Книга о шильдбюргерах [Автор неизвестен - Народные сказки] (fb2) читать онлайн

⠀⠀ ⠀⠀ Книга о шильдбюргерах _{или о том,} ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ _{как жители}⠀⠀ ⠀⠀⠀ _{города Шильды} ⠀⠀ ⠀ _{от великого ума} ⠀⠀ ⠀ _{глупостью спасались}⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ Слово о шильдбюргерах⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Удивительное дело, как это столь славные подвиги шильдбюргеров оказались по сию пору никем не записанными! А ведь из-за каких пустяков люди аршинные протоколы строчат! Самих-то жителей города Шильды винить не приходится — велики были их дела, велики и думы и не о письме заботы! К тому же были шильдбюргеры до того скрытными, что не пожелали увековечить свои деяния простыми буквами, а прибегли для этого к более мудреным знакам и отпечатали их на сырой еще глине могильных памятников. Кстати сказать, это тоже свидетельствует об их необычайной прозорливости, ибо, дай они глине затвердеть, им пришлось бы живописать на ней не деликатными своими перстами, а костылем ночного сторожа (а ведь костыль этот, как всем известно, снабжен острым железным наконечником и весит три пуда шесть фунтов и двадцать два золотника) или другим каким остроконечным снарядом, к примеру — навозными вилами. Впрочем, все свое житье-бытье шильдбюргеры окружили такой глубокой тайной, что никто никогда и не узнал бы о них, не приснись они как-то одному императору, у которого тоже, как говорится, была ума палата.

Сей император, пробудившись от сна, тотчас же позвал трех самых умных своих советчиков — точильщика, подметальщика и трубочиста — и велел им немедля отправиться на поиски шильдбюргеров. Послам было приказано до тех пор не устраивать привал, покуда не доберутся они до города Шильды. Там им надлежало хорошенько все разглядывать и не возвращаться домой, покуда не найдут они себе ровню по уму и сообразительности.

Точильщик, подметальщик и трубочист, не теряя времени даром, взвалили на плечи каждый свой инструмент и пустились в путь-дорогу. Долго они странствовали в чужих краях, немало повидали всяких диковин, но того, что им надо, никак не могли найти. Совсем уж они отчаялись, но вот однажды в полдень забрели в небольшой городок. Миновали заставу, вышли на базарную площадь и видят: стоит среди площади здоровенный свинопас, в плечах косая сажень, и надета на нем шапка городского головы. Стоит он посреди площади и во всю мочь трубит в рог, каким свиней скликают. «Стало быть, своих советников в ратушу созывает», — смекнули послы. А советники не идут, замешкались. Осерчал городской голова, и так его рог заревел, что петушок на городских воротах волчком завертелся, а городские советники сломя голову бросились в ратушу. Понравилась городскому голове этакая прыть, и он промолвил:

— Вот ведь как вас, важных господ, созывать приходится!

В ту пору его помощник гнал мимо ратуши стадо свиней, и свиньи стали тереться о столбы и подпорки сего высокого учреждения — бока чесать. Городской голова, опасаясь, как бы его дворец не рухнул, тут же на месте издал указ: дабы охранить ратушу от свиней, поставить на каждом углу по одному советнику. Ну, а поскольку у отцов города дубинок с собой не оказалось, стали они махать свиньям шляпами, чтобы те, боже упаси, ратушу не сокрушили.

Когда эта опасность миновала, поспешили советники наверх. Тут надобно заметить, что у ратуши лестницы не было, и поэтому батрак главного свинопаса, сиречь городского головы, спускал сверху доску на веревках и при помощи хитроумно прилаженных блоков поднимал советников одного за другим.

— И до чего же ловко у них это устроено! — воскликнули в один голос наши послы, дивясь хитрой механике, и тут же пришли к заключению, что, пожалуй, они и впрямь добрались до места.

Но, прежде чем вручить городскому голове свои верительные грамоты, решили они пройти на погост — поглядеть могильные памятники. И там они увидели, что на каждом надгробии выдавлены какие-то странные знаки. Призадумались наши послы. Ну, а так как ума им было не занимать стать, в конце концов догадались: знаки эти передавали потомкам, чем погребенный был славен и именит. К примеру, вилы на могильнике говорили, что усопший знал толк в навозе, а прописное «С» — что покойник был мастер выгребать «С»-винарник. И так далее и тому подобное.

Убедившись, таким образом, еще раз, что они достигли цели, поспешили послы к ратуше, взгромоздились на доску, и батрак вытянул их наверх, прямо перед светлые очи городского головы. Тут, как уж оно повелось, они стали препираться, кому говорить первому. Наконец выбор пал на точильщика, и тот повел такую речь:

— Мы — трое послов. Я — искуснейший мастер точить ножи, ножницы и топоры. По левую руку от меня — знаменитый подметальщик, по правую — несравненный трубочист. Прибыли мы к вам из дальних стран, дабы почтить славного городского голову и великого свинопаса…

С этими словами точильщик принялся отвешивать городскому голове низкие поклоны. Но тут точило, прилаженное у него за плечами, перевесило — и искуснейший мастер точить ножи, ножницы и топоры сорвался на мостовую. Городской голова и его советники кричат ему сверху, чтобы он продолжал свою речь, а он и рта раскрыть не может. Стали тут советники думать и гадать, отчего это чужеземный посол рта раскрыть не может, и наконец решили, что, должно быть, он, падая, свернул себе скулу. И вот подняли его они на доске обратно и еще разок сбросили вниз — чтоб скула на место встала. А затем потребовали, чтобы он закончил свое так славно начатое приветствие. Точильщик отдышался немного и говорит:

— Да я с перепугу все слова растерял!

Услыхав это, горожане бросились словно полоумные по домам. В скором времени вернулись они — кто с лопатой, кто с киркой, кто с ломом — и давай раскапывать мостовую на месте, где чужеземный посол свою речь растерял.

Долго они копали, долго искали, но так ни одного словечка и не нашли, хоть вырыли глубокую яму. Снова собрались они на совет и быстро смекнули, что недурно было бы приспособить эту яму под колодезь. И тут возник новый вопрос: а какой ему быть глубины? Чтобы определить это, перекинули они балку через яму, а один из них ухватился за нее руками и повис. Да его ноги уцепился второй, за того — третий, и так далее. В конце концов верхнему пришлось тяжеленько, и он крикнул своим приятелям вниз:

— Эй, братцы! А ну, держись крепче — мне на руки поплевать надо!

Но только он одну руку отпустил, как вся цепочка рухнула на дно.

Опять задумались горожане: куда им теперь землю девать, которую они из ямы выбросили? После долгих словопрений один из них нашел выход: надо выкопать рядом вторую яму и свалить туда всю землю из первой.

Переглянулись горожане, покумекали, и один изрек:

— А куда же мы денем землю из второй ямы?

— Ну и шут же ты гороховый! — ответили ему. — Очень просто! Вторую-то яму надо поглубже и пошире сделать, чтоб в нее вся земля — из первой и из второй — вошла. Соображать надо!

Услыхали такой разговор наши послы, покраснели от стыда за свое скудоумие и давай бог ноги! Смекнули, стало быть, что против такого народа им и соваться нечего!

Ну, а так как марш они взяли скорый, то через короткое время прибыли к своему императору и отрапортовали ему обо всем, что увидели и услышали в славном городе Шильде.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Откуда взялись и в кого уродились шильдбюргеры ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Ну так вот, ежели верить слухам, то первый шильдбюргер был родом из Греции. Сказать по правде, ведь только по слухам мы и знаем что-либо о шильдбюргерах. Ни летописей, ни родовых книг у них не сохранилось, все погибло во время большого пожара, когда город Шильда сгорел дотла, о чем в свое время и в своем месте мы доложим со всей обстоятельностью. Кстати, геройский дух и благородные повадки, столь свойственные жителям Шильды, также следует считать свидетельством их греческого происхождения. Но который именно из великих мудрецов сей достославной страны был праотцем шильдбюргеров, этого, как оно ни прискорбно, установить уже нельзя. Однако позволительно утверждать с полной достоверностью, что человек тот был наделен отменно острым и пытливым умом и пользовался среди своих земляков почетом и уважением.

Тут уместно заметить, что древние греки частенько бывали неблагодарными и платили злом за добро, кое оказывали им мудрые сыны отечества, и подчас весьма сурово расправлялись с ними: кого казнили, кого изгоняли. Так, к примеру, поступили они с Солоном и Ксенофонтом. Вот и пришлось одному из таких мудрецов спешно покинуть родину с женой и детьми и поселиться в чужих краях. Дети же его по смерти отца в Грецию возвратиться не пожелали, памятуя правило, не утратившее и поныне своей мудрости: «Как родители наши жили, так и нам жить велели». Они построили себе дома, стали пасти скот, пахать землю, а когда пришел срок, родились и у них дети, и так год за годом вырос на том месте, где когда-то поселилась одна семья, целый городок, названный Шильдой.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О великой мудрости шильдбюргеров ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Как уже было сказано, первый житель города Шильды был человек весьма рассудительный.

Добавим, что он и детям своим не позволял резвиться на воле подобно глупым телятам. Не отдал он их, как делают некоторые, и на попечение матушки, отчего, как известно, получаются маменькины сынки. Нет, это был превосходный отец: он сам учил и наставлял своих отпрысков и сумел передать им все свое глубокомыслие и рассудительность в добавление к тем талантам, коими одарила их мать-природа. Нигде, хоть весь свет обойди, не было в те времена людей, которые могли бы умом сравняться с шильдбюргерами. А ведь свет в ту пору был столь велик и обширен, что ни один человек не знал, где он кончается. Но, как ни был он обширен, все же умные люди встречались редко, не то что ныне, когда чуть ли не каждый, а особливо глупец, объявляет себя мудрецом и требует, чтобы и другие почитали его за такового.

Молва о превеликом разуме шильдбюргеров разнеслась вскоре по окрестным городам, проникла и в чужие края, и даже в самые отдаленные страны. Проведали о том князья и владетельные особы и стали посылать в Шильду своих умников, дабы те могли у шильдбюргеров уму-разуму призанять.

По прошествии некоторого времени, однако, князьям и прочим вельможам наскучило слать послов, и они почли за лучшее всегда иметь при дворе жителя города Шильды, чтобы в случае надобности спрашивать его совета и из многоумных речей его, как из неиссякаемого родника, черпать государственную премудрость.

Если к этому прибавить, что даже для власть имущих верна присказка «около чего потрешься, того и наберешься», то станет понятным, почему князья пожелали всегда иметь под рукой жителя Шильды. Ведь ничто так не возвышает владетельных особ, какие бы драгоценные каменья ни украшали их чело, как светлый и ясный ум, ибо это есть высший дар человека.

Однако не увлеклись ли мы рассуждениями о пользе премудрости?

Годы шли, и в городе Шильде все меньше становилось жителей — их одного за другим отзывали в чужеземные страны, а ведь и всех-то их было не так уж много. И вскоре дошло дело до того, что остались в городке только дети малые, да увечные люди, да жены шильдбюргеровы.

И пришлось женам заступить место своих мужей — ив поле пахать, и за скотиной смотреть, да и свою женскую работу справлять: кашу варить и за ребятами малыми присматривать. Поначалу-то взялись они горячо — каждой хотелось покомандовать. Но скоро увидели — дело дрянь. Известно, без хозяина и дом сирота, и работа не спорится.

И вот оскудела земля вокруг города Шильды, ибо уже не ступал по ней хозяйский сапог, который, как известно, лучше всего почву удобряет. Отощала и скотина — ведь жиреет она только при хозяйском глазе. И инструмент стал не тот — никто его больше не точил, не правил. А все потому, что чужеземные князья расхватали всех шильдбюргеров себе в советники.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О том, как шильдбюргеровы жены порешили заполучить обратно своих мужей ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Вот ведь какая притча: ни жена без мужа, ни муж без жены не может хозяйствовать. От такого разделения только вред да неурядица.

Коли нет хозяина в доме, то нет и умения, а где нет умения, там и порядка нет — ломят кто во что горазд, никто друг друга не слушает; ну, а там, где друг друга не слушают, вряд ли что путное получится. В любой работе надо, чтобы один другому руку подавал, как мы это и видим во всех ремеслах и промыслах.

Если же нет хозяйки, то и вовсе порядка в доме не жди. А коли уж в доме порядка нет, то не будет его и во всем хозяйстве. Ведь недаром же говорят: крыша течет в одном углу, а мокро и на лавке и на полу.

Вот и выходит, что супруги один без другого никак жить не могут. Оттого-то, когда иноземные князья всех шильдских мужей себе в советчики разобрали, а жены одни остались, городок Шильда пришел в полное запустение. Однако жены с таким беспорядком мириться не захотели, и вот в один прекрасный день вся женская община, памятуя об общей пользе, положила держать совет, как город спасти. Долго они судили, долго рядили и так и эдак прикидывали, а все к одному приходят: мужей надобно вернуть. Но это легко сказать, а как сделать?

Перво-наперво порешили они письмо мужьям написать и разослать его во все концы.

Точный текст сего письма до нас не дошел, но если память мне не изменяет, говорилось в нем вот что:

«Здравствуйте, дорогие мужья! Пишут вам ваши жены и шлют вам из города Шильды низкий поклон, всем купно и каждому в особицу.

А еще кланяются вам родительницы ваши и все детушки ваши, мал мала меньше, кои растут без вас сиротами, как былинки в поле, — это при живых-то отцах! Великая вам честь и всему шильдскому роду слава, что из дальних стран князья вас советчиками к себе назначили и к вашим умным словам прислушиваются.

Но только женам вашим и детушкам и всем родичам вашим большой урон этим нанесен: хозяйство в упадок пришло, поля не родят, скотина дичает, дети малые растут неслухами. Вот и бьем вам челом, чтоб вернулись вы поскорее каждый в свой дом, хозяйство на ноги поставили, ребятишек уму-разуму поучили.

И еще дозвольте словечко молвить: ведь милость-то господская что погода апрельская. На подачки да обещания господа ух как тароваты, а вы, на корысть польстившись, и дорогу домой забыли. Видно, запамятовали, как охотник с беззубой собакой поступает: в награду за верную службу на первом суку ее вешает. Та же участь и вас постигнет, когда князья милость свою на гнев сменят и вас свободы лишат. Свободу-то надо почитать пуще золота. А чтоб ближнему помогать, так это вы и тут можете: кому ваш совет понадобится, тот вас и сам найдет. Ворочайтесь же поскорее, чтобы дети малые и мы, ваши жены верные, на вас порадовались и хозяйство чтоб снова поднялось, а родители ваши, на вас взглянувши, спокойно помереть могли. Кланяемся вам земно и ждем не дождемся, когда вы домой прибудете».

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О том, как шильдбюргеры вернулись домой и как их встретили верные жены ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Получили шильдбюргеры на чужбине это письмо, и сердце у них дрогнуло. Поняли они, что жены правильно им отписали и что давно пора им возвращаться в родной город. А посему испросили они у своих господ отпуск для поправления домашних дел. Просьбе этой господа вняли и шильдбюргеров отпустили, хоть и без всякого удовольствия — кому же охота лишиться мудрых советчиков?

И вот после долгих странствований шильдбюргеры со славою и великими дарами вернулись наконец домой. Однако у себя дома нашли они все в таком беспорядке и запустении, что поначалу, несмотря на весь свой ум и понятливость, ничего понять не могли. Но в конце концов все же уразумели, что город сотни лет строится, а что разрушить его и одного дня достаточно.

А жены хоть и рады были возвращению долгожданных мужей, но встретили их по-разному. Одни — лаской, как оно и надлежит, другие же — криком и бранью. Такая повадка и по сей день кое у кого в ходу, однако прок от этого весьма невелик.

Но, как бы оно там ни было, они объясняли своим мужьям, что не дело это — так долго оставаться на чужой стороне и что впредь уезжать им из дому не след.

Стали тут шильдбюргеры судить да рядить, как им дело повернуть, чтобы князья и вельможи не мучили их больше — не отрывали от дому.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Почему шильдбюргеры решили от своего великого ума глупостью спасаться ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

На другой день собрались жители Шильды под большой липой на базарной площади.

В летнее время они здесь устраивали сходки; зимой же ратушей им служил трактир, а место у печки было председательским.

Люди умные и рассудительные, они быстро порешили все спорные и запутанные дела, а затем приступили и к главному: как им быть и что делать, дабы их более не отзывали из дому. При этом они взвесили все «за» и «против» — причиненный вред и ту пользу, которая была им от иноземных князей, — и вскоре им стало ясно, что польза далеко не покрывает урона. Вот тогда-то и был учинен среди жителей поголовный опрос: как им впредь поступать?

Послушали бы вы, какие тут мудрые речи полились, сколь высокоумны были советы и до чего же складно люди говорили!

Одни считали, что на князей и вельмож надо просто махнуть рукой. Другие же говорили, что отказывать им не нужно, а надо всякий раз давать им такие дурные советы, чтобы князья сами Шильду и ее обитателей оставили в покое.

Под конец вышел вперед старый горожанин, испросил слова и повел такую речь:

— А я, к примеру, так полагаю: поелику нас, шильдбюргеров, отрывали от домашнего очага по причине нашей мудрости и ясного ума, то, по моему разумению, спасаться нам надо глупостью и шутовством. Тогда нас никто трогать не будет и никто никуда не отзовет. Посему с нынешнего дня всем нам, от мала до велика, надлежит самым что ни на есть нешуточным образом валять дурака. И какая бы глупость ни взбрела кому из нас на ум, он должен ее тут же сотворить. Однако знайте, разыгрывать из себя дурака или шута — это немалое искусство. Бывает, возьмется за такое дело человек бестолковый, и вместо смеха получаются одни слезы. А то и хуже того: надумает иной разыграть глупца, а сам взаправду в такого превратится. Но нам-то, шильдбюргерам, это не грозит, мы народ мудрый, умней нас никого на свете нет.

С превеликим тщанием обсудили шильдбюргеры предложение старца. Предмет сей показался им столь важным, что они решили не спешить, следуя умному правилу: поспешишь — людей насмешишь. А когда толком все взвесили, то пришли к убеждению, что никакого вреда колпак шута принести не может, и разошлись по домам, обязав друг друга пораскинуть умом, за какой кончик надо прежде всего ухватить тот шутовской колпак.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Втайне-то кое у кого из них кошки скребли на душе. Как же, мол, это так: на склоне дней своих, после стольких лет мудрствования — и вдруг превратиться в глупцов! К тому же шильдбюргеры поняли, что дело это и впрямь нелегкое: повсюду ведь глупых больше, чем умных, и глупцы эти терпеть не могут, чтобы им их глупостью глаза кололи.

Но, поелику дело шло об общем благе, порешили они в конце концов распроститься со своей мудростью и стать отпетыми дураками.

На этом и кончается та часть нашей книги, в коей речь шла о великом уме шильдбюргеров; теперь же последует рассказ о том, как жители города Шильды глупостью спасались.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О том, как шильдбюргеры решили построить новую ратушу ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Прошло несколько дней, и снова жители Шильды собрались под старой, густой липой: надо было им посовещаться, как положить начало своему шутовству, дабы весть о нем сразу разнеслись по всему белу свету.

После долгих словопрений они порешили: так как отныне вся жизнь в Шильде потечет по новому руслу, то прежде всего надобно общими силами и на общинные средства возвести новую ратушу. И должна та ратуша стоять на земле крепче крепкого: ведь какие бы глупости в ней ни говорились, сколько бы шутовства ни творилось, а она должна выстоять!

Сама по себе вся затея была не столь уж глупа и сумасбродна, но нельзя же было шильдбюргерам с первого же дня вывалить целый мешок глупостей — люди сразу бы догадались, что все это они понарошку делают.

И вот, памятуя, что они и всегда были смекалисты, шильдбюргеры решили поначалу слегка прикрывать свое шутовство, а по прошествии времени, когда представится случай, развернуться вовсю.

К слову сказать, решив начать дело с постройки новой ратуши, шильдбюргеры брали пример со своего приходского попа.

Тот, когда нанимали его, и первым делом потребовал, чтобы построили в церкви новый амвон из самого крепкого дуба, дабы мог он выдержать во время проповеди все поповские забористые словечки по адресу прихожан, ибо по этой части поп зароку себе не давал.

Много радовались шильдбюргеры своему мудрому решению и тут же без промедления взялись за работу, поклявшись от затеи своей не отступать, покуда не возведут ратушу до самого конька.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры доставляли бревна для новой ратуши ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Настоящие дураки, те приступили бы к делу, не запасшись ни бревнами, ни камнем, ни известью, ни песком — всем, что нужно для солидной постройки.

Не то шильдбюргеры: ведь их разум должен был угаснуть не вдруг, а исподволь, как догорает сальная свеча.

И вот отправились они всем скопом в долину, что за горой, и принялись деревья валить.

А когда стволы были очищены от веток и коры, кое-кто из них, размечтавшись, подумал: «Эх, кабы мне сейчас такой самострел, чтобы я мог заложить в него бревно и пальнуть тем бревном до самой базарной площади…»

И в самом деле, имей они такое снаряжение, это избавило бы их от многих тяжких трудов. Но, как говорится,

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Что поделаешь, пришлось шильдбюргерам, поплевав на ладони, взяться за переноску бревен на собственном горбу — сперва на вершину горы, а затем вниз по склону, к самым городским стенам. Немало пришлось им покряхтеть, посопеть да попотеть, покуда перетаскали они все бревна, кроме одного, по их разумению — последнего.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Наконец взялись они всей артелью и за это последнее: поднимали, поджимали, поворачивали, перекашивали, подталкивали и перекатывали его и с великим усилием достигли верха горы; отдышались, отерли пот и начали спуск по другому склону. Но тут то ли они недоглядели, то ли веревка перетерлась, а только бревно выскользнуло у них из рук и само, без всякой подмоги с их стороны, запрыгало по склону, докатилось до места и легло рядком с остальными.

Этакая сообразительность, и у кого же — у неотесанного бревна! — поразила шильдбюргеров прямо-таки как громом. Долго они моргали да глаза терли, пока один из них не изрек:

— Ну и чудаки же мы, что на своем горбу кругляк с горы таскали! И ведь никто из нас не смекнул, что с горы-то он и сам покатится. А мы-то кряхтели, мы-то сопели!

Тут вышел вперед другой шильдбюргер и повел такую речь:

— Велика наша беда, но можно горю помочь. Коли уж хватило у нас силенок весь строевой лес с вершины горы вниз перетаскать, так неужто не сможем его обратно втащить? А уж оттудова пустим бревнышки самоходом и полюбуемся, как они сами под горку покатятся. Вот и награда будет за труды наши праведные!

Такой совет пришелся по душе всем шильдбюргерам.

Ведь вот он случай положить достойное начало своему шутовству.

Подставили они свои горбы и поперли груз обратно. И если перед тем они изрядно попотели, перетаскивая его вниз, то теперь и вовсе потом изошли.

Кое-как все же подняли они все бревна на гору и, отдышавшись, стали спускать их вниз одно за другим.

И впрямь, до чего ж любо было смотреть, как они катятся да подскакивают!

После столь удачного завершения своих трудов, довольные и веселые, возвратились шильдбюргеры в город. А поелику все они славно порадели за общее дело, то и порешили, что не грех им теперь засесть в трактире, чтобы столь же славно выпить и закусить за общинный счет.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры строили новую ратушу и о чем они при этом позабыли ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Доставив бревна на место, шильдбюргеры с таким жаром принялись за возведение ратуши, что всякий, видя их, подумал бы: да, нешуточное дело они затеяли! Прошло три дня, и все три капитальные стены (шутовства ради они строили свою ратушу о трех углах) были готовы.

Затем горожане взобрались наверх и укрепили стропила. Теперь оставалось только заняться кровлей.

Довольные достигнутым, они всем скопом отправились в тот гостеприимный дом, где хозяин стрижет своих гостей без ножниц, и закончили трудовой день превеликим пьянством, опять же за общинный счет.

На другой день, как только ударил колокол (без этого никому не дозволялось приступать к делу), сошлись они у ратуши и стали класть кровлю.

Встали они цепочкой — одни на самом верху, другие на лестнице, третьи на земле, — и так до кучи черепицы. И каждая черепица., переходя из рук в руки, попадала наконец к шильдбюргеру, который крышу укладывал.

Но тут вскоре снова ударил колокол и призвал всех к новому походу — в трактир!

Как только услыхали это шильдбюргеры, так все, кто где стоял, побросали черепицу и пустились наперегонки — не побежишь — не победишь! — прямо в питейное заведение. И бежали они, как гуси-гуменники, кои больше всего боятся, что им воды в поилке не достанется.

Но получилось так, что те, кто последним стал в цепочку, первым прибежал в трактир и занял лучшее место, самое дальнее от входа, и так вновь обеспечил себе последнее место — на работе.

Отдав должное еде и питью, шильдбюргеры снова отправились к ратуше, чтобы честь честью освятить ее, а затем от имени всех шутов и глупцов испробовать, как в ней вершатся великие шутовские дела.

Вот вошли они чин чином… а там — кромешная тьма! Немало шильдбюргеры тут страху натерпелись, однако принялись опять думать да гадать, по какой такой причине в ратуше темно. Уж не допустили ли они какого недосмотра иль ошибки, когда ее строили? Не испугали ли светлое солнышко и где-то оно теперь спряталось? А может, мешает ему что проникнуть в шутовские палаты?

Подумали они, покумекали и вышли на волю — поглядеть с улицы на дело рук своих: может быть, там обнаружится изъян какой.

Однако все три стены оказались прочно сложенными, нигде не видно было никаких огрехов. И здесь, на улице, исправно сияло солнышко, на нем шильдбюргеры тоже никаких изъянов не приметили.

Тогда они снова вошли в ратушу, но там уж и впрямь никаких недочетов не увидели — за недочетом самого света.

Но что тут долго толковать? Не открылась им причина такой темноты, сколько они свои глупые головы ни ломали, и осталась она для них темной загадкой.

Великий страх объял шильдбюргеров, и для пользы дела они снова бросили клич: «Все на сходку!»

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры свет в ратушу доставляли ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Когда настал наконец назначенный для общей сходки день, никто из жителей Шильды и не подумал оставаться дома, а, прихватив с собой лучину, зашагал в ратушу. Сев на скамью в шутовской палате, он прикреплял лучину к шапке, чтобы в темноте разглядеть соседа и чтобы городской голова не перепутал имена и звания присутствующих.

Как оно и всегда бывает при обсуждении мудреных вопросов, мнения разошлись. И вот, когда уже казалось, будто остается только сломать стены и при новом возведении быть повнимательнее и поаккуратнее, выступил тот самый шильдбюргер, который некогда слыл за первого мудреца, и сказал:

— В давние времена мне не раз приходилось слышать, что на примере других многому можно научиться. Недаром баснописец Эзоп свои уроки представлял в баснях. Вот и я хочу вам рассказать в назидание такую побасенку.

Сын брата дедушки моей прабабушки услыхал однажды, что приятель его расхваливает:

«До чего вкусны куропатки!»

«А ты едал их?» — спросил он его.

«Да нет, не едал, — ответил он ему, — лет пятьдесят тому назад мне один знакомый хвалил, а у того была бабка, так вот ее дед видел в молодые годы, как такую куропатку барин уплетал».

От подобных речей у сына брата дедушки моей прабабушки слюнки потекли. Вот он возьми да скажи своей жене, чтобы та пирог испекла. Куропаток ему, мол, не достать, а лучше пирога он ничего на своем веку не едал. Однако жена его, знавшая лучше него, что есть и чего нет в горшке для масла, ответила, что не может испечь пирог, и попросила мужа потерпеть до лучших времен.

Такой сухой — неподслащенный и неподмасленный, ответ пришелся не по вкусу сыну братца дедушки моей прабабушки и голода его отнюдь не утолил, а потому он вновь подступил к жене с просьбой испечь пирог, если не на масле, то хоть на воде.

«Ничего не выйдет на воде-то!» — ответствовала жена.

«Да ведь ты не попытала! — молвил сын брата дедушки моей прабабушки. — Сперва попытай, а потом говори».

Чтобы отвязаться, пришлось жене замесить тесто для пирога. Затем она поставила сковородку, налила в нее воды, а сверху стала наливать жиденькое тесто. Разумеется, вместо пирожка получилась одна кашица.

А муж стоял с тарелкой возле очага и все ждал, когда ему — прямо с пылу с жару — подадут пирог.

«Что я говорила! — набросилась жена на него. — Тебе бы только на своем настоять, а сам ты ничего не смыслишь!»

«Да замолчи ты! — прикрикнул на нее сын брата дедушки моей прабабушки. — Нечего тебе жаловаться, что ты попробовала испечь пирог на воде. Дело того требует, чтобы его так долго пробовать, покуда оно не выйдет. На этот раз не вышло — в другой раз выйдет. Какое же это искусство, ежели сразу, так, за здорово живешь, пирог бы испекся?»

«Еще бы! — ответила жена. — Тогда бы я каждый день пироги пекла да ела».

Вот и вся побасенка, — закончил свой рассказ бывший первый мудрец города Шильды. — А теперь нам надобно покумекать, каким образом побасенку эту приложить к нашему делу. Попытка не пытка! Кто его знает, быть может, свет-солнышко можно в мешок поймать и носить, к примеру, как воду в ведре? Никто же из нас никогда этого не пробовал. Так что, ежели вам предложение мое по нраву, давайте приступим. Выгорит это дело — вся выгода на нашей стороне и мы завоюем себе великую славу, а не выгорит — опять не беда, все одно оно шутовскому нашему замыслу пойдет на пользу.

Предложение это так пришлось по душе шильдбюргерам, что они тут же решили его испытать.

После полудня, когда солнце пекло особенно немилосердно, все они собрались на базарной площади перед ратушей — кто с мешком, кто с кузовком, кто с ведром, а кто и с неводом: так шильдбюргеры чаяли поймать свет-солнышко и отнести его в ратушу.

Одни раскрывали мешки, давали заглянуть в них солнышку и живо завязывали покрепче, потом неслись во всю прыть в ратушу, чтобы там свет этот из мешка вытряхнуть. При этом они сами себя уверяли, будто мешок даже тяжелей стал. Другие проделывали такой же фокус с кастрюлей, корзиной, неводом и прочими снарядами.

Кто черпал свет лопатой, вдо вилами, кто совками. А один шильдбюргер приволок мышеловку — это чтобы сразу весь ясный день в нее залучить, прихлопнуть и живьем в ратушу доставить. Словом сказать, каждый творил то, что ему его умная голова подсказывала.

Так они трудились в поте лица своего, покуда солнце на небе стояло, и совсем замаялись от жары и от беготни в ратушу и обратно.

Однако труд их, надо понимать, оказался напрасным.

— А ежели бы наша попытка удалась, — воскликнули шильдбюргеры, когда солнышко закатилось, — какое великое дело мы сотворили бы! — и поспешили снова — куда, вы и сами знаете.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Что шильдбюргерам посоветовал заезжий молодец ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В ту жаркую пору, когда жители Шильды исправно перетаскивали светлый день в темную ратушу, через город проходил путник. Он остановился и, разинув от удивления рот, долго глазел на них, так что и его самого можно было принять за шильдбюргера.

Но, сколько он ни таращил глаза, все же никак не мог понять, что они там творили, и решил любопытства ради остановиться в этом городе на ночь.

Вечером на заезжем дворе он спросил случившихся там шильдбюргеров, с чего это они в полдень так надрывались на самом солнцепеке.

Тогда те и рассказали ему про свою беду и о том, как они маялись, чтобы доставить дневной свет в новую ратушу.

Бродяга был парень тертый и сразу смекнул, что тут ему можно поживиться. Для начала он спросил шильдбюргеров, удалось ли им доставить таким способом свет в ратушу.

— Да хоть бы вот сколечко! — отвечают ему.

— Да… — протянул заезжий человек. — А ведь все ваше горе в том, что не с того конца вы за дело принялись. Секрета вы не знаете. А я знаю!

Тут шильдбюргеры обрадовались, точно дети малые, и давай угощать ловкого пройдоху, разумеется, за общинный счет. А тому что? Лишь бы погулять на даровщинку. Вот он и пообещал помочь горожанам на следующее утро.

Ну, а когда утречком ласковое солнышко подарило городу Шильде ясный и светлый день, шильдбюргеры повели своего новоявленного зодчего к ратуше.

Тот оглядел постройку сверху и снизу, потом спереди и сзади, снаружи и изнутри и глубоко задумался. Должно быть, совет держал с той шельмой, что у каждого такого артиста всегда за пазухой припрятана.

— Надобно вам взобраться на крышу и снять одну-другую черепицу, — молвил он наконец.

Шильдбюргеры, разумеется, поспешили исполнить столь мудрый совет.

— Теперь вы доставили ясный день в свою ратушу, — сказал бродяга. — Случись он вам в тягость, вы его снова изгнать можете.

Поблагодарили шильдбюргеры мошенника и с честью отпустили.

Ловкий же плут поступил, как и всякий другой на его месте: благодарность принял, долго не пересчитывал и отправился дальше, правда частенько оглядываясь, нет ли погони.

Больше его в Шильде никогда не видели.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры догадались, отчего у них в ратуше темно, и что они после этого сделали ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Долго жители Шильды не могли нарадоваться на свою новую ратушу и заседали в ней с утра до ночи. На их счастье, до самой осени ни разу дождя днем не было, и потому дыра в крыше не помешала им принять немало важных решений.

Но вот ласковое лето миновало, и солнышко стало частенько прятать свое веселое лицо за серые тучи — приближалась зима, суровая и немилостивая, и все чаще в шутовской палате стало накрапывать.

Не понравилось это шильдбюргерам, и они решили, что раз человек под зонтом не мокнет, то и они не отсыреют, ежели крышу свою починят. Поэтому они снова заделали крышу черепицей, полагая, что раз летом они грелись на солнышке, как им велела сама матушка лень, то и зимой им надобно подле печки сторожить свои руки-ноги, дабы они у них не отмерзли.

Но вот починили они крышу и отправились снова в палату. И что бы вы думали? В ратуше оказалось так же темно, как до посещения Шильды великим артистом и искусным зодчим!

Тут-то шильдбюргеры поняли, какую шутку сыграл с ними бродяга. Однако сделанного не воротишь: поздно хлев запирать, коль корову со двора свели.

Итак, снова сидели шильдбюргеры с лучинами на голове в своей темной ратуше и держали совет. Наконец дошла очередь говорить одному шильдбюргеру, который никогда не считал себя за последнего дурака, — дабы не оскорбить его скромность, я не буду называть имени.

Ну так вот, встал этот шильдбюргер и заявил, что лучше всего будет, если все они поступят так, как посоветует его кум. С разрешения высокого собрания он тут же покинул зал, чтобы сходить позвать кума.

Покамест он ощупью пробирался вдоль стены (лучина на голове у него давно уже погасла), он заметил в одном месте полоску света: должно быть, здесь стену плохо замуровали. Тут он глубоко вздохнул, вспомнил о своей прежней мудрости, от которой, как и все другие, теперь отказался, быстро вернулся в зал и начал:

— Что ж, соседушки, разрешите и мне теперь слово молвить.

А когда ему разрешили, он продолжал:

— Вот я так скажу. К примеру, заведется у меня какая-нибудь привычка и вытеснит то, что мне досталось от природы, и, как ни странно, все благоприобретенные привычки, особливо дурные, быстро вытесняют дарованные природой и сами как бы делаются второй природой человека. Так и мы. Ведь от природы мы были люди с умом и соображали, что к чему. А теперь приняли шутовские привычки, и они пришлись нам так по нутру, что с успехом изгоняют прирожденные. От природы люди вполне разумные, мы теперь от природы же сделались шутами и с шутовством своим не желаем расставаться ни за какие блага. Попали мы все в тяжкую беду, а никак не можем понять, в чем наша ошибка, почему мы все в потемках сидим. И никто не догадался, что мы у своей ратуши окна-то сделать забыли. Очень уж у нас грубо получается. Нельзя так сразу шутами себя выставлять. Это ведь только настоящим дуракам к лицу.

Перепугались тут шильдбюргеры — как же это они оплошали? Получилось, будто они и вовсе богом обижены! Даже друг на друга глядеть им стыдно стало. А потому они сразу, без всяких заседаний и проволочек, сообща принялись проламывать стены ратуши, и не нашлось тут ни одного, кто отказался бы от отдельного для себя оконца, о коем он потом мог бы сказать: «Вот оно, мое оконце, и только и свету что в нем».

Очень скоро ратуша оказалась готовой, недоставало только внутреннего устройства, а о нем речь впереди.

⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры палаты в ратуше готовили ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Прорубили жители Шильды в ратуше окна и принялись за внутреннее устройство. Прежде всего они решили убрать шутовскую палату, затем взяться за палату для корпения, а потом и за палату для потения. Вскоре треугольная ратуша была всем шутам на славу отстроена и вновь освещена.

Настала зима, выпал первый снег, и городской голова затрубил в свой знаменитый рог. Услыхав его, шильдбюргеры всей гурьбой поспешили в ратушу. И надобно сказать, что до того они теперь поумнели, что никто из них не забыл прихватить с собой полено, чтобы протопить печь, дабы не обременять казну расходами на дрова. Но когда они собрались в шутовской палате, то увидели, что в ратуше не только никакой печи нет, но даже и место ей не определено.

Опять переполошились шильдбюргеры.

— Неужто мы, как ослы длинноухие, — воскликнули они, — никогда свою новую ратушу не наладим? Где же нам теперь печь ставить?

Одни советовали сложить печь за дверью — там она, дескать, никому мешать не будет. Но другим это не понравилось: ведь городскому голове положено возле самой печки сидеть, а так он окажется за дверью, это же выйдет курам на смех!

Много разных мнений выслушали шильдбюргеры, долго вопрос этот обсуждали, все подходящие и неподходящие места для печи осмотрели, и наконец нашелся один советчик, что предложил печь сложить за окном — на площади. И разъяснил, что ежели голова пожелает сидеть у самой печки, чтобы его мудрость никогда не замерзала, то можно выделить ему место у окошка — пусть он из него на печку поглядывает и греется.

Такой совет всем шильдбюргерам пришелся по душе, и они от радости даже в ладоши захлопали. Но был среди них один житель, которому вечно все было не так. Поднялся сей «нетак» и начал:

— Вы говорите «так», а я говорю «не так». Куда, к примеру, пойдет жар, что должен наши палаты согревать, где нам потеть да корпеть положено? На улицу. А всю улицу, сколько ни топи, нам никогда не натопить. Так я говорю или не так? Так вот, чтобы жар все же к нам в наши шутовские палаты шел, надобно рыболовную сеть взять и одним концом ее к печи приладить, а другим — к окну. Вот весь жар к нам и пойдет, некуда ему больше деваться. Так я говорю или не так?

— Так ты говоришь, — отвечает ему голова. — И за умный совет превеликая тебе от нас благодарность и почет: отныне второе место у печи всегда за тобой.

Вот и решили шильдбюргеры поставить печь на базарной площади, а от нее протянуть к ратуше сеть: это чтобы жар от печи прямехонько в палаты струился — и в те, где им потеть, и в те, где им корпеть, и в те, где им свои шутовские дела творить.

Я, признаться, опасался, как бы они и меня к себе не пригласили, чтобы на какую-нибудь шутовскую должность определить, но, услыхав, как один шильдбюргер сказал другому: «Где уж ему соваться! Он до нашего еще не допер», — сразу успокоился.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры соль сеяли ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Достроили, стало быть, горожане свою ратушу и стали в ней что ни день совет держать. Зашел у них как-то разговор о запасах: и впрямь надо же было кое-что впрок отложить, на случай, если цены поднимутся, а то ведь, не ровен час, к перекупщикам и спекулянтам-кровопийцам в лапы попадешь.

Особенно пеклись шильдбюргеры о соли — в те времена из-за бесконечных войн и междоусобиц продажа ее, а стало быть, и покупка были весьма затруднительны. Долго они советовались друг с другом, нельзя ли, мол, все так повернуть, чтобы в Шильдесвоя соль была. Ведь что на пашне без навоза, то на кухне без соли — дело дрянь! Под конец восторжествовала такая догадка: ведь крупинка соли как две капли воды похожа на крупинку сахара. А сахар, как все знают, растет в поле. Стало быть, и соль должна в поле расти.

Так рассудив, порешили шильдбюргеры выделить из общинных земель большой клин, вспахать его и хорошенько отборонить, а затем по всем правилам посеять на нем соль. А соли-то, к слову сказать, было в Шильде куда меньше, чем шутов и дураков!

«Совершить сие, — значилось в соответствующем указе, — надлежит самым срочным и аккуратнейшим образом. Посев же производить с господнего благословения».

«Наконец-то, — подумал тут не один шильдбюргер, — и у нас своя соль будет в достатке! Тогда уж никому из-за щепотки соли в ножки кланяться не придется!»

В первый же погожий день шильдбюргеры перепахали выделенный клин, хорошенько взборонили его и, как им подсказала их шутовская мудрость, густо засеяли солью.

А чтобы поле это уберечь от всяких недругов, они на каждом углу поставили сторожа и каждому сторожу вручили по длинной трубке, дабы они птиц разгоняли, если те начнут посеянную соль клевать.

Не прошло много времени, как поле буйно зазеленело, и шильдбюргеры всем скопом стали каждое утро бегать любоваться, как у них прытко соль растет. Чем выше поднимались зеленя, тем пышней расцветали надежды шильдбюргеров. Каждый из них в ту пору спал и видел, как он эту самую соль четвериками загребать будет.

Но тут они вспомнили, что не только птицы, но и всякие другие твари — лошади, коровы, овцы и особенно распроклятые козы — великие охотницы соль лизать. Что делать?

Для пущей безопасности и лучшей сохранности своего соляного поля, каковое они охотно увеличили бы во много раз, пришлось им в придачу к четверым уже назначенным сторожам поставить еще одного — как начальника над всей остальной стражей. Сему начальнику было строго-настрого приказано: ежели, не приведи бог, на поле забредет корова или другая скотина, немедленно ее, толкая, проклиная, избивая и пугая, с поля удалять.

Верховный страж поклялся все в точности исполнять.

Однако как он свою клятву сдержал, об этом мы узнаем уже из следующей главы.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О том, как начальник соляной стражи сдержал свою клятву ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Готов руку дать на отсечение, что до сих пор не могу взять в толк, как это верховный страж со всей своей охраною проглядел и на соляное поле целое стадо забрело!

Памятуя о данном ему наказе и о своей клятве, сей начальник при виде скотины, спокойно щиплющей ростки долгожданной соли, струхнул и призадумался: ведь ежели эта бестолковая тварь уже сейчас столько соли вытоптала и сожрала, то сколько ж она ее погубит, когда соль колоситься начнет? Рассудивши так, верховный страж поспешил в город докладывать городскому голове, какая над Шильдой стряслась беда.

Городской голова и советники при таком известии растерялись и, не зная, какой подать совет, порешили созвать общую сходку, а начальника соляной стражи за то, что он дров не наломал и ничего на свой страх и риск в столь щекотливом деле не предпринимал, похвалили.

На сходке дело это сперва было вывернуто наизнанку, затем снова налицо, потом на него взглянули и с той и с другой стороны и до тех пор его вертели и поворачивали, пока у шильдбюргеров голова кругом не пошла. В конце концов они решили назначить четверых судей — ибо судей неразумная скотина пуще всех испугается. Судьи эти должны были пойти на соляное поле, посадить там начальника сторожей на носилки, вручить ему длинный кнут и таскать его рысью по полю вдоль и поперек, покуда он своим кнутом не прогонит всю нашкодившую скотину.

Самого же начальника судьи ни в коем случае не должны были спускать на землю, дабы он посеву еще большего урона не нанес и тем самым своей клятвы не нарушил.

Верховный страж столь милостивому решению очень обрадовался, тут же на носилки вскочил и точно папа римский на них расселся.

Судьи же его до тех пор по всему полю на носилках таскали, покуда он своим кнутом всю скотину не прогнал.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Будь я сам этим начальником, и я бы согласился, чтобы меня хоть целый год по два раза на дню так на носилках таскали.

Само собой разумеется, четверо судей, что начальника стражи по полю носили, никакого урона подрастающей соли не причинили, потому как судьи всегда так об общей пользе пекутся, что они даже своими слоновыми ножищами никакого вреда драгоценному злаку нанести не могли.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как под городом Шильдой соль в поле выросла и как шильдбюргеры пытались ее жать ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Поле под Шильдой сперва зазеленело, потом зацвело, и в конце концов то, что жители Шильды принимали за соль, поспело и, по правде сказать, более всего походило на бурьян, чертополох и всякую другую сорную траву.

И вот однажды шильдбюргеры всем миром пошли в обход: впереди городской голова, за ним советники, судьи, а потом уж и простой народ. Обошли они свое поле с одного боку, обошли с другого и рассудили, что пора жатву начинать. Для этого они стали кто серп точить, кто лошадей запрягать, кто телегу ладить, а кто и цеп готовить — надо же было соль вымолачивать. Однако как только они приступили к жатве, то тут же серпы побросали. Соль-то оказалась до того остра и крепка, что обожгла им руки до самых локтей. Надо было бы им надеть рукавицы, но шильдбюргеры побоялись, как бы их на смех не подняли — на дворе ведь лето стояло!

Нашлись и умники, что предложили соль косить косой, как траву — на сено, но тут другие заявили, что этого делать никак нельзя, — колос может осыпаться. Третьи же подсказали: давайте соль пулями сбивать из аркебуз. Но здесь вышла другая помеха: не было среди жителей Шильды метких стрелков, со стороны же они приглашать не пожелали — побоялись, как бы чужаки их секрет возделывания соли не похитили! Так и пришлось им всю соль оставить в поле неубранной. И ежели до этой затеи в Шильде мало было соли, то теперь ее осталось совсем ничего: что они сами не съели, то, стало быть, посеяли.

Можно было бы им посоветовать высушить на печке прошлогодний снег и потом его вместо соли пускать — он же тоже крупчатый, — да советчика под рукой не оказалось.

Никто из жителей Шильды не мог также понять, почему у них вдруг соль так кусается. То ли они неверный севооборот применили, то ли навоза переложили, а может статься, и не доложили?

И поклялись они ухаживать за полем еще лучше.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Я-то знал, что на том поле росла крапива и шильдбюргеры, приняв ее за соль, здорово пообстрекались. Однако решил промолчать: пусть, думаю, как они шуты есть, так шутами и остаются. К тому же в шутовской моей головушке бродила еще и другая мысль: не любим мы — и шильдбюргеры тут не исключение, — чтобы нам наши ошибки в строку ставили или на нашу глупость указывали. Известно, не дело ослу осла длинноухим ругать!

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Какой урок император задал шильдбюргерам ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Покуда весть о мудрости шильдбюргеров разнеслась по белу свету, прошло немало времени. Зато слух об их шутовстве и глупости словно молния облетел все страны, и очень скоро на земле не оказалось никого, кто не был бы наслышан об их проделках. Но, по правде говоря, в том нет ничего удивительного — ведь, с тех пор как мы, люди, лишились мудрости и сделались шутами, мы чаще всего и спрашиваем о шутовских проделках, а мудрость нас уже мало интересует. Так оно и с шильдбюргерами получилось. Чтобы люди прослышали об их уме и мудрости, понадобилось много лет, а вот молва об их шутовстве обошла всех и вся прежде, чем они стали настоящими глупцами.

Как-то раз император той страны, где жили шильдбюргеры, прибыл по своим императорским делам в соседний с Шильдой городок. Местные жители стали рассказывать ему о неслыханных шутовских проделках шильдбюргеров. Император очень удивился — в прежние годы он и сам не раз прибегал к мудрым советам шильдбюргеров. Ну, а так как ему все равно надо было ожидать, покуда в городок съедутся все его вассалы, он и приказал отвезти себя в Шильду, дабы самому убедиться, так ли все обстоит, как ему рассказывали, или это лишь пустая болтовня.

Тут он поступил как один хороший подмастерье. Тот тоже хотел все узнать сам и однажды, заручившись обещанием, что жена его будет держать язык за зубами и никому ничего не расскажет, шепнул ей по секрету, будто сосед их снес яйцо. Не прошло и получаса, как жена, разумеется тоже по секрету, поведала о том своей соседке, но речь шла, конечно, уже о паре яиц. Та, тоже по секрету, рассказала об этом своей невестке, правда добавив еще одно яйцо, и так оно пошло — чем дальше, тем больше. Не успела наступить ночь, как уже вся деревня знала, что сосед того подмастерья снес за один день дюжину яиц. А ведь поначалу говорилось только об одном яйце.

Умудренный опытом император сперва отправил в Шильду гонца с известием о своем скором прибытии. При этом он велел передать шильдбюргерам (должно быть, хотел проверить, подлинные они шуты или только прикидываются), что он не только подтверждает давние права и вольности жителей города Шильды, но предоставит им еще большую свободу, ежели горожане на его приветственную речь, с которой он первым обратится к ним, ответят присказкой и в лад. Пусть они, мол, покамест поразмыслят над этим уроком, а когда он прибудет в Шильду, то встретят его полуверхом-полупешком.

У бедняг шильдбюргеров поджилки затряслись при таком известии — перепугались они пуще кошки, приметившей еще издали живодера. Более всего они боялись, что император разгадает их уловку: известное дело, господа и видят-то куда дальше простых смертных, и руки-то у них длиннющие, и как бы ты далеко ни был, обязательно тебя сцапают. И кто его знает, может, император, разгневавшись, заставит шильдбюргеров сбросить шутовские колпаки, и жителям Шильды придется все начинать сначала.

А причина для такого беспокойства у них ведь была: шуточное ли это дело самим, по собственной воле, не спросив высочайшего соизволения, заделаться шутами и начать всерьез валять дурака!

Испугавшись, шильдбюргеры сразу вспомнили о своей былой прозорливости и очень скоро нашли выход из беды.

Прежде всего навели они порядок в хлеву и на кухне — это чтобы императора встретить самым достойным образом. Потом они задумались над тем, как им быть с городским головой. Прежний до того лихо разыгрывал из себя шута, что для разумных горожан он уже не годился, — надо было выбирать нового. Ну, а чтобы никого не обижать, шильдбюргеры приняли такое решение: раз императору придется отвечать присказкой в лад, то городским головой они назначат того, кто к утру придумает самую ладную присказку.

С тем и разошлись они по домам. И надо сказать, не было среди них ни одного, кто бы в эту ночь в мечтах своих не видел себя городским головой.

Пуще же всех одолела эта мысль свинопаса. «Я же давно привык свиным стадом командовать, неужели же с шильдбюргерами не сумею управиться?» Всю-то ночь он с боку на бок ворочался, жену совсем затолкал. А она была женщина хозяйственная и от своего прежнего ума припасла кое-что на черный день. Вот и спрашивает мужа, чем это он, дескать, так обеспокоен. Долго свипопас отмалчивался, наконец не выдержал и поведал ей о своей мечте.

Узнав, отчего муженек ее так сильно закручинился, жена свинопаса более всего на свете захотела стать женой городского головы.

— Дорогой мой муженек! — говорит она. — Не мучай ты себя понапрасну, а лучше скажи, что ты мне подаришь, ежели я тебе самую складную из складных присказок подскажу?

— Шубу подарю! — выпалил свинопас.

Жена давно вздыхала по шубе. Наклонилась она к его уху и стала нашептывать:

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

И, чтобы муж не забыл этой присказки, она повторила ее ровно девяносто девять раз.

Тем временем рассвело и пора уже было идти в ратушу.

А там — сколько в Шильде было жителей, столько они принесли с собой присказок! И мне только жалеть приходится, что не все они у меня в памяти сохранились и я утешаю себя лишь несколькими.

Первым выступил самый старый шильдбюргер. Он сказал:

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— А лучше ты ничего не мог придумать? — закричал на него-другой шильдбюргер. — Проваливай, я хочу быть головой! Слушайте мою присказку:

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— И только-то? — скривил губы третий шильдбюргер. — Этак я, пожалуй, тебя переплюну. А ну, слушайте, что я сочинил:

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Но эта присказка не понравилась четвертому. Отпихнул он третьего и говорит свое:

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Едва договорил, выступает пятый:

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Выкладывают они один за другим свои присказки, а свинопас стоит ни жив ни мертв. Боится, как бы кто его стишок не сказал. Но вот дошел черед и до него. И хоть повторил он про себя присказку жены чуть ли не тысячу раз, а получилось у него немножко не то:

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Услыхав такое, советники в один голос воскликнули:

— Гляди-ка! А ведь у него и впрямь складно получилось!

Тотчас приступили к голосованию и, разумеется, выбрали свинопаса городским головой.

При этом шильдбюргеры рассуждали так: уж этот сумеет потрафить его величеству да и компанию ему составить.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры императора встречали ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Как я уже сказывал, император велел передать шильдбюргерам: навстречу его величеству надобно выехать полупешком-полуверхом и на приветствие отвечать присказкой в лад.

Обсудили это хитрое дело горожане у себя в ратуше и насчет ладной присказки приняли такое решение.

Городской голова первым обратится к императору со словами:

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

И тогда его величеству волей-неволей придется отвечать:

«Благодарствуйте, мудрые шильдбюргеры!»

Ну, а ежели все так получится, как они задумали, то городской голова скажет:

«А самый мудрый из нас — первый свинопас!»

Таким образом они исполнят одну половину урока, который им задал император.

Но вот о второй мнения отцов города разошлись.

Одни предлагали для встречи императора разделиться на два отряда: первый выедет верхом, а второй выйдет пешком.

Другим казалось, что надо так сделать: выстроиться в шеренги, и в каждой шеренге один шильдбюргер на коне, а другой — пеший.

Третьи советовали: надо, мол, чтобы каждый горожанин взял коня, одну ногу вставил в стремя, а на другой скакал бы рядом с конем.

Нашлись и такие, которые вот что предложили.

Встречать императора следует верхом на палочках-коняшках, на каких ребята скачут. Вот оно и получится полупешком-полуверхом. К тому же палочка эта всегда наготове — легка, резва, и уход за ней скорый: взнуздал, ногу поднял и поскакал.

Надо ли говорить, что такое предложение пришлось шильдбюргерам по нраву? И городской голова тут же издал указ: каждому быть наготове со своей палочкой-коняшкой. Кстати, в Шильде не оказалось такого бедняка, у которого не было бы в доме такой палочки-скакалки. И вскоре все они — кто на буланом, кто на вороном, кто на пегом, а кто и на гнедом — носились по городу, объезжая своих лихих коней.

А когда настал назначенный день и показался вдали император со своей свитой, шильдбюргеры помчались ему навстречу во весь опор. Только вот с новым городским головой случилась оказия.

То ли переволновался он очень, то ли по еще какой причине, а только пришлось ему отстать и поспешно укрыться за навозной кучей.

Между тем император со своими людьми подъезжал все ближе. Смутилась шильдская рать — куда же это их новый голова подевался? А тот и сам видит — мешкать больше нельзя, забыл про свою лошадку и, подхватив штаны, полез на навозную кучу, чтобы, стало быть, оттуда приветствовать его величество по всей форме.

Император со свитой все ближе подъезжает, и пора уже городскому голове шляпу снимать, а у него руки запяты. Что делать? Сунул он шляпу в зубы, одной рукой штаны придерживает, другой императорскому величеству приветственно машет, а сам кричит:

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Такая встреча да в таком месте и императору глаза открыла, какого полета птица перед ним. Понял он, что шильдбюргеры шуты нешуточные и не зря о них всякие слухи распускают, — протянул городскому голове руку и молвил:

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Вот тут и надо было голове ответить ему складной присказкой, как оно было решено на совете. А он, чтобы, случаем, не оговориться, стоит и молчит. Тогда другой шильдбюргер, видя, что голова со страху язык проглотил, выскочил на своей палочке-коняшке вперед и брякнул:

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

А ведь, чтобы получилось складно, надо было сказать:

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Шильдбюргер же решил: что «свинопас», что «шут» — одно и то же, а городской голова у них и впрямь первый шут. Вот он ненароком и сказал правду.

Так-то шильдбюргеры императора встретили.

После этого поскакали горожане к городским воротам. А государь-император, прежде чем двинуться им вслед, спрашивает голову:

— С чего это ты, чудак, на навоз забрался?

— Да я, ваше величайшество, — отвечает голова, — от радости ног под собой не чуял — вот на кучу и взлетел.

Государь вполне таким ответом удовлетворился, и они всей толпой направились к ратуше. А чтобы его величеству в пути скучно не было, шильдбюргеры потешали его рассказами про то, как они свою ратушу строили и как совсем недавно большой важности дело совершили — соль посеяли. И тут же они попросили, чтобы государь-император от соляного налога их освободил, когда они урожай соберут, и патент-грамоту им на соляной злак выдал.

Внял император их просьбе, и с той поры право соль сеять закреплено за шильдбюргерами навечно.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Какой подарок шильдбюргеры преподнесли императору ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Встретили жители города Шильды своего высокого гостя и снова принялись думать да гадать, как им императора уважить и что ему в дар преподнести. Одни предлагали подарить ему серебряный или золотой кубок. Другим это показалось чересчур дорого, к тому же приняли они в рассуждение, что у императора и серебряной и золотой посуды хоть отбавляй. Те же, что любили хорошо поесть, советовали одарить императора морковью, свеклой, горохом и прочими дарами земли. Но соседи их взяли в соображение, что в таком добре император, вероятно, не нуждается: он же всюду гость и куда бы ни прибыл, все ему обязаны ставить угощение.

Тут выискался один шильдбюргер, который посоветовал презентовать царствующей особе большой горшок с горчицей. Императору, мол, приходится много бывать в разъездах, обедать за чужим столом, вот у него и будет всегда приправа при себе.

Такой мудрый совет отцам города пришелся по вкусу, и они сразу принялись за дело.

Заварили свежую горчицу в новом обливном горшке, нарядили двух мальчишек и послали их вместе с городским головой вручать императору подарок от жителей города Шильды.

Представ пред высочайшие очи, городской голова мальчишек с горчицей подтолкнул вперед, а сам, волнуясь и запинаясь, начал:

— Всемилостивейший… государь… горчица! Нижайше просим вас… принять в дар от жителей города Шильды… всекрепчайшего императора в этом новом обливном горшке!

Его величество государь-император, услыхав такую достойную речь, прыснул со смеху и даже шляпу снял — верно, жарко ему стало от подобного красноречия.

— Надень, надень, государь-горчица! — закричал городской голова императору. — Надень, не то плешь застудишь!

Тем временем мальчишкам надоело держать горшок с горчицей, и они поставили его на пол, да так неаккуратно, что горшок разбился и вся горчица разлилась.

— Ах вы, бесенята проклятые, ах вы, неслухи! Разбойники! Воры и грабители! Бунтари! Изменники! Какой горшок разбили! Какая горчица пропала! За семь верст против ветра от нее в носу свербило, а вы ее на пол вылили! Государь-император, вы ее хоть попробуйте! — С этими словами голова зачерпнул пригоршней горчицу и сунул ее императору прямо под нос.

— Запах горчицы я и так отлично слышу — запах отменный! — отвечал голове высокий гость. — И я вместе с тобою скорблю об уроне, однако с благодарностью отмечаю вашу добрую волю и желание мне угодить.

А городской голова все причитал:

— Какая горчица пропала — не простая, императорская! Всекрепчайшая!

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры с императором завтракали и какую император им загадку задал ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Увидел император такую любовь шильдбюргеров и пригласил их с ним вместе позавтракать. Городской голова и его советники приняли всемилостивейшее приглашение, и вскоре все собрались за огромным императорским столом. Рядом с его величеством сидел сам городской голова, а ниже, друг за другом, — все прочие отцы города. Много здесь было хитроумных речей сказано, однако пересказывать все у меня времени до послезавтра не хватило бы, а потому я их опущу.

Прежде всего к столу подали большой судок с отварным карпом, потом еще блюдо с карпом, но только на другой манер приготовленное. После рыбы принесли кашу. Тут голова заметил, что кое-кто из советников еще не справился с предыдущим кушаньем, и прикрикнул на них:

— Эй, ребята! Налегайте да поспешайте! А ты, государь-император, не жди их! Недаром ведь говорят: семеро дураков одного не дожидаются.

Так за присказками да прибаутками шильдбюргеры управились со всеми богатыми яствами, что для них на императорской кухне были приготовлены. Слушал их император, порой и смеялся, но все у него в голове не укладывалось, как же так: прежде шильдбюргеры на весь мир умом своим и рассудительностью славились, а теперь от них, кроме глупостей да шуточек разных, ничего не услышишь. И вот, чтобы окончательно решить, в самом ли деле жители Шильды так глупы или только понарошку дурака валяют, император и надумал задать им загадку.

— Ехал я к вам в город Шильду, — сказал он, — и вижу: у дороги дохлый волк лежит. Я стал расспрашивать, отчего это волк прямо тут, у самой дороги, издох? Но никто мне ответа дать не сумел. Не поможете ли вы мне разгадать, почему волк сдох?

Шильдбюргеры ему отвечают:

— Дело это не простое. Тут надобно совет держать.

И пошли к себе в ратушу, где заперлись в палате для потения. Попотев там часок-другой, опи перешли в палату для корпения. Там они немалое время корпели и наконец собрались в шутовской палате, где и стали выкладывать то, что удалось им взять если не потением, то корпением.

Первый шильдбюргер сказал, что вернее всего, волк в мороз по снегу босиком бегал, а потому простудился, заболел и издох.

Другой шильдбюргер высказал такую догадку. Волк, мол, верхом не ездит, а все на своих ногах бегает. Верно, погнался за ним кто, а он давай удирать, но ведь он-то на своих ногах бежит, а погоня за ним на лошадях. Видит волк, что погоня уже близко, нагоняет его, рванул — и дух из него вон.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Третий шильдбюргер привел другую причину:

— У волка, должно быть, очень большое горе было, и до того он закручинился, что жизнь ему не мила стала. Вот он взял да и сдох.

Встал тут городской голова и молвил:

— Дорогие друзья-советники! Неужто мы с вами по своей скотине не видим, отчего волк издох? Ведь сколько телят, овец и другой всякой твари по паре он у нас в Шильде зарезал? А мясо-то он ел все сырое. Никто же ему его не тушил, не варил, не жарил. Не поп он, чтобы ему свою повариху держать. День на день не приходится, иной раз и старую корову задерет, у той ведь мясо поди какое жилистое, попробуй его перевари! Опять же волк подчас и падалью не брезговал, — ведь это луженый желудок надо иметь! И еще скажу. У кума моего на той неделе теленок от какой-то заразы пал. Он его на околицу выбросил, и с тех пор никто этого теленка не видел. Надо полагать, волк с голодухи его прямо на морозе и сожрал. Небось после еще к проруби бегал студеной водой запивать. Что же мы тут удивляемся и гадаем? От такой пищи из нас самих кто хочешь сдохнуть может. По зубам волка тоже видно, что он от сырого мяса сдох. Зубы у него все белые, а от горячей пищи зубы черными делаются — это у нас и малые дети знают.

Как голова сказал, так шильдбюргеры своему высокому гостю и доложили.

Понял тогда импераюр, что у шильдбюргеров от прежнего ума и помину не осталось.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О том, какое прошение шильдбюргеры подали императору и как он им ответил ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Хоть его величеству государю-императору и нравилось у шильдбюргеров, однако дела государственные не терпели больше промедления, и он уведомил городского голову о дне своего отъезда. В знак милости за хороший прием он разрешил шильдбюргерам обратиться к нему с прошением.

Горожан это очень обрадовало, и они подали императору целый свиток, в котором подробно изложили бедствия, причиненные им отъездом в чужие страны на должность советников при князьях.

Жить вдали от дома им приходилось подолгу, жены их, оставшись одни, бедствовали, и хозяйство пришло в полный упадок.

Вернувшись в Шильду, они, чтобы помочь беде, решили от великого своего ума глупостью спасаться. Увидав, что способ этот приносит хорошие плоды, они положили и впредь себя так соблюдать.

И жилось бы им под шутовским колпаком вольготно, если бы не злые козни соседей, кои над бедными шильдбюргерами и над их глупостью так зло издеваются и такими насмешками и оскорблениями поддевают, что приходится горожанам за самую свою жизнь опасаться. Поэтому шильдбюргеры просят государя-императора, чтобы он их шутовство скрепил своей подписью и печатью и таким образом от злых нападок уберег, ибо никому они свою мудрость не навязывали и своим шутовством также никому не докучают.

Император охотно исполнил их просьбу.

В тот же день он велел своему лучшему писцу написать нижеследующую охранную грамоту для шильдбюргеров:

Мы, божьей милостью император великой и могущественной империи, постоянно радея об увеличении своих владений, объявляем настоящим всем и каждому, что, согласно просьбе граждан города Шильды, берем их отныне под свою защиту и приказываем: никто им в их шутовстве и глупости никаких помех чинить не должен ни словом, ни делом, ни помышлением, а ежели найдутся такие, что приказа нашего ослушаются, то им грозит великая кара и вечная наша императорская немилость. Осмелится же кто шильдбюргерам в их шутовстве помехи чинить, тот в наказание должен надевать и носить шутовской колпак с одним, двумя или тремя колокольцами, в зависимости от тяжести преступления. Снять этот колпак он сможет лишь после примирения с обиженным им шильдбюргером и уплаты в ознаменование сего двух гульденов в нашу императорскую казну.

Такова паша твердая воля и наше императорское решение, каковое мы своей подписью и изложением печати удостоверяем.

Дана лета….. дня.

В придачу к такой охранной грамоте император приложил еще немалую «благодарность» и обязал своих гостеприимных хозяев истратить ее как можно скорей и веселей. А как это шильдбюргерам удалось, мы узнаем уже из следующей главы.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Почему шильдбюргеры свои ноги перепутали и как они в них снова разобрались ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Памятуя о наказе его величества, шильдбюргеры императорскую «благодарность» тут же снесли в ближайший трактир. Погуляв на славу, они вышли, и захотелось им на лужке придорожном немного полежать — отдохнуть. Прилегли они да вскоре и заснули, А надобно сказать, что по случаю проводов высокого гостя все они оделись в штаны одинакового — зеленого — цвета. И вот, когда уже в сумерки, они проснулись и им пора было расходиться по домам, никак они своих ног разобрать не могут. Сидят и глядят друг на друга осовелыми глазищами, а встать боятся — как бы сосед ногу не утянул.

Тем временем проезжал мимо на телеге крестьянин. Шильдбюргеры позвали его на помощь. Крестьянин подъехал. Тогда они ему рассказали о своей беде: никто, мол, своих ног не узнаёт и пусть он, проезжий человек, мозгами пораскинет, может, что путное им посоветует. За благодарностью дело не станет — они ему хорошо заплатят.

Мужик оказался из толковых. Ни слова не говоря, соскочил с телеги, срубил хорошую дубину и тут же принялся обрабатывать ею первого попавшегося шильдбюргера. Тот живо вскочил, будто вовсе ног под собою не чуял, и даже забыл, что ему вспоминать нужно было. Так дубинка помогла и остальным разобрать свои ноги. Только один шильдбюргер остался сидеть.

— Вижу я, — сказал он крестьянину, — что ты мудрец и помог братьям моим. А я вот до сих пор никак не разберусь, мои это ноги или чужие.

— Погоди, сейчас разберешься, — ответил ему мужик и так треснул зазевавшегося шильдбюргера дубиной по спине, что у того искры из глаз посыпались.

Очнувшись, шильдбюргер вскочил как ужаленный, схватил свои ноги в руки — и только его и видели.

Остальные не поскупились, щедро мудрого мужика наградили, а сами отправились по домам, размышляя о том, что в другой раз им свои ноги путать не следует.

Неспроста люди говорят, что привычка — вторая природа.

Шильдбюргеры наши со временем до того привыкли к своему шутовству, что никак от него отстать не могли. Все, за что бы они ни брались, оборачивалось у них шутовством или глупостью. Стало быть, с шутовством-то шутить нельзя, иначе навеки шутом останешься.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как два шильдбюргера домами обменялись ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Ну так вот, прослышали два шильдбюргера, что люди в давние времена друг с другом разными товарами обменивались и от такого обмена большую выгоду имели. Думали они, думали и надумали сами друг с другом обменяться, и не чем-нибудь, а сразу домами. Первый шильдбюргер, который жил на верхнем конце улицы, разобрал свой дом и перетаскал его по бревнышку на нижний конец, где жил тот, с кем он договорился об обмене. А второй шильдбюргер, что жил на нижнем конце улицы, тоже разобрал свой сруб и отвез его туда, где прежде жил первый шильдбюргер. На новом месте каждый из них снова собрал свой дом, присел отдохнуть и думает: «Да что же я на этом выиграл?»

Мы-то с вами можем посмеяться, а шильдбюргерам было не до смеха. Сколько труда они положили, чтобы дома свои сперва разобрать, а потом снова построить! Да все, оказывается, зря!

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры корову на крепостную стену поднимали ⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Вышли шильдбюргеры однажды все вместе за городские ворота осмотреть старую крепостную стену: нельзя ли, мол, камень из нее на какой-нибудь постройке использовать.

Но тут они увидели, что вся стена сверху заросла травой. Очень это их огорчило — ведь какой хороший покос зря пропадает. Стали они друг с другом советоваться, как им до этой травы добраться и что им с ней делать. Одни считали, что траву эту надобно серпом скосить. Однако на такую высокую стену с серпом лезть никто из них не отваживался. Другие полагали, что надо найти хороших стрелков и сшибить каждую травинку из самопала. Но, как вы уже знаете, таких метких стрелков в Шильде не было.

Под конец слово взял городской голова.

— Зачем нам траву эту косить, — молвил он, — или из самопалов по одной травинке сшибать? Давайте пустим корову на стену, она там всю траву и сожрет.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Такой совет всем шильдбюргерам пришелся по нраву, и в благодарность они положили первой на стену корову городского головы пустить. Тот охотно согласился.

Пригнали они, стало быть, корову, завязали ей петлю на шее, перекинули веревку через стену и давай всем скопом веревку тянуть — корову наверх подымать. Корова стала задыхаться, а когда они ее повыше подняли, совсем язык вытянула. Городской голова как увидал это, сразу закричал:

— Тяните шибче! Это она травку на стене почуяла и языком к ней тянется!

Но, сколько шильдбюргеры за веревку ни тянули, поднять корову наверх им так и не удалось. А когда они ее снова на землю опустили, то из коровы уже и дух вон.

То-то обрадовалась вся шильдская община!

Было им теперь что свежевать и чем закусить — хотя до мясоеда оставалось еще немало времени.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как в городе Шильде считать умели ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Была у одной хозяйки в Шиль-де курица-несушка — каждый день несла по яйцу.

И вот как-то раз у этой хозяйки набралось так много яиц, что она надумала отнести их на базар.

Уложила она яйца в корзину, поставила ее на голову и пошла.

А до базара конец не малый. Вот идет она да про себя и подсчитывает:

— За те яйца, что у меня в корзинке лежат, я непременно три гроша выручу, никак не меньше. А что я на эти три гроша сделаю? Куплю еще двух несушек. Они мне вместе с моей первой несушкой столько яиц за один месяц снесут, что я опять смогу пойти на базар их продать. А на вырученные деньги я куплю еще трех несушек. Тогда я старых, что уже не несутся, продам и куплю молодых. От молодых мне двойная выгода будет: они и яйца снесут, и цыплят выведут. Из цыплят опять несушки вырастут — их тоже продать можно будет. На вырученные деньги я тогда уже гусей куплю: от гусей и пух, и яйца, и мясо! Понесу я все это на базар и куплю… Что же мне еще купить-то?.. Куплю овцу. С овцы я шерсти настригу, и ягненочка она мне принесет, да не одного, а парочку! Шерсть я продам, ягнят тоже продам и куплю поросеночка. Поросенка я выкормлю, он у меня подрастет — я его зарежу. Тут я и сальца поем, и колбаски, да еще денег выручу столько, что на них корову смогу купить. Корова мне молочко будет давать и теленочка через год принесет, а навозу от нее сколько! А раз навоз будет, можно и делянкой обзавестись. С делянки у меня свое зерно будет: не надо будет корм курам покупать. На сбереженные деньги я себе работника найму, чтобы за коровой ходил и землю пахал, а сама я буду жить да поживать, как барыня. До чего ж у меня сладкая жизнь будет — ух!

При этих словах размечтавшаяся хозяйка развела руками. Тут корзина-то и слетела у нее с головы, а все яйца рассыпались и разбились.

Кому охота, пусть бежит подбирает! Ни дать ни взять барином будет, как эта хозяйка — барыней!

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как осел шильдбюргеров уму-разуму учил ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В ту пору в Шильде выросла такая крупная свинья, каких еще у них не бывало, и порешили шильдбюргеры ее откормить на славу. Однако свинья эта была большой проказницей и однажды забралась в ригу, где хранился овес. Здесь она повела себя совсем по-свински и нажралась до отвала, чего шильдбюргеры ей никак простить не могли. Они объявили ее воровкой и за то, что она недозволенным образом обожралась, постановили сожрать ее самое.

С громкими криками и шумом предали они ее в тот же день смерти. Мясо, сало, щетину и ножки судьям за хлопоты отдали. А чтобы ничего не пропадало даром, промыли кишки, набили их всем, чем положено, и сделали одну огромную колбасу. Но тут пришлось им покумекать: в чем же ее сварить?

Вытащили самый большой горшок, примерили — не влезает в него колбаса. Растерялись шильдбюргеры: как теперь быть?

Пошли шильдбюргеры к гончару просить его такой горшок сделать, чтобы в него вся колбаса вошла. Но тот им отказал. Нельзя, говорит, сделать такой большой горшок. Да он и в печь не войдет.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Совсем отчаялись тогда шильдбюргеры и в великом своем недоумении разбрелись по домам. А один из них бредет себе в задумчивости домой и вдруг видит — стоит осел и кричит: «И-а! И-а!»

Хлопнул шильдбюргер себя по лбу и обратно в ратушу поспешил. Ему послышалось, будто осел кричит: «Раз-два! Раз-два! Раз-два!»

Прибежал он, стало быть, в шутовскую палату и повел там такую речь:

— Позор на наши шутовские головы! Где это видано, чтобы ослы умней людей были? А у нас так оно и есть. Осел-то стоит и кричит: «Раз-два! Раз-два!» — это значит, чтоб мы колбасу вдвое сложили. И как мы сами не догадались!

Пораскинув умом, шильдбюргеры сообразили: раз колбасу можно в два раза сложить, то почему нельзя сложить ее и в три и в четыре раза? Вот они и сложили ее гак, чтобы она в большой горшок вошла. Залили кипятком, поставили на огонь, сварили — подали к столу. Ну, а так как разжевать да проглотить колбасу им совета у осла спрашивать не надо было, то скоро от нее и хвостика не осталось.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как один житель города Шильды с жерновом на шее убежал да так и не вернулся ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Понадобился как-то шильдбюргерам на мельнице новый жернов. Недолго думая они все вместе отправились на высокую гору, где у них была каменоломня. Первый городской каменщик выбрал огромный камень, обтесал его так, что он стал круглым, словно колесо, а в середине вырубил большую дыру, какие обычно бывают у жерновов. После этого шильдбюргеры с превеликим трудом подняли огромный жернов и осторожненько снесли его с горы.

И вот, когда они уже спустились к самому низу, голова вспомнил, до чего ловко они в свое время бревна для новой ратуши с горы спускали. Зачем же они теперь так трудятся? Надо поднять этот жернов снова на гору да и пустить его оттуда самокатом!

Как задумано, так и сделано.

Втащили шильдбюргеры тяжелый жернов снова на гору и собрались было его самокатом вниз спустить, как вдруг один из них говорит:

— Э, постойте, братцы! А как же мы с вами тут наверху узнаем, куда этот жернов укатится? Где нам его искать? Вон ведь силища какая: завертится — и не остановишь!

— Этой беде легко помочь, — успокоил его городской голова. — Пусть кто-нибудь из нас, из тех, что помоложе да повертлявей, просунет голову в дыру посередке да вместе с жерновом скатится вниз. Он-то нам точно укажет, в какое место жернов попадет.

Совет городского головы признали толковым, и тут же нашелся шильдбюргер, которому так и не терпелось с горы скатиться. Просунул он голову в дыру, что посередке жернова, другие шильдбюргеры его подтолкнули, и покатился он вниз.

А надо вам сказать, что под горой большой омут был, и жернов вместе с вертлявым шильдбюргером прямо в него и угодил. Да сразу так глубоко погрузился, что его сверху и не видать было.

Долго искали шильдбюргеры своего земляка с жерновом на шее, но все напрасно. Тот уже давно на дне омута мертвым лежал. А они всё думали да гадали — никак понять не могли, куда он запропастился.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

В конце концов решили, что он с жерновом на шее в соседнюю деревню на базар побежал — верно, продать жернов хотел. Тогда они дали знать по всем соседним селам, ежели увидят где шильдбюргера с жерновом на шее, тут же его как вора схватить и в колодках доставить в Шильду. Так до сих пор его и ищут.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры дерево напоить решили ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Недалеко от города Шильды протекала речка. На берегу этой речки росло старое ореховое дерево. Большой сук его почти касался воды.

Возвращались шильдбюргеры с поля, увидали этот сук и стали друг друга спрашивать, почему дерево так к воде тянется. А городской голова возьми да скажи:

— Неужто вы не видите? Дерево-то на сухом месте стоит, вот оно и тянется к воде, потому как пить хочет. А сук этот больше всего на клюв походит, им оно, стало быть, желает воды зачерпнуть. Нам бы вот надо дереву помочь, а не загадки друг другу загадывать.

Шильдбюргеры вняли совету своего догадливого головы, накинули на макушку дерева петлю, перебросили веревку на другой берег и стали дружно за нее тянуть, чтобы дерево таким манером поскорее напоить.

А один из них, особенно прыткий, взобрался на само дерево, полагая, что так оно быстрее к воде склонится. Но тут, как на грех, веревка, за которую шильдбюргеры дружно тянули, возьми да и лопни.

Дерево отпрянуло, и суком, точно саблей, шильдбюргеру, что наверху сидел, снесло голову с плеч. Туловище же его без головы упало на землю.

Шильдбюргеры не на шутку перепугались. Какже так? Откуда этот человек без головы взялся?

Стали они тут же на берегу совет держать: была ли у шильдбюргера голова на плечах, когда он на дерево полез, или нет? Но точно никто этого вспомнить не мог.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

— Я его по дороге сюда три раза окликал, — сказал городской голова, — но он мне ничего не ответил. Вот я и думаю, что он меня не слышал. А раз он меня не слыхал, стало быть, у него ушей не было. А раз ушей не было, то, должно быть, головы у него тоже не было. Уши-то на голове растут — верно я говорю? Однако лучше всего нам у жены спросить, она-то должна точно знать, была у мужа голова на плечах, когда он из дому уходил, или нет.

Пошли шильдбюргеры в город и спросили жену. Жена ответила, что на прошлой неделе, она в субботу мужу голову мыла. Стало быть, тогда у него голова была. Но вот была ли она у него на плечах сегодня утром, она не помнит и потому точно сказать не может. В сенях висит шапка мужа. Ежели он с собой голову не захватил, когда со всеми пошел дерево поить, то голова должна в шапке быть. Надо им пойти самим поглядеть.

Тогда шильдбюргеры заглянули в шапку своего земляка, но и в ней головы не нашли. Так никто в Шильде и не мог сказать, была у этого шильдбюргера голова на плечах, когда он из дому уходил дерево поить, или нет.

Ну, а вы как думаете?

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как один шильдбюргер спасал честь города Шильды и при этом потерял свою кобылу ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Прослышал один шильдбюргер, что ни на кого нельзя взваливать больше, чем он может нести, и с тех пор никогда свою кобылу не нагружал. Нет, он взваливал мешок с мукой себе на плечо и уж только после этого садился на лошадь и ехал так с мельницы прямо домой. Думал, так кобыле легче будет. Вот едет он дорогой и видит — у самой границы шильдских земель стоит дерево. А на дереве сидит кукушка. Сидит и кукует. А по ту сторону границы стоит другое дерево. И на нем тоже сидит кукушка, но чужая и тоже кукует.

Слушал наш шильдбюргер, слушал и вдруг заметил, что чужая кукушка стала шильдскую перекуковывать. Рассердился он тут, соскочил с лошади, залез на дерево и давай своей кукушке помогать чужую перекуковывать.

Тем временем неподалеку пробегал волк. Увидел он — кобыла без присмотра стоит, напал на нее и сожрал. А шильдбюргер все сидел наверху и чужую кукушку перекуковывал — честь города Шильды спасал. И так он под конец наловчился куковать, что залетная птица сперва замолчала, а потом и вовсе улетела. Не выдержала, значит, сдалась.

Спустился шильдбюргер довольный с дерева, а кобылы нет — одни косточки валяются. Так и пришлось ему на своих двоих с мешком муки домой добираться.

Однако, вернувшись в Шильду, он рассказал городскому голове, как он спасал честь и достоинство всех жителей города и чужую кукушку перекуковал, но вот незадача — кобылу-то его тем временем волк зарезал.

Услыхав такую весть, городской голова да и весь шильдский совет посчитали это за великую несправедливость: как же так, человек радел о чести всей шильдской общины — и понес такой урон! Надобно ему благодарность вынести и лошадь купить.

Так они и сделали.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как один шильдбюргер у другого телегу просил ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Жили два шильдбюргера по соседству, дома их стояли один рядом с другим.

Как-то рано утром один из шильдбюргеров подошел к окошку другого и постучал. А соседу не захотелось вставать с постели, вот он и крикнул из-за печки:

— Кто это стучит в такую рань?

— Это я, сосед. Что вы делаете?

— Сплю. Да вам-то что от меня надо?

— Вот если бы вы не спали, я бы у вас вашу телегу взаймы попросил. Мне за дровами съездить надо. Ну, а раз вы еще спите, я попозднее еще разок зайду и еще раз попрошу.

— И хорошо сделаете, — ответил ему сосед из дому.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры колокола прятали ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Дошли как-то и до Шильды слухи, что скоро война будет. Опасаясь за свое добро, шильдбюргеры прежде всего подумали о колоколах на ратуше — как бы их не сияли, чтобы на пушки перелить. Созвали они совет и скоро ли, долго ли порешили: утопить колокола в озере, а когда война кончится, снова поднять их со дна озера и повесить в ратуше.

Погрузили они колокола на большую ладью, выехали на самую середину озера и хотели уже их в воду столкнуть, но тут один шильдбюргер закричал:

— Стойте, братцы! А как же мы место это найдем, когда нам опять колокола доставать придется?

— Мне бы твои заботы! — ответил ему городской голова. Встал и сделал зарубку на борту ладьи. — Вот где я зарубку зарубил, тут мы их и найдем.

Шильдбюргеры обрадовались находчивости своего головы, столкнули колокола в воду и поплыли к берегу.

А через год, когда беда миновала, они опять сели в ту же самую ладью и поплыли колокола со дна поднимать. И зарубку на борту ладьи нашли, но вот колокола так и не смогли разыскать, хоть все озеро шестами истыкали.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О беззаветной храбрости шильдбюргеров ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Слухи о войне, из-за которой горожане утопили колокола в озере, оказались не пустыми. Очень скоро в Шильде был получен высочайший указ: выслать на подмогу императорскому войску роту солдат. Шильдбюргеры не стали мешкать и вскоре эту роту императору снарядили и отправили, куда велено было.

Один из таких шильдских новобранцев — а надо сказать, был он не из худших среди шильдбюргеров, — встретил в деревне стадо коров. И одна коровенка прижала его к плетню. Наш солдат, только и помышлявший о том, как бы свое геройство показать, сильно осерчал, выхватил тесак и кричит:

— Эй ты, корова! Ежели ты честная и порядочная скотина, а не трусливая тварь, ты немедля должна принести мне извинения. А не то я вызываю тебя на поединок!

Однако корова, даже не удостоив храброго шильдбюргера ответом, молча продолжала свой путь.

Подивился наш сосед на такое равнодушие, но, подумав, пошел своей дорогой. Идет он и вдруг видит: на земле подкова лежит. Он взял да и сунул ее себе за пояс. И оказалось, не напрасно. В первой же стычке, в какой этому солдату пришлось участвовать, когда он прибыл в императорское войско, пуля попала прямо в эту подкову и отскочила — вот солдат и остался жив.

В другой раз солдат нашел пластинку от старого панциря и, почитая себя ученым, тут же отнес ее вместе со своей одеждой портному. Здесь он быстро договорился, что мастер зашьет пластинку в подкладку против того места, где у шильдбюргера сердце. Тогда ему никакие враги не будут страшны.

Некоторое время спустя наш шильдбюргер вместе с другими солдатами сделал вылазку в деревню: им надо было насчет кур и гусей разведку произвести. Крестьяне сговорились между собой и храбрых этих солдат прогнали, а шильдбюргер с перепугу сиганул через забор, да в спешке зацепился штанами и повис на нем. Крестьяне же возьми да пырни его в мягкое место вилами. Храбрый шильдбюргер тут же свалился с забора, вскочил и давай бог ноги. Прибежал он к своим и все удивляется: как же это так — вилами его кололи, да еще в такое чувствительное место, а ему вроде совсем не больно? Поглядел он на свои штаны и тут только увидел, что портной ему панцирь в них зашил.

Вот и оказалось, что портной лучше солдата знал, в каком месте у храброго шильдбюргера сердце находится.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как один шильдбюргер своего коня обменял ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Отправились как-то шильдбюргеры верхом озимые проверять и по дороге остановились на хуторе отдохнуть. Отдохнули и стали снова в путь собираться. Все садятся на коней, а один ждет.

Подождал, покамест все сели, вскочил на своего коня и поскакал. Около ручья городской голова велел им коней напоить. Опять все спешились. Когда коней напоили, все снова стали садиться на своих коней, а один шильдбюргер опять ждет. Все сели, тогда и он сел.

Вот его и спрашивают:

— Отчего ты всегда последним на своего коня садишься?

А он отвечает:

— Да я его иначе не узнаю. А как все разберут своих коней, один и останется. Вот он стало быть, мой и есть. Я тогда с чистой совестью и сажусь на него.

Едут они дальше и по пути проезжают небольшую деревушку. Но надо сказать, что в этой деревушке очень озорные ребята жили. Увидали они горожан на копях и давай в них камнями кидать. И один нашему шильдбюргеру камнем по голове угодил. Тот потер ушибленное место и подумал: «Ну что это у меня за конь такой! То его никак не узнаешь и всех ждать приходится, покамест они своих копей разберут, а теперь еще брыкаться стал! Обижает он меня. Дай-ка я его лучше на кобылу променяю».

И на следующем же привале поменял своего молодого резвого коня на старую кобылу. Вот сел он на нее, едет и, довольный, думает: «Уж эта-то меня не обидит!»

А может, это его сам бог обидел?

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как в город Шильду рак забрел и какую шильдбюргеры придумали ему казнь ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Ни в чем не повинный бедняга рак однажды заблудился и попал в город Шильду, прямо на базарную площадь, где, как вы знаете, стоит ратуша.

Выходят из шутовской палаты отцы города и видят: что за чудо-зверь! Такого у них отродясь не водилось! А как стал рак назад пятиться, усами шевелить, клешнями щелкать, городской голова сразу караул закричал и велел в набат ударить — так испугался. Сбежались все жители города Шильды на площадь и стали думать да гадать, что это за чудовище у них в городе объявилось. Под конец один даже сказал:

— Не заморский ли это портной?

Должно быть, этот шильдбюргер рачьи клешни за портновские ножницы принял. Ну, а чтобы проверить такую догадку, шильдбюргеры принесли кусок хорошей материи и посадили на нее рака. Тот стал по материи ползать, а они говорят:

— Это он крой меряет.

И тут же принялись по его следам материю резать. Рак ползет, а шильдбюргеры за ним материю режут. Так весь кусок и изрезали. Однако под конец увидели, что никакого кроя у них не получилось. Тогда они позвали одного подмастерья, который только что вернулся после долгих странствий по белу свету, и его спросили, что это за чудо такое. Подмастерье оглядел рака со всех сторон, походил вокруг него и говорит:

— Много я на свете всяких чудес видел, но такого еще не видывал. Если вы хотите знать, что это за тварь, то я вам вот что скажу: коли это не голубь, то, должно быть, аист, а ежели не аист, то скорее всего олень…

Ну, от такого ответа шильдбюргеры, надо прямо сказать, не поумнели и, какими были, такими и остались.

Тут один из них любопытства ради потрогал рака рукой. А тот как хвать его клешней!

Шильдбюргер орать:

— Караул! Смерть моя пришла!

Увидали горожане, что товарищ их попал в такую беду, и тут же, не заходя даже в свою шутовскую палату, сотворили суд над заморским чудовищем. Приговор их гласил:

«Поелику никто в Шильде не ведает, какой зверь в наш город без дозволения забрался, а сам этот зверь обманным образом за портного себя выдавал, однако же на деле им не оказался, постановили мы: признать зверя этого за обманщика и пуще того — за убийцу, ибо он посягал на самую жизнь одного из наших граждан. Посему положили мы, вняв жалобам пострадавших истцов, зверя этого казнить самой суровой казнью — то есть преданием воде».

Сотворить казнь над заморским чудовищем взялся тот самый шильдбюргер, которого рак клешней хватил. Однако теперь уж он руками его трогать не стал, а подцепил на доску и так с доской и отнес к реке, где и предал его, согласно приговору, воде.

Остальные шильдбюргеры побежали, разумеется, за ним вслед — на казнь чудовища поглазеть. А как увидели, что рак в воде барахтается, всеми лапами сразу загребает и усами шевелит, так и воскликнули:

— До чего же ему в воде помирать неохота!

Так-то шильдбюргеры рака в реке утопили.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как один шильдбюргер своего сына в школу отдавал ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Один знатный шильдбюргер, вспомнив, чему учили его родители и деды, а именно: что молодые годы для учения упускать нельзя, взял своего сына за руку и повел в соседний город в школу — в самой Шильде школы не было.

Пошли они вдвоем к учителю, а тот их спрашивает, знает ли сынок что-нибудь.

Отец за сына отвечает:

— Нет, ничего он не знает.

— А сколько сыночку вашему лет? — спрашивает учитель.

— Третьего дня ему как раз тридцать лет стукнуло, — отвечает отец.

— Вот тебе и раз! — удивился учитель. — Уже тридцать лет стукнуло, а он до сих пор ничего не знает!

— Да как вам сказать, господин учитель, разве за тридцать лет чему-нибудь научишься? Мне вот уже шестьдесят пять исполнилось, а я все равно ничего путного не знаю.

— Да… — протянул учитель, — трудно нам будет сыночка вашего чему-нибудь научить, однако попытаемся. Давай заходи в класс! — обратился он к сыну.

Но тут отец остановил его:

— Вы только поскорей его учите! Мне вот в кузницу за углом забежать надо, а как я вернусь, мы с ним опять домой пойдем.

— Нет, — возразил учитель, — тогда уж сразу его с собой забирайте. Да такое малое время его ничему научить нельзя.

Рассердился папаша шильдбюргер, схватил своего увальня за руку и повел его скорее домой — маменьке под крылышко.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры страшного зверя мышкодава купили, а вместе с ним и свою погибель обрели ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Надо сказать, что в городе Шильде никогда кошек не водилось, и развелось там видимо-невидимо мышей. Прямо на глазах в кубышку с хлебом лазали и таскали все, что ни попадя.

Как их шильдбюргеры ни преследовали, как ни морили, мышей становилось все больше и больше.

В ту пору через город проходил бродяга, и в котомке у него сидела самая обыкновенная кошка. Должно быть, он так, забавы ради, ее где-нибудь на дороге подобрал.

Зашел бродяга в трактир и увидал, как там мыши, никого не боясь, средь бела дня по столам, по стульям бегают.

Бродяга расстегнул котомку и выпустил свою кошку. Та вмиг дюжину мышей задавила, села на пол и давай облизываться.

Трактирщик, увидев зверя, который так легко мышей давит, бросился в ратушу и доложил отцам города, какое он чудо видел.

Те всем советом пришли в трактир и спрашивают бродягу, не уступит ли он своего страшного мышкодава, уж они не поскупились бы, хорошо бы ему заплатили. Бродяга понял, с кем имеет дело, и ответил, что подобную диковинку никакими деньгами не оплатить.

Однако, раз у них в Шильде такая беда с мышами, он уж отдаст им свое сокровище за сто гульденов.

Шильдбюргеры обрадовались, что так мало с них запросили, отдали бродяге пятьдесят гульденов наличными, а остальные обещали выплатить через полгода, после урожая, и ударили по рукам. Бродяга же, боясь, как бы они не передумали, поскорее отнес своего мышкодава в старый амбар, где у шильдбюргеров общинное зерно на зиму хранилось и где мышей было больше всего, и пошел своей дорогой.

А как вышел он за городские ворота, так и рысцой припустил. Вот бежит он и все оглядывается, нет ли погони. Шильдбюргеры же от радости, что купили, такого свирепого мышкодава, забыли спросить у бродяги, чем такого страшного зверя кормить. А чтобы это узнать, послали одного из своих бродяге вдогонку. Но тот, как ни старался, бродягу догнать не мог — больно шибко тот улепетывал. Тогда шильдбюргер издали крикнул бродяге:

— Что он жрет?

А бродяга тоже издали ему отвечает:

— Что попадет!

Шильдбюргеру же послышалось, что бродяга крикнул: «Скот и народ!»

Перепугался он до смерти и побежал назад к своим, в город. Там оп рассказал, что ему почудилось, и добавил:

— Вот передавит этот мышкодав всех мышей, потом за скот примется, а после и за нас, хоть и купили мы его за наши кровные денежки!

Стали тогда шильдбюргеры совет держать, как им от мышкодава избавиться, и решили в конце концов, что лучше всего сразу его убить. Но, на беду, не нашлось среди них ни одного, кто осмелился бы даже близко подойти к страшному зверю.

Тогда они снова этот случай обсудили и пришли к заключению: надо, мол, амбар, где зверь сидит, поджечь, вот мышкодав вместе с амбаром и сгорит.

Хоть и жалко им было зерна, однако рассудили они, что это все же будет меньшим злом, иначе ведь им всем придется от этого мышкодава погибнуть.

Как решено, так и сделано.

Обложили шильдбюргеры амбар соломой и подожгли. А кошка, почуяв дым, соскочила на соседнюю крышу, а оттуда в дом.

Так амбар зря и сгорел.

Снова собрались отцы города на совет. Однако ввиду сложности вопроса они сперва долго потели в палате для потения, затем перешли в палату для корпения и оттуда уже в шутовскую палату, где и вынесли решение:

«Дом, в коем скрывается страшный зверь мышкодав, на общинные деньги купить и вместе с чудовищем спалить».

Сказано — сделано.

Подобрались они к дому, где кошка спряталась, обложили его соломой и подожгли.

А кошка тем временем взобралась на крышу дома, сидит там и лапкой умывается. Такая уж у этой породы привычка.

Шильдбюргеры же, увидев, как кошка лапу за голову заносит, решили, что это она клятву дает — всем им страшной местью отомстить.

Один из них в отчаянии схватил копье и хотел кошку заколоть. А та вцепилась в древко, вмиг соскользнула по нему на землю и… была такова!

Тем временем огонь перекинулся сперва на соседний дом, от него — на другой, подул свежий ветерок, и вскоре огнем занялась вся Шильда. И пришлось шильдбюргерам с женами и малыми детьми бежать от огня подальше в лес.

Так город Шильда и сгорел весь дотла, а вместе с ним и знаменитая ратуша со всеми своими шутовскими палатами.

Сами же шильдбюргеры возвращаться в Шильду боялись — ведь они своими глазами видели, как мышкодав клялся отомстить им страшной местью. Вот они разбрелись по всему белому свету.

А вам они не попадались?

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Послесловие ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Народная книга о похождениях придурковатых жителей Шильды (1598) принадлежит к числу наиболее ярких и занимательных произведений немецкой литературы эпохи Возрождения. В XVI веке в Германии творческая энергия народа била ключом. Даже трагические события 1525 года, когда восставшие против феодального гнета крестьяне и городская беднота потерпели жестокое поражение, не лишили народа его жизнелюбия и творческих порывов. По-прежнему в городах и селах простые люди распевали песни о радостях и горестях жизни, в ходу были веселые рассказы о всяческих забавных проделках, дурачествах или остроумных затеях. Многое создавалось непосредственно в народной среде или восходило к народным литературным источникам. Правда, нередко эти рассказы, или шванки, как их называют в Германии, бывали грубоватыми и не совсем ладно скроенными. Но сколько в них задора, неудержимого веселья и смелой выдумки! Они без труда разгоняли тяжелые думы, заставляли людей звонко смеяться.

Впрочем, не всегда немецкие писатели XVI века являлись всего лишь веселыми балагурами. Их смех нередко поражал тех, кто цеплялся за все отжившее, косное, кто препятствовал обновлению немецкой жизни, стремясь сохранить в стране несправедливые порядки. В то время многим казалось, что порядки эти порождены великим неразумием, что могущественная госпожа Глупость подчинила своей власти массу людей, и поэтому передовые писатели считали своим долгом разоблачать «глупцов», осмеивать их недостойные обычаи и таким образом освобождать страну от засилия Глупости. В начале XVI века в Германии даже существовало особое направление обличительной литературы, известное под названием «Литературы о глупцах». Наиболее видными представителями этого направления были Себастиан Брант («Корабль глупцов», 1494), Томас Мурнер («Заклятие глупцов», 1512) и Эразм Роттердамский («Похвальное слово глупости», 1509).

С глупцами совсем особого рода, вернее сказать — с мнимыми глупцами, встречаемся мы в народных немецких сказках и повестушках того времени. Какой-нибудь смышленый ловкач намеренно притворялся дураком, чтобы вдоволь позабавиться над знатными и богатыми. К числу таких любимых народом ловкачей принадлежит и широко известный Тиль Эйленшпигель (Уленшпигель), о проказах и проделках которого увлекательно рассказывает народная книга начала XVI века, неоднократно впоследствии переиздававшаяся. Ловкий и веселый подмастерье Тиль любил водить за нос своих скаредных хозяев. С этой целью он прикидывался простаком и самым нелепым образом выполнял их приказания.

И в «Шильдбюргерах» перед нами мир глупцов. Только глупость, царящая в Шильде, не является олицетворением многообразных общественных пороков, как это было в произведениях Себастиана Бранта, Эразма Роттердамского и других сатириков кануна Реформации и Великой крестьянской войны. Пожалуй, шильдбюргеры ближе к Тилю Эйлешппигелю, ведь они напялили на себя маску глупости, будучи умными, очень умными людьми. Но, притворяясь дураком, Эйленшпигель на самом деле дураком не был, а жители Шильды, однажды притворившись дураками, так навсегда дураками и остались.

В чем же дело? Почему шильдбюргеры глупость предпочли мудрости? Они поступили так ради того, чтобы сохранить свой домашний уют, личное благополучие поставили они выше мудрости, приносившей пользу многим людям. И автор книги посмеивается над мещанским духом, воцарившимся в Шильде. Шильдбюргеры надеялись, что глупость спасет город от разорения, но именно из-за нее шильдбюргеры теряют все, чем владеют. Таким образом, самой большой глупостью шильдбюргеров оказываются их мещанские идеалы, ради которых они лишают себя света разума.

Книга, осмеивавшая мещанское скудоумие, имела большой успех. Ее много раз переиздавали. Выдающийся немецкий писатель-просветитель Виланд подражал ей в своем сатирическом романе «История абдеритов» (1774–1781), обличавшем высокомерную глупость немецкого мещанства конца XVIII века.

Этот длительный успех народной книги объясняется не только ее сатирической направленностью, но и ее большой занимательностью. До сих пор нельзя без улыбки читать о потешных повадках жителей Шильды, которые все делали наперекор здравому смыслу. О «Шильдбюргерах» тепло отозвался молодой Фридрих Энгельс. «У кого из современных авторов хватило бы достаточно выдумки, чтобы создать такую книгу, как «Шильдбюргеры», — писал он в статье «Немецкие народные книги» (1839).

И действительно, в книге одно смешное происшествие следует за другим. Мы наблюдаем, как жители Шильды самым несуразным образом строят ратушу, как они сеют соль, решают напоить дерево и т. п. Их глупость столь забавна и столь необычна, что нам становится весело от знакомства с ними.

Вместе с тем книга эта не только забавляет, но и предостерегает. В своеобразной шутливой форме она указывает на гибельные последствия себялюбия, несовместимого, по мысли автора, с высокими требованиями человеческого разума.

⠀⠀ ⠀⠀

Б. Пуришев

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Оглавление

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ Слово о шильдбюргерах⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Откуда взялись и в кого уродились шильдбюргеры ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О великой мудрости шильдбюргеров ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О том, как шильдбюргеровы жены порешили заполучить обратно своих мужей ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О том, как шильдбюргеры вернулись домой и как их встретили верные жены ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Почему шильдбюргеры решили от своего великого ума глупостью спасаться ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О том, как шильдбюргеры решили построить новую ратушу ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры доставляли бревна для новой ратуши ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры строили новую ратушу и о чем они при этом позабыли ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры свет в ратушу доставляли ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Что шильдбюргерам посоветовал заезжий молодец ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры догадались, отчего у них в ратуше темно, и что они после этого сделали ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры палаты в ратуше готовили ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры соль сеяли ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О том, как начальник соляной стражи сдержал свою клятву ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как под городом Шильдой соль в поле выросла и как шильдбюргеры пытались ее жать ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Какой урок император задал шильдбюргерам ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры императора встречали ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Какой подарок шильдбюргеры преподнесли императору ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры с императором завтракали и какую император им загадку задал ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О том, какое прошение шильдбюргеры подали императору и как он им ответил ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Почему шильдбюргеры свои ноги перепутали и как они в них снова разобрались ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как два шильдбюргера домами обменялись ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры корову на крепостную стену поднимали ⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как в городе Шильде считать умели ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как осел шильдбюргеров уму-разуму учил ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как один житель города Шильды с жерновом на шее убежал да так и не вернулся ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры дерево напоить решили ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как один шильдбюргер спасал честь города Шильды и при этом потерял свою кобылу ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как один шильдбюргер у другого телегу просил ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры колокола прятали ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ О беззаветной храбрости шильдбюргеров ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как один шильдбюргер своего коня обменял ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как в город Шильду рак забрел и какую шильдбюргеры придумали ему казнь ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как один шильдбюргер своего сына в школу отдавал ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как шильдбюргеры страшного зверя мышкодава купили, а вместе с ним и свою погибель обрели ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Послесловие ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀