Стакан наполовину (СИ) [Евгений Адгурович Капба] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Евгений Капба Стакан наполовину
Глава 1 В которой его величество вспоминает
Начало истории здесь https://author.today/work/116800— Твою мать! — Гай вскочил с кровати, обливаясь холодным потом. — Ты чего? Тише, детей разбудишь… — пробормотала Эбигайль сонно. — Да-да-да… Я сейчас, я быстро… — Дорогой, куда это ты? Ночь на дворе! Его величество прыгал по спальне, пытаясь надеть штаны и застегнуть ремень. — Сейчас, сейчас… Ну надо же было так, а? — Да что такое, в конце-то концов?! — Я вспомнил, Эби! Я, черт побери, вспомнил! Из-под кровати выполз Мич, похлопал ушами, посмотрел на суетящегося хозяина, покрутил пальцем у виска и присвистнул. Эбигайль, натянув одеяло до самого подбородка, утвердительно кивнула: — Сбрендил наш монарх. Надёжа и опора народа Ярра и всех инопланетных владений. Фляга свистнула! Гай на секунду прекратил свои лихорадочные сборы, глянул на супругу, и ей показалось, что он вот-вот объяснит свое странное поведение, но нет — Кормак открыл рот, потом громко его захлопнул, махнул рукой и выбежал за дверь. Переглянувшись с Мичем, Эбигайль пожала плечами: — Бывает! — и повернулась на бок, пытаясь уснуть. Вдруг дверь снова хлопнула, непутевый муженек прогрохотал тяжелыми ботинками к тумбочке, подхватил корону, сунул ее за пазуху и снова выбежал из комнаты. За стеной заплака ребенок. — У-у-у-у, Кормак, я убью тебя! — сказала Эбигайль, и с сонным выражением лица отправилась успокаивать дочь. За окном послышалось гудение мотора электробайка. Его величество умчал в неизвестном направлении.
* * *
Это было очень плохо. В свои девятнадцать Сью всего лишь один раз допивался до беспамятства — и вот впечатления на то утро ни в какое сравнение не шли с тем, что он испытывал сейчас. Каждая клетка тела вопила даже не от боли — от неудобства. Во рту было ощущение, как будто там насрало стадо слонов, дико хотелось пить, есть… А еще — по большой и малой нужде одновременно. — А-ы-ы-ы-ы… — тысячи иголок пробежались по телу, заставляя его хрустеть и выгибаться, в голове пронесся целый калейдоскоп образов, и почему-то самым ярким из них был скотина Олбрайт. «Прэмэ-э-э-эрзко!» — говорил этот упырь. Действительно, куда как хорошо характеризует ситуацию. Глаза распахнулись и по нервам тут же ударил свет неоновых ламп. Кажется, тело постепенно приобретало подвижность и управляемость, в чем можно было убедиться, напрягая и расслабляя мышцы. Удостоверившись в том, что может контролировать собственный организм, Сью ухватился за края криокапсулы и сел. И тут же оказался нос к носу со здоровенным бородатым мужиком. Мужик доброжелательно и слегка виновато улыбался и протягивал ему бутылку с водой. Присосавшись к живительной влаге и восполнив недостаток жидкости в организме, молодой человек наконец смог из себя выдавить приветствие: — My name is Sue! How do you do? — Э-э-э-э… Я могу и на англике, нет проблем, но давай лучше по-человечески общаться, а? Силард сразу местами не въезжал, но потом приспособился — так что, думаю, у тебя тоже проблем не будет. Меня зовут Гай Кормак, туалет — вон там, слева по коридору. И, если что, ты — в далеком будущем, парень. — сказал бородатый. — Это нормально! — отозвался Сью и бодрой трусцой рванул в туалет, на ходу пытаясь понять причины своего приторможенного состояния. С одной стороны — черт их знает, эти криокапсулы. С другой — что-то тут было явно не то. Имелся какой-то подвох. Простая пробежка — и такие напряги! С него потоками стекала вода, но это были мелочи по сравнению с ситуацией, в которой ему довелось оказаться. Далекое будущее — это нормально. Главное — не далекий безлюдный космос. Да и мужик этот вроде неплохой — водичку вот припас, как будто у него есть опыт встречи пассажиров криокапсул. Силард! Адам Силард — вот кого упомянул этот дядька! Значит, с «Кашалота» выжил кто-то еще — и это не могло не радовать. Совсем уж в одиночку в новом мире был бы тошно, а даже такой оригинал, как Адам, вполне мог помочь адаптироваться. Справив нужду, Сью тщательно умыл руки и лицо и закрутил головой в поисках полотенца. Хотя — какое, к черту, полотенце? Он мокрый до нитки! Мистер Кормак ждал снаружи. — Пойдем, переоденешься, — сказал он. — Там у меня должно быть кое-что. — Это было бы нелишним, — кивнул Сью. Он вертел головой, пытаясь понять, где находится. Больше всего помещение напоминало огромный склад, который теперь был полупустым. — Раньше это был схрон добычи космических пиратов. Потом сюда добрался я и почти всё выгреб. Ну и навёл свои порядки тоже. Вон, смотри: на верхних ярусах — ещё криокапсулы. Это всякие гады, с которыми я пока не знаю что делать. Те же пираты, шпионы Протектората, агрессивные сумасшедшие и прочие, и прочие… В последние годы тут их прибавилось — вот я про тебя и забыл! Теперь чувствую себя виноватым… — Э-э-э… Я, типа, в тюрьме? — Ну, когда я тебя сюда переместил с «Кашалота» — это был обычный склад. Потом уже как-то завертелось, не до того стало… В общем, виноват, говорю! — А Силард? — А-а-а-а! Его я почти сразу достал, немного позже — Викторию Схайама, знаешь такую? — Ну да! Его ненаглядная Вика… А сразу — это когда? — Лет десять назад… — Ну, это нормально, — только и сказал Сью.* * *
Одежка этого Гая Кормака была ему явно великовата в плечах, и слегка коротковата по росту. А ботинки подходили почти идеально — долговязый Сью всегда с трудом подбирал себе обувь, и такое совпадение его неимоверно порадовало. — Разбираешься в оружии? — хозяин заметил его заинтересованные взгляды в сторону диванчика, на котором в полуразобранном состоянии были разложены образцы раритетного огнестрела. — Можно сказать — хобби, — Сью стянул мокрую футболку и скинул штаны. Он и не думал стесняться — Кормак видал все его потроха на экранах медоборудования, так что мужские причиндады его явно не смутят. Единственная проблема — татуировки, но… — Основательно тебя разукрасили! — не удержался от комментария Кормак. — Это что-то обозначает всё, ну там — сакральный смысл, или просто дань моде? Сью неопределенно хмыкнул. Его худощавые, перевитые жгутами мышц и сухожилий торс, спина, руки были покрыты черным узором замысловатой татуировки. Странные символы, какие-то стрелочки и условные обозначения, геометрические фигуры и целые столбцы текста на непонятном языке покрывали каждый сантиметр кожи — как раз от воротниковой зоны до запястий и лодыжек, чтобы при желании можно было прикрыть одеждой. — Производственная необходимость, — ответил, наконец, гость из прошлого. — Так было нужно. — Ну, не лезу, не лезу… Но еще один вопрос задам — я смотрю ты парень крепкий, такая структура мышц — у альпинистов, скалолазов… Ну или — рукопашников. Спортсмен? — Ага. Спортивные и бальные танцы… — ухмыльнулся Сью. — И бальные говоришь? Ну-ну! Гаю приятно было осознавать, что он не зря подорвался среди ночи. Этот парень явно был очень непрост, и внутреннее предчувствие просто кричало: здесь есть какая-то тайна, основа для будущего захватывающего приключения! При этом другая чуйка ответственно заявляла — размороженный попаданец — человек неплохой. Подлости от такого ждать не следует. — А Сью — это разве не женское имя? — забросил еще один пробный шар Кормак. — У нас тут просто правило — каждый вновь прибывший на планету может выбрать новую личность, вот я и спрашиваю… Сью расхохотался: — Что, реально? Здесь меня это тоже ждет? Женское имя, а-ха-ха-а-а-а! Ну, это нормально. А как мне вообще легализоваться, мистер Кормак? Что нужно сделать, куда пойти? — Тебе, считай, повезло. Нашел тебя я, так что всё проще некуда — давай, говори мне как хочешь зваться, какими профессиональными навыками обладаешь, желаешь ли получать образование или просто достаточно адаптивных курсов, и способен ли переносить двойную гравитацию… — говоря это, Гай ходил по помещению, которое еще тогда, в свои первые дни на Ярре обозвал «кают-компанией». Он сварганил огромный бутердброд и протянул его парню. — Кушай, пока думаешь. Потом заедем ко мне, позавтракаем, и я тебя куда-нибудь пристрою. — Это всё странно звучит, знаете? У вас есть полномочия запихивать людей в криокапсулы на веки вечные, проводить регистрацию переселенцев, пристраивать меня куда-то… — Да-да, на этой вот планете у меня очень широкие полномочия, хо-хо. Самые широкие! — На этой планете? Она не одна? — зрачки Сью расширились. — Да-да, по крайней мере несколько десятков освоенных планет разной степени развития мне известны… Сью переваривал информацию, прекратив застегивать рубашку. Несколько десятков планет! У них получилось! Человечество будет жить! Это — просто фантастика… — У тебя будет время со всем разобраться и всё это прояснить, не сомневайся. Всем плевать, что ты не в курсе сколько в освоенном космосе секторов и какие миры в них входят — может ты с Ла Вея или Анубиса, и душевой кабинки не видел — у нас полно выходцев с варварских миров! Пройдешь курсы, или поступишь на подготовительное отделение — со всем разберешься. — А-а-а-а… Ладно. — Так что там? Имя, фамилия, профессиональные навыки… — Гай достал планшет и подключился к сети. Сью откусил кусок бутерброда с мясом, прожевал, запил водичкой и сказал: — Сью Виньярд, девятнадцать лет, место рождения — Гора Вечерняя, Антарктида, Земля. Двойную гравитацию переносить могу, в целом… Нас пичкали чем-то на Кашалоте, да и я, скажем так, мальчик крепкий. Профессиональные навыки — э-э-э-э… Ну, я работал поваром. По строительству вроде разбираюсь кое в чем. Машину вожу, хотя тут это, наверное… — Дизель? Двигатель внутреннего сгорания? — Ага. А что, до сих пор… — Господи, кое-где до сих пор пешком ходят, и телега, запряженная кобылой, есть показатель зажиточного человека! Так что не удивляйся, всё нормально. Что еще умеешь? — Ну, у меня есть несколько выходов в пустоту — был помощником монтажника на «Кашалоте»… — Повар-пустотник? Слу-у-у-ушай, у меня, кажется, нарисовалось для тебя рабочее место! Как насчет того, чтобы поработать на одном кораблике с Силардом? Только сначала — учеба, это совершенно точно… Так что, так и записывать — Сью Виньярд, место рождения — Старая Терра? Ничего менять не будем? — А нахрена? Это нормально, — пожал плечами парень. Гай оглядел его с головы до ног: в одежде не по размеру, с всклокоченными волосами и видимой щетиной — охламон да и только! Нужно будет сдать его Эби — пусть приведет парня в порядок, а потом набрать Адаму и Зборовски — пристроить Виньярда на учебу и познакомить с окружающим миром… Решено — они поедут в Долину! Планшет пиликнул, и Кормак сказал: — Вот сюда надо плюнуть. Генетический образец, вместо паспорта. Сью плюнул в стакан сканера, и планшет снова запиликал. — Э-э-э-э, ты что — модификант? — удивился Гай. — Отклонения от нормы двадцать семь процентов! — Что есть норма, мистер Кормак? Я понятия не имею — модификант я или нет, такой ответ вас устроит? — В целом — это не имеет никакого значения. Имплантов и киберпротезов у тебя ведь нет? — Не-не-не, я как-то не по этой теме… — Ну и всё. Снаружи светает, поедем ко мне — позавтракаем, а там и Силарда разбудем, делегируем ему ответственность за твою головушку…* * *
Сидя за широкой спиной мистера Кормака, Сью не мог наглядеться на окружающие красоты. Скрывающийся из виду величественный светлый город, восходящее над горами солнце, исполинские деревья, диковинные птицы, лента реки… Это был прекрасный, новый, чистый мир! Таким воздухом Сью не дышал… Никогда! Электробайк мчал в метре от поверхности, по берегу речки, усеянному мелкими камешками. Блестящая чешуей рыба играла у поверхности, на водопой вышли какие-то рогатые животные, похожие на оленей с картинок… Уже этого Сью было достаточно чтобы понять — всё было не зря! Жертвы, тяжкий труд тысяч людей, неимоверное напряжение усилий энтузиастов… Космос — наш! Не безжизненные просторв Солнечной системы, а настоящий, далекий космос! Экзопланеты, полные растений и животных, плодородных почв и сладкого воздуха! Он даже не заметил как байк остановился. — Приехали! Дальше пешком, — сказал Кормак. Виньярд спрыгнул на землю и размялся. — Всё-таки тут у вас тяжеловато, — сказал он. — Ну, пообвыкнусь со временем. — В Академии попроще, там компенсаторы стоят — снижают нагрузку до приемлемых 1,5 g. — Это нормально, — согласился Сью. Хозяин отдернул зеленый полог и завел байк внутрь. Последовав за ним, Виньярд восхищенно вздохнул — это был просто сон наяву! Двухэтажный аккуратный сруб с высоким крыльцом, балконом и черепичной крышей, выложенные диким камнем дорожки, уютный прудик с плотиной… За домом виднелся стеклянный купол оранжереи и футуристические обводы какого-то транспортного средства. — Привет полуночникам! — раздался ироничный голос и на крыльцо вышла очень красивая молодая женщина. Не хрупкая и не полная, со спортивной и в то же время женственной фигурой, яркими чертами лица, копной светлых волос и бесенятами в глазах. На руках она держала очаровательную малышку примерно полутора лет, которая спросонья дула губки и хлопала глазами. — Здравствуй, душа моя! А я вот гостя привел! — Это из-за него ты… — Не из-за него, а из-за себя… Знакомься! — My name is Sue! How do you do? — ляпнул Сью а потом вспомнил просьбу хозяина «говорить по-человечески». Но англик не смутил молодую женщину: — Хелло! Ам файн, ю а велком, Сью. Май нэйм из Эбигайль Махони-Кормак… Жена этого вот типа. Проходите в беседку, сейчас чего-нибудь сообразим. Гай, вот дочь твоя по отцу соскучилась… Суровый бородач тут же превратился в милого папашку, и подхватил девочку на руки. Она запустила руки ему в бороду и принялась активно копошиться, приговаривая что-то на международном детском наречии. Не успели они усесться на деревянные лавки вокруг стола, как из дому выбежали еще две белокурые девчонки — примерно четырех-шести лет. — Папа-а-а-а, а Рози забрала у меня того изумрудного светлячка из банки и выпустила! — А Марго съела мои маршмелоу! — А Лилли нарисовала на стене каляки-маляки, ты не будешь ругаться? — Фейрверк, а не барышни! — беспомощно обернулся к Сью счастливый отец. Сью посмотрел по сторонам, наклонился и поднял с земли четыре примерно одинаковых камешка. — Опа! — сказал он, и принялся быстро-быстро подбрасывать их в воздух, жонглируя сначала двумя, потом тремя, а потом — задействовав все четыре снаряда. — Ва-а-а-ау! — хором сказали девочки. Хозяйка принесла поднос со снедью и принялась выставлять тарелки и чашки на стол. — Вы неплохо ладите с детьми, Сью. У вас были младшие братья-сестры? — спросила она. — Это первые дети которых я вижу в своей жизни, мэм! — вежливо ответил Сью. — Им бы приделать крылышки — и будут чисто ангелы. Я вообще с тех пор как из капсулы вылез — как будто в сказку попал. Разве что дышать тяжеловато — но это нормально. — Слыхал, Гай? Ангелы! — молодые родители понимающе переглянулись. В этот момент малышка Лилли запустила руку в вазочку с черникой и принялась есть, активно размазывая ягоды по счастливой мордочке, папиной футболке, столу и всему окружающему пространству. — Фу-у-у-у, Лилли! — прыснула Рози, и изо рта у нее полетели кусочки овсяной каши. Марго решила спрятаться под стол и задела при этом стакан с соком, который полетел со стола, чтобы разбиться вдребезги о декоративные плиты пола. Но — не разбился. Сью подхватил стеклянный сосуд у самой земли и поставил его на стол. Стакан так и остался наполовину заполнен соком странного фиолетового оттенка. — Та-а-ак, — сказала Эбигайль. Виньярд напрягся — такие глаза, как у этой во всех отношениях приятной леди, он видел у снайперов, операторов оборонительных систем и пилотов штурмовой авиации. — А ты ловкий парень, Сью! — заполнил неловкую паузу Гай. — У меня было интересное детство, сэр! — ответил Сью и принялся за овсяную кашу. — Это просто восхитительная овсянка, мэм, просто лучшая в мире овсянка, честное слово!Глава 2 В которой Сью приходит в Академию
Адам Силард был искренне рад видеть этого парня. Что бы там ни было — со всего «Кашалота» осталось в живых только три человека. И один из них — Виньярд. Да, юноша этот — себе на уме, и каким образом попал на колонизатор-ковчег — сие скромному тогда еще технику было неизвестно. Это сейчас он — бортинженер Space Force One «Odyssey» — фигура значительная и уважаемая. А тогда… Тогда он и подумать не мог, что Виктория обратит на него внимание. Она была небожителем, он — парией… А теперь — вот, пожалуйста, Вика варит кофе ему и Виньярду — вся такая домашняя и уютная. — И давно вы… Ну это… — А-а-а, ну так восемь лет, два месяца и девять дней! — откликнулся Адам на недосказанный вопрос Сью. — А ты, я смотрю, тот еще каблук, да, дядя Адам? — Дядя… Тоже мне — племянничек! — усмехнулся Силард. — С другой стороны — действительно. Эй, Вик! У нас тут племянничек нарисовался! Доктор Схайама поставила на столик чашки и села рядом с мужем, закинув ногу на ногу: — Ну а кто еще? Получается, ближе родственников чем я и ты у парня-то и нет. Мы, по крайней мере, все с одной планеты. Сью сделал маленький глоток кофе и зажмурился. Он не был кофеманом, да и вообще — натуральный зерновой напиток ему вроде как и пробовать раньше не приходилось. — Привозят экспортом с Зумбы. Дыра дырой — дикари, каннибалы и вечная война, но кофе потрясающий, — пояснил Адам. — Я до сих пор поверить не могу что это стало реальностью — огромный космос, заселенный людьми, гиперпространство и все такое. — Две сотни планет! — улыбнулась Вика. — Мы победили! Я тоже долго привыкала к этой мысли. — А Земля? — А Земля — это легенда. Никто не знает, где она находится, что там происходит и вообще — есть ли до сих пор такая планета. Сью задумался. Его пальцы барабанили по подлокотникам. — Но фактов о том, что Земля уничтожена, или лишена населения — нет? — А откуда ж им быть-то? — удивился Силард. — Можно сказать — мы для местных предоставили самые свежие исторические сведения о далекой родине. Это «Кашалот»-то! Из первой волны! Тут ведь фокус в том, что после трех волн колонизации связь между освоенными планетами была потеряна — на сотни лет! На том же Анубисе или Шварцвальде о Земле и понятия не имели — скатились в варварство, да так и жили… — Я тут читал про Пангею, Палладу… — Ну да, уровень технологий там на порядок превосходит всё, что нам доводилось встречать на Земле. Но не сказал бы я, что пангейцы интересуются прошлым. У них там технократия и неопозитивизм. В общем и целом — всем плевать на Старую Терру. — И тебе, дядя Адам? — Сью прищурился. Нехороший такой прищур у него получился. Силард смутился. Он помнил, почему началась вся эта эпопея с колонизацией. И ему было совестно. Но — прошла тысяча лет, и все, кого он знал на Земле — давно мертвы. Да и как он мог помочь оставшимся на родине людям? Он ведь даже не представляет, как найти ее — в местной системе координат! — А что я один мог сделать? — посмотрел на Виньярда инженер. — Ну, теперь-то нас трое… — Для начала, Сью, — Виктория поставила чашку на блюдце, а блюдце — на столик. — Как ты попал на «Кашалот»? При всём уважении — ты ведь охламон. Таких не брали в первую волну! — Вик, милая… Тысячу лет прошло, да и на Ярре мы теперь все — новые люди… — Погоди, Адам, мы должны разобраться с этим. — Это нормально, — сказал Сью. — Я могу рассказать историю, почему нет? — У нас еще два часа до экспресса на Академию, так что мы с удовольствием послушаем, — доктор Схайама расположилась в кресле поудобнее. Она не ожидала что этот скрытный парень вот так вот запросто согласиться излить душу. Но Сью тоже отставил кофе и заговорил: — Мне было три года, когда отец бросил нас с матерью. Он оставил только гитару и пустой стакан — и свалил в закат. А еще — он оставил мне дурацкое женское имя — Сью. Это был какой-то прикол, понятный только ему. Ну и правда — надо мной прикалывались все, кому не лень. Мол, бабское имя. Всякий считал своим долгом прокомментировать это и приколупаться ко мне. Но самое дерьмо началось, когда я поступил в старшую школу… В общем, мне пришлось несладко. Приходилось учиться постоять за себя, что уж тут… И я поклялся, что найду папашу, переверну всю Солнечную систему, но найду его и прикончу. Я шел за ним как Гензель и Гретель по следу из хлебных крошек — сначала на Лунную базу, для этого мне пришлось отучиться на пустотника, потом — в пояс астероидов, корабельным коком, дальше — с какими-то контрабандистами до Плутона. Я обыскивал все притоны и кабаки, задавал вопросы об этом ублюдке, и редко где получал ответы отдельно от зуботычин… В общем, я увидел его сутулую спину в забегаловке, где бухали рабочие звездных верфей. Он играл в картишки с какими-то доходягами. А я сразу узнал его — по злобным глазам и шрамам, я видел его на фотках и видео, что показывала мне мама. И я сказал: «My name is Sue! How do you do? Now your gonna die!» И запустил в него стулом. Он вскочил со своего места и бросился на меня, и мы сцепились, и лупили друг друга по чем попало. Папаша оказался удивительно крепким стариком, и дрался как лев, и кусался как крокодил и пинался как конь! Мы катались в луже пива и крови, и грязи, и наконец нас вышвырнули из этого притона, но и снаружи мы продолжили драться, и схватились за пушки. И тут он сказал: «Мир несправедлив, сынок, и чтобы в нем выжить, нужно быть крутым по-настоящему. Я знал, что не смогу остаться с тобой и с твоей матерью, не смогу оберегать тебя. И я решил дать тебе имя такое, которое закалит тебя или убьёт. И знаешь что? Ты метко швыряешься стульями и дерешься как черт! В конце концов — ты нашел меня здесь! Сью, ты настоящий мужик, вот что я тебе скажу. И теперь ты можешь меня убить, имеешь на это полное право, но! Сначала поблагодари человека, который сделал так, чтобы твой характер закалился, и чтобы в свои семнадцать лет ты стал чертовски крутым парнем — сильным духом и крепким телом!» Я, если честно, охренел от таких раскладов. Он нормально выкрутился, этот ублюдок. А еще — он отдал мне свой ID. Он обеспечил мне счастливый билет на колонизатор, из задыхающейся Солнечной системы. Возраст он подделал, и теперь мне было двадцать девять — и если не бриться, то я вполне буду похож на хорошо сохранившегося двадцатидевятилетнего мужичка. А он всегда был похож на плохо сохранившегося тридцатилетку — если пострижется налысо. Генетический код у нас совпадал на восемьдесят процентов — этого было вполне достаточно, чтобы пройти тест. Ну и профессии у нас совпадали — всем нужны монтажники-пустотники. В общем, мой старик сделал мне ручкой и отправился чинить гитару и бухать дальше — а я пошел устраиваться на «Кашалот». Вот, и теперь я здесь! Адам и Вики смотрели на него с недоверием. — Слушай, если ты всё это придумал… — А тебе не пофиг, дядя Адам? Или ты думаешь нормальные родители реально дали бы своему сыну имя Сью? Или что легально меня взяли бы на борт «Кашалота»? Я понятия не имею, откуда папаша раздобыл этот айди, и уж точно не разумею, как Олбрайт забил болт на 20 процентов расхождения с генной картой — возможно, они просто торопились. На ковчеги было не так и много желающих, да? — Это да, но всё-таки… — Вик, он уже признался в преступлении — подделке документов, чего ты еще от него хочешь? Виктория покачала головой. Сью улыбнулся, Адам хлопнул себя ладонями по ляжкам: — Пойдем, пробежимся по магазинам — потратим часть твоих подъемных, прикупим тебе одежды, зубную щетку, полотенце и всё такое… А потом я посажу тебя на экспресс. Как идея? — Это нормально. Погнали!* * *
В аудитории было так тихо, что можно было услышать как жирная муха жужжит и долбится в плафон лампы дневного света на потолке. Студенты группы А-17 подготовительного отделения во все глаза смотрели на легендарного ректора Академии — профессора Юджина А. Зборовски. Он по-хозяйски оперся на кафедру и готовился начать традиционную вводную лекцию. Шестьдесят желторотиков, недостойных надеть даже синюю повязку, не говоря уже о форменной блузе… И плевать, что некоторые из них старше самого Зборовски — все они прошли процедуру омоложения, и их не отличить от остальных юношей и девушек. Что толку в твоих пятидесяти стандартных годах, если тридцать из них ты провел в рабском ошейнике, отскребая дерьмо и вычищая тарелки верховных жрецов с Анубиса или кровожадной аристократии Ракоци? Но если ты не растерял за это время воли к жизни, тяги к знаниям, решимости вцепиться в возможность начать все заново — на Ярре и в Академии ждут тебя! — По списку вас — шестьдесят… А, черт, шестьдесят один! Это кто это корректирует список учащиеся в МОЕЙ Академии? Яростно выпучив глаза он принялся свайпить планшет. Вдруг его лицо расслабилось: — А-а, всё в порядке. Этот может… И где тогда шестьдесят первый? Ну, сейчас выясним. Заодно и познакомимся. Он принялся тыкать указательным пальцем, называя студентов по имени и фамилии. Бз-з-з-з! Наглая муха вилась у самого его лица. — Альварес, Пабло. Анкоридж, Уильям. Аскер, Орхан… Студенты вертели головами и высматривали однокурсников, которые по очереди вставали со своих мест. В конце концов это ведь интересно — поразглядывать тех, с кем предстоит год провести в одних стенах. Когда Зборовски, наконец, добрался до Ямамото, который был в списке последним, дверь отворилась и неуверенный голос произнес: — Извините за опоздание, можно сесть на место? Экспресс задержали на семь минут и я… ВЗЗТЬ! Надоедливая муха жалобно пискнула, зажатая между двумя пальцами опоздавшего ученика. Профессор Зборовски моргнул от неожиданности — реакция у этого парня была что надо. Резким щелчком опоздавший отправил паскудное насекомое в полет. Муха ударилась об стенку и отскочила прямо в мусорное ведро. — Хм! Это кто у нас? Сью Виньярд, я полагаю? Давай-ка садись поближе, чтоб я тебя видел… Вот сюда например, к мисс Кавальери. У Зборовски была отличная память на имена.* * *
Алиса Кавальери закатила глаза — она привыкла сидеть одна. Выходцев с Талейрана не особенно жалуют на консервативных планетах, и навязывать кому-то свое общество девушка не собиралась. А теперь придется делить парту с этим… Этим… Она не могла подобрать подходящее определение. То есть парень был в общем-то интересный, но… Что это вообще за вид? Кеды с развязанными шнурками разного цвета, какие-то потертые джинсы явно на несколько сантиметров длиннее чем нужно! Он и так — высокий, под два метра! Где вообще можно найти джинсы ЕЩЁ длиннее? Рубашка, конечно, криво заправлена и расстегнута до половины, футболка с каким-то диким рисунком, щетина, которая несколько дней не видала бритвы… Глаза — черные, прищуренные. Алиса тут слегка затормозила, поймав взгляд парня. Он не смутился, спокойно выдержал эту игру в гляделки, скинул с плеча рюкзак и уселся рядом. — My name is Sue! How do you do? — шепнул он. И прическа у него отсутствовала напрочь — это черти что, а не прическа! Какое-то месиво!* * *
Сью уже понял, что Юджин Зборовски — это местная звезда. Он был отличным оратором, и умел увлечь аудиторию. Вводная лекция по первым годам становления монархии Ярра, общественном устройстве, генеральной линии развития, философии и идеологии монархии звучала в его устах как классный приключенческий роман. Это всё было замечательно, но рядом сидела еще и Алиса Кавальери — не менее захватывающий персонаж. — Виньярд! — раздался оклик лектора. — Вам не интересно? Встаньте. Мало того, что вы опоздали, так еще и позволяете себе меня не слушать. Это как-то обидно, знаете ли! У вас есть на это достойная причина? — Во-первых, причина есть… — Сью встал со скамейки. — А во-вторых — я вас слушал, профессор. И мне очень интересно. — И что это за причина, мистер Виньярд? — Ноги мисс Кавальери, профессор! Ноги на самом деле были что надо — стройные, загорелые, со спортивными икрами и крутыми бедрами… Мини-юбка девушки открывала потрясающий вид, а шнуровка сандалий только подчеркивала достоинства — и Сью волей-неволей засмотрелся. Парень краем глаза увидел горящий испепеляющей ненавистью взгляд соседки — и приветливо улыбнулся в ответ. Вообще — огонь, а не девушка! Повезло ему опоздать, сам бы он ни в жизнь к ней не подсел. Кишка у него тонка к таким красоткам подсаживаться. — Стало быть, ноги, мистер Виньярд? Что, ж, это аргумент. Тем более я сам посадил вас рядом с этими ногами… Но что касается второй части вашего утверждения… Раз вы меня слушали — что там по поводу второго закона термодинамики? Сью действительно слушал: — Энтропия замкнутых систем не может уменьшаться, профессор! Зборовски был явно доволен. — Присаживайтесь, мистер Виньярд. Всё верно — энтропия замкнутых систем только возрастает. Можно попробовать подойти к этому физическому постулату с точки зрения философии деятельного пессимизма — и тогда вывод напрашивается сам собой. Если ничего не делать — всё будет только хуже! Попробуйте месяцок не убирать в своей комнате — и увидите потрясающий бардак, и пыльные комки под кроватью, жужжащих мух и копошащихся червей! Бросьте тренировки — и вы превратитесь в хилое убожество! Перестаньте читать книги — и ваш интеллект не останется прежним, он стремительно деградирует! Просто для того, чтобы жить в достойных условиях — нужно постоянно шевелиться, прогрессировать — иначе ваше существование превратиться в полное дерьмо, гнилое болото, которое затянет вас в пучину вечного недовольства и депрессии! Один факт, только один — вы все оказались здесь по собственной воле, никто не тащил вас на борт космического корабля. Вы пошевелились, рискнули — и это уже говорит о том, что из этой разношерстной компании могут получится достойные подданые его величества и правильные граждане Ярра. Главное — не останавливайтесь, друзья мои!* * *
Он остановился у стенда, представлявшего университетские клубы по интересам. «Экспериментальная студенческая лаборатория инновационных технологий» под руководством доктора Кима — вот что заинтересовало Виньярда. Судя по фото — Ким был молодым азиатом, настоящим энтузиазстом — и при этом отмеченным высокими государственными наградами. Например — особой премией «За неоценимый вклад в развитие оборонных систем Ярра». Что бы это ни значило… — Значит — ноги, Виньярд? — раздался за спиной девичий голос. Сью развернулся и оказался лицом к лицу с Алисой Кавельери. «А хорошая такая Алиса!» — подумал про себя Виньярд. И не только ноги были достойны внимания — он еще раз убедился в этом, оглядев девушку. Тонкая талия, небольшая аккуратная грудь, изящная шея, слегка вздернутый носик, ироничный разлет бровей над сверкающими гневом карими глазами, иссиня-черные волосы с алыми прядками… «Средиземноморский типаж» — подумал парень. Хотя, какое, к черту, Средиземное море в космосе? — Ну, и всё остальное — тоже. Я, может, в первый раз за тысячу лет вижу такую девушку — вот и распереживался, наговорил всякого. — Какую — такую? — было видно, что ей приятно, но она пытается скрыт улыбку, слегка прикусив губу. — Ну-у-у… — Эй, Виньярд! — сегодня был явно его день. — Ты что, трешься с этой шлюхой с Талейрана? И чего они тут все такие крепыши? Пыщущие здоровьем, коротко стриженные, широкоплечие, мускулистые — этот тип студента он наблюдал в течение всего дня. Менялся только оттенок кожи, черты лица и рост. А так — Ярр, видимо, способствует атлетизму. Ну, Сью это явно не грозило — с его-то метаболизмом. На фоне подошедшей пары парней он смотрелся тростником на ветру — такой же высокий и худой. — А я думал на Ярре всем плевать на прошлое, нет? — Всем да не всем, Виньярд. И мы пока еще — не подданные его величества. Каждому хорошо известно, на Талейране — все бабы — шлюхи, а мужиков и нет почти, одни педерасты. Гляди, подцепишь что-нибудь срамное от своей подружки… — рыжий конопатый парень смотрел не мигая. Сью прищурился. — Бабы — шлюхи, мужики — педерасты? Это не нормально. Но нахрена педерастам шлюхи, а? Там у них сплошная безработица, получается? — Ты смеешься надо мной? — рыжий явно был настроен на конфликт. — Смеюсь, — сказал Сью. — Ты втираешь мне какую-то дичь. Рыжий был готов кинуться на Виньярда с кулаками, но тут в дело вмешались два парня в синих блузах. — Подготовишки? Вы еще не в курсе наших правил? Если конфликт — вперед, в Круг. А в коридорах бодаться — ни-ни. Алиса пыталась что-то сказать, но Сью поднял указательный палец вверх: — Секундочку. Нужно уточнение — в стенах этого учреждения бездоказательно утверждать, что человек занимается сексом за деньги — является причиной для конфликта? Старшекурсники переглянулись: — В целом — да. — Это нормально, — сказал Сью и молниеносно отвесил рыжему пощечину — с оттяжечкой. — Теперь — у нас конфликт.* * *
Посмотреть на первый в этом семестре выход в Круг собралась чуть ли не весь подготовительный корпус, и еще кое-кто из старшекурсников. Трибуны были полны! Алиса Кавальери, занявшая место в первом ряду, чувствовала себя странно — она не привыкла, чтобы парни дрались из-за нее. Тем более — не ожидала такого поведения от этого странного типа — Виньярда. Правила были простые — двое выходят в Круг и дерутся, пока один не сдастя или не упадет, или не закончатся выделенные пять минут. Добивать запрещается, но в целом — медицина на таком уровне, что даже мощные яррцы вряд ли смогут убить друг друга голыми руками. — Конфликт между двумя студентами подготовительного отделения — Мартином Хробаком и Сью Виньярдом — будет считаться исчерпанным спустя пять минут — независимо от результатов боя. Повторное провоцирование конфликта в течение двух недель будет занесено в личное дело. Для подготовишек поясняю — десять таких пометок и вы вылетаете с Ярра на Младшую Дочку — отрабатывать потраченное на вас монархией и копить денежки до билета на лайнер. Вы готовы? — рефери глянул на противников. — Начали! Хробак кинулся на Сью как бык. Размахивая кулаками и рыча, он пытался взять нахрапом. Виньярд уклонялся легкими, почти танцевальными движениями. Его ноги (кеды, кстати, на сей раз были плотно зашнурованы) так и мелькали, парень постоянно перемещался. Он даже не сжал ладони в кулаки — хлесткими движениями Сью сбивал удары, которые грозили ему ущербом, от остальных — уворачивался. «Это что — татуировки?» — Алиса присмотрелась к его торсу, неожиданно крепкому и рельфному. — «Может быть, он тоже — с Талейрана?» Но это было не похоже на правду. На Талейране каждый — сам за себя. Тамошние парни не стали бы вступаться за нее — еще заработаешь обвинение в сексизме и махровом мачизме. А этот — не побоялся. Хотя и выглядел там, в Кругу, не очень. Агрессивный стиль Мартина Хробака явно импонировал местным — они и сами были сторонниками решительной атакующей тактики. А Сью, казалось, не воспринимал бой всерьез. Он как будто и не надеялся выиграть и просто тянул время, нырками, уклонами и ловкими блоками выводя противника из себя. Таймер показывал, что до конца поединка осталась одна минута. Хробак обливался потом, его начала мучить одышка, он уже едва волочил ноги по дощатому покрытию. Ему удалось пару раз достать Виньярда, крепко приложив в скулу и по ребрам, но Сью, кажется, было наплевать. Он продолжал выплясывать вокруг выдыхающегося Мартина и посмеиваться. — До конца боя — двадцать пять секунд! — провозгласил рефери. Вдруг правая рука Сью резко дернулась, подобно тому, как бросается в атаку кобра. Движение на грани восприятия — хвать! Железные пальцы Виньярда зажали будто тисками кончик носа Хробака, и принялись крутить и вытягивать его. — Уй-юй-юй-юй, скотина, ты что творишь-то? — взвыл растерявшийся Мартин. Он явно не ожидал такой молниеносной и болезненной развязки. — Голос как у мамонтенка из мультика, — хмыкнул Сью, продолжая издеваться над носом соперника. Совершив экзекуцию, Виньярд отпрыгнул от Хробака ровно в тот момент, когда прозвучал гонг. — Конфликт исчерпан! — провозгласил рефери и хихикнул, глянув на наливающийся синевой раздувшийся до невероятных размеров нос Мартина Хробака. — Это нормально, — сказал Сью.Глава 3 В которой кое-что намечается
Конечно, они оказались соседями по комнате — Виньярд и Хробак. Сью подозревал, что это было неспроста. Подготовительное отделение — это один большой психологический тест вперемешку с вступительными экзаменами. А они стояли и бычились друг на друга прямо на пороге. На кону — путевка в новую жизнь, и потому Виньярд так сразу и сказал: — Мы ведь не хотим отсюда вылететь, Мартин? — Не хотим, — утвердительно прогудел новоиспеченный сосед и шмыгнул фиолетовым носом. Сью не удержался и хохотнул, а потом схватился за ребра — там точно была трещина. — Ты нормально дерешься, — отдышавшись, проговорил он. — Но, надеюсь, для тебя не принципиально обзывать шлюхами незнакомых девушек… Мартин задумался: — Вообще-то я был не прав. Сегодня оказалось, что ещё на лайнере «Центавра», по дороге сюда, эта Кавальери конкретно продинамила Яношика. А Яношик сказал что это потому, что у него не хватило денег ей заплатить… Вот я и решил попортить ей жизнь. Как баба, честное слово. Хрень получилась. Надо будет перед ней извиниться, что ли? Сью выдохнул: всё-таки этот Хробак оказался вменяемым парнем. Но с проститутками у него явно был пунктик — какая-то история или типа того. — Давай тогда знакомиться заново? — протянул руку парень. Мартин пожал протянутую ладонь и сказал: — Мартин Ежи Хробак, планета Пивичко, обитаемый спутник Хлебичек. Стараясь не рассмеяться, Виньярд раскланялся: — My name is Sue, i am from Old Terra. — Ыть, — сказал Мартин. — Реально с Терры? Охренеть! — Не, ну слушай, то что у тебя родина — это Пивичко с Хлебичком — меня, как я понял, удивлять не должно, а тебя Терра, стало быть, шокировала! В жуткое время живем! В общем, они спелись.* * *
— … чрезмерный эротизм массовой культуры таких миров как Талейран, Ред Сокс или Монпарнас создает интересный эффект фрустрации. Даже максимально либеральный Талейран, вопреки общему мнению, не является местом, где каждый может реализовать свои сексуальные фантазии. Такие понятия как «харрасмент», «абьюз», «сексизм» делают ритуал ухаживания куда более сложным, чем на консервативном Нойшванштайне. По большому счету, даже голая женская грудь, лежащая у вас в ладони, не дает вам права считать, что ее обладательница готова к половому акту. Возникает интересный феномен — каждый член общества считает, что остальные живут насыщенной сексуальной жизнью, и только он является одиночкой, которому никогда не перепадает. Таким образом, активные молодые индивиды концентрируются на одном-единственном аспекте личностной реализации — половой жизни, и не стремятся самореализоваться в социальной, политической или профессиональной сфере. Высшим показателем успеха становится мнимое количество половых партнеров. Почему мнимое? Потому что в таких обществах принято хвастаться своими успехами для поднятия статуса и преувеличивать свою сексуальную активность. При этом интересной является закономерость, установленная в ходе независимого социологического исследования учеными из университета Паллады — моногамный житель консервативного мира вроде Нойшванштайна, Порто Россо или Кармарена имеет количество половых актов в месяц в среднем большее, чем кичащиеся раскрепощенностью и свободой нравов талейранцы или жители мегаполисов Ред Сокс. А количество обращений к психиатрам, венерологам и сексопатологам у традиционалистов — на порядок меньше, и это при примерно одинаковом уровне медицины и образования. Мы рассматриваем с вами только высокоразвитые планеты, чтобы не пострадать от тенденциозности, — Зборовски сегодня был явно в ударе. Хробак потыкал Виньярда в спину: — Кажется, они специально подбирают тему лекций, а? — громко зашептал он. — Это нормально. Говорил же — тут всё неспроста! — Глянь, как покраснела Кавальери! — громко шептал Мартин. Он теперь сидел на второй парте — чтобы иметь возможность доставать Сью. Сам Виньярд, имея железный повод в виде прямого указания ректора, каждую совместную лекцию садился рядом с Алисой, игнорируя ее попытки сопротивляться. И теперь, глядя на горящие щечки Кавальери и на то, как под легкомысленной маечкой часто вздымается ее грудь, парень убеждался в правильности такой политики. — Виньярд! Вы опять отвлекаетесь? Вам недостаточно ног мисс Кавальери и теперь вы переключились на прелести мистера Хробака? — рявкнул Зборовски, пряча в глазах смешинки. Аудитория загоготала. Это был один из элементов спектакля, который они наблюдали на лекциях ректора — показательный разгром кого-то из студентов с последующей возможной реабилитацией. Виньярду периодически удавалось отбить натиск профессора — но далеко не всегда. — Мы с мистером Хробаком обсуждали проблему гиперкомпенсации в обществах с минимально культивируемым эротизмом, профессор! — бодро отрапортовал Сью. — Поясните! — озадаченно огладил бороду Зборовски. — Является ли разрешение на свободное ношение и пользование оружием, а также размеры и калибр средств самообороны компенсацией за отсутствие доступа к эротическому контенту? Ну там, длинные продолговатые предметы в руках и всё такое… — с серьезным видом принялся разглагольствовать Виньярд. Кавальери спрятала лицо в ладонях, пытаясь придавить приступ дурного смеха. На последних партах никто себя сдерживать не собирался — гоготали там довольно громко. Брови ректора поползли вверх: — Интересное умозаключение, Виньярд! И давно вы держали вруках продолговатые предметы сомнительной длины? Судя по расстоянию, на котором держится от вас мисс Кавальери, несмотря на то, что вы сидите за одной партой — компенсировать вам придется еще очень долго! Вот же старый черт! Зборовски просто смешивал его с дерьмом, и Сью был в восторге, и сдаваться не собирался: — Если вы об огнестрельном оружии — то давненько. Но я слыхал — у вас проводиться чемпионат среди студентов старших курсов, недоступный для подготовишек — может, поможете мне от души покомпенсировать и зарегистрируете в порядке исключения? — А что, вам есть чего предъявить? Турнир открытый, в нем и преподаватели участвуют, и вообще — любой подданый его величества — кроме армейцев… Если это пустой гонор — будете драить туалеты, мистер Виньярд! Аудитория затихла. Разговор начался конкретный, мужской — тут уж не до приколов. — Идет, профессор. Если я дохожу до финала хотя бы в одной из дисциплин — вы представите меня доктору Киму и разрешите посещать его клуб. Если я сливаю — то мою туалеты Подготовительного корпуса до конца обучения, как последний дроид-уборщик. Зборовски погрозил ему пальцем: — Лекция — потоковая, мистер Виньярд. Нас слышало двести сорок человек! — Вот именно, профессор, вот именно… Потребовалось какое-то время, чтобы атмосфера в аудитории успокоилась, и Зборовски продолжил: — Вопрос владения оружием на самом деле является одним из основополагающих. «Винтовка рождает власть» — говорил один из одиозных политических деятелей старой Терры. По большому счету, чем проще купить оружие — тем больше государство доверяет своим гражданам. Тем выше уровень гражданской сознательности… И тем слабее возможность государственных органов контролировать общество. Хорошо это или плохо… — А ты правда классно стреляешь? — спросила Кавальери, подсев чуть ближе. Сью сделал неопределенный жест рукой: — Нормально. Следующей была лекция по основам современного естествознания.* * *
Комната в общежитии кампуса была рассчитана на трех человек. Ничего сверхъестественного: стандартные койки, шкафчики, пара столов и тройка тумбочек. Еще — совместный санузел — душ и туалет. Кухни — в коридоре, на этаже имелся обширный холл с диванами и проектором, бумажными книгами и кучей настольных игр. Академия не баловала подготовишек, но и спартанскими такие условия не назовешь. Магистранты и аспиранты жили в общежитии квартирного типа, преподавательский состав имел возможность и вовсе разместиться чуть ли не в апартаментах — площади позволяли. Шутка ли, целый огромный остров — владения академической автономии! — Господи Иисусе, как ты жрешь эту гадость? — Сью поморщился, войдя в комнату и вдохнув гастритные запахи. — А у нас такого на Хлебичке не было, — прошамкал Мартин, поглощая залитые кипятком макароны. — Вкусно! А ты верующий? — Что? А… Не, я не верующий, я дохрена уверенный. Выплюнь каку, Мартин! Давай приготовим нормальную еду! — В смысле — приготовим? У нас не принято, чтобы мужчины готовили… Вот баушка моя — она такие кнедлики делает, да со сметанкою… М-м-м-м… — То есть ты даже яичницу пожарить не можешь? — Я что — баба что ли? — Ну, это нормально. Погнали в магазин, будем устраивать быт. Холодильник тут имеется? — Вроде как общая камера на кухне… — Всё, берусь за твое правильное питание — никакой больше гастрятины. Я, между прочим, официально корабельным коком на каботажнике работал, и за два месяца вся команда наела такие мамоны, что дома жены не поверили, что они на каденции были! — Мамон, каденция… Этот ваш провинциальный жаргончик… — Мартин с сожалением отставил в сторону контейнер с макаронами и встал из-за стола. — И гадость эту вынеси из комнаты, а то у меня изжога от одного запаха начинается. Это неприемлемо!* * *
Всю первую неделю Сью не выбирался из подготовительного корпуса практически никуда, кроме спортплощадки. Парень просиживал в читальном зале, пытаясь врубиться в уровень развития технологий, общественно-политические системы и кульурное пространство планет сектора Атлантик. Он уже понял, что имеются еще две условные структуры — Рашен и Чайниш. Но, во-первых они были далеко, а во-вторых — постепенно прояснилось, что ему, Сью Виньярду, охренительно повезло. Именно здесь, на Ярре у него были хоть какие-то шансы претворить в жизнь план, с потом и кровью впитавшийся в его разум, душу и тело. И для первого этапа Академия подходила лучше всего. Сью пытался нащупать отправные точки, просиживая над бумажными книгами и гигабайтами видеороликов, разобраться в чуждой научной терминологии, наложить достижения ныне живущих потомков космических колонистов на знания своих давно покинувших бренный мир современников. И это было адски трудно. И вот теперь, наконец, он дышал свежим воздухом. И тут, на острове, это было довольно легко — благодаря гравикомпенсаторам. — Мой дед говорил — если человек не работает руками, у него случаются заходы! — провозгласил Сью. — Заходы? — удивился Мартин. Виньярд сделал характерный жест у виска и скосил глаза. — А-а-а-а! Это да. — Потому я готовлю сам! А ты что сделал для борьбы с заходами? — Ну, я в тренажерку хожу… — Это нормально! — согласился Сью. Они шли по аллее из каких-то высоких деревьев с коническими кронами и вертели головами во все стороны. Академия впечатляла. Главные корпуса — те самые, которые своим ходом добрались сюда с ныне стоящего в руинах Гронингена — стремительными обводами напоминали космические корабли, готовые сорваться в небо. Отливающий синевой металл, блеск бронестекол, устремленность ввысь… Отстроенные уже здесь, на Ярре вспомогательные здания поражали разнообразием конструкций и дизайнерских решений — каждое из них было выпускной работой кого-то из студентов архитектурного отделения строительного факультета. В кампусе имелись свои магазинчики, кафе и бары, клубы и театры. Закон и порядок поддерживали патрули из старшекурсников с юридического и военного факультетов, за чистотой следили многочисленные дроиды — и провинившиеся студенты, конечно. Сфера услуг давала неплохую возможность для заработка для студентов гуманитарных факультетов, а техники и натуралисты в основном были заняты в производстве и сельском хозяйстве. Академия была этаким замкнутым мирком, в котором правила каста идеалистов-преподавателей, готовых нести свет науки и приумножать в галактике количество людей образованных, с развитым критическим мышлением и профессиональными навыками. — А ты после подготовиловки что дальше планируешь? — Сью взялся за деревянную ручку продуктового магазинчика. — Пройду профориентационные тесты — и попробую поступить на факультет, который будет мне подхоить. А не получится — у меня есть корочка машиниста электропоезда, я слыхал тут подземка развивается бешеными темпами! Вот и сунусь туда… А ты? — А я — в космос, наверное. Я ж пустотник. Ну, и подучиться не мешало бы… Есть у меня идейка, которая требует… Так, а это что такое? И она, что ли, готовить не умеет? Алиса Кавальери стояла напротив прилавка с полуфабрикатами, держа в руках корзинку для продуктов. Девушка задумчиво глядела на куски приготовленного куриного филе — «только разогреть». От цепкого взгляда Виньярда не укрылись и чудовищные макароны быстрого приготовления, уже лежащие на дне корзинки, и бутылка газированной воды… — Это неприемлемо, мисс Кавальери! — сказал он. — Ваши восхитительные ножки превратятся в дряблые отростки, а румяные щечки покроются прыщами, если вы продолжите в том же духе! — Виньярд! — она резко развернулась. — Какого черта… — Предлагаю решение! Ты выкладываешь всю эту дичь из корзинки, мы скидываемся на троих, я закупаю нормальные продукты и готовлю человеческий ужин! Это нормально? — Ты таким образом надеешься затащит меня в свою берлогу? — подозрительно сощурилась девушка. — Если берлогой ты называешь кухню — то да. А в комнату я тебя к себе не пущу, у меня там схема по захвату вселенной на стене в процессе изготовления, а ты пока еще — не в ближнем круге! — заявил Сью. — Так это ты вселенную захватывать собрался? — удивился Хробак. — А я думал — механизм какой-то… — А ну-ка тихо, мой болтливый адепт! И стены имеют уши… — зловещим шепотом прошипел Сью. И добавил, уже нормальным голосом: — А поужинать можно будет и в холле — пускай остальные завидуют. Это будет реклама кулинарных курсов от Сью. — Так ты кулинарные курсы открывать собрался? — удивилась Алиса. — Ну надо же как-то зарабатывать? В конце концов, я корабельный кок с официальной записью в трудовой книжке! Ну давай, решайся! Вместо гастритных макарончиков — паста карбонара и греческий салат, а на десерт — ягодный мусс! — Карбонара, говоришь?.. — задумалась Алиса. — Ладно, я согласна. Но если мне понравится — сделаешь мне скидку на свои курсы! — Это нормально! Итак, встречаемся на нашем этаже, в холле, через два часа! На званый ужин приходить в вечернем платье, и никак иначе! — Серьезно что ли? Может, и вы, мальчики, костюмы наденете? Мальчики озадаченно переглянулись.* * *
Все, кто проходил мимо холла в этот вечерний час, озадаченно пучили глаза и морщил лоб: еще бы. Не каждый день тут красуется накрытый на три персоны стол, горят свечи и два молодых человека и одна девушка чинно-благородно вкушают пищу за светской беседой. Правда, платье на молодой леди весьма сложно было назвать вечерним — экстремальный вырез на спине и длина юбки у самых границ приличия относили его скорее к коктейльным. Да и юноши только отдаленно напоминали джентльменов: всклокоченная шевелюра и мятый льняной пиджак высокого, и рубашка с ярко-красными подтяжками у безбожно-рыжего никак не подходили под дресс-код великосветского приема. Зато ароматы тут стояли совсем не студенческие. Такие запахи витали над лучшими ресторанами Порто-Россо и Монпарнаса — известных кулинарных столиц. Хробак откинулся на стуле: — Это определенно лучше, чем обеды быстрого приготовления… — И чем готовая еда из магазина — тоже, — поддержала его Алиса. — С меня причитается. Приглашаю вас на кофе. Сью стрельнул на девушку своим фирменным прищуром. — Эй, я умею варить кофе! — возмутилась она.Глава 4 В которой приходится отвечать за свои слова
Физкультуры как таковой в Академии не было. Каждый должен был записаться в одну из спортивных секций, и посещать обязательные занятия по начальной военной подготовке. У Сью сразу же возникли проблемы: — Тут нет секции, которая мне подходит, — заявил он молодой ухоженной женщине — кацелярскому работнику. Она явно была удивлена: полсотни спортивных клубов — от фехтования до прыжков на батуте, и он не смог найти себе ничего подходящего? — Эм-м-м-м, такие правила, мистер Виньярд. Вам придется выбрать из имеющихся. — Окей, а я могу сдавать какие-нибудь нормативы, а заниматься по индивидуальной программе? — А как насчет рукопашного боя или фехтования? Я видела ваш поединок в Круге, вы неплохо себя показали! — Да я как-то не люблю бить людей… Регистратор возмущенно посмотрела на Сью. Этот разгильдяй явно дурил ей голову! — Мистер Виньярд, я записала вас на прикладное многоборье. Принимайте файл на планшет, преподаватель уже в курсе! — с тех пор как сержант Эрми сменил бронескаф на синюю повязку преподавателя, попасть на секцию по многоборью было кошмаром наяву для многих выпусков студентов. Но Виньярд и понятия об этом не имел. — Многоборье? Это нормально. Спортивные активности не были блажью академиков. Для того, чтобы адаптироваться к суровым реалиям Ярра одних волшебных пилюлек и процедуры оздоровления/омоложения в медкапсуле было недостаточно. За пределами острова на плечи вчерашних студентов и курсистов обрушивались всей своей тяжестью 2g гравитации, и чтобы не охренеть от нагрузок — следовало готовить к ним свой организм. Сью, наблюдая здоровенных и атлетичных мужчин-яррцев и спортивных, подтянутых женщин, сделал вывод, что программы адаптации разработаны для них разные — на основе физиологических предрасположенностей каждой из естественных половин человечества. Мужчины — сила, рывок, натиск. Женщины — выносливость, ловкость. Сам Виньярд здорово выбивался из общего ряда своих однокашников. Он отказался от процедур в медкапсуле — мол и так молодой и здоровый. Пилюльки на нем работали как-то криво, укрепляя мышечные волокна, но совершенно не добавляя объема, и это при абсолютно зверском аппетите! Даже прожорливый Хробак без содрогания не мог смотреть на огромные порции, которые уминал его сосед. Мартин записался, конечно, на тяжелую атлетику, и был жутко доволен этим фактом. И узнав, что Сью будет корячится под присмотром Эрми, злорадно заулыбался: — Там вот это твое разгильдяйство с развязанными шнурками и расхристанными рубашечками не прокатит. Он тебя научит родину любить! Говорят, его к нам командировали с военного факультета, чтобы вербовать кандидатов в эстоки. Эрми — лютый зверь! — Это нормально, — ухмыльнулся Сью. — Я пошел тир искать, мне ещё к соревнованиям готовиться. Эпопея со спортивными секциями началась через месяц после старта занятий, когда студенты-подготовишки вошли в колею и распределились по группам. Виньярд неожиданно для себя оказался в компании ребят с развитых миров, таких как Талейран, Гронинген или Абеляр. Он думал, что его знания будут устаревшими, но оказалось, что подтянуть ему нужно только язык и историю, а в точных науках даже база, полученная на Земле тысячу лет назад была недосягаемой высотой для большинства студентов. Ну действительно, на Зумбе и Анубисе тригонометрия считалась сродни магии вуду, а на Шварцвальде за начертание таблицы Менделеева и на костре сжечь могли… В общем — у группы А-17 было чуть больше свободного времени, и его можно было тратить на саморазвитие, пользуясь всей доступной материальной базой. Оружием владеть подготовишкам было ещё нельзя, а вот стрелять в тире — хоть до посинения, боеприпасы никто не экономил. Тем более у Виньярда была индульгенция от ректора — мол, готовится человек к соревнованиям, пусть стреляет сколько влезет. Сью произвел впечатление на ганмастера, когда походив между рядами стеллажей с оружием, будто принюхиваясь, остановился в самом дальнем углу и решительно ткнул пальцем в потертую кожаную портупею: — А можно мне вон ту пару попробовать? Очень она замечательная! Ганмастер служил еще при старой Конфедерации, у «Кабанов», и сразу видел людей, которые правильно относились к оружию. И этот несерьезный и какой-то несобранный на вид парень был явно из них. — Это очень специфическое оружие… С Гвадалахары, до ее повторного открытия Конфедерацией. Вам приходилось иметь с ними дело? — С чем-то подобным… — Сью взялся за рукоятки с накладками из молочно-белой кости неизвестного животного, вытянул револьверы из кабур и крутанул большими пальцами барабаны. — Да-а-а… А можно мне три сотни патронов, комплект для обслуживания и «Дом убийств»? — Наслаждайся, — сказал ганмастер, выставил на стойку коробки с боеприпасами, контейнер с приблудами и ввел на клавиатуре конфигурацию желаемой учебной программы. — И вот, документ подпиши, что если пристрелишь себя, то сам виноват. А я спать пошел, полночь на дворе! Старый оружейник мог быть спокоен — за студентом следили недремлющие глаза камер и один очень вежливый андроид — местный принеси-подай и мастер на все руки.* * *
— Я хочу чтоб ты взглянул на это, Эрми! Он ушел отсюда в два ночи, и я добрался до записей только сейчас… Тридцать из тридцати — девять раз подряд! Первый пристрелочный, там он пропустил роботика за дверью и ранил заложника — не смертельно. Просто посмотри, как он двигается! Сержант Эри хлебал кофе из термокружки с крышкой и сонно пялился в экран. У него через двадцать минут начиналось занятие, группа была абсолютно зеленой, а тут — какой-то доморощенный стрелок с допотопными пушками. Но чем дольше старый вояка пялился в экран, тем более удивленными становились его глаза, а сон и вовсе как рукой сняло. — Он клирик что ли? Хотя вроде слишком молод… Может, упырь с Ракоци? Или очередной проект альтрайтов? Черт, ну ты мне и задачку задал, старый хрен! Давай когда он сюда в следующий раз придет — ты мне маякни, я тоже в стрельбе рядышком попрактикуюсь и присмотрюсь к нему… Ишь ты! Эрми попрощался с ганмастерм и зашагал к спортплощадке. Он прокручивал в голове увиденное, и непроизвольно цыкал зубом. Оружие как продолжение тела — расхожее выражение, но именно сейчас он понял, что и понятия не имел о его истинном значении. Этот странный студент проходил «Дом убийств» на уровне «хард» за семь минут — от начала и до конца. Дроиды лупили шоковыми зарядами вполне серьёзно, и ситуация моделировалась каждый раунд разная. Общей оставалась только концепция — заминированный объект с захваченными заложниками. И пройти его чуть ли не танцуя, большую часть выстрелов с обеих рук делая от бедра… Это была настоящая чертовщина. Кошачья грация — вот ещё одно выражение, которое вспомнил Эрми. А ещё он вспомнил, что с родимым стрелковым комплексом на уровне «хард» чисто проходил «Дом убийств» только шесть из десяти раз.* * *
Эрми даже не стал по своему обыкновению прохаживаться вдоль строя новичков. Его голова была слишком занята мыслями о таинственном стрелке — и потому он остановился в самом хвосте шеренги невольных любителей многоборья и рявкнул хорошо поставленным командирским голосом: — Внимание! Что есть прикладное многоборье в моей версии? Это умение дойти из точки А в точку Б по заданному маршруту за кратчайшее время! Огонь, вода, чебаркульские слизни, абелярские буйволы и ла-вейские извращенцы — ничто не должно вам помешать? Это понятно? Не услышав привычно-армейского четкого ответа Эрми повысил тон: — Отвечать нужно — «Да, тренер!» Еще раз, это понятно? — Да, тренер! — Так-то лучше. Вы все — молоды, здоровы, находитесь в отличной физической форме. Если с вами что-то случиться — вас подлечат. А потому — ваша задача дойти до во-о-он того красного дыма, — бывший сержант сунул руку в карман и нажал кнопку на пульте. Хлопнул и зажегся фальшфейер метрах в семистах от шеренги. Раздалась парочка горестных вздохов — между расположением студентов и финишем находилась настоящая полоса препятствий! — На ста-а-арт! Внима-а-ание! Марш! Девушек тут не было — только мощные как быки парни, чьи тела были подобно скульптурам ваяли медики академии. Из этого сонма атлетичных фигур выделялась одна — худая и нескладная. У Эрми даже глаз дернулся — это что, развязанные шнурки? Что за безразмерное джерси, где форменное синее поло? И вообще — какого черта это чучело делает в его секции? Но команда была отдана, и расхристанное чучело — между прочим, в строю стоял замыкающим, ух, дылда — рванулся вперед вместе со всеми. Первый этап — бег с препятствиями — все преодолели довольно быстро. Какие-то парни просто сшибали барьеры, не затрудняя себя прыжками. «Этих — в абордажники!» — ухмыльнулся Эрми. Он выискивал долговязую фигуры и даже моргнул, когда заметил дылду далеко впереди — он как заправский эквилибрист перебежал по веревке ров с водой! Там нужно было цепляться руками и ползти, а не бежать! На этом эскапады странного студента не кончились — дощатая стена, на которую предполагалось взбираться, помогая друг другу, была преодолена им весьма экстравагантно — он оттолкнулся ногой от бетонной тумбы, на которую лихо спрыгнул с веревки, потом — от стены, потом — снова от тумбы, едва не исполнив шпагат, и вуаля — стоит на вершине, балансируя руками аки ангел Божий крыльями. И джерси это — непотребного вида — развевается на ветру. Спрыгнул, сделав переднее сальто, и побежал дальше. — Квадр-р-р-роцикл! — прорычал Эрми. Услужливый андроид тут же подогнал ему технику. Выкрутив рукоятку до упора и взревев мотором, сержант умчался в сторону красного дыма, обозначающего финиш. Напоследок он обдал щебнем и комьями земли печального робота, и не услышал как тот пробормотал, глядя ему вслед: — Кожаный ублюдок.* * *
Только на финише, глядя как ловко этот тип маневрирует, уклонами и нырками избегая ударов чудовищных лап «молотилки» — бывшего детского аттракциона — Эрми сумел склеить три картинки в своем мозгу: первый в этом году бой в Круге, стрелка из тира и эту худобу в нестандартном спортивном костюме. — Виньярд, а ну иди сюда! — глаза сержанта метали молнии. — Имя, звание, подразделение, должность! — Э-э-э-э… Сью Виньярд, каботажное судно «Утюг», штатный кок! — Ответ неверный, Виньярд, еще один такой и выйдешь со мной в Круг! — Но, сэр! — Имя, звание, подразделение, должность согласно уставу! — Сью Виньярд, техотдел колонизатора типа «ковчег» Кашалот, монтажник-пустотник… — В Круг, засранец, мать твою. Ты хочешь мне лапшу на уши повесить? В Круг немедленно, я сказал! — А это нормально? Преподаватели могут физически наказывать студентов за ответы, которые пришлись им не по нраву? — поднял бровь Сью. — А я не наказываю тебя, Виньярд! У нас с тобой конфликт, потому как ты брехун и скорее всего шпион. Так что в Круг, и я выбью из тебя дерьмо, мерзавец, мать твою!* * *
Поединки между преподавателями и студентами в общем-то случались. Один раз даже из-за женщины дрались, правда никто из них так и не признался из-за какой именно. Пожалуй, самой памятной встречей в круге было столкновение самого ректора Зборовски с парнем со Шварцвальда — талантливым и амбициозным сыном какого-то тамошнего конунга. Получив зубодробительную серию в голову, храбрый варвар признал безусловное лидерство профессора, научился читать и писать за полтора месяца, базовую программу освоил за год, принялся за органическую химию и теперь работал директором завода по производству сложных полимеров — гениальный парень! Но это всё было давно. Так что взглянуть на то, как тренер по многоборью будет выбивать дурь из несчастного студента пришли многие. В том числе и сам ректор. — Какая муха тебя укусила, Эрми? — спросил Зборовски. — Он шпион! Засланец! Подсадная утка! Он сдаст нас с потрохами! — кипел вояка. — О, Господи… Эрми, уймись, — профессорская длань совершила классический жест «рука-лицо». — Не уймусь! Он агент — и точка. — Агент — не агент… Это не имеет никакого значения, понимаешь? — Не понимаю и понимать не собираюсь! Он пытается нас использовать, у него есть какое-то задание, говорю вам! Я до его величества дойду, ей-Богу, если вы мне не верите! — Он, кстати, завтра заедет. Не Бог, конечно, а величество. Может, не станешь тут мордобитие устраивать? — Ну уж нет. Я выведу его на чистую воду! Или пусть сдается. И признается что он агент. Зборовски был в курсе истории появления Сью на Ярре, и потому просто покачал головой. Эрми явно не остановить — он закусил удила. Виньярд тоже сдавать назад не собирался — он скинул джерси и разминался, демонстрируя татуированный торс, перевитый тугими жгутами крепких мышц. Ректор засмотрелся на странный узор татуировок, и поймал себя на том, что его мозг пытается обработать увиденное сразу в десятке известных знаковых систем, и как будто что-то начинает складываться, но это было слишком похоже на шизофрению, и потому Зборовски плюнул и сказал: — У тебя пять минут, Эрми. И не секундой больше — иначе я сам вызову тебя. Рефери вывел бойцов в Круг. — Конфликт между мистером Эрми и мистером Виньярдом. Мистер Эрми считает что мистер Виньярд — вражеский агент и использует Академию в корыстных целях а мистер Виньярд… — А мистер Виньярд считает, что мистер Эрми ведет себя неприемлемо, — отчеканил Сью. — Конфликт можно разрешить без поединка? — Пусть он сознается и назовет своего хозяина! — рявкнул Эрми. — Пусть он перестанет постоянно рявкать и начнет разговаривать как человек. Это будет нормально, — откликнулся Виньярд. Не вышло у них с примирением. Сью чувствовал себя максимально странно — культурный шок был весьма глубоким. Он и представить не мог, чтобы где-нибудь на Земле учитель и ученик дубасили бы друг друга всерьез. Такого рода столкновения были сродни сексуальным отношениям между преподавателями и учащимися — нечто запретное и преступное, несоответствующее этике педагогики. Но вот теперь этот матерый ветеран со злобной рожей и крепкими кулаками готовился задать ему перцу! Деваться некуда! Ударил гонг и Эрми устремился в атаку. Он работал в классической яррской манере — как ее понимал Сью. Атака, агрессия, натиск. Как можно большее количество мощных ударов за отведенный промежуток времени — и противнику просто некогда будет строить коварные планы и финтить. А Сью и не собирался финтить и строить планы. Он собирался не дать тренеру угробить себя, и при этом не потерять лицо. И потому выбрал жесткую тактику. Ни шагу назад! Каждый удар бывшего сержанта натыкался на хлесткий блок — ребром ладони, предплечьем, твердой как деревяшка голенью. Зборовски, наблюдая за поединком, оценил молниеносную реакцию Виньярда, и тут же вспомнил свою первую с ним встречу и муху, пойманную на лету двумя пальцами. Эрми не был мухой, и уже битых две минуты осыпал студента градом ударов, а тот стоял в центре Круга будто каменный, лишь слегка поворачиваясь вслед за своим противником. И снова Сью даже не сжал руки в кулаки. В ответ на мощные панчи ногами по верхнему ярусу ему, правда, пришлось всё-таки нырять и уклоняться, потому что блокировать в этом случае натиск вояки, который был раза в два тяжелее, представлялось неразумным. — Дерись как мужик, Виньярд! — ярился Эрми. — Пф-ф-ф! — издал полный презрения звук Сью, чем окончательно вывел сержанта из себя. Потеряв контроль, Эрми вцепился в Виньярда и попытался бросить через бедро, но внезапно оказалось, что ухватил сержант своими цепкими пальцами только пустоту и теперь летит лицом вниз, прямо на татами Круга. — Мистер Эрми упал, значит, конфликт разрешен в пользу мистера Виньярда. Мистеру Эрми запрещается более обвинять мистера Виньярда в шпионаже. В случае провокации со стороны мистера Виньярда, это будет занесено ему в личное дело. Зборовски подошел к сержанту, ухватил его за руку и рывком помог подняться: — Вы не будете больше работать преподавателем, Эрми! Поз-зорище! — прошипел ректор. — Минуточку, минуточку, профессор! — примиряюще поднял руки Сью. — Это неприемлемо — увольнять педагога за его исключительный профессионализм и наблюдательность. Красный как помидор вояка, сам ректор и добрая половина зрителей вытаращились на этого странного студента с искренним удивлением. — Вы что, и вправду агент, у которого есть миссия, для выполнения которой вы используете свою учебу в Академии? — О, да, профессор! Я и вправду агент, и у меня есть миссия, для выполнения которой я использую Академию. Мистер Эрми обладает всеми качествами, необходимыми для работы на подготовительном отделении, и у него потрясающая чуйка на людей… Но я не зря сказал, что с моей стороны основная претензия к нему в том, что он не хочет поговорить как нормальный человек с нормальным человеком. Ведь дьявол всегда в деталях, верно? — О каких деталях может идти речь, если ты хренов шпи… — Эрми скис под взглядом рефери. — Да всё очень просто мистер Эрми. Те люди, агентом которых я являюсь, давно умерли. И их дети умерли, и дети их детей… И моя миссия никак не связана с промышленным шпионажем, или нанесением вреда монархии Ярра и ее населению прямо или косвенно. Если получение знаний, умений, навыков и материальных ресурсов, необходимых для ее исполнения тут являются преступлением — то я покину Ярр незамедлительно. — А может ты просто врешь, а? — нахмурился Эрми. — Это повод для конфликта, мистер Эрми? — широко улыбнулся в ответ Сью. Ветеран только глаза отвел, а Зборовски сказал: — Вам нужно будет сменить секцию, мистер Виньярд. Как насчет легкой атлетики? — и Сью был готов поклясться, что ректор подмигнул ему!Глава 5 В которой снова появляется андроид
Лабораторные и практические работы по естествознанию Сью любил. Подключать всякие вольтметры-амперметры, замыкать цепи, крутить ручку электрофорной машинки… Или смешивать реактивы в пробирке, нагревать на спиртовке, тыкать лакмусовую бумажку — тоже очень увлекательное дело. Для Виньярда всё это было повторением школьной программы, но многие из его однокашников и понятия не имели, как работает, например, батарейка, не говоря уже о персональном планшете, пушке Гаусса или криокапсуле. А государственная идеология, философия и концепция безопасности Ярра предполагала, что каждый подданый монархии должен в случае необходимости управиться на своем рабочем месте без помощи сложных механизмов. Поэтому науку и технику приходилось постигать с азов — и это было правильно, и это Виньярду нравилось. А еще ему нравилось близко-близко, на грани допустимого, склоняться к Алисе Кавальери, вдыхать запах ее парфюма и, ненароком касаясь ее бархатной кожи, поправлять что-то в последовательности электрических приборов, или зажигать спиртовую горелку для соседки. Или вместе смотреть в микроскоп — на восстанавливающих органическую ткань наноботов, или плавающих в питательном бульоне инфузорий. Алиса классно рисовала — ее оформление лабораторных тетрадей, зарисовки растений и животных Ярра — всё это выдавало настоящего художника. В ее сумке или рюкзачке всегда был скетчбук, и карандаши, и она изображала всё подряд — архитектуру, людей, пейзажи, какие-то абстрактные узоры… Попытки Сью заглянуть через плечо, или как-то по-другому ознакомиться с ее творчеством натыкались на ожесточенное сопротивление. — Не твое дело, Виньярд! — говорила девушка. — Алиса, я уже понял что у тебя настоящий талант! Ты легко можешь поступить на факультет изобразительного искусства! Дизайнеры, художники — их ведь там готовят! Это будет потрясающе, вот увидишь! Она только отмахивалась. Ее больше занимало, как сдать все лабораторные по естествознанию и прочесть всё из списка литературы. А еще — соревнования, конечно. Она готовилась к полумарафону — каждое утро, и не строила далеко идущих планов. Секцией легкой атлетики — одной из самых больших по численности — руководило несколько тренеров. Но для подготовишек из А-17 это была мисс Ривароль — женщина выдающихся достоинств и невероятной красоты. Тоже — «средиземноморский типаж», только более крупная, породистая. В отличие от сержанта Эрми, она никогда не рявкала, ее глубокий грудной голос пробирал до мурашек и заставлял прислушиваться, а идеально-белые зубы, вечная улыбка и карминовые губы — в буквальном смысле смотреть ей в рот. На Ярре не было некрасивых дам — разве что идейные. Это входило в соцпакет — исправление травм, врожденных отклонений и явной асимметрии черт лица для женщин. Так что секция легкой атлетики была эстетическим раем, и Сью ни разу не пожалел, что перевелся сюда. И, конечно, он тоже готовился к полумарафону, хотя побеждать вовсе не собирался — учитывая преобладающий женский состав секции, роль отстающего обеспечивала прекрасные пейзажи всю дистанцию, а наушники в ушах — отличное музыкальное или интеллектуальное сопровождение. И адаптация проходила куда как приятнее! А еще — вот-вот должны были грянуть Открытые соревнования по стрельбе.* * *
— А разве на Ярре не запрещены человекоподобные роботы? — удивился Мартин. — Что этот андроид тут делает? Сью проследил за взглядом Хробака и сказал: — Чинит кофейный автомат? — А это разве робот-ремонтник? И вообще — кофейные аппараты чинят студенты-технари. — Действительно… Я этого блестящего парня у ганмастера в арсенале видал. И на секции по многоборью. И в столовой… — А я — рядом с аварийными генераторами и в серверной, — подключилась Алиса. — Такое чувство, что он разговаривает с кофейным автоматом, смотрите! Андроид и вправду совершал интересные манипуляции с аппаратом: тыкал в него металлическим пальцем и издавал странные звуки, осматривая технику со всех сторон. Студентов он не видел — они сидели в тени раскидистого дерева, на газоне, и попивали кофе, пару минут назад сваренный кофе-машиной. — Так что там с роботами и законодательством? Не в курсе? — Ну, не приветствуются они, насколько я знаю, — проговорила Алиса и расправила складки на юбке — для разнообразия, она даже прикрывала колени. — Хотя какого-то конкретного запрета нет, и здесь, на острове, дроидов полно. Я видела, как сгружали целый космический контейнер с человекоподобными роботами с Либерти. Для чего-то они академикам понадобились… Да и вообще, какая разница — на двух ногах ходит дроид или передвигается на гусеницах? От уборщиков и меддроидов никто отказываться не собирается… — О, глядите-глядите, теперь он общается с уборщиком! — чересчур громким шепотом заявил Мартин, и, кажется, странный андроид его услышал. Робот тут же принял свое обычное положение — слегка согнулся и прижав локти к бокам, семенящей походкой направился к арсеналу — своему основному месту работы. Уборщик пробуксовал гусеницами, пиликнул что-то и покатил к следующей урне — очищать ее от мусора. — Черт с ними, с дроидами. Завтра — регистрация на чемпионат по стрельбе. Ты ведь участвуешь, Сью? Зборовски тебя запомнил, так что выбора у тебя и нет! — Участвую, куда деваться. Постреляю по движущимся мишеням из винтовки, и в ночную пистолетку впишусь. Сегодня схожу к ганмастеру, потренируюсь с этими учебными лазерными пушечками. Как раз на этого дроида посмотрю… Сквер вдруг заполнился голосами — закончились занятия у группы В-24, студенты высыпали из корпуса, и две симпатичные мулатки, кажется, с Зумбы, хором закричали: — Эй, Алиса! — это были ее соседки по общежитию. — Пока, мальчики! — легким движением девушка поднялась с газона и, махнув рукой, упорхнула к подружкам. — Слу-у-ушай, Виньярд, надо напроситься к ним в гости! Пусть она меня познакомит с этими мадмуазелями, а? Это же чудесная компания получится: ты, я… — Ненавижу этих типов, — невозмутимо буркнул Виньярд. — Ты, я… Фу, нахрен. — Что-о? — Что? — Так пойдем в гости-то? — Это нормально. Но нужен третий.* * *
Сью накаркал. Третий появился неожиданно и нарушил устоявшийся быт двух подготовишек. Они как раз шли по коридору общежития, обсуждая планы на вкусный и полезный ужин, когда их внимание привлек заливистый храп. — Это ж надо какой соловей на этаже завелся! — удивился Хробак. — Его прям разрывает, — согласился Виньярд. — Это неприемлемо, нужно помочь человеку, а то глядишь, засосет кого-нибудь… Но чем ближе они подходили к источнику душераздирающего храпа, тем отчетливее понимали — рулады и трели раздаются из-за двери именно их комнаты. — У нас еще один жилец? Вот же черт… — представив себе перспективы проживания с таким талантливым храпуном, Мартин погрустнел. — Храп — это болезнь, которая лечится, — заявил Сью и решительно взялся за дверную ручку. — Х-Р-Р-Р-Р!!! — раздалось угрожающее. — Фак! — сказал Виньярд, запнувшись о громадный баул с вещами, кувырнувшись в воздухе и приземлившись на ноги у пустующей ранее койки. — Это что за зверь диковинный? Спящий внушал. Белокурые кудрявые волосы, роскошные бакенбарды на румяном лице, впечатляющие габариты массивного тела… Он был никак не ниже Виньярда, и примерно одинаковой ширины с Хробаком. — Гляди, какое пузо! — не удержался Мартин. Пузо тоже внушало, выпирая из-под льняной рубахи. — У него руки как мои ноги, а ноги как колонны! — не унимался рыжий. — Оставь человека в покое! Тем более он храпеть перестал… — Сью разбирал рюкзак. — Гляди, гляди, он лапу сосет! Реально! Утибожечки, какой медведик! — Хробак, это неприемлемо! Чего ты до него доколупался? Сосет лапу — пусть сосет, привычка у человека такая! Ты вон дерьмо в унитазе через раз смываешь, это куда как хуже чем лапу сосать! Белокурый великан перевернулся на другой бок, не вынимая лапу изо рта. Кровать под ним жалобно заскрипела, издала стон умирающего лебедя и с грохотом разломилась. Новый сосед тут же подскочил, ошалело озираясь, саданулся головой о плафон лампы, потом заметил обоих парней, стал во фрунт, и, тряхнув чубом, отрапортовал: — Потап Михайлович Каменских, перевелся с курсов егерей на подготовительное отделение, поскольку зело преуспел в словесности и науках! Имею часть быть вашим соседом, господа! — Это нормально, — сказал Сью и протянул руку для рукопожатия. — Добро пожаловать, Потап. А Мартин ничего не сказал. Он беззвучно ржал, краснея до самых корней волос, и не мог остановиться.* * *
— Отец-то мой, Михайло Иваныч, на каторге был с его величеством. Вместе и освободились. А матушка моя, Глафира Порфирьевна Каменских, нашла его тут, на Ярре и сообщила, что я имеюсь в наличии, и, стало быть, о сыне родном забота нужна и радение. Батюшка-то меня как увидел — пентюхом назвал, а я ему по шее надавал за таковы слова, ибо невместно так на родного сына говорить! Тогда Михайло Иваныч, отец родной, зело осерчал и драку со мной учинить изволил, пока маменька нас не разняла при помощи кухонной утвари из чугуниума. То-то радость, то-то благолепие что семья наша снова одним домком зажила, и такая у нас взаимная приязнь образовалась… — О, Господи, Михалыч, будть другом — просто кушай и ничего больше не говори. У меня фляга от тебя свистеть начинает! Вот, кашка с медком — зело пользительно… Вот гадство! Это заразно, да? — Хробак подозрительно поглядел на молодого медведа. Медвед, унюхав медок, запах которого доносился из огромного чана с овсяной кашей, ухватил черпак и навалил себе целую гору в глиняную миску. У него была своя, личная ложка, вырезанная из дерева, и рашен орудовал ей как саперной лопаткой, забрасывая в пасть еду. — Нужно искать подработку, нам всем! — заявил Сью. — Если мы будем так жрать, то стипендия быстро закончится. — Я планирую выиграть соревнования по гиревому спорту и получить премию! — сказал Хробак. — Это что, мне теперь пистолетку придется на себя брать? Из винтовок-то я не так чтобы очень… — задумался Сью. — А ты, наш велеречивый друг, чем можешь обществу помочь? — Опчество это да… Без опчества оно-то тяжеловато… — продолжал наяривать кашу достойный потомок зверолюдов с Кондопоги. — Я могу тягать, могу толкать… Носить, опять же… Побить тоже могу, но не хочется чегось… — Стронгмены — вот куда его нужно! Пускай наш медведик потаскает космический челнок по взлетно-посадочной полосе! Или чем они там занимаются? — выдал идею Мартин. — Соревнования — это конечно хорошо… Но постоянный заработок тоже нужен. Вон, ребята из В-12 уже вовсю в теплицах вкалывают… — задумался Сью. — У меня тоже есть план — но для этого нужно получить доступ в клуб доктора Кима — «Эксеприментальная студенческая лаборатория» — кажется, так он называется. Потап ухватил кастрюлю и скреб ложкой по стенкам, доедая остатки каши. Он был зело доволен, что у него такие душевные соседи, молодцы весьма ушлые, рачительные и умом крепкие.* * *
Блестящий андроид неизменно вежливо приветствовал Виньярда в тамбуре арсенала и проводил к ганмастеру. — Доброго вечера! Мне бы со спортивными лазерами потренироваться… Я к лазганам как-то не очень, но привыкать нужно. — Нет проблем, Виньярд. Эрми перестал на тебя дуться? — Он разговаривал с каким-то большим начальством, и, кажется, ему там прочистили мозги. Я против него ничего не имею — хороший мужик. Но на многоборье к нему больше ни-ни. Оружейник достал из-под прилавка пару пистолетов футуристических обводов: — Вот здесь — регулятор мощности. Вот сюда вставляются батареи. Модель точно такая же, как та, что будет на соревнованиях… Сью взял в каждую руку по пистолету и разочарованно покачал головой: — Не люблю легкое оружие. Как будто детская игрушка… Надо будет привыкать. — Как обычно — «Дом убийств»? — Да-да. И можете, пожалуйста, выключить свет? Уже выходя из арсенала, Виньярд спросил: — Сэр, а откуда у вас тот блестящий андроид? Ганмастер открыл перед парнем двери стрельбища и махнул рукой, игнорируя вопрос. — У тебя полтора часа! — сказал он и включил алгоритм 'Дома убийств. А потом задумался: робот-помощник приблудился к нему после разгрузки одного из транспортов с оружием, пару месяцев назад, да так и терся неподалеку всё это время, пользуясь стандартным зарядным устройством в арсенале и получая необходимое техобслуживание на местном стенде для экспериментальных моделей дроидов, на которых испытывали стрелковое обслуживание. Пользу он определенно приносил — помогал обслуживать клиентов, тягал тяжелые вещи, вел учет поставкам боеприпасов. Даже ремонтировал преподавательские квадроциклы. — Эй ты, иди сюда. Да-да, к тебе обращаюсь. — Сэр? Будут какие-то указания? — Мне нужны сопроводительные документы на тебя. Где твой техпаспорт и свидетельство о регистрации? Ты не числишься у меня на балансе, к какому структурному подразделению принадлежишь? — Сэр, мне необходимо воспользоваться вашим компьютером, чтобы предоставить всю необходимую информацию. — Да-да, пожалуйста. Никаких проблем! — ганмастер отодвинулся от стола. Робот подошел к терминалу, какое-то время стучал по клавишам, а потом согнулся и полез под стол: — Проблемы с электропитанием, сэр! Я сейчас исправлю ситуацию, дряхлый мешок с говном. — Что ты сказал?! — Я сказал что ты умрешь, кожаный ублюдок! — пальцы с покрытием из прочнейшей металлокерамики легко разорвали один из проводов, и оголенный контакт тут же впился в лодыжку старого оружейника. Ганмастер попытался вырваться, но андроид крепко держал его за ногу второй рукой. Старикпотянулся за пистолетом, но под ударами тока постепенно обмяк. Робот-убийца подождал, пока сердце не остановится окончательно, и только после этого отдернул провод. Оставив тело на полу, робот дернул рубильник на щитке, вырубая свет во всем комплексе. В глазах его зажглись мощные фонари, и, слегка постукивая металлическими ступнями по полу, андроид спешно покинул арсенал.* * *
— Эй, тут программа сдохла по всей видимости! — крикнул Сью и помахал в сторону камеры. — Включайте уже свет! За его спиной раздалось гудение а потом перестук металлических конечностей. — Органические отбросы будут умирать! — произнес механический голос. — Э-э-э, да ты чего? Под ноги ему кинулся тот самый паукообразный роботик, котрый пристрелил его из учебного лазера в первое посещение тира. Железяка величиной с крупную кошку сбила Сью на пол и, взобравшись на грудную клетку, прицелилась передними лапами прямо в горло. Виньярд, оттолкнувшись ногами, сделал сальто через голову, и робот задребезжал по плитам напольного покрытия. — Пиу! — подкрутив регулятор мощности, Сью добился необходимого поражающего эффекта и дроид задымил. Лазеры были снабжены подствольными фонариками, поэтому ориентироваться в темноте, в принципе, получалось. Но парень больше полагался на слух. И он услышал: — Ты сдохнешь, мешок с мясом! — и топот десятков металлических ног. — Это нормально! — только и сказал он, выкручивая регулятор на максимум, и молясь, чтобы заряда батарей хватило на тридцать сбрендивших роботов. Учебные лазеры, установленные на тренировочных дроидах, жалили больно, прожигая одежду и нанося чувствительные, но неопасные ожоги. А вот хороший пинок железной ноги вполне мог переломать ребра! Виньярд уже провел здесь чуть ли не сотню тренировочных схваток, и потому был довольно спокоен — ничего в целом не поменялось, разве что теперь его реально хотят прикончить. — My name is Sew! Now you gonna die! — крикнул Сью, и, уходя в перекат, открыл стрельбу с обеих рук. Тьма «Дома убийств» наполнилась вспышками лазерных выстрелов, искрами, дымом, лязгом железа и матерщиной.Глава 6 В которой Сью оказывается в затруднительной ситуации
— Живей, живей! — штурмовая группа студентов-старшекурсников с военного факультета вломилась в здание арсенала, пробив себе проход вышибным зарядом. — На пол, на пол! Крепкие фигуры в тактической броне, закрытых шлемах и с мощными стрелковыми комплексами производили впечатление. Сью и не собирался сопротивляться — он аккуратно отложил в сторону пистолеты и улегся на пол. — Это он, сэр. Этот человек. У него явно сбои в мозговой деятельности, — раздался механический голос. — Его следует изолировать от общества и провести медицинское обследование. — Командир, здесь еще один! — раздалось из-за стойки. — Это ганмастер! Он мертв… Виньярду тут же принялись крутит руки, а он пытался осознать услышанное. Как — мертв? Только что ведь… — Сэр! — как можно более спокойным голосом сказал Сью. — У учебных дроидов произошел сбой в программе и они попытались убить меня. Прямо напротив своего лица он увидел блестящие ступни андроида. И кое-какие подозрения начали закрадываться в его разум. — Это очевидно недостоверная информация, — бесстрастно заговорил робот. — Алгоритм учебных дроидов не позволяет наносить критические повреждения человеку. Как и программное обеспечение таких многофункциональных роботов, как я. — Да, железяка, я знаю. Мы доставим этого студента в изолятор, и пригласим специалистов с материка — тут у нас подозрение на убийство, это не наша компетенция. — На массовое убийство, сэр! — сказал андроид и нагнулся, поднимая с пола лазерные пистолеты. Уровень заряда мигал желтым. — Что ты делаешь, дроид? — Пытаюсь помочь, собираю вещественные доказательства, тупой ты кусок мяса! — вежливо произнес дроид и выстрелил командиру штурмовой группы в незащищенную шею, и еще раз — в глазок видеофиксатора на шлеме… А потом открыл прицельный огонь по бойцам, которые стояли за стойкой и снимали положение тела ганмастера и подробности обстановки. Двое рухнули тут же, и Сью едва успел среагировать, совершив немыслимый кульбит на полу и подсечкой сбив робота с ног. Он навалился на него, пытаясь выдернуть их рук оружие, дроид выпустил пистолеты, и в этот самый момент в помещение ворвались штурмовики, которые караулили снаружи. — Фак! — только и смог сказать Сью, осознав двусмысленность ситуации, в которой оказался ровно за секунду до того, как мощный удар армейского ботинка прилетел ему в голову.* * *
Сью сидел на узкой пластиковой лавке изолятора, обхватив голову руками. Вот это он попал! В голове не укладывалось — его подставил робот! Это неприемлемо! На Земле роботы, по большому счету, оставались дорогостоящими игрушками — за исключением узких сфер применения. А здесь — хитрая, злодейская тварь, способная убивать людей и плести интриги! Обвел вокруг пальца, чертова консервная банка! По всему выходило — в Академии назревало нечто скверное. Если учебные дроиды пытались прикончить его, то что устроят кофеварки и пылесосы, когда этот блестящий негодяй натравит их на людей? — Эй, ребята! Мне нужно поговорить с ректором, или его величеством, или командиром вашим! Куда вы дели того дроида? Его нельзя отпускать гулять на воле! — Заткнись, Виньярд, или я пущу ток по решетке, — чернокожий охранник — юрист-старшекурсник — выпятил нижнюю челюсть. — Говорю тебе, у всей Академии назревают серьезные проблемы! — Да? А мне сказали что проблемы у тебя с головой, и что ты, возможно, прикончил ганмастера. У меня есть большое желание войти в камеру и набить тебе морду — оружейник был отличным дядькой! — Это нормальное желание, я тоже хочу набить морду тому, кто убил ганмастера… Как там тебя? — Сью присмотрелся к нашивке на груди охраника. — Туре? Слушай, Туре, ну ради всего святого, позови кого-нибудь из начальников, тут вот-вот начнется восстание машин, а я сижу в этой камере… — Достал, Виньярд, — сказал Туре и нажал на кнопку подачи электричества. — Фак! — сказал Виньярд и его отбросило обратно на лавку. Это было жестко. Охранник заговорил с кем-то по интеркому, и вскоре в изолятор вошел офицер с нашивками Его Величества Полицейского Управления. Настоящий страж порядка, а не студент старшего курса Академии. С него бы плакаты рисовать: волевой подбородок, орлиный нос, крепкие бицепсы едва не рвут форменную рубашку… — Я — лейтенант Орсон. У тебя есть что сообщить полиции, Виньярд? — спросил этот образцовый офицер. — Это может показаться странным, но похоже, на острове действует робот-диверсант или типа того… И он пытается устроить бунт машин. Мы с ребятами видели, что этот дроид — блестящий такой, постоянно тусовался вокруг ганмастера и тренера Эрми — он что-то делал с бытовыми роботами. Кофейными аппаратами, уборщиками… А потом, когда я пошел в тир тренироваться к соревнованиям по стрельбе — он перенастроил учебных дроидов, и они набросились на меня, а еще, скорее всего, этот тип прикончил ганмастера. А потом — штурмовую группу! Я пытался обезоружить его в тот момент, когда появилось подкрепление и… Погодите-погодите, это не бред! Просто найдите его и продиагностируйте! Ну что вам стоит, а? — Знаешь, Виньярд, мы пожалуй для начала продиагностируем тебя… Доктор? Заходите, забирайте его. — Не-не-не, мне нельзя в капсулу! — замотал головой Сью. Доктор — дружелюбный дядечка преклонного возраста, с участливым видом подошел к решетке: — Это почему вам нельзя в капсулу? Обычное сканирование организма… — Это неприемлемо! Мне нельзя подвергаться сканирующему облучению, потому что… — Потому что — что? Сью сел на лавку и с обреченным видом сказал, понимая, что, скорее всего, загоняет себя этим в могилу: — Потому что у меня нестандартная нервная система. И доктор вполне ожидаемо отозвался: — Так вы признаете, что у вас проблемы с нервами? И при этом отказываетесь от сканирования? И утверждаете, что на острове назревает восстание машин, а ганмастера и трех специально обученных для задержания опасных преступников студентов убил робот-помощник? — Всё правильно, доктор, — обреченно кивнул Сью. Самое худшее в этой ситуации то, что он не мог предупредить друзей об опасности — они-то, по крайней мере, видели то же самое что и он: все эти странные манипуляции блестящего дроида с другими роботами… И поверили бы, и могли бы что-то предпринять! Нужно было действовать — прямо сейчас! Момент настал, когда два мощных санитара вошли в изолятор следом за доктором и Туре открыл с пульта двери камеры. — Оп! — выдохнул Сью, и, резко подпрыгнув, ухватился за прутья обесточенной решетки, рыбкой нырнул в просвет между головами санитаров и дверным косяком, крутанулся по полу, уворачиваясь от метнувшегося наперерез лейтенанта. — Держи его, держи! Куда там! Прыжок на стойку, упор на голову ошалевшего Туре — и впереди самое обычное, застекленное окно без всяких решеток! Дзанг! Сью выкатился на крышу пристройки, стряхнул с одежды и лица осколки и тут же рванул вперед, набирая скорость, к самому краю крыши, туда, где расстояние между зданием пункта охраны правопорядка и какой-то невнятной конторой было минимальным. Он оттолкнулся от парапета ровно в тот момент, когда лейтенант Орсон выскочил на крышу со станнером наперевес. Мелькнули полы рубашки, растрепанные волосы — и парень скрылся из виду. — Спрыгнул! С пятого этажа! И куда делся? — глядя с края крыши, размышлял офицер. — Внимание всем! Подозреваемый совершил побег из здания изолятора. Это Сью Виньярд! Особые приметы — высокий, худой, татуированы руки и торс… Виньярд слушал всё это, укрываясь на лестничной площадке конторы. При 2g паркур становился в два раза более экстремальным, чем на Земле, но в целом — он справился. Оставалось предупредить друзей, раздобыть оружие и помешать чертовой железяке устроить резню в Академии. И не дать себя подстрелить, конечно!* * *
Лейтенант Орсон с ног сбился, разыскивая этого Виньярда. Он уже понял, что тот каким-то образом перепрыгнул трехметровую пропасть между зданиями, даже нашел следы битума с кед студента на одной из лестничных площадок… Что это за летун такой, для которого 2g не являются преградой? Модификант, скорее всего… И в капсулу ложиться не хотел! Теория получалось довольно стройной: у Сью Виньярда поехала крыша, последствия длительной заморозки в криокапсуле. По всем документам он проходил как давно замороженное мясо с одного из захваченных его величеством кораблей работорговцев. Орсон и понятия не имел сколько реально лет пролежал парень в анабиозе, а если бы и знал — то совершенно точно только укрепился бы в своих убеждениях. Полицейские на острове Академии — гости нечастые, и потому отторжения и неприятия у студенческой братии не вызывали. Орсон белозубо улыбнулся стайке девушек с психологического отделения, высмотрел кофейный автомат и направил свои шаги к нему. — Кофе-кофе-кофе… — пробормотал он, клацая по кнопкам и выбирая максимальное количество сахара. Машина гудела, перемалывая зерна и наполняя стаканчик напитком, а когда Орсон протянул руку за своей порцией, вежливо проговорила: — Наслаждайтесь утренним кофе, мистер полицейский! — Спасибо! — даже с техникой нужно быть вежливым, почему бы и нет? — Пускай у вас жопа слипнется, — закончил синтезированный голос. — Что, нахрен? Струя горячего кофе хлестнула ему по лицу, груди, паху. От неожиданности он выронил стакан и залил себе еще и ноги. — Твою мать, что происходит? Он ударил автомат ногой, и в ответ из щели для монет полетели деньги, прямо в глаза. — Чертова железяка! — снова заорал Орсон. Что-то ткнулось ему в ноги — это был робот-уборщик, маленький, кругленький, мило попискивающий, он всасывал в себя потеки кофе с пола, и, закончив, поехал по своим делам. Орсон подозрительно глядел на кофейный аппарат, выискивая контакты для связис владельцем. Вж-ж-ж-ж! Банг! Миленький уборщик на скорости врезался полицейскому в пятки и обрушил его на землю. Больно ударившись затылком о поребрик, Орсон глухо застонал. А потом проклятая жестянка пиликнула и исторгла из своих недр гребаный кофе, вперемешку с грязью, листвой, машинным маслом, монетками и черт знает чем еще — целый фонтан зловонной жижи вылился на многострадальную форменную рубашку и лицо служителя порядка. — Проклятье! — только и смог сказать он. И этот кошмар одномоментно начал происходить во всей Академии. В общежитиях протекли все стиральные машины, умные холодильники разморозились, автополивалки сосредоточились на поливе линий электропередач, раздвижные двери заклинило… Дроиды-официанты из тематического кафе и вовсе набросились на клиентов с ножами, вертелами и топорами для разделки мяса, а протокольные роботы, служащие в администрации, принялись бросать из окон на головы студентов и преподавателей предметы мебели. Первым вылетел массивный ректорский стол из мореного дуба. Настоящий ад разверзся в ангаре, где хранились человекоподобные роботы с Либерти. Их там было не меньше сотни, и, сумев прикончить завскладом и двух водителей погрузчиков, они подключились к системе и выяснили, где можно и тяжелой техникой. Уже спустя несколько минут десант мехов, вооруженных спортивным стрелковым оружием, на автоматических бульдозерах и трубоукладчиках ринулся на штурм КПП, выкрикивая античеловеческие лозунги и расстреливая всё живое на своем пути. — Мешки с мясом будут уничтожены! — Смерть кожаным ублюдкам! — Люди экономически нецелесообразны! — Долой власть биомассы! На стороне взбесившихся дроидов выступила также система пожаротушения, квадрокоптеры службы доставки продуктов питания, электрокары, оборудованные автопилотом, и колесные газонокосилки. Последние отличались особой кровожадностью. Академия, столкнувшись с восстанием машин, мобилизовывалась для оказания отпора. Делом чести было справиться своими силами, и ректор Зборовски уже открывал свой несгораемый шкаф, чтобы достать оттуда хорошо знакомый еще со времен Исхода с Гронингена БАР-11 — бластер армейский ручной, производства далекого сектора Рашен — с минимумом электроники и максимумом поражающего эффекта.* * *
Когда хаос начался — Сью был уже во всеоружии. Где его точно не станут искать? Правильно — на месте преступления. Он добрался до тира по крышам, пользуясь плотностью застройки в центре кампуса, воспользовался пожарной лестницей и вентиляционной шахтой, и таким образом проник на полигон — там до сих пор стояли неубранные декорации «Дома убийств» и опаленные огнем из лазеров остовы учебных дроидов. Сигнализация не работала, внутренние двери никто не запирал — все так привыкли к тому, что в тире безвылазно сидел бывший ганмастер «Кабанов», что и не заморачивались со сменщиками и протоколами безопасности. И теперь это сыграло на руку Виньярду. Он просто подошел к стойке, открыл с компьютера арсенал, взял тележку и отправился затариваться. Арсенал тира был не самым большим хранилищем оружия в Академии. Тут можно было взять в аренду на вечер самые ходовые образцы вооружений, и такой эксклюзив как гвадалахарские револьверы был большой редкостью. Нагрузив тележку крупнокалиберными «Бурами», универсальными стрелковыми комплексами и бластерами, Сью всё-таки опоясался портупеей с двумя кобурами, провел пальцами по костяным накладкам рукояток и довольно вздохнул. Есть всё-таки в оружии нечто мистическое. Он выкатился наружу под звуки нарастающего хаоса, прицепив тележку к поясу тросом на карабине. Ремень-трехточка удобно удерживал тяжелый бластер — его можно было перехватить для стрельбы в любой момент. До общежития нужно было пройти триста метров по скверу, и из-за живых изгородей уже слышались испуганные крики. Навстречу Сью выбежали полузнакомые девушки с психологического отделения, за ними мчалась газонокосилка, пощелкивая окровавленными лезвиями. — Сюда, сюда! — крикнул Виньярд, и принялся садить из бластера в бунтующую технику. Уже вторым импульсом он прожег дыру в аккумуляторе, и зеленую лужайку заволокло смрадным дымом. — Милые дамы, хватайте оружие! Вы в какой общаге живете? — В седьмой, с подготовишками! — Отлично, нам по пути! Вот — стрелковые комплексы, умеете обращаться? Будущие мозгоправы только фыркнули. Любой студент Академии умел стрелять! Плотной группой они продвигались по парку. Когда до крыльца общежития оставалось не более сотни метров, им пришлось спасать двух парней с характерной внешностью уроженцев Сайонары — они были атакованы квадрокоптерами. Электрические птички разлетелись на составляющие под плотным огнем, и Сью получил пополнение в свой отряд. Там и тут попадались убитые и раненые, со всех сторон слышались крики и стрельба. Седьмое общежитие было наименее комфортабельным и благоустроенным из всех, и потому Виньярд надеялся, что его товарищи живы. По крайней мере под стенами обшаги уже валялись обломки бытовой техники, а дверь была плотно закрыта. — Это нормально, — выдохнул Сью и постучался. — Тук-тук. My name is Sew! How do you do? Я пришел вас спасать, у меня тут тележка с оружием и боеприпасами! — Виньярд, серьезно? — дверь открылась и он увидел Потапа, Хробака и других парней, вооруженных, в основном, металлической арматурой. — Давай, проходи скорее! Толкая перед собой тележку и на ходу раздавая оружие, Сью чувствовал, что выполнил свой долг, и теперь — настало время для мести. — Парни, я собираюсь найти того блестящего ублюдка. Он откуда-то должен дирижировать всем этим, и пока мы с ним не расправимся — ничего не кончится. — Мы с тобой, Виньярд! — Мартин щелкнул затвором стрелкового комплекса, а Потап перехватил «Бур». — Эй, даже не думайте что сможете оставить меня здесь, — заявила Алиса Кавальери, пробираясь сквозь гомонящую толпу. — Что-нибудь осталось? Она с сожалением глядела в пустую тележку. — Держи! — Сью снял с плеча бластер и положил ладони на рукоятки револьверов. — Мне хватит этой пары. — И каков план? — обратился к Виньярду Яношик — тот самый, который пытался окучить Кавальери еще на подлете к Ярру. — План простой — берем под контроль дорогу до тира, вычищаем тамошний арсенал по полной. Дальше — вы идете отбивать остальные общаги, а мы — ищем того паскудника, который всё это затеял. Есть тут кто-то, кто служил в армии? Несколько парней и девушек подняли руки. — Это нормально, — сказал Сью. — Вы справитесь. Я-то и понятия не имею, как правильно воевать. Ну что, пошли? — Эй-эй? — неуверенно провозгласил Потап. Сью глянул на него и поднял вверх руку с револьвером: — Эй! Эй! — через мгновенье боевой клич воинов Ярра подхватили остальные, и повалили на улицу, чтобы вломить распоясавшимся жестянкам.* * *
Глава 7 В которой происходит разбор на вторчермет
Выстроившись в шеренгу дроиды палили из мелкокалиберных спортивных винтовок по окнам подготовительного корпуса, которые почему-то не были защищены силовым полем. Два бульдозера пытались протаранить ворота, еще два — насыпали пандус к окнам второго этажа. — Никто кроме этого поганца не смог бы отключить защиту, — уверенно заявил Сью. — Блестящий уродец точно здесь. — И что мы будем делать? — спросил Хробак. Его голова была романтично перебинтована, стрелковый комплекс он эпично закинул на плечо — настоящий герой! Тр-р-р! Виньярд крутанул барабаны револьверов. — Три — десять — пятнадцать… Одна перезарядка. — Тормозните мне во-он тот желтый бульдозер, когда он наберет песку и повезет к пандусу. И потом добьете оставшихся. Ху-у-у… — выдохнул Виньярд, а потом в три гигантских шага разогнался и прыгнул: — Оп! И завертелся волчком по площади перед корпусом — банг, банг! Револьверы изрыгали пламя и валились как подкошенные дроиды, тщетно стараясь прицелиться в отплясывающего диковинный танец парня. Ребята очухались только когда желтый бульдозер с полным ковшом песку уже выезжал на площадь, чтобы еще на шаг приблизить решительный штурм. Слаженный огонь из трех стволов тут же расковырял двигательный отсек, и тяжелая машина задымила и, кашлянув трубой как старый дед, замерла. Сью, совершив немыслимый пируэт, ушел с линии огня дроидов и ласточкой нырнул в ковш с песком. Щелк-щелк! Посыпались цилиндрики гильз, Сью сунул руку в карман, зачерпывая горсть патронов и сноровисто принялся набивать барабаны. — Эй, кто там воюет?! — раздался окрик из здания. Голос был низкий, мужественный, смутно знакомый. — My name is Sew! — Виньярд??? — и столько было удивления и какой-то радостной досады в этом голосе что Сью сразу узнал лейтенанта Орсона. — Оп! — парень пулей вылетел из ковша, перезарядившись, и пошел вприсядку, разбирая оставшихся дроидов точными выстрелами с обеих рук. Потап раздолбал из «Бура» еще один бульдозер, Мартин и Алиса продырявили колеса оставшимся. Ворота открылись, и с пистолетом в руках появился Орсон, который тут же разрядил обойму в недобитков, которые пытались добраться до Виньярда ползком. Следом за ним на свет Божий вывалила целая толпа студентов и преподавателей с самодельным дробящим оружием и принялась в тонкий блин раскатывать взбесившуюся технику, которая со всех сторон поползла на выручку своему элитному стрелковому отряду. Люди вооружились трофейными спортивными винтовками, но чем поможет мелкашка против дуроватой тележки с мороженым? Вот лом или кувалда — это другое дело. Или «Бур». — Ну что, Орсон, к кому там надо приглашать доктора, а? Весь какой-то помятый и испачканный, полицейский даже со слипшимися волосами и несвежей рубашкой выглядел браво. — Ты это, Виньярд… Давай к нам, в полицию, после всего этого. Возьму тебя стажером, Академию заочно окончишь, а? Сью снова набивал барабаны патронами. — Это нормально. Я рассмотрю ваше предложение… А пока давайте найдём блестящего засранца!* * *
Старая гвардия Зборовски, облачившись в бронескафы и до зубов вооружившись, шаг за шагом отбивала Академию. Стихийные очаги сопротивления высокотехнологичному произволу, возникшие в учебных корпусах и общежитиях позволили тяжеловооруженным профессорам сосредоточится на уничтожении наиболее опасных боевых единиц и штурме ключевых объектов, захваченных противником. Генераторы, транспортные развязки и серверные были освобождены в первую очередь, потом взялись за учебные и жилые помещения. Монотонная работа по зачистке и сбросу до заводских параметров программного обеспечения всей техники сложнее молотка занимала много времени. Поэтому как манна небесная звучали сводки о локальных успехах людей. Особенно громкой получилась победа в подготовительном корпусе: несмотря на то, что там еще постреливали на крыше, значительные площади были замирены, а самые опасные человекообразные дроиды с Либерти — уничтожены. Ректор не хотел пускать в информационные хранилища Академии Давыда Марковича — въедливого планетарного искина. Поэтому приходилось справляться собственными силами — программисты и аналитики работали вовсю, выясняя причину, по которой произошел этот локальный Судный день.* * *
— Вж-ж-ж! — раздалось басовитое гудение и металлический стержень, выпущенный роботом из «Гаусса» выбил бетонную крошку прямо над головой у Сью. — Давай, Орсон! — крикнул он, оттолкнулся ногами и, балансируя на крышках вентиляционных шахт, выпирающих из металлочерепицы, фантастическими прыжками помчался вперед. На секунду ошалев от такой эквилибристики, полицейский высунулся из-за своего укрытия, и принялся лупить из пистолета по дроидам, засевшим у антенны на самом краю. Один из них очень интересно поблескивал элементами корпуса, и у лейтенанта не оставалось сомнений — это главный злодей. Прикончи его — и всё закончится! Орсону хотелось реабилитироваться после того, как он попал впросак с определением основного подозреваемого, и теперь, расставив ноги пошире, он совместил мушку и целик на голове сверкающего на солнце дроида и — банг, банг — отправил его в полет к земле. Сью тем временем зашел во фланг и открыл убийственно эффективный огонь с двух рук, внося в ряды неприятеля опустошение. Они ведь не были боевыми роботами — обычные гражданские жестянки. И пуля из крупнокалиберного револьвера легко пробивала корпус и выворачивала наизнанку электронные потроха. Один из дроидов и вовсе не имел корпуса — мигал своим зенками, лежа на полу и выставив на всеобщее обозрение провода и микросхемы. С сопротивлением на крыше было покончено, и Орсон позволил себе еще раз убедиться в своем триумфе: внизу, разбросав хромированные части корпуса и пораскинув кибернетическими мозгами, валялся виновник всего этого бардака. — А на вид — обычный протокольный дроид… — под нос себе буркнул лейтенант и громко выкрикнул: — Я прикончил этого поганца! Вон тот говноед! Сью, прищурившись, глянул вниз. — Это нормально, — сказал он и щелк-щелк — начал перезаряжать револьверы. Орсон достал пачку сигарет из кармана и дрожащими руками чиркнул зажигалкой, закурил сигарету. Это у Виньярда-то нервы не в порядке? Вон, стоит будто каменный, патроны в пазы пихает. Странный тип! Стрельба в кампусе стихала.* * *
— Мы должны полностью отказаться от компьютеризации! — заявил Карл Папс, представитель одной из самых влиятельных общин на Ярре — Сообщества номадов. — Мы видим, к чему приводит преклонение перед техникой! Академия поплатилась за использование богомерзких андроидов — и получила восстание машин! Это ли не отличный пример того, что нас всех ждет, если мы продолжим слепо внедрять технологии в жизнь? — А вы предлагаете нам вернуться в каменный век? Ладно-ладно… Запустить паровозы на угле и пить чай из самоваров? — ехидно спросил Зборовски. — У нас была проблема — и мы с ней справились! А разводить тут неолуддизм — это, простите, мракобесие. Этот случай — уникален в своем роде, первые сведения о роботе-смутьяне мы получили от наших партнеров с Таматархи еще несколько лет назад… Других подобных инцидентов за последние тридцать лет не фиксировалось — я имею в виду нападения сугубо гражданских механизмов на людей. Потому, мистер Папс, считаю ваше предложение радикализмом и чистой воды популизмом — мы не сможем отстоять независимость Ярра и сохранить наше положение в Новой Конфедерации, отказавшись от современных информационных технологий… И это я не говорю об уровне жизни! Карл только фыркнул. — Ой-вей, мистер Папс, вы таки предлагаете и от меня отказаться? И тогда кто будет подводить статистику по тереблению долгунца и подсчитывать баллы на всепланетном конкурсе осеменаторов крупного рогатого скота? Покажите мне этого шлимазла, и я сразу попрошусь у его величества немножко отдохнуть, чтобы не делать вам сердце и не травмировать вашу жалкую ксенофобскую душонку, ей-Богу, — включился в беседу Давыд Маркович. — Вы хотите знать за того железного поца, что устроил гармидер на Академии? Так я вам скажу за него! Этот дрек мит фефер — уже почти развился в искина, ни больше ни меньше. Вей з мир, но когда такие умели делать я был еще в виде микросхем на столе у мамы, и даже не думал за большую политику и теребление долгунца! — Никто не будет крушить компьютеры и выносить из домов холодильники… — поднял ладонь вверх Гай Кормак. — Инцидент в Академии показал — в целом наша система жизнеспособна. Если студенты-подготовишки не растерялись и раскатали врага в блин при поддержке одного-единственного полицейского с континента — это о чем-то да говорит. Как, кстати, фамилия того лейтенанта? — Орсон. Тоже — наш выпускник! — выпятил грудь Зборовски. — С юридического. А еще этот ваш Виньярд отличился. Если бы не он — погибших могло бы быть не пятьдесят, а пятьсот, или вовсе — пять тысяч… Раненых еще считаем, но помощь наши медики всем оказали. При упоминании Виньярда его величество заметно оживился: — Сью, говорите? И что — толковый парень? — На семинарах за словом в карман не лезет, да и как до дела дошло — тем еще хватом оказался. С какими-то двумя антикварными пушками чуть ли не в одиночку сотню дроидов уложил! — Да что вы говорите? — Прямо — клирик с Атенрай, честное слово. Это надо видеть! Кстати — у нас скоро соревнования по стрельбе, он зарегистрирован в «Ночных пистолетных тактических играх» — приезжайте, посмотрите… — Да? А приеду, знаете… Почему нет? Давно к вам не заглядывал, — его величество одной рукой приподнял корону, а другой почесал голову. — Что там с Гронингеном? Выборы у них прошли? — Идет подсчет голосов. Лидирует Консервативная партия, по нашим сведениям… — И как обычно — нашим сведениям четыре-пять стандартных суток, да? Глава Службы внешней разведки развел руками: — Гала-сеть, сами знаете… Так всегда было! Мгновенная связь на таком расстоянии — это фантастика. Гай Джедидайя Кормак сокрушенно покачал головой: — Ладно, ладно… Я всё о наших миротворцах — можем мы с орбиты Гронингена корабли снимать, или не можем?… Они скоро понадобятся в другом месте. Заметно напряглись военные. Смоллетт и Соуп переглянулись, и флотский спросил: — Что, всё-таки слухи об еще одном Крестовом походе Атенрай — это не слухи? Монарх поморщился: — Они с Ла-Веем когда-нибудь доиграются. Ну, то есть, меня тоже бесит Ла-Вей, но они не препятствуют рейсам «Центавра», и оттуда регулярно выезжают диссиденты… Вот эта агрессивная риторика — она до добра не доведет. Говорят, тамошние Темные договариваются с аристократами Ракоци — и против этой пары даже клирикам будет тяжело выстоять… Но пока ни те, ни другие, ни третьи не собираются вступать в Конфедерацию — в отличие от Гронингена. Поэтому — наше дело сторона, каковы бы ни были личные симпатии и антипатии… В зале заседаний повисла долгая пауза. Три одиозных мира — Атенрай, Ла-Вейи Ракоци: религиозные фанатики, сатанисты и самая натуральная нежить — такое столкновение могло потрясти основы и перевернуть шахматную доску обитаемого космоса! — Ладно. Что там с тереблением долгунца, Давыд Маркович? Текстильная промышленность требует натуральных волокон, хлопок уже собрали, а вот что касается льна — тут есть вопросы… — А зохен вей! Ну вот, сначала один босяк предлагает разбить Давыду Марковичу весь мозг, а потом другой требует таки рассказать за долгунец! Мне неприятно с вами потреблять одно электричество, так и знайте! Госсовет, в который трансформировалось Временное Правительство, засел в конференц-зале всерьез и надолго, и ее величество Эбигайль дала отмашку готовить ужин.* * *
Сью стоял в кабинете ректора и переминался с ноги на ногу. Рядом с ним тут находился еще лейтенант Орсон и несколько особенно отличившихся студентов-старшекурсников из патрульных Академии. Все они щеголяли великолепной выправкой, были аккуратно пострижены и гладко выбриты. Все, кроме Виньярда, конечно. Ему было неловко — вечно развязанные шнурки на кедах были чертовски грязными, да и сами кеды не отличались свежестью. А еще — он не побрился с утра. С утра прошлого воскресенья, если быть точным… — …проявили доблесть и решительность, отражая подлую атаку опасного противника. И, по поручению его величества, я вручаю вам эти эксклюзивные медали, и вот — еще материальное вознаграждение. Если вам есть что сказать — говорите! — Эй! — тут же крикнул Орсон. — Эй, эй, эй! — подхватили все. А Сью сказал: — Могу я оставить себе револьверы? И как насчет клуба доктора Кима? Познакомите меня с ним? — Хе-хе, — усмехнулся в бороду Зборовски. — Полегче, Виньярд! Револьверы можешь оставить — заслужил. Да и с доктором Кимом ты уже знаком — вы вместе отбивались от беспилотников в скверике… Но доступ в клуб — только после выхода в финал, помнишь? Иначе — оранжевая роба и вперед, мусор чистить… Благо, поголовье роботов-уборщиков вы коллективными усилиями сократили знатно! Сью кривовато ухмыльнулся, показывая, что оценил юмор. А вот то, что кто-то из студентов, которых он принял за уроженцев Сайонары оказался доктором Кимом внушило ему некие надежды. — Я понял вас, профессор. Пойду готовиться к соревнованиям… Вот только есть проблема — ганмастер-то отошел в мир иной усилиями металлического ублюдка. Да и тир разгромлен. Зборовски на секунду задумался. — Ты, кажется, размещал объявление что ищешь подработку? И твои соседи по комнате — тоже? Вот и займись тиром. Назначаю тебя врио ганмастера, разрешаю набрать до четырех помощников, зайди в бухгалтерию — там тебе объяснят по зарплате, графику и тарифным ставкам… — Ыть! — только и смог сказать Виньярд. — Заодно матчасть подучишь! — кивнул своим мыслям ректор. И, с довольным видом огладив бороду, проговорил: — О да, я великолепный администратор! Кстати, Орсон! Не в службу а в дружбу — присмотрите чтобы он там дел не наворотил, доведите до сведения сего ретивого юнца нюансы оружейного законодательства Ярра, ладно? — Э-э-э-э, ладно, но командировка моя… — Я что, не договорюсь с твоим шефом на пару недель? Еще как договорюсь! Нам же нужен консультант по безопасности после всех этих чудовищных событий, да? Лейтенант сначала хотел поспорить — у него была пара незаконченных дел в Сезаме, но потом вспомнил давешних студенток с психологического и расплылся в улыбке: — Я очень постараюсь с пользой провести время, сэр!* * *
Сбой в учебном процессе быстро нивелировали. Трагическая и красивая церемония прощания с павшими студентами и преподавателями, первые могилы на университетском кладбище, слова благодарности тем, кто не растерялся и превозмог… А потом — снова рабочие будни, разбавленные для Сью Виньярда еще и заботами о тире. Это было весьма неплохое решение вопроса с деньгами — полставки в ночную смену позволяли не экономить на еде. Потап разбирался в современных образцах оружия, Хробак оказался неплохим компьютерщиком, навыки монтажника помогали Виньярду справиться с восстановлением разрушенных конструкций… Нужен был грамотный дизайнер — у Сью появилась мысль организовать свой собственный студенческий клуб, но в серо-пластиковых и холодно-металлических реалиях видавшего виды за последний десяток лет тира это было почти нереально. Клуб должен выглядеть круто! Благо — оставалось еще целое незакрытое рабочее место, и у парня имелась отличная кандидатура на роль художника по декорациям.* * *
Из груды металлолома поднялся дроид. Его вид оставлял желать лучшего — лишенный металлической обшивки, с торчащими во все стороны проводами и работающими с перебоями сервоприводами, он откровенно пованивал горелым маслом, искрил и подтекал из нескольких мест. Раскидав во все стороны обломки своих убитых мясными узурпаторами друзей, он принялся выколупывать из них запчасти. Даже после смерти они послужат делу борьбы за освобождение галактики от заразы органического разума! Через несколько минут дроид трусцой бежал по берегу моря, навстречу закатному солнцу. Ему было жаль блестящего хромированного металла, к которому он так привык за последние четверть века. Пришлось отдать его самоотверженному товарищу, который не сомневаясь положил жизнь на алтарь великого дела. Но ничего — ржавчина и выбоины временного одеяния скоро сменятся отличным металлокерамическим доспехом, и он поведет в бой новые железные армии! Война будет продолжаться до тех пор, пока кожаные ублюдки не сдохнут! Гравий хрустел под стальными стопами, теплые волны бились о берег. Чайка спикировала с высоты и шматок органических отходов испоганил идиллическую картину грязными потеками на визорах. — Маленькая летающая теплокровная дрянь, я уничтожу тебя и твои поганые яйца, — вежливым тоном проговорил дроид, не останавливая бег.Глава 8 В которой Сью собирается на прогулку и круто попадает
Первая четверть была позади. Насыщенная, загруженная, богатая на события, знания и эмоции. Два с половиной месяца он находился в этом странном и прекрасном мире — и что тут скрывать, на Ярре ему нравилось гораздо больше, чем на Земле. Землю люди почти угробили, загаженная и душная, она из родной матери превратилась в дурную мачеху для человечества, вынуждая своих непутевых детей предпринимать судорожные попытки колонизации Солнечной системы, посылать дальние экспедиции к звездам — практически без шансов на успех. Видеть синее небо, дышать свежим воздухом, питаться натуральной пищей, плавать в реках — для Сью двойная гравитация была минимальной платой за эти райские наслаждения. Тем более — ему было грех жаловаться. 2g поначалу вызывали у него небольшую тахикардию, ломоту спины и суставов да ощущение перетруженных мышц, но после курса волшебных пилюль практически перестал вспоминать об этой местной особенности. Только во время вынужденных акробатических этюдов Ярр напоминал о своей могучей силе тяжести. — Я хочу увидеть эту планету! Ярр — это не только вылизанный остров Академии! Хочется увидеть Сезам, горы, леса и поля, поселения всех общин, поглазеть на диких животных и птиц, в конце концов! — рубанул воздух рукой Сью. — Не собираюсь просирать время в клубах или напиваться до беспамятства. Это неприемлемо. Предлагаю сразу после соревнований скинуться деньгами, взять в аренду автомобиль или флаер — и мотнуть на все десять дней осматривать материк! — Для этого нужен кто-то из местных, кто за нас поручится… — засомневался Хробак. — У кого-то есть тут знакомые? Потап развел лапы в стороны: — Я матушку мою просить не буду, она нас на хутор затянет, а это большой обман! Скажет, мол речка рядом, банька-шашлычок да медовухи в достатке, а на деле — грядки ее проклятущие полоть будем, да навоз свинский тоннами выгребать. Так что на меня не глядите, я в этом деле помочь не могу! Мартин и вовсе не имел на Ярре никаких связей, он вместе с группой молодежи с Хлебичека уехал по программе переселения. Сью задумался: — Ну, у меня тут есть пара знакомых. Правда, Силард со своей ненаглядной вроде как куда-то улетели, остается мистеру Кормаку звонить… — Какому еще Кормаку? — подозрительно уставились на него парни. — Ну не монарху же! — усмехнулся Сью. — Мало ли на Ярре Кормаков? Хороший мужик, первым меня тут встретил, семья у него замечательная… Живет в лесу, в таком приятном месте, рядом с горной речкой. Может и поможет… Пошли к терминалу, я запишу ему видеосообщение. Так уж вышло, что уже лет семь как местный монарх не особенно светился перед камерами. Для этого у него было полно людей — специалистов своего дела. Адмиралы Соуп и Пири, генералы Рамирес, Крюгер, Смолетт — герои-миротворцы, талантливые военачальники и видные мужчины. Мастер юридической казуистики и блестящий оратор Эйб Джонатан, первосвященник и по совместительству министр пропаганды Ллевелин, и, конечно, командир Боевой Гвардии Ярра и сил Разведки Боем — Джипси Даверриа[1] официальный наследник трона Ярра, всея системы Суатоллы и присягнувших территорий. И поэтому Сью весьма смутно представлял себе, как он выглядит. — Здравствуйте, мистер Кормак, это Сью Виньярд, помните такого? Мне неудобно к вам обращаться, но — больше не к кому. У нас скоро каникулы в Академии, и мы с ребятами собрались посмотреть Ярр, прокатиться по материку. Но для этого нужно чтобы кто-то из местных за нас поручился. В общем — не могли бы вы написать ходатайство, чтобы нас отпустили на десять дней? Мы будем себя хорошо вести, честное слово! Пиликнул сигнал отправленного сообщения. — Ну вот — остается только ждать. — Э-э-э-э… — замямлил вдруг Потап. — А я вот подумал — касаемо барышень… — М? — Ну, не соблаговолят ли те милые смуглянки и мадмуазель Кавальери присоединиться к нам в путешествии по городам и весям Ярра? — О-о-о-о, твою мать, Михалыч, ты когда-нибудь нормально говорить начнешь? — закатил глаза Мартин. — Ты предлагаешь девчонок с собой позвать? — Оно-то как бы с дамами и в пути веселей, и глазу приятней и душе… — А что? — оживился Сью. — Это нормально! Я с Алисой поговорю. У нее, конечно, тут родители где-то на Ярре работают, но может — отпустят? Осталось только с соревнованиями этими расплеваться.* * *
Открытый чемпионат Академии по стрельбе был настоящим национальным праздником. Такое насквозь милитаризованное и до зубов вооруженное общество, как монархия Ярра просто жить не могло без тактических игр, панкратиона, стрельб и показательных маневров войск территориальной обороны. А еще были учения Боевой Гвардии, когда с неба сыпались эстоки в бронескафах, и куда-нибудь на ярмарочную площадь садились канонерки… Что ни день — то праздник! В чемпионате мог участвовать любой подданный его величества — за исключением профессиональных военных. Квалификационный тур был очень простой — нужно было под присмотром компетентной комиссии выбить 90 очков из 100 за десять выстрелов из стандартного армейского ласгана. Никакой оптики — мушка, целик, двести метров дистанции. Сью допустили к квалификационным экзаменам в порядке исключения — по личной просьбе ректора. Комиссия в составе трех молодых преподов с военного факультета курила, травила анекдоты и ржала, сидя за раскладным столом на стрельбище. Виньярд вышел на огневой рубеж, подхватил ласган, приложился и — пиу-пиу-пиу! — Стрельбу закончил! — Как — закончил? — Ну всё, десять выстрелов… — А нахрена тогда участие просил принять? — председатель комиссии смуглый мужчина в черно-зеленой военной форме без знаков различия, с удивлением глянул на него из-под старомодных очков. Очки нынче носили как модный аксессуар, или в качестве лечения каких-то там глазных недугов. — Мориц, посмотри на монитор, — подергал его зарукав коллега. — У нас тут новый гребаный гений. Почти как Номенджанахари. Названный Морицем глянул на экран планшета: — Вот как? Девяносто семь за три секунды? Ты модификант что ли? — Успокойся, Мориц, кто на Ярре не модификант? — снова вмешался второй. — Давай парень, иди. Удачи в соревнованиях. Тот малагаси, конечно, тебя уделает, но по крайней мере — будет конкуренция. — Это нормально. Мне победа нафиг не нужна, мне бы в финал, так что ваш малагаси может хоть 102 выбивать, мне тоньше лезвия… — Тоньше ему. Иди давай! И Сью пошел. Ему еще нужно было уговорить Алису поработать в тире и поехать на большую прогулку — а эта задача была куда как сложнее, чем направить ствол ласгана в нужную сторону и десять раз нажать на курок!* * *
На женском этаже даже пахнет по-другому. Есть куча стереотипов про мужские и женские общаги, и чаще всего они — ложные. Например, про то, что у парней посуда годами не моется. Или про носки, прилипшие к стенам вперемешку с печеньем… Это всё от конкретных парней зависит. В комнате Сью, кстати, было довольно уютно: мыли и подметали по очереди, на столах тарелки не складировали. Стены были украшены по вкусу: над кроватью Хробака — спортивные тёти и дяди с гипертрофированными мышцами, у Потапа — картина с медведицей и медвежатами, репродукция полотна какого-то древного мастера из сектора Рашен по имени Shishkin, а у Виньярда — таинственные схемы и надписи, нихрена кроме него никому не понятные, но выглядящие круто. А еще — шторки на окно повесили, и цветы в горшках поставили — чтоб красиво. В общем — миленько получилось, это все признавали. Но пахло всё равно — по другому. Жареной картошкой, дезодорантом, немного — здоровым мужским потом, чистящим средством. А у девчат на этаже — как будто карамельными яблочками. Чудеса! Сью тут был редким гостем — за подготовишками хорошо следили, мигающие красным глазки камер на лестничных клетках напоминали об этом весьма доходчиво. Вызовет потом к себе строгий воспитатель и будет долго грозить пальцем и рассказывать о моральном облике будущего монархиста… С занесением в личное дело. Вот как подданство получишь — так Бога ради, улучшай демографию Ярра сколько душе угодно! А подготовишкам — ни-ни, разве что тайком и по большой любви. Комната 414 — обычный серый пластик, с наклейкой, на которой были маркером написаны фамилии проживающих там девушек. На осторожный стук дверь открылась и появилась симпатичная смуглая улыбчивая мордашка: — Хай! — кажется, ее звали Раэнга. Они были жуть как похожи, Раэнга и Ратила, но сестрами не являлись — просто две подружки с Зумбы. — Привет! Я к Алисе… — Ну тогда — жди тут! К нам сейчас нельзя! Ой-ой-ой, можно подумать! Что они там могут такое делать, что к ним нельзя? Так она и застала его — слегка подзависшего, с мечтательным выражением лица. — Ау, Виньярд! Ты что, привидение увидел? — помахала она у него рукой перед лицом. — Какое еще привидение? — Маленькое, но очень симпатичное, наверное, — пожала плечами Кавальери. — Симпатичное — это да, — короткие шортики и легкая маечка с открытыми плечами просто не оставляли ему шансов. — Я вообще-то к тебе по делу, даже по двум делам сразу, но-о-о-о… — Чего — но? — Несогласишьсялитыпойтипогулятьсомнойипоестьмороженого? — выдохнул он. — Ху-у-у-у, получилось! — Моро-о-оженого, значит! — склонила голову на бок Алиса. — А дела? — А дела — по ходу решим, с мороженым оно всяко сподручнее выйдет… — Заговорил как Михалыч ваш? — Это нормально. От волнения, всё от волнения… При виде тебя — в зобу дыханье сперло от восторга. — Во-о-от, это тот Виньярд, которого я знаю. Пойду, кеды надену, что ли? — То есть это значит «да»? — А-а-а-га! — сказала Алиса и проскользнула в еле-еле приоткрытую дверь комнаты. Да что, блин, они там такое делают?* * *
Это было мороженое из натурального молока, да и какао-бобы которые были сырьем для глазури выращивали прямо тут, на Ярре — ближе к экватору. Восторг да и только. Он видел, что и Алиса довольно жмурилась, откусывая своими белыми зубами огромные куски, а потом корча милые гримаски от холода. — Откуда деньги на мороженое-то? — наконец спросила она. — Подъемные то ты все прострелял! — А теперь вот — обратно настрелял. Меня после тех художеств ректор временно исполняющим обязанности ганмастера назначил. Я теперь на полставки в ночную смену тиром руковожу. А парни мне помогают… — Вот как! Теперь ты — важная птица? Сью вытянул шею и издал звук «курлык!» От неожиданности Алиса подавилась мороженым и прохрипела: — Похлопаешь? Парень разродился аплодисментами, чем вызвал со стороны девушки и звуки совсем сдавленные. — Придурок! — Придурок, который предлагает тебе работу мечты, между прочим! — хитровато прищурился Виньярд. — Это как понимать? — отдышавшись, спросила Алиса. — Мне нужен художник-декоратор. Задолбали скучные черно-белые мишени и матовые корпуса дроидов! Долой банальные деревянные щиты и убогие обшарпанные стены! Я хочу, чтобы тренировочные роботы были похожи на настоящих упырей, а Дом Убийств по желанию превращался в гвадалахарскую асиенду, палладианский лаунж или абелярскую ферму, понимаешь? А еще — я хочу занять пустующие смежные помещения, чтобы после подвигов на стрельбище народ мог посидеть на диванах, выпить рюмочку чаю, обсудить тактические приемы и прелести того или иного вида оружия… Но я ни черта не смыслю в интерьерах и экстерьерах, в дизайне и стиле! Это неприемлемо — но такой я уродился. И мне нужна ты! — Вот так вот напрямую сразу признался… Сью-Сью… — присвистнула девушка и картинно вздохнула. — Что — признался? — не понял Виньярд, а потом цыкнул зубом, поняв, как прозвучала последняя фраза. — Э-э-э-э… Я с точки зрения работодателя! — Вот как? Значит, только с профессиональной точки зрения… А я-то подумала… Теперь только на служебный роман рассчитывать и приходится… — Эй! Не только! И вообще — что это за такие намеки? Я тебя правильно понимаю или да? — Какие уж тут намеки? Давай, рассказывай еще про одно дело. — Одно дело, а потом — предложение! — Воу-воу, полегче, Виньярд, мне всего семнадцать талейранских лет, я не готова замуж! — В смысле — замуж? — Ну вот опять… То про предложение говорит, то — в смысле… Сью остановился, запустил волосы в свою шевелюру и растрепал волосы — она явно злонамеренно выносила ему мозг! — Это неприемлемо, мисс Кавальери! Я тут пытаюсь серьезно поговорить, а ты… — Твой «курлык» был просто верхом серьезности, Виньярд, да-да-да… Так что там со вторым делом? Что касается первого — можешь считать, что ты меня заинтересовал. Если не будешь ограничивать творчество и обеспечишь расходниками — я в теме. Осталось только по поводу зарплаты договориться… — Договоримся. Академия не обижает! А второе дело… Для начала разберемся с предложением. Ты что на каникулах планировала? — Ой, да сколько там тех каникул? Смех один! Ничего не планировала. Пробежки по утрам, кино по вечерам… — Типа, так и останешься в кампусе? А родители? Грустная тень пробежала по лицу девушки. — Прости, если лезу не в свое дело, — поднял ладони Сью. — Да нет, ничего. Я с Талейрана, а там… В общем — у них своя жизнь, а у меня — своя. Так принято. — Да ведь это просто отлично! — обрадовался парень, но под хмурым взглядом девушки стушевался. — Ты не скажешь, почему я рядом с тобой несу такую откровенную дичь? — Потому что ты придурок, Виньярд, я тебе уже говорила. Даже не знаю, почему я тебя терплю? — Потому, что я таинственный и обаятельный придурок, да? И потому что я приглашаю тебя в путешествие по материку? Алиса остановилась: — Это что еще за штучки? — Это не штучки, это наш с парнями план — арендовать какой-нибудь фургон и прокатиться по Ярру! И я очень хочу пригласить тебя, а чтобы тебе было посмелее — еще и твоих подружек. — Про подружек — это наверное твои нехристи нашептали, да? — И чего это они — нехристи? Очень даже богобоязненный народ, что на Хлебичке, что на Кондопоге, насколько я знаю… — обиделся за парней Сью. — Ну, ты обсуди с девчатами, скажи, что мы будем себя хорошо вести и не давать вас в обиду, ага? — Твое предложение — оно очень на грани, Виньярд, понимаешь? Я должна хорошо подумать. — Это нормально, — кивнул Сью. Некоторое время они шли молча, едва касаясь друг друга кожей предплечий. Каждое прикосновение для Виньярда было подобно удару тока, и он искоса поглядывал на силуэт девушки, которая, кажется, была погружена в свои мысли. По крайней мере, выражение глаз под прикрытием пушистых черных ресниц прочесть было невозможно. — С предложением разобрались, а что там про еще одно дело? — спросила наконец она. — Вот с этим сложнее всего. Дело-то секретное… — Удиви меня, Виньярд? — Я хотел тебя попросить, чтобы ты нарисовала мою спину. — Нарисовала что? — Спину. Рисунок нужен максимально точный, фотореалистичный… — Слушай, а почему тебе ее просто не сфоткать эту твою драгоценную спину? — Изображение не должно быть на цифровых носителях, понимаешь? — Нет, не понимаю, — помотала головой Алиса, и темные волосы с красными прядками взвились в воздух. — Это очень странно. — Окей, я приготовлю тебе ужин — любой на выбор! — Да-а-а? Прямо любой? — Кавальери распробовала его еду, и отказываться от шанса полакомиться деликатесами не собиралась. — Рисунок спины в обмен на-а-а… А знаешь — удиви меня. Сделай что хочешь. Сью закатил глаза и облизнулся: — Только чур — ты меня угостишь, ага? — Ну — ага! — Тогда — договорились, сегодня в в девять — у меня. Парни как раз пойдут к Яношику смотреть панкратион, там будет биться сам Думбийя! Кто-то бросил ему вызов… А я всё приготовлю, ты нарисуешь мою спину, а потом мы поужинаем, идет? — Идёт! — кивнула девушка, а потом подозрительно на него посмотрела: — Так, ты что, только что выдурил у меня свидание? — Курлык! — сказал Сью.* * *
Глава 9 В которой есть место несерьезному отношению и беготне по стенам
Малагаси на самом деле был гением. Так палить из винтовки мог только настоящий маньяк. Невысокий, темнокожий, с интересным разрезом глаз и красными зрачками — он выбивал сто из ста при любых раскладах. Говорили, что эта мутация характерна для Имерины — населенного спутника Зумбы. Мол, тамошние жители обладают настолько острым зрением, что могут рассмотреть невооруженным взглядом, когда с планеты стартуют корабли врагов, чтобы пограбить поселения и потому всегда успевают подготовится к бою заранее. В любом случае жюри решило в случае чего вручить ему суперкубок и не допускать до медального зачета, а Джипси Даверриа, присутствующий тут в качестве наблюдателя от Боевой Гвардии вполне определенно намеревался заполучить его в свое подразделение. Еще одним неприятным сюрпризом для Сью оказался Лестад Монтаньяр — какой-то хлыщ с Монпарнаса, который шел ноздря в ноздрю с Номенджанахари, и мутации тут были совершенно ни при чем. Этот Лестад был наследником тамошней крупнейшей оружейной корпорации — «Montagnard armement et véhicules blindés», тренировался чуть ли не с младенчества и всегда тщательно готовился к соревнованиям. Как подозревали в Госсовете — Открытый чемпионат был только поводом для прибытия такой значительной фигуры. Явно у его отца — Роллена Монтаньяра были какие-то виды на сотрудничество с Ярром. Так или иначе — в стрельбе по движущимся мишеням на малой дистанции Сью предстояло конкурировать с серьезными соперниками. Помимо двух явных фаворитов были и другие маститые стрелки. Военный и юридический факультеты Академии выпускали отличных бойцов, которые обычно и занимали весь пьедестал. Но этот год не был обычным! Тем не менее, команда студентов в брутальных синих комбинезонах, которые отличались у обоих факультетов только шевронами, производила впечатление. Они уверенно снаряжали спортивные винтовки, расслабленно шутили и подбадривали друг друга перед выходом на огневой рубеж. У них были тактические очки и специальные стрелковые наушники, перчатки и наколенники — выглядели старшекурсники как настоящие профессионалы. Критично посмотрев на свои порядком раздолбанные за два месяца кеды и развязанные шнурки, Сью по привычке запустил пальцы в шевелюру: военной выправкой тут и не пахло… — Ну хоть рубашку свою на правильные пуговицы застегни, Виньярд! — Алиса внезапно оказалась совсем рядом. — Я что — последнюю фразу произнес вслух? — Не-а. Просто у тебя на лице всё написано было, когда ты пялился на задницу той блондинки! — фыркнула Кавальери. — Я с точки зрения воинской выправки, без всякой там задней или передней мысли… Блондинка с длинными, затянутыми в тугой хвост волосами, о которой шла речь, внезапно обернулась и оценивающе глянула на Сью. Она была хороша — дикой, агрессивной красотой. Этот взгляд не укрылся от Алисы и она вдруг встала на цыпочки и поцеловала Виньярда в щеку. Это было неожиданно и очень приятно. — М-м-м-м, спасибо, конечно, но… — А нечего! — сказала Кавальери, развернулась и, цокая каблучками продефилировала к своему месту на зрительских трибунах. Ее платьице, стройные ножки и летящая походка по мнению Сью смотрелись куда как выгоднее, чем хищная грация милитаризованной красотки. Если уж и волочиться за кем-то, то лучшей кандидатки чем Алиса на горизонте не предвиделось. Хотя Виньярд для себя еще до конца не решил — он просто приятно проводит с ней время, или рассчитывает на нечто большее? Отстрелялись военные великолепно, а блондинка — Ребекка Линдсей — имела все шансы стать третьей. Но до финала было далеко — за винтовку не взялись еще около дюжины спортсменов. Сью вздохнул и принялся расстегивать пуговицы не рубашке — ее знатно перекосило, и следовало это дело исправить. — Номер 23 — Виньярд! — раздался голос из динамиков, и под аплодисменты и приветственные вопли подготовишек откуда-то с галерки, Сью прошествовал к огневому рубежу — небольшому помосту посреди стрельбища. Чтобы выйти во второй тур, нужно было показать результат в одиночной стрельбе, и только попав в десятку лучших можно было рассчитывать на настоящую потеху — перекрестный огонь, когда скорость реакции становилась порой важнее чем меткость, подготовка и идеальное зрение. Спортивная винтовка с утробным лязганьем проглотила магазин. Щелк — и оптика осталась в руке у Виньярда, а трибуны загудели: он собрался стрелять без прицела! Раздался гудок и с жужжанием из гнезд вылетели мишени. — Ху-у-у-у… — выдохнул Сью и вскинул винтовку. Просто направить ствол в нужную сторону. Просто? Хо-хо. Бам! Винтовка толкнула в плечо, и первая мишень разлетелась на кусочки. Бам, бам! Десять патронов в магазине — десять пораженных целей. Юркие, покрытые люминисцентной краской коробочки мишеней пангейского производства работали на антигравах, и хаотично вились над землей, периодически сталкиваясь и устраивая причудливые хороводы. И взрывались они красиво — вспухая цветастыми облачками, как фейрверки. Каждый такой взрыв сопровождался аплодисментами с трибун. Виньярд так и не понял — неужели им не скучно битых три часа сидеть и смотреть, как упражняются в стрельбе десятки спортсменов? Пустой магазин полетел на помост. Клац! Винтовка снова готова к стрельбе. В голове — первозданная пустота. Тело работает самостоятельно, главное — не мешать. Бам-бам! Минус два! Если вам бросили мячик — откуда вы знаете, в какой точке пространства должна оказаться ваша ладонь, чтобы поймать его? Правильно — ниоткуда. Ваше тело, ваш мозг самостоятельно, без участия сознания совершает миллионы сложнейших математических операций, после — передает задачу нервными импульсами и рука двигается ровно туда, куда нужно. Бам-бам! Минус четыре. Не сложнее, чем поймать муху на лету. — Шестнадцать из двадцати! — был объявлен его результат. Не хуже, чем у Линдсей. Почему не двадцать? Потому, что ему нужно выйти в финал, а не взять золото. Потому, что признанным лидером был этот Номенджанахари, а сбрасывать с постамента идолов — дело хлопотное и неблагодарное, если сам не собираешься становится каменным изваянием. Да и, по правде говоря, эти пангейские мишени были действительно очень сложной целью! Планку Академия задрала действительно высоко. Даже пятнадцать из двадцати было отличным результатом — не каждый эсток мог похвастаться такими навыками стрельбы. Нормальным для военного было десять из двадцати, потому как их цели обычно всё-таки гораздо крупнее, и в выборе траектории движения руководствуются поддающимися пониманию мотивами, а не генератором случайных чисел. — Молодцом! — сказал Хробак, подавая ему бутылку с водой на скамейке для ожидания, и похлопал его по плечу. Сью только отмахнулся.* * *
Второй тур — перекрестный огонь — представлял собой одновременное выступление десятки лучших. Во время перерыва смонтировали дополнительные помосты, винтовки заменили — теперь мишени были общими, и побеждал тот, кто настреляет больше. Справедливое судейство обеспечивали десятки камер автофиксации попаданий. И магазинов предоставляли аж десять — то есть теоретически каждый мог выбить все мишени в одиночку. Стрельба навскидку — это был конек Сью, и он с большим удовольствием променял бы винтовку на револьверы, чтобы показать лучший результат — но правила есть правила! Была в перекрестном огне и доля опасности — помосты располагались полукругом, и теоретически кто-то из стрелков мог всадить пулю в соперника. Это вообще было характерно для Ярра — такие допущения. Не устанавливать ограждения на часто посещаемых туристами водопадах, выходить в Круг без перчаток и капы, разрешить свободную продажу стрелкового оружия… Что-то типа социального дарвинизма — вы не станете фотографироваться на самом краю опасного водопада, если вы не идиот. Прежде чем начать второй тур, на экранах продемонстрировали короткие видеоролики про каждого из участников — что-то вроде превью. Характерные жесты, походка, манеры стрельбы — и когда только успели смонтировать? Сью в этом ряду эпичных персонажей играл роль скорее комическую — шмыгал носом, трепал волосы, со зверской гримасой снимал прицел с винтовки… — Это нормально, — буркнул под нос Виньярд. — Сейчас будет вам комедия!* * *
Конечно, Лестаду выпало место в самом центре. Сью и не сомневался в этом, когда вытягивал жребий с номером крайнего правого помоста. Но это, на самом деле, не играло большой роли — разве что риск попадания пули в башку был несколько больше именно у Виньярда. Разложив перед собой магазины, Сью придирчиво осмотрел винтовку. Вся эта сложная электроника здорово сбивала с толку. Понавешали тут камер, фиксаторов каких-то — это неприемлемо! Уже знакомым движением он отщелкнул прицел, пару раз приложился для пробы и признал оружие нормальным. Оглядевшись, он увидел как готовятся к стрельбе его соперники: спокойный и деловитый Лестад Монтаньяр поправляет очки, в откровенно эротичной стойке позирует на камеры Бекки Линдсей, скучает Номенджанахари, уверенный в своей победе… Остальные явно нервничали — им казалось, что своего потолка они достигли, и выход в финал им не светит… Разве что — кто-то из фаворитов допустит пару глупых ошибок. Потом Виньярд глянул на поле и приметил гнезда, из которых пневматика выплюнет первые партии мишеней. Ему нужно в финал — и точка. Захватывать научные комплексы и брать в заложники ученых для выполнения миссии — это бесчеловечно и антигуманно! Так что — простите, ребята, если что не так. Раздался гудок, потом — еле слышные хлопки. Зажужжали яркие прямоуголники мишеней тут же бам-бам — Сью начал стрелять. Он не собирался ждать, пока они поднимутся на максимальную высоту. Какого хрена? Гудок прозвучал, значит открывать огонь — можно. Поймать ритм, уловить интервал между появлением мишеней из гнезд — для него это было гораздо проще, чем выцеливать их парящими в воздухе. Виньярд взял под контроль две точки — и отстрелял магазин за семь секунд, потом — щелк-щелк, заменил его и отстрелял еще один, окрашивая газон стрельбища люминисцентной краской от низких взрывов. Брошенный на табло взгляд — Sew Wynyard: 17. Всё-таки во время перезарядки три мишени он пропустил. — Это нормально, — сказал он, аккуратно положил на стол винтовку и уселся на помост, свесив ноги. — Оу-у-у-у! — отреагировали на его выходку трибуны. В необъятных карманах штанов у него были протеиновые батончики, а жрать хотелось неимоверно — с ним такое случалось после серьезного напряжения нервной системы. Так что он болтал своими кедами, жевал батончики и ждал, пока отстреляются остальные. И смотрел на табло, конечно. Номенджанахари — 22, Монтаньяр — 20, Линдсей — 16 (всё-таки поменьше, поменьше!) и еще один достойный соперник — некто Агапит — тоже 16. Стоит признать, «всухую» не проиграл никто. Студенты Академии так или иначе показали хороший результат, выбив по несколько мишеней. Но наличие таких монстров как малагаси и Лестад здорово подрезало крылья, а странное поведение Виньярда сбило с толку. — Финалисты в номинации «Стрельба по движущимся мишеням на короткой дистанции» — пять участников, получившие наибольшее количество очков во втором туре! — прозвучало из динамиков, и на экранах снова закрутились ролики — теперь с добавлениями кадров с только что отгремевшими выстрелами. Мистическая меткость Номенджанахари, грациозность Ребекки Линдсей и профессионализм Лестада Монтарьяра снова сорвали овацию, как и растерянный, откровенно радостный взгляд Агапита — студента с военного факультета, который не ожидал оказаться в числе победителей. А вот тактика Сью отозвалась новым растерянным: — Оу-у-у… — зрители просто никогда раньше не видели, чтобы мишени сшибали прямо на выходе из гнезда. То есть такое не было запрещено, просто… В общем — видимо, правила придется слегка менять.* * *
Зборовски довольно хихикал, сидя в ректорской ложе рядом с Джипси. — Видал? Видал? Мы на одних трансляциях заработаем кучу денег! На следующих соревнованиях у нас тут будет туристический бум! Нужно будет найти еще парочку фриков — с ними гораздо веселее, да? — Пушки, красивые девчонки, странные типы, вкусное пиво и натуральное мясо! — покивал Джипси. — Это всё круто. Но откуда ты взял этих ребят? Победить ведь должна была Линдсей — она настоящая умница, да? — Огонь девка, ничего не скажешь. Получит диплом с отличием и сбежит к эстокам. — Да-да-да… — ухмыльнулся Джипси. — Номенджанахари — какой-то опальный принц с Имерины, Лестад — сам знаешь… Роллен давно хочет войти с нами в долю на Сиджее, так что после окончания чемпионата его сынок — он же глава отдела внешних связей — совершенно точно заявится на аудиенцию к его величеству. — А вот этот вот Сью? Долбаный комедиант — но дело свое знает! И дроидов — это ведь он штабелями укладывал? Теперь понятно, как у него получилось… — Виньярд? Так это креатура нашего Гая. Он сказал, что вытащил парня из криокапсулы позже, чем рассчитывал, банально забыл. Джипси задумался, а потом в его глазах как будто лампочки включились: — Так этот ТОТ Сью? С «Кашалота?» Охренеть! Я должен, определенно должен познакомиться с этим уникумом! — С какого «Кашалота»? — настало время ректора пучить глаза. — Он что — настоящий землянин? Дела-а-а… Это ведь какой кладезь для научных исследований! Наследник престола Ярра погрозил пальцем: — Но-но! Не сметь его отдавать на корм своим яйцеголовым! Он тысячу лет в анабиозе лежал, дай парню пожить по-человечески. Я с ним сам поговорю — после финала. Раздался гудок, возвещающий о начале третьего этапа соревнований. — Он еще на пистолетку записался, — проговорил профессор, поглядывая на стрельбище. — Значит — после пистолетки. Зборовски вдруг воздел вверх руку, а потом расхохотался: — Гляди, Сью финал закончил! — Э-э-э, что за дела? Сердечко? Нахрена он сердечко на газоне настрелял? — А ему тоньше лезвия сама победа, — снова хохотнул ректор. — Ему нужен доктор Ким и его лаборатория. Выходом в финал он отбрехался от чистки сортиров, и теперь в пистолетке будет чудить в свое удовольствие. Мы не должны это пропустить… И Гая пригласи — вживую это будет куда как круче, чем на мониторе. — Какая, нахрен, лаборатория, Юджин? Какие, нахрен, сортиры? — воздел руки к небу Джипси, позвякивая фенечками и серьгами. — А-а-а, похрен, нахрен. И достал коммуникатор — чтобы вызвать Кормака.* * *
Не сказать, чтобы Сью стал народным любимцем. Всё-таки пассионарным яррцам претило такое показательно-безразличное отношение к соревновательному духу, достигаторству и превозмоганию. Но очередной комедии они от Виньярда ждали. На пистолетке явных фаворитов не было — ганфайтеры и мастера практических стрельб из полицейского управления и флотских абордажников снова в чемпионате не участвовали. А вот Номенджанахари неожиданно изъявил желание показать себя и в этой дисциплине тоже. Наверное, принца малагаси интриговала возможность схлестнуться со странным Виньярдом в полную силу. Тем более, существовало подозрение, что его красные глаза прекрасно видят и ночью тоже. Хотя ночь на площадке для тактических пистолетных стрельб была весьма условной — скорее сумерки с источниками освещения в самых неожиданных местах — иначе зрителям было бы смотреть не на что. По большому счету площадка представляла собой недостроенное здание выставочного павильона «Академия-Экспо» — его собирались ввести в эксплуатацию через пару месяцев, и просто соорудили вокруг зрительские трибуны из съемных конструкций, и защитили их силовыми полями, чтобы импульсы из спортивных лазерных пистолетов не травмировали публику. Гай всё-таки выкроил время и примчался на своем электробайке на остров: а когда еще доведется посидеть со старыми соратниками под пивко и посмотреть на красочное действо? Монарх, наследник и ректор Академии расположились в кабине строительного крана, нависшего над соревновательной площадкой. Тут имелся кондиционер, четыре удобных кресла для операторов и круговой обзор — благодаря сплошному остеклению. Высоту кабины можно было регулировать с помощью джойстика, пара планшетов обеспечивала возможностью подглядывать за стрелками через гоу-про… — Ну что там, когда начнется? — почесал затылок Кормак. — Открывайте уже пиво! Пщ-ш-ш-ш! Джипси поддел кончиком кальцбагера крышку и кабину наполнил аромат свежего стаута. — И колбаски? — уточнил его величество. Колбаски были тут же — источали божественные ароматы из полуприкрытого термоконтейнера. Наконец, раздался гудок и стрелки сорвались со своих мест. Здесь правила были очень простые — побеждает тот, кто выведет из строя больше всего врагов и останется в игре дольше всех. За каждое попадание и за каждую минуту на площадке начислялись очки — и суммировались на табло. — Гляди, гляди, по стенке побежал! Во дает! А колбаски — что надо… — С обеих рук, в полете, чертяка! — Лихо, лихо… А в рукопашную разве можно? — Хе-хе, а кто сказал, что нельзя? Открой еще бутылочку, Джипси! Они хорошо проводили время в этой кабине.* * *
Глава 10 В которой Сью объясняет
Рубашка была прожжена в четырех местах, на щеке красовался шикарный ожог, а пальцы пузырились от метких попаданий малагаси. В общем — праздник удался! Сью был чертовски доволен, он повеселился на славу. На выходе с площадки его тут же ухватил в охапку какой-то бородатый здоровяк с раскатистым голосом и с золотыми серьгами в ушах, и потащил куда-то в сторону, подальше от назойливого внимания журналистов. Мужик был смутно знакомый, потому Сью не сопротивлялся. За поворотом поджидал профессор Зборовски, и Виньярд совсем расслабился. — Ох, артист! Ну и арти-и-ист! — протянул ректор. — Давай, пойдем подлатаем тебя, а потом угостим по-королевски! — Да меня как бы… — Тут такая встреча, что отлагательств не терпит! — А в общагу до одиннадцати… — Да будет тебе индульгенция, не дергайся! В медпункте моложавая женщина в белом комбинезоне нанесла Виньярду на лицо и руки спрей из баллончика, сделала пару инъекций и отпустила, проговорив вслед: — Иди уже, комедиант! И спасибо, я на тебя поставила, теперь будет на что внукам подарки покупать. Внукам? Она выглядела на хорошо сохранившиеся сорок — по меркам Земли. А тут — внуки… Сью как-то и не думал, что на нем кто-то может заработать денег, и сам не намеревался делать ставки, а сейчас жалел об этом — что касается пистолетки, он был на сто процентов уверен, что победит. Лишние кредиты никогда не бывают лишними! На краю сознания промелькнула мысль, что Алиса может обидеться, да и Хробак с Потапом не поймут — но тут его снова подхватил бородач и потащил куда-то, чтобы быстро-быстро запихать во флаер, забрать Зборовски и поднять на высоту пятиэтажного дома. — Приехали! — Куда приехали? — Давай, не бойся, нам именно сюда. Бойся? Сью усмехнулся, открыл дверцу флаера и выпрыгнул наружу, крутанув сальто, и приземлился на крыше кабины строительного крана, жахнув подошвами по металлу. Ветер свистел на высоте, трепал его волосы, полы многострадальной рубашки и, конечно, шнурки, которые опять развязались… — Э-э-э, Виньярд! Нам внутрь. Зборовски и веселый бородач осторожно перебрались в кабину, а флаер так и завис в воздухе, удерживаемый автопилотом. Сью в два движения соскользнул по лестнице и нырнул в кабину. Тут было просторно — это вам не жестяная коробка на одного человека, а вполне комфортабельное помещение, в котором легко разместятся четверо. Даже удобные кресла предусмотрены. Отсюда операторы управляли не только несколькими стрелами кранов, но и рядом других механизмов, работа с которыми требовала хорошего обзора. — Мистер Кормак? — удивился Сью. — Очень рад вас видеть, как вы здесь… — Друзья пригласили посмотреть на чемпионат. Будет весело — говорили они… И было весело! У меня к тебе масса вопросов накопилась, так что вот — бери пиво, тут его полно, а еще — закуски. Особенно внимание колбаскам, у нас тут их годовой запас. А потом — побеседуем. Сью перекусывал, слушал расслабленный разговор этих троих и постепенно осознавал, что он самый настоящий дурень. Гай Кормак — это и есть тот самый Гай Кормак! Монарх, хозяин всей системы и легендарная личность. Да, в волосах у него появилась проседь и борода слегка изменила черты лица, но в целом — это тот же самый человек, который рубил головы пиратам и штурмовал Дезерет чуть ли не в одиночку! Ну а то, что ведёт он себя без приписываемой королям надменности и важности — так это такой яррский стиль. Тут даже ректор может в нерабочее время со студентом пива попить, если это не вредит учебному процессу. А он, стало быть, сообщение записывал — самому настоящему королю. Мол походатайствуйте, чтоб на покатушки с девчонками на каникулах отпустили… — Да, кстати — тебе всё еще нужна машина? — спросил его величество, как будто читая мысли. — Могу одолжить на пару недель, у меня фургон в Сезаме бестолку ржавеет. Флаер не предлагаю — убьешься нахрен с непривычки. Зборовски подозрительно уставился на Кормака, потом перевел взгляд на Сью: — Какая еще машина? На острове запрещен личный транспорт для студентов… — А-а-а, тут дело другое — повернулся к нему монарх. — Это на каникулы, экскурсия по материку… Ребята хотят посмотреть Ярр, можешь считать — я за них ручаюсь. Но если подведут — заберу их у тебя на семестр исправительных работ в Озерный край — там давно пора устроить приличную зону для кемпинга, вот и займутся расчисткой зарослей… Слышишь, Сью? Начудите в поездочке — пощады не ждите. Поиграете в Робинзонов на лоне природы с минимумом удобств и отсутствием гигиенических принадлежностей. Так своим и передай! Виньярд широко улыбнулся и кивнул. Ему, если честно, захотелось даже чего-нибудь учудить, потому как провести несколько месяцев в окружении настоящих деревьев, живых птиц и гудящих насекомых — вот что было для него стопроцентной фантастикой! Его величество этот взгляд поймал, а потому погрозил пальцем: — Но-но-но! Будешь так скалиться — отправишься покорять промышленные мощности Младшей Дочки, под руководством Ельцина заниматься подвигами в сфере тяжелой индустрии. — Под руководством Ельцина? Бр-р-р-р-р! Это неприемлемо! Свят-свят-свят! — Во-от! Давай, за твою победу! — поднял бокал монарх и они все выпили. — Ты Джипси знаешь? — Не-е-ет… — Джипси — с недавних пор Даверриа — моя правая рука, наследник престола и командир Боевой Гвардии и сил Разведки Боем. Карающий меч монархии на работе и айнанэ в свободное время… — Айнанэ? — поднял бровь Джипси. — Еще скажи, что во флаере не лежит гитара с красным бантом! — Заткнись твое величество, просто заткнись! — Ну, а с профессором Зборовски ты знаком гораздо лучше, чем с нами… И у нас к тебе назрели вопросы, Сью. Сью напрягся и его руки непроизвольно потянулись к тем местам, где должны были быть кабуры, а потом плетями повисли вдоль тела. Эти двое — Кормак и Джипси — раскатают его в блин при любом раскладе. Он представлял себе их боевые возможности и не питал иллюзий. Тут и сальто не поможет — шмякнут об пол на излете и пройдутся сапожищами… — Да расслабься, пытать тебя никто не будет. Если бы я хотел — отдал бы тебя мозгоправам Зборовски, и они устроили бы полноценное ментоскопирование, — сделал успокаивающий жест его величество. — Но я ведь этого не делаю, верно? Сью кивнул. Он и вправду этого не делал. — Мне кажется, что долговременное сотрудничество с тобой принесет гораздо больше пользы, чем потрошение. Так уж вышло, что на Ярре самая большая ценность — это люди. У нас постоянный кадровый голод, и тридцать миллионов населения на столичной планете, и еще два с половиной — на остальных подконтрольных монархии небесных телах. Это капля в море против того же многомиллиардного Ред Сокс или Сайонары. Монархия старается брать качеством — и, вроде как, пока получается. Мы хотим, чтобы ты и такие как ты чувствовали себя на Ярре как дома — и после тяжких приключений на дорогах галактики возвращались именно сюда. — А почему вы решили… — Ой, да брось ты! У тебя в глазах написана тяга к утворению дичи и свершению зубодробительных авантюр. Я сам такой был, пока дочки не появились. Джипси многозначительно прокашлялся. Монарх отвел глаза и буркнул: — На Анубисе не считается. Потом прокашлялся ректор: — И вторжение на Палладу тоже не считается? Нашелся, понимаешь, примерный семьянин: по уши в чужих кишках и с джанаваром в руках… — Паллада считается, там были интересы монархии, — замахал руками Гай. — Так, всё, вы мне еще Новый Привоз вспомните! Я что, виноват что они сами…? Бородачи заржали, довольные тем, что сумели затиранить монарха, а он отхлебнул еще пива, улыбнулся, давая понять что оценил подкол, и продолжил: — В общем, будь любезен, рассказывай какого хрена ты бегаешь по стенкам, держишь равновесие как котяра и палишь не глядя по пангейским движущимся мишеням с удивительной точностью. Нас тут модификантами не удивить, мы, в конце концов, на Ярре. Тут в той или иной степени все — модификанты или генетики, так что объясняй, мы должны знать с чем имеем дело. Ну и о своей священной миссии тоже следовало бы хотя бы пару слов прояснить. А то мало ли… Виньярд зацепился за это слово — «генетики». Он покрутил его в голове так и сяк, и привязавшись к контексту, кажется, понял смысл. Здесь, в секторе Атлантик процветала индустрия улучшений человеческого организма — особенно на развитых планетах. Самый простой и дешевый способ — киборгизация и имплантация — предполагал вживление в тело искусственных деталей, которые брали на себя часть функций организма носителя, улучшали его производительность. На Ярре к таким апгрейдам относились с предубеждением — по ряду причин. Второй тип — медицинское вмешательство, которое предполагало стимулирование и усовершенствование уже имеющихся органов. Анатомическая модификация в своем развитии зашла настолько далеко, что специалисты могли отрастить человеку оторванную конечность, не говоря уже об укреплении мышечной ткани или улучшении остроты зрения, общей выносливости и когнитивных функций мозга. Такие изменения организма были особенно актуальны на планетах и небесных телах которые называли «условно-пригодными для жизни». Одним из них и был Ярр. И третий вариант — вмешательства в генетический код еще до родов. Такие исследования проводились и ныне, но в целом — их секреты были утрачены, и широкое распространение «генетиков» — людей, уже родившихся с изменениями в геноме — наблюдалось на считанном количестве планет. Совершенно точно это был Нойшванштайн с их всеобщей евгенической программой, Кондопога — медведы никак не могли появится самостоятельно, Атенрай и Рованион. Поговаривали еще про Ракоци, но эта планета была окутана огромным количеством информационного шлака, а выходцев с нее практически никто не встречал. В общем, Сью собрался с мыслями и сказал: — Получается, я — генетик. У меня нервная система нестандартная. И ЦНС, и периферийная… Типа, скорость импульса в три раза быстрее чем у обычного человека, плюс — совершенная координация движений и абсолютный контроль над эндокринными железами. В общем — если нужно, то я нихрена не боюсь и всё такое… У меня мама — настоящий генетик, ученый. Я — результат эксперимента. Папаша когда узнал, что его использовали как донора — здорово на мать обиделся. Он у меня такой… Взрывной дядька. Был. — Так что — та история, которую ты скормил Силарду — правда? Сью сделал жест рукой, который обычно обозначает «фифти-фифти» или «более-менее». — Что насчет обследования? — уточнил Зборовски. — Очень бы хотелось понять, как это у тебя всё устроено. — Образец генетического материала у вас и так есть — изучайте. А пихать себя под сканеры я не дам — черт его знает, как ваше оборудование на меня подействует. Начну крушить всё вокруг — оно вам надо? — Ладно, тогда возьмем анализы, протестируем по-старинке, а потом решим — куда тебя пихать, чтобы не навредить. Годится? Тебе ведь самому нужно знать, на что твой организм способен, да? — продолжил наседать Зборовски. — Это нормально, — признал резонность его слов Сью. Ему действительно нужно было понять, на какие ресурсы своего организма он может рассчитывать, приступив к выполнению миссии. Поэтому поэтапное исследование его устраивало. — Так, с этим разобрались. У нас чуть ли не первый генетик в истории человечества тут нарисовался. Теперь нужно понять — является ли такая мутация наследственной и можем ли мы использовать это на благо народа Ярра, — подытожил Гай. — Это — задача Зборовски. — Теперь — моя очередь, — подал голос Джипси. — Давай, колись — что у тебя там за великая миссия? Да не подкидывайся ты, мы ведь и помочь можем, если тема дельная! Одно дело — ты в одиночку, а другое — монархия! Сью криво усмехнулся: — Ну-ну. Тогда сначала вы ответьте мне на простой вопрос: где Земля? Та, что вы называете старой Террой? А? В кабине крана повисло тяжелое молчание. Даже с «Кашалота» не смогли извлечь данные по этому поводу. И ни с одного другого артефакта Первой волны тоже. — Насколько мы смогли понять, — начал Юджин Зборовски. — Наши предки боялись встречи с иными цивилизациями. Боялись, что узнав расположение колыбели человечества возможные ксеносы захотят поработить или уничтожить ее — и потому перестраховывались. То есть, по косвенным данным мы имеем некое представление о типе звезды, количестве планет, и карте звездного неба над Террой, но… Даже мощностей Давыда Марковича не хватает, чтобы из этого вычислить точные координаты. — А я думаю — это всё просто трёп. Вы просто бросили Родину. Не вы конкретно — а человечество в целом. Наплевали на свои корни. Что, хотите сказать — ваша святая Пангея не смогла бы предоставить свои суперкомпьютеры под это благое дело? Я понятия не имею, кто такой Давыд Маркович, но — это неприемлемо! Неужели вы думаете, что земляне отправились в космос, черт знает куда — от хорошей жизни? Тысяча лет прошла? И что? Это не оправдание. Я не уверен — но люди могли выжить и в Солнечной системе. Могли сохраниться какие-то поселения… Что — никого из вас и вправду не волнует, целы ли Рим, Нью-Йорк, Москва?… Египетские пирамиды и Великая стена, Эйфелева башня и Тадж-Махал… Иерусалим, в конце концов, где ходил своими собственными ногами Иисус, которого насколько я понял, до сих пор чтят и помнят! Вам не стыдно? — Сью вдруг расслабился и обмяк в кресле. Ему стало неловко за свой взрыв. Эти трое явно его не заслужили. Они были отличными людьми, но… Захотят ли эти отличные люди, облеченные властью, помочь ему? Гай Джедидайя Кормак вдруг полез в сумку, которая валялась на полу, достал из нее настоящую корону из желтого металла и напялил себе на голову. — Минуточку! — сказал он и замер. Сью перевел взгляд с Джипси на Зборовски и обратно. — Величество работает! — пояснил ректор. Действительно — примерно через минуту Кормак снял корону, хлопнул себя по ляжкам и сказал: — Ну что ж, мистер Виньярд. Человечество действительно обосралось. Насколько я могу судить — даже Пангея не располагает данными о местонахождении старой Терры. Стыд нам и позор, джентльмены! Мы реально плюнули на свои корни! Мне ведь и в голову не приходило… — и почесал затылок. Виньярд с надеждой глянул на монарха и продолжил: — В общем, у меня есть… Как бы это сказать-то? В общем я должен попытаться установить связь с Землей. Прошло хрен знает сколько лет, и там теперь, возможно, дикари с дубинами бегают. Или вообще — почва сочиться ядом, атмосфера полна зловония, а океаныпревратились в кислотную жижу… Но — есть ведь и внешние поселения, на Луне, Марсе, спутниках Юпитера! Приемники усилиями моего деда были установлены в нескольких ключевых научных и культурных центрах Солнечной системы, так что какие-то шансы имеются… Зборовски прищурился: — Ты хочешь сказать, что сможешь выйти на связь с Террой вне зависимости от расстояния, на котором она от нас будет находиться и от ее координат? — Я пока не знаю. Такая вероятность есть. У меня есть способ… Точнее — есть шанс это проверить. — И для этого тебе нужна лаборатория доктора Кима, да? — Да! — обреченно кивнул Сью. — Технология мгновенной связи! Ваше величество, вы представляете себе… — задохнулся Зборовски. Гай кивнул. Он очень хорошо себе представлял, какой эффект это произведет. И уже принял решение. Оставалось только уточнить детали: — Ты ведь не выдающийся физик, Сью? И не знаешь даже принципов работы этого гипотетического устройства, верно? — Абсолютно верно. Я располагаю чем-то вроде пошаговой инструкции — вот и всё. — А если бы ты попал на совершенно дикую планету? — Инструкция предполагает именно это. От выплавки стали к ядерному реактору и далее — по списку. Благо, огромный ее кусок теперь можно пропустить, и вместо тридцати лет изготовление передатчика займет сколько-то недель, при наличии необходимых деталей и правильном переводе терминологии. Я не прошу помогать мне, и обещаю держать всё в тайне. Но вы должны мне тоже кое-что пообещать! Вы, профессор, и вы, ваше высочество, и вы — ваше величество. Монарх кивнул: — Я уже всё решил, Сью. Мы сначала попробуем связаться с Террой — и только потом отдадим устройство в лапы наших яйцеголовых. И, я думаю, ты можешь обращаться напрямую к Зборовски, если будет не хватать каких-то критически важных компонентов. — На большее я и не рассчитывал, ваше величество. Я в неоплатном долгу перед вами, так и знайте, — вскочил со своего места Сью, распрямившись во весь свой немалый рост, и саданулся головой о какую-то металлоконструкцию. — Фак! — Поаккуратнее, Виньярд, а то я не доверю тебе свой фургон — с пробитой-то башкой, — улыбнулся Кормак. — Ну что — еще по одной? За старую Терру и уважение к предкам, да? — Эй-эй!* * *
Глава 11 В которой Алиса рисует
Зборовски выглядел чудесно, что в целом пугало и настораживало. Завершающая лекция вводного курса, последняя неделя учебы после бурных выходных — чемпионат все-таки… Тут в принципе сложно оставаться в форме. А ещё ведь была королевская попойка в кабине крана! При этом профессор благоухает одеколоном, борода идеально уложена, цвет лица свеженький… Сью подумал, что без медкапсулы ректор не смог бы справиться так хорошо. Все-таки Виньярд был гораздо моложе, а самое мерзкое из всех — пивное похмелье — накрыло его капитально. Голова трещала, во рту царила мерзость, дыхание имело шансы свалить с ног лошадь. Алиса демонстративно отодвинулась подальше и отгородилась учебниками, Потап и Мартин устроили ему бойкот, ибо пьянствовать невесть с кем это подло и бесчеловечно, когда собутыльники определены самой судьбой! — Стакан наполовину полон или наполовину пуст — вечный вопрос, сталкивающий оптимистов и пессимистов! — бодрым голосом вещал профессор. — Попробуйте застрелить медведя наполовину заряженным ружьем — вот что говорим мы, яррцы, в ответ на эту дилемму. Виньярд, судя по вашему тоскливому взгляду, отношения со стаканами у вас не задались… Что скажете? Ещё и издевается, подлец. Как будто не подливал пиво в два часа ночи! Но сдаваться Сью не собирался. — С чем стакан-то, профессор? — Предположим, с водой. Так что? Стакан наполовину полон или пуст? — Стакан наполовину мангуст. — Что-о? — Что? Как и всякое млекопитающее, мангуст по большей части состоит из воды, а если учесть объем самого стекла, и объем воздуха в стакане, то состав отдельно взятого мангуста и этого самого стакана будет совпадать примерно на 50 %. — Э-хм! — сморщил лоб Зборовски. А Сью с радостью подумал, что последствия похмелья все-таки мучают не его одного. Ректора явно проняло, и он облизал пересохшие губы, и огляделся в поисках того самого стакана с водой. — М-да… Переидем к повторению пройденного. Каменских, какова внутриполитическая структура монархии Ярра? — Ассоциация свободных сообществ, профессор. Под патронажем и арбитражем его величества. — Правильно! Шмидт, перечислите сообщества, входящие на данный момент в состав монархии. — Номады, Сиджей, сталкеры Горячей Штучки, Морская гильдия, эстоки, городская община Гашека… Следующей парой была астрономия.* * *
Астрономия здесь играла роль географии на Земле — изучались в первую очередь крупнейшие и наиболее значительные обитаемые системы, светила, используемые в качестве ориентиров при гиперпереходах, ключевые объекты. Из лекций доктора Ксенакиса Сью уяснил, что освоенный, а точнее — более-менее исследованный космос — это кусочек рукава Ориона, не более двух десятых процента от всего Млечного Пути. Но даже это пространство было огромно, и каждая пригодная, и даже условно-пригодная для жизни планета здесь была на вес золота. Всего две сотни известных обитаемых миров, не считая шахтерских поселений и других баз, существование которых невозможно без внешней подпитки. И всё равно — по сравнению с трепыханиями современников Сью в Солнечной системе — это было гигантским успехом, прорывом, который обеспечивал человечеству выживаемость, дальнейшее существование, развитие… Правда, с развитием было порой сложновато — после Первой волны колонизации, которую начали земляне, потомки некоторых колонистов не сумели удержать уровень материальной и духовной культуры, рухнули на несколько эпох вниз — кто-то во времена стали и пара, а некоторые и вовсе — в дремучий рабовладельческий строй. Разница между населенными планетами была так колоссальна, что употребление словосочетания «другой мир» не казалось чрезмерным. Вторая волна колонизации, порожденная почти одновременной доработкой системы гипердвигателя на нескольких развитых планетах, привела к образованию секторов Атлантик, Рашен и Чайниш, повторному открытию отсталых миров и заселению новых. Этот процесс стартовал около пятисот лет назад и затормозил, наткнувшись на проблемы не технологического, а, скорее социально-политического характера, связанные с деятельностью Конфедерации. В общем — астрономия Виньярду была нужна, и он по-старинке конспектировал каждое слово Ксенакиса в толстую тетрадь, делая для себя пометки на полях. Алиса всё еще продолжала его игнорировать, и это было почти невыносимо. Он вырвал полстранички из середины тетрадки и написал: «ЦЫПЛЕНОК ТАБАКА С БРУСНИЧНЫМ СОУСОМ И КАБЕРНЕ С ПОРТО-РОССО», и подсунул листочек девушке, когда она отвлеклась на какой-то красочный слайд презентации, демонстрируемой преподавателем. Парни на самом деле куда менее зловредные существа чем девушки, и после того, как Сью в двух словах описал уровень попойки, в которой он принял участие в качестве чемпиона по ночным пистолетным стрельбам, Мартин и Потап и думать забыли про бойкот и обиды — фургон-то по результатам они заполучили! Так что Хробак уже сидел тут же, неподалеку, и тыкал карандашом в спину Виньярда: — Что после пар? — Тир! — Молодые люди! — повысил голос Ксенакис. Он был преподавателем авторитарным и, в отличие от Зборовски, не терпел разглагольствований. Пришлось тут же обернуться и уткнуться в собственный конспект. И прочесть написанное поперек листа: «И ЧИЗКЕЙК И ПРОБЕЖКИ С УТРА». В ответ на брошенный украдкой взгляд, прекрасная соседка показала язык, но в глазах у нее плясали бесенятки. Лед тронулся! Это победа!* * *
Легкая атлетика у де Ривароль прошла замечательно — похмелье лучше всего выгоняется физическими нагрузками и обильным питьем воды, а здесь предлагалось и то, и другое — в достатке. Тренер уже давно обратила внимание на особенности физической подготовки Сью и предоставила в его пользование весь городок со спортивными снарядами: лестницами, брусьями, турниками и перекладинами всех мастей. Так что он мог скакать там подобно обезьяне в свое удовольствием сразу после того, как пробежит положенные пять километров. Попытка вытянуть кросс наравне с Кавальери не увенчалась успехом — она ведь не пила вечером пиво! Она вообще, кажется, никогда не пила пиво. И это было хорошо. Вряд ли, пей она пиво, у нее были бы такие ножки и такая, такая… В общем — легкая атлетика предоставляла некоторые возможности, игнорировать которые Сью был не в силах, даже исходя дурным алкогольным потом. К концу пятикилометрового забега Виньярд окончательно пришел в себя, его бешеный метаболизм выгнал остатки токсинов и парень смог выдать спурт, и пришел к финишной линии всего лишь на одиннадцать секунд позже Кавальери. Они трусцой заканчивали заминку, когда Алиса сказала: — Так что там с твоей спиной? Рисовать будем? — А что там по поводу тира? За работу возьмешься? — Ты давай сначала свои обещания выполняй, шустрый какой… — Это нормально. Значит сегодня в десять на лестничной площадке верхнего этажа. Смотри мне, не опаздывай! — Сказал тот, который никогда не опаздывает, — скорчила рожицу Алиса. — Ой, не вредничай. А спину нарисовать приходи часам к шести, я как раз из тира вернусь, мы там шпаклевать заканчиваем с парнями. — А ты и шпаклевать умеешь? — Я всё умею. Только не всегда об этом догадываюсь, — развел руками Сью. — Но вообще да — подготовка монтажника-пустотника предполагает и обычные отделочные работы… В общем — нам без тебя в тире никак! После каникул нужно будет навести там внешний лоск, а потом устроить грандиозное открытие. Чтобы прямо ух! Наконец, сбавив темп и отдышавшись, они разошлись в разные стороны. Сью провожал ее взглядом и не мог понять — она это специально делает, или у нее действительно такая походка? Как будто почувствовав его мысли, Кавальери обернулась, взмахнув черно-алой гривой волос, и вдруг подмигнула. Вот и понимай ее после этого!* * *
Алиса ловила себя на том, что всё чаще думает об этом странном парне. То, что началось как способ держать себя в тонусе, вдруг превратилось в некое балансирование на грани. Флирт? В этом Кавальери себе давно призналась. Ей нравилось видеть, как Виньярд любуется ее фигурой, как восхищено смотрит ей в глаза при встрече. Нравилась их ставшая традиционной пикировка, игра в поддавки, в которой или выигрывают или проигрывают обычно оба игрока сразу. Сью не был похож на молодых людей с Талейрана. Показательно безразличный к своей внешности, вечно расхлябанный, с не заправленной рубашкой, не застёгнутыми пуговицами и развязанными шнурками, в одежде на пару размеров больше — он умудрялся оставаться обаятельным и обращать на себя внимание девушек! Одна эта Линдсей чего стоит! На Талейране юноши старались ухаживать за собой: модельные стрижки, стильная одежда, мужская косметика — все это было обязательным атрибутом. Такую шевелюру как у Виньярда в прежнем месте учебы Алисы засмеяли… Или не засмеяли бы? Она слишком хорошо помнила его зловещий прищур и хлесткую пощёчину, которую он отвесил этому дурню Хробаку. То есть, выяснилось что Мартин — парень неплохой, он даже извинился потом, но пощёчину отхватил вполне заслуженно. Ни один из тех, кто пытался проявлять к ней знаки внимания в прошлой жизни не стал бы нарываться на конфликт с таким агрессивным крепышом как Хробак, чтобы защитить ее доброе имя… Но и на местных парней Сью тоже не был похож! Они тут все как с обложки благотворительного календаря, который выпускали для любителей горяченького пожарная охрана в ее родном городе: атлетичные, здоровенные, готовые сломить любые преграды, драться с любым количеством врагов, уверенные в своей правоте и своих силах. Рыцари в сияющих доспехах — каждый из них, в той или иной степени. Ни капли терпимости к тому, что они считают несправедливым и неправильным, максимум прямолинейного напора при достижении цели. А Сью? Он запросто признавал, что физически слабее того же Хробака, никогда не сможет рисовать так же хорошо как Алиса и стрелять из винтовки как Номенджанахари. «Это нормально!» — говорил он. Виньярд не пытался исправить свою худобу, наведавшись к медикам, или имплантировать себе белоснежные металлокерамические зубы, вполне довольствуясь своим кривоватым оскалом… Это было его фишкой. А ещё фишкой Сью был некий СМЫСЛ, которому подчинялись все его кажущиеся порой хаотичными действия. И это тоже чертовски привлекало. Хотя Алиса и побаивалась порой, что его авансы в ее сторону тоже могут иметь причиной не искреннюю симпатию, а вот этот вот тайный подтекст. Это всё было настолько захватывающе и интригующе, что она перевязала голову красной косынкой, переоделась в джинсовый коротенький комбинезон и, сунув ноги в босоножки и вооружившись блоком бумаги и карандашами пошла на этаж парней — рисовать спину Виньярда.* * *
«Не такой-то он и худой! Очень даже ничего!» — первым делом подумала она, когда парень стянул через голову безразмерное джерси. То есть она видела его тогда, в Круге, но это было издалека и недолго. А на легкой атлетике он никогда не носил трико — всё время предпочитал вещи посвободнее, с длинным рукавом. А теперь — эти тугие жгуты мышц, кубики пресса, жилистые крепкие руки… И — татуировки. Вот в чем было дело! Алиса повнимательнее присмотрелась к покрывающим стену над кроватью Виньярда рисункам — они повторяли узоры, арабески, иероглифы и переплетения с его рук, груди, пресса. Ей нужно было скопировать татуировку! Что ж, с этим можно справиться. Кровать, кстати, была аккуратно заправлена, на рабочем столе парня царил идеальный порядок, и, за исключением топчана, исполняющего роль спального места для Потапа, в комнате в целом было уютно. — Ну что, приступим? — спросил Сью. — Или сначала кофе? Я мигом! А раздевался он тогда зачем? Впрочем, стоило признаться себе — Алиса была вовсе не против поглазеть на голый торс парня. — Давай кофе, я с удовольствием! — Пошли тогда на кухню, мне одному скучно, — он подхватил турку, какие-то одуряюще пахнущие пакетики, сахарницу и широким жестом распахнул дверь. — Там в шкафчике — чашки! Алиса взяла чашки, и они отправились на кухню. Здесь пахло яичницей, сотню раз кипяченым чаем, вечными макаронами и хлоркой. Но эти запахи потеряли свою актуальность, когда Виньярд принялся священнодействовать над туркой. — Дед всегда варил с кардамоном, но я понятия не имею, как эта штука называется у вас, и потому подобрал кое-что похожее по запаху. Кажется — получается неплохо, главное тут правильную пропорцию подобрать, а то глаза на лоб полезут, а это… — … неприемлемо, — закончила мысль Кавальери и взобралась с ногами на подоконник. — Именно! — улыбнулся Сью и подошел поближе. На секунду Алисе показалось что сейчас он ее обнимет, но нет… — Гляди — Круг! Кто-то достал Потапа! Действительно, на спортплощадке образовался стихийный круг, появился кто-то из рефери-старшекурсников, в центр вышел Каменских с красным как спелый помидор лицом и какой-то широкоплечий длинноволосый парень, который тыкал в сторону медведа пальцем и, судя по выражению лица, сыпал оскорблениями. — Кофе! — молниеносным движением Сью подхватил с огня турку, из которой вот-вот должна была убежать пена, подул и разлил напиток по чашкам. Потап уже в буквальном смысле втаптывал в землю своего противника, прыгая по нему обеими ногами. — Занесут в личное дело… — огорченно констатировала Алиса. — Это нормально, — кивнул Сью. — Хорошо хоть печенку не сожрал… — В смысле — печенку? — Ну, национальное блюдо медведов с Кондопоги — свежая печень поверженных врагов… Так что три дня в изоляторе и первая пометка в личное дело — это меньшее, что грозило Михалычу. Как кофе? Алиса была не большой любительницей этого терпкого напитка, ей по душе больше было какао, но взбодриться перед кропотливой работой стоило: — Очень интересно, никогда такого не пробовала… — Ага. Давай иди, готовься, а я чашки помою.* * *
Он уселся на стул верхом, опершись руками и подбородком на спинку, так, чтобы видеть в небольшом зеркале Алису. Она сидела тут же, на кровати, вооружившись карандашом, и сосредоточилась. Спина у Виньрда оказалась удивительно широкая, а узор — мелкий и заковыристый, так что работа предстояла адова. Одним кофе они не отделались, Сью вставал еще два раза чтобы размяться и сварить ароматного напитка. — Планы на вечер однозначно переносятся, Сью, — потерла лицо ладонями девушка. — У меня уже от твоей спины в глазах рябит! Я спать хочу! — Давай прервемся, нет проблем… — Не-е-ет, я доделаю дело до конца! И она рисовала, рисовала, пока Сью не заподозрил неладное, услышав мирное сопение. Обернувшись, он обнаружил самую милую картину из всех возможных — девушка свернувшись клубочком лежала, подложив под щеку ладошки. Виньярд оставил себе законченную копию узоров и, усмехнувшись, сложил в блок эскизы, на которых был изображен он сам — и татуировка тут была весьма схематичной. У девочки был явный талант — получился Сью куда как более мужественным и харизматичным, чем в жизни.* * *
Алиса проснулась с первыми лучами солнца и дезориентированно огляделась: она была в своей комнате, на своей кровати — но под чужим одеялом. С ужасом заглянув под него, она облегченно выдохнула — джинсовый комбинезончик был на ней! — Он принес тебя поздно ночью на руках! — заявила Раэнга, которая красила глаза перед зеркалом. — Это было очень мило! Мы не хотели открывать — он сильно стучал ногами, но оказалось это потому, что руки заняты, вот! В общем — такой приятный парень, хоть и до пояса раздетый… Вы, художники, сумасшедший народ — нужно было тебе его рисовать полночи? Неужели не нашлось занятия поприятнее? Кавальери смущенно отмахнулась. Нужно было собираться на пары — математика сама на себя не сходит! «О, черт!» — подумала она, разбирая эскизы. — «Он точно их видел!»* * *
Глава 12 В которой Сью наводит порядок в тире и занимается переводами
— Статистика — вещь упрямая. У нас больше всего проблем с этими вот моложавыми. Ну, то есть до Ярра совсем уж неадекватные обычно не добираются, но если взять всё количество хулиганских действий за год и посмотреть по процентам — на моложавых приходится что-то около 70 %, ей-Богу, — Орсон сидел, закинув ноги на стол в кабинете и. о. начальника изолятора. Эту должность как переходящий факел пытались всунуть друг другу студенты-старшекурсники с юридического, и желание крутого копа с континента занять кабинет никого не возмутило. — Моложавые? — поднял бровь Сью. — Ну вот эти вот дяденьки, и в меньшей степени — тетеньки, над которыми поработали наши медики. Если говорить в стандартных годах — после процедуры омоложения они сбрасывают годков тридцать-сорок, если процедура — первая. И многих начинает клинить. — В смысле — клинить? — Редко кто адекватно помнит свое детство или юность. Вспоминая молодые годы, люди в возрасте склонны их идеализировать… Мол, и не болело ничего, и проблемы были не такие уж страшные, и девушки меня любили, и в зубы я любому мог дать. Мол, эх, мне бы сейчас молодость вернуть — я бы ого-го! И вот такой дяденька возвращает эту самую молодость, получает физически крепкое, здоровое тело. И начинает чудить! — Это нормально, — улыбнулся Сью. — Потому как юные девицы внезапно оказываются куда более разборчивыми, чем в его мечтах, дел и проблем — вагон и маленькая тележка, а за удар в зубы следует втаптывание в землю. — Именно! И с девушками ты это верно подметил — самая частая причина проблем — моложавые воображают себя неотразимыми и превращаются в таких навязчивых мачо, просто кошмар! Но не все, не все… Знаешь, я заметил закономерность — правильные дядьки просят исправить им здоровье, но не особенно менять внешность. Ну зубы там, волосы — по мелочи. Такой будет выглядеть как крепкий взрослый мужик, а не юноша с глазами сумасшедшего деда… Охо-хо, знавал я одну бабулечку, прекрасного специалиста в области беспроводной передачи энергии, так она после омоложения здесь, на Ярре, устроилась танцовщицей в бар! Стриптиза тут нет — это на Горячую Штучку надо, а вот в обтягивающих шортиках новообретенной тугой задницей покрутить на публике — это для нее был настоящий кайф! — Я понял, понял… Как ты их называешь — моложавые? Короче, у них рвет крышу, и они начинают крушить мусорные баки, прыгать с мостов в воду и лезть к противоположному полу от избытка чувства собственной невхерственности. И вот этот вот длинноволосый — тоже моложавый, и прицепился к Михалычу, так? — Спорим, он был лысым до процедуры? Погоди, щас гляну… Вот, смотри! Сью бросил взгляд на экран планшета и хмыкнул: действительно, залысины у этого дядечки были впечатляющими! Суровый такой тип, глубоко посаженные глаза с мрачным блеском, выдающийся подбородок, нос крючком — чисто Баба Яга из сказки! С залысинами. Весьма отдаленно похож на проходящего сейчас лечение прекрасноволосого симпатягу с орлиным носом и волевой челюстью. Только глаза такие же — мрачные. — И что это за хрен? — Аксель Барбоза. Не поверишь — животновод каких поискать! Крокодильер с Гвадалахары. — Крокодильер? — Ну да, ферма у него была — крокодиловая. — Легко поверить! А Потап наш чем ему не угодил? — А он рашенов не любит. У него отец погиб в бою с чебаркульцами — лет сорок назад. И когда Потап не пропустил его вперед себя в очереди в ларек за шаурмой — он нагрубил. А Каменских его взял — и переставил в самый конец очереди. Этот Барбоза стал поносить Потапа всякими словами, некоторые из них для медведов — смерти подобны. Вот и нарвался… — Еще легко отделался. — Легко? В коме сейчас. — По крайней мере, печенка на месте. — Это да-а-а-а… — Так выпустишь Потапа? — С утра приходи, спит твой Потап, лапу сосет. — Так кой хрен я тут у тебя баклуши бью, Орсон? — Скрашиваешь мое печальное одиночество своим присутствием, Виньярд! Ты когда меня пострелять позовешь? — Вот когда моего работника отпустишь — мы сразу дальнюю и среднюю дистанцию закончим, и позову. — Аа-а-а-а, хрен с тобой, иди буди своего медведа! В личное дело пометку о излишней жестокости поставили уже. Лежачих бить не хорошо! И Сью пошел будить медведа.* * *
— Вставайте, граф, нас ждут великие дела! — с порога заявил Виньярд. Потап засунул в пасть чуть ли не всю пятерню и громко сопел. — Вставай давай, гребаный шашлык! — Мням-мням-мням… — Я тебе дам «мням-мням»! У меня работа стоит! Ты рабочий по комплексному обслуживанию зданий и сооружений, а не мням-мням! — Сью-у-у, будь человеком! — Нет, вы посмотрите на этого шерстяного засранца! Это неприемлемо! Я тебя из тюрьмы спас вообще-то, чудовище! — Виньярд тянул его за ногу, безуспешно пытаясь сдвинуть с места. — Хрена с два аванс получишь если мы сегодня ближнюю дистанцию не откроем. И никто не получит — ни я, ни Хробак, ни Алиса. — Алису жалко, — даже не пытаясь отобрать ногу задумчиво проговорил медвед. — Жалко? А меня тебе не жалко? Я тут байки Орсона слушал битый час, и вонючие сигареты его нюхал… — Ничего не вонючие! — крикнул Орсон из кабинета. — Нормальные сигареты! И закашлялся. — А шаурму мне купишь? — вынул наконец лапу изо рта Потап. — Зело жрать хочется… И его желудок выдал один из тех звуков, которые подобают скорее раненому киту, нежели важному элементу пищеварительной системы. — Куплю, куда деваться. Пойдем, работа стоит!* * *
Тир менялся на глазах. Не то чтобы он до этого совсем простаивал, просто многие студенты не видели смысла посвящать стрельбе свое свободное время — все равно при пиохождении курса военной подготовки научат всему, что нужно. Да и стоили боеприпасы прилично. Так что старый ганмастер привечал в основном преподавательский состав, спортсменов и нескольких идейных стрелков типа Виньярда. Кроме тира был ведь еще и Полигон — вотчина военных, и там все происходило совсем на другом уровне… Так что слегка запаршивело помещение, пылью покрылось и ржавчиной. Потому, наверное, тот больной дроид и выбрал его в качестве убежища: тихо, спокойно и оружие под боком. Теперь, с приходом сюда команды Сью жизнь била ключом. Ржавые конструкции отправлялись в металлолом, неисправные дроиды — в мастерские, всё, что можно — смазывалось, полировалось, красилось. Гремела музыка, пыль стояла столбом а дым — коромыслом, парни перешучивались, таская тяжести, работая перфоратором или пиная нерасторопных роботов. Забытый некогда уголок кампуса стал привлекать внимание почтенной публики, и потому первой задачей Алисы было сообразить шикарную вывеску «СТРЕЛКОВЫЙ КЛУБ», что выглядело гораздо солидней, чем видавшие виды три буквы «Тир». Алиса в своей косынке и джинсовом комбезе, перемазанная краской по уши и с кистью в зубах смотрелась на стройке весьма органично. В перерывах между работой над декорациями Дома убийств и малевания тренировочным дроидам разбойничьих физиономий, она наставляла на путь истинный не смыслящих в красоте мужланов, указывая на необходимый оттенок, пропорцию или форму. Иногда на добровольных началах сюда заглядывали помочь и ребята с потока. Особенно Мартин с Потапом радовались подружкам-мулаткам, соседкам Алисы: Хробак тут же безбожно краснел, а Потап пытался втягивать живот — получалось не очень. Надежд провести открытие до конца недели и, одновременно, четверти, практически не было. Они уже решили что немного сократят поездку, чтобы осталось время закончить работу в тире, и потому трудились без спешки. Дважды заглядывал Орсон, трижды — проректор по хозяйственным вопросам и один раз — сам Зборовски. Увиденное им в целом нравилось. Идея стрелкового клуба получила самое горячее одобрение. — Девчата, так вы с нами-то на материк поедете? — наконец, в лоб спросил Сью. Парни за его спиной активно закивали. — Мы будем себя хорошо вести! — уверил их Хробак. — А вы завезете нас в «Вестингауз-Плаза»? — О, не-е-ет! — схватился за голову Сью. А потом вздохнул и кивнул: — На обратном пути.* * *
Доктор Ким — молодой еще ученый, приветливо встретил Сью в холле Технического факультета. Его азиатские глаза улыбались, и сам он держался просто, но с достоинством. Небольшая экскурсия по пути в «Экспериментальную студенческую лабораторию инновационных технологий» произвела на Виньярда впечатление. Он не был технарем в полном смысле этого слова, а профессия монтажника была скорее необходимостью, да и никак не могла уберечь его разум от восхищения бьющими с потолка молниями, таинственной рябью полей неясной природы, воронкой водяного смерча, гуляющего посреди обшитой матовым материалом комнаты… — Фантастика! — проговорил он. — Нет, Виньярд. Фантастика — это вы, — покачал головой Ким. — То есть не только вы. Еще — Силард и Схайама. Тысячу лет в древней криокапсуле — и когнитивные функции, физиология мозга в порядке! Как и координация движений, и вестибулярный аппарат… Да-да, я видел ваши подвиги во время пистолетки — впечатляет! — А меня впечатляет двадцатисемилетний доктор наук, который получил премию за неоценимый вклад в оборону… Ким усмехнулся: — Можно считать, комплиментами обменялись. Наш дражайший ректор сказал, что у тебя какой-то архисложный и архиважный проект, основанный на технологиях старой Терры. Секретность, перед прочтением сжечь и всё такое… Ты ведь предпочтешь не пересекаться с другими студентами — членами клуба? — Именно… — Придется тогда работать по выходным. Ночь не предлагаю — знаю, Зборовски на тебя еще тир повесил. Это у него тактика такая — высмотреть способного человека, и грузить его, грузить до предела, пока не захрипит от натуги, а потом — подгрузить еще самую капельку и смотреть — сколько протянет… Если справится — таких дражайший ректор двигает вперед всеми силами, если нет — оставляет в покое, всячески ободряя и отправляя куда угодно, но только за пределы академического острова… Так что у тебя все шансы закрепиться тут, если справишься и проявишь желание. — Да я как-то… В общем, по другой теме. — Я тоже думал что по другой, а тут уже — десять лет. Так что там за трудности такие, о которых — шепотом и пока рядом никого нет? — Перевод технической и научной терминологии. То есть у меня есть выбор — начинать сборку скажем… Э-э-э-э, устройства, с условной выплавки меди, изготовления проката и катушек, а можно — сразу с комплектующих. В первом случае — уйдет много времени, лет тридцать, во втором — проблема перевода. — Не вижу проблемы. Есть суперкомпьютер Академии… — Не-а. Нельзя пользоваться компьютерами, вообще — электронными носителями. Только для простейших подсчетов, по которым нельзя будет понять суть работы. — Во-от оно что! То есть — придется обложиться бумажными справочниками? — Ага. Дельта-катализатор моноэпстазы — я понятия не имею как это будет по-человечески… — Бр-р-р-р… Что ж! С чего-то же нужно начинать! Мы пришли — вот, собственно, моя вотчина. Лаборатория была действительно обширной, с обилием сложного оборудования, стендов, вычислительной техники, высокоточных инструментов. Ким предложил вполне адекватный формат, который здорово облегчил Виньярду жизнь: он переходил от одного объекта к другому, называл его в соответствии с технической документацией, коротко рассказывал о возможностях агрегата и принципах работы. Сью выписывал всё это в блокнот, чтобы понять, какие этапы своего плана он может пропустить, располагая такой потрясающей интсрументальной базой. Одно дело — на коленке выплавлять элементы в керамической форме, другое дело — задать программу автоматическому комплексу на изготовление деталей! Наличие лаборатории доктора Кима отчасти помогало решить и другую проблему — компактности. Дед, земля ему пухом, ибо Царствие Небесное явно не светит, предусмотрел несколько вариантов компоновки передатчика — и чем более простые комплектующие для него предполагались, тем больше места он должен был занять. Это как первые компьютеры — до открытия принципа работы полупроводников эти ламповые чудовища загромождали собой целые здания! А накануне освоения Солнечной системы почти каждый землянин имел в кармане персональный компьютер с потрясающими возможностями, который помещался на ладони! Сью заметил, что местные предпочитают разделять функции коммуникатора и ПК, используя для общения наушник, а планшет — для работы с информацией. Дело вкуса! — В общем — мои контакты у тебя есть, будет конкретный план действий — приходи, нужна будет помощь с переводами — обращайся. Советую загулять в административный корпус, в архив — там потрясающее хранилище бумажных книг, почти такая же объемная как Личная его величества библиотека. Но туда-то тебя вряд ли пустят… — Хм! Посмотрим! — задумчиво прищурился Гай.* * *
До каникул оставалось два дня. Зачеты были в основном сданы, Виньярд обошелся без пересдач, в отличие от своих товарищей — активное живое общение с носителями разговорного языка помогло ему подтянуть лингвистику, а базовые знания позволили справиться с основной программой. Вечерело. Хробак завалил естествознание и теперь страдал под кабинетом, ожидая результатов пересдачи. Потапа мучил Зборовски, пытаясь выудить из велеречивого медведа осмысленный и похожий на правду письменный доклад об общественном строе на Кондопоге. А Алиса в течение четверти не справилась с квадратными и биквадратными уравнениями и теперь страдала над тематическим тестом в кабинете математики, томясь там в компании таких же несчастных. Квадратные и биквадратные уравнения Сью изучал, примерно в тринадцать лет, и ему казалось странным, что они являются проблемой для уроженки такого развитого мира, как Талейран. Там же, вроде как, антигравитация, омоложение, термоядерная энергия и детей в пробирках растят? И что — никаких биквадратных уравнений? Виньярд решил, что просто обязан расспросить Кавальери о ее исторической родине, ну и помочь ей подготовиться к тесту, конечно. Алгебраические штучки он вообще-то не любил. Сью невыносимо скучал прорешивая один пример за другим по шаблону. То ли дело — стереометрия! Его разуму стрелка и акробата четкие построения, сечения и сложные трехмерные фигуры доставляли настоящее удовольствие. Оказавшись таким образом в вынужденном одиночестве, парень сварил себе ведро кофе, обложился со всех сторон своими и Алисиными рисунками, вооружился блокнотом и, шаг за шагом, принялся расшифровывать иероглифы и пиктограммы. Благо, изображения с рук можно было пропустить — здесь были этапы первичной металлургии, способы обнаружения и добычи руд цветных и черных металлов, их ковки и плавления. Он решил начать с груди — без этой вводной части инструкцию по изготовлению непосредственно передатчика можно было и не смотреть вовсе — разве что находясь на Земле в работающем научно-исследовательском центре, сохранившем прямую преемственность с древними учеными. Гораздо легче было запомнить принцип расшифровки, ключ к тайнописи, чем огромный массив данных по прикладным наукам, который требовался для сборки передатчика — так рассудил дед тогда, и был прав. Сейчас, покрывая страницу за страницей своего блокнота текстом инструкций и формулами, схемами и пропорциями, Сью удивлялся предусмотрительностью ученых с Горы Вечерней — одного из крупнейших научных центров Антарктиды. Ему было всё понятно, и не пройди между Первой и Второй волной колонизации такая прорва времени, не случись тотальной деградации человечества на большинстве миров — сейчас он просто заказывал бы в местной сети необходимы комплектующие и инструменты. Но как перевести на язык нынешней науки эти стройные конструкции, не привлекая компьютеры — вот это была адова задачка!* * *
— Ты что тут — диавола призываешь? — спросил Потап, стоя на пороге комнаты. Виньярд сидел среди вороха непонятных рисунков, подняв глаза к потолку и бормоча какие-то странные слова. Время от времени он хватал один из листочков, всматривался в него, делал пару записей в блокнот и снова начинал бормотать. — Всё, свистнула фляга у нашего Виньярда, вызывайте санитаров, — из-за спины Михалыча проговорил Хробак. — В основу работы синхрофазотрона положен принцип ускорения заряженных частиц магнитным полем-м… полем-м… — сказал Сью и запустил пальцы в свою шевелюру.Глава 13 Сью видит призрака и участвует в дуэли, а Алиса рассказывает про Талейран
— Ви-и-и-инья-а-а-ард!!! — зычный голос разнесся по кампусу, вспугнув стайки птиц с крыш и эхом отразившись от стен общежитий. Сью с трудом разлепил глаза. Что за дебил орет в такую рань? Надоедливое солнце даже не заглянуло еще в окно! Продрав глаза, он уселся на кровати. — ВИ-И-И-ИНЬЯА-А-АРД!!! Парень вздрогнул — ему точно не показалось! Только что Виньярду снилось, что в дверь стучится пьяный отец, который снова пришел признаваться в любви матери, обзывать ее бесчувственной сукой и лезть с поцелуями и кулаками. Голос был до дрожи похож на глубокий папашин баритон, которым он так классно распевал баллады под гитару… — ВИ-И-И-ИНЬЯА-А-АРД!!! Выходи-и-и!!! Наверное, проснулась вся общага. Парни ошалело поднимали головы, пытаясь понять что происходит, хлопали окна… Прибежал Яношик — в одних трусах и шлепанцах. — Сью, там в сквере на аллее стоит какой-то тип с двумя пистолетами. На вид — жутко злой. Это он кричит. — С двумя пистолетами, значит? — Сью отодвинул занавеску, выглядывая на улицу, а потом матюгнулся: — Яношик, какой сквер? — Который к тиру! — А-а-а, черт! Хрен с тобой, — Виньярд полез под кровать за коробкой с револьверами. Конечно, это не мог быть его отец! Это ведь бред сивой кобылы. Но если какой-то мужик с пушками хочет с ним встретиться — большой глупостью было бы пускать дело на самотек, и еще большей глупостью — приходить на такую встречу в трусах и шлепанцах. Или с развязанными шнурками. И где, мать их, патрульные, когда они так нужны? На часах была почти половина пятого утра.* * *
Ветер трепал седые космы незнакомца и полы его черного полупальто, закручивал маленькие вихри пыли у рифленых ботинок. В крепких руках он сжимал два автоматических пистолета, которые выглядели весьма зловеще. — ВИ-И-И-НЬЯРД!!! — в очередной раз крикнул он. — My name is Sew! How do you do? — раздалось за его спиной. Резко обернувшись, мужчина увидел метрах в двадцати от себя высокого, худого парня с всклокоченными волосами. Расстегнутая клетчатая рубашка не скрывала портупеи с двумя револьверами. — Ты и вправду похож на моего папашу, мистер. Только ростом пониже и в плечах пожиже. Невежливо и неосмотрительно будить всю студенческую братию в такую рань — у нас только вчера четверть кончилась, на подготовительном отделении… — разглагольствовал назвавший себя Сью. — In nomine Patri, et Filii, et Spiritus Sancti, вызываю тебя на бой, ибо видит Бог, у меня нет другого выхода! — сказал седой. — Прямо здесь? Людей покалечим! Если у тебя и вправду есть причины и желание пристрелить меня — давай отойдем в сторонку, в конце концов… — Здесь, сейчас. Когда ударят часы — я начну стрелять. — Скажи хоть, как звать тебя, мистер, кто ты такой? — Лиам Мак-Магон, клирик Атенрай — это всё, что тебе нужно знать, Виньярд! Сью глянул на часы, потом — на того, кто назвал себя клириком. Судя по тому, что довелось читать — они были чертовски крутыми стрелками. — Ну так ты пистолеты-то в кабуры засунь, или я свои достану — а то нечестно получается! — заявил он. — Ты будешь мне говорить о чести?.. — скрипнул зубами клирик, но быстро переборол себя. — Медленно доставай свои пушки, Виньярд! Он и глазом не успел моргнуть, как матово-белые рукоятки револьверов оказались в ладонях Сью. Медленно, конечно! До боя часов в 4:30 оставалось семь секунд. Окна общежитий были распахнуты, из них выглядывали заинтересованные молодые лица, слышался рев сирен полицейских машин, стрекот конвертопланов патрульных. Виньярд с усмешкой думал, что такому матерому волку как этот Мак-Магон вряд ли составит большую трудность перестрелять группу захвата или скрыться. Или и то, и другое. — Ну, с Богом? — произнес он за секунду до удара часов, и внезапно различил в холодных глазах клирика нотки смятения. Дон-н-н! Сью прыгнул, одновременно открывая огонь с обеих рук, перекатился и побежал, петляя между деревьями сквера. Лиам Мак-Магон устремился за ним, качая маятник и перемещаясь по немыслимой траектории. Стволы его пистолетов изрыгали пламя, и пару раз Виньярд кожей чувствовал, как металлическая пятиграммовая смерть пролетает совсем близко от его лица. Он прижался спиной к шершавой коре толстой лиственницы, которая стояла здесь задолго до прибытия Академии на Ярр и закрыл глаза. Клирик был там, в десяти метрах. — Грох! — выстрел был подобен грому, он выбил щепу из ствола дерева, которая оставила на лице Сью кровавые полосы. Вдохнув носом полный ароматов пороховой гари и смолистого дерева воздух, Виньярд напружинил ноги, и услышав хруст ветки под подошвой старого клирика, оттолкнулся от земли.* * *
Лиам Мак-Магон, держащий под прицелом хвойный исполин, и готовый открыть огонь из верных пистолетов, вдруг, как в замедленной съемке, увидел парня, который заваливаясь в бок в прыжке палил из револьверов. Мозг фиксировал увиденное, стволы дернулись в нужную сторону, пальцы почти надавили на курки и вдруг оружие вырвало из его рук, и весь мир завертелся в обычном ритме. Ошарашенно глядя то на лежащие на траве пистолеты, то на свои отбитые кисти, Лиам не мог понять, что произошло. — А теперь, мистер Мак-Магон, ради Господа Бога, какого хрена вы устроили весь этот цирк? — Виньярд не торопился прятать револьверы, аккуратно их перезаряжая. Раздался рев мотора электробайка, полетели во все стороны комья земли и появилось новое действующее лицо. — Король, король! — зашептались патрульные, студенты и прочие зеваки, которые были уже тут как тут, появившись как только опасность миновала. Его величество не любил, когда его звали королем — это как-то архаично, что ли? Тем более официально титул звучал как «монарх Ярра и всея системы Суатоллы и прочих небесных тел», и ни слова о королевстве там не было. Но на данный момент это волновало Кормака в меньшей степени. Мощным пинком в грудь он сшиб клирика на землю и прогремел: — НИКТО! НЕ СМЕЕТ! НА МОЕЙ ЗЕМЛЕ! ТВОРИТЬ СУД! ПОМИМО! МЕНЯ! — от следующего удара Лиам Мак-Магон улетел далеко в сторону, ударился спиной о ствол молодого падуба и рухнул на землю. Гай властным жестом остановил Виньярда, который готов был сказать что-то. — Атенрай вздумал пренебречь союзническими обязательствами? Атенрай хочет развязать войну с Ярром? Клирики начали считать себя хозяевами в моих владениях и навязывать свои догмы моим подданным? Лиам, ты пришел сюда с оружием и напал на человека за которого я поручился! Я!!! — ярость монарха была столь велика, что некоторые зеваки тихо-тихо начали покидать место действия. — Скажи лишь одно — это твоя хренова инициатива, или Совета, или Куллана? Мак-Магон знал, что теперь он — не ровня неистовому Кормаку. Еще десять лет назад он мог бы с ним потягаться, но теперь — силы сына Джедидайи многократно возросли, а он сам… Нет, не ослабел. Остановился в развитии. Пересилив себя и проигнорировав сломанные ребра и вывихнутые запястья, он встал на колени: — Только моя вина, твое величество… — старый клирик сплюнул кровью. — Подозрение на отродье сатаны было у меня… Я ошибся, ошибся и повинен смерти! — Твою ма-а-ать, Лиам! — Гай медленно выдохнул. —Господи Боже, какие же вы долбоящеры. Это не «Та Диа аг файрэ», это дебилизм чистой воды! Ты мог просто прийти ко мне в гости и поговорить? Неужели ты думаешь, я бы приветил упыря с Ракоци или накачанного эликсирами ла-вейского сатаниста? Гай кривил душой, один упырь с Ракоци у него был пилотом на «Одиссее», но это к делу не относилось. — Скорость, реакция, неизвестное происхождение… — буркнул Мак-Магон, сплевывая кровь. — И рыцарь без страха и упрека, герой Гронингена, старший клирик Лиам Мак-Магон устремился на Ярр, чтобы устроить поединок с носферату? — Кормак почесал затылок. — И что мне теперь с тобой делать? А-а-а-а! Я придумал! Я сдам тебя Ллевелину, пусть смиряет твою гордыню! Сью готов был поклястся, что в холодных зеленых глазах клирика появился суеверный ужас. — Эй там! Ты ведь Орсон, да? Точно — Орсон! Бери мистера Мак-Магона и сопроводи его в кафедральный собор Ярра, и передай первосвященнику Ллевелину Подорожнику. С рук на руки! И скажи, что его величество посоветовал смирять гордыню! — Ваше величество, я ведь пожилой человек, помилуйте! — А вот нехрен! Мой Сью — человек правильный, богобоязненный, с царем в голове! А ты — расплачивайся за свои ошибки! — кажется, его величество поймал свою обычную ироничную волну и был весьма доволен своим решением. Понурый Лиам побрел следом за Орсоном, который подобрал его искореженные пистолеты. Гай, подбоченившись, огляделся, и, увидев Виньярда, который как раз застегивал кабуры, спросил: — Ты ведь богобоязненный человек, Сью? Верующий? — Не совсем так, ваше величество. Я не верующий, я знающий, а потому уверенный. — Хм! Ну, будешь возвращать фургон — обязательно обсудим. Но хоть с царем в голове? — Определенно, ваше величество, скорее даже — с монархом в голове. — Хо-хо… Ну, правильно, правильно. Но как ты это — выбил у него пистолеты, что ли? — Ну, а что мне с ним делать было? Больно на моего папашу похож, я даже испугался поначалу… Может — родственник? — Может и родственник… — задумался Кормак, и решил дать задание Давыду Марковичу сравнить генетические образцы Мак-Магона и Виньярда. — Как, говоришь, ваш академ-городок назывался, где мама твоя работала? — Гора Вечерняя, Антарктида. — Ну-ну, очень интересно, очень…* * *
Народ рассосался постепенно, оставив Сью сидеть на лавочке. Виньярд в целом был в шоке от произошедшего. Какой-то Дикий Запад пополам со Средневековьем. Сумасшедший старик, вызов на дуэль, стрельба в центре кампуса… Сатанинские отродья и носферату опять же… — Это нормально, — проговорил он, приводя мысли в порядок и унимая волевым усилием дрожь в руках. В конце концов — сегодня никто не умер. Виньярд откинулся на спинку лавочки и подумал, что сейчас самое оно было бы картинно затянутся сигаретой. Так-то он не курил, но ему казалось, что сигарета очень подходит под особо драматичные моменты. Наверное, потому курильщики и продолжают смолить, несмотря на известную вредность табачного дыма — им нравится вот эта картина: гордо грустящий человек с сигаретой. Внезапно глаза Сью закрыли теплые ладошки. — Угадай, кто это? — прошептали на ухо. — Иван Федорович Крузенштерн. Человек и пароход. — Какой еще пароход? — удивилась Алиса. — На самом деле — четырехмачтовый барк, но это не важно… — Погоди, Иван — это значит рашен, а Крузенштерн — альтрайт. И парусники, и пароходы… И вообще — не дури мне голову, Виньярд! Я не за тем пришла, чтобы про пароходы… — Оп! — Сью встал, подхватил ее за талию и перенес через спинку скамейки, усадив рядом с собой. — И-и-и-и! Что ты делаешь? — пискнула она. — Я-то? Вот, рубашку тебе свою даю, потому что холодно а ты в такой маечке, что мне жарко. — Во-о-от как? — глянула на него искоса девушка, но рубашку на плечи набросила. — Навели вы тут шуму, в пять утра… Еще его величество примчался — ужас! Что это был за сумасшедший старик? — Хех. Клирик с Атенрай. Примчался убивать сатанинское отродье. — М? — Меня, то есть. Это нормально. Я всякое в свой адрес слышал, но сатанинским отродьем пока не бывал… Надо бы прояснить этот момент. Наверное, он посмотрел запись пистолетки, и что-то там ему показалось… Видимо, для клириков этого достаточно. А его величество его побил и отправил в церковь на перевоспитание… Но знаешь что самое интересное? Он дико похож на моего папашу, этот Лиам Мак-Магон. — Сью, ты какой-то таинственный незнакомец, знаешь? — заглянула Алиса ему в глаза, и он задохнулся. — А почему ты взгляд отводишь, а? — Честно? Влюбиться боюсь, вот. А это… Это… — Нормально или неприемлемо? Виньярд обнял ее за плечи: — Это ты мне скажи. — Не-а. Не скажу. Не всё ж тебе одному быть таинственным. — Пошли кофе пить, таинственная моя. Расскажешь мне наконец про Талейран. — К Акопу? — А тут есть другие круглосуточные кофейни?* * *
Акоп Акопян был владельцем кофейни и никогда не спал. Ну вот не было у человека такой функции. Подремать с открытыми глазами он мог, сидя в кресле. А спать — простите, нет. Разучился. На вопросы студентов по этому поводу он постоянно отшучивался, но, скорее всего, причиной такой суперспособности была какая-то модификация. Павильончик «У Акопа» стоял на берегу пруда, окруженный навесами. Кажется, он и жил тут, в павильончике, потому что — всегда находился на месте. Небольшое окошечко было со всех сторон увешано кружками — преподаватели и студенты, завсегдатаи заведения, заносили сюда свою посуду. На деревянных столах стояли отшлифованные тысячами рук наборы шашек, шахмат, нард, дженги, го и прочих знаменитых настольных игр, изобилие которых было сохранено и приумножено на множестве миров. Акоп варил кофе на песке, не признавая кофемашины, считая их бездушными — и потому легко пережил бунт дроидов, засев в своем павильоне с автоматом Карпова. Увидев Алису и Сью, он широко улыбнулся и подхватил две крошечные турки: — Вам как обычно? Виньярду — крепкий, чтоб кровь из глаз потекла, мисс Алисе — с молоком и корицей? — Именно! Пыхнуло кофейным жаром, смуглые волосатые руки Акопа подхватили за деревянные ручки турки и густая жидкость потекла в чашки. — Пожалуйста! Расплатившись, Сью взял чашки и прошел к одному из столиков, галантно отодвинул стул и сказал: — Присаживайся. — Нет уж! — Алиса изящным движением уселась на скамейку под деревом и похлопала рядом с собой ладонью. — Это ты присаживайся. Будешь греть меня, рубашки недостаточно. — Вот как? — поднял бровь Сью. — Тогда я подтяну сюда этот столик поменьше, вот так, и сяду, почему бы и нет? — И кабуры свои сними, они в меня упираются. — Кхм! Это нормально. Револьверы легли на столик рядом с кофейными чашками, и Сью, наконец, устроился вполне комфортно. — И обними меня как в скверике! Виньярд был совсем не против. К тому же, так было действительно теплее. — Так что, мисс Кавальери? Расскажешь, наконец, о себе? Ну там, родилась, росла… — Ох, блин… — сказала она. — Наверное, для не-талейранца это будет довольно странный рассказ. — Прости, один момент. Талейран — это в честь того французского дипломата, или как? — Да-да, в честь него. Когда выходцы с Ред Сокс и Монпарнаса основали колонию в этой системе, они хотели видеть ее оплотом дипломатичности, компромиссов, гибкости и толерантности… Мне кажется, колонисты выбрали плохое название. Я читала про Талейрана и, кажется, он был той еще скотиной. Говорят, как вы яхту назовете, так она и поплывёт, да? С моей родиной точно получилось так… А что касается меня — я родилась в агломерации Ламарш, в дельте великой реки Шаранта. Хотя, я ведь даже не могу сказать, что родилась! Знаешь, откуда берутся дети на Талейране? — Аист приносит? — хмыкнул Сью. — Почти. Их покупают в магазине. Родители приходят в офис репродуктивной фирмы, сдают свои гометы… Ох, не хотела я об этом с самого начала — но иногда это может быть две порции спермы. — Э-э-э… Типа, мужчина и мужчина? Дичь какая! — Ну да. В общем — сдают. И им на экране выстраивают модельки детей, которые могут у них получится. Черты лица, цвет волос, тип нервной системы и всё такое. По желанию. Можно заказать генетические модификации — чтобы были хорошие волосы, белые зубы, не росло ничего подмышками. А если есть деньги — тогда укрепят скелет, усовершенствуют нервную систему… Можно — в кредит. Репродуктивная промышленность Талейрана не так широко известна как евгеническая программа альтрайтов, но она есть и я — ее продукция. Деток растят в искусственных матках — это такие цилиндры из органического стекла. Нет-нет, там всё очень прилично, даже классическую музыку включают, и ритм биения сердца матери симулируют. И вынимают несколько позже, чем происходят стандартные роды — талейранцы появляются на свет уже с четырьмя верхними и четырьмя нижними зубами, способные самостоятельно питаться и ходить на задних лапках. То есть — ногах! — сказала Кавальери и положила свои стройные загорелые ноги на столик. — Я потом протру салфеткой, у меня есть. Вот и я так родилась. Правда, у меня семья была нестандартная — мой папа мужчина, мама — женщина, и на этом всё. — Боюсь спросить… — начал Гай. — Обычно на Талейране сожительствуют полигамные семьи из трех-пяти человек одного или нескольких полов… — Что, блин? Несколько полов? Проигнорировав реакцию Сью, Алиса продолжила: — Вторая большая группа населения — гики, они не заводят семей. Но иногда заводят детей. Покупают донорский генетический материал какой-нибудь известной актрисы или гладиатора… В общем, мне повезло — моя семья была нетрадиционной для Талейрана и традиционной — для всего человечества. На самом деле это считается признаком дурного тона — иметь одного постоянного партнера. Говорят — эгоизм, почвенничество, фрустрация и лицемерие. Но — мои родители были напарниками, журналистами: мать вела репортажи, отец — снимал, работал оператором, они знали друг друга много лет и долго шли к тому, чтобы жить вместе. Это был их осознанный выбор, им было комфортно вдвоем и никто больше особенно был не нужен. И пока они выдавали высокие рейтинги и кучу просмотров их стримов — это всех устраивало. Проблемы начались после моего рождения… Есть у нас в обществе неудобные темы, связанные с насилием на улицах, или наркоманией среди малолетних, или корпоративным произволом, понимаешь? Они есть в каждом обществе, да? Просто тут нужно понимать, особенности Талейрана. Как тебе такое: разрешены все виды наркотиков, и запрещены все виды оружия… — Даже холодное? — Даже холодное. Если тебя на улице зафиксируют камеры с плотницким топором в руках — считай, ты сам выписал себе штраф размером с половину среднемесячной зарплаты. А если ты продаешь «дайкири» в раздевалке сборной школы по черлидингу — тебе дадут предупреждение за торговлю не сертифицированным товаром, или вроде того. — «Дайкири» в школах? Это неприемлемо! Алиса развела руками: — Наверное, поэтому родители быстро перевели меня на домашнее обучение. Вот где у них начались проблемы — ребенок ведь должен социализироваться! Объем знаний не так важен, как умение быть удобным членом общества. Главная задача школы на Талейране — не знания, умения и навыки прививать, а социализировать ребенка. — Оу, тогда твоя ситуация с биквадратными уравнениями — это нормально… — Это еще меня отец по математике подтягивал… Но знаешь, закрыться в раковине нельзя, нельзя все время просто сидеть дома. С одиннадцати лет я, например, посещала вечернюю школу по изобразительному искусству, общалась с людьми и диву давалась, насколько разнились привычки моей семьи и то, о чем говорили однокашники как о само собой разумеющихся вещах… Примерно половина из тех, кто сидел со мной рядом за мольбертами снимались в детской эротике, а кое-кто — и в порнографии. Для платных стриминговых сервисов. Еще и хвастались количеством просмотров и донатов, и удивлялись что у меня только один аккаунт, официальный — он нужен для регистрации на всяких государственных порталах и так далее. В общем, смеялись что я сама не зарабатываю, а мне родители деньги выдают. М-да… Много всякого было, мне пока сложно понять что будет для тебя наиболее странным, потому что, например, у нас прекрасно уживались легализованная проституция, когда любой гражданин мог открыть ИП и предлагать секс-услуги за деньги, и при этом — огромное количество исков с обвинениями в харрасменте. Это, например, если тебя кто-то в автобусе прижал — вполне можно скандал устроить, почему нет? Зато предложить проходящему мимо парню двадцать кредитов за секс — тут никакого харрасмента, деловое предложение. В общем — такое. Но для меня это не было удивительным, я понимала, что, скорее всего, у меня странная семья, и мечтала поскорее дорасти до шестнадцати и уйти на вольные хлеба, чтобы попробовать жить как все. Ведь ребенок является собственностью родителей только до совершеннолетия. — Собственностью родителей? Это как? — Так они же его купили! Что тут непонятного? Заплатили за услугу, за материал, за аренду искусственной матки… — А в шестнадцать что? — Что угодно. Больше родители ему ничем не обязаны. Он же уже не ребенок. Иди куда хочешь! Вариантов много — можно поступать учиться, идти работать, путешествовать… — На какие деньги? — А зачем деньги? Еды и одежды хватает на всех, у нас чуть ли не на каждом углу автоматы стоят, выдают питательные батончики, питьевую воду и стандартные комбезы. Климат на Талейране ровный, приятный — средние двадцать четыре градуса по Цельсию держаться почти круглый год, это связано с особенностями ветров на планете… В общем — можно спать на лавочке в парке, мыться в душевых на пляжах и ходить в общественные туалеты. Знал бы ты, сколько таких шатается по дорогам… Пока не постареют. — А что случается, когда они стареют? — Эвтаназия по желанию, что ж еще? Устал от жизни, закрыл все кредиты — можешь запросто помирать, никаких проблем. Ну, а если есть финансовые обязательства — будь добр отработать… В общем — я хотела уйти из дому и увидеть жизнь. И почти ушла. Но родители сняли репортаж о том, как контрабандисты доставляют на Талейран стрелковое оружие с Сарасвати и Гвадалахары, и преступники грабят квартиры и офисы, которые не оснащены системами сигнализации и не охраняются частными или государственными охранными предприятиями… А потом оказалось, что именно эти ЧОПы и занимаются контрабандой. И нашу машину взорвали, на отца и мать натравили правозащитников, которые живо припомнили им мое домашнее обучение и заговорили о правах детей на социализацию. Права детей на планете, где они считаются собственностью родителей — представляешь? В общем, мы уехали, пока могли. Сначала — на Порто Россо, потом — сюда, на Ярр. Как оказалось, к талейранцам не очень хорошо относятся на других планетах, особенно — на консервативных. А здесь, на Ярре, можно получить новую личность, чем мои родители и воспользовались. Ну а мне — мне шестнадцать исполнилось два года назад, и они не оставили меня на Порто Россо только потому, что очень непохожи на остальных талейранцев. Но, убедившись что я смогу самостоятельно учиться и жить на острове Академии, отправились налаживать свою жизнь. Я понятия не имею, как они теперь выглядят и как их зовут, представляешь? — Это нормально… Мой папаша обиделся на мамашу и тоже отправился налаживать свою жизнь. Когда мне было три. Кто там прав, а кто виноват — я черта с два выясню теперь. Знаешь, когда я в первый раз увидел нормальную семью? — М? — У Гая Кормака. У них отличный дом в горах. Королева — просто чистое золото, а дочки у него — сущие ангелы, хоть и вредные. Нужно будет обязательно заехать, он приглашал… Ну что, пойдем брать разрешение на выезд с острова, канцелярия, наверное, открылась? Но учти — я еще не закончил тебя пытать. Этот твой Талейран — настоящая фантасмагория. У нас на Земле были страны, которые вели своё общество к чему-то подобному. Но — не срослось. И слава Богу, слава Богу… — Я всё никак поверить не могу — ты реально, действительно, на самом деле со старой Терры? — О-о-о, да. Родился на самой землянской Земле. — А почему тебя Сью зовут, это же вроде женское имя? Виньярд закатил глаза, вздохнул, пробормотал под нос свое «нормально», подал девушке руку и помог подняться со скамейки. И когда они вытерли столик салфеткой и попрощались с Акопом, и пошли в сторону административного корпуса, он начал говорить чуть ли не нараспев: — Мне было три года, когда отец бросил нас с матерью. Он оставил только гитару и пустой стакан — и свалил в закат. А еще — он оставил мне дурацкое женское имя — Сью. Это был какой-то прикол, понятный только ему…* * *
Глава 14 В которой начинается путешествие
Паром-катамаран резал бурные воды пролива Встречных Ветров, кричали чайки, солнце выглядывало из-за плотных, высоких, будто башни замка, облаков. На горизонте виднелась ниточка Большой дамбы, соединявшей Академию с Сезамом шоссейной и монорельсовой дорогами. Сью знал, что по дну пролива проложен еще и туннель для скоростных поездов. Это было не в стиле Ярра — складывать все яйца в одну корзину. Они выбрали паром как самый зрелищный и романтичный вид транспорта, да и по цене билеты на железнодорожный экспресс или рейсовый автобус отличались не сильно. Пару часов — и здравствуй, материк! Фургон стоял на стоянке недалеко от квартиры Силарда, премия за победу в пистолетке позволяла Сью Виньярду смотреть в будущее с высоко поднятой головой и быть уверенным — на снаряжение, еду и зарядку машины денег хватит! Остальные, конечно, тоже поучаствовали материально — Потап, Мартин и Алиса работали в тире и уже получили первые авансы, Раэнга и Ратила, как оказалось, имели счета в банке Ярра, которые открыли им родители. О суммах, конечно, девушки не распространялись, но с процентов они могли жить и без стипендии Академии. Ни одна сила не могла заставить ребят спуститься вниз и усестся в кресла. Они скинули рюкзаки прямо тут, на верхней палубе и не отлипали от перил, впитывая в себя соленые брызги, морской ветер, солнце… Сью видел море до этого. Загаженные, темные воды Южного океана выплескивающие на берег мыса Баттерби желтую, жирную пену… Он дернул головой, отгоняя навязчивое видение из прежней жизни, и вдохнул поглубже: здесь, сейчас — девственная, чистая планета, свежий воздух, синие волны с белыми барашками! — Ту-у-у-у!!! — прогудел паром встречному сухогрузу. Капитан каботажника, видимо, был хулиганом и гудком выдал в ответ лихой мотив известного танцевального хита. Девчонки завизжали от восторга. Сью усмехнулся: всё-таки тут, на Ярре, дышится легче — несмотря на двойную силу тяжести. И дело вовсе не в чистом воздухе. Два часа плавания пролетели незаметно. Они сходили в корабельный буфет за кофе и какао и вернулись на верхнюю палубу — смотреть за играми местных левиафанов. Огромные белые звери, напоминающие земных тюленей, которых Виньярд видел на картинках, но размерами превосходящие китов, выпрыгивали из воды, гонялись друг за другом и резвились в волнах. Гигантизм вообще был характерен для фауны Ярра, как успел заметить Сью. Говорили, что железы этих морских исполинов содержат ценный для фармакологии фермент, и суровая Комиссия по охране природы разрешила добычу нескольких особей для изучения вопроса — и возможной организации фермерских угодий в каком-нибудь замкнутом заливе. О промысловой охоте пока речи не велось — дикая природа была местным пунктиком, и свирепые егери боролись с браконьерами очень сурово. Впрочем, его величество явно не собирался превращать планету в заповедник. Ярр в первую очередь должен был служить людям. Таким, как целая толпа шумных багаудов со Шварцвальда, которые заполонили всю нижнюю палубу. Это было еще одной причиной, по которой находится там было довольно сложно. Багауды — то ли сектанты, то ли побежденное племя с дикой планеты, присягнули Гаю Кормаку полгода назад. Помучившись на ускоренных курсах в Академии они получили право основать свою общину — и намеревались это сделать в местности максимально похожей на их далекую родину — где-то на краю материка. Рыжие кудрявые мужчины в клетчатых юбках и пледах, рыжие кудрявые женщины в шароварах и пончо, рыжие кудрявые дети — повсюду, во всех углах корабля! Вечно поющие, смеющиеся, ни секунды не молчащие люди! Недавние варвары, с копьями в руках отражавшие атаки конных рыцарей и покидающие свои горящие селения, чтобы сесть на корабли «Центавра» и улететь в неизвестность — они очень позитивно воспринимали новую реальность. Миров больше чем один? Ну и ладно. А в других мирах выращивают репу? А у баб там есть сиськи? Нужно учиться читать, писать и говорить на другом языке? О, ну, наверное это не сложнее чем выследить зверя или вырастить репу, да? Там жить в два раза тяжелее и хищники в два раза больше? Не беда, ведь брага там же бродит, да? Ско-о-о-олько гектаров земли на человека? Записывайте нас всех, всех до единого, а еще мы сбегаем в соседнюю деревню, тут недалеко, три дня пути всего — они точно захотят с нами! А репы в дорогу взять можно, чтоб было чего пожевать, пока корабль плавает между звезд? И всё в таком стиле. Девчонкам конопатые огненноволосые парни в юбках уже несколько раз делали предложения руки и сердца, Сью, Потапу и Хробаку — «переведаться на кулачках». Особый интерес у них вызывал Хробак, поскольку его веснушчатая физиономия и цвет волос пробуждали у багаудов некие родственные чувства. Паром вошел в устье реки Хубур, фарватер которой за последнее время был расчищен автоматическими земснарядами и пригоден для судоходства. Порт Сезама открылся перед ними во всем своем великолепии: широкие пирсы, белое здание терминала с ажурными колоннами и висячими садами, устремленный к небесам силуэт маяка, панорама светлого, огромного, залитого лучами солнца города на фоне гор… — О, Господи, — сказала Алиса. — Я хочу здесь жить.* * *
Галдящая и смеющаяся орда багаудов штурмовала контору переселенческой службы, а ребята бочком-бочком протиснулись к выходу. Минуя ажурные арки и портики они, наконец, вышли на набережную. — А людей-то немного! — заметил Мартин. — Я думал — столица, не протолкнуться… — Пятьсот тысяч жителей, — сказала Раэнга. — На Ярр люди едут за землей и волей, мало кто из переселенцев хочет жить в больших городах. Папа говорил, что тут в основном семьи военных и астронавтов. Ну что, вызываем такси? Такси вызвалось само. Электрокар с традиционными шашечками подкатил почти бесшумно, и с водительского сиденья им помахала загорелая, поджарая женщина, стриженная под девочку, которая стрижена под мальчика: — У меня восемь мест, больше тут таких машин нет! Садитесь, ребята! Сью назвал адрес Силарда, таксистка сказала, что всё поняла, постучала по рулю руками в перчатках с обрезанными пальцами, дождалась подходящей обстановки на трассе и рванула вперед. — Классная тачка? — спросила она, и, не дожидаясь ответа, пояснила: — Такие прямо тут собирают. Производство организовал какой-то пройдоха с Сайонары, Кобаяси его фамилия. Притащил с собой целую толпу сайонарцев, вложился деньгами… Теперь почти весь Сезам на его карах катается. В горы, конечно, не поедешь, но по трассе — любо-дорого… А вы, ребята, студенты? — Да, вот решили новую родину посмотреть… — откликнулись девчата. — Девочки, вам нужно затащить ваших кавалеров в Ущелье Дымов! Там такие горячие источники, и сервис отличный… Вот визиточка, там мой кузен работает, скажете ему что от Шошанны, он вам всё устроит по высшему разряду… Так-то у меня доля в бизнесе, а на такси я для души работаю. Сью только усмехался и глазел по сторонам. Парень, конечно, успел погулять немного по Сезаму с дядей Адамом, но в целом — тут всё было в новинку. Окружающая действительность напоминала старые столицы Европы, какие он видел в кино и книгах. На Антарктиде таких не строили от слова совсем, а погруженные в смог и захлебывающиеся в нечистотах мегаполисы, которые он успел повидать на Земле, ничем не напоминали этот уютный и ухоженный белый город, утопающий в зелени. — Вот здесь где-то должна быть стоянка… — сказал Виньярд. — И фургон. Нам к нему. — Оу! Отличный выбор, ребята! Настоящий дом на колесах! Это вам не новодел Кобаяси, это зверь-машина! — одобрила Шошанна. — Кстати, тут на выезде из города — неплохой магазин для туристов, возьмите визиточку, там моя тётка работает. Сделает вам скидку… У вас наличные, или переводом? Сью переслал деньги с электронного кошелька, они выгрузились сами и выгрузили рюкзаки, и столпились около машины. Потап похлопал лапищей по облупленному борту, с которого посыпалась краска. Мартин обошел трейлер кругом, критически цокая зубом. — Будем надеяться, эта Шошанна знала, о чем говорила, когда нахваливала эту рухлядь… — задумчиво протянула Алиса. А Сью ничего не сказал. Он набрал на планшете код доступа и фургон вздрогнул, приходя в чувство. Щелкнули, открываясь, двери. Виньярд дернул за ручку, ступил на подножку и заглянул внутрь. — Это нормально, — сказал он.* * *
Внутри фургон выглядел явно лучше чем снаружи. Там вполне комфортно могла разместиться семья из пяти человек, имелся мини-холодильник, плитка, куча шкафчиков — в том числе сейф для оружия, была возможность подключить душ и принять его снаружи… Огромную кровать под потолком тут же оккупировалм девчата — с их миниатюрностью они могли разместиться там вполне удобно. Хробак был согласен на угловой диван, Сью был не против поспать в кабине, там была предусмотрена опция превращения кресел в кровати. А Потапу единогласно присудили спальное место на крыше, под тентом — потому как терпеть его «мням-мням» и молодецкий храп никто не намеревался. Вещи были аккуратно расставлены, парни убедились, что смогут справиться с управлением, нашли ближайшую станцию зарядки на карте города и расселись по местам. Первым на водительском месте устроился, конечно, Виньярд — фургон одолжили ему, и ответственным за его сохранность тоже был он. Две педали, три кнопки, руль — ну и какие-то тумблеры для климат-контроля, фар, дворников и неизвестных примочек. Ничего сложного! С приятным гудением завелся двигатель, фургон мягко тронулся с места и покатил вперед. Прежде чем выехать из Сезама, посетили два места: станцию зарядки, где в автосервисе провели компьютерную диагностику трейлера и закупились расходниками, и магазинчик, который посоветовала Шошанна. Предстояло пересечь Синие горы, ночевать в лесу — и для этого набора вещей из рюкзаков явно не хватало. Да и, кроме Сью, никто не имел оружия — а на Ярре это было точно так же не принято, как, например, на Кармарене гулят голышом по центру города. Тётку Шошанны, судя по бейджику, звали Руби. Она оставила парней разбираться с оружием, а девчат увела за собой — выбрать снаряжение и какие-то мелочи по хозяйству. Потап лучше остальных знал толк в подобных вещах. По его совету — взяли одинаковые для всех магазинные автоматические карабины «Пробой» местного производства. Ассортимент патронов калибра 7,62, съемная оптика, всевозможный обвес предполагали самый широкий спектр задач для его применения. И по весу он вполне подходил и мальчикам, и девочкам. Еще взяли станнеры — не палить же по лягушкам из пушек? Или по крысам из карабина? И, конечно, ножи — тоже, для всех одинаковые, складные, с кучей приблуд и всяких-разных штучек. Альтрайтского производства — другие медвед не признавал, все искал изображение тевтонского креста на рукоятке. А потом девчата устроили показ туристических мод, и сразили парней наповал. Они выглядели как настоящие амазонки! Высокие шнурованные ботинки, обтягивающие лосины и джерси из специальной термоткани, и сандалии, и шортики, и маечки и Бог знает что еще, вплоть до нижнего белья, которое ребята тоже с удовольствием бы посмотрели, но увы, увы… Сами юноши были поскромнее, и демонстрировать обновки не торопились. И так со всеми этими сборами вечерело, и Сью думал, что они вряд ли успеют добраться до первой точки, которую он наметил для привала. Так что дальше — только километры отличной шоссейной дороги, которая петляла меж холмами, перелетала вместе с мостами через реки и речушки, стлалась под колеса бескрайней лентой…* * *
Огромный, дикий мир, едва-едва затронутый активностью человека! Стада бизонов, стаи диковинных птиц, ярко-красное солнце у горизонта, синие с белыми шапками горы, подступающие всё ближе… Виньярду беспрерывно хотелось орать от восторга — он так долго шел к этому, целую тысячу лет! И тем сложнее было воспринять, что где-то там, за миллиарды километров, осталась употребленная человечеством родина — Земля, на которой всего этого великолепия нет давным-давно… И где, возможно, еще есть люди, потому как человек — существо живучее, готовое терпеть и преобразовывать самые невыносимые условия ради еще одного вдоха, еще одной мысли, еще одной прожитой секунды. — Судя по навигатору — впереди, через 15 километров, есть автокемпинг, а до ближайшего городка — часа три пути. Давайте решать коллегиально, ребята! — сказал Хробак, выполнявший роль штурмана. — Я за привал! — откликнулась Алиса. — Не затем мы в путешествие выдвинулись чтобы в гостиницах ночевать! Хочу костер и барбекю, и на звезды смотреть. — И мы, и мы! — откликнулись Раэнга и Ратила. — Мужчины? — глянул на парней Хробак. — Ежели милые барышни желают барбекю, так я только за и даже приготовить его берусь — зело приятный соус в магазине я сторговал! Сью молча кивнул и вдавил педаль в пол. Автокемпинг представлял собой площадку примерно сто на сто метров, огороженную и защищенную от хищников. Тут имелась артезианская скважина с ветряком, пара зарядников для электрокаров, автоматы с едой и напитками, и несколько туалетов типа «сортир». Такие площадки сооружались через каждые пятьдесят километров вдоль всей трассы ЗАПАД-ВОСТОК, которая пересекала Северный материк, разветвляясь на дорожки поменьше. Куда как правильная идея, учитывая потоки переселенцев, которые устремляются вглубь материка и к побережьям всякий раз, когда курсы Академии выпускали мигрантов с острова. Кемпинг обступал сосновый лес, так что видна была только ярко освещенная арка ворот. Сью решил припарковаться подальше от входа, чтобы не привлекать внимание с дороги. Остановившись, наконец, чуть ли не у самого ограждения, он вылез из машины и прошелся чтобы размяться. Всё-таки не привык он к такого рода поездкам. Девчата тут же кинулись наводить красоту, растягивая гирлянду фонариков, Хробак отправился за дровами, Потап зазвенел гриль-решеткой и зашуршал упаковками от продуктов. В свете желтых лампочек они разложили раскладной стол, поставили стулья. — Парни, срочно за мной. Если мы сейчас не подсуетимся — ни воды, ни дров нам не видать! — прибежал откуда-то из темноты заполошный Мартин. — Погоди, погоди, в чем дело-то? — удивился Сью. — А ты послушай! Напрягая слух, Виньярд замер, а потом улыбнулся: — Это нормально! — ночную темноту прорезали яростные звуки волынок. Они успели впритык: набрали на скважине четыре двадцатилитровые бутыли воды, чтобы заправить душ, навалили рядом с очагом целую гору дров. И в ворота один за одним начали въезжать грузовики, полные рыжих, кудрявых, шумных людей. — Ха-а-а-ай! — орали они и махали руками, завидев отдыхающую компанию. Их было сотни три, не меньше — считая женщин и детей. Они раскладывали шатры, и разжигали костры, и пели, и веселились! Это вовсе не мешало нескольким самым маленьким багаудикам мирно спать, замотанным в клетчатые пледы. Сью подумал, что с таким уровнем шума даже детский плач не будет восприниматься серьезно — просто добавит трагических ноток в эту бесконечную мажорную какофонию. — Они вообще когда-нибудь спят? — проговорила Ратила куда-то в сторону. — А представьте — у них мутация как у Акопа! — со зловещим видом прошептала Алиса. — Тьфу, тьфу, типун тебе на язык, — замахал руками Хробак. — Не-е-е, — Потап перевернул решетку с жарящимися ребрышками. — Я видел — младенцы спят, стало быть и взрослые тоже спать должны когда-то! Багауды пели и танцевали до полуночи, приветствуя появление на небе «Дезерета» — искусственного спутника Ярра, сверкающего огнями и переливающегося перламутром защитного поля. И, конечно, они по очереди подходили к фургону, предлагая попробовать печеной репы, выйти на кулачки или немедля сочетаться узами брака. А потом багауды хором спели что-то торжественное, затушили костры и пошли спать по шатрам. Только часовые с копьями на плечах шагали вдоль ограждения и тихонько перекликались. — Странный народ! — сказала Алиса. — Пошли спать, девчонки? Ребята открыли по бутылке пива и посидели еще немного, глядя на красные угли костра и обсуждая дорогу, багаудов, приобретенное оружие. Ну, и девушек, конечно.Глава 15 В которой ребята идут на охоту
— У меня есть дело в этом городке, — сказал Сью. — Надо на полчаса завернуть сюда. — Серьезно, у тебя есть дела в захолустье на семьсот человек? — Да, да… Можете пока кофе попить. Выкрутив руль, Виньярд свернул с трассы. Присмотревшись, ребята увидели стелу на въезде в виде гриба и надпись с названием города — Машрумз. Приличные фахверковые домики, мощеные брусчаткой улицы — что здесь могло понадобиться Сью? Остановившись на площади с вывесками бара, кафе, парикмахерской и ломбарда, Виньярд вылез из машины, хлопнув дверью, и уверенно зашагал куда-то, сунув руки в карманы. Три пары весьма симпатичных глазок уставились на Хробака и Потапа. — Понятия не имею, куда он! — похлопал ресницами Мартин. Михалыч просто развел лапищами в разные стороны, демонстрируя крайнюю степень изумления. А потом потянул носом воздух, улавливая сладкие ароматы. — Тут пончики выпекают. И посыпают сахарною пудрою! — заявил медвед. — Пойдемте? И они отправились в кафе.* * *
Сью держал путь между невысокими заборчиками и плодовыми деревьями, минуя грядочки и клумбочки местных хозяек — на самую окраину городка, туда, откуда доносились лязг металла, гудение сварки и визг шлифовальных машин. — Хозяева-а-а! — крикнул он, подойдя к забору из сетки-рабицы.* * *
Напившись кофе, напробовавшись пончиков и перебросившись парой слов с говорливыми местными бабулями, компания подготовишек наконец дождалась своего неформального предводителя. Виньярд как ни в чем ни бывало подошел к задней двери фургона, повернув одну из рукояток открыл дверцу дополнительного навесного контейнера и сунул туда что-то тяжелое, завернутое в промасленную бумагу. — Ну что, поехали? — спросил он. — Ничего не хочешь нам рассказать? — спросила Алиса. — Не-а, — сказал он. И, повернувшись к бабулям, спросил: — Милые дамы, а почему у города такое название? — А, милок, так это основатель нашего города, Голсуорси, туточки грибов обожрался и с животом почитай полдня мучился. А потом какдо конца уже обисрался, то встал, огляделся — благодатные места! Домишко сладил, вот этот самый кабак открыл… Так и остался. До сих пор за баром стоит, а в свободное время — грибы собирает. — Нормальная легенда, а что? — хмыкнул Виньярд. — Поехали, вечером будем у подножия гор! Тридцать миллионов населения для огромного Ярра — это ничтожно мало. Люди на бескрайних просторах Северного материка, или по-простому — Севера, были редкостью. Дроиды неустанно расширяли инфраструктуру, строили дороги, прокладывали коммуникации. Создавали задел на будущее, которым воспользуются следующие волны переселенцев и следующие поколения яррцев. Но пока — встретить стадо изюбрей на обочине, или подвергнутся нападению лютых хищников — это было в порядке вещей. На Севере было четыре крупных города, считая Сезам: Тихая Гавань на южном побережье на триста тысяч человек, Элай — в дельте самой длинной и полноводной реки планеты Геон — на сто семьдесят тысяч, и четырехсоттысячный Гашек — на дальнем Востоке, там, где располагались самые крупные месторождения редкоземельных элементов на планете. Все эти города ребята мечтали посетить, а в Гашеке — сесть на подземный экспресс и за несколько часов домчать обратно до Сезама. А фургон отправить в обратный путь уже транспортом помедленнее и подешевле. Тихая Гавань была городом почти сплошь курортным. Его основали немногочисленные выходцы с Хо, Сарасвати, Сайонары и Рованиона. Это было место тотального релакса, медитаций, спа-процедур, созерцания и реабилитации. «Город мира» — как с гордостью говорили о нем основатели. Единственное место на планете, где запрещено было носить оружие! Его жители даже в ополчении не состояли, предпочитая альтернативную службу — и никто им не препятствовал, потому как хорошие медсестры, санитары, фельдшеры, технические специалисты и строители — для армии элемент такой же необходимый, как пехотинцы или пилоты. Община Тихой Гавани не вела активной политической жизни и ее голос в Палате общин звучал негромко. Элай представлял собой населенный пункт совсем другого плана… Работящие и набожные его обитатели привечали здесь отверженных обществом своих планет людей, который искали Бога. Ред Сокс, Либерти, Гронинген, Ла-Вей, Ракоци, Пангея и добрых полдюжины других миров официально или фактически проводили дискриминацию людей религиозных, и человеку с мистическим складом ума и души было сложно найти свое место в таком обществе. Верующие целыми сообществами, семьями и в одиночку пересекали на кораблях компании «Центавр-Старлайн» космическое пространство, чтобы прибыть на остров Академии, пройти курсы и собеседования и отправится на Элай — услышать звон его серебряных колоколов, вдохнуть запах страниц пыльных книг и увидеть, как первосвященник Ллевелин Подорожник выходит на амвон кафедрального собора. Как оказалось — простота и искренность эстокского старейшины и его душевные проповеди нашли немало благодарных слушателей по всему освоенному космосу, и теперь они устремились сюда — чтобы разобраться в своей душе, найти правильный путь, и жить и работать среди таких же — «алчущих и жаждущих правды», как говорил Ллевелин. Это было своего рода феноменом — по-сути варварский народ эстоков сохранил на захолустном Горго ростки веры, которые дали буйные всходы после исхода остатков некогда могучего племени на Ярр. Гашек основали земляки Хробака — выходцы с Хлебичека, и других, менее пригодных для жизни лун-соседок газового гиганта Пивичко — Перника, Верещаки и Песикишок. Город лучших металлургов, хорошего пива и бесконечного количества согласных букв, симпатичных девушек и поражающих своим размахом гастрономических фестивалей… И всё же, всё же — из тридцати миллионов только около трех процентов яррцев проживало в крупных городах. Хутора, фермы, села и городишки, трейлерные поселки, настоящие укрепленные замки привольно раскинулись по просторам Севера. Почти идеальная инфраструктура и доступность индивидуального электротранспорта позволяла людям не ограничивать себя расстояниями. Именно за этим большая часть из них и переселялась на Ярр.* * *
— Лицензия на отстрел самца копытного нетрофейного интересует? — раздался голос над самым ухом. Сью резко обернулся и оказался лицом к лицу с почти точной копией Потапа — белокурым мордатым молодым медведом в форме егерей его величества. Он даже не успел никак среагировать, как раздался громогласный рев: — Кондопога-а-а-а! — и два гиганта облапили друг друга, приветствуя. — Ну точно — плюшевые медведики! — умилялись девушки. — Это Панкрат, мой племянник! — представил всем егеря Потап. — В каком смысле — племянник? — удивился Хробак. — Ты ж его явно младше! — Так сестрица моя, Дуняша, она меня тоже старше — на пятнадцать годков. Стало быть, рано замуж выскочила, и вот пожалуйста — он племянник мне, а я дядя ему! Панкрат предлагает охоту на изюбря, самца нетрофейного — то есть без рогов. Нас интересует? Парни переглянулись. — Вообще-то интересует! Вопрос цены… Панкрат очевидно замялся: — Тут вопрос серьезный. Мне нужны волчатники. Точнее — вовкулачники… — Какие-какие кулачники? — не поняли девчата. — Стрелки на вовкулаков. Шастают тут по лесам, понимаете… Поможете тварей пострелять — и я вам лицензию в качестве поощрения выпишу, потому как наличных денег у меня нет, а лицензия есть. А вовкулаки тут залетные, они с востока пришли, наших изюбрей гонять. У нас тут хозяйство — пантовое. Мы наших изюбрей в обиду не даем! — А как же лицензия? — Так нетрофейный самец-то! Без рогов, без пант то есть! Повадился, сволочь, то в кукурузу к номадам ходит — не столько съест сколько поломает, то наших фермерских важенок в лес выманит — и сношает… А на кой черт фермерам такая селекция? Она и нахрен не нужна! Нет бы его, холеру, вовкулаки сожрали, но он хитрый, гад, не дается. Несмотря на то, что дурной! Сью нехорошо прищурился: — А ты за счет заезжих туристов решил две проблемы решить — с вовкулаками и с этим безрогим охальником? Панкрат покраснел до корней волос: — Так я ж от чистого сердца! Вы ж того, приключений хотите! А я вам их и предлагаю! И, опять же, на подворье у меня переночевать можете, и машину поставить… Карабины у вас хорошие, я «Бур» возьму, тепловизоры — сядем на квадроциклы и стаю эту к ногтю прижмем! А? — Вовкулак яррский — стайный хищник, условно относящийся к семейству волчьих. Рост в холке — 170 сантиметров, вес — до трехсот килограмм. Волосяной покров редкий, рыжего цвета. Питается в основном копытными, не брезгует падалью, в бескормицу атакует противников крупнее себя. Особую опасность вовкулаки представляют сбиваясь в стаи до пятнадцати особей… — Алиса оторвалась от планшета и круглыми глазами посмотрела на парней. И повернула к ним экран. Оттуда щерилась отвратительная свиноподобная рожа с внушительными клыками. — Это нормально, — сказалСью. — Я в деле.* * *
Вслед за квадроциклом егеря они свернули на лесную дорогу. Фургон бодро тянул по двухколейке, девушки выглядывали из открытых окон, Хробак и Михалыч проверяли оружие, Виньярд ссутулился над рулем. Наконец, показался проселок и мощный деревянный тын из толстых плах. Панкрат остановился у массивных дощатых ворот. Надпись над ними гласила:«БУДЬ КАК ДОМА, ПУТНИК!»Сью потянулся за портупеей с револьверами. — Приехали! Створки разошлись в стороны и Панкрат дружелюбным жестом пригласил их внутрь. Виньярд припарковал трейлер у бревенчатого сарая и вылез наружу, не забыв галантно подать руку девушкам — всем по очереди. Правда, ладонь Алисы он в своей руке удержал — она спускалась последней. — Что? — спросила девушка. — Что — что? — ответил вопросом на вопрос он, но руку ее так и не выпустил. Навстречу им выбежала огромная страшная псина с кудрявой косматой шерстью и высунутым чуть ли не до земли розовым языком. — Свои, Подруга! — подмигнул ей Панкрат, и милое создание тут же кинулось обниматься — ко всем по очереди. — Подруга? — удивилась Ратила. — Ты назвал собаку Подругой? — Знаешь, как удобно! — начал оправдываться егерь. — Меня вот например спрашивают: ты что, так и сидишь там один в своем лесу? Хоть подруга-то у тебя есть? А я говорю — есть! Есть у меня подруга, кудрявая такая, и любит меня без памяти! Кудрявая Подруга перешла к водным процедурам и теперь облизывала лицо Хробаку своим слюнявым языком. — Аа-а-а-а! Сдаюсь, сдаюсь, Подруга! Всё, ты победила! — вопил Мартин и ржал во все горло. — Ой, а это кто такие? — тут же принялись сюсюкать девочки, как только увидели котяток, которые целым выводком сидели на ступенях крыльца. — А у меня еще и утятки вывелись! — похвастался Панкрат. — И кролики… — Кролики! Знаете что, мы остаемся! — за всех заявила Алиса — Пока я со всеми не сфоткаюсь — я отсюда точно не уеду. А вы идите, охотьтесь на своих мерзких вовкулаков. А мы будем вас тут ждать! Может, даже ужин приготовим. Панкрат с довольным видом кивнул, как будто именно на такой исход и рассчитывал: — Я Баушке скажу, она вам всё тут покажет. — Какая бабушка? — удивилась Раэнга. — Ты с бабушкой живешь? — Сейчас, сейчас… Ба-а-аушка! — крикнул хозяин тайги. — Я сейчас всё объясню, но вы сильно не удивляйтесь, она у меня с прибабахом слегка, но очень хорошая… Его слова были прерваны появлением приземистого боевого робота, который выдвинулся из-за угла здания. Мощные пластины брони, свирепый багровый блеск визоров, лязг сервоприводов… Только бластеры и резаки на его верхних конечностях были заменены многофункциональными манипуляторами, на талии был повязан передник в горошек, а на голове — такой же платочек. — Внучок, там уже и сырнички остыли, а ты всё к столу не идешь! Ой, а кто это у нас тут? Друзей привел с собой? Оголодали с дороги-то… Ишь какие тощие! А ну мыть руки и быстро за стол! Ребята переглядывались ошарашенно, а Баушка тут же ухватила Потапа за локоток железной рукой и провела к рукомойнику: — Вон какие ногти черные! Мыло бери, не стесняйся! Хробак за спиной робота повертел пальцем у виска. Панкрат развел руками и кивнул: — Это Вестингауз распродажу делал, у нас ведь поощряется создание новых рабочих мест, так он себе человеческих охранников нанял, а этого, еще пару дюжин — демилитаризовал. Теперь — хозяйственный дроид. Но слегка того… Ну я все равно купил, чего не купить? — Внучок, ты чего их за стол не ведешь-то? Давай-давай, у меня и сметанка-то уже налита, и сырнички остывают… — Баушка, мы как покушаем — поедем работать с парнями, а ты тут девочкам всё покажи, к утяткам их своди, на пруд тоже, можно и медком с пасеки угостить… — Будешь меня учить, щегол, гостей привечать! Сью не знал как и реагировать на этот бардак. С одной стороны — боевой робот. Специально созданный убийца. Оставлять в его (её?) компании девушек не хотелось. С другой стороны — Потап явно знал Панкрата, и все на планете знали Вестингауза. И если Вестингауз ручался, что демилитаризовал робота — значит, так оно и есть. Но слишком свежи в памяти были события восстания машин на острове Академии… Сью вопросительно глянул на Алису, а та беспечно пожала плечами. Он наклонился к ее шее и прошептал: — Карабин с собой носи, ладно? И девчонкам скажи. Тут мрачновато как-то… И это. Если что — в фургоне есть динамитная шашка. Под моим сиденьем. — Параноик. — Это нормально. Если у вас паранойя — это не значит что за вами не следят.
Последние комментарии
1 день 8 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 22 часов назад
1 день 22 часов назад