Феечка в драконьей академии (СИ) [Софья Дашкевич] (fb2) читать онлайн

Феечка в драконьей академии

Глава 1

Виана Лобелли

 — И это всё?.. А что, получше феечек не могли прислать? — Высокий парень в серебристом дублете обращается вроде бы к своему другу-крепышу, но смотрит при этом прямиком на нас.

Надменный взгляд, скептически изогнутая бровь и нескрываемое разочарование в голосе… Не такой прием я рассчитывала получить в драконьей академии! Простого «добро пожаловать» было бы вполне достаточно! Хотя… О каком гостеприимстве тут может идти речь?

Мрачный замок из серого камня, затерянный высоко в горах, всем своим видом как бы рекомендует уносить ноги. А стены с пиками или ворота, похожие на гильотину? Ах, да, забыла упомянуть две гигантские статуи ощерившихся драконов! Тут хоть ковровую дорожку расстели, хоть лепестками роз все усыпь, — все равно хочется домой к маме.

— Вон та вообще старовата будет, — кривится крепыш, оценивая нашу достопочтенную ректорессу Талею. — Я б на ней точно не женился!

Так, а вот сейчас главное — не засмеяться в голос! Интересно, драконий молодняк вообще в курсе, что они видимые? Или у них это в образовательную программу не входит?

Впрочем, неважно. Они задели Талею, и хоть одно увлекательное зрелище мне на сегодня обеспечено. Будем считать это компенсацией за долгий перелет и за тот факт, что я вообще здесь оказалась. Кто-кто, а ректоресса фейской академии умеет ставить зарвавшихся недоучек на место!

 — Юноша, боюсь, вы ошиблись, — елейно начинает Талея. Она всегда заходит издалека! Вот бы запастись ведерком вяленой вишни… Представление обещает быть захватывающим! — Позвольте представиться — Талея-тэй. Я всего лишь проводила девочек, и жениться на мне вовсе не обязательно! — Жеманный смешок. — А вы, как я понимаю, Деррик Сольвброк?

У меня аж челюсть падает. И все?! А где грозный монолог, унизительные фразочки, от которых горят уши? Н-да, похоже, ничего хорошего в обозримом будущем меня уже не ждет…

Все пошло наперекосяк неделю назад. В тот самый день, который, как я наивно полагала, должен был стать самым счастливым в моей жизни.

Как же я его ждала! Шла к нему с первого курса. Пропускала танцевальные вечера, праздники, даже на каникулы не летала домой. Посвящала учебе каждую минутку свободного времени, просиживала в библиотеке, любой ценой выгрызала высшие баллы по всем предметам. Мою скульптуру музы, над которой я трудилась почти полгода, даже передали в храм!

И все это ради одного — стажировки во дворце кронфей. Ее заслуживали только лучшие. Подумать только: работать на королевскую семью — и получить шанс остаться в столице навсегда! Жить в роскошных личных покоях, получать высокое жалованье, а со временем — прикупить отдельный летучий островок и пегаса… Я уже воображала, как буду красоваться на встрече выпускников в одежде с гербом королевы, — белая магнолия на перламутре, — как буду ловить на себе завистливые взгляды… А потом все мои мечты осыпались в прах.

 — В этом году в награду за отличную успеваемость наши лучшие студентки отправятся на семестр в драконью академию! — объявила Талея, и у меня внутри что-то оборвалось.

Как вообще можно ставить слова «награда» и «драконья академия» в одно предложение?! Сказала бы прямо: в наказание за то, что мы ей чем-то не угодили. Хотя… Когда я только успела ей насолить? Ладно еще дерганная Мэлина с факультета поэзии с ее вечными истериками. Или Кайса с музыкального, — ее даже однокурсницы обходили стороной, потому что когда у тебя есть увесистая виолончель, необязательно владеть магией, чтобы кому-то наподдать. Но я-то?! Скромная фея живописи без единого выговора в личном деле!

Получается, все мои старания — единорогу под хвост. Неужели я так много училась только ради того, чтобы стоять тут и смотреть, как моя ректоресса стелется перед какими-то серебряными выскочками?!

Пока я витала в невеселых мыслях, Талея успела представить молодым драконам моих сестер по несчастью и как раз дошла до меня.

 — А это — Виана Лобелли, — сказала она и выжидающе уставилась на меня.

 — Приятно познакомиться, — буркнула машинально, хотя ничего приятного во всей этой ситуации не было.

В глазах высокого, которого Талея назвала Дерриком Сольвброком, мелькнул интерес, он медленно прошелся по мне взглядом сверху вниз и обратно, словно уже прикидывал, достойна ли я разделить с ним брачное ложе.

— Хм, — задумчиво изрек он. — Синяя… Синий ведь с серебром неплохо сочетается, а?

У меня и до этого настроение было препаршивое, а тут прямо пальцы зачесались от желания немедленно выхватить кисть и окрасить шевелюру серебряного во все цвета радуги. Ну а что: волосы у него белые, как чистый холст, немного яркости так и просится… Конечно, пока рядом ректоресса, придется потерпеть, но времени у меня полно. Целый семестр!

 — Думаю, самое время показать вашим гостьям, где они будут жить. — Талея оторвала дракона от бессовестного созерцания моей фигуры.

 — Покажем, — ухмыльнулся Деррик.

 — Да, пойдемте, — крепыш направился к замку, и наша немногочисленная делегация двинулась следом.

Первой засеменила Талея, за ней — Мэлина с охапкой книг, и, наконец, Кайса. Я сознательно пропустила красную фею вперед, чтобы спрятаться за ее внушительным чехлом для виолончели. Я никогда не страдала от переизбытка общительности, даже в нашей академии у меня не было друзей, а уж заводить их здесь, среди драконов, мне точно не хотелось. Мне ужасно не понравился тяжелый взгляд этого Сольвброка, и я надеялась улизнуть от него поскорее.

Зря.

Стоило мне пройти через ворота, как Деррик отделился от стены, будто нарочно меня подкарауливал, и отобрал сундук с моими вещами.

 — Отдай сейчас же! — возмутилась я.

 — Какой тяжелый… — он взвесил сундук в руке. — С этого момента ты не будешь носить тяжести.

Я догадывалась, что не надо уточнять почему, да и вообще беседовать с безумцами — не лучшая затея, но не удержалась.

 — И с чего бы это?

 — С того, что я выбрал тебя! — снисходительно усмехнулся Деррик. — Считай, сегодня — твой счастливый день.

Пхах! Вот уж вряд ли!

 — Не хочу тебя разочаровывать, серебряный, но кого ты там выбрал, меня не волнует. Верни сундук! — Я попыталась выхватить свои нехитрые пожитки, но Деррик ловко увернулся и отскочил в сторону на пару шагов.

Терпение мое стремительно истощалось. Талея с девочками уже поднимались по широким ступеням замка. Еще чуть-чуть — и они скроются из виду, а одна я свою комнату точно не найду!

 — Ладно, оставь себе, — буркнула дракону. — Мое васильковое платье тебе особенно пойдет! — и материализовала крылышки.

Однако упорхнуть от назойливого типа мне не удалось: он вцепился в мою лодыжку, когда я пролетала над ним. Я вырывалась, как могла, но Деррик продолжал держать меня, словно воздушный шарик.

Пресвятые музы, что это вообще за место?! Мы только вошли, а от драконов уже никакого спасения!

 — Талея-тэй!..

Поздно. Мой крик отчаяния повис в воздухе: тяжелые двустворчатые двери захлопнулись, отрезав меня от единственной защитницы.

Пальцы серебряного обжигали кожу, вызывая мурашки. Только теперь я заметила, что в просторном дворе академии полно народу, и никого из них наша стычка с Дерриком не оставила равнодушным. Золотые, железные, медные драконы… Да их тут не меньше двух дюжин! Кто-то косился на нас с недоумением, кто-то — с праздным любопытством, а кто и вовсе норовил заглянуть мне под подол. Удачный наряд я выбрала для полета, ничего не скажешь!

Сложив крылья, я торопливо опустилась на землю, и ладонь Деррика скользнула по-моему бедру чуть выше, чем позволяли приличия. Я вспыхнула от стыда, но серебряный и не подумал извиниться или раскаяться. Напротив, его моя реакция только позабавила.

 — Ты мне нравишься все больше и больше, — он снова обнажил зубы в усмешке. — Сначала я подумал, что ты обычная заучка… Но в этом есть своя прелесть. А еще, — и Деррик склонился к моему уху, — у тебя очень красивые ножки!

 — А ты мне совершенно не нравишься! — сердито отбила я. — У тебя… эм…

Я оглядела его, силясь найти в его внешности какой-нибудь ужасный недостаток, до которого можно было бы докопаться. Как назло, изъянов у серебряного не наблюдалось. Острые скулы, мужественный подбородок, широкие плечи, узкая талия… Даже зубы ровные! И изо рта ничем не пахнет, а взъерошенные волосы, похожие на язычки белого пламени, лишь добавляют какого-то бунтарского очарования.

 — У тебя мозгов нет! — выпалила, наконец.

 — Эй, поосторожнее! — Деррик нахмурился. — Ты хоть знаешь, кто я?

 — Дай угадаю… — изобразила тягостные размышления. — Бессовестный самовлюбленный кретин?

 — Есть немного. Но прежде всего — я сын короля Драгнара. Понимаешь, что это значит?

 — Понимаю, — кивнула с энтузиазмом. — В семье не без урода…

 — Слушай, Ваина или как там тебя…

 — Виана!

 — Неважно, — он понизил голос и потащил меня к крыльцу подальше от чужих ушей. — Вас сюда привезли не учиться. Сама посуди: бои на мечах, стрельба из лука, военная тактика, огнеметание, наконец… Ну где вы — и где боевые искусства?!

 — И зачем тогда, по-твоему, мы здесь? — прошипела, безуспешно выдергивая руку из сильных пальцев. Что за манера — хватать меня за все подряд?!

 — Чтобы найти жениха, разумеется! — невозмутимо отозвался Деррик. — Обмен силой, дети, которые сочетают два вида магии, и которым не нужен амулет двуединости, чтобы контролировать драконью ипостась… Тебе что, все надо разжевывать?!

Нет, разжевывать мне как раз было необязательно. Я слышала о том, что две феи из нашей академии выскочили замуж за драконьих гердов. Шумиха вокруг этого поднялась знатная, но когда выяснилось, что сама королева одобрила эти союзы, возмущенных сплетен заметно поубавилось. Правда, я-то рассчитывала, что меня новый курс на сближение двух рас не коснется! Драконы в мои жизненные планы не входили, я всегда делала упор на карьеру. И была уверена, что студенческий обмен — это всего лишь дипломатический жест доброй воли и уж никак не откровенное сводничество!

Впрочем, я уже обожглась однажды, когда понадеялась на стажировку… И если сама Талея так лебезила перед Дерриком, невзирая на его хамство, то в чем-то он прав. Другой вопрос, что не существует такого закона, по которому я была бы обязана выйти замуж к определенному сроку. Тем более — за этого серебряного хлыща! Так что не мне одной придется учиться смирению. Самое время провести для местных студентов мастер-класс по закатыванию губы!

 — Мне не нужен жених! — решительно заявила я. — Особенно — такой, как ты!

 — А вот это ты зря… — ледяные глаза Деррика сузились. — Думаешь, я хочу жениться на какой-то фее?! Да если бы не отец, я бы и близко к тебе не подошел! Но, во-первых, он — король, а во-вторых — не отстанет, пока я не предъявлю ему фею. Ты лучше меня все равно никого не найдешь! А вот я могу заполучить любую. Та, с фиолетовыми косичками, вроде тоже ничего…

 — Мэлина?! Да на здоровье, желаю удачи! — дернулась к дверям в замок, но серебряный рывком развернул меня к себе, и я чуть не клюнула носом его непрошибаемую грудь.

 — Пока ты рядом со мной, никто не тебя не тронет. Но если ты сама по себе… На тебя откроется самая настоящая охота, фея, — и Деррик кивнул в сторону других драконов. — Видишь, сколько желающих получить силу?

Я проследила за его взглядом и сглотнула. Эти парни таращились на меня неспроста: то, что я изначально приняла за праздное любопытство, на деле оказалось чем-то большим. Впервые в жизни я почувствовала себя маленьким зверьком, которого плотным кольцом окружили шакалы.

— А знаешь, что? — я ухватила своего преследователя за пуговицу и потянула на себя, словно собиралась поцеловать.

 — Другое дело… — шепнул он в явном предвкушении.

 — Я рискну!

Воспользовавшись замешательством Деррика, я отобрала свой сундук и покрепче сжала ручку.

 — Запомни, сын короля Драгнара, будь ты последним драконом на свете, я все равно не стану твоей невестой!

 — Виана, где тебя носит? — в дверях показалось недовольное лицо Кайсы.

 — Прости, вляпалась тут во что-то, — поспешила к красной, пока Деррик не отошел от моей отповеди.

 — Ты еще сама ко мне придешь! — донеслось в спину, но я лишь погромче захлопнула дверь.

В конце концов, в этом разговоре давно пора было поставить жирную точку.

Глава 2

Я знала, что условия в драконьей академии будут вовсе не такими, как во дворце кронфей, и морально к этому готовилась. Однако картина, представшая перед нами, все равно выбивала пол из-под ног.

И проблема заключалась даже не в том, что нас поселили втроем, — это как раз успокаивало, — а в виде из окна, которое выходило аккурат на тренировочное поле драконов. Ну, а еще — в полном отсутствии занавесок.

Мы будто очутились в аквариуме, и любой при желании мог снаружи понаблюдать за жизнью трех фей. Собственно, первым, что я увидела, переступив порог спальни, был огромный желтый глаз за стеклом, — кто-то из студентов без зазрения совести прижался к окну всей мордой и теперь жадно на нас пялился.

— А разве у драконов есть окна? — пробормотала Мэлина, пятясь к стене. — Я читала, они предпочитают полумрак…

 — Вот поэтому ты у нас и отличница, милая, — похвалила ее Талея. — Ты права, в пещерах кланов окон нет. Но этот замок был отвоеван у людей, да и профессорам так удобнее следить за студентами… Впрочем, вам еще всенепременно обо всем расскажут! Обустраивайтесь, девочки, думаю, через месяц я вас обязательно навещу! — и ректоресса уплыла в коридор, оставив после себя шлейф сладковатых духов и нашего гида, крепыша-дракона.

— Ванная у вас там, — деловито сообщил он, указав на дверь слева. — Отдельная, между прочим! С водой, правда, перебои бывают… Но зато там есть зеркало!

Кайса смерила его мрачным взглядом.

 — У вас тут что, принято вместо мытья на свое отражение любоваться?

Крепыш стушевался было, но тут же взял себя в руки и воинственно выпятил подбородок:

 — Не нравится, приходите в нашу общую купальню на первом этаже. Там воды на всех хватит!

Сколько здесь длится семестр? Четыре месяца, не считая экзаменов? Самое время начать рисовать на стене черточки, иначе семестр покажется вечностью!

 — Нам надо переодеться с дороги, — вмешалась я, пока наш проводник не узнал на своей шкуре, что виолончельный смычок вполне может сойти за розгу.

Во всяком случае, рука Кайсы уже легла на замочек чехла, и явно не для того, чтобы достать инструмент и сыграть какую-нибудь приятную мелодию.

Однако мой тонкий намек отскочил от молодого дракона, как воланчик — от ракетки.

 — Переодевайтесь на здоровье, — парень вальяжно подпер плечом косяк. — Я подожду, мне еще в столовую вас вести!

Пока я соображала, как бы потактичнее заставить его уйти, Кайса не стала терять времени.

 — Сами дойдем! — без лишних церемоний сказала она и выпихнула непонятливого вон.

Скрежет щеколды прозвучал, словно пение самих муз, у меня аж от сердца отлегло. Конечно, от дракона за окном мы пока не избавились, но первая победа всегда самая важная, — она вселяет веру в свои силы. Ну, или, в силы Кайсы.

Поставив сундук и выдохнув, я размяла онемевшие от тяжести пальцы и оглядела комнату повнимательнее. Ни тебе ширм для переодевания, ни шкафа, которым можно было бы отгородиться от озабоченных ящеров… Только три кровати, один стол и небольшая ниша с вешалками в стене. Красота…

В фейской академии я тоже делила комнату с соседкой, но у нас, во-первых, были пологи, а во-вторых, на стенах не были выцарапаны каракули, напоминающие женскую грудь. Музы, у этих дикарей все мысли сосредоточены ниже пояса?! Нет, я все понимаю: желание украсить жилище — это святое. Но почему же я рисовала цветущие деревья, а не мужские чресла?

— Я так не могу! — взорвалась вдруг Мэлина, видно, немигающий драконий глаз за окном ее доконал. — Не выдержу! У меня мурашки от этих чудовищ! Они следят, следят за нами, и будут следить денно и нощно…

Наша миниатюрная поэтесса кинулась к двери и стала ожесточенно дергать ее на себя, а ее тоненькие фиолетовые косички подпрыгивали в такт движениям.

Я обреченно провела по лицу пятерней. Так переживала из-за драконов, что совсем забыла про своих новых соседок. А компания у меня подобралась на славу! Фея музыки — и фея поэзии… Удивительное везение!

Стихи разрушают мозг, это я давно поняла. Случайному незнакомцу Мэлина Сальви могла показаться кроткой, как агнец, но на самом деле она была тлеющим угольком. Ма-а-ахонькая, хрупкая, но уж если на нее кто дунет — все превратится в пепелище.

— Нас заперли! — в отчаянии взвизгнула Мэлина.

— Сальви, успокойся! — прикрикнула на нее Кайса. — Там щеколда. И дверь открывается нару…

 Но фиолетовая уже закусила удила.

 — Не знаю преград, не вижу замков! Пусть ветер разрушит бремя оков!

Я едва узнавала ее голос: ощущение было такое, будто Мэлину, как марионетку, надела на руку невидимая зловещая сущность и теперь говорила за феечку страшным басом.

Несмотря на запертое окно, в комнате закружил вихрь. Чуть не сорвав с меня платье и растрепав алые локоны Кайсы, он направился прямиком к двери. Душераздирающий треск, опилки во все стороны… И вот уже от двери остались лишь петли да ручка. Ну разве не очаровательно? Теперь за нами и из коридора можно подглядывать!

Только сейчас я в полной мере осознала, как сильно меня избаловала жизнь в корпусе живописи. У нас всегда было тихо, — по-другому художники работать не могут. Вспыхивали, конечно, редкие перепалки, если вдруг кто-то взял чьи-то краски или испачкал белила.

Или вот, к примеру, однажды моя однокурсница ненароком оставила чужую кисть в растворителе на целую ночь… Но даже тогда никто не пострадал! Ну, кроме живого портрета прекрасной девы, над которым работала незадачливая студентка: вместо того, чтобы танцевать, красавица на холсте просто нагло скалилась и демонстрировала окружающим непристойный жест. Да и то ходили слухи, что этот портрет выкупили простые смертные и повесили в трактире.

Словом, тишь, гладь, да музья благодать! А тут что? С одной стороны — ящеры в брачной лихорадке, с другой — Мэлина с крышей набекрень… Нет, я могла бы вырастить новую дверь из кристалла, но, во-первых, она будет полупрозрачной, а во-вторых, займет это двое суток при условии, что я ни на секунду не положу кисть. И это еще Кайса не начала заниматься! А она же часами напролет музицирует!

— Да чтоб тебя, Сальви! — Кайса поставила виолончель к стенке. — Ты издеваешься?!

 — Я… Я просто хотела выйти… — пролепетала фиолетовая, словно сама испугалась того, что натворила. Даже хвостики ее косичек сокрушенно поникли.

 — Ну, выходи! — указала на дверные останки алая. — Вперед! И обратно можешь не возвращаться!

Слушать чужую ссору у меня не было ни сил, ни желания. Я выдохлась: неприятности с самого утра валились на меня обильным градом, и если я собиралась оставаться в здравом уме и дальше, то должна была немедленно уединиться.

 — Очередь в ванную не занимать, — объявила я Кайсе и Мэлине и прежде, чем они сообразили, что к чему, подхватила сундук, нырнула за единственную уцелевшую дверь и заперлась, не обращая внимания на возмущенные вопли в мой адрес.

Знаю, я поступила не слишком по-добрососедски, но, похоже, чем раньше мы освоим навыки выживания, тем лучше: в этом драконьем гнезде по-другому никак.

Ванная оказалась едва ли не просторнее, чем вся наша спальня. Здесь тоже было большое окно, но его, к счастью, заколотили снаружи. По крайней мере, свет сюда не проникал, лишь тусклый огонек огарка свечи выхватывал из полумрака очертания здоровенной чугунной лохани и умывальник. В углу стояла печь, — видимо, для подогрева воды, — и в ней уже воодушевляюще потрескивали дрова. Хоть что-то драконы умудрились сделать нормально к нашему появлению!

Насчет зеркала крепыш тоже не обманул: оно занимало почти половину стены, и будь здесь хоть немного светлее, я бы даже смогла оценить, как сильно меня потрепал сегодняшний долгий перелет. Впрочем, на месте драконов я б тоже подходила к зеркалу исключительно в полной темноте, — как минимум, чтобы поберечь нервы.

Отметив про себя, что надо бы на досуге соорудить кристаллические светильники с магическим огнем, я заткнула ванну и включила воду. Я догадывалась, что с чистотой тут дела обстоят примерно так же, как и с гостеприимством, но полумрак не давал мне увидеть всей грязи, — и, если честно, я этому только порадовалась. Убраться мы с девочками еще успеем. А пока представлю, что плаваю где-нибудь в лесном озере. С глиной, тиной и водорослями, зато — в окружении прекрасных пейзажей.

Раздевшись, я бережно сложила дорожное платье. Как же оно мне нравилось! Идеально подходило к волосам оттенка лобелии, — цветка моего рода…

Весь наш крошечный садик у дома был засажен лобелиями. По одиночке они могли показаться невзрачными недоколокольчиками, но вместе создавали пышные голубые облака, которые в сумерках становились лиловыми.

Впервые за долгое время я остро ощутила тоску по дому. В памяти всплыло улыбающееся мамино лицо, в ушах зазвенел смех маленькой сестренки. И почему я так мало летала к ним за последние несколько лет? Вечно куда-то торопилась, — то курсовую работу надо доделать, то экзамены на носу… А надо было ценить каждую минуту рядом с семьей! Но я словно помешалась на учебе, и это привело меня сюда, в каменный мешок, кишащий возбужденными ящерами. Кто бы сказал мне раньше, что плохие оценки могли бы спасти мне жизнь!

Изо всех сил стараясь не разреветься, я убрала платье в сундук. Вряд ли стоит носить его снова, — не тот фасон. Ну, либо придется пришить еще один подол — до самых пят. И, в идеале, еще железные трусы о семи замках снизу поддеть.

Как назло, в моем гардеробе почти не водилось ни брюк, ни длинных юбок. Да и зачем они в Тайфо? У нас тоже учились мальчики-феи, но им, как и нам, было не до любви. Истинную фею лет до трехсот занимает исключительно искусство, а к вопросу продолжения рода мы подходим, во-первых, осознанно, а во-вторых, гораздо позже, когда уже карьера наладилась.

После долгих поисков я обнаружила синее платьишко немногим ниже колен, и, решив, что просто ни за что не буду летать, нагибаться или широко шагать в присутствии драконов, повесила его на дверь.  Сбросила нижнее белье, собралась уже залезть в горячую воду… Как вдруг в ванную на мгновение ворвался яркий дневной свет, но тут же померк снова.

Я повернулась к окну, и в горле застыл крик ужаса. Драконий глаз!!! Выходит, все это время окно не было заколоченным?! А свет не проникал только потому, что его загораживала туша дракона?

 — Уйди! — завопила, что есть мочи, судорожно прикрывая интимные места.

Не знаю, услышал ли меня ящер, но глаз никуда не делся. Более того, узкий вертикальный зрачок расширился, и я увидела в нем свое отражение. Бледная, перепуганная, всклокоченная… В кого они меня превратили?!

 — Эй! — в дверь забарабанила Кайса. — Что у тебя там?

 — Отойди, я вышибу! — раздался высокий голос Мэлины. — Не знаю преград…

 — Нет! — спохватилась я. — Это наша последняя дверь! Я справлюсь!

С каждым ударом сердца по моему телу разливалась ярость. Терпкая, горьковатая — и ледяная.

Четыре месяца, говорите? Ну нет, не буду я все это время шарахаться по углам! Чем дольше я веду себя, как жертва, тем с большей охотой ее из меня будут делать. Я сама напишу полотно с правилами, и драконам придется с ними считаться. Не понравится, — что ж, пусть пишут Талее и просят прислать других студенток. И плевать, если в моем личном деле появится первое замечание. Эскиз будущего шедевра уже созрел в моем воображении, а, как известно, каждая картина начинается с первого мазка.

Убрав руки от груди, — пусть полюбуется напоследок, — я вытащила из сундука магическую кисть — и распахнула окно. Холодный ветер безжалостно ударил в лицо, но это меня уже не волновало: творец не пасует перед трудностями, его греет вдохновение. Какой цвет больше подойдет? Глаз — желтый, стало быть, берем противоположный по спектру. Синий! Чудесно, будет напоминать о доме.

Взмах! — и стойкая краска разливается по радужной оболочке, перекрывая зрачок. Стекает по морде… Эй, куда ты?! Не дергайся, я же только начала! А как же симметрия?! Неужто ты не повернешься другим боком?

Ослепленный дракон ревет, отлетает прочь, барахтаясь в воздухе, как кошка — в тазике с водой. Медный… Запомним! Впрочем, найти его теперь будет легко, — с таким-то смелым макияжем. Ух, как рычит! Вполне возможно, краска немного щиплет глазки, — я ж на себе-то не проверяла. Но в следующий раз учту, добавлю побольше!

Стоило мне увидеть, какой переполох начался на тренировочном поле, спина выпрямилась, а плечи расправились. А как легко стало на душе! Военная тактика, фехтование на мечах… Чушь это все. Реальная сила — в искусстве.

Захлопнув окно, я принялась покрывать краской стекла. И как мне сразу в голову не пришло? Два в одном: и безопасность, и целебное действие живописи. А если еще пририсовать морду дракона… Уродливую такую, с большими ноздрями и желтоватыми клыками… Вот, просто один в один! А теперь обвести в круг — и перечеркнуть! По-моему, вполне наглядно: даже тупой орк с первого взгляда сообразит, что драконов за этими окнами не слишком жалуют.

— Лобелли! — снова окрикнула меня Кайса. — Ты в порядке?

— Более чем!

— Какая-то она слишком радостная… — заволновалась Мэлина. — Может, я все-таки выломаю?..

Про горячую ванну мне пришлось забыть, — соседки бы все равно не оставили меня в покое, да и вода уже остыла. Впрочем, пар я уже выпустила, усталость как рукой сняло, и я поняла, что готова к новым свершением.

Синий цвет теперь ассоциировался у меня со справедливостью, и платье я надела, будто знамя новых порядков. Вышла из ванной в приподнятом настроении и чрезвычайно гордая собой.

Соседки встретили меня без особого восторга, — они-то еще не знали о моих художествах. Мэлина жалась к стене у окна, чтобы никто не увидел ее с улицы, а Кайса угрюмо восседала на кровати. Точнее, сидела она скорее в кровати, — под тяжестью ее тела старый матрас прогнулся, образовав здоровенную яму, и алая напоминала рака-отшельника, что недоверчиво выглянул из панциря.

 — Ну как, помылась? — ехидно поинтересовалась она.

 — Нет! Зато больше никто не будет подсматривать, как моетесь вы! — я победоносно помахала кистью. — И насчет этого окна у меня тоже есть мысли. Выбирайте: лучше нарисовать скелет дракона — или просто буквами: «Пошли на…»

 — Пошли к ректору, — Кайса Росси со скрипом вылезла из кровати-ловушки.

 — Можно и так, — вздохнула разочарованно. — Не очень обидно, зато никто не упрекнет нас в грубости!

 — Нет, Лобелли, ты не поняла, — алая перекинула через плечо ремешок виолончельного чехла. — Нас из-за тебя уже вызвали к ректору!

— В смысле… Как… — заморгала я. — Из-за какого-то рисунка?!

 — Это конец! — замогильным голосом выдохнула фиолетовая и тряхнула косичками. — Нам. Всем. Крышка.

Глава 3

Стоит отдать должное феям поэзии: словом они владеют филигранно. 

 «Тропа порицания и похоти» — так назвала наш путь к ректору Мэлина Сальви, и я бы с радостью запечатлела это выражение в кристалле, потому что точнее выразиться было попросту невозможно.

Мы спускались по широкой мраморной лестнице в большой зал, где некогда, вероятно, проходили балы. Во всяком случае, до того, как этот замок захватили чешуйчатые монстры. Высокие сводчатые потолки, изящные барельефы на стенах, дубовые двери… С резьбой тончайшей работы, между прочим! И я бы с радостью полюбовалась ей, но сейчас нам предстояло проплыть через драконье море, — думаю, сюда стеклись все студенты до единого. Это ж какой скучной должна быть образовательная программа, если ни у кого не нашлось занятия поинтереснее, чем прийти поглазеть на трех обычных фей?!

Но хуже всего было то, что драконы молчали. Тихо расступались, не сводя с нас тяжелых липучих взглядов, и это вселяло какой-то животный страх. Если бы только была другая дорога до кабинета ректора! Точнее, она, возможно, и существовала в природе, но чтобы узнать ее, пришлось бы вступить в разговор с кем-то из местных. Как бы ни давила на меня тишина, нарушать ее первой я отчего-то боялась.

Передо мной мелькали одеяния всех кланов. Сплошной металл: золото, серебро, железо, медь… Даже в камне, если присмотреться, есть жизнь, — прожилки, вкрапления, отпечатки древних существ. А металлы мертвы по природе своей, равно как и драконьи сердца. Глупо верить, что если ящеры способны принимать человеческий облик, то и эмоции человеческие могут испытывать. Уж тем более, сочувствие или муки совести. И еще глупее было надеяться, что мне так легко простят выходку с краской.

Над нами нависла гроза. Крепыш-проводник, — Кайса сказала, что его зовут Бранд, — и тот слинял, вкратце обрисовав маршрут. Вероятно, не хотел попасть ректору под горячую руку. А раз его опасался даже ближайший дружок драконьего принца, то нам бы и вовсе стоило набросать завещания…

 — Эй, синяя! — ворвался в мои предсмертные мысли насмешливый возглас. 

Ну вот, а я только решила, что хуже и быть не может! Мало мне было этой своры, которая жаждала то ли крови, то ли размножения, то ли приколоть нас под стекло, как бабочек, так еще и серебряную занозу под ноготь принесло. Вроде принц, а самоуважение отсутствует начисто! Разве сложно было догадаться с первого раза, что ничего общего я с ним иметь не желаю?

Деррик лавировал к нам через толпу своих собратьев и, в отличие от них, выглядел, как именинник перед грудой подарков.

 — Нас ждет ректор, — буркнула я, упрямо пробираясь вперед.

Хвала музам, спасительные двери северной в северную башню уже маячили на горизонте, — всего несколько шагов, и драконы останутся позади. По крайней мере, до встречи с ректором.

Однако Деррик твердо вознамерился составить нам компанию.

 — Я как раз это и хотел обсудить, — он умудрился прошмыгнуть вперед и галантно распахнуть перед нами двери.

От такого жеста бедная Мэл шарахнулась к Кайсе и чуть не завалила ее вместе с виолончелью.

 — Это ловушка! — лихорадочно зашептала наша впечатлительная поэтесса.

Как ни странно, на сей раз она попала в точку. Нет, никакую яму с кольями нам Деррик не приготовил, — но, выслушав его предложение, я поняла, что колышки, в сущности, не так уж плохи.

— Ректора я могу взять на себя, — серебряный поганец уселся на перила винтовой лестницы.

 — Мы не планировали его убивать, — вмешалась Кайса, но вдруг осеклась, задумавшись, и добавила: — Пока.

А некоторые смертные считают, что феечки — самые миролюбивые существа из всех! Да уж, люди наивны… И не подозревают, что от музыки до убийства — один шаг. В конце концов, в фейгвардию берут не за тонкую душевную организацию, а Кайса, насколько я знаю, метит именно туда.

 Впрочем, Деррика холодная жестокость алой только развеселила.

 — Ого! — выдал он, изогнув бровь. — Боюсь-боюсь! Нет уж, пусть наш старина Копперброк проживет еще не одну сотню лет. Но я мог бы договориться с ним, чтобы он смягчил наказание… — Деррик с деланной сосредоточенностью осмотрел свои ногти. — Или совсем отменил…

Я уже хотела высказать, что как-нибудь обойдусь без его любезного одолжения, но Мэл не дала мне и слово вставить.

 — Правда?! — переспросила она. — И что мы за это должны?

 — Она должна, — серебряный лениво кивнул на меня. — А вы обе… Ну, считайте это приветственным подарком от королевского клана.

 — Слушай, высочество, — не стерпела я. — Мы разберемся сами!

Двинулась вверх по ступеням в полной уверенности, что девочки меня поддержат, — мы ж, как-никак, свои, одни в стане врага и все такое… Однако шагов за спиной я почему-то не услышала — и обернулась. Фиолетовая нервно переминалась с ноги на ногу и хрустела костяшками пальцев, а Кайса глядела на меня, подозрительно щурясь.

 — Да вы чего?! — опешила я. — Пойдем! Вы же не всерьез, да?

 — Я вот думаю, — протянула красная. — Облажалась — ты, значит, и отвечать тебе.

 О, а вот и знаменитую фейскую взаимовыручку подвезли! Как там поется в гимне Тайфо? «Сильны лишь единой сплоченной семьею…» Почти про нас писали!

 — Может, нас вообще не накажут! — вцепилась взмокшей ладонью в перила и выдавила беспечную улыбку. — Я же ничего такого не сделала… Наверняка это традиция такая… Ну, новые ученицы, добро пожаловать…

 — Нет у нас такой традиции, — перебил Деррик. — И чтоб ты понимала, тип, которому ты засветила в глаз — внук ректора. Так что насчет наказания можешь не сомневаться!

 — Ты — что сделала?! — глаза Мэл стали круглыми-круглыми, как два мячика для пинг-понга. — Ну нет, я точно туда не пойду!

За сим фиолетовая попятилась, но наткнулась спиной на дверную ручку, и, видно, решив, что сзади на нее уже нападают враги, с визгом отскочила в сторону, материализовала крылышки и взметнулась к потолку.

Деррик запрокинул голову и присвистнул:

 — Слушайте, да это будет лучший семестр в истории!

Мне невыразимо захотелось разбежаться и удариться лбом о стену. Всегда считала себя терпеливой и стойкой, но с того самого момента, как мои ноги коснулись земли у ворот драконьей академии, все пошло шиворот-навыворот.

 — Я думала, ты просто раскрасила окно, и нас заставят его отмывать, — Кайса, похоже, задалась целью меня добить. — Но внук ректора… Знаешь, Лобелли, это слишком даже для меня. Меня вот тоже подбешивала флейтистка Эйлин, внучка Талеи. Та еще выскочка! Но мне как-то хватило ума ее не трогать!

 — Откуда мне было знать, кто он такой?! И он в ванную подглядывал! Видел меня голой!..

 — Счастливчик… — с нескрываемой завистью вздохнул Деррик, и меня будто током ударило.

С чего я вообще оправдываюсь? Ну, накажут только меня — не все ли равно, буду я страдать в одиночку или в компании этих двух предательниц? К тому же, Бранд ясно сказал, что ректор вызывает нас всех, и если Кайса и Мэл не придут, то им за это еще прилетит.

 — Хорошо, схожу сама, — гордо объявила я. — Может, меня вообще отчислят, так что… Да пребудут с вами музы!

Поднимаясь по винтовой лестнице, я вдруг вспомнила свою первую преподавательницу по живописи. Она говорила: если композиция на холсте не складывается, попробуй взглянуть на нее под другим углом. И я применила этот совет к своей удручающей ситуации.

Всю жизнь я старалась быть идеальной студенткой. Но что, если мне выбрать иной подход? Да, от слова «наказание» у меня подкашивались коленки, а горло сдавливала привычная паника, — как же так, я опозорилась и всех подвела! — но ведь это не Тайфо и не дворец кронфей. Я же не собираюсь делать карьеру среди драконов! Стало быть, чем хуже у меня обстоят дела, — тем лучше. Сейчас студенты смотрят на меня с вожделением, уже прикидывают, с какой стороны пристроиться, чтобы получить силу. Однако пакт, заключенный между нашей королевой и их стариком Драгнаром обязывает драконов для начала жениться. Никаких порочащих фею связей! А кому охота на веки вечные связываться с чокнутой особой, которая при каждом удобном случае норовит ткнуть кистью в глаз?

Кабинет ректора Копперброка располагался на самом верху северной башни. Несмотря на свое решение больше не летать в этой академии, после десятой петли лестницы я не выдержала и вызвала крылышки: ноги гудели и отваливались. Судя по всему, он неспроста обустроил логово так высоко, — путь туда сам по себе смахивал на наказание.

Уткнувшись в массивную кованную дверь с эмблемой медного клана, я взялась за тяжелое кольцо и постучала. Звук был такой, будто я в гонг ударила: низкий вибрирующий звон эхом пронесся по башне.

 — Войдите, — послышалось изнутри.

Пресвятые музы, помогите!

Навалившись на дверь всем телом, я с усилием толкнула ее и очутилась в округлой комнате. Поначалу мне показалось, будто стены здесь сделаны из книг, — их было столько, что каменной кладки было даже не разглядеть. И это вселяло надежду: начитанный дракон должен быть не таким дикарем, как его ученики.

Затхлый воздух пах чем-то ядреным, — мазью или травяной настойкой, — а на столе из красного дерева тускло подмигивала потертая керосинка.

Сам ректор Копперброк стоял у маленького окошка, — или, скорее, бойницы, — и задумчиво смотрел вниз, на старческий манер сведя руки за спиной. В его густой медно-рыжей шевелюре мазками белели седые пряди.

 Старый дракон не шевелился, и я никак не могла понять, заметил он меня или уже забыл, что сам же пригласил меня войти.

 — Вам не кажется, что главные ворота слишком скрипят? — осведомился он и соизволил, наконец, обернуться.

Я вздрогнула и едва удержалась, чтобы не уронить челюсть. Будь на моем месте истеричка Сальви, весь замок бы уже слушал ее ультразвуковой визг.

Дело в том, что через все лицо ректора тянулся уродливый шрам, словно кто-то пытался разрубить его голову надвое по диагонали. Как он выжил и уж тем более сохранил левый глаз, — правда, тот был мутным и вряд ли зрячим, — оставалось загадкой.

Теперь-то до меня дошло, как же сильно я влипла. Мало того, что напала на его внука, так еще и аккурат в глаз! Наверняка мой проступок напомнил ректору о старой боевой травме, и сейчас на мне живого места не оставят… Правда, Копперброк до сих пор не начал орать, но наша Талея тоже редко повышала голос, хотя от избытка милосердия явно не мучилась.

Все мои намерения заработать побольше наказаний рассыпались в труху. Ректор внушал истинный ужас. Отчисление?! Как же, держи карман шире! Будет удивительно, если меня не сгноят в какой-нибудь темнице или не отвесят плетей!

 — Я… Эм… Отличные ворота! — пробормотала, стараясь одновременно улыбаться и отвести взгляд от шрама: он одновременно и пугал, и странно завораживал.

— Все ж таки прикажу их смазать! — Копперброк погладил рыжую бороду, доходившую ему почти до пупка, и указал на стул. — Присаживайся, в ногах правды нет…

Смысл последней фразы ректор знал не понаслышке. Он отошел от окна, и я услышала металлическое постукивание: правую ногу медного дракона заменял протез. Причем Копперброк не пытался его скрыть штаниной, он будто им даже гордился: при каждом его шаге начищенный герб клана на искусственной ноге воинственно поблескивал в отсветах керосинки. Н-да уж, Виана… Это тебе не Талея, для которой самая страшная трагедия — сломанный ноготь или пятно от вишневого варенья на платье!

Меня не покидало ощущение, что ректор нарочно тянет время. То ли испытывает мое терпение, то ли заставляет понервничать… Какими бы ни были его планы, он преуспел: я сидела на краешке стула, сходя с ума от неизвестности, и дрожащими пальцами ковыряла заусенец.

 — Мне очень жаль! — не выдержала, когда ректор устроился в кресле и уложил протез на небольшую табуретку. — Если бы я знала, что в окно подглядывал ваш внук… Я бы ни за что, клянусь музами!..

— А где же остальные? — поинтересовался дракон, игнорируя мои неловкие извинения. — Может, подождем их?

 — Они… Боюсь, у нас возникли сложностью с дверью, — сочиняла на ходу. — Но смею вас заверить, к вашему глазу… — Да чтоб тебя, Виана, следи за языком! — То есть к глазу вашего внука они не имеют никакого отношения. И магическая краска безвредна. Я сотру все без следа…

 — Манфорд сам виноват, — скривился ректор Копперброк, отчего его шрам на мгновение принял форму зигзага. — Родители его избаловали, и за пару курсов в академии всего не исправишь.

  — И вы не будете меня за это наказывать?!

  — У нас в академии есть одно правило… — он замялся, дав мне возможность представиться.

 — Виана Лобелли.

 — Так вот, Виана. У нас в академии есть одно правило: нападение не должно оставаться без ответа. Если кто-то сделал выпад в твою сторону, ты обязан его отбить, или ты не имеешь права называться драконом.

 —  Но в таком случае у вас же, наверное, постоянные драки!

 — Как раз наоборот! — Усмешка раздвинула завесу рыжей бороды. — Если ты знаешь, что получишь отпор, то подумаешь дважды, стоит ли вообще махать кулаками. А что касается моего внука… Я бы попросил тебя не трогать этот боевой раскрас. Походит недельку-другую так, ему полезно.

Я окончательно запуталась. Выходит, наказывать меня никто не собирался… Но зачем тогда Копперброк вызвал нас, да еще с такой срочностью?!

 — Меня беспокоит другое, — медный будто прочитал мои мысли. — Сложности с дверью, как ты выразилась. Видишь ли, имущество академии неприкосновенно. Испортили что-то — чините, как хотите.

 — Я не умею работать с древесиной… Только кристаллы и краски…

 — Ты прилетела сюда не только жениха себе искать, — Копперброк нахмурился, и в его голосе зазвенела сталь. — Сватовством пусть занимается Талея, а пока ты и твои подружки здесь, будете делать, что я скажу. И учеба в списке ваших дел идет первым пунктом.

Мне часто снился один и тот же кошмар, будто я прихожу на занятие и не понимаю, что от меня требуется — и как это выполнить. Так вот, сон этот, судя по всему, сбывался, и реальность оказалась хуже, чем я могла вообразить.

 Починить дверь… По-хорошему, поручать это надо было вообще не мне! Сломала-то ее Мэлина, вот пусть и корячится с топором, как хочет. И я уже собралась честно сообщить ректору, кто в его академии — настоящая вредительница, но он заговорил снова:

 — Справа от южной башни есть столярная мастерская. Там есть все необходимое: инструмент, доски, лак. Спросишь Лейгарда, он тебе все покажет, а потом возись, сколько влезет. Пока не будет двери, к занятиям я тебя не допускаю, — и Копперброк хлопнул по столу, дав понять, что разговор окончен.

И вот тут-то меня осенило, что вместо наказания я получила шанс! Это ж я целый месяц, если не все четыре, могу провести в уединении, ковыряя разные деревяшки. Орку ясно, что быстро я новую дверь не сварганю! Тишина, покой, никакого Деррика с его шантажом, никаких озабоченных ящеров в окне — и минимум общения с предательницами.

Похоже, моя жизнь в драконьей академии начала налаживаться.

 — Хорошо, ректор Копперброк, — я встала, с трудом сдержав радостную улыбку, и, кивнув медному, отправилась на поискисвоего нового убежища.

Глава 4

У подножья лестницы меня уже дожидались соседки. Я не сразу их заметила: летела вниз в таком прекрасном настроении, что невольно набрала скорость и чуть не сбила с ног встревоженную Мэлину.

— Ну, как все прошло? — с наигранным равнодушием поинтересовалась Кайса, хотя я-то видела, что алую прямо-таки раздирает от любопытства.

 — А ты не видишь? — встряла фиолетовая, не дав мне ответить. — Она же в ужасе! Вылетела, как стрела из лука… Тебе досталось, да? Он орал?

Я замешкалась. С одной стороны, мне хотелось успокоить феечек, что ректор Копперброк не так уж и страшен, во всяком случае, по характеру. С другой… После того, как они, ни секунды не сомневаясь, отправили меня на заклание в гордом одиночестве, щелчок по носу им бы точно не помешал.

 — Он был вне себя, — я обхватила себя руками, будто пыталась сдержать дрожь. — Никогда не думала, что скажу это… Но мне жаль драконов, которые у него учатся.

Мое невинное вранье произвело на девочек сильное впечатление. Про Мэлину и говорить нечего: она по обыкновению побледнела, словно ее макнули лицом в белила. Гораздо больше меня удивила реакция Кайсы, — уж от нее я сочувствия никак не ожидала. Однако эта крепкая, вечно решительная и боевая виолончелистка вдруг опустила глаза и виновато ссутулилась.

 — Прости, Виана… Мы должны были пойти с тобой!

 — Ну, что сделано — то сделано, — спешно пробормотала Мэл. — Ничего уже теперь не исправить. Но в следующий раз…

 — Нет! — одернула ее Кайса. —  Мы прямо сейчас поднимемся к нему и потребуем разделить наказание!

Вот тебе и проучила… Нет, педагогика — явно не мое! Сошли меня Копперброк на каторгу, я бы и не подумала останавливать горе-соседок, но вот провести с ними бок о бок сотни часов в столярке, которая предназначалась лишь мне одной… Да простят меня феи музыки, — дудки!

 — Не надо! — кинулась наперерез к Кайсе, которая уже поволокла вездесущую виолончель к ступеням.

 — Но почему?! — нахмурилась она. — Или ты думаешь, что мы боимся?

 — Если честно, есть немного… — Мэл разгладила несуществующие складки на юбке в цветочек.

 — И правильно! — я решила надавить на слабое звено. — Ему сейчас лучше на глаза не попадаться! Идите в комнату — и не отсвечивайте.

 — А как же ты? — Кайса уже не рвалась к лестнице, но видно было, что она пока сомневается.

И почему благородство вечно просыпается так невовремя?

 — Я… Я переживу, — изобразила смирение. — И не ждите меня, я буду поздно. Мне еще наказание отбывать…

 — И какое? — не унималась алая.

 — Ну… Всего вам знать не стоит, поберегите нервы, — я судорожно раскручивала маховик воображения. — Считайте, что мне просто придется… хм… Попотеть.

Пока Мэл и Кайса переваривали мою туманную отговорку, я торопливо слиняла, оставив их наедине с совестью.

К счастью, главный зал почти опустел, — то ли драконы, как и Деррик, сочли нас не самыми эффектными представителями фейского рода, то ли кто-то успел их разогнать. Так или иначе, я смогла осмотреться и даже изучить деревянное панно с изображением какой-то битвы, а потом двинулась на улицу.

Солнце лениво сползало за гору аккурат напротив ворот. Стало быть, они выходили на запад, а южная башня располагалась от меня по левую руку. Туда-то я и свернула, спустившись по широкому парадному крыльцу.

Закатные лучи окрашивали замок в теплые тона, и впервые за все это время он показался мне не таким уж отталкивающим. Хотя, возможно, дело было в том, что меня не осаждали драконы, — без них оценить пейзаж и архитектуру куда проще.

Невысокие кустики самшита разбавляли внутренний двор зеленью, неработающий фонтан с потемневшей от времени статуей девушки намекал на то, что у прежних владельцев был вкус. Под ногами приятно шуршал мелкий гравий, и если бы не прохладный вечерний воздух, я бы с радостью прогулялась еще. Академия будто вымерла: совсем недавно здесь было не протолкнуться от студентов, а теперь вдруг всех как ветром сдуло. Или драконам полагается тихий час?..

Обогнув приземистую южную башню, я обнаружила длинную одноэтажную постройку. В ноздри ударил запах свежей древесины, сквозь приоткрытое окно до меня донесся ритмичный стук. Если не брать во внимание этот шум, то столярка была, пожалуй, самым уютным местом из всех, что я пока здесь увидела. На ее стены карабкался шершавый хмель с маленькими салатовыми шишечками, повсюду валялись щепки, ветки и пни, и посреди всего этого хаоса красовалась небольшая белая скамейка с кружевной спинкой.

Она казалась здесь чужой, как и я, — подобные лавочки встречались в Тайфо сплошь и рядом, но вот с суровым обликом драконьей академии она как-то не вязалась. Как будто специально для меня приготовили! Притащить бы сюда мольберт да чайник с васильковым чаем, излить все тревоги на холст… Но для начала придется хотя бы сделать вид, что я, засучив рукава, взялась за трудовую повинность.

По всем правилам хорошего тона я вежливо постучала в дверь, однако никакого ответа не последовало, и я заглянула внутрь.

В столярке было жарко и душно, пол покрывал толстый слой разнокалиберных опилок, — совсем мелких, как пыль, и длинных, похожих на чьи-то кудрявые локоны. Если здесь и убирались, то явно очень давно.

Я нерешительно прошла вперед, стараясь не уронить какую-нибудь доску или полено, — они стояли повсюду, будто полоса препятствий, — и не схватить занозу. Кто бы мог подумать, что огненные ящеры с таким трепетом относятся к дереву! Я была уверена, что главный предмет их любви — металл… Впрочем, мне же лучше: если у них в столярке такое пекло, то каково же тогда в кузнице?! Из недр мастерской раздался треск, а потом какая-то возня. Я поспешила на звук, чуть не споткнувшись о какую-то палку, выглянула из-за высокого стеллажа с инструментами… И у меня перехватило дыхание.

Каждый уважающий себя художник изучает анатомию, без этого человека не нарисовать. Надо знать идеальные пропорции, строение мускулатуры… Куча разных нюансов! Но я и предположить не могла, что однажды увижу всю эту кучу живьем прямо перед собой. Точнее будет сказать, не кучу, а груду. Мышц.

Парень, которого стоило бы запечатлеть в качестве пособия для начинающих скульпторов, орудовал над верстаком, не обращая на меня никакого внимания. По крайней мере, мне хотелось думать, что он не слышал, как я вошла, и не разделся нарочно. Хотя… Будь у меня такая фигура, я бы, вероятно, тоже расхаживала без рубашки.

Его широкая спина лоснилась от пота, под смуглой кожей перекатывались мышцы. Я боялась даже моргнуть, — хотела запомнить каждый изгиб и каждый бугорок этого совершенства. Нам бы в академию такого натурщика! Статую по его образу и подобию с радостью взяли бы не то что в храм муз, — во дворец самой кронфеи!

Рука сама потянулась к кисти, — только эскиз набросать, пару штрихов! — вот только я не учла, что в этой столярке каждый кусочек пространства забит всякой ерундой, и ненароком задела локтем ящик с гвоздями.

Грохот вышел эпичным, не спас даже ковер из опилок. Обладатель эталонной мускулатуры, вздрогнув, резко обернулся, сжимая палец.

— Ты еще кто?! — бросил он грубо.

Ну вот… А на вид такой красавчик! И лицо идеально симметричное… На носу, правда, небольшая горбинка, но в остальном — так и просится на холст. А какие золотистые кудри! Обычно мы такие рисуем у младенцев-купидонов, но на взрослом парне тоже смотрится ничего. Был бы он еще чуть поучтивее…

 — Виана, — представилась нехотя: после такого приветствия желание познакомиться и уж тем более написать портрет улетучилось.

— Фея, что ли?.. — поморщился золотой. — И что ты здесь забыла?

 А это уже интересно! Пока его собратья липли к нам, словно волоски кисти к свежей краске, плотник-любитель, похоже, вообще выпал из повестки дня. Двойная удача! Может, он и не в курсе, зачем драконам феи? Если так, то надо приложить все усилия, чтобы он и дальше пребывал в счастливом неведении.

 — В гости прилетела. И случайно сломала дверь. Ректор Копперброк сказал, что ты объяснишь, как сделать новую. Ты ведь Лейгард?

 — Угу, — парень заметно помрачнел. — А ректор не упоминал, чем я так проштрафился?

 — В смысле?!

 — Не знаю, как ты, но я наказания не заслужил! — и он протянул ладонь, демонстрируя порез. — Еще и заготовку свою испачкал, а кровь глубоко впитывается… Давай так: сгоняй, сними мерки с двери, я сам тебе новую сделаю. Только больше сюда не суйся! — Лейгард присел на корточки, выискивая в опилках рассыпанные гвозди. — И ничего тут не трогай.

 — Э, нет! — заупрямилась я. — Даже не надейся! Я буду сама все пилить!

Золотой вскинул голову, и в его медовых глазах блеснули искорки гнева.

 — Ты?!

В этом коротком слове было столько сарказма и недоверия, что у меня аж уши вспыхнули.

 — А что такого? Раз чурбан вроде тебя может, я точно справлюсь!

Молодой дракон выпрямился и навис надо мной, будто каменная горгулья, причем взгляд у него был примерно такой же, — хищный и колючий.

 — Это тебе Копперброк посоветовал или мой братец?

Я настолько растерялась, что забыла испугаться. По идее, мне следовало упорхнуть отсюда сию же секунду, сверкая крылышками, — торчать один на один с чокнутым драконом в отдаленной столярке, доверху набитой колюще-пилюще-режущими предметами было чревато, — но нелепый вопрос золотого меня отчего-то зацепил.

— Кто? — только и смогла выдавить я.

 — Вот только не надо изображать невинность! — прищурился Лейгард. — Мой старший брат Тарвин! Герд золотого клана! Он мне весь последний год на мозг капает: ты должен жениться на фее! И тут заявляешься ты… Это ведь была идея Тарвина — прислать тебя прямо в мастерскую? Ты часом не сестра его женушки Найлы?! Тоже голубая…

 — Мы вообще из разных родов! — возмутилась я. — Она — лазурная, ее цветок — незабудка. А мой — лобелия…

 — Хоть ромашка! — беспардонно перебил Лейгард. — В гости прилетела, как же! Огненный владыка, могла бы придумать что-нибудь более правдоподобное. По обмену, например…

 — Вообще-то я и прилетела по обмену!

Лейгард замер, а потом вдруг запрокинул голову назад и расхохотался.

 — Но это правда… — добавила обиженно.

Однако золотой только отмахнулся, высыпал гвозди обратно в ящик и развернулся к верстаку.

 — Делай, что хочешь! Собралась покалечиться — на здоровье. Только про брак со мной сразу забудь, не трать время.

 На этом Лейгард взялся за какой-то инструмент и принялся самозабвенно строгать деревяшку, будто забыв о моем существовании.

Странный все-таки народ — эти драконы. Может, у них мозг устроен иначе? Не ту мы анатомию изучали на курсе живописи, ой, не ту! Лучше бы нам рассказали, что творится у ящеров в черепушке, и каких мастей тараканы там обитают. Я бы хоть подготовилась как-нибудь! А то стоило мне перешагнуть через порог сего сомнительного заведения, и уже сразу двое уверены, будто я почту за счастье связать с ними свою судьбу на веки вечные. Только один и сам не против, а вот второй отбивается изо всех сил. И как это объяснить?! Не иначе кто-то из однокурсниц нанес мне на лоб несмываемую надпись «хочу дракона».

Ладно, убежденный холостяк — не так уж и плохо. Во-первых, он точно не станет ко мне лезть, а во-вторых, периодически пугать его фатой и разговорами о свадьбе будет даже забавно. Захочу побыть в одиночестве — возьму его за ручку, похлопаю ресницами и невзначай полюбопытствую, где бы он предпочел обменяться обетами: у нас в Тайфо — или у них в Аурвире.

Спешить мне теперь было некуда. У Лейгарда я отметилась, если Копперброк спросит его, то он подтвердит: да, мол, приходила такая, в жены набивалась. Каким бы стукнутым на всю голову ни был золотой, логово он себе выбрал идеальное: очереди построгать доски у двери в столярку не выстроилось, а значит, я могла выдохнуть и расслабиться.

Мне всегда нравилось осваивать что-то новое, я любила учиться. Меня привлекал сам процесс — и осознание того, что каждая минута занятий делает меня чуточку умнее и лучше. И пусть мне не предоставили учителя и книг по теории, почему бы не попробовать самой? В конце концов, сколотить пару досок может любой, для этого не требуется высшее образование. А если еще включить фантазию и превратить дверь в произведение искусства… Посмотрим, как вытянется лицо Лейгарда, когда он увидит плоды моего творчества!

Итак, доски. Этого добра здесь навалом, только по длине подобрать. Пара взмахов кисти — и вот уже на потолке мерцают магические звезды. И светлее, и уютнее… Красота! Теперь освободить немного места. Ну и тяжелые же эти ящики с инструментами! Пилы какие-то, топоры… Давай, Виана, тебе все по плечу!

Не прошло и десяти минут, как я отыскала чудесные ровные доски. Толстые такие, крепкие. Их, пожалуй, даже стишки Мэлины не проберут! Одна проблема: стояли они в дальнем углу. Пока к ним подлезешь, все ноги переломаешь. Я бы Лейгарда попросила, но мало ли он решил бы, что я снова к нему клеюсь… Пегасу его под хвост, сама как-нибудь. Так, если левую ногу поставить между стопкой бревен, а правую — на этот пенек… Вроде устойчиво!

 — Эй, ты что творишь?! — ударил в спину возмущенный возглас.

 Я опасно пошатнулась, и лишь в последнюю секунду вернула равновесие.

 — Не лезь! — огрызнулась, не оборачиваясь.

 — Это ты не лезь! — Лейгард выбрался из-за верстака и двинулся ко мне. — Убьешься еще, а мне отвечать!

 — Может, мне еще предсмертную записку написать, чтобы у тебя проблем не возникло?!

Не обращай на него внимания, просто игнорируй! Он — всего лишь дракон, летучая ящерица-переросток. А вот и первая доска — первая ступень к шедевру!

Ухватившись за нужную деревяшку, я потянула ее на себя… И мир вдруг перевернулся вверх тормашками. Все случилось так быстро, что я и не поняла толком, что произошло: вот я пытаюсь вытащить доску, а вот уже нырнула лицом в груду пахучей хвойной стружки. Ах, да, и еще грохот. Зверский такой, словно кто-то запустил прямо в мастерскую целую охапку фейерверков.

Я дернулась, чтобы встать, но что-то тяжелое придавило меня к полу. Тяжелое, горячее и… живое?!

  — Слезай немедленно! — потребовала у золотого.

Да ему срочно нужен фейский эликсир для психического здоровья! То, значит, не хочу жениться, то взгромоздился на меня с разбегу посреди бела дня!

 — Я бы с радостью, — простонал он мне в затылок. — Но по твоей милости нас завалило…

Каким-то чудом я ухитрилась вывернуть шею и посмотреть наверх. На мне лежал полуголый дракон, но, как ни странно, это было еще не самое страшное. Потому что над ним возвышалась целая гора досок.

Я глазам своим не поверила: он что, меня спас? То есть, нет. Меня спас дракон?! Закрыл своим телом… Если бы не он, то меня бы точно уже расплющило в лепешку! Лейгард не просто вышиб меня из-под деревянной лавины, он удерживал на руках этот гигантский груз, и, судя по вздувшимся венам на его плечах и лбу, давалось ему это нелегко.

 — Спасибо… — пискнула виновато.

 — На здоровье! — прохрипел от натуги золотой.

 — И как теперь быть?

 — Выползай из-под меня. Я приподнимусь максимально… — Лейград сглотнул, похоже, силы его были на исходе. — Потом разберешь это все.

 — Да. Хорошо, — глянула вперед, собираясь с духом.

Плечо саднило, мелкие опилки забились в ноздри, но золотому-то явно пришлось еще хуже! Я смогу. И пусть не думает, что от фей одни беды! Да, я устроила этот бедлам, но ведь если я его разгребу — это хоть немного меня оправдает, верно?

Не зря все-таки говорят, что рожденный летать неспособен ползать. Я отчаянно извивалась, силилась уцепиться хоть за что-нибудь — и подтянуться, как на турнике. Но уровень моей физической подготовки оставлял желать лучшего. Высшие баллы по гимнастике я получала по большей части за доклады. Танцевать я худо-бедно умела, но какой толк от хореографии и знания балетных позиций, если тебя припечатал к полу дракон с целым лесом на спине?! Пальцы раз за разом хватали то воздух, то бесполезные опилки, а золотой пыхтел все громче.

 — Давай уже! — прорычал он, и мне на шею упала капля его пота.

 — Я не могу… Не могу… Музы, помогите!

Коленку обожгло болью, но я все же сдвинулась немного вперед, и это наполнило меня решимостью. Еще чуть-чуть!

 — Урод, отвали от нее! — громыхнуло вдруг сверху, а перед моим лицом возникла пара серебристых сапог.

 — Он не… — начала было я, но руки Лейгарда подкосились, что-то тяжелое садануло меня по темечку — и все.

Добро пожаловать во мрак, Виана Лобелли.

Глава 5

 — Ей нужен эликсир! Давай сюда, я же знаю, ты вечно таскаешь с собой!

 — Может, поищем лекаря?

 — Эликсир, Сальви! Живо!

Я слушала эту девичью перепалку, не открывая глаз, и губы сами расползались в улыбке. Мне чудилось, что я дома, в фейском общежитии. Соседки по обыкновению не поделили какую-то мелочь или редкую краску. Вот-вот зазвенят колокольчики, — наш единый будильник на всю академию, который контролирует лично Талея, — и надо будет вылезать из-под теплого одеяла, занимать очередь в ванную, а потом спешить к первому занятию. Только бы четверг! Нет ничего лучше, чем начать день с магического рисунка. И в столовой наверняка подадут нежнейшие оладушки с черничным муссом…

Ничего, пару минут еще можно поваляться. Я повернулась на бок, подтянув коленки к животу, — всегда обожала спать калачиком, — и хотела подложить под щеку ладонь, но в руку впилось что-то острое. Ауч! Какая сволочь поточила карандаши над моей кроватью?!

 — Лобелли, ты в норме?! Эй! — кто-то основательно встряхнул меня за плечо.

Из темноты проступило красное пятно, а следом — и взволнованная физиономия Кайсы Росси. Музыкант в нашем корпусе?.. Я резко села, чтобы обрушить на незваную гостью праведный гнев, но вместо этого на меня саму хлынул поток воспоминаний. Горы, замок, желтый глаз дракона, бородатый ректор… Пресвятые музы!

 — Ты что тут делаешь? — выдохнула, старательно фокусируя взгляд.

Впрочем, вышло довольно скверно: очертания Кайсы дрожали и двоились. Да еще затылок гудел, будто я сунула голову в огромный чугунный колокол… Крепко же меня приложили эти деревяшки. Стоп! А где золотой?!

Я попыталась встать, но столярка завращалась вокруг меня с бешеной скоростью, и если бы не Кайса, я бы заработала новую травму. Вполне возможно — последнюю в своей жизни.

 — Тихо-тихо, — алая усадила меня обратно в опилки. — Нас позвал Деррик. Он спас тебя…

 — Спас?! — снова дернулась, на сей раз — от возмущения. — Я из-за этого придурка чуть крылья не склеила!

 — Она, наверное, еще не в себе, — склонился надо мной несостоявшийся убийца с комплексом спасителя.

Не кружись у меня в тот момент голова, я бы точно вцепилась в него, как дикая кошка! И дня не прошло в драконьей академии, а я уже насквозь пропиталась здешним духом жестокости. Но кто бы на моем месте поступил иначе?! Разумеется, каждый живой организм священен, вот только если этот организм — не серебряный гад, который чуть не отправил тебя на встречу с покойной бабулей!

 — Лейгард пытался тебя изнасиловать, — мягко продолжил Деррик, поглаживая меня по спине.

Скорее всего, он собирался меня успокоить, однако с каждым его прикосновением злость поднималась во мне выше и выше, пока, наконец, не достигла критической точки.

 — Руку убери! — прорычала свирепо, жалея, что не могу окатить его огнем.

 — Ты не волнуйся, Ви, — подскочила к нам Мэлина. — Мы отнесем тебя в лечебницу. Если понадобится, дадим эликсир, отправим бабочку с жалобой Талее. А того парня исключат, как только он очнется. Деррик пообещал подключить связи…

 — Передай Деррику, — обратилась я к фиолетовой, потому что смотреть сейчас на серебряного было выше моих сил, — что если Лейгарда хоть пальцем тронут, я… Я что-нибудь ему откушу.

 — Лейгарду?! — непонимающе нахмурилась Мэл.

 — Деррику!

Вопиющая несправедливость мигом привела меня в тонус. Да, встать я пока не могла, и боль не отступила окончательно, но я сумела четко и кратко изложить девочкам всю историю. И о том, как я попала в столярку, и о том, кто на самом деле героически меня спас.

В мастерской повисла неловкая пауза. Думаю, сын драконьего короля еще никогда не чувствовал себя таким идиотом, но с чего-то же надо начинать! Тем более, что его ощущения недалеки от реальности. Серебряный молчал, а на его скулах разгорался румянец, словно у парня резко поднялась температура.

 — То есть ты правда решил, что твой дружок хотел оприходовать Виану под грудой досок? — уточнила алая.

 — Он мне не дружок! — только и смог возразить Деррик, потому что по другим пунктам сказать ему было нечего.

 — Чисто теоретически, если золотой сначала напал на нее, а уже потом на них свалились деревяшки… — некстати влезла Мэл.

 — Вот! — серебряный воспрял духом. — Если б вы только видели, как она отбивалась…

 — Ты на чьей вообще стороне?! — взвилась алая. — Прибежал, выпучив глаза, орал, что ее тут чуть ли не режут… Музы! А я-то думала, в академии нашелся хоть один нормальный дракон!

 — Он тут есть, но это точно не Деррик, — подытожила очевидное. — Где Лейгард?

Этот вопрос смутил серебряного еще сильнее.

 — Там… — он неопределенно дернул плечом и кивнул в сторону улицы. — Он был без сознания, но я его связал…

Мне нестерпимо захотелось зажмуриться, ущипнуть себя — и таки проснуться в стенах родной академии.

 — Вот это я понимаю — принц, — съязвила я и, ухватившись за руку Кайсы, встала.

Говорят, что лучшее лекарство — время. Врут. Нет ничего целебнее свежей концентрированной злости: когда тебя раздирает от желания кого-нибудь прибить, пустяки вроде царапин, шишек и головокружения уходят на второй план.

Я поспешила на воздух, и не столько для того, чтобы проветриться и не видеть больше Деррика, сколько для того, чтобы вызволить самого приличного дракона из всех, кого я встречала.

К счастью Лейгарда, он пока не пришел в себя и не понял, какую цену заплатил за свой благородный поступок. Конечно, серебряный заслужил взбучку в назидание, но его однокурсник вряд ли в таком состоянии мог дать достойный отпор. А вот выгнать меня из столярки за переполох, который я невольно вызвала, — запросто. Поэтому я сочла, что правильнее будет для начала золотого освободить, и только потом заняться его травмами.

— Мэл, ты эликсир-то все-таки дай, — попросила фиолетовую, ковыряясь с веревками.

Деррик превзошел себя: таких узлов накрутил — хоть зубами грызи!

 — Если хочешь, я могу… — нерешительно предложила Мэлина.

От неожиданности я даже про Лейгарда забыла. Чтобы Сальви, которая до умопомрачения боялась драконов, сама вызвалась одного из них развязать?! Я проследила за взглядом соседки, и до меня дошло, откуда такое рвение. Перетянуть соперника веревками вдоль и поперек, как копченый окорок, Деррик перетянул, а рубашку накинуть не додумался. И зря!

Лейгард был хорош собой даже без сознания. Или нет, особенно без сознания, ведь он ни капельки не сопротивлялся, когда его осматривали, словно достопримечательность. Чем, собственно, Мэлина и занималась: ее лиловые глаза подернулись пеленой, губы приоткрылись… Что за демонов она развела в своем тихом омуте?! Ладно я: мной владел исключительно интерес художницы. Но поэтессам разве не положено быть чуточку более глубокомысленными?

— А голос у него такой же красивый, как и тело? — подключилась к созерцанию Кайса.

Это уже ни в какие ворота! Парень, может, при смерти, а они тут чуть слюнями всю траву не закапали!

 — Развязывай! — шикнула на шалфейную бесстыдницу.

Мэл заморгала, будто не сразу вспомнила, где находится, и послушно прочитала стишок. Недаром она ходила у Талеи в любимицах: веревки не просто распутались, они осыпались мелкой белесой пылью. Такого я еще не видела, — похоже, Сальви воспользовалась поэзией собственного сочинения, а не расхожей строфой из учебного сборника.

Руки Лейгарда, которые до этого были плотно примотаны по швам, беспомощно упали на землю, а у меня вдоль позвоночника скользнул неприятный холодок. Что, если Мэлина начнет декламировать нечто подобное во сне?! Тогда наутро нас с Кайсой придется сметать в совочек!

 — Вот это магия! — восхищенно присвистнул Деррик. — У вас все так могут?

 — Строго говоря, нет, — Мэлина зарделась и зачем-то пригладила косички. — Просто я пишу дипломную работу по сущностной поэзии… Видишь ли, у каждой вещи есть суть, и если правильно облечь ее в слова… Это научный подход, понимаешь? Еще пару тысячелетий назад Айяна Наркисси вывела одну закономерность, я как раз читала ее трактат. Она считается родоначальницей… — фиолетовая вдруг осеклась и потупилась. — Хотя тебе, наверное, не интересно…

 — Что ты! — Деррик улыбнулся во все зубы. — Я вообще в восторге!

Мы с Кайсой переглянулись. Так сразу и не поймешь, что удивительнее: внезапное душеизлияние Мэлины или тот факт, что дракон до сих пор не вывихнул челюсть, зевая от скуки.

Благо, оба они меня сейчас волновали меньше всего.

 — Эликсир от травм, — напомнила соседке, пока неприкрытая лесть серебряного не превратила ее в желе.

Мэлина спохватилась и выудила из бездонной вязанной сумочки склянку со светящейся жидкостью. При помощи алой я подняла голову Лейгарда, приоткрыла ему рот и вылила все без остатка, а потом Кайса зачем-то принялась наглаживать ему шею.

 — Что?! — спросила она, наткнувшись на мой озадаченный взгляд. — Мы всегда так делали, когда давали лекарство коту…

Кто это «мы», и что общего между котами и драконами я выяснить не успела, — золотой душераздирающе чихнул, забрызгав нас остатками ценнейшего эликсира, и зябко поежился.

 — Почему так холодно?..  — пробормотал он, садясь.

 — Все в порядке, — миролюбиво отозвалась я. — Это просто фейский эликсир.

 — Чего?! — Медовые глаза расширились от ужаса.

 — Спокойно, Лей, — встрял Деррик. — Ты вырубился, девочки тебя полечили.

 — Вырубился?..

 — Ну да, — серебряный горделиво приосанился. — Я тебя…

 — Вытащил! — договорила за него, пока он не спровоцировал очередное побоище. — Да, нас с тобой придавило досками, а Деррик любезно разгреб завал и спас нас.

 — Чтобы он кого-то спас, его самого должно было некисло приложить, — золотой поднялся, ожесточенно растирая руки.

Так уж действуют наши эликсиры: поначалу магия кажется ледяной, зато здорово бодрит. Загорелая кожа дракона покрылась мурашками, и он нырнул в столярку, чтобы вскоре появиться уже при полном параде.

Не сказать, что моих соседок это обрадовало, — Кайса тут же засобиралась на обед, с которого ее и выдернул Деррик, и Мэл последовала ее примеру. Без обнаженного рельефного торса Лейгарда ловить здесь было нечего.

Только теперь я осознала, как сильно проголодалась. Я часто слышала, что драконья еда для наших желудков тяжеловата, они обожают все жирное и острое, — видимо, только так можно подпитать их внутренний огонь, — однако сейчас меня это уже не беспокоило. После всех событий и эмоциональных качелей, на которых мне пришлось прокатиться, я готова была в одиночку умять целого гуся.

Но на моем пути возникло препятствие по имени Деррик Сольвброк.

 — Я вас провожу, — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Перекусим все вместе, у меня там лучший столик…

Я чуть не застонала от досады: общество серебряного могло отбить даже самый зверский аппетит. Вот если бы я решила сбросить немного лишнего, то не расставалась бы с ним ни на секунду. Но поскольку мама и так частенько сетовала на мою худобу, я предпочла замарать совесть очередной ложью. Не такая уж высокая цена за душевное спокойствие!

 — Я, кажется, потеряла кисть… — всплеснула руками, изобразив крайнюю степень огорчения. — Вы идите, не ждите меня! Ее в этих опилках до ночи искать можно… Потом догоню!

Больше всего я боялась, что Мэл начнет лезть со своим стихотворением поиска, но, к моему великому облегчению, она промолчала. Может, тоже изнывала от голода, а может, не хотела делить Деррика со мной, — после того, как он завалил ее комплиментами, фиолетовая все чаще косилась на него с каким-то нездоровым любопытством. Что ж, чем быстрее они обретут друг друга, тем легче мне станет жить.

Сбежав в мастерскую, я прильнула к окну, выжидая, когда вся честная компания скроется из виду.

Так, вон Деррик что-то нашептывает Мэлине, и она издает странный звук, — нечто среднее между квохтаньем и смехом. Подходят к углу башни, огибают… Есть! Ага, и Кайса в обнимку с виолончелью! Дорога чиста! Стоп… Или кого-то не хватает?!

 — Необычный способ искать кисть, — раздался над ухом насмешливый голос.

А вот и наш потеряшка. Ну же, Лей, не порть о себе впечатление! Ты спас меня, я — тебя. Может, разойдемся эдакими друзьями по взаимовыручке?

 Однако мысли золотой читать не умел.

 — Я благодарен тебе за эликсир, — продолжил он снисходительно, — но хватит уже за мной бегать. К тому же, я все равно сейчас ухожу на обед, так что зря ты выдумывала предлог, чтобы остаться со мной наедине.

Пф-ф-ф! — и образ героического героя сдулся, как проколотый шарик. Мамочки, где ж они берут столько самомнения? Может, драконьи лекари изобрели особую пилюлю с гордыней и потчуют ей студентов по три раза на дню?

 Я медленно выдохнула, призывая остатки терпения и медленно, чтобы Лей расслышал каждое слово, произнесла:

 — Ты мне даром не сдался. Ни наедине, ни в толпе, никак.

 — Ну да, как же, — он скептически скривился. — И чего ж ты тогда с ними не пошла?

 — Музы, неужели так трудно понять, что я просто смертельно от всех устала?! Мало мне было Деррика! Осчастливить он меня решил, скажите на милость! — я фыркнула. — Я ведь сейчас могла быть во дворце кронфей, писать портрет самой королевы Аэды! Но нет же, меня закинули в эту проклятую дыру, где все только и делают, что талдычат про какое-то сватовство! Достали! Даже в столярке от вас не спрятаться!

Меня всегда учили быть вежливой и вести себя с достоинством, но сейчас правила этикета только мешали. Все равно, что идти в бой против конницы с зубочисткой! Этот гневный монолог вырвался против воли, и где-то в глубине души я надеялась, что он немного отрезвит Лейгарда и, если повезет, отпугнет.

Но вместо того, чтобы уйти восвояси, золотой взглянул на меня с любопытством, словно увидел впервые.

 — Ты не хочешь выходить замуж за Деррика?! А ты в курсе, что он претендует на престол?

 — Я вообще не хочу замуж. Как минимум, в ближайшие лет двести, — припечатала парня и с гордо поднятой головой направилась на выход.

 — Погоди! — Лей догнал меня на улице и кивнул на белую ажурную скамейку. — Есть разговор.

Я вздохнула. Похоже, до столовой я сегодня все-таки не доберусь!

 — Ну? — скрестила руки на груди. — У тебя пять минут!

 — Ладно, — деловито кивнул дракон. — Попробую уложиться.

Уложиться Лейгард не смог, — его история затянулась гораздо дольше. Однако с каждой его фразой мое желание убежать таяло, а интерес, напротив, возрастал. И вовсе не потому, что меня так привлекали семейные дрязги Гульдброков, просто вел он к весьма заманчивому и выгодному предложению. Выгодному — для нас обоих.

И к тому моменту, как замок академии окутали сизые сумерки, а в воздухе повисла влажная вечерняя прохлада, я уже твердо знала: теперь у меня появился союзник. А это, как ни крути, куда важнее обеда.

Глава 6

Деррик Сольвброк

В каждом принце сызмальства воспитывают одно ценнейшее качество — умение с вежливой улыбкой выслушивать всякую занудную белиберду.

Конечно, в легендах все расписывают в иных красках. Мол, его высочество такой-то был смел, отважен и не знал равных в бою, но на деле если принцам в чем и нет равных, так это в искусстве слушать.

Король Драгнар сам, может, особой остротой ума не блистал, зато за без малого сто лет правления собрал вокруг себя мудрых и опытных советников. И сына своего с ранних лет приучал: если ты позволишь подданным высказаться или, по крайней мере, создашь видимость диалога, то тебя будут уважать и ценить. И никому в голову не придет затевать переворот.

По правилам престол передавался не по наследству, — каждое столетие Совет выбирал нового короля из кандидатов от каждого клана. Однако Драгнар решил схитрить, — он делал все, чтобы его отпрыск почаще мелькал перед высшими чиновниками, расположил к себе каждого и через пару лет, — аккурат после академии, — заполучил большинство голосов.

В общей сложности на заседаниях Королевского Совета юный Деррик провел не один месяц. Порой ему казалось, что минуты превращались в часы, а те — в дни… Но даже тогда он изнывал от скуки не так сильно, как за обедом с феями.

Мэлина Сальви. Огненный владыка, она была вообще не способна молчать! Деррик всего-то хотел вызвать ревность Вианы, поддразнить эту взбалмошную девицу со вздорным характером, небесными локонами и самыми восхитительными ножками из всех, к каким Деррику доводилось прикасаться. Ее прохладная шелковистая кожа навевала на мысли об атласных простынях, манила, звала дракона дотронуться до нее снова — и исследовать каждое укромное местечко. Плохо было другое, — под этой кожей скрывалась не фея, а самая настоящая фурия. Дерзкая, сердитая — и неприступная. И отчего-то Деррика это заводило еще больше.

Он всегда получал желаемое без труда. Когда ты сын короля, достаточно ткнуть пальцем в то, что тебе нужно, — и тебе немедля поднесут это, подобострастно кланяясь. Новый меч из фервирской стали? Будьте любезны, ваше высочество. Необъезженного дикого слона из Опаленной пустоши? Поймаем, доставим, построим загон! Вам лучше самца или самку? Саламандру в личный камин? Уже послали за торговцем с черного рынка…

Каждый готов был угодить Деррику, сам же он подчинялся лишь слову своего отца. А тот потребовал жениться на фее и получить от нее силу. Причем как можно скорее, — уже к ближайшему огнестоянию.

Не то чтобы Деррик так уж хотел обременять себя узами брака, но приказы короля обсуждают только сумасшедшие — или самоубийцы. К тому же, если это необходимая ступень к трону, можно и пройтись по ней. Чего тут сложного? Выбирай любую, заключай помолвку, — и дело в шляпе. Ну, или, точнее, в короне.

 По крайней мере, так рассуждал Деррик до встречи со своей синей фурией. Поначалу он даже взглядом за нее не зацепился, — стояла у ворот со своим гигантским сундуком. Бледная, изможденная… Будто ее к казни приговорили. А потом Дер посмотрел в сапфировые глаза, и его как опалило. Его, дракона! Такая сила в них плескалась, такое упрямство… Какой там необъезженный слон! Вот кого следовало укротить, — эту боевую бабочку. И процесс укрощения явно сулил массу приятных моментов…

Впервые в жизни Деррик Сольвброк получил отказ. Странное чувство… Странное — и будоражащее. Он даже не разозлился особо, хотя его посмела отшить простая студентка. Ладно бы еще кронфея! И, главное, как она это сделала, — смачно, презрительно. Словно по щекам отхлестала!

По-хорошему, Деррику стоило забыть о ней в ту же секунду. Вычеркнуть из списка потенциальных невест и переключиться на другую. Алая музыкантша выглядела слишком угрюмой, да и плечи широковаты… А вот фиолетовая была вполне во вкусе принца. Хрупкая, тихая, большеглазая. Вероятно, покладистая. Чем не идеальная жена для будущего короля?

Но почему-то Дер не мог выбросить Виану из головы. Она прочно обосновалась в его мыслях; пальцы все еще горели после случайного прикосновения, ноздри щекотал сладковатый запах лесной цветущей лужайки после дождя. И серебряный понял, что абы какая фея его не устроит. Нет, он получит ее, Виану, — даже если в кои-то веки ему придется попотеть.

И вот тут-то Деррика Сольвброка поджидал неприятный сюрприз. Чем больше он старался, тем сильнее она удалялась и отгораживалась от него. Ушла в глухую оборону. Хотел спасти от наказания, — она с удвоенным энтузиазмом побежала к ректору. Вытащил из лап придурка Лейгарда, — так она его же и кинулась жалеть. Ну, да, тут Деррик, пожалуй, перегнул палку. Во-первых, Лей не славился жестокостью, его кроме деревяшек и стамески вообще мало что волновало, а во-вторых, трудно кого-то изнасиловать под гнетом сосновых досок… Но в тот момент серебряный соображал слабо. Он увидел, как отчаянно Виана пытается выползти из-под Лейгарда, как злобно искажается его лицо…

И что-то помутилось в сознании молодого дракона. Чтобы какой-то тип вот так грубо лез на его, Деррика, феечку?! Обычно принц избегал драк, — а смысл напрягаться, если у тебя в подчинении целое войско? Ладно, не у тебя, а у отца, но разница невелика. Король Драгнар внушал сыну, что себя надо ценить и беречь, кровь течет по жилам монархов не для того, чтобы удобрять ей землю. Но тут Деррик не стерпел. Подумать толком не успел: вспышка — и он уже тащит золотого за шкирку, как нашкодившего котенка. Не в меру накаченного котенка, между прочим!

Деррик хотел отнести безжизненное тело Вианы в лечебницу, но вовремя спохватился: что они тут могут сделать? Рану заштопать да ведьмину мазь на ожог наложить — вот и все. А вдруг феи устроены иначе? Вдруг Деррик повредит что-то, если возьмет ее на руки? Она выглядела такой беззащитной, что у серебряного дракона аж сердце съежилось…

И он побежал за ее подружками. Феи ведь любую болячку лечат своими эликсирами; по слухам, мощнее средства не найти. Вот только хитрые бабочки ни с кем не делятся, даже на черном рынке этих эликсиров не достать. Берегут магию. А раз берегут — значит, штука точно стоящая! И Деррик понадеялся, что у феечек-студенток найдется при себе склянка-другая. Но прежде, чем привести их, серебряный для начала связал Лея. Мало ли, он очнется раньше, чем Виана и воспользуется ее состоянием! Логично же, нет?

Ну, судя по реакции фей, все-таки нет. Узнав о том, что Лейгард связан, — экая трагедия, не убит же! — синяя посмотрела на Деррика с такой ненавистью, что ему стало не по себе. Как будто бы стыдно, что ли… Но стыд положено испытывать тем, кто виноват! Кто руководствовался дурными помыслами, кто… Кто не принц!

«Она еще пожалеет», — подумалось Деррику, и он демонстративно переключился на поэтичку. Или правильнее говорить «поэтессу»? Неважно. Важно, чтобы Виана взревновала и поняла, как глубоко заблуждалась на его счет. Вот увидит, как он хорош в отношениях, как тает от его комплиментов Мэлина Сальви, — и пожалеет. А потом сама к нему придет.

Но все вышло с точностью до наоборот. Пожалел о своем поступке сам Дер, причем немедленно.

 — Легче всего понять сущность воздушной стихии, — воодушевленно болтала фиолетовая. — Она окружает нас повсюду, мы дышим воздухом, мы летаем, ловим потоки… Ее можно прочувствовать интуитивно, хотя ты, наверное, скажешь, что это звучит не слишком научно, но поэзия тем и хороша: она сочетает рациональное и творческое начала…

Деррик медленно, но верно сходил с ума. Ковырял тушеного гуся и прикладывал все силы, чтобы не уронить лицо в тарелку. А ведь в свое время он терпеливо выслушивал старых маразматиков, которые порой сами забывали, о чем собирались доложить королю! Поэзия, сущности, стихии какие-то… И все это ни разу не запнувшись! Она даже к еде не притронулась, — рот не закрывался ни на секунду. Алая повела себя проще: она быстро закинула в себя обед и, не удосужившись лишними объяснениями, слиняла, оставив Деррика наедине со своей разговорчивой подружкой. Но самое главное, — Виана так и не появилась.

Серебряный специально сел лицом к двери, чтобы не пропустить ее прихода. Был готов в нужный момент взять Мэлину за руку, изобразить внимательность и заботу… Но вскоре стало очевидно: все страдания — даром. Столовая опустела, за окнами сгустилась темень, а синей фурии не было и следа. Как, кстати, и проклятого Лейгарда Гульдброка.

От досады у Деррика свело скулы, а кулаки сжались сами собой. Его провели, как сопляка, как наивного мальчишку! Кисточку она потеряла, как же!

 — Я уже начала экспериментировать с водой, написала недавно одну небольшую поэму, — продолжала щебетать Мэлина. — Если хочешь, я прочитаю тебе ее, только надо найти если не пруд, то хотя бы фонтан или речку…

 — Нет! — вырвалось у Дера.

Лиловые глаза феечки обиженно распахнулись, губы дрогнули и поджались. Ну вот, еще слез и истерик не хватало…

 — В смысле, я очень хочу послушать твою поэму, — исправился дракон. — Но пруда у нас нет, фонтан давно иссох. И завтра у нас тренировки с утра пораньше. Надо выспаться. А у меня еще доклад по эпохе правления Стаграна Великолепного… — Зевок Деррику даже играть не понадобилось: фея со своей лекцией усыпляла не хуже ведьминых сонных отваров.

 — А хочешь, я помогу тебе с докладом? Я ведь еще не видела вашу библиотеку! Посидим вместе за книгами при свечах, почитаем про Стаграна… Я о нем почти ничего не знаю, только то, что он завоевал тринадцать городов, сорок семь деревень, а еще у него было более сотни наложниц… — на этом фиолетовая стыдливо зарделась.

Вот же книжный червь! Да она, похоже, заранее подготовилась, — умудрилась выучить о драконах больше, чем сами драконы. Во всяком случае, сам Деррик был в истории не силен, его познания ограничивались именем короля Стаграна. И выяснять, сколько у него там было наложниц и земель, принц не планировал, тем более — в компании этой невыносимой заучки.

По идее, доклад уже должен был написать Бранд, — Дер всегда поручал дальнему родственнику нудные задания. И тот не возражал, поскольку метил в коллегию судей, и Деррик, взойдя на трон, непременно отблагодарил бы Бранда соответствующим титулом за прежние заслуги. К тому же, судьи должны быть подкованы в истории. Все в выигрыше!

Однако раскрывать свои схемы Мэлине Деррик не стал.

 — Я должен сделать все сам, таковы уж мои правила, — соврал он, не моргнув глазом, и, пока фея не придумала еще какой-нибудь способ к нему прицепиться, сделал ноги.

Направлялся его высочество прямиком в столярку. Он не придумал еще, что именно скажет своей синей фурии, но заглянуть в ее бесстыжие глаза был просто обязан. И не дай огненный владыка она там все еще с Лейгардом!

Пора бы разъяснить золотому, что его удел — пилить и строгать, и если уж ему так приспичило заполучить фею, пустьвыбирает из двух свободных. Вряд ли они станут кочевряжиться, — вон как таращились. Хотя, казалось бы, на что там смотреть?! Физическим развитием в академии мог похвастаться любой, — спасибо плотному графику тренировок, — просто этот золотой хлыщ расхаживал без рубашки. Узнал бы ректор, что юный Гульдброк наплевал на правила…

Стоило Деррику вспомнить про ректора, как за его спиной послышалось знакомое постукивание, — Копперброка всегда выдавал протез, и подкрасться незаметно старик не мог в принципе.

— Забавный случай со мной приключился, — выдал ректор вместо приветствия.

Деррик мысленно взмолился огненному богу. За что такая несправедливость? Как будто всем разом приспичило с ним побеседовать! Сейчас затянет какую-нибудь поучительную шарманку, и Виана снова улизнет…

 — Не сомневаюсь, — обернулся принц. — Я бы с радостью послушал, но…

 — Захожу я, значит, в библиотеку, — перебил старый дракон, — и вижу там твоего кузена Бранда.

 — Вообще-то он мой троюродный брат…

 — И я его спрашиваю: «Неужто ты, Бранд, тоже решил почитать что-нибудь на ночь?» А он мне и отвечает: «Да, господин ректор».

 — С ума сойти! — Деррик даже не пытался скрыть сарказма. — Прямо-таки анекдот!

 — Ты подожди острить, Сольвброк, я только начал. Смотрю я, стало быть, а он читает летописи Рейвара Короткопалого. И тут я вспоминаю: а не тебе ли я часом задал доклад про эпоху короля Стаграна?

 — Мне, — кивнул Деррик. — Ему просто тоже интересно стало…

 — Хватит! — неожиданно рявкнул Копперброк, и кустистые медные брови сползлись на переносице. — Мне надоело смотреть, как ты косишь от учебы! Я тебе с самого начала сказал: про титул свой можешь забыть. Будь ты хоть принц, хоть сам король, пока ты здесь — изволь учиться наравне с остальными!

Принесла нелегкая… Не день, а сущий кошмар! Мало было Деррику проблем с феей, так еще и ректор не преминул напомнить о своем дурацком задании. Нет, отправляясь в академию, серебряный не ждал поблажек. Он даже слуг с собой не взял, все по-честному! Но Копперброк не просто ставил его на одну доску с другими студентами, он так и норовил опустить Деррика еще ниже. То ли не смог простить, что медных уже второе столетие не допускали к престолу, то ли взъелся лично на отпрыска короля… Докапывался безо всяких причин! Как будто больше никто не халтурил! Взять хотя бы Гренира с четвертого курса, — тот вообще писал доклады за деньги и даже этого не стеснялся! Кажется, внучок ректора тоже пару раз заказывал себе работы, — и ничего.

— Бранд может читать все, что ему вздумается, господин ректор, — ответил Деррик как можно спокойнее. — А свой доклад я сдам завтра. Если вам угодно, разбавлю картинками для наглядности, или наизусть перескажу.

 — А вот тут ты прав, — недобро усмехнулся старик, поглаживая бороду. — Перескажешь, высочество, перед всеми перескажешь. И если я уличу тебя во лжи…

 — Накажете! — подсказал Деррик. — Прям как ту феечку. Целый день в столярке? Жестоко даже по вашим меркам!

 — Ну почему только день? Ей придется сделать новую дверь взамен сломанной. Самостоятельно. А на это могут уйти недели! Но в отличие от тебя, Сольвброк, она не дерзила и не сопротивлялась. Поучился бы смирению! Когда я направлю тебя чистить мечи в оружейную, — а это случится, я почти не сомневаюсь, — тебе это навык здорово пригодится! — и Копперброк, припадая на металлическую ногу, прошествовал прочь.

Деррик же замер в растерянности. Перспектива полировать чужие клинки его не пугала, а вот новость про Виану застигла врасплох. Смирение? Это уж точно не про нее! Нет, она согласилась отбывать наказание неспроста. Уединенная столярка, да еще и Лейгард со своей нелюбовью к одежде… А это вообще наказание?! Ну, Копперброк, ну старый сводник!

Истинная картина происходящего сложилась в голове Дера и крайне ему не понравилась. Все дело в том, что на трон отца претендовал не он один, другие кланы тоже выбирали кандидатов. Сначала в совете поговаривали, что Тарвин, герд золотого клана, хочет корону себе, но после свадьбы планы его изменились. Он засел в Аурвире с женой и детьми, в политику почти не лез, а вместо себя надумал выставить младшего брата. Лейгарда.

С одной стороны, Копперброку следовало блюсти интересы медных, с другой — Деррик не раз слышал, что с семьей у ректора отношения натянутые. А вот Тарвина он обожал и превозносил, вечно ставил в пример как одного из лучших учеников за всю историю академии. Выходит, он вполне мог договориться с золотым гердом, сосватать его братишке самую лакомую феечку. Не в прямую, конечно, ректор же весь из себя беспристрастный. Просто под видом наказания сослать Виану к Лею — и никто не удивится, когда эти двое сойдутся.

План хорош, ничего не скажешь. Ректор не учел одного: уступать избранницу какому-то хлыщу без рубашки Деррик был не намерен. Недаром король учил его быть твердым в своих решениях и никогда не сворачивать с намеченного пути! Новая дверь? Прекрасно! Если нужно самому взять в руки рубанок и посадить пару заноз, чтобы Виане не пришлось больше торчать бок о бок с Лейгардом, так тому и быть. Корона и соблазнительная непреклонная феечка этого стоят.

Глава 7

Виана Лобелли

 — А чем это так зверски воняет?

Сформулировала Кайса, конечно, грубовато, но по сути я была с ней согласна.

Меня будили разные вещи: громкие звуки, чужая болтовня, холод, мамины мягкие руки. Даже удар об пол, — как-то ненароком скатилась с кровати. Но чтобы просыпаться от запаха, да еще такого ядреного… Драконья академия удивляла меня снова и снова.

— Похоже на растворитель для красок, — принюхалась и снова прикрыла нос ладонью.

— Нет, это лак, — донесся с соседней кровати голос Мэлины. — Какая красота…

Последние слова относились уже не к запаху, а к его источнику: на месте вчерашней груды щепок стояла дверь. Кривоватая, с щелями сверху и снизу, зато новая и обильно политая лаком. И откуда она взялась, я не имела ни малейшего представления.

Впрочем, ответ на незаданный вопрос не заставил себя долго ждать, — из-под двери вылетел сложенный лист бумаги. Мэлина тут же выпрыгнула из постели, подняла записку и пробежалась по ней взглядом.

 — Ну? — нетерпеливо одернула ее Кайса, потому что фиолетовая впала в какой-то транс и прижала бумажку к груди, словно новорожденного младенца.

 — Это Деррик… — выдохнула она. — Мой Деррик!

Н-да. Я давно подозревала, что с психическим здоровьем у моей соседушки дела обстоят не слишком гладко, но не знала, что все настолько печально. Чтобы его высочество лично строгало нам новую дверь? Я попыталась представить серебряного сноба с топором в руках, и меня чуть на хохот не прошибло. Еще бы сказала, что он единорожьи стойла взялся почистить! Навоз у них, конечно, радужный, но глаза от него слезятся ничуть не меньше, чем от простого конского.

А потом — в какой это, интересно, момент серебряный вдруг стал ее Дерриком?

— Приплыли, — Кайса обреченно тряхнула головой. — А я говорила: спать надо ночью, а не книжки читать!

Тут надо заметить, что из нас троих спала без задних ног только алая. Ректор приставил к нашей спальне дежурных, но учитывая, что они сами то и дело норовили заглянуть через простыню, которой мы отгородились от мира драконов, расслабиться как-то не удавалось. Мы легли в одежде, я даже кисть под подушку положила, — и все равно вздрагивала от каждого шороха. А уж про Мэл и говорить нечего: она сидела, вжавшись в спинку кровати, и шепотом читала трактат о сущности огненной стихии. Ее, может, это и успокаивало, на меня же монотонное бормотание навевало еще больше жути. Бедные девочки, которые делили с ней спальню в Тайфо!

— Я только вчера за обедом упомянула, как страшно жить без двери, и он сделал новую! Вот, читайте сами! — и Мэлина пихнула записку Кайсе.

 — Я хочу избавить тебя от всех неудобств, — вслух зачитала алая. — Для меня ты — самая прекрасная из фей, и я всегда буду тебя защищать. Пусть эта дверь станет первым шагом на нашем пути друг к другу. Твой Деррик.

 — Твой… — простонала Сальви. — Какой романтичный! И какое у него чувство языка…

 — Он еще и языком успел поработать?! — Кайса вскинула брови. — Вы что, вчера целовались?

 — Я про его слог, — оскорбилась Мэл и отобрала свое сокровище, чтобы спрятать между страницами книги. — Он принц, а не дикарь какой-то! Сначала — помолвка, а потом — все остальное.

— Быстро он тебя… — Кайса неодобрительно хмыкнула.

И не поспоришь ведь! Еще вчера Деррик заявлял, что выбрал меня, но, видно, осознав, что ловить со мной нечего, моментально переобулся. Не то чтобы мне было до него хоть какое-то дело, — просто стало немного неприятно. Зато я лишний раз убедилась, что поступила правильно, когда послала его. Если Мэл этот сгусток самолюбования устраивает, то музы ей в помощь! У меня другие планы, и принцев среди них нет. Тем более, я уже заключила сделку с Леем.

Рано или поздно мне пришлось бы сообщить о ней девочкам, но утро для этого — время неподходящее. Во-первых, мы торопились на лекцию, а во-вторых, фиолетовая пребывала в таком экстатическом восторге, что у меня духу не хватало перетянуть одеяло на себя. Да и слова нужные никак не подворачивались…

«И, кстати, я теперь помолвлена с Лейгардом Гульдброком. Ну, помните того плотника? Так вот, у нас случилась любовь с первого взгляда!» Странно, правда? Но никакого другого объяснения я пока придумать не могла. Не рассказывать же, что помолвка — фиктивная, и цель у нее только одна — чтобы от нас с Леем все отстали? Если уж лгать, то по-крупному. По крайней мере, мы договорились никого в детали нашего союза не посвящать.

Вечером идея золотого показалась мне гениальной. Его доставал старший брат, который с какого-то перепуга решил сделать из Лейгарда нового претендента на трон. Меня взяла в осаду вообще вся академия, и я догадывалась, что на Деррике история не закончится. Я видела эту толпу драконов, кожей ощущала жадные взгляды, и провести четыре месяца в постоянном страхе с кистью наперевес мне не улыбалось.

Лей обладал удивительным даром убеждения. Он так лихо все расписал! Мол, мы официально объявляем, что решили пожениться, и к нам обоим теряют интерес. Золотой герд оставляет брата в покое, а я могу перемещаться по академии и даже мыться в ванной, не опасаясь, что из-за угла выскочит очередной охотник за силой. Чужая невеста для драконов — табу! Фактически я стану невидимой, — вряд ли найдется безумец, который рискнет навлечь на себя гнев золотого клана.

А потом, в конце семестра, мы разыграем ссору, устроим ужасный скандал со слезами и, возможно, сломанной мебелью, — чем ни пожертвуешь для достоверности, — и разойдемся, чтобы больше никогда не видеться. Лейгард скажет, что я разбила ему сердце, и больше он к себе фею не подпустит под страхом смерти, я тоже что-нибудь наплету Талее… Словом, оба в выигрыше.

Однако сейчас, пока мы с Кайсой и Мэлиной шли в восточную башню на первое занятие, я все больше сомневалась, что на нашу с Леем ложь хоть кто-нибудь купится. По крайней мере, история про неожиданную любовь между фиолетовой и Дерриком звучала, как бред. А если от нас потребуют доказательств и, не получив их, накажут за ложь? Или, и того хуже, заставят провести обряд или подписать соглашение, и соскочить будет уже нельзя?

 Долгое путешествие по лестницам как нельзя лучше располагает к размышлениям. И к тому моменту, как мы влетели в просторную, залитую слепящим солнцем аудиторию, я успела напридумывать себе уйму разных вариантов, чем мне может аукнуться сделка с золотым. От исключения из фейской академии — до самого настоящего брака с Леем. Ну а вдруг он хитростью заманил меня в ловушку, из которой сам же потом и не выпустит?

Поэтому, едва увидев на первом ряду кудрявую макушку Лейгарда, я невольно шарахнулась в сторону и прошмыгнула к последним партам, хотя мой фальшивый жених и приветственно похлопал по пустому стулу рядом с собой.

Да уж, драконье общество — идеальная среда, чтобы заработать паранойю. Такими темпами домой я вернусь такой же дерганной невротичкой, как Мэлина Сальви! Мне бы порисовать, хоть немного сбросить напряжение, но где взять время?

Ректор Копперброк уже взошел на кафедру и разложил перед собой бумаги с записями.

 — Сегодня мы коснемся одного из самых любопытных периодов нашей истории, после которого и был заключен знаменитый пакт о ненападении между кланами, — начал он, прочистив горло. — Рубеж третьего и четвертого веков по драконьему летоисчислению известен как Кровавая веха…

Я откинулась на спинку и выдохнула. Учеба всегда приводила меня в чувство. К тому же, тему ректор выбрал на редкость увлекательную: интересно ведь послушать про войны и междоусобицы! Это у нас, фей, история похожа на равномерный узор из дат, никак не связанных друг с другом. Тогда-то был построен храм муз, тогда-то — основана академия, а тогда-то — написана симфония, ставшая впоследствии гимном Тайфо… Ни тебе интриги, ни накала. Стабильность, конечно, хороша, но порой и она приедается.

Однако погрузиться в события тысячелетней давности мне не удалось. Только я записала в тетради имя Боргана Безухого из клана Гульдброков, которого четвертовали уже на седьмой день правления, как почувствовала на себе тяжелый колючий взгляд. Повернулась — и чуть перо не выронила: за соседним столом сидел огненно-рыжий парень с синей отметиной на пол-лица. Моя краска…

Внутри все похолодело. Угораздило же меня приземлиться рядом с внуком ректора! Как там его? Манфорд? Он был явно рад меня видеть, — но точно не для того, чтобы пожать руку, понять и простить. Зловещая ухмылка как бы говорила: «Вот мы и встретились, горе-художница. Следующий ход за мной».

 — Мстительность у драконов в крови, — подлил масла в огонь ректор. — Око за око, — этот девиз мы впитываем с пеленок. И когда Деврин Сольвброк взошел на трон после убийства своего предшественника, золотой клан уже снаряжал армию для ответного удара…

Отлично! Похоже ничего не изменилось с тех пор. Конечно, Манфорда я не четвертовала, но за его око мне поплатиться придется. И почему я с порога не кинулась на шею Лейгарду? Уж он бы вступился за свою «невесту»! Подкрасил бы Манфорду второй глаз фингалом…

И тут на меня снизошло озарение. Вот же она, легенда для нашей помолвки! Вполне в духе драконьей истории! Только бы поскорее дождаться конца лекции и посвятить в мой план Лея… Пусть он защитит меня от моего врага. Как-нибудь героически. Получится шикарный торт из взаимной мести, а вишенкой на нем — любовь из благодарности!

Никогда еще занятия не тянулись для меня так долго. Манфорд продолжал сверлить меня недобрым взглядом, — еще бы, зачем записывать, если у тебя дедушка — ректор? — а Копперброк вошел во вкус и словно забыл о времени. С превеликим трудом я делала вид, что не замечаю угрозы со стороны медного, но синее пятно маячило сбоку, как знак грядущей расправы.

 — Публичное сожжение моего предка короля Неррока и положило конец этой безжалостной войне. Пакт, над которым он трудился вместе со своими советниками, был подписан в четыреста пятнадцатом году, уже после его смерти гердами четырех кланов. К сожалению, во время Кровавой вехи свинцовый клан Ледброков был уничтожен полностью, — ректор сделал паузу, будто предлагая ученикам почтить память трагически ушедших собратьев.

Впрочем, сентиментальностью драконы не отличались, — прямо передо мной двое железных развлекались игрой в кости, и никакого сожаления по поводу этих самых Ледброков не проявили.

 — К следующему занятию вы должны выучить основные даты, которые я сегодня перечислил, — медный, постукивая металлической ногой, сошел с кафедры, — а прямо сейчас мы выслушаем доклад Деррика Сольвброка об эпохе короля Стаграна. Третья группа может идти готовиться к тренировке по огнеметанию, остальным настоятельно рекомендую задержаться.

Я мысленно застонала от отчаяния. И не только потому, что мне предстояло в очередной раз любоваться на серебряного, — меня-то с девочками огнеметанию никто обучать не собирался. Нас даже ни к какой группе не приписали, ведь пламя фее из себя не выжать, сколько ни тужься. Просто Лейгард, захватив кожаную сумку, ушел, не обернувшись, и я не успела подать ему сигнал, хоть как-нибудь намекнуть, что мне угрожает опасность. А вот Манфорд, как назло, с места не сдвинулся.

Я осталась без единственной защиты.

 — Вижу, нашему принцу уже не терпится поделиться своими открытиями, — усмехнулся ректор, скрестив руки на груди, и по аудитории прокатился смешок.

Я вытянула шею: Деррик, похоже, не подозревал, что за его счет развлекаются. Он мирно кемарил, подложив под щеку стопку записей, и даже с последней парты было слышно, как сладко он посапывает. Вот оно, королевское величие! Пусть хоть мир рухнет, сон монаршей особы священен. И что Мэлина в нем нашла?

 — Господин ректор! — фиолетовая подскочила, будто у нее пониже спины была приделана тугая пружина. — Деррик всю ночь строгал мою дверь…

 — Так это теперь называется? — подал голос один из драконов, и все расхохотались еще громче.

 Мэлина раскраснелась, но обратно не села.

 — Он сдаст доклад! Просто он устал…

Музы, она хоть понимает, что только закапывает Деррика еще сильнее?! Какую бы неприязнь он ни вызывал у меня раньше, сейчас мне было его жалко. Врагу не пожелаешь такой заступницы, как Сальви!

Думаю, прежде эти стены не видели подобного оживления. Студенты шли на скучную лекцию по истории, а получили цирк с участием ректора и сына самого короля. Под всеобщее веселье Бранд, тот серебряный крепыш, что встретил нас у ворот, пригнувшись, прокрался между столами и ткнул своего приятеля под ребра. Деррик вскинул голову, ошалело озираясь по сторонам и не замечая, что к его щеке прилип лист бумаги.

Железный, что сидел передо мной, аж икнул от смеха.

 — Доклад, высочество, — строго напомнил Копперброк.

 — Я… — Деррик оторвал от лица бумажку. — Я все сделал… — он сгреб записи в охапку и протянул ректору.

 — Это очень похвально, Сольвброк. Но тебе придется все это рассказать своими словами и ответить на вопросы по тексту. Вперед! — ректор указал на кафедру. — Мы в предвкушении!

Серебряный выглядел ужасно растерянным, смотреть на него было попросту невыносимо. Я невольно представила себя на его месте, и у меня в горле пересохло. Наверняка этот доклад он писал не сам! Чего еще ждать от принца, которому, готова поспорить, даже зад подтирают слуги! Но зачем устраивать ему публичную порку? Неужели Копперброку нравится мучить других? Опросил бы его лично, влепил плохую оценку, наказание назначил… В отличие от местных студентов, мне было не до смеха. Да и Кайса прикрыла лицо ладонью, — все же феи не страдают от садизма.

Деррик поднялся и вышел на кафедру. Вид у него при этом был такой, словно он поднимается на эшафот. Парень будто бы даже стал немного ниже ростом, хотя еще недавно казался мне чуть ли не самым высоким среди драконов.

 — Эпоха славного короля Стагнара… — пробормотал он неуверенно.

 — Стаграна, — тут же поправил Копперброк.

 — Ага. Так вот, его подвиги и завоевания — пример блестящего правления. А еще… — принц сглотнул. — По слухам, у него было сто наложниц…

 — Если бы я захотел посплетничать, то позвал бы дамочек на чашку чая, — снова перебил старый дракон. — Давай, Деррик, либо переходи к сути, либо я перейду к наказанию…

Не в силах наблюдать за этим кошмаром, я скосила взгляд на Мэлину и застыла. Пока все насмехались над невежеством принца, фиолетовая сложила ладони лодочкой у рта. Со стороны могло показаться, что она молится музам, но я знала этот прием. Феи поэзии могут использовать магию скрытно, им необязательно декламировать стихи во всеуслышанье. Судя по всему, Сальви сейчас читала одну из своих поэм. И уже через несколько секунд мне стало ясно, что именно она затеяла.

 — Король Стагран Великолепный из клана Гульдброков взошел на трон по единогласному решению совета в пятьсот пятидесятом году по драконьему летоисчислению, — бодро затараторил Деррик. — Уже через год он начал активную экспансию на запад в сторону утраченных драконами земель, ранее принадлежавшим свинцовому клану. В пятьсот шестьдесят четвертом году армия под управлением Стаграна заняла следующие территории: Лежские окрестности, город Кратен, деревни Сизая, Мостовая и Гончарная. Это позволило ему вплотную подобраться к побережью Горейского моря. И уже в пятьсот шестьдесят пятом году…

Больше не смеялся никто. У студентов отвисли челюсти: даты сыпались из Деррика, как из рога изобилия. Даже сам Копперброк слегка опешил и недоверчиво заглянул на кафедру, — не припрятал ли принц какую шпаргалку? Однако, как и следовало ожидать, никакими подсказками там не пахло. Это Мэлина прибегла к магии внушения, — заливала текст доклада в голову принца, как фруктовый пунш — в бокал.

Сотвори она нечто подобное в Тайфо, ей бы уже прилетело по первое число от Талеи, — вмешиваться в чужие мысли студентам строго запрещено. Но драконы не удосужились узнать, кого пригласили к себе по обмену, они привыкли видеть в феях бесполезных существ. Ну, или источник силы, — с некоторых пор. И теперь за это расплачивались.

 — Достаточно, — хмуро прервал поток знаний Копперброк. — Битва под Плумвиром?

 — Пятьсот семидесятый.

 — Точнее?

 — Начало марта.

 — Сапфировые пещеры?

 — Семьдесят третий.

 — Армией командовали?..

 — Генералы Вордан и Дрейкир.

Это фехтование вопросами и ответами продлилось минут пять и закончилось безоговорочной победой серебряного. К тому моменту, как ректор отпустил свою жертву, с Мэлины пот валил градом, — она вбухала немало сил, чтобы спасти своего избранника. Сам он, впрочем, и близко не догадывался, с чего вдруг такая удача, и был удивлен ничуть не меньше, чем Копперброк.

— Нам надо кое-что обсудить, — вернул меня на землю вкрадчивый шепоток.

Манфорд, чтоб его! Чуть не забыла, что переживать мне следует вовсе не за принца, а за себя.

 — Ты сам виноват, — я демонстративно взялась за кисть. — Нечего было подглядывать!

 — Я на своей территории, фея, — внучок ректора отодвинулся от стола. — Нет такого правила, по которому мне запрещено летать возле окон.

 — Правда? А разве есть правило, по которому мне нельзя рисовать? — я пыталась говорить беспечно, хотя меня уже знатно потряхивало.

Мэлина и Кайса ушли, видно, решив, что я тут веду светскую беседу с новым однокурсником, ректор собирал бумаги… Точно! Копперброк!

 — Я дал тебе шанс извиниться, — продолжал тем временем Манфорд. — И ты его упустила. Так что теперь…

 — Господин ректор! — взвизгнула я и, пока его раскрашенный внук соображал, что к чему, подхватила вещи и ринулась к старому дракону.

 — Виана? — удивился тот.

 — У меня вопрос! Я должна была сделать дверь, но Деррик… Он поставил новую… Может, мне отбыть еще какое-нибудь наказание?

Медный дракон задумчиво почесал бороду и прищурил зрячий глаз.

 — Вы там у себя в Тайфо так любите наказания, что ли? Есть дверь — нет вопросов. Займись учебой. У вас первая тренировка на мечах, советую подготовиться, — и он двинулся к выходу.

Я обернулась и наткнулась на ухмыляющуюся синюю физиономию. Манфорд раскусил мой фокус и в открытую наслаждался, что его дед не бросил мне спасательный круг. Что ж, это пока!

 — А вот я еще хотела уточнить насчет Кровавой вехи! — догнала ректора. — Вы правы, тема очень богатая, и я бы с удовольствием почитала что-нибудь еще. Может, посоветуете литературу?

 — Ну, об этом периоде не писал только ленивый, — Копперброку явно польстило, что кого-то его предмет зацепил. — Хотя я всегда говорил: самую достоверную информацию можно почерпнуть только из первоисточников…

Тут он пустился в рассуждения о летописях, и я, не отставая от него ни на шаг, преспокойно вышла из аудитории, украдкой подмигнув Манфорду. На первый раз легко отделалась! Поскорее бы теперь найти Лейгарда — и плевать уже, поверит нам кто-то или нет, и чем чревата липовая помолвка. Надо срочно объявлять, что мы хотим пожениться, иначе этот посиневший дракон доберется до меня. Не могу же я вечно прикрываться ректором, как живым щитом!

Выслушав целый монолог про исторические книги и расставшись с Копперброком, я обнаружила, что очутилась в совершенно незнакомом мне коридоре. Что это вообще за башня? Я так радовалась счастливому спасению, что не обратила внимания, куда мы идем. Не помнила даже, спустились мы из восточной башни или нет. Вокруг не было ни табличек, ни указателей, — только ровный ряд одинаковых дверей. Какая-то длинная каменная кишка. Ректор свернул на лестницу, — вероятно, в сторону своего кабинета, — а вот как мне попасть в зал для фехтования, я не имела ни малейшего представления.

Вроде Кайса упоминала, что зал находится в южной башне над столовой. Я метнулась к ближайшему окну, но ничего, кроме зубьев стены и горных пиков вдалеке не увидела. Проклятье! Ясно было лишь одно: я высоко, этаже эдак на четвертом, и мне нужно вниз.

Вызвала крылышки, — так быстрее, — и полетела к лестнице, по которой ушел Копперброк. И почему они здесь все винтовые? От бесконечных кругов по спирали кружилась голова, пульс зашкаливал от волнения. Я и так ненавидела опаздывать, а тут еще и бои на мечах, в которых я не разбираюсь от слова «совсем». Рукоять от лезвия отличить могу, но на этом — все. Знаю, это всего лишь драконья академия — и только на семестр, но когда ты всю жизнь — лучшая, попасть в число отстающих неудачников… Позор, невыносимый позор!

Лестница вывела меня в очередной коридор, но уже широкий, с ковровой дорожкой, факелами и потемневшими от времени портретами. Я подлетела к ближайшему — «Стагран Великолепный». Ну, хоть кто-то знакомый! И довольно симпатичный, несмотря на то что художник был явно подслеповатым и криворуким. Музы, и ведь не постеснялись повесить такую мазню!

 — И где тут положено махать мечом, ваше величество? — в отчаянии воззвала к покойному королю.

 — Не волнуйся, я сам тебя провожу.

Ответил мне, разумеется, не Стагран. У меня за спиной стоял внук ректора, и даже синие подтеки краски не могли скрыть, что парень в бешенстве.

 — Давай не сейчас, пожалуйста! — полетела назад, подспудно нащупывая в сумке кисть. — У меня тренировка…

 — Ты выставила меня на посмешище, — он надвигался неотвратимо, как песчаная буря.

Я не понимала, что именно он собирается сделать, — ударить, убить или еще что, — но выяснять это опытным путем не планировала. Однако коридор кончился, и я уперлась в стену. Молодец, Ви, сама загнала себя в ловушку!

 — Хочешь, я сотру краску? — достала, наконец, кисть и выставила вперед, как пресловутый меч.

 — Сотрешь, — осклабился медный. — Потом.

Манфорд подошел вплотную, я кожей ощутила исходящий от него жар. Он смотрел мне прямо в глаза, не обращая внимания на мое сомнительное оружие, будто пытался загипнотизировать.

 — Да что тебе от меня нужно?! — не выдержала я.

Что-то мне подсказывало: снова кидаться краской сейчас бесполезно, я его только разозлю. Для магии иллюзии нужно время — и мало-мальски сконцентрироваться. Неужто драконы правы и мы, феи, — всего лишь шутка природы? По крайней мере, феи живописи?

 — То же, что и всем. Сила.

 — Ты… Ты не можешь меня изнасиловать! Тебя исключат…

 — И кто об этом узнает? Я скажу, что ничего не было, — он схватил меня за горло и сдавил, да так сильно, что я уронила кисть. — А ты… Всего лишь фея! Кто тебе поверит?

 — У меня… — прохрипела с трудом. — Есть… жених…

 — Смешно! Стал бы он отпускать тебя в драконью академию! — Левая рука Манфорда поползла мне под подол, будто змея.

 Кислорода катастрофически не хватало, я судорожно пыталась вдохнуть, но медный душил меня. Перед глазами запрыгали мушки, я трепыхнулась, пнув его под коленку, вцепилась в его пальцы, чтобы хоть немного ослабить хватку. Какая же я дура! Лучше бы отчислилась, чем согласилась лететь сюда!

 — Жених… Здесь… Дракон… — выдавила из последних сил.

От удушья я почти ничего не видела, пространство вокруг меня съежилось до синего пятна на лице парня.

 — Да? — Манфорд усмехнулся. — И кто же?

 — Я, — послышался чей-то голос, и в следующую секунду медный округлил глаза, будто очень сильно удивился — и повалился на пол, утянув меня за собой.

Глава 8

Я готова была запечатлеть Лейгарда на холсте, в кристалле, в камне, отлить в бронзе, вытесать из мрамора. Если кто и должен был пополнить галерею драконьих королей, то только он, мой герой!

Выкарабкиваясь из-под Манфорда и жадно глотая воздух, я еще не верила до конца, что меня спасли — да еще и так красиво. И как я могла усомниться в Лее? Признаться, если бы сейчас он предложил пожениться по-настоящему, я бы согласилась, — меня охватила такая эйфория, какой прежде я еще не испытывала. Все тело стало легким-легким, мир наполнился новыми искрящимися красками.

Однако едва я выпрямилась, как слова благодарности прилипли к нёбу старой ириской. Передо мной, озадаченно изучая свои руки, стоял Деррик Сольвброк.

 — Надо же, раньше у меня этот прием не получался… — протянул он, потирая ребро ладони. — Если честно, я думал, что он вообще не работает! Вырубить с одного удара, да еще и без меча… Ну бред же! А выходит, нет… Просто целиться надо было чуть ниже основания черепа, — и принц вздохнул с сожалением. — Вот бы меня сейчас видел учитель по рукопашке! Вечно он повторяет, что я безнадежный. Ты, кстати, в порядке?

 — Угу, — буркнула без особого энтузиазма.

 Никак не могла отделаться от легкого привкуса разочарования, — отчего-то мне очень хотелось увидеть Лейгарда, я вовсю воображала, как брошусь к нему на шею. А Деррик… Он уже выбрал себе другую даму сердца! Да, он поступил, как рыцарь, спору нет, но это его равнодушие… Словно меня не изнасиловать только что пытались, а канцелярские принадлежности отобрали!

 — Он не успел тебя ударить? — серебряный подозрительно оглядел меня сверху донизу. — Странное место он выбрал для драки — и странного противника. Впрочем, он всегда был трусом, это каждый дурак знает. Правильно ты его краской припечатала!

Я моргнула. Драка?! Вот уж воистину: чужая душа — потемки! Когда Лей своим телом закрыл меня от досок, Деррик пришел в ярость и решил, что тот вздумал мной овладеть. А вот когда кто-то и впрямь покусился на мою честь, принц принял это за обычную потасовку. Правда, видел он только спину Манфорда… Может, все дело в том, что медный стоял на ногах, а не уложил меня на пол?

 — Вообще-то, мы не дрались, — осторожно пояснила я. — Манфорд хотел… Эм… Чтобы я поделилась силой…

Деррик, который в тот момент поправлял прическу, так и замер с поднятой рукой.

 — Он — что?! — выдохнул серебряный в замешательстве. — Подожди… То есть ты… В смысле… — в ледяных глазах промелькнуло осознание, и тут же вспыхнули искорки гнева. — Вот урод! Я ему…

 Сольвброк кинулся к распростертому на ковровой дорожке медному, ухватил его за грудки и основательно встряхнул.

 — Вставай! Я вызываю тебя…

 — Не надо! — потянула Деррика за плечо.

Он выронил Манфорда, который только начал было приходить в себя, — глухой удар об пол — и внучок ректор вернулся обратно в небытие.

 — Но почему?! — опешил серебряный. — Если бы я только знал… Я должен вызвать его на поединок! Он не имел никакого права…

 — Я благодарна тебе, правда. Но я должна разобраться с ним сама. Поговорю с Копперброком…

 — И дальше что? Думаешь, он исключит своего внука? А потом, формально он же ничего не сделал… — Деррик вдруг осекся и сощурился. — Не сделал ведь?

 — Хвала музам, нет! Но мог! Если бы ты не вмешался…

 — Копперброк — историк, Ви! Знаешь, какое слово он ненавидит больше всего? «Если»! — принц с презрением покосился на несостоявшегося насильника. — Либо что-то случилось, либо нет. И хоть ты тресни, переубедить его — невозможно. Тем более, если дело касается его несчастного внука.

 — И что ты предлагаешь? Ждать, когда Манфорд доведет дело до конца, и уже потом идти к ректору?

 — Нет, — ответил Деррик. — Ты же сама сказала: у тебя теперь есть жених. И я рад, что ты приняла мое предложение, хотя ситуация не из приятных. Зато с этого дня твои проблемы — мои проблемы, и насчет Манфорда можешь не беспокоиться.

На этом его высочество изволило меня приобнять и великодушно чмокнуть в макушку. Я же пребывала в таком шоке, что не сразу сориентировалась, — и очнулась, лишь когда Деррик начал по-хозяйски наглаживать мои волосы.

Нет, его прикосновения не вызвали у меня отвращения, — ладонь у дракона была теплой и мягкой, по загривку даже побежали мурашки. И пахло от Деррика лимонной цедрой, как от моего любимого печенья, что пекли в Тайфо… Но менять невест с такой скоростью — это какой-то феноменальный уровень цинизма! С утра, значит, он дарит дверь Мэлине и пишет, что он чуть ли не на все ради нее готов, а тут еще полдень не наступил — и будьте любезны! «Твои проблемы — мои проблемы» и прочие обжимашки! Или что, Деррик хочет повторить подвиг короля Стаграна и завести сто наложниц, причем исключительно фей? А Мэл так восхищалась им, так старалась помочь на лекции…

— Ну что, идем на тренировку? — Деррик развернул меня лицом к себе и нежно улыбнулся. — Мы, правда, уже опоздали минут на двадцать, но меня учитель по фехтованию обожает, а с тебя взятки гладки… Ты же все равно не собиралась брать меч, да?

 — Нет! — выпалила, отпихнув его от себя.

 — Не хочешь — не надо! Только не сердись, моя принцесса, — он заправил локон мне за ухо. — Можем прогулять вместе, заодно продумаем, как лучше объявить о нашей помолвке…

 — Нет — в смысле никакой помолвки нет и не будет! — тряхнула головой и сделала пару шагов назад.

 — Ты же сама сказала про жениха… Или… — Деррик нахмурился. — Ты просто соврала Манфорду, чтобы он отстал?

 — Нет, — повторила я в третий раз. — Жених у меня есть, и это не ты.

С минуту серебряный таращился на меня, будто я произнесла какую-то несусветицу.

 — Лей, — догадался, наконец, он. — Серьезно?! Что-то я не вижу, чтобы он тебя защищал!

 — Он на огнеметании. И вообще… Ты разве не с Мэлиной встречаешься?

 — В пекло ее! — неожиданно разозлился принц. — Между нами что-то есть, и ты тоже это чувствуешь! Ты уже даешь мне силу! Я тот доклад по диагонали прочитал, но выдал весь наизусть от буквы до буквы! Это магия, Ви!

 — Магия, — согласилась я. — Но не моя!

 — А чья тогда?

 — Спроси у Мэл, ясно?! — не стала напрямую выдавать фиолетовую, ведь она использовала запрещенный прием. Надо будет — сама расскажет!

Пусть мы и не подруги, но фейскую солидарность никто не отменял. И я не позволю Деррику играть с Мэлиной, она этого не заслужила!

 — Я люблю Лейгарда Гульдброка, — соврала, не моргнув глазом. — Спасибо, что помог, но больше мне от тебя ничего не нужно.

 — Ну что ж, как скажешь, — холодно отозвался Деррик. — Надеюсь, Лей успеет найти тебя до того, как этот кретин Манфорд очнется, — и он ушел, оставив меня наедине с внуком ректора.

Я могла бы тоже сбежать, но это ведь не решение проблемы! Полагаться на драконов — такая себе стратегия. Вон у Деррика семь пятниц на неделе, с Леем мы вроде договорились, но откуда мне знать, что он тоже не передумал? Мало ли, обиделся за то, что я не села рядом с ним на лекции… Что же касается Копперброка, то тут серебряный прав. Объективности и справедливости от него ждать не стоит, да и доказать, что мне угрожала опасность, скорее всего, не выйдет. Мое слово — против слова его родного внука… Нет, если я хочу спать спокойно, пока я в этих стенах, придется самой выходить на тропу войны.

Итак, мне нужно время — и как следует припугнуть медного. Никогда раньше не использовала магию иллюзии для страха, но почему бы не попробовать? Кисть при мне, Манфорд пока без сознания… А я-то боялась, что мне нескоро доведется порисовать!

Стоило мне взяться за кисть, как вдохновение обожгло кончики пальцев, заструилось по телу, даря сладкое чувство всемогущества. Начнем с крови — да побольше!

Каждым своим мазком я превращала галерею королей в место жуткого преступления. Алые брызги на стенах, иллюзорные царапины на портретах. Факелы — притушить, добавить на мое полотно мрака… Отлично! Аж волосы дыбом! Теперь самое главное — автопортрет.

Зеркала под рукой не было, но когда ты ежедневно смотришь на свое отражение, ошибиться сложно. Да и Манфорд видел меня хоть и целиком, но недолго, так что неточностей он не заметит при всем желании.

Кто бы сказал мне раньше, что однажды я буду рисовать собственный труп, я б только пальцем у виска покрутила. Однако драконья академия — самое место для экспериментов. Сначала я думала изобразить безжизненную копию себя где-нибудь на полу, но это было слишком скучно. А вот на том крюке под потолком — другое дело!

Рисуя бледную Виану Лобелли в разодранном платье и с застывшим взглядом, я уже воображала, как Манфорд очнется — и увидит над собой ­это. Не знаю, как он, я бы после такого еще месяц не спала по ночам! Пусть думает, что убил меня, — на эту мысль его натолкнут красные пятна на руках и мече. И посмотрим тогда, захочется ли ему прикасаться ко мне снова! Наверняка он труханет до смерти и либо попытается сбежать из академии, — что само по себе нарушение, — либо явится к любимому дедушке с повинной.

Потом, разумеется, выяснится, что я вполне себе жива и здорова, и магию иллюзию я к тому времени подчищу. Ректор спустится, увидит нетронутую галерею портретов и девственно чистую ковровую дорожку и поймет, что его внуку нужна не академия, а заведение иного профиля. Может, я поступаю с Манфордом жестоко, но этот гад сам напросился!

Когда я уже почти закончила рисовать босоножки и отлетела в сторонку, чтобы оглядеть свой шедевр издалека, по ушам резанул громкий вопль. Причем орал, как ни странно, не медный.

 — Огненный владыка! Виана! — бледный, как чистый холст, Лейгард Гульдброк стоял в другом конце коридора и в неподдельном ужасе взирал на висящую в воздухе мертвую меня.

 — Привет, Лей, — отозвалась невозмутимо. — Не кричи, а то разбудишь Манфорда.

 — Виана?.. — мой бедный плотник ошалело перевел взгляд на меня настоящую, потом — на иллюзорную копию — и опять на меня.

Судя по выражению его лица, что-то в голове дракона явно сломалось.

 — Это магия, — подлетела к нему и осторожно опустилась на пол, чтобы не испортить одно из лучших пятен «крови».

 — То есть ты… Там… — он дрожащим пальцем ткнул вверх. — Не ты…

 — Не я, не я, — погладила его по спине. — Решила устроить кое-кому мастер-класс по живописи.

 — Деррик сказал, что этот… — он сглотнул, видно, еще не оправился от первого шока. — Что Манфорд напал на меня… И что я не жених, а кусок дерьма, раз не слежу за тобой.

  — Узнаю его высочество!

 — Я думал, мы вместе посмеемся над ним… Но ты не пришла на фехтование, и я решил проверить… А тут…

 — Все хорошо, Лей, — миролюбиво улыбнулась золотому.

Как же все-таки приятно, когда за тебя переживают! Знаю, мы друг другу чужие, и наша помолвка — всего лишь фикция, но он всерьез испугался за меня, и это грело душу. К тому же, раз купился один дракон, то и другой купится! Правильной дорогой идете, Виана Лобелли!

 — Ви… — Лейгард сгреб меня в охапку. — Зачем ты это сделала? Я чуть с ума не сошел!

Я обняла парня в ответ, — по большей части для того, чтобы он не видел, как я покраснела. Только теперь я ощутила, как сильно мне не хватало объятий. Вроде бы простой жест, а сколько в нем тепла и поддержки! В отличие от Деррика Лей не кидался пафосными фразами, но я знала: пока он рядом, я не пропаду.

Осознав всю неловкость ситуации, Лей смущенно отстранился и убрал руки за спину. Тогда-то я и объяснила ему, что затеяла. Осуждать меня золотой не стал, напротив, восхитился и с видом истинного ценителя искусства осмотрел мою работу по новой.

 — А ты опасная женщина! — изрек он, налюбовавшись. — Я бы дорого заплатил, чтобы увидеть, как Манфорд отреагирует! Огненный владыка, вот это было бы зрелище…

Похоже, у драконьего божества тоже есть свои любимчики, как и у муз. И Лейгард входил в их число, потому что он и договорить не успел, а снизу уже раздалось мычание: мой обидчик возвращался в реальность.

 — Прячься! — спохватился Лей. — Вон туда, за угол!

Я послушно метнулась прочь, свернула в смежный коридор и, затаив дыхание, прижалась к стене.

 — Что за… — услышала бормотание Манфорда.

Потом на мгновение воцарилась тишина — и по замку эхом разнесся такой визг, что я едва не поплатилась барабанными перепонками. Не знала бы, что верещит дракон, подумала бы, что к обеду режут молочного порося!

 — Убийца! — добил несчастного Лейгард, когда тот перешел на хрип. — Это всё ты!

 — Нет… Нет… Я только хотел…

 — Деррик видел тебя, идиот! Он уже пошел за ректором!

 — Но я ничего не делал… — жалобно повторял Манфорд.

 — Все кончено. Хочешь спастись — беги! БЕГИ! — рявкнул Лей, и в следующую секунду мимо меня на бешеной скорости пронеслось рыжевато-синее пятно. Даже не обернулся!

 — Музы… Он же не натворит глупостей? — протянула, когда гулкий топот стих. — А если он навсегда ударится в бега?..

 — Ты слишком добрая, Ви, — довольный Лей вышел из-за угла. — Помяни мое слово: если Манфорда в этой жизни и можно чему-то научить, то только так.

Глава 9

До самого ужина я пребывала в приподнятом настроении. Поняла, наконец, почему драконы так любят воевать: победа дарит ни с чем не сравнимое чувство собственного превосходства. Какие там высшие баллы! Я сумела хитростью одолеть опасного врага, и после этого будто воспарила. Меня уже не пугали другие студенты, я перестала обращать внимание на сальные взгляды в свою сторону. Надо будет — каждому устрою перформанс! «Все они тебе по плечу, Виана», — нашептывал льстивый голосок в голове, и я была с ним полностью согласна.

Да и учеба оказалась не такой уж бестолковой. К примеру, на занятии по военной тактике мы решали любопытные задачки: старый профессор Гундар Янброк, бывший генерал железного клана, чья грудь была увешена орденами чуть ли не вдва слоя, чертил на доске схемы расположения вражеских войск, а мы должны были придумать, как выкрутиться из непростой ситуации и победить.

Поначалу к новеньким профессор отнесся скептически, — как, впрочем, и его ученики. Когда Янброк велел нам разбиться на группы, никто из драконов не изъявил желание заполучить в команду фею. Даже Лейгард, мой псевдожених, развел руками, выдавил неловкую улыбку и заявил:

 — Прости, Ви, мне дико нужна десятка по тактике, — и предательски объединился с золотыми собратьями.

Деррик, к вящему разочарованию Мэл, тоже проигнорировал нас. Позвал Бранда и какого-то незнакомого мне серебряного дракона с жидкими белыми усиками.

 — Ну что ж, — профессор, кряхтя опустился в кресло, — вам, девушки, придется справляться самостоятельно. Обещаю строго не судить, вы ж, как-никак, из другого теста. Искусство-шмыскусство… Воевать все равно будут ваши будущие мужья, ваше дело вышивать и горшки расписывать. Но раз уж вы тут… — пожилой дракон тяжко вздохнул и на его лице будто бы пролегли новые морщины. — Придумайте хотя бы, как капитулировать без особых потерь.

Сам того не подозревая, железный генерал поднял наш боевой дух раз в десять. Я слышала, что хорошие командиры умеют вдохновлять воинов своими речами и напутствиями, но была уверена, что говорят они нечто вроде: «Вы справитесь! Вы уже герои, ни один враг не устоит перед вами!» Может, к своим драконам он обращался именно так, однако нас почему-то плотно утрамбовал под плинтус. Удивительно, но это нас больше всего и раззадорило.

 — Вышивать?! — зашипела Кайса, когда мы переместились за отдельный столик для неудачниц. — Горшки расписывать? Да что он вообще о себе возомнил! В этих ящерах кроме огня и магии-то никакой нет!

 — Не собираюсь я капитулировать! — сердито добавила Мэл, видно, ее подогревала еще и обида на Деррика.

Общими усилиями мы придумали такой гениальный план, за который нас троих должны были немедленно принять в доблестные ряды фейгвардии и пожаловать в офицеры. Все же нет никого опаснее трех отличниц, которым заявили, будто они ни на что не способны.

Я перенесла наше решение на бумагу и первой вскинула руку. Впрочем, на старого генерала мой жест не произвел никакого впечатления, — Гундар Янброк клевал носом под оживленное перешептывание других студентов.

 — Мы готовы! — воскликнула алая.

Профессор вздрогнул, поднял голову и недоверчиво покосился на нашу троицу.

 — Кто-нибудь еще? — спросил он.

Интересно, а он вообще собирался проверять нашу работу, или просто дал нам порисовать в уголке, чтобы мы остальным не мешали?!

 — Мы почти уже все! — подал голос Лей. — Дайте минут пять…

 — Молодец, Гульдброк, — бывший генерал уважительно кивнул и повернулся ко мне. — Девочки, давайте подождем золотых, а уж потом…

 — Нет! — Мэл неожиданно вскочила.

Никогда не видела ее такой отчаянно бесстрашной. Мне даже стало немного жаль профессора, — похоже, он задел фиолетовую за живое. Уж я-то знала, чем это чревато! Только бы она не выплеснула ярость на дверь, иначе Деррику снова придется взять в руки рубанок…

 — Нет?! — профессор проснулся окончательно и нахмурился. В армии не принято спорить с вышестоящими, и к подобной дерзости он явно не привык.

 — Мы выполнили задание и готовы вам его показать, — Мэлина выхватила у меня листок с набросками и решительно направилась к Янброку.

 Ее косички гневно подпрыгивали в такт шагам, костяшки на сжатых кулаках побелели.

 — Понеслось… — тихо простонала Кайса. — Ее принц не подошел к ней на тренировке, вот она и бесится. Хотя… Уж лучше так, чем шарахаться от каждой тени!

 — Вот-вот, — согласилась я. — Такой мне она больше нравится!

Любой студент фейской академии знает: когда на поэта снисходит вдохновение, с ним связываться не стоит, — себе дороже. А Мэлина, судя по горящим глазам, как раз вышла на прямую связь с музами. Нам-то с Кайсой еще повезло, мы хотя бы в ее команде…

 — И что вы тут изобразили? — профессор Янброк нацепил маленькие круглые очки, которые до этого болтались у него на шее. — Какая-то серая клякса… В таком виде я чертежи не принимаю!

 — Это туман, — надменно пояснила фиолетовая.

 — Тумана в условиях задачи не было! — старик отшвырнул листок и ткнул пальцем в доску. — Природные условия использовать можно, но только, если они обозначены сразу. Вас взяли в котел… Как там вас?

 — Мэлина Сальви.

 — Вас взяли в котел, Сальви, и пока вы будете дожидаться тумана, дождя и прочих милостей природы, от ваших солдат останется только груда костей! Вернитесь на свое место и сделайте что-нибудь более реалистичное. Кто следующий?

Лейгард, бросив на меня сочувственный взгляд, поднялся со стула, однако дойти до профессора ему было не суждено.

 — Я продемонстрирую наглядно, — елейно улыбнулась фиолетовая. — Девочки, приготовьтесь!

 — Наглядно?! — опешила я.

 — Да ладно, Лобелли, это будет весело, — Кайса расстегнула чехол с виолончелью. — Зря я, что ли, таскаю ее с собой?

Я честно хотела остановить алую с фиолетовой, но Мэл уже начала читать туманную балладу, а Кайса любовно провела пальцами по грифу, и я вдруг вспомнила слова своей первой учительницы по композиции.

 — Практика, Виана, только регулярная практика позволит тебе добиться успеха, — говаривала она.

И как тут ослушаться эту мудрую фею? В конце концов, не можешь предотвратить безумие, — возглавь!

На глазах у изумленных драконов аудиторию заполнял белесый туман. Он коварно пробирался из-под двери, просовывал прохладные влажные щупальца сквозь щели в окнах, окутывая всех плотным коконом.

 — Вы что творите? — прогремел из тумана бывший генерал.

 Ответом ему стал густой баритон виолончели. Тут надо отдать Кайсе должное, — играла она виртуозно. Музыка проникала через уши прямо в мозг, заставляя все тело вибрировать. Ноты сливались, звенели, пока, наконец, не начали напоминать человеческие голоса. Я-то была готова к такого рода магии иллюзии, а вот драконов охватила самая настоящая паника.

 — Огонь! Отступай! Слева! Назад! — раздавалось из ниоткуда, будто в эту тесную аудитории набилось разом человек сто.

 — Это ты сказал? — крикнул кто-то.

 — Нет! Может, профессор?

 — Это не я!

 — Бранд?! Ты тут?

 — Огненный владыка! Я ничего не понимаю!

Словом, переполох был фееричным. Студенты метались, как мотыльки у фонаря, то здесь, то там мелькали встревоженные лица — и вновь растворялись в молочных клубах тумана.

 — Где феи?! — заорал Гундар Янброк, взобравшись на стол, чтобы оглядеться.

О, вот и он, сигнал к действиям! Самое время приправить весь этот сумасшедший коктейль живописью! Как насчет приодеться, господа драконы? Что у нас нынче в моде… Рюшечки, ленточки… М-м-м! Красота! И щепотку блеска, совсем чуть-чуть!

Под музыку Кайсы я воодушевленно размахивала кистью, превращая своих новых однокурсников в фей. По крайней мере, внешне. Да, я торопилась, и, возможно, наряды выходили не идеальными, но главное ведь — запутать противника. Будь мы сейчас и правда в котле, — как выразился господин профессор, — враг бы не знал, в кого палить. Ну, или бил бы по своим, потому что в данный момент любого из драконов можно было с легкостью принять за фею.

Вон, взять хотя бы ректора, — он уже схватил за шкирку серебряного, того самого, с усиками. А ведь я всего-то и сделала, что добавила к его образу пару фиолетовых косичек.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, мы с девочками отошли к двери, — и Мэлина коротким двустишием рассеяла магический туман, а Кайса опустила смычок. Я же немного медлила и пока оставила драконам фейский облик. Во-первых, это был своеобразный знак нашей победы, а во-вторых — дико смешно.

Как мне удалось удержаться от хохота, сама толком не понимаю. Вероятно, всему виной воспитание или врожденное чувство такта, но каким-то чудом я даже не улыбнулась. Хотя картина перед нами предстала восхитительная: пожилой дракон в пышных сиреневых подъюбниках, его высочество Деррик Сольвброк с шелковистой розовой гривой и Лейгард на высоких хрустальных шпильках. Сделка сделкой, но справедливость и равенство — превыше всего!

 — Я так понимаю, из котла мы все-таки выбрались, — нарушила тишину Мэл.

 — Враг деморализован, — Кайса плотно сжала губы, видно, тоже пыталась не прыснуть со смеху. — По-моему, вполне себе победа.

Профессор, слез со стола, путаясь в юбках, и проковылял к нашей троице.

 — Уберите это, — грозно приказал он.

Я вновь подняла кисть, — на сей раз не для того, чтобы созидать, а для того, чтобы стереть свои художества. Пьянящая эйфория потихоньку сменялась унынием: я почти не сомневалась, что наказания нам с девочками не избежать. В лучшем случае, это будет просто выволочка, в худшем — бесконечные часы строевой подготовки. Бегать, маршировать, отжиматься… Полный рыцарский набор.

Однако Янброк отчего-то затевать расправу не спешил.

 — Решение засчитано, — сказал он, когда его кокетливые юбки растворились в воздухе. — По десятке каждой.

 — Что?! — подскочил один из студентов. — Но это нечестно! Они жульничали!

 — Они использовали тот арсенал, что у них был, — пресек его генерал. — И то, что мы оказались не готовы к их оружию, наша проблема. Никогда нельзя недооценивать противника, даже если он выглядит, как… — он окинул взглядом лавандовое платье, которое я еще не успела стереть со студента. — Как ты, Кримнир!

Разве странно, что после такого триумфа я чувствовала себя превосходно? По-моему, нисколечки.

Вот поэтому на ужин мы с соседками заявились с гордо поднятыми головами. Если честно, я немного пожалела, что заключила фальшивую помолвку с Леем, — сейчас я в его защите не нуждалась. Если за завтраком за наш столик только ленивый не пытался подсесть, — пришлось демонстративно перевернуть свободные стулья, — то теперь даже в очереди за едой от нас держались на почтительном расстоянии. Возможно, потому что Мэл что-то нашептывала, выбирая гарнир, возможно — потому что я больше не выпускала из рук кисть.

Аппетит мне не отбил и тот факт, что трапезу я делила не только с феями, но и с Лейгардом и Дерриком. Первый присоединился к нам на правах моего «жениха», второй, похоже, всерьез взялся окучивать Мэлину. Причем делал он это как будто бы напоказ: галантно подливал ей вишневого сидра, через каждое слово сыпал комплиментами и то и дело норовил схватить ее за руку. И если бы он не косился на меня, словно проверяя мою реакцию, я бы поверила в его искреннюю влюбленность.

Впрочем, Мэлина ничего не замечала и плыла, позабыв про все обиды, Кайса брезгливо морщилась, а я сосредоточилась на мясном рулете. Честь и хвала Лейгарду — он хотя бы от еды не отвлекал.

Неприятности начались чуть позже, когда мы уже покончили с горячим и приступили к ореховому пирогу с медом. В этот самый момент в столовую ворвался взбудораженный Бранд. Со скрежетом подтащил стул поближе к своему приятелю Деррику, рухнул, как подкошенный, и залпом опрокинул в себя полную кружку кипяточного чая. У меня бы от такого дым из ушей повалил, но серебряный и бровью не повел, — шок был слишком сильным.

 — Манфорд пропал, — выдохнул он.

От такой новости его высочество поперхнулось пирогом, и, если бы не Мэл, которая торопливо постучала ему по спине, думаю, мы бы узрели бесславную кончину наследника короля.

 — Кто пропал? — уточнила Кайса.

Она постоянно жаловалась, что драконьи имена невозможно запомнить, — они звучат так, будто кто-то пытается прожевать пригоршню гравия.

 — Сплошной «гыр-дыр», — пошутила она за завтраком, и на нас тут же обернулся проходящий мимо студент.

 — Вы меня звали? — заломил он бровь. — Я — Гардор!

Да, в каждой шутке есть доля шутки. И я тоже, к стыду своему, еще путала некоторые имена, но вот Манфорд врезался в мою память навеки.

 — Внук ректора, — скосила глаза на Лея: кроме нас двоих никто за столом не знал, что случилось с медным, и я невольно испугалась, что он расскажет о нашем розыгрыше.

Однако мой «суженый» умудрился изобразить искреннюю обеспокоенность:

 — Бедный Манни! Наверное, опять не сдал норматив по огнеметанию и прячется теперь от деда… Я б на его месте тоже свалил подальше, такой позор для медного клана перед самым днем огнестояния!

 — В том-то и дело, что он не явился на занятие! — Бранд стянул с общего блюда кусок пирога. — После истории его никто не видел. Копперброк рвет и мечет, группу поисковую собирает…

 — И что, интересно, случилось с Манфордом? — Деррик повернулся ко мне и подозрительно прищурился.

 — А ей-то откуда знать?! — вмешался Лей.

 — Подождите, это что, тот самый внук ректора, которому ты засветила в глаз? — Кайса напряглась.

 — Музы! — простонала фиолетовая. — Теперь на нас всех собак повесят! У вас вообще часто пропадают студенты?

 — Если не считать отчисленных — нет, — отозвался Бранд с набитым ртом. — Ну, до вашего появления. Поэтому я и пришел к вам первым делом. Пока ректор напрямую никого не обвиняет, но я сам слышал, как он сказал… — серебряный наморщил лоб. — Как-то… О! Запустил этих разноцветных блох на свою голову!

 — Я так и знала! — в голосе Мэл зазвенела свойственная ей паника. — А после того, что мы устроили на занятии…

 — Успокойся уже, — отрезвила ее алая. — Нас-то все видели, мы никуда не отлучались. Кроме разве что…

Теперь уже все собравшиеся, за исключением Лейгарда, смотрели на меня с недоверием. Даже в боку закололо! А так со мной всегда бывает, если дело — дрянь.

Ну, и еще от жирной пищи, разумеется.

 — Виана была со мной, — твердо объявил золотой.

 — Она никогда не прогуливает просто так! — Мэлина подалась вперед, словно следователь на допросе. —  Чем можно было заниматься полтора часа?

 — Какая трогательная невинность! — Лей закинул руку мне на плечо и надменно усмехнулся. — А знаешь, Дер, я тебе даже завидую… Тебе еще столько предстоит рассказать и показать своей феечке…

Недвусмысленный намек царапнул меня, — а кому понравится, когда им хвастаются, словно побрякушкой? От возмущения удержало только одно: я понимала, что Лей пытается сменить тему и выгораживает меня, пусть и таким сомнительным способом.

И Деррик, по идее, тоже должен был сообразить, что к чему, однако вместо этого заглотил наживку, не поперхнувшись. Ледяные глаза гневно сверкнули, и принц резко встал из-за стола.

 — Пошел ты!.. — емко ответил он.

 — У-у-у, как грубо, — Лею, похоже, доставляло удовольствие изводить соперника. — Я думал, принцы больше подкованы в этикете! А ты нас даже с помолвкой не поздравил…

 — Поздравляю, — процедил Деррик, глядя на меня. — Тебе невероятно повезло отхватить главного кретина во всей академии!

За сим принц хотел было ретироваться, но Мэл подскочила, расплескав чай, и ломанулась следом, словно ее приковали к Деру невидимой цепью.

 — Ты куда? — засуетилась она.

 — Пойду помогу искать Манфорда. — И снова многозначительный взгляд в мою сторону. — Мне страшно охота выяснить, почему он вдруг испарился!

 — Желаю удачи! — продолжал издеваться Лей, несмотря на то что я активно пихала его под столом. — Хотя в такой темноте вы скорее сами заблудитесь!

Золотой добился своего. Нельзя было провоцировать Деррика! Не будь рядом Мэлины, я бы не возражала, чтобы серебряный прогулялся в окрестностях академии перед сном, — свежий воздух полезен даже для драконов. Загвоздка заключалась в том, что фиолетовая жаждала внимания Деррика и с готовностью предложила ему себя. Ну, или свою помощь, если точнее. А феи поэзии, как известно, владеют магией поиска.

Без нее Манфорда бы никто не нашел, — он ведь не заблудился и не потерялся, он спрятался. Но стоит Мэл прочитать какую-нибудь свою нетленку, они мигом отыщут Манфорда. Абы кого Талея бы не признала лучшей поэтессой на курсе! И не факт, что медного после его рассказа запишут в умалишенные. Теперь-то все в курсе, на что способны феи…

Надо мной и Лейгардом сгустились черные-пречерные тучи. И если меня перспектива вылететь из драконьей академии не столько пугала, сколько радовала, то за своего нового друга я беспокоилась не на шутку. И зачем он ввязался в мой розыгрыш?!

Бранд поспешил за Дерриком, Кайса, не желая оставаться третьей лишней, тоже быстренько сбежала из столовой, и я изложила золотому всю опасность ситуации. Но вместо ожидаемой паники получила широкую беспечную улыбку.

 — Ты за меня волнуешься, — довольно констатировал он, откинувшись на спинку стула.

 — Я просто… Если тебя исключат, то я же тут совсем одна…

 — Ты за меня волнуешься! — еще довольнее пропел Лей, и в теплых коньячного оттенка глазах заплясали смешинки.

 — Вот еще! — надулась обиженно. — Раз тебе наплевать, то мне — тем более!

 — Не бойся, Ви, — золотой накрыл мою ладонь своей. — Пусть находят Манфорда, сколько угодно! Побегал — и хватит. Он ничего никому не докажет. Скорее всего, этот придурок вообще промолчит, потому что иначе над ним будет ржать вся академия. Сама посуди: психанул из-за какой-то картинки…

 — Вообще-то ты тоже из-за нее психанул!

«Какая-то картинка»… Да он просто мастер комплиментов, знает, как умаслить художника!

 — Именно! — кивнул Лей. — И, заметь, я не трезвоню об этом на каждом углу! Открою тебе маленький секрет: ни один дракон по собственной воле не признает себя слабым. И уж тем более — трусом! Манфорд скорее наврет с три короба, что он не подготовился к нормативу, свалил погулять или погнался за орком ради забавы… Бродят тут в окрестностях время от времени — их часами можно гонять, и ни разу не надоедает! Такие заиньки…

 Как я ни старалась, прошибить эту крепость спокойствия было невозможно. В сотый раз заверив меня, что все проблемы я надумываю сама, и они яйца выеденного не стоят, Лейгард проводил меня до главного зала, и там мы расстались. Он пошел столярничать, — ни дня не мог обойтись без своих деревяшек, — а я собралась в библиотеку. Заданий я пока не получила, но решила перестраховаться и сделать небольшой доклад по фехтованию, — компенсировать сегодняшний пропуск. Однако аккурат у дверей в библиотеку меня настигла новая неприятность. Или, скорее, подкралась, постукивая медной ногой.

 — Какая тяга к знаниям! — саркастично произнес ректор Копперброк, преградив мне дорогу.

 — Хочу почитать на ночь, — невольно отступила назад: что-то угрожающее было и в тоне старого дракона, и в выражении его лица.

 — Вместо того, чтобы принять участие в поисках Манфорда?

 — Насколько я знаю, его уже куча народу ищет… — В горле пересохло. Чувство было такое, будто меня приперли к стенке. Похоже, у медных это добрая семейная традиция! — Да и потом: от меня все равно не будет толку, я не ориентируюсь в этих…

 — Ну вот что, Лобелли, — сухо перебил ректор. — Зубы мне заговаривать не надо, их не так много осталось. У вас с моим внуком конфликт, не отрицай. Один глаз у меня пока видит, и я заметил, что он поджидал тебя там, на лекции. Ты воспользовалась мной, чтобы улизнуть.

 — Но мне правда было интересно…

 — Помолчи! — Копперброк прямо-таки источал раздражение. — Потом вы оба пропустили тренировку. Он исчез, а ты разгуливаешь по академии с беззаботным видом. Как груз с плеч сняла! Чуешь, к чему я клоню, Лобелли?

Я всегда думала, что выражение «запахло жареным» — всего лишь метафора, но в тот момент я действительно услышала горьковатый запах гари. Может, ректор недавно извергал пламя? Или готовится к залпу по неугодной феечке?

 — Я не…

 — В общем, так. Если я узнаю, что ты причастна к исчезновению моего внука… Если с ним хоть что-то случилось… Пеняй на себя, Лобелли. Отвечать ты будешь не перед Талеей, а передо мной лично. И я сделаю все, чтобы ты пожалела о том, что вообще оказалась в моей академии.

Ну, тут Копперброку не придется особо стараться. Я уже раз пятьсот успела пожалеть, что попала в эту клоаку! Однако что-то мне подсказывало: административными методами и работой в столярке на сей раз медный не ограничится.

Проклятое клановое мышление! Глядя в спину удаляющемуся старику, я боролась с желанием немедленно догнать его и во всем покаяться. Благо, у меня хватило ума этого не делать, — в моем случае честность могла обойтись слишком дорого.

Был бы Манфорд железным или, скажем, серебряным, ректор и не заметил бы пропажи. Но нет же, я ударила по самому больному. В какую бы передрягу ни встрял сейчас этот гад, — застрял в ущелье, столкнулся с толпой орков, просто споткнулся и расшиб себе лоб, — ректор уже нашел виновную.

И предотвратить расплату теперь можно только одним способом: найти Манфорда раньше остальных, всеми правдами и неправдами убедить его молчать — и молиться музам, чтобы в объятия дедушки мой заклятый враг вернулся чистеньким, здоровым и невредимым.

В идеале мне следовало сгонять за Леем, но на счету была каждая секунда. Мэлина и Деррик, скорее всего, уже за воротами. Фиолетовая читает стихотворение поиска… Только бы перехватить Манфорда! Не разминуться! И я, плюнув на все предосторожности, достала кисть, создала небольшой светящийся кристалл, — мы, феи, с темнотой не в ладах, — и бросилась вон из замка.

Глава 10

Ночь неприветливо дышала холодом, пристально следила тысячами звездных глаз. Меня не покидало ощущение, что я здесь чужая, сама природа будто заталкивала меня обратно в теплое чрево академии. По сравнению с тем, что ждало меня за воротами, драконий замок казался вполне себе уютным местечком. Уютным — и безопасным.

Стоило мне выйти из окружения высоких стен, как я поняла: их строили не столько, чтобы защититься от врагов, — какой идиот полезет в горы, чтобы напасть на целый улей огнедышащих ящеров? — сколько для того, чтобы этих самых ящеров из замка не сдуло.

Ветер больно ударил в грудь, отхлестал по щекам, бесцеремонно забрался под платье. Вот, с кого брали пример мои новые однокурсники!

 — Отстань, — невольно шепнула я, и звук собственного голоса прибавил немного храбрости.

Впрочем, ненадолго.

Тропинка, которая тянулась вдоль отвесной скалы и, огибая гору, ныряла вниз, в синеватый непроглядный мрак, была такой узкой, что мне приходилось идти полубоком, то и дело задевая плечом шероховатую каменную поверхность. Пару слоев кожи я содрала точно. Такими темпами я рисковала сточить левую руку почти до основания. Как знать, быть может, ногу ректор потерял вовсе не в ожесточенном бою, а просто неудачно съехал с этой горки?

Воодушевлял меня лишь тот факт, что другой дороги, кроме этой тропинки, в академию не было. И если бы кто-то решил вернуться пешком или по воздуху, я бы его сразу заметила.

Сначала я попробовала вызвать крылышки, но при таком ветре толку от них было не больше, чем от зонтика во время цунами. Их больно заламывало назад, меня мотыляло из стороны в сторону. Один неудачный порыв — и меня пришлепнет к скале, причем вероятнее всего — намертво. Нет уж, лучше спуститься медленно, но живой!

Осторожно, шаг за шагом, я продвигалась по тропинке-убийце вниз, стараясь не обращать внимания на мелкие камешки, что выкатывались из-под моих туфель и беззвучно падали в пустоту.

Музы, так ведь и поседеть недолго! Может, постоять здесь и подождать, пока Манфорда приведут другие? Или вернуться к воротам… Если стихотворение Мэлины не поможет, то и славненько. А если медный все-таки найдется, я сумею его умаслить… Да. Назад, Ви, это самое благоразумное из твоих решений!

Я попыталась развернуться, но каблук надломился — и небо надо мной стремительно завращалось. Даже испугаться толком не успела, — может, от холода нервные клетки скукожились, словно засохший изюм? — просто катилась себе, отрешенно наблюдая, как смазанные звезды превращаются в белые окружности. Красиво!..

Вместо того, чтобы думать о неминуемой кончине и каяться напоследок в дурных поступках, я почему-то вспомнила про свой шкаф в общежитии фейской академии. Столько платьев осталось… И то мое незаконченное полотно с валькириями… Наверняка моя соседка Санайя возьмет все себе! Ладно бы только работу присвоила, но если она сделает на ней хоть один мазок, хоть одну маленькую точку своими кривыми руками поставит…

На этой мысли тропинка подо мной закончилась, и я очутилась в невесомости. Падала, как один из тех камешков, продолжая по инерции сжимать светящийся кристалл. Стоп! Может, хоть теперь попробовать крылышки?..

Но не успела я вызвать их снова, как меня подхватило что-то огромное и понесло в сторону. Последнее, что я увидела, прежде чем зажмуриться от ужаса, были металлические пластинки чешуи.

Когда я вновь нащупала ногами твердую землю, меня уже била крупная дрожь. В голове гулял сквозняк, — ни следа здравого смысла, только страх. Терпкий, парализующий, ледяной.

К драконам в их истинном обличье я мало-мальски привыкла, но самой оказаться в когтистых лапах исполинского ящера… А если это Манфорд? Если он раскусил мой обман и все это время поджидал меня в засаде? Но зачем тогда ему было ловить меня и куда-то нести, разбиться я могла и без его помощи… Или он жаждет закончить начатое?

 — Может, хотя бы глаза откроешь? — прорвался сквозь пелену ужаса знакомый голос.

 — Деррик… — от облегчения коленки подкосились, и я чуть не прилегла на мокрую от вечерней росы траву.

К счастью, серебряный снова меня подхватил, — на сей раз — под локоть.

 — И что это было?! — Вернув мне устойчивое положение, Деррик поспешно отдернул руку, словно ему противно было ко мне прикасаться.

 — Я… Я… — Сложно разговаривать связно, когда ты только что чудом избежала смерти! — Я полетела искать Манфорда, — выдавила, наконец.

 — Без крыльев? — Даже в полумраке было видно, как Деррик скривился.

 — Вообще-то я как раз собиралась их вызвать! — Страх, наконец, растаял, уступив гордости ее законное место. — Вы уже нашли Манфорда?

 — Мэлина сказала, что он где-то в этой роще, — парень неопределенно махнул в сторону. — И мы хотели лететь за ним, но я заметил, как ты бодро катишься с горки и летишь вниз.

 — А где сама Мэл?

 — Догоняет, — Деррик задрал голову, всматриваясь в небо, и вздохнул. — Медленные вы, конечно… Лучше уж тогда пешком ходить, чем вот так!

 — Там ветер сильный! Знаешь, ты лети к ней, верни ее в замок. А я тут сама с Манфордом…

  — Сама?! — насторожился серебряный. — Сама ты уже прогулялась! По-моему, тебе хватит! И как Лейгард тебя отпустил одну, я понять не могу? Я бы на его месте…

 — Ты не на его месте! — отрезала я и зашагала вглубь рощицы.

Свет кристалла пятнами выхватывал из темноты гибкие ветви молоденьких деревьев и высокую, чуть выше моего колена, траву. Ноги я промочила насквозь, семена травы липли к коже, и от этого ссадины, которые я заработала во время неудачного опыта скалолазания, жутко чесались.

Я догадывалась, что наутро буду выглядеть отвратительно: царапины, синяки… Загримировать-то я их загримирую, но вот болеть они будут как минимум пару недель. Однако сейчас это меня не заботило. Главное — чтобы Деррик свалил и дал мне спокойно поговорить с внучком ректора наедине. Мэлина указала место, и найти его в трех осинках не составит никакого труда.

 — Манфорд! — крикнула со всей мочи. — Манфорд, это Виана! Все в порядке, я жива и…

И в эту самую секунду мне зажали рот.

 — Не ори! — прошипел на ухо Деррик. — Как знал, что ты снова вляпаешься!

«Почему?! Отпусти немедленно!» — с удовольствием ответила бы я, но принц держал меня крепко. Обхватил сзади в стальные тиски, — ни пискнуть, ни рукой пошевелить.

Я уже занесла ногу, чтобы от души вонзить свой каблук в ступню высочества, но вдруг справа донесся хруст. И еще один. А потом странный звук, — как будто у кого-то очень крупного в животе заурчало.

 — Проклятье… — Жаркое дыхание серебряного пощекотало мне шею.

В следующее мгновение из-под большого куста орешника вылез долговязый сутулый орк. Если бы он выпрямился в полный рост, то, думаю, оказался бы выше Деррика раза в полтора, но он передвигался, сильно скрючившись. Каким образом он прятался в этой рощице, не знаю, — видимо, не слишком удачно, потому что не ел давно. Трудно с такими габаритами подкараулить себе добычу! В отсветах кристалла я увидела, как у орка выступают ребра. Пепельно-серая кожа плотно обтягивала скелет, в рыбьих глазах читался невыразимый голод.

Заметив нас, орк замер, пошевелил выступающей челюстью-ковшом — и на его лице отразилось некое подобие блаженства. Да, мимика у орков не слишком подвижная, но струйка слюны, что повисла на его подбородке, недвусмысленно свидетельствовала, что этот заблудший товарищ вознамерился перекусить.

 — Ы-гхы… — выдал орк, двинувшись прямиком на меня.

Выпучив глаза, он таращился на кристалл завороженно, будто младенец, который впервые смог разглядеть карусельку над кроваткой.

Я никогда прежде не сталкивалась с орками, но много раз слышала, что они опасны. И не из-за природной агрессии, — в этом плане пальма первенства всегда будет у драконов, — а просто потому, что их терзает вечный голод, и они готовы проглотить все, что не приколочено. Эдакие большие серые гусеницы — слоняются и ищут, что бы закинуть в пасть. Проблема в том, что закидывают они по большей части всякую несъедобную дрянь, — от шишек до камней, — а сытости это никакой не дает.

И мне бы испугаться, но орк выглядел таким несчастным и трогательно-наивным… Ну просто жеребенок пегаса, который остался без матери! Так захотелось накормить беднягу, приютить, дать кров… Почему я не взяла с собой пирога из столовой?

 — Не дергайся! — Деррик медленно ослабил хватку. — Я достану меч и…

Мечом этого сироту?! Вот кого надо бояться, а вовсе не орка! Кровожадные ящеры! Я вспомнила, как Лей рассказывал, что они любят гонять орков ради забавы, и все мои симпатии к золотому развеялись в труху. Издеваться над слабыми, только потому что они глупее… Фу, как же низко!

  — Тебе понравился кристалл? — мягко обратилась к орку.

Тот уставился на меня, словно очень удивился, что я способна издавать звуки.

 — Ы-гхы… — повторил серый.

А еще говорят, что они — тупые! Вон же, понял — и ответил.

 — На, это тебе! — с улыбкой протянула ему кристалл.

Да, ничего съестного у меня при себе нет, но хоть игрушку ему дам. А то как он тут один в темноте… Аж сердце кровью обливается!

За спиной лязгнул металл, — видно, Деррик-таки достал меч.

 — Ви, не вздумай!

Но я не собиралась ему подчиняться. Шагнула к орку навстречу, и тот склонился над моим подарком. Магический свет преобразил уродливую физиономию орка, в зрачках размером с монету заплясали огоньки, безволосые брови выгнулись вверх от изумления, рот восторженно приоткрылся…

Только потом до меня дошло, что никакой это был не восторг. Сразу после того, как моя рука вместе с кристаллом оказалась в склизкой слюнявой пасти орка. Ну не ждала я от него такой прыти! Ап — и я уже по локоть у него в пищеводе. Отвратительное, надо сказать, ощущение!

И мне еще повезло, что конкретно у этого орка были проблемы с зубами, — точнее, с их отсутствием. Либо он и вправду младенец, либо, напротив, беззубый старик… Поди разберись, когда тебя жадно засасывают внутрь!

 — Виана!!! — заорал Деррик.

Сколько отчаяния было в этом крике! Еще бы, я только что переплюнула по глупости самого орка, — а это дорогого стоит. Вот же обрадовался, наверное, серебряный, что я отказала ему в помолвке… Не феечка, а летучая неприятность какая-то!

 Я и сама не ожидала, что могу так пронзительно визжать. Брезгливость накатила удушливой волной, ужин в желудке заметался, пробивая путь обратно. Слюни орка воняли кислой тухлятиной, вокруг моей руки что-то сжималось и скользило, затягивая руку дальше и дальше.

Деррик замахнулся было мечом, чтобы отрубить орку голову, но, оценив ситуацию, передумал, — да, поступила я максимально тупо, но не лишать же меня за это кисти!

— Не шевелись, — скомандовал серебряный. — Я попробую ударить его в сердце.

 Легко сказать! Попробовал бы он сам не шевелиться, если бы его вот так бессовестно ели живьем! Само собой, я отбивалась и выкручивалась изо всех сил, отталкивала орка свободной рукой, стараясь сдержать тошноту.

  — Дерево! — сообразил Деррик и, обхватив меня обеими руками за талию, потащил к ближайшей березке.

Продвигались мы не так чтобы быстро, — на мне висел высоченный орк, который не считал, что во время еды стоит куда-то ходить. Однако принц не сдавался, я помогала себе крыльями, и в конечном итоге мне удалось зацепиться за толстый сук. Я прижалась грудью к стволу, — береза послужила мне щитом, чтобы Деррик ненароком не проткнул и меня заодно, — и его высочество опять взялся за меч.

В голубоватых лучах луны, что пробивались сквозь листву деревьев, стальной клинок воинственно сверкал, а Деррик выглядел, как рыцарь из древних легенд. Само мужество и отвага! И я бы полюбовалась им еще немного, но слюнявая сосущая пасть как-то не располагала к созерцанию прекрасного. Я закрыла глаза так крепко, как только могла, и взмолилась музам, чтобы они не дали дракону промахнуться.

Будь у меня еще парочка рук, я бы еще и уши заткнула, — звук, который возвестил о кончине орка, был один из самых мерзких, что мне доводилось слышать. А я, на минуточку, целый год делила комнату в общежитии с феей, которая во сне скрипела зубами!

От влажного хруста костей меня передернуло. Никогда не падала в обморок, но тут на лбу выступил холодный пот, по телу разлилась противная слабость, грудь сдавило.

 — Тихо, тихо, — голос Деррика доносился с эхом, словно он говорил в жестяную банку. — Вот так, еще чуть-чуть…

По руке что-то поползло — а потом я ощутила долгожданную свободу. Орк отвалился, но вновь открыть глаза я решилась, лишь когда Деррик отволок моего пожирателя подальше. Шелест травы стих, потом раздался шорох шагов — и на мою щеку легла теплая мужская ладонь.

 — Ну ты как? — негромко спросил Деррик.

Я взглянула в его лицо, полное сочувствия, и горло перекрыл комок. Если бы серебряный начал насмехаться над моей тупостью, наорал за то, что я его не послушала, — я бы, возможно, какое-никакое самообладание сохранила. Но принц смотрел на меня так нежно, безо всякой издевки или упрека, что меня будто прорвало.

Слезы катились градом, рыдания душили, и остановить это наводнение у меня никак не получалось. Все переживания, которые я до этого запихивала поглубже и запирала на замок, вырвались наружу. Несостоявшееся изнасилование, угрозы ректора, падение, орк… Все это нахлынуло разом, снося внутренние дамбы до основания.

 — Все хорошо, Ви! — Деррик прижал меня к себе, хотя я могла испачкать орчьими слюнями его роскошный, расшитый серебром, дублет. — Он тебя больше не тронет. Никто тебя больше не тронет…

Дракон терпеливо баюкал меня в своих объятиях, гладил по спине, словно интуитивно чувствовал: успокаивать меня сейчас бесполезно, надо только дать выплакаться. И эта неожиданная чуткость поразила меня до глубины души. Кто бы мог представить, что драконы разбираются в таких вещах! Я считала, что они умеют только мстить, рычать — и вожделеть. Даже я сама сейчас злилась на себя за то, что распустила нюни, — всегда недолюбливала плакс, — однако Деррик и не думал раздражаться. Просто молчал и ждал, когда я наплачусь вдоволь.

 — Спа… спа… спасибо, — всхлипнула, восстанавливая дыхание.

Странно, но после рыданий мне вдруг стало легко-легко, — слезы освободили меня от груза, о существовании которого я до этой самой минуты не подозревала.

 — Почему ты кричала, что жива? — Деррик приподнял мое лицо за подбородок и испытующе заглянул в глаза.

 — Разве? Мне казалось, я просто верещала от страха… Понимаешь, я никогда не видела живого орка, и он был таким милым…

 — Милым? — опешил серебряный. — Странный у тебя вкус. Хотя… Это объясняет, почему ты выбрала Лея. Но я о другом. До орка, когда ты звала Манфорда, ты точно крикнула: «Я жива!»

 Я вздохнула. Пожалуй, Деррик заслужил право знать обо всем, что случилось в галерее королей. После всего, что он для меня сделал… Вряд ли он побежит ябедничать Копперброку! А потому я выложила принцу историю про розыгрыш — и про то, почему внук ректора пустился в бега.

Деррик слушал, не перебивая и никак не реагируя, — что творилось у него в голове оставалось для меня полнейшей загадкой.

— Забавно, — сухо сказал он, когда я закончила. — Но ты плохо знаешь Манфорда. Он тебе этого не простит.

 — Да музы с ним, пусть не прощает! Главное — чтобы ректор не наказал меня и Лея…

 — Насчет ректора как раз волноваться нечего, — отмахнулся Деррик, поморщившись. — Если Манфорд в порядке, то во все остальное его дед влезать не станет. Ты же стерла иллюзии?

Молча кивнула.

 — Ну вот, значит, ничего не докажешь. Копперброк по-своему справедливый, без веских оснований он тебя не тронет. А вот Манфорд… — тут Деррик сделал паузу, словно не решался мне о чем-то сообщить.

 — Ну? — подстегнула его. — Что Манфорд?

 — Он трус, Ви, и поэтому способен на подлость. Действует исподтишка. Как-то его вызвал на поединок Рейнар Янброк… Я не в курсе, что они там не поделили. И Манфорд проиграл, дерется он хуже орка… Упс! — принц спохватился. — Прости, не хотел напоминать…

 — Да ничего! Я его так и так теперь нескоро забуду! — усмехнулась, переводя все в шутку. — И что было после поединка?

 — А после поединка Рейнара кто-то отравил, — мрачно продолжил серебряный. — Он месяц провалялся в лазарете, у него отнялись ноги, он не помнил кто он, что он, и только мычал.

 — Кошмар! — отпрянула я.

 — Вот именно. В итоге позвали самого герда железного клана, тот настоял, чтобы вызвали мага из верховной гильдии, и маг определил, что Рейнару подсыпали проклятого пепла… Кажется, так, да.

 — Но это же вроде только у темных ведьм достать можно!

 — Ага, на черном рынке. А теперь угадай, кто отлучался из академии накануне отравления?

 — Манфорд?

 — Разумеется. — Глаза Деррика влажно блеснули в полумраке, и у меня по затылку побежали мурашки. Не самая добрая сказка на ночь получилась! — Рейнара, правда, вылечили, маг поставил ему защитное клеймо, но важнее всего то, что Манфорду за это ничего не было. Нет улик — нет наказания.

Я окончательно сникла. И как мне теперь быть? Готовить себе отдельно, передвигаться только с конвоем — или самой бежать из академии без оглядки? Ведь как только медный поймет, что его надули, он начнет лелеять план мести. И Деррик прав — это будет пострашнее наказания ректора!

 — Поэтому я и полетел его искать, — продолжал серебряный. — Думал, он снова рванул в Крейвик на черный рынок… Но, видимо, все еще впереди. Слушай, тебе нельзя говорить ему, что это была твоя идея! Вали все на меня: мол, я тебе приказал, хотел развлечься. Он знает, что я был в галерее…

 — Ни за что! — ужаснулась я. — Во-первых, ты не можешь мне приказывать, а во-вторых… Чтобы из-за меня отравили сына короля?! Я пока в своем уме! Это дипломатический скандал! Если потом драконы развяжут войну с феями…

 — Ой, ну какая война? — дракон фыркнул. — Я тебя уверяю, меня Манни и пальцем не тронет! Иначе отец из медного клана сварит такой компот, что мало не покажется. Копперброк первым вызовется прирезать внучка, лишь бы спасти остальную родню! Так что предоставь все мне.

 — Зачем тебе это, Дер? — не выдержала я. — Зачем лезть в чужие проблемы и помогать мне?

 — А ты еще не поняла? — серебряный склонился надо мной и вытер остатки слез большими пальцами.

Я догадывалась, к чему все идет, — и что ничем хорошим это не закончится, но не нашла в себе сил оттолкнуть Деррика. Мной овладело любопытство, я хотела получить ясный и однозначный ответ. И я его получила.

Деррик поцеловал меня. Прижался к моим губам — и замер, будто проверяя, посыплются ли на него брань, проклятия и пощечины. И все мое воспитание на пару с женской гордостью требовали немедленно дать отпор, поставить наглеца на место…

А я не смогла. Такое странное приятное чувство… Как будто я очутилась дома, там, где всегда должна была быть. Меня тянуло к Деррику, тянуло всем моим существом, внутри распускались тысячи маленьких лобелий, — целые сине-лиловые поля.

Я подняла чистую руку, — ту, что не побывала в орчьей пасти, — и робко коснулась щеки Деррика. Вот тогда-то он и забыл про деликатность. Прижал меня к себе так сильно, что я чуть не задохнулась, — то ли от неожиданности, то ли от острого удовольствия, — и поцелуй стал совсем другим. Страстным, жадным, порывистым…

Звездное небо вновь завертелось надо мной с бешеной скоростью, но на сей раз падала я уже не с горы. Я летела в такую бездонную пропасть, из которой не выбраться при всем желании. Впрочем, я и сама не знала, хочу ли выбираться…

 — Деррик?! — раздался за спиной возмущенный возглас Мэлины. — Виана?.. Что это значит?!

Н-да. Похоже, дно у пропасти все-таки имелось — и я его только что пробила.

Глава 11

Есть у фей одно качество, — кто-то считает его недостатком, кто-то — достоинством, — но всем очевидно: жить с ним несладко. Совесть. Она скорее похожа на соль: в целом полезна, но, если попадет на рану, будет зверски больно.

У меня и в мыслях не было обижать Мэлину. По правде говоря, целуясь с Дерриком, я вообще про нее забыла, — близость дракона пьянила, его прикосновения усыпляли мозг — и пробуждали сердце. Однако едва я увидела бледное лицо Мэл, ее широко распахнутые глаза, полные боли, как пыточный аппарат совести заработал на всю катушку.

Я предала фиолетовую. Знала, что она влюблена в принца, — и все равно допустила этот проклятый поцелуй. И свалить вину на Деррика не получалось: обмануть можно кого угодно, но не саму себя, — я не просто не сопротивлялась, я сделала шаг навстречу. А ведь у нас с Мэл только-только наладились отношения! Как лихо мы показали драконам, почем фунт лиха, на занятии по стратегии, сплотились, поймали командный дух… Фактически подружились! А я взяла — и ударила ее в самое больное место. Еще и удовольствие от этого получила… Жалкая позорная предательница, вот я кто!

Но что еще хуже — Мэл прилетела не одна. Позади нее маячил угрюмый Манфорд. Выходит, все это время фиолетовая рыскала в ночи, чтобыотыскать беглеца и решить, по сути, мою проблему, я же пустилась во все тяжкие и обжималась с ее возлюбленным.

Я должна была что-то сказать, объясниться, но любые слова прозвучали бы надуманно и фальшиво. Соврать, что я споткнулась о корягу и случайно упала на губы Деррика? За ложь совесть будет мучить меня вдвое сильнее, да и Мэл не поверит… Но как все исправить?

Пока я судорожно сочиняла ответ на риторический вопрос «Что это значит?», Сальви гордо расправила крылышки и упорхнула прочь. Догонять ее не имело смысла: во-первых, внятного оправдания я так и не придумала, а во-вторых, мы все равно живем в одной спальне. Рано или поздно я вымолю прощение, на это у меня еще четыре месяца, а вот внук ректора ждать не будет. Того и гляди улизнет его снова, и ищи его потом без Мэлины годами… Если, конечно, ректор не расправится со мной раньше.

Манфорд сначала взирал на меня с недоверием, но по мере того, как он осознавал, что скитался по лесу просто так, взгляд его наливался свинцом и затаенной злобой. Деррик сказал чистую правду: напрямую внук ректор не решался напасть, потому что минуту назад застукал меня в объятиях принца и явно не жаждал нажить себе такого врага. А вот меня медный щадить не собирался. Как знать, вдруг магическая картина, которую я написала в галерее королей, окажется пророческой…

 — Я же видел своими глазами… — глухо бормотал парень. — И эту кровь…

 — Огненный владыка, Манни! Нельзя же быть таким наивным! — нарочито едко вмешался Деррик. — Ну, подшутил я над тобой, чего сбегать-то сразу?

 — Подшутил… Ты… Но как?!

 — Это была просто ма… — начала было я, но договорить мне принц не дал.

 — Это была маленькая игра! — с нажимом сказал он и украдкой сжал мое запястье, мол, не лезь, я сам. — Немного краски — и актерского мастерства, вот и все! Виана вообще не хотела в этом участвовать, но ты же знаешь, я умею быть настойчивым! — Деррик по-хозяйски закинул руку мне на плечо. — Клянусь, я в жизни так не смеялся! Видел бы ты свою физиономию… Ну и придурок! Вот расскажу нашим…

 — Не надо! — Манфорд аж дернулся.

 — Ну как «не надо»? — злорадно протянул Деррик. Вот умел он быть мерзким, когда захочет! — Твой дедуля там на уши всех поднял! Я же должен объяснить, почему ты залег в кусты. Представляешь, он вбил себе в голову, что Виана на тебя напала! — тут серебряный расхохотался. — Кисточкой отлупила… Я даже не пойму, что забавнее: правда или версия ректора!

 — Прекрати! — не выдержала я.

Деррик поступал щедро, взяв мою вину на себя, но уж слишком сильно он вошел в роль обидчика. Может, он и считал, что корона отца защитит его от всего на свете, но мне в это верилось слабо. Опасно дразнить таких, как Манфорд! Который, кстати, истолковал мой протест по-своему, — решил, что я его защищаю.

 — Спасибо, Виана, — произнес он неохотно. — Давайте забудем обо всем, что произошло? Деду я все объясню, скажу, что прогулял… В общем, ничего не было, ладно? Больше ведь никто не в курсе?

 — Только Лейгард, но насчет него не волнуйся, — заверила медного. — Я его попрошу молчать.

 — Да, Манни, не боись, — Деррик усмехнулся. — У Лея теперь своих проблем по горло. Когда Ви его бросит, ему будет не до тебя.

А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее!

 — С чего это я должна его бросать?! — возмущенно обернулась к его высочеству.

 — Серьезно?! — искренне удивился тот.

 — А я думал, твой жених — Деррик, — подал голос Манфорд. — Он же сам сказал… Разве нет?

 — Нет! — выпалила я.

 — Да! — одновременно со мной ответил серебряный, и мы переглянулись.

Трудно было сказать, кто из нас в большем шоке: я или он. Но если мне продолжать этот разговор вообще не хотелось, тем более — при Манфорде, то вот Деррик уже раскрыл рот, явно намереваясь вывалить длинный нравоучительный монолог. Я так и слышала его речь: «Я тебя спас, мы поцеловались, а потому ты обязана быть со мной веки вечные».

Однако на выручку мне пришел, — вот уж воистину жизнь умеет преподносить сюрпризы! — не кто иной, как мой заклятый враг.

 — Я лучше пойду, сами тут разбирайтесь, — бросил он и, шурша травой, побрел подальше от чужих личных драм.

За него-то я и ухватилась, — другого шанса слинять от Деррика мне могло и не представиться. Бегство, конечно, признак трусости, но я в смельчаки и не набивалась! Торчать наедине с серебряным в темном лесу, да еще и после наших страстных лобзаний… Нет уж, второй раз я Мэлину предавать не собиралась!

 — Постой! — материализовала крылышки и мухой метнулась вслед за Манфордом, игнорируя грозные окрики Деррика.

 — Чего тебе? — буркнул внук ректора.

 — Я… Я… — лихорадочно соображала на лету. — Я краску тебе хочу стереть с лица! Ну, в знак примирения.

 — Правда? — Манфорд резко остановился, а я по инерции чуть не врезалась в куст. — Я раздобыл одну мазь у ведьмы, но мне сказали, это пятно сводить придется недели три… Думал, меня объявят в розыск, а это пятно будет как особая примета…

 — Сотру за пару секунд! — пообещала я и вытащила из-за пазухи кисть.

Несколько взмахов — и вот уже о моих художествах остались одни воспоминания. Без синего пятна медный выглядел совершенно не устрашающе. Не знала бы, что он дракон, ни за что бы не подумала: простецкий рыжий парень с веснушками и носом-картошкой, — ни дать, ни взять обычный крестьянин из смертных! Только плуга в руках для полноты образа не хватает.

 — И все?!.. — Манфорд ощупал лицо, будто так он мог определить, есть там краска или нет. — Слушай… Ты прости… Я психанул, мне не следовало на тебя нападать.

Извинение вышло сомнительное. Нет, я ценю раскаяние и не считаю, что за грехи надо расплачиваться до конца своих дней, но после того, как Манфорд меня чуть не изнасиловал, его короткое «прости» звучало слегка неуместно. С тем же успехом он мог бы спалить целую деревню, вырезать ее жителей, а потом подойти к оставшимся и с доброй улыбкой заявить: «Ну, вы это… Зла-то не держите. Психанул, с кем не бывает!» Хотя… Может, все свои завоевания драконы проводят именно так?

Впрочем, не зря же говорят, что худой мир лучше доброй ссоры. Другом моим Манфорд никогда не станет, и о его поступке я вряд ли смогу забыть, но чем раньше мы разорвем цепочку мести, тем лучше. Он все это начал, пусть он и заканчивает.

 — Забыли, — вздохнула я. — Ты тоже прости за галерею королей…

 — Тут ты не виновата, — медный сдвинул брови и на мгновение обернулся туда, где недавно стоял Деррик. — Он всегда считал, что ему все можно…

Принца я в лесу уже не увидела, наверное, он улетел в академию мириться с Мэл, однако взгляд Манфорда мне все равно не понравился. Я не могла прочитать его мысли, да и смотрел медный в пустоту, однако внутри что-то екнуло, словно от дурного предчувствия.

Затевает что-то внук ректора или просто бесится от бессилия? Одним музам известно. Но дальше с ним гулять в лесу точно не стоит.

 — Ты бы поспешил, твой дед там с ума сходит, — торопливо сменила тему.

 — Да плевать ему на меня! Просто не хочет проблем с моим отцом… — отмахнулся парень, но к словам моим все же прислушался.

Отошел на несколько шагов в сторону, и кулон на его шее зажегся красноватым светом. А я-то еще боялась, что мне будут сниться кошмары про орка! Перевоплощение дракона — тоже зрелище не для слабонервных. Может, днем все не так уж и страшно, — ночью что угодно покажется зловещим, — но я для себя решила, что на тренировки по полетам и огнеметанию не пойду ни за какие коврижки.

Ломая ветки, Манфорд стремительно увеличивался, покрываясь медными пластинками чешуи. Тогда, в ванной, я находилась на уровне его морды, и это придавало уверенности, теперь же могла разглядеть только широкое гладкое брюхо. И Манфорду не обязательно было извергать пламя, чтобы расправиться со мной, — он мог просто придавить меня когтистой четырехпалой лапой, как какого-нибудь таракана.

Дожидаться этого я не стала, — полетела к замку, изо всех сил работая крылышками. Меня уже не пугали ни ветер, ни скалы: по сравнению с драконом любое природное явление — сущий пустяк.

Мамочки, с каким же облегчением я опустилась на освещенное крыльцо академии! Готова была целовать каждую ступень хотя бы за то, что дверной проем не пропускал ящеров в драконьей ипостаси. Умом я понимала, что не все чешуйчатые гады одинаково опасны, тот же Деррик умудрился спасти меня несколько раз, но сейчас все мои нервы превратились в крошечные фитильки. Только поднеси к ним дракона, — и я рвану, как сарай с фейерверками.

Больше всего на свете я мечтала сейчас запереться в спальне и те несколько часов, что остались до рассвета, не видеть никого, кроме фей, даже если мои соседки уже спят. Вот отскребу от себя орчьи слюни мочалкой, промою сотню царапин, что покрывают мое тело сплошной паутиной, — а потом нырну под одеяло и буду любоваться на алую макушку Кайсы и фиолетовые косички Мэл. И с этой минуты от моих девочек — ни на шаг!

В комнату я заходила тихонько, на цыпочках, чтобы никого не разбудить. Факелы на стенах уже не горели, тишина ласкала уши, пахло цветочным мылом. И я уже собралась прошмыгнуть в ванную, как вдруг заметила какое-то шевеление у кровати Кайсы. Проморгалась, привыкая к темноте… Два силуэта! Шелест ткани, возня, сбивчивое дыхание… Пресвятые музы! Алую явно кто-то душил! Что же это получается, не только Манфорд здесь гнусный извращенец?!

Времени на раздумья не было. Толку от моей магии в ближнем бою никакого, а потому я нащупала спинку стула, осторожно подошла поближе… И обрушила свое импровизированное орудие на того, кто посмел напасть на мою подругу. Лица я не видела, только смутные очертания: широкие плечи, короткая стрижка, — точно парень! Кем бы он ни был, он поплатился сполна.

 — Пусти! Ее! Немедленно! — вопила, колошматя гада по хребту.

 — Ай! Ты что?! Больно! — вопил он, уворачиваясь.

 — Виана, прекрати! — вопила дружно с нами Кайса. — Совсем рехнулась?!

Что-то не похоже на реакцию жертвы…

Я отшатнулась, уронив стул, и нанесла на потолок несколько мазков магической светящейся краски.

Вот казалось бы: за эти два дня я пережила столько всего, что удивляться мне было уже нечему. Но Кайса переплюнула даже беззубого орка, — она сидела на кровати со спущенной бретелькой платья в объятиях Бранда, приятеля Деррика. Того самого крепыша, которого сама же алая собственными руками еще вчера вытолкала из нашей спальни! Логика, здравый смысл… Нет, мы, феи, такими видами искусства не владеем.

 — Она всегда такая чокнутая? — недовольно спросил Бранд, потирая загривок.

 — Ви, мы просто… Готовились к этому… К праву… — Щеки виолончелистки зарделись в тон волосам.

 — А знаете, что?! — вскинула руку. — Ничего не хочу слышать! С меня хватит. Хоть всю программу академии изучите, только умоляю: не на моей кровати!

Стерев с потолка краску, — в темноте «готовиться к праву» всяко сподручнее, — я забаррикадировалась в ванной. В конце концов, не мне судить Кайсу. Сколько глупостей наделала я? Да в разы больше! Так что пусть обжимается хоть с Брандом, хоть с одноногим ректором, — лезть в ее личную жизнь у меня не было никакого желания.

Может, по пути в драконью академию я подцепила какое-нибудь смертоносное проклятие? Ну, смертоносное не для меня, а для всех, кто ненароком оказался поблизости. С самого своего появления я приносила окружающим сплошные проблемы!

Раньше со мной ничего такого не случалось, а все потому, что я замыкалась на учебе и избегала общения. Считала его пустой тратой времени, которое можно провести с пользой: библиотека, рисование, самосовершенствование… И вот теперь мне вдруг померещилось, что я ошибалась. Что неплохо бы обзавестись подругами, женихом, пусть и фальшивым, открыться миру. Что ж, я открылась, — и мир содрогнулся.

Погрузившись по горло в горячую воду, я медленно, но верно приходила к выводу, что на пороге третьего своего столетия меняться не стоит. Попробовала, не получилось, — забыли, возвращаемся к прежней стратегии.

И от этого решения мне вдруг стало так спокойно! Зачем стараться, если все равно никто этого не оценит? Зачем испытывать чувства, если кому-то от этого больно? Зачем спасать кого-то, если тебя об этом не просят? Ответ прост: незачем.

Из ванной я выходила обновленной и невозмутимой, как сама муза. Они отрешены от мирских проблем, и только поэтому стали истинными служительницами искусства. Вот с кого мне стоило брать пример!

Бранда в комнате я уже не застала. Кайса попыталась снова начать разговор с развернутыми объяснениями, но я лишь вежливо пожелала ей спокойной ночи и улеглась в постель.

Ровное дыхание, внутренняя гармония… И здоровый сон.

Я отключилась, не успев даже подложить ладонь под щеку, — усталость взяла свое. Поначалу мое сознание просто отдыхало: я не видела ничего, парила в пустоте, тишине и темноте, и это было лучшей наградой за все мучения.

Потом перед глазами стали мелькать разрозненные образы. Вот мимо проплывает, зловеще хохоча, Манфорд, то вдруг галопом скачет его дед, и почему-то у него не одна нога, а целых три, и все громко стучат. И, наконец, вырисовывается Деррик. Он печален и бледен, в руках держит лиру и грустно тренькает по струнам. Увидев меня, серебряный оживляется:

 — О, Виана! — поет он звонким тенором. — Любовь моя, приди же ты ко мне! Я возведу из мрамора твой бюст нерукотворный! Ты чудо, что мерещится во сне, иль наяву твой вижу образ непокорный?

Музыка, скульптура, да еще и поэзия… Он будто вобрал в себя всю фейскую магию, и ладно бы еще только мою или Мэлины, но неужели еще и Кайсу успел оприходовать? Я хочу что-то возразить, но этот печальный утонченный Деррик был так прекрасен! А его голос… Какая изысканная ласка для ушей!

 — Деррик! — отвечаю я, пытаясь унять сердечный галоп. — Деррик…

Он отшвыривает лиру, — между нами говоря, я этому только рада, никогда не любила струнные, — и приближается ко мне. Я слышу сладковатый запах лимонного печенья, заглядываю в ледяные… Нет, какой же это лед? Это горный хрусталь! Чище, чем во дворце кронфей! Он не бесцветен, он способен отразить тысячу оттенков, свет преломляется в нем, превращаясь в радугу… Да, я заглядываю в хрустальные глаза дракона, тянусь губами к его губам…

 — Ы-гхы! — сладострастно рычит Деррик.

 — Что?..

 — Ы-гхы!

Его лицо сереет, вытягивается, выступает вперед уродливая нижняя челюсть… И вот никакое это уже не лицо, а орчья рожа! И слюни так и текут, так и пузырятся в уголках рта!

 — Нет! Убери от меня свою мерзкую слюнявую пасть!

На этом я подскочила от ужаса — и обнаружила, что сижу на своей постели, надо мной обеспокоенно склонились Кайса и Мэл, а по спине струится липкий холодный пот.

 — Хвала музам… — отерла мокрый лоб и откинулась на подушку. — Это был просто сон!

 — Тебе снился Деррик? — зачем-то уточнила Мэл.

 — Да. А ты что, влезла в мою голову своими стихами? — Радость от пробуждения стремительно улетучивалась.

 — Ты орала на всю комнату! — фыркнула алая.

 — О, Ви! — вдруг выдохнула Мэл и кинулась мне на шею.

Что?! Она убьет меня только за то, что мне приснился серебряный?!

 — Я знала, знала, что ты не хотела того поцелуя! — тараторила фиолетовая, сжимая меня в объятиях. — Это ведь было случайно, да? И ты сопротивлялась?

 — Э-э-э… — просипела надсадно, потому как больше ничего на ум не пришло.

 — Ну, ты же сама кричала: «Деррик, убери от меня свою мерзкую слюнявую пасть!» — Мэлина отстранилась, сияя от счастья. — Я прощаю тебя, Виана Лобелли. Больше ты мне не враг!

Я моргнула. Слишком много информации — и слишком все быстро. Я что, успела побывать в списке врагов фиолетовой?! Тогда у меня назревает следующий вопрос: а почему я до сих пор жива?

Ровное дыхание, Виана. Гармония. Спокойствие. Ты отрешена от мирской суеты, и в этой жизни тебя волнует только одно — чистое искусство… Нет, все-таки с какого перепуга?!

 — А что Деррик? — не выдержала я. — Он тоже твой враг?

 — Ну что ты! Он ведь всего лишь дракон, — снисходительно пояснила Мэл. — Пока он не обретет истинную любовь, он имеет право вести себя, как варвар. Все это пройдет. Главное, что у меня нет соперницы! И очень скоро я стану драконьей королевой! — Она крутанулась вокруг своей оси. — Чур, я сегодня выбираю столик за завтраком! — и, чуть не рассыпая вокруг себя искры восторга, выпорхнула из комнаты.

Глава 12

Деррик Сольвброк

Его величество Драгнар Сольвброк с самого утра пребывал в ужасном расположении духа. Человек посторонний об этом, скорее всего, не догадался бы: старый серебряный дракон восседал в любимом кресле в пустом зале для совещаний и задумчиво наблюдал за игрой двух маленьких саламандр в камине. Строгое лицо правителя казалось спокойным, — ни один мускул не выдавал недовольства и уж тем более гнева, — руки расслабленно лежали на широких, обитых черным бархатом, подлокотниках, а у ног короля суетилась служанка. Заваривала в котелке особые травы для лечебной ванночки.

Однако Деррик своего отца знал слишком хорошо и сразу понял: дело — дрянь. Ну, во-первых, принца вызвали в Аргенвир прямо с летной тренировки. Деррик как раз осваивал «кобру», учился резко вставать на дыбы в воздухе и лететь задом, — обманный маневр, чтобы противник не смог прицелиться. Неплохо, кстати говоря, осваивал, на третий раз уже в ограждение не врезался! И тут среди ясного неба — королевский гонец. Ясно же, что раз такая срочность, то вряд ли отец просто соскучился. Да и не скучал он никогда, — порой Деррик думал, что король со своими советниками проводит больше времени, чем с собственным сыном. Даже когда тот жил дома.

Во-вторых, принц с порога учуял горьковатый запах травяного отвара, которым его величество спасался от приступов подагры. А значило это лишь одно: серебряного короля мучает боль, и горе каждому, кто ему сейчас подвернется.

Советников рядом не было, — зал пустовал неспроста, ушлые чиновники предусмотрительно скрылись из виду. Деррику же провернуть этот фокус не удалось.

 — Ты летел слишком долго, — сухо произнес король, не оборачиваясь, когда принц попытался было выскользнуть обратно в коридор.

 Деррик обреченно вздохнул, прикрыл на мгновение глаза, собираясь с духом, и предстал перед очами монарха, почтенно склонив голову.

 — Да хранит вас огненный владыка, ваше величество! Я спешил, как мог…

 — В том-то и проблема, — нетерпеливо перебил старик, — что можешь ты недостаточно! Все как всегда… — тут он опустил взгляд на служанку. — Ты ждешь, пока я умру, Дейра?! Тебе платят за то, чтобы ты сводила меня в могилу?

 — Я… Нет… Травы! Они еще не настоялись! — женщина стала белой, как ее накрахмаленный передник.

 — Лей, как есть! — приказал король.

Служанка одну за другой бережно уложила его узловатые ступни в тазик и торопливо вылила на них дымящийся отвар из котелка. Деррик слышал, что для простых людей кипяток — это пытка. Странно, правда? Разве может быть что-то приятнее раскаленной воды, которая дарит телу жар и подпитывает внутреннее пламя?

Белесые клубы пара окутали больные колени старика, и он откинул голову на черную бархатную спинку, расшитую серебристыми драконами.

Король уже давно не улыбался. За почти сотню лет на троне его лицо будто окаменело и перестало выражать какие-либо эмоции, и лишь новые морщины давали понять, что Драгнар Сольвброк жив и подвластен времени, как и его подданные. И вот теперь Деррику показалось, что некоторые из этих морщин разгладились, — проверенный отвар принес отцу облегчение.

 Дейра, согнувшись в три погибели, ретировалась, а король застыл, не издавая ни звука. Видно, смаковал каждую секунду затишья, — как-никак его главный враг ненадолго разжал свои клешни.

Сначала Деррик просто стоял, как дурак, и ждал, но пауза затягивалась, и, не желая беспокоить отца, принц подошел к камину и протянул руку. Одна из саламандр тут же змейкой шмыгнула на ладонь своего хозяина, завертелась, всячески демонстрируя восторг. Дер невольно улыбнулся, погладил любимицу по огненным пятнышкам, и та опрокинулась на спинку, подставив для ласки брюшко.

 — По-твоему, я призвал тебя в игрушки играть? — снова заговорил король.

Ну вот и все. Затишье было недолгим. Подумать только: подагра оказалась сильнее самого могущественного из драконов!

 — Прости, отец, — Деррик оторвал от себя саламандру, запустил обратно в камин, и ящерка обиженно юркнула в угли. — Я тебя слушаю.

 — Нет, Дер, это я тебя слушаю! Что у тебя с феями? Ты уже выбрал невесту?

Вопрос, конечно, с подвохом. Нет, формально свой выбор Деррик уже сделал, подвох заключался в том, что сама невеста пока не дала согласия. Более того, демонстративно расхаживала за ручку с золотым. Ясно, что не всерьез, — так, то ли назло, то ли от скуки, — но сообщать об этом королю было глупо. Поэтому Деррик ответил так, как это делали абсолютно все высокопоставленные чиновники:

 — Я уже работаю в нужном направлении, успешно продвигаюсь к цели. Все под контролем.

 На языке политики и бюрократии это означает: «Лажа полная, но я исправлюсь. Если получится».

К сожалению, Драгнар Сольвброк этим языком тоже владел в совершенстве.

 — То есть — нет, — резюмировал он. — У тебя было несколько дней! Что тут сложного: подходишь к фее, говоришь, кто ты — и делаешь предложение, от которого невозможно отказаться…

Деррик с трудом сдержал усмешку. Знал бы отец, что именно так он и поступил, причем не просто в первый день — в первые минуты после прибытия фей. А толку?

 — Все гораздо сложнее… Понимаешь, их всего трое…

 — И что? Они уже заключили помолвку с другими? Ты опоздал?! — глаза короля нехорошо сверкнули, пальцы впились в подлокотники.

Деррика успокаивало только одно: тазик с отваром не давал отцу встать, подойти ближе и отвесить принцу пару-тройку оплеух. Несмотря на возраст рука у Драгнара была тяжелая, уж это Деррик хорошо усвоил еще в детстве.

 — Нет, они свободны, — отчитался он. — Не все, но это тоже решаемо. Дело в том, что я бы хотел жениться на конкретной фее, а она…

 — Опять ты юлишь! — не стерпел король. — С утра мой соглядатай доложил, что уже четверо членов совета склоняются на сторону золотых. Четверо из двенадцати, Деррик!

 — Ну, это же меньшинство…

 — Пока что! Это как эпидемия чумы: она рано или поздно докатится до всех. Ходят слухи, что этот щенок Гульдброк уже заключил помолвку с феей. Официально пока не объявили, но дыма без огня не бывает.

Деррик нервно сглотнул, — во рту как-то резко пересохло. Он-то надеялся, что Лейгард всего лишь паясничает, дразнит… Вполне в его духе! Настолько натужной выглядела эта липовая парочка… Но если золотой и впрямь женится на Виане… Кулаки принца сжались, челюсти скрипнули. Нет, этого допустить нельзя!

 — Он не должен опередить тебя! — продолжал отец. — Запомни: неважно, какая это будет фея, тебе нужна от нее только сила. Не время для детских капризов. Крылышки есть, магия есть — отлично! Берешь и делаешь ее своей невестой.

 — А если она отказывается? — спросил Деррик, но сразу же пожалел об этом.

 — Отказывается? — в голосе короля сквозила ярость. — Чему я тебя учил, а? Мы, Сольвброки, не терпим отказов! Как ты займешь мое место, если не можешь справиться с какой-то фейкой? Надави, завали подарками, соблазни... Выбери другую, в конце концов! Я прибуду в академию в канун огнестояния, и ты представишь мне и моим советникам будущую жену. Я не позволю, чтобы трон достался Гульдброкам!

 — Но огнестояние через несколько дней…

 — Вот именно! — отрезал правитель. — У тебя полно времени!

Эти слова звенели у Деррика в голове всю дорогу до академии. В свисте ветра ему слышалось зловещее шипение: «Огнестояние… Невеста…», а бурная горная речка, у которой принц сделал небольшой привал, ворочала камни и словно рокотала: «Выбери другую!»

Да, так было бы проще всего. Мэлина Сальви из кожи вон лезла, увиваясь вокруг Дера. Терпеть ее агрессивное кокетство было невыносимо, Деррик почти превратился в параноика. Прежде, чем выйти во двор, зайти в главный зал или столовую, он перво-наперво выглядывал из-за угла, словно вор, и убеждался, нет ли на горизонте назойливой фиолетовой феечки.

Раньше он бы поручил это Бранду, но от него теперь не было никакой пользы: дальний родственник принца плюнул и на кровные узы, и на дружбу, и вместо того, чтобы помогать Деррику, вовсю обустраивал свою личную жизнь. Хвостиком бегал за Кайсой, таскал ее виолончель, как какой-нибудь носильщик, пропадал где-то после занятий… Словом, про Бранда можно было забыть, и Деррик с легкостью это сделал.

Жаль только, он не мог точно так же забыть Виану и тот ночной поцелуй. Сколько уже прошло? Три дня? Будь на месте взбалмошной синей феечки любая другая девушка, Деррик и лица бы ее уже не вспомнил. Но Ви будто поселилась в мыслях дракона и съезжать оттуда не собиралась. Прямо-таки гнездо свила! Ох, как же это бесило Деррика…

Он ложился спать — и видел лучистые голубые глаза, припухшие розовые губки. И все в таких мельчайших подробностях! Каждую пору, каждую родинку, каждый волосок, выбившийся из прически. Даже аромат ее слышал, как наяву!

И ладно бы еще только во сне, она и во время занятий преследовала его, будто призрак. Деррик совершенно себя не контролировал. Пропускал выпады на тренировках по фехтованию, вопросы преподавателей, а вчера за обедом так засмотрелся, как Виана вгрызается в спелый персик, что вылил на штаны кружку эля. Только ленивый после этого не пошутил, что его высочество изволили обмочиться! Вот, где пытка, а вовсе не тазик с кипятком!

А самое обидное, что самой фее муки Деррика были ни по чем. Ну, то есть абсолютно по боку! Обычно ведь как бывает: от поцелуя с принцем крышу сносит у девушек, они не дают прохода, осаждают всячески, хлопают ресницами и нет-нет — да заикнутся о замужестве. Уж в обморок театрально рухнуть — так это вообще святое!

Но Виана вела себя так, словно ничего и не произошло. Болтала со своими подружками, смеялась, бессердечная, и не замечала Деррика.

Разумеется, он пытался с ней поговорить! Подошел, к примеру, за завтраком, сел напротив, — и она вскочила и убежала прочь, прежде чем он успел поздороваться.

Или на том же фехтовании, с которым у всех фей была беда: мечи слишком тяжелые, полное отсутствие координации и физической подготовки. Смотреть было больно, как Виана, тяжело сопя и обливаясь потом, отрывает клинок от земли, поднимает, чтобы замахнуться… И заваливается навзничь под всеобщий хохот. Чем не отличный шанс наладить контакт?

Деррик подошел, благородно протянул руку.

 — Давай, я покажу тебе, как это делается, — сказал он тогда, предвкушая если не визги восторга, то хотя бы полуулыбку и скромное «спасибо».

Как бы не так! Руку помощи Виана проигнорировала, зато подбежала к Лейгарду, который в этот момент отрабатывал защиту, нисколечки не заботясь о своей якобы невесте, и…

 — Лей, ты не покажешь мне, как это делается?

Да, слово в слово! Она буквально повторила фразу Деррика. Признала, что помощь ей все-таки нужна, но лучше ежа съесть, чем принять ее от сына короля.

Впервые в жизни серебряный дракон испытал на своей шкуре, что такое отчаяние. Он был в тупике! В лабиринте, из которого нет никакого выхода. Он не сделал ей ничего плохого, а фея все равно упрямо отгораживалась. И чем выше стену выстраивала вокруг себя Ви, тем больше Деру хотелось проломить ее лбом. С разбегу.

Наваждение, самое натуральное наваждение!

Он уже почти убедил себя, что никакая это не слабость, а азарт охотника, и поддаваться ему не стоит. Вслух проговорил, глядя в зеркало. А потом очнулся уже через час в речной долине, собирая букет из мелких полевых цветочков.

Первый букет Деррик разорвал в клочья, обругал себя самыми страшными проклятиями, — повезло ему все-таки, что он дракон, а не ведьма, иначе покрылся бы с головы до ног язвами и бородавками! — и двинулся обратно в академию. Это он, что ли, должен перед унижаться перед Вианой? Будущий, на минуточку, правитель империи? В пекло ее, в пекло всех фей — и цветы тоже в пекло.

Именно это Деррик Сольвброк повторял про себя, собирая второй букет и поднимаясь с ним по узкой тропке к воротам академии. В последний раз он сделает шаг навстречу Ви. В самый наипоследнейший! А потом — все, путь кусает крылышки и пеняет сама на себя. Больше у нее шанса стать драконьей принцессой не будет.

Однако стоило ему подойти к фонтану, сжимая голубовато-лиловое облако цветов, как перед ним будто из воздуха материализовалась Мэл.

 — Это мне?! — Она робко взглянула на Деррика своими большими влажными глазами.

 — Нет, — честно ответил он.

И его не особо впечатлил тот факт, что подбородок у фиолетовой скорбно задрожал, а на ресницах повисла крупная капля. Принц смотрел вообще в другую сторону, — туда, где у столярной мастерской на белой скамейке сидели Виана и Лей. Она звонко смеялась, болтая ногами, золотой что-то вещал, и на пеньке перед ними стояла корзина со всякой снедью. Ви, судя по всему, испачкалась, потому что Гульдброк бесцеремонно провел пальцем по ее щеке, смахивая крошку.

Пикник, значит… Что ж, приятного аппетита! Кушайте, не обляпайтесь!

 — Ладно, шучу, — нехотя бросил Деррик, повернувшись к расстроенной Мэл. — Забирай! — и пихнул ей злосчастный веник.

 — О, Дер!.. Правда, цветы моего рода — шалфей, но… Музы, это так мило!

То, что случилось дальше, объяснить себе принц так и не смог. Это ведь были просто растения, — стебельки-листочки, пестики-тычинки, пчелиный корм — и ничего больше. Однако Мэл обняла букет, словно груду драгоценностей, издала невнятный звук и бросилась к принцу на шею, рыдая, пожалуй, еще громче, чем Виана после встречи с орком.

Деррика охватила оторопь. Не даешь цветы — она плачет. Даешь — все равно плачет. И это драконов называют чудовищами?!

Теперь, умываясь ледяной водой из горной реки и вспоминая суровую речь короля, Деррик всерьез задумывался от том, что ему делать дальше. С одной стороны, Мэл была идеальным решением. Если ее так развезло от цветов, то предложение выйти замуж и вовсе повергнет фиолетовую фею в экстаз. Король останется доволен, советники вновь переметнутся на сторону клана Сольвброков.

С другой стороны… Это что же получается, Деррику столетия напролет слушать визги и впитывать ее слезы? Да, силу он, конечно, получит. Но не захочется ли ему применить эту силу, чтобы взять самого себя за шкирку и швырнуть со скалы?

 Так или иначе, время полумер прошло. Рисковать и танцевать вокруг Вианы с бубнами в надежде, что она обратит на него свое фейское внимание, Деррик больше не мог. Он твердо вознамерился выяснить все прямо сейчас, даже если Ви придется приковать кандалами, чтобы она не упорхнула.

Свою истязательницу его высочество обнаружил все у той же столярки. Как магнитом ее туда тянуло! К счастью, на сей раз рядом не околачивался Лейгард, — Деррик застал куда более любопытную картину, чем «кормление золотого петуха».

Спрятавшись от посторонних глаз за мастерской, Виана Лобелли воевала с мешком сена. Сжимая деревянный меч, — такой подарили Деррику, когда он еще говорить не научился, — синяя фурия яростно атаковала противника. И хотя тот мирно покачивался на толстом канате, не оказывая никакого сопротивления, перевес все равно был не на стороне Ви: то она промахивалась и била себя по ноге, то в неудачном выпаде поскальзывалась на вытоптанной траве и чуть не садилась на шпагат.

Впрочем, недаром именно эта фея понравилась Деррику с первого взгляда. Он почувствовал в ней упрямство, дикую внутреннюю силу, — и не ошибся: Виана не сдавалась, не останавливалась ни на секунду. Ее лицо стало багровым, волосы воинственно торчали во все стороны, лоб блестел от пота, но она нападала снова и снова, каждое движение сопровождая то ли стоном, то ли громким выдохом. И это звучало так интимно… Только закрыть глаза — и воображение уже рисует феечку за совсем другим занятием. Такую же раскрасневшуюся и растрепанную, только от страсти и удовольствия.

Приличия требовали, чтобы Деррик как-то сообщил о своем появлении, — хотя бы деликатно кашлянул или окликнул Ви. Но ведь тогда бы он лишил себя такого зрелища! Вместо привычных платьев на Виане был тренировочный черный костюм, и он облегал ее, как вторая кожа. Одновременно и прикрывал тело, и подчеркивал все выпуклости, впадинки и изгибы, даже твердые горошинки сосков. Интересно, ее эта нелепая битва возбуждала так же, как Деррика?

Прерывисто дыша, — ну точно завелась! — Виана отошла подальше, стиснула эфес обеими руками и выставила деревянный клинок вперед.

 — Убирайся! Прочь! Из моей! Головы! — отчеканила она, а потом ринулась на ни в чем неповинный мешок.

Деррику страшно захотелось зажмуриться. Он-то занимался фехтованием не первый год и отлично знал, чем все это закончится. Ну да, что и требовалось доказать! Меч скользнул по холщовой ткани по касательной, Виана пронеслась мимо… И, возможно, она бы еще долго так бежала, если бы не кусты шиповника и стена столярки.

Треск, хруст, рык досады… Надо же, не заплакала! Есть в ней все-таки что-то драконье!

 Серебряный снял дублет, — против шиповника тоже нужна защита, — накинул на ту часть Ви, что торчала из кустов, и осторожно потянул на себя, стараясь абстрагироваться от упругих девичьих прелестей и сосредоточиться на шипах.

 — Я что, еще и темечком ударилась? — простонала добыча его высочества, встав на ноги. — Ты — иллюзия, тебя здесь нет…

 — Прости, Ви, но я тут, и не уйду, пока мы не поговорим.

Он отошел в сторону, дав феечке возможность привести себя в порядок, и тут взгляд принца упал на тюк с сеном. Прямо в центре мешка было нарисовано лицо, причем лицо, очень хорошо знакомое Деррику. Хотя бы потому, что он ежедневно созерцал его в зеркале.

Кто-то, вероятно, и оскорбился бы, сделай из него Виана мишень, но Деррик расплылся в довольной улыбке. Ви не просто намалевала его наспех, она создала полноценный портрет. Детальный и абсолютно точный. Передала все черты: и надменно изогнутую бровь, и легкую усмешку, и даже ледяной блеск в глазах.

Это означало только одно — синяя думала о нем, не забывала ни на секунду, видела его даже тогда, когда Деррика не было рядом. А раз так, то еще не все потеряно!

Хотите услышать имя будущей невестки, ваше величество? Извольте: Виана Лобелли.

Глава 13

Виана Лобелли

 Все пошло прахом. Все планы, все старания, попытки обрести гармонию… Пуф! И осыпались, как замок из песка.

Мне и с одетым-то Дерриком с трудом удавалось справиться, а теперь, когда он стоял в шаге от меня и неспешно выковыривал колючки из своего дублета… На широкой спине бугрились мышцы, сходились клином к талии, и это этого зрелища кровь вскипала.

Дер был не таким загорелым, как Лей, но в ярких полуденных лучах его алебастровая кожа будто светилась. Или это мне припекло голову? А вон та маленькая родинка под лопаткой… Почему так хочется провести по ней кончиками пальцем, а потом прильнуть к крепкому телу дракона и жадно втянуть носом дразнящий аромат лимонов? Я схожу с ума! Определенно, это помешательство, — иначе мое состояние не объяснить.

И ведь беспрестанно талдычила себе, повторяла, будто молитву: «Ты не должна связываться с Дерриком Сольвброком. Он — возлюбленный Мэл, и не смей мешать чужому счастью». Я честно старалась отвлечься, бегала от принца, как от чумного орка. Ни слова ему за все эти дни не сказала, ни взгляда в его сторону не бросила! Благо, мне было чем заняться: фехтование оказалось идеальным способом выпустить пар и довести себя до такого изнеможения, чтобы перед глазами вместо треклятой улыбки Деррика поплыли радужные круги.

Я держалась за Лея, как за щит. Пряталась за ним, расспрашивала про все на свете и узнала о его семье и детстве, пожалуй, даже больше, чем хотелось бы. Милый добрый Лейгард! Узнав про мою встречу с орком, он сопровождал меня повсюду, развлекал шутками, смастерил тренировочный деревянный меч и приспособил мешок с сеном, чтобы я могла отрабатывать удары. И наградой за все это было радостное щебетание Мэлины: она буквально порхала по академии, сияла, а в нашей спальне теперь благоухал прелестный букет, — подарок от Деррика. Разве это не знак, что я пошла по правильному пути?

Видимо, нет. Потому что серебряный застиг меня врасплох, — и как будто не было этих дней. Он обернулся, щурясь на солнце, и у меня перехватило дыхание, а заготовленная отповедь выскочила из головы, как пробка от игристого вина.

 — Тебя, наверное, Мэл ищет… — принялась сосредоточенно отряхиваться.

У-у-у, еще и пятно от травы на коленке! Без магии его точно не вывести…

 — Ви, — мягко, но настойчиво позвал меня Деррик и подошел вплотную.

Я смотрела на его сапоги из мягкой кожи с серебряными пряжками, — так безопаснее. Лучше бы побеседовать с ними, а не с их хозяином!

 — М-м-м?

 — Ви, — повторил дракон, и мне пришлось поднять взгляд. — Тебе не надоело прятаться?

 — Я… — облизнула пересохшие губы. — Я не прячусь! Я вообще-то тренировалась, ты сам видел, что с фехтованием у меня полная лажа…

 — Ты ведь тоже постоянно вспоминаешь наш поцелуй?

Он не дотрагивался до меня, даже не шевельнулся, но я словно вновь ощутила на себе его горячие ладони, и на спину нахлынула волна мурашек.

 — У меня есть жених. А у тебя — Мэл!

 — Ты ведь не чувствуешь ничего к Лею, верно? — он прищурился и склонил голову набок, будто сканировал меня насквозь. — Если ты готова наступить на горло себе, дело твое. Но подумай хотя бы о нем! Зачем ему девушка, которая хочет другого? Он это поймет, Ви, он хоть и кретин, но не слепой.

  — Не хочу я никого другого! — возмутилась я. — В смысле… Тебя! И ты уже признался в любви Мэлине, так что нечего теперь…

 — Что я сделал?! — перебил Деррик.

 — Признался! Я видела твою записку… Ну, которая прилагалась к двери! Всегда твой, буду защищать, бла-бла…

 — Погоди, я же тебе это все написал! — Серебряный нахмурился. — Причем тут вообще Мэл?!

Я не нашлась, что ответить, только судорожно проматывала в памяти события своего первого утра в драконьей академии. Сама я ту записку не читала, но Кайса… Стоп! Неужели там и правда не было адресата?!

 — То есть ты не… Ты имел в виду, что…

 — Я обращался к тебе! — Деррик обхватил меня за плечи. — Это же тебя наказал ректор, сослал в эту затхлую столярку. Я не хотел, чтобы ты околачивалась с Леем! По-моему, все очевидно.

 — Да, только ты не учел, что в комнате нас живет трое, — Я осторожно выпуталась из цепких рук. — И это ничего не меняет…

 — Нет, меняет! Я понятия не имею, что там о себе возомнила твоя соседка, но меня с ней ничего не связывает! Как и тебя с Лейгардом! Хватит уже лгать, Ви, скажи честно: ты не любишь его! Так?

Сказать Деррику правду, не выдав Лея, я не могла, но и солгать, глядя в эти хрустальные глаза, тоже. Поэтому последний вопрос я попросту проигнорировала, — а что еще мне оставалось делать?

 — А те цветы? Мэл была в таком восторге от них…

 — Я собирал их для тебя. А потом увидел, как ты кормишь с ложечки золотого… — по лицу Деррика скользнула тень. — Неважно. Это все в прошлом, Ви. Я только что вернулся из Аргенвира… Отец дал мне время до дня огнестояния. Я должен представить ему и членам совета официальную невесту, и как можно скорее.

 В груди что-то больно кольнуло. Зачем он говорит мне все это?! Он же знает, что я обручена с Леем! Что это?! Просто какая-то изощренная игра на моих чувствах? Или эдакое развернутое прощание, после которого он объявит, что женится на Мэлине, и мы не должны больше видеться? Но к чему тогда было все это вступление…

 — Сочувствую, — только и смогла выдавить я.

 — Ви, я прошу тебя! — Деррик взял меня за руку. — Не ври хотя бы себе: нас тянет друг к другу, и ты тоже никогда раньше не испытывала ничего подобного! Я дал бы тебе больше времени, но у меня его нет! Скажи прямо: что ты от меня хочешь? Что мне сделать, чтобы ты стала моей?

 — Ничего! Я…

 — …невеста Лейгарда! — раздраженно закончил он. — Да, этот бред я уже слышал! Хочешь, я встану на колени? Хорошо! — И прежде, чем я успела возразить, Деррик опустился на траву и умоляюще посмотрел на меня снизу вверх. — Выходи за меня, Виана Лобелли. Выходи, и я обещаю: ты никогда об этом не пожалеешь.

Меня парализовало, будто кто-то огрел меня поэзией окаменения. Я даже огляделась невольно в поисках Мэл, — подобная месть была вполне в ее духе. Но фиолетовой поблизости не обнаружилось.

Над шиповником мирно жужжали шмели, из распахнутых окон замка доносились отдаленные голоса и звон мечей, пахло свежескошенной травой и немного — сосновой стружкой. Академия жила своей жизнью, все оставалось таким, как прежде, и только я балансировала на грани обморока.

Деррик не единожды намекал, что хочет сделать меня своей невестой, но сейчас все изменилось. И дело даже не в том нашем поцелуе, и не в том, что при виде мужской обнаженной груди меня потряхивала лихорадка возбуждения. Глаза серебряного, — вот, что лишало воли.

Его взгляд изменился. Принц уже не требовал, не приказывал и не ставил перед фактом, он… умолял.

«Нет» — это ведь такое простое слово! Лаконичное, понятное. Только раскрой рот — и оно само слетит с губ, поставит долгожданную точку и обрубит все нити, что связывали нас, превратив обоих в марионетки. «Нет!» — и больше он не подойдет ко мне. Выберет Мэл, представит отцу, и они взойдут на драконий трон рука об руку, а мне достанется долгожданный душевный покой.

Так почему же, во имя муз, я молчу?! Почему мне так страшно дать самый логичный и правильный ответ? И сама мысль о том, что Деррик будет с другой до конца своих дней, что я никогда не смогу прикоснуться к нему, жжет раскаленной иглой?

 — Ну же, Ви, решайся! — Деррик нетерпеливо сжал мои пальцы.

 — Я не могу… — выдохнула, наконец, отдернула руку и опустилась на корточки.

Обхватила голову, — казалось, она вот-вот взорвется. Так тяжело мне не было еще никогда! А ведь еще недавно я и не подозревала о существовании серебряного. Все было распланировано на десятилетия вперед, будущее представлялось понятным и светлым… Сейчас же меня окутывал плотный кокон хаоса. Смутные, необъяснимые, но такие острыечувства к Деррику, вина перед Мэл, сделка с Леем… Все это призраками кружило надо мной, раздирая в разные стороны.

 — Почему? — прорвался сквозь мрак Деррик. — Что тебя останавливает?

 — Я не могу поступить так с Мэлиной. И с Лейгардом… Я обещала ему, мы договорились…

 — Давай сделаем так. — Серебряный присел рядом со мной на траву. — Я все объясню твоей подруге. Сам. Поговорю откровенно, скажу, что ты здесь ни при чем, и это мое решение.

 — А Лей?

 — Золотой на тебе. — Он нервно провел по волосам ладонью, отчего его шевелюра, похожая на белый костер, будто бы погасла. — Мне он все равно не поверит, воспримет все в штыки. Официально он не назвал тебя невестой перед своим гердом, так что его репутация не пострадает.

 — Не знаю, Дер…

 — Мы можем сделать паузу. Сначала ты порвешь с ним, а новость о нашей помолвке придержим на денек-другой. Чтобы это не выглядело, как будто я отбил тебя.

Я недоверчиво покосилась на принца. Мне ведь это не послышалось? Он и впрямь беспокоится о своем сопернике? Прежний Деррик сделал бы все напоказ, бахвалился победой, злорадствовал… С чего вдруг такие перемены? Они возможны лишь в одном случае: если он испытывает истинную любовь… По крайней мере, так говорила Мэл, а она прочла о драконах столько, сколько, пожалуй, они сами не читали. И если это правда… И Деррик меня действительно…

 — Давай попробуем.

Сама не до конца верила, что решилась, но едва я произнесла это вслух, как хаос, терзавший меня, развеялся, и в мысли вернулась привычная легкость. Словно все встало на свои места!

Деррик улыбнулся широко и открыто, — я вообще не догадывалась, что он умеет улыбаться вот так! — и притянул меня к себе.

Как же мне хотелось вновь ощутить тепло его губ! Обнять — и не отпускать больше… Я уткнулась носом во впадинку у его ключицы — и поплыла, словно выпила пару кувшинов крепкой вишневой настойки.

Ладно — он, дракон, которому раньше были недоступны эмоции, но со мной-то что творится? Еще несколько минут назад я пыталась пронзить деревянным мечом его лицо, нарисованное на старом мешке с сеном… Пресвятые музы! Верните меня в реальность!

 — Ви, где тебя носит? На фехтование пора! Если ты опять опоздаешь…

Вот и не верь после такого в магию молитвы! Лейгарда ниспослали мне музы, в этом я не сомневалась. Вскочила, как ошпаренная, и схватила тренировочное оружие за мгновение до того, как золотой появился из-за угла столярки.

Лей споткнулся и замер, красноречиво уставившись на Деррика, а потом медленно перевел удивленный взгляд на меня. Он как бы спрашивал беззвучно: «С какой целью его высочество тут расселось без рубашки?» По крайней мере, мне хотелось верить, что он бы выразился не менее деликатно.

 — Я отработала косой удар! И поперечный еще! — затараторила на пару тонов выше своего обычного голоса. — Профессор Зигрид будет доволен!

 —  А этот что здесь делает? — изогнул бровь мой первый жених. — Ты на нем удары отрабатывала? Или вы поспорили, и он проиграл?

 — Я никогда не проигрываю, — парировал мой второй жених, поднимаясь и будто бы невзначай расправляя плечи, мол, погляди-ка, Лей, не только у тебя тут развиты мышцы.

Да уж, ситуация не из приятных! Я летела сюда с твердой уверенностью, что замуж в обозримом будущем не выйду вообще, но не прошло и недели, как я умудрилась обручиться сразу с двумя. С одним, правда, только для отвода глаз, а с другим — пока предварительно, но факт остается фактом: приличной меня уже не назовешь. Надеюсь, мама об этом никогда не узнает!

 — Пойдем, — подхватила золотого под руку и потащила в замок, пока он не надумал тоже раздеться и помериться с соперником мускулами.

 — Не забудь поговорить с ним! — бросил мне вслед Деррик.

Ну неужели нельзя было промолчать? Или он считает, что память у меня короче, чем у аквариумной рыбки? Само собой, я помнила, что мне предстоит трудный разговор с Леем, но к нему ведь подготовиться надо… Созреть как-то, подобрать нужные слова… Не могу же я взять — и сходу вывалить на парня: «Кстати, наша сделка отменяется, и плевать, что ты уже сообщил обо всем брату! Да, вот такая я вся внезапная!»

Разумеется, Лей напрягся. И мне пришлось проявить недюжинную фантазию, чтобы уболтать его и отвлечь от Деррика.

 — Он хотел обсудить день огнеметания, — вдохновенно врала я. — Что-то насчет праздника…

 — День огнестояния? — уточнил Лей. — А при чем тут я?

 — Ну… Там же будет турнир… И Дер спрашивал, участвуешь ли ты…

 — Он что, пытается слить меня? — еще больше насторожился золотой. — Так и знал! Не хочет позориться перед своим папашей!

Едва ощутив свое превосходство, Лей моментально забыл обо всем остальном и принялся расписывать по пунктам, в чем конкретно он лучше Деррика, и как он его размажет на виду у всех на праздничном турнире. Пожалуй, не найдется на свете ни одного дракона, который бы отказался говорить о своих победах, пусть даже гипотетических, — это у них излюбленная тема.

Так что на сей раз мне удалось отвертеться, но лишь на время. Заходя в зал для боев на мечах, я твердо решила: этим же вечером, прямо перед ужином, позову Лейгарда в тихое спокойное место и все ему объясню. Может, если Деррик поддастся золотому в каких-нибудь соревнованиях, это хоть немного смягчит удар?

— Опять опаздываешь, — встретил меня неодобрительный возглас профессора Зигрида. — Вас там в фейской академии часами пользоваться не учат?

— Простите… — спешно проскользнула к оружейной стене под всеобщие смешки.

Ну, конечно! Мне достался самый тяжелый и ржавый клинок! С деревянным я еще худо-бедно научилась справляться, а от железного после тренировок пальцы, запястья и плечи болели так, словно я собственноручно отстирала десяток-другой бархатных штор из театра ректорессы Талеи.

Но что еще хуже — пары уже распределились. Кайса выбрала Мэл, и они для виду лениво скрещивали мечи, не прилагая особых усилий. Мне о такой лафе можно было только мечтать: драконы драться понарошку не умеют. Даже Лей, который ко мне благоволил, из наилучших побуждений на прошлом занятии загнал меня до седьмого пота.

 — Зато ты сможешь защитить себя, если вдруг нападет враг, — сказал он вчера, когда я на негнущихся ногах выползала из зала.

 Да проще сдаться в плен, чем носить при себе меч!

 — Виана — Манфорд! — огорошил меня профессор Зигрид. — Лейгард… А ты давай сегодня с его высочеством. Проходи, Деррик!

Вот тебе и драконья справедливость. Серебряный пришел еще позже меня, но ему и слова не сказали про опоздание! Профессор Зигрид с самого начала вел себя так, словно я высморкалась в его жаркое, — мстительно докапывался до каждой мелочи. То ли не мог простить прогула, то ли я лично его раздражала. Но почему? Он не выглядел, как ворчливый старик, напротив, был самым молодым из преподавателей. Статный медный дракон с аккуратной рыжей бородкой, почти красавчик. Может, все дело в том, что он — дальний родственник Манфорда?

 — Специально для тех, кто не ценит чужое время, — зычно объявил профессор, — сегодня мы прорабатываем оборонительные позиции. — Он будто случайно остановился рядом со мной. — Виана, перечисли три основных, если тебя не затруднит!

Я это учила, точно учила! Давай, соберись, там не было ничего сложного.

 — Бык, — начала уверенно, — плуг… Эм...

Ну же, Ви! Ты знаешь! От зубов же отскакивало…

Беспомощно покосилась на Манфорда, что подошел ко мне, и тот украдкой постучал пальцем по виску. Точно!

 — Дурак! — радостно выпалила я.

 — Вообще-то «крыша», — хмыкнул Зигрид. — Выходит, дело не в физической подготовке, у тебя даже с памятью…

 — Это она про Манни, — громко вмешался Деррик. — Трудно смотреть на него и не констатировать очевидного.

Теперь в зале смеялись уже не надо мной, — шутка Деррика пришлась драконам по нраву. Вот только мне от этого не полегчало: лицо Манфорда исказилось от злости. Он-то искренне хотел мне помочь, а теперь пощады от него можно не ждать. Деррику, может, и весело, но отдуваться за его остроумие мне!

 — Прости, — шепнула медному.

 — Все в порядке. — Он встал в боевую стойку. — Пусть ржет, это ненадолго!

Я хотела спросить, на что он намекает, однако в следующую секунду мне резко стало не до этого. Манфорд обрушился на меня рубящим ударом, и я каким-то чудом умудрилась изобразить позицию «крыша», чтобы этот самый удар отразить.

Ржавый металл скрежетнул до того противно, что меня передернуло. Как ногтем по стеклу! Зачем им вообще изучать бои на мечах, если войны они все равно ведут в драконьей ипостаси?! Может, им просто нравится деморализовать противника такими вот мерзкими звуками?

 — Посмотрите, это отличный пример! — раздался за спиной голос Зигрида, и я обернулась. До этого он меня еще не хвалил! Неужели мои труды не пропали даром?.. — Вот так делать «крышу» нельзя! Если бы Виана думала о чем-то кроме платьев и причесок, она бы это помнила. Угол меча не должен быть больше сорока пяти градусов, иначе вы рискуете потерять равновесие или вывернуть сустав…

Мне жутко захотелось швырнуть меч в несносного профессора и сбежать из этой пыточной. Настроение упало ниже некуда. Я терпеливо повторяла упражнения, стиснув зубы и превозмогая боль в гудящих от напряжения мышцах, но Зигрид придирался снова и снова.

Тренировка тянулась целую вечность, вдобавок я боковым зрением все время смотрела на Лея с Дерриком. Они лихо размахивали мечами, подспудно о чем-то болтая. Причем говорил преимущественно серебряный, и это вызывало у меня нехорошие подозрения. Что именно он вещает, я не слышала, — мешало лязганье клинков, — но вид у золотого был мрачный. А если Дер уже обо все рассказал Лею? Он же меня потом не простит!

На этой невеселой мысли я пропустила очередной выпад Манфорда. Острая боль прожгла левое плечо. К счастью, ударил медный плашмя и не ранил меня, — впрочем, тупым тренировочным мечом это сделать почти невозможно, — но в глазах потемнело, и я позорно рухнула на четвереньки, изо всех сил стараясь не заскулить в голос. Ах, эти чудные времена, когда самой страшной травмой, которую только можно получить на учебе, была царапина от скульптурного резца!

Деррик и Лейгард бросились ко мне наперегонки. Серебряный добежал первым, обхватил меня за талию, чтобы поднять, но…

 — Руки убрал! — немедленно огрызнулся Лей. — Это моя невеста, Сольвброк, и я сам с ней разберусь!

Так, плюс номер один — у Деррика хватило ума не хвастаться моим согласием. Минус номер один — терпение у него явно на исходе. Я даже про боль на секунду забыла, — так ярко вспыхнули от гнева кончики ушей моего принца. Прямо-таки не уши, а маковые лепестки!

 — Не сейчас!.. — выдохнула умоляюще.

Уж не знаю, какой мучительной была внутренняя борьба Деррика, но он сдержался и промолчал. Желваки так и ходили у него на скулах, когда Лейгард взял меня на руки, прижал к груди и нежно коснулся губами моего лба.

 — Куда?! — возмутился профессор Зигрид. — Это легкий ушиб, занятие не закончилось!

 — Для нее — закончилось, — дерзко ответил Лейгард.

Что-то было такое неуловимое в его интонации… То ли уверенность, то ли жесткость, которой я прежде в золотом не замечала, — но спорить профессор не стал. Безропотно подчинился, словно они в одночасье поменялись ролями. Отступил в сторону без единого звука, и Лейгард вынес меня из зала.

 — Пусти, пожалуйста! — попросила, когда мы очутились на лестнице. — Это всего лишь плечо. И я могу шевелить пальцами, значит, не перелом…

Нет, я рада была пропустить остаток тренировки, но на руках у Лея чувствовала себя дико неловко. Особенно — после того, как пообещала Деррику выйти за него замуж.

 — Лучше перестраховаться, — золотой двинулся в сторону западной башни, где располагались жилые комнаты. — У меня есть неплохая ведьмина мазь, я ей всегда спасаюсь. Немного жгучая, но не волнуйся, я подую… — И его губы растянулись в игривой улыбке.

 — Только не это! — переполошилась я. Стоило мне представить, как Лей снимает с меня тренировочный костюм и дует на обнаженное плечо… Это уж слишком интимно!

 — Да что с тобой, Ви? — изумился он, распахнув ногой дверь в коридор.

Погодите-ка… Это же не наш этаж! Здесь только мужские комнаты!

 — Лей, пусти сейчас же! — Я нервно дернулась, отчего плечо прострелило так сильно, что я чуть сознание не потярала. — А-а-ауч!..

 — Ну все-все, — Лейгард успокаивающе качнул меня и легонько похлопал по спине. — Ты как будто сама не своя! Какая муха тебя укусила?

 — Нам нельзя!.. Мы не должны… — Я заставила себя посмотреть в медовые глаза. — У нас ведь все не по-настоящему!

 — Да я просто пошутил. Ну хочешь, не буду дуть! — он усмехнулся. — Поверь, я никогда не сделаю ничего против твоей воли. Я столько раз ломал себе руки и ноги, что удивительно, как они до сих пор ровные. Так что кое-что я в лечении понимаю! Дам тебе мазь, перебинтую — и все.

 Мне стало стыдно. Что я, в самом деле, веду себя, как старая дева, которой за каждом углу мерещатся насильники? Это ведь Лейгард, мой первый и единственный друг-дракон! Он ни разу не пытался ко мне приставать, не лез целоваться, — а я сразу приписываю ему невесть что… К тому же, расторгнуть нашу липовую помолвку будет лучше всего наедине, без посторонних ушей. Его комната для этого — идеальное место! Вместе придумаем, как обыграть расставание, чтобы ни у кого не возникло подозрений: устроить публичную ссору, сказать всем, что он меня бросил, или наоборот… Вариантов масса!

 — Извини, — буркнула, положив голову ему на грудь.

 — Все хорошо, Ви. Я слишком тебя ценю, чтобы обижаться… Что за?.. — Он вдруг остановился, как вкопанный, и его пальцы больно впились в мое бедро.

Почуяв неладное, я вздрогнула и повернулась к открытой спальне Лея. Там, его на кровати, сидел, закинув ногу на ногу, другой золотой дракон. Те же кудри, те же медовые глаза, только выглядел он старше — и одет был гораздо дороже. Чего стоил только герб клана на широкой золотой цепи!

— Познакомься, это мой брат, — мрачно произнес Лейгард. — Герд Тарвин Гульдброк, мастер летать в гости без приглашения.

 — Да брось, Лей!  — хохотнул Тарвин. — Я тоже по тебе соскучился, братишка! А это у нас кто? — И он прищурился, изучая меня.

 — Моя невеста. Виана Лобелли.

Глава 14

Лей сказал это так быстро, что я и рта раскрыть не успела. Желудок скрутило в тугой комок, руки похолодели… Он официально представил меня своему герду! Музы, что же делать?! Как я теперь все объясню Деррику? И как теперь разорвать помолвку?! Для Лея это будет страшный позор!..

 — Пресвятые музы… — сорвалось с губ.

 — Вот это я понимаю: наша кровь! Уже несешь ее брачную ночь репетировать? — сально осклабился золотой герд.

 — Тарвин, ну как тебе не стыдно?!

Из-за шкафа вышла фея с яркими лазурными волосами и огромным животом. Да она же вот-вот родит! Кто ж на таком сроке летает по академиям? И как только крылышки выдержали ее на пару с будущим драконенком…

— Я — Найла, жена этого грубияна. Приятно познакомиться, дорогая! — обратилась она ко мне. — И добро пожаловать в семью!

 — Лей, поставь меня, — тихо взмолилась я, и золотой немедленного опустил меня на пол.

При виде брата со снохой у Лея явно отпало всякое желание миндальничать. Обо мне и говорить нечего: такого отчаяния я давненько не испытывала. Сообщить Лею, что я теперь с другим, само по себе нелегко. Сообщить об этом в присутствии его старшего брата — вдвое тяжелее. А расстроить беременную фею… Ложь наказуема, и расплата за нее настигает в самый неподходящий момент, — этот урок я усвою на всю жизнь.

— Ты не представляешь, как я рада, что нас теперь двое! — продолжала щебетать Найла, не замечая моего состояния.

 — Глядя на тебя, я начинаю думать, что вас как минимум трое, — хмуро отозвался Лей.

 — Я не об этом! — лазурная скорчила ему рожицу, а потом схватила меня за руку. — Если бы ты знала, как я устала быть единственной феей в этом Аурвире!!! Лобелли… Подожди, ты ведь из тех самых Лобелли? Твоя матушка строила розовое крыло храма муз?

 — Почти. Это была моя бабушка. Простите, но мне бы быстренько переговорить с Леем… — я аккуратно высвободила ладонь из пальчиков Найлы, пока она не вывихнула мне руку по новой. — Наедине. Дело в том, что вышло недоразу…

 — Да ну его! Наболтаетесь еще! — перебила неугомонная женушка Тарвина. — Рассказывай скорей, что у вас там в академии? Я настолько выпала из фейского мира…

 — Ничего особенного, — я скосила взгляд на Лея, всем своим видом пытаясь просигналить ему, что у меня к нему срочное дело. Какое там! Он копошился в комоде, бросив меня на произвол судьбы. Точнее — на растерзание беременной фее. Видно, искал ведьмину мазь. Ну, или таким странным способом пытался избежать разговора с родней.

 — А Талея?  — Найла впилась в меня, как изголодавшаяся пиявка. — Она до сих пор ректоресса? А та наша преподавательница по скульптуре? Старенькая… Она жива еще? Как же ее…

 — Да. Да. Олия Ортензи, — едва успевала отвечать на шквал вопросов. — Она на удивление бодрячком. Почти ничего не слышит, видит только левым глазом, но продолжает летать туда-сюда, собирая все углы. При этом ее любимая фраза по-прежнему…

 — Я с вас глаз не спущу! — лазурная рассмеялась. — Музы, как же я по всему этому соскучилась…

И тут она вдруг ни с того, ни с сего кинулась меня обнимать. Мало того, что я этого вообще не ожидала и слегка испугалась, так она еще и сдавила мое многострадальное плечо. А кто бы на моем месте не взвизгнул от боли и неожиданности? Нормальная адекватная реакция…

Но вот Найле так не показалось. Она отшатнулась, побледнела, схватилась за живот, и на лбу ее выступила испарина.

 — О-о-о… — гортанно протянула она. — Ой-ой-ой…

 — Огненный владыка, что ты наделала?! — накинулся на меня обезумевший Тарвин Гульдброк. — Ей же до родов еще две недели! Если что-то случится с моим ребенком…

 — Отстань от Вианы! — подал, наконец, голос Лейгард. — У нее повреждено плечо! И никто не виноват, что твоей жене приспичило ее потискать!

 — А ты на меня голос не повышай! — взревел герд.

 — Катись обратно в пекло! Тебя сюда никто не звал! — не уступал его братец.

 — Да как ты смеешь?! Я — твой герд! А ну склонил голову!

 — А что, если я твой будущий король? А? — Лей с вызовом выпятил грудь. — Вот сам и склони!

 — Что-о-о?!..

 Я будто сходила с ума. Попала в какой-то эпицентр безумия. Вот тяжело дышит фея, внутри которой необъятных размеров драконье дитя, а вот и его папаша с дядюшкой. Стоят друг перед другом, как два петуха, и соревнуются, кто кого переорет. Сказка! Неудивительно, что Найле так хотелось, чтобы я составила ей компанию, — в кругу эдаких мужланов кто угодно рехнется.

А ведь Лей казался мне таким умным, воспитанным… Почти интеллигентным! Но ровно до того момента, как на горизонте появился его старший брат.

 — Мальчики! — еле слышно простонала Найла, но кроме меня до нее уже никому не было дела: Тарвин и Лей сцепились намертво.

 И хотя я никогда не планировала становиться повитухой, другого выбора у меня не осталось. Под громкие споры двух братьев о том, кто из них должен склонить голову, а кто — нет, я уложила лазурную на кровать Лей.

 — У тебя схватки? — поправила ей подушку. — Я могу сбегать за лекарем…

 — Ни в коем случае! — Найла вцепилась в покрывало. — У драконов такая медицина… Я лучше еще пару месяцев беременной прохожу, чем дам им к себе прикоснуться!

 Она зажмурилась и резко выдохнула. Бедная феечка! Ее выгибало дугой, и мне страшно было даже представить, каково ей сейчас. Ох и зря я поторопилась принимать предложение Деррика! Брак ведь подразумевает детишек, а я через такое проходить не готова. То есть я и раньше подозревала, что роды — это не катание на карусели под веселую музыку, но увидеть все своими глазами… Мой мир уже никогда не будет прежним!

 — Это не роды, — заверила меня жена Тарвина. — Просто… — она осеклась, стиснув зубы, и неудивительно: ее живот ходил ходуном, словно внутри у феечки шевельнулся не младенец, а некто пострашнее. — Просто когда я нервничаю… Или пугаюсь… Малыш тоже начинает волноваться. Ворочается так сильно… — тут несчастная феечка жалобно пискнула. — Иногда мне кажется, что он танцует на моих органах!

Выходит, я и правда во всем виновата? Слишком громко вскрикнула, когда Найла задела мое плечо, и невольно разбудила драконьего наследника? Нет, хорошо, конечно, что маленький ящер не появится на свет прямо сейчас, — вряд ли я бы пережила это зрелище, — но мысль о том, что лазурная страдает из-за меня, была невыносимой. Надо как-то ее успокоить… Срочно…

Рука сама потянулась к кисти: я носила ее за пазухой, потому что в драконьей академии предосторожность излишней не бывает. К тому же, магия иллюзии действует безотказно. Найла соскучилась по Тайфо? Что ж, будет ей Тайфо, воля беременных — закон.

Я воспроизводила все, что приходило на ум: сиреневые стены нашего общежития, цветы, бабочек, мольберты, очаровательные полупрозрачные занавески с рюшками, которые так мило колышутся от дуновения ветерка. Ах, да, и старушка Олия Ортензи, как же без нашего любимого профессора? Светло-голубые седеющие волосы, уложенные караваем, старомодное кружевное жабо, стоптанные туфельки, чуть вывернутые наружу…

Творчество поглотило меня с головой. Я так увлеклась, что не сразу заметила, как стихла драконья склока, и с каким изумлением Тарвин и Лей озираются по сторонам, разглядывая несуществующие вазы с цветами и полки с красками. Лейгард даже попытался взять одну из них, но его пальцы ухватились за пустоту.

Однако мое внимание было приковано к Найле, — из всех присутствующих только она могла разродиться на нервной почве. К счастью, кризис миновал. Во всяком случае, лазурная уже не извивалась от боли, бешеные скачки в ее животе утихли, а на лице, покрытом крупными бисеринами пота, проступило облегчение.

 — Профессор Ортензи… — с улыбкой прошептала Найла. — Как живая!.. Ты можешь не стирать ее какое-то время? Мне стало так хорошо… У тебя талант, Виана, уникальный талант!

 — Пусть побудет, — согласилась, убирая кисть.

Мне-то не жалко! Другой вопрос, захотят ли Лейгард и его сосед жить в компании призрака престарелой феечки… Зато с этими занавесками их комната стала гораздо симпатичнее! Да и цветы способствуют расслаблению и гармонизации, пусть они и ненастоящие. Может, хоть они помогут золотому утешиться, когда я, наконец, выложу ему всю правду…

 — Ты должна полететь с нами в Аурвир! — вдруг выдал герд Тарвин.

Пожалуй, если бы сейчас в меня из ниоткуда ударила молния, я бы и то меньше удивилась.

 — Что?! — хором переспросили мы с Леем.

 — Вторая беременность далась ей нелегко. — Тарвин присел рядом с женой и погладил ее по волосам. — Лекари в один голос запретили ей нервничать. Я даже вызывал жрицу из храма муз, и она это подтвердила.

 — Ты поэтому ее сюда притащил? — фыркнул Лейгард. — Нашел спокойное местечко!

 — Да, поэтому! Не смог ей отказать! Я должен был лично убедиться, что у тебя есть невеста, а она так рвалась познакомиться… — герд с нежностью взглянул на свою феечку. — Не хотел ее расстраивать…

 — Насчет невесты, — влезла я, пока все не зашло слишком далеко. — Я должна кое-что…

 — Я хочу, чтобы Виана находилась рядом с Найлой до самых родов, — продолжил Тарвин, будто я была такой же неосязаемой, как нарисованная в воздухе Олия Ортензи. — Она благотворно на нее влияет, успокаивает быстро…

 — Это было бы чудесно! — лазурная мечтательно прикрыла глаза. — Мы обустроим в Аурвире фейский уголок, будем пить чай, болтать обо всем на свете… Ты нарисуешь мне Тайфо, и моих друзей… Понимаешь, я как-то больше по архитектуре, с живописью у меня не очень…

 — Вот-вот! — закивал Тарвин, не обращая внимания на то, что с каждым его словом Лей становился все мрачнее. — А заодно я приглашу к нам в гости советников, представлю им твою невесту… Дату свадьбы назначим!

 — Свадьбы? — дернулась я. — Послушайте, я не могу!..

 — Хватит давить на меня! — Лей явно растерял остатки терпения. — Хотел невесту — на! Только оставь меня в покое! Или ты собираешься вечно лезть в мою жизнь? Соберешь вокруг моего брачного ложа весь совет, чтобы я, не дай огненный владыка, не облажался?

 — Успокойся, братишка, с этим ты и сам справишься. Никто на тебя не давит, никакой спешки!

 — Конечно! — Найла опустила ноги на пол. — Не могу же я прийти на церемонию в таком виде! Вот рожу, приведу себя в форму… Через месяц, мне кажется, будет в самый раз.

— Нет! — я в ужасе мотнула головой. — Никакой свадьбы через месяц!

 — Прости, милая, ты права! — беременная фея одарила меня виноватой улыбкой. — Еще же платье сшить, спланировать праздник… Лучше через два месяца.

 — Вот и договорились! — просиял Тарвин, вскочив и хлопнув ошарашенного брата по спине.

 — Ты спятил?! — бесцеремонно отозвался Лей. — Я сам решу, как и когда…

 — Послушай, братец, нам нужны голоса, — герд понизил голос. — В совете намечается раскол, наш клан никогда не был так близок к победе. Я прямо чую: в этот раз трон достанется нам!

 — Ты имел в виду — мне? — прищурился Лейгард.

 — Ой, да какая разница? Я не отдам корону щенку Драгнара, даже если тебя придется за шкирку тащить на престол! Ты еще спасибо скажешь! Получишь все: силу, власть… — тут Тарвин внезапно посмотрел на живот супруги, а потом на меня. — И неплохо бы до кучи наследника…

Терпеть и дальше этот цирк я уже не могла. Хотела всего-то тихо-полюбовно расторгнуть фальшивую помолвку с Леем, а в итоге меня уже собираются нафаршировать драконятами, как гуся — яблоками! И ладно меня никто не слушает, но Лейгард должен был сразу осадить Тарвина!

 — Значит, так, — громко и четко сказала я, вклинившись между братьями, чтобы меня невозможно было проигнорировать. — Свадьбы не будет — это раз. Наследника тоже — это два. И ни в какой Аурвир я не полечу, потому что…

 — Милый! Он снова… — часто задышала Найла, обхватив живот.

 — Не смей расстраивать мою жену, — угрожающе зарычал на меня Тарвин. — Быстро нарисуй ей еще что-нибудь фейское!

 Да что ж такое! Это уже прямой шантаж!

 — Сам нарисуй! — не сдержалась я и бросилась в коридор.

Меня трясло. Руки дрожали от гнева и бессилия, кровь прилила в голове и пульсировала там тысячами чугунных молоточков. Бом-бом-бом… Вот, значит, что чувствуют животные, запертые в клетке!

Я прекрасно относилась к Лею, но его брат и сноха довели меня до белого каления. А я-то еще, дура, пыталась смягчить удар… И ради чего? От добра добра не жди, — эту пословицу наверняка придумали про драконов.

 — Ви, постой! — окликнул меня мой псевдоженишок, когда я уже материализовала крылышки и подлетела к лестнице. — Ну, прости…

 — Прости?! — горько усмехнулась. — После всего вот этого, по-твоему, достаточно просто извиниться?!

 — Теперь ты понимаешь, зачем я затеял всю эту сделку? Тарвин достал меня, всю плешь проел… Клянусь, я не знал, что он припрется, да еще с Найлой! Я разберусь с ним, обещаю!

 — Да уж, сделай одолжение! И по поводу нашей сделки… Нам надо поговорить.

 — Согласен. Я и сам уже давно хотел… — Лей как-то сник, а я воспряла духом: если и ему наша помолвка поперек горла, то разговор будет даже короче, чем я планировала! — Ее условия… Они меня не совсем устраивают.

 — И меня тоже!

 — Правда?! — оживился золотой. — Хвала огненному владыке, а то я уже не знал, как к тебе подступиться! В конце концов, не так уж плохо будет, если мы поженимся по-настоящему. Ведь если я стану королем, Тарвин от меня точно отстанет. А ты на правах королевы можешь делать все, что хочешь… Заключу какой-нибудь договор с кронфеями, отправишься к ним с делегацией… Все, как ты мечтала!

У меня аж радужные круги перед глазами поплыли, а в ушах противно засвистело. И Лей туда же?! Ну нетушки, ни за что!

 — Я хочу расторгнуть помолвку, — решилась я.

 — Насчет наследника я не настаиваю… — продолжил было по инерции Лейгард, и вдруг осекся, как будто моя фраза дошла до него с небольшим опозданием. — Постой, что?

 — Расторгнуть. Насовсем. Я не могу быть твоей невестой, Лей. Ни понарошку, ни по-настоящему.

Ну вот и все. Разрубила клубок лжи и недопонимания. О, этот сладкий аромат свободы!..

 — Но почему? — Золотисто-рыжеватые брови поползли на лоб. — Я разве чем-то тебя обидел? Если ты насчет Тарвина переживаешь, то не бойся. Нам необязательно жить в Аурвире после свадьбы. Особенно, если меня изберут…

 — Дело не в этом. Я… — Музы, ну зачем он все усложняет? — У меня есть другой.

На сей раз Лейгард проявил удивительную догадливость:

 — Деррик?

 — Ага.

Золотой тяжко вздохнул, его медовые глаза потемнели.

 — И ты его любишь?

 — Не знаю… Наверное… — растерялась на мгновение, прислушиваясь к себе, и ответ сформулировался сам собой: — Да.

С минуту мы смотрели друг на друга в полной тишине, лишь издалека доносились редкие стоны Найлы, и внизу уже вовсю гремела посуда, — время близилось к обеду.

 — Хорошо, — глухо изрек, наконец, Лейгард. — Не могу сказать, что счастлив за тебя… И Деррик… Серьезно?.. Ну, дело твое.

 — Ты сообщишь Тарвину?

 — Попробую. — Он пожал плечами и оглянулся. — Сейчас не лучший момент, Найлу волновать нельзя… У меня есть хотя бы пара дней?

 — Конечно! — я с трудом старалась не радоваться слишком открыто, чтобы не ранить Лея, хотя меня так и тянуло захлопать в ладоши и закружиться в победном танце. Как же все-таки приятно бывает говорить правду! — Не спеши, вылови Тарвина наедине…

 — Спасибо за совет, дальше я как-нибудь сам, — не особо вежливо перебил Лей и, даже не попрощавшись, развернулся на каблуках и зашагал в свою комнату.

Глава 15

Осадок после расставания с золотым драконом остался пренеприятный. И вроде бы чувства его я не ранила, потому как и чувств-то никаких не было, но на душе у меня будто жабы квакали. Я знала, что рано или поздно Лей перестанет на меня дуться, — время лечит любые обиды, — и все равно мне хотелось получить срочное утешение: коктейль из любви, ласки и жарких объятий моего жениха. Хвала музам, теперь единственного!

Я летела на этаж выше, в спальню Деррика, сломя голову. Уже представляла себе реакцию серебряного. О, он будет просто счастлив! Мы вместе пообедаем, а потом полетим в ту рощицу, где он впервые поцеловал меня. Подальше ото всех! И будем целоваться еще и еще, до тех пор, пока оба не начнем задыхаться, а на небе не зажгутся звезды.

На долю секунды мне даже не по себе стало от собственных фантазий. В кого я превратилась? Вместо того, чтобы думать об учебе, мечтаю о всяких непристойностях и драконе, которого считала надменным и избалованным нарциссом! Либо он овладел магией внушения, либо я все-таки сошла с ума. Почему в книгах о любви столько прекрасных слов, но никто не предупреждает, что она так похожа на белую горячку?!

Витая в размышлениях о своей безнравственности, я очнулась уже в коридоре серебряных, когда чуть не сбила с ног Манфорда. Ну, или, правильнее будет сказать, сама чуть об него не разбилась, — учитывая разницу в мышечной массе.

 — Осторожнее! — Он увернулся в последний момент.

Я сложила крылышки и опустилась на пол, чтобы отдышаться.

 — Что ты здесь делаешь? — спросила, оправившись от первого испуга.

 — Тебя искал, — последовал загадочный ответ.

Медный частенько преподносил сюрпризы, но этот, определенно, занял в рейтинге почетное первое место.

 — Тут? — прищурилась недоверчиво. — Я думала, ты запомнил, где моя комната, еще в первый день…

 — Ага, и вряд ли забуду, — буркнул Манни, невольно коснувшись глаза, который еще недавно украшало синее пятно. — Там никого не было, в лазарете — тоже. Тогда я пошел в столовую и случайно услышал, как твои соседки обсуждают тебя и Деррика… Вот я и решил, что ты у него. Как видишь, почти не ошибся.

А вот это уже интересно! Кайса и Мэл обо мне говорили… Получается, Дер уже во всем признался фиолетовой, и теперь мы оба свободны? С одной стороны, звучит неплохо, с другой… Прежде, чем возвращаться в нашу спальню, надо уточнить, как именно принц преподнес новость Мэлине. Если просто вывалил с деликатностью слона в посудной лавке, то ей наверняка сорвало крышу, и лучше мне пока держаться от нее подальше. Вот пусть остынет для начала, успокоится… Иначе радоваться помолвке я буду недолго.

Впрочем, Манфорд, по всей видимости, не в курсе подробностей. Расспрашивать его не только бессмысленно, но и опасно: пусть открытой враждебности он ко мне после случая в лесу не проявлял, доверять ему все равно нельзя. Мало ли, что у него на уме!

 — Зачем ты меня вообще разыскивал? — насторожилась я.

 — Извиниться хотел, — неохотно отозвался внук ректора и извлек из кармана небольшую баночку из темного стекла. — И вот, это тебе.

Я уставилась на медного, забывая даже моргать. Извиниться?! Нет, я еще могла понять, почему изменился Деррик, — искра истинной любви, оттаявшее сердце и прочие тонкости драконьей физиологии… Но Манфорд Копперброк?! Тот самый Манфорд, который чуть не задушил меня в галерее королей и собирался изнасиловать? Если и он в меня влюбился, то пиши пропало. Срочно собирать сундуки и прочь, прочь из драконьей академии, пока тут не развязалась межклановая война. Такие кавалеры, как ректорский внучок, в разы страшнее бубонной чумы!

 — Спасибо, конечно… — попятилась я. — Но я не могу принять от тебя подарок…

 — Какой подарок?! — Рыжие брови встретились на переносице. — Это мазь! Деду уже доложили, что я тебя мечом задел… Как будто я это нарочно! Оно мне надо вообще?! Дед и так считает, что я хочу тебе отомстить за краску… Оборал ни за что, сослал на неделю кухарке помогать и велел извиниться. — Манфорда аж перекосило, но он справился с приступом злости и задумчиво покрутил баночку в руке. — А мазь — это чтоб у тебя плечо зажило побыстрее… Я на днях в Крейвике был, заглянул в ведьмину лавку. Ты только как помажешь — верни, она бешеных денег стоит. От ушибов и синяков первое средство!

 — Да я могу вообще не брать…

 — Нет-нет, ты помажь! — Медный настойчиво пихнул мне свою несчастную мазь. — Не хочу, чтобы потом мне за твои синяки прилетело.

За сегодня мне уже дважды пытались втереть ведьмино снадобье, — то Лей, то вот теперь Манфорд. Мы, феи, обычно стараемся не иметь с ведьмами никаких дел, а уж про их магию и говорить нечего: с душком она. Низшая форма, темная, к тому же… Но теперь, похоже, придется сделать исключение. Эликсиры есть только у Мэл, а просить ее о чем-то в моем положении себе дороже. По моей вине рухнули ее радужные планы на будущее, она потеряла возлюбленного… Я б на ее месте не стала помогать разлучнице!

Сдержанно поблагодарив Манфорда, я направилась к Деррику и уже занесла руку, чтобы постучать в дверь, но взгляд упал на рукав тренировочного костюма. Пыль, зелено-коричневое пятно от травы… Музы, когда я в последний раз в зеркало-то смотрела?! Страшно представить, что у меня с прической! Нет, в таком виде по женихам не бегают. Быть невестой принца — это ведь не только привилегия, это еще и обязанности, и одна из основных — не позорить его на людях видом орчихи с глухих болот.

 Решив, что какой-то жалкий час на душ и переодевание — сущий пустяк в сравнении с вечностью, которая ждет нас с Дерриком впереди, я полетела обратно, однако на лестнице меня ждал очередной сюрприз. Прямо-таки день нежданчиков!  Мне навстречу в обнимку шествовали Кайса и Бранд. Первым моим порывом было слиться со стеной и прошмыгнуть мимо них незамеченной, но с моим цветом волос провернуть такое довольно трудно. Будь мы сейчас в полях лобелий — это одно, а вот здешняя серая каменная кладка с феями работает, как проявитель.

 — О, Ви! — расплылась в улыбке Кайса. — Как твое плечо?

Вид у алой был какой-то хмельной. Не думаю, что в столовой расщедрились на вино, — скорее всего, причиной такого состояния был Бранд. Точнее, его ладонь, что покоилась у Кайсы на бедре.

 — Уже лучше, — отозвалась торопливо, рассчитывая побыстрее слинять, но не тут-то было.

 — Деррик в нашей комнате? — встрял кавалер алой. — Ты ведь к нему ходила?

 — Ну вот… — разочарованно вздохнула Кайса. — Я надеялась, мы побудем наедине…

Ни стыда, ни совести! Хоть бы попыталась как-то завуалировать… По ее милости всех фей начнут считать морально неотягощенными! Вот каково будет следующей группе студенток из Тайфо, которую пришлют сюда по обмену? Да их же прямо от ворот в койку потащат!

 — Понятия не имею! Я его не видела. — Взлетела на пару ступенек выше, но потом обернулась: — Я собираюсь мыться и переодеваться, так что, пожалуйста, в ближайший час — никаких «наедине» в нашей спальне!

— И почему Мэл думает, что Ви положила глаз на Деррика? — раздался у меня за спиной удивленный возглас Бранда.

 — Потому что Мэл — чокнутая! И параноик! — ответила Кайса. — Ви твоего принца на дух не переносит…

Стоп! То есть Деррик еще не отшил Мэлину, и фиолетовая пока пребывает в блаженном неведении?! Но с чего тогда она обсуждала меня с Кайсой?..

— Между нами, драконы Виану, по-моему, вообще не интересуют! Она даже с Лейгардом ни разу не целовалась, — продолжала тем временем алая. — Такая холодная…

 — Как же мне повезло, что ты не такая… — сытым котом проурчал Бранд.

Музы, они хоть догадываются, что я все слышу?! И ладно еще нелестные фразочки в мой адрес, — к сплетням я давно привыкла, четыре года в фейской академии как-никак, — но это смачное чавканье… Словно кто-то ест живого речного угря, а тот всеми силами извивается и рвется наружу. Бр-р-р! Неужели наши с Дерриком поцелуи со стороны звучат так же? Ну все, значит, отныне мы будем проявлять чувства только в самых безлюдных местах. Оборудуем в местной рощице землянку специально для поцелуев…

К моему превеликому облегчению, больше мне на пути к спальне никто не встретился. И очень хорошо, потому что отражение в зеркале расстроило меня сильнее, чем я могла вообразить. Выглядела я на редкость отвратительно: шевелюра напоминала синюю паклю, из волос до сих пор торчали колючки шиповника, а тренировочный костюм… Я создала его сама при помощи магии, и мне казалось, что черный цвет — это идеальный выбор. Практичный, не маркий… Как же я заблуждалась! Засохшие пятна превратили меня почти в леопарда… Если только этого леопарда вытащили из придорожной канавы. Зато я лишний раз убедилась в искренности Деррика, — позвать замуж эдакую замарашку можно только по большой и чистой любви.

Избавившись от одежды, я забралась под душ. Вода текла слабой струйкой, да еще и чуть теплая, но меня это не остановило, слишком уж я хотела смыть с себя отпечаток тяжелого дня. Треклятое фехтование, Манфорд, Лейгард с его безумной семейкой… Скрестись мочалкой пришлось усердно, зато мои мучения были вознаграждены: уже через полчаса я сияла, как хрустальная награда за безупречную учебу, и благоухала, как клумба у парадного крыльца нашей родной академии.

Впрочем, ненадолго. На плече наливался здоровенный синяк, и я рискнула-таки откупорить ведьмину мазь. Мамочки, что это был за запах! Словно в крошечную банку разом запихнули тысячу тухлых яиц, приправленных уксусной эссенцией и скипидаром. У меня аж глаза заслезились. И это они называют магией и целительством? Теперь понятно, на чем основан лечебный эффект: от такой вони не то что про боль, — про имя свое забудешь! Задержав дыхание, я взяла немножко мази на кончик пальца и нанесла на ушибленное место. Жар тут же разлился по плечу, синяк стал сначала зеленоватым, потом ушел в желтизну, а затем и вовсе начал исчезать. Как ни странно, ощущения были довольно приятными. Ключевой вопрос заключался в другом: как долго мне теперь придется проветривать комнату и себя, прежде чем я снова смогу показаться людям?

Я плотно закрыла баночку, распахнула окно и принялась активно размахивать большим географическим атласом, чтобы ускорить процесс. Хуже всего было то, что я уже не понимала, остался еще этот жуткий запах или нет, потому как обоняние мне отшибло начисто. А ведь я так мечтала поскорее увидеть Деррика!

Не знаю, сколько времени я изображала ветряную мельницу, но руки загудели от усталости, — атлас весил едва ли не больше моего сундука с красками, — а терпение иссякло. Может, если надушиться посильнее, никто эту мазь не учует? Я сбегала в ванную, отыскала любимый флакончик с поэтичным названием «Прикосновение музы», хорошенько побрызгалась, а когда вернулась в спальню, там уже вовсю хозяйничала Мэлина.

Фиолетовая судорожно копалась в своей тумбочке, вышвыривая все содержимое на пол. Я замерла на пороге: обычно к своим вещам она относилась более трепетно. В боку кольнуло дурное предчувствие. Деррик все рассказал, и поэтому она психует? Или только позвал на разговор, и она просто спешно собирается на свидание? Поди разбери, как вести себя с ней, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего!

 — Ты что-то ищешь? — аккуратно начала я.

Мэл выпрямилась, и я невольно отшатнулась: лицо у фиолетовой было мокрым от слез.

 — Мой эликсир от отравлений… — она всхлипнула и вытерла глаза тыльной стороной ладони. — Он тебе не попадался?

 — Отравление?! — переполошилась было я, а потом меня осенило: — Ах, ты про этот запах… Не волнуйся, никто не пытался нас отравить! Это просто ведьмина мазь. Понимаешь, мое плечо…

 — Какое плечо! — перебила Мэл. — Деррик! Он… Он… — И она часто задышала, точь-в-точь как Найла.

 Так Дер все-таки сообщил ей, что не собирается на ней жениться?! Но зачем ей тогда эликсир? Бедная Мэлина… Наверное, у нее от расстройства совсем помутился разум…

 — Я не хотела причинять тебе боль, правда! Прости меня… Ты еще сможешь найти кого-то другого, не сомневайся!

 — Да за кого ты меня принимаешь? — Мэл так разозлилась, что даже перестала плакать. — Деррика отравили, а я, по-твоему, должна сразу искать ему замену?!

Меня отчего-то пробило на нервный смех. Ну невозможно воспринимать такое всерьез! Какая-то идиотская шутка, порождение больной фантазии и извращенного чувства юмора. Деррика отравили?! Нет. Абсурд! Я ведь только недавно видела его на тренировке, и он был абсолютно здоровым. Мэл врет. То ли сознательно меня обманывает,пытается разыграть, то ли опять испугалась собственной тени.

Может, Деррик просто чихнул, а фиолетовая списала все на яд… Она ведь такая! Помнится, в академии подняла всех на уши, потому что ей не понравился цвет соплей у соседки по общежитию. «Эпидемия смертельной лихорадки!» — верещала тогда Мэлина, и я, если честно, чуть не купилась. И наступать на эти грабли снова… Я что, слабоумная?!

 — Это не смешно! — оскорбилась Мэлина. — Деррик при смерти!

Ну вот, что и требовалось доказать. Сейчас скажет, что прыщ у него на лбу подозрительно напоминает язву черномагической оспы. Болезни, которую изобрели пару тысячелетий назад ведьмы, и которая просуществовала от силы век. Потом драконы сообразили, откуда ветер приносит споры, и сожгли не в меру креативных изобретательниц вместе с деревней…

 — Не говори ерунды, — мягко вразумила паникершу. — Он в полном порядке!

 — Да?! — фиолетовая хищно сощурилась. — А почему ты тогда сказала, что я могу найти другого?! И про то, что не хотела причинить мне боль?.. — она вдруг замолчала, а потом в ужасе прикрыла рот ладонью. — Ты… Это сделала ты! Ты отравила моего принца!

Вот тут-то мне стало не до смеха. Мэл все-таки не знает о нашей помолвке с Дерриком, а я проболталась! И как теперь ей все объяснить?! Тем более, что она явно ударилась головой по дороге сюда, раз без умолку толкует о каком-то отравлении, да еще и меня обвиняет! Одна я не справлюсь. Нужно немедленно отыскать Кайсу, послать почтовую бабочку ректорессе Талее…

 — Тебе лучше, наверное, прилечь! — ответила, проигнорировав нелепое обвинение. — Я только схожу за Кайсой…

 — Нет! — взвизгнула Мэл. — Ты никуда отсюда не выйдешь! Я зову ректора! Признавайся, чем ты его отравила?!

У меня аж руки похолодели. Мне и раньше частенько казалось, что у Мэлины не все дома, но теперь она пугала меня не на шутку. Глаза блестят, обескровленные губы шевелятся, будто она бормочет про себя какое-то запрещенное стихотворение… Самая сильная фея поэзии на курсе! Да она же способна буквально на все! Не зря ведь говорят, что безумие — обратная сторона гениальности…

И я не представляю, что бы со мной случилось, если бы дверь в комнату не распахнулась, и на пороге не возникли Кайса с Брандом. Никогда б не подумала, что буду им так рада!

 — Хвала музам! — я бросилась к алой, словно она могла защитить меня от рехнувшейся Мэл.

Хотя… Она-то как раз могла! Сыграет на виолончели колыбельную, Мэл впадет в отключку, и тогда мы устроим консилиум, что делать дальше.

— Усыпи ее! — яростно зашептала Кайсе в ухо. — Срочно! Она бредит!..

— Отстань, Ви, не до тебя! — оттолкнула меня алая и шагнула к Мэлине. — Ну? Ты нашла эликсир?

 — Нет! — мотнула головой та. — Зато я нашла убийцу! Это она! Виана пыталась убить Деррика! — и она ткнула в меня дрожащим пальцем.

 — Да сколько можно! — взвилась я в полном отчаянии. Этот разговор глухого с немым меня доконал! — Скажите ей уже, что никто никого не травил!

 — Если бы… — подал голос Бранд.

 — Погоди, а ты что, не в курсе? — Кайса воззрилась на меня в неподдельном шоке. — Деррика отравили. Его сейчас понесли в лечебницу, и никто толком не понимает, что с ним. Он вышел из своей комнаты, а потом упал ни с того, ни с сего. Его било в конвульсиях, народ отнес его…

Кайса что-то говорила и говорила, а я будто оглохла. Видела, как она открывает и закрывает рот, но вместо слов слышала только странное шипение, похожее на океанский прибой.

Деррика отравили… Сколько раз Мэл уже произнесла эту фразу, но я ни на секунду в нее не поверила. Музы, я даже смеялась!.. Выходит, это я сошла с ума, а вовсе не Мэл?! Стою тут, как дура, пока Дер балансирует на грани жизни и смерти?!

Стряхнув оцепенение, я стремглав понеслась в лечебницу. В ушах шумело, откуда-то издалека доносились окрики Кайсы и Мэл, но меня волновал только Деррик. Мозг работал на бешеной скорости, — почти как крылышки, — и перед глазами мелькали разрозненные образы, складываясь в единую картину.

Вот Манфорд на тренировке… Как он выразился? Пусть ржет, это ненадолго. Он напрямую угрожал, а я не придала этому значения! Занималась какой-то ерундой, возилась с Найлой вместо того, чтобы предупредить Деррика! Если он не выкарабкается, никогда себе этого не прощу. Бестолковая, беспечная эгоистка!

Ну почему я не зашла в его спальню?! Кому какое дело до моего внешнего вида? Прихорашиваться побежала, а Деррик, возможно, в тот самый момент как раз принимал яд. Я могла остановить его! Я ведь встретила в коридоре Манфорда, и он сам признался, что был в Крейвике, заходил в ведьмину лавку… Так вот зачем он всунул мне эту треклятую мазь! Отвлечь хотел! А сам как раз шел из комнаты Деррика… Ну, конечно! Один раз он уже пытался отравить своего обидчика проклятым пеплом, и ему это сошло с рук. Почему бы не повторить, раз схема рабочая?

У дверей в лечебницу столпилась добрая половина академии. Студенты взбудоражено перешептывались, атмосфера царила гнетущая, почти траурная, словно стервятники слетелись к свежей туше.

 — Теперь точно Лейгард станет королем, он был главным конкурентом Деррика… — выловила из общего гомона чей-то голос.

 Даже сейчас их заботит только политика! Какая низость…

Распихав всех локтями, я протиснулась к палате.

 — Эй! — одернул меня какой-то железный дракон. — Туда нельзя!

 — Хочешь, поспорим?! — выставила вперед кисть. — Кого тут не устраивает внешность? А?

Судя по внезапной тишине, к радикальным переменам в облике никто особо не стремился, и я беспрепятственно ворвалась в лечебницу.

Глава 16

Первым я увидела Деррика. Боковым зрением заметила еще чьи-то силуэты, но фокусироваться на них не стала: все мое существо сейчас было сосредоточено на белом, как простыня, лице моего возлюбленного.

Он лежал на койке, рядом мерцал синеватым светом артефакт для поддержания жизненной энергии. От него к принцу тянулись тончайшие, почти невидимые нити. Хотя бы это у них есть! Я не сильна в лечебной магии, но точно слышала, что подобные артефакты очень мощные. Во всяком случае, в разы мощнее какого-то там пепла, купленного на черном рынке! Стало быть, Деррик не умрет. Да, проклятие артефакт не снимет, и яд не выведет, — уж не знаю, чем на сей раз воспользовался Манфорд, — но главное — Деррик будет жить.

 — Что ты здесь делаешь?! — прогремел у меня над головой бас ректора.

Я обернулась и наткнулась на разъяренного медного дракона. Его единственный глаз аж огнем горел от гнева. Раньше я бы, наверное, стушевалась, но сейчас терять было уже нечего. Если кому из нас и стоит бояться, то точно не мне!

 — Я должна быть с ним! — ответила с вызовом.

 — Ты ему никто, Лобелли! Убирайся немедленно! Еще фей мне здесь не хватало…

 — Никуда я не уйду! — сжала кулаки. — Я его невеста!

 — Ложь! — воскликнула Мэлина. — Он мой, только мой!..

Мы с ректором синхронно повернулись к дверям, —  там уже теснилась вся троица: Мэл, Кайса и ее дружок Бранд.

 — Что за проходной двор? — вмешался лекарь в длинной серой робе. — Господин ректор, я не потерплю… Это опасно, в конце концов! Если король узнает, наши головы будут красоваться на пиках у ворот!

 — Займись своим делом, — осадил его Копперброк, а затем принялся за нас: — А вы… Все вон! Сию же секунду!

 — Пойдем, Ви! — Кайса потащила меня в коридор.

 — Ни за что! — уперлась изо всех сил. — Я не могу оставить Дера…

 — Добить его решила?! — Мэл оттолкнула Бранда и шагнула к ректору. — Вы должны знать: это она пыталась его отравить! Кайса видела, как она выходила из спальни Деррика, а в нашей комнате подозрительно пахло… Теперь все сходится! Она хотела соблазнить принца, но он не поддался, потому что любит только меня… И Виана не стерпела отказа. Это месть, жестокая, хладнокровная месть!

Если бы не Кайса, которая удерживала меня за обе руки, я бы, наверное, бросилась на Мэлину и расцарапала ее бессовестное лицо. Я многое могла бы понять: она переживала за Деррика, испугалась, но вот так откровенно врать, обвиняя меня в убийстве?!

 — Он никогда тебя не любил! — выпалила в отчаянии. — Он сделал предложение мне! Сегодня!

 — Вот! — Мэл победоносно вскинула подбородок. — Видите? Она же совсем из ума выжила! Еще и мой эликсир от отравлений украла, чтобы Деррика нельзя было спасти! Если обыскать ее вещи прямо сейчас и найти яд…

 — Нет там яда! — прервала я поток отборного бреда.

 — Ага! — тут же восторжествовала фиолетовая. — Значит, ты уже избавилась от улик?! Профессор Копперброк, это явное признание!

 — Там нет яда, потому что я не травила Деррика! — У меня уже горло садилось от попыток перекричать Мэлину. — Это сделал Манфорд, я уверена! Я встретила его у комнаты Деррика! И он летал в Крейвик! К тому же, он уже однажды подсыпал другому студенту проклятый пепел…

 — Хва-тит! — проорал ректор так громко, что в узком стеклянном шкафчике задрожали склянки с лекарствами. — Хватит! — повторил он уже тише, оглянувшись на безжизненного Деррика. — Это уже слишком. Я никому не позволю обвинять моего внука без доказательств! Сейчас же убирайтесь отсюда все. И не смейте покидать академию! Я вызову королевского следователя, и вот это вы будете рассказывать не мне, а ему!

Как бы мне ни хотелось остаться в палате, держать Деррика за руку и быть возле него, когда он очнется, переубедить ректора было нереально. На негнущихся ногах я вышла в коридор вслед за Кайсой и в полнейшем бессилии сползла по стене, усевшись на пол. Уж отсюда меня точно никто не выгонит! Да, видеть я Деррика теперь могу разве что через замочную скважину, но, по крайней мере, все новости о нем буду узнавать первой.

 Я чувствовала себя беспомощной бабочкой, которую закрыли в банке. Вокруг что-то происходило, студенты сновали туда-сюда, Бранд, размахивая руками, отгонял их от лечебницы, но я почти ничего не слышала и не понимала. Мне было трудно дышать, словно кто-то выкачал из воздуха весь кислород, грудь сдавливала нестерпимая боль.

Музы, как же поздно я осознала, что люблю Деррика! Это ведь было так очевидно и ясно… В ту ночь, когда он спас меня и впервые поцеловал, все изменилось, все перевернулось с ног на голову, но я с упорством слепого ишака отрицала это, бегала от самой себя, берегла чувства Мэлины… Нашла себе подругу! Она воткнула мне нож в спину при первой же возможности! Правда ли она сочла меня убийцей, или улучила возможность отомстить за поцелуй, не знаю. Но друзья так не поступают, — это факт. И если Деррик оправится… Точнее, не если, а когда, я больше не дам Мэлине встать между нами. Обвинить меня… Нет, ну надо было такое придумать! Какой идиот купится на этот бред?

 — …Может, лучше ее пока закрыть? — прорвался сквозь кокон отчаяния голос Бранда.

Я подняла голову и обнаружила, что вокруг меня собралась небольшая толпа, включая моих соседок и старого генерала Янброка, преподавателя по военной стратегии.

 — Кого закрыть? — моргнула растерянно.

Вместо ответа я получила молчание — и красноречивые взгляды, устремленные на меня.

 — Вы что, шутите?! — опешила я, с трудом поднимаясь с пола: сил у меня осталось не больше, чем у древней старушки. — Я этого не делала!

И снова тишина. А еще — свирепая физиономия Мэлины. Столько ненависти в глазах… Словно она и не фея вовсе, а самая настоящая ведьма.

— Я так понимаю, улик пока нет, — задумчиво протянул генерал Янброк. — Хотя… Предосторожности никогда не помешают. Если мы упустим ее до приезда следователя…

 — Да я клянусь, я бы в жизни не навредила Деррику! Он ухаживал за мной с самого начала, и да, я долго отказывалась… Но потом, когда он признался в любви…

 — Постыдилась бы так откровенно врать! — презрительно бросила Мэл.

 — Разве ты не с Леем была помолвлена? — присоединился к ней Бранд.

 — Это да, но мы расстались и… Слушайте, это все какой-то абсурд! Кайса, ну скажи им!

 — Вообще-то ты и правда шла из коридора серебряных с какой-то баночкой… — Алая пожала плечами. — И вид у тебя был нервный. Еще и помолвку зачем-то приплела… Сама же сто раз говорила, что Деррик тебя бесит!

— Это было раньше… — я нервно провела рукой по волосам, соображая, как еще можно доказать свою невиновность. — Слушайте, ну зачем мне придумывать про помолвку? Знаю, это звучит невероятно, но ложь ведь должна быть логичной, верно? Просто так никогда не врут, только ради чего-то… С практической целью… А какой смысл врать, что Деррик мой жених, если он сейчас без сознания?

— Ты всегда мне завидовала, — произнесла Мэлина ледяным тоном. — Мечтала стать королевой, но быстро поняла, что честным путем ты Деррика не получишь. И решила действовать хитрее. Не удивлюсь, если это даже не яд, а проклятый артефакт, который подчинит принца твоей воле. Сама-то ты магией внушения не владеешь!

 — Зато ты владеешь! — не выдержала я. — Или, думаешь, я не видела, как ты влезла в его мысли на лекции по истории? Может, ты вообще манипулировала им?

 — А я говорил: нельзя запускать сюда фей! Но разве кто меня слушал? — Генерал Янброк раздраженно прицокнул языком. — Устроили тут осиное гнездо… Пусть разбирается следователь, а пока… — Старик ухватил меня повыше локтя. — Ты посидишь под замком.

 — Нет! — вырвалось у меня. — Пожалуйста! Где Манфорд? Найдите его, пока он не сбежал! Обещаю, я никуда не денусь, но вы не должны дать ему уйти!

 — Я сам решу, что я кому должен, — проворчал Янброк, бесцеремонно волоча меня за собой.

Сначала я еще пыталась сопротивляться, надеялась в глубине души, что хотя бы кто-то остановит это безумие, что Кайса вступится за меня, одумается… Зря. Алая, единственная, кто мог встать на мою сторону, молчала и с каменным лицом смотрела, как меня уводят, словно преступницу.

Я стала изгоем. Одна против целого мира драконов. Да и фей, чего уж греха таить. Для всех я теперь убийца-неудачница, завистливая дрянь, что покусилась на сына самого короля. И что бы я теперь ни делала, — хоть на голове прыгай, хоть из кожи вон лезь, — мне никто не поверит.

Ничего хуже со мной до сих пор не случалось, и я не понимала, как выкарабкаться. Позволила генералу запереть себя в пустой аудитории, просто стояла, глядя на кружащие в лучах заходящего солнца пылинки, и слушала удаляющееся шарканье Янброка. В памяти отчего-то всплыла фраза: «За все приходится платить». Вот, значит, какова цена за минутное счастье… Деррик чуть не лишился жизни, я — потеряла свободу. Может, все-таки не стоило соглашаться на его предложение? Не все ведь созданы для любви…

Время безжалостно утекало сквозь пальцы, заставляя меня изнывать от беспомощности. Мне было уже все равно, смогу ли я когда-нибудь снова обнять Деррика, вдохнуть ставший таким родным аромат лимонного печенья, уткнуться носом в крепкую широкую грудь. Главное сейчас — спасти его, найти противоядие, а для этого нужно разыскать Манфорда, припереть к стенке и всеми правдами и неправдами вытянуть из него, что за яд он использовал. Но разве провернешь все это, сидя в четырех стенах?

У меня будто открылось второе дыхание. Я подлетела к окну, рванула на себя створку, но та не поддалась. Это ничего, стекло и выбить можно. Другой вопрос — что делать с решетками снаружи. Протиснуться через них вряд ли получится, но если распилить одну… Да, кристаллы обладают меньшей прочностью, чем металл. Но это обычные кристаллы! А вот имитация алмаза… На втором курсе у нас был факультатив по ювелирному мастерству.  Правда, там мы делали не пилу, а колье, и эта кропотливая работа далась мне нелегко, но теперь-то я знаю, как выглядит ножовка, — спасибо столярке Лейгарда, — и уж как-нибудь смогу ее воспроизвести!

Вытащив из камина у дальней стены уголек, потому что в имитации алмаза простой песчинкой не обойтись, я принялась за дело. Саму технологию этой магии я помнила плохо, да и вообще от стресса соображала не ахти, но кисть, моя любимая верная кисть, словно пришла на выручку. В какой-то момент у меня появилось ощущение, что это она водит моей рукой, а не наоборот.

Кончики пальцев покалывало от крошечных разрядов, и уголек стал светлеть, сжиматься, лишаясь цвета и перерождаясь в нечто чистое и совершенное. Магия не отнимала сил, она дарила их, вливала, заполняя опустошенное тело.

Мне чудилось, что Деррик находится рядом, стоит за моей спиной, — между лопатками бежало приятное тепло, шею будто щекотало его жаркое дыхание. Я прикрыла глаза, отдавшись на волю этому чувству, отрешившись от всего — и отпустив магию на волю. Впервые я не контролировала процесс, не переживала за детали и результат. Мне достаточно было знать, что именно мне нужно, все остальное происходило само собой.

Будь моя воля, я бы не останавливалась ни на мгновение, но глухой щелчок выдернул меня из этого полутранса. Вздрогнув, я выронила кисть и обернулась: дверная ручка ходила ходуном. Ее явно пытались взломать! Стало быть, это не генерал Янброк, не ректор — и не королевский следователь, — они бы отперли аудиторию ключом. Но если не они, то кто? Манфорд? Мэлина?..

Я схватила почти законченную прозрачную ножовку и бесшумно подлетела к двери. Оружие, конечно, сомнительное, но ничего лучше я создать уже не успею. Замерла, задержала дыхание, замахнулась…

 — Ви, ты тут? — Услышала снаружи знакомый голос, а в следующую секунду дверь приоткрылась, и я увидела золотистые локоны Лейгарда.

 — Музы, я ж тебя чуть не убила! — выдохнула, опуская ножовку.

Лей проскользнул в аудиторию, воровато оглянувшись, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, и с сомнением уставился на мое творение.

 — Этим?! — заломил он бровь. — Я думал, ты предпочитаешь яды…

Меня будто пощечиной обожгло, от праведного негодования кровь вскипела и прилила к лицу. И Лей туда же? Да, я расторгла помолвку, но это не дает ему право кидаться несусветными обвинениями и присоединяться к толпе, готовой меня заклевать!

 — Сколько можно?! — не стерпела обиды. — Предатель!

 — Да я же пошутил! — виновато улыбнулся золотой. — Слишком рано, да? Прости, мне всегда говорили, что с чувством юмора у меня так себе…

 — Не то слово! — надулась я. — Отвратительное у тебя чувство юмора. Вообще не смешно…

 — Ну, извини! Просто это такая чушь… Ты — и убийца… Да еще Деррика! Какой идиот в это поверит?

Он прошелся по аудитории и присел на край профессорского стола.

 — Как выяснилось, поверили абсолютно все. — Я хмуро плюхнулась рядом.

 — Значит, все идиоты! — снова попытался пошутить Лей, но мне все равно было не до веселья.

— Понимаешь, меня угораздило засветиться в крыле серебряных с банкой вонючей ведьминой мази… Что мне теперь делать, Лей? Сейчас прилетит следователь, Кайса даст показания, а еще Манфорд…

 — Так, для начала выдохни. И вот, поешь! — Лейгард извлек из кармана сверток из вощеной бумаги. — Я как услышал, что тут творится, сразу понял: в столовую ты попадешь еще не скоро.

Воздух заполнился дразнящим ароматом свежего хлеба и копченой ветчины. У меня аж слюнки потекли! Лей заботливо принес мне самое вкусное, не забыл даже пряные огурчики, хрустящий салат и спелые иссиня-черные сливы. Только теперь я осознала, как сильно проголодалась, и жадно вгрызлась в румяную булочку. Феи недооценивают силу еды, возможно, потому что у нас нет изнурительных тренировок по фехтованию. Здесь же, в драконьей академии, я усвоила, что пища способна не только восполнить потерянную энергию, но и поднять настроение.

Лей терпеливо ждал, пока я расправлюсь с обедом. Сказать, что я была ему благодарна, — не сказать ничего. Он ведь мне ничем не обязан! Более того: я его бросила, и другой бы на его месте не стал мне помогать. Однако Лейгард не позволил себе ни единого упрека в мой адрес. Не злорадствовал, мол, не на ту лошадку ты поставила, Ви, а могла бы сейчас улететь со мной в Аурвир и горя не знать. Нет. Он молчал, глядя на меня с теплой дружелюбной улыбкой, и не перебивал, пока я рассказывала ему, что именно произошло после нашего расставания, и почему я внезапно оказалась злодейкой номер один.

— А эту ножовку ты сделала, чтобы сбежать? — уточнил он, когда я закончила исповедь.

— Да! — Промокнула губы салфеткой и завернула в нее сливовые косточки. — По идее, она должна распилить решетку… Но теперь это уже неважно. Ты открыл дверь, и надо поскорее идти за Манфордом…

 — Тебе нельзя уходить отсюда, — огорошил меня Лей.

 — В смысле?

 — Невиновные не убегают, Ви. Своим побегом ты только подбросишь подозрений следователю.

Он спрыгнул со стола, подошел к окну и, задумчиво прищурившись, посмотрел в персиковое закатное небо.

 — Я же не могу просто сидеть тут! — заволновалась я.

В его словах был свой резон, но ведь и бездействие — тоже не выход.

 — Тебе не придется, — глухо отозвался золотой, не оборачиваясь. — Они уже здесь.

Я подскочила к Лею, проследила за его взглядом, и в груди что-то екнуло. Даже слепящее солнце не помешало мне увидеть силуэты двух драконов на горизонте. Они летели с запада, планировали к замку, почти не двигая крыльями, словно огромные коршуны. Любой, кто хоть раз открывал атлас драконьей империи, знает: к западу от академии, сразу за горным ущельем Косая пасть, начинаются земли серебряного клана. Аргенвир, пещеры самого короля.

Вряд ли, конечно, его величество прилетел по мою душу лично, — его бы сопровождало куда больше драконов, — но в том, что это представители отца Деррика, у меня не было никаких сомнений. И паника, которую я почти поборола, накатила по новой. Если мне не поверила даже Кайса, то чего тогда ждать от суровых безжалостных следователей?

— Я не выдержу, — прошептала я, вцепившись в подоконник, как будто он мог защитить меня от всех бед. — Я не хочу в темницу! А если они даже слушать меня не станут?!

 — Ты не виновата, — Лей погладил меня по спине. — Это Манфорд! Расскажи им все, как есть. Про Манфорда, про проклятый пепел…

 — Я всего лишь фея! Мое слово для них стоит меньше, чем ничего! Тем более, Копперброк будет валить все на меня, чтобы внука спасти. А я — идеальный козел отпущения! Когда Деррика отравили, я была одна!

 — Или нет… — таинственно протянул Лейгард.

 — В смысле?! — нахмурилась я: не то у меня было состояние, чтобы разгадывать загадки.

 — Есть один способ тебя защитить, — он резко развернул меня к себе. — Тебе нужен свидетель, который подтвердит, что ты не приближалась к Деррику. А еще лучше — несколько свидетелей!

 — Гениально, — сыронизировала я. — И как я раньше не додумалась? Пойду прикуплю себе дюжину очевидцев!

 — Включи голову, Ви! — Лей тряхнул меня. Янтарные глаза возбужденно горели, словно мой приятель совершил великое открытие. — У тебя же есть я! А еще Найла. Но главное — у тебя есть Тарвин!

 — Подожди… С чего бы Тарвину впрягаться за меня?

 — Во-первых, потому что ты и правда с ним виделась и помогла Найле. А во-вторых… Ты же его невестка! — тут Лейгард замялся и смущенно отвел взгляд. —  Ну, пока он так думает.

 — Ты что, не поговорил с ним?! — оттолкнула золотого.

 — Ну… не успел… — он состроил скорбную рожицу. — Зато теперь это тебе на руку! Тарвин — герд золотого клана, против него никто в здравом уме не попрет! А ты, считай, член семьи, он не позволит тебя и пальцем тронуть.

 — Но ведь тогда… — облизнула пересохшие от волнения губы. — Тогда мне придется снова играть роль твоей… невесты?

 — Решать тебе! — Лейгард развел руками. — Либо ты со мной и на свободе, либо с Дерриком — и…  —  договаривать он не стал, но намек был прозрачнее некуда. — Нет, рискнуть можно, вдруг следователь попадется добрый… Смотри сама, Виана, ты большая девочка. Расторгнуть помолвку можно и позже, никто не заставляет тебя жениться. Деррик все равно без сознания, и когда придет в себя — неизвестно. Я — не его поклонник, но уверен: даже он бы сейчас не хотел, чтобы ты страдала.

 — Я… Я не знаю… — в отчаянии обхватила голову руками. Казалось, она вот-вот лопнет и разлетится на маленькие кусочки. — Я не хочу больше врать… Должен быть другой выход! Прости, Лей, но… Нет.

 Возможно, золотой был прав, и он предлагал действительно легкое и логичное решение, однако что-то не давало мне согласиться. Я выбрала честность и не хотела снова сворачивать с этого пути.

 — Что ж, тогда… — начал было Лей, но в этот самый момент дверь распахнулась, шарахнув о стену, и в аудиторию вошел высокий дракон в черном мундире с серебристыми эполетами.

 — Виана Лобелли? — сухо обратился он ко мне. — Вам придется пройти со мной на допрос.

Глава 17

Мне всегда казалось, что в одиночестве нет ничего страшного. Более того, когда-то я к нему стремилась, жаждала его всеми фибрами души. Посудите сами: в детстве я жила с мамой и маленькой сестрой, которая вечно шумела, распевала нескладные песенки и таскала мои вещи. Потом была фейская школа-пансион, — и снова соседки, хиханьки-хаханьки, — словом, никакой неприкосновенности. И, наконец, академия. Общежитие со всеми вытекающими. Я так мечтала заработать на собственное жилье, поселиться в домике, где никто, абсолютно никто бы меня не дергал! Воображала, как буду сидеть в тишине и безмятежности, продумывать будущие картины, творить… И вот моя мечта сбылась. По крайней мере, отчасти: меня переселили в отдельное тихое помещение безо всяких соседей. Только никакой безмятежностью в нем не пахло, — разве что плесенью и сырыми тряпками, — а творить было попросту нечем, ибо кисть у меня отобрали.

Это была не совсем темница. Ни цепей тебе, ни надзирателей. Сразу после допроса следователи о чем-то посовещались с Копперброком, а потом меня под белы рученьки препроводили в подвал. Я пыталась выяснить, что происходит, что со мной будет дальше, расспрашивала капитана Ристреда, — так представился дракон, которому поручили вести дело Деррика, — но он молчал и всячески косил под глухонемого. Видимо, допросы работают только в одну сторону: меня допытываться можно, а этих в мундирах — нет.

Не сказать, что я сильно расстроилась или удивилась, когда меня заперли в этой тесной комнатушке. Уже на десятой минуте допроса в кабинете ректора стало понятно: ничего хорошего можно не ждать. У меня возникло стойкое ощущение, что приговор мне вынесли еще до того, как я села напротив следователя и раскрыла рот, чтобы представиться. Капитан Ристред вел себя так, словно вся наша беседа — лишь формальность. Пустая, раздражающая, бессмысленная волокита. Не поднимая взгляда, он заполнял какие-то бумаги, размашисто черкал пером и задавал вопросы из разряда:

 — Вы знакомы с Дерриком Сольвброком? Вы говорили, что являетесь его невестой, несмотря на то, что никто не может этого подтвердить? Вы встречались с ним сегодня? Вы были на таком-то этаже?.. Вы подтверждаете, что упоминали проклятый пепел?

Причем к каждому своему вопросу Ристред неизменно прибавлял: «Да или нет?» Как будто намекал, что ничего лишнего выслушивать не намерен. Я пыталась отвечать более распространенно, пускалась в подробности, но капитан тут же перебивал меня:

 — Вы подтверждаете, что у вас в руках было некое вещество, купленное у ведьм? Да или нет?

 — Да, — вынужденно согласилась я. — Но это была просто мазь, к тому же — не моя. Ее мне дал Манфорд Копперброк, внук ректора, потому что я повредила плечо.

На сей раз капитан даже оторвался от своих записей:

 — Вы можете подтвердить свою травму?

 — Да, конечно! — воспряла духом и расстегнула верхнюю пуговичку на платье, обнажая левое плечо, но меня ожидал неприятный сюрприз.

Ведьмина мазь, чтоб ее, свое дело сделала: от синяка не осталось и следа. Как дура я таращилась на абсолютно невредимую кожу и не знала, что говорить дальше.

 — Это все мазь… — лихорадочно пробормотала я. — Она просто вылечила…

 Но было поздно. Капитан утратил всякий интерес к моему плечу и снова уткнулся в бумаги.

 — Вы покидали академию несколько дней назад? Да или нет? — спросил он безразлично.

 — Да. Дело в том, что мы искали Манфорда, потому что он пропал… Спросите его! Там был еще Деррик. И Мэл… — моя решимость таяла с каждым словом.

Пожалуй, я бы и сама себе не поверила. Все складывалось против меня: Деррик по понятным причинам дать показания не мог, Мэл, похоже, задалась целью избавиться от меня, а Манфорд… Я сама с ним договорилась никому не рассказывать про нашу встречу в лесу, чтобы не всплыл инцидент в галерее королей.

 — Спросите ректора Копперброка! — осенило вдруг меня. — Он лично отправил меня на поиски Манни…

 — Я уже беседовал с ним. Он сказал, что никуда вас не посылал, и что его внук вернулся в академию самостоятельно.

Я хотела возразить, но вовремя прикусила язык. Возражать-то было нечего! Формально Копперброк в тот вечер просто угрожал мне: мол, если с Манфордом что-то случится, пеняй на себя. И из замка я улетела по своей воле, никого не предупредив. А самое ужасное — Ристред уже поговорил с ректором, и тот наверняка изложил ему свою версию событий. Версию, по которой его внук был чист и невинен, будто агнец, а все беды исходили исключительно от меня.

 — Я не летала в Крейвик, клянусь! — предприняла последнюю отчаянную попытку достучаться до дракона-бюрократа.

 — То есть вы подтверждаете, что осведомлены, где можно приобрести запрещенные вещества, зелья и артефакты? — невозмутимо уточнил Ристред, и уже в самой постановке вопроса мне послышался скрежет железного засова на моей камере.

Так что чего уж было такого неожиданного, когда меня и впрямь заперли в подвале?

Ночка выдалась кошмарная. Какой уж там сон! От каменного пола веяло могильным холодом, а потому я сидела на скрипучей продавленной койке, поджав под себя ноги, и старалась не шевелиться, — каждый звук разносился эхом и нагонял страха. Где-то в соседнем помещении методично капала вода, в узкое горизонтальное окошко под потолком через решетку едва проникал свет луны и ложился на стену белесыми клетками, словно с издевкой приглашая поиграть в классики.

Но меня изводили не холод и не гнетущая тюремная атмосфера. Больше всего я мучилась от неизвестности. Что сейчас с Дерриком? Где он? Его забрали в королевский замок, или лекарь запретил переносить принца? Чувствует он что-нибудь, слышит, помнит, или его сознание медленно угасает? Осмелится ли Манфорд пробраться в палату, чтобы закончить свое черное дело, или не рискнет, пока в академии следователи?..

Уверена я была только в одном: король сделает все, чтобы спасти сына. Скорее всего, уже на рассвете сюда прибудут маги из гильдии, лучшие лекари, а, может быть, и кто-то из фей. Талея, скажем, или кронфейские представители. Привезут всевозможные эликсиры… День-два — и Деррик встанет на ноги. Другое дело, знает ли он сам, кто его отравил, или поверит в ложь ректора и наветы Мэлины. И доживу ли я вообще до этого момента? Как ни крути, драконы скоры на расправу. Им нанизать чьи-нибудь головы на пики проще, чем жрицам из храма развесить ленточки ко дню муз. Вдруг это вообще моя последняя ночь, а во время допроса Ристред подписывал решение о казни?

На цыпочках я подобралась к окну и вытянула шею, стараясь разглядеть хоть что-то снаружи. Увидеть небо, звезды, траву, на худой конец… Но снизу мне открывалась не самая живописная картина: высокая стена и над ней, словно всевидящее око палача, бездушное ночное светило.

 — Пресвятые музы, помогите! — шепотом взмолилась я. — Не оставляйте меня…

И в ту же секунду на луна спряталась за чернильной тучей. Может, это знак такой, что музы от меня отвернулись? Им-то я чем насолила? Вздохнув, я уже хотела высказать в адрес своих нерадивых покровительниц что-то нелестное, но, к счастью, не успела. Потому что с улицы до меня донесся хруст веток и шелест ткани.

Материализовав крылышки, я вспорхнула повыше и прижалась носом к ледяному стеклу.

 — Кто там? — обратилась к пустоте.

Сначала ничего не происходило, а потом передо мной будто из ниоткуда возникло бледное встревоженное лицо Кайсы. Она так резко наклонилась к окну подвала, что я невольно отпрянула, едва не заработав разрыв сердца.

 — Виана, ты здесь?! — она сложила ладони козырьком, всматриваясь в темень.

 — Да! — Отдышавшись, подлетела снова. — Ты что тут делаешь?

 — Лейгард принес мне это! — Алая помахала ножовкой, которую я сотворила днем. — И я… Я долго думала… А если ты ни в чем не виновата?

 — Если?! — горько усмехнулась. — Очень по-товарищески!

 — Слушай, я тоже не ясновидящая! Откуда мне было знать, что случилось?! Я и сейчас не знаю!

 — Ну и проваливай тогда! — разозлилась я. — Иди и дальше слушай Мэл и своего приятеля Бранда!

 — В том-то и проблема… — Кайса подобрала подол и присела на корточки. — Ректор вызвал сюда Талею, и Бранд слышал, что следователям это не понравилось. Мол, сейчас начнется дипломатическая тягомотина, тебя заберут… И они вроде как хотят устроить досудебную расправу. Потому что если убийцу упустят, король будет в ярости.

 — Прекрасно. Ты попрощаться пришла?

 — Нет! Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Тебе надо улетать, Ви, как можно скорее! Возвращайся в Тайфо! Наши тебя точно не выдадут, да и смертной казни у нас нет, — Кайса нервно оглянулась, приблизилась к окну и прошипела: — Отойди!

 — Что?.. — растерялась я. — Зачем?

 — Отойди, кому говорят!

Вид у Кайсы был до того решительный, что у меня отпало всякое желание переспрашивать, и я послушно отлетела в сторонку. И очень вовремя: меня чуть не окатило фонтаном осколков, — алая выбила стекло. Следом на пол полетела моя алмазная самодельная ножовка.

 — Только прошу тебя, если что — меня тут не было! — бросила напоследок Кайса и скрылась из виду так же быстро, как и появилась.

Я оцепенела, силясь осознать, что вообще произошло. Алая все-таки спасла меня? И меня действительно хотят казнить на скорую руку, пока в академию не слетелись высокопоставленные феи? Все это походило на дурной сон. Из лучшей студентки и невесты принца я превратилась в беглую преступницу! Ну, без пяти минут беглую, — распилить решетку еще успеть надо. Воистину чудесная метаморфоза!

Впрочем, варианта у меня осталось всего два: либо стоять тут и сетовать на судьбу, либо поблагодарить муз за какую-никакую помощь и взяться за ножовку. Само собой, я выбрала последнее.

Почему-то в моем воображении это выглядело гораздо проще. Я никогда еще ничего не пилила, но мне представлялось, что это не сложнее, чем морковку для супа порезать. Прутья ведь у решетки тонкие, почти как мой мизинец. Казалось бы: пара движений — и вот он, путь на свободу.

Ан нет. Несмотря на жуткий холод, я очень скоро взмокла насквозь. Орудовала ножовкой, борясь с навязчивым желанием заткнуть уши: металл не спешил сдаваться под натиском алмазных зубьев. Душераздирающе визжал, скрипел, как будто хотел взять меня измором. О, как же мне повезло, что я не музыкальная фея! Слух мой явно пострадал, после эдакой какофонии не то что фа от фа диеза не отличишь, а с легкостью перепутаешь флейту с валторной.

Сначала я еще осторожничала. Полосну по решетку — и замру, проверяя, не набежало ли драконов по мою душу. Потом пыталась пилить медленно, — ну а вдруг так получится тише? Тоже не помогло. То есть нет, решетка подвывала уже не так громко, зато отчаянно и протяжно, словно неупокоенный дух шакала. Поэтому я плюнула на танцы с бубнами и стала пилить изо всех сил. Успею — отлично, нет — хотя бы буду знать, что старалась.

Тяжелая и долгая борьба с решеткой завершилась со счетом «три-ноль» в мою пользу: три прута поверженными упали к моим ногам, а у меня осталось ноль сил и ноль нормальной одежды. Платье можно было выжимать, волосы прилипли ко лбу, онемевшие и покрасневшие пальцы дрожали.

По-хорошему, мне стоило бы убрать еще хотя бы один прут, — тогда бы я вылезла из окна без труда, но на улице уже начало светлеть. На небе зажглись первые желтые всполохи — предвестники рассвета, и рисковать, дожидаясь драконов, я не хотела. Вдруг они ящеры только с виду, а в душе — жаворонки? К тому же, я не была уверена, что физически смогу еще хоть раз провести ножовкой взад-вперед. Неудивительно, что Лей в столярке заработал себе такие мышцы!

Стянув с себя платье, я намотала его на кулак и аккуратно выбила из рамы оставшиеся осколки, чтобы не пораниться. Осмотрела себя, примерилась к дыре в решетке… Должна пролезть! Ужмусь как-нибудь. Втяну живот, сложу плечи…

Так, Ви. Ты сильная, ты справишься. Одеваемся — и вперед! И я уже подняла руки, чтобы накинуть платье обратно, как вдруг услышала из коридора мужские голоса. Желудок скрутило узлом, сердце подскочило к горлу. Быстрее! В пекло наряды, уж лучше прилететь домой одном нижнем белье, чем при полном параде предстать перед палачами.

Я ломанулась к окну, просунула голову и руки, и лишь потом убрала крылья. Правое плечо, левое… Грудь прошла — отлично! Талия проскользнула со свистом… А вот на бедрах удача меня покинула. И зачем я съела все, что принес Лей?! Ну же, милые мои фейские булочки, сожмитесь!.. Чуточку совсем!

Без толку. Я трепыхалась, как пташка на привязи, хваталась за мокрую от росы траву, силясь подтянуться, но лишь вырывала из земли пучок за пучком. Не спаслась, так хоть газон прополола! Стиснув зубы, я елозила, крутилась, пыталась втиснуться и так, и эдак, но с каждым движением как будто застревала еще безнадежнее. Теперь у меня даже обратно не получалось вползти, — грудь наотрез отказывалась возвращаться внутрь, а филейке явно больше нравилось в подвале.

Катастрофа! Провал! Фиаско! От досады и беспомощности у меня аж слезы выступили. Что ж, зато следователь скажет мне спасибо: ему не придется меня казнить, я и сама с этим отлично справилась!

Я зажмурилась, рванулась вперед… Но обломок решетки больно впился в бок, и я обреченно повисла, передавленная пополам. Отомстила-таки, мерзкая железяка!

Ну, вот и все. Осталось смириться и с достоинством принять несправедливый приговор. Ну, если в моем положении вообще можно говорить о достоинстве…

 — Кто посмел сотворить это с моей невесткой?! — внезапно прорычал у меня пониже спины Тарвин Гульдброк.

Да-да, это был точно он! И хотя я не могла развернуться и заглянуть в подвал, а на пятой точке третий глаз у меня пока не раскрылся, этот надменный поставленный баритон я бы ни с чем не спутала. Гораздо интереснее, как он узнал меня по панталонам и округлостям, но об этом я решила задуматься как-нибудь в другой раз, в более комфортных условиях.

 — К ней никто и пальцем не прикасался. Я точно распоряжения такого не давал! — сухо отозвался спутник Тарвина. По всей видимости, капитан Ристред.

 — Да вы вообще осознаете, что безо всякого суда пытали будущую жену будущего короля?! — бушевал братец Лея. — Виана! Ты слышишь меня?! — теперь он обращался уже к моим панталонам.

Хвала музам, после душа я выбрала самые презентабельные, с кружевной оторочкой!

 — Слышу, — уныло подала голос.

 — Он причинял тебе боль? Издевался? Это он заставил тебя раздеться? — Вопросы сыпались из Тарвина, как из рога изобилия. — Он надругался над тобой?!

 Я хотела заверить герда золотых, что моя девичья честь не пострадала, но капитан Ристред не дал мне и слова вставить.

 — Побойтесь огненного владыки, герд Гульброк! — возмутился он. — Я нахожусь на службе у короля и никогда бы не преступил закон.

 — О, а отправлять ее на казнь, значит, не преступление?

 — Никто ее не казнил! Я всего лишь послал королю предварительное заключение. Вы что, не видите? Она же пыталась сбежать! Стало быть, вина на ней все-таки есть. Ректор Копперброк уверен, что…

 — Ректор Копперброк был старым маразматиком, еще когда я учился в академии! — отрезал Тарвин.

Сзади воцарилась неловкая пауза, и, хотя мне до смерти хотелось увидеть реакцию следователя на подобную дерзость, я боялась даже пошевелиться.

 — Пораскинь мозгами, сержант, — брат Лея понизил голос, и мне пришлось задержать дыхание, чтобы не пропустить ни слова. — Если, конечно, фуражка тебе их не расплющила окончательно…

 — При всем уважении, герд Гульдброк, я — капитан! — оскорбился следователь.

 — Это пока! — Тарвин то ли кашлянул, то ли усмехнулся. — Ты же понимаешь, что скоро трон займет новый король? Да-да, я в курсе, ты болеешь за Деррика. Но кто знает, очнется ли он, и будет ли в здравом уме...  Ты готов поставить голову, что престол достанется ему?

Капитан Ристред красноречиво промолчал. Вот тебе и верность своему клану! А ведь он тоже из серебряных и, по идее, должен верой и правдой служить Деррику. Во всяком случае, пока тот все еще жив — и пока он принц.

Тем временем, Тарвин, явно довольный тем, что нащупал у собеседника слабину, продолжил:

 — Совет уже склоняется на нашу сторону. Ты не слепой и, судя по погонам, не дурак. А значит, должен понимать, что настало время золотого клана.

 — Это решать не мне… — вяло возразил Ристред.

 — Ясное дело! Но ответь себе на один простой вопрос: ты хочешь продолжить карьеру в управлении внутренней безопасности?

 — Да, но...

 — Вот и молодец, — снисходительно похвалил капитана Тарвин. — А теперь вопрос номер два: как ты думаешь, если вдруг мой брат взойдет на трон, будет он тебе благодарен за то, что ты сделал с его возлюбленной? С феей, которая должна даровать ему силу и наследников?

От такого резкого перескока с политических интриг к теме наследников у меня даже глаз задергался. Прилетели, называется! Из огня — да в полымя! И ведь так сразу не разберешься, кто из них хуже: следователь, который норовит повесить на меня отравление Деррика, чтобы выслужиться перед королем, или Тарвин, который спит и видит, как его брат заделывает мне детишек! Музы, да что не так с этими драконами?!

Ристред будто воды в рот набрал, — обдумывал, наверное, речь золотого герда, — а вот мне висеть безмолвным мешком надоело.

 — Я не буду ничего даровать Лею! — запротестовала я.

 — Вот видите?! — Тарвин снова перешел на официальный тон. — До чего вы ее довели! Она же себя не помнит от страха… Вытащите ее! Сию же секунду!

 — Но я не могу… Мне приказали найти того, что стоит за отравлением…

 — Здесь этого мерзавца точно нет! Освободишь мою невестку, а потом ищи хоть с утра до ночи, у тебя весь день впереди!

 — Я не помовле… — упрямо вмешалась я, но тут меня схватили за лодыжки и потянули назад, как репку из грядки.

Остов решетки вонзился под ребра, и язавопила, чувствуя, что еще немного — и меня разорвут на двух полуфеечек. От боли вокруг все потемнело, я чуть сознание не потеряла.

 — Остолоп! — рявкнул Тарвин. — Руки убрал!

Давление ослабло, а затем кто-то фамильярно похлопал меня по бедру.

 — Не волнуйся, все позади! — ласково сказал герд золотого клана. — Скоро мы вызволим тебя, и ты полетишь домой.

 — В Тайфо? — выдохнула, не веря своему счастью.

 — Ну зачем же? — Тарвин гортанно рассмеялся. — Твой дом теперь в Аурвире, дорогая.

Глава 18

Каждому иногда бывает нужно время на раздумья. На то, чтобы переосмыслить свою жизнь и что-то понять. Так вот, у меня этого времени, пока я торчала в окне подвала, было предостаточно.

И чем дольше я прокручивала в голове последние события, — от расставания с Леем до якобы спасения меня от казни, саму возможность которой, кстати, капитан Ристред всячески отрицал, — тем сильнее убеждалась в том, что мой золотой товарищ вполне мог быть причастен к отравлению.

Да, Манфорд давно точил зуб на Деррика. И да, внучок ректора зарекомендовал себя как трусливый подлец и подлый трус в одном флаконе. К тому же, однажды он уже провернул подобный фокус. Но вот в чем загвоздка: если он такой уж слабак, и если ему прилетело от дедушки даже за то, что он случайно стукнул меня тренировочным мечом на фехтовании, то стал бы он нарываться на проблемы с самим королем? Это, как-никак, требует отваги и безрассудства, а Манфорд этими качествами не обладал никогда. И потом: в чем его выгода? Ради чего ему такие проблемы? Просто покуражиться? Глупо даже для него. Если уж кто и выиграл от всего этого кошмара, то только Лейгард.

Он ведь предлагал мне стать его женой! И перспектива усесться на драконий трон перестала казаться ему такой уж отвратительной. Может, он и не грезил о власти, но корона сулила ему другой ценный бонус: шанс на ближайшие сто лет отвязаться от старшего братца. И трудно его в этом винить! Мне довелось пообщаться с Тарвином от силы час, и этого хватило с лихвой. Он ведь гнул свою линию с упрямством горного барана. Прибавить к этому уникальную способность слышать только то, что ему слышать хочется… Туши свет! Будь у меня такие родственнички, я бы на все пошла, чтобы от них свалить. Проклятый пепел кому-то подсыпать? Не вопрос, хоть лопатой накидать!

И ведь какое интересное получается совпадение: Деррика вывели из игры аккурат после того, как я сообщила Лею, что ухожу к его сопернику. Сначала золотой пытался уговорить меня на сделку, а когда я отказалась, меня тут же бросили в подвал, нагнали страху, мол, из него одна дорога — на эшафот. А потом — раз! — и снова на горизонте Тарвин с его матримониальными планами. Ну а кто станет сопротивляться браку, если единственная альтернатива ему — казнь? Между Аурвиром и плахой любой дурак выберет пещеры золотого клана! То есть, формально, Лейгард вроде и ни при чем, все сделал руками Тарвина, но действительно ли меня спасли? Или это была всего лишь тщательно разыгранная многоходовка?

Когда в подвале появился сам Лей, я только убедилась в своей правоте. Вытащить он меня пришел, скажите на милость, какое благородство! Рассчитывал, видимо, что стоит ему распилить решетку, как я свалюсь в его объятия перезрелой грушей, рыдая от счастья. А как убедительно он изображал сочувствие! Лица его я, разумеется, видеть не могла, зато голос золотого так и источал искреннюю поддержку.

— Тебе не больно? — участливо поинтересовался он, орудуя ножовкой.

— Ну что ты, даже приятно! — саркастично ответила я.

— Не злись, Ви! Я не мог оставить тебя здесь… — из его уст разве что елей не капал. Не дракон, а сестра милосердия! — Знаю, ты против всей этой затеи с браком, но сейчас это лучший выход. И я считаю, что поступил правильно. Твоя жизнь дороже всего! Можешь ругаться, сколько угодно, но это факт.

О, нет, ругаться я как раз не собиралась. Особенно, пока меня тисками держала проклятая решетка. Спугни я Лея раньше времени, он бы снова бросил меня здесь вариться в страхе и отчаянии. Слишком долго я пребывала в блаженном неведении, считала его своим другом. Играла с ним в бирюльки, пока он уделывал меня в шахматы. Достаточно! Драконы только прикидываются прямолинейными варварами и диковатыми солдафонами, на деле их главное оружие — даже не огонь, а коварство. И справиться с ними можно только этим же самым оружием.

 — Ты прав, — вздохнула с деланным раскаянием. — Что бы я без тебя делала?.. Это ведь ты попросил Тарвина вступиться за меня?

 — А кто же еще! — гордо подтвердил Лей, не подозревая, что сам себе подписывает приговор.

 — Как думаешь, есть шанс, что он не заберет меня в Аурвир?

 — Вряд ли. — Золотой покачал решетку, но она пока не поддавалась, и он вновь взялся за ножовку. — Там безопаснее. Да ты не волнуйся, рядом будет Найла, пусть занимается свадьбой… Чтоб тебя, рука отваливается! — последняя фраза относилась уже не ко мне, а к упрямой железяке.

 — Но мы ведь потом отменим свадьбу, да?

 — Как скажешь! — прокряхтел Лейгард сзади, не переставая пилить. — Давай не загадывать. Пусть шумиха поуляжется, а там будет видно…

Мне и так уже все было видно. Лей явно почивал на лаврах, считал, что его план сработал. Правда, в этот план не входила ножовка, — скрипя зубами и пыхтя, золотой ворчал на себя за то, что передал инструмент Кайсе, и на саму алую, из-за которой я якобы застряла. Хотя на самом деле его, наверное, гораздо больше злило, что он меня чуть не упустил. Что ж, в таком случае, его ждет очень большой сюрприз!

Вскоре у меня за спиной гулко звякнула об пол доломанная решетка, а давление на ребра ослабло. Музы, как же хорошо было вдохнуть полной грудью! Я выползла на улицу, радуясь, что весть о моем позорном заточении еще не разнеслась по всей академии, и народ не сбежался поглазеть на полуголую феечку. Впрочем, вполне возможно, что Тарвин им просто запретил, — для него-то я теперь собственность клана.

Лейгард подтянулся на подоконнике и вылез вслед за мой, утирая под со лба и даже не скрывая довольной улыбки. Меня аж передернуло от гнева, но золотой, видно, решил, что дрожу я по другой причине.

 — Ты замерзла? — заботливо спросил он.

 — Есть немного.

 — Твое платье испачкалось… — Лей взялся за пуговицы на дублете. — Сейчас… Ах, да, чуть не забыл! — и он вытащил из-за пазухи мою любимую кисть и протянул мне.

Это и стало его роковой ошибкой.

 — Назад! — приказала, направив кисть на предателя.

 — А?.. — золотой, опешив, хлопнул ресницами. — Ви, ты чего?!

 — За жизнь ты мою беспокоился, да? Спаситель недоделанный!

 — Виана, перестань… Ты просто устала, проголодалась…

 — Ага, и ты решил накормить меня ложью?!

 — Не говори так! — он сделал обиженное лицо.

На чувство вины решил надавить! Не-е-ет, мой дорогой женишок, больше я эту наживку не проглочу.

 — А то что? — прищурилась я. — Отравишь меня, как Деррика?!

 — Что?! — Лей даже закашлялся: то ли слюной поперхнулся от неожиданности, то ли понял, что я его раскусила, и страх сдавил ему горло. — Ты рехнулась? Не трогал я твоего…

 — Что ты ему подсыпал? — перебила настойчиво, сжав кисть покрепче.

 — Ты в себе, Ви? Это же я! Я бы никогда…

 — Что. Ты. Ему. Подсыпал?!

 — Ладно-ладно, ты на нервах. Давай выдохнем, — он миролюбиво поднял руки. — Если бы я хотел его убить, он бы уже догорал на погребальном костре! А ему лучше, вот-вот прилетят…

 — Не заговаривай мне зубы! — огрызнулась я. — Какой был яд?

 — Да никакой! — потерял терпение Лейгард. — Хватит уже нести околесицу!

Не хочешь признаваться по-хорошему? Ладно, я и по-плохому умею.

Заранее к мести я не готовилась, вдохновение пришлось черпать буквально из воздуха. Взмахнула кистью, несколько мазков — и вот уже на макушке Лея красуется яркий венок из цветов.

 — Серьезно? — золотой скосил глаза наверх, разглядел кисть сирени, что свисала почти к кончику его носа, и как-то даже расслабился. — Так это была шутка, да? Маленькая женская месть?

Насчет женской мести он попал в точку, а вот с маленькой погорячился. Я ведь только начала!

Пара коротких мазков-уколов — и над венком кружит иллюзорная пчела. Жирная такая, противная… И с длинным острым жалом. Практически королева улья.

 — Ну брось, Ви! — Лей выдохнул окончательно и заулыбался. — Я же в курсе, что она ненастоящая.

 — Она — да, — согласилась, продолжая работать кистью.

Я заставляла пчелку исполнить призывный танец, вертеться в воздухе, метаться из стороны в сторону. Лей, может, и знал, что это насекомое иллюзорно, но ее живые собратья, что обитали в саду академии и пока еще мирно жужжали в кусте дикой розы неподалеку, о существовании магии живописи не слышали. Зато увидели огромную пчелу и целую уйму пышных цветов. «Какая-то наглая чужачка хочет урвать лакомый кусочек на нашей территории?» — подумали они и, полагаю, страшно возмутились. Потому что сию же секунду полетели одна за другой к Лейгарду.

 — Виана!.. — пробормотал он, когда до него начал доходить мой хитрый замысел. — Ви, не надо! Ты же знаешь, я не переношу их!

 — Знаю, — усмехнулась я.

Я затеяла все это не просто так. Мы с Леем часто обедали на свежем воздухе в те времена, когда я всеми силами избегала Деррика и старалась даже в столовой не появляться. И я прекрасно помнила, как дергался золотой, когда на его надкушенный персик присела невинная пчелка.

 — Меня раздувает от их укусов раза в три! — доверительно поделился он тогда, выбросив фрукт куда подальше и поежившись. — Терпеть не могу этих полосатых тварей!

Именно поэтому обычные насекомые, на которых кто-то другой не обратил бы внимания, привели Лейгарда в неподдельный ужас.

 — Убери! Пожалуйста! — Он лихорадочно замахал руками, пытаясь стряхнуть с себя венок.

Ха! То, чего нет, стряхнуть невозможно!

 — Чем ты отравил Деррика? — настойчиво повторила вопрос, подспудно дорисовывая в воздухе все больше пчел.

Да, покусать Лея они не могли, но как бы он определил, какая из этого роя живая, а какая — всего лишь мой скромный шедевр?

 — Да не травил я его! — завопил золотой, крутясь, как уж на сковородке.

Со стороны могло показаться, что он весело приплясывает. Кто мог представить, что у кандидата в короли такие скрытые хореографические таланты? Нельзя прятать от мира этот дар! Тем более, что на нашей свадьбе у него станцевать теперь вряд ли получится.

Когда облако пчел над головой Лея стало напоминать штормовую тучу, золотой не выдержал и ломанулся прочь. Время от времени он подскакивал, вскрикивал, будто его тыкали раскаленными иглами, и бежал зигзагами. Я же старалась не отставать от него ни на шаг: кто-то же должен был управлять армией возмездия!

Вызвала крылышки, — сверху играть роль главнокомандующего все же сподручнее, недаром на занятиях по стратегии нам говорили, что генерал должен видеть всю картину, как на ладони, — и полетела за Лейгардом.

Чувство всемогущества дарило такое сладкое послевкусие, так пьянило, что я забыла и про то, что на мне нет платья, и про свою репутацию. Когда тебя обвиняют в попытке убийства, и тебе надо доказать свою невиновность, нападать на другого дракона сразу после выхода из темницы — не лучшая идея. Но мне было все равно.

Я так устала вечно быть жертвой, так устала терпеть и думать о других, что разум заволокло розоватой дымкой, и я сосредоточилась на двух вещах: мести и магии. Они ведь словно рождены друг для друга! Может, все эти годы я развивала способности, училась с утра до ночи только ради этого самого момента? Ради торжества справедливости?

Лей обогнул замок и рванул через двор к южной башне. Ага, в столярке удумал спрятаться?! Сейчас, как же! Прибавила скорости, обогнала золотого и расчертила дорожку пополам. Пусть здесь будет ров, да поглубже!

Золотой остановился, как вкопанный. Может, он и догадывался, что ров — всего лишь плод моей фантазии, но шагнуть в черную бездну не решался. Отшатнулся назад, беспомощно ища глазами пути к отступлению, однако пчелиный рой окутал его сплошной завесой, и Лей споткнулся. Рухнул плашмя, прикрываясь руками, как щитом.

Я никогда не считала себя жестокой, но любому терпению есть предел. Если так нужно ради справедливости, ради Деррика, то я готова принести в жертву природное миролюбие.

 — Говори! — нависла над гнусным отравителем, выписывая все новых и новых насекомых. — Что ты ему…

Однако довести до конца этот пчелиный допрос мне не удалось.

 — Виана Лобелли! — прервал меня угрожающий окрик. — Прекрати немедленно! Опусти кисть, или я за себя не ручаюсь!

Кисть я не опустила. Я ее выронила: появление ректорессы Талеи испугало меня, пожалуй, сильнее, чем этой ночью — перспектива отправиться на плаху. Смерть — это ведь всего лишь мгновение, что отделяет нас от вечного покоя, а вот с Талеей Пеони о покое можно не мечтать.

  Ректоресса порхала в паре шагов от меня, и даже ее прическа внушала страх. Седовато-розовая коса, уложенная на макушке кольцом, напоминала кобру, готовую к броску. Голос Талеи звенел от негодования, дряблые щеки дрожали, на сжатых кулаках вздулись вены. Не то чтобы я раньше никогда главу нашей академии в ярости, но впервые эта ярость была направлена на меня, некогда образцовую студентку.

Внутри все сжалось, мне чудилось, будто у Талеи вдруг выросли невидимые щупальца, и она душит меня ими. А потому, когда ректоресса перевела взгляд на Лея, что свернулся на земле в позе эмбриона, мне стало чуточку легче дышать. Может, улететь отсюда пока не поздно?.. Да нет, кого я обманываю: Талея, как и все поэтессы, владеет магией поиска и достанет меня хоть из-под земли, хоть со дна морского.

— Бесплотны чары, в них обман; истлеют краски, словно пепел, развею морока туман, и снова будет разум светел! — зычно продекламировала она, и все мои художества растворились в воздухе.

Исчезли цветы, ров, исчезли дюжины иллюзорных пчелок, а те настоящие, что затесались в их ряды, мирно жужжа, полетели дальше, как ни в чем не бывало. И вот тут-то я убедилась, что золотой недолюбливал этих «полосатых тварей» неспроста. Узнать его было невозможно, — лицо распухло от укусов, глаза заплыли, нижняя губа походила на сардельку, а шея… Шея по объемам теперь не уступала щекам. Зрелище, признаться, не для слабонервных! И хорошо еще, что на шум-гам не примчалась Найла: от такой картины маслом она бы точно разродилась на месте.

 Впрочем, и без нее толпа подтянулась немалая. Только теперь я заметила, что вокруг нас собралось не меньше тридцати драконов, и все они застыли, безмолвно таращась то на Лейгарда, то на меня.

Я вновь оказалась в центре внимания. Правда, на сей раз никого уже не волновали мои прелести. Вожделения в взглядах парней было меньше, чем сахара в ливерной колбасе, а вот недоумения и опаски — более, чем достаточно. Я так и слышала их мысли: «Жениться на феях?! Какой дурак это придумал? В пекло силу, и без нее нормально живется!»

И Талея, судя по всему, тоже без труда считала эти настроения.

 — Что ты себе позволяешь? — зашипела она мне, поджав губы и опустившись на траву. — Да ты же порочишь высокое звание феи! Ты позоришь весь наш род! Еще и в таком непристойном виде… Немыслимо! Просто немыслимо! Я удостоила тебя такой чести, и это твоя благодарность?! Ну все, вы допрыгались, юная фея!

 — Нифего фтрафного, — прошепелявил Лей, видно, язык у него тоже распух. — Это нафе лифное дело…

Музы, ушам своим не верю! Неужто он продолжает и дальше гнуть свою линию с помолвкой?! По толпе драконов прокатился смешок, а затем зашуршали шепотки сплетен: студенты с энтузиазмом престарелых кумушек обсуждали странные интимные предпочтения Лейгарда Гульдброка.

 — Он отравил Деррика! — выпалила я, и все разом стихли.

 — Что? — растерялась Талея.

 — Что? — эхом прогремел ректор Копперброк.

Припадая на протез, он протискивался через скопище своих учеников.

  — Виана, ты уверена? — Талея понизила голос.

  — Нельзя бросаться такими обвинениями без веских доказательств! — подключился к ней медный дракон, угрожающе шевеля кустистыми рыжими бровями.

Я чуть не расхохоталась ему в лицо. Именно этим они тут и занимались все последние сутки! Бросались обвинениями, угрозами, не давая мне и шанса оправдаться. Но вот я нашла им настоящего преступника, — их работу, между прочим, выполнила, — и они сразу вспомнили о гуманизме и презумпции невиновности. Цирк!

 — Не травил я его, — простонал Лей, поднимаясь с земли и отряхиваясь.

 — Это мы еще выясним, — отрезала я. Посмотрим, как они заговорят, когда моя правота подтвердится!

 — И как же это, интересно? — Копперброк окинул меня скептическим взглядом, а затем повернулся к ректорессе. — Талея-тэй, прошу вас, заберите эту взбалмошную особу отсюда. От нее одни проблемы!

 — Разумеется, — закивала Талея. — Обещаю, больше вы ее не увидите! А ну, поди сюда…

 — Нет! — я упрямо скрестила руки на груди.

 — Нет?! — опешила пожилая феечка.

 — Я требую, чтобы вы применили к нему магию истины.

 — Требуешь ты?! — Талея аж поперхнулась от такой дерзости. — Да ты хоть понимаешь, что я…

 — Постойте-ка, — неожиданно вмешался Копперброк. — Магия истины? Вы разве на это способны?

  — Само собой! — вздернула нос ректоресса. — Но на ее применение нужна особая лицензия, ей владеют лишь должностные лица с необходимыми полномочиями… Служащие фейгвардии, скажем…

 — То есть вы можете определить истинного отравителя, но делать этого не собираетесь? — сухо уточнил медный.

 — Именно так.

 — Хорошо, я передам королю, что вы отказываетесь помогать следствию. Возможно, покрываете преступника… Немедленно отправлю послание.

Копперброк развернулся и уже заковылял было прочь, но Талея метнулась ему наперерез. Я слишком хорошо знала свою ректорессу: в числе ее талантов был один особый дар — магия переобувания.

Кто-то может сказать, что никакая это не магия, но этот кто-то просто не видел Талею в деле. Столь молниеносно менять мнение на противоположное, чтобы избежать конфликта, умеют лишь избранные. Секунды не прошло, а она уже принялась рассыпаться в велеречивых извинениях, стала активно убеждать Копперброка, что она имела в виду совсем другое и ради его величества готова на все. Кому какое дело до бюрократических препон, когда на кону справедливость? Да она хоть сорочку последнюю пожертвует королю Драгнару! Правда, зачем королю сорочки Талеи, никто так и не понял, но звучала ректоресса крайне убедительно.

 Гнев Копперброка моментально поутих. Старик разогнал зевак, послал одного из студентов за следователем, а сам чуть не за шкирку потащил Лейгарда в столярку. Вид у золотого был жалкий, но я запретила себе испытывать к нему хоть каплю сочувствия.

Вот он, момент правды! Еще немного, и все встанет на свои места. Обвинения с меня будут сняты, а настоящего преступника отдадут под суд. На долю секунды я даже прониклась уважением к ректору драконьей академии, ведь без него я бы от Талеи ничего не добилась.

Про магию истины я слышала только на лекциях, да и то вскользь. Поэтому сейчас мне не терпелось поглядеть, как она работает, увидеть чудо своими глазами. Однако в столярке меня ждал сюрприз.

 — Куда?! — резко одернула меня Талея, едва я переступила через порог.

 — В смысле? Я хотела послушать… Это ведь я его поймала! — я повернулась к ректору Копперброку в надежде получить поддержку.

Наивная! Медный уже был на стороне Талеи.

 — Нечего тебе там слушать, — сказал он. — За сигнал спасибо, можешь быть свободна.

 — Иди переоденься пока, — бросила ректоресса через губу, и деревянная дверь захлопнулась прямо у меня перед носом.

Ну разве это честно?! Конечно, мне и самой порядком надоело разгуливать в панталонах и лифчике, но возвращаться в спальню я пока не планировала. Благо, столярку я успела изучить хорошо и знала идеальное укромное местечко для послушивания.

С северной стороны вся стена мастерской была увита хмелем. Шершавые листья сплошным ковром закрывали постройку от фундамента до самого конька крыши, в том числе и узкое окошко, — именно поэтому внутри было так темно. Я не раз предлагала Лею расчистить заросли, чтобы впустить хоть немного света, а он лишь лениво отмахивался: потом, мол, как-нибудь в другой раз. И теперь я очень радовалась, что не настояла на своем.

Вызвав крылышки, я подлетела к окну, осторожно сорвала резной листок хмеля и, сложив ладони козырьком, прижалась к замызганному стеклу. Его не мыли, вероятнее всего, никогда, но это не помешало мне увидеть рыжую шевелюру Копперброка и прямую, как флагшток, спину ректорессы. Они стояли возле верстака, а рядом на высокой табуретке восседал опухший Лейгард.

Успела я как раз вовремя: оглушительный грохот возвестил о приходе капитана Ристреда, — он споткнулся о ящик с инструментами. И этот тип еще называет себя следователем! Даже под ноги посмотреть не удосужился!

  — Боюсь, вам лучше подождать снаружи, — обратилась Талея к мужчинам.

  — Что за чушь? — рассердился капитан, потирая голень. — Я отвечаю за расследование! Если кто и должен уйти, так это вы, как вас там. Лично проведу допрос и…

 — Талея-тэй любезно предложила применить магию истины, — перебил его Копперброк. — Я, конечно, не специалист, но, как по мне, это сильно упростит процесс.

 — Послушайте, я не уполномочен принимать такие решения, — возразил Ристред. — И мы избегаем магии во всех проявлениях, потому что это палка о двух концах. Она может искажать результат, влиять на подозреваемых… У нас уже был случай: наш отдел приобрел у ведьм кристалл, который они выдали за артефакт правды. После этого пятеро лучших моих подчиненных еще год страдали, с позволения сказать, от ночного недержания.

Я зажмурилась и вжала голову в плечи: капитан, сам того не ведая, нарвался на крупные неприятности. Музы, они там что, по объявлению следователей набирают? Да любой ребенок знает, что нет лучше способа оскорбить фею, чем сравнить ее с ведьмой!

 — Вы что, обвиняете меня во лжи и мошенничестве?! — голос Талеи скакнул на октаву выше, даже стекло в окне задребезжало, норовя вот-вот лопнуть.

 — Ничего против вас лично не имею, просто магия имеет такое свойство… — примирительно начал Ристред, но ректоресса уже закусила удила.

 — Да будет вам известно, наша магия не имеет ничего общего с ведьминой! Как вам только в голову пришло! Поставить на одну доску меня и каких-то грязных жуликоватых особ… Нонсенс! Да их дешевые трюки даже магией назвать нельзя! Это жалкая пародия, ничтожные фокусы!

 — Не такие уж и ничтожные, — вмешался Копперброк. — Наш лекарь полагает, что принца отравляет именно ведьмина магия.

 — Вот именно! — Талея презрительно фыркнула. — Она несет разрушения, в то время как мы, служители муз, занимаемся чистым искусством! А искусство не может лгать!

 — Ну, тут я бы поспорил, — поморщился капитан. — Мне уже доложили, что ваши студентки злоупотребляют магией иллюзии… И где гарантии, что вы не поступите так же? Тем более, вы зачем-то пытаетесь выгнать меня и господина ректора…

 — Магия истины одна из самых мощных во всем мире! Если я прочитаю свою элегию, каждый, кто услышит ее, окажется под воздействием. Вы уверены, господин Как-вас-там, что вам скрывать нечего? Потому что все ваши секреты станут достоянием общественности!

Капитан явно стушевался: Талея умела загнать в угол любого. Пусть сейчас она и не говорила стихами, ее слова все равно обладали силой.

 — Я должен все обсудить с гердом Тарвином… — промямлил следователь. — Все же Лейгард — его брат, и…

 — Он совершеннолетний, — оборвал его Копперброк. — Никакого особого разрешения не требуется. Знаете, я начинаю думать, что у вас во всем этом деле есть какой-то личный интерес! Идите, капитан. Мы проведем допрос без вас.

 — Нет-нет, я же не против! — спохватился бедолага. Еще бы: на него разом обрушились два титана! — Я просто хотел учесть все предосторожности… Но если вы берете ответственность… Если рассуждать логически, то попробовать можно… С другой стороны…

 — Возьмите уже себя в руки! — медный не пытался скрыть раздражения.

Его, старого вояку, наверняка бесило поведение следователя. Трусливые оговорки, невразумительный бубнеж… К тому же, у ректора был свой резон: мне всю эту историю пришить не удалось, и дражайший внучок медного вновь оказался под угрозой.  Потому-то ректор с таким рвением и пытался добыть доказательства против Лея. Что ж, тут мы с ним по одну сторону баррикад.

— То есть вы оба остаетесь? — подытожила Талея с интонацией «не говорите потом, что я не предупреждала».

 — Да, — ответил Копперброк и за себя, и за капитана.

Талея что-то пробормотала себе под нос, но спорить не стала и принялась декламировать элегию истины.

Стихи были древними: непривычный уху размер, куча устаревших слов, о значении которых я могла только догадываться. Что-то там про занеже и доброзначность… Но главное, меня охватило жуткое разочарование. Я ждала чуда, правды, но Лей продолжал молчать. И так мне стало обидно! Так остро захотелось с кем-то поделиться этой досадой! В груди наливался тяжелый ком, он давил на меня изнутри, мучил… Хоть криком кричи! Нет, если я сию же секунду не выговорюсь кому-то, то меня раскурочит в прямом и переносном смысле! Стоп… Это что, и есть знаменитая магия истины?!

 — Я подслушиваю, я здесь! — вырвалось у меня против воли, и я спешно зажала рот обеими руками.

Отлично! Признаться должен был Лейгард, а понесло почему-то меня! К счастью, мое чистосердечное так и осталось незамеченным: в столярке творился сущий хаос.

 — Я вообще не должен был сюда лететь! — стенал капитан Ристред. — У меня отпуск со вчерашнего дня, я его три года ждал. Мне девок готовили деревенских. Румяных, сочных, как я люблю. Уже и слугам записку послал, а меня майор на выходе из королевского замка поймал. И на кой мне, спрашивается, возиться с этими феями? Сдать надо было страже ту синюю — и домой, в баню… Но нет! Проклятый Тарвин Гульдброк!

 — Ага, день помучился и уже на стенку лезешь? — вторил ему ректор Копперброк. — Мне аж трех скинули, и нянчись тут с ними. И вешалка эта старая… Ни груди, ни филейки, а все туда же: платьишки да туфельки…

 — Господин Копперброк! — Талея вспыхнула. — Я бы вас попросила…

 — А мне-то что с этого?! — продолжал изливать душу медный. — Что? Ни золота дополнительно не дали, ни лишнего места в совете медному клану. Как будто мне с внуком проблем мало. Да может, это он все… — тут старик стиснул зубы и побагровел, изо всех сил сопротивляясь магии Талеи.

— Он отравил Деррика, да? — внезапно подал голос Лейгард. — Голову даю на отсечение, что это Манфорд!

 — Следи за языком! — зарычал ректор.

 — Погодите, — Талея вскинула руку. — То есть ты не травил принца?

 — Да нужен он мне! — Лей попытался хмыкнуть, но с его опухшей губой вышло нечто вроде «тпру». — Напыщенная холеная задница! Палец о палец за всю жизнь не ударил — и все равно все с ним носятся. Да я бы у него так и так Виану отбил! Или на поединок вызвал! И пусть бы она сама увидела, кто из нас сильнее. Теперь только хуже стало: она его жалеет. А я хочу победить честно, слышите?! И побежу… Победю… Короче. Я! Никого! Не! Травил!

Глава 19

В любой ситуации можно найти плюсы, — так меня учила мама.

 — Неудачи временны, — говорила она. — Но даже в них порой кроется что-то хорошее. Вот взглянешь на них потом из будущего, и поймешь, что музы уберегли тебя от проблем похуже. Разбила коленку и не пошла на день рождения к подружке? Ничего! Зато потом оказалось, что именинный торт подпортился на жаре, и всех гостей полоскало три дня к ряду!

Я честно пыталась отыскать плюсы в том, что случилось со мной в тот злополучный день. Но сколько ни старалась, нашла лишь один: с меня сняли все подозрения, — ведь магия истины шарахнула и по мне тоже, а потому в моих оправданиях никто не усомнился. Минусов же набралась огромная куча, и в сравнении с ними тот факт, что казни я избежала, померк.

Ну, во-первых, я потеряла всякое уважение Талеи.

Когда вскрылось, что Лейгард вовсе не отравитель, стало понятно: пчелами я его мучила просто так. Стыд, помноженный на два стихами ректорессы, не дал мне молчать. Я хотела всего лишь извиниться перед золотым, но меня прорвало. Я сама, по собственной воле, влетела в столярку, чуть не посыпая голову пеплом.

 — Прости меня, Лей! — сокрушалась я. — Я думала, ты все это сделал, чтобы жениться на мне! Я злилась, так злилась, что ты не рассказал Тарвину про нашу фальшивую помолвку!..

Слово за слово, я вывалила все. И про то, что врала всем насчет Лея, и про то, как целовалась с Дерриком в лесу, хотя формально считалась невестой золотого, и про то, почему в этом лесу оказалась. Да-да, я выложила Талее и, что еще хуже, Копперброку, как пугала его внука кровавыми картинками в галерее королей!

Меня несло со страшной силой, и с каждым моим признанием Талея становилась все мрачнее и мрачнее. У ректора единственный зрячий глаз чуть из орбит не вылез, а капитан Ристред… Ох, думаю, он уже мысленно составлял докладную королю, чтобы тот немедленно разорвал все договоренности с феями. Талея была права: я опорочила свой народ по полной программе. Ложь, интриги, манипуляции, да еще и распутство. Два жениха разом — это же сущее непотребство и разврат! По крайней мере, Талея выразилась именно так.

Во-вторых, меня собрались отчислить. Причем отовсюду.

Копперброк бушевал и изрыгал такие сентенции, от которых даже у ведьмы почернеют уши. А уж ведьмы-то обычно на ругательства не скупятся! Если изложить его речь в переводе на приличный язык, то получится примерно следующее: «Я крайне обескуражен последними известиями! Не кажется ли вам, дражайшая Талея-тэй, что ваши подопечные несколько осмелели? Эти крылатые девушки с низкой моральной ответственностью внесли в смуту в ряды моих студентов, а потому я решительно настаиваю, чтобы вы сей же час отправились с ними глубоко в… восвояси». В ответ Талея разразилась не менее экспрессивным монологом. И если опустить подробности про паршивую овцу, суть его сводилась к тому, что забрать она соглашалась только меня. И совсем не для того, чтобы погладить по головке.

Меня отправили паковать вещички и строго-настрого запретили выходить из комнаты. Лея отпустили в лечебницу, и по пути в замок я снова попыталась перед ним извиниться. Тщетно: он и смотреть-то в мою сторону не захотел. Справедливости ради замечу, что смотреть он в принципе никуда не мог из-за распухших век и передвигался практически на ощупь. Но даже когда он размашистым шагом вошел в дверной косяк, все равно не позволил мне ему помочь.

И тут мы плавно переходим к минусу номер три. Наказание.

Я в очередной раз убедилась: по карательной части нашей ректорессе нет равных. Все-таки драконы хоть и считают себя жестокими, на деле они слишком прямолинейны и не изобретательны. Вот как бы меня наказал медный старик? Полы бы мыть заставил, строгать что-нибудь, отжиматься. Да, неприятно, но физический труд помогает избавиться от мук совести, отвлекает от самобичевания. Я бы сама в тот момент с радостью загрузила себя грязной работой, лишь бы не думать про грядущую разлуку с Дерриком, не видеть Лея и не пересекаться с ним до вылета в Тайфо.

Однако Талея знала, куда бить: она назначила меня… Барабанная дробь… Личной сиделкой Лейгарда Гульдброка! Да-да!

Поскольку все лекари были брошены на спасение принца, и Талею с ее опытом и эликсирами тоже пригласили к Деррику, а потому улететь сию же секунду мы не могли, эта коварная фея нашла идеальный способ меня занять. Идеальный — и изуверский.

Мне предстояло сидеть подле вусмерть обиженного Лейгарда, кормить его растертой пищей через трубочку и выполнять все прихоти. Кто б сомневался, что он тут же начнет корчить из себя немощного больного, чтобы отомстить и поиздеваться!

Дело в том, что у фей не бывает аллергии на пчел. Нам их укусы не страшны, да они нас никогда и не жалят, — может, принимают за больших собратьев-насекомых, может, за летающие цветы. Так или иначе, фейского эликсира от недуга Лейгарда не существует в природе. Зато мне выдали рецепт ведьминого снадобья, велев приготовить его самостоятельно.

От одного взгляда на список ингредиентов у меня зашевелились волосы. Сок майского жука?! Серьезно? Или вот, пожалуйста: орчья слюна (шесть капель), толченная сколопендра (две чайные ложки с горкой), жженные лапки мух (на кончике ножа). И, будто издевка, последний пункт: слезы фей (по вкусу). В слезах-то у меня недостатка не было, но «по вкусу»?! Серьезно? Я что, еще и пробовать должна эту дрянь?

Не представляю, как бы я справилась, если бы не Кайса. Мне уже мерещилось, как я скачу по лесу с банкой наперевес в поисках орка и, пока он глодает мою руку, осторожно сцеживаю ему слюнки. От таких фантазий не грех и взрыднуть, так что последнего ингредиента набралось с лихвой.

Вот в этот самый момент отчаяния в спальню и заглянула алая. Она не сказала ни слова. Едва увидела мое лицо — и сразу все поняла. Подбежала, плюхнулась рядом и стиснула меня в объятиях. Как же мне не хватало поддержки! Как сильно я в ней нуждалась! Зарылась в красные локоны, пахнущие розами, и разревелась еще горше. Широкие плечи феи-виолончелистки будто стали для меня защитой и опорой.

 — Да ладно тебе, Лобелли, все позади, — Кайса потрепала меня по спине. — Зато никто тебя больше не тронет. Помнишь, ты ведь сама не хотела сюда лететь! Побудешь дома, увидишь родных… Ложись, отдохни!

 — Я не могу! — всхлипнула я. — Мне еще мухам лапки отрывать… И… — с трудом поборола новый приступ рыданий. — И жечь…

 От таких откровений у алой задергался глаз, а брови взметнулись наверх.

 — Чего?! — недоверчиво переспросила она, приложив ладонь к моему лбу. — Ты простудилась в том подвале? У тебя лихорадка?..

Не знаю, действовала ли на меня еще магия истины, но я честно и без утайки рассказала алой про все свои невзгоды. Кульминацией истории стал рецепт ведьминого снадобья: я протянула его подруге и обреченно ссутулилась.

Как ни странно, пробежавшись по списку, Кайса не ужаснулась и никакого сострадания не проявила. Напротив: она расхохоталась.

 — Да это же все есть в хранилище при лечебной лаборатории! Они закупают впрок в Крейвике на случай, если кто-то заболеет. Орчьей слюны у них вообще огромный бидон!

Я думала, меня уже никто не сможет удивить, но Кайсе это удалось. Когда она успела обследовать все закоулки драконьей академии? Лечебная лаборатория, хранилище… Я и не подозревала, что они тут есть!

 — Мне Бранд показал, — ответила алая на немой вопрос, а потом смущенно отвела взгляд. — Мы просто искали уединенное местечко… И он решил устроить свидание в лаборатории.

 — В окружении бидонов со слюнями? — меня передернуло.

 — Вот и я ему так сказала! — усмехнулась она. — Поэтому мы оттуда ушли. Но видишь, не бывает худа без добра! Теперь мы в курсе, где раздобыть эту гадость!

Кайса рассуждала, почти как моя мама, и поддерживала с той же самоотдачей. Ради меня она даже прогуляла лекцию по драконьему праву! Мы вместе отправились в хранилище, собрали все необходимое, и уже через час у меня на руках была мисочка с дурно пахнущей субстанцией для Лейгарда.

 — Тебе осталось всего ничего! — успокоила меня Кайса, провожая в лечебницу. — Скоро будет темнеть, и Талея тебя заберет. На ночь она здесь точно не останется, уж поверь! Потерпи чуть-чуть, время пролетит незаметно.

Я не стала объяснять ей, что не рвусь вернуться в Тайфо, что переживаю за Деррика и не хочу покидать его. А смысл? Она же не поверила в нашу с ним помолвку. Кайса только-только встала на мою сторону, и я боялась вбить между нами клин. Все равно это прозвучало бы как помесь лжи с больными фантазиями. Я надеялась лишь на Талею: при всех ее недостатках, она действительно могла спасти Деррика. Вот очнется он — и тогда уже неважно, выгонят меня из академии или нет, — мы ведь не в этом замке будем играть свадьбу! Он найдет меня, прижмет к себе, поцелует, и кошмар останется в прошлом.

Так я себя утешала, заходя в палату к золотому. В те минуты я и помыслить не могла, что кошмар только начинается!

 — Я хочу морковного сока, — объявил мой капризный пациент, когда я, превозмогая тошноту, намазала ему лицо первым слоем снадобья.

 — Слушай, тут полно всего! — я пододвинула поближе тележку с едой. — Яблочное пюре, мягки творожок, сливовый джем…

 — Морковный. Сок, — безжалостно отрезал Лейгард.

«Это ненадолго», — повторила про себя. — «Ему сейчас плохо, он обижен… И ты, кстати, в этом виновата. Сгоняй за соком, Ви, чего тебе стоит? Талея вот-вот придет за тобой!»

Материализовав крылышки, я полетела на кухню. Как выяснилось, никто из слуг не горел желанием ублажать моего подопечного, у них и без того кипела работа. Повсюду пыхтели кастрюли с картошкой и густыми супами, плевались маслом гигантские жаровни с гуляшом, ворочались на вертелах молоденькие кабанята: стандартное меню для прожорливых драконов. Одного из поваров по распоряжению Тарвина отрядили готовить специально для Найлы, — беременная жена золотого герда, как-никак. А вот покусанный пчелами брат герда жалости ни у кого почему-то не вызвал.

 — Тебе надо — ты и готовь, — без лишних церемоний бросил мне потный усатый мужик в высоком колпаке.

Я попыталась, конечно, разыграть козырь Тарвина и убедить повара, что Лей, возможно, станет новым королем, но то ли у меня не хватило харизмы, то ли слуги вообще плевать хотели на политику.

— Ящик с морковью там, терка — в правом шкафу, — отозвался усач и, повернувшись ко мне спиной, принялся помешивать соус.

В сотый раз вспомнив о словах мамы про то, что во всем есть свои плюсы, я рассудила так: если я выйду-таки замуж за Деррика, то кулинарные навыки мне еще пригодятся. Это просто очередной жизненный урок! В фейской академии готовить нас не учили, так хоть теперь освою азы.

Да, натирая морковь, я немного стесала костяшки пальцев, но это ведь пустяки! Может, отведав моей кровушки, Лей успокоится и перестанет измываться? Отжала через марлю, перелила в красивый бокал и с лучезарной улыбкой вернулась к золотому.

 — Все как ты просил! — поднесла трубочку к его распухшим губам.

 Он сделал глоток и, скривившись, отпихнул мою руку.

 — Невкусно!

Я медленно выдохнула, напомнила себе, что милосердие — украшает, а музы учат нас любви к ближнему.

 — Само собой, — произнесла как можно спокойнее. — Это же морковный сок! Я думала, ты его любишь…

 — Терпеть не могу!

 — И зачем тогда просил?

 — Просто так! — последовал невозмутимый ответ. — Принеси лучше супа. Куриного. С петрушкой. Но без лука.

Я вообще считала себя девушкой терпеливой и вовсе даже не вспыльчивой. Но драконы в целом и Лей в частности открыли во мне новые грани. Например, сейчас мне страшно захотелось сварить суп из своего пациента, воткнув ему луковицу в рот, а пучок петрушки… Куда-нибудь еще. Но я сдержалась.

Во-первых, не хотела затевать дипломатический скандал, а во-вторых, боялась, что даже с луковицей во рту золотой найдет способ наябедничать Талее. И уж тогда мне точно крылышки оторвут!

Сделав несколько дыхательных упражнений, я смоталась на кухню. На мою удачу, куриный суп в сегодняшнем меню значился. Ароматный, золотистый… Но с луком.

 — А у вас нет такого же, только без лука? — наивно поинтересовалась у повара-усача.

Это я сделала зря. Творцам вообще не стоит лезть под руку, особенно — если в этой руке здоровенный тесак, которым не то что баранью тушу, дерево разрубить можно. Повар не ожидал вопроса, отвлекся от готовки, и лезвие полоснуло ему по пальцу. Чего я только ни услышала в свой адрес! Вывод из его проклятий напрашивался сам собой: больше мне на кухне появляться не нужно.

Под градом воплей я плеснула в миску немного супа, стянула из шкафчика сито, решив, что в протертой версии лук распробовать невозможно, и унесла свои многострадальные крылышки подальше от разъяренного повара. Успела, надо сказать, как нельзя вовремя, за долю секунды до того, как вышеозначенный тесак воткнулся в стену аккурат над моей головой.

Суп мне пришлось протирать навесу в коридоре, но такие мелочи после всего пережитого меня уже не беспокоили. К тому же, каждая минута приближала возвращение в Тайфо и, следовательно, конец мучений. А как еще назвать уход за Лейгардом?

Думаете, он поблагодарил меня за суп? Пхах!

 — Там есть лук! — вот, что я услышала, когда он отведал первую ложечку.

 — Да какая разница?! — не сдержалась я. — Ты что, целоваться собрался?

 — Может, и собрался, — осклабился золотой гад. — Я где-то слышал, это способствует выздоровлению. Ты ведь хочешь, чтобы я поправился, верно? Тогда придется в лечебных целях… — он вытянул губы-колбаски, покрытые мазью их мушиных лапок вперемешку с моими слезами.

— Обойдешься! — рявкнула возмущенно. — Еще хоть раз попытаешься, и я… я… За шиворот тебе этот суп вылью! В лечебных целях!

 Лейгард не обиделся, нет. И не испугался. Он откровенно развлекался, моя злость его только позабавила.

 — Ладно, Ви, так и быть, — снисходительно протянул он. — Корми тем, что есть.

И я кормила. Представляла себе на месте Лейгарда умилительного младенца. Однажды, — когда-нибудь в далеком будущем, — у нас с Дерриком родится малыш, и его тоже надо будет потчевать с ложки перетертой пищей. Сложность заключалась в том, что Лей походил на кого угодно, только не на ребенка. И не столько потом, что от него невыразимо воняло ведьминым снадобьем, но еще и потому, что каждый глоток он сопровождал двусмысленными комментариями.

 — М-м-м… — мурлыкал он разомлевшим котом. — Да ты умеешь ублажить мужчину! Так горячо! Подуй-ка мне на ложечку… А теперь сама лизни… Не горячо? Нравится тебе мой суп, а, красотка?

Я терпела эти скабрезности, стиснув зубы. Повторяла про себя, как заклинание: «Сейчас придет Талея, сейчас придет Талея, еще немножко…» Удивительно, но заклинание сработало: ректоресса будто услышала мой отчаянный призыв и, со стуком распахнув дверь, царственной походкой прошествовала в палату. Окрыленная, я отшвырнула ложку и подскочила к ней навстречу:

 — Как там Деррик? — спросила с надеждой. — У вас получилось?

 — Принцу ужелучше. Его отключили от артефакта. На всякий случай я погрузила его в сон, чтобы он не очнулся, пока силы и сознание не восстановятся полностью, но он явно идет на поправку.

 — О, музы! — от облегчения у меня чуть ноги не подкосились, а сердце затрепыхалось пойманным мотыльком. — Спасибо вам, Талея-тэй! Вы самая чудесная, лучшая…

 — Сбавь обороты, Лобелли, я не ради тебя старалась, — ледяным тоном отрезвила меня ректоресса.

 — Да, конечно… Я понимаю, — покорно вытянулась по струнке и понизила голос: — А можно я перед отлетом хотя бы на минуточку повидаюсь с Дером?

 — Ни в коем случае! И он тебе не Дер, а его высочество Сольвброк, — Талея поджала губы. — Сегодня мы никуда не летим. Я потратила слишком много энергии, пришлось усилить эликсир собственной магией… В общем, мне нужен отдых. И завтра хорошо бы повторить лечение, так что на ближайшие сутки ты останешься здесь. Тебе ведь есть, чем заняться?

  — Еще как! — мстительно отозвался за меня Лейгард.

 — Вот и чудненько! — Ректоресса коротко кивнула. — Ах, да, я пришла тебя предупредить. Его высочество на пару часов переведут сюда. Его палату надо очистить от той… Хм… Магии, которой местные шарлатаны пытались его лечить. Я поражаюсь, как он у них вообще выжил…

 Талея продолжала со смаком разносить лекаря драконьей академии, но я пропускала ее слова мимо ушей. Ругать чужие методы она могла бесконечно, главное — я увижу Деррика! Он будет совсем рядом! Музы, я и мечтать не могла, что меня к нему подпустят!

— Так вот, Лобелли, — ректоресса заглянула мне в глаза, словно читая мои мысли. — Даже не вздумай к нему приближаться!

 — Но почему?! Это же не я его отравила!

 — Это не обсуждается, — Талея кивнула на стул у кровати Лея. — Сиди здесь, и не приведите музы я узнаю, что ты лезла к принцу.

 — Я прослежу, — снова вклинился золотой, чем вызвал у меня новый прилив желания удушить его подушкой.

 — В этом нет необходимости, — отмахнулась бессердечная фея. — За его высочеством ухаживает Мэлина. 

Такого подвоха я не ожидала. Нет, Кайса упоминала, что Мэл трется у палаты Деррика, как верная собачонка, но почему ей разрешают быть рядом с ним, а мне — нет?! Чем она лучше? Если ей так приперло за кем-то поухаживать, пусть забирает Лейгарда, мне не жалко. Да и он наверняка обрадуется, Тарвин ведь настаивает, чтобы он обзавелся невестой. Из нас двоих она подходит ему куда больше хотя бы потому, что она на него пчел не насылала!

Впрочем, давно пора было усвоить, что Талея и справедливость — понятия несовместимые. Видимо, ей нравится мучить меня вне зависимости от того, виновата я или нет. Спорить с ректорессой себе дороже, а потому я, изобразив смирение, вернулась к койке Лея. Рано или поздно Мэлине придется выйти. Поесть ли, попить ли, навестить ли уборную… И вот тут-то я буду начеку. Пока что достаточно и того, что Деррику лучше — и что я смогу его увидеть.

Витая в облаках и строя радужные планы, я не учла две вещи: ширму и зловредность Лейгарда.

Перед тем, как привезти Деррика, двое студентов вкатили в палату высокую плотную ширму, которая разделила помещение на две половины. Увидеть, что творится по ту сторону, было нереально, зато можно было услышать. Точнее, можно было бы, если бы Лейгард хоть на секунду заткнулся.

Ясен пень, делать он этого не собирался.

 — Мало того, что ты травишь меня луком, так еще и не поправила подушку! — вещал он громогласно. — Когда я был маленьким и болел, моя няня всегда подкладывала не меньше трех подушек, чтобы я не подавился.

 — И тогда ты упал с кровати и ударился головой? — проворчала, подкладывая своему мучителю подушки.

 — Знаешь, а ты жестокая женщина! — не унимался Лейгард. — Ни капли сострадания! Другая бы на твоем месте радовалась, что я вообще с тобой разговариваю после того, что ты сделала.

 — Можешь не разговаривать, я буду только благодарна!

Я в очередной раз попыталась вслушаться в подозрительные звуки за ширмой. Там явно что-то происходило! То ли шуршали простыни, то ли Мэлина шептала под нос какие-то стишки… А если она воспользуется состоянием Деррика? Если внушит ему что-нибудь, пока он спит, и очнется он уже по уши в нее влюбленным? Мне бы хоть капельку тишины, чтобы это узнать… Но нет.

 — Почитай мне что-нибудь, — вдруг приказал Лей.

 — А ты не хочешь вздремнуть, а? Больным положен тихий час!

 — Не терпится к своему принцу? — парировал золотой ехидно. — Хочешь, чтобы я уснул — читай!

Я уже раскрыла рот, чтобы высказать Лейгарду все, что я думаю про его внезапную жажду к литературе, но тут меня осенило. А что, если и правда усыпить наглеца книжкой? Магия поэзии мне не подвластна, но есть книги, от которых любой уважающий себя мужчина незамедлительно проваливается в глубокую кому.

 — Как пожелаешь, — улыбнулась коварно и полетела в библиотеку, чтобы отыскать для Лея самый нудный, самый приторный и самый зубодробительный любовный роман.

Глава 20

Деррик Сольвброк

Если спросить любого среднестатистического дракона, какое оскорбление для него страшнее прочих, он, не задумываясь, ответит: «Трус». Большинство поединков с летальным исходом начинались именно с этого слова, ибо не родился пока дракон, который стерпел бы обвинения в трусости. Что уж говорить про сына самого короля!

Деррик не просто считал себя бесстрашным, он был уверен: любое проявление страха надо в себе искоренять. А иначе чем ты лучше обычных смертных? Страх — он ведь как вирус, не вылечишь вовремя — и болезнь станет хронической.

Да, так полагал Деррик Сольвброк вплоть до того момента, как его отравили.

Точнее, он и сам толком не понял, что с ним случилось.

Принц собирался на обед. Надел свежую, выглаженную прислугой рубаху с серебристой оторочкой, затянул потуже ремень с королевским гербом на пряжке, — Виана заслуживала, чтобы ее жених выглядел безупречно, — и только поднял гребень из слоновой кости, чтобы причесаться, как вдруг в воздухе запрыгали черные точки.

Деррик по привычке отмахнулся. Ну, мало ли Бранд снова забыл под подушкой недоеденную булку с вареньем, и на нее слетелась мошкара? Однако точек становилось все больше и больше, и до Деррика начало доходить, что никакие это не насекомые, а частички пепла. В горле у него запершило, во рту появился характерный привкус горечи. Принц рванул в коридор, кажется, позвал кого-то на помощь… И все. Свет померк.

Вот тогда-то серебряный дракон впервые ощутил, что такое настоящий страх. Чувство, по сравнению с которым даже огромный ящер покажется крошечной песчинкой. Нечто первобытное, всемогущее и бесконечное, как хаос, породивший все живое. 

Наследник короля лицом к лицу столкнулся с абсолютным бессилием. Он не мог принять драконью ипостась, не мог созвать армию, слуг, даже огненный владыка оставался глух к мольбам.

И Деррик не отключился и не потерял сознание, нет. Если бы! Его разум был ясен, как никогда. Сохранились и зрение, и слух, и даже тактильные ощущения, но какой в них толк, когда тебя забросило в сумрачное междумирье?

Дер очутился в серой выжженной пустоши. Над ним кружили хлопья пепла, на горизонте виднелись остовы сгоревших деревьев, тяжелое небо давило свинцовой плитой.

 — Манфорд, будь ты проклят! Я доберусь до тебя! — крикнул Дер, но его голос увяз в густом безвоздушном пространстве, как муха в киселе.

Тогда серебряный решил, не теряя времени, выбираться из западни. Просто ломанулся вперед, ведь у всего должно быть начало и конец, даже у этой пустыни. Под ногами противно поскрипывала зола, — ею здесь было усыпано все, причем таким толстым слоем, что непонятно было, есть ли под ней нормальная земля, или этот мир целиком состоит из пепла.

Принц бежал долго, то ускоряясь, то сбавляя шаг, чтобы перевести дыхание, но ничего не менялось. Деревья, которые он выбрал в качестве ориентира, оставались от него ровно на том же расстоянии, как и с самого начала. Деррик развернулся и бросился в другую сторону, не желая признавать поражение. Однако сколько бы он ни бегал, ни ходил, ни крался, силясь обмануть здешние законы, ему так и не удалось сдвинуться ни на йоту.

Измотав себя донельзя, молодой дракон рухнул на колени. Пресловутый страх душил его, как будто бы даже глумился, показывая, кто тут главный. Серебряный не боялся умереть, гораздо сильнее его пугала перспектива застрять в этой клетке навсегда и никогда больше не увидеть Виану. Его маленькую синюю фурию.

 — Я найду тебя, найду, — бормотал он, чтобы не сойти с ума. — Я так люблю тебя, Ви, если бы ты только знала!..

Деррик вспоминал, как она прижималась к нему, как смотрела своими бездонными голубыми глазами… А ее мягкие ягодные губки? Лишиться их из-за какого-то медного придурка? Вот уж ни за что! И ведь он, остолоп, чуть не променял ее на Мэлину… Огненный владыка, как же ему повезло, что Ви все-таки согласилась!

Принц поспешил к фиолетовой сразу после тренировки по фехтованию. Во-первых, он был не в силах наблюдать, как Лейгард тащит Виану на руках, хотя прикасаться к ней не имел ни малейшего права. А во-вторых, Деррику не терпелось покончить с путаницей и недомолвками, разъяснить Мэлине, что между ними ничего нет и быть не может. Стереть все преграды на пути к Ви. И чем быстрее — тем лучше. Так прямо и заявил фиолетовой:

 — Прости, но я женюсь на Виане.

 — Ты лжешь! — Мэл затрясла головой и попятилась, словно увидела призрака. — Ты под магией! Она дала тебе фейскую пыль, да? Может, тебя знобит или бросает в холодный пот? Или приступы эйфории…

 — Я в норме, — спокойно отозвался Деррик. — Я просто ее люблю.

 — Но ты не можешь ее любить! Мы же с тобой… Мы созданы друг для друга!..

Этот разговор был не самым коротким в жизни Деррика и уж точно не самым приятным. Мэлина плакала, норовила прилечь в глубоком обмороке. Все эти уловки не вызывали у принца жалости, напротив: дико раздражали. Выслушивая слезные причитания, он думал лишь о том, что ни один трон не стоит того, чтобы связать себя с истеричкой.

Ему было стыдно за нее. Неужели у Мэл нет гордости?! Виана никогда бы не стала так унижаться! Швырнула бы в Деррика пригоршней краски, нарисовала на лбу что-нибудь неприличное, но вот эти фонтаны соплей… Нет. Она ценила себя. И потому лишь она достойна была зваться королевой драконов!

Когда до Мэлины дошло, что завывать и заламывать руки бесполезно, она упорхнула, душераздирающе всхлипывая, а Деррик в прекрасном настроении отправился переодеваться к обеду. Не мог же он заявиться в столовую в дублете, пропитанном фейскими слезами и перепачканном тушью! Если бы он только знал тогда, что чистая рубашка приведет его в эту дыру и разлучит с любимой…

 — Виана… — повторял серебряный, бесцельно перебирая пальцами золу. — Дождись меня…

Странно, но стоило его высочеству упомянуть имя феи, как сизое небо заметно посветлело, а Деррику стало легче дышать. Даже теперь, когда Ви не было рядом, она умудрилась помочь ему, заставила страх ненадолго разжать ледяные щупальца.

Принц поднялся, зачем-то отряхнул штаны, хотя позориться было не перед кем, и тут уши его уловили необычный звук. Тихое-тихое отдаленное то ли мычание, то ли гудение. Дракон не сразу догадался, что это: игры разума, или стон ветра… Нет, точно не ветер, — хлопья пепла висели в воздухе почти неподвижно.

Деррик весь превратился в слух, напрягся так, что будь у него в барабанных перепонках мышцы, они бы лопнули от натуги.

 — …Я его невеста!… Ложь! Он мой!.. — донеслось откуда-то снизу. Потом что-то совсем не разборчиво, и вдруг гораздо ниже и громче: — Все вон! Сию же секунду!

Ректор Копперброк! Он столько раз за последние годы орал на Деррика, что не узнать его гортанный бас было невозможно.

Получается, все это время выход был буквально у принца под носом! И едва он осознал это, как в голове красными буквами вспыхнуло одно-единственное слово: «Копать». 

Дер лихорадочно разгребал ладонями золу, рыл с энтузиазмом молодого кабанчика, который учуял трюфель под корнями дуба. Пот заливал глаза, растревоженный пепел взвился плотным облаком, забиваясь во все отверстия. И вроде Деррик не раскрывал рта, однако его не покидало ощущение, что он сожрал целую миску злосчастного праха. Вот казалось бы: дракон уже по природе своей обязан любить все, что связано с огнем. Лаву, искры, угли… И да, куда же без пепла? Но принца тошнило от запаха гари, и он всерьез усомнился, что еще когда-нибудь сможет извергнуть из себя хоть струйку пламени.

Он уже ничего не видел перед собой, — исчезли цвета, небо, очертания мертвых деревьев… Только серость. Непроглядная пелена. Голоса то стихали совсем, то вдруг звучали отчетливее, и тогда Деррик начинал копать вдвое активнее.

 — Следователь здесь. Он хочет увидеть его высочество…

 — У тебя глаза на заднице, или ты последние мозги высморкал?! Не видишь, он еле живой? Никого не пускать!

 — Но господин следователь…

 — Не сможет пришить тебе руки обратно, когда я их оторву и заспиртую! Не пус-кать!

Так выражаться мог только лекарь драконьей академии. Все его ругательства обычно сопровождались такими красочными физиологическими подробностями, которые сам Деррик ни за что бы придумал. А значит, это точно не сон и не сумасшествие! Реальность совсем рядом, еще чутка поднажать!

И принц поднажал. Время от времени ему удавалось различить в чужих разговорах имя Вианы, и он принял это за хороший знак. Почти не сомневался: где-то там его тело, одурманенное отравой, а Ви наверняка сидит рядом, держит его за руку… Они бы не посмели выгнать невесту королевского сына! Скорее всего, она уже сказала им про помолвку. Ведь не станет же она в такой ситуации продолжать дешевый спектакль с золотым! Ректор и лекарь обращаются к ней, потому что она там, с ними… Вопрос только, почему она ничего не отвечает! Ее голоса принц не слышал, но убеждал себя, что она просто вне себя от горя или говорит слишком тихо. Он представлял себе ее прекрасное нежное личико, и оно вело, направляло Деррика, как путеводная звезда.

Только мысли о Ви не позволяли серебряному сдаться. И только благодаря им труды увенчались успехом: иссохшие и шершавые от золы пальцы, наконец, наткнулись на что-то холодное и гладкое.

Деррик замер. Проклятый пепел не давал ему разглядеть находку, а потому пришлось ждать, пока сизая пелена хоть немного развеется. Осторожно, без резких движений, он стянул с себя некогда белую рубашку, вывернул наизнанку и как следует протер глаза.

Из-под его коленей пробивался дневной свет. Стекло! Вся эта зола скрывала под собой прозрачный купол, что отделял реальность от ловушки, в которую темная магия закинула сознание Деррика. Или это он находился в эдаком гигантском аквариуме?..

Отбросив загадки на потом, дракон проморгался, очистил стекло, насколько это было возможно, и жадно прильнул к нему в надежде увидеть Ви.

Однако ее голубой шевелюры там не было. Взгляду Деррика открылась палата, в которой он частенько отлеживался с ранами и травмами. Собственно, отлеживался он и сейчас: безжизненное тело принца, подключенное к артефакту, покоилось на кровати. Точь-в-точь, как Рейнар после отравления!

Неужели он тоже торчал в этой сумеречной пустоши среди выжженных деревьев и беспомощно смотрел на себя сверху? Но почему тогда ничего не рассказал? Хотя… Глупый вопрос. Наверняка он, как и любой другой дракон, предпочел бы съесть ядовитую рыбу и умереть, лишь бы не признаваться, какой страх ему довелось испытать.

Деррик затаил дыхание. Ну? Где же эти маги из гильдии? Пусть приезжают скорее, ставят свое защитное клеймо! Отец ведь должен был всех поставить на уши, верно? Способ лечения известен, и нечего наворачивать круги у койки, как этот бестолковый лекарь!

 — Эй! — серебряный со всей дури ударил по стеклу. — Мне просто нужно клеймо! Позови Копперброка!..

Ноль реакции.

Ладно, с ним все ясно. Но вот этот пустой стул возле кровати… К ведьмам не ходи, его поставили для Вианы! Может, она просто отошла перекусить и сейчас вернется? Она услышит его, непременно услышит! Потому что между ними есть узы. Да, объяснить это Деррик не мог, зато чувствовал так же отчетливо, как биение собственного сердца, как привкус долбанного пепла.

Но Виана не появилась ни через пять минут, ни через час. Вместо нее в палате нарисовалась Мэлина Сальви, будь она трижды неладна.

 — Я предложила господину ректору помочь… — пролепетала она своим жалобным голоском. — Подежурить у Деррика… Если хотите, я останусь на всю ночь, и даже больше, меня все равно освободили от занятий. Я не могу сосредоточиться на учебе… — тут она трагически осеклась и закрыла лицо руками.

— Конечно, милая, можешь сидеть здесь, сколько хочешь. Все же ты его невеста! — и лекарь похлопал фею по угловатому плечику.

У Деррика отвалилась челюсть. Милая?! Да лекарь драконьей академии никогда не обращался к студентам ласковее, чем «ходячая бацилла» или «контуженный»! И ладно бы еще только милой ее назвал, — вдруг старому седина ударила в бороду, и он тоже удумал отхватить себе молоденькую фейку, — но невеста… Это же первосортное вранье! 

Почему никто не уличил фиолетовую во лжи? Выходит, Ви так до сих пор и держит помолвку в тайне? Но зачем? Передумала и снова переметнулась к Лею?!

Ответ на вопросы, от которых у Деррика вскипали мозги, не заставил себя долго ждать.

 — Ты уже была на допросе? — поинтересовался лекарь у Мэлины, когда она бесстыже устроилась рядом с телом принца.

 — Да, следователь побеседовал со мной сразу после ректора, — невинно кивнула та.

 — И что? Уже ясно, кто подозреваемый?

 — Меня в детали следствия не посвящали, но я слышала, Виану только что арестовали. Она в темнице и ждет суда, — Мэл вздохнула. — Поверить не могу, что все это время я жила с убийцей!

Драконы вообще народ вспыльчивый, — невозможно носить в себе огонь и иметь тихий смиренный нрав. И все же такого сильного приступа гнева с Дерриком не случалось, пожалуй, никогда. Мэлина подставила Ви! Свою же подругу! Допустим, ей захотелось отомстить, — с кем не бывает. Но не до такой же степени! Она что, не понимает, что с убийцами королевских наследников в драконьей империи никто цацкаться не будет? Казнь — и все! А уж если это фея… Дипломатического скандала точно не избежать! И пострадает, в первую очередь, сама Мэл.

Деррик слишком хорошо знал своего отца: ему не чужда была паранойя. Особый слуга пробовал его еду на предмет яда, у дверей спальни всегда дежурили стражники, маг из верховной гильдии так и вовсе поселился во дворце и ежедневно проводил проверку на вредоносные чары и артефакты. Если бы в отравлении обвинили дракона, это еще ничего. Свои люди, сочтемся. Поединок за поруганную честь, ну или, на худой конец, голову на пику. Межклановые войны-то под запретом! А вот с другими расами все гораздо хуже.

К примеру, лет шестьсот назад одна ведьма позволила себе в отместку лишить огня своего супруга, драконьего генерала. Наложила какое-то заклятье, и бедолага потом мог только чихать дымком. Тогдашний король моментально подписал указ, по которому любые отношения между драконом и ведьмой стали вне закона.

Если Драгнар сочтет фей опасными, то разорвет с ними все связи. Ну а что: жили же как-то раньше без дополнительной силы! Вот тогда-то Мэл и осознает, что шанс обзавестись муженьком-драконом упущен, но будет поздно. Ее не то что замуж не позовут, ее из академии пинком под зад выставят!

Еще недавно Деррик бы только обрадовался такому решению, — никакого договорного брака, никакой возни с окучиванием феечек… Благодать! Но теперь-то он встретил Виану, и все изменилось. Потерять ее из-за интриг какой-то фиолетовой поганки?! В пекло! Он должен вернуться и все исправить.

Принц бился в стекло, пытался расколоть его ногами, орал, надрывая связки… Без толку. С тем же успехом он мог просто сидеть, вышивая крестиком: ни лекарь, ни Мэлина даже голову не подняли, чтобы взглянуть наверх. Да и что бы они там увидели? Скорее всего, просто белый потолок — и ничего больше.

Время тянулось бесконечно, ночь сменилась новым днем, но Деррика изводило не столько томительное ожидание, сколько тот факт, что он не мог прогнать Мэл от своего тела, не мог перестать ее слышать. Смотрел, как она наглаживает его по лбу, тискает за руку, целует в побелевшие губы, и аж с души воротило.

 — Я помогу тебе забыть ее, любимый! — страстно шептала она в ухо Деррику, что тряпичной куклой валялся в койке.

При этом того Деррика, который застрял в пепельном пузыре, передергивало от отвращения. И он бы еще стерпел, если бы она просто несла всякую слащавую ересь, но ведь эта бессовестная собралась его мыть!

 — Эй! Не смей! — подскочил серебряный, когда Мэл откинула с его тела простыню. — Не трогай!

— Ничего-ничего, сейчас тебе будет полегче! — ничтоже сумняшеся продолжала она, поднося к кровати тазик с водой и тряпки.

 — Мне и так отлично, слышишь?! Нет! — Деррик в панике отпрянул от стекла. — Не-е-ет…

Так вот, значит, что чувствуют девушки, когда ими пытаются овладеть силой? Брезгливость, отчаяние, бессильную ярость… Мэлина пуговицу за пуговицей расстегнула рубаху, не упустив случая чмокнуть разок-другой обнаженную грудь. А уж когда она взялась за пряжку ремня и с любопытством склонилась над самой интимной частью Деррика, он взвыл раненным койотом.

Зажмурился, уткнулся лицом в колени, силясь призвать огненного владыку. Зачем вообще нужно главное драконье божество, если оно не может предотвратить эдакое надругательство?!

 — Чем это ты, с позволения спросить, занимаешься? — раздался из-под стекла чопорный женский голос.

Деррик недоверчиво приоткрыл один глаз и покосился вниз. Аккурат под его левой ногой красовалось нечто розовое и круглое. То ли миска с ягодным кремом, то ли кучка единорожьего навоза… Ах, нет! Пучок! Замысловатая прическа той старухи, фейской ректорессы! Как бишь ее… Малая, Талая…

 — Талея-тэй! — отпрянула фиолетовая. — Я хотела его помыть…

 — Да я уж вижу, что ты там хотела! — осадила ее старуха. — И как тебя только воспитывали, Сальви? Выйди в коридор! Я должна осмотреть принца!

 — Но я…

 — Без тебя! И позови лекаря!

Надо сказать, огненный владыка выбрал очень странную помощницу, но Деррик не имел права его судить. Как-никак ректоресса пресекла безобразие, и уже за это принц был ей безмерно благодарен.

Побеседовав с лекарем, Талея сослала его прочь, а потом долго стояла у изголовья Деррика, словно размышляла, что делать дальше. Хмыкнула задумчиво, потрясла рукой и положила ладонь ему на грудь.

 — И ты туда же?! — опешил серебряный. — Вы что, изде…

 Но закончить фразу он не сумел. Его притянуло к стеклу неведомой силой, вдавило так, что он чуть нос не сломал. И лишь тогда принц услышал, как Талея почти беззвучно бормочет какие-то стихи.

 — …под властью огненной рожденный, ты жизни долг ему отдал, и в узы пепла заключенный, за гранью зримого пропал…

На этих словах фея резко вскинула голову, и Деррику показалось, что она смотрит прямиком на него: глаза ее были широко распахнуты, и он даже видел в расширенных зрачках свое отражение.

 — Но голод пламени не вечен, оно, насытившись, уйдет. Ты будешь силой льда излечен, и дух твой тело обретет…

По венам Деррика разлился жгучий холод, морозные узоры поползли по стеклу, и оно заскрипело, отчаянно сопротивляясь фейской магии. Но Талея не замолкала ни на секунду. Она продолжала читать, покачиваясь из стороны в сторону, как маятник. Вот только принц уже не мог разобрать ничего: уши у него заложило, с каждым ударом пульс все замедлялся и замедлялся, пока, наконец, сердце не остановилось.

В этот момент все стихло. Жизнь покидала Деррика, он погружался в белое небытие. Ни вздохнуть, ни шевельнуться… И вдруг воздух прорезал громкий треск.

Стекло не устояло: трещины стремительно разбегались в стороны. Мгновение — и купол осыпался на мириады осколков, а Деррик провалился вниз, в палату, в свое родное любимое тело.

Принц судорожно глотнул кислорода, и на него разом обрушились знакомые запахи: шалфейные духи Мэлины, едкие ведьмины мази, которыми, видно, орудовал лекарь, пытаясь спасти королевского сына… Нет, все-таки он сказочный олух! Еще бы подорожник приложил!

Не было бы счастья, да феи помогли… Не веря, что все позади, Деррик озирался вокруг. О, эти чудные простыни из грубого льна! И почему он не ценил их раньше? А Талея… Ну как он мог оскорбить ее при первой встрече? Милейшая же старушенция! С какой трогательной заботой она склонилась над ним…

— Надо глазки закрывать, потому что время спать! — отчеканила Талея, и, не успел Деррик возмутиться, как его вырубило.

Вот же зараза! Из одной ловушки — сразу в другую! Старая кошелка погрузила Деррика не в обычный сон, а в какую-то полудрему. Он вроде и слышал, что происходит в палате, но в то же время не управлял собой. Веки стали тяжелыми, конечности обмякли, словно из них вытащили все косточки, а потом заменили болотной жижей.

— Можете отключать его! — приказала фея, и у принца защипало кожу на руках, шее и груди, видно, лекарь отсоединял энергетические нити артефакта.

 — Он дышит сам… Огненный владыка! Он дышит сам! — надрывался от восхищения лекарь.

 — Само собой! — судя по интонации, Талею страшно оскорбило, что кто-то сомневался в ее способностях. —  К счастью, он проделал половину работы, так что я смогла вызволить его одной поэмой.  Но сюда проникли частички пепла из выжженной пустоши…

 — Из… чего?

 — Вы где учились?! — фея презрительно хмыкнула. — В общем, если вы не хотите, чтобы он снова надышался этой мерзости, проведите тщательную уборку. Немедленно. Меня пепел не берет, а вам советую дышать через тряпочку. Что же касается его высочества… Переведите его, скажем, в соседнюю палату. Он пока ослаблен.

 — Да, конечно. Гарда-а-ар! — заверещал лекарь. — Гардар, неси швабру!..

 — Помилуйте музы, какую швабру? — Сбоку от Деррика раздался звонкий шлепок, как будто ректоресса хлопнула себя по лбу. — Магическую уборку!

Ворча и сетуя на низкий уровень образования в драконьей империи, пожилая феечка выбежала из палаты. Во всяком случае, принц услышал удаляющийся цокот каблуков и стук двери.

Деррик с трудом подавил раздражение. Уборка, чужие склоки… Вот из-за этого он должен терять драгоценное время? Пока Ви в темнице, каждая минута на счету! А если он так и казнь ее продрыхнет?

Принц твердо пообещал себе две вещи: лично содрать погоны с каждого следователя, который только посмел прикоснуться к его невесте, убить Манфорда Копперброка на честном поединке на виду у всей академии и сделать все, чтобы Мэлину сослали в такое место, где даже слова «дракон» никто не знает.

Последний пункт списка, кстати, оказался особенно актуальным. Потому что едва Деррика на скрипучей койке перевезли в другую палату, как в ноздри ударил пряный аромат шалфея, а его обладательница повисла у принца на груди. Прямо-таки не фея, а кракен с щупальцами-присосками!

 — Ох, Деррик! — лихорадочно шептала она, покрывая лицо серебряного поцелуями. — Я так счастлива! Я знаю, ты слышишь меня! Это был не совсем снотворный стишок, но… Поверь, так будет лучше!

«Нет, не будет! Не смей ко мне прикасаться!» — с радостью ответил бы Деррик. Но не смог.

Сил у него хватило лишь на то, чтобы дернуть указательным пальцем, и это движение не ускользнуло от Мэл.

 — О, Дер! Ты такой молодец! Я горжусь тобой… Тебя спасла наша любовь! Ты мог не видеть этого, но я была с тобой. Не отходила ни на шаг!

Это Деррик как раз видел. К огромному своему сожалению.

 — Ты, наверное, переживаешь за Виану? — тут Мэл сделала паузу и засопела, словно само имя конкурентки вызывало в ней кипучую смесь злобы и зависти. — Ее освободили, можешь себе представить? А ведь это она хотела тебя убить!

«Ложь!» — мысленно воскликнул Деррик. — «Заткнись и не смей больше говорить о ней!»

 — Ну, оно и не удивительно, — как ни в чем не бывало, продолжала фиолетовая. — У нее такие заступники… Герд Тарвин лично просил за нее следователя…

Герд Тарвин?! Старший брат придурка Лея? Стоп, а он-то здесь с какого перепуга?

 — Наверное, он подкупил капитана. У золотых ведь это главное решение всех проблем… Ох, Дер, прости меня! Совсем тебя заболтала, а тебе нужен отдых, — Мэл погладила принца по волосам. — Спи, мой сладкий. Я прощаю тебя за ту глупую выходку. И не забивай голову ерундой: Виана вот-вот улетит в Аурвир и оставит нас в покое. У нее скоро свадьба…

Деррика разрывало на кусочки. Как во рту маленькой хрупкой феечки может поместиться столько отборного вранья?! Тарвин, Аурвир, свадьба какая-то… Либо Мэлина рехнулась, либо считает окружающих слабоумными. Она всерьез решила, что он купится на этот цирк, очнется и, бодро пританцовывая, поволочет ее к отцу за благословением? План, достойный орка. Точнее, орка, которого несколько раз от души шарахнули головой о стенку.

К счастью, Мэлина то ли замолчала, то ли ушла, а принц сосредоточил все усилия на том, чтобы проснуться. Сначала ему удалось легонько пошевелить мизинцем на ноге, потом дрогнула коленка… А потом Деррик услышал самый мелодичный голос на свете. Ее голос. Вианы.

 — Ты собираешься спать или нет? — сердито спросила она.

«В смысле?!» — удивился Деррик. — «Я же и так сплю! Подойди поближе, что ты там стоишь в другом углу? И обними уже меня поскорее!»

 — Даже не знаю! — ответил Лейгард.

А вот такого удара в спину серебряный не ожидал. Она здесь с ним? Но кто пустил в палату Лея, и почему Ви укладывает его спать?

 — Ну давай, еще немножко! — заканючил золотой тоном пятилетнего ребенка.

 — А тебе точно не надоело?

 — Ты что! Это так возбуждает!

 — Прекрати сейчас же! — зашипела на него Виана. — Разбудишь Деррика!

 — Ой, да брось, он все равно в отключке. Давай, тебе положено меня радовать!

Принца как током ударило. Возбуждает? Положено?! Это еще что должно означать?

 — Ладно-ладно. Так, на чем мы остановились… — Ви осеклась. — Ах, да! Когда я заглянула в твои глаза, я поняла, что моя жизнь никогда не станет прежней. Они похожи на бездонные голубые озера, и мне хочется утонуть в них навеки…

 — Как романтично!.. — гортанно проворковал Лейгард.

 — Не перебивай! Когда ты целуешь меня, мое… Нет, я не могу это произнести вслух!

 — Тогда шепни мне на ушко! Или ты стесняешься, а? — золотой тихонько рассмеялся. — Ты так покраснела…

 — Ничего я не стесняюсь! — фыркнула Виана. — Вот, пожалуйста: когда ты целуешь меня, мое… Кхм… Мое лоно наполняется жидким огнем! Доволен?!

 — О-о-очень! Интересно, как это работает? Я хочу проверить…

 — Не смей! Пусти… Ты с ума сошел!..

Нет, с ума сошел явно не Лейгард. Если кто в этой палате и спятил окончательно, так это Деррик Сольвброк. Как он мог довериться ей… Как?! Он же вообще ничего о ней не знал! Просто увидел — и увязался, как преданная дворняжка. А она поиграла с ним, но едва игрушка сломалась, как Виана тут же переключилась на следующую. Глаза у него голубые, видите ли! И ведь не погнушалась флиртовать с ним прямо здесь, при Деррике! Это ж какой изощренной садисткой надо быть, чтобы так поступить!

Сердце дракона пронзила такая боль, что его выгнуло дугой. Его словно насадили на гигантский гарпун, а потом выдернули зазубренное острие, оставив зияющую дыру в груди. Все эмоции вспыхнули одновременно: гнев, обида, ревность, растоптанная любовь… Вспыхнули, сгорели дотла и погасли, превратившись в тот самый проклятый пепел.

И вот тогда-то, очистив разум от лишней шелухи, Деррик, наконец, открыл глаза.

Глава 21

Виана Лобелли

— Не смей! — я отчаянно трепыхалась и барахталась, отбиваясь от сильных рук Лейгарда. — Пусти… Ты с ума сошел!..

Кто бы мог подумать, что дурацкий любовный роман не только не усыпит золотого, но еще и взбодрит похлеще фейской пыли? Да-да, этот негодяй возбудился не на шутку! Я всего-то прочла ему признания в любви книжной героини к какому-то знатному и страшно неприступному лорду, а Лей оживился, словно принял литературную дребедень на свой счет, и полез целоваться!

Ох, музы, ну зачем вы дарите вдохновение людям? Мы-то, феи, творим чистое искусство, наша живопись, поэзия, музыка, порождают магию… А смертные, возомнившие себя писателями?! Одно прикосновение музы — и на выходе триста страниц какой-то стыдобы. И кому, спрашивается, за нее отдуваться? Мне! Может, судьба у меня такая — расплачиваться за чужие грехи?

Лейгард неумолимо тянул меня к себе, прижимал все крепче и крепче, его губы, перепачканные мазью, стремительно приближались к моим… Спасти меня могло только чудо.

И оно, хвала музам, произошло.

За спиной с оглушительным грохотом рухнула ширма. Лейгард отвлекся на мгновение, но мне и этого хватило: я блохой отпрыгнула от его кровати и замахнулась пресловутой книжкой на случай, если он вздумает повторить.

Однако обороняться не потребовалось. Лей неподвижно таращился туда, где прежде возвышалась ширма. Проследив за его взглядом, я обернулась, и у меня дыхание перехватило.

 — Деррик! — выпалила, не веря своему счастью.

Он был там! Живой! Почти невредимый! Бледный немного, но зато сам стоял на ногах, пусть и придерживаясь одной рукой за спинку стула. Кстати, что особенно приятно, Мэлины на стуле не было. Видимо, я и не заметила, как она вышла, — слишком увлеклась чтением вслух.

Отшвырнув книгу куда подальше, я кинулась в объятия любимого. Предвкушала, как прильну к нему всем телом, как вдохну родной запах, запущу пальцы в серебристые волосы, и слезы наворачивались на глаза. Никогда не думала, что от переизбытка любви можно умереть, но в ту секунду мне казалось, что еще немного — и меня разорвет на кусочки.

— Не приближайся, — произнес Деррик холодно.

— Что? — остановилась в шаге от него, растерянно хлопая ресницами.

— Ты слышала. Не прикасайся ко мне.

Я не понимала, что происходит, не узнавала Деррика. Он вроде выглядел, как обычно, говорил спокойно и ровно, но голос его казался каким-то чужим и отстраненным. Пугающе бесстрастным. Куда делась его нежность? Где тот принц, который звал меня замуж, баюкал, утешая после нападения орка? Почему, в конце концов, Дер смотрит на меня так, словно я омерзительнее того самого орка?!

 — А ты еще хотела стать его женой! — хмыкнул Лей.

 — Ну, как хотела, так и перехотела, — Деррик медленно двинулся к двери, но по пути пошатнулся.

 — Да о чем ты вообще? — машинально бросилась к нему, хотела поддержать…

 — Не смей, — полоснул он по сердцу и выставил руку, отгораживаясь от меня.

От такой реакции опешил даже Лейгард: он приподнялся на локтях, недоверчиво таращась на Деррика.

 — Братец, ты рехнулся? — без обиняков поинтересовался он. — Ее ж тут из-за тебя чуть не казнили! Она места себе не находила!..

 — Ну, нашла же в итоге, да? — лицо серебряного исказила кривая усмешка, ледяные глаза недобро блеснули. — Ты-то времени зря не терял, как вижу… Мой тебе совет, братец, ­будь начеку. До лечебницы она тебя уже довела своими песнями про пылающее лоно, а там и до могилы недалеко.

Лоно?! Что он несет?.. Я уже раскрыла рот, чтобы так и спросить, как вдруг до меня дошло. Проклятый любовный роман! Деррик слышал из-за ширмы, как я читаю Лею, и решил, что я говорю о собственных чувствах. Фу-у-у!!! Да выпей я хоть три канистры крепленого вина, меня бы и то не прошибло на подобную пошлятину!

От облегчения у меня чуть коленки не подкосились, а губы сами собой растянулись в улыбке. Все это просто глупое недоразумение! Уверена, мы с Дерриком еще сто раз потом над этим посмеемся! Главное, что он так ведет себя не из-за проклятого пепла или чьих-то чар, а уж остальное — мелочи.

 — Тебе еще и смешно? — взгляд Деррика потемнел.

 — Да, — нервно хихикнула, но тут же спохватилась. — В смысле, нет, конечно! Ты все не так понял! Понимаешь, Лей попросил что-нибудь почитать… Это из любовного романа! — беспомощно оглянулась по сторонам. Куда я его зашвырнула?! — Да где же он… Сейчас я найду, покажу…

 — Не трудись, — отрезал серебряный. — Я устал от лжи. Скажи еще, вы пьесу репетировали…

 — Прекрати! — вмешался Лей. — Хватит вести себя, как урод! Она не…

Вероятно, он собирался сказать, что я не вру, но сделать это ему не удалось. В палату фиолетовым вихрем влетела Мэлина и, увидев Деррика на ногах, пришла в панику.

 — Ты что! — испуганно взвизгнула она. — Тебе нельзя! Ложись немедленно! Я помогу! — и она нагло приобняла его за талию, подставив плечо.

Ладно, к ее выходкам я уже привыкла, но почему Деррик не оттолкнул ее? Мне даже близко подойти не позволил, а она липнет к нему, как фиговый листик к причинному месту, — и ничего! Более того: он облокотился на нее, прижал к себе… От ревности у меня аж в глазах помутилось.

 — Уведи меня в мою комнату, Мэл, — приказал он равнодушно. — Не хочу здесь находиться.

 — Но… — пискнула было Мэлина, а потом покосилась на меня. Я так и слышала, как поскрипывают ее мозговые шестеренки: «Подальше от Вианы? Отличная мысль!» — Конечно, дорогой. Пойдем. Вот так…

И она, бесстыже лапая Деррика, — моего Деррика, на минуточку! — вывела его из палаты, оставив меня наедине с Лейгардом. Вот же поганка!

 — Ну, зато теперь ты знаешь, что с ним нельзя связываться, — золотой откинулся на подушку. — Время есть, мое предложение в силе…

Гнев, который вызвало появление Мэл, и который бурлящей волной поднимался в груди, нашел новую цель.

 — Твое предложение? — повторила эхом, подходя к койке самого несносного из всех ныне живущих.

Отеки у Лея заметно спали, — ведьмино снадобье помогло-таки, — а потому ни жалости, ни чувства вины вид золотого у меня больше не вызывал. Лежачих бить нельзя? Чушь! Таких, как Лейгард, колотить не только можно, но и нужно!

 — А почему бы и нет? — продолжал он беспечно. — Деррик тебя даже видеть не хочет, а я… Я бы любовался на тебя до конца своих дней!

 — Что? — переспросила рассеянно, прикидывая, что зашвырнуть в него первым: миску из-под супа или туфельку. Туфли, конечно, любимые, зато у них такие острые каблучки… А, значит, и педагогический эффект больше!

 — Ты мне нравишься, Ви, — совершенно серьезно сказал Лей. — Нам ведь хорошо вместе! По крайней мере, мы точно никогда не соскучимся. Ты веселая, безбашенная, умная, яркая…

Длинный перечень комплиментов чуть не заставил меня потерять бдительность, но аккурат в тот момент я обо что-то споткнулась. На полу валялась распутная книжица, которая разрушила мое личное счастье до самого основания. Один взгляд на красный переплет с золотистым тиснением — и забрало мое опустилось.

 — Веселая?! — прорычала, сжав литературное орудие покрепче. — Безбашенная?! — саданула Лею по груди. — Умная?! Яркая?! Красивая?! Да ты… Все из-за тебя! Почитай мне Ви! Покорми меня с ложечки! Сволочь!..

С каждым словом обрушивала на Лея все новые и новые удары. Лупила извивающегося ящера, куда придется. Да, он вертелся, пытался закрываться руками, но разве кто спасется от ярости брошенной феечки? Пожелтевшие страницы разлетались, кружили над нами, как лепестки отцветшей сакуры.

 — Ну ты чего? — постанывал золотой. — Не хочешь — не соглашайся, бить-то за что?!

 — Не «за что», а «за кого»! — сопроводила пояснение очередной атакой, и от книги, не выдержав натиска, отвалилась половина обложки. — За Деррика! Я люблю его! Он… Он для меня все!

Стоило мне сказать это вслух, как на меня накатила жуткая усталость. Обессилев, я выронила тот огрызок, в который превратилась книга, а затем попятилась к двери и прислонилась к косяку, тяжело дыша. Меня будто выжали досуха. Слишком много испытаний на мои хрупкие крылышки!

 — Полегчало? — участливо спросил Лей.

 — Не-а, — ответила честно. — Мне, наверное, уже никогда теперь не полегчает… Деррик думает, что я ему изменила. И никогда не простит! А все ты!..

 — Я же не просил тебя читать именно это, — резонно заметил золотой, опустив ноги на пол. — Могла бы принести… Ну, не знаю, «Послание Стаграна Великолепного к потомкам».  Там такая нудятина! Я б на третьем абзаце впал в кому.

 — Я надеялась, что тебе будет скучно слушать про любовь… — вздохнула, приглаживая растрепанную шевелюру.

 — Шутишь?! Да я обожаю такие истории! Сам зачитывался… — тут он запнулся и строго посмотрел на меня: — Но если ты хоть кому-то об этом расскажешь, я буду вынужден вызвать тебя на дуэль!

Я не выдержала и рассмеялась. Ну вот как можно долго на него злиться? Порой он выводил меня из себя, но, что гораздо важнее, не делал подлостей исподтишка. Теперь-то я знала: он не злодей. Даже пытался оправдать меня перед Дерриком, своим конкурентом. Хотя, казалось бы, — вот он, удобный случай рассорить нас окончательно. К сожалению, и без Лея нашлись желающие воспользоваться ситуацией.

Мэлина. А я-то считала драконов коварными! Мэл подсуетилась, выставила себя преданной и любящей. На фоне меня, «изменщицы», это было нетрудно. И как мне теперь доказать, что я не сделала ничего предосудительного, если она прочно подсела ему на уши?

 — Он выслушает тебя, просто чуть позже, — успокаивал меня Лейгард вечером, после того как королевские стражники не пустили меня не то что в спальню его высочества, но и в само крыло серебряных.

Как это обычно бывает, безопасностью в академии озаботились сильно позже, чем было нужно. Деррик уже в себя пришел, а они решили навести порядок! По этажам разгуливали драконы в доспехах, в столовой было не протолкнуться от следователей: капитан Ристред потерпел фиаско, и ему на смену прислали еще дюжину мундиров.

 Радовало только одно, — благодаря магии истины меня больше никто ни в чем не подозревал, а вот остальных студентов мучали допросами до самой ночи. Не пощадили даже Манфорда! Его увели прямо с ужина, а в его комнате, как мне по секрету сообщила Кайса, устроили обыск.

Я тут же захотела полететь туда, проследить, чтобы медный получил по заслугам, но Лейгард, Кайса и Бранд выступили единым фронтом.

 — Тебе что, мало? — переполошилась алая. — Не суйся туда! Как будут новости, я тебе сразу передам.

 — Лучше не мешайся следователям, —поддакнул Бранд. — А то тебя за противодействие загребут.

 — Второй раз Тарвин тебя уже не вытащит, — забил последний гвоздь Лейгард, и я вынуждена была пообещать, что буду паинькой.

Мы с Леем вышли на свежий воздух и присели на нашу излюбленную лавочку за столяркой. Я пересчитывала окна, силясь отыскать среди них окно Деррика, но математика никогда не входила в список моих талантов.

— Не переживай, Ви! — золотой потрепал меня по плечу. — Мы, драконы, вспыльчивые, но отходчивые. Дай ему время остыть!

Если бы оно у меня еще было, это время!

 — Талея завтра заберет меня в Тайфо, — протянула мрачно.

 — Ну так поговори с ней, попроси задержаться!

 Я покосилась на Лея, выжидая, когда до него дойдет, какую глупость он сморозил. Переубедить в чем-то нашу ректорессу? Да проще орка научить стихосложению!

  — Слушай! — вдруг просиял золотой. — Завтра же начнется подготовка ко дню огнестояния! Куча всяких торжественных мероприятий, турниров, конкурсов… Еще и король, скорее всего, прилетит! Как думаешь, твоя Талея захочет познакомиться с его величеством?

А вот это уже звучало, как план! Если у ректорессы и была слабость, то это, определенно, ее непомерные амбиции. До меня доходили слухи, что она страшно расстроилась, когда кронфея Аэда не взяла ее на переговоры. Может, Талея мечтала о политической карьере, может, просто обожала светские рауты высшего уровня, но от знакомства с самим королем Драгнаром она бы не отказалась точно!

Воодушевившись, я помчалась в гостевую комнату, которую выделили Талее, однако увидеть ее мне не довелось.

 — Я устала! — донеслось из-за закрытой двери, когда я постучала. — Неужели нельзя хоть ненадолго оставить меня в покое?

Что для одних покой, для других — сущая пытка. Всю ночь я вертелась в кровати, то и дело поглядывая в окно: начало уже светать или нет? Можно уже идти к Талее, или она только разозлится, что ее разбудили?..

 — Не спишь сама, дай хотя бы другим! — простонала Кайса, накрывшись подушкой.

Единственной из нас, кто вообще не страдал от бессонницы, была Мэл. Когда я пришла в спальню, она уже дрыхла без задних ног, и даже моя нервная возня ее не разбудила.

Меня распирало от желания растолкать ее, взять за тонкие фиолетовые косички и встряхнуть так, чтобы зубы застучали. Она ведь и не подумала попросить прощения за то, что подставила меня, несправедливо обвинила! Но я боялась, что стоит мне взглянуть в ее бесстыжие глаза, я не сдержусь и натворю еще больше глупостей. И уже тогда ни один король не удержит Талею от того, чтобы за шкирку уволочь меня в Тайфо.

Нет уж, пока я не поговорю с Дерриком, никуда не полечу! Зубами вцеплюсь ворота, и пусть хоть всей толпой меня выпихивают!

Закемарить мне удалось лишь под утро. Снилась какая-то дребедень: лес, украшенный лентами, нарядные танцующие орки… Жуть! Когда один из орков, присев в книксене, ангажировал меня на вальс и закружил, брызжа слюнями во все стороны, я не выдержала и проснулась в холодном поту.

Комнату уже заливал яркий свет, кровать Мэлины пустовала, а Кайса, свирепо пыхтя, затягивала шнуровку на корсете.

 — Талея! — я протерла глаза. — Мне надо к Талее!

 — В курсе, — вздохнула алая. — Ты всю ночь об этом твердила. Пойдем вместе, я лучше составлю тебе компанию. А то не нравится мне твой настрой…

Никогда в жизни я так быстро не собиралась. Умудрилась одновременно и зубы почистить, и причесаться, и платье накинуть. Наизнанку, правда, — но тут на выручку пришла Кайса.

 — Выдохни, — сказала она, помогая переодеться. — Поговоришь ты со своим Дерриком. Если понадобится — поручусь за тебя перед Талеей. Возьму под свою ответственность.  Бранд тоже готов, он же его кузен….

 — Правда?! Спасибо-спасибо-спасибо! — я стиснула алую в объятиях.

 Это ей не слишком понравилось, как и тот факт, что из-за меня она пропустила завтрак.

 — Сама не пойму: в кого я такая добрая стала? — ворчала она по дороге. — Все эта ваша дурацкая любовь…

 — Но теперь-то ты понимаешь, что я чувствую?

  — Да уж… Бедолага! — алая качнула головой. — Если бы какая-то гадина посягнула на моего Бранда, я бы… Я бы… Боевой симфонией по ней вдарила! До сих пор не верится, что вы с Дерриком собирались пожениться и никому ничего не сказали!

Пожалуй, если бы не Лей, Кайса бы продолжала относиться к моей истории про помолвку с изрядной долей скепсиса. Но когда вчера за ужином золотой лично подтвердил, что я бросила его ради Деррика еще до отравления, сомнений у алой уже не осталось. Более того, она пришла в ярость, что Мэлина увивается вокруг серебряного и врет всем подряд, будто это она его невеста.

— Недаром она мне с самого начала не нравилась! — возмущалась алая. — Талея должна обо всем узнать!

В отличие от Кайсы я не слишком надеялась на справедливость ректорессы. Вряд ли ее озаботит чужая личная жизнь! Я с трудом представляла, что Талея вдруг возьмет на себя роль купидона, накажет Мэлину и вложит мою руку в ладонь Деррика со словами: «Будьте счастливы, дети мои». Да и за что ей наказывать фиолетовую? За то, что та попыталась увести чужого жениха? Нет в уставе нашей академии пункта, который бы это запрещал.

— Главное — чтобы Талея разрешила еще хоть на денек задержаться…

Но с ректорессой вышла неувязочка: в комнате ее не было. Мы с Кайсой облетели весь этаж, смотались в столовую, в библиотеку — ничего! И лишь на парадной лестнице столкнулись с перевозбужденным Брандом.

 — Где вас носит?! Быстрее! Вы же все пропустите! — Он схватил Кайсу за руку и потащил за собой наверх. — Ваша ректоресса допрашивает Манфорда под магией истины!

Манфорда?! Музы, неужели правосудие в драконьей империи все-таки существует, и мне удастся понаблюдать за его торжеством? Сердце забилось, как ненормальное, я едва поспевала за Брандом, хотя он бежал на ногах, а я летела. Вот она, польза их бесконечных тренировок!

 — Где… они… — выдавила, запыхавшись, когда Бранд свернул в очередную кишку коридора на какую-то узкую неприметную лесенку.

 — В профессорской!

 — Что?! — не сдержала стон разочарования.

И кто, интересно, наслал на меня проклятие вечной неудачницы? Мэлине такое не под силу, а ведьмам я вроде дорогу не переходила… Профессорская — это едва ли не самая защищенная комната во всей академии. Там проходят педсоветы, принимаются все важнейшие решения… Сложнее попасть только в кабинет ректора! А уж с моим-то послужным списком не видать мне допроса, как своих ушей!

 — Не паникуй, у меня есть ключик от этой двери, — самодовольно отозвался Бранд.

«Ключиком» оказался тесный тоннель под самым потолком. То ли бывший дымоход, то ли старая вентиляция…

 — Этой академии больше тысячи лет, — сообщил приятель Кайсы, проталкивая нас внутрь. — Неужели вы считаете, что за все это время студенты не нашли способов подслушивать?

 Вообще-то я очень ценю нестандартное мышление и изобретательность, но конкретно этот способ прослушки был не самым комфортным. Мы ползли, как три больших гусеницы, по толстому слою пыли, собирали волосами паутину и натыкались на какие-то косточки… Нет, лучше не знать, кому они принадлежали.

Вскоре послышались чьи-то голоса, и Бранд приложил палец к губам. Мы двинулись вперед вдвое медленнее, стараясь не дышать и не издавать звуков. И наши труды были вознаграждены: я увидела свет в конце тоннеля. Причем, буквально: сквозь мелкую резную решетку пробивались солнечные лучи, а за ней… За ней происходило, что изменило мою жизнь.

После того дня я часто размышляла, что было бы, не попади я на тот допрос. И всякий раз приходила к самым неутешительным выводам. Но обо всем по порядку.

Итак, перед нами предстала картина маслом: во главе овального стола из красного дерева восседал Манфорд Копперброк. Выглядел он прискорбно: под глазами мешки, волосы всклокочены, губы искусаны в кровь… Судя по всему, провел ночь в темнице, а уж я-то знала, до чего там несладко.

За его спиной стоял господин ректор, причем не менее бледный, чем его внучок, напротив — наша непревзойденная Талея, а вокруг нее толпились драконы в мундирах с гербом короля. К счастью, с элегией истины было уже покончено, и мы могли не опасаться, что нас прорвет на внезапные откровения.

 — Что ты делал в Крейвике? — грозно обратился к Манфорду один из мундиров.

 — Хотел купить средство от фейской краски, — сдавленно ответил медный.

 — Одна из фей раскрасила его в синий цвет, — пояснил ректор Копперброк. — Виана Лобелли. Но она уже стерла…

 — Я буду вам крайне признателен, — перебил его серебряный следователь с острой клиновидной бородкой, — если вы не станете вмешиваться в процесс допроса.

Стоит отдать ректору Копперброку, он возражать не стал. Кивнул с достоинством и замолчал.

— Это правда, — вновь заговорил Манни. — Я не хотел, чтобы меня узнали…

Далее последовал короткий сбивчивый рассказ о происшествии в галерее королей, но мундиров он особо не впечатлил.

 — Ты нашел средство?

 — Нет. Мне сказали, сводить пятно долго. Я прикупил мази от травм, согревающего отвара… Я же бежать планировал.

 — Что еще? — напирал следователей. — Мне нужно знать все!

Манфорд беспомощно покосился на деда, сглотнул и ссутулился. Он явно не хотел озвучивать все, но против магии истины не попрешь.

 — Еще лосьон для роста волос… — глухо признался парень. — У меня усы не растут, а я…

 — И?

 — И проклятый пепел.

Эти слова дались Манфорду тяжелее всего, он смотрел куда-то себе под ноги, и только уши горели багрянцем, контрастируя с медно-рыжей шевелюрой.

 Тишину в профессорской нарушало лишь поскрипывание пера: самый молодой в компании следователей, высунув от усердия язык, старательно протоколировал допрос.

 — Я его вообще без задней мысли купил! — вдруг подскочил Манфорд. — Я никого не хотел травить! Это для самообороны! Я же не знал, куда мне придется лететь, где скрываться…

 — Сядь! — прикрикнул на него следователь с бородкой. — Твоя задача — только отвечать на вопросы! Что ты там хотел, к делу не относится!

Медный в отчаянии рухнул обратно на стул и обхватил голову руками. Странно, мне бы полагалось сейчас испытывать к нему ненависть, но я отчего-то не могла. Мне было жаль его. Несмотря ни на что — искренне жаль.

 — Перейдем ко дню отравления, — продолжил следователь безо всяких эмоций. — Где ты был сразу после тренировки по фехтованию?

 — Я… Я не помню.

 — Ложь! — неожиданно взревел серебряный.

 — Я прошу прощения, — вмешалась Талея, — но он сейчас не может лгать! Это исключено!

Следователь с бородкой недобро взглянул на ректорессу, однако воздержался от спора. Ну еще бы! Если она отзовет свою магию, то им еще долго возиться с расследованием, а тут можно получить признание на блюдечке.

 — Рассказывай все, что помнишь, — процедил мужчина, обращаясь к Манфорду.

 — Я вышел из зала, хотел пойти в душевую… А потом… Потом как-то оказался в западной башне, на этаже серебряных.

 — Что было между этими событиями? Куда ты ходил?

 — Не помню… Клянусь всем, что хотите, не помню!

 — Он был в моем кабинете, — подал голос ректор Копперброк. — Я отчитывал его за то, что он травмировал эту фею… Лобелли… Велел извиниться и принести ей мазь от ушибов.

 — При всем уважении, господин Копперброк, еще одно слово, и я попрошу вас выйти! — раздраженно бросил следователь. — Не надо его выгораживать! Вы препятствуете правосудию, а это карается законом!

Я прикусила язык. Мне-то было известно, что ректор не врал! Манфорд действительно извинился передо мной в тот день, сетовал на выговор от деда, мазь дурацкую вручил… Но почему он сам не помнит об этом?! Что-то тут явно нечисто!

Впрочем, следователи на подобную мелочь внимания не обратили.

 — Крыло серебряных, — напомнил остробородый Манфорду. — Что было там?

 — Я искал Деррика. Я… Меня колотило от злости… Знаете, как будто тихий голос у меня в голове повторял: «Он — враг! А враг не должен жить! Он — враг! А враг не должен жить…»

 — Манфорд… — едва слышно простонал ректор, закрыв лицо рукой.

 — Что ты сделал дальше?

 — У меня в кармане был пузырек с пеплом. Я не помню, чтобы брал его… Понимаете, в тренировочном костюме нет карманов, но я не знаю, когда переоделся…

 — Что. Ты. Сделал. Дальше? — безжалостно отчеканил следователь.

 — Я пошел в спальню Деррика, — ответил медный, не поднимая глаз. — Там лежал его гребень… Он же носится со своей прической…. И я…

 — Говори!

 — Я посыпал гребень пеплом и ушел. Потом в коридоре столкнулся с Ви…

Все, что говорил Манфорд дальше, я уже не слышала. Кровь шумела в ушах, сердце норовило выскочить из груди. Не знаю, каким чудом я себя не выдала и вытерпела этот жуткий допрос до конца. Прямо там, в профессорской, медного заковали в кандалы и вывели, чтобы немедленно отправить в Аурвир под королевский суд.

Ректор Копперброк стоял, не шевелясь, как тень самого себя. Он будто разом постарел еще на сто лет, на нем лица не было от горя.

 — Пойдемте, — Талея коснулась его плеча. — Я дам вам что-нибудь успокоительное.

 — Я не могу поверить… Не могу… — сокрушался старик. — Я должен оставить свой пост! Мне нельзя воспитывать других, если мой собственный внук вырос убийцей!..

— Вы не виноваты, господин Копперброк. Это чудовищная случайность…

Я впервые видела, чтобы Талея проявляла к кому-то сочувствие. Бормоча слова утешения, она увлекла ректора за собой, и мы смогли, наконец, выдохнуть.

 — Ну вот и все, — резюмировал Бранд. — Справедливость в действии…

 — Нет, тут что-то не так, — мрачно возразила я.

Мне не давали покоя все эти несостыковки. Внезапный провал в памяти… Пепел, который неизвестно откуда взялся в кармане… А голос в голове?! Манфорд был каким угодно, но не сумасшедшим!

 — Это магия внушения, — озвучила Кайса мои догадки.

 — Чего?! — нахмурился Бранд. — Он же сам во всем признался!

 — На это и был расчет, — алая пристально посмотрела на меня. — Ты заметила, что эта фраза… Как там… «Он — враг, а враг не должен жить!» Это очень похоже на…

 — Строчку стихотворения, — кивнула я, и все мгновенно сложилось в единую картину.

Манфорд не просто отравил Деррика, его заставили. А на тот момент во всей академии была только одна фея, которая владела поэзией внушения.

Мэлина Сальви.

Глава 22

Деррик Сольвброк

Из всех праздников наследник короля Драгнара больше всего любил день огнестояния. Даже собственного дня рождения юный Деррик ждал не с таким предвкушением. Возможно, потому что именинника обычно сажали на уменьшенную копию отцовского трона в колонном зале, и надо было с утра до вечера сидеть, не шевелясь, пока к нему со всего королевства стекался поток поздравителей.

Сначала шли советники, потом — родственники по серебряному клану, причем некоторых Деррик и по именам-то не помнил. За ними — драконы других кланов, маги из гильдии, и, наконец, простые люди, которые принесли присягу его величеству. Градоначальники завоеванных земель, герцоги, графья… И не сосчитаешь. Драгнар тогда только-только взошел на престол, и для Деррика подданные сливались в одно мутное пятно. Но всех их надо было встретить благосклонной улыбкой несмотря на онемевшую задницу, принять на себя залп отборной лести, поблагодарить за подарок.

А подарки-то, подарки! Хоть бы раз кто-нибудь принес что-то действительно интересное. Но нет же, сплошное барахло, которое потом пылилось в темных подвалах замка. Скульптуры, вазы, канделябры, столовые приборы, ковры, гигантские рулоны шелка. Вот на кой ляд дракону-подростку шелка? Платья себе шить? Нет, дни рождения принц Деррик старался просто пережить, стиснув зубы, а потом забыть, как страшный сон.

То ли дело день огнестояния. Тут уже все внимание было на короля, а Деррик незамеченным носился по тренировочному полю, наблюдая, как слуги метут трибуны, устанавливают гигантские факелы и статую огненного владыки. В полночь, после турниров, выступлений дрессированных зверей и деревенских менестрелей, статуя вспыхивала. О, какой был столб пламени! Казалось, он пронзал небо насквозь! Деррик перевоплощался, наворачивал круги над пылающим владыкой и чувствовал себя таким счастливым, что дух захватывало.

Или вот еще фейерверки. Как здорово было летать, уворачиваясь от искр! Никакой выговор от старого воспитателя не мог испортить настроения принцу. Он честно выстаивал в углу положенные два часа, а потом забирался в кровать и загадывал желание, чтобы следующий день огнестояния наступил, как можно скорее.

Сегодня же Деррик смотрел, как летное поле академии готовят к торжеству, но радости никакой по поводу грядущего праздника не испытывал. Вроде и статуя была такая же, как в дома, в Аргенвире, и факелов не меньше, и стяги с гербами кланов весело трепетали на ветру… Однако Деррику было погано до тошноты. Хотелось выбить окно, улететь подальше и никого не видеть, ни с кем не разговаривать до скончания веков.

Виана не отпускала его. Мысли о синей фурии терзали королевского сына, прорывались из глубин подсознания, куда он их старательно запихивал. Само собой, после комы заснуть не получилось, — выспался на годы вперед. Принц лежал, пялился в потолок, и из полумрака то и дело проступало смеющееся лицо феи.

Она смеялась над ним! И ладно бы только она, — как и любому парню в расцвете сил, Деррику было не привыкать к ночным фантазиям о девушках, — так ведь рядом с Ви маячила наглая рожа Лейгарда Гульдброка. Вместо приятных грез физиономия золотого?! Врагу не пожелаешь таких мук!

Облегчения не приносило ничего. Ни кипяточный душ, ни кувшин глинтвейна, ни чтение учебника по драконьей истории. Даже новость про Манфорда оставила Деррика равнодушным!

 — Ваше высочество, майор Конраг просил доложить, что Манфорд Копперброк признался в попытке отравления, — сообщил с утра один из стражников, которые теперь дежурили у дверей спальни. — Его арестовали и отправляют в Аргенвир. Вы желаете увидеть его?

Нет, Деррик не желал. Ему было вообще плевать. Раньше он бы потребовал выдать ему Манфорда на поединок, лично выбил из гада всю дурь, чтобы доказать: пепел серебряным ни по чем, они — сильнее. Но все изменилось. Принц неопределенно махнул рукой, мол, делайте, что хотите, и стражник скрылся.

Деррик мерил комнату шагами и думал. Думал о том, как докатился до одержимости, как из дракона превратился в комнатную собачонку, стал таким уязвимым слабаком, и, наконец, нашел корень всех зол.

Феи. С них все началось! Формально они, может, и дают силу, но цена за нее несоизмеримо высока. Коварные недобабочки! Порхают, сводят с ума, а потом — раз! — и ты уже шагу не можешь без них ступить. Какой смысл в боевой мощи, если ради нее ты теряешь свободу, покой и вообще волю к жизни? Даже фасад обидчику начистить неохота, — где это видано?!

Поэтому, когда на пороге нарисовалась Мэлина с подносом еды, Деррик встретил ее с улыбкой удава, к которому заглянул на огонек жирный мясистый кролик.

 — Я подумала, ты захочешь подкрепиться, — беспечно щебетала фиолетовая, расставляя на столе всякую снедь. — Скоро прилетит твой отец…

 — А какое тебе дело до моего отца? — поинтересовался Деррик вкрадчиво.

 — Ну как… Ты разве не должен представить ему меня? — Мэл разгладила несуществующие складки на мерцающем лиловом платье с пышными юбками, всем своим видом демонстрируя, что готова к визиту короля.

 — И зачем это мне?

 — Давай начистоту: я знаю, что тебе приказали жениться на фее. И я — идеальный вариант! Кайса с Брандом, а Виана… Она не ценит тебя, Дер. Никогда не полюбит так, как я, ты же сам видел…

По сути, Мэлина была права. Но слушать, как она говорит про Ви, Деррик все равно не мог, — его аж передернуло.

 — Откуда ты знаешь про приказы моего отца — отдельный вопрос, — начал он, приближаясь к Мэл. — Но это мое личное дело, буду я их выполнять или нет.

 — А разве нет? — искренне изумилась фиолетовая.

 — Ты ничем не лучше Ви! — взорвался Деррик.

Ему до смерти надоело, что феи все, как одна, корчат из себя невинных овечек. Это хлопанье ресницами и ложь, ложь, ложь… Да они же просто концентрат вранья в подарочной обертке!

 — Ты что, не поняла с первого раза? Я не женюсь на тебе, даже если ты будешь последней феей в этом мире! — бушевал принц. — Даже если статуя огненного владыки оживет и лично скажет, что я должен заключить с тобой брак! Ты — гнилая насквозь, полоумная, подлая…

— Это все из-за тебя! — дерзко перебила Мэл. — Зачем ты играл с моими чувствами?!

От неожиданного выпада Деррик растерялся, и Мэлина продолжила:

 — Ты ведь с самого начала оказывал мне знаки внимания. А я — живая! Или тебе не приходило в голову, что я могу полюбить? — она прищурилась и провела кончиками пальцев по щеке серебряного. — Ты тоже сможешь, не противься чуду, позволь раскрыться сердцу для любви…

Последние слова она произносила шепотом, ее голос шелестел, как легкий бриз, лаская драконий слух, и на мгновение Деррику почудилось, что Мэлина не так уж раздражает его. Что-то манящее мелькнуло в ее глазах, полураскрытые губы так и звали прильнуть к ним…

 — Ваше высочество, вас ждут в лечебнице на осмотр! — заглянул в комнату стражник.

Наваждение исчезло, и Деррик с ужасом осознал, что фиолетовая едва не одурманила его своими проклятыми стишками. Он отпрянул от нее и тряхнул головой:

 — Убирайся! И чтобы больше я тебя не видел!

 — Деррик, я… — Она вновь потянулась к принцу, но стражник оказался проворнее.

 — Вы слышали его высочество! — Парень вклинился между Мэлиной и Дерриком, грудью закрыв королевского сына. — Не вынуждайте меня применять силу.

Мэлина как-то странно взглянула на Деррика, но все-таки подчинилась. А серебряный, выждав несколько минут, чтобы уж точно не столкнуться с ней в коридоре, направился в лечебницу.

Его еще немного мутило, — то ли от запаха шалфейных духов, то ли после отравления, — но в целом он чувствовал себя гораздо лучше, чем вчера. Собственно, лекарь так и сказал после долгого внимательного осмотра:

 — Крепкий ты орешек, Сольвброк. Рейнар после пепла месяц ходил по стеночке! Выходит, не так уж и плохи, эти феи…

 — Они хуже, чем вы можете себе представить! — Деррик принялся застегивать дублет.

 — Ну, на вкус и цвет, как говорится, — хмыкнул лекарь. — Хотя… С выбором цвета у них проблем нет, все оттенки радуги! Невеста-то твоя фиолетовая ничего вроде… Таз только узковат, но, думаю, наследника выносит!

 — Никого она не выносит, — огрызнулся Деррик. — Оставьте меня в покое!

 — Да я ж из лучших побуждений! Ты что ж меня, даже на свадьбу не позовешь? Я ж с первого курса тебя нянчил, косточки вправлял, чирей убрал на…

 — Может, хватит?! — принц подскочил, как ужаленный.

 — Ладно-ладно. Мое дело — предупредить, — сдулся лекарь. — Но до свадьбы-то себя побереги, поменьше нагрузок, побольше белка. Брачная ночь — дело тонкое. Хорошо еще морских гадов в рацион включить и орехи…

При очередном упоминании брака Деррик растерял остатки терпения. Он еще мог вынести наставления отца, но с чего вдруг всей академии приспичило его женить?! Нельзя было так легко отпускать Мэлину! Принц не сомневался: это ее рук дело. Точнее — ее длинного языка. Поди, растрезвонила всем, что свадьба не за горами, пока он тут валялся мешком, и теперь разжевывай каждому, что он вообще не собирается связываться с феями! Спасибо, хватило и одного раза!

 Деррик расписал это лекарю в красках. Как на духу выложил, не стесняясь в выражениях. Пожалуй, даже великие драконы-полководцы позавидовали бы его ораторскому мастерству, ведь не всякий сумеет вдохновить своих бойцов на бой так, как Деррик вдохновил лекаря сбежать из палаты. Несчастный мигом вспомнил о каких-то неотложных делах и, путаясь в робе, выкатился прочь с прытью молодой косули.

К сожалению принца, блаженная тишина продлилась недолго. Серебряный едва успел застегнуть штаны, как дверь распахнулась снова.

 — Я же сказал: не буду я жениться! — рявкнул Деррик.

Однако на пороге стоял вовсе не лекарь.

 — Да я вроде не предлагал, — преспокойно отозвался Лейгард Гульдброк.

У него что, инстинкт самосохранения совсем не развит? Деррик и без того был на взводе, а уж золотой одним своим видом довел его до последней стадии бешенства.

 — Лучше исчезни, — максимально вежливо попросил Деррик, стиснув кулаки.

 — Не-а, — последовал ответ, и Лей прикрыл за собой дверь. — Нам поговорить надо.

 — Не о чем! — серебряный попытался отпихнуть набившего оскомину гада и выйти, но тот даже не шелохнулся.

 — А как насчет Ви? — прищурился он.

Деррик мысленно сосчитал до десяти. И обратно. Лекарь велел поберечь себя после пепла, значит, надо поберечь.

 — Уйди.

 — Тебя вообще не волнует, что она должна сегодня улететь?

 — А ты надеялся, что я расплачусь?!

 Золотой оглядел Деррика, словно видел впервые, и раздраженно закатил глаза.

 — Н-да… И что она в тебе нашла? Ты недостоин даже ее левой пятки! Да если хочешь знать… — тут Лей в конец осмелел и ткнул принца пальцем в грудь.

Это он, конечно, зря.

Мгновение — и мир вокруг Деррика затянула кровавая пелена. Он забыл и про то, что до фей ему, в сущности, нет никакого дела, и про советы лекаря. В самой глубине души принца зарождалось желание, древнее, как сами драконы.

Желание убивать.

Деррик сам не понял, как это произошло: правый кулак метнулся вперед, чтобы достойно поприветствовать челюсть Лея.

 — Ты совсем?! — взвыл золотой.

Но время переговоров прошло. Деррик набросился на соперника так, словно от этого зависела его жизнь. Ви выбрала этого кудрявого олуха? Что ж, пусть узнает напоследок, какое ничтожество ей досталось!

Опешив, Лей пропустил пару ударов, но вскоре и Деррику прилетело под дых. Он остановился, закашлявшись, и тут до него дошло: никакой сверхъестественной мощи в атаке золотого не было. То есть с Вианой он переспать не успел. Чудесные новости! Если постараться, то в брачную ночь он сможет разве что в шахматы поиграть!

Челюсть, солнечное сплетение, голень, снова челюсть… Окрыленный, Деррик бил золотого всюду, куда мог дотянуться. А куда не мог — дотягивался и все равно бил. Лей пытался дать ему отпор, говорил что-то, трусливо отступая к окну, но принц уже вошел в раж.

Этот канун огнестояния определенно начинал ему нравиться.

 — Да хватит уже! — Лей увернулся, и Деррик со всей силы саданул по стене.

Костяшки пальцев хрустнули, от боли потемнело в глазах, и серебряный сделал паузу, чтобы собраться с силами для следующего и, если повезет, решающего удара. Лей, впрочем, принял временное затишье за перемирие.

 — Доволен? — спросил он, тяжело дыша и прислонившись к стеклу. — Давай, поваляли дурака — и к делу…

Ну, к делу — так к делу! Деррик тряхнул ушибленной рукой, отступил на шаг… И с разбегу рванул на врага.

Лейгард эту атаку выдержал, а вот окно лечебницы — нет. С жалобным звоном осколки полетели на улицу, и вместе с ними, сцепившись намертво, двое драконов.

Прохладный воздух ударил Дера в лицо, пьянящая эйфория от старой доброй драки разгорячила кровь. Вот, чего ему не хватало все это время! Взбодриться, подкинуть дровишек в затухающий внутренний огонь!

Принц и подумать о перевоплощении не успел, а амулет двуединости на его шее уже вспыхнул, и мышцы скрутило в тугой канат. Серебристые чешуйки волнами побежали по коже, руки, что держали Лея за грудки, стали когтистыми лапами. До земли оставалось всего ничего, когда Дер расправил крылья, и его на пару с соперником дернуло вверх.

— Ваше высочество! — доносилось до всех сторон: стражники, что дежурили во дворе, переполошились, заметались, как куры.

 — Сольвброк! — орал из разбитого окна лекарь. — Тебе нельзя… Не смей! Ты угробишь себя!

В пекло его. В пекло их всех. Деррик летел, стиснув добычу, и ему было хорошо. Давно пора было потрепать золотого! Правила какие-то, законы… Дипломатические, орку в трещину, тонкости. К чему это? Драконы они, в конце концов, или нет? Не существует проблемы, которую нельзя было бы решить в честном поединке!

Боковым зрением Дер заметил на горизонте, слева от Вдовьего пика, какое-то движение. Присмотрелся… Так и есть. Стройный клин королевской делегации. Отец решил прибыть на торжество заранее, видно, ему оперативно доложили, что отравитель пойман. Его величество не стал был рисковать и навещать сына, пока где-то поблизости разгуливает убийца, — короли и риск — понятия несовместимые.

Деррик прибавил скорость и спикировал на летное поле. Он догадывался: отец не даст ему насладиться дуэлью. Заведет свою шарманку про предосторожности, про достоинство… Но главное — про невесту. Еще и советников наверняка прихватил, чтобы козырнуть: вот, мол, род серебряных будет усилен фейской магией, голосуйте за Деррика…

 Нет, все неприятные разговоры — потом. Сначала — золотой.

— Я не буду с тобой драться! — крикнул Лей, когда Дер швырнул его в пыль и встал в боевую стойку.

Серебряный зарычал, извергнув предупреждающее облако дыма. Что ж за трус-то такой?! Не жечь же его, пока он в человеческой ипостаси!

 — Охолонись, кретин! — Лейгард выпрямился и вскинул руки. — Я не хочу тебе навредить! Ты еще слишком слаб!..

Слаб?! Он, Деррик, слаб?! Ну все, Гульдброк, молись огненному владыке, потому что очень скоро вы встретитесь!

Принц оторвался от земли, взмахнул крыльями — и сбил Лея с ног.

«Давай же!» — подначивал про себя. — «Прими вызов, как дракон!»

Но золотой упрямо не перевоплощался. Снова встал, отряхнулся, извлек из кармана скомканную бумажку.

Он что, издевается? Время тянет? Ну, конечно! Заметил делегацию и ждет, пока сюда заявится король и отменит дуэль.

Еще один взмах — и Лей валяется на поле, а его бумажку уносит ветром к трибунам.

 — Я не буду… — попугаем повторяет Гульброк.

Ладушки, получи снова. Катать тебя тоже приятно! Вставай-вставай! Оп-па — и затрещина за упрямство. Метко, прям по темечку!

Золотой, сжав челюсти, поднимается. Ага, проняло? Зыркает свирепо, яйцо двуединости пульсирует желтоватым светом… Сдерживаешься? Не стоит, дружище. С этого поля все равно выйдет только один.

А вокруг уже собирается народ, подтягивается улюлюкающая толпа студентов. Где-то там, среди них, ковыляет одноногий Копперброк, ругается басом. О! И сам герд Тарвин здесь!

— Лейгард! — вопит он. — Чего ты ждешь?! Перевоплощайся!

Ну, хоть один из золотых выдал что-то дельное. Давай, Лей, ты же всегда слушаешься старшего брата!

Вспышка амулета, рев… Наконец-то! Вот это уже настоящий поединок, а не игра в кошки-мышки!

Деррик взмывает в небо, делает круг над полем, поджигая заготовленные факелы. День огнестояния еще не наступил, но настроение такое праздничное!

Интересно, есть ли в этой толпе зевак Ви? Примчалась ли поболеть за горе-женишка? Голубой макушки на трибунах не видать, а жаль. Ей не мешало бы посмотреть на своего избранника в деле. Может, еще передумает выходить за него… Хотя какая теперь разница?

Золотой, будто бы нехотя, взлетает за Дерриком. Как-то он совсем не старается. Столько открытых мест для атаки — даже скучно!

Дер складывает крылья под углом. Воздушная петля, огненный залп… Но Лей успевает увернуться.

А если так: набрать высоты, спикировать сверху… Ага! Что, задело?

Надо бы еще разок, да струю побольше, но пламя слабеет. Прерывается, не добивает, как надо… Проклятый пепел, чтоб его! Прав был лекарь: силы не восстановились до конца.  Ну, ничего, и без огня есть полно приемов. Четыре года активных тренировок — не кот начхал!

Золотой, раззадорившись, идет на таран. Соберись, Деррик! Обманный маневр, уход вправо. Неплохо! И зубами его за хвост. Тьфу ты, чешуя впивается в десны. Поганый привкус мыла. Он духами целиком, что ли, поливается?!

Рев золотого — как бальзам для ушей. Сжать покрепче, приподнять за хвост, как котенка… И об трибуны! Вот так, отлично, а теперь навалиться сверху всей массой… Для ближнего залпа огня как-нибудь наберется! Внутри уже разливается жар, зреет, челюсти раскрываются сами собой, под когтями дергается, извиваясь, противник, галдят возбужденные студенты…

Как вдруг взгляд Деррика падает на клочок бумаги, что белеет в пыли. Мелочь вроде, ничего не значащий пустяк, но что-то заставляет принца всмотреться. Драконьи зрачки сужаются, фокусируясь на мелкой вязи букв…

— Когда я заглянула в твои глаза, я поняла, что моя жизнь никогда не станет прежней. Они похожи на бездонные голубые озера, и мне хочется утонуть в них навеки. Когда ты целуешь меня, мое лоно наполняется жидким огнем! О, Эрвин, возьми же меня, я хочу быть твоей…

 — Я тоже хочу этого, Изабелла, но ты же знаешь: нам не суждено быть вместе!

Деррик аж пламенем поперхнулся. Эрвин? Изабелла? Но ведь эти самые слова Ви говорила там, в палате… Это что, и впрямь страница из дамского романа?

Серебряный откатился в сторону и вернул человеческий облик. Разум принца помутился, мысли смешались в какую-то вязкую кашу.

— Добей его! — громыхнуло сверху.

Это кричал Тарвин: подстегивал братца закончить поединок в свою пользу.

 — Ты что, Дер, ты же почти победил! — разочарованно стонали другие.

Но Деррику было уже не до драки. Он осознавал, что поступил, как кретин, и осознание это было мучительным.

Огненный владыка, он сам лишил себя шанса на счастья! Разрушил все под чистую! Поспешил с выводами, обвинил Виану… Обидел ее! Как же сильно она должна его сейчас ненавидеть… Будь это возможно, Деррик бы сам себя вызвал на дуэль, но такого боевого искусства пока никто не изобрел. А стоило бы!

Остолоп, слепой олух… Ревнивец недоделанный!

 — Прочитал-таки? — простонал золотой, потирая отбитый копчик.

И на Деррика нахлынула новая волна стыда. Стыда — и раскаяния. Лейгард пытался ему помочь, раскрыть глаза… Они никогда не дружили особо, и серебряный подозревал, что расстарался Лей вовсе не ради него, а ради Ви. И все же! Он мог ведь и промолчать, подсуетиться, подкатить к феечке…

 — Прости, — сквозь зубы выдавил Дер и протянул руку противнику, чтобы тот мог подняться.

 — Что-что?! — Лей картинно изобразил глухоту. — Я, кажется, не расслышал…

 — Прости! — рыкнул Деррик. — Доволен?

 — Ну, не так чтобы совсем… — с издевкой протянул Лей, хотя сам ухмылялся так, что удивительно, как у него вообще рот не треснул.

 — Все видели?! Это победа! — не унимался на трибунах его старший брат. — Сольвброк капитулировал! Отступил перед величием будущего короля!

 — Заткнись, Тар! — тут же скривился Лейгард и, повернувшись к Деррику, понизил голос: — Она любит тебя. За что, правда, я вообще не понимаю, но… Обидишь ее снова, я поддаваться не буду!

 — Где она? Ты говорил, она должна улететь…  Куда?

 — В Тайфо, разумеется, — пожал плечами золотой. — На завтраке ее не было, и ректорессу их я тоже не видел. Так что я б на твоем месте поспешил.

Глава 23

Виана Лобелли

Сначала я хотела выбить решетку, выпрыгнуть из нашего укрытия прямиком в профессорскую и догнать Талею с Копперброком, чтобы обо всем рассказать. Но тут взбунтовался Бранд.

 — Не смей! — зашипел он, загородив решетку, как собственное дитя. — Тайна этого лаза передается от выпуска к выпуску! Это ж главный секрет академии!

Кайса умасливала его и так, и эдак, но Бранд не сдавался ни в какую. Пришлось ползти обратно. Задом! Развернуться-то в тесном тоннеле не получалось.

Столько времени упустили! К тому моменту, как мы, собрав на одежду всю пыль, которая, наверное, тоже передавалась от выпуска к выпуску, добрались до профессорской законным путем, Талеи уже и след простыл. Коридоры пустовали, словно академия вымерла.

 — Так и знала! — рассердилась алая. — Лаз у них тайный… И где все?

Бранд задумчиво поскреб подбородок, а потом его осенило:

 — У нас такая тишина бывает только в одном случае! Если кто-то подрался!

Мы, не сговариваясь, бросились к ближайшему окну. Приятель Кайсы не ошибся, — на летном поле творилось нечто невообразимое. Всех как по команде туда вызвали! Трибуны напоминали огромный муравейник, а над ними, пыхая огнем, кружили золотой и серебряный драконы.

 — Что б меня! — ахнул Бранд, прижавшись к стеклу. — Это ж Деррик! И… Лей, точно Лей!

Я чуть не застонала от отчаяния. Да что ж такое! Только я решила, что Лейгард — нормальный адекватный парень, а он вызвал Деррика на поединок. Еще и после отравления! Чем он думал?

 — Я должна остановить их, — ломанулась в сторону лестницы, но Кайса схватила меня за руку и дернула назад, как неразумное дитя.

 — Они сами разберутся. Если кого и надо остановить, так это Мэл! Она может выкинуть все, что угодно!

 — Кайса права, — моментально согласился Бранд. — На поле пойду я, от вас там все равно никакого толку. Предупрежу пока Деррика, а вы ищите Талею.

— А если она тоже там? — предприняла последнюю попытку вырваться к любимому, однако Кайса держала крепко.

 — Не дури, Лобелли. Ты не хуже меня знаешь: на поле ее точно нет.

И в этом была доля правды: как и все феи, наша ректоресса ненавидела насилие во всех проявлениях. А уж если прибавить к нему давку и безумный гомон толпы… Да, скорее всего, Талея пережидает это безобразие в спокойном местечке.

Как бы меня ни тянуло сейчас к Деррику, я прислушалась к доводам разума. Отправив Бранда в гущу событий, мы с Кайсой побежали разыскивать ректорессу, — только она могла совладать с Мэлиной. Без подкрепления соваться к фиолетовой, которая умудрилась овладеть запрещенной магией внушения, было бы форменным самоубийством.

От паники и страха за Дера меня знатно потряхивало, а потому все стратегические решения взяла на себя алая. Как ей удавалось сохранять самообладание — загадка, но рассуждала Кайса на редкость здраво.

 — Начнем с гостевой комнаты, — она уверенно тащила меня за собой в западную башню. — После такого допроса я бы захотела прилечь. Но сначала я должна захватить виолончель!

 — Зачем? — вздрогнула я.

 — На всякий случай. Кисти при тебе?

Я лихорадочно похлопала себя по карма… Стоп! У этого платья же нет карманов! И за пояс воткнуть кисть не успела… Вот, что значит собираться в спешке!

 — И кисти захватим, — деловито кивнула алая. — Вспомни, что говорил генерал Янброк! Врага надо окружить! Численное превосходство лишним никогда не будет. И порой даже самый бесполезный боец может нанести решающий удар.

Мне повезло: из нас троих Кайса слушала лекции по военной стратегии внимательнее всего. Я даже обижаться на бесполезного бойца не стала, — а смысл? Это же правда. Солдат из меня никудышный, максимум, что я могу — создать какую-нибудь иллюзию, но Мэл раскусит меня на раз. Впрочем, с кистью мне будет спокойнее.

Мы уже свернули на нужный этаж, как в спину ударило по-армейски суровое: «Стоять!» К нам, чеканя шаги, приближался верзила в доспехах, один из стражников.

 — Задержи его, я все возьму! — торопливо шепнула Кайса и стрелой нырнула в нашу спальню.

 — Эй! Я велел стоять! — возмутился стражник. — Куда она?!

 — Она… Эм… В уборную,  — ляпнула первое, что пришло в голову. — Вы ели тот омлет на завтрак?

  — Омлет?! — нахмурился верзила. — Какой омлет?

 — Вот видите, а она ела, — я с досадой прицокнула языком. — Прихватило беднягу… Я пойду, поищу ей что-то от живота…

 — Стоять! — мужика словно заклинило. — В академию прибывает король, все обязаны прослушать требования безопасности. И подруге передашь! Значит, так…

Далее следовал перечень требований. Длинный, как шлейф кронфеи Аэды, и бессмысленный, как курс по драконьей философии. Не кричать, не бегать, к королю без особого дозволения не приближаться, руки держать по швам, резких движений не совершать, в главный зал не заходить, пользоваться исключительно лестницами южной и западной башен… И в таком духе еще минут десять.

Я аж вся извелась, то и дело косясь на дверь. Только бы алая не вышла с виолончелью, пока здесь стражник! Отберет ведь инструмент, а заодно и кисти, и как тогда? Слушала верзилу вполуха и молилась лишь об одном: чтобы меня не заставили все это повторить.

К счастью, дракона удовлетворил простой кивок, и он, довольный собой, удалился. Убедившись, что он не собирается возвращаться, я побежала за Кайсой. Но стоило мне приоткрыть дверь, как я мгновенно об этом пожалела.

Алая стояла в углу, понуро повесив голову, и я сразу поняла, кто ее туда поставил.

 — Ну наконец-то! — протянула Мэл, увидев меня.               

Ее покрасневшие глаза влажно блестели, словно она только что рыдала, однако на губах играла веселая улыбка. Музы, да она же сумасшедшая! Безо всяких преувеличений, — окончательно спятила! Как я это упустила? Ведь были же тревожные звоночки, все эти перепады настроения, то приступы паники, то безудержная радость… А я списывала все на ее тонкую поэтическую натуру!

 — Не надо… Пожалуйста! Отпусти ее… — попятилась обратно в коридор.

 — В ногах свинец, на теле узы! Твоим метаниям конец по воле музы! — выкрикнула Мэл, и я остолбенела.

Короткий стишок сковал меня целиком. Немного шевелилась только правая рука, но что я могла ей сделать? Помахать фиолетовой или взять под козырек?

 — Значит, вы обе уже в курсе, что Манни не сам додумался… — Мэлина вальяжно обошла меня и неторопливо прикрыла дверь. — Я прям в восторге! Нет, ну правда: что ты, что Кайса… Молодцы, девочки! Особенно ты, Ви… — она хищно прищурилась. — Довольна, наверное, до жути?

 — Ч-чем? — с трудом ворочала онемевшим языком.

 — Ну как, Деррик выжил… И снова меня бросил, можешь себе представить?! Он! Меня! Бросил! — Мэл часто задышала, будто хотела разреветься, но вдруг снова заулыбалась. — Это ничего. Приехал его папаша. Слышала, да?

Я не двигалась. Во-первых, не могла, а во-вторых, Мэлине, похоже, и не нужен был собеседник.

 — Ой, ну вот что ты смотришь на меня волком? — фыркнула она. — Да, погорячилась я с пеплом, и что теперь? А потому что не надо было так со мной! Но по итогу я ж его не убила, значит, несчитается, верно? Надеялась, после проклятого пепла легонько подотру ему память, и он забудет тебя. Это ж драконы, Ви, он просто повелся на эти твои… — фиолетовая очертила мою грудь. — Хотя это я ухаживала за ним, холила, лелеяла… А он не оценил, представляешь?! Вот почему, Ви, почему?!

Может, потому что ты его отравила? Или потому, что крыша у тебя отъехала? Выбирай любое!

Нет, вслух я этого, конечно, не сказала, чтобы не раззадорить Мэлину еще сильнее. Хотя… Куда уж сильнее?

 — В общем, так, — она подошла к зеркалу, зачем-то пригладила прическу и расправила платье. — Я как решила: раз он меня бросил, то пусть узнает, что это такое. Поэтому теперь его бросишь ты. Жестоко как-нибудь… Опозоришь при всех!

Мэл вытащила из своей тумбочки пухлый блокнот и принялась перелистывать страницы.

 — Если честно, я еще думаю над формулировкой… Знаешь, в этой академии никакого вдохновения! Может, ты скажешь ему, что он слабак? Или… М-м-м… — она закусила кончик пера… — Маленькое достоинство… Что рифмуется с достоинством? Вшивое воинство? А неплохо! Даже гениально! Скажи же, Кайса! — фиолетовая обернулась на бедную виолончелистку, которая так и стояла столбом в углу. — Говори!!!

 — Гениально, — послушно пробубнила алая.

 — Вот, видишь? — оживилась Мэл, взглянув на меня. — Даже ей понравилось! Ты скажешь это Деррику при всех, его репутация будет уничтожена… А что ее спасет? Правильно! Брак с феей! Захочет на трон — женится, никуда не денется. Ой, ты заметила, да? Чудесная строчка! Использую потом где-нибудь…

Я молчала, но у меня аж волосы шевелились. И не потому, что Мэл хотела, чтобы я оскорбила Деррика. И даже не потому, что она хотела женить его на себе. Я просто не понимала, откуда в ней столько ненависти. Все это время я опасалась драконов, а настоящее зло о двух косичках мирно жило на соседней кровати. Как может фея, которая по природе своей — существо светлое, дитя муз и искусства, быть вот такой, как Мэл?!

— Логичнее было, конечно, внушить любовь Деррику, — продолжала фиолетовая, записывая что-то в блокнот. — Но с любовью вышла загвоздка… Никак я не нащупаю механизм этой магии… Не выходит, хоть ты тресни! — она стукнула кулаком по столу. — Ты уж не обижайся, что поработать придется тебе. Я же не обижалась, когда вы все посмеивались надо мной. Чокнутая Мэл, шалфейная заучка… Смешно, да? Будет еще смешнее, когда они все придут целовать мне руки!

Тут Мэл отбросила перо, вырвала из блокнота несколько страниц и подошла ко мне.

 — Я назвала это балладой об ушедшей любви! — гордо сообщила она.

 — М-моя любовь… Н-не… Ушла, — с усилием выдавила из себя, сопротивляясь оцепенению. — Я все равно б-буду любить его!

 —  Так скоротечны чувства фей, о, милая моя Лобелли! — начала декламировать фиолетовая. — Дракон, что всех тебе милей, не сможет быть в твоей постели. Теперь ты знаешь: он слабак…

Я жмурилась, запрещая себе слушать. Мысленно горланила какие-то песни, пытаясь заглушить стихи Мэлины, отталкивала ее слова, отбивала, как удары противника на тренировке по фехтованию.

«Я люблю тебя, Деррик, люблю! Для меня ты всегда будешь самым сильным, самым смелым», — повторяла про себя, вызывая в памяти его лицо, его улыбку, его теплые нежные губы, его бархатный голос…

 — Замолчи, дрянь!

Да, наверное, так бы он и сказал сейчас… Хотя… Подождите, почему «бы»?! Он действительно это сказал!

Я не верила своим глазам: Деррик ворвался в спальню, вышибив дверь, и коброй бросился на Мэлину. В таком бешенстве я его еще не видела! Фиолетовая только пискнула — и мой дракон опрокинул ее навзничь, пригвоздил к полу и крепко зажал рот ладонью.

Сдвинуться с места у меня все еще не получалось, но я потянула руку к своему спасителю, а по щекам заструились слезы.

 — Стойте! Стойте, я сначала должна со всем разобраться! — вслед за Дерриком влетела взволнованная Талея, и сквозь ее крылья я заметила рыжую шевелюру ректора Копперброка и серебристый дублет Бранда.

Все позади… Музы, неужели все уже позади?!

 — Отпусти ее! — приказала Талея Деррику. — Я сама…

 — Нет! — жестко перебил он. — Она достаточно всего натворила. Больше она не произнесет ни слова!

 Талея застыла, раскрасневшись от возмущения. Ну, еще бы: с ней еще никто и никогда не разговаривал в таком тоне.

 — Освободите меня, пожалуйста! — вмешалась я. — И Кайсу! Мы под магией!

Ой, что тут началось… Думаю, даже на трибунах во время драки Деррика с Леем было спокойнее! Ректоресса нейтрализовала поэзию Мэлины, но все никак не могла поверить, будто ее студентка способна на подлые преступления.

Фиолетовая жалобно мычала на полу, выкручивалась, мы с Кайсой наперебой убеждали Талею, что отпускать ее нельзя, та причитала, говорила что-то о справедливости, правосудии, необходимости провести допрос по всем правилам, и даже Копперброк, чей внук больше всего пострадал из-за Мэл, неожиданно встал на ее сторону.

Во всем этом хаосе Мэлина улучила момент, укусила Деррика за ладонь и попыталась было прочитать стихотворение ветра, но я была уже начеку. Успела выхватить кисть и залепила фиолетовой рот хорошей порцией краски. После этого она могла лишь булькать зелеными пузырями, свирепо сопеть и лить крокодиловы слезы.

Алая дала мне пять, а Деррик… Деррик притянул к себе, обнял так крепко, что я чуть не задохнулась. Мне столько всего хотелось ему сказать! Что я никогда ему не изменяла, что больше всего на свете я боялась его потерять, что я скучала по его рукам, по этому дразнящему аромату лимонного печенья, по чувству защищенности, которое он дарил…

 — Прости меня, Ви, — шепнул серебряный, и жаркое дыхание пощекотало мне ухо. — Прости… — зарылся в мои волосы. — Я такой дурак…

И все слова вылетели из головы. Меня прорвало. По идее, плакать следовало раньше, когда Дер там, в палате, упрекал меня во лжи, или когда лежал без сознания, или когда на меня напала Мэл. Но накатило почему-то именно сейчас.

Слезы хлынули проливным дождем, все тело колотила крупная дрожь, я беспомощно вцепилась в своего принца, словно он в любую секунду мог раствориться в воздухе, и ревела, как ненормальная, просаливая дублет Деррика насквозь.

 — Это что, тоже какая-то магия? — услышала сзади удивленный голос Копперброка. –У нее же случится обезвоживание… А может, болезнь?

 — Боюсь, что нет, — сдержанно отозвалась Талея. — Больше похоже на любовь.

Ей, в отличие от медного дракона, до нас с Дерриком не было никакого дела. Она перелистывала блокнот Мэлины и с каждой страницей становилась все мрачнее и мрачнее.

— Столько законов нарушить разом… — выдохнула ректоресса дойдя до конца. — Ты хоть понимаешь, что натворила?!

Даже если Мэл понимала, ответить она не могла, — разговаривать с краской во рту довольно затруднительно. Поэтому фиолетовая только что-то нечленораздельно булькнула, на ее губах надулся крупный пузырь — и лопнул.

— Может, ее тоже допросить под магией истины? — предложил Копперброк. — Если она во всем признается, Манфорду смягчат наказание. Конечно, он виноват, но…

 — В этом нет необходимости. Вот здесь, — Талея тряхнула блокнотом, — есть все доказательства. Магия внушения разрабатывается индивидуально, под вашего внука она написала целую поэму. Для кронфейского суда этого будет достаточно. Никаких признаний Сальви делать уже не будет.

Я вздрогнула, оторвалась от Деррика, и мы с Кайсой ошарашенно переглянулись. Это действительно то, о чем мы подумали?! Неужели Талея пойдет на крайние меры?

Как оказалось, пошла.

 — На правах ректорессы Высшей Академии Фейских Искусств и в качестве уполномоченной представительницы ее величества кронфеи Тайфо Аэды, да даруют ей музы вдохновения и многая лета, — официальным тоном обратилась она к фиолетовой, — ты, Мэлина Сальви, студентка четвертого курса факультета поэзии, приговариваешься к лишению голоса. Кроме того, я лично буду ходатайствовать на кронфейском суде о лишении тебя крыльев…

Мэл побелела, лицо ее вытянулось, глаза стали круглыми, как два медяка, но Талея была неумолима.

Если честно, мы с Кайсой тоже пребывали в шоке. За всю историю Тайфо фей лишали голоса, кажется, раза три, да и то в какие-то незапамятные времена. А уж чтобы крыльев… Самое суровое, самое страшное наказание, которое только можно вообразить! Нет, у нас существовали и тюрьмы, и лечебница для душевнобольных на отдельном острове, и я думала, Мэл отправят именно туда, но лишить крыльев… От этой новости меж лопатками скользнул холодок, и даже радоваться победе над соперницей расхотелось.

Впрочем, чем больше я думала о решении ректорессы, тем сильнее убеждалась в ее правоте.

Случай Мэлины должен стать назидательным для всех фей. Вряд ли после такого кому-то захочется рисковать крыльями, пусть даже ради самого влиятельного дракона! Тем более, что Мэл чуть не разожгла дипломатический скандал, когда между нашими народами только-только начали наводить мосты.

Король Драгнар прибыл в академию очень кстати: у Талеи появился шанс продемонстрировать лично ему, что фейское сообщество относится к инциденту со всей серьезностью. Что подобное для нас недопустимо, и любое преступление в адрес дракона и, в особенности, члена королевской семьи будет караться со всей жестокостью. Драконы же обожают жестокость! Так что я почти не сомневалась: Драгнар останется удовлетворен и пакт с кронфеей Аэдой не расторгнет.

Насчет второго я не ошиблась. А вот по части удовлетворенности… Проблемы посыпались, откуда не ждали.

Собственно говоря, мы с Дерриком вообще уже не ждали никаких проблем. Талея и Копперброк отправились на аудиенцию к королю, — по такому случаю главный зал превратился во временный штаб драконьего совета.

Охраны выставили целую кучу. И возле дверей, и под окнами. Кто-то особо талантливый из студентов, — Гардар, кажется, — шутки ради пытался подслушать, но его мгновенно выловили. Ректор шутку не оценил, и любопытного отправили на тренировочное поле отжиматься под личным контролем профессора Зигрида. Одни говорили, парню выписали тысячу отжиманий, другие — полторы, но, в любом случае, наращивать мышечную массу нарушителю пришлось до глубокой ночи.

Ну, а нас с Дерриком политика не волновала совсем. Как только Мэлину увели, мы направились в его комнату, — в своей после всех событий мне было как-то неуютно. 

Тут надо сказать, что о принцах заботятся куда лучше, чем о простых феях. В спальне Деррика и Бранда были шикарные широкие кровати с массивными коваными изголовьями и два мягких кресла, но главное — его купальня не шла ни в какое сравнение с нашей темной ванной. Если бы я так отчаянно не соскучилась по Деру, то, наверное, вообще бы не вылезла из огромной белоснежной лохани на гнутых ножках!

Но я спешила вернуться к нему, а потому торопливо смыла с себя толстый слой пыли из тайного лаза Бранда и, укутавшись в огромный пушистый халат с гербом серебряного клана, вновь предстала перед его высочеством.

Он полулежал на кровати, пощипывая виноград из здоровенной корзины с фруктами, и только теперь я заметила, что Деррик немного бледен, а на шее краснеют ссадины. Сразу вспомнила про его драку с Леем, и ощутила болезненный укол совести. Мне следовало уступить ванну Деру!

— Прости, — смутилась я. — Ты, наверное, хотел пойти первым…

 — Я хочу только одного, Ви, — серьезно ответил он. — Побудь со мной. Пожалуйста.

Колебалась я недолго. Конечно, для незамужней феи, да еще и в таком виде, валяться на кровати с мужчиной — это, как бы выразилась Талея, сущее непотребство и разврат, но… Но не пошла бы вся эта высокая мораль в пекло?

Глава 24

Забравшись на постель, я уютно свернулась калачиком под боком у Деррика и положила голову ему на грудь. Драконье сердце забилось чаще, я слушала, как гулко оно стучит, и мое отзывалось ему в унисон.

Прерывисто вздохнула, прижалась покрепче, скользнула ладонью по тугому рельефному прессу…

 — Ви, не надо! — Деррик напрягся, а я испуганно отшатнулась.

 — Тебе больно?! Лей сильно побил тебя? Ну, я ему…

 — Он — меня?! — серебряный усмехнулся. — Вот тут ты ошибаешься. Это я его знатно потрепал… И зря. Он все рассказал, даже страницу показал из той дурацкой книги. Пытался нас помирить, можешь себе представить?

Я-то как раз могла! Мой милый добрый Лей… Непременно поблагодарю его при случае! Ну, при таком случае, разумеется, когда Дера рядом не будет, а то второго такого цунами ревности я просто не переживу.

 — Он благородный, — произнесла осторожно, без лишнего энтузиазма, и, снова погладила Деррика по животу.

И снова он дернулся, как будто я задела открытую рану. Нет, это явно что-то серьезное!

 — Скажи честно: тебе еще плохо после отравления? — спросила строго. — Боли в животе игнорировать нельзя, я позову лекаря!

Попыталась встать, но серебряный перехватил меня за локоть.

 — Все в порядке, Ви. Мне не плохо. Мне… — он замялся, и его острые скулы окрасил легкий румянец. — Мне хорошо. — Пристально посмотрел в глаза и добавил тихо: — Даже слишком.

Несколько секунд мне понадобилось, чтобы осознать, что он имеет в виду. А когда осознала… Меня будто лицом в костер сунули, до того жарко стало.

 — Прости… Музы, о чем я только думаю!

Деррик глухо рассмеялся и обнял меня.

 — Если честно, я и сам постоянно об этом думаю. Но нам нельзя спешить. Все должно быть по правилам, только после свадьбы. Если сила проявится раньше… Сама понимаешь: лишние скандалы, косые взгляды… Мне-то плевать, но тебе это точно не понравится.

 — А если… — Виана, не смей! Держи себя в руках, юная фея! — А если мы… Ну, скроем силу, и никто ничего не узнает?

Хрустальные глаза потемнели, мышцы Деррика стали твердыми, как камень.

 — Не искушай меня, Виана.

 — Я?! — притворно оскорбилась. — И в мыслях не было! И потом, я же не знаю, что там искушает драконов… — провела пальцем по его груди, выписывая узоры. — Это… — опустилась чуть ниже. — Или это…

Больше никаких тонкостей про искушение драконов мне выведать не удалось. Потому что Дер зарычал утробно, подмял меня под себя и впился в мои губы поцелуем.

Клянусь, я думала, что умру. Я горела, плавилась, таяла, растекалась лужицей. Внутри все пульсировало, желание граничило с болью. Мне казалось, что ничего приятнее быть уже не может в принципе, и в то же время хотелось еще.

Больше. Сильнее. Глубже. Хотелось вобрать его в себя, раствориться в нем…

Губы Деррика ласкали меня, дразнили, его язык творил такое, что в мозгу стрельнула странная мысль: «А я-то, дура, считала, что рот только для еды…»

Серебряный коварно дернул за пояс моего халата, тот распахнулся, на разгоряченную кожу сначала повеяло прохладой, а потом мужская ладонь накрыла мою грудь. Сжала.

 — Музы, только не останавливайся! — судорожно прошептала, изогнувшись дугой.

Деррик склонился надо мной, касаясь губами тех мест, где только что была рука…

И в этот самый момент на дверь обрушился град ударов.

 — Ваше высочество! Ваше высочество! — прогремело снаружи. — Король требует вас к себе! Немедленно!

Деррик глухо выругался, скатившись с меня, а я закрыла лицо руками. Такого отчаяния я не испытывала еще никогда. Да что ж за народ-то такой, эти короли?! Почему обязательно немедленно? Неужели нельзя хоть полчасика подождать?

 — Собирайся, — серебряный спрыгнул с кровати и принялся натягивать сапоги.

 — В смысле?! Меня же никто не звал. И я не одета… А давай ты один?

 — Собирайся! — бросил он через плечо. — Мы пойдем к нему вместе. Я представлю тебя, мы назначим дату свадьбы… Через неделю нормально? Больше я все равно не выдержу.

 — Неделю?! — резко села. — Так долго?

Деррик обернулся, ошалело уставился на меня.

 — Огненный владыка, я уже говорил, как сильно тебя люблю?

 — Не помню, — кокетливо хлопнула ресницами. — Но с удовольствием послушаю…

Серебряный тряхнул головой, будто пытался избавиться от наваждения, и вскочил.

 — Потом. Все потом. Отец нас ждет!

И он ждал, да. Вот только не нас, а Деррика. Стоило мне вбежать в главный зал вслед за принцем, минуя караульных, и присесть в реверансе перед его величеством и советниками, как белесые брови его величества Драгнара сошлись на переносице.

 — Она что здесь делает?! — услышала вместо приветствия.

Конечно, я не рассчитывала, что он бросится ко мне в объятия и с порога назовет доченькой, но… Грубо как-то! Даже для короля! Может, все дело в моем внешнем виде? Платье натягивала буквально на ходу, едва успела расчесать волосы… Серебряный заверял меня по пути, что я обворожительна, но будь это правдой, его отец бы так не хмурился, верно?

 — Позвольте представить вам мою невесту, ваше величество. Виана Лобелли, — Деррик склонил голову и украдкой сжал мою ладонь, мол, не нервничай, все нормально.

Однако нормально не было ничего.

— Ты издеваешься? — Драгнар заломил бровь.

Вообще, казалось, что на его каменном лице только брови и двигаются.

 — Нет, — спокойно отозвался Деррик. — Вы сами изволили приказать, чтобы я женился на фее. Выбор я сделал и готов произнести брачные клятвы в самое ближайшее время.

 Среди советников прокатился шепоток, и он мне совсем не понравился. По-другому обычно реагируют на радостные новости!

 — Нет, ты все-таки издеваешься, — король стиснул подлокотники кресла так, что кожаная обивка скрипнула. — Я приказал тебе жениться на фее до того, как одна из них устроила тут весь этот бардак! Отравление, магия внушения… Ты всерьез считаешь, что я впущу такую опасность в свой замок?!

 — Это была не Виана, — Деррик говорил ровно, но я чувствовала исходящие от него волны гнева.

 — И что?! Все они одинаковы! Смогла одна, сможет и другая, это лишь вопрос времени!

— Я готов поручиться за свою невесту. Головой.

В зале воцарилась тишина, советники молчали, переводя взгляды с короля на принца и обратно. Ощутимо запахло бурей, но я понятия не имела, как ее предотвратить. А ведь это именно я внесла раздор в семейство Сольвброков! Музы, вот бы провалиться сейчас сквозь землю…

 — Прекрати уже повторять это слово! — рыкнул Драгнар. — Она тебе не невеста и никогда ей не будет!

 — Формально мы решили пока браки между драконами и феями не запрещать, — подал голос один из советников, худощавый золотой дракон. — Решение в каждом конкретном случае будет принимать…

 — За своего сына решаю я! — Драгнар с усилием поднялся из кресла, видно, возраст-таки давал о себе знать. Тело его явно ослабло, но вот характер… Да уж, по сравнению с этим характером, даже сталь покажется глиной. — Я запрещаю тебе, слышишь, запрещаю связываться с феями! Никакого брака! Ты понял?

 — Нет.

Одно короткое слово прозвучало как мощный взрыв. По крайней мере, эффект произвело именно такой.

 — Что-о-о?! — взревел король.

 — Нет! — повторил Деррик громче. — Я люблю эту фею и женюсь на ней. И мне глубоко наплевать, что ты об этом думаешь.

Лицо Драгнара сначала посерело, а затем пошло алыми пятнами. Король задыхался от ярости, разве что дым у него из ушей не валил.

 — В таком случае я лишу тебя права на трон! — выложил последний козырь, но и это не убедило Деррика.

 — Прекрасно, — сказал он. — Тогда полагаю, здесь нам делать больше нечего. Господа советники, ваше величество, — пара сдержанных поклонов и взгляд в мою сторону. — Пойдем, Виана.

Я в ужасе уставилась на Деррика. Он что, серьезно?! Он из-за меня готов отказаться от претензий на престол?! Да, я люблю его, но… Это ведь вся его жизнь! Он же… Он же принц!

 — Ты идешь? — Дер снова сжал мою руку, заставляя очнуться.

Говорить я уже не могла, просто кивнула, и мы двинулись на выход. Лишь в коридоре ко мне вернулся дар речи.

 — Постой! — дернула его за рукав. — Ты не можешь вот так отказаться от всего! Не из-за меня! Ты должен стать королем!  

 — Не-а, — серебряный вдруг улыбнулся широко и открыто, а потом заправил мне за ухо выбившуюся прядь. — Никому я ничего не должен! Огненный владыка, как же это приятно! — и он глубоко вздохнул, расправив плечи, как человек, который три месяца провел в душной комнате и вдруг вырвался на свежий воздух.

 — Но трон… Королевство… — ошарашенно бормотала я, не в силах до конца поверить в происходящее.

 — Ты хоть представляешь, как это все нудно? Торчать в колонном зале, пока у тебя все тело не закостенеет? Выслушивать этих, — он кивнул на двери, — льстивых политиканов? Это все не по мне! Или… — он осекся и прищурился. — Это важно для тебя?

 — Нет, конечно! — искренне заверила Деррика.

Вот уж кому-кому, а мне драконы с их порядками даром не сдались! Кроме, пожалуй, того, который сейчас стоял прямо передо мной и смотрел так, что мир переворачивался вверх тормашками.

 — Тогда есть у меня для тебя одно интересное предложение, — хрустальные глаза загадочно блеснули. — Как насчет небольшого путешествия?

 — Куда?

 — В гильдию верховных магов, разумеется. Если сейчас поспешим, то доберемся как раз ко дню огнестояния. По-моему, отличная дата для свадьбы! — Деррик притянул меня к себе за талию. — Что скажешь?

А что я могла сказать, когда его ладони обжигали кожу даже сквозь ткань платья, а внутри все трепетало от его близости и манящего аромата лимонного печенья?!

 — Да, — выдохнула прерывисто. — Да…

И он поцеловал меня. Прямо там, в коридоре, на глазах у изумленных стражников, через стенку от бушующего короля. Впрочем…

Теперь-то я знала, что с этого дня в моей жизни есть лишь один король. Мой собственный. И имя ему — Деррик Сольвброк.

Эпилог

Год спустя

 — Я нормально выгляжу? — нервно поправила завитые локоны и сапфировую подвеску, оттеняющую цвет волос.

Деррик подарил ее давно, сразу после свадьбы, а я все не могла с ней расстаться, надевала по любому поводу, хотя украшений у меня теперь было столько, что сундучок едва закрывался. Наверное, первый подарок имеет какую-то особую ценность.

 — Нет.

Я вздрогнула от неожиданности и повернулась к мужу, запутавшись в длинном подоле.

 — Как — нет?! — От приступа паники мгновенно взмокли ладони. — Прическа, да? Надо было убрать волосы наверх? Я так и знала! Говорила Нариде, что нужен более строгий вариант! Нарида! Да где же эта невыносимая женщина! Нари…

 — Ты выглядишь как угодно, только не нормально, — Деррик подошел ко мне и окинул долгим, придирчивым взглядом. — Восхитительно, великолепно, роскошно…

У меня чуть ноги не подкосились. Он издевался! Он определенно надо мной издевался!

 — Не смешно! — надулась обиженно. — Никогда больше так не шути!

 — Ну как мне загладить вину? — Деррик взял мою руку и нежно поцеловал внутреннюю сторону запястья.

По спине мгновенно побежали мурашки. Знал ведь все мои самые чувствительные местечки и беззастенчиво этим пользовался. Еще и момент выбрал неподходящий! Нам надо спускаться через десять минут, а он вздумал меня соблазнять!

 — Может, ну его? — спросил хрипловато. — Останемся здесь, запрем дверь… Притворимся, что мы вообще не прилетели…

 — Ты что?! — возмутилась до глубины души. — Это же коронация!

 — Знаю… — Дер отстранился и заметно скис. — Просто это так долго… И скучно…

 — Мы останемся только на официальную часть. А потом улизнем незаметно.

 — Я уже говорил, как сильно люблю тебя?

 — Миллион раз, — рассмеялась я.

Он сгреб меня в охапку, а я шутливо забарабанила по его плечам.

 — Пусти сейчас же! Платье помнешь!

Я столько над ним трудилась! Все оно, — от первой ниточки до последней жемчужинки на лифе, — было плодом моей магии. И я этим страшно гордилась!

Впервые я попробовала создать наряд в год назад, в день огнестояния. В день, когда мы с Дерриком, счастливые до безумия, прибыли в гильдию верховных магов, чтобы пожениться. С нами тогда еще полетели Кайса и Бранд, и мы дружно шутили, развлекались всю дорогу… И лишь у дверей замка осознали, что платья-то у меня и нет.

 — Тебе и в этом хорошо, — отмахнулся Деррик, но во мне уже включилась классическая невеста.

«Выходить замуж в повседневном коротком платьишке? Не в этой жизни!» — решила я и взялась за кисть, чтобы сотворить себе свадебную мечту. Вышло, надо сказать, неплохо, но не гениально. Вдобавок мне пришлось расписать стены иллюзорными цветами и светящимися узорами, чтобы хоть немного украсить каменный зал, в которым мы и принесли друг другу клятвы.

Зато теперь я поработала над нарядом по полной. Струящаяся ткань, собранная под грудью и мягко ниспадающая вниз, чтобы прикрыть округлившийся животик. Изысканная кружевная кайма, длинный шлейф с серебристыми мерцающими искрами… Словом, совершенство. Недаром же ее величество Аэда заказала у меня уже три платья! Магия, которую подарила мне любовь Деррика, была способна на истинные чудеса.

Подумать только: отправляясь в драконью академию, я была уверена, что расстаюсь со своей мечтой навсегда. Однако жизнь порой приносит удивительные сюрпризы.

Через неделю после свадьбы к нам прилетела белая почтовая бабочка. Белая! От самой кронфеи! В коротком послании было сказано, что нас обоих, — меня и Деррика, — приглашают на аудиенцию к королеве. И вызвали нас, как выяснилось, не просто, чтобы поздравить.

Когда Аэда узнала, что Деррик отказался от престола ради феи, она была тронута и восхищена. И предложила моему супругу возглавить специальное подразделение фейгвардии.

— В нашей академии боевым искусствам уделяется недостаточно внимания, — сказала она. — Я давно хотела пригласить кого-то из драконов, чтобы он обучал моих бойцов, делился вашим опытом… И, посоветовавшись с Талеей поняла, что вы, господин Сольвброк, будете лучшей кандидатурой. В вас есть все, что мне нужно: смелость, высокие успехи в учебе, но, что самое главное, вы понимаете нашу природу.

Думаю, эта размытая формулировка означала, что дракону, который женился на фее, доверять проще.

Поначалу Дер был не в восторге от перспективы работать с феями и, уж тем более, тренировать их, но очень быстро втянулся, и теперь носил белоснежный мундир с гордостью. К тому же, Аэда пожаловала нам поместье на отдельном острове, и это окончательно примирило мужа с новой жизнью.

Вечерами мы сидели на открытой веранде, любовались лиловым ковром лобелий, и Деррик нахваливал мне очередную свою «боевую бабочку», — так он любовно называл подчиненных. Причем, как ни забавно, даже парней.

Но пришло время вернуться в его мир, пусть и ненадолго. Драконьи корни никто не отменял! Деррик обязан был явиться на коронацию, и я вместе с ним. Я не знала, как он отреагирует на встречу с отцом, и жутко нервничала. Все это время они не общались: Драгнар так и не простил сыну своеволия, а Деррик вел себя так, словно он круглый сирота.

Мы спускались в зал, и с каждым шагом волнение становилось все сильнее. Только бы обошлось без скандала! Здесь ведь собрались все, — и драконы, и члены кронфейского семейства… Вон нарядная Найла с детишками, ее супруг герд Тарвин в золоте с ног до головы, ректор Копперброк со своей молодой супругой… Ну, молодой — в том смысле, что поженились они всего пару недель назад, потому как во всех остальных смыслах Талея далеко не юна.

— Положи руку на живот, — внезапно шепнул Деррик, сжав мой локоть. — Пусть все видят, что ты беременна!

 — Зачем?.. — удивилась я, а потом проследила за его взглядом, и все сразу стало ясно.

Лейгард Гульдброк.

Не сомневаюсь, что умом Дер понимал: золотой ему больше не соперник. Да и не был им никогда по-настоящему. Но ревность — такая же неотъемлемая часть драконьей сущности, как чешуя и огонь, поэтому при виде Лея мой муж принял боевую стойку, ноздри его воинственно раздулись, а на скулах зашевелились желваки. Ну что ты с этим будешь делать?!

 — Нет, ты только посмотри на него! Сияет, как начищенная монета! — ворчал Деррик, подходя к нашим местам.

 — Еще бы ему не сиять, — погладила мужа по плечу. — Его же сейчас коронуют.

 — Тоже мне… — Дер хмыкнул. — Зато у него жены нет! И ребенка!

 — Ребенка?! — проскрипел кто-то.

Мы с Дерриком синхронно обернулись: сзади стоял его отец. Музы, как же он постарел с нашей последней встречи! Глубокие морщины прорезали лицо, глаза будто потускнели, от выправки не осталось и следа.

 — Отец, — вот и все приветствие.

Только сухой кивок и поджатые губы.

 — У меня есть внук? — старый — и без пяти минут бывший король вскинул брови.

 — Будет через три месяца, даст огненный владыка.

 — А я… — Драгнар кашлянул, будто бы нерешительно. — Я смогу его увидеть?

Учитывая семейное упрямство и гордость Сольвброков, я даже не представляла, с каким трудом далась ему фраза. Это значило только одно: лед тронулся, и я не могла позволить Деррику заморозить его снова. Что бы ни случилось в прошлом, пусть оно там и останется.

 — Само собой! — выпалила прежде, чем Деррик успел ответить. — Вы можете прилетать к нам, когда пожелаете.

Опешили оба. При этом они были так похожи, что меня едва не пробило на нервный смех. Впрочем, в следующую секунду настал мой черед удивляться.

 — Спасибо, — изрек Драгнар и, не добавив больше ничего, направился к возвышению, где и должна была состояться передача короны.

 — Он правда тебя поблагодарил?! — Дер моргнул. — Я не ослышался?

 — Может, дашь ему шанс? Даже драконы способны меняться.

 — Не все, — снова помрачнел Деррик.

Эта ремарка относилась уже не к старому королю, — к нам стремительно приближался Лейгард. Он, судя по всему, еще не вник во все нюансы придворного этикета, потому что бесцеремонно обнял меня и расцеловал в обе щеки.

Музы, надеюсь, этот утробный рык Дера слышала только я!

 — Ну как ты, Ви?! Он тебе еще не надоел? — улыбнулся Лей, словно не замечая свирепого взгляда моего мужа.

 — Поверить не могу, что совет проголосовал за тебя, — ответил за меня Деррик. — Ведешь себя, как какой-то селянин!

 — И тебе здравствуй, Сольвброк, — не растерялся золотой. — Если хочешь, можем махнуться, пока не поздно. Забирай корону, а я заберу… — тут он выразительно покосился на меня.

 — Только попробуй это сказать, и я вызову тебя на поединок!

 — Нет-нет, только не это, — Лей притворно ужаснулся. — Ты же не хочешь оставить Ви вдовой? Хотя…

— А ты не забыл, что у меня теперь вдвое больше силы?!

Мне захотелось взвыть от отчаяния. Обстановка накалялась, еще немного — и эти двое подерутся прямо у всех на глазах. А я-то переживала из-за отца Деррика! Надо что-то придумать, срочно… Ну, конечно! И как я не догадалась? Знаменитый фокус Найлы!

 — Ой! — пискнула, схватившись за живот.

Подействовало лучше, чем ведро холодной воды.

 — Что такое?! — спохватился Деррик.

 — Тебе плохо? — вторил ему Лей.

 — Нет, кольнуло что-то… Мне… Мне просто нужно присесть. Милый, проводи меня к креслу…

На этом конфликт был исчерпан. Золотой не рискнул дальше нервировать беременную фею, а Деррик, заботливо усадив меня, устроился рядом. И очень вовремя: послышались звуки горнов, — все же музыка у драконов весьма незатейлива, — и церемония началась.

Произнес торжественную прощальную речь Драгнар, передал слово Лейгарду, чтобы тот мог дать все нужные клятвы и возблагодарить огненного владыку, потом один за другим выступили члены совета… Деррик был прав: мероприятие выдалось не самое увлекательное.

Положив голову мужу на плечо, я думала о том, что больше всего в этом зале повезло именно мне, ведь обрести любовь — это и есть настоящее счастье.

А еще что-то мне подсказывало: новый король драконов однажды тоже его испытает. По крайней мере, я ему этого искренне желала.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Эпилог