Попутного ветра, господин дракон! (СИ) [Елена Добрынина] (fb2) читать онлайн

Попутного ветра, господин дракон!

Глава 1

Дракон ы есть твари жестокие, умные, жадные, никогда ничего не забывающие и потому крайне мстительные. Их лучше иметь в друзьях, чем во врагах, а самое мудрое – обходить стороной и не привлекать к себе их внимания.

– Время вышло, предъявляйте вашу работу.

Я судорожно выдохнула и, закусив губу, зашагала к столу, где восседала экзаменационная комиссия.

– Вот, пожалуйста.

На покрытый торжественной пурпурной скатертью стол лег деревянный брусок так сильно истыканный тонким шилом, что больше напоминал морскую губку.

Повисло тяжелое молчание.

– Это что? – председатель комиссии – пожилой магистр с аккуратной седой бородкой – озвучил общий вопрос.

– Мое задание, – я подняла свой билет и зачитала задачу: – «Создать базовую заготовку для накопительного артефакта мощностью одна магическая единица».

Профессор скептически повертел брусок в пальцах и поднес к нему измеритель магического потенциала.

– Одна целая, две сотых единицы, – возвестил он, – стихия воздух.

– «Воздух?» – «Как воздух?» – «Что еще за шуточки?» – раздалось со всех сторон.

– Леди Диона дель Фейт, восемнадцать лет, уровень дара третий, стихия в анкете не указана.

Вот потому-то и не указана, иначе сразу бы и развернули..

– Милочка, вы не перепутали случайно учебное заведение? – вопросил полный господин в очках.

– Нет, – энергично помотала головой, – я жажду учиться именно в этой академии...

Иначе мне крышка..

– … и именно на факультете артефакторики!

Потому что это он единственный, на который меня могут здесь взять.. в теории. Насчет практики сейчас и узнаем.

Проблема в том, что я, как уже понятно, слабенький маг воздуха. А данный вид магии к материалам привязывается из рук вон плохо. И последние полчаса, получив подобное задание, я занималась тем, что ковыряла в самом рыхлом материале, который смогла найти на столе с реквизитом, дырки, чтобы наполнить предмет как можно большим количеством своей стихии. Жульничество, строго говоря.. Но я уже была близка к отчаянию и готова почти на все.

– Ну что ж, это, по-крайней мере, остроумно, – высказался, наконец, председатель. – Формально, задание выполнено, но... – он скептически посмотрел в мою сторону.

– Магистр Милтон, вы курируете этот курс – вам и решать, – он изящным движением передал сидящему рядом блондинистому мужчине многострадальный брусок и всю ответственность за принятие решения.

Мой молящий взор устремился на новый «объект».

Тот внимательно разглядывал то меня, то горе-артефакт и, наконец, изрек:

– Занятный случай. Но смотрите, какой тонкий рисунок самого магического плетения..Каждое..мм.. отверстие заполнено магией отдельно. Вы хорошо владеете даром, леди дель Фейт. Давайте попробуем, – озвучил он после минуты раздумия. – Но гарантировать, что вы не вылетите с курса через полгода я не могу, сами понимаете. Еще раз подумайте, нужно ли это вам.

О, еще как нужно!

– Спасибо! Спасибо! – других слов у меня не было. Какой хороший человек.. и внешне приятный..

Хотя, кому я вру, сейчас он показался бы мне приятным, даже будь он похож на каменного тролля или дракона. Хотя нет, с драконом это я уже хватила лишку.

– Ну, как знаешь, – председатель был явно не на моей стороне, – Леди дель Фейт, поздравляем с зачислением в Стихийную академию боевой магии!

Мечтала-то я, конечно, не об этом. Будь моя воля, я бы поступала, как и собиралась до недавнего времени, в Магтехнический университет, на инженера по летательным аппаратам, но планы пришлось менять на ходу.

А все письмо, будь оно неладно. Месяц назад отец получил извещение от дагона Гиларда Ливейского, в котором проклятый ящер напоминал папе, что моя с ним, гадом чешуйчатым, свадьба, состоится согласно ранее подписанному договору в середине второго месяца осени сего года.

Мы-то уже надеялись, что он отказался от этой идеи, забыл или передумал, ведь восемь лет, считай, вестей о себе не подавал, но нет... Еще одно доказательство, что эти древние хрычи ничего забыть не в силах. А раз так, то лучше мне помереть на месте, чем под венец с ним идти, потому как в последнюю нашу встречу свинью я ему умудрилась подложить размером с цеппелин.

Ну да не будем о грустном. Лучше расскажу о самих драконах, иначе совсем ничего понятно не будет.

Они были, кажется, с незапамятных времен. Во всяком случае, я не помню таких легенд или приданий, где бы их не было, или говорилось бы о том, откуда они взялись. Велись другие споры: считать ли их созданиями, порожденными чистой магией, или же просто сильными магами.. с некоторыми особенностями. Но, по-моему, господа спорщики так и не пришли к единому мнению. А вот факты.. факты о драконах имелись следующие.

Все драконы – сильные маги. Если для людей потолок магического потенциала равнялся десяти единицам, то драконы легко «брали» отметку в двенадцать, а то и больше. Ну и, конечно, пространственная магия... она только им и дается. Существуют драконы в двух ипостасях: обычной человеческой и ящерообразной. В виде второй своей ипостаси они предпочитают только летать или отшельничать в горах, пустынях и прочих не слишком популярных для посещения природных зонах. Это на случай, если вы подумали, что у нас тут в городе ящеры размером с добрую лошадь бегают. Не бегают, слава Создателям.

Еще интересный факт: драконы бывают только мужского пола. Почему? Это науке неизвестно. Чаще всего утверждается, будто это еще одного доказательство того, что женщины есть пол слабый и к магии намного меньше способны. Так себе утверждение, по-моему. Но так или иначе, а детей драконы имеют от самых обычных человеческих женщин (других-то нет, как уже ясно). При этом девочки им совершенно без надобности, они ими не особенно интересуются и оставляют обычно матерям, а вот мальчиков забирают себе. Изредка бывает, что с сыновьями тоже случаются осечки, и они остаются обычными людьми... магами, конечно, но – и только. Обычно участь таких мальчиков незавидна: их без сомнения возвращают матерям, и приходится им, с младенчества привыкшим к мысли, что они драконы, довольствоваться простой человеческой жизнью, только выходит это далеко не у всех.

За многие века нашей истории всякое бывало: были эры жестокой войны людей и драконов, были, наоборот, времена долгих перемирий. И так по-новой, пока число потерь с обеих сторон не достигло таких колоссальных цифр, что решено было заключить между двумя расами своего рода договор.

Все ящеры расселились в человеческих государствах и занялись тем, что у них получалось лучше всего: советовать и наводить порядок.

Живут эти создания так долго, что за это время успевают перепробовать массу занятий и профессий, «переболеть» властью, набить огромное число шишек, накопить впечатляющее количество знаний и опыта. И больше всего на свете любят роль советников, наблюдателей и проверяющих. Поэтому именно их с огромной радостью берут на все подобные важные должности. А за то, что господа крылатые соглашаются делиться с простыми людьми своей мудростью, им, чешуйчатым, положены всяческие льготы, как то: заповедные земли (горы, пустыни и прочая, где можно спокойно прохлаждаться в своей второй ипостаси), аристократический титул дагона (что примерно соответствует человеческому лорду, но активно подчеркивает их особенную природу), щедрое денежное содержание... А также возможность выбрать себе жену по первому требованию из девушек аристократического сословия.

Какими критериями при этом пользуются господа драконы, только им и известно, уж точно не красотой лица или богатством приданного, но время от времени та или иная девица получает неожиданное послание. Поздравляем, мол, дагон такой-то выбрал вас в качестве избранницы, добро пожаловать к алтарю. Все это, конечно, очень почетно, но и жутковато на самом деле. Достатка в таких браках через край, а вот любовь отсутствует как факт.. Какая тут любовь, когда тебя используют как инкубатор для будущих дракончиков? Я не уверена, что сами ящеры имена своих очередных жен запоминают-то.. сколько их на одну долгую драконью жизнь приходится? Уж точно не один десяток. А хуже всего то, что эти женщины к своим драконами привязываются намертво, сохнут по ним и страдают. Видела я таких парочку, душераздирающее зрелище.

О чем еще не сказала.. А, о драконьей «общественной повинности». Раз в несколько десятков лет методом жребия определяется, кто из дагонов будет курировать не слишком популярные у них места: тюрьмы, например, ну или стратегически важные учебные заведения.

Вот теперь, кажется, все. По крайней мере, теперь вам будет лучше понятно мое состояние, когда в один из погожих летних вечеров, после того, как мы с друзьями так удачно запустили нашего нового воздушного змея и даже с первой попытки смогли – Йиху! – провести его восьмеркой, я, раскрасневшаяся от бега, и чуть не левитирующая от совершеннейшего восторга, встретила своего отца – бледного, поникшего, с какой-то бумагой в руке.

«Дагон Гилард Ливейский извещает леди Диону Тельмару дель Фейт о грядущем бракосочетании в шестнадцатый день второго месяца осени».

Сначала я в растерянности хлопала глазами и смотрела на отца, пытаясь понять, что означают все эти слова вместе взятые, а потом пол ушел из-под ног, и мне показалось, что жизнь моя окончена. Не будет ни Магтехнического университета, ни летунов, ни цеппелинов, и волосы мои не будет трепать вольный высотный ветер. Вместо этого придется снулой сушеной воблой сидеть у окошка, вздыхать и охать... И о ком! От этой мысли слезы мои сразу высохли, уступив место злости и негодованию. Перед глазами встал образ дагона Ливейского образца восьмилетней давности: волосы цвета запекшейся крови, бронзовое лицо с острыми угловатыми чертами, крючковатый, похожий на клюв, нос, тонкие, плотно сжатые губы, и глаза.. желтые, змеиные с вертикальным зрачком, прищуренные, смотрящие так, будто он хочет удавить тебя на месте.. бррр.. Это что, я за ним хвостиком бегать буду и собачий вальс перед ним исполнять? Да чтоб руль направления у него во время полета отвалился! Не бывать тому!

Военный стратегический антидраконий совет был назначен на полдень следующего дня. Помимо меня присутствовали Рой и Гвен – мои ближайшие друзья и товарищи по проказам.

– Совет объявляю открытым. Тема совета: как мне избежать брака с драконом? – объявила я.

– Сбежать, – тут же предложила Гвен, слегка дернув себя за пружинистую рыжую кудряшку.

– Догонят и вернут, – не одобрил Рой.

– Срочно выйти замуж, – произнесла подруга, немного подумав.

– Не годится, – отмела я это предложение, – официально мы с ним все еще помолвлены, как оказалось...

– Ну тогда забеременеть от другого, – невинно хлопая голубыми глазами, выдала Гвен еще одну идею.

– Гы... выйдет знатный скандал! – хмыкнул Рой. – Ди будет покрыта позором как трубочист сажей.

– Зато дагон от нее сразу откажется.

– А вот это вообще не факт! – заявил парень.

И был, между прочим, совершенно прав. Что там у этих чешуйчатых в голове, только им самим ведомо. Могут и с чужим ребенком замуж взять, своих наделать и отправить неверную женушку восвояси... От них всего ожидать можно.

– Так, Ди! Что тебе вообще известно о Гиларде Ливейском? – Гвен решила зайти с другой стороны.

– Не слишком много, если честно, – пришлось сознаться, – Богат, уважаем, не так уж стар по драконьим меркам, восемь лет тому назад был советником мэра Рейсталя по каким-то там вопросам. В десять лет меня подобные вещи не слишком интересовали.

– Да уж, Ди, ты отстала от жизни, – Рой сконденсировал из воздуха жирную каплю воды и шлепнул меня ею по носу. – Слушай же и удивляйся. Твой Гилард.. ладно-ладно, не твой.. В общем, теперь он не советник. У брата моего есть дружок, боевик, учится в Стихийной академии. Так вот, он рассказывал, что год назад сменилось у них начальство. Один дракон свой срок оттрубил, другого прислали. И этот другой со злости, что его с хорошего места сняли и в Стихийку засунули, как начал с них по три шкуры драть..

– Ты хочешь сказать, что это..

– Он, Ди! Дагон Гилард Ливейский – новый ректор Стихийной академии.

В комнате повисло молчание. Информация была, конечно, интересной, но что она могла нам дать, было совершенно не ясно.

И тут Гвен выдала гениальную идею.

– Дионе нужно поступить в эту самую академию.

– На кой хрущ? – не понял Рой.

– Да на тот, что в каждом высшем учебном заведении Аларии есть устав. И там черным по белому указано, что в период обучения никаких шашней между студентами и преподавательским составом быть не может. Драконы за подобным в оба глаза следят.

Ну, Гвен лучше видно, она уже первый курс инженерки закончила.

Мы с Роем призадумались было, но у меня появились сомнения.

– Так ректор же приказ о зачислении подписывать должен. А он, как мое имя увидит, сразу его и вычеркнет.

– Ой, Ди, ты что!.. Ему эти приказы пачками таскают, он и не смотрит их вовсе, подписывает, где положено – и все, иначе только этим и будет все дни заниматься.

– Зато как он взбесится, когда вся правда вылезет наружу! – воскликнул Рой

– Да уж.. и сразу тем же числом отчислит.

– Ну конечно! – снова подала голос Гвен. – Без причины этого не сделаешь. Ты или должна отвратительно учиться, или постоянно нарушать дисциплину, или как-нибудь нехило оскандалиться.

При желании это все, конечно, можно устроить, но на это нужно будет время.

– А если повезет, – задумчиво поддержал подругу Рой, – то и желания такого может не быть. Вдруг он решит, что проще другого кого найти, чем с тобой возиться. Если, конечно, ты ему сама по себе не нужна.

– Точно не нужна, – тряхнула я головой, вспомнив взгляды, которые «женишок» бросал в мою сторону до того памятного вечера: абсолютно равнодушные, скучающие, без искры не говорю интереса (какой уж интерес может быть у взрослого мужчины к десятилетней девчонке), а хотя бы самого обычного любопытства.

– Тогда может сработать, – решила Гвен. – Надо только подумать, как все это провернуть.

Вот мы и думали, раздобыв для начала нужную нам информацию о Стихийной академии, список ее факультетов, требования к поступающим и описание экзаменов.

К боевым воздушникам соваться не имело смысла: если уровень дара ниже пятерки, то и делать там нечего, хоть накопителями обвешайся. Целительским благословением меня Создатели обошли. Оставался один единственный вариант — артефакторика. Здесь меня устраивало все: и список теоретических экзаменов меня не смущал, и со своей трешкой я вполне вписывалась в нужный магический минимум, оставался только один нюанс. Тот самый, внегласный, но всем известный: воздушники артефакторами не бывают.

Но делать было нечего, и я решила рискнуть. Папе наврала, что еду поступать в инженерку, а сама сдавала экзамены в Эстине – пригороде Рейсталя, где, собственно и располагалась стихийка.

Теорию сдала легко, а вот с практикой, ожидаемо, вышла сложность. И только благодаря собственной смекалке и неожиданной протекции господина Милтона меня-таки приняли! Первая часть плана выполнена!

Но, как оказалось, эта часть была, хоть и самая ответственная, но не самая сложная в моральном аспекте. Папу волновать понапрасну я не хотела, он и так разрешил мне учиться в университете.. ну сколько дракон позволит, хотя, честно говоря, я о таком не слышала, чтобы драконьи жены в институтах да академиях обучались. В общем, сообщать отцу, что я буду учиться под самым носом у дагона Гиларда, я не собиралась. Приехать ко мне за пару месяцев моего обучения папа вряд ли успеет, переписку вести мы с ним будем через почтовые артефакты, а если вдруг понадобится принять или отправить послание из инженерки – на это случай у меня есть Гвен, она поможет.

Обман давался мне тяжело. Папа – очень близкий мне человек. Господин Руфус Фейт растил меня один. Мама умерла, когда я была совсем еще маленькой, я ее и не помню вовсе. С повторным браком у него не сложилось, хотя и были возможности. Но он предпочел с головой уйти в работу. И так преуспел в торговом деле и экспортно-импортных операциях, что государь даровал ему титул лорда и приставку «дель» перед фамилией. Это было почетно, кто бы спорил, но вкусить радости от своего дворянского теперь титула мы с ним не сумели. Все равно истинные аристократы при каждом удобном случае припоминали нам наше низкое происхождение и незнание отличных манер.

Тем более, что мое воспитание получилось вообще достаточно странным. Папа баловал меня и позволял, если не все, то многое: дружить с простыми городскими ребятами, бегать по полям в возмутительном для аристократки наряде: комбинезоне и кепке, запускать воздушных змеев и прочие «леталки», ковыряться в механизмах. Правда, и он ворчал время от времени, что у меня «ветер в одном месте», но, сразу же уточнял «в голове, Диона, в голове». В итоге я росла скорее сорванцом, чем благовоспитанной барышней. А титул... к драконам этот титул, лучше бы и не давали нам его. Ведь именно благодаря его наличию я и попала к ящеру на крючок. К простой девушке он уж точно бы не посватался.

Так или иначе в предпоследний день лета я с небольшим пространственным чемоданам в руках и тяжелым камнем на сердце, поцеловав на прощание папу, села в мобиль, доставивший меня прямо к вратам Инженерного университета нашей столицы. А уже там, дождавшись, когда же извозчик скроется из виду, наняла другой мобиль, который и довез меня до самого Эстина. Получился приличный крюк, зато папа ни о чем не заподозрил.

Академия мне сразу не понравилась. Была она жутко пафосной и конкретной, как удар кулаком по лбу, никакой фантазии и изящества. Она заявляла о себе так же прямо и без экивоков, поигрывая мускулами, как ее студенты кадрили барышень. Четыре башни главного здания, символизирующие основные стихии, выглядели мрачно и банально, над ними возвышался центральный купол корпуса со шпилем. В голове мигом возникло видение дракона, восседающего на этой крыше, держащего лапу козырьком и обозревающего окрестности. Стало неуютно.

Сама территория академии, обнесенная высоким каменным забором, была велика. Несколько учебных корпусов, столовая, студенческие общежития и домики преподавательского состава, тренировочная площадка и четыре внутренних полигона... Часть зданий явно была выстроена недавно, но и она соответствовала духу этого места – «сурово, претенциозно, на века».

Я тащилась со своими вещами (благо, не слишком тяжелыми) от проходной к общежитию, обозревая окрестности и очень надеясь, что первое впечатление окажется обманчивым, и что ректоры подобных заведений не имеют обыкновения встречать новеньких, выпрыгивая из кустов..

За следующие пару дней я сделала несколько довольно примечательных выводов.

Вывод первый. Артефакторов тут не любят. Совсем. Даже мантии и спортивная форма им положены омерзительного серо-бурого цвета. Поэтому на фоне красных, синих, голубых, белых и шоколадно-коричневых одежд остальных факультетов мои коллеги выглядят потрепанными жизнью мышами.

Но, разумеется, не только в этом дело. Еще и в грубом физическом превосходстве остальных. Все стихийные боевики – сильные маги, физически развитые (спортивные нормативы у них такие, что мало не покажется), а вот артефакторы в основной массе своей значительно уступают представителям других факультетов и в уровне магии, и в силе. Так что остальные факультеты величают нас «заучками», «зубрилами», «слабаками» и «тускляками».

Вывод второй, следующий из первого: ненавижу боевиков. Вот честно. Мало того, что обзываются, так еще парни, увидев симпатичную девчонку из новеньких, так и норовят подкатить, зубы скалят, прогуляться зовут, а самые умом одаренные сразу за задницу щиплются. Это я уже не говорю о сомнительных комплиментах вроде «ниче такая», «под эль потянет», «спереди дохловата, а сзади норм». Девушки, кстати, у них ничем не лучше своих коллег: плечом толкнуть новенькую у них, кажется, любимое развлечение.

Вывод третий: Эстин – городок небольшой, формально самостоятельный, но на деле целиком и полностью связан с академией. Здесь даже принимают ее импровизированную валюту – круглые желтые жетончики, которые выдаются за успехи в учебе, дополнительную работу, ими же платится стипендия и вообще все-все-все в Стихийке. Называются эти жетончики луидорами, в честь введшего их в оборот ректора Людовика какого-то там, но в народе иначе, чем «лушками» их никто не именует.

Так вот, в Эстине лушками спокойно можно расплачиваться за покупки, заказы в тавернах и кофейнях, вот насчет разных увеселительных заведений не в курсе, но тоже не удивилась бы.

Сам Эстин нравился мне куда больше студенческого городка. Здания здесь тоже яркими красками не отличались, зато кроме боевиков на улице встречались и нормальные лица, не отягощенные физическим и магическим превосходством, улочки были чистыми, лавок и торговых лотков хватало, да и зелени было в достатке. А еще флюгеры.. к последним я всегда испытывала слабость и с детства любила с ними играть. Здесь они присутствовали почти на каждом здании.

Не удивительно, что все оставшиеся дни до начала занятий я предпочитала проводить в Эстине, бродя по его улочкам, отдыхая на газонах парков, забавляясь с флюгерами и заходя во все подряд лавки. И именно в Эстине я в первый раз и наткнулась на Гиларда.

Я шла, задумавшись, по одной стороне главной улицы, вертя в воздухе сорванное ранее семечко ясеня. Закрутив маленькую зеленую лопасть вихрем, я заставляла ее выписывать изящные восьмерки между флюгерами домиков сначала по одной, а потом и на другой стороне. Занятие это требовало совсем немного магии, но было довольно непростым с технической точки зрения. Мне же оно просто доставляло удовольствие и служило фоном для размышлений о моей жизни. Так я и развлекалась, пока не заметила идущего мне навстречу по противоположной стороне улицы дагона. Тот шествовал спокойным твердым шагом, не особенно глазея по сторонам, и у меня было достаточно времени убедиться, что за прошедшие восемь лет он ни капли не изменился. Лицо не посветлело, и линии его не стали мягче, даже прическу ящер Ливейский не сменил – все те же короткие небрежные пряди темно-вишневого цвета у лица и неизменный «драконий хвост» на затылке. Зачем крылатым ящерам этот небольшой, пальца в два толщиной, зато длинный хвостище, нам не докладывают, но без него ни одного дракона представить себе невозможно. Его ящеры отстригают только перед тем, как уйти помирать в горы. Одет Гилард был также вполне привычно для себя: мрачненько, в черное с бордовым.. и сюртук носил наверняка по последней драконьей моде (хотя она у них весьма консервативна, надо сказать).

Я, затаив дыхание, следила за тем, как мой заклятый враг проходит мимо, как вдруг, откуда не возьмись, прямо в лоб ему впечаталось совершенно позабытое мной семечко. Ой!

Драконище моргнуло, стряхнуло досадную помеху со смуглого чела, зыркнуло по сторонам золотыми глазюками и пошло себе дальше. А мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сердцебиение.

Еще один, четвертый, вывод, оказался неутешительным: как ни убеждала меня Гвен, далеко не все соблюдают устав в той части, которая говорит о запрете шашней. Поднимаясь как-то в свою комнату (соседку ко мне еще не подселили), я промахнулась этажом и попала к старшекурсницам. Ошибку свою поняла быстро, но стала свидетельницей того, как из двери одной из комнат выходит уже известный мне блондинистый господин Милтон, и в ступоре на него уставилась. Будущий руководитель моего курса меня, разумеется, заметил, нисколько не смутился, сказал что-то вроде «О, привет!» и расслабленной походкой, насвистывая под нос легкомысленный мотивчик, удалился по своим делам, будто так и надо. Да уж, надеюсь, не у всех здесь такое наплевательское отношение к уставу, иначе все мои старания яйца выеденного не стоят.

Вывод пятый, он же последний и неожиданно философский: во всем плохом можно найти хоть что-нибудь хорошее. В Стихийной академии боевой магии, как оказалось, тоже. Совершенно случайно я обнаружила свое любимое здесь местечко. Бегая по академии туда-сюда, чтобы получить причитающиеся мне вещи: учебники, рабочие материалы и прочие пособия, я забрела в старый лабораторный корпус. До того, как найти нужную аудиторию, я порядком поплутала по незнакомым мрачным коридорам, зато наткнулась на совершенно очаровательную кованую лестницу, ведущую прямо на крышу. Оглянувшись по сторонам, и не найдя свидетелей предстоящего проступка, я поднялась по ней, держась на удобные невысокие перила и вдвойне обрадовалась, когда обнаружила, что выходной люк не заперт и отлично работает.

Крыша оказалась совершенно превосходной. Со стороны более высокого главного корпуса трубы надежно прикрывали меня от любопытных взглядов, а вот с других сторон, где не было опасности быть обнаруженной – сплошной восторг и открытое пространство. Отсюда открывался отличный вид на все четыре полигона и спортивную площадку, а еще можно было спокойно запускать в небо леталки, загорать да и просто размышлять на разные отвлеченные темы. Например, строить планы, как избежать нежелательного союза с отдельно взятым ящерообразным.

Глава 2

Если вы застали дракона врасплох, можете попробовать его поразить. Убить не убьете, но повеселите знатно.

Интересно, кто составляет расписание наших занятий? Не дагон ли ректор собственноручно? Если так, то ему было бы приятно узнать, что он умудрился подложить мне первосортную свинью в первый же учебный день.

Потому что чем начинается первый учебный день в любом уважающем себя учебном заведении? Правильно: торжественной линейкой. А какое занятие значится сразу после линейки у первого курса факультета артефакторики? Общая физическая подготовка. А что это значит? А то, что на линейке наша братия должна стоять мало того, что в мышином цвете, так еще и в спортивной форме. Тускляки и задохлики во всей красе...берем своими сильными сторонами, так сказать.

Напялив мешковатый, чудовищно невзрачный костюм, собрав волосы в высокий хвост и прихватив сумки, я направилась к площади перед главным корпусом, пытаясь отыскать в разноцветной толпе студентов таких же спортивных мышат, как я сама. Скоро это мне удалось. Нас оказалось не так уж много – человек двадцать, не больше. И эти двадцать человек поглядывали друг на друга с выражением крайней печали. Стоявшая рядом со мной черноволосая, симпатичная, немного мрачная девушка протянула мне руку

– Марша Стилл, вода, четвертый уровень.

– Диона дель Фейт... – начала было я, но тут меня невежливо прервали.

– Мышки, бросайте ваших задохликов и бегите к нам греться, – активно играл мускулами стоящий неподалеку огневик.

–... трением, – поддержал его приятель, и оба заржали.

– Ты имеешь ввиду трение шестеренок в твоих мозгах? – спросила раздраженно. – Я прямо чувствую, как они там скрежещат.

– Говорливая, что ли? – недобро спросил «юморист» и явно хотел добавить что-то столь же приятное, как отвлекся на чрезвычайное происшествие. Что-то бумкнуло, дзынькнуло, грохнуло и пронеслось мимо огневиков, свалившись буквально нам с Маршей под ноги, мы еле успели отскочить в разные стороны. Этим «что-то» оказался парень. Наш собрат по несчастью, если судить по «мышиному» спортивному костюму.

– Ого! – радостно воскликнул он, взглянув на нас снизу вверх, и беспомощно забарахтался на спине, путаясь в длинных руках и ногах. – Неужто получилось?

Я подала ему руку, чтобы помочь встать, и он сразу схватился за нее, попутно рассыпаясь в благодарностях. Выглядел он донельзя нелепо: долговязый, худющий, весь какой-то угловатый. Короткие темные волосы торчат во все стороны да еще на носу очки весьма странного вида – круглые с толстенными стеклами, отливающие зеленцой.

– Эй, тускляк, чего на людей кидаешься? Не получал давно?– от сильного тычка в плечо бедняга покачнулся и не рухнул обратно только чудом.

– Свое он уже получил, отвалите, а? – не выдержала я и повернулась к долговязому: – Что с тобой стряслось?

– Берни... Берни Римингтон, – представился он, пытаясь привести себя в порядок. Особенно это ему не помогло. – Я пытался настроить поисковый артефакт, чтобы найти в толпе свою группу, но, видно, с настройками перестарался. Это моя третья попытка. Про первые две вам лучше не знать... – он смущенно хохотнул, потерев шею. – Но, вообще, я даже не ожидал, что хоть что-то получится, так что все вполне неплохо.

– Ага, здорово просто, – буркнула Марша Стилл, – а это у тебя чего такое?

Она указала на очки.

– Тоже артефакт, – похвастался Берни, поднимая очки на лоб,– помогает видеть в темноте, при засвете, под водой...

Мы с девушкой обменялись скептическими взглядами.

– А то, что под носом происходит, нет?

– Да уж.. это бы мне точно не помешало, – беззлобно расхохотался этот чудик.

Мы с Маршей как раз успели назвать ему свои имена, когда раздался торжественный звук фанфар и под бурные аплодисменты на площадку перед нами вышли главы всех факультетов и кураторы курсов во главе с тем, на кого я изо всех сил старалась не смотреть.

– Доброе утро, рад всех вас приветствовать на открытии нового учебного года, – разнесся по площадке низкий, спокойный до безразличия голос.

Я не выдержала и подняла-таки глаза на своего жениха и ректора.. и дракона, чтоб у него глаза на лоб повылезли.. Но нет, они были такими же, как я и помнила: холодные, желтые и равнодушные. Брр.

– Я не буду распространяться о вещах, которые вы все равно пропустите между ушей, остановлюсь на главном: с этого года план ваших занятий несколько изменится, станет более интенсивным.

Вот спасибо, как для меня старался.

– Легко не будет, но те из вас, кто, не смотря ни на что, одолеют учебную программу, смогут считаться настоящими стихийными боевыми магами. Для первокурсников представлю глав наших факультетов.

– Декан факультета боевой магии воздуха – магистр Сильвария Хоксли.

Красивая светловолосая женщина в голубой мантии изящно склонила голову, позволив золотистым локонам упасть ей на плечи.

– Декан факультета боевой магии воды – магистр Нортон дель Эндрюс.

Полноватый мужчина средних лет с темными усиками чуть выше поднял подбородок.

– Декан факультета боевой магии огня – магистр Рэнделл Фрай.

Статный господин в красном со шрамом через всю левую щеку только усмехнулся, услышав свое имя.

– Декан факультета целительской магии – магистр Белинда дель Рей.

Округлая дама почтенного возраста стряхнула несуществующую пылинку со своей безупречно белой, без единого пятнышка, мантии

– Декан факультета артефакторики – магистр Аллан Ставрус.

Уже знакомый мне седовласый магистр с бородкой слегка обозначил поклон.

– Магам земли не повезло, – продолжал ректор, – возглавлять их факультет временно буду я, дагон Гилард Ливейский, кто еще меня не знает.

На этом месте повисла гнетущая пауза.

– А сейчас я представлю вам кураторов первого курса.

Тут, каюсь, я почти все прослушала, увлеченная мрачными мыслями о том, какие еще сюрпризы подложит нам руководство. Выхватила только представление магистра Эдварда Милтона – нашего блондинистого наставника и снова красотку Сильварию – кажется, в этом году первый курс воздушников будет под ее надзором. А еще обратила внимание на то, какие взгляды Милтон бросает в сторону последней.. Но, он, похоже, вообще тот еще бабник.

– На этом торжественную часть позвольте считать закрытой, – возвестило его драконство и пожелало всем напоследок как можно реже оказываться у него в кабинете.

Вот с этим я была очень солидарна. Всей душою за, можно сказать.

Преподаватели торжественно удалились, и студенты стали расползаться по всей академии. Наше мышиное братство не слишком дружно топало к площадке для тренировок.

– Какие очаровательные хлюпики, – произнесла наша молодая преподавательница физической культуры, разглядывая нас почти с умилением. – Поверьте, ребятки, к третьему курсу вы будете выглядеть совершенно иначе. Четыре круга для разминки, кругом-марш!

Мы грустно потрусили по дорожкам.

Кроме нашей группы на площадке находились еще три – воздушники, огневики и целители, если смотреть по цветам их формы. И если «красные» и «белые» занимались пока совершенно другими упражнениями, то «голубых» тоже отправили мотать круги. И делали они это куда как лучше нас. Что само по себе совершенно неудивительно: физподготовка боевиков была уж точно более впечатляющей, чем наша. А вот тот факт, что они при этом активно изгалялись над нами, принять было куда сложнее. И ладно еще просто обзовут, пробегая мимо, или на повороте подрежут, это еще можно было стерпеть, а вот когда воздушники перешли к откровенному хамству, сносить это стало немыслимо.

Началось все с того, что один умник подставил Берни подножку. Тот растянулся на дорожке во весь рост, хорошо еще лбом не приложился. Я, бежавшая следом, остановилась, чтобы помочь незадачливому артефактору, а заодно оглянулась по сторонам. Ни один преподаватель не возмутился произошедшим, даже замечания этому гаду не сделали.

– Надо ему ответить, – сказала я Берни, – иначе над тобой так и будут издеваться.

– Ты думаешь, он специально? – удивилось чудо природы.

– Еще как специально, поверь мне.

– Все в порядке? – к нам подбежала водница.

Раздался пронзительный свисток.

– Прекратить разговоры, первое предупреждение... Бегом марш!

Значит, хамское поведение воздушника она не заметила, а вот то, что мы парой слов перекинулись, конечно, да... Я поняла, что начинаю злиться, очень сильно злиться. И что так этого не оставлю.

Я наклонилась к дорожке, будто бы шнурок завязать, зачерпнула гость песка с обочины и когда нахальный «голубец», заканчивая очередной круг, почти поравнялся с нами, раскрыла ладонь, прицелилась – и песок, направляемый практически незаметным воздушным потоком отправился обидчику прямо в лицо.

– Это тебе за Берни, – уведомила я парня.

– Ах ты дрянь! – тут же завопил он, пытаясь проморгаться, – и бросился ко мне. Помощь пришла, откуда я ждала ее меньше всего: Берни тут же кинулся было ему наперерез, но, споткнувшись на ровном месте, красиво полетел боевику под ноги. Гад не удержался и рухнул на очкарика, подмяв его под себя. На помощь своему приятелю поспешил еще один «голубчик», но подскользнулся на невесть как оказавшейся перед ним ледяной дорожке. Впрочем, почему это «невесть как» : рядом с нами встала Марша, и взгляд водницы сейчас был направлен как раз в эту сторону.

«Стоп!» – «Прекратить!» – «Второе предупреждение!» – к нам бежали сразу двое учителей: наша красотка и атлетичный господин средних лет.

Особенно не разбираясь в том, что произошло, они разняли дерущихся, отчитали нас всех скопом и велели подойти к своим преподавателям.

– За эту выходку вам придется понести наказание, – наша физкультурница достала из поясной сумки листок бумаги и автоматическое перо, быстро написала там что-то и вручила мне, как стоящей к ней ближе всего. – Марш сейчас же к своему куратору, пусть назначит вам наказание, принесете мне от него расписку, что мои требования выполнены.

И мы поплелись искать Милтона.

Нашелся тот в главном корпусе, в своем кабинете. На нас посмотрел с таким удручающим видом, будто мы ему надоели уже хуже некуда, но, получив послание нашей физкультурницы, сразу взбодрился и принялся уже более внимательно и заинтересовано нас разглядывать.

– Слушайте, это определенно заявка на победу, – сказал он наконец подозрительно довольным голосом. – Первое занятие – и уже взыскание... Определенно, вы далеко пойдете, молодые люди.

За что хоть весь сыр-бор?

– За справедливость, – вздохнула Марша.

– Они первые начали, – поддакнула я.

– Ну, за справедливость вполне можно и пострадать, – согласился куратор. – И раз вы так отличились, то делать это придется со всем возможным шиком и пафосом: будете драить главную лестницу. После занятий подойдете к завхозу за инвентарем.

Он написал что-то на том же листочке, который был нам выдан преподавательницей, и вернул мне обратно.

– Лично приду и проверю результат вашей работы. Все ясно?

Куда уж яснее. Мы покивали и, особенно не торопясь, ногу за ногу пошли обратно на тренировочную площадку.

– Берни, – решила я выяснить по дороге кое-что, – ты у нас какой стихии?

– Огневик, – ответил тот.

– А что ж тому воздушнику ничего не подпалил?

– Да как-то я не привык, – замялся парень.

– Привыкай, – поддержала меня Марша, – иначе здесь не выживешь. Магистрам, кажется, вообще без разницы, кто виноват.

Все оставшиеся уроки в этот день ясно продемонстрировали, откуда у местных боевиков берется чувство острейшей неприязни к артефакторам. Занятия сегодня все как на подбор были теоретическими и читались сразу для всего курса. А уж в теории именно «хлюпики» были отлично подкованы. И потоки сил вычисляли не в пример быстрее и точнее боевиков. Вел занятие магистр Торн – желчный пожилой мужчина, так явно ставящий нас за образец остальным, что будь я на другом факультете, под конец лекции этих «заучек» тоже бы возненавидела. Чтобы хоть как-то реабилитироваться, я наклонилась к сидящей рядом со мной магичке земли и шепнула : «Вообще-то мы не такие зануды».

– Это хорошо, – улыбнулась та, – больше шансов, что вы будете помогать с домашкой. А то нас дракон сожрет.

– Да уж, глава факультета у вас тот еще зверь, – хмыкнула я.

– Ага, если бы я знала, ни за что не стала бы сюда поступать. – кисло ответила та. – Я Кэрри, кстати.

– Диона. А раньше кто был главой, не знаешь? – полюбопытствовала, чтобы поддержать разговор.

– До сего года был Милтон. Его все студенты обожали.

– Да ладно? Он же теперь наш куратор.. И с чего такие перестановки?

– Понятия не имею, – пожала плечами Кэрри, – Тсс, Торн на нас уже косится.

Все это было так странно, что я порядком призадумалась. Как бы разузнать, что тут происходит. С другой стороны, какая мне разница.. никакой, любопытно только. Одно радует: куратор наш, похоже, толковый спец, раз и как боевик хорош, и как артефактор. Это огромная, даже небывалая редкость.

После занятий мы с Берни и Маршей отправились переодеваться, а потом – на поклон к завхозу главного корпуса. Я не отказала себе в удовольствии вырядиться в свою любимую свободную форму – нежно-оливковый комбинезон и кепочку, Марша пришла в простеньком ситцевом платье, а Берни, как был в обычном костюме, так и явился, только мантию снял. Завхоз – господин Шорк – оказался полным низкорослым старичком, зато настолько переполненным энергией, что казалось, сейчас взорвется.

– Ага! – закричал он. – Явились! Ну-ка получайте швабры, ведра и веники. И чтоб никакой мне магии.. Знаю я вас. Ручками-ручками, как и положено! Вот вам тряпки и средство для мытья – перила тоже ототрете, и пусть сверкают так, чтоб ослепнуть можно было. Начнете с самого верха.. И не халтурить мне тут..

Опытным путем выяснилось, что хуже места для отработки, чем лестница главного корпуса, и представить невозможно. Во-первых, здесь постоянно ходила прорва народа, и каждый считал своим долгом прокомментировать нашу работу словами вроде «ха, вот везунчики, в первый же день попались». Во-вторых, Берни со своей рассеянностью и хронической неуклюжестью оказался совершенно не приспособлен к мытью лестниц. После третьей его попытки пересчитать ступеньки носом я со вздохом вручила ему тряпку для перил и сама принялась за самую грязную работу. Дело пошло значительно лучше.

– Как продвигаются трудовые будни? – осведомился насмешливый голос, когда мы втроем одолели почти половину вверенного нам участка.

Магистр Милтон наблюдал за нами облокотившись на перила и подперев ладонью щеку и, казалось, мог любоваться этим зрелищем бесконечно.

– Просто прекрасно, – ответила я недовольно. – А можно вопрос?

– Валяй, – фамильярно разрешил куратор.

– Правда, что вы раньше были главой факультета земли?

Милтон наставил на меня указательный палец и зыркнул так, что захотелось проглотить язык.

– Запомни, студентка дель Фейт, первое правило выживания в академии: не задавать каверзных вопросов магу земли, стоя враскоряку на каменной лестнице. Вон там, кстати, плохо помыла, вернись на один пролет выше.

Я недовольно крякнула, но урок усвоила и больше с вопросами не приставала.

– И да, правда, – неожиданно произнес куратор.

Я даже не сразу поняла, что это ответ на мой вопрос.

Решив больше не отвлекаться на всяких умников, я полностью погрузилась в свое неблагодарное занятие. Быстрей домою — быстрей освобожусь. И совершенно забыла, что по лестнице главного корпуса имеют обыкновение передвигаться не только люди.

Если бы кто-нибудь ранее сказал мне, что при первой за восемь лет встрече с Гилардом Ливейским я окажусь в позе номер три целительского гимнастического комплекса «дракон мордой вниз», пятой точкой в сторону этого самого дракона, я бы покрутила пальцем у виска. Но что делать... Дагон ректор поднимался по ступенькам, когда я неожиданно вырулила из-за угла с тряпкой наперевес, пятясь по мраморной площадке между этажами. И только знаменитая драконья реакция спасла нас от столкновения.

– Да чтоб тебе драк... – я действительно испугалась и собралась уже было как следует обругать виновника инцидента, как, наконец-то, заметила, кто, собственно говоря, передо мной.

Воплощение моих кошмаров стояло, склонив голову чуть набок, с некоторым сдержанным любопытством ожидая окончания моей тирады...

– дра.. дра.. Дратути! – наконец-то нашлась я, надвинув на всякий случай кепочку поглубже.

Ящер медленно кивнул, слегка растянув губы в бледном подобии улыбки.

– Эдвард, твои дарования в первый же день лестницу скоблят?

– Мои, Гилард, мои... – притворно вздохнул тот.

– Артефакторы? – с сомнением уточнил ящер.

– Сам в шоке. Хотя курс подобрался весьма многообещающий, – заметил Милтон и такой странный взгляд на меня бросил, что в первый раз в моей голове зашевелились подозрения: а не в курсе ли наш куратор о том, кем я являюсь для чешуйчатого? Имя-то мое он уже запомнил, а ведь у нас еще ни одного занятия не было...

– Зайдешь ко мне потом, – дракон не просил, простопоставил перед фактом и продолжил свой путь.

– Как скажешь, – отклинулся Милтон, мне показалось, без особого энтузиазма.

А я выдохнула: не узнал. Хотя не мудрено: за восемь лет я довольно сильно изменилась. Волосы потемнели и из светло-русых стали просто русыми, о щипцах для завивки, которыми меня раньше изводили горничные, я уже давно не вспоминала. Я вытянулась, лишилась круглых детских щечек.. Да и вообще, признаться, женишок не слишком-то внимательно меня тогда и разглядывал. Оно и к лучшему, как оказалось.

Следующий день был почти полностью посвящен нашей специальности. Уроки теории и практики артефакторного мастерства шли один за другим, и преподавал нам эти дисциплины наш незабвенный куратор.

– Итак, уважаемые, для чего вы здесь собрались? Ну, помимо того, чтобы насладиться моим обществом, конечно, – магистр присел бочком на собственный стол и разглядывал нас, покачивая ногой. – Чтобы стать мастерами боевой артефакторики. А это значит, что вас будут учить делать те артефакты, которые могут быть полезны в бою: атакующие, защитные и накопительные. Вся внешняя шелуха и красивости для вас совершенно неважны. Только эффективность, надежность и возможность использования в боевых условиях. Также вы должны уметь в случае необходимости мастерить артефакты из подручных материалов. Буквально из магии и веток, это понятно?

Мы согласно закивали.

– Через некоторое время у каждого из вас проявится его специализация: у кого-то будут лучше получаться атакующие артефакты, у кого-то защитные.. ну или накопительные.. Диона, сразу скажу, что накопительные – не ваш вариант.

– Почему вы так в этом уверены? – спросил полноватый рыжеволосый Пол, очень любопытный парень, как мы уже успели убедиться.

– Потому что она воздушница, – пояснила Марша, – а воздух имеет свойство рассеиваться.

– Именно, – подтвердил Милтон.

«Воздушница?» – «Разве магию воздуха можно привязать к каким-либо предметам?» – раздалось несколько удивленных возгласов.

– В прямом смысле нет, но, возможно, у леди дель Фейт что-нибудь и выйдет. Первые несколько месяцев работаем все вместе, затем будем делиться на группы по интересам.

На первом этапе ваша задача – поэкспериментировать с различными фактурами и материалами, пытаясь вложить в них базовые заклинания. Их не так много – чуть меньше двадцати, на экзамене именно они и будут составлять ваши билеты. Рекомендую все тщательно записывать.

Итак. Группа первая. Атакующие заклинания. Бывают пяти основных типов: вихревые, стреловидные, концентрические, точечные наводящиеся и молотообразные. Сегодня рассмотрим первый...

Преподавал магистр безумно интересно. Время летело незаметно, страницы тетрадей заполнялись абсолютно логичными схемами, объясняющие достаточно сложные процессы.

И я даже начала понимать, за что студенты так обожают этого достаточно фамильярного красавца. Когда на практикуме я уже готова была выть от того, что у меня совершенно ничего не получалось, магистр Милтон подошел, посмотрел внимательно на мои потуги и сказал доверительно:

– Выше нос, Диона. Готов спорить на что хочешь, в итоге именно атакующие артефакты тебе будут удаваться лучше всего. Выбирай предметы, где больше воздушного пространства, типа этого, – он протянул мне нелепый дутый браслет, – закрути потуже воздушную спираль и заполни ею всю полость. Посмотрим, что из этого выйдет.

В итоге с занятия я выходила с не особенно ценным, но вполне рабочим артефактом в руках.

Марша соорудила небольшой кулон, заполненный жидкостью. Я даже позавидовала. Вода как стихия плотная позволяла концертировать силу в небольшом объеме, и ее артефакт был уж точно сильнее, чем мой.

А вот у Берни дела шли.. зажигательно. Уже третья попытка соорудить что-либо оканчивалась тем, что это «что-либо» делало звучный «ты-дыщ», и все вокруг подскакивали. Сам же огневик радостно комментировал происходящее неизменным: «Видали, как рвануло? Круче, чем в прошлый раз!» Словно именно это и было целью его работы. Но в конце концов даже он сумел совладать с огненным вихрем, заточив его в перстень с гранатом.

День шел за днем, урок за уроком. Учиться мне нравилось. Артефакторика, пусть даже боевая, оказалась неожиданно интересной наукой. Хотя моя любовь к конструированию никуда не делась, и я прыгала от счастья, когда Гвен прислала мне почтой новый выпуск любимого моего журнала с чертежами «Попутный ветер».

И только два отягчающих обстоятельства не давали мне жить спокойно.

Первое – это подначки и придирки со стороны старших курсов боевиков. Особенно старался тот самый воздушник, подставивший Берни подножку. Звали его, как оказалось, Нил дель Крас, и был он на деле весьма неприятным самовлюбленным типом. Того отпора, который мы ему дали, он нам так и не простил. Но теперь уже предпочитал делать пакости на расстоянии. То обзовется, то подговорит дружков опрокинуть поднос с нашим обедом в столовой. И, вроде бы, ничего смертельного, но жизнь без этих подлянок, определенно, стала бы приятней. Как его проучить, мы с друзьями пока не придумали. Вступать в открытый конфликт с боевиком седьмого уровня было бы глупо, а по хорошему он не понимал.

Второй проблемой оставался, понятное дело, Гилард Ливейский. Несколько дней я его вообще не видела, что меня совершенно устраивало. И я успокоилась немного, расслабилась и решила, что так оно и будет продолжаться. А потом свалилась ему на голову. В самом что ни на есть буквальном смысле.

Началось все с планера. Я собрала его по чертежам из тонких дочещек и плотной, магически укрепленной, бумаги. И планер вышел – просто загляденье! Расчувствовавшись, я назвала его «Мечта» и поняла, что просто обязана – вот прямо сейчас же – попробовать его в деле. Сказано – сделано. Я вышла на улицу, облюбовала самый дальний угол нашего сквера, где сейчас не было ни души, и с наслаждением запустила «Мечту» вверх, к самому небу. Я направляла свою игрушку, крутила в воздухе, заставляя описывать различные фигуры и лавировать между деревьями. А потом увлеклась, неверно рассчитала угол наклона, и мой планер воткнулся в крону раскидистого вяза, застряв там намертво.

– Вот же хрущ драконий! – выругалась я и – делать нечего – полезла на дерево. Оставить «Мечту» куковать в зарослях я не могла, а сбить камнем побоялась: испорчу еще.

Лазанье по деревьям с непривычки оказалось делом нелегким. Только я оседлала нужную ветку, ползком, дюйм за дюймом, подобралась к планеру и протянула было к нему руку, как подо мной раздалось мелодичное:

– Гилард, умоляю, дай мне еще один шанс.

Внизу мелькнули, рассыпаясь водопадом, светлые женские локоны. Я напряглась, а заслышав второй, рокочуще-низкий, голос, вообще чуть сразу с ветки не рухнула.

– Нет, Сильви, ты напрасно теряешь время.

Просто превосходно. Другого места они выбрать не могли, чтобы обсудить свои дела? Угукнуть, что ли, пока не поздно?

– Но в прошлый раз ты позволил мне остаться!

Поздно... Неловко как-то в такой драматический момент угукать. Все, что нам с «Мечтой» оставалось – это так и висеть, боясь не то, что чихнуть – даже вздохнуть глубже положенного – и слушать совершенно мне ненужные подробности о личной жизни дагона ректора и деканши воздушников.

– И уже не раз пожалел об этом. Я был не в себе, ты же знаешь, ты просто застала меня врасплох...

Хм.. А это реально – застать врасплох дракона? Воображение сразу принялось подкидывать мне картинки ящеров, застуканных ночью на кухне с куском торта в зубах или танцующих голышом в гостиной, когда туда неожиданно вваливаются гости.

– Гил, я не потребую от тебя ничего взамен, – Сильвария попыталась прильнуть к груди Гиларда, но тот мягко, но непреклонно отстранился.

– Сильви, – отрешенно произнес дагон, – ты не понимаешь, о чем просишь. Я не собираюсь осложнять наши и без того непростые отношения с Эдвардом еще больше.

Тем временем у меня назрела существенная проблема: я почувствовала, как медленно, но непреклонно сползаю по ветке вниз, прокручиваюсь на ней, как кабанчик на вертеле, и вот-вот повисну вверх копытцами.

– Пожалуйста, – в голосе воздушницы слышалось отчаяние.

«Да, пожалуйста» – вторила я ей мысленно, – «сгиньте оба уже».

– Иди домой, Сильви, – так холодно произнес ректор, что меня на месте этой дамы, как ветром бы сдуло.

– Я не отступлюсь, Гилард, – бросила напоследок, магистр и, наконец-то, гордо удалилась.

Я из последних сил цеплялась за ветку, молясь всем Создателям, чтобы господин дракон последовал примеру воздушницы, но он, словно мне назло, не торопился никуда исчезать, а решил, кажется, предаться философским размышлениям о смысле бытия.

В тот момент, когда я поняла, что больше висеть тут не могу даже под страхом разоблачения, я с положенным по инструкции криком «Поберегись» разжала пальцы и мы с «Мечтой» свалились прямо на него.

– Первый курс? – янтарные глазища оказались прямо напротив моих. – Группа Милтона?

– А..га, – согласилась я с очевидным.

Господин дракон аккуратно придал мне вертикальное положение. До этого момента, я, оказывается, сидела у него на руках. Вот ужас-то.

– Имя? – очень понятный, но не самый желательный для меня вопрос.

– Ди... – выдавила я, продолжая испуганно пялиться на своего собеседника.

Странно, мне казалось, дагон ужасно высок, а он всего на полголовы меня выше, из-за чего не смотреть в эти желтые моргалки оказалось совершенно невозможно.

Ректор слегка дернул уголком губ.

– И что же вы, Ди, делали наверху? – очень спокойно, практически светски, осведомился ящер в человеческом обличии.

– Следовала за «Мечтой», – я потрясла у него перед носом вещественным доказательством с корявой красной надписью на корпусе. – Она на дереве застряла.

Ящер еще раз дернул уголком рта. Нервный тик у него, что ли?

– Что вы слышали?

А вот и следующий неудобный вопрос.

– Она застала вас врасплох и не отступится, – показала я свою осведомленность.

Теперь уже вся линия драконьих губ на мгновение напряглась. А вдруг это он так к броску готовится? Сейчас как прыгнет, как сожрет...

– Ну и что будем делать? – Гилард Ливейский сложил руки на груди.

Я моргнула пару раз, не понимая, с чего бы это он со мной в таких вещах советуется, и на кой хрущ мне что-то делать с его бывшей подружкой...

– Сохранять бдительность, чтобы противник не подкрался с тыла? – предложила неуверенно.

– С вами, Ди. С вами что делать будем? – ректор начал издавать подозрительные звуки. Это он что, смеется? Это против правил. Дракон не должен вести себя так.. человечно.

– А давайте меня отпустим... Обещаю, что никому не расскажу о вашем разговоре.

– Это в ваших же интересах, надеюсь, вы это понимаете, – вот сейчас он снова похож на холодную ящерицу. Даже отпустило как-то.

Я быстро-быстро закивала.

– Можете идти, – разрешил мне дракон, и я, конечно же, не заставила упрашивать себя дважды

Глава 3

Если вы вдруг привлекли внимание дракона, следует слиться с пейзажем и , опустив глаза, медленно и не делая резких движений, отступать в укрытие

Дагон Гилард Ливейский возник в моей жизни восемь лет назад. Папа всего год как получил дворянский титул и был увлечен идеей влиться в благородное общество. Поэтому часто ездил на балы, светские приемы и меня на последние брал с собой время от времени. Я всю эту мишуру ужасно не любила: туда не приглашали моих друзей, нельзя было вести себя так свободно, как я привыкла, нужно было ходить в дорогущих, но совершенно неудобных платьях, все время улыбаться и приседать, как заводная кукла. Но ради папы я терпела и это. Наверное, на одном из подобных мероприятий дракон нас с папой и заприметил.

– Смотри, Ди, – сказал как-то Руфус дель Фейт, отводя меня в сторонку, – это твой будущий жених, – и показав украдкой на Гиларда, пояснил, – дагон Ливейский собирается просить твоей руки.

Я во все глаза разглядывала дракона... Вот этот взрослый, подтянутый... красивый даже, если бы не жутковатые глаза, мужчина – это все мое, что ли?

Сам факт долгосрочной, «на вырост» помолвки для аристократов был делом привычным. Они иногда еще из пеленок вылезти не успевали, как уже оказывались обручены. Но то для аристократов.Мы на подобное явно не рассчитывали, да еще дракон... и не откажешь ведь.

Для десятилетней избалованной девчонки новость оказалась просто оглушительной. Вовсе я не испугалась. Наоборот, мне мерещилась в сладко-розовых девичьих грезах прекрасная, как радужный пони, романтическая история. Наверняка суровый дракон увидел меня и сразу влюбился.. Иначе зачем ему звать меня замуж, так? «Конечно, так», – шептала греза, и я уже представляла, как он будет на меня смотреть, кружить на руках, а когда я подрасту... – тут сердце мое сладко сжималось, – непременно будет умолять о поцелуе. И я, конечно, сначала поотнекиваюсь для вида, а потом, так уж и быть, разрешу... От этих фантазий я приходила в такой восторг, что чувствовала себя легким перышком, который воздушный поток поднимает высоко-высоко в небо...Тем больнее оказалась правда.

К первому визиту Гиларда Ливейского в наш дом я готовилась с самого утра. Нацепила новое платье, похожее на воздушное пирожное, заставила горничную два раза перезавивать светлые локоны, чтобы они красиво распадались по плечам... Он взглянул на меня всего один раз, когда я, волнуясь, присела перед ним в приветственном книксене, как меня учила зануда-гувернантка. Взглянул внимательно, оценивающе и абсолютно бесстрастно, будто изучал товар на витрине. Я помню, что мне стало жутко от этого взгляда. Дагон едва заметно кивнул, скорее своим мыслям, нежели мне, и больше меня не замечал: говорил с отцом в его кабинете, а потом сразу ушел.

Я была раздавлена, мечта рассыпалась в труху. Но сдалась я не сразу. Теперь я с невиданным до того рвением посещала все подряд приемы. И если на них присутствовал мой будущий жених, буквально из кожи вон лезла, чтобы обратить на себя внимание: то проходилась прямо у него перед носом, то пыталась заговорить, а однажды даже набралась смелости и вручила ему очень дорогую для меня вещь – первую свою леталку, которую смастерила сама. Но каждая попытка оборачивалась разочарованием: меня не замечали, на вопросы отвечали односложно, а подарок мой так и остался лежать на столике, на который я его положила. А еще я внимательно следила, как он общается с другими, взрослыми, дамами. И во мне росла, набухая грозовой тучей, ревность.

Если бы он хотя бы один раз мне улыбнулся или похвалил мое платье, или просто спросил, как у меня дела – мне было бы достаточно, чтобы его простить.. Но увы... И к концу сезона моя детская влюбленность трансформировалась в не менее детскую, а потому искреннюю, ненависть. Я решила, что отомщу ему за свои страдания и ни за какие коврижки не выйду за него замуж. И стала обдумывать план действий...

Я прогнала так некстати нахлынувшие воспоминания. Вот надо ж было мне забросить планер именно на это дерево! Хорошо еще его драконство не стал допытываться моей фамилии. И очень надеюсь, что он не направился сразу же после нашей встречи просматривать списки учащихся. Не хотелось бы разоблачения раньше времени.

Вот примерно с такими мыслями я начала подниматься по лестнице общежития.

– Эй, ты же с четвертого этажа?, – послышалось снизу.

Я оглянулась и увидела, как ко мне приближается госпожа Нокс, наша заведующая. Она протянула мне плотный бежевый конверт.

– Отнеси-ка в триста пятый Дафне. Она недавно поднялась, а я вот забыла ей отдать. Ждет, я знаю.

Я кивнула, взяла конверт и пошла искать триста пятую комнату. Кто такая Дафна, я понятия не имела, но то, что на третьем этаже жили старшекурсницы, знала точно.

Отыскав нужную дверь, я почувствовала определенный зуд любопытства: именно из этой комнаты выходил Милтон, когда я нечаянно ошиблась этажом. Вот и поглядим, к кому это он захаживает. Я вежливо постучалась.

Дверь мне открыла стройная девушка. Невысокая, с темными, собранными в простой низкий узел волосами и черными, резко очерченными на бледном лице, стрелами бровей. Красивая.

– Привет, ты Дафна дель Тарр? – спросила, подглядев фамилию на конверте.

– Ну я, – кивнула та не слишком приветливо.

– Тогда держи, госпожа Нокс просила передать, – вручила я ей послание.

– О, спасибо! – вот теперь она явно обрадовалась, забрала свою почту и сразу закрыла дверь, наверное, побежала читать. Но перед этим я успела заметить в ее комнате темно-коричневую мантию, висящую на спинке стула. Значит с факультета земли.. и старшекурсница... Выходит, до этого года главой ее факультета был Милтон. Что сказать, с уставом тут явные проблемы, но вкус у господина куратора очень и очень неплох. Но не мое дело, конечно.

И я побрела к себе.

Учеба затягивала. Теорию я обожала и могла часами размышлять над очередной интересной задачкой. Практика давалась куда как хуже. И только благодаря находчивости нашего магистра, с фантазией подошедшего к выбору физической основы для моих артефактов (то это были карманные часы с выпуклым стеклом, то кусок пемзы, то стеклянный шарик с воздушным пузырем внутри), мне удавалось выполнять задания. Особенной практической пользы творения мои не имели, но формально я пока вполне справлялась с материалом.

В целом все шло неплохо. Ректора я больше не видела, с ребятами из своей группы общалась неплохо, даже дель Крас поутих: то ли решил взяться за ум, то ли нашел себе новое развлечение, но ничего большего, чем вялое с нами переругивание, он себе не позволял.

Как-то раз после последнего урока к нам подошла Рина – одна из наших девушек и передала, что магистр Милтон попросил нас втроем подойти в мастерскую в лабораторном корпусе.

– Над каким-то образцом работает, хотел вам показать. Давайте провожу, мы с Колином там позавчера были, – пояснила она.

– Ух, надеюсь это ненадолго, – озадачился Берни, – я хотел успеть еще в Эстин сходить, по лавкам пробежаться.

– А я надеюсь, что ему не потребовалось срочно сделать уборку. Может, бахнул там чего, а мы теперь отмывай, – задумалась Марша ибо прецеденты уже были, правда, по вине нашего приятеля, но убираться пришлось всей группой.

– Ну, основной специалист что-нибудь «бахнуть» с нами, так что вряд ли дело в этом.

Рина же целеустремленно вела нас вперед и предпочитала помалкивать.

– Ну вот, сюда, – сказала она, указав на странного вида подвальное помещение.

– Точно? – засомневалась я.

– Ага, для магов земли подвалы – самое оно, – закивала наша проводница.

И когда мы вошли в полутемное прохладное помещение, сдавленно пискнула «Простите, я не хотела». И прежде, чем мы успели понять, что произошло, услышали противный скрежет металлического засова, запирающегося с той стороны.

– Попались, тускляки? – раздался злорадствующий голос, увы, знакомый.

– «Крас!» – «Вот скотина!» – «Открой немедленно!» – тут же завопили мы.

– Ну не-е-ет, – не впечатлился гад-воздушник, – посидите тут денек, может, ума наберетесь.

– Когда мы выберемся, ты пожалеешь, что на свет родился! – кричала Марша.

– И магистр Хоксли первым делом узнает о твоих выходках, – вторил ей Берни.

Нил только расхохотался.

– Испугали дракона кривым артефактом... Ставрусу на вас все равно, а Милтон ваш у Сильварии только что из рук не ест. Ладно, до завтра, серость. Приятного времяпровождения!

– Вот хрущ! – возмущалась я, когда Нил убрался. – И чего он к нам вообще прицепился? Давайте думать, как отсюда выбираться.

Мы осмотрели все подвальное помещение размером с тренировочный зал: темное, мрачное, холодное.

– Вот видите, как здорово всегда иметь под рукой очки, позволяющие видеть в темноте! – повторял Берни.

– Ты чего всегда такой восторженный? – хмурилась Марша. – Бесишь.

Ни окна, ни второй двери, ни малейшего намека на потайной ход мы не обнаружили и вернулись обратно к двери.

– Берни, попробуешь расплавить засов?

– Дохлый номер, – покачала головой водница, – силенок не хватит.

Эх, Крас все продумал. Это боевик, поднатужившись, мог снести дверь к хрущам драконьим, а мы со своими третьими-четвертыми уровнями только и сможем, что погреться от собственных потуг.

– А если сконцентрироваться на самом засове, вдруг выйдет? – сдаваться, не предприняв ничего, не хотелось.

Огневик подошел к двери, отыскал место, в котором засов входил в стену, и аккуратно направил туда огненный поток.

– Нет, Марша права, – произнес он через некоторое время, – мощности не хватает.

– А если чередовать огонь и лед? – предложила я другой вариант. – Тогда кристаллическая решетка постепенно разрушится.

– Может выйти, – согласилась водница, – но корячиться придется долго.

– Чего-чего, а времени у нас навалом! – хохотнул огневик и слегка ссутулился, ощутив на себе наши не слишком добрые взгляды.

Марша с Берни принялись за дело.

– Все, перерыв, – возвестила подруга полчаса спустя, – больше не могу.

Проклятый засов разрушаться и не собирался, закаленный что ли?

– А если нам объединить огонь и воздух? – предложила снова. Сидеть без дела, наблюдая, как работают друзья, мне не нравилось.

– Огонь жахнет широкой волной.. боевиков этому на старших курсах учат, – пожала плечами Марша. – Я на полигоне видела.

– А давай попробуем.. – огневик задумчиво поскреб затылок.

И мы попробовали. В дверь шваркнулась огненная волна, опалила слегка металл, частично отразилась обратно, чуть не подпалив водницу, но затвор, зараза, и на сотую дюйма не сдвинулся.

– А если не чистой силой, а точечно.. с высокой концентрацией, как у Милтона на занятиях? – пришла мне в голову очередная идея.

– В прошлый раз я так и делал! – похвастался Берни.

– А теперь мы вдвоем – огонь и воздух в одну точку.

– А я могу выставить ледяной щит, чтобы ограничить зону действия, – подключилась Марша.

– Пробуем?

– За дело!

Первым делом мы обозначили на двери пробную точку. Марша выставила ограничитель, влив туда по максимуму магии.

– Берни, на счет «три», – скомандовала я, когда мы закончили плести заклинание. – Одни, два, три!

Шшш, дыщь! БАХ!

– Дракон меня пожри! – ахнула водница, когда дым рассеялся, и мы увидели на двери дыру размером с кулак.

– Отлично! А теперь то же самое, только у затвора! И, Марша, щит нужен поуже, насколько получится. Берни, постарайся сильнее сконцентрироваться.

Со второй попытки затвор пал, и дверь открылась к нашему ликованию.

– Есть!

– Что делаем дальше?

– Надо поставить Нила на место, – решила я. – Идем к Милтону.

– .. .Значит, вот здесь вас и запер студент дель Крас, если верить вашим словам, – магистр и наш куратор провел рукой по волосам, откидывая от лица льняные пряди, и тут же присвистнул, оценив характер повреждения дверного полотна и замка. – Это чего же такого вы тут наворотили, талантливые мои? Хотя переформулирую вопрос: как вам это удалось? Я даже ругать вас сильно не буду, хотя шкуру бы с вас спустить за порчу имущества...

– То есть, лучше бы мы там до завтрашнего дня сидели? – возмутилась я таким подходом к делу. – И наказывать воздушника вы не собираетесь?

Милтон выжидательно смотрел на меня, и я вдруг поняла: точно не собирается.

– Значит, Крас был прав, и вы слова поперек не скажете Сильварии Хоксли? – бросила я в сердцах.

Серые глаза магистра сузились, привычная развязность слетела с него как осенняя листва при порыве шквалистого ветра.

– Студентка дель Фейт, я совершенно не тот человек, с которым вам сейчас стоило бы ссориться, так что лучше прикусите язычок, это во-первых; а во-вторых, как вы думаете, чем занимаются выпускники академии, в которой вы учитесь? – он провел взглядом по каждому из нас.

– Сражаются с врагами, охраняют границы, участвуют в сдерживании стихийных прорывов и ликвидации их последствий, – заученно оттарабанила Марша.

– Спасибо, студентка Стилл. Так вот, любой из выпускников академии, я подчеркиваю – любой – может оказаться вашим товарищем в бою. И не дай Создатели, он затаит на вас злобу, потому что на каком-то курсе вы на него кому-то нажаловались. Запомните: в нашем случае лучше просто и честно дать ему по морде, получить и отработать взыскание – и нормально общаться дальше, чем идти окольными путями.

– Но он-то как раз именно так и делает... подлость за подлостью... – не желала сдаваться я.

– Тем хуже для него. Тогда именно он рискует оказаться в бою с неприкрытым за... бралом. И хватит болтовни, непримиримые мои, давайте-ка продемонстрируйте мне уже свой хваленый удар.

– Все равно это несправедливо, – буркнула я себе под нос.

– Справедливости вообще не существует, Диона, – магистр Милтон снова встряхнул волосами, откидывая их назад. – Чем раньше вы это поймете, тем лучше.

Демонстрация наших свежепридуманных боевых навыков прошла успешно. Дверь приросла еще одной дырой, а наш куратор так вдохновился, что даже соизволил нам поаплодировать.

– Будем считать, что я простил вам ваши неосторожные слова, – сказал он нам, возвращаясь к своему привычно расслабленному тону, – вам-таки удалось меня приятно удивить.

– Только не говорите, что раньше никто до такого не додумывался... – не поверила я.

– Вам напомнить, сколько магов воздуха училось в стенах академии на факультете артефакторики?

Не одного, понятно...

– И в качестве доброго совета.. Продемонстрируйте свое новоприобретенное умение студенту дель Красу, это должно произвести на него должное впечатление. Ладно, господа студенты, пора и честь знать. Жду вас завтра на занятиях.

– Можно еще вопрос? – не утерпела я, дождавшись, когда Марша с Берни немного отошли. – Вы же все знаете обо мне, да?

– Что именно я должен о вас знать? – похлопал честными глазами Милтон.

– То, что я .. ну...мое имя? – замялась я.

– Странно было бы, если б я не знал имена своих студентов, – пожал плечами магистр и удалился, оставив меня в полном недоумении. Так знает или не знает?

На следующем занятии по физкультуре мы втроем устроили показательное выступление специально для Нила дель Краса. Он и так ходил несколько притихший после того, как придя за нами в подвал, обнаружил дверь открытой, да еще пробитой насквозь. Думал, наверное, что мы замышляем страшную месть.

Вместо этого мы втроем, не дожидаясь начала занятия, подошли к нему с его компанией.

– Эй, Крас. Давай поговорим по-взрослому. Есть претензии — говори, хочешь поединок – мы бегать не будем. Но не надо гадить исподтишка. – начала Марша.

– Имей ввиду, ты можешь оказаться с нами в одном окопе, – добавил Берни, вдохновленный речами Милтона.

– Хочешь, покажем, как мы выбрались из подвала? – любезно предложила я.

И мы показали, выбрав в качестве объекта приложения своих сил одну из мишеней для стрельбы, которая после нашей демонстрации также разжилась дырой посредине.

– Ну что, мир? – мы смотрели на сбледнувшего Нила.

– Мир, – буркнул он и скорее отошел в сторону.

А к нам на всех порах неслась красотка Элла Клэй (я-таки удосужилась узнать ее имя), свистя и ругаясь на чем свет стоит. Разумеется, через несколько минут мы втроем уже шагали к Милтону с очередной запиской.

– Другое дело, молодцы, – кивнул он, выслушав наш рассказ, – … в смысле как вам не стыдно, чтобы больше такого не было. А в качестве взыскания прогуляетесь сегодня в Эстин, купите все вот по этому списку и принесете завтра на занятия, – он вынул из ящика стола сложенный лист бумаги и мешочек с деньгами. – Все ясно? Тогда чтоб больше я вас сегодня не видел.

В Эстин мы отправились все втроем. Список оказался внушительным, но мы разделились и справились с ним довольно быстро. Марша к тому же прикупила в кондитерской леденцов, Берни заглянул в мастерскую, чтобы раздобыть новые детальки для своего очередного бахающего шедевра, а вот у меня планы были грандиозные. Вчера пришел новый номер журнала, и в нем я обнаружила чертежи прекрасного воздушного змея в виде дракона. Размах его крыльев был едва ли не больше, чем моих рук, вытяни я их в строгую линию. И еще хвост – длинный, развивающийся на ветру... Так что я сразу загорелась сделать и запустить такого же. Для этого нужны были рейки, бечевка (этого добра у меня было навалом, пространственный чемодан еще и не то вместит) и плотная непродуваемая ткань. Вот ее-то я и пошла искать.

– Есть хорошая парусина, – кивнул продавец в четвертой по счету мастерской, – голубая и бордовая. Какую выберете? Я призадумалась: голубой воздушный змей на фоне неба?.. ну нет..

– Давайте бордовую, – решила я.

– Эм.. – подала голос Марша, – Ди! Не хочу тебя расстраивать, но запускать бордового дракона на территории академии не стоит... аналогии с ректором уж точно не избежать.

Вот же хрущ, что-то я и не подумала.

– А мы не в академии, а здесь, в парке! – пришел на помощь не унывающий Берни, – в Эстине-то можно.

– Наверное, да, – неуверенно кивнула водница.

Несколько дней у нас кипела работа. Мастерскую мы развернули на крыше старого лабораторного корпуса. Клеили, вырезали, шили, натягивали. Марша раздобыла где-то золотую краску, и мы нарисовали нашему змею желтые сверкающие глаза.

– Как будем тащить этого красавца до парка? – спросил огневик, когда работа, наконец-то была окончена.

– В пространственном чемодане, – предложила я, – должен влезть.

– Тогда завтра после уроков торжественный запуск!

Ага, знали бы мы, чем это все закончится.

Погода была отличная: солнечная, с ветерком, – то что нужно. До парка мы добрались без приключений. Аккуратно выгрузили змея из чемодана, я надела перчатки чтобы не обжечь руки леером, проверила направление ветра и, держа нашего дракона в одной руке, а леер — в другой, начала разбег. Натяжение бечевки почувствовала почти сразу и принялась понемногу отпускать леер. Змей взмыл в воздух. Я, радуясь как ребенок, направляла небольшие воздушные потоки, заставляя его лавировать.

– Попутного ветра! – кричала я, и этот восторг передавался моим друзьям.

Темно-красный дракон парящий на фоне неба.. Как же это было красиво! Не зря мы несколько дней на него потратили, определенно не зря.

А потом запускать дракона захотел Берни. Я еще раз объяснила, что и как нужно делать, и передала ему перчатки. Он покивал понятливо, и, чуть не приплясывая от нетерпения, побежал. Все шло неплохо: змей начал набирать высоту, Берни отпускал леер и почти поймал нужный поток, когда произошел казус – в парня на всех парах влетел хрущ. Откуда он взялся в парке в конце первого месяца осени, я понятия не имею, но худшего времени для своего появления он выбрать просто не мог. Берни от неожиданности вздрогнул, отпустил бечевку, а с пальцев его, взмывая вверх, слетел огненных заряд, пережегший большую часть леера и заодно подпаливший нашему дракону роскошный развивающийся хвост.

Ничем не сдерживаемый змей под наши общие стоны взмыл в небеса и полетел, куда ему указывал ветер.

А ветер между тем дул в сторону академии.

– Вот же шляпа! – забегала я, схватившись за голову, и наблюдая, как парусиновый дракон с подгорающим задом и выпученными золотыми глазами неотвратимо приближается к главному корпусу. Не стоило и надеяться, что его финальный выход останется незамеченным.

– Как думаете, ректор узнает? – ровным голосом спросила Марша.

– По-моему, тут без вариантов, – так же отстранено ответил Берни.

– Нет.. узнает ли он, что это мы?

– Так, подождите паниковать, – я еще пыталась сохранять спокойствие. – Ну что тут такого? Змей и змей.. мало ли в мире темно-красных драконов? В конце концов скажем, что это... аллегория.

Два скептических взгляда были мне ответом..

– Дагон ректор сгорел на работе.. или жжет зарядом.. или .. спалился..

– Диона, помолчи пожалуйста, и так тошно, – бесцветно отозвалась водница. – Пойдемте назад, все лучше, чем сидеть тут и строить предположения одно другого хуже.

Возразить было нечего, и я, подхватив чемодан, поплелась за друзьями по дороге в академию.

Возвращаться было страшновато. Так и казалось, что сейчас раздастся трубный рев: «Студенты Стилл, дель Фейт и Римингтон – срочно к ректору». И глас раздался. Не трубный, правда, зато вполне знакомый и принадлежащий нашему куратору.

– Расходимся, любопытные мои. Представление окончено! Создателю сего шедевра настоятельно рекомендую держать свое авторство втайне даже под пытками. Целее будет.

Картина, представшая нашему взору, заставила нас втроем нервно сглотнуть: наш многострадальный дракон – подгорелый, мокрый (здесь, кажется, поработали водники, потушившие возгорание) висел вниз головой, зацепившись обрывком бечевки за карниз главного купола. Одно крыло его обвисло: планка не выдержала таких издевательств. И общий вид нашего змея внушал острое чувство жалости. Самое поганое, что при всем при этом он умудрялся раскачиваться маятником прямо перед окнами ректорского кабинета.

Я внутренне застонала. Кажется все дракона мира, парусиновые в частности, вознамерились испортить мне жизнь.

Внизу на площади студенты с любопытством смотрели на происходящее, перешептываясь, гогоча и чуть не тыкая в несчастного змея пальцами.

– Ну, Ливейский кому-то зад надерет, – комментировал происходящее один студент, – за такую пародию.

К тому времени, как мы подошли поближе, Милтона внизу уже и след простыл, а из окна вылезли рабочие, отвязали от карниза бренные останки нашего змея и затащили того в недра кабинета.

Народ стал расходиться, и мы с друзьями бочком, бочком направились было к крыше лабораторного корпуса, чтобы в тишине выдохнуть и обсудить произошедшее, как сзади раздалось:

– Вы трое, а ну стоять! – наш незабвенный куратор шел за нами быстрым шагом, и мы нервно переглянулись.

– Диона, – обратился он ко мне столь медовым голосом, что стало ясно, что он очень-очень зол, – на два слова, если позволишь.

Мы отошли в сторонку и магистр, наклонившись ко мне, поинтересовался ядовито:

– Думаешь, это смешно? – он небрежно махнул в сторону главного корпуса.

– Нет, – замотала я головой.

– Прекрасно. Тогда переходим ко второму вопросу. Не подскажешь ли, с какого перепуга после этой выходки Гилард запросил у меня список моих первокурсников? Где ты уже успела засветиться?

– Сидела на дереве с планером, – покаялась я. О прочих обстоятельствах решила умолчать

Милтон сделал глубокий вздох и посмотрел вверх.

– Я думал, ты умнее. У тебя есть четверть часа чтобы собрать вещи, дель Фейт, пока я несу ректору этот список. После этого ты вылетишь из академии в два счета, уж будь уверена. Со свадебным платьем можешь сильно не морочиться: Гиларду оно до лампочки.

– Помогите мне.. пожалуйста, – тихо произнесла я, – вам ведь тоже это зачем-то нужно. Приняли же вы меня в свою группу вопреки всему.

Магистр окинул меня весьма прохладным взглядом и напоследок сказал

– Попробую, но не ради тебя.. просто знай это.

Я понуро побрела к друзьями.

– Ну вот и все... – сказала, – похоже, это мой последний день в академии, – ректор меня прибьет.

– Я пойду с тобой, – Берни решительно тряхнул головой, – Моя вина – мне и отвечать.

– Дело не только в этом, – повинилась я, – всего я вам сказать не могу, но у Лирейского и без того на меня огромный зуб.

Мимо нас прошла группа старшекурсников, возвращающихся с полигона – потные, уставшие, все в грязи.. маги земли, не иначе.

– Дафи, – обратился один из парней к идущей впереди девушки, – соберись, ты в этом году сама не своя. Иначе придется ставить тебя в другую пятерку.

– Ага, ставь, – согласилась та, повернувшись на миг лицом к нам, и я узнала в ней Дафну дель Тарр, – я и вправду сдала немного.

– Немного? – возмутилась другая девушка. – Не знай я тебя раньше, могла бы подумать, что у тебя пятый-шестой уровень, а не уверенная девятка. Правда, Дафи, тяжело смотреть, как ты себя гробишь...

– Вот и не смотри, – психанула та и быстрым шагом направилась вперед.

Кажется, не только у меня день не задался.

– Студентка первого курса Диона дель Фейт, срочно явитесь в кабинет дагона ректора! – понесся над академией усиленный магией воздуха звуковой сигнал..

Я растеряно оглянулась и на ватных ногах побрела в главный корпус. Вот и пришел тот момент, которого я всей душой желала бы избежать.

Глава 4

Если вы по скудоумию своему разозлили дракона,

то пусть земля будет вам пухом.

Не стоит недооценивать детскую изобретательность. Вкупе с безграничной фантазией, избалованностью и затаенной обидой она способна творить чудовищ.

Я составляла свой план мести долго и тщательно. Ненависть, клокочущая во мне, требовала, чтобы мой обидчик был не просто наказан, но – уничтожен, размазан, чтобы вообще пожалел, что со мной связался. Думаю, если бы я действовала в одиночку, ничего бы у меня не вышло. Но со мной были друзья, который тоже считали, что раз дракон до смерти обидел их подругу, то заслуживает худшей из кар.

Не помню уже, кто первым предложил эту идею, но она показалась нам настолько удачной, что мы сразу же ей загорелись. Нас не остановило ничего – ни запреты, ни совершеннейшая неэтичность наших поступков (мы и слов-то таких тогда не знали), ни даже то, что в процессе осуществления плана пострадают совершенно невинные люди. Нам казалось, что цель оправдывает любые средства. Короче говоря, дракон сам виноват.

Мы дождались приема, который устраивал папа. Именно на нем предстояло официально объявить о нашей помолвке. Гостей приглашено было порядочное количество. И я упросила па, чтобы Рой и Гвен тоже присутствовали. Конечно, он не отказал. Рой притащил в кармане своего костюма украденное у отца-целителя «приворотное зелье» – эликсир, усиливающий влечение (за что потом родители выдрали его так, что он неделю сидеть не мог). Разумеется, мы знали, что на драконов такие вещи не действуют, но мы придумали кое-что похуже.

В качестве «жертвы» мы выбрали леди Марилу – довольно скромную небогатую даму лет тридцати. Нам она казалась ужасно старой и скучной.. В общем, ее в нашем представлении, было не жалко. В пузырек с зельем я добавила свою величайшую ценность – волос из драконьего хвоста своего жениха, бережно снятый мной со спинки кресла, на котором восседал тогда еще обожаемый мной ящер, и хранящийся в маленьком золотом медальоне. И пока мы вместе с Гвен отвлекали леди Марилу, Рой подлил эликсир в ее напиток.

Ждать, пока «зелье» подействует, пришлось недолго. То ли Рой не рассчитал с пропорциями, то ли драконий волос так подействовал, но в скором времени у леди Марилы щеки разрумянились, глаза заблестели, ее явно стало бросать в жар, и мы поняли, что пора. Наш друг вызвался проводить даму на балкон освежиться. Я же, предвкушая месть, подбежала к Гиларду и передала, что «папенька просил вас позвать.. он вон там.. на балконе».

Как только дракон там оказался, к нему бросилась леди Марила. Не знаю, является ли это хоть каким-то для нас оправданием, но такого откровенного непотребства мы не планировали. Я думала, что под воздействием эликсира дама полезет к Гиларду с поцелуями, но она принялась томно стонать и пытаться сорвать с себя одежду. Дракон опешил, однако, думаю, в итоге, смог бы утихомирить разбушевавшуюся под действием зелья женщину, но ледяная корка под ногами, наколдованная Роем, не предоставила ему такого шанса. Не устояв на ногах, дагон Ливейский рухнул прямо в объятья неистовствующей леди Марилы. И тут на сцену вышла я.

Я орала, кричала, топала ногами, рыдала, активно привлекая к себе и к творящемуся на балконе действу. На мои крики тут же сбежался народ во главе с отцом, и все увидели возмутительную картину, которую вряд ли можно было трактовать двояко.

«Какой ужас!» – «Позор!» – «Бедная девочка» – шептались гости. Выдвинуть обвинения в лоб дракону не осмелился никто.

Я смахивала притворные слезы и торжествовала: месть свершилась.

Гилард Ливейский медленно поднялся на ноги, помог сделать то же самое притихшей женщине, обвел взглядом собравшихся, а потом перевел его на меня. И этот взгляд долго снился мне в кошмарах: тяжелый, пристальный, презрительный, брезгливый даже. Словно перед ним что-то настолько мерзкое и гадкое, до чего и дотронуться противно. Потом он взял леди Марилу под руку и, все так же в полном молчании, вместе с ней покинул наш дом. Разумеется, никакого объявления в тот вечер так и не последовало. Не удивительно, что мы решили, будто все договоренности между нами аннулированы.

Ни разу с тех пор дракон не подал о себе ни одной весточки, не интересовался мной или моей жизнью, но помолвку, как выяснилось, так и не разорвал..

После этого случая я несколько дней рыдала, чувствуя себя просто отвратительно. И навсегда запомнила вкус мести: горько-соленый, как те слезы, которые я глотала ночами. Но годы шли, воспоминания блекли, наслаивались друг на друга, и со временем становились больше похожи на дурной сон, приснившийся однажды.

Когда я зашла в кабинет, дракон стоял у окна, заложив руки за спину. Он повернул голову в мою сторону и сейчас внимательно меня разглядывал.

Я словно провалилась в детство. Будто и не было этих восьми лет, и я все еще стою около того балкончика, будь он неладен, или проваливаюсь в свой навязчивый кошмар.. Наяву золотые глаза дракона смотрели на меня все с тем же презрительным выражением, лицо казалось бы абсолютно бесстрастным, если бы не сжатые крепче обычного губы и чуть резче очерченные желваки. От повисшего в воздухе напряжения все волоски на моем теле встали дыбом.

– Значит, Диона дель Фейт... – холодно произнес он, и от звука его низкого голоса что-то завибрировало у меня внутри. – Что вы забыли в Стихийной академии?

– Я здесь учусь, – я старалась говорить ровно, но голос все-таки сорвался.

– С третьим уровнем магии воздуха без всякой склонности к целительству? – это было сказано бесстрастно и хлестко. – К тому, кто вас принял, у меня будут отдельные вопросы. Сейчас же меня интересует, что вас сподвигло заявиться именно сюда?

Я вздохнула поглубже и, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, заставила себя взглянуть в желтые глазищи с черными пульсирующими щелями зрачков.

– Я не хочу за вас замуж, – сказала с вызовом.

– Я осведомлен о вашем нежелании, – сухо ответил дагон, –восемь лет назад вы более чем ясно дали мне это понять.

Уши мои вспыхнули от стыда.

– Но этого вам показалось мало, и вы снова решили напомнить мне о своей неприязни.. весьма характерным для вас способом, – он повернул голову в сторону сиротливо жмущегося к стене змея, и я чуть не взвыла от досады: мокрое, темно-багровое нечто в черных разводах гари рядом с дагоном Ливейским в его строгом черно-бордовом костюме смотрелось дурной злобной карикатурой. Наверняка он подумал, что я специально все это подстроила, чтобы его унизить.

– Или скажете, это не ваших рук дел, и вы не виноваты?

Я сначала закивала, признавая свое авторство, а затем замотала головой, отказываясь признаваться в злонамеренных действиях.

– Кто же тогда? – с оттенком издевательского интереса посмотрел на меня дагон ректор.

– Хрущ! – сообщила, стараясь не представлять, какой идиоткой выгляжу в его глазах.

Но Гилард мрачно усмехнулся и отвернулся от меня, снова смотря в окно.

Я перевела дух и собралась как на духу все ему выложить: и про журнал с чертежами, и про выбор расцветки парусины, и про не вовремя выскочившего жука...

– Я и так был невысокого о вас мнения, – прозвучал красивый, но совершенно равнодушный голос, – а сейчас и подавно вижу, что вы так и остались жестокой, избалованной, безответственной девицей, Ди.

Как он умудрился вложить в это коротенькое, всего в два звука «Ди» столько презрения, я не знаю, но от незаслуженной обиды у меня даже дыхание перехватило. Создатели! И я еще хотела оправдываться перед этой каменной ящерицей?

– Вот и нечего связываться с такой отвратительной особой! – почти выкрикнула вместо этого, – Разорвите помолвку!

– Нет! – Холодно, жестко осадил Ливейский, и, вроде бы, голоса не повысил, а словно каменной плитой по лбу приложил.

– Почему? – я просто отказывалась это понимать.

Он даже не счел нужным ответить.

– Собирайтесь домой, в академии вам не место. Хотели мне досадить? Считайте, что вам это удалось. Больше вам здесь делать нечего.

– Это нечестно! Вы не имеет права! – я пыталась трепыхаться, но вы когда-нибудь пробовали противостоять все уже решившему для себя дракону? Все равно, что о скалу головой биться.

Гилард поморщился от моих криков, потом вдруг повернулся и плавно, без единого лишнего движения, как и вся их братия, подошел ко мне, совершенно бесцеремонно ухватил меня жесткими теплыми пальцами за подбородок и приподнял его вверх, заставляя снова с ужасом вглядываться в налитые расплавленным золотом радужки.

– Ты услышала меня, Диона? Отправляйся домой и готовься к свадьбе, – голос дракона был похож на шапку свежего снега в горах – и бархатист, и холоден одновременно. Снова что-то дрогнуло в груди.. И я разозлилась по-настоящему. Вел себя его драконство как распоследний гад. Хотя, гад он и есть – ящер все же. Он меня, считай, уже выставил вон. Как говорит Милтон, «представление окончено». Оказывается, если уже нечего терять, в тебе просыпается небывалая легкость. Бояться тоже становится совершенно нечего.

Пока гад Ливейский таращился на меня своими змеиными глазищами, я скрутила пальцы в самый что ни на есть простой и оттого доходчивый кукиш и мстительно предъявила его дагону ректору прямо под нос, еще и большим пальцем пошевелила для большей наглядности.

Кукиш возымел просто феноменальное действие. Гилард остолбенел на долю мгновения от такого неприкрытого хамства с моей стороны, но этого времени мне хватило, чтобы высвободиться из его захвата и отойти на шаг назад.

– Видали? – поинтересовалась я. – Вот вам, а не свадьба! – и на всякий случай отгородилась от дагона ректора стулом, стоявшим поблизости, хотя он и не делал попытки приблизиться, просто смотрел на меня так внимательно, будто у меня неожиданно рога выросли.

– Вы холодный, равнодушный, думающий только о себе мерзавец! Да лучше я за каменного истукана выйду! Вот чтоб меня драконы драли, если это не так! Абстрактные .. не вы.. – решила уточнить зачем-то.

– Смотрите внимательно, – я ткнула пальцем в многострадального змея, – вот что вас ждет, если вы не откажетесь от помолвки! – я чувствовала небывалый подъем поэтического вдохновения, – Несчастный и всеми забытый, с пеплом утраченных надежд и подмоченной репутацией.. уж я об этом позабочусь, чтоб дракон меня приобнял.. абстрактный..

– Не я, – подсказал Ливейский, который внимательно следил за моим неожиданным выступлением, – продолжайте..

Ну знаете ли...Я для чего тут распинаюсь?

– Найдите себе другую невесту и отцепитесь от меня! – закончила злобно .– Тем более, что я вам и даром не нужна.

– Я тоже так думал, – неожиданно признался он и снова подошел ко мне.

Я демонстративно выставила между нами стул. Может быть поэтому руки в этот раз дагон распускать не стал, просто перегнулся через спинку и, глядя в глаза, как-то странно спросил.

– Больше ничего добавить не хотите?

– Я вас ненавижу, – с наслаждением прошипела ему в лицо.

– Прекрасно! – похвалил он меня так, будто я только что вывела на доске сложную формулу заданного на дом заклинания.

И тут до меня дошло: он же просто ненормальный. Псих. Бывают же такие садисты, которым нравится окружающим боль причинять. Ему, похоже, доставляло удовольствие наблюдать за моими терзаниями.. вон как следил внимательно, каждое слово ловил. Или это кукиш так сработал? Вдруг он на драконов как магия действует: предъявляешь его - и у ящера крышечка отъезжает? Неизвестно, до чего бы я еще додумалась, но в этот самый момент раздался стук в дверь. Та открылась, предъявив нам с дагоном ректором магистра Милтона и двух моих друзей.

– Гилард, извини, что прерываю, – магистр бодро протолкнул в кабинет застрявших было в дверном проеме студентов и сам зашел, плотно прикрыв за собой дверь, – но тут молодые люди так и рвутся объяснить тебе недавнюю ситуацию.

– Это я виноват! – тут же выпалил Берни.

– Хрущ? – кивнув в сторону огневика, поинтересовался у меня дракон.

– А, ну хрущ тоже, конечно... – парень сконфуженно потер шею, – но больше, все-таки, я сам.

И он с помощью Марши принялся рассказывать всю историю с нашим змеем в подробностях. Сбивался, заикался, пускался в ненужные пространные пояснения. И если бы не подруга, то повествование его могло затянуться до самого утра.

– Как видите, Диона тут совершенно не при чем, – наконец, подытожил он. – Если кого и наказывать, то меня.

– Кстати, Гил. Та троица новаторов, про которую я упоминал недавно, – это они и есть, – влез со своими пояснениями наш куратор. – Там весьма перспективное направление намечается, давай пока не будем торопиться с выводами..

Повисла гнетущая тишина.

Гилард Ливейский внимательно разглядывал нас с друзьями, переводя взгляд с одного на другого. На мне его взгляд задержался надолго, потяжелел. Дракон вздохнул и, наконец, соизволил с нами заговорить.

– На первый раз ограничимся выговором, – произнес он спокойно, как обычно. – Леди дель Фейт, вас это тоже касается... Испытательный срок – месяц. Можете быть свободны.

– Но вы же хотели... – начала было я, совсем ничегошеньки не понимая, но под резким, предупреждающим взглядом магистра Милтона тут же прикусила язык.

– На выход, все трое, – распоряжался наш куратор, чуть ли не пинками выталкивая нас из кабинета.

В коридоре друзья накинулись на меня с объятиями и расспросами, а я какое-то время стояла огорошенная еще не веря в свое чудесное спасение... Как это вообще понимать?

– Мне следовало бы прогнать тебя взашей, – Милтон спокойно вынес недовольный взгляд дракона, даже бровью не повел.

– Но ты не станешь, – констатировал он, облокотившись о стол.

– Не стану, может и зря, – Гилард сегодня был странно-задумчив, что неудивительно.

– Я думал, присутствие девчонки поможет отговорить тебя от этого безумия, – все-таки счел необходимым пояснить магистр.

– Не лезь не в свое дело, Эд, – резкий голос дагона рассек воздух между мужчинами подобно хлысту.

– Когда речь шла обо мне, ты не очень-то интересовался моим мнением, – вот теперь Милтон подобрался и метнул в своего собеседника неприязненный взгляд.

– У меня не было на это времени, если ты помнишь... – насмешливо ответил Ливейский.

Магистр отвел глаза. Помнит, разумеется... еще бы не помнить.

– Ты передумал? – спросил Эдвард спустя несколько минут молчания.

– Нет.

– Почему тогда не выставил ее вон?

– Она заявила, что меня ненавидит, – невесело хмыкнул дракон.

– И? – блондин в недоумении развел руками, а спустя мгновение искра понимания мелькнула в глубине его серых глаз: А-а-а.. О-о-о! Ну что ж, это меняет дело... Поздравляю!

– Совершенно не с чем, – бесцветно отозвался Гилард, – я предпочел бы другую кандидатуру.. Какую угодно, но другую.

– Добро пожаловать в клуб! – ехидно отозвался Милтон и только ухмыльнулся недобро, увидев, как полыхнул недовольством драконий взгляд. – У судьбы весьма странное чувство юмора, не находишь?

В кабинете повисло тягостное молчание.

– И что теперь собираешься делать? – спросил наконец магистр.

– А какие у меня варианты? – пожал плечами ректор, – Присматриваться и пытаться смириться с подобным раскладом.

– Ну что ж... – мрачно произнес Эдвард, глядя в сторону, – надеюсь, в этом ты будешь успешнее меня.

– Значит, ты драконья невеста, – подвела итог моему рассказу Марша.

Мы с ней и Берни сидели на крыше лабораторного корпуса, приходили в себя после всех треволнений и жевали бутерброды, захваченные нами из столовой.

– Ага, – ответила грустно.

– Слушай, может, это и не так страшно, – продолжила свою мысль подруга, – дагон Ливейский вроде бы ничего такой.. на мордочку-то.

От этого «на мордочку» мне стало так смешно, что я глупо хихикнула и тут же стукнула огневика меж лопаток: он в очередной раз умудрился подавиться бутербродом.

– Марша, ты как что скажешь! Ты видела этих жен драконьих? Только что лужей перед своими ящерами не растекаются... фу просто!

– Ну, может господа драконы так хороши в семейной жизни, что другого потом и не захочешь? – продолжала философствовать водница.

– Ты вообще за кого? – возмутилась я.

– Я за здравый смысл, – изрекла эта, простите, Создатели, «подруга», и тут же поправилась: – и за тебя, конечно.

– Терпеть не могу этих древних таинственных хрычей, – пожаловалась я. – Сначала он сказал, что от меня не в восторге и собрался отчислить, потом услышал, что я его ненавижу и резко передумал.

– Может, понял, что ничего у него не выйдет, раз ты так категорично настроена? – предположил Берни.

– Хорошо, если так, только что-то я в этом сомневаюсь. Про отмену помолвки он так ничего и не сказал. Как прикажешь понимать? Или это такой новый вид воспитательного процесса по-драконьи: «если будешь плохо учиться, то я на тебе женюсь» ? Жуть... тогда я точно стану отличницей.

– Что будешь дальше делать? – полюбопытствовала Марша.

– Держаться от него подальше, – ответила я, чуть подумав, – и еще займусь тем, чем стоило озадачиться с самого начала: буду искать подробную информацию о драконах.

– Внимание! Внимание! – раздался громкий звуковой сигнал, заставивший нас втроем вздрогнуть, – студентам пятого курса факультетов огня и земли вместе с кураторами срочно подойти к рамке перехода! Повторяю...

И все это могло означать только одно.

– Прорыв! – озвучил общую мысль Берни, – Где-то снова жахнуло!

Глава 5

Если дракон начинает нарезать вокруг вас круги, значит, он хочет вас сожрать.

Прорывы у нас в Аларии не редкость. Считается, что это расплата за владение магией: чем больше магии применяется в мире, тем неравномернее распределяется напряженность магического поля, и в какой-то момент возникает сбой – неконтролируемый выброс сырой магической энергии. Выглядит это страшно: как землетрясение в отдельно взятой точке, сход лавины в горах, внезапный ураган, неожиданный потоп – все зависит от того, какие стихии принимают в нем участие.

Сложность в том, что заранее предугадать, где прорыв произойдет, практически невозможно. Чувствовать его приближение удается только драконам, да и то не всегда. Теоретически выбросы могут произойти где угодно, хоть на главной дворцовой площади. Поэтому на всех заселенных территориях обязательно присутствуют дежурные боевики. Туда, где выбросы происходят чаще всего, драконы проложили пространственные переходы, и команды быстрого реагирования имеют возможность прибыть на место в кратчайшие сроки.

По счастью, большинство прорывов не особо сильны: балла два-три из десяти. Именно на таких случаях «натаскивают» старшекурсников нашей академии.

Но бывает и иначе. Например лет пятнадцать назад в Лиерре, втором по величине городе нашей страны после Рейсталя, произошел мощный выброс земляной и водной стихий: окраину города тряхануло, возникла огромная расщелина. Проходящая через город река Эйна вышла из берегов, превратилась в огромную стоячую волну и, как обезумевшая, смыла часть города в образовавшуюся пропасть. Жертв тогда было огромное количество и среди простых горожан, и среди явившихся на помощь боевиков, ценой невероятных усилий которых и был сдержан этот ужасный прорыв.

Ничего удивительного, что все происходящее взволновало нас настолько, что даже я, позабыв о своих злоключениях, с тревогой следила за тем, как на полигон постепенно, один за другим, выходят парни и девушки в красных и темно-коричневых костюмах. Кто-то шел уверенно, кто-то с предвкушением разминался, большинство же выглядели несколько растерянными.

На дальнем полигоне в это время тренировались воздушники во главе с магистром Хоксли. Она, надо отдать ей должное, сразу поспешила на помощь студентам и организовала процесс.

– Встаете сюда в две шеренги, огневики справа от меня, маги земли слева. Ждете своих кураторов.

Рамка портала располагалась сбоку от полигонов, под куполообразным воздушным щитом. Расстояние от нас было приличное, и слышно поэтому было плохо.

– Если подойти поближе к краю крыши, я смогу слегка подтолкнуть к нам звуковую волну, – сказала я приятелям, – только придется лечь, иначе нас могут заметить.

Сказано-сделано, мы подобрались поближе к краю и залегли на свой наблюдательный пункт.

Магистр Рэнделл Фрай – декан огневиков – прибыл вместе с ректором и – неожиданно – нашим куратором.

– А Милтон-то что тут забыл? – нахмурилась Марша.

Дракон вместе с Сильварией занялись порталом. Воздушница сняла защитный купол, дагон ректор принялся настраивать саму рамку. Пространственная магия таких масштабов только драконам и была подвластна.

Наш куратор тем временем казался совершенно поглощенным общением с пятикурсниками отделения земли. Кого хлопал по плечу, кому улыбался, кому делал наставления. Магистр

Фрай с огневиками занимался примерно тем же самым. И меня, наконец, осенило.

– Спорить готова, что это его бывший курс. Те, кого он лично вел до того, как сменить факультет.

Когда Милтон дошел до темноволосой девушки, в которой я узнала Дафну, он нахмурился и, отрицательно качнув головой, указал ей рукой в сторону. Даже звуковую волну к нам подталкивать не пришлось, чтобы понять, что ей он по каким-то причинам приказал покинуть строй. Дафна вспыхнула, но приказание выполнила и перешла на край поля, чтобы не мешаться. К слову сказать, такая она была не одна, через некоторое время к ней подошел ее однокурсник, которого Милтон также забраковал.

Через некоторое время к преподавательскому составу подошел еще один мужчина. Имени его я не знала, но в академии видела. Заметив Милтона, он нахмурился и подошел к нашему куратору.

– Почему дель Тарр и Элсон не в строю? – долетел до нас вопрос.

– Элсон еще недостаточно восстановился, у дель Тарр сила нестабильна, – последовал ответ.

– А это, кажется, их новое руководство, – поделился наблюдениями Берни.

– Не переживай ты за них, Эдвард, – новоприбывший дружески похлопал своего предшественника по плечу, – это самый обычный выброс. Иди займись своими делами.. дель Тарр я тебе, так и быть, оставлю, – тут он как-то глумливо ухмыльнулся, – а вот, Элсон, в строй!

Последнюю фразу он выкрикнул, чтобы парень услышал.

Милтон с явной неохотой кивнул и отошел в сторону.

– Переход настроен, – возвестил тем временем Гилард. – Точка выхода – Предгорье Арадона, величина выброса – три балла из десяти, тип выброса – извержение. Боевики уже там. Ваша задача – смотреть, запоминать, в пекло не соваться, слушать своих кураторов. Пора!

Он кивнул Фраю и действующему куратору магов земли, и они первыми прошли на другую сторону, словно через зеркало просочились.. захватывающее зрелище.

Постепенно и пятикурсники один за другим последовали их примеру.

Я отметила, что Дафна украдкой подошла к Милтону, провожавшего глазами бывших подопечных, и тихонько, трогательно как-то, погладила его ладонью по плечу. Мужчина от девушки не отстранился, но руку ее раздраженно скинул. А еще, я надеюсь, мне привиделся тот долгий его взгляд, который он бросил на Сильварию, покидавшую полигон.

– Интересно, когда они вернутся? – спросила Марша.

Вопрос ее так и остался без ответа.

Мы решили поужинать, а потом снова забраться на крышу. Наш наблюдательный пункт оказался на редкость удачным.

В столовой только и разговоров было, что о выбросе. В основном все сходились на мысли, что в этом году они начались рановато (обычно первые «звоночки» раздавались ближе к концу осени). Заодно мы узнали имя нового куратора пятикурсников земли – магистр Верден.

Не только мы ждали возвращения наших магов. Вокруг полигонов собралось много народа. Кто прогуливался, кто, одевшись потеплее, настроился на долгое здесь пребывание. Около самой рамки перехода постоянно дежурили маги и кто-нибудь из целителей.

Переход вновь заработал, когда на улице стало совсем темно. Также по одному с той стороны на нашу выходили маги. Грязные, закопченые, даже сразу не поймешь, огневик перед тобой или маг земли. К тому времени, как из перехода показались оба куратора, вокруг уже кипела бурная деятельность: целители осматривали вернувшихся и оказывали помощь раненым, подтянулись преподаватели, а вместе с ними дагон ректор, и Сильвария, и, – куда ж без него – Милтон.

Последний при виде происходящего тут же подбежал к магистру Вердену и, взглянув на его потерянное лицо, спросил только глухо:

– Кто?

Услышав в ответ «Элсон», со всего размаха врезал коллеге по лицу хорошо поставленным ударом. Тот даже и не пытался закрыться.

– Эдвард! – низкий драконий «рык» был прекрасно слышен и без моих воздушных ухищрений.

Милтон выставил ладони вперед в останавливающем знаке.

– Я в порядке, – сказал и, резко развернувшись, отправился к своим бывшим ученикам.

Мы с друзьями переглянулись.

– Ну дела-а-а... – протянул наш неунывающий друг. Сейчас даже он был непривычно серьезен.

Ясно было, что произошло несчастье, и тягостное ощущение давлело над нами. Мы еще понаблюдали немного: раненых, к счастью, оказалось всего несколько, да и те в лазарет идти отказались, поэтому целители оказывали им помощь на месте. Милтон так и сидел с пятикурсниками, которые, окружив его, что-то оживленно рассказывали.

Магистры Фрай и Верден отправились куда-то вместе с Ливейским. Видимо, докладывать о ходе операции.

К общежитиям возвращались молча. У каждого из нас, думаю, в голове крутились похожие мысли: о быстротечности жизни, о том, что смерть всегда рядом, о том, что те девчонки и парни, которые здесь с нами учатся, занимаются очень непростым и рискованным делом. Но делиться этими думами друг с другом мы не спешили. Они были из разряда тех, которые каждый должен пережить наедине с самим собой.

Утро принесло новые подробности. Разумеется, прорыв оставался главной темой дня, а побывавшие там пятикурсники обрели статус героев. С видом бывалых боевиков большинство из них делились впечатлениями со всеми, кто желал слушать. Я желала, поэтому в столовой пристроилась вторым рядом за столик, где сидело несколько отличившихся вчера парней и девушек.

– .. короче, Фрай сказал, что,по факту, это вообще не на трешку, а на все четыре-пять баллов выброс был, начинался только вяло, а потом, как завертелось.. Так бы нас вообще туда не потащили.

– На что это похоже-то? – спросил один из слушателей

– На Бездну, – мрачно ответила девушка в темно-коричневой мантии. – Клубы дыма, жарко как в печке, и из трещин в земле фонтаны лавы хлещут... Хорошо, магистры сразу сориентировались и скомандовали ставить двойные щиты. Мы и выставили...

– А я еще на Милтона в прошлом году сердился, что он нас этими щитами задрал просто... десять раз пересдавали. А оказалось, не зря.

– А Элсон? – спросила я

– У него щит не выдержал, – покачал головой первый рассказчик, – фонтан лавы прямо рядом с ним выстрелил. Никто даже понять ничего не успел поначалу.

– А видали, как Фрай в паре с Верденом работают? Вот это мощь! Один щит ставит, второй огненный аркан или рассеивание... Они вдвоем несколько фонтанов просто как нечего делать усмирили. Вот бы тоже так научиться!

Я так заслушалась, что чуть не опоздала на первое занятие. Сегодня это была общая теория построения магсхем с магистром Торном, а он опоздавших не очень-то жаловал.

Умные мысли и модели сегодня задерживаться в моей голове не желали, не до них было, поэтому занятие я, можно сказать, просто отсидела болванчиком, перерисовывая схемы и записывая под диктовку. А вот дальше у нас шло подряд два урока специальности – теория и практика, как обычно. И я заранее гадала, в каком настроении сегодня явится магистр Милтон, и чем это будет чревато для нас. Но магистр проявил истинное коварство и на занятиях не появился вовсе.

Вместо него в кабинет четким размеренным шагом вошел дагон ректор собственной персоной.

– А где Милтон? – вопрос слетел с губ прежде чем я успела его хоть как-то обдумать.

– У магистра, – ящер подчеркнул это слово, – Милтона сегодня выходной, занятия вместо него проведу я. У вас есть возражения, леди дель Фейт?

Да полно, вообще-то. Как, например, мне держаться от его чешуйчатой особы подальше, когда он сам сюда приперся?

– Разве вы разбираетесь в артефакторике? – с сомнением посмотрела я на дагона Ливейского и тихо охнула: сидящая рядом Марша больно пнула меня под столом.

– Не беспокойтесь, на то, чтобы дать первому курсу теорию и провести контрольную, моих знаний точно хватит, – слегка насмешливо ответил тот.

Я молча кивнула.

– Итак, кто скажет, на чем вы остановились?

Уж точно не я... Я вообще буду молчать как рыба и смотреть исключительно на доску да себе в тетрадь .. вот так-то.. Так я и сделала: опустила глаза и принялась думать о приятном... о новой конструкции планера, например. И даже повисшая в классе тишина меня не смутила.

Уй! Марша снова не сильно, но чувствительно меня пнула. Я хотела адресовать ей недовольный взгляд, но обнаружила, что она изо всех сил таращит на меня глаза и косится куда-то в сторону.. в сторону..

– Леди дель Фейт, так мы дождемся от вас ответа?

Я вздохнула и выпалила:

– Мы остановились на изучении атакующих самонаводящихся заклинаний.

Раздались приглушенные смешки.

– Это потрясающе, – очень странно произнес Гилард Ливейский, не отрывая от меня задумчивого взгляда. – Вы мне, наконец, ответили... Только с этим вопросом мы разобрались пять минут тому назад, и спрашивал я вас совершенно о другом.

Мда... нехорошо вышло.

– Госпожа Стилл, будьте добры, отвесьте снова пинка своей соседке, одного раза для стимуляции ее мыслительного процесса явно недостаточно.

Ой, смотрите, какие мы язвительные! Я с открытой неприязнью уставилась на нашу «замену».

Гилард же, никак не реагируя на эти взгляды, преспокойно продолжал вести занятие, и в мою сторону ни разу не посмотрел. Постепенно я успокоилась и остаток урока провела так, как и планировала: смотря исключительно на доску и в тетрадь. А в перерыве сразу вышла из кабинета.

– Видела? – вопросила я вышедшую за мной следом Маршу, – он все время ко мне придирается.

– Ну, я бы тоже к тебе придиралась, если бы ты с порога начала на меня бурчать, а потом показательно игнорировала мои вопросы, – осторожно проговорила водница.

– Короче, ты с Ливейским заодно, – поджала я губы. – Ну и ладно! Хорошо хоть сейчас контрольная, не придется лишний раз на него любоваться.

Оказалось, рано я радовалась. Контрольная в исполнении дагона ректора выглядела так:

– Используя то, что есть сейчас на ваших партах или под рукой, создать два простейших атакующих артефакта с разными заклинаниями. На это вам дается полчаса. Время пошло.

По классу прокатился удивленный шепот: магистр Милтон-то нам всегда предлагал целую кучу разнообразных заготовок, а тут – «под рукой». Я задумчиво разглядывала автоматическое перо и тетрадь: больше на моей парте ничего и не было. Вот же хрущ драконий! И что я с этим должна делать? Я посмотрела на своих однокашников: кто-то из них – маги земли, конечно – колдовали над перьями и кольцами.. Берни деловито охлопывал себя по множеству мелких кармашков, извлекая из них миллион различных деталек. Вот у кого с основой никаких проблем не будет, главное, чтоб не бахнул в очередной раз чего.. Марша в раздумьях конденсировала из воздуха воду в колбу от автоматического пера, вынув из него стержень..

Я же злилась: на дракона, на его дурацкое задание, на то, что сейчас снова опозорюсь... Злилась и, чтобы выпустить пар, рисовала на последнем листе тетради недостойную, но доставляющую огромное моральное удовлетворение фантазию: себя любимую, дающую пинка под хвост крылатому ящеру. «Стимуляция мыслительного процесса одного драконьего хруща» назвала я свое творение и потихоньку, чтобы означенный выше хрущ не заметил, вырвала лист из тетради, смяла его в шарик, готовясь засунуть в карман мантии. Тут-то меня и посетило озарение: вот же она, нужная мне основа! Легкая и воздушного пространства достаточно.

Я победно сверкнула глазами, и, выдрав из тетради еще несколько страниц, тут же наделала бумажных шариков и принялась за работу. Вместо двух я сотворила целых три артефакта и, предвкушая радость грядущего успеха, первой поспешила предъявить свою работу сидевшему за преподавательским столом дракону.

Тот отвлекся от изучения наверняка очень важных записей и бросил заинтересованный взгляд на мои творения.

– Весьма неплохо, – кивнул он и, размяв пальцы, быстрым круговым движением ладоней создал небольшой, но мощный сферический щит. Затем поместил один из моих шариков внутрь и активировал. Маленький воздушный вихрь ударил в стенку сферы, но та даже не дрогнула.

Второй шарик тоже сработал без осечки: концентрическая волна создала внутри щита маленький воздушный взрыв. А вот с третьим дело не задалось: пока я торжествовала раньше времени, дагон Ливейский принялся озадаченно крутить бумажный шарик в пальцах, а потом к ужасу моему просто взял и расправил бумажный лист, ознакомившись с художественными навыками одной незадачливой воздушницы. Навыки, конечно, оставляли желать лучшего, а вот почерк был на диво разборчивым... к сожалению. Как вообще этот листок сюда попал?.. Я же была уверена, что он в кармане..

Дракон щелчком пальцев схлопнул щит и мрачно на меня уставился.

– Отдайте, это не вам, – проблеяла я и попыталась подтянуть свои художества к себе поближе. Гилард пресек эту попытку на корню, прижав лист локтем.

– Только я начинаю думать, что в вас есть что-то стоящее, как вы своим поведением доказываете мне обратное, – холодно заметил он.

– Да не собиралась я никому это показывать, – сказала шепотом, пытаясь выдернуть рисунок из-под его руки.

– Тогда у вас определенный прогресс, – заметил ящер, наблюдая за моими тщетными стараниями, – по-крайней мере, теперь вы осознаете непорядочность своих поступков.

– Берите с меня пример, я вот никому принудительным браком не угрожаю, – завелась я не на шутку и, дернув за листок сразу двумя руками, чуть не завалилась на спину, потому что этот гад чешуйчатый как раз в этот момент приподнял локоть, которым фиксировал мой шедевр, и тут же придержал меня за предплечье. Только благодаря его последнему действию я не сверзлась со стула.

– Не стоит злить того, от кого зависите, – в спокойном голосе мне послышалась угроза.

– А то что? Не женитесь? – шепотом спросила, постаравшись вложить в него все ехидство, на которое только была способна. И с удовольствием заметила, как заходили драконьи желваки под бронзовой кожей. – Разрешите идти, дагон Ливейский? – спросила уже громко, вставая.

– Идите, – ответил ректор. Нехорошо ответил, тяжело... – После обеда вместе с друзьями придете на полигон. Посмотрим на вашу работу в связке.

Пришлось срочно прикусить губу, чтобы не выругаться с досады. Я-то обрадовалась, что наше общение с ним на сегодня закончено.

Ждать в коридоре не хотелось. Тем более Марша, как выйдет, опять свою песню запоет: мол, я сама во всем и виновата... Лучше пойду на свежем воздухе прогуляюсь, нервы расшатанные восстановлю.

Погода стояла отличная: теплая, солнечная. Казалось, лето передумало от нас уходить и решило вернуться. Все студенты, у которых сейчас не было занятий, спешили насладиться последними теплыми деньками и пообщаться на свежем воздухе. Так что ни одной свободной лавочки мне найти не удалось.

– Привет! – неожиданно раздалось рядом со мной.

Я с некоторым удивлением посмотрела на подошедшего ко мне парня в голубой мантии. Где-то я его уже видела..

– Ты та самая первокурсница, которая утерла нос дель Красу?

А, вспомнила: он тоже из класса Нила, только с последним, похоже, не слишком дружен.

– Итан Рокк, – он протянул мне свою руку и улыбнулся. Симпатичный, голубоглазый. И ямочки на щеках от улыбки появляются, так и хочется улыбнуться в ответ.

– Диона дель Фейт, – пожала я его крепкую теплую ладонь.

– Что-то ты сегодня невеселая, Диона.

– Дракон покусал, – хмыкнула я и тут же пояснила: – ректор придирается по мелочам.

Ага.. по мелочам: то жениться возжелает, то на «драконьего хруща» обидится.

– Странно... – задумался Итан, – он, вроде бы, нормальный мужик, строгий, понятное дело, но с нами иначе и нельзя. А так проблем быть не должно, если специально его не злить, конечно...

А, «если не злить». Я, кажется, его уже одним фактом своего существования раздражаю. Как и он меня..

– .. или глазки не строить. Он этого страсть как не любит. Помню, когда он только пришел, наши девчонки уселись на первые парты, и давай хихи-хаха... Ну и пошли они всем рядом к Шорку на отработки за нарушение субординации. Так что, если ты по этой части, лучше сразу бросай это гиблое дело.

– Вот еще! – фыркнула я, – обойдется дагон ректор без моих «глазок». Тем более, у Шорка я уже была, мне не понравилось.

– Ты забавная! – разулыбался воздушник, – Кстати, на осеннюю вечеринку идешь?

– Впервые о ней слышу, – призналась честно.

– Ну даешь! Так все самое интересное пропустишь. Через две недели, в Эстине, в «Похмельной курице». Приходи, будет здорово. И друзей бери, вы же всегда втроем ходите... Хочешь, приглашения пришлю?

– А давай! – решилась я.

В конце концов не все же мне за тетрадями сидеть да драконами нервы портить, нужно и развлекаться время от времени.

– Вот и славно! – обрадовался парень и помахал кому-то в толпе, – Слушай, мне пора, рад был с тобой познакомиться, Диона. Увидимся еще.

– Ага.

Я посмотрела ему вослед. Вот же бывают приятные люди: улыбчивый, легкий... Не то что некоторые каменные ящерицы.

С Берни и Маршей мы встретились в столовой. Известие о приглашении на вечеринку они восприняли по-разному. Огневик, понятное дело, пришел в восторг, а Марша слегка отрешенно кивнула :

– Ладно, сходим поглядим, что за «Похмельная курица» такая... Да, Ди, мы тут всей группой решили, что если у нас снова будет вести занятие Ливейский, ты к нему с ответами подходишь в самом конце. Ты как ушла, он нас чуть ли не по всему материалу гонять принялся, еле отбились.

Я только глаза закатила.

– Хотя, вообще-то познавательно, – вмешался Берни, – Спорим, теперь все наши начнут с собой постоянно носить заготовки под основы, чтобы в любой момент сбацать артефакт?

Тут я вспомнила, что после обеда нам опять представать пред златые очи ящера, и малодушно предложила:

– Может, не пойдем на полигон?

– Вот тогда нам точно несдобровать, – угрюмо ответила подруга. – Ди, не дури. Просто стой рядом с нами и выполняй свою часть работы, ладно? Или представь, что это Милтон... А главное, пожалуйста, молчи.

– Хорошо, – вздохнула я, – обещаю, что буду вести себя прилично.

– Отлично! – обрадовался огневик, – тогда допивайте и чай и пойдем.

К тому моменту, как мы пришли, Гилард Ливейский уже расхаживал по полигону. Не просто так, разумеется, проводил тренировку у первого курса «землячков». Абсолютно не напрягаясь, делал какие-то хитрые пасы – и перед каждым из стоящих на поле студентов поднимался небольшой, примерно по колено, холм.

– Пробуйте! – скомандовал он своим ученикам и, повернувшись к нам жестом указал на свободный участок поля, где уже стояла круглая деревянная мишень.

Мы послушно отправились туда за нашим ректором, как утята за мамой уткой.

– Прошу! – лаконично произнес он и встал чуть поодаль, сложив руки на груди.

Марша уже почти привычно наложила щит, и мы с Берни синхронно выпустили тугие магические вихри. Бах! Мишень была пробита ровно в середине.

– Так! – дракон явно заинтересовался. – А теперь то же самое, но на пять шагов дальше.

Мы повторили. И на пять шагов дальше, и на три ближе, и справа, и слева, и еще хрущ знает как.

Потом его драконство вырастил из земли несколько таких же кочек, как и своим подопечным, и нам пришлось ровнять их, использую совместные концентричекие заряды, а Марше держать целых два щита – сверху и снизу, зато эффект получился отличный: ровное плоское воздушно-огненное лезвие, срезавшее кочки как нож масло.

Мы устали, выдохлись, и наш мучитель устроил нам перерыв, а заодно отправился смотреть, как там продвигаются дела у его факультета.

– Действительно, любопытный эффект, – сказал он нам, вернувшись, – Правда, в боевых условиях связка будет не очень применима, слишком уж трудозатратна. А вот если вам удастся сделать такие сложносоставные артефакты, это будет уже весьма интересно... Теперь некоторые замечание по поводу самих стоек. Встаньте в них еще раз!

Он приблизился к Марше, слегка докрутил ей корпус и как-то по-хитрому поправил положение рук, потом заставил Берни чуть больше согнуть колени и выпрямить при этом спину.. Меня он оставил напоследок.

– Диона, ваши спирали бьют слегка левее, чем следовало бы, – он подошел ко мне сзади, поднял руки, повторив мою стойку, так что я оказалась практически у него в объятиях.. Это я потом поняла, что он пытался понять, в чем моя ошибка – в прицеливании или же в неправильной стойке... А тогда все во мне взбунтовалось.. Еще эта ящерица тереться об меня будет! И я резко, со всей силы откинула голову назад.

Реакция у драконов быстрее, чем у людей, и дагон Лирейский успел отшатнуться, поэтому основного удара ему удалось избежать, но по носу он получил, кажется, весьма ощутимо. А потом мы все увидели, как выглядит по-настоящему разъяренный дракон. Багряные волосы взметнулись, взгляд сверкнул желтым металлом, земля подо мной мелко задрожала.

– Все, хватит, – негромко, словно самому себе сказал ректор, не отводя от меня глаз, и тут же рыкнул: – Марш в мой кабинет, и ждите в приемной! И если к тому моменту, когда я поднимусь, вас там не будет... пеняйте на себя.

Потом уже почти спокойно повернулся к Берни с Маршей, взиравших на происходящее со священным ужасом, кивнул им: «Стилл, Римингтон, можете быть свободны!» и быстрым шагом направился к своим подопечным, которые, все как один, поглядывали в нашу сторону.

– Знаешь, Диона, – сказала Марша, когда мы вместе почти дошли до главного корпуса, – по-моему, ты ведешь себя странно.

– Перегнула палку, – примиряюще поддакнул Берни.

Я сердито поджала губы, но внутри и сама понимала, что они правы.

– Представь, что это был Милтон, ты бы отреагировала так же?

Я покачала головой. Нет, конечно. Я бы просто потерпела, может, отпустила бы какую-нибудь беззлобную шуточку, но уж точно не полезла бы в драку.

– Тебя подождать? – спросил огневик.

И получив отрицательный ответ, ободряюще потрепал меня по плечу.

А я поплелась на последний этаж в кабинет дракона, зашла в приемную к его секретарше, пожилой госпоже Окли, и сидела там в уголке, едя себя поедом за свое поведение.

И когда вернувшийся дагон ректор молчаливым жестом пригласил меня в свой кабинет, сказала, не дожидаясь приговора:

– Я прошу меня простить, мое поведение недопустимо, я не должна была вас бить...

Последняя фраза прозвучала слегка самонадеянно, будто я бедного дракона всего исколотила, поэтому я решила добавить: – головой.

Получилось, что я извиняюсь за способ избиения, а не за сам его факт, пришлось снова исправляться.

– и не головой тоже... недопустимо. Вообще, животных бить плохо...

– Вы извиниться хотите или снова меня оскорбить? – поинтересовался Гилард.

Я на провокацию не поддалась.

– Извиниться... что пыталась... пусть даже не попала. Простите, пожалуйста.

– За то, что пытались, или за то, что не попали? – издевательски осведомился дракон, – Знаете, Ди, я провел у вас сегодня всего несколько занятий, и вы мне уже так надоели, что если бы мог, я бы с великим наслаждением отправил вас домой... – с оттенком тоски в голосе произнес он, – Но я не имею такой возможности.

– Почему? – спросила осторожно.

Но он снова не заметил моего вопроса.

– Поэтому в качестве наказания вы получите то, чего не желаете больше всего.

Я с подозрением на него посмотрела. Что он имеет ввиду? Лестницы драить, что ли?

– Мое общество, – возвестил чешуйчатый интриган. – Сегодня вы уже заработали два часа индивидуальных занятий в неделю. Будете продолжать в том же духе – их будет три, четыре... если потребуется – пять. В качестве утешения вам послужит следующий факт: если будете достаточно проворны, сможете снова съездить мне по лицу... хотя бы попытаться: практические занятия по боевке у нас также же будут.

«Вот же хрущ», – вздохнула я про себя. Только этого мне и не хватало...

Глава 6

Запомните: драконы никогда ничего не прощают и не упустят возможности ткнуть вас носом в ваши ошибки.

– Что, прямо так и сказал? – удивилась Марша.

Дело было вечером, после ужина. Друзья волновались за меня, и только я показалась в столовой, сразу утащили непутевую подругу за самый дальний столик в углу, дабы поговорить без лишний ушей рядом.

– Угу... Вышвырнуть вон, говорит, я вас, к сожалению, не могу...

– И очень интересно, почему. – водница размышляла, легонько постукивая себя пальцем по нижней губе.

– Может, для него это позор? – предположил Берни. – Невеста отчислена из университета за избиение ректора... Ну как-то это не очень звучит, если честно.

– Особенно если ректор – это ты и есть, – покивала подруга.

– Слушайте, а вдруг Диона – это его единственная пара? – вскричал огневик и от восторга вскочил на ноги, пришлось нам с Маршей насильно усаживать этого вдохновенного кузнечика, потянув синхронно его вниз за мантию. – А что, как в сказках , помните? Герой встречает свою пару, предназначенную самой судьбой, но понимает это не сразу...

– Да-да, а после того, как прихлопнет ее за неподобающее поведение журналом посещений.. очень трогательно, – водница трепета по поводу романтических историй явно не разделяла.

– Не-е-е, – я сразу отмела этот вариант. – Он меня тоже терпеть не может. Так что тут что-то другое...

Короче говоря, теперь два раза в неделю он будет изводить меня индивидуальными тренировками и занятиями. А если опять накосячу, то не два, а больше.

– Я смотрю, он умеет правильно мотивировать студентов, – хмыкнула Марша.

– Зато теперь ты сможешь побольше узнать о драконах, как и планировала, – нашел положительную сторону в моей ситуации Берни, – из первых уст, так сказать.

– Так он мне взял и все рассказал, – усомнилась я, – он вообще мои вопросы предпочитает пропускать мимо ушей.

– Тогда у вас, определенно, есть что-то общее.

– Все, давайте не будем больше про драконов, сегодня я сыта ими по горло,– я решила сменить тему.

– Хорошо, тогда Ди, что это за чертежи у тебя в блокноте?

– Это? – я подпихнула блокнот поближе к Берни, – я хочу сделать еще один планер, на сей раз побольше раза в два, и запустить его с крыши лабораторного корпуса. Вот пытаюсь продумать конструкцию. Понадобится ли усиление, и как это лучше сделать...

– Новый журнал пришел? – полюбопытствовал огневик.

– А? Да, но там не совсем то: небольшой аэростат... Это не так интересно, горелку надо где-то доставать, опять-таки.

– Да ладно, а если сделать вместо нее небольшой артефакт из огня и воздуха?

Я подумала немного.

– Это лучше, и для специальности подходит, сможем Милтону в качестве зачета сдать, наверное..

– Только пожалуйста, давайте в этот раз безо всяких драконов. – Марша сложила руки в умоляющем жесте.

Мы с огневиком с удовольствием поддержали эту мысль.

А планером я тогда в одиночку займусь, в свободное от всех остальных занятий время.

Милтон вернулся в академию затемно, когда студенты и большая часть преподавателей еще смотрели самые сладкие утренние сны. Постучался в дверь ректорского дома и через минуту явил дагону ректору свой донельзя потрепанный лик: волосы светлыми растрепанными лохмами падают на лицо, коричневый мундир боевого мага земли нараспашку, рубашка измята и застегнута хорошо если наполовину. Разило от явившегося гостя сладкими женскими духами.. и не только.

– Так и знал, что ты уже не спишь, – радостно объявил он.

Дракон неодобрительно покачал головой и посторонился, пропуская магистра в свое жилище.

– Как все прошло? – осведомился хозяин.

Мечтательное выражение сразу покинуло лицо Милтона, сменившись мрачной задумчивостью.

– А как оно можетпройти? – дернул он щекой. – Пожилые родители и младший брат двенадцати лет, тоже хотел в боевики. Теперь, ясное дело, подумает еще дважды... Сказал, что парень пал как герой, что, кстати, правда. Обещал повышенные выплаты. Оформишь? Я компенсирую.– Эдвард вопросительно посмотрел на Лирейского.

– Если тебе так будет легче, – кивнул тот. – Надеюсь, ты не вбил себе в голову, что это целиком твоя вина?

– А чья, Гил? Надо было настоять на своем или идти с ними...

– И было бы у нас два трупа вместо одного... Все, Эд, кончай пороть чушь. Ты сейчас немногим от Элсона отличаешься. И иди приведи себя в порядок: от тебя борделем тащит за милю. Еще не хватало в таком виде студентам на глаза попасться.

– Ну надо же как-то снимать стресс, – пожал плечами Милтон, – тебе бы тоже не помешало. Бетси, кстати, передавала привет, рыженькая такая... А, ну да, я забыл: ты же у нас большой гуманист и два раза в одно заведение не ходишь. Жалостливый какой, поглядите на него! А крышка съедет, что мы тогда с тобой делать будем? Поговорил бы с Экхартом, что ли... Он тебе с радостью порталы откроет в лучшие цветники Аларии.

– Все сказал? – голос дракона потяжелел...

– Вот и кто из нас чушь порет? Все-все.. заткнулся, – Эдвард направился было к двери, но неожиданно вспомнил еще кое-что: – Как там твои дела с дель Фейт?

Дракон поморщился и ответил хмуро:

– Как с бодливой коровой. Чуть нос мне не сломала.

– Эта забавная милашка? – неподдельно удивился магистр. – Что-то у вас там интересное происходит. Но, по крайней мере, она не смотрит на тебя глазами побитой собаки.. Тоска, знаешь ли. Милтон вздохнул и, открыв дверь, бросил через плечо: «Ладно, все, ушел».

Следующие несколько дней у меня почти ничем не отличались от дней обычного, нормального студента. Я училась, писала проверочные, делала лабораторные. На физкультуре теперь никто нас не донимал, наоборот, теперь я даже ждала этих занятий: хотя красотка Элла и взялась за нас всерьез и гоняла в хвост и в гриву, зато здесь же был Итан, а вот с ним общаться мне очень нравилось. Он был веселым, понятным и дружелюбным, а еще оказался кладезем полезной информации, по-крайней мере, в части слухов и горячих новостей.

– Ты опять у нас на повестке дня, Диона, – объявил он как-то. – Правда, что ректор назначил тебе индивидуальные занятия?

– Ну, правда... А он что, об этом всем по громкой связи объявил от радости? – буркнула я.

– Нет, конечно. Просто в план поставил. Я краем уха слышал, как наша Неистовая Сильви рассуждала вслух, что надо бы полюбопытствовать, что это за дель Фейт такая, раз уж Ливейский взялся ее лично натаскивать.

– «Неистовая Сильви»?

– Сильвария Хоксли, наш декан. Она крутой маг, но иногда бывает чересчур... эмоциональна.

Понятно, истеричка, значит. Хрущ и еще раз хрущ, только ее внимания мне и не доставало для полного счастья.

– Да ладно, не парься сильно, – воздушник оглянулся на нашу Эллу. – О, вы сейчас будете в длину прыгать.. помочь? Если нужно, подтолкну немного, пока Грох не спохватился.

Что сказать? Хорошо иметь приятелей-воздушников: прыжки мы втроем сдали на «отлично», Итан и его товарищи по очереди поджидали момент, когда кто-то из нас взмывал в воздух, и мягко подталкивали в спину воздушной подушкой. Потом, правда, их преподаватель это заметил и отправил парней с запиской к куратору. Судя по их довольному виду, они только рады были прогуляться.

– Симпатичный парень, – лукаво посмотрела на меня Марша, когда Итан с приятелями удалились на достаточное расстояние, – и ты ему, похоже, нравишься.

– Он просто общительный, – отмахнулась я как можно легкомысленнее, но улыбка сдала меня с потрохами.

– Осторожнее, Диона, – шепнула мне водница, подходя ближе, – еще неизвестно, как отреагирует дракон на то, что невеста наставляет ему рога.

Вот умеют же некоторые настроение испортить.

– Вообще-то это была шутка, – сообщила мне подруга спустя некоторое время, так и не дождавшись никакой реакции.

–Ха-ха, очень смешно, – ответила хмуро, – пойдем переодеваться, скоро на на атефакторику идти.

Вся наша группа была рада возвращению куратора. Магистр Милтон вел занятия так, как ему и было положено: понятно, слегка фривольно, ухитряясь найти время и для интенсивной работы, и для рискованных шуточек.

Нашу затею с артефактом для аэростата он, в целом, одобрил, но заметил, что работа здесь сложнее, чем кажется на первый взгляд. Однако, если нам удастся придумать хорошую основу для такого артефакта, то он, так и быть, возьмется нам помогать.

А вот делиться со мной информацией по поводу намерений руководства в отношении меня, магистр отказался наотрез

– Разбирайтесь с Гилардом сами, – сказал только, – что захочет, он тебе и так расскажет.

По вечерам, пока еще не стемнело, я сидела на своей излюбленной крыше и возилась с планером. Выходило плохо. Увеличенный, он стал менее поворотлив, тяжел.. а как сделать его легче, сообразить у меня никак не получалось. А ведь хотелось, чтобы он не только сам парил, а еще с грузом. Но это уже совсем пока невыполнимая для меня задача. Пока я мучилась над расчетом центра тяжести и сбором подходящей модели крыльев: делать их решила из тонких реек,поверх которых ляжет бумага. Но с наскока учесть все необходимые нюансы не вышло, приходилось то менять форму этих самых реек, то их размер. В общем, тяжек путь инженера-самоучки.. Одна радость: за всеми этими неудачными попытками, я и думать забыла о предстоящих занятиях с Ливейским. Опомнилась только когда заметила, что народ толпой бежит в столовую, значит, уже ужин. Пришлось бегом собирать вещи, бежать в общежитие и переодеваться в спортивную форму, а затем, хватая ноги в руки торопиться в главный корпус, в зал для тренировок номер три, знать бы еще, где это.

Я поймала первых попавшихся студентов, похожих на старшекурсников, и устроила им допрос с пристрастием, чем изрядно их повеселила. Благо, они сжалились над опаздывающей девицей и дорогу объяснили нормально. Вниз по лестнице, в подвальный этаж, я бежала уже придумывая про себя, как буду объяснять причину своего опоздания. Но, подергав ручку двери, с облегчением убедилась, что последняя заперта. Уфф... Ну, хоть отдышусь немного. А может, мне повезет, и ректор забудет о нашем занятии.. маловероятно, конечно, но вдруг?

Дракон объявился спустя несколько минут. Спокойным размеренным шагом подошел к двери, поздоровался сухим кивком и, открыв дверь, распахнул ее передо мной. Дамы, я так понимаю, вперед.

Вспыхнули магическим огнем светильники, выхватывая из темноты вполне обычный, просторный тренировочный зал.

Куда себя девать, я понятия не имела, поэтому просто прохаживалась туда-сюда, настороженно поглядывая на Гиларда. Тот тем временем снял и положил на лавку свой сюртук, под которым обнаружилась черная рубашка и темно-красный жилет с золотой отделкой. Я с интересом разглядывала слегка разоблаченного ящера, раньше я их только при полном параде и видела.

Вот зуб даю, обычный человек в такой вычурной одежде выглядел бы донельзя глупо. А драконам неожиданно шло, и смотрелись они в этом всем весьма органично, даже строго. Сейчас же меня лично волновал еще один вопрос.

– Почему вы не в спортивной форме? – решилась я его озвучить.

– Она мне сегодня не понадобится, – сообщил его драконство и продолжил: – Десять кругов по залу , бегом марш!

А, ну конечно, с таким подходом к делу не понадобится. Не он же тут корячиться будет. Я тихонько вздохнула и – нечего делать – побежала. Сначала просто, потом приставным шагом, потом спиной вперед, потом задирая колени, как дрессированная лошадь. Господин дракон издеваться изволил. Ну ничего, я тоже время даром не теряла и втихую разглядывала своего противника. Красивый, гад, особенно со спины, когда глаз не видно и можно себе представить... ну что хочешь, то и представляй, короче: плечи широкие расправлены, талия узкая, все что ниже талии тоже вполне себе.. И всю вот эту красоту так бездарно испортить – вручить дракону.. Ну и где тут справедливость? Пусть бы был себе корявенький, кривоногий... Мне б не так обидно было.

А еще драконий хвост, тот самый, на затылке который, не давал покоя. Так и хотелось подойти и .. дернуть посильнее. Это, видимо, еще с детских лет мечта осталась.

Прибывая вот в таких совершенно ни на что не годных мыслях, я чуть не пропустила момент, когда мне разрешили перейти на шаг.

– Ну что, возьмемся за реализацию ваших не слишком тайных желаний? – не без насмешки спросил Гилард, и я насторожилась... Что, правда подергать даст, что ли?

– Идите сюда, будем ставить вам удар. Сожмите кулаки.

Я ухмыльнулась и кулаки радостно показала. Все как надо, большими пальцами наружу. Дагон разделять мою радость не спешил.

– Что у вас с руками? – спросил, слегка нахмурясь.

Я осмотрела свежие ссадины.

– А, поцарапалась, когда фанеру резала, не обращайте внимание, – отмахнулась я, – Куда бить?

– Вот сюда, – он предъявил выставленные вперед ладони. – Так.. на исходную.

– А может, я сначала на ком-нибудь другом потренируюсь? – спросила быстро.

– Что, Ди, наносить удар, смотря в глаза, несколько сложнее? – криво усмехнулся драконообразный.

Ах, ну если он так ставит вопрос...

Я подошла и, глядя прямо в янтарные зыркалки, ткнула кулаком ему в ладонь.

Кулак мой сразу поймали и хитро вывернули так, что я чуть не заскулила от боли.

– Вы меня так мило поглаживаете, будто заигрываете, – хмыкнул чешуйчатый гад и тут же добавил, отпустив захват: – Бейте как положено.

Конечно же, я разозлилась и накинулась на противника с большей охотой. Несколько довольно хилых ударов мне позволили нанести, а потом издевательски ткнули пальцем в живот.

– Локти должны прикрывать корпус, а не изображать готовую взлететь курицу..

Он еще и курицей меня назвал!

Я сжала покрепче зубы и снова бросилась вперед. И снова несколько ударов достигли цели,

А потом Гилард одним быстрым движением, которого я толком и не заметила, сделал подсечку, и я грохнулась на пол и, между прочим, больно ушиблась.

– Двигайтесь, Ди, не стойте столбом, – прокомментировал все это ящер.

– Ах ты, сво... – вскочила я на ноги, пылая праведным негодованием.

Ящер сразу подобрался, и пришлось прикусить язык.

– ..своеобразные у вас методы ...преподавания, – выкрутилась я, снова бросаясь в атаку.

Тот только дернул уголком рта.

– Мне начинают нравиться наши занятия, – произнес он после того, как я в очередной раз с его подачи растянулась на полу.

А мне вот совершенно нет.

– Так и знала, что вы садист, – буркнула сердито, поднимаясь на четвереньки. – Только садист наслаждается избиением младенцев.

Меня резко вздернули вверх за шкирку, ставя на ноги и не позволяя отстраниться.

– Будь так, ходить вам битой еще восемь лет назад, – сурово произнес он, – тогда у меня было куда как больше причин для этого.

– Вы сами виноваты! – зашипела я прямо в эти исподлобья глядящие на меня желтые луны.

– Допустим, – низкий голос опасно завибрировал, – Понять бы еще в чем... Но ради своих забав вы не пощадили самого светлого и чистого человека, которого я знал.

В горле отчетливо встал комок, даже дышать стало труднее.

Он отпустил меня мягко и отошел, но показалось, что только что не отшвырнул с брезгливостью.

– Хотя за Мари я даже вам благодарен, – сказал он, надевая сюртук, – она была мне очень хорошим другом... На сегодня занятия окончены, можете идти.

Я отряхнулась, и, глядя исключительно в пол, чтобы ни одна каменная ящерица не увидела стоящих в моих глазах слез, быстро вышла вышла из тренировочного зала, позабыв попрощаться.

Ночью я не никак не могла уснуть. Я-то думала все давным давно забылось, но стоило Ливейскому ковырнуть своей когтистой лапой прошлое – и вот, пожалуйста, меня снова захлестнуло чувство вины.

С леди Марилой мы тогда поступили совершено по-свински. И, конечно, не могли этого не понимать. Ее репутация была полностью уничтожена, иначе, как о «непорядочной девице» окружающие о ней не отзывались. Нам бы следовало повиниться и попросить прощения, но сначала мы просто испугались, а потом оказалось, что леди Марила попросту исчезла. Никто не знал, где ее искать.

Говорят, непрожитые эмоции никуда не исчезают, прячутся до поры до времени, а потом в самый неподходящий момент выскакивают наружу и заставляют делать то, чего ты так долго пытался избежать.

Для меня случился ровно такой момент. Скрытое в дальнем ящике прошлого ощущение собственной провинности сейчас вылезло на поверхность, и настало мое время раскаиваться и в полной мере осознавать содеянное когда-то. Я вспоминала лицо леди Марилы – тонкое, нежное, всегда открытое нам, детям. Она всегда была добра к нам, и я даже представить не могла, когда бы она повысила голос или отчитала кого-то. Обидеть ее было даже хуже, чем отобрать конфету у ребенка. И мы сделали это, не задумываясь, легко, даже не заметив. Ее растерянный взгляд, когда она, опираясь на руку дракона, покидала наш дом, так и стоял перед моим внутренним взором, заставляя скукоживаться и разражаться сухими рыданиями. Это было не злобной шуткой, а настоящим предательством. Если бы я могла сейчас найти ее и попросить у нее прощения, я бы тот час же это сделала, но сухое «была» в исполнении дракона не оставляло на это шансов. И я заливалась запоздалыми слезам, купаясь в отвращении к себе и ощущая себя маленькой злобной дрянью.

Забылась сном я уже под утро и новый день встречала с тяжелой головой, красными глазами и тянущим комком под сердцем.

Хорошо, что сегодня кроме общих дисциплин в расписании ничего не было, и я могла сосредоточиться только на материале. Друзьям, которые не могли не видеть, что со мной что-то не то, сказала, что не очень хорошо себя чувствую. Поэтому никто не удивился, что после занятий, даже не пообедав, я поспешила к себе. Видеть никого не хотелось, и я даже на крышу сегодня не пошла, сидела, упрямо ковыряясь с планером, прямо в комнате, зарабатывая новые и новые ссадины. Даже собственные неудачи сегодня казались мне справедливыми и вызывали мстительное удовлетворение.. Вот почему, когда время подошло к ужину, и настала пора собираться на очередные «драконовы» муки, я даже обрадовалась, переоделась и решительно отправилась в тренировочный зал.

Сегодня мы немного поменялись ролями. Зал был открыт, я вошла, поприветствовав дагона Ливейского молчаливым кивком и, смотря в основном себе под ноги, начала разминку. Я снова бегала, прыгала, махала руками, молча делала все, что требовал от меня ящер, и ни разу на него самого не взглянула. Хочет дагон ректор, чтобы я попыталась его поколошматить – пожалуйста, я бодро, как могла, наносила удары. Недоволен, что недостаточно активно это делаю – я начинала прыгать сильнее. Изволит снова приемчики проводить, чтобы посмотреть, как весело я грохаюсь коленками в пол – извольте, я без лишних слов поднималась и принималась за упражнения снова.

И на подначки его не особенно реагировала.. Меня сегодня вообще как будто выключили. Что по этому поводу думал господин ящер, я не знала, мне это было совершенно безразлично.

– Мне кажется или сегодня вы как-то без огонька меня ненавидите? – раздалось вдруг над ухом. И я, вздрогнув, ненадолго подняла воспаленный взгляд на внимательно рассматривающего меня дракона.

– Ненавижу я вас также, – ответила, стараясь глядеть мимо него, – просто себя гораздо больше.

Вот что ему стоило промолчать или сменить тему? Мог бы даже снова подсечку мне организовать, я бы только благодарна ему была..

– Ди, посмотрите на меня, – голос Гиларда казался.. обеспокоенным? Если бы не это, я бы ни за какие коврижки не стала бы.. Но беспокойство.. за меня? Это что-то новенькое. Я взглянула в его глаза... и пропала. В них будто желтый огонь полыхал, разделенный надвое черной трещиной зрачка. Этот огонь казался таким теплым, понимающим.. Я почувствовала, как на глаза мои наворачиваются слезы. Вот так и стояла, опустив руки вниз, не в силах отвести взгляда, и из последних сил сдерживалась, чтобы позорно не разреветься..

– Надо же... – задумчиво проговорил дракон, слегка наклонившись ко мне, – быть того не может.. неужели в вас проснулась совесть?

Меня будто головой обо что-то приложили... или ткнули пальцем в раскрытую рану.

Я зарычала и бросилась на этого гада, сто хрущей ему под хвост: кидалась на него с кулаками, прыгала, даже пнуть пыталась, падала, но тут же подлетала вверх и продолжала свои нелепые попытки добраться до своего обидчика.

«Урод» – «ненавижу» - «убью» - «сволочь» – «гад» – кричала я то и дело.

Гилард же смотрел на меня спокойно и все так же внимательно, чем распалял мою ярость еще больше. Пресекать все мои попытки для него, разумеется, не составляло труда, и если бы он захотел, то в два счета скрутил бы меня в бараний рог, но он продолжал где уклоняться, где наносить порхающие, неимоверно злящие удары, а иногда позволял мне добраться и до него, слегка, вскользь и ровно настолько, чтобы подстегнуть азарт.

В какой-то момент даже я в своем взведенном состоянии поняла, что он просто меня дразнит, и вся эта затея с самого начала обречена на провал. Тогда я резко остановилась, и, вцепившись пальцами себе в волосы, закричала куда-то вверх.. стараясь вложить в этот крик всю боль, всю беспомощную ярость и злость, которые испытывала. Потом вытерла тыльной стороной ладони злые слезы, посмотрела на замершего напротив меня дракона, произнесла глухо:

– Довольны?

И, не дожидаясь ответа, попыталась покинуть это ужасное место.

Мне не позволили.

Просто сгребли в охапку, крепко прижав к груди, и этот жест мнимого сочувствия лишил меня остатков сил. Я стояла столбом, не делая никаких попыток вырваться, пока меня гладили по голове, как ребенка, приговаривая «Все, Ди, уже все»... Я не понимала, что значит «все», но голос завораживал, а в голове не было ни единой мысли.

Когда драконья хватка слегка ослабла, и теплые пальцы уже знакомым жестом приподняли мой подбородок, я только крепче зажмурилась и, как смогла в таком положении, замотала головой, наотрез отказываясь снова попадать в эту ловушку.

– За что, вы мне скажете? – тихо спросил Ливейский.

Я моргнула, не понимая вопроса, и все-таки подняла на него глаза.

– За что вы меня так невзлюбили? – глядел дракон вполне серьезно и в ответе казался вполне заинтересованным.

– За то, что вы смотрели на меня как на пустое место, даже не поинтересовались ни разу, что я за человек. За то, что вы в очередной раз все за меня решили и даже не объяснили ничего. За то, что играете со мной, как кошка с мышкой...

– Я не играю, – не отводя взгляда, возразил он.

– А что это тогда такое было? – я, наконец, пришла в себя и оттолкнула его руку, он и не сопротивлялся, даже небольшой шаг назад сделал.

– Вам надо было выплеснуть эмоции, я просто немного вам помог.

Ну спасибо, друг дорогой, только в гробу я такую помощь видела! Точная иллюстрация выражения «драконья услуга».

– Я могу идти? – решила не тянуть с отступлением.

– Можете, – кивнул Гилард и, казалось, глубоко о чем-то задумался. Надеюсь, не о том, чем бы еще меня облагодетельствовать.

Я воспользовалась ситуацией и быстро покинула тренировочный зал.

Глава 7

Убить дракона не так-то просто. Подкрадывайтесь внезапно, из-за угла, когда дракон этого не ожидает. Перед попыткой удостоверьтесь, что вы составили завещание. На всякий случай.

Почтовый артефакт мигал красным кристаллом, сигнализируя о том, что пришло новое письмо от папы. Разумеется, я первым делом взялась его читать.

Папа подробно расспрашивал, как у меня дела, рассказывал о своих успехах в делах торговых. А еще несколько удивленно сообщал, что дагон Ливейский на днях прислал ему уведомление о том, что наша с ним свадьба откладывается на неопределенных срок. Причин такого решения сам жених никаких не указал (к моему, надо сказать, большому облегчению). Также папа написал нечто весьма меня встревожившее: через неделю он собирался по делам в Рейсталь и очень хотел со мной увидеться. Значит, во-первых, придется ехать в столицу и выкручиваться, чтобы папа не заподозрил, что его чадо учится совсем не там, а во-вторых, дела папины были связаны с новым советником мэра Рейсталя – дагоном Экхартом Алирийским. И вот очень бы мне хотелось знать, что там папа собрался с ним обсудить, и нельзя ли мне тоже при этом поприсутствовать. Интуиция так и вопила, что это может быть очень и очень познавательно.

Я быстро написала папе ответ со своей просьбой, он обещал подумать и сообщить мне окончательное решение позже.

Так как в ближайшие дни, к моей радости, никаких индивидуальных занятий не предвиделось, я решила сконцентрироваться на том, что интересовало меня больше всего, а таких вещей было целых две: поиск основы для нашего составного артефакта и запуск кое-как собранного мной планера.

Над артефактом мы вместе с Маршей и Берни ломали наши головы ежедневно после занятий. Начали мы резво, и нам вообще казалось, что Милтон что-то напутал, и мы сейчас как изобретем с полпинка крутую штуку! Но дело оказалось не настолько простым. С огнем еще хоть что-то было понятно: методом исключения мы решили в качестве основы для этого вида магии использовать кристаллы граната, они отлично копили и удерживали огонь и весили не так много. А вот с воздухом был полный швах. Во-первых, его сложно удержать, во-вторых его вообще нужно много, не таскать же с собой огромные с ним баллоны. Вот тут-то мы в первый раз и призадумались..

– Даже смешно, – озадаченно произнесла Марша, – воздуха-то вокруг море, а мы его еще тащить туда должны... нелогично, как-то.

– Ты гений! – я порывисто обняла удивленную моей реакцией подругу. – Нам просто нужен промежуточный накопитель..

– Такого мы еще точно не проходили, – задумался огневик, – пойдем в библиотеку?

– Нет уж, у нас же есть куратор, вот пусть и занимается своими прямыми обязанностями.

И мы пошли к Милтону в кабинет.

– Вы наш любимый преподаватель! – начала я с порога.

Магистр одобрительно качнул головой и ладонью обрисовал невидимую петлю, мол, продолжай..

– Без ваших мудрых советов нам не достичь результата, – подхватила мою интонацию Марша.

– Озарите нас сиянием своего великого ума, – приобщился к фестивалю подхалимажа Берни.

– Хм... последнее, пожалуй, уже слишком, но попытку я оценил, – ухмыльнулся Милтон. – Чего хотели-то?

Мы объяснили.

– Так, пытливые мои, если обещаете держать язык за зубами, – многообещающе начал наш куратор (разумеется, мы тут же, не сходя с места, пообещали), – то, пожалуй, дам-ка я вам вот это...

И он, порывшись в ящике стола, вытащил на свет толстую, довольно потрепанную общую тетрадь.

– Лекции по артефакторике... мои личные, между прочим. Те, что читал сам магистр Эшер. Такого вы ни в одной библиотеке не найдете.

Я открыла тетрадь и на первой же странице к своему восторгу обнаружила кокетливую надпись «Эдди-душка», сделанную явно женской рукой и отпечаток напомаженных губ. Да уж, действительно, абсолютный эксклюзив.

– Эмм... да, было время, – ни капли ни смутившись продолжал Милтон. – Так вот, могу дать вам эту бесценную вещь на пару дней, не больше... Хотя нет, стоп.. мне же завтра вести лекцию у второго курса... Тогда отменяется, но можете приходить сюда после уроков и изучать то, что вам нужно.

– Это даже лучше, – обрадовалась я, – мы сможем сразу вам вопросы задавать.

«Душка Эдди» сразу приуныл. Правда, ненадолго.

– Слушайте, любознательные мои, давайте я не буду сейчас делать умное лицо и утверждать, что знаю ответы на все вопросы. Что смогу, расскажу, конечно, ну или пну в нужном направлении. Но не больше, идет?

– Идет, – тут же согласились мы.

– В конце концов должна же быть среди вас хоть одна светлая голова, – подмигнул нам куратор.

– Да, – заметила Марша, разглядывая белокурые волосы магистра, – светлее нам точно не найти.

Так и вышло, что несколько раз в неделю после уроков мы собирались у Милтона в кабинете и изучали схемы различных накопителей.

– Это не подходит, это тоже... – размышляла я. – Нам нужно что-то легкое, быстрое, небольшое.. скорее всего с разными ячейками или отсеками, чтобы выдавать магию порциями.

– И прочное, чтобы не сдуло ветром..

– А лучше вообще эту штуку надежно прикрутить, – посоветовала Марша.

– В общем, нам нужна какая-то ячеистая металлическая конструкция., только легкая, – подытожила я

Еще одна проблема с этим несчастным артефактом оказалась вот в чем: магия воздуха и огня вместе существовать не могли, сразу смешивались и случался «Бах».. то есть нам нужна была прослойка, чтобы отделить их друг от друга. Мы быстренько вычислили, что ею непременно должна быть магия земли и теперь пытались продумать, как ее туда добавить.

Свободное время от уроков или скрипения мозгами у Милтона в кабинете, я посвящала своему планеру. А иногда и не только я. Первый раз я попробовала запустить его одна в сквере и была жутко расстроена результатом. Потом мне в голову пришла мысль попросить помощи в этом нелегком деле у более квалифицированного воздушника, и я отправилась к Итану. Выцепила его в столовой, он как обычно был не один, а с целой компанией друзей.

– Какой у тебя уровень? – вот так сходу спросила я его.

– Восьмой.. почти, скоро будет, – похвастался тот и тут же заинтересовался: – Ты же не просто так спрашиваешь, я прав? Что задумала?

– Планер хочу запустить.. с крыши.. Сможешь создать устойчивый воздушный поток?

– Попробовать можно, – Итан взъерошил короткие золотисто-каштановые волосы и вдруг мне подмигнул, – Да и вообще, когда это я отказывался прогуляться вечером на крышу с красивой девушкой?

Нет, определенно, он симпатяга.

– Вообще-то, Рокк, такой поток лучше вдвоем вызывать, – к нам в разговор влез Нил дель Крас собственной персоной, – или ты плохо лекции слушал? Но я могу помочь и пойти с вами.

– Ай, Крас, ты мне сейчас, можно сказать, все свидание запорол, – театрально простонал Итан, – Диона, это же свидание, правильно? – он с надеждой на меня уставился.

– Нет вообще-то, – захлопала я глазами, слегка смутившись, о такой возможности я совершенно не думала.

– А, ну, значит, не запорол, можешь идти, – великодушно разрешил незадачливый ухажер, и я рассмеялась.

Нет, определенно, его легкий подход к жизни мне очень нравился.

В итоге запускать планер мы отправились втроем. После ужина, чтобы народу внизу было поменьше. Пришлось сбегать к Берни, выпросить у него несколько крошечных магических огонечков и приспособить их на крылья и хвост моей поделки. Теперь шансов, что в темноте кто-то получит им по лбу, значительно уменьшился.

Иметь под рукой двоих крепких помощников оказалось очень удобно. Во-первых, тащить сам планер пришлось им (а он был в размахе крыльев никак не меньше приснопамятного парусинового дракона), во-вторых, затаскивали его на крышу по лесенке тоже они. Да и вообще, парни все время так забавно переругивались меж собой, что даже влезать к ним в разговор не хотелось. Так бы и слушала.

– Здорово тут, – присвистнул Нил, когда мы вчетвером (считая планер) наконец забрались наверх, – уютненько. Как запускать будем?

– Предлагаю такой план: ты быстренько исчезаешь, а мы с Дионой, – Итан слегка приобнял меня за плечи, – проводим вместе отличный вечер. Как тебе?

– Отзынь! – махнул на него рукой дель Крас. – Я по-серьезному спрашиваю, высота тут немаленькая.. Кому-то из нас придется вниз спускаться.

– Давай рассуждать логически, – задумался на минуту дамский угодник, – Ди сразу исключается. Во-первых, она должна этой штуковиной управлять, и лучше это делать отсюда. А во-вторых, вообще никакого удовольствия мне тут с тобой вдвоем сидеть. Я исключаюсь тоже, потому что я Дионе больше нравлюсь. А вот тебя, кстати, вообще сюда не приглашали, ты сам вызвался.

– Да понял, понял, – проворчал Нил и поплелся вниз по лестнице.

Через пару минут, когда он оказался внизу, прямо под нами, парни попробовали установить поток.

– Предлагаю замкнутый по контуру, отсюда и вниз.. ты начинаешь.. – послышалось снизу.

– Диона, давай, – скомандовал Итан спустя еще какое-то время.

Я запустила планер и внимательно следила за его полетом. То, что его слегка покачивало, – это полбеды, но шел он тяжеловато, не хватало легкости и чего-то еще.. Я попробовала приступить к маневрам, планер перевернулся пару раз в воздухе, вызвав вздохи восхищения парней: им сложные тонкие манипуляции давались плохо, чересчур сила для этого велика, это как кувалдой пытаться сапоги подбить. А вот мне не нравилось. И, главное, никак не удавалось понять, в чем именно загвоздка. Но не было вот этого удивительного, незамутненного восторга, который я испытывала, наблюдая за безупречным скольжением всего, что летает.

Я полностью сконцентрировалась на управлении и только тихонько вздрогнула, когда рука Итана легла мне на талию.

– Смотри не упади, – пожурил меня он, а потом не выдержал и попросил умильно, – дашь порулить немного?

– А как же поток держать? – удивилась я.

– Тсс... Красу только не говори, но он уже несколько минут его в одиночку гоняет – и ничего, – блеснул улыбкой один хитрюга-шкодник. – ну так что, можно?

– Ну, давай, – улыбнулась я в ответ.

Надо запомнить и воот такими буквами на лбу написать: «Диона, никогда и не за какие коврижки не давай парням играть в свои игрушки». Ничего хорошего из этого не выходит. Сначала Берни с драконом.. теперь вот Итан с планером...

Говорю же, чем сильнее уровень магии, тем хуже магу удаются тонкие настройки. Особенно, если он, легкомысленный балбес, не сильно морочился этой темой в принципе, да еще одной рукой обнимает девушку.

Бедный планер до этого момента и сам не был в курсе, что он такие кругаля умеет выписывать. Он бешено крутанулся на месте, а потом диким бумерангом понесся куда-то в сторону тренировочной площадки, мимо которой как раз по свои драконьим делам неспешно шел дагон ректор. Откуда он там взялся-то? Прямо как специально в засаде сидел и ждал подходящего момента для своего выхода. Мы с Итаном застыли в ужасе и упустили тот единственный момент, когда дело можно было хоть как-то исправить.

Ливейский не подкачал: никогда не видела, чтобы кто-то так быстро выставлял перед собой щит.

– Ыыы, – раздался снизу голос Нила, – идиоты!

– Идем, кажется, пора спасать Краса, – скороговоркой произнес воздушник и бегом, держа меня за руку, бросился к лестнице.

Когда мы выбежали на улицу эдакой сладкой парочкой, бедолага Нил, который вообще не понял, с чего это планер вдруг взбесился, бледнел и краснел, стоя под строгим, хмурым взглядом ящерообразного.

– Да я только здесь внизу поток держал, – оправдывался он. – Я вообще не знаю, чем они там на крыше вдвоем занимались...

Что? Нет, надо было Нила сразу прибить, как только из подвала вылезли.

Я жалостливо охнула, увидев в руках Гиларда то, что осталось от моего несуразного фанерно-бумажного детища.

Вот тут-то дракон меня и заметил. И брови его слегка взлетели вверх.

– Простите, пожалуйста, это целиком моя вина, – начал с главного Итан, – Крас, правда, ни при чем. Просто мы с девушкой немного.. увлеклись, ну... вы же понимаете, – и парень улыбнулся ректору той лукавой скользкой улыбкой, которыми так любят обмениваться некоторые мужчины.

Прекрасно! Это именно та речь, которая сейчас была нам нужна! Браво, мальчики..

Все то время, пока воздушник говорил, взгляд ящерообразного не сходил с моего лица.

Я еле-еле подавила инстинктивное желание спрятаться от него за спину Итана.

– Вот как? – бесстрастно произнес, наконец, Гилард, – Я смотрю, кое у кого слишком много свободного времени? Считайте, что его уже нет.

Я едва не застонала, уже поняв, чем дело пахнет.

– Плюс одно занятие в неделю, начиная с завтрашнего дня, – подтвердил он мои худшие подозрения и, наконец, от меня отвернулся.

– Имя? Курс? Факультет? – принялся расспрашивать он воздушника.

– Итан Рокк, третий курс, воздух, – ответил тот без запинки.

– Завтра утром жду вас у себя в кабинете, студент Рокк, – сухо проговорил Ливейский, – а сейчас марш по комнатам, чтобы и духа вашего здесь не было.

Мы только рады были ретироваться. Я даже просить вернуть мне останки планера не стала, хотя и хотела. Пусть поизучает, чем его драконство чуть не пришибли. Итан, что характерно, руку мою не отпустил, так мы с ним и шагали вдаль под пристальным взглядом дагона ректора, у меня от него даже спина зачесалась.

– Надеюсь, тебе ничего за это не будет, – вздохнула, обращаясь к воздушнику.

– Пропесочит, наверное, как следует, – взъерошил рукой волосы тот, – и на отработки, как пить дать отправит.. Ну и ладно, переживу. Здорово ж было! – он тут же блеснул улыбкой. – Но, вообще-то, твою штуковину откуда повыше бы запустить – и никаких искусственных потоков не надо, хорошо б пошла.

– Ага, – едко влез в разговор Нил, – вот завтра пойдешь к нему в кабинет, возьми такую же с собой. Прямо из окна и швырнешь, вот он обрадуется.

– В твоем предложении есть существенный плюс, – задумался Итан, – по-крайней мере, ректор будет там же, а, значит, шансы попасть в него существенно снижаются.

Это да. Я вот теперь буду каждый куст проверять на три мили вокруг перед тем, как что-то куда-то запустить... на всякий случай.

– Все, Ди, пока, завтра на тренировке расскажу, как все прошло, – воздушник легко, по-приятельски, чмокнул меня в щеку, когда мы дошли до общежития и помахал рукой на прощание.

А, точно... первым уроком у нас завтра физкультура, вспомнила я, и прибывая в некоторой растерянности, отправилась к себе.

За завтраком я все рассказала Берни с Маршей, полюбовалась на их синхронно расширившиеся глаза, и еще больше распереживалась.

– Вот Марша, ты хотела выяснить, как поведет себя в такой ситуации дракон, скоро узнаем.

На тренировке красотка Элла запустила нас мотать бесчисленные круги по площадке, а потом брать с наскока полосу препятствий. И я даже рада этому была – хоть так отвлечься от волнений за Итана. Когда воздушник показался на горизонте, я от радости замахала ему руками и чуть не свалилась с бревна, по которому бежала. Если бы бегущая за мной Марша меня не придержала, точно упала бы.

– Ну что? – спросила я, наконец, подошедшего к нам Итана.

– Да все нормально, – улыбнулся он, – как я и предполагал, – Дагон меня отчитал, заставил вызубрить правила поведения в академии и назначил две недели отработок у Шорка.

– А про меня ничего не говорил? – спросила осторожненько.

– Вроде бы нет. А, чтоб вас... я и забыл, что он тебе тоже что-то нам назначил. Но не бойся, я ему объяснил, что ты тут ни при чем.

Ага, представляю себе эти объяснения...Но, в целом, я выдохнула. Где-то внутри я боялась, что озлобившийся ящер вышвырнет парня вон и разбираться не станет. А потом еще и мне скандал закатит. А ему, кажется, вообще на меня наплевать. Я неожиданно и совершенно нелогично почувствовала досаду. Так, ну их, чешуйчатых куда подальше, весь ход умозаключений из-за них насмарку.

В детективных романах говорится, что злоумышленников всегда тянет вернуться на место преступления. Подтверждаю... Хотя я в данном вопросе считаться злоумышленником могла весьма условно, мне ужасно захотелось снова побывать на крыше и посмотреть на на нее при свете дня. В этом я себе отказать не могла, и когда мы распрощались с Маршей и Берни после занятий, отправилась прямиком туда.

Мое любимейшее во всей академии место оказалось занято. Неподалеку от самого края сидела Дафна и смотрела куда-то вниз. Я проследила за ее взглядом, и только вздохнула: ну разумеется, на площадке магистр Милтон гонял двоих парней, кажется, ее однокурсников. То что-то им втолковывал, то, явно сердясь предъявлял им неприличные жесты, то одобрительно кивал, когда ученики делали именно то, что нужно. Я подошла поближе, не скрывая шагов, чтобы девушка услышала, что здесь не одна.

Дафна торопливо вытерла щеки и подняла на меня настороженный взгляд. А глаза-то красные... Плохо дело.

– Он того не стоит, – неожиданно для себя сказала я ей.

– Кто? – сразу ощетинилась Дафи.

– Вообще никто такого не стоит, – изрекла пафосно и присела неподалеку от нее.

Наверное, будь она в менее разбитом состоянии, она бы нашла, что мне ответить, но в определенные моменты сочувствие обезоруживает, это я недавно и на себе испытала.

– Я ему вообще не нужна, – сдавленно прошептала девушка, размазывая слезы по красивым щечкам.

– Ну и дурак, – вздохнула я, – ты уж всяко симпатичнее этой Сильви. Я бы точно тебя выбрала.

Дафна грустно ухмыльнулась. Ну вот, уже лучше.

– А мы вчера чуть ректора не пристукнули, – доверительно сообщила я и принялась рассказывать историю наших вечерних похождений, чем немного ее повеселила.

Время от времени я одним глазом поглядывала на нашего куратора. Вот же зараза какая (хоть и мой любимый преподаватель): запудрил девчонке голову и радуется. План ужасной мести родился сразу. Я вытащила из сумки лист бумаги, сложила из него самую простецкую леталку, вынула автоматическое перо, попросила Дафну написать левой рукой (чтобы по почерку не вычислил) прямо на ней, поярче, «Эдди – козел» и запустила, направив небольшой поток аккурат под ноги «объекту».

– Ложись, – крикнула Дафне, и мы обе, покатываясь со смеху, залегли в укрытие, и подленько хихикая, наблюдали, как Милтон, подхватив леталку, внимательно ознакомился с посланием, недобро хмыкнул, посмотрел по сторонам и объявил: «Узнаю кто – убью на месте».

– Он тебя вычислит, – шепнула моя соседка.

– Ага.. – согласилась я, – только ничего не докажет. А от тебя и подавно такого не ждет. Но лучше нам тут еще немного посидеть, пока он не уйдет.

– А вообще, это неправда, – сказала вдруг Дафна после продолжительного молчания.

– Что не ждет?

– Что козел...

Ну началось!

– Ничего, – сказала, как можно категоричнее, – ему полезно. Будем считать, что через нас на него снизошло откровение Создателей. Пусть задумается.

И даже предполагать боюсь, чем же тогда, согласно этой логике, вчера Создатели чуть не благословили дагона Ливейского.

Когда мы с Дафи расстались, выглядела она уже намного бодрее. А больше ничего и не требовалось. Потом я, правда, вспомнила, что уже скоро мне предстоит предстать пред золотые драконовы очи, и настроение мое снова испортилось.

Гилард ждал меня в зале, и, как только я появилась, сразу мне кивнул, мол, приступай, студентка дель Фейт к очередному раунду занятий. Я послушно, словно пони, потрусила по кругу.

– Спасибо, что не выгнали Итана, – начала я наш диалог, когда меня снова поставили лупить по ящеру.

– А должен был? – желтые глазища смотрели внимательно. – Я определил меру наказания согласно его проступку. Если бы на моем месте оказался студент, Рокк мог бы его покалечить. Локти, Диона.

– Если бы на вашем месте был кто-то другой, мы бы увели планер в сторону, – ответила я и тут же ойкнула от легкого удара под ребра... Вот ящерица мстительная, я же не это имела ввиду.

– В смысле вас мы сначала не заметили, а потом испугались.

Браво, Диона, да ты просто мастер объяснений.

Подсечка – и я отдыхаю на полу.

– О да, я совершенно незаметный и очень страшный, – с издевкой согласился дракон, но руку подал, помогая принять вертикальное положение.

Вот так и захотелось сказать ему какую-нибудь гадость.

– Значит, вы не против, – снова запрыгала я вокруг, пытаясь его достать, – что мы с Итаном встречаемся? Ну, знаете, молодость, чувства... и все такое?

– Я не против всего, что не выходит за рамки элементарных приличий. По крайней мере, пока..

Плохо, Ди... Еще раз.

Вот и пойми этих драконов.. Откуда мне знать, что у них выходит за рамки, а что нет. Мне нужна была конкретика.

– То есть целоваться можно, – решила я, в очередной раз подскакивая к своему мучителю, – и на свидания ходить, и .. нечто большее, но втайне от вас.. так? – наблюдать, как в недрах драконьих глаз разгорается злое янтарное пламя, оказалось отдельным удовольствием, меня несло и остановиться не получилось, – А это только студентов касается? Вот у нас и некоторые преподаватели вполне так ничего, магистр Милтон, например... Можно? Устав, конечно, не одобряет, но если без огласки...

Шмяк... приземление вышло на редкость жестким.

– Было весьма познавательно ознакомиться с вашими представлениями о приличиях, – холодно произнес Гилард и, дождавшись, когда я схвачусь за протянутую руку, резко притянул меня к себе и, искривив губы в злой усмешке, добавил: – Может, мы с вами тоже... без огласки? Глядишь, и без свадьбы этой обойдемся... Что скажете, Ди?

– Э-э-э, нет-нет, – резко пошла я на попятную,– так не пойдет.

И поспешила пояснить в ответ на красноречиво изогнутую темную бровь:

– Вы мне не нравитесь.

Дракон спокойно кивнул и позволил мне отстраниться.

– Я думаю, нам с вами нужно поговорить, – произнес он чуть позже.

Интересно, а мы тут чем занимаемся?

– Нормально поговорить, – уточнил он, словно прочитав мои мысли. – Я все еще не оставляю надежду, что с вами это возможно. Не знаю почему, но вы все время пытаетесь казаться хуже, чем вы есть. Следующее занятие состоится не здесь, а в моем кабинете, так что спортивную форму можете не надевать. На сегодня все. Свободны.

Кажется или у меня уже входит в привычку вылетать из тренировочного зала быстрее, чем пробка из бутылки?

Глава 8

Лучше всего драконы умеют хранить тайны и хоронить тех, кто пытается эти тайны узнать. Главное не перепутать.

– Дель Фейт, я же знаю, что это ты... – чуть ли не на ухо промурлыкал магистр Милтон. Шло практическое занятие, и вся наша группа корпела над очередными защитными заклинаниями.

– Что – я? – захлопала невинными глазами, прикладывая все возможные усилия, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Пока удавалось. Он уже второй раз подходил.

– Ты- ты, – размышляя, разглядывал он меня, – больше некому. Ну же, колись давай.

Ага, чтоб он, как и обещал, меня на месте прибил? Нет уж.

– Я не понимаю, о чем речь.. – начала я шепотом. – Вы хороший преподаватель, но иногда такой..

– Козел? – ласково подсказал он мне, и я чуть на самом деле не раскололась. Пришлось себя даже ущипнуть..

–Загадочный, – выдохнула и с укором на него посмотрела: – По-моему, вы излишне самокритичны, магистр.

Он одарил меня взглядом, который должен был означать «я тебя запомнил и внимательно за тобой слежу», и пошел по классу дальше.

– Я же тебе жизнь могу испортить, на экзаменах завалить, – завел он снова, вернувшись ко мне. Но я уже морально подготовилась. Да и, вообще, его ни капельки не боялась. Может быть, зря.

– И что? – пожала я плечами, – у меня же связи.. там, забыли? – и пальцем в потолок потыкала. – Меня все равно не выгонят.

Понятия не имею почему, но факт остается фактом.

– Так, хватит дурить, – наконец не выдержал Милтон и вынул из кармана мою леталку с памятной надписью.

– Ого, – покачала я головой, – кажется, вы кого-то знатно обидели.

– Пиши, – всунул он мне в руку автоматическое перо, – будем сличать почерк.

– Нет-нет-нет, – активно запротестовала я, – вы что, у меня рука не поднимется написать такое. Я тогда через «не», ладно?

И с наслаждением вывела рядом с первоначальной фразой новую: «Эдди не козел, но это неточно» .

– А вдруг? – пояснила я в ответ на его негодующий взгляд. – Всякое бывает, знаете ли.

– Почерк не твой, – вынужден был признать магистр. – Но все равно теперь от меня пощады не жди.

– Вы ужасно нелогичны... – начала было я, но тут же притихла, потому что по всей территории академии разнесся сигнал оповещения:

– Внимание! Внимание!Студентам пятого курса факультета воды вместе с куратором срочно подойти к рамке перехода!

– Твою ж налево... что за бред? – высказался Милтон и обратился к нам: – Пойду посмотрю, что там такое. Всем оставаться на местах и продолжать работу. Приду – проверю, – и вышел из класса.

– Чего это он? – удивился Берни.

– Это на самом деле странно, – призадумалась Марша. – Вода в прорывах в одиночку не участвует. Либо с землей, либо с воздухом. А зовут только водников. Значит или другую стихию уже усмирили, что, наверное, возможно, но маловероятно...

– Или она еще не жахнула, – продолжил мысль Пол.

И этот вариант никому не понравился.

Магистр вернулся к концу занятия. На наши вопросы отвечал скупо:

– Отправились к побережью, два балла, ждем. Меня тоже все это не радует. Ладно, показывайте пока свои поделки. Дель Фейт сразу два, ты сегодня не в милости.

– Это нечестно, – возразила я, – вы злоупотребляете своим служебным положением.

– А ты злоупотребляешь моим терпением.

Он все-таки подошел к моему столу и полюбовался артефактом в стеклянном шарике.

– Все правильно, но — увы – два. И так до тер пор, пока не изволишь нормально объясниться. Занятие окончено, все – кыш отсюда.

– Чего это он на тебя взъелся? – озадаченно спросил огневик, когда мы брели на следующий урок.

– Он обидел одного человека, я решила отомстить, теперь он бесится, – обрисовала ситуацию вкратце... а потом рассказала чуть более подробно.

– Мда, – покачала головой Марша, – это ты не вовремя. У Берни появилась идея для артефакта, и там нужна довольно тонкая работа с магией земли. Мы хотели Милтона попросить нам помочь, а тут ты с «козлом». Откажется, как пить дать.

– Да, взбрыкнет... – подтвердил Берни и удивленно уставился на нас с водницей, прыскающих от смеха в разные стороны.

– Короче, как хочешь, а иди сегодня с ним мирись.

– Придется, – вздохнула тяжело. Ну да ладно, что для друзей не сделаешь.

Наши водники вернулись довольно быстро, у нас только-только занятия закончились. Мокрые, слегка грязные, но целые, а, главное – в полном составе. Их куратор – худощавая строгая магистр Анна дель Эйк, всех несколько раз пересчитала и, сдав целителям для осмотра, сразу поспешила к стоящему тут же Гиларду. Она что-то быстро говорила ему, тот слушал, скрестив руки на груди, и лицо его мрачнело. Потом он кивнул женщине, словно соглашаясь с ее доводами. Отдал какие-то распоряжения подчиненным, перенастроил рамку перехода и сам через нее куда-то отправился.

Вокруг магистра дель Эйк тем временем собирались преподаватели: магистр Верден, магистр Нортон дель Эндрюс – декан водников, кто-то из воздушников...

«...дело нескольких дней», – донеслось до нас, еще «организовать постоянные патрули...» и что-то про драконов.

– Плохо дело, – прокомментировал стоящий рядом Итан (я и не заметила, как он подошел), – если уж даже драконов привлечь решили, значит все серьезно. Одно в этом всем хорошо: нас дергать пока не будут. Хочешь сегодня в Эстине погулять?

Я невольно улыбнулась от того, как быстро он перепрыгивает с одной темы на другую.

– Эмм.. сегодня, боюсь, не выйдет, – ответила, – у нас с друзьями дополнительные занятия.

– А, тогда ладно, в другой раз, – казалось, парень ничуть не расстроился. – Но на вечеринку-то придете?

– Конечно, – кивнула, – обязательно.

Исчез воздушник так же быстро, как и появился. Вот уж у кого «ветер в одном месте».

– Итак, план действий такой, – огласила Марша, когда мы, наскоро пообедав, шли к кабинету Милтона, – сначала заходишь ты и получаешь по шее за свои проделки.

– Протестую, – подняла я было руку.

– Отклоняется, – подруга была неумолима. – После того, как он тебя пристукнет и вдоволь поглумится над хладным трупом, зовешь нас с Берни...

– В твоем плане есть логические нестыковки, – осторожно заметил огневик.

– Плевать! – разошлась водница. – В общем, зовешь – и мы тут же поражаем его мощью наших умов и делаем ему предложение. Вопросы есть?

– А можно не надо? – без особой надежды спросила я.

– Надо, Диона.. – непреклонно произнесла Марша. – Все, пошла.

И я пошла. Постучавшись и открыв дверь, привычно, с порога произнесла:

– Магистр, я к вам сдаваться...

И тут оказалось, что сдаваться я пришла не очень вовремя, если судить по слегка затуманенному взгляду Милтона и вспархивающей с подлокотника его кресла Сильварии Хоксли.

Вот же хрущ!

В следующий момент в серых глазах магистра мелькнуло понимание, и он почти с торжеством наставил на меня указательный палец:

– Я так и знал, дель Фейт, что без тебя тут не обошлось!

Ага, кажется, здесь еще не все потеряно. По-крайней мере, меня не выставили сразу без разбирательств.

– Дель Фейт?

А вот этот заинтересованный взгляд Неистовой Сильви мне совершенно не понравился.

– Так это и есть та самая девочка, в которую вы с Гилардом вцепились? – Декан воздушников приблизилась ко мне, внимательно разглядывая так, словно я причудливое, но не слишком приятное на вид насекомое, и обдавая ароматом цветочных духов, – И что же в ней такого уникального?

От сладкого яда в голосе Сильварии аж зубы сводило. Так, молчи, Диона, просто молчи...

– Внешность весьма посредственная..

Нет, как хотите, а не могу.. Я прищурилась и тоже в свою очередь окинула ее внимательным взглядом. Ну да, по поводу внешности я ей не ровня: нет у меня золотых локонов, синих глаз и точеных черт. Зато …

– Очарование юности и свежести? – захлопав ресницами предположила я. – Обаяние непосредственности и безыскусности?

Синие глаза неприятно сузились и лицо главной воздушницы академии стало несколько ммм.. неистовым.

– А быть может, мои замечательные человеческие качества? – продолжила я медленно, будто раздумывая, и скромно глазки опустила: – Вот Гилард вчера сказал, что они намного превосходят все вышеперечисленное..

Ну, вообще-то он сказал, что я лучше, чем кажусь... но оригинальную формулировку ей знать не обязательно.

Не знаю, что по этому поводу собиралась сказать Сильвария, но прервал ее громкий заливистый смех магистра Милтона. Он, по-моему, получал о всей этой сцены истинное удовольствие. Тогда точно еще не все потеряно.

– Сильви, не оставишь нас наедине с моей ученицей? Объясню ей наглядно, что она была неправа.

Магистр Хоксли, удивленно сверкнув голубыми очами, улыбнулась гаденько и проворковав что-то вроде «Конечно, как скажешь», покинула кабинет моего куратора.

– Ну и что это было? – спросил он меня, когда дверь за дамой захлопнулась.

– Личная неприязнь, – ответила честно. – Она, вообще-то, строит глазки моему жениху... Ну давайте, объясняйте, что я не права.

Лицо магистра сразу стало серьезным.

– Мне заранее жаль Гиларда, – сказал он совершенно не то, что я ожидала, и тут же перевел тему: –

Кто-то шел ко мне сдаваться, насколько я помню? Можешь приступать.

Я вздохнула.

– Вышло, конечно, некрасиво, но я пыталась исправить последствия вашего разгульного образа жизни...

– Подробнее, – поощрил мою откровенность Милтон.

– Вчера на крыше я встретила Дафну дель Тарр в таком состоянии, что мне показалось, если ее не отвлечь, может произойти непоправимое..

– Ты как вообще это делаешь? – вот теперь магистр явно завелся, и глаза его заметно потемнели.. – Ты еще и сюда свой нос умудрилась засунуть? Куда пальцем не ткни – там ты!

Я только плечами пожала.

– Решила, что ты самая умная, – сказал он наконец, выбравшись из своего кресла, и разместившись по своему обыкновению прямо на столе, от меня неподалеку, – и точно знаешь, кто и в чем виноват.

– Я не... – попыталась возразить, но он будто бы не заметил.

– Тогда, категоричная моя, вот тебе задачка, – он откинул с лица спадающие на него светлые пряди и заговорил таким тоном, словно, и правда, диктовал мне условие очередного задания: – Представь, что ты приходишь в себя после.. некоторой хм.. знатной потасовки и радеющие за тебя товарищи с радостью сообщают, что ты только что чуть не подох или даже хуже, но один нежно любящий тебя человек, согласившись на небывалые жертвы, тебя спас, и теперь ты ему по гроб жизни обязан. Причем, заметь, твоим мнением на этот счет никто не интересовался. А ты, может быть, предпочел бы скорее помереть в корчах, чем влезать в такие вот долги... Ну, что скажешь? – глумливо усмехаясь, спросил меня Милтон.

Я прикусила губу. Что тут сказать... ничего приличного в голову не приходило.

– А «небывалые жертвы» – это ..честь? – наконец уточнила пришибленно.

Милтон покачал головой.

– Это много, много больше Диона. Поэтому все, что должен, я для Дафны сделаю. Но дать ей то, чего у меня нет, я не могу. Да и вообще это все не твоего ума дело. – Он спрыгнул со стола, видимо, давая понять, что разговор наш окончен... А я так и стояла понуро, не зная, что на это ответить. Пока не вспомнила, что меня за дверью ждут друзья.

– Вы уже поглумились над моим хладным трупом? – спросила, не придумав ничего умнее.

– В процессе, – окинул меня магистр тяжелым взглядом, – еще что-то?

– Да, там Марша и Берни хотели вам показать... по поводу артефакта, можно?

– Зови, – устало вздохнул мужчина, – надеюсь, хотя бы они не будут лезть туда, куда не просят.

Я пошла к двери, но по пути мне в голову пришел еще один вопрос.

– А Гилард...? – тихо начала я

– Что «Гилард»?

– Он знает об этой ситуации?

Почему-то пришло в голову, вдруг дракон сможет что-то придумать, чтобы не так тяжко было.

– А ты думаешь, с чьей легкой руки все это устроилось?..

Ага, он, похоже, уже придумал... кто бы сомневался..

– Все, дель Фейт, идите, куда шли... желательно молча.

– Вот, смотрите, – Берни с энтузиазмом подсунул Милтону под нос очередную схемку с чертежом. – Корпус из легкого металла, здесь отсеки с магией воздуха, а к ним от кристаллов проведены дорожки, через которые, когда нужно, идет импульс магии огня.. Если вот здесь и вот здесь заизолировать дорожки магией земли – можно прямо в корпус ее вплести – то проблема с реакцией двух видов магии решится. Вы подскажете, получится ли так сделать?

– Да что тут думать, – Милтон взял в руку грифель и через несколько мгновений дорисовал к чертежу новые детали: вот здесь несколько видов щитов, и вот здесь перемычку – вот и все дела.

«Вы нам сделаете?» – «Поможете?» – «Вы такой умный!» – заныли мы втроем одновременно.

– Ладно-ладно, приносите свою коробульку, сделаю, – поддался куратор. – Но мое имя в изобретении будет идти первым, согласны?

– Согласны-согласны, – тут же закивала Марша. – А если ничего не выйдет, то вообще только ваше и оставим.

И мы втроем, преданно смотря на магистра, улыбнулись так широко, как только умели.

– А не слишком ли я вас распустил? – задумался Милтон, – Так, все, пшли вон, хватит с вас на сегодня моего гениального общества, самому мало.

Вечером перед сном я разглядывала свое новое расписание. Его временно изменили.

Из-за опасности нового прорыва некоторые магистры воздуха и земли были направлены в патрулирующие группы, да и сам дагон ректор по полдня проводил в окрестностях побережья, возглавляя одну из таких групп. Кажется, выброс ожидался нехилый: кто-нибудь из даконообразных, как удалось выяснить из обрывков услышанных разговоров, при патрулировании обязательно там присутствовал, а значит, и они всерьез обеспокоились.

Я надеялась грешным делом, что из-за всех этих дополнительных хлопот Ливейский наши с ним занятия отменит... ну или перенесет хотя бы. Но, нет, кажется, чувство долга для драконов превыше всего. И как результат: вот они – стоят в расписании как миленькие, три для подряд... Я вздохнула. Перспектива «нормально поговорить» с ящером пугала меня, пожалуй, даже больше, чем обычные наши тренировки. Там я хотя бы понимаю, чего от него ждать.

Одно утешение: если я переживу эти три дня, дальше будет значительно легче: под конец недели запланирована вечеринка в Эстине, а еще через день я уеду на выходные в Рейсталь и дагона Алирийского увидеть смогу: папа написал, что возьмет меня на встречу с ним. Вот и проведем сравнительных анализ двух ящерицеобразных.

***

Разумеется, то, что ты не прочь бы оттянуть, наступает очень быстро. Так и с очередным драконьим уроком. В один далеко не прекрасный вечер, кое-как поужинав, я отправилась в главный корпус в ректорский кабинет. Так как никакой физической активности не предполагалось, я даже переодеваться не стала – как была в своем обычном платье, так и пошла, только мантию мышиную в комнате оставила. Поднимаясь по главной лестнице, ощущала себя мятежницей, идущей на эшафот.

Ящер Ливейский бродил где-то по своим драконьим делам, и я осталась ждать в приемной вместе с госпожой Окли, которая бодро и весело собиралась домой.

Когда ждать мне уже надоело и я решила позорно сбежать, оставив на столе дагона записку, он наконец почтил нас своим присутствием. И я порадовалась, что не умею свистеть. Иначе точно бы присвистнула.

Кажется, сюда Гилард пожаловал прямо с побережья. Во-всяком случае одет он был вполне в боевом драконьем стиле: вместо обычных начищенных до блеска туфель высокие сапоги, сюртук все в тех же черно-багровых тонах, но другого покроя с утяжеленными, чем-то похожими на металлические, вставками на плечах и локтях, на руках черные защитные перчатки, поверх которых сверкали тонкие, но – палец готова дать на отсечение – мощные кольца-артефакты с желтыми камнями. Смотрелось это все... да эффектно смотрелось, что уж там.

Дракон вежливо попрощался с госпожой Окли, кивнул мне и приглашающе распахнул дверь в свой кабинет.

– Присаживайтесь, – указал он рукой на кресло для посетителей.

Сам же первым делом избавился от колец, убрав их в специальную шкатулку, потом снял перчатки, бросил их на подоконник, посмотрел в окно и лишь затем повернулся ко мне.

– Как ваши дела, Диона? – почему-то этот самый обычный вопрос в его исполнении вверг меня в ступор.

– Прекрасно, – ответила вежливо, – а ваши?

– Несколько хуже, надо признать, – отозвался ящер слегка глуховато.

– Вы выглядите устало, – заметила я, – может, отложим наши занятия?

– Нет, – чуть дернул он уголком рта, – именно сейчас этого делать не стоит.

И не успела я спросить «почему» сразу сменил тему:

– Что вы знаете о драконах? – и посмотрел внимательно.

– Почти ничего, – призналась я, и начала перечислять: – Ну, вы умеете превращаться в зверей...

– Драконы – не звери, – тут же поправил меня ящер, который не зверь, как выяснилось. – В нас очень много человеческого, и прежде всего, мы именно люди.

– … которые умеют превращаться в животных, – может это слово ему больше понравится?

Он покачал головой .

– Эти, как вы их называете «животные» на самом деле являются воплощением одной из магических стихий, с который мы связаны. Поэтому и уровень магии в нас значительно выше, и чувствуем мы ее лучше остальных.

– А пространственная магия? – тут же заинтересовалась я.

– Приятный побочный эффект, – слегка обозначил улыбку Гилард. – Вы видели когда-нибудь, как происходит оборот?

Видела несколько раз. Мгновенно он происходит: вот летит сверкающий на солнце ящер – вжух! – и на землю сходит мужик в полной амуниции. Будто один через переход вылетел, а другой оттуда выпрыгнул.

– ...мы существуем как бы в двух реальностях одновременно, – продолжал рушить картину моего мира ректор. – Когда одна из ипостасей находится в обычном мире, вторая попадает в эдакий пространственный карман.

– Подождите, – замахала я руками, – получается, каждый из вас ходит все время с пространственным чемоданом, в который засунули дракона?

– Не совсем. Нельзя одновременно быть здесь и извлечь дракона из чемодана, – кажется, моя аналогия его изрядно повеселила. Во всяком случае на мгновение его напряженном лице мелькнула самая настоящая улыбка. Нет, надо срочно запретить всем драконам так улыбаться. – Но суть вы уловили верно.

– А что происходит с человеческой ипостасью, когда дракон гуляет тут, а в чемодане сидите вы?

– Примерно то же самое, что в глубоком сне, полагаю, – отдых и восстановление. Есть еще одна деталь, которая чрезвычайно важна ...и для вас, Ди, в том числе.

Тут я сразу напряглась.

– Эмоционально-магический фон. Чем выше уровень магии, тем сильнее эмоции влияют на проявление магических способностей.

Это я знала. Именно поэтому сильных магов первым делом учат самоконтролю. Иначе, стоит им рассердиться – всем вокруг придет конец.

– У драконов он значительно выше, чем у обычных людей.

Я с сомнением покосилась на стоящий передо мной экземпляр. Строгий, собранный, невозмутимый

На пылкого безумца явно не тянет.

– В своем изначальном виде эмоционально-магический фон драконов на обычных людей действует... неблагоприятно, особенно на ...противоположный пол.

– Неблагоприятно? – насторожилась я.

– Вызывая определенную эйфорию. Мужчины могут воспринимать его просто как обаяние, простую человеческую симпатию... с женщинами все намного сложнее.

– Почему?

– Так устроено природой, Ди. Мужчина и женщина всегда образуют замкнутый контур. Даже вы, просто общаясь с мужчинами, можете его ощущать: взгляды, тактильные контакты.. там много уровней взаимодействия. Когда в этот контур попадает слишком много энергии, да еще сдобренной высокими степенями магии... У того, кто к нему непривычен, возникает восторженность, экзальтация и, при повторении – привыкание... Это чем-то похоже на воздействие наркотических веществ.

Я смотрела на дракона во все глаза.

– Почему тогда за вами не ходят толпы восторженных девиц?

– Потому что нас с детства учат закрываться, Диона. Иначе мы просто не сможем жить вместе с остальными.

– Как это – закрываться?

– Полный контроль над эмоциями. Всегда.

Я оторопело смотрела на спокойное, бесстрастное лицо Гиларда. Сейчас он стоял вполоборота ко мне, и я могла без утайки его разглядывать. Это что – он сейчас стоит тут весь такой серьезный, холодный, мрачноватый даже, а там под крышечкой неизвестно какие страсти гуляют? Верилось не очень.

– К сожалению, есть ситуации, когда полный контроль невозможен. Например глубокий перерасход магической энергии... или продолжение рода. В первом случае помогает оборот: после сильной растраты магии нам нужно побыть какое-то время в своей драконьей ипостаси – и силы восстанавливаются. А вот со вторым... – он мрачно усмехнулся, – все значительно хуже.

– Так, – мысли замелькали в голове с сумасшедшей скоростью, – стойте-стойте... Так поэтому жены драконов ничем, кроме их самих не интересуются, сохнут от тоски и ждут своих ящ.. мужей?

Он молча кивнул.

– Ну зато вы можете получить любую женщину, какую захотите! – быстренько нашла я плюсы в такой ситуации. Дагон ректор счастливым что-то не выглядел.

– Звучит заманчиво. На деле же все оборачивается трагедией. – Он помолчал немного и, в задумчивости потер подбородок. – Это наша боль, Диона. Чем дольше дракон находится рядом с женщиной, попавшей под его влияние, тем сильнее проявляется одержимость. Мы стараемся минимизировать вред, как можем: меньше общаться, жить отдельно.. рожденных девочек сразу отдаем матерям, а мальчиков от них же забираем, чтобы не зацепило..

Да драконий же хрущ! И что, меня вот это тоже ждет? Надеюсь, он сейчас не скажет, что ему приспичило срочно настрогать парочку мелких дракончиков? Я лучше уж в окно выпрыгну, чем такое...

Наверное, в моих глазах отразилась паника, потому что Гилард сразу перешел к более позитивной части повествования.

– К счастью, изредка встречаются те, кто способен не поддаваться этому влиянию. Иногда это потомки сильных драконьих родов, но иногда и никак не связанные с драконами люди получают эту странную особенность. К моему безмерному удивлению вы, Ди, относитесь именно к таким счастливым исключениям.

Ага, «счастливым».. Вот уж счастья-то привалило, не захлебнуться бы.

– Почему «к удивлению»? Вы же сами меня и выбрали? – спросила с подозрением.

– Я видел, что восприимчивость у вас ниже среднего, – признался тот, – но на подобный результат и не рассчитывал. Я тогда, если честно, вообще не думал, что до брака дело дойдет.

О как! Я, значит, как дурочка носилась со своими розовыми грезами, а он и «не думал», оказывается..

– Как это вы «видели»? Как такое вообще можно увидеть? – я начала заводиться и подскочила с кресла, не в силах усидеть на месте.

– Я уже открывался вам, не полностью, конечно, но этого хватило, чтобы заметить результат.

– И как.. результат? – осведомилась мрачненько.

– В первый раз вы сказали, что меня ненавидите.

И могу повторить при необходимости. Ишь, экспериментатор нашелся... Подождите-ка «в первый»? Их значит, больше было.. Мне вспомнился теплый желтый огонь в его глазах, это было... как-то ...иначе.

– А тогда, в зале..?

Он понял сразу.

– И это. Тогда вы, сами не зная того, тоже открыли мне свои эмоции, и общий эффект вышел более сильным.

– Подождите... Я хочу понять кое-что, – забегала я по его кабинету в раздумьях.

Дагон Ливейский так и стоял у окна, наблюдая за моими передвижениями. Я тряхнула головой и решительно подошла к нему.

– Можете снова так сделать.. прямо сейчас?

Он странно на меня посмотрел, но кивнул.

Янтарные глаза приблизились, и я увидела, как дрогнул на миг змеиный зрачок, и знакомое желтое пламя мелькнуло в драконьих радужках..

– Уже? – тихо спросила, не отводя глаз.

– Да, – голос Гиларда, тоже негромкий и низкий, отозвался дрожью внутри.

Нет, не пойдет.. в прошлый раз было по-другому.

– Вы халтурите, – заметила я вслух, – давайте еще..

Дракон слегка дернул уголком губ и вздохнул... Золотое пламя взметнулось искрами, и я забыла, кажется, обо всем, так и смотрела, не отрываясь.

– Красиво... – я что, это вслух сказала? А может...

– А совсем... полностью?

– Ди... – предостерегающе начал дагон, и на долю секунды мне показалось, что он сейчас откажется, и весь мой эксперимент пойдет дракону под хвост..

– Пожалуйста, – попросила, потянувшись ближе, вкладывая в это слово все чувства, которые во мне сейчас плескались. Пусть посмотрит, что мне для дела надо.

Мгновение – и теплое живое золото разлилось по моим жилам, бросило в жар – и тут же пропало.

А я обалдело хлопала глазами, пытаясь понять, когда это я успела вцепиться пальцами в лацкан его сюртука, а он – притянуть меня к себе за талию. Руку свою он, правда, тот час же убрал, и вообще отошел на шаг.

– Не делайте так больше, – резковато и, как мне показалось, с укоризной сказал дракон. Будто за провинность отчитал. – В следующий раз я могу не сдержаться, а вам совершенно нечего мне противопоставить..

Я нервно сглотнула.

– А как оно... ощущается?

Создатели! Я когда-нибудь научусь держать язык за зубами? Но, правда, интересно.

Дракон ухмыльнулся как-то зло.

– О! Совершенно незабываемо... А что насчет вас, Ди?

– Вам вообще не о чем переживать, – произнесла как можно безразличнее.– Я ничего не почувствовала.

Врала, понятное дело.

Ящерообразный окинул меня до того скептическим взглядом, что и дурак бы понял: все он прекрасно заметил.

– Тогда предлагаю на сегодня закончить. Можете идти, – разрешил он мне, и даже не обернулся, когда я, пожелав ему всего хорошего, выскользнула из кабинета.

Глава 9

Если дракон что-то вам предлагает – задумайтесь, ведь потребует он от вас в несколько раз больше.

После этой странной встречи у меня было время обдумать все сказанное Ливейским, пару раз ужаснуться, а также вывести для себя несколько правил.

Правило первое: с драконом в гляделки не играть – себе дороже выйдет.

Правило второе: говорить с ним только по делу и экспериментов никаких не проводить.

Правило третье: стараться его не слишком нервировать. Но тут уж как получится.

Когда я пришла к дагону ректору на следующий день, на месте его снова не оказалось. И я провела несколько довольно приятных минут в приемной, с увлечением разглядывая новый номер «Попутного ветра». В этот раз к журналу приложены были чертежи забавных небольших леталок, вот их-то я и разглядывала, прикидывая, стоит ли ими заниматься или нет. Сами по себе они были мне не очень интересны, но некоторые детали конструкции можно было взять на вооружение.

Дракон сегодня предстал передо мной в своем привычном ректорском виде. Кажется, даже слегка посвежевший.

Когда я с его разрешения разместилась на том же месте, где сидела вчера, первым делом подняла руку, как прилежная ученица.

– У меня есть вопросы по пройденному материалу, – сразу пояснила я. А еще сразу решила сегодня в глаза ему не пялиться, поэтому смотрела исключительно на губы..

Гилард заинтересованно склонил голову набок, что было воспринято мною как жест поощрения.

Я достала из сумки тетрадку и, открыв ее, зачитала первый пункт.

– Про замкнутый контур между мужчиной и женщиной. Можно чуть подробнее про уровни взаимодействия?

– Взгляды, прикосновения, эмоциональная связь, сонастройка магических контуров, близость, – совершенно ровно перечислил он.

– Все понятно, кроме сонастройки, – заметила я. – Что это за штука?

– Если связь между драконом и второй участницей установлена.. на любом уровне, и их магические контуры совмещены, то возможна передача магии от одного другому.

– Ого, то есть из вас можно качать магию? – обрадовалась я.

– Нет, по счастью, магический поток всегда будет направлен только к дракону. Воплощение магической стихии, помните? Стихия всегда будет стремиться к себе подобной.

– То есть это вы из нас можете магию качать? – теперь я была возмущена.

– Технически можем. Только нам обычно это не требуется. Магии у нас и своей хватает. Ну и есть одно условие: отдающий должен действительно этого хотеть, иначе ничего не выйдет.

– Я против, – решила прояснить ситуацию на всякий случай.

– Я и не претендую, – улыбнулся он одним уголком рта. Вот же... ящер. – Еще вопросы?

– Заповедники, – продолжила я перечислять, – туда вы удаляетесь, чтобы восстанавливаться после магических перегрузок?

– И для этого, – согласился Гилард, – и чтобы отдохнуть. Там нет людей, и можно ни от кого не закрываться.

– И последний вопрос... Драконы же могут прокладывать переходы, куда им надо? – и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила: – А в пространственный карман к другому дракону могут?

– Нет, – развеселился ректор, – только здесь.

Кажется, идея смотреть на губы тоже так себе. Особенно, когда он вот так слегка насмешливо улыбается. Может, лучше на нос?

– У меня все, – объявила я.

– Тогда мой черед, Диона. Вы упрекнули меня, и справедливо, что я не интересовался вашей жизнью. Расскажете о себе? Можете начать вот с этого, – он элегантным жестом указал на лежащий рядом с тетрадью журнал.

Нет, лучше на губы, это проще, они же двигаются... и очерчены красиво.

– Мне нравится все, что летает, – с блеском начала я, и, увидев тень очередной улыбки в самом уголке, поспешила добавить, – кроме драконов.. В смысле драконы тоже бывают ничего.. местами.. но они не в счет.. Драконы, не места...

– Я вас понял, Диона, – кивнул ящер, протягивая мне руку помощи, – продолжайте.

Иногда способность внятно изъясняться мне совершенно отказывает.

– Я мечтаю быть магтехником, построить идеально скользящий в небе планер.. и попробовать тоже туда, в небо. Не на аэростате, а самой, чтобы ветер в лицо и поле-е-ет ...ммм – я закрыла глаза и представила то ощущение небывалой легкости и радости, которые частенько испытывала в своих снах, когда мне снилось, что я лечу...

А когда снова открыла, чуть не подпрыгнула: дракон смотрел на меня так напряженно и цепко, что мне сразу стало не по себе, и я снова перевела свой взгляд на его губы. Линия верхней была похожа на две горные вершины, нарисованные тушью на бумаге.. или на дракона, расправляющего крылья.

– Но пока у меня мало что выходит, – продолжала я свой неожиданный рассказ. – Да и вам, наверное, этого вообще не понять, вы ведь дракон. Вы же можете взлететь, когда только сами того пожелаете. Это мы тут по земле бегаем... а вы же – ууухх!!

– Не ух, Диона, – так безжизненно и мрачно проговорил дракон, что я сразу осеклась.– Это еще одна вещь, которую вам стоит обо мне знать: ввиду определенных обстоятельств совершать оборот я не способен.

Сейчас он снова стоял у окна вполоборота ко мне, соединив руки за спиной, и говорил все это ровным голосом, за которым я только предполагать могла, что скрывалось.

– И давно? – спросила тихо, только чтобы не слушать звенящую тишину.

– Лет пятнадцать как, – все так же отвечал он.

– Что-то случилось с вашим драконом? – попробовала догадаться я.

– С ним все в порядке.. думаю, – проговорил Гилард. – Если пользоваться вашей аналогией, Ди, то дракон все еще в моем чемодане, только ключ от чемодана я потерял.

– А найти его можно?

Ливейский лаконично пожал плечами.

Не знаю, о чем думал дракон, пятнадцать лет назад потерявший крылья, я же некстати вспомнила о брезентовом змее. Наверное, Гиларду тот бордовый ящер с надломанным крылом казался настоящей издевкой.

– Я говорю вам это не для того, чтобы вызвать у вас сочувствие по отношению к себе, – он повернулся ко мне, и голос его вернул привычное размеренно спокойствие. Будто он мне лекцию по артефакторике читал, а не о личном рассказывал : – а для того, чтобы объяснить вам, что наш потенциальный брак – не блажь и не прихоть, я просто не вижу для себя других вариантов...

– Вы о чем? – насторожилась я.

– Помните, я рассказывал вам о невозможности полного контроля?

– Да.. рождение детей и магический перерасход, который лечится оборотом...

Но если он не может оборачиваться?

– Я в определенной ловушке, – продолжал дагон Ливейский, – стабилизировать свой эмоционально-магический контур оборотом я не могу, а если этого долго не делать, он просто выйдет из-под контроля.

– И.. как же вы тогда? – спросила уже примерно понимая, как.. Что там понимать, когда остаются только те самые контуры – между мужчиной и женщиной?

– Весьма.. непросто, – сейчас он пристально смотрел на меня и казался сосредоточенным. – Как не тяжело это признавать, но вы мне нужны, Диона.

Он так это сказал, что сразу стало ясно, что этому факту он совершенно не рад. И это почему-то больно царапнуло.

– Нужна, чтобы использовать меня для сброса своих эмоций? А, уточнение: многократно и без последствий использовать, я правильно вас поняла, Гилард?

Лицо его застыло, в глазах вспыхнула то ли обида, то ли ярость. Мне словно только этого и надо было. Как же мне захотелось сейчас его встряхнуть!

– Одно только не понятно: мне-то самой это зачем? Кое-какие выводы из ваших слов я сделала. Например тот, что любой дракон примет меня с распростертыми объятиями. Я же такая редкость! И безо всяких хмм... штрафных отработок... Может, разослать им письменные предложения, как вы считаете?

– Не стоит меня провоцировать, Ди, – ого, этот рык, кажется, ничего хорошего мне не сулит.

Он стремительно и неотвратимо подошел к столу, за которым я сидела, и навис надо мной, сверля убийственным взглядом. – Чего ты этим добиваешься?

Я с трудом подавила желание вжаться в спинку кресла, наоборот, чуть подалась навстречу, ощущая, как пряди цвета спелой вишни щекочут мои щеки, смахнула рукой невидимую пылинку с его плеча и доверительно сообщила:

– Я не добиваюсь, я говорю прямо: вы мне не нужны.

– Хорошо, – неожиданно согласился он и перехватил мою ладонь, которая к моему безмерному удивлению все еще лежала на его груди, – твои условия?

Большой палец бессовестно погладил внутреннюю сторону моего запястья, сбивая с мысли. И когда это мы успели перейти на «ты»?

– Вы что, думаете, я торгуюсь? – возмутилась искренне.

– Я готов рассмотреть и такой вариант.

– От вас мне ничего не надо, – голосом подчеркнула я первые два слова.

– А от других, значит, надо? – насмешливо осведомился ящер, вычерчивая на моей ладони затейливые знаки.

В какой-то момент я с ужасом поняла, что он явно знает, что делает, и долго сопротивляться ему я не смогу. От этого меня снова захлестнула волна беспомощной злости, как тогда в тренировочном зале. Только в этот раз я точно знала, куда бить, чтобы достать противника.

– Условия, значит... А что вы обещали остальным своим.. ну, тем, кем пользовались? Не хотелось бы продешевить, знаете ли. Или они с вами соглашались так... из жалости?

Гилард замер на мгновение, а затем медленно выпрямился и отошел обратно к окну.

– Вон отсюда, – голос его звучал холодно и равнодушно. На меня он так и не взглянул.

Я быстро собрала вещи в охапку и вышла из кабинета, уже осознавая, что буду жестоко об этом жалеть.

На следующий день дополнительных занятий у нас не было. Их вообще больше не было. Дагон ректор, не извещая меня, просто вычеркнул их из плана. Отчислять меня никто не собирался. И, наверное, можно было радоваться, что дракон наконец-то оставил меня в покое, но никакого облегчения я не чувствовала. И не думать о нем не получалось. Я то порывалась бежать к нему с извинениями, то одергивала себя, не желая унизительной участи необходимой, но совершенно нежеланной спутницы жизни. Не человек, а ходячий предохранительный клапан какой-то. Еще одна мысль не давала мне покоя: что если мой интерес к Гиларду (а не понимать, что меня к нему тянет, я не могла, себя-то не обманешь) – проявление той самой зависимости. Может, я не столь к ней устойчивая, как он мне об этом рассказывал? Поэтому, никуда я не побежала, занималась обычными студенческими делами, только на душе драконы скребли...

Весь следующий день после занятий я мастерила леталки из журнала. Просто чтобы дать работу рукам да занять чем-то мысли, и запускала их прямо из своего окна, направляя туда, куда мне вздумается. Удовольствия никакого от этого я не получила. И мысли все время возвращались к дракону. Тому, который после всех моих выходок на меня и смотреть не захочет. И правильно сделает. Я все пыталась представить, каково это — имея крылья, их лишиться. Наверное, это даже хуже, чем остаться без магии или без ноги.

Эти мысли изматывали. Поэтому я даже рада была, что на следующий вечер у нас планы – вечеринка, хоть чем-то отвлечься...

– Так, Ди, ты готова? – Марша ввалилась в мою комнату, когда я пыталась понять, что же мне надеть, – Ясно, понятно.. готовность нулевая.

Сама подруга выглядела как картинка: в желтом коротком – до колен – платье с пышной юбкой и укороченной кофточке в тон, в легких туфельках. Черные волосы она уложила в высокую прическу, лицо слегка подкрасила.

–В чем вообще ходят на такие мероприятия?

– Нужно что-то красивое, но удобное, чтобы не мешало танцевать. Поэтому все длинные наряды сразу мимо.

Мимо так мимо. Я бы вообще лучше в комбинезоне пошла. Настроение все равно весьма посредственное.

– Что насчет этого?

Ну, конечно, из всего многообразия моего гардероба (вытряхнутого из недр пространственного чемодана) водница выбрала именно его – бордовое платье с кружевными вставками. Я и сама,нет да нет, на него поглядывала, но этот цвет отныне у меня всегда будет ассоциироваться только с одним ящером.

– Давай, давай.. примеряй.. А то совсем опоздаем.

Я вздохнула и примерила. Кажется, неплохо.

– Так.. туфли бери, которые не жмут, а то танцевать не сможешь.

Взяла.

– С прической что делать будем?

– Так оставим.

Сложные конструкции на голове я терпеть не могла. Поэтому просто распустила волосы, подколов с боков несколько прядей, чтобы в глаза не лезли.

– Идем?

– Ага, Берни нас уже заждался, наверное.

До Эстина мы шли пешком. Во-первых, прогуляться по прохладной, но сухой погоде было приятно, да и не так уж сильно мы торопились.

Где находится «Похмельная курица» мы уже знали. Это студенческая забегаловка пользовалась среди учеников особой любовью благодаря смешному названию, сытной недорогой еде и просторному залу, где можно было собрать много народа.

Когда мы пришли, мероприятие уже было в самом разгаре. Задорная музыка сбивала с ног прямо с порога, народ бодро отплясывал и парами, и сами по себе. Часть студентов увлеченно обсуждала что-то, собравшись вокруг сдвинутых столов. А, понятно, тут шло рубилово в «Рыцарей и драконов». Еще в одном углу народ активно играл в «фанты» : кто-то уже кукарекал, кто-то отжимался, а кто-то плевался, не желая целоваться.

– Так, новенькие пришли! – возвестил рыжий парень в белой рубашке – .. А ну-ка держите!

Нам быстро всунули в руки подозрительные стаканчики с разноцветными жидкостями, судя по запаху, горючими. На каждый стаканчик прилеплена была бумажка с номером.

– У нас конкурс на лучший коктейль, вот тут номерки... Пробуем, номер того, который больше всех понравится, кидаем вот сюда, – нам предъявили круглую склянку, стоящую на барной стойке. – Не жульничать!

– Диона, привет! – не успела я еще как следует оглядеться и найти себе местечко, как рядом со мной оказался Итан и отбуксировал меня за свой столик. – Так, вот эту бурду, – он указал пальцем на стаканчик с ядовито-розовой жидкостью, – сразу выливай, ей только мебель полировать.. А эту, если хочешь, можешь попробовать... но аккуратно.

Я попробовала, и глаза мои сбились в кучку.

– Что это за отрава? – спросила, еле прокашлявшись. Несколько парней и девушек вокруг тут же засмеялись. Видно, это вполне закономерная реакция на данный коктейль.

– «Хрущ-скребун» зачитал воздушник мне надпись с номерка.

– Похоже, – одобрила я название. – Как твои отработки?

– Полным ходом, – улыбнулся парень, предъявляя ямочки на щеках, – а твои?

Настроение тут же испортилось.

– А все, – ответила, – нет уже отработок.

Итан заметил, что я погрустнела, и тут же предложил:

– Хочешь потанцевать?

А почему бы и нет. Я вымучила из себя благодарную улыбку, и мы отправились в кружок с танцующими. Определенно движение – жизнь. Несколько танцев спустя я улыбалась уже вполне искренне, а еще через пару увидела в рядах игроков в «драконов» Маршу с огневиком, которые так яростно о чем-то спорили с другой парой, что, казалось, грядет смертоубийство.

– Идем туда? – спросила своего партнера по танцам. И, заручившись его согласием, пошла через толпу к друзьям.

– Да ни хруща! – услышала я гневные вопли Марши. – Берни, скажи этой дурынде, что драконы так не ходят!

– Ого! – вклинилась я, – Я и не знала, что ты такой любитель этой игры.

– Веришь, сама не подозревала! – откликнулась подруга и снова продолжила свои разбирательства.

Мне играть не хотелось, хотелось, пожалуй, отдохнуть немного. И я отошла за столик в углу, где народ просто общался.

– Слыхали, говорят, сегодня обнаружили-таки этот прорыв? – делился новостями старшекурсник с факультета земли. – Вроде как даже вовремя, не успело грохнуть в полную силу.

– Не зря драконов туда притащили.. Эти ребята знают толк в подобных делах. Вот взять нашего ректора...

Нет, и тут мне спокойно не посидеть..

– Итан, спасибо за приглашение, я, пожалуй, пойду, – озвучила я парню свои планы, и заметила слегка расстроенное выражение на его лице. Спорить со мной он, правда, не стал.

– Давай тогда я тебя провожу? – предложил просто.

Я кивнула с благодарностью.

– Скоро вернусь, – бросил он друзьям – и мы вышли на улицу.

***

Рамка перехода в Стихийной академии вспыхнула мягким светом, и Милтон, уже давно в беспокойстве нарезающий вокруг круги, поспешил к самому ее центру.

Из зеркальной глади пространственного тоннеля показался сначала крепкий широкоплечий мужчина с белоснежными волосами и неизменным «драконьим хвостом» на затылке, в светло-голубом когда-то, а теперь пятнистом костюме.

– Ага, Эдвард, хорошо, что ты здесь! – обрадовался он, – ваши скоро подойдут. На пока, принимай подарочек, – и посторонился, пропуская перед собой Гиларда. Тот выглядел до предела измотанным, и на ногах держался, похоже, благодаря чистому упрямству.

– Твою мать, Гил! Что за на...? – взвился Милтон, – Эрх, ты-то куда смотрел?

– Эд, извини, но там без вариантов было. Мы осматривали очередной квадрат. Как знали, вдвоем отправились. Почувствовали неладное: земля – воздух, восемь баллов.. самое-самое начало. Я-то с воздухом управился, подмога быстро пришла, а с землей хуже... Лерой и Герт в горы ушли, пришлось Гиларду ее в одиночку до их возвращения держать, там уже изломы пошли. Не удержал бы – получили бы мы новую Лиерру.

– И что теперь с ним делать?

Сам обсуждаемый в разговоре участие не принимал, стоял, опираясь на плечо Эрха, и по всему вокруг скользил таким рассеянным взглядом, будто был пьян в стельку.

– Я предложил прямо оттуда к девахам махнуть, он меня знаешь, куда послал? Не скажу, а то неделю спать небудешь... Вот всем хорош парень, но с прибабахом. С чего он на эту тему такой нервный, не знаешь?

– К матери был сильно привязан.. плюс первая любовь ..с осложнениями, – нехотя ответил Эдвард.

– Поня-а-атно, печаль, конечно.. – озадачился было «белоснежный», сверкнув светло-голубыми змеиными глазами. – Ты вот что, веди-ка его домой. А когда вырубится, подсуети кого-нибудь поактивнее, можешь сразу парочку. Пусть хоть так пар выпустит. А то допрыгается ведь. Баб, ему, видите ли, жалко, а свою башку – нет. Даже меня сейчас потряхивает, вот подожду ваших – и в горы.. А ему-то каково!.. Ладно, бывай! – дракон покачал головой и снова скрылся в переходе.

***

Мы с Итаном уже зашли на территорию академии и теперь неспешно прогуливались через сквер в сторону моего общежития, когда увидели, что навстречу нам быстрым шагом, направляясь явно к выходу, несется Милтон. Он едва на нас взглянул, кивнул в ответ на приветствия, но, поравнявшись с нами, резко остановился, развернулся и, прищелкнув пальцами, указал на меня.

– Так, дель Фейт, идешь со мной!

– Куда?

– Помощь нужна.. а ты свободен, – кивнул магистр Итану.

Ситуация была странной. Но магистр казался настроенным вполне серьезно.

– Хорошо,– решила я и, повернувшись к парню, легко чмокнула его в щеку – Пока?

– Пока, – ответил тот, с подозрением оглядываясь на Милтона.

– Все-все, идем... – тот подпихнул меня в спину в нужном ему направлении.

– А куда идем-то?

– К Гиларду... поработаешь пока сиделкой.

– А ... что с ним?

– Занемог, – лаконично пояснил тот.

Куратор шел быстро, почти летел и, подхватив за локоть, заставил и меня шустро переставлять ноги. Мы дошли до ректорского дома. Милтон достал из кармана ключ, по хозяйски открыл дверь и чуть ли не втолкнув меня внутрь, зашел туда сам.

– Так... ну вот тебе больной, – голос магистра донесся из дальней комнаты. Я, крадучись, пошла на его звучание, заранее опасаясь того, что мне предстоит увидеть.

Дракон лежал на кровати прямо поверх покрывала. Не бордового, что удивительно, графитово-серого. А я уж думала, у Ливейского весь дом в черно-бордовой цветовой гамме выдержан. Невооруженным взглядом было видно, что он в беспамятстве: глаза закрыты, дыхание частое, прерывистое, волосы разметаны по подушкам.

–И что мне делать?

– Сиди тут и наблюдай за его состоянием. Придет в себя – ну... дашь водички попить.

– У него жар? – я осторожно потрогала рукой драконий лоб. Горячий как печка.

– Угум.. лихорадка... – очень странным голосом ответил магистр.

– А вы пока за помощью пойдете?

– Ахха, именно, – закивал тот.

– Ну ладно, посижу, – решилась я, – только вы постарайтесь поскорей, а то мне как-то неловко...

– Ахха.

Что-то Милтон сегодня подозрительно краток, видать, переживает за друга.

Хлопнула дверь, и мы с драконом остались вдвоем.

Я пометалась по комнате туда-сюда, потом тихонько присела на самый краешек кровати и принялась разглядывать своего пациента. Сейчас он был весь в черном. Черные брюки, рубашка, носки... Дракон в своем домашнем виде. Красивый... и смертельно мною обиженный. Я вздохнула и снова положила руку ему на лоб. Ужас! Как не дымится только! Грудь вон как вздымается... Дышать-то ему не трудно, интересно? Может, воротник ослабить? Я аккуратно наклонилась над ящером и одну за другой расстегнула несколько пуговиц. Вот так. Потом закусила губу, воровато огляделась по сторонам, и дотронулась ладонью до драконьей груди. Вот же! Какой, однако, горячий мужчина. Интересно, как сбивают температуру драконам? Может, прохладную тряпку ему на лоб положить или влажным полотенцем обтереть? Какая-то бестолковая из меня сиделка. Когда уже Милтон придет с целителем?

Нет, с тряпками я возиться, пожалуй, не буду... Вдруг драконам это вредно? Еще простынет, кашлять начнет, опять я буду виновата... Лучше просто рубашку расстегну до конца, пусть охлаждается естественным путем, правильно? И довольная своим решением, я приступила к реализации своего плана. Снова склонилась над Гилардом и принялась за пуговицы. Одну- вторую-третью, сверху вниз, будто бы случайно касаясь бронзовой горячей кожи.. спускаясь все ниже и ниже.. Ну вот и все.. Я завороженно провела рукой по груди и животу лежащего мужчины, не в силах отказать себе в этом не слишком приличном удовольствии, а когда подняла взгляд на лицо дагона Ливейского, застыла пойманным на месте преступления сусликом: за мной, не мигая, следили желтые драконьи глаза. И зрачки в них сейчас были такой ширины, что, казалось, еще немного – и они затопят чернотой все разгорающееся золотом пламя.

Я мгновенно отдернула руку и вскочила с кровати.

– Здрастье, – сказала, – я тут ..вот.. пока...

Гилард, не отрывая от моего лица странного взгляда, сел.

– Ой, вам же надо водички дать, – вспомнила я. И подхватила заготовленный на этот случай стакан, стоящий на тумбочке рядом с кроватью, – Хотите? – протянула я ему сосуд с животворящей жидкостью.

– Хочу, – тягуче подтвердил дракон, смотря на меня слегка рассеянно.

– Вот, – подошла я ближе.

Дракон взял стакан... и поставил его обратно на тумбочку.

– Иди сюда, – низким хриплым голосом позвал он, вставая с кровати и притягивая меня к себе за руку.

И, не дав ничего сообразить толком, прильнул своими губами к моим. И не было в этом поцелуе ни нежности, ни грубости. Одна только неутолимая, слепая жажда. Мне казалось, что он пил меня и никак не мог напиться. Постанывая, прерывисто вздыхая, разливая по моим жилам знакомое обжигающее пламя.

Мои руки гладили его плечи, стаскивали с него рубашку, зарывались в темно-гранатовые волосы, его – уже почти сорвали это дурацкое платье и вовсю исследовали новые неизведанные территории... Я дурела с этих прикосновений, поцелуев, с аромата нагретого янтаря, который источала его кожа.

А потом он вызывающим дрожь, совершенно бесстыжим шепотом спросил на ухо между ласками:«Как тебя зовут, девочка?»..

В смысле? На меня словно небо рухнуло. Я рывком отстранилась, вызвав то ли рык, то ли стон разочарования, внимательно посмотрела ему в глаза, и мне слегка поплохело от осознания того, что он вообще едва ли что-то сейчас соображает. Ужас какой-то: у меня тут под боком распаленный дракон в неадеквате. Никто не знает случайно, что нужно делать в таких случаях?

Наверное, я не слишком приличная, это правда. Никакие наставления о долге, чести или репутации не остановили бы меня. Я всем телом и душой хотела быть сейчас с ним. Но только не вот так, когда он даже не понимает, где и с кем находится. Не хочу... не надо...

Я завозилась, грохнулась на кровать, попыталась оттолкнуть прижавшего меня сверху Гиларда, но он, по-моему, даже попыток моих не заметил.

Единственное, что мне удалось – это, активно упираясь пятками, доползти до изголовья кровати. Пока дракон шарил руками по мне, я тоже шарила рукой – по тумбочке. И схватив попавший под нее предмет (я даже не поняла что это – ваза или кувшин), обрушила его на голову своему ящеру. Дыщь!

Дракон затих, и я тихо-тихо, ползком, дрожа от пережитого ужаса, вылезла из-под него, оделась и, захлопнув дверь, выбежала из ректорского дома.

Глава 10

У драконов напрочь отсутствует чувство юмора.

Первым делом я побежала к Милтону. Во-первых, мне было, что ему сказать, а во-вторых, к кому еще идти за помощью в подобных обстоятельствах, я не представляла.

Найти его жилище было делом несложным: на всех преподавательских домах висели таблички, да мы, в целом, и так знали, кто где обитает.

Магистр оказался дома, что не могло меня не порадовать. Я одним прыжком взлетела на крыльцо и изо всех сил забарабанила в дверь. Он открыл дверь, держа в руке кружку с чаем. Красную, в белый горошек. Почему-то именно вид этой кружки привел меня в бешенство. То есть пока я там... пока меня там.. этот, чтоб его драконы драли, магистр сидит преспокойно дома и чаи распивает... с печеньем!

– О! – сказал он удивленно, – что-то вы быстро управились. Надеюсь, Гил тебя не разочаровал? – и печеньку в рот засунул, сволочь.

– Не успел, – проговорила я мрачно. – Я его убила.

– Как это? – чуть не подавился он выпечкой, все-таки есть на свете справедливость.

– А вот так, тюк – и нет дракона. – я изобразила рукой этот самый «тюк».

– Так, а ну-ка пойдем, – магистр приткнул чашку на первую попавшуюся поверхность и, захлопнув дверь, поспешил к месту преступления.

– А вы, оказывается, скотина и мерзавец, – зло заметила я, пока мы шли.

Милтон ухмыльнулся.

– Ничего нового я о себе сейчас не услышал.

– Вы же все знали с самого начала, могли бы хотя бы предупредить. «Лихорадка».. ну-ну.

– И ты бы пришла? – спросил магистр, иронично меня разглядывая.

– Нет, – подумав, созналась я, – но вас это совсем не оправдывает.

– А теперь послушай-ка меня, Диона, – Милтон остановился и круто развернул меня к себе. – Я, конечно, скотина, мерзавец и еще, к тому же, козел, но друг, говорят, вполне неплохой. И выбирая между благополучием Гиларда и твоей щепетильностью, однозначно выберу первое. Это он вокруг тебя только что с бубном не пляшет, объясняет что-то...благородный очень. Будь любой другой на его месте – ты давно уже была бы замужем, а то и с животом – он изобразил беременную женщину.

Сегодня был прорыв... – пояснил он чуть сбавив обороты, – и вот результат. А, что тебе говорить...

И он махнул рукой с досадой и пошел дальше.

– А вы... вы ведете себя хуже распоследнего дракона, – бросилась я за ним.

Он посмотрел на меня загадочно и, хмыкнув, произнес:

– Ну, считай, угадала...

– Как это? – опешила я. – У вас же глаза нормальные. Вы точно не дракон.

– Считался им лет до десяти, – огорошил меня Милтон, не останавливаясь.

– А потом?

– А потом – нет, – резко закрыл он тему.

Мы пришли. И я снова испуганно топталась в прихожей, пока магистр, скотина и бывший дракон, вихрем пронесшийся в спальню, не вышел оттуда со словами:

– Убийца из тебя, Диона, как из меня певчий: на редкость бездарный. Но оглушила капитально. Молодец, сразила, можно сказать, наповал...

Я уже не слушала его язвительные шуточки, а с огромным облегчением разглядывала поверженного мною дракона. Сейчас он лежал на животе, без рубашки, понятное дело, и, казалось, просто спал. Я подошла и тихо присела рядом.

– Ну давай решать, что делать дальше, – Милтон встал у двери, привалившись плечом к косяку. – Вариант первый: ты остаешься здесь и довершаешь начатое, когда он проснется.

– А второй? – спросила хмуро, не ожидая ничего хорошего.

– Ты идешь к себе, а я зову вместо тебя менее трепетную... сиделку, – хмыкнул магистр, – Так что решай, нужен он тебе или нет. Ну, если ты, конечно, не такая же самовлюбленная эгоистка, как Сильвария, в таком случае лучше сразу ищи себе другую жертву.

– Я думала, она вам нравится? – удивилась я.

– К сожалению «понимать умом» и «чувствовать» – это несколько разные вещи. Но мы о тебе сейчас говорим, не отвлекайся. Выбрала уже что-нибудь?

Я посмотрела на Гиларда, представила на мгновение его в объятиях совершенно другой «девочки» и почувствовала болезненный укол где-то внутри.

– Нужен, – ответила хмуро... – Он мне нужен. А вот я ему – нет. Ни как человек, ни как жена, только как средство, чтобы не спятить. Не хочу в один прекрасный день тоже оказаться на крыше, рыдая, что я ему в тягость.

Я думала, что Милтон сейчас снова отвесит какую-нибудь колкость или посоветует не лезть не в свое дело, но он неожиданно подошел, присел рядом и очень по-дружески похлопал меня по плечу.

И тут мне в голову пришла одна мысль.

– Магистр, – спросила я его, – вы же, наверняка, знаете. Для стабилизации состояния нужна именно близость или другие эмоции тоже подойдут?

Мой собеседник с подозрением на меня посмотрел, но все же ответил:

– Близость – самый эффективный вариант, кратчайший путь... но, в теории, и другие годятся, только не разрушительные.. Ты что задумала?

– Так, – пожала я плечами, – просто для справки. Значит, вы были драконом?

– Считался, – поправил меня магистр. – потом что-то пошло не так. Иногда с детьми такое случается, и связь со второй ипостасью окончательно рвется. Обычно это заканчивается трагично– или ребенок погибает, или едет крышей. Ты-то считаешь себя почти бессмертным повелителем стихий, а оказываешься в итоге хилым человечком. Меня спасло то, что произошло это в довольно позднем возрасте, да и вообще, я оказался весьма живуч.

– А про Дафну расскажете?

Магистр вздохнул.

– Она была моей ученицей. Одной из лучших. Девятый уровень не так часто встречается, да еще у девчонки. Разумеется, я с ней занимался усиленно. Нормально занимался, не надо так на меня смотреть. И слишком поздно заметил, что она в меня втрескалась по уши. Последний, наверное, заметил, все вокруг уже были в курсе. Поговорил с ней, но, разговоры в этом деле...сама понимаешь.. Да и мне тогда вообще не этого было: работа, прорывы, с Сильварией серьезно все завертелось... ну, я так думал. Как-то мне пришлось уехать на несколько дней, тут, как нарочно, случился очередной прорыв с землей, Гилард в который раз бросился всех спасать и вернулся в состоянии получше, конечно, чем сейчас, но весьма далеком от нормы. Пару дней отлеживался, а потом к нему заявилась Сильви с предложениями любви и дружбы. Как оказалось, она и до этого попытки делала, но он ее восвояси отправлял, а тут она удачно зашла... Я вернулся, узнал.. меня накрыло. Я ж не в курсе был: ни про прорывы, ни про ее заходы, думал, он ее сам...

Милтон поморщился и махнул рукой.

– Гилард схватил меня за шкирку и вытащил в горы. Там мы с ним и дали жару. То есть я пытался его прибить всеми доступными способами, а он – привести меня в чувство. Дел наворотили – на средненький прорыв потянуло бы. Итог оказался закономерен: я слил свой резерв, почти весь – с десятки до еле живой единички.. Знаешь, чем такое чревато?

Я знала: потерей магической дара, это еще если выживешь.. и даже если не потеряешь, то восстанавливаться прежний уровень может очень долго, да и вообще не факт, что восстановится.

– Ну вот, Гил, не долго думая, отыскал Дафну и сказал примерно следующее: «Дорогуша, у тебя есть шанс помочь вот этому идиоту, для этого ты должна отдать ему почти половину своего резерва, а еще для соблюдения конспирации и чтобы жизнь малиной не казалось, для окружающих придется делать вид, что ты с ним спишь, и тем самым окончательно погубить свою репутацию. Но зато он будет тебе вечно благодарен... После того, как смирится с этой мыслью и перестанет орать благим матом, конечно... А, когда ты закончишь академию, непременно на тебе женится».. И эта балда согласилась.

– Как это – отдать половину резерва? – удивилась было я, а потом вспомнила: Ливейский же упоминал, что в замкнутом контуре магия всегда будет течь к дракону. – Вы же не дракон?

– Ну, в этом смысле вполне могу за него сойти, как оказалось. Ладно... вечер душещипательных воспоминаний объявляю закрытым, – он встал и подошел к дверному проему, – В общем, я иду к себе, ты остаешься тут.. и делаешь все, чтобы наш дракон пришел в себя. Возражения есть?

Я покачала головой. И он ушел.

Я снова подошла к кровати, погладила Гиларда по спине, не удержалась и реализовала свою детскую мечту – покрутила в руках драконий хвост, а потом решила поискать одеяло или плед, чтобы укрыть спящего. По шкафам лазать, разумеется не стала, пришлось идти в другую комнату. В гостиной на кресле я нашла мягкий вязаный плед, и, подхватив его на руки, хотела было уже идти обратно, но мое внимание привлекли стеллажи с книгами. Интересно, чем мой дракон увлекается? Он о моих увлечениях хотя бы спросил, а мне вот и в голову не пришло...

Энциклопедии, справочники, многочисленные тома по экономике, целый стеллаж книг на разных языках... Он что, их все знает? А еще – и тут я чуть рот не открыла – огромное количество.. кулинарных книг с блюдами чуть ли не всех народов мира. Я взяла с полки первую попавшуюся, которая показалась мне чуть потрепаннее остальных, полистала ее.. и с удивлением некоторое время разглядывала надписи твердым четким почерком на полях, уточняющие некоторые нюансы рецептов.

Так, ну-ка, ну-ка... Я быстренько вернулась в спальню, укрыла дракона пледом и побежала на кухню. И с восторгом разглядывала сначала шеренги одинаковых баночек со специями (их там штук сто, наверное, было), а потом и наборы кастрюлек да сковородок всяких размеров и форм. Черных с бордовыми ручками... Ммм, кажется, кто-то у нас любит готовить? А что еще, интересно?

Я походила немного по коридору и открыла еще одну дверь. Кабинет, отлично... Я зашла, огляделась, заметила стоящие вдоль стены полочки и шкафчики с прозрачными витринами и поспешила туда. Рассмотрела поближе – и чуть не прослезилась от умиления... Этот грозный мужчина, этот суровый ректор, этот могущественный маг собирал... фигурки дракончиков. Те самые, из настольной игры, в которую на вечеринке резались студенты. И, кажется, я даже знаю, какие из них его любимые – вот эти, выкрашенные в черные и темно-красные цвета.

Сверху одной из полочек я заметила несколько драконов, сложенных из бумаги. Красивая и достаточно тонкая работа. А рядом – и тут я даже дыхание затаила – странного вида штука... тоже бумажная. Похожа на леталку, но формы достаточно необычной, мне еще такая не попадалась: что-то среднее между драконом в небе, если снизу смотреть, и треугольной галкой. Простая, ничего лишнего.. но этим и манящая. Показалось, что она так и просится в полет. Я не удержалась, аккуратно сняла эту поделку( размером она оказалась с две моих ладони), захватила одной рукой, повозила немного по воздуху, оценивая ее вес и форму, а потом запустила.. просто так, без магии. И сразу поняла: «вот оно!». То самое идеальное скольжение.. Создатели, какое же это блаженство. Я поймала себя на том, что стою и глупо улыбаюсь. Я подобрала драконью леталку, и, наверное, добрую четверть часа наслаждалась ее полетом, слегка поддерживая воздушным поток. Совершенство.. Просто совершенство.

Если бы у меня была с собой сумка, да хотя бы просто карман, я бы точно ее стащила. Но – увы, в платьях для вечеринок карманы почему-то не предусмотрены. Придется потом дагона ректора упрашивать сделать мне такую же.

Кстати о нем. Надо проверить, как там его драконство, не открыло ли желтые глазища и не ищет ли, кого бы сожрать.

Гилард спал, только на бок повернулся и пледом обмотался по самые плечи. Я села рядом, прошлась слегка рукой по его волосам, убирая те пряди, которые упали на лицо, и вздохнула. Я в этого дракона уже влюбиться готова, повторно причем, а сама для него так и остаюсь неприятной своенравной девицей, с которой приходится иметь дело... Тут я поняла, что тоже устала и не прочь отдохнуть, а то работа с утра предстоит не из легких. Идти искать себе еще одно одеяло было лень, поэтому я, осмотревшись, сняла со спинки кровати черную рубашку, накинула поверх платья и притулилась с краешку кровати.

Спала я чутко. И к моменту, когда дагон ректор изволил проснуться, была уже морально готова к новому раунду наших.. переговоров.

Гилард открыл глаза, несколько секунд смотрел на меня в упор, потом приподнялся и, явно не веря тому, что видит, спросил охрипшим со сна голосом:

– Диона?

О, у нас прогресс... По крайней мере он меня узнал. Еще отметила, что зрачки драконьих глаз, конечно, шире обычного, но уже не настолько, как было раньше. То ли наши упражнения сказались, то ли уверенный удар по голове.

– Ты что тут делаешь? – кажется, он действительно пребывал в шоке.

– Ну знаете ли... – деланно возмутилась, – а какие у вас варианты?

Он окинул меня взглядом, остановившись на собственной рубашке, потом обратил взор на себя и, кажется, вид собственного голого торса вкупе с имеющимися в наличии брюками, его окончательно сбил с толка.

– Мы с тобой... – тут он сделал неопределенный жест рукой, который должен был означать, по всей видимости, ту самую близость, и вопросительно на меня посмотрел.

Все, Ди, твой выход.

– Ну, я бы так это не назвала... – протянула, стараясь добавить в голос чуток разочарования, и закончить ободряюще: – Но вы честно пытались.

Выражение его лица при этом было бесценно. Дракон окончательно сел, провел рукой по волосам, еще раз вперил взгляд в рубашку, хотел ее обратно нацепить, что ли... Но я поплотнее в нее завернулась. Не отдам! Тоже села и отползла на самый краешек кровати.

– Как ты вообще тут оказалась? – попытался добавить в голос строгости дагон Ливейский. Но в подобной ситуации сделать это было довольно сложно.

– Так вы же сами и позвали, – удивленно захлопала я глазами. Все равно ж не помнит. – Были так красноречивы, наобещали с три короба... «Детка, хочешь немного особой драконьей магии?» – игриво прорычала я, поигрывая бровями...

У Гиларда слегка вытянулось лицо.

«Я подарю тебе свою самую большую сковородку», – продолжала я нести все, что в голову придет...

Глаза дракона округлились, и он уставился на меня как-то очень подозрительно.

– «Покажу фигурки из новой коллекции». Я, как дурочка последняя, уши развесила; сижу жду, когда же на меня снизойдет вся эта обещанная благодать... И что?

– Что? – очень настороженно переспросил ящер.

– Ну, началось-то все весьма обнадеживающе. Сковородку мне предъявили – отличная вещь, коллекцию мы посмотрели, потом вы начали раздеваться...– я изо всех сил пыталась сохранить серьезное выражение лица: дракон, по-моему, сейчас больше всего мечтал куда-нибудь спрятаться, – мол, особая драконья магия только так и делается, а потом упали.. и уснули, – разобиделась было я, – хвост, правда, потрогать перед этим разрешили.. Я и потрогала: хороший, крепкий, длинный, – показала пальцем на непременный атрибут драконьей прически, а то надумает себе всякого..

А потом и ойкнуть не успела, как этот .. не зверь одним прыжком оказался со мной рядом и навис, напряженно всматриваясь в мои глаза своими пламенеющими очами.

– Ты же врешь, Диона, – голос его казался бархатным-бархатным, таким.. предупреждающим. Я, конечно, очень впечатлилась, но остановиться уже была не в силах.

– Да, вру! – заявила я. – Сковородку вы зажали...

И уже, не сдерживаясь, сначала фыркнула, потом захихикала, а затем вовсе захохотала, стуча рукой по его плечу. Он мгновение наблюдал за этой картиной, а потом губы дракона дрогнули, и я услышала его смех: раскатистый, хрипловатый и такой заразительный, каким он бывает только у тех, кто смеется совсем нечасто.

Так мы и сидели, как два чудака, смотря друг на друга и покатываясь со смеху, у меня уже щеки свело и глаза заслезились, но я чувствовала безо всяких слов, как его постепенно отпускает.

– И все же я требую объяснений, – заявил Гилард, когда мы пришли в себя. Я с удовольствием отметила, что глаза его выглядят вполне привычно, только зрачок змеиный чуть подрагивает.. значит, дракон еще не закрылся полностью. Не может пока или не хочет? Мне-то в любом случае не жалко, конечно.

– А давайте вы лучше потом у Милтона спросите? – слегка засмущалась я от перспектив пересказывать дагону ректору наши ночные приключения. – Пусть лучше он вам расскажет и о «лихорадке», и о сиделке, и о всем остальном.

Лицо дракона посуровело.

– Обязательно спрошу, – произнес он голосом, не сулившим ничего хорошего магистру, и я внутренне позлорадствовала. – Я тебя ничем не.. обидел?

Он так внимательно на меня посмотрел, что я сразу поняла: ответ мой для него весьма важен.

Ну вот и что сказать?

– Все хорошо, – нашлась наконец, – к тому же я вам уже отомстила.

Гилард странно усмехнулся, поднялся на ноги, подошел к шкафу и извлек из его недр еще одну рубашку, тоже черную. Ее он сразу надел, но застегивать пока не торопился.

– Простите меня, пожалуйста, – произнесла неожиданно для себя, и под вопросительным взглядом дракона поспешила пояснить: – за прошлый раз, когда наговорила всякого.

Он кивнул.

– Я тоже не горжусь своим тогда поведением, Диона.

– А сейчас.. вы в порядке?

Дракон на мгновение прислушался к себе.

– Кажется, да, как это и ни удивительно. И за это я тебе весьма признателен.

Нет, все-таки правильно я сделала, что треснула его по голове. Я представила на секунду, как просыпаюсь после бурной ночи в драконьих объятиях, а он мне вот это свое «весьма признателен»... Брр...

– Что-то не так? – сразу насторожился Гилард.

То ли все переживания у меня на лице отражаются, то ли кто-то наглым образом считывает мои эмоции.

– Все так, – поспешила заверить его, – Хотя.. у меня к вам есть одна просьба.. Там, в кабинете..

Ящер слегка склонил голову набок, и, судя по выражению лица, усиленно пытался вспомнить, что же такое в его кабинете могло бы меня заинтересовать. Потом подошел к дверному проему и сделал приглашающий жест: мол, прошу за мной.

– Вот, – подошла я к нужной полке и указала на так понравившуюся мне леталку, – сделаете мне такую же?

Кажется, он был удивлен моим выбором.

– Можешь взять эту, если хочешь, – он снял ее полки и протянул мне. Я с радостью безумца, добравшегося до предмета своего вожделения, приняла дар.

– Спасибо, – сказала, – я, пожалуй, пойду, пока все спят.

Не хватало еще, чтобы меня застукали выходящей с утра пораньше из его дома.

Дракон быстро взглянул на стоящие на столе часы, и, как мне показалось, с неохотой, кивнул. Но, может быть, я просто выдавала желаемое за действительное.

– До свидания, – сказала, уже стоя на пороге. – Знаете, а вам очень идет, когда вы смеетесь... – и пока не наболтала еще чего похуже, поспешила прочь через сквер по направлению к общежитию. И только оказавшись в своей комнате, поняла, что так и ушла в его рубашке.

На занятия сегодня я явилась раньше всех и в отличнейшем настроении. А вот Марша с Берни оба выглядели бледновато, маялись головной болью, да еще как-то странно друг на друга посматривали, смущенно, что ли. Явно этот вечер не только для меня оказался незабываемым.

– А чего к целителям не пошли? – спросила я друзей.

– Ой, Ди, они сейчас выглядят не лучше. Один из них парню со второго курса вместо того, чтобы похмелье снять, рога вырастил. Ну их к хрущам пока.

Наш незабвенный куратор тоже хорошим настроением не блистал. Двигался очень осторожно, как-то странно держась за бок, и ногу одну слегка приволакивал. Как пришел, сразу развалился на своем стуле и больше до конца уроков оттуда не поднимался. Невиданное для него дело. Даже нас с нашими тренировочными накопителями вызывал к себе по одному.

– Выглядите так, словно вас дракон приобнял, – сказала я ему тихо, когда подошла моя очередь.

– Еще как приобнял, – согласился тот, – но в данных обстоятельствах я только этому рад: значит ты с возложенным на тебя заданием справилась на «отлично».

– Исключительно ради вас старалась, – не удержалась от шпильки, – чтобы посмотреть, как вы получаете по заслугам.

– Так, все, – не выдержал магистр, – давай сюда свою фитюльку ,– я протянула свой артефакт, – то, что у тебя язык без костей, я и так знаю. Предлагаю заключить временное перемирие, – он протянул мне руку.

– Идет, – пожала я ее.

Он внимательно осмотрел мою поделку.

– Нет, накопители – явно не твое. – Заполняла под завязку? Ну вот, смотри, четверти уже, считай, нет, рассеялась.

– И что делать? – спросила расстроенно.

– Собирай промежуточный, как и собиралась. Специфика стихии, что с тебя взять...

– Тогда я к вам после занятий приду, – обрадовалась я. А вот Милтон не слишком.

– Только не сегодня, – заявил он, – дай мне хоть немного от тебя отдохнуть.

Я кивнула и пошла на место.

Всю вторую половину дня я занималась драконьей леталкой. Сначала научилась делать такие же из бумаги. Потом попыталась представить, как должен выглядеть чертеж похожей по форме, только намного больше, и села за него. То ли день такой сегодня был, то ли сами очертания поделки помогали, только основа чертежа в моей голове всплыла сразу – вот ту две крепкие рейки, вот тут еще одна, здесь распорка, все это вместе будет покрыто сверху крепкой парусиной.. Так.. пожалуй.. и еще что-то легкое и прочное нужно будет, чтобы усилить жесткость крыльев..

Я так воодушевилась, что срочно сорвалась в Эстин, чтобы успеть в мастерские до их закрытия, и накупила от души – и реек, и и гибких металлических спиц, и еще подходящей ткани – в

этот раз ярко-зеленого цвета. Остаток вечера я посвятила своей новой поделке, увлеченно пытаясь выстроить жесткий каркас и придумывая, как бы эдак половчее раскроить полотнища.

Была бы моя воля, я бы и все выходные этим занималась, но увы, позволить себе такую роскошь я не могла: завтра с самого утра мне предстояло ехать в столицу для встречи с папой.

Глава 11

Старайтесь не общаться много с драконами дабы не понахвататься от них всякого.

Мы договорились встретиться с папой в центе Рейсталя. Он, правда, предлагал забрать меня прямо от проходной Магтехнического универститета, где я якобы учусь, но я отказалась, сославшись на утренний забег по лавкам с подругами. На встречу пришла сильно заранее, чтобы папа, не дай Создатели, не увидел, с какой стороны я приехала, и сделала пару не очень-то нужных мне покупок, чтобы обеспечить себе легенду. Оставшееся время я провела, сидя в кофейне и с наслаждением уписывая за обе щеки ягодный пирог со взбитыми сливками.

Одеться сегодня пришлось в стиле «младая дева из приличной семьи»: в синее сдержанное платье с белоснежными воротничком и манжетами, да еще крошечную сумочку, положенную таким девам, с собой взять, и я все время боялась ее где-нибудь позабыть. Ну и волосы скрутить улиткой и нашпиговать шпильками. Все-таки не на прогулку идем, а в мэрию нашей столицы.

Расписание папа мне огласил такое: сначала они с дагоном Алирийским обсудят основные деловые вопросы в кабинете последнего. Это без меня. А вот потом, когда они придут к определенному соглашению, намечался деловой обед, и туда я уже была приглашена.

Папин мобиль я заприметила сразу и, с грустью окинув последним взглядом недоеденный пирог, поспешила родителю навстречу.

– Диона, какая ты красивая! Ну, как дела, как учеба, как подруги? – папа завалил меня горой вопросов.

– Все прекрасно, без нареканий, подруги в порядке, – уклончиво отвечала я, обнимая папу.

– Я, признаться, был удивлен, что ты захотела присутствовать на деловой встрече, – продолжал беседу он, – раньше ты не очень-то интересовалась моими делами.

– Решила посмотреть своими глазами, чего ждать от драконов, – не стала я скрывать причину своего интереса, – я же с ними и не общалась толком.

Если не считать одного-единственного.

– О твоем возможном браке мы тоже сегодня поговорим, – продолжил папа, – может быть, удастся его избежать..

На этом месте мне следовало бы броситься к папе на грудь с воплями «Хоть бы, хоть бы, хоть бы..», но что-то настроения не было. Я выдавила из себя улыбку – и промолчала.

Пока папа вел переговоры, я мариновалась в приемной. Обстановка здесь была помпезная. Не мэрия, а королевский дворец какой-то: всюду позолота, лепнина, тяжелая вычурная мебель с резными ножками. И мне вдруг подумалось: ведь Гилард до того, как возглавить Стихийную академию, работал где-то здесь. Может быть, даже в этом вот кабинете, где сейчас находится папа. Я попыталась представить себе своего ящера в этом антураже: вот он заходит сюда своей уверенной походкой, вот строго смотрит на всех, вот грозно вопрошает «Где отчет за третий квартал?» или еще чего-нибудь. Я вздохнула: он бы и в этой роскошной обстановке смотрелся не менее эффектно, чем у себя на кухне. Воображение тут же услужливо подсунуло мне картинку дракона, стоящего у плиты с голым торсом, зато в переднике. Бордовом, разумеется. Так, все, Диона, хватит. Эдак ты совсем умом тронешься. Наверняка, это и есть эти самые драконьи штучки, «влияние» или как там... Точно они.

Дверь в кабинет советника открылась, и меня позвали внутрь.

Сначала я заметила стоящую в углу рамку перехода, уже активированную и только затем стоящего рядом с ней дракона: с белыми как снег короткими волосами (за исключением драконьего хвоста, разумеется, куда без него) и в светло-голубом классическом драконьем костюме.

Не успела я даже поздороваться, как этот достойный представитель своего рода изрек:

– Салют, давай быстрей, а то от этой болтовни так жрать уже охота, сил никаких...

– Эээ, – осмысленно высказалась я и, сделав шаг через зеркальную поверхность, очутилась в одном из ресторанов.. а вот где именно, я бы сказать затруднилась. Стоящий рядом со мной папа тоже озирался с любопытством.

– Не Рейсталь, – сделал он вывод.

– Еще чего не хватало, – высказался присоединившийся к нам дагон Алирийский. – Лучшую шейку ягненка подают именно в Ливее.

«А еще там делают отличных драконов», – внутренне вздохнула я. И тут же отвесила себе мысленный подзатыльник. Лучше бы подумала вот над чем: случайно ли советник привел нас именно в Ливею или что-то хотел этим сказать. Внутренний голос мне подсказывал, что правильным будет второй вариант. Я еще раз внимательно осмотрела зал: грубоватые стены с кирпичной и каменной кладкой, контрастно мягкие, уютные сидения в виде небольших диванчиков с множеством вышитых подушек, массивные столики темного дерева, приглушенное освещение.

– Питаю необъяснимую слабость к этим краям, – заявил дракон и хитро глянул на меня, – а вы?

Я только пожала плечами. Что он хочет от меня услышать, интересно?

Мы прошли за выделенный нам столик. Я быстро выбрала первое попавшееся блюдо – есть мне не очень хотелось – и принялась ждать, пока один дотошный ящер гоняет подавальщика по всей карте блюд да еще спорит по поводу урожая винограда каких-то дремучих лет.

Интересно, а сам дагон Ливейский урожая какого года? Хотя нет, не хочу знать. Вдруг ему триста лет в обед, и на его счету двадцать жен и целый драконий выводок. Может, это он для них всякие блюда готовит и фигурки собирает.

Тем временем ящер льдистый справился с заказом и уставился на меня. Глаза у него были холодные, неприятно-светлые, что вкупе со змеиным зрачком смотрелось, пожалуй, пугающе.

– Интересная девочка, – сказал ящер вникуда, будто бы сам с собой общался. – Наши, что ли, гульнули? Воздух? – спросил меня, и получив подтверждение, продолжил.. – Как твою мать звали?

Тут я почувствовала, как напрягся папа.

– Хотя, нет... – подумав, произнес дагон Алирийский, – тут вопрос скорее к бабкам... по материнской линии, понятное дело.

– Вы что, видите тех, в ком есть кровь драконов? – поспешила уточнить я

– Только своих, – поведал «снежный» – с возрастом научился, раньше не мог.

Это сколько же ему лет, интересно? На вид-то он, конечно, не многим Гиларда старше, но взгляд... Если бы у горы были глаза, они смотрели бы так же: совершенно спокойно и ничему не удивляясь. Забавляясь, может быть, но не больше.

Надо же, я, оказывается, на четвертушку дракон. Кто бы мог подумать... Ну и что это меняет? Да, ничего, по сути. Только чуть более понятным становится моя ценная для ящеров особенность.

– Где, говоришь, учишься? – продолжал разговор «примороженный» хрыч.

– В Магтехническом университете, – просветила я его.

– Ммм... Как там у магистра Рудгера дела? – поинтересовался этот.. нехороший дракон. Нашел, кого спросить.

– Неплохо, насколько я знаю, – постаралась ответить как можно беззаботнее.

– Так.. подожди, – вспомнил вдруг гад Алирийский, – он же лет пять, как помер?

– Разумеется, – ответила, посматривая на него с неприязнью, – значит, ничего плохого с ним уже точно не случится..

– А нет, это не он, это Марвин... все время их путаю, – продолжал вспоминать дракон, – значит, Рудгер тоже.. того?

Я кивнула. Вот же склеротик старый.

– Надо же, – взгрустнул он, – а я только два дня назад его в ...заведении видел. Выглядел он довольно бодрым.

Я его сейчас пристукну.

– Жизнь такая непредсказуемая штука, – развела руками.

Ящер эдак с хитрецой на меня глянул, но ничего не сказал, обратился к папе.

– Руфус, о чем вы хотели со мной поговорить?

– Экхарт, дело вот в чем. Диону выбрал в качестве невесты один из ваших... лет восемь тому назад. И теперь, когда она вошла в подходящий возраст, должна состояться свадьба. Мы бы хотели найти способ избежать этого брака.

– И кто у нас жених? – спросил ящер эдак наигранно. Мда, театральный кружок для юных драконов он явно прогуливал.

– Гилард Ливейский, – объявила я.

– О-о-о, – запел Экхарт, – тут я вам ничем не помогу. Во-первых, он сильный маг земли (а с ней у нас сейчас напряженка), во-вторых – герой Лиерры.. Да и вообще, он у нас на особом положении...

– Так это после Лиерры он..? – я прикусила язык, но цепкий льдистый взгляд чешуйчатого чуть не прожег во мне дыру.

– После нее самой, – подтвердил он мои догадки, – я смотрю, ты неплохо осведомлена.

Я метнула быстрый взгляд в сторону папы, который на нас с посматривал, не совсем понимая о чем речь. И этот взгляд от ящера не укрылся.

Принесли блюда и напитки. Пока подавальщики их расставляли, дракон неаккуратно толкнул одного из них под руку, и небольшой соусник полетел папе прямо на пиджак, разбрызгивая на костюм все свое содержимое.

– Вот я растяпа! Ну ничего, сейчас исправим, – Алирийский обратился к подавальщику, бросившемуся к папе с салфеткой, – Отведи-ка лорда в комнату для отдыха и позови Эрла, пусть пятно выведет и высушит. Руфус, не переживай, пять минут – и будет чище прежнего.

– Ну а сейчас, когда мы остались одни, – обратился ко мне дракон чуть позже, – давай выкладывай. О Ливейском кто рассказал?

– Он сам и рассказал, – созналась я, понимая, что отпираться тут бессмысленно, – только о Лиерре умолчал.

Хотя, могла бы и сама догадаться, конечно. Пятнадцать лет... Эх, я..

– Похоже на него, – согласился ящер. – Там всем несладко пришлось, а магам земли и того хуже. Лиерра хорошенько их проредила.

– И драконов?

– А ты как думала?

Я, честно говоря, вообще никак не думала.

– Так что на тебя возложена почетная миссия по восстановлению численности магов этой стихии. Поэтому нечего хвостом вилять. И так вон сколько лет отлынивала...

– Я была ребенком! – возмутилась я.

Еще один любитель нашелся миссии на меня возлагать.

– Оправдывайся теперь, – этот гад явно развлекался.

Ладно, пусть, может, в его пожилом возрасте это единственный способ себя потешить.

– А отчего Гилард лишился способности к обороту, вам известно?

Ящер сузил глаза-льдышки и уже более серьезно на меня посмотрел.

– Известно. Он хрущеву кучу народа спас тем, что перенаправил волну через переход. Иначе бы смыло всех к драконьей матери.Но такой объем по пространственному тоннелю перетащить – это тебе не девицу в углу зажать... Вот и надорвался, видать.

– А можно ее вернуть, способность эту? – спросила я и даже дыхание задержала.

– Ну, раз дракон жив, значит, как-то да можно, – дагон задумчиво поскреб щеку, – Мы-то думали со временем восстановится... Но то ли времени мало прошло, то ли что... Я лично считаю, что он просто очеловечился слишком.

– Как это?

– Ну как... Ты смотри, какой он серьезный и ответственный, аж с души воротит. Где присущая драконам легкость бытия и наплевательское отношение к простым смертным?

Я очень критически осмотрела образчик этой самой «легкости».

– В общем, ты давай не выпендривайся, а обеспечивай мальчишке нормальную жизнь. А то ж это вилы просто... – дракон сделала пальцами «козу» и приставил ее к горлу.

– «Мальчишке»? – уцепилась я за интересненькое.

– Разумеется, меньше ста лет – считай и не жил вовсе, – философски изрек дракон.

– А вам тогда сколько?

– Триста двадцать, – ящер глубоко задумался, – а потом на меня снизошла мудрость, и я бросил считать.

Мудрость.. ага. Кое-что другое на него снизошло, тоже на букву «му».

– Его вам жалко, а меня? – спросила, глядя на него пристально.

– Скажем так, – в меня вперился спокойный и острый взгляд, – если бы для этих целей нужно было предоставить парню десять таких как ты, я бы сделал это, не задумываясь. Мысль понятна?

– Понятна, – буркнула.

И даже сомнений не возникло, что он сейчас серьезен. Он бы и сотни не пожалел. Нет, все-таки мой дракон нравится мне значительно больше.

– А про университет как узнали? – решила-таки спросить, хотя разговаривать с этой древним ледником не так уж и хотелось.

– Да вот заскочил вчера в стихийку друга одного проведать после прорыва. Смотрю – а он в неожиданно прекрасной форме. Оказалось, у него невеста в той же академии подвизается. Удобно, что там говорить.

И дагон Алирийский смерил меня столь хитрющим взглядом, что даже меня проняло.

– Кажется, Руфус один не в курсе, где отирается его чадо, – подмигнул он мне, – ну да не будем его расстраивать, вот он, кстати, сюда идет...

Папа вернулся к нам, и мы принялись за блюда, напитки и более-менее светскую болтовню. Еда оказалась превосходной, а темно-рубиновое вино, которое пили мужчины, вызывало неожиданно приятные ассоциации с цветом волос самого человечного на свете дракона.

Возвращаться обратно снова пришлось окольными путями. Сначала ящер Алирийский перетащил нас обратно в свой кабинет, оттуда папа подвез меня к Университету, и я долго-долго махала ему рукой на прощание, а затем уже побежала искать извозчика до Эстина.

Вернулась в академию я уже ближе к вечеру. И меня сразу, на подходе к общежитию, огорошили новостью.

– Диона, хорошо, что ты здесь! – накинулись на меня Марша и Берни. По их встревоженным лицам я поняла, что произошло что-то очень плохое.

– Помнишь, ту вечеринку, в «Курице»? – тараторила водница. – Так вот, на ней кто-то из Эстина передал Нилу с Итаном корень чародольника. И эти умники его нажрались.

Вот хрущ! Чародольник – это не просто «очень плохое», это большая и толстая драконья за... ноза. Данное растение запрещено на территориях, по-моему, всех государств. И, разумеется, не просто так. На людей без магии и драконов оно особого влияния не оказывает, а вот на магов... расшатывает им резерв. Из-за чего некоторые, не особенно дружащие с головой безумцы, эту дрянь и потребляют. Если очень повезет, резерв, действительно, может слегка подняться. А вот если нет – здесь возможны варианты: сильнейшая интоксикация, потеря магии или выгорание (если резервповысится настолько, что тело мага просто не сможет его удержать, он сгорит как свечка).

– На следующей неделе у них должны были какие-то углубленные занятия начаться для тех, у кого восьмой уровень и выше, и они решили туда попасть во что бы то ни стало... – пустился в объяснения Берни

– Что с ними? – перебила я его.

– Крас легко отделался: его сразу вывернуло, теперь лежит с небольшим отравлением... А вот Итан, – Марша с жалостью на меня посмотрела..

– Ну! – поторопила я.

– Он, кажется, выгорает...

– Что? – я поверить не могла. Ну как так-то... Он же такой легкий, веселый.. С ним же не может произойти ничего плохого.

– Я должна его увидеть, – заявила решительно. – Где он, у целителей?

– Ну... – замялась девушка, – вообще-то в общаге. Они пока не хотят к целителям, это же огласка и верное отчисление.

Я прикусила губу. Это да, за чародольник Гилард жалеть уж точно никого не будет.

– Тогда идем в общагу. Берни, проведешь?

Огневик кивнул. Пока он отвлекал своими расспросами и нелепостями охранника, мы с Маршей мышками проскочили внутрь и поспешили на второй этаж, к комнате Итана.

Представшая нашему взору картина привела меня в ужас. Воздушник дверь открыл сам, но с порога было видно, как ему тяжко: раскрасневшийся, весь в испарине, дышит тяжело, шатается.

– Диона? – слабо удивился он, – вот это сюрприз.

– Ты чего, дурак наделал! – накинулась я на него, но Итан только глазами похлопал.

– Да ладно тебе, Ди, все нормально будет... отлежусь чуток... – и улыбнулся, как он может... с ямочками.

И я чуть не зарыдала

– Рулька жаренная из тебя будет.. Так, жди тут, – и вылетела из его комнаты.

Может быть, если бы не эти ямочки и не сегодняшний обед с Алирийским, на котором дагон заявил, что во мне есть четвертушка драконьей крови, я бы на такое не решилась. Но сейчас мои ноги сами несли меня в женское общежитие, к Дафне. Хоть бы она оказалась дома, хоть бы она оказалась дома.. Я постучалась в дверь и чуть не умерла от облегчения, услышав легкие шаги.

– Диона? – удивилась она примерно так же, как и Итан пятью минутами раньше.

– Дафи, – насела я с порога, чтобы зря времени не терять. – Пожалуйста, расскажи подробно, как происходит передача магии дракону?

Девушка испуганно моргнула, даже рот ладошкой прикрыла.

– Пожалуйста, – упрашивала я ее, – мне для дела.. там же Итан загнется скоро.. я должна ему помочь. Я все потом тебе объясню.

Дафна кивнула и принялась за объяснения.

– Он должен быть с тобой одной стихии.

С этим все в порядке.

– Он дракон?

– Нет, я дракон.. на четверть, правда...

Девушка странно на меня посмотрела.

– Сначала вы устанавливаете связь... можно поговорить, посмотреть друг на друга.. и так далее.

Дальше вы соединяете основные узлы магических контуров.

Я усиленно вспоминала – ладони – раз.. головы – два, а еще куча узлов расположены вдоль позвоночника.. и как?

– Садитесь спина к спине, держитесь за руки – поясняла Дафна, – и между вашими узлами должен быть проводник вашей стихии.. чтобы энергия шла через него от донора к тебе.

Вот с этим был затык. Воздух.. воздуха вокруг и так хватает.

– Пойдем со мной, пожалуйста, – попросила ее, – будешь подсказывать, что и как.

Она подумала и кивнула.

– Только Диона, это может не сработать, ты же не то, чтобы настоящий дракон.

– Милтон тоже вроде уже не дракон, а сработало, – не дала я сбить себя с толка, – идем.

Через охранника мы в этот раз прошли, сделав суровые физиономии, и гаркнув «Нас ждут». Все-таки правильно говорят, что наглость — второе счастье.

Самым трудным оказалось объяснить Итану, чего мы от него хотим. Соображал он уже не совсем хорошо, да и, честно говоря, мои пояснения больше смахивали на бред сумасшедшего, чем на вразумительную речь. «Сейчас я тебя буду спасать, качая из тебя энергию, потому что я, как только что выяснилось, чуть-чуть немножечко дракон, давай раздевайся».. Ну так себе речь.

Дафна командовала этим парадом безумия.

– Итан, снимай рубашку, Диона, придется снять платье. Садитесь на пол, спина к спине, затылок к затылку, ладони соедините. Что делать с проводником?

Я задумалась.. воздух-то между нами есть.. но он же есть везде, а нужно чтобы из узла в узел передавалось.

– Дафи, можешь щиты поставить, чтобы мимо узлов энергия не развеивалась?

Пока я объясняла девушке, что именно от нее хочу, Итан чуть не потерял сознание. Наконец, с горем пополам, она меня поняла и принялась за работу. Вокруг наших ладоней и вдоль позвоночников ложились плотные магические щиты, призванные на дать рассеяться воздушному потоку.

– Готово. Теперь, Ди. Ты должна просто расслабиться и не сопротивляться, когда магия будет к тебе течь. А ты Итан, должен всей душой желать отдать лишнее.

– Да я уже и так.. всей душой, – просипела жертва наших бесчеловечных экспериментов.

– Поняла.. И как начинать? – спросила нетерпеливо.

– А вот так, – ответила коварная магичка и треснула нас с Итаном затылками так, что чуть звезды из глаз не посыпались.

То, что наши манипуляции хоть как-то да работают, стало понятно сразу. Ладони и позвоночник запекло, стало так больно, словно мне в спину раскаленными спицами тычут. Не сопротивляйся, значит? Можно было об этом и не предупреждать. Я не то, что сопротивляться, я вдохнуть не могла.

И только мечтала, чтобы эта пытка когда-нибудь закончилась. И уже даже не важно, как именно.

Прекратилось все так же неожиданно, как и началось. Я почувствовала, что тело мое обмякло, и если бы не опора в виде Итана, давно бы уже завалилось на пол.

– Ты как? – просил воздушник.

– Намана, – просипела я и отключилась.

Пришла в себя оттого, что Дафна похлопывала меня по щекам.

– Слава Создателям, Ди! Как ты себя чувствуешь?

Я пошевелила руками-ногами и попробовала сесть. Даже получилось.

– Голова раскалывается и шатает немного. А так, вроде бы, неплохо, – призналась я. – Как Итан?

– Как огурчик! – хмыкнула девушка.

– Зеленый и пупыристый?

– Бодр и свеж! Уже сбежал показаться на глаза коменданту. А то слухи уже пошли, должен скоро вернуться. И лучше бы тебе к этому времени быть одетой.

Вот с этим я была совершенно согласна. Я встала, пошатываясь, с помощью Дафны натянула и застегнула платье и села.. куда-то, кажется, на стул.

– Ты это сделала! – в голосе Дафны явно звучало удивление пополам с облегчением, – Честно говоря, я даже не думала, что что-то из этого выйдет.

– Дуракам везет, – заметила отрешенно. Меня начинало мутить.

– Слушай, я, пожалуй, пойду, что-то эта процедура меня умотала. А ты, – я наставила на Дафну палец – ты коварная женщина.. предупредила бы хоть.. У меня, кажется, сотрясение мозга.

Хотя, будем честны, трястись там, кажется, нечему. Я потерла звенящий затылок.

Дафна проводила меня до моей комнаты. И я сразу, не раздеваясь, завалилась в кровать.

На следующий день чувствовала я себя странно. То вполне неплохо, тогда во мне просыпался аппетит и бурная жажда действий, то накатывала внезапная слабость, то бросало в жар. Я, конечно, списала все это на переутомление и сотрясение моей не очень умной головы. Повезло, что сегодня не было практических занятий, понятия не имею, что бы выдала моя магия, ее я решила пока не беспокоить, да и проверять, если честно, было страшно.

Итан после случившегося буквально не давал мне прохода, и так надоел своими благодарностями, что я готова была его собственноручно прибить. Хотя я и рада была, конечно, что с ним все в порядке.

– Еще раз выкинешь подобное, спасать не буду, даже не надейся, – сказала только.

К вечеру меня совсем развезло. То меня знобило, то становилось душно и нечем дышать. Ко всему прочему добавились перепады настроения: то хотелось кого-то убивать, то – забиться и порыдать в уголке, а еще навязчивые мысли и провалы в сознании.

В какой-то момент, я, кажется, возомнила, что умираю и должна перед своей кончиной раздать долги. Почему-то при этих мыслях я достала из шкафа черную драконью рубашку, битый час пыталась сложить ее поаккуратнее и искала подходящую по размеру коробочку. Но, кажется, так ничего и не нашла. Следующее мое воспоминание уже было похоже на бред: я стояла на крыльце ректорского дома и стучалась в дверь, смотря при этом в пол.

– Диона? – удивленно произнес знакомый низкий голос, и я подняла голову, цепляясь взглядом за

желтые змеиные глаза. Почему, интересно, все произносят мое имя с вопросительной интонацией?

Ну да, это я.

– Здрасьте, – произнесла мрачновато, хорошо еще ножкой не шаркнула, с меня бы сталось. – Я пришла проститься, – тут мне стало себя так жалко, что я слегка всхлипнула, – и вернуть вот это.

Где-то в отдалении мне померещился магистр Милтон и его вопрос «Кто это там?», а потом сознание коварно подставило мне подножку, и ласковая темнота приняла меня в свои объятия.

***

– Что это с ней? – с некоторой тревогой спросил Эдвард, когда Гилард укладывал потерявшую сознание девушку на диван в гостиной.

– Температура слегка понижена, контур.. Твою ж дивизию! Штормит как бешеный! – дракон с беспокойством осматривал свою внезапную гостью.

Милтон подошел к лежащей, потрогал лоб – прохладный, слегка влажный, оттянул нижнее веко, потом, резко присмотревшись, приподнял пальцем и верхнее.

– Ну-ка глянь сюда!

Дракон глянул – и помянул нехорошим словом свою бабушку.

– Ты когда-нибудь такое видел?

– Даже не слышал, – признался Ливейский и снова раздвинул веки Дионы.

Под ними, в середине темно-серых, как грозовое небо, глаз бился в конвульсиях зрачок, то собираясь в точку, то расширяясь, то растекаясь совершенно невозможной вертикальной трещиной.

Глава 12

Тот, кто хотя бы день пробыл в шкуре дракона, навек им и останется.

В себя я пришла далеко не сразу. Время от времени до меня доносились какие-то звуки, мелькали неясные размытые очертания, иногда мне снилось, что я что-то говорю или делаю, но потом меня снова уносило в мягкое ласковое забытие. Мне было в нем хорошо и уютно, и просыпаться ужасно не хотелось.

Сначала я почувствовала, что у меня зачесался нос, самый-самый кончик, и я, не открывая глаза, его поскребла, потом легонько фыркнула и потихоньку, пребывая в блаженной дреме, приоткрыла один глаз. То, что я увидела, мне очень понравилось: напротив меня в темно-коричневом кресле сидел дагон Ливейский, в черном домашнем варианте, как я люблю, и не без некоторой настороженности смотрел на меня желтыми, но отчего-то усталыми глазами. Я улыбнулась своему видению и, причмокнув губами, послала воображаемому дракону шаловливый поцелуй.

Глаз закрылся и я, пробормотав себе под нос что-то о желтоглазых драконьих мальчишках, вознамерилась спать дальше. И так бы и сделала, если бы не подозрительный шорох, раздавшийся рядом. Пришлось снова открывать свое недреманное око. Теперь мне приснилось, что Гилард склонился прямо надо мной, и я, недолго думая, сцапала его за рубашку.

«Попался», – прошептала.

«Хорошо, попался», – очень покладисто и устало согласился ящер и присел рядом со мной так, что его глаза оказались прямо напротив моих. Я смотрела на него с идиотской сонной улыбкой, пока рука моя сначала гладила рубашку, потом, потянувшись к темно-красным волосам поиграла с особенно приглянувшейся прядью, потом скользнула на бронзовую скулу.. По мере того, как она все это делала, взгляд мой, подозреваю, претерпевал некоторые изменения.. Когда, наконец, я поняла, что все это происходит взаправду, я нервно хихикнула, фамильярно потрепала дракона по щеке, и ничего лучшего не придумала, чем спросить шепотом «А что вы тут делаете?»

– Я тут живу, Диона, – ответил ящер.

Я тут же подскочила и заозиралась. Ну да, это же его гостиная. А что тогда тут делаю я? Память подкинула мне обрывки воспоминаний. Ага, я же сама сюда притащилась, а потом.. не помню.

Я закрутилась на месте волчком.

– Я.. нормально себя вела? – спросила, с ужасом ожидая ответа.

Гилард как-то странно дернул щекой, потом на несколько мгновений спрятал лицо в ладонях, потом сел на диван рядом со мной и начал рассказывать, периодически покашливая в кулак.

– Сначала ты лежала без памяти, и нам с Эдвардом пришлось изрядно за тебя попереживать.

Ага, значит, мне не показалось, и Милтон, действительно, здесь был.

– Потом твое состояние стабилизировалось, и я уж было подумал, что ты так и проспишь до утра. Но ты развила на диво кхм.. бурную деятельность.

Вот тут я сильно напряглась.. Кое-какие обрывки «сновидений» замелькали перед моим внутренним взором, но нет.. не может это быть правдой..

– Сначала ты запросилась на ручки и попутно принялась каждые пять минут выпытывать, узнаю ли я тебя и помню ли, как тебя зовут. Мне пришлось раз двадцать повторить твое полное имя, чтобы ты, наконец, успокоилась.

Ой-ой, вот стыдоба-то. Ладно, спишем это на психологическую травму.

– Потом тебе резко возжелалось проверить, какого цвета рубашки имеются в моем гардеробе.

– И вы показали? – спросила с интересом.

– Видишь ли, у меня особо не было выбора, – снова закашлялся ящер. По спинке его постучать что ли. – Тебя, помнится, несказанно удивил тот факт, что там имеются и другие цвета, кроме черного.

– Что, правда? – я чуть не захныкала от обиды, что ничего не помню.

– Так, я понял, идем... – Гилард поднялся с дивана и поманил меня за собой.

– Куда это? - встревожилась я.

Все это было очень подозрительно.

– По пройденному маршруту, – ответил этот таинственный тип и привел меня... в спальню.

Дракон распахнул платяной шкаф и жестом пригласил полюбоваться его содержимым. Рубашек там, и правда, было много. И темно-серых, и белых, даже одна голубая была. Но черных и темно-красных больше всего.

– Теперь на кухню, – вздохнул дракон, и я, недоумевая, послушно потопала за ним.

Он, не говоря ни слова, выудил из одного из множества ящиков что-то черное, оказавшееся кухонным фартуком и, иронично на меня поглядывая, повязал его на себя.

– Рубашку снимать, извини, не буду, – вогнал он меня в краску.

– Эмм.. все отлично, только бордовый нужен, – буркнула, чтобы как-то скрыть смущение.

– Да я уже понял, ты мне об этом в подробностях сообщила, – дракон только что не светился от ехидства.

– А что еще я вам сообщила? – спросила обреченно.

– Ты действительно хочешь это знать? – так интимно вопросил Гилард этим своим тихим рокочущим голосом, от которого внутри все начинает дрожать, что меня срочно бросило в жар.

Нет, но лучше понимать, чего ожидать. От себя, как минимум. Поэтому я кивнула.

– Ну например то, что ты передумала и не будешь рассылать всем подряд драконам брачные предложения.

Ну, это еще ладно, хотя...

– А о причинах такого решения я случайно не упоминала? – решила уточнить осторожненько.

– Упоминала и не случайно, а очень, я бы сказал, целенаправленно, – таинственно улыбнулся Ливейский.

– И?...

Вот же интриган хвостатый, все из него вытягивать приходится.

– Я был приятно удивлен твоим мнением обо мне – и в целом, и о некоторых отдельных ..кхм.. частях .

Я почувствовала, что краснею по самые уши. Могу представить это самое «мнение».

– Я хотя бы к вам не приставала? – приложив ладони к щекам спросила жалобно. Самооценка моя в этот момент болталась где-то на уровне щиколоток.

– Я был непреклонен, – «успокоил» он меня.

Что? Резко захотелось пнуть его побольнее. Мог бы, вообще-то, и поддаться, пощадил бы мое самолюбие, что ли... Я с вызовом посмотрела на него – и растеряла весь боевой пыл.. В глубине его желтых глаз золотыми искрами светились смешинки, не колкие, а теплые и... ласковые? И я не смогла не улыбнуться в ответ.

– Потом ты упомянула о том, что Экхарт признал в тебе четверть своей крови.

– Как это я вообще столько всего вам наговорила, и сама ничего не помню? – задалась я очень стоящим вопросом.

– Я бы тоже хотел это знать, – говоря это, Гилард на глазах становился все более серьезным. Он снял и убрал убрал на место фартук, отодвинул для меня стул, предлагая присесть. И как-то сразу стало понятно, что шутки закончились. – Ты пришла вчера совершенно не в себе, с такими дикими скачками контура, которых я и не упомню. Но после того, как фон слегка выровнялся, твое состояние стало вполне стабильным, если не считать одной детали...

– Какой? – спросила настороженно.

– Глаза, – произнес он. – Когда ты разгуливала по моему дому, у тебя были абсолютно драконьи глаза.

Если бы не тон, каким все это было сказано, я бы подумала, что он меня разыгрывает. Но некоторая напряженность в его голосе и взгляде не оставляла на это никаких шансов.

Я сглотнула, а потом в голову мне пришла ужасная мысль...

– Я что, превратилась в мужчину? – выпучила я глаза, а руки мои непроизвольно принялись ощупывать собственное тело, нашарили округлости в положенных местах и несколько успокоились..

Дракон от подобной постановки вопроса удивленно приподнял брови: кажется, такая гипотеза ему в голову не приходила, с фантазией у ящеров явно так себе...

Зеркало, мне срочно нужно зеркало... Я подскочила со стула и бросилась в драконову спальню, дернула на себя дверцу шкафа, на внутренней части которой, как мне запомнилось, как раз и располагалась столь желанная сейчас вещь, и чуть не вплотную прильнув к отражающей поверхности, принялась изучать собственное лицо..

Бледновато, конечно, но вполне узнаваемо. И глаза ровно такие же, как и были – с нормальными человеческими зрачками.

– Я не дракон, – выдохнула с облегчением.

– Не дракон, – подтвердил Гилард, наблюдавший за моими изысканиями, – но ночью ты точно им была.

– Как же это так? – озадачилась я и принялась лихорадочно искать варианты: – Может, я дракон в душе? Или у мне раздвоение личности, или меня заразили какой-то неизвестной драконовой болезнью? ..

– Что вчера произошло, Диона? – прервал поток моей фантазии ящер. – Что могло так на тебя повлиять?

– Вчера? Ничего. – ответила я честно.

– А позавчера или раньше? – он смотрел на меня так напряженно, внимательно, что слова застревали в горле.

– Я... мы... попробовали осуществить передачу магии дракону. Ну, во мне же есть драконья кровь, и я...

– Вы... что? – желтые глаза резко сузились, и меня хлестануло наотмашь его недовольством. – С кем? Когда?

– Позавчера, с Итаном, – ответила понуро.

Дракон шумно выдохнул и молчал, наверное с минуту.

– Для чего, Диона? Ты хоть понимаешь, насколько это опасно? Или в твой голове кроме ветра больше и нет ничего? – Гилард говорил резко, зло, и мне стало очень обидно.

– Вот как, значит... Вы же сами подобное проделали не так давно с Дафной и Милтоном, а теперь мораль тут читаете...

– Там речь шла о жизни и смерти, а не о экспериментах ради развлечения.

– Так и тут тоже! – выпалила я и осеклась...

В драконьих глазах всего на миг поднялась такая буря, что я готовилась к чему угодно. Но Гилард резко отвернулся, а в следующий момент передо мной стоял предельно собранный и строгий ректор.

– Создайте вихрь первого уровня, Диона.

Да подавись ты!..

Я провела рукой в знакомом с детства жесте. Непривычно мощный поток сорвался с нее и ударил в противоположную стену, я даже не сумела его притормозить.

– Ваш резерв значительно вырос... пять-шесть уровней, – холодно и сухо отчеканил дагон Ливейский. – Если резерв студента Рокка не снизился на соответствующее число единиц, у него будут очень большие проблемы.

Я закусила губу.

– Вы, в свою очередь, отстраняетесь от занятий до выяснения всех обстоятельств дела.

– Вы не можете... – начала было я растеряно. Так нечестно, я же не сделала ничего плохого..

Он только самую чуточку приподнял бровь.

– Еще как могу. После ужина буду ждать вас на полигоне, у рамки перехода.

Даже спрашивать «зачем» не стала. Наверняка потащит своим дружкам-драконам эдакую невидаль показывать.

– А сейчас я могу быть свободна, я правильно понимаю? – попыталась сказать это с издевкой, но голос в конце предательски дрогнул.

– Диона... – он попытался было что-то мне сказать, но я не захотела его слушать.

Лучше сама уйду, не дожидаясь, пока он меня выставит вон. Я промчалась по коридору и выскочила из его дома, едва удержавшись от того, чтобы хлопнуть дверью.

В общежитие шла, глотая злые слезы. Ну почему он опять вот так со мной? То улыбается так, что крыша едет, то безразличен становится, как скала. Так же никакие нервы не выдержат. От занятий отстранил, Итану уж точно достанется по первое число... Еще и странности эти... Не хочу быть драконом, вот не желаю, и точка.

Пометавшись по комнате, я немного успокоилась. Во-первых, то, что мне нельзя на занятия, совершенно не означает, что я не могу время от времени заходить поболтать с любимым преподавателем. А, значит, наша внеурочная деятельность у Милтона с Берни и Маршей может иди своим чередом вне зависимости от распоряжений всяких чешуйчатых. Во-вторых, Итану пора уже самому отвечать за свои поступки, пусть разбирается с ректором сам. В-третьих, я могу, наконец, потратить целую прорву свободного времени на то, что мне действительно интересно.

И я, не откладывая дело в долгий ящик, принялась за свое ярко-зеленое планирующее чудо, чуть завтрак не пропустила. А туда мне нужно было обязательно: и подкрепиться, и объяснить все друзьям, и Итана предупредить о том, что его выходка все-таки не останется без последствий.

Я боялась, что воздушник примется меня обвинять в том, что проговорилась и его выдала, но он только улыбнулся слегка печально:

– Все нормально, Ди. Раз уж он тебя прижал, значит, и сам подозревал что-то, – и взъерошив волосы добавил: – Я же знал, на что шел. Дурак, конечно. Ну да что там... А тебе я всегда буду благодарен. И если тебе вдруг что-нибудь понадобится.. что угодно, можешь всегда ко мне обращаться.

Я не выдержала и обняла его, как друга, и по плечу похлопала.

– Расскажешь потом, как все прошло? – попросила тихо.

– Конечно – ответил Итан и... подмигнул, душа неугомонная.

Полдня я, как затворник, сидела в своей комнате, обложившись чертежами, тканью, рейками и целой грудой инструментов, никого не видя, ничего не замечая, полностью погрузившись в работу, пока не услышала стук в дверь. Пришлось откладывать свое занятие и открывать.

На пороге стояла Дафна.

– Можно? – спросила несмело, неужели ожидала, что я ее не пущу?

– Конечно, проходи.. только острожно, у меня тут мастерская, – объяснила я ей царившей в комнате беспорядок.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она очень вежливо, но я сразу поняла, что она пришла не за тем, чтобы справиться о моем здоровье. Поэтому рассказывать в подробностях не стала, ограничилась одним «хорошо».

– Я хотела поговорить, – продолжила девушка, – даже не знаю, просто рассказать или спросить совета.. ты ведь единственная из учеников, кто в курсе..

Ее с Милтоном непростых отношений? Кажется, об этом речь.

Ободряюще покивала, мол, продолжай, я тебя внимательно слушаю. Она помолчала немного, собираясь с духом, а потом выпалила:

– Я хочу бросить академию... – и прикрыла лицо сложенными лодочкой ладонями.– Какой мне смысл ее заканчивать? – продолжила спустя несколько мгновений. – Как боевик я теперь – ничто, с пятым-то уровнем... А когда восстановится резерв, никто не возьмется сказать.. может, вообще никогда.

– Ты хочешь замуж? – попробовала догадаться я, вспомнив о том, что мне рассказывал Милтон.

Дафна замотала головой.

– Сначала хотела, очень... думала, он ко мне привыкнет. А сейчас – нет, не хочу чувствовать себя обузой. Да и мама вчера прислала письмо... Снова обвиняет меня во всем, пишет ,что никогда они не примут этого союза... Я же такого древнего рода, а Эдвард.. в общем, для них это мезальянс...

– И ты решила выйти замуж за другого? – снова попала я пальцем в небо.

– Да нет же... но меня так все это достало. Я бы хотела просто жить... Одна, но так, как я хочу, без оглядки на все эти репутации и приличия... Знаешь, я тут подумала, и решила уехать в Лиерру: там хорошие университеты артефакторики. Не боевой, бытовой: камни, драгоценные металлы, ювелирка...

– А ты в этом разбираешься?

Дафна грустно улыбнулась.

– Сложно быть магом земли, древнего рода при том, и не разбираться в подобных вещах. Денег мне на первое время должно хватить. Поживу там, попрактикуюсь немного в мастерских, а потом поступлю и буду учиться.

– А тонкие работы у тебя выходят? Все-таки у тебя девятый уровень... был. – задумалась я.

Дафна вместо ответа подхватила кусочек тонкой металлической стружки и, напряженно, но довольно споро, вложила в него простенькое заклинание.

– Я же почти пять лет хотела быть как он. Думала, если смогу прыгнуть выше головы, то он меня полюбит, – она горько хмыкнула, – вот, тренировалась вечерами. Как думаешь, у меня получится?

– Я думаю, что ты все уже для себя решила, – ответила ей и постаралась улыбнуться как можно теплее, – а я еще думаю, что ты все делаешь правильно. Ни один дракон – ни настоящий, ни бывший, не стоит того, чтобы из-за него убиваться.

– Дело не в этом, Ди, – сказала Дафна, – Просто он на самом деле этого не выбирал.

Уходила она чуть более уверенная в себе, чем пришла. Моей заслуги в этом не было совершенно, ей просто нужно было кому-то выговориться.

Ее слова заставили меня о многом задуматься. Оставшуюся часть дня я все так же мастерила свой необычный планер, но отрешиться от разного рода мыслей не выходило.

Зато когда под вечер я, наконец, закончила свои труды и окинула взглядом планер, раскинувший свои изумрудные крылья, я ощутила колоссальное удовлетворение. Теперь предстоял пробный запуск. Только с магией мне лучше пока быть поосторожнее, да и планер вышел немаленьким... Ладно, в крайнем случае, запущу снова с крыши, только надо будет убедиться, что вокруг никто по кустам не шарится. Я аккуратно сложила свое детище в пространственный чемодан, одела любимый комбинезон и прямо в таком виде отправилась сначала в столовую: перехватить пирожок-другой (на большее времени уже не оставалось), а потом – на полигон, на встречу с ящером.

К рамке перехода я подошла, спешно дожевывая пирожок с капустой. Он слегка подгорел, но все равно был очень вкусным. Дагон Ливейский уже ждал меня на месте в стандартном черно-бордовом драконьем виде. Увидев, с каким упоением я вгрызаюсь в чересчур румяный сдобный бочок, дракон посмотрел на меня с таким укором, будто я этот пирожок у него из-под носа увела. Предложить ему, что ли? У меня еще один есть. Хотя нетушки, не заслужил.

Он осмотрел меня с ног до головы, задержал свой взгляд на чемодане.

– После нашей встречи у меня еще дела есть, – пояснила сразу, – ну что, идемте к вашим... ящерам.

– К ящерам? – нахмурился Гилард.

– Вы же собираетесь меня на драконий консилиум отправить? – какой-то он непонятливый или на «ящера» обиделся?

– На самом деле нет, – огорошил он меня и жестом пригласил проследовать через настроенный пространственный тоннель.

Я шагнула сквозь зеркальную поверхность – и ощутила, как кристально-свежий прохладный ветер треплет волосы, а вокруг, куда не глянь, сверкают снежными шапками...

– Горы! – воскликнула восхищенно, – Создатели, красота какая!

Тут я вспомнила, что вообще-то я на этого ящера обижена, и нечего тут его своими восторгами баловать.

– Ну и зачем вы меня сюда притащили? – спросила строго.

– Чтобы ты могла без лишних глаз потренировать свою магию, – спокойно ответил Ливейский.

О как, он со мной снова на «ты»?

– А на полигоне вам со мной заниматься что, стыдно что ли? – не утерпела я. Нет, ну правда, в академии он мне заниматься запретил, а тут – пожалуйста.

– Диона, – устало вздохнул Гилард, – давай я тебе кое-что объясню. Ты ведь в курсе, что твой Рокк принимал корень чародольника...

Он не спрашивал, уточнял. Пришлось кивнуть. «Твоего» я кстати, про себя отметила, но поправлять не стала.

– Ты же не думаешь, что я это оставлю без внимания? Нет, Ди, я не успокоюсь, пока не найду тех, кто поставляет студентам эту дрянь. Это понятно?

Да что уж непонятного.. Снова кивнула.

– Отлично. Да, огласки избежать не удастся, но это будет гораздо меньшим злом. А теперь подумай, пожалуйста, вот о чем: на волне вскрывшейся истории с чародольником вдруг выплывет, что твой уровень вырос чуть ли не в два раза.. Я тебя уверяю, это не останется незамеченным.

– Все подумают, что я его тоже принимала,– хмуро продолжила я, – а вы меня покрываете.

– Самое лучшее, что я мог бы сделать – вообще убрать тебя из академии подальше.

– Но вы не можете, потому что я вам нужна тут...

Да... что-то, с какой стороны ни посмотри, я выхожу крайне неудобным персонажем.

– Поэтому прошу тебя пока посидеть тихо.

Я вздохнула.

– Итана вы отчислите?

Дракон обратил на меня крайне тяжелый взгляд.

– Это единственно возможное решение в такой ситуации.

Понятно.

От расстройства еле-еле унявшийся аппетит снова проснулся, и рука моя потянулась к карману с пирожком.

– Хотите? – спросила, слегка стушевавшись под осуждающим золотым взглядом. Выглядела выпечка и правда, неказисто.– Или вы не едите то, чем студентов кормите?

Дракон хмыкнул и протянул руку. Пришлось делить пирожок пополам, симпатичнее он от этого не стал.

– Вот хрущ, – сказала я задумчиво заглядывая внутрь. Дракон при этом чуть не подавился, – я-то думала, он тоже с капустой, а он с луком... Все, целоваться сегодня не будем.

– Жаль, – сказал Гилард, и теперь уже я чуть не подавилась. Шутник, тоже мне.

Когда с пирожком было покончено, мы принялись за сами занятия.

Сначала я запускала пробные потоки, и была весьма удивлена результатом: силу теперь приходилось дозировать очень аккуратно. А вот с тонкими настройками все было не так плохо, как я представляла. Немного потренироваться – и привыкну. Но просто так тренироваться неинтересно. И тут я вспомнила, что у меня с собой есть отличный тренажер для тренировок – мой новый планер.

– Хотите кое-что покажу? – спросила дракона, тот слегка напрягся, явно ничего хорошего от меня не ожидая. Не дожидаясь его одобрения, я открыла чемодан и осторожно извлекла оттуда свое ярко-зеленое чудо.

– Узнаете? – спросила гордо и сразу поняла, что мне удалось его впечатлить.

Так, Создатели, какие тут потоки гуляют.. одно только плохо – если упущу, то с концами..

Я посмотрела вниз – да уж, оттуда я его точно не подниму. Но попробовать все равно стоит.

И я попробовала : создала небольшую воздушную подушку, а потом опустила на ее планер и, волнуясь, словно в первый раз, разогнала его потоком.

Да, получилось неидеально, но абсолютно завораживающе. Поток подхватил мой планер, и тот заскользил, рассекая воздух, так красиво, что даже дух захватывало. Я заложила сначала один вираж, потом второй, удивляясь в очередной раз, как возросла моя сила, теперь приходилось сдерживать магические вихри, а хотелось-то по полной. В какой-то момент, когда мне удалось совершить особенно хитрый маневр, я раскрыла руки так широко, как могу, и попыталась представить, что я и есть вот этот счастливый в своем полете зеленый планер, потом перевела взгляд на дракона – и чуть не упустила управление потоком: никогда не видела, чтобы он так на меня смотрел: не сводя глаз, улыбаясь и.. любуясь? Нет, наверное, я снова чего не то себе навоображала.

Я подхватила потоком свою поделку, заставила ее спланировать прямо мне под ноги, и, смутившись, принялась запихивать летуна обратно в чемодан.

– Как там дела с моей драконьей сущностью? - спросила, чтобы сгладить возникшую исключительно в моей голове неловкость, – вы уже поняли, что это было?

– Я не готов пока говорить об этом, – честно ответил Гилард, – дело не в моем нежелании, просто нам нужно подтверждение определенных предположений. Но, скорее всего, этот эффект больше не повторится.

Понятно, мой личный дракон сдох, не успев родиться.. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось.

Я пожала плечами.

– Мы еще придем сюда? – здесь мне определенно понравилось.

– Если хочешь. Через пару дней, например, – согласился мой спутник.

Разумеется, я хотела. А еще в мою дурную голову пришла очередная сумасшедшая идея, и я все пыталась понять, как бы подступиться к ее осуществлению.

Глава 13

Если дракон решил вас сожрать, можете считать себя польщенным: всякую гадость он в рот тянуть не станет.

– Это что за зеленое чудовище? – вопросил Милтон, окинув взглядом лежащий на столе планер.

– Сами вы зеленое чудовище, – буркнула обиженно, и магистр, словно по заказу вырядившийся сегодня в костюм цвета бутылочного стекла, бросил на меня недовольный взгляд.

– Это модель изобретения, к которому мы прикрепим наши артефакты! – радостно объявила я и обвела взглядом присутствующих.

– Диона, речь же шла об аэростате... – начал было Берни.

– Изначально да, но никакой шар не сравнится с нашим «крылом дракона», парящим в воздушных потоках, – воодушевленно принялась вещать. – Оно и так скользит как сволочь...

Милтон закатил глаза.

– ...а если добавить сюда и сюда, – указала я места на своем макете, – артефакты, то оно вообще сможет и высоту, когда надо, набирать, и взлетать чуть ли не с места. Ну да, нужно будет увеличить его габариты, – я прикинула, – раз в шесть...

– Во сколько? – сдавленно пискнула Марша.

– «Крыло дракона» не может быть размером с гуся, – назидательно произнесла я, – нам нужен размах, мастшаб... ну и подъемная сила, достаточная, чтобы уверенно держать в воздухе человека...

– последние слова пробормотала как можно неразборчивей, но они все равно услышали.

«Что?» – «Ты спятила?» – «Совсем ку-ку?» – какое поразительное единодушие.

– Вы только посмотрите, как оно летает, – не сдалась я, – это же песня!

– Угу, песня, – Милтон тут же принялся, выстукивая ритм пальцами, напевать себе под нос похоронный марш.

– Вы войдете в историю! – настаивала я.

– Вперед ногами, и не войдем, а вляпаемся, – закивал он. Ух, ящер как есть, несмотря на то, что бывший.

– То есть мне помогать вы не собираетесь? – подытожила я.

– Самоубиться поэффектнее?

– Я что, по-вашему, похожа на умалишенную? – возмущение мое не знало границ.

Красноречивое молчание было мне ответом.

– Так, ладно... переформулирую вопрос...

– Дель Фейт, давай так, – перебил меня магистр, – ты для начала предъявляешь нам вот эту зверюгу в полном масштабе, а мы тогда уже думаем, соглашаться на эту авантюру или нет.

Это потом до меня дошло, что Милтон таким дипломатичным способом хотел меня спровадить. Понадеялся на то, что я намучаюсь со строительством «крыла» и сама от этой идеи откажусь. Но он, кажется, не до конца понял, с кем связался. Этому предложению я обрадовалась. Меня переполняла уверенность в том, что они согласятся. Потому что невозможно же отказаться от такого чуда!

– Договорились, – бодро согласилась я и принялась вычерчивать новые схемки для нашего общего артефакта.

Уже потом, в гордом одиночестве восседая на излюбленной свое крыше, и прикидывая самые общие чертежи будущего «драконьего крыла», я поняла, что дело намного сложнее, чем кажется. Размеры его выходили немаленькими. Ясно было, что никакими рейками в таком случае не отделаешься, нужны прочные металлические трубы, рулоны плотной парусины, а еще – правильно устроенные мозги с исключительно практической сметкой. А, значит, прямая дорога мне была в мастерские Эстина. Туда-то я и отправилась, прихватив с собой чертежи.

В первой мастерской меня сразу выставили за дверь с фразой «такое не делаем», во второй и третьей не покрутили пальцами у виска только из вежливости, в четвертой дядьки-мастера похмыкали, покачали головами, а потом один из них произнес:

– За это если только двинутый Эйк и возьмется, и то не факт, – и они все вместе заржали в голос.

– Кто-кто?

– Эйк. Есть тут один.. изобретатель, – хмыкнул второй мастер, – все время с ерундой всякой носится.

И я как-то сразу поняла, что туда-то мне и надо.

– А где его найти?

– Да вон там, на окраине его .. гы-гы.. мастерская: старая заброшенная конюшня.

Я поблагодарила мастеров и отправилась на конюшню, уговаривая себя, что немного благородного безумия никому не повредит.

Больше всего двинутый Эйк был похож на бешеного бурундука: маленький, пронырливый, с огромными круглыми очками, увеличивающими его и без того немаленькие глаза до совершенно невообразимых размеров, с торчащим вверх светло-рыжим чубчиком. Возраст его я бы не взялась определить даже примерно: ему можно было дать как двадцать, так и все пятьдесят. Двигался он суетливо, будто бы все время опаздывал; иногда резко, как вкопанный, замирал и принимался сам с собой о чем-то рассуждать. Мастерская его оказалась огромным хламовником, куда он стаскивал все подряд. Как он при этом умудрялся находить там хоть что-то, я совершенно не понимала. Может быть, это какой-то доселе неизвестный вид магии, других объяснений у меня не было.

– Так-так-так, – быстро произнес он, разложив мой наспех сделанный чертеж прямо на полу, в другой руке он держал бутерброд с колбасой, о котором в какой-то момент времени просто позабыл,– все понятно.. полное фуфло...

И этот туда же.

Я в расстроенных чувствах собралась было выдернуть у него из-под носа свой лист, но в него тут же воткнулась пятерня, навеки оставив посреди моих художеств жирный колбасный след.

– Тут мачта нужна, тут крепеж ни к хрущам.. Разгоняться-то как планируешь? А? То-то, колесики какие-нибудь...

Нет уж, никаких «колесиков». Или мы не маги?

– Полозья поставим и артефакт скользящий, водный.. а сзади еще два – на воздухе и огне..

– Ох уж эти мне магически одаренные граждане, – прозвучало как снисходительное ругательство, – любите вы свою магию во все щели подряд пихать, – покачал он головой и вдруг рявкнул: – Все должно безо всякой магии фурыкать!

Ишь раскомандовался...

– Мне надо, чтобы не фурыкало, а нормально работало, – заметила я.

– Сама полетишь? – уставились на меня два круглых расширенных линзами глаза.

– Ага, – кивнула. А кто ж еще-то?

– Как зовут? – устроил мне вопрос двинутый изобретатель.

– Диона дель Фейт, – представилась. Ну, лучше поздно, чем никогда.

– Вот что, Фейка! С тебя трубы, ткань и прочие расходники... и бутерброды с кофе, да побольше.. Тащи сюда – и будем строиться.

Восторгу моему не было предела.

– Фейка, не ори дурниной, – поморщился изобретатель от моих воплей радости. – Как полоумная, ей-ей...

Дожила, даже двинутый Эйк считает меня полоумной. Определенно, нужно что-то менять в своем поведении.

На следующий день я накупила в мастерских легких металлических труб всевозможных диаметров, а также выгребла все запасы парусины: и зеленой, и белой, и даже той самой голубой и на извозчике привезла все это к «резиденции» своего единомышленника. Бутерброды тоже не забыла. Ну, почти.. вспомнила о них в самый последний момент, поэтому, не мудрствуя лукаво, решила набрать их в студенческой столовой.

Ну и, конечно, именно то самое время, когда я с горой бутербродов на подносе шествовала к крайнему столику, выбрал дагон ректор дабы нагрянуть в столовую с проверкой или по другим каким-то своим делам. Факт в том, что меня он засек сразу, и на содержимое моего подноса посмотрел чуть ли не со священным ужасом. Наверное, подумал, что я редкостная обжора и питаюсь исключительно всухомятку. Я растянула лицо в самой широкой из подхалимных улыбок и поспешила быстро скрыться прочь с его желтых глаз.

– Фейка, тебе ничего доверить нельзя, – лютовал Эйк. Я спешно думала, что могло его не устроить, все же нужное заказала... – Кофе где?

Вот же! Пришлось срочно бежать к ближайшей кофейне и выпрашивать целый кувшин этого топлива для изобретателей. Без него мой двинутый приятель работать отказывался наотрез.

Сначала мы с ним до хрипоты спорили, обсуждая конструкцию нашего уже общего детища. Решено было делать его разборным, ибо «эдакую крокодилу ни в один пространственный ящик не запихнешь». Потом взялись за дело, и я узнала много нового о радиусе кривизны моих рук, анатомически неправильности месте их роста, о дефиците содержимом моей черепной коробки и недостаточной проворности всех подряд конечностей. Но если пропускать все эти ремарки мимо ушей, то двинутый Эйк оказался отличным мастером, одним из тех, у кого есть специальная чуйка на механизмы. Он каким-то волшебным образом сразу определял, подойдет ли такой способ крепежа, выдержит ли такую нагрузку труба, как надежно закрепить мачту и рамку управления.

Так день за днем мы с ним и возились над «крылом дракона», отчаянно желая, чтобы все у нас получилось. Пошив брезентового купола пришлось доверить профессиональным швеям, досконально объяснив что, как и в каком порядке сшивать, иначе мы с Эйком просидели бы за этой работой до самой зимы.

Вот так я и проводила свои дни. Ну и еще в качестве дополнительного развлечения у меня были горы... и дракон, который меня туда сопровождал.

На следующее наше занятие я неслась из самого Эстина. Мы с изобретателем как раз принялись собирать раму управления, и исключительно благодаря слову «рама» я и вспомнила, что через четверть часа мне надо было стоять перед рамкой телепорта, пришлось бежать на всех парах. В столовую я уже не успевала, поэтому по пути забежала в булочную и прикупила плюшку с маком. Второпях засунув ее в карман комбинезона, я снова поспешила в академию.

Фух! Кажется, успела. По-крайней мере, мой ящер еще не пришел. Я села неподалеку от рамки, к ней спиной, чтобы иметь отличнейший угол обзора и сразу заметить, когда дагон ректор изволит появиться. А пока его нет, можно и зубы в плюшку вонзить. Ам!

Чего я не ожидала, так это того, что Ливейский на сей раз появится из перехода, весь такой строгий и при полном параде, а я, как обычно, в комбинезоне, раскрасневшаяся и с булкой в зубах. Все-таки Милтон был прав, и справедливости не существует...

– Диона, ты готова? – осведомился Гилард, явно отметив мою добычу.

Я усиленно закивала, запихивая остатки выпечки в карман. Дракон перестроил пространственный тоннель, и через пару мгновений я смогла снова насладиться свежайшим горным воздухом и роскошнымвидом.

– Ты голодна? – неожиданно спросил ящер.

Я моргнула и покачала головой.

– Нет.

И тут живот мой, раззадоренный кусочком плюшки и жестоко обманутый в своих ожиданиях, вывел особенно печальную руладу.

Дракон усмехнулся, забрался во внутренний карман своего сюртука и вытащил оттуда то, чего там ну никак не могло поместиться – объемную фляжку с достаточно широким горлом – открыл и протянул ее мне.

Я смотрела на это действо во все глаза.

– Ого! – сказала, опасливо беря в руки сосуд. – Что это?

Не без подозрения понюхала – и чуть слюнями не захлебнулась: это был бульон, наваристый, ароматный, с таким восхитительным сочетанием специй, что хотелось обонять его вечно. Конечно же, я не отказалась. На вкус он был еще лучше, если такое возможно представить.

– Божественно! – воздала я должное блюду, – вашей будущей жене весьма повезет.

Ага, очень смешная шутка, Диона, продолжай в том же духе.

Прихлебывая бульон, я поглядывала в сторону еще одного «объекта» крайне меня заинтересовавшего.

– Большой? – спросила кивнув в его сторону, еще и фляжкой махнула.

Гилард очень странно на меня посмотрел. Ну прямо совсем... Тьфу ты, испорченный какой, оказывается...

– Карман, спрашиваю, большой?

Ну я же не видела таких никогда, может, он с чемодан размером... Хорошо еще не попросилась там рукой пошурудить, а то совсем бы со стыда сгорела.

– Нет, не очень, примерно вот такого размера и есть, – указал он на фляжку в моих руках.

Так и запишем: в карманах драконы таскают обед.

– А куда вы ходили... ну, до того, как мы сюда пришли? - спросила для поддержания беседы. Теплый бульон заполнял пустой живот, согревая и приводя меня в благодушное настроение.

– На драконий консилиум, – чуть улыбнувшись, ответил мой собеседник, – пришли первые результаты испытаний, и они очень обнадеживают.

– Кого?

Вот, спорим, не меня? Так и оказалось.

– Драконов, Ди, – и замолчал.

– Рассказывайте, – потребовала, – я же тоже здесь лицо заинтересованное.

– После того, как я сообщил в Совет о твоем случае, начали выдвигаться разные теории, но особенно заинтересовала всех одна...

– Что женщины тоже могут быть драконами? – спросила, почти уверенная в своей правоте.

– Нет, к сожалению или к счастью, но это невозможно, – покачал головой Гилард.

– А вы шовинист... – тут же надулась я.

– Ты совершенно неправа, – заметил он и снизошел-таки под пояснений: – Драконы в чистом своем виде являются воплощением стихий. И как стихиям им совершенно не важно, с кем взаимодействовать: с мужчинами или с женщинами. Все дело в контурах. Ты уже видела, что бывает, если у дракона проблемы с эмоционально-магическим контуром.

Я кивнула. Видела: ему рвет крышечку.

– Теперь представь, что такой дракон замыкается на женщине с абсолютно похожей ситуацией... Два таких контура не будут компенсировать друг друга, как в обычной паре, а резко друг друга усилят, вступят в резонанс.. И стихийные выбросы покажутся нам детским лепетом.. Это просто опасно. Драконы мудры, хотя ценности их не всегда совпадают с человеческими. Думаю, они с самого начала все это поняли, и приняли решение объединяться только с одной из двух возможных линий контура. Почему они выбрали именно мужчин, я судить не могу, может, чисто случайно, по жребию, а может, не захотели ограничений в виде деторождения и всего, что этому процессу сопутствует...

– Но как же.. я же была..

– Была, недолго. На какое-то время ритуал, как нам думается, активировал твою драконью «составляющую» и на этот зов один из свободных драконов, еще не связанных ни с одним человеком, отреагировал. Уверен, в его планы не входило долго задерживаться, скорее ему стало любопытно. Возможно, подобное бывало и прежде, просто, никем не фиксировалось. К примеру, если бы ты не проявила такой активности и легла мирно спать в своей комнате, мы бы так ничего не узнали.

– Подождите... – новая мысль принялась активно свербить мою несчастную голову. – А если бы в то время, пока я была драконом, у меня снова поехал этот самый контур? Мы бы с вами того... устроили бы всем новый выброс?

Гилард ответил не сразу.

– Я думаю, дракон этого не допустил бы, у вас не было полного слияния, но я старался общаться с тобой очень осторожно, чтобы ничем тебя не спровоцировать.

Вот привет, очень приятно узнать... Я-то, глупая курица, уж было решила, что начинаю ему нравиться. А он, оказывается, со мной как с тухлым яйцом носился, и дышать боялся, чтоб не бахнуло.

– Хм.. ну, допустим.. так какие там у вас были испытания? – спросила мрачно, немного помолчав.

– Часть советников предположила, что после подобного непродолжительного контакта с драконом человек может получить устойчивость к драконьему фону... то есть станет не подвержен нашему «влиянию». И вот вчера мы получили первое подтверждение этому: был проведен пробный ритуал между женщиной, имеющей сильную долю драконьей крови, и магом-донором. Эксперимент прошел удачно.

– Поздравляю, – все так же мрачно произнесла я, – наклепаете себе устойчивых жен и любовниц и заживете наконец нормальной человеческой жизнью...

Вообще, я так и знала, что драконы – это настоящая зараза, а теперь от них даже прививки будут делать, как от чумки или от коклюша.

– Надо было все-таки рассылать брачные предложения, – продолжала я посыпать голову пеплом, – теперь моя цена на рынке драконьих невест стремительно поскачет вниз.

– Я не думал, что эта новость тебя расстроит, – судя по голосу, Гилард явно хмурился, но проверять и смотреть не стала.

– Я вовсе не расстроена, – соврала сердито, – давайте, что ли, уже заниматься...

Пока я послушно таскала туда-сюда по воздуху мелкие камушки и травинки, пока осваивала новые заклинания и пробовала запускать воздушную волну на полную мощь своего нового резерва, я прокручивала в голове его слова, и мне становилось все печальнее и печальнее. Ладно, не буду я о нем думать, лучше о своем новом изобретении.. Точно! Если все пойдет такими же темпами, как сейчас, то скоро нам с Эйком нужно будет пробовать «крыло» в деле... А, значит, место нам нужно повыше, с хорошими потоками...

– А вы можете оставить переход в горах, чтобы я могла приходить сюда время от времени?

– Нет. Но я могу иногда тебя сюда сопровождать.

Очень ты мне тут нужен. Представляю его лицо, когда он увидит нашу «малютку». Как бы его так помягче попросить. «Откройте переход и исчезните»? Я бы сама вряд ли повелась на подобное предложение.

– А где еще поблизости можно найти переход в горы? – попробовала зайти с другой стороны.

– Ди, посмотри на меня, пожалуйста, – неожиданно попросил дракон.

Ой, ну вот как же невовремя...

Вздохнув, подняла взгляд на Гиларда и чуть не растворилась с концами в теплом желтом пламени и подрагивающих черных зрачках. «Он на самом деле этого не выбирал», – зазвучал в голове голос Дафны. Конечно, не выбирал.

– Вам опять нужно, да? – вздохнула... и заставила себя изо всех сил стиснуть зубы. Нет, открываться ему я не буду, пусть так... стабилизируется.

Он смотрел на меня долго и как-то тягостно, то ли силился что-то во мне увидеть, то ли чего-то от меня ожидал. Стало совсем невыносимо.

– Можно, я уже пойду? – спросила малодушно.

– Конечно, – дракон в тот же момент отвел взгляд и активировал рамку перехода.

Я шла в общежитие и давилась плюшкой пополам с невыплаканными слезами. Она казалась мне совсем невкусной, никакого сравнения с бульоном... Но реальность тоже зачастую оказывается куда как приземленнее наших фантазий.

***

Дафна покинула академию через несколько дней. Сначала она долго беседовала с Гилардом в его кабинете. О чем именно, не знаю, она сообщила мне только об итоге: дагон ректор отказался ее отчислять, по документам она будет находится в академическом отпуске по состоянию здоровья. Если с университетом в Лиерре не заладится, она сможет доучиться в академии. Так даже лучше: пусть знает, что ей всегда есть, куда вернуться.

А вот сцену ее прощания с Милтоном я видела... и покривила бы душой, если бы сказала, что это вышло случайно. Этот разговор она оставила напоследок. Ее вещи были собраны, и я знала, что она собирается с духом для последнего объяснения. Магистр тем время занимался с боевиками на полигоне, и Дафна терпеливо ждала, когда их занятия закончатся.

Я заняла свое место на крыше лабораторного корпуса и переживала за нее так, словно это я сама должна была сегодня круто изменить свою жизнь.

Подслушивать я не стала, все же и у моего любопытства есть свои пределы. Но происходящее видела отчетливо. Она подошла, прося ее выслушать, он согласился, несколько тяготясь такой перспективой, но не желая ее обижать. Потом Дафи сбивчиво что-то говорила: сначала осторожно, явно путаясь в словах, а потом все быстрее и быстрее. А Милтон смотрел на нее как-то растеряно, несколько раз переспрашивал, кажется, предложил что-то, но она отказалась, активно крутя головой, даже руками замахала. Наконец, она несколько неловко подошла и обняла его на прощание, быстро, как будто не желая давать себе время передумать, улыбнулась и пошла к проходной. А он в недоумении смотрел ей в след и от проходящей мимо Сильварии отмахнулся, как от досадной помехи, даже, по-моему, не заметил ее недовольства.

Глава 14

Драконы умеют ждать.

– Фейка, ключ на тринадцать! – требовательно протянул руку двинутый Эйк и, пока я искала нужный инструмент, нетерпеливо ей дрыгал. – Что так долго-то? Запомни, балда, у каждой уважающей себя девушки этот ключ всегда должен быть под рукой, иначе зачем все эти ваши сумочки?

– А для чего? – заинтересовалась я, хотя зарекалась же этого оригинала о чем-либо отвлеченном спрашивать.

– Как это для чего? – тут же возмутился изобретатель. – Вдруг потребуется гайку какую подтянуть-ослабить или мужику доставучему внушение сделать... по кумполу.

Хм, в его словах был определенный смысл, тоже, что ли, закинуть в свою сумку этот полезный инструмент...

– А тебе-то, Фейка, и подавно, – Эйк осуждающе погрозил мне ключом, ты ж должна уметь в любых обстоятельствах нашу «Красотулю» собрать и разобрать.

Да, «крыло дракона» мой двинутый единомышленник иначе, как «Красотулей» не величал и ворковал с ней столь нежно, что иногда мне так и хотелось выйти и оставить их вдвоем.

Со сборкой-разборкой пока были трудности. Для этой без сомнения полезной и важной процедуры нужно было вкручивать такое количество хитрых болтов и гаек, что у меня пока не хватало сноровки, чтобы проделывать это в одиночку. Зато разобранное «крылышко», хотя и с трудом, но залезало в обычный пространственный чемодан, а, значит, могло быть перенесено куда угодно.

Сейчас у нас происходила контрольная сборка. Эйк закрутил последние гайки, восхищенно крякнул, и мы оба отошли чуть назад, чтобы полюбоваться нашим детищем.

Оно, определенно, производило впечатление и отсюда, снизу, было похоже на раскинувшего крылья гигантского орла, если можно себе представить орла с размахом крыльев более одиннадцати ярдов, ну или дракона. Купол «Красотули» в зелено-бело-голубую полоску отлично смотрелся, что на фоне неба, что на фоне земли.. Мне вообще казалось, что я не видела ничего прекраснее...

– Фейка, не стой столбом, проверяй давай аппарат, – оказывается изобретатель уже приступил к финальному осмотру «крыла» и теперь требовал от меня того же. – Раму управления проверяй и фиксаторы.

И я принялась за дело.

«Аппарат» наш стоял пока без магической начинки. Путем долгих «переговоров», больше похожих на переругивания, Эйк согласился только на водный артефакт скольжения, и то потому, что идея с колесиками ему тоже не слишком нравилась.

– Ну что, Фейка, – изобретатель сиял, как начищенный пятак, – будем проводить испытания?

– А где? – спросила несколько нервно. Гиларду я о «крыле» говорить не собиралась, и полет в горах остался пока недостижимой мечтой.

– Что значит «где»? С обрыва, разумеется... Там, конечно, фуфло, а не поток, но хотя бы высота есть.. оценить, тянет или нет, успеем.

Ага.. и критерий очень доходчивый: спланируем красиво – значит, тянет, кувыркнемся вверх тормашками – нет.

Если вам кто-нибудь когда-нибудь сообщит, что сильный маг-воздушник умеет сам себя левитировать, можете смело его обсмеять – ни хруща он в магии не разбирается. Во-первых, если ты падаешь неожиданно, ты просто не успеешь среагировать, а во-вторых и в главных, ты же не можешь сделать свое тело невесомым, только создать воздушный поток себе в поддержку, а в ситуации, когда тебя кувыркает, и ты слабо представляешь, где верх, где низ, ты хорошо, если этим потоком себя же в землю не вобьешь. Отсюда мораль: если собрался падать, пусть тебя страхует другой воздушник.

Вот мы с двинутым Эйком как раз и собрались немножечко упасть. Поэтому я проявила редкую для себя предусмотрительность и решила подстраховаться: позвать с собой парочку тех, кого знаю – Краса и Итана. Нил так и продолжал учиться а академии, Итан его не сдал, так как сам его на чародольник и подбил. А вот улыбчивый воздушник стихийку покинул после разговора с ректором и вернулся в родной Рейсталь. Когда мы определились с местом и временем наших испытаний, я оправила Итану письмо с просьбой помочь в одном важном для меня деле. И бывший студент Рокк сразу же согласился.

Так и вышло, что в ближайший выходной мы вчетвером, считая меня, сели в заказанный мобиль и оправились по выражению Краса «в глушь», единственной достопримечательностью которой в наших с изобретателем глазах было наличие обрыва над рекой.

– Эмм.. Диона, ты уверена? – спросил Итан, когда мы все вчетвером стояли на самом краю, глядя вниз.

Не горы, конечно, но сердце к горлу подскакивало, особенно если представить, что тебе предстоит туда сигануть.

– Может, ну его? – внес рацпредложение Нил.

Каюсь, в какой-то момент я готова была с ним согласиться.

– Отставить панику, – тут же рассвирепел Эйк, – Фейка, доставай «Красотулю».

Я открыла чемодан и принялась вытаскивать оттуда наше изобретение.

Пока мы вдвоем с изобретателем корячились, собирая «аппарат», воздушники рьяно что-то обсуждали у самого обрыва. Поначалу они тоже пытались нам помогать, но после того как по недосмотру поменяли местами две гайки, были с позором изгнаны разгневанным Эйком, а я получила наглядное представление о том, каким грозным оружием может быть гаечный ключ на тринадцать в умелых руках.

– Кому-то из вас придется остаться тут и толкать нас, чтобы «крыло» набрало достаточную скорость, а кому-то – спускаться вниз и страховать восходящим потоком оттуда, – подошла я к воздушникам, когда со сборкой было покончено.

– На сей раз пусть Рокк вниз лезет, – сразу отреагировал Крас.

Итан призадумался.

– Вы сможете до другого берега долететь?

– Должны, – сказала, сглотнув. Других вариантов у нас особенно и не было.

– Ждите меня тут, – бросил Итан и пошел по кромке обрыва в сторону: туда, где вдалеке имелся вполне годный спуск.

Ждать воздушника пришлось долго. Мой двинутый друг весь испсиховался, пришлось отвлекать его излюбленным методом – бутербродами и кофе. Зато когда Итан объявился, мы поняли, что ждали не зря: парень за это время сговорился с местными жителями и взял у них напрокат лодку. Поравнялся с нами, вывел лодку на середину руки и замахал руками, мол, готов... Ну все, деваться нам больше было некуда.

Мы с изобретателем отодвинули «Красотулю» чуть подальше, чтобы было место для разгона, заняли свои места, пристегнули страховочные тросы. Крас активировал скользящий артефакт, и с крайне вдохновляющим напутственным словом «смотрите не убейтесь» начал толкать вперед всю конструкцию с нами вместе. Мы заскользили как миленькие...

– Пошла! – орал Эйк.

– Твою ма-ать! – это, боюсь, уже я.

Немного не доехав до края, «крыло» поймало небольшой поток и взмыло в воздух.

– Ааааа! – вопили мы уже вместе. Кто восторженно, а кто испуганно, иногда мы менялись интонациями.

«Красотуля» не подвела: по крайней мере, мы не рухнули. Не знаю, долетели бы мы до другого берега или нет, все же высоты нам явно не хватало, но помог Итан: мягкий поток, созданный им, поднял нас вверх, и мы сумели не только добраться до нужно точки, но и заложить красивый вираж, чтобы обеспечить себе мягкую посадку.

«Да!»- «Ура!» - «Молодцы!» – «Надо же, вы еще живы!» – радовались все участники этого сомнительного мероприятия. Потом нам предстояли нелегкие хлопоты: разборка «крыла», перевозка его в на другой берег, снова сборка (так как Эйк настаивал на внесении кое-каких корректировок в конструкцию) и еще одна попытка. И вот со второго раза я, наконец, смогла ощутить тот самый ветер в лицо, поймать момент скольжения и понять, что я навсегда, похоже, заболела небом, а от этой болезни прививок, увы, не делают.

Возвращались мы усталые, но ужасно довольные. В Эстине изобретатель сразу от нас отделился и поспешил домой. Кажется, мы ужасно утомили его своим обществом. Итан решил проводить нас с Красом до проходной академии, и мы шли, обмениваясь впечатлениями, шуточками, вспоминая забавные моменты сегодняшнего дня.

– Ну ладно, рад был тебя повидать, Диона, – сказал наконец Итан, улыбаясь и предъявляя задорные ямочки на щеках, – если задумаешь что еще, зови, – и распахнул объятия. Разумеется, я сразу туда и нырнула. Я вообще готова была его сегодня заобнимать и расцеловать.. по-дружески, разумеется.. Краса, кстати, тоже, но с ним мы пока не прощались. Сегодняшний день еще больше всех нас сблизил.

– Добрый вечер, – поздоровался с кем-то Нил за моей спиной.

– Добрый, – раздался низкий знакомый голос, который чуть не заставил меня подпрыгнуть. Несмотря на произнесенное слово, ничего хорошего тон этого голоса не сулил.

Я обернулась, выкручиваясь из рук воздушника, и наткнулась на тяжелый взгляд янтарных драконьих глаз. Все-таки у него есть какой-то дар появляться там, где его меньше всего ждут.

– Диона, – отстранено произнес дракон, – зайдите ко мне в кабинет завтра вечером, нам нужно поговорить, – и больше не обращая на меня не малейшего внимания, прошествовал дальше.

– Ты что-то натворила? – спросил Итан слегка обеспокоенно.

– Угу... на свет появилась, – буркнула я.

Все хорошее настроение как ветром сдуло, или скорее, как дракон хвостом смахнул.

Мы еще раз попрощались, и я отправилась сразу в общежитие. По дороге дав себе обещание не думать о драконах, вот вообще.

И, как обычно, стоило только посулить, сразу все другие мысли, кроме как о желтоглазых чешуйчатых, словно испарились. Даже сны мне снились с его очень деятельным участием. Так что и ночью отдохнуть от него не получилось.

Следующие полдня я просто не знала, куда себя деть, от скуки взялась перечитывать учебники по теории магии. А после обеда, подхватив, на всякий случай, свой боевой уже чемодан, отправилась к Милтону. Сначала думала устроить всем наглядную демонстрации «Красотули», но оказалось, что Берни принес несколько заготовок под наши артефакты, и мы, позабыв про все остальное, принялись заполнять их нужными заклинаниями. На что и потратили остаток дня. Вышло все далеко не сразу: то наш огневик в очередной раз что-то нечаянно бахнул, то я накосячила с промежуточными накопителями, то Марша со своими охлаждающими контурами не туда залезла, один раз даже Милтон не ту часть заизолировал. Но мы втроем решили, что последнее нам просто померещилось, и не было такого никогда. В противном случае наш куратор обещал снизить нам оценки за семестр. После всех мучений, с пятой-шестой попытки все получилось как надо, и мы отправились на полигон, чтобы опробовать новинку.

– Вот это да! Вышло даже мощнее, чем я думал, – радовался Берни.

– Да, неплохая штука вышла, – одобрил Милтон. – Если все секции одновременно запустить, можно даже мобиль со всеми пассажирами в полет отправить.

– А дайте мне его, пожалуйста, – тут же заныла я, – мы с Эйком его завтра на «Красотулю» водрузим, опробуем и быстренько вам продемонстрируем. А я вам завтра новые заполню... Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста...

В конце концов друзья мне уступили. Я радостно засунула артефакт в чемодан и уже менее радостно поплелась «на разговор» к дагону ректору.

Его – какой сюрприз – на месте не оказалось, пришлось ждать в приемной, и я готова была уже на стенку лезть от ожидания. Еще и сны вдруг вспомнились сегодняшние.. и вот это уже было совершенно некстати.

Ливейский явился явно с тренировки, старшекурсников гонял, что ли... И я впервые узрела дракона в спортивном виде. Узрела и едва зубами не заскрипела от досады. Ну так выглядеть в тренировочном костюме приравнивается к жестокому обращению с почти уже влюбленными первокурсницами.

Он мне, по-моему, тоже не слишком обрадовался, кратко кивнул и пригласил в свой кабинет. И вот только я туда зашла, как сразу же стало мне ясно, что ничего хорошего мне тут не скажут.

– Как у тебя дела, Диона? – начал издалека ящер, как обычно пристроившись у окна.

– Прекрасно, – отчиталась я, – а вчера так вообще был один из лучших дней моей жизни! – и посмотрела на его реакцию. Да не было ее почти, взгляд только слегка потяжелел... но он у него и так не самый воздушный.

– Очень за тебя рад, – весьма далеким от умиления голосом произнес дракон. – Только не стоит сейчас так открыто демонстрировать ваши теплые отношения с господином Рокком.

– Это еще почему?

Думаю, излишне было говорить, что самым сильным моим желанием сейчас было выйти на главную площадь Рейсталя с Итаном под ручку и как начать.. демонстрировать на радость всем проходящим мимо людям и драконам.

– Потому что, Ди, сейчас идет разбирательство дела о чародольнике, в котором он замешан. Хочешь чтобы и тебя туда втянули?

Я сидела мрачнее тучи, только головой покачала. Конечно, не хочу.

– Но это все не так важно, – неожиданно произнес Гилард, – главное, что я хотел тебе сообщить: я больше не вижу смысла все это затягивать.

И он положил передо мной отпечатанное заявление об отчислении по собственному желанию на мое имя. Непроставленной оказалась только дата, ну и подпись моя отсутствовала.

Ошарашенная, я подняла на него растерянный взгляд.

– Как же?...

– Диона, ты поступила сюда, чтобы избежать со мной брака, я прав?

Я кивнула... все так, не поспоришь.

– Я обещаю тебе, что не потревожу тебя подобной просьбой. Ты сможешь поступить туда, куда и хотела, и жить так, как тебе нравится.

«Не потревожу»... А он как же? Ах да.. я же забыла, это с моей подачи изобрели прививку от драконьего влияния.

Я заставила себя улыбнуться. Просто заставила.. «Давай, Ди, это же просто.. растягиваешь губы пошире, ты справишься..»

– Уже нашли себе более покладистых и устойчивых «девочек», да? – поинтересовалась зло. И показалось, что в глубине желтых глаз промелькнула боль, сжавшая вертикальный зрачок до неимоверно тонкой линии. – Вы молодец, шустрый. Но у меня будет одна просьба, напоследок... Отведете меня в горы на часок? Хочу побыть там одна. Просто одна, хорошо?

Дракон кивнул.

Я выдохнула, придвинула заявление к себе поближе и размашисто поставила свою подпись, указав сегодняшнее число. Действительно, зачем тянуть?

Ну вот и все...

– Держите, – пододвинула я к нему треклятый листок, – хотя нет.. держи.. теперь и мне можно на «ты», правильно?

До перехода мы шли молча. Ему, видимо, было нечего мне сказать, а я слишком была занята тем, чтобы не разреветься.

Все также молча он активировал переход и провел меня через него.

– Я буду ждать снаружи, – сказал он и вышел, оставив меня наедине с горами.

Я прикинула: часа должно хватить. Открыла чемодан, аккуратно извлекла сначала наш сегодняшний артефакт, а потом и разобранную «Красотулю». И принялась за работу. На сборку у меня ушло минут пятнадцать – о как поднаторела. Еще минут пять я прикрепляла артефакт к «крылу» надеясь, что все правильно рассчитала, и в ответственный момент его применения меня не кувыркнет.

Потом я оттащила наш с Эйком аппарат подальше от края, заняла нужное при взлете положение, прицепила необходимые тросы, активировала сначала скользящий артефакт, а потом и огненно-воздушный, «толкательный»..

Страха почти не было, только мрачная решимость. Хлопнула одна из секций артефакта, и мы с «Красотулей» понеслись вперед. Поток подхватил меня сразу. И я на миг перестала дышать. Подо мной расстилался целый мир, и я летела как птица, подхватывая то один поток, то другой. Я забыла обо всем, кроме этой вольного, совершенно сумасшедшего азарта. Я была – ветер, я была – воздух, я была легчайшей пылинкой бытия в руках Создателей. Безудержное ликование охватило все мое существо. Все проблемы, все невзгоды отсюда казались такими мелкими, несущественными. Все что имело значения: небо, воздух и я сама. В какой-то момент мне пришлось себя жестко осадить, напомнив, что там меня ждут, и мне нужно вернуться. Я заложила вираж, чтобы развернуть «крыло» и снова активировала артефакт. И еще раз. Меня не кувыркнуло, но я поднялась чуть меньше, чем мне было надо. И еще..И еще.. Вот так.. несколько встрясок – и я приземляюсь на тот же уступ, откуда и взлетала.

Я отдышалась, отстегнула тросы и встала в полный рост, раскрыв руки, желая обнять весь-весь мир. Сколько минут я парила? Пять? Десять? Понятия не имею.. Но вернулась я совершенно другим человеком. Я не стала сильнее или могущественнее. Но точно знала, что я буду – вот клянусь всем, что только есть на белом свете... – обязательно буду счастлива. Что бы ни случилось, вопреки всему.. А потом я подумала о Гиларде, о самом человечном драконе, которого я знала.. о самом дорогом мне драконе, который ждал меня с той стороны перехода. О том, сколько гадостей я ему наделала и наговорила за свою недолгую жизнь, и о том, что не хочу, чтобы он помнил обо мне только это.

Подумала – и направилась к переходу.

Он сидел ко мне спиной, как я несколько дней назад со своей плюшкой, и вздрогнул, когда я положила ему руку на плечо.

– Пойдем? – сказала я тихо, – Хочу тебе кое-что показать.

Он встал и пошел за мной через переход, кажется, ничего хорошего от этого приглашения не ожидая.

– Вот, – показала рукой на «Красотулю», – не в моих силах сделать большее, но я могу ненадолго дать тебе крылья, если хочешь. Летим.. со мной?

Он улыбнулся и просто сказал «Да». В его глазах я не видела ни страха, ни сомнения, только предвкушение... понятное мне предвкушение от встречи с небом.. Я его тоже уже ощущала всем своим существом.

Старт ; мощное, но мягкое подталкивание артефакта, скольжение, взлет.. и вот оно – парение.. Мне стало легко-легко, я засмеялась и взглянула на своего дракона. Но его лицу блуждала невероятная улыбка, от которой меня переполнило искрящееся и совершенно невообразимое счастье. Его рука накрыла мою, и к легкости добавились нежность, уверенность и тепло. Мы совершенно потеряли счет времени, делая круг за кругом, ловя потоки, смеясь и откровенно наслаждаясь полетом. «Крыло» понемногу теряло высоту и мы, наконец, направили его на один из покатых склонов, поросший зеленой, нагретой солнцем травой..

Нас слегка тряхнуло при приземлении. Но это только раззадорило, и, вылезая из объятий «Красотки» мы хохотали в голос. Эйфория полета веселящим газом бродила в крови. Создатели, я никогда не видела Гиларда таким откровенно счастливым. Что там Алирийский говорил о драконьих мальчишках? Сейчас передо мной стоял точно такой... и смеялся так, что сердце заходилось.

– Я балда, – созналась я, – совершенно не следила за высотой, теперь придется обратно к переходу по горам карабкаться.

Гилард сделал легкое порхающее движение рукой, и перед нами вспыхнуло зеркало нового перехода... просто так, безо всякой рамки..

– А что, так можно было? – удивилась я.

Сам автор сего произведения уставился на переход неверящим взглядом, будто на совсем уж небывалую диковинку... Сначала на него, потом на свои руки, снова на переход... затем прислушался к чему-то внутри себя, а потом, будто страшась поверить чему-то, сделал несколько стремительных шагов. Сверкнула яркая вспышка, будто на зеркальную поверхность попал солнечный луч – и пришла моя пора вытаращить в недоумении глаза, потому что надо мной склонилась, ликуя, бордовая драконья.. морда лица. Я восторженно таращилась в знакомые желтые глаза с вертикальным зрачком и даже не знала,что на это сказать...

– Красивый, – выдохнула, наконец, – ты всегда будешь моим любимым драконом..

Магическое создание склонило голову набок, а потом поднялось в небо, взмахивая темно-красными в черных разводах крыльями.

Вот тут-то меня и накрыло. Я прыгала, сказала, махала руками, кричала «Уррра!» и «Попутного ветра», по-моему, даже колесо на радостях сделала.

Дракон развернулся и понесся прямо на меня. Снова блик, ослепивший на миг глаза, – и на склон рядом со мной сошел Гилард в своем привычном человеческом обличии.

– Я только не понял, – сказал он, усмехаясь лукаво, и заправляя непослушную русую прядь мне за ухо – «Попутного ветра» – это ты мне удачи пожелала или чтобы я проваливал подальше?

Я на миг остолбенела... почему-то я не думала, что он в драконьем обличии все поймет, а тем более - запомнит.. и про «любимого дракона» тоже, получается? Вот хрущ!

Но ничего сказать в свое оправдание мне не дали. Я, правда, не особенно-то и протестовала, мягко говоря... Точнее не протестовала я очень деятельно: и на поцелуи отвечала, и запускала пальцы в его волосы, вдыхая аромат ветра пополам с янтарем, и раздевала, и гладила слегка золотящиеся в солнечных лучах плечи и грудь.. И с восторгом заглядывала в бушующие золотым огнем глаза, зрачки в которых становились до неприличия широкими.. и это подстегивало, заставляло хотеть большего.. И пусть все будет ! Да, потом он «не будет тревожить меня просьбами», но сейчас, хотя бы раз, пусть он будет – целиком и полностью, до донышка, до той самой неуловимой улыбки, прячущейся в уголке этих красивых желанных губ – моим... У меня хотя бы воспоминания останутся...

Много позже, когда тела наши расплелись и волна исступленного наслаждения схлынула, уступив место приятной усталости, я, склонившись, над ним, водила пальцем по его губам, всматривалась в пламенеющее золото глаз, гладила лоб и скулы... и не могла оторваться...

– Ты смотришь так, будто прощаешься, – сказал, наконец, Гилард.

Что я могла ответить... Только грустно улыбнуться и, наклонившись, поцеловать любимые губы, долго, ласково, вкладывая всю болезненную нежность, которую я сейчас к нему испытывала..

– Ди, ты мне нужна, – его ладони вытирали слезы, которые, заразы, горячими каплями бежали по моим щекам, – и я не знаю, как еще дать тебе это понять.

– Нет, – горько усмехнулась я, – теперь уже точно нет.

Он промолчал, а от его взгляда у меня сбилось дыхание. Молчал он, когда мы одевались, и когда помогал разбирать «Красотулю», и когда через переход вернул нас обратно к полигонам.

И в тот момент, когда я уже решила, что мы вот так и расстанемся, вдруг взял мою руку и вложил в нее что-то, отозвавшееся в ладони холодом металла. «Ключи» – поняла я растеряно. И ничего не понимая, подняла взгляд на уже не моего дракона.

– Приходи ко мне, – сказал он. – Приходи, когда будешь готова. Я буду ждать.

– В каком качестве? – спросила, все еще боясь поверить..

– В том, которое сама выберешь, – ответил дракон... и вдруг улыбнулся тепло: – нам ведь нужно с чего-то начинать...

По лестнице в свою комнату я шла, не помня себя, мне казалось, это все сон, и я вот-вот проснусь.

***

На следующий день я вернулась домой к папе. Нам с ним предстоял долгий разговор. Разумеется, выслушав мои откровения, он сначала рассердился, что из него делали дурака, потом разволновался, но в конце концов, конечно, простил непутевое чадо.

В Эстин я ездила несколько раз. В основном к Эйку: мы затеяли с ним строительство еще одной «Красотули» с учетом всех возможных корректировок. Образцом нашего артефакта он проникся, и согласился-таки установить «на борт» и его.

С Маршей, Берни и Милтоном мы активно переписывались и несколько раз встречались с ними в мастерской Эйка.

Раз в неделю я получала из академии конверт, в котором на листе белоснежной бумаги твердым уверенным почерком выведено было одно лишь слово «Жду» и многоточие... Эти послания согревали лучше чашки горячего шоколада в пасмурный день. Но время шло, а я не находила в себе силы, чтобы что-то предпринять, хотя дня не проходило, чтобы я не вспомнила о своем любимом драконе. Если бы он настаивал, я бы точно сбежала или принялась бы вытворять что-нибудь ему назло... Но он просто ждал.. и внутреннее сопротивление во мне понемногу таяло.

Через три таких письма я призналась себе, что мне без него плохо, через четыре – позволила себе поверить, что он действительно испытывает ко мне какие-то чувства, а через шесть – точно поняла, чего хочу.

В один из дней я появилась на пороге академии. Оказалось, бессрочный пропуск на мое имя все это время лежал на проходной. Дверь ректорского дома я открыла своими ключами и зашла, оставив чемодан в прихожей. Дома никого не было, и я, не зная чем себя занять, сначала села в гостиной, пытаясь читать одну из снятых со стеллажа книг. Но дело это оказалось заведомо обречено на провал: после того, как я в пятый раз поймала себя на том, что читаю один и тот же абзац, абсолютно не понимая его смысла, книгу пришлось отложить. Тогда я решила развлечь себя иначе и отправилась на кухню варить кофе. Отыскав все нужные для этого ингредиенты и посуду, я любопытства ради сунула нос в знакомый уже шкафчик и радостно обнаружила в нем кухонный фартук. Бордовый.

За этим занятием и застукал меня хозяин дома. Увидев меня, он замер на мгновение, а затем улыбнулся, и чего в этой улыбки было больше: радости, нежности или облегчения, я ни за что не взялась бы сказать. Просто стояла с фартуком в руках и смотрела в желтые глаза самого желанного на свете дракона.

– Я...вот.. тут...

Ну, кое-что, похоже, никогда не изменится. Мое умение изъясняться, например.

– Я рад.

И его лаконичность.

И, судя по звукам и запаху подгоревшего кофе, моя беспомощность в плане готовки.

Я только бросилась снимать с огня испорченный напиток, как мою руку перехватили, «погорельца» отставили в сторону, а меня саму сгребли в объятия, и, кажется, вознамерились прямо тут же и задушить.

– А почему ты не спрашиваешь, в качестве кого я тут стою? – возмутилась я.

– Ах да, извини, – вот ни грамма раскаяния голосе. – Так в качестве кого?

– Твоего воздуха, крыльев, а еще твоей последней и самой большой любви! – патетично провозгласила я речь, которую долго репетировала, и уставилась на него в ожидании реакции.

– Идет, – только и сказал этот бесстыдник, заглянул мне в глаза – и меня поглотило золотое пламя.

Эпилог

– Диона, имей совесть, – в очередной раз возмутился Милтон, – Хватит уже. Ты мне это до старости вспоминать теперь будешь?

– Что значит «хватит»? – не прониклась я его воззванием. – Я еще даже во вкус не вошла. Так ты поможешь нам с артефактами? Там партия скромная: штук тридцать, не больше... И раз уже из-за тебя мы не успели пока оформить патент...

– Слышать ничего не желаю, – подло закрыл он уши руками.

– Ну Эдди, будь душкой, – просительно похлопала я ресницами.

– Ни за что.

– Тогда не будь козлом. Лучше тебя все равно никто не сделает. Ну запорешь пяток, зато остальные будут просто загляденье...

– Запорю? Я? – сразу взъерепенился тот, но тут же понял, что я пытаюсь взять его на «слабо». – Нет – и можешь думать, что хочешь.

– Гил, уйми свою жену, – обратился он к показавшемуся в дверях Гиларду, – она мне третий день со своими артефактами прохода не дает.

– Так заряди, – пожал плечами дракон, – времени свободного у тебя, кажется, много: как домой ни приду, ты все тут ошиваешься.

– Это он от Неистовой Сильви прячется, – сдала я Эдварда с потрохами, – она теперь за него взялась.

– Упрекать лучшего друга в том, что он хочет с тобой общаться... – с укором покачал головой Эдвард, одновременно бросая на меня недовольный взгляд, – ты что, не рад?

– Рад, рад... – отмахнулся от него муж, – но иногда я бы не прочь радоваться чуть поменьше. Что, в эти выходные снова в Лиерру отправишься?

– В эти – нет, – слегка печально отозвался Милтон, – курсы повышения квалификации у них на этой неделе отменили.

«Ну дела...» – «Вот беда-то..» – протянули мы с Гилардом одновременно и заухмылялись глумливо.

– Как же ты всю неделю с неповышенной квалификацией? – покачал головой дагон ректор.

– Да уж, это не дело. Ты же всегда после выходных приезжаешь весь такой квалифицированный-квалифицированный, аж завидно, а тут – нате вам..

– Ой, ну вас, к хрущам, – отмахнулся от нас мой бывший куратор.

Ага.. знаю я, с чего он в Лиерру каждую неделю мотается, мы же с Дафной ведем весьма оживленную переписку. Просто на эту тему наш обычно язвительный Эдди говорить в открытую почему-то стесняется.

– А давай это тебя к хрущам, а мы с Дионой тоже возьмемся за повышение.. квалификации? – предложил дракон.

– Тебе-то чего там повышать? – удивилась, – и так заквалифицированный по самые уши.

– Ой, избавьте только от подробностей, – не выдержал Милтон и на самом деле собрался уходить.

– Эд, артефакты у тебя в прихожей, хорошего вечера! – помахала я ему рукой.

Тот пробурчал под нос какое-то ругательство и покинул наш в меру гостеприимный дом.

– Хочешь здесь поужинать или махнем куда-нибудь? – осведомился Гилард, скрываясь за дверями спальни.

– Здесь, – решила я.

Мы и так на этой неделе почти каждый вечер куда-нибудь «махали», все-таки умение мужа выстраивать переходы почти куда угодно сильно упрощало жизнь.

Кстати, про «мужа». Рассказать, как он сделал мне предложение? А никак. Он же обещал «не тревожить меня просьбами» насчет свадьбы... Он и не тревожил. Просто как-то положил на стол передо мной заверенный документ о том, что мы с ним официально муж и жена. Спасибо, что хоть уведомил.. Разумеется, я сразу взбесилась: мало того, что тут кто-то слишком много о себе возомнил, так еще и свадьбу зажал (мне она, конечно, не особенно нужна, но сам факт). И только я решила как следует поскандалить, этот чешуйчатый… муж открыл портал в горы, быстренько туда шмыгнул и перекинулся в дракона.

Вы пробовали когда-нибудь закатывать скандал дракону в его второй ипостаси? Я сдулась через пять минут: дракон так тяжело вздыхал, так покаянно опускал голову, так умильно хлопал желтыми хитрыми глазищами, что долго сердиться на него не было совершенно никакой возможности.

Так что теперь я к драконьим обещаниям отношусь очень настороженно.

После того, как мы поужинали, я пристала к сидящему в кабинете Гиларду с очередной просьбой: мы с Эйком довели до ума очередную версию «Красотули», более легкую, рассчитанную на одного не слишком тяжелого летуна, и мне не терпелось опробовать ее в деле.

– Давай полетаем? – спросила, просительно сложив ладони домиком.

– Хм.. ну не знаю, – с сомнением протянул дракон, – а что мне за это будет? – вот же меркантильный какой...

– Я тебя поцелую, – предложила.

– Ты и так поцелуешь, – резонно заметил этот любитель поторговаться.

– Два раза, – повысила я ставки.

Он только головой покачал.

– Куда захочешь, – я изо всех старалась придать своему голосу томность.

Выражение лица его на мгновение стало мечтательным, но...

– Нет, – ответил он наконец.

Ну он так можете полвечера сидеть, я его знаю.

– Твои условия? – сложила я руки на груди.

Он открыл ящик своего стола, что-то прикинул и положил передо мной черный бархатный футляр. Я могла, даже не открывая его, сказать, что там находится: очередное безумно красивое украшение с желтыми... неприменимо желтыми камнями. Под цвет глаз своих, что ли, подбирает? Он мне их уже с десяток натаскал.

– Хочу увидеть тебя в этом, – огласил свое решение один дракон-извращенец и откинул крышку футляра.

Ага.. на сей раз у нас, похоже, топазы... Крупные, сверкающие, золотисто-желтые, очень напоминающие то самое пламя, которое я уже заметила в устремленных на меня глазах.

– Только в этом, – уточнил он низким волнующим голосом, в котором так легко читалось предвкушение.. Ух, ящер...

– Идет, – закусила я губу, – но сначала летаем.

Он ухмыльнулся – и тут же сотворил переход... торопыга какой.

Летать с драконом – это совершенно ни с чем не сравнимый опыт. Особенно если дракон твой собственный и настроен немного похулиганить.

Пока ты паришь, не помня себя от восторга, он кружит неподалеку, закладывая такие виражи, что ты готова удавиться от зависти, потом подныривает – и вот ты уже, хохоча и визжа, лежишь на драконьей спине, а он, разгоняясь, несет тебя ввысь.

– Плохой, плохой дракон, – ору я, – как ты себя ведешь?

Тут это коварное создание резко уходит вниз, мягко наподдав тебе хвостом напоследок, и ты бешеным снарядом несешься в небе у самой кромки облаков. А он, довольный, кувыркается в воздушных потоках рядом.

– Как? – спросила уже дома, когда мы вывалились из перехода слегка уставшие, но ужасно довольные. – Как можно быть таким серьезным человеком и таким проказливым драконом одновременно?

Гилард пожал плечами, покрутил у меня перед носом уже знакомым мне бархатным футляром и лукаво указал глазами в сторону спальни...

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Эпилог