Старая столица [Ясунари Кавабата] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (57) »
Ясунари Кавабата Старая столица
ВЕСЕННИЕ ЦВЕТЫ
Тиэко заметила, что на старом клене распустились фиалки. — Ах, и в этом году цветут! — На Тиэко пахнуло ласковым дыханием весны. В маленьком саду клен кажется огромным, его ствол гораздо толще самой Тиэко. Но можно ли сравнивать замшелый, покрытый растрескавшейся грубой корой ствол с девичьим станом Тиэко… Как раз на уровне ее талии клен немного искривляется вправо, а повыше ее головы опять-таки уходит вправо резкой дугой, и от этого изгиба во все стороны протянулись ветви, накрывая собою весь сад. Длинные ветви клонятся под собственной тяжестью, касаясь концами земли. Чуть ниже того места, где ствол круто изгибается, — две маленькие впадинки, в которых растут фиалки. Каждую весну они цвели. Сколько себя помнит Тиэко — на стволе всегда было два кустика фиалок. Верхний кустик отделяет от нижнего расстояние в целый сяку.[1] Став взрослой девушкой, Тиэко нередко задумывалась: «Встретятся ли когда-нибудь верхняя фиалка и нижняя? Знают ли они о существовании друг друга?» Но что могут означать для них слова «встретятся», «знают»?.. Их распускается немного — всего три, от силы пять венчиков. И все же каждую весну в маленьких впадинах на стволе клена появляются новые ростки, распускаются цветы. Тиэко любуется фиалками с галереи или стоя перед деревом. Она глядит на них, поднимая глаза от нижнего кустика к верхнему, и с замиранием сердца то удивляется этой необычной «жизни» фиалок на клене, то ощущает порой странное чувство одиночества. — Вот ведь где выросли… И живут… — шепчет она. Гости, приходившие в лавку, восхищались кленом, но почти никто не замечал скромно цветущих фиалок. Старое дерево поражало своей мощью, а поросший зеленым мхом ствол вызывал почтение и придавал клену особую эстетичность. Два крохотных кустика фиалок, приютившиеся на нем, казались совсем незаметными среди этого апофеоза величия и красоты. Но мотыльки о них знают. В тот самый миг, когда Тиэко заметила, что фиалки расцвели, целый сонм маленьких белых мотыльков, круживших у самой земли, приблизился к фиалкам. На клене уже начали лопаться молодые красноватые почки, и на их фоне ярко выделялась белизна мотыльков. Листочки и цветы фиалок отбрасывали легкую тень на зеленый мох стола. Был мягкий весенний день. Небо затянуло облаками, как часто бывает в пору цветения.Тиэко продолжала любоваться фиалками и после того, как их покинули мотыльки. — Спасибо, что и в этом году вы так чудесно цветете, — беззвучно шептали ее губы. Под фиалками, у самых корней клена, стоит старинный фонарь. В нижней части его каменной подставки высечена небольшая статуя. Отец объяснил Тиэко, что это Христос. — Разве не дева Мария? — спросила тогда Тиэко. — Я видела: такая большая, похожа на памятник Тэндзину[2] в Китано. — Где же тогда младенец? — возразил отец. — А ведь правда, — закивала Тиэко и спросила: — Среди наших предков были христиане? — Нет. Этот фонарь принес то ли садовник, то ли торговец резными камнями. Особой редкости он не представляет. Фонарь был, как видно, изготовлен очень давно, еще в ту пору, когда начались гонения на христиан[3]. Ветры и дожди за сотни лет источили не слишком прочный камень, и сейчас едва можно различить очертания головы, торса и ног. Работа не слишком искусная. Рукава одеяния чересчур длинны и почти достигают подола. Когда-то у фигуры были молитвенно сложены руки — теперь это лишь угадывалось по некоторому утолщению там, где они прежде находились. Во всяком случае, она вызывала иное впечатление, чем изображения Будды или Дзидзо[4]. Поклонялись ли в старину этому фонарю христиане, был ли он просто чужеземным украшением, кто знает. Но теперь он оказался у корней старого клена, под фиалками в саду лавки, принадлежавшей родителям Тиэко, исключительно благодаря его старинному виду. Если кто-либо из гостей приглядывался к фонарю, отец Тиэко кратко пояснял: «Статуя Христа». Но редкий посетитель обращал внимание на скромный каменный фонарь у старого клена. А если и замечал, то вскоре отворачивался: один-два каменных фонаря в саду — дело обычное. Тиэко оторвала глаза от фиалок и стала рассматривать изображение Христа. Она не посещала миссионерскую школу, но, чтобы приобщиться к английскому языку, ходила в христианскую церковь и даже читала Ветхий и Новый заветы. По ее мнению, ставить свечи или класть цветы перед старым фонарем с изображением Христа не годилось: на нем не был высечен крест. Иногда ей казалось, что фиалки над статуей — это сердце девы Марии. Она вновь перевела взгляд с фонаря на фиалки… И внезапно вспомнила о сверчках, которых держала в старинном горшке из Тамбы[5]. Несколько лет тому назад она была в
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (57) »
Последние комментарии
5 часов 7 минут назад
7 часов 38 минут назад
7 часов 46 минут назад
1 день 19 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 1 час назад