Александр Радищев [Натан Яковлевич Эйдельман] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Натан Эйдельман Александр Радищев
Александр Николаевич Радищев родился в 1749 году, и каждый, кто ладит с арифметикой, быстро сосчитает, сколько лет прошло с тех пор. В наше время живут уже пра-пра-пра-правнуки этого человека, а мы его не забываем, да и не забудем. За что же, за какие славные дела, названы именем Радищева улицы, музеи, библиотеки, школы, пароходы? Вот об этом и пойдёт рассказ.
МОЖНО ЛИ НЯНЮ ПРОДАТЬ?
Няня Саши Радищева Прасковья Клементьевна ничего так не любила, как пить кофе. — Как чашек пять выпью, — говорила она, — так и свет вижу, а без того умерла бы в три дня. Спасибо папеньке и маменьке твоим, что дорогого кофию для меня не жалеют. Добрые господа, не то, что Зубовы! — А чем Зубовы плохи? — спрашивает Саша про соседних помещиков, которых несколько раз видел в коляске и верхом. — Да всем плохи! Отняли у своих крестьян землю, отняли скотину и заставляют работать всё время только на себя. А чтоб те с голоду не умирали, кормят их на господском дворе один раз в день, наливают щей в корыто — как свиньям. Мне даже сон страшный приснился, будто меня твой батюшка Зубовым продал. — Как продал? — испуганно спрашивает маленький Саша. — Разве тебя можно продать? — А как же? — засмеялась няня. — Ещё как можно. Уж не меньше ста рублей за такую мастерицу, как я, можно взять. Вот слушаться меня не станешь, не нужна будет нянька, глядишь, и продадут. — Никогда не позволю тебя продать, никому не дам! — топает Саша ногой и готов заплакать. — Добрый ты мальчик, — вздыхает няня. — Бог даст, вырастешь и хозяином будешь добрым. — Не хочу быть хозяином, — кричит Саша, — не хочу! — Как же не хочешь, тебе, наверное, тысячи полторы мужиков достанется. Богатство! Мальчик в слезах убегает к родителям. Мать говорит отцу: — У Саши чувствительное сердце. Отец задумывается: — Чувствительным жить труднее. Пора Сашу учить уму-разуму, но в деревне что же у нас за учение? Только нянька сказки рассказывает. Слава богу, хоть по-русски читать и писать выучили. Но этого ещё очень мало. Теперь нашему брату помещику без французского языка шагу не сделать. Да где найти француза в наших лесах и степях? Надо Сашу в Москву везти.БУДЕШЬ ЛИ СЧАСТЛИВЫМ, КОГДА ДРУГИЕ НЕСЧАСТНЫ?
Тогдашняя Москва показалась бы нам сегодня городом маленьким и тихим. Дома не выше двух-трёх этажей, вместо машин — кареты, вместо электрических лампочек — свечи. Немало, правда, старинных дворцов, церквей. И Кремль уже был почти такой, как теперь. А Саша Радищев решил, что город — огромный, больше и быть не может. Поселился он у дяди, в школу не ходил, к нему учителя сами ходили. По-французски быстро заговорил, позже по-немецки, по-английски, по-латински, по-итальянски — пять иностранных языков и родной русский! На всех этих языках он много и охотно читал. Любимыми же книгами Саши Радищева были те самые, которые и сегодня все дети читают: арабские сказки «Тысяча и одна ночь», «Робинзон Крузо», «Путешествия Гулливера», «Мифы Древней Греции».Однажды все жители города, и мальчик, конечно, тоже, высыпали на улицу, откуда доносилось весёлое пение, крики, выстрелы. Навстречу им двигалось двести колесниц, а в каждую запряжено несколько волов. На колесницах и возле них прыгали, танцевали, кривлялись тысячи людей в масках, изображая козлов, обезьян, котов, свиней. Кувыркались акробаты, визжали дети, напуганные медведем, а зверь вдруг захохотал и язык показал. — Маскарад! Маскарад! — кричали кругом. Но тут появилась раззолоченная карета, в которую было запряжено восемь прекрасных лошадей. Все стали кланяться, некоторые на колени упали. В карете сидела императрица Екатерина Вторая. За царской каретой медленно двигался целый поезд других сияющих на солнце карет с пышно разодетыми вельможами. Царица только что вступила на престол и праздновала в Москве свою коронацию.
— Три деревни, — услышал вдруг Саша позади себя. — Три деревни со всеми домами, полями и крестьянами — вот сколько стоит наряд императрицы. Саша обернулся. Разговаривали двое хорошо одетых молодых людей. — Подумаешь, «три деревни»! — вмешался в разговор третий. — А вот мне рассказывали, что один князь поклялся всегда только в своём доме ночевать. С тех пор, куда ни попадёт, обязательно купит дом, в котором и остановится. — А прежняя царица, — вспомнил ещё один, — никогда не надевала даже самое своё лучшее платье второй раз. Однажды только покажется в новой одежде — и всё: платье навсегда
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Последние комментарии
5 часов 20 минут назад
7 часов 51 минут назад
7 часов 58 минут назад
1 день 19 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 1 час назад