. Не заперто.

— Августов? И вы… Старовалов кажется.

Атмосфера накаляется, они оба хотят своего, но что мне с этим делать?

Глаза Силантия, словно наполнялись кровью.

А дальше, буд-то в старой кинопленке. Кадр за кадром, малейшие движения. Силантий замахивается на «Младшего». «Младший» хотел было взять телефон, но…

Через некоторое время оба лежат на полу. Помещение мало по малу наполняется дымом. На стене рядом висит ручной пожарный извещатель, мигом переключаю рычаг.

Во всех помещениях звучит пожарная сирена. Эх, надеюсь ночная смена не померла ещё.

Не зря взял электрический «шокер» с собой. Чтож, теперь надо этих обоих дотащить до выхода.

На спех успел соорудить из своей футболки повязку на рот. В кабинете Ген. директора была бутылка с водой, использую её для пропитки ткани.

Тяжелые блин. Как на зло пожарные выходы заколочены. Дорога к основному выходу длиннее.

На середине пути то и дело ноги подкашивались. Сознание предательски отключалось, но надо идти.

— С прежней верой в человека… Он живет у нас в крови…

От чего-то повторял сам себе.

Очнулся я от бреда, глядя в ночное небо. «Младший» и Силантий лежали рядом. На улице становилось больше людей. Через некоторое время прибыла бригада пожарных. А затем я отключился.

Последний лунный свет над мастерской

Прошел месяц с пожара на ПАОшке. Огонь охватил большую часть здания, к счастью все работники ночной смены успешно эвакуировались.

После долгого разбирательства нашлись ещё родственники Ген. директора. Всю ответственность, в том числе за срыв гос. заказа и саботаж пожаром — переложили на «Младшего».

Силантий лежал в реанимации некоторое время, а как пришел в сознание в начале был вне себя от злости. А затем впал в глубокую апатию, отказываясь от пищи. В конечном счете после выписки из госпиталя он бесследно исчез.

Павел Алексеевич, с той ночи так больше не появлялся, видимо спасти брата было его давним, последним желанием, и теперь он нашел свой покой.

ПАОшке конец, большая часть оборудования сгорела. Через пару месяцев на её месте начали возводить Скотобойню, так слухи говорят. В СМИ же ничего толком неизвестно.

Что касается меня, Антона Августова, сменил не одну работу. Много где подрабатывал, последняя работа в магазине аккумуляторов. Грузчик плюс продавец, так сказать.

Думаю, подкопить немного и пойти на заочный в институт. А потом, все присматриваюсь к месту «Мастера производственного обучения» в родном Многоспециальном техникуме, надо все-таки вернуть те двести рублей, хе-хе.

Каждая притча имеет начало и конец. Если нет конца или начала, значит пока его не ведаем.