Итальянский гуманист и педагог Витторино да Фельтре в свидетельствах учеников и современников (pdf) читать онлайн

Серия основана в

1999 г.

В подготовке серии принимали участие ведущие специалисты
Центра гуманитарных научно-информационных исследований
Института научной информации по общественным наукам,

Института всеобщей истории,

Института философии
Российской академии наук

Итальянский
гуманист и педагог

Витторино да Фельтре

в свидетельствах
учеников и современников

~·(
~~--··-с•
Москва

РОССПЭН

2007

ББК

и

87.3(4Ита)

92
Главный редактор и автор проекта

«Humanitas»

С.Я.Левит

Заместитель главного редактора И.А.Осиновская

Редакционная коллегия серии:
Л.В.Скворцов (председатель), П.П.Гайденко, И.Л.Галинская,
В.Д.Губин, Б.Л.Губман, [И.Зверева, А.Н.Кожановский,

Л.А. Микешина, IЛ.Т.Мильская,1 Ю.С.Пивоваров, А.К.Сорокин
Работа подготовлена и осушествлена при финансовой поддержке

Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
проект 97-01-00237а и проект 06-01-16117д

-

Составитель, переводчик, автор вступительной статьи и комментариев

И.В.Ревякина
Научный редактор тома И.В.Ревякина
Художник П.П.Ефремов

И

92

Итальянский гуманист и neдaror Витторино да Фельтре в сви­
детельствах учеников и современников.

-

тическая энциклопедия (РОССПЭН),

М.: Российская поли­

2007. -

264

с. (Серия

«Humanitas»)
Настоящее издание представляет собой первый в отечественной
науке перевод на русский язык воспоминаний о вьщающемся гумани­

сте и педагоге итальянского Возрождения Витторино да Фельтре

(1378-1446).

Воспоминания воссоздают образ учителя, его подвижни­

ческую жизнь, посвященную воспитанию детей и делам благотвори­

тельности и милосердия, освещают деятельность знаменитой Манту­
анской школы Витторино «Радостный дом», показывают влияние учи­
теля на двор мантуанского правителя Гонзаги и на общество. Издание
содержит еще перевод всех известных на сей день писем Витторино, а
также писем к нему правителей Мантуи и гуманистов.

Перевод со­

провождается вступительной статьей и имеет комментарии.

Издание может заинтересовать тех, кто изучает личность челове­
ка Возрождения и ее влияние на жизнь и культуру эпохи; оно может
использоваться в учебных заведениях при чтении лекций по культу­

ре Возрождения и истории педагогики. Образ гуманного, бескорыст­
ного учителя, всю жизнь отдавшего детям, способен привлечь вни­
мание и более широких слоев читателей.

ISBN 5-8243-0815-2

©
©

С.Я.Левит, составление серии, 2007
И.В.Ревякина составление тома, перевод, вступи­

©

тельная статья и комментарии, 2007
«Российская политическая энциклопедия»,

2007

И.В.Ревякина

Дело жизlПf Витrорино да Фельтре,
rума1П1ста и педагога

Выражаю искреннюю благодарность друзьям и коллегам,
помогавшим при подготовке издания,

-

А.Х.Горфункелю

(США), А.Д.Роловой (Германия), итальянским ученым

-

Пьеро Каццоле, Родольфо Синьорини, Марии Луизе Гатти
Перрер, Мирелле Феррари и Лауре Феррари. Искренне при­
знательна за помоиць директору Мантуанского архива Да­
ниэлле Феррари и работникам архива.

у

ченики и современники называли его философом, Сокра­
том своего времени. В своих воспоминаниях они не про­
сто достойно оценили его деятельность и его самого, но
высоко вознесли их, а наставника поставили выше других

людей, заявив о присущих ему божественных качествах и

способности провидеть, беспримерной доброте и милосердии, беско­
рыстии и подвижничестве, воздав хвалу его педагогическому умению

и его замечательной школе, где юным давалась возможность получить

образование в соответствии со своими склонностями. Словом, благо­
дарные ученики и современники оставили воспоминания, написанные

в духе христианской агиографии или элогий античности. Но именно

авторы воспоминаний не позволили имени Витторино да Фельтре

(1373

или

1378-1446),

своего учителя и современника, исчезнуть из

памяти людей, уйти со страниц истории. Ведь сам он практически не
оставил свидетельств ни о себе, ни о своей школе: от него сохранились

только несколько писем 1 и трактат по орфографии 2 •
Историки, изучавшие впоследствии жизнь и деятельность Витто­
рино да Фельтре, итальянского гуманиста и знаменитого педагога
Возрождения, руководителя Мантуанской школы «Радостный дом>),

основывались главным образом на воспоминаниях. В

XIX-XX вв.

о

нем и его школе на Западе было написано много работ, начиная от

капитального труда К. де Росмини, не утратившего и поныне своего

значения 3 • Серьезное исследование о школе Витторино да Фельтре
оставил У.Х.Вудворд4, его концепцию воспитания изучал Дж.Саитта
в работе по педагогике гуманизма 5 • Неоднократно к педагогической
деятельности Витторино обращался Э.Гарэн; высоко оценивая глав­
ную задачу его школы

-

воспитание человека, он собрал воедино все

разбросанные в разных изданиях воспоминания о нем и известные к

тому времени письма самого Витторино и опубликовал в своем мо­
нументальном сборнике источников, посвященном педагогической

мысли гуманизма 6 • На посвященных Мантуанскому педагогу юбилей­
ных конференциях подводились итоги изучения его жизни и деятель­
ности, к уже имеющимся исследованиям добавлялись новые, и про-

7

И.В.Ревякина

цесс этот до сих пор продолжается 7 • Последняя из юбилейных кон­
ференций была посвящена 500-летию со дня рождения Витторино да

Фельтре; в выпущенном большом томе ее материалов рассматрива­
ются педагогическая деятельность Витторино и его воспитательные
методы в их связи с конкретной исторической реальностью, ряд ста­

тей посвящен его ученикам, а также образу Витторино в изобрази­

тельном искусстве, музыке в «Радостном доме» и другим вопросам 8 •
Не так давно о Витторино да Фельтре была написана фундаменталь­
ная работа известного немецкого исследователя образования

Г. Мюллера 9 •
Интерес к Витторино да Фельтре издавна существовал и в отече­
ственной историографии. Мантуанскому педагогу посвящены разде­
лы в книгах по истории педагогики; особенно актуально звучали его

идеи в последней трети

XIX -

начале ХХ в., когда шли дебаты о де­

мократизации образования, развитии в России народной школы. Но

хотя о Витторино иногда писали 10 , всерьез опыт его школы не изу­
чался. В советское время о нем специально ничего не было написа­
но, общие оценки его школы, подчас не всегда точные, переходили
из одного учебника педагогики в другой. Некоторое оживление ин­

тереса к школе Витторино наметилось недавно 11 •
Современная западная историография достаточно критически
настроена в отношении исследований предшественников, в которых

ученые отмечают сильную идеализацию образа Витторино, превра­
щение его в человека вне времени, предшественника Руссо и Пес­

талоцци, а его школы

-

в образец для любого типа школ 12 • Требо­

вания современных ученых

-

рассматривать Витторино в конкрет­

ной исторической обстановке, придать образу педагога и гуманиста

реальные черты, различая между идеальным и реальным Виттори­
но, ведут к углублению исследований, к исправлению ряда неточ­

ностей в прежних оценках (понятия «игра», представления об от­
сутствии телесных наказаний в Мантуанской школе, понимания

психологии детского возраста, идеи самовоспитания и др. 13 ). С дру­
гой стороны, возникает необходимость основательнее объяснить с
учетом исторической обстановки, в которой приходилось трудить­
ся Витторино, позитивное значение элитарного характера школы,

воспитания государя 14 ; эта необходимость становится тем более ак­
туальной, что в современной историографии появилась тенденция
преуменьшать значение идей гуманизма и его педагогической сис­
темы как элитарной и поднять значение массовой средневековой

школы 15 •
Поскольку Мантуанская школа и личность Витторино исследо­
вались в основном по воспоминаниям учеников и современников

(и отчасти это обстоятельство вело к идеализации образа Виттори-

8

Дело жизни Випориио да Фельтре, rуманиста и neдarora

но в историографии), ученые направили усилия на поиски новых ис­

точников по изучению личности Витторино, его педагогической и
благотворительной деятельности и его школы. Уже в

XIX в.

были от­

крыты ценные архивные материалы относительно экономических ус­

ловий жизни Витторино в Мантуе (пожалованные ему Гонзагой пра­
ва и привилегии), позже к ним добавились данные о земельных вла­

дениях Мантуанского педагога и иммунитетах, о финансовых
отношениях с двором Гонзага (в частности, с женой Джанфранческо

Паолой Малатеста) 16 ; уже в наше время к известным

8 письмам

Вит­

торино были добавлены еще два его письма 17 , появились новые дан­

ные о его книгах, о его родственниках

-

семье Энсельмини и др. 18

Многое делается сегодня по изучению учеников Витторино, их жиз­

ни и творчества 19 , что несомненно поможет лучше узнать и самого
учителя.

Свидетельством того, что личность Витторино и его школа про­
должают привлекать внимание исследователей, в том числе и среди

молодежи, являются

tesi di laurea

итальянских студентов 20 •

Но до сих пор основным источником по изучению жизни и дея­

тельности Витторино да Фельтре остаются воспоминания. Насколь­
ко они надежны? Можно ли по ним восстановить образ Витторино,
узнать о нем как о личности, представить его деятельность как педа­

гога и благотворителя, воспитательный и образовательный процес­
сы в его школе?

Самыми ценными являются воспоминания его учеников Сассо­
ло да Прато, Франческа Кастильоне, Франческа Прендилаквы 21 • Это
воспоминания людей, которые в определенный период свой жизни

учились у Витторино и видели все своими глазами. Кастильоне так
и пишет, говоря о наставнике: «Сам видел, а не [узнал] из расска­
зов других>), или указывает источник своих знаний.

Первые по времени воспоминания принадлежат Сассоло да Пра­
то, он пишет их при жизни Витторино (в

ля

6

1443 г.),

живя в доме учите­

лет; воспоминания мог прочитать учитель, что позволяет отне­

стись к ним с доверием. Их видели и хвалили ученики Витторино
Прендилаква, Бусси и современник

-

поминания учившихся в Мантуе Франческа Кастильоне (в

1446 гг.)

и Франческа Прендилаквы (в

-

Веспасиана да Бистичи. Вос­

1440-1446 гг.)

1438-

написаны по­

сле смерти учителя, но в период, когда еще были живы многие уче­

ники Витторино и его современники. Кастильоне написал их после

1451

г., когда стал секретарем архиепископа Флоренции Антонина и

составил его житие, к которому приложил и воспоминания об учи­
теле, сравнивая его с архиепископом.

Воспоминания Прендилаквы появились, по его словам, благода­
ря ученику Витторино

-

Федерико Монтефельтро, правителю Урби-

9

В.В.Ревякина

но, побудившему Прендилакву к их написанию; он написал их до

1470 г.

и посвятил Монтефельтро. Воспоминания имеют форму диа­

лога, переходящего в монолог. Об учителе в них говорит не сам автор
(он вообще в диалоге не участвует), а участник разговора Фр.Каль­
каньини, бывший одним из первых учеников Витторино в Мантуе

(в

1423-1428 гг.)

и хорошо знавший начало преподавательской дея­

тельности учителя. Прендилаква мог встречаться с ним при дворе
Гонзаги, поскольку тот стал придворным. Так как сам он учился у
Витторино в последний период его жизни, то первые

17

лет его ра­

боты в Мантуе он воссоздает на основе воспоминаний знавших на­
ставника людей и, возможно, прежде всего Кальканьини. Может быть
поэтому он и делает его главным рассказчиком?
Написавший о жизни Витторино Бартоломео Платина был учени­
ком не Витторино, а его воспитанника Оньибене да Лониго, бедней­
шего школяра, выученного Витторино на свой счет; на рассказы учи­
теля как источник знаний о Витторино Платина иногда ссылается.
Оньибене да Лониго был руководителем Мантуанской школы (после
Якопо да Кассиано) с

1449

по

1452 г.,

и Платина учился у него, уже

будучи взрослым человеком. После возвращения Оньибене в родную
Виченцу руководить школой стал Платина, пробывший на этом по­
сту до

1457

г. Он жил и трудился в атмосфере города, где жива была

память о Витторино, где пребывали многие из его учеников и люди,
знавшие его. И хотя Платина пишет о Витторино, не зная его лично,
есть основание доверять его сведениям. Издатель его работы

датирует ее

1462-1465

G.Biasuz

гг. 22 , когда Платина находился уже в Риме, но

скорее всего воспоминания написаны позже.

Еще два ученика Витторино

-

Андреа Бусси и Грегорио Коррер

-

оставили свои свидетельства о Витторино не в специальных сочине­
ниях, а в работах, написанных с другими целями. Бусси посвятил

учителю добрые и благодарные слова в предисловии к изданию Тита

Ливия в

1469 г.

Он между прочим пишет, что о Витторино имеются

книга Сассоло и другие воспоминания (неясно, имел ли он в виду
сочинение Кастильоне или еще какое-то другое). Коррер написал еще

при жизни Витторино педагогическую поэму, основываясь, как он
сам говорил, на античных авторах и предписаниях учителя. От Кор­
рера осталось и любопытное письмо, направленное Витторино из

Болоньи в

1437

г. 23

Современники Витторино, сохранившие о нем свидетельства,

-

камальдуленский монах и гуманист Амброджо Траверсари и флорен­
тийский книготорговец Веспасиано да Бистиччи; они знали учителя

лично, первый встречался с ним и переписывался в 30-е годы, его пись­

ма и являются свидетельствами; второй общался с ним в Риме в
и написал о нем в своих «Жизнеописаниях».

10

1443

г.

Дело жизни Випорино да Фельтре, гуманиста и педаrога

Словом, сам факт, что свидетельства о Витторино оставили уче­
ники и знавшие его лично (кроме Платины) современники, позво­
ляет отнестись к ним с определенной долей доверия. В воспомина­
ниях много совпадений, сходно описание нравственных качеств и

благочестия Витторино, его образа жизни, внешнего вида; много об­
щего в характеристике программы обучения, основанной на антич­

ном материале, методов воспитания и обучения. Фактические расхо­
ждения в работах относятся к раннему периоду жизни Витторино, его
обучению в Падуе и началу преподавания, о чем ученики знали от
других людей или от самого Витторино; этот период в жизни учите­
ля освещен в воспоминаниях хуже всего. Разница в объяснениях (на­
пример, переезда из Падуи в Венецию или Мантую), а также высве­
чивание тех или иных черт облика учителя, ситуаций, которые запе­
чатлелись в душе, зависят от взглядов пишущих, от их социального
положения и статуса.

Авторы работ о Витторино

-

помощник Витторино в его школе,

беднейший ученик, которого наставник выучил, как и Кастильоне,
на свои деньги (Сассоло да Прато), секретарь архиепископа Флорен­
ции (Кастильоне), секретарь Гонзаги (Прендилаква), бывший учитель

и служащий в папской курии (Платина), книготорговец (Бистиччи),
книгоиздатель и религиозный деятель (Бусси), монах и гуманист (Тра­
версари), гуманист и религиозный деятель (Коррер). Поэтому в од­
них воспоминаниях (Прендилаквы) широко представлены реалии
придворной жизни, сказано о детях Гонзаги, о влиянии Витторино
на жизнь двора; в других (у Кастильоне) сделан акцент на нравствен­

ных качествах учителя, его благочестии и милосердии в целях срав­
нения его с архиепископом Антонином (возможно, в угоду этого срав­
нения описываются примеры милосердия Витторино в духе житий­

ной литературы

-

случай с

33

золотыми). Воспоминания Сассоло да

Прато проникнуты благодарностью к Витторино, и в них защищают­
ся от недоброжелателя-гуманиста и сам учитель, и его программа
квадривия, признаваемая далеко не всеми адептами

tis.

studia humanita-

У Платины, бывшего учителя, написано главным образом о шко­

ле Витторино (об изучаемых там авторах, о методе обучения), жизнь
двора его не интересует; а о школе он сообщает любопытные факты,
которые вряд ли выдумал или взял из собственной практики (напри­
мер, сознательно неправильное объяснение Витторино некоторых

грамматических вещей, чтобы проверить знания учеников, или очер­
ченный мелом круг вокруг ног ученика, чтобы тот стоял прямо).

Но все эти акценты, думается, не искажают образа Витторино, до­
полняя друг друга, они делают его более объемным, а внимание к
разным сторонам его деятельности показывает ее многогранный ха­
рактер.

11

И.В.Ревякина

Некоторые сведения о Витгорино, встречающиеся однократно (на­
пример, о его энциклопедизме у Платины), можно проверить факта­
ми из других воспоминаний. Приводимым учениками высказывани­
ям наставника, скорее всего, следует доверять: при огромном уваже­

нии к Витгорино все, что он говорил, помнили и хранили. Что же
касается объяснений поступков Витгорино, то ученики давали их, ис­
ходя из знания характера учителя, и потому они могут до известной

степени соответствовать действительности. Естественно, при исполь­
зовании воспоминаний необходимо принимать во внимание идеали­

зацию образа Витгорино, но похвалы в его адрес и оценки его лично­
сти в превосходной степени (кстати, это касается и оценки личности

правителей

-

Гонзага, Монтефельтро) всегда можно сверить с кон­

кретными фактами из жизни и деятельности учителя, а в настоящее
время еще и с опубликованными архивными материалами.

Таким образом, свидетельства о Витгорино его учеников и совре­
менников представляются нам до известной степени достоверными.

Опираясь на эти свидетельства и сопоставляя данные источников,
исследователи могут воссоздать образ гуманиста как человека и учи­
теля, его методы воспитания и программу образования в его знаме­
нитой школе, а также изучить его влияние на жизнь двора и города.

И все же, чтобы быть точными, мы не должны забывать, что перед
нами предстанут Витгорино и его школа такими, какими их видели
ученики и современники.

Существенным дополнением для воссоздания образа Витгорино
являются его письма. В них идет речь о частных вещах, связанных

главным образом с семьей Гонзага, с экономическими и хозяйствен­
ными вопросами. Вместе с опубликованными архивными материа­

лами и письмами Гонзага и гуманистов (Ф.Филельфо, Ф.Барбаро,
Гуарино да Верона и др.) к Витторино они дополняют и обогащают
новыми характеристиками образ гуманиста, воссоздаваемый на ос­
нове воспоминаний, в чем-то корректируют традиционные представ­
ления о знаменитом мантуанском учителе.

***
Витторино был родом из городка Фельтре в области Венето и проис­

ходил из благородной, но обедневшей семьи Рамбальдони. Он рано
потерял отца, бывшего нотариусом или писарем. Свидетельства уче­
ников относительно года рождения Витгорино расходятся между со­

бой, что позволяет датировать его рождение
комм.

33

1373

или

1378

г. (см.:

к воспом. Сассоло да Прато).

Раннее образование Витгорино получил в родном городе, но оно,
по свидетельству Прендилаквы, бьmо малоплодотворным из-за отсут­
ствия в таком маленьком городе преподавателей «добрых искусств».

12

Дело жизни Витrорнно да Фельтре, rуманнста и педагога

Однако именно в эти годы канцлером Фельтре бьш Антонио да Ро­
маньо (между

1380

и

1400

гг.), который мог быть учителем Виттори­

но и который сам, по предположению Саббадини, учился у извест­
ного гуманистического педагога Дж.Конверсини да Равенна, когда

тот преподавал в Беллуно 24 • Не исключено, что Антонио да Романьо
мог посоветовать жаждущему знаний юноше продолжать образование

в Падуе.
Падуя бьша в этот период центром гуманистического движения. Ее
правители Каррара покровительствовали культуре, и потому не слу­

чайно этот город стал с

1368

г. местом жительства Фр.Петрарки. Гу­

манист и до этого бывал в Падуе, именно отсюда он, по своей при­
вычке писать письма в прошлое, обратился с посланием к Титу Ли­
вию (в

1350

г.), родиной которого была Падуя. Это обстоятельство, как

и пребывание в городе Петрарки, не могло не способствовать разви­

тию в Падуе гуманизма. Жители города чтили память Ливия, некото­
рые из них собирали античные рукописи, знали античных поэтов,

Цицерона, Сенеку, Квинтилиана, Валерия Максима, Светония и дру­
гих античных авторов; позже у них появятся греческие рукописи

-

Плутарх, диалоги Платона, Фукидид (у Верджерио, в частности) 25 •
Так в Падуе сформировалась культурная среда, восприимчивая к
гуманизму, были энтузиасты древней культуры, были книги. Прихо­
дившие учиться в Падуанский университет молодые люди в культур­

ной атмосфере города проникались гуманистическими идеями, а не­
которые из них целенаправленно слушали гуманистические курсы. Как
раз в эти годы в университете преподавал гуманист Пьер-Паоло Верд­

жерио

(1370-1444 ), живший в Падуе с 1390 по 1397 г. и с 1400 по 1405 г.
1392 r. читал лекции по риторике другой гуманист, Джованни Кон­
версини да Равенна (1343-1408), бывший с 1393 по 1404 r. канцлером
В

у Каррара.
Именно в Падуе Верджерио пишет в

1397

г. известную инвективу

против Карло Малатесты, свергшего в Мантуе памятник Вергилию
за то, что тот был язычником, а христианам негоже поклоняться язы­
ческому поэту; сочинение стало страстной защитой античной куль­

туры и, наверное, имело резонанс в культурных кругах Падуи. Трак­

тат Верджерио

«0 благородных нравах и свободных науках>) ( 1402) 26 -

первое педагогическое сочинение гуманизма, также был написан в

Падуе.

В Падуе бьши созданы и все труды Дж.Конверсини да Равенна.
Имевший большой опыт работы в школах ряда городов Северной
Италии, он в своей своеобразной автобиографии «Счет жизни>) посвя­
тил несколько страниц критике средневековой школы, в которой ему

довелось учиться, и высказал ценные мысли о необходимости изме­

нения школьной атмосферы и взаимоотношений ученика и учителя 27 •

13

И.В.Ревякина

С

1407

по

1421

г. в Падуе преподавал моральную философию и

риторику крупнейший латинист того времени, знаток Цицерона Гас­
парино Барцицца. В его библиотеке бьши древние книги, в частно­

сти Квинтилиан 28 , который окажет сильное влияние на педагогиче­
ские взгляды Витторино.

Не исключено, что Витторино мог слушать лекции всех этих гу­
манистов или обшаться с ними, и потому, видимо, свидетельство
Кастильоне, сообщавшего, что он изучал гуманитарные науки

humanitatis),

(litterae

относится к Падуе.

Прибыв в Падую, Витторино сначала трудился какое-то время, по
свидетельству Прендилаквы, как школьный учитель и добился успе­
хов в грамматике. Трудно точно установить, когда он начал слушать
лекции в университете и когда закончил обучение. Известно, что он
изучал диалектику (логику) и философию (моральную). Логику он
слушал, скорее всего, у Верджерио, но возможно, что и у известного

схоласта Паоло Венета (читал с

1408

г.), связанного с парижской и

оксфордской логическими школами 29 ; однако сам Витторино воспри­
нимал логику, если судить по критическим замечаниям его учеников

в адрес схоластической логики, в античном духе. А философию (мо­
ральную) он мог слушать у Гаспарино Барциццы. У него же он на­
верняка получил

и знание риторики.

Витторино отказался, по свидетельству Прендилаквы, от получе­
ния магистерского звания и всех полагающихся ему почестей, счи­

тая, что добродетелей добиваются ради украшений души, а не тела.

Однако Кастильоне, отмечая изучение Витторино в юности гумани­
стических наук, красноречия, логики, философии и свободных ис­
кусств, говорит затем о полуУ:ении им магистерского звания. Плати­

на тоже сообщает о его «включении в число докторов». Но он гово­
рит еще и об изучении Витторино физики, о чем не сообшают другие
авторы. Речь, видимо, идет о медицине, которую часто так называ­
ли. В Падуе Витторино, скорее всего, получил какие-то знания и в

этой области, возможно, слушал известного физика (медика) Якопо

Делла Торре 30 , читавшего в университете с

1407

по

1414 г.

Во всяком

случае, по свидетельству того же Платины, в школе Витторино в Ман­

туе читали, наряду с Катоном и Варроном, и Цельса, написавшего
работу о медицине. Но вряд ли это делалось профессионально.
Относительно знакомства Витторино с гражданским и церковным

правом, кроме Кастильоне, никто из авторов воспоминаний не го­
ворит. С правом наставник, действительно, был знаком (это видно из
письма Коррера), но неясно, где он получил эти знания,

-

в Падуе

или, скорее, в более поздний период в Павии, когда Джанфранческо
Гонзага заставил своего сына Джанлучидо заниматься правом и в Па­
вию с ним поехал и его учитель.

14

Дело жизни Вwпорнно да Фельтре, гуманиста и neдarora

Об изучении Вюторино священной науки сообщает тоже только

Кастильоне, что вполне соответствует его замыслу- сравнить Вит­
торино и архиепископа Антонина. Но учитель несомненно знал хри­
стианских писателей и Библию, хотя его ученик [Коррер и упрека­
ет его в плохом знании Священного Писания (см. ниже письмо Кор­
рера). В его библиотеке были Августин, Иоанн Хризостом, его
ученики Маргарита, Чечилия, Сассоло да Прато читали отцов церк­
ви и псалмы, среди книг Карло был св. Климент.
Не исключено, что знания в христианской литературе и, возмож­

но, в праве Витторино приобрел путем самообразования. Именно так
он узнал математику. Ею он увлекся, уже прослушав курс свободных
искусств и философии. А поскольку математику в университете не

преподавали и единственным, кто читал ее частным образом, был
известный математик Бьяджо Пелакани, Витторино отправился к
нему. И чтобы слушать ее бесплатно, он начал прислуживать в доме

учителя. Но Пелакани не торопился обУчать его, пренебрегал им,
и тогда гордый ученик оставил учителя и решил сам овладеть Евкли­
дом. Проявив недюжинные способности, упорство и старание, он

вскоре стал известным в этой области. И потому художник Пизанелло
на медали, выбитой в честь Витторино, сделал надпись: «Превосход­
ный математик и отец всякой образованности».

Нельзя не сказать еще о прекрасном знании Витторино музыки,
которое он приобрел в Падуе. О музыке он мог прочитать в работах
Пелакани, но для его музыкального образования, пожалуй, важнее то,
что в Падуе жили в тот период замечательные теоретики музыки

Джованни Чиканья (из Льежа, ум. в
доманди (ум. в

1428 г.)

31

1411

-

г.) и Просдочимо де Бель­

•

Итак, можно считать вполне достоверным, что в Падуе Витто­
рино познакомился с комплексом наук, включая грамматику, крас­

норечие, логику, философию, математику, естествознание, музы­
ку; он попал в круг гуманистически настроенных преподавателей
и проникся интересом к гуманистическим штудиям.

Последнее обстоятельство несомненно сыграло свою роль в его

желании познакомиться с греческой словесностью. Когда в Венецию
в

1415

г. прибыл Гуарино да Верона, незадолго до этого вернувшийся

из Греции, и стал там преподавать греческий язык, Витторино, хотя
ему было уже

37

лет, поспешил к нему и изучал у него греческий.

Так Витторино сделался всесторонне образованным человеком.

Неудивительно, что энциклопедизм, о котором говорит Платина,
станет важным принципом образования в его школе.

И в Венеции, и затем в Падуе, куда Витторино вернется в

1420 г.,

он использовал в работе контуберний (школу-пансионат), который
он мог наблюдать у Гаспарино Барциццы (в доме последнего в Падуе

15

Н.В.Ревнкина

жили и учились дети венецианской знати). Такая форма обучения,
когда ученики жили в доме учителя, была известна еще в Средние
века. Для гуманистов она оказалась наиболее подходящей, так как
позволяла одновременно заниматься обучением детей и их воспита­

нием; кроме того, освобождала педагога от влияния средневековой
школы, ее программы и методов, позволяла преподавать дисципли­

ны, которых не было в школе и университете. Содержать пансионат
было очень трудно, требовались деньги; к тому же надо было полу­

чить от городских властей право на частное преподавание. И все же
именно такой тип школ стал после Гаспарино Барциццы наиболее

удобным. И Витторино, и Гуарино да Верона восприняли такую фор­
му обучения и сделали ее известной.
Пансионат был платным, но, по свидетельству Прендилаквы,

Витторино брал плату только с богатых учеников и на полученные
деньги обучал и содержал бедных учеников, принимая их к себе в за­

висимости от своих финансовых возможностей.
О контубернии в Падуе говорит только Прендилаква, ни Кастиль­
оне, ни Платина об этом не сообщают, но оба относят контуберний
к Венеции, при этом Платина упоминает о бесплатном обучении бед­
ных учеников. Тем не менее сведения, сообщаемые Прендилаквой,
представляются вполне правдоподобными, поскольку именно в Па­
дуе Витторино узнал о таком типе школы, перед глазами был живой

пример, и именно в Падуе он мог ему последовать.
Итак, Витторино попытался изменить правило, практиковавшееся

частными учителями,

-

брать деньги за обучение со всех учеников 32 ,

отказывая в нем желающим получить образование, но не имеющим
средств платить за него. Он руководствовался принципом равного

права на образование и претворял его в жизнь. Молва о школе Вит­
торино пошла по всей Италии, отовсюду стали прибывать дети в его
школу, но он брал только ограниченное число учеников, строго от­

бирая их с учетом их природных способностей и нравов, ибо был ог­
раничен в средствах.

Дальнейший кратковременный опыт преподавания в Падуанском
университете в

1422 г.

риторики и (моральной) философии после ухо­

да оттуда Гаспарино Барциццы, чье место он занял, был, видимо, не­
удачным. Витторино очень быстро ушел из университета и отбыл

вновь в Венецию, где занялся частным преподаванием. В Венеции
он следовал тому же принципу, что и ранее: брал деньги только от

богатых школяров и на них обучал и содержал бедных способных
учеников.

Падуанско-венецианский период стал, таким образом, важным

этапом в жизни Витторино да Фельтре: он получил разностороннее
образование и выбрал свой путь в жизни, связанный со школой, а не

16

Дело жизни Внтrорнно да Фельтре, rуманнста и neдarora

с университетом; на этом этапе он решил для себя и другую серьез­
ную проблему: отказался от своего желания удалиться от мира, о чем
помышлял.

В

1423 г.,

не успев обосноваться по-настоящему в Венеции, Вит­

торино получил приглашение от правителя Мантуи Джанфранческо
Гонзаги стать воспитателем его детей. Не любя дворы и царящие там
нравы, Витторино сначала отказался от предложения Гонзаги. Но
маркиз был настойчив, и гуманист в конце концов принял предло­

жение. Ученики объясняют причину его согласия тем, что Гонзага
предоставил учителю полную свободу в воспитании и обучении де­
тей. Их удивило и восхитило то, что Витторино даже не договорился
с Гонзагой об оплате своего труда, ибо считал это вещью малозначи­
мой и полагался на щедрость правителя, в то время как другие учи­

теля, замечает Сассоло да Прато, стараются продать себя подороже.

Но зато Витторино гордо и независимо ответил Гонзаге, что останется
с ним до тех пор, пока требования того будут достойны и нравы по­
хвальны.

Ученики объясняют согласие Витторино также и его желанием
воспитать совершенного государя. Сассоло да Прато прямо связывает
полную свободу в воспитании детей правителя с этой задачей и вспо­

минает при этом высказывание Платона: государства счастливы муд­
ростью государей, а обрести ее, считает Витторино, можно, если вос­
питывать детей с юного возраста в беспрекословном послушании

долгу и в обучении нравственным наукам и установлениям. Подоб­
ные объяснения дают также Кастильоне и Платина, подчеркивая при
этом общественную пользу такого воспитания: народы формируют­
ся по образу государя, так что общество и государство, подчиненные

его власти, также будут совершенными. В этих объяснениях содер­
жится любимая многими гуманистами мысль о добром и мудром пра­

вителе, способном стать нравственным образцом для людей и путем
нравственного влияния правильно воспитать свой народ, обеспечив

тем самым его благоденствие 33 •
Гуманисты, несомненно, вдохновлялись высказыванием Плато­

на о том, что государства будут счастливы, если во главе их будут
стоять философы или сами правители станут философами и соль­
ются воедино
сударство,

- государственная власть и философия (Платон. Го­
473d). Эту мысль Платона гуманисты не только горячо

восприняли, но и развили, наделяя правителя, кроме мудрости, вы­

сокой нравственностью и подчеркивая его нравственное влияние на

народ; они также предпочитали видеть при государях (из-за редко­
сти среди них мудрецов) «благих увещевателей», т. е. сами, в сущ­

ности, претендовали на роль философов-мудрецов при государях.
Не исключено, что таким же образом думал и Витторино, соглаша-

17

Н.В.Ревлкина

ясь на воспитание наследника и других детей Гонзаги 34 • У Виттори­
но, если верить свидетельству учеников, роль нравственного воздей­

ствия правителя на народ особенно подчеркивается, что делает мак­

симально ответственной и его миссию воспитателя правителя. И он
это осознавал.

Была у Витторино, по свидетельству учеников, и еще одна при­
чина согласия, которая выглядит вполне правдоподобно. По словам
Платины, Витторино надеялся получить от щедрого государя сред­
ства, с помощью которых он мог бы содержать и обучать многих де­

тей, «как он всегда этого хотел». Витторино таким образом надеялся
продолжить и, возможно, даже расширить при содействии маркиза

начатое им в Падуе и Венеции обучение детей. Именно так, видимо,
надо понимать слова Платины о намерении учителя создать в Ман­
туе «академию всех добрых искусств и прибежище наую).

Школа Випорино да Фельтре в Мантуе
Итак, Витторино принял предложение Гонзаги и прибыл в Мантую
для воспитания его детей, сначала старших

-

Лудовико и Карло, за­

тем подросших Джанлучидо и Алессандро; он воспитывал также до­
черей Гонзаги
в

1433

Маргариту и Чечилию и присоединившуюся к ним

-

г. двенадцатилетнюю Барбару Гогенцоллерн, будущую жену

Лудовико. Он мог также взять на воспитание детей мантуанских гра­

ждан, а позже и детей из других областей Италии. В Мантуе Витто­

рино оставался

22

года вплоть до своей смерти

2

февраля

Гонзага предоставил учителю дом, построенный еще в

1446 г.
1388 г.,

его

использовали прежде для отдыха и развлечений, и потому он назы­

вался «веселый>), «радостный>). Теперь этот термин обрел новое содер­
жание. К моменту прибытия Витторино дом был отремонтирован и
украшен фресками с изображениями играющих детей; исследовате­
ли не исключают, что идея украшения дома была подана самим гу­

манистом35. Дом в два этажа имел множество комнат, его украшал
портик; к дому примыкал виридарий

-

сквер, а сам дом был распо­

ложен рядом с лугом замка, служившим местом военных упражнений

(возможно, там занимались и ученики Витторино). За стенами зам­
ка находилось озеро, а луга между замком и озером были местом про­
гулки школяров.

Когда Витторино прибыл в Мантую, старшему сыну Гонзаги Лу­
довико исполнилось

9 лет,

и окружавшие его товарищи, дети манту­

анцев, были приблизительно такого же возраста. Другие дети марки­

за, подрастая, начинали заниматься у Витторино в более раннем воз­

расте, Чечилия, например, с пяти лет, а Алессандро с четырех 36 . Но

18

Дело жизни Внтrорнно да Фельтре, гуманиста н neдarora

прибывавшие позже дети из других мест чаще всего были подрост­
ками; они находились в школе разное время (от

2 до 8 лет),

в

21

год

школу обычно оставляли.
В школьных делах учитель бьш вполне самостоятелен и не допус­
кал никакого вмешательства в них, даже со стороны Гонзаги. Так он
поставил с самого начала, и первые его самостоятельные решения

относительно порядка в «Радостном доме» и товарищей детей Гонза­
ги, которых он сам отобрал для занятий с учетом их нравственных
качеств, бьши одобрены правителем. Витторино получил первое под­
тверждение своей независимости в вопросах воспитания.

Судя по воспоминаниям Прендилаквы, школа в Мантуе прошла
два этапа в своем развитии. Первый

-

воспитание старших сыно­

вей Гонзаги Лудовико и Карло; они обучались и воспитывались
вместе с детьми мантуанцев, отобранными Витторино, в «Радост­
ном доме», куда не допускался никто другой. Второй этап связан с
расширением школы, приобретением Витторино в непосредствен­
ной близости от старой школы другого дома в связи с притоком в

Мантую множества учеников из разных городов Италии и даже из
других стран. К этому времени старшие сыновья Гонзаги подросли
и оставили школу. «В Мантуе,

-

пишет Прендилаква,

-

вскоре соз­

далась вторая академия, богатая числом и разнообразием учени­
ков>). И Кастильоне отмечает то же, подчеркивая роль в этом са­
мого учителя и его методов воспитания, множества учеников и изо­

билия книг. Именно с этого времени Прендилаква начинает
перечислять в своих воспоминаниях учеников Витторино, прибы­
вавших к нему из разных мест. Характер школы, таким образом, ме­
няется, из придворной она начинает превращаться в общественную.

Но этот процесс не мог быть завершен: в финансовом отношении
Витторино зависел от Гонзаги, к тому же у того подрастали млад­

шие дети, которых Витторино тоже учил. Гонзага помогал Витто­
рино в его делах, не только предоставляя большое вознаграждение

за воспитание своих детей, но и разрешив порой брать из казны не­
обходимые для работы деньги. Помогала учителю и супруга маркиза

Паола Малатеста.
Витторино и в Мантуе остался верен своему принципу

-

давать

возможность получать образование способным детям из бедных се­
мей; иногда он даже сам отыскивал таких детей и приглашал в свою

школу. Ученики (Прендилаква, Платина) говорят о предпочтении,
которое оказывал наставник детям из благородных семей, среди них
было немало детей из обедневших семей (какой была и семья самого

Витторино)

-

таких он, видимо, содержал и обучал бесплатно. Но и

к выходцам из низов гуманист относился с уважением, он их обод­
рял и поддерживал в духе гуманистических представлений о благо-

19

И.В.Ревякина

родстве, которое идет не от предков, а от чистой души, и кто желает

благородства, говорил он, по словам Прендилаквы, у того оно будет.
Бедных детей он содержал и обучал на деньги, получаемые от

родителей богатых учеников, на пожертвования Гонзага; он тратил
на них все свое жалование в

300 флоринов.

Но средств часто не хва­

тало, приходилось занимать под большие проценты, впадать в дол­
ги, «просить милостыню» или «охотиться>) за жадными, подвигая их

на благочестивое дело

-

помощь школе. Ведь Витторино содержал

и обучал бесплатно большое количество учеников

но,

70

- 40

или, возмож­

человек 37 • Бедным ученикам учитель раздавал свои одежды,

сам довольствуясь только одной

-

для зимы и лета. Он помогал не

только ученикам, но и их бедным родителям, чтобы дети не отвле­

кались от занятий в поисках заработка. Поэтому и изобразил Пи­
занелло на оборотной стороне медали с ликом Витторино пелика­
на

-

птицу, раздирающую, по преданию, себе грудь, чтобы накор­

мить детей собственной кровью.

Самоотверженность Витторино, пронизанная его любовью к де­
тям, создавала в школе определенную атмосферу, которая сама по себе
способствовала нравственному воспитанию.

Именно школой воспитания была прежде всего школа Виттори­
но в Мантуе, она не имела профессиональных задач.
С самого начала учитель старался оберегать детей от дурного влия­
ния; поэтому он и удалил тех товарищей детей Гонзаги, которые пы­
тались расположить их к себе лестью и бесчестными поступками.
А чтобы не ошибиться в этом, он как опытный педагог дал всем де­
тям на время полную свободу в проявлении свойств своей натуры,
а затем уже принял решение.

Понимая, что возраст подростков такой, что они легко склоняются
к дурным поступкам, учитель стремился к тому, чтобы дети ничего

не говорили и не делали неподобающего, а стимулами к доброму по­
ведению считал чувство стыда и любовь к похвале, которые подобны

узде и шпорам для лошадей. Чтобы исключить с самого начала дур­
ное влияние на детей, он сделал «Радостный дом>) закрытым, у входа
поставил привратника. А питомцев своих он старался не оставлять:

играли ли они, занимались, ели или шли спать, он всегда был рядом.
Самого маркиза он увещевал не говорить при детях непристойно­
стей и даже грозился в подобных случаях не приводить детей на обед
к отцу.

Общие нравственные установки Витторино, по воспоминаниям
учеников, хорошо известны. Витторино, пишет Прендилаква, был
ревностным стражем репутации другого человека и никакую вещь не

порицал публично, если она не была публично совершена. Бережно
относясь к личности ученика, он воспитывал в детях уважительное

20

Дело жизни Витrориио да Фельтре, гуманиста и neдarora
отношение к родителям и старикам, к товарищам,поощрял человеч­

ность, доброту, обходительность; порицал лесть и шутовство, дерзость

и бесстыдство. Учитель ценил и воспитывал в детях трудолюбие, учил
презирать лень и бездействие. Последние качества, считал он, спо­

собствуют развитию пороков, равно как и уединение. Поэтому он
старался объединить детей каким-нибудь общим занятием. В живо­
сти и радостном настроении детей, охотно присоединявшихся к иг­

рам ровесников, по словам Платины, видел лучшую, чем в других,
расположенность к добродетели и труду.
Труд
ка,

-

-

всякая физическая деятельность и прежде всего гимнасти­

имел у него, помимо укрепления тела, пропедевтическое и мо­

ральное значение. Он отвлекал от бесполезного досуга и сладостра­
стных желаний, от уединения, ведущего к порокам; способствовал

воспитанию и душевной стойкости. Призывая детей переносить труд­
ности, чтобы быть закаленными перед любой судьбой, Витторино, по
словам Прендилаквы, вспоминал стоиков, советовавших взять в во­
жди труд, а также соотечественника Вергилия, сказавшего: «Труд не­
устанный все побеждает, да нужда в условьях гнетущая тяжких>>.
Постоянным трудом и умеренностью учитель удерживал от чувст­

венных удовольствий. Одним из ценных нравственных качеств он
считал целомудрие, и его он воспитывал в подростках всеми спосо­

бами. Во время физических упражнений, пишет Прендилаква, он не
позволял ученикам обнажать тела, они пользовались длинными на­
бедренными повязками, не стеснявшими их, однако, при движении.
На занятиях не читал некоторых античных работ из-за встречающихся
в них непристойностей, при чтении других пропускал по этой же при­
чине отдельные строчки или излагал иные сюжеты столь благопри­
стойно, что даже блудница Таис не казалась слушателям распутной.

Можно считать, что в человеке Витторино видел неразрывную
связь физических и душевных свойств, так как в физическом воздей­
ствии на организм усматривал и моральные результаты, а нравствен­

ные качества считал полезными для физического здоровья; так, уме­
ренность и воздерженность, с его точки зрения, были полезны для те­

лесного здоровья, для тонкости и остроты ума. Вообще, воздействие
на тело (физические занятия) в воспитательной системе Витторино
занимало большое место, став необходимой составной частью воспи­
тания; оно не рассматривалось как самоцель, его результатом были
не только укрепление тела и здоровье, но и польза для умственных

занятий, удержание от позорных поступков.

С самого начала Витторино пришлось заняться прежде всего фи­

зической формой старших детей Гонзаги

-

толстого Лудовико и ху­

дого и длинного Карло. В течение немногих месяцев, пишет Пренди­
лаква, учитель сумел изменить их внешний вид путем подбора соот-

21

Н.В.Ревякина

ветствующей диеты и с помощью физических упражнений. Он учил
детей правильно владеть мечом и стрелять из лука, занимал их вер­

ховой ездой, метанием копья, борьбой, игрой в мяч, соревнованием
в беге, игрой в войну с ровесниками с разбивкой лагерей и захватом
крепостей; в этих играх дети переносили жар солнца, крики, пыль.

Подобными занятиями учитель добился того, что дети правителя

обрели хорошую физическую форму и стали отличаться силой и лов­
костью, а учитель, глядя на них и Шiача от радости, называл одно­

го

-

Гектором, другого

-

Ахиллом.

И закалка детей имела равное значение. Учитель приучал детей к
простой и скромной пище, нормировал еду и питье, чтобы не разви­
вать прожорливости; с этой целью во время еды практиковалось чте­

ние для всех, которое, отвлекая, ослабляло аппетит. Он закалял де­
тей холодом, не позволяя им греться у огня: полагал, что жар от огня

вреден, ибо приводит к лени, вялости, вызывает сыпь, сухость кожи,
воспаляет глаза; напротив, жар от движения полезен и приятен, он

укрепляет силы, возбуждает ум, улучшает здоровье, способствует
пищеварению и делает радостным настроение.

Достойному поведению, которое воспитывал Витторино в детях,

должна была соответствовать и внешняя благопристойность, которая
выражалась в заботе о теле, походке, одежде в соответствии с прили­

чием и красотой. Но тех, кто слишком заботился, глядя в зеркало, о
безукоризненной прическе, лице, украшениях для тела и одежды,

более подобающих женщинам, о духах, он, по свидетельству Плати­
ны, сурово порицал, усматривая в этом стимул к распутству. И на­
против, чистых, опрятных в одежде, мужественных видом и крепких

от физических упражнений хвалил. В воспоминаниях нигде не гово­

рится об особом наставлении в этом детей маркиза

-

ни о науке жес­

тов (хирономии), ни о пирах, что выражает величие власти. Не зву­
чит эта тема у Верджерио и Гуарино, в отличие от Пикколомини и
Понтано, писавших о королевской власти и о ее величии («ВО вла­
дыке должно быть нечто величественное>)). Итальянские городские
правители были демократичнее, они еще не освоили науку жестов,

а воспитатели их детей заботились не столько о репрезентативности
власти, сколько о силе духа, физической крепости и будущих благих
деяниях своих питомцев. В воспитании Витторино чувствуется дух
сурового стоицизма и римского республиканизма.

В основе образования в школе Витторино лежат семь свободных
искусств, так что система образования по форме не отличалась от
средневековой. В отличие от Гуарино да Верона, у которого в школе
было три ступени

-

элементарная, грамматическая и риторическая

(и школа была близка к античной системе образования) 38 , и от гума­
нистов, писавших на темы образования и выделявших

22

studia human-

Дело жизни Випорино да Фельтре, rуманиста и neдarora

itatis

(риторику, поэзию, моральную философию, историю), часто

недооценивавших логику и квадривий 39 , у Витторино придавалось
значение всем семи свободным искусствам. Кроме того, в школе изу­
чали не только латинский язык, но и греческий.
Знание языка было фундаментом образования, его давал тривий,

основанный на античном материале. Сначала читали поэтов Верги­
лия, Гомера и ораторов Цицерона, Демосфена, затем историков и
других поэтов. С помошью этих авторов знакомились с языками
латинским и греческим

-

-

и изучали правила грамматики. Потом сле­

довали диалектика (логика) и риторика. Диалектика считалась важ­
ной как метод и наука рассуждения, но преподавалась она иначе, чем

у схоластов. Сассоло да Прато свидетельствует, что Витторино тща­
тельно упражнял в ней юношей, но он не делал из них софистов, не
приучал их к ложным и извилистым заключениям; целью ее было нау­
чить умению находить истину, различать истинное и ложное и судить
о них; т. е., в сущности, в школе восстанавливалось древнее значе­
ние логики.

И риторика преподавалась иначе, чем в средневековых школах,

-

не как наука составления писем, а как ораторское искусство, т. е. и

риторике было возвращено ее древнее значение. После того как уче­
ники воспринимали общие правила, их начинали упражнять в про­
изнесении вымышленных речей на форуме, перед народом и сенато­
рами. В риторике для Витторино были важны не пышность речи и
риторические красоты, а нравственное содержание, ибо красноречие

без нравственности, полагал он, губительно для людей, и он побуж­
дал учеников не столь хорошо говорить, сколь хорошо делать

-

мысль

Квинтилиана, развиваемая рядом гуманистов (Петраркой, Верджерио

и др.), в школе Витторино служит важным воспитательным задачам.
Ученики и современники пишут о широком использовании в
школе античных авторов

-

латинских и греческих. Кастильоне спе­

циально подчеркивает обращение учителя к древним авторам, а не
к более молодым (современным) с их нелепыми вымыслами, дву­
смысленными речами, софистикой. По Аристотелю учили диалек­
тику и философию, по Присциану

красноречие, по Вергилию
вию

-

-

-

грамматику, по Цицерону

-

поэзию, по Саллюстию и Титу Ли­

историю. В библиотеке Витторино было много античных

книг, о чем вспоминает в своих письмах Амброджо Траверсари; он
нашел у Витторино, «кроме обычных>) Платона, Плутарха, Демос­
фена и прочих философов, ораторов, поэтов, и другие, более ред­
кие книги, которые его в основном и интересовали. Многих читае­

мых в Мантуанской школе авторов называет Платина. Недавняя
находка М.Кортези в архиве Гонзага разрешения на вывоз книг

(43

названия), пересылаемых Витторино своему ученику Джан Пьетро

23

И.В.Ревякина

да Лукка, значительно пополняет сведения о библиотеке Виттори­
но и, с другой стороны, подтверждает достоверность данных других

источников (из названных

43

рукописей

10

наименований встреча­

ется у Платины) 40 •
Особого упоминания заслуживает чтение в Мантуанской школе
Тита Ливия, вызывавшее большое восхищение и всеобщую похва­
лу; Витторино, пишет ученик, открыл Ливия «как море, которое ни­

когда не избороздитм. Видимо, чтение Ливия в школе имело само­
стоятельный характер, было чтением для всех, публичным, что не­

сомненно поднимало интерес к истории и способствовало ее
выделению как особой науки. В средневековой школе история не
изучалась.

И конечно, не случайно именно ученик Витторино Андреа Бусси
стал позже первым издателем Тита Ливия в типографии первых рим­

ских печатников Свенхайма и Паннартца. И другой ученик Витто­
рино

-

правитель Урбино Федерико Монтефельтро устраивал у себя

в замке публичное чтение римского историка.

В школе читали и Цицерона
чия,

и не только как учителя красноре­

-

но и как морального наставника, у которого можно взять все,

что относится к общественной и частной жизни (Прендилаква назы­
вает его сочинения

«0

дружбе»,

«0

старости>),

«0

пределах добра и

зла>), письма и речи).
Перечисляя подробно древних авторов, используемых на заняти­

ях, Платина считает нужным подчеркнуть, ссылаясь на оценки их
Витторино, воспитательное значение некоторых из них, особенно
Вергилия, Лукана, Сенеки, Квинтилиана, Аристофана, трагиков. Так,
Вергилий привлекал учеников описанием великих деяний, эмоцио­

нальным изложением событий, достойными героями. Нравственное
воспитание, формирование душевных качеств осуществлялись таким

образом в процессе обучения. Но античные авторы были очень важ­
ны и для развития красноречия, чистоты языка и словесного богат­

ства, ясности и изящества речи

-

все это также отмечается Плати­

ной у читаемых в школе античных авторов.

Большое значение придавалось квадривию. Его высокая оценка в
воспоминаниях Сассоло да Прато, несомненно, идет от Витторино.
Только входившие в него дисциплины, говорит Сассоло, называются
поДJiинными науками, так как «единственные из всех могут изучаться

точно и истинно>), при этом Сассоло ссьшается на Платона. Но квад­
ривий выбирали для изучения далеко не все ученики. Учитель не на­
стаивал, однако делал эти занятия радостными и удерживал в них уче­

ников не строгостью, а приятностью.

Из дисциплин квадривия особо выделялись музыка и математи­
ка

-

дисциплины, которые глубоко интересовали самого Витторино

24

Дело жизни Випорино да Фельтре, rуманиста и педагога

и которые он изучал в Падуе. Уровень преподавания математики в
Мантуанской школе был неизмеримо выше, чем в средневековых
школах, и, видимо, соответствовал уровню университетов, где чита­

ли Евклида. Ее преподавали, основываясь на Платоне, как теорети­

•rескую дисциплину; Сассоло да Прато пишет, что математика обо­
стряет ум и служит не только ремесленникам.

Музыка также стала важным элементом образования в школе Вит­
торино, имевшей «хороших учителей музыки»; в его библиотеке были
книги по музыке Августина, Аристида Квинтилиана, Клавдия Пто­

лемея, Бакиуса Старого, о чем свидетельствуют письма Амброджо
Траверсари. Музыку изучали не только как абстрактную теоретиче­
скую дисциплину квадривия и как навык в пении (преимуществен­

но псалмов)

-

так изучали ее в Средние века,

-

а как практику,

имеющую воспитательное значение, в школе имелись специальные

cantatores,

занимавшиеся с учениками. Интересовались и историей

музыки; Сасоло да Прато говорит об удовольствии от нее и, ссыла­

ясь на древних, упоминает о ее роли в жизни общества

-

в публич­

ных и в частных делах, в мирное время и на войне.

Свидетельством серьезного преподавания музыки может служить

тот факт, что из школы Витторино вышел Иоанн ди Намур (Галли­
ко) (ок.1415-1473), ставший одним из наиболее значительных му­
зыкальных теоретиков Северной Италии, автором трактата «Об обы­
чае пения старом и новом». Он прямо сообщает, что сделался грам­
матиком и музыкантом в школе Витторино, где тщательно слушал

музыку Боэция 41 . В трактате Боэция утверждается превосходство
теоретической музыки над практической, но в нем же говорится о
том, что музыка связана не только с умозрением, но и с моралью:

музыка оказывает воздействие на нравственное состояние челове­

ка42. Отсюда ее воспитательное влияние, во многом определившее
позицию Витторино в отношении музыки. В школе Витторино было
положено начало Мантуанской школе музыки, ставшей широко из­
вестной43.

Современники (Платина) упоминают еще о чтении Плиния, Вар­
рона, Цельса, Катона, т. е. называют работы по естествознанию, ме­
дицине, сельскому хозяйству. Интерес Витторино к Плинию подтвер­

ждает и письмо к Витторино Грегорио Коррера. Среди книг Витто­
рино были книги по астрономии, астрологии, географии, и знание

этих дисциплин ученики также могли получать в школе 44 • Энцикло­
педизм, который одобрял, по свидетельству Платины, Витторино,
считавший, что ученый муж должен уметь рассуждать в зависимости
от времени и пользы людей о природе, о нравах, о движении звезд,

о геометрических формах, о гармонии и созвучии, об исчислении и
измерении вещей, это, несомненно, средневековый принцип, но он

25

Н.В.Ревлкина

сохранил свое значение и в Возрождении и обрел новое содержание,
став характерной чертой по-настоящему образованного человека.

Именно так он понимался в Мантуанской школе. И ученики Витто­
рино, восприняв этот принцип, руководствовались им в своей педа­

гогической деятельности 45 •
Возможности для получения разносторонних знаний в школе Вит­
торино были огромные. Ученики (Кастильоне, Прендилаква) отме­
чают большие удобства для занятий

-

множество латинских и грече­

ских книг и возможность слушать по желанию способных и знающих
преподавателей. Сам Витторино читал лекции по риторике, матема­
тике, философии. Но в школе было достаточно опытнейших препо­
давателей грамматики, диалектики, арифметики, музыки, были гре­
ческие и латинские переписчики книг, художники, певцы, музыкан­

ты, преподаватели гимнастики; всегда было

3-4

человека из Греции

для обучения учеников греческому языку. Витторино приглашал всех
их на работу и оплачивал их труд.
Изучением семи свободных искусств не заканчивалось обучение у
Витторино. После них ученики приступали к философии Платона и
Аристотеля, они поднимались как бы на более высокую ступень обу­
чения, после чего могли слушать в университетах специальные дисци­

плины

-

медицину, право, теологию. Философия в том виде, как она

преподавалась у Витторино, не преподавалась нигде: в средневековых
школах ее не было, в университетах читали только Аристотеля, снача­
ла его логику, затем естественную философию, позже, с эпохи Возро­
ждения, и широко понимаемую этику Аристотеля (этику, политику,
экономику).
В целом образование в школе Витторино, заключенное в тради­

ционные рамки семи свободных искусств и дополненное филосо­
фией, формально совпадало с подготовкой на факультете свободных

искусств. Но по содержанию оно было иным. Оно основывалось на
античных авторах, в том числе и греческих

ского языка, к чему еще в

XIII

-

преподавание грече­

в. призывала христианская церковь

в связи с планами христианизации Востока, было осуществлено
впервые в гуманистической школе и совсем с иными целями. Сре­
ди дисциплин не выделялась, как в схоластическом образовании,
логика; от нее в Мантуанской школе не отказались, но ей вернули
древнее значение и подобающее место среди других дисциплин. Гу­
манитарная подготовка учеников благодаря изучению классической
литературы была сильной и не сравнимой с университетской. В об­
разование были включены и дисциплины квадривия, и некоторые
из них (математика, музыка) изучались очень основательно. Что же
касается философии, то ее изучение не сводилось к знакомству с

Аристотелем, ставшим в Средние века авторитетом у схоластов,

26

Дело жизни Випорино да Фельтре, гуманиста и педагога

а предполагало более широкое изучение античной философии, в ча­

стности, не только Аристотеля, но и Платона, а на более ранних эта­
пах и Цицерона.
Таким образом, не порвав формально со средневековой системой

образования, Витторино во многом изменил ее содержание. Но глав­
ное в том, что, в отличие от средневекового, образование в Мантуан­
ской школе было подчинено серьезным воспитательным задачам:

средневековая школа давала прежде всего профессиональные знания,
университет готовил магистра, а Витторино готовил образованного
и нравственного человека.

Преподавалась ли религия в школе Витторино? Об искренней ре­
лигиозности самого учителя говорят все ученики и современники. Он
глубоко почитал Бога и святых; как бы ни был занят, не пренебрегал
божественными делами, соблюдал пост, постоянно молился и испо­
ведовался. И своим ученикам внушал такое же отношение к христи­
анской религии. Он приводил с собой в церковь детей правителя и
других учеников, читал вместе с ними перед обедом застольную мо­
литву, а когда поднимался из-за стола, благодарил Бога, что делали
и его ученики. Он побуждал их молиться, благодарить Бога за полу­
ченные благодеяния и просить его о собственном спасении, о спасе­

нии города, родителей, граждан. В школе строго наказывалось бого­
хульство. Прендилаква и Платина описывают случай с Карло Гонза­
гой. Когда он, играя в мяч, не удержался от проклятий в адрес святых,

Витторино ударил его, а потом, схватив за волосы, долго трепал; Кар­
ло же, невзирая на публичное бесчестие, распростершись ниц перед
учителем, просил у него прошение.

С религией Витторино связывал образование, говоря, что

litterarum -

studia

чисты, неиспорченны, святы, и заниматься ими можно

только человеку неиспорченному. Мудрость и знание даны людям
от Бога, и приобщиться к ним может только чистый от всяких по­
роков человек. Эти вполне традиционные мысли о связи мудрости,
образованности с нравственной чистотой, вложенные учениками и
современниками в уста Витторино, поднимали ценность образова­

ния, ибо знание считалось у Витторино божественным, а образова­
ние богоугодным. Но ведь знание, с которым имели дело ученики
Витторино, было прежде всего светским и притом античным. О чте­
нии в школе христианских авторов ученики в своих воспоминани­

ях не говорят. Однако учившиеся у Витторино дочери Гонзаги Че­
чилия, Маргарита, сын Карло, у которого были не только античные,
но и религиозные книги, Сассоло да Прато, знали раннехристиан­
ских авторов; в библиотеке Витторино были Августин Блаженный,
Иоанн Хризостом; поэтому не исключено, что Витторино читал с
учениками и эти книги, но, видимо, эта сторона не была сущест-

27

И.В.Ревякина

венной в образовании. Ученики в школе Витгорино наставлялись
в религии практически и прежде всего собственным примером учи­

теля. Для них было важно видеть и его благочестие, и дела его ми­
лосердия. Творящий добро учитель запечатлевался в их сердце, его

пример побуждал каждого к добрым делам 46 • И об этом все они мно­
го пишут.

Вслед за древними, по свидетельству Платины, Витгорино считал,

что для обучения необходимы три вещи

-

природные задатки, наука

и упражнение. Природные задатки он называл полем, которое надо
обработать, упражнение

-

возделыванием поля, дающим плодородие,

наука же была для него скорее всего тем посевным материалом, ко­

торый при хорошем поле и при хорошей обработке дает добрые пло­
ды; именно так можно истолковать его рассуждения о науке, кото­

рая делает человека лучше и дает ему убежище на все случаи жизни.

То есть наука мыслилась шире, чем просто метод, система правил
обучения,

-

это был содержательный материал для образования и

воспитания.

Витгорино учитывал природные задатки при обучении и помогал
каждому ученику заняться тем, к чему он обнаруживал естественную
склонность; одних он направлял к поэзии, других

их

-

-

к истории, треть­

к математике. При этом для проявления этой склонности, счи­

тал он, нужно обучение на свободе, без принуЖДения, тогда легче бу­

дет заметить, пишет Сассоло да Прато, к чему каждый имеет от рож­
дения склонность. Словом, в школе не оставляли без внимания ни
одного ученика, который в силу своих склонностей мог выбрать для
себя подходящий вид занятий.
На одаренных детей из бедных семей учитель обращал особое вни­
мание. Ученик вспоминает, как Витгорино, уже будучи старым, при­
ходил со светильником и книгой в руках и будил тех учеников, кото­
рых считал наиболее способными, терпеливо ждал, пока они оденут­

ся, а затем обстоятельно и серьезно занимался с ними. Видимо, это
бьши индивидуальные занятия. «И не думайте,

лаква,

-

-

добавляет Пренди­

что это делалось за вознаграждение или за деньги. Каждого

из таких учеников он содержал даром, обучал даром».

Но учитель был уверен, что неспособных учеников нет, просто
природа дала каждому что-то свое, к чему он более всего способен.
Природные способности он сравнивал с землями, обладающими раз­
ным плодородием, но неплодородных земель самих по себе, считал
он, нет. И потому он не отвергал никакой род «честной жизни», ибо
каждый может стать наилучшим (совершенным) в том ее роде, в ка­

ком захочет. Витгорино, таким образом, учил своих питомцев выбо­
ру любого достойного вида деятельности (в зависимости от их склон­

ности) и побуждал их к достижению похвальных результатов.

28

Дело :жизни ВН'Порнно да Фельтре, гуманиста и neдarora

Серьезное внимание уделялось в школе упражнениям. Учитель
постоянно заботился об этом, часто приходил, чтобы проверить, по­
нимают ли ученики, что читают, чувствуют ли богатство и красоту

речи. Иногда он нарочно объяснял неправильно и радовался, если
кто-то из учеников замечал это и мог опровергнуть неверное объяс­

нение, он считал, что это признак замечательного ума. Но чтобы та­
кие ученики не возгордились, он их часто поддевал, а робких, напро­
тив, ободрял.
В спорах учитель хвалил тех, кто искал истину, и, напротив, сер­
дился на тех, кто спорил ради спора, видя в этом отсутствие стара­

ния к учению. Он не любил пустых слов и чрезмерного острословия,
в написанном хвалил ясность, порядок. Учил детей говорить правиль­
но, поправлял произношение, запрещал говорить горлом, что делает

голос жирным и грубым, или краями губ, что приводит к свисту. Эти
интересные подробности сообщает Платина.
В Мантуанской школе, по свидетельству Кастильоне, часто прак­
тиковались повторения,

которые все гуманисты считали главным

способом усвоения материала; ориентация в педагогике

XV в.

была

больше на запоминание, чем на осмысление прочитанного и услы­

шанного, и Витторино здесь не отличался от других 47 • Но он всегда
обращал внимание и на понимание того, что ученик читает или слу­

шает, о чем сообщает тот же Кастильоне.
В зависимости от возраста учеников и от способностей каждого,
пишет Платина, использовались разные методы: одним учитель да­
вал задание сразу без предварительной подготовки, без объяснения,
другим, которые из-за возраста не могли еще усвоить некоторых ве­

щей, он предлагал карточки с буквами, изображенными разными

цветами, так что, часто повторяя в ходе игры

(inter ludendum)

назва­

ния букв, дети без особого труда их запоминали. Это последнее прак­
тиковалось в отношении детей, которые начинали учиться совсем
маленькими. Выше уже отмечалось, что обучение Алессандро нача­

лось с четырех лет, Чечилии, видимо, с пяти.

Свидетельство Платины об игре, а также замечание Сассоло о том,
что Витторино одобрял обычай мудрейших египтян, которые упраж­
няли своих детей арифметике путем игры, заставляет предположить

использование в школе Витторино игры как одного из способов обу­
чения. Источники, однако, не дают других подтверждений этого пред­
положения. Исследователь Агацци предлагает более широкую трак­
товку понятия «игра», тем более что игра

(ludus)

означала не столько

игру, сколько школу или «игру» как бескорыстную интеллектуальную

активность,

otium,

изучение свободных искусств, не направленное к

утилитарной цели. Агацци видит в игре школы Витторино осущест­
вление воспитания и образования приятными, радостными способа-

29

Н.В.Ревякина
ми посредством методов, заимствованных из игры, а саму школу ви­

дит как спокойную, безмятежную

(serena) 48 •

Атмосфера школы действительно была доброжелательной, свобод­
ной и радостной, она сама по себе оказывала на учеников глубокое
воспитательное воздействие, а создавал ее любимый учитель. «Сократ
нашего времени, гордость и украшение нашего века»,

-

так написал

о Витторино Андреа Бусси. Своего наставника его питомцы ставят

выше других учителей, а некоторые

-

даже выше Сократа: он не толь­

ко, подобно Сократу, преподавал даром, но еще заменил своим пи­
томцам наилучшего отца. Поэтому сказавший это Сассоло да Прато
противопоставляет учителя даже родителям, ослепленным корыстью

и заставляющим изучать нелюбимые предметы

-

право, медицину

как средства для стяжательства; и он прямо призывает юношей не

подчиняться родителям, заставляющим браться за нелюбимое дело,
и идти к Витторино, «наилучшему и общему отцу всех учащихся».
И, видимо, так думал не только этот преданный наставнику ученик,

которого Витторино учил и содержал на свой счет и которому навер­
ное заменил отца.

Он был отцом и для других, потому что всем сердцем любил уче­

ников и посвятил им всю свою жизнь. Помышляя когда-то удалить­
ся от мира, он остался в нем и отдал всего себя делу воспитания.
Ученики

-

его семья, школа

-

его дом. Суровый и строгий, Витто­

рино с детьми был всегда веселым и живым, радовался способностям
учеников и плакал от радости, когда они изящно читали стихи и про­

зу или совершали добрые поступки. Ученики постоянно ощущали его
любовь и чувствовали его рядом. А.Агацци с полным правом назы­

вает его систему воспитания «Педагогикой любви» 49 •
Похвала, награда, одобрение в школе, безусловно, преобладали.

Но применялись и наказания, вопреки сложившемуся еще в

XIX

в.

представлению об их отсутствии. Наказания были разные: дополни­
тельные задания, стояние на коленях и другие, в том числе и телес­

ные. Но последние Витторино не любил, применялись они редко, не

сразу после проступка (дабы не бить сгоряча, не потерять чувства
меры) и только за нравственные проступки (ложь, воровство, бого­
хульство). Иногда Витторино не сдерживался и сгоряча сам бил ру­

ками, пример с Карло Гонзагой хорошо известен (к счастью, Карло
не утратил из-за этого горячей любви к своему учителю и беззавет­
ной преданности ему).

Витторино да Фельтре был гуманистическим педагогом. До него
о воспитании в гуманистическом духе писали Конверсини да Равен­
на и Верджерио, он видел и слушал их в Падуе и мог испытать влия­

ние их идей 50 • Но говорить о том, что он лишь воплощал на практи­
ке заимствованные у предшественн}fков идеи, бьmо бы не совсем точ-

30

Дело жизни Витrорино да Фельтре, гуманиста и педагога

но. Сам Витторино своей практикой предлагал новые подходы и идеи,
так что он и сам вносил вклад в гуманистическую теорию воспита­

ния. Несомненно, Витторино и другие гуманисты испытали на себе
влияние античных теорий воспитания, причем разных периодов ан­

тичности. На Витторино повлияли Квинтилиан, Псевдо- Плутарх,
сильным бьшо на него и воздействие Платона с его оценкой матема­
тических дисциплин (если судить по воспоминаниям Сассоло да
Прато).
Хотя Витторино роднит с гуманистами, писавшими на педаго­

гические темы (Верджерио, Бруни, Веджо и другими), ряд осново­
полагающих подходов в воспитании (приоритет воспитания и под­
чиненность ему образования, троякая задача воспитания

-

как

нравственного, умственного и физического, роль античного насле­

дия и др.) 51 , есть в его воспитательной системе и ряд особенностей.
Они заключаются в некотором отличии образовательной програм­
мы. Прежде всего

-

в серьезном преподавании дисциплин квадри­

вия, в своеобразном энциклопедизме мантуанского педагога (воз­

можно, сказались падуанская выучка и самообразование Виттори­
но, а также его убеждение, что для общего образования необходимы

разные знания). Отличием является и признание роли логики, ко­
торая не всегда находила должную оценку у гуманистов. Витторино
ввел в преподавание греческий, значение которого не понимал Кон­

версини да Равенна и который не включал в образование в своем
педагогическом трактате Верджерио (хотя в письмах считал знание
греческого необходимым для знакомства с греческой словесно­

стью )52. Витторино отличает и практика религиозного воспитания.
Ему каким-то образом удалось построить образование на античной
основе и при этом не войти в противоречие с христианскими идея­

ми53. Но главной особенностью Мантуанской школы является отно­
шение Витторино к ученикам, «педагогика любви», общая атмосфе­
ра школы, которую могла создать только эта уникальная личность.

Школа

-

это Витторино, в этом смысле его школа неповторима. У

Мантуанской школы не нашлось равноценного Витторино продол­
жателя54.

За годы педагогической деятельности Витторино через его школу
прошло множество учеников. Но, к сожалению, их число неизвест­
но. Некоторое представление дают сообщаемые Сассоло да Прато и
Прендилаквой данные о количестве учеников, обучавшихся у Витто­
рино одновременно и притом бесплатно,

- 40

или

70 человек.

Но не­

известно соотношение их с общим количеством питомцев Мантуан­

ской школы. Ученики находились в школе разное число лет

6, 8,

- 2, 3,

только дети Гонзаги могли учиться более продолжительное вре­

мя. Так что за

22

года существования школы в Мантуе Витторино

31

Н.В.Ревлнина

выучил многих 55 • Трудно представить, что не велся их учет, посколь­
ку Витторино соизмерял их прием со своими финансовыми возмож­
ностями; и так как на деньги богатых учеников обучались те, кто не
в состоянии был заплатить за свое обучение, и те и другие безуслов­
но учитывались и записывались в какие-то книги. Но архивы не со­
хранились.

Школа Витторино была прежде всего школой воспитания, и вы­
ходившие из нее юноши в жизни устраивались по-разному. Среди
учеников мантуанского педагога были будущие государи и крупные
церковные деятели, придворные, кондотьеры, юристы, но более все­
го было гуманистов и ученых, часто соединявших эту свою деятель­

ность с церковной или общественной; было, кроме того, достаточное

число педагогов городских школ и воспитателей при дворах 56 •
Среди учеников Витторино

-

известные гуманисты Дж.Ламола,

Н.Перотти, Андреа Бусси, Дж.Тортелли, А.Беккария, ученые греки

Феодор Газа и Георгий Трапезундский, епископ Б.Паллавичини, цер­
ковный деятель Г.Коррер, скромные учителя, проработавшие всю
жизнь в городских школах, Г.Конкореджо, П.Манна. Из Мантуан­

ской школы вышли поэт Базинио да Парма, теоретик музыки Иоанн
ди Намур (Иоанн Галлико), астроном и математик Б.Манфреди.
Витторино, говорит Прендилаква, имел многочисленных учени­
ков в разных искусствах, позже их ученики принесли культуру и об­

разование почти во все города Италии. Питомцы Витторино попол­
няли ряды рождающейся интеллигенции и правящих групп населе­

ния, помогая, по словам Платины, своим трудом и своей культурой,

можно сказать, всей Италии. Воспитанные Витторино сыновья пра­
вителей, прежде всего Лудовико Гонзага и Федерико Монтефельтро,
стали прославленными государями Возрождения, а их города-госу­
дарства

-

крупными культурными центрами Италии.

Воспитание rосударя
Поскольку Витторино был приглашен в Мантую для воспитания де­
тей государя, первостепенной его задачей было не просто дать им

образование, но и воспитать их как наследников отцовской власти,
и именно этой задаче должны были служить образование и воспи­
тание.

В воспоминаниях содержится немного данных о воспитании де­
тей Гонзаги. Известно, что путем физических упражнений учитель
привел в хорошую физическую форму старших сыновей маркиза

-

Лудовико и Карло, что он старался оберегать детей от дурного влия­

ния честолюбивых товарищей и не оставлял своих питомцев ни но-

32

Дело жизни Випорино да Фельтре, rумаииста и neдarora
•1ью, ни в течение дня, что увещевал самого маркиза не говорить при

детях непристойных слов. Общие нравственные установки гумани­
ста, а равно и практика религиозного воспитания были основопола­
гающими и для воспитания детей Гонзаги.
Учитель обучил старших сыновей греческому и латинскому языкам;
сохранились их письма близким, сообщает Прендилаква, замечатель­

ные для их возраста, а также Плутархово жизнеописание Агесилая,
переведенное Карло с греческого на латинский язык. В архиве Гонза­
rа в Мантуе имеется список

23 книг,

принадлежавших Карло, среди них

книги по античной литературе (две книги Вергилия, одна из них

-

«Георгики>); письма и речи Цицерона, «Скорбные элегию) и «Метамор­

фозы» Овидия, трагедии Сенеки, Стаций), юриспруденции, два экзем­

пляра Библии, стихи св. Климента, Боэций, «Африка>) Петрарки 57 • По
книгам до известной степени можно судить, на какой литературе

строилось образование Карло. Об изучении им права в воспоминани­
ях не говорится, но об этом свидетельствуют находящиеся в списке

книг

1О

книг по праву.

Остальные дети маркиза тоже изучали латинский и греческий.
В изучении поэзии, сообщает Прендилаква, особенно преуспел Джан­
лучидо, знавший наизусть всю «Энеиду>) Вергилия: он мог бы достичь
успехов в поэзии, но отец заставил его заниматься гражданским пра­

вом. Чечилия начала учиться, видимо, с пяти лет; именно когда она
была в этом возрасте, Витторино заказал для нее учебники по грам­
матике - «Донат>) и «Doctrinale>), а на следующий год уже «evangelistario in lingua greca» 58 ; совсем маленькая, она отличалась хорошим зна­
нием греческого языка, о чем сообщают и ученики, и современники.
И старшая дочь Маргарита, учившаяся до

11-12

лет у Витторино

(позже она продолжила обучение у Гуарино да Верона, будучи невес­
той феррарского правителя Леонелло д'Эсте), знала отцов церкви и
Иосифа Флавия (см. ниже надгробную речь Гуарино).
Воспитывая детей правителя, Витторино должен был найти такой
учебный материал и такие методы, которые отвечали бы этой задаче.
Видимо, не случайно он предложил Карло переводить жизнеописа­

ние Агесилая, которого Плутарх показывает в своей работе как об­
разец правителя;

кто-то

из учеников

переводил жизнеописание

М.Фурия Камилла: его подвиги как полководца и его великодушие
могли служить образцом для подражания. Для Витторино при вос­
питании детей маркиза бьши важны достойные примеры военачаль­
ников и правителей из истории, героические деяния, высокие мыс­

ли. Сила воздействия их образов на души детей зависела от живого
и эмоционального изложения событий. Поэтому так любим бьш Вер1·илий, к тому же он был свой, мантуанец. Лукан возбуждал в детских
J\ушах пыл и волнение величием дел и мыслей.

33

И.В.Ревякина

Об одном эпизоде, связанном с чтением поэтов и интересном с
точки зрения методов воспитания Витторино, рассказывает Пренди­

лаква. Но он относится не к сыновьям Гонзаги, а к Федерико Мон­
тефельтро, сыну урбинского правителя, которого учитель очень це­

нил. Когда Федерико читал, воспевая войны и битвы, пишет Пренди­
лаква, он бывал столь выразителен в лице, жестах и голосе, что,

казалось, подражал древним воинам. Читая о жизни Сципиона Аф­
риканского, который совсем юным стал военным предводителем,

Федерико, немного изменив стих поэта, произнес: «Придет когда­
нибудь и мой день, когда можно будет созерцать и мои деяния»,

-

и

загрустил. А когда его спросили о причине его грусти, он ответил, что

Сципион руководил войском, а он, Федерико, будучи немного стар­
ше Сципиона, не видел ни солдат, ни полей сражений. Но Виттори­
но его утешил: «Я хочу, чтобы ты был не Сципионом, но Алексан­
дром, ведь он был сыном государя и государем». И гладя мальчика
по голове, он сказал ему: «И ты также будешь цезарем». В письме к

отцу Федерико

-

Оддантонио Монтефельтро он хвалит способности

мальчика, называя их божественными, обещает сделать из него муд­

реца и предсказывает ему большое будущее. Он просит отца любить

мальчика и не ценить его менее, чем ценит он сам 59 • Витторино на­
деялся увидеть в лице Федерико мудрого правителя и военачальни­
ка, внушал ему это, вдохновлял его и пытался повлиять на отца, ко­

торый сделал своим наследником другого сына
це концов в

1444 г.

-

Гвидантонио. В кон­

Федерико стал правителем Урбино, он считался

совершенным государем Возрождения, а Урбино слыл одной из сто­

лиц Возрождения 60 •
В своем воспитании детей правителя Витторино, видимо, учиты­
вал, кого он должен воспитать,

-

наследника власти и государя или

военачальника, кондотьера (в случае с Федерико он пытался изменить
ситуацию в Урбино). Из детей Гонзаги старший Лудовико должен бьm
унаследовать власть отца, а Карло суждено бьmо стать военным пред­

водителем. О наставлениях, даваемых Витторино Лудовико, можно
только догадываться, никто из учеников в своих воспоминаниях не

говорит об этом специально, но о его правлении все высказываются
с похвалой, правда, в самой общей форме.
От Карло же сохранилось одно письмо, направленное им к Ле­

онелло д'Эсте, ученику Гуарино да Верона и будущему правителю

Феррары. Письмо относится к

1435 г.,

когда Карло и Леонелло были

уже взрослыми людьми (первому было

18

лет, второму-

хранился и ответ Леонелло 61 • Эта переписка

-

28).

Со­

любопытный доку­

мент, позволяющий в какой-то степени судить о воспитании Кар­
ло и о содержании в целом гуманистического воспитания детей
правителя.

34

)(ело жизни Випориио да Фельтре, rумаииста и педагога

Карло в своем письме хвалит Леонелло за пылкие занятия нау­
ками

- litterae

(ниже он назовет их

что сбли­

studia humanitatis),

жает его с ним, помимо родственной близости (сестра Карло Мар1·арита стала супругой Леонелло), близостью иного рода

-

духов­

ной. Науки побуждают к достижению добродетели, именно она
придает значительность всем другим благам в человеке

-

красоте, достоинству, мужеству. Добродетель для Карло

ловкости,

-

это пре­

жде всего военная доблесть, и чтение сочинений о военных под-

11игах древних полководцев побуждает его к подражанию: «Кто не
воспламенится чудесной любовью к добродетели, когда ему пока­

жут возбуждающие наши души примеры Фабиев, Сципионов, Ка­
тона или славные деяния Цезаря, подчинившего весь мир с помо­
щью доблести и благоразумия? Когда мы читаем об этом, то про­
никаемся таким восхищением перед деяниями, что, думаем,

нам

ничего более не следует желать, нежели добродетели, и по сравне­
нию с ее достижением все наслаждения и прочие соблазны мало
значат».

Но не только к подражанию великим мужам прошлого побужда­
ют памятники письменности, они еще и учат душу, сообщая, что

д6лжно делать, говорить и даже думать; кроме того, они чудесным
образом укрепляют дух. Они также дают стимул к занятию

manitatis,

studia hu-

поскольку ими занимались и выдающиеся мужи прошло­

го, которые никогда бы этого не делали, если бы не понимали, что
результатом подобных занятий является возделывание добродетели.

Поэтому, считает он, надо как можно меньше времени тратить на
развлечения, игры, любовную страсть, чтобы иметь возможность воз­
высить душу, настроить ее на совершение великих дел. Он хвалит

занятия Леонелло, видит, насколько тот в них преуспел, имея такого
выдающегося наставника, как Гуарино: воспитывая его душу, учитель
выявит силу его выдающегося дарования.

Ответ Леонелло тоже важен для характеристики взглядов Карло,
ведь он рассчитан на его понимание. Молодой д'Эсте также высоко
ценит добродетель и ставит ее выше рода, богатства и власти: она

бессмертна и вечна по сравнению со всем остальным. Только обла­
дая ею, правитель может стать государем на деле и по достоинству.

Он вспоминает мысль Платона о счастливых государствах, катары ми управляют ученые и мудрые люди. Этотсоюз власти и мудрости
он считает необходимым для государя и благом для государства.
И акцент на добродетели, и Платонова мысль бьши для него важны.
Он готовился стать правителем, но был внебрачным сыном Никко­

ло д'Эсте и потому глубоко усвоил внушенную ему гуманистом-учи­
телем мысль о добродетели, которая превыше всего. Карло же был за­
конным наследником, но не старшим сыном, к которому переходила

35

В.В.Ревякина

власть отца, и его Витторино воспитывал для военных дел, поэтому
для него добродетель

-

прежде всего военная доблесть.

О Витторино Леонелло тоже вспоминает, считая, что Карло так
подражает «ученейшему и выдающемуся наставнику>), что его пись­

мо кажется вышедшим из учительского источника. Разумеется, это
сказано в похвалу, а не в укор Карло, ибо подражание достойному че­
ловеку практиковалось тогда в воспитании как один из его важных

методов. Самого же Леонелло вдохновляют пример Карло и его усер­
дие, тот для него как зеркало, в котором он выстраивает собствен­

ный образ, а письмо Карло возбуждает его подобно тому, как подни­
мает звук трубы лежащих воинов.
Гуманистическая по своему духу переписка воспитанников двух
выдающихся педагогов итальянского Возрождения отличается от
обычных писем гуманистов разве лишь акцентами на темах власти

и доблести. Она показывает, как усваивались будущими правителя­
ми уроки гуманистического воспитания, как, выходя подчас за рам­

ки феодальной традиции, воспринимали юноши цели и задачи сво­
ей жизни. Конечно, за ними стояли их учителя, видимо, и письма
были написаны при их участии, но ведь важно, что юноши воспри­

нимали их идеи и соглашались с ними 62 •
Уже отмечалось, что о воспитании старшего сына Лудовико Гон­
заги как будущего правителя ничего конкретного неизвестно, хотя тот
факт, что двор его стал одним из культурных центров Италии, гово­

рит о многом. Получив прекрасное образование и воспитание у Вит­
торино, Лудовико Гонзага ценил культуру, заботился об украшении
и благоустройстве города, о блеске двора. Он любил литературу и ис­

кусство, пополнил библиотеку Гонзага, приобретя в

1459 г.

после

смерти Ауриспы из его собрания часть греческих рукописей 63 • При
дворе был поставлен «Орфей>) Полициано. В

1460

г. Лудовико при­

гласил в Мантую художника Мантенью, который в Палаццо Дукале
на стене Камера дельи Спози изобразил семейство Гонзага. Маркиз

имел дружеские связи с гуманистами Гуарино, Филельфо, Альберти.
Последний по его заказу сделал проект храма св. Андрея в Мантуе;
храм начал сооружаться в

1472 г.

Лукой Фанчелли. Строились и дру­

гие церкви. Был построен новый большой госпиталь св. Леонардо,

восстановлен Дом торговли, и в

1473

г. установлены часы на башне

Палаццо делла Раджоне, искусно сделанные учеником Витторино

мантуанским астрономом и математиком Бартоломео Манфреди.

В

1461

г. маркиз приказал замостить многие улицы города; он способ­

ствовал развитию в нем ремесел, завершил строительство ирригаци­

онного канала. В городе появилась первая типография Адама де Ми­
кели. Лудовико первым из рода Гонзага начал чеканить золотые мо­
неты со своим изображением. Мантуя в этот период считалась одним

36

)~ело жизни Витrорино да Фельтре, rуманиста и педагога

И'J наиболее красивых городов Европы. Ее посетили король и коро­

лева Дании, император Фридрих

111 64 •

Витторино не успел увидеть по-настоящему и оценить результа­
ты правления своего ученика, он умер через два года после того, как

Jlудовико в

1444 г.

унаследовал власть отца. Но о том, каким пред­

ставлялся Витторино правитель, можно до известной степени узнать
из характеристики, данной Прендилаквой младшему сыну Гонзаги

Алессандро

-

-

любимому ученику Витторино. К данным Прендилак­

вы, безусловно, следует относиться с долей критики, учитывая, что

он был секретарем Алессандро, отсюда явная идеализация его образа.
Но с другой стороны, он был свидетелем всех дел младшего Гонзаги;
к тому же воспоминания были написаны после смерти Алессандро,
когда не имели особого смысла все преувеличения в оценках своего
1·осподина.

Витторино начал воспитывать Алессандро (тот родился в

1427 r.)

с самых ранних лет, мальчик даже спал в одной комнате с учителем.

Влияние учителя на него было безраздельным. По словам Пренди­
лаквы, «Витторино весь в этом ученике, глядя на него, увидишь как
бы его (учителя) форму и образ, словно к виноградной лозе приви­

тую и обновленную (ветку)>) 65 •
Сильному влиянию учителя способствовали особенности харак­
тера Алессандро. В отличие от старших братьев, он был мягким по
природе, спокойным, застенчивым, незлобивым. Всегда и везде по11итал учителя, бывшего для него критиком и судьей всех его мыслей.

Почитал он и родителей, уважал братьев, старшего Лудовико назы­
вал даже отцом.

Прендилаква считает похвальным его отношение с гражданами, он
обращался с ними так, что казался не братом государя, а равным им.

Он никого не преследовал из ненависти, не проявлял враждебности,
любил друзей и в обмене письмами проявлял большое усердие; был
терпим к несправедливости в отношении себя, делал дары, а сам от
110дарков отказывался.

Алессандро получил по наследству небольшое владение и стал

правителем. Его годовой доход составлял

3 тысячи

золотых, и шел он

от податей с земли. Расходы самого Алессандро были очень скром-

11ые, женат он был несколько месяцев, детей у него не было. ).

Не отличавшийся крепким здоровьем, Алессандро прожил
он пережил на
ученику было

39 лет,
20 лет своего учителя, умершего, когда его любимому
всего 19 лет. Так распорядилась судьба, не позволив­

шая нам увидеть, в каком направлении мог бы развиться этот союз
«власти и мудрости>), о котором мечтали все гуманисты.

Конечно же, Прендилаква приукрашивает образ Алессандро, он
создает образ идеального правителя, но такого, каким его видел
Витторино. Правитель ставит главной целью благо подданных,
вершит справедливость, щедро помогает бедным, не отрывается от
народа и вполне демократичен, выступает как нравственный учи­
тель, дает пример благочестия, покровительствует людям культу­

ры. А за его спиной стоит мудрый наставник, советник, помогаю­
щий в правлении. Такие характеристики правителя встречались и

в поучениях Гуарино да Верона, наставлявшего Леонелло д'Эсте,
и у Верджерио, и у других гуманистов, писавших о воспитании
правителя. У Прендилаквы образ правителя обретает наиболее яр­
кие черты, скрывая за собой реальную личность; к тому же автор
достаточно умело его выстраивает, сообщая сначала о нравствен­

ных качествах Алессандро, а затем об их претворении в правлении,

ибо Прендилаква по-гуманистически уверен: прежде, чем править
другими, правителю надо научиться управлять собой.

38

)~ело жизни Витrорино да Фельтре, rуманиста и neдarora

Воссозданный в образе Алессандро идеал правителя, на первый

11·1гляд, кажется целиком утопичным. Но в условиях небольшого вла­
Jtсния, где правителю можно было собрать народ на площади, само­
му вершить суд и, действительно, пожать руку каждому, посмотреть

11 глаза и обещать поддержку, как советовал Гуарино да Верона сво­
ему ученику Леонелло д'Эсте, можно представить осущес.Jвление до
и"Jвестной степени таких принципов, как забота об общем благе,
справедливость, милосердие, миролюбие, нравственное влияние.
В данном случае многое зависело от личности правителя, и как раз
11а воспитание в нем мудрости и добродетели и были направлены уси­

J1 ия

гуманистических педагогов. Другое дело, что само существова­

ние крошечных владений было неустойчивым, а в случае с Алессан­
нро Гонзагой

-

и кратковременным.

Випорино да Фельтре и двор
Воспитывая детей маркиза, Витторино должен был часто бывать при
нворе, приводить детей на обед к отцу, на семейные торжества, к ма­

тери. Независимый в своей школьной деятельности от правителя и

ююра, Витторино сам оказывал влияние на двор и государя 66 • Так
было с самого начала, когда в разговоре с Джанфранческо Гонзагой
он обусловил свой приезд в Мантую нравственными качествами и

1юступками правителя. И Гонзага, видимо, старался соответствовать
11равственным требованиям Витторино, старался быть лучше. Он
соглашался с решениями учителя по школе, помогал ему в его тру­

нах, разрешал даже в случае необходимости брать деньги из казны,

11редоставлял различные льготы экономического характера 67 • И он,
11есомненно, дорожил мнением Витторино. А иначе зачем бы он спро­
сил у него, как тот его оценивает? Витторино, не способный льстить
и будучи предельно честным, ответил, как свидетельствует Пренди­
лаква, что видел многих людей и получше.

Авторитет учителя при дворе проявился в историях с детьми Гон1аги

-

Лудовико и Чечилией. Лудовико в тот момент, когда отец был

в союзе с враждебной Милану Венецией, отправился служить к ее

11едругу

он в

- миланскому герцогу. Ярость отца была столь сильной, что
1436 г. лишил сына как первенца права наследовать власть, сде­

J~ав наследником Карло. Никто из придворных не осмелился возра­
жать ему, все домашние трепетали. Только Витторино вступился за
Лудовико; он смело и настойчиво взывал к милосердию Гонзаги, про­
сил не забывать, что он отец, убеждал, порицал. Прендилаква при­
водит слова, сказанные маркизу учителем: «Мою душу ты можешь

1юразить мечом и тело забить камнями; но даже с его уничтожением

39

И.В.Ревякина

моя душа не потерпит твоего бесчестия. Ты можешь погубить меня,
о государь, но не сможешь изменить; если ты не хочешь быть отцом,

я хочу быть Витторино». С Лудовико учитель сохранял отношения,
поддерживал и утешал его. Настойчивость Витторино, его просьбы,
убеждение, открытое порицание возымели действие. Именно Витто­

рино, по мнению Прендилаквы, удалось сделать то, что не удалось
другим правителям, папе, гуманистам, матери, просившим за Лудо­

вико. В

1439 г.

Гонзага вернул сыну право наследования, позже тот

стал маркизом, правителем Мантуи, блестяшим государем Возрож­

дения. Любопытен вывод Прендилаквы по поводу этой истории:
«Если бы многие наши государи имели (своих) Витторино, не была
бы тогда угодливость столь широко распространена». Ставший по­
сле обучения у Витторино придворным Гонзаги, Прендилаква хоро­
шо знает, о чем говорит. Он безусловно прав в том, что присутствие
таких людей, как Витторино, при дворах могло бы способствовать оз­
доровлению нравственного климата.

Тот же Прендилаква описывает случай с Чечилией, в котором
Витторино тоже принял участие и проявил свойственную ему настой­

чивость. Дочь Гонзаги еще в детстве была обручена с сыном герцога
Урбино Оддантонио. Красивая, образованная (ученица Витторино),
она была радостью для родителей, украшением семьи, с ее замуже­
ством отец связывал (как и с замужеством ее старшей сестры Марга­
риты, выданной замуж за феррарского правителя Леонелло д'Эсте)
политические планы. Но Чечилия, будучи очень религиозной, реши­
ла, став взрослой, удалиться от мира. Боясь гнева отца, она тайно
сообщила Витторино о своих планах, и учитель ее поддержал. Уже
накануне свадьбы Чечилия объявила о своем намерении уйти в мо­
настырь. Отец бурно протестовал, он пытался отклонить дочь от ее
решения угрозами, оскорблениями и побоями, бранил мать, которую
подозревал в поддержке девушки, весь двор приводил в волнение

криками и руганью. Но Витторино не оставил Чечилию, видя ее не­

поколебимое стремление удалиться от мира. Государя он увещевал
смириться с желанием девушки, видя в нем проявление божествен­

ной воли, сопротивление которой чревато большим злом. Дальней­
шие события, по мнению Прендилаквы, показали правоту Виттори­
но: жених Чечилии, предаваясь безудержному разврату, был убит гра­

жданами Урбино (см. комм.

77

к воспоминаниям Прендилаквы).

Случай с Чечилией дает Прендилакве повод порассуждать о про­
зорливости, присущей добрым мужам и содержащей в себе, на его
взгляд, нечто божественное: человек может и не знать о появившейся

опасности, но под воздействием Бога он задолго предупреждает о ней;
так и с Чечилией, которую Бог с помощью Витторино пожелал сохра­
нить непорочной для родины, родителей, граждан.

40

)'ело жизни Внтrорнно да Фельтре, гуманиста и neдarora

Но наряду с прозорливостью учителя, которая представляется

Прендилакве сродни божественной (такая оценка вполне понятна
в религиозно ориентированном обществе), он отмечает поразитель­
ное здравомыслие Витторино и рассказывает о мудрых и здравых
советах, которые тот дал Гонзаге относительно войны. Государь со­
бирался начать войну с Венецией, чтобы отомстить за нанесенные
оскорбления. Многие призывали к этой войне больше из-за жела­

ния воевать, по мнению Прендилаквы, чем из разумных соображе­
ний. Витторино же хотя и признавал войну справедливой, однако

предостерегал от нее Гонзагу. Он ссылался на мощь противника и
ненадежность недавних союзников, на алчность взиравших на со­

кровища Гонзаги солдат и военачальников. Поэтому он советовал
скорее забыть об оскорблениях, нежели, начав войну, не быть в со­

стоянии отомстить 68 • Тем не менее война не сразу, но была все же
начата и проиграна с тяжелейшими для Мантуи результатами.

А Витторино, говорит Прендилаква, задолго предвидел, что это ста­
нет началом бедствий для мантуанцев.
послушался!»

-

«0

если бы наш государь

восклицает он. В войне проявились и сила Вене­

ции, и неверность союзников

-

все, о чем предупреждал Виттори­

но. Мудрость и здравомыслие учителя, проявленные в предвиде­
нии, были оценены слишком поздно, с горечью замечает Пренди­
лаква.

Витторино, несомненно, отличался от других людей, бывавших
при дворе. Прендилаква указывает на эти отличия, пытается их по­
своему объяснить. Во всех приводимых примерах он подчеркивает
свободу высказываний, которой обладал учитель, и, кажется, удив­
ляется этому; действительно, такое ведь не часто встречалось тогда,

тем более при дворах, где разве лишь шуты позволяли себе говорить
«истину царям с улыбкой>). Свободное слово Витторино проистека­
ло, по мнению Прендилаквы, исключительно из чистой совести

nocentiae conscientia):

(in-

тот, кто ничего не желает, ничего не боится, ни

к чему не относится с ненавистью, кроме пороков, тот руководству­

ется больше рассудительностью, чем какой-либо страстью; он обла­
дает таким прямодушием, что не может молчать о полезном и бла­

гом. Словом, свободу высказываний порождает отсутствие корыст­

ных помыслов. Оценка таких людей у Прендилаквы предельно
высокая: они вызывают большое доверие, высочайшее почтение, они
вне подозрений в позорной жизни, злом умысле. Но психологически

точно Прендилаква замечает далее: «Мы их даже боимся и каким-то
образом совестимся (стесняемся)>). Они как бы нравственное мери­
ло, и в их присутствии стыдно за собственные пороки и собственное

несовершенство. Видимо, и Витторино вызывал подобные чувства у
придворных.

41

И.В.Ревякина

Естественно, что нравственный авторитет Витторино при дворе
был очень высок. С появлением учителя в окружении правителя пре­
кращались безнравственные шутки и непристойные разговоры, все
шепотом сообщали друг другу, что идет Витторино, и замолкали.
А тот, понимая все это, часто подтрунивал над государем, замечая, что
его приближенные говорят только то, что сказал сам государь, по чьей
воле они говорят.

Свое влияние при дворе Витторино использовал в благих целях,
помогая людям. Гонзага, видимо, не отказывали в его просьбах, ко­

гда он за кого-то ходатайствовал. Об этом свидетельствуют, в част­
ности, письма к Витторино от Джанфранческо Гонзаги относитель­
но освобождения женщины из Брешии и ее спутников от штрафа и
наказания, и от Лудовико Гонзаги

-

о продлении вида на жительство

еврею Моисею (см.: Письма Витторино да Фельтре); примечательно,
что, сообщив Витторино об удовлетворении его просьбы, Джанфран­
ческо Гонзага прибавляет, что сразу же пишет об этом официалу

-

должностному лицу, дабы он не чинил этой женщине препятствий.
Правители хорошо знали характер Витторино, его настойчивость.
С другой стороны, Витторино использовал власть маркиза и страх пе­

ред ним и иным способом. Так, желая помочь своему знакомому
Дж.Доцце вернуть деньги из банка, он угрожает корреспонденту
Никколо де Пустерла в случае невозвращения денег прибегнуть «К
крайним мерам»

-

обратиться к маркизу, но предварительно предупре­

ждает об этом корреспондента (см.: Письма Витторино да Фельтре).
Витторино пользовался неизменным уважением правителей. Его
ученик Лудовико, даже став государем Мантуи, почитал учителя, как
и прежде: обычно вставал навстречу ему, преисполненный уважения,
и выслушивал его, только усадив, хотя сам часто продолжал стоять.

И Витторино не противился этому, так как желал ощущать, как он

говорил, в Лудовико по отношению к себе сыновнюю любовь. В пись­
мах Гонзага обращались к Витторино не иначе как

carissime noster -

так они обращались друг к другу. Свидетельством особых, неформаль­
ных отношений их с Витторино является последнее, в сущности пред­

смертное, письмо к нему Джанфранческо Гонзаги от

2 сентября 1444 г.

(Джанфранческо умер в сентябре), в котором он сообщает о своем
здоровье и просит молиться за него, поскольку горячо верит его мо­

литвам (см.: Письма Витторино да Фельтре).
В целом можно говорить о цивилизующем и облагораживающем

влиянии Витторино на двор и правителей. И хотя переоценивать

воспитанников Витторино

-

Лудовико Гонзагу и Федерико Мон­

тефельтро -не следует, и здесь можно согласиться с Ч.Вазоли, счи­
тавшим, что ни тот, ни другой не воплощали платоновскую модель

«наилучшего государя» 69 , необходимо признать, что оба гуманисти-

42

)•ело жизни Випорино да Фельтре, rуманиста и педагога

•1сски образованных ученика Витторино сделали свои дворы цен­
rт>ами умственной и культурной жизни; их меценатство, поддерж­

ка художников, собирание книг, строительство в городах и забота
об их благоустройстве оказали самое благотворное влияние на раз­
витие культуры в Италии.

Влияние Витrорино на общество
Влияние Витторино выходило за пределы школы и двора, его испы­

тывали на себе другие люди в городах, где он жил. Уже в Падуе его труд
и усердие были замечены и получили высокую оценку. Витторино как
fiы являл собой, своей жизнью гуманистическую личность, ценность

которой заключалась в собственных заслугах. Прендилаква пишет:
«Человек в этом городе новый, стесненный недостатком средств, поль­

ювавшийся едой с чужого стола, без большого числа книг, иногда без
наставника, полагаясь только на свой божественный ум, он не оста-

11ил ни в какой науке ничего, чего бы не рассмотрел и не познал>). Па­
;1уанцев поразили самостоятельное освоение им математики, изучение

греческого языка в Венеции у Гуарино, куда он специально поехал.

Витторино «Не только хвалили, но и превозносили до небес>). И шли к
нему не только те, кто желал у него учиться, но и жители города, что­

(iы посоветоваться с ним как с мудрым и добродетельным человеком о
трудных делах. И он всегда был к услугам людей; был активен в обще­

нии с людьми, приглашал к разговору, любил собрания, диспуты. Он
«Не пренебрегал никаким трудом, который относился к общественной
1юльзе>). Именно обществ~нной пользе посвятил он свою жизнь, и хотя
в какой-то момент жизни как человек искренне и пылко верующий он
хотел удалиться от мира, но по зрелом размышлении решил в нем ос­

таться и посвятить себя людям.
В Мантуе его деятельность обрела новые формы, однако уважение
людей к нему не только сохранилось, но и возросло. Его уважали и
ночитали за науку и чистоту нравов, ставили выше других,

наделяя

fiожественным и достойным бессмертия умом. Так пишет о нем Пре­
ндилаква, пишет вполне в духе эпохи, когда высокие отличия чело­

века, выделенность его среди людей приближали его, в сознании

людей, к божеству.
Воспитание детей в Мантуе было важнейшей частью его деятель­
ности, но его труды простирались шире, охватывая всех, кто нуждался

в его помощи. Его милосердие, по словам Сассоло да Прато, имело
всеобщий характер, «словно он убедил себя, что весь человеческий
род

-

;щя

всех>),

его семья и что он предназначен самой природой стать отцом

43

Н.В.Ревлкина

О его милосердии и благотворительности, ставших другой важной
стороной его деятельности, пишут все ученики и современники.

А Чириако Анконский даже гордится тем, что видел Витторино

-

«отца всякой шедрости, достойнее которого наше время не знало>).

И такое единодушие в оценках позволяет отнестись к ним с опреде­
ленным доверием. Витторино помогал бедным, вдовам, сиротам, на­
ходил для больных лекарства или помогал собственным трудом, ока­
зывал поддержку девушкам,

выходившим замуж, посылал монахам

дрова, зерно, вино. Он спасал от долгов, освобождал из тюрем ино­

земцев, выкупая их и оказывая покровительство. Описываемый Кас­
тильоне случай с женшиной, которой Витторино помог вернуть долг
мужа и освободить его из тюрьмы, похож на пример из житийной ли­
тературы, но он вполне в духе христианского милосердия Виттори­

но. Приводимые выше письма Витторино от Джанфранческо Гонза­
ги и Лудовико по поводу удовлетворения его ходатайств за людей

-

тоже свидетельства его доброты и желания помочь, равно как и пись­

мо с просьбой помочь человеку военной профессии Джованни де
Фальконе и с обещанием в случае необходимости внести в порядке
поручительства за него залог в

золотых (см.: Письма Витторино

100

да Фельтре). Поручительства и гарантии, которые Витторино давал
людям, часто приносили ему много убытков, так как приходилось по
ним платить затем самому.

Особое усердие проявлял он в облегчении трудностей угнетенных
нуждой граждан, их он тщательно разыскивал по всему городу, ока­

зывая поддержку вещами и трудом. Совершая дела милосердия, он
должен был часто ходить по городу и переносил с неудовольствием,
что в соответствии с обычаями города ему•как лицу уважаемому и

достойному нельзя было идти по городу одному, но только в сопро­
вождении. И потому он считал жалкой жизнь благородных граждан,
у которых нет свободы, свобода для него

-

в бедности, дающей че­

ловеку возможность быть самим собой.

На какие средства осуществлялась благотворительность Виттори­
но? Ведь немалое жалование, которое он получал от Гонзаги, он тра­
тил на содержание и обучение бедных учеников, на них же шла и
плата от богатых учеников. Витторино имел около Мантуи неболь­

шие участки земли (см.: комм.

121

к воспоминаниям Прендилаквы),

на них велось хозяйство (об этом свидетельствуют декреты Гонзаги,
в частности о свободном вывозе шерсти, пользовании водой), и до­
ход с них он, скорее всего, тратил на богоугодные дела и на поддержку

родственников

-

семейства Энсельмини, которое доставляло ему

немало забот (см.: комм

49

к воспоминаниям Платины). Кроме того,

он призывал богатых мантуанцев делать пожертвования на добрые
дела (конечно, в первую очередь на школу и бедных учеников, но он

44

)~ело жизни Витrорино да Фельтре, гуманиста и neдarora

11сдь помогал и родителям бедных учеников). Также брал займы под
11роценты. Часто оказывал помощь своим трудом. Финансовые за­
труднения давали о себе знать, это, в частности, чувствуется в пись­
ме к Андреа Коррер по поводу наследства Якопо Скуделли (см.: Пись­

ма Витторино да Фельтре).
Витторино отдавал людям все, что имел. И потому, умирая, не

оставил после себя ничего, кроме славы добродетели и долгов 70 , и
был похоронен на общественный счет. В его похоронах участвовал
вместе с правителями весь город, охваченный огромной всеобщей

скорбью.
С точки зрения современника Бистиччи, дело жизни Витторино
·~аключалось в том, чтобы дать людям собственной жизнью пример,
1106удить каЖдого к добронравию и вдохновить на дела милосердия.

Своим примером, замечает Кастильоне, он показывал, что жить в
·лом мире надо так, чтобы в конце жизни за плоды своих трудов по­
лучить спасение. А Платина пишет конкретно о мантуанцах: «Вит­
торино был в таком благоговении и почитании, что, когда мантуан1\Ы видели его идущего по городу в сопровоЖдении одного только

слуги, само его присутствие заставляло граЖдан Мантуи соблюдать
;юлг доброй и честной жизни».

Сравнивая Витторино с архиепископом Антонином, Кастильоне
выделяет обоим более высокое место среди людей, ибо оба они по­
свящали себя общей пользе, отставляя собственные блага, не отвер­
гали никакого труда ради ближнего, считая достаточной наградой

110лезные плоды этого труда. Он противопоставляет их современни­
кам, которые трудятся только ради собственной выгоды.

Хотя Витторино высоко почитали в обществе, у него были и не­
;юброжелатели. О них говорят ученики, о них свидетельствует над-

1шсь на двери церкви, появившаяся в день смерти Витторино: ),

-

такую емкую

и, кажется, точную характеристику дал учителю Кастильоне. Имен­
но такие свойства натуры и качества характера показал в Мантуе
Витторино в своей деятельности и в своей жизни.

К этому времени он уже сформировался как личность. Но, как
известно, многие качества характера закладываются в детстве. К со­
жалению, о детстве мантуанского педагога известно мало. Он родил­

ся и вырос в небольшом городке Фельтре в благородной семье, но
родители его бедствовали, отец рано умер. Так что в Падуе, куда он
отправился после получения в родном городе образования, он, не
имевший, скорее всего, поддержки из дома, должен был работать учи­
телем, прежде чем начал учиться в университете.

Жизненные трудности, которые на людях сказываются по-разно­
му, в нем развили силу воли, настойчивость и упорство, трудолюбие
и усердие. Ему приходилось рассчитывать только на самого себя, и он
формировал себя по собственному желанию. Недаром ученики под­

черкивают в его жизни роль самовоспитания. С детства и юно­
сти он сделал свое тело здоровым, крепким и стройным благодаря

любимым им с детства физическим занятиям, о них он с удовольст­
вием и гордостью рассказывал позже своим ученикам; наверняка не

вьщуман рассказ о любимых Витторино ходулях.
В своей душе он сумел обуздать две свойственные ему от природы
страсти

-

гнев и любовный пыл. Когда он испытывал чувство гнева,

то, как пишет Прендилаква, вставал на цыпочки и замолкал, ни с кем

46

)~ело жизни Внтrорнно да Фельтре, rуманиста и neдarora

не общаясь и ничего не делая, дабы в гневе не совершить чего-то

непоправимого. Он даже просил учеников предупреждать его, чтобы
не было вспышки гнева. И все же Витторино иногда срывался, сви­
детельство чему

-

уже упоминавшийся случай с Карло Гонзагой, ко­

торого он собственноручно побил за богохульство.
В молодости он преодолел любовное увлечение и даже писал лю­

бовные стихи, по свидетельству Прендилаквы, но «В более зрелом
возрасте усвоил нравы более строгие».
Жизнь Витторино была делом его выбора, он не действовал под
влиянием чувств, не плыл по течению, а проявлял при решении важ­

ных для него вопросов собственную волю. Так было с его желанием
изучать математику, которую в то время не очень ценили как науку,
и в университете она не преподавалась; со стремлением овладеть гре­
'lеским, значение которого некоторые гуманисты не вполне понимали.

И то, что Витторино выбрал эти науки, не присутствовавшие в тради­
ционном

curriculum,

безусловно, свидетельствует о его прозорливости.

Так было с уходом в Венецию из Падуи, с переездом в Мантую.
В основе выбора

-

мотивы высокого свойства, отнюдь не деньги и

'lестолюбие. Ведь последнее он мог легко удовлетворить на кафедре
Падуанского университета, которую ему предложили занять после

ухода Барциццы. Он же оставил университет. А Венецию, где мог за­
работать много денег и стать богатым, по свидетельству учеников, он

тоже оставил, отправившись в Мантую. Мотивы его переезда учени­
ки объясняют по-разному, но они всегда благородны (воспитать го­
сударя, создать школу для обучения многих детей).
Образ жизни и главные установки в ней

-

тоже дело его выбора.

Будучи человеком глубоко религиозным и помышляя на каком-то
·папе жизни уйти в монастырь, он все же выбрал жизнь в миру и по­

святил себя людям. Но сделав такой выбор, он оставил для себя нор­
мы жизни, которые уважал,

-

принципиальную личную бедность и

безбрачие, в сущности, монашеские добродетели. И хотя он мог стать
богатым, предпочел остаться бедным. О своем отношении к богатст­
ву и почестям он напишет Паоле Гонзага; это письмо

-

единствен­

ный источник, где говорит об этих вещах сам Витторино: «Не думай,

'ITO

я претерпел столь долго и с таким упорством и усердием столько

трудов, чтобы уготовить себе богатства и почести; если бы я захотел
приложить к ним душу, другой был бы путь, более многообещающий»

(см.: Письма Витторино да Фельтре).
Выбор бедности не был, думается, для Витторино самоцелью. Он
давал ему возможность быть самим собой, быть свободным и неза­
висимым. И он жалел богатых, которые не могут обладать подобной
свободой. Свобода, возможность принадлежать самому себе, добро1юльная бедность

-

главные мысли Витторино в разговоре о богат-

47

И.В.Ревякина

стве и бедности, приводимом Прендилаквой. Поистине, в духе Фран­
циска Ассизского Витторино полагал: «Для доброго человека нет ни чего лучше, сладостнее, желаннее, достойнее бедности>); и среди ве­
личайших радостей почитал быть беднейшим, лишенным самого не­

обходимого. Прендилаква приводит пример, когда учитель отдал
ученику последний плащ, сам оставшись полуголым в одной ночной

рубашке, другую одежду найти сразу было нелегко, ее надо бьmо или
у кого-то выпросить, или, заняв денег, купить.

Но выбор личной бедности для Витторино был и необходим, раз
он поставил своей целью служение людям, что осуществлял через

школу и дела милосердия. Он имел в собственности и в аренде зе­
мельные владения и связанные с ними привилегии и иммунитеты,

пожалованные Гонзагой, но денег постоянно не хватало. Увеличивать

свою землю он не стремился и подаренный ему Карло Гонзагой зе­
мельный участок передарил своей внучатой племяннице Рафаэле
Энсельмини. Поэтому ученики были вправе сказать: «Он никогда

ничего не имел, ничего не накопил и не пожелал [этого сделать], хотя
мог бы сделать наилучшим образом>).
Витторино не был женат и не имел детей, до конца жизни он со­
блюдал целомудрие (Прендилаква в подтверждение последнего ссыла­

ется на молву, а Кастильоне

-

на одного честного человека, которому

сказал об этом духовник учителя). Недоброжелателю, порицавшему

Витторино за то, что он, не имея семьи и детей, бьm бесполезным для
родины человеком, он ответил: «Если бы у меня были свои [дети],
я бы столь тщательно не заботился о твоих (а сыновья этого чело­
века были в числе худших учеников Витторино); вероятно, полез­
нее воспитывать неудачливых твоих, чем мне рождать других, мо­

жет быть, еще хуже; исправление нами плохих для государства

-

несомненное благом, (а) каковых я произведу, неизвестно>). И в от­
вет на крики того: «Если бы ты был добрым, то и дети у тебя были
бы добрые!>)

-

ответил: «Значит и ты, если бы не был дурным, не

произвел бы негодных детей>). Витторино, как видим, умел посто­

ять за себя.
Характерной чертой нравственного облика Витторино было ми­
лосердие, оно было его внутренней потребностью, нравственным дол­

гом. Это отмечает Сассоло да Прато, испытавший на себе это каче­

ство учителя. Он противопоставляет его другим благодетелям, кото­
рые, всего лишь пригласив человека на обед, начинали считать, что

получили над ним право жизни и смерти. А Витторино, говорит Сас­
соло да Прато, дает (благодетельствует) с таким чувством, что, кажет­
ся, либо не дает, либо не столько дает, сколько получает. Видимо,
своим благодеянием Витторино не вызывал в человеке неловкости от

дара, ощущения вечной обязанности, тем более не ставил человека в

48

Дело жиэнн Внпорнно да Фельтре, гуманиста и neдarora

зависимость от себя; сам же получал от дара глубокое внутреннее
удовлетворение.

Щедрость Витторино в дарах была такой, что могла, по словам
Кастильоне, показаться расточительностью: от него не получал ни­
чего только тот, кто ничего не просил. В делах милосердия учитель
проявлял активность, известно, что он иногда сам ходил по городу и

искал людей, которым надо помочь.

О своих благодеяниях Витторино забывал, а равно и о нанесен­
ных ему обидах. Ученики подмечают одну особенность в его отноше­

нии к обидам: он переносил их с большой готовностью, даже любил
их, «словно самую приятную приправу к добродетели, благодаря ко­

торой иные добрые даже делаются лучше>). Ему было свойственно
умение прощать и не мстить, ибо он считал, что тот, кому надо рас­

каиваться за свой дурной поступок, уже достаточно наказан. Но в
случае необходимости он умел постоять за себя; ученики с удоволь­
ствием приводят его здравые и остроумные ответы недоброжелателям.

Он не только умел прощать обидчикам (а Сассоло пишет, что
имелись преступнейше неблагодарные люди, поступавшие в отно­
шении его жестоко), но и оказывал им еще большие благодеяния.
Это свойство учителя ученики объясняют по-разному. Прендилак­

ва, например, думает, что Витторино не лишал недоброжелателей
своей помощи и труда, поскольку считал славным то качество, ко­

торое можно найти в немногих: ведь друзьям обычно многие дела­
ют благодеяния, а недругам почти никто. А Сассоло объясняет ина­
че: увеличением благодеяний он недоброжелателей наказывал и
полагал, что этим хорошо отомстил. То есть он взывал к стыду и со­
вести этих людей, видимо, надеясь, что это приведет к раскаянию,

).

С виду Витторино был похож на монаха, носил темные и длинные
до земли одежды с маленьким капюшоном на голове, исповедовал

жизнь в бедности, целомудрии, презрении к славе, милосердии. Но
Jти качества соединялись в нем без видимого противоречия с други­
ми, подходящими для мирского общения

-

свободой и независимо­

стью действий и суждений, здравомыслием и практичностью, настой­
чивостью и мужеством, умением постоять за себя и чувством юмора.

Витторино да Фельтре был, несомненно, яркой личностью эпохи
Возрождения. Именно эта эпоха дала ему возможность проявить на
светском поприще свой талант педагога и благотворителя. Оставшись
в миру и не удалившись из него, как он намеревался в молодости, он

внес в свою деятельность религиозный пыл и превратил ее в подвиж-

11ическое служение людям, он отринул от себя все внешнее, чтобы
11редельно сосредоточиться на благородной задаче воспитания детей
и помощи людям. В этом и состояло дело его жизни.

Он воспитывал детей в духе гуманистических принципов, учил их
быть способными выбрать в жизни любое дело и добиться в нем по­
хвальных результатов, учил уважать культуру и знание, быть людьми
;~остойными, всесторонне образованными, физически и душевно
крепкими и мужественными. Плоды его воспитания
среди которых

-

-

его ученики,

правители городов-государств, военачальники, об­

щественные и религиозные деятели, ученые, переводчики, издатели

классиков, школьные учителя. Витторино да Фельтре оказывал нрав­
ственное влияние на городское общество, помогая людям и побуж­
;щя их к добрым делам и нравственной жизни; его благотворное влия-

11 ие

испытал и двор Гонзаги. Жизнь Витторино

-

пример того, как

много может сделать один человек, если он выбирает высокую жиз11енную цель, предельно сосредоточивается на ней и имеет волю и

возможности ее осуществить. Его идеальные стремления бьmи необ­
ходимы эпохе, и то, что он остался в сердцах учеников и современ-

11иков,

-

показатель востребованности его идеалов. Благодаря таким

людям, как Витторино да Фельтре, эпоха, где уже начали поклоняться

53

И.В.Ревякина

деньгам и богатству, сумела не утратить нравственных ориентиров,
сохранить высокое уважение к знанию и культуре.

Школа Витторино да Фельтре получила всеевропейскую извест­
ность, а его педагогические установки и методы были высоко оцене­
ны в последующие эпохи и оказали влияние на европейскую педаго­
гическую мысль.

Примечания
1 Часть писем Витторино да Фельтре опубликована в сборнике:

Garin Е. 11 pensiero pedagogico dell'Umanesimo. Firenze, 1958. Р. 713-718; остальные письма находятся в дру­
гих изданиях; см. ссылку 17.
2
Victorini Rambaldonis Feltrensis famosi preceptoris Orthographia // Atti R. Istituto veneto
di scienze, lettere ed arti. Т. LXXXVI. Р. 2а. 1926-1927. Р. 917-945.
3
De'Rosmini Carlo. L'idea dell'ottimo precettore nella vita е disciplina di Vittorino da Feltre.
Bassano, 1801.
'Woodward W.Н. Vittorino da Feltre and other Humanist Educators. Cambridge, 1897 (Repr.
N.Y., 1963).
5 Saitta G. L'educazione dell'umanesimo in Italia. Venezia, 1929. Сар. VII ..
6
Garin Е. I1 pensiero pedagogico dell'Umanesimo. Firenze, 1958. Р. 504-718. См. также:
Garin Е. Educazione in Europa. 1400-1600. Bari, 1957.
7
См. аналитическую библиографию работ о Витторино да Фельтре: Avanzi G. Saggio di
ЬiЫiografia analitica su Vittorino da Feltre // Vittorino da Feltre, pubЫicazione commemorativa del У centenario della morte. Brescia, 1947. Р. 87-103; Bosio Boz Р. Saggio di ЬiЫiografia
analitica su Vittorino da Feltre (\ 94 7-1980) // Vittorino da Feltre е la sua scuola: umanesimo, pedagogia, arti. А cura di N. Giannetto. Firenze, 1981. Р. 357-379.
"Vittorino da Feltre е la sua scuola: umanesimo, pedagogia, arti. А cura di N. Giannetto. Firenze. 1981.
9
Mйller G. Mensch und Bildung im italienischen Renaissance-Humanismus. Vittorino da Feltre
und die humanistischen Erziehungsdenker. Baden-Baden, 1984. К сожалению, мне не удалось
познакомиться с обнаруженной в библиографическом сборнике работой:

Rotondi Secchi
Tarugi L. 11 metodo pedagogico di Vittorino da Feltre // Educazione umanistica е formazione

intellettuale nell'eta dell'Umanesimo. 1992.

Р.

193-204.

Корелин М.С. Этюд из истории новой школы// Корелин М.С. Очерки итальянского

10

Возрождения. М.,

1910.

С.

182-219.

11 Николаева Н.И. Гуманистическая школа Витторино да Фельтре //Гуманистическая

мысль, школа и педагогика эпохи Средневековья и начала Нового времени. М.,

С.

48-58; Ревякина Н.В. Гуманистическое воспитание в
1993 (о Витторино С. 186-199); Франческо Кастильоне.

Италии

XIY-XV вв.

1990.

Иваново,

Жизнь Витторино да Фельтре

(пер. Н.В. Ревякиной)// Средневековый город. Саратов,

1998.

С.

198-213;

Образ че­

ловека в зеркале гуманизма. Мыслители и педагоги Возрождения о формировании лич­

ности

(XIV-XVII

вв.). Авторы-составители Н.В. Ревякина, О.Ф. Кудрявцев. М.,

1999
364-380).
12 Vasoli С. Vittorino е la formazione umanistica dell'uomo // Vittorino da Feltre е Ja sua scuola.
Р. 14; Agazzi А. L'esperienza della Ca'Giocosa // IЬidem. Р. 59, 80.
13 Agazzi А. L'esperienza della Ca'Giocosa // Vittorino da Feltre е la sua scuola. Р. 82-84, 86.
14 Vasoli С. Ор. cit. Р. 23-28.
(материалы о Витторино С.

15 Из последних работ этого рода (уже вышедших после юбилейного сборника, посвя­

щенного Витторино) см.:

Grafton А., Jardine /. From humanism to the humanities. Education and liberal arts in Fifteenth and Sixteenth-century Europa. L., 1986.
16

В подготовленной к юбилею Витторино документальной выставке Р. Синьорини вы­

пустил книгу, содержащую различные архивные документы о его жизни и деятельно-

54

J~cJio жизни Випориио да Фельтре, гуманиста и neдarora
ии, как найденные еще в

XIX в" так и позднейщие, открытые разными учеными и са­
traccia del Magister Pelicanus. Mostra documentaria su Vittorino da
1:cltre. А cura di R.Signorini. Mantova, 1979. Издание богато иллюстрировано; во всту11ительной статье Р.Синьорини (Da maestro а emЫema, Р. 7-26) говорится о живописмим составитеJiем: Iп

11ых изображениях Витторино и даются словесные портреты его учеников. Издание

содержит итальянский перевод воспоминаний о Витторино его ученика Франческо
Кастильоне (Р.

26-43),

а также отобранный из

Iter ltalicum

П.0.Кристеллера перечень

связанных с Витторино рукописных материалов, которые содержатся в итальянских
!iиблиотеках и архивах (Р.

43-48).

Bellodi А. Per l'epistolario di Vittorino da Feltre // ltalia Medioevale е Umanistica. XVI,
1973. Р. 337-343: Chambers D.S. An unknown letter Ьу Vittorino da Feltre // Journal of the

11

Warburg and Courtauld institutes. У. 52. London. 1989. Р. 219-221.
" Cortesi М. Libri е vicende di Vittorino da Feltre // ltalia Medioevale е Umanistica. ХХШ,
1980. Р. 77-114; Marchi G.P. Un nuovo documento su Vittorino da Feltre // Italia Medioevalc е Umanistica. VIII, 1965. Р. 341-350.
''' Об учениках Витторино, кроме статей из сборника материалов последней юбилей11ой конференции, многое можно почерпнуть из работ Р. Синьорини, который сопро-

Signorini R. Acquisitions
Ludovico 11 Gonzaga's library // Journal of the Warburg and Courtauld institutes. У. 44.
1981. Р. 180-183; большая работа автора, посвященная Мантенье, с этой точки зрения
тоже очень интересна: Signorini R. Opus hoc tenue. La camera dipinta di Andrea Mantegпa. Lettura storica, icoпografica, iconologica. Mantua, 1985. См. также его статью:
l'rancesco Prendilaqua salvato dalle acque. Avventura а lieto fine di un allievo di Vittorino da
l)) его наименовал Аристотель за его боже­
,. 1венную речь - Лаэрций Диоген. Феофраст. С. 38-39.
41. Эсбор, Энтисбер - искаженное имя Уильяма Heutesbery - логика
оксфордской школы XIV в.; Уильям Оккам (ок. 1300 - ок. 1349/1350) - ангр11х.

83

Воспоминания учеников и современников

лийский философ, логик-номиналист, политический мыслитель; Бридан

искаженное Буридан. Жан Буридан (ок.
физик и логик. В словах Сассоло

1300 -

ок.

1358) -

-

французский

свойственный многим гуманистам вы­

-

пад против всех течений схоластической мысли; с точки зрения гуманистов,
то, чем занимались схоласты, не имело достойного содержания, было вздо­

ром и нелепицей

«0 своем

-

см. полемику со схоластами у Петрарки в сочинении

и чужом невежестве», Бруни в «Диалогах к Петру Гистрию»,Бал­

лы в «Диалектике». Выпады гуманистов подчас бьши субъективны, ибо и ло­
гика, и физика в этот период развивались и имели свои достижения; но у
гуманистов были другие приоритеты.

42.

Отец Сассоло Лоренцо ди Прато был

«artium et medicinae doctor»,

отсюда его прекрасное знание древних авторов, о чем говорит Сассоло. Он

был в

1437

г. врачом у богатого купца Франческо ди Марко Датини. Поджо

Браччолини высоко ценит его в письме к Гуарино от

6 июня 1437 г. (praestantissimus atque humanissimus inter medicos nostre civitatis) - Poggio Bracciolini. Lettere 11, Epistolarum fami!iarium libri. А сша di H.Harth. Firenze, 1984.
Р. 241. Это письмо интересно и в другом отношении: в нем Поджо очень
хвалит сына Лоренцо ди Прато Сассоло (Sassaro) за его преданность гума­
нистическим наукам («нашим наукам» у Поджо), за ум и высокую нравст­
венность; он говорит о желании Сассоло изучать греческий язык и литера­
туру и просит Гуарино взять его к себе учеником. Если это и случилось, то

на короткий срок, так как в

1438 г.

Сассоло был уже у Витторино. О причи­

нах можно только догадываться. Скорее всего, после смерти отца Сассоло
не мог платить за обучение (а у Гуарино школа была платная), и Витторино
взял его к себе и содержал и учил как бедного ученика бесплатно.

43.

Говоря о книгах по медицине Гая Плиния Секунда Старшего

(23-79),

римского государственного деятеля, ученого и писателя, Сассоло имеет в
виду те книги из его 37-томной «Естественной истории», которые были по­
священы описанию лекарств растительного и животного происхождения

(кн.

20-32);
-

Кассий Феликс

лий Цельс

(V

римский писатель

от которого дошли
был найден в

1427 г.

8

в.) 1 в.,

автор трактата

«0

медицине»; Корне­

автор энциклопедического сочинения,

книг, важные для истории медицины. Кодекс Цельса

учеником педагога Гуарино Ламолой в Милане в собо­

ре св. Амвросия; первое издание этой работы осуществил Гуарино (см.:
е gli archetipi di Celso е Plauto con un appendice
sull'Aurispa. Livomo, 1886. Р. 44-51).
44. Цицерон. О государстве. 1, 2, 1.
45. Сассоло называет имена средневековых юристов - Бальдо, Бартоло
да Сассоферато (1314-1357). Имена других юристов, возможно, искажены:
Azo - Аккурсио Франческо ( 1182 - ок. 1260) - болонский юрист, автор
«Большой глоссы» - комментария к «Своду гражданского права» Юстиниа­
на, ставшего учебником для студентов. Cino - может быть, Дино - средне­

Sabbadini R. Guarino Veronese

вековый юрист. Критика средневековых юристов была присуща многим гу­
манистам, которые объявляют юристов невеждами в латинском языке,

людьми, не знающими риторики. Лоренцо Балла, например, пишет памфлет

«0 девизах и

геральдических знаках», направленный против Бартоло да Сас­

соферато, а в предисловии к третьей книге трактата «Об изяществе латин­
ского языка»

(1440)

он предпринимает выпад против средневековых юри-

84

Сассоло да Прато

стов в целом. Так что критика Сассоло юристов находится в общем русле
1-уманистической полемики. Средневековым юристам он противопоставляет

- Квинта Муция Сцеволу
140 - 82 до н.э.), Сервия Сульпиция Руфа (ум. в 43 до н.э.).
46. Как и все другие гуманисты, Сассоло противопоставляет современ-

нревних юристов и политических деятелей

(ок.

11ым ему теологам древних раннехристианских вероучителей, отцов церк-

(335 -

11и, писавших на хорошем латинском языке, знавших и ценивших поэзию,

ljтгория (Назианзина) Богослова (ок.
1юсле

Григория Нисского

347- 407). Амвросия Ме­
397), Августина Блаженного (354-430), Василия Ве­
Кесарийского (331-379), Иеронима Евсевия Софрония (340 -

394),

Иоанна Златоуста (Хризостома) (ок.

;щоланского

л и кого
ок.

330-380),

(340 -

420).
47. 1 Послание

ок.

к коринфянам.

15, 33

(«Худые сообщества развращают

1юбрые нравы»).

48.

Григорию Назианзину принадлежит целый ряд поэтических произ­

ведений

-

религиозных гимнов, посланий, эпиграмм, поэм; его проза так­

же отличалась красотой и поэтичностью.

49.

Давиду, царю Иудеи и Израиля, поэту, согласно библейской тради-

11ии, кроме плачей, гимна и др" приписываются

50.

Платон. Законы.

11, 654.

11его сродства их со словом "радость"

51.

73

(или

83)

псалма.

«Хороводы были названы так из-за внутрен-

(chara)».

Лактанций Целий Фирмиан (ум. после

317)

в своем сочинении

"Божественные установлению) говорил о важности использования крас-

1юречия

для обоснования христианских идей и их более сильного запе-

11атлевания в душах (см. об этом: БычковВ.В. Эстетика поздней антично­

сти.

11-111

века. М"

1981.

С.

183).

Гуманисты ценили стиль Лактанция,

11азывая его «Христианским Цицероном>). Филон Александрийский (ок.

110

н.э.

-

ок.

50

н.э.)

-

25

иудейский философ, пытавшийся соединить биб­

щ:йскую мудрость с греческой философией, в своем учении о Логосе ис11ытал влияние платонизма (см. подробнее: Майоров Г.Г. Формирование
l·редневековой философии. М"

1979.

С.

47-54).

Вряд ли Сассоло имеет в

11иду только стиль речи Филона; судя по дальнейшим его словам, он ре­
комендует современным теологам сам

принцип древних

-

соединение

!iогатой классической культуры и религии.

52.

Из слов Сассоло ясно, что в основе образования в Мантуанской шко-

11е лежало чтение античных авторов и что латинский и греческий языки изу­
•шли одновременно.

53.
11

В отличие от некоторых гуманистов, писавших на темы образования

не включавших в систему преподавания логику (например, Бруни, Палъ­

миери), Витторино логику (диалектику) признает, но ее преподавание в его
111коле отличалось от схоластического, что и подчеркивает Сассоло: Витто­
рино понимал логику как метод рассуждения и науку, которая учит прежде
всего логически мыслить, отличать истинное от ложного, он не выделял ее,
11е ставил над другими дисциплинами, а вводил в те границы, в которых она

С1ыла в древности.

54.

Свидетельство Сассоло о том, что Витторино предписывал постоян-

1ю упражняться в произнесении вымышленных речей, означает отход от
l·редневековой традиции в преподавании риторики прежде всего как науки

85

Воспоминапия учеников и современников

составления писем; Витторино возвращает риторику к древнему ее значе­
нию ораторского искусства.

55.

О квадривии Платон пишет в «Государстве»

дисциплинах (арифметике, геометрии, астрономии)

56.
57.

Платон. Государство,

(VII, 525с-531с), о трех
- в «Законах» (VII, 818).

525с-526с.

VII,

Остроту ума флорентийцев Сассоло связывает, ссылаясь на Плато­

на, с их занятиями арифметикой. Во Флоренции, крупном торгово-ремес­
ленном городе, довольно рано, еше в

в" появились школы абака, пре­

XIII

подававшаяся в них арифметика носила практический характер и была свя­
зана с нуждами городской жизни, прежде всего торговли; в школах абака,

где обучение велось на итальянском языке, обучалось много детей; так,
Дж.Виллани в своей «Истории Флоренции» сообщает, что в

1338/39 гг. из 810 тысяч детей Флоренции в 6 школах () И тот, вникнув в суть дела, сказал,
1 1то

ему разрешается, так как это не может повредить. Мы все рассмея-

11 ись

такому чистосердечию в мальчике.

135

Воспоминания учеников и современников

Не следует оставить без внимания, на мой взгляд, то, какие ува­
жение и любовь он питал к родителям; почитая их в высшей степе­
ни, сын так следовал их наставлениям, что у него никогда не бьmо
необходимости мириться с ними [т.е. просить у них прощения.

-

Н.Р.]. И когда мать по завещанию отца позаботилась о его, младшего
сына, содержании и владении и он мог уже в силу возраста восполь­
зоваться этим и вступить в свои права, он не захотел, однако, в тече­

ние всей своей жизни ничего делать без ее распоряжения и совета.
С братьями он жил так дружно, что Лудовико, старшего по возрасту,

называл отцом и чтил как отца. С согражданами так обращался, что
казался им ровней, а не братом правителя. Никого никогда не пре­
следовал из-за ненависти; никогда не жил во вражде, даже неспра­

ведливо подстрекаемый к ней; дружбе бьш столь предан, что, когда

надо было ради ее сохранения написать [письмо], что он обычно де­

лал очень тщательно, он часто проводил бессонные ночи. Очень не­
терпим был к несправедливости, в дарении
тии даров

-

-

славнейший, в приня­

очень воздержный: ибо даров, если они малые, не сле­

дует желать, если большие, то, поскольку их дают неохотно, доброму
человеку следует их избегать. Первым из всех почитал справедли­
вость, но умерял ее милосердием и мягкостью, дабы никого не нака­
зывать смертью. Несчастья переносил очень сдержанно, так что без
слез присутствовал при смерти родителей, на похоронах замечатель­

ных братьев.
Подданными научился не только управлять, но и научился их

необыкновенно любить. Никому, особенно человеку угнетенному
[нуждой], не запрещал приходить к себе

-

или во время трапезы,

или в покои; и чтобы вход был более свободным, он не позволял
ставить привратника. Последнее, на его взгляд, делается правите­
лями по двум причинам: или ради избежания опасности, дабы не
погибнуть из-за неосторожности, или чтобы скрыть позор, дабы не
быть застигнутым врасплох в малопристойном деле: в первом он не
нуждается, так как, кто не желает ни перед кем испытывать страх,

тот сам никого не боится; второго он не желает, так как жил, нико­

гда не стыдясь показаться перед многими. Он говорил, что хочет
подражать римским правителям, для которых публично принимать

пищу считалось даже славным делом. Он очень охотно улаживал
ссоры своих подданных, многие распри разбирал без расходов спо­
рящих сторон. За трапезой очень терпеливо выслушивал каждого,
ничего не считал дороже,

чем довольство подданных; сам же он

любил бедность и жил, даже имея очень большие богатства, как
беднейший. Поскольку свыше трех тысяч золотых монет поступа­
ли ему от податей и у него еще были земли, то, будучи скромным в

своих необходимых расходах (у него не бьmо жены и детей), он тра-

136

Франческо Прендилаква

тил некоторую часть имущества на подцержание многих бедняков.
Часто, собрав подданных, он побуждал их к согласию, добрым нра­
вам, любви, благочестию. Сам, будучи богобоязненным, был усерд­
нейшим стражем религии, так что не пренебрегал даже малейшим
исполнением ритуалов. Он посвящал себя делам, или вкушал пищу,
или шел в опочивальню только после того, как заканчивал очень

старательно и долго молиться. Не отнимал или не желал ничего
чужого, избегал почестей, богатств, честолюбивых желаний; так
чтил целомудрие и воздержность, что, кроме немногих месяцев вер­

нейшей жизни с наилучшей женой, он ничего не допускал во всей
своей жизни достойного осуждения; не терпел лжи в отношении

себя или других ни всерьез, ни в шутку. Достигнув же власти, он так
слушал наставника, что ничего не делал, не посоветовавшись с ним;

и впрямь, того он часто приглашал для [решения] более трудных дел,

и сам наставник нередко приходил без приглашения. Никакой бо­
лее [или менее] серьезной вины долго не держал на совести; очень
охотно восхвалял философов и добрых мужей. Говоря кратко, он не
совершил никакого деяния, недостойного христианского государя

или ученика Витторино. Поверь мне, Раймонда, в этом ученике

-

весь Витторино; если хочешь ясно увидеть этого, посмотри на того:
ты увидишь образ и подобие его, словно привитую и обновленную
[ветку] в виноградной лозе.
В то же самое время был послан учиться в ту же школу отцом,

весьма мудрым и умеренным из всех государей, Федерико, сын ур­
бинского герцога

(72).

Он выделялся величием души и ума, телесной

красотой и изяществом. Благородной внешностью, царственным ве­
личием лица он обещал нам нечто возвышенное и царственное, что
невозможно выразить; высоте превосходного благородства сопутст­
вовала некая девственная стыдливость, исполненная сдержанности

и приятности, так что природа не могла бы вообще создать ничего

изящнее и прекраснее. Многие предполагали, как я слышал, что он
превзойдет человеческую участь, поскольку, уже когда он был ребен ком, казалось, что только божественная душа может быть украшена

такими добродетелями. Я также помню, что в нашем городе многие
горожане, охваченные восхищением перед столь ранним дарованием

1мальчика],

часто стекались в курию, чтобы на него посмотреть, а он,

умеряя царственный и возвышенный дух исключительным человеко­

любием, к каждому обращался радушно, всех приветствовал очень
дружелюбно. Выходя часто навстречу, он обычно так привлекал души
и глаза всех, что не бьшо ничего славнее и замечательнее этой при ветливости. И нелегко было бы установить, что достойнее в нем боль­
шей похвалы,

-

его величие или его скромность. Хотя, выделяясь

этими дарами, Федерико приобрел у всех большую любовь, он дос-

137

Воспоминания учеников и современников

тиг позже не меньшей славы в греческой и латинской словесности;

и не бьmо ученика лучше и дороже наставнику.

Итак, Витторино взял себе для очень тщательной обработки, как
он сам говорил, радуясь, это плодородное и богатое поле. Он часто,

по обыкновению, подшучивал над Федерико, хваля его ум и природ­
ные задатки: «Этот мальчик никогда не отпускает меня без слез>) (ибо
он плакал, как мы скажем немного позже, только получая удоволь­

ствие от добродетели). Действительно, Федерико был быстр умом,
деятелен, проницателен, красноречив, в декламации очень благоро­

ден и изящен. Голос у него был приятный и звучный и, воспользу­
юсь словами Цицерона, лебединый

(73);

особую прелесть ему при­

давали достоинство тела и лица вместе с природной краской стыда,

[появлявшейся] в начале речи и располагавшей слушателей в его
пользу. Но особенно его хвалили за то, что он мог длительное время
читать наизусть [стихи], показывая душу и тело равно непобежден­

ные [усталостью]. Достойно восхищения также и то, что, когда маль­
чик, согласно обычаю, воспевал битвы и войны, или слушал о каком­
нибудь славном деянии, или читал, он так воспроизводил [все это]
голосом, лицом, жестами, что, казалось, хватал уже оружие и подра­

жал сражающимся. А когда узнал, читая жизнеописание Африкан­

ца

(74),

что тот стал полководцем в ранние годы, то сначала, гово­

рят, опечалился, затем, повернувшись к Витторино, прочитал песнь
поэта, немного изменив слова:

вот наступит когда-нибудь

и для меня день, когда можно будет увидеть мои деяния

(75).

Спрошенный, почему он опечалился, он ответил: «Сципион
предводительствовал войском, будучи юношей; я, ненамного мо­
ложе его, еще даже не видел ни воинов, ни лагерей>). А наставник,

утешая ученика, ответил: «Я хочу, чтобы ты был не Сципионом, но
Александром; ведь он был, как и ты, сыном государя и славней­

шим государем>). Часто также, гладя мальчика по голове, он, ка­
залось, гордился им: «Ты также будешь Цезарем>). Он послал пись­

мо к отцу [Федерико] приблизительно в таком духе: «У твоего Фе­
дерико божественные дарования. Я попытаюсь, насколько это
зависит от меня, сделать тебе его философом. Поэтому я побуж­
даю тебя не пренебрегать таким сыном, не ценить его меньше, чем

я. Придет, если не ошибаюсь, время, когда он, преисполненной
всяческой славы, станет единственным в своем роде полководцем

в Италии. Если хочешь послушать меня, люби его и хвали его,
того, кто славными деяниями обессмертит у потомков и тебя, и

самого себя. Прощай>)

(76).
138

Франческо ПреJЩИЛаква

И действительно, кто среди первых полководцев Италии более

славен на войне, лучше в совете, достойнее во власти? Кто мягче в
мирное время? Кто воздержаннее? Кто превосходнее в той славе, ко­
торая достойна божественного правителя, в щедрости, мягкосерде­
•ши, величии души, мудрости, кто более пьmок в любви к родине, в

благожелательном отношении к гражданам, в любви к своим близ­
ким? Послушайте, прошу, о неслыханной сдержанности правителя,
равно как о его благоволении к гражданам. После смерти его брата,
герцога Урбино (а как вы знаете, он был убит горожанами, захвачен­
ный ночью в чужом доме), когда встревоженный город принимал
решение об избрании нового правителя [и] многие тем не менее счи­
тали, что следует уничтожить память о прежних герцогах (ибо пред­

полагали, что если допустить к власти Федериго, то он ополчится
против граждан и из-за несправедливого (пролития) крови брата, чем

он был сильно потрясен, и из-за чрезмерной жажды мести), неверо­
ятно сказать, сколь внезапно захватили душу граждан какая-то не­
чаянная радость, равно надежда и воодушевление, словно сошедшие

с неба; поэтому в возникшем крике, что этот один [Федерико] дос­
тоин такой власти, что все должны желать, чтобы он стал полковод­
цем, правителем, отцом, звучали один голос, одна мысль, одна душа,

одно согласие. Достойно высшего восхищения, что в течение одного

дня его власти подчинились Урбино и прочие города и крепости (по­

лагаю, их свыше

200,

они и теперь повинуются его власти), которые

через послов, отправленных из них, вверили себя и все свое достоя­

ние ему

(77).

Кто посчитает, что без божественного замысла сделано так, что
столь многочисленные и столь различные между собой жители смог­
ли так внезапно достичь согласия в избрании этого одного правите­
ля, хотя из-за краткого времени едва ли дана бьmа возможность, не

скажу принять решение, но [даже] подумать? О счастье, достойное
славы и памяти не только наших, но и всех времен и веков

! Многих

правителями сделала судьба, тебя одна лишь добродетель сумела сде­

лать. Ты подчинил граждан не силой или жестокостью, но как бы
восхищением твоим блеском; и, что случается реже, среди наивыс­
шего произвола ты сдержал душу, до сих пор разгневанную. Суровей­
ший мститель за убийство брата, ты отомстил, по крайней мере, толь­
ко по справедливости, только осмотрительно, только умеренно, толь­

ко по зрелом размышлении. Власть, рожденную добродетелью, ты
удержал добродетелью, приумножил и прославил военными подви­
гами.

Что сказать об исключительной верности Федерико? Она такова,
что ее он часто предпочел бы жизни. В самом деле
ленные примеры его славных деяний

139

-

-

опущу бесчис­

свидетелем является сицилий-

Воспоминания учеников и современников

ский король Фердинанд

(78):

когда он потерпел поражение от фран­

цузских войск и уже, видимо, дело касалось [судьбы] королевства,

Федерико, почти единственный, поддерживая дружбу с ним, так бьm
тверд в нерушимой верности, что даже при величайшей опасности

для жизни не колебался сражаться за спасение короля и не позволил
себе оставить его прежде, чем сокрушил победителем мощь францу­

зов. И не следует оставлять, на мой взгляд, без внимания того, ка­
кую любовь и щедрость он проявил по отношению к Франческа
Сфорце

(79);

когда на него напали с войсками два могущественней­

ших правителя всей Италии папа Евгений и король Альфонс Арагон­
ский; и он, уже лишенный богатейшего принципата, изгнанный

Пичиннино, без денег, без войска, без продовольствия, оставленный
союзниками, был лишен всякой человеческой поддержки, наш пра­

витель, помня о старой дружбе, принял очень щедро Франческа в
своем городе, накормил войско, снабдил всем необходимым и не по­
колебался стать союзником в условиях угрожающей с обеих сторон

опасности, побужденный не судьбой, но добродетелью того правите­
ля. Подумай, прошу тебя, Федерико, какого результата достигла твоя
благородная щедрость сопровождаемая, так сказать, судьбой. Ведь

Франческа, обретший благодаря тебе спасение, сохраненный и вы­
рванный твоими трудами, твоим советом, твоей мудростью из пасти

могущественнейших врагов, после смерти герцога миланского Фи­
липпа

(80)

отправился в Ломбардию; и [там] зять получил богатей­

ший принципат свекра, так что в течение немногих месяцев он сде­
лался из самого несчастного и почти безоружного полководца самым

счастливым и процветающим герцогом Италии. Что могло случить­
ся величественнее, славнее, превосходнее этого? Ведь сколько раз мы

увидим твоего Франческа на столь высокой вершине деяний и в та­
кой милости у судьбы, столько раз оживет память о твоих заслугах в
отношении его, столько раз нам позволено будет гордиться твоим
величием и щедростью, твоей славой, и никогда никакое время, ни­

какой народ, никакая нация не обойдут молчанием это твое столь

славное и столь выдающееся благодеяние, если случайно не найдут­
ся забывчивые и неблагодарные.
Я охотно задержусь на похвалах тебе, непобедимейший полково­
дец: действительно, можно припомнить многие твои слова и деяния

-

мужественные, мудрые, счастливые, благородные, что делает тебя для

нас божественным и благодаря собственному твоему блеску славным.
Ибо они

-

именно твои, тебе природой внедренные, с тобой рожден­

ные, с тобой вскормленные, ничего из них судьба себе не присваи­

вает. И у тебя нет иного человека, кроме Витторино, причастного
твоей славе; но так причастного, что скольким прекрасным обязан
ты ему, что, несомненно, было замечательным, столько он, видимо,

140

Франческо Прендилаква

получает от твоей славы. Ведь в то время как он позаботился со всем
усердием о тебе, рожденном к этому и уже хорошо подготовленном
ко всему высокому, просветил тебя, украсил [наукой], ты дал ему бес­
смертие у потомков благодаря как бы совершенству и величию сво­
их бесчисленных добродетелей. Пусть живет, счастливейший герцог,

пусть живет, говорю, твоя слава в вечной памяти многих веков. По­
скольку она столь велика, что мы едва ли можем постичь ее мыслью,

отложим, друзья, если так вам будет угодно, [разговор] до другого
времени; или, что, думаю, вернее,

-

отдадим эту славную обязанность

большим ораторам.

Теперь в соответствии с нашим замыслом вернемся к ученикам

Витторино. Козимо Мильорати, сын правителя Фермо, и Таддео, сын
правителя Фаэнцы, оба связанные с тобой, Алессандро, дружбой и
родством (первый двоюродный брат от тетки по отцу, второй

-

рож­

денный от двоюродного брата твоего отца), выделялись и тот и дру­
гой нравами и образованностью

(81).

Однако первый, добиваясь со­

всем юным военной славы под началом Никколо Пиччинино

(82)

и

уже намереваясь вернуть с помощью доблести и величия души власть,
ранее потерянную отцом, погиб, застигнутый преждевременной смер­
тью; и судьба похитила его у жизни прежде, чем он достиг какого­

либо результата в славном труде. Фаэнтинец, хотя и был еще маль­
чиком отозван своим отцом [из школы], тем не менее прославился

благодаря усердию наставника и собственной доблести.
В те времена [в школе] были многие [другие], тоже благородные
ученики

-

мантуанцы, веронцы, бергамцы, флорентийцы. Среди них

Габриеле да Кремона

(83),

сын славнейшего и благороднейшего ры­

царя. Благие боги! Какой ум был у него

-

подходящий и для образо­

вания, и для нравственной жизни, каким красноречием он обладал,
какой мягкостью, какой скромностью! Наш город не рождал никого

культурнее и утонченнее. [Далее] Джованни Франческо Бьянко (деи
Баньи)

(84) -

весьма известный благородством рода, прекрасной

внешностью и величием души и тела; юношей он получил хорошее

знание латинского и греческого языков, однако усерднейший настав­
ник укрепил юношу с пьmким и превосходным умом, неукротимого,

по причине возраста и темперамента, физическими упражнениями и

трудом. Он же, посвятив себя немного позже военной службе, добил­
ся огромной славы в этой области, был выше всяких похвал в верхо­
вой езде, быстрый в беге, с сильной рукой, дельный в совете. Он часто
с успехом и благородством сражался с врагами, часто командовал
войском, часто боролся с исключительным напряжением, совершил

много славных деяний и, что на войне редко бывает, никогда не на­
рушал обещания. Джованни Франческо из древнейшей фамилии

Соарди

(85),

получив сначала [общее] образование, занялся позже

141

Воспоминания учеников и современников

гражданским правом и бьm украшен знаками отличия этого сословия
[юристов]; затем, достигнув рыцарского звания, прославился в по­

хвальном исполнении высочайших должностей. Громкая слава о его
делах распространилась почти по всей Италии и сделала славными имя
его и наставника. Он был [последовательно] без перерыва претором
флорентийцев и капитаном сиенцев; хотя по законам Тосканы это
запрещалось,

однако его высокая честность, верность, справедли­

вость, воздержность (все это он взял у наставника) заставили пред­
почесть авторитет этого мужа отеческим законам.

Лудовико Делла Торре

(86),

превосходнейший и древностью рода,

и добродетелью, был какое-то время питомцем той же школы; в то
время сильно расцвели его славный и благородный ум и выдающие­
ся задатки, исполненные доброй надежды. И действительно, ученей­

ший в любой науке, рожденный и одаренный самой природой [свой­
ствами, подходящими] более всего для искусства слова, он стал крас­

норечивым, степенным, изящным оратором. Затем, пойдя по стопам
отца, весьма искусного юриста и знатнейшего рыцаря, он, посвятив

замечательный труд праву, достиг многих должностей; и так просла­
вился в этой области, что не было никого честнее, справедливее,
умереннее или человечнее его.

Теперь перехожу к тем, кто стяжал всю свою славу из наук, до­
вольствуясь покоем своих занятий; первым из них, на мой взгляд,

является Антонио Беккария из Вероны

(87).

Он, действительно, дос­

тиг (что случается обычно с немногими) звания оратора и поэта.

Благие боги! Какая в нем способность к красноречию! Юношей он
полюбил элегии. Он воспевал любовь Филиды; написал шутливые
стихи о некоем человеке, покрытом паршой,

нее и изящнее

(venustius aut dulcius),

-

нет ничего прелест­

чем то, как он изобразил чело­

ве~а, когда тот чешется и раздирает себя ногтями

(88). Он также
«0 располо­

перевел многое с греческого на латинский: Дионисия
жении мира>>

«0 вещах,
Плутарха

(De situ

orЬis), книги Аристотеля «Большая этика»,

достойных восхищения»,

11

«0

пороках и добродетелях», из

жизнеописаний (Ромула, Тесея, Солона, Деметрия, Аги­

дия, Клеомена, Пелопида, Кориолана, Алкивиада, Тимолеона, Эв­
мена); многие тома Афанасия против ариан. Он также защищает
гуманистические занятия от их самых злобных завистников до того

пылко и красноречиво, что невозможно пожелать для него [большей]
славы, [чем слава] самого мужественного защитника или самого
изящного оратора. Но человеку мягкого и миролюбивого характера

сопутствовала более суровая судьба. Отправившись на Британский
остров, он обрел там дружбу большого правителя и богатства. Затем,
когда у короля возникло подозрение, что этот правитель, его дядя,

сам стремится к короне, посланные [королевские] телохранители

142

Фраическо Прендилаква

тайно убили его. После смерти господина, когда друзей его отыски­
вали с оружием, Антонио, сам безоружный, с трудом смог избежать

руки варваров. Антонио, выноси [произошедшее] терпеливо: судьба
вырвала то, что дала; а то, что ты получил от Витторино,

тель, честность, славу

-

доброде­

ты сохранил. Судьба часто ввергала вели­

-

ких мужей в несчастье. Цезарь был захвачен пиратами; Платон, Дио­
ген, поэт Цецилий были рабами, Сократа его добродетель побудила

выпить яд, Сенека претерпел жестокость Нерона, Сципион умер в
изгнании

(89).

Трудно, поверь мне, судьбе уживаться вместе с доб­

родетелью. Но ты живешь на родине в почете, со своим Эрмолао

(90),

самым мудрым, щедрым, благородным епископом, и, что тебя долж­
но более всего утешать,

-

в высшей степени приверженным красно­

речию и добрым искусствам. Ведь само искусство слова и ораторское
богатство как бы оставлены в наследство в его семье от его дяди

Франческа Барбара

(91),

патриция и сенатора, прославленного де­

лами и очень искусного оратора.

Якопо Кассиана

(92),

сильный

(magnus)

в физике, математике, диа­

лектике, занял после смерти наставника его место, унаследовав по его

распоряжению его книги. Затем отправившись к папе Николаю, он
много переводил [там] с греческого на латинский; но немного спустя
плохое здоровье отняло его у него самого и у нас. Также и за этого уче­
ника Витторино заслуживает большой похвалы. Бьm же он привержен
религии, и ему по праву и по велению неба бьmо позволено жить толь­

ко в местах религиозных [в монастырях]. Поэтому он бьm послан к папе
Евгению, чтобы испросить разрешение быть у Витторино; как только
папа услышал, о ком идет речь, он сказал: «Иди, о сыне, мы охотно вве­
ряем тебя целиком этому философу, для коего нет ничего лучше, ниче­

го святее религии». Тот же папа, увидев Витторино, припавшего к его
ногам, и спросив о его имени (ибо прежде он не видел этого человека),
когда узнал, что это он, сказал: «Какой дух живет в этой хилой груди!>).
Затем, повернувшись к приближенным, сказал: «Если бы я не бьm па­
пой, я бы с готовностью встал перед таким человеком>).

Сассоло да Прато
но (ех

(93), весь, так сказать, сделанный из Виттори­
Victorino factus), в высшей степени презирая богатства, возлю­

бил прежде всего бедность; часто нуждаясь в самых необходимых ве­
щах, он обычно так гордился этим, что говорил: он никогда не ис­
полнит своего желания, если не превзойдет наставника в терпении.

Укоряемый ровесниками, что он с удовольствием носит полуразо­
рванные и дряхлые башмаки, он сказал: «Если бы я радовался луч­

шим, я был бы не достоин Витторино>). Был он добрым, изящным
оратором, достойным похвалы в любом деле, большим исследовате­

лем древности. Он составил небольшие сочинения, полезные более
всего для искусства речи; в тех книжечках он собрал очень кратко,

143

Воспоминания учеников и современников
то, что греческие и латинские авторы написали изящно, превосход­
но, красноречиво, вьщелив среди них отдельные жанры; желающему

говорить [красноречиво] о любой вещи всего было достаточно для

подражания, когда он листал эти книги. Спрошенный: «Что ты де­
лаешь, Сассоло, со своими книжками?»

-

он ответил: «Собираю цве­

ты из садов философов». Он написал заслуживающую доверия речь

в похвалу Витторино, но она, я думаю, погибла вместе с автором. Сам
он после смерти Витторино, все еще бездомный, не получивший ни­
какой пользы от своих занятий, в бедности, которую он любил, по­

гиб от чумы

(pestilentia) (94). О жалкая участь столь
(95), кроме латинского и

Франческо Кастильоне

славного ума!

греческого язы­

ков, в которых он был самым знающим, приобрел исключительную
умеренность, честность, скромность, чувство меры

(frugalitas).

Ныне

он, отменный знаток священных книг, занимает первое место среди

флорентийских докторов, весьма изобилующих блестящими умами;
и что прежде всего замечательно, глубокое знание им весьма важных

вещей украшает еще и высокое красноречие. Никого, поверь мне,
Раймондо, нет любезнее и мягче.

Джованни Пьетро да Лукка

(96),

муж высочайшего ума, лучше

которого никто не знал нашу [латинскую] или греческую культуру,
очень тщательный исследователь латинской культуры, больше стре­

мился преподавать, чем писать. Публично учивший в Венеции, он
умер от подагры. Природа и особенно наивысшее усердие наставни­

ка подготовили Феодора Фесалоникийского

(97);

почти не знавший

латинского языка, он по истечении трех лет [обучения] у Витторино
вышел таким знатоком, что немного находилось впоследствии более
ученых ораторов. Петр Пизанский

(98)

с увлечением занимался ма­

тематическими тайнами и движением звезд. Андреа де Виджевано

(99)

прославился во всех дисциплинах. Бальдо Марторелли

(100),

очень старательный в любой науке, приглашенный для обучения де­

тей герцога Милана Франческа, кажется, достиг в этом деле очень

большой славы. Габриеле Конкореджо

(101)

и Пьетро Манна

(102),

два наиболее опытных грамматика и ритора нашего времени, завла­
дели один Брешией, другой Кремоной и славятся большим числом

учеников. После них всех к Витторино отправился Бернарда Брен­
цони из Вероны

(103),

замечательный юноша весьма глубокого и ост­

рого ума, который, достигнув высокой славы в умении хорошо гово­

рить и хорошо понимать, однако в душе замышляя большее, полу­
чил затем исключительное знание гражданского и церковного права.

В этом деле он считается наиболее опытным и весьма знающим не
только благодаря науке и умению, но и благодаря бескорыстию, доб­
росовестности, честности (поистине в них
стов).

144

-

особое украшение юри­

Франческо Прендилаква

Наконец, последний [по времени] ученик
ти

( 104),

-

Никколо Перро­

младший по сравнению со всеми другими по возрасту, дос­

тоинством наивысший, поставлен на последнем месте, чтобы не
нарушать ни в чем временной порядок, так как мы прежде называ­

ли того, кто приходил к Витторино ранее. На его примере мы ясно
покажем, сколь велика сила природы и сколько власти имеет судь­

ба в человеческих делах. Отданный Витторино совсем мальчиком,
он обнаружил такой быстрый ум, что уже на другой год стал весьма

знающим и известным. Он полюбил греческую словесность, грече­
ские нравы, греческий народ и [взаимно] у греков находился в не
меньшем почете. Так вот, отправившись к кардиналу Виссариону

(105),

греку, как вам известно, и будучи в любой области знания

очень основательным и превосходным, он снискал себе такую его
благосклонность за добродетель, человечность, красноречие, что

немного спустя старанием и поддержкой этого мужа был сделан
архиепископом Сипонто. Существуют многочисленные речи, сви­
детельствующие о его красноречии и учености. Также много грече­
ских книг переведено им на наш язык, среди них историк Полибий.
Славное имя его, одаренного высшей должностью, становится из­

вестным среди философов и ораторов. Особая хвала

-

тебе, Висса­

рион, который украсил с высшей справедливостью такой ум столь

высокими наградами и почестями; не меньшая хвала,

-

Никколо,

тебе, кто имел столь высоких мужей руководителями, одного

добродетели, другого

-

-

в

в судьбе. Оставляю [других] почти бесчис­

ленных учеников, которые были обучены и снабжены наукой и
нравственными наставлениями этого мудрейшего философа.
Я упомянул только тех, которые отличились и были в почете. Хотя
многие [другие], также посвятив себя религии и, довольствуясь толь­

ко своими учеными занятиями на досуге

(otio)

и чистой жизнью, не

желали никаких человеческих [земных] почестей. Смею только ска­
·шть, что почти не было в Италии ни одного замечательного челове­

ка, которому не помог когда-нибудь щедрейший наставник, которо-

1·0

не воспитал, которого не побудил и не только к наукам, но и к

честнейшим и наилучшим нравам; в этом он один, не в обиду будь
сказано остальным, трудился больше всех. Хотя он был совершенным
и превосходным оратором, он вряд ли охотно обучал [только] словес1юму искусству; он побуждал учеников не столько хорошо говорить,

столько хорошо делать. Я помню его, помню, как он часто говорил и
1·ромко восклицал, насколько позволял голос, что нет ничего столь

1-убительного для городов и людей, чем красноречие без нравствен1юсти; хотя само по себе оно достаточно сильно и могущественно,

1но] если им овладеют также и злые люди, оно легко может вызвать
большие волнения, разложить и разрушить порядок

145

(status)

и нравы

Воспоминания учеников и современников
города, хотя он даже не считал, что красноречие злых граждан сле­

дует ценить. Известно ведь, что оратором должен быть добрый чело­

век

(106); и что мудрым может быть только бескорыстный и справед­
(rectus); право, никакая дорога не является более ровной для

ливый

знания и овладения искусством речи, нежели бескорыстие и чест­

ность

(innocentia et integritas).

Ибо цель оратора

-

убеждать, побуж­

дать, заставлять верить в истину того, о чем он говорит. Вызывать же
доверие [у людей] легко доброму человеку, чьи благие дела мы пред­
почтем благим словам. В таком случае, считал он, тому, кто живет
благ6, легко говорить красноречиво и надлежащим образом. Поэто­
му он все соотносил с истинной философией, религией, благочес­

тием, целомудрием. Никакое слово не произносилось им, если не
было оно нравственным; никакая лекция не читалась, если не была
она чистой, взвешенной, целомудренной. Если иногда он замечал у
поэтов что-то непристойное или дерзкое, что ему необходимо было
изложить, он, не знаю, каким образом, так сдерживал то позорное

скромной речью, что даже Таис

( 107)

не казалась слушателям распут­

ной. Затем он самым суровым образом нападал на пороки, чтобы

удовольствие от этого зла не поймало в сети нежные души. В этих
вещах (удивительно сказать!) в его словах были такая убедительность,
такая сила, такая серьезность, такой пыл и напор, что казалось не

слова, а пламя и молнии он метал в души учеников. И он был суров

и беспощаден к себе не менее, чем к другим. Ведь упомянутые нами
выше пороки

-

страсть и гнев, которые, как мы сказали, были даны

ему от природы, а не приобретены, он, как известно, укротил при­

вычной строгостью жизни; о причине и порядке этого мы скажем [в
дальнейшем] немного глубже.
Витторино очень тщательно распределял время, чтобы каждому
занятию назначить определенные часы и чтобы не позволить ника­

кого бездействия; он считал, что именно в этом (распорядке) состо­
ит прежде всего правило человеческой жизни. Сну уделял так мало
времени, что трудно высказать. Итак, он обычно поднимался задол­
го до рассвета и один уходил недалеко (в укромное место), и там, стоя
голыми коленями на земле, читал очень тщательно и долго священ­

ные книги и гимны; затем многократно бичевал подорванное днев­
ной работой жалкое тело

(corpusculum).

Этот способ умерщвления

плоти, принятый с юных лет, он, как гласила молва, сохранил вплоть

до поздней старости. Пока я жил с этим человеком, я [сам], [мои]
глаза часто были свидетелями этому, хотя честнейший философ де­
лал это без посторонних и не допускал в то время кого-либо в томе­
сто. Но из-за близости, которая была у меня с ним, так и из-за того,
что я очень желал постичь его святость, он не легко мог скрыть это

от меня. А после того как я от него ушел (ты ведь знаешь, Алессанд-

146

Франческо Преццилаква

ро, я последовал, по совету Витторино, за твоим отцом), надежным
свидетелем можешь быть ты, который с ним обычно ночевал; после

мы часто слышали об этом от твоего секретаря, который бьш в тес­
ной дружбе с наставником и учителем.
В еде и заботе о ней он был, как никто, умерен, ел почти в один и

тот же час, в том же порядке и, что кажется более трудным, всегда в
той же мере. Иногда друзья упрекали его за излишнюю умеренность
в пище и воздержность, [говоря] что, это, видимо, не соответствует,
ни его благоразумию, ни здоровью (ведь известно, что наши тела ле­
том больше испытывают жажду, зимой больше требуют пищи); по­

·пому они молили его и заклинали, чтобы он позаботился о своем
щоровье, не наносил вреда своему телу и жил если не для себя, то по
крайней мере ради других. Послушайте, пожалуйста, сколь достой­
но, сколь изяшно, сколь остроумно он ответил: «Разве,

он,

-

сохранять договор

-

-

говорит

несправедливость? Я со своим тельцем на

протяжении долгого общения условился, чтобы ему причиталось оп­
ределенное количество [еды]; я не нарушаю обещания и не обманы­
ваю его в его правах; питаться по потребности

-

легко. Что же каса­

ется того, что вы побуждаете меня жить, то, думаю, вы делаете пра­
вильно; ведь жизнь

-

на службе у добродетели, и считать живущим

11е следует никого иного, кроме мудреца; прочие только двигаются,

подобно живущим». Тем друзьям, кто настаивал, что надо пользовать­
ся по крайней мере доброй пищей, с помощью которой поддержива­

ется более долгая и крепкая жизнь, он сказал: «Я не отрицаю, что надо
пользоваться доброй пищей; но ничто не является добрым, кроме
необходимого; им пользуемся под руководством природы, а не гор­
ла. Заметьте, однако, что никакая долгая жизнь не зависит от пищи.

Всякий, кто жил хорошо, жил долго; он живет и после смерти». Тем,
кто вновь восклицал, что под доброй пищей обычно понимают пищу
деликатную и мягкую, он отвечал: «Ошибаемся! Поистине нет ниче-

1·0

столь противоположного долгой жизни: мягкая пища легко разру­

шается, претерпев прежде размягчение, нежели гниение>). Ясно, что,
движимый этими доводами, он сдерживал стремление к изысканной

1шще, довольствуясь простым ее родом и малым количеством. Из-за

сухости тела он не отказывался от влажных кушаний

(108),

избегая,

словно чумы, прочих, более изысканных; и это достойно в нем тем
большего восхищения, что он ел за обильным и роскошным столом

и не мог избегать этого из-за детей государя. Убежденный другом от­
ведать фазана, как [пищу] наилучшую и вкуснейшую, он, поднеся его,
благоухающего, к носу, словно нечто новое и неизведанное, сказал:

«Плохо пахнет>).Другой ответил, что это особенное и очень прият-

11ое [блюдо]. Тогда Витторино, отодвинув фазана, сказал; «Сколь глу11ы люди, которых побуждают к еде даже плохие запахи!>) Послушай-

147

Воспоминания учеников и современников

те как остроумно также другое. Один наш друг, благородный, но не
воздержный, обедая как-то у детей государя, воздавал величайшие
благодарности природе за то, что она ни в чем не отказала ему при

формировании частей его тела и сделала его здоровым и крепким,
всегда жаждущим еды и питья. Витторино, с трудом выносящий его

прожорливость, сказал: «Ошибаешься, добрый человек, ты не лишен
от природы большого изъяна: природа, дав тебе огромный и ненасыт­

нейший живот, должна была дать и много рук, которые могли бы
иногда насыщать тебя, поскольку двух рук недостаточно, чтобы столь

долго подносить пищу [ко рту]». И тот не без остроумия ответил: «Ты
умерен,

потому что в своем малом тельце ты не можешь вынести

[много] пищи». Тогда Витторино [сказал]: «Согласен, я такой и есть;
однако в этом изъяне есть нечто похвальное: я не хочу того, чего не

могу; в тебе же есть такой недостаток: ты, друг, можешь наполнить

себя, но не можешь насытиться».
Витторино никогда не вкушал вина без воды, да и то только очень

умеренно. Солью в еде никогда не пользовался, так как считал ее,
ссылаясь на авторитет Саллюстия, очень сильным средством, возбу­
ждающим аппетит,

-

[ему] казалось глупым погонять бегущего, [ведь]

глотка всегда готова поглощать и нуждается, как говорят, больше в

узде, чем в шпорах. Поэтому, чтобы во время еды ничто не способст­
вовало возбуждению аппетита, Витторино обычно держал [наготове]
учеников, которые читали, чтобы привлекать души тех, кто ел, как
бы удовольствием от слушания; для такой обязанности он выбирал
юношей с прекрасными способностями и памятью, со стройными и

выразительными голосами, он очень заботился о том, чтобы они,
обученные также музыкантами, произносили [слова] изящно, а так­
же точно и отчетливо, чтобы то сладостное и гармоничное звучание

отвлекало если не от пищи, то по крайней мере от пустяков, особен­
но когда воспевались храбрые деяния героев или рассказывались
привлекательные и приятные на слух истории. Можно добавить так­

же, что других это побуждало к [хорошему] произношению, равно и

к тому, чтобы сохранить и удержать в памяти вещи [которые услы­
шали]; и немало находилось тех, которые читали на память, и при­
том превосходно, отдельные книги поэта [Вергилия], Цицерона

«0 дружбе», «0

старости»,

«0

пределах [добра и зла]», «Об обязанно­

стях», его многочисленные письма и речи, всего Саллюстия, большую
часть Ливия. [Этих авторов] Витторино предлагал всем ученикам, так
как в них

-

и большая сила, и богатство речи; и школа, и широчай­

шее поле для подражания, которое более всего приобретается чтени­
ем; и как бы открытый и легкий путь для добрых нравов.

Этими искусствами и занятиями он так подавлял и сдерживал те­
лесную страстность, что легко сохранял, как гласила молва, не скажу

148

Франческо Прендилаква

1tеломудрие, но девственность. Если даже я не осмелюсь утверждать
·~того наверняка (ибо ведь ответственная вещь

-

открыто заявлять о

1·ом, чего мы не видели), однако смею сказать, что не было никакого
1юдозрения относительно его невоздержности: этого, несомненно,

11икоим образом невозможно бьшо бы скрыть перед множеством глаз,
(11оистине Аргусу

(109)

подобны дворы государей), а также при таком

обилии завистников. Не обойду в этом месте молчанием мудрейшее

высказывание этого мужа. Когда один недоброжелатель порицал его
как бесплодного и бесполезного для родины гражданина, так как он

11е захотел ни жениться, ни иметь детей (а наихудшие сыновья того

r1ыли учениками у Витторино), Витторино сказал: «Если бы у меня
fiыли свои дети, я бы столь тщательно не заботился о твоих (а сыно111,я этого человека были в числе худших учеников Витторино); полез­
нее, видимо, воспитывать неудачливых твоих, чем мне рождать дру-

1их,

может быть, еще хуже; ведь для государства несомненное благо

-

исправление нами плохих, каковых же я произведу- неизвестно)).

И в ответ на крики того: «Если бы ты был добрым, то и детей имел бы
1tобрых!)),

-

ответил: «Значит и ты, если бы не был дурным, не произ­

вел бы негодных детей>). Наилучший и строгий ответ.

Я же обычно тем более восхищаюсь исключительным целомуд­
рием этого мужа, что он, как говорят, в самом расцвете лет не был
•1ужд любви. Размышляя часто над причиной и смыслом этого, я
11икогда не мог подумать, что у него была извращена душа и что он

1tействовал под влиянием страсти, но [полагаю, он действовал] ско­
рее, чтобы возбудить ум, особенно в той сладостной и нежной по­

пической игре, свойственной Проперцию и Тибуллу

(110),

в кото­

рой он в ранние годы, как известно, был искусен. Он представлял
себе девушку замечательной красоты и дарования, не ту, которую он

11юбил, но которая, однако, могла быть достойна любви, и поставил

се перед собой, словно некий символ, к коему были обращены весь
его труд и плоды занятий, чтобы подталкивать его и побуждать к

сочинению [стихов]. Ибо ничто более не возбуждает благородные

~tуши на большие дела, чем тот юношеский пыл и любовная страсть.

1lоэтому

он создал в похвалу влюбленным много стихов не только

11а латинском, но и на вольгаре

(etrusca), и для того возраста дос­
- честных и серьезных, не­

юйных и, не знаю уж каким образом,

смотря на непристойную материю. Но в более зрелом возрасте он
усвоил нравы более строгие и не долго сохранял [тот] образ мыслей.
1

1то также, как гласит молва, сделал [когда-то] и ученейший муж

Франческа Петрарка. Воистину, кто, будучи в здравом уме, посчи­
п1ет, что Лаура, столь им почитаемая и изображаемая, столько раз

хвалимая

(ludatam -

видимо,

lodatam. -

Н.Р.), столько раз желанная,

fiыла [живым] человеком, а не добродетелью или, вернее сказать,

149

Воспоминания учеников и современников

наградой за добродетель, которую, по обычаю поэтов, он сам для
себя выдумал, словно подготовив шпору для писания, которую хо­

тел хвалить, которую хотел возвышать, чтобы мочь посвятить себя
бессмертию

(111)?

Так что, Раймондо, перед тобой искусство и способ наилучшего
сдерживания страсти, ими обычно умеряют даже сам гнев; ведь гнев
души возбуждают те же вещи, какими воспламеняется и разжигает­

ся дурное желание, т.е. Церера и Вакх

(112).

Но у Витторино было и

другое орудие против этого врага. Когда он распалялся гневом, сразу

обнаруживались очевидные признаки этой страсти: он обычно под­
нимался на цыпочки, и его лицо краснело сильнее обычного. Но он,
наимудрейший из всех, когда ясно чувствовал, что приближается
гнев, внезапно замыкался в себе, ни на кого не обращал внимания и

едва осмеливался в то время говорить, ибо полагал, что разгневан­
ный человек не может ничего правильно сказать или сделать.

Если он уличал кого-то в явном бесчестном поступке (а это бьша
главная причина его гнева), он откладывал наказание, чтобы душа

успокоилась. Но плетку и розги он редко использовал в отношении
учеников. А если вынуждала необходимость, вернейшим свидетель­

ством большой воздержности служило то, что он не позволял обна­
жать никакие части тела при наказании мальчиков, чтобы не бьшо
повода разжигать страсть зрением. Он считал, что прочие пороки
можно сильнее сокрушить, борясь с ними и преследуя их; страсть же

(libldo)

преодолеть лучше всего, избегая ее. В этом отношении он так

заботился о сохранении нравственности, что даже не позволял маль­
чикам, когда они отправлялись к физическим занятиям, сбросить,
как бывает, одежду, [оставаясь] без льняной завесы

lineo),

(sine velamento

которой они, опоясывая середину тела, прикрывали тело до

колен; однако от этого не было препятствий бегу, движению или под­
вижности, но были скрыты более интимные части [тела], их, по мне­

нию Витторино, нельзя не скрывать, поскольку природа отказала нам
в их благопристойном виде.

Телесные наказания он применял спустя некоторое время [после
проступка] и редко

(113).

Без сомнения, эта задержка и отсрочка,

которые более всего смягчают всякий гнев, умеряли душу разгневан­

ного наставника, [не позволяя ему] действовать более сурово, нака­
зывать жестоко или недостойно; и на мальчиков они воздействовали
сильнее из-за отвращения к отложенному наказанию; ибо нет тяже­
лее страдания, чем сама длительность непрерывного страдания, осо­

бенно в том возрасте, который совсем не может выносить мысли о
страданиях. Стоит добавить также (и это бьшо наилучшим), что те­
лам причинялся меньший вред. Однако Витторино не оставлял уче­
ников безнаказанными; крайним наказанием было, стоя на коленях,

150

Фраическо Прендилаква

оставаться долго на земле на глазах у всех и быть для других зрели­

щем для осмеяния. Он очень охотно пользовался этим наилучшим
видом наказания, так как (этого он желал прежде всего) отпадала
необходимость сечь и не бьто никакой причины для раздражения его

;tуши; и этот публичный позор непонятно как обуздывал юношескую
горячность сильнее, чем наказание. С помошью этих приемов дос­

тигалось то, что Витторино среди стольких дел никогда не сказал и
не сделал ничего недостойного

-

в гневе, опрометчиво, необдуман­

но. Некоторые даже думают, что он имел тайных учеников и обычно

поручал им в мнимой беседе с ним тайком предупреждать его, когда
он вызывал [у них] некоторое подозрение в гневе. О беспримерное
превосходство человека, который, будучи одарен такой мудростью,
казалось, не доверял собственному оружию!

Что сказать о святости этого мужа, о его милосердии, его благо11естии? Они были столь высоки, что никто лучше, чище, горячее, чем
он, не заявлял о себе как о христианине

(114).

Он бьт так ревностен

в отношении Бога и святых, так почитал их, так глубоко ощущал
нашу веру, что, занятый множеством дел, никогда не пропускал и не

откладывал божественную службу; и хотя он обычно, как мы сказа­

ли, совершал ее один, читая священные книги и молясь Богу, он тем
не менее каждый день приводил детей государя вместе с остальными

учениками на мессу, которую сам выстаивал всю благочестиво на

коленях с обнаженной головой. Почти каждый месяц он, невинней­
ший, очищал себя по христианскому обряду [от грехов], этот род бо­
l'Ослужебных обрядов мы называем исповедь и причастие. Все празд­
ничные дни и дни поста он посвящал почитанию Бога. Посещая свя­
щенные и благочестивые места, общественные и частные приюты для
бедняков, уединенные места тюрем, он не пренебрегал никакой под­

держкой и заботой. Часто встречался с людьми святой жизни, с удо1юльствием слушал проповедников, очень строго соблюдал посты,
наконец, не оставлял без внимания никакой обязанности христиа­

нина и тем же самым примером помогал другим. Если он неожидан1ю встречал кого-то из учеников недостаточно благочестивого или
небрежного в этом деле [благочестия] (а за этим он очень бдительно
наблюдал), то тайно дважды или трижды порицал его самыми суро­
выми словами; если тот не слушал, убеждал его публично; если упор­

ствовал, удалял из школы как того, кто потеряет у него время. Ведь
·1анятия науками

(studia litterarum),

говорил он, чисты, непорочны,

благочестивы, святы; и только непорочному человеку надлежит за­

ниматься этими вещами: мудрость уступлена людям только Богом и

л.ана только тем, кто дорог Богу; но никто ему не дорог, если не доб­
рый

(bonus);

и никто не добр, если не послушается Богу. Поэтому,

когда его спросил ученик, каким способом можно стать самым уче-

151

Воспоминания учеников и современников

ным и мудрым, он ответил: «Лишь бы был ты добрым; ибо легко по­
лучишь это от Бога, если сумеешь сделать его [своим] другом; а сде­
лаешь, если будешь добрым». Тех, кто божился и говорил о Боге и
святых неблагочестиво и непристойно, он подвергал самым суровым

наказаниям, розгам, позору, брани. Кого же замечал в этом бесчест­
ном

поступке дважды,

проклинал столь пылко,

что не хотел даже

видеть. Послушайте, прошу вас, сколь строг, сколь решителен, сколь
суров он бьm в отношении Карло Гонзаги

-

твоего, Алессандро, бра­

та, сына, как вы знаете, столь известного правителя, [юноши] очень
сильного, очень пылкого из-за возраста, нравом дерзкого, красотой

и статью почти единственного в Италии. Когда он, уже молодой че­
ловек, играя в зале в мяч, как было у него в обычае, в негодовании
высказал в адрес святых нечто неуважительное, наставник, сразу же

поспешив к нему и на виду у всех ударив его рукой, долго трепал,
схватив за волосы, и в присутствии многих горожан жестоко упре­

кал: «Что это такое, негодник? Разве ты не любишь Бога, всеобщего
отца, управителя, хранителя всего сущего? Не боишься его, владыку
и правителя этого города и мира? И ты, враг нашей религии и недруг
Бога, осмеливаешься смотреть в лицо этим почтенным гражданам,
своему наставнику, имеешь смелость жить, имеешь смелость пред­

стать перед христианнейшими родителями?>) Тот же, как человек весь­
ма благоразумный, уже обученный в то время искусствам наставни­

ка, не смущаясь ни побоями, ни публичным позором, распростер­

шись на земле, очень мягко

(humanissime)

просил прощения за свой

проступок. Говорят, что Витторино тогда, взволнованный скромно­
стью мальчика, как обычно, со слезами на глазах, долго от радости
оставался в молчании; затем, обратившись к присутствовавшим, ска­

зал, что воздает величайшие благодарности Богу, который дал ему
такого ученика. О славная строгость одного и человечность

(humanitas)

другого!

Что сказать о мягкости Витторино? Бьm он нрава отходчивого и
добросердечного и по природе бьm до того склонен и расположен к
слезам, по причине какой-то нежности и мягкости души, что от са­

мой малой малости, особенно сказанной или сделанной юношей, в ко­
торой ощущался аромат добродетели, у него непроизвольно лились

слезы. И это обычно случалось с ним почти всегда, когда он видел
какое-либо славное деяние или когда сам читал о нем или читал кто­
то другой. Ученики, многократно видевшие это, если допускали ка­
кой-то незначительный проступок, о котором бьmо сообщено настав­
нику (перед более тяжелыми он врЯд ли легко мог смягчиться), сразу

же спешили к нему, чтобы его смягчить, целиком признавая вину и
робко прося о милосердии; и не отрицали, что достойны наказания,
однако обещали быть лучше, если их отпустят в то время безнаказан-

152

Франческо Превдилаква

ными. От этой видимости добродетели у них появлялась некоторая
надежда на более мягкое наказание, и Витгорино вряд ли неохотно
1юзволял себя спокойно провести

-

не столько из-за снисходитель-

1юсти от природы, сколько от искусства и соображения, что юноши,
11риученные длительной привычкой, добровольно удержатся от лжи

( 115).

Впитав с детских лет добродетель, они, став старше, легче про­

нвят ее, превратив привычку в природу. И ни на кого не нападал он с
более суровым порицанием, чем на лживых и болтливых юношей,
утверждая, что в этом возрасте говорить многое необдуманно и гово­

рить нечестно

(non recte) -

почти одно и то же. Когда его спросили,

почему так легко возникают у него слезы, он ответил, что суrnествует
двоякая причина этого

-

страдание и наслаждение, поскольку по при­

роде он рожден таким, что его трогала одна только мысль о доброде­
тели, затем по пятам шло негодование, которое помогало природе, уже

самой побужденной к этому; столь немногие бьши достойны его слез,
сколь немногих ревнителей добродетели он мог видеть.

Не обойду в этом месте молчанием невероятную любовь Витгори но к ученикам; тщательно посвящая себя публичным занятиям, он

тем не менее много времени уделял божественному делу
много

-

(in re divina),

физическим упражнениям [учеников]; а все, что захватывал

досуг, он отдавал частным лекциям. Я помню, помню сам и слышал
также от многих, как он, уже сделавшись старым, приходил со све­

чой и книгой к тем ученикам, способности которых его радовали,
чтобы пробудить их от сна, и, дав им время для подъема, чтобы они
приготовились, очень терпеливо ждал, затем, предложив книгу, обыч­
но читал и побуждал многими серьезными словами к добродетели

( 116).

И я не хотел бы, чтобы вы думали, будто он делал это, движи­

мый вознаграждением или деньгами. Среди [таких] учеников не бьшо
никого, кто не был бы воспитан им бесплатно, обучен бесплатно. И
не только они, но даже родители некоторых из них, стесненные не­

достатком средств (получали от него помощь.

-

Н.Р.); ибо милосерд­

ный наставник, чтобы ученики не отвлекались на помощь своим род­

ственникам при их бедности, заботился о содержании и поддержке
своими средствами всех их семей; и что достойно большего восхище­

ния, он приводил с собой некоторых юношей превосходных способ­
ностей, дав им, кроме ежедневного пропитания, денег, и горячо уп­

рашивал остаться у него для обучения. Кроме того, за обедом он не
покидал учеников, особенно тех, равными услугами которых он поль­
зовался; он желал, чтобы всего было достаточно для достойного, т.е.

необходимого, пропитания. Однако часто веселый и любящий пошу­
тить старик

(117)

хвастался перед ними: «Сколь неравное благодея­

ние между нами! Вы очень старательно заботитесь, чтобы мне за едой

было всего достаточно, я

-

чтобы у вас не бьшо [ничего] слишком».

153

Воспоминания учеников и современников

Действительно, он ничего более ненавидел, чем прожорливость и
пьянство, как если бы они ослабляли тело, притупляли ум, лишали
сил и доброго здоровья.

Движимый, думаю, добротой этого мужа, выдающийся художник
нашего времени Пизанелло

(118),

когда изображал Витторино среди

древних философов или когда чеканил в бронзе, что он часто делал с
радостью ради того, чтобы почтить человека, обычно помещал у его

ног [птицу] Феникс

(119),

которая, разрывая себе грудь, пыталась с

помощью своей крови напитать потомство; и он говорил, что ей по­
добен этот муж, который проявлял в отношении учеников такую

любовь и щедрость, что не жалел никаких трудов или расходов, так
что казалось, будто расточал собственную кровь, чтобы воскресить
занятия добрыми искусствами. Идя по его [Пизанелло] следам, Чи­
риако Анконский

(120),

очень тщательный исследователь [жизни]

великих мужей, в написанной им книге

inventis»

«De rebus mirandis

аЬ ео

гордится, что видел Витторино, отца всяческой щедрости,

достойнее которого никого наше время не знало. Великие это вещи,
друзья, и до этого философа неслыханные, хотя, полагаю, вы услы­
шите даже более значительные. В самом деле, деньги, которые, как

мы сказали, [щедро] расходовались, ему, [ценой] многих бессонных
ночей, многих трудов, многих просьб и уловок, надо было или найти
у государя, или выпросить у добрых граждан, или вырвать у алчных,
иногда заполучить взаймы, часто под большие проценты; сколь много
упорного труда и сколь много риска в этом, вы хорошо знаете, в силу

вашей мудрости. По этой причине он был вынужден часто делать
много долгов. Но он предпочитал быть должным кредиторам, неже­
ли отказываться от того, чтобы делать добро; ибо денег, если они ус­

туплены добрыми людьми, обычно никогда не требуют назад; если же
дурными, то их без угрызения совести обычно задерживают, лишь бы
обращались они на добрые нужды.

Итак, Витторино никогда ничего не имел; ничего не накопил и не
пожелал накопить, хотя мог бы сделать это наилучшим образом; уми­

рая, он не оставил после себя ничего, кроме славы добродетели. Из­
вестно, однако, что он владел маленьким виноградником

(121),

за­

саженным немногими лозами и купленным им за деньги в пригоро­

де, [там где] были древний дом и жилище нашего поэта, в котором,

как наши граждане горделиво заявляют, тот родился

(122).

Это бли­

жайшее к городу [место] Витторино часто посещал с учениками, что­
бы почтить поэта. Возвышение среди холмов, несколько поднимаю­
щееся над прочими, местные жители называют горой Вергилия.
Таковы радости и богатства Витторино. Он действительно считал,
что для доброго человека нет ничего лучше, сладостнее, желательнее,
достойнее бедности. И он полагал среди величайших радостей быть

154

Франческо Прендилаква

не только бедным, но беднейшим, часто лишенным необходимого.
Мы уже упоминали выше, что он довольствовался единственной оде­
ждой, однако и ее он часто оставлял в дар нуждающимся ученикам.

Сам, полуголый, прикрывался легкой и грубой туникой, которую
использовал ночью, не выходя из дома, пока не была готова новая

одежда, а найти ее было нелегко, так как надо было выпросить у дру­
гих или приобрести, заняв денег в долг. Когда [однажды] для ее при­
обретения казначей государя отказал Витторино в деньгах, тот ска­

зал: «Могу по праву поздравить себя, так как, ничего не имея, я уже
богат>). Будучи спрошен, кто же был богат, ответил: «Кто беден по
своему желанию: ничего не желает>). И снова [спрошенный], кто же
приобретает большие богатства, сказал: «Кто принадлежит сам себе

(qui suus est),
сил другой,

«Нет,

-

пусть знает, что у него нет ничего чужого>). «Как,

-

-

спро­

разве не жалок тот, кто не имеет никаких богатств?»

ответил Витторино,

-

жалок тот, кем владеют богатства>). Что

может быть сказано значительнее этого?
Я молчу об особом усердии Витторино в облегчении трудностей
угнетенных [нуждой] граждан, которых он, тщательнейше разыски­
вая по всему городу, не оставлял без внимания, [помогая] вещами и
трудом. И отдаваясь очень часто этому замечательному виду любви

(caritas),

он неохотно переносил то, что нравы города столь надмен­

ны и тщеславны, что не позволяют такому мужу, как он, одному идти

по городу,

-

это он называл наихудшими оковами рабства. Поэтому,

желая выйти из дома, он сердился и спрашивал, где защитник, ко­

торый его поведет. Но он довольствовался [только] одним спутником,
которого с трудом терпел ради того, чтобы избежать позора, часто
повторяя слова Вергилия: «Идет, сопровождаемый одним Ахатом>)

( 123).

Поэтому он считал жалкой жизнь благородных граждан по

многим причинам, но главным образом потому, что они редко могли

остаться сами с собой, а если пытались это сделать, были неприят­
ны и ненавистны прочим; наилучшая свобода

Самый большой памятник его благочестия

-

в бедности.

расположенный на

оживленном месте нашего города и уже разрушенный временем храм

Кармелитской девы

(124),

который он позаботился восстановить и

отстроить в еще лучшем виде своим старанием, своим трудом и даже

на свои деньги, так что справедливо можно гордиться им как рабо­

той Витторино.

Он обладал такой свободой слова и честностью, таким величием
души, что, когда его могущественный правитель спросил Витторино,
каким он ему казался [как он его оценивает.

-

Н.Р.], тот ответил, что

видел многих людей лучше. Твоей же матери, Алессандро, мудрейшей
и к детям также очень строгой, когда она его просила отпустить тебя,
маленького мальчика, к ней на обед (ибо это не разрешалось без со-

155

Воспоминания учеников и совремеинико11

гласия наставника), он осмелился отказать в сыне, боясь ее чрезмер­

ной снисходительности; и обращаясь к ней, сказал: «Если бы ты нс
была его матерью, я бы разрешил». Представим, что бы он сказал
более снисходительной матери! Но сколь замечательно это сказано!
Когда твой же отец так сильно вознегодовал против сына Лудо­
вико, что не позволил гражданам произносить его имя и совершил

гневе против него много вещей, которые одобряли немногие

(125),

11

за

то что тот без ведома отца из любви к военному делу отправился к

герцогу миланскому Филиппу (ибо ему казалось, что нахождение
сына у врага Венеции, чьим союзником в войне и полководцем он
тогда бьш, не принесет пользы его доброму имени), благие боги, скол~.
велик был тогда Витторино, сколь резок, сколь суров, сколь пылок!
Устремив взор и обратив душу к возмущенному правителю, он ска­
зал: «Чего ты хочешь, государь, чем раздражен, зачем неистовствуешь,
зачем мечешь молнии, зачем недостойно терзаешь себя и своих? Разве
ты забыл, что ты

-

муж, государь, родитель? И ты, такой высокий

муж, отступаешь от себя самого и совсем лишен способности судип,
разумно? Сын согрешил против отца, не отрицаю; однако ты против

сына не должен грешить. Если мальчика влечет юношеский пыл, то
тебя, мужа и государя, не должна побуждать ярость. Но ты считаешь

его достойным наказания, признаю. Однако не такого, чтобы ты пе­
рестал быть отцом, он

-

сыном. Ты говоришь, что позорно сыну пол­

ководца находиться у его врага. Не согласен. Думаю, что это послу­
жит славе; ведь эти твои тревога и беспокойство станут даже шпорой
для сохранения твоего достоинства. Ты подозреваешь, что это вызо­

вет ненависть против тебя Венеции. Ты, невиновный, не должен ожи­
дать этого от столь высокого и столь почтенного Сената. Если даже
это случилось бы, глупо желать большей дружбы людей, чем самого

Бога, которого потрясет твоя яростм. Рассказывают, кроме того,
о многих вещах, сказанных Витторино по вдохновению,

-

о милосер­

дии, кротости, мягкости. Казалось, это распалило государя еще силь­

нее. «Ты слушаешь справедливые вещи неохотно,
но.

-

-

сказал Виттори­

Мою душу ты можешь поразить мечом и тело забить камнями;

но даже с его уничтожением душа моя все-таки не потерпит твоего

бесчестия. Ты можешь погубить меня, о государь, изменить не смо­
жешь; если ты не хочешь быть отцом, я хочу остаться Витторино».

Хотя из-за этого дела город скорбел, а мать не осмеливалась ни на
что открыто, и никто не высказывался, кроме как хваля жестокость
государя; хотя все домашние трепетали в столь тяжелых и горестных

обстоятельствах, однако превосходнейший философ с бестрепетной
и непоколебимой душой никогда не переставал утешать отверженного
и отчаявшегося сына в письмах и посланиях: существует его письмо

к Лудовико о презрении человеческих дел, золотое письмо, исполнен-

156

Франческо Прендилаква

ное большой силы и не лишенное убедительности

(gravitas),

[(при­

сущей] его автору. Это письмо, написанное рукой Витторино и тща­
тельно сохраненное, твой секретарь, Алессандро, считает среди ве­

личайших ценностей, дороже золота и серебра; его, как я обычно
слышал часто от него самого, он не мог никогда читать без обильных
слез и большой скорби, сокрушенный дорогим воспоминанием о сво­

ем наставнике

(126).

Но деятельное участие и старание одного чело­

века, [проявившиеся] в мольбах, убеждении, открытом порицании,
имели такую силу, что то, чего не могли ни Поджо Флорентийский в
прекрасной речи, написанной к государю

(127),

ни папа Евгений, ни

11рочие правители Италии в их многочисленных и разнообразных
просьбах и письмах, ни скорбь всего города, ни материнские слезы,
ни отеческое милосердие, смогли, однако, по большей части верность

и огромный авторитет Витторино, так что несколько лет спустя отец
вернул сыну милость; и не следует сомневаться, что самым главным

устроителем этого дела был Витторино. О если бы многие наши го­
судари имели [своих] Витторино! Не была бы [тогда] лесть столь
широко распространена.

И не меньшими были его верность, добродетель, свобода в защите
Чечилии, дочери того же государя

(128);

хотя она с детства бьша об­

ручена с сыном герцога Урбино и, повзрослев, была ему желанна,
!однако] благородную душу ее охватил внезапно такой пыл к сохра­
нению девственности, что, презрев заботу о человеческих делах, она
ни о чем не помышляла, кроме целомудрия; когда об этом она тай­

но предупредила наставника (а она желала скрыть это из-за страха
перед гневом отца), то он столь пылко побуждал девушку к наилуч­
шему делу, что в то время, когда уже, казалось, очень тщательно го­

товилась свадьба, она не колеблясь открыто объявила о [своем при­
·3вании] к монашеской жизни. Когда об этом сообщили отцу, тяже­
ло рассказывать, какая скорбь его поразила: ведь Чечилия была
самой большой радостью для родителей, и, поистине, справедливо.

Была она статностью и красотой тела и лица [исполнена] царствен­

ного [величия], очень выделялась в науках и нравах, заслуживала
быть отданной славному и благородному человеку. Ведь, не в обиду
другим будет сказано, какая среди семей итальянских государей

-

более славна [чем семья Гонзаги]? С монашеской жизнью дочери,
казалось [Гонзаге], всю эту славу он утратит. Тогда, потрясенный этой
скорбью, он не раз пытался отклонить дочь от ее намерения кулака­
ми, побоями, угрозами, оскорблениями; на мать же, исполненную
святости и мудрости, которая, как он подозревал, поддерживала де­

вушку, он часто нападал с бранью, часто запрещал ей в гневе при­
ходить к нему, наконец, весь двор он приводил в волнение криками,

руганью. Однако замечательная Чечилия не позволила себе отсту-

157

Воспоминания учеников и современнико1

пить от самой себя, и она не была оставлена Витторино. Тот часто
приходил к непреклонному государю, часто увещевал, часто воскли­

цал: «Нам следует опасаться, о государь, государь, как бы не вызват1.~
гнев Бога. Не без божественной воли, поверь мне, такое упорство 11
девушке; надо терпеть, надо иметь страх. Если мы восстанем против

Бога, я предвижу какое-то большое зло>>. Обдумывая позже слов11
Витторино, я полагаю, что не зря говорят, будто в добрых мужах есп.

нечто божественное. Вот появляется небывалая опасность, о кото­
рой [такой человек], возможно, не знает, но под воздействием Бога,

кажется, задолго [об этом] предупреждает. [Позже] жених Чечилии
из Урбино

(129),

поскольку он всецело предался безудержному раз­

врату, не щадя нравственности

(pudor)

граждан, был ими жалким

образом убит. Что иное следует думать об этом, кроме того, что Бог

-

страж нашей чистоты, захотел через Витторино сохранить ту девушку
непорочной для родины, родителей, граждан? Итак, после смерти
отца (ибо это было невозможно при его жизни) и после получения
разрешения от жениха Чечилия посвятила себя девственности и,
проведя многие годы в большой святости и непорочности в священ­
нейшем монастыре, наконец, ослабленная трудами и бдениями, за­
кончив смертную жизнь, обрела бессмертие, не без большой славы

для Витторино.
Хочется также вспомнить другой [случай, свидетельствующий] о
верности и мудрости Витторино. Хотя войну, предпринятую отцом
Алессандро, Витторино считал справедливой и почти необходимой

(а многие побуждали государя начать войну первым больше из-за
желания воевать, нежели из разумных соображений), он, однако,
более всего встревоженный мощью врагов, о которой хорошо знал,

затем сомнительной верностью друзей, разубеждая [Гонзагу] не на­
чинать войну, без колебаний сказал шумно протестующему государю:
«Остерегись, молю; перед нами суровый противник, в союзниках

-

недавние друзья, слух же о твоих сокровищах широко распространен,

известна алчность воинов,

известна алчность наших полководцев.

В таком случае я опасаюсь, как бы враги не возжелали твоей жизни,

союзники

-

денег. Советую тебе предпочесть забыть об оскорблени­

ях, чем быть не в состоянии отомстить, когда начнешь [войну]».
О если бы наш герцог послушался! Война тем не менее была начата

вопреки Витторино за

9 лет до

его смерти

(131).

Наше время не вы­

носило ничего более тяжелого и опасного по размаху военных дел и
по разной судьбе противоборствующих народов. Мы были в конце
концов побеждены и ослаблены врагами, разорены союзниками, ос­

меяны теми и другими; Витторино задолго знал, что это станет нача­
лом бедствий для нас; ведь вплоть до этих времен наш город бьm са­
мым счастливым из всех и самым процветающим.

158

Франческо Пренднлаква

Начну, к примеру, Алессандро, с твоего деда Франческо

(132);

най­

ж~тся ли когда-либо среди итальянских государей кто-то славнее, сча­
сгливее, богаче его? Когда он был занят очень жестокой и опасной

войной с миланцами и когда товарищами и союзниками в этой вой­
не у нас были венецианцы, флорентийцы, феррарцы, болонцы, а во­

енным предводителем бьm в то время находящийся в расцвете [сил]
Карло Малатеста

(133),

связанный [с Гонзагой] военным союзом и

родством (он взял в жены сестру твоего деда), и когда, однако, наши
войска, лишенные денег и продовольствия, не бьmи поддержаны со­

юзниками, он [Франческо] предоставил им тогда так много золота и
хлеба, что общее союзное войско не только кормилось на его счет, но
Jщже увеличилось и отовсюду собирались новые военные силы в на­
J\ежде на получение заработка. Так с удвоением наших сил благодаря
щедрости и благоразумию одного государя и с укреплением воинско-

1о

духа враги немного спустя были разбиты, приблизительно в том

месте, где река Минчо впадает в По. Та победа бьша выдающейся; ведь
многие города Италии, которые в случае падения власти Мантуи, ка­
шлось, перейдут под власть Милана, бьши вырваны из пасти наглей­
ших врагов. Но то время не бьшо свободно от оскорбления для наших

1раждан. В самом деле, на следующий день после того, как войско
врагов бьшо уничтожено, когда полководец [Малатеста] вошел в Ман­
тую, он приказал свергнуть и разрушить статую Вергилия, находив­
шуюся на площади, считая, что грешно христианину почитать чело­

века нехристианина. О глупое и пустое суеверие, изгнавшее невинов11 ейш его поэта с его родины! Что позорнее мог выдумать такой
1юеначальник, чем вести войну с мрамором и со статуями? Суровость
и несправедливость этого государя оплакал красноречивейший муж

Паоло Верджерио в прекрасной и серьезной речи

(134).

В твоей семье славным является и то, что благодаря трудам, бла­

l'Осклонности и благоразумию Франческо Падуя и Верона бьши под-

•шнены

Венеции; из чего очень легко можно заключить, что если бы

мантуанские правители не благоприятствовали венецианской сторо­

не, Венеция никогда бы не могла так широко распространить свою
власть. Что сказать теперь об успехах твоего отца, храбрейшего и не-

1юбедимейшего

государя

(135)?

Поистине, что, кроме козней жите­

лей Прато, претерпел он жестокого или недостойного? Совсем маль­
•шком он унаследовал отцовскую власть, принял город очень силь-

11 ый и весьма укрепленный природой самого места, получил
11аилучших и вернейших граждан. Взял в жены Паолу Малатеста,
11ревосходящую всех родовитостью, красотой, скромностью, знани­

ем; бьш славен достоинством и числом детей, не лишен бьш красо­
ты, здоровья, телесных сил. Жил, широко известный среди наших
1·осударей могуществом, богатством, удачей; покою [мирной жизни?]

159

Воспоминания учеников и современников

и досугу предавался сколько хотел. Под его началом и командовани­

ем Брешия покорилась венецианцам, с убийством Франческа Кар­
маньолы

(136)

он руководил их могущественнейшими войсками с

наивысшей славой. Он совершил многое в мирное время и многое на
войне

-

очень мужественно и удачливо. Он первым принял в своем

городе с большой славой и почестями императора Сигизмунда и пер­

вым принес в свой дом славный титул маркиза

(137).

Немного спус­

тя он к огромной радости граждан ввел в дом желаннейшую невест­

ку Барбару

(138),

славнее, превосходнее, разумнее которой не было

никого; и свадьба была такая пышная, какую вряд ли видели до на­
шего времени. Итак, все было благополучно и радостно, граждане
богатые и спокойные, поля

-

плодородные, виллы

-

-

полные строе­

ний и земледельцев. Но вот [случилась] ужасная и несчастливая вой­
на, хотя и начатая справедливо, в которой, однако, счастье вначале,

казалось, улыбалось нам. Твой отец подготовил очень сильное вой­
ско, укрепил крепчайшим гарнизоном, военными машинами и ме­

тательными орудиями Остилию и Ревере, мантуанские крепости и оба
берега По, куда, как считали, придет флот Венеции; в реке устано­
вил также цепи и укрепления, чтобы сдержать натиск врагов; это
было сделано с такой быстротой и так организованно, что нельзя и

помыслить ничего более замечательного и восхитительного по раз­
маху работ и расходам в то время. Итак, наши, так тщательно защи­
щенные против врагов, наносили веронцам ежедневными нападения­

ми и сражениями большой ущерб, и мантуанский флот, находивший­

ся в озере Бенако, воевал со славой, захватив вражеские триремы и
одержав много разных побед. Никколо Пиччинино, с противополож­
ной стороны, спешил с другим миланским войском против бреши­

анцев; и немного спустя Брешия была осаждена и почти доведена до
крайнего бедствия, жители Сало

(benacenses)

сдались, хорошо укре­

пленная крепость Леньяно была захвачена силой, вся веронская зем­
ля подчинена, захвачена также и сама Верона. А свыше тысячи пле­
ненных врагов содержались под стражей, среди них правитель Чезе­
ны Малатеста; прочие, охваченные страхом, бежав в гористые и

лесистые места, держали войска в ущельях и горах. Что сказать? Ка­
залось, с венецианской империей покончено. Но судьба, владычица
человеческих дел, в отношении людей коварная и переменчивая, как
она есть, начала в конце концов нам противиться; оказалась сомни­

тельной и верность союзников в это время. Однако именно Пиччи­
нино, вернейший полководец, самый большой друг твоего отца, наи­
более прямодушный и старательный, никогда не покидал нас в опас­
ности. Многие другие военные предводители, частью из зависти,
которая более всего вредит в военных делах, частью из-за алчности,

частью из-за небрежности, или не приходили, когда их призывали,

160

Франческо Прендилаква

или смели терять попусту время, бездельничая, пока победа, которая,
казалось, уже нам уготована, не ускользнула из рук. Между тем во­

енный предводитель Венеции Франческа Сфорца, полководец очень
умный и наиболее удачливый из всех, который в то время держал
1юйско на отдыхе в Пичено, возвращает Верону и многие крепости
11еронцев, в то время как наши отступают. Теряется по большей час­

ти то, что завоевано мантуанцами. Короче говоря, разная судьба была
у нас, то побежденных, то победителей, пока не был заключен с обе­

их сторон мир; его условия, когда о них объявил тот же Франческа
Сфорца, арбитр мира, если даже и казались нам несправедливыми
(мы ведь потеряли три сильнейших крепости), однако, потрясенные
и устрашенные неверностью союзников и мощью врагов, мы посчи

-

тали их в некотором роде приемлемыми и заслуживающими одобре11 ия. Такой конец войны философ предвидел гораздо ранее; о если бы
мы предпочли тогда поверить ему, признать его честность, мудрость,
1 1ем

хвали~ь [все это] после! Никогда, поверьте мне, мы не оказыва­

лись в такой беде. Поистине, что мы, несчастные, перенесли? Како-

1·0 зла не увидело то время? Молчу о том, сколько ущерба претерпел
11 то время этот город, пораженный долгой войной, лишенный денег,
нродовольствия, храбрейших и наилучших мужей, угнетенный дол1·ами, подорванный голодом и чумой; было конфисковано, или по
·~акону или незаконно, также имущество мантуанских граждан, ко­

торое находилось у венецианцев; банковские операции и торговля,
которыми прежде наши занимались свободно, были запрещены; и
основы старой дружбы, укрепленные прежде многими благодеяния­
ми, которые, как мы надеялись, с венецианцами будут вечными, той
нойной были подорваны и разрушены не без больщого ущерба для

наших граждан. Но об этом достаточно.

Возвращусь к предыдущему: не стоит, таким образом, удивлять­
ся«, что добрым людям свойственна такая свобода слова

libertatem),

(in dicendo

какой, как выше мы заметили, обладал Витторино. Думаю,

•по это происходит исключительно из-за чистой совести [бескоры­
стного сознания?]

(innocentiae conscientia);

поскольку те, кто ничего

не желает, ничего не боится, ни к чему, кроме пороков, не относится
с ненавистью, скорее руководствуются истинным суждением, чем

какой-либо страстью; и они обладают таким прямодушием, что за­
ставляют себя не молчать о тех вещах, которые будут полезными и

кажутся им благими. Откуда происходит, что мы им [таким людям]
оказываем большое доверие и высочайше их почитаем; в отношении
их нет никакого подозрения ни в позорной жизни, ни в злом умыс­

ле. Мы их даже боимся и каким-то образом совестимся

(erubescimus).

В особенности это касалось Витторино; действительно, когда он при­

ходил к государю (а он обычно каждый день приводил детей к нему

161

Воспоминания учеников и современников

на обед), то если сам правитель или другие говорили, как бывает, что­
то менее пристойное, с его приходом, тотчас же остановившись, они

пытались подать знак и предостеречь друг друга: «Вот Витторино!»

-

кричали все, и затем наступало удивительное молчание. Впрочем, это
не ускользало от мудрейшего мужа, и он, говорят, часто подтрунивал

над государем, говоря, что, на его взгляд, его [приближенные] не ска­
зали ничего, что не бьшо сказано им самим, по чьей воле другие го­
ворили; поэтому он выражал опасение, как бы не обнаружилось в
разговоре что-то непристойноеили распушенное в присутствии де­
тей; если это случится, он немедленно уйдет и впредь не приведет
детей к государю.

В этом человеке достойно удивления также и то, что среди тако­
го множества злословящих никто тем не менее не осмелился заклей­

мить его каким-либо большим позором или считать достойным су­
рового порицания, особенно в отношении наиболее распространен­
ных человеческих пороков

-

похоти, жадности, алчности, которых

он был всецело лишен, даже по признанию недругов. Однако мно­
гих упрекавших его терзала лишь легкая и каждодневная зависть,

хотя и без оснований; их он, однако, считал достойными не столь­
ко ненависти, сколько жалости, поскольку они по недомыслию му­

чили себя своим злом. Поэтому он не только с большой готовно­

стью терпел обиды, но даже любил их, словно самую приятную при­
праву к добродетели, благодаря чему [иные] добрые даже делаются

лучше. Он никогда не позволял себе мстить, говоря, что тот, кто
должен иногда раскаиваться за свой дурной поступок, [уже] доста­
точно наказан; ревнивых недоброжелателей он не лишал своей по­
мощи и труда, считая славным то качество, которое можно найти в

немногих: ведь друзьям обычно многие делают благодеяния, недру­

гам

-

почти никто. Поистине, слова, достойные Витторино! Не

было недостатка и в тех, кто преследовал [его] злословием [даже]
мертвого; действительно, в последний день жизни Витторино на
вратах церкви появились три стихотворные строчки без имени ав­
тора. Слова были такие: «Я, Мантуя, процветаю и давно процвета­

ла столькими людьми, у которых Витторино, если бы появился,
недостоин был развязывать башмаки, и он не должен числиться

среди них, благородных>). При тщательном расследовании этого дела
Карло Гонзага так негодовал, что никто из-за страха перед опасны­
ми последствиями или убоявшись низости содеянного не осмелил­

ся признать себя автором. Побужденный этим злодеянием, твой,
Алессандро, секретарь

(139)

в память о замечательном наставнике,

говорят, на том же месте прибил несколько строчек, в которых изо­

бразил Мантую, говорящую так:

162

Франческо Преццилаква

«Неужели, ты будешь лежать бездыханный, унесенный неожидан­
ной смертью,

Отец Витгорино, моя краса и слава?
Что мне, несчастной, остается без тебя?

Кто воспоет меня?
Кто наше имя вознесет к звездам?
Благодаря тебе я называлась славой латинского языка.

Благодаря тебе я была славой Кастальского ключа.
Во всех итальянских городах широко пели мне хвалы;
А теперь моя слава погребена вместе с тобой.

Остается одно: воспойте, граждане, простого

(nudus)

поэта,

Который приказал похоронить его в простой земле».
Несчастья же Витгорино переносил очень мужественно и сдержан­
но; к примеру, в тот день, когда похоронил мать, видели, что он не
вздыхал и не плакал; и как только пришел с похорон, не отказался

-

от чтения лекций, не изменившись ни в чем

ни в облике, ни в го­

лосе, ни в лице. Итак, он был у всех в большом почтении, которое
он также увеличивал строгостью и отменной скромностью. Поисти­
не, он был, [уж] не знаю как, в строгости приятен, а в вещах несерь­

езных даже строг, так что трудно узнать, какое из двух [качеств] дос­
тойно большей похвалы; и он был настолько далек от жажды славы,
что,

слыша хвалящих его или что-то о нем пишущих, он,

·~аставлял замолчать,

краснея,

восклицая, что глупо хвалить живых, жизнь

которых может еще измениться; а мертвые не нуждаются в людских

похвалах; в человеке же есть тайные глубины, из-за чего мы в своих
суждениях часто ошибаемся. И он утвержцал этими доводами, что не
хвалить

-

никогда не дурно, быть хвалимым

-

иногда даже постыд­

но, особенно, когда хвалят те, чью нечестность мы сами не можем

одобрить. В действительности так и есть: похвалы добрым людям в
!устах] дурных хвалителей, непонятно как, кажутся грязными.

Что сказать об авторитете этого мужа? Он бьm так высок, что наш
государь Лудовико, унаследовав позже власть в этом городе, уважал

Витгорино не иначе, чем прежце, и оказывал ему не меньшие почес­
ти; обычно он даже поднимался ему навстречу, исполненный почте­

ния, и слушал его, только усадив, хотя сам часто не сидел. Тот, посколь­
ку бьm философом, переносил это вряд ли неохотно, отнюдь не ради
себя, будучи человеком благоразумнейшим

(humanissimus),

но ради

ученика, считая постыдным обнаружить в нем меньшую любовь, чем
в сыне: замечательная свобода в философе, скромность в государе!
Нам не следует умолчать о том, что Витгорино никогда не прояв­
лял враждебности; тех же, кто так делал, он проклинал; особенно ора­
торов и поэтов, многие из которых в наше время, терзая друг друга

163

Воспоминания учеников и современников

бранью и злословием, пятнают своим пороком благороднейшее искус­
ство, данное им природой для доброй речи
легкомысленнее

(140).

-

поистине, нет ничего

Ведь если те злые речи и злые писания, кото­

рые распространялись в народе, не внушали слушателям (что и спра­

ведливо) никакого доверия, то сами они [злословящие] не исполня­
ли прямого долга оратора, чья цель, как мы сказали немного ранее,

-

убеждать. Но если их речи вызывали доверие, волновали, убеждали,
то сами они оставляли свой позор и свои пороки потомкам; и чем
искуснее пытались быть ораторами, тем более ненавистными и пре­

ступными гражданами показывали себя. Кроме того, меркла слава
красноречия: хотя оно само по себе благое и считается благим, но оно
не оставалось свободным от порока плохого мастера. Поэтому Вит­
торино обычно говорил о том, что никогда не мог заставить себя по­

верить, что известные инвективы Цицерона против Саллюстия и Сал­
люстия против Цицерона исходили от столь больших и ученых лю­
дей

(141);

он подозревал, что их, скорее, сочинили недоброжелатели,

что даже ясно видно из самого их способа высказываться.

Думаю, что не следует проходить мимо того, сколь тщателен был
наставник в выборе учеников: хотя, как мы сказали, он никого не

избегал и никого не отвергал, но обычно имел свои предпочтения.

Говорю о тех, кто рожден был в добром городе, от добрых [благород­
ных] родителей, в благородном, но бедном роду; в них, считал он,

можно легко пробудить добродетель, как если бы они были подго­
товлены к этому самой природой и как если бы были сделаны вруч­
ную, вследствие добрых нравов города, родительского усердия в
отношении их, которое более всего следует ценить, так и потому, что
благородство особенно расположено к славе, горячим стремлением

к которой, так сказать, большей частью подцерживаются и воспла­

меняются сами занятия науками, лишь бы были они свободны от
невоздержности и честолюбия, которые бедность и нужда держат в
узде

(142). Однако
(humiles), и

низов

Витторино очень умело утешал и вышедших из

рожденных в неизвестном месте [говоря]: все

вступают в жизнь одним и тем же путем, поскольку у всех одно и

то же начало; но нет никакой родовитости у тех, кто будет рожден,

оно

-

у рожденных, воспринимается оно не от предков, а [идет] от

чистой души; поэтому пусть они ее лелеют и пусть действуют му­

жественно; у того, кто желает благородства, оно будет (143). Родо­
витым юношам он, [напротив], показывал славу и величие предков,
словно шпору, говоря, что гораздо позорнее не сохранять, чем не

иметь благородство рода; будучи заключено в любви к добродетели,

оно и удерживаться может только добродетелью. Этими доводами он
показывал, что, хотя предпочитает одно, однако, видимо, и другое

не менее любит.

164

Франческо Пре1ЩИЛаква

Что сказать теперь о его науке и труде преподавания? Достаточно
будет услышать только одно; не бьuю никакого вида знания, никакой
науки, никакого даже менее значительного искусства и упражнения,

ничего, наконец, что относится к нравственности и честной жизни,

что нельзя было слушать и изучать в академии Витторино. В самом
деле (об этом мы говорили немного ранее), усерднейший наставник

заботился о публичных и частных лекциях по риторике, математи­
ке, философии. Не бьmо недостатка в опытнейших грамматиках, диа­
лектиках, преподавателях арифметики, музыки, переписчиках грече­
ских и латинских книг, художниках, танцорах, певцах, музыкантах

(citharedi),

преподавателях верховой езды, каждый из которых при­

ходил к желающим [этим заниматься] ученикам без какого-либо воз­
награждения; они были наняты Витторино на эти должности, чтобы
никоим образом не оставались без внимания способности учеников;
поскольку они, как вы знаете, разные, то одно больше подходит од­
ному, другое - другому, каждому юноше - свой вид работы (alia aliis,
alteri generi, alteri labori); ведь он не отвергал никакой род честной
жизни, так как каждый человек, говорил он, может стать наилучшим

(выделиться) в том из них, в каком захочет, и нет никакого доброго

искусства, чтобы оно не могло создать добрых мастеров. Откуда про­
изошло, что Витторино имел в разных искусствах очень многих уче­
ников, позже их ученики принесли образование почти во все города

Италии.
Выдающийся этими столь славными дарами, этот человек, хотя
уже стал стар годами, трудился, как я видел, с обычным напряжени­
ем, не отягощенный никаким бременем старости: ее он переносил с
такой скромностью и спокойствием души, что воздавал Богу благо­

дарность за свою слабость, которая не позволяла мочь и желать мно­
гих вещей, коих, хотя и следует избегать, однако, вряд ли легко мож­

но избежать. Когда, наконец, он стал стариком, то, изнуренный мно­
гими бдениями и трудами, был в конце концов поражен тяжелой
болезнью; и очень долго страдая от мучившей его лихорадки, он при­

бег, наконец, к усердию врачей

(144).

На следующий год он вновь

заболел; и в то время как он предавался молитве и усерднейше воз­

давал в постели хвалы Деве, как по обычаю делал ежедневно, голова
его покрылась обильным потом и в краткое время без большого му­
чения, без всякого стона, подобно радующемуся, и самим видом спо­
койный и исполненный доброй надежды (ибо он был готов к этому
задолго), наконец, испустив дух, скончался, побежденный [смертью].

Из чего можно очень легко заключить, что смерть совсем не была для
него тяжелой, невиннейший дух словно гордился от сознания хоро­

шо прожитой жизни, что достигнет счастья блаженных. Так оставил
нас славнейший и святейший муж в год от Рождества Христова

165

1447

Воспоминания учеников и современников

5 февраля,

в возрасте около

шел в наш город

(145).

68 лет,

через

22 года после того,

как при­

Когда его выносили, его сопровождал вместе

с государями весь город, [охваченный] большой всеобщей скорбью,
[устроив] похороны на общественный счет, ибо ничего, как было
выше сказано, Витторино не оставил. Похоронен он в простой зем­
ле, как распорядился при жизни, подле материнских останков в хра­

ме, называемом нами храмом Божественного духа, в той части горо­

да, который смотрит на врата Тиресия

(146);

от него была рождена

Мантуя, создательница нашего города, как полагают некоторые ис­

торики. Но Леонардо Аретино, когда писал твоему отцу, Алессанд­
ро, возможно, содействуя славе его рода, посчитал, что Мантую ос­
новали этруски

(147).

Если так и есть, как он считал (а наиболее уче­

ному человеку следует больше верить), я не понимаю, какая же была
связь с фиванцем или что он сделал для нас выдающегося, чтобы
другие ворота нашего города мы назвали именем Тиресия, тем более,

когда за много веков до него, как считает аретинец, Мантуя уже су­
ществовала. В самом деле, он [Тиресий] находился в расцвете славы
незадолго до Троянской войны, после времени фиванского вождя
Кадма; а наш город, согласно Леонардо, был основан правителем
этрусков Окно за

300 лет до

основания Рима. Стало быть, Мантуя

-

древнейший среди городов Италии, ведущий происхождение или от

этруска, или от фиванца. Ведь она бьmа создана не после Адрии, древ­
нейшей этрусской колонии, от которой море было названо Адриати­

ческим; по свидетельству аретинца, она существовала за
Падуи, за

460 лет до

Милана, за

800 лет до Кремоны и

300

лет до

Пьяченцы. Мы

сочли, что сказать немного о ее [Мантуи] начале не будет ни вам не
неприятно, ни нашей речи чуждо.

Итак, Раймондо, перед тобой весь Витторино, насколько я мог

извлечь [сведения о нем] из памяти, хотя думаю, многие вещи я
пропустил; ведь я ушел [из школы] за много лет до его смерти, по­
следовав за нашим государем, в частности, на ту войну, которая, как

мы сказали, была начата против Венеции. С прекращением ее, на­
конец, когда ты, Алессандро, начал уже подрастать и вести посто­
янную жизнь с учителем, ничто из чистой и мудрой жизни этого

человека от тебя не могло быть скрыто. Поэтому, поскольку в нача­
ле нашего разговора меня просили говорить вместо тебя, теперь,
сделай милость, скажи ты вместо меня все, что я или пропустил, или

объяснил недостаточно старательно, или сказал нескладно; в этом

ты не откажешь, если только хочешь быть благодарен либо мне, го­
ворившему вместо тебя, либо Витторино, которому ты стольким

обязан.

Алессандро: Я совсем не понимаю, Франческо, зачем для этого дела
нам нужен новый труд: ты вспомнил каждое из высказываний и дел

166

Фраическо Прендилаква

Витторино так точно, так содержательно, так ясно и отчетливо, что
показал нам его воскрешенным из мертвых и почти живым.

Раймондо: Так и есть, Алессандро, также и я, слушая, получил та­
кое наслаждение, что ничего, мне кажется, не могу представить при­

нтнее этой речи, никого более великого и восхитительного, чем сам

Витторино; его одного [среди людей] нашего времени я осмелюсь
назвать, особенно ободренный вашим свидетельством, самым уче­

ным, самым мудрым, самым честным. И под влиянием этого столь
'Jамечательного благодеяния, которого я невероятно желал, я, решив
воздать благодарности каждому из вас, что справедливо, засомневал­

ся, причитаются ли большие и более щедрые [благодарности] тебе,
Франческа, который говорил, или этому нашему государю, который
ради меня подтолкнул говорить тебя. Признаюсь, пришло на ум и то,
что

и

мне кое-что причитается

от вас:

моим старанием

и моими

просьбами вы были побуждены к самому прекрасному и честному
делу

-

воскресить этого мужа, которому вы очень многим обязаны и

о котором прежде не было сообщено потомству, не без большого не­
радения стольких известных учеников. Но чтобы разрешить это наше
сомнение без прений (хотя оно могло бы быть доведено почти до того

спора, который вел Поджо Флорентийский относительно пригла­
шающего и приглашенного на пир)

(148),

воздаю вам, однако, высо­

•шйшие благодарности и столько, сколько каждому из вас причита­
ется, а то, что мне причитается, вы легко оцените в силу своей муд­
рости.

Франческо: Почему, мы, друзья, подобно торговцам, которые об­
мениваются товарами друг с другом, скорее не уступим взаимно друг

другу, давая и принимая, очень щедро вознагражденные?
Раймондо: Так и будет, чтобы не казалось, что мы, споря об этих
вещах слишком долго, либо требуем благодеяний, либо не охотно
признаем их; одно из них

-

свойство алчных, другое

-

неблагодар­

ных людей.

Алессандро: Конечно же, пусть так и будет; ведь это самое вознагра­
ждение без спора- верный знак благородной души. Итак, поднимем­
ся и обретем, наконец, покой от этого разговора.

Комментарии

1.

Ученик Витгорино Франческо Прендилаква

(1430 -

после

дился в Мантуе в семье берrамцев. В школе Витгорино был с

1509)

1440

ро­

г., потом

стал секретарем маркиза Алессандро Гонзага; после его смерти был при дво­

ре Гонзаrи. В

1466 r.

начал писать о жизни Витгорино. В феврале

1470 г.

ра­

бота была уже готова, о чем он писал Отгавиано дельи Убальдини да Урби­
но и в письме рассказывал о замысле работы: он встретился в Мантуе с при-

167

Воспоминания учеников и современников

бывшим туда герцогом Урбино Федерико да Монтефельтро, тот, говоря с
большой похвалой о своем учителе, воскликнул: «Сколь недостойным мне
кажется дать погибнуть памяти о таком живом человеке!» Герцог сказал это,
пишет Прендилаква, повернувшись к нему, и он покраснел, как если бы
Федерико «обвинял перед потомками в небрежении и неблагодарности» его,
бывшего учеником Витторино и не оставившего об учителе никаких воспо­

минаний. Поэтому, как только появилась возможность, Прендилаква взял­

ся за перо и написал воспоминания, посвятив их Федерико да Монтефельт­
ро

- De vita Victorini Feltrensis dialogus (из примечаний G. Biasuz к изданию
- P/atina В. Vita di Vittorino da Feltre. Padova, 1948.
Р. 39). Воспоминания были изданы в 1774 г. (De vita Victorini FeltrensiN
dialogus Francisci Prendilaquae Mantuani ех codice Vaticano, annotationes adjeci!
Iacobus Morellius. Per cura di Natale Lastesio. Patavii, 1744).
воспоминаний Б. Платины

Перу Прендилаквы принадлежит также латинская речь по поводу смер­

ти Доротеи, дочери Барбары Бранденбургской и Лудовико Гонзаги, напи­
санная для утешения родителей. В сохранившейся другой речи он благода­

рит соучеников, спасших его из воды озера, где он тонул (см. публикацию:

Signorini R. Francesco Prendilaqua salvato dalle acque. Avventura а Iieto fine di
un allievo di Vittorino da Feltre // Atti е memorie dell'Accademia Nazionale
Virgiliana di scienze, lettere ed arti. LI (1983). Р. 117-126. Прендилакве также
приписываются некоторые латинские стихи во славу герцога Федерико д11
Монтефельтро, его соученика по школе Витторино.

«Диалог о жизни Витторино да Фельтре»

-

самое обширное свидетель­

ство о жизни Витторино и его школе. Он написан в форме диалога между
учеником Витторино

-

Алессандро Гонзагой, младшим сыном Джанфран­

ческо Гонзаги, ученым юристом Раймондо Лупо и другим учеником Витто­
рино

-

Франческо Кальканьини, которые собрались в день смерти Витто­

рино, чтобы вспомнить и почтить его.

2.
3.

Вергилий. Энеида.

VI, 278-279.

Римский политический деятель, консул, герой Первой Пунической

войны

(264-241)

Марк Аттилий Регул был захвачен во время войны карфа­

генянами в плен; отпущенный на время в Рим, чтобы вести переговоры о

мире, он перед римским Сенатом отверг предложения врагов. Верный сло­
ву, Марк Регул вернулся в Карфаген и погиб там мученической смертью.

4.

Римский политический деятель Красс Марк Лициний

(115-53 до

н.э.),

будучи сторонником Суллы, разбогател во время сулланских проскрипций,

свое огромное богатство использовал в политических целях. Вместе с Це­
зарем и Помпеем входил в первый триумвират. Погиб в борьбе с парфяна­
ми в битве при Каррах. См.: Плутарх. Жизнь Красса. Интересный портрет
Красса дал Т. Моммзен (История Рима.
Тапсе.

5.

1941.

С.

111.

От смерти Суллы до битвы при

15-17).

Скорее всего, это был не Луций Торкват, а римский консул, Манлий

Торкват Тит, который

(IV в.

до н.э.), казнил собственного сына за незначи­

тельное нарушение воинской дисциплины, несмотря на успешность его дей­
ствий.

6.

Брут Юний был активным участником переворота в Риме, в результа­

те которого изгнали царя Тарквиния Гордого

(VI

в. до н.э.). Заподозрив сво­

их сыновей в сочувствии Тарквиниям, собственноручно казнил их.

168

Франческо ПреНДИJiаква

7.

Сципион Африканский Публий Корнелий в

184 г.

до н.э. был обвинен

народными трибунами, желавшими подорвать его возраставшую власть, и

добровольно удалился в свою усадьбу в Литерне, где и умер в следующем
году.

8.

Римский консул

340

г. до н.э. Деций Публий Мус героически погиб,

бросившись в самую гущу врагов; своим мужеством стяжал победу римско­
му войску.

9. О повреждении голени Сократа оковами см.: Платон. Федон. 60 Ьс.
10. Платон. Федон. 7ld.
11. См.: Эпикур приветствует Менекея //Материалисты Древней Греции.
М., 1955. С. 210-211. Мысли Эпикура могли быть известны в школе Витто­
рино по Сенеке, Цицерону, Лактанцию, возможно, по открытому Поджо
Браччолини Лукрецию.

12.

Фрагменты Демокрита и свидетельства о его учении

сты Древней Греции. С.

154.

возможно, по Цицерону (О пределах добра и зла, У,

13.

//

Материали­

Демокрит был известен в школе Витторино,

8, 23).

Такая оценка стоиков очень характерна для ряда гуманистов. Поле­

мику с суровостью стоиков,

возвышавших дух и отвергавших ценность и

значимость эмоций, можно встретить в работах Салютати, Бруни, Баллы и
других гуманистов. Вообще обстоятельные рассуждения в работе Пренди­
лаквы о страдании и наслаждении, предшествующие рассказу о Витторино,
любопытны как отражение гуманистических дискуссий на эту тему. Алес­

сандро отстаивает в споре эпикурейскую точку зрения, Раймондо

-

стои­

ческую позицию.

14.

Иероним Родосский (ок.

290 - 230 до

н.э.), философ киренаико-эпи­

курейского направления, мог быть известен Прендилакве по Цицерону
(О пределах добра и зла,

15.

11, 3, 8).

Аристипп из Кирены (ок.

435-355) -

греческий философ, гедонист,

считавший наслаждение целью жизни; в гуманистической традиции

-

за­

щитник плотского наслаждения.

16.

Диномах упомянут вместе с Каллифонтом у Цицерона, который по­

рицает их за то, что они соединяли наслаждение с нравственной красотой

(добродетельностью). См.: Цицерон. Об обязанностях.

17.
18.

Цицерон. Брут.

11. 119).

39, 145.

Орест, сын аргосского царя, предводителя греков в Троянской войне

Агамемнона, и его двоюродный брат Пилад были связаны верной дружбой:
Пилад помог Оресту отомстить за убийство отца его матерью Клитемнест­
рой и ее возлюбленным, вернуть из Тавриды на родину сестру Ифигению.

19.
«0

Защите Ктесифонта была посвящена речь Демосфена

(384-322)

венке». Ктесифонт предложил увенчать Демосфена за заслуги перед ро­

диной золотым венком, но его предложение было отвергнуто политическим

11ротивником Демосфена Эсхином, настаивавшим на привлечении Ктеси­
фонта к суду. Но Демосфен победил, доказав правильность своих полити­
•1еских действий, их патриотическую цель

-

сохранить свободу и независи­

мость демократических Афин. Он был выдающимся оратором древности,
сила его речей и стиль их потрясали слушателей.

20.

См. о позиции Сократа: Ксенофонт. Защита Сократа на суде

фонт. Сократические сочинения. СПб.,

169

1993.

//Ксено­

Воспоминания учеников и современников

21.

Луций Лициний Красс

(140-91) -

римский оратор, учитель Цице­

Франческо Калканьини

(1405-1476)

родился в семье юриста. Бьm од­

рона.

22.

ним из первых учеников Витторино, возможно, еще в Падуе, затем в Мантуе
в

1423-1428 rr.

Он сделал копию «Оратора» и «Брута» Цицерона с экземпля­

ра, видимо, принадлежавшего Гуарино. Позже он учился у Гуарино. Стал сек­

ретарем Джанфранческо Гонзаги. Был послом от Гонзаги в Феррару в

1441

1440-

гг., подеста в Вольте. Затем находился на службе у Лудовико, стал посред­

ником между враждовавшими между собой Гонзагой и д'Эсте. Позже перешел
на службу к феррарскому герцогу Борсо д'Эсте, который сделал его

camerlengo

провинции Ровиго и генеральным капитаном Полезине. Бьm женат и имел
много детей. См. подробнее о нем в ст. Т. Аскари в

23.
24.
25.

Борсо д'Эсте (ум.

1471) -

DBI, v. 16.
1450 г.

герцог Феррары с

Сын Ф.Калканьини Теофило был фаворитом герцога Борсо д'Эсте.
Видимо, это стихи самого Алессандро; судя по тому, что стихи писа­

ли Джанлучидо Гонзаrа, Франческа Прендилаква, Грегорио Коррер и др., и
школе Витторино учили искусству стихосложения.

26.

Ученый юрист Раймонда Лупа принадлежал к благородному и бога­

тому роду Лупи, давшему Италии ряд кондотьеров; об одном из них Бони­

фаччо Лупи, возглавлявшем в

XIV в.

флорентийское войско, писал

Дж. Виллани (см.: Новая хроника, или история Флоренции. Кн.

27.
28.

11, 97).

См. раздел: Письма Витторино да Фельтре.
Стихи Витторино, случайно обнаруженные домашними, это, види­

мо, любовные стихи в честь прекрасной и добродетельной девушки, о ко­

торых Прендилаква сообщает в дальнейшем (см.:

29.

Prend., 632-634).

См. переводы воспоминаний Сассоло да Прато и Франческа Кас­

тильоне.

30.

Прендилаква, как и Кастильоне, говорит о благородном происхож­

дении Витторино, но называет еще род (Рамбальдони) и имя матери (Мон­
да), у Платины она Лучия.

31.

Описание наружности Витторино у Прендилаквы совпадает в неко­

торых чертах с портретом у Кастильоне. См. также описание у Веспасиана

да Бистиччи.

32.

Овидий. Метаморфозы.

11, 447.

Этот фрагмент воспоминаний

-

убе­

дительное свидетельство уважения Витторино личности ученика.

33.

Если Витторино заболел, по свидетельству Прендилаквы, в год, пред­

шествующий смерти, а до этого прожил
прожил он немногим более

68

68

лет без серьезных болезней, то

лет (см. комм.

33

к воспоминаниям Сассоло

да Прато).

34.

Выражение

«pro pedagogo acceptus», видимо,
(magister puerorum);

Витторино маленьким детям

означает преподавание

одновременно он мо1·

учиться в университете; или, возможно, вначале Витторино преподавал

11

школе, затем учился диалектике и философии в университете.

35.

Прендилаква расходится здесь с Кастильоне и Платиной, пишущих

о получении докторской степени.

36.

Ораторское искусство Витторино, видимо, изучал у известного педа­

гога Гаспарино Барциццы из Бергамо
риторику и грамматику с

1407

по

1421

(1359-1431);

он преподавал в Падуе

г., сочетая публичное преподавание с

170

Франческо Прендилаква

частным и принимая к себе в дом учеников в пансион (контуберний).
У этого выдающегося латиниста Витторино мог углубить свои знания латин­
ского языка и риторики. См. перевод А.А.Столяровым его «Вступительной
речи к лекциям о свободных искуствах>> в кн.: Сочинения итальянских гу­

(XV век). Подгот. Л.М.Брагина. М., 1985.
108-109; о самом Гаспарино см.: Sabbadini R. Lettere е orazioni edite е
inedite di Gasparino Barzizza // Archivio storico Lombardo. 1886. V. 13;
Sabbadini R. Storia del ciceronianismo. Torino. 1886.
37. См. комм. 5-7 к воспоминаниям Кастильоне.
38. Гуарино да Верона (1374-1460) - итальянский гуманист и педагог;
манистов эпохи Возрождения

С.

вернувшись из Греции, он сначала преподавал греческий во Флоренции,
nотом, с

1415 г., в Венеции. Витторино отправился к нему между 1415 и
1416 гг. См. о Гуарино: Sabbadini R. La scuola е gli studi di Guarino Veronese.
Catania. 1896. См. также о нем в кн.: Ревякина Н.В. Гуманистическое воспи­
тание в Италии. С. 199-215; Шеременда М.И. Гуарино Веронезе, итальянский
nедагог и гуманист XV века // Интеллектуальная история в лицах: Семь
портретов мыслителей Средневековья и Возрождения. Иваново, 1996. С. 5767; Степанова Л.Г. Итальянская лингвистическая мысль XIV-XVI веков.
СПб., 2000. С. 180-193.
39. Падение культуры большинство гуманистов (например, Леонардо
Бруни, см.: Leonardo Bruni Aretino. Humanistisch -philosophische Schriften / Ed.
H.Baron. Leipzig - Berlin, 1928. S. 64-65) связывают с политическими собы­
тиями поздней античности и раннего Средневековья - разделением импе­
рии, варварскими (готскими) нашествиями.

40. О значении школы Гуарино в распространении греческого языка см.:
Pesenti G. Vittorino da Feltre е gli inizi della scuola di greco in ltalia // Athenaeum.
111. 1, gennaio, 1925.
41. Прендилаква говорит об оплате труда Витторино на кафедре риторики
Падуанского университета, которую Витторино занял после ухода из Падуи
в

1422
42.

г. Гаспарино Барциццы.

Как и Гаспарино да Барцицца, Витторино соединял общественное

преподавание с частным. Форму школы-интерната, пансиона (контуберний)
·1аложил Гаспарино, содержавший в своем доме детей венецианской знати;
Витторино, который, возможно, жил у него, унаследовал эту форму.

43.

Следует заметить, что, по свидетельству Прендилаквы, уже в Падуе

Витторино начал осуществлять принцип обучения и содержания бедных
детей бесплатно за счет денег, получаемых за обучение от богатых; этому
принципу он останется верен в течение всей жизни.

44.

Прендилаква не объясняет причин быстрого ухода Витторино из

Падуи (ер. с воспоминаниями Кастильоне и Платины, см. комм. к воспо­

минаниям Кастильоне). Фразу

«eadem usus est lectione»,

следующую за опи­

санием преподавания Витторино в Падуе, можно понять так, что в Вене­

нии Витторино преподавал то же, что в Падуе, или что использовал тот же
принцип преподавания: обучал и содержал бедных в своем доме бесплатно
и имел контуберний. Следующий далее пример подтверждает последнее.

45.

Георгий Трапезундский

(1395-1484)

прибыл в Италию из Византии и

сначала учился у Филельфо в Падуе. Затем появился в Венеции, чтобы пре­
подавать греческий и переписывать рукописи. Был связан с Франческо Бар-

171

Воспоминания учеников и современников

баро, который рекомендовал его для обучения Гуарино. Но у того грек про­
был два месяца, не исключено, что причиной этому бьши финансовые об­

стоятельства: Гуарино учил за деньги, которых у Георгия Трапезундского не
было. Его принял к себе Витторино и обучал и содержал в своем доме бес­
платно. Позже, в

1431

г. грек появится в Мантуанской школе; он помогал

Витторино постигать греческий, читал с ним платоновского «Горгия» и сам
совершенствовал у наставника свой латинский язык. Он очень ценил учи­
теля и посвятил ему свои сочинения

«De suavi genere dicendi » и «De artificio

Ciceronianae orationis pro Q.Ligario»,

в которых называет Витторино своим

отцом. В одном из писем он отмечает, что своим знанием латинского язы­
ка он обязан исключительно Витторино: «Если есть у меня какое-то знание

латинского, оно после Бога от тебя, наставник Витторино»

(Woodward WН.
Vittorino da Feltre and other humanist educators. Cambridge, 1897 (Repr. N.Y.,
1963)

Р.

31).

Георгий Трапезундский занимался переводами с греческого, в

частности, перевел «Законы» Платона, «Астрономию» Птолемея и др. Ув­

леченный вначале Платоном, он выступил позже с резкой критикой его
идей, а также идей гуманистов-неоплатоников в сочинении, посвященном
сопоставлению философов Аристотеля и Платона (ок.

1458),

написал инвек­

тиву против Ф. Газы.
Речь идет о Джанфранческо Гонзаге. См. о нем в комм.

46.

20

к воспо­

минаниям Сассоло да Прато.

47.

Джанфранческо Гонзага, скорее всего, пригласил Витторино с помо­

щью венецианского патриция Джованни Коррера, отца будущего ученикn
Витторино Грегорио Коррера.

48.

Вознаграждение Витторино, составлявшее

20

золотых каждый месяц,

значительно превышало жалованье обычных учителей в городских школах.

Так, ученика Витторино Джан Пьетро да Лукка городские власти Лукки при­
глашали в 1453 г. учительствовать за 100 дукатов в год (см.: Grendler Р.Р. Schooling in Renaissance ltaly. Literacy and Leaming. 1300-1600. L., 1989. Р. 138).
49. «Радостный дом» (Casa giocosa) - предоставленный Гонзагой дом был
построен в

1389

г.; его использовали для отдыха и развлечений и потому он

назывался «веселым», «радостным»

giocoso

(zoioso).

Изменение его названия на

(у Прендилаквы он назван именно так) некоторые исследователи

связывают с инициативой Витторино придать классический вид термину но

volgare

или назвать так дом из-за игры как метода воспитания; другие пола­

гают, что применение прилагательного

giocoso

засвидетельствовано учени­

ком Витторино Прендилаква или вошло в обычай в последующую эпоху
потому, что название

«Ca'zoiosa»

применялось к домам для развлечений и

(Faccioli Е. Vittorino da Feltre е 111
14). В источниках того времени
дом называли по-разному, в частности, в документах 1434 г., где говоритс11
о расположении La Zoyosa и о расположении луга (Pra del castello), с одно~
стороны которого находился Domus iocosa (ln traccia del Magister Pelicanus.
Mostra documentaria su Vittorino da Feltre. А cura di Rodolfo Signorini. Mantova,
1979. Р. 60-61). Не исключено, что название не сложилось еще, и смысл ему
было чуждо атмосфере школы Витторино

sua scuola // Mantova. Le lettere. II. 1962.

Р.

был придан в последующую эпоху.
К прибытию учителя дом был отремонтирован и украшен фресками с
изображением играющих детей; возможно, идея украшения могла быть под-

172

Франческо Прендилаква

сказана Витторино

(Agazzi А. L'esperienza de\la Ca'Giocosa // Vittorino da Feltre
la sua scuola. Umanesimo, pedagogia, arti. А cura di N.Giannetto. Р. 81). Дом
имел два этажа, портик, множество комнат; к дому примыкал виридарий -

е

сквер. Прежнее представление о доме, якобы расположенном на возвышен­
ном месте, имевшем широкий обзор, окруженном зеленью трав, тенисты­

ми рощами, цветущими клумбами, не подтверждается современными иссле­
дованиями. Архивные материалы и топографические карты показывают
расположение дома на краю территории замка, он примыкал к лугу замка,

который был местом военных упражнений (возможно, там занимались и
ученики Витторино); около дома была путаница улиц, ров с водой, стены

'Jамка (в упомянутом выше источнике прямо сказано о расположении дома:

loco ibi penes vias communes

а

tribus lateribus, Pratum

а

quarto);

с верхнего

этажа дома можно было видеть за городскими стенами широкие просторы
озера; местом для прогулок учеников служили поросшие травой зоны меж­

Marani Е. Realta
la sua scuola. Р. 175).

ду стенами замка (или городскими?) и озера (см.:

uЬicazione

50.

de\la Giocosa // Vittorino da Feltre

е

е

О пышном убранстве дома свидетельствует инвентарь имущества в

комнатах дома, находящийся в Архиве Гонзаrа и опубликованный Р. Синьо­

рини. См.:

51.

ln traccia del Magister Pelicanus.

Р.

54-60.

Черты будущей академии (большой школы) Прендилаква видит уже

на раннем этапе деятельности Витторино; видимо, замысел учителя создать
большую школу и не ограничиваться только обучением детей маркиза отно­
сится ко времени его переезда в Мантую, и, видимо, прав Платина, говоря о
таких планах Витторино

(Plat., 11).

Вудворд пишет о проекте Джанфранче­

ско Гонзаги создать на основе мантуанской школы

Studium Generale,

т. е.

университет, предполагая, что эту мысль мог внушить ему Витторино; он даже
получил в

1433

г. диплом от императора Сигизмунда, дающий школе все при-

1шлегии университетов Парижа и Монпелье

(Woodward.

Ор.

cit.

Р.

61).

Но вряд

ли Витторино хотел создать университет; он так и не был создан в Мантуе.
Гуманистическая школа Витторино, ставившая главной своей задачей воспи­

тание человека, и средневековый университет, дававший профессиональную
подготовку, были совершенно различными по своему характеру учебными
·~аведениями; различным было и содержание образования.

52.

О Лудовико и Карло Гонзаrа см. комм.

22

к воспоминаниям Сассоло

;щ Прато.

53.

Упомянутое жизнеописание Плутарха спартанского царя Аrесилая,

переведенное Карло на латинский язык с греческого, сохранилось, по сви­

Jtетельству М.Кортези
с

(Libri е Vicende su Vittorino da Feltre // ltalia Medioevalia
Umanistica. XXII. 1980. Р. 80, n. 1), в cod. Ambrosiano Х sup., ff. l 18v - 120v.

От Карло осталось письмо, написанное им, возможно, не без помощи Вит­
торино Леонелло д'Эсте, питомцу гуманистического педагога Гуарино да
Верона

(Guarino Veronese. Epistolario. In 3 vol. Ed. R.Sabbadini. Venezia, 19151919. V. 3. Р. 329). Список книг, принадлежавших ему, сохранился в Архиве
Гонзага - ASMN AG, busta 20.
54. Вергилий. Георгики. 1, 145-146. Отрывок любопытный, в нем говорит­
ся о прогрессе человеческой цивилизации благодаря труду и нужде; Витто­
рино обсуждал это со своими учениками, о чем свидетельствует и педаго-

1·ическая поэма ученика Витторино Г. Коррера (см. ниже).

173

Воспоминания учепнков н современников

55.

Гектор и Ахим

-

герои Троянской войны, отличавшиеся силой, му­

жеством. Называя так своих воспитанников, Витторино хотел подчеркнуть
их физическое совершенство.

56. Вергилий. Энеида. VI, 842. Из текста Вергилия взяты два слова duo
fulmina belli («две молнии войны»), все остальное принадлежит автору вос­
поминаний.

57.

Говоря так, Прендилаква хочет сообщить о расширении школы Вит­

торино за счет принятия в нее новых учеников, не обязательно мантуанцев;
с этой целью он приобрел недалеко от старой школы новый дом.

58.

И в Мантуе Витторино остается верен своему принципу обучать бед-

ных детей бесплатно.

59.
60.
61.

См. Вступит. статью, ссылка
«Добрых искусств>>

-

37.

речь идет о «свободных искусстваХ».

Эти мысли Витторино перекликаются с идеями Квинтилиана, ока­

завшего на него сильное влияние. См.: Квитилиан Марк Фабий. Двенадцать
книг риторических наставлений. Пер. А.Никольского. Ч.

11, IX.

1.

СПб.,

1834. 1, 1;

В дальнейшем все ссылки на трактат Квинтилиана будут даваться по

этому изданию.

62.

Джиберто да Корреджо

(1410-1455) -

ученик Витторино, благород­

ного происхождения; став кондотьером, погиб на войне.

63.

Якопо Пиччинино (ум. до

1458) -

кондотьер из благородного рода,

был на службе у Висконти, погиб на войне.

64.

Грегорио Коррер

(1411-1461) - из знатной семьи венецианских пат­
1426-1428 гг. Автор ряда сочинений в ан­
сделать церковную карьеру. Разговор с папой Пием 11,

рициев, был в школе Виторино в
тичном духе. Пытался

возможно, связан с тем, что Коррер ушел из курии из-за нескладывавшейся
церковной карьеры и чтобы быть рядом с удалившимся в падуанский мона­

стырь на покой дядей, кардиналом курии. См. подробнее о Коррере в ком­
ментариях к переводу его педагогической поэмы.

65.

В послании, обращенном к дочери Джанфранческо Гонзаги Чечилии

(см. о ней комм.

24

к воспоминаниям Сассоло да Прато), Коррер поддер­

живал ее желание уйти в монастырь и советовал ей как невесте Христа чи­
тать религиозную литературу.

66.

Джован Баттиста Паллавичини да Парма (ум. в

1466) -

ученик Вит­

торино, сделал церковную карьеру, став епископом Реджо.

67.

Оньибене да Лониго (Леоничено) (ум. в

1493)

был беднейшим уче­

ником Виторино, воспитанным и обученным на его счет. С
учитель красноречия в Виченце и Тревизо. С
домом»; в

1452 г.

1449

1443

по

1449 г. -

г. руководит «Радостным

по настоянию своих сограждан вернулся в Виченцу, где был

публичным магистром до конца жизни. Много переводил с греческого и со­

ставил латинскую грамматику по методу Витторино

-

один из наиболее ин­

тересных гуманистических учебников. Писал Лоренцо Балле по поводу его
трактата

«0

красотах латинского языка», о работе отзывался с похвалой

(Valla L. Epistole. Padova. 1984.

68.

Ер.

51 f.).

Якопо Кассиано родом из Кремоны, учился у Витторино в 30-е годы;

отличался знанием греческого и латинского языков, а также математики и

физики; переводил с греческого, особенно научные работы (среди прочих
авторов переводил Архимеда). После смерти Витторино, оставившего ему в

174

Франческо Прендилаква

наследство свои книги, руководил «Радостным домом», испросив предвари­
тельно разрешение у папы, так как бьш регулярным каноником. Через три

года он просит Лудовико Гонзагу отпустить его на службу к папе Николаю

V.

Гонзага дает ему рекомендацию, говорит о его тщательной работе, но отме­
чает при этом, что ему больше подходит находиться среди клириков, а не
среди светских, и что это не очень соответствует воспитанию его детей

(Mantova. Le lettere. V. 11.

А

cura di

Е.

Faccioli. Mantova, 1962. Р. 33). Отпра­
V, он переводил на латинский язык
числе 8 книг «Истории» Диодора Сици­

вившись в Рим, по приказу Николая
различные греческие книги, в том
лийского.

69.

Для переводов с греческого Витторино, несомненно, отбирал мате­

риал, способствующий нравственному формированию своих воспитанников;

героические подвиги и великодушие Фурия Камилла могли отвечать такой
задаче, равно как и нравоучительные поучения «Басен Эзопа» (см.: Басни

Эзопа. Пер., ст. и комм. М.Л. Гаспарова. М.,

70.

Джанлучидо Гонзага

(1421-1448) -

1968).

третий сын Джанфранческо Гон­

зага, умер молодым. Имел тонкий ум и поэтические способности, знал наи­
зусть всю «Энеиду» и превосходно читал ее, занимался с легкостью грече­
ским и латинским языками, а также математикой. О чтении им своих сти­

хов, посвященных торжественному прибытию в Мантую имератора,
сообщает в письме Амброджо Траверсари. Сохранились его стихи, опубли­

кованные П.О. Кристеллером в Iter italicum. См. об этом: Signorini R. Opus
hoc tenue. La camera dipinta di Andrea Mantegna. Lettura storica, iconografica,
iconologica. Mantova, 1985. Р. 71 (comment.); о Джанлучидо писала в стихах
поэтесса Костанца Варано (lbldem). В 1438-1444 гг. Джанлучидо изучал по
желанию отца право в Павийском университете (в архиве Мантуи сущест­
вует регистр его расходов на обучение в течение четырех лет в
и после получения степени в
Р.

91-92).

1438-1442 гг.
1443-1444 rr. - In traccia del Magister Pelicanus.

В Павии он начал собирать античные медали, большую коллек­

( Tiraboschi G. Storia della
149-155).

цию которых видел у него Чириако Анконский

letteratura italiana. Т. 6. Р. 1. Modena, 1776.
71. Алессандро Гонзага (1427-1466) -

Р.

четвертый сын Джанфранческо

Гонзага, любимый ученик Витторино. Прендилаква пишет о нем

Р.

609-611)

(Prend.

как о человеке и правителе (после смерти отца он получил в на­

следство Кастильоне), наиболее полно воплотившем в себе нравственные
и политические наставления учителя. В мантуанском архиве сохранилось
письмо Алессандро к Барбаре Гогенцоллерн

72.

Федерико да Монтефельтро

-ASMN, AG, busta 2097, с. 871.
(1422-1482) - незаконнорожденный сын

правителя Урбино Гвидантонио. Два года был в школе Витторино. Обладал
хорошими природными дарованиями. Признательность к учителю сохранил на

протяжении всей жизни. В своем дворце в Урбино поместил портрет Виттори­
но (см.комм.

27

к воспоминаниям Кастильоне). Он же, как говорилось выше,

побудил Прендилакву написать воспоминания об общем учителе. Федерико да

Монтефельтро считался образцом гуманистического государя, Урбино стал
одним из центров культуры Возрождения. Герцог имел во дворце прекрасную
библиотеку, устраивал чтения Тита Ливия, собирал произведения искусства.

Обо всем этом писал его современник Веспасиано да Бистиччи в своих Жиз­
неописаниях

(Vite di uornini illustri. Bologna.

175

Т.

1-2, 1892-1893. Т. 2.

Р.

266-322).

Воспоминания учеников и современников

73.
74.
75.
76.
сто. В

Лебединый голос
Африканца

-

-

см.: Цицерон. Об ораторе,

3, 6.

Сципиона Африканского.

Вергилий. Энеида,

8. 516.

Жизнь Федерико в детские и юношеские годы складывалась непро­

1433

г. мальчик был отправлен в качестве заложника в Венецию, ко­

торая выступала как гарант мира в борьбе между папой Евгением

IV

и гер­

цогом Милана Филиппа Мария Висконти, союзником которого был отец
Федерико

-

Гвидантонио. Федерико был там

15

месяцев, важных для его

формирования. Потом с разрешения папы его отправили в Мантую к Джан­
франческо Гонзаге, другу Гвидантонио. Здесь Федерико стал учеником Вит­
торино. Он был нелюбим мачехой Екатериной Колонна, которая считала его
соперником своего сына Оддантонио в наследовании Урбино, и Виттори­
но, жалея мальчика и полагая, что отец им пренебрегает, пишет Гвиданто­

нио письмо, в котором говорит о больших способностях Федерико. В

1436 г.

он вернулся в Монтефельтро, на следующий год его женили, в наследство

от отца он получил маленький феод Масса Трабариа.

77.

После смерти Гвидантонио в

1443

г. власть в Урбино перешла к его

сыну Оддантонио, который был расточительным, развратным и властолю­
бивым юношей; он быстро добился у папы герцогского титула. После отка­

за Чечилии Гонзага от брака с ним он женился на сестре Леонелло д'Эсте
Изотте. Но в

1444 г.

-

в результате народного возмущения из-за некоторых его

жестоких и развратных действий он был убит, и власть перешла к Федери­
ко. Некоторые ученые предполагают его участие в заговоре против Оддан­
тонио. См. об этом:

Zampetti Р. Vittorino da Feltre е Federigo da Montefeltre //
Vittorino е la sua scuola. Р. 255-262; Tommasoli W. La vita di Federico da
Montefeltre. 1422-1482. UrЬino, 1978. Р.42. (Автор показывает тяжелую си­

туацию во владениях Монтефельтро, способную вызвать народное недоволь­

ство и желание иметь другого правителя (см. гл.

1,

Р.

7-71),

что до некото­

рой степени объясняет поддержку народом Федерико, о которой говорит
Прендилаква).

78.
аполя

Фердинанд Сицилийский

-

Фердинанд

1 Арагонский -

король Не­

(1458-1494).

79. Франческо Сфорца - знаменитый кондотьер, затем
(1450-1476). Прендилаква говорит о поддержке, которую

герцог Милана

оказал Сфорце

Федерико да Монтефельтро: будучи кондотьером в Марке, Сфорца в борь­
бе с папским войском был вынужден оставить ее и укрылся в Урбино

(Valeri N. L'ltalia nell'eta dei principati dal 1343 al 1516. 1969. Р. 406).
80. Речь идет о Филиппо Марии Висконти, миланском герцоге (14121447).
81. Козимо Мильорати (1426-1442/44) - из благородной семьи, сын пра­
вителя Фермо; после окончания обучения у Витторино стал кондотьером и
погиб совсем юным. Таддео Манфреди

(1430 -

после

ля Фаэнцы и Имолы, учился в школе Витторино в

1479) - сын правите­
1435-1439 гг.; унаследо­

вал власть отца, стал кондотьером.

82.

Никколо Пиччинино

(1386-444) -

известный кондотьер, бывший на

службе Флоренции, затем Милана.

83.

Габриеле да Кремона

-

из благородной семьи, учился в школе Вит­

торино в начале 30-х годов, потом был придворным Гонзаги.

176

Фравческо Пренднлаква

84.

Джованни Франческо Бьянко (деи Баньи)

-

ученик Витторино; стал

кондотьером.

85.

Джованни Франческо Соарди

(1422-1469) -

из благородной семьи;

получив образование в школе Витторино, занялся затем гражданским пра­
ном в Ферраре и исполнял различные должности в ряде городов, особенно

но Флоренции (народный капитан) и Сиене (подеста). Был также поэтом

Belloni А. Uп Iirico del Quattrocento а torto inedito et dimenticato. Gio.
Francesco Soardi // Giornale storico di letteratura italiana. V. 51, 1908. Р. 146206).
86. Лудовико Делла Торре (ум. после 1480) - из благородного рода, по­
(см.:

сле окончания обучения в школе Витторино изучал право в Ферраре и стал
юристом; исполнял различные государственные должности.

87.

Антонио Беккария из Вероны

(1400-1474) в
1437 г.,

шел уже не очень молодым и оставался до

школу Витторино при­
он изучал латинский и

греческий языки; в юности писал любовные элегии, стал известным латин­

ским поэтом. Позже был в Англии на службе брата короля и покровителя
гуманистов герцога Глостерского (с конца

1438

или начала

1439 г.);

перево­

дил для него сочинения св. Афанасия с латинского и с итальянского «Кор­
баччо» Джованни Боккаччо; Прендилаква пишет, что после того, как его

покровитель впал в немилость у своего короля и был в

1447

г. убит, Бекка­

рия бежал и с трудом вернулся в Италию, однако Ч.Вазоли в DВI

448)

предполагает, что он вернулся еще до убийства в

1446 г"

(V. 7,

Р.

так как из

Италии отправил перевод работ св. Афанасия. Ему покровительствовал Эр­
молао Барбаро, епископ Вероны (см. ниже), в которой Беккария жил после
возвращения. Беккария был известным переводчиком с греческого на ла­
тинский, изящным оратором.

88.

Пример со стихом о человеке, покрытом паршой, свидетельствует о

появлении эстетического подхода в оценке поэтического произведения; та­

кой подход уже складывался в итальянском гуманизме, в частности у Гуа­
рино да Верона (см.: Gиarino

1, 505, 702; 11, 213);

Veronese. Epistolario / In З vol. Venezia. 1915-1919,

большую роль в этом сыграло его знакомство с грече­

ско-византийской культурой (см.: Baxandal/ М. Guarino, Pisanello and Manuel
Chrysoloras // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. London, 1965.
Vol. XXVIll. Р. 190, 198, 199. Сходно с позицией Гуарино и отношение
Л.Бруни (см.: Ревякина Н.В. Итальянский гуманизм XV в. и эстетическое вос­
питание (Школа Гуарино да Верона) // Возрождение: Гуманизм, образова­
ние, искусство. Иваново, 1994. С. 46-47. Не исключено, что культурные свя­
·ш Мантуи с Феррарой способствовали распространению эстетического под­
хода к поэзии и искусству.

89.

Гай Юлий Цезарь

(100-44 до

н.э.), римский политический деятель и

полководец, был захвачен пиратами возле острова Фармакуссы и отпущен
·ia выкуп (Светоний. Кн.

l, 4);

Платон

(427-347),

древнегреческий философ,

по приказанию тирана Дионисия был продан в рабство на о. Эгина, однако
11ыкуплен и переправлен в Афины (Диоген Лаэртский,

древнегреческий философ

(498/499-428/27

неден на продажу и куплен как раб (Диоген Лаэртский,

Стаций (ум. в

168

111, 19-21);

Диоген,

до н.э.), попал в плен, был вы­

VI, 2, 30);

Цецилий

до н.э.), драматург-комедиограф, кельт по происхожде­

нию, попал как военнопленный в рабство к римлянам, позже получил сво-

177

Воспоминания учеников и современников

боду; философа Сократа

(470-399)

афиняне приговорили к смерти, и он в

тюрьме выпил яд цикуты; римский философ Сенека

(55

до н.э.

- 40

н.э.) по

приказу своего ученика императора Нерона кончает жизнь самоубийством,
вскрыв себе вены; Сципион

90.

Эрмолао

-

см. комм.

-

Эрмолао Барбаро

7
(1453/54-1493)

родом из знатной вене­

цианской семьи. Учился в Риме. Читал философию Аристотеля в Падуан­
ском университете. Был государственным деятелем в Венеции, позже
службе церкви: епископ Вероны

(1453-1471),

-

на

патриарх Аквилеи. Дружил и

переписывался с гуманистами. См. о нем и о роде Барбаро акты Конгресса,
посвященные 500-летию со дня его смерти:

1 Barbaro. 1993.
91. Франческо

Барбаро

Una famiglia veneziana nella storia:
из знатной венецианской семьи;

(1395-1454) -

гуманист и политический деятель. См. подробнее в комм.

9 к разделу «Пись­

ма гуманистов».

92.
93.

Якопо Кассиано

см. ссылку

-

Сассоло да Прато

-

56.

ученик Витторино См. его воспоминания и ком­

ментарии к ним.

94.
95.

1к

О смерти Сассоло да Прато см. в комм.

Франческо Кастильоне

-

его воспоминаниям.

ученик Витторино. См. его воспоминания

и комментарии к ним.

96.

Джованни (Джан) Пьетро да Лукка (ум. в

1457) -

учился в школе

Витторино греческому и латинскому языкам, ок.1451 г. преподавал рито­

рику в Венеции. Переводил «ProЫemi» Плутарха. Сохранилось также его
письмо в похвалу гуманисту Лоренцо Балле, в частности его трактату

«0

красотах латинского языка» (письмо в рукописи, его краткое изложение

см.:

Valla L. Epistole. Ер. 50 Ь). См. о нем: Cortesi М. Un alievo di Vittorino da
Feltre: Gian Pietro da Lucca// Vittorino da Feltre е la sua scuola. Р. 263-276;
Menegazzo Е. Discepoli veneziani di Gian Pietro da Lucca е Pietro da
Montagnana si contendono un codice di Livio // IЬidem. Р. 277-283.
97. Феодор Фессалоникийский (Газа) - см. комм. 14 к воспоминаниям

Сассоло да Прато.

98.

Пьетро Пизано

-

Пьетро Бальби да Пиза

(1399-1479)

учился в Па­

дуе и затем в Мантуе у Витторино. Занимался прежде всего математикой и
астрономией, греческим языком. В

1461

г. папа Пий

11

сделал его еписко­

пом Никотеры и затем Тропеи. Позже он вернулся в Рим, где и умер. Пере­
водил с греческого Лукиана, «Метаморфозы» Апулея, сочинения отцов церк­
ви. См. подробнее о нем в ст. А.Пратези в DВI,

V 5. Р. 378-379.
99. Андреа да Виджевано - Джованни Андреа Бусси да Виджевано ( 14171475) - ученик Витторино. См. его воспоминания об учителе и коммента­

рии к ним.

100.

Бальдо Марторелли

-

ученик Витторино, стал учителем детей Фран­

ческо Сфорцы, Альфонса Арагонского (с

101.

Габриеле Конкореджо (нач.

XV в. -

1465

г.).

после

1456) -

из бедной милан­

ской семьи, после окончания обучения у Витторино преподавал с

1435 г.

публично риторику и диалектику в школе Брешии. Жил трудно в матери­

альном отношении, ему не раз помогал Фр. Барбаро в получении достой­
ной заработной платы от городских властей. Современники ценили его уче­
ность и относились к нему с уважением. С его помощью гуманистическая

178

Франческо Прендилаква

культура распространялась среди молодежи средних слоев. См. подробнее

ст. Г.Бузетто в

102.

DBI. V. 27.

Р.

743-746.

Пьетро Манна ди Кремона (ум.

у Витторино свыше

40

1484)-

после окончания обучения

лет был публичным преподавателем грамматики и

риторики в своем родном городе.

103.

Бернардо Бренцони ди Верона

(1420-1498)

после обучения у Витто­

рино изучал право в Падуе и стал юристом в Вероне. См.:

Marchi G.P Discepoli
di Vittorino da Feltre tra Mantova е Verona // Vittorino da Feltre е la sua scuola.
Р. 285-293; в приложении опубликованы документы, относящиеся к Бренцо­
ни, в частности его завещание (Р. 294-298).
104. Никколо Перотти да Сассоферато (1429-1480) - пришел в школу
Витторино ок. 1443 г. и был в ней два года. Завершал обучение в Болонье.
Во Флоренции слушал лекции по риторике Виссариона (см. ниже). В 1468 r.
составил «Rudirnenta grarnrnaticae» - первую латинскую грамматику, издан­
ную его соучеником в школе Витторино - Андреа Бусси Виджевано в 1473 г.
в Риме в типографии Свенхайма и Паннартца. Грамматика имела широкое
распространение, Эразм Роттердамский оценил ее как наиболее совершен­

ный учебник того времени

(Woodward W.H. Ор. cit. Р. 87). См.: Степано­
191-193. Вудворд упоминает о принадлежащем Перот­
«De puerorurn eruditione», который не был издан.

ва Л.Г. Указ. соч. С.
ти трактате

В Риме Перотти стал секретарем кардинала Виссариона. Для папы Ни­
колая У перевел первые

5

книг «Историй» Полибия. Стал членом Римской

академии, основанной Помпонием Летом. Издавал и комментировал антич­
ных поэтов (Горация, Стация), в частности составил большой комментарий

к Марциалу

(Cornucopia).

Переписывался с гуманистом Лоренцо Валлой.

Страстный полемист, писал против Георгия Трапезундского в защиту Вис­
сариона. Назначен епископом Манфредонии, где и умер.

105.

Виссарион

(1403-1472)-

византийский ученый и деятель церкви,

кардинал, жил в Италии. Учился в Константинополе, затем в Мистре у Ге­

миста Плифона. Участник Флорентийского собора

1439

г., на котором была

провозглашена уния. Перевел «Метафизику» Аристотеля. Написал работу в
защиту Платона; пытался согласовать учения Аристотеля и Платона. Свою
библиотеку подарил Венеции.

106. КвинтШ1uан. Указ. соч. Кн. 12.
107. Таис - согласно старинной коптской легенде,

александрийская кур­

тизанка, обращенная в христианство монахом-отшельником Пафнутием.

108.

Рассуждения о пище находятся в соответствии с медицинскими

представлениями того времени: худые должны употреблять более влажный

род пищи, так как их тела сухие (Гиппократ. О здоровом образе жизни

Гиппократ. Избранные книги. М.,

109.

Аргус

-

1994.

С.

//

216.

в греческой мифологии многоглазый великан, часть глаз

которого, когда он спал, бодрствовала.

llO.
до н.э.)

Проперций Секст (ок.

-

47 -

ок.15 до н.э.), Тибулл Альбий

(50-19 (17)

римские элегические поэты, воспевали любовь с ее ревностью,

изменой, разочарованием, восхваляли прелести женщин.

111.

Некоторые ранние комментаторы Петрарки не считали Лауру ре­

ilльной женщиной, так, Боккаччо называет Лауру аллегорией лаврового
ненка

(Laurettarn illarn allegorice pro laurea corona, quarn postrnodurn est

179

Воспоминания учеников и современников

adeptus, accipiendum existimo);

Манетти, толкуя слова Ф.Виллани, пишет.

что любовь к Лауре надо понимать символически; см.: Корелин М.С. Ран­

ний итальянский гуманизм и его историография. Т.
ка. СПб"

l 9 l 4.

С.

l l 8, l 24.

2.

Франческо Петрар­

В школе Витторино, как видим, сохранялось

такое восприятие Лауры.

l 12.

Церера и Вакх

-

Церера (Деметра)

-

ня плодородия и земледелия, дары Цереры
нис)

-

земные плоды; Вакх (Дио­

бог растительности, покровитель виноградарства и виноделия, ино­

сказательно

l lЗ.
l 14.

в античной мифологии боги­

-

-

вино.

О телесных наказаниях сообщает и Кастильоне; см.:

Cast" 544.

Благочестие Витторино отмечают практически все авторы воспоми­

наний.

l 15.

«".сколько от искусства и соображения".»

-

речь здесь, действитель­

но, идет скорее о педагогическом приеме Витторино, показывающего уче­
никам, что он верит их раскаянию; следующее далее объяснение этого Прен­
дилаквой вполне в духе Витторино.

l 16.

Ценное свидетельство об индивидуальных занятиях учителя с ода­

ренными учениками и притом из бедных семей.

117.

«Веселый и любящий пошутить старик»

- веселый нрав Витторино
Cast. 544, Bist. 703-704.
(1395-1455) - итальянский живопи­

отмечают и другие авторы воспоминаний; см.:

118.

Пизанелло Антонио ди Пуччи

сец, медальер. Родом из Вероны. Работал при дворах Гонзага в Мантуе, Эсте
в Ферраре, в Риме и Неаполе. В Мантуе он создает серию медалей для се­
мьи Гонзага (в частности, медали с изображением Чечилии, Лудовико, Вит­
торино и др.), а также большой фресковый цикл, посвященный рыцарям
короля Артура (цикл остался незаконченным). См. о Пизанелло: Май­

ская М.И. Пизанелло. М"

1981; Paccagnini G" FiglioliM. Pisanello alla corte dei
Gonsaga. Milano, 1972; Woods-Mardsen /. The Gonsaga ofMantua and Pisanello's
Arturian Frescoes. Princeton (N.Y.), 1983.
119. Феникс - сказочная птица; дожив до старости, сжигала себя и воз­
рождалась из пепла; символ возрождения, вечности. Описывая медаль Вит­
торино, Прендилаква ошибается, говоря, что у ног учителя помещалась

Феникс. Речь может идти о пеликане, который изображался на реверсе ме­

«Vittorino
«Mathematicus et omnis humanitatis pater» и
во внутреннем круге - «Opus Pisani pictoris». Об образе пеликана см.:
Gentile М. Т. L'immagine del pellicano е la figura di Vittorino da Feltre // Yittorino
da Feltre е la sua scuola. Р. 213-231.
120. Чириако Анконский (1391-1452) - итальянский знаток древности,

дали, а на аверсе

Feltrensis summus»

-

портрет Витторино в профиль с надписью:

и на реверсе:

собиратель надписей; из своих многочисленных поездок на Восток привез

массу греческих рукописей. См. о Витторино:

Kyriaci Anconitani. ltinerarium.

Ed. L. Mehus. Florentia, 1742. Р. 28.
121. О земельных участках, принадлежавших

Витторино, имеются архив­

ные данные, опубликованные в литературе. В

1434

г. Витторино получает

землю (ок.

30 bobulcarum) в местечке Пьетоле от аббата Сант' Андреа на срок
жизни; в том же 1434 г. получает в аренду на 9 лет за 30 дукатов в год землю
(568 Ьiolche - 178 га) на территории Ривальто, Родиго и окрестностей от
Джованни дель Оролоджо; сам Витторино отдает в аренду Джирардо ди Бо-

180

Франческо Прендилаква

зелло да Гоито небольшой участок ок.

В

1445

17

Ьiolche в местечке Виллабона.

г. Карло Гонзага дарит своему учителю за его заслуги участок в

300

Ьiolche на территории Вьяданы; но через месяц Витторино дарит эту землю

своим родственникам

-

Джакомо Фоленго и его жене Раффаэле Энсельми­

ни (внучке матери Витторино). Раффаэла станет бабушкой (по отцу) зна­

менитого поэта Теофило Фоленго. Все эти документы представлены в кн.:

ln traccia del Magister Pelicanus. Р. 53-54.
122. О пригородном участке Витторино у горы Вергилия см.: Nardi В. Vittorino da Feltre al paese di Vergilio // Atti del IV congresso nazionale di
studi rornani. V. IV. 1938. Р. 174-180. По преданию, это место является роди­
ной Вергилия, его посещали Петрарка, Пикколомини, Чириако д' Анкона,
оставивший воспоминания в своем

123.

Вергилий. Энеида.

1, 312

ltinerarium.

(В путь пустился Эней, с собою взяв лишь

Ахата).

124.

Храм Кармелитской девы

-

церковь кармелитов-обсервантов. Ср. с

воспоминаниями Фр. Кастильоне.

125.
126.

О письме Витторино к Лудовико нам ничего неизвестно.

Негодование Джанфранческо Гонзага против старшего сына Лудови­

ко объясняется тем, что тот пошел воевать на стороне Милана в тот момент,

когда отец поддерживал врага Милана Венецию. Ярость отца бьmа столь силь­

ной, что он, с согласия императора, лишил в

1436

г. старшего сына права на­

следовать власть и сделал наследником второго сына Карло, однако в

1439 г.

произошло примирение отца с сыном.

127. См. пространное и ученое письмо Поджо к Джанфранческо Гонзаге
13 ноября 1437 г. с просьбой простить Лудовико (Poggio Braccio/ini.
Lettere 11 Epistolarum familiarum. А cura di H.Harth. Firenze, 1984. Р. 261-272.

от

Это письмо Поджо отправил Витторино (с ним он еще не был до этого зна­
ком) с просьбой передать государю через какого-нибудь надежного придвор­
ного (письмо к Витторино: IЬid. Р.

273-274).

Витторино ответил ему не сра­

зу, видимо, зная обстановку, выжидал подходящего момента для передачи
письма или не хотел огорчать Поджо, письмо которого государь не захотел
принять. Во втором письме к Витторино Поджо высказывает свое негодо­

14 фев­
280-281), но

вание за промедление с передачей письма и ответом ему (письмо от

раля

1438 г.

IЬid. Р.

282-284)

и пишет Гонзаге вторично (IЬid. Р.

в этом письме он сообщает только о том, как тяжело он перенес, что пись­

мо не было принято, и ни словом не упоминает о Лудовико, равно как и в
третьем письме к Гонзаrе (IЬid. Р.

289-291).
128. О Чечилии см. в комм. 24 к Сасоло да Прато. См. также: Кing М.L.
Thwarted ambltions: Six learned wornen of the ltalien Renaissance // Soundings
59 (1976). Р. 280-304; Her immaculate hand. Ed. M.L. Кing and A.Rabll. N.Y.,
1983. Р. 91-105.
129 «Тот жених из Урбино» - Оддантонио, сын урбинского правителя.
См. о нем ссылку 77.
130. Чечилия ушла 2 февраля 1445 г. в монастырь Сан Паоло (называе­
мый тогда Corpus Christi) ордена кларисс, взяв имя Клары, там она и окон­
чила свои дни в 1451 г. (о ее уходе в монастырь ер. с воспоминаниями Вес­
пасиано да Бистиччи); этот монастырь был основан в 1420 г. Паолой Мала­
теста, которая, овдовев в 1444 г., провела там последние пять лет жизни.

181

Воспоминания учеников и современников

131.

Начав войну против Венеции в

1439

г., Джанфранческо надеялся с

помощью Висконти захватить Верону и Виченцу. Сначала успех был на сто­
роне союзников, миланские и мантуанские войска под командованием кон­

дотьера Никколо Пиччинино овладели Вероной, принадлежавшей Венеции.
Но победа была ненадежной, Верона была отвоевана Венецией, и в конеч­
ном итоге война закончилась для Мантуи поражением; условия мира, за­
ключенного в

1441

г. в Кавриане, для Мантуи были тяжелые, она потеряла

недавно приобретенные земли, должна была заплатить Венеции

4

тыс. зо­

лотых дукатов.

132.

Франческо Гонзага

Миланом

1397

-

правитель Мантуи с

1382

по

1407

г. В войне с

г., о которой говорит Прендилаква, Мантуя в союзе с други­

ми городами сумела отстоять свои владения; в дальнейшем она постоянно
лавировала между Венецией и Миланом и сохраняла свою независимость.

133.

Правитель Римини Карло Малатеста (ум. в

1429)

после смерти Фран­

ческо Гонзаги и прихода к власти двенадцатилетнего Джанфранческо, бу­
дучи его дядей (по материнской линии), управлял Мантуей от его имени,

определив и венецианскую ориентацию Мантуи, и выбор жены для Джан­
франческо; однако с

1413

г. Джанфранческо освобождается от этой опеки и

правит самостоятельно.

134.
135.

См. Вступит. статью.

Джанфранческо Гонзага

-

см. о нем в комм. к воспоминаниям Сас­

соло да Прато.

136.

Франческо Карманьола (ок.

1385-1432) -

из знатной семьи, извест­

ный итальянский кондотьер. Служил сначала у Филиппо Мария Висконти,
затем с

мии. В

1425 г. у Венеции, где стал главнокомандующим венецианской ар­
1432 г. он был обвинен венецианцами в предательстве за тайную связь

с Висконти и казнен.

137.

Император Сигизмунд был в Мантуе в сентябре

1433

г., тогда же был

установлен маркизат.

138.

Барбара Гогенцоллерн

(1422-1481), племянница императора Сигиз­
1433 г., чтобы стать женой Лудовико;

мунда, прибыла ко двору Гонзага в
училась у Витторино.

139.
140.

«Твой, Алессандро, секретарь»

-

т.е. Франческо Прендилаква.

Об инвективах гуманистов см. комм.

21

к воспоминаниям Франче­

ско Кастильоне.

141.

См. инвективы Саллюстия против Цицерона и Цицерона против

Саллюстия в кн.: Гай Саллюстий Крисп. Сочинения. М.,

142-147.
142. Подобное отношение Витторино к
на (Plat, 33). Не исключено, что здесь дает

1981.

С.

126-128,

благородству отмечает и Плати­

о себе знать и собственное про­

исхождение Витторино из благородного, но обедневшего рода. Оскудение
дворянства

-

явление для того времени типичное. Витторино пытается по­

мочь детям из бедных дворянских семей получить образование.

143.

Отношение Витторино к детям из неблагородных семей типично для

гуманистов: благородство идет не от предков, а от душевных качеств, и та­
кой человек, желая быть благородным, непременно будет им.

144.

Витторино болел в сентябре-декабре

Р. Синьорини архивные документы

-

1444 г.

(см. опубликованные

регистрацию расходов на посьmку семь-

182

Франческо Прендилаква

ей Гонзага учителю хорошего масла, пирожных
свечей и др.

145.
146.
147.

(ln traccia del Magister Pelicanus.

Р.

(pignocate zucheri),
79-81).

миндаля,

В годе смерти Витторино Прендилаква ошибается, он умер в
Тиресий

-

1446 г.

древний слепой прорицатель, отец вещей Манто.

См. письмо Леонардо Бруни об основании Мантуи, направленное

- BruniL. De origine urЬis Mantuae. Ed. L.Mehus.
Florentia, 1741, 11. Р. 217.
148. Прендилаква намекает на три вопроса, обсуждаемые Поджо Брач­
чолини в его диалоге «Historia tripartita disceptativa convivalis>} (1450).

Джанфранческо Гонзаге,

Бартоломео ПлаТ1П1а

(1)

Бартоломео Платина

к Балдассаре Суардо

(2)

Хотя мы ежедневно много говорили о таланте, учености, вере, бла­
гочестии добродетельнейшего и наилучшего твоего наставника Вит­
торино, почитая, как обычно, его столь высокую добродетель,
и всякий день оставалось очень много вещей, которые надо было ска­
зать, я начал сам размышлять о том, не совершается ли величайшая

несправедливость в отношении мужа, оказавшего большие услуги не
только мне, но всей Италии, всем добрым и ученым людям, всей куль­
туре, науке и древности; ведь до сих пор не нашелся никто из такой

известной школы, кто, помня о заслугах святейшего мужа, сообщил
бы потомкам в каком-нибудь сочинении о его славе, более ценной,
чем все золото и серебро.
Хотя зачем я скорблю об участи наилучшего наставника, когда сам

он живет и радуется вечной жизни и слава его и без наших писаний
становится все более блистательной? Следует скорбеть нам о себе и
скорбеть потому, что мы плохо заботимся о себе самих, поскольку,

следуя нашему примеру, потомки будут [вести себя] в отношении нас
так же, как мы в отношении его; и потому, что мы пятнаем себя по­
роком неблагодарности, который персы считали, как читаем мы у

Ксенофонта, самым большим, самым отвратительным и самым губи­
тельным для человеческого общества и карали самым суровым нака­

занием, и вполне заслуженно, ведь неблагодарности сопутствует бес­
стыдство, а бесстыдству

-

прочие пороки.

Таким образом, чтобы не впасть в этот порок, к которому я всегда
испытывал отвращение, я кратко написал с наиболее возможной

тщательностью о жизни и нравах моего деда Витторино

(3),

если по­

зволено при преемственности науки использовать имена рода и кров­

ного родства, и послал [это сочинение] тебе, кто охотно говорит о его
славе, распространяя молву о столь высокой его добродетели, дабы

образ такого замечательного мужа предстал перед тобой более досто­
верным и более ясным. Будь здоров.

184

Бартоломео Платина

Жизнь ВипоршlО да Фелыре
Витторино да Фельтре рожден матерью Лучией и отцом Бруто, по
прозванию Римский

(4),

который из-за малости и скудости домаш­

них средств работал писарем

(5).

Совсем еще ребенком Витторино

был отдан [для обучения] не достаточно образованному учителю.

В самом деле, латинский язык, как и прочие исКусства, находился
свыше

800 лет

во мраке и увядании, приведенный в упадок и разру­

шенный варварами, при многократном разграблении Италии и с ги­

белью наилучших деятелей латинской культуры

(6);

незадолго до вре­

мени Витторино появились, чтобы вывести его [латинский язык]
каким-то образом в свет, Франческо Петрарка и Паоло Верджерио

(7),

собирая отовсюду сочинения ученейших мужей, используя их и вво­
дя в обиход путем чтения либо переписки.

Недавно же трудом и старанием Гаспарино да Бергамо, Гуарино

да Верона, Леонардо Аретино, Поджо Флорентийского, Филельфо
и Витторино

(8)

эти занятия не только вновь распространились, но

так выросли, будь то изящная поэзия или совершенное красноре­
чие, что счастью наших времен,

кажется,

ничто не препятствует,

кроме неблагодарности и алчности правителей и народа.

В юности Витторино, побужденный тонким и острым умом к
познанию наук, оставив родину, устремился в Падую

-

общее сре­

доточие знаний, где приложил так много труда и усердия сначала к

красноречию, затем к логике, физике, этике, значительно преуспев,
что решением всего падуанского Сената был включен в число док­

торов

(9).

Затем, горячо желая освоить математику, он стал учени­

ком Бьяджо Пелакани, который пребывал тогда в Падуе и считался
в Италии в той науке наиболее ученым

(10).

Витторино, как подо­

бает доброму ученику, не пренебрегал никаким видом службы и

послушания, чтобы снискать себе благоволение этого человека. Но,
в конце концов, когда ни учтивостью, ни просьбами он не достиг
его милости, то, возненавидев нравы и строптивый нрав этого че­

ловека, он, без помощи какого-либо наставника, изучил с исклю­
чительным старанием и предельной тщательностью Евклида из

Мегар и затем остальных математиков так обстоятельно, что создал
также и в этой науке высокое мнение о себе. Говорят, что Пелакани
тогда винил самого себя, что пренебрег таким умом и что лишился
возможности иметь преемником столь блестящего ученика, благо­
даря которому он, казалось, станет вообще бессмертным, если ос­
тавит тому как бы по завещанию сокровища науки, которые во сла­
ву его принесут пользу потомкам.

Витторино вызывал у всех восхищение любой своей добродете­
лью. Его никогда не пугали в занятиях наукой ни труд, в котором

185

Воспоминания учеников и современников

он бьш очень терпелив, ни бдения, в которых он почти всегда про­
водил большую часть ночи, ни голод, который он терпел очень стой­

ко, ни, наконец, недостаток средств, который его сильно терзал. В то
время как он старался приобрести украшения души, он ради доб­
рого здоровья редко прерывал телесные упражнения, распределив

для того и другого дела время наилучшим образом. Действительно,
ему нравилось соревноваться в прыжках, играть в мяч, бегать со
сверстниками, так как упражнения этого рода укрепляли и тело, и

ум, после перерыва в умственном труде он с большей готовностью
возвращался к тому, что предстояло [изучить].

Не избежал он также любви, которая обычно мучит всего бо­
лее юношей; но по природе и воспитанию он был до такой степе­
ни застенчивого и простодушного

(simplex)

нрава, что, терзаемый

тем волнением, ничего не совершил, что казалось достойным по­

рицания. Он был такой скромный, что не вызывал ни у кого из

ровесников ненависти или зависти к себе. Иногда он помышлял
об уединенной [религиозной] жизни, так как она более всего вела

к счастью. Но, заботясь об общественной пользе, к которой, каза­
лось, был рожден, он стал преподавать публично в течение не­
скольких лет риторику в Падуе, получая только общественное воз­
награждение

(11);

часто он говорил, что был бы удовлетворен, если

бы ученики научились искусно говорить и нравственно жить.

Пользуясь безупречной лекцией, простой и скромной, отбросив
прочь всякую пышность и словесную спесь, что обычно возбуЖДает
зависть и ненависть, он слушателей, стекавшихся к нему во множе­

стве, отпуская с доброй надеждой, всегда побуЖДал к большей на­

стойчивости [в занятиях]. Однако питая отвращение к высокомерию

учителей и порокам, в которые впадают юноши более всего в пуб­
личных гимназиях из-за дерзости и своеволия, он отправился в

Венецию

(12),

взяв в таком большом городе для обучения лишь

немногих и тех, которые отличались способностями и скромно­
стью; некоторых же, поскольку они вызывали сомнение своими

способностями и нравами, он отослал назад к родителям, убеждая
их устроить жизнь детей другим способом; вознаграждение он тре­
бовал только от богатых и от тех, кто мог заплатить, с его помощью

он поддерживал бедняков, которых ради обучения содержал в доме.

Этим способом он выучил за короткое время многих, так что имя
его стало известным не только в Венеции, но также во всей Италии.
Отовсюду стекались те, кто, предлагая большое вознаграждение,

стремились получить у него образование, живя в его доме

(13);

[но]

добрый муж допускал к себе только свободных от всякого порока и

позора, словно те войдут [одновременно] в храм [наук]; кроме того,
он взвешивал свои возможности в отношении числа юношей и их

186

Бартоломео Платина

способностей, с тем чтобы и самому не утруждать себя напрасной
работой, и родителей не обманывать пустой надеждой.

В то время Джан Франческо Гонзага, правитель Мантуи, искал
для своих детей наставника превосходных нравов и учености. Те, кто
хотел дать добрый совет правителю и городу, говорили, что надо
пригласить за любое вознаграждение Витторино. Поэтому прави­
тель, побужденный молвой об этом человеке, просит в письме к
одному венецианскому патрицию, старому знакомому семьи, при­

гласить Витторино для обучения детей за вознаграждение, какое он
сам захочет. После долгого размышления и многих просьб Витто­

рино, наконец, согласился. Он, как я очень часто слышал от своего
наставника Оньибене Леоничено

(14),

действительно ненавидел

дворы и нравы правителей и не верил, что может применить в от­

ношении царственных детей, которых большие богатства и благо­
приятная судьба, конечно, делают высокомерными, ту строгость,
какую обычно применял к прочим ученикам. Но, узнав добродетель
и [благородное] намерение правителя, он принял столь тяжкое бре­
мя; как он сам говорил, ради общего блага, так как, воспитывая
наилучшего правителя, он позаботится о благе будущих подданных,
поскольку они согласуют свои нравы и установления с нравами и
установлениями тех, кто, как они видят, стоит у власти и возглавля­

ет магистраты; и он получит возможность с помощью щедрейшего
государя помогать многим, как он всегда хотел, в пропитании, оде­

жде, обучении. В душе же он замышлял академию всех добрых ис­
кусств и приют для наук

(15).

Итак, отправившись с этим намерением в Мантую, он не услав­
ливается ни о каком вознаграждении с правителем, щедрым благо­

творителем, которого боги во времена Витторино сохранили для
того, чтобы тот щедростью и милостью помогал школе такого вы­
сокого наставника, не владевшего ничем, кроме знания. Принятый
очень благосклонно и радушно в курии, он жил с детьми государя в
доме, который горожане называют

jocosa.

Занявшись их образова­

нием и нравственным воспитанием, он старшего Лудовико, из-за
снисходительности матери и педагога до того растолстевшего, что

у него не было никакого различия между грудью и животом, довел
за короткое время с наивысшим усердием, уменьшая мало-помалу

пищу и стягивая понемногу одежду, до приличного и приятного

вида, не оставляя в то же время заботы о [воспитании] ума.

Тогда государь, восхищенный таким талантом

(virtus)

Виттори­

но, приказал общественному казначею и дворовому домоправите­
лю не отказывать ни в чем Витторино, что бы он ни попросил.
Вследствие чего муж, исполненный высшего благоразумия и исклю­
чительного рвения, получив благоприятный случай позаботиться о

187

Воспоминания учеников и современников

многих, призывает к себе со всей Италии славные умы, учреждает

гимназию, приобретает книги, устанавливает [курс] лекций, распре­

деляя, в какое время и каким делом надлежит заниматься

(16).

Пре­

жде всего он проявляет величайшую заботу о нравственности юно­
шей, чтобы они не делали и не говорили ничего постыдного, так как
он знал, что возраст тот более всего склонен к совершению проступ­
ков. Он видел, что этого очень легко достигнуть, если вызвать у них
стыд и стремление к похвале, как обычно поступают с лошадьми,
давая им шпору и узду. Он хвалил тех, кто выходил встречать лю­
дей, старших по возрасту, и кто сопровождал со всей почтительно­

стью стариков. Он не позволял никому приходить в школу, если тот
не заявлял твердо, что сразу же оставит на пороге любой прине­
сенный порок; предлагал ему распорядок всей жизни [в школе], [а]
кто намеренно пренебрегал им, исключался как не достойный это­

го добродетельного ученья. Каждого побуждал к труду и терпению,
ненавидя наслаждение и безделье. Ведь любовь к занятиям и на­
слаждение, говорил он, не могут существовать одновременно, пре­
зрев последнее и взяв в помощники умеренное упражнение, под

руководством доброго наставника каждый, даже средних способно­
стей, может достичь зрелого и совершенного Шiода.

Он порицал юношей, говорящих дерзко и бесстыдно. Юношам
более всего надлежит, говорил он, проявлять во всем большую бла­
гопристойность

(honestas),

но в особенности в уходе за телом, в по­

ходке, одежде. Сурово порицал тех, кто, глядя в зеркало, чрезмерно
заботился о безукоризненной прическе, лице и женственных укра­
шениях на теле и на тоге; тех, кто благоухал духами, так как это
приманки для бесчестия; напротив же, хвалил опрятных в одежде,
мужественных видом, крепких от телесных упражнений

(17).

Юно­

шей, насколько мог, удерживал от чувственных удовольствий посто­

янной работой и трезвостью; говорил, что это [последнее] укрепля­
ет тело и ум, то

-

ослабляет, лишает ума. Когда же он видел, что они

склонны к сладострастию (ведь по природе одни более сладостра­

стны, чем другие), то хотя и не одобрял этого, однако переносил
менее болезненно прегрешения с женщинами; у кого же видел вле­
чение к мужчинам, их вообще удалял из школы, так как считал, что
нет ничего отвратительнее и постыднее этого порока.

Он охотно принимал учеников, рожденных в добром городе

bona civitate)

(ех

и наилучшими [благородными] родителями; и приняв,

упорно удерживал [в школе], оказывая во всем поддержку, так как

[ситал, что их], подобно жеребятам, рожденным от породистых ло­
шадей, можно очень хорошо воспитать и обучить

(18).

Он очень удерживал учеников от чревоугодия и пьянства, пред­
лагая пищу скромную и исключительно умеренную и простую, что-

188

Бартоломео Платина

бы от излишней пищи и вина они не становились тупее умом и сла­

бее телом. Веселых и живых, а также с охотой присоединяющихся
часто к кругу ровесников во время игр он любил, считая, что они

будут более расположены к добродетели и работе. Особенно он
любил тех, кто, как он видел, почитал родителей, бьm благочестив,
дружелюбен по отношению к ровесникам.

Он удерживал учеников от пустяков, безделья, пирушек, так как,
говорил он, юноше лучше думать, как стать образованным и нрав­

ственным, чем тратить зря время в пустых разговорах. От огня он
их удерживал даже среди зимы, прибегая к очень суровому порица­

нию, поскольку [юноши от этого] расслабляются, как обычно зимой
собаки

-

от лени, чесотки, бездействия; часто говорил, что более

сильный и более здоровый жар вызывается упражнением. Сам же
он, или по природным свойствам, или намеренно, чтобы своим при­

мером вызвать стыд [у учеников], к огню, казалось, никогда не под­
ходил или подходил очень редко. Витторино хотел, чтобы юноши
привыкли к простой пище, а не к роскошно приготовленной, пола­

гая, что в умеренности и воздержности

-

немало блага для телесного

здоровья, тонкости и остроты ума.

Он хвалил в юноше человеколюбие, обходительность, благоже­
лательность; напротив, порицал тех, кто, желая быть чрезмерно при­

ветливым или забавным, впадал в лесть и шутовство. Говорил, что
детей, которые совершают проступки по незнанию, а не со зла, надо

щадить, но увещевая, дабы не делали затем ничего подобного. Пе­
дагогам он часто и усердно советовал не говорить и не делать таких

вещей, из-за которых юноши побуждались бы их примером к поро­
кам, и спрашивать с юношей, совершивших проступок из-за не­
брежности, применяя, если нужно, наказание в виде лишения еды

или в виде розог

(verberum) (19).

Он разделял время так, чтобы чередовать [умственные] занятия
с телесными упражнениями, благодаря которым и в мирное время,
и, если нужно будет, на войне юноши считались бы добрыми граж­

данами. В самом деле, прыгать, бегать, ездить верхом, метать копье,
владеть мечом, натягивать лук, говорил он, нелишне для доброго
гражданина. Он также нанял магистров, которые обучали пению и
игре на лире тех, которых он считал наиболее склонными к этому,

подражая и в этом деле, как и в прочих, греческим [в тексте

-

атти­

ческим] мастерам; потому что, по его словам, они [учителя] побуж­
дают души созвучием и гармонией к славе и красоте добродетели.
Никого он не порицал сильнее, чем тех, кто клянется и хулит Бога

и святых. Поэтому сына государя Карло, уже взрослого и очень силь­
ного, за то, что тот во время игры в мяч в зале, как бывает в гневе,
высказался неблагочестиво о Боге и святых, он, призвав к себе, на

189

Воспоминания учеников и современников

глазах всех присутствовавших так сурово побил рукой, словно тот

бьш из последних плебеев. И юноша, отличавщийся величием души
и крепким телом, не пытался сопротивляться; высоко чтя автори­

тет учителя, бросившись к его ногам, он попросил прощения, если
в чем провинился. Витторино советовал ученикам прежде всего по­
читать религию и Бога, говоря, что знание и наука даны людям от
Бога; поэтому, говорил он, те, кто старается достичь столь большой
и столь божественной вещи, должны быть свободны от всякого по­
рока и бесчестия. Он часто посещал храмы, особенно когда шла
служба, приводя с собой детей государя, дабы подвигнуть также
примером тех, кого он постоянно побуждал к религии словами.

Молясь, оставался на коленях все то время, пока или сам возносил
молитвы Деве, чего никогда не пропускал, или когда священник

выносил святые дары. Кроме того, он заставлял детей государя, а
также прочих учеников каждый день воздавать благодарности Богу
за благодеяния или возносить молитвы во спасение себя, города,
родителей и граждан. Ибо, по его словам, ничем не может умножить­
ся ученость, кроме религии и благочестия, в которых, утверждал он,
надлежит воспитать наилучших и благонравных юношей: этим спо­

собом приготовляется самый верный путь к знанию, поскольку к че­
ловеку, наделенному таким умом и наставленному, будут благосклон­
ны и доброжелательны Бог и люди.
Витторино говорил, что три вещи необходимы детям: природные
способности, наука, упражнение
сравнивал с полем, упражнение

-

(20).

Природные способности он

с его возделыванием, из каковых

вещей возникает плодородие; наука [все] это превосходит,

-

и по­

тому, что благодаря добродетели люди становятся лучше, и потому,

что она дает им, пока живы, убежище от доброй и злой судьбы.
Юноше, который спрашивал его, что ему нужно для того, чтобы
овладеть наукой,Витторино ответил: «Разучиться тому, что, случа­
ем, плохо и неправильно выучил, и, очистив душу от всего позор­

ного и порочного, отдать всего себя наилучшему и глубоко почитае­
мому наставнику, который будет тебе вместо отца и которому ты
равно будешь повиноваться, как подобает сыну».
Его лекции были простыми, без использования всяких прикрас

или показного блеска, что обычно часто делают, чтобы похвастать­
ся умом и ученостью. Однако [в речи] он бьш разнообразен, ясен,
сжат и краток в зависимости от способностей слушателей и содер­
жания лекций. Вся его речь была целомудренной и простой; нико­
гда не слышали от него ни в шутку, ни всерьез никакого неприлич­

ного слова. Если же случалось объяснять при чтении что-то непри­
стойное, низкое, вульгарное, что встречается у поэтов, он или
пропускал это, или излагал в достойном пересказе скромными ело-

190

Бартоломео Платина

вами, порицая поэтов за то, что, подражая последователям Диоге­

на

(21),

изгнали стыд, данный природой, бесстыдной вольностью.

Его голос, неослабевающий и звучный, доходил до слуха сколь угод­
но большого количества учеников, [выражением] лица и словами он
внушал в высшей степени доверие, объясняя так отрывки из орато­

ров, поэтов, философов, как если бы должен бьш слово в слово про­

износить в священнодействии оракулы Аполлона Пифийского

(22).

Он очень часто советовал ученикам, чтобы те, кто будет читать
публично или приватно, не приходили на лекцию, прежде чем не

уразумеют, как можно объяснить наилучшим образом мысли, [зна­
чение] слов, чувства лиц. А к этому он более всего побуждал своим
примером. В самом деле, если случайно, а случалось это очень час­
то, возвращаясь домой после многих и важных дел, каковые Витто­
рино предпринимал ради друзей, но особенно ради бедных, он ви­
дел учеников, собравшихся, чтобы слушать лекцию, то этот муж,
ученейший и в силу большой начитанности уже опытный в любом

виде науки, предлагал им подождать до тех пор, пока он бегло не
просмотрит, о чем должен говорить. Он учил латинскому, а равно
греческому языку, потому что ему казалось, что каждый из них лег­

че [познается] от знания другого. Сам он выучил греческий уже в
зрелом возрасте у Гуарино, взаимно обменявшись с ним услугами,
как обычно делают торговцы

(23).

Ибо Гуарино, вернувшись из Ви­

зантии, откуда он привез знание греческого, изучал латинский язык

у Витторино, оставив ему вместо вознаграждения сокровища грече­
ской культуры; тот после приумножил их и изучением, в котором
очень преуспел, и связями с греческими учеными, которых посто­

янно имел в доме, приглашая их из самой Греции.
Он очень хотел, чтобы юноши учили на память стихи наилуч­
ших поэтов и отрывки из ораторов, поскольку их возраст, то, что

запоминает, цепко сохраняет вплоть до старости, как обычно со­

храняет аромат прекрасной влаги новый глиняный кувшин. Вит­
торино учитывал возраст и способности учеников. Действительно,
некоторым, узнав, что их тело выдержит возложенное на них бре­
мя, он предлагал сразу в самом начале, без какого-либо объясне­
ния, то, что они должны сделать; другим же мальчикам,

еще не

очень крепким из-за нежного возраста, чтобы они не отклонили
этого, как неукрощенные лошади отвергают узду и силу, он пред­

лагал изображения букв, нарисованные на бумаге разными крас­
ками, для игры

(ad lusum chartarum);

повторяя названия букв, что

в игре происходит довольно долго, они, прекрасно запоминая их

названия, затем без труда их выучивали

(24).

Витторино хвалил

деятельных и ревностных, а также любящих играть с ровесника­
ми, равно как порицал равнодушных и инертных, говоря, что они

191

Воспоминания учеников и современников

рождены к досугу и лени, а те

-

к деятельности умственной и фи­

зической.

Если он видел, как, идя на охоту или на рыбалку, кто-то из уче­
ников прыжком преодолевает сколь угодно широкий ручей или ров,

он считал того достойным его обучения, поскольку, говорил он, по

телесной ловкости узнается живость ума

(25).

Давал он и отдых от

занятий, чтобы ученики не чувствовали отвращения к тому, что не
могут еще любить из-за возраста, и чтобы возвращались к занятиям
после отдыха более бодрые, в надежде играть опять, если в [установ­
ленное] время усердно займутся занятиями. Витторино удерживал
юношей в повиновении часто путем порицаний, редко

-

телесных

наказаний и только за какой-нибудь совершенный серьезный про­

ступок, [при этом] со строгостью и печалью в лице, чтобы еще боль­
ше держать их в послушании.

Больше всего он заботился о том, чтобы юноши упражнялись в
постоянном чтении

поэтов и ораторов, и нередко приходил сам,

спрашивая и проверяя, обнаруживают ли они при чтении какие­

либо признаки понимания, различая окончания периодов

lae),

(clausu-

делая остановки, повышая или понижая голос, отмечая богат­

ство слов, разнообразие фигур. Также он иногда объяснял нарочно
неправильно окончания периодов, чтобы проверить понимание уче­

ников

(26),

а его можно достичь только с помощью обучения и дол­

гой практики. Он очень радовался, если видел, что кто-то осмели­
вался опровергать неправильное объяснение, утверждая, что это
признак замечательных способностей и понимания; и чтобы они

[такие ученики] не впали в порок самонадеянности, поскольку труд­
но в неокрепшем возрасте соблюдать меру, он их часто поддевал,
чтобы, возгордившись и став чванливыми от ложного мнения о себе,
они [в дальнейшем] не низверглись вниз. Унылых же и следующих
всецело за его суждением он, напротив, возвышал, чтобы они, по­

лучив одобрение, возвращались к занятиям более радостными. Он
до такой степени жаждал обучать и служить общей пользе, что хотя
и был весьма ученым, однако при чтении снисходил до азов и по­

вторял с учетом способностей и возраста детей также то, что вызы­
вало раздражение даже у умеренно образованного.
Он радовался способностям юношей и плакал от радости, если

они говорили изящно прозой или стихами. У кого язык был сух и
бесцветен, того он побуждал говорить много; слишком многослов­
ных не порицал, так как с возрастом, говорил он, можно с большей

легкостью обуздать природные способности, чем усилить. Он часто
хотел слушать, как юноши читают и декламируют, чтобы сразу же
исправить недостаток, если замечал его при произношении. Запре­
щал им произносить горлом, что делает голос жирным и грубым,

192

Бартоломео Платина

или краями губ, что приводит к свисту и раздражает слушателей. Он
также предлагал юношам разные занятия одновременно, говоря, что

как тело укрепляется разнообразной пищей, так душа чередовани­

ем видов занятий

(27).

Он хвалил то, что греки называют «энцик­

лопедией)>, так как ученость и эрудиция, говорил он, проистекают

из многих и разных дисциплин; утверждал, что совершенный муж

должен [уметь] рассуждать в зависимости от времени и пользы лю­
дей о природе, о нравах, о движении звезд, о геометрических фор­
мах, о гармонии и созвучии, об исчислении и измерении вещей

(28).

На тех юношей, которые, как бывает, в споре ничего не искали,
он сердился, повторяя часто, что это признак или отсутствия вся­

кого старания, или небрежения к учению; тех же, которые искали
чего-то из желания знать, он охотно слушал. Напротив, он гневал­

ся на тех, кто искушает (задавая каверзные вопросы.

-

Н.Р.) или с

излишним упрямством настаивает на чем-то; говорил, что это ни­

коим образом не признак свободного и доброго ума. Как склонен
был он к гневу от природы, так быстро успокаивался с помощью
размышления

(29).

Читая искусно и с изяществом, он указывал на

слова, мысли, стиль, описание мест, чувства лиц, которые он сам
открывал, отмечая это у авторов; отсюда, утверждал он, рождаются

словесное богатство, ясность, красота, более всего тогда, когда пу­
тем тщательного и хорошо упорядоченного чтения накапливаются

мысли, разнообразные сюжеты, ясные и красивые латинские выра­
жения. Он порицал в речи и письме юношей обилие пустых слов и
богатое острословие; хвалил, напротив, в любой написанной вещи

ясность, собственные выражения

(propria verba), порядок.
(ratio), меру.

Он вно­

сил в вещи удивительный порядок, смысл

Вергилия, который, как говорил Витторино, старанием и тща­
тельностью превосходил поэта Смирны

(30),

он часто читал публич­

но и приватно, так как юноши, соблазненные величием дел, опи­
санных поэтом, брали оттуда живое изложение событий, волнение

чувств, достойных героев; Вергилий ведь считается простым, немно­

гословным, приятным, серьезным, богатым знанием всех вещей. Он
удивительно хвалил стыдливый нрав поэта, так как тот часто выра­
жал постыдные вещи с помощью достойного словесного покрова,
открыто и изящно, как, к примеру, известные стихи о слишком жир­

ных кобылицах:

... чтоб

жир не закрьш чересчур изобильный

их детородных полей, не забухли бы борозды праздно ... (31)

Он читал и Лукана как по причине пьша и волнения, которые тот
возбуждает в душах юношей, так и из-за [описания] благородных

193

Воспоминания учеников и современников

дел, и из-за суждений, которыми поэт весьма обилен. Авторов эле­
гий отвергал как дерзких и бесстьщных, поскольку они вредили нра­
вам. Овидия называл игривым

(lascivurn)

и приятным, часто держал

в руках кое-какие его работы. Из сатириков не оставлял без внима­
ния Персия и Горация, более всего, однако, лирику последнего, так
как тот возвышался в поэзии и был исполнен прелести и изящест­
ва; Ювенала в публичной лекции ставил ниже, поскольку тот гово­

рил слишком открыто и непристойно. Он читал также трагических
поэтов, греческих и латинских, из-за [обилия у них] серьезных су­

ждений, весомых слов, величественных персонажей. Хвалил коми­
ческих поэтов, а более всего своеобразие Теренция, изящество и
словесное богатство Плавта, поскольку они весьма полезны для
красноречия; однако, утверждал он, их распущенность вредит харак­

терам, еще недостаточно сформировавшимся

(32).

В истории, которая считается как бы прозаической песнью, он

возвышал как Саллюстия
Ливия

(33) -

-

за краткость и чистую латынь, так и

за богатство, приятность, блеск, особенно в речах, в

которых присутствует величайшая сила, и говорил, что не видит, что

за падуанский диалект

(quid patavinitatis)

имеется у этого мужа вос­

хитительного красноречия и изящества, которого Азиний Поллион

укорял за чужие слова (ит. пер.: провинциализмы в языке.

Н.Р.).

-

Он еще говорил, что ошибаются те, кто легкомысленно клевещет
относительно достоверности столь значительного историка,

-

пре­

восходного качества, которым тот более всего отличался. Он читал
и хвалил «Комментарии» Цезаря, так как тот, стремясь к изяществу,
обладал [в речи] силой, тонкостью и страстью. Он часто читал Ва­
лерия Максима из-за разнообразных историй и множества приме­

ров, однако осуждал его как человека за то, что тот был величайшим
льстецом, что видно из предисловия [к его работе]

(34).

Он побуждал юношей к основательному изучению диалектики,
поскольку это искусство было пригодно для разрешения спорных

вещей. Говорил, что никогда не надо удаляться от Цицерона как от
самого изобильного и благодатного источника, так как он утоляет

любую жажду в любом виде речи и не пресыщает, но возбуждает у
старательных какое-то желание вновь настойчиво читать его

(35).

И поскольку всякая наука о честном и полезном и равно всякое уче­
ние академиков, стоиков, перипатетиков вели к уничтожению ду­

шевных пороков и к формированию наилучшего и ученейшего
мужа, они крайне необходимы. Он говорил, что Цицерона, выдаю­
щегося последователя Платона, Аристотеля, Зенона, надо читать
постоянно, потому что оттуда берется все, что формирует жизнь
общества и частную жизнь. Сенеке в том, что он написал о нравах,
присущи, на его взгляд, большие добродетели, искусный ум, испол-

194

Бартоломео Платина

ненный рвения и знания многих вещей; и хотя его сочинения об­
наруживают больше учености, чем красноречия, в котором он счи­
тается несовершенным, его надо использовать, говорил он, читая

тщательно, чтобы не впитать отличные свойства вместе с порока­

ми. Квинтилиана, наилучшего учителя жизни и [наставника] в нау­

ке, он возносил удивительными похвалами
он, следует собирать разнообразные вещи

(36). У Плиния, говорил
(37). Что касается осталь­

ного, то ради учености и эрудиции, утверждал он, необходимо чи­

тать ученейших мужей Марка Варрона, Корнелия Цельса, Марка
Катона

(38).

Из греческих поэтов он очень часто читал Гомера, который по­
добен океану и изобилует всяческими добродетелями, Гесиода
полезного в наставлениях, Феокрита
виде, Пиндара

-

-

-

восхитительного в любом

лучшего из лириков в мыслях, оборотах речи, бо­

гатстве сюжетов и слов; Аристофана

-

способного знанием языка,

чистотой аттической речи формировать добродетельного мужа, по­
скольку порицал пороки; Еврипида

-

приятного и убедительного в

мыслях; восхитительного Софокла; страстного Эсхила

-

первого

создателя трагедий. Витторино говорил, что сила Демосфена, яс­
ность Исократа очень полезны для красноречия

(39).

Он помогал

каждому следовать по преимуществу тому, к чему, как он видел, тот

склонен по природе, замечая, что один способен к истории, дру­
гой

-

к поэзии, третий

-

к математике.

Для основательного изучения медицины и гражданского и пап ского права он посылал некоторых учеников даже за свой счет в
публичные школы и не выражал досады и не переживал тяжело, что

его ученики ради обучения переходили к другим наставникам. Он
не проявлял вражды ни к кому из людей и даже к ученым, многих

из которых порицал, говоря, что они плохо пользуются благом, ко­
торое вверила им природа и дало обучение, и, как бывает в граж­
данских войнах, обращают против самих себя оружие, предназна­

ченное для защиты государства. Он обладал таким авторитетом и
влиянием, что многие весьма ученые мужи, в числе которых тогда

считались Филельфо и Гуарино, послали своих детей к Витторино
для просвещения и обучения

(40).

Он обладал такой выдержкой, что

ни в делах, ни в словах никогда не было слышно от него ничего
высокомерного, или надменного, или смешного, и никогда он не

сделал ничего, что кого-нибудь оскорбляло. В разговорах, в собра­
ниях, на совместных трапезах между лекциями ради восстановления
душевных сил он умело использовал тонкое остроумие, скромное и

благопристойное, которое никого не оскорбляло, напротив, развле­
кало слушателей; в нем не содержалось ничего не соответствующе­

го его жизни, ничего грубого и ничего, что могло быть менее до-

195

Воспоминания учеников н современников

стойным примером в словах или жесте. Тем, кто спорил с ним о
литературе, он, даже если вначале его кое-что возбуждало, предпо­

читал тем не менее [уступить], оставив за ними превосходство в деле,

о котором велся спор, нежели [позволить] им упрямо надоедать
своими нелепыми криками; в то время как сам он излагал свои до­

воды скромно и серьезно, а не нелепо и глупо, как обычно диалек­
тики нашего времени. Ничего никогда не сделал он из ненависти,
зависти, угодливости, из-за денег, щедрых даяний, за что его спра­

ведливо могли бы порицать.
Он был столь усерден, что не только [исправлял] пороки речи
юношей, если они говорили глухо, слишком громко, грубо, сдавлен­
но, неприятно для слуха, хрипло, приводя их к мягкости [в речи],
гибкости, ясности, привлекательности, но даже в соответствии с

приличием и красотой формировал их походку, телесные жесты,
движения головы, рук и ног. Если он видел, что какой-то юноша
держал себя менее терпеливо и спокойно (как бывает, когда, устав
стоять, опираются на одну ногу или нелепо прислоняются к стене),
он, раздражаясь, обводил мелом вокруг его ног, наказывая его, если
он уйдет оттуда ранее установленного времени. Он порицал весьма
суровыми словами того, кто кусал губы или кривил рот или нос,
отхаркивался, а не сморкался, часто плевал, держал дрожащие [от
холода] руки под одеждой или пользовался из-за сильного холода
перчатками, говорил, что тот станет слабым и никчемным челове­

ком; [и напротив] хвалил тех, кто долго стоя на одном и том же месте
(поскольку стремились один другого превзойти в терпении), читал

много стихов, в этом особенно выделялись Карло Гонзага и Феде­
рико Урбино

(41).

Если Витторино видел, что кто-то безучастен или

проявляет какой-то [другой] признак бездействия, он отклонял того
от праздности каким-либо наказанием; напротив же, подтянутых и

деятельных он хвалил ради того, чтобы им подражали.
Он предлагал юношам для подражания все наилучшее [из работ],
писали ли они прозой или стихами; часто повторял, что не следует

начинать писать (а к этому он каждого более всего побуждал), пока
прежде не станет пылкой душа и не побудится чтением той вещи,

которой захочет подражать. Он говорил начинающим, что писать
надо как можно более тщательно и что надо остерегаться, как бы

не последовать за порочным, пренебрегая разумным суждением.

Сам он как можно тщательнее исправлял то, что написали учени­
ки, кое-что добавлял, очень многое убирал. Если читал что-то, что
содержало ему похвалы, как ученики обычно делали ради упраж­
нения, то, гневаясь, едва мог прочитать это до конца, не говоря уж

об исправлении, уговаривая юношу не писать впредь о нем ничего
такого.

196

Бартоломео Платина

Сами ученики его, которых у него было очень много, свидетель­
ствуют, что он бьm ученейшим и наилучшим наставником. Упомя­
нем детей государя; он воспитал в нравственных принципах и уче­

ности для управления государством

(ad principatum) Лудовико (зна­
(42)), который теперь правит в

менитого отца кардинала Франческа

Мантуе и который считается самым образованным из всех правите­
лей нашего времени; он оставил выдающегося, наряду с прочими

дарами души, знанием греческой, а равно римской литературы Кар­
ло

(43),

превосходнее которого в телесной крепости и силе его вре­

мя не видело никого. Он укрепил тонкий ум и превосходную душу

Джованни Лучидо

(44).

Оставил Алессандро как образ наилучшего

и добродетельнейшего государя благодаря мягким нравам и обра­
зованию

(morum facilitate

ас

disciplina) (45).

Он так обучил и воспи­

тал герцога Федерико из Урбино, которого отец послал к Виттори­
но учиться, что величием души, умением вести дела, авторитетом,

влиянием в Италии ему было немного равных, не говоря уж о пре­

восходящих. Долго бьmо бы перечислять детей наилучших благород­
ных правителей всей Италии, которые во множестве стекались в
школу Витторино.

Перехожу к тем, которых благодаря уму и образованности сле­

дует числить среди ученых

Оньибене Леоничено, мой настав­

(46).

ник, считается искуснейшим и ученейшим в греческой и латинской

науке; равно красноречивейший, серьезный и ученый

Коррер; тщательный и приятный в сочинениях

-

-

Грегорио

Антонио Бекка­

рия; Андреа Фазоло, брат Анджело Фазоло, епископа Фельтре,

-

муж сладостного красноречия, бесспорно первый в любом знании;

Лоренцо Валла- другое украшение греческого и латинского язы­
ков. Образованный в любой древней науке

математике -

(in omni antiquitate),

а

также проницательный

Джованни Пьетро да Лукка; в диалекти­

ке, физике,

Якопо да Кремона; в красноречии

оргий Трапезундский; в любой области культуры

- Ге­
(in omni huma-

nitate) и в науке - Феодор Газа; в знании греческого и латинско­
- Пьетро Бальбо; в словесном богатстве и цицероновой
красоте - Сассо [Сассоло да Прато. - Н.Р.]; во множестве наук го

Франческа Кастильоне; в тщательном и искусном толковании по­
этов, ораторов и писателей любого рода

-

Андреа Виджевано; в

изящном переводе греческих историков на латинский язык

кусный и усердный Никколо Перотти; в героическом стихе

-

ис­

за­

мечательный поэт Базинио да Парма. В превосходном обучении и
воспитании царственных детей
лекции

-

-

Бальдо Марторелло. В публичной

ученый и искусный Пьетро Манна. В преподавании

грамматической науки считались ученейшими Габриеле Конкоред­
жо и многие другие. Все они вышли из гимназии Витторино, слов-

197

Воспоминания учеников и современников

но воины из троянского коня, как говорится о школе Исократа, их
трудом и знанием пользовалась почти вся Италия. Ученики ника­
кого другого наставника, не в обиду прочим будь сказано, казалось,

не достойны в наше время называться лучшими и более образован­
ными.

Будучи искуснейшим в образовании и воспитании учеников,
Витторино равным образом заботился об их здоровье, не иначе как
родители заботятся обычно о здоровье своих детей. В самом деле,
поскольку летом обычно город мало полезен для здоровья, он от­
сылал своих учеников в здоровые и красивые места, например, в

Бенако (Гарда), на Веронские холмы, назначив им время возвраще­
ния

(47).

Также он содержал на свои средства бедных родителей

некоторых учеников, из-за гнетущей старости мало способных до­

бывать средства к существованию, чтобы сыновья не отвлекались от
занятий, [движимые] милосердием [к родителям] ради изыскания
для них пропитания.

Спрошенный друзьями, почему у него нет детей, он ответил, «По­
тому что у меня их много дома»,

-

указывая на окружавших его юно­

шей. Он, действительно, жил всегда очень целомудренно в безбрачии.
На вопрос, почему он презирал богатства, он сказал: «И потому, что
я их никогда не любил и не восхищался ими, и потому, что я во мно­
гом не нуждаюсь, поскольку мне добродетель вплоть до смерти будет

деньгами на дорогу

(viatico)>);

и пусть ему прежде всего в этом, [гово­

рил он], подражают юноши.
Тело у него было маленькое, но крепкое и живое, без какой-либо
полноты, достойное чело, скромное лицо, голова с сединой. Он
получал удовольствие больше всего от простой пищи, беря простое

блюдо, а не изысканное, вторым блюдом для него иногда были све­

жие фрукты. Фазанов, куропаток, лакомства и все, что предлагает­
ся из деликатесов во дворах государей ради возбуждения наслажде­
ния, сам он не ел и редко позволял, чтобы ели его питомцы; и по­
скольку ел он с большим удовольствием, то не было нужды в

изысканной закуске. Потреблял умеренное вино, некрепкое и при­

ятное. Он хотел, чтобы за трапезой все хранили молчание, особен­
но во время чтения. Говорил, что надо избегать тучности, которая,
словно тяжелейшая обуза и помрачение души, обычно рождается от

чрезмерных прожорливости, питья, праздности, сна. Носил он боль­
шей частью в течение всего года одну и ту же одежду, добавляя к ней
или снимая меховую шкуру, в зависимости от времени года. Удер­
живал юношей от лжи строгостью. Одному человеку, кто спраши­
вал, почему его сын обучается наукам дольше, чем он сам хотел или
позволяли его средства, он ответил, что образование не приобрета­

ется как участок земли, ведь последний добывается за деньги, а об-

198

Бартоломео Платина

разование

-

временем и усердным трудом. Он постоянно толкал

учеников к ученью, показывая, что ни от какой потери они не стра­

дают больше, чем от потери времени.

Он любил знатность, и если между благородным и плебеем рож­
дался, как часто бывает, какой-либо спор, он, хотя и говорил, что
благородный и ревнитель добродетели

-

тем не менее на сторону знатного

Витторино был в таком по­

(48).

одно и то же, склонялся

читании, что одно его присутствие удерживало в их долге хорошей

и честной жизни не только граждан Мантуи (что бьшо справедли­
во), которые благоговейно почитали его, идушего по городу в сопро­
вождении одного только слуги; но даже славнейший государь, го­

ворящий в шутку среди своих что-то менее пристойное, как часто
бывает, при его неожиданном появлении прерывал голос; приказав

поставить сразу же кресло, он [государь] садился перед ним, будь он

за трапезой или в опочивальне; Лудовико и прочие братья, ставшие
после смерти отца властителями, вставали перед ним и почитали его

как добродетельного и наилучшего наставника, как делали это и
прежде. Часто даже без приглашения Витторино приходил к столу
Алессандро, которого побуждал своим присутствием и, если нужно

было, словами к умеренности.

Он призывал часто учеников припоминать, что сделали за день.
Говорил, что с людьми надо так обращаться, чтобы из друзей сде­
лать еще больших друзей, а тех, кто враждует с нами по причине
какого-то соперничества, сделать друзьями. [Говорил также], что
никогда не следует обижать кроткого человека, который более все­
го близок к Богу; должно воздерживаться от чрезмерного смеха и
грубой строгости; следует питать благодарность и воздавать [за бла­

годеяния людям], оказавшим нам услуги.

Он говорил, что нет ничего позорнее для юноши, чем проводить
жизнь в кругу женщин. Побуждал жениться тех, кто, как он заме­
чал, предается чувственной любви. Жадность к богатствам, говорил
он, проистекает из пустого мнения, поскольку легко можно приоб­
рести то, что уничтожает нужду. Витторино не легко выбивали из
колеи, как говорится, несчастные случаи и жизненные потрясения.

Он перенес смерть племянника, сына сестры Бартоломео Энсель­

мино, [погибшего] в сражении у Брешии, исключительно образцо­
вого юноши и дома, и вне его, со стойкостью духа, подобающей

философу, так что не слышно было ни малейшего вздоха по поводу
жесточайшего несчастья

(49).

Гадателей, прорицателей, толковате­

лей снов, геомантиков и им подобных, глупость которых и пустые
обещания обманывают людей, он презирал. Благодаря стойкости
духа, чистоте жизни, презрению к мирским вещам Витторино счи­
тали счастливым

(felix est habltus).
199

Воспоминания учеников и современников

Однако бьшо достаточно тех, кто хулил такого мужа за то, что,
[якобы] увлекаемый пустой славой (а он всегда презирал ее), он хо­
тел казаться лучше, чем бьш, и обманывал учеников пустыми настав­
лениями. В отношении этого Витторино не утешал себя никаким
другим доводом, кроме слов: «Бог даст им когда-нибудь лучший
разум». Когда его порицали за помощь дурным людям, многих из
которых он спасал за деньги от долга, многим же помогал делом и

покровительством, освобождая их из тюрьмы, от наказаний, из оков,
он отвечал, что платит этим человеческой слабости. Из-за гарантий
и поручительств, которые он давал ради друзей, он терпел много

убытков, поскольку ему затем приходилось платить [за них]. У него
также был обычай посещать больных, помогая им уходом и деньга­
ми. Кроме того, он помогал монахам пищей и одеждой и в соору­

жении храмов, беря деньги в долг исключительно для этой цели у
торговцев и богатых друзей. Он очень стойко защищал сирот, вдов,
а также угнетенных страхом перед судебным разбирательством.

Обремененный множеством этих трудных дел, он не оставил ника­
кого [письменного] свидетельства своего ума

mentum),

(ingenii sui monu-

говоря, что лучше хорошо делать, нежели хорошо гово­

рить. Существуют, однако, некоторые его письма к друзьям
которым присущи серьезность,

(50),

честность и тонкость, отнюдь не

достойные порицания.

Витторино жил до того воздержанно и умеренно, что заболел
лишь в последний период жизни, в котором даже в перенесении

страданий показал себя очень терпеливым, так как не бьшо слыш­
но от него никогда стона или жалобы; и он даже заявлял, что
смерть

-

конец всех зол

-

надо переносить, когда она придет, спо­

койно, порицая тех, в особенности стариков, которые, держась за
жизнь с чрезмерной жадностью, не достаточно видели, сколь боль­

шого зла желали. Измученный лихорадкой и почти уничтоженный
смертью, он, видя печальных и плачущих учеников, говорил им, что

они должны радоваться, что он уже завершил путь, которым надо

бьшо идти. Он поручил своим ученикам не устраивать для него пыш­
ных похорон. Измученный в конце концов болезнью, наилучший и

ученейший муж умер на

69

году жизни

(51);

его тело в сопровожде­

нии правителей и народа бьшо перенесено в церковь Св. Духа, там
погребено в земле, как он сам велел, подле костей матери.
Смерть Витторино вызвала у потомков большую скорбь, с поте­
рей наставника ученики разошлись повсюду, и славные умы, кото­

рых он собирал отовсюду для обучения, предлагая даже вознаграж­
дение, увядали изо дня в день. Поэтому эту смерть, хотя и старика,

можно считать жестокой и достойной слез по причине столь боль­
шого общественного несчастья не только для одного города [Ман-

200

Бартоломео Платина

туи], который претерпел величайшую утрату после удаления из об­
щественной жизни (ех

medio)

такого мужа, но и для всей Греции и

Италии, для которых его дом был общим приютом. Ибо немногие
находились (я не осмелился бы сказать никто), кто до Витторино

наставлял бы юношей с исключительным человеколюбием, чисто­
той и милосердием в науке, просвещении, нравах, религии, вере,

благочестии, наконец, в любом виде добродетели. Поэтому [всякий],
кто не лишен всецело человеколюбия, у кого не каменное, но чело­
веческое сердце и кого волнуют свои, равно и чужие несчастья, пусть

оплакивает Витторино и скорбит о нем

-

отце просвещения и нау­

ки, возделывателе умов, средоточии добрых нравов, покровителе

несчастных, единственном в своем роде вместилище благочестия,
совестливости, стойкости, умеренности, веры, святилище доброде­
телей и муз, наконец, единственной в своем роде опоре нашего вре­
мени и его украшении.

Комментарии

1.

Бартоломео Сакки (Платина)

(1421-1481)

родом из местечка Пьядена

около Кремоны (отсюда его латинизированное имя Платина). Сначала слу­

жил в армии Франческа Сфорца, затем, оставив военное дело, прибыл в
Мантую, возможно, привлеченный славой созданной Витторино школы.
Учился он у ученика Витторино Оньибене да Лониго (см. о нем в комм.
к воспоминаниям Прендилаквы), а после его ухода в Виченцу в

1453

67

г. стал

по приглашению Лудовико Гонзага руководителем школы, сохраняя этот

пост до

1457

г., когда, оставив школу, отбыл во Флоренцию, где слушал лек­

ции ученого грека Аргиропуло. С

1462

г. он в Риме, где к тому времени был

уже кардиналом молодой Франческо Гонзага. Находясь на службе в курии,
он сближается также с римскими гуманистами и входит в созданную Пом­
понием Летом Римскую академию. Дважды попадает в тюрьму (первый раз
за дерзкое письмо против папы Павла

11

и второй

-

вместе с римскими ака­

демиками, обвиненными в заговоре против папы, в язычестве и др.). Одна­

ко при новом папе Сиксте

IV

положение его меняется, он становится пре­

фектом Ватиканской библиотеки, занимается литературной деятельностью.
Умирает в

1481

г. от чумы.

Платина не был учеником Витторино, но учился у его ученика и жил в
Мантуе в окружении людей, помнивших и почитавших учителя. Его рабо­

та, посвященная Витторино, названа

Commentariolus

(небольшое сочине­

ние, маленький комментарий), она была написана после

минается Франческа Гонзага как кардинал, а он стал им в
делить точнее время написания сложно. Г.Биасуз

1461 r. (там упо­
1461 r.). Но опре­

(G. Biasuz),

по изданию

которого сделан настоящий перевод, определяет время ее создания

ду

1462

и

1465

-

меж­

гг. В работе Платины имеются совпадения с текстами других

воспоминаний, особенно Прендилаквы, но в ней есть интересные и ориги­
нальные части, которые относятся главным образом к процессу образова­
ния и воспитания

-

к содержанию образования, его методам, некоторым

201

Воспоминания учеников и современников

воспитательным приемам. Эти разделы, и прежде всего тот, который каса­
ется содержания образования, в свете открытых недавно архивных докумен­

тов (см.:

Cortesi М. Libri е vicende di Vittorino da Feltre // ltalia Medioevale е
Umanistica. XXIII. 1980. Р. 88-95) представляют большой интерес.
Работа Платины была опубликована впервые в 1-й части тома Cremonensium monumenta Romae extantia. Roma, 1778. А cura di A.Vairani.
2. Балдассаре Суардо (Соарди) - мантуанский ученик Витторино да

Фельтре, возможно, брат Джанфранческо Суардо, тоже ученика Витторино.

3.

Платина говорит о духовном родстве ученика и учителя; его учитель

Оньибене да Лониго учился у Витторино, и тот был его «отцом», а для Пла­
тины

4.

-

ученика Оньибене, Витторино является «дедом».

Платина называет фамилию

Romagnus

ошибочно, он был введен в за­

блуждение философом и гуманистом из Фельтре Антонио Романьо
который так сказал о семье Витторино (см. комм.

1408),

6 издателя

( 1360-

сочине­

ния Платины «Жизнь Витторино да Фельтре» Дж.Биасуз). Витторино был
из семьи Рамбальдони.

5.

Дж.Биасуз считает некоторым преувеличением Платины сведения о

трудностях материального характера семьи Рамбальдони, поскольку они

владели кастелло Фианема и несколькими земельными участками (см.

comm. 6,

Р.

40).

Plat.,

Однако о бедности семьи Витторино пишет и Прендилаква,

подтверждает это и жизнь самого Витторино в Падуе (в частности, попыт­

ки

ero

обучения у Б.Пелакани). По всей видимости, в Италии этого време­

ни некоторые знатные фамилии приходят в упадок, не избежала этой уча­
сти и семья Витторино.

6.

Представление об упадке культуры в Италии в связи с варварскими

завоеваниями очень ясно сформировалось в гуманизме (например, у Лео­

нардо Бруни в «Истории Флоренции»), и Платина лишний раз это подтвер­
ждает.

7.

Итальянские гуманисты Франческа Петрарка

Паоло Верджерио

(1370-1444)

(1304-1374)

и Пьер

внесли достойный вклад в возрождение ин­

тереса к древней культуре. Петрарка, помимо объяснения ценности антич­
ной культуры в своих сочинениях и письмах (особенно интересны в этом
отношении письма в прошлое, обращенные к античным писателям, фило­
софам, историкам), занимался собиранием античных книг, их переписыва­
нием (иногда переписывал даже сам), составлением библиотеки (см. об этом:

Ревякина Н.В. Книжные заботы Петрарки// Вопросы истории.

1986.

№

3).

Верджерио изучал греческий язык у Хризолора во Флоренции, занимался
переводами с греческого, защищал античную культуру (см. Вступит. статью).

8.

Все перечисляемые Платиной гуманисты способствовали развитию

гуманистических штудий и культуры в целом. Гаспарино Барцицца был за­

мечательным знатоком латинского языка и преподавал его (см. комм.

36

к

воспоминаниям Прендилаквы); Гуарино, изучив греческий язык в Визан­

тии, преподавал его во Флоренции и Венеции (см. комм.

38

к воспомина­

ниям Прендилаквы), издавал и комментировал древние тексты и бьш гума­

нистическим педагогом в Ферраре; Леонардо Бруни Аретино

(1370-1444)

много занимался переводами с греческого, изучив его у Хризолора во Фло­
ренции, а также писал собственные труды; Поджо Браччолини

(1380-1459),

помимо собственных работ, был известен поиском древних книг и их пере-

202

Бартоломео Платина

пиской, он сделал ряд ценных находок (нашел полного Квинтилиана, Лук­

реция и др.), оказавших серьезное влияние на развитие гуманизма; Фран­
ческо Филельфо

(1398-1481),

выучив греческий язык в Византии, препода­

вал древние языки в университете Флоренции и в Милане; Витторино в
своей школе давал знание греческого и латинского языков, а также в це­

лом древней культуры и тем самым способствовал развитию гуманизма.

9.

В отличие от Прендилаквы Платина говорит о магистерском звании

Витторино (включении в число докторов).

10.
11.

О Бьяджо Пелакани см. комм.

5-7

к воспоминаниям Кастильоне.

«Получая только общественное вознаграждение»

-

Платина, в отли­

чие от Прендилаквы, не подтверждает наличия у Витторино в Падуе част­
ной школы, когда он работал в университете.

12.

Объяснение отъезда Витторино в Венецию совпадает у Платины с объ­

яснением Кастильоне, а Прендилаква никаких аргументов не предлагает.

13.

В оригинальном тексте сказано:

«Eius eruditionem et contubernium

inquirerent•~, т.е стремились получить у него образование и право жить в его
доме, в контубернии (пансионе) см. Вступит. статью.

14.
15.

Оньибене Леоничено

-

это Оньибене да Лониго, учитель Платины.

Создать «академию всех добрых искусств и приют для наук»

-

таким

видится Платине замысел Витторино, и в этом он, видимо, прав: Виттори­
но не ограничился воспитанием детей государя, а создал в дальнейшем боль­
шую школу, отличную от существующих школ и совсем не похожую на уни­

верситет (поэтому итальянский перевод «так сказать, университет» вряд ли
удачен).

16.

Платина связывает расширение школы («учреждает гимназию») со

щедростью государя, позволившего Витторино получать деньги и все необ­

ходимое из казны. Ср. с воспоминаниями Прендилаквы, объяснявшего рас­
ширение школы притоком учеников из других городов Италии и даже иЗ
друтих стран. Скорее всего, эти объяснения дополняют друг друга.

17.

Платина единственный говорит здесь и ниже о воспитании внешней

благопристойности у учеников. В гуманистической педагогике подобные
вопросы обсуждались, к примеру, вся шестая книга педагогического трак­

тата Маффео Веджо

«De educatione liberorum» посвящена этой теме ( Vegio М.
De educatione liberorum et eorum claris moribus libri sex. Washington, 1933-1936.
Lib. 1-3 / Ed. Ьу M.W. Fanning. Lib. 4-6 / Ed. Ьу A.St. Sullivan). Думается, что

рассказу Платины следует доверять.

18.

О подобном отношении Витторино к детям из благородных семей

сообщает и Прендилаква. См. комм.

19.
20.

142

к его воспоминаниям.

Ср. с воспоминаниями Прендилаквы.
В этих рассуждениях Витторино чувствуется влияние Квинтилиана

См.: Квинтилиан Марк Фабий. Двенадцать книг риторических наставлений.
Пер. А.Никольского. Ч.

21.

1.

СПб.,

1834. 1, 11,

ХХ.

Последователи Диогена Синопского (ок.

412-323

до н.э.)

-

киники

подчеркивали свое безразличие к условностям и приличиям, эпатировали

публику, на что и обращает внимание Витторино.

22.

Аполлон назван Пифийским по имени убитого им в Дельфах страш­

ного дракона Пифона; на месте убийства дракона был воздвигнут храм, где
находился оракул Аполлона, чью волю изрекала жрица-вещательница Пифия.

203

Воспоминания учеников и современников

23.

О том, что Витторино обучал Гуарино латинскому языку, сообщает

только Платина, у учеников Витторино таких данных нет.

24.

Речь здесь идет о начальном изучении языка; не исключено, что Вит­

торино применял при этом некоторые элементы игры; но говорит об этом

только Платина.

25.

Данное высказывание Витторино лишний раз подтверждает призна­

ние им неразрывной связи душевных и телесных качеств в человеке.

26.

Здесь и далее следуют ценные сведения о педагогических приемах Вит­

торино; Платина, будучи сам педагогом, обращает внимание на такие момен­
ты в обучении Витторино, которые не замечали или не считали важными дру­
гие авторы воспоминаний, избравшие в жизни другую стезю.

27. О перемене занятий, дающей бодрость, говорит Квинтилиан (Указ.
1, 1, XI). Принцип чередования занятий, отсутствовавший в средневе­

соч.

ковой школе и обоснованный некоторыми гуманистами (например, Мат­
тео Пальмиери, см.:

Vita civile.

А

cura di G.Belloni. Firenze, 1982.

Р.

41),

на­

чал утверждаться на практике в школе Витторино.

28.

Термин «энциклопедия» встречается только у Платины, он верно пе­

редает характер образования в школе Витторино: разносторонность выступает
у него как черта хорошо воспитанного человека

-

«совершенного мужа», она

не выполняет профессиональных задач, в отличие от средневековой подго­
товки. Но сама идея энциклопедического образования, знания полного кру­
га дисциплин идет из Средневековья, у Витторино она обретает новый смысл.

29.
30.

Склонность Витторино к гневу отмечает и Прендилаква.
Витторино очень высоко ценил Вергилия, и среди прочих причин не

последнюю роль в такой оценке играло и то обстоятельство, что Мантуя
была родиной Вергилия; так что, прививая любовь к поэту, учитель, несо­
мненно, способствовал воспитанию патриотизма, чувства гордости за город,

-

где родился знаменитый римский поэт. Поэт Смирны

Гомер; в такой его

оценке Витторино, как показывает Г.Биасуз в комментариях к «Жизни Вит­
торино», следует за Квинтилианом.

31.
32.

Вергилий. Георгики. Ш,

135-136.

Г.Биасуз отмечает влияние Квинтилиана на приведенную Платиной

оценку Витторино Лукана, Овидия, Горация и ряда других античных писате­
лей. И хотя известно, как высоко учитель ценил Квинтилиана, приписывать
такую оценку исключительно ему следует с осторожностью, она могла идти

и от самого Платины. О критическом отношении учителя к вольностям и
непристойностям древних поэтов упоминает Прендилаква.

33.

Саллюстий назван в перечне книг, посылаемых Витторино своему

ученику Джан Пьетро да Лукка (см.:
историку Титу Ливию

(59 до

н.э.

- 17

Cortesi

М.Ор.

cit.

Р.

95).

К римскому

н.э.) Витторино проявлял особое вни­

мание, возможно, еще со времен обучения в Падуе

-

родине историка, где

его почитали. Свое отношение он привил и ученикам, о чем они и свиде­
тельствовали своей деятельностью: Андреа Бусси Виджевано издал Тита
Ливия (см. его воспоминания и комм. к ним), Федерико да Монтефельтро
устраивал в своем замке чтение Ливия. Витторино был не согласен с рим­

ским историографом, критиком и поэтом Азинием Поллионом

5 н.э.),

(76 до

н.э.

-

который порицал язык Ливия, находя в нем провинциализмы, диа­

лектные особенности языка жителей города

204

Patavium -

Падуи.

Бартоломео Платина

34.

В оценке Цезаря тоже сильно влияние Квинтилиана. Валерия Мак­

сима Витторино порицает за введение к его сочинению

«IX

книг памятных

деяний и слов», в котором он льстиво восхваляет императора Тиберия.

35.

Витторино очень ценил Цицерона, но его оценка Цицерона как по­

следователя Платона, Аристотеля, Зенона явно преувеличена, если иметь в
виду его философские взгляды. Витторино владел целым рядом работ Ци­
церона. В упоминавшейся статье М.Кортези, где приведен список книг,
посылаемых Витторино своему ученику Джан Пьетро да Лукка, названы
работы Цицерона

«0 природе богов», «Об обязанностях>), «О дружбе>),
«0 старости>), «Филиппики», а также «Об ораторе» - сочинении, открытом
в 1422 г. в Лоди (У.Х.Вудворд ссылается на копию трактата в библиотеке Сан
Марко во Флоренции, содержащую слова «проверен и исправлен в Мантуе
при славнейшем ... Витторино».

- Woodward WН. Vittorino da Feltre and other
humanist educators. Cambridge, 1897. (Repr. N.Y, 1963. Р. 48).
36. Виторино узнал Квинтилиана еще в Падуе, когда с июня 1418 г.
Г.Барцицца начал использовать его в преподавании (Woodward WН. Ор. cit.
Р. 26). Он не только имел его в своей библиотеке и применял в школе, но
способствовал распространению его идей: разрешение на вывоз из Мантуи
Квинтилиана (в 2-х томах) получил ученик Витторино А.Беккария, Квин­
тилиан был и среди книг, посылаемых Витторино Джан Пьетро да Лукка, а
друrой ученик Оньибене да Лониго издал Квинтилиана в

tesi

М. Ор.

37.

cit.

Р.

1471

г.

(Cor-

83, 89).

Копии Плиния Старшего в этот период были редким явлением, но в

Мантуе Гонзага имел Плиния уже в

1376 г. (Woodward WH.

Ор.

cit.

Р.

48).

Трудно предположить, что его не было у Витторино, хотя письмо Г.Коррера
(см. ниже) свидетельствует как раз об этом: учитель интересуется Плини­
ем, который был у Коррера и находился в Вероне.

38.

О том, что в библиотеке Витторино были Марк Варрон, Корнелий

Цельс, Марк Катон, данных нам не встретилось.

39.

Из греческих авторов, называемых Платиной, в списке передаваемых

Витторино Джан Пьетро да Лукка книг содержатся речи Исократа, «Теого­

ния» Гесиода и другие его работы, Аристофан, Еврипид, Феокрит, а также
материалы для изучения Гомера. Все это подтверждает наличие у Виттори­
но этих книг и возможное их использование в преподавании. Так что дан­

ные Платины заслуживают доверия. Можно предположить, что у Виттори­
но были и другие авторы, называемые Платиной,

-

Пиндар, Софокл, Де­

мосфен, Эсхил. С другой стороны, в списке отсылаемых Джан Пьетро да
Лукка книг имеется и целый ряд других книг, о которых Платина не упоми­
нает, например, Геродот, Фукидид, ряд работ Аристотеля («Этика», логиче­
ские работы) и другие, они тоже могли использоваться в учебной работе, в
частности об Аристотеле, изучаемом на последнем этапе обучения, говорит

Сассоло да Прато, упоминает о нем и Кастильоне.

40.
1432),
41.

Гуарино послал в мантуанскую школу своего сына Грегорио (род. в
Поджо

и комм.

42.

-

Бартоломео (род. в

1425) (Woodward

WН. Ор.

cit.

Р.

30).

О Карло Гонзаге и Федерико да Монтефельтро см. в воспоминаниях

53, 72, 76

Прендилаквы.

Кардинал Франческа

-

сын Лудовико Гонзаги, получивший высокую

церковную должность 18-летним юношей в

205

1461

г.

Воспоминания учеников и современников

43.

У Карло Гонзаги греческих книг не было, но языку он выучился, судя

по тому, что, будучи мальчиком, перевел с греческого на латинский жизне­

описание спартанского царя Агесилая (см. об этом в воспоминаниях Прен­
дилаквы).

44.
45.
46.

О Джанлучидо Гонзаге см. комм.

70

к воспоминаниям Прендилаквы.

Об Алессандро см. воспоминания Прендилаквы и комм.

71

к ним.

Платиной названы ученики Витторино, упоминаемые Прендилаквой

(см. комм. к его воспоминаниям), а также ряд других. Андреа Фазоло (Фад­
жоло да Кьоджа)

- о нем не удалось ничего найти. Данные об обучении
(1407-1457) опровергаются Манчини: Mancini G. Vita di
Lorenzo Valla. Firenze, 1891. Р. 11-12. Якопо да Кремона - это Якопо Кас­
сиано, см. о нем в комм. 68 к воспоминаниям Прендилаквы. Базинио де
Базини (1425-1457) родом из Пармы пришел в школу Витторино очень

Лоренцо Баллы

юным, после смерти учителя учил греческий у Газы, затем учился у Гуарино
в Ферраре. Знал и любил Гомера. Даровитый поэт, автор ряда поэм. В

1449 r.

был в Римини на службе у Сиджисмондо Малатесты. В честь жены Мала­
тесты Изотты написал

«lsottaeus»,

в поэму

«Hesperis»

(незавершенной) вос­

певал военные подвиги Малатесты. Базинио сохранил чувство глубокой
благодарности к Витторино и в письме к папе Николаю

V писал:

«После того

как добродетельный Витторино принял меня под дружескую крышу, неве­

жество улетело от нас на (крыльях] быстрого ветра» (Фойгт Г. Возрождение
классической древности, или первый век гуманизма. Т.
специально о Базинио

-

С.

431-434).

1.

С.

531,

а также

Среди неизданных сочинений Бази­

нио А.Кампана называет трактат по латинской просодии

«De carminibus»,

где автор в самом начале упоминает о преподавании Витторино (Сат­
рапа А. DВI. Т.

7.

Р.

89-98).

Умер Базинио

32 лет

и был похоронен в Римини

в храме, возведенном Альберти.

Среди учеников, упоминаемых Э.Фаччоли, встречаются имена, не на­
званные в воспоминаниях: Антонио Барателла да Лорейя, Джованни Али­
отти, мантуанцы Карло Броньоло и Бартоломео Манфреди; этот последний
был создателем башенных часов на площади Эрбе, которые при поддержке

Лудовико Гонзага были установлены и запущены в

1473 г., за это Манфреди
de Horologio; при дворе Гонзага он стал придвор­
ным астрологом (Faccioli Е. L'esperienza umanistica // Mantova. Le lettere. V 11.
Mantova, 1962. Р. 28, 32). В библиотеке маркиза Луиджи Капилупи хранится
его «Арифметика», рукопись второй половины XV в. (ln traccia del Magister
Pelicanus. Mostra documentaria su Vittorino da Feltre. А cura di R.Signorini.
Mantova, 1979. Р. 92).
47. В жаркие летние дни Витторино вывозил своих питомцев за город на

даже получил прозвище

виллы Гонзага в Боргофорте и Гоито, также на холмы над озером Гарда; бы­
вал он с ними и на своем маленьком участке, засаженном виноградными

лозами и имевшем домик, он находился на холме, названном горой Верги­
лия (там, как гласила молва, родился Вергилий).

48.

О любви Витторино к выходцам из благородных семей пишет и Прен­

дилаква.

в

49. Бартоломео Энсельмини погиб в 1439 г. в ходе долгой осады Брешии
1438-1441 гг. Его смерть была для Витторино тяжелой утратой, он любил

и ценил юношу, дал ему образование в свой школе. М.Кортези публикует

206

Бартоломео Платина

ценное свидетельство о Бартоломео

-

сохранившееся в рукописи письмо

ученика Витторино Лодовико Делла Торре к Джанфранческо Гонзаге, в ко­
тором говорится о замечательных качествах Бартоломео, подававшего боль­
шие надежды, и о том, сколь тяжела эта смерть для Витторино

cit.

Р.

113).

(Cortesi

М. Ор.

Семья Энсельмини перебралась из Падуи в Мантую после того

как осужденного за выступление против Венеции Энсельмино благодаря
усилиям Витторино, Гонзаги и некоторых венецианских патрициев переве­
ли на мантуанскую территорию, обязуя его в случае нарушения соглашения
заплатить

1000

дукатов; и когда Энсельмино в

1444 г.

выступил открыто на

стороне врагов Венеции, Витторино заплатил за него означенную сумму

(Faccioli

Е.

L'esperienza umanistica // Mantova. Le lettere. VII.

Р.

21).

М.Кортези приводит архивные документы, показывающие, что Энсель­
мино был на службе у Гонзаги, как и его сыновья (Джакомо, Бартоломео);

дочь Рафаэлла вышла замуж за Джакомо Фоленго (деда известного поэта

Теофило Фоленго); возможно, дети Энсельмино учились у Витторино (о
семье Энсельмини см. раздел
Ор.

cit.

50.
51.

Р.

«Vittorino

е

gli Enselmini>)

в статье М.Кортези.

108 - 114).

О письмах Витторино см. раздел «Письма».
Данные Платины о смерти Витторино на

отнести дату его рождения к

1378 г.

69

году жизни позволяют

l}Jeropиo Коррер Венецианский
к брату Андреа (1)

Как должны воспитьmаться дети
Книжка эта поучительная, поэтому ее следовало для кого-то напи­
сать.

[Все] это я собрал для тебя, брат, из книг древних и из того, чему
учил когда-то о детях наилучший отец Витторино; здесь содержится
нечто [достойное внимания], что могло бы быть поучительным; если
научу кого-то, то останется достойное сочинение о науке.

[С детьми] трудно сразу же с колыбели, после того, как их долгие
месяцы терпеливо вынашивая [произвели на свет] роженицы, блед­
нея на постели, и встревоженные матери стояли рядом; в дальней­
шем надо найти наилучшую кормилицу с надлежащими языком и

нравами

(2).

Ведь [именно] ее голос преЖде всего попытается воспро­

извести ребенок, затем грубые звуки, которые он вначале издаст, уко­
ренятся и останутся в восприимчивых детских душах. Я бы счел бе­
зумным того, кто отдает мальчика кормилице-варварке: дети учатся

нравам и звукам, не схожим [с родным] языком, а их [эти звуки], спо­
собные принести вред, отцы встречают смехом. Позже, когда варвар­

ская разнузданность разожжет [усилит в ребенке] природные свой­
ства, трудно будет удалить порок, который сразу же с детских лет

впитал ребенок, подобно новому сосуду

(3).

[А] некоторые, изучая

задатки природы, думают, что это передается дорогим детям как ма­

теринский дар. Впрочем, вот теперь пример материнской невоздерж­

ности

(4):

некая мамочка, заметив однаЖды на пальце бесполезный

перстень, снимает его и отсылает блуднице, возможно, за кормление
дочки, в чем она не видит никакого позора. Перед дочкой

-

разврат

и грязь, и известные лица ухажеров, и поцелуи, и песни ночующего

гостя. И разве не научилась пороку дочка, не понимая еще, что это
порок?
И пусть не последней заботой будет у тебя
жа нравов и учителя в начальном обучении

- сразу же найти стра­
(5), чтобы тот исправил

все, что кормилица слишком позволит, и чтобы полученная [ребен­

ком] розга научила его повиноваться

(6).

Многое унесут годы из того,

что потом юношей он будет презирать. Неизвестная пока [ребенку!
добродетель в делах утверждается по твоему желанию

208

(7).

:rperopиo Коррер Венецианский к брату Андреа

Предкам казалось, что некоторых детей надо щадить, пока не ми­
нет уже семилетний возраст. У нас

-

иначе; и не будет тебе досадно,

ученейший ритор Квинтилиан, ты правильно считаешь, что у ребен­
ка имеются какие-то свои занятия и нет никакого времени для без­
действия. Почему возраст, который уже подходит для [воспитания]
нравов, может отвергнуть те же предписания для умственных заня­

тий? Почему эту малость прибыли ты, друг, с презрением отклоня­
ешь

(8)? Что сказать о том,

кто затем поставит в школе в ряд картинки

и фигуры из кости и прельстит этим детские сердца и напитает пус­

тую [пока] душу незатейливыми вещами

(9)?

Равно наблюдай, каково у каждого ребенка рвение к похвале, ведь

тогда легко узнать души, свободные от обмана

(10).

Однако же ино­

гда раннее детство обманывает надежды, [но] возможно, природа

сильно изменит юношеский возраст к лучшему, чем [то, на что] ты
когда-нибудь надеялся.

Но природа напрасно даст способности, если избежишь труда,
если жалко будет [для детей] какого-либо искусства

(11).

Бесполез­

на слава благородной породы у скота: если лошадь лишена обучения,

то сколь бы ни посьшала [таких лошадей] владелица Апулия, лошадь
сбросит [седока] и бесславная пойдет на мельницу
жалко, если какой

holor (13)

(12).

Но разве

или, скорее из почтения к ученым, лю­

бой добрый [учитель] даст мальчикам искусства и первые основы

знания? Затем старость учителей, которым [в этом возрасте] нет ни­
чего лакомее, чем пьянеть от золота
снисходительность родителей

(15).

(14).

Кроме того, чрезмерная

Некогда, что и справедливо, сын,

в чем-либо когда-то провинившийся, трепетал на пороге [дома] раз­
гневанного отца: «Обращусь [к нему]? Буду молчать, подстрекать?

Оправдаюсь ли? Скажу ли?» Теперь перед отцом мальчик ложно кля нется, [на его глазах] пьет, осмеливается на всякое бесчестие, играет,
сохраняет дружбу, купленную позором сводников. Что тогда? Надо
терпеть, скажет старик. А ведь как дело обстояло с мальчиком, [на

глазах] у которого дома

-

разврат и примеры бесчестья? Тот, у кого

еще зубы не выросли (молоко на губах не обсохло.

-

Н.Р.), слышал,

как пиры и трапезы отца оглашались распутными песнями, и узна­

вал любимых [отцом] мальчиков. Скоро тебя [отче], дряхлого, если
ты и сожалеешь в чем-то о нравах того [сына], удушит хилое и жал­

кое горло, сын приготовит с фальшивой печалью скорбные носилки
(похоронные дроги), и ты отправишься [в мир иной], вытянув ноги.

А теперь перехожу к учительской розге

(16);

и ты не сожалей, что

я погружусь [в разговор] о незначительных делах. Начиная, я говорю
о том, что ранняя юность относит к скаредной алчности

-

ею [юно­

шеская] душа не задета. Пусть захватит она особенно душу родителя
и его заботу об учениках и поведет кратчайшим рутем

209

(17).

Кроме

Воспоминания учеников и современников

того, пусть добрый муж с бодрствующим старанием усердно печется
о нравах, чтобы податливые сердца и мягкие души не заразились по­

роками

(18).

Затем, сколь бы ни сохранили они, воспитанные в доб­

родетельных нравах, в душе чистую стыдливость, я тем не менее буду

убеждать, чтобы нравы более крепкого возраста остались далекими
(скрытыми) от мальчиков, ведь и в занятиях, и в игре не только сле­
дует избегать порочности и повода [к ней], но даже подозрения в чер­
ном проступке; и пусть не будет очень большого перерыва в обуче­
нии, ибо юные легко захватываются худшим.

И хотя помогает [ученью], что мальчики превосходной души блед­
неют от длительных занятий, им надо тем не менее дать время отдох­
нуть и порадовать этим молодые сердца; усердный сверх меры учитель

вызывает отвращение или надоедает. Не будет недостойным оставить
дозволенные занятия, очень способствует занятиям пристойное уп­
ражнение тел, ибо от бодрой работы убывает желчь и изливается на­
копленная жидкость

(19).

И пусть [ученик] не обременяет сам себя

большими нагрузками; жесток и хуже мачехи тот учитель, кто сможет

обмануть многообещающие способности мальчика. Я не против учи­
теля

-

согбенного старца, если еще не отказано его душе в крепком

рассудке и телу в труде: к старым приходит опытность

(20).

Нежелательно, чтобы старших мальчиков подвергали рабским
наказаниям, что с изменением времен считается несправедливым.

Ведь когда [ученик] пренебрегает увещеванием и однажды отбросит
стыд с чистых уст, разве он испугается, привыкнув к плетке, подоб­

но наихудшим рабам

(21 )?

[Но] прежде всего надо избегать того, что­

бы дети этого возраста, помнящие о старой несправедливости,
не ужаснулись с ненавистью ученью, они еще не начали любить ка­
кую-либо добродетель.

И мне нравятся в мальчике стыдливость и ум, становящийся гиб­
ким, и не надо позже опасаться, что он сомневается или спрашива­

ет, а также, изобретательный, желает душой подробностей. Конечно,
многие из учеников робки, [тогда] сильно не настаивай, некоторые
не выносят властного обращения, а иных ослабляет страх

-

очень

редко среди людей согласие душ. Поэтому действуй благоразумно,
наблюдай природу и изучай молодые души

и

praecordia facili limo (?)

(22).

Ведь памятливый ум

будут служить знаками мальчика и обна­

жат скрытые силы души, но не допускай, чтобы погасило ум позор­
ное бездействие, поэтому необходимо упражнять голову...

Первым добавил к природе искусство Ганоний Симонид, высокий

гость жалкого Скопа. Он с помощью некоторого искусства (мнемотех­
ники.

-

Н.Р.) придал порядок воображаемым легким образам [запоми­

наемых предметов] и научил выбирать [для них] постоянное располо­

жение мест, удалив их друг от друга (с промежутками между ними)

210

(23).

Грегорио Коррер Венецианский к брату Андреа

Итак, ты будешь упражнять мальчиков. Пусть особенно учат и

прочно сохраняют в памяти песни божественного Марана

(24).

Или

пусть предпочитают соперничать на поприще ораторов; равно надо

заботиться о том, чтобы многое просматривали у Цицерона,

-

рав­

ным образом и пьш будет налицо, и источник, и закон красноречия.

Если [ученик] затеет что-то, Цицерон добровольно поможет тогда,
что сделать [и] в каком порядке, какой стопой сказать; говорящий из­
ложит быстрее что-то очень пьшкое тогда, когда окажутся сильными

благодаря образованию его душа и язык

(25).

Ни жест, ни [выраже­

ние] лица не должны расходиться с голосом говорящего

(26).

Пусть

молит он о поддержке заслуженного гражданина и говорит в слезах о
несчастьях сироты, проклинает сурово и с резким раздражением гра­

жданское преступление и обман родины. Наконец, во всем, что де­

лает, пусть следует природе и искусству

(27).

Мне нравятся мальчики,

у которых в изобилии более щедрое от природы красноречие и очень

богатая речь: разум легко отделит [ненужное], многое уйдет с возрас­
том, многое исчезнет при определенной практике

(28).

Но не менее

справедливо заниматься и с [учениками] тугодумами (умственно не­
поворотливыми), чтобы их не покинула надежца на [успех] в занятиях

(29),

чтобы не стыдно было, что учили метры и то, насколько молосс отли­

чается от трибрахия, спондей от ямба

(30).

Некогда звучание струн и пение голосом ценилось за большой труд
и было в большом почете, пока процветала Греция, величайшая пи­
тательница знаний. Так пришел почет к божественным поэтам. Даже

верили, что Амфион двигал скалы с помощью лиры, говорили, что
ею Орфей усмирял хищных львов

(31).

Разве не видишь, что любой

человек совершает долгий труд с помощью пения, будь он землекоп

или виноградарь? И дикий эакид коснулся струн лиры в пещере Хи­
рона и огласил воздух грубыми звуками

хвостом учителя-получеловека

(32).

-

он, обычно смеявшийся над

Итак, восхищаешься ли ты по­

эзией или народным собранием, возбужденным шумом форума,
не следует пренебрегать музыкой

(33).

Кроме того, не порицай и псал­

терии чистых девушек: сам Бог радуется Каменам

(34).

Однако изо­

бражать непристойные голоса нелепо, к примеру, как старик дрожа­
щими устами лепечет слова, как пьяный, шатаясь [бормочет], а иной

ликует от любви. И неприлично глушить языком голос или гудеть,
широко растянув губы, так что подумаешь, будто ревет скот в калаб­

рийских полях из-за сточенного сошника
формировать у детей достойные жесты

(36);

(35).

Долг наставника

-

поскольку молодежь не

отвергает еще неизвестную добродетель дел, она устремляется [по
тому пути, по которому] ты желаешь.

Если будет не жалко [учителю] поспешить, не окажется ум юно­
шей запоздалым, и, если угодно смешивать с латинским языком гре-

211

Воспоминания учеников и современников

ческий

(37),

юноши будут не менее сильны в том, чтобы поперемен­

но быстрее устремлять свои души, не знающие дел, к чему-то ново­
му. Ведь детской душе не врожден труд с острым напряжением ума,
но как свои тельца дети столько раз упражняют на земле помягче и

бегают туда и сюда, так добавлена природная склонность выносить
труды и быстрому уму, ибо нет [ощущения] этой тяжести в самих

[умах]

(38).

Пусть, однако, не избегают юноши людских собраний и

гражданских дел [общества?

civilia].

Ведь [если будут избегать], от

этого вползет [в душу] страх или злое заблуждение, человеку свойст­
венно среди граждан искать знающих

(39).

Но ничто более не возвышает усердный ум, нежели ожидаемая
похвала: в благородной душе запечатлена любовь к похвалам, и в ду­
шах всегда наготове (горяча) добродетель, домогающаяся славы

(40).

До того как вначале развились открытые [людьми] искусства, возрос­
ло честолюбие и была разожжена жажда славы
ве,

-

говорит Гораций,

-

ленях появится шершавая кожа»,

книгу

(41):

«Ласкается к сла­

в белую птицу я превращусь, и на моих го­

-

сладостно повторять изящную

(42).

Но венецианские мальчики застревают все время на окольных
путях или изучают абак и даже безбородые уже меняют ассирийские

богатства под латинским небом; только богатства достаются веслом
и парусом

(43).

Стыдно за наш город, из которого [распространи­

лись] по миру столь славные имена; наши предки не считали ниче­
го лучшего достойной добродетели и с помощью священных зако­

нов основали город
кошного

наряда,

(44).

ведь

[Тогда] еще у матроны не было такого рос­
немногие

носили

перстни

на

пальцах и

ожерелье на прекрасной шее, вне дома мужья бороздили суровые

просторы моря, отцы покрывали голову шлемом. Приход гостя не
отмечался тщеславной трапезой, и на позолоченных металлических
балках не висели филенчатые потолки, и пышные одежды не закры­
вали никакие мускулы, и серебром частные лица пользовались бо­
лее умеренно, и добродетельные дома были открыты как храмы ...
Заслуженные граждане добывали власть своей кровью, своим тру­
дом, хотя преклонная старость сжимала холодом вены и оцепене­

лые суставы. Они заботились об общественных решениях и великих
делах. Но никто из них из-за частных дел не выступал против блага

родины и общих прав. Итак, у них была власть вне [государства] и
подчиненные народы, а дома

-

законы и [добрые] нравы, и моло­

дежь, опытная в делах.

[Пришло] время поставить в нашем сочинении вопрос, полезно
ли красноречие большим городам. Затем я признаю, что если нет
[в нем] мудрости, всегда [рождаются] злодеяния, часто уничтожают­
ся прекрасные царства. Но если кто-то, преданный добродетели, вла-

212

I\Jeropиo Коррер Венецианский к брату Андреа

деет искусством речи, он защитит родину, свободу и своих родных,
[что] одинаково полезно в мирное время и на войне

(45).

Некогда в лесах жили люди, обладающие неукротимым и звери­
ным нравом, там, где их бродящих застигала ночь, они засыпали в
горах и пещерах; беспорядочно сходились друг с другом, и никто не

знал [своих детей]. Со временем именно мудрый и великий муж про­
видел, сколь благоразумно и умно было бы оградить убежища; итак,

он собрал дикую толпу пристойным словом (удивительно, как смог),
заложил правила жизни и под страхом наказания побудил людей к

тому, чтобы не быть ни ворами, ни прелюбодеями. Отсюда пошли
различные искусства и обычай сеять, отсюда укрепились рекой и сте­

ной города и отсюда узнали люди, как охранять свое [владение] и
окружить забором, [когда] спорили с соседями из-за границ поля.

Далее [к этому] бьm добавлен труд военной службы, затем стремле­

ние к власти и ревностная забота о науке

(46).

Потом, когда равен­

ство было нарушено силой, немногие мудрецы удалились в деревню
и учили молодежь

(priores)

презирать богатства и щедро их тратить.

Был некогда у поэтов обычай удаляться с радостью в прекрасное
селение и радоваться зелени согреваемого солнцем поля; там были

способные откликаться [гулкие?] реки со всюду зелеными берегами,
и легкие ветры несли звуки гор. Здесь садик, поодаль виноградники,
посаженные фруктовые деревья, цветы и около ограды нежные и су­

хие головки мака. Трудно было, если угодно, заслужить имя
поэта

(47).

Многое ты должен вынести, многому научиться

(48), мно­
- Н.Р.)

гое было необходимо до бумаги (прежде чем записать стихи.

и прежде всего состариться в греческой словесности. Сколь немно­
гие стихи можно доверить толпе, не те, которые я [сочинил], но те,
которые и хотел бы, да не могу показать

(49).

Ведь если меня влечет

надежда, кто помешает пробежать сотню песен. И там пусть соеди­
няются дельфины с лошадьми и также наоборот, пусть калибы соби -

рают благовонную смолу и мягкие сабеи дают мед

(50).

Но основа"

ния сочинять [стихи] не в этом: ведь поэзия подобна живописи, ка­
ковое соответствие воздает личности и приспосабливает к началу и

середине конец

(51).

Справедливо брать материал по силам

(52),

и

притом пусть [поэт] опасается обидеть болтовней, чтобы, захотев рас­

сказать о хитрости Пенелопы в отношении женихов, о слепом Цик­

лопе, не начинал с похищения Елены и разрушения Трои

(53).

И мно­

гие дома пусть посетит поэт, благодаря настойчивому трудолюбию,
как некий художник, который передал на картине, возможно, гибель

арголидский девы: плакал Улисс перед алтарями, печальный стоял
Менелай и рядом несчастный авгур Калхас с разорванным покрыва­

лом

(54)".

Прежде всего, избегай льстивого языка

рости не сожалеть о тщательной отделке

213

(limae)

(55),

чтобы вско­

или не быть пори-

Воспоминания учеников и современников

цаемым выдающимися людьми за какую-либо иную ошибку. Дай это
[поэму] Витторино и скажи, чтобы он, искуснейший, который ни в

чем не солгал ни одному истинному другу, прочитал. И пусть труду
будут, наконец, [положены] мера и границы, дабы не вводить себя в
заблУЖдение и не стараться что-то изменить. И уже требуй для ки­

новари бумаги, для книжки

-

кедрового масла

(56).
Комментарии

1.

Грегорио Коррер

(1409-1464)

происходил из знатной венецианской

семьи. Он был правнуком папы Григория

Учился в школе Витторино в

1426-1428

XII

и кузеном папы Евгения

гг. Любил поэзию, в письме

IV
1443 r.

к Чечилии Гонзаге в связи с ее уходом в монастырь (см. комм. к воспоми­
наниям Прендилаквы и сами воспоминания) он пишет о надежде Виттори­
но видеть его вторым Вергилием; здесь же он вспоминает о своем обучении
в Мантуе и сообщает о своих поэтических работах: трагедии «Прокне», на­
писанной в

18

лет, небольшой книге

(libellus)

в сатирическом стиле о вос­

питании и образовании детей (поэме «Как должны воспитываться дети»),

шести сатирах, лирической песне, которую он посвятил папе Мартину
После возвращения из Мантуи в Венецию в

1428

V.

г. Грегорио Коррер

очень скоро отправляется в Рим к дяде, кардиналу Антонио Корреру. Ка­
кое-то время он еще продолжает заниматься гуманистической деятельно­

стью, пишет эклогу

«Lycidas»,

делает вольный перевод басен Эзопа, сочи­

няет сатиры (упоминавшиеся выше). Но постепенно он склоняется, возмож­
но, под влиянием дяди, к церковной карьере. В

1431

г. он принимает сан,

папа назначает его апостолическим протонотарием. Вместе с курией Кор­

рер был на соборе в Базеле, затем во Флоренции, Болонье, Ферраре. Во
Флоренции он познакомился с гуманистами Бруни, Поджо Браччолини и
др. Позже он жил вместе с дядей, удалившимся на покой, в падуанском

монастыре. Был настоятелем храма св. Зенона в Вероне. Переписывался с
Мантеньей в

1458-1459 гг. по поводу заказа триптиха для церкви св. Зенона
59 в кн.: P/atina В. Vita di Vittorino da Feltre. А сига di G.Biasuz. Padova, 1948. Р, 47). Церковная карьера Коррера не сложилась, только в сентяб­
ре 1464 г. Сенат назначает его патриархом Венеции, папа принял это назна­
(комм.

чение, но в ноябре этого же года Грегорио Коррер умер.
Поэма «Как должны воспитываться дети», как сообщает в самой поэме
Грегорио Коррер, содержит предписания, взятые им у античных авторов и у

Витторино. Она была посвящена брату Андреа, собиравшемуся жениться;
в конце поэмы автор просит Андреа показать ее Витторино, очевидно, Грего­

рио Коррер был уже в Венеции, а его брат

-

в Мантуе (не исключено, что он

тоже бьш учеником Витторино). Поэма была переведена на итальянский и

опубликована в Венеции в

1804 r.

С.А.Москини; к сожалению, нам это изда­

ние недоступно. Наш перевод с латинского языка выполнен прозаически по

тексту, опубликованному Э.Гарэном в кн.:

Firenze, 1958.

Р.

706-713.

11 pensiero pedagogico dell'Umanesirno.

В силу того, что текст представлял большие трудно­

сти для перевода, пришлось в двух-трех местах опустить некоторые фразы.

214

I)leropиo Коррер Венецианский к брату Андреа

2.

Г.Коррер верен традиционному обычаю использования кормилиц,

широко распространенному в высших и средних слоях итальянского попо­

ланства. Между тем гуманисты воспротивились этой традиции, начиная с

работы Барбаро «0 женитьбе» (1415-1416) (см.: Barbaro F. De re uxoria // Prosatori latini del Quattrocento /А cura di E.Garin. Milano, 1952. Р. 103-137),
в которой автор знакомит читателя с идеями Псевдо-Плутарха и Авла Гел­
лия, передающего мысли философа Фаворина, о кормлении новорожден­
ного матерью. Только в случае невозможности матери кормить ребенка
надо прибегнуть к услугам кормилицы, найдя женщину добронравную, с
хорошим здоровьем и отсутствием дефектов речи. Вслед за Барбара так
считают Альберти, Пальмиери, Веджо [см. переводы их работ, выполнен­

ные О.Ф.Кудрявцевым (Альберти, Пальмиери) и Н.В. Ревякиной (Веджо) в
кн.: Образ человека в зеркале гуманизма. М.,

3.

1999.

С.

150, 180-181, 202].

Коррер говорит о добрых нравах и надлежащем языке кормилицы;

поэтому он выступает против кормилиц неитальянок (а порой ими стано­

вились женщины из других стран, их в Италии, особенно в Венеции, было
немало), от которых ребенок научится неправильно говорить и усвоит дур­
ные нравы. Эту мысль Коррер мог почерпнуть и у Квинтилиана (Квинтили­

ан Марк Фабий. Двенадцать книг риторических наставлений. Пер. А. Николь­
ского. СПб.,

4.

1834 1, 1, 11).

Критика в адрес легкомысленных матерей, не желающих кормить сво­

их детей, бьющих их или балующих, отдающих неподходящим кормилицам,

была распространена в гуманистической литературе. См., например, рассу­
ждения на этот счет Веджо в педагогическом трактате
зеркале гуманизма. С.

5.

-

Образ человека в

202, 204.

Речь, видимо, идет не о школьном учителе, а о педагоге, приглашае­

мом в дом к маленькому ребенку; в состоятельных семьях такое бывало час­
то. Иногда такой педагог воспитывал и обучал ребенка до школы, иноrда

становился домашним учителем. Подобные мысли встречались у Квинти­
лиана, который считал, что наставник, находясь постоянно при ребенке,

поправлял бы все ошибки, сделанные другими (Указ. соч.

1, 1, 11);

Коррер

понимает его обязанность шире («страж нравов»).

6.

Коррер упоминает о розге, против которой Квинтилиан решительно

возражал (Указ. соч.

7.

1,

П,

IV).

Речь идет здесь о том, что дети еще не могут понять, что такое доброде­

тель, и потому педагог сам направляет их к ней. Еще Верджерио в своем педа­
гогическом трактате обращал внимание на эту особенность в работе с малень­
кими детьми, считая необходимым привлекать детей к лучшему через их стрем­
ление к похвале и славе (см.: Образ человека в зеркале гуманизма. С.

97).

Грегорио Коррер ниже вновь вернется к этой мысли.

8.

Гуманисты вслед за Квинтилианом (Указ. соч.

чинать обучение надо не с

7 лет,

1, 1, IV)

считали, что на­

а гораздо ранее. Это отчасти совпадало и с

45 лет. См.: Кlapisch-Zuber. Le chiavi fiorentini di barbaЫu: l'apprendimento della lettura а Firenze nel XV secolo // Quaderni storici. 1984. N 3. Dicembre. Р.
765-792. Эта практика сохраняется и позже, в налоговом флорентийском ка­
дастре 1480 г. из названных 1035 детей 40 детей - 6-5-4-летнего возраста
(Verde A.F. Lo studio fiorentino (1473-1503). Ricerche е documenti. «Fanciulli а
практикой городской итальянской жизни, когда детей начинали учить с

215

Воспоминании учеников и современников

scuola» nel 1480. ln 2 vol. Pistoia, 1977.

Р.

А в домашних условиях

1011-1202).

дети могли обучаться с более раннего возраста.

9.

Дощечки с вырезанными на них искусно буквами и буквы из слоно­

вой кости упоминаются Квинтилианом (Указ. соч.

1, 1, V);

в школе Витто­

рино также использовались, как сообщает Платина, разноцветные изобра­
жения букв.

10.

Наблюдение за детьми, чтобы узнать их характер (в данном случае

их желание похвалы, одобрения) и затем использовать это в процессе обу­
чения и воспитания, рекомендуют и другие гуманисты (Верджерио, Веджо
и др.

-

см.: Образ человека в зеркале гуманизма. С.

97, 204-207).

В школе

Витторино похвала использовалась как стимул, о чем сообщает, в частно­

сти, Платина

11.

(Plat" 12).

Здесь слышны отзвуки мысли Квинтилиана об основных предпосыл­

ках воспитания

12.

-

природные способности, труд (упражнение), искусство.

Пример с необученной лошадью благородной породы

родителям; сравнение с животными

-

-

пример, у Верджерио (Образ человека в зеркале гуманизма. С.

13.

Лебедь

- holor,

может быть,

olor

97).

(лебедь), скорее всего, здесь ирония в

отношении преподавателя («лебединый голос>)

14.

в назидание

любимый прием гуманистов. См" на­

-

выражение Цицерона).

Кроме отсутствия должной заботы о воспитании со стороны родите­

лей Коррер называет далее и другие отрицательные для обучения и воспи­
тания факторы. В частности, он говорит о старых учителях. В соответствии

с представлениями того времени, каждый возраст имеет свои нравы. «Ста­
рость истощают жадность и алчность>)
ка в зеркале гуманизма. С.

100).

-

считает Верджерио (Образ челове­

Отсюда критическое отношение Коррера к

старым учителям, которых опьяняет золото; впрочем, он непоследователен

и ниже отметит их большую опытность.

15.
-

нии

О других называемых автором отрицательных факторах в воспита­
чрезмерной снисходительности родителей или безнравственной об­

становке дома, результатом чего становится капризный и распущенный

юнец, пишут также Конверсини да Равенна, Верджерио, Веджо и другие гу­
манисты.

16.
17.

К «учительской розге>), т. е. к школе.
Коррер предпочитает видеть скаредную алчность в душах не детей,

а родителей; алчность здесь понимается в положительном смысле

-

как жад­

ная, пылкая забота об обучении детей.

18.

В духе учения Витторино, нравственное воспитание ставится Корре­

ром на первое место. Следующие далее рассуждения о необходимости и в

занятиях, и в игре избегать порочности проистекают из опыта школы Вит­
торино (см. свидетельства Прендилаквы об одежде учеников во время фи­

зических упражнений

626, Plat., 18).
19. Коррер

(Prend., 634),

целомудренном чтении поэтов

(Prend.,

говорит о физических упражнениях, которые полезны, с его

точки зрения, для занятий; такое наблюдение он вынес из школы Виттори­
но, который сам высоко оценивал физические упражнения, видя в них раз­

ностороннюю пользу. См. воспоминания Кастильоне, Прендилаквы. Об от­
дыхе и играх детей говорит Квинтилиан (Указ. соч.

1,

Х,

11),

подчеркивая их

значение для выработки у будущего оратора правильных жестов.

216

Греrорио Коррер Венецианский к брату Аидреа

Ср. с вышеизложенными рассуждениями (комм.

20.

14).

Их опроверже­

нием мог быть сам учитель: физическую и умственную крепость Витторино
отмечает Сассоло да Прато.

21.

Коррер выступает против телесных наказаний для старших мальчи­

ков, считая их бесполезными и даже вредными для ученья, которое дети
начинают ненавидеть. Возможно влияние Квинтилиана (Указ. соч.

IV);

1, 111,

но у Квинтилиана телесные наказания считаются вредными для всех

детей вообще. В школе Витторино телесные наказания не применялись при
обучении, но иногда к ним прибегали при нравственных проступках

634-636).
22. О различии

(Prend.,

природных способностей и характеров детей пишет Квин­

тилиан (Указ. соч.

1, III, 1-II). Витторино в своей работе учитывал возраст
( Prend., 660, Plat., 19-20, 27).
(556-467 до н.э.) - греческий поэт, создатель мнемотехни­

и способности учеников
Симонид

23.

ки. Коррера интересует именно это последнее обстоятельство. Он берет
материал из 2-й книги трактата Цицерона «Об ораторе», где Цицерон опи­

сывает ужин в Кранноне у знатного фессалийского богача Скопы, трагиче­
ский для хозяина, и затем излагает основы мнемонического искусства, соз­

данного Симонидом: «Для ясности памяти важнее всего распорядок." сле­
дует держать в уме картину каких-нибудь мест и по этим местам располагать
воображаемые образы запоминаемых предметов. Таким образом, порядок
сохранит порядок предметов, а образ предметов означит самые предметы,

и мы будем пользоваться местами, как воском, а изображениями, как над­

писями» (Цицерон. Об ораторе.

см. также

11. 351-354,

357-358).

Интерес

Коррера к мнемоническому искусству лишний раз подтверждает роль па­

мяти в обучении в мантуанской школе (см. Вступит. статью).

24.
25.

Марона

-

Вергилия.

Высокая оценка Коррером Цицерона и его рекомендация обращать­

ся к римскому оратору в процессе обучения идут несомненно из школы

Витторино. Все рассуждения Коррера об ораторском искусстве близки тому,
чему учили в школе Витторино, где риторика преподавалась как ораторское
искусство и учеников упражняли в произнесении речей по разному поводу.

Это отмечают ученики в воспоминаниях.
Квинтилиан рекомендует сообразовывать телодвижение с голосом,

26.

а вид лица

-

с телодвижением (см.: Указ. соч.

Следовать природе и искусству (науке)

27.

тилиана (Указ. соч.

-

1, 1,

Х).

важнейший принцип Квин­

1, 11, IX).

Видимо, здесь Коррер следует за Витторино, который не обуздывал ре­

28.

чистых юношей, считая, что с возрастом многое отпадет само собой

29.

(Plat., 22).

Занятия с тугодумами, с учениками меньших способностей Виттори­

но считал необходимыми; такие дети, на его взгляд, тоже могут достигнуть
успеха.

30.

Здесь говорится о стихотворных стопах в латинском стихосложении

(молосс

31.

- - - -,

трибрахий

- v - v - v,
391-396.

Гораций. Наука поэзии.

спондей

- - - -,

ямб

- v).

Все, что относится к музыке, Кор­

рером могло быть взято из занятий в мантуанской школе, где музыка стала

одним из важных предметов образования. См. о музыке в воспоминаниях
Сассоло да Прато.

217

Воспоминания учеников и современников

32.

Эакид

-

Ахилл. Хирон, воспитывавший Эскулапа, Ясона, Ахилла,

был мудрым и ученым кентавром.

33.

Видимо, этой фразой Коррер хочет сказать о роли музыки в созерца­

тельной и общественной жизни.

34.

Камены

-

в римской мифологии нимфы-прорицательницы, позже

- богинями искусств и наук.
35. Витторино учил своих учеников ясному и четкому произношению
(Plat., 28) - требование, воспроизводимое здесь Коррером.
36. О формировании у учеников достойных жестов в школе Витторино
отождествлялись с музами

«В соответствии с приличием и красотой» сообщают Прендильаква и Пла­

тина; Коррер мог следовать школьной практике, а также Квинтилиану (см.:
Указ. соч.

37.

1,

Х,

11

о хирономии).

Одновременное изучение греческого и латинского языков

-

характер­

ная черта обучения в школе Витторино и его принципиальная установка.

Коррер мог ориентироваться как на школьную программу Витторино, так и
на Квинтилиана, говорившего об изучении двух языков.

38.

Здесь отмечается особенность детской психики

-

хорошая выносли­

вость в отношении физической нагрузки и способность выносить умствен­

ное напряжение в силу отсутствия осознания тягости этого труда. Мысли
Квинтилиана на этот счет (Указ. соч.

1, XI, 111)

были восприняты гумани­

стической педагогикой.

39.

Совет, даваемый молодежи,

-

общаться с людьми и участвовать в

гражданских делах, характерен для гуманистической педагогики (Вердже­
рио, Веджо и др.). Страх и заблуждение, о которых говорит Коррер, рожда­
ются часто из необщительности и одиночества.

40.

Типично гуманистическая мысль; похвала, слава за добродетельные

дела служит серьезным стимулом в гуманистическом воспитании. Пренди­
лаква говорит об использовании Витторино похвалы в процессе воспитания.

41.

Честолюбие как двигатель человеческого прогресса

-

одно из гума­

нистических объяснений развития человеческой цивилизации; другим сти­
мулом называют нужду. Рассуждения Коррера о прогрессе, возможно, сви­

детельствует о том, что в школе Витторино читали Лукреция и интересова­
лись историей человеческого общества.

42.

Гораций. Оды,

11, 20.

У Горация сказано:

Уже я чую, как утончаются
Под грубой кожей голени, по пояс
Я белой птицей стал, и перья

Руки и плечи мои одели.

43.

Критика в адрес венецианцев, дающих детям неглубокое образова­

ние, но достаточное для занятия торговлей, присутствует еще в письмах

Дж. Конверсини да Равенна: в Венециинет неграмотных, но мало образо­

ванных, ради торговли бросают школу, презирают ее (Sabbadini R. Giovanni
da Ravenna: insigne figura d'umanista. 1343-1408. Сото, 1924. Р. 230).
44. Венецианец Коррер стыдится за свой город, изобилующий роскошью,
где молодежь добывает с помощью заморской торговли только богатства. Он
говорит о скромном и достойном прошлом города, в котором ценилась доб­
родетель и не было пышности. В этих словах слышны отзвуки разговоров,

218

l}leropиo Коррер Венецианский к брату Андреа

которые велись в школе Витторино,

-

о богатстве и бедности, добродетели

и умеренности.

45.

Суждения об общественной ценности искусства красноречия и о его

-

вреде, если оно лишено добродетели (мудрости),

торино

46.

в духе наставлений Вит­

(Prend., 626).
Еще один фактор, обеспечивший переход человечества от дикости к

цивилизации, Коррер видит в мудрости и убедительном слове, в красноре­
чии, давшем возможность собрать людей вместе, дать им правило жизни и
побудить их жить честно и целомудренно, без воровства и прелюбодеяний.
Гуманистический смысл рассуждений о роли и значении духовных и мораль­

ных факторов в становлении человеческого общества не подлежит сомнению.

47.

Говоря далее о поэте и поэзии, Коррер использует «Науку поэзии»

Горация.

48.
49.
50.

Гораций. Наука поэзии.

408-414.

Видимо, намек на совет Горация не торопиться обнародовать стихи.
Речь здесь идет о поэтической фантазии (ер. с началом «Науки по­

эзии»), но для Коррера важнее соответствие поэзии природе, о чем он го­
ворит ниже.

51.

Гораций. Наука поэзии.

щее личности»

-

151-152, 177-178.

«Воздавать соответствую­

значит изображать сходно с натурой. У Горация

«Юноше роль не давай старика, а мальчику

-

( 177-178):

мужа, каждого возраста нра­

вы черты означают иные».

52.
53.

Гораций. Наука поэзии.

38-41.

Здесь содержится совет Горация не писать слишком пространно и не

начинать издалека. См.: Гораций. Наука поэзии.

54.

146-148.

Коррер говорит о живописном изображении жертвоприношения

Ифигении (см.: Еврипид. Ифигения в Авлиде). Источник его сведений нам
неясен. Описание картины совпадает с картиной «Жертвоприношение Ифи­
гению>, сохранившейся в Помпеях (Дом «Трагического актера»).

55.
56.

Гораций. Наука поэзии.

437.

Требовать для книги кедрового масла означает надежду на ее увеко­

вечение, ибо кедровое масло предохраняет от гниения.

rрегорио Коррер, протонотарий апостольского

престола, Витторино да Фелыре, своего наставника
и отца приветствует во Господе•

Посылаю тебе с этим письмом одно мое послание, которое я не­

давно сочинил 2 • Буду доволен, если сразу прочтешь; сказал бы

-

ко­

гда будешь свободен, но при этом условии ты никогда не возьмешь

его в руки. Словом, я прошу, чтобы среди своих занятий, а вернее,
когда почувствуешь, что слишком угнетен ежедневной работой, ты
прочитал эти ночные размышления. О если бы письмо могло этого
от тебя добиться, хотя написано оно не для того, чтобы ты обратил­
ся к священным наукам и упражнял свой божественный ум, питае­
мый высокой ученостью, в божественных писаниях скорее, чем в
светских, и чтобы оставил, насколько сможешь, прочее, особенно

гражданское право, в котором, к моему большому удивлению, тебя
удержали время и возраст3, дабы, желая быть полезным другим, по­
губить себя. Поверь мне, в Священном Писании ищут и находят Бога,
незнание в нем, как пишет бл. Иероним, есть незнание Бога. Разве
ты не считаешь, что отчитаешься перед ним (живя высоконравствен­
но во всех отношениях) в том, что, в то время как он дал тебе ум,
благодаря которому ты во всех свободных искусствах стремишься
возвыситься, ты между тем в таком возрасте едва ли внимательно

читал Евангелие, почти не знаешь Посланий (ап.) Павла и познал
прочие таинства Священного Писания и церкви не иначе, чем какая­
нибудь слабая женщина

(muliercula)? 4

Прошу простить, если, говоря

с тобой из чувства глубочайшей любви, забываю о тебе и о себе, а

именно мало думаю о твоей мудрости и моем невежестве; я бы не
позволил себе писать так вольно, если бы ты не хотел [этого]; но я
могу с тобой [говорить] обо всем, поскольку всем обязан тебе, у тебя
воистину дерзкий ученик, потому что у меня гуманнейший настав­

ник. Но об этом достаточно.

Посылаю тебе твоего Горация 5 , который, пропутешествовав со
мной десятилетие, оказал мне величайшую услугу, и когда я был в

Германии, я одел его в красную тунику, чтобы холод не причинил
ему вреда, [и] затем также, чтобы вообще не быть неблагодарным по

отношению к столь давнему другу 6 • Возвращая его тебе, прошу при­
нять его радушно, поскольку твоему ученику, насколько [ему] было

220

l)leropиo Коррер, протоиотарий апостольского престола, Витторино да Фельтре ...

угодно, он предоставил прекрасную работу 7 • Я посылаю также не­
которые эпитафии, которые сочинил [на смерть] Никколо Никко­

ли8, из них лучше самая последняя. Ты дай ее сразу же прочитать
господину Джанлучидо 9 , с которым, и прежде всего с его родителя­
ми, свяжи меня. Относительно моего Плиния 10 , можешь по своему
желанию воспользоваться им, как хочешь; он в Вероне у почтенней­
шего моего господина кардинала.

Прощай с Богом. Болонья.

3 июля.
Примечания

1
Текст письма для перевода взят из публикации: Bellodi А. Per l'epistolario di Vittorino
da Feltre // ltalia Medioevale е Umanistica. XVI, 1973. Р. 337-345 (текст письма на С. 342).
Письмо датировано Р.Саббадини 1437 г.
2 Речь идет здесь, по мнению А.Беллоди (Ор. cit. Р. 343), о сочинении «Epistola ad novitium Carthusianum de commodis vitae regularis», написанном в 1434 г. для молодого но­

вицианта, пожелавшего отказаться от собственного решения посвятить себя Богу. Кор­
рер убеждает его в преимуществах религиозной жизни.

Где изучал Витторино право, о чем с таким неудовольствием пишет Коррер, не со­

3

всем ясно. О знании им гражданского права сообщает Кастильоне; скорее всего, к праву
Витторино обратился уже в Мантуе. Об этом может свидетельствовать наличие

10 книг

по праву в библиотеке его ученика Карло Гонзага; среди книг бьuш Кодекс, Дигесты,
Декреталии

(ASMN. AG. busta 20).

Кроме того, поскольку Гонзага предписал своему

сыну Джанлучидо изучать право, для чего направил его в Павию в

1438

г., и с ним вы­

ехал и Витторино, он мог изучать его в Павии вместе со своим учеником.

Коррер упрекает своего учителя в плохом знании Священного Писания, хотя и изви­

4

няется за такое дерзкое обращение. Вступив на религиозную стезю, он считает себя
вправе поучать своего наставника, хотя и формулирует свои слова в виде вопроса. Это
поучение нам показалось непочтительным и грубым, хотя возможна и другая оценка:

А.Беллоди видит в этом ясное доказательство искренности и свободы, которыми бьmи
пронизаны отношения учителя и учеников в школе Витторино (Ор.

cit.

Р.

343).

Вряд

ли, действительно, Витторино вникал в тонкости изучения Библии, образование в его
школе было светским (хотя его ученики читали и религиозные книги), а свое отноше­
ние к религии он прежде всего проявлял в практическом благочестии.
5 Любовь к античной культуре у Грегорио Коррера к этому времени еще не исчезла, хотя

он и выбрал путь религиозной жизни. То, что Витторино дал ему надолго том Горация,
который был с ним даже на Базельском соборе, куда Коррер ездил вместе с папской
курией, лишний раз подтверждает свидетельство учеников, что учитель широко разда­
вал свои книги ученикам и знакомым.

6 Для гуманистов было характерно подобное отношение к книге

-

как к человеку, со­

беседнику, другу. Достаточно вспомнить Петрарку, Поджо Браччолини.
7

Видимо, Коррер переписывал Горация.

8 С флорентийским гуманистом Никколо Никколи, умершим в

1437 г.,

Коррер мог по­

знакомиться во Флоренции, когда бывал там с папской курией.
9

Джанлучидо

-

третий сын Гонзаги, отличался поэтическим дарованием, поэтому Кор­

рер и просит Витторино дать прочитать ему эпитафии.
10

Ок.

1430

г. Витторино сотрудничал с Гуарино да Верона в поисках «Естественной

истории» Плиния Старшего, которую затем в

1433 г.

Гуарино отредактировал. Возмож­

но, речь идет об этой книге, которой или вообще не бьmо в библиотеке Витторино, или
она отсутствовала, отданная кому-то для переписки.

Джоваmm: Андреа Бусси

(1)

Из предисловия к изданию Тhта Ливия
Думаю, что то, что я сообщаю, соверщенно достоверно: Витторино в
наше время первым начал публичное чтение слушателям Ливия, вы­
зывая огромное восхищение и всеобщую похвалу. Поскольку Господь

наш Христос дал мне возможность общаться с этим человеком как с
воспитателем и наставником, я, начиная, прошу прощения за то, что

вместо [достойного] вознаграждения [ему] упомяну перед тобой, слу­
шателем, о его нравах кратко. Витторино да Фельтре

-

Сократ нашего

времени, краса и гордость своего века, хвала и слава мантуанской
академии, при жизни почитаемый за последовательную жизнь, вос­
хитительный лектор, нужный, когда его нет рядом, желаннейший

после смерти; гостеприимный хозяин и, даже вернее, отец бедных

студентов, возбудитель человечности

(suscitor humanitatis).

Воссозда­

тель латинской культуры, учитель мудрости, образец высокой нрав­
ственности, пример доброты, человек, презирающий богатство, под­

держивающий дарования; и среди многого другого он, наш Тифий
первым открыл нам Ливия

(3)

(2),

как неисследованное и неизведанное

море и раскрыл падуанские сокровища, более недоступные, чем сады
Гесперид

(4).

Он был рожден в Италии в глуши Венето, преподавал частично в
Падуе, частично в Венеции, имея огромное влияние и славу и, что
очень похвально в учителях, учил с большим бескорыстием; хотя от
щедрых слушателей он мог бы получать большие деньги, он прини­
мал дары [только] от богатых учеников

(5),

(ибо не обучал этот муж

ради извлечения выгоды, получаемой из заработка), чтобы, по обы­

чаю и наставлению учителя Прокула Сократика, что-то взять, наме­
реваясь что-то дать, дабы разделить среди бедных учеников; ведь он
так далек был от того, чтобы радоваться земле и имуществу, что, до­
вольствуясь все годы летом и зимой одной одеждой, он в течение
стольких лет дважды в год сам распределял свои одежды среди наи­

более бедных учеников, которых содержал и обучал в доме

(6).

Мол­

ва об этих добродетелях побудила славного мантуанского маркиза

Джанфранческо

(7),

деда известного и щедрейшего кардинала ман-

222

Джованни Андреа Бусси

туанского

(8),

пригласить его в Мантую, куда он, наконец, прибыл с

большим почетом и дарами,

-

детям государя дан был наставник. Там

я общался с ним как с родителем и учителем. Там услышал его чте­
ние с комментариями части декад Ливия. Поэтому не следовало об­
ходить молчанием, что если я преуспел в чем-то в науке, то узнанное

[мной] идет от руководителя Витторино. Ибо я далек от того, чтобы
быть недовольным славой моих наставников, так что считаю един­
ственным и главным признаком ученой и благородной души

-

все

возводить к источникам учителей, из каковых я буду черпать.
Кто захочет узнать о Витторино больше, ибо все его деяния ис­
полнены всяческой славы и достоинства, пусть прочитает книгу о

жизни и нравах Витторино Сассоло да Прато

(9),

среди наших соуче­

ников отнюдь не пренебрегаемого, хотя он очень молодым ушел из
жизни; или [работы] других, в которых содержится не только боль­

шая хвала нравам и жизни Витторино, они также обстоятельно опи­
сали всю школу Витторино; их писаниями я, право, мог бы доволь­
ствоваться, если бы мне, обработанном в той же мастерской, хотя и
более тупым резцом, не показалось в этом предисловии, что я не могу

пройти мимо Витторино и оставить его без внимания, не упрекнув

себя в неблагодарности.

Комментарии
Перевод с латинского языка выполнен по сборнику текстов: Garin Е. 11
pensiero pedagogico dell'Umanesimo. Firenze, 1958. Р. 705-706.
1. Ученик Витторино Джованни Андреа Бусси да Виджевано (1417-1475)
происходил из очень бедной семьи и был среди тех школяров, кого Витто­
рино содержал в своем доме и учил бесплатно. После окончания обучения
он отправляется в Рим к кардиналу Николаю Кузанскому. Позже он стал
епископом Алерии на Корсике. Папа Сикст

IV

сделал его своим референ­

дарием и библиотекарем в Ватикане. Бусси был из тех, кто горячо поддер­

жал книгопечатание. Он сотрудничал с первыми римскими печатниками

А.Паннартцем и К.Свенхаймом в издании Тита Ливия в

1469 г. (Livius Тitus.
Historiarum Romanarum Decades 111; ех recognitione loannis Andreae, Episcopi Aleriensis, сит ejusdem epistola ad Paulum 11, Pont. Мах. - Roma: per Conradum Sweynheym et Arnoldum Pannartz, sine anno, sed circa 1469). Издавал
он и других древних авторов - Цезаря, Лукана, Вергилия.
2. Тифий - в древнегреческой мифологии кормчий на корабле Арго, на
котором Ясон и его спутники отправились в Колхиду за золотым руном.
З. Интерес гуманистов к Титу Ливию, проявленный еще Петраркой, поз­

же Валлой, нашел достойное завершение в трудах Витторино, который, не­
сомненно, способствовал своим публичным чтением Ливия подготовке на­
учного издания его «Истории Рима от основания города», и своего ученика

Андреа Бусси, осуществившего первое типографское издание Ливия. Бусси

223

Воспоминания учеников и современников

в предисловии упоминает и занятия Петрарки Титом Ливием (в издании

Э.Гарэна и в русском переводе этого нет) (о вкладе Петрарки в издание Ли­
вия см.: Wilkins Е.Н. Vita del Petrarca е La formazione del «Canzoniere». Milano, 1970. Р. 32), но приоритет в открытии Ливия отдает Витторино.
4. Сады Гесперид - в древнегреческой мифологии сады, где росла ябло­
ня, приносившая золотые плоды; находились сады на крайнем Западе зем­
ли и охранялись дочерьми Геспера

-

божества вечерней звезды. Образное

сравнение Падуи с садами Гесперид связано с тем, что Падуя была родиной
Тита Ливия. Камень предполагаемой гробницы Ливия был открыт в мона­
стыре св. Юстины при Якопо

11

Каррара

(1345-1350).

Петрарка по своему

обычаю писать письма в прошлое обратился с письмом к Титу Ливию

(ок.

из этого монастыря и подписал письмо так: «Из мира живых в той

1350)

части Италии и в том городе, где я теперь живу и где ты родился и похоро­

нен, в портике монастыря св. Юстины перед твоей гробницей

1350 г.

22

февраля

от рождества того, кого ты мог бы видеть, если бы жил немного боль­

ше» (Цит. по кн.:

Wilkins

Е.Н. Ор.

cit.

Р.

122).

Первым цитирует надпись на

гробнице Тита Ливия гуманист С.Полентоне в

1414

г. Так что в Падуе, дей­

ствительно, были ценные сокровища, и Витторино это понял, возможно,
еще в тот период, когда учился и работал в этом городе. А теперь он как бы
открывал эти сокровища своим ученикам, знакомя их с Ливием. Интерес к
римскому историку был велик, о чем свидетельствует не только типограф­

ское издание сочинения Ливия, но и известный факт публичного чтения
Ливия в замке правителя Урбино Федерико Монтефельтро, другого учени­
ка Витторино (о библиотеке правителя Урбино см. в его биографии у Бис­

тиччи

( Vespasiano da Вisticci. Vite de uomini illustri. Bologna. V. 1-2. 1892-1893.
V. 1. Р. 266-322).
5. Говоря о том, что учитель брал плату только от богатых учеников, Бусси
подтверждает тем самым свидетельства Сассоло да Прато, Прендилаквы и
других авторов воспоминаний.

6.

О раздаче Витторино ученикам своих одежд (иногда даже последнего

плаща) говорят и другие, в частности Прендилаква.

7.

Мантуанский маркиз Джанфранческо

-

Джанфранческо Гонзага (см.

комм. к воспоминаниям Сассоло да Прато).

8.

Кардинал мантуанский

чал право в Падуе, но в

- сын Лудовико Гонзаги Франческо. Он изу­
17 лет в 1461 г. был сделан кардиналом папой Пием 11

(об обстоятельствах этого см. в комм. к воспоминаниям Сассоло да Прато).
На известной фреске Мантеньи в

Camera degli sposi дворца

Гонзаги изобра­

жена встреча Лудовико со своим сыном-кардиналом в окрестностях Ман­
туи. Франческо Гонзага получил хорошее образование, интересовался ли­
тературой и искусством, покровительствовал гуманистам (в частности, Пла­
тине).

9.

Сассоло да Прато

-

см. выше его воспоминания.

ВоспоМ1П1а1П1Я Амброджо Траверсари

Итак,

16

июля

(1433),

(1)

выехав из монастыря, мы вечером прибыли в

Мантую. Когда о нашем прибытии стало известно Витторино да
Фельтре, большому нашему другу, который ради этого дела много тру­
дился, предупрежденный нашими письмами, он поспешил нам на­

встречу. Почти нигде мы не встречали большей человечности. Он сам
(лично], [а также] с помощью учеников, добрых и образованных лю­

дей, что легко узнать, [видя] его школу, был так услужлив по отно­
шению к нам, что было явно видно: в нем не утрачена ни одна из черт

любезнейшего человека. Он оставил нам некоторые книги, прежде
всего иноземные, чтобы они послужили нам утехой, и одарил неболь­
шими и очень достойными подарками; и от нас он, насколько ему это

было позволено, не отходил. Мы тут же узнали, что человек, ради

которого мы прибыли, отсутствует

(2);

наш Витторино, отправив бы­

строго посланца, сообщил ему о нашем прибытии. Мы были там пол­
ных два дня, пока ожидали прибытия этого человека, в это время Вит­

торино принимал нас всегда как можно лучше. Когда мы пошли к
нему, чтобы посмотреть его библиотеку, он поспешил нам навстречу
с детьми мантуанского правителя, которых он воспитывал, и с дру­

гими благородными и преданными наукам [юношами]; оставив их
всех,

мы перевернули выставленную груду греческих томов, и там

случайно нашли кое-что редкое. Действительно, кроме обычных

(communia)

[сочинений] Платона, Плутарха, Демосфена и прочих как

философов, так и ораторов, поэтов, историков, мы заметили неко­
торые речи императора Юлиана, жизнеописание Гомера, написанное
Геродотом, сочинение о музыке Квинтилиана и работу по музыке
другого древнего писателя, также [трактат] Августина

«0 троице>> и
(3), и об этом мы сразу же сообщили в пись­
(4), большому другу самого Витторино, послали

некоторые другие вещи
мах нашему Никколо

[ему] изображение царицы Береники на золотой монете, отчеканенной
в Венеции. Мы чрезвычайно восхищались духовной культурой Витто­
рино и удивительным его рвением в преподавании греческого языка

(Graecitas)

не только взрослым, но и мальчикам, а также девочкам.

Там училась также дочь правителя

(5),

225

приблизительно

8 лет,

и [учи-

Воспоминания учеников и современников

лась] так, что уже читала и писала по-гречески и безукоризненно
склоняла и спрягала существительные и глаголы, к нашему восхище­

нию. Кроме того, Витторино обучал тем же способом многих маль­
чиков; и если случайно замечал кого-то хороших способностей, то их,

если они были бедны, он [тоже] воспитывал и обучал, считая, что
получает большое наслаждение от их успехов.

«Hodoeporicon» («Путе­
Garin Е. 11 pensiero pedagogico dell'Umanesimo. Firenze, 1958. Р. 704-705.
Перевод с латинского языка отрывка из

шествия>)) Траверсари выполнен по сборнику текстов:

Амброджо Траверсари к Никколо Никколи
Я прибыл в Мантую и был принят с любовью и отменной доб­
ротой Витторино, прекрасным человеком и большим моим другом.

Он всегда со мной, насколько позволяют ему его трудные дела [и]
не один, но еще со значительной частью своих учеников, тщатель­

но и достаточно хорошо обученных. Среди них хватает тех, которые
так старательно занимались греческим, что начали переводить [гре­

ческие работы] на латинский язык. Один из них перевел «Жизне­
описание Камилла>) и кое-что из басен Эзопа и из Хризостома

(6).

Сегодня я это увижу и сообщу тебе, что об этом думаю. Наш Вит­
торино послал тебе сразу же некоторые греческие тома: Августина

«0

троице>), «Законы>), письма и «Государство>) Платона и том Хри­

зостома. Сегодня я тщательно просмотрю остальные его книги ... Не
знаю (не побоюсь сказать этого), видел ли я когда-либо человека

лучше его. К тебе он действительно расположен и очень уважает
тебя. Он расстается со мной лишь с большой неохотой и при разго­
воре от радости не умеет сдержать слез. Так что хорошо видно, сколь
нежно он любит добрых, ведь меня он так любит без какой-либо
моей заслуги.

(19

июля

1433 r.)

Амброджо Траверсари к Никколо Никколи

После того, как было написано и запечатано предшествующее
письмо, я отправился вновь повидать Витторино и посмотреть гре­
ческие книги. Он вышел навстречу с детишками государя, двумя

мальчиками и одной девочкой
второму

- 5 (7).

7 лет.

Первому из мальчиков

Там были еще два других мальчика около

- 11
10 лет,

лет,
сы­

нишки других синьоров ... Он преподавал греческий язык сыновьям
и дочери государя, и все они уже умеют писать по-гречески. В целом
их девять [учеников], и пишут они так хорошо, что я был поражен

этим. Я увидел перевод из Хризостома, сделанный одним мальчиком,
мне он достаточно понравился; трое других, более продвинутые, де­

лают удивительные успехи. Я был с ними много часов, мы вместе

226

Воспоминания Амброджо Траверсари

говорили о многих вещах, и я восхитился добротой Витторино не
менее, чем наукой.

(20

июля

1433

г.)

Амброджо Траверсари к Козимо Медичи

...

мы прибыли в Кастелло ди Гоито, расположенный от Ман­

туи в

12

государя

милях, где как говорили, оставался Витторино с детьми

(8).

Застаем их за обедом. Витторино, выйдя навстречу, не

мог сдержать слез от радости. Я сообщил ему о причине своего при­

бытия

-

чтобы повидать его, равно и всех учеников из его школы;

я сердечно обнял прелестного человека, между тем как он повис на
моей шее; мы не могли наглядеться друг на друга и наговориться
друг с другом.

Он показал мне сына государя Джанлучидо, мальчика
торого он воспитывал и обучал

(9).

Тот прочитал до

200

лет, ко­

14

строчек со­

чиненных им [стихов], в которых с таким изяществом описывается
торжество по случаю прибытия в Мантую императора

(10),

что мне

пришла в голову мысль о чуде. Едва ли можно посчитать, что Верги­

лий читал в присутствии Августа шестую книгу «Энеиды>> с большим
изяществом, стихи были прекрасны, но еще более прекрасными их
делали прелестное и изысканное чтение. Он показал еще две теоремы,
добавленные им в «Геометрию» Евклида со своими фигурами

(?), так
(11).

что уже теперь вполне можно считать, сколь он будет силен умом

Была еще там девочка около

1О лет,

также дочь государя, пищущая по­

гречески столь изящно, что [мне] стало стьщно: почти из всех учени­
ков, которых я когда-либо учил, едва ли кто писал столь прекрасно

(12).

В его школе были замечательные юноши, также из благородного со­
словия, и они встречали меня с высоким почетом под руководством

Витторино, который говорил им, что у нас все общее [т.е. что мы дру­
зья.

-

Н.Р.]. Он хотел, чтобы мы провели там целый день, но мы, из­

виняясь, должны были продолжать свой путь; он с многочисленным

сопровождением провожал нас

6

миль. За разговором (а говорили це­

ликом о гуманистических занятиях) зашла речь о наших мальчиках, о
том, с каким усердием они воспитывались наилучшим наставником

(30

августа

1435

...

г.)

Письма Амброджо Траверсари переведены на русский язык из-за
невозможности использовать отсутствующее в наших библиотеках

издание писем ( Traversari А. Latinae epistolae / А cura di L. Mehus.
Vol. 2. Firenze, 1759) с итальянского, перевод выполнен по кн.: Тirabo­
schi А. Storia della letteratura italiana. Modena, 1779. Vol. 6, pars 2. Р. 275277.

227

Воспоминания учеников и современников

Комментарии

с

1. Амброджо Траверсари ( 1386-1439) - флорентийский гуманист, монах,
1431 г. - генерал Камальдуленского ордена. Участник Базельского и Флорен­

тийского соборов. Знал прекрасно классические языки, f1Jеческому учился у

Мануила Хризолора, византийского ученого, преподававшего во Флорентий­
ском университете f1Jеческий в

1397-1400

гг. Друг и корреспондент многих гу­

манистов. Перевел Диогена Лаэртского, посвятив перевод Козимо Медичи.
Много переводил церковных писателей

-

Василия Великого, Иоанна Злато­

уста, Дионисия Ареопагита, Ефрема Сирина и др. Оставил

А.

23 книги писем.
(Hodoeporicon,
Dini-Traversari // Ambrogio Traversari е i suoi tempi. Firenze, 1912. Р. 73-74) .

2.

Возможно, речь идет о Джакомо Альдобранди (см. комм. к письму

О Витторино сообщает и в письмах, и в своем «Путешествии»

ed.

Витторино к Траверсари).

3.

Траверсари, будучи, как и многие гуманисты, большим знатоком ста­

рых книг, сразу же увидел в библиотеке Витторино кроме уже известных
книг

-

Платона, Плутарха, Демосфена и «прочих философов, ораторов, по­

этов и историков», книги, еще не известные во Флоренции. Среди них речи
императора Юлиана, «Жизнеописание Гомера» Псевдо- Геродота, трактат
Августина

«0

троице», сочинение по музыке Аристида Квинтилиана

ческого автора

11

или

111

в., автора трактата

«0

-

гре­

музыке» в трех книгах, где

даны сведения по гармонии, ритмике, метрике, вопросам музыкального вос­

питания и исполнительства. И вторая работа по музыке (ее автор не на­
зван)

-

это трактат Баккия Старого, названный Траверсари в одном из пи­

сем. В библиотеке Витторино, как отмечает Р.Саббадини, были еще и дру­
гие редкие книги: Ксенофонт, «Риторика» Аристотеля, подаренная

Витторино гуманистом Филельфо, получившим ее из Константинополя;
трактат Августина

«0

музыке» и приписываемые ему «Категории>), сочине­

ние по астрологии Фирмика Матерна, ритора из Сиракуз (ум.

348),

коммен­

тарий к «Одам>) Горация Псевдоакрона. Видимо, по просьбе Витторино
Джанфранческо Гонзага поручает Доменико Гримальди, отправляющемуся

в Константинополь, разыскать Иосифа Флавия на греческом (см.: Sabbadini R. Le scoperte dei codici latini е greci ne'secoli XIV е XV Firenze, 1905.
Р. 60, 61, 94). Недавние находки М.Кортези значительно пополняют данные
о библиотеке Витторино. См.: Cortesi М. Libri е vicende di Vittorino da Feltre //
ltalia Medioevale е Umanistica. XXIII, 1980. Р. 77-114.
4. О книгах, найденных у Витторино и заинтересовавших Траверсари, он
сообщает флорентийскому гуманисту Никколо Никколи (1365-1437), заме­
чательному книжнику и коллекционеру; сообщает «сразу же», зная, что его
известие порадует Никколи. В доме Никколи, который тратил все свое со­
стояние на книги, была организована и переписка книг, так что редкие кни­

ги из библиотеки Витторино будут отправлены во Флоренцию и с них сде­
лают копии. Любопытно сообщение Траверсари о том, что Никколи

-

«боль­

шой друг самого Витторино>).

5.

Речь, скорее всего, идет о Чечилии, дочери Джанфранческо Гонзаги,

рожденной в

6.

1426 г.

Жизнеописания Плутарха Витторино использовал в преподавании.

Так, Карло Гонзага переводил «Жизнь Агесилая>). «Жизнь Камилла>) пере-

228

Воспоминания Амброджо Траверсари

водил скорее всего не сын Гонзаги (Траверсари это непременно бы отметил),
а кто-то из других учеников. Басни Эзопа были одной из учебных книг в
средневековом образовании, видимо, об этой книге и идет речь. Хризостом

назван без имени. Это мог быть Иоанн Хризостом (ок.

350 -

после

407) -

христианский проповедник и писатель, патриарх Константинополя. Никко­
ли получил его том с Востока в
ворит о Дионе Хризостоме

-

1423

г. Но не исключено, что Траверсари го­

греческом ораторе и философе кинического

толка. Тематика его речей (их сохранилось

78),

где говорилось о возврате к

простой жизни, о нуждах населения, об отказе от наслаждений и о благо­

пристойной жизни, могла быть близка Витторино. Известно, что Филель­
фо в числе

40 авторов привез в 1427 г. из Греции и речи Диона Хризостома
(Sabbadini R. Ор. cit. Р. 48).
7. Девочка - скорее всего, Чечилия, мальчики - Джанлучидо (род. в
1421) и Алессандро (род. в 1427). См. о них в комм. к воспоминаниям Пре­

ндилаквы.

8. Кастелло ди Гоито бьшо одним из мест летнего отдыха детей Гонзаги.
9. См. о Джанлучидо Гонзаге в воспоминаниях Прендилаквы.
10. Стихи посвящены прибытию в Мантую в сентябре 1433 r. императо­
ра Сигизмунда.

11.
12.

Лишнее доказательство преподавания математики в школе Витторино.
Речь идет о Чечилии Гонзага.

Из «ЖизнеописаlПIЙ»
Веспасиано да Бистиччи (1)

Биоrрафия Витrорино да Фельтре
Витторино родился в Фельтре в Ломбардии от благородных роди­
телей. Он имел много достоинств. Прежде всего, у него были твер­
дые воззрения; он был самым воздержанным среди сверстников.
Стал ученейшим [мужем] во всех семи свободных искусствах, [а так­

же] в греческом, не менее, чем в латыни. Жил в Мантуе во времена

мадонны Паолы де Малатеста и синьора Франческо да Гонзага, ко­
торый имел много достойных детей мужского и женского пола

(2).

За обучение детей Витторино получал от синьора жалованье. По
всей Италии шла широкая молва о его похвальных добродетелях, так
что некоторые синьоры и благородные венецианцы отдали своих

детей в школу Витторино для обучения их не менее [добрым] нра­
вам, чем наукам. Были там в числе его учеников два флорентийца

один мессер Франческо да Кастильоне
вов и жизни, другой Сасеро

(4),

(3),

-

человек святейших нра­

сынок магистра Лоренцо да Прато,

весьма ученый в греческом и в латыни; он обладал и хорошим сти­
лем, как видно из многих его работ и более всего из [работы, по­
священной] жизни Витторино да Фельтре, которая погибла вместе
с ним, умершим от болезни, когда он возвращался из Мантуи.
У Витторино было много бедных школяров, которых он содержал
[у себя) в доме из любви к Богу; на содержание этих бедных школя­
ров и на милостыню, которую он давал им в конце года, он истратил

[однажды] гораздо больше

300 флоринов,

которые получал от синьо­

ра. Пересмотрев свой счет и увидев, что оставался должником, он

отправился к синьору и сказал: «Я получил

300 флоринов жалованья,

а израсходовал на несколько сотен больше; Вы, Ваша милость, долж­

ны мне помочь, чтобы я заплатил им» (видимо, кредиторам.

-

Н.Р.).

Синьор, который очень любил его, не чинил никаких препятствий
[в получении денег из казны], зная честность Витторино, который
кроме других неслыханных добродетелей, был еще и щедрейшим и не
имел, как видно, денежных запасов.

Витторино никогда не хотел вступать в брак, не потому, что жена

могла бы быть помехой для его занятий. Он так хотел (помимо воз­
держания, о котором мы сказали), чтобы быть девственником; он

230

Из «Жизнеописаний» Веспасиано да Бистиччи

глубоко почитал христианскую религию, любую из своих служб со­
вершал как священник, постился во все предписанные для этого дни

и хотел, чтобы так делали все его ученики, которые были в таком
возрасте, что были обязаны делать. Идя к столу, он по обычаю свя­
щенника благословлял [пищу] (читал застольную молитву.

Н.Р.)

-

и то же самое делал, когда поднимался из-за стола, воздавая благо­
дарности, то же делали и его ученики; и в то время, когда они ели,

он заставлял [других] читать с целью, чтобы каждый соблюдал мол­
чание. Он сам часто исповедовался и хотел, чтобы все его ученики

исповедовались каждый месяц у монахов

-

обсервантов

(5).

Кроме

этого он хотел, чтобы они каждое утро слушали мессу. Дом его был
святая святых нравов, дел и слов. Он предлагал своим ученикам
достойные развлечения. Детишек синьора, которые у него там были,
он заставлял иногда ездить верхом, или бросать камень либо палку,

или играть в мяч либо прыгать, чтобы сделать тело более ловким

(6).

Все эти развлечения он предлагал им после того, как были прочи­
таны лекции или изучен и повторен [их материал], поскольку он
читал их по разным дисциплинам, согласно подготовке слушателей.

Он читал в различные часы дня по всем семи свободным искусст­
вам и по греческому языку

(7).

Время он разделял замечательным

образом и не позволял никому из своих учеников никогда терять и
часа; ученики немного гуляли одни или с ним, или сами по себе

(da loro medesimi (?)

-

и возвращались в назначенные часы, и более

всего он хотел, чтобы вечером каждый был дома очень рано. Он
сформировал у своих учеников достойный восхищения навык в доб­
родетелях.

Из школы Витторино вышли достойнейшие люди как в жизни
[деятельной], так и в науках. Были там кардиналы, епископы, архи­
епископы; равно как были учениками Витторино и светские синьо­
ры и благородные люди его времени

-

из Ломбардии, Венеции, Па­

дуи, Вероны, Виченцы и из всех главных мест той провинции. Во

времена папы Евгения большинство сыновей благородных венеци­
анцев были все на церковных должностях; и речи, которые должны
были произноситься на [религиозных] празднествах года, произно­
сили ученики Витторино. Я знал мессера Грегорио

(8),

племянника

кардинала Болоньи; очень ученый и красноречивый юноша бьm пра­
внуком папы Григория, писал весьма изящно в стихах и прозе; он был
учеником Витторино и своими похвалами обессмертил его; он был
достойный его ученик, столько достоинств было в нем!

В школе Витторино находилась дочка маркиза Мантуи
из прекрасных девочек своего времени:

(9),

одна

она хотела учиться в школе

Витторино и стала в ней ученейшей в литературе и не менее в [доб­
рых] нравах, в которых превзошла женский пол. Она пришла к та-

231

Воспоминания учеников и современников

кой святости жизни, что начала отрицать собственную волю, чтобы

выполнить волю своего Спасителя; так что отец вопреки ее желанию
выдал ее замуж за синьора из Урбино, потому что она всегда говори­
ла ему [отцу], что не желает мужа, кроме своего Спасителя, для ко­
торого она хотела сохранить свое тело нетронутым и непорочным; при
таком положении дел, целомудренно утешаемая отцом и матерью,

родственниками и друзьями, она захотела, наконец, отречься от мира

и от мирских благ ради того, чтобы обладать благами вечными; и она
решила прибегнуть к религии как к надежнейшему убежищу своего
спасения; и в один из дней ушла из дома отца вместе с несколькими

женщинами и пришла в монастырь святых женщин, бывший в Ман­
туе, и придя туда, она своими руками обрезала волосы и облеклась в

черные одежды, постригшись в монахини. Об этом узнал отец, он
сильно скорбел

(10),

равно и мать, и братья, и все родственники, и

весь город Мантуя, потому что [все] с восхищением любили ее за ее
добродетели. Когда отец и мать пришли к ней, они не только не смог­
ли отклонить ее от ее святого намерения, но она сама побуждала их
попрать богатства и пышное великолепие мира и его суету. Виттори­
но, который знал ее очень стойкий дух, убеждал отца и мать согла­

ситься с волей Бога и с ее собственной волей и [говорил], что необ­
ходимо благодарить Бога за то, что дал ей такую восхитительную
милость, заставив ее отказаться от мира и от его обольстительных

наслаждений. Такая сила была у девушки и таким стойким ее неру­
шимое желание, что оно осталось твердым навсегда, и невозможно

было никогда ничего изменить. Увидев такую стойкость этой женщи­
ны, отец и мать вынуждены были согласиться с волей Бога и с ее [до­

чери] собственной волей. Мессер Грегорио написал ей достойнейшее
послание

«0

презрении к миру>)

(11),

поощряя ее в ее верности ре­

лигии. Она делала в этом монастыре [куда удалилась] достойные вос­
хищения вещи и не желала быть старшей над всеми, напротив, [хо­
тела быть] меньшей из-за своего глубокого смирения. Всемогущий

Боже! Сколь безмерны милости того, кто обращается к нему, как Че­
чилия, желая подражать в целомудрии и в любом деле святой Чечи­
лии, чье имя она носила, читая много раз ее житие,

написанное

св. Амвросием.

Вот какое дело было у Виторино

-

дать удивительный пример своей

жизни, поощрить и вдохновить каждого на жизнь в добрых нравах,
показывая, что все дела, которые мы вершим в этом мире, должны

совершаться с целью жить так, чтобы при нашем конце мы могли при­
бегнуть [для спасения] к плодам наших.трудов. Он не довольствовал­

ся тем, что один отдавал ради любви к Богу то, что заработал своим
потом и трудом, но старался, чтобы и другие делали то же самое. Тем
бедным юношам, которые бьши в его школе, он не только препода-

232

Из «Жизнеописаний» Веспасиано да Бнстиччи

вал ради любви к Богу, но и помогал им во всех их нуждах, и не оста­
валось ничего, как ради них просить милостыню, потому что каждый

год всегда, когда жалованье бьmо истрачено, денег не хватало, пото­

му что ему бьmо необходимо помогать им в их потребностях. Всемо­
гущий Боже! Витторино

-

словно свет твоей милости. Прочитав твои

священные Евангелия, в которых сказано: дайте и вам воздастся, и
страшась ужасного судного дня, где спросят об исполнении всех семи

дел милосердия, он не только делал это [творил милосердие] с помо­
щью своего собственного имущества, не оставляя ничего себе, но и
старался, чтобы другие это исполняли. Не упомянуть теперь о нем мне

показалось недопустимым, ведь в нем были все похвальные качества
какие только возможны. Так, ему бы хотелось, чтобы наставниками
становились те, кто обучал не только латинскому и греческому язы­
кам, но и [добрым] нравам, которые выше всех других вещей этой

настоящей жизни. Думаю, что он написал некоторые работы, но, не
имея о них известий, их не указываю.

Был Витторино низкого роста, худой, очень веселый от природы,
так что казалось, он всегда смеется. Если посмотреть на него, он

выглядел человеком [вызывающим] величайшее уважение: говорил он
мало, одевался в темные одежды

(di moscavoliere oscuro), длинные до
fog-

земли платья. На голове носил маленький капюшон с маленькой

gia и

с узким носиком

(12).

Я видел его во Флоренции и неоднократ­

но говорил с ним, когда он приезжал в Рим, сопровождая мадонну

Паолу Малатеста. Вместе с ним находился и синьор Карло Гонзага,
который был его учеником. В их доме, куда они возвращались, жили

не иначе, как это делают в монастыре. Пусть будет достаточно этого
как краткого воспоминания о жизни и нравах Витторино.

Комментарии
Русский перевод с итальянского выполнен по сборнику текстов:

Garin Е. 11 pensiero pedagogico dell'Umanesimo. Firenze, 1958. Р. 701-704.
1. Веспасиана да Бистиччи ( 1421-1498) - флорентийский книготорговец
и книгоиздатель. Знаком с современными ему гуманистами, ценит их и ува­
жает. Работа, сделавшая его известным,

-

«Жизнеописания», написанные

на итальянском языке и представляющие собой биографии

103

известных

лиц в Италии. Бистиччи размещает биографии вполне традиционно

-

сна­

чала идут биографии пап и королей, затем кардиналов, далее архиеписко­
пов и прелатов, а также монахов, потом

-

государственных мужей и, нако­

нец, людей культуры, гуманистов. О Витторино Бистиччи пишет в третьей
части, приближая его к церкви. Он, действительно, воспринимает деятель­

ность и школу Витторино не так, как его ученики-гуманисты, а как бы
сквозь призму религии и обращает в своих воспоминаниях внимание на

233

Воспоминания учеников и современников

религиозные аспекты деятельности Витторино

-

его милосердие, благочес­

тие, и среди учеников отмечает прежде всего людей на церковной службе;

много внимания уделяет Чечилии Гонзага, ее уходу в монастырь. Все, что он
сообщает, соответствует действительности, но не дает полного представления

о Витторино. Однако эти воспоминания ценны, поскольку принадлежат
современнику Витторино, лично знавшему его; Бистиччи оставил и порт­
рет Витторино.

2.

О Паоле Малатеста и Франческа Гонзаге см. в комм. к воспоминани­

ям Сассоло да Прато и Франческа Кастильоне.

3.

Франческа Кастильоне

нем: см. комм.

4.

Сасеро

l

комм.

5.
6.

-

l

-

ученик Витторино и автор воспоминаний о

к тексту его воспоминаний.

это другое написание имени Сассоло да Прато; см. о нем в

к тексту его воспоминаний о Витторино.

Обсерванты

-

см. комм.

18

к воспоминаниям Кастильоне.

Так весьма своеобразно, как честное развлечение, воспринимает Бис­

тиччи физическое воспитание в школе Витторино, между тем как сам учи­
тель придавал этому воспитанию исключительно важное значение в телес­

ном и духовном формировании человека, о чем свидетельствуют ученики.

7.

Сомнительно, что Витторино сам преподавал греческий язык, имея в

своей школе учителей из греков; и он не читал лекции по всем семи сво­

бодным искусствам, имея учителей и помощников, таких, как Сассоло да
Прато.

8.
9.

О Грегорио Коррере см. выше, в комм. к его поэме.

25 к вос­
(Prend., 648).

Здесь Грегорио Коррер говорит о Чечилии. См. также комм.

поминаниям Сассоло да Прато и воспоминания Прендилаквы

10.

О времени ухода Чечилии в монастырь Прендилаква говорит иное:

Чечилия стала монахиней после смерти отца, пока он был жив, это было

невозможно

(Prend., 648),

видимо, отец не мог смириться с этим решением

дочери. Вообще вся история с Чечилией у ученика Витторино выглядит
иначе, чем у Бистиччи.

l l.
12.

Об этом послании см. в воспоминаниях Прендилаквы.

См. также комм.

26

к воспоминаниям Кастильоне.

Письма Витrорmю да Фелыре

1
Витторино да Фельтре патрицию и гуманнейшему мужу Андреа
Коррер шлет большой привет

(1).

Я просил в письмах сначала твоего отца, потом тебя самого разуз­
нать о положении Якопо Скуделли и сразу жеизвестить меня, каким
способом я мог бы защитить его права

(2).

Между тем я не получил

ответа: или тебе мешает множество дел, или, о чем я не хотел бы ду­
мать, ты не совсем здоров; можно добавить и третью причину

-

не­

брежность посыльных, которым никогда нельзя довериться без бояз­

ни. Из-за этих вещей я до сих пор терпел твое молчание. Отныне же
мое намерение таково

-

докучать тебе ежедневными письмами до тех

пор, пока ты мне не выполнишь этого дела, чтобы я мог если не ос­
вободить от платежа податей этого несчастного мальчика, то, по край­

ней мере, облегчить его несчастья. Я решился возложить это дело на
тебя, [к тому] меня склоняют как твоя исключительная благожела­
тельность по отношению ко мне, так и моя не меньшая постоянная

забота о Джованни Франческа

(3),

которого из-за того, что он ваш,

я уважаю и нежно люблю не иначе, как сына. Поэтому [впредь] я ни
сам не буду выдумывать никакого оправдания, ни от тебя не приму

[его], если сделаешь. Ведь если по состоянию здоровья ты сам не в
состоянии [выполнить этого], у тебя есть два брата, которым ты смо­
жешь поручить это дело; и оно легко может быть решено; я ведь не

требую, чтобы ты тащил в суд Буселли

(4)

(хотя это ты тоже в состоя­

нии сделать), но, по крайней мере, требую только одного,

-

чтобы ты

тщательно разузнал о деле и известил меня, каким способом и каки­
ми путями я мог бы защитить мальчика-сироту, который, являясь

владельцем очень больших богатств, ничего не имеет. В самом деле
(оставим обучение, науки, [добрые] нравы), мальчик был бы голым,
если бы милосердие не побУЖдало меня к тому, чтобы у него ни в чем
не было недостатка. Хотя я сделал это с очень большим ущербом для

себя, но [все же] сделал, не ожидая ничего другого, лишь бы позво­
лено бьшо ему, наконец, воспользоваться своим правом. Будь здоров.
Мантуя.

235

Итальянский гуманист и педагог Ви'П'Ориио да Фельтре ...

2
Витторино да Фельтре приветствует патриция Андреа

(5).

Посылаю к вам Джованни де Фальконе, того, кто передаст тебе эти
письма, человека исключительной верности и очень опытного в во­

енном деле, никому не уступающего в физической силе. Он стремится
остаться под вашей властью; я очень люблю его, испытанного мужа
и воина-ветерана, о если бы таких мужей у нас было как можно боль­

ше! Но чтобы мне немного не опасаться относительно того, каким
будет суждение об этом человеке и доверие [к нему], я обещаю, если

нужно, заплатить за него

l 00

золотых, и ты скажи, что я выступаю

поручителем этих денег. А потому, пожалуйста, постарайся поддер­
жать человека в этом деле и также добиться расположения других.

И этим ты чрезвычайно обяжешь меня, так что я признаю себя свя­

занным вечной услугой тебе. Будь здоров. Дано в Пизе 8 октября. ·

3
Письмо почтеннейшему и ученейшему мужу, достойному уваже­
ния во Христе Отце Господе, брату Амброджо, генералу ордена Ка­

мальдулов, отцу благочестия

(6).

Я, право, сожалею, превосходнейший муж, именно по причине
твоих литературных трудов, которые ты никогда не прекращал изо
дня в день приумножать и украшать святыми наставлениями, пока

это тебе было позволено в свободное время, так что уже многое по­
черпнутое у греческих ученых собирается в изданных тобою томах

(7).

Сожалею, говорю, что ты задавлен теперь такими делами, что для
занятий честнейшими штудиями у тебя не остается никакого време­

ни. Но есть то, что может утешить меня, а равно и тебя утешить в силу
твоего благоразумия, [а именно] то, что у тебя, наряду с прочими
великими и превосходными мужами, очень большие заслуги перед

добродетелью: [воспользуюсь] сентенцией нашего Ритора о том, что
всякая хвала добродетели состоит в действии

(8).

Но об этом он [пи­

шет] лучше сам. Я бы, действительно, хотел, чтобы у тебя мог поя­
виться тот, чьими и помощью, и службой ты бы воспользовался.

Я ведь не отказываюсь от твоих указаний, но, однако, в этом деле, о
чем ты должен знать, я достиг [только] того, что господин Якопо Аль­
боранди [или Альдобранди] согласился, чтобы ваши монахи решили
вопрос с монахами св. Бриджиды, поскольку сам он вряд ли может
это сделать без стьща, [и опасения], не показажется ли им, что то, что
он однажды утвердил, теперь расторгает и разрушает. Если вы чем­

то владеете, это не подлежит сомнению. Поэтому он обещает, что бы
я ни решил в отношении этого дела, он все утвердит, только на том

236

Письма Витrорино да Фельтре

условии, которое теперь твердо соблюдается теми монахами, что и сам
ты в своих письмах без сомнения обещаешь. Ведь ты добиваешься не
изгнать его из владений, но передать владение собственным владель­

цам

(9).

Итак, дело сделано и доведено до этого данного состояния.

Тебе предстоит заботиться о прочем. Я пообещал тебе [сделать это],
сколь бы мало я ни мог, но надеюсь, что твоя любовь ко мне не нуж­
дается ни в каком обещании,

quae iam diu fecit

(неясна фраза), так

что я весь всецело тебе предан. Будь здоров.
Из Мантуи накануне декабрьских ид

(

т. е.

12

декабря)

(1432?).

4
Сиятельной и гуманнейшей государыне госпоже Паоле, маркизе
Мантуи, моей превосходнейшей госпоже.

Выражаю тебе большую благодарность, сиятельная и гуманнейшая
государыня, за то, что ты пожелала ради своего слуги претерпеть та­

кой труд и собственноручно послать экземпляр декрета

(10). Дети твои

здоровы и преуспевают не менее, чем обычно.

Храни тебя Господь.
Из Боргофорте

21

марта

Твоего Высочества слуга

В. Ф.

5
Дети твои, сиятельная и гуманнейшая государыня, наслаждают­
ся добрым здоровьем. Хотя то твое происшествие и взволновало меня
и немало, я все же, поскольку меня беспокоит господин Антонио

Анджело, должен просить твоей поддержки, ведь при такой занято­
сти нашего государя он, мне кажется, не должен заниматься совер­

шенно ничтожными делами. Господин Антонио Анджело нанес мне
немалые оскорбления, которые до сих пор я терпеливо сносил, теперь
же, поскольку я многое претерпел, он считает, что я все вынесу и

вследствие этого начал возбуждать моих крестьян, говоря, что они
вспахали какую-то часть поля, которая принадлежит ему, в то время

как никакого права в Ривальте [на эти земли], как я узнал от сведу­
щих лиц, он не имеет и не может иметь

(11).

Он тем не менее еже­

дневно захватывает [землю] и не прекращает захвата. Поэтому я сми­
ренно молю твою гуманнейшую власть прийти на помощь и не по­

зволить, чтобы в мое отсутствие он разорил меня; чтобы, по крайней

мере, господин подеста не выступал против моих крестьян, но сдер­
живался, пока, как я сказал, я не прибуду. Он угрожал крестьянам и
мне, что хочет прежде разорить

(vexare)

крестьян, затем меня. Наде­

юсь, однако, что справдливость рано или поздно возымеет место.

237

Итальянский гуманист н neдaror Внтторино да Фельтре ...

Храни тебя Господь.
Твоего Высочества слуга

В. Ф.

6
Дети твои, сиятельная и гуманнейшая государыня, здоровы и пре­
успевают не менее, чем обычно. Но прежде всего Алессандро, чудес­
ные успехи которого будут быстро видны, если не возникнет какой­

либо помехи этому славному делу. Об этом достаточно. Свою Ксан­
типпу

( 12)

я не могу больше терпеть и не хочу, если бы мог. Поэтому

по своему усмотрению позаботься [об этом] как можно скорее, ина­
че уже мне [придется?] позаботиться, ведь я не желаю быть предате­
лем ни Бога, ни своей души.
Храни тебя Господь.
Из Боргофорте

2

февраля.

Твоего Высочества слуга

В.Ф.

7

1439 г. 3

февраля. Боргофорте.

Вчера я послал тебе, сиятельная и гуманнейшая государыня, одно
письмо в скорби и гневе, т.е. написанное в душевном смятении; и
неудивительно, когда налицо повод,

которого у меня никогда не

было; не могу не взволноваться всерьез, так как ничтожная вещь,
какой легко можно противостоять, способна расстроить и разрушить
у меня столько хорошего. Но меня заставил прийти в себя тот, кто

сообщил, что Каратин захотел передать трирему, т.е. галеру, кото­
рая находилась в озере, венецианцам. Я подумал, в какой опасно­

сти пребывает наш государь (не столько других опасностей я боюсь,
которые многочисленны, сколько предательства), когда он находит­
ся под властью людей, в коих нет никакого благочестия, никакой

человечности. Поэтому, если мое душевное смятение для тебя было
тягостным, молю простить; ведь те душевные волнения

-

не из-за

себя, а из-за твоего сына, кому я желал бы быть как можно лучше,
чего и ты желаешь

(13).

Но мы мало согласны [друг с другом], ибо

тебе кажется легким путь, который мне представляется в высшей

степени трудным. Ведь никоим образом не может быть, чтобы [дети]
нежного возраста (маленькие дети) могли расти вместе с неподхо­
дящими товарищами, что ты узнала к немалому своему ущербу и,

не сомневаюсь, знаешь ясно. Но отсутствуя, ты не можешь этого
видеть, что с большим старанием наблюдают присутствующие. Но
об этом достаточно; я стерплю (чтобы вернуться к разговору), на­

сколько смогу, и более всего теперь, пока не увижу каких-то благо-

238

Письма Витrорино да Фельтре

приятных вещей для вас; ибо тогда смогу быть свободнее и позабо­
чусь о себе, как захочу.
Храни тебя Господь.

3 февраля.

Из Боргофорте

Твоего Высочества слуга

В.Ф.

8
После предыдущего твоего письма я получил, сиятельная и гу­
маннейшая правительница, письмо, в котором ты, кажется, сомне­

ваешься, не будет ли мне в тягость, если я дам тебе человека и ло­
шадь. И, думаю, из-за этого ты решила послать своего управляю­
щего. Я удивлен и немало, что при своем благоразумии ты не смогла

узнать меня за уже

16 лет,

в течение которых я находился под твоей

властью, особенно когда я не являюсь и не хочу быть ни двуличным,
ни лицемером, ни притворщиком; ты не используешь меня, как

других. Не твое достояние

(tua)

я высоко ценю, но высоко ценю

государя, тебя и твоих детей, и не думай, что я претерпел столь долго
и с таким упорством и усердием столько трудов, чтобы уготовить

себе богатства и почести; другой был бы путь, более многообещаю­
щий, если бы я захотел приложить к ним душу

(14).

Но возвраща­

юсь [к делу]: приказывай, и я повинуюсь и очень охотно, даже если
мне это будет неудобно. Могу тебе дать Симона и лошадь без неудоб­
ства для меня. Но я дал бы охотнее, если бы мне это доставило не­
удобство. Поэтому приказывай, как тебе угодно, относительно меня
и моего имущества. Если сделаешь это, я пойму тогда, что ты пред­

ставляешь себе мою душу и мою верность. Чтобы написать о дру­
гом, госпожа Барбара

(15),

сиятельная дочь твоя, ожидает твоего

совета. Ибо она не знает, что ответить своему деду, поскольку он
просит уведомить его, что сделал миланский герцог и соблюдает ли
он обещанное.

Храни тебя Господь.
Из Боргофорте

25

марта.

Твоего Высочества слуга

В.Ф.

9

1441, 4

мая.

Письмо Витторино к Паоле Малатеста Гонзага, из Акви

(16).

Я писал тебе, сиятельная и гуманнейшая государыня, другое пись­
мо, которое собирался доставить тебе Орландо, но сиятельный госу­
дарь наш, как мне показалось, изменил планы. В нем [этом письме]
я уведомлял тебя о ходе [лечения] Алессандро, хотя об этом я готов

239

Итальянский rуманист и педагог Витторино да Фельтре ...

писать каждый день. Не знаю, дошло ли до тебя письмо. О сиятель­
ном нашем государе я не писал ничего иного, кроме того, что ты зна­

ешь от него о ходе [его лечения] и об успехе сит

fuerit?;

ipse continuo secum

и что умом он силен и деятелен, что ты заметила. Поэтому,

поскольку ты то письмо не получила, я решил послать тебе другое с

Гульельмо де Лиска, написанное поспешно, чтобы ты поняла, что я
отнюдь не небрежен, даже если немало мучаюсь от этого упрека.
Сиятельный наш государь, кажется, чувствует себя хорошо, но [об
этом] лучше будет известно в будущем, как кажется врачам. Я напи­

сал, что врачи изменили планы в отношении Алессандро, чтобы де­
лать процедуры

(distillationem)

не непрерывно (каждый день), но че­

рез день. Затем по прошествии одного дня они изменили мнение. За
время нашего краткого отсутствия они вернулись к непрерывным

процедурам. Не могу сказать, что твой сын от этого почувствует себя
лучше, не думаю что и медики будут утверждать другое, разве лишь

то, что будущее покажет, поможет ли спасительное средство. В таком
случае надо просить, молить и заклинать Бога, чтобы эта дистилля­
ция могла быть ему скорее в помощь, чем во вред. Когда я буду у тебя,
попытаюсь открыть [тебе], что я думаю, даже если мое мнение в этом
деле ты не считаешь важным. Хватит об этом. Наш отъезд состоится в
ближайшее воскресенье около

4

часов. Наш сиятельный государь на­

деется в четверг быть в Мантуе. Храни тебя Господь. Гульельмо де Лис­
ка, который видел и нашего государя, и сына, может тебя утешить, если
тебя охватило душевное беспокойство и тягостное чувство.

Твоего Высочества слуга

В.Ф.

10
Дражайший друг,
некоторое время тому назад Джованни Доцца, которого я очень

люблю, просил меня заставить тебя вернуть

150

дукатов из

200 ос­
( 17).

тавшихся, которые были у него в банке Никколо да Монтальдо

Я ждал около года, думая, что вы как-то позаботитесь [об этом], но до
сих пор не было ничего сделано, чтобы честно позаботиться о моем

друге, дабы он получил свои деньги. Поэтому я приступаю [к перего­
ворам] с вами и дражайше прошу вас быть любезными сделать так,
чтобы удовлетворить моего друга, и если теперь нельзя во всем, то по

крайней мере в половине. И мне это доставит очень большое удоволь­
ствие. Напоминаю вам, что если в отношении этого не будет проявле­

но никакой заботы, я поеду в Мантую и попрошу милости Синьора,
который позаботится, чтобы тому, кто имеет [счет] в этом банке, [его]
оплатили. Но если вы проявите заботу о моем друге, я не буду прибе­
гать к крайним мерам. Я написал вам об этом с целью предупредить,

240

Письма Випорино да Фельтре

прежде чем поговорю с Синьором, чтобы пожаловаться, что вы вла­
деете [деньгами] нечестно, хотя я надеюсь, что вы выполните долг, так

что не будет необходимости прибегать к крайности. Бог с вами.
Дано в Боргофорте

8

января

(1438?)

Витторино да Рамбальдони да Фельтре.
На обороте листа: Благородному мужу Николао де Пустерла, дра­
жайшему другу.

Комментарии

1.

Для русского перевода этого письма Витторино взят текст, опублико­

ванный в статье: Беллоди А.

Per l'epistolario di Vittorino da Feltre // ltalia MeUmanistica. XVI. 1973. Р. 337-345 (текст письма Р. 337-338).
А. Беллоди публикует письмо по кодексу Vaticano Reginense latino 1854, где
обозначено имя Андреа Коррера с указанием титула - patricio. В двух не­
dioevale

е

мецких рукописях, по которым ранее публиковалось письмо, корреспондент

назван

patritio,

и потому он идентифицировался с Фр. Патрици или с кем­

то другим из этого семейства (см.:

Petrini Е. Delle \ettere di Vittorino da Feltre // Vittorino da Feltre е la sua scuola: umanesimo, pedagogia, arte / А cura di
N.Giannetto. Firenze, 1981. Р. 236). Андреа Коррер происходил из видной пат­

рицианской семьи Венеции, он был сыном Джованни Коррера и братом Гре­
горио Коррера, учившегося у Витторино. Беллоди предполагает датой его
рождения

1434 гг.

1398

г" а составление письма датирует временем между

1423

и

С семьей Коррер Витторино познакомился, когда учительствовал в

Венеции. Прибыв в

1423 г. в Мантую, он сделал Андреа
(Bellodi А. Ор. cit. Р. 539-540).

Коррера своим по­

веренным в Венеции

2.

В письме идет речь об отнятии имущества у его законного наслед­

ника сироты Якопо Скуделли неким Буселло, который довел мальчика до
нищеты. Скуделли жил в «Радостном доме» бесплатно, на средства Вит­
торино; видимо, учился, так как Витторино говорит об обучении и науках.

Витторино просит Андреа разузнать о деле, видимо, мальчик был из Ве­
неции, где жил и обидчик. Письмо весьма любопытно, так как образ Вит­
торино в нем не вполне традиционен. Письмо написано в настойчивом и
жестком тоне, оно рассчитано на исполнение просьбы, и никаких оправ­
даний автор письма не принимает. Витторино жалеет мальчика, хочет за­
щитить его и восстановить справедливость. Но дело не только в этом.

Проявив милосердие к мальчику-сироте и взяв его на полное обеспечение,
Витторино терпит от этого убытки, о чем и сообщает, ведь мальчик богат,
и его необходимо восстановить в его правах. Витторино можно понять: на

деньги, что он тратит на содержание и обучение Скуделли, он мог бы со­
держать действительно бедного школяра. Как видим, щедрость учителя
ограничивали материальные возможности, письмо лишний раз это под­
тверждает.

3.

Джованни Франческа

-

видимо, ученик Виторино, близкий к семей­

ству Коррер.

4.
5.

О личности Буселли ничего неизвестно.
Русский перевод письма сделан по тексту, опубликованному в статье Бел­

лоди (Ор.

cit.

Р.

340).

Письмо направлено, как предполагает Беллоди, Андреа

241

Итальянский гуманист и neдaror Витrорино да Фельтре".

Корреру и его братьям. Человек, за которого просит Витторино, лицо неизвест­
ное, известно только то, что он имеет военную специальность. Вызывает со­

мнение место отправления письма, так как нет данных о том, что Виторино
был в Пизе

(Bellodi А.

Ор.

cit.

Р.

344).

Письмо вполне в духе Виторино, оно по­

казывает его заботу о людях, его желание помочь им всеми способами.

6.

Письмо направлено к Амброджо Траверсари. Русский перевод письма

выполнен по тексту, опубликованному в сборнике Э.Гарена.

agogico dell'Umanesimo. Firenze, 1958. Р. 713-714.
7. О переводах с греческого Траверсари см. в комм.
ской деятельности много материала в кн.:
е

latini

11 pensiero ped-

О его гуманистиче­

Sabbadini R. Le scoperte dei codici

greci ne'secoli XIV-XV. Firenze, 1905

(см. указатель). См. также:

Фойг Г. Возрождение классической древности, или первый век rуманизма.
Т.

1-2. М., 1885 (см. указатель).
8. Это высказывание о добродетели

принадлежит Аристотелю, оно было

очень популярно среди гуманистов и служило обоснованию различных ви­

дов гуманистической деятельности (государственной, политической и др.),
в конкретном случае

9.

-

церковной.

Траверсари просил Витторино в письме от

одном деликатном деле

-

17

ноября

1432 r.

помочь в

вернуть земли монастыря Кастро Бритоне (около

Болоньи) камальдуленскому монастырю. Для этого надо было побудить сде­
лать это последнего оставшегося члена монастырской общины Джакомо
Альдобранди, лиценциата канонического права, жившего в Мантуе. Но
Альдобранди по собственной воле фактически уступил землю общины мо­

нахам св. Бриджиты (см.:

Petrini Е.

Ор.

cit.

Р.

235).

Витторино сообщает Тра­

версари, что Альдобранди согласен на договор между камальдуленскими
монахами и монахами св. Бриджиты, но на условии, принятом этими по­
следними, т.е. чтобы доход с земли шел ему. Витторино понимает, что не

мог добиться большего, и оставляет на долю Траверсари завершить дело.
Сам факт обращения Траверсари к Витторино в таком сложном и деликат­

ном деле показателен и добавляет новые штрихи к образу Витторино.

10.

Русский перевод всех писем Паолы Малатеста, за исключением по­

следнего письма, сделан с текстов, опубликованных Э.Гарэном в кн.:

siero pedagogico dell'Umanesimo. Firenze, 1958.

Р.

714-716.

11 pen-

В данном письме

Паола Гонзага прислала Витторино копию декрета Джанфранческо Гонзаги
от

10

февраля

1437 г.,

по которому маркиз дает ряд привилегий Витторино

в отношении его земельных владений в Ривальте (о земельной собственно­

сти Витторино см. в комм.

121

к воспоминаниям Прендилаквы). Текст дек­

рета, в котором даются привилегии

«per egregium et literatissimum magistrum
Victorinum Feltrensem natorum nostrorum preceptorem carissimum nostrum»,
опубликован в кн.: In traccia dell Magister Pelicanus. Mostra documentaria su
Vittorino da Feltre. А cura di R.Signorini. Mantova, 1979. Р. 71-72.
11. Спор с соседом, возможно, возник из-за привилегий, полученных
Витторино от маркиза (см. предыдущее письмо), или из-за неясности гра­
ниц земельных владений, подтверждением чему может служить вмешатель­

ство подеста.

12.

Кто такая «Ксантиппа», неизвестно; возможно, это гувернантка де­

тей маркиза

(Petrini

Е. Ор.

cit.

Р.

238);

видимо, у нее были другие воспита­

тельные методы, нежели у Витторино, отсюда и его нетерпимость.

242

Письма Витrорино да Фельтре

13.

Витгорино извиняется за предыдущее письмо и заявляет, что согласен

терпеть, тем более что на военном фронте, где находится маркиз, который

бьm союзником Висконти в борьбе с Венецией, происходят опасные собы­
тия, совершаются предательские действия; видимо, он считал, что в таких

тревожных обстоятельствах его раздражение неуместно; в иных обстоятель­
ствах, как он сам заявляет, он бы действовал иначе.

14.

Письмо показывает характер отношений Витгорино и Гонзага, в ча­

стности Паолы, жены Джанфранческо, постоянно помогавшей Витторино
и в жизни, и в школьных делах. Это единственное письмо, в котором Вит­
торино говорит о своем отношении к богатству и славе: они не являются
целями его жизни; так что все сказанное его учениками в их воспоминани­
ях на этот счет находит подтверждение в словах самого учителя.

15.

Барбара

-

дочь маркграфа Бранденбургского, невеста Лудовико Гон­

заги (см. о ней в комм. к воспоминаниям Прендилаквы). Император Сигиз­
мунд интересуется позицией миланского герцога.

16.

Русский перевод письма сделан по тексту, опубликованному в ст.:

Chambers D.C. An unknown letter Ьу Vittorino da Feltre // Journal of the Warburg

and Courtauld institutes. Vol. 52. London, 1989. Р. 219-221. Письмо написано
в мае 1441 г., когда Алессандро вместе с Джанфранческо Гонзагой находил­
ся на водах в Акви, на юго-востоке Лети в Пьемонте, где Гонзага лечились.
В прописанный врачами способ лечения Алессандро Витгорино, кажется,
не верит, о чем и сообщает маркизе, обещая ей сказать при встрече, что он
думает на этот счет.

17.

Это единственное письмо из дошедших до нас писем написано на

вольгаре. Письмо содержит требование вернуть деньги из банка Дж.Доцце
(личность нам не известная) и является, по словам Петрини, ультиматумом

(Petrini

Е. Ор.

cit.

Р.

239);

в случае невозвращения денег Витторино угрожа­

ет пожаловаться маркизу. Как и в случае с Якопо Скуделли, Витгорино пы­
тается всеми способами помочь человеку и действует очень решительно и

жестко. В языке письма Петрини отмечает слова венецианского диалекта
(Ор.

cit.

Р.

239-240).

Русский перевод письма выполнен по тексту, опубли­

кованному в сборнике Э.Гарэна.

ze, 1958.

Р.

716-717.

11 pensiero pedagogico dell'Umanesimo. Firen-

Письма Гонзага

Джанфранческо Гонзага к Витгорино да Фельтре.
Дражайший наш. Мы рады, что Алессандро чувствует себя хоро­
шо и что упражнение ему помогает. Кроме того, мы постановляем,
чтобы та женщина, которая пришла сюда из Брешии, и ее спутники
никакому наказанию не подвергались и не претерпели его из-за не­

брежности, которую проявили, не получив ночную грамоту

nocturna),

(bulleta

согласно нашим порядкам, и их благодаря твоему усилию

мы освобождаем от всякого осуждения и вовремя пишем (об этом)

conescas?

per

к официалу грамот.

Дано в Боргофорте

9 сентября 1443 г.

Джанфранческо Гонзага к Антонио да Модоета, официалу грамот.
Любезный наш. Мы желаем, чтобы этой женщине и спутникам
(ее), которые пришли из Брешии и проживали на нашей земле без
ночного разрешения, вопреки нашим порядкам, следуя тому, о чем

написал магистр Витторино, ты не чинил никаких препятствий и
никакого неудобства, потому что мы освободили их от всякого осу­
ждения и наказания, которым они могли подвергнуться по этой при­
чине, и мы даем им свободное прощение.

Боргофорте.

9

сентября

1443 г.

Джанфранческо Гонзага к Витторино да Фельтре.
Дражайший наш. Мы очень рады, что Алессандро хорошо себя
чувствует и избавился от лихорадки. Слава Богу. Мое же состоя­
ние (чтобы ты понял его в изменении) таково: вчера вечером я
страдал от лихорадки более напряженной, как говорят врачи, и

чувствовал себя хуже. Сегодня утром мне дана была божья благо­
дать, ибо лихорадка ослабла, равно и боли в желудке, так что я не
чувствую почти никакой тяжести или [ощущаю ее] слегка, хотя сам
желудок к этому расположен и все тело очень ослабло. Так что
чаще моли Бога за мое здоровье, как ты и пишешь, поскольку тво­

им молитвам у меня очень много веры. Относительно пресвитера
Кастиони, делай, как тебе кажется, воспользуясь также помощью

244

Письма Гоизаrа

и разумением господина Франческа де Фоленгис, кому мы предос­
тавили это дело.

Дано в Модене

2 сентября 1444 г.

Лудовико Гонзага к Витторино да Фельтре.
Дражайший наш. Мы постановили, чтобы пропуск для еврея
Моисея, о чем ты нам пишешь, был продлен на месяц; мы поручи­
ли, как это делается в Мантуе, нашей канцелярии выписать его во­
время.

Остилия.

8 декабря 1444 г.
Комментарии

Письма правителей Мантуи (сначала отца Джанфранческо Гонзаги, за­
тем сына Лудовико Гонзаги) к Витторино дают дополнительные данные об

образе учителя. Примечателен сам характер обращения к нему

noster,

- carissime

так правители обращались друг к другу (например, Джанфранческо

к жене Паоле); русский перевод «дражайший», к сожалению, не передает
точно особого оттенка в этом обращении (очень дорогой, милый) и звучит

более официально.
Письма подтверждают постоянную заботу Витторино о людях

-

о жен­

щине, почему-то не оформившей «Вид на жительство>~ в Мантуе, о еврее,
нуждавшемся в продлении пребывания в Мантуе. И что характерно, Джан­
франческо Гонзага по просьбе Витторино дает разрешение вопреки поряд­
кам города, и оба правителя сообщают Витторино, что они это делают во­

время (написанное в тот же день письмо старшего Гонзаги официалу гра­
мот это подтверждает): они уважительно относятся к просьбам Витторино
и к тому же хорошо знают его характер, его настойчивость.

В обоих письмах Джанфранческо Гонзаrи упоминается о здоровье Алес­
сандро, младшего сына Гонзаги и любимого ученика Витторино. Алессанд­
ро отличался слабым здоровьем, часто болел; упражнение, о котором пишет
Гонзага, скорее всего, было предписано ему учителем и, как сообщает отец,
ему помогает.

Последнее письмо Джанфранческо написано перед смертью, он умер в
том же сентябре. Тон письма показывает большое доверие правителя к Вит­
торино.

Русские переводы писем сделаны с текстов писем, опубликован­
ных в кн.:

In traccia del Magister Pelicanus. Mostra documentaria su Vittorino da Feltre /А cura di R.Signorini. Mantova, 1979. Р. 74-76.

Письма и свидетельства гуманистов

Гуарино да Верона шлет множество приветов славному юноше
Лудовико Гонзаге

... Какая же

(1) .

вещь, кроме силы и власти литературы, может одарить

тебя бессмертием и вырвать из скорбного забвения? Но что я делаю
по неблагоразумию? Из-за какой-то особой радости говорить с тобой
я почти отошел от своего намерения и стал ненужным (стал говорить
лишние вещи.

-

Н.Р.). Я ведь знаю, что этими и более важными сло­

вами ежедневно наполняет тебе уши мудрейший отец и образован­
нейший наставник Витторино. И все же, если те же самые вещи под­
твержу и я, они будут, как я понял, приятнее по причине твоей люб­
ви ко мне, тем более, когда я знаю, что мне надлежит содействовать

твоей славе также из [чувства] литературного братства ...
Но из-за этого самого несчастья (из-за неудачного преподавате­

ля, бывшего у Лудовико до Витторино.

-

Н.Р.) ты извлек даже благо:

по сравнению с тем [преподаванием] воспринимается как более при­
ятный, более полезный и радостный способ [преподавать] наилучше­
го мужа и ученейшего магистра, которого, признаюсь, я пылко люб­
лю, пылко хвалю; но мои любовь и похвала исходят из размышления.

[То обстоятельство], что он меня столь хвалит и, как ты пишешь, на­
зывает своим наставником, [говорит] о высшей честности этого че­
ловека и [способности] его души [испытывать] благодарность; как
наилучший муж, он таким меня провозглашает, каким желает меня

видеть; и если он что-то взял от меня (думаю, что очень мало), он до
того разгласит в благодарных словах, что бога из маски сделает и «ал­
тарь из клоаки». Если веришь мне в чем-то, побуждаю и советую взять
его в качестве руководителя и образца для себя и в жизни, и в уче­

нье; я ручаюсь, что он будет для тебя как Феникс

(2)

для Ахилла,

который, по словам Гомера, был для него «наилучшим магистром в
речах и делах».

Из Монторио

5 июня 1424 г.

246

Письма и свидетельства rуманистов

Гуарино да Верона.

Из надгробной речи по поводу смерти Маргариты Гонзага

... Сам

(3) .

же наставник Витторино да Фельтре является не только

чистейшим в жизни и нравах, но и испытаннейшим в эрудиции и
во всяком роде греческой и латинской словесности, поскольку он

побуждал к основательной науке и к правильной жизни и совершен­

ствовал в них не менее примером, чем наукой. Как только Марга­
рита узнала азы [образования], она, прежде чем пропеть песнь Ма­
рана

тать

(4), научилась, по христианскому обычаю, на рассвете бормо­
(immurmurare) псалмы и изливать смиренные молитвы Богу,

проникшись известным свидетельством пророка: «Начало мудрости
есть страх Божий». Этого рода жизни она придерживалась в наибо­
лее раннем возрасте легко, постоянно и радостно: «Так прежние
важны привычки>)

(5),

и, как обычно говорил мой Хризолор, вели­

кий муж и философ, «привычка

-

вторая натура>). Мы оба свидете­

ли того, до какой степени преуспевала она, украшенная знаниями.

Мы видели, как изящно написанные послания она читала так пра­
вильно, произносила так прелестно, понимала так тонко, что дава­

ла доказательства не только ученой, но и эрудированной женщины.

То же следовало и при чтении историков. Я помню, что, когда она
услышала, как очень опытный проповедник коснулся на мгновение

истории, она, после того, как была принесена [книга] об иудейской

войне Иосифа Флавия

(6),

так быстро, со знанием [дела], без труда

пробежала ее (я застал ее читающей), что, казалось, она скорее бе­
седует с близким человеком, чем читает писателя. Не иначе позво­
лено было судить ежедневно о прочих писателях и о Священном
Писании. Она наслаждалась прежде всего мастерством и лебединой
сладостью блаженного Иеронима и Лактанция

(7);

писала она не

сухо и до того сладостно и красиво, что легко можно было узнать
ученицу Витторино.

Франческа Филельфо приветствует Витторино да Фельтре

(8).

Уже давно знаю, что ты не только очень расположен ко мне, но и
то, что ты человек благоразумный и добрый. Не могу не оценить твое­
го предостережения. Но кто вышел в море, у того нет ветров в кула­
ке. Надо бороться даже с противоположными ветрами до тех пор,

пока судьба или какой-либо бог

(aliquis deus) не приведет в порт,

если

не желанный, то по крайней мере безопасный. Ты понимаешь мою
мысль. Будь здоров.

Венеция,

26

ноября

1427 г.

247

Воспоминания учеников и современников

Франческо Филельфо приветствует Витторино да Фельтре.
«Искусство Феодекта>) Аристотеля, о котором я сообщал прежде,
я послал из Константинополя славному мужу Франческо Барбаро

(9)

с тем, чтобы он позаботился отдать эти книги тебе. Удивлен, что он это­
го не сделал. Поэтому я хотел бы, чтобы ты написал ему и напомнил о

книгах: если он не пошлет их тебе как можно скорее, то я настоятель­
но потребую этого. Огносительно того, что ты хочешь более достовер­
но узнать о моем положении, (сообщаю): я чувствую себя отлично.

У меня все успешно, насколько Бог это каждодневно ниспосьmает.
Болонья,

30

июля

1428 г.

Франческо Барбаро приветствует своего красноречивейшего Вит­
торино.

Франческо Кларичини, благородный фриулец, уже давно ко мне
расположен, потому и я с молодых лет отвечаю ему любовью и счи­
таю, что в тех пограничных с Германией [землях] у меня не много
[таких] преданных мне и уважающих меня людей. Поскольку так
обстоят дела, ты можешь быть уверен, что для меня его дела, так ска­

зать

-

не меньшая забота, чем для него самого. У Франческо, как я

знаю, есть племянник замечательных способностей, он хочет, чтобы
тот был обучен гуманистическим дисциплинам и науке. Словом, он
пожелал, чтобы я позаботился о наставнике для него, что я и делаю

охотно, чтобы этим особым благодеянием обрадовать того, кто ока­
зал мне большие услуги, и чтобы тот юноша под твоим руководством
научился не только хорошо говорить, но и нравственно жить; если

он достигнет этого, как я предполагаю, ты обретешь немаловажный
плод своих трудов и навеки привяжешь к себе семью, достойную ува­

жения среди своих [сограждан]. Впрочем (а это зависит от тебя, что­
бы я позаботился о нем правильно и надлежащим образом), я еще и
еще раз прошу тебя, пусть он узнает из твоей добросовестности, за­
ботливости и старания, что моя рекомендация была ему в высшей

степени полезна. Будь здоров.
Венеция,

1 декабря 1443

г.

Бартоломео Фацио. О знаменитых людях

(10).

Среди мужей этого рода мы должны сделать известным также Вит­

торино да Фельтре. Ученый в латинском, а равно греческом языке,
он овладел и философией. К этим дисциплинам он добавил матема­
тику. Обратившись к обучению юношей, он как учитель риторики
обучил многих, которые стали знаменитыми мужами. Довольствуясь
этой славой, он все свое старание отдал преподаванию, а не писанию

книг. Приглашенный мантуанским правителем Джанфранческо Гон­
загой, он обучил и воспитал его детей.

248

Письма и свидетельства rумавистов

Флавио Биондо. Италия в наглядном изображении

... Пережили

(ltalia illustrata)

его [Джанфранческо Гонзагу] его жена Паола, среди

женщин нашего времени беспримерная своей гуманностью, замеча­

тельным благоразумием, а также широко известная исключительной
набожностью, и не уступающие славе таких родителей маркиз Лудо­
вико и брат его Карло, и хотя они владеют с похвалой оружием, тем
не менее славятся и образованностью, которую дал им и их братьям
и сестрам ученейший и выдающийся всяческими добродетелями

Витторино да Фельтре.

Комментарии

1.

Русские переводы всех текстов сделаны с материалов, опубликован­

Vittorino da Feltre. PubЫicazione commemorativa del V centenario della
morte. Brescia, 1947, Р. 77-78, 79 - Гуарино да Верона, Р. 83-84Ф.Филельфо, Р. 84-85 - Ф.Барбаро, Р. 76-77 - Б.Фацио. Текст Ф.Биондо
взят для перевода из кн.: In traccia del Magister Pelicanus. Р. 92, где помещен
фрагмент из ltalia illustrata Ф.Биондо (Romae, 1474).
Данное письмо написано Гуарино в 1424 г., когда Лудовико было 10 лет
ных в кн.:

и у него уже был наставником Витторино да Фельтре после неудачного
обучения мальчика у какого-то другого наставника (об этом говорится в
письме). Судя по письму, Гуарино знал Лудовико ранее; его отец собирал­
ся пригласить сначала Гуарино воспитателем к детям, но Гуарино отказал­
ся. Письмо проливает свет на характер Витторино, живущее в нем чувст­

во благодарности. В письме речь идет об изучении Витторино греческого
языка у Гуарино, поэтому он и называет того своим наставником, выска­

зывая ему за это бесконечную благодарность, над чем Гуарино подшучи­
вает. Письмо характеризует и отношение Гуарино к мантуанскому педаго­

гу, его глубокое уважение Витторино и как педагога, и как человека, о чем
свидетельствует его совет Лудовико сделать для себя учителя руководите­
лем и образцом в обучении и жизни.

2.
3.

Феникс

-

Маргарита

наставник Ахилла.

-

дочь Франческо Гонзаги, ставшая женой Леонелло д'Эс­

те, воспитанника гуманиста Гуарино да Верона; умерла в

1439 г.

совсем мо­

лодой. В детстве Маргарита получила образование у Витторино да Фельтре.

4.
5.
6.

Марона

-

Вергилия.

Вергилий. Георгики.

11, 273.

Ученики не упоминают Иосифа Флавия, возможно, эта книга исполь­

зовалась для индивидуальных занятий.

7.

Знание церковных писателей Иеронима, Лактанция

-

новый штрих в

характеристике программы обучения Витторино. Ученики о церковных пи­
сателях не говорят. Не исключено, что Витторино предлагал их девочкам

-

Чечилии и Маргарите (еще до него Леонардо Бруни в письме к Баттисте
Малатеста, где предложена программа женского гуманистического образо­

вания, называл кроме античных авторов раннехристианских). В библиоте­
ке Витторино, как свидетельствует в письмах Амброджо Траверсари, были
Августин, Иоанн Хризостом.

249

Письма и воспоминания совремиииков

Филельфо Франческа

8.

(1398-1481) -

итальянский гуманист. Учился в

Падуе у Гаспарино Барциццы. В составе венецианского посольства был в
Константинополе, где изучил греческий язык у племянника Мануила Хри­
золора Иоанна Хризолора. Вернувшись в Италию, привез с собой греческие
рукописи. Преподавал греческий язык, моральную философию, риторику в

Болонье, Флоренции, Риме. Долго жил в Милане при дворе Филиппа Ма­
рия Висконти и затем при дворе Франческа Сфорца. Автор многочислен­

ных работ в прозе и стихах. В своих прозаических сочинениях «Флорентий­
ские беседы об изгнании» (30-е годы), «Миланские застолья»
ральной науке»

(1473-1481)

(1443), «0

мо­

обсуждал по преимуществу этические вопросы.

Поэму «Сфорциада» посвятил деяниям Франческа Сфорцы. Переводил с
греческого, делал комментарии к греческим авторам. Во Флоренции читал
лекции о Данте. Оставил обширную переписку, дающую ценные сведения

о личности автора и его деятельности (см.: Гаспари А. История итальянской
литературы. Т.

2.

М.,

1897.

С.

104-109).

Витторино знал Филельфо еще по

Падуе и поддерживал с ним дружеские отношения, тот помогал ему в при­
обретении греческих рукописей.

9.

Франческа Барбара

(1398-1454) -

гуманист и политический деятель

родом из знатной венецианской семьи. Учился в Венеции у Конверсини да
Равенна, затем в Падуе у Барциццы. Когда в Венеции появился Гуарино, Бар­
бара стал изучать у него греческий язык. В молодости к свадьбе Лоренцо ди

Джованни ди Медичи написал трактат

«0

женитьбе»

(De re uxoria),

в кото­

ром широко использовались античные авторы Псевдо- Плутарх, Авл Геллий.
Переписка Барбаро с гуманистами (Гуарино, Поджо, Биондо, Ауриспой и
др.), а также с политическими деятелями, правителями, папами, кардина­
лами и др. содержит ценные сведения о политической и культурной жизни
Италии. Барбара был знаком с Витторино еще в Венеции, помогал ему в
приобретении рукописей.

10.

Фацио Бартоломео

(1400-1457) -

подавал в Венеции, Флоренции, Генуе. С

гуманист. Учился у Гуарино. Пре­

1445 г.

в Неаполе на службе у ко­

роля Альфонса Арагонского. Написал работу о деяниях Альфонса, а также
трактаты

«0

превосходстве и исключительности человека»,

ловеческой жизни». В сочинении

«0

«0

счастье че­

знаменитых людях>) дал серию биогра­

фий поэтов, ораторов, врачей, юристов, полководцев, художников, скульп­
торов.

Указатель имен

Август

- 14 н.э.) - римский император с 27 г. до н.э. 227
(354-430) - христианский писатель, отец западной церкви.15, 27 ,72,
85, 86, 225, 226, 228, 249
Аrамемнон - в древнегреческой мифологии царь Микен, предводитель греков в Троянской
войне. 169
Агацци А. (Agaui А.) 29, 30, 51
Агесилай 11 - спартанский царь (399 - ок. 361 до н.э.). 33, 130, 173, 206
Агис IV (или Агид) - спартанский царь (244-241 до н.э.). 142
Азиний Поллион (76 до н.э. - 5 н.э.) - римский историограф, поэт. 194, 204
Александр Македонский (356-323) - македонский царь, полководец и завоеватель, основатель Македонской империи. 138
Алессандри ди Модена Алессандро - ученик Витторино да Фель тре. 57
Алидози Лудовико (ум. ок 1430) - правитель Имолы. 55
Алиотти Джироламо ( 1412-1480 )- бенедиктинский монах и писатель. П, 79
Алиотти Джованни (ок. 1428-1457) - ученик Витторино да Фелыре, племянник Дж. Алиотти. 57, 63, 79, 206
Алкивиад (452-404) - афинский полководец и политический деятель. 142
Альберти Леон Баттиста (1404-1472) - итальянский гуманист. 36, 206, 215
Альфонс Арагонский (1396-1458) - король Неаполитанского государства с 1443 г. 140, 178, 250
Амвросий Медиоланский (340 - ок. 397) - христианский писатель, отец западной церкви.
72, 85, 232
Амфион - мифический древнегреческий музыкант. 74, 86, 210
Анджело Антонио - видимо, сосед Витторино в Ривалые, местный землевладелец. 237
Антонио да Модоета - служащий у Гонзага. 244
Антонио да Романьо (1360-1408) - гуманист, канцлер в Фелыре. 13, 98, 202
Антонин (1389-1459) - архиепископ Флоренции с 1445г. 9, 11, 15, 45, 88, 95, 97, 100, 120
Аньоло ди Вентура - итальянский скульптор и архитектор конца Xlll - первой половины XIV в.
62, 78
Апеллес - древнегреческий живописец второй половины IV в. до н.э. 62
Аполлон - в древнегреческой мифологии бог света, прорицания, поэзии, медицины. 74, 86, 191
Апулей (ок. 124 г.) - римский писатель, философ. 178
Арат (ок. 310-245 до н.э.) - древнегреческий писатель, автор стихотворения "Феномены",
описывающего звездное небо. 79
Аргиропуло Джованни (1415-1487) - ученый грек из Византии, работавший в Италии. 201
Аргус - в древнегреческой мифологии многоглазый великан. 149, 179
Ардиго Р. (ум. 1920) - кремонец, ставший гражданином Мантуи. 58
Аристид Квинтилиан (111 или IV в.) - древнегреческий автор сочинения "О музыке". 25, 86,
87, 225, 228
Аристипп из Кирены (ок. 435-355) - древнегреческий философ, основатель школы кире­
наиков. 109, 162
(63

до н.э.

Августин Блаженный

251

Указатель имен

Аристоксен

(354-300) древнегреческий философ и теоретик музыкального искусства. 74
(384-322) -древнегреческий философ и ученый. 23, 26, 27, 70, 75, 79, 83, 87,
95, 142, 172, 179, 194, 205, 228, 248
Аристофан (452-388) - древнегреческий комедиограф. 24, 195, 205
Артур - легендарный король, герой средневековых рыцарских романов Круглого стола. 180
Архит Торентский (ок.400-365) - древнегреческий философ. 74, 86
Ауриспа (конец XIV - первая половина XV в.) - гуманист, библиофил, торговец книгами. 36.
80, 250
Афанасий (295-373) - александрийский епископ с 328 г. 134, 142, 1П
Ахилл - герой •Илиады•. 22, 131, 173, 218, 246
Ацо - Ахкурсио Франческа (1182 - ок. 1260) - болонский юрист. 71
Аристотель

Базинио да Парма

ученик Витторино да Фелыре, гуманист и поэт. 25, 26, 228
- греческий теоретик музыки IV в. 25, 26, 228
Бальби Пьетро (Пьетро Пизано) (1399-1479) - ученик Витторино да Фелыре, церковный
деятель и гуманист. 144, 178
Бальдо дельи Убальди (1319 или 1327-1400) - средневековый юрист. 71, В4
Баньи (Бальнеус, Бьянка) Джованни Франческа ди (ум. после 1480) - ученик Витторино да
Фелыре, кондотьер. 57, 141, 1П
Барателла Антонио - ученик Витторино да Фелыре. 57, 206
Барбара Франческа (1395-1454) - гуманист и государственный деятель. 12, 143, 171, 178,
215, 248, 250
Барбара Эрмолао (1453/4-1493) - философ, государственный и церковный деятель. 143, 1П
Бартоло да Сассоферрато (1314-1357) - средневековый юрист. 71, В4
Бартоломео - сын Поджо Браччолини, ученик Витторино да Фелыре. 57, 205
Барцицца Гаспарино (ок. 1360-1431) - гуманист и педагог. 14-17, 47, 99, 170, 171, 185,
202, 205, 250
Баттиста да Валенца - ученик Витторино да Фелыре, испанский гуманист. 57
Беккария Антонио (ок. 1400-1474) - ученик Витторино да Фелыре, церковный деятель и
гуманист. 32, 102, 142, 143, 1П, 197, 205
Беллоди А. (Bellodi А.) 221, 241
Бельдоманди Просдочимо де (ум. 1428) - теоретик музыкального искусства. 15
Береника - супруга Птолемея 111, македонско-греческого царя Египта (с 246 г. до н.з.). 225
Берругете П. (ок. 1450-1561) - испанский живописец, работал между 1475 и 1482 в Урбино
у Федерико да Монтефелыро, затем вернулся в Испанию. 101
Биант из Приены (VI в. до н.з.) - один из семи древнегреческих мудрецов. 96, 103
Биасуз Дж. (Biasuz G.) 201, 202, 204
Биондо Флавио (1392-1463) - гуманист. 97, 98, 249
Бистиччи Веспасиана да (1421-1498) - флорентийский книгоиздатель и писатель. 9-11, 45,
53, П, 82, 97, 170, 175, 180, 181
Боккаччо Джованни (1313-1375) - поэт и писатель. 9, 62. 78, 1П, 179
Босса Маттео (1427-1502) - ученик Випорино да Фелыре, каноник, гуманист. 57
Бозций Аций Северин - философ-неоплатоник VI в. 25
Бренцони Бернарда (1420-1498) - ученик Витторино да Фелыре, юрист. 144, 179
Броньоло Карло (1416 - после 1489) - ученик Витторино да Фелыре, придворный Гонзага.
57, 206
Бруни Леонардо (1370/74-1444) - гуманист и государственный деятель. 31, 56, 84, 85, 98,
166, 169, 171, 183, 185, 202, 213

(1425-1457) -

Баккий Старый (Баккейос Герон)

252

Указатель имен

Бруr Юний

VI в. до н.э. 105, 168.
1358) - французский логик и физик. 70, 84
Бусси да Виджевано Джованни Андреа (1417-1475) - ученик Випорино да Фелыре,
ковный деятель и гуманист. 9-11, 24, 30, 32, П, 144, 178, 179, 204, 223, 224
Бридан

Вазоли Ч.
Вакх

-

-

римский nолитический деятель

Буридан Жан (ок.

-

(Vasoli

С.).

1300 -

ок.

цер­

42, 56

в римской мифологии бог виноградарства и виноделия.

150, 180
- римский историк 1в. 13, 194, 205.
Валла Лоренцо (1407-1457) - гуманист. 80, 84, 100, 169, 174, 178, 179, 197, 206
Варано Елизавета - мать Паолы Малатеста. 80
Варано Костанца ( 1426-1447) - образованная женщина из знатного рода; ей nринадлежат
речи, nисьма, стихи. 175
Варрон Марк Теренций (116-27) - римский nисатель и грамматик. 14, 25, 74, 195, 205
Василий Великий Кесарийский (331-379) - христианский nисатель, отец греческой церкви.
85, 134, 228
Веджо Мапео (1407-1458) - гуманист, nоэт, юрист. 31, 203, 215, 216
Венето Паоло (ум. в 1429) - философ-логик, учившийся в Оксфорде, nреnодавал в Падуе.
14
Вергилий Марон (70-19) - римский nоэт. 21, 23, 24, 35, 72, 82, 95, 105, 115, 135, 135,
154, 155, 159, 181, 193, 204, 211, 223, 227
Верджерио Пьер Паоло (1370-1444) - гуманист. 13, 14, 22, 23, 30, 31, 38, 55, 56, 81, 159,
185, 202, 215, 216
Веселовский А.Н. 98
Виллани Джованни (ок. 1274-1348) - флорентийский хронист, автор "Новой хроники", nо­
священной истории Флоренции. 86
Виллани Филиnnо (ок. 1325 - ок. 1405) - сын Мапео Виллани, nисатель, nродолжатель
«Хроники•. 78, 180
Висконти Филиnnо Мария - миланский герцог (1412? - 1447). 140, 156, 182, 250
Виссарион ( 1403-1472) - византийский грек, работавший в Италии, церковный деятель и
ученый. 100, 145, 179
Випорино Рамбальдони да Фелыре (1373 или 1378-1446) - гуманист и nедагог. 7-59, 61,
63-69, 72-П, 79-95, 97-102, 113, 116, 117, 120-133, 135-138, 141, 143-158, 161168, 170-208, 214, 216-249
Вудворд У.Х. (Woodward W.H.) 7, 83, 173, 179, 205.
Валерий Максим

Газа Феодор

(1398-1475) -

византийский грек, учившийся и работавший в Италии, ученик

Випорино да Фелыре, ученый и церковный деятель.
Габриеле да Кремона
Ганнибал

-

32, 50, 63, 79, 97, 100, 101
141, 176
второй Пунической войне. 82

ученик Випорино да Фелыре, кондотьер.

Гарэн Е.

(248-183) - карфагенский nолководец
(Garin Е.). 7, 55, П, 214, 224

Гектор

сын царя Приама, nредводитель греков в Троянской войне, герой троянцев.

-

Геллий Авл

-

римский nисатель

11

в.

во

22, 131

79, 215, 250

Герардо да Патрассо

- грек в щколе Вииторино да Фелыре. 101
484-425 до н.э.) - древнегреческий историк. 205, 225
Гесиод - древнегреческий поэт Vlll-Vll вв. до н.э. 195, 205
Гесnериды - в древнегреческой мифологии дочери Атланта и Гесперии,
нем Западе и охранявшие золотые яблоки 222, 224
Гиагнид - мифический фракийский музыкант. 74, 86
Геродот (ок.

253

жившие на край­

Указатель имен

Гогенцоллерн Барбара (1422-14В1)
Гонзаги.
Гомер

Гонзага

Випорино да Фельтре, супруга Лудовико

древнегреческий поэт, предполагаемый автор "Илиады" и "Одиссеи".

-

72,

- ученица
18, 58, 80, 160, 175, 182, 239, 243

7В,

23, 52, 69,

89, 115, 195, 225

XIV в. 12, 23, 33, 102, 173, 1ВО, 182
( 1382-1407), капитан. 159, 1В2
Джованни Франческа (Джанфранческо) ( 1395-1444) - правитель Мантуи, с 1433 г. - мар­
киз. 11, 14, 17, 18, 20, 21, 27, 31. 34, 39, 42, 44, 51, 52, 65, во. 8В, В9, 99, 102, 126,
129, 167, 16В, 170, 172-176, 1В1-1В3, 1В7, 205, 207, 222, 224, 230, 242, 243
Лудовико (1414-147В) - сын Джованни Франческа, ученик Випорино да Фельтре, пра­
витель Мантуи с 1444. 18, 19, 21, 32, 34, 36, 37, 39, 40, 42, 44, 52, 58, 66, ВО, 81,
100, 102, 134, 136, 156, 163, 173, 175, 180-1В2, 1В7, 197, 198, 201, 205, 243-246,
248, 249
Карло ( 1417-1456) - сын Джованни Франческа, ученик Випорино да Фельтре, кондотьер.
15, 1в. 19, 21, 27, 30, 32-36, 39, 40, 45, 47, 48, 5В, 66, 80, 82, 152, 162, 173, 181, 1В9,
196, 205, 206, 221, 228, 233, 234, 243
Маргарита ( 1418-1439) - дочь Джованни Франческа, ученица Випорино да Фельтре, суп­
руга Леонелло д'Эсте. 15, 1В, 27, 33, 34, 247, 249
Джанлучидо (1421-1448) - сын Джованни Франческа, ученик Випорино да Фельтре. 14,
18, ВО, 135, 170, 175, 197, 206, 221, 227, 229
Чечилия ( 1426-1451) - дочь Джованни Франческа, ученица Випорино да Фельтре. 15, 1В,
27, 29, 33, 39, 40, 66, 80, В2, 134, 158, 176, 180, 1В1, 213, 228, 229, 232
Апессандро (1427-1466) - сын Джованни Франческа, ученик Випорино да Фельтре. 18, 29,
37-39, 58, В2, 100, 102, 135-137, 167-170, 175, 197, 19В, 206, 229, 23В-240, 243-245
Франческа - сын Лудовико, кардинал с 1461. В1, 197, 201, 205, 224
Сусанна - дочь Лудовико. В 1
Доротея (ум. 1467) - дочь Лудовико. В1
Григорий Назианзин (Богослов) (ок.330-3ВО) - христианский писатель, отец греческой церкви.72, В5, 234
Григорий Нисский (335 - после 394) - христианский писатель, отец греческой церкви. В2, В5
Григорий Xll - римский папа (1406-1415). 213, 231
Гримальди Доменико - генуэзец из знатного рода. 80, 228
Гораций Флакк Квинт (65-8 до н.э.) - римский поэт. 179, 194, 204, 21 В-221
Гортензий Гортал Квинт (114-50 до н.э.) - консул в 69 г., оратор. 66, В2
Гуарино Баписта ( 1434-1505) - сын Гуарино да Верона, педагог. 56
Гуарино Грегорио (1429-1461/62) - сын Гуарино да Верона, ученик Випорино да Фельтре. 205
Гуарино Гуарини да Верона (1374-1460) - гуманист и педагог.12, 15, 16, 22, 33, 35, 36, 3В,
39, 43, 50, 56, 81, 84, 9В, 99, 124, 125, 170-173, 1П, 185, 191, 195, 202, 204-206,
221, 246, 247, 249, 250
Гуасти К. (Guasti С.) П
Гуковский М.д. 57
-

род, правивший Мантуей с нач.

Франческа

Давид

-

правитель Мантуи

1004 - 965 до н.э.) 85, 96.
( 1265-1321) - поэт и писатель. 69, 78, 250
Дати Леонардо (1405-1472) - гуманист. 61, 63, П
Датини Франческа ди Марко (ок. 1335-1410) - итальянский купец и сукнодел. 84
Делла Торре Лудовико (ум. после 1480) - ученик Випорино да Фельтре, юрист, государст­
венный деятель. 142, 176, 207
-

царь Иудеи и Израиля (ок.

Данте Апигьери

254

Указатель имен

Делла Торре Якопо

падуанский ученый

-

Деметрий Фалерский

(350-283) -

YJ/

в.

14

афинский философ и государственный деятель.

142
(460-370) - древнегреческий философ. 107, 169
демосфен (384-322) - древнегреческий оратор. 23, 72, 114, 169, 195, 205
Деций Публий Мус - римский консул 340 г. до н.э. 105, 169
Джан Пьетро да Лукка (Д'Авенца) (ум. в 1457) - ученик Випорино да Фелыре, педагог. 23,
36, 58, 102, 144, 172, 178, 197, 204, 205
Джирардо ди Бозелло да Гоито - арендатор Випорино да Фелыре. 181
Джованни дель Оролоджо - арендодатель Випорино да Фелыре. 180
Джованни де Фальконе - человек военной профессии, за которого ходатайствует Випорино
да Фелыре. 44, 236
Джованни Аретино - см. Алиопи Джованни
Джотто ( 1266/67-1337) - живописец и архитектор. 62, 78
ДИномах - древнегреческий философ, упоминаемый в работах Цицерона. 109, 169
ДИоген Лаэртский - древнегреческий писатель 111 в. 83, 228
ДИоген (499/98-428/27) - древнегреческий философ. 143, 1П, 203
ДИодор Сицилийский (ок.90-21) - древнегреческий историк. 175
ДИон Хризостом (ок. 40-120) - древнегреческий философ кинико-стоического толка. 229
дионисий Галикарнасский (2-ая половина 1в. до н.э. - начало 1в. н.э.) - греческий ритор и
историк. 79, 142
дионисий Ареопагит - христианский мыслитель V или начала VI в. 228
Доменико ди Пезаро - ученик Випорино да Фелыре. 57
Доцца Д. - знакомый Випорино да Фелыре, которому он пытается помочь. 42, 240, 243
Демокрит

Евгений
Евклид

-

IV -

римский папа

(1431-1447). 140, 143, 157, 176, 214, 231
111 в. до н.э. 15, 24, 89, 98, 185, 227
- древнегреческий драматург. 195, 205

древнегреческий математик

Еврипид

(480-406

Елена

в древнегреческой мифологии жена спартанского царя Менелая; ее похищение сы­

-

до н.э.)

ном троянского царя Париса привело к началу Троянской войны.

Ефрем Сирин (ум.

379) -

Зенон из Китиона (ок.

сирийский богослов.

336-264) -

213

228

древнегреческий философ.

194, 205

Иероним Евсевий Софроний

(340 - ок. 420) - христианский писатель, отец западной церк­
85, 220, 247, 249
Иероним Родосский - древнегреческий философ-киренаик 111 в. до н.э. 108, 169
Иоанн ди Намур (Иоанн Галлико) (1400-1473) - французский ученик Випорино да Фелы­
ре, теоретик музыки. 25, 32
Иоанн Златоуст (Хризостом) (ок. 347-407) - христианский проповедник, константинополь­
ский патриарх (398-404). 15, 27, 72, 85, 134, 228, 229, 249
Иосиф Флавий (37 - ок. 100) - иудейский историк и писатель. 33, 80, 228, 247, 249
Исократ (436-338 до н.э.) - афинский оратор, автор многих речей, учитель красноречия.
195, 198, 205
Ифигения - в древнегреческой мифологии дочь микенского царя Агамемнона и Клитемне­
стры. 169, 219
ви.

Йос ван Гент (Иоссе ван Вассенхове) (ок. 1435 - после 1475) - нидерландский живописец,
работал в Генте, с

1473

г. в Урбино при дворе Федерико да Монтефелыро.

255

101

Указатель имен

Кадм

легендарный основатель Фив.

-

Калипсо

166

в древнегреческой мифологии нимфа, на острове Огигий которой

-

Одиссей после возвращения из-под Трои.
Каллифонт
Калхас

-

-

8 лет пребывал

70

древнегреческий философ, упоминаемый в работах Цицерона.

169
213

в древнегреческой мифологии прорицатель в стане греков под Троей.

Кальканьини Франческа

(1405-1476) -

ученик Витторино да Фелыре, был на службе у Гон-

эага и феррарских правителей д'Эсте.

1О, 115-118, 168, 170
116, 117, 170
Камены - в древнегреческой мифологии музы. 211
Карманьола Франческа (между 1380/85-1432) - кондотьер. 160, 182
Каррара Якопо 11- правитель Падуи (1345-1350). 224
Кассиана Якопо ( 1400-1452/56) - ученик Витторино да Фелыре, педагог. 10, 79, 102, 134,
143, 173, 197, 206.
Кассий Феликс - латинский писатель V в. из Африки. 70, 84.
Кастильоне Франческа (ок.1410/20-1484) - ученик Витторино да Фелыре, церковный дея­
тель. 9, 11, 14-17, 19, 23, 26, 39, 44-46, 48, 49, 53, 55, 81, 82, 97, 100, 120, 144, 170,
171, 175, 178, 180, 182, 203, 205, 215, 216, 221, 225, 230, 234
Катон Марк Порций Цензорий Старший (234-149 до н.з.) - древнеримский политический
деятель, писатель. 14, 25, 69, 83, 99, 195, 205
Квинтилиан Марк Фабий (ок. 35 - ок. 96) - римский оратор, теоретик ораторского искусства. 13, 14, 23, 24, 31, 75, 87, 174, 195, 203-205, 209, 215, 216, 225
Кир Великий (558-529) - персидский царь. 69, 83
Кларичи Франческа - ученик Витторино да Фелыре. 57
Кларичино Франческа - знакомый Ф.Барбаро из Фриуля. 247
Клеомен 111 (ум. 219 до н.з.) - спартанский царь-реформатор (235 - 222 до н.з.). 142
Клеофе - сестра Паолы Гонэага, жена деспота Мореи Феодора Палеолога. 102
св. Климент (ум. ок. 103) - римский епископ с 92 г" отец церкви. 7, 15, 33
Клитемнестра - в древнегреческой мифологии жена микенского царя Агамемнона. 169, 203, 205
Колленуччо Маттео (ум. 1454) - ученик Витторино да Фелыре, педагог у Сиджизмондо
Малатесты. 57
Колонна Екатерина - жена правителя Урбино Гвидантонио Монтефелыро. 176
Конверсини да Равенна Джованни (1343-1408) - гуманист и педагог. 13, 30, 31, 55, 78, 97,
98, 216, 218, 250
Конкореджо Габриэле да (ок. 1410 - после 1456) - ученик Витторино да Фелыре, школьный учитель. 32, 144, 178
Коно - учитель музыки у Сократа. 74
Константин 1Великий - римский император (306-337). 124
Кориолан Гней Марций - легендарный герой древнеримской истории V в. до н.э. 142
Корнелия - дочь Сципиона Африканского, мать Тиберия и Гая Гракхов. 66, 82
Корреджо Джиберто да (1410-1455) - ученик Витторино да Фелыре, кондотьер. 133, 134, 174
Коррер Андреа - из знатного венецианского рода, брат Г регорио Коррера. 45, 214, 236, 241,
242
Коррер Антонио - кардинал римской церкви, дядя Андреа и Григория Коррер. 214
Коррер Грегорио (1409-1464) - ученик Витторино да Фельтре, гуманист, церковный деятель.
10, 11, 14, 15, 25, 32, 45, 55, 134, 170, 172-174, 197, 205, 214, 215-219, 231, 232, 241
Коррер Джованни - венецианский патриций, отец Андреа и Грегорио Коррер. 172
Кортези М. (Cortesi М.). 23, 101, 102, 173, 205, 206, 228
Красс Луций Лициний (140-91) - оратор в Древнем Риме. 115, 170
Кальканьини Теофило

-

сын Франческа Кальканьини.

256

Указатель имен

Красс Марк Лициний

(115-53) - политический деятель, консул в Древнем Риме. 105, 16В
(Kristeller Р.0.) 55, 175
Ксенофонт (ок. 430 - после 355) - древнегреческий историк и писатель.69, В3, 22В
Ктесифонт - друг Демосфена, в защиту которого он выступает с речью "О венке". 114, 169
Кристеллер П.О.

Лактанций Луций Цецилий Фирмиан (ум. гюсле

317 г.) - христианский писатель. 77, 85, 247, 249
(1407-1449) - ученик Витторино да Фелыре, гуманист. 32, 57, 84
Ландино Кристофоро ( 1424-149В) - гуманист. 77
Лаура (ум. 134В) - возлюбленная Петрарки. 149, 179, 1ВО
Лелий - римский консул 140 г. до н.э. 66
Лелия - дочь Лелия, отличалась красноречием. В2
Леоничено Оньибене (да Лониго) (1412-1493) - ученик Випорино да Фелыре, учитель.10,
132, 134, 174, 1В7, 197, 201, 202, 204, 205
Лет Помпоний (142В-149В) - гуманист. 179, 201
Ливий Тит (30 до н.э. - 17 н.э.) - римский историк. 10, 13, 23, 24, 50, 95, 148, 175, 194,
223, 224
Лисипп - древнегреческий скульптор второй половины IV в. до н.э. 62
Лоренцо да Прато - врач, отец Сассоло да Прато. 70, 76, 84, 230
Лудовико да Фелыре - ученик Випорино да Фелыре. 36, 57
Лукан Анней (39-65) - эпический поэт Древнего Рима. 24, 33, 193, 204
Лукиан (ок. 120 - ок. 190) - древнегреческий писатель - сатирик. 17В, 223
Лукина Медик - ученик Випорино да Фелыре. 57
Лукреций Кар (ок. 96-55 до н.э.) - философ и поэт в Древнем Риме. 169, 203, 21В
Лупа Бонифаччо - военный предводитель на службе у флорентийцев в первой половине XIV в.
11В, 170
Лупа Раймонда - юрист, участник диалога в воспоминаниях Прендилаквы. 104 -11В, 121, 16В
Ламола Джованни

Макиавелли Н.
Малатеста

-

(1469-1527) -

государственный деятель и гуманист. 5В

род. ВО

Карло (136В-1429)

- правитель Римини. ВО, 159, 1В2
- жена Джанфранческо Гонзаги. 9, 19, 47, 49-51, ВО, В1, 90, 99, 102,
150, 16В, 1в1, 230, 233, 237-240, 242, 243, 249
Сиджизмондо (1417-146В) - правитель Римини. 206
Манепи Джаноццо ( 1396-1459) - гуманист. 1ВО
Манлий Торкват Тит - римский консул в одной из Латинских войн.1ВО
Манна Пьетро (ум.1484) - ученик Випорино да Фелыре, школьный учитель. 32, 144, 179
Мантенья (1441/5 - после 1506) - художник. 36, 55, 101, 214, 224
Манфреди Делл'Оролоджо Бартоломео ( 141 О/20-147В) - ученик Випорино, астролог и ма­
тематик. 32, 57, 206
Манфреди Таддео ди Имола (1430 - после 1479) - ученик Випорино да Фелыре, правитель Имолы. 32, 36, 57, 176, 206
Манчини Дж. (Мапсiпi G.). 206
Марино Джованни - ученик Випорино да Фелыре. 57
Марсий - в древнегреческой мифологии сатир и силен. 74
Марторелли Бальдо - ученик Випорино да Фелыре, кондотьер. 144, 17В
Марциал Марк Валерий (ок.40 - после 102) - древнеримский поэт. В9, 179
Медичи Лоренцо ди Джованни ди Медичи (ум. в 1440) - брат Козимо Медичи. 250
Медичи Козимо (13В9-1464) - фактический правитель Флоренции с 1434 г. 22В
Паола (ум.1449?)

257

Указатель имен

Микели Пьетро Адамо де

- первый печатник в Мантуе. 36
( 1426-1442/44) - ученик Витторино да Фелыре, кондотьер. 141, 176
343 - ок. 291 до н.э.) - древнегреческий комедиограф. 72

Мильорати Козимо де
Менандр (ок.

-

Менелай

в древнегреческой мифологии младший сын микенского царя Атрея, спартан­

ский царь, супруг Елены.
Минерва

213

в римской мифологии покровительница ремесел, врачей, поэтов, музыкантов;

-

отождествляется с Афиной.
Моисей

-

70

еврей, за которого ходатайствует Витторино да Фелыре.

Монтефелыро

Гвидантонио

-

род.:

42

12

правитель Урбино с

1403 г. 34, 175, 176
1444 г.) - сын Гвидантонио, правитель Урбино с 1443 г. 34, 40, 176, 181
Федерико ( 1422-1482) - ученик Витторино да Фелыре, правитель Урбино с 1444 г., герцог
с 1474 г. 9, 19, 24, 32, 34, 42, 57, 101, 137-140, 168, 175, 196, 197, 204, 205, 224,
Москини С.А. (Moschiпi С.А.) 214
Мюллер Г. (Muller G.) 8
Оддантонио (убит в

Николай Кузанский

(1401-1464) - церковный и политический деятель, философ. 223
(1446-1455). 79, 143, 175, 179, 206
Никколи Никколо (ок.1365-1437) - гуманист. 221, 225, 228, 229
Никколо да Монтальдо - банкир в Мантуе в первой половине YN века. 240
Никколо да Пустерла - корреспондент Витторино да Фелыре. 42, 241
Нерон Клавдий Цезарь (37-68) - римский император с 54 г. 178
Николай

V-

римский папа

Овидий Публий Назон

(43

до н.э.

- 18

н.э.)

-

древнеримский поэт.

Одиссей (лат. Улисс)- герой поэмы Гомера "Одиссея.

Оккам (ок.1300
Окн (Окнос)

-

-

ок.

1349/50) -

33, 121, 194, 204

213

английский философ и политический мыслитель.

70, 83
166

сын прорицательницы Манто, ему приписывалось основание Мантуи

Олимп

- легендарный музыкант из Фригии ок. 750 до н.э. 74, 86
- сын Агамемнона, предводителя греков в Троянской войне. 110, 169
Орфей - в древнегреческой мифологии певец, зачаровывавший своим пением
арфе даже животных и растения. 211
Орест

Павел ап.

220

Павел

римский папа

и игрой на

(1464-1471). П, 201
1410-1466) - ученик Витторино да Фелыре, церковный деятель. 32, 134, 174
Пальмиери Маттео (1406-1457) - гуманист. П, 85, 204
Паннартц А. - книгопечатник в Риме во второй половине YN в. 24, 179, 223.
Паоло да Сарцана - ученик Витторино да Фелыре. 57
Пелакани Бьяджо (ум. 1416) - математик. 15, 89, 98, 124, 185, 202, 203
Пелопид (364 до н.э.) - фиванский военачальник. 142
Перотти Никколо (1429-1480) - ученик Витторино да Фелыре, гуманист, церковный деятель. 32, 145, 179
Персий Флакк (34-62) - римский поэт. 194
Песталоцци И.-Г. (1746-1827) - швейцарский реформатор начального образования и педагог. 8
Петрарка Франческо (1304-1374) - гуманист, поэт. 13, 23, 33, 62, 78, 149, 179, 181, 185,
202, 221, 223, 224.
Петрини Э. (Petriпi Е.). 243
11 -

Паллавичини Джованни Баттиста (ок.

258

Указатель имен

Пизанелло

(1395-1455) - живописец и медальер. 15, 20, ВО, 98, 101, 154, 180
(1458-1464). 81, 134, 174, 178, 224
Пикколомини Энео Сильвио (1405-1464) - гуманист, ставший в дальнейшем деятелем церкви
и избранный папой под именем Пия 11. 22, 81, 181
Пилад - в древнегреческой мифологии двоюродный брат и друг Ореста, сына Агамемнона.
110, 169
Пиндар (ок. 518-442 до н.э.) - древнегреческий поэт. 195, 205
Пифагор (ок.540-500 до н.э.) - древнегреческий философ. 74, 75, 86, 91
Пиччинино Никколо (1386-1444) - кондотьер. 141, 160, 176, 182
Пиччинино Якопо (ум. 1458) - кондотьер, сын НЛиччинино. 133, 173
Плавт Тит Макций (250-184 до н.э.) - римский комедиограф. 194
Платина (Сакки) Бартоломео (1421-1481) - гуманист, учитель. 10, 11, 14-19, 21, 23-25,
27-29, 31, 32, 44, 45, 50, 52, 55, 82, 83, 99, 100, 113, 168, 170, 171, 201-207, 216218, 224
Платон (427-347 до н.э.) - древнегреческий философ. 13, 17, 23-27, 35, 68, 70-76, 79,
83, 86, 87, 113, 129, 143, 172, 1П, 179, 194, 205, 225, 226, 228
Плиний Гай Секунд Старший (23-79) - римский государственный деятель, ученый и писа­
тель. 25, 50, 70, 84, 195, 205, 221
Плифон Гемист Георгий (1355-1452) - византийский философ. 179
Плутарх (ок. 45 - ок.127) - древнегреческий писатель и философ. 13, 23, 33, 86, 142, 173,
225, 228
Поджо Браччолини Дж. (1380-1459) - гуманист. 84, 98, 100, 157, 181, 202, 221, 250
Полентоне Сикко (ок. 1375-1447) - гуманист. 224
Полибий (ок. 200 - ок. 120) - древнегреческий историк 145, 179
Полициано Анджело (1454-1494) - гуманист. 36
Понтано Джованни (1426-1503) - гуманист и поэт. 22
Прендилаква Франческо (1425/30 - после 1509) - ученик Витторино да Фелыре, придвор­
ный у Гонзага. 9-11, 14, 16, 19-21, 24, 26-28, 31-34, 37-41, 43, 44, 47-49, 51-53,
56, 76, П, 82, 83, 98-101, 167-176, 180, 182, 183, 201, 206, 314, 216, 218, 224. 229,
242, 243
Приам - мифический царь Трои. 115
Присциан - римский грамматик vt в. 23, 95
Проперций Секст (ок. 47 - ок. 15 до н.э.) - римский поэт. 148, 179
Протоген - древнегреческий художник, современник Апеллеса.62
Псевдо-Плутарх. 31, 215
Птолемей Клавдий (после 83 - после 161 ) - астроном, математик и географ древности. 25,
86, 172
Пьетро да Реттимо - грек с Крита в школе Витторино да Фелыре. 101
Пий

римский папа

11-

Рамбальдони
Бруто

Витторино
Монда

-

семья Витторино да Фелыре.

отец Витторино да Фелыре, ВВ,

-

-

см. Витторино Рамбальдони да Фелыре

мать Витторино.

Регул Марк Аттилий

Ромул

-

12, 97, 121, 202
97, 131

-

97, 121

римский консул, герой

1Пунической

войны

по преданию, основатель Рима, первый римский царь

(264-241) 105, 168
(753-717/716) 142

Росмини Карло де' (Rosmiпi
Руссо Жан Жак

Carlo de') 7
(1712-1ПВ) - французский

мыслитель и писатель, представитель француз­

ского просвещения. В

259

Указатель имен

Саббадини Р. (SabЬadiпi

R.) 13, 83, 97, 98, 228
(Saitta G.) 7
Саллюстий Крисп (83-35) - историк Древнего Рима. 23, 95, 148, 164, 182, 194, 204
Салютати Колуччо (1331-1406)- гуманист и государственный деятель. 62, 78, 169
Сассоло да Прато (ум.1449) - ученик Випорино да Фелыре. 9-12, 15, 17, 23-25, 27-31,
43, 47-49, 52, 56, 76-87, 99, 100, 120, 143, 144, 170, 172-174, 1П, 178, 205, 217,
223, 224, 230
Свенхайм К. - печатник в Риме в Ю/ в. 24, 179, 223
Светоний Транквилл Гай (ок. 70 - ок. 140) - римский писатель, автор жизнеописаний рим­
ских императоров. 13
Сенека Луций Анней (55 до н.э. - 40 н.э.) - римский философ. 13, 24, 33, 143, 169, 178, 194
Сигизмунд 1Люксембург (1361-1437) - император Священной Римской империи с 1410 г.
80, 160, 173, 182, 229, 243
Сикст IV- римский папа (1471-1484). 81, 201, 223
Симонид (556-468 до н.э.) - древнегреческий поэт, создатель мнемотехники. 210, 217
Синьорини Р. (Sigпoriпi R.) 54-57, 173
Скопас - из знатного фессалийского рода Скопадов в Кранноне и Фарсале. 210, 217
Скуделли Якопо - ученик Випорино да Фелыре. 45, 235, 243
Соарди Джованни Франческа (1422-1469) из благородного рода, ученик Випорино да Фелыре, юрист, государственный деятель. 57, 141, 1П, 202
Соарди Бальдассаре - ученик Випорино да Фелыре. 57, 202
Соарди Марко - ученик Випорино да Фелыре. 57
Сократ (470-399) - древнегреческий философ. 7, 30, 67, 74, 75, 86, 113, 120, 143, 169, 178
Соломон - царь единого израильско- иудейского царства в 965-976 до н.э. 95
Солон (ум. 559 до н.э.) - афинский государственный деятель, законодатель. 142,
Софокл (ок. 496-406) - древнегреческий драматург. 68, 195, 205
Стаций Публий Плиний (ок. 40-96) - римский поэт и педагог. 33
Страбон (ок. 61 до н.э. - ок. 20 н.э.) - древнегреческий географ и историк. 86
Сулла Луций Корнелий (138-78 до н.э.) - римский гюлководец и государственный деятель. 168
Сульпиций Север Руф (ум. в 43 до н.э.) - римский юрист и политический деятель. 71, 85
Сфорца Франческа - кондотьер и затем миланский герцог (1452-1476). 140, 144, 161, 176,
178, 201, 250
Сфорца Галеаццо Мария - сын Франческа Сфорца. 81
Сцевола Квинт Муций (ок.140-82 до н.э.) - римский историк и политический деятель. 71, 85
Сципион Африканский Старший Публий Корнелий (235-183 до н.э.) - римский консул, полководец во второй Пунической войне. 34, 82, 105, 143, 169, 178
Саипа Дж.

Таис

- по церковному преданию, александрийская куртизанка, обращенная в христианство.
21, 146, 179
Тарквиний Гордый - царь в Древнем Риме (508-507 до н.э.). 168
Теренций Афер (190-159) - римский комедиограф. 194
Тесей - в древнегреческой мифологии сын афинского царя Эгея, герой, совершивший ряд
подвигов, в частности, он уничтожил критское чудовище - Минотавра. 142
Тиберий Клавдий Нерон - римский император (14-37) 205
Тибулл Альбий (50-19/17 до н.э.) - римский поэт. 148, 179
Тимей Локренский (род. 490 до н.э.) - древнегреческий философ. 74, 86
Тимолеон - древнегреческий демократ, освободивший в 341 до н.э. Сицилию от тирании
Дионисия 11. 142

260

Указатель имен

Тирабоски Г.
Тиресий

Тиртам

-

-

(Tiraboschi G.) 77

древний слепой прорицатель из Фив.

166, 183

см. Феофраст

Тифернас Грегорио (Грегорио да Чипа ди Кастелло)
тель и переводчик с греческого.

Тифий

-

-

ученик Випорино да Фелыре, писа­

57

в древнегреческой мифологии кормчий на корабле Арго, на котором Язон отпра­

вился в Колхиду за золотым руном.
Торкват Манлий Тит

Тортелли Джованни
тель.

222, 223
- см. Манлий Торкват Тит
(1400-1466) - ученик Випорино да Фелыре,

гуманист, церковный дея­

32, 57

Траверсари Амбродж:о

( 1356-1439) - гуманист, монах. 10, 11, 23, 25, 82, 86, 228, 229, 249
1395-1486) - ученик Випорино да Фелыре, греческий ученый.
32, 50, 100, 101, 102, 126" 171, 172, 175, 179, 197

Трапезундский Георгий (ок.

Убальдини Опавиано дельи

Фазоло Анджело

-

-

ученик Випорино да Фелыре.

57, 167

епископ Фелыре

Фазоло(Фадж:уоли) Андреа

( 1465-1488). 197
(1425-1457) - ученик Випорино да

Фелыре, брат Анджело Фа-

золо.

57, 197, 206
Фанчелли Лука (1430-1495) - скульптор и архитектор. 36
Фацио Бартоломео (1400-1457)- гуманист. 100, 248, 250
Фаччоли Э. (Faccioli Е.). 46, 58, 206.
Фемистокл (524-459) - афинский государственный деятель. 87
Феникс - мифологическая сказочная птица, сожженная, возрождается из пепла. 154, 1ВО
Феникс - сын беотийского царя, ставший в старости воспитателем Ахилла. 246
Феокрит - эллинистический поэт 111 в. до н.э. из Сиракуз. 195, 205
Феофраст (ок. 370-287 до н.э.) - древнегреческий философ. 70, 83
Фердинанд 1- арагонский король Неаполя (1458-1494). 170, 176
Фидий - древнегреческий скульптор V в.до н.э. 62
Филельфо Франческа (1398-1481) - гуманист. 12, 36, 79, 100-102, 185, 195, 203, 228,
247, 248
Филон Александрийский (ок. 25 до н.э. - ок.50 н.э.) - иудейский философ. 72, 85
Фирмик Матери Младший Юлий (ум. ок. 348) - ритор из Сиракуз. 228
Фоленго Джакомо - муж Рафаэллы Энсельмини, внучки матери Випорино да Фелыре, дед
поэта Теофило Фоленго. 181, 207
Фоленго Теофило (1496-1544) - поэт. 181, 207
Франциск Ассизский (1181 или 1182-1226) - святой католической церкви, основатель ордена францисканцев. 48
Фридрих 111 (1415-1493) - император Священной Римской империи с 1452. 37, 81
Фукидид (ок. 460-400 до н.э.) - древнегреческий историк. 13, 205
Фурий Камилл (ум. 364 до н.э.) - римский патриций, прославился как полководец, провоз­
глашен отцом отечества. 134, 175
Фурлани Франческо - ученик Випорино да Фелыре. 57
Хризолор Иоанн

-

племянник Мануила Хризолора, учитель.

Хризолор Мануил (ум.

1415) -

202, 228, 250
Хирон - в древнегреческой

252

византийский ученый, церковный деятель и дипломат.

мифологии мудрый кентавр, наставник Ахилла.

261

21 О, 21 В

78,

Указатель имен

Цезарь Гай Юлий

138, 143,

Цельс Корнелий
Церера

-

(100 до

1П,

-

Цирцея

н.э.)

- 44

-

римский писатель 1 в.

-

римский политический деятель и полководец.

35,

14, 25, 70, 84, 195, 205

в римской мифологии богиня плодородия и земледелия.

Цецилий Стаций (ум. в
Циклоп

н.э.

194, 205, 223
168 до

н.э.)

-

150, 180

драматург-комедиограф в Древнем Риме.

мифологический великан с одним глазом во лбу.

143,

1П

213

в древнегреческой мифологии волшебница с о-ва Эея, обратившая с помощью

волшебного напитка спутников Одиссея в свиней.

65
(106-43) - римский оратор, политический деятель. 13, 14, 23, 24,
27, 33, 63, 65, 69, 71, 72, 79, 80, 83, 87, 95, 110, 164, 169, 170, 182, 194, 205, 210

Цицерон Марк Туллий

Ченнини Ченнино

-

живописец второй половины

XIV

в" автор Трактата о живописи, сумми-

рующего технический живописный опыт Средневековья.
Чечилия

-

святая в католической церкви.

78

82

Чиканья Джованни (ум. в

Чириако Анконский
Эвмен
Эзоп

(197-159 до

-

1411) - теоретик музыки из Льежа, в Падуе жил с 1403
(1391-1452) - знаток древности. 44, 154, 175, 180, 181
н.э.)

-

царь Пергама.

древнегреческий баснописец

Энсельмини

-

VI

года.

15

148

в.до н.э.

семья родственников Випорино.

134, 213, 226, 229
9, 44, 97, 207

Бартоломео

(1410/20-1439) - сын Энсельмино Энсельмини, ученик Випорино. 198, 206
- сын Энсельмино. 207
Рафаэлла - дочь Энсельмино. 48, 181, 207
Энсельмино Энсельмини - племянник матери Випорино да Фелыре. 52, 97, 207

Джакомо

Эпикур

(341-270) -

древнегреческий философ.

Эразм Роттердамский
Эскулап
Эсте д'

-

(1469-1536) -

107, 111, 169

нидерландский гуманист.

римский бог врачевания (греч. Асклепий).
род.

:

Никола 111 - маркиз Феррары
Леонелло (ум. в

1450) -

(1393 - 1440 ). 35, 170, 180
1441 г., герцог -

маркиз Феррары с

176, 249
Борсо (ум. 1471) - герцог Феррары с 1450 г. 116, 170
Эсхил (525-456) - древнегреческий трагик. 195, 205
Эсхин (389-314) - древнегреческий оратор и политический
Эсбор (искаженное HeutesЬerg) Уильям
Ювенал Децим Юний (ок.

60 -

-

верховный бог древних

Ян Панноний
Ясон

-

(1434--1472) -

-

с

1450 г. 33-36, 38, 39, 173,

деятель

логик оксфордской школы

XIV

в.

70, 83

после

Юлиан Отступник Флавий Клавдий
Юпитер

179

218

127) - римский поэт-сатирик. 89, 194
(322-363) - римский император с 360 г. 205, 228
римлян. 70

венгерский гуманист и политический деятель, неолатинский поэт.

в древнегреческой мифологии предводитель похода аргонавтов в Колхиду.

fil

218, 223

Содержа1П1е

И.В.Ревякина. Дело жизни Витгорино да Фельтре,
гуманиста и neдarora

Школа Витгорино да Фельтре в Мантуе

""." ... "."." .... " ... " ................. 18
............................................................................. 32
Витгорино и двор ................................................................................... 39
Влияние Витгорино да Фельтре на общество ..................................... 43
Витгорино да Фельтре как личность .................................................... 46
Воспитание государя

Воспоминания учеников и современников

Сассоло да Прато ............................................................................

61

О жизни Витторино да Фельтре Сассоло да Прато

к Леонардо Дати ...............................................................................

61

Сассоло да Прато к своему другу о жизни и науке

Витгорино да Фельтре

..................................................................... 64
.................................................................. 88
Жизнь Витгорино да Фельтре ............................................................... 88
ФранtJеско Прендилаква .............................................................. 104
Диалог о жизни Витгорино да Фельтре ............................................. 104
Бартоломео Платина .................................................................... 184
Бартоломео Платина сердечно приветствует Балдассаре Суардо .... 184
Жи·1нь Витгорино да Фельтре ............................................................. 185
Грегори о Коррер Венецианский к брату Андреа ......................... 208
Как должны воспитываться дети ....................................................... 208

Франческа Кастильоне

Грегорио Коррер, протонотарий апостольского престола,
Витrорино да Фельтре, своего наставника
и отца приветствует во Господе

.............................................. 220
.............................................................. 222
Из 11редисловия к изданию Тита Ливия ............................................. 222
Воспоминания Амброджо Траверсари ........................................ 225
Из «Жизнеописаний» Веспасиан о да Бистиччи ......................... 230
Био1тщфия Витгорино да Фельтре ..................................................... 230

Джованни Андреа Бусси

Письма Витторино да Фельтре

•....•................................................. 235
...........................................................•.........•........ 244
Письма и свидетельства гуманистов ...........••..•..•..............•.............. 246
Указател~, имен. Составитель Н.В. Ревякина ................................... 251
Письма Гонзаrа

263

Итальянский гуманист и педагог

Витторино да Фельтре
в свидетельствах учеников и современников

Корректор И.И.Кузьменко

Компьютерная верстка В.Д.Лавреников

Лицензия ЛР №

066009

Подписано в печать
Гарнитура

NewtonC.

Формат 60х90

Печать офсетная. Усл. печ. л.
Тираж

800

от 22.07.98
15.12.06
1
/

16

•

16,5.

экз. Заказ №

Бумага офсетная.
Уч.-изд. л.

17

231

Издательство «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН).

117393,

Москва, ул. Профсоюзная, д.

82
334-81-87 (дирекция)
334-82-42 (отдел реализации)

Тел.:

Тел/факс:

Отпечатано в ОАО «ИПК «Ульяновский Дом печати»

432980, r.

Ульяновск, ул. Гончарова,

14