Грязная работа [Dr Feelgood] (fb2) читать онлайн

Dr Feelgood Грязная работа

…прошел сквозь борт научной станции, словно его и не было.

Конечно, «Буттермессер» для этого и предназначен, но Остряку впервые пришлось использовать подобного рода аппарат. Устаревшая штурмовая капсула для диверсантов-камикадзе вошла в космический корабль в соответствии со своим названием: резко и плавно. Пробив борт и потеряв почти всю кинетическую силу, она проскрежетала по стальной палубе, глубоко вспоров её.

Какое-то время Остряк еще лежал, дожидаясь, пока остынет поверхность «Буттермессера» и вслушиваясь в окутавшую его тишину. Наконец, он нашарил рукой рычаг, отваливающий съемную часть капсулы, выдавил его и спихнул с себя металлическую плиту, неприятно напоминающую крышку гроба.

Выбравшись наружу, он снова замер. Через прорванную капсулой дыру быстро улетучивался воздух, но, к счастью, эта техническая секция была изолирована и отделялась от остальных помещений коридором, а костюм с замкнутым циклом дыхания решал проблему асфиксии. Остряк тихо зашипел и пнул нос штурмовой капсулы.

— Не шипи мне тут. И не пинай «Буттермессер», а не то… — тут же деловито забубнил в ухо Митра.

— Хорошо, мам. Я приземлился… Э-э-э… Пристанциировался, как и планировали, прямо посередине над жилым отсеком.

— Добро, обнял. Как доберешься — пиши, — зевнул капитан.

— Господин капитан, а какое-то напутствие будет? Ну там, не ставить на зеро, не пугать местных?

— Придерживайся легенды и не рискуй попусту. Состояние их транспортных аппаратов я проверить не могу, но приборы показывают, что там точно есть несколько кораблей малой дальности, хватит добраться до «Эссе хомо».

— Вас понял, отбой.

Остряк подошел к закрытому коридору и приложил ладонь к оранжевой пластине замка. Как и ожидалось, ничего не произошло. Агент установил канал связи через нейроинтегратор.

— Профессор?..

В голове зазвучал высокий женский голос.

— Агент, это вы?.. Вы прибыли?.. Где вы сейчас находитесь?.. — сбивчиво заговорила профессор Марианна Штайнц, руководитель научно-исследовательской станции с длинным буквенно-цифровым кодом, принадлежащей Всеамериканскому Институту Астронавтики или, сокращенно, ВИА.

Эта станция находилась поблизости от корабля «Эссе Хомо», когда тот получил сигнал чрезвычайного бедствия. Прибыв в зону месторасположения станции, Митра установил контакт с профессором, что позволило без промедления приступить к миссии спасения.

— Да, я уже здесь. Я нахожусь… — Остряк сверился с картой станции, — в технической секции Д-18, на второй палубе.

— О боже, вы прямо над нами… Вам надо будет спуститься на первую палубу, мы забаррикадировались в жилом отсеке, но я не знаю, как это сделать: там повсюду они.

— Мэм, для начала мне нужно выйти отсюда. Мне нужны капитанские коды доступа абсолютно ко всем помещениям станции.

— Они у меня. Я… Взяла капитанский планшет до того, как он… В общем, вам нужно прийти к нам, как можно скорее! О боже!..

— Я не могу разблокировать дверь. Через планшет вы можете дать доступ университетской службе безопасности? Эта функция должна быть предусмотрена.

— Да! Так, подождите… — Остряк облокотился на стену, достал из прикрепленных ножен штатный кинжал безопасников, осмотрел и убрал обратно. Широкое прямое лезвие предназначалось для поражения органической материи, что давало представление о методах американских «эсбешников».

Нож, закрытый костюм, усиленный эндоскелетом да набор гаджетов — вот и все снаряжение для операции. Это Митра настоял, чтобы основной упор был сделан на мобильность и использование всех возможных лазеек во внутренностях станции.

«Брать гауссовку смысла нет, — пояснил тогда капитан, обладавший огромным опытом в подобных вопросах. — Всех не перебьёшь, патроны найдешь вряд ли, лишний вес, да и неизвестно, как пули действуют на них. Нож надёжнее!»

Наконец, получив сигнал от профессора, Остряк вновь приложил ладонь к пластине, скользнул в открывшуюся дверь и тут же закрыл её за собой, медленно двинувшись вперёд.

— Профессор Штайнц?..

— Да?

— Сколько человек находится на станции?

— Было двести шестьдесят один. Сейчас нас осталось тридцать девять. Остальные…

— Я понял. Сколько их на моем уровне?

— Я не… Так, дайте подумать. Агент, вы сейчас выйдете на техническую палубу, обычно там не так много людей. В основном, инженеры и подсобные рабочие. Я думаю, десять или двадцать… Особей. Основная масса на третьем и первом уровнях, возможно, вы даже по связи слышите их крики и удары в стены.

— Нет, профессор, но я вас понял. Система энергообеспечения?

— Работает, но генераторы находятся в закрытых помещениях. Как и все остальные системы.

— Вы можете подключиться к камерам через планшет?

— Агент, я… Я всего лишь ученый, понимаете? Я не владею… К сожалению, никто из команды обслуживания не выжил, и мы… — у Марианны внезапно сорвался голос.

— Хорошо, я вас понял. Ожидайте, мне нужно время, чтобы понять, как к вам спуститься.

Профессор промолчала. Остряк достиг двери, ведущей на палубу, и опустился на одно колено, замерев. Какое-то время он настраивал аудиосенсорные модули костюма, а затем тихонько постучал ладонью по двери. Благодаря модулям, он услышал тихую вибрацию металла от ударов, но больше ничего.

Наконец Остряк снова достал нож, принял боевую стойку, и, открыв дверь, бесшумной тенью скользнул в широкий проход, озираясь и держа лезвие перед собой. Остряк переключился на внешний контур дыхания, и в ноздри ударила смесь тяжелых запахов — гниения, крови, чего-то пряного. Вдалеке агент увидел потёки крови на полу. Ругнувшись, он включил фильтр запахов, стало гораздо лучше. Остряк подождал двинулся направо: согласно карте станции, там располагались лифты и капитанская рубка.

В этот же момент за спиной раздался голодный рёв.

Надвигающееся существо, безо всяких сомнений, когда-то было человеком. Остряк мог различить конечности, залитый кровью комбинезон… Но, начиная с грудной клетки и выше, вплоть до чего-то, отдаленно напоминавшего голову, тело было вскрыто, разломано, и изнутри торчали зеленоватые застывшие щупальца. Лицевая часть деформирована, словно кто-то установил на нижнюю челюсть странные импланты, а зубы заменил на костяные наросты неестественной формы, которые торчали так, что рот не мог закрыться.

Существо, издавая хрипящие и свистящие звуки, неуклюже зашагало, вызвав в памяти все просмотренные фильмы про зомби.

Остряк сделал шаг назад и принял боевую стойку с ножом в руке. Тварь, нелепо рванулась в его сторону, занесла правую руку для удара, но споткнулась о выставленную Остряком ногу, потеряв равновесие. Агент шагнул в сторону, уворачиваясь от смертельных объятий, и ударил ножом, с убийственной точностью всадив лезвие между первым и вторым позвонком, пока тварь падала. Остряк перевел дух. Что ж, первая встреча прошла без особых проблем, осталось только посмотреть…

Он перевернул труп и тут же отскочил, увидев, как зеленоватые щупальца пришли в движение. Они лезли из распахнутой грудной клетки, оплетая бёдра, плечи, тянулись к горлу, потихоньку из внутренностей появлялись новые лианы. Остряк, не теряя ни секунды, всадил лезвие в живот, туда, где, по его прикидкам, находился источник роста. Нож уперся во что-то плотное, плотнее, чем ткани внутренних органов. Агент перехватил рукоятку обеими руками, нажал, и что-то внутри с тихим хрустом поддалось. Для гарантии Остряк пошевелил ножом вверх-вниз, разрезая это нечто и с удовлетворением увидел, как щупальца замерли.

Дальше предстояла откровенно грязная работенка. Не доставая нож из тела, Остряк вспорол живот твари, расширив уже имеющуюся дыру от солнечного сплетения до паха. Затем он деловито засунул руки в рану и раздвинул края.

Его взору предстало что-то вроде растения без корней, которое проросло в желудке.

Разрезанное ножом Остряка надвое, в свете белых ламп оно напоминало зелёного осьминога, чья распластанная голова сочилась желтоватой кровью. Сделав снимки на нейроинтегратор, Остряк вызвал «Эссе Хомо».

— Капитан?..

— Да, Остряк, что случилось? — живо отозвался Митра.

— Пожалуйста, посмотрите снимки, покажите Сэкай… И соедините меня с ней. Тут происходит какая-то чертовщина, — Остряк усилием мысли переслал сделанные кадры. На другом конце канала связи повисла тишина.

— Что за… Они что, проросли в человеке?!

— Да, и я хотел бы знать, что это вообще такое.

— Остряк! Капитан показал мне снимки, я приступила к анализу, — в голове Остряка прозвучал голос экзобиолога «Эссе Хомо» Юмэ-но Сэкай, бесстрастный и холодный.

Оставив в покое труп, Остряк встал и тихим шагом направился дальше по коридору.

Внезапно в дверь справа что-то ударило, замолотило в неё, раздался высокий вой. Тихо выругавшись себе под нос, агент продолжил движение, но, словно в ответ, двери остальных кают по всей палубе затряслись от ударов.

Судя по всему, твари, бывшие когда-то членами команды, пытались вырваться наружу, чтобы оказать самый теплый прием Остряку. Возможно, даже с угощением.

Остряк выругался еще раз и остановился. Вроде бы дверям ничего не угрожало, но грохот стоял на всю палубу. Он установил еще раз связь с профессором Штайнц.

— Профессор? На палубе второго уровня есть аварийные лестницы?

— Да, они находятся в противоположной стороне от лифтов, прямо за комнатой с генераторными отсеками. Но я не уверена, что вам нужно туда…

— Почему?

— Они ведут в оружейную, и я слышала там взрывы.

— Понял вас. Сколько человек было на второй палубе?

— Возможно… Инженерная команда, подсобные рабочие. Думаю, примерно два десятка человек. Господи, только не говорите, что вы собираетесь с ними сражаться! Это крайне опасно, агент!

— Буду думать. Конец связи, — Остряк закрыл канал с Штайнц и тут же вызвал корабль,

— Ну, что там?

— Остряк. Это растение — паразит с первой планеты Эпсилон Кита, comedenti infestantibus, «пожиратель агрессивный». Назван так из-за чудовищно высокой инвазивности, а также хищнических повадок. Если вкратце, он каким-то образом умеет паразитировать на живых организмах, из-за чего…

— Обсудим позже, Сэкай. Его добавляют в пищу?

— Нет, конечно же, он… Это была шутка, да? — с сомнением спросила экзобиолог.

— Отнюдь, это попытка узнать, каким образом он пророс из желудка этого несчастного, — Остряк снова перешагнул выпотрошенный труп, отметив, что паразит больше не растет.

— Не знаю, Остряк. Для человека он не опасен, потому что паразитирует исключительно на эндемиках первой планеты Кита. Там уникальная биосфера с содержанием более полутора десятка до сих пор неизвестных науке соединений.

— Однако, это факт, — удары стихли, судя по всему, твари почувствовали, что Остряк ушел. Почему-то он даже снизил голос и стал ступать осторожнее, когда тишина навалилась на залитую кровью палубу.

— К тому же, эти щупальца прорастали прямо у меня на глазах.

— Но это невозможно! Для подобного роста должна быть среда… — Остряк услышал удивление в её голосе, что свидетельствовало о по-настоящему экстраординарном случае.

— Например, когда растение почувствует, что его носитель мёртв?.. — уточнил он.

— В этом случае паразит просто ищет нового носителя.

— А выглядело, как будто он объятиями хотел поддержать собрата по несчастью. Ладно, конец связи, — пробормотал Остряк, очутившись у очередной двери.

На ней была надпись, информирующая о запрете посещения без сопровождения квалифицированного персонала. Себя Остряк считал достаточно квалифицированным, поэтому безо всякого стеснения открыл дверь и проскользнул внутрь, тут же закрыв снова.

Здесь почему-то было лишь багровое аварийное освещение, поэтому Остряк первым делом метнулся к панели управления генераторами: не хватало разлететься на атомы из-за накрывшейся системы охлаждения или еще какой-нибудь ерунды.

Информационная панель не показывала ошибок в работе корабля, и это было самое странное. Остряк снова вышел на связь.

— Профессор, сколько времени вы сидите в этом кошмаре?

— Неделю… Нет, подождите. Да, примерно пять стандартных дней. Где вы?

— Я в генераторной и, судя по аварийному освещению, у нас проблемы. Были ли какие-то перебои в питании?

— Что? Нет! Системы корабля функционируют, я вижу по капитанскому планшету. Это какая-то ошибка.

— Профессор, аварийка не включается сама по себе. Кто-то после катастрофы вылезал из места, где вы находитесь?

— Никто, разумеется, не вылезал, среди нас самоубийц нет.

— Были ли какие-то сообщения технического характера?

— Подождите… Нет, входящие сообщения пусты.

— И вы ничего не слышали? Никаких сигналов, оповещений?

— Я… Мы… Нет, агент. Мы ничего не слышали, — Остряк обратил внимание на сухость, появившуюся в её голосе, — продолжайте пробираться к нам, времени осталось не так много.

Последняя фраза была сказана для того, чтобы подстегнуть агента двигаться быстрее, но почему? С едой у них проблем не было, с питанием тоже. Тем не менее, аварийный свет не выключался в отсеке, значит, проблема связана исключительно с генератором.

Остряк быстро просмотрел технический журнал. Проверка, проверка, проверка, проверка…

Ничего аномального, зафиксированные скачки напряжения связаны с перемещениями станции. Интересно. Последний большой скачок был как раз незадолго до «прорастания» экипажа, но для чего потребовался избыток энергии — непонятно, соответствующая запись в журнале стерта.

Остряк был логиком — человеком, чей разум был искусственно усилен трудами ученых Галактического Университета имени Ломоносова, сделав из агента ходячий биологический компьютер, способный просчитывать варианты развития любых событий и принимать решения со скоростью, которая даже не снилась большинству людей во всей освоенной части Вселенной.

И сейчас мысли Остряка, даже помимо его воли, летели по давно проторенным тропам мышления, ветвились, как эти проклятые лианы, растекались по вероятным событиям, подобно воде. Его руки листали страницы на информационной панели параллельно с тем, как мозг выдвигал гипотезы, осмыслял, анализировал и отбрасывал одну за другой. На каждый вариант событий у него уходило чуть меньше секунды. Ремонтные работы? Отсечь, свидетельств чего-то масштабного, на что требуется мощь генераторов нет. Передислокация? Отсечь, в данных координатах они находятся уже довольно давно. Отсечь, отсечь, отсечь.

Но один вариант задержался у него в памяти. Энергия — это тепло и свет. Остряк закрыл глаза и в его воображении встали тепличные модули, позволяющие выращивать плоды и овощи совершенно монструозных размеров. Нужны только свет и тепло в огромных количествах, но на краткое время. Подобные модули редко использовались в аграрных комплексах, но иногда их можно было встретить на научных станциях.

Перепады напряжения — это всегда риск выхода из строя даже самых мощных установок.

Если, конечно, кто-то не против выхода генератора из строя. Скажем… Скажем, после подобного поломка будет уже не особо важна. Например, случится что-то, когда возмущаться уже будет нечем. Или некому.

Остряк оставил панель в покое и побрел дальше. Странно, но в генераторной не было ни одной твари или трупа.

Но кто-то здесь определенно побывал, стерев любые упоминания о своем появлении.

— Профессор, доступ к камерам, где обычно, у капитана?

— Да, агент. Но зачем вам?

Остряк помолчал.

— Неважно. Ожидайте меня, я уже у лестниц.

— Да, агент. Будьте осторожны, возможно, эти твари… В общем, на первой палубе их должно быть очень много. Попробуйте взломать оружейную секцию, там должна быть взрывчатка.

— Спасибо. Я даже не буду спрашивать, для чего она вам и откуда вы, как ученый, вообще знаете, что она там есть. Не помню, чтобы служба безопасности…

— У меня есть возможности узнать об этом, агент. Поверьте, очень большие возможности.. — в её голосе внезапно прозвучала угроза. Но зачем угрожать агенту службы безопасности? Не раскрывать рот? Или это первый шаг к попытке уладить… Некий инцидент?

Остряк открыл площадку с аварийными лестницами и вслушался. Внизу раздавались отдаленные звуки шагов, стоны и скрежет. Если профессор не ошиблась, то лестница выведет к соседней с оружейной камерой секции, а там до жилого блока рукой подать.

Агент как можно тише зашагал вниз, через каждые несколько шагов перегибаясь через перила и вглядываясь в полумрак внизу. Возможно, охрана в самом деле попыталась взорвать кого-то, но, судя по всему, попытка не увенчалась успехом. Добравшись до шлюза, Остряк не придумал ничего лучше, чем постучать по толстой стали, но ничего не услышал. Открыв дверь, логик осторожно выглянул из-за неё.

Прямо напротив находился вход в оружейную. Остряк видел мигающий в полутьме свет, обгоревшие стеллажи и разбросанные куски тел. Дверь была вывернута наружу, видимо, кто-то установил заряд взрывчатки на заблокированный шлюз. Вдалеке одиноко зашевелилась тварь, поползла к Остряку.

— Тебе как, нормально? — логик с интересом рассматривал неуклюже перебирающий руками остаток тела. Таз и обе ноги, судя по всему, оторвало взрывом, по палубе следом волочились кишки, словно те самые лианы пожирателя.

— Извините, но у нас закрыто, — прокомментировал Остряк, когда тварь, зацепившись за вывороченную дверь оружейной, перевалилась через нее и упрямо поползла вперед. Логик увидел, как лианы оплетают тело мертвеца, уходя под кожу, из-за чего казалось, что на его теле взбухли черно-зелёные артерии. Тело доползло до двери на лестничную площадку и потянулось к Остряку когтистыми руками.

— Я же вам повторяю, зак-ры-то, — на последнем слоге Остряк нажал на панель управления, и стремительно сошедшиеся двери сомкнулись ровно на шее пожирателя, отрубив ему голову и руки. Судорожно сжавшиеся челюсти клацнули последний раз, и голова, покатившись, уставилась на агента незрячими глазами.

Остряк снова открыл дверь, но труп больше не шевелился. Значит, стремительно соображал агент, просто поразить тело мало, растение берет на себя роль дублирующей нервной системы. Противно, мерзко и значительно усложняет их уничтожение.

Перешагнув через развороченную дверь, Остряк осмотрел оружейную, но больше его интересовали разбросанные куски тел, чем стандартные гауссовки. Судя по характеру повреждений, пожиратели умирали либо в случае полного поражения головного мозга, либо в случае уничтожения цветка-паразита. Это надо было учесть. Впрочем, некоторые трупы были обычными: кто-то из охранников успел схватить оружие и отстреливался до последнего патрона.

К сожалению, они явно не знали, с чем сражались, поэтому их успели порвать. Остряк отметил, что на большинстве тел были как обычные рваные раны от мутировавших клыков и когтей, так и синяки и кровоподтёки. Судя по всему, монстры атаковали как придется, то забивая жертв до смерти, то разрывая и пожирая. Но надо было проверить еще одну деталь…

Опустившись перед трупом с разорванным горлом, Остряк осторожно вспорол ему живот. Проделав ту же процедуру, что и с первым телом, агент обшарил желудок, пищевод и обнаружил что-то похожее на полупереваренные семена угольно-черного цвета, казалось, даже не отражающих свет.

Дальнейшие вопросы отпали, и Остряк, оставив труп в покое, брезгливо вытер о его комбинезон руки.

— Капитан, это Остряк. Судя по всему, экипажу скормили семена пожирателя, но по какой-то причине они проросли далеко не во всех.

Митра вздохнул.

— Я бы советовал тебе убить нескольких оценить, насколько они опасны. Есть такая возможность?

— Для этого придется сделать крюк и обойти несколько комнат первой палубы. Что там находится?

— Подсобные помещения и санитарные отсеки. Начни с санитарки, возможно, там найдутся какие-либо улики и записи. Узнай у Штайнц насчет судовой команды врачей, возможно, кто-то из них выжил.

— Вас понял, конец связи.

Связавшись со Штайнц, Остряк задал вопросы о врачах, но, увы, среди спасшихся их не было. Агент подошел к следующей двери и вздохнул.

— Значит, будем зачищать имеющимися силами. Хорошо, что я на упреждение взял курс на санитарный отсек. — пробубнил Остряк и открыл следующую дверь.

Дверь с противоположной части оружейной комнаты вывела на параллельный коридор, где его ждали. Сразу три твари набросились на логика, и ему пришлось немало постараться, чтобы отбиться от них. Получив два чувствительных удара по рёбрам, он замахал, как бешеный, своим ножом, во все стороны полетели отрубленные конечности и кровь вперемешку со слизью.

Последняя тварь едва не распорола когтями его костюм и Остряк, увернувшись, взревел и впечатал пожирателя головой в стену коридора. Затылок твари омерзительно хрустнул от удара, но та опять полезла вперед. Интереса ради агент впечатал кулак в то, что когда-то было лицом, приводы эндоскелета тихо загудели и Остряк с омерзением почувствовал, как рука погружается внутрь, ломая кости и ткани. Пожиратель осел на пол, а из живота тут же зазмеились лианы, заставив агента нанести еще несколько ударов. То же самое он проделал и оставшимися двумя телами — у одного конечности уже начали снова дергаться, чтобы помочь носителю встать.

Остряк остановился, тяжело дыша. Да, эти существа были гораздо быстрее и сильнее обычных людей, даже реакции логика едва хватало на то, чтобы уворачиваться и парировать их удары. Сколько там их в живых? Две сотни? Прогулка обещала быть весёлой.

— Спасибо… Капитан… За совет… — пропыхтел он и, глубоко вздохнув, потащился к ближайшей двери справа, попутно отослав на корабль запись боя с пожирателями.

Дверь за дверью, комната за комнатой, наконец, Остряк зачистил эту часть корабля, остановившись перед дверью, за которой начинался жилой блок с примыкающим складом. По правую руку была медотсек, но его посещение ничего не дало Остряку: кто-то точно также зачистил журнал посещений за последний месяц.

Шлюз в жилой блок был заблокирован. Остряк вызвал Штайнц.

— Профессор? Я на месте.

— Да, я вас вижу, вам нужно зайти в санчасть и пройти стерилизацию, там есть для этого камера.

— Профессор, а можно как-то без таких радикальных мер?..

— Нет, на вашем костюме может быть… Проклятье, вы что, шутить вздумали?! Какого черта вы себе позволяете?! — её резкий голос взвился до крика. Остряк прикусил язык.

— Я вас понял, профессор, направляюсь на стерилизацию. Конец связи.

Обеззаразив костюм, он вернулся и прошел в открывшуюся дверь. Остряк увидел несколько десятков человек, которые испуганно смотрели на его черный костюм службы безопасности, переводя взгляд с непроницаемой маски на нож, который он так и не убрал, и обратно.

Ближе всего к нему стояла невысокая и смуглая женщина, чьи иссиня-чёрные волосы обрамляли резкое, костистое лицо. Нервно поджав тонкие искусанные губы, она скрестила руки на груди и зашагала к Остряку едва он закрыл дверь.

— Слава богу. Слава богу, вы добрались. Не ранены?.. — Темные, в тон волосам, глаза горели лихорадочным огнем, она сделала жест, словно хотела коснуться плеч Остряка, но взамен отшатнулась от агента.

— Планшет, профессор. Мне нужны все имеющиеся у вас сведения об инциденте и план станции, — отчеканил Остряк.

— Сперва представьтесь. Кто ваш непосредственный командир? Из какого вы отдела? — упрямо перебила его Штайнц. — я связывалась с вашим капитаном, но он отказался мне сообщать…

— Вам необязательно знать это. Для вас меня зовут агент Оранж, и на вашем месте я бы не затягивал с предоставлением сведений. Вы знаете, что агенты службы безопасности наделены полномочиями проводить расследование прямо на месте чрезвычайных происшествий? — холодно процедил Остряк. Он знал, как на любых ученых действует сам вид «эсбешников» в боевом облачении и звук голоса, искаженного внешними динамиками. Он медленно обвел взглядом окружающих его людей и с удовлетворением заметил, как они отшатнулись.

Но не профессор.

— Известно, агент Оранж. Мой муж является начальником службы безопасности нашего подразделения ВИА, к которому принадлежите и вы. Поэтому на вашем месте я бы уделяла больше внимания нашему спасению, чем расследованию, — отчеканила Штайнц.

— Я являюсь членом сводной группы, подконтрольной напрямую Комитету Этики, профессор Штайнц. Отчет пойдет в первую очередь им, а уже потом вашему мужу, Георгу Штайнцу, — судя по лицу, её это проняло. Остряк тут же сбавил напор. — Впрочем, далеко не факт, что он пойдет Комитету Этики. Если вы окажете помощь в расследовании и не будете задавать лишних вопросов. Это в ваших же интересах, профессор.

Какое-то время женщина колебалась, но решилась. Раздраженно повернувшись спиной к агенту, она дала ему знак следовать за ней.

— Мы проводили исследования ботанического характера. В какой-то момент люди просто… Обратились, и нам пришлось спасаться. Большая часть мутировала, часть перебили, оставшиеся забаррикадировались здесь. Это все, что мне известно, агент.

Они подошли к небольшому помещению, видимо, оборудованному под кабинет. Зайдя внутрь, профессор взяла со стола светящийся прямоугольник капитанского планшета и передала агенту.

— Кто руководил экспедицией?

— Я, но научным руководителем был профессор Фельдбек. Он осуществлял основную работу. Выдающийся ботаник, поэтому вы знаете, какого рода деятельностью он занимался. Правда, у меня нет информации, что с ним стало, возможно, погиб на одной из научных палуб — минус первой или минус второй.

— Разумеется, — Остряк впервые слышал это имя, но это ничего не значило. Надо спросить у научников «Эссе Хомо», в частности, Юмэ-но. — Расскажите, как вообще это произошло?

— Я… Я не знаю, агент. Мы были с капитаном на третьем уровне, когда к нам прибежал его помощник, и он, кричал что-то, и на ходу… Честно говоря, я даже не помню, как очутилась здесь, вместе с остальными выжившими. По всему кораблю были слышны крики, выстрелы, взрывы, а потом все стихло.

— Понятно. Вы или ваши подчиненные заметили что-нибудь подозрительное до инцидента?.. — голос Остряка был ровным и бесстрастным, словно его это вообще не интересовало.

Женщина растерянно посмотрела на окружающих, но все лишь качали головами. Профессор развела руками:

— Нет… Это произошло рано утром, когда большая часть команды спала. Я с капитаном… Мы составляли отчет о прошедшей работе. Если вам интересно, я могу…

— Не беспокойтесь, профессор Штайнц, мои вопросы носят сугубо утилитарный характер, — Остряк повертел в руках планшет. Увы, он абсолютно бесполезен: гаджет показывал лишь общее состояние корабля и мог давать и забирать доступ к каютам, а также подключаться ко внутренней связи. Прискорбно.

Агент внезапно повернулся к профессору и открыл маску. Штайнц с удивлением увидела, как закрывающие пластины разъехались в стороны, представив её взору слишком молодого мужчину, чье бледное лицо удивительно гармонировало с холодно-голубыми глазами. Уголки его губ периодически подрагивали, словно Оранж был готов в любой момент рассмеяться, но взгляд был до жути цепок, пронзителен и отстранен. Профессор быстро опустила глаза и увидела, как агент пальцами касается на планшете кнопки связи, словно пробуя её.

— С этой минуты мы будем связываться через канал сто тридцать девять — икс, — чётко выговорил Оранж, — так будет удобнее, это канал шифрованной связи, и любые переговоры оттуда можно будет впоследствии удалить. Вас это устраивает, профессор?

Маска с тихим шелестом вновь закрыла его неприятный взгляд. Профессор Штайнц испытала чудовищное облегчение.

— Да, господин агент, — прошептала она и облизнула пересохшие губы, — абсолютно устраивает. Я в вашем распоряжении, если мои сведения вам как-то помогут.

Судя по всему, агент рассчитывал на такой ответ, потому что теперь его голос звучал деловито и несколько отвлеченно, словно они обсуждали пустяковые организационные вопросы.

— Где и сколько кораблей эвакуации?

— Секция А-18, минус третья палуба. Там находятся четыре малых пассажирских катера и два грузовых, думаю, на нас хватит пары малых. Но, чтобы воспользоваться ими, нам нужен капитанский доступ к управлению суднами.

— Проклятье, капитан был из флотских? Отвратительная привычка замыкать корабли эвакуации на себя. Хорошо, я понял. Где находится… То, что осталось от капитана?

— Секция Е-01, капитанская рубка. По крайней мере, там я видела его последний раз.

— Как мне воспользоваться лифтами, и есть ли вообще такая возможность?

— Прямо на выходе в сторону лифтов эти твари. Много. Слышите? Они бьют в дальнюю стену и воют. Вам нужно будет вернуться к медицинскому отсеку: дверь напротив — это параллельный коридор. Но будьте осторожны, там…

— Я догадался. Кстати, если вы взяли «сетевик», то он бы мне очень пригодился, — небрежно спросил Остряк.

— «Сетевик»?.. Я не… — профессор нахмурилась и заморгала. Остряк с разочарованием понял, что она не прикидывается.

— Это такой огромный светящийся браслет на руке капитана. Вы же видели его?.. — хорошо, что маска закрыта, а то даже профессор заметила, как он изучает каждое движение мышц её лица, каждое подергивание век и дрожание губ, получая из этой картины даже больше информации, чем профессор могла сама сказать.

— Честно, я не помню, возможно… Да, наверное, он был, но я…

— Неважно. Сидите и ждите, когда я вернусь за вами, — Остряк рассек сгрудившихся вокруг людей и вышел из жилого блока.

Пройдя две или три секции, он на секунду остановился и присел на корточки.

Профессор Штайнц говорила в общей сложности семь минут и тридцать две секунды чистого времени. Интенсивность эмоциональных колебаний можно разделить на группы, из которых Остряка интересовали две: вербальные единицы, связанные с катастрофой и вербальные единицы, связанные с расследованием. При ожидаемой связанности обеих групп, соответствовали средним показателям в аналогичных ситуациях лишь вербальные единицы, связанные с катастрофой: характерными атрибутами были признаки шока, ужаса, неверия и надежды.

Но при этом в группе расследования отсутствовали страх и осознание вины. Напротив, профессор Штайнц мало того, что была уверена в невиновности и отсутствии ошибок при работе с материалами, отнесенных к категории смертельно опасных с тремя плюсами (а в этом Остряк был уверен), так она не испытывала, в отличие от других ученых на корабле, паники ни от службы безопасности, ни от Комитета Этики. Любопытно. Это упрощало задачу. Теперь Остряк знал, у кого он получит недостающие для расследования сведения.

Агент встал, сделал три тихих шага по очередной разгромленной каюте и подсоединился к каналу связи. Он сказал о том, что канал не может быть подслушан. Это работало и в том случае, если бы подслушать захотелось ей…

— Профессор Фельдбэк? Вы меня слышите?

Какое-то время канал молчал, а потом послышалось тихое хихиканье.

— Вы невероятно умны, агент. Просто поразительно, эта дура не знает, с кем связалась.

— Благодарю. Времени, как я понимаю, у нас не так много, так что я хотел бы знать…

— Не так быстро агент, — голос мгновенно похолодел. — Сперва мы должны кое-что обсудить.

— Я уже догадываюсь. Только мне не совсем понятно, зачем вы действуете так скрытно, — соврал Остряк, поддерживая легенду «эсбешника».

— Скажем так, деятельность профессора Штайнц, которую курирует собственный муж приобрела кошмарное направление. Вопрос морали, если хотите. Это всё, что я могу сказать.

«Вопрос морали, старый дурак, как же. Сколько тебе? Семьдесят? Восемьдесят? И ты внезапно озаботился моралью, о нет, оказывается, «эсбешники» трахают ученых и используют в своих интересах, ну надо же!» — лихорадочно соображал Остряк. Это было далеко не всё, но придется наступить на горло своему любопытству. Он добавил в голос равнодушия.

— Профессор, но что мне мешает спуститься в лабораторию, собрать все интересующие меня сведения и просто сдать вас моему начальнику? — скучающим тоном пробормотал Остряк, меряя шагами каюту. — Думаю, там материалов хватит на то, чтобы с вас спустили десять шкур. В назидание другим.

— Боюсь, друг мой, дни четы Штайнцев сочтены, уж слишком многим были поперек горла эти игры с опасными растениями. И я бы рекомендовал вам и вашему капитану занять правильную сторону. В знак моей лояльности я позабочусь о вашей безопасности, когда я… Когда мы спасемся, — внезапно голос профессора смягчился.

— Сомневаюсь, что нам дадут жизни в ВИА…

— А кто говорил про ВИА? — вкрадчиво переспросил Фельдбэк. Теперь всё стало гораздо ясней. — Ну и вряд ли вы что-то найдете также, как в генераторной или медотсеке, например. Не тратьте время и силы попусту, не рискуйте жизнью.

— Вы умеете убедить, профессор. Где вы находитесь?

— Сектор Е-005, продуктовый склад. И я попросил бы вас поскорее, у меня крайне раздражительные соседи! — проклятье! Этот ублюдок был рядом и молчал! Хитрая старая сволочь.

— Я выдвигаюсь. Конец связи.

Выйдя к последней каюте, отделявшей его от лифта, Остряк прислушался. За дверью бродили твари, пока что они его не слышали.

Предстоял опасный маневр. Остряк несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, а затем закрыл глаза. Предстоящий путь представлялся ясно, словно запись от первого лица. Можно было сказать, что он сквозь закрытую дверь видел, где находятся твари, как они будут двигаться. Агент открыл глаза, набрал в легкие воздуха и коснулся открывателя двери.

Стороннему наблюдателю дальнейшие события показались бы хорошо отрепетированным акробатическим номером. Не делая ни одного лишнего движения, двигаясь так быстро, как мало кто может двигаться вообще, Остряк виртуозно уклонялся, уходил и расталкивал бросившихся к нему тварей. Даже его реакция не помогала избежать ущерба, но он видел тянущиеся когтистые лапы задолго до начала движения пожирателей, понимал, куда они целят удары и по какой траектории будут перемещаться.

Уклониться от когтей слева, ударить локтем в лязгнувшую пасть справа, проскользнуть под неуклюжими лапами пожирателя спереди, запрыгнуть в открытое нутро лифта и тут же закрыть его.

И выдохнуть. Хотя бы на время, которое нужно лифту, чтобы доехать до капитанской рубки, и там, наконец, столкнуться с озверевшим капитаном. Еще одна яростная, но короткая схватка, из которой агент вышел победителем.

— Профессор, я вас вижу, — Остряк приблизил изображение и, сидевший у каких-то контейнеров, профессор вскочил и приветственно помахал рукой с зажатым в ней серым блестящим пеналом. Это был невзрачный лысый старичок с широкой жизнерадостной улыбкой, смотревшейся в этих обстоятельствах довольно жутко, — Хорошие новости, вы буквально через один коридор от меня.

— Слава богу, агент, эти твари сводят меня с ума, — профессор указал на дверь коридора, сотрясающуюся от ударов, — Омерзительное соседство, верно?

— Как грубо, откуда эти несчастные знали, что станут результатом неудачного эксперимента? — пробормотал Остряк, вызывая панель управления дверьми.

— Кто вам сказал, что эксперимент был неудачным, молодой человек? — смех профессора, высокий до взвизгивания, растекся омерзительной жижей по холодному воздуху склада, заставив даже пожирателей замереть на секунду. Затем они набросились на дверь с удвоенной яростью.

— Но в чем смысл эксперимента? Угробить всю команду? Я не понимаю… — палец Остряка завис над горящей красным надписью.

Профессор, стоя напротив двери, смотрел снизу вверх в камеру, улыбаясь. Он потряс пеналом ещё раз.

— Всё здесь, агент, всё здесь. Все данные и результаты под генетическим замком, который я… А-а-а-а!!

Дверь в коридор резко открылась, и профессора затащили во тьму. Какое-то время Остряк слушал его безумное визжание, вперемешку с влажным хрустом и чавканьем, затем все стихло.

Агент достал нож и открыл дверь в коридор. Из темноты донесся топот.

Зарезав обоих пожирателей, агент приблизился к трупу, осмотрел его, хмыкнул. Сев на корточки, он деловито откромсал ножом руку с «сетевиком», так и не выпустившую пенал с данными и, расстегнув костюм, брезгливо сунул за пазуху.

Затем он пошел обратно к лифту, на ходу вызывая Юмэ-но.

— Да, Остряк?

— Какая репутация была у профессора Фельдбэка? Его любили подчиненные?

— Странный вопрос. Он был нелюдимым мизантропом, говорят, он третировал лаборантов и научных работников совершенно бессердечно, а что?

— Да так, нашел доказательства, что пожиратель не до конца подавляет личность хозяина, впишешь нас с Фельдбэком в соавторы диссертации?

— Каким образом он помог тебе?..

— Ну, не прям я, скорее, пара его бывших подчиненных, содравших с него кожу. Живьём.

Доплетясь до лифта, Остряк какое-то время устало пялился на труп капитана, которому чудовищным ударом ножа отрубил голову. Затем логик вздохнул и выматерился. Он подошел к рубке управления кораблем и распахнул все двери на первой палубе, кроме двери жилого блока, затем, войдя в кабину лифта, он вызвал корабль.

— Капитан?

— Слушаю.

— Дело сделано. Приступаю к эвакуации.

— Давай, удачи.

Профессор Штайнц нервно ходила из угла в угол. Остряк не выходил на связь уже три с лишним часа, она вызывала корабль, но равнодушный голос неизвестного ей капитана службы безопасности велел ей не тревожится.

Всё в порядке. Просто надо подождать, и этот ужас скоро закончится. Всё в порядке…

Внезапно, её внимание привлек световой сигнал планшета. Она подошла и непонимающе нахмурилась, взяв его в руки. Какое-то время она молча смотрела на мигающее сообщение, пока до неё не дошел смысл написанного.

«ШЛЮЗ СЕКЦИИ А-18 ОТКРЫТ. КОРАБЛЬ «ФЕНИКС» НОМЕР ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ — ДВА ГОТОВИТСЯ К ВЗЛЁТУ.»

Пока она смотрела, появилось новое сообщение.

«КОРАБЛЬ «ФЕНИКС» НОМЕР ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ — ДВА ПОКИНУЛ СЕКЦИЮ А-18. ШЛЮЗ СЕКЦИИ А-18 ЗАКРЫТ.»

На дверь жилого блока, через которую вышел Остряк, обрушились тяжелые удары.

— Капитан, опять входящий вызов от этой женщины, — тихо сказал дежурящий вместо Остряка ксенолог Шахт Майерс, — Соединять?

Митра поморщился. Какое-то время он наблюдал за медленно отплывающим от станции кусочком ртути — «Фениксом», на котором улетал Остряк. Затем капитан выдохнул.

— Соединяй.

Капитанскую рубку заполонил срывающийся голос профессора Штайнц.

— Капитан… Что, что все это значит?! Почему ваш агент улетает?!

— Он выполнил свою задачу, профессор. Наша миссия выполнена.

Какое-то время она шумно дышала, Шахт с Митрой слышали, как она тихо всхлипывает…

— Вы не собирались нас спасать, да?.. Вам нужны были наши исследования… Долбаные ублюдки! — завизжала профессор, — Будьте вы прокляты!! Мой муж найдет вас, будьте вы прокляты, будьте вы прокляты, будьте вы…

— Команда: привести заряд в готовность. Немедленная детонация по готовности, — тихо, но отчетливо проговорил Митра и стиснул подлокотники кресла. Штайнц осеклась.

— Что?.. Что вы?..

Вакуумно-суперлитиевая бомба, которую инженеры “Эссе Хомо” на скорую руку вмонтировали в нос «Буттермессера» — одно из самых жестоких порождений космических войн. Говорят, что её создали для уничтожения зараженных вирусами караванов, когда обезумевшие миры воевали друг с другом на истребление. Митра третий раз в жизни наблюдал за тем, как она действует: стискивает, сжимает пространство в области действия, засасывает в небольшой радиус вещество, в обычных условиях занимающее объем в десять-двадцать раз больше области взрыва, а потом испаряет его в пламени трех с половиной тысяч градусов по Цельсию.

А самое главное, весь процесс от вакуумной компрессии до взрыва не занимает и десяти секунд, так что несчастные остатки экипажа даже не успели понять, что умирают. Возможно, в этом были свои плюсы по сравнению с участью тех, кому повезло значительно меньше на этой проклятой станции.

Краем глаза Митра увидел, как всполохи огня на экране наблюдения ярко осветили бледное, как смерть, лицо обычно смуглого Шахта. Учёный, словно загипнотизированный, не скрывая ужаса смотрел на догорающие останки изувеченной станции, чей персонал, его коллег, капитан походя обрек на гибель, даже не моргнув глазом.

Долгое время они молчали, пока, наконец, не пришел Остряк. Митра встал из кресла и жестом попросил Шахта уйти. Тот, не издав ни звука, исчез, и капитан с помощником остались одни. Остряк нарочито медленно залез руками глубоко в костюм, затем достал оттуда заляпанную кровью конечность, которая сжимала пенал с данными.

— И что это? — осведомился капитан.

— Один мой знакомый профессор, кхм, протянул мне руку помощи. Он поручился, что его рукописи помогут мне, даже не пришлось прибегать к рукоприкладству. Я решил закатать рукава и, э…

— Достаточно каламбуров. Генетический замок, я правильно понимаю? — оборвал помощника капитан, осознавая, что парад каламбуров не прекратится, пока Остряком не начнешь руководить.

— Да, пусть они сами копаются. Мы свою задачу выполнили в полном объеме и, если честно, вся эта… Ситуация сыграла на руку. Без местечкового апокалипсиса было бы гораздо сложнее.

— Отчет, Остряк. Вкратце, — Митра забрал у Остряка конечность и положил её на стол в центре капитанской рубки.

— Было два параллельных исследования. Как я понимаю, одно официальное, второе — не очень, но оба курировались отделом службы безопасности «американцев». Первое — общее исследование растений, у Фельдбэка — способности к паразитированию на людях. Как он скормил семена команде, получил доступ к генераторам и хорошенько нагрел — не знаю, да и это неважно. Цели, я думаю, вы понимаете, какие еще могут быть цели у «эсбешников»? Правда, профессор Фельдбэк перестраховался и, судя по всему, связался с кем-то еще. Мне кажется, с кем-то из «китайцев», Высшая Школа Тайкунавтики, возможно, вроде бы они на биологических исследованиях специализируются. Очередные суперсолдаты или что-то вроде этого.

— Хорошо, я тебя понял. Можешь идти, мне нужно связаться с заказчиком, сказать, что объект у нас.

К его удивлению, Остряк какое-то время колебался, когда Митра шел к панели управления. Капитан привычно сел в кресло, готовясь погрузиться в свои заботы, когда услышал голос помощника.

— Как думаете… Правильно ли мы поступили?..

Какое-то время Митра молчал.

— Правильно ли они поступали, Остряк?

— Да, но… Я не хотел бы, чтобы такие исследования продолжались. Я все понимаю, Комитет Этики должен бдеть, и всё же…

— Продолжатся, Остряк. Поверь, даже убив такого маньяка, как Фельдбэк, ты мало что поменял,за его работами жадно следили абсолютно все университеты, имеющие аналогичные направления, и проводили свои исследования.

Остряк склонил голову и молча вышел.

Капитан Митра вздохнул и ввел в память корабля команду, навсегда стирающую поддельные сигнатуры Всеамериканского Института Астронавтики, купленные им на черном рынке для задания.