Одинокие сердца (СИ) [Юлия Устинова Julia Joe] (fb2) читать онлайн

Одинокие сердца

Глава 1. Алена

— Прости, прости, прости! — сложив пальцы в замок, Яна трясет ими в воздухе, изображая раскаяние.

Я отворачиваюсь.

Меня все еще потряхивает после встречи с бывшим. Десять минут назад Дима появился на пороге дома, где мы собираемся отмечать юбилей Янкиного парня, со своей девушкой.

И, говоря "бывший ", я не имею в виду какие-то давние, покрытые мхом отношения. С момента нашего расставания прошло лишь два с половиной месяца, в течение которых я продолжала верить, что мы обязательно сойдемся.

Потому что у всех пар бывают кризисы.

Потому что нельзя просто взять и выкинуть на свалку три потрясающих года.

Потому что я все ещё влюблена в него.

Но, судя по тому, что Филатов привел в нашу общую компанию другую — он с успехом утилизировал то, что когда-то ко мне испытывал.

Вот урод.

Поражаясь собственной наивности, я качаю головой.

— Ты говорила, что он не поедет, — сердито смотрю на подругу.

— Я сказала, что он "скорее всего не поедет", — мажется Яна. — Это разные вещи, — и смотрит на меня с такой жалостливой улыбкой, что хочется волком выть от обиды.

Я решительно трясу головой.

— Ты просто предательница! Ладно бы Филатов был один, так он еще и с… этой.

— Алён, ну да, я не сказала! — вспыхивает Яна. — Потому что тогда бы ты точно никуда не поехала!

— Естественно, блин! Я же не мазохистка! Ты думаешь, мне приятно видеть парня, к которому у меня ещё есть чувства, с другой?! Представь себя на моем месте!

— Я виновата, да, я признаю. Но Дима друг Андрея! Разве я могу что-то с этим поделать?

Я упрямо смотрю в сторону.

Конечно она не может.

Яна — моя лучшая подруга, а Дима — лучший друг Андрея, парня Яны.

Мы познакомились с парнями на последнем курсе универа и почти одновременно начали с ними встречаться. В кино, за город, в кафешку — всегда вчетвером. Лучше и не придумаешь.

Только итог трёхлетних отношений — какая ирония — у нас совершенно разный. В феврале у Яны с Андреем будет свадьба, а я Филатову теперь ни друг, ни девушка, никто… просто бывшая, с которой ему волей-неволей приходится встречаться.

— Алёнка, ну хватит, — Яна обнимает меня. — Хватит страдать по этому недоумку!

— Давай, я буду сама решать, страдать мне или нет? — огрызаюсь в ответ, но тут же смягчаюсь. Яна же не виновата, что Филатов бестактная козлина. — А она красивая, — удрученно вздыхаю, положив подбородок на плечо подруги.

— Да ничего особенного, — хмыкает та. — Тощая, как вобла сушёная.

— Для него она точно особенная.

Обхватив за плечи, Яна выпрямляет руки и отодвигается.

— Алён, ну прости меня дуру. Я не со зла. Если серьёзно, я думала, Филатов увидит тебя и начнет кусать локти. Разве я знала, что ему хватит мозгов притащить с собой эту… Лизу? — Яна закусывает губу, снова ожидая моей бурной реакции.

Я тяжело вздыхаю.

— Да что теперь поделать, не убивать же тебя. Как я выгляжу?

— Ты фантастическая красотка! — сияет Яна.

— Не подмазывайся, — закатываю глаза.

На что подруга мастерски строит невинную мордочку.

— Ты правда не обижаешься?

— Нет, — решительно машу головой. — Все. Хватит! Пора оторвать этот пластырь. Идем, я не собираюсь прятаться от него. Слишком много чести! — провозглашаю я.

— Вот это моя девочка! — ободряюще улыбается Яна, похлопывая меня по руке.

Я поворачиваюсь к зеркалу с подсветкой и смотрю на себя. Мы все еще стоим, закрывшись в ванной комнате.

Яна права. Выгляжу я потрясно, ничем не хуже его новой сушеной воблы с нарощенными ресницами и грудями девочки-подростка.

Ничего сверхъестественного не случилось. Этого следовало ожидать. Мы бы все равно столкнулись — не сегодня, так на свадьбе Янки и Чурилова. Мне просто нужно научиться справляться с эмоциями, которые неизменно вызывает красивое лицо Димы, и воспоминания о том, как нам с ним было хорошо.

Приосанившись, я накрываю свою грудь, обтянутую черной водолазкой, ладонями и слегка приподнимаю ее.

Я фантастическая красотка.

— Идем, мне надо выпить, — развернувшись, толкаю Яну в плечо.

И с таким поистине воинственным настроем мы вываливаемся из ванной комнаты, расположенной на первом этаже.

А на кухне, совмещенной с гостиной, уже вовсю хозяйничают девчонки, включая Лизу — новую девушку Филатова.

Для грандиозной попойки в свою честь Андрей арендовал коттедж на горнолыжном курорте, и я планировала оторваться в эти выходные на полную катушку.

Ага. Оторвалась. Просто обхохочешься.

Народу в коттедже много. Отметить двадцатипятилетие Чурилова приехали все его друзья. Среди них две семейные пары, одна из которых с пятимесячным ребенком. К счастью, я не одна одиночка.

С бокалом, судя по цвету, виски с колой в кресле сидит девушка с огненными волосами. Я так и не поняла, кто она такая, а спросить у Яны снова забыла.

— Ну что, дамы, пока мужчины на улице, бахнем за встречу? — прорывается сквозь музыку звонкий голос Яны. Я показываю жестом, чтобы она убавила громкость на ДжиБиЭль, из динамиков которой ревет зубодробительный бас. Получив одобрение большинства, Яна распахивает огромный двухдверный холодильник. — Кто что будет?

Но, как водится, в любой компании всегда находятся те, кто начинают вымораживать, отказываясь от выпивки. И кто вы думаете у нас сегодня главная трезвенница вечеринки?

Конечно же Лиза-вобла-не-пью-алкоголь-потому-что-я-вся-не-такая.

Я даже не пытаюсь шифроваться, когда останавливаю на ее скуластой мордашке презрительный взгляд. Лизавета не только достойно его выдерживает, но и смотрит на меня с не меньшим негативом, подтверждая мои догадки.

Она прекрасно осведомлена о том, кем я прихожусь ее парню.

Вернее, приходилась. Что, по большому счёту, в век интернета и соцсетей превращается в вопрос двух минут.

Хотите знать, что в ней бесит больше всего?

Она совершенно на меня не похожа.

Никакая Лиза не вобла.

Высокая, стройная, с аристократическими чертами лица, она производит впечатление хрупкой и ранимой девушки. Полагаю, глядя на нее, у парней автоматически срабатывает инстинкт защитника.

То ли дело я. Уж явно не былинка на ветру — округлые бедра, большая грудь, ещё щеки эти постоянно розовеют. Как говорит мама — кровь с молоком. Она твёрдо убеждена, что таким образом делает мне комплимент. А еще иногда мама в шутку называет меня Кобылянской, тоже намекая на мои роскошные габариты. Я как-то пыталась ей объяснить, кто такая эта Кобылянская, но она не стала слушать. В ее понимании это всегда очень красивая и оформленная девушка.

Смешно, правда?

Уж поверьте, Лизу точно бы никому не пришло в голову называть Кобылянской.

И, нет, я не комплексую.

Разве что самую малость.

Черт. Я всё-таки комплексую.

Поджав губы, делаю вид, что осматриваю интерьер гостиной.

Дом и правда чудесный — с обилием дерева и натуральных материалов, огромный, трёхэтажный, он представляет собой очень надежное и уютное место, где каждому будет приятно провести несколько зимних дней.

Когда сумерки становятся плотнее, шумной ватагой парни возвращаются с заднего дворика, где располагается мангальная зона. Огромный коттедж вдруг становится тесным. Все торопятся занять место за массивным деревянным столом.

Судя по аромату, довольным стонам и громким чмокам, шашлык удался, но, по понятным причинам, мне кусок в горло не лезет. А вот виски с колой очень даже.

Настроение на нуле, лицо горит, на душе скребутся кошки.

Нужно немного провериться.

Я поднимаюсь наверх, где чуть раньше облюбовала небольшую спальню с выходом на балкон.

Коттедж построен на возвышенности, и вид со второго этажа открывается действительно очень живописный: заснеженные горы, высокие ели и симпатичные загородные домики.

Я шире распахиваю дверь, вдыхаю свежий морозный воздух, при этом чувствуя, что уже неслабо набралась. А ведь завтра мы собирались всей компанией кататься на горных лыжах. Поэтому либо пора перестать бухать, либо завтра максимум, что меня ждет — жёсткий горный отходняк.

— Привет, — позади раздается до боли знакомый голос.

Я замираю.

— Привет, — бормочу в ответ.

— Классно выглядишь, — произносит Дима.

Усмехнувшись, я подавляю вздох.

Он издевается?

— Я всегда так выгляжу.

— Да. Я имел в виду… — неловко умолкает Филатов.

Я оглядываюсь. Сердце колотится быстро, но не так восторженно, как раньше, когда оно было наполнено яркими чувствами к этому парню и безумной эйфорией. Пусть я и понимаю, что мое состояние являлось всего лишь результатом действия дофамина, норэфетамина и фенилоэтилоамина, но находиться в нем было верхом блаженства. Сейчас же внутри меня все заполнила тоска, обида и разочарование.

— Дим, иди к своей девушке, а? — саркастично говорю я.

— Не злись. Я же просто хотел поздороваться.

На миг взгляд Димы меняется и даже будто становится прежним — нежным и ласковым, отчего у меня внутри все переворачивается.

Я сглатываю сухой ком.

— Поздоровался? Досвидос, — упорно смотрю на него.

— Ну зачем ты так? — печально произносит Филатов.

— Слушай, или ты уйди отсюда, или я ухожу, — угрожаю ему.

— Вот об этом я и хотел поговорить с тобой, — начинает Дима. — Ведь мы же можем нормально общаться.

— Да пошел ты!

Стиснув зубы, я срываюсь с места и пересекаю спальню.

Хватит с меня.

Нужно было вызвать такси сразу же, как только стало понятно, что этот вечер не закончится ничем хорошим.

— Алёна… — беспомощно бормочет Дима, вставая у меня на пути

— Уйди с дороги! — рычу на него.

Покачав головой, Филатов все же отходит.

Тогда я сбегаю по лестнице и несусь в прихожую, где быстро обуваюсь, хватаю свой рюкзак и куртку. Когда я открываю входную дверь, мне вслед летят громкие вопли, ликование и звон бокалов. Похоже, кто-то только что толкнул тост в честь Чурилова.

Я оглядываюсь. Не знаю, зачем. Возможно, в надежде, что Филатов бросится меня догонять, убеждать, что ошибся, и умолять вернуться к нему.

Но Дима что-то не спешит воплощать в жизнь мои убогие фантазии.

Я толкаю дверь попой, а уже в следующее мгновение она сама собою резко распахивается. Потеряв равновесие, я в кого-то врезаюсь и падаю на бетонное крыльцо.

— Твою мать! — рявкаю от боли.

При этом мои лицо находится на уровне чьих-то бедер, а руки держат чью-то очень упругую задницу.

— Эй, малыш, если ты так хочешь постоять передо мной на коленях, предлагаю найти местечко потеплее и поукромнее, — раздается голос сверху.

— Чего? — щурясь, я задираю голову.

В глаза бьет свет настенного уличного фонаря.

— Вставай, разве тебе не говорили, что девочкам вредно сидеть на холодном? — сказав это, незнакомец наклоняется и без каких-то особых усилий ставит мою безвольную тушку на ноги.

Но и тогда я не вижу его лица. Оно гораздо дальше, потому что этот мужчина охренеть какой высокий.

— Ты кто, вообще, такой? — бормочу я, отряхивая свои колени.

— Миша я. Адрюхин брат.

Отступив, я обхожу мужчину, заставляя его повернуться на сто восемьдесят градусов, и повнимательнее разглядываю лицо.

И правда.

Передо мной стоит Чурилов-старший.

Ну как старший? Парни погодки, но тем не менее.

— Я тебя знаю. Мы уже знакомились на прошлом дне рождения Андрея, — сообщаю ему.

— Да, точно, — усмехается Миша. — Как сейчас помню.

— Ну и как меня зовут? — спрашиваю, подозревая, что парень врет.

— Вероятно… На… стя? — неуверенно отвечает он.

Я качаю головой.

— Не-а.

— Аня? — произносит тоже явно наугад.

— Мимо.

— Подскажи первую букву.

— Алёна, — выдыхаю я.

— Точно! Я так и хотел сказать.

— Ну-ну.

— А ты чего? Все там, а ты тут в одного? — осведомляется Миша.

Я снова чувствую опустошение.

— Не твое дело, — огрызаюсь в ответ.

Миша осматривает меня, останавливая взгляд на рюкзачке.

— Алёна, извини за идиотский вопрос, но ты тут с парнем или одна?

— А тебе-то что? — ощетиниваюсь я.

— Дело есть.

— Какое?

— Сначала скажи, с кем ты приехала? — Миша продолжает демонстрировать свое нездоровое любопытство.

— С Яной.

— Это которая невеста моего брата? — недоверчиво спрашивает Миша, чем только подтверждает мои сомнения в его честности.

Он же без понятия, кто я такая.

— Да. Мы подруги, — я закатываю глаза и напоминаю ему: — А ты со мной пил на брудершафт.

— И мы целовались? — замирает парень.

— Нет.

— Ха. Ну вот, иначе я бы тебя точно запомнил, — усмехается он. — Но раз ты говоришь, что мы с тобой выпивали, то ты просто обязана мне помочь.

— С чем?

— Видишь вон ту "кию"? — Миша указывает на серебристый автомобиль. — На ней приехала моя знакомая. Инга. Может, ты ее знаешь? — спрашивает он. Я отрицательно качаю головой. — Тебе повезло. Мы третий месяц, как разошлись, а результат — сама видишь, — кивает в сторону "кии". — Выручайте, малыш, я приехал поздравить брата, а оказался в полной заднице.

Догадываюсь, что речь идет о той рыжей красотке с печальным ликом, которая тоже тусуется без пары.

— Да-да, конечно, рассказывай! — неожиданно во мне просыпается дух женской солидарности.

— Мамой клянусь! — уверяет Миша. — Я уже все перепробовал, даже сказал ей, что я гей.

— А ты гей? — разочарование так и сквозит в моем голосе.

Мне почему-то совсем не хочется, чтобы Миша оказался геем — такое добро пропадёт.

— Нет, я стопроцентный натурал, — торжественно заверяет он. — Натуральнее меня только Марио из древней видеоигры.

— Марио? Что за Марио?

— Как? Ты не знаешь? Этот чувак чего только не делал ради своей женщины — ел странные грибы, растения, сражался с шипастыми черепашками и огромными драконами. Воистину у этого мужика были стальные яйца.

Я хлопаю глазами, потому что понятия не имею, о чем говорит этот огромный взрослый мужчина.

Он сказал "шипастые черепашки"?

— Ясно. Только я-то тут при чем?

— В общем, Алён, можешь оказать мне услугу? — карие глаза фокусируются на моем лице.

Я хмурюсь.

— Какую ещё услугу?

— Притворись моей девушкой на сегодня, — заявляет парень. — Если, конечно, ты свободна. Если это не оскорбляет твоих чувств. Или религиозных убеждений. Или ещё чего-нибудь, — Миша пожимает плечами. — Проси взамен, что хочешь. Я умею быть благодарным.

От удивления я теряю дар речи, но потом у меня в затылке что-то щёлкает. Знаете, как у Ньютона, когда тот сидел под яблоней и внезапно додумался до существования гравитации.

Конечно мое озарение не назовешь академическим, но, кажется, я знаю, как этим вечером вернуть себе чувство собственного достоинства, ну или, на крайний случай, отвлечься и повеселиться. Ведь я имею на это право.

Тем более, Чурилов-старший — просто отличный экземпляр на роль моего фальшивого парня.

У Миши очень приятные черты лица. Он не из тех смазливых красавчиков, с лиц которых можно пить воду, но с его груди я бы с удовольствием лизнула соли после шота текилы.

Однозначно.

Разглядывая его широкие плечи и мощную грудную клетку под распахнутой паркой, я закусываю губу, отмечая кое-что очень любопытное — до этого момента я была твердо убеждена, что меня не привлекают качки. Но сейчас мне хочется забрать свои слова обратно и проглотить их. Или все дело в том, что при выдающемся росте парня мышечная масса распределена по его телу очень гармонично.

Или у тебя просто давно не было секса, а тут подъезжает такая тестороновая машина, да?

Встряхнув головой, я прогоняю эту мысль, опускаю взгляд ниже его бедер, за которые уже успела подержаться, и снова возвращаюсь к лицу.

Черт. Мне реально все нравится в этом парне. Но мой интерес исключительно деловой.

— Слушай, здоровяк, у меня есть встречное взаимовыгодное предложение.

Прищурившись, Миша соблазнительно улыбается, явно заинтересованный моими словами.

Я отлично понимаю, что это плохая идея, просто нутром чувствую, но, мои серые клеточки ушли в загул. Или, говоря почти научным языком, виски, кола… эффект тринитротолуола.

Глава 2. Миша

Вот это поворот.

Клянусь, я не ожидал, что Алёна согласится. Ведь затея и правда нелепая, если не идиотская. Только представьте, подходит к девушке здоровый мужик и просит ее прикинуться его второй половиной, чтобы отвадить бывшую. Да никто бы не пошел на это. Тем интереснее послушать, каким окажется встречное предложение Алёны. Хотя меня не покидает мысль, что она просто напросто стебется над моей бедой. А ведь я действительно в отчаянии, потому что Инга преследует меня в прямом, самом жутком, смысле этого слова.

Все последние недели, что мы официально не вместе, она продолжает активно вмешиваться в мою жизнь: пишет в мессенджерах, расспрашивает обо мне наших общих знакомых, а недавно я обнаружил ее в своей квартире. А ведь я никогда не давал ей ключи от своей холостяцкой берлоги.

Чувствуете, чем дело пахнет, да?

Инга уже не просто раздражает, а чертовски пугает, мать вашу.

Хотя и моя знакомая Алёна настораживает своей странной готовностью пуститься во все тяжкие.

Я прищуриваюсь.

— Давай, что за предложение? — с осторожностью смотрю на нее. Кто знает, что в голове у современных девушек. — Я весь внимание.

Вздохнув, она идет вдоль огороженной бетонной площадки и заглядывает в окно.

— Посмотри, вон там, на диване, сидит парень в красной толстовке, — кивает она мне, выпуская в воздух струю теплого воздуха.

Приблизившись, я встаю рядом и разглядываю людей, находящихся внутри: часть из них я очень хорошо знаю.

— Фил, что ли? — узнаю в том самом парне закадычного дружбана моего младшего брата.

— Да.

Я протираю подбородок, и тут меня осеняет.

— Ох, точно, — поворачиваюсь к Алёне и смотрю на нее по-новому, — я тебя вспомнил! Ты же Алёна! Барышня Филатова!

— "Барышня"? — переспрашивает девушка. — Ты сказал "барышня"?

Я пожимаю плечами.

— А что не так?

Алёна хмыкает.

— Да кто сейчас так выражается?

— Телка, чика, девушка, пассия? Мой батя, начиная со школы, всех моих подружек зовет невестами. Выбирай.

— Это уже неактуально, — ее темные глаза блестят холодом.

Алёна отворачивается и встает спиной к окну.

Я снова пялюсь на Филатова. Его рука лежит на талии тощей загорелой блондинки.

— Я, кажется, понял, — говорю после короткой заминки. — Вы расстались, а та, девушка — его новая барышня.

— Ты просто гений, Миша! — язвит Алёна, но затем опускает плечи и добавляет гораздо тише и печальнее: — Мы с тобой столкнулись, когда я хотела позорно сбежать.

— Даже так, — присвистываю, немного удивлённый ее решением поделиться своими переживаниями. — Выходит, мы с тобой в одной лодке. Или, как там говорят? Рыбак рыбака видит издалека?

— Ага, — из ее груди вырывается очередной безрадостный вздох, превращаясь на морозе в белое облако. — Так что, пожалуйста, чтобы ты не задумал, пусть это будет выглядеть убедительно.

Видно, что ей совсем не до смеха.

Я не первый день живу на свете и понимаю, что если девушка идет на такой отчаянный шаг, соглашаясь участвовать в моей авантюре, тому есть очень серьёзные объяснения.

И, либо Алёна оказалась в моей ситуации, когда бывший не дает ей прохода.

Либо ей все еще не похрен на него.

И лично я склоняюсь ко второму варианту. К тому же и Димас приехал не один.

Все с ней понятно.

И теперь я по-настоящему впечатлен смелостью Алёны.

Повнимательнее разглядываю ее лицо, и мне нравится то, что я вижу — рисковую девушку с блестящим взглядом, как у Зены — королевы воинов, только волосы у нее светлые. А пухлые губы сейчас напряжены, но я почему-то уверен, что они должны быть очень мягкими.

— Слушай, Алён, а как далеко ты готова зайти?

— Губу не раскатывай, у нас ничего не будет, — Алёна сканирует меня взглядом, подтверждая, что на моей роже все написано. — Просто будь милым.

Я скалюсь, растягивая уголки губ.

— Быть милым — мое жизненное кредо.

— Да-да, конечно, — недоверчиво ухмыляется Алёна. — Только руки не распускай. И не болтай лишнего, — продолжает отдавать указания.

— Точно! — щелкаю пальцами. — Нам нужна легенда.

— Легенда?

— Ну да, знаешь, как у разведчиков. На тот случай, если нас спросят, как мы сошлись, и все такое.

Девушка фыркает, явно не оценив моей находчивости.

— Да кому это может быть интересно? — бормочет она, подходя к двери. — Ты идёшь? Я замерзла.

— С тобой хоть на край света, — встаю за спиной Алёны и открываю перед ней дверь.

Мы входим в дом, где грохочет музыка.

— Ты чего? — оглядывается Алёна, когда я настойчиво дергаю рукав ее куртки, помогая раздеться.

— Я джентльмен, — усмехаясь, открываю шкаф в прихожей и беру вешалку. — И, вообще-то, твой парень. Забыла?

— Интересно, как скоро я пожалею о нашей встрече? — бормочет девушка, наклоняясь, чтобы развязать ботинки.

И я не могу отвести взгляда от ее умопомрачительной задницы, обтянутой серыми джинсами.

— Малыш, поверь, тебе будет так хорошо со мной, что ты не захочешь меня отпускать, — бормочу, сглатывая тугой ком.

— Очень смешно, — фыркает моя фальшивая зазноба.

Само собой, я прикалываюсь.

Вопреки расхожему мнению, мужчины не бросаются на первых встречных женщин ради удовлетворения своих потребностей. Я же не животное или ни какой-нибудь там небритый ретросексуал в кожаных штанах с сигарой в зубах, который занимается сексом в перерывах между спасением мира и прямой трансляцией Лиги чемпионов.

С недавних пор я стал очень избирательным. Ведь мои единственные серьёзные отношения оказались столь токсичными, что и врагу не пожелаешь.

Три года. Я терпел претензии и допросы Инги три года.

Ладно.

Не буду скотиной. Большую часть времени нам действительно было хорошо вместе, а потом Инга стала пытаться контролировать каждый мой шаг, а все ее разговоры начали сводиться к свадьбе.

Нет, то были не просто невинные намёки и ожидания. Инга каким-то образом сумела внушить мне мысль, что наша женитьба — неизбежное событие. Она даже мою мать активизировала, и та буквально начала подгонять нас с выбором даты.

Но даже не это меня оттолкнуло.

Инга терпеть не могла мои экспедиции по захолустьям, как она считала, и с каждым разом "отпускала" в них все неохотнее, пока однажды не поставила ультиматум, как раз перед поездкой по озерам Карелии.

И тогда я психанул…

Что касается Алёны, конечно, она очень сексуальная. И особенно это стало заметно вот сейчас, когда я помог ей снять верхнюю одежду.

У нее такая грудь, ребятки, что глаза разбегаются.

Просто вау.

Так что, знаете, где-то процентов на тридцать, пожалуй, я всё-таки ретросексуал. Понимаю, у нас просто сделка, но почему бы не совместить полезное с приятным. Конечно, если Алёна захочет того же.

— Чего ты так смотришь? — ощетинивается девушка, заметив, как откровенно я ее разглядываю.

— Прости, не могу ничего с собой поделать. Ты классно выглядишь, — восхищенно качаю головой.

— Миша, не переигрывай! — одергивает меня Алёна.

И в ее карих глазах четко читается, что она со мной точно ничего не захочет.

А я сейчас и не прикидывался.

Она правда просто бомба.

Секс бомба.

Которая не воспринимает всерьёз мои убогие комплименты.

Обидно, досадно. Но не настолько, чтобы я думал об этом дольше двух секунд.

— Ну что, ты готова? — подставляю ей локоть.

Алёна отмахивается от меня, как от назойливой мухи.

— Нет. Ты иди, мне надо в туалет.

В ответ я лишь хлопаю глазами, потому что так меня ещё не отшивали.

Алёна закрывается в ванной комнате, а я отправляюсь на поиски брата. На первом этаже полно народа, в основном, девушки. Увидев Ингу, я быстро со всеми здороваюсь, хоть и половину из них вообще вижу впервые, и выхожу к парням, которые курят во внутреннем дворике.

— А вот и он! — провозглашаю я, увидев брата.

— Ох ни фига себе, какие люди! — ликует Андрюха.

— С днем рождения, малой! — протягиваю ему руку.

Мы обмениваемся рукопожатиями, а затем я хватаю брата в охапку, поднимаю над землей и кружу, как гребаную принцессу. Он килограммов на пятнадцать легче меня и ниже почти на голову.

— Поставь меня нахрен, верзила! — рявкает брат. Я опускаю его, после чего здороваюсь и знакомлюсь с остальными. — Ты же вчера должен был уехать! — напоминает Андрей, покачиваясь явно не от декабрьского бриза.

Да и все вокруг уже прилично навеселе.

— Должен, но, возник небольшой форс мажор с доставкой "Нокиан", — объясняю свое неожиданное присутствие на его днюхе, — еще и у Дымова, штурмана нашего, на работе аврал. Короче, немного переиграли. В понедельник летим в Якутск. Там потусим недельку, доведем до ума машинки, запасемся провизией, забрендируемся и, да здравствует, дубарэлла.

Мысль о предстоящей арктической экспедиции необъяснимым образом греет мне душу.

— Ты псих, реально. Яйца себе не боишься отморозить? — хохочет Андрей.

— Боюсь, а что делать? Такая уж судьба у путешественника. Но я хотя бы не планирую тестить спальники при минус пятидесяти, как Дымов.

— Да что ему, Дымов твой и так отмороженный, — прыскает брат.

— И то верно, — усмехаюсь я, кивком головы отзывая Андрюху отойти в сторону. — Ты вот, что скажи, юбиляр, нахрена такую подставу делать, а? — тихо спрашиваю его.

— В смысле? — хмурится младший.

— Какого… тут Инга забыла? — рявкаю я.

— А-а-а! — брат хлопает себя по лбу. — Блин! Короче, я сам без понятия. Ее кто-то в беседу добавил, и вот она здесь.

— Ну спасибо, бл@дь! — раздражённо выдыхаю.

— Да я-то при чем? — оправдывается Андрей. — Говорю же, понятия не имел, что она притащится. Ну не выгонять же ее!

Если бы я знал, что Инга и тут меня достанет, лучше бы дома остался видосы с осенней поездки в Карелию монтировать. Но брату же не каждый день исполняется двадцать пять.

— Ладно, забей, — хлопаю его по плечу, — сам разберусь.

— А ты один? — интересуется Андрей.

Я улыбаюсь.

— Не-а. С барышней. Она чуть раньше приехала.

— И где же она? — недоверчиво спрашивает брат.

— Да там, в доме. Ты ее знаешь… — я пристраиваю ладони к груди, очерчивая шикарные воображаемый сиськи, и мечтательно выдыхаю: — Такая…

Наморщив лоб, Андрей отводит взгляд.

— Алёнка Тимофеева, что ли?

Я киваю. Сисяндры Алёны определённо ни один нормальный мужик не пропустит.

— Ага.

— Ты гонишь? — Андрей оглядывается назад, туда, где стоит Димас Филатов — ее бывший парень. — Когда ты к ней успел подкатить?

Я пожимаю плечами.

— Успел и успел. Какие-то проблемы?

— Она подруга Яны, — шепчет братец. — Если ты ее поматросишь и бросишь, Яна мне потом весь мозг вытрахает.

— Слушай, отвали, а? — огрызаюсь я. — Мои девушки — это мои дела. А твоя Яна вытрахает тебе мозги в любом случае. И, вообще, я брата поздравить приехал, здесь наливают или как? Мне надо выпить.

"И потрахаться", — шепчет внутренний голос.

Задумавшись, я смотрю сквозь стеклянный портал и ищу взглядом мою соратницу, но не вижу ее среди гостей. Зато вижу Ингу. Мысли о сексе сразу же развеиваются, как табачный дым на ветру.

Андрюха качает головой, а затем закидывает руку мне на плечо.

— Идем. Я так рад, что ты здесь.

Следом за нами в дом возвращаются остальные мужики. Двигая стулья, все усаживаются за стол.

— Привет, Федя! — громко приветствует меня Яна — симпатичная брюнеточка с замашками диктатора и моя будущая невестка.

— Привет, сладкая, — я тянусь к ней и смачно целую в щеку. — Я Миша, если что.

— Я в курсе, Федя, — ухмыляется девушка и на правах хозяйки тусовки распоряжается, отодвигая стул: — Садись сюда, будешь почётным гостем.

— Федя, значит? — улыбаюсь ей, смекнув, что она сравнивает меня с Федором Конюховым. — Если что, это не оскорбление. Напротив — я даже польщен.

— Да как скажешь, — девушка ставит передо мной тарелки и чистые приборы. — Разве ты не должен был уехать? — замечает она, — или я что-то путаю?

— Нет, на днях уеду, график немного сдвинулся. Зато я здесь!

— Молодец, что приехал! — Яна взъерошивает мои волосы, за что ей хочется треснуть по рукам.

Но нельзя. Яна — мать моих будущих племянников. Надеюсь, их будет не меньше одиннадцати, чтобы мой брат — футболист мог тренировать свою футбольную команду.

— Не порть мне причёску, — шучу я, — видишь, я какой красавчик? Даже побрился ради тебя, невестка.

Поглаживаю свою гладко выбритую рожу, которая в течение двух следующих месяцев обрастет так безбожно, что я запросто смогу работать дублером Батлера в фильме о трех сотнях спартанцев.

— Ох, Федя, стоило ли так себя мучить, я же все равно не оценю! Ты не в моем вкусе! — хихикает Яна. — Поухаживать за тобой или как? — радушно предлагает она.

Боковым зрением я ловлю цепкий взгляд Инги и напрягаюсь, а потом мне на плечо опускается чья-то ладошка.

— Малыш, вот ты где! — повернувшись, я приветствую Алёну.

— Привет, — неловко бормочет она, при этом скребет мое плечо своими симпатичными коготками.

Кто-то, как назло, убавил громкость динамиков, поэтому наш милый диалог привлекает всеобщее внимание.

Ладно.

— Привет-привет, — практически мурлыча, обнимаю девушку за талию и усаживаю себе на колени ее фантастическую попку.

Красивые карие глаза Алёны испуганно расширяются, когда я тянусь к ее губам…

Глава 3. Алена

Разве может быть фальшивый поцелуй настолько приятным?

Поверьте, может.

При этом мы не сосемся как неистовые влюблённые. Никаких языков, только нежное уверенное касание губ.

Поцелуй длится не дольше пяти секунд, но все происходит на глазах у посторонних, поэтому меня переполняют самые яркие эмоции, когда я смотрю на Мишу. Он тоже не сводит с меня взгляда и заговорщики улыбается.

— Да, слезь уже с него, кобыла! — пренебрежительно рявкает кто-то за столом.

— Эй, полегче! — хмурится Миша, глядя мне за спину.

Покрутив головой, я пытаюсь понять, кто говорил и кому предназначались эти слова. Пока не доходит. Мне.

— Чего глазами хлопаешь? — фыркает рыжеволосая Инга.

Черты ее красивого лица искажаются. Теперь она похожа на старую злобную ведьму — вот он — главный недостаток сухой кожи.

— Это ты мне? — морщу лоб, в надежде, что ошиблась с выводами.

— Ну а кому еще? — язвит Инга. — Только ты у нас тут такую жопу отрастила, верно, девочки? — окидывает всех присутствующих насмешливым взглядом.

— Инга, хватит! Девушка ничего тебе сделала, — снова одергивает ее Миша. Я порываюсь встать, но он возвращает меня на место, крепко обнимая за талию. — Люди приехали отдыхать, не порть всем вечер.

— Да ты просто смешон рядом с ней! — цокает Инга.

— А ты просто двинутая сталкерша, — злобно рявкает парень. — Вопросы? — вытянув шею, с вызовом смотрит на бывшую.

Я нахожусь на линии огня их прожигающих друг друга взглядов.

Не долго думая, Инга вскакивает с места, хватает бокал и выплескивает его содержимое прямо на меня.

— Ох… — выдыхаю я.

Лицо, волосы, одежда — все испачкано виски с колой.

— Да чтоб тебя! Инга! — рычит Миша, ставя меня на ноги. — Катись отсюда, истеричка!

— С удовольствием! — цедит Инга. Выбираясь из-за стола, она направляется в прихожую.

Андрей бежит за ней следом.

Начинается суета: на коленях молодой мамочки испуганно рыдает ребенок, у кого-то падает бокал. Яна протягивает мне стопку бумажных салфеток.

— Алён, держи!

Мои губы все ещё сложены буквой "о". Мне можно. У меня-то кожа жирная. Как и задница.

Первым порывом становится желание догнать Ингу и вцепиться ей в волосы. Но тут я встречаюсь взглядом с Димой и сразу же чувствую горьковатый привкус поражения. Мне было плевать, что какая-то незнакомка унижает меня перед всеми, но хватило единственного Диминого взгляда, чтобы снова ощутить себя полной неудачницей. Лучше бы он просто посмеялся надо мной. Но нет. Дима смотрит с жалостью.

— Я… мне надо привести себя в порядок, — обращаюсь к Яне, вытирая лицо.

Сминая в ладони влажные салфетки, я иду к лестнице. Из прихожей веет холодом, входная дверь распахнута.

— Эй, где вы там все? Инга собирается сесть за руль! — в гостиную врывается Андрей.

— Да она же выпила! — ужасается Яна.

— Отдай мои ключи! — рыжая дебоширка с шубой в руках наступает на Андрея, влетев в дом бешеной осой.

Чурилов-младший бросает старшему брелок над головой девушки.

— Никто тебя не пустит за руль в таком состоянии! — рявкает Миша, возвышаясь над всеми. — Протрезвеешь — поедешь! — прячет брелок в задний карман джинсов.

— Тебя забыла спросить! — огрызается его бывшая, с третьей попытки попав в рукав шубы. — Иди свою доярку учи, как ей жить!

— Инга, я серьезно! — Миша аккуратно стягивает с Инги шубу. — Ты хочешь убиться?! Что ты творишь?! У моего брата праздник, а ты… Мы же все выяснили! Нахрена так делать?!

Я отворачиваюсь, запоздало пережевывая оскорбления, которыми меня осыпала эта буйнопомешанная.

Кобыла. Доярка.

Мы что на ферме?

Происходящее все больше напоминает номер самодеятельности в сельском доме культуры, где мне досталась роль девочки для битья.

Да пошли они все!

Я поднимаюсь по лестнице и захожу в спальню. Совсем недавно здесь я любовалась видом из окна, но сейчас мне плевать на пейзаж. Хочется спрятаться от той позорной ситуации, в которую сама же себя и втянула.

— Эй, ну как ты тут? — в комнату входит Яна.

— Превосходно! — раздраженная я сажусь на кровать.

Яна подходит ближе.

— Снимай, — тянет меня за рукав, — надо замыть пятно, или давай я постираю, в нашей ванной есть стиралка.

— Да какая разница! — я дергаю плечом.

— Снимай, тебе говорят! — настаивает подруга.

— Ян, все нормально, не надо со мной нянчиться. Я сама виновата.

Яна наклоняется, упрямо тянет мою водолазку вверх, вынуждая поднять руки, и я подчиняюсь.

— Алён, я не поняла, что это было между тобой и Чуриловым? — осторожно интересуется она.

— Спектакль для Филатова, — бормочу в ответ и, увидев непонимание в глазах подруги, объясняю: — Ну знаешь этот голливудский тренд про "притворись моим парнем"? Мы с Мишей договорились прикинуться парой. И вот, что из этого получилось.

Я приглаживаю волосы и принюхиваюсь к ним, затем провожу ладонью по груди — черный бюстгальтер тоже немного промок.

— Мамочки мои! — восклицает Яна, осознав всю степень моего отчаяния.

— Знаю, я такая жалкая, — звучит мой усталый голос.

Яна садится рядом, бережно сворачивая водолазку.

— Инга конечно та ещё стерва! Наговорить такого незнакомому человеку! И ее ведь никто не приглашал, а она приехала! Неудивительно, что Миша с ней расстался! — возмущается подруга.

Я пожимаю плечами. Расстались они или нет, но Инга имеет полное право злиться. Уж кто-кто, а я понимаю, каково это — видеть своего парня, хоть и бывшего, с другой.

— Не знаю. Может, мне тоже пойти выдрать волосы Лизе?

Яна касается моей руки.

— Если тебе от этого станет легче, я только за.

Я вздыхаю.

— Нет, — качаю головой. — Не станет.

— Так, завязывай с этими упадническими настроениями! — Яна тормошит меня, толкая в плечо. — Мы приехали веселиться или как? Кстати, Миша очень даже хороший парень. Вы классно смотрелись вместе. Он весь такой большой, брутальный, и ты такая…

— Большая, — с сарказмом продолжаю я.

— Мы обе знаем, что это не так! — возражает Яна. — Ты не большая! Большая у нас Ирка Воропаева! А ты роскошная. И грудь, и талия, и попа — все, как надо. Не слушай эту ненормальную. Ты просто мечта любого парня!

— Ага… — я закатываю глаза. — Ты видела новую девушку Филатова? Вот такие — и есть мечта любого парня.

— Алёнчик, ну хватит себя недооценивать! Взбодрись, мой дружок! — просит Яна, обнимая меня за шею. — Ух, ну и аромат, — морщится она, отстранившись. — Походу, эта Инга колу в виски добавляла только для цвета! У тебя есть, во что переодеться, или тебе что-нибудь дать?

— Да, есть. Ты иди, я сейчас переоденусь и приду.

— Точно? Все нормально?

— Конечно, — закусив губу, я истерично смеюсь. — Дно я уже в любом случае пробила, так что…

Когда Яна выходит, я отправляюсь в ванную, умываю лицо и протираю кожу груди, расчесываюсь, а затем возвращаюсь в комнату, чтобы одеться. Радует, что джинсы почти сухие и на них не видно пятен.

— К тебе можно? — в комнату заглядывает Миша. Я вздрагиваю от неожиданности, а потом вспоминаю, что стою перед ним в одном лифчике. — Ох. Извини, — парень отворачивается и прочищает горло, разминая широкие плечи. — Я несколько раз стучал.

— Я была в ванной, — быстро натягиваю зеленую кофточку из тонкого трикотажа. — Все. Поворачивайся.

— Как ты? — спрашивает Чурилов.

— Нормально, — я сажусь на кровать — сидеть тут больше не на чем.

— М-да. Инга дала жару, — вздыхает Миша, проводя пальцами по светлым волосам. — Прости, Алён. Мне не следовало тебя подставлять. Это целиком моя вина. Не знаю, о чем я думал.

Я подавляю вздох.

— Да я сама хороша. Она… уехала?

Миша отрицательно качает головой.

— Нет ещё, ждет такси. Андрюха спрятал ее ключи и пообещал, что лично пригонит тачку в город. Всё-таки мой брат умнее меня.

— Ясно.

— Знаешь, зато мы разнообразили этот вечер. Все бы просто напились и сидели втыкали, а тут такое шоу, — он явно пытается развеселить меня.

— Да уж.

— Ты не против, если я с тобой посижу?

— Зачем?

— Меня съедает чувство вины.

— Снедает, — машинально поправляю парня.

— Так ты филолог? — пытается угадать Миша.

— Нет. Но моя мама учитель русского и литературы.

— Ясно. Так что, Алёна — дочь учителя, я посижу с тобой? — наклонив голову вбок, усмехается Чурилов.

Я улыбаюсь.

Должна признать, мне очень приятны его внимание и забота. Настолько приятны, что я пока не совсем понимаю, как к этому относиться.

— Располагайся, — киваю на кровать справа от себя.

Миша подходит к кровати с другой стороны и плюхается рядом.

— Расскажи о себе ещё, — поправляет подушку под головой и вытягивает свои длинные ноги.

Я тоже устраиваюсь поудобнее на приличном расстоянии от мужчины. Хотя о каких приличиях речь, если мы находимся в одной постели.

— Что тебя интересует?

— Скажи, ты учишься или работаешь? — спрашивает Миша.

— Работаю на комбинате.

— На каком?

— На нашем, металлургическом.

— Ух блин, так ты металлург?

— Нет, — прыскаю я. — Химик-лаборант. Проверяю качество продукции.

— Прикольно. То есть. Ничего себе! — присвистывает Миша.

На лице парня написано искреннее удивление, только в моей работе нет ничего особенного.

— А ты, насколько я помню, у нас блогер?

— Я исследователь и путешественник. А блогерство — лишь сопутствующее занятие, — сообщает Чурилов.

— Да, точно, в прошлом году ты что-то такое рассказывал.

Но тогда меня не интересовали другие мужчины, никто, кроме Димы.

— Ага, — кивает он. — Вот скоро еду в Арктику.

— Зачем? — хмурю брови. — Там же холодно.

— Так в этом и смысл. Хочу проверить, чего стою. Север не терпит слабаков.

Я окидываю взглядом крепкую фигуру Миши. Он очень высокий, мускулистый, косая сажень в плечах. Одним словом — никак не смахивает на слабака.

— Наверное, мне этого не понять, — задумчиво отвожу взгляд.

— Чего именно?

— Желания что-то кому-то доказывать.

— Не кому-то, а себе, — мягко поправляет Миша. — Это гораздо сложнее. И потом, жизнь такая короткая, хочется везде побывать, все успеть. Вот с парнями хотим поставить мировой рекорд. Еще никто не пытался покорить Арктику на гражданских тачках.

— А это не опасно?

— Конечно опасно! — радостно восклицает Чурилов. — В том-то и романтика!

Поежившись, я трясу головой.

— Для меня температура ниже нуля априори не может быть романтичной.

— Вот поэтому среди первооткрывателей одни мужики.

У Миши вырывается смешок, подчеркивающий превосходство в его тоне.

— Нет! — решительно протестую я. — Не поэтому. Это все мужской шовинизм и издержки патриархального общества. Вы, мужчины, открыли практически все до того, как женщины смогли получить на это право.

— Хм… — медленно кивает парень. — Справедливо. Но все-таки, не станешь же ты спорить, что открывать и завоевать — не женское занятие.

— Я не стану, — соглашаюсь с ним. — Но в мире найдутся сотни и тысячи сторонников гендерного равенства, которые с тобой поспорят. Или, вообще, подадут в суд.

— Тогда буду ждать их иск в суде, где-нибудь в Оймяконе, — самодовольно усмехается парень.

Я вдруг тоже улыбаюсь.

— Спасибо, Миша, — искренне благодарю его.

— За что? — спрашивает он несколько обескураженно.

— Что поддержал и отвлек.

— На месте Филатова я бы никогда так не поступил. Притащить девушку в компанию, где будет бывшая — это свинство, — серьёзным тоном произносит парень.

— Да ладно! — фыркаю я, скрещивая на груди руки. — А кто недавно просил меня о помощи и целовал на глазах своей бывшей?

Миша невозмутимо трясет головой.

— Это другое.

— Ну конечно! — восклицаю я.

— А хотя ты права, — неожиданно соглашается он. — Я тоже свин. Вышло некрасиво. Но поцелуй был классным, — его губы трогает соблазнительная улыбка.

— Вообще-то, я просила тебя не распускать руки, — напоминаю ему, пытаясь обратить историю с нашим поцелуем в шутку.

— Тебе не понравилось? — сверкает глазами Миша.

— Понравилось, — признаюсь ему.

Парень поворачивается на бок, лицом ко мне, и я буквально всем телом ощущаю его сильную мужскую энергию.

— Повторим? — большая ладонь находит мою руку.

— Зачем? — наблюдаю, как его мозолистые пальцы осторожно гладят мои, отчего по коже пробегают приятные мурашки. — Сейчас же нас никто не видит.

— А при чем тут кто-то?

— Миш, ты же несерьезно? —растерянно качаю головой.

— Ещё как серьезно, малыш.

— Я тебе не малыш, — тихим голосом возражаю я.

— Хорошо, малыш, — упрямо повторяет Миша, проводя языком по нижней губе.

Я замираю, наблюдая, как он приподнимается и двигается ближе. Неосознанно я тоже подаюсь ему навстречу. Мы обмениваемся прерывистыми вздохами. Мы как молекулы, которые притягиваются друг к другу, и чем меньше между нами расстояние, тем сильнее эта сила.

— Не надо… — шепчу я.

Но Миша затыкает меня поцелуем. Он накрывает мои губы своими и начинает целовать так искусно и нежно, словно я любовь всей его жизни. И я физически не могу его оттолкнуть. Вернее, не хочу.

Меня давно так волшебно не целовали.

— На тебе так много одежды, — шепчет парень, проскальзывая пальцами под мою кофту.

Действительно.

Коротко поцеловав, Миша задирает ее выше и начинает покрывать поцелуями кожу. Я глажу его волосы, одобряя инициативу парня. Тогда Миша поднимает кофту ещё выше, открывая лифчик.

— Твои сиськи — это запрещенное оружие, ты в курсе? — хрипло спрашивает он.

Мое сердце очень громко стучит. Я не знаю, что ответить. Мне просто хочется, чтобы он продолжил. И Миша продолжает…

Оттянув вниз лифчик, он освобождает груди и подводит под них свои могучие ладони. Мне нравится, как он любуется мной.

— Тимофеева, ну ты ско…ро… — раздается голос Яны.

Мы с Чуриловым подпрыгиваем от неожиданности. Я вижу ошарашенное лицо подруги. Не сводя с нас глаз, она медленно пятится и тянет за собой дверь.

— Продолжайте! Если что, я ничего не видела! — бормочет она в щелку приоткрытой двери прежде, чем захлопнуть ее.

С моих губ слетает стон.

Тяжело дыша, Миша перекатывается на спину.

— Чёртова Яна, — раздражённо бормочет он.

Моя кофточка задралась до самой шеи. Я откашливаюсь, засовывая груди в чашечки, и поправляю одежду.

Волшебство закончилось.

Да здравствует неловкая ситуация.

— Ну что? Пойдем вниз? — с напускной легкостью предлагаю парню.

— Если ты хочешь, — без особого энтузиазма отзывается Миша.

Из его груди вырывается досадный вздох.

— Я думаю, если мы не притормозим, то наделаем глупостей, — пытаюсь оправдать своё нелогичное поведение.

— С каких это пор секс стал глупостью? — парирует Миша.

Заправив волосы за уши, я сажусь напротив парня в позе лотоса.

Секс. Если бы не Яна, сейчас у нас бы был секс.

Эта мысль отрезвляет меня.

— Миш, я не хочу секса, о котором потом пожалею. И не сплю с первым встречным парнем от отчаяния.

— Ну я бы точно не допустил, чтобы у нас с тобой случился секс от отчаяния, — усмехается Чурилов. — И я не первый встречный. Мы же пили на брудершафт, забыла?

Закрываю глаза и прикусываю щеку изнутри.

Я просто в шоке от того, что творю.

— Ты мужчина, тебе не понять.

Миша издает притворный стон, имитируя возмущение.

— И кто это тут говорит о гендерном равноправии? — таращит серые глаза.

Я поджимаю губы.

— У нас ничего не будет.

— Почему? — лицо парня становится серьезным. — Мы оба свободны. Предлагаю забить болт на нашу неудачную сделку и просто провести время с удовольствием. Что скажешь? — настойчиво предлагает он.

Миша очень привлекательный и внимательный. С ним интересно и весело. И когда-то мне было этого достаточно.

— Зачем тебе я?

— Да потому что ты мне понравилась. А я понравился тебе. Мы целовались, и мы бы точно переспали. И это нормально! Знаешь, говорят "и между ними пробежала искра".

— Не было никакой искры! — возражаю я. — Ты хотел отделаться от своей бывшей, а я — проучить своего. Мы же просто дурью маемся!

Миша пожимает плечами, выпятив нижнюю губу.

— Тоже неплохо. Предлагаю этим и заняться следующие два дня. Как тебе новая сделка?

Я качаю головой.

— Прости. Кажется, я уже недостаточно пьяная, чтобы заключать новые сделки.

Миша поднимает бровь. В его взгляде нет и намека на жалость, только искренний интерес.

— Ладно. Идем накатим за здоровье моего братишки, а потом продолжим.

— Мы вряд ли продолжим, Миш.

— Что насчёт текилы?

Черт.

Мне невозможно нравится, как его взгляд скользит по моему телу. И мне впервые не хочется уменьшить свою грудь.

Знаю. Многие ее увеличивают, но у меня с ней противоположная проблема.

Я вспоминаю, что испытала, когда лицо Миши оказалось между моих грудей, и нервно сглатываю.

— Мы точно не продолжим, — мой голос тверд, как алмаз.

Но парню будто лампочки на то, что я говорю.

— Да, — кивает он. — Текила будет в самый раз.

Я закатываю глаза.

— Для тебя все так просто, да?

Миша облизывает кончиком языка нижнюю губу, его глаза сверкают озорством.

— А для тебя все так сложно?

— Я же женщина.

— А я мужчина, — иронично констатирует Миша, блуждая жадным взглядом по моему телу. — Мужчина, который хочет женщину.

На его мощной шее сексуально двигается кадык.

Поверьте, в этом парне все сексуально.

— Миша…

Мое дыхание учащается. Губы зудят. Мне снова хочется, чтобы он страстно целовал и касался меня. Я тоже жажду дотронуться до парня и позволить ему закончить с тем, что мы начали до прихода Яны. Конечно мы оба взрослые. И мы свободны. Только для меня эта свобода мнимая. Ведь внутри меня сидит неуверенная в себе девочка с дурацкой планкой ожиданий, которой вечно все нужно усложнять. Для нее секс — это всегда гораздо больше, чем просто секс.

И, к сожалению, из нас двоих она главная.

— Идем, Алён, — тихо произносит Миша. — Иначе все решат, что я и правда тебя соблазнил. А ты ведь этого не хочешь? — и снова провоцирует, удерживая мой взгляд.

Я первой отвожу глаза. Эмоции бурлят.

Ведь вся абсурдность ситуации в том, что я хочу.

И он это знает.

Глава 4. Миша

Какие могут быть варианты у парня, оказавшегося в постели с горячей девушкой, если он не гей, здоров как бык и несколько недель ни с кем не трахался?

Нет, это вы мне скажите. Потому что лично у меня только один вариант. Вот только Алёна сочла его неприемлемым.

И это странно, не находите?

Конечно, я ничего такого не планировал, но с большой охотой продолжил бы начатое. Ведь я-то точно знаю, чего хочу. В отличие от Алёны, сумевшей завести меня и всковырнуть при этом мозг.

Поверьте, я никогда не перестану благодарить родителей за то, что появился на свет мужчиной. По моим наблюдениям, быть женщиной очень сложно, и большинство сложностей они мастерицы создавать себе сами.

Но это не значит, что для нас, парней, все очень легко, что мы совсем не печемся о последствиях, что мы — все поголовно — бездумные волосатые существа из команды икс-игрек хромосом, которых заботит лишь собственное удовольствие. Мужчины — тоже люди. Просто мы предпочитаем решать проблемы по факту, по мере их поступления. А пока что поцелуи с Алёной принесли мне только приятные впечатления.

Чего, судя по всему, не скажешь о ней…

Я первым спускаюсь вниз.

Алёна ясно дала понять, что продолжать на намерена. Во всяком случае сейчас. И я уважаю ее решение.

Почти все снова тусуются на улице, на заднем дворике возле кальяна. Отыскав Андрюху, я узнаю, что Инга наконец уехала.

Хотите знать, чувствую ли я себя виноватым?

Нет. Извините, дамы и господа, но ее поведение — уже явный перебор. Однако мне жаль того, на какой ноте мы расстались, потому что у нас действительно было много хороших моментов.

Вот ведь штука какая, ты думаешь, что знаешь человека, делишь с ним постель, завтраки, проводишь выходные, знакомишь с семьей, друзьями, и все, вроде бы, замечательно и логично. Но в какой-то момент вдруг понимаешь, как же все это душит: и постель, и завтраки, и семейные посиделки у родителей на даче.

Я слышал про привычку и о том, что любовь живет три года, но, взять того же Андрюху, он точно не производит впечатление угнетенного раба несмотря на то, что его невеста — ещё та заноза в одном месте.

Возможно, все дело во мне?

Возможно, это я бракованный?

Ведь не всем удается встретить ту самую.

А, впрочем, знаете… проехали.

Увидев в гостиной Алёну, я сразу же забиваю на самоанализ. Что-то меня привлекает в этой девушке все больше и больше. Что-то помимо соблазнительного тела, длинных светлых волос и губ, которые я целовал уже дважды.

Мой член снова дёргается от прилива жара, вызванного появлением Алёны. Мы с ним были так близки к успеху, но теперь опять стоим на исходной.

Ох уж эти сложные девушки.

— Что ищешь? — спрашиваю Алёну, наблюдая, как она открывает шкафчики в кухонной зоне.

— Чай, — приподнимаясь на цыпочки, она тянется за упаковкой.

Ее бедра и попка красиво напрягаются. Опередив Алёну, я хватаю упаковку и переставляю ее на шкаф — туда невысокой девушке точно не дотянуться.

— Алён, хорош, — ворчу на нее. — Ты на дне рождения или где? Что тебе налить?

Алёна с отвращением морщит нос и сжимает в ниточку свои манящие губы.

— Нет, даже не начинай. Я буду чай! Дай сюда! — требует она.

— Ну тогда я тоже буду чай.

— Зачем? Тебя же никто не заставляет.

— Знаю. Подожди. Я кое-что принесу из машины.

А через несколько минут, возвратившись в дом, я натыкаюсь на обеспокоенный взгляд брата. Андрюха кивает в сторону барной стойки, где сидит Алёна. Опираясь на столешницу, над ней нависает Филатов.

Какого хрена ему надо?

Я качаю головой и, направляясь к стойке, слышу обрывок напряженного разговора.

— А тебя в этом что-то не устраивает?! — огрызается Алёна, сердито глядя на Филатова.

— Да просто интересно. Как же так получилось, а? — издевательским тоном спрашивает ее Димас.

Я хлопаю его по плечу, заставляя повернуться.

— М? — отзывается Филатов, слегка покачиваясь на ногах.

Заглянув в его глаза, я вижу, что Димас уже прилично накидался.

— Фил, будь добр, отвали от девушки, — спокойно говорю ему. — Иди займись той, с которой приехал.

— Я сам разберусь. А ты бы лучше просветил, как оно — подбирать чужие объедки? — его рот растягивается в ядовитой улыбке.

Глаза девушки вспыхивают от возмущения.

Очень хочется врезать ему, но он же просто бухой. К тому же Димас — лучший друг Андрея. И я, как трезвый и более взрослый, просто обязан сделать все, чтобы не испортить брату праздник.

— Фил, ты перебрал и сам не понимаешь, какую дичь несешь, — стараюсь сгладить ситуацию.

Потеряв ко мне всякий интерес, Димас снова поворачивается к Алёне.

— Так ты мне не ответила, как долго это между вами? Может, ты давно с ним мутила за моей спиной и только и ждала, когда мы расстанемся? — допытывается он до девушки.

Алёна вскидывает голову.

— Дим, ты совсем больной?! — в ее глазах горит воинственный огонь, а грудь тяжело вздымается от эмоций.

— Что заволновалась? Я прав, да? — ухмыляется этот пьяный идиот.

— Димас, ты не прав, — я осторожно касаюсь его руки, пробуя отвлечь внимание от Алёны. — Слово даю, у нас раньше ничего такого не было. Так что завязывай со своими тупыми наездами.

— Да пошел ты! — Филатов резко дергает локтем.

— Полегче, дружище, — осаждаю его мягким голосом.

— Пойдем — выйдем? — предлагает Димас. — Поговорим, как мужик с мужиком? А?

Я перехватываю тревожный взгляд Алёны. Сведя брови, она слегка качает головой, словно предостерегает.

— Да мне не нужно куда-то идти, чтобы быть мужиком, — пожимаю плечами, глядя на Филатова в упор. — Но ты сходи, если хочешь. Тебе точно не повредит свежий воздух, — не могу удержаться от сарказма.

— Ха-ха, — скрипуче произносит Фил. — Думаешь, ты такой весь из себя умный, да? Я только одного не пойму, как ты могла прикидываться невинной овцой? — адресует свою очередную провокацию Алёне. — Я же реально переживал, что тебе нелегко. А ты… М-да, Тимофеева, умеешь ты удивить.

Алёна вскакивает, да так стремительно, что стул падает на пол.

— Почему ты так со мной разговариваешь?! — яростно выкрикивает она. — Это вообще тебя не касается! Я живу, как хочу! И общаюсь, с кем хочу!

— Оно и видно, — цедит Димас. — Перед каждым готова ноги раздвинуть, только бы мне поднасрать. Знаешь, как это называется?

Щеки девушки вспыхивают, а рот приоткрывается. Ей будто трудно дышать. Сжав кулаки, я пытаюсь успокоиться.

Не выходит.

И тогда с особым удовольствием я толкаю Филатова в грудь. Ошарашенный и сбитый с толку тот пятится к окну. Пытаясь удержать равновесие, он цепляется за шторы, те падают вместе с карнизом. Димас, соответственно, приземляется на пол.

— Ты что, сука, творишь?! — вопит он, порываясь встать.

Я шагаю к нему и толкаю в плечо, снова усаживая на жопу.

— Слушай, ушлепок, мне похрен, что ты говоришь про меня, но если ещё раз оскорбишь девушку, я не посмотрю, что ты Андрюхин друг. Понял? — спрашиваю, нависая над ним.

— Ты думаешь, я испугался тебя, защитничек?! Серьёзно? — Димас начинает размахивать руками, пытаясь дотянуться до меня.

— Дима, хватит! — одергивает его кто-то из девушек.

Следом к Филатову подлетает Андрей и помогает ему подняться.

— Эй, Димас, пошли, ты перегибаешь! — уговаривает его Андрюха. — У меня юбилей, твою мать! Идем-ка, накатим. Ты же сюда не кулаками махать приехал, а?

— Да отвали ты! — шипит Филатов, освобождаясь из захвата, и зигзагом направляется к лестнице.

Следом за ним наверх поднимается его девушка, а все остальные почти сразу забывают об инциденте. Похоже, ни для кого не секрет, что Филатов по пьяни — тот ещё душнила. Он относится к тому типу людей, что трезвые являют собой самое воспитанное и милейшее создание, а как нажрутся — тушите свет, в них словно Джигурда вселяется.

— Черт. Эти бывшие — просто наказание какое-то, — я подхожу к Алёне, снова забившейся в угол барной стойки.

— И не говори, — усмехается она.

— Ты в порядке?

— Да.

По ее взгляду я понимаю, что Алёна говорит неправду.

Она не в порядке.

— Хочешь, я пойду и заставлю его извиниться? Одно твое слово, и он будет ползать на коленях, — предлагаю ей с полной готовностью.

— Нет, что ты! Не надо, Миш! Он просто не умеет пить.

— Если честно, он просто козел, — возражаю я.

— С тобой сложно спорить, — грустно улыбается девушка.

— Смотри, что у меня есть? — меняю тему, чтобы отвлечь ее, и протягиваю ей небольшую прямоугольную упаковку, которую принес из машины.

— Что это? — Алёна мнет в пальцах прозрачную плёнку, в которую упакованы спрессованные чайные листья.

— Калмыцкий плиточный чай, — объясняю я. — Мне на днях знакомые подписчики подгончик сделали. И я ещё такой думаю — когда мне его пить? Меня же вечно нет дома. А тут ты. Это судьба, Алён, — широко улыбаюсь ей.

— Ну точно, — вздыхает девушка, как мне кажется, с облегчением. — И как его заваривать?

— Очень просто, — растягивая слова, я наклоняюсь и открываю шкаф в поисках подходящей посуды. — Отламываешь, заливаешь водой, кипятишь, настаиваешь. А потом добавляешь молоко, соль и масло. Во всяком случае, в позапрошлом году в Адыгее местные ребята угощали именно так. Но к оригинальному напитку нужно привыкнуть. Не всякий желудок выдержит.

Ставлю на стол сотейник.

— А я бы попробовала, — оживляется Алёна.

— Слово женщины для меня — закон. Эй, народ, кто ещё будет чай? — окликаю девушек за столом.

Увлеченная интересной беседой, одна из них отрицательно машет головой, остальные вообще не реагируют.

Мое дело — предложить.

Распечатав упаковку, я отпиливаю ножом кусок чая и начинаю измельчать его, бросая в сотейник.

— Расскажи ещё что-нибудь, — просит Алёна.

— О чем?

Девушка сосредоточенно смотрит на мои руки.

— О путешествиях конечно.

— Знаешь, что самое лучшее в любом путешествии?

— Нет.

— Самое лучшее — это ощущать, как твоя мечта становится реальностью.

— И о чем ты мечтаешь сейчас?

Продолжая возиться с чаем, я внимательно смотрю на Алёну.

— Взять тебя за руку и увести отсюда, — шепчу ей.

Внутри меня все ярче расцветает давно забытое ощущение — легкость, азарт и предвкушение. Как же здорово снова флиртовать с девушками.

— Миша… — смущается Алёна. — Я же серьезно. — И я серьёзно. — Где ты ещё хочешь побывать, кроме Арктики? У тебя есть какой-то план, или ты выбираешь направление спонтанно?

— Конечно у меня есть план. Я заранее строю маршрут, чтобы контент был максимально насыщенным.

— А говорил, что блогерство — лишь сопутствующее занятие.

— Да. Но именно оно дает мне возможность путешествовать. Реклама, поиск новых спонсоров — это мой бизнес.

Стряхнув в пальцев частички чая, я заливаю его холодной водой прямо из крана.

— Ну а если представить, что ты не ограничен в финансах, куда бы ты сразу поехал? — карие глаза Алёны блестят любопытством.

— В Гималаи, — отвечаю, не задумываясь.

— Хочешь покорить Эверест? — с пониманием кивает девушка.

Я ставлю чай на плиту и усаживаюсь напротив Алёны.

— Покорить Эверест — это громко сказано. Но я бы попытался, — признаюсь ей.

— Классно.

Расположив руки на столешнице, я тянусь к запястью девушки.

— Ага, — теперь мои пальцы согревают ее аккуратную ладонь. — Но это долгоиграющие планы. А пока и у нас в стране есть много крутых мест. В конце весны планирую поход на плато Путорана. Хотя уже много кто снимал там. Но лучше один раз увидеть самому, чем сто раз на экране.

Алёна на мгновение задумывается, а затем спрашивает:

— А это где вообще?

— Сибирь-матушка, север Красноярского края, — объясняю я. — Поехали со мной? Когда у тебя отпуск?

— Представляешь, в мае. Но, боюсь, я непоходный человек.

— С чего ты взяла?

— Мне так кажется, — пожимает плечами. — Я больше как-то по курортам. Отель пять звёзд.

— Все включено, — продолжаю за нее.

— Ага, — кивает Алёна.

— Это же скучно, — вырывается у меня.

— Почему? Многим людям нравится цивилизованный отдых, — сухо замечает она.

— Ума не приложу, что такое цивилизованный отдых, — с кривой ухмылкой качаю головой.

Я ласкаю большим пальцем центр ее ладони. Алёна завороженно наблюдает за моими движениями.

Забавно.

Обычно разговоры и невинные касания предваряют поцелуи в постели. У нас все вышло наоборот, но мое любопытство в отношении этой девушки ничуть не угасло, а наоборот — разгорелось с новой силой.

— Для большинства отдых за границей — это возможность недолго пожить той жизнью, которой у них никогда не будет, — немного низким голосом говорит Алёна.

— Как печально, — я продолжаю искать на ее ладони эрогенные точки. Только не говорите, что их там нет. — То ли дело походы, восхождения. После них ты становишься намного богаче, чем до. Ты хоть раз встречала рассвет в степи?

— Нет.

— А видела тюльпановое поле?

— Нет, — Алёна устало улыбается, освобождая свою ладонь.

Я с досадой вздыхаю.

— Поверь, я не выпендриваюсь. Просто пытаюсь понять, как может все это сравниться с бассейном и шведским столом.

На лице Алёны отображается задумчивость.

— Вот сейчас ты заставил меня засомневаться. Может быть, когда-то я и пойду в поход.

— Обязательно сходи. Вот у меня приятель есть — айтишник на всю голову, его вечно из дома было не вытащить, но однажды я его уговорил поехать с нами на Байкал. На слабо взял, представляешь? Так теперь в отпуске его дома не поймать. Поверь специалисту, не бывает непоходных людей, бывают неподготовленные и слабомотивированные. Но ты же знаешь, к кому обратиться, если что? — искоса смотрю на девушку.

— О да. Несомненно! — ее губы подрагивают от улыбки.

Затем я готовлю чай по-калмыцки и с осторожностью наблюдаю за тем, как Алёна его пробует.

— Вкус необычный, но мне нравится, — делится она своими впечатлениями. — В этом напитке чувствуется характер.

Ещё одна приятная странность сегодняшнего вечера — я решительно не помню, чтобы когда-то получал удовольствие от простого общения с девушкой за чашкой чая.

Инга всегда страдала излишней тягой ко всему пафосному — модные выставки, хорошие рестораны, брендовая одежда. Я же неделями колесил по стране в одних и тех же джинсах и бейсболке. Инга пыталась меня переделать на свой вкус, давала советы, какую стрижку сделать, какие тряпки лучше на мне сидят. До определённого момента я не видел в этом проблемы. Мне без разницы, какие шмотки носить, лишь бы они были чистыми. А потом Инга решила, что может контролировать мою жизнь целиком. Вот тогда я и взбунтовался.

Не знаю, готов ли я к новым отношениям. Но к приятному флирту и ночи в постели с красивой девушкой я готов на все сто, друзья мои.

Через пару часов все расползаются по комнатам. Потенциала тусить и дальше у народа хватает, но завтра всех ждут горные склоны.

Мы с Алёной поднимаемся наверх одними из последних. Я был в ударе и, походу, утомил ее своими бесконечными рассказами о поездках по России. Хотя Алёна не жаловалась, показывая свой искренний интерес.

Но все хорошее когда-то заканчивается.

— Спасибо, что проводил, — девушка останавливается у двери спальни, где мы дурачились в кровати ранее, и поднимает лицо, на котором написано, что дальше мне хода нет.

— Что ж, — разочарованно бормочу я. — И тебе спасибо за вечер. Я классно провел время.

— Я тоже, — кивает Алёна.

— Ты же завтра едешь на горнолыжку?

— Конечно.

Я отступаю, чувствуя нарастающую неловкость.

— Ну круто. Тогда я пошел, — кивком головы указываю на лестницу. — Ещё надо найти себе какую-то лежанку.

— Уверена, заядлым путешественникам не привыкать спать в неудобных местах, — иронично замечает девушка.

Не могу сдержать смех.

Как же с ней здорово.

Я уже и не помню, когда в последний раз мне было так легко в женском обществе.

— Это да. До завтра, Алёна? — смотрю на нее, все еще не теряя надежды продолжить вечер в более приватной обстановке.

Шагнув ко мне, девушка тянется и целует в щеку.

— До завтра, Миша.

Я внимательно смотрю на ее лицо, ищу хоть малейший признак того, что Алёна говорит не то, что думает. Но ее взгляд спокоен и доброжелателен, а губы тронуты сдержанной улыбкой.

Усмехнувшись, я опираюсь ладонью о дверной косяк, нависая над девушкой.

— Значит не позовешь меня? — спрашиваю напрямую.

Продолжая улыбаться, Алёна медленно качает головой.

— Боюсь, это чревато.

— Да ладно, какие проблемы? — тихим голосом уламываю ее. — Разве я не говорил тебе, что я джентльмен? Мне негде спать, а в той спальне такая огромная кровать. Это нечестно. Я не хожу во сне, не храплю, сплю, как младенец. Если хочешь, я лягу на пол, — тянусь к ее руке.

— Миша… — вздыхает Алёна, позволяя мне сплести наши пальцы. — Что мы делаем?

— Я не знаю, но я очень хочу продолжить, — без лишних ужимок сообщаю девушке.

— Я тоже, — опустив глаза, признается она.

Глава 5. Алена

Стоя под мощной струей горячей воды, я мою голову и мысленно прокручиваю минувший вечер, столь щедрый на события: мой шок, когда я увидела Диму с другой, встречу с Мишей, демарш Инги и мое позорное бегство, опасные игры в постели с Чуриловым, перепалку с Филатовым…

И после всего этого я всё-таки пригласила в свою постель парня, которого едва знаю. Конечно не прямым текстом, но вполне себе определенно.

Однако когда я выхожу из ванной, то вижу, что Миши нет в комнате. Меня охватывает дикое разочарование и облегчение. Да-да, все сразу.

На мне пудрового оттенка ночная сорочка с черной кружевной отделкой, в которой я чувствую себя неуютно. Не хочу, чтобы Миша решил, что я специально так нарядилась, чтобы соблазнить его. Но больше у меня ничего с собой нет.

Я наспех расчесываюсь и удаляю остатки косметики. Стоит мне только устроиться в постели, как дверь открывается, и в спальню входит Миша.

— С легким паром, — сообщает он, с порога стягивая с себя футболку. — На этаже кто-то свернул башку сливному бочку, пришлось повозиться, — морщится парень. — А еще там кого-то стошнило, и все мимо. Я прибрал, как мог, — скомкав футболку, принюхивается и вешает ее на плечо. — Там есть полотенце? — кивает на дверь ванной комнаты.

— Да, есть, — я совершенно по-идиотски хлопаю ресницами.

Что ж, теперь понятно, для чего Миша стал так быстро избавляться от одежды. А я-то, глупая, уже было решила, что Чурилов собирается наброситься на меня.

Зато я почти уверена, что в туалете стошнило не кого-то, а именно Диму. С ним такое уже не раз случалось по пьяной лавочке. С кем не бывает?

Так странно. Я теперь Диме никто, только вот привычка выгораживать его и находить глупые оправдания его поступкам никуда не делась.

Миша отсутствует недолго. За это время я едва успеваю пролистать до конца список кабельных каналов. Само собой, когда парень выходит, одежды на нем становится ещё меньше.

Хотя кому придет в голову считать одеждой темно-синее полотенце?

— Так ты не против, если я составлю тебе компанию? Или мне лучше перебраться на пол? — спрашивает Миша, открывая угловой шкаф, чтобы убрать свои вещи. — Здесь есть пара лишних одеял.

— Как хочешь. Кровать действительно большая, — я натягиваю свое одеяло повыше.

— Алён, короче, я не буду ходить вокруг да около и прямо скажу — если ты пустишь меня в постель, у нас будет секс, — оглядывается Миша. — И, вероятно, не один раз.

— А как же твое хваленое джентльменство? — посмеиваюсь я, гадая, чего же в этом парне больше — наглости или честности.

— Секс джентльменству не помеха, — усмехается Миша. — Не волнуйся, у меня благие намерения на твой счет. Мы поцелуемся, начнём ласкать друг друга, а потом займемся сексом. Ты готова к такому повороту событий?

В красках представив все, что он перечислил, я нервно сглатываю.

— Нет.

Вид его почти обнаженного тела заставляет мои зрачки вращаться во все стороны. Миша крупный парень, но при этом сложен настолько гармонично, что даже не верится, как такой восхитительный мужчина мог всерьез мной заинтересоваться.

— Значит мне… уйти? — моргает Миша.

Я качаю головой.

— Нет.

— И какое твое "нет" мне принять за истину? — усмехается он, приближаясь к кровати.

— Оба. Ты спросил, готова ли я. Нет. Но это не значит, что я не хочу, — не мигая смотрю на него снизу вверх.

— То есть твое "нет" — это такое завуалированное "да"? — спрашивает Миша, с улыбкой глядя мне в глаза.

— Ничего подобного! Нет — это значит "нет"! — поспешно возражаю.

— Ну и как тебя понимать?

Миша садится на кровать. Мой взгляд то и дело сползает вниз, исследуя его грудные мышцы и плечи. И шею. И все остальное.

— Хотела бы я сама знать, — закусываю нижнюю губу.

— Иди сюда.

Потянув за руку, Миша бережно укладывает меня на спину и начинает целовать невероятно нежно и так страстно, что все мои сомнения и внутренние противоречия сразу же рассеиваются.

Целовать этого мужчину, ощущать его сильные плечи, мускулистую спину и крепкие обнаженные бедра под своими ладонями невозможно приятно.

Стоп.

Откуда взялись обнаженные бедра?

Отпрянув от Миши, я вижу, что на нем больше нет полотенца.

Ох, мамочки.

Жаль, что я не умею свистеть.

У Миши просто идеальный член — мощный, длинный и очень твёрдый. И пусть это покажется странным, но мне хочется назвать его красивым. Ну бывают же красивые руки, скулы или ключицы? Чем член хуже?

— Давай снимем это, хочу посмотреть на тебя, — Миша приподнимает край моей сорочки. — Можно?

Я медленно киваю и позволяю ему раздеть себя, а затем пожимаю плечами, снова ощущая неуверенность. Меня сложно назвать хрупкой девушкой, а с недавних пор я стала склоняться к тому, что все мужчины предпочитают только таких.

— Да. Это именно то, что я мечтал увидеть весь вечер, — выдыхает Миша, располагаясь между моих бедер.

Думаете, то, как Миша облизывает свои губы, его слова и блуждающий горячий взгляд полезны для моей самооценки?

Ничего подобного.

Они не просто полезны, они чудотворны.

И я не знаю, чего мне хочется больше — чтобы Миша продолжил целовать или просто взял безо всяких прелюдий. Но он делает выбор за меня, сладко впиваясь в мои губы, и при этом жадно мнет напряженные груди, пропуская соски между костяшками пальцев.

Его член упирается мне в ногу.

— Презерватив, — заблаговременно напоминаю я, распахивая глаза. — У тебя он есть?

— Да, — тяжело дыша, кивает Миша. — И не один. С этим полный порядок, малыш, — наклонив голову, он обхватывает ладонью одну грудь. Его горячие губы втягивают сосок.

От этого глупого прозвища, совершенно мне не подходящего, но неожиданно волнующего, и того, как язык парня играет с грудью, мой пульс мгновенно подскакивает.

К моменту, когда Миша входит в меня, все, на что я способна — лишь двигать бедрами ему навстречу, крепко держать его плечи и постанывать. Где-то далеко мелькает мысль, что нас могут услышать, но нарастающее возбуждение и пульсирующий жар глушат ее, как и все остальные. У меня на лбу выступает испарина, и происходит то, к чему я просто не была готова — наступает стремительная разрядка.

Как?

Уже?

Ошеломленная я хватаю ртом воздух. Мои мышцы содрогаются, а перед глазами крутятся сияющие разноцветные мандалы.

Оргазм получился фантастическим.

Именно о таком, всепоглощающем, бурном и незабываемом финале пишут в женских любовных романах.

Своему же я определенно готова посвятить целую главу в мемуарах, если однажды решу их написать.

Живот, бедра и поясницу пробирает от сладкой дрожи. И это настолько хорошо и приятно, что я готова разрыдаться.

Потому что у меня наконец-то получилось!

Конечно, я так мечтала испытать все эти ощущения с Димой, но почти всегда все наши усилия сходили на нет. Хотя к чёрту Диму! После его слов и поведения сегодня можно вообще стать фригидной злобной стервой.

А Миша…

Мне кажется, я снова улетаю в небеса, даже произнося шепотом его имя:

— Миша…

В ответ Чурилов громко стонет и содрогается.

Уверена, нас было слышно на всех трех этажах, но мне совершенно без разницы. Ведь я и не думала, что способна на ту раскованность и пыл, которые Миша разжег во мне так умело и ненавязчиво. И я бы могла сослаться на алкоголь, да только он весь давно выветрился.

Прежде, чем у нас снова завязывается беседа, проходит не одна минута. Моя голова лежит на плече Миши, а пальцы исследуют его широкую грудь и безупречный торс.

— О чем думаешь? — Миша первым нарушает затянувшееся молчание.

— Не скажу. Это очень личное.

— Я лежу голый и потный в твоей постели, — заявляет парень, — и трогаю твою грудь, — в подтверждение своих слов начинает играть большим пальцем с моим соском. — Подобное сближает людей, ты не находишь?

Я улыбаюсь краешком губ.

— Ладно. Только не смейся.

— Клянусь, я буду максимально серьезен, — немного хрипло обещает Миша. — Как бюст Карла Маркса.

— У тебя нет усов и бороды, — замечаю я.

— Ладно. Тогда чей бюст тебя устроит? — ухмыляется Чурилов.

— Ой все, — в отместку давлю пальцем под его нижнее ребро. — Ты уже смеешься надо мной. Я не стану ничего говорить.

— Да где я смеялся? Давай, Алён, — ласково просит Миша.

— В общем… — набираю полную грудь воздуха. — Я впервые кончила так быстро и так сильно. Сегодня. С тобой.

Скосив рот, я опасливо прищуриваюсь.

В абсолютной тишине мои слова прозвучали слишком вульгарно.

— Ну это же хорошо, верно? — спрашивает Миша.

— Да. Но… я не знаю. Видишь ли, раньше у меня были с этим проблемы.

— Раньше — это с Филатовым?

Я вздыхаю.

— Угу. Нет, — трясу головой. — Я не могу об этом говорить. Это неприлично.

Вдруг чувствую себя досадным недоразумением. Ну какая нормальная девушка станет признаваться в своих сексуальных неудачах парню, с которым только что пережила лучший оргазм в своей жизни?

— Алён, здесь нечего стыдиться. Если тебе нужно высказаться, просто сделай это. Если нет — я не настаиваю, — тактично говорит Миша.

Меня подкупает его мягкий тон и осторожная заинтересованность.

— Короче говоря, раньше мне требовалось гораздо больше времени, — говорю я. — Гораздо! Меня постоянно что-то сбивало: мысли о работе, какие-то бытовые мелочи, как я выгляжу, какие звуки издаю — любая ерунда. И все это в процессе, понимаешь? Это ужасно отвлекало. А тут… мы с тобой едва знакомы, полный дом людей и… — умолкнув, я качаю головой. — С тобой я вообще ни о чем не думала, и все получилось!

— Ну это же хорошо? — повторяется Миша.

— Да, — киваю я.

— Чудная ты, Алён, — усмехается парень.

— Раньше я часто симулировала, — вылетает у меня.

— Симулировала? — переспрашивает Чурилов. — Ох, блин, ясно, — наконец понимает, о чем я. — Вот это признание.

Я выпутываюсь из его объятий и сажусь, опираясь на белое кожаное изголовье кровати.

— Извини. Тебе ни к чему моя исповедь.

Нахмурив брови, от души мысленно костерю себя за излишнюю откровенность.

— Нет, все нормально. Ты мне, в некотором роде, даже польстила.

Миша поворачивается на бок и устремляет на меня удивлённый взгляд.

— Ладно. Давай сделаем вид, что этого не было? — прошу его.

— Чего именно? Твоего оргазма или разговора? Потому что насчёт первого я решительно против.

Я улыбаюсь.

— А ты настойчивый.

— Упертый, да. Этого у меня не отнять. Если что-то вобью себе в голову — в лепешку расшибусь, но получу.

— А я наоборот — очень уступчивая. Не путать с "легкодоступная". Хотя теперь… — пожимаю плечами и отворачиваюсь.

— Эй, ты чего? — Миша гладит мои согнутые в коленях ноги. — Я не считаю тебя легкодоступной. Если ты такая, то и я тоже.

— Нет. У мужчин это называется — дамский угодник, — поправляю его.

— Ха, — прыскает парень. — Ты выражаешься, как моя бабуля.

— Сказал тот, кто называет девушек барышнями.

— Точно, — соглашается Миша, а затем снова перекатывается на спину. — Если честно, никакой я не угодник, — парень смотрит в потолок. — Ладно. Ты со мной поделилась, я тоже тебе кое-что скажу. Раньше… — делает паузу и продолжает совершенно другим, более серьёзным тоном: — Раньше мне тоже требовалось гораздо больше времени, чтобы удовлетворить свою девушку. Гораздо больше, — подчеркивает он. — Иногда это раздражало.

Опираясь на руки, Миша садится рядом.

— Хм, — бормочу я, тронутая его признанием.

— Что "хм"?

— Вы обсуждали, почему так происходит?

— Да. Постоянно.

Ого. Какой же он милый.

— А мы — нет, — говорю я. — Ты первый мужчина, да что там мужчина, ты первый человек, с которым я обсуждаю такие интимные вещи.

— Сказать по правде, нам разговоры не очень помогали, но я думаю, что молчать ещё хуже. Мы, парни, предпочитаем конкретику. Расскажи, как именно тебе нравится больше всего?

— В какой позе?

— Да, — Миша не сводит с меня своих серых глаз.

Я вижу в них жгучий интерес.

— Раньше мне нравилось сверху.

— Ты хотела контролировать процесс?

— Не то, чтобы хотела, но я могла. Иногда это действовало. А теперь я уже и не знаю, как мне больше нравится.

— Давай проверим позже? — усмехается Миша. — Если ты не возражаешь?

Сама вероятность того, что я снова могу испытать то невероятное удовольствие, которое пережила с Мишей, заставляет мое сердце подпрыгивать в груди.

— Да какие уж тут возражения.

Довольный таким ответом Миша двигается ближе, накрывает ладонью одну грудь и приподнимает ее.

— Как же мне это нравится, — говорит он, глядя мне в глаза. Я тихонько хихикаю. — Что смешного?

— Обычно, когда парень заинтересован моей грудью, он не говорит это напрямую, а замечает, какие красивые у меня глаза, — объясняю я.

— А сам при этом смотрит на грудь?

— Точно.

— Ну что тут скажешь, мне и глаза твои нравятся, и сиськи. Хотя сиськи больше нравятся моему члену.

— Как же это по-мужски! — восклицаю я.

— Что по-мужски? — часто моргает Миша. Его рука замирает у меня на животе.

— Привычка очеловечивать свои гениталии.

— А разве женщина так не делает? — хлопает глазами Миша, явно дурачась.

— Нет. У моей вагины гораздо меньше прав и свобод, чем у меня, — я подхватываю его пошловатый тон. — Она — лишь часть меня, а не руководящий орган.

— Знаешь, не надо! — фыркает парень. — Все эти россказни, что мужчины думают членом — стереотип. И, если хочешь, женский шовинизм. Вы, дамочки, тоже любители попритеснять нашего брата.

— А вот и нет! Да вам вообще вольготно живётся! Вот смотри, взять животных. Кто из них самые привлекательные?

— Кто? — Миша приподнимает бровь.

— Самцы!

— И что?

Увлеченная нашим нелепым спором, я вхожу во вкус.

— А то! В животном мире женщинам, то есть, самкам, даже самым странным и стремным и стараться не надо! Красавец-самец сам ее найдет. Почему у людей все не так? — вопрошаю я.

— Подожди, — хмурится парень, — я пытаюсь понять твою логику. Нет, — с улыбкой качает головой. — Не понимаю.

— Я думаю, мужчины обнаглели. Все им не так. Не та фигура, не тот характер. А тут еще эта чертова статистика, которая говорит, что холостяки на вес золота. И что нам, женщинам, остается?

— Что?

— Лезть вон из кожи. Но и это не помогает.

— Я думаю, что твои наблюдения — это частный случай. Все люди разные. Вот ради меня никто не лез из кожи вон.

— А ты? — тихо спрашиваю я уже без прежней иронии.

— Да и я не лез, — также серьезно признается Миша. — Но мне кажется, что это неправильно — угождать кому-то, подстраиваться или отказываться от мечты. Так можно и себя потерять.

— Наверное, это со мной и случилось.

— Лично я так не считаю, — замечает парень. — Я вижу перед собой очень смелую и даже дерзкую девушку. Взять хотя бы нашу глупую сделку. Или тот поцелуй на глазах у всех. Или вот этот наш разговор о личном.

Глядя на него, я испытываю какой-то патологический приступ доверия.

— Миш, не подумай, что я сбрендила, но мне кажется, будто я знаю тебя очень давно.

— Со мной та же история. Но это же здорово, да?

Я вновь подмечаю его забавную манеру уточнять у меня отдельные моменты нашего разговора.

— Это слишком уж здорово, Миш. Так здорово, что даже не верится.

— Ты просто удивительная девушка, Алёна Тимофеева, — глаза Миши расширяются.

От его взгляда и голоса бабочки в моем животе немедленно устраивают отвязный сейшн, заставляя меня трепетать, как какую-то глупую барышню.

Барышню?

Я правда так сказала?

Глава 6. Миша

Оставив свои вещи в камере хранения и оформив ски пасс, мы с братом выходим из пункта проката. Девушки еще переодеваются, поэтому мы взяли кофе, чтобы скрасить время в их ожидании.

Сделав глоток горячего напитка, я поднимаю глаза к небу. Солнце светит, воздух бодрит, вокруг блестит свежевыпавший снег. Температура, по арктическим меркам, сегодня просто детская, но климат в наших широтах такой дерзкий, что даже небольшой минус ощущается как мини версия ледникового периода.

— Мороз и солнце. День чудесный! — глубоко вздохнув, я неожиданно для себя самого вспоминаю школьную классику. — Слушай, Дрон, если твоя следующая днюха будет не такой интересной, даже не зови, — загадочно улыбаюсь, имея в виду совсем не зимний пейзаж.

Андрюха недолго изучает мое лицо и качает головой:

— Значит ты с Тимофеевой… — он не договаривает, но на его роже и так все написано.

— Не понимаю, о чем ты, — дурачусь я.

Оглянувшись, брат откашливается в кулак.

— Мы вас с Яной вчера слышали. Особенно тебя, — уточняет он.

— Правда? — удивляюсь я. Смотря себе под ноги, Андрюха улыбается. — Класс! — горжусь собой.

— Ага. Такое ощущение, что ты вчера только дембельнулся, — прыскает брат.

— Ну нет. После дембеля, я двое суток из постели не вылазил. Помнишь, тогда, на даче родителей Дымова? Как же ее звали, а? — чешу затылок, пытаясь вспомнить имя девчонки, с которой недолго мутил после армии.

— Это я должен помнить? — усмехается брат. — Фил идет, — зачем-то шепчет он мне, а затем громко приветствует друга: — Блин, ну и рожа! Тебе бы отлежаться, братан, там пиво в холодильнике было.

К нам подходит Димас и его девушка, для которой он устроил экскурсию по горнолыжном центру.

— Я в порядке, — хмуро бросает Филатов.

— Ну что, на какую трассу: первую или двенадцатую? — спрашивает Андрей, плавно переводя тему.

Я тоже делаю вид, что все в порядке, что нашей вчерашней стычки с Филатовым и не было вовсе. Это не значит, что я забыл, как он вёл себя с Алёной, но и раздувать конфликт не собираюсь. Кроме того мне есть, чем утешить свое недовольство в отношении этого типа — у меня была незабываемая ночь с его бывшей.

И он не может об этом не думать.

— На двенадцатую, наверное, — пожимаю плечами.

— А мы на тюбингах покатаемся, — сообщает Филатов, — Лиза никогда не стояла на лыжах, так что, мы туда, — машет в направлении бэби-трассы и горок.

— Понятно, — кивает Андрей.

— Ну тогда надо договориться, во сколько встретимся, — предлагает он. — Продолжим отмечать.

— Да мы наотмечались, вроде, — огрызается Димас, мазнув по мне тяжелым взглядом.

Я крепче сжимаю челюсть. Его пренебрежение действует мне на нервы.

— Дима меня домой повезет, я не могу остаться, — ситуацию сглаживает глазастая загорелая блондинка.

— Что ж. Ясно, — невозмутимо кивает Андрей, протягивая руку Филу. — Все нормально. Спасибо, что приехали.

Затем я тоже жму Филатову руку и вижу, как желваки на его скулах ходят ходуном.

И, черт, после его рукопожатия у меня такое ощущение, словно мою ладонь засунули под противовес на тренажере.

Вот как я его бешу.

Во всех отношениях довольный собой я подхожу к урне и бросаю в нее пустой бумажный стаканчик, а когда поворачиваюсь, то вижу Яну с Алёной. Направляясь к нам с лыжами в руках, они что-то оживленно обсуждают и смеются.

Но меня интересует только Алёна.

Белый горнолыжный костюм отлично на ней сидит, облегая бедра, между которыми вчера мне было так сладко и хорошо.

— А Дима с Лизой куда? — спрашивает Яна, кивая вследудаляющейся от нас паре.

— На ватрушках кататься. Лиза не стоит на лыжах, — сообщает Андрей.

Я наблюдаю, как Филатов оглядывается через плечо. Он не выглядит счастливым. Думаю, он бы хотел остаться с другом, покататься на нормальной трассе, а потом продолжить отмечать его юбилей. А, возможно, все дело в Алёне, и ему никак не привыкнуть к тому, что теперь она может встречаться с другими мужчинами.

На что же ты надеялся, придурок?

— Меньше народа, больше кислорода, — заявляет Яна. — Верно я говорю? — она толкает в бок Алёну.

От меня не ускользает улыбка, затаившаяся в уголках губ Алёны. Но стоит нам встретиться взглядами, как она тут же становится серьезной.

Не могу ее понять. Вчера после нашего откровенного разговора мне показалось, что между нами установилась особая связь, но сегодня Алёна снова ведет себя так, будто это не она сидела на мне верхом и кончала, выкрикивая мое имя.

Направляясь к подъемнику, я нарочно встаю у нее на пути, чтобы перекинуться парой слов.

— Ты меня избегаешь? — спрашиваю девушку, вкапывая в снег у штакетника свои лыжи.

— Нет. С чего ты взял? — в ее голосе чувствуется отчуждение.

Я перехватываю лыжи у Алёны и ставлю их рядом со своими.

— Я думал, мы вместе поедем сегодня.

— Я… — пряча глаза, Алёна пожимает плечами. — Не знаю, что сказать.

Обхватив ладонью ее щеку, вынуждаю смотреть на меня.

— Эй, малыш, ну в чем дело? Нам же было классно вместе? Ведь так?

Алёна смущенно улыбается.

— Да. Очень, — нерешительно отвечает она. — Как… спалось?

Вздохнув полной грудью, на мгновение прикрываю глаза.

— Превосходно. А тебе? — ласкаю большим пальцем ее щеку.

— И мне, — Алёна прячет лицо у меня на груди.

Я обнимаю ее.

— Должен быть закон, запрещающий тебе быть такой сексуальной, — говорю я, крепко держа ее за бедра.

— Миша… — борясь с улыбкой, Алёна смотрит мне в глаза.

Я наклоняюсь и замираю у ее губ.

— Хочу тебя, — признаюсь осипшим голосом прежде, чем поцеловать.

Тихо охнув, Алёна приоткрывает рот, куда сразу же устремляется мой язык и начинает ласкать ее застенчивый язычок. В нашем поцелуе смешался вкус кофе и чего-то сладкого.

— Что это на твоих губах? — интересуюсь я, облизывая свои.

— Бальзам, чтобы губы не обветрились, — улыбается Алёна.

— Ох, спасибо. Мне тоже не помешает, — я хлопаю губами так, как это делают девушки, когда наносят помаду. При этом чувствую, как натянулось на мне термобелье в паху. И по этой причине у меня рождается вполне логичный вопрос: — Ты когда обратно в город? Вечером или завтра?

— Завтра. А ты? — тут же спрашивает Алёна.

— И я завтра, — отвечаю, не раздумывая.

Сказать по правде, перед поездкой в Арктику меня ждет миллион дел, потому что я один из тех непутевых людей, которые вечно откладывают все на потом. Я не планировал оставаться до завтра, да я даже на лыжах кататься не собирался. Но это было до более плотного знакомства с Тимофеевой.

Не знаю, что происходит.

Возможно, дело в классном сексе. Или в том, что я слишком давно не общался с девушками настолько легко.

Но Алёна — мой человек. Сто процентов.

Хотите знать, откуда у меня такая уверенность?

Да это просто чувствуешь.

И все.

— Эй, голубки, долго вас ждать, холодно же! — окликает нас Андрей.

— А нам не холодно, да ведь? — шепчу я, даже не оглядываясь.

Алёна кивает, не сводя с меня своих распахнутых блестящих глаз.

Мне уже не хочется идти ни к какому подъемнику. Было бы здорово сейчас вернуться в коттедж, где никого нет, и провести в постели весь день. А потом ночь…

— Идем? — тихо спрашивает Алёна.

— А… да, конечно, — я как болван хлопаю глазами, вспоминая, как она сжимала в пальцах простыню перед тем, как кончить.

Боже, дай мне сил дожить до вечера.

Покатушки проходят отлично, хотя, если честно, то трассы подготовлены хреново. Но меня не раздражают ни очереди на подъемник, ни плохая работа ратраков — все неудобства компенсируются общением к Тимофеевой и приятным чувством предвкушения.

Вечером почти все собираются в город сразу после ужина в гриль-кафе, не считая пары с карапузом, уехавшей домой ещё утром. Поэтому в коттедж мы возвращаемся вчетвером.

Приняв горячий душ, я спускаюсь вниз и наливаю воды в стакан.

— Миша помоги мне, — просит Яна, насилуя штопором бутылку вина.

Усмехаясь, забираю у нее бутылку и выравниваю штопор.

— Вот когда тебе что-то надо, я сразу Миша, да? — с глухим хлопком выдергиваю пробку.

Затем беру бокалы и разливаю вино.

— Спасибо, Федя, — ухмыляется Яна. — Алён, там в холодильнике должны быть оливки, достань, пожалуйста, — распоряжается она.

Следующую минуту я наблюдаю за беспомощными попытками Алёны открыть банку с оливками, на которой сломан ключ-кольцо.

— Позволь мне, — говорю ей, потеснив у столешницы. — Вот что я с тобой в походе делать буду, а? — насмешливо смотрю на Алёну.

— В каком походе? — встревает Яна.

— Алёна идет со мной в поход в мае, на плато Путорана, — шучу я, поддевая ножом жестяную крышку.

— Правда? — изумляется Алёна.

— Да, — вздернув бровь, протягиваю ей банку. — Ты мне обещала, — дразню ее.

— Что-то не припоминаю, — усмехается девушка.

— А давайте все вместе пойдем?! — оживляется Андрей, лежащий на диване.

— Ну уж нет! — протестует Яна. — Ездили мы уже с ночевкой на озеро, и на утро я выглядела, как бомж, который съел банку солёных огурцов, а потом спал вниз головой! Ни помыться, ни в туалет сходить нормально! Вся одежда потом дымом провоняла.

— А мне по кайфу было, — говорит брат.

— Конечно, я же все стирала! — возражает Яна.

— Вот так-то, Миша, — Алёна хлопает меня по бицепсу, — а ты говорил, что не бывает непоходных людей. Вот они мы!

Я качаю головой.

— Девчонки-девчонки, ничего вы не понимаете. Поход — это лучший релакс. На душе хорошо, все проблемы остаются в большом городе, а там есть только ты и ветер, — говорю я.

— И клещи, — продолжает Яна.

— И змеи, — добавляет Алёна.

— Не забудьте про диких животных, — встревает брат.

— Ты хотел сказать про очень голодных диких животных? — уточняет Тимофеева.

— Совершенно верно! — кивает Яна.

— Решено, Андрюх, — киваю брату. — Идем весной вчетвером. Я с этими инакомыслящими такой контент запилю!

— Нет, нет, нет! Два дня не мыться — это выше моих сил! — отнекивается Яна.

— Каких два дня? Неделю! — посмеиваюсь я.

— Жесть какая! — вопли и негодование Яны нарастают. — Никогда!

— Молчи, женщина! — парирует Андрей. — Я иду, и ты пойдешь.

— Мечтай, милый! — фыркает его гегемонша.

— А если я научусь танцевать твой вальс? — усмехается брат.

— Вальс?! — я с ужасом смотрю на младшего.

— Яна хочет, чтобы на свадьбе мы танцевали вальс, — объясняет тот.

— Вальсировали, — поправляет Яна.

Закатив глаза, описываю зрачками дугу и смотрю на Алёну.

— А ты что скажешь? — спрашиваю ее. — Не передумала? М?

— Мы сейчас о чем? — она непонимающе сводит брови.

— О походе.

Девушка пожимает плечами.

— До весны ещё далеко, — нерешительно говорит она.

— Не так далеко, как тебе кажется.

Следующие два часа мы проводим перед плазмой. Сил ни на что больше нет. И с этим надо что-то делать.

— Так. Ладно. Вы как хотите, а мы идем спать, — плавно тяну Алёну за собой.

— Ну-ну, — многозначительно произносит Яна.

— Что "ну-ну"? — смотрю на нее.

— Вы не могли бы "спать" потише? — улыбается девушка.

— Яна?! — вспыхивает Алёна.

— Все нормально, она просто завидует, — посылаю Яне ехидную улыбку.

Мы поднимаемся наверх, я запираю дверь и с ходу начинаю целовать и раздевать девушку. В скором времени мы уже лежим в кровати и ласкаем друг друга. Мои пальцы с жадность исследуют ее соблазнительные изгибы — полные груди и округлые бедра. Очень хочется касаться ее во всех местах сразу, но я знаю, где она ждет меня больше всего. Поэтому развожу в сторону ее бедра и с головой ныряю в ощущения. Чувствовать ее языком и покручивать при этом соски невозможно приятно.

А уж как ей приятно.

Алёна выгибается и двигается в такт с моим языком.

В эту минуту я не представляю, что может быть лучше, чем вылизывать красивую девушку и видеть, как сильно ей это нравится.

— Миша… — шепчет Алёна, и я понимаю, что она уже на грани.

Расфокусированный взгляд девушки медленно сосредотачивается на мне.

С моей стороны ракурс просто замечательный — ее разгоряченное лицо между торчащих грудей.

— Просто скажи, что мне сделать, — мягко прошу ее.

Откинувшись головой на простыню, Алёна стонет и смеется одновременно.

— Надевай чертову резинку и ложись на меня, — умоляет Алёна.

Мой член стоит по стойке смирно и только и ждёт, когда его допустят до веселья. Натягивая презерватив, я окидываю взглядом разомлевшее тело красивой женщины, ожидающей меня.

Мы оба знаем, что мне не нужны никакие указания, но ее жалобный тон и взгляд, с которым девушка заявляет о своем желании, невозможно заводят.

— Кажется, ты говорила, что любишь сверху, — дразня, медленно погружаюсь в нее.

— С тобой очень трудно определиться, — произносит Алёна, хрипло вздыхая.

Взяв за лодыжку, я приподнимаю ее ногу и отвожу в сторону бедро, чтобы войти на всю длину. Алена крепче цепляется за мои плечи. Я прикрываю глаза. Внутри так туго, горячо и кайфово, что на затылке бегают мурашки.

Через несколько минут мы лежим на боку лицом друг другу. Глаза Алёны закрыты. Я смотрю в ее расслабленное лицо и вспоминаю, как совсем недавно она дрожала подо мной от оргазма.

— О чем сейчас думаешь? — мой голос звучит лениво.

— О тебе, — отвечает Алёна, открывая глаза.

Я дергаю бровями.

— Ничего себе, какое совпадение. Я тоже думаю о тебе. И весь день думал, — признаюсь ей.

— Правда? — она, как будто, не верит мне.

— Алён, извини, если лезу не в свое дело, но откуда в тебе такая неуверенность?

Тимофеева долго всматривается мне в глаза, и, когда я уже думаю, что она не ответит, Алёна спрашивает:

— С чего ты взял?

Протянув руку, провожу пальцем меж ее бровей, где секундой ранее появилась морщинка.

— Ладно. Проехали.

Алёна опускает веки.

— Ты прав, — угрюмо произносит она, укладывая щеку на сложенные ладони. — Я не очень в себе уверена. На работе, в отношениях — я все время не дотягиваю до нужного уровня. Ни шатко ни валко — это про меня.

— С чего ты взяла?

Похоже, она всерьез не представляет, насколько хороша.

— Не знаю.

— А твоя неуверенность — большая проблема для тебя? — уточняю я.

— Не то, чтобы я постоянно из-за этого переживала, но…

Алёна неопределённо пожимает плечами.

— И как часто ты думаешь, что с тобой что-то не так?

— Знаешь, я не считала! — хмурится девушка.

— Ну сегодня думала? — продолжаю допытываться.

— Да.

— Ладно, — киваю я, откидывая с Алёны одеяло, которым она предусмотрительно прикрылась сразу после секса.

— Что ты делаешь? — возмущается девушка.

— Ни шатко ни валко, да? — спрашиваю, садясь по центру кровати. — Вставай.

— Зачем?

— Сядь и послушай, — прошу ее. С опаской поглядывая на меня, Алена садится напротив. — Я не знаю, будут ли мои слова иметь для тебя хоть какое-то значение, но я скажу, — начинаю я. — Твое тело, твое лицо, то, какая ты, все, что я в тебе вижу — прекрасно. Нет, — трясу головой, — не прекрасно. Офигенно. Офигенно-прекрасно! Если бы не моя экспедиция, я бы с радостью провел между твоих бедер и грудей пару недель подряд, не выбираясь из постели, а в перерывах болтал с тобой о мужском и женском. Потому что с тобой классно, интересно, весело, и из-за того, как быстро ты кончаешь, я чувствую себя Суперменом. Ты как Лоис Лейн.

Дослушав мою тираду, Алёна разражается смехом.

— Лойс Лейн! Такого мне ещё не говорили!

Блин.

Я хотел сказать что-то действительно приятное и убедительное, а вышла какая-то ересь.

— У нашей с Андрюхой двоюродной сестры есть сын, Тимоном зовут, — сообщаю я. — Тимофей, если точно. Так вот у него есть одна дурацкая игра, в которую он вечно заставляет меня играть. Там такие карточки с разными персонажами, у каждого имеется четыре характеристики: скорость, сила, знание, мистика. У какого-то перса больше прокачена сила, у другого мистика, у третьего что-то еще. Понимаешь, к чему я?

Алёна хлопает ресницами.

— Не очень.

— Я хочу сказать, что у любого человека всегда есть сильная сторона. Вот есть в тебе что-то такое, в чем ты уверена на все сто?

— Пожалуй. Я… Я хороший друг. Или это не то? — робко спрашивает она.

— Почему не то? Как раз то самое. Вот я, например, ужасный друг и брат. Вечно забываю поздравить друзей с днем рождения, а тут к брату приехал — и совратил подругу его невесты.

Алёна отрицательно качает головой.

— Я думаю, ты никак не можешь быть ужасным другом и братом. Что до моего совращения — это было очень талантливо, — ее губы растягиваются в скромной улыбке.

Я тоже улыбаюсь.

— Ладно. Но сейчас речь не обо мне. Что еще? Кроме того, что ты хороший друг?

— Даже не знаю, — Алёна поджимает губы, а затем ее глаза вспыхивают: — О, вот! Я умею копить деньги.

— Ну-ка, ну-ка?

— На семилетие мне подарили копилку — огромную, совершенно чудовищную, в виде быка с ошалевшим взглядом. И всю начальную школу я упорно кидала в нее монетки. Родители несколько раз порывались грохнуть быка, но я считала, что он ещё недостаточно набрал в весе. И, когда мы всё-таки его разбили, там оказалась приличная сумма. По тем ценам я смогла купить себе ролики, защиту и ещё кучу всякой ерунды. С тех пор у меня всегда есть заначка.

— Ни фига себе! — восхищаюсь я. — Так ты женская версия Скруджа Макдака?

Девушка прыскает от смеха.

— Типа того.

— А вот я все просаживал в автоматах с игрушками.

— Так ты любитель азартных игр?

Я хмыкаю.

— Нет. Я исследователь. Забыла? — напоминаю ей. — Мы с пацанами проверяли лайфхаки. Пытались обмануть автомат.

— Ну и как успехи? — Алёна насмешливо изгибает бровь.

— Если не ошибаюсь, мне достались пара непонятных зверушек и Спанч Боб. Он со мной потом переехал от родителей. Хочешь, я вас познакомлю?

— С кем?

— Со Спанч Бобом.

Алёна смотрит на меня с недоверием, словно пытается понять, что стоит за моим идиотским предложением.

— Даже не знаю, это так неожиданно, — в ее голосе слышна ирония.

— Хотя я теперь не скоро буду дома, — вспоминаю о том, что послезавтра у меня ранний рейс. — Ну значит пока пообещай, что утром мы проснемся вместе.

Я вытягиваю ноги под ее бедрами и двигаюсь ближе. Член тут же реагирует и дергается, как удав, почуявший кролика.

— Зачем?

— Хочу подарить тебе оргазм на дорожку, — беру девушку в кольцо своих рук, пока мой затуманенный похотью мозг рисует план того, что я с ней сейчас сделаю.

Алёна глотает слюну. Ее дыхание учащается.

— Не знала, что у путешественников есть такая интересная традиция, — она хочет обратить все в шутку, но я вижу, как загорелись ее глаза.

— Ага, — тянусь к ее рту. — И я только что это придумал.

Ещё я хочу сказать, что без ума от нее и мечтаю продолжить наше общение дальше, но вдруг прикусываю язык.

Надо притормозить.

Я и так наговорил достаточно.

Только не подумайте, что меня напугала перспектива новых отношений.

Нет и нет. Я взрослый и самодостаточный. И я не трус.

Ладно.

Может быть, я немного растерян от того, как сильно мне понравилась Алена, или всему виной прежний неудачный опыт, но все закрутилось слишком быстро. И дело не в том, что я не готов к чему-то серьезному, я вас умоляю, я же не мальчик. Только я опасаюсь, что снова не смогу выложиться на все сто ради другого человека. Хороший секс и взаимный интерес рано или поздно приводят к чему-то большему. А, как мне кажется, на большее я просто не способен…

Глава 7. Алена

Я открываю глаза.

Уже совсем светло, но разбудил меня вовсе не солнечный свет.

— Ммм… Какой божественный аромат, — вздыхаю я.

На прикроватной тумбе стоит чашка, а рядом в блюдце лежит ложка, два кубика сахара и пакетик сливок.

— Доброе утро, — говорит Миша, отрываясь от телефона. — Пей, остынет, — кивает на чашку.

Я сажусь и натягиваю на грудь одеяло. Миша сидит рядом полностью одетый, бодрый, свежий и красивый, как Олимпийский бог. Разве только щетина немного отросла, что лишь добавляет ему сексуальности.

— Спасибо за кофе.

Я добавляю сливки, беру чашку и осторожно отпиваю, глазея на Чурилова. Мне кажется, я готова выйти замуж за его сильные руки, которые касались меня совсем недавно.

Боже.

Парень просто принес мне кофе, а я уже возбуждена. Это нормально?

— Извини, что разбудил, но мне приказали, — произносит Миша, блокируя телефон.

Я догадываюсь, что речь о Янке.

— А который час?

— Почти одиннадцать.

— Сколько?! — таращу глаза.

— Андрей сказал, через час нужно освободить дом, — сообщает Миша.

— Ясно, — сделав глоток, я ставлю чашку и потягиваюсь. Ноющие мышцы ног тут же напоминают о вчерашнем катании на лыжах. — У меня все тело болит.

— Да, малыш, заездил я тебя, — усмехается Миша, проводя взглядом вдоль моего тела.

Конечно оно скрыто одеялом, но мы оба знаем, что под ним я абсолютно голая, и это невероятно заводит.

Мы занимались сексом рано утром, когда Чурилов разбудил меня своими приставаниями. За окном было совсем темно, тогда все казалось простым и понятным, а сейчас я даже не знаю, как себя вести.

— Я имела в виду лыжи, — снова беру чашку.

— Как скажешь. — Мишина ладонь ныряет под одеяло, пальцы находят мою лодыжку. В глазах парня мелькает что-то неуловимое. — Ладно. Не буду мешать, — он щекочет меня большим пальцем. — Пей свой кофе и собирайся, пойду помогу внизу.

Когда Миша уходит, я разочарованно вздыхаю. Потом встаю, быстро принимаю душ и привожу себя в порядок, а перед тем, как спуститься, несколько раз проверяю комнату.

Так и есть.

Под кроватью лежит пустая упаковка от презерватива. Я тянусь и сминаю ее в ладони.

Картины прошлой ночи заставляют мое сердце биться чаще, но вместе с этим накатывает необъяснимая тоска.

Пора домой.

— Что они делят? — спрашиваю я у Яны.

Мы стоим на улице у чёрного "форда" ее жениха и наблюдаем, как парни что-то обсуждают, размахивая руками.

— Не могут определиться, кто на какой тачке едет, — объясняет Яна. — Андрей же обещал Инге пригнать ее дурацкую машину, — говорит она, — а Миша говорит, что сам ее вернет.

При упоминании о бывшей Чурилова я поджимаю губы.

— Мужчины, ну что вы решили?! — торопит братьев Яна.

Андрей кивает Мише и передает брелок с ключами, а затем они оба подходят к нам.

— Короче. Ты садишься в мою, — Андрей обращается к Яне, — я — в Мишкину, а он едет разбираться с Ингой.

— Слышь? — фыркает Чурилов-старший. — Я же могу передумать.

— Ключи? — скалится Андрей, подставляя ладонь.

Миша передает брату брелок, а сам смотрит на меня.

— Алён, не составишь мне компанию?

Его предложение приносит бешеную радость, которую я всеми силами стараюсь скрыть.

— Я, вообще-то, с Яной собиралась, — перевожу взгляд на подругу.

— Ой, да езжайте уже вместе, — распоряжается моя проницательная подруга.

В приподнятом настроении я сажусь в салон другого автомобиля. Но стоит Мише захлопнуть за мной дверь, как меня осеняет: это же машина Инги.

Я пристегиваюсь и откидываюсь на спинку кресла. Чувствую себя глупо. Ещё ароматизатор противный раздражает. Или это духи, которыми пропитался салон.

Или аура бывшей Чурилова.

— Блин. Я и забыл, что зимой у нее тут этот мохнатый зверь, — Миша проводит ладонью по рулю в пушистом чехле бледно-розового оттенка. Я прикусываю губы. И тогда заметив мою нервозность, он добавляет: — Расслабься. Это просто тачка. И, в отличие от Инги, она не набрасывается на людей.

— Хорошо, — натянуто улыбаюсь.

Миша снимает чехол, бросает его назад, регулирует сиденье и зеркала бокового вида, и только потом мы трогаемся с места. Но я замечаю, насколько уверенно он чувствует себя в этой машине, каждым своим действием подтверждая, что водил ее ни раз, и ни два.

— Смотри, как Янка втопила! — присвистывает парень, когда мы выезжаем на федеральную трассу. — Это она с Андрюхой соревнуется.

И я в каком-то странном состоянии наблюдаю за тем, как черный "форд", за рулём которого сидит Яна, набирает скорость и удаляется от нас.

В прошлом году я тоже получила права, но за рулем сидела от силы раз десять. Своего транспорта у меня нет, а Дима постоянно критиковал мое вождение, что совсем не добавляло мне уверенности на дороге. Хотя мой инструктор в автошколе и был высокого мнения о моих навыках, управляя Диминой "маздой", я все время боялась попасть в аварию, пропустить знак, нарушить правила. Неудивительно, что вскоре я и вовсе как-то охладела к этому занятию. А вот сегодня, глядя, как улепетывает по трассе Яна, вдруг захотела оказаться на ее месте — ехать в машине одной, не слушать ничьих советов, не дышать чужими духами.

Ни от кого не зависеть.

Пока мы едем, мне несколько раз звонит мама. Я нарочно сбрасываю и пишу ей сообщение, что скоро сама перезвоню. Она точно начнет расспрашивать меня про Диму, а говорить о нем в присутствии Миши я не хочу. Мама искренне верит, что мы с Филатовым снова будем вместе и постоянно приводит в качестве примера одну свою знакомую, у которой была похожая ситуация. Та рассталась с парнем, потом сходила замуж за другого, но в итоге вновь сошлась с бывшим.

И до не давних пор эта история меня даже воодушевляла. А теперь… Не знаю.

Я провела две потрясающих ночи с другим мужчиной, о чем совсем не жалею. Только у моей истории не будет красивого финала, где он и она, взявшись за руки, стоят на вершине горы. Завтра Миша уезжает за Полярный круг, а меня ждет рабочая пятидневка.

— Вот мой подъезд. Вперед проедь, там можно развернуться, — подсказываю я Мише, когда он заезжает в мой двор. — Спасибо, что подвез.

— Тебе спасибо за компанию, — усмехается парень.

Машина плавно тормозит, я отстегиваю свой ремень безопасности.

— Может быть, поднимешься? Напою тебя чаем? — предлагаю Мише.

И вежливость тут совершенно ни при чем.

Вы можете закидать меня камнями, тапками или помидорами, но я хочу хоть ещё немного побыть под влиянием его потрясающей энергетики.

— Я бы с большим удовольствием, но времени в обрез, — говорит Миша. — Нужно вернуть Инге машину, потом у Андрюхи свою забрать, еще дел много, а рано утром самолет, — оправдывается он.

Стараясь скрыть, как я расстроена, сдержанно киваю.

— Да. Конечно. Я понимаю.

С лицом Миши тем временем происходит странная метаморфоза: губы поджимаются, а взгляд становится подозрительным.

— А разве это не Филатова тачка? — спрашивает парень, глядя в окно с моей стороны.

Я поворачиваю голову и действительно вижу "мазду" Филатова с рекламной наклейкой, где сообщается адрес и телефон его фирмы по установке кондиционеров.

— Да. Его.

— Он что где-то тут рядом живет? — хмурится Миша.

— Нет.

— Хм… — Чурилов хмурит брови. — Ясно.

И мне решительно не нравится его тон.

— Лично мне ничего не ясно! — возражаю я. — Если ты намекаешь, что он у меня, то это не так! У Димы нет ключей от моей квартиры. Наверное, он тут по работе, — предполагаю я.

Не знаю, зачем я оправдываюсь. Это так глупо, но мне не хочется, чтобы Миша решил, что между мной и Филатовым возможно хоть что-то.

— Ладно, не бери в голову. Я просто так спросил, — улыбается Миша, открывая дверь. — Пойду достану твою сумку.

— Миш, я правда не знаю, что он тут делает, — говорю ему, когда мы встречаемся у багажника.

— Все нормально. Ты не должна мне ничего объяснять, — его голос звучит безразлично.

— Да. Ты прав. Не должна, — говорю я.

— Держи, — Миша вручает мне небольшую спортивную сумку.

— Спасибо.

Я забираю сумку, пряча лицо от ветра. Щеки жжет, а на душе паршиво как никогда.

— Ну пока? — кивает Миша.

— Пока.

С тяжёлым сердцем я делаю несколько шагов, а потом Миша меня окликает:

— Алёна!

— Да? — я оглядываюсь.

Мое сердце подпрыгивает.

— Твоя? — мужчина машет перчаткой.

Я подхожу и хватаюсь за нее.

— Моя.

Миша крепко держит перчатку. Его взгляд мечется по моему лицу. Я жду, что он скажет что-то приятное или смешное.

Что-нибудь.

Но Чурилов молча отпускает перчатку.

Подавленная я бреду к подъезду, пока Миша разворачивается и проезжает мимо.

Ну вот и все.

Конечно я ни на что серьёзное не рассчитывала, но мое глупое сердце отказывается это понимать. Боже, как же я завидую тем, кто может разделять секс и эмоции! Потому что у меня с этим настоящая беда.

Ну как теперь выкинуть Мишу из головы? Как не вспоминать наши разговоры — откровенные и самые невинные? Как перестать думать о могучем мужском теле и о том, как я наслаждалась его тяжестью? Как, люди?

Все, что он вскрыл и разжег во мне — что с этим делать?

Ведь Миша даже не сказал банальной фразы, вроде: "Я позвоню".

Просто взял и уехал.

Знаю, у нас была обычная интрижка, мы развлеклись, покатались на лыжах, покувыркались в постели, да миллионы людей так делают! Только я явно из другого миллиона, из того, где даже мимолетный флирт воспринимается как предложение руки и сердца. А то, что было у нас с Мишей, находится далеко за рамками обычного флирта.

Я не хочу об этом думать. И я надеюсь, что это не так. Но в данную минуту все намекает на то, что я крепко запала на Чурилова.

Когда я вставляю ключ в замок своей квартиры, то сразу понимаю — что-то здесь не так. Нижний замок каким-то образом оказывается открытым. А я точно помню, что закрывала оба.

С опаской я толкаю дверь и захожу внутрь.

— Алёнка! — в моей прихожей меня встречает Филатов.

— Что ты здесь делаешь?! — удивляюсь я.

Дима забирает у меня рюкзачок и сумку.

— Жду тебя.

— Но как?! — недоумеваю я.

И тут мелькает мысль: "Мама".

— Я заехал к Ларисе Ивановне, — подтверждает мою догадку Дима, — все ей объяснил, и она дала ключи.

Растерянная я позволяю ему снять с себя пуховик.

— Зачем?

Дима вешает мою куртку на плечики.

— Я сказал ей, что собираюсь сделать тебе сюрприз.

— Зачем?!

— Хочу извиниться за то, что наговорил тогда.

Я наклоняюсь, чтобы снять обувь.

— Ладно. Извинения приняты, — пытаюсь побыстрее отделаться от него.

— Нет, ты не поняла, — странно улыбаясь, Дима качает головой. — Я хочу вернуть тебя.

— Ты пьяный, что ли? — всматриваюсь в его глаза.

— Нет.

— Дима, мы расстались! Ещё вчера ты был с другой! — напоминаю ему, нервно дергаю молнию на флисовой кофте и направляюсь в комнату.

— А ты с другим, — ерничает он, преследуя меня.

Я швыряю кофту в кресло и замираю — на подоконнике лежит огромный букет моих любимых роз.

— Вот именно! — разворачиваюсь к Диме.

— Но я тебя не виню. Я знаю, что сам накосячил, — бормочет тот.

Опускаясь на диван, Дима принимает позу мыслителя.

Совершенно сбитая с толку я продолжаю стоять посреди комнаты.

— Что ты, блин, тут делаешь?! — злюсь на него.

Дима поднимает ко мне лицо.

— Хочу все исправить. Ты нужна мне, Алёнка.

— А как же Лиза? — скрещиваю руки на груди.

— Нахрен Лизу! — огрызается Филатов. — Мы знакомы две недели.

— Однако ты пригласил ее в нашу общую компанию, — мой голос звучит обиженно.

— Да я пытался тебя из головы выкинуть! — восклицает Дима.

— И выбрал очень оригинальный способ, — язвлю в ответ.

— Я серьёзно, Алён! Я думал о тебе постоянно, но не знал, как все исправить! Почему ты мне не веришь?

— Потому что то, что ты говоришь, похоже на издевательство!

— Нет! Говорю же, я не знал, что делать. Я запутался! А когда тебя с Чуриловым увидел, в голове что-то щелкнуло. Я понял, что теряю тебя.

— Да ты уже потерял, когда сказал, что устал от наших отношений! Что ты не видишь со мной будущего! — едко напоминаю ему.

— Ну я дебил! Сглупил, да, с кем не бывает! А потом как представил, что ты и он… Ты была с ним?.. Нет, не надо, лучше не отвечай, — его тон подразумевает явное наличие каких-то претензий.

— Дима, уходи, — прошу его.

— Почему? — Филатов искренне не понимает.

— Потому что все кончено! Мы расстались!

— Так давай сойдемся! — вскакивает он. — И все будет, как раньше!

— Не будет, — я отступаю к шкафу. — Ты меня бросил, а потом нашел другую. Я тоже спала с другим мужчиной. Ни один раз. И, поверь, это не был секс от отчаяния.

— Черт! Зачем ты мне это говоришь?! — рычит Филатов.

— А на что ты рассчитывал?! Думал, что я уйду в монастырь, да?! — с вызовом бросаю ему. — Или буду сидеть и ждать, когда ты нагуляешься, передумаешь и снизойдешь до меня?! Да, я сама виновата в том, что вечно глядела тебе в рот! Что порой терпела твое хамское поведение! Что хотела, как любая нормальная девушка, за тебя замуж! Но все, можешь успокоиться! Я больше ничего с тобой не хочу. Ничего!

Дима смотрит на меня удивленным взглядом.

— Я думал, что…

— Мне плевать, что ты там думал. Уходи.

— Алён, ну хватит! Твоя мама тоже хочет, чтобы мы помирились, — продолжает давить Дима.

— А кому-нибудь интересно, чего хочу я?!

— Конечно! Теперь все будет по-другому, обещаю. Зато мы проверили свои чувства.

Я истерически смеюсь.

— Вот в этом ты прав. Проверили. Я больше не люблю тебя. Хотя была уверена, что люблю. Наверное, я очень хотела этой любви, сама себе ее придумала, сама в нее поверила. Но я старалась, Дим, я очень старалась, а ты просто растоптал все мои усилия. Зато теперь приходишь как ни в чем не бывало, вот он я, прими меня. Неужели ты совсем меня не уважаешь?

— Все из-за Чурилова, да? — злобно цедит Дима.

Я фыркаю.

— Нет.

— Да-да, в нем все дело. Я видел, как он тебя привёз, — продолжает Филатов. — Гребаный урод! Да как ты не понимаешь, он же нарочно к тебе подкатил, чтобы меня достать! Я ему вечно был костью в горле. Не нравилось ему, видите ли, что я дружу с его братом. Вот он решил мне так насолить, — презрительно шипит он, демонстрируя свое отношение к Мише.

— То есть, ты считаешь, что мною можно заинтересоваться только по этой причине? — ощетиниваюсь я.

У меня просто нет сил терпеть его унизительные доводы.

— Нет. Ну что ты? — оживляется Дима. — Ты супер, Алён.

Бывший тянется ко мне, намереваясь обнять, но я ловко отскакиваю.

— Уходи, Дима. Ничего не получится. Разбитую чашку не склеить. Да я и не собираюсь.

— Алёна, ну не надо. Ты злишься, понятно! Просто позволь мне все исправить. Я тебя больше не подведу, обещаю. У нас все получится! — в его словах нет и капли раскаяния.

Дима снова надвигается на меня, загоняя в угол. Я упираюсь ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть.

— Нет, Дима. Нет, — решительно трясу головой.

Его взгляд не сулит ничего хорошего. Все, что я знала и любила в этом человеке, исчезло, испарилось, лопнуло как мыльный пузырь.

— Думаешь, он с тобой всерьёз? — не сводя с меня глаз, Дима проводит рукой по моим волосам. — Ха. Наивная. Да он в каждой поездке баб имеет пачками. Он и невесту свою перед самой свадьбой кинул — надоела она ему. А ты видела, какая там чика? И ты надоешь. Вот увидишь, — бросает мне в лицо.

Я не шевелюсь, лишь стреляю глазами в того, без кого раньше не представляла своей жизни.

— Пошел вон, — мой голос дрожит.

— Чего? — морщится Филатов.

— Катись отсюда! — говорю громче и увереннее.

Усмехнувшись, он покусывает губы. Оттолкнув его, я подхожу к окну, где лежит огромный букет, и отворачиваюсь, давая понять, что разговор окончен.

— Ты хорошо подумала? Ведь я же не вернусь, — в низком голосе Димы слышится угроза.

— Скатертью дорожка, — говорю я.

— Ах вот как. Ну тогда счастливо оставаться, — язвит он.

— Спасибо, — отзываюсь я и добавляю тише: — Козел.

— Что ты сказала? — раздражённо интересуется бывший.

Набрав полную грудь воздуха, я медленно выдыхаю.

— Если ты сейчас не уберешься из моей квартиры, я вызову полицию, — предупреждаю его ледяным тоном.

— М-да… Оказывается, ты та ещё стерва, — резюмирует Дима.

— Вот и не забывай об этом, — прошу его. — Всего наилучшего.

Громко хлопнув дверью, Филатов убирается восвояси. Я недолго стою у окна, провожая взглядом машину Димы.

Трудно сказать, что я испытываю, но одно знаю точно — это не сожаление.

Затем я достаю вазу, подрезаю стебли и ставлю розы в воду. Ведь цветы не виноваты, что были куплены самодовольным придурком.

И все-таки, неужели он считал меня настолько жалкой и бесхребетной, что мог всерьёз надеяться на прощение?

Увы, да.

И тут я сама виновата, потому что позволила себе и ему думать, что не заслуживаю лучшего.

Но другой мужчина буквально за сутки показал мне, какими могут быть отношения между партнерами. Помог почувствовать, что я красива и желанна, помог поверить, что я могу быть сильной и уверенной. Конечно это не делается за одни выходные, но я буду стараться сама управлять своей жизнью, строить здоровые отношения, ни с кем себя не сравнивая и ни на кого не оглядываясь.

Возможно, не все получится, но я больше никогда не позволю ни одному парню вытирать о себя ноги.

Закончив возиться с розами, я перезваниваю маме.

— Привет, мам! — включаю громкую связь и кладу телефон на полочку в коридоре.

— Ну как дела?! — любопытствует мама.

— Отлично!

Я щелкаю в кладовке выключателем и достаю обувную коробку.

— Вы помирились с Димой?! Он у тебя?!

— Нет. Я его выгнала, — отвечаю я.

С коробкой и телефоном в руках я возвращаюсь в комнату, где сажусь на диван.

— Как выгнала?! Зачем, Алёна?! — забрасывают меня вопросами.

— Мам…

Закатив глаза, открываю коробку и беру в ладонь упитанную пачку банкнот.

— Тебе скоро двадцать пять, где ты сейчас найдёшь другого? Дима, конечно, не подарок, но парень неплохой. Зарабатывает прилично…

Я морщусь.

— Мам, не надо. Я к нему не вернусь, — мой голос звучит решительно.

— Ох, дочка… — тяжело вздыхает мама.

— Не вздыхай так, — прошу ее. — Я жива, здорова и даже весьма упитана. Лучше скажи, папа дома?

— А где ж ему быть в воскресенье?

Я забираю из коробки все деньги, собираясь их пересчитать. Там что-то около трёхсот тысяч, которые я копила на ремонт в ванной комнате и отдых в Турции. Но в этот раз сантехника, плитка и турки с кебабом подождут. Конечно этой суммы мне не хватит, но автокредит и КАСКО ещё никто не отменял.

— Вот и супер! — одобрительно восклицаю. — Тогда давайте собирайтесь, меня нужно кое-куда свозить, — распоряжаюсь я.

— Куда? — вкрадчиво спрашивает мама.

— В автоцентр. Хочу купить себе машину.

Глава 8. Миша

Открыв с помощью брелока ворота, я загоняю в теплый гараж машину Инги. Хозяйка "кии" входит в гараж из дома, чтобы забрать ключи. Я уже позвонил ей по дороге в коттеджный поселок и предупредил, что сам доставлю ее машину. Не дело — гонять брата из одного конца города в другой. Все-таки, Инга — это моя проблема.

— Привет, — встречает меня бывшая.

— Привет, — сухо киваю. — Держи, — протягиваю ей брелок.

— Зайдешь? — предлагает Инга, плотнее запахивая свой крошечный зеленый халатик.

Я качаю головой.

— Нет, я спешу. Сейчас такси вызову.

— Идем домой, подождешь там, я сварю тебе кофе, — настаивает девушка.

— Нет, Инга, — снова отказываюсь, выдавливая из себя нечто нейтральное: — Это лишнее.

— Ты меня боишься, что ли? — Инга поправляет свои блестящие медные волосы.

— Конечно нет.

— Тогда я могу попросить тебя об одолжении? У меня дверь в одну из комнат захлопнулась, не могу открыть.

— Вызови мастера, — советую я, понимая, к чему она клонит.

— Когда он ещё приедет, а мне в гардеробную надо, — говорит Инга, огорченно поджимая губы.

Я не особо верю в ее байки, но расстроенный вид девушки вынуждает меня сменить гнев на милость.

— Ладно. Идем, — вздыхаю я.

Вслед за Ингой я захожу в дом и поднимаюсь по лестнице. Девушка явно не спешит, зазывно покачивая бедрами перед моим носом, но на меня все ее штучки давно уже не действуют.

Я ее не хочу.

Инга жестом указывает на одну из дверей второго этажа, где, как мне известно, располагается спальня бывшей. Там же находится и ее гардеробная.

Первые полтора года после знакомства с дочерью одного из спонсоров моего канала я почти жил в этом доме, но официально мы так и не съехались. Меня все время что-то сдерживало. К тому же я очень часто отсутствовал в городе, что в значительной степени продлевало конфетно-букетный период наших с Ингой отношений. Мы просто не успевали надоесть друг другу или поссориться, но и времени, чтобы попробовать понять друг друга тоже не хватало.

Мы были из разных миров — я бедный парень с дипломом механика, она — дочь бизнесмена.

Что нас связывало, я не знаю.

Но секс — безусловно… У нас было его очень много: мы о нем говорили, мы им занимались, казалось, все что мы делаем вместе — так это трахаемся или собираемся на какую-нибудь элитную тусовку.

Инге нравилось рассказывать другим о том, что ее парень путешественник и блогер, хотя она терпеть не могла мое хобби, превратившееся со временем в кредо, образ жизни. И сказать по правде, меня все устраивало до тех пор, пока я не понял, что попал в ловушку.

Без меня меня женили.

Знаете такое выражение?

Так вот, со мной это чуть было не случилось в прямом смысле.

— С замком все в порядке, — совершенно спокойно констатирую я, открывая дверь обычным способом.

И все же ее просьба о помощи оказалась банальной уловкой.

— Черт с ним с замком, — Инга шагает и прижимается ко мне своим гибким телом.

— Не надо, — кладу ладонь ей на плечо.

Тогда Инга распахивает халат, демонстрируя свое прозрачное черное белье, пояс и чулки — вполне обычный вид для моей сексапильной бывшей.

Невольно мой взгляд опускается к груди, впиваясь в аккуратные соски.

— Прикоснись ко мне, ну же, — томно просит Инга, взяв меня за руку. Ее голос дрожит от возбуждения совсем как раньше, когда мы были близки.

Я трясу головой, избавляясь от наваждения.

— Нет.

— Пожалуйста, — шепчет она, гипнотизируя своим горящим взглядом.

— Нет. Ты меня слышишь? — спрашиваю я, ощущая нарастающее раздражение.

— Слышу, вижу и чувствую. Никто тебя не знает так, как я.

Ну Инга…

Заманила наверх, показала сиськи, и я должен на это купиться?

И что за херню она несет?

— Прикройся, — прошу ее.

— Обними меня, я так сильно соскучилась, — игнорируя мою просьбу, стонет девушка.

Ее руки ныряют под мою расстегнутую парку. Я перехватываю ее запястья и отодвигаюсь.

— Да хватит тебе! — во мне закипает гнев.

— Ты такой сексуальный, когда злишься, — Инга облизывает губы. — Думаю, твоя Буренка об этом даже не догадывается, ведь с ней ты был милым, верно? — изгибает бровь, провоцируя меня.

— Не твое дело, — огрызаюсь я, отмечая, насколько ее задела моя связь с Тимофеевой.

Но Инге по барабану на мое недовольство, она снова приближается и проводит пальцами по моей скуле.

— А я люблю, когда ты такой — нервный и небритый. Колючий. Идем в постель, давай, ну же, порви мои трусики, схвати за волосы. Ты можешь делать со мной все, что хочешь, — мурлычет она. — Что угодно, ты же знаешь?

Ее пальцы ласкают мою шею и затылок, а губы приближаются.

— Мне не всегда это нравилось, — говорю я с каменным лицом.

— Что? — Инга заглядывает мне в глаза.

— Грубость в сексе, — объясняю я, мягко избавляясь от нежеланных прикосновений. — Ты говорила, что и как я должен делать, чтобы ты кончила. Ты просила, чтобы я стал для тебя необузданным дикарем, властным, жестким, но я не такой. Порой было прикольно, я не отрицаю, но это не то, что я предпочитаю.

— Странно, я считала, тебя все устраивает в постели, — девушка вздергивает подбородок. — Да любой был бы на седьмом небе!

Конечно по началу все так и было. Инга знала, как завести мужчину, окутывая аурой девушки, готовой на все. Каждый раз мы трахались как в последний. Знаю, вы не поверите, но и такое может надоесть.

— Да, мне грех жаловаться, но я делал то, что нравится тебе. Ты фанат жесткого секса, я — далеко не всегда. Не обижайся, просто я жду от женщины другого.

— Нежностей, — девушка насмешливо кривит губы.

— Разве это плохо?

Инга пренебрежительно фыркает.

— Это же скучно.

В ее зеленых глазах неоновой вывеской так и сияет: "Слабак".

— Тогда найди того, с кем тебе будет не скучно. Найди настоящего мужика. В чем же дело? — рявкаю я.

— Мне не нужен никто другой! Я тебя хочу! Ты — настоящий! Ну что мне сделать, чтобы ты вернулся, Миша?! — вопрошает Инга.

Я заставляю себя смотреть на нее. Когда-то эта девушка казалась мне безумно красивой, яркой, неординарной, а теперь я не знаю, как от нее отделаться.

— Я не вернусь, — повторяю решительно. Инга уже готовится снова пойти в атаку, но я пячусь, выставляя вперед руку. — Послушай, я задолбался чувствовать себя мудаком. Она умоляет его вернуться, а он не хочет, — раздраженно кривляюсь. — Я устал! Хватит меня преследовать, завязывай общение с моей мамой, перестань звонить и писать моим друзьям, — требую я. — Это уже ни в какие рамки. Ты что, совсем слов не понимаешь? Мы расстались. Все! Ничего не будет!

— Но я же тебя люблю, — упрямо бормочет бывшая.

Я трясу головой.

— Ты ошибаешься. Тебе просто нравится мною владеть, как вещью, как игрушкой. Любить — это значит принимать человека таким, какой он есть, со всеми его недостатками, ты же все время пыталась меня переделать, вылепить на свой вкус, посадить на цепь, — язвительно напоминаю.

— Я старалась сделать из тебя солидного человека, который бы не выглядел белой вороной в нашем кругу, — возмущенно оправдывается Инга.

— В твоем кругу, — поправляю ее. — Но я тебя об этом не просил!

— Со мной ты многого добьешься, Миша. Папа уже в возрасте. Егобизнес скоро перейдёт ко мне, я исполню любые твои мечты. Ну скажи, чего ты хочешь? Любая поездка? Австралия? Фареры? Скажи, куда?

— Нет. Спасибо. Я уж как-нибудь сам.

— Это ответ неудачника, — ядовито произносит Инга.

— Так оставь неудачника в покое! — парирую в ответ.

— Миша, ну как?! Как я буду? — она снова смягчается. Уж лучше бы злилась и орала.

— Уверен, ты найдёшь того самого, сильного, солидного, того, кто будет с тобой двадцать четыре на семь, того, кто не сидит часами за ноутбуком и не трясется где-то неделями по колдобинам, — убеждаю ее. — Он будет во всем тебя устраивать: водить в рестораны, носить дорогие костюмы. Ты обязательно встретишь того, кто по достоинству оценит тебя. Но это не я! Извини. И, пожалуйста, оставь меня в покое, — в очередной раз прошу ее.

— Я не верю, что ты предпочитаешь мне какую-то недотепу. Да что такого ты в ней нашел?

Я проглатываю ругательство, которое вертится у меня на языке, и глубоко вздыхаю.

— Инга, дело не в том, что я нашел в ней или ком-то ещё, а в том, чего я не нашёл в тебе. Но это не значит, что ты плохая или я плохой, просто мы не подходим друг другу. Так бывает.

— Ты спал с ней?

— Да.

— Хм… Я считала, что у тебя более высокие требования к женщинам.

— Так и есть, — мой голос сочится сарказмом. — Мне нравятся женщины, которые ведут себя, как женщины.

А не как фюрер.

На что Инга разражается смехом.

— Господи, Чурилов, откуда в тебе столько банальности?!

— Да потому что я банальный! И всегда им был. Я предпочитаю простые вещи, простые разговоры, простые отношения. Я самый обычный парень, который любит путешествовать и рассказывать об этом таким же обычным людям. А то, что ты обо мне нафантазировала — твои личные проблемы! — снова срываюсь и почти ору.

— Неправда! — возражает Инга. — Для меня ты никогда не будешь обычным. Я не смогу без тебя!

Я вздыхаю, чувствуя, как по телу проходит очередная волна раздражения.

Но злость не помогает, нужно объяснить, нужно достучаться до нее.

— Конечно же сможешь. Просто ты пока этого не понимаешь, потому что зациклилась на мне. Но потом, когда ты найдёшь того самого, все изменится. Вот увидишь.

Я не очень верю во всю эту фигню, но очень хочу получить иммунитет от посягательств бывшей на мою жизнь и свободу.

— Миш…

— Прощай, Инга. Все. На этот раз точно.

Я быстро спускаюсь по лестнице и выхожу через парадную дверь. Но Инга бежит следом.

— Миша, вернись! — кричит она, застыв в пороге своего роскошного дома.

— Пожалуйста, зайди, — прошу ее напоследок. — Не хочу, чтобы ты простыла.

Накинув капюшон, я застегиваю парку и иду по улице, больше ни разу не оглянувшись.

Так странно, у меня будто гора падает с плеч. Хотя, зная Ингу, можно ожидать, что она не отступится, но я готов объяснить ей заново, почему у нас ничего не получится. И готов делать это столько, сколько потребуется, пока до бывшей не дойдёт, что все бесполезно, или пока я сам ей не надоем, в конце концов.

До Андрюхиного дома я добираюсь где-то через час. Брат выходит, чтобы отдать мне ключи от моего прошедшего огонь и воду старика — паджеро.

— Ну что, разобрался со своими бабами? — подкалывает Андрей первым делом.

— Какими бабами? — невинно хлопаю глазами. — Я холостяк, забыл?

— А как же Тимофеева?

— С ней все в порядке. Доставил домой в целости и сохранности. Интересно, что там же стояла тачка Димаса, — замечаю я, скрежеща зубами.

Блин, ну не верю я в совпадения.

— Так он мне утром звонил, спрашивал, когда мы вернемся, — говорит брат. — Наверное, он это… того… — так и не договаривает. — Да неважно, — и в итоге съезжает с темы.

Я хмурюсь, пиная переднее колесо.

— М-да… — открываю с кнопки замок, и следом пикает сигналка. — Поехал я, короче. Ни хрена не успеваю, — тянусь к двери.

— Ладно. Ты надолго вообще? — интересуется младший.

— На месяц — полтора, — пожимаю плечами, — наверняка трудно сказать.

— Значит Новый год встречаешь на Северном полюсе? — усмехается брат.

— Скорее, на Полюсе холода.

— Ну ты на мальчишник-то мой приедешь, Дед Мороз? Я где-то в начале февраля хочу всех собрать.

— Постараюсь, — дразню его, открывая дверь.

— В смысле? — ведется Андрей.

Я забираюсь в салон.

— Да приеду конечно. Как так ты без меня бухать будешь?! — успокаиваю его, протягивая руку.

— Ну смотри, — кивает брат, крепко пожимая мою ладонь. — Осторожно там, не отморозь ничего. Звони-пиши, держи в курсе, — обеспокоенно добавляет.

— Как всегда, братишка, — подмигиваю ему.

Закрывая дверь, тянусь ключом к замку зажигания, но затем, передумав, снова толкаю ее.

— Что-то забыл? — спрашивает Андрей.

Я качаю головой, хлопаю дверью и показываю брату раскрытую ладонь, давая понять, что все в порядке, а затем завожу двигатель.

На самом деле, я хотел уточнить, что именно говорил ему Филатов сегодня. Дословно.

Я же упоминал, что не верю в случайности?

Думаю, он искал с Тимофеевой встречи, и от души надеюсь, что Алёна его послала. И не потому что он дебил по жизни, просто я так хочу.

То, что я испытал, когда увидел тачку Филатова возле дома Алёны, было похоже на ревность. Только кто я такой, чтобы ревновать и совать нос в дела девушки, которая мне не принадлежит?

Мы отлично провели время. И, черт возьми, я бы хоть сейчас написал ей, напросился в гости со всеми вытекающими последствиями, а рано утром сел бы в самолет, ну а дальше-то что? Я бродяга, и ни одна девушка не выдержит моего образа жизни.

Знаем, плавали…

Глава 9. Алена

Полтора месяца спустя…

Слушая по телефону бесконечную болтовню Янки, я прыгаю в сугробе, пытаясь очистить снег с крыши машины. Февральские морозы сменились сильными снегопадами, и за последние несколько дней осадков выпало больше, чем за всю зиму.

— Куда они пошли? — переспрашиваю собеседницу.

— В какой-то бильярдный клуб.

— Ясно. А Миша тоже там? — вкрадчиво интересуюсь, обходя машину, чтобы очистить ее с другой стороны.

— Да, — отвечает Яна. — Представляешь, он только сегодня утром вернулся. Днем к нам заскочил, притащил какую-то строгатину.

— Строганину, — поправляю я, почувствовав внутри неожиданное смятение.

Вернулся, значит.

— Кстати, а он спрашивал про тебя, — сообщает подруга.

Я навостряю уши.

— Правда? — как ни стараюсь говорить ровно, ничего не выходит. — Что он сказал?

— Просто спросил, как у тебя дела.

— Нет, расскажи подробно, — требую от Яны.

— Окей, — хихикает та, — он открыл рот и произнес следующее, — Яна берет паузу, чтобы подразнить мое любопытство, — как дела у твоей подруги, — нарочно растягивая слова, декламирует она.

— А ты что? — нетерпеливо спрашиваю.

— Сказала, что лучше всех.

— А что он? — продолжаю допрашивать ценного свидетеля.

— Ничего. Кивнул, кажется.

Я разочарованно вздыхаю.

— И… все?

— Так-так-так, и когда ты собиралась мне рассказать, что сохнешь по Мишке?

Безапелляционный вопрос подруги застает меня врасплох.

— Никогда, — неловко мямлю и тут же исправляюсь: — То есть… с чего ты взяла?

— Давай уже рассказывай, — великодушно произносит Яна.

— Да что рассказывать? Мы с дня рождения Андрея не виделись. Он тогда отвез меня домой, и все на этом, — шмыгаю носом.

— Ну да, точно. Мишка же был на Севере. Ты там плачешь, что ли? — подозрительно спрашивает Яна.

— Пф… — фыркаю я. — Ещё чего! На улице я, замерзла просто, девочку свою откапываю.

— Чего? — удивляется Яна.

— Машину чищу. Ты в окно сегодня смотрела?! Тут снежный армагеддон!

— А-а-а, — Яна начинает громко смеяться. — Так ты про машину! Знаешь, мой гинеколог называет "девочкой" сама понимаешь что, — снова прыскает она. — Так и говорит, ну как ваша "девочка"? Не болеет?!

— Ужас какой, — смеюсь я.

— Ужас — не ужас, зато очень расслабляет.

— Да уж, — соглашаюсь с ее замечанием. — Ян, а это правда, что он девушку свою прямо перед свадьбой бросил?

— Ты про Мишку? — переспрашивает подруга.

— Нет, про твоего гинеколога! — ерничаю в ответ. — Конечно про Мишу.

— Ой, да там целая история. Представляешь, эта ненормальная начала готовиться к свадьбе, пока Миша был в отъезде, хотя он даже предложения не делал. А Инга и его мать подключила, чуть ли не меню уже выбрала для банкета. Только Миша был не в восторге от ее планов. Психанул, да и послал ее.

— Почему?

— Да потому что так не делается! — возмущается Яна. — Такие вещи обоюдно решаются. И потом, инициатива должна от мужчины исходить, разве нет?

— Ну да, так привычнее. Просто я думаю, если люди любят друг друга, какая разница, кто кому делает предложение.

— И с каких пор ты стала такой продвинутой? — в интонации девушки появляются подозрительные нотки.

— Издеваешься, да? Моя, с твоего позволения, "девочка" уже и забыла, как выглядят "мальчики".

— Нашла проблему, — прыскает Яна. — У тебя есть номер Чурилова?

Я замираю, пытаясь понять, к чему она клонит.

— Нет.

— Я тебе скину.

— Ой, иди в баню, сводня, тоже мне! — доходит до меня.

— А что? Не ты ли сказала, какая разница, от кого исходит инициатива? — подтрунивает Яна. — Ты смотри, о нем вспомнишь… Подожди, ладно? У меня Миша на второй линии, — и ставит вызов на удержание.

Терзаемая беспокойством я кусаю губы.

Только бы Янка ничего ему не ляпнула.

Не хочу, чтобы Миша узнал, что я им интересовалась. Ведь я вся такая сильная и независимая.

Ага-ага. Если бы…

Представляете, я даже не могу вспомнить тот момент, когда инфантильный порыв утереть нос Филатову обернулся для меня новым, ярким и сильным увлечением. Все случилось слишком стремительно, я влюбилась в Чурилова за считанные часы, если не минуты.

С Димой все было иначе. С ним от симпатии до сильных чувств прошло немало времени, но с Мишей я словно на горке прокатилась.

Раз и готово.

В ожидании выпусков с арктической экспедиции я уже пересмотрела все видео на Мишином канале. Оказывается, Чурилов довольно популярный в нашей стране блогер. Также из первых рук мне стало известно, что он автомеханик с сорок пятым размером обуви и аллергией на арахис. Теперь я могу перечислить все его фразы-паразиты, типа, "итак, друзья мои", "это вам не пуп царапать грязным пальцем" и "погнали, хватит булки парить". Ещё Миша может расколоть огромное полено одним ударом топора. Добавим сюда роскошное тело и положительные качества характера. В общем, как ни крути, Миша — идеальный мужчина.

— Алёнка, они в травмпункте! — неожиданно Яна возвращается в эфир.

— Что случилось?!

— Чурилов, кажется, руку сломал! — расстроенно бормочет девушка.

— Который из них? — уточняю я.

— Мой! Поскользнулся в туалете на мокрой плитке! Блин, меня всю трясет! — жалуется Яна. — Миша как сказал, что Андрея травматолог осматривает, я чуть дурой не стала. Я же самое плохое уже успела представить! Так, ладно… надо ехать, забрать его, пока он ещё себе чего-нибудь не сломал!

— Давай я тебя свожу? — предлагаю подруге.

— Правда?

— Ну конечно. Я как раз машину почистила, одетая стою. Давай, собирайся, через двадцать минут заеду.

По дороге становится известно, что у Андрея обычное растяжение, но волнение, передавшееся мне от Яны, только усиливается. Честно говоря, здоровье ее жениха теперь меня мало интересует. Все дело в мужчине, от которого я просто без ума вот уже второй месяц.

При мысли о скорой встрече с Мишей меня всю бросает в дрожь. Я даже морально не успела подготовиться к такому событию, ведь, одно дело — пускать слюни по брутальному красавцу из интернета, а другое — столкнуться с ним нос к носу.

А я даже ресницы не накрасила!

Ну почему я не вышла чистить машину в нормальной одежде, с укладкой и красивая, как Шэрон Стоун?

Просто закон подлости какой-то!

Стоит только не причесаться, не накраситься, надеть старую горнолыжную куртку — и вуаля! Мужчина моих грез маячит на горизонте.

К тому времени, когда мы заходим в пункт оказания неотложной помощи, я успеваю основательно проесть себе плешь.

Увидев Андрея с забинтованной рукой, Яна набрасывается на него с наездами. Тот пытается отшутиться, выдавая насмешливо:

— Упал, очнулся, гипс.

Я встречаюсь с внимательным взглядом Миши, человека, который почти каждую ночь является главным объектом моих самых грязных фантазий.

— Привет, — произносит он, потеснившись к стене, чтобы пропустить мужчину на костылях.

Я тоже двигаюсь, и теперь мы стоим в стороне от Яны и Андрея.

— Здравствуй, Миша, — я не узнаю свой голос.

Мое сердце колотится.

Я и забыла, какой Чурилов высокий и широкоплечий. А ещё у Миши выросла борода и усы.

Божечки.

До этого момента я была ярой противницей такого патриархального стиля, но сейчас готова проглотить все свои прежние убеждения.

Заявляю со всей ответственностью: Чурилов и борода были созданы друг для друга.

— Не думал, что мы встретимся при таких обстоятельствах, — озорные нотки в голосе Миши вызывают у меня улыбку.

— Да уж, — я стою как истукан, завороженная близостью могучего мужского тела. — Как он? — изображаю озабоченность состоянием его брата, хотя в данную минуту мне плевать на всех и вся.

— До свадьбы заживет. Растяжение, — говорит Миша. — Больше паники развели.

— Ясно, — говорю я.

Туше.

Больше ни слова не могу выдавить. В голове пусто, а все, что вертится на языке — полная нелепица.

— Поехали домой, — командует Яна, спасая меня от неловкого молчания.

— Да ты гонишь, у меня мальчишник, вообще-то! — возмущается Андрей.

— И каким местом ты собрался держать кий? М? — строго спрашивает Яна.

Мы с Мишей переглядываемся.

— Ой да ладно тебе, ничего же не случилось! — легкомысленно бросает Чурилов-младший.

— Не случилось?! У нас свадьба на носу! — рявкает его невеста. — Я не хочу, чтобы потом мои внуки спрашивали, почему их дед в гипсе на фотках! И ты мне вальс обещал, Чурилов! — напоминает ему.

— Блин. Жаль, что это не ноги, — парень вздыхает, глядя на свою руку, обмотанную повязкой.

Я хлопаю глазами, услышав такое от профессионального футболиста, которого те самые ноги кормят.

— Андрей! — одергивает его Яна, тоже не оценив чёрного юмора.

— Шучу, — улыбается парень и прижимает к себе девушку здоровой рукой. — Ну все, иди сюда. Испугалась?

— А как ты думаешь?! — всхлипывает Яна.

— Давайте уже свалим отсюда? — предлагает Миша.

— Да, погнали, хватит булки парить, — вылетает у меня.

Миша сразу же впивается в мое лицо задумчивым взглядом.

Мы выходим на улицу, где снегопад и не думает прекращаться. Мои щеки все ещё горят после того, как я буквально расписалась в том, что засмотрела до дыр канал Чурилова и зазубрила все его фразочки.

— Ну что, куда вас? — спрашиваю Андрея с Яной, когда те забираются на заднее сиденье.

— Домой, — произносят они в один голос.

Я улыбаюсь.

Кто бы сомневался.

Тем временем Миша устраивается рядом, предварительно откатив кресло, чтобы его длинные ноги не упиралась в переднюю панель.

— Тимофеева, а когда это ты машину купила? — удивляется Андрей.

— Недавно, — уклончиво отвечаю, заводя двигатель.

— Ты что? Я же тебе говорила! — восклицает Яна.

— Да? Не помню. Мы же ее не обмывали, — замечает Андрей. — А если не обмывали, то и вспомнить нечего, — дурачится он.

— Золотые слова, братишка, — посмеивается Миша.

— Ремень, — мягко напоминаю ему, сдавая назад с парковочного места.

— Ты же к нам сейчас? — Андрей толкает брата в плечо.

— Нет, — тянет Миша, поднимая ладони. — Я домой, спать. До вас доеду, а там такси вызову.

— Зачем такси? — встревает Яна. — Алёнка тебя отвезет, куда скажешь. Да ведь, Алён, прокатишь Мишу на своей "девочке"? — она нарочно делает акцент на последнем слове.

Меня тут же бросает в пот. Я едва не путаю газ и тормоз.

— На чем?! — в один голос спрашивают парни.

— Алёнка называет свою машину девочкой, — объясняет им Яна. — Так что? Отвезешь Мишу? — настаивает она.

— Без проблем, — я пожимаю плечами, выруливая на главную, и стараюсь сохранить лицо.

Знаете, я, в принципе, человек миролюбивый, но прямо сейчас мне хочется прибить лучшую подругу.

— Даже не знаю, неудобно как-то, — произносит Миша.

— Ну что ты, все нормально, — заверяю его.

— Тогда с удовольствием, — соглашается Чурилов.

От его низкого вибрирующего голоса у меня все поджилки трясутся.

Да что со мной такое?

Минуту назад я хотела разделаться с Яной, а сейчас готова петь дифирамбы ее находчивости, ведь у меня бы точно не хватило духу спросить у Миши, нужно ли его куда-то подбросить.

Высадив Яну и ее покалеченного парня, я уточняю у Миши адрес. Оказывается, мы с ним живем на одной и той же, самой длинной улице, только мой дом расположен в "старом городе", а Чурилов обитает в районе новостроек.

— Как прошла твоя экспедиция? — интересуюсь я.

Миша зевает, прикрывая рот ладонью.

— Отлично. Только устал, как собака. Еще даже не разобрал ничего, как все свалил в прихожей, так и стоит. Двое суток не спал, зато успел на Андрюхин мальчишник.

— Ну вот. А говорил, что ты ужасный брат, — замечаю я.

— Да. Правда. У тебя что нового? — в свою очередь спрашивает парень.

Я пожимаю плечами.

— Ничего. Все, как обычно.

— А машина?

— Ах, да, — киваю я.

— Где купила?

— Легион Моторс. Папа там чуть менеджера до инфаркта не довёл, заставил того прыгать с толщиномером, а потом ещё допрос с пристрастием устроил.

— И правильно сделал, сейчас даже официалам верить нельзя. Поздравляю с обновкой, что ли? — говорит Миша.

— Спасибо.

Оставшуюся часть пути мы болтаем как старые добрые знакомые. В общем-то, так оно и есть. Мы не друзья, не бывшие возлюбленные — просто два человека, которых связывает несколько приятных воспоминаний.

В основном, Миша рассказывает о своей поездке, я лишь иногда что-то уточняю. Мое волнение сходит на нет, и я вновь с радостью обнаруживаю, насколько мне хорошо и комфортно в компании этого парня.

Но когда я останавливаю машину возле дома Миши, вся лёгкость мгновенно испаряется.

— Поднимешься? — немного хрипло спрашивает он. Вот так просто, без обиняков.

— Зачем? — делаю вид, что понятия не имею, что может значить его приглашение.

— Посмотришь, как я живу. Кофе попьем, — лукаво улыбается Чурилов.

— В десять вечера, — иронично замечаю я.

— Ну да, для кофе время не самое подходящее, — соглашается парень. — Тогда чая? Помнишь, мы пили калмыцкий?

Мы смотрим друг на друга.

Ещё бы.

От похотливых мыслей и ярких воспоминаний мозг будто в тумане. Я буквально ощущаю, как падает мой IQ.

— Надо же, у тебя борода, — говорит мой предатель-рот.

Усмехнувшись, Миша проводит ладонью по своей сексуальной растительности.

— Торопился. Не успел побриться. Тебе не нравится?

Я паникую.

Что ему ответить?

Сказать, что нравится?

Тогда Миша может заподозрить, что я к нему не равнодушна.

Сказать, что нет?

Но это неправда, черт возьми!

Подушечки моих пальцев покалывает от желания прикоснуться к его лицу.

— Снег все идет и идет, — сжимая крепче руль, я неуклюже съезжаю с опасной темы.

— Да, — тянет Миша, разворачиваясь ко мне корпусом. — Так что насчёт чая? — осторожно спрашивает он, накрывая мои нервные пальцы своими.

Его ладонь теплая, а в голосе совсем нет иронии.

Мы оба знаем, что произойдет, если я приму его невинное приглашение.

Жар поднимается по моей шее к лицу. Я непроизвольно сжимаю бедра, меня невозможно заводит даже мысль о близости с этим парнем. Ощущая нарастающее возбуждение, начинаю вспоминать, какие сейчас на мне трусики, и подходят ли они к бюстгальтеру.

Так, стоп.

Какие ещё трусики?

Нет. Не будет у нас никакого "чая", потому что я не из тех девушек, которых устраивает роль случайной партнерши, будь Миша хоть трижды идеальным мужчиной.

Ведь, если бы не травма Андрея и истерика Яны, мы бы даже не встретились этим вечером. Считайте меня чудачкой или несовременной барышней, но я хочу, чтобы мужчина меня добивался. Хочу взаимности, свиданий, красивых поступков и ухаживаний, и на меньшее я не согласна.

— Как-нибудь в другой раз, Миш, — скрепя сердце говорю ему, освобождая руку. — Я поеду, поздно уже.

Миша вздыхает, как мне кажется, с досадой.

— Что ж, большое спасибо за доставку, — благодарит он.

— Пожалуйста.

Снова виснет пауза.

— Алёна? — Миша тихо зовет меня.

— Да?

Вижу, что Миша колеблется. Его глаза лихорадочно исследуют мое лицо, и я жду слов, которые снова заставят мое сердце биться чаще.

— Рад был повидаться, — выдаёт Чурилов самую банальную на свете вещь.

Несколько секунд я не могу оторваться от его горящего взгляда. Я почти уверена, это совсем не то, что Миша собирался сказать.

— Я тоже, — выдыхаю я, опуская глаза.

— Я пойду. Осторожно на дороге, — мягко советует парень, открывая дверь.

— Обязательно, — пытаюсь скрыть свое разочарование.

Миша больше ничего не говорит, и я молча отпускаю его.

Я не злюсь и не обижаюсь — у меня нет на это никаких прав.

Но, чего уж там, мое сердце разбито.

Вот же блин.

Почему никто меня не предупредил, что уважать себя не так уж весело?

Зато кое в чем мне удалось убедиться окончательно и бесповоротно.

Я безнадежно влюбилась в этого мужчину.

Глава 10. Миша

Мой младший брат сегодня женился.

Я едва не прослезился во время регистрации, серьезно. Только что мы с ним были тощими пацанами с ободранными коленками, гоняющими мяч в хоккейной коробке у дома, а потом я моргнул, и вот уже Андрюха — женатый человек. Жаль, отец не дожил до этого дня. Он бы им точно гордился.

У меня же только ленивый сегодня не поинтересовался, когда я собираюсь остепениться.

Все-таки интересный народ — родственники. Мы можем годами не видеться, а потом они вдруг позволяют себе лезть туда, куда нет ходу даже самым близким, и спрашивать о том, в чем я сам до конца не разобрался.

— Федя, почему ты грустный? — мне на плечо опускается ладонь Яны.

Невеста только что танцевала с нашим дядей, который взял на себя роль посаженого отца.

— Да батю вспомнил.

— Понимаю. Андрей сказал недавно то же самое.

Я улыбаюсь своей невестке, мысленно отметив, что в белом платье она чуть меньше походит на диктатора.

— Отлично выглядишь.

— Но не так отлично, как она, да? — подкалывает меня девушка.

Мой взгляд тут же находит другую — блондинку в зеленом платье с вырезом на спине.

— Пожалуй, — усмехаюсь я.

Алёна сидит за столом с парнями из команды Андрея. Почти все из них пришли с девушками или женами, за исключением Кирилла — школьного приятеля Андрея. Он уже пару раз танцевал с Тимофеевой, с тех пор я хочу сломать ему руки. И ноги. Да и шею бы не мешало.

И как ни стараюсь убедить себя, что не должен беситься, ведь мы не вместе, ничего не выходит.

— Сделай уже что-нибудь, — мягко произносит Яна, заметив мою кислую морду. Я буравлю ее вопросительным взглядом. — Она спрашивала про тебя.

— Когда?

— Всегда, дурачок, — хмыкает Яна. — Но никто не будет ждать тебя вечно. И ты же знаешь Кира?

Яна права.

Она не будет ждать, пока я созрею для чего-то более серьёзного.

И я отлично знаю Новикова ещё со старших классов. Говоря по-простому, он не пропускает ни одной юбки. Конечно Алёна сама решает, с кем ей проводить время, но, умоляю, пусть это будет не чертов Кирилл.

Только что я могу сделать, если Алёна весь день меня избегает. Сначала я думал, мне показалось, но после пары неудачных попыток завязать разговор стало понятно, что она нарочно сливается. И я бы соврал, если бы сказал, что не понимаю, почему она себя так ведет.

Все я понимаю.

Она хочет определенности.

А я хочу, чтобы она просто была рядом и улыбалась мне, а не какому-то придурку.

Вконец устав костерить себя за глупое бездействие, я подхожу к столу, за которым сидит Алёна. Ведущий только что объявил танцевальную паузу, и на танцпол уже вышли несколько пар.

— Могу я пригласить твою спутницу? — спрашиваю Кира.

Мне глубоко плевать на его мнение, но этого требует негласный мужской кодекс. Только говнюк молча уводит девушку из-под носа парня, с которым она тусуется.

— У нее и спрашивай, — отвечает Новиков.

Вообще, без проблем.

Алёна, сидя в пол оборота, только сейчас замечает меня.

— Потанцуешь со мной? — протягиваю ей руку.

Поджав губы, она немного хмурится, но в итоге соглашается:

— Ладно, давай, — пальцы девушки скользят по моей ладони.

Я бросаю на Кира быстрый взгляд. Его сжатые челюсти говорят о том, что он явно не рассчитывал на появление соперника. Я ухмыляюсь, намекая, чтобы он больше не строил планов на эту девушку.

Мы выходим на танцпол. Тимофеева льнет ко мне, я обнимаю ее и впервые за вечер чувствую себя правильно.

— Ты сердишься на меня? — осторожно спрашиваю девушку.

Я помню, на какой ноте мы расстались неделю назад. Она меня отшила.

— Я? С чего бы мне сердиться? — ее голос нервно звенит.

— Я весь день пытаюсь с тобой поговорить, а ты такая неуловимая.

— Что ж, я тебя внимательно слушаю.

— Ты и Кир… — я умолкаю, размышляя над тем, с чего начать. — Я не помешал вам? — Алёна прыскает в ответ. — Что смешного? — отстраняюсь, пытаясь поймать ее взгляд.

— Если честно, ты спас меня, Миша, — признается девушка. — Кирилл весь вечер несет какую-то околесицу про инвестиции.

— Ясно. Это радует, — я сильнее прижимаю ее к себе.

— Почему тебя радуют такие странные вещи? — иронично осведомляется Алёна.

— Потому что я кретин.

На этот раз она отстраняется сама, упираясь ладонями в мои плечи, и заглядывает мне в глаза.

— Миш, что тебе нужно?

Что ответить?

Сказать, что, я влюбился и не хочу никого, кроме нее, но боюсь разочаровать, потому что у меня перекати поле в заднице, и я не создан для серьезных отношений?

Так и сказать, да?

— Мне не нравится видеть тебя с другими мужчинами, — осторожно озвучиваю лишь малую часть правды. Алёна замирает в моих руках. — Ага. Я до чёртиков бесился, когда Кир касался тебя, — моя ладонь ласкает ее спину в вырезе платья. Надеюсь, тот тип это видит. — Наверное, ты думаешь, какого хрена он несет, да?

— Вроде того.

— Я бы хотел, чтобы каждый мужчина в этом зале знал, что ты со мной, — слова сами срываются с языка.

— А это так? Я с тобой? — недоверчиво произносит девушка.

— Да.

— Интересно, с вами со всеми такое происходит? — с сарказмом говорит Алёна.

— Что происходит?

— То, что ты сейчас делаешь. Пытаешься заявить свои права на женщину, которая тебе не принадлежит. Особенно, когда она проводит время с другим, — в ее голосе сквозит недовольство.

— Без понятия, как у всех, а у меня, да, есть такая тенденция. Как оказалось, — признаюсь я.

— И что это значит? — нетерпеливо спрашивает девушка.

— Для начала я не верну тебя за столик Кира. Думаешь, он переживёт?

Алёна вызывающе приподнимает голову и снова таращит карие глаза.

— А меня не хочешь спросить?

— Конечно. Малыш, проведешь со мной вечер? — дарю ей самую лучшую из своих улыбок. — Пожалуйста. Считай, для меня это жизненно важно.

Алёна сжимает губы, словно сдерживая улыбку.

— Если ты перестанешь называть меня малышом, то я с тобой ещё потанцую. Что до Кирилла, я ничем ему не обязана, — и все-таки сменяет гнев на милость.

— Тогда мне нужен маркер, хочу написать вот здесь свое имя, — дразню ее, щекоча пальцами спину.

— Будь осторожен, Миша, когда разбрасываешься такими словами. Некоторые девушки могут неправильно тебя понять.

— Некоторые девушки меня совсем волнуют. Другое дело — ты, — я умолкаю, всерьез намереваясь откусить себе язык.

"Виу-виу, — в моей голове звучит сигнал бедствия. — Ты готов ответить за свои слова, чувак?"

Без понятия. Но мне так хорошо с ней!

После танца ведущий объявляет о том, что сейчас невеста будет бросать букет, и все незамужние девушки, молодые и не очень, устремляются в радиус поражения.

Однако Алёна с места не двигается.

— Почему ты не идешь к остальным? — интересуюсь я.

— Два года назад я поймала букет на другой свадьбе, — объясняет она. — Эта фигня не работает. Только им не говори.

Мы наблюдаем, как Яна кидает букет. Его ловит тетя Таня, мамина сестра, дважды разведенная, но не теряющая надежды.

Больше я ни на минуту не отпускаю от себя Тимофееву. Мы болтаем, танцуем, пьем шампанское, делаем селфи с молодоженами и даже позируем фотографу в фотозоне.

Знаете, что самое интересное? Мне все это нравится, и я не чувствую себя не в своей тарелке, как раньше, с Ингой.

Наконец торжество подходит к концу. Заказывая такси, одной рукой я держу телефон, а другой обвиваю талию Алёны, предвкушая, что скоро разверну ее, как сладкую тающую конфету.

— К тебе или ко мне? — спрашиваю ее.

Мы с Алёной не договаривались о продолжении вечера, но я и не собираюсь вести с ней переговоры. Сегодня она останется со мной. И пусть я ничего не планировал, всё-таки делаю этот шаг, а дальше будь что будет.

— Я… не знаю, — нерешительно бормочет Алёна.

Меня полностью устраивает такой ответ. Усмехаясь, я забиваю свой адрес в качестве пункта назначения.

Перед тем, как сесть в такси, мы успеваем выпить игристого с братом и его молодой женушкой, а затем расходимся по машинам.

— Добро пожаловать в мой караван-сарай, но больше сарай, чем караван, — уже дома, пропуская Алёну вперед, помогаю ей снять верхнюю одежду. — Прости за бедлам, я не ждал гостей.

Алёна проходит дальше и осматривает мою захламленную туристическим снаряжением и аппаратурой студию.

— У тебя тут… интересно, — тактично произносит она, проводя рукой по книжным полкам. — Ты поклонник Керуака? — берет одну из книг.

— Не то, чтобы… — я занят тем, что убираю с дивана постиранные шмотки и заталкиваю их в шкаф.

— "Бродяги Дхармы", — Алёна читает название книги.

— Довольно неоднозначная вещь, — замечаю я.

Полная хрень, если честно.

— Да? И про что там? — интересуется она.

Я снимаю смокинг.

Да, ребята, сегодня на мне был смокинг.

— Про буддизм, путешествия, самоубийства и оргии, — расстегиваю несколько пуговиц на рубашке и закатываю манжеты.

— Оргии? Миленько, — хмыкает девушка, возвращая книгу на место.

— Да. Просто надо читать, так и не объяснишь.

Пока Алёна продолжает осматривать мое жилище, я открываю шампанское, которое прихватил из ресторана, и ныряю головой в холодильник в поисках угощения.

— Из закуски у меня только строганина и апельсины, — сообщаю девушке.

— Апельсина будет достаточно.

Я разливаю шампанское и нарезаю фрукты.

— Вот, держи, — протягиваю Алёне кофейную чашку и сажусь на диван рядом. — С посудой у меня тоже напряг. Обычно, я беру что-то готовое, ем в кафе или у мамы. Да и редко принимаю гостей. Твое здоровье, — чокаюсь с ней своей чашкой.

Я все ещё ни в одном глазу, а вот девушка выглядит милой и пьяненькой.

— Что это такое? — сделав несколько глотков, Алёна указывает взглядом на композицию из окаменелостей.

— Бивни мамонта, — объясняю я. — Это я в прошлом году привез с Новосибирских островов.

— Я смотрела выпуски, — говорит Алёна и тут же прячется за чашкой.

Ее щеки краснеют.

— Ты смотрела мой канал?

— Кое-что, — смущенно бормочет она.

Я пододвигаюсь к ней ближе, пока наши бедра не соприкасаются.

— Мне очень приятно.

Моя ладонь обхватывает ее колени.

— Когда будут выпуски с новой экспедиции? — спрашивает девушка.

— Через несколько дней, как только смонтирую первый выпуск. Руки не доходят. Если хочешь, я покажу тебе несколько классных эпизодов, — предлагаю ей.

— Правда? — глаза Алёны загораются любопытством. — Было бы здорово.

Приятно удивленный ее искренним интересом, я загружаю ноутбук и нахожу самые лучшие моменты своей поездки. Мы сидим бок о бок, пьем шампанское из разномастных чашек. Алёна внимательно слушает мои комментарии. Все чудесно, но не так, как бы мне хотелось. И в какой-то момент я наклоняюсь к ней, нахожу ее губы и делаю то, что хотел сделать на протяжении всего вечера.

Алёна отвечает мне пылко и страстно, и вот уже мои руки шарят по ее телу, расстегивают платье, оголяют грудь. Клянусь, они сами забираются под подол ее платья и нащупывают кружевное белье.

Чулки. Ммм… Вот сейчас я люблю чулки.

Отодвигая трусики, я целую ее все настойчивее. Девушка такая горячая и влажная под моими пальцами, что я не могу сдержать восторженного вздоха.

Я наклоняюсь, пробую языком ее кожу за ухом, а затем медленно посасываю. Мои пальцы демонстрируют чудеса гибкости, одновременно погружаясь в нее, нежно трут клитор.

— Давай, малыш, сделай это.

Продолжая ласкать, я играю языком с ее соском.

— А ты? — скулит она, насаживаясь на мои пальцы.

Я возвращаюсь к ее губам.

— Все, что мне нужно сейчас, увидеть, как ты кончаешь. Я думал об этом с тех пор, как в последний раз был с тобой.

Жадно целуя, я шепчу о том, как сильно хотел снова целовать ее, прикасаться к ее невероятному телу, как мечтал трахнуть ее всеми известными мне способами. Алёна начинает двигаться в своем собственном темпе. Ее обнаженная грудь колышется, тело извивается, и я не могу отвести глаз от этого потрясающего зрелища. Через какое-то время выражение ее лица меняется. Сомкнув бедра, она берет в тиски мою руку и протяжно стонет. Я наслаждаюсь этим звуком и ощущением того, как девушка обмякает в моих руках, и только затем вынимаю из нее пальцы. Довольный собой поправляю торчащий колом член, удивляясь тому, как это я не кончил себе в штаны.

Я чертовски долго был без секса.

Мы долго сидим в тишине. Я обнимаю Алёну, целую в висок, где перепутались ее влажные волосы.

У меня нет слов, чтобы объяснить, насколько мне сейчас хорошо.

— Кто я для тебя? Девушка на один раз? — Алёна первой решается на разговор.

Я качаю головой.

— Нет.

Ее щеки пылают, а губы после того, как она прикусывала их, стали более яркими.

— Боже, — девушка начинает поправлять платье и скрывает под ним свои прелести. — Я не должна здесь находиться и делать все то, что мы делаем! Миша, как тебе это удается?!

— Что удается?

— Манипулировать мной! Ну почему ты не страшненький тощий зануда или не парень, помешанный на инвестициях?! — она толкает меня в плечо.

Ее карие глаза наполняются весельем.

Я смеюсь. Это совсем не то, что ожидает услышать мужчина, подарив женщине оргазм, но мне нравится.

— Извини, что не соответствую твоим ожиданиям, милая.

Алёна поправляет волосы, перекидывая их на одно плечо.

— Не слушай меня. Я так быстро напилась. Просто я почти ничего сегодня не ела.

— Как это? — удивляюсь я. — На банкете была тонна еды!

— Из-за тебя мне кусок в горло не лез.

— Из-за меня?! — хмурюсь я. — Позволь спросить, в чем же я провинился?

— Нет, нет. Ты ни в чем не виноват. Ты идеальный, как бог с Олимпа. Бог Миша, — Алёна прячет лицо, уткнувшись мне в шею. — Как же классно ты пахнешь… — ее голос приглушен, а горячее дыхание овевает горло.

Я удовлетворенно вздыхаю.

Зевс, подвинься. Эта женщина считает меня богом.

— Алёна, ты просто очаровательна.

Девушка поднимает ко мне лицо.

— Нет, это ты просто очаровательный. И классно целуешься… И все остальное. А ещё ты хороший. Очень хороший. И с тобой я узнала, что хочу большего. Вот, почему я влюбилась в тебя.

Я смотрю в ее осоловелые глаза и понимаю, что Тимофеева уже на этапе пьяных базаров. Устало вздохнув, девушка зевает.

Сделав вид, что не слышал ее последних слов, я предлагаю:

— Давай-ка уложим тебя спать? День был длинным.

— Мне надо в душ и косметику смыть, — медленно моргая, Алёна тихо хнычет.

— Ничего. Иногда полезно поспать немытой. Только нужно снять платье.

— Ты ляжешь со мной? — Алёна преданно смотрит мне в глаза.

— Ну конечно.

Я помогаю снять ей платье и чулки, затем укладываю в свою холостяцкую постель и накрываю пледом. Девушка сворачивается калачиком. Устроившись рядом, я обнимаю ее, прижимаясь к круглой попке.

— Миша? — сонной шепчет Тимофеева.

— Да?

— Завтра все будет по-другому? — грустно бормочет она.

— Почему?

— Я не знаю. С тобой было так легко, а теперь так сложно.

Я улыбаюсь.

— С тобой тоже, — целую ее голое плечо. — Ну и пусть.

Алёна засыпает почти сразу, мне же долго не удается сомкнуть глаз. Держа в объятиях девушку, я думаю о разных вещах.

С самого детства каждого из нас окружают люди — важные и не очень. Без одних, ты знаешь, что точно не проживешь, а, распрощавшись с другими, вскоре даже и не вспомнишь об их существовании.

А ещё есть те, кто приходит в нашу жизнь внезапно, но остаются в ней навсегда.

Не могу со стопроцентной уверенностью сказать, из какой категории Алёна. Лучше спросите об этом мое сердце.

Раньше, даже в долгих поездках по глухим местам, мне не доводилось испытывать одиночества, но все эти дни и недели, что мы не виделись с Тимофеевой, я ощущал в груди какую-то странную пустоту.

Мне было одиноко. Без нее.

В голове молнией вспыхивает брошенная девушкой фраза.

Вот, почему я влюбилась в тебя.

Полагаю, алкоголь сыграл определенную роль в ее откровении, но, что у трезвого на уме…

Я хочу верить, что ее слова чего-то да стоят. Действительно хочу.

Глава 11. Алена

"Доброе утро. Я скоро вернусь. Чувствуй себя как дома. Твой Бог Миша…"

С совершенно глупой улыбкой я в третий раз перечитываю записку от Миши, которую он положил под стакан воды, потягиваюсь и делаю несколько глотков.

Какой же он заботливый. И, полагаю, как и все путешественники — безнадёжный романтик.

Ну кто в наше время пишет записки?

Настроение у меня замечательное, чего не скажешь о внешнем виде: ресницы слиплись, укладка превратилась в воронье гнездо, да и трусики бы сменить не помешало.

Представляя собой довольно плачевное зрелище, я встаю с дивана и направляюсь в ванную.

На полке в Мишиной ванной негусто: в наличии лишь гель для душа, он же шампунь, а также, бритва, средства для бритья и зубная паста.

Открыв колпачок, я вдыхаю содержимое флакона с гелем, затем изучаю этикетку и наконец понимаю, чем именно благоухал Чурилов.

Дерево, хвоя, хрустящий снег — зимняя лесная свежесть.

Включив воду, я встаю под душ, намыливаю голову и тело.

Мишин запах окружает меня. Внизу живота завязывается волнительный узел, а пульс подскакивает.

Прошлой ночью мне было хорошо с ним, но я хочу полноценного секса для нас двоих, мечтая снова прижаться к сильному мужскому телу, почувствовать его член внутри и услышать наши хриплые стоны.

Конечно, как каждой нормальной здоровой девушке, мне всегда нравился секс, но до знакомства с Мишей я не хотела заниматься им так часто. Если на чистоту, ласки, поцелуи — я всего этого хотела, только, почему-то, меня мало волновало собственное удовольствие. Миша, сам того не ведая, что-то сдвинул во мне. Ведь до встречи с ним об одних вещах я боялась и помыслить, а о других — напротив, думала больше, чем следует.

Наверное, такими и должны быть настоящие отношения, когда мужчина думает не только о себе.

Увы, это камень в огород Филатова. И, если бы не Миша, я бы никогда не узнала, что может быть и по-другому.

Смыв шампунь, я полощу рот с зубной пастой. Мой взгляд упирается в висящую на крючке мочалку. Протянув руку, я провожу по ней пальцами. Она жесткая, грубая, с деревянными ручками, непритязательная, как и все в квартире Миши. Очень заметно, что он воспринимает свое жилье не как дом, а как очередной перевалочный пункт. И мне, человеку, который даже в гостиничном номере пытается навести домашний уют, трудно представить, каково это — вести подобный образ жизни. Что совсем не умаляет того, насколько я очарована этим мужчиной.

Вспомнив, о чем мы говорили перед тем, как я вырубилась, резко распахиваю глаза.

Вот, почему я влюбилась в тебя…

Боже. Я так и сказала. Просто взяла и призналась в любви парню. Сама! Первая!

А что же он?

Нахмурившись, пытаюсь восстановить наш вчерашний диалог.

А он ничего…

Я опускаю плечи.

Однако Миша не соврал, когда говорил, что он джентльмен. Ведь вместо того, чтобы воспользоваться вчера моим состоянием, он позаботился обо мне, раздел, уложил в кровать.

Я делаю глубокий медленный вдох и снова улыбаюсь.

Ну нельзя быть таким идеальным.

Завернувшись в полотенце, я выхожу из ванной. После горячего душа мое вчерашнее платье выглядит не очень привлекательным. Хочется завернуться во что-то тёплое и мягкое.

Поглядывая на шкаф, я все-таки решаюсь совершить набег на Мишин гардероб и останавливаю свой выбор на рубашке из толстой фланели в бордово-серую клетку.

Это как раз то, что нужно.

Надев рубашку, я разыскиваю свой клатч и беру телефон. На часах начало двенадцатого. Проведя пальцем по экрану, я смахиваю вереницу уведомлений. От мамы несколько пропущенных с утра пораньше. Похоже, она всерьез надеялась, что я буду бодрствовать спозаранку после свадьбы лучшей подруги.

Последний раз мама звонила десять минут назад, пока я мылась в душе. И я точно знаю, если сейчас ей не перезвонить, она поднимет на ноги и всю королевскую конницу, и всю королевскую рать, и самого министра МЧС.

— Привет, мам, — прижав к уху телефон, сажусь в Мишино кресло у окна.

— Привет, проснулась? Ну как свадьба? Как погуляли? — интересуется моя родительница.

Я мечтательно вздыхаю.

— Отлично.

— А я тут в твоем районе, хотела на чай зайти. Пирожные твоилюбимые купила, — сообщает мама.

— Я сама, как пирожное, — фыркаю в ответ.

— Буше, Алён. Свежее, только…

— Мам, вообще-то, я не дома, — мягко перебиваю ее.

— А где?

— В гостях.

— У кого? — допытывается мама.

— Ты его не знаешь.

— Так ты у мужчины?! — восклицает она.

— Да, — я смущенно признаюсь.

— И кто он?!

— Старший брат Яниного мужа.

— Ой как интересно! Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, да? — с иронией в голосе она цитирует Винни-Пуха. — Или ты к нему не утром пришла?

— Мама… — я сконфуженно умолкаю.

— Да ладно, все я поняла. Расскажи, какой он?

— Красивый, высокий, — мурлычу я. — Самый лучший.

— Я хочу с ним познакомиться!

— Ну нет, пока это преждевременно.

— Как это? Расскажи, как его зовут? Где он работает? У него собственное жилье? Был женат? Есть дети? — она забрасывает меня вопросами.

— Его зовут Миша. Он занимается рекламой. Жилье имеется. Не женат и не был. Детей и судимостей тоже нет.

Надеюсь.

— И давно вы встречаетесь?

— Не то чтобы, — уклончиво отвечаю, выглядывая в окно машину Чурилова.

Куда же он подевался?

— Димка, наверное, все локти себе искусал, — торжествует мама.

— Его проблемы.

Я отлично помню, что весь прошлый вечер буквально кожей ощущала презрительный взгляд Филатова.

Ну еще бы!

Сначала я общалась и танцевала с одним, а затем бросилась в объятия Чурилова. Но Дима может считать меня кем угодно, мне глубоко безразлично его мнение. Что до моего обещания уважать себя… Не думаю, что я его нарушила. Миша был настойчив, очень убедителен и говорил то, что мечтает услышать каждая девушка.

Разве я могла устоять?

— Пришли мне его фотографию, — настойчиво просит мама.

— Может, лучше сразу первую страницу паспорта? — шучу я.

— Ну скажешь тоже! — хихикает мама.

— Давай потом созвонимся?

— Конечно! Мне нужны подробности, дорогая! — нараспев произносит она.

Запрокинув голову, я качаю головой.

Теперь мама не отстанет, пока не узнает родословную Чурилова до третьего колена минимум, не докопается, что за люди — его родители и тому подобное.

И зачем я соврала, сказав, что Миша занимается рекламой? Но я представляю ее лицо, узнай мама, что мой любимый человек — блогер и путешественник. И я не могу винить ее за столь практичный подход в оценке моих потенциальных избранников. Мама — есть мама. Она всего лишь заботится о моем благополучии, пусть и чересчур усердно. В то время как с Мишей у нас все по-прежнему неопределенно. Вчера он мне недвусмысленно намекал на то, чтобы как-то обозначить статус наших отношений, но толком так ничего и не сказал.

Знаете, как в той песне?

"Нет, все понятно.

Но что конкретно?"

После разговора с мамой я проверяю уведомления в соцсетях. Полчаса назад кто-то добавил меня в чат под названием "Буренка XXX". Со смутным чувством я тапаю по экрану и захожу в чат с двумя десятками участников, почти все из них — мои друзья и знакомые, и запускаю одно единственное видео.

Когда начинается воспроизведение, внутри меня все леденеет. На семиминутном ролике запечатлено то, чем я вчера занималась с Чуриловым здесь, в его квартире, на его чертовом диване, все, от поцелуя до того момента, как я испытала оргазм.

У меня трясутся руки, спина покрывается липким потом, к горлу подкатывает тошнота, а во рту появляется горький вкус желчи.

Я в ужасе — неужели это видео доступно для всех?

Негнущимся пальцем я прокручиваю беседу. Комментариев нет. Несколько человек покинули чат, но на видео более десяти просмотров.

Я вздрагиваю, когда приходит очередное уведомление. Филатов оставил мне личное сообщение.

"Зачетный видос, Тимофеева. Оказывается, я многого о тебе не знал…"

Следом приходит сообщение от Яны:

"Алёнка… Я не осуждаю, но, блин, если честно, я в шоке… Как ты решилась ТАКОЕ опубликовать? P.S.: Моя первая брачная ночь была просто отстоем по сравнению с твоей))) P.P.S.: Мой муж почти ничего не видел…"

Я роняю голову и закрываю лицо ладонями.

Не понимаю, что происходит. Наверное, я все еще сплю. Это какой-то дурацкий сон, беспокойный и неправдоподобный.

Мне стоит немалых усилий снова разблокировать телефон и зайти в чат.

Я ничего не соображаю.

Создателем чата являюсь я — Тимофеева Алёна. Фейковый аккаунт точь-в-точь повторяет мой собственный, только друзей нет. Но разве кто-то обратил на это внимание? Ведь даже Яна считает, что чат и позорное видео в нем — моих рук дело.

Внутри все переворачивается.

Миша…

Он это сделал, он снял нас. Я не знаю, как ему удалось, но, думаю, для человека, который дружит с камерой и постоянно снимает ролики, не составит труда организовать скрытую съемку.

Мамочки. Но ради чего?

Зачем меня так позорить, зачем так подставлять? Что я сделала Мише кроме того, что, как последняя дура, безоговорочно доверилась ему?

Горло жжет от гнева. Мне хочется кричать. Мне хочется заставить его пожалеть о содеянном, только что я могу — наивная, глупая, жалкая?

Смахнув слезы, я швыряю телефон на диван и подхожу к Мишиному столу. Первым на пол падает ноутбук, затем камера, и ещё одна, наушники и прочая аппаратура. Следом с полок летят книги. И композиция из бивней мамонта туда же.

Распинывая дорогую технику и безделушки, я хватаю свое измятое платье, торопливо переодеваюсь, беру телефон и направляюсь в прихожую.

Миша открывает дверь прежде, чем я успеваю натянуть хотя бы один сапог.

— Ты проснулась. Я в магазин ходил, сейчас у нас будет завтрак, — спокойным голосом произносит он, закрывая за собой дверь.

Я поднимаю к нему лицо.

— Ты издеваешься?

— В смысле? — хмурится парень.

Меня душит гнев, воздуха не хватает. Чувствуя, что легкие вот-вот лопнут от давления, я хватаю сапоги.

— Алён? Что с тобой? — Чурилов изображает растерянность.

— Просто дай мне уйти, — прошу я дрожащими губами.

Сейчас главное — свалить отсюда, убежать прочь от этого человека, из этой поганой квартиры.

— Не понял, — Миша заглядывает в комнату. — Что тут происходит? Почему моя квартира в таком виде?

— Чего ты не понял?! — взрываюсь я, дергая молнию на сапоге.

— Алён, объясни нормально, что случилось?! — сердится Чурилов, нависая надо мной.

Я бесстрашно смотрю на него, готовая разорвать на кусочки.

— Нет, ты точно издеваешься! Ты так развлекаешься, да?! Или аудиторию собираешь? Или что?! Господи… с кем я связалась! — глаза печет от подступающих слез.

Я хватаю пальто, но Миша вырывает его.

— Алён, я вообще ничего не понимаю! Объясни, в чем дело! — рычит он.

— В домашнем видео, которое ты опубликовал в сети! — рявкаю я.

— Я ничего не делал! Что ещё за видео?!

— Да пошел ты!

Я выдергиваю из его рук свое пальто, хватаю клатч и разворачиваюсь к двери.

— Стой, куда ты?! — Миша тянет меня назад.

— Подальше от тебя, тупой извращенец! — мой голос срывается. — Наверное, я не первая, да?!

Я пытаюсь вырваться, но силы у нас неравные. В результате Чурилов просто разворачивает меня и прижимает собой к двери. Мне не больно, во всяком случае, физически, но я не могу пошевелиться.

— Алён, остановись, — говорит Миша. — Посмотри на меня! Я понятия не имею, о чем речь. Клянусь! Покажи мне, что там за видео, — осторожно просит он, глядя на меня, как на дикого зверя, который сбежал из клетки.

Моя грудь часто вздымается, ярость и обида волна за волной окатывают все внутренности.

— Иди к черту! Не делай вид, будто не понимаешь, что происходит!

— Алёна. Покажи. Мне. Видео, — твёрдым голосом требует Миша.

Мои глаза наполняются слезами.

Как он может продолжать свою дьявольскую игру?

— Да на, смотри! — пихаю в него телефоном.

— Где? Куда заходить? — беспомощно спрашивает парень.

Я вырываю телефон, тапаю по иконке и захожу в чат "Буренка XXX".

С каменным лицом Миша смотрит начало ролика, затем пропускает несколько минут, снова воспроизводит, и только затем поднимает ко мне лицо, проводя по нему ладонью.

Его взгляд меняется, становится холодным и жёстким.

— Я сейчас мало что понимаю. Поэтому просвети меня, милая, какие ко мне могут быть претензии, если ты сама опубликовала это видео? — хрипло спрашивает Миша.

Глава 12. Миша

— Даже не знаю, как тебя назвать. Ты хуже животного, — Алёна вырывает у меня свой мобильный.

Обескураженный ее поведением я хватаю ртом воздух.

— Я?! Супер! Ты сняла порнушку со мной в главной роли, слила ее в сеть, а теперь ещё права качаешь? Я только одного не понимаю, как ты это сделала?

— Я сделала?! Ты психопат?! Тебе, что доставляет удовольствие унижать других? Или ты…

— Ты это вот все серьезно?! — перебиваю ее, не в силах слушать всю ту чушь, которую Алёна несёт последние минуты.

Грудь девушки часто поднимается и опускается. Я тоже взбешен.

Сходил, называется, за хлебушком, твою мать.

Алёна тянется к двери и дергает ручку. Я сразу же реагирую, перехватывая ее руку и захлопываю дверь.

— Выпусти меня! — рявкает девушка.

Заслонив собой дверь, я достаю ключи и закрываю нижний замок.

— Нет, — поворачиваюсь к Тимофеевой, пряча ключи в карман джинсов. — Ты мне хату разнесла и обвиняешь в какой-то мерзости. Я хочу разобраться! Чего ты добиваешься? Хочешь раскрутить меня на бабки или что, я не пойму? — пытаюсь найти мотивы ее поступка.

— Раскрутить… тебя? — шипит Алёна. Да что ты за… — ее нижняя губа дрожит, а глаза наполняются слезами.

Оттолкнув меня, Алёна забивается в угол между дверью и стеной, начинает всхлипывать. Ее всю колошматит.

— Ну все, не плачь, Алён, не надо.

Я опускаю ладонь ей на плечо, хочу повернуть, но девушка резко оглядывается и сбрасывает мою руку.

— Не трогай меня! — рычит она. — Просто объясни, зачем?!

— Да не делал я ничего?! — ору на нее. — Не делал! И видео это впервые вижу! Ты что, не слышишь?!

— Тогда откуда это все?! — возражает Алёна.

Ее глаза блестят от слез. Она выглядит несчастной и измученной. Мне хочется прижать ее к груди, сказать, что я со всем разберусь, потому что эта девушка совсем не похожа на аферистку. Возможно, она замечательная актриса и действительно преследует какие-то корыстные цели, но я поверю в это только в том случае, если у меня будут железные доказательства.

А все, что есть сейчас — лишь ее обвинения и слезы. Я тоже зол на нее. Там на полу, в комнате, валяется техника, стоившая немалых денег.

Я провожу рукой по волосам.

Такое ощущение, что в доме завелся домовой, недобрый дух, который нарочно нас стравливает.

Думай, Шерлок, думай.

Кому было выгодно поссорить нас?

— Дай сюда телефон, — прошу Алёну.

— Ты не насмотрелся?!

— Дай, пожалуйста, телефон, — произношу более мягко.

— Ты меня достал! Подавись! — Тимофеева швыряет мобильный на пол, тот скользит по ламинату и проезжает через всю прихожую.

Стараясь сохранять спокойствие, я наклоняюсь и поднимаю его. После чего снова захожу в чат.

Буренка…

Где-то я уже это слышал.

— Это не твой аккаунт, — говорю я, зайдя на страницу создателя чата.

— Да правда, что ли?! — огрызается Алёна.

Я подхожу к ней и обнимаю за плечи. Алёна вся сжимается и снова меня отталкивает. Я упираюсь ладонью в стену, справа от девушки, делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

— Есть такая вещь, как презумпция невиновности. Ты не поймала меня за руку. Я не поймал тебя. Свидетелей нет. Давай сделаем передышку и попробуем выяснить, какого хрена тут происходит. Я не обижу тебя. Ну же, Алён. Вспомни, разве я хоть раз давал повод заподозрить меня в какой-нибудь фигне? Подумай, зачем мне это нужно? — Алёна пристально смотрит мне в глаза, словно пытается прочесть мои мысли. Воспользовавшись заминкой, я осторожно беру ее за руку. — Идем со мной.

Ее ладонь влажная и прохладная, а все мышцы зажаты, видимо, от стресса.

Тело не обманывает.

Она действительно напугана и не верит мне.

— Чего ты от меня хочешь? — Алёна растерянно хлопает глазами.

Слегка подталкивая девушку, я завожу ее в комнату.

— Сядь. Вот выпей, — протягиваю ей стакан с водой. Алёна принимает воду и делает несколько глотков. Ее пальцы дрожат. Я снимаю парку и окидываю взглядом комнату — стены, полупустые полки стеллажа, предполагая, с какого места могла вестись съемка. — Черт возьми, малыш, да ты адски страшна в гневе, — смотрю на ноутбук, лежащий на полу.

Я поднимаю ноут. Он выглядит неплохо. Затем осматриваю камеры, убираю на стол винты, где хранятся все видео с экспедиций и поездок.

Даже думать не хочу, целы ли они. Сейчас не это важно.

— Что ты делаешь? — язвительно интересуются Алёна. — Решил сделать уборку? Отлично!

Я продолжаю разбирать завал. Достаю кусок бивня мамонта. Теперь это просто древняя кость. Подставка отвалилась. Но меня другое интересует.

Наконец я наклоняюсь и поднимаю то, что искал.

— Охренеть… — располагаю на ладони миниатюрное устройство. — Вот же сука, — скриплю зубами от злости.

— Что ты сказал?! — отзывается Алёна.

— Извини. Это я не тебе, — приближаюсь к ней и протягиваю ладонь. — Смотри.

— Что это?

— Микрокамера. Похоже, она работает автономно и передаёт данные на телефон.

— На чей телефон?

— Инги… Думаю, это все она.

— Инга? — хмурится Алёна. — Но как?!

Я задумчиво кручу головой, пытаясь понять, как эта штука могла оказаться в моей квартире.

— Кажется, у меня есть объяснение. Это было где-то в конце осени. Захожу я, значит, домой, а она здесь, сидит вот на этом самом месте, — указываю на свое кресло. — Ключ я забрал, но Инга играла в долгую. Она могла заранее стащить у меня ключ, сделать несколько дубликатов, а потом приходить, когда ей вздумается, — я усмехаюсь, понимая, насколько невероятно звучит мое предположение. — А с помощью этого, — кручу между пальцами камеру, — она следила за моей квартирой, понимаешь? Подключалась к камере через телефон и следила! Я нашел одну, но кто знает, сколько она их еще попрятала. У меня же тут черт ногу сломит!

— Не понимаю. Зачем твоей бывшей следить за тобой? — в голосе Алёны звучит недоверие и страх.

— Затем, что она чокнутая! В прямом смысле.

— А мне-то что теперь делать?! — взрывается Алёна. — Что про меня подумают?! А если родители увидят? Господи… А на работе?! Там же одни мужчины!

При мысли о том, что какие-то мужики увидят Алёну полуголую и трахающую мою руку, мне становится нечем дышать. А что, если кто-то, глядя на нее, захочет передернуть? Или решит, что она девушка легкого поведения, и начнет искать с ней встречи? Я не смогу набить морду каждому.

Несколько секунд я тупо пялюсь в одну точку, а затем тянусь к заднему карману, достаю свой мобильный и открываю мессенджер.

— Успокойся, пожалуйста, — прошу ее, набирая сообщение Усольцеву, — ситуация очень неприятная, но мы не делали ничего плохого, это во-первых. А во-вторых, я уже пишу своему приятелю, он компьютерный гений, помнишь, я тебе о нем рассказывал? Ну тот, которого я на слабо заманил на Байкал? Он специалист по кибербезопасности, работает в крупной компании. — Глядя на меня огромными испуганными глазами, Алёна нерешительно кивает. — Мы обязательно что-нибудь придумаем.

— А мне что делать? — бормочет она.

Я сажусь рядом и обнимаю ее.

— Сейчас я отвезу тебя домой, а потом поеду в полицию.

— Ты правда не снимал, как ты… как мы… — девушка все еще сомневается.

— Нет, Алёна. Я бы никогда так не поступил. Ни с тобой и ни с кем. Никогда. И ты это знаешь.

— Выходит, и фейк создала Инга?

— Ну не я же!

— Господи… И ты собираешься все это рассказать в отделении? Представляю, как над тобой будут смеяться.

— Мне без разницы. Нельзя оставлять такое безнаказанным. Это не безобидные шалости. Это преступление против личности. Ты тоже должна обратиться в органы.

Алёна тяжело вздыхает и грустно усмехается.

— Полиция ничего не сделает.

Стиснув зубы, я качаю головой.

Она права.

Никто не станет заниматься такой фигней. Заявление примут, только что им пришить к делу? Мои догадки? Рассказ о том, как одна моя баба изводит другую?

Но я не собираюсь сидеть сложа руки.

— Пойми, если спустить все на тормоза сейчас, я не знаю, что еще она может придумать. Ты помнишь, я просил тебя прикинуться моей девушкой? Думаешь, мне делать было нехрен, да? Или я только и занимаюсь тем, что прошу незнакомок мне подыграть? Я реально задолбался с ней! Я говорил по-хорошему, убеждал, просил — бесполезно! Инга вцепилась как клещ! И я, здоровый взрослый мужик, ничего не могу с этим сделать! — Меня прерывает звук уведомления. Я проверяю телефон. — Ну вот. Фейк уже заблочили. Мой друг работает над проблемой.

— Миша, невозможно избавиться от видео в интернете! Если удалить его в одном месте, не факт, что оно не появится в другом!

— Да, но можно свести последствия к минимуму. И потом, там почти не видно твоего лица. Тебя узнает лишь тот, кто наверняка в курсе, что это ты. Осталось заставить Ингу уничтожить видеозапись.

— Ты уверен, что это Инга?

— Абсолютно. Я все улажу, слышишь. Главное — чтобы ты мне верила.

— Я не знаю, Миш. Я боюсь, — едва слышно говорит она.

— Меня?

— Нет. Боюсь, что больше не смогу доверять тебе.

Я медленно киваю.

— Понимаю. Прости, если бы не я, тебе бы не пришлось проходить через все это.

— Я тоже хороша. Посмотри, что я тут устроила, — Алёна нервно хихикает. — Меня саму надо лечить. Не волнуйся… я все компенсирую… Просто назови сумму ущерба.

Ну точно.

Один только квадрокоптер стоил почти две сотни.

— Алён, угомонись. Мне не нужны деньги. Отрабатывать будешь.

Девушка настораживается.

— В смысле?

— В смысле натурой, — говорю я. Алёна возмущенно распахивает глаза. Похоже, сейчас она не в том настроении, чтобы воспринимать юмор. — Эй, я пошутил. Ты всё-таки меня боишься?

— Я не боюсь. Нет. Не боюсь.

— Точно?

— Угу.

Я тянусь к ней, поправляю ее влажные волосы и нежно целую в лоб.

Мне необходимо сделать все, чтобы эта девушка больше не плакала. Будет Алёна моей или нет, я должен позаботиться о ней, защитить от последствий. Я хочу, чтобы она снова мне доверяла.

— Идем, я тебя отвезу.

— Подожди. Я так не могу. Нужно здесь навести порядок, — Алёна наклоняется и поднимает кусок скалы — подставку, на которой раньше держалась композиция из мамонтовой кости.

— Ничего. Я сам потом все уберу, — машу рукой.

После чего мы одеваемся и выходим из квартиры.

Высадив Алёну у ее дома, я достаю телефон и набираю номер Инги.

У меня нет сомнений, что именно она заварила всю эту кашу, но, возможно, ее поступку есть хоть какое-то адекватное объяснение. Мне нужно услышать ее версию, хоть что-нибудь. Ведь нельзя лишать человека шанса все исправить.

Инга отвечает почти сразу.

— Привет, какие люди, — по голосу заметно, что она пребывает в отличном настроении.

— Ну и какого хрена ты творишь? — я сразу иду в атаку.

— Так тебе не понравился фильм? — невозмутимо спрашивает Инга. — Понимаю, актриса, конечно, так себе. Поэтому ты не трахнул ее по-настоящему. У тебя на нее не встает, да?

Я поджимаю губы, чтобы не заорать матом.

— Значит не хочешь по-хорошему?

— По-хорошему — не про меня. Я же у тебя плохая девочка. И тебе это нравилось. Мы должны быть вместе, неужели ты этого не понял?

Я провожу рукой по лицу.

Хватит. Я сыт по горло.

— Все я понял, — цежу сквозь зубы.

— Миша?

Я сбрасываю вызов.

Все хуже, чем я думал.

Она не отстанет.

В голове роем кружатся возможные варианты того, на что может быть способен одержимый человек.

Да на что угодно.

Можете смеяться, но я только сейчас понимаю, насколько темная душа была у девушки, с которой я встречался.

Так что одним заявлением в полицию явно не обойтись.

У меня появляется неожиданная мысль. Разблокировав телефон, я уточняю адрес человека, мнение которого всегда имело для моей бывшей особое значение. И спустя полчаса останавливаюсь на подземной парковке небоскреба, где располагается офис строительной компании.

Девушка на ресепшене просит немного подождать, но уже через несколько минут я поднимаюсь на лифте в кабинет генерального директора.

— Михаил? Какими судьбами? — пожилой мужчина в деловом костюме приветствует меня, протягивая руку.

— Здравствуйте, Олег Сергеевич, — киваю своему давнему спонсору.

— Присаживайся. Кофе, чай?

— Спасибо, нет.

— Тогда чем обязан? — серые глаза пытливо смотрят на меня.

Устроившись в кресле, я не сразу нахожу нужные слова.

— Даже не знаю, как вам сказать. Речь об Инге.

Олег Сергеевич хмурит свои седеющие кустистые брови.

— Вы же, вроде как, разошлись?

— Вот вы ей об этом скажите, — фыркаю я.

Мужчина в кресле руководителя настораживается.

— Что она опять натворила?

— Опять? — я ловлю его на слове.

— Рассказывай, — устало кивает Олег Сергеевич.

Вздохнув, я сообщаю ему о проблемах, которые мне создает Инга, не забыв упомянуть о том, что она незаконно проникала в мое жилье и установила слежку.

Олег Сергеевич спокойно и вдумчиво слушает меня, но я-то понимаю, что ему неприятно. Ни одному отцу не понравится, что какой-то левый мужик жалуется ему на его взрослую дочь.

— М-да, — угрюмо тянет он. — Что думаешь делать?

— Напишу заявление. Буду добиваться судебного запрета на приближение. Я не знаю, что от нее ожидать.

Мужчина напротив обреченно вздыхает.

— Понимаю.

— Что с ней?

— А ты сам-то как думаешь?

— Я не врач. Но это ненормально, вы не находите?

Олег Сергеевич внимательно смотрит на меня.

— Сделаем так. Подожди с заявлением и с судом повремени. Я ее увезу из страны. Поверь, у меня есть рычаги давления на мою дочь. Может быть, есть некая сумма, которая бы устроила тебя в качестве компенсации за моральный ущерб? — прагматично предлагает он.

— Спасибо, — отрезают напряжённым голосом. — Я достаточно зарабатываю. Мне просто нужны гарантии. Из-за действий вашей дочери пострадал очень важный для меня человек.

— Да, понимаю. И я благодарен, что ты сначала пришел ко мне, — говорит он и замолкает. — Что ж, думаю, и тебе следует кое-что узнать. Ты же помнишь, как я вас познакомил? — сдвинув брови, ждёт моего ответа.

— Ну да, — я хмурюсь, не понимая, к чему ведет отец Инги.

— На самом деле, это была ее идея. Инга где-то увидела тебя, ты ей очень понравился. А потом дочь попросила меня с тобой связаться и предложить сотрудничество. Уверен, ты понимаешь, что, обычно, я не занимаюсь такими вещами лично? — спрашивает он. Я мрачно киваю, давая понять, что знаю, как Инга любила разного рода игры. Выходит, она подстроила наше знакомство. И почему я не удивлен? — Я ни в чем и никогда не отказывал своей дочери, возможно, в этом была моя ошибка, — продолжает Олег Сергеевич. — Ингу сложно держать в узде, хотя с тобой она почти пришла в норму. Я думал, замуж выйдет, родит — перебесится. Но теперь уж вижу — без специалистов не обойтись.

— Вы отправите ее в психушку?

— Ну почему в психушку? — губы мужчины недовольно кривятся. — В один частный пансионат. Назовем его так.

Я киваю.

Все ясно.

Это та же психушка. Только для мажоров.

— Мне очень жаль.

— Это не твоя проблема, парень. Но делаю я это не ради тебя. Я должен о ней позаботиться, — произносит Олег Сергеевич с непроницаемым выражением лица.

— Сделайте одолжение, потому что я уже пятый угол ищу, — огрызаюсь я.

— Да уж. Ее бы энергию да в мирное русло… — усмехается он и спрашивает совсем не кстати: — Ну а ты что, так и катаешься по городам и весям?

— Да.

— Завидую я тебе, Миша, ой как завидую, — взгляд мужчины теплеет. — Никогда не надевай костюм, не становись таким, как я. Всех денег не заработаешь, — почти по-отечески советует мне.

— Я и не собирался.

— Даю слово, что Инга больше не появится в твоей жизни, — он возвращается к основной теме нашего разговора.

— Да с чего вы решили, что она согласится уехать? — спрашиваю я, удивленный его уверенностью. — Инга — взрослая женщина. Вы не можете просто взять и посадить ее в самолет.

— Как раз это я могу. У нас был давний уговор — она не создаёт проблем и не позорит мое имя, я не лезу в ее жизнь. И потом, я хорошо знаю свою дочь. У Инги есть зависимость посильнее мужчин.

— Деньги? — предполагаю я.

— Правильно. Деньги — это свобода. Все, чем я обладаю, однажды достанется ей. Если я не передумаю. Инга не готова распрощаться со своим образом жизни ни ради тебя, ни ради кого-то еще, так что не обольщайся.

— Очень на это надеюсь.

Я бы с ним поспорил насчёт того, что такое настоящая свобода, только в этом мало смысла.

Тем временем Олег Сергеевич берет свой телефон, встает из-за стола и подходит к окну, из которого виден весь город.

— Борис, где сейчас Инга? — спрашивает кого-то требовательным тоном. — Хорошо, как выйдет, привезите ее, — распоряжается он. — Как не получится? За что тогда я вам плачу?! Неважно, что она скажет. Посадите ее в машину и привезите ко мне. Все! — сбрасывает вызов.

Да, у отца Инги стальные яйца. "Мягко стелет, да жестко спать" — это точно про него.

Однако даже у людей властных, самодостаточных, с сильным характером есть уязвимые места. Инга — его Ахиллесова пята.

— Мне правда очень жаль, Олег Сергеевич, — я встаю со стула.

Заложив руки за спину, мужчина продолжает смотреть в окно.

— Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его. Притчи Соломона, — загадочно произносит он. — Сейчас ее поздно наказывать. Остается только любить.

— Вам виднее, — дипломатично замечаю я.

— Так мы договорились? — отец Инги медленно поворачивается.

— Даже если она уедет, я, в любом случае, обращусь в органы, — предупреждаю его.

— Я понимаю, — вздыхает мужчина и прямо сейчас производит впечатление глубоко несчастного и уставшего человека.

Да уж.

Жизнь абсолютно непредсказуема.

Сегодня утром я собирался устроить поздний завтрак с любимой девушкой и провести весь день с ней в постели, а вместо этого заделался детективом и даже выслушал притчу.

Теперь нужно успокоить Алёну.

Я уже говорил, насколько счастлив, что появился на свет мужчиной?

Спасибо, мам, спасибо, пап.

Будь я девушкой, не знаю, как бы я выжил. Вот взять хотя бы отношение к мнению окружающих.

Согласитесь, что парням с этим проще?

При правильном воспитании нас с детства учат быть сильными, не ныть по пустякам, не жаловаться, нести ответственность за свои действия, зато нам можно драться, ходить в грязных шмотках, ругаться матом и писать в кустах.

Девушки — большинство — устроены с точностью наоборот. И, конечно, они не писают на улице.

Так вот, моя Алёна, сто процентов, из их числа.

Я не планировал влюбляться в нее. Но мне хватило одного ее взгляда, где читалось все, что я желал видеть в своей женщине — нежность, юмор, искренность. Рядом с ней нет ощущения чего-то назойливо-удушающего. С ней хочется быть, к ней хочется возвращаться. А ещё очень ценно, что Алёна не стесняется показать свою слабость, не боится слез и честно говорит о том, что чувствует.

Осталось выяснить, достаточно ли будет Тимофеевой того, что могу предложить ей я.

Глава 13. Алена

— Блины-оладушки, Тимофеева, я явно вышла не за того Чурилова! С твоим веселее! — восклицает Яна. Я слышу на заднем фоне бубнеж Андрея. — Ой, ладно тебе, — ее голос звучит приглушенно, — не гунди, я пошутила! — фыркает подруга, обращаясь к мужу.

Ощутив новый прилив стыда, я раздраженно бросаю в мойку разделочную доску.

— А вот мне, Ян, совсем не до веселья, — угрюмо бормочу в ответ.

Я опускаю жалюзи на окне, за которым стало совсем темно.

— Алёнка, что ты заморачиваешься? Ну увидел кто-то твою девочку, подумаешь! — в тоне Яны нет ни капли сочувствия.

И это после того, как я выложила ей историю про то, что бывшая Чурилова следила за нами, что по ее вине я обзавелась сомнительной репутацией и чуть было не потеряла Мишу.

— Я все понимаю. Ну представь, что ты приняла участие в вебинаре по оргазмической медитации, — предлагает мне Яна.

— Что это за дичь такая? — морщусь я, расставляя на столе приборы.

— Ой, это не дичь, а очень модное в Европе движение, — объясняет Яна. — Суть его в том, что в течение пятнадцати минут тебя гладят там.

У меня отвисает челюсть, а из рук падает вилка.

— Прям там? А кто гладит-то? — наклонившись, тянусь за прибором.

— Да кто угодно!

Я направляюсь к мойке, чтобы сполоснуть вилку.

— Пф-ф. Не хочу я представлять, как какой-то незнакомый мужик гладит меня там.

— А это необязательно должен быть мужчина. Алён, это как йога, только для клитора. Можешь почитать в Википедии, — советуют мне.

— Я не читаю Википедию, — возражаю в ответ. — И пусть они в этой Европе гладят себе, что хотят и с кем хотят. А мы уж тут как-нибудь сами, отечественными методами обойдемся.

— Методами Миши Чурилова? — подкалывает Яна.

— Яна, если ты мне друг, пожалуйста, прекрати мусолить эту тему. Щеки весь день горят! Мне жутко стыдно.

Хоть и обожаю Янку, иногда она очень раздражает.

— Стыдно у кого видно.

— Яна! — у меня вырывается истерический смешок.

— А что? — отзывается подруга дней моих суровых. — Надо во всем искать позитив.

— Да? Ну и какой же позитив можно найти в том, что несколько моих знакомых видели меня с голой задницей?! — не могу удержаться от саркастичного вопроса.

— А я тебе скажу, — воинственно начинает Яна, — теперь Филатов наверняка знает, что без него ты кайфуешь!

Я не могу понять, она либо обнадеживает, либо издевается.

— Изыди, женщина! Ты реально вышла не за того Чурилова, — ворчу на нее, услышав треньканье домофона. — Мне пора, ко мне пришли.

— Это он, да? Я знаю, что это он, — уверенно произносит подруга.

Откуда?

— Хоспади, Яна, иди уже к своему мужу, у вас медовый месяц или как? — на этой провокационной ноте я завершаю вызов и поднимаю трубку домофона.

И, пока Миша поднимается в лифте, быстро осматриваю себя в зеркале.

Видок оставляет желать лучшего — серая футболка и темно-синие леггинсы, волосы после утреннего душа, как я их не расчесывала, торчат старым веником, из косметики только мицеллярный спрей.

Я сама естественность.

Надеюсь, он не убежит.

Конечно мне хочется быть красивой для Миши. И я бы могла сделать макияж, уложить волосы, надеть что-то сексуальное. Но мне все еще не ясно, кто я для него. Что, если Миша решил заглянуть ко мне просто, чтобы обсудить нашу проблему со скандальным видео, а я встречу его во всеоружии и с ужином на две персоны? Выйдет неловко.

— Привет, — стараясь сохранять спокойствие, я встречаю Мишу.

— Это тебе, — парень протягивает мне букет роз.

— Спасибо, — с улыбкой принимаю цветы, отступая вглубь прихожей. — Мои любимые. Как ты догадался?

Мое сердце поет.

Цветы — это отличный знак, не правда ли? Ведь их дарят только особенным людям или в особенных случаях.

— Никак. Я просто устроил допрос своей невестке, — сознается парень.

— Вот оно что, — теперь я понимаю, откуда Яна узнала о визите Миши. — Вообще-то, это читерство.

— Прости. Очень хотелось тебе угодить.

Миша тянется ко мне и целует в щеку, окутывая запахом снега и морозного вечера. Я прикрываю глаза от удовольствия, по телу расходится что-то теплое и волнующее.

— Ты голодный? Будешь ужинать? — спрашиваю парня, наблюдая, как он снимает куртку.

— Да. Я голодный, — заглянув в комнату, он идет за мной на кухню. — У тебя миленько, — Пока я наполняю вазу водой, Миша выдвигает стул и садится. — Ну как ты? Сильно переживаешь?

Я оглядываюсь на него.

— Желание сменить внешность и уехать из страны можно считать сильным переживанием?

— Все будет хорошо. На хостинге нет того видео. С Ингой больше не должно быть проблем, но в полицию тебе все-таки стоит обратиться, — советует Миша.

Я отрицательно качаю головой.

— Чтобы на меня там как на дуру смотрели? Нет уж. С меня хватит. Я итак со стыда сгораю.

Подперев собой подоконник, складываю руки на груди.

— Пусть будет стыдно тем, кто посмотрел тот ролик. Ведь это не мы за ними подглядываем.

— Ну они же не знают всей ситуации. Даже думать не буду, кем теперь меня считают.

— Девушкой, которая знает, чего хочет, — произносит Миша.

У меня снова нагревается лицо.

— Ну точно, — вздыхаю я. — Филатов, примерно, так и сказал.

— Ты с ним разговаривала? — настораживается Миша.

— Нет. Он написал мне дурацкое сообщение.

— Ну и нахрен Филатова. Пусть молча завидует. Мне.

— Тебе? — я поднимаю бровь.

— Ага, — кивает Миша. Потянувшись, он обхватывает ладонями заднюю поверхность моих бедер и легонько дергает на себя. — Скажи, ты хочешь быть со мной? — спрашивает, поднимая ко мне лицо.

— Хочу, — шепчу, с трудом поборов острое желание оседлать мужчину, говорящего мне такие потрясающие вещи.

Миша улыбается, но при этом качает головой.

— Нет, Алён. Ты должна все взвесить. Нужны ли тебе такие отношения?

— По-хорошему, после такого ты должен немедленно на мне жениться, — говорю я, стараясь сохранить серьезное выражение лица. Миша встречает мое заявление ступором. Я еле сдерживаю смех. — Не нервничай, я прикалываюсь.

— Да я спокоен, — парень невозмутимо пожимает плечами. — Я просто о тебе забочусь. Ты же понимаешь, что меня часто не будет рядом? Я живу километрами, а не квадратными метрами. Может случиться так, что я уеду и пропущу какой-то важный для тебя день, или не смогу позвонить целую неделю, или ты будешь вынуждена идти на мероприятие без пары, но дело не в том, что я пренебрегаю тобой, просто у меня работа такая.

Мой пульс ускоряется по мере того, как до меня доходит смысл его тирады.

— Миш, зачем ты оправдываешься? — смущенно спрашиваю я.

— Затем, что так надо, — продолжает Миша. Ногой он придвигает второй стул и ухаживает на него меня. — Я не обещаю тебе золотых гор и безмятежной жизни, но я буду любить тебя здесь и куда бы я не отправился. — На этом моменте я мысленно сжимаю кулачки от радости. — Мне очень повезло, что я тебя встретил, Алён. А вот повезло ли тебе — большой вопрос. Ты хоть понимаешь, с кем связываешься?

— Понимаю, — обвиваю руками его шею. — Но ты мне таким и понравился.

— Это хорошо, потому что я уже сломал голову, как сделать так, чтобы ты не пожалела, что стала моей, — в его голосе появляется воодушевление, — что зря потратила время, когда могла найти кого-то более надежного, со стабильным заработком, того, кто будет ложиться с тобой в постель каждую ночь. Кого-то, чья бывшая не следит за тем, как ты получаешь удовольствие.

— О, да. Но, мне кажется, ты превратился в меня прежнюю и стал слишком много думать. Ведь невозможно все предусмотреть. Вчера я была обычным человеком, а теперь — порнозвезда. Когда ты уедешь, я просто буду ждать тебя. А потом ты вернешься и расскажешь мне про бивни мамонта или тюльпановое поле.

— Или про то, как однажды мною хотел поужинать медведь.

— Правда?

— Нет. Шучу, — парень наклоняет голову. — Иди ко мне.

Мы так нежно и сладко целуемся, что от наслаждения у меня щекочет в ушах. Мишины руки проникают под футболку, ложатся мне талию и скользят вверх.

— Мне тебя не хватало, — шепчет Миша, целуя меня в висок.

— Мы не виделись несколько часов.

— Я не про сегодня. Я в принципе.

Его слова рисуют на моем лице глупую улыбку. Я провожу пальцами по короткой щетине на подбородке мужчины и накрываю ладонью скулу.

— Ох. Тогда, да, очень хорошо тебя понимаю.

Мой взгляд блуждает по его красивому лицу, мощной шее и могучим плечам, я нежусь в лучах его ласкового взгляда и не могу поверить — это что, теперь все мое?

Миша трется носом о мою щеку.

— Покажешь свою спальню? — нетерпеливо спрашивает он.

— А как же ужин? — дразню его.

— Обязательно. После секса мне всегда хочется есть, — самодовольно сообщает Чурилов.

— Спрошу из любопытства: с чего ты решил, что он у нас будет? — продолжаю его подзадоривать.

— Интуиция, — Миша сжимает мой сосок, пронзающий своей остротой черный кружевной бюстгальтер.

— Ну конечно, — я блаженно прикрываю глаза.

Миша поднимается и тянет меня за руку. Мы заходим в спальню и начинаем срывать друг с друга одежду.

Срывать — это не какая-то фигура речи. Мы действительно скидывает свои шмотки с крейсерской скоростью, а потом Миша зависает.

Озадаченная я делаю шаг назад.

— Что такое? — мой взгляд мечется от скорбного лица парня к великолепному, толстому, торчащему к потолку члену.

— У меня нет защиты, — говорит его владелец. — Я как-то не подумал…

— О, — выдыхаю я, хотя в реальности мне хочется рычать от досады.

Я растерянно смотрю на Мишу. Не то, чтобы я не хотела его без презерватива, но у меня есть свои принципы — мое спокойствие и здоровье важнее даже самого незабываемого оргазма на свете.

Тем временем Миша оглядывается, наклоняется и зачем-то поднимает с пола свои джинсы.

— Шутка, — у парня насмешливо дергаются губы, когда он достает из кармана пачку контрацептивов известной марки. — Хотел посмотреть, как сильно ты расстроишься.

— Миша! — ругаюсь на него, толкая кулаком в плечо.

Его шуточки — это нечто!

— Не волнуйся, мы не вылезем из постели целый вечер. И ночь. Чурилов, обнимая одной рукой, двигает бедрами и трется твердым пенисом о мою кожу.

— Звучит очень самонадеянно. Мне утром на работу, — я тут же скисаю.

— Я и забыл. Ну ладно. Ночью я дам тебе поспать, — обещает он, играя пальцем с моими волосами. — Кстати, о работе. Если кто-то из твоих коллег или знакомых хотя бы намекнет на то видео, кидай мне их номер. Договорились?

— И что ты им скажешь? — усмехаюсь я. — "Привет, я тот парень, чьи пальцы были в Алёне".

— Да! Так и скажу! — с жаром произносит Миша. — И отвечу на любые их вопросы.

И что-то мне подсказывает — он не шутит.

— Вообще-то, у меня уже заготовлена версия про розыгрыш и видеомонтаж, — признаюсь я. — Я буду все отрицать.

— Ты всё-таки переживаешь, — беспокоится парень.

— Да. Но не так, как переживала бы раньше. С тобой я научилась намного проще относиться ко многим вещам, — я встаю на цыпочки и целую его в губы.

— Это же хорошо, да? — запрокинув мою голову, он внимательно смотрит мне в глаза.

— Да. Не волнуйся, я никому не дам себя в обиду, — обещаю ему.

— Моя девочка, — говорит Миша с гордостью.

Затем он целует меня страстно и настойчиво, заставляя двигаться к кровати.

Все мои тревоги сразу же отступают.

Миша назвал меня девушкой, которая знает, чего хочет.

А ведь это действительно так. Теперь я точно знаю, чего хочу, а главное — считаю себя достойной всех своих желаний. Это как суперсила или магия, которая всегда была со мной, но я, почему-то, отказывалась верить в ее существование.

Любовь важна.

Мы все мечтаем встретить того самого человека, рядом с которым наше сердце будет биться чаще, но порой забываем о ком-то не менее значимом — о самом себе.

Я больше не стану думать, что мое феерическое знакомство с Мишей — счастливая случайность или компенсация от Вселенной за прежние неудачные отношения.

Нетушки.

Этот мужчина рядом со мной только по одной простой причине — я его выбрала.

А он выбрал меня.

Эпилог

Алена

— Я вас ненавижу! — до меня долетают проклятья подруги, которая плетется позади.

Тропинка идет в гору, становится все круче. То и дело приходится перешагивать через корни деревьев, и я мысленно благодарю Мишу за то, что в прошлом году он настоял на покупке обуви для треккинга. Несмотря на аномальную для середины апреля жару в сосновом лесу земля ещё влажная.

Я жадно втягиваю носом терпкий весенний воздух. Пахнет хвоей и прошлогодней листвой.

Мне нравится эта пора, когда все словно просыпается.

— Все нормально, Ян? — оглядываюсь назад.

— Идем в поход, говорили они. Будет круто, говорили они, — угрюмо бормочет Яна, явно не разделяя моего воодушевления. — Я хочу спать. Я хочу есть. Мне жарко!

— Ты же говорила, что в лесу холод собачий, — напоминаю ей.

— А теперь мне жарко. Я в душ хочу! — хнычет она. — Еще далеко?

— Вообще-то, там, куда мы идём, нет душа, — иронично замечает Миша, протягивая мне руку, чтобы помочь взобраться на каменистый уступ.

Яна останавливается и тяжело вздыхает.

— Ха-ха. Водопад ваш скоро? — спрашивает она.

— Да, почти пришли, — отвечает Миша.

— Ты говорил это двадцать минут назад! — фыркает Яна.

— Здесь, в горах, время течет иначе, — мечтательно произносит мой парень.

— Заткнись, Федя! — смеясь, огрызается Яна.

Я нахожу очень забавной их шутливо-оскорбительную манеру общения, когда один прикидывается дурачком, а другая, якобы, зубоскалит.

— Ну вот, мы и на месте, — произносит Миша буквально через минуту.

— Это и есть ваш водопад? Это шутка? Где-то забыли перекрыть кран? — усмехается Яна. Я устало вздыхаю. Она как ребёнок, честное слово. — Ой, не делайте такие лица, — неожиданно улыбается она. — Признаю, здесь и правда красиво.

Это действительно так.

Небольшое озеро, подпитывающееся источником, почти со всех сторон окружено лесом. И только в северной части в него упирается скала, откуда и бежит горный ручей, образуя мини-водопад.

— Смотрите, — шепчет Андрей, указывая рукой на противоположный берег.

Мы все поворачиваем головы. У самой воды неподвижно стоит косуля. Видимо, она пришла на водопой, а тут — незваные гости в нашем лице.

До того, как дикое животное прячется в лесу, я успеваю сделать пару снимков на телефон.

Жаль, нынешняя вылазка на природу будет короткой. Уже завтра придется вернуться в город. Мне и Яне нужно на работу, у Андрея тренировки. Только Миша сейчас, в так называемом, отпуске, готовится кпоездке в Киргизию.

Рано утром мы выехали в соседнюю с нашей областью республику, преодолев почти триста километров, чтобы переночевать у горного озера. А еще только в это время, когда на вершинах тает снег, можно увидеть весенний водопад.

Машины мы оставили в одном из поселков у Мишиного знакомого. Иногда мне кажется, что у Чурилова кругом одни друзья-приятели. Его часто узнают на улице подписчики и даже просят сделать с ним селфи. Поначалу меня это напрягало, но потом я поняла, что подобное внимание — неотъемлемая часть его занятия.

Я делаю ещё несколько снимков и убираю телефон.

Мне нравится пересматривать дома теплые летние фотки или вот такие — сделанные в спонтанных выездах на природу, особенно, когда мой Чурилов снова укатил куда-то за сотни километров.

Я не знаю, в какой именно момент Миша затащил меня в свою тоталитарную секту имени Олега Митяева. Но я и понять не успела, как из девушки, предпочитающей отдых в пределах цивилизации, превратилась в человека, который прыгает от радости, получив от любимого в качестве новогоднего подарка свой собственный походный рюкзак.

Можете мне не верить, но я влюбилась в походы, в их незабываемую романтику, утренний кофе на газовой плитке, странную еду, которую бы ни за что не стала есть в городе, теплые объятия в наших состегнутых спальниках и миллиарды звезд на ночном небосводе.

Хотя сегодня звезд мы можем не увидеть. Небо низкое и пасмурное. Над лесом стоит туманная дымка, с утра даже дождь моросил. Но верно говорят, что у природы нет плохой погоды. Как не бывает и плохих походов. Ведь не важно — куда идти. Главное — с кем.

А ещё, мне так кажется, я навсегда запомню именно этот поход…

Миша

Палатки давно поставлены. На берегу трещит костер.

Мы с Андрюхой нашли неподалеку несколько тонких ветровальных сосен и обложили костер камнями. Все чин чинарем.

После ужина под предлогом прогулки я предлагаю Алёне пройтись вдоль озера.

Отойдя на приличное расстояние от лагеря, обнимаю девушку сзади, пока она фоткает закат над лесом и водопад.

— Не хочешь съехаться? — спрашиваю ее.

— Переехать в твой сарай? — насмешливо бросает Алёна. — Спасибо, нет, — она делает ещё один снимок.

— Вот блин. Вообще-то, я рассчитывал на другой ответ.

— Вообще-то, я рассчитывала, что ты затащил меня в горы, чтобы задать более важный вопрос.

— Э-э-э.

Алёна поворачивается, блокирует телефон и убирает его в карман комбинезона.

— Я шучу, Миша, — озорно улыбается мне. — Господи, видел бы ты свое лицо!

Глаза девушки загадочно блестят, но мое предложение совсем ее не удивило. Она словно ждала этого разговора.

Ко мне приходит осознание.

— Если что, это выражение означает — как она узнала? — тычу пальцем себе в лицо.

— Узнала что? — тянет Алёна.

— Что у меня есть вот это. — Я хлопаю себя по внутреннему карману куртки. Алёна смущенно отводит взгляд. — Ты его видела? — догадываюсь я. — Блин, когда?

— Еще у тебя дома, когда ты попросил убрать в свой рюкзак аптечку, — признается она. — Я его даже примерила. Оно идеально! Прости, прости, прости, — смешно морщит нос.

— Ну и что мне теперь с тобой делать? Ты испортила такой момент, — ворчу на нее, прикинувшись оскорбленным.

— Я?! — Алёна шокированно хлопает глазами. — Кто виноват, что ты не умеешь делать сюрпризы? Кто виноват, что ты начал свою речь со слов: "Не хочешь съехаться"? — имитирует мой низкий голос.

— В смысле, я не умею делать сюрпризы? Вот сосны, вот озеро, вот водопад.

— Да. И они чудесны, — соглашается Алёна. — А то, как ты начал — не-а. Извини.

По голосу понятно, что она смеется над моей неуклюжей попыткой начать важный разговор.

— Ну и как теперь нам быть?

— Подыграй мне, — говоря это, Алёна распахивает мою куртку, расстегивает молнию кармана и достает из него коробочку с кольцом.

С Тимофеевой у нас все началось не как у людей, так что, чему тут удивляться?

— Ладно. Что делать? — мой тон — сама учтивость.

— Смотри на воду, типа, ты весь такой под впечатлением от пейзажа, — распоряжается она.

Стараясь сохранить серьезное выражение лица, поворачиваю голову.

— Вот так?

— Да, нормально, — одобряет Алёна, а после прочищает горло и произносит: — Миш?

Я улыбаюсь, готовый заржать в любую секунду.

Какого хрена мы делаем?

— Да, малыш? — отвечаю максимально непринужденно.

Меня тут же толкают в плечо.

— Нет, не говори это дурацкое "малыш", скажи просто — "любимая".

— Тогда и ты говори "любимый", — требую я.

— Если я скажу "любимый", а ты ответишь "любимая", это будет звучать слишком.

— Слишком? — озадаченно смотрю на девушку. — Слишком что?

— Ой, все, — стонет Тимофеева. — Я умываю руки!

Качая головой, она смотрит на озеро.

— Ален? — тихо зову ее.

— Что?

— Ты выйдешь за меня?

— Ну вот. Можешь же, когда захочешь! — хвалит меня девушка.

— Ты должна ответить на вопрос.

— Да! — Алёна виснет на моей шее. — Конечно! Я выйду за тебя! — ее радостные вопли эхом разносятся над озером, вероятно, пугая птиц.

Кольцо все еще у Алёны. С улыбкой она достает его и грациозно надевает себе на палец — сразу видно, тренировалась.

Мы целуемся, а потом я хватаю Алёну под ягодицы и приподнимаю. Ее бедра смыкаются вокруг меня.

Таким образом и тащу ее обратно к лагерю.

— Вы чего там орали? — спрашивает Андрей, выглядывая из палатки.

— Я сделал ей предложение! — громко сообщаю брату.

— Не приписывай себе заслугу. Это наше общее достижение, — напоминает Алёна.

— Правда? У-ху! Поздравляю! — радостно отзывается брат.

— Не прошло и года! — из палатки доносится веселый голос Яны.

Ну, как бы, прошло.

Причем два.

Два офигенных года, которые я провел с самой лучшей в мире девушкой. И эта горячая блондинка только что согласилась стать моей женой.

Если подумать, мое предложение съехаться действительно выглядело глупо, ведь я практически прописался в квартире Алёны. Там всегда чисто, уютно, там вкусно готовят и ждут меня, но дело не в самом месте. С тем же удовольствием я бы мог жить с ней где угодно. Кроме моего сарая, разумеется.

Алёна не очень любит мою квартиру, что вполне объяснимо. Но я без понятия, куда деть все свое барахло в ее маленькой двушке.

— Нам нужен дом, — говорю я, опуская Алёну на землю.

— Какой ещё дом?

— Большой. С камином. С большим подвалом. С гаражом на две машины. И парой детских комнат, разумеется.

— Ничего себе, ты размахнулся, — усмехается Алёна. — Значит пара детских?

Я пожимаю плечами.

— Ну да. Как тебе?

— Хороший план. Мне нравится.

— Если собираетесь начать его воплощать в жизнь прямо сегодня, найдите место подальше, — ворчит из палатки Яна. — Я хочу выспаться. И, напомните мне, чтобы я не брала больше трубку, когда вы снова соберетесь затащить меня на ночь в глухомань.

На моем лице расцветает злобная ухмылка.

Ведь Яна даже не догадывается, что совсем скоро ее ждет настоящая походная свадьба…

Конец

Оглавление

Глава 1. Алена

Глава 2. Миша

Глава 3. Алена

Глава 4. Миша

Глава 5. Алена

Глава 6. Миша

Глава 7. Алена

Глава 8. Миша

Глава 9. Алена

Глава 10. Миша

Глава 11. Алена

Глава 12. Миша

Глава 13. Алена

Эпилог