Вечная магия (ЛП) [К. Н. Кроуфорд] (fb2) читать онлайн

Грубая ткань койки царапнула её щёку, и Урсула моргнула, осматриваясь вокруг. Снова в камере. Она попыталась сесть, но у неё закружилась голова.

— Что он тебе сделал? — в тоне Кестера слышались резкие нотки.

— Ударил меня теневой магией. Потом я провалилась в бездну, попыталась поговорить с Никсобасом, а вместо этого оказалась с Эмеразель.

— И что бы ты сказала Никсобасу? — поинтересовался Кестер.

Урсула приподнялась на локтях, обдумывая, как бы рассказать маленькую историю Абракса в духе «Кестер убил твою маму». Пока она обдумывала это, Кестер смотрел на неё со смесью замешательства и беспокойства. Если он и убил её мать, то сейчас, похоже, его это совершенно не волновало.

— На самом деле я пыталась выяснить… — Урсула прикусила губу. Ей нужно подумать об этом, прежде чем браться за дело. — Не бери в голову. Это ещё не всё. Он хотел объединить наши души или что-то в этом роде и править человечеством, но, очевидно, моя душа оттолкнула его.

Губы Кестера скривились.

— Твоя душа оттолкнула его? Я бы сказал, это что-то вроде личного оскорбления.

— Я никогда не была так счастлива вызвать у кого-то отвращение. Кстати говоря, что ты имеешь в виду, говоря, что я ужасно выгляжу?

— Бледные мешки у тебя под глазами, как будто кто-то высосал из тебя жизнь. Думаю, пришло время снова произнести заклинание Старки.

Урсула вздрогнула, её тело застонало от боли.

— Что-то больно часто оно мне пригождается.

Произнося заклинание, она позволила своей голове откинуться на колючую койку. С последним словом успокаивающая магия наполнила её тело, снова наполняя его силой. Моргнув, она села.

— О, Урсула, сейчас ты просто сногсшибательна, — лукавая улыбка. — Ты знала, что у тебя красивая кожа, когда ты не выглядишь полумёртвой?

— Ты действительно флиртуешь со мной прямо сейчас?

Кестер пожал плечами.

— Не понимаю, почему бы и нет. Мы оба живы. Всё могло быть и хуже.

Урсула откинулась назад, опираясь на руки.

— Я не понимаю, почему мы оба живы. Почему Абракс не убил меня после того, как ему не удалось получить желаемое?

Произнося это, она изучала Кестера. Если Абракс говорил правду, знал ли об этом Кестер? Сложил ли он два плюс два, как это, возможно, сделал Баэл?

Наверное, лучше всего просто выложить всё это и посмотреть, как он отреагирует.

— Кестер, Абракс сказал…

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в центре появился Абракс, окруженный своей обычной парой охранников-онейроев.

Урсула поднялась, уже призывая огонь Эмеразель.

— Кто из вас сказал ему? — заорал Абракс резким от ярости голосом.

«Ну что теперь-то?»

— О чём ты говоришь?

— Хотгар. Он потребовал аудиенции. Кто-то сказал ему, что вы здесь.

— И ты думаешь, это были мы? — спросила Урсула, чувствуя, как жар поднимается в её груди. — Те два человека, которые всё это время были закованы в цепи и заключены в тюрьму? У тебя реально не все дома, ты это знаешь?

Глаза Абракса сузились.

— Никто больше не знает, что вы здесь.

— Когда я разговаривала с Хотгаром в последний раз, он велел тебе убить меня. Он хочет моей смерти. Даже если бы мне удалось найти выход отсюда, Хотгар точно не был бы первым в моём списке людей, которых я хотела бы навестить.

— Очевидно, у тебя в поместье произошла утечка информации, — сказал Кестер. — Возможно, один из твоих охранников?

— Это невозможно, — ледяной голос Абракса эхом отразился от стен.

Урсула скрестила руки на груди, всё ещё немного раздражённая всей этой историей с «пытками в кандалах». Не говоря уже о попытке забрать душу. Но сейчас на ней не было наручников. Один инкуб… два охранника. Возможно, у неё не будет лучшего момента для нападения, чем этот.

Она склонила голову набок.

— Если Меч Никсобаса узнает, что ты держал нас в заточении без его ведома, тебе некого винить, кроме себя. Каково наказание за неподчинение его приказам?

С яростным рёвом Абракс бросился на Урсулу. Она увернулась в сторону, как тореадор, уклоняющийся от быка. Когда Абракс добрался до неё, Урсула врезалась в него, отчего он растянулся на полу.

Пламя вырвалось из её рук, и она прыгнула на Абракса. Она прижала ладони к его груди, и он закричал, когда между её пальцами поднялся дым.

Пока Урсула опаляла грудь Абракса своим огнём, Кестер бросился на ближайшего онейроя, застав его врасплох. Одним движением он вытащил меч стражника из ножен. Молниеносно он отрубил охраннику голову. Горячая кровь брызнула на стену камеры.

Абракс извивался под крепкой хваткой Урсулы, пока не исчез под кончиками её пальцев… только для того, чтобы снова появиться в другом конце комнаты в клубящемся облаке теней. Урсула крикнула предупреждение Кестеру, но было слишком поздно. Абракс уже посылал нити теневой магии, обвивающиеся вокруг лодыжек Кестера. Он дёрнул их, и Кестер рухнул на землю.

Урсула бросилась к нему, но оставшийся охранник приставил меч к её горлу. Лезвие прижалось к её коже, и большие глаза онейроя заблестели, обещая смерть, если она пошевелится. Когда она подняла руки, Абракс послал тени, змеящиеся по комнате, и они скользнули вокруг её груди.

Рубашка Абракса дымилась в том месте, где она обожгла его, но это не помешало ему сильно пнуть Кестера в живот.

Урсула напряглась, ожидая нападения Абракса. Вместо этого он поманил её вперёд.

— Ты идёшь со мной, маленькая псинка. Хотгар прямым текстом запросил твоё присутствие.

Урсула поморщилась, переступая через распростёртое тело Кестера и выходя в коридор, но она знала, что удар по рёбрам не заставит Кестера долго лежать. И всё же ей нужно найти способ вытащить его отсюда. Даже если Абракс прямо сейчас защёлкивал на её запястьях новую пару светящихся наручников.

— Сюда, — сказал Абракс, и Урсула неохотно последовала за ним по коридору с гладкими стенами.

Ступая босиком по полу в своём рваном платье, Урсула не могла не думать о Баэле. Когда-то Баэл был Мечом Никсобаса, долгие годы живя в изоляции. У неё возникло такое чувство, что он вообще никого не подпускал к себе все эти тысячелетия… пока не встретил её. Мог ли он действительно быть причастен к смерти её мамы?

У неё не было времени долго размышлять об этом, потому что коридор вёл в пустой атриум Абракса. На этот раз в центре стоял похожий на клетку лифт. Урсула почувствовала укол грусти, когда увидела, что это была почти точная копия того, что находилось в поместье Баэла. Она последовала за Абраксом в металлическую клетку, стараясь не приближаться к нему. Дверь с грохотом захлопнулась.

Внутри лифта цепь лязгала и дребезжала, пока они поднимались на крышу, этаж за этажом минуя обсидиановые стены и двери. Когда Урсула впервые прибыла в поместье Баэла, она была в ужасе от него, и окружающая обстановка этому не способствовала. Баэл, которого она узнала со временем, казался таким непохожим на ужасающего Меча Никсобаса, задумчиво восседавшего на своём тёмном троне в момент их первой встречи. Но у него всё ещё имелись секреты, которые он не раскрыл ей.

Когда они добрались до крыши, ледяной лунный ветерок пронизывал остатки её платья насквозь, и Урсула вздрогнула. Как и в поместье Баэла, вид с крыши был великолепен. Величественные стены кальдеры изгибались в трёхстах метрах над ними, а вдали сверкал фиолетовый шпиль Асты.

Абракс, конечно же, не остановился полюбоваться видом, сразу же направившись к чёрному экипажу в дальнем конце крыши.

По крыше прогрохотали шаги, и по бокам от неё появилась новая группа охранников. Урсула шла между ними, следуя за Абраксом к экипажу. Когда они добрались до него, Абракс остановился, чтобы открыть дверь. Урсула забралась внутрь, и в груди у неё всё сжалось. Находиться в Царстве Теней без Баэла казалось совершенно неправильным. Она вздрогнула, когда Абракс сел рядом с ней и охранником-онейроем.

Когда они поднялись в небо, Урсула в последний раз увидела поместье Абракса во всей его красе, сверкающее стеклом и сталью. Но волоски у неё на руках встали дыбом, когда она хорошенько разглядела крышу. Прячась в тени, стояла большая группа онейроев, а за ними, по меньшей мере, пять големов.

Глава 5

Когда они вошли, в палате лордов воцарилась тишина, и стук шагов эхом отдавался от мраморного холла. За полукруглым гранитным столом сидел Хотгар, по обе стороны от которого расположились десять других демонических лордов. Хотгар — Меч Никсобаса — был одет в тонкую кольчужную рубашку, его седая борода и брови придавали ему мудрый вид. Что, судя по тому, что Урсула знала о нём, полностью вводило в заблуждение. Он сжал молоток, свой жалкий символ власти.

Урсула окинула взглядом других демонических лордов — верховные демоны, все до одного. Люминесцентные грибы, расставленные вдоль стен зала, отбрасывали слабый фиолетовый свет на их звериные лица. Если у Урсулы и была какая-то надежда вырваться отсюда, то она угасла, когда она заметила фалангу охранников, стоящих позади лордов.

Лорды, в свою очередь — включая Хотгара — свирепо смотрели на Абракса и Урсулу, и ненависть сверкала в их тёмных глазах. Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что в комнате сидит сам Бог Ночи, возвышаясь над всеми на своём тёмном троне, и тёмная магия вьётся вокруг него тенистыми завитками, а его чёрные глаза широко раскрыты. Он, вероятно, понятия не имел, что, чёрт возьми, здесь происходит. Затерялся в бездне, как обычно. Даже в трансе он был порождением ночных кошмаров, окутанным тьмой.

Абракс схватил Урсулу за руку, потянув её вперёд, пока Хотгар не поднял ладонь. Старый Меч Никсобаса кивнул своим стражникам, и пятеро из них направились к Урсуле и Абраксу.

— В чём дело? — Абракс двинулся вперёд.

— Оставайся на месте, инкуб, — Хотгар не потрудился скрыть гнев в своём голосе.

Абракс издал низкое рычание в ответ.

Пятеро стражников окружили их обоих, и один из онейроев вытащил меч Абракса из ножен.

Теневая магия Абракса обвивалась вокруг него острыми кольцами.

— Я сын Никсобаса. Как ты смеешь так со мной обращаться?

— Твои солдаты напали на мою семью в Лакус Мортис

— Ах, это, — Абракс вздохнул. — Ты всё ещё ноешь по этому поводу? Я же сказал, это был несчастный случай. Я ненадолго потерял контроль над своими людьми…

— Люди погибли.

— Иногда люди погибают. В любом случае, я возместил ущерб. Пришло время оставить это позади.

Урсула подумала, что ему несколько не хватает дипломатических навыков.

Хотгар продолжал с каменным выражением лица смотреть на Абракса.

Один из охранников рядом с Абраксом хмыкнул, затем поднял смертоносного вида кинжал.

— Он прятал это при себе.

— Это для моей личной защиты, — заявил Абракс. — Смотри, — он взмахнул запястьем, доставая из рукава ещё один нож. — У меня здесь есть ещё один клинок, — он поднял тонкую стальную «иглу». — Никогда нельзя быть слишком осторожным.

Глаза охранника расширились, и он выхватил клинок у Абракса.

Абракс засунул руки в карманы.

— А теперь могу я занять своё место за столом?

— Нет, не можешь, — прорычал Хотгар.

— И почему же? — Абракс выпрямился, слегка расправив плечи.

— Ты без разрешения привёл гончую Эмеразель в наше царство, — Хотгар многозначительно посмотрел на Урсулу.

Абракс покачал головой.

— И что из этого? Она уже знала об этом царстве. Она провела здесь много времени.

— Хватит с меня твоих оправданий. Ты будешь вести себя тихо, пока я допрашиваю суку.

Хотгар перевел свой тёмный взгляд на Урсулу.

— Почему ты вернулась в Царство Теней?

— Да мне просто тут так нравится.

Хотгар продолжал пристально смотреть на неё.

— Абракс похитил меня, — продолжила Урсула. — Я бы никогда не пришла сюда по своей воле, учитывая, что в последний раз, когда я была здесь, все пытались убить меня.

Глаза Хотгара сузились.

— Эта сука лжёт. Ты скажешь нам правду.

Охранник сзади сильно толкнул её в спину. Урсула упала, растянувшись на каменном полу. «Придурок». Её руки всё ещё были скованы, но она снова поднялась на ноги.

Хотгар встал.

— У тебя будет один шанс назвать имена своих сообщников. Если ты хочешь чистой смерти, ты не будешь лгать.

«Почему он этого не понимает?»

— О чём ты говоришь? Абракс похитил меня. Он удерживал меня против моей воли. Я не хочу иметь ничего общего с тобой и Царством Теней.

Хотгар кивнул другому из своих охранников — демону с массивной бочкообразной грудью и шеей, похожей на ствол дерева.

— Выведите пленника, — сказал Хотгар.

«Кестер?»

Урсула смотрела, как охранник исчез в туннеле, ведущем из зала. Когда она взглянула на Абракса, он выглядел таким же озадаченным, как и она."То есть, он тоже не знает, что происходит».

Через несколько минут двери с грохотом распахнулись, и охранник вернулся, ведя за собой демона с цепью, прикреплённой к железному ошейнику на горле.

Не Кестер — мускулистая фигура, облаченная в изодранную тёмную одежду, была слишком крупной. Огромные золотые наручники стискивали его руки, более толстые, чем те, что Урсула видела раньше. Голову мужчины покрывал чёрный капюшон. Она обратила внимание на красивый золотистый цвет его кожи…

Но ей не пришлось долго любоваться этим. Заключённый натянул свою цепь, сопротивляясь и рыча, как дикий зверь, и она почти задалась вопросом, не порвутся ли оковы. Когда охранник протащил его мимо гранитного стола лордов, заключённый бросился к ним. Тюремный охранник резко дёрнул его за цепь, и тот застыл на месте.

Абракс заговорил, и в его голосе звучало презрение.

— Я не могу поверить, что это существо — ваш источник. Как ты можешь верить человеку, который предал своего бога?

Охранник сдёрнул капюшон с головы заключённого, и Урсула ахнула. Это был Баэл, тёмные и мощные тени кружились у его тела. Бывший Меч Никсобаса… и её наречённый. Вот только он точно не смотрел на неё с любовью. На самом деле, он смотрел на неё с диким голодом, и его глаза сделались кроваво-красными. Баэл был развращён старым способом, диким состоянием, которое охватывало теневых демонов, когда они пили кровь. И прямо сейчас у него был такой вид, словно он хотел перегрызть горло своей невесте.

Урсула едва замечала жгучую боль от огня Эмеразель, разлившегося по её венам.

— Где ты его взял? — голос Абракса прогремел по комнате.

Хотгар сжал свой молоток.

— Охранник обнаружил его бродящим по своему поместью. Он сказал, что ты замышляешь заговор против королевства. Что ты похитил эту суку.

— Он сумасшедший. Очевидно, он выпил кровь этой суки и развращён старым способом.

Хотгар приподнял бровь.

— Но он был прав насчёт этой суки…

Урсула подняла руку в наручниках.

— Вы понимаете, что я стою прямо здесь? Меня так-то Урсулой зовут.

Хотгар впился в неё взглядом.

— А ещё ты гончая женского пола. Что делает тебя одной из сук богини. Я просто обращаюсь к тебе, используя наш формальный термин.

Урсула приятно улыбнулась.

— Ну конечно. Это формальный термин. Пообщавшись с твоей женой, я полагаю, что формальный термин для тебя — это что-то вроде «супружеского разочарования», но я же тебя так не называю.

— Давайте перейдём к делу, — Абракс указал на Баэла. — Он стал диким. Он потерял свои крылья и место за столом лордов. Мы должны обсудить, как лучше всего его прикончить. Тем не менее, ты говоришь мне, что веришь его слову больше, чем моему?

Глаза Хотгара сузились.

— Он не солгал насчёт гончей.

Баэл зарычал — низкий, нечеловеческий звук, от которого по шее Урсулы пробежала ледяная дрожь. Был ли настоящий Баэл где-то там, погребённый под дикой яростью?

Хотгар положил ладони на гранитный стол.

— Есть ли ещё что-нибудь, что ты скрывал от нас, Абракс?

Абракс склонил голову набок.

— Нет, больше ничего нет.

«Лжец!» Урсуле хотелось закричать. Должна ли она сейчас рассказать им то, что узнала?

Глаза Хотгара сузились, а губы поджались в линию.

— Ты уверен, что больше ни в чём не хотел бы признаться?

Абракс стоял, засунув руки в карманы, совершенно расслабленный.

— Возможно, вчера вечером я выпил слишком много джина с тоником. Вот на что ты намекаешь? В свою защиту скажу, что коктейль был приготовлен с джином «Харрис» и небольшим количеством кориандра. Почти невозможно удержаться от чрезмерного употребления, с чем, я уверен, ты согласишься.

Губы Хотгара скривились.

— Выведите другого заключённого!

Охранники вокруг Абракса выхватили мечи, приставив их к его горлу, но он так и не изменил своей расслабленной позы. Двери снова распахнулись, и охранники втащили ещё одного заключённого. Как и в случае с Баэлом, этот пленник был одет в рваную одежду и чёрный капюшон. Не такой крупный, как Баэл, но так же упорно сопротивляющийся своим путам. Охранники толкали его до тех пор, пока он не оказался в паре метров от Баэла.

«Кестер».

Когда охранник стянул капюшон с его головы, Урсула уставилась на своего зеленоглазого друга, которому в рот была засунута тряпка, завязанная за головой.

Все могущественные союзники, которые у неё имелись, сейчас находились в этой комнате, закованные в цепи, как пленники. И один из них был вне себя от жажды крови.

«Что ж, мы вляпались в прекрасную передрягу».

Глава 6

— Выньте кляп. Я хочу услышать, что он скажет, — сказал Хотгар.

Охранник вытащил короткий нож из ножен у себя на поясе. Ловким движением, которое противоречило его впечатляющим габаритам, он разрезал кляп Кестера.

Кестер выплюнул тряпку на пол.

— Кто ты? — потребовал Хотгар.

Кестер впился взглядом в седовласого демона.

— Ты знаешь, кто я.

Хотгар вздохнул.

— Для остальных присутствующих.

— Я Кестер, — его голос прогремел над залом. — Гончий Эмеразель.

Хотгар указал на него пальцем.

— На самом деле, он тот, кого они называют Палачом. Он тот, кто убил Иннаса Черного, тот, кто вырезал Ботропу глаз, тот, кто убил Веспер, последнего суккуба Маремаунта, — среди повелителей демонов пробежали шепотки, прежде чем Хотгар поднял руки, призывая зал к тишине. — И знаете, где он был последний месяц? Он был пленником в поместье Абракса. Инкуб держал его в плену. Такой приз должен быть общим. Каждый лорд должен отрезать свой кусочек его плоти.

Желудок Урсулы скрутило узлом. «Что ж, для нас это звучит не очень-то замечательно».

В комнате воцарилась тишина. Вытянутый палец Хотгара переместился, указывая на Абракса.

— Он приберёг для себя самый большой приз. Он воспрепятствовал свершению правосудия. Он солгал лордам. Он предатель королевства!

Охранники вокруг Абракса подошли ближе, их мечи находились в нескольких дюймах от его горла.

— Хотгар, — сказал Абракс почти беспечно. — Перестань вести себя как придурок. Прежде всего, я должен напомнить тебе, что я бессмертен. Твои демоны и их маленькие мечи не могут убить меня. Во-вторых, я сын Никсобаса. Я хочу только самого лучшего для королевства. Ты дурак, если сомневаешься в моих мотивах. Ты не имеешь права вмешиваться в мои дела.

Хотгар покачал головой.

— Лорды отдали свои голоса. Ты должен быть заключён в тюрьму.

Температура воздуха в комнате резко упала, фиолетовые огни, казалось, потускнели, поглощённые тенями

— Нет, — рявкнул Абракс, но Урсула увидела страх в его глазах. — Я больше не попаду в заточение.

Хотгар не ответил, просто кивнув стражникам.

В следующие несколько мгновений произошло так много всего, что Урсуле было почти трудно переварить это.

Крылья выросли из спины Абракса, когда он трансформировался в свою демоническую форму, а из его ног и рук появились когти. Когда его крылья взметнулись в воздух, раздался хор криков. Онейрои Абракса нападали на других охранников.

Если бы взгляд Урсулы инстинктивно не был прикован к Баэлу, она, возможно, даже не заметила бы, что он делал во всём хаосе сражающихся охранников. Но как бы то ни было, он притягивал её взгляд, как магнит.

Баэл на другом конце комнаты схватил цепь, прикреплённую к его ошейнику, и вырвал её из рук своего тюремщика. Оказавшись на свободе, он помчался через всё помещение, хотя его запястья по-прежнему были скованы. Цепь волочилась за ним, лязгая по камню. Кровь застучала у Урсулы в ушах при виде него, испытывая сбивающую с толку смесь облегчения и страха.

— Урсула! — просипел он. Его горло сделался хриплым, а глаза горели, как угли. Он совершенно одичал. И всё же…

Несмотря на то, что её пульс бешено зашкаливал, а сердце колотилось, как у перепуганного кролика, она удержалась от того, чтобы отстраниться от него. «Баэл не причинит мне вреда. Даже когда он извращён старым способом».

Подойдя к ней, Баэл обхватил пальцами её талию — немного властно, но не слишком сильно.

— Урсула. С тобой всё в порядке?

Она моргнула, вглядываясь в его потрясающие черты — красоту греческого бога, золотистую кожу и чёрные волосы, спадающие на лоб. И, несмотря на алую жажду крови, заливающую его глаза, в его голосе действительно звучала озабоченность.

— С тобой-то всё в порядке?

— Я не причиню тебе вреда, — Баэл пристально посмотрел ей в глаза. — Я всё контролирую.

Урсула видела, как внутри него бушует война — желание выпить её кровь против потребности защитить её.

— Ты уверен?

Баэл торжественно кивнул, и она вдохнула слабые нотки морского воздуха, исходившие от его могучего тела, а под ними — аромат сандалового дерева. Запахи его родины, где он когда-то жил человеком до того, как боги втянули его в свои войны. Сжав пальцы, она удержалась от того, чтобы не обвить руками его шею. Боги, как приятно было его видеть, но он явно притворялся диким, и она не собиралась раскрывать его тайну.

Вокруг них царил хаос. Онейрои Абракса сражались со стражниками Хотгара в вихре сталкивающихся клинков. И над всем этим парил Абракс, ритмично взмахивая кожистыми крыльями в воздухе.

— Нам нужно уходить, — сказал Баэл.

— Нам нужно забрать Кестера.

Баэл оглядел царивший вокруг хаос.

— Там, — он указал скованными руками. На другом конце комнаты Кестер сражался с парой демонов. Из раны на его руке потекла кровь, но он успел выхватить меч.

Урсула резко втянула в себя воздух.

— Давай заберём его и смотаемся отсюда к чёртовой матери.

Она двинулась к Кестеру, торопливо пересекая комнату рядом с Баэлом. Но прежде чем они смогли хоть сколько-нибудь продвинуться вперёд, стражники Хотгара встали у них на пути. Безоружная Урсула увернулась. Баэл зарычал, раскручивая над головой цепь, прикреплённую к его шее, как ковбойское лассо, и ударил ею по лицу ближайшего охранника.

— Кестер! — закричала Урсула.

Кестер повернулся, чтобы взглянуть на неё, и его зелёные глаза сверкнули, в то время как двое охранников-онейрои окружили его.

— Их слишком много! Я найду тебя снаружи.

Прежде чем Урсула успела возразить, Баэл схватил её за руку.

— Сюда. С ним всё будет в порядке.

Вокруг них сомкнулись охранники, и у неё не оставалось времени на споры. Направляясь к дверям, она бросила последний взгляд на Кестера. Он подпрыгнул в воздух и одним вращательным движением обезглавил двух охранников, которые окружили его.

«О, так вот почему его называют Палачом». И, очевидно, Баэл прав. С ним всё будет в порядке.

Не оглядываясь, Урсула повернулась, чтобы последовать за огромной фигурой Баэла. Он провёл её через рукопашную схватку, расчищая путь жестокими, но точными ударами своей цепи. К тому времени, когда они добрались до туннеля, толпа поредела.

Баэл и Урсула помчались по гранитному проходу, который выходил на холодный лунный воздух. Отсюда Урсула мельком увидела вагон в конце платформы. Но в десяти метрах от входа в туннель Баэл притянул её ближе к себе, прижимая её тело к своему.

Она уставилась на вход в туннель, где пять лунных летучих мышей спикировали на платформу. На каждой из них был всадник, одетый в чёрное. И когда всадники соскользнули с лунных летучих мышей, Урсула узнала их устрашающе плавные движения. Дрожь пробежала у неё по спине. «Големы с крыши Абракса».

— Баэл, — прошептала она. — Это големы.

Баэл приложил пальцы к губам и присвистнул. Услышав пронзительный звук, големы повернулись, чтобы посмотреть на них.

— Что ты делаешь? — прошипела Урсула. — Они разорвут нас на куски.

Словно не слыша её, Баэл уже мчался к големам, раскручивая цепь над головой.

Урсула бросилась за ним. «Чёрт возьми, Баэл. Мы ни за что не сможем победить пятерых големов, вооружившись только куском цепи».

Големы рассредоточились у входа в туннель, двигаясь грациозно, как танцоры. Урсула знала, что тонкие лезвия, которые они держали в руках, делали их абсолютно смертоносными.

Как только Баэл оказался в пределах досягаемости, он резко свернул вправо, подбегая к краю платформы. Урсула последовала за ним, стараясь бежать так быстро, как только могла с наручниками на руках и в дурацком платье, волочащемся по лодыжкам.

Тень промелькнула над их головами, и в поле зрения появилась ещё одна летучая мышь, направлявшаяся прямо к ним. Сердце Урсулы рухнуло в пятки… пока она не узнала серебристые волосы, развевающиеся за спиной всадницы и широко раскрытые глаза. «Сера… верхом на своей лунной летучей мыши, Сотце». При виде своей маленькой подруги у Урсулы слегка сжалось сердце.

— Урсула, сюда! — крикнула Сера, пролетая вдоль края платформы.

Пыльный лунный воздух обжигал лёгкие Урсулы, пока она на полной скорости мчалась к Сере, а големы следовали за ней по пятам. Краем глаза она могла видеть, как огромная фигура Баэла отшвыривает големов от края платформы.

— Урсула! — голос Кестера прогремел у неё за спиной, и она обернулась, чтобы увидеть, как он выбегает из туннеля, а за ним — орда охранников.

— Сейчас же! — крикнула Сера. — Мы возьмём Кестера со второго захода.

У Урсулы перехватило горло. «Нет. Я не оставлю его здесь». Големы окружали его, и он понятия не имел, насколько они опасны.

— Кестер, — крикнула Урсула. — Берегись.

Она погрузилась в себя, направляя свою ярость в нужное русло. В её сознании вспыхнули образы Абракса, Эмеразель — всех, кто хотел контролировать её — пока горячий гнев не закипел в её крови. С вулканическим взрывом ярости обжигающе горячее пламя вырвалось из её тела. Хорошо, что пламя не опаляло адского гончего вроде Кестера.

Огонь устремился к големам, пока не поглотил их огненным шаром. Урсула не остановилась, чтобы посмотреть, как тают их тела, или задаться вопросом, чувствуют ли они боль, она просто закричала Кестеру, чтобы он бежал к лунной летучей мыши Серы. Она вздохнула с облегчением, когда он забрался на спину животного…

Над головой крылья рассекли воздух. Баэл на второй лунной летучей мыши спикировал ниже, замедлив полёт ровно настолько, чтобы Урсула смогла запрыгнуть перед ним. Она отчаянно перекинула ногу через тело летучей мыши, запутавшись в своём длинном платье, пока подол не задрался до бёдер. Она едва вцепилась в животное, совершенно не держа равновесие. Но она знала, что Баэл не позволит ей упасть, хоть с жаждой крови, хоть без неё.

Глава 7

Урсула прижалась к мощному телу Баэла, когда они взмыли в воздух. Ветер развевал её рыжие волосы, и Баэл, словно защищая, обнял её. Её запястья до сих пор были скованы, и она могла лишь согнуться и вцепиться в мех летучей мыши, но мускулистые руки Баэла удерживали её на месте.

Вокруг них порхали лунные мотыльки, создавая дикие мурмурации сияния. Баэл направлял летучую мышь между потоками огромных мотыльков, и Урсула разинула рот от странно знакомой красоты лунного пейзажа.

Урсула снова прижалась к Баэлу, вдыхая его восхитительный запах.

— Как Сера узнала, что нужно быть снаружи?

— Я же говорил тебе, что контролирую ситуацию, — его дыхание согревало раковину её уха.

Отвлёкшись на его обаяние, Урсуле потребовалось мгновение, чтобы сообразить, к чему он клонит.

— То есть, когда Хотгар обнаружил, что ты бродишь по его поместью, поглощённый старым способом… — она снова посмотрела ему в глаза, обнаружив, что они вернулись к своему естественному цвету — бледно-серому, который резко выделялся на фоне его тёмных ресниц.

— Я притворялся.

— И как тебе удалось убедить его, что Абракс держал меня в плену?

— Это было легко. Я позволил им пытками вытянуть это из меня.

Нутро Урусулы сжалось.

— Баэл! С тобой всё в порядке?

— Всё в норме.

— Но как ты узнал о Кестере?

— Я не знал о Кестере. Я только рассказал им о тебе. Хотгар, должно быть, обыскал поместье Абракса после того, как потребовал у него аудиенции.

Урсула взглянула на лунную летучую мышь, парящую в воздухе прямо за ними. Скорчившись, Сера сидела на плечах Сотца, в то время как Кестер с мрачным выражением лица вцепился в мех на спине летучей мыши. Адские гончие точно не созданы для того, чтобы летать. Пульс Урсулы участился, когда она мельком увидела огромную стаю лунных летучих мышей, преследующих их по пятам.

Урсула свистнула, чтобы привлечь внимание Серы.

— Летучие мыши! Позади нас! — крикнула она, перекрывая шум ветра. Достаточно хорошо, чтобы донести суть дела.

Баэл наклонился ближе к своей летучей мыши, прижавшись всем телом к Урсуле, и зашептал на ухо существа. Они набрали скорость, устремляясь к отвесному утёсу, окружавшему кратер. Когда в поле зрения появился утёс, Кестер выкрикнул предупреждение. В последний момент они бросились вниз вдоль склона утёса. Баэл резко направил свою летучую мышь в тёмный проход, вырубленный в скале.

Урсула прижалась головой к груди Баэла, пока они летели в темноте, доверяя только эхолокации летучей мыши, чтобы не врезаться в скалу. Спустя, казалось, целую вечность, фиолетовый свет снова начал заполнять проход.

Урсула глубоко вздохнула, ошеломлённая странной красотой вокруг. Грибная пещера была такой же, какой она её помнила. Лес биолюминесцентных грибов на полу, а над ними — отдаленный шум колонии летучих мышей. Впереди она узнала тропинку, которая вела к поместью Баэла.

— Баэл. Ты уверен, что поместье — хорошее место, чтобы спрятаться? Похоже, это первое место, куда они заглянут.

Баэл фыркнул.

— Ты должна довериться мне, Урсула.

Конечно. Как она могла забыть любимую привычку Баэла ничего не говорить ей заранее?

Но когда они приблизились ко входу в поместье Баэла, то просто пролетели мимо, углубляясь в лес.

Неподалеку Сера свистнула, указывая назад, на вход в пещеру, на преследующую их лунную летучую мышь.

— Держись, — крикнул Баэл.

Урсула вцепилась в мех летучей мыши, когда они нырнули в грибы. Сердцебиение Урсулы грохотало в её венах от стремительной скорости. Они пронеслись между массивными стволами грибов, пока с резким стуком не приземлились под большой шляпкой, поскользнувшись в грязи, отчего Урсула вцепилась в мех летучей мыши.

Всего на мгновение они перевели дыхание, затем Баэл спешился, увлекая Урсулу за собой. Он шлёпнул летучую мышь по крупу, и существо снова взмыло в воздух, пролетев над верхушками шляпок грибов.

Всего в нескольких метрах от них Сера и Кестер приземлились с громким шлепком. Кестер соскользнул с Сотца, в то время как Сера осталась сидеть на плечах своей летучей мыши.

Баэл кивнул ей.

— Уведи их в настоящую погоню.

— Конечно, милорд, — отозвалась Сера.

Сера прошептала что-то на ухо Сотцу, и мгновение спустя они взмыли в воздух, оставив Баэла, Кестера и Урсулу под гигантским грибом.

Баэл поманил Урсулу и Кестера поближе, пока они не столпились у основания гриба. Он тихо прошептал:

— Нам нужно подождать, пока Сера не отвлечёт их. Никаких разговоров. Вы должны быть абсолютно неподвижными. Слух у летучих мышей превосходный, и они подадут сигнал своим наездникам, если почувствуют нас.

Баэл опустился на колени на землю, закрыв глаза и, очевидно, прислушиваясь к шуму летучих мышей. Урсула взглянула на кандалы, всё ещё сковывающие её запястья. В какой-то момент ей придётся снять с себя эти чёртовы штуки.

Всего на мгновение она поймала взгляд Кестера, когда он прислонился спиной к мякоти гриба. Из раны на его плече текла кровь, и он выглядел измученным. Она хотела исцелить его, но ей придётся подождать, пока все летучие мыши не окажутся вне пределов слышимости, прежде чем она начнет что-либо говорить.

Урсула перевела взгляд с одного мужчины на другого, и они оба старательно избегали взглядов друг друга. Как странно, что Кестер и Баэл находятся в одном месте — два древних врага, вынужденных работать как союзники, но не устанавливающих зрительный контакт.

И в случае, если Абракс говорил правду… оба этих мужчины присутствовали там, когда её мать была убита. Могло ли это действительно оказаться правдой, или Абракс просто издевался над ней?

Через несколько минут Баэл поднялся и протянул Урсуле руку.

— Я думаю, они ушли. Нам нужно выдвигаться.

Держа Урсулу за руку в наручниках, он направился в грибной лес, предоставив Кестеру следовать за ним.

— Подожди, — сказала Урсула. — Кестер ранен. Сначала я должна исцелить его.

Баэл остановился, но не обернулся.

— Действуй быстро. Если он не сможет за нами поспевать, нам придётся его бросить. Мы не можем позволить себе тащить отстающих.

«Миленько».

Урсула повернулась к Кестеру, который закатил глаза. Держа руку над плечом Кестера, она произнесла заклинание Старки так быстро, как только могла, наблюдая, как заживала его кожа, срастаясь без единого шрама.

— Спасибо, — поблагодарил Кестер. — Нам нужно не превращать это в привычку.

— Пошли, — Баэл уже в напряжённом темпе зашагал между грибами, отработанными движениями проскальзывая между стеблями.

Босые ноги Урсулы при ходьбе погружались в плодородную почву. Она внимательно следила за плотоядными гусеницами, которые чуть не съели её во время последнего визита. Но через некоторое время она поняла, что в этой части леса все гусеницы ползали высоко над их головами по древним, возвышающимся грибам.

Они двигались молча, тишина была оглушительной. Немногочисленные попытки Урсулы завязать разговор были встречены односложными ответами обоих мужчин. Было неясно, то ли Баэл всё ещё беспокоился о том, что его услышат преследователи, то ли он просто не хотел разговаривать в присутствии Кестера. Действительно, казалось, что у них было общее прошлое, и их неловкость друг перед другом быстро подтверждала заявления Абракса.

Каждые несколько минут Баэл замедлял шаг, направляя их вверх по ближайшему склону. Когда её бёдра начали гореть, Урсула мысленно проклинала его. «Мне кажется, или он выбирает самый трудный путь?» По мере того как их путь продолжался, гигантские грибы начали редеть, пока, наконец, они не приблизились к краю горного хребта.

На склоне, который изгибался под ними, несколько слабо светящихся грибов терялись в темноте. Странно, но в воздухе пахло чем-то вроде антисептика. Урсуле потребовалось несколько вдохов, чтобы определить запах. Аммиак.

— Пещера Ночи, — тихо сказал Баэл.

— Что? — переспросила Урсула.

В типичном стиле Баэла он отказался от объяснений, вместо этого повернувшись, чтобы пройти вдоль края гребня.

— Следуйте за мной. Держитесь поближе.

Он двигался медленнее, чем раньше, осторожно держа цепь, чтобы она не создавала шума.

— Куда мы направляемся? — прошептала Урсула.

— В кое-какое безопасное место, — сказал Баэл. Затем добавил: — Не своди глаз с темноты. Дай мне знать, если что-нибудь пошевелится.

Когда Урсула посмотрела вниз по склону, за последними грибами, она увидела только темноту. Из этих теней могло выйти всё, что угодно. Просто на всякий случай она начала призывать немного огня в своей крови.

Наконец Баэл остановился, когда они добрались до узкой тропинки. Сердце Урсулы сжалось в груди. Тропинка просто вела вниз по склону в тень — или в Пещеру Ночи, как назвал её Баэл.

— Внимательно слушайте мои инструкции, — серые глаза Баэла блеснули в тусклом свете, и он поднял ладонь в воздух. Прямо сейчас Баэл был абсолютным генералом… абсолютным Мечом Никсобаса. — Если я подниму руку, вы должны упасть на землю и оставаться совершенно неподвижными. Что бы ни случилось, больше не двигайтесь, пока я не подам сигнал, — он встретился взглядом с Урсулой. — Держи свой огонь потушенным. Это не поможет тебе там, куда мы направляемся.

Конечно, генерал никогда не объяснялся со своими войсками. Баэл начал спускаться с холма, а Кестер и Урсула тихо последовали за ним. Тропинка петляла между несколькими грибами высотой по колено, а затем уходила в темноту. Урсула протянула руку, касаясь мускулистой спины Баэла, пока они шли. Через некоторое время её глаза начали медленно привыкать. Пока они шагали по тропинке, Урсула увидела, что, несмотря на название, в Пещере Ночи не царила абсолютная тьма. Несколько светящихся грибов росли во мраке, и сама тропинка, казалось, излучала биолюминесцентное свечение.

Шум лунных летучих мышей над ними становился громче, их писк и взвизгивание пронзали темноту. Не раз желудок Урсулы сжимался, когда одна из лунных летучих мышей кричала особенно громко. Едкий запах аммиака сгустился в воздухе вокруг них, и она была уверена, что за ним скрывается нечто худшее — зловонный запах смерти и разложения.

Баэл резко остановился, и Урсула чуть не врезалась ему в спину.

— Что такое? — прошептала она.

Баэл приложил палец к губам, и она уловила отдалённое завывание — пронзительный звук, похожий на плач младенца.

Дрожь пробежала по спине Урсулы. «Ребёнок?»

— Я пойду на разведку, — прошептал Баэл, не сводя взгляда с Урсулы. — Оставайтесь здесь, пока я не вернусь. Что бы ни случилось, не двигайтесь и пригнитесь.

Слегка пригнувшись, Баэл скользнул в темноту.

Урсула и Кестер стояли на коленях на тропинке, окружённые тенями. Только галька на дорожке отбрасывала тусклый свет. Когда Урсула подняла один из камешков, чтобы рассмотреть его, она поняла, что это крошечный кусочек гриба.

Они с Кестером молча ждали, вжав колени в мягкую грибную дорожку, пока тишину не прорезал неземной крик. Волосы на затылке Урсулы встали дыбом. «Какого чёрта?»

Звук эхом отдавался в тишине пещеры, медленно стихая. Урсула взглянула на Кестера, чьё лицо было освещено слабым светом, исходившим от тропинки. Он просто приложил палец к губам.

Урсула повернула голову на глубокий грохочущий звук, за которым последовал тяжёлый удар о землю. Холодный страх начал стискивать внутренности Урсулы. На мгновение воцарилась тишина, затем раздался ещё один глухой удар. На этот раз ближе.

Урсула пригнулась ещё ниже, её охватил страх. Они совершенно беззащитны на этой безликой равнине, неспособные видеть так же хорошо, как существа, которые здесь жили.

Движение перед ними заставило ужас пробежать по её венам, пока она снова не почувствовала знакомое присутствие Баэла.

Словно из ниоткуда, он присел на корточки рядом с ней, и от его тела исходило тепло. Он наклонился и прошептал ей на ухо достаточно громко, чтобы Кестер тоже услышал.

— Молок проснулся.

Зелёные глаза Кестера расширились в тени.

«Ну естественно, он знает, что, чёрт возьми, происходит. Все в курсе, кроме меня».

«Бум». На этот раз Урсула почувствовала, как земля и камень содрогнулись под ними.

Кестер свирепо посмотрел на Баэла.

— Ты пытаешься нас угробить?

«Бум». Ещё один удар втемноте сотряс землю.

Баэл схватил Урсулу за скованные запястья, поднимая её на ноги.

— Беги!

Связанными руками Урсула задрала подол своего платья и неуклюже побежала. «Мать вашу, на мне даже нет обуви».

Вместе они бросились вглубь Пещеры Ночи."Бум». Что, чёрт возьми, это за шум? Падающие грибы? Кто-то швыряет в них деревьями?

Баэл бросился вперёд, размахивая концом своей цепи над головой, как лассо.

Они отскочили в сторону, когда впереди внезапно замаячила большая фигура. Урсула мельком увидела маленькую летучую мышь, распростёртую на пыльной земле. Из раны на его голове текла кровь. Когда они приблизились, огромное насекомоподобное существо спрыгнуло с его спины.

Они промчались мимо как раз в тот момент, когда тело летучей мыши взорвалось брызгами запёкшейся крови. «Бум». Гигантский ствол дерева — или что-то в этом роде — пробил ему брюхо насквозь.

Они помчались по тропинке, Баэл впереди, Урсула чуть позади — она бежала так быстро, как только позволяли её скованные руки, дыхание перехватывало в горле. Кестер замыкал шествие. Темнота окутывала их, и глухие удары сотрясали землю. Лёгкие Урсулы словно пылали, ноги горели от напряжения, а по лбу стекали струйки пота.

«Бум». Раздался ещё один удар, на этот раз всего в нескольких дюймах перед Баэлом, и сердце Урсулы пропустило удар. «Стволы деревьев. Определённо, кто-то швыряет стволы деревьев».

Далеко впереди Баэл на полной скорости врезался в ствол. Урсула попыталась увернуться в сторону, но это означало только то, что она поскользнулась и грохнулась, потеряв равновесие без помощи рук. Кестер споткнулся о неё, упав на четвереньки.

Он вскочил на ноги, но рядом с ним в землю врезался ещё один ствол дерева. Когда Урсула поднялась на колени, она мельком увидела ближайший ствол, освещённый слабым сиянием тропинки. С ужасом она поняла, что он сделан не из дерева, а из толстой хитиновой брони.

Это не ствол дерева. А гигантская нога.

Урсула повернулась, чтобы бежать, но голос Баэла остановил её.

— Не двигайся! — рявкнул он.

Стоя на лесной подстилке, Кестер резко потянул её за платье, приложив палец к губам. Он медленно поднял руку и указал. Адреналин пробежал по нервным окончаниям Урсулы. В шести метрах над её головой другая чудовищная нога была готова нанести удар. Если бы она побежала, её бы раздавило.

Желудок Урсулы сжался, когда в поле зрения скользнула голова огромного насекомого. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не закричать от вида бледного паукообразного монстра, нависшего над ней.

Паук был огромен, размером по меньшей мере с небольшой дом. Его кожа была цвета выбеленной кости, но взгляд Урсулы застыл на паре смертельно острых клыков. Они были окружены парой более длинных придатков, которые подёргивались, как гигантские пальцы.

Мысли Урсулы бешено метались. Она стояла под ним безоружная, её запястья были скованы золотистыми наручниками. Никакой возможности защититься. Несмотря на то, что Баэл предупреждал не использовать огонь, он всё равно пробудился к жизни в её венах.

Кестер стоял рядом с ней, пристально наблюдая за пауком. Баэл был примерно в шести метрах от неё. Так же, как и она, он оставался совершенно неподвижным, затем медленно указал на свои глаза.

«Глаза. Такой сигнал мы не обсуждали, так что…»

Голова паука наклонилась ниже, так что подёргивающиеся отростки коснулись грязи перед ними. В отличие от его массивных ног, эти отростки изящно передвигались по полу пещеры, постукивая по почве, как барабанщик, настраивающий литавры. Мышцы Урсулы напряглись, когда она поняла, что он ищет их.

Именно тогда она поняла, что пытался сказать ей Баэл. «У паука нет глаз. Он нас не видит».

Глаза Баэла были широко раскрыты, и он отчаянно указывал на пол пещеры. «Ещё один жест, который мне нужно истолковать». Воздух позади неё заколебался, и Урсула инстинктивно пригнулась, когда один из гигантских отростков пролетел у неё над головой.

С земли она встретилась взглядом с Баэлом. Он поднял одну руку, позволив всем пяти пальцам болтаться, как ногам паука. Пальцами другой руки он изобразил шагающее движение.

«Бл*дь, да ты издеваешься».

Глава 8

Урсула энергично замотала головой, но Баэл не обратил на неё внимания, опустившись на колени и подобрав с пола пригоршню грязи. «Нет, не делай этого». Медленным, незаметным движением он бросил землю примерно в трёх метрах перед ней. Как только грязь упала на пол, один из дёргающихся отростков дернулся, чтобы коснуться этой кучки.

— Сейчас, Урсула! — зашипел Баэл.

— Я тебя убью, — прорычала Урсула, прыгнув. Но она была слишком медлительной, кандалы и длинное платье мешали её движениям. Придатки паука подхватили её в воздухе. «О, чёрт». Её сердце бешено забилось.

Когти страха пронзили её грудную клетку. Клыки паука над ней устремились вниз, целясь прямо ей в голову. Инстинктивно Урсула призвала своё пламя. Когда пропитанный ядом клык метнулся к её лицу, она поймала его горящими пальцами.

Её пылающие руки растворили кончик хитинового клыка, как масло. Голова арахнида дёрнулась назад с сухим криком. Отрубленный конец клыка едва не проткнул ногу Урсулы, когда пролетал мимо. Потеря клыка привела арахнида в некое подобие исступления, поскольку оставшаяся часть клыка изгибалась и пульсировала.

Сердце Урсулы сильно забилось о рёбра. Она убрала огонь из своих ладоней и подняла руки над головой, пытаясь подтянуться на одной из паучьих лап.

Из темноты внизу крикнул Баэл:

— Урсула, с тобой всё в порядке?

— Вроде того. Я расплавила один из его клыков.

— Ты можешь забраться ещё выше? — спросил Баэл.

— Я пытаюсь, но мои руки скованы.

«Чем, бл*дь, ты думал, ну серьёзно?!»

Отросток шевельнулся, и Урсула качнулась вперёд, в темноту. В темноте пещеры она понятия не имела, как высоко находится.

— Может быть, попробовать опустить ногу пониже, — предложил Баэл.

— А что, похоже, будто я контролирую эту штуку? — прокричала она.

— И в этом заключалась твоя идея? — потребовал Кестер.

— Вы двое можете помолчать? — рявкнула Урсула. — Мне нужно сосредоточиться.

Под ней вспыхнул свет — Баэл призвал светящийся шар. Хотя теперь она могла видеть, что делает, но также могла различить, что находится по меньшей мере в пятнадцати метрах над землей, и её желудок сжался. Падение с такой высоты убило бы её.

Урсула уставилась на своё тело — разорванное, забрызганное грязью платье практически свисало с неё, доходя до лодыжек. Честно говоря, эта чёртова штука мешала ей двигаться. Платья длиной до щиколоток не созданы для лазания по паукам, как и для бега по грибным лесам. «Пришло время перекроить это платье».

Урсула призвала огонь в своё тело — достаточно, чтобы сжечь ткань нижней половины платья, а затем пламя снова быстро погасло во влажном воздухе. Теперь подол опускался чуть ниже задницы — намного лучше. Она выбросила ноги вперёд, чтобы обхватить ими отросток. Медленно она начала подниматься вверх, не обращая внимания на то, что внутренняя поверхность её бёдер тёрлась об отвратительную кожу паука. Наконец, она взобралась на голову паука.

Паук, должно быть, понял, что пытается сделать Урсула, потому что другой отросток качнулся назад, чтобы ущипнуть её. И всё же на этот раз она была готова. Когда он приблизился, она крепко сжала ноги. Когда приближающийся отросток был примерно в полутора метрах от неё, Урсула отпустила его руками. Ей стоило только подумать о Баэле и этом идиотском плане, и в её пальцы хлынуло достаточно тепла, чтобы проплавить глубокую дыру в экзоскелете приближающегося отростка. Паук издал ещё один жуткий вой, который разнёсся по всей пещере."Это тебе за то, что ты пытался меня раздавить».

Урсула рванула вверх, преодолев, наверное, метра три, когда паук внезапно начал мотать головой из стороны в сторону, как терьер, вытряхивающий жизнь из крысы. Урсуле потребовались все силы, чтобы удержаться.

— Ты можешь попробовать обжечь его ещё раз? — крикнул снизу Баэл.

Желудок Урсулы скрутило, нервы полыхали, но она направила немного огня в свои руки, позволив ему течь сквозь кончики пальцев. Паук взвизгнул, затем поднял голову в воздух, как трубящий слон, вскидывая её вместе с собой.

Кровь застучала у Урсулы в ушах. «Ладно, это не идеальная ситуация». На мгновение она почувствовала себя почти невесомой, подвешенной в десятках метров над полом пещеры.

Затем паук сбросил её вниз.

Падение было похоже на замедленную съёмку, её руки соскользнули, тело повалилось назад, погружаясь в темноту.

Мощная пара рук подхватила её в воздухе, поглотив удар с шокирующей грацией — и взмыв обратно вверх вместе с ней. Магия теней закружилась вокруг них, поднимая их в воздух. Кровь бурлила в её венах, и она крепко вцепилась в рубашку Баэла, держась за него изо всех сил.

Они мчались к панцирю гигантского арахнида, и магия теней змеилась вокруг них тёмными струйками. Они тяжело приземлились на тело паука, и Баэл крепко обхватил её за талию, чтобы удержать на ногах. Урсула ахнула, когда от удара у неё перехватило дыхание. Паук закричал, резко рванувшись вверх.

Баэл крепко ухватился одной рукой за выступ экзоскелета, а другой притянул Урсулу к себе.

— С тобой всё в порядке?

— Из-за тебя меня чуть не убили.

— Но ты же выжила.

«Когда мы слезем с этой штуки, у нас состоится весьма суровый разговор». Теперь они сидели на спине паука, и он шевелился под ними, уходя в темноту крадущимися шагами. Здесь, наверху, да ещё с обрезанным платьем, сохранять равновесие было не так уж трудно.

— Итак, каков наш план? — спросила Урсула.

Баэл присел на корточки на спине паука.

— Ты готова?

Урсула быстро теряла терпение.

— Я спросила тебя о плане. Я не готова, пока ты не расскажешь мне о плане. Если ты попросишь меня снова сразиться с этим пауком…

— С Молоком, — сказал Баэл.

— С пауком, с Молоком, неважно. Я чуть не умерла.

Баэл улыбнулся.

— Я думаю, тебе понравится то, что я задумал. Ты помнишь, как позвать Сотца?

— Ты думаешь, он может услышать нас отсюда?

Баэл кивнул.

— Мы прямо под гнездовьем. Он где-то там, наверху.

— И план сводится к тому, чтобы…

Её вопрос был прерван рывком Молока, когда паук неуклюже двинулся дальше. «Хорошо. Нет времени расспрашивать о плане».

Пока Баэл помогал ей удержаться на спине существа, Урсула приложила пальцы ко рту и свистнула. Мгновение спустя послышался звук ритмичных взмахов крыльев летучей мыши, и Сотц вынырнул из тени. При виде огромной летучей мыши у Урсулы сжалось сердце.

Сотц держался рядом с ними, пока паук тащился по пещере. Вероятно, Урсула могла бы отсюда перепрыгнуть на Сотца, но им кое-кого не хватало.

— А что насчёт Кестера? — спросила она.

— Палач? Мы могли бы просто бросить его здесь.

— Баэл, — её голос становился всё резче. — Он мой друг.

Баэл криво улыбнулся.

— Само собой. Я заберу его. Скажи Сотцу, чтобы он доставил тебя в Грот. Мы встретимся с тобой там.

Прежде чем Урсула успела сказать ещё хоть слово, Баэл спрыгнул со спины паука в темноту внизу.

Глава 9

Шар Баэла мерцал над Урсулой, как оплывающая свеча. Через несколько секунд он погаснет. С финальным свистком Сотцу Урсула спрыгнула с паука. Летучий мышь ловко поймал её, и она вцепилась в его мягкую шерсть, обхватив бедрами его тело.

Прижавшись лицом к его шее, Урсула прошептала:

— Отнеси меня в Грот.

Крылья Сотца молотили по воздуху, пока он летел сквозь темноту. Впервые с тех пор, как она прибыла на Луну, Урсула чувствовала, что контролирует происходящее, растворившись в знакомых ритмах полёта лунной летучей мыши. Несмотря на то, что она являлась адской гончей, ей было легко в сладком забвении теней. Пронзительные голоса летучих мышей над её головой создавали ощущение присутствия в непроглядно-чёрной Пещере Ночи.

Урсула выглянула из-за бока Сотца, но ничего не увидела. Здесь пещера оправдывала своё название, напоминала бездну Никсобаса. Почему, чёрт возьми, она находила пустоту странно успокаивающей, странно манящей? Сладкое забвение, безграничная свобода. Бегство от своей истинной сущности.

Из глубин её собственного разума раздался голос. «Кто ты, Урсула? Кто ты на самом деле?» Она выбросила голос из головы, вместо этого настроившись на звуки и запахи вокруг себя. Летучие мыши, проносящиеся над ней, ветер, треплющий её волосы, знакомый запах Сотца… Здесь она чувствовала себя как дома.

Сотц резко накренился, и Урсулу встретил вихрь огней. Выстроенные в массивную спираль, огни закручивались подобно круговороту далёкой галактики. Не звёзды, а скорее крошечные грибы, растущие на полу пещеры. Сотц скользнул ниже, и его скорость замедлилась, пока они мягко не приземлились на гигантский валун.

— Это тот самый Грот? — спросила Урсула.

Сотц пискнул, что, по её мнению, было утвердительным ответом, и она соскользнула с его спины на влажную почву. Лунный летучий мышь взмыл в воздух, снова оставив её одну среди слабого света грибов. Где именно она должна была встретиться с Баэлом?

У подножия скалы светящаяся дорожка вела к спирали из грибов, которую она видела во время полёта. Ожидая Баэла, Урсула тихо пошла по тропинке. Дорожка спускалась вниз, петляя между шляпками грибов. По её голым ногам побежали мурашки, и она бы потёрла руки, чтобы согреться, если бы её кисти не были до сих пор скованы. Склон становился всё круче, пока Урсула не обнаружила, что идёт по тропинке, которая вилась вдоль отвесной стены утёса. Тропинка петляла между гигантскими валунами и бежала по узким уступам, где от зияющей пропасти отделял всего один неверный шаг.

Лёгкие и бёдра Урсулы горели к тому моменту, когда тропинка остановилась у массивного ониксового валуна, загораживающего вход в пещеру. При виде камня у Урсулы перехватило дыхание. Он выглядел точь-в-точь как тот, что был в поместье Баэла, и когда она провела по нему кончиками пальцев, то обнаружила, что он гладкий и прохладный на ощупь. Это то место, куда она должна была пойти? Баэлу удавалось отодвигать свой валун в сторону, но Урсула не смогла сдвинуть эту штуку с места. Ей понадобится магия теней, чтобы столкнуть его с места.

Измученная Урсула села на влажную землю, чувствуя, как почва холодит её голые бёдра. Она прислонилась спиной к скале, подтянув колени к груди, чтобы согреться. «Думаю, мне всё-таки придётся дождаться Баэла и Кестера».

Урсула чуть не выпрыгнула из собственной шкуры, когда валун внезапно откатился в сторону, открывая вход в пещеру.

Знакомый голос прорезал тишину.

— Урсула, это ты?

— Сера? — Урсула вскочила.

— Урсула! — маленькая женщина-онейройка поспешила к ней, нахмурившись при виде её опалённого платья. — Что на тебе надето?

— Это действительно волнует тебя больше всего в данный момент? — она подняла руки. — А не, ну, к примеру, наручники, сковывающие мои запястья?

Сера переминалась с ноги на ногу, бормоча что-то себе под нос и глядя на опалённый подол. Её серебристые волосы каскадом ниспадали на спину. Очевидно, главной проблемой был подол.

Урсула кивнула на вход в пещеру.

— Сера, ты можешь сказать мне, что происходит? Где мы находимся?

— Мы в Гроте. Здесь ты в полной безопасности.

— Есть ли какой-нибудь шанс, что мы сможем зайти внутрь? Я замерзаю.

— Конечно. Это будет честью для меня. Все очень обрадуются знакомству с тобой.

— Все?

— Ты увидишь, — Сера поспешила обратно в туннель, и Урсула последовала за ней, пригнув голову, чтобы пройти под низкой каменной аркой.

— Я так понимаю, Баэл ещё не прибыл?

— Он скоро присоединится к нам, — ответила Сера. — Не волнуйся.

Сера повела Урсулу вниз по туннелю, вырубленному прямо в скале. Он был похож на туннели в поместьях Баэла и Абракса — узкие, с гладкими стенами. Светящиеся грибы озаряли странные руны и извилистые узоры, выгравированные на стенах. По пещере начали разноситься голоса, становившиеся громче по мере их продвижения. Туннель резко изогнулся, затем открылся в большую, хорошо освещённую пещеру.

Урсула ахнула. Эта пещера кишела людьми.

Не людьми, поняла она, когда её глаза привыкли к темноте, а онейроями. Они проходили среди небольшого скопления каменных жилищ, похожих на миниатюрную версию города у подножия Асты.

Сера повела её вниз по каменистому склону к ближайшему строению.

— Что это за место? — спросила Урсула.

— Это и есть Грот.

— Почему это здесь?

Сера остановилась, повернувшись, чтобы посмотреть на неё.

— Это последний свободный город онейроев. Я отведу тебя к Ксартре. Она всё объяснит.

Пока Урсула переваривала эту информацию, Сера повела её в город. Онейрои заполнили улицы, все они носили плотные одежды с капюшонами, скрывающими их серебристые волосы. Глаза Урсулы расширились. «Я знаю эти наряды». Когда она видела группу онейроев, оживлявших голема в грибном лесу, они носили такие же одежды.

Сера вела её по извилистым улочкам, пока она не остановилась у небольшого каменного дома.

— Это здесь живет Ксартра? — спросила Урсула.

Сера рассмеялась.

— Нет. Но ты ни за что не сможешь пойти на аудиенцию к Ксартре в грязном и подпалённом платье.

Сера открыла дверь, за которой оказалась скромная спальня. В одном углу примостились маленькая кровать и комод. В центре комнаты возвышался стол, покрытый множеством разноцветных тканей, блёсток и швейного оборудования.

— Ты всегда здесь жила? — уточнила Урсула.

Сера покачала головой, и её глаза потемнели.

— Нет. Раньше я жила в большом кратере. После того, как Баэл отправился в изгнание, мой маленький дом в кратере был разрушен. Наказание за то, что я служила ему. Так что Ксартра перевезла мои вещи сюда. Мне больше некуда было идти.

Урсула прикусила губу.

— Мне жаль. Должно быть, это было нелегко.

Сера пожала плечами.

— Всё в порядке. У меня было не так уж много, — она выдернула лоскут зелёного тюля из стопки на столе. — И они сохранили все мои платья и принадлежности для шитья, — она испустила протяжный вздох. — Давай подберём тебе что-нибудь из одежды.

Она повернулась и принялась рыться в корзине с одеждой в дальнем конце комнаты, всё это время что-то бормоча себе под нос. Пока она искала, Урсула выглянула в окно, надеясь мельком увидеть Баэла и Кестера. Пока что в этом ей не повезло.

Через мгновение Сера провела рукой по губам.

— Где-то у меня есть для тебя кремовое шёлковое платье. Я надеюсь, оно подойдёт?

— Сера. Ты потрясающая, и я надену всё, что у тебя есть. При условии, что ты сумеешь натянуть это на меня.

Сере потребовалось всего несколько минут поисков, прежде чем она вытащила длинное жемчужное платье без бретелек с разрезом до бедра.

Урсула поморгала, уставившись на него.

— Ты уверена, что это не слишком…вычурно?

Сера фыркнула.

— Ты не можешь встретиться с Ксартрой в таком виде, будто планируешь её убить. И самое главное, оно без бретелек. Твои кандалы нам не помешают.

В её словах имелся смысл. Урсула повернулась к ней спиной, и Сера сорвала с неё изодранное, опалённое платье. Сера потратила минуту, оттирая грязь с тела Урсулы, в то время как Урсула дрожала в центре комнаты, покрываясь гусиной кожей. Наконец, Сера не велела ей надеть платье, помогая справиться с тканью, и оно село как влитое. Завершающим штрихом стала пара кремовых туфель на высоком каблуке.

— Вот, — сказала Сера, отступая назад. — Это выглядит великолепно. Но прежде чем мы уйдём, нам всего лишь нужно привести в порядок твои волосы и ситуацию с лицом.

— Ситуацию с лицом? — Урсула ощетинилась.

Сера улыбнулась.

— Тебе всего лишь нужны некоторые косметические улучшения.

Желудок Урсулы сжался. На данный момент она просто очень хотела улететь с Луны, и подчиниться тщательному уходу Серы, возможно, было единственным выходом.

Глава 10

Сера повела Урсулу в центр города по извилистой тропинке, петлявшей между скромными домами, фасады которых озарялись светящимися грибами.

В центре Грота располагалась открытая мощёная площадь, напомнившая Урсуле итальянскую пьяццу. В одном конце стояло высокое здание, высеченное из цельного каменного столба под остроконечной колонной, которая свисала с потолка грота, почти касаясь его. «Гигантский сталагмит».

Фиолетовый свет освещал парящие руны и знаки, покрывавшие его поверхность — похожие на те, что Урсула видела в туннелях, но с пиктограммами: извивающиеся существа, похожие на гусениц и летучих мышей. Урсула вздрогнула, увидев вырезанного из дерева восьминогого зверя: Молок.

Сера повела её вверх по наклонным ступеням, вырубленным в сталагмите, и новые каблучки Урсулы застучали по камню. На вершине стояла пара стражников-онейроев, одетых в кроваво-красные плащи и держащих в руках копья с серебряными наконечниками. Они коротко кивнули Сере."Видимо, нас ждут».

Слегка покачиваясь на каблуках, Урсула последовала за Серой внутрь сталагмитового здания, где оказалась в одной комнате. Древняя женщина-онейройка с длинными серебристыми волосами и сверкающими фиолетовыми украшениями восседала на возвышенном троне из оникса. Урсуле потребовалось мгновение, чтобы осознать, что Баэл и Кестер стоят в тени возле помоста, и она улыбнулась с облегчением, увидев их.

Сера поклонилась Баэлу.

— Милорд. Извините, что заставила вас ждать…

— Сера, — произнесла Ксартра. — Демона зовут Баэл. В Гроте он не твой лорд.

Сера нахмурилась.

— Да, конечно, Ксартра. Я забыла.

Если Баэл и был расстроен отсутствием почтительности, он этого не показал, вместо этого отвесив короткий поклон.

— Спасибо, что привела Урсулу сюда, — он улыбнулся Урсуле, и его глаза заблестели тем глубоким, знакомым серым светом. — Мы как раз представлялись друг другу. Ксартра, это Урсула. Она и Кестер здесь, чтобы помочь нам вернуть Луну её законным владельцам.

Урсула улыбнулась и кивнула, как будто имела хоть какое-то представление, о чём, чёрт возьми, говорит Баэл.

Ксартра уставилась на неё, постукивая пальцами по подлокотникам своего трона.

— Я слышала о твоих подвигах, Урсула. Это правда, что ты победила Абракса на Лакус Мортис?

Урсула вздрогнула, вспомнив, как чуть не умерла в тот день.

— Я смогла истощить его магию, но я бы солгала, если бы сказала, что знаю, как мне это удалось.

Ксартра склонила голову набок.

— В любом случае, это колоссальный подвиг. Абракс представляет большую угрозу для нашего общества. Если мы хотим вернуть Луну, он должен быть побеждён.

— Спасибо. — Урсула прочистила горло. — Простите, где именно мы находимся?

— Я — Ксартра. Дочь Зета. Старейшая из ныне живущих потомков Сияющеволосых, — глаза Ксартры сверкнули. — И я избавлю Луну от демонов и снова приведу свой народ к свободе.

Урсула уставилась на неё.

— Понятно. Конечно. И мы с Баэлом помогаем тебе.

Ксартра медленно моргнула, сохраняя свою царственную осанку.

— Как ты знаешь, у Баэла есть свои причины помогать.

Урсула улыбнулась и снова кивнула. «Конечно, я не знаю. Это означало бы, что Баэл ввёл меня в курс дела».

Баэл шагнул вперёд, в свет свечей.

— Когда я вернулся на Луну после того, как Абракс украл мои крылья и напал на моё поместье, я был потерян. Одинок. В конце концов я бы проиграл Хотгару и другим лордам. Но с помощью Серы Ксартра указала мне новый путь.

Хорошо. Урсула больше не могла подыгрывать.

— Позвольте уточнить. Ты всё это время работал с сопротивлением онейроев?

Баэл кивнул.

— Я не видел никакой причины вводить тебя в курс дела. В конце концов, ты работаешь на Эмеразель.

Разочарование вскипело в её груди.

— Кто-нибудь из вас случайно не знает, кто из онейроев планировал нападение на мою комнату, когда я была здесь в последний раз? Бомба с запиской?

Баэл выглядел непонимающим.

— Бомба с запиской?

— Онейрой на белой летучей мыши бросил бомбу в моё окно. Там также была записка. Там говорилось, что мне не рады на Луне и что в следующий раз они не промахнутся.

Баэл обеспокоенно нахмурил лоб.

— Я не знаю, кто это был.

Ксартра подняла морщинистый палец.

— Это было моих рук дело. Я послала одного из своих людей попытаться отпугнуть тебя. Мы беспокоились, что твоё присутствие… — она сделала паузу, тщательно обдумывая свои следующие слова. — Мы беспокоились, что ты можешь отвлечь Баэла от более важных дел.

— Кто-нибудь может сказать мне, что, чёрт возьми, происходит? — перебил её Кестер. Он выглядел измученным, с прилипшими к лицу волосами и пятнами пыли на щеках.

Урсула испустила протяжный вздох.

— Демоны и онейрои работают вместе, чтобы свергнуть Никсобаса. Вот и вся суть дела.

— Ясненько, — протянул Кестер, глядя на свои руки в наручниках. Казалось, никого, кроме него и Урсулы, наручники не беспокоили.

Урсула снова повернулась к Ксартре.

— Есть ли какой-нибудь шанс, что ты сможешь принести Кестеру что-нибудь поесть и попить? У него были тяжёлые две недели.

Ксартра кивнула ближайшему охраннику, и тот поспешно удалился. Затем она побарабанила пальцами рук друг о друга.

— Баэл и я соберём армию онейроев, чтобы победить демонов-захватчиков.

Урсула нахмурилась.

— А что делать с големами Абракса? У него есть своя собственная армия.

Ксартра улыбнулась впервые с тех пор, как Урсула познакомилась с ней.

— Големы будут нейтрализованы.

— Нейтрализованы? — Урсула уставилась на неё. — Я чуть не лишилась жизни из-за одного из них. Один голем убил по меньшей мере трёх самых могущественных демонов Никсобаса одним лишь ножом. Как ты собираешься их нейтрализовать?

Баэл провёл рукой по своей щетине.

— Она нам не поверит, пока мы ей не покажем.

Урсула подняла свои скованные руки.

— Как бы сильно я ни хотела увидеть големов прямо сейчас, кто-нибудь может помочь с этим?

— О. Это, — Ксартра прищурила глаза. — Мы дойдём до этого, — не говоря больше ни слова, Ксартра встала и направилась к площади, и её движения были поразительно плавными для того, кто выглядел таким древним. — И вы все, вероятно, также никогда не видели, как на самом деле могут сражаться онейрои. Следуйте за мной, и я покажу вам.

Глава 11

С царственной осанкой Ксартра повела их к мощёной площади, где фиолетовый свет придавал тёмному камню жутковатый оттенок. Пока они шли, к Урсуле и Кестеру подбежали двое слуг-онейроев, сунув им в руки чашки с водой и бутерброды с грибами. Урсула приложила все усилия, чтобы удержать воду на сгибе локтя, пока вгрызалась в бутерброд, но это был не самый элегантный момент в её жизни. Крошки усеивали верхнюю часть её декольте в платье без бретелек.

На краю площади, со всех сторон окружённой каменными зданиями, Урсула присела на скамейку рядом с Кестером. Кестер выглядел измученным, пока откусывал от своего бутерброда.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила Урсула.

Кестер кивнул.

— Я в порядке. Просто Абраксу нравилось морить меня голодом. Из-за нехватки калорий и убегания от гигантских пауков я немного устал.

Урсула слабо улыбнулась.

— Я просто рада, что нашла тебя.

Кестер одарил её застенчивой улыбкой, и на его щеке появилась ямочка.

Движение в дальнем конце площади заставило Урсулу повернуть голову, и она увидела, как двое охранников повели по булыжной мостовой фигуру в капюшоне. Желудок Урсулы сжался. Эти жуткие, плавные движения определённо были движениями голема.

Стражники вывели голема в капюшоне на центр площади, где стоял каменный блок с прикреплённой к нему железной петлёй. Охранники привязали голема к плахе, затем медленно попятились.

— Мне нужны добровольцы, — голос Ксартры, стоявшей прямо перед Урсулой, прогремел над площадью.

Как по команде, трое охранников-онейроев в кроваво-красных одеждах выступили вперед. Прикованный к кубу голем напрягся в своих оковах. Желудок Урсулы сжался. Она знала, насколько смертоносной была эта чёртова тварь. Они с Баэлом едва одолели одного, и она не могла представить, как три маленьких онейроя смогут сразиться с такой тварью. Трудно победить то, что не чувствует боли.

Между глотками Урсула наклонилась к Кестеру и прошептала:

— Я не уверена, что это лучшая идея.

Ксартра, очевидно, услышала это, потому что бросила на Урсулу резкий взгляд.

— Мои солдаты превосходно обучены.

Прежде чем Урсула успела ответить, один из онейроев сунул руку за пазуху и вытащил маленький кинжал. Глаза Урсулы расширились. Лезвие было идентично тому, которым голем превратил Саллоса в трепещущую массу плоти. Онейрой бросил клинок к ногам голема.

Подобно атакующей змее, голем набросился на оружие. Одновременно трое онейроев скинули свои плащи. Урсула ожидала увидеть троих мужчин, но все эти онейрои были женщинами. Они носили облегающие чёрные костюмы, у каждой на бедре висел маленький меч. С лязгом стали они одновременно обнажили свои мечи.

Со звуком режущегося металла голем освободился от своих пут. Он слегка сжал свой кинжал в одной руке, затем полностью застыл. Женщины-онейройки медленно приблизились к нему, и пульс Урсулы участился. Если Ксартра ошибалась… если её онейрои не могли тягаться с големом… то существо потом нападет на них. А Урсула и Кестер всё ещё были в чёртовых наручниках.

Волосы на руках Урсулы встали дыбом, когда из горла онейроек вырвалось низкое пронзительное рычание. Словно стая диких собак, они окружили голема. Пальцы Урсулы сжали остатки бутерброда. Она больше не сосредотачивалась на еде. Движения голема выглядели хищными, почти звериными.

Затем, с криком столь внезапным, что Урсула чуть не подпрыгнула, онейрои атаковали.

Голем замахнулся на ближайшую онейройку, но женщина оказалась быстрее, увернувшись от клинка голема. Со злобным криком онейройка взмахнула мечом вверх, отсекая голему руку по локоть. Одновременно оставшаяся пара онейроев атаковала противоположный бок голема. Размытым пятном чёрной ткани и серебристых волос они отсекли свободную руку голема от запястья. Без всякого оружия у голема не было никакой возможности защититься. Мгновение спустя трое онейроек прижали голема к земле и откинули его капюшон. Урсула недоверчиво покачала головой. Вся атака заняла менее десяти секунд.

Хлопки Ксартры эхом отразились от булыжников.

— Отличная работа.

Баэл торжественно кивнул, но ничего не сказал.

Вышли ещё несколько охранников-онейроев, затем связали верёвкой то, что осталось от голема. Быстро двигаясь по булыжной мостовой, трое бойцов-онейроек приблизились к Ксартре, стуча каблуками по камням. Они двигались скованно — почти так, как будто сдерживали свои тела. Они не разговаривали, вместо этого издавая гортанные рычащие звуки.

Волосы на руках Урсулы снова встали дыбом, когда она поняла, где раньше видела таких онейроев. Помешанный на крови брат Серы вёл себя точно так же, когда напал на Баэла.

Баэл нежно положил руку ей на плечо.

— Они не причинят тебе вреда, я обещаю, — сказал он. — Но тебе нужно будет протянуть руки.

— Они развращены, — прошипела Урсула.

— Ксартра научила их контролировать свой голод. Развращение — это то, что позволяет им побеждать големов. Это придаёт им необычайную силу.

— Баэл говорит правду, — подтвердила Ксартра. — Онейрои контролируют свою жажду крови. На самом деле, они принесли великую жертву. Пока они живы, жажда будет их проклятьем, — она кивнула на трёх онейроев. — Они приняли проклятие добровольно, чтобы бороться за свободу своего народа. Сделай, как просит Баэл, и протяни руки.

Урсула бросила быстрый взгляд на Баэла. Она действительно доверяла ему и потому медленно вытянула свои скованные запястья. Онейрои направились к ней, их тела подергивались, рычание становилось громче. Голод вспыхнул в их серебристых глазах. Когда они оказались в пределах досягаемости, все трое схватили её за наручники. Стиснув зубы, они начали разом сжимать оковы крепче и крепче.

Кандалы светились всё ярче и ярче, но они не могли сравниться с похожей на тиски хваткой онейроев. С ослепительной вспышкой наручники распались. А онейрои уже переходили к золотым оковам Кестера.

Урсула потёрла запястья, испустив долгий вздох.

— Большое вам спасибо.

Когда онейрои освободили Кестера, Ксартра сунула руку под тунику и вытащила грубо вырезанную обсидиановую чашу размером примерно с большую кружку. Она подошла к онейроям, затем опустилась на колени и поставила чашу у их ног.

Урсула уставилась на то, как Ксартра вытащила из-за пояса короткий обсидиановый кинжал. Она крепче сжала пальцами лезвие, затем без колебаний резко провела им по ладони.

Кровь потекла в чашу, и онейрои жадно уставились на неё. Когда чаша была наполнена, Ксартра передала её первой онейройке. Она поднесла чашу к губам и выпила.

Каждая онейройка сделала глоток крови своей королевы. Попив, они заметно расслабились, напряжение в их конечностях ослабло, глаза посветлели до бледно-серебристого цвета.

Закончив, они передали чашу Баэлу, и он поднёс её к губам.

— Что ты делаешь? — выпалила Урсула.

Баэл опустил чашу.

— Вот так я смог справиться со своей жаждой крови.

Глава 12

За простым деревянным столом в доме Серы Урсула сидела напротив Серы и Кестера. Справа от неё Баэл откинулся на спинку стула с закрытыми глазами, и отсветы свечей играли на его совершенных чертах. Кестеру всё ещё не удалось набить желудок, и он прихлёбывал бульон из большой кружки. Домашняя обстановка должна была бы расслабить, но мышцы Урсулы сковало напряжение. Она не могла перестать думать о том, что сказал Абракс о смерти её матери.

Кестер доел свой суп и откинулся на спинку стула.

— Мы с Баэлом просто шли по светящейся тропинке, пока не добрались до Грота. Честно говоря, я мог бы сделать это сам.

Баэл медленно открыл глаза, прищурившись, глядя на Кестера.

— В Пещере Ночи легко заблудиться. Ты действительно понятия не имеешь, о чём говоришь.

Кестер выгнул бровь.

— Я гончий. Я не теряюсь.

Баэл фыркнул.

Урсула стиснула свою переносицу.

— Ладно, хватит соперничества. Кто-нибудь знает, что случилось с Зи?

— Нет, — ответила Сера. — Я смогла сбежать из логова Драка в хаосе атаки Абракса. Зи не выбралась со мной. Либо она всё ещё с драконами, либо нашла свой выход.

Кестер задумчиво скривил губы.

— Она чрезвычайно изобретательна. Ставлю на то, что она сбежала.

Урсула сдула с глаз прядь рыжих волос.

— Должны ли мы попытаться найти её сейчас?

— Нет, — глаза Баэла потемнели. — Мы должны помочь онейроям. Мы должны подождать здесь, пока не будем готовы атаковать Хотгара.

— И когда это произойдёт? — поинтересовался Кестер.

— По меньшей мере, через год, — сказал Баэл.

— Год? — Кестер резко встал, чуть не опрокинув стол.

Баэл кивнул.

— Нам нужно привлечь к этому делу больше онейроев. На данный момент наша армия недостаточно велика, чтобы победить Абракса и остальных демонических лордов.

— Значит, мы просто будем ждать здесь, в этой яме? — если бы в Кестере была хоть капля огня Эмеразель, то его глаза запылали бы.

— Это самое безопасное место, — сказал Баэл. — Абракс понятия не имеет, как нас здесь найти.

Урсула покачала головой.

— Я согласна с Кестером. Я знаю, ты дал обещание, но мы не можем прятаться здесь целый год.

Челюсти Баэла сжались.

— Что ты предлагаешь нам делать?

— Я собираюсь на гору Асидейл, — Урсула даже не осознавала в полной мере масштаб своего плана, пока эти слова не слетели с её губ.

Глаза Баэла расширились.

— Это абсурд. Это слишком опасно.

— Я согласен, — поддакнул Кестер. — Ты не можешь туда отправиться.

Урсула выпрямилась.

— Я не спрашивала вашего разрешения. Я хочу найти свою семью. Мне нужно выяснить, кто я на самом деле, — она резко перевела взгляд с одного мужчины на другого. — Абракс рассказал мне о битве на горе Асидейл…

Она позволила фразе затихнуть в комнате, где теперь воцарилась мёртвая тишина. Баэл пристально изучал её, в его голубовато-серых глазах ничего нельзя было прочесть. Лицо Кестера побледнело. Они действительно что-то знали.

— Что тебе сказал Абракс? — спросил Баэл.

— Он утверждает, что ты лгал мне. Что ты понял, кто я такая, в тот момент, когда встретил меня.

Между прямыми бровями Баэла пролегла морщинка.

— Это неправда.

Вмешался Кестер. В его голосе звучала сталь, но также и печаль.

— Её мать была членом старшей стражи короля Мидака. Той, кто убила королеву и пыталась убить короля.

В глазах Баэла заплясали тени.

— Ты знал это с самого начала и скрывал от Урсулы?

Кестер сжал свой стакан с водой.

— Эмеразель запретила мне говорить ей. У меня не было выбора.

— Ты убил мать Урсулы, — голос Баэла был чистым льдом.

Желудок Урсулы скрутило, её затошнило. «Абракс говорил правду».

Их прервал лязг металла, и Урсула подпрыгнула — Сера уронила ложку на пол.

— Это был разгар битвы. Смерть царила повсюду вокруг нас. Я спас жизнь короля от убийцы, которой теневые демоны промыли мозги, — Кестер свирепо посмотрел на Баэла. Казалось, Урсулы вообще не было в комнате. — Я сделал свою работу. Кроме того, это не значит, что у тебя совесть чиста. Я слышал, что именно ты её завербовал.

— Что происходит? — потребовала ответа Урсула.

Глаза Баэла были черны, как бездна, всё его тело напряглось от ярости.

— Если бы ты не был другом Урсулы, я бы вырвал тебе руки из суставов и скормил твой труп Молоку. Я не знаю, кто завербовал мать Урсулы. Это был не я.

Кестер покачал головой, вытаскивая обсидиановый клинок. Глаза Баэла дёрнулись от узнавания.

— Ты не думал, что я вооружён, не так ли, демон? Может быть, тебе не стоит оставлять клинки валяться где попало. Подойди к столу, и я вырежу твоё сердце, — он понизил голос, подражая Баэлу, — и скормлю его Молоку.

Ярость Урсулы нарастала, бурлила у неё внутри, готовая вырваться наружу.

Баэл зарычал, и его голос перешёл в рёв.

— Гончий Эмеразель…

Урсула вскочила, опрокинув стол, и встала между двумя мужчинами.

— Хватит уже! — её голос эхом отразился от низкого потолка в жилище Серы. — С нас хватит кровопролития. Я прощаю Кестера за то, что он убил мою мать. Я даже не помню её.

И это ужасно, не так ли? Урсула жаждала забвения, хотела убежать от чего-то тревожащего в её прошлом… этот инстинкт существовал в глубинах её сознания. Но это неправильно. Ей нужно вспомнить свою маму. Ей нужно переживать по этому поводу, иначе она никогда по-настоящему не узнает, кто она такая.

Разволновавшись, Урсула скрестила руки на груди, не зная, как злиться из-за смерти того, кого она совсем не помнила.

— Просто впредь вводите меня в курс дела, ладно? Вы оба. Не оставляйте меня в неведении. И мне нужно выяснить, кто я такая. Возможно, у меня ещё есть другая семья на горе Асидейл, и я хочу поехать туда, посмотреть, живы ли они ещё. И нам нужно поискать Зи.

По правде говоря, Урсула не испытывала особых чувств к своей матери. Трудно что-то чувствовать, когда ты не можешь вспомнить, и когда твоя мама была просто абстрактным понятием.

Глаза Баэла сделались цвета бездны, костяшки его пальцев побелели как снег, но он сел на свойстул. Кестер напротив него медленно опустил клинок.

— Хорошо, — сказал Баэл через несколько мгновений, хотя его голос срывался от ярости. — Я поговорю с Ксартрой и отвезу тебя на гору Асидейл. Мы будем искать Зи и твою семью.

***

Урсула проснулась утром. По крайней мере, она думала, что сейчас утро. Непохоже, чтобы в Гроте присутствовал дневной свет, только вечное свечение биолюминесцентных грибов, которые росли вдоль стен пещеры. Тем не менее, запах шипящего бекона, разносившийся по дому Серы, наводил на мысль, что, вероятно, уже наступило утро.

Она выбралась из кровати, которую делила с Серой, и босиком прошла в основное помещение. Сера стояла у плиты, над чугунной сковородой поднимался пар. Сера двигала бекон лопаточкой.

— Доброе утро, — пробормотала Урсула.

— Кофе нет, — сказала Сера голосом, который был слишком бодрым для нынешнего душевного состояния Урсулы. — Но в чайнике есть немного чая из чёрных грибов.

Урсула слабо улыбнулась, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. «Звучит… аппетитно».

На другом конце комнаты зашевелились два тела. Кестер и Баэл лежали, вытянувшись, на полу. Несмотря на их отвращение друг к другу, они по-рыцарски распределили места для ночлега. Они оба настояли на том, чтобы дамы заняли кровати, а они сами легли на пол. Теоретически, это делалось также для того, чтобы они могли охранять дверь, но, учитывая, что запах бекона их не разбудил, Урсуле пришлось усомниться в их полезности в качестве охранников.

Урсула села за кухонный стол.

— Как тебе спалось, Сера?

— Достаточно хорошо, но я проголодалась, поэтому решила приготовить что-нибудь на завтрак.

— Бекон пахнет потрясающе.

Сера ухмыльнулась, затем поспешила к столу с дымящейся тарелкой жареной еды.

— Может, в Гроте и нет яиц, но бекон всегда имеется.

Кестер сел на полу, закинув руки за голову.

— Как это? — он выглядел усталым, но мешки под глазами казались менее выраженными. — Я не видел никаких свиней.

— О, — Сера просияла. — Этот бекон принадлежит рукокрылым. Знаешь, летучие мыши хороши не только для верховой езды.

У Урсулы скрутило желудок, но она изобразила на лице улыбку.

— Как чудесно, — может быть, чай с грибами, в конце концов, был не такой уж плохой идеей. Она схватила керамический чайник, стоявший в центре стола, затем наполнила несколько дымящихся чашек для сервировки стола.

Она осторожно понюхала содержимое, прежде чем сделать глоток. Это не «Эрл Грей», но в нём не было того сырого грибкового привкуса, которого она ожидала.

— Довольно вкусно.

Сера энергично кивнула.

— В нём много кофеина.

Кестер выдвинул стул рядом с ней, уже потянувшись за беконом из летучих мышей.

— Это выглядит потрясающе.

Сера выложила на тарелку ещё три шипящие полоски мяса. Не колеблясь, Кестер взялся за еду.

Дерево заскрипело по камню, когда Баэл выдвинул стул и сел. Сера тут же оказалась рядом с ним, наливая ему в чашку чай и накладывая ломтики бекона.

Баэл взял кусочек и для себя.

— Спасибо тебе, Сера.

Урсула откинулась на спинку стула.

— Итак, каков наш план?

Баэл откусил кусочек хрустящего мяса.

— Мы отправляемся в Асидейл через час. Только мы. Кестер не пойдёт с нами.

Урсула резко втянула в себя воздух. Она не ожидала, что всё произойдёт так быстро.

— Ты знаешь дорогу?

— Нет, — ответил Баэл, качая головой. — Но он знает, — Баэл бросил на Кестера резкий взгляд.

Кестер уставился на Баэла поверх своего дымящегося чая.

— На горе Асидейл есть сигил. Я могу дать тебе его название.

Урсула кивнула.

— И мы просто отправимся туда посредством огня Эмеразель?

— Именно так.

По коже Урсулы пробежала дрожь предвкушения. Три года назад она просто появилась в сгоревшей церкви в Лондоне, не имея при себе ничего, кроме своего имени и маленькой записки в кармане. Она никогда не знала, кто она такая и почему, казалось, обладала магической силой. Она никогда не знала, почему у неё вообще пропала память. Получит ли она, наконец, какие-то ответы?

Кестер отставил свой чай.

— Тебе кое-что следует знать. Во-первых, горой Асидейл правит король Мидак.

Урсула резко вдохнула.

— Я знаю. Очевидно, моя мама пыталась убить его.

— Он высокомерный деспот, — продолжил Кестер. — На горе Асидейл адских гончих следует убивать на месте.

— И драконы узнают тебя, если найдут, — добавил Баэл. — Они видели, как ты использовала огонь Эмеразель в лабиринте. Люциус знает, кто ты такая.

Урсула нахмурилась, переваривая всю новую информацию.

— Я думала, король Мидак обладает силой Эмеразель?

— Обладает, — сказал Кестер. — Но после битвы он постановил, что только ему одному позволено направлять её пламя. Любой другой, кого поймают с огнём Эмеразель, будет предан смерти.

«Замечательно».

— Дай-ка я угадаю. Вот почему никому не разрешается входить в королевство?

— Вот именно, — подтвердил Кестер. — Так он сохраняет свою власть.

— Так есть ли способ передвигаться по городу? — спросила Урсула.

— Не используй свой огонь, и мы не привлечём внимания, — сказал Баэл. — У меня есть контакт, который поможет нам.

— Как ты думаешь, он сумеет помочь мне найти мою семью?

Баэл кивнул.

— И он сможет помочь нам отобрать Экскалибур у драконов. С помощью клинка мы победим Хотгара. Как я и обещал Ксартре, — взгляд Баэла скользнул к Сере. — Ты можешь помочь Урсуле с приготовлениями?

— Конечно, милорд…

Баэл поднял руку.

— Здесь, в Гроте, ты можешь называть меня Баэл, — он поднялся, сгорбившись, чтобы не задеть головой потолок. — Мне нужно собрать кое-какие вещи для нашей поездки. Я скоро вернусь, — он вышел наружу и закрыл за собой дверь.

Сера начала вытаскивать корзину с одеждой из угла.

— Урсула. Тебе понадобится что-нибудь из одежды.

Кестер сцепил пальцы за головой.

— Тогда найди свою самую устаревшую одежду. Плотный оливковый шёлк. Неуклюжие турнюры. То место не похоже на Нью-Йорк. Они были изолированы в течение сотен лет. Их чувство стиля, мягко говоря, устаревшее.

Тело Серы напряглось.

— Я не могу одеть Урсулу во что-то уродливое.

Кестер пожал плечами.

— Ей нужно слиться с толпой. Если ты оденешь её во Франческо Сфорца, она будет выделяться, как белая ворона. Ты хочешь, чтобы её поймали и пытали?

— Поняла, — согласилась Сера.

— Тогда я предлагаю тебе поискать что-нибудь вроде изъеденного молью шерстяного плаща.

Сера мрачно прошла в другую комнату. Она вернулась через несколько минут, держа в руках три пары толстых шерстяных чулок, пару чёрных викторианских ботинок на шнуровке, платье с жёстким кринолином цвета сливы и серый шерстяной плащ.

— Боже мой, — протянул Кестер. — А ты хороша.

Как раз в этот момент дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял Баэл, и Урсула резко втянула воздух На нём были тёмные шерстяные брюки, серый жилет и плотный шерстяной сюртук. На чёрном кожаном поясе висел тонкий меч. В руке он держал чёрный цилиндр. Он выглядел как какой-нибудь неудачливый джентльмен викторианской эпохи, путешествующий во времени.

— Разве вы не выглядите шикарно! — воскликнула Сера. — Откуда вы это взяли?

— Комиссионный магазин, — просто ответил он.

Сера выгнала его за дверь.

— Дайте даме несколько минут, чтобы одеться.

Пока Баэл и Кестер ждали снаружи, Урсула натянула шерстяные чулки и платье с кринолином. Несмотря на невзрачный вид одежды, Урсула вынуждена была признать, что она была удобной и тёплой. Сера помогла ей затянуть корсет так, что она едва могла дышать, а затем Урсула наклонилась, чтобы зашнуровать сапоги до колен.

Продевая шнурки в отверстия, она чувствовала, что делает что-то странно знакомое, её пальцы умело работали со старомодными ботинками. Вероятно, в окрестностях горы Асидейл она когда-то носила что-то в точности похожее на эти ботинки и надевала корсет, в точности подобный тому, который сейчас сдавливал её рёбра.

Когда она полностью оделась, Кестер и Баэл снова вошли в дверь. У дверного проёма Кестер вытащил из кармана золотую фляжку, затем приступил к знакомой задаче — разлил жидкость по полу в форме сигила Эмеразель.

Баэл уставился в пол, и по напряжению его плеч Урсула поняла, что огонь до сих пор заставляет его нервничать.

— Мы готовы?

— Почти, — Кестер сунул фляжку Урсуле. — Возможно, тебе понадобится это, чтобы вернуться.

Когда Кестер опустился на колени, чтобы зажечь сигил, Сера подбежала к Урсуле и обняла её.

— Будь осторожна.

— Обязательно, — отозвалась Урсула. — А ты приглядывай за Кестером.

Сера высвободилась из объятий.

— Так и сделаю. И вдобавок я его откормлю.

Кестер усмехнулся, затем более серьёзно взглянул на Урсулу.

— Сера права. Будь осторожна. Гора Асидейл и так достаточно опасна, и Мидак с Люциусом ничего так не хотели бы, как убить тебя. А теперь иди. Сигил приведёт вас в церковь Лаверны.

Пламя ярко разгорелось, и Урсула шагнула в пламя. Тёплые отсветы плясали на коже Баэла. Он не был невосприимчив к огню, как она, но её магия могла защитить его… до тех пор, пока он оставался рядом.

Урсула запустила заклинание перемещения, схватив тело Баэла, чтобы притянуть его к себе, когда вокруг них вспыхнуло пламя. И с Баэлом в объятиях она почувствовала, как её тело рассыпается в прах.

Глава 13

Урсула закашлялась, когда они появились в маленькой комнате, и их пепельные тела обрели целостность на шатком деревянном полу. Откашливаясь, Баэл стряхнул несколько частичек пепла со своего пиджака.

Урсула оглядела помещение. Тусклый серебристый свет струился сквозь длинные решётчатые окна в каменных стенах, высвечивая плавающие в воздухе пылинки пепла. Над ними висел огромный медный колокол.

— Похоже, Кестер перенёс нас прямо в колокольню Лаверны, — сказал Баэл.

Урсула подошла к ближайшему окну и выглянула между планками. Она прищурилась, когда ледяной ветерок обдул её скулы. Ладно. Возможно, в Царстве Теней ещё не наступило утро, потому что здесь, в Маунт-Асидейл¹, в небе висела луна, и никто не передвигался по тёмным улицам внизу.

Далеко под ними раскинулось скопление деревянных каркасных домов с остроконечными крышами, построенных вплотную друг к другу. Из их труб вился дымок. Урсула принюхалась, вдыхая сернистый запах, который пробудил что-то дремлющее в глубине её сознания.

Баэл стоял у окна.

— Гора Асидейл известна не своей красотой, — он коснулся её локтя. — Но позволь мне показать тебе замок.

Он повёл Урсулу в противоположную часть комнаты в башне. Вглядываясь сквозь решётчатые окна, Урсула могла видеть больше трущоб Маунт-Асидейл, но также и вырисовывающуюся громаду более крупного строения — руин, на самом деле. Кривое нагромождение камней, которое, возможно, когда-то выглядело как нечто величественное.

То, что раньше, наверное, было прекрасными башнями, теперь превратилось в обрубки без крыш, а стены покрылись тёмными шрамами от сажи. Урсула не могла отделаться от мысли, что это похоже на частично разложившийся труп чудовищного существа.

Воздух пронзил крик, и тело Урсулы напряглось. Крик дракона сложно с чем-либо спутать.

Урсула указала на разрушенный замок.

— Это сделали драконы?

— Нет, — сказал Баэл. — Это дело рук Кестера и Эмеразель. В битве при горе Асидейл последователи Эмеразель подожгли замок Калидор, почти сравняв его с землей.

— Король всё ещё живёт там?

— Насколько я знаю, — сказал Баэл. — Не весь замок сгорел. Многие из его комнат ещё пригодны для проживания.

Пока Урсула изучала руины, Баэл передвигался по комнате позади неё. Она подпрыгнула от звука скрипящих петель и, обернувшись, увидела, как он поднимает крышку древнего люка.

— Я думаю, это путь вниз, — просто сказал он.

Урсула последовала за ним вниз по короткой деревянной лесенке с перекладинами, затем по тёмной лестнице из ступеней, которая огибала внутреннюю часть башни. Их шаги при ходьбе вызывали скрип, и Урсула поёжилась от жуткой атмосферы. В воздухе пахло плесенью и влажными листьями.

У подножия сырой башни Баэл подёргал дверную ручку. Когда он обнаружил, что та заперта, он сломал её резким ударом ноги чуть выше замка. Дверь распахнулась, открывая взору внутреннее убранство церкви. Или, возможно, покрытого пылью и паутиной храма с символами пламени, выгравированными на витражах.

Они прошли в центр святилища, где над ними висел сигил Эмеразель. Ряды церковных скамей были обращены к ним. На камнях дальней стены была высечена надпись на латыни: Hodie mecum eris inferno.

— Что ж, мы в нужном месте, — сказал Баэл.

— Откуда ты знаешь?

— Надпись, — сказал он, указывая на латинский текст. — «В этот день ты будешь со мной в преисподней». Слова, которые Эмеразель говорит своим последователям, когда она лично пожинает их души. Это определённо церковь Лаверны.

Учитывая, что король запретил использовать магию огня, неудивительно, что это место казалось немного запущенным.

Баэл направился по центральному проходу к двум большим деревянным дверям, Урсула последовала за ним, и её платье с кринолином практически волочилось по пыльному полу.

Когда они приблизились к выходу, тишину прорезал скрип дерева, и в одной из стен открылась маленькая дверца. В святилище вошёл мужчина, одетый в тёмную мантию. Он выглядел как священник, но, очевидно, он был жрецом Эмеразель. Из числа тех, кому запрещено использовать её магию.

— Кто вы? — спросил он. Урсула уловила страх в его голосе.

— Мы как раз собирались уходить, — ответил Баэл, направляясь к дверям.

Глаза священника расширились, когда он посмотрел мимо них на святилище и сломанную дверь колокольни.

— Вы должны немедленно уйти, — произнёс он резким шёпотом. — Если Мидак узнает о сигиле…

— Как раз собираемся уходить, — сказала Урсула.

И с этими словами Баэл распахнул двери церкви. Снаружи пронизывающе холодный ветер пощипывал кожу Урсулы, когда они свернули на узкую улочку, дома которой теснились над мощёной дорогой. В воздухе клубился туман. Урсула поёжилась, плотнее закутываясь в шерстяной плащ.

— Стоит ли нам беспокоиться о священнике? — спросила она.

— Нет, — сказал Баэл. — Лаверна — богиня воров и обманщиц. Он не посчитает необходимым сообщить правду.

— Что ж, это обнадёживает.

Если Баэл и услышал её, то не подал виду, вместо этого в быстром темпе зашагав через маленький церковный дворик. Могилы торчали из бугристой травы под странными углами, и Урсула поспешила догнать Баэла.

— Что теперь? — спросила она.

Баэл помолчал с минуту, прищурившись.

— Сюда.

Урсула быстро шла, чтобы не отставать от него, и осматривала окружающую её местность. Трёхэтажные покосившиеся дома нависали над улицей, построенные так близко друг к другу, что они заслоняли большую часть луны. Несмотря на то, что они покинули Грот, Урсула всё ещё испытывала это чувство мрачной клаустрофобии. Она следовала за Баэлом по улицам настолько узким, что практически могла коснуться обеих сторон, если бы вытянула руки. Не то чтобы у неё действительно было какое-то желание это делать. Из-за проливного дождя булыжники стали скользкими от льда, и ей требовалась вся её концентрация, чтобы не поскользнуться на камнях.

Баэл пристально посмотрел на Урсулу, и его серые глаза блеснули в полумраке.

— Ты узнаёшь здесь что-нибудь? Что-нибудь знакомое? — его голос звучал едва слышно.

Она покачала головой.

— Может быть, смутное ощущение, что я бывала здесь раньше, но не более.

— Я не бывал в своём доме сотни лет, — сказал он. — В моём настоящем доме. Мне не нравятся те воспоминания, что он во мне пробуждает, — он перевёл взгляд на Урсулу. — Тебе тоже может не понравиться то, что ты здесь вспомнишь.

Холодок пробежал по спине Урсулы.

— Я знаю. Но я должна попытаться. Однажды ты сказал мне, что я не должна убегать от своих болезненных воспоминаний. Думаю, ты был прав.

Между ними снова воцарилось молчание. Пока они пробирались по лабиринту улиц, Урсула почувствовала знакомое покалывание на руках. За ними кто-то наблюдал в темноте.

— Баэл, — прошептала она так громко, как только осмелилась. — Я думаю, за нами следят.

Рука Баэла немедленно потянулась к клинку на поясе, и они оба ускорили шаг, когда улица перешла в более широкий проспект. Туман вокруг них сгустился, и стал накрапывать мелкий дождь. Баэл схватил Урсулу за руку и потащил её к тёмному входу в магазин. Вдалеке заржала лошадь.

Урсула оказалась тесно прижата к мощной груди Баэла. От его тела исходило тепло, и её окутывал опьяняющий аромат сандалового дерева.

— Что ты делаешь? — прошептала Урсула, испытывая лёгкое искушение просто опустить голову на его грудь и закрыть глаза.

Баэл прижал палец к губам.

Грохот эхом отразился от зданий, и Урсула выглянула из-за угла. Из тумана вынырнула чёрная карета. Запряжённая парой лошадей, она покатилась по булыжной мостовой. С её крыши кучер щёлкнул вожжами, подгоняя лошадей вперёд.

Баэл притянул Урсулу ближе, окутывая своей тёмной магией, чтобы скрыть её. Урсуле потребовалось мгновение, чтобы понять, почему. Рядом с кучером ехал лакей, вооружённый длинным ружьём. Пока карета проезжала мимо, Урсула мельком увидела молодую пару, сидевшую внутри. Затем экипаж снова исчез в тумане.

Она на мгновение прижалась к Баэлу, вдыхая его успокаивающий запах и наслаждаясь ощущением его сильных рук, обнимающих её.

Тем не менее, она не смогла по-настоящему насладиться тесным контактом, когда поняла, что на другой стороне улицы стоят двое мужчин, одетых в длинные чёрные пальто. На одном была шляпа-котелок, в то время другой щеголял густыми бакенбардами. Рука Котелка скользнула под пальто и вытащила револьвер. Пульс Урсулы участился.

— Я думаю, воры, — сказал Баэл. — Они, должно быть, следили за нами от церкви Лаверны.

Баэл говорил тихо, его голос был почти хриплым.

— Нам пора идти, — почти неохотно он отстранился и выглянул на улицу. — Сейчас, — он схватил Урсулу за руку и потянул за собой.

Примерно через шесть метров после начала бега их прервал чей-то голос.

— Ни с места, — рявкнул Котелок.

Баэл остановился, поворачиваясь к ним лицом.

— Опусти пистолет, — медленно произнёс он.

Грабитель рассмеялся, подходя ближе.

— Сначала вам придётся заплатить. Выверни свои карманы, — у него был старомодный акцент кокни, Урсула слышала такой только у восьмидесятилетних лондонцев.

— Я повторю лишь однажды, — сказал Баэл. — Опусти свой пистолет.

Бакенбарды что-то пробормотал своему напарнику, который стал поднимать револьвер. Внутри Урсулы начал разгораться огонь, но Баэл уже двигался стремительной тенью. Воздух рассёк треск ломающейся кости, затем раздался крик, когда Баэл схватил Котелка за запястье. Револьвер отлетел на улицу. Баэл шагнул за спину мужчины, затем прижал острие своего меча к его горлу, на мгновение превратившись в размытое пятно теней и стали.

Шляпа-котелок упала на булыжники, обнажив его редеющие волосы. Он сопротивлялся, но Баэл сильнее прижал свой меч к горлу мужчины. Бакенбарды полез за револьвером.

— Оставайся на месте, — ледяным голосом произнёс Баэл. — Или твой друг умрёт.

Бакенбарды поднял свои полные ужаса глаза, чтобы встретиться взглядом с Баэлом.

— Отпусти его.

Меч Баэла оставался прижатым к горлу мужчины.

— Мы всего лишь пытаемся накормить наши семьи, — захныкал Бакенбарды.

— Вы бы убили нас, — сказал Баэл.

— У нас не было выбора. Здесь нет еды, — на глаза Бакенбардов навернулись слёзы, а голос стал хриплым. — Не убивай моего брата.

Урсула перевела взгляд с Котелка на Бакенбарды. Она должна была признать, что они казались искренне расстроенными. Конечно, к горлу Котелка был прижат меч, но слёзы Бакенбардов казались неподдельными.

Урсула наклонилась, чтобы поднять револьвер с брусчатки, и обнаружила, что металл оружия грязный и мокрый от дождя. Замахнувшись, она изо всех сил швырнула его вниз по пустой улице. Он исчез в тумане и мраке, приземлившись с отдалённым стуком.

— Я думаю, нам стоит отпустить их, — сказала Урсула.

Баэл мгновение изучал её, словно пытаясь определить, всерьёз ли она говорит, затем ослабил давление на свой меч. Когда Котелок отстранился, Баэл сильно толкнул его, отчего тот растянулся на руках у брата. Оба мужчины упали на грязную улицу.

— Если вы последуете за нами, я убью вас обоих, — сказал Баэл. — И это не потребует никаких усилий с моей стороны.

Он кивнул на извилистую дорогу и повёл Урсулу прочь, в сгущающийся туман.

Глава 14

Они прошли по проспекту несколько кварталов, и кожу Урсулы больше не покалывало от ощущения невидимых взглядов.

— Нечасто слышишь такой акцент, — тихо сказала она.

— Это место на самом деле так и осталось в девятнадцатом веке, — глаза Баэла, казалось, выискивали в тумане признаки скрытой опасности.

— Значит, если я открою рот, все поймут, что я не местная?

Баэл покачал головой.

— Нет, они подумают, что ты богата. У тебя изысканный акцент. Не то чтобы это было хорошо. Изысканный акцент означает, что они ограбят тебя, и даже хуже. А потом убьют.

Они добрались до перекрестка, и Баэл остановился, чтобы рассмотреть затянутую туманом дорогу.

— Мы в Спик-Вите. Уже близко, — сказал он про себя.

— Прошу прощения? — переспросила Урсула.

— Чёрные монахи.

«То есть, теперь он просто говорит зловещими фразами».

Баэл склонил голову набок, и его глаза сверкнули. Затем он схватил Урсулу за руку.

— Беги!

Они понеслись по новой дороге и как раз собирались нырнуть в переулок, когда раздался выстрел, и пуля просвистела у них над головами. Дальше по дороге Урсула мельком увидела солдата, одетого в пурпурное с золотом. Королевский мундир. Вокруг Урсулы и Баэла закружили тени — магия Баэла. Но было уже слишком поздно. Их заметили.

— Сюда, — прошипел Баэл, устремляясь вниз по переулку.

Ещё несколько выстрелов эхом отдались в дождливой ночи.

— Почему они стреляют в нас?

— Установлен комендантский час, — сказал Баэл. — Любой, кто выйдет после захода солнца, может быть застрелен на месте.

Урсула мчалась за ним, и её лёгкие горели, пока она изо всех сил старалась бежать в этом дурацком платье с кринолином. «В следующий раз переоденусь мужчиной».

Снова раздался выстрел и свист пули из винтовки. Штукатурка разлетелась на куски в паре метров над их головами. Когда они завернули за угол, Урсула бросила быстрый взгляд назад, на небольшой отряд солдат.

Баэл схватил её за руку, увлекая в другой крошечный переулок.

— Здесь они нас найдут, — отчаянно прошептала Урсула.

Баэл покачал головой и указал на вывеску над их головами. Несмотря на облупившуюся краску, была отчётливо видна фигура мужчины в чёрной робе. «Чёрный монах».

Урсула подобрала юбки и помчалась по извилистому переулку за Баэлом, пока тот внезапно не закончился у красной двери. Баэл резко постучал по дереву. Спустя, казалось, целую вечность, панель отодвинулась в сторону.

— Чего вы хотите? — потребовал женский голос.

— Qui bibit, sanctus est, — сказал Баэл.

Окно захлопнулось. И крики солдат эхом отражались от зданий. Их обнаружение было лишь вопросом времени.

— Баэл, мы не можем здесь оставаться, — отчаянно прошептала Урсула.

— Это старый пароль, — Баэл встретился с ней взглядом. — Ей нужно свериться с учётной книгой.

— С учётной книгой? — недоверчиво переспросила Урсула. Это казалось совершенно неподходящей концепцией для нынешней ситуации.

Мгновение спустя дверь распахнулась. Баэл схватил Урсулу за руку, увлекая её за собой внутрь. Дверь за ними захлопнулась.

Урсула моргнула, затем кашлянула. Густой дым заполнял комнату, но его запах заглушался всепоглощающим цветочным ароматом. На столе рядом с ними трепетала керосиновая лампа.

Тусклый свет озарял худенькую молодую женщину, стоявшую перед ними.

— У вас есть медь? — она скрестила руки на груди. С копной рыжих волос она, возможно, когда-то и была хорошенькой, но теперь у неё не хватало передних зубов, а кожу покрывали розовые пятна. Бедняжка выглядела так, словно не спала целую неделю.

Баэл протиснулся мимо неё.

— Мы здесь, чтобы увидеть Паскаля.

Женщина коснулась руки Баэла.

— Подожди здесь, милый.

Она проскользнула мимо него, исчезнув за завесой дыма.

Урсула схватила Баэла за руку.

— Что это за место?

— «Чёрные монахи».

Урсула вздохнула.

— Это я поняла. Я имею в виду, что это за место?

Прежде чем Баэл успел ответить, девушка вернулась из мрака.

— Сюда.

Они последовали за ней в миазмы, и Урсула подавила желание прикрыть рот и нос предплечьем, чтобы заглушить запах. Это было бы не совсем вежливо.

Она чуть не споткнулась о первое тело — мужчину, распростёртого на полу. Сначала она подумала, что он мёртв, но он медленно убрал ногу с её пути, бормоча что-то невнятное.

Урсула последовала за Баэлом и беззубой женщиной во вторую комнату, где дым становился всё гуще. Она потёрла глаза. Здесь острый цветочный запах только усилился. Рядом с её коленями вспыхнул огонёк, и, взглянув вниз, она увидела небольшого человека, скорчившегося рядом с другим спящим телом. В одной руке он держал свечу, от которой раскуривал длинную трубку.

В сознании Урсулы начало зарождаться понимание. «О. Это что, опиумный притон?»

— Сюда, — женщина уже вела их вперёд, через узкую дверь в комнату с красными стенами. На маленьком письменном столе стояла мерцающая масляная лампа, а пол был усеян блестящими испачканными подушками. В одну из стен была встроена чёрная дверь.

— Подождите здесь, — сказала женщина, после чего исчезла обратно в коридоре.

Прошло ещё мгновение, прежде чем из клубящегося дыма появился человек. На нём была тёмно-фиолетовая мантия, а на его тёмных волосах красовалась маленькая бархатная шапочка. У него были длинные тонкие пальцы и губы, которые казались слишком красными на фоне его оливковой кожи. Урсула инстинктивно отступила назад. «Определённо вампир».

Баэл успокаивающе положил руку ей на плечо, приветствуя мужчину.

— Привет, Паскаль.

Когда он улыбнулся, во рту сверкнули клыки.

— Баэл, что привело тебя в мой дом?

— Мне и моему другу нужно где-то остановиться.

— Ты не можешь остаться в Серебряном Логове?

— Мы здесь тайно, — ответил Баэл.

Паскаль кивнул.

— Значит, то, что я слышу из Царства Теней — это правда? Ты потерял свои крылья?

— К сожалению.

Тёмные глаза Паскаля остановились на Урсуле, изучая её.

— Кто она такая?

— Мой друг, — сказал Баэл.

Паскаль нахмурился. Урсуле было очевидно, что он не удовлетворён таким ответом.

— Друг, — повторил Паскаль.

Естественно, любой, кто хоть немного знал Баэла, понимал, что у него не было друзей.

— Что ж, — протянул вампир. — Я думаю, вы можете остановиться в моих покоях.

— Могу я получить твоё заверение, что ты сохранишь наше присутствие в тайне? — спросил Баэл.

— Я могу тебя заверить в этом.

— Спасибо, Паскаль.

— Сюда, — Паскаль потянул на себя чёрную дверь.

Урсула постаралась не морщиться, представляя, как могло бы выглядеть жилище вампира. Состояние опиумного притона не внушало ей больших надежд относительно состояния кровавого притона, но она последовала за двумя мужчинами в усыпляющий туман.

Дверь вела на узкую лестничную клетку, и ступени стонали под их весом, пока они шагали вверх в мутном воздухе. Поднявшись по лестнице, Паскаль толкнул скрипучую дверь в единственную комнату в стиле лофт.

В одном углу примостились дубовые шкафы, а вокруг круглого стола стояло несколько стульев с высокими спинками. Лунный свет струился на кровать-лофт, расположенную над книжными полками, забитыми старыми фолиантами. Но внимание Урсулы привлёк ряд окон, тянувшихся вдоль дальней стены.

— Это прекрасно, — сказал Баэл. — И знакомо.

— Спасибо. Надеюсь, ты не обидишься, но больше всего меня впечатлила одна из комнат в твоём поместье. Пространство, которое ты сохранил для Элиссы после того, как она покинула этот мир. Мне всегда нравилась эта комната и её портрет.

«Это… странно».

— Ты бывал в поместье Баэла? — спросила Урсула. Несмотря на то, что Элисса умерла тысячелетия назад, ещё в древнем Ханаане, Баэл отвёл для неё немного места в своём поместье на Луне. С тех пор как Эмеразель вынудила Баэла убить его собственную жену, чувство вины, должно быть, ужасно терзало его на протяжении многих лет, каждый раз, когда он входил в её покои. Причиняло ли ему сейчас боль то, что он находился здесь?

Баэл и Паскаль переглянулись.

— Да. Я был слугой Баэла много лет, — сказал Паскаль.

Так у них действительно имелось общее прошлое. Урсула подошла к окну, провела пальцем по холодному стеклу. Отсюда ей открывался полный вид на разрушенный замок короля Мидака, теперь уже находившийся ближе, чем церковь Лаверны. Урсула ясно видела обгоревшие остовы того, что когда-то было великолепными башнями.

— Ты бы видела это до великого пожара, — сказал Паскаль у неё за спиной. — Это было прекрасно.

Урсула кивнула.

— Могу себе представить.

Паскаль тихо вздохнул — странно человечный звук.

— В любом случае, мой дом — это твой дом. Вы должны спать здесь.

Урсула подняла брови.

— А где ты будешь спать сегодня ночью?

Паскаль ухмыльнулся.

— Ты имеешь в виду, когда взойдёт солнце? Я буду в подвале. У меня там внизу есть уютный маленький гробик, — он ухмыльнулся, сверкнув парой острых, как бритва, клыков. — Но поверь мне, когда я говорю тебе, ты не захочешь этого видеть.

Баэл улыбнулся с того места, где он стоял у дверного проёма.

— Спасибо, Паскаль. Нам здесь будет хорошо.

Паскаль неторопливо подошёл к одному из дубовых шкафчиков, достал бутылку вина и два бокала.

— Кто-нибудь из вас хочет выпить?

Баэл кивнул.

— Мы бы с удовольствием.

Несколькими грациозными движениями Паскаль вытащил пробку из бутылки. Пока он разливал вино, Урсула прочитала этикетку: «Шато Марго, 1983». У неё было предчувствие, что из-за такого вина Кестер будет разочарован тем, что его оставили восстанавливать силы в Гроте.

Паскаль сел за стол, жестом пригласив их обоих присоединиться к нему.

— Итак. Что вы делаете в Маунт-Асидейл? Я никогда не думал, что ты вернёшься после великой битвы.

— Мы здесь, чтобы отнять Экскалибур у Люциуса и найти семью Урсулы.

Брови Паскаля взлетели вверх, когда он посмотрел на Урсулу.

— Ты родом из Маунт-Асидейл?

Урсула покосилась на Баэла, не уверенная, как много ей следует сообщать. Медленно, почти незаметно, он кивнул.

— Думаю, я могла родиться здесь, — Урсула отпила глоток вина. Вкус у него был восхитительный: немного древесный, с нотками шиповника и ягод.

— Ты знаешь, где можно найти Люциуса? — Баэлу, казалось, не терпелось вернуть разговор к Экскалибуру.

— Люциус нечасто покидает свой лабиринт под замком.

— Разве он не копит женщин, как большинство драконов? Он должен уходить, чтобы как-то удовлетворить свои потребности, — сказала Урсула.

Паскаль рассмеялся.

— Похоже, ты действительно много знаешь о Люциусе.

— Я имела несчастье недавно с ним познакомиться.

Паскаль поболтал вино в своём бокале.

— Король Мидак издал указ, согласно которому драконы не должны похищать женщин с горы Асидейл.

Баэл нахмурился.

— И Люциус согласился на это?

Паскаль медленно пожал плечами.

— Люциус начал тайно посещать «Леопольд».

Глаза Баэла вспыхнули от предвкушения.

— А. Ты уверен в этом?

Лицо Паскаля потемнело.

— Баэл. Если ты устроишь неприятности в «Леопольде», это плохо скажется на моём бизнесе. Мадам Монкриф безжалостна.

Баэл кивнул.

— Сначала я поговорю с ней. Ты же знаешь, я могу быть очень дипломатичным.

Урсула переводила взгляд с Баэла на Паскаля.

— Что такое «Леопольд»?

Повернувшись к ней, Паскаль сцепил пальцы домиком.

— Мадам Монкриф управляет «Леопольдом», выдающимся борделем в Маунт-Асидейл. Люциус любит проводить там… как бы это сказать… частные мероприятия. Я могу организовать встречу с мадам Монкриф, если вы хотите найти Люциуса и этот ваш меч. Но вы оба преодолели долгий путь. Почему бы вам не отдохнуть несколько часов?

Прихватив с собой вино, Паскаль встал и направился к двери. Урсула вздрогнула. Несмотря на его великодушие, она находила что-то совершенно нервирующее в сверхъестественной грации вампира.

Баэл с беспокойством посмотрел на Урсулу, и его плечи напряглись.

— «Леопольд» — лучший способ добраться до Люциуса. Я не хочу, чтобы ты думала…

— Думала что? — Урсула удивлённо приподняла бровь, наслаждаясь дискомфортом Баэла.

— Думала, что я часто посещаю бордели. Мадам Монкриф — хороший источник информации. Она также состоит на жалованье у Никсобаса.

Улыбка тронула губы Урсулы.

— Я ничего не говорила, Баэл. Если ты хочешь посещать бордели в свободное время…

Его глаза потемнели.

— По работе.

— Называй как хочешь.

Казалось, ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что она дразнит его, и тогда на его губах появилась слабая улыбка. Его плечи расслабились, и он сделал ещё глоток вина.

Урсула схватила свой бокал с вином и вернулась к окну, чтобы полюбоваться видом.

— Похоже, ты довольно хорошо знаешь Паскаля.

— Он мой старый друг, — сказал Баэл. — На самом деле, он помогал в битве на горе Асидейл.

— И он раньше работал в твоём поместье?

— Да. Он очень заботится обо мне.

— Как он оказался в Маунт-Асидейл, где открыл опиумный притон?

— Вампиры, как правило, не очень хорошо себя чувствуют в аскетичном окружении Никсобаса. Они — существа, любящие удовольствия. Опиум не оказывает никакого воздействия на вампиров, так что для него это был хороший выбор бизнеса, — Баэл допил остатки своего вина. — Уже поздно. Нам нужно поспать, — когда он встретился с ней взглядом, на его лице отразилось какое-то замешательство.

Урсула вторила его недоумению, и к её коже прилило тепло, когда она посмотрела на его совершенные черты. Она могла представить себя лежащей рядом с ним в постели, проводящей пальцами по его рельефным мышцам, теряющейся в его сильных объятиях. Должна ли она пригласить его присоединиться к ней на кровати-лофте? Согласится ли он вообще? Что произойдёт, если она снимет своё платье с кринолином и заберётся к нему на колени? Она почти могла представить, как его сильные руки обнимают её за талию, как его язык исследует её грудь…

Как только Урсула открыла рот, набравшись храбрости, Баэл оборвал её.

— Я буду спать на диване.

Настроение у неё упало, и она угрюмо направилась к лестнице на лофт.

Глава 15

Бледный свет струился через окно, освещая лицо Урсулы. Она потёрла глаза. Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что она находится в квартире Паскаля в Маунт-Асидейл, и её ноги запутались в простынях. На ней была только ночнушка, опускавшаяся чуть ниже задницы. Она не собиралась облачаться в строгий викторианский наряд до тех пор, пока в этом не возникнет действительной необходимости.

Всё ещё протирая глаза, Урсула спустилась на главный уровень. Баэл спал на диване. Он сделал всё возможное, чтобы втиснуться на сиденье, но попросту был слишком крупным. Обе его ноги и одна рука свисали на пол. Его огромная грудь медленно поднималась и опускалась.

Урсула подошла к шкафчикам, надеясь найти там что-нибудь съестное. К сожалению, вампиры не едят, так что ей не повезло. В животе у неё заурчало.

— Ты встала? — сонно спросил Баэл с дивана. — Что случилось с твоей одеждой?

Кто бы говорил. Он разделся до футболки и нижнего белья, и взгляд Урсулы задержался на его теле.

— Солнце слишком яркое, — сказала она. — Я не могу спать дальше.

Она повернулась и обнаружила, что Баэл пялится на её голые бёдра. Хорошо. Она хотела, чтобы он пялился на её ноги. На самом деле, она хотела обхватить ими его пресс. «Урсула. Держи себя в руках».

Она прочистила горло.

— Я надеялась найти что-нибудь перекусить, но вампиры не славятся своей кухней.

Баэл поднялся, распахивая дверь.

— Но ты не знаешь Паскаля так, как я. Он потрясающий хозяин, — он наклонился и поднял два дымящихся пакета, завёрнутых в бумагу.

По воздуху разнёсся запах ветчины, и у Урсулы потекли слюнки.

— Что он нам принёс?

— Бутерброды. Дикий кабан, если хочешь знать мою догадку, — сказал Баэл. — Гора Асидейл знаменита ими.

— Они прямо здесь, в городе? — спросила Урсула, выглядя смущённой.

Баэл рассмеялся.

— Город Маунт-Асидейл получил своё название от гор Акиднор. Ты не сможешь разглядеть из-за всего этого смога, но к северу отсюда находится огромный горный хребет. На его склонах в изобилии водятся дикие кабаны, — Баэл протянул ей свёрток. — Я надеюсь, тебе это понравится больше, чем бекон из лунной летучей мыши.

Урсула уже разрывала бумагу.

— Я люблю бекон. Я просто не хотела есть летучую мышь из-за Сотца. Это было бы всё равно что съесть друга.

В глазах Баэла заплясало веселье.

— Это мне всегда в тебе нравилось. Твоя преданность своим друзьям. Кестеру, Зи, Сере… даже Сотцу. Это черта, которой я восхищаюсь.

— Так вот почему ты до сих пор дружишь с Паскалем?

— Да, — сказал он.

— Это также причина, по которой ты помогаешь Сере и онейроям?

Баэлу потребовалось много времени, чтобы ответить. Когда он заговорил, его голос был задумчивым.

— Сначала мне просто нужны были союзники, способ вернуть свои крылья, но со временем я увидел, как плохо обращались с онейроями, — его серые глаза скользнули к окну. — Когда я убил брата Серы на Лакус Мортис, я чувствовал себя ужасно. Я думал, что он просто ещё один онейрой, один из трюков Абракса. Когда я увидел лицо Серы, это пронзило меня до глубины души.

— Ты никак не мог знать. Ты защищался, — сказала Урсула.

— Я понимаю, — Баэл снова повернулся к ней лицом, крепко поджимая губы. — Но это был поворотный момент. Мне небезразлично, что случится с Серой и онейроями. Они были для меня не просто слугами и солдатами. Когда я узнал, что у Ксартры есть лекарство, способ излечить развращённых, я должен был помочь.

Урсуле хотелось обнять Баэла, прижать к себе, сказать, что он хороший мужчина вне зависимости от того, что бы ни случилось с братом Серы. Что-то остановило её, и вместо этого она просто кивнула, проглатывая свой бутерброд с кабаном.

— Тебе не кажется странным, — спросила Урсула, — что ты оказался в комнате, построенной по образцу покоев Элиссы?

— Я привык жить в прошлом, погружаясь в свои старые воспоминания, — сказал Баэл. — Для меня любовь трагична. Почти проклятие.

Желудок Урсулы сжался.

— Ты всё ещё веришьв это? После стольких лет ты всё ещё думаешь, что любовь — это проклятие?

Глаза Баэла потемнели.

— Когда я верну себе крылья, я стану бессмертным. Если я и влюблюсь, то только на самый краткий миг моего существования. Для меня любовь всегда будет пятнаться болью от осознания того, что я потеряю свою половинку, что я буду наблюдать, как она стареет и умирает. Боль утраты вечна.

Урсула открыла рот, потом закрыла его обратно. Хотя до смерти Урсуле было ещё далеко, в конечном счёте она была смертной. Свобода от Эмеразель — когда она выполнит условия сделки с богиней огня — придёт рука об руку со смертью. До сих пор она по-настоящему не задумывалась об этом, и всё, казалось, рушилось вокруг неё, свет из окна внезапно стал слепить. У неё скрутило желудок.

— С тобой всё в порядке? — спросил Баэл.

— В полном порядке, — солгала Урсула.

Конечно, когда Баэл говорил о том, чтобы влюбиться в смертную, он имел в виду её. Баэл был бессмертным демоном. Формально он был её смертельным врагом, и их помолвка никогда не могла быть настоящей. Урсула собиралась подыгрывать помолвке до тех пор, пока не поможет ему победить Абракса и вернуть крылья. Затем она вернётся к Эмеразель и будет работать как сумасшедшая, собирая души, чтобы оплатить оставшийся долг. И когда она закончит с этим… она состарится и умрёт.

«Эти откровения немного портят настроение».

Урсула откашлялась.

— Когда мы отправляемся в «Леопольд»?

— В течение дня улиц кишат королевскими войсками. На закате — наш лучший выбор.

Урсула моргнула, внезапно почувствовав усталость и образы собственного увядающего лица в её сознании. Она вернулась к лестнице.

— Куда ты идёшь? — спросил Баэл.

Темнота давила на её разум.

— Обратно спать, пока не придёт время что-то предпринимать.

***

Когда последние лучи красноватого послеполуденного солнца косо заглянули в окно, Урсула порылась в сумке с одеждой — кое-что, что оставил им Паскаль. Очевидно, ей нужно одеться соответственно роли, чтобы пробраться в «Леопольд» — что, конечно, означало одеться как викторианская проститутка. Будучи неизменным джентльменом, Баэл повернулся к ней спиной, пока Урсула снимала свою комбинацию, и прохладный воздух квартиры обдувал её обнажённую кожу.

Когда она вытащила наряд из сумки, это подтвердило её худшие опасения. Чёрное, кружевное и чертовски короткое… в некоторых культурах это, возможно, можно было бы считать платьем. Тем не менее, Урсула надела это на своё обнажённое тело. Формально вещь была впору. Кружево прикрывало ровно столько её тела, чтобы она никому не бросалась в глаза… до тех пор, пока не сядет, не наклонится или не пошевелится. Корсет стягивал её грудь, приподнимая её практически до подбородка.

— Это всё? — спросила Урсула.

— Ты нашла ожерелье? Паскаль сказал, что там есть что-то такое.

— Ожерелье? Я была больше сосредоточена на своих выпирающих сиськах, — Урсула снова осмотрела сумку и обнаружила на дне несколько свернувшихся кольцами чёрных бусин. Чокер. Урсула застегнула его у себя на шее.

Баэл кашлянул. На нём тоже был новый костюм: идеально сидящий чёрный фрак, брюки, серая шёлковая рубашка и чёрные кожаные ботинки.

— Дай мне знать, когда я смогу повернуться.

Она должна была признать, что уловила определённое нетерпение в его голосе.

Урсула посмотрела на себя, на тонкое чёрное кружево и округлости груди. Хуже всего то, что изящные туфли на шпильках, которые она носила, казалось, могли сломаться в любой момент.

— Я готова.

Баэл повернулся к ней лицом, и у него отвисла челюсть. Его светло-серые глаза блуждали по её телу, как будто он запоминал каждый изгиб.

— Ты выглядишь… — он прочистил горло и внезапно выпалил: — У нас есть маски.

Баэл держал в руках большую маску в форме львиной головы, с бледно-жёлтыми перьями, по форме напоминающими мех, рубиново-красными глазами и внушительным набором зубов.

Он вручил Урсуле её маску — чёрное кружево, выполненное в виде кошки, с длинными серебристыми усами и рубинами вокруг глаз. Она надела маску на голову, обнаружив, что та сидит идеально.

Баэл, казалось, прилагал немалые усилия, чтобы оторвать взгляд от её декольте и встретиться с ней взглядом,

— Паскаль не оставил нас без защиты. Судя по всему, твоё колье сделано из проволоки, покрытой алмазной стружкой. И посмотри на это, — он поднял с пола зонтик и несколько раз повернул ручку. Мгновение спустя он, ухмыляясь, вытащил стальное лезвие. — Ты готова?

Урсула с трудом сглотнула.

— Нарядиться викторианской проституткой, чтобы поохотиться на дракона? Никаких проблем.

Глава 16

Баэл и Урсула мчались по улицам Маунт-Асидейл в чёрном экипаже. Паскаль остался в «Чёрных монахах», доверив их кучерам. Влажный воздух Маунт-Асидейл холодил обнажённую кожу Урсулы, вызывая мурашки на бёдрах и руках.

На крыше сидел мрачный лакей, вооружённый винтовкой. Карета, запряженная парой вороных лошадей, мчалась с головокружительной скоростью.

— Просвети меня немножко насчёт плана, — сказала Урсула.

— Мы заходим внутрь. Мадам Монкриф направит нас к Люциусу. Затем мы украдём Экскалибур.

— Откуда ты знаешь, что мадам Монкриф поможет нам?

Ответ Баэла был почти зловещим.

— Она поможет нам.

Карета резко завернула за угол, и Урсула выглянула в окно на рушащийся замок Мидака. Массивные серые башни вздымались к небу, как переломанные ноги чудовищного слона. Они миновали величественные ворота, опускную решетку которых охранял небольшой отряд солдат. Раньше, когда они убегали от стражи, Урсуле не удалось как следует их разглядеть. Теперь, когда они проносились мимо, она рассмотрела, что они были одеты в тёмно-фиолетовую униформу, отделанную золотом — точно такую же, какую носила её мать. За плечами у них висели винтовки, а на бёдрах поблескивали кривые мечи.

Мгновение спустя улица свернула обратно в город, и дождь начал барабанить по окнам. Проехав несколько кварталов, кучер замедлил ход лошадей, и они направились в узкий переулок, едва не царапая карету о покосившиеся фасады зданий. Примерно через половину квартала лакей постучал по крыше — кажется, прикладом его винтовки, как предположила Урсула.

Баэл поплотнее запахнул пальто и открыл дверь. Порыв холодного ветра взъерошил волосы Урсулы и пробежал по её обнажённой коже, когда она последовала за Баэлом на улицу. Кучер спрыгнул со своего места на крыше и протянул ей тяжёлое меховое пальто. Урсула с благодарностью накинула его на себя, ступая по булыжникам. Она стояла прямо за спиной Баэла, когда он постучал в грубую деревянную дверь. Когда та приоткрылась, оттуда выглянула пожилая женщина.

— Мадам Монкриф ожидает нас, — сказал Баэл.

Не отвечая, женщина распахнула дверь пошире, и её жёсткие седые волосы пушились вокруг головы.

Тёплый воздух встретил их, когда они проскользнули в маленькую приёмную. Газовый свет мерцал на тёмно-бордовых обоях и толстых персидских коврах на полу. Старуха стояла в ожидании, глядя на них большими тёмными глазами.

Баэл снял с себя пальто и протянул ей, и Урсула последовала его примеру. Когда она сделала это, Баэл вскинул брови при виде её наряда.

Урсуле потребовалось мгновение, чтобы осознать, что, несмотря на краткость их перехода из экипажа в приёмную, холодный ветер Маунт-Асидейл не просто вызвал мурашки на её коже. Баэл отвернулся, когда она скрестила руки на груди.

Старуха низко поклонилась, по-прежнему ничего не говоря, затем исчезла в тёмном коридоре.

Урсула придвинулась ближе к Баэлу.

— Кем она была?

— Одна из фрейлин мадам Монкриф. Полагаю, она сообщает мадам, что мы прибыли.

Словно по сигналу, старуха вернулась и поманила их за собой. Они прошли по полутёмному коридору, затем через дверь из красного дерева попали в комнату побольше. Она была тускло освещена, на тёмных стенах висели картины в золочёных рамах.

Женщина в шёлковом платье, похожем на кимоно, сидела на оттоманке, её сердцевидное лицо обрамляли мягкие светлые локоны. На вид ей было чуть за сорок — красивая, но с некоторой холодностью в чертах лица, от которой у Урсулы мурашки пробежали по спине. Её неестественная неподвижность придавала ей сходство с рептилией, как будто она берегла всю свою энергию.

— Баэл, это действительно ты? — спросила она низким и мелодичным голосом, держа шею странно напряжённой.

— Давно не виделись, мадам Монкриф.

— О, Баэл, — безрадостная улыбка. — Ты же знаешь, что можешь называть меня Энн.

В комнате воцарилось неловкое молчание, пока леди Монкриф не встала. Не обращая внимания на Урсулу, она лениво скользнула к Баэлу и обвила руками его шею. Она провела пальцем по линии его подбородка.

Пальцы Урсулы сжались в кулаки. «Какого чёрта?»

— Ты знаешь, я ужасно по тебе скучала, — промурлыкала Энн. — Маунт-Асидейл попросту уже не тот с тех пор, как ты уехал, — её палец скользнул вниз по его шее и опустился на грудь. — Ты действительно совсем не изменился, не так ли.

— Я здесь по делу, — Баэл мягко отнял от себя её руки.

— О, дела могут подождать. Нам нужно заново познакомиться. Прошло так много времени с твоего последнего визита.

Баэл бросил резкий, полный паники взгляд на Урсулу.

— Могу я представить вам мою невесту?

Тело мадам Монкриф не двигалось. Её руки оставались на плечах Баэла, а взгляд тем временем метнулся к Урсуле. Даже не пытаясь скрыть, что делает, она скользнула взглядом по телу Урсулы, от подола её чёрной кружевной юбки, вдоль изгибов груди, и на мгновение не посмотрела Урсуле в глаза. Её внимание вернулось к Баэлу.

— Чего ты хочешь? — она медленно убрала руки с его плеч.

— Мне нужна услуга.

Губы мадам Монкриф изогнулись в легчайшем намёке на улыбку.

— Ты же знаешь, я не оказываю одолжений, даже таким красивым, как ты.

— Мне нужно поговорить с Люциусом. Мне сказали, что он будет здесь сегодня вечером.

Мадам Монкриф отступила назад.

— Я не могу тебе помочь. Я не филантроп.

Заговорила Урсула.

— Драк кое-что украл у нас. Если мы этого не сделаем…

Мадам Монкриф повернула голову и посмотрела на Урсулу.

— Я обращалась не к тебе. Не перебивай меня.

Раздражение вскипело в груди Урсулы, но она всё равно закрыла рот.

— Ты заметила, какая Рут вежливая? — мадам Монкриф медленно поманила пожилую седовласую женщину, согнув свой длинный палец.

Рут, шаркая, подошла к ней.

— Открой рот, дорогая, — мадам погладила пожилую женщину по голове.

Урсула съёжилась, когда женщина открыла рот, обнажив пожелтевшие зубы и пустую полость там, где должен быть её язык.

— Рут однажды огрызнулась на меня, двадцать лет назад, — сказала мадам Монкриф со вздохом в голосе. — Поэтому я отрезала ей язык. С тех пор она ни разу не огрызалась. Не так ли, Рут?

Рут серьёзно кивнула.

— Как я и говорила, — мадам Монкриф снова повернулась к Баэлу. — Если тебе нужна моя помощь, придётся мне заплатить.

— Сколько? — спросил Баэл.

Глаза мадам Монкриф заблестели.

— О, мне не нужны твои деньги. У меня много денег.

В глазах Баэла промелькнули тени.

— Тогда чего вы хотите?

— Я хочу тебя, — сказала мадам Монкриф, проводя пальцем по его груди.

— Нет.

— О, не в этом смысле! — воскликнула мадам Монкриф, притворно оскорбившись. — Я бы никогда не поставила под угрозу что-то столь прекрасное, как брак. Я просто хочу некоторое время насладиться твоей компанией.

— А взамен ты поможешь нам вернуть Экскалибур, который украл Драк? — уточнила Урсула.

— Конечно, — ответила мадам Монкриф. Её глаза сузились, и она посмотрела на Баэла. — Итак, мы заключили сделку, демон?

Баэл кивнул.

— Великолепно, — сказала мадам Монкриф, щёлкнув пальцами. — Рут, ты проводишь Баэла в мой будуар.

У Урсулы скрутило живот, когда Баэл ушёл с Рут. Что именно ему придётся там делать?

Мадам Монкриф вернулась на свой шезлонг и взяла небольшую книжку, чтобы почитать.

— Баэл согласился на сделку. Это значит, что ты можешь уйти, — сказала она, не отрывая глаз от книги.

— Я должна была следовать за ним?

Мадам Монкриф вздохнула.

— Нет, маленький воробышек. Ты можешь пройти в мой салон. Когда Рут вернётся, она покажет тебе, куда идти.

Словно по сигналу, в дверях появилась Рут.

— Баэл на месте? — спросила мадам Монкриф.

Рут кивнула, её тёмные глаза были широко раскрыты.

— Тогда, пожалуйста, отведи девушку в салон, — мадам протянула своей служанке маленький нож с перламутровой ручкой. — У тебя есть моё разрешение использовать это на её лице, если она попытается плохо себя вести.

Огонь Урсулы снова вспыхнул. «Она мне решительно не нравится».

Рут кивнула с отсутствующим выражением лица, затем повернулась, чтобы вывести Урсулу из комнаты.

Урсула последовала за Рут по тёмному деревянному коридору. Без Баэла она внезапно почувствовала себя уязвимой, и скудный наряд не помогал. Как и тот факт, что немой служанке мадам Монкриф только что было приказано потенциально порезать ножом её лицо. Тем не менее, в тускло освещённом коридоре тени создавали своё ощущение безопасности. Адская гончая или нет, Урсула всегда лучше всего чувствовала себя в тени.

В конце коридора Рут открыла дверь в тепло освещённую комнату. Урсуле потребовалось мгновение, чтобы сообразить, что они забрели в маленький, малопосещаемый театр. На сцене танцовщица с волосами цвета воронова крыла была одета в большое боа из перьев и больше ничего. Она покачивалась под чувственную музыку джазового комбо. Пока танцовщица медленно меняла положение боа в такт музыке, Рут подвела Урсулу к креслу, обитому красным бархатом.

Урсула села осторожно, чтобы кружево юбки как можно больше прикрывало её фигуру. К тому же, кто знает, какими телесными жидкостями были испачканы эти сиденья, чёрт возьми. Когда она подняла глаза, Рут уже исчезла в тени.

Музыка усилилась, и танцовщица бросила своё боа в публику. С ослепительной улыбкой, от которой у Урсулы потеплело в груди, танцовщица начала вращать своими украшенными кисточками грудями, и движения были странно гипнотическими.

Урсула улыбнулась. «Я хочу научиться этому».

Небольшая толпа одобрительно захлопала, и Урсула напрягла зрение, пытаясь получше разглядеть публику. К сожалению, это было трудно разглядеть, когда свет единственного прожектора был направлен на сцену.

Урсула сглотнула, осознав, что также невозможно узнать, вернулась ли Рут в покои мадам Монкриф или сидит прямо за ней, готовая вонзить серебряный кинжал в лицо Урсулы, если та сдвинется со своего места.

Глава 17

С ослепительной улыбкой танцовщица бурлеска в последний раз покрутила кисточками, а затем исчезла из поля зрения. Как по команде, музыканты перестали играть, и свет погас, оставив Урсулу в кромешной тьме. Повсюду вокруг неё воздух наполнился шепотом, пока, наконец, свет не зажёгся снова.

На табурете в центре сцены стоял крошечный человечек. Ростом он был не более метра, одет в сшитый на заказ костюм-тройку и цилиндр. Выпятив грудь, он обратился к толпе удивительно глубоким голосом.

— Я надеюсь, вам всем понравилась Фанни и её боа, — он широко подмигнул. — И кто бы смог забыть её кисточки!

Толпа снова захлопала, когда Фанни шагнула обратно на сцену, и новое боа было обёрнуто вокруг её талантливой груди. Она низко поклонилась.

— Но, — продолжал маленький человечек, — у меня есть для вас сюрприз! Госпожа Березина устроит сегодня вечером особое представление.

Аплодисменты сделались вдвое громче, когда на свет вышла высокая женщина с совершенно устрашающей внешностью. Госпожа Березина была одета в сапоги до колен, чёрный кожаный корсет и трусики в тон. Её льдисто-светлые волосы были туго стянуты сзади в пучок, выражение лица было суровым.

Свирепо глядя на публику, она с силой топнула ногой по полу сцены. Урсула подпрыгнула, когда каблук ботинка издал звук, подобный выстрелу. Тут же луч прожектора расширился, и гном выкатил деревянную стойку. Искусно выставленные напоказ разнообразные хлысты, веревки и наручники.

— Я буду демонстрировать кнут, — громко объявила она с сильным русским акцентом.

Карлик исчез в темноте.

Госпожа Березина снова топнула ногой, и этот звук эхом разнёсся по теперь уже совершенно тихому театру. Карлик первым вышел на свет, затем за его спиной появился массивный мужчина в кожаной маске. Кроме ошейника и маски, единственное, что на нём было надето — это пара чёрных трусов. Карлик направлял мужчину с помощью стальной цепи, прикреплённой к плотно сидящему ошейнику. С металлическим щелчком гном прикрепил цепь к железному болту в середине сцены.

Взгляд Урсулы задержался на тёмно-оливковой коже и мускулистой фигуре массивного мужчины, и в её сознании начало зарождаться холодное понимание. Когда она разглядела мешанину диких татуировок у него на груди — полумесяц и завитки звёзд — это только подтвердило её опасения.

«О боги. Баэл».

Госпожа Березина резко дёрнула за цепь.

— На колени, огромный раб.

Баэл повиновался, опустившись на колени. Урсула поражённо прикрыла рот рукой.

Госпожа Березина пристально посмотрела на него.

— Ты был очень плохим мальчиком, большой ночной демон.

Баэл не ответил.

Госпожа Березина дёрнула за цепочку.

— Это правда?

На этот раз Баэл попытался ответить, но маска не позволяла ему говорить внятно.

— Тебе известно, какое наказание полагается за оскорбление мадам Монкриф?

Баэл что-то пробормотал в маску.

— Ты не знаешь? — переспросила госпожа Березина с притворным недоверием. — Тогда я покажу тебе, мускулистый мужчина.

Она взяла со стеллажа длинный хлыст для верховой езды, затем с силой ударила им по своему кожаному сапогу.

Урсула испытывала смесь страха, предвкушения и непреодолимого желания расхохотаться. Не то чтобы она беспокоилась, что леди Березина причинит боль Баэлу. Она видела, как теневой демон терпел гораздо более серьёзные вещи, чем несколько ударов хлыстом для верховой езды. Но она никогда не видела, чтобы он кому-то подчинялся. Баэл всегда был главным, и тем не менее, сейчас эта светловолосая женщина нависла над ним, просто чтобы он мог узнать об Экскалибуре. Сыграет ли он свою роль или не выдержит и швырнёт госпожу Березину в толпу?

Госпожа вытянула хлыст так, чтобы он давил Баэлу под подбородок.

— Встань, чтобы получить наказание, мускулистый мужчина-демон, — сказала она.

Баэл поднялся, теперь возвышаясь над ней.

Госпожа Березина обратилась к собравшимся.

— Моя техника заключается в том, чтобы причинять боль, но не оставлять следов, — подобно атакующей змее, она взмахнула хлыстом так, что он сильно ударил Баэла по груди. — Ты почувствовал это, большой раб?

Баэл не двинулся с места.

Она снова ударила его. На этот раз по плечу. Баэл по-прежнему никак не реагировал.

— Я вижу, у нас тут стоик, — произнесла госпожа Березина. — Но давай проверим, насколько чувствительно твоё большое тело.

Она сильно ударила его по груди всей длиной хлыста. Баэл не двинулся с места.

Госпожа Березина нахмурилась.

— На колени.

Баэл опустился на колени.

— Должна ли я преподать большому демону урок послушания? — спросила она аудиторию. Не дожидаясь ответа, она вернула хлыст на полку и выбрала другой инструмент. Урсула поморщилась, когда хозяйка вытащила девятихвостую плетку. Она умело покрутила её в руке, и кожаные хлысты издали зловещий жужжащий звук.

Если Баэл и услышал этот звук, то никак не отреагировал.

Госпожа Березина прошлась по сцене, цокая каблуками по полу, пока не остановилась прямо за спиной Баэла. Без предупреждения она сильно ударила его по плечу. Звук хлыстов, хлестнувших по его коже, громким эхом отдался в безмолвном театре, и Урсула поморщилась. «Мой бедный большой мужчина-демон».

Госпожа Березина ударила его снова, затем ещё три раза. С каждым ударом Урсула ожидала, что Баэл вздрогнет, но он оставался неподвижным, как статуя.

Госпожа Березина подняла хлыст.

— Мне сказали, что раб-демон привёл супругу. Возможно, она сможет заставить его почувствовать боль.

Перед глазами Урсулы вспыхнул ослепительный свет, и ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что луч прожектора теперь направлен на неё. Когда она моргнула, рядом с ней появился карлик. Он схватил её за руку, поднимая с места. «О боги. Пожалуйста, пусть это закончится».

Урсула поправила маску, следуя за карликом по проходу, поднялась по короткой лестнице и вышла на сцену.

— Она хорошенькая, не правда ли? — спросила госпожа Березина.

Толпа одобрительно загудела.

Баэл всё ещё стоял на коленях на полу, струйки крови стекали по его спине, и Урсула вздрогнула при виде этого зрелища. Женщина метила прямо в свежие раны там, где когда-то были его крылья. Мышцы Урсулы напряглись от гнева, но если Баэл хотел продолжать в том же духе, то не ей было спорить.

Госпожа Березина подняла руки.

— Как вы думаете, эта малышка сможет справиться с кнутом?

Пока толпа продолжала аплодировать, госпожа Березина потянулась за огромным кнутом, который лежал, обвившись вокруг одного конца стойки, как гигантская змея. Госпожа вложила его в руку Урсулы с суровым выражением лица. Затем она железной хваткой схватила Урсулу за запястье и притянула её ближе к Баэлу.

Госпожа Березина тихо заговорила Урсуле на ухо, чтобы толпа не услышала.

— Мадам Монкриф получит своё удовлетворение, — её русский акцент полностью исчез, теперь она была чистокровной лондонкой. Схватив Урсулу за плечо, она многозначительно посмотрела в тёмный угол сцены. Рут стояла там с отсутствующим выражением на лице, и в её руках поблёскивало тонкое лезвие.

«Ладно, ладно, ладно». Урсула могла бы сразиться с любой из этих женщин, но она пришла сюда с определённой целью — заполучить Экскалибур, и надирание задниц может не дать ей того, чего она хотела. Если бы они вышибли из всех дерьмо, то оказались бы на холодной улице в одном нижнем белье. И без волшебного меча.

Расправив плечи, Урсула протянула руку и взяла хлыст. Он был тяжёлым, но она сразу поняла, что уже пользовалась таким раньше. Была ли прежняя Урсула — П.У. — вовлечена в какой-то БДСМ на горе Асидейл? Это единственный вопрос, который она не задала бы своей семье, если бы когда-нибудь встретила их.

Она щёлкнула хлыстом, и тот с резким щелчком размотался.

— У неё естественный талант, — заявила госпожа Березина.

Толпа одобрительно взревела.

Луч прожектора упал на Урсулу, и она прищурилась от яркого света. Она крепко сжимала хлыст, стараясь не думать обо всех невидимых людях в зале. Баэл стоял на коленях на полу, по его спине текла кровь.

— Прости, Баэл, — пробормотала Урсула себе под нос и взмахнула хлыстом. Тот затрещал, обвиваясь вокруг его туловища.

— Хорошо! Теперь ударь снова. Сильнее! — крикнула госпожа Березина.

Урсула щёлкнула хлыстом, и треск был громким, как выстрел. Кончик впился в центр спины Баэла, но он даже не вздрогнул.

— Ещё раз, маленькая рыжая женщина! — завопила госпожа Березина, топнув ногой.

Урсула попыталась направить хлыст чуть выше, чтобы не попадать Баэлу в одно и то же место, но она прицелилась слишком высоко, и хлыст обвился вокруг его шеи.

Толпа одобрительно взревела.

Урсула попыталась отдернуть хлыст, но он туго обмотался вокруг себя и не поддавался. Голова Баэла откинулась назад, и хлыст приподнял нижнюю часть его маски.

Урсула поморщилась. «Чёрт возьми. Я в этом не сильна».

Нахмурившись, госпожа Березина выхватила у неё хлыст и взмахнула им в боковом вращательном движении. После того, как конец отмотался от шеи Баэла, она вернула хлыст Урсуле.

— Теперь ты получше накажешь мускулистого мужчину-демона.

Урсула щёлкнула хлыстом, поморщившись, когда он сильно ударил Баэла по одной из его ран. Он охнул. «Прости, мускулистый мужчина-демон».

Глаза госпожи Березины вспыхнули.

— Он это почувствовал. Ударь его ещё раз, точно так же.

Урсула снова щёлкнула хлыстом. Она попыталась прицелиться в сторону от открытой раны, но преуспела только в том, что попала в рану на противоположном плече. Аудитория одобрительно взревела, и Баэл снова охнул.

— Ещё раз! — крикнула госпожа.

Она схватила Урсулу за руку, пытаясь заставить её снова щёлкнуть хлыстом. Из спины Баэла хлынула кровь.

Урсула стиснула зубы, гнев поднимался в ней подобно извержению вулкана. «Так. Хватит уже».

— Больше не буду.

Женщина схватила Урсулу за горло и сильно сжала.

— Я сказала, ударь ещё раз.

Урсула оттолкнула руку женщины в сторону.

— А я сказала, больше не буду. Не прикасайся ко мне.

В кинотеатре раздался треск режущейся стали, когда Баэл сорвал свою цепь с болта на полу.

В то же время госпожа Березина вырвала хлыст из рук Урсулы и ударила им. Конец туго обвился вокруг горла Баэла, словно кольца змеи. Она попыталась потянуть его вниз, но Баэл схватил хлыст руками и грубо дёрнул его. Госпожа Березина грузно растянулась на полу сцены, а Баэл сорвал с себя капюшон.

Урсула подбежала к нему, потянувшись за хлыстом, который всё ещё висел у Баэла на шее. Она помогла ему избавиться от этих пут.

— С тобой всё в порядке? — спросил Баэл.

— Я-то в порядке, — ответила Урсула.

Баэл прижал её к себе. Она чувствовала запах сандалового дерева и тепло, исходившее от его обнажённой груди. Его горячее дыхание обжигало ей шею.

— Баэл, твоя спина…

Он наклонился, прижавшись к её губам в обжигающем поцелуе — горячее желание напоминало горящие угли, которые нужно было потушить. Смутно Урсула слышала, как толпа дико аплодирует. Но поцелуй закончился так же быстро, как и начался, и Баэл отстранился.

Затем прожектор погас.

Глава 18

Из темноты донёсся знакомый голос.

— Браво! — воскликнула мадам Монкриф. — Вы двое устроили настоящее шоу.

Когда глаза Урсулы привыкли к темноте, она различила фигуру мадам Монкриф.

— Моя невеста не была частью сделки, — сказал Баэл. — Вы не имели права выводить её на сцену.

— Нет, но об этом будет говорить весь город, — ответила мадам Монкриф. — Людям это понравилось.

Учитывая неистовые аплодисменты толпы, она не ошибалась на этот счёт. «Но это не отменяет того факта, что она засранка».

Серые глаза Баэла пронзали темноту.

— Хватит тратить время впустую. Теперь вам пора выполнить свою часть сделки. Где Люциус?

Мадам Монкриф вздохнула как раз в тот момент, когда фонари снова загорелись оранжевым светом.

— Я могла бы сделать вас знаменитыми. Но, как вам будет угодно. Рут, отведи их в Королевские Апартаменты.

— У короля здесь есть апартаменты? — спросила Урсула.

Мадам Монкриф рассмеялась, и её голос сделался звонким.

— Нет, просто мы так их называем. Это самая большая приватная комната. Но вам нужно будет переодеться. Вы выглядите так, словно только что побывали на скотобойне. Рут отведёт вас в мой будуар. Там вы сможете привести себя в порядок.

Рут поманила их вперед своим перламутровым клинком, который, казалось, ей слишком нравился.

Они последовали за ней обратно по задымлённому лабиринту коридоров в большую комнату, украшенную разноцветными шелками. На розовой пушистой кровати был разложен смокинг.

Урсула нахмурилась, глядя на раны на спине Баэла.

— Не могли бы вы принести бинты, пожалуйста?

Рут кивнула и выскользнула из комнаты.

— Больно?

Баэл хмыкнул.

— У меня бывало и похуже.

Урсула придвинулась ближе, осматривая его кожу. Кровь сочилась из пары ран, оставленных Абраксом, когда он украл крылья Баэла. И поверх этих шрамов набухали рубцы там, где его ударил кнут.

— Извини за всю эту историю с поркой.

Прежде чем Баэл успел ответить, Рут открыла дверь и протянула Урсуле рулон марли.

Используя одно из розовых полотенец мадам Монкриф, Урсула как можно осторожнее вытерла кровь с ран Баэла, в то время как Баэл стоял совершенно неподвижно. Когда его спина стала чистой, она туго перевязала раны марлей, вытягивая руки, чтобы обхватить его огромную грудь. Рут смотрела на это с кинжалом в руке.

«Психопатка».

— Спасибо тебе, Урсула, — сказал Баэл.

Рут широко раскрыла глаза, указывая на смокинг на кровати. Она не сделала ни малейшего порыва, чтобы повернуться или выйти из комнаты, пока Баэл переодевался, и вместо этого уставилась на него широко раскрытыми глазами. Он исчез в коридоре. Рут и Урсула молча смотрели друг на друга.

Минуту спустя Баэл появился снова, одетый в свой смокинг и маску льва.

— Отведи нас к Драку.

Рут повела их вверх по длинной скрипучей лестнице на небольшую площадку. Урсула была уверена, что её изящные каблучки в любую минуту могут переломиться, и она полетит кувырком вниз по лестнице. Наверху находилась большая дверь, украшенная золотым гербом, на котором была изображена женщина с голой грудью. «Ах. Королевские Апартаменты. Как элегантно».

Урсула поправила маску, когда Рут постучала в дверь. Через несколько мгновений дверь открыл огромный мужчина.

Волосы на затылке Урсулы встали дыбом. «И вот мы на правильном пути». Она узнала его по логову дракона — дракон-оборотень, которому было поручено присматривать за пленными супермоделями. Некоторые драконы накапливали золото. Другие драконы берегли женщин, как свою собственность. Так случилось, что Люциусу понравились оба варианта.

— Мы просили, чтобы нас не беспокоили, — сказал крупный мужчина.

— Мне сказали, что здесь джентльмены играют в вист, — произнёс Баэл. — Я надеялся на возможность сыграть несколько раздач.

Охраннику потребовалось мгновение, чтобы оценить Баэла. Почти незаметно кивнув, он сказал:

— Позвольте мне посовещаться со своей группой.

Дракон-оборотень закрыл дверь, и Урсула с Баэлом молча ждали, пока оборотень снова не откроет.

Он встретился взглядом с Баэлом.

— Цена вхождения составляет сто пятьдесят фунтов.

— Вполне приемлемо, — сказал Баэл. Он сунул руку в карман куртки и протянул охраннику кожаный кошелёк. — Ты можешь подержать это при себе какое-то время, — охранник открыл кошелёк и заглянул внутрь. Он снова кивнул, затем медленно открыл дверь пошире.

Баэл прошёл внутрь, но когда Урсула направилась за ним, охранник преградил ей путь.

— Только вы, сэр.

Баэл и глазом не моргнул.

— Но эта женщина приносит мне удачу. Если она не сможет войти, мне придётся забрать эти деньги обратно, — он потянулся за кошельком.

Из-за его спины раздался другой голос.

— О, впусти его, Гарри. Кто-то должен заменить Хэмиша. Он, как обычно, совершенно в ничто.

Другой голос произнёс что-то невнятное с сильным шотландским акцентом.

— Кто взял мою грёбаную бутылку джина, бл*дские вы…

Охранник открыл дверь достаточно широко, чтобы позволить Урсуле войти. Вокруг стола сидели четверо огромных мужчин. Как Баэл и Урсула, они тоже носили маски, но у них были чешуйчатые морды драконов. Трое были в масках разных оттенков зелёного. Маска четвертого была выкрашена в тёмно-красный цвет. И это, должно быть, Люциус… Драк.

Когда он заговорил, его голос подтвердил его личность.

— Как я уже говорил, ты можешь занять место Хэмиша. Он просто вышел на перекур, — Люциус произнёс это с твёрдостью приказа.

Немедленно один из оборотней в зелёной маске встал и, спотыкаясь, отошёл от них. Когда Баэл занял его место, Урсула смогла получше разглядеть комнату. Позади драконов мерцающий свет фонарей освещал дубовую барную стойку и небольшую сцену. Из старинного на вид граммофона звучал джаз, и девушка с обнажённой грудью и остекленевшими глазами, которая вряд ли была намного старше Урсулы, танцевала безо всякого энтузиазма. Поскольку её не пригласили сесть, Урсула неловко стояла в углу комнаты.

Остальная часть комнаты была богато отделана тканями кремового и золотистого цветов, а также толстыми персидскими коврами, которые Урсула видела в борделе. Их окружали ряды окон, и на её глазах Хэмиш изо всех сил пытался открыть пару французских дверей, ведущих во внутренний дворик на крыше. Урсула не смогла найти никаких следов Экскалибура, но предположила, что Люциус вряд ли просто оставил бы его валяться где попало.

— Позвольте мне сдать карты, — Люциус перетасовал колоду карт и начал раздавать их Баэлу и другим оборотням. Закончив, он откинулся на спинку стула. — Мы будем играть по правилам Хойла. Можно делать ставки после каждой взятки.

Люциус посмотрел на свои карты, затем выложил на стол небольшую стопку золотых соверенов. Они начали разыгрывать свои карты по очереди. Урсуле потребовалась минута или две, чтобы понять, что Баэл был в паре с одним из зеленоголовых драконов, в то время как Люциус был в паре с другим. По ходу игры Баэл начал выигрывать сдачу за сдачей.

Люциус выложил свою последнюю карту.

— Хорошо сыграно, сэр.

Баэл спокойно сгрёб свои золотые соверены со стола.

Когда Люциус сдал следующую партию, Урсула поняла, что о ней забыли, и снова оглядела комнату. Танцовщица топлесс продолжала вяло кружиться. Хэмиш стоял на балконе, от его сигареты поднимался дым.

Урсула направилась к бару, и её взгляд метнулся к Люциусу, когда она проходила мимо него. Её сердце подпрыгнуло. Она узнала рукоять меча, пристёгнутого к его поясу — это был Экскалибур. «Бинго. Теперь нам просто нужно найти способ украсть его».

Она попыталась поймать взгляд Баэла, но он был сосредоточен на игре. Она налила себе бокал вина в баре и поднесла его к губам, делая вид, что пьёт. «У меня складывается отчётливое впечатление, что Баэл может в конечном итоге сыграть на сам меч».

В следующей раздаче он проиграл решающую сдачу, но в новой партии отыграл все проигранные деньги. Спустя несколько раздач Люциус остановил игру и попросил танцовщицу топлесс принести старинную с виду бутылку скотча и несколько бокалов для виски. Налив каждому по три пальца янтарной жидкости, он раздал ещё одну раздачу. Хэмиш вернулся, докурив, и, спотыкаясь, подошёл к барной стойке рядом с Урсулой.

— Пришло время мне выиграть немного денег, — объявил Люциус, ни к кому конкретно не обращаясь. Он бросил на стол все оставшиеся у него монеты. — Я ставлю всё на эту раздачу.

Урсула посмотрела на Баэла, но он снова проигнорировал её. Не говоря ни слова, он положил туда соответствующее количество монет, рассыпав их по столу. Люциус перевернул свою карту, открывая короля треф, и остальные оборотни последовали его примеру. Баэл был последним. Он сделал глоток виски. Затем перевернул свою карту.

Туз треф.

Люциус прорычал ругательство, швырнув бокал через всю комнату. Стекло разбилось вдребезги о стену.

— Что ж, на сегодня с меня хватит, — объявил Люциус, пытаясь вернуть себе самообладание.

— Ты закончил? — спросил Баэл.

— Верно, — сказал Люциус, приглаживая свои ярко-рыжие волосы. Даже несмотря на то, что его лицо скрывалось за маской дракона, Урсула могла сказать, что он на грани ярости.

— Может, ты подумаешь о том, чтобы сыграть на что-нибудь другое? — предложил Баэл.

Люциус помолчал.

— Ты хочешь принять неденежную ставку?

— Возможно, — произнёс Баэл, ловко расставляя ловушку. — Что ещё ценного у тебя есть?

Люциус наклонился вперёд.

— Если я собираюсь пойду на риск, подобный тому, который ты предлагаешь, это должно быть на равных условиях.

— Само собой, — ответил Баэл.

— Тогда я ставлю этот меч в обмен на твою счастливую кошечку, — он указал на Урсулу, облизывая губы, и у неё внутри всё перевернулось.

Баэл потянулся через стол, пожимая руку Люциуса.

— Я полагаю, мы заключили сделку.

— Превосходно.

Люциус собрал все карты и начал перетасовывать.

— Мы разыгрываем одну партию. Если я выиграю, я добавлю твою женщину в свою коллекцию. Если ты победишь, то заберёшь меч, — он раздавал карты, пока, наконец, не перевернул последнюю карту. Червовая масть была козырной. Пока Люциус изучал свою руку, его нога шевельнулась под столом. Он осторожно похлопал своего партнера по икре.

«Жульничество, конечно».

Партнёр Баэла сделал ход первым, лидируя с валетом червей. Партнёр Люциуса последовал за ним с десяткой червей, за ним последовал Баэл с королём червей.

Урсула затаила дыхание, ожидая, когда Люциус разыграет свою карту. Если у него не было туза, то Экскалибур принадлежал только им.

Люциус перевернул свою карту, и Урсула отрывисто ахнула, увидев туза червей.

Глава 19

«Хорошо. Пришло время для плана Б. И это, вероятно, будет план надирания задниц».

— Нет. — Урсула вышла из тени. — Я видела, как ты жульничал.

— Это правда? — Баэл поднялся, отодвинув свой стул.

Люциус на мгновение опешил.

— Ты ставишь под сомнение мою честь?

— Я видела, как ты похлопал своего партнёра по ноге под столом, — Урсула скрестила руки на груди. — Вы общались меж собой.

Люциус свирепо уставился на неё, и Баэл бросился за мечом. Удивительно, но Люциус оказался быстрее. Развернувшись, он ударил Баэла ногой в грудь, повалив его на пол. Мгновенно два других оборотня за столом набросились на него. Баэл сопротивлялся им, когда они прижали его руки.

Урсула бросилась вперёд, чтобы помочь, но Хэмиш железной хваткой схватил её за предплечье.

Оборотни подняли Баэла на ноги, и каждый схватил его за руку со своей немалой драконьей силой.

Желудок Урсулы сжался. «Чёрт. Я бы сказала, что всё идёт не очень хорошо».

— Мне всегда нравится узнать мужчину получше, прежде чем я убью его, — Люциус стянул маску Баэла. Как только он это сделал, Баэл бросился вперёд, врезавшись лбом в лицо Люциуса.

— Чёрт возьми, — прорычал Люциус. Из его носа потекла кровь, а рыжие волосы вспыхнули, как факел. Он долго смотрел на Баэла, затем сильно ударил его по щеке.

— Я должен был подозревать, что ты попытаешься сделать что-то подобное, — он повернулся, пристально глядя на Урсулу пронзительным взглядом. — Хэмиш, это та рыжая шлюшка, которая убила Вортигана?

Хэмиш прижал руки Урсулы одной рукой, другой стаскивая с неё маску. От него разило джином.

— Это она.

Урсула сопротивлялась Хэмишу, но он притянул её ближе, грубо схватив за волосы. Урсула ударила его каблуком по ноге с такой силой, что услышала, как что-то хрустнуло. Хэмиш охнул, его хватка ослабла. Это всё, что было нужно Урсуле. Она заехала коленом ему в пах.

Хэмиш тяжело опустился на пол, и она схватила бутылку вина со стойки, разбив её вдребезги о дерево. Она вонзила зазубренные осколки в плечо Хэмиша, и он взвизгнул.

Урсула резко обернулась. Баэл всё ещё боролся с парой оборотней. Урсула бросилась в атаку, но один из её каблуков сломался в середине выпада. Она упала ничком перед Люциусом. Прежде чем она успела встать, он приставил острие Экскалибура к её горлу.

— Бедняжка ты моя. Это была его идея нарядить тебя как шлюху? — Люциус склонил голову набок. — Живи как шлюха, умри как шлюха, — он поднял меч, готовясь нанести удар.

Позади неё взревел Баэл. Звук был оглушительный, как будто рядом зарычал реактивный двигатель. Пусть Урсула знала, что это Баэл, и что он никогда не причинил бы ей вреда, первобытный страх пробрал её до костей.

Меч Люциуса стремительно опустился вниз. Урсула попыталасьоткатиться в сторону, но прицел Люциуса был верным. Он вонзил Экскалибур ей в плечо и снова выдернул его для следующего удара. Боль разорвала её разум на части, и она приготовилась к новому удару, издав дикий крик. Только когда её собственный голос затих, она услышала глухой стук сталкивающихся тел. Люциус пролетел над головой и врезался в стенку бара.

Баэл стоял над ней.

— Урсула!

Урсула ахнула, от боли у неё перехватило дыхание. Она перевернулась, заметив на полу Экскалибур. Она попыталась дотянуться до меча, но её рука не двигалась должным образом. Баэл схватил меч как раз в тот момент, когда Люциус бросился на него. Он взмахнул клинком, но Люциус сумел увернуться от него.

Урсула застонала, её плечо пронзила острая боль. Из раны хлестала кровь. её зрение начало затуманиваться.

Баэл снова взревел, и ещё один оборотень пролетел у неё над головой, разбив оконное стекло.

— Убейте их, — закричал Люциус.

Баэл опустился на колени рядом с Урсулой, заключив её в свои сильные объятия. Комната поплыла перед её глазами, когда Баэл бросился к дверям на балкон. Казалось, он не замедлял шага, приближаясь к стеклу. Урсула закрыла глаза, вздрогнув, когда Баэл пробил окно насквозь.

Снаружи ледяной дождь хлестал её по лицу, и она поёжилась.

— Оставайся со мной, Урсула, — потребовал Баэл.

Отдаленно она слышала рёв Люциуса и вопли мужчин, принимавших форму драконов. Она мельком увидела оборотня над головой, и из его спины росли кожистые крылья.

Затем мир накренился, и желудок Урсулы скрутило, когда она почувствовала порыв воздуха на своей коже, ощущение падения. В ночном небе над ними клубились грозовые тучи, и они погрузились в темноту. Тени вились вокруг неё, сладкое забвение вытягивало боль из её тела. Теперь она парила рядом с бездной.

— Урсула, — голос Никсобаса окутал её, и ей захотелось провалиться в пустоту.

Реальность привела её в чувство, и она снова оказалась в объятиях Баэла, вдыхая его аромат сандалового дерева. Холодная дождевая вода покрывала её кожу, и она неудержимо задрожала.

— Почти на месте, Урсула, — его голос звучал так, словно доносился издалека, перекрывая стук копыт по каменистой мостовой.

— Что случилось? — голос Паскаля.

— У тебя есть нашатырный спирт? — спросил Баэл.

Воздух пронзил звук хрустящего стекла.

— Извини, Урсула, — голос Баэла.

Мерзкая вонь кошачьей мочи заставила её открыть глаза.

— Произнеси заклинание Старки, — скомандовал Баэл.

У неё закружилась голова, когда Урсула начала бормотать слова на ангельском. Баэл схватил её за руку, переплёл свои пальцы с её. Она попыталась сфокусироваться на его лице, но глаза отказывались повиноваться. На последней строчке боль взорвалась в её теле.

***

Урсула проснулась от того, что молочный свет солнца омывал её, обжигая мозг, и она подняла руку, чтобы прикрыть лицо. Боль пронзила её руку.

— Мммм, — простонала она.

Кто-то пошевелился на кровати рядом с ней.

— Урсула? — это был голос Баэла.

— Я мертва?

— Мы в квартире Паскаля.

К Урсуле вернулось несколько воспоминаний.

— Зачем ты заставил меня нюхать кошачью мочу?

— Это был нашатырь, нюхательные соли. Мне нужно было, чтобы ты очнулась.

Урсула вздрогнула, её тело болело.

— Я чувствую себя трупом.

— Ты потеряла много крови, — сказал Баэл.

— Мне даже не удалось никого убить, — она придвинулась ближе к тёплому телу Баэла, обхватив его руками.

Баэл откинул волосы с её лица.

— Тебе очень нужно поспать.

— Солнце слишком яркое, — пробормотала Урсула. — И мне холодно.

Баэл обнял её, притягивая ближе, пока её не окутали его запах и успокаивающая магия. Когда она закрыла глаза, в её сознании расцвели образы из прошлого Баэла — красные пески и голубое небо древнего Библоса, солёный океанский ветер, проносящийся над песчаными храмами.

***

Баэл коснулся её щеки.

— Урсула? — прошептал он.

Она открыла глаза. Баэл смотрел на неё сверху вниз, и красноватый свет обрисовывал точёные черты его лица. Её голова лежала на подушке, а тело было накрыто толстым одеялом. Теперь она лежала на диване — видимо, её спустили с кровати-лофта, и Баэл стоял рядом с ней на коленях.

— Я знаю, ты хочешь спать, но тебе нужно что-нибудь съесть. Я принёс тебе немного супа, — он держал дымящуюся миску, от которой исходил густой аромат.

— Что это за суп?

— Французский луковый.

В животе Урсулы заурчало. Она попыталась сесть, но Баэл остановил её.

— Ты ещё не поправилась. Позволь мне помочь тебе.

Он просунул руку ей под спину и без особых усилий поднял её в сидячее положение, отчего острая боль пронзила её лопатки. Даже с помощью Баэла Урсула поморщилась.

— Почему мне до сих пор больно? — спросила Урсула. — Я произнесла заклинание Старки, верно?

— Получить удар мечом вроде Экскалибура — это совсем не то же самое, что получить удар обычным клинком.

— Потому что он магический?

Баэл потянулся за супом.

— Да. Если бы ты не смогла произнести заклинание Старки, ты бы умерла, — он протянул Урсуле миску, и его серые глаза блестели в лучах заходящего солнца. — Он горячий.

Урсула отхлебнула супа. Он правда был горячим, но в то же время восхитительным на вкус.

— Спасибо, что спас меня.

— Я решил, что я у тебя в долгу.

Урсула склонила голову набок.

— Наверное, это так, — она сделала ещё глоток супа. Густой бульон согрел её желудок. Она почти слишком боялась, задать следующий вопрос. — Мы достали Экскалибур?

Баэл покачал головой.

— Нет. И что ещё хуже, мы утратили элемент неожиданности. В следующий раз Люциус будет ждать нас. Я не думаю, что на данный момент для нас безопасно находиться в Маунт-Асидейл.

Разочарование всколыхнулось в груди Урсулы. Она так ничего и не узнала о своей семье.

Когда последние лучи заходящего солнца опустились за здания, раздался стук в дверь.

— Баэл? Урсула? — голос Паскаля донёсся через древесину.

— Заходи, — сказала Урсула.

Дверь со скрипом отворилась, и Паскаль, нахмурившись, с беспокойством посмотрел на неё.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая?

— Могло быть и хуже.

— Рад это слышать. Когда я видел тебя в последний раз, ты истекала кровью, как свинья.

Урсула поморщилась.

— Надеюсь, я не испортила твою карету.

Паскаль широко улыбнулся, и его клыки блеснули в полумраке.

— Дорогая, я привык к небольшому количеству крови на своих вещах.

«Ладно. Вот это было чертовски жутко».

— В любом случае, — продолжал Паскаль, — я хотел предупредить вас, что охрана в полном составе разыскивает Урсулу. Говорят, она дочь несостоявшейся убийцы короля. Они предлагают огромное вознаграждение.

Желудок Урсулы сжался. Так она здесь немного знаменита. Неудивительно, что она сбежала в Лондон.

Баэл резко поднялся.

— Нам нужно немедленно уходить.

Паскаль потёр ладони друг о друга.

— Это ещё не всё. Кто-то уже знает, где вы находитесь, — он протянул Баэлу конверт.

Баэл разорвал его. Урсула не могла видеть текст с того места, где лежала на кровати, но она могла различить кроваво-красную восковую печать. Королевский герб короля Мидака ни с чем нельзя было спутать.

Баэл прочитал записку вслух.

«Дорогая Урсула,

Ты в ужасной опасности. Если я смог найти тебя, то это только вопрос времени, когда Люциус тоже найдёт тебя. Встретимся на вершине Световой Башни в Некрополе. Владелец похоронного бюро сопроводит вас сегодня вечером,

Друг».

Урсула уставилась на записку.

— Где находится Некрополь?

Баэл провёл рукой по губам.

— Я не думаю, что ты в том состоянии, чтобы отправляться туда. Что бы это ни было, это слишком рискованно.

Урсула выгнула бровь.

— Об этом судить мне.

Паскаль кашлянул.

— Если позволите вмешаться, я не думаю, что у вас есть выбор. Королевская стража будет наблюдать за церковью Лаверна, ожидая, что вы уйдёте оттуда.

Урсула мрачно улыбнулась. «Тогда, похоже, мы остаёмся».

Глава 20

Урсула была почти уверена, что решение Паскаля было худшей идеей, которую она когда-либо слышала, но всё же Баэл согласился, и она тоже не стала возражать, потому что, по крайней мере, Баэл больше не требовал, чтобы они покидали гору Асидейл. В любом случае, конечным результатом было то, что теперь она, зажимая нос, стояла в тёмном подвале между открытой могилой и грудой трупов. Вонь была не похожа ни на что, что она когда-либо испытывала — гораздо хуже, чем нюхательные соли с кошачьей мочой. Она придвинулась ближе к Баэлу. По крайней мере, её плечо ощущалось немного лучше.

— Простите, — Паскаль прочистил горло. — Я бы прибрался здесь, если бы знал, что вы придёте в гости.

— Почему твой подвал заполнен мёртвыми телами? — спросила Урсула. Её голос звучал гнусаво из-за пальцев, зажимавших ноздри.

— Они были опиумными наркоманами.

— Значит, у них у всех случилась передозировка?

— Можно сказать, что им досталась плохая партия, — ответил Паскаль. Он ухмыльнулся, обнажив клыки.

— Ты хочешь сказать, что убил…

Паскаль оборвал её взмахом руки.

— Давайте не будем зацикливаться на деталях того, кто кого убил.

— Когда приезжает гробовщик? — вмешался Баэл.

— Будет здесь с минуты на минуту, — сказал Паскаль.

Пока они ждали, трупы не становились менее гнилыми. Урсуле потребовалась вся сила воли, чтобы её не стошнило.

Наконец раздался стук в деревянные двери, и Паскаль распахнул их. Измождённый мужчина с лицом, похожим на мумифицированную собаку, уставился на них, сжимая длинные вилы. Позади него стояла деревянная тележка с открытым верхом.

— Рад тебя видеть, Виктор, — произнес Паскаль.

Виктор просто уставился на него.

«Похоже, он тот ещё весельчак».

— У меня есть для тебя несколько тел, — сказал Паскаль. — Кроме того, мои друзья хотели бы прокатиться в Некрополь.

Виктор медленно кивнул, его глаза были блестящими и печальными. Он ни разу не моргнул.

— Превосходно, — сказал Паскаль. Он вышел на мощёную улицу и быстро огляделся в обоих направлениях. Он жестом пригласил Урсулу и Баэла следовать за ним. — Быстрее, быстрее, — он указал на тележку.

Они запрыгнули на заднюю часть телеги, пригибаясь, чтобы их не было видно.

— Баэл, — прошептала Урсула. — Если кто-нибудь заглянет внутрь, то увидит нас.

Перед ними появился владелец похоронного бюро. На свои вилы он насадил тело. Урсулу затошнило. Одним движением он бросил труп перед ними, и Урсула затаила дыхание, пытаясь подавить отвращение, пока телега заполнялась телами.

Гробовщик забрался на сиденье перед ними. Не говоря ни слова, он протянул им шерстяное одеяло. Баэл натянул одеяло на них и осторожно подтолкнул Урсулу вниз. Сквозь одеяло и груду тел Урсула услышала, как владелец похоронного бюро хлестнул вожжами свою лошадь, и повозка начала подпрыгивать на булыжной мостовой.

Через несколько кварталов тишину прорезал крик.

— Кто там?

Телега замедлила ход и остановилась, и Урсула почувствовала, как Баэл напрягся рядом с ней.

— Это патруль, — прошептал Баэл. — Закрой глаза и не двигайся.

Урсула лежала совершенно неподвижно. Снаружи повозки по мостовой застучали лошадиные копыта, и над ними разносился звук мужских голосов. Солдаты короля Мидака.

— Вы знаете, что здесь комендантский час? — спросил один из мужчин.

Если гробовщик и ответил, Урсула этого не услышала.

— Это владелец похоронного бюро, — сказал другой. — Мы действительно хотим, чтобы он выезжал днём?

Копыта эхом отдавались от булыжников, двигаясь вокруг повозки, когда одна из лошадей сделала круг.

— Поезжайте дальше, — сказал первый голос.

Телега накренилась вперед, и одно из тел плюхнулось на Урсулу. Она крепко сжала челюсти, затем зажмурила глаза, когда они с грохотом покатили по улице. С каждым толчком по булыжной мостовой она чувствовала тупую пульсацию в плече, где её пронзили мечом.

Они ехали по городу, должно быть, не меньше часа. К счастью, больше никакие патрули их не перехватывали. Поднялся слабый ветерок, позволявший Урсуле немного подышать свежим воздухом даже в телеге с трупами. На протяжении всего путешествия она держала глаза закрытыми, сосредоточившись вместо этого на тепле Баэла, лежащего рядом с ней. И снова её мысли вернулись к прекрасным, выжженным солнцем полям Библоса, где когда-то жил Баэл.

Она чуть не подпрыгнула, когда Баэл легонько подтолкнул её локтем.

— Я думаю, мы прибыли на место.

Когда она открыла глаза, на неё смотрело лицо мертвеца, но Баэл осторожно вытащил её из фургона с трупами. Они всё ещё тряслись по дороге, и Урсула держалась за Баэла для устойчивости.

— Смотри, — сказал он.

Перед ними возвышалась старая каменная стена. По верхушке тянулись сломанные зубцы, похожие на искривлённые зубы. Виктор направил телегу через железные ворота. На другой стороне сквозь густой туман проступали высокие монументы из светлого камня. Они стояли под странными углами, как сломанные зубы.

Повозка остановилась у низкого здания из серого камня, и гробовщик повернулся на своём сиденье. Он жестом велел им выйти, и Урсула была более чем счастлива подчиниться.

Оказавшись на свежем воздухе, она глубоко вздохнула и спрыгнула на посыпанную гравием дорожку. Баэл последовал за ней, и гробовщик щёлкнул вожжами. Телега укатила в туман, оставив их совершенно одних.

Урсула испустила протяжный вздох.

— Возможно, это был самый отвратительный опыт в моей жизни. Так рада, что смогла разделить его с тобой.

Слабая улыбка.

— Ты готова идти?

— Да, — туман, казалось, сгущался в воздухе вокруг них. — Есть идеи, куда мы направляемся?

Баэл указал на холм вдалеке, где над холмом возвышалась башня.

— Это Белая Башня, — он направился в туман, и его шаги хрустели по гравийной дорожке, пока он не сошёл в траву.

Одетая в простую шерстяную юбку, рубашку на пуговицах и шаль, Урсула последовала за Баэлом между надгробиями и обелисками. Одежда Урсулы промокла в густом тумане, и она поплотнее закуталась в плащ.

В конце концов, они наткнулись на другую гравийную дорожку, и Баэл ускорил шаг, пока они не достигли подножия холма. Когда они поднимались по нему, Урсула пожалела, что не взяла с собой меч вместо маленького кинжала, который подарил ей Паскаль. Она хорошо обращалась с мечом, но с кинжалом далеко не уйдёшь. Что, если это какая-то ловушка?

Белая Башня стояла на небольшой дубовой поляне на вершине холма, построенная из бледного мрамора, и лишь узкие окна прорезали камень. Они осторожно обошли монумент, вглядываясь в тени в поисках признаков своего таинственного «друга». В каменную башню была врезана дверь, но, казалось, поблизости никто не прятался.

— Ты думаешь, он уже здесь? — прошептала Урсула.

— Есть только один способ выяснить это, — прежде чем Урсула успела ответить, Баэл на полной скорости бросился на дверь башни. Он пробил её насквозь, и дерево разлетелось вокруг него в щепки.

«Вот вам и скрытный подход».

Сделав глубокий вдох, Урсула поспешила за ним. Баэл, казалось, уже исчез в башне, и она стояла одна на мраморном полу. Когда её глаза привыкли к тусклому освещению, она различила мраморную лестницу, которая изгибалась вверх.

Вытащив кинжал, Урсула начала подниматься по изогнутой лестнице, петлявшей внутри башни. Стрельницы освещали короткие участки лестницы, но по большей части она была скрыта в тени. Конечно, Баэлу непременно понадобилось умчаться вперёд в одиночку.

Когда Урсула приблизилась к вершине, из открытого дверного проёма, который, как она думала, вёл на крышу, начало просачиваться больше серебристого света. Её пальцы крепче сжали рукоять кинжала. Со своего места на лестничной клетке она никак не могла знать, кто или что находится на крыше.

Пригибаясь так низко, как только могла, она выглянула наружу.

Первым, что увидела Урсула, было тело Баэла, лежащее на камне всего в нескольких метрах от неё. Когда она вышла на крышу, собираясь опуститься на колени рядом с Баэлом, металлический щелчок остановил её. Сзади что-то твёрдое и холодное прижалось к её затылку. «Нехорошо».

— Если пошевелишься, то умрёшь, — произнёс мужской голос. Грубый и холодный, как сама ночь.

«Чёрт возьми». Урсула оставалась неподвижной, но дуло пистолета прижималось к основанию её черепа.

— Брось клинок.

Урсула выпустила кинжал. Он ударился о лестницу башни, а затем улетел в темноту внизу.

Урсула уставилась на распростёртое тело Баэла на каменном балконе, и паника скрутила ей грудь.

— Что ты с ним сделал?

Мужчина не ответил, вместо этого сильнее вдавив пистолет в основание её черепа. Его посыл был ясным — покинь относительную безопасность лестницы.

Урсула медленно вышла на крышу башни. На камне лежала пара светящихся наручников.

— Надень на себя наручники, — он сильнее вдавил дуло пистолета ей в затылок.

Урсула опустилась на колени и сцепила запястья меж собой. Мужчина подтолкнул её вперед, к краю башни, и её взгляд метнулся к Баэлу. Он лежал лицом вниз, и вид светящихся наручников на его запястьях немного ослабил панику в её груди. Если на него надели наручники, то он всё ещё жив. Вокруг его ног была обвязана верёвка, а затылок был обмотан белой тканью. Он не пошевелился, когда она проходила мимо.

Мужчина направлял Урсулу вперед, пока она не добралась до зубцов, опоясывавших край башни. Её мышцы напряглись. «Чего он хочет от меня?»

— Не двигайся, или мне придётся спустить курок, — сказал мужчина. Он отвёл дуло пистолета от её затылка.

Урсула стояла так неподвижно, как только могла. Далеко внизу из тумана поднимались надгробия, похожие на пни древнего, окаменевшего леса. Вдалеке серые шиферные крыши Маунт-Асидейл прорезали туман рядом с разрушенными башнями замка Калидор. Холодный ветер ударил в лицо, и она поёжилась.

Мужчина заговорил с противоположной стороны крыши.

— А теперь медленно повернись.

Глава 21

Урсула повернулась, чтобы рассмотреть нападавшего. Одетый в солдатскую форму, он оказался старше, чем она ожидала, и его волосы в темноте казались копной седины. Одной руки у него не было, но другой рукой он наставил пистолет на Урсулу. Прищурившись, он придвинулся к ней поближе, вглядываясь в её лицо, словно пытаясь запомнить его.

Через мгновение его глаза расширились, а челюсть слегка отвисла.

— Это действительно ты… — ошеломлённо произнес солдат. — Извини, но я должен был убедиться, что это ты, — он опустил пистолет.

Ярость захлестнула Урсулу. «С таким же успехом я могла бы одержать верх, пока есть возможность». Она бросилась через всю крышу башни и врезалась левым боком в грудь солдата, отчего боль пронзила её собственное плечо. Его пистолет отлетел за край башни, и он тяжело упал на мрамор, ошеломленно уставившись на неё. Её руки всё ещё были скованы, но Урсула всё равно прижала ладони к его горлу и начала направлять в них огонь.

Солдат ахнул.

— Боги преисподней, Урсула. Что ты делаешь?

— Я хочу, чтобы ты ответил на некоторые мои вопросы. Начиная с… кто ты, чёрт возьми, такой?

Он уставился на неё.

— Ты не знаешь?

Урсула продолжала позволять огню закипать в её венах, более внимательно изучая лицо мужчины. На вид ему было около шестидесяти, левую щёку пересекал длинный белый шрам. И всё же когда-то он, возможно, был красив, с волевым подбородком и голубыми глазами. В этих глазах было что-то знакомое.

Она ахнула, осознавая, что происходит. Они были такого же тёмно-синего цвета, как и её собственные.

— Откуда ты узнал моё имя? — она не смогла сдержать дрожь в голосе.

— Я знаю твоё имя с тех пор, как ты появилась на свет, Урсула Энн Турлоу. Пожалуйста, перестань пытаться сжечь меня.

Голова Урсулы шла кругом. У него были её глаза. Он знал её имя. На самом деле, он только что назвал её полное имя. Имя, которого она не помнила.

Она выпалила единственное, что пришло ей в голову.

— Что это была за фигня с оружием?

Мужчина вздохнул.

— Я просто должен был убедиться, что это ты. Я думал, ты умерла. Я твой дедушка, Урсула, — он посмотрел на огонь, лижущий её пальцы, затем провёл пальцами по языкам пламени. — Твой огонь не причиняет мне вреда. Он тоже течёт в моих венах. Я тоже присягнул Эмеразель.

Урсула опустилась на корточки.

— Ты отец моей матери?

— Да.

Она с трудом сглотнула.

— Значит, тебе удалось выжить даже после того, как она совершила измену.

Её дедушка рассмеялся, но в его смехе не было радости.

— Я крепкий старый чудак.

Он медленно поднялся на ноги. Его воротник обуглился по краям, но в остальном он был невредим, кожа на шее не пострадала.

Урсула встала, и в её голове пронёсся миллион вопросов. Что случилось с её матерью и остальными членами семьи? Почему он не искал её? «Ладно, Урсула. По одному вопросу за раз».

Она с трудом сглотнула, пристально глядя на него.

— Как ты меня нашёл?

— Я начальник стражи короля Мидака. Я был там, когда Люциус сказал королю, что на него напали демон и женщина, которая подходит под твоё описание. К счастью, шпионы короля докладывают непосредственно мне. Я был первым, кто узнал о твоём местонахождении, — он остановился, чтобы посмотреть на неё, и на его лице отразилось беспокойство. — Но вот чего я не понимаю. Кажется, ты меня совсем не узнаёшь.

— У меня нет никаких воспоминаний о моём детстве. Когда мне было пятнадцать, я оказалась в Лондоне с полной амнезией. Ничего, кроме клочка бумаги с моим именем и предупреждением о том, что делать, когда мне исполнится восемнадцать.

Её дедушка шагнул к ней. Он прихрамывал, но именно выражение его лица нервировало её. В его голубых глазах светилась печаль.

— Ты была в Лондоне все эти годы? Я думал, ты умерла. Трудно поверить, что это действительно ты здесь.

— Я была в Лондоне. Понятия не имею, как я туда попала. Они нашли меня в дымящихся развалинах церкви Святой Этельбурги.

Её дедушка кивнул.

— Там был сигил. Он перестал работать. Церковь полностью сожжена?

— После того, как я прибыла, там ничего не осталось.

— Почему ты ничего не помнишь?

Урсула покачала головой.

— Понятия не имею. Я думала, ты знаешь.

— Значит, ты ничего не помнишь о своей матери? — тихо спросил он.

— Я в курсе, что она умерла.

Её дедушка кивнул, не глядя на неё.

— Моя дочь совершила ужасный поступок. Я верю, что она заслужила свою участь, — когда он снова посмотрел на неё, в его глазах блестели слёзы. — Что произошло после того, как ты прибыла в Лондон? Как ты нашла дорогу обратно сюда?

— На мой восемнадцатый день рождения Эмеразель прислала за мной адского гончего. С тех пор я работаю на неё. Предполагалось, что я буду собирать души, но мне пришлось заскочить в Царство Теней, и я оказалась вовлечена в план инкуба свергнуть бога ночи. Ты знаешь, как это бывает, — Урсула скрестила руки на груди. — Как получилось, что у тебя оказался огонь Эмеразель? Разве здесь это не запрещено законом?

Старик вздохнул.

— До смерти твоей матери у короля Мидака был волшебный кинжал, который позволял ему вырезать на людях символ Эмеразель. Он использовал кинжал, чтобы создать великую армию, — его глаза, казалось, прожигали Баэла насквозь. — Когда Никсобас узнал о том, что делает Мидак, он послал своих демонов атаковать…

Что-то сдвинулось за спиной Урсулы, и она резко обернулась. Баэл перекатился на бок и уставился на них. Её дедушка обмотал рот Баэла белой тканью в качестве кляпа.

Её дедушка говорил хрипло.

— Хочешь, я отдам тебе честь убить этого теневого гада? Я не могу представить, что демон делал с тобой, пока ты была его пленницей.

Урсула удивлённо моргнула.

— Ну, для начала он сварил мне суп. Я не его пленница.

— Ты знаешь, кто он такой? — Урсула уловила замешательство в голосе своего деда.

— Знаю. Он мой друг. Он спас меня в Царстве Теней, — вероятно, лучше опустить весь эпизод с помолвкой.

Лоб её деда нахмурился.

— Значит, он тебя не похищал?

— Нет. Он помогает мне, — Урсула внезапно вспомнила, как её дедушка упомянул о том, что он начальник королевской стражи. — Мы пытаемся украсть Экскалибур у Люциуса, Драка. Мы думаем, что Дитя Тьмы восстало, и только Экскалибур может победить его.

Выражение лица её деда было непроницаемым.

— Ты действительно веришь, что пророчество исполняется?

Урсула кивнула.

— Ты слышал об Абраксе?

Её дедушка кивнул.

— Он и этот, — он указал на Баэла, — возглавляли штурм горы Асидейл.

Урсула сделала глубокий вдох.

— Мы почти уверены, что он — Дитя Тьмы. Он пытается свергнуть богов. Он говорит, что хочет освободить человечество, но, честно говоря, он просто хочет править им. У него небольшие проблемы с самолюбием.

Её дедушка покачал головой.

— Даже если это так, сейчас невозможно отобрать Экскалибур у Люциуса. Он превратился в своего дракона. Клинок — часть его тела.

— В пророчестве сказано: «Дитя Тьмы, помни. Предвестишь ли ты Гибель горы Асидейл, королевства огня?» Если мы не остановим Абракса сейчас, он уничтожит Царство Теней, а затем нападёт на Маунт-Асидейл.

Дедушка Урсулы надолго задумался, поглаживая подбородок.

— Ну, есть один возможный способ…

Баэл медленно поднялся на ноги, громко прочистив горло, но Урсула не обратила на него внимания.

Она выдержала пристальный взгляд своего деда.

— Скажи мне, как я могу победить Люциуса. Мне говорили, что никто никогда не побеждал его.

— Это не совсем так. Белая Драконица победила его.

В груди Урсулы зародилась надежда.

— И как мне найти Белую Драконицу?

Её дедушка покачал головой.

— Её не видели тысячелетиями.

— Она мертва?

— Я так не думаю. Драконы бессмертны до тех пор, пока их не убьёт человек. Никто не утверждал, что убил её.

— Так где же мне её найти?

— В этом-то и проблема, — сказал её дедушка. — Считается, что она живёт на самой горе Асидейл.

Урсула взглянула на серые городские крыши.

— Нет, — поправил её дедушка. — Не в городе. За всеми этими облаками и смогом скрывается огромная гора. Говорят, там обитает Белая Драконица.

— Ты веришь этим слухам?

— Я не знаю… — сказал её дедушка. — Но люди исчезают каждый год. На снегу есть следы, отметины…

Баэл фыркнул, и его бледные глаза блеснули в темноте.

— Может быть, теперь мне стоит вынуть кляп, — сказала Урсула.

Её дедушка отступил назад, и Урсула подошла к Баэлу сзади, протянув руку, чтобы развязать кляп на его затылке.

Баэл впился взглядом в её деда, и его глаза были чистейшим льдом.

— Белая Драконица — это миф. И даже если бы она была настоящей, она убьёт нас в одно мгновение, если мы её найдём.

Глаза деда Урсулы сузились, и огонь Эмеразель заплясал вокруг его пальцев.

— Единственная причина, по которой ты сейчас жив — это потому, что моя внучка сказала, что ты её друг.

Урсула подняла руку.

— Это уже решено. Баэл, я собираюсь поискать Белую Драконицу.

Баэл выругался себе под нос.

Её дедушка приподнял свои седые брови.

— Это не самый худший вариант на свете. Здесь вы не в безопасности. Мидак узнает, кто она такая, если он ещё этого не сделал. Как только это случится, его охранники обыщут каждый дом в городе, пока он не найдёт её. Поднимитесь на несколько недель в горы. Пусть здесь всё остынет, и тогда вы сможете уйти.

— Или, может быть, к тому времени мы уже найдём Белую Драконицу, — сказала Урсула.

Ни Баэл, ни дедушка Урсулы не выглядели особо убеждёнными, но и спорить не стали.

Глава 22

Дедушке Урсулы удалось убедить Баэла поклясться бездной Никсобаса, что он не причинит вреда Урсуле, и только тогда он отпустил их. После того, как они спустились к подножию башни, Урсула подобрала свой кинжал с посыпанной гравием дорожки. Туман сгустился, и холодок пробежал по коже Урсулы, пробирая даже сквозь шаль.

Её дедушка исчез в тумане, вернувшись через несколько минут в карете. Он вышел, открывая дверь для Баэла и Урсулы.

— Она доставит вас туда, куда вам нужно. Дом моих предков находится в Сан-Мераце. Ты сможешь найти туда дорогу?

Баэл кивнул.

— Конечно.

— Когда приедете, скажите владельцу «Трёх поросят», что вы мои гости. Они отведут вас в моё шале. Я пошлю ему голубя, так что он должен вас ожидать.

Баэл забрался на переднее сиденье, взяв поводья, чтобы управлять каретой.

Дедушка Урсулы посмотрел на неё, и его синие глаза блестели в темноте.

— Урсула, — начал он. — Я так рад, что ты жива. Когда всё это закончится, я надеюсь, мы снова сможем найти друг друга.

Странное, пустое чувство вины пронзило её грудь. Она совсем его не помнила.

— Конечно. Ты назвал меня Урсулой Энн Турлоу, но я не знаю твоего имени.

Он улыбнулся.

— Меня зовут Фрэнк, но в детстве ты всегда называла меня Papa.

Урсула склонила голову набок.

— Я скоро вернусь, Фрэнк, — она не могла заставить себя назвать этого незнакомца Papa. — А потом я хочу услышать всё о своей жизни до того, как я сбежала в Лондон.

С тупой болью в груди Урсула забралась на переднее сиденье кареты вместе с Баэлом. Бездна, казалось, расцветала внутри неё разъедающей пустотой. Отрезав свои воспоминания, она отрезала важную часть себя, и теперь ей не хватало этого, как фантомной конечности. Она посмотрела на Фрэнка, помахавшего ей на прощание, и Баэл повёз их по гравийной дорожке в туман.

— Ты совсем его не помнишь? — спросил Баэл.

Урсула покачала головой.

— Нет. И мне как будто чего-то не хватает. Как будто я неполноценная.

Пристальный взгляд Баэла скользнул по ней.

— Ты вспомнишь, Урсула, если захочешь.

Карета набирала скорость, и они мчались в темноте, подпрыгивая на камнях и ямах на дороге, а Урсула смотрела в небо. Слабое зарево разливалось по горизонту, восходящее солнце окрасило облака в розовый оттенок, и пыльно-розовое сияние озарило скалистый ландшафт. Они удалялись от города по пологим холмам, поросшим деревьями. Она дрожала от холода, и Баэл укрыл её ноги шерстяным одеялом. Урсула туго закуталась в него, но всё равно обнаружила, что прижимается к Баэлу, чтобы согреться.

— Немного осталось, — мягко сказал Баэл.

Янтарный солнечный свет освещал альпийский лес из сосен и елей. На востоке ландшафт круто обрывался в глубокую долину. Снег припорошил верхушки деревьев, ярко сверкая в первых лучах солнца. В дальнем конце долины на склоне холма приютилось маленькое поселение. Вдыхая холодный горный воздух, Урсула почувствовала слабый запах древесного дыма из труб. Значительное улучшение по сравнению с телегой для перевозки трупов, на которой они добрались сюда.

Баэл указал на деревню.

— Это Сан-Мерац.

— О, — отозвалась Урсула. — Тут очень красиво.

Над ними возвышался огромный пик. Он вздымался в небо подобно массивной пирамиде, и его склоны представляли собой смесь белого снега и отвесных каменных утёсов. Высотный ветер сдувал снег с вершины, поднимая его в воздух.

— Это гора Асидейл? — спросила Урсула.

— Да, — сказал Баэл. — Раньше её было видно из замка Калидор, но в последние годы из-за угольных пожаров город окутался дымом и смогом.

Дорога повернула, и они помчались в осиновый лес по направлению к Сан-Мерацу.

***

К тому времени, когда они прибыли, солнце уже полностью взошло. Баэл направил лошадей к коричневому трёхэтажному зданию с остроконечной крышей и изогнутыми белыми карнизами.

Когда лошади остановились, к ним подбежал мальчик, и Баэл передал ему поводья. Вывеска над дверями здания гласила: «Три поросёнка».

Урсула вышла из экипажа, затем последовала за Баэлом через скрипучую дверь в маленькую таверну с покосившимися стенами.

«Три поросёнка» были тихим местом — или, что более вероятно, восход солнца был тут не самым популярным временем суток. Двое пожилых мужчин сидели за столом и играли в нарды.

Пожилой бармен кивнул им, когда они приблизились, протирая салфеткой пинтовую кружку.

— Вы, должно быть, друзья Фрэнка?

— Да, — сказала Урсула. — Он сказал, что вы могли бы указать нам путь к его шале.

— Конечно, — сказал бармен. — Мой мальчик Каллум покажет вам дорогу.

Урсула обернулась, слегка подпрыгнув, и обнаружила, что маленький мальчик появился, казалось бы, из ниоткуда.

Россыпь веснушек покрывала его нос, и он, моргая, смотрел на Урсулу.

— Вы гости Фрэнка?

— Да, — ответила Урсула. — А ты Каллум, я так понимаю.

Мальчик кивнул и повернулся, чтобы вывести их из таверны. Снаружи, в молочном солнечном свете, Каллум повёл их вниз по дороге на тропинку, которая поднималась по склону холма. Пока они шли, Каллум поддерживал непрерывный поток болтовни.

— Голубя Фрэнка зовут Джек, — сказал он очень серьёзно, но ни к кому конкретно не обращаясь. Чуть дальше он указал на живописный ручей. — Это Хихикающий ручей.

— Очень красиво, — сказала Урсула.

Каллум уставился на неё.

— В прошлом году в одном из его бассейнов утонула девушка, — его тон создавал такое впечатление, будто она должна была знать об этом.

Урсула вздрогнула. «Странный ребёнок». Тропинка привела их обратно в лес, и запах сосны придал Урсуле бодрости.

Каллум ухмыльнулся.

— В лесу водятся медведи, но они почти никогда не едят людей.

— Ты когда-нибудь видел медведя? — тихо заговорил Баэл.

Каллум покачал головой.

— Нет, но мой дедушка видел. Он говорит, что они размером с лошадь.

— Каллум, ты знаешь что-нибудь о Белой драконице? — спросил Баэл.

Каллум остановился, и его глаза расширились, а лицо побледнело.

— Никто не видел дракона уже сто лет, — последнее слово он прошипел, до жути походя на старуху.

— Ты думаешь, он всё ещё там? — спросила Урсула.

Каллум медленно кивнул.

— Иногда по ночам… — он вздрогнул, словно вспомнив что-то ужасное. — Я слышу крики. Монстры приходят, когда на улице темно, — не сказав больше ни слова, он повернулся и побежал обратно в город.

— Что ж, это нервирует, — сказала Урсула.

Баэл пожал плечами.

— Люди боятся драконов.

Шаги Урсулы хрустели по тропинке, пока лес внезапно не закончился, и они не вышли на альпийский луг. В дальнем конце стояло живописное шале с остроконечной крышей, украшенной большой декоративной лепниной. Но не красота здания заставила Урсулу упасть на колени.

На лугу перед ней утреннее солнце освещало сотни золотых, голубых и розовых цветов — точь-в-точь как полевые цветы из её снов. Васильки, анемоны, маргаритки и цикорий… Пятна барвинкового и медового оттенков.

Всё выглядело точно так же, как полевые цветы, которые она рисовала на стенах почти везде, где жила.

Глава 23

На следующее утро Урсула, дрожа от холода, стояла на маленьком балконе. Она проспала допоздна, горный воздух оказывал снотворное действие. Теперь её плечо полностью зажило. На склонах гор деревья покрылись тонким слоем снега. Иней блестел на стеблях и лепестках полевых цветов, и она поняла, как ей повезло, что она вообще их увидела.

В дополнение к полевым цветам шале вызвало у неё свои воспоминания. Внутри она обнаружила черно-белые фотографии на стенах. Мужчина, похожий на её дедушку, хорошенькая женщина и маленькая девочка. На фотографиях не было никаких надписей, но Урсула сразу поняла, что эта женщина — её мать, а девочка — это она сама. В её сознании промелькнуло смутное воспоминание, как рыжеволосая женщина учила её сражаться на мечах.

Но это ещё не всё. В задней комнате Урсула обнаружила стеллаж с коллекцией оружия: мечами, кинжалами и копьями. Когда она взяла в руки одно из лезвий, то узнала его знакомый вес. Это оружие, пользоваться которым её обучила мать.

И всё же так многого не хватало. Она до сих пор не могла вспомнить никаких конкретных деталей из своего детства, кроме смутных проблесков тренировок. Баэл указал, что там не было фотографий кого-либо, кто мог бы быть её отцом.

Баэл присоединился к Урсуле на балконе и протянул дымящуюся кружку чая.

— Ты хорошо спала?

— Да, — Урсула была укрыта толстым пуховым одеялом, и оно согревало её, несмотря на то, что ночь принесла с собой пронизывающий холод. Но не так тепло, как тогда, когда Баэл спал рядом с ней. Она проснулась и обнаружила, что прильнула к его мускулистому телу, а её ноги постыдно обвились вокруг его ноги.

— Я довольно хорошо выспался, — сказал он и добавил: — Я приготовил завтрак.

Урсула вернулась в шале, встреченная насыщенным ароматом бекона, и в животе у неё заурчало.

Баэл широко улыбнулся.

— Сегодня утром я съездил в город за припасами. На этот раз никакого мяса летучей мыши, обещаю, — он поставил на стол две тарелки с яйцами и беконом. На подставке в центре стола стоял дымящийся чайник с чаем.

Урсула села, и у неё потекли слюнки, затем она с тихой яростью набросилась на еду.

— Это восхитительно. Спасибо, что позаботился об еде.

Он неловко откашлялся.

— Я не смог как следует приготовить завтрак. В Царстве Теней слуги прислуживают лордам. А в древнем Библосе мужчины никогда не готовили. Я потратил по меньшей мере дюжину яиц и фунт бекона, а потом вышел на улицу, чтобы найти кого-нибудь, кто приготовил бы для меня, — он кивнул на молодого человека, который сидел в углу комнаты.

Урсула подпрыгнула. Она даже не заметила его, но теперь, взглянув туда, увидела страх, отразившийся на его бледном лице. Баэл, по-видимому, напугал его до смерти — настолько, что он согласился прийти в шале и приготовить для них еду.

— Т-теперь я могу уйти? — заикаясь, жалобным голосом произнёс молодой человек.

Баэл коротко кивнул.

— Ты можешь уйти. Спасибо за помощь.

Молодой человек поднялся на трясущихся ногах и, спотыкаясь, вышел из шале.

Урсула поднесла ладонь ко рту, сдерживая смех.

— Тебе десять тысяч лет, и ты так и не научился готовить яйца?

Тёмные брови Баэла поползли вверх.

— Я был занят тем, что был воином легендарной силы.

— Ммм. Это действительно отнимает много времени. Такие высокие требования.

— И мне никогда не нужно было учиться готовить. Всегда имелся кто-то, кто мог сделать это за меня.

Урсула подавила улыбку, представив себе озадаченное лицо Баэла, когда он пытался приготовить яичницу-болтунью этим утром. Побеждённый безжалостным жаром сковородки.

— Когда-нибудь я могу научить тебя готовить, если хочешь.

— Это действительно кажется полезным навыком.

Урсула подавила очередной смешок. За десять тысяч лет это только сейчас пришло ему в голову.

***

Несколько часов спустя Урсула и Баэл поднимались по склонам горы Асидейл. Лёгкие Урсулы горели в груди, а ноги казались налитыми свинцом. Она не знала точной высоты, но воздух определённосделался разреженным. Усталость жгла её мышцы. Не то чтобы она собиралась признаваться в этом Баэлу.

Теперь они шли пешком через осиновую рощу. Деревья сбросили свои листья, оставив только стволы с бледной корой. Урсуле казалось, что они идут по лесу из костей.

— Как у тебя дела? — глаза Баэла скользнули вверх и вниз по её телу.

— Я в порядке, — солгала Урсула, пытаясь скрыть то, как тяжело вздымалась её грудь.

Они добрались до гребня холма, и отсюда Урсула смогла разглядеть крышу шале. Отсюда оно казалось таким маленьким, как игрушечное. Вдалеке густые облака скрывали город Маунт-Асидейл.

Прямо над ними возвышалась сама гора Асидейл. Она походила на вершину швейцарских Альп, с огромными заснеженными полями, выступающими скалами и массивными ледяными глыбами. Урсула не хотела признавать этого, но теперь она понимала, почему Баэл сказал, что найти Белую Драконицу (если она действительно существует) было невыполнимой задачей.

Баэл протянул ей флягу, и Урсула сделала глоток ледяной воды. Теперь они оставили осиновый лес позади и начали подниматься по краю хребта. С горы дул холодный ветер, но физические нагрузки согревали тело Урсулы. Привыкнув к разреженному горному воздуху, она двигалась в комфортном темпе рядом с Баэлом.

— Что ты думаешь о Фрэнке? — спросила она.

— Он показался мне интересным.

В его ответе было что-то такое, от чего Урсула ощетинилась.

— Интересным? И это всё?

Баэл не ответил.

— Он одолжил нам свой экипаж и позволяет нам остановиться в его шале.

Баэл остановился и повернулся к ней лицом.

— Он один из приспешников Эмеразель, — яд пронизывал его голос.

Урсула уставилась на него, не веря своим ушам.

— Я одна из приспешников Эмеразель.

— Тебе я доверяю, — сказал Баэл. — А ему — нет.

Он повернулся, ускоряя шаг, и Урсуле пришлось напрячься, чтобы не отстать от него. Её лёгкие снова начали гореть, когда они достигли очередного гребня. Очевидно, Баэл ещё не совсем преодолел свою ярость по отношению к гончим Эмеразель. Но, учитывая, что богиня огня вынудила его убить свою жену, наверное, наличие непримиримого гнева было вполне объяснимым.

Под гребнем раскинулось широкое снежное поле. Урсула вгляделась в горные склоны. Высоко над ними на гребне холма изгибалась огромная снежная глыба, поблёскивающая на свету. Не останавливаясь, Баэл начал взбираться на гребень.

Урсула поспешила за ним. Даже в походных ботинках её ноги скользили по снегу.

— Баэл, стой! — крикнула она ему вслед, задыхаясь.

Баэл замедлил шаг, затем повернулся к ней лицом. Его глаза выглядели холодными, как снег.

— Я сражался с твоим дедом в битве при горе Асидейл.

Она не поняла, к чему он клонит.

— Верно. И что?

— Ты видела его руку? Я тот, кто отрубил её. Я чуть не убил его.

— Это была битва, — произнесла Урсула, направляясь к нему.

В глазах Баэла промелькнули тени.

— Ты не понимаешь. Мы оказались по разные стороны войны, которая бушевала ещё до моего рождения. С тех пор, как семь богов впервые спустились на землю. Эмеразель заставила меня убить мою жену. Ты также смертна, и в конце концов она заставит меня убить и тебя тоже. Она всё ещё ненавидит меня за то, что я предпочёл Никсобаса вместо неё, и когда она закончит с тобой, она попытается использовать меня, чтобы убить тебя, — он сделал паузу, когда его глаза снова приобрели свой обычный синевато-серый цвет. — Я люблю тебя, Урсула, но я не могу защитить тебя. Со мной ты не в безопасности.

Урсула ахнула от его признания, в груди у неё потеплело, а сердце учащённо забилось. Она направилась к Баэлу, но громкий треск заставил её замереть.

Когда Урсула подняла глаза, её сердце перестало биться. Чудовищный кусок глыбы откололся и нёсся прямо на них.

Глава 24

— Лавина! — крикнул Баэл, бросившись к ней.

Урсула повернулась, чтобы бежать, зная, что они никогда не успеют вовремя. Пока глыба устремлялась к ним, она раскололась на более мелкие кусочки льда, вызвав ещё больше снежных лавин. Баэл обхватил Урсулу за талию и рванул вперёд, кувырком катясь с гребня, но было слишком поздно.

Лавина обрушилась с рёвом реактивного двигателя. Они покатились вниз по склону среди ледяных глыб размером с маленькие дома. Баэл попытался удержать Урсулу, но в него врезался огромный кусок льда, и он отлетел в сторону. Урсула проваливалась в снег, который тянул за её ноги, как ледяные зыбучие пески. Где-то в глубине души она помнила, что для того, чтобы выжить во время схода лавины, нужно плыть по снегу. Она размахивала руками и брыкалась ногами, изо всех сил стараясь удержать голову над поверхностью.

— Баэл! — крикнула Урсула, и её голос потонул в рёве кружащегося снега. Сквозь белое море она мельком увидела сосновую рощу, несущуюся к ней с головокружительной скоростью. Паника пронзила её разум, когда она приблизилась к стволам… и врезалась прямо в один из них. Кора дерева прижималась к её лицу, а снег, сошедший с лавины, навалился на неё сверху. В одно мгновение солнце исчезло, и Урсула погрузилась в ледяную тьму.

Она противилась снегу, но он сгущался всё плотнее и плотнее, заключая её в ледяные тиски. Как ни странно, несмотря на её ужас, было что-то удивительно умиротворяющее в мягком шорохе скользящего снега и аромате сосновых иголок.

Несмотря на то, что снег набился ей под куртку и забился в штанины, она не чувствовала никакой боли, кроме струйки ледяной воды, стекавшей по позвоночнику, когда снег таял. Урсула пошевелила пальцами ног. Казалось, она совсем не пострадала. Она сделала вдох, но снег не позволил ей сильно расширить легкие.

«Я не умру вот так».

Она попыталась пошевелить руками и ногами, но обнаружила, что они застыли на месте, как будто её опустили в цемент, который мгновенно затвердел.

Жёсткая сосновая ветка прижималась к её щеке, и иглы были острыми, как булавки. Урсула попыталась отодвинуть голову в сторону, но добилась лишь того, что иголки ткнули её в рот.

«Ладно. Я стану одной из жутких историй Каллума».

Урсула заставила себя расслабиться и попыталась сосредоточиться. «Мне нужно придумать план». Но её мозг работал не совсем должным образом, а пальцы на руках и ногах начинали неметь. Она стиснула зубы, когда ещё одна ледяная струйка воды потекла по её спине. Именно тогда у неё появились первые намёки на идею.

Урсула начала медленно направлять огонь Эмеразель, и тепло согрело её вены. Пальцы на ногах горели, пока огонь оттаивал их. Она призвала пламя вдоль своих рук и направила в сам снег. Пар окутывал её лицо, и наконец она смогла пошевелить руками. Медленно она продвигала их вперёд, пока не удалось ухватиться за несколько веток дерева. Затем она проделала то же самое со своими ногами.

Когда снег таял, он стекал по её спине и бёдрам ледяными ручейками. Урсула заставила себя не вздрагивать. В конце концов, она смогла передвинуть обе ноги поближе к дереву.

— Это будет отстойно, — пробормотала она себе под нос, направляя огонь в голову и плечи.

Ледяная вода окатила её, стекая между грудей. Урсула проигнорировала это, изо всех сил вцепившись в ветку дерева руками. Её тело приподнялось на несколько дюймов. Она подождала, пока снег у неё под ногами осядет, затем повторила процедуру. Это заняло у неё целую вечность, но в конце концов она смогла потихоньку взобраться по стволу дерева.

Наконец её голова показалась на поверхности, и она резко втянула воздух, вдыхая чистый горный воздух.

Оказавшись на поверхности снега, Урсула плюхнулась вниз, переводя дыхание, пока не почувствовала, что готова подняться на ноги. Её куртка и брюки опалились, а подошвы ботинок тлели. Повсюду вокруг неё меж расщепленных верхушек деревьев торчали огромные глыбы льда.

— Баэл! — крикнула Урсула, и её голос эхом разнёсся по остаткам заснеженного поля. Почти сразу же она вскинула руку ко рту и повернулась, чтобы снова посмотреть на глыбу. По крайней мере, больше ничего не падало.

Урсула начала постепенно пробираться через заснеженное поле, высматривая на белом просторе Баэла. Её пульс участился, когда она нашла его рюкзак на снегу. Он был разорван, содержимое рассыпалось по снегу. Наконец, она обнаружила Баэла, привалившегося к большому куску льда. Его грудь возвышалась над снегом, нижняя половина была погребена под ним. На его лице виднелись глубокие царапины, а глаза оставались закрытыми.

Она подбежала к нему, и его глаза открылись.

— Урсула. Я ужасно боялся, что ты…

— Мертва? — Урсула рассмеялась. Она опустилась на колени, чтобы дотронуться до его щеки. — Я в порядке. Я была похоронена под снегом. Мой огонь вытащил меня оттуда. Вот и всё.

Она посмотрела вниз, на снег, слежавшийся вокруг него.

— Давай я тебя вытащу.

Баэл покачал головой.

— Нет. Ты не сумеешь.

— О чём ты говоришь? — спросила Урсула, потянув его за руку. — Ты не можешь здесь оставаться. Ты замёрзнешь насмерть, — она посмотрела на темнеющее небо и красные лучи солнечного света.

Баэл посмотрел на неё своими серыми глазами.

— Урсула. У меня сломаны обе ноги. Какой бы сильной ты ни была, ты не сможешь нести меня. Тебе нужно вернуться в деревню. Пусть они пришлют спасательную группу, — с уголка его рта стекла струйка крови. Его веки затрепетали, затем опустились.

— Баэл? — беспокойство пронзило её грудь. Урсула коснулась его плеча, но он не пошевелился.

«Я не могу бросить его. Я просто не могу». Так быстро, как только могла, Урсула направила то, что осталось от огня Эмеразель, в свои руки и начала выкапывать его из снега.

Глава 25

Пока Урсула рыла снег, вокруг неё поднимался пар. Она зарывалась в замёрзший ландшафт, её руки топили весь снег и лёд. Это заняло у неё десять минут, но она смогла расчистить достаточно снега, чтобы как следует осмотреть тело Баэла.

От увиденного ей захотелось плакать.

Обе ноги Баэла были раздроблены, а спина согнулась под неестественным углом. Она снова дотронулась его лица, но он не ответил. Его грудь медленно поднималась и опускалась.

Урсула посмотрела на темнеющее небо. Последние лучи солнца окрасили облака в тёмно-оранжевый цвет. В любой другой день это было бы прекрасно. Теперь это только усугубляло остроту ситуации. Надвигалась ночь, и если она не найдёт какое-нибудь тёплое местечко, они замёрзнут насмерть. Без своих крыльев Баэл мог умереть.

Она просунула руки под плечи Баэла и начала вытаскивать его на снежное поле. Кровь сочилась из ран на его спине, пока она тащила его, едва справляясь с весом его тела. Баэл оставлял за собой пятна крови, его сломанные ноги волочились по снегу. Лёгкие Урсулы горели, тело болело. И всё же это единственный шанс спасти его.

Если дойдёт до этого… если речь будет идти о жизни и смерти… ей придётся применить к нему заклинание Старки. Но она почти была уверена, что Баэл скорее умрёт, чем позволит ей исцелить его таким образом. Он запретил исцелять его с помощью магии, потому что это залечит раны на его спине. Он никогда не получит обратно свои крылья.

Было уже темно, когда Урсула добралась до тропинки. Или до того места, где когда-то была тропинка. Лавина пропахала осиновый лес, превратив стволы деревьев в непроходимую чащу из расщепленных брёвен.

Пульс Урсулы участился. Она ослабила хватку на плечах Баэла, её лёгкие тяжело работали. Солнце зашло, и ветер пощипывал её кожу сквозь дыры, прорванные в одежде. Она оглянулась на снежное поле, испещрённое красными прожилками. Другой лес на противоположной стороне избежал большей части лавины. Урсула прищурилась, вглядываясь в оставшийся свет, отыскивая тёмный просвет между деревьями. Урсула просунула руки под мышки Баэла. «Может быть, я смогу найти там какое-нибудь убежище».

К тому времени, как она добралась до дальнего края снежного поля, она смертельно устала, и ей было так холодно, что тело начало неудержимо дрожать. Она вглядывалась в темноту леса, в тропинку, ведущую в его глубь.

Волоча Баэла за собой, она продвигалась вперёд по глубоким сугробам. Ей потребовалась вся её сила, чтобы протащить Баэла хотя бы несколько метров.

Часть её хотела лечь в мягкий снег, зарыться под снежинки и свернуться калачиком до весны. Она могла бы впасть в спячку, как один из медведей, о которых рассказывал ей Каллум. Огонь Эмеразель согреет её.

Низкий стон Баэла вырвал её из фантазий — тихий звук, но пронизанный болью, и это вернуло её к реальности.

Урсула подняла голову и сфокусировала взгляд. В замёрзшем лесу было совершенно тихо, если не считать нескольких кружащихся снежинок. Среди деревьев тёмно-зелёные сосновые ветви закрывали небо, а стволы деревьев были толстыми, как ноги титанов.

У Урсулы перехватило дыхание, когда она мельком увидела что-то большое, маячившее в тени. Через мгновение она различила очертания дымохода и остроконечной крыши.

Надежда вспыхнула в её сердце. Используя последние силы и всё ещё волоча Баэла за собой, она пробиралась сквозь сугробы, пока не добралась до ступенек маленькой деревянной хижины. Она положила Баэла на снег, затем постучала в дверь. Её дыхание застыло в воздухе, пока она неудержимо дрожала. Никто не ответил, а крошечные окошки были слишком грязными, чтобы что-то разглядеть.

Урсула попыталась повернуть дверную ручку, но та не открывалась. Холодный зимний ветер свистел в верхушках деревьев, осыпая её снегом. С задвижки свисал железный замок. Она подёргала его, но тот не открылся. Она привалилась к двери. Измученная. Так близко к безопасности. Баэл застонал в снегу у её ног. «Думай, Урсула, думай».

Урсула снова потянулась к замку, обнаружив, что металл холоден как лёд. Обратившись глубоко внутрь себя, она призвала огонь, и пламя потекло в замок. Она ахнула, когда тепло растопило её замёрзшие пальцы. Замок треснул, ломаясь, и дверь распахнулась.

Она надеялась услышать встревоженный голос, предлагающий помощь, но её встретили только облачко пыли и слабый затхлый запах. Урсула медленно двинулась вперёд. «Мне нужно согреться».

Её взгляд упал на маленькую чугунную плиту, и она инстинктивно поползла к ней. Дверца была закрыта, но открыв её, Урсула обнаружила несколько полусгоревших поленьев. Почти не задумываясь, она направила в них остатки огня Эмеразель, и они вспыхнули пламенем.

Она откинулась назад, почти обессиленная. В открытую дверь заметало снег. Ей всёещё нужно было притащить Баэла внутрь.

«Последний рывок, Урсула».

Она подползла к нему, слишком уставшая, чтобы стоять. Каким-то образом она обхватила его руками и притянула к себе спиной. Собрав последние силы, она закрыла дверь хижины.

***

Урсула проснулась на полу хижины, дрожа всем телом, когда огонь погас, и зимний холод снова начал овладевать ею. Баэл лежал рядом с ней, его лицо становилось серым. Опустившись на колени, она прижалась щекой к его губам. Легчайшее дуновение коснулось её кожи.

«Я помогу тебе, как только смогу».

Урсула встала, её ноги дрожали. Она направилась к плите, где обнаружила небольшую кучку поленьев. Она добавила ещё несколько штук, затем повернулась, чтобы осмотреть комнату. Судя по свету, проникавшему через два маленьких окошка, по одному с каждой стороны двери, было раннее утро. У плиты стоял маленький столик, а в углу расположилась маленькая кровать. Тонкий слой пыли покрывал всё в комнате.

В животе у неё заурчало.

На полке у дальней стены она нашла несколько банок тушёного мяса, консервный нож и старую кастрюлю. «Придётся довольствоваться этим». Она открыла консервы — что-то вроде тушёной говядины с морковью — и высыпала в кастрюлю две банки.

Пока тушёное мясо разогревалось на плите, Урсула вернулась к Баэлу и прижала руку к его сердцу, чтобы почувствовать пульс. Его серые глаза приоткрылись.

— Урсула? — пробормотал он хриплым от боли голосом.

— Баэл, ты сильно пострадал, но я нашла для нас тёплое местечко.

— Урсула… — снова произнёс он, но потом его голос оборвался, а глаза закатились.

«Бл*дь».

Спешно стремясь найти безопасное место, Урсула не успела обработать раны Баэла. Теперь она впервые опустилась рядом с ним на колени, заставляя себя осознать ужас того, что лавина сотворила с его телом. Горе ударило её, как кулаком по горлу. Обе ноги были раздроблены, сломаны во многих местах. Но это ещё не самое худшее. Его бёдра были вывернуты под совершенно неестественным углом. У него была сломана спина.

Урсула посмотрела на кровать. Это было бы самое удобное место, но поскольку у него сломана спина, она боялась, что сделает только хуже, если перенесёт его туда.

Вместо этого она подошла к кровати и стянула простыни. Вернувшись к Баэлу, она начала снимать с него одежду.

— Не оставляй меня, Баэл. Мне ещё нужно научить тебя готовить.

Сначала она сняла с него ботинки. Другое дело — брюки. С искалеченными ногами и сломанной спиной снимать их было бы рискованно. Обыскав хижину, она нашла маленький нож, затем осторожно срезала брюки, обнажив россыпь фиолетовых синяков.

Добравшись до его бёдер, Урсула расстегнула ремень, затем отрезала остальную ткань. Под брюками у него были чёрные трусы-боксёры. На протяжении всего этого единственным движением Баэла было медленное поднимание и опускание его груди.

Затем Урсула аккуратно разрезала его тёмно-синий свитер. Его грудь была обнажена, и, не задумываясь, она провела пальцами по тёмным татуировкам, нанесённым чернилами на его кожу. Снимая ткань с его живота, она с трудом сглотнула, и её горло сжалось. Кожа там была тёмно-фиолетовой, и не от чернил татуировок. Массивные синяки покрывали его мускулистый торс. Должно быть, именно в это место его ударил кусок глыбы.

Урсула осторожно прикоснулась к пурпурной коже. Глаза Баэла распахнулись — чёрные, как бездна. Он схватил её за запястье одной из своих массивных рук.

— Нееет, — прорычал он.

— Прости, — прошептала Урсула.

Баэл ослабил хватку, и его глаза закрылись. Так осторожно, как только могла, Урсула сняла с него оставшуюся часть свитера. Она не пыталась перевернуть его, но видела, что у него также ранена спина. Кровь растекалась по полу.

Урсула присела на корточки и оглядела его. Он был так тяжело ранен, что она не знала, с чего начать. Искушение воспользоваться заклинанием было непреодолимым, но Баэл никогда не простил бы ей того, что она разрушила его шанс вернуть крылья. Она использует заклинание только в крайнем случае. Может, ей всё-таки нужно вернуться в город, чтобы найти целителя. Она сняла с плиты кастрюлю с дымящимся супом. «Я вернусь за ним позже».

Урсула осторожно укрыла Баэла пуховым одеялом. Затем она подошла к двери и отперла её.

Вот только когда она открыла дверь, её сердце ухнуло в пятки, когда в комнату хлынул сугроб снега. Она с грохотом захлопнула дверь. Пока она была в отключке, выпал снег, похоронивший их в хижине. Уйти отсюда прямо сейчас практически невозможно.

«Чёрт возьми». Ей нужно мыслить ясно, но она с трудом могла сосредоточиться. В животе у неё заурчало, и она переложила рагу в керамическую миску. Может, и Баэла удастся немного покормить.

Когда Урсула вернулась к Баэлу, его кожа стала ещё бледнее. Он тихо застонал. Когда она дотронулась до его лба, то обнаружила, что он горячий от лихорадки. Съев ложку рагу, она несколько минут изучала его. Затем она вздохнула и поставила миску на стол.

Имелся один способ, которым Урсула могла спасти его, не разрушая его будущее крылатого демона, но это будет отнюдь не романтично. Она дрожала в своей промёрзшей одежде, насквозь промокшей от снега.

«Сначала надо высушиться». Урсула стянула с себя промокшую одежду, оставшись в нижнем белье, и повесила всё сохнуть у теплой плиты. Оставшись в одном лишь тесном кружевном лифчике и трусиках, она принялась собирать всё необходимое.

Пять минут спустя она выложила моток старой верёвки, которую нашла висящей на гвозде, и маленький нож. Первым делом она размотала верёвку. Затем, так осторожно, как только могла, она связала ему ноги вместе. Запасной конец она закрепила вокруг одной из ножек чугунной плиты.

Далее она присела на корточки у его головы с лезвием в руке.

— Прости за это, Баэл. Это будет грязно, — Урсула сделала надрез на ладони, затем капнула немного своей крови ему в рот.

Эффект был мгновенным. Глаза Баэла распахнулись — красные, как её кровь, и сосредоточенные на её запястье. Она планировала отдёрнуть руку, но Баэл оказался быстрее. Он схватил Урсулу за руку и подтащил к своим губам. Его рот ощущался горячим на её коже, и Урсула почувствовала, как кровь начала вытекать из неё.

«Чёрт. Я быстро теряю над этим контроль».

Глава 26

Глаза Урсулы резко распахнулись. Она была уже не в хижине на склоне горы Асидейл. Вместо этого она сидела в огромном зале. Слуги суетились вокруг неё, разнося подносы с жареными цыплятами, корзиночки с креветками на пару и груды мясных пирогов. Кто-то зашептал ей на ухо, и она повернула голову, чтобы увидеть Абракса, одетого в униформу цвета индиго. Его серебристые глаза сияли от возбуждения. Она открыла рот, чтобы закричать, но вместо крика ужаса раздался низкий мужской голос. Голос Баэла.

— Это настоящий пир, тебе не кажется?

Абракс кивнул.

— Для людей эта еда исключительна.

— Итак, мы на одной волне, — продолжил Баэл. — После ужина мы подписываем перемирие. Король отдаёт своих учеников, и мы отступаем.

— Верно, — сказал Абракс.

В теле Баэла она почувствовала, что стоит, уносимая вместе с ним, в его памяти. Он поднял свой бокал.

— Тост за короля Мидака, — сказал он. — Это перемирие принесёт мир на гору Асидейл. Перемирие в войне между Эмеразель и Никсобасом.

Зал зааплодировал, но взгляд Урсулы устремился к королевскому столу в дальнем конце зала. На дальнем конце стола сидел мужчина в золотой короне с рубиновыми вкраплениями — предположительно, царь Мидак. Его золотистые волосы выбивались из-под короны, голубые глаза впитывали всё происходящее. Справа от него сидела королева, чьи тёмные волосы резко выделялись на фоне белого платья.

А слева от него… Кестер. На бедре у него висел меч, и он оглядывал комнату.

Но внимание Урсулы привлекла женщина, стоявшая рядом с королевой. Её каштановые волосы рассыпались по пурпурному бархатному платью. С её ярко-голубыми глазами и сердцевидным лицом невозможно было ошибиться в том, что эта женщина являлась матерью Урсулы. Кровь застучала у Урсулы в ушах.

Ей хотелось закричать, пробежать через всю комнату и задать этой женщине миллион вопросов, но, конечно, она не могла. Это было воспоминание Баэла. Она не контролировала происходящее.

Вместо этого Урсула тихо сидела и принялась за еду. Поскольку глаза Баэла были сосредоточены на еде, Урсула не могла разглядеть ничего, кроме огромного стейка и горки картофеля. «Пожалуйста, взгляни вверх. Пожалуйста, взгляни вверх».

Мирную атмосферу прорезал крик, и глаза Баэла взметнулись вверх. За столом короля Мидака разразилась потасовка. Всё, казалось, замедлилось, затихая по мере того, как глаза Баэла переходили от человека к человеку. Сначала его взгляд метнулся к Кестеру, который потянулся за своим клинком. Затем он перешёл к королю, на лице которого застыло выражение крайнего ужаса. Когда Баэл посмотрел на королеву, источник ужаса стал очевиден. Кровь хлынула из центра её груди, откуда торчал нож для стейка. Взгляд Баэла скользнул к матери Урсулы. С её рук капала кровь, когда она бросилась на короля.

Сцена замедлилась ещё сильнее, когда на мгновение мать Урсулы повернулась к Баэлу. Урсула ожидала увидеть некую гримасу, но лицо женщины вместо этого выглядело странно спокойным. А потом она увидела её глаза — чёрные, как бездна Никсобаса.

Урсула завизжала в безмолвной агонии.

Затем всё снова ускорилось. Баэл перепрыгнул через стол. Сидевший напротив него Кестер обнажил свой меч. Оттолкнув короля в сторону, Кестер вонзил свой клинок в живот матери Урсулы.

Баэл добрался до неё мгновением позже, но Кестер преградил ему путь.

— Вы предали нас.

— Нет! — закричал Баэл.

Король Мидак выступил вперёд, встав рядом с Кестером и обнажив свой меч.

— Я видел её глаза, — прорычал король. — Одна из твоих ночных ведьм. Никакого перемирия не будет. Это было покушение, — голос короля сделался хриплым от волнения, его глаза пылали яростью. — Убейте теневых демонов!

Баэл бросился в атаку, но королевский стражник перехватил его. Одним взмахом Баэл отрубил ему голову. Когда взгляд Баэла снова сфокусировался на короле, между ними появилось ещё больше стражников. Возглавляемые дедом Урсулы, они сомкнулись вокруг Баэла и Абракса.

Воспоминание перемоталось вперёд. Теперь Баэл и Абракс отбивались в диком смешении теней и ярости. Пол вокруг них стал скользким от крови. Тем не менее, охранники напирали. Баэл и Абракс продолжали потрошить их, перерубая шеи и протискиваясь поближе к королевскому столу.

Когда они добрались до него, Абракс прыгнул сверху. Баэл опустился на колени, чтобы осмотреть мать Урсулы. Она лежала на полу, из раны в боку сочилась кровь.

— Кто послал тебя? — спросил Баэл.

Мама Урсулы в ответ уставилась на Баэла. Её глаза снова стали голубыми — они больше не отражали тьму бездны. Она не ответила.

Баэл прижал руку к её ране, надавливая на неё.

— Я спрашиваю, кто тебя послал?

Мать Урсулы тихо застонала, но ничего не ответила.

Крик заставил Баэла повернуть голову. Молодая девушка метнулась к нему, приставив меч к его горлу. Абракс бросился на неё, выставив клинок, но Баэл блокировал его атаку своим собственным мечом.

Девушка продолжала напирать, всё равно направляясь к нему. Баэл вспышкой теней увернулся от клинка девушки. Резким движением он выбил оружие у неё из рук, затем крепко стиснул руками. Неподалеку Абракс держал оборону, сражаясь с любым приближавшимся королевским стражником.

— Кто ты? — спросил Баэл.

Девушка подняла глаза на Баэла, и Урсула чуть не закричала. Голубые глаза, рыжеватые волосы, свирепое выражение лица, которое она миллион раз видела в зеркале. Это её собственное лицо смотрело на Баэла. Лицо П.У. — Прежней Урсулы.

— Не причиняй вреда моей матери, — её глаза наполнились слезами, когда она оглянулась на маму.

— Мне нужно знать, почему она предала нас, — сказал Баэл.

П. У. противилась его хватке.

— Моя мать — последовательница Эмеразель.

Баэл покачал головой, крепко сжимая её.

— Я увидел бездну в её глазах. Она последовательница Никсобаса.

— Н-нет… — пробормотала П.У., запинаясь — Моя мать никогда бы не предала короля Мидака. Она любила королеву.

Баэл посмотрел на тело королевы, лежащее на полу. Рукоятка ножа для стейка всё ещё торчала из её груди.

Взметнувшиеся крылья Баэла за его спиной отбросили тёмную тень на Урсулу, и она высвободилась из его хватки.

Вокруг них начало подниматься пламя.

Глава 27

Урсула медленно открыла глаза. Снаружи вокруг хижины завывал штормовой ветер, а в печке потрескивал огонь. Она была почти обнажена, если не считать кружевного лифчика и трусиков. Баэл лежал рядом с ней, его глаза были закрыты, рот больше не прижимался к её запястью. Её рука покоилась у него на груди, и когда она начала убирать ладонь, его глаза распахнулись: две радужки цвета крови.

— Урсула, — произнёс Баэл грубым голосом. Его тело переполнилось напряжением, как будто ему требовалась каждая унция его сил, чтобы удержаться и не разорвать её на куски. Он начал медленно приподниматься.

Урсула вспомнила про его покалеченное тело.

— Не двигайся.

Она посмотрела на его ноги — разорванная плоть и раздробленные кости теперь полностью срослись. Его бёдра выглядели нормальными и ровными. Возможно, она и превратила его в каннибала, помешанного на её крови, но, по крайней мере, она исцелила его.

Она посмотрела снова, и страх пронзил её насквозь. Ноги Баэла больше не были связаны верёвкой. Прежде чем она успела отскочить в сторону, Баэл схватил её за талию и крепко стиснул пальцами. Он притянул её к своей мускулистой груди, состоявшей как будто из чистой стали, и его кроваво-красные глаза впились в неё взглядом.

Кровь быстрее побежала по её венам. Урсула остро ощущала каждый дюйм кожи, который касался Баэла, а её груди прижимались к его груди.

Она также осознавала, что он может в любой момент перегрызть ей горло, но, казалось, не могла сосредоточиться ни на чём, кроме его мощного тела под ней, его пальцев на её талии. Его дыхание согревало её шею, рот был в опасной близости от её горла. Не вполне отдавая себе отчёт в том, что делает, Урсула выгнула шею в молчаливом приглашении. Она интуитивно чувствовала, что прямо сейчас должна отдать контроль Баэлу, поддаться тому, чего он хотел.

Его зубы скользнули по её горлу.

— Ты исцелила меня, — прорычал Баэл. — Своей кровью.

Она почувствовала, как её бедра прижались к нему.

— Другого выхода не было.

— Я сказал тебе привести помощь.

Когда Баэл впервые пил из её вен, он стал звероподобным и демоническим. На этот раз он, казалось, лучше владел собой. «Может быть, кровь Ксартры всё ещё помогает ему».

Урсула коснулась его щеки.

— Я видела тебя. В битве при горе Асидейл. Мы уже встречались раньше.

Голос Баэла урчал у её горла.

— О чём ты говоришь?

— Я видела твои воспоминания после того, как моя мать напала на королеву. Я была там. Абракс пытался напасть на меня, но ты парировал удар. Я пыталась убить тебя. Ты позволил мне жить. Так что считай, что мы квиты.

Дыхание Баэла горячо обдавало её щёку, аромат сандалового дерева окутывал её, словно опасная ласка. Кожа Урсулы вспыхнула. Его глаза снова стали бледно-серыми, и теперь они были полны вопросов. Его кожа казалась гладкой по сравнению с её кожей, и весь её мир сузился до каждой точки соприкосновения между ними — вершинки её грудей скользили по его груди, его пальцы собственнически сжимали её талию. Она хотела, чтобы они опустились ниже, исследовали её тело.

Словно прочитав её мысли, Баэл прижался к её губам обжигающим поцелуем. Урсула приоткрыла губы, и их языки встретились. Её кожа горела, грудь пылала, и расплавленный жар скапливался в её нутре. Она обхватила Баэла ногой, безмолвно требуя от него большего. Она почувствовала, как её груди набухли, а тело приготовилось принять его.

Всего на мгновение Баэл оторвался от поцелуя.

— Я люблю тебя, Урсула, — произнёс он. Его голос был совершенно ровным, как будто это заявление было всего лишь комментарием о погоде за окном. Но когда Урсула посмотрела в его серые глаза, то поняла, что это чрезвычайно далеко от истины. Данным заявлением Баэл говорил, что его преданность была безграничной. Этими простыми словами он сообщал, что последует за ней на край света, что будет защищать её любым способом, которого она пожелает, что умрёт за неё, если придется.

Урсула удерживала его взгляд.

— Я тоже тебя люблю.

Баэл снова притянул её к себе, заключая в свои объятия. Его тёмная, могущественная магия шелестом пронеслась по её коже, и его грудь вздымалась с каждым вздохом.

Урсула запустила пальцы в его густые волосы, и внутри неё разлилось тепло. Она хотела, чтобы Баэл сорвал последние лоскутки ткани между ними, прижался ртом к её груди. Она расстегнула лифчик, позволив своим соскам коснуться его тела, и почувствовала, как напряглись его мышцы, когда он попытался сдержать себя.

Он прижался ртом к её шее, скользя зубами по горлу, пока его тёплый язык не заменил губы, закружив по её коже. Когда руки Баэла скользнули вверх по изгибу её рёбер, Урсула невольно застонала. Её груди задевали его при поцелуях, и её соски затвердели. Баэл осторожно перевернул её на спину. Ну естественно, он хотел контролировать ситуацию. Он провёл рукой вниз по её телу, пока не добрался до трусиков, и Урсула приподняла бёдра, когда он стянул их.

Его глаза впивались в её обнажённое тело — голодные и отчаянные, окружённые тёмными тенями. Баэл изо всех сил старался сдерживаться. Но она не хотела, чтобы он сдерживался. Она хотела, чтобы он полностью набросился на неё. Она потянулась к нему, снимая с него боксёры.

— Урсула, — начал Баэл, но она выгнула спину и раздвинула ноги, чтобы соблазнить его.

Низкое, звериное рычание вырвалось из его горла, и Баэл отпустил свой контроль. Он схватил её за бёдра, прижавшись к её шее горячими и собственническими губами. Она ахнула, когда он наполнил её.

— Баэл…

Её обдало жаром. Не жгучая боль от огня Эмеразель, а лихорадка, которая угрожала захлестнуть всё её существо, когда они начали двигаться вместе. Горячее дыхание Баэла обдавало её ухо. Раскалённое пламя разгоралось в самой её сердцевине, пока чистый экстаз не овладел её сознанием.

Глава 28

Одетая только в нижнее бельё, Урсула стояла у дровяной плиты, помешивая в кастрюле рагу. Баэл сидел на кровати, накинув куртку на плечи, чтобы не замёрзнуть. На коленях он держал порванную рубашку Урсулы. Он нашёл иголку с ниткой на одной из полок и занялся тем, что аккуратно пришивал заплатку к плечу.

— Как ты думаешь, сколько продлится эта буря? — спросила Урсула.

— Ветер начинает стихать. Я думаю, всё закончится сегодня вечером, — ответил Баэл.

В животе у неё заурчало.

— Хорошо, что у нас здесь есть еда, — густое рагу только начинало пузыриться. — Я думаю, уже подогрелось. Ты хочешь есть?

— Умираю с голоду, — сказал Баэл. — Пахнет потрясающе. Как тебе удалось это приготовить?

— Я открыла банки, высыпала содержимое в кастрюлю и разогрела его. Это невероятно сложно. Когда-нибудь я покажу тебе свою технику, — Урсула наполнила две керамические миски дымящимся рагу и поднесла их Баэлу. Она села рядом с ним, жадно поглощая пищу. Может, это и не сложный рецепт, но всё равно на вкус было восхитительно.

После нескольких минут еды в тишине Урсула сказала:

— Я не понимаю, как ты смог устоять перед старым способом. В прошлый раз, когда ты выпил мою кровь, ты чуть не убил меня.

— Кровь Ксартры действует как противоядие. Мне понадобится больше её крови, но пока я держу себя в руках.

— Это удобно, учитывая, что сейчас мы заперты в маленьком пространстве.

Баэл поставил своё рагу на стол, затем протянул Урсуле рубашку, которую он латал.

— Примерь, когда будешь готова.

Урсула натянула рубашку и застегнула её спереди. Все дырки были зашиты, и одежда оказалась идеально впору.

Баэл встал и направился к двери. Он приоткрыл её, и в хижину ворвался поток снежинок, сопровождаемый ледяным ветром. За окном наступила ночь, но Урсула видела, что снега навалило по меньшей мере до середины дверного косяка.

Сердце Урсулы учащённо забилось.

— Баэл, — прошептала она, — я думаю, мы здесь в ловушке. Там выпал целый метр свежего снега, и лавина разрушила обратную дорогу к шале. Мы не можем вернуться той же дорогой.

— Мы найдём обходной путь, — рассеянно сказал Баэл. Внезапно его пристальный взгляд, казалось, сосредоточился на одной из её рук; он подошёл к Урсуле и поднял её ладонь, чтобы осмотреть.

— Не хочешь рассказать, что ты делаешь с моей рукой?

Он встретился с ней взглядом, подняв её руку так, словно она могла быть больна.

— Я пытаюсь понять, как ты можешь управлять мечом с помощью чего-то столь маленького.

Она поставила свой суп на стол и потянула Баэла обратно на кровать.

***

Даже свернувшись калачиком рядом с Баэлом, Урсула ощущала, что в хижине было очень холодно. Приподнявшись, она посмотрела на плиту. Едва заметные струйки дыма поднимались от остатков костра. Рядом с ней крепко спал Баэл, лёжа совершенно неподвижно.

Накинув свитер на обнажённые плечи, она выбралась из постели. Поскольку Баэл продолжал дремать, Урсула добавила немного свежей растопки и подула на угли, пока пламя не охватило ветки. Она присела на корточки перед открытой плитой, попеременно грея пальцы и подбрасывая угли.

— Спасибо, что развела огонь, — сказал Баэл с кровати.

— Нет проблем.

Мгновение спустя Урсула почувствовала руку Баэла на своём плече, когда он присел рядом с ней на корточки, и прильнула к нему.

— Как спалось? — спросила она.

— Как мужчине, спасённому от смерти, — он вытянул руки над головой. — Но я думаю, сейчас мы можем попробовать уйти.

Урсула встала и натянула свою высушенную одежду. Баэл всё залатал, и хотя вещи уже не были такими тёплыми, как до схода лавины, они, по крайней мере, снова стали водонепроницаемыми.

Полностью одетый, Баэл потянулся к двум странного вида предметам, стоявшим рядом с дверью. Сделанные из свежих веточек, они выглядели как неудачный проект человека, который учился плести корзинки.

— А это для чего?

— Ты никогда раньше не видела пару снегоступов?

Её брови взлетели вверх.

— Это снегоступы?

— Владельцы этого домика не сочли нужным что-либо оставлять после себя. Пока ты спала, я выскользнул из дома и приготовил кое-что. Вот, дай мне свою ногу.

Пока она стояла у двери, Баэл присел на корточки, привязывая импровизированные снегоступы к её ногам. Они были немного широковаты, из-за чего Урсуле приходилось передвигаться как бы кривоногой походкой, но когда она ступила на снег, то обнаружила, что провалилась всего на несколько дюймов.

— Они потрясающие! — она потопала вокруг, описав небольшой кружок.

Мгновение спустя Баэл вышел из хижины, и к его ногам была прикреплена пара снегоступов большего размера.

— Ты готова?

— Немного не хочется покидать наше маленькое убежище, но да.

Они направились обратно к пути схода лавины. Буря всё сгладила, превратив покрытый льдом снег в настоящую зимнюю страну чудес. Урсула уже собиралась двинуться через поле, когда Баэл схватил её за руку.

— Я не думаю, что снег здесь стабилен.

— Ах да, — тут же сказала Урсула, почувствовав себя глупой.

Баэл посмотрел на глыбу и покачал головой.

— К сожалению, я думаю, что наш путь домой лежит через вершину этого монстра.

Урсула уставилась на него, разинув рот.

— Ты хочешь подняться туда пешком?

— Я не вижу другого выхода.

— Как насчёт того, чтобы пройти дальше по тропинке, мимо хижины?

Баэл покачал головой.

— Я исследовал то направление сегодня утром. Там есть ещё одно открытое снежное поле. Если мы хотим найти дракона, нам нужно подняться наверх, — не дожидаясь ответа Урсулы, он начал подниматься по склону снежного поля, придерживаясь деревьев.

Урсула последовала за ним, и её самодельные снегоступы хрустели по снегу. Они шли по сосновому бору. Над ними свежий снег отягощал ветви деревьев, сверкая на солнце. Восходящее солнце осветило голубое небо, и солнечный свет отразился от крошечных снежинок, всё ещё витавших в воздухе. Выглядело волшебно, даже если на деле всё было не так.

Урсула часами карабкалась рядом с Баэлом, переставляя ноющие ноги. Примерно к полудню они достигли вершины леса. Баэл протянул ей свою флягу, и она сделала большой глоток ледяной воды.

Урсула уставилась на возвышающуюся глыбу.

— Так ты знаешь тропинку через эту местность?

Баэл покачал головой, и его серые глаза сделались задумчивыми.

— Я надеялся, что мы сможем найти щель, через которую сумеем проскользнуть.

Урсула оглядела лёд, но он казался сплошным утёсом.

— По-моему, всё выглядит довольно гладко, — произнесла она. — Нам придётся взбираться на неё.

— У нас нет подходящего оборудования. Тебе понадобятся «кошки», верёвка…

— Или пара рук, которые могут выплавить углубления прямо во льду? — Урсула направила пламя в свою руку.

Брови Баэла поднялись в восхищении.

— Ты думаешь, это сработает?

— Я знаю, что это сработает, — сказала Урсула. — Я использовала эти самые руки, чтобы выбраться из ледяного плена… а потом спасла тебя.

Глава 29

Между опушкой леса и снежной глыбойлежало около пятидесяти метров снежного поля. Если бы от глыбы отломился кусок, их немедленно смело бы свежим скользящим снегом. При условии, что они не оказались бы раздавлены самой глыбой.

Баэл приложил палец к губам, затем двинулся через заснеженное поле.

Через несколько мучительных минут они достигли подножия ледяного утеса.

— Я начну карабкаться первой, — прошептала Урсула. — Затем ты последуешь за мной, используя выемки для рук, которые я сделаю.

Она присела на корточки, затем направила пламя в свои пальцы. Пар с шипением повалил ото льда, когда она сделала выемки на уровне колен, талии, груди, а затем ещё пару прямо над головой.

Ухватившись за выступы над головой, Урсула опустила ноги в углубления у основания утеса. Как только её ноги прочно встали на место, она подтянулась повыше и растопила новую выемку. Она медленно начала взбираться по склону утеса.

Она беспокоилась, что будет холодно, но ветер стих и солнце грело ей спину. Если уж на то пошло, ей стало немного жарко. Скала была пологой, и её предплечья начали гореть, пока она карабкалась, а Баэл следовал за ней.

«Сколько мне ещё осталось?» Урсула откинулась назад, но край глыбы закрывал ей обзор. Расстояние могло быть равняться всего лишь пяти или же пятистам метрам. Её руки дрожали от попыток удержаться. Она посмотрела вниз, и её нутро тут же сжалось. Отсюда до снежного поля было по меньшей мере тридцать метров. Слишком далеко, чтобы безопасно упасть. Единственным вариантом было подняться, при условии, что её руки выдержат.

Урсула двинулась дальше, переставляя по одной руке за раз. Её руки словно горели огнём. Над её головой постепенно появлялось всё больше и больше голубого неба. Чувствуя, как усталость обжигает её мышцы, она последним рывком подтянулась к краю глыбы. Несколько минут она лежала на снегу, переводя дыхание под ярко-голубым небом. Она подползла, чтобы выглянуть за край глыбы, и заметила, что Баэл смотрит на неё, замерев десятью метрами ниже, на заснеженном склоне утёса.

Она помахала рукой, боясь кричать. Баэл помахал в ответ, затем исчез за краем глыбы, поднимаясь вверх по её изгибу. Урсула откинулась назад. У неё болели предплечья, и она потёрла их через куртку.

Она встала, медленно поворачиваясь, чтобы осмотреть местность на вершине утеса. Ещё одно снежное поле, но более плоское и без нависающей глыбы. «По крайней мере, мне не нужно беспокоиться о сходе лавины». Холодный ветер дул над снегом, обнажая в некоторых местах лёд и наметая огромные сугробы.

В дальнем конце снежного поля на триста метров вверх по склону горы поднимался скалистый утёс из коричневого базальта. Урсула прищурилась. Тонкая струйка дыма, казалось, вилась от самого подножия утёса. В ней затрепетали надежда и страх. Было ли это логово дракона?

Урсула повернулась обратно к краю, чтобы проверить, как продвигается Баэл. Как только она это сделала, тишину прорезал треск ломающегося льда. Сердце Урсулы подпрыгнуло к горлу, но мгновение спустя Баэл забрался на снежное поле в облаке снега.

Баэл встал, и его лицо побледнело.

— Урсула, — крикнул он. — Беги!

«Что он делает?! Он же спровоцирует лавину». Но снег под ней уже шевелился. Раздался резкий звук, похожий на пушечный выстрел, и лед треснул. Урсула повернулась, чтобы бежать, когда глыба начала разрушаться у нее под ногами.

Прямо перед ней во льду образовалась трещина. Урсула бросилась к расколу, пласт под её ногами приподнимался вверх и начинал падать к снежному полю в сотне метров внизу.

Добравшись до края, Урсула подпрыгнула и бросилась к только что образовавшемуся склону утёса. Даже отталкиваясь, она знала, что не преодолеет это широкое пространство. Она начала стремительно падать вниз, её пальцы скребли по льду. Она направила в них огонь Эмеразель, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но её разгорячённые пальцы лишь вырезали продольные полосы, которые не помогали удержаться.

Урсула налетела на выступающий кусок льда, порвав куртку. Ослепительная боль пронзила её грудь, и она поняла, что сломала рёбра. Тем не менее, ледяной выступ остановил её падение, и ей удалось ухватиться за него, прежде чем она полностью соскользнула в пропасть.

Пропасть под ней расширялась, превращаясь в ледяную расселину. Кусок глыбы продолжал отклоняться от неё. На несколько мгновений показалось, что он может замереть… но тут он отвалился с огромным треском.

Урсула крепко ухватилась за выступ, который она вырезала в скале, а кусок глыбы обрушился на снежное поле под ней, подняв в воздух огромные облака снега. Они казались мягкими, как гагачий пух, пока клубились навстречу ей в лучах послеполуденного солнца. Затем рёв лавины обрушился на неё, разрушив мгновение покоя.

Урсула могла только представить себе слепой ужас, разворачивающийся внутри облака, когда глыба рассыпалась на тысячу ледяных кусочков. Когда снежинки осели, Урсула лихорадочно оглядела снежное поле в поисках каких-либо признаков Баэла. Она не смогла увидеть даже варежку или шапку, которые пятнали бы голое пространство изо льда и снега.

— Баэл! — крикнула она, игнорируя опасность новой лавины. Её приветствовало только эхо её собственного голоса.

Она вздрогнула, оценив своё положение. Она лежала на боку на тонком выступе. Одной рукой она сжимала выемку, выплавленную во льду. Посмотрев вниз, она увидела снежное поле — до него было минимум шестьдесят метров. Слишком далеко, чтобы прыгать. Вытянув шею и посмотрев вверх, она увидела подтаявшие полосы, которые её нагретые пальцы вырезали во льду. Над ними стена утёса резко вздымалась к небу.

Урсула вздрогнула, но не от холода. На небе собрались тёмные тучи. Начало очередного шторма? Снежинка проплыла мимо её лица, и в груди расцвёл ужас. «Я не могу здесь оставаться».

Она сделала болезненный вдох, прежде чем медленно произнести заклинание Старки. Она поморщилась от боли, когда её рёбра срослись вместе, затем медленно приподнялась. Направив часть огня Эмеразель в свою свободную руку, она вырезала в скале ещё одну опору.

Урсула снова посмотрела вниз, но уже знала, что спуститься вниз невозможно. У неё нет сил преодолеть такое расстояние. Её охватила паника, но она попыталась мыслить ясно. Баэл где-то там, внизу, и начинал падать снег. Если она не слезет с обрыва, то примёрзнет ко льду.

Вытаивая уступы во льду, она снова начала карабкаться, и её сердце бешено колотилось. По крайней мере, на этот раз скала не кренилась вперёд, и она смогла поддерживать свой вес обеими руками и ногами. Её мышцы горели, но она продолжала двигаться. Забравшись на вершину утёса, она уже тяжело пыхтела.

Снежинки падали вокруг, дрейфуя в предвечернем воздухе. Поднялся ветер, и Урсула задрожала, когда он проник сквозь новую прореху в её куртке. Слеза скатилась по её щеке, когда она подумала о том, как Баэл так тщательно залатал её одежду тем утром. «Держи себя в руках, Урсула. Есть шанс, что он всё ещё жив, но ты не сможешь помочь ему, стоя на месте».

Поплотнее запахнув куртку, Урсула направилась по продуваемому всеми ветрами снежному полю. Лёд хрустел под её ногами, пока она пробиралась между гигантскими сугробами. Они нависали над ней странными изогнутыми формами, и она задавалась вопросом, что за замороженные звери могут скрываться в них. Когда она стряхнула снег с одного из них, то обнаружила гигантский валун.

После десяти минут ходьбы по снегу Урсула поняла, что на самом деле у неё нет никакого плана."Мне следовало идти вдоль края глыбы… искать путь вниз».

Но когда она повернулась, чтобы пойти обратно, то поняла, что падающий снег замёл все следы, которые она оставила позади себя. Она дрожала, ветер пронизывал её насквозь, пока она пыталась решить, что делать. Снегопад теперь усилился, но она всё ещё могла видеть далекие очертания гигантского утеса. «Если я и найду здесь убежище, то именно там».

Пока Урсула шла к дальнему утёсу, усилилась снежная буря. Снег хлестал по замёрзшим холмам и метался вокруг завихряющими порывами, которые рвали на ней одежду. Урсула плотнее запахнула куртку, но снежинки попадали ей в глаза. Её руки онемели, а пальцы на ногах словно промёрзли насквозь. И всё же она с трудом продвигалась вперёд. Её зубы неудержимо стучали.

— Продолжай двигаться, движение — это тепло, — прошептала Урсула самой себе. Мантра помогала ей держаться.

Каменистый утёс медленно подступал ближе, словно тёмный борт корабля в штормовом море. К тому времени, как она добралась до базальтовой стены, Урсула наполовину замёрзла. Стена утёса возвышалась над ней, исчезая в зимнем небе. Измученная, Урсула привалилась к ней, высматривая трещину или расселину, в которую можно было бы заползти, но скала была совершенно отвесной.

— Продолжай двигаться, движение — это тепло, — прошептала Урсула, заставляя себя снова встать. Она медленно пошла вдоль подножия утеса, ставя одну ногу перед другой. Её глаза искали какую-нибудь впадину, в которой она могла бы укрыться, но камень оставался безликим и ровным.

Теперь она неудержимо дрожала, её разум сосредоточился на мантре.

— Продолжай двигаться, движение — это тепло…

Урсула споткнулась и упала на колени. «Так холодно. Нужно отдохнуть». Она прислонилась к краю утеса. Ветер свистел у неё в ушах, а снег белил ноги. Она направила немного огня Эмеразель в свои ладони, поражаясь пламени, согревающему её лицо. Его жар принёс с собой пульсирующую боль, когда её пальцы оттаяли.

Урсула подумала о Баэле, о том, как он согревал её буквально прошлой ночью, прижимаясь своим обнажённым телом. Теперь, с наступлением темноты, это воспоминание казалось таким далёким. Языки пламени потанцевали на её руках, извиваясь на ветру, прежде чем погаснуть.

У неё застучали зубы.

— Продолжай двигаться, движение — это тепло… — но она не могла стоять. «Я слишком устала». Урсула подтянула ноги к груди, дрожа.

«Я просто отдохну здесь немного, пережду бурю».

Вокруг завывала метель, и её тело покрывалось снегом. Урсула опустила веки, и холод пронзил её разум. Она не могла вспомнить причину, по которой держала глаза открытыми.

***

«Я вся в огне. Кто-то поджёг меня».

Глаза Урсулы распахнулись. Она отчаянно захлопала по себе руками, чтобы потушить пламя, но её ладони, обмотанные тряпками, были похожи на мягкие дубинки.

— Шшшш… — произнёс нежный голос. Рядом с ней на коленях стояла молодая женщина с волосами цвета снега.

— Мои руки… — сказала Урсула. — Огонь?

— Успокойся, — ответила женщина, хватая Урсулу за запястье. — Теперь ты в безопасности.

— Баэл? — спросила Урсула, глядя в глаза женщины… глаза такие голубые, что они, казалось, были высечены из ледника.

Женщина приложила палец к губам; её белые волосы ниспадали на льдисто-голубое платье.

— Шшшш… — прошептала она, прежде чем начать читать заклинание на ангельском.

Глава 30

Урсулу разбудил тихий свист. Она медленно открыла глаза. Она больше не сидела, прислонившись к холодному камню утёса. Вместо этого она лежала в мягкой постели, под несколькими слоями толстых одеял. Только воздух, овевавший её лицо, всё ещё хранил морозность зимы. Оглядев комнату, она увидела, что помещение, казалось, было высечено изо льда. Ледяные стены варьировались от сине-лавандового цвета у потолка до более тёмных бирюзовых и ультрамариновых оттенков у пола. На мгновение Урсула подумала, что она, возможно, упала в ледяную пещеру, но, изучая стены, увидела глубокие выбоины и царапины во льду. Эта пещера была вырублена.

— Ты очнулась? — низкий женский голос.

Урсула повернула голову и увидела женщину, сидевшую на маленьком стульчике возле плиты. Её блестящие белые волосы ниспадали на плечи аккуратными косичками. Она отвернулась от Урсулы, наблюдая, как из чайника поднимается пар. Очевидно, это и был источник свиста, который разбудил её.

Урсула попыталась сесть и обнаружила, что её руки обмотаны такими толстыми тряпками, что они походили на боксёрские перчатки. «Значит, мне это не приснилось».

— Что ты сделала с моими руками?

— Твои пальцы были почти отморожены, когда я нашла тебя. Повязки предназначены для их защиты. Не хочешь чаю? — она медленно повернулась лицом к Урсуле.

Желудок Урсулы сжался. Кожа женщины была настолько бледной, что казалась почти прозрачной, и её портил кроваво-красный шрам, пересекавший лоб до щеки. Она смотрела на Урсулу единственным льдисто-голубым глазом. Урсула не замечала этого раньше, когда ненадолго очнулась ото сна.

— Г-где я? Где Баэл? — запинаясь, пролепетала Урсула.

— Демон?

— Да.

— С ним всё в порядке, — женщина на мгновение нахмурилась. — Значит, ты, должно быть, Урсула?

— Откуда ты знаешь моё имя?

— Демон бродит по снегу и зовёт тебя по имени.

У Урсулы сжалось в груди.

— Он всё ещё где-то там? С ним всё в порядке? Он попал под лавину, — у неё перехватило дыхание, пока она ждала ответа женщины.

— Его унесло вниз с горы, но в остальном он цел и невредим. Он очень сильный мужчина, — незнакомка подошла к Урсуле, держа в изящных пальцах дымящуюся чашку чая.

Урсула взяла напиток, вдыхая аромат ромашки и лаванды. Не колеблясь, она сделала маленький глоток. На вкус это было так же восхитительно, как и на запах.

— Как я здесь оказалась?

— В моей пещере? Я увидела пламя, когда ты пыталась согреться. Не часто последователь богини огня забредает в мои владения.

— Твои владения? Кто ты такая? — но Урсула поняла, что уже знает ответ. Вытесанные стены, бледное лицо женщины. Она нашла Белую Драконицу. Или, скорее, Белая Драконица нашла её.

— Я вижу по твоему лицу, что ты сама во всём разобралась, — сказала женщина. — Ты можешь называть меня Гризиал.

— Я не была уверена, что ты существуешь. Я слышала истории…

— О, я очень даже существую, — Гризиал наклонилась над кроватью, чтобы посмотреть на Урсулу своим единственным глазом. — Зачем ты здесь?

— Мне нужна твоя помощь.

— Зачем?

— Люциус заполучил Экскалибур.

— И что? — спросила Гризиал, присаживаясь на корточки. — Меч всегда принадлежал ему.

— Мне нужен меч, чтобы победить Дитя Тьмы, иначе оно захватит власть над миром.

— И ты думаешь, я помогу тебе забрать у него меч? — Гризиал начала вставать и отворачиваться.

Урсула заставила себя подняться и заговорила так решительно, как только осмелилась.

— Ты единственная, кто может победить Люциуса.

— Нет. Я не буду помогать тебе… я не могу тебе помочь, — Гризиал попятилась от неё.

— Почему?

— Потому что я ценю свою жизнь. Точно так же, как ты должна ценить свою, — в голосе Гризиал дрожал неподдельный страх. — Люциуса нельзя победить, если он держит клинок.

— Но ты победила его…

— И посмотри, чего мне это стоило, — сказала Гризиал, указывая на свой слепой глаз.

— Это сделал Люциус?

Гризиал кивнула, и на её лице отразилась боль.

— Итак, я проделала весь этот путь сюда. Едва не умерла…

— Ты бы умерла, если бы я не спасла тебя, — заметила Гризиал.

— И ты говоришь мне, что не можешь помочь, — разочарование закипало в её груди, перерастая во что-то похожее на гнев. — Ты не понимаешь. Если Дитя Тьмы придёт на землю и осуществит свой план, мы все погибнем. Тебе нужно сразиться с Люциусом. Ты единственная, кто может помочь.

Гризиал смотрела на Урсулу с глубокой печалью в глазах.

— Я не побеждала Люциуса. Люциус был влюблён в меня. Он позволил мне победить.

— Я не понимаю. Он вырвал тебе глаз, а потом позволил победить? — ошеломлённая Урсула откинулась на спинку кровати. — Может быть, тебе стоит начать с самого начала?

Гризиал вздохнула.

— Женщины-драконицы очень редки. Я была первой, кто родилась за тысячу лет. По его праву как Драка, Люциус объявил меня своей. Он вырастил меня в своём гареме, спрятанную отдельно от других драконов. Я не знала, что я такое, а он мне не сказал. Он хотел сохранить меня как свою собственность.

Губы Урсулы скривились.

— Значит, он держал тебя как рабыню.

Гризиал энергично покачала головой.

— Не совсем. Он и пальцем меня не тронул. Думаю, он надеялся, что я влюблюсь в него. Всё пошло совсем не так. Я влюбилась в одного из его охранников, Бена. Бен рассказал мне, кто я такая. Он показал мне, как трансформироваться в драконью форму. Когда Люциус узнал… — Гризиал всхлипнула. — Он убил Бена. Я пыталась бороться с ним. Ты можешь видеть, что он сделал со мной. Дело не столько в том, что я победила его, сколько в том, что мне удалось не умереть.

Гризиал выглядела такой несчастной, такой уязвимой, что Урсула готова была обнять её. Совсем не этого Урсула ожидала от Белой Драконицы.

— Ну, он украл у меня Экскалибур, так что, очевидно, я усилила его мощь.

Глаза Гризиала расширились.

— Леди Вивиен отдала тебе меч?

— Да.

— Ты не лгала насчёт Дитя Тьмы. Сиди спокойно, — Гризиал придвинулась ближе к Урсуле, встав прямо перед ней. Она нежно положила пальцы на виски Урсулы и закрыла глаз, сосредоточиваясь. Через несколько мгновений она отстранилась.

— Кто ты? — голос Гризиал звучал встревоженно и резко.

— Я Урсула Энн Турлоу, — ответила Урсула, вспомнив имя, которое назвал ей дедушка.

— Нет, я имею в виду, кто ты такая?

— Это всё, что я знаю. Я потеряла все свои воспоминания о детстве. В Лондоне меня называли загадочной девочкой.

Гризиал скрестила руки на груди.

— Почему я должна доверять тебе, если ты не знаешь, кто ты такая?

— Мой дед — начальник королевской стражи.

Гризиал резко втянула воздух.

— Твоя мать — убийца королевы?

— Она самая. Я её совсем не помню. Я думаю, кто-то волшебным образом стёр мои воспоминания.

Гризиал покачала головой.

— Это невозможно. Я не знаю ни одного заклинания, которое могло бы стереть воспоминания.

Урсула развела руками, держа их ладонями вверх.

— Но я ничего не могу вспомнить.

— Тогда старайся усерднее, — отрезала Гризиал.

— Это не сработает, — Урсула раздражённо вздохнула. — Я посещала миллион психологов там, в Лондоне. Меня гипнотизировали, кормили специальными диетами, но ничто из этого не помогло мне вспомнить что-либо.

— Это потому, что ты не хотела вспоминать.

Урсула нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда Люциус убил Бена, я полностью слетела с катушек. Я напала на Люциуса. Пролила его кровь. Сначала я ничего из этого не помнила. Такое чувство, будто в один момент Бен умирал, а в следующий я оказалась здесь, на горе Асидейл.

— Так откуда ты знаешь, что произошло?

Гризиал переплела пальцы.

— Я всё время возвращалась к последнему, что я видела, — она покачала головой от этих воспоминаний. — Это было ужасно, Бен истекал кровью на полу, но я заставила себя пройти мимо этого. Чтобы вспомнить, что я делала дальше.

— У меня это не сработает. Я ничего не помню до того, как оказалась в Лондоне. Нет никакого «последнего события» — просто темнота, а затем пробуждение в сгоревшей церкви в Лондоне. Честно говоря, я почти не помню церковь, только больницу после.

Гризиал долго думала, прежде чем заговорить.

— Я думаю, надо начинать со своего последнего воспоминания, даже если это больница, а затем работать в обратном направлении.

— Если я смогу рассказать тебе больше о своём прошлом, ты поможешь нам заполучить Экскалибур?

— Может быть.

«Что ж, не похоже, что у меня есть другие варианты». Урсула закрыла глаза. Она сосредоточилась на том моменте, когда её глаза открылись в Королевской Лондонской Больнице.

— Сосредоточься на мелочах, — сказала Гризиал. — Детали помогут тебе перенестись в воспоминание.

Урсула вызвала в памяти больничную палату, грубые хлопчатобумажные простыни, писк кардиомонитора, смешанные запахи антисептиков и цветочных букетов… И тот момент, когда она открыла глаза. Затем она сосредоточилась на том, что было раньше, когда пожарный вытащил её из-под обломков.

— Я помню пожарного, — взволнованно произнесла она.

— Хорошо, — сказала Белая Драконица. — Теперь вернись ещё дальше назад.

Урсула снова закрыла глаза. Пожарный медленно проступил в поле зрения. Её голова у него на плече. Едкий запах дыма в воздухе. Пожарный пятился назад, и Урсула поняла, что её воспоминания воспроизводятся как фильм на обратной перемотке, пока она смотрела, как пожарный в замедленной съёмке несёт её обратно в пламя. Куски разбитой балки поднимались с пола до тех пор, пока больше не перестали ломаться, и они сами собой вросли в потолок. Дым и огонь окружили её. Она не могла дышать.

Урсула открыла глаза, делая глубокие вдохи. её охватила паника.

— Это работает? — спросила Гризиал.

— Я думаю, что да. Я видела, как пожарный нёс меня.

— Хорошо. Теперь попробуй ещё раз. Ещё дальше назад.

Урсула закрыла глаза, и запах дыма ударил ей в ноздри. Она чувствовала вкус пепла на языке. Пожарный уносил её глубже в пламя, двигаясь задом наперёд. Жар опалил её кожу. Её сердце бешено заколотилось. Он медленно опустил её на землю. Опускаясь, Урсула смогла разглядеть очертания сигила на полу. Пожарный выпрямился. Затем он начал пятиться назад, исчезая в пламени. Она оказалась одна. Вокруг неё бушевало инферно.

Урсула подогнула ноги так, что колени коснулись груди. Её глаза закрылись, и воспоминание перескочило кусочек времени.

Теперь она стояла снаружи. Может быть, на вершине крепостной стены. Перед ней возвышался ряд каменных зубцов, и языки пламени лизали её ноги. Сигил Эмеразель. Она слышала, как произносит заклинание перемещения в обратном порядке, и боль пульсировала в плече. Когда она посмотрела вниз, то увидела, что кровь просачивается сквозь её рубашку, распускаясь подобно цветку. «Кто-то ударил меня ножом?»

Её сердце бешено колотилось о рёбра, и ледяное горе грозило захлестнуть её с головой.

Закончив заклинание, Урсуда присела на корточки, затем в обратном порядке нарисовала сигил, используя флакон духов. Всё происходило задом наперёд, жидкость лилась вверх с камня во флакон. Она сунула полный флакон духов в карман и пошла обратно к зубчатым стенам.

В воздухе витал запах гари. Когда Урсула выглянула за край, то увидела бушующее под ней адское пламя. Её грудь вздымалась в панике, печаль захлестнула её. Она подняла руку в воздух, и кинжал вылетел из пламени прямо в её руку, пролетев в обратном направлении. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что произошло — что теперь у неё в руках кинжал, который она ранее сбросила с крепостной стены.

Золотой клинок, инкрустированный драгоценными камнями.

Одной рукой Урсула опустила воротник своей рубашки. Другой рукой она прижала лезвие к своей коже. Жгучая боль пронзила её, и она медленно прочертила сигил Эмеразель, двигаясь назад во времени. Когда он исчез, она сунула кинжал обратно в ножны. Слёзы текли по её лицу… она оплакивала свою мать. Оплакивала жизнь, которую потеряла.

Урсула развернула листок бумаги и прижала его к плоскому камню на одном из зубцов. На мгновение она увидела текст, но ей даже не нужно было его читать — она уже знала, что там написано.

«В твой 18-й день рождения,

15 марта 2016 года,

попроси об испытании.

— Урсула (ты)».

Затем она начала писать его в обратном порядке, и чернила потекли со страницы в ручку.

***

Судорожно вздохнув, Урсула открыла глаза. Гризиал стоял рядом с кроватью. Внезапно к ней начали возвращаться воспоминания: мать учила её сражаться на мечах, целеустремлённо шагала по полю, учила Урсулу читать. И всё же… несмотря на воспоминания, образы, всё это казалось странно далёким, как будто она наблюдала за жизнью незнакомки. Не её собственной. Она всё равно не понимала. Что случилось с её воспоминаниями? Почему она всё заблокировала?

Её грудь сжалась.

— Это… это был мой выбор — забыть прошлое, но я не знаю почему. Я сама вырезала этот символ у себя на плече. Я сама написала записку, — запинаясь, пробормотала Урсула. — Я была той, кто написал эту записку. Я хотела забыть.

Драконица сочувственно посмотрела на неё.

— Тебе нужно было избавиться от своих воспоминаний.

— Да, но я всё ещё ничего не чувствую, так что я не уверена, зачем мне это понадобилось, — она посмотрела в единственный сапфировый глаз Гризиал. — Теперь ты мне доверяешь? Ты поможешь мне победить Люциуса?

— Я помогу тебе, но ты же знаешь, что я не в силах победить его. Не тогда, когда у него есть Экскалибур. Самое большее, что я могу сделать — это защитить тебя, пока ты будешь высказывать свою точку зрения. Может быть, тебе удастся убедить его.

Урсула встала.

— Тогда чего же мы ждём?

Глава 31

Урсула крепко обхватила ногами шею драконицы, в то время как обе её руки сжимали костяные рога. В своём драконьем обличье Гризиал была массивным зверем, как минимум размером с Драка. Её чешуя была белой, как мех горностая, и идеально сливалась с горным снегом. Теперь стало очевидным, почему её не видели сотни лет.

Гризиал с криком взмыла в воздух. Урсула цеплялась за неё изо всех сил, пока не приспособилась к мощным взмахам крыльев драконицы. Они полетели над заснеженными полями, и Урсула узнала утёс, к которому прижималась прошлой ночью, пытаясь согреться. Гризиал подарила ей новые перчатки и куртку, и мягкая шерсть согревала её тело, даже когда ветер трепал её волосы.

Гризиал нырнула, и Урсула крепко ухватилась за неё, пока они стремительно летели к снежному полю. Крылья драконицы расправились, когда они приземлились, взметнув в воздух облака снега. Когда снегопад рассеялся, Урсула мельком увидела Баэла, стоявшего в пятидесяти метрах от них. Он впился взглядом в дракона, и его тёмная магия резко рассекала воздух вокруг него.

Урсула помахала ему рукой, рассмеявшись над тем, как расширились его глаза, когда он увидел её, сидящую на спине Гризиал. Затем шея Гризиал неловко дёрнулась, и Урсула упала в снег. Рядом с ней Гризиал трансформировалась в свою человеческую форму.

Урсула поднялась, стряхивая с себя снег, а Баэл бросился к ней. Добравшись до неё, он заключил её в объятия.

— Я думал, что потерял тебя, — произнёс он хриплым от волнения голосом.

— Жаль тебя разочаровывать, — улыбнулась Урсула, но тут же пожалела о своей шутке, увидев слёзы в глазах Баэла. — О, прости. Ты, должно быть, так волновался.

Она уткнулась лицом в его шею. Баэл ничего не сказал, крепко прижимая Урсулу к себе, но она чувствовала, как вздымается его грудь. Наконец, он обхватил её подбородок мозолистой ладонью.

— Я так рад тебя видеть, — сказал он и поцеловал её в губы.

— Вы двое закончили? — поинтересовалась Гризиал.

Хватка Баэла на Урсуле ослабла, и он повернулся, чтобы посмотреть на драконицу-оборотня.

Урсула жестом указала между ними.

— Гризиал, это Баэл. Баэл, это Гризиал.

Демон и драконица настороженно посмотрели друг на друга.

— Гризиал спасла мне жизнь. Я бы замёрзла насмерть, если бы она не нашла меня. Она согласилась помочь нам в переговорах с Люциусом.

Баэл нахмурился.

— В переговорах? Не в сражении?

Гризиал покачала головой.

— Без легиона демонов за вашей спиной он победит вас за считанные секунды, если будет в своей драконьей форме и с Экскалибуром. Я могу, по крайней мере, гарантировать вашу безопасность, пока вы ведёте переговоры. Я могу по воздуху доставить нас в замок Калидор. Вы двое должны убедить Люциуса помочь. Если он будет чинить проблемы, я помогу вам сбежать.

Глаза Баэла блеснули на солнце, когда он кивнул.

— Отправляемся в путь.

***

В то время как поездка в карете Фрэнка заняла у них большую часть ночи, перелёт до замка Калидор на шее Гризиал длился меньше часа. Урсула сидела впереди, а Баэл позади неё, и его мускулистые руки сжимали рога драконицы, удерживая Урсулу от падения. В холодном воздухе над горой Асидейл его объятия согревали её.

Урусула широко раскрытыми глазами смотрела, как садится солнце, заливая деревья маслянисто-жёлтым светом, окрашивая сельские поселения в янтарный и розовый цвета. Только когда они добрались до города Маунт-Асидейл и его дымки смога, красота этой земли начала исчезать.

Гризиал нырнула в смог, метя прямо в разрушенные башни замка Калидор. Обладая шестым чувством почтового голубя, Гризиал метнулась с мутного неба прямо над замком.

Когда Белая Драконица приземлилась во внутреннем дворе, королевская гвардия бросилась к ним. Гризиал развернулась и с драконьим воплем обрушила на мужчин струю ледяной воды. Когда вода соприкоснулась с землей, стенами и самими охранниками, она мгновенно превратилась в твёрдый лёд.

Когда с крыш над ними начали стрелять из винтовок, Баэл оттащил Урсулу за бронзовую статую короля Мидака. Он прикрыл её своим телом, но большая часть пуль была направлена в Гризиал. Они отскакивали от чешуи дракона, как град.

Гризиал повернулась, выдыхая ещё больше льда в атакующих охранников. Когда люди начали застывать, капитан крикнул им отступать.

— Заблокируй двери, — крикнул Баэл дракону.

Гризиал направила своё ледяное дыхание так, что оно заморозило все входы во внутренний двор, кроме одного. Поскольку все охранники были либо заморожены, либо не имели возможности выйти, Гризиал вернулась в свою человеческую форму.

— Сюда, — сверкнув своим единственным голубым глазом, она поманила их к оставшейся двери.

— Подожди, — Баэл подбежал к ближайшему застывшему охраннику и с треском вырвал из ледяной хватки саблю мужчины.

Урсулу затошнило от этого звука. Не было никаких сомнений в том, что Баэл сломал мужчине запястье. Он уже потянулся за винтовкой охранника, когда Урсула крикнула ему остановиться.

Она бросилась к охраннику. Подо льдом она видела, что мужчина ещё жив. Его глаза закатились в глазницах, и он захрипел от страха, не в силах говорить из-за застывшей на месте челюсти. Она быстро начала направлять огонь Эмеразель в свои руки.

— Что ты делаешь? — потребовал Баэл.

— Это люди моего деда. Ты не можешь просто так отламывать им конечности, — быстрым всплеском жара Урсула расплавила винтовку, которую он держал в руке. — Вот, — она протянула винтовку Баэлу. — Ты хотел взял это.

Она повернулась, чтобы оттаять вторую саблю у другого охранника. «Приятно снова иметь настоящий клинок».

— Я готова.

Крики уже проникали сквозь каменные стены — солдаты готовились к атаке. Они должны были действовать быстро.

Баэл плечом врезался в деревянную дверь, расколов древесину своим массивным телом. Урсула последовала за ним по пятам, и они втроём пробежали через внешние ворота, затем по нескольким коридорам. Поблизости раздались крики, но им удалось избежать встречи со стражниками, быстро проскользнув по каменному коридору и поднявшись по ступеням в большой зал короля Мидака.

В зале Урсула застыла. Это был тот самый зал, что она видела в воспоминаниях Баэла. Ряды колонн тянулись вдоль зала, поддерживая трёхэтажный потолок. Там, где во время заключения перемирия стояли банкетные столы, теперь Урсула обнаружила каменный пол и красный ковёр, ведущий к двум тронам. Она сглотнула, когда в её голове промелькнуло воспоминание. Она видела, как здесь умирала её мать. Она видела, как её собственные мечты истекали кровью на полу.

Охранники сгрудились вокруг тронов, загораживая короля от посторонних глаз и поднимая винтовки. Но Гризиал уже обращалась, массивная фигура рептилии прикрывала Баэла и Урсулу баррикадой из белых чешуек.

Урсула подняла руку.

— Мы здесь не для того, чтобы причинить вам вред.

Но охранники не обратили на неё внимания, стреляя из винтовок. Гризиал закричала. Этот звук пронзил Урсулу до мозга костей, словно десять тысяч когтей одновременно заскребли по гранитной стене, и она инстинктивно прижала руки к ушам, уронив саблю на землю. Окна над ней разлетелись вдребезги, а стекло разлетелось в воздухе миллионом крошечных осколков. Даже мраморные колонны задрожали. Спустя, казалось, вечность, Гризиал затихла, и в комнате воцарилась гробовая тишина.

У Урсулы звенело в ушах, и она выглянула из-за спины Гризиал. Как и Урсула, охранники побросали свои винтовки. Когда они нагнулись, чтобы поднять их, Баэл крикнул:

— Опустите свои винтовки. Мы хотим только поговорить с Люциусом.

— Демон теней! — прошипел один из охранников.

— Зачем вы напали на моих людей? — сказал другой голос. Более мягкий, чем у охранника, но преисполненный уверенности. Бесспорно, царь Мидак.

— Дитя Тьмы собирает армию, — крикнула Урсула. — Он планирует завоевать всё на свете. Нам нужно поговорить с Люциусом.

— Люциуса здесь нет, — ответил Мидак.

Прежде чем Урсула успела ответить, зал сотряс оглушительный грохот, и в потолок вонзилась туша массивного красного дракона. Зверь переламывал дубовые балки, словно они были спичками. Люциуса, Драка, ни с чем невозможно было спутать, когда он проскользнул сквозь проломленный потолок в большой зал.

Всё ещё находясь в облике дракона, Люциус повернулся лицом к Гризиал. С пронзительным криком он бросился в атаку. Он был крупнее Белой Драконицы, и она отскочила в сторону, оставив Урсулу и Баэла незащищёнными. В тот момент Драк мог бы сожрать их, но его глаза были прикованы к Гризиал. Она развернулась, обдав Люциуса ледяной водой. Лёд затвердел у него на груди и передних лапах, и на мгновение он застыл на месте. Затем он дёрнул одну из своих лап вверх, и лёд раскололся. Он направился к Гризиал.

Драк вдохнул, и его грудь начала пылать огнём. Урсула могла видеть силуэт Экскалибура, очертания клинка, выбитого на его груди… часть его самого. С криком он выпустил струю пламени в Белую Драконицу. Оно пронеслось по комнате горизонтальным огненным гейзером. Это испепелило бы Гризиал, если бы она одновременно не выдохнула струю ледяной воды. Лёд и пламя столкнулись с оглушительным треском.

Урсула и Баэл нырнули за одну из мраморных колонн. Король кричал что-то о драконах, сражающихся в его замке, но шум, издаваемый драконами, практически заглушал его.

Люциус и Гризиал продолжали извергать своё стихийное пламя в буре льда, огня и пара. Всё ещё выдыхая огонь, Люциус вонзил когти в мраморный пол и начал приближаться к Гризиал. Она дохнула на него льдом, но начала пошатываться, и её массивные бока вздымались, когда она выбрасывала последние из своих замороженных запасов.

— Остановись, Люциус! — крикнула Урсула. — Твоя битва — не с Гризиал. Мы только хотим поговорить с тобой.

Один из золотистых глаз Люциуса повернулся в её сторону. Урсула вышла из-за колонны, хотя её сердце бешено колотилось в груди.

— Мы встречались раньше, Люциус, здесь, в Маунт-Асидейле, но также и в твоём лабиринте в Нью-Йорке. Ты видел, как Абракс похитил меня. Он Дитя Тьмы. Если мы не остановим его, он подчинит человечество своей воле. Гора Асидейл падёт под натиском его армий. Ты не справишься со своими обязанностями по защите королевства.

Люциус перестал выдыхать огонь. Он зарычал, и глубокий рокочущий звук сотряс комнату, пробежав дрожью по коже Урсулы. На другом конце коридора охранники направили на неё свои винтовки.

— Я пришла с миром. Гризиал, если бы ты приняла свой человеческий облик, это могло бы помочь показать им, что мы не желаем им зла.

Ледяные голубые глаза Гризиал мгновение изучали её, затем драконица покачала головой. Прежде чем Урсула успела сказать что-либо ещё, она попятилась назад, но вместо того, чтобы атаковать, подпрыгнула в воздух. С одним взмахом крыльев она исчезла в дыре в крыше.

— Чёрт возьми, — пробормотала Урсула себе под нос. «Что ж, транспорта у нас не осталось».

Напротив неё Люциус уже обращался. На его голове выросли рыжие волосы, пока ноги и руки принимали человеческую форму. Затем он шагнул к Урсуле, приставив Экскалибур к её горлу.

— Приведи их ко мне, — приказал король Мидак с другого конца комнаты.

Взгляд Люциуса скользнул к Баэлу, который всё ещё держал саблю и винтовку.

— Брось оружие, или девушка умрёт.

Баэл медленно опустил меч и винтовку на каменные плиты.

— А теперь следуйте за мной, — сказал Люциус.

Урсула пошла за Люциусом по разрушенным камням зала к королевскому трону, и их шаги эхом отражались от выложенного плитами пола. Вокруг неё среди дымящихся луж воды горели балки с крыши. Король Мидак сидел на своём золотом троне, пристально глядя на них. Пыль выбелила его волосы, и охранники, окружавшие его, с чрезвычайной напряжённостью направили свои винтовки на Урсулу и Баэла.

— Это вы напали на Люциуса? — потребовал король твёрдым голосом.

— Ты имеешь в виду только что или когда он был в борделе? — уточнила Урсула так уверенно, как только могла.

— Не смей говорить о такой грязи в моём присутствии, — взгляд короля метнулся к Люциусу. — Это правда? Ты ужинал со шлюхами, когда они напали на тебя?

Люциус вспыхнул, и его щёки приобрели удивительно яркий оттенок розового.

— Это было моё свободное время, ваше величество.

Король сверкнул глазами, подавшись вперёд на своём троне.

— Твоя работа — защищать гору Асидейл. А не водиться с блудницами и шлюхами.

Щёки Драка покраснели ещё сильнее.

— Послушайте, я понимаю, что имидж важен, но гора Асидейл в опасности, — вмешалась Урсула.

Гнев короля Мидака обратился на неё.

— Горе Асидейл ничто не угрожает. Несмотря на его хамские манеры, Люциус и его драконы — отличные защитники.

Урсула стиснула зубы.

— Абракс захватывает власть в Царстве Теней. Он планирует свергнуть богов, а затем захватить мир людей. Вы видели его в Нью-Йорке…

— То, что происходит в Царстве Теней, здесь не имеет никакого значения.

— Абракс — Дитя Тьмы, — сказала Урсула, отчаянно пытаясь подчеркнуть чудовищность ситуации. — Он придёт за всеми богами, потому что хочет править и Землёй, и магическими царствами.

Король Мидак указал на неё пальцем.

— Дитя Тьмы — это всего лишь история, придуманная коварным волшебником, чтобы держать простодушных в страхе и под своим контролем.

— Леди Вивиен дала мне Экскалибур с конкретной целью — сразиться с Дитём Тьмы.

— Ты лжёшь.

— Не лгу.

— Тогда почему клинок оказался у Люциуса? Если бы Дитя Тьмы было реальным, ты бы никогда не позволила ему украсть меч у тебя.

Урсула ошеломлённо уставилась на короля. Он намеренно не слушал её. Абракс готовил армию демонов и големов, чтобы поработить человечество, в том числе и тех, кто живёт на горе Асидейл, а ей никто не верил. Её пальцы сжались в кулаки.

Глаза короля Мидака сузились.

— Эта девушка хочет причинить мне вред. Хватайте её, — крикнул он.

Прежде чем Урсула успела пошевелиться, Люциус швырнул её лицом вперёд на каменные плиты. Пока он прижимал лезвие Экскалибура к её яремной вене, пара охранников сковала ей руки золотыми наручниками.

Позади неё Баэл взревел, как разъярённый бык, и когда она оглянулась, то обнаружила, что он окружён пятью стражниками, направившими на него свои мечи.

— Если ты будешь сопротивляться, демон, я без колебаний убью твою подружку, — прошипел Люциус.

Взгляд Урсулы скользнул прочь от них, сосредоточившись на каменных плитах. Именно здесь умерла её мать. И всё же Урсула никак не могла полностью соединиться с этим воспоминанием, как будто оно не было её собственным. Пустота… тёмное забвение… терзали её грудь.

Болезненным рывком охранники подняли Урсулу на ноги. Баэл стоял напротив неё, и его руки тоже были связаны за спиной.

— Заключите их в тюрьму, — сказал король. — Я решу их судьбы утром.

Люциус вывел их из зала, и Урсулу охватило странное чувство дежавю, когда они спустились по винтовой лестнице в недра замка.

Глава 32

В промозглой прихожей охранники сорвали с Урсулы одежды, заставив надеть то, что лучшевсего можно было бы описать как спортивный костюм из мешковины. Одежда пахла смертью, как будто когда-то хранилась в подвале Паскаля. Охранники завязали Урсуле глаза, затем повели по холодному каменному полу.

— Посади её к другой девчонке, — сказал грубый голос.

Вокруг неё слышались голоса других заключённых — приглушённые, стонущие, зовущие. Пройдя сотню метров, Урсула услышала скрежет ключа в замке и скрип железных петель. Охранник подтолкнул её вперёд, и дверь за ней захлопнулась.

«Если оглянуться назад, надо было придумать план получше».

Когда она попыталась сорвать повязку с глаз, её плеч коснулись руки.

— Урсула, расслабься. Я сниму это с тебя.

Мгновение спустя Урсула, моргая, смотрела в тусклом свете на измождённую женщину. Одетая в лохмотья, со спутанными серыми волосами и жёлтыми зубами, она выглядела так, словно могла быть сестрой речной ведьмы. Свет масляной лампы колебался на её утомлённых чертах.

— Я вас знаю? — спросила Урсула, пятясь назад.

— О, извини, я совсем забыла о гламуре, — прощебетала пожилая женщина. Её кожа замерцала, затем иллюзия исчезла, открыв грязное, но гораздо более красивое лицо. То, которое Урсула сразу узнала.

— Зи! Что ты здесь делаешь? — она обвила руками свою подругу, крепко прижимая её к себе.

— О, ну, знаешь. Это просто казалось забавным местом. Мне действительно нравится разговаривать со стенами и пить собственную мочу, когда мне забывают дать воды. Что ты-то здесь делаешь?

— Это долгая история.

Зи склонила голову набок.

— У нас здесь нет ничего, кроме времени, сестра.

— Я пришла сюда, чтобы попытаться заполучить Экскалибур, но, похоже, я не понравилась королю Мидаку. Как именно ты здесь оказалась? — спросила Урсула.

— Так же, как и ты. Я пыталась украсть Экскалибур, но Люциус поймал меня. Этот долбаный меч трудно держать. Он такой… тяжёлый, — Зи подошла ближе, и её щёки выглядели впалыми. — У тебя ведь нет с собой чего-нибудь перекусить, а?

Их прервал стук, за которым последовал крик.

— Урсула!

— Это похоже на Баэла, — сказала Зи, удивлённо поднимая брови.

— Он пришёл сюда со мной.

Урсула подошла к двери и выглянула в окно на уровне глаз, забранное парой железных прутьев. Она могла видеть тёмный коридор. Напротив неё располагался ряд дверей, каждая с похожим отверстием. Через три двери от них, справа, она могла видеть лицо Баэла, выглядывающего в окошко.

— Урсула, — позвал он. — С тобой всё в порядке?

— Я в порядке. Я могла бы обойтись и без одежды из мешковины, но зато Зи здесь, со мной.

— Зи? Твоя подруга-фейри?

— Да, она застряла здесь.

Баэл слегка нахмурился.

— Что ж, она могла бы нам пригодиться.

— Я дам ей знать, — Урсула прижала руку к стойке бара, уже скучая по нему. — Я скоро с тобой поговорю.

Баэл кивнул.

— Скоро.

Урсула снова повернулась к Зи, на губах которой появился намёк на улыбку.

— Вы оба, кажется, довольно близки. Что происходит?

Урсула скрестила руки на груди.

— Ну, он же мой жених.

Брови Зи взлетели вверх.

— Ты переспала со своим собственным женихом? Я в ужасе.

Урсула попыталась невинно улыбнуться, но, судя по выражению лица Зи, у неё явно ничего не вышло.

— У тебя была близость с демоном? — прошептала Зи. — На что это похоже? Я слышала, Никсобас наделяет своих драгоценных демонов не только физической силой…

— Зи!

— Но, конечно, у Баэла нет крыльев, так что это может быть не совсем так…

— ЗИ!

— Хорошо, — отозвалась Зи, прислоняясь спиной к стене камеры. — Просто, знаешь, мне здесь не с кем было поговорить, кроме нескольких мокриц, а они не самые замечательные собеседники.

Их прервал очередной грохот, и рябой охранник заглянул к ним в окно.

— Выключаем свет, — прорычал он.

— Да, сэр, — Зи потянулась за масляной лампой и погасила её резким выдохом.

Дверь щёлкнула, когда охранник задвинул панель на окне, погрузив камеру в темноту.

— Охранники ужасны, — сказала Зи.

— И что теперь будет? — спросила Урсула.

— Ну, они заставят нас не зажигать свет до утра, — Зи произнесла «утро» так, будто изображала пальцами кавычки в воздухе. Насколько Урсула знала, Зи на самом деле изображала воздушные кавычки, но в темноте это было невозможно увидеть. — Но иногда мне кажется, что они заставляют нас сидеть без света целыми днями.

Что-то прижалось к боку Урсулы, и она чуть не подпрыгнула, пока не поняла, что это была Зи.

— Извини, — произнесла Зи. — Здесь становится холодно.

Зи положила голову на плечо Урсулы и тихо заговорила.

— Ты знаешь, как долго я пробыла в тюрьме?

Урсула попыталась подсчитать время, прошедшее с тех пор, как их разлучили под Статуей Свободы.

— Я не уверена. Может быть, неделю или две?

— О, — протянула Зи. По тону её голоса Урсула не могла сказать, испытала ли она облегчение или ужас.

— Ну, могло быть и хуже. По крайней мере, тебя не пытали в тюрьме, как Кестера.

Зи напряглась.

— Ты видела Кестера?!

— Он был у Абракса. С ним всё в порядке. Сейчас выздоравливает с Серой.

Зи шумно вздохнула.

— Я беспокоилась о нём.

— Он более чем в состоянии постоять за себя, — Урсула радовалась темноте, поэтому Зи не могла прочесть выражение её лица, когда она вспомнила, как Кестер ударил ножом её мать.

***

Урсула проснулась в темноте. Она чувствовала маленькую фигурку Зи рядом с собой. Хотя вокруг была кромешная тьма, по размеренному дыханию Зи она поняла, что та спит.

Отсутствие сенсорной информации должно было беспокоить Урсулу, но не беспокоило. Темнота казалась безопасной и чистой, как будто её не существовало. Как будто ничто не могло причинить ей боль — никаких воспоминаний о рубашке её матери, испачканной красным, или о том, как Кестер вонзает меч ей под рёбра…

Урсула закрыла глаза и открыла их, моргнув ещё несколько раз. Чернота оставалась прежней. Только она и её мысли. Она снова закрыла глаза и медленно втянула в себя воздух.

Может, ей больше не следует убегать от своих воспоминаний. Она пришла сюда, чтобы узнать, кто она на самом деле, не так ли? Она никогда не станет цельной, пока не вспомнит всё.

Пришло время вернуться к её прибытию в Лондон.

Она медленно начала раскручивать это воспоминание. Начала с колючих простыней на больничной койке, затем с пожарного, который нёс её через горящие развалины церкви Этельбурги. Мгновение спустя она уже воссоздавалась из пепла на крыше дворца. Она замедлила мысленные образы, изучая искажённое агонией лицо П.У., затем странное вырезание на её коже сигила Эмеразель в обратном порядке.

Она хотела знать, почему сделала это с собой, но в данном воспоминании она была всего лишь наблюдателем. Она могла наблюдать за каждым мгновением, видеть каждую деталь, но не испытывала эмоций. Даже в своих воспоминаниях она оставалась отстранённой. «Почему?»

Урсула отмотала ещё дальше назад. Новые воспоминания начали разворачиваться перед ней — воспоминания, которых она раньше не видела. П.У. бросилась задом наперёд через дверь на тёмную лестницу. Она спускалась всё ниже и ниже, и она отскочила назад вниз по лестнице. П.У. задыхалась, из её глаз текли слёзы. «Что её так расстроило?»

П.У. ворвалась через дверь в какофонию криков и скрежета стали. Вокруг неё дрались мужчины, истекая кровью. Она находилась в эпицентре какой-то битвы. Посмотрев вниз, она обнаружила в своей руке золотой кинжал и побежала назад, вступая в битву. Обратное воспроизведение воспоминаний дезориентировало её, пока она уворачивалась от мечей и алебард за мгновение до того, как они заносились над её головой.

Краем глаза Урсула заметила демонические крылья, хлопавшие по воздуху — крылья Абракса. Страх чуть не заставил её вернуться к реальности, когда она поняла, где находится. Это было началом битвы за гору Асидейл… тронный зал.

П.У. пригнулась, падая на пол, и начала задом наперёд сползать под стол. Её руки потянулись за чем-то, и Урсула чуть не закричала при виде трупа своей матери.

П.У. обхватила голову матери руками. Рыжие волосы рассыпались по дрожащим пальцам Урсулы, а мёртвые глаза её мамы уставились в нижнюю часть стола. Урсула чуть не закричала снова, когда её глаза внезапно сфокусировались, и труп судорожно вздохнул.

— Нет, мама. Останься со мной… — услышала она свой голос. Глаза П.У. были затуманены слезами. Она смотрела на свою мать с выражением крайнего ужаса.

Урсула увидела любовь в глазах своей матери, и мама протянула руку, чтобы прикоснуться к её щеке. Воспоминание дёргалось и запиналось, как пленка старого немого кино. П.У. наклонилась, когда мать прошептала ей на ухо.

Затем воспоминание потемнело, как будто плёнка сошла с катушки.

Урсула открыла глаза, задыхаясь в тёмной, тихой камере. Рядом с ней Зи продолжала тихо и размеренно дышать.

Мысли Урсулы метались. Что она только что увидела?

П.У. участвовала в сражении. Она видела это в воспоминаниях Баэла, а теперь и в своих собственных. Она была рядом со своей мамой, когда та умерла. Именно это заставило её сбежать с горы Асидейл? Может, она знала, что король Мидак обвинил бы и её тоже? Может, мама велела ей бежать. Эти варианты казались логичными. Но почему она посчитала необходимым избавиться от своих воспоминаний? Здесь было что-то ещё, чего она пока не понимала.

Она как раз раздумывала, не вернуться ли к воспоминаниям, когда дверь с грохотом распахнулась. Зи закричала, Урсула заморгала от света. В дверном проёме стояла фигура: мужчина-гигант, плечи которого почти доставали до дверного косяка. Баэл? Урсула прищурилась.

Нет, волосы не те, недостаточно тёмные.

— Я желаю поговорить с дочерью убийцы королевы, — прогремел голос Люциуса.

Глава 33

Урсула медленно встала. Её глаза ещё не привыкли к свету. Она инстинктивно начала направлять огонь в свои ладони.

— Я же говорил тебе, твой огонь не причинит мне вреда. — Люциус схватил её за запястье.

Он выволок её из камеры и бросил на грубый пол коридора. Поднимаясь на ноги, Урсула услышала крик, приглушённый четырьмя дюймами цельного дуба. Безошибочно узнаваемый голос Баэла.

— Похоже, я разбудил твоего бойфренда, — протянул Люциус. — Очень жаль. Приговорённые заслужили свой сон.

Ужас ударил её в живот, как кулак. «Приговорённые?»

Рука Люциуса снова обхватила её запястье, притягивая к себе, словно тисками. Он рывком поставил её на ноги и потащил по коридору. Её пульс бешено забился.

— Чего ты хочешь от меня? — закричала Урсула, вырываясь из его рук.

Люциус повернулся к ней, и его глаза обрели цвет расплавленной стали.

— Повинуйся мне, и я дарую тебе безболезненную смерть, — он сжал её запястье так сильно, что она была уверена, что кости вот-вот хрустнут. Она застонала от боли, жалея, что её огонь не может причинить ему хоть какой-то вред. Люциус продолжал тащить её по коридору, в то время как звуки ударов Баэла о дверь его камеры становились всё более отдалёнными. А потом они завернули за угол, и она больше не могла его слышать.

Урсула ожидала, что Люциус поведёт её наверх, в какое-нибудь драконье гнездо, похожее на птичье. Вместо этого он повёл её вниз, глубже в недра разрушенного замка.

Наконец они протиснулись через дверной проём в огромный коридор. Гигантская труба, вырубленная прямо в скальной породе. Урсула вздрогнула, увидев стены, глубоко исполосованные драконьими когтями.

Они шли по туннелю, который вился вниз. Наконец он открылся, переходя в знакомую пещеру. Здесь массивные драконы отдыхали на каменных ярусах, их бока приподнимались от медленного дыхания, пока они спали. Не было никаких сомнений в том, что это логово Люциуса на горе Асидейл.

Люциус провёл Урсулу мимо спящих драконов в коридор поменьше, размерами рассчитанный на человека.

— Куда ты меня ведёшь? — прошипела она.

— В какое-нибудь уединённое место, где мы могли бы поговорить.

Урсула с удивлением взглянула на Люциуса. Его голос утратил жестокие нотки. Пусть ответ прозвучал не совсем по-доброму, но он также не создавал впечатления, что Люциус планировал выпотрошить её, как только останется с ней наедине.

Он толкнул тяжёлую дубовую дверь и оказался в чём-то вроде гостиной, но ярко освещённой. Точно так же, как после выхода из камеры в коридор, Урсуле пришлось прикрыть глаза рукой. Когда её зрачки сузились, Урсула ахнула от изумления. Комната была переполнена золотом. Золотые монеты усеивали пол, как конфетти, а у стен за золотыми креслами были разложены слитки золота. Вдоль стен стояли саркофаги из цельного золота. Даже стены и потолок были оклеены обоями с сусальным золотом.

— От тебя разит смертью, — сказал Люциус, напомнив Урсуле, что она всё ещё носит грязную тюремную форму. Он указал на дверь, сплошь покрытую позолотой и похожую на музейную раму для картины, которая представляла собой ещё больше золота. — Там есть душ. Приведи себя в порядок. Тогда мы поговорим.

Как и в гостиной, каждый дюйм ванной комнаты был отделан золотом. Люциус даже отказался от фаянсового унитаза в пользу унитаза из чистого золота. Не то чтобы Урсула тратила много времени на осуждение. Она практически сорвала с себя грязную одежду, направляясь прямиком в душ. Пространство заполнил пар.

Вода была обжигающе горячей, но Урсула добрых десять минут простояла под струями, натирая волосы и тело мылом с золотыми крупицами. Наконец вымывшись, она вошла в наполненную паром ванную, насухо вытерла волосы полотенцем и накинула один из халатов Люциуса. Что бы он ни приготовил для неё, по крайней мере, она больше не была грязной.

В гостиной Люциус сидел на позолоченном стуле с Экскалибуром на коленях. Урсула нахмурилась. На нём была чёрная рубашка и тёмно-синие брюки. Единственным золотым украшением на нём была тонкая цепочка на шее.

— Какие-то проблемы? — поинтересовался Люциус.

— Я просто удивилась, что на тебе нет золотой рубашки.

Люциус пожал плечами.

— Это было бы излишне показушно.

— Послушай, — сказала Урсула, — я оценила душ, но чего ты от меня хочешь?

— Я хотел услышать твою версию истории.

— Мою версию, — повторила она, ошеломлённая такой переменой в его поведении.

Люциус прочистил горло.

— Гризиал. Пожалуйста, присоединяйся к нам.

Дверь между двумя саркофагами со скрипом отворилась, и в комнату вошла Гризиал, чьи белые волосы ниспадали на ярко-красное платье.

— Привет, Урсула.

Урсула моргнула.

— Что ты здесь делаешь? Я думала, ты сбежала.

Гризиал улыбнулась.

— Я тоже так думала, но Люциус догнал меня.

— Значит, ты тоже пленница?

— Нет, — сказал Люциус. — Гризиал вольна уйти, если она того пожелает.

Урсула скрестила руки на груди.

— Не могли бы вы немного ввести меня в курс дела? В последний раз, когда я видела вас двоих вместе в комнате, вы пытались убить друг друга. И это было всего несколько часов назад.

— У нас сложное общее прошлое. Но ты единственная, кто заставляет меня нервничать. Если я правильно помню, ты выпотрошила моего друга Дрека, — серьёзно произнёс Люциус.

— Ну, он съел меня, — пробормотала Урсула. — А что я должна была делать?

— Большинство людей считают большой честью быть съеденным драконом. Говорят, что драконья желчь очищает душу от греха и освобождает от любых земных уз. Если бы ты позволила себя переварить, то могла бы прожить славную загробную жизнь.

«Славная загробная жизнь, ну да, ну да».

— Ясно… — протянула Урсула.

Люциус наклонился вперёд, пристально глядя на неё своими янтарными глазами.

— Гризиал рассказала мне твою историю о том, как ты заполучила Экскалибур. Я хотел бы, чтобы ты поняла, что я годами работал в качестве палача. Я знаю, когда люди лгут, а когда говорят правду. Скажи мне. Это правда, что ты разговаривала с Вивиен? Что она дала тебе Экскалибур?

Урсула понятия не имела, что происходит.

— Ты имеешь в виду Владычицу Озера?

Люциус пронзил её взглядом.

— Я предположил, что ты украла у неё клинок

— Нет. Она дала его мне, чтобы я сразилась с Дитём Тьмы.

Люциус уставился на клинок, лежащий у него на коленях. Со своего места Урсула могла видеть слова «брось меня», выгравированные на стали.

— Вивиен была моей большой любовью. Если бы не этот клинок, она бы не умерла, — тихо сказал Люциус и медленно оторвал взгляд от стали. — То, что ты рассказала Гризиал про Дитя Тьмы, также правда?

— Да, — сказала Урсула. — Пока мы говорим, Абракс набирает силу. Он говорит, что намерен освободить человечество, но он хочет только править им. Если он добьётся успеха, то подчинит себе мир людей и магические царства.

Люциус медленно кивнул.

— Я помогу тебе, — Люциус перевел взгляд с неё на клинок. — Мне жаль, — сказал он, — но клинок мой, — он поднялся, убирая Экскалибур обратно в ножны.

Люциус уже поворачивался к двери, когда она распахнулась. В комнату ворвались пятеро охранников. Они направили свои винтовки на Урсулу.

Из-за их спин в комнату вошёл дедушка Урсулы.

— Король просит аудиенции со всеми вами троими.

Глава 34

С винтовками, направленными ей в спину, Урсула вошла в большой зал. Король Мидак пристально смотрел на неё со своего трона.

— Почему заключённая вышла из своей камеры? Почему ты общаешься с ней?

Люциус подошёл к королевскому трону.

— Сэр, я верю, что девушка говорит правду. Что существует непосредственная угроза королевству.

Король склонил голову набок, и его губы скривились.

— Я решаю, когда королевству угрожает опасность, — он поднялся со своего трона: — Разве я не король?

— Да, Ваше Величество, — сказал Люциус, опуская глаза.

Король свирепо посмотрел на оборотня, затем указал на Гризиал. Она перекинула свои белые волосы через плечо, что выглядело как акт неповиновения.

— Кто это? — проревел король.

— Это Гризиал, — ответил Люциус.

Лицо Мидака вспыхнуло от ярости.

— Ты поймал Белую Драконицу и не сказал мне сразу же?

— Ваше величество, — начал Люциус. — Я был в процессе допроса…

— Это моя работа — определять судьбу наших заключённых, — рявкнул Мидак и указал тонким пальцем на Гризиал. — Приведи её ко мне.

Охранники направили свои винтовки на голову Гризиал. Она медленно подошла к краю трона.

— Почему ты пыталась убить меня? — прорычал Мидак, и в его голосе слышалась ярость.

На Урсула произвело впечатление то, насколько искренне Гризиал смогла улыбнуться.

— Я пришла сообщить важные новости. Новости, имеющие решающее значение для выживания королевства. Дитя Тьмы…

— Не говори о Дитя Тьмы! — вена запульсировала у него на лбу, когда Мидак закричал: — Его не существует, и даже если бы он существовал, мы в полной безопасности здесь, на горе Асидейл. У меня есть легион драконов, чтобы защитить нас. Мы отразили последнюю атаку, когда демоны теней пытались убить нас.

«Этот парень выпил слишком много огня богини и сошёл с ума».

Урсула подошла на шаг ближе к королю.

— Я видела Дитя Тьмы, и вы тоже. Здесь, в вашем королевстве. Он участвовал в нападении, в результате которого погибла королева. Он похитил меня из Нью-Йорка, чтобы попытаться заставить присоединиться к его делу. Он собирает армию в Царстве Теней. Если он сможет доставить своих приспешников на Землю, он захватит ваше царство…

— Кто ты такая, чтобы перебивать меня? — огонь Эмеразель вспыхнул в глазах Мидака. — Я король этого королевства. Ты всего лишь… — король Мидак застыл, взглянув на нее. — Т-ты… — пролепетал он дрожащим голосом. — Эта девушка. Я узнаю её.

«О, чёрт». Нутро Урсулы сжалось.

— Дочь убийцы королевы. Как она смеет говорить со мной с такой дерзостью? — лицо короля побагровело, изо рта у него полетела слюна. — Её мать убила мою жену. Она была предательницей.

Король Мидак махнул Люциусу, и тот потащил Урсулу вверх по ступеням к его трону. Он шагнул ближе к ней, и огонь Эмеразель струился из его правой руки огромными волнами пламени. Его глаза горели безумием, сумасшедшим, как сами боги.

— Ты будешь гореть за то, что сделала твоя мать, — прорычал он.

Прежде чем Урсула успела отойти, король схватил её за одежду и притянул к себе. Затем он прижал свою руку, пылающую адским огнём, к её лицу.

Жар и боль ворвались полыхнули перед её глазами. Ладонь Мидака, должно быть, нагрелась на тысячу градусов, когда прижалась к её переносице. Урсула закричала, пытаясь вырваться из его хватки. Мидак держал её, должно быть, не меньше минуты, пока не опустил на мраморные плиты.

— Нет! — Мидак ахнул. — Это невозможно, — он в ужасе уставился на неё.

— Ч-что? — пробормотала Урсула. Её сердце бешено колотилось о рёбра.

— Твоя кожа. Она не сгорела.

Урсула дотронулась до своего носа. Кожа под кончиками пальцев ощущалась гладкой. Его пламя на самом деле не обожгло её.

— Пламя Эмеразель сжигает всякую плоть. Если только… — глаза Мидака сузились, когда он изучал её. — Если только огонь богини не течёт и в твоих венах.

Урсула начала отступать, но король схватил её. Его пальцы, словно кандалы, обхватили её бицепс. Резким движением он разорвал на ней рубашку, обнажив ключицу.

— Именно так я и думал. Она сама вырезала на себе сигил, — всё ещё сжимая её бицепс, он вытащил из-за пояса маленький кинжал и поднёс его к её лицу.

— Помнишь это? — спросил он. Лезвие было изогнутым, его золотая рукоятка оплавилась.

Тот самый клинок, который она видела в своём воспоминании.

— Я так не думаю…

— Когда-то это был атам инферно. Кинжал Эмеразель. Только избранным позволялось вкусить его силу, — неподдельный гнев исказил черты лица короля. — Ты украла его у меня. Ты незаконно вырезала на себе метку. Затем ты уничтожила его, — король поднял разрушенный клинок так, что его острие оказалось в нескольких дюймах от её правого глаза. — Ты воровка, в твоих жилах течёт украденный огонь, — прошипел Мидак. — Наказание за этот проступок — смерть.

Люциус появился в поле её зрения.

— Ваше величество, она пришла к нам на свой страх и риск. Она не пыталась причинить вред королевству. Смерть — неуместное наказание.

Отпустив Урсулу, Мидак повернулся и свирепо посмотрел на Люциуса. Его глаза пылали жаром преисподней Эмеразель, и Урсула наконец поняла источник его ярости. Кровь богини наполняла его вены, её огонь сводил его с ума. Конечно… потому что сами боги были сумасшедшими.

Король ткнул кинжалом в лицо Люциуса, но оборотень без особых усилий увернулся. Руки Мидака начали пылать адским пламенем.

— Отойди, дракон, — крикнул Мидак. — Не забывай, что ты обязан защищать гору Асидейл.

— Это долг, к которому я отношусь с большой честью. А теперь скажите, ваше величество, — сказал Люциус. — Я давал клятву вам или королевству?

Король Мидак что-то пробормотал, его глаза дико сверкнули.

Люциус наклонился ближе, так что его глаза оказались на одном уровне с глазами Мидака.

— Совершенно верно, ваше величество. Моя клятва была дана задолго до вашего рождения. Это привязывает меня к королевству. К горе Асидейл. какому-то конкретному королю, — отпустив Урсулу, он схватил короля за запястье. — Ваше величество, напряжённость вашей работы влияет на ваши суждения. Вы возьмёте небольшой творческий отпуск от своих обязанностей.

— Неееет! — взвизгнул король, когда другая рука Люциуса обхватила его свободное запястье. Огонь Эмеразель вырвался из пальцев Мидака, и он отчаянно попытался обжечь Люциуса.

— Сэр, — продолжил Люциус. — Могу я также напомнить вам, что я дракон и невосприимчив к огню Эмеразель? — подобно питону, обвивающемуся вокруг своей жертвы, руки Люциуса медленно обвились вокруг груди Мидака. — Вы когда-нибудь видели мои покои, ваше величество? Я полагаю, что вы найдёте их исключительными. Полностью оборудованные и оформленные с большим вкусом. Несколько дней в моих покоях вдали от стрессов этого двора сотворят чудеса с вашим самочувствием.

Повернувшись ко входу в тронный зал, Люциус начал выволакивать короля Мидака из комнаты.

Глава 35

Когда Люциус исчез за дверью, Урсула и Гризиал уставились на охранников, которые окружили их, направив винтовки им в головы. Неужели Урсула только что стала свидетельницей переворота? И если да, то собирались ли они с Гризиал взять вину за это на себя?

— Вольно, ребята, — крикнул знакомый голос. Охранники медленно опустили оружие.

Урсула смотрела, как её дедушка встал перед троном.

— Как вы можете видеть, король временно нездоров, но я уверен, что он вернётся через несколько дней. Вы можете вернуться на свои посты.

Приказ Фрэнка, казалось, расслабил охранников, и они начали постепенно отходить от Урсулы и Гризиал.

Когда они вышли за пределы слышимости, Фрэнк спустился по лестнице, кивнув Гризиал.

— Должен сказать, я впечатлён тем, что тебе удалось её найти.

— Это было нелегко, — ответила Урсула.

— Полагаю, что так.

— Ваша внучка умеет быть очень убедительной, — сказала Гризиал.

— Она всегда такой была.

Урсула заломила руки, гадая, сможет ли она проявить хоть немного своей способности убеждать.

— Фрэнк? Мои друзья всё ещё находятся в тюрьме. Баэл и Зи, — она прикусила губу. — Есть ли шанс, что ты сможешь их освободить?

Он выгнул белую бровь.

— Мы можем поговорить в моём кабинете.

***

Фрэнк показал им большую комнату над главными воротами замка и велел ждать там. Оказавшись внутри, Урсула села на потёртый кожаный диван, слушая, как капли дождя барабанят по ряду застеклённых окон. Сквозь мокрые стекла Урсуле открывался затуманенный вид на ров и мощёную булыжником улицу.

Со скрипом дверь в кабинет открылась, и Фрэнк вошёл внутрь, а за ним последовали Зи и Баэл, оба по-прежнему одетые в тюремную одежду из мешковины.

Баэл уже был в режиме планирования атаки.

— Нам понадобится достаточно мечей и щитов, чтобы вооружить десять тысяч солдат.

— Арсенал хорошо укомплектован, — сказал Фрэнк.

Когда Баэл коротко кивнул в знак одобрения, Зи поймала взгляд Урсулы.

— Ты в порядке? Я думала, Люциус собирался убить тебя.

Урсула покачала головой.

— Он засранец, но пока он на нашей стороне. Он заточил короля Мидака в своих покоях.

— Он не причинил тебе вреда? — глаза Баэла ярко сверкнули.

— Он был гостеприимным хозяином. Даже позволил принять душ и надеть золотой халат. Что ещё более важно, как мы собираемся бороться с Абраксом? Мы принесём эти мечи и вооружение в Царство Теней?

— Именно так, — ответил Баэл.

— У вас будет поддержка моих солдат, — добавил Фрэнк. — Они вам понадобятся.

Урсула видела озабоченность, отразившуюся на лице Баэла. Крупномасштабное вторжение в Царство Теней армии, присягнувшей богине огня, никогда не входило в его планы. И всё же он держал рот на замке. Нельзя сказать, что у них имелась куча вариантов.

— Хорошо, — сказала Урсула. — А теперь, когда всё улажено, можем ли мы достать Баэлу и Зи какую-нибудь одежду, которая не воняет, как дно могилы?

***

Тридцать минут спустя они все вместе сидели на диване Фрэнка, держа в руках дымящиеся чашки с чаем. С Баэла и Зи сняли тюремную униформу, они приняли душ, и теперь на них была простая чёрная одежда.

Фрэнк присел на край своего стола.

— Мне потребуется несколько дней, чтобы уведомить своих людей и забрать оружие.

Баэл кивнул.

— Хорошо. Это даст нам время подготовиться к вашему прибытию, — он встал, повернувшись к Урсуле и Зи. — Нам следует вернуться в Грот. Урсула, сможешь ли ты перенести нас двоих вместе с тобой через сигил?

Прежде чем Урсула успела ответить, дверь в кабинет Фрэнка распахнулась. Люциус заполнил дверной проём, его волосы казались ярче обычного, и он сжимал в руках длинный, завёрнутый в ткань предмет. «Серьёзно, он когда-нибудь стучит перед входом?»

— Уже уходите? — спросил он низким рычащим голосом.

Баэл встретил Люциуса лицом к лицу, и его широкие плечи были даже больше, чем у оборотня.

— Мы должны вернуться в Царство Теней.

— И вы планируете забрать наших солдат? Оставить гору Асидейл незащищённой?

Фрэнк выпрямился.

— Баэлу и Урсуле понадобятся все люди, которых я смогу собрать, чтобы сразиться с Дитём Тьмы. Если мы победим его там, нам не нужно будет беспокоиться о том, что он вторгнется сюда.

— Но я уверен, что вам понадобится мой меч, — сказал Люциус, дотрагиваясь до рукояти у себя на поясе.

Урсула улыбнулась.

— Это так.

«Я бы предпочла вооружиться им сама, но, полагаю, придётся довольствоваться таким вариантом».

Люциус выкатил грудь колесом.

— И ещё кое-что. Полагаю, ты потеряла это, — он протянул ей завёрнутый в ткань предмет, который держал в руках.

Урсула взяла у него свёрток, и у неё отвисла челюсть, когда она развернула материю, обнажив великолепную, сверкающую катану. На самом деле, её она знала очень хорошо — Хондзё.

— К-как? Где? — пробормотала она, сжимая рукоять.

— Ты вонзила её мне в ногу, — ответил Люциус. — Когда мы впервые встретились в небе над Нью-Йорком. Я не верну тебе Экскалибур, но, полагаю, ты можешь взять себе это.

Фрэнк положил руку на плечо Урсулы, пристально глядя ей в глаза.

— Дайте нам немного времени, чтобы организовать наши силы и обучить их для Царства Теней. Но мы будем там, чтобы сражаться на вашей стороне. Проследи, чтобы вы были готовы к нашему прибытию.

Глава 36

Холодный ветер трепал волосы Урсулы, пока она осматривала дом Серы… или то, что от него осталось. С сорванной крышей и обвалившейся дверью это место уже вряд ли можно было считать домом. Она не обнаружила никаких признаков ни Кестера, ни Серы. Позади неё Зи и Баэл кашляли, очищая лёгкие от пепла и глядя на руины.

Ужас зашептал в голове Урсулы. «Что произошло, пока нас не было?»

— Сера? Кестер? — тихо позвала она, но её встретила тишина. Тут было холоднее, чем она помнила.

Баэл заговорил тихим голосом.

— Достань свой клинок.

Урсула уже схватила Хондзё и подняла его, защищаясь.

— Оставайся на месте, — он направился к спальне, толкнул дверь и просунул голову внутрь. Мгновение спустя он вернулся, качая головой.

— Ничего? — спросила Урсула.

— Только выжженный контур сигила Эмеразель.

— Кестер, должно быть, забрал Серу отсюда, — сказала Зи.

— Куда бы они могли пойти? — спросила Урсула.

— Я не знаю, — сказал Баэл. — Но сигил выглядит так, будто ему по меньшей мере один день.

Холодок пробежал по коже Урсулы.

— Очевидно, кто-то нашёл Грот. Я думаю, нам нужно всё исследовать.

Урсула уже толкнула парадную дверь дома Серы, Зи и Баэл следовали за ней.

Сцена, которая их встретила, была сплошным опустошением. Там, где когда-то стоял город из каменных домов, теперь она обнаружила груду щебня. Над руинами поднималось несколько струек дыма, и мёртвая тишина окутывала это место. По спине Урсулы пробежал холодок. Всё это было неправильно.

Её грудь сжалась.

— Либо Абракс, либо лорды, должно быть, нашли их.

Что-то блеснуло в руке Баэла — обсидиановый клинок, который он видимо забрал из дома Серы.

— Давайте отправимся в мой особняк, — он указал на тропинку, ведущую из грота. — Мы можем пойти тем путём, к главной пещере.

Зи оглядела Баэла с ног до головы.

— Подожди секунду. Ты не можешь ходить в таком виде, — массивная фигура Баэла немедленно замерцала, его кожа исказилась, и он перестал походить на массивного демона. Вместо этого он казался значительно меньше ростом, с сутулой спиной и тонкими прядками волос, пробивающимися из-под подбородка.

Брови Урсулы взлетели вверх, но через несколько мгновений её кожа тоже засияла, а на ладонях появились глубокие морщины.

— Дай-ка я угадаю. Я выгляжу как ведьма.

Зи улыбнулась.

— У меня было много практики с гламуром ведьм в тюрьме. Это держало охранников подальше от моей камеры, — пока она говорила, она превратилась в заросшего сорняками демона с единственным зелёным рогом, который торчал не по центру из её лба.

Зачарованные, чтобы выглядеть как отставший конец армии Абракса, они начали подниматься по склону грота.

Несмотря на разрушение тайного города, сам путь был свободен, и они могли двигаться быстро.

Когда они добрались до валуна, преграждающего вход в город, Баэлу потребовался всего один толчок, чтобы откатить его в сторону. В тусклом фиолетовом свете они выскользнули на тропинку у подножия утеса. Урсула вздрогнула, вспомнив, что Молок притаился где-то в темноте внизу.

Пока они стояли на краю утеса, Баэл приложил пальцы к губам и свистнул. Мгновение спустя раздался мягкий, ритмичный звук крыльев летучей мыши, рассекающих воздух.

Сотц пронёсся перед ними.

— Давай, забирайся, — сказал Баэл. — Я возьму Зи с собой.

Урсула не была уверена, то ли рогатый демон Зи нахмурился, то ли хмуро поджатые губы были просто естественным спокойным выражением его лица.

В любом случае, когда Сотц повернул назад, Урсула запрыгнула ему на спину, схватив одной рукой за мех, а другой прижимая к себе Хондзё. Вместе они взмыли в темноту, и прохладный воздух развевал её волосы.

***

Они достигли поместья Баэла, пролетев сквозь дыру в разрушенной стене, где огромные металлические балки изгибались в темноте, как стальные внутренности. Звёздный свет проникал сквозь треснувшие осколки разбитых окон, а в гладких стенах виднелись рваные дыры. Мраморные полы были испещрены следами ожогов.

Это место было разрушенным, когда Урсула бывала здесь в последний раз, но сейчас всё выглядело значительно хуже.

— Спасибо, Сотц. — Урсула соскользнула с летучего мыша.

Когда Сотц снова взмыл в лунное небо, она оглядела помещение. Демонические солдаты разграбили это место, оставив только наполовину разбитые камни мозаики. Следы ожогов покрывали пол там, где взорвалась какая-то бомба. Ледяной ветерок задувал сквозь отверстия в стенах, знакомый запах креозота смешивался с более свежим запахом горения.

Скрежет когтей заставил её повернуть голову. Она наблюдала, как летучая мышь, несущая Баэла и Зи, пронеслась по плитке и остановилась.

Баэл предложил Зи руку, и она спрыгнула, выглядя немного потрясённой.

— Ты в порядке, Зи?

— Я в порядке, — она потерла свой зелёный рог, как бы успокаивая его. — Просто не привыкла ездить верхом на этих существах.

— Тут надо войти во вкус, — сказала Урсула. — Но потом это потрясающе.

Не говоря больше ни слова, Зи закрыла глаза, снимая чары с них троих.

Оглядев своё поместье, Баэл напрягся, и его потемневшие глаза, казалось, сосредоточились на одном из разрушенных верхних уровней. Урсула проследила за его взглядом и увидела балкон, погружённый в тень.

— Что такое? — спросила Урсула.

— Там кто-то есть, — сказал Баэл. — Обнажи свой меч.

Урсула посмотрела на меч в своей руке и мысленно закатила глаза. Просить её обнажить меч в данный момент было явно какой-то нервной привычкой Баэла.

— Кто соизволил вторгнуться в моё поместье? — взревел Баэл.

Этот парень никогда не был поклонником скрытности.

Его голос эхом разнёсся в темноте. Затем на балконе шевельнулась тень, обнажив знакомую беловолосую онейройку.

— Милорд. Это вы? — раздался в темноте голос Серы.

— Сера, — крикнул Баэл. — Ты можешь перестать называть меня милордом.

Бледные глаза Серы расширились.

— Зи, это ты?

— Да, это Зи, — сказал Баэл. — Не могла бы ты прислать вниз лифт?

Урсула была почти уверена, что услышала, как Сера тихо сказала «Да, милорд», исчезая в тени.

Несколько мгновений спустя по поместью разнёсся скрип, когда похожий на клетку лифт начал опускаться. Когда он достиг пола, все вошли внутрь, и Баэл закрыл за ними дверь. Через несколько мгновений лифт начал медленно подниматься, со стоном раскачиваясь из стороны в сторону, и они миновали один тёмный, пыльный балкон за другим. Урсула ухватилась одной рукой за прутья решётки, и холодный воздух поместья шелестел по её коже. Когда-то она чувствовала себя здесь такой запуганной. Теперь это было странно похоже на дом — разрушенные стены и всё остальное.

Вместо того чтобы подниматься до самой крыши, как привыкла Урсула, лифт остановился на уровне Серы. Дверь со скрипом отворилась на небольшую мраморную площадку. Сера стояла в дальнем конце, и как только дверь лифта открылась, она бросилась вперед, чтобы обнять Урсулу.

Баэл вышел на платформу.

— Рад снова видеть тебя, Сера.

Сера отпустила Урсулу и подбежала обнять Зи.

— Зи, с тобой всё в порядке? Ты выглядишь похудевшей. Драконы причинили тебе боль?

Зи покачала головой.

— Я в порядке. Где Кестер?

Мышцы Серы напряглись, когда она отпустила Зи.

— Было совершено нападение. Абракс и его големы захватили его в плен.

Желудок Урсулы сжался, в груди зародилось беспокойство. Она уже видела, что Абракс сделал с ним в первый раз, когда его схватили. Она не могла вообразить, что теперь с ним почему-то будут обращаться лучше.

Глава 37

Урсула сидела рядом с Баэлом в его гостиной — одной из немногих нетронутых комнат, оставшихся в его поместье. Зи сидела на полу, скрестив ноги, в то время как Сера занималась приготовлением чая.

Онейройка вздохнула над дымящимся чайником.

— После того, как вы все ушли, Абракс и его големы напали на Грот. Ксартра возглавила оборону против них, но онейроев просто не хватило, чтобы дать отпор. Силы Абракса слишком мощные.

— А как насчёт её новых солдат? — спросил Баэл. — Тех, кто пили её кровь?

Сера печально покачала головой.

— Все убиты в бою. Остальные онейрои прячутся в грибном лесу. Другие находятся в глубоких пещерах под Гротом. Абракс охотится на них, как на зверей. Он так нас и воспринимает, вы же знаете.

— Зачем ты пришла сюда? — спросила Урсула.

Сера протянула ей чашку горячего грибного чая.

— Потому что я знала, что именно сюда вы отправитесь в первую очередь, когда вернётесь.

Урсула потёрла нахмуренный лоб.

— Мы можем тренироваться здесь, в твоём особняке. Зи поможет наложить на нас гламур от любопытных демонических глаз.

Баэл кивнул.

— В любом случае, это последнее место, куда Абракс стал бы заглядывать.

Урсула нахмурилась, не понимая.

— Но твой особняк в руинах, и, что ещё хуже, он полностью беззащитен. Первый же демон, который пролетит мимо на летучей мыши, увидит нас.

Зи провела рукой по своим коротким светлым волосам.

— Я могу изменить его облик, но не вечно.

— Нам понадобится всего несколько дней, — сказал Баэл.

Он встал, и его идеальные челюсти твёрдо сжались.

— Сера, как думаешь, ты сможешь встретиться с остатками армии Ксартры?

Сера кивнула.

— Да.

Урсула поймала себя на том, что смотрит на Баэла, на его смугло-золотистую кожу. Его тёмные волосы спадали на лоб, а прямые чёрные брови нахмурились, когда он глубоко задумался. Ресницы тёмные, как бездна, а глаза бледные, как утреннее небо над Библосом. Баэл выглядел таким прекрасным уже десять тысяч лет. Десять тысячлет совершенства.

И если Урсула останется с ним, он будет наблюдать, как она стареет, увядает и умирает. Холодная дрожь пробежала у неё по спине. У неё имелись более насущные заботы, чем её будущая смертность, но, тем не менее, это пробрало её до костей.

***

Урсула проснулась, запутавшись в простынях, возможно, уже утром. На Луне всегда было трудно сказать наверняка. Прошлой ночью она спала в крепких объятиях Баэла, и ей снился Библос.

Проснувшись, она обнаружила, что находится одна в его пустой серой комнате. Звёздный свет струился через окно, заливая его комнату серебром.

Голод вытащил её из постели — голод и запах еды. Учитывая, что пахло вкусно, она точно знала, что готовил не Баэл.

Накинув на плечи мягкий чёрный халат, Урсула открыла дверь и спустилась по лестнице на кухню.

Сера стояла над маленькой плитой, помешивая что-то в кастрюле.

— Проголодалась? — спросила она.

— Умираю с голоду, — ответила Урсула.

— Что ж, тогда иди сюда, — сказала Сера. — Это грибная похлёбка. Твоя любимая, насколько я помню, — она наложила полную порцию в керамическую кружку со сколотыми краями и протянула её Урсуле. — Выпей. Тебе полезно.

Урсула сделала большой глоток. Похлёбка была тёплой, с тем же насыщенным грибным вкусом, который она помнила.

Когда похлебка согрела её желудок, она опустилась на стул напротив Серы.

— Я думала, ты собираешься искать выживших.

— Я только что вернулась.

Урсула моргнула.

— Как долго я спала?

— По меньшей мере, день. Баэл сказал не беспокоить тебя. И что ваше путешествие на гору Асидейл измотало тебя.

— Где он? — спросила Урсула.

— В пещерах, помогает найти остатки армии Ксартры.

— А Зи?

— На крыше. Накладывает гламур на всё это место.

Урсула сделала глоток своей похлёбки, скрестив ноги. Казалось, у каждого была своя роль.

— Ты хочешь чем-нибудь заняться, не так ли? — спросила Сера.

— Бинго.

Сера прищёлкнула языком.

— Ну, ты же не можешь разгуливать в одном халате.

— Не так уж много вариантов, — Урсула посмотрела на купальный халат, который она взяла из покоев Люциуса. Теперь он был покрыт сажей и потом летучей мыши.

— Пойдём со мной, — Сера уже спешила в другую комнату.

Урсула поставила свой суп на кухонный стол, затем последовала за Серой в соседнюю комнату, где вдоль стены стояло несколько корзин. Сера что-то бормотала себе под нос, роясь в одной из корзин, пока не достала пару кожаных брюк, облегающий чёрный топ и пару ботинок.

Урсула улыбнулась.

— Ах. Идеально. Кажется, я оставила это, когда была здесь в последний раз.

— Я подумала, что это может пригодиться.

— Я собираюсь принять душ, — она нахмурилась, вспомнив кое-что из того, что Баэл сказал ей прошлой ночью. — Баэл сказал, что горячая вода неисправна?

Сера испустила долгий вздох.

— Теперь, когда он решил, что мы все здесь в равных условиях, он настаивает на том, чтобы всё делать самому, вот только он не знает, как, — она последовала за Урсулой в отделанную тёмным кафелем ванную, затем повозилась с краниками, и комнату начал заполнять пар. — Дай мне знать, если будет недостаточно горячо.

Урсула положила свою одежду на кафельную столешницу и сняла халат. Она шагнула в обжигающую воду, наблюдая, как её кожа розовеет под обжигающим потоком. Она схватила кусок мыла с серебристыми крапинками и начала тереть свою кожу.

Через несколько минут она вышла из душа, и вода стекала по её телу. Вытершись, она натянула свою одежду.

Вернувшись в гостиную, она не обнаружила никаких признаков Серы — только Хондзё в ножнах, лежащий на диване. Она пристегнула меч к поясу, снова почувствовав себя самой собой с клинком под рукой.

Этажом ниже в атриуме разносились голоса. Урсула вышла на балкон, мельком увидев Баэла и небольшую группу онейроев; некоторые из них лежали на койках, истекая кровью.

Баэл поднял голову, поймал взгляд Урсулы, и его лоб озабоченно нахмурился.

— Урсула. Ты можешь помочь?

Пульс Урсулы участился при виде крови, и она побежала к лифту, распахивая металлическую дверь. Пока лифт со скрипом спускался в атриум, она обхватила руками решётку, глядя вниз на жалкую сцену на выложенном плиткой полу.

Чем ниже она опскалась, тем хуже всё казалось. Кровь просачивалась сквозь наспех намотанные бинты, и у некоторых онейроев на носилках, казалось, отсутствовали конечности.

Когда лифт достиг нужного этажа, она рывком распахнула дверь.

— Что случилось?

Баэл покачал головой.

— Один из големов Абракса нашёл их укрытие. Это те, кто выжил. Они нуждаются в исцелении.

Не отвечая, Урсула подошла к ближайшему онейрою. Из глубокой раны на его голове сочилась кровь, а в глазах застыло ошеломлённое выражение. Она опустилась на колени рядом с ним и начала произносить заклинание Старки, отчего магия покалывала её кожу. Пока она говорила, раны мужчины начали затягиваться. Он ничего не сказал, когда она закончила, вместо этого пристально глядя на неё ясными серебристыми глазами.

Рядом застонал ещё один онейрой, и Урсула повернулась, чтобы помочь, слова заклинания Старки уже вертелись у неё на языке.

Она медленно продвигалась сквозь группу онейроев, произнося заклинание так быстро, как только могла, пока магия покалывала её тело. Баэл тоже помогал, поднося ещё раненых онейроев и организуя процесс.

К тому времени, как Урсула закончила, её конечности казались полностью опустошёнными, а ощущение огня Эмеразель в её венах само по себе вызывало тупую боль.

Беспокойство шевельнулось в глубине её сознания, и она встретилась взглядом с Баэлом. Големы были безжалостны.

— Нам нужно укрепить поместье. Лишь вопрос времени, когда Абракс поймёт, что мы здесь, и пошлёт своих големов.

Бил провёл ладонью по губам.

— Уже работаю над этим. И я ожидаю, что выживших будет больше, — он указал на группу онейроев, собравшихся вокруг стола. — Сера уже организовала пункт питания для всех.

Из толпы онейроев к Урсуле подбежала Сера и сунула ей в руки ещё одну кружку горячего супа.

— Ты так и не допила свой. Я не позволю тебе здесь умереть с голоду.

Пока Урсула прихлёбывала суп, Баэл приступил к работе, направляя нескольких онейроев помогать укреплять поместье. Она наблюдала, как он приказывал одной группе засыпать ямы щебнем, а другой — возводить строительные леса возле особенно ненадёжной части стен поместья. Сера права. Баэл была прирождённым лидером, но она знала, что этого недостаточно. Армия такого размера, состоящая из раненых онейроев, никогда не смогла бы победить Абракса.

«Где, чёрт возьми, Люциус?»

Глава 38

Баэл и онейрои работали часами, заделывая дыры и возводя укрепления. Урсула продолжала исцелять группы онейроев, когда они, измученные и голодные, забредали в убежище. Через несколько часов Зи спустилась со своего насеста на крыше. Она тоже выглядела измученной, и Урсула задавалась вопросом, сколько же усилий она тратит, чтобы поддерживать гламур всего особняка.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Баэл начал направлять людей в комнаты для сна. Затем он отправился на поиски других выживших.

Измученная Урсула сама забралась к нему в постель. Она закрыла глаза, мысленно перебирая все возможные исходы битвы с Абраксом. Этой ночью, когда её разум прокручивал сценарии сражений, образ умирающего лица матери не преследовал её во сне.

Вместо этого из сна её вырвал оглушительный хлопок. Она резко села на постели, и её сердце бешено заколотилось от этого звука. Всё здание содрогнулось, и её пульс участился. «Абракс?»

Схватив Хондзё, она выбежала на балкон, обнаружив, что в атриуме царит хаос. Один фрагмент строительных лесов был вырван, и орда онейроев хлынула внутрь через образовавшуюся брешь. Одетые в чёрную униформу, они размахивали мечами и кинжалами. Кровь застучала у Урсулы в ушах. «Армия Абракса нашла нас».

Она слышала крики Баэла, пока осматривала балкон в поисках пути вниз. Металлический лифт был не на её уровне, и ей не нравилась идея застрять тут, когда пятью уровнями ниже идет ожесточённая битва.

Урсула бросилась на поиски лестницы, когда дверь в дальнем конце балкона распахнулась. Оттуда вышла пара големов, а за ними и сам Абракс. Тёмные тени клубились вокруг него как чернила в воде, а его глаза сияли во мраке, как звёздный свет. При виде него у неё внутри всё сжалось.

Он крикнул, указывая в её сторону.

Даже с Хондзё в руках Урсула знала, что в этом бою ей не победить. Два голема выпотрошат её за считанные секунды.

Итак, единственным вариантом было бежать. Урсула повернулась, перебегая через балкон, только для того, чтобы обнаружить, что он резко обрывается, обломленный словно массивными когтями. Когда она приблизилась к краю, то поняла, что это одна из частей поместья, которую Баэл пытался отремонтировать. Обломки строительных лесов перекрывали просвет тремя этажами ниже. Её сердце заколотилось о рёбра, и Урсула обернулась, чтобы посмотреть на Абракса.

Инкуб исчез, но его големы подскочили к ней лёгкими движениями, которые противоречили их скорости. У неё оставалось всего несколько секунд, чтобы решить, что делать, и адреналин пронзил её нервные окончания.

Убрав Хондзё в ножны, Урсула присела на корточки на краю разрушенного балкона. В просвете горизонтально торчал кусочек железного прута. С бьющимся у самого горла сердцем она ухватилась за него обеими руками и повисла в этом пространстве.

На мгновение она замерла над бушующей внизу толпой. Тела заполонили небольшое пространство атриума, онейрой закричал, когда его ударили ножом, и кровь хлынула на пол.

Дрыгая ногами, Урсула качнулась всем телом… один, два, три раза.

Голем появился над ней, когда она запрыгнула на балкон внизу. Бросив быстрый взгляд, она убедилась, что балкон пустует. Когда показались ноги голема, она ударила по ним Хондзё. Лезвие прошло сквозь кость — или глину, или из чего бы там ни были сделаны големы. Голем не издал ни звука, когда его ноги упали на землю. Он просто бесшумно взобрался на верхний балкон.

Стоя на нижнем балконе, Урсула обдумывала свои варианты. Если бы она смогла прыгнуть примерно на три метра в длину, то смогла бы перебраться на балкон ещё ниже. Она должна найти способ спуститься оттуда.

Боевая ярость начала бурлить в её крови. «Я могу это сделать».

Крепко держа Хондзе, Урсула побежала, подпрыгнув в воздух. Время, казалось, замедлилось, и она зависла над пропастью. Затем она приземлилась, перекатившись по неровному балкону на целый этаж ниже.

Когда она поднялась на ноги, её потряс глухой звук, похожий на жужжание лопастей вертолёта. Она знала этот звук… ненавидела его.

Абракс медленно поднялся в поле зрения, и его чёрные крылья рассекали воздух. Его глаза горели потусторонним светом, а на руках и ногах появились когти.

Сердце Урсулы заколотилось о рёбра, и она повернулась, чтобы бежать. Она бросилась вниз по пыльному балкону, но Абракс метнулся за ней следом. Она добралась до другого пролома в полу… второго места, где поместье Баэла было разрушено. Прыгать было слишком далеко.

— Ты не сможешь сбежать от меня, — прошипел Абракс у неё за спиной.

В два взмаха крыльев он опередил её и приземлился на краю разбитого балкона. Пол задрожал, когда он опустился и начал приближаться к ней.

Урсула направила на него Хондзё, и боевая ярость переполняла её кровь.

— Я вижу, ты вернула свой симпатичный меч, — Абракс подкрался ближе, его движения были устрашающе плавными. — Но мы с тобой оба знаем, что это тебе не поможет.

— Я уже ранила тебя раньше, демон. И я сделаю это снова.

— И ты обнаружила, что я бессмертен. Ты не можешь убить меня. Даже с этим прекрасным куском стали. Сдавайся сейчас, и твоя смерть будет безболезненной.

Абракс подкрался ближе, и Урсула отступила ещё на шаг, ярость вскипела в её крови. Внизу под ней продолжалась битва. Она подумала о том, чтобы перепрыгнуть через перила, но всё ещё находилась на высоте четырёх этажей от пола атриума. Слишком высоко, чтобы проворачивать подобное.

«Сражайся или беги, Урсула. Сначала сражайся».

Со знакомой силой, бурлящей в её теле, она бросилась на Абракса. Он сдвинулся, и она порезала ему крыло. Она снова атаковала, ударив его между ребер, и он взревел.

— Урсула, — проревел он. — Тебе не победить меня.

Верно, но, по крайней мере, она причинит ему боль.

Чёрная магия начала окружать его… и это стало для неё сигналом убираться оттуда. Время бежать.

Урсула повернулась и рванула со всех ног. Из-за её спины Абракс бросился вперёд, царапая когтями пол балкона. Её сердце ухнуло в пятки, когда она увидела голема, преграждающего ей путь и держащего в каждой руке по кинжалу. «Я могу победить только хитростью».

Она бросилась вперёд, сжимая Хондзё. Она сделала ложный выпад, в последний момент нырнув вправо. Она пролетела мимо голема, и инерция перенесла её через край балкона в пропасть.

Глава 39

У Урсулы не было времени скорректировать свою позу, так как она врезалась в строительные леса. Раздался отчётливый хруст, когда её плечо ударилось о кусок древесины. Ослепляющая боль пронзила её, и она хваталась за строительные леса, чтобы удержаться на них. Но её рука не слушалась, и она соскользнула, упав на атриум Баэла, выложенный мозаикой со львом.

И всё же, пока Урсула неслась к полу, а ночной ветер развевал её волосы, она чувствовала себя странно как дома… даже посреди падения. Время, казалось, замедлилось. Её место — в воздухе, в темноте. Словно у неё были призрачные крылья, Урсула направила своё падение, метя в одного из людей Абракса, чтобы смягчить удар.

Но прежде чем она успела врезаться в него, её подхватила пара сильных рук. С ужасом она посмотрела в ледяные глаза Абракса.

— Это было не очень умно, — холодно произнёс он. — Ты чуть не погибла.

Он крепко схватил её, его крылья заколотили по воздуху, и он начал подниматься. Разве он не знал, что подходить к ней так близко было опасно?

Огонь разгорелся в крови Урсулы, и когда языки пламени лизнули её руки, лицо Абракса исказилось от боли, его одежда вспыхнула. Когда он начал призывать свою собственную ледяную магию, Урсула ударила его по горлу рукоятью Хондзё. Треск эхом разнёсся по атриуму. Она сокрушила его трахею.

Температура в комнате резко упала, и Абракс выронил её. Урсула начала падать, на этот раз неуклюже летя к полу. Она приготовилась к удару, но тут Баэл врезался в неё размытым пятном теней.

Он выбил воздух из её лёгких. Вместо того чтобы разбиться об пол, они рухнули на балкон. Лежа на спине, Урсула застонала, когда боль пронзила её раненое плечо. Её грудь вздымалась, пока она втягивала воздух.

— С тобой всё в порядке? — спросил Баэл.

Урсула поморщилась.

— Это повредило мою спину. Но есть и плюс, мне удалось поджечь Абракса.

— Ты можешь стоять? — Баэл протянул ладонь.

Урсула ухватилась за него здоровой рукой, и он поднял её.

— Где Абракс? — спросила Урсула, оглядывая атриум. Она чувствовала запах его обожжённой плоти, но не обнаружила никаких признаков его присутствия. — Я раздавила ему трахею, — мрачно улыбнулась она. — Он не сможет хорошо командовать своими солдатами без голоса.

Баэл улыбнулся ей в ответ.

— Прекрасная работа, — он поднял Хондзё с пола и протянул ей. — Он улетел после того, как ты ранила его.

Урсула впервые заметила кровь, покрывающую тело Баэла.

— Ты в порядке? — спросила она.

Он посмотрел на себя сверху вниз.

— Конечно. Всё это не моё. Мы должны убираться отсюда. Абракс вернётся, как только вылечит себя.

Вместе с Баэлом Урсула подошла к перилам балкона. Здесь они находились всего на один этаж выше уровня атриума, и она выглянула за перила, уставившись на онейроев, сражавшихся под ними. Орда Абракса оттеснила солдат Баэла назад, зажимая их у входа в его покои.

Не говоря больше ни слова, Баэл перемахнул через выступ балкона, грациозно приземлившись на пол. Он закружил смертоносным вихрем, его меч прочерчивал круги в бурлящей массе онейроев. Кровь туманила воздух, когда его клинок рассекал врагов.

— Прыгай. Я поймаю тебя, — крикнул он.

Урсула закатила глаза. Ей не нужно, чтобы он ловил её. Она почувствовала что-то раньше, когда впервые падала — ощущение, будто её место в воздухе, будто призрачные крылья могут нести её. Урсула втянула в себя воздух, затем прыгнула, старательно направляя свой полет так, чтобы приземлиться рядом с Баэлом.

Она всё ещё сжимала Хондзе.

— Спасибо. Я в порядке.

Оказавшись рядом с Баэлом, Урсула бросилась в бой, вонзая свой меч в солдат Абракса. Боевая ярость переполнила её тело, и она чувствовала, что движется со скоростью ночного ветра, каждый шаг попадает в нужное место, каждый взмах её меча находит свою цель в плоти врага. После Маунт-Асидейл она поняла, почему. Когда-то она была воином — одной из королевской гвардии. Её мать учила её драться. Мышечная память, мастерство никогда не покидали её, и она чувствовала себя полностью на своём месте, когда вонзала свой меч во врагов. Они двинулись вперёд, сталкиваясь мечами с людьми Абракса.

Воздух пронзил крик, и Урсула подняла голову. Демонический силуэт Абракса появился над укреплениями Баэла. Его армия рванулась вперёд, врезавшись в оставшиеся силы Баэла. Крики и кровь наполняли воздух, пока они сражались.

Рядом с ней Баэл возглавлял авангард, сражаясь со свирепой жестокостью. Магия теней окутывала его подобно полуночному плащу, пока его клинок пронзал как вражеских онейроев, так и големов. Урсула двигалась почти с такой же скоростью и чувствовала, как схожая тёмная магия пронизывает её тело.

Ещё больше войск Абракса хлынуло внутрь через разрушенные укрепления, но вместо того, чтобы направить их к возможному выходу, Баэл повёл их к отвесной скале в задней части особняка — туда, где стоял камень из чёрного оникса, защищавший вход в его тайные покои. Добравшись до камня, Баэл прислонился к нему плечом. Тот откатился в сторону.

— Внутрь, — крикнул он.

Оставшиеся онейрои-союзники хлынули в туннель, и Урсула присоединилась к ним.

Крик Баэла эхом отразился от стены, сопровождаемый громким лязгом стали. Затем камень откатился назад перед входом. На мгновение внутри туннеля воцарилась кромешная тьма, пока в темноте не вспыхнул шар. Онейрои рефлекторно зааплодировали, когда свет упал на окровавленное лицо Баэла.

Глава 40

Урсула сидела на платформе в покоях Баэла, свесив ноги над бездной. Она потратила последний час на исцеление остатков отрядов Баэла, и усталость жгла её конечности… даже если там осталось не так много людей, которых нужно было лечить. На самом деле, семнадцать, если считать всех. Меньше десяти, если считать тех, кто ещё способен сражаться.

Её голова раскалывалась.

Она старалась не думать о погибших онейроях. Женщина с короткими серебристыми волосами — та, которая всего за день до этого ела грибное рагу в гостиной Баэла — истекла кровью в первые несколько минут после того, как они закрылись. Двое из мёртвых онейроев, которые сейчас пачкали пол кровью, выглядели так, словно только что достигли половой зрелости.

Но хуже всего то, что Серы и Зи здесь не было, и Урсула не позволяла себе представлять худшее. Она отказывалась верить, что они там, среди мёртвых.

Она сидела на краю сталагмитовой платформы Баэла, вглядываясь в непроницаемую бездну, пока не почувствовала, как мощная рука Баэла обняла её. Его успокаивающий, солёный аромат сандалового дерева окутал её тело, заставляя мышцы расслабиться.

— С тобой всё в порядке? — тихо спросил он.

— Я просто хотела бы, чтобы мы могли поискать Серу и Зи. Мне ненавистно сидеть здесь.

— Сила гламура Зи огромна, — сказал Баэл. — Я верю в её способность замаскировать себя и Серу достаточно хорошо, чтобы они остались незамеченными.

— Верно, — Урсула прислонилась к его плечу, несколько успокоившись.

— Сэр, — произнёс тихий голос. Рядом с ними стоял молодой онейрой. Было трудно судить о возрасте, но по человеческим меркам Урсула дала бы ему в лучшем случае пятнадцать. Мальчик прочистил горло. — У нас проблема в туннеле.

— Они не сумеют сдвинуть камень с места. Древние глифы онейроев предотвращают это.

— Дело не в камне. А в самом склоне утёса. Они роют сквозь него.

Кровь Урсулы заледенела. У них не осталось армии. И что, чёрт возьми, случилось с Люциусом и подкреплением её деда?

Баэл встал, ругаясь себе под нос, и Урсула поднялась рядом.

Следуя за ним, она прошла по каменному мосту, перекинутому через бездну, затем вошла в туннель. Звук копания эхом разнёсся по туннелю ещё до того, как они добрались до камня — тяжёлый ритмичный звук, похожий на стук отбойного молотка в замедленном режиме.

— Есть какие-нибудь идеи, что они используют, чтобы издать такой звук? — спросила Урсула.

Баэл покачал головой.

— Я не знаю, но это кажется массивным. Я не думаю, что этим управляют онейрои.

Ум Урсулы лихорадочно перебирал возможные варианты.

— Может быть, Абракс призвал гигантского голема.

— Может быть, — Баэл присел на корточки в туннеле, с мечом в одной руке и шаром, парящим прямо над другой ладонью. — Что бы это ни было, оно не может проникнуть внутрь. Обереги на этом месте слишком сильны.

Словно по сигналу, стук прекратился. В туннеле воцарилась тишина, слышался только звук их дыхания и биение сердец. Ониксовый камень мерцал в темноте.

Страх пробежал по спине Урсулы.

— Что-то происходит, — она медленно приблизилась к камню. Воздух вокруг него мерцал, как песок под солнцем пустыни. Она чувствовала жар на своём лице.

— Баэл. Нам нужно передвинуть валун.

— О чём ты говоришь?

Урсула прижала ладони к камню. Хотя камень был чёрен, как беззвёздное небо, прикоснуться к нему руками было всё равно что прикоснуться к инферно Эмермазель. Она толкнула, и он медленно откатился в сторону. Огонь лизал его края, клубился дым.

— Это я, Урсула! — крикнула она.

Пламя угасло, и когда дым рассеялся, она уставилась на рептильную голову Драка.

Глава 41

Они сидели на платформе у входа в покои Баэла, наблюдая за несколькими оставшимися онейроями, которые расчищали пол в атриуме. Люциус в одиночку уничтожил силы Абракса своим драконьим огнём. Урсула старалась не представлять, как это могло произойти… в замкнутом пространстве его пламя было бы неизбежным, мгновенно испепеляя любых онейроев и големов поблизости.

Баэл пристально посмотрел на неё.

— Как ты узнала, что это был Люциус?

Урсула посмотрела на него, немного сбитая с толку.

— Драконы роют свои собственные туннели, и шум звучал слишком… я не знаю, как это описать… слишком натренированно. Эту гипотезу подтверждал перегретый камень, особое ощущение и запах пламени. Я знала, что это, должно быть, Люциус пытался вломиться внутрь.

Люциус стряхнул пепел со своего тела.

— А она умница, не правда ли?

Баэл нахмурился.

— Но как ты передвинула валун? Я должен быть единственным, кто может сдвинуть его с места.

Урсула покачала головой. На самом деле она об этом не думала… она просто сделала это. И всё же, когда она в последний раз пыталась сдвинуть его с места, он не поддался.

— Может, потому, что Люциус пытался расплавить его?

Баэл выгнул бровь, явно не убеждённый.

Люциус скрестил руки на груди.

— Итак, каков наш план?

— Нам нужно заново собрать армию, — сказала Урсула.

Люциус фыркнул.

— На это уйдут месяцы, и вам негде это сделать. Абракс нападёт снова, как только узнает, что вы задумали. Нам нужно немедленно что-то предпринять. Как ты думаешь, зачем я проделал весь этот путь сюда?

Урсула уже собиралась спросить, как Люциус смог долететь до Луны, когда заговорил Баэл.

— Ты собираешься нам помочь?

— Да, — сказал Люциус. — Если Абракс — Дитя Тьмы, его нужно нейтрализовать, — Люциус коснулся Экскалибура, висевшего у него на бедре. — Ты сказала, что тебе нужен Экскалибур.

— Ты позволишь мне снова взяться за клинок? — уточнила Урсула.

— Не говори глупостей, — прорычал Люциус. — Я буду сражаться бок о бок с вами.

Тёмная магия Баэла клубилась вокруг него клочьями.

— Люциус, я ценю твоё предложение, но мы не можем его принять.

Огонь Эмеразель заиграл в венах Урсулы.

— Ты что, с ума сошёл? У нас есть дракон, готовый сражаться на нашей стороне. Он владеет Экскалибуром, и пророчество гласит, что только этот меч может победить Дитя Тьмы.

Баэл покачал головой.

— Пророчество было составлено чокнутым яйцеголовым магом. Единственное, что здесь точно, так это то, что Дитя Тьмы существует. Вот и всё. Если мы собираемся победить Абракса, мы не можем полагаться на легенду. Нам нужна настоящая армия. Что насчёт солдат Фрэнка?

Люциус поджал губы в тонкую линию.

— Я не думаю, что они доберутся сюда в ближайшее время. Многие всё ещё верны королю Мидаку.

Разочарование всколыхнулось в груди Урсулы. Она рассчитывала на это подкрепление.

— Мы не можем ждать. Меч в руке лучше… журавля в небе. Ладно, это ужасное выражение, но я хочу сказать, что теперь у нас есть Экскалибур, и попробовать стоит. Или же нам нужно сформировать здесь армию теневых демонов.

Баэл уставился на неё, ожидая услышать остальное.

— Лорды в таких же разногласиях с Абраксом, как и мы. Никто из них не хочет, чтобы он захватил власть в Царстве Теней. Он заточит их всех в бездне.

Баэл кивнул, обдумывая это.

— Хотгар никогда не заключит со мной союз. Он слишком напуган мыслью о том, что я стремлюсь занять своё прежнее положение Меча Никсобаса. Но если бы мы могли убрать его с дороги…

Их прервал пронзительный крик, донёсшийся с дальнего конца поместья. Люциус потянулся за Экскалибуром как раз в тот момент, когда тёмная фигура летучей мыши влетела в одну из трещин в стене, неся на спине двух человек.

Урсула подняла руку.

— Полегче, Люциус. Он мой друг, — тепло разлилось в её груди, когда она узнала двух всадников. — Как и его наездники.

Урсула поспешила к Сотцу.

— Урсула! — воскликнули Зи и Сера в унисон.

Когда они соскользнули с Сотца, Урсула заключила своих подруг в объятия.

— Я уже начала думать о худшем. Что с вами двумя случилось?

Сера откинула с лица свои серебристые волосы.

— Зи наложила на нас чары, чтобы мы выглядели отвратительно, и мы спаслись среди сил Абракса.

Люциус подошёл к ним, пристально глядя на Зи.

— Девочка-фейри. Я узнаю тебя, — он кивнул на Серу. — Но что это за крошка с острыми зубками?

«У него просто прекрасные манеры».

— Это Сера, — сказал Баэл. — Она работала на меня долгое время.

— Ты меня не помнишь? — спросила Сера, глядя Люциусу прямо в лицо. — Я была в твоём логове в Нью-Йорке. Конечно, Зи околдовала меня, чтобы я вписалась в среду человеческих женщин. Я была выше ростом. Светлые волосы.

Глаза Люциуса расширились.

— Ты была той самой Серой? Ты развлекала меня историями о неудачах при пошиве одежды. Заплатки на одежде, которые пошли наперекосяк, и то, что называется «неисправностями гардероба»².

Урсула моргнула.

— Тебя развлекали истории о неудачах при пошиве одежды?

Люциус вздёрнул подбородок.

— Нечасто кто-нибудь рассказывает мне истории, — между ними воцарилась тишина, пока Люциус изучал маленькую онейройку. Он наклонился ниже, встречаясь с ней взглядом. — Сера, не могла бы ты устроить мне экскурсию по этому месту? Я только что прибыл.

Сера кивнула.

— Конечно. И ты, должно быть, проголодался.

Люциус торжественно кивнул.

— Сражение вызывает у меня сильный голод.

— Я тебе что-нибудь приготовлю, — Сера поманила его к лифту.

— Он же не собирается её съесть, правда? — спросила Урсула, немного обеспокоившись.

Баэл заговорил низким рокочущим голосом.

— Сера может постоять за себя.

Урсула положила руку на плечо Зи.

— Итак, куда вы с Серой направились после того, как сбежали?

— Сера отвела меня в свой дом на дне кратера, — ответила Зи. — Когда мы увидели, что Люциус летит к поместью, она вызвала эту летучую мышь…

— Сотца, — поправила Урсула.

— Верно, она позвала Сотца, и мы прилетели посмотреть, что происходит, — Зи кивнула на покрытые пеплом тела на полу атриума, сморщив нос. — Похоже, Люциус помог по-своему.

— Он спас нас, — сказала Урсула. Стоявший рядом с ней Баэл поморщился. Было очевидно, что он не в восторге от вступления Люциуса в их борьбу. — И это тоже хорошо, потому что мой древний воин-демон не может умереть здесь. Он до сих пор не научился готовить сэндвичи с сыром на гриле. Или, например, тосты.

Тёмная магия Баэла сгустила воздух вокруг него.

— Люциус был полезен, но нам всё равно понадобится армия. Он не может победить все легионы Никсобаса в одиночку.

Глаза Зи заблестели от возбуждения.

— Ты должна это увидеть, — она схватила Урсулу за руку и потянула её к стене, где через неровную щель открывался вид на лунный кратер снаружи.

Урсула медленно втянула воздух, глядя на суровый пейзаж, где прохладный воздух овевал её кожу. В городе внизу онейрои заполнили тихие улочки между своими каменными домами. Серебристые волосы блестели в свете звёзд, как и мешанина клинков и другого оружия в их руках. Урсуле потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что они огромным потоком тел маршируют к развалинам поместья Баэла.

Баэл заговорил у неё за спиной.

— Онейрои восстают.

Урсула крикнула в атриум:

— У нас есть армия! — её голос эхом отразился от стен.

— Сера! — позвал Баэл. — Люциус! Мы проведём переговоры с онейроями из деревень.

По всей комнате приподнялись головы немногих оставшихся онейроев. Сера и Люциус появились из одной из комнат выше.

«Что они там делали наверху?»

Баэл приложил палец к губам и свистнул. Мгновение спустя Сотц влетел в пролом в стене и приземлился на пол атриума.

Урсула забралась на спину Сотца, Баэл следом за ней. За несколько взмахов крыльев Сотца они вылетели через брешь в стене и взмыли над лунным кратером. Урсула крепко вцепилась в мех Сотца, когда они пролетали над толпой онейроев. Краем глаза она заметила вспышку ярко-красного — Люциус обратился и летел рядом с ними. Конечно, он не упустил бы возможности оказаться в центре внимания.

Они устремились к самой большой толпе онейроев, находившейся в трёхстах метрах внизу, у подножия поместья. Лунный ветер развевал волосы Урсулы, пока они летели и приземлились на огромный валун.

Баэл слез с Сотца, и Урсула присоединилась к нему.

Он шагнул вперед, и звёздный свет омыл его золотистую кожу.

— Для тех, кто меня не знает, я Баэл, лорд Абельды, а это моя невеста, Урсула с горы Асидейл. Мы принесли печальные вести.

Он посмотрел на Урсулу, и она предположила, что должна взять командование на себя.

— Дитя Тьмы живёт среди вас. Вы знаете его как лорда Абракса, и он хочет править вместо семи богов.

Толпа внизу зашумела.

Глаза Баэла сверкнули, пока он говорил.

— Абракс нарушил священный договор со своим отцом Никсобасом. Теперь он замышляет низвергнуть самих богов. И что ещё хуже, он отравил ложью совет демонических лордов.

Толпа онейроев теперь молча наблюдала за ними, и их глаза были полностью сосредоточены на Баэле. Учитывая лёгкость, с которой он мог контролировать внимание толпы, Урсула могла понять, почему Никсобас выбрал его своим заместителем. Он был прирождённым лидером.

Или, может, гигантский красный дракон на валуне позади него просто напугал их до усрачки.

— Но не всё потеряно, — продолжил Баэл. — Сами лорды пребывают в хаосе, а это значит, что они слабы. Их легионы бездействуют, их поместья не охраняются. Абракс могущественен, но если мы нападём на лордов, то сможем присвоить их легионы и создать армию, достаточно большую, чтобы победить Абракса. Вместе мы сможем победить Дитя Тьмы.

Толпа онейроев снова зааплодировала, но когда они замолчали, над толпой пронёсся пронзительный голос, кричавший о драконе. Страх в голосе женщины был ощутимым.

Урсула вернулась к Люциусу и провела рукой по чешуе у него на шее.

— Он выглядит устрашающе и дышит огнём, но он не наш враг. Он спас нас в поместье Баэла, спас других онейроев. Люциус, Драк с горы Асидейл, будет сражаться на нашей стороне.

— Он испепелит наших врагов, — добавил Баэл.

Словно по команде, Драк запрокинул голову и выдохнул струю пламени в тёмное небо. Оно описало дугу над кальдерой, как хвост кометы.

На мгновение в толпе воцарилась гробовая тишина. Бледный розоватый свет начал окрашивать небо — первые признаки восхода солнца после нескольких недель темноты.

Внезапно толпа разразилась радостными возгласами, крича и размахивая оружием в воздухе.

Баэл поднял руки, чтобы успокоить их.

— Наша задача проста. Мы захватим поместье Хотгара. Если он падёт, остальные демонические лорды присоединятся к нам, — Баэл поднял свой меч. — Для онейроев нападение на демонического лорда — смертный приговор. Если вы поможете мне, я дарую тебе свободу как Меч Никсобаса.

При этих словах толпа пришла в неистовство, крича и устремляясь вперёд. Они как мантры повторяли имена Баэла и Урсулы, и дрожь пробежала по коже Урсулы от бремени их ответственности.

Глава 42

Три часа спустя, когда они добрались до поместья Хотгара, от медленно поднимающегося солнца по шее Урсулы потекли струйки пота, а ноги горели от усталости. Бок о бок с Баэлом она маршировала впереди повстанцев-онейроев.

Поместье Хотгара выглядело совершенно неприступным — крепость из стали и камня, прилепившаяся к утесу в трёхстах метрах над ними. Тем не менее, по крайней мере, на их стороне был дракон, и они разработали план своего нападения.

Когда они добрались до подножия поместья, Баэл взобрался на другой валун, чтобы обратиться к толпе, и протянул Урсуле руку, приглашая присоединиться к нему. Под косыми лучами восходящего солнца Урсула смотрела на орду онейроев.

— Мы начнём нашу атаку через пять минут, — прогремел над толпой голос Баэла. — Те из вас, у кого есть летучие мыши, должны вызвать их. Посадите одного из своих братьев или сестёр на спину, если есть место. Не беспокойтесь о силах Хотгара, — он посмотрел на Урсулу, показывая, что она должна продолжить.

— Люциус защитит нас, когда мы прорвёмся за стены поместья, — объявила она. — Оказавшись внутри, сражайтесь изо всех сил.

«Сражаться изо всех сил» — вот, по сути, и весь их план.

Летучий мышь Баэла опустился ниже, и Баэл скользнул ему на спину. Сотц был следующим, он спикировал ниже, и Урсула забралась на него, вцепившись в мех. Она поманила другого бойца онейроя к себе за спину, затем крепче обхватила Сотца бёдрами. Он поднялся в воздух.

Паря над толпой, пока лунный ветер развевал волосы, Урсула направила Сотца по широкой дуге. При этом она оглядывала онейроев внизу, запрыгивающих на своих летучих мышей. Упёршись коленями, она направила Сотца в сторону особняка как раз в тот момент, когда Люциус проделал огромную дыру в стене, раскалывая металл сильным жаром своего пламени.

Крылья Сотца взметнулись в воздух, и они взмыли выше, к поместью Хотгара. Вокруг них роились десятки лунных летучих мышей, в каждой из которых было по два-три онейроя. Они сжимали в руках самые разные виды оружия — мечи, копья и запрещённые каменные кинжалы с лезвиями достаточно острыми, чтобы прорезать скалу. Конечности Урсулы дрожали от боевой ярости, древней как само человечество, а её сердце колотилось как военный барабан.

Когда она приблизилась к поместью на спине Сотца, адреналин в крови Урсулы усилился. Из отверстия повалил густой дым, и онейрои начали просачиваться внутрь. Лёгким толчком Урсула направила Сотца к выходу. Внутри маленькие повстанцы-онейрои столкнулись с более крупными теневыми демонами. Чувствуя, как бурлит её кровь, Урсула спикировала вниз и приземлилась среди лязга стали и криков воинов. Так или иначе, ей место в битве. Спрыгнув на пол, она вытащила Хондзё.

Огромный демон бросился на неё, его голова была синей и выбритой гладко, как речной камень. В одной руке он держал железный клинок с отвратительным зазубренным лезвием.

— Я полакомлюсь твоими внутренностями, сука.

Он с силой устремил меч в голову Урсулы, но Урсула замахнулась, парируя удар. Искры взлетели в дымный воздух, когда её клинок столкнулся с его мечом.

Синяя Голова уже замахивался для второго удара, и тут тёмная сила хлынула в тело Урсулы, пронизывая её подобно ночному ветру. Она вонзила свой меч ему в грудь, затем снова вырвала его, наблюдая, как монстр падает на землю.

Именно тогда она заметила Баэла, стоящего над ним и пристально смотрящего на неё.

— Как ты научилась так драться?

— Моя мать обучила меня.

Баэл прищурил глаза.

— Дело не только в этом. Иногда ты двигаешься как древний воин.

Урсула пожала плечами.

— Понятия не имею.

Их прервал крик и хлопанье демонических крыльев. Хотгар парил над ними, приняв полностью демоническую форму. Его рога цвета слоновой кости поблескивали в лучах солнечного света, а пушистый мех покрывал крылья, придавая им почти пернатый вид. У него было длинное копьё, он открыл рот, чтобы закричать, и от этого звука у Урсулы кровь застыла в жилах. Он взмахнул своим копьём, описывая сложный набор узоров, и тёмная магия собралась вокруг его наконечника.

— Хотгар, — взревел Баэл. — Как приятно снова тебя видеть.

Хотгар выпустил в их сторону стрелу теней, но Баэл отразил её своим мечом.

Позади Урсулы послышалось движение, и она обернулась, держа меч наготове. Она попала демону в живот, почти разрубив его надвое. Кровь зашумела у неё в ушах от алой дуги, которая выплеснулась из него. Она взглянула на Хотгара, который вращал копьём, на наконечнике которого потрескивала магия.

— Прекрати играться со своим копьём, спускайся и сразись с нами, — сказала Урсула.

Ответом Хотгара было то, что он выпустил из копья стрелы теней, и они рассекли воздух в её направлении. Она нырнула в сторону, и магия Хотгара расколола мраморный пол рядом с ней.

Хотгар парил над ними, его пушистые крылья хлопали по воздуху. Кровь Урсулы вскипела, когда она подняла на него глаза. Чтобы она действительно могла сразиться с ним, ей нужно подманить его поближе, в пределы досягаемости меча. Пока она пыталась придумать способ подловить его на крючок, позади неё раздался оглушительный грохот, и она обернулась. Драконья голова Люциуса просунулась в новую дыру в стене, и его красные глаза сверкнули.

— О, Хотгар, — воскликнула Урсула с притворной невинностью. — Я забыла упомянуть, что у меня появилось несколько новых друзей.

Звук режущей стали пронзил воздух, и пол особняка содрогнулся, когда Люциус протиснулся в атриум.

Хотгар развернулся, улетая прочь от новой угрозы и отчаянно размахивая копьём. Он выпускал в Люциуса стрелы теней, но магия, казалось, не возымела никакого эффекта, отскакивая от рубиновой чешуи дракона, как будто та была сделана из зеркал.

Быстрый, как гадюка, Люциус нанёс удар. С хрустом его зубы вцепились в одно из крыльев Хотгара. Он яростно накинулся на демона, как терьер на крысу. Хотгар закричал, и воздух наполнился звуком ломающихся костей. На мгновение ей показалось, что Драк проглотит его, но Хотгар затих, и Люциус отпустил его. Урсула вздрогнула, когда Хотгар с громким хрустом рухнул на пол атриума.

— Ваш лорд побеждён, — крикнул Баэл оставшимся силам Хотгара.

— У васесть два варианта: бросить оружие, — закричала Урсула. — Или накормить нашего дракона вашими телами.

Вокруг них мечи ударились об пол, когда теневые демоны принялись их бросать.

Баэл поднял свой меч и прогремел:

— Если ты демон, сдавайся, и я проявлю к тебе милосердие. Если ты онейрой, я прошу тебя об одном: присоединяйся к нам и сражайся за свою свободу. Пришло время вернуть себе принадлежащее по праву место на этой планете. Вам пора перестать жить как рабам.

В зале раздались одобрительные возгласы, онейрои подняли кулаки. Когда Урсула посмотрела на демонов, то увидела, что их глаза горят гневом. И всё же каждый из них опустился на колени, сжав кулаки, когда позволил заковать себя в наручники.

Но взгляд Урсулы вернулся к Хотгару, из его тела на пол лилась кровь. Такой древний демон, как он, не умрёт так просто Когда она заметила, что его нога дёрнулась, она подбежала к нему с обнажённым мечом. Она стояла над его распростёртым телом, где мрамор был запятнан его кровью. Его ноги лежали раздробленными, а одна из рук была начисто оторвана, но её взгляд был прикован к медленному подъёму и опусканию его груди.

— Сука, — прорычал он, увидев Урсулу.

Вспышка тёмной теневой магии, вырвавшаяся из тела Хотгара, отбросила Урсулу назад, и она тяжело шлёпнулась на пол. Пошатнувшись от удара, она снова вскочила и обнаружила, что над ней стоит Хотгар. «Крылья». Чтобы сделать его смертным, ей нужно заполучить крылья.

— Я отомщу, — взревел Хотгар, расправляя за спиной свои пушистые крылья. — Магия Никсобаса уничтожит тебя.

Тёмная боевая ярость вскипела в крови Урсулы, и она стремительно бросилась за спину Хотгара. Поверх его крыльев её взгляд встретился со взглядом Баэла. Ему пришла в голову та же идея, и вместе они с силой обрушили свои мечи на крылья Хотгара. Кровь брызнула на Урсулу, и спина Хотгара выгнулась дугой. Он закричал, обращаясь к потолку, затем упал на колени.

Урсула подняла свой меч.

— Хотгар побеждён.

Толпа зааплодировала, и небольшая группа онейроев схватила Хотгара и потащила прочь, пока его кровь заливала пол. Он кричал на неё, на Баэла, на всех вокруг. Но теперь его крылья лежали на полу в виде пыльных, тончайших лоскутков, и он больше не представлял угрозы.

Тяжёлая рука легла ей на плечо.

— Победителю достается добыча, — прогрохотал голос Люциуса у неё над ухом.

«Он говорит о крыльях?» Она едва могла ясно мыслить из-за диких, возбуждённых возгласов онейроев.

Урсула встретилась взглядом с Баэлом.

— Что будет с крыльями?

Он выглядел удивлённым.

— Крылья принадлежат Хотгару.

— Значит, ты не собираешься ими воспользоваться?

Баэл резко выдохнул, его губы скривились от отвращения.

— Крылья каждого лорда даны ему самим Никсобасом. Крылья Хотгара могущественны, но моей кожи коснутся только те крылья, которые дал мне сам Никсобас.

***

У зияющей дыры в поместье Хотгара Урсула как раз собиралась свистнуть Сотцу, но тут воздух прорезал женский крик. Она обернулась, и её взгляд остановился на балконе над ними. Пара онейроев вытаскивали женщину с длинными светлыми волосами на балкон.

— Помогите! — закричала она, затем ударила локтем одного из онейроев в лицо. Высвободившись, она подбежала к балкону и выглянула за карниз.

— Урсула? Это ты? — жена Хотгара, огромная женщина с платиновыми косами, которую Урсула знала как Викинга, повернулась и ударила онейроя, подошедшего к ней сзади. — Не прикасайся ко мне. Я с Урсулой.

— Всё в порядке, — крикнула Урсула. — Я знаю её.

Когда часть онейроев хлынула обратно через брешь в поместье, жена Хотгара присоединилась к Урсуле и Баэлу на полу атриума.

Её платиновые косы ниспадали на длинное чёрное платье.

— Где мой муж?

Урсула откашлялась.

— Жив, но мы отняли у него крылья. Он заключён в тюрьму.

Викинг фыркнула.

— Так ему и надо. Это мужчина, который оживлял кукол, чтобы те поклонялись его мужественности. Чем я могу помочь?

Урсула покачала головой.

— Нам не нужна помощь, но спасибо. Если я залечу его раны с помощью магии, Хотгар никогда не получит обратно свои крылья. Он будет жить, но он больше не будет Мечом Никсобаса.

И, бросив быстрый взгляд на Баэла, Урсула отправилась лечить мужчину, который назвал её сукой.

Глава 43

Окружённая Люциусом и Баэлом, Урсула смотрела на поместье Абракса. Позади них наспех построенная армия разбила лагерь, ожидая следующего приказа.

Чёрный монолит Абракса возвышался над ними, стёкла в его окнах были заменены волнообразной чёрной магией, которая мерцала в солнечном свете. Прошло три дня с момента нападения на поместье Хотгара, и силы ещё двух лордов присоединились к их союзу. Но, похоже, напасть на поместье полубога не так просто, как на особняк обычного лорда. В жилах Абракса текла магия Никсобаса, и он не был обычным теневым демоном.

До сих пор мерцающая магия отражала все атаки, даже огонь Люциуса. Хуже того, солдаты Абракса запускали в них разряды чёрной магии, если те подходили слишком близко.

Люциус стоял рядом с ней, скрестив руки на груди, и его рыжие волосы блестели на солнце.

— Может быть, нам удастся отвлечь их достаточно надолго, чтобы проделать дыру.

Баэл прищурился от солнца.

— Поместье Абракса хорошо укреплено, но если мы сосредоточим наши силы в одной точке, возможно, нам удастся прорваться.

Урсула переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Это как раз то, чего он от нас хочет. Он разорвёт нашу армию на куски.

Баэл покачал головой.

— Это единственный путь внутрь. Кратер наполнится кровью, но мы пробьём брешь в его стенах.

— Цена слишком высока, — сказала Урсула. Её пальцы сжались в кулаки, пока она ломала голову в поисках другого способа. — Баэл, ты не знаешь, во всех ли поместьях на утёсе есть потайной вход, подобный твоему?

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— В поместье Абракса есть туннель, который ведёт в комнату, полностью построенную из теневого кристалла. Но там был второй туннель, который заблокировал Абракс. Как ты думаешь, он может привести к грибному лесу?

— Возможно, — произнес Баэл. — Мы, конечно, можем проверить, — он поднёс пальцы к губам и издал пронзительный свист.

С яркого лунного неба спустились две летучие мыши и приземлились между Баэлом и Урсулой.

Урсула запрыгнула Сотцу на спину и зашептала ему на ухо. Он пополз вперёд, затем оттолкнулся от края утёса. Два сильных взмаха его крыльев подняли их в разреженный лунный воздух, и Баэл взмыл в небо позади неё.

Глубокое урчание прокатилось по её внутренностям, похожее на раскаты далекого грома. В своём драконьем обличье Люциус парил рядом с ними. Его красная чешуя мерцала обещанием огня, но внимание Урсулы привлёк маленький человечек, сидевший у него на шее. Сера улыбнулась им.

Желудок Урсулы сжался. «Это… неожиданно».

Баэл развернулся в воздухе, устремляясь к расщелине в скале, и Урсула влетела вслед за ними.

Темнота окутала их, пока сияние грибного леса не вернуло мир в фокус. Впереди неё Баэл резко накренился, направляя своего летучего мыша вдоль стены пещеры. Они пронеслись над шляпками грибов, и Урсула мельком увидела плотоядных гусениц, которые жили среди них. Она вздрогнула, вспомнив остроту их зубов.

— Там! — крикнула Сера, указывая на стену пещеры.

Урсула проследила за вытянутым пальцем Серы к чёрному как смоль камню высоко в стене пещеры. Используя колени, Урсула направила Сотца в крутом повороте прямо над скалой. Вблизи камень выглядел почти идентичным тому, что имелся в поместье Баэла. Но в отличие от другого обсидианового камня, к скале не вела тропинка. Он одиноко примостился на ужасающе узком выступе, возвышавшемся над утесом.

— Я думаю, это может быть оно, — крикнула Урсула.

Когда Сотц пошёл на очередной заход, Баэл спрыгнул со своего летучего мыша, легко приземлившись на узкий выступ. Сотц расправил крылья, и Урсула устремилась ещё ниже. Они заскользили к Баэлу, и её нутро затрепетало при мысли о приземлении на крошечный выступ.

— Прыгай! — крикнул Баэл.

Урсула подпрыгнула, чувствуя, как сердце подскакивает к горлу. Её желудок резко сжался, пока сильные руки Баэла не обхватили её, удерживая на краю обрыва.

— Отличный прыжок, — тихо сказал он.

— Спасибо, — пульс Урсулы бешено колотился.

Крылья захлопали в воздухе, когда Сера и Люциус приблизились, затем Сера прыгнула по воздуху на узкий выступ. Широко улыбаясь, она приземлилась на выступ рядом с Баэлом, и пыль облачком взметнулась вокруг её ног. Когда она встала, Люциус облетел кругом, направляясь к ним. Урсула напряглась. Дракон ни за что не поместится на уступе.

Она прижалась спиной к стене утеса, глядя на Люциуса, который трансформировался в воздухе. Его массивные крылья сжались, чешуя скрылась. Рыжие волосы снова проступили у него на голове. Он с тяжёлым ударом приземлился рядом с Серой.

— Так это тут? — спросил он, не моргнув глазом.

Баэл навалился всем телом на валун. Магия теней замерцала, и тот откатился в сторону, открывая тёмный вход в туннель. Баэл пробормотал что-то на ангельском, и над ними появился светящийся шар.

Его шаги захрустели по тропинке, и остальные последовали за ним. Урсула на ходу достала Хондзё, глядя на янтарный свет, который разливался по рунам и иероглифам, начертанным на стенах. Древний туннель онейроев. Здесь воздух, казалось, покрывал её язык застоявшейся пылью.

Они шли десять минут в темноте, и свет шара подрагивал на стенах. Здесь Урсула почувствовала, что расслабляется, как будто она находилась у себя дома. Темнота и узость коридора казались почти защищающими. Она водила пальцами по одному из вырезанных глифов и вдруг чуть не врезалась в спину Баэла.

Он остановился, теперь уставившись на что-то перед ними.

— Что такое? — спросила Урсула.

— Я думаю, обвал, — лёгким движением запястья Баэл направил шар выше. Его тусклый свет озарил нагромождение огромных камней, которые преграждали им путь, громоздясь до потолка туннеля.

— Мы можем прорыть насквозь? — спросила Урсула.

Баэл нахмурил брови.

— Мы понятия не имеем, далеко ли простирается завал.

Люциус шагнул на свет.

— Я могу прорыть дорогу. Никаких проблем.

Урсула махнула рукой в сторону узких стен.

— Здесь почти нет места для твоей трансформации. Что, если бы ты использовал Экскалибур, чтобы расплавить камни?

Люциус почесал щёку.

— Экскалибур у меня так не работает. Он позволяет мне выдыхать огонь, но я не могу превратить его в пылающий меч.

— Я могу это сделать, — сказала Урсула.

Люциус отступил на шаг, сжимая рукоять меча словно оберегающим жестом.

— Нет.

Сера легонько толкнула его локтем.

— Ты можешь доверять ей, Люциус. Дай ей попробовать.

Люциус нахмурился ещё сильнее, напоминая капризного ребёнка-переростка.

— Этот меч мой.

— Люциус, — сказала Сера более резко. — Мы находимся в замкнутом туннеле. Она точно никуда не денется.

Люциус вздохнул, медленно вытаскивая Экскалибур из ножен. Он повернул его так, чтобы рукоятка была обращена к Урсуле, и передал клинок ей.

Урсула подняла древний меч, и его сила, казалось, зазвенела в её крови. Она закрыла глаза и выдохнула. Было приятно снова держать в руках Экскалибур.

В тусклом свете туннеля сталь, казалось, мерцала внутренним светом. «Представь, каково было бы владеть им в бою». Она была бы богиней мщения. Пламя вырывалось из клинка бесконечным потоком, пока она превращала бы врагов в горящие груды конечностей. Она поймала себя на том, что улыбается клинку, вертя его в руках.

Люциус прочистил горло.

— Ты сказала, что можешь расплавить камни.

— Верно, конечно. У меня не было… тревожных и жестоких фантазий, если ты так думаешь, — Урсула жестом велела Баэлу отойти в сторону, а сама подошла к скале. Закрыв глаза, она призвала огонь Эмеразель, и он прожёг её конечности, её кости. Она почувствовала, как восхитительные язычки пламени скользят по её рукам, спускаясь к рукояти меча. Сталь жадно всасывалась, вытягивая из неё огонь Эмеразель, словно утоляя неутолимую жажду. Когда она снова открыла глаза, то уставилась на трёхметровый раскалённый меч, вздымающийся перед ней. Запах горящих волос наполнил воздух вокруг неё, когда брови опалило жаром.

Урсула подалась вперёд, направив лезвие на стену из щебня. Она вонзила лезвие в скалу, и Экскалибур прошёл сквозь камень, как горячая бритва сквозь масло. Она стремительно резала лезвием, снова и снова, расплавляя камень, расчищая путь.

Наконец растопленный камень заскользил вниз, к её ногам, и перед ней появился новый туннель.

— Хорошо, — сказал Люциус у неё за спиной. — Ты расчистила путь. А теперь верни мой меч.

Урсула обернулась, и огонь всё ещё лизал Экскалибур. Лезвие загудело в её руках, горячее и смертоносное. Владычица Озера права. Этот клинок мог победить Абракса, и она не хотела отказываться от него.

— Опусти меч, — сказал Люциус, его глаза сверкали. — Я не буду просить тебя снова.

Урсула уставилась на Люциуса, на его широкие плечи и копну рыжих волос, похожих на зажжённую спичку. В нём было что-то такое, что выводило её из себя.

— Урсула! — воскликнула Сера, сверкая глазами. — Верни ему меч. Ты обещала вернуть его, — уворачиваясь от пламени Экскалибура, Сера ткнула рукоятью Хондзё в Урсулу. — Это твой меч. Хондзё, помнишь? Если ты отдашь нам Экскалибур, я отдам тебе Хондзё.

Урсула скривила губы в усмешке. Это правда — она обещала вернуть клинок, и она не собиралась убивать всех здесь, чтобы сохранить его. Она резко втянула воздух, позволяя пламени угаснуть. Экскалибур остыл, и Урсула опустила клинок на пол.

Он едва успел коснуться камня, как Люциус выхватил его. Не глядя на Урсулу, он начал осматривать лезвие.

— Извини, — пробормотала она. — Но он принадлежит мне.

Люциус не ответил, проводя пальцем по лезвию меча, проверяя, нет ли зазубрин.

Сера сунула Хондзё в руку Урсулы.

— Это была хорошая работа.

В узком туннеле Баэл протиснулся мимо неё, и его шар света озарил пространство. После расчистки завалов туннель, казалось, продолжался до тех пор, пока не достигал пересечения с другим проходом.

— Баэл, — Урсула встала рядом с ним. — Я знаю это место. Этот туннель ведёт в поместье Абракса.

Глаза Баэла блеснули в тусклом свете.

— Хорошо. Тогда наша новая цель — пробить одну из его стен. Ты готов к этому, Люциус?

Дракон кивнул.

— Пока у меня есть достаточно места для трансформации, я с радостью разнесу это поместье на куски.

Их шаги эхом отражались от стен. Когда они добрались до пересечения туннелей, Баэл погасил свой свет. Они прокрались в новый туннель, легко ступая по неровному гравию.

Баэл и Люциус первыми проскользнули через отверстие в особняк Абракса, быстро двигаясь впереди Урсулы. Она на мгновение остановилась у порога, вглядываясь в тёмное пространство. Когда её глаза привыкли к мраку, она смогла разглядеть строительные леса, которые всё ещё стояли вокруг входа в туннель. Внутри атриума она увидела, что окна закрыты металлическим барьером.

Её желудок сжался. В атриуме не было видно ни Баэла, ни Люциуса.

«Что-то не так».

Урсула начала выкрикивать предупреждение Сере, но чернильная магия опутала её конечности, обвиваясь вокруг рук и ног, как удавы. Абракс выступил из тени в углу комнаты. «О, чёрт».

Его руки были засунуты в карманы, на лице играла глупая ухмылка.

— Что ж, не ожидал снова с тобой столкнуться.

Урсула боролась с магическими путами, пытаясь удержать в руке свой меч. Её конечности были полностью обездвижены.

— Что происходит?

Его шаги застучали по мраморному полу.

— Неужели ты думала, что я оставлю чёрный вход охраняемым только грудой камней? Я сын Никсобаса. Я полубог. Я не идиот. Охранные системы завизжали в моих покоях сразу же, как только вы ступили в туннель, — Абракс подкрался ближе, и его ледяные глаза сияли злобным ликованием. — Тебе, должно быть, интересно, что случилось с твоими большими сильными друзьями.

Схватив её за воротник, он приподнял её так, чтобы она оказалась лицом к противоположной стене. На полу лежали два тела.

Кровь застучала у Урсулы в ушах.

— Ты убил их? — её собственный голос звучал странно отрешённым.

— Пока нет. Что забавного в том, чтобы убивать их без зрителей?

Он кивнул в сторону атриума, и пара големов выступила из тени. Ярость и паника всколыхнулись в груди Урсулы, и она попыталась вырваться из оков магии теней. Но всё, что она могла делать — это смотреть, как безмолвные роботы надвигаются на Баэла и Люциуса.

— Не волнуйся. Они пока не умрут, — Абракс вздёрнул подбородок. — Притащите их ко мне, — приказал он големам.

Големы поволокли Люциуса и Баэла по полу, чьи тела были окутаны теневой магией, а конечности сопротивлялись путам. Несмотря на огромную силу этих мужчин, узы Абракса держались крепко.

Абракс щёлкнул пальцами, и големы начали пинать распростёртые тела Баэла и Люциуса.

— Прекрати это, ты, грёбаный когтистый придурок, — закричала Урсула.

Абракс поднял руку, давая понять, что избиение следует остановить.

— Манеры, моя дорогая. Последователь Никсобаса никогда не бывает неотёсанным, — он помолчал, по-птичьи склонив голову набок. — Но, конечно, вы все мерзкие, нижайшие существа, — он подошёл к Баэлу и ткнул его носком ботинка под рёбра. — Этот мужчина позволяет своим слугам называть его по имени, — он подошёл к Люциусу. — А этот ложится в постель с онейроем. Мерзость.

Глаза Люциуса вспыхнули яростью, но он не мог говорить из-за теневых уз, зажавших ему рот.

Урсула напрягла зрение, вглядываясь в тени. «Где Сера?»

Бледный взгляд Абракса обратился к ней.

— Итак, кого из них я должен убить первым?

— Н-нет, — пролепетала Урсула. — Нет.

— Нет? — повторил Абракс как попугай. — Боюсь, это не ответ на мой вопрос.

— Не убивай их.

— Глупая Урсула! Такого варианта не было. Я убью их. Ты можешь выбрать, кто умрёт первым. Таковы твои варианты.

Урсула молча смотрела на него. Она не собиралась играть в его игру.

Абракс вздохнул, как будто вся эта ситуация была для него утомительной.

— Ладно. Я сделаю это сам, — он вытащил длинный тонкий клинок из ножен на бедре. Волна ужаса захлестнула Урсулу, и она открыла рот в беззвучном крике, когда Абракс вонзил лезвие в плечо Баэла.

— Стой! — крикнула Урсула.

Абракс вытащил клинок. Сталь блестела от крови.

— Но самое интересное только начинается.

Сердце Урсулы заколотилось о рёбра.

— Чего ты хочешь? — её голос эхом отразился от потолка.

Абракс повернулся к ней с легкой улыбкой.

— Ты знаешь, чего я хочу. Я хочу, чтобы ты присоединилась ко мне. Борись на моей стороне. Правь вместе со мной.

— Почему я?

Глаза Абракса пронзили её насквозь.

— Потому что в тебе живёт неиспользованная сила, и я хочу её.

— Если я присоединюсь к тебе, ты освободишь их?

— Конечно, — сказал Абракс. — Они будут свободны, — его улыбка была кривой ухмылкой.

Урсула взглянула на Баэла, его кровь заливала пол. Она не могла просто стоять здесь и смотреть, как он умирает. Горе пронзило её разум. Вот и всё, не так ли? Это конец. Она просто хотела знать, что Баэл выберется отсюда живым.

— Хорошо, — медленно произнесла она. — Я присоединюсь к тебе при условии, что ты освободишь моих друзей.

Брови Абракса слегка приподнялись.

— Знаешь, я всегда принимал тебя за дуру, слишком преданную своим земным желаниям, чтобы осознать всю масштабность моего предложения. Но я рад, что ты, кажется, учишься. Когда я поглощу твою душу, ты будешь жить вечно. Вечная жизнь, Урсула — это чудесный дар.

Абракс погладил её по щеке, и желчь подступила к горлу. Тёмная сила инкуба уже захлёстывала её. Даже когда путы, обвивавшие её, ослабли, его ледяная магия заскользила по её коже, расползаясь по телу.

— Я думала, тебе не нравится вкус моей души.

Глаза Абракса сверкнули в полумраке.

— Да, но это будет лишь временным неудобством.

Он наклонился ближе к Урсуле, его губы замерли прямо над её губами. Путы его чернильной магии соскользнули с неё, и всё же Урсула до сих пор была полностью обездвижена, её тело наэлектризовалось его магией. Её влекло к нему и в то же время отталкивало, она была совершенно ошеломлена.

Её пульс участился, и она попыталась вспомнить, в чём заключался её план. Имелся ли у неё какой-то план? Нет… её единственным планом было помешать Абраксу убить Баэла. Теперь Абракс полностью очаровал её своей магией инкуба, и та обвилась вокруг её рёбер соблазнительными завитками. Урсула чувствовала себя так, словно шёлк обернулся вокруг её тела, пока ей не захотелось пошевелиться. Абракс не прижимался губами к её губам, но всё равно находился достаточно близко, чтобы его магия захлестнула её.

Какой-то звук прозвучал на краю её сознания.

Магия Абракса всё ещё завораживала её, но настойчивый звук, похожий на сигнал клаксона, отдавался в глубине её сознания.

— Урсула! — ей потребовалось мгновение, чтобы узнать своё собственное имя.

Она открыла глаза. Лицо Абракса нависало над ней, его глаза оставались закрытыми. Поток золотистой магии тек из её рта в него. Но она прочла что-то в его чертах — что-то такое, чего инкуб не должен был показывать.

Чистое, предельное отвращение.

— Урсула! — Сера стояла рядом с телами Баэла и Люциуса, сверкая острыми зубами. — Лови! — крикнула она, бросая что-то в Урсулу. Объект, казалось, двигался в замедленном темпе, описывая дугу в воздухе по направлению к ней. Свет преломлялся на лезвии, на украшенной драгоценными камнями рукоятке. Экскалибур.

Собрав последние силы, Урсула бросилась к мечу, схватив его за рукоять. Теневая магия хлынула из тела Абракса, но она пронзила его лезвием насквозь.

Связь прервалась. Глаза Абракса распахнулись. Уставившись на клинок в руке Урсулы, он взревел:

— Я предложил тебе бессмертие, и ты всё равно пытаешься убить меня? Чтобы ты заболела и умерла, как все остальные крестьяне и смертные. Твоя плоть состарится и разложится. Вот чего ты хочешь? — его лицо расплылось в злобной усмешке, а глаза вспыхнули тёмно-золотым.

Урсула рассекла лезвием воздух, и оно казалось идеальным продолжением её самой. Но она не могла вызвать огонь Эмеразель, не могла заставить меч гореть так, как раньше. «Это проблема».

В глазах Абракса заплясали весёлые искорки.

— Твой огонь теперь течёт по моим венам, так что с таким же успехом я могу убить тебя.

Мышцы Урсулы напряглись, а пальцы сжались на рукояти Экскалибура. Она подняла меч.

— Абракс. Ты когда-нибудь сталкивался с Экскалибуром? Он упоминается в пророчестве про Дитя Тьмы.

Абракс зарычал, и этот звук отдался эхом в её костях. С треском и покачиванием своего тела он начал трансформироваться. Из его спины выросли крылья, а на ногах загнулись когти.

Урсула крепко сжала меч, отчаянно пытаясь призвать свою магию огня. Абракс бросился на неё, она замахнулась, и сталь меча отразила его скребущие когти. Ярость вскипела в её теле, и она ударила инкуба, отбросив его назад.

Где-то вдалеке она услышала крик Серы. И когда она повернула голову, её сердце остановилось. Големы стояли над Баэлом и Люциусом, и одно из существ вонзало клинок в спину Баэла.

Мир Урсулы перевернулся. Она едва ли осознавала свой собственный крик.

Без своих крыльев Баэл был смертным.

— Слишком поздно, — радостное, напевное заявление Абракса.

Ледяная ярость разлилась по венам Урсулы, и она помчалась к големам со скоростью ночного ветра. Со скоростью, о которой она и не подозревала, она пронзила их тела, затем развернулась лицом к демону.

Злая улыбка, руки скрещены на груди, кожистые крылья вздымаются над ним, как погребальный саван.

— Может быть, тебе не следовало предавать меня.

Урсула направила Экскалибур ему в грудь, и её рука дрожала от закипающей ярости.

Абракс вздохнул.

— Мы оба знаем, что ты истощена. У тебя не осталось сил бороться со мной, — он покачал головой. — Я подумывал убить тебя, но теперь думаю, что можно просто оставить тебя в живых. Чтобы ты могла чувствовать боль в своём сердце, пока твоё печальное маленькое смертное тельце не увянет и не умрёт.

Это то, о чём беспокоился Баэл. Наблюдать, как она стареет, тогда как он остаётся в расцвете сил. А теперь он мёртв. Что-то надломилось внутри Урсулы, и горячий гнев вспыхнул в её теле.

Последние остатки силы Эмеразель потекли по её венам, перетекая в Экскалибур. Огонь сорвался с лезвия, образуя массивный огненный меч.

Урсула рванулась вперёд, и меч пронзил грудь Абракса. Он застонал, падая на плитку пола и хватаясь за рёбра. Чистая ярость охватила Урсулу, когда она подошла к нему, пламя мерцало вокруг кончика лезвия.

— Ты грязная сука, — простонал Абракс.

— Ещё оставалось немного огня. Тебе действительно следовало выпить всё, — Урсула приставила Экскалибур к горлу Абракса.

— Н-нет… — пролепетал Абракс, отчаянно пытаясь вырваться. Его ноги, казалось, не слушались должным образом, и плитка под ним была испачкана кровью.

Урсула придавила его горло своим клинком.

— Ты сказал, что не веришь в пророчество. Это было ложью?

Глаза Абракса вспыхнули ужасом.

— Я дам тебе всё, что ты захочешь. Деньги, власть…

Горячий гнев пронзил её разум.

— Ты только что отнял у меня единственное, чего я хочу, — она полоснула пылающим лезвием вниз, открывая ещё одну глубокую рану в его груди. Воздух потемнел от запаха горящей плоти.

Спина Абракса выгнулась дугой, и он забился в агонии.

— Подожди! Подожди! — он лихорадочно рылся в карманах, пока не вытащил зажатый между пальцами бумажник.

— Ты думаешь, что сможешь купить меня? — зарычала Урсула.

— Это не деньги, — прохрипел Абракс. — Крылья.

— Крылья, — повторила Урсула, когда её охватило понимание.

— Если ты хочешь спасти его, ты можешь использовать это, — Абракс приоткрыл бумажник, давая Урсуле возможность рассмотреть содержимое. Внутри были сложены два золотых крыла, которые светились потусторонним светом. — Но сначала тебе нужно быть хорошей собачкой и принести добычу, — он швырнул бумажник через всю комнату.

— Сними с него свою магию, — прорычала Урсула, и её клинок пронзил его кожу.

Чернильная магия покинула тело Баэла. Затем Урсула полоснула Абракса по горлу, перерезав яремную вену, и из раны вырвался булькающий звук. Но её внимание уже было приковано к кое-чему другому.

Урсула уставилась на бумажник, лежащий на мраморном полу. Крылья Баэла, источник его бессмертия, покоились в шести метрах от неё. Выронив Экскалибур, Урсула бросилась к ним, и в её сердце расцвела надежда.

Глава 44

Урсула схватила бумажник с того места, где он лежал на полу, и подбежала к Баэлу.

— Сера! — крикнула она на бегу. — Мне понадобится твоя помощь. У меня его крылья.

— Переверни его! — взвизгнула Сера. Она подбежала к тому месту, где лежал Баэл, и выхватила бумажник из рук Урсулы.

Когда Сера осторожно достала крылья, Урсула повернулась к неподвижному телу Баэла. Его грудь не двигалась. Действительно ли она всё ещё могла спасти его? Кряхтя и используя всю свою силу, она перевернула тело Баэла, так что он лежал плашмя на животе.

— Быстрее, — крикнула Сера.

Урсула схватила ткань на плече Баэла и начала тянуть.

— Подожди, — Сера вытащила нож, затем начала разрезать рубашку у него на спине и провела лезвием по повязкам. Свежая кровь полилась из ран на том месте, где когда-то крепились крылья Баэла.

Глядя на его изуродованную спину, Урсула выхватила крылья у Серы. Они были лёгкими, как перышко, прозрачными и светящимися жемчужной магией.

— Что мне делать?

Сера прикусила губу.

— Я думаю, надо просто приложить их к ранам.

Урсула медленно прижала крыло к ближайшей ране. Она замерла на целую секунду, но ничего не произошло.

— Я думаю, надо сразу оба, — прошептала Сера.

— Верно, — затаив дыхание, Урсула осторожно приложила оставшееся крыло ко второй ране.

Какое-то мгновение ничего не происходило. Затем крылья начали светиться ярче, серебристым светом, похожим на горящую звезду, пока не засияли так ярко, что Урсуле пришлось прикрыть глаза. Облегчение расцвело в её груди. «Это работает». Дикая радость взбурлила в ней.

Когда она снова открыла глаза, перед ней сидел Баэл. Его обнажённая, покрытая татуировками грудь светилась неземным светом, а комната наполнилась ароматом сандалового дерева. Он глубоко вздохнул, встал и протянул Урсуле руку.

— Спасибо, — сказал он, и свет померк. Тени снова закружились вокруг него, и тёмные крылья ниспадали каскадом за его спиной.

Он был похож на бога, и у Урсулы отвисла челюсть.

— Ты вернула мне мои крылья, — он притянул её ближе, заключая в свои сильные объятия.

Урсула вряд ли могла подумать, что такое возможно, но его тело стало ещё сильнее, словно стальные тросы теперь укрепляли его мышцы. Он поцеловал её, и она растаяла в его объятиях.

Их прервал тихий кашель.

Люциус снимал со своего тела мёртвые фрагменты теневой магии.

— Извините, что прерываю, но где Экскалибур?

Урсула резко обернулась, чтобы найти Абракса. Но его там не было.

На самом деле там, где он лежал, она увидела только пятно крови. Разве она не перерезала ему горло? А его грудь?

— Как он пережил это? — воскликнула она. — Я думала, меч сумеет убить его.

Нечто среднее между рычанием и ревом вырвалось из груди Люциуса.

— Этот меч мой.

— Значит, мы вернём его, — сказал Баэл.

Люциус схватил себя за волосы.

— Демон сейчас может быть где угодно.

Урсула лихорадочно ломала голову. Какая польза Абраксу от Экскалибура?

Именно тогда в её сознании вспыхнуло ужасающее осознание.

— Я знаю, куда он делся. Он хочет убить своего отца. Он будет в Асте, охотиться на Никсобаса.

***

У шпиля Асты Сотц приземлился на платформу. Фиолетовый кристалл слабо светился в ярком свете. Баэл слез с него сзади, и Урсула последовала за ним, бросив взгляд на Серу и Люциуса, когда они грациозно приземлились.

С тошнотворным щёлкающим звуком Люциус принял свою человеческую форму. Он хлопнул в ладоши, и его лицо покраснело.

— Давайте заберём мой меч, хорошо?

Они вошли в туннель, и Урсула протянула руку, чтобы коснуться стен прохода. Без огня Эмеразель в её венах кристалл не казался ледяным. Во всяком случае, она могла чувствовать глубокий гул магии, пульсирующей вокруг, просачивающейся в её вены.

Урсула услышала отчётливый стук ударов, когда они вошли в зал лордов, и напрягла зрение в полумраке. Слабый отблеск кристалла цвета индиго отбрасывал бледные отблески на пустые каменные столы демонических лордов.

Взгляд Урсулы метнулся к трону Никсобаса, где он, как обычно, сидел с затуманенными глазами. Но он был не один, и именно оттуда доносились удары. Абракс стоял прямо перед спящим богом, сжимая в руке Экскалибур. Он зарычал, отступая назад, чтобы замахнуться на голову своего отца. Но его прицел был неверным, и лезвие врезалось в камень рядом с Никсобасом, должно быть, минимум в сотый раз. Камень заискрился, и осколки хрусталя посыпались на пол тронного зала.

— Положи его, дурак, — проревел Люциус. — Ты не умеешь обращаться с клинком. Только Экскалибур выбирает, кто может владеть им.

Абракс повернулся. Его лицо превратилось в маску ярости, кровь текла из его горла, из груди.

— Я сын бога. Я могу делать всё, что захочу.

— Сдавайся, — сказал Баэл. — Ты в меньшинстве и уже полудохлый.

— Нет, — Абракс, пошатываясь, направился к ним, и его бледные глаза были широко раскрыты.

— Нет?

— А ты не думал, что у меня должен быть план на случай непредвиденных обстоятельств? — он указал на темную фигуру в углу. Мужчина, окутанный магией теней.

Желудок Урсулы сжался, когда она узнала песочные волосы Кестера.

Абракс ухмыльнулся.

— Всё, что мне нужно сделать, это щёлкнуть пальцами, и тени сомкнутся вокруг его горла.

— Ты думаешь, мы не пожертвуем Кестером? — спросил Баэл.

— Она этого не сделает, — Абракс указал на Урсулу.

— Баэл, — сказала Урсула. — Дай мне поговорить с ним.

Тёмные крылья Баэла грациозно струились за его спиной.

— Урсула, подожди.

Но она уже шагала по мраморному полу.

Абракс улыбнулся ей, когда она приблизилась.

— Я знал, что ты спасёшь своего друга.

— Отпусти его, — сила Никсобаса заструилась по её телу, сворачиваясь кольцами между рёбрами. Возможно, её магия огня исчезла, но теперь она чувствовала трепет ночной магии — холодной, древней и странно знакомой.

Абракс прищурился.

— Твоя душа в обмен на него.

— Урсула! — предупреждающе крикнул Баэл, но Урсула уже прыгнула, и тени несли её, словно призрачный ветер.

Она появилась рядом с Абраксом. Прежде чем он успел ударить её Экскалибуром, она вонзила Хондзё в его изуродованную грудь. Глаза Абракса расширились, когда она резко подняла меч вверх.

— Ты не можешь убить меня. Я бессмертен.

— Я знаю, что ты способен чувствовать боль, — Урсула повернула лезвие, наблюдая, как его лицо исказилось от агонии.

Тело Абракса начало дрожать, его кости напряглись, лицо стало демоническим.

— Нет, ты этого не сделаешь, — сказала Урсула, хватая его за горло и притягивая его лицо ближе. — Ты был прав. Огонь Эмеразель иссяк во мне. Но это оставляет место только для теней Никсобаса. Их тянет ко мне, как будто они принадлежат мне. Я — создание ночи. Я всегда им была. Ты помнишь, что произошло, когда ты пытался убить меня на песках Лакус Мортис?

Теперь в глазах Абракса жил страх.

— Я бессмертен…

— Но это не помешает мне поглотить твою магию.

Урсула вдохнула, втягивая тёмную магию Абракса в своё тело. Тёмная и тонкая, как дым, она пропитала её тело, собираясь вокруг черепа, рёбер. Она почувствовала, что её заманивает в бездну, в это чистое пространство небытия, где ей не нужно чувствовать. Она изо всех сил старалась оставаться сосредоточенной, вытягивая из Абракса его магию.

Бледные глаза Абракса расширились. Пока Урсула осушала его, вокруг прогремел голос, проникавший в её череп.

— Довольно.

Урсула посмотрела на Никсобаса, который сидел на своём троне, и теперь его глаза были острыми и ясными, как лучи света.

Она уставилась в древнее лицо бога, и тьма бездны затянула её в себя.

Глава 45

Урсула плыла в пустоте, темнота окутывала её.

— Урсула, — голос Никсобаса пронизывал её до костей, эхом отдавался в темноте, казалось, доносился со всех сторон. Или, может быть, из глубин её сознания.

— Почему ты сражаешься с Абраксом? — прогремел его голос.

Если бы Урсула не парила в бездне, она бы разочарованно вздохнула.

— Он собирался убить тебя. Я пыталась спасти тебя.

— Ты знаешь, почему ты здесь, в бездне? Ты знаешь, почему моя сила наполняет тебя?

Мысль, идея, зародившаяся в глубине её сознания, вспыхнула к жизни. Что-то, что она знала уже давно, но отказывалась по-настоящему воспринимать.

— Я происхожу от тебя, не так ли? Моя мать была одной из твоих последовательниц. Я видела её глаза — чёрные, как бездна.

— Она была моей любовницей.

— А я твоя дочь.

Как давно она это знала? Это первый раз, когда Урсула позволила себе подумать об этом, и всё же сейчас это казалось ей таким кристально ясным. Ночь всегда звала её. Она чувствовала, как сила магии теней течёт по её венам. Она почувствовала отдалённый ужас от осознания того, что Абракс был её братом.

Эмеразель всё это время знала, не так ли? Когда Урсула впервые встретила богиню огня, Эмеразель заставила её преклонить колени с радостным чувством превосходства.

— Если ты сможешь найти выход из бездны, я сниму с тебя метку этой суки, — сказал Никсобас, словно услышав её мысли. — Ты больше не будешь принадлежать ей. Ты полубог, Урсула. И именно поэтому мне нужно было проверить твои способности в бою на Лакус Мортис. Ты меня не разочаровала.

— Ты пожертвовал моей матерью, не так ли? Ты использовал её как пешку в своей войне против последователей Эмеразель.

— Твоя мать была могущественным воином, как и ты. Она сама сделала свой выбор. Она была очень предана мне, — ответил Никсобас. — Она сама принимала решения. Она решила попытаться убить короля ради меня. Он был последователем моего злейшего врага, Эмеразель. Его нужно было остановить, чтобы его родословная оборвалась. В своём стремлении к власти он обратил слишком много душ. Я не мог позволить Эмеразель получить такое преимущество. Твоя мать всё понимала.

В пустоте эмоции Урсулы притупились, и всё же она испытывала отдалённое чувство предательства. Её мать предпочла Никсобаса вместо неё. Мать бросила её одну. И всё же здесь, в бездне, её затягивала эта чистая, успокаивающая пустота, эта свобода от боли воспоминаний. Если бы она только могла остаться здесь навсегда…

— Мне нужно выбраться отсюда, — прошептала Урсула.

— Но тебе здесь больше нравится, не так ли? Ты жаждешь сбежать. В твоих воспоминаниях нет ничего, кроме тьмы. Ты сама сделала это с собой.

— Я кое-что помню… Я помню, что смотрела, как умирает моя мать. Её глаза были наполнены твоими тенями, — и всё же Урсула не могла прочувствовать это воспоминание… до тех пор, пока внезапно не обнаружила себя снова в Маунт-Асидейл.

Это был пол зала короля Мидака, и её взгляд упал на королевский стол. Король Мидак сидел на одном конце стола, рядом с королевой и Кестером.

Но внимание Урсулы привлекла женщина рядом с королевой, чьи каштановые волосы ниспадали на пурпурное бархатное платье. Ярко-голубые глаза, сердцевидное лицо — женщина, которая когда-то гладила её по спине ночью, когда ей снились кошмары о драконах. Женщина, которая пекла её любимый хлеб в выходные дни, которая терпеливо учила её владеть мечом. Женщина, которая перед сном сажала Урсулу к себе на колени и читала ей истории о далёких странах. «Моя мама». Урсуле захотелось подбежать к ней, попросить не уходить.

Она знала, что последует дальше, и чувство предательства пронзило её рёбра, как дюжина стрел.

Урсула смотрела, как её мать выхватила нож для стейка и вонзила его в сердце королевы. Из её груди хлынула кровь.

«Почему ты решила бросить меня?» Они вместе служили в королевской гвардии. Урсула гордилась своей униформой… пурпурной с золотом. Она была гордым солдатом, как и её дед. Её мать разрывала её мир на части.

Женщина, которая расчёсывала ей волосы, которая утирала её слёзы, когда другие дети называли её безотцовщиной.

Когда-то мать была для неё целым миром.

Время, казалось, замедлилось, и горе обрушилось на Урсулу. Её мама бросилась на короля, но Кестер уже потянулся за своим клинком. На один кратчайший миг мать Урсулы повернулась к адскому гончему, и её глаза были черны, как бездна Никсобаса. Разум Урсулы закричал.

Затем всё снова ускорилось. Баэл перепрыгнул через стол. Сидевший напротив него Кестер обнажил свой меч. Оттолкнув короля в сторону, Кестер вонзил свой клинок в живот её матери.

Мир снова погрузился во тьму.

— Каково это было? — спросил Никсобас. — Теперь ты понимаешь, почему ты избавилась от своих воспоминаний.

— Она бросила меня, — сказала Урсула. — Она предала меня, и я стыдилась её. Но я не могу здесь оставаться, — горе грозило поглотить её целиком, но она смогла это вынести. Сейчас ей не нужна была бездна.

Задыхаясь, Урсула снова вырвалась из теней Никсобаса, и в её глазах снова засиял свет. Напротив неё лежал ошеломлённый Абракс, чьи глаза были заполнены тенями. Всё ещё затерянный в бездне.

Те эмоции из её воспоминаний — стыд, чистая печаль — до сих пор разрывали её разум на части, угрожая свести с ума. «Моя мать когда-то была моим миром… и она бросила меня».

Урсула зарычала, поднимая Экскалибур с мраморного пола. Она взмахнула им один раз, ударяя прямо по шее Абракса. Кровь растеклась по полу, и его тело рухнуло на мрамор.

— Прости, папа, — прошептала она. — Но он должен был погибнуть.

Когда она подняла глаза на Никсобаса, то обнаружила, что он снова потерялся в бездне. Она скользнула кончиками пальцев под воротник своей рубашки, обнаружив гладкую кожу.

Метка Эмеразель исчезла.

Глава 46

Урсула сидела за обеденным столом в своей старой квартире. Напротив неё Сера потягивала вино из бокала, не сводя глаз с Люциуса.

Люстра заливала их всех тёплым светом, и Урсула расслабилась в своём кресле. Стоявшая рядом с ней Зи вертела в руках бокал с шампанским, восхищаясь розовым бутоном цветка на дне.

— Давайте не будем уезжать из Нью-Йорка в ближайшее время, хорошо? Я на всю жизнь наелась грибного рагу и отвратительной тюремной еды. И что ещё более важно, люди уже восстановили мой любимый тайский ресторанчик.

С тех пор как драконы уничтожили половину Нью-Йорка, люди уже отстраивали город, восстанавливая свою жизнь по кусочкам, по одному зданию за раз.

Стоявший рядом с Зи Кестер провёл пальцем по краю своего бокала, встретившись взглядом с Урсулой.

— Ты ведь понимаешь, что, поскольку больше не работаешь на Эмеразель, ты не сможешь сохранить эту квартиру, верно? Ты вычеркнута из штата персонала, дорогая. Больше никакого золота для тебя.

Урсула нахмурилась.

— Но ты можешь оставить это жильё себе, верно? Может быть, я смогу просто… снять у тебя квартиру в субаренду. Только без денежной оплаты, потому что денег у меня не будет.

Кестер выгнул бровь.

— Я полагаю, для бывшей адской гончей и полубога ночи существует не так уж много работы, да?

Урсула пожала плечами.

— Я не думаю, что есть какие-либо агентства по трудоустройству полубогов.

Люциус откинулся на спинку стула, запустив пальцы в свои рыжие волосы.

— Расскажи мне ещё раз, как ты освободилась от уз Эмеразель.

Урсула сделала глоток своего «Шатонеф-дю-Пап», перекатывая его на языке.

— Никсобас сделал это за меня. Похоже, всё это время он хотел, чтобы я проявила себя, прежде чем он захочет вмешаться. Он хотел испытать мой характер в битвах при Лакус Мортис, и ему нужно было увидеть, готова ли я принять свои собственные воспоминания или же моё место в бездне вместе с ним.

Сера моргнула, и её серебристые глаза раскрылись шире.

— Он не сердится из-за того, что ты убила его сына?

Урсула почти почувствовала укол вины. Она казнила своего собственного брата прямо на глазах у их отца.

Почти почувствовала себя виноватой… но не совсем.

— Если бы Абракс остался в живых, то в какой-то момент нашёл бы способ убить своего отца, — сказала Урсула. — В любом случае, Никсобас потерян в бездне. Ему необязательно было что-либо чувствовать.

С тех пор как она убила своего брата, Никсобас стал ещё более отчуждённым, чем когда-либо.

Она понимала. Он убегал. «Отец и дочь, одного поля ягоды».

Сера склонила голову набок.

— Как ты думаешь, Никсобас вообще знает, что онейрои были освобождены в Царстве Теней, и что некоторые из нас сейчас заседают в совете лордов?

— Нет, — сказала Урсула. — Я не думаю, что он выйдет из бездны в ближайшее время.

— Баэл теперь Меч Никсобаса, — сказал Кестер. — Разве он не должен быть в Царстве Теней? И ты с ним, если ты его будущая невеста?

Урсула покачала головой.

— Если мне есть что сказать по этому поводу, мы просто закончим перестройку в Царстве Теней, а затем уйдём. Чем дольше мы там пробудем, тем больше времени останется у какого-нибудь другого лорда, чтобы решить, что настала его очередь быть Мечом, и тогда мне придётся убить ещё больше людей. И, конечно, может, я и полубог…

— Ты и дальше будешь упоминать об этом? — перебила Зи.

— Может, я и полубог, — продолжала Урсула, не обращая на неё внимания. — Но я не хочу продолжать убивать людей. Я бы предпочла просто спокойно прожить свою бессмертную жизнь полубога.

В воздухе витал запах едкого дыма — смесь горящей плоти и чего-то ещё… чего-то горького. Нутро Урсулы сжалось.

Сера наклонилась через стол, и её серебристые глаза сияли беспокойством.

— Ты действительно думаешь, что лорд готов к этому? К тому, что ты просишь его сделать?

Урсула сделала глубокий вдох.

— Я не знаю. Но мы должны были попытаться.

В следующее мгновение Баэл скользнул в комнату, неся огромный дубовый поднос, уставленный серебряными крышками. Он поставил перед каждым из собравшихся накрытую тарелку. Урсула чуть не задохнулась от запаха, когда Баэл поставил перед ней блюдо, но его великолепное лицо сияло гордостью, а серые глаза сияли.

— Пахнет чудесно, — солгала Урсула.

Напротив неё Люциус пробормотал что-то вроде «Пахнет подвалом Паскаля».

Урсула сняла крышку со своей тарелки, широко раскрыв глаза от увиденного. В маленькую миску Баэл насыпал полбанки консервированных макарон. Рядом с миской Урсула нашла маленькие кусочки сосисок, порезанные и обугленные. По крайней мере, ей показалось, что это кусочки сосисок. Они лежали рядом с куском почерневшего зефира и тремя крекерами, намазанными сливочным маслом и толчёным арахисом.

В комнате воцарилась тяжёлая тишина, нарушаемая только скребущим звуком, с которым Сера двигала зефир по своей тарелке.

Урсула с трудом сглотнула.

— Может быть, мне следовало побольше помочь тебе. Я думала, что с простыми книгами рецептов…

Тёмные брови Баэла поползли вверх, и он вгрызся в макароны.

— Я не заглядывал в книги. А что, получилось неправильно? Я купил эти продукты в человеческом супермаркете. Разве это не типичная еда для вашего мира?

Зи вздохнула.

— Я звоню в тайский ресторанчик.

***

Урсула лежала на груди Баэла, уставившись в потолок комнаты, которая когда-то принадлежала ей. Его мощный торс медленно поднимался и опускался под её головой. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они впервые встретились, когда она нашла его прикованным к столу наверху. Тогда она была в ужасе от него, древнего и израненного воина. Теперь он ощущался родным.

Баэл провёл рукой по её волосам, и она вдохнула аромат сандалового дерева.

Ладно, пусть он не умел готовить. Всё равно он был идеальным.

Урсула пошевелилась, и её взгляд скользнул по полевым цветам, которые она когда-то нарисовала на стенах. Воспоминание всегда жило где-то под поверхностью её сознания — незабудки и золотистые астры, пятнышки барвинка и цветы медового оттенка, точь-в-точь как поля на горе Асидейл. У неё всегда были проблески — цветы, женщина с каштановыми волосами, которая учила её владеть клинком.

И там, на потолке, изображение полночно-синего зодиака в крапинках звёзд, благодаря которому она чувствовала себя как дома. Теперь она знала, почему. Когда-то она была Загадочной Девочкой — потерянным и плывущим по течению изгоем. Теперь она видела, что нашла несколько способов удержать своих родителей рядом с собой. Укорениться в своём прошлом, в своей истории.

Ее взгляд ещё раз скользнул по цветущим полям, и в её сознании вспыхнул яркий образ — лицо её матери. Её мама склонилась над ней, убирая прядь рыжих волос с её лица. Ей всё ещё было больно от того, что её мать предпочла Никсобаса ей, и это предательство даже сейчас терзало её грудь. Когда-то мать была для неё целым миром.

Баэл снова провёл рукой по её волосам на затылке, и Урсула потянулась ему за спину, слегка коснувшись кончиков его чёрных крыльев. Его тёмная магия струилась по её телу, смешиваясь с её собственной силой, её собственными тенями.

Хитрая улыбка тронула его губы. Баэлу это нравилось.

— Когда мы поженимся? — спросил он.

Урсула подняла на него взгляд, задержавшись на его точёных чертах лица, его грозовых серых глазах цвета неба над Библосом.

— Мы оба бессмертны. У нас есть всё время в мире.

— Скоро, — сказал он. — Я не хочу ждать.

Она улыбнулась.

— Тогда скоро.

Урсула уже не была тем человеком, которым была в Маунт-Асидейле. Теперь она достаточно сильна, чтобы чувствовать, позволять себе вспоминать. В этой жизни у неё были Баэл… и Кестер, Зи и Сера. И она намеревалась сохранить их рядом.

Конец

¹В какой-то момент герои начинают употреблять «Маунт-Асидейл» как название населённого пункта. Во избежание путаницы здесь и далее будем считать, что Маунт-Асидейл (дословно Гора Асидейл) — это название населённого пункта (города либо королевства) на горе Асидейл.

²Здесь имеется в виду те ситуации, когда случаются какие-то оказии с одеждой. Например, лямка платья спала с плеча и обнажила грудь, или расстегнулась пуговка, или что-то ещё в таком духе.