Невеста лунных принцев (СИ) [Лея Кейн] (fb2) читать онлайн

Невеста лунных принцев

Пролог

«Основной риск в дельтапланеризме, — говорили они, — это опасность получения травм при неправильном приземлении или резком снижении». А причиной моей аварии, как бы банально это ни звучало, стала неверная оценка метеоусловий. Я знала, что ожидается гроза. Ближе к ночи. Прогноз погоды изучала тщательно перед каждым полетом. Но то, что тучи набегут за считанные секунды уже после обеда и молния шарахнет прямо в мачту, не ожидал никто.

Свое приземление я назвала бы крахом всей карьеры. Впервые в жизни пикировала вертикально. Сгруппировалась за секунду до столкновения с кроной огромного дерева. Прыгая с ветки на ветку и слушая треск, молилась, чтобы это хрустели не мои косточки.

Шмякнулась смачно. На что-то мягкое.

Минуту считала звездочки в кромешной тьме перед глазами. Жареным вроде не пахло. Значит, я не бифштекс. Тело немного ныло, но я чувствовала и руки, и ноги.

Пошевелила пальцами, стащила с головы шлем. Целехонькая.

Отдышавшись, открыла глаза. Где-то высоко мне коварно улыбалась полная луна. Громаднейший светящийся диск, занявший едва ли не треть неба. Никогда не видела такой луны. Как в сказке…

А сколько, собственно, я тут валяюсь?

Приподнялась на локтях. Мой дельтаплан, вернее — что от него осталось, болталось где-то на ветках. Хорошо, что у меня свежая клубная страховка. А за парашют, который не раскрылся, они мне еще компенсацию заплатят. Гады такие!

Все суставы неприятно хрустели, пока вставала на ноги. К счастью, даже вывихов не получила. Жива, здорова. Подумаешь, полдня в отключке провалялась где-то посреди леса. Костюм на мне плотный, морозоустойчивый. Воспаление заработать не должна.

Достала из кармашков свои гаджеты. Они оказались не так прочны перед природной стихией. И GPS-навигатор, и мобильник вышли из строя. Последний особенно жалко. Я за него еще кредит не выплатила.

Ну да ладно. Главное — сама не пострадала. Теперь выбраться бы отсюда, а то что-то спасатели не шевелятся. Дождя так и нет, даже ветерок не дует. Могли бы и поднапрячься с моими поисками. А пока буду своими силами до цивилизации добираться.

Кучка, на которой остался мой отпечаток, всего лишь пышный мох. Суховатый и пористый. Как старая перина. Я такой никогда не встречала. Хотя теорию по ботанике сдала на отлично, когда изучала уроки выживания в диких условиях. Любопытно. Надо будет погуглить.

Сориентироваться в местности оказалось не так-то просто. Я не видела гор, с которых стартовала. Находилась посреди среднелесья. Деревья, кусты, цветы. Побродила по округе, пока не наткнулась на что-то твердое.

Присела, рукой в перчатке смела под ногами сухие листья и траву.

Тропинка. Вымощенная камешками. Извилистая, судя по тому, как змейкой она уходила куда-то вдаль. Но кто-то же ее выложил. Значит, она имела начало и конец. Мне бы желательно хоть в одну из этих точек попасть.

Сняла с себя все лишние ремешки, поправила костюм, наглухо застегнула молнию куртки. Гаджеты засунула обратно в карманы. Вдруг их отремонтировать можно. Вдохнуть, так сказать, вторую жизнь. Пошла вперед.

Трава стрекотала и пела ночными насекомыми. Я слышала мелкие шорохи и писк. Боялась только одного — змей. Ненавижу их. Мерзопакостные твари.

Не знаю, сколько протопала, прежде чем оказалась на светящейся лужайке. То ли в лепестках мелких цветочков было светоотражающее вещество, то ли светлячки тут неплохо устроились. Жаль, мобильник сдох. Я бы сфотографировала эту красоту. Девчонкам бы своим показала. Чтобы перестали морщиться от моей страсти к природе.

Внезапный вой у меня за спиной придал моим ногам скорости. Змеи ерунда по сравнению с хищниками типа волков и медведей. Вот от кого действительно кровь в жилах стынет.

Сменив прогулочный шаг легким бегом, я мчалась вперед без оглядки. От мысли, что за мной могла гнаться целая стая клыкастых санитаров леса, колени подкашивались. В животе пустота образовывалась. А сердце рьяно билось в своей тесной каморке.

Выдохнувшись минут через двадцать, остановилась и руками уперлась в бедра. Жарко. Сдернула с себя перчатки. Расстегнула куртку. Сняла ее и повязала вокруг талии. Ночь и без пробежки душная. Чего я совсем не ожидала, когда собиралась сюда в августе месяце.

Переведя дух, еще раз огляделась.

Мама дорогая!

На глаза попался за́мок. Самый настоящий. Каменный. С парапетами на башнях, арочными окнами, факелами, горящими на углах, и неприступными воротами.

В туристическом буклете я не видела даже краткого упоминания подобного исторического здания. Иначе еще днем приехала бы сюда на своем велике. Люблю всякие загадки, тайны, легенды.

Раз там огни, значит, люди. Возможно, сторож. А с ним телефон и вода. То, в чем я нуждалась в первую очередь.

Даже не раздумывая, рванула к воротам. Пока те, кто меня воем подгонял, не унюхали мой след.

Железные створки держались друг за друга цепями, но зазора промеж них хватило, чтобы я пролезла. Попа ненадолго застряла, но я сумела затащить ее во двор. Ох, уж эта задница — гордость моя!

Дала себе минуту свыкнуться с обстановкой. Абсолютно неубранный двор. Листья, сухие ветки, серые вазоны, в которых некогда росли цветы. По стенам ползли засохшие лианы, по виду напоминающие тех самых мною ненавистных змей. Черные бутоны были похожи на головы. Фантазия начала рисовать картинки, где они раскрывают свои пасти и шипят.

Ужас!

До слуха донесся скрежет. Словно кто-то чем-то железным царапал по камням. Аж на пот прошибло. Майка противно прилипла к спине.

Я сглотнула. Сухое горло отозвалось болью. Все вокруг напоминало дурной сон. Я даже ущипнула себя, чтобы убедиться в реальности происходящего.

Да, все взаправду. Даже часы на самой высокой башне, которые вот-вот должны пробить полночь.

Заметив, как мелькнул здоровый темный силуэт где-то на крыше, я опять бегом рванула к дверям. Быстро проскакала по ступенькам просторного крыльца и забарабанила кулаками по дверям. Два широких дубовых полотна со скрипом отворились.

Я шмыгнула внутрь, закрыла двери и прижалась к ним спиной. Здесь-то меня никто не тронет.

Сделала несколько глубоких вдохов и взвизгнула, увидев жутковатое мужское лицо перед собой. Испугавшись, незнакомец тоже закричал, и пламя свечки в его руках заплясало причудливыми тенями на его лице.

— О боже! — выдохнула я.

Он вовсе не страшный. Просто так упал свет. У него, наоборот, даже смешные черты: тонкие губы, большой нос, круглые глаза под бровями-полумесяцами, торчащие уши и забавно разлетающиеся в разные стороны рыжие волосы.

— Синдестран! — взмолился он.

Я обвела его чудаковатый костюмчик глазами и хмыкнула:

— Яна. Очень приятно. Извините, что вломилась в ваш музей посреди ночи…

Мы оба вздрогнули от колокольного звона. От неожиданности я прикусила язык и замычала. Смешной незнакомец вдруг что-то забубнил, схватил меня за руку и замельтешил ногами в неизвестном направлении.

От свечки в его руках почти не было толку. Гораздо больше света давала заглядывающая в окна луна. Благодаря ей, я видела ромбовидную плитку на полу в коридоре, по которому мы бежали.

Мужчина резко остановился. Я замерла за его спиной. Он был ненамного выше меня, но все равно я не видела, что его так напугало. Осторожно выглянула из-за его плеча и обомлела.

Зал, куда нас вывел коридор, потрясал воображение. Потолки высоченные, как в аэропорту. Несколько внутренних балконов вдоль стен, лестницы, камин, куда вместилось бы целое дерево. Но затормозила нас явно не красота убранства. А гигантская зверюга, повисшая наверху колонны. Лапищей с закругленными когтями-кинжалами это чудовище соскребало штукатурку и утробно рычало вытянутой зубастой пастью.

— Это что за… — запаниковала я, чем привлекла к нам внимание мохнатого мутанта.

— Нарики ны сада! — заворчал рыжий незнакомец, снова схватил меня за руку и затащил в первые попавшиеся двери до того, как спрыгнувший с колонны зверь набросился на нас.

Запер дверь на три засова и побежал вниз по винтовой лестнице.

— А мне что делать?! — развела я руками.

Не переставая бубнить себе под нос, он ничего не ответил. Поэтому я сочла правильным последовать за ним. К тому же монстр, лично мною приглашенный на обед, уже ломился в дверь, которая норовила сорваться с проржавевших петель.

Борясь с головокружением от ступенек по кругу, я спустилась вслед за своим спасителем. В зал, похожий на средневековую лабораторию. Склянки, кувшины, горшочки на многочисленных полках. Пучки сухих трав, вязанки фруктов и грибов. Деревянные бочки. Котелок в печи. Колбы, трубки. Куча книг, свитков и свечей.

— Вы что, алхимик? — поинтересовалась я, медленно обходя комнату по кругу.

Окон здесь не было. Обе подвальные двери странный незнакомец запер. А ту, что наверху, вроде прекратили выносить. В общем-то, мы были в условной безопасности.

— У вас есть хотя бы телефон? Я сбилась с курса, когда в мой дельтаплан ударила молния. Видимо, потеряла сознание. Хорошо, что то чудище не нашло меня, пока я валялась посреди леса, — нервно усмехнулась, пока незнакомец рылся в своих бумажках, совершенно меня игнорируя. — Воды дайте. Пожалуйста.

— Шанде ре калата! — заявил он мне, и я замолчала.

Мы с этим парнем говорили на разных языках. Он понимал столько же, сколько и я. Попыталась жестами объяснить, чего мне от него надо.

— Телефон, понимаете? Звонить по которому? — Достала свой мобильник и пальцем потыкала в экран. — И пить. Вода. Во-да. — Пальцами сымитировала стакан и отпила воздух из него.

— Кир лорс хаф.

— М-да.

Он сдвинул целый ворох атрибутов на столе, положил посреди него раскрытую книгу и рукой поманил меня взглянуть. На одной из страниц было нарисовано то самое чудовище, с которым мы столкнулись. Полная луна. И этот за́мок. На другой что-то написано на непонятном мне языке.

— Рецепт выведения гибридов путем скрещивания разных видов в условиях постапокалипсиса? — Я изумленно изогнула бровь.

Парень, на лице которого я теперь даже веснушки разглядела, был максимально серьезен. Взяв меня за руку своими толстыми и шершавыми пальцами, положил ладонью вниз на страницу.

— Кир лорс хаф, — повторил внятнее.

— Чего?

— Кир лорс хаф!

— Ладно-ладно. Вот заладил-то. Кир лорс… что там дальше?

— Хаф.

— Хаф.

— Кир лорс хаф, — начинал он терять терпение.

— Кир лорс хаф, — повторила я уже без лишних слов, и мою ладонь зажгло огнем.

Отдернула ее от книги и прижала к груди, наблюдая за трансформацией букв на странице. Они стали складываться в слоги, слова, предложения, пока не образовали доступный моему пониманию текст. В заголовке которого крупными символами было написано: «Оборотни».

— Ни фига себе, поворот…

Глава 1. Проклятие на пятерых

С начала времен в Скайдоре шло противостояние оборотней и людей.

Первые были рабами царицы ночи, нечистью, чье предназначение — охота. Они убивали слабых, а сильными пополняли стаю. Днем эти существа почти ничем не отличались от обычных людей. Но ночью превращались в монстров, которым не было равных в силе и выносливости.

Измотанные бесконечной враждой люди требовали защиты от власти. И король Вандер Вольный основал Общину специально обученных охотников.

После длительной кровопролитной войны оставшиеся в живых оборотни были оттеснены в Армарос. Несколько столетий они не давали о себе знать. Пошла молва, что все оборотни вымерли. Люди вздохнули свободно.

Пока однажды они снова не напали. В ту злосчастную ночь молодой король Эмриан Мирный, прямой потомок Вандера Вольного, лично возглавивший отряд охотников, убил предводителя напавшей группы — родного сына Альфы, за что оборотни пообещали поквитаться. «Ты потеряешь своего первенца в день его пятнадцатилетия», — гласила вендетта Альфы.

Шли годы. Эмриан Мирный влюбился в прекрасную Элейну Жемчужную из Южного Раздела и женился. Вскоре молодая королева подарила ему сразу пятерых сыновей: Айвариса Грозного, Бранда Стрелу, Вермунда Сердцееда, Кристера Мудрого и Мортена Светлого.

Принцы росли сильными и смелыми. С малых лет обучались стрельбе, фехтованию, борьбе и охоте на оборотней. Но в день их пятнадцатилетия Эмриана Мирного настигло возмездие. Альфа вражеской стаи пришел за его первенцем. Но увидев пятерых сыновей, рожденных в одну ночь, сохранил им жизни. Он не убил никого, но всех их пометил укусами. В ближайшую Багровую Ночь, когда луна окрашивается в красный, Айварис Грозный, Бранд Стрела, Вермунд Сердцеед, Кристер Мудрый и Мортен Светлый должны были превратиться в оборотней.

Убитые горем король с королевой прибегли к колдовству. Лучшие алхимики и ведьмы со всего Скайдора облегчили судьбу юношей проклятием. Каждую ночь принцы будут пребывать в облике волков до тех пор, пока каждый из них не обретет истинную любовь в лице девушки из человеческого рода. Если же принц взаимно полюбит волчицу, то быть ему оборотнем до конца своих дней.

В первую Багровую Ночь они приняли свою судьбу. Стали изгоями. Чудовища среди людей и Омеги среди оборотней. Король с королевой отправили их в старый замок в Армаросе, приставив к ним верного подданного сира Хельварда Финна, которому было приказано заботиться и оберегать как принцев, так и несчастных заблудших в лес путников. Ведь если оборотень совершит убийство или обратит человека в себе подобного, проклятие никогда не будет снято.

Как король с королевой рассчитывали, что их сыновья найдут любовь в лесной глуши, для меня осталось загадкой. Ни одна здравомыслящая леди не сунется в Армарос, кишащий монстрами, даже ради шанса влюбить в себя принца и однажды взойти на трон. А нездравомыслящие, в принципе, счастливы и без короны на голове.

Все это пронеслось у меня перед глазами чередой ярких картинок, иногда сопровождающихся криками, рычаниями и голосами из преисподней.

Текст в книге снова стал неразборчив. Руку перестало жечь. А забавный парень в театральном костюмчике с максимально серьезным видом ждал от меня какой-то реакции.

Как, он там сказал, его зовут?

— Сир Дристан, — обратилась я к этому подозрительному типу, — не знаю, под каким гипнозом вы все это провернули. Я, правда, осталась под впечатлением. Но не могли бы вы дать мне немного воды и телефон?

Ситуация начинала его раздражать. Он полистал желтые страницы и ткнул пальцем в очередной депрессивный рисунок. Рука неизвестного художника намалевала здесь тюремную камеру с цепями и одним маленьким окошком под потолком. Стены были часто исцарапаны, на полу валялись клочки шерсти.

Парень снова приложил мою ладонь к странице и потребовал произнести:

— Кир лорс хаф!

Теперь происходящее напоминало мне квест-игру с реалистичными иллюзиями.

— Кир лорс хаф, — повторила я, теряя надежду утолить жажду.

Отдернула руку от горячей книги и опять погрузилась в просмотр продолжения легенды...

Чтобы уберечь жителей Скайдора от агрессии оборотней, сир Хельвард Финн на закате заковывает принцев в кандалы и запирает в клетках темницы. До самого рассвета Айварис Грозный, Бранд Стрела, Вермунд Сердцеед, Кристер Мудрый и Мортен Светлый томятся взаперти. И только с первым лучом солнца, когда обретают человеческий облик, вновь получают свободу. И так на протяжении двенадцати лет.

— Так вы и есть сир Хельвард Финн? — доходит до меня.

— Шир ми ха! — оживленно кивает он. — Хельвард Финн.

Мы начали находить общий язык. Уже прогресс.

Он схватил со стола перо, обмакнул его в чернила и с неприятным для слуха царапанием что-то написал на клочке бумаги. Одурманенная действием его «кир лорс хафа», я сумела разобрать его послание: «Вы упали с неба. В долине. Это отвлекло меня, и я не успел запереть принца Бранда. Нам придется ждать здесь до утра. Потом я провожу вас в город».

Он что, серьезно? Поиграли и хватит! Какие оборотни, колдовство, Багровые Ночи?

Словно считав мои мысли, Хельвард быстро настрочил очередную записку: «Принц Бранд быстрее всех. За это его прозвали Стрелой. Нам не убежать. Лучше отсидеться в безопасности. Вы чего-нибудь желаете?»

Я устало вздохнула:

— Воды. Пить очень хочется.

Хельвард непонимающе выгнул бровь. Я взяла глиняную чашечку со стола и показала ему, как люди пьют.

— А-а-а… — протянул он с озарением.

Зачерпнул ковшом воды из бочонка и налил в эту же самую чашечку. Она была прозрачная, ничем не пахла, поэтому я рискнула попить. На вкус вполне приемлемая родниковая водичка. Только меня почему-то с нее мгновенно скосило.

Затуманенным зрением кое-как разглядела лежанку у стены, доплелась до нее и грузно шлепнулась, желая только одного — утром проснуться в своем номере отеля.

— Отойди от нее. Дай ей поспать, — грянул солидный мужской голос, прорезая мой сон.

На секунду я подумала, что это врач ворчит на моего инструктора. У того из-за моей аварии будут огромные проблемы. Так что в его интересах охранять мою больничную койку, пока не поправлюсь.

Приоткрыла глаза и поморщилась от ударившего по радужке яркого света. Приложила ладонь ко лбу. Дала себе немного времени привыкнуть и увидела, что нахожусь в недурно обставленной спальне с балконом-террасой. Двери были распахнуты, и ветерком колыхало полупрозрачные занавески. За окном щебетали птицы. На столике у кровати меня ждал аппетитный завтрак. А на краю самой кровати сидел чертовски сексуальный незнакомец. Аполлон во плоти. Обнаженный до пояса обладатель шикарного торса и мощных рук. Его длинные светлые волосы падали на плечи, и так как голова была чуть наклонена, затеняли половину лица. Но мне вполне хватило и того, что удалось разглядеть: яркие голубые глаза, ровный нос и изогнутые в полуулыбке чувственные губы.

— Извини, — произнес он голосом со сталью. — Я напугал тебя ночью. Позволь представиться. Принц Бранд по прозвищу Стрела…

Еперный насос! Так все это правда?

Глава 2. Бранд Стрела

Если существуют боги, то этого мужчину они сотворили сразу после отпуска. Хорошо отдохнувшие, полные сил и вдохновения. Я не могла оторвать от него глаз. Настолько он был… безупречен.

— Хельвард, я же сказал, потом, — призвал он к порядку рыжеволосого парня, пытающегося сунуть мне под нос мешочек с какими-то ароматными травами.

— Прошу прощения, мой принц, — откланялся тот.

Еще ночью я не понимала ни слова, что он бубнил. Но выспавшись, не просто разбиралась в их языке, а прониклась им. Очень красивый, живой, изысканный язык. Пробовать на вкус хотелось каждое слово. Особенно когда представившийся мне принцем Брандом по прозвищу Стрела приправлял речь соответствующей интонацией, взглядом, мимикой.

— Как тебя зовут? — спросил он, как только Хельвард отошел в сторону.

— Яна, — представилась я немного хрипловатым после сна голосом. — Янесса, — уточнила внятнее.

— Несси, — улыбнулся Бранд.

Я улыбнулась в ответ, едва не потеряв сознание от его обаяния. Поверить трудно, что чудовище, напугавшее меня ночью, это он. Где та светло-серая шерсть, жуткие когти, вытянутая скалящаяся пасть? Единственное, что объединяло принца Бранда и оборотня, это глаза. Ярко-голубые, притягательные топазы.

— Хорошо, — согласилась без спора. — Пусть будет Несси.

— Как ты себя чувствуешь?

Медленно опустила взгляд на одеяло. Нерешительно приподняла в районе груди и выдохнула. Я была в своем костюме. Помятом и грязненьком, но не нагишом. Значит, меня никто не раздевал, не домогался, не жевал.

— Странно. Я немного в ступоре. Не понимаю, что со мной произошло, где я, кто вы?

Бранд перевел испытывающий взгляд на Хельварда.

— Клянусь, я дал ей прочесть Книгу Заветов! — начал оправдываться верный слуга. — Видимо, она из тех миров, где нет веры в магию.

— Откуда ты? — спросил принц.

— С Урала.

— В каком Измерении Урал?

— В Измерении? — коротко хохотнула я, чем снова вызывала улыбку у Бранда. Снисходительную. Мне в детстве отец так часто улыбался, когда я коленку разбивала или тарелку. — Урал. Россия. Евразия. Планета номер три. Земля. Солнечная система. Млечный путь.

— Добро пожаловать в Армарос, Королевство Скайдор из Подлунных миров.

Подлунные миры… Королевство… Магия… Оборотни… Книга Заветов…

Я приподнялась с подушки и отползла чуть повыше. Не для того, чтобы отодвинуться от роскошного принца и его торса, а чтобы быть с ним на одном уровне. Так слышно лучше, что ли.

— И как же я к вам попала?

— Позвать принца Кристера? — поинтересовался Хельвард у Бранда. — Он хорошо объясняет.

— Кристер так объяснит, что Несси до самой старости будет осмысливать, — без злобы подшутил принц над братом. — Подлунные миры обладают особым магнетизмом, — начал истолковывать он мне. — Они — что-то вроде воронки. Притягивают пришельцев из других миров.

— Именно так в Скайдоре и появились первые оборотни, — вмешался Хельвард, но поймав на себе взгляд Бранда, отступил еще дальше. — Извините, мой принц. Виноват.

— В вашей Книге Заветов говорилось о противостоянии оборотней и людей с начала времен, — припомнила я.

— До этого противостояния времена не исчислялись, — пояснил принц.

Видимо, что-то вроде эпох «до нашей эры» и «наша эра».

— А как мне вернуться назад? — поинтересовалась я.

Мои новые скайдорские друзья переглянулись. По моему сознанию заскребли коготки плохого предчувствия.

— Мы никогда не слышали, чтобы кто-то вернулся, — прискорбно признался принц. — Луна приняла тебя после того, как ты испила нашей воды.

— Что?

— Теперь ты принадлежишь Подлунным мирам. Скайдор — твой новый дом.

— Так, минуточку!

Я выкарабкалась из-под одеяла и свесила ноги с кровати. Веселенькие носочки с единорожками смотрелись на мне глупо, особенно в сочетании с серьезным спортивным костюмом. Но я в целом выглядела тут карикатурно. Платье блио и расшитые бантами туфли были бы куда уместней.

Убрала за ухо выбившуюся из косы прядь, смущаясь под пристальным взглядом принца Бранда, едва не сожравшего меня накануне. Ему был любопытен мой наряд. Наверное, я первая землянка в Скайдоре. Или первая из тех, кого он встретил.

Вот я дуреха! Он же в этом замке почти половину жизни прожил. С пятнадцати лет. Днем с братьями по грибочки. Ночью на цепи в клетке. Неудивительно, что я вызвала у него интерес. Вопреки моим параметрам девяносто-семьдесят-сто десять при ста шестидесяти пяти сантиметрах роста. Не попа, а целый багажник.

— Вы хотите сказать, что я здесь навсегда? — наконец сумела выдавить из себя.

Может быть, принц Бранд и попытался изобразить печаль на лице, но уголки его красивых губ все равно подрагивали. Его возбуждало, что в замке появилась женщина. Ведь, согласно легенде, я их потенциальное спасение. Влюблю в себя оборотня, полюблю в ответ, и вуаля — проклятие снято. Проблема лишь в том, что я далеко не принцесса. Велосипеды, дельтапланы, ролики — вот моя жизнь. У меня в гардеробе всего одно платье. Черное. Однажды я надевала его на похороны своей еврейской тетушки, а потом его же на выпускной. Никогда мне не стать покорительницей мужских сердец.

— Мне очень жаль. В твоем Урале у тебя остались родные?

— Да там вся моя жизнь! Хельвард, вы говорили, что утром проводите меня в город. Оттуда же можно позвонить?

— В колокол? — затупил тот.

— В посольство. — Мое терпение начинало лопаться.

Дверь резко распахнулась, отчего занавески чуть вместе с гардиной не вылетели на балкон. В комнату, стуча каблуками сапог, вошел воинственный незнакомец. Его прямые иссиня-черные волосы были собраны с висков на затылке. Темно-серые глаза были похожи на лютую бурю. Под низко посаженными бровями выглядели особенно сурово. Ровный, немного островатый нос говорил о жестком характере. Спорить с таким бессмысленно. Он упрям, напорист и категоричен. Ему плевать на слабости других людей. Он, даже взглянув на меня, лишь молча сжал губы.

В отличие от Хельварда, одетого в забавный костюм, и Бранда в одних лишь брюках, брюнет был одет в аристократическую «тройку». Плотные брюки, заправленные в натертые до блеска сапоги, рубашку и застегнутую на все мелкие пуговицы жилетку. На его поясе сверкала рукоять меча. Широкая ладонь лежала наготове. Судя по виду этого грозного парня, вступить в бой на холодной стали он был готов в любой момент.

— Вам пора, миледи! — грубо заявил он голосом, который эхом отскочил от всех поверхностей в комнате. И от мурашек на моей коже.

— Вар, — между нами встал Бранд, — Несси не из Скайдора. Она прибыла из другого мира. Ты же понимаешь, какая опасность грозит ей в городе?

— Опасность? — испугалась я.

— В Скайдоре настороженно относятся к иномирянам. Если в тебе обнаружат угрозу, могут заточить в темницу.

— Класс! В вашем мире только оборотней радушно принимают, в темницы не сажают? Ничего личного, — тут же поправилась, вовсе не желая задеть принца Бранда.

— А она несет угрозу? — риторически спросил тот самый Вар обо мне в третьем лице. — Если да, то нашему отцу решать, что с ней делать. Если нет, то ей нечего бояться. Обратится в Общество занятости, получит комнату и работу.

Бранд скрипнул зубами. Натянуто улыбнулся и сказал мне:

— Несси, позволь представить тебе моего старшего брата. Упрямого первенца короля. Айвариса Грозного.

Глава 3. Айварис Грозный

«А можно остальных посмотреть?» — мелькнула у меня шальная мысль, но я вовремя от нее отмахнулась. Не за женихами же я здесь. Они вообще должны вызывать у меня чувство дискомфорта, учитывая их животную натуру, проявляющуюся по ночам. Даже чуточку больно, что принц Бранд так страдает. Он был бы весьма завидным холостяком, если бы не проклятие. Наверняка какая-нибудь целомудренная барышня из именитой династии уже давно нарожала бы ему сыновей. У королевских семей почему-то принято размножаться со скоростью хомячков.

— Янесса, — нехотя кивнула Айварису Грозному.

Присаживаться в реверансе не стала: не умела, не желала. Да и в животе предательски урчало от голода, отчего я и так старалась дышать через раз. Очень неловко, когда организм подводит в самый неподходящий момент — в компании невероятно сексуального блондинчика. Он мне ласково: «Как себя чувствуешь?» А я ему в ответ утробно: «Ква-а-а».

— Вам здесь не место, леди, — в своей грубой манере ответил Айварис, просканировав меня серостью своих бездонных глаз.

— Простите, что нарушила ваш тихий, уютный быт. Ей-богу, не со злым умыслом.

Бранд чуть слышно усмехнулся. А его брат мою шутку не оценил.

— В ваших краях не учат должному этикету? Правилам обращения к королевским особам?

— Так я, может, тоже принцесса. Вы же не кланяетесь мне.

Его брат, от которого у меня колени подкашивались, перевел на меня озадаченный взгляд, а Айварис скептически приподнял одну бровь.

— Принцесса?

— Да! — Гордо задрала подбородок. — Там в лесу и корона моя покоится. Сходите посмотрите.

Ой, что несу-то… Бежать отсюда надо, а я особых почестей добиваюсь. Принцесса Урала, блин. Но как же он меня задел, р-р-р!

— Хорошо, — вдруг согласился Айварис. — Мы на должном уровне осмотрим место вашего прибытия в Подлунный мир. Но ваше присутствие в Армаросе все равно некстати.

— Потому что я могу пострадать? — попыталась надавить на жалость.

— Потому что вы — живая провокация. А я не хочу, чтобы кто-то из моих братьев обезумел.

— То есть многолетнее заточение в старом замке помутнение рассудка не вызовет, а я могу стать причиной необратимых психических расстройств?

— Вы очень дерзки, миледи. Но позвольте напомнить, что вы здесь всего лишь гостья. Помимо нас, в Армаросе обитают целые стаи оборотней. Если здесь хотя бы ваш запах учуют, как думаете, долго вы протянете? Где вы спрячетесь? Кто вас защитит?

— Я же как-то протянула здесь одну ночь.

— Это просто чудо, что вы до сих пор не растерзаны на куски, — произнес грозный принц угрожающим тоном. — Не будьте наивной. Не стройте иллюзий. Наше проклятие не снять, сколько бы вы ни пытались влюбить нас в себя.

— Вы меня сейчас шлюхой назвали? — возмутилась я. — Я стала жертвой обстоятельств. Думаете, я хочу здесь находиться? Да у меня от ночных приключений до сих пор поджилки трясутся. Прекратите говорить со мной, как с умственно отсталой. Я довольно привлекательная девушка. В необходимости рисковать жизнью ради проклятых принцев нужды не имею.

Кажется, мой ответ в полной мере удовлетворил старшего из пятерых братьев. С его лица исчезла тень сомнения.

— Это была весьма продуктивная беседа, принцесса Янесса. Надеюсь, ваши слова искренни, и вы тут не задержитесь.

Вот так нахамив, Айварис Грозный развернулся и покинул комнату. Хельвард поспешил за ним. Хозяин все-таки.

Я выдохнула. До чего же бесячий принц попался!

— Вы точно родные братья? — спросила у Бранда.

Он улыбнулся.

— Иногда мне кажется, что Вар злой, потому что девственник.

А я об этом совсем не подумала. Принцы с юношества в этом лесу. Наедине друг с другом, Хельвардом Финном и белочками. У любого крыша поедет. От одиночества, от одичалости, от спермотоксикоза.

— Ой, — пискнула я. — Он прав. Вы же тут все…

— Девственники? Нет, не все.

Страшно представить, с кем и как они тут в любовь играли. Поэтому я решила закрыть тему.

— Выглядит аппетитно, — кивнула на поднос с завтраком.

— Это для тебя. Собственными руками приготовил. В качестве извинения.

— Если будет вкусно, то извинения приму, — в шутку улыбнулась я.

— Рекомендую начать с булочек. Начинка во рту тает, — соблазнительно облизнувшись, сказал принц. — Не буду мешать. Принесу чистую одежду. Для принцессы.

— Бранд! Я же могу обращаться к тебе по имени?

— Можешь.

— Я не принцесса.

— Я понял. А еще надеюсь, что ты все-таки здесь задержишься. Я хотел бы познакомиться с тобой поближе.

Вот те раз! Один ждет, когда я отсюда уберусь, другой уже на свидание приглашает. И что мне делать?

— Завтракай, а то остынет.

Бранд ушел из комнаты под растерянное умиление на моем лице, а едва за ним закрылась дверь, я как ненормальная накинулась на еду. Увидел бы такое Айварис, тоже понял бы, что я не принцесса.

— Впервые вижу, чтобы девушки так ели, — вдруг раздался незнакомый мужской голос со стороны балкона.

Я замерла с набитым ртом. Здрасьте, приехали! Еще один принц пожаловал.

Глава 4. Вермунд Сердцеед

Тыльной стороной ладони вытерла губы и отодвинулась от столика. Сквозь колыхающуюся занавеску увидела, как с парапета на балкон спрыгнул незнакомец с красным цветком в зубах. Вошел в комнату и предстал передо мной во всей красе. Коротко стриженый блондин, очень похожий на Бранда. Только не так накачан и одет. Белоснежная запахивающаяся рубашка с золотой вышивкой, имитирующей наплечники. Широкий пояс с кожаными вставками. Черные брюки, подчеркивающие длинные ровные ноги. Ботинки с ремешками.

Обвела его изучающим взглядом. Заметила серьгу в ухе, перстень на левой руке, широкий браслет с камнями на правой.

— Дайте-ка угадаю. Принц Вермунд по прозвищу Сердцеед? — предположила я.

Он изящным жестом протянул мне махровый бутон на тонком стебле и с поклоном улыбнулся:

— К вашим услугам, альмейра.

Впервые в жизни ко мне в окно залез парень. И не какой-то там мальчишка, а настоящий принц. Это еще круче, чем сын маминой подруги. Но по закону подлости он оборотень и бабник. Золотая серединка среди братьев.

Едва моргнула, как принц оказался возле меня. Подсел максимально близко. Грудью прикоснулся к моему плечу, с любопытством разглядывая меня со всех ракурсов. Кажется, если бы я вытянула губы уточкой, он тут же поцеловал бы их. От него несло похотью.

— Я совершенно сознательно подслушал ваш разговор с моими старшими братьями, — признался он вибрирующим голосом. — Поделюсь своим мнением. Вам нельзя в город, альмейра. В лучшем случае, вы станете прислуживать в богатом доме. В худшем — станете прачкой. В обоих из них в дальнейшем вас ждет брак с простым работягой и разведение овец в старости. В наихудшем же случае, вы вообще окажетесь в борделе. Западнее от Армароса есть городок. Абрахос. Немало красавиц сгубил. Публичные дома, таверны, притоны. Он притягивает к себе всякое отребье. Туда даже королевская стража редко суется. Никто и не заметит, как вы там сгинете.

— Какой содержательный анализ, — заволновалась я.

— У вас крошка. Вот тут… — Принц Вермунд подушечкой большого пальца аккуратно вытер уголок моего рта и улыбнулся, поблескивая глазами.

Я немного отодвинулась. Он снова сократил образовавшиеся несколько сантиметров между нами. Буквально заставил меня отклониться и навис сверху.

— Что же вы предлагаете мне? — попыталась я вернуть его к теме разговора. — Домой вернуться нельзя, в местную цивилизацию нельзя. Что же делать?

— Попытать счастье здесь.

— Я не уверена, что это хорошая идея. Любовь — это чувства, а не слова. Нельзя кого-то заставить полюбить.

— Любовь — это секс, альмейра. — Он кончиком носа провел по моей скуле.

— У нас с вами разные понятия о любви и сексе. Вряд ли той любовью, о которой говорите вы, я кого-то тут спасу. И вряд ли та любовь, о которой говорю я, тут вспыхнет.

Я шлепнулась обратно на подушку и пискнула. Принц Вермунд оказался сверху, урча от удовольствия.

Этот точно не девственник. Сто процентов, частый клиент борделей Абрахоса. Отсюда и глубокие познания.

— Неужели даже у Бранда нет надежды? — облизнулся он, любуясь моим лицом.

— Сегодня ночью он хотел меня растерзать.

— А утром приготовил вкусный завтрак. Поймите, альмейра, даже если вы никого из нас не полюбите, здесь вы можете дождаться, пока другая снимет проклятие. Тогда у вас появится защитник, который поможет обустроить достойную жизнь в Скайдоре.

Его взгляд скользнул к груди. Губы дернулись в полуулыбке. Майка на мне была с маленькой горловиной, но обтягивающая. Так что принц зорким глазом мог определить объемы. Если, конечно, учитывал пуш-ап.

— Хельвард заботится о нас уже двенадцать лет. Но вы сами видите, альмейра, в каком состоянии замок. Здесь давно не распускаются цветы. Уборка только по великим праздникам. Да и вообще живым не пахнет. Вы бы очень помогли Хельварду и выручили нас своим присутствием. За это мы бы вам платили.

— Чем?

— Чем пожелаете, — промурлыкал он, намекая на натуральный продукт, который заметно уперся в мое бедро.

— Я бы подумала над вашим предложением, но принц Айварис против моего пребывания в замке.

Я попробовала свести колени, но Вермунд ловко раздвинул их своей ногой. Заметить не успею, как он сорвет с меня одежду и выдаст аванс.

— Айварис — против, но Бранд и я — за.

— Но есть еще двое принцев, — напомнила я, проваливаясь куда-то в перину. — Нужно узнать и их мнение. Если большинство голосов будет за мое проживание в замке, то я согласна попытать удачу. Научусь у Хельварда технике безопасности по ночам. Может, выживу.

В комнату вернулся Бранд со стопкой чистой одежды в руках. Остановился в центре и хмуро посмотрел на Вермунда.

— Это не то, о чем ты подумал, — начала оправдываться я. — Ничего не было.

— Пока, — уточнил Вермунд, — не было. Любовь штука непредсказуемая. Никогда не знаешь, где ранит в самое сердце.

Он медленно поднялся с постели, вернув мне свободу и воздух.

— До встречи, альмейра. Еще увидимся. — Подмигнул мне и вышел через балкон.

Я взвизгнула, увидев, как он сиганул вниз.

— Не беспокойся, — успокоил меня Бранд. — Первый этаж.

— А… Да?

Ну вот, а я размечталась, что принцы ради меня здоровьем рискуют, на вершину башни лазают.

— А что значит альмейра? — поинтересовалась у Бранда.

— В Скайдоре так называют красавиц, чародеек, — улыбнулся он, заметив, что я умяла почти весь завтрак. Если бы меня не отвлек Вермунд, все чашечки бы вылизала. — Мой брат так называет всех женщин, кроме госпожи Шинаре.

— Госпожа Шинаре?

— Хозяйка дома утех в Абрахосе.

— Так вот где вы ищете любовь, — вздохнула я с сочувствием.

— Иногда в замке становится тошно. А в Абрахосе никому нет дела, кто мы и откуда. Лишь бы платили. Но не будем о грустном. Ты хочешь искупаться?

— С удовольствием! — обрадовалась я возможности смыть с себя пот и грязь.

А то и правда попаду в город в таком виде, и меня сразу же отправят в Абрахос.

— Пойдем, — позвал меня Бранд на выход. — Покажу тебе одно замечательное место.

Глава 5. Мортен Светлый

До замечательного места пришлось добираться сначала через лабиринты коридоров запыленного замка, потом через требующий ухода двор, по узкой, извилистой тропинке через луг, через овраг, через ручей по деревянному мостику. Запинаясь о камни и кочки, чихая от пыльцы, отмахиваясь от насекомых, испытывая жажду от палящего солнца.

Мир, засосавший меня в свою воронку, не был дружелюбен. Совсем. Лучше бы Бранд слопал меня прошлой ночью.

Чем дальше мы уходили от замка, где остался Хельвард Финн, знающий, как обезопасить себя от оборотней, тем тревожнее мне становилось.

— Вы же только по ночам обращаетесь? — решила я расставить все точки над е.

— Только, — утвердительно кивнул Бранд.

Я выдохнула. Это обнадеживало. Уж до вечера-то я успею вдоволь накупаться. Может, тут вообще вода холодная. Окунусь и тут же вынырну.

Идя след в след за принцем, все сильнее поражалась, как лихо он босиком ступал по острым скалам. У меня аж пятки закололо, как представила, насколько это должно быть больно. Мне даже через грубую подошву кроссовок было неприятно тут перебирать ногам. А одичалый принц без обуви прыгал с камня на камень.

Наконец мы пришли. Я всего лишь упарилась и по ощущениям разбухла, как войлок. В остальном — еще мало-мальски держалась на ногах.

Обратила внимание, как аккуратно Бранд положил стопку чистых вещей на выступающий над обрывом гладкий камень и уверенно сбежал вниз по водой отточенным ступенькам. Он привел меня к самому настоящему природному бассейну, где вода циркулировала, переливаясь из одного залива в другой и сладко журча.

Я подошла ближе к краю склона и посмотрела вниз. Вода была абсолютно прозрачной. На дне виляли плавниками разноцветные рыбешки, поблескивали чешуей и устраивали целые визуальные шоу косяками. Искрами мерцали камешки. А длинные корни деревьев, добравшиеся сюда явно издалека, напоминали трубы, качающие воду.

От увиденного великолепия я вмиг забыла об усталости. Это место стоило того, чтобы добираться до него целый час.

В отличие от меня, Бранд не стал созерцать здешнюю красоту. Для него она давно привычна. Он сдернул с себя брюки и, продемонстрировав мне свои упругие ягодицы, с разбега прыгнул в заводь. Обдав мелкими каплями мое лицо.

— Не стесняйся, Несси! Вода нежнейшая.

Решив не притворяться, что я великая скромница и с посторонними парнями одну ванну не принимаю, я разделась до белья и осторожно спустилась в воду. Она и правда приятно обволакивала все тело. Убаюкивала. Восстанавливала силы.

Распустив волосы, принялась смачивать их, отжимать и снова смачивать, пока не заметила, что Бранд внимательно смотрит на меня на расстоянии вытянутой руки.

— Ты очень красивая, Несси.

— Надеюсь, ночью ты побежал за мной, чтобы сказать это, — ответила я, не в состоянии забыть, в какое чудовище он способен превращаться.

Громадное, клыкастое, агрессивное, не отдающее отчет своим действиям.

— К сожалению, мы плохо помним, что происходит с нами, когда мы в волчьем обличье, — признался Бранд. — Обратная сторона проклятия. Поэтому не можем контролировать себя.

— Ты совсем не помнишь, что было ночью?

— Смутно. Твои испуганные глаза и запах страха.

— Но это же ты следил за мной в лесу?

— В лесу за тобой кто-то следил? — вдруг забеспокоился он.

— Да. Я слышала вой. Видела тень.

— Где?

— На крыше вашего замка.

Бранд сомкнул челюсти. Провел рукой по мокрым волосам и произнес:

— Это очень плохо. Я не покидал стен замка. Тебя обнаружил кто-то из другой стаи. Значит, скоро о тебе узнают все обитатели Армароса.

— И что? Все же знают, что здесь живет Хельвард Финн, — пожала я плечами. — Но его не трогают.

— Тридцатипятилетний теист и юная красавица — это разные вещи. Альфы стай знают, что Хельвард Финн лишь оттягивает неизбежное. День за днем заставляет нас страдать в ожидании снятия проклятия. Но ты — это повод для беспокойства. Может, Вар прав, тебе лучше покинуть Армарос.

— Чтобы стать шлюхой в Абрахосе? Вермунд поделился со мной перспективами моего будущего за пределами вашего замка. Меня больше прельщает его предложение поработать на вас.

— Поработать?

— Он пообещал щедрое вознаграждение, если я стану помощницей Хельварда Финна. Кстати, ему правда тридцать пять? Я думала, он моложе вас.

— Вермунд просто хочет затащить тебя в постель.

— Пусть попробует, — бросила я вызов самой судьбе. — Я решила, что, если большинство голосов будет за мое пребывание в замке, то я лучше попытаю счастье здесь. Пока результаты опроса утешительны. Два из трех в мою пользу.

— Криса и Мора будет не так-то просто убедить.

— Я уже начинаю думать, что и ты хочешь от меня избавиться, — напряглась я, уперев руки в бока.

— Я? — удивился Бранд. — Вовсе нет. Просто днем мы твоя защита, а ночью — угроза. Хельвард убережет тебя от нас. Но кто убережет вас обоих от них?

— А что, в Армаросе много стай?

— Восемнадцать. Это восемнадцать Альф, столько же Бет и сотни Гамм. Один из них тебя и заметил.

— Почему же сразу не убил? — спросила я, не теряя надежды, что все не так уж плохо.

— Им надо выяснить, кто ты и что здесь делаешь. Когда они узнают правду, поверь, медлить не будут. Скорее всего за тебя объявят награду. Рах-Сеим потребует, чтобы тебя доставили к нему живой. Вряд ли он тебя убьет. Ему будет приятнее сделать тебя своей наложницей и насиловать у нас на глазах. Потом обратит и заставит нарожать ему сыновей. Или просто отдаст Гаммам.

Я боязно сглотнула.

— Кто такой этот Рах-Сеим?

На нас с Брандом упала тень появившегося на скале незнакомца. Я подняла лицо и приложила ладонь ко лбу, чтобы увидеть, кто решил к намприсоединиться. Но он загораживал солнце и представлял собой лишь темный мужской силуэт.

— Рах-Сеим, — ответил он за Бранда медленно и загадочно, — это Альфа, сделавший нас такими. Добро пожаловать в наш чудный мир, странница. Я Мортен. Младший из пяти сыновей короля Эмриана.

Он неспешно двинулся вниз по каменным ступенькам. Пепельный блондин с длинной косой, в которую был вплетен тугой жгут. Чертами лица он был похож на Бранда и Вермунда: серо-голубые глаза, идеально пропорциональные губы. Только нос, как у Айвариса. Островатый.

У самой воды присел на корточки, скрестил пальцы в замок и улыбнулся, немного склонив голову набок. Мортен был спокоен ровно в той степени, в какой и странен. В рубашке простого покроя, брюках и сандалиях напоминал деревенского парня или сектанта, но никак не принца.

— Я надеялся, ты блондинка, — произнес, вместо того чтобы подробнее рассказать о Рах-Сеиме.

— Не велите казнить, — фыркнула я недовольно.

Вы только посмотрите, какие тут привереды собрались. Один распереживался, что я всех подряд соблазнять прилетела, другому я цветом волос не вышла. А Кристер что? Скажет, что я своим IQ до уровня королевской горничной не дотягиваю? Кто же вас, таких чистоплюев, спасет? Ясно, почему столько лет в замке томитесь. Девушки Скайдора берегут гордость и нервы. Уж лучше за простого работягу выйти и в старости овец разводить, чем терпеть унижения от принца.

Зато Бранд счастливо улыбнулся. Если не считать Вермунда, он единственный, кто на меня глаз положил. Не придется с братьями грызться за мое внимание.

— Вар хочет, чтобы Несси ушла, — доложил он Мортену. — Мы с Вермундом предлагаем ей остаться.

— Вермунд предложил бы остаться любой девушке, чтобы пореже бегать в бордели Абрахоса, — ответил тот, не сводя с меня глаз. — Его голос абстрактен.

— Но он учтен.

— Бранд, ты должен понимать, какой опасности подвергаешь и ее, и нас. Безвреднее для всех будет отпустить ее. Наш отец мудрый человек. Он обязательно поможет ей хорошо устроиться в Скайдоре.

— Безвреднее или трусливее? — начал выходить из себя Бранд. — Наш отец примет то решение, к которому его подтолкнут теисты. Боюсь, сопроводительного письма от Хельварда будет мало, чтобы ей позволилихорошо устроиться. Я тебя не узнаю, Мор! Не ты ли тот светлый мальчишка, который когда-то ночами напролет любовался звездами, писал стихи, верил в лучшее и убеждал Вара, что Рах-Сеиму он не по зубам?

— Только я уже не мальчишка, а звезд не видел двенадцать лет.

Я подалась к Бранду и шепнула:

— За что его прозвали Светлым? За одержимость блондинками?

— У меня отличный слух, странница, — поведал Мортен, вставая. — Я оборотень, не забывай. Хочешь знать мое мнение? Я против твоего пребывания в Армаросе. Если останешься, когда-нибудь пожалеешь и с горечью признаешь, что надо было послушать нас с Айварисом.

— А если я перекрашусь в блондинку?

Он улыбнулся и кивнул наверх, в сторону леса.

— Пойдемте проверим силки.

— Силки? — Заморгала я недоуменно.

Бранд почесал в затылке, не желая пугать меня, но, если я тут останусь, рано или поздно все равно узнаю.

— Сытый оборотень спокойнее, — помягче выразился он. — Хельварду приходится подкармливать нас сырой плотью, чтобы избежать буйства в клетках. Мы ведь можем не только сбежать, но и навредить себе.

— И кем он вас потчует? Другими оборотнями?

Бранд засмеялся, удостоверившись, что меня мясоедением не спугнуть. Я и сама не против жареный окорочок на ужин зарубать. А шашлык наворачивала так, что вообще за ушами трещало. Зря он думал, что я впечатлительная и утонченная натура. Я сама себе уши прокалывала и пупок!

— Так вы идете? Или будете и дальше кокетничать? — прервал нашу игру в гляделки Мортен «ни фига не Светлый».

Нарочно как можно громче сказала:

— Бранд, может, поужинаем вместе? Даже если голос пятого принца будет отдан за мою ссылку изпрекрасногоАрмароса, отправлюсь я отсюда все равно не раньше завтрашнего утра. Хоть поболтаем. Наедине. — Стрельнула глазами в Мортена, воздыхателя по блондинкам.

— Ужин? — замялся Бранд.

— Я понимаю, что после заката при свечах не получится. А дербанить одного кролика на двоих в твоей клетке я особо не желаю. Но мы могли бы посидеть на террасе за час до захода солнца. Как вариант.

Блин, что я творю?! При знакомстве со следующим принцем вообще сделаю Бранду предложение жениться на мне? Ну и понесло тебя,Несси!

— Кхм… — взволнованно прочистил горло Бранд и улыбнулся. — Согласен. Угощу тебя…

— Поцелуем? — перебила его, пока он очередные булочки не начал рекламировать. — Отлично! Вот и договорились. А сейчас пойдемте за сусликами. Не хочу, чтобы ты среди ночи в голодном припадке опять меня по замку гонял…

Глава 6. Кристер Мудрый

Я, конечно, предполагала, что одежда, одолженная Брандом, будет не моего фасона, но увидеть мешковатое платье тоже не ожидала. Я вовсе не рассчитывала на праздничный наряд из шелка и кружев. Все-таки я девушка приземленная. Мне было бы вполне достаточно каких-нибудь брюк и рубашки. Как я в платье длиной до пят буду по кустам прыгать? Прилагающийся к нему жгутовый пояс особо положение не спасал, лишь немного приталивал. Мне даже захотелось снова влезть в свои пыльные спортивные штаны и пропитанную потом майку. Но представила, как от меня будет нести совсем не свежестью, и передумала. Я же хочу на сегодняшнее свидание с настоящим принцем? Вдруг это будет мой единственный романтический момент в Подлунном мире.

— Как облачение? — поинтересовался Бранд, скрываясь по другую сторону кустов, пока я разбиралась с переодеванием.

— Почти по размеру, — решила ответить я приближенно к правде.

Иной отчет мог бы его обидеть. А я не хотела лишиться единственного друга во враждебном мире. От него фактически зависела моя жизнь.

Я обулась в свои кроссовки, вышла из укрытия, и Бранд ненадолго обомлел.

— Прости, что не нашел ничего более подходящего. Красивых женских нарядов в замке нет.

— Вы, похоже, совсем не ждете своих спасительниц. Смирились с неотвратимостью злого рока? — выдвинула я разумную теорию.

— Вар с самого начала сомневался. Крис тоже не верит.

— Прелестно, — с сожалением вздохнула я, уверенная, что Кристер встанет на сторону самого старшего и самого младшего братьев. Раз уж они так тверды в своем решении выслать меня из Армароса.

— Если ты останешься, мы что-нибудь придумаем, — поддержал меня Бранд, заметив обреченность в моем лице. Он улыбнулся даже своими яркими глазами, которые при свете солнца были еще выразительнее. — Хельвард может съездить на рынок в Абрахос, или посыльный привезет что-нибудь из Скайдора.

Я пожала плечами. Мои перспективы остаться были весьма размыты.

Бранд протянул мне ладонь, в которую я не сразу вложила свои пальцы. Всякий раз, когда смотрела на него, вспоминала ночного зверя. Я же не стала бы пожимать тому лапу!

Он аккуратно сжал их и помог мне подняться на вершину утеса, где нас терпеливо ждал Мортен. Обратив внимание, что мы держимся за руки, он лишь хмыкнул. Для меня же этот жест означал целый комментарий: «Спелись, голубки! Ну посмотрим, что из этого выйдет?»

Первые силки в пяти минутах ходьбы от бассейна оказались пусты. Мортен даже внимательно изучил, не примята ли вокруг них трава, и повел носом, изучая воздух. Нюх у оборотней был обострен даже в человеческом обличии. По крайней мере, иного объяснения его действиям я не находила, а лезть с расспросами посчитала неуместным. Мы же вроде как на охоте. Надо быть предельно тихим и осторожным.

Во вторых силках мы нашли кого-то из семейства куньих. Возможно, это был барсук. Флора Подлунного мира несколько отличалась от привычной мне, земной. Неизвестные мне цветы, деревья, кусты. Захлопывающиеся от звуков бутоны, самопроизвольно отклоняющиеся ветки. Замысловатой формы листья, фиолетовый оттенок некоторых трав. Все это создавало здесь фантастическую атмосферу и лишний раз напоминало мне, что я не дома. Так почему фауна не могла отличаться?

Бранд попросил меня отвернуться, когда Мортен вынул небольшой нож из-за пояса. Я знала, что мы идем не вызволять зверушек на волю, была готова к кровопролитию, но все равно вздрогнула, когда барсук пискнул и затих. Принцы не мучили животных, и это меня успокаивало. Я-то уж грешным делом подумала, что Хельвард прям живьем загонял дичь в клетки к оборотням.

Мы еще долго бродили по лесу, собирая добычу в мешки и расставляя новые ловушки. Когда дошли до последнего капкана, где застрял милейший хорек, я уже была на взводе.

— Отпусти его! — попросила Мортена.

Держа брыкающегося хорька в одной руке, а нож в другой, он повернулся ко мне и озадаченно выгнул бровь. Младший принц сидел, коленом упираясь в землю. Поэтому я смотрела на него сверху-вниз, отчего выглядела гораздо серьезнее.

— Зачем тебе шестая тушка? Вас же пятеро, — пояснила свое желание спасти эту маленькую жизнь.

— У него сломаны задние лапы. Он не дотянет даже до следующего утра. Умрет от ран, или его съедят змеи. Хочешь, чтобы его смерть была долгой и мучительной?

Я опустила лицо и медленно отвернулась. Закрыла уши ладонями, чтобы не слышать прощальный вопль хорька. Он и так теперь мне сниться будет.

Моего плеча коснулась теплая рука Бранда.

— Мы отдаем долг природе. Их кости покоятся в земле.

— Кладбище диких зверей, — сыронизировала я. — А более жизнерадостных достопримечательностей в Армаросе нет?

Оба принца замерли, обменялись взглядами, и Бранд сказал:

— Нам пора возвращаться.

— За нами кто-то следит? — почти шепотом спросила я, ощутив, как холодок ползет по позвоночнику.

— Возможно, — не стал отрицать он.

Обратный путь до замка мне показался короче. Дорогу я уже знала, да и шли мы гораздо быстрее. Правда, пока достигли ворот, мне захотелось еще раз помыться. Одно радовало — в Армаросе было раздолье для пробежек. Ноги натренировать здесь можно было до железа в мышцах.

В главном дворе, где ночью меня испугали пустые вазоны и плетущиеся по стенам замка засохшие стебли вьюнов, нас ждали мои вещи — перчатки, шлем и сломанный дельтаплан. Уж не знаю, как его с дерева сняли. Восстановлению он не подлежал однозначно. Над вещами стоял Айварис Грозный во всем своем грозном виде и немного взлохмаченный кареглазый шатен с орлиным носом и разной пухлостью губ: верхняя была чуть тоньше нижней. В целом же, он был довольно неплох собой.

Хельвард Финн стоял чуть поодаль, а Вермунд сидел на ступеньках крыльца и грыз какой-то фрукт. Я представила, как же скучно проходят здесь дни, и едва не взвыла. Может и правда попытать счастье в борделях Абрахоса?

Обратив на нас внимание, шатен резко выпучил глаза и то ли восторженно, то ли испуганно указал на дельтаплан, спрашивая у меня чуть ли не по слогам:

— ЧТО ЭТО ТАКОЕ?

— Зацени, — улыбнулся Бранд, представляя мне последнего принца, — Кристер Мудрый во всей красе.

— Сверхлегкий безмоторный летательный аппарат тяжелее воздуха, планер с гибким треугольным крылом, — дала я сдержанный, но четкий ответ.

— Вы должны мне все о нем рассказать! — загорелся азартом Кристер. — Это же научный прорыв. Он изменит мир.

В его глазах бесновалась энергия, вдохновение, одержимость. Я же представила себе оборотня на дельтаплане и чуть не расхохоталась.

— Вряд ли у меня будет достаточно времени, чтобы поделиться с вами подробной информацией о дельтаплане, — ответила прискорбно. — Так как я здесь гостья нежеланная, мне придется покинуть замок. Думаю сделать это на рассвете, чтобы до вечера успеть покинуть Армарос.

Сытый моим ответом Айварис одобрительно кивнул.

— Вы могли бы задержаться здесь на несколько дней, — предложил неугомонный Кристер. — Я с удовольствием послушал бы о вашем мире.

— Исключено, — озвучил решение гроза семейства.

— Почему же? — вмешался Бранд. — Спорные решения мы всегда принимаем голосованием. Вы с Мором хотите, чтобы Несси ушла. А мы с Вермом не против, чтобы она осталась. И у нас есть последний голос. Решающий. Он за тобой, Крис. — Он посмотрел на брата, пытаясь повлиять на его решение, как тоном голоса, так и взглядом. — Хочешь получить ответы на свои вопросы? Все в твоих руках.

Кристер заметно растерялся. В этот момент он стал чем-то похож на Хельварда Финна. Замялся. Стал топтаться на месте. То почесывать голову, то грызть ногти. Наверное, он ни разу в жизни не перечил старшему брату. Да и Мудрым был в те же стародавние времена, когда Мортен был Светлым. Сейчас он больше напоминал безумца.

— Выбирать блюдо на ужин и дальнейшую судьбу — несколько разные вещи, — с другой стороны стал давить на него Айварис.

— Несси тоже имеет право на выбор, — поддержал Бранда Вермунд.

— Но она совсем не знает темной души Армароса, — напомнил Мортен. — А мы ничего не знаем о ней.

Я обвела всех пятерых глазами. Было в них что-то схожее, но если бы я не знала, что они братья, не подумала бы об их родстве. Абсолютно разные внешне, по характеру, манерами. Хотя трудно поспорить, что каждый из них был идеален в своем противоречии. Они не пытались быть похожими друг на друга. Не копировали, не подражали. Они были собой, и этим главным качеством у меня вызывал уважение даже Айварис. Ведь он был прав: я для них опасна. Неразделенная любовь — лишь капля в море тех бед, что могли бы посыпаться на их головы. Самое ужасное, что они могли подставиться, защищая меня от врагов. Вот чего боялся Айварис.

— Боюсь, моя история покажется вам скучной, — произнесла я после затянувшейся паузы. — Мне двадцать три. И я никто. У меня нет ни постоянной работы, ни своего жилья. Я снимаю комнату, подрабатываю, где появится возможность, а жалкие сбережения трачу на хобби.

— Хобби? — завороженно переспросил Кристер. Казалось, ему не столько интересна моя жизнь, сколько мир, из которого меня сюда занесло.

— Любимое дело.

— Наверное, вышивание?

Я опять с трудом сдержала смех. Пожалуй, Кристер самый забавный из всех братьев.

— Вообще-то, спорт. Я люблю велосипеды, ролики, коньки. Неплохо катаюсь на лошади и квадроциклах. А до вчерашнего дня отлично справлялась с дельтапланом. — Указала на свою развалившуюся «птичку». — Спорт сделал из меня путешественницу.

— Разве не принцессу? — освежил мне память Айварис, глазами указывая на шлем, который недавно я назвала своей короной.

— А твоя семья? — быстро среагировал Бранд. Его голос засквозил тоской и озабоченностью.

— У меня есть старший брат и младшая сестра. Он уже адвокат, а она пока еще учится на юридическом, — поведала я о тех, кого родители безустанно ставили мне в пример.

Даже не подумала, что это ни о чем не говорило принцам Скайдора. Впрочем, я некоторые слова и не находила в их языке, внедряя свою родную речь.

— Мой отец нотариус, мама юрисконсульт. В условиях традиционной семейной идиллии я со своей страстью к спорту плохо вписываюсь в пределы их мечтаний. Последние четыре года я вижусь с ними только в новогодние праздники. — Заметила, что принцы меня почти не понимали, и разжевала на более понятном для них языке: — Я бунтарка. Живу как я хочу, а не как хочется родителям. Но мне тошно от изучения государства и права. Я не хочу сковывать себя цепями. Я люблю свободу, крылья. Вы как никто должны меня понимать.

Снова всмотрелась в их лица. Бранд дотронулся до моей руки и едва заметно погладил пальцами тыльную сторону ладони. Не было бы здесь его братьев, наверное, он бы обнял меня. Вермунд прекратил жевать, задумавшись над моим рассказом. Мортен опустил глаза. А Кристер взглянул на Айвариса. Убедившись, что тот не меняет своего решения, тяжко вздохнул:

— Извините, но я не могу рисковать. Как-нибудь сам разберусь с этой штуковиной.

Вот так он подписал мне приговор.

Горько улыбнувшись, я мысленно пожелала им состариться в своем проклятии. Никто никогда их не спасет, потому что они сами того не желают. Сломленные, слабые и трусливые…

— Можешь остаться! — вдруг передумал Айварис.

— Что? — удивилась я, решив, что мне послышалось.

— Вермунд уведомил меня о своем предложении. Если ты согласна, можешь остаться на правах помощницы Хельварда. Научишься ухаживать за королевскими персонами, и я порекомендую тебя в качестве камеристки нашей матери, королеве Элейне. Но если ты начнешь создавать проблемы, я лично вывезу тебя из Армароса. Согласна?

Я обратила внимание, как изменился в лице Мортен. Смена настроения Айвариса ему явно не пришлась по душе. Лишь бы не нафантазировал себе, что я ведьма, околдовала старшего принца. А то проблемы начнутся уже сегодня.

— Да, — кивнула я, улыбнувшись. — Согласна. Но у меня тоже будут условия.

В глазах Айвариса блеснула молния. Как я посмела?!

— Вы проявите ко мне терпение, — попросила твердо. — Я все же иномирянка. Мне чужд ваш быт. И какими бы невыносимыми ни были мои родители, брат и сестра, какое-то время я буду тосковать по ним. А я девушка, могу и поплакать. Также мне нужна одежда и кое-что по уходу за собой. И пока не забыла, никто не будет входить в мою комнату без стука. Опять же — потому что я девушка, могу быть неодетой.

Бранд коротко засмеялся, счастливый, что Айварис передумал, а мои условия вполне выполнимы.

— Уверен, мы уживемся, — сказал он.

Так я и стала прислужницей лунных принцев…

Глава 7. Маленькие друзья и большие планы

Первым делом я составила два списка. В одном обозначила то, что требуется непосредственно мне, во втором — то, что требуется для моей работы на новой должности. Оба предоставила Хельварду Финну и долго объясняла, что такое гели для душа, зубная паста, антисептик, солнцезащитный крем, а также средства для мытья и чистки, салфетки из микрофибры, мусорные пакеты. К финалу нашего обсуждения для меня в списке осталось мыло и зубной порошок, а для уборки замка ведро, тряпка и веник. Хельвард Финн ничуть меня не пожалел, сминая бумажки в комочки и швыряя в камин. А ведь я до самого вечера их пером с чернилами выцарапывала, каждую буковку выводила, завитки на заглавных рисовала. Зря я губу раскатала. В Скайдоре с производством товаров первой необходимости все плачевно. Придется привыкать к новым реалиям. Хорошо, что я особо не избалована, как моя сестра. Это у нее без маникюра и кружевного белья конец света наступает. А я выживу!

Скучновато, конечно, без интернета. Время от времени хотелось потупить в подписках на всякую муть. Я почесывала ладони, слонялась из угла в угол, но как только натыкалась на какую-нибудь красивую статуэтку или картину, забывалась. В замке было полно интересных вещиц. Да и сам мир вызывал любопытство. Местная природа, уклад жизни, даже некоторые юридические аспекты. Было бы полезно узнать расширенный список моих прав и льгот, если таковые имелись.

— Хлопот в замке хватает, — начал объяснять мне Хельвард Финн, устроив быструю экскурсию по пыльным коридорам. — Уборка, стирка, кухня. Нужно вести контроль за припасами, собирать целебные травы, делать порошки, ездить на рынок. Часто приходится выполнять и личные пожелания принцев.

Я выглянула в окно, которое не мешало бы помыть, и спросила:

— А сад?

— Когда-то здесь росли цветы, но у меня не хватало времени за ними ухаживать. Все затянуло сорняками.

— Чем же занимаются целыми днями твои господа?

— Учатся, тренируются, решают государственные дела, требующие их вмешательства.

— Ничем, короче.

— Они же принцы, — сделал открытие Хельвард Финн, ткнув пальцем вверх.

Я хитро улыбнулась. Может, они и принцы, а мужиков из них еще предстоит вырастить. Пожалуй, этим и займусь. Ради их же будущего. Скорее жен себе найдут.

— Первое время я буду давать вам простецкие задания, — пояснил Хельвард. — Что-нибудь несложное.

— Чтобы Айварис принял меня за дармоедку? Уважаемый сир Хельвард, я понимаю ваше расстройство. Вы переживаете, что я стану вашей заменой. Но поверьте, у меня нет злых намерений. Вы — рыцарь, которому король с королевой доверили жизни всех своих наследников. Я — всего лишь упавшая с неба проблема. Мне ли с вами тягаться? Не жалейте меня, я привыкла к разной работе. Я и в кафе работала, и на автомойке, и в зоосалоне…

Он забавно округлил глаза, не понимая, что за дикие места я ему перечисляю. На этом я решила прекратить. А то менеджер маркетплейсов, оператор сотовой связи и ресечер свели бы его с ума. Он все-таки человек верующий, сожжет меня еще на костре, как ведьму.

— Вы способная, — констатировал он задумчиво.

— Рукастая, — кивнула я.

— Тогда предлагаю вам сегодня помочь мне обустроить принцев на ночь, а завтра с утра съездим на рынок.

— В Абрахос? — поморщилась я.

— Это ближайший к нам город. К сожалению, — вздохнул тягостно Хельвард Финн и переключил все свое внимание на узенький подоконник, по которому ползли два крупных паука.

Он быстро стянул с ноги башмак и замахнулся прихлопнуть их, но я встала на защиту этих беспомощных паучков. Буквально грудью защитила их. Достаточно с меня было убийств на один неполный день. И так в ушах все еще пищали несчастные грызуны в силках.

— Это же вредители! — взбрыкнул Хельвард.

— Ну какие же они вредители? — воспротивилась я. — Вы разве не знаете, что пауки поедают вредных насекомых? Причем, они чертовски прожорливы. Если мы захотим восстановить сад, они будут лопать там тлю, клопов и листоверток.

Я позволила себе снять с пояса Хельварда пустой флакончик и аккуратно усадила в него обоих паучков.

— Они разнополые, — уточнил он. — Наплодят вам целое прожорливое войско.

— Как вы узнали, что они разнополые?

— Самка всегда крупнее, и окрас у них разный.

— Чем вы тут занимаетесь? — послышался голос Бранда у меня за спиной.

Я обернулась, с улыбкой демонстрируя ему паучков.

— Смотри!

— Какая мерзость, — отозвался он, держась от них подальше. — Что это?

— Не что, а кто, — еще шире улыбнулась я, на ходу придумав им имена: — Оля и Руслан. Скоро они переедут в наш сад.

Бранд выглянул в окно и скептически хмыкнул от жуткого вида:

— Там им самое место. К слову сказать, я искал тебя по поводу нашего ужина. Где ты хотела бы посидеть? Я могу накрыть на террасе или во дворе.

В голосе Бранда все чаще стало слышаться обожание мной. Хотя возможно, мне так казалось, потому что на фоне остальных братьев он был самым безобидным и искренним. Если не брать во внимание прошлую ночь, когда он едва меня не сожрал.

Я вдруг опомнилась, что мне совсем нечего надеть. Мой костюм грязный, а бесформенное, мешковатое платье, что было на мне, не годилось для свидания. Бранд-то наверняка наденет фрак.

— Ты передумала? — забеспокоился он, и почувствовавший себя третьим лишним Хельвард Финн молча откланялся.

Я проводила его глазами и замялась, обеими руками сжимая флакон с паучками.

— Не уверена, что это правильно. Айварису это может не понравиться. Ведь я здесь на правах служанки, будущей камеристки вашей матушки.

Бранд очаровательно улыбнулся. Коснулся пальцами пряди моих волос и произнес:

— Жду на террасе через час.

Моя сестра умерла бы от зависти, узнав, что я иду на свидание с настоящим принцем. Но именно в тот момент мне ее остро не хватало. Она бы придумала, что мне надеть, какую прическу сделать, какой макияж. В этом наша модница была профи. Она и в этом замке сумела бы привести себя в порядок. А я, вместо того чтобы поискать хотя бы элементарное — расческу, отправилась обустраивать своих паучков в саду. Заодно оценить фронт работ.

Итак, нужно будет вырезать старые кусты, выкосить траву, взрыхлить почву и разработать ландшафтный дизайн. В этом мне пригодится опыт трех летних каникул в деревне у бабушки. Когда мои одноклассники отдыхали на южных пляжах, я получала загар путем прополки, окучивания и полива. А так как бабушка была агрономом по профессии, многому меня научила. Главное — хорошенько изучить местные растения. Узнать, что с чем приживается или душит.

Найдя живой уголок у старой изгороди, я выпустила туда паучков и пожелала им удачи.

— Заглядывайте в гости, когда у нас тут все зацветет, — сказала им на прощание и заметила Мортена по другую сторону забора.

— Ты разговариваешь с насекомыми? — Он перелез через разбитую каменную кладку и сел на нее.

— С ними порой гораздо приятнее, чем с некоторыми людьми, оборотнями и даже принцами, — не удержалась я.

— Ты нуждаешься в нас намного больше, чем мы в тебе, странница. Цени решение Айвариса. В любую минуту он может передумать.

— Намекаешь, что поспособствуешь этому? Меня нельзя запугать. Я стратег, — улыбнулась я, держа себя гордо и невозмутимо. Уж притворяться сильной и смелой я всегда умела. — Кстати, мы с сиром Хельвардом Финном едем завтра на рынок. Вам привезти что-нибудь особенное?

— Гарантию нашей безопасности, — уколол он меня, тем самым поставив точку в нашем коротком разговоре.

На этой ноте я посчитала правильным распрощаться. Развернулась и зашагала обратно в замок.

Глава 8. Свидание

Стол на двоих был накрыт Брандом вовремя. День только клонился к вечеру, и небо окрасилось в великолепные цвета: лиловый, бирюзовый, золотой. Природа стала спокойнее, солнце уже не жарило, а легкий ветерок разносил повсюду ароматный запах свежего ужина.

Принц потушил мясо с овощами, испек лепешки и сварил суп-пюре. Украсил стол цветами, видимо, принесенными из долины, и зажег свечи в стеклянных сосудах, чтобы их не задувало. Смысла в них не было, ведь еще даже не смеркалось, но выглядело красиво.

Не успела я сесть на один из резных пуфиков с подлокотниками, как на террасе появился сам принц Бранд. На сей раз он был одет и ухожен. Темные брюки, светлая рубашка с золотой вышивкой и начищенные туфли наконец-то сделали его похожим на королевскую персону. И хотя его волосы не были уложены или даже зализаны, а верхние пуговицы рубашки остались расстегнутыми, выглядел Бранд изумительно. Мне вдвойне стало неудобно за свой внешний вид. Максимум, что я с собой сделала, это заплела косу.

— Я рад, что ты пришла, — улыбнулся он той самой очаровательной улыбкой, которая превращала меня в лужицу счастья.

— Это я рада, что ты пришел, — ответила искренне.

— Присядем? — Он галантно выдвинул для меня пуфик, усадил и, взяв кувшин, наполнил сладко пахнущим вином два медных кубка. — Выпьем за твое появление в Подлунном мире и в моей жизни.

Я почувствовала себя неловко от своей важности для принца. Я ведь ничего для него не сделала, за что он мог бы ценить меня. Всего лишь стала единственной женщиной в округе. Поэтому попыталась скорректировать тост.

— И за твое появление в моей, — добавила и стукнулась с ним бокалами.

Он изумленно посмотрел на этот жест, опускаясь на пуфик напротив.

— Что ты сейчас сделала? — полюбопытствовал с налетом улыбки.

— Чокнулась бокалами. У вас так не принято?

— В Скайдоре кубки просто поднимаются. Вот так. — Он показал на уровне глаз и объяснил: — Выпивается все залпом. Оставлять хотя бы глоток — признак плохого тона. Это значит, что ты не уважаешь тех, кто сидит с тобой за одним столом.

— А если напиток невкусный?

— Тогда рекомендуется приложить усилия и проглотить, а уже после застолья аккуратно сказать хозяину, если вы с ним давние друзья, что в его вине, например, недостаточно сладости или терпкости. И ты могла бы посоветовать ему хорошего винодела. Никто не будет обижен, но на будущее приглашающий будет учитывать твои вкусы.

— Мне придется все записывать, раз сложности начинаются уже с бокала вина, — вздохнула я.

— А как пьют у вас?

— В зюзю, — улыбнулась я. — А если прям серьезно, то не чокаются у нас только на поминках. Это такое застолье после похорон. На званых вечерах, наоборот, женщинам полагается оставлять в бокале хотя бы глоток. Как знак, что она умеет себя контролировать.

— Можешь оставить глоток, — с улыбкой разрешил мне Бранд. — Я тебя не накажу.

— То есть за отказ пить у вас наказывают?

Принц засмеялся:

— Нет. Просто считают себя оскорбленными. Если не хочешь, чтобы тебя сторонились, отказывались куда-то приглашать и сплетничали, лучше принимай угощения.

— Прямо рай для алкоголиков.

— Так выпьем же за рай!

Я подняла кубок на уровне глаз, как мне показали, вдохнула поглубже и начала пить. С опаской, так как не знала, насколько в этом напитке достаточно сладости и терпкости. Вдруг пришлось бы глотать через силу. Но вино оказалось очень вкусным. Легким и ароматным, как компот. А потом еще и приятное послевкусие на языке.

— Не самый удачный выбор, — прокомментировал его Бранд, возвращая осушенный бокал на стол.

— А мне понравилось.

— Поверь, в Скайдоре есть вина намного вкуснее.

— Верю.

— Когда-нибудь я угощу тебя по-настоящему изысканным вином, — пообещал принц.

Я посмотрела в его яркие глаза, отражающие все богатство красок неба, и поймала себя на мысли, что этот парень нравится мне все больше. Если бы только я встретила его в своем мире! Наверное, ради него согласилась бы даже стать юристом.

— Не знал, что ты любишь, — перевел Бранд тему к блюдам. — Решил приготовить мясо для насыщенности и постный суп, если ты желаешь что-то полегче. Еще есть десерт, но его я оставил на потом, — заинтриговал он.

— Есть нужно тоже по особым правилам? Может, держать приборы под определенным углом? — на всякий случай спросила я, беря ложку.

Бранд обвел меня пытливым взглядом.

— Ты держишься правильно. Только спина должна быть ровной.

Ох уж эта спина! Все детство бабушка меня по позвоночнику шлепала за столом. Ничего не могу с собой поделать: привыкла горбиться. Но ради Бранда выпрямилась. Ткань платья сразу обтянула бугорки груди, привлекшие его внимание.

— Доедать тоже нужно все до последней крошки? — поинтересовалась, пока он не заговорил обо мне.

— В том случае, если блюдо приготовлено хозяйскими руками, — пояснил он. — Об этом обычно заранее предупреждают. Если готовила прислуга, доедать не обязательно.

— Этот ужин приготовлен хозяйскими руками, — заметила я не без улыбки.

— Если не понравится, не надрывайся. Я не обижусь.

— Думаю, мне понравится.

Мы начали с супа, плавно перешли к мясу, выпили еще по бокалу, и все это время Бранд делился со мной рецептами и секретами своего мастерства. Рассказал еще несколько правил этикета. В основном, они касались торжественных ужинов. Как нужно одеваться, как вести себя, с кем танцевать. Но наш ужин был неформальным, поэтому мое платье его нисколько не смущало. Впрочем, не моя же вина, что я была в таком виде. Да и он, как оказалось, нарушил все правила расстегнутой рубашкой, одолженной, как выяснилось, у Вермунда Сердцееда. Стоило сразу догадаться. По золотой вышивке должно было стать ясно.

На десерт Бранд приберег мармелад. Мягкий, нежный, растекающийся во рту. Для его приготовления он смешал сок нескольких видов ягод и мятную настойку. Я с удовольствием съела бы несколько порций, но уже была сыта. Поэтому смаковала каждый кусочек, оттягивая время.

В какой-то момент мы с принцем оказались у каменного ограждения террасы. Смотрели вдаль, слушали шепот ветра, шелест листьев, пение птиц. А потом его ладонь легла на мою руку.

Под градусом вина мы оба были решительнее. Все казалось по плечу. Тоска сменилась легкостью. И я, наверное, стала самой сексуальной девушкой Скайдора в его глазах. Но едва Бранд рискнул наклониться ко мне, как на террасе возник Хельвард Финн.

— Прошу прощения, мой принц. — Откланялся он. — Пора!

— Куда? — растерялась я, увидев скорбь в глазах Бранда.

Он печально улыбнулся, отпустил мою руку и произнес:

— В заточение.

Глава 9. Заточение

Я чувствовала пульсацию некой разрушительной силы. Казалось, что сам воздух вибрировал, пока мы через коридоры дальней башни спускались в подземелье. В Книге Заветов на рисунке было изображено небольшое оконце у потолка каземата, но в реальности в темнице не было ни лучика света. Потому вдоль стен тоннеля и потрескивали горящие факелы.

— Несси, если ты не хочешь или не уверена, можешь остаться здесь, — сказал мне Бранд на последнем шаге, что было весьма гуманно с его стороны.

— Моя психика крепче, чем кажется на первый взгляд, — ответила я.

Он малозаметно улыбнулся, и я шагнула за ним в кулуар перед пятью одинаковыми камерами с тяжелыми металлическими дверьми.

Остальные принцы уже готовились к заточению, для чего им требовалось раздеться догола.

Сначала я уронила челюсть, увидев столько мускулистых тел в одном месте, потом растерялась, не зная, куда деть глаза. Забродила ими по потолку, будто выискивая еще паучков для разведения арахнофермы. К такой пикантной акции моя психика все же оказалась не готова.

Для сохранения гардероба здесь все было предусмотрено. Не шкафчики, конечно, как в детском саду, но вешалки, стойки, плечики и даже кресла у каждого принца были свои.

Пока они раздевались, Хельвард Финн раскладывал тушки зверушек в камерах и расставлял емкости с чистой водой. Наверное, мне следовало бы помочь, но сегодня я решила побыть просто наблюдателем — краснеющим и кусающим губы.

Принцев, судя по их невозмутимости, мое внимание не волновало. Они даже трусы поснимали, сверкая передо мной подкачанными задницами, густыми завитками волос в паху и частями тела, которые как ни назови — агрегат, шланг, дубина — пугали даже в своем спокойном состоянии.

«Что же тогда вы вытворяете, когда возбуждены? — подумала я. — Не удивлюсь, если вы любимые клиенты у шлюх Абрахоса».

— Прислуга не вправе так ротозействовать, — прервал тишину Айварис, развернувшись ко мне всем своим корпусом.

— Почему ты все еще девственник? — ляпнула я, не расслышав, что он сказал. — С такой-то штуковиной…

Все принцы дружно замерли, а обалдевший от моей бестактности Хельвард Финн уронил последнюю тушку прямо в чашу с водой.

— Ой! — запищал он. — Простите… Я сейчас все исправлю…

— Ничего, — успокоил его Вермунд и, взглянув на меня, облизнулся, — супом поем. Кстати, как прошло ваше свидание? — сменил он тему, прежде чем Айварис Грозный поставил меня на место за мое хамство. — Голодный вид Несси подсказывает, что до главного блюда вы не добрались.

— Нет, я сыта. Все было очень вкусно, — оправдалась я.

— Я не о том голоде, альмейра, — усмехнулся он, направившись в свою камеру.

Хельвард Финн загремел тяжелыми связками ключей. Стены подземелья стали эхом повторять лязг кандалов. Сначала доблестный слуга заковывал ноги и руки своих принцев, затем запирал дверь. Одну за другой. Вермунда Сердцееда, Кристера Мудрого, потом Мортена Светлого, который не упустил возможности сказать, что он предупреждал меня о нелегкости такого выбора.

Когда очередь дошла до Бранда, он позволил мне лично защелкнуть железные браслеты на его запястьях. Хельвард Финн доходчиво объяснил мне, как это делается, и у меня отлично получилось.

Проведя пальцами по старому металлу, покрытому ржавыми пятнышками, я взглядом проложила путь по длинным цепям к темным стенам, и в груди заныло от тоски. Сухое, теплое, сообразно своему предназначению чистое помещение пахло соломой и ветром. Здесь не было ни плесени, ни паутины, ни следов крыс, но радости на душе я все равно не испытывала. Это тюрьма, каким бы убежищем она ни называлась со слов короля.

— К этому привыкаешь, — произнес Бранд, вернув мое внимание к своим глазам.

Я кивнула на глубокие царапины от когтей на штукатурке, содранной до камня, и вздохнула:

— Вижу.

— Это я вчера. В основном, мы мирные.

То, что за двенадцать лет, можно смириться со своей судьбой, логично. Но как не сойти с ума?

— Нам надо поторапливаться, — оповестил меня Хельвард Финн. — Солнце садится.

Не зная, как отблагодарить Бранда за прекрасный ужин, полезные уроки и просто за симпатию, я порывисто подтянулась на носках, чмокнула его в щетинистую щеку и выскочила из камеры.

Не оборачиваясь, вышла из кулуара и прижалась спиной к стене, слушая, как Айварис наказывает Хельварду Финну быть со мной осторожнее, следить внимательнее, быть бдительнее.

— Тихой и дружественной вам ночи, мои принцы! — Откланялся слуга на прощание, погасил в кулуаре факелы и финальным штрихом запер его.

Связку ключей он положил в специальную миниатюрную шахту у порога, скрытую половой плиткой, и та тут же захлопнулась.

— Кодовый замок, — сказал он, заметив вопрос у меня в лице.

— К чему столько шагов?

— Чтобы враг не имел шансов выпустить наследных принцев на свободу в негожем обличии. Рах-Сеим доволен их страданиями, но он не гарантировал, что не отравит их жизнь сильнее, если ему вдруг надоест их стойкость.

Хельвард Финн взял путь обратно, и я поплелась за ним.

— А им тут не холодно? — обеспокоенно спросила я.

— У волков температура тела выше, чем у людей. У оборотней еще выше, чем у волков. У них густая шерсть. А солому для подстилки, которую я меняю каждый день, доставляют из королевских конюшен.

— И что теперь? Мы отправимся ждать утра в свои мягкие постельки?

— Для начала запрем ворота, двери и окна. Вы же помните, что в Армаросе восемнадцать стай оборотней? Я им давно неинтересен, а вы… — Он остановился на верхней ступеньке перед дверью, выводящей из подземелья, и оглядел меня с головы до ног. — Впрочем, им будет достаточно увидеть вас всего лишь раз, чтобы убедиться в отсутствии угрозы.

Я что, так жалко выгляжу?!

Хотелось потребовать у этого доморощенного аналитика объяснений, да не успела. Едва он распахнул дверь, пропуская меня вперед, как передо мной возникла огромная мужская фигура.

— Здравствуй, красавица! — оскалился острозубый рот в окружении недельной щетины. — Уложила убогих Омежек спать?

Я застыла как вкопанная. Отлично чуя запах пота, мокрой псины и крови. Боязно подняла глаза и увидела широкое лицо с продольным шрамом, когда-то лишившим этого бугая глаза.

— Давай знакомиться! — предложил он, улыбнувшись еще шире и рассмешив двух стоявших у него за спиной дружков. — Я Раги. Младший сын Рах-Сеима.

Глава 10. Новые знакомства

Свита одноглазого наследника старого Альфы состояла словно из претендентов на кастинг к фильму ужасов. Небритые, потрепанные, дурно пахнущие мужланы с грязными зубами, волосатыми руками, шрамами и татуировками. Один нервно крутил в ладони металлические шарики, стукающиеся друг о друга. Другой обгладывал чью-то розовую кость, все время скверно причмокивая. Были и те, кто демонстративно затачивал ножи или просто чесался, видимо, от блох.

Меня привели в главный зал, где эта шайка облюбовала диваны и кресла, а Хельварда Финна задержали в дальней башне. Как он и сказал, он им был неинтересен.

Раги медленно обошел меня по кругу и хорошенько обнюхал. Не самое комфортное событие в моей жизни, но больше я беспокоилась, как бы к финалу этой ночи меня не растерзали.

— Темно-каштановые… — произнес он одержимо, разглядывая мои волосы — микс темного коричневого с красноватым отливом.

С самого моего детства все спрашивали, не крашенная ли я случайно? Особо впечатлительные бабули даже ругались на мою мать, почему она позволяет ребенку портить волосы. И ведь почти никто не верил, что это мой природный цвет.

— Светло-карие глаза… — Раги склонился к моему лицу, обдав не самым свежим дыханием. — Брови с изломом, овальные губы, подчеркнутые скулы… Откуда ты, волчья ягодка?

Разговаривать с ним — последнее, чего бы мне хотелось. Но раз он пришел выяснить, кто я, то так или иначе своего добьется. Не пойду навстречу по-хорошему, значит меня заставят говорить по-плохому.

— Я издалека.

— Волки — народ странствующий. Мы знаем далекие земли. Откуда именно ты прибыла? А то ходят слухи, будто с неба упала.

Кто-то из его дружков хрюкнул от смеха.

— Как я могла упасть с неба? Крыльев у меня нет, чтобы летать. Я с острова, что по ту сторону морей, — начала сочинять все, что в голову полезло. — Сиротка из женского пансионата Святой Зорьки. Слышали о таком?

Раги сощурил свой единственный глаз. Снова повел носом, глубоко втягивая воздух, сгустившийся вокруг меня.

— Омежки тебя не трогали. Пахнешь ими не больше, чем их рыжий лакей. Зачем же ты понадобилась им,сиротка из женского пансионата Святой Зорьки?

— Это они мне понадобились. Я хочу стать камеристкой королевы Элейны Жемчужной. Положение не позволяет мне учиться в монаршей школе слуг, а сир Хельвард Финн согласился обучить меня всему бесплатно. Мне повезло, я могу попрактиковаться на принцах.

— Монаршая школа слуг? — задумался Раги, и я закусила губу.

Похоже, фантазия завела меня слишком далеко.

— Она недавно открылась, — попыталась оправдаться. На мое счастье, удачно. Раги мне поверил. — Экспериментальный курс. Туда попадают лучшие из лучших.

— Ты волнуешься. Потеешь не по-детски. Но не врешь. Пульс почти ровный.

Откуда же ему было учащаться, когда кровь в жилах стыла?!

— Чую, сильная. Крепких волчат можешь выносить. Не хочешь испытать себя в настоящей стае?

— Я же вам уже сказала, я хочу стать прислугой при королевском дворце.

— В стае была бы самой королевой. Сын моего убитого Эмрианом Мирным брата давно возмужал, а до сих пор не встретил свою истинную. Быть может, у тебя будет шанс? Обратишься в нашу веру — и когда-нибудь получишь власть.

— Благодарю за заманчивое предложение, но я вынуждена отказаться. Служить во дворце не только моя мечта, но и обещание, данное бабушке.

Я почти не соврала. Когда умирала моя бабушка, она взяла с меня слово, что я буду жить, как хочу, осуществлять свои мечты, вопреки желаниям родителей.

— Но ты же знаешь о проклятии принцев? — хитро ухмыльнулся Раги.

— Кто же об этом не знает? Пять наследников великого короля с призрачной надеждой быть спасенными. Это целая легенда.

— Надеюсь, о величии Рах-Сеима.

— Само собой, — улыбнулась я.

Раги больше ничего не успел сказать, потому что громко хлопнули парадные двери замка. По плитке застучали каблуки. Быстрым шагом в зал вошла вымотавшаяся скоростью девушка. Ее кудрявые русые волосы выбились из косы и местами прилипли к влажному от пота лицу. Одетая в брюки, заправленные в сапоги со шпорами, и тунику, она выгляделавоинственно. Таких девчонок я всегда уважала. С восторгом взглянула и на нее. Только она обдала меня непроницаемостью своих серых глаз, скрипнула зубами и обратилась к Раги:

— Отец велел поторапливаться.

— Зарина, — представил ее Раги. — Наша самая младшая сестра.

— Очень приятно, — пискнула я. — Несси. Прислуга.

Зарина дернула ноздрями, и уголок ее губ чуть заметно изогнулся. Обоняние убедило ее, что никаких романтических отношений с принцами у меня нет.

— Мы будем навещать тебя,прислуга, — предупредил Раги. — Дружи с нами, чтобы не пострадать. Будут проблемы с другими стаями — обращайся. Выручим.

— Вы очень великодушны, — вымолвила я через силу и глазами проводила каждого незваного гостя до самого выхода.

Едва за ними закрылись двери, я кинулась к окнам. Отыскала то, из которого видно двор, и еще долго наблюдала, как стая уходит в долину, ласкаемую лунным светом.

В зал вбежал паникующий Хельвард Финн. Увидев меня целой и невредимой, забормотал какую-то молитву. Присоединился ко мне и носом припал к стеклу.

— Почему они не обратились? — спросила я. — Ночь же.

— Оборотни умеют себя контролировать. Только новички страдают первое время. И проклятые, — уточнил он.

— То есть, если бы принцы приняли свою волчью сущность, им бы больше не требовалось проводить ночи в заточении?

Хельвард Финн перевел на меня тоскливый взгляд.

— Теперь представляете весь масштаб их страданий? Ведь каждое обращение — это невыносимая боль…

Стоило ему сказать это, как часы отбили полночь и где-то в глубине подземелий послышался душераздирающий вой. У меня мурашки промчались по коже.

— Началось, — вздохнул Хельвард Финн. — Ступайте к себе, Несси. Вам надо отдохнуть, выспаться. Завтра у нас трудный день.

Глава 11. Утро в подземелье

Страх и четкое осознание риска настигли меня уже в постели. Они же меня и убаюкали.

Всю ночь мне снились кошмары. Я бежала, бежала, бежала. Не чуя ног, задыхаясь, умирая от ужаса. Пряталась за дверями, в чужой густой темноте. Слышала удары мощных лап, скрежет острых когтей, вой, рычание, чавканье, хрипы, стоны. Казалось, этому нет конца и края. Поэтому, когда ранним утром Хельвард Финн разбудил меня, я была готова расцеловать его за прекращение этого ада.

— Не обессудьте, — извинился он первым делом, — вы не отвечали, и я позволил себе войти.

Я взглянула на дверь и снова на Хельварда Финна. Выдохнула. Нашел, за что прощение просить! Тем более спала я снова одетая, как бы ни любила нагишом.

Свесила ноги с кровати и посмотрела в окно. Я так и не заперла его на ночь. А ведь первый этаж. Надо быть осмотрительнее. Столько недружелюбной нечисти в округе!

— Я принес вам воды. — Хельвард Финн указал на медный таз, кусок мыла и чистое полотенце. — Умывайтесь и спускайтесь. Нужно выпустить принцев.

— Долго они выли? — задержала я его еще на несколько секунд.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Я давно перестал следить за ходом времени. Вы тоже привыкнете.

Зеркала в комнате не было. Да и вообще я не видела ни единой отражающей поверхности в замке. Но это не давало мне права быть похожей на чучело. Я хорошенько умылась, мокрой тряпкой обтерла все тело, впихнула себя в то же платье, заплела косу и отправилась в подземелье.

Хельвард Финн быстро прокрутил пальцами барабаны кодового замка, чтобы отворить потайную шахту, достал ключи и открыл кулуар. На свободу вырвался специфичный запах. Не дохлой рыбой, конечно, но мокрой псиной тут подванивало. Хотя я не назвала бы воздух спертым. Просто пять крупных волков провели мальчишник в замкнутом пространстве.

Я сразу направилась к камере Бранда и заглянула в маленькое круглое отверстие в двери. Мой светловолосый друг сидел у стены. Одна его нога была вытянута, другая согнута в колене. Он смотрел в никуда и тихонько… пел?

Хельвард Финн выдал мне связку ключей от его камеры и кандалов, а сам принялся освобождать остальных.

Не теряя времени, я открыла скрипучую дверь и подсела к Бранду. Он улыбнулся даже глазами, наблюдая, как осторожно я снимаю наручники с его запястий.

— Как прошла ночь? — поинтересовался он.

Я попыталась отползти к его лодыжке, но он поймал меня за руку и заставил посмотреть ему в глаза. Сбежать от ответа не вышло.

— Ночью приходили сын и дочь Рах-Сеима. Раги и Зарина.

— А я предупреждал, — раздался голос Мортена из соседней камеры.

— Напоминать сейчас об этом неумно! — фыркнула я ему, глядя в стену.

— Хорошо, что ваш ужин был просто ужином, — сказал Айварис у меня за спиной, — а не свиданием, как его назвал Вермунд. Если бы Раги почуял от тебя близость с Брандом, сейчас твоими внутренностями лакомились бы стервятники в долине.

Бранд не раз держал меня за руку, а вечером я позволила себе поцеловать его в щеку. Если Раги не почуял это, значит не хотел. Но говорить об этом Айварису я не сочла нужным. Чтобы он собственноручно не раскидал мои внутренности по долине.

— Лучше наденьте трусы, ваше высочество! — ответила я ему, грозно глянув прямо на причиндал. — Не в бане! — Снова посмотрела на Бранда и объяснила: — Я наговорила Раги много лишнего. Придумала школу слуг при дворце, остров по ту сторону морей, женский пансионат Святой Зорьки…

— Островов по ту сторону морей хватает, — отозвался Кристер. — Раги жизни не хватит, чтобы доказать отсутствие там выдуманного тобой пансионата. Про школу слуг он тоже мало чего может узнать. Ни доказать, ни опровергнуть. Шпионов Рах-Сеима в столице давно нет. Раги неоткуда черпать достоверную информацию. Можешь пока расслабиться.

— Он прав, — кивнул Бранд, поднимаясь с пола и потянув меня за собой. — Но от Раги лучше держаться подальше.

— Он же был с Зариной, — уточнил Кристер, надевая брюки. — Она бы не дала ему устроить тут бойню.

— Ты слишком лоялен к этой дамочке, Крис, — ответил ему Бранд. — Она умна так же, как и хитра. С ней нужно быть особенно бдительными.

— Кристер просто сходит по ней с ума, — усмехнулся Вермунд, вышедший из клетки последним. — С тех пор, как она спасла ему жизнь.

— Я всего лишь благодарен ей, — проворчал Кристер, дергано схватив рубашку.

— Зарина спасла жизнь Кристеру? — полюбопытствовала я у Бранда.

Он взял у меня ключи и опустился снять кандалы с ног.

— В прошлом году он сломал ногу в ущелье. Зарина нашла его уже на закате и заперла в пещере, чтобы за ночь он ни на кого не напал. После трансформации тела кости срослись, и утром он смог добраться до дома.

— Интересное кино! — поразилась я. — Рах-Сеим, наверное, был в бешенстве?

— Рах-Сеим, наверное, ни о чем не знает. Для Зарины самоубийство признаться в этом подвиге. Но она считается самой могущественной волчицей в Армаросе. Ей нет равных. Поэтому я особо бы не обольщался на ее счет. Пусть она его спасла в ту ночь, но нет гарантии, что однажды не ударит в спину. Мы не можем никому доверять, особенно волкам из стаи Рах-Сеима. А она вообще его любимая дочь.

Я вспомнила, как одушевилась Зарина, проверив, что никаких романтических отношений с принцами у меня нет. Так что опасения Бранда были объяснимы. Дочь Рах-Сеима не грезила идеей спасти принцев от проклятия. Помощью Кристеру она добилась его доверия и, когда потребуется, может использовать это ему во вред.

— Было что-то еще? — Бранд выпрямился передо мной.

Я заметила соломинку в его волосах и допустила себе такую слабость, как убрать ее.

— Раги предложил мне место в стае. Сватал за своего племянника.

Бранд переменился. Умиротворение, пойманное им после очередной тяжелой ночи, превратилось в гнев. Это прослеживалось в его помрачневших глазах.

— Все плохо, да? — тягостно спросила я.

— Хорошего мало, — отозвался Айварис, заканчивающий одеваться. — Раги положил на тебя глаз и будет брать тебя на измор. Мы же говорили, здесь негде спрятаться.

— Любопытно, что же странница ему ответила? — подчеркнул Мортен, крутя в руке щетку для волос и жгут.

Его коса была распущена, длинные изломленные плетением пряди струились по плечам. Очень красивый и насыщенный цвет — пепел с холодным подтоном. В моем мире девушки годами в салонах такого добиваются, иссушая и портя шевелюры. А Мортен явно мог похвастаться мягкостью и шелковистостью своих волос. Не будь он таким занудой, я даже предложила бы заплести ему косу.

— Предположу, что Несси отказалась, — улыбнулся Вермунд. — Иначе сейчас ее бы здесь не было.

— Но можно ли ей теперь верить?

— А тебе? — огрызнулась я, покосившись на Мортена. — Ты больше всех не желаешь видеть меня в замке. Кто поручится за тебя? Следишь за мной, подкрадываешься исподтишка. В моем мире так ведут себя маньяки и эксгибиционисты.

— Эксгиби… Что-что? — задался вопросом Кристер.

— Это очень некультурные личности, которые демонстрируют свои половые органы в неподходящем месте и ситуации.

Вермунд совсем расцвел, гордясь своей наготой, а Бранд рефлекторно опустил руки в попытке прикрыться.

— Пора одеться, — подытожил он и переместился к своему вчерашнему костюму.

Айварис застегнул набедренный ремень, положил ладонь на рукоять своего меча и произнес:

— Я подумаю, как отвадить Раги наведываться сюда.

«Что-что?» — мысленно повторила я за Кристером. Опять Айварис пошел мне навстречу. Либо у него раздвоение личности, либо… я ему нравлюсь?

Я мотнула головой, отгоняя последнюю догадку. Этот ледяной монстр не способен проявлять симпатию. Просто у него биполярка.

— Бранд, встречаемся на площадке через час, — сказал он брату, но тот тут же дал отказ:

— Несси и Хельвард едут на рынок. Я хочу сопроводить их. Потренируйся с кем-нибудь другим.

— О-о, Абрахос, — просмаковал Вермунд каждый звук. — Я с вами. Заскочу к госпоже Шинаре.Потренируюсь.

— У меня тоже кое-какие дела, — засуетился Кристер.

— Какие? — уточнил жестко Айварис.

— Важные, — ответил тот и выскочил из кулуара.

Из свободных братьев остался только Мортен, но его старший принц почему-то проигнорировал.

— Потренируюсь один, — сделал он вывод.

Хельвард Финн тем временем перестал собирать миски и обглоданные косточки в камерах. Вынес все это из кулуара и принялся убирать солому, чтобы застелить свежую. Работа здесь у него была отлажена. Временем он распоряжался грамотно. Но все равно одного слуги на целый замок слишком мало.

Когда он закончил, в кулуаре никого не осталось. Все разошлись по своим делам. Вермунд отправился запрягать лошадей, и компанию мне составлял только Бранд.

— У вас есть лошади? — восхитилась я, предвкушая интересную поездку.

— Три. Моя умерла от болезни легких. А лошадь Вара убил Рах-Сеим. Прямо в ночь его шестнадцатилетия, — рассказал Бранд.

— Взглянуть бы на этого Рах-Сеима хоть разок. Столько бед сыплется от него.

— Молись никогда с ним не встретиться. Ты очень красивая и сильная, Несси. Волки таких любят.

Получить комплимент было приятно. Никто никогда особо не приписывал меня к красавицам. Моей сестрой восхищались с детства. И красавица, и умница, и принцесса, и талантище. А я была просто Янка.

«Янка-то у вас совсем не растет».

«Ничего, Янка, какие твои годы, еще вымахаешь».

«Не всем же быть красавицами».

«Ну не возьмут тебя замуж, подумаешь! Для себя поживешь».

И все в таком духе.

Я заметила Мортена, затачивающего нож у стола с инструментами на другом краю двора и решила сменить тему.

— А почему Айварис не захотел тренироваться с Мортеном?

— Мор против кровопролития. Он не берет в руки оружие. А Вар с мечом не расстается.

— Оружие не берет, а зверушек убивает, — вздохнула я.

Бранд улыбнулся. В лучах утреннего солнца он выглядел по-своему изысканно. Будто свет походил прямо сквозь него, насыщал кожу и волосы, отчего они сияли. И в тот момент я поняла, как обновленный оборотень прекрасен ранним утром.

— Несси, ты позволишь сделать тебе подарок? — вдруг спросил он.

— Подарок? За что?

— Хотя бы за вчерашний вечер.

— Ну-у-у… — растерялась я. — Ладно.

— В Абрахосе есть одна лавка. Я хочу сводить тебя туда. Бери все, что понравится.

— Все-все? — улыбнулась я.

— Можешь забрать хоть весь товар.

— Ты меня заинтриговал. Что же там такое продается, если мне может все понравиться? — задумалась я.

— Скоро увидишь.

Еще больше бесплатных книг на https://www.litmir.club/

Глава 12. Дорога в Абрахос

Два белогривых крепких жеребца и один с шоколадно-коричневым окрасом были упряжены Вермундом без королевского шика. Лишь седло у его коня было расписано золотым узором. Иначе Сердцеед не был бы сердцеедом. В его природе привлекать внимание.

Хельвард Финн запрыгнул на мерина Мортена, а нам с Брандом достался скакун Кристера — тот самый шоколадный жеребчик. Мой чуткий принц усадил меня впереди себя и прижался твердой грудью к моей спине. Сам взялся за вожжи, а я за ручку. Умом я понимала, что нельзя переступать грань: лучше немного отстраниться от Бранда. Но желания плоти были сильнее. Меня не просто грело тепло его тела, оно меня убаюкивало. Рядом с ним — почти в его объятиях — я чувствовала себя надежно, верила в собственную важность.

Я обернулась лишь единожды. Хотелось знать, проводит ли нас кто-нибудь? Из парадных дверей своей степенной походкой вышел Мортен, равнодушно глядя нам вслед и наверняка желая, чтобы я не возвращалась. И всего на миг отвлекся от созерцания своего сверкающего меча Айварис. Кристер так и не появился. Судя по всему, у него и правда были важные дела. Возможно, он изучал мой дельтаплан.

— Волнуешься? — улыбнулся Бранд, дыханием пощекотав мое ухо.

— Немного.

— Все будет хорошо, — уверил меня он.

Мы выехали со двора, неспешно преодолели луг и мост и вошли в лесную чащу. Дорога здесь была накрыта куполом из переплетающихся кронов деревьев. Свет яркими лучами проникал внутрь через редкие бреши, играя золотом на песке и в росе. Красиво пели птицы. Вслед шептала листва. А Бранд попутно рассказывал мне, что за пернатая вскрикнула, мимо каких ягод мы проезжали, от каких растений лучше держаться подальше. Вермунд и Хельвард Финн тоже не молчали. Если Бранд не знал каких-то подробностей, то его выручал верный слуга. А брат добавлял:

— Самые развратные птички.

Или:

— Отвар из этих листьев вызывает дикое половое влечение.

Вскоре я даже стала предугадывать, что скажет Вермунд. Он же был помешан на сексе!

— Кристер объяснил бы лучше, — прискорбно подытожил Бранд час спустя. — Он у нас умник.

— Мне нравится, как ты рассказываешь, — приободрила я его чистейшей правдой. Слушать Бранда было настоящим удовольствием. — А Мортен не преувеличивал насчет змей? Они здесь водятся?

— Да, несколько видов. Боишься их?

— Мерзопакостные твари, — выразилась я сдержанно.

— А я недолюбливаю пауков, — признался Бранд.

— Правда?

Я обернулась через плечо, чтобы увидеть его глаза. Ведь это именно я вчера совала ему в нос банку с пауками. Руки бы мне оторвать!

— Помню, в детстве, когда Вар об этом узнал, он стал пугать меня ими, и я постоянно удирал от него. Так я научился бегать. Главнокомандующий городской стражей это заметил и поделился мыслями с отцом. Я стал заниматься бегом, побеждал лучших рыцарей на турнирах и, когда завоевал золото, получил прозвище Стрела.

Я улыбнулась, представив рыцарей, турниры, победу юного принца. Девицы с трибун без сомнений были влюблены в нового фаворита. Может, поэтому мы с Брандом сошлись характерами. Оба спортсмены.

— Моя история не менее увлекательна, — проурчал в своей манере Вермунд, чему я ничуть не удивилась.

— Поверю тебе на слово, — ответила я. — Прозвище ты получил еще до проклятия, то есть в пятнадцать лет уже был Сердцеедом. Страшно представить, кому и как ты умудрился разбить сердце в столь юном возрасте?

— Он влюблял в себя старых вдов, — шепнул мне на ухо Бранд, отчего я хихикнула.

— Не старых, — поправил его Вермунд, — а опытных.

Спорить с ним никто не стал. Бранд ко всем относился с уважением, Хельварду Финну было не по чину, а я и сама когда-то состарюсь. Вряд ли мне будет приятно называть себя старой, уж лучше опытной.

Перед въездом в Абрахос мы пересекли еще одно поле и оказались у развилки с указателем на арке: «Здесь осуществляются желания».

— Звучит многообещающе, — произнесла я.

— Главное — правдиво, — причмокнул Вермунд, предвкушая свой визит в бордель.

На секунду я задумалась, сколько разных извращенцев сюда приезжает, и поморщилась. Пусть я буду драить полы в замке, а по ночам ко мне будет наведываться стая Рах-Сеима, чем исполнять самые развратные желания незнакомцев. Не все же из них принцы.

— Встречаемся тут же, — предупредил всех Бранд. — Не задерживайтесь. Верм, это тебя касается.

— Не могу обещать.

— Мы не будем ждать тебя до вечера. Умерь желания.

Так мы и разъехались в разные стороны: Вермунд отправился в бордель, Хельвард Финн на закупки, а мы с Брандом в обещанный магазинчик.

Сам город напоминал мне инсталляцию исторического городка с двухэтажными деревянными домами, соединенными между собой натянутыми бельевыми веревками и болтающимися на них тряпками. За каждым углом нас будто специально поджидала очередная черная кошка. Одни шипели, другие мурлыкали, некоторые вообще орали. Гостеприимством к оборотню они явно не болели.

Жители Абрахоса тоже вызывали у меня волнительное любопытство. Встречались откровенные бродяги и пьяницы, но в городе с самой неважной репутацией я заметила и вполне достойных на первый взгляд граждан. Ухоженные женщины в аккуратных шляпках и туфлях, мужчины в чистых костюмах. Старики и дети тоже были разные. Все как в любом известном мне городе.

Из булочной пахло свежей выпечкой, на витрине библиотеки виднелись книжки, сапожник ремонтировал чей-то башмак, торговец леденцами манил к себе громкой рекламой.

Но было здесь и то, что напоминало, в какой дикий город я попала. Щуплый мальчишка тащил за высокомерной дамой тяжелый чемодан, зарабатывая на хлеб. Карманник украл у кого-то узелок с монетами и скрылся в толпе до того, как раззява обнаружил пропажу. Мясник рубил курам головы прямо перед собственной лавкой. Логично, что так мясо на продажу всегда будет свежим. Но неужели нельзя делать это где-нибудь во внутреннем дворе, а не на глазах прохожих девушек, пачкая их юбки каплями крови? А самое отвратительное, что перед самым нашим носом кто-то в окно выплеснул «детскую радость» из горшка.

— Твою ж за ногу, — выругалась я, а наш конь спокойно обошел лужицу и двинулся дальше.

В тот момент мне как никогда захотелось вернуться в замок, отдраить его и выдохнуть, порадовавшись чистоте, покою и уюту.

— Приехали! — Бранд остановил жеребца, спрыгнул с него и привязал к столбику перед заведением под названием «Лавка женских желаний».

— В Абрахосе все помешаны на желаниях? — отметила я. — С такой фишкой можно обрести туристический статус.

Бранд улыбнулся. Он не понимал, о чем я. Помог мне слезть с коня и открыл для меня дверь с колокольчиком. Оставалось надеяться, что мне тут и правда понравится. Сердце кровью обливалось при мысли, что придется притворяться перед Брандом. Меньше всего я хотела обманывать его.

Я вошла внутрь и обомлела. Большую витрину с секс-игрушками я лишь бегло обвела глазами, а на белье на любой вкус буквально зависла. Трусики разного размера и расцветок, бюстгальтера, сорочки, чулки, интимное белье специального пошива — чего здесь только не было. Аксессуары, мыло, лосьоны, косметика, даже прокладки и тампоны. И на всем товаре маячил ярлычок производителя «Поли.Ру».

— Нравится? — поинтересовался Бранд.

— Конечно! — воскликнула я восторженно. — Когда Хельвард Финн забраковал мои списки, я с тоской решила, что ни о чем подобном в вашем мире не могу и мечтать. А что это — «Поли.Ру»?

— Не что, а кто! — послышался женский голос из подсобки, а вслед за ним неплохое пение: — На теплоходе музыка играет… — К нам вышла среднего роста смуглая брюнетка в платье, подчеркивающем ее пышную грудь. Погладила лежащую на плече толстую косу и, смерив меня карими глазами, перевела взгляд на Бранда. — Мой принц, — поприветствовала его кивком и улыбкой.

— Здравствуй, Поли. Это Несси. Предложи ей все самое лучшее.

— Несси? — хмыкнула она задумчиво.

— Яна, — представилась я и перешла на свой родной язык: —А я одна стою на берегу…

Поли округлила глаза, пробормотав:

— Где ты слышала эту песню?

— А сама-то как думаешь? — Я задрала рукав платья и показала характерный рубчик на плече — след от прививки БЦЖ, каких ни у одного принца я не видела.

Поли на рефлексе дотянулась пальцами до своего плеча и улыбнулась самой дружелюбной улыбкой, какую я могла тут встретить.

— Урал, — сказала я.

— Сибирь, — ответила она. — Полина Русакова.

Глава 13. Решающий выбор

Я с трудом верила глазам и ушам. Какова вероятность телепортироваться в параллельный мир и встретить там не просто такую же попаданку, а еще и землячку? Если это не совпадение, то настоящее чудо.

— Вы знакомы? — озадачился Бранд.

— Теперь да, — улыбнулась Поли, разглядывая меня искрящимися радостью глазами.

— Мы почти из одного места, — пояснила я ему. — Разве ты не поэтому привез меня сюда?

— Я привез тебя сюда, потому что это любимый магазин всех женщин.

— Бранд, ты даже не представляешь, как бесценен твой подарок, — я с теплом посмотрела в его потрясающие глаза.

— Тогда чаю? — предложила нам Поли, и уже через четверть часа мы сидели в зоне отдыха ее шоурума за кофейным столиком, ломящимся от угощений. Чего было в избытке в Подлунном мире — так это здоровой еды.

Оказалось, моя находчивая землячка воплотила здесь в жизнь самые востребованные дамские принадлежности: красивое белье, изысканный парфюм, средства по уходу, сладости и многое другое.

— Давно ты здесь? — спросила она, когда мы обе немного пришли в себя.

— Две ночи.

— Итить… Представляю, каково тебе. Помню себя в самом начале. Девять лет назад…

— Ты здесь уже девять лет? — опешила я, так и застыв с чашкой чая в руке.

— Угум, — кивнула она. — Попала сюда прямиком с вечеринки в честь моего восемнадцатилетия. Выпала из окна второго этажа и приземлилась на газон перед домом госпожи Шинаре. Никогда не забуду свою истерику и многодневный шок. А ты держишься огурцом.

— Ну я постарше, — единственное оправдание, которое я нашла своей стойкости.

Поли с улыбкой посмотрела на Бранда, и искорки интереса в ее глазах мне не понравились. Если она попала в бордель, то прежде чем стать владелицей широкого производства, запросто могла быть проституткой. И мне стало тошно от мысли, что у Бранда с ней в прошлом мог быть секс. Тогда с его стороны было совсем некрасиво привозить меня сюда.

— А ты, выходит, попала к проклятым принцам, — заговорила она.

— Хм… Знаешь, я не хотела бы называть их таким жутким словом. Они приютили меня, дали шанс. — Я перевела взгляд на Бранда, внимательно слушающего нас в отдельном кресле, и улыбнулась. — Давай называть их не проклятыми, а лунными принцами.

— Да хоть сказочными, — усмехнулась Поли. — Сути дела это не меняет. Ты все равно в опасности, знаешь же об этом?

— Я же не собираюсь снимать с них проклятие. Они заслуживают принцесс. А какая из меня принцесса? — засмеялась я, а у самой внутри заклокотала ревность. — Я всего лишь горничная. Обучусь ухаживать за монаршими особами и отправлюсь служить королеве Элейне Жемчужной.

— Ну да, ну да, — покивала Поли и сделала глоток чая. — Приезжай ко мне через недельку, припомню тебе твои слова.

В магазин вошла покупательница, и моя подруга по несчастью переключилась на нее, пообещав, что быстро вернется.

Я обратила внимание на девушку в шапероне — крайне осторожную и не поднимающую лица. Она словно пряталась от кого-то, иначе зачем надевать плащ с капюшоном в жаркую погоду? В нашу сторону даже не посмотрела. Дождалась, пока Поли встанет за кассу, и они о чем-то тихо заговорили.

Бранд подсел ко мне и шепнул на ухо:

— Наложница Ашера.

— Кто такой Ашер? — так же шепотом переспросила я, прильнув к Бранду, но не сводя глаз со спины девушки.

— Внук Рах-Сеима. Тот самый, о котором говорил тебе Раги. Стае не нравится, что Ашер путается с ней. Рано или поздно они положат этому конец.

— Убьют ее?

— Или заставят его это сделать.

Мне стало жаль ее. Ведь возможно, она наложница будущего Альфы не по своей воле.

Она взяла у Поли бумажный сверток, звякнула монетами и поспешила уйти, так и не посмотрев в нашу сторону.

— Бедняжка, — с сочувствием вздохнула Поли, глядя в витринное окно. — Одна из нас, кстати, — подсказала мне. — Год назад сюда попала. Поволжье.

— Серьезно? — поразилась я. — Сколько же еще тут наших?

— До сих пор я знала только ее. — Поли вернулась к чаепитию. — Ашер спас ее от разбойников, и теперь она вроде как его должница.

Я медленно повернула голову и посмотрела на Бранда. Просить его спасти от участи наложницы еще одну землячку было бы жестоко. Ему нельзя пересекаться с Рах-Сеимом. Тем более переходить тому дорогу. Хватает и тех бед, что уже выпали на долю принцев. Но у меня душа рвалась на куски от мысли, что ей приходится ублажать оборотня и быть мишенью для его соплеменников.

— Вар не согласится, — ответил Бранд, прочитав мои мысли по глазам. — Мы не знаем, как тебя защитить, а она уже с меткой Ашера.

— Ты сам сказал, стае не нравится, что он путается с ней. Мы можем с ними договориться. Отвадим от нее Ашера, взамен они оставят в покое меня.

Поли рассмеялась.

— Договориться? С кем? С Рах-Сеимом? Несси, ты его еще не видела, да? Если бы вы встречались, ты поняла бы, какую глупость сморозила. Рах-Сеим за непослушание лишил родного сына глаза, а ты про какие-то договоренности.

Я вспомнила изуродованное лицо Раги, и у меня отвисла челюсть.

— Вы что, хотите сказать, это Рах-Сеим выколол Раги глаз?

— Ну не сам же он у него выпал.

— Ничего не понимаю, за убийство одного сына он жестоко мстит, а другого собственноручно калечит. Он что, псих?

— Да, Несси, он псих, — подтвердила Поли. — И пока ты не влюбилась в кого-то из принцев, беги от них подальше. Ничего личного, ваше высочество, — вроде как извинилась она перед Брандом. — Раз уж на то пошло, я с удовольствием тебе помогу. Мне нужна партнерша, знающая толк в товаре. Вместе мы многого добьемся. А единственная причина, по которой к нам будут наведываться оборотни, это прикупить своей волчице какую-нибудь красивую безделушку или секс-игрушку.

— Твое предложение звучит куда заманчивее, чем предложение Раги, но…

— Кхм! — нервно откашлялся Бранд и встал из-за столика. — Несси, выйдем ненадолго.

Он кивнул мне на дверь. Было ясно, что поговорить он хочет наедине.

Отставив чашку, я вышла вслед за ним на улицу, где он, задумчиво поскребя бровь, сказал:

— Подумай хорошенько над ее предложением. Здесь ты и правда будешь неинтересна Рах-Сеиму. А в замке он не оставит тебя в покое. И я никак не могу тебя защитить! — выругался он на собственную беспомощность. — Мне нельзя оставаться на свободе при луне. Ты сама видела, во что я превращаюсь. Ночью я не защитник, а убийца, монстр.

— Бранд, не прогоняй меня, — попросила я. — Я не хочу всю жизнь провести в Абрахосе. Если я приму предложение Поли, то застряну здесь — в обители беззакония.

— А если ты останешься в замке… — он вдруг замолчал, глядя мне в глаза с бесконечным сожалением.

— Влюблюсь в кого-то из вас? — улыбнулась я. — Ну и что? Для снятия проклятия этого мало. Надо же, чтобы и вы меня полюбили.

— Вот именно, — произнес он. — Только проблема в том, что кое-кто уже в тебя влюблен.

Я засмеялась:

— Ты про Вермунда? Он не способен любить по-настоящему…

— Я про себя, Несси, — приземлил меня Бранд. — Я. В тебя. Влюблен.

Я впала в ступор. Не моргая смотрела в его глаза и думала, не ослышалась ли я? Но мгновенье не рассеивалось, а мой голубоглазый принц не двигался.

— Тогда уже поздно, — наконец вымолвила я. — Потому что кажется, я тоже в тебя влюбляюсь.

— Знаю, — не стал скрывать от меня своей волчьей эмпатии Бранд. — Этого-то мы все и опасались. Думаешь, Вар или Мор не хотят избавиться от проклятия? Или Крису нравится прозябать со своим золотым умом где-то в старом замке посреди непроходимых лесов? Или Верм жаждет подхватить венерическое в борделе госпожи Шинаре? Каждый из нас хочет только одного — свободы. Но не ценой чьей-то жизни.

В мгновенье ока он преодолел два шага, разделяющие нас, и положил свою мягкую, но сильную ладонь на мою щеку. Безотрывно глядя мне в глаза, медленно скользнул пальцами к затылку и запустил в волосы. Я была готова поклясться, что ощущала неимоверно мощные импульсы, исходящие от подушечек его пальцев. Он словно электризовал меня. Выплескивал в меня свою бешеную энергию.

— Я лучше пожертвую шансом снять проклятие, чем подвергну тебя опасности, — произнес Бранд, гладя мое лицо большим пальцем, и склоняясь все ниже.

— Но вы же знали, что рано или поздно в замке появится девушка. Заблудится или сбежит от кого-то…

— Родители сослали нас в Армарос с целью оградить от таких девушек. Они ищут нам суженых из именитых семейств. Планируют грандиозный отбор невест, на котором каждый из нас найдет себе ту самую. Все они будут под королевской охраной, и ни один волк из стаи Рах-Сеима к ним не подберется.

— Ах, суженые из именитых семейств… — с горечью скривила я губы. — Тогда все понятно. Поэтому вы и отталкиваете меня, относитесь как в самке паука. Боитесь влюбиться в простушку на фоне дефицита женского внимания.

— Да не поэтому! — запротестовал он. — А потому что король с королевой не одобрят брак с безродной иномирянкой. Только представь, ты спасешь меня от проклятия, а потом меня женят на другой. Получится так, что я тобой воспользовался. И максимум, что я смогу предложить тебе, это быть моей любовницей. Ты согласишься? Да у меня язык не повернется сделать тебе такое предложение!

Я окончательно сникла. До сих пор теплила мнимую надежду, что у нас с Брандом могло быть продолжение сорванного свидания. Дуреха. Зачем я вообще пригласила его на тот ужин? Он-то, ясное дело, согласился, чтобы загладить вину. Слишком воспитанный. А я о чем думала?

— А как снимается проклятие? Когда наступает тот переломный момент? Это должен быть поцелуй, закрепляющий чувства? Или что-то серьезнее? — спросила я, стараясь говорить ровно, без запинки.

— Разве чувства нужно подтверждать? — слабо улыбнулся Бранд. — Достаточно просто полюбить взаимно, и в ту ночь, когда я не обращусь, проклятие будет разрушено.

— Сегодня ты обратился?

— Да.

— Тогда наша взаимная влюбленность на тебя не повлияла. — Я положила пальцы на его руку и медленно опустила ее, отнимая от себя. — Обещаю больше никаких свиданий. Я буду просто служанкой. Буду выполнять свою работу, избегая близких контактов с любым из вас. Особенно с тобой. Чтобы ненароком наша влюбленность не переросла в любовь. Ты будешь ждать свой отбор именитых невест, чтобы найтиту самую, а я буду учиться прислуживать богачам.

Мне стало невыносимо от мысли, что Бранд настолько слабохарактерный. Разве родители отреклись бы от него, если бы он влюбился в простую безродную иномирянку? По-моему, они были не в том положении, чтобы выбирать невест. Они должны были молиться на каждую, кто позарился бы на их бракованных сыновей. Но кого мне винить, кроме себя? Это же я вообразила себя горячей сердцеедкой, по которой сходит с ума настоящий принц. Значит, и виновата только я.

— Ты обиделась, — догадался он.

— На правду не обижаются, — ответила я, но глаза отвела. Хотела созерцать улицу грешного города, чтобы хоть как-то отвлечься от дьявольски красивого лица принца. — Если тебе настолько неприятно видеть меня в замке, то я останусь здесь. Даст бог, не попаду на газон к борделю госпожи Шинаре и не стану наложницей какого-нибудь Раги. Но если ты можешь немного потерпеть, то я с удовольствием приведу ваш замок в порядок. Хотя бы к планируемому отбору невест. Не заселять же нежных девушек, привыкших к комфорту, в пыльные комнаты. Если не получится, я всегда могу сюда вернуться. Думаю, Поли не прогонит. А если вдруг однажды ночью ты не обратишься, обещаю, что не буду ни на что претендовать. Даже на место любовницы. Женись на ком хочешь… — Я взялась за дверную ручку и сменила тему: — Пойду возьму кое-что у Поли для ваших будущих невест, и разыщем Хельварда. Помогу ему с закупками.

Не глядя на Бранда, я вошла в магазин, звякнув колокольчиком. Поли сидела в зоне отдыха, потягивая сигарету с таким важным видом, будто она знала, чем закончится наш разговор. Перед ней на столике лежал медный ключ.

— От твоей комнаты на втором этаже, — кивнула она, выпустив струю дыма. — Возьми. Заселишься, когда захочешь.

Не успела я ее поблагодарить, как вслед за мной в магазин влетел Бранд. Стрелой двинувшись на меня, заставил попятиться и упереться поясницей в прилавок у кассы. Заблокировал мои телодвижения, упершись в него руками. Склонился к моему лицу и четко сказал:

— Мои родители проклянут меня, но мне не привыкать. Не нужна мне никакая другая невеста. Я о тебе даже в волчьем обличие думал. На стены кидался, с цепей рвался…

— Тогда почему прогоняешь? — со сквозящей обидой спросила я.

— Потому что люблю! А почему ты не уходишь?

— Потому что я тебя тоже люблю! — фактически выкрикнула я.

Бранд резко обвил мою талию рукой, притянул вплотную к себе и с жаром поцеловал в губы.

Глава 14. День в Абрахосе

Я обмякла, больше не контролируя собственное тело. То ли стыд, что я не умела толком целоваться; то ли злость, что я легко поддалась; то ли страх, что мои губы оказались во власти настоящего оборотня; то ли все чувства разом рванули во мне вулканом. К щекам прилил жар. Тело завибрировало. Ноги подогнулись. Я попросту повисла в объятиях Бранда, который с поразительной легкостью удерживал меня на весу одной рукой. Другой он гладил мою шею, пальцами пробираясь то к затылку, то к ключице. И от этих нежных поглаживаний мне становилось еще жарче.

— Бра-а-анд… — прошептала я севшим до хрипа голосом, едва его язык соприкоснулся с моим.

Он без особого напряжения усадил меня на кассовый бокс, и наши глаза оказались на одном уровне. Но дышать от этого легче не стало. Я даже почувствовала пульсацию внизу живота — возбуждение, отозвавшееся на страстный поцелуй принца.

— Извини, — произнес он, с улыбкой облизнувшись. — Это было невежливо. Я должен был спросить, согласна ли ты на поцелуй.

Это было возмутительно мило и галантно с его стороны. Он влюблял меня в себя все сильнее с каждой новой секундой. Помогал не думать о семье, которую я больше никогда не увижу, о благах цивилизации, с которыми я навсегда распрощалась, о стае Рах-Сеима, которой я поперек горла, даже о Поли, все это время поглядывающей на наше воркование. Бранд был лучшим лекарством от всего.

— Просто я не была к этому готова, — ответила я, смущенно опустив глаза.

Мое лицо полыхало. Щеки наверняка были цвета спелого помидора. Никаких румян не требовалось.

Естественно, в свои двадцать три я уже давно не была девственницей и уж тем более пять раз целовалась. Но ни от одного поцелуя меня еще так не лихорадило. Бранд будто отпустил какую-то невидимую пружину внутри меня, после чего я взлетела гораздо выше, чем когда-либо поднималась на дельтаплане. И это положение моего подчинения его мерной воле меня полностью устраивало.

— А я хотел сделать это еще вчера, — признался он, отчего я вспыхнула еще сильнее.

— Айварис будет в бешенстве.

Бранд пальцами прикоснулся к моему подбородку и поднял лицо, заставив посмотреть ему в глаза.

— Не ему решать, кого мне любить. Я уважаю родителей и братьев, благодарен Хельварду за его верность и службу, но уже поздно. Вряд ли я смогу полюбить другую. Я же теперь всех буду сравнивать с тобой.

Я улыбнулась. Признание Бранда было бесценно. Однако своими чувствами я уже перешла дорогу королю с королевой. Они годами искали лучших принцесс во всем Подлунном мире — тех, кто согласится рискнуть снять чары злого рока с их сыновей. Наверняка среди кандидаток сыскалась бы парочка-другая юных красавиц, способных завоевать сердце Бранда. Если бы в его жизни не появилась я, так бы и было. А теперь я перешла дорогу монархам Скайдора и пробежала черной кошкой в королевской семье.

— Догадываюсь, о чем ты думаешь, — произнес он понимающе. — Это не твои заботы. Я сам все улажу. Поговорю с братьями, когда мы уже будем в клетках, чтобы у Вара было время успокоиться.

— Я все равно здесь не останусь.

— Боишься, что я не вернусь за тобой? — улыбнулся он.

— Я хочу быть с тобой вечером и утром. Хочу поддерживать в самые трудные времена.

— Раги может прийти снова.

— Айварис обещал решить этот вопрос, — напомнила я. — К тому же я затеяла грандиозную уборку в замке.

Докурившая свою сигарету Поли затушила окурок в пепельнице, взяла ключ и подошла к нам.

— На всякий случай, — улыбнулась она, протягивая его мне.

— Возьми, — посоветовал Бранд. — Не пригодится — вернешь.

Вздохнув, я последовала его совету и сказала:

— Спасибо.

— Так что вам нужно? — уже с деловым настроем спросила Поли, занимая рабочее место. — Белье, средства гигиены, пикантные девайсы?

— Все, кроме последнего, — хихикнула я, спрыгивая с кассы не без помощи Бранда.

Она взяла большой бумажный пакет и принялась рассказывать, что у нее есть в ассортименте. Если лосьоны и гели я выбирала с Брандом, то когда дело дошло до трусиков и я смутилась, он оставил девушек наедине. Пошел якобы посмотреть, как там конь. Я взяла несколько комплектов белья разного цвета, шелковые чулки, сорочку, симпатичное боди. К моему следующему визиту Поли пообещала пошить пеньюар и кружевной корсет моего размера.

— Пригодится, — хитро подмигнула она, провожая меня к двери. — Было очень приятно познакомиться, Несси. Надеюсь, ты будешь ко мне заглядывать.

— Конечно! Нам еще о многом нужно поговорить! И я надеюсь, та девочка, наложница Ашера, однажды к нам присоединится. Кстати, как ее зовут?

— Каролина, — ответила Поли. — Если заранее предупредишь, когда приедешь, я приглашу ее. Но не обещаю, что она придет.

— Я понимаю, — кивнула я и на прощание обняла Поли, пока Бранд укладывать мои покупки в специальные сумки, пристегнутые к седлу.

Усадив меня на коня, он взял путь в сторону рынка.

— Берегите ее, ваше высочество! — крикнула нам вслед Поли.

— Безусловно, — ответил ей Бранд, не оборачиваясь.

Мы немного отъехали, после чего я задала, пожалуй, самый наболевший вопрос:

— Бранд, между вами в прошлом что-то было?

— Между нами — это между кем? — уточнил он.

— Ну-у-у… Ты и Поли…

— Нет, — засмеялся он мне в волосы. — Когда-то она работала на госпожу Шинаре. Но ее постоянным клиентом был Верм. А мы с братьями не привыкли делиться девушками: даже бывшими, даже однодневными.

— Но она на тебя так смотрит…

— Она скучает по Верму, а мы с ним похожи.

— Это верно, — согласилась я, чувствуя, как у меня отлегло.

— Мне нравится, что ты ревнуешь.

— Я вовсе не ревную.

— Ревнуешь, — не унимался Бранд.

— Нет.

— Да.

— Да нет же! — продолжала спорить я.

— Тогда заедем в бордель, навестим Верма, заодно познакомлю тебя с теми, кого я лично знал.

Я обернулась и хмуро взглянула в улыбающееся лицо Бранда.

— Шучу, — шепнул он. — Ты такая привлекательная, когда в гневе.

— Я не в гневе.

— В гневе.

— Опять начинаешь? — засмеялась я. — Я накажу тебя.

— Как? — заинтригованно спросил Бранд.

— Увидишь! — бросила я ему вызов.

Так мы ехали до самого рынка: принц надо мной беззлобно подшучивал, а я ему угрожала. А среди прилавков с крупами, овощами и специями стало не до игр. Мы кое-как отыскали Хельварда Финна, выбирающего новые миски в лавке медной посуды, и Бранд предложил ему свою помощь.

— Что вы, мой принц! — засуетился тот. — Я сам все отнесу!

Но Бранда было не остановить. Он взял полные корзины с покупками и понес их к нашим жеребцам. Я же остановилась перед мастерской стеклодувов-зеркальщиков, диву даваясь, какие красивые рамы они изготовляли. Тяжелые металлические во весь рост, небольшие настольные, совсем маленькие карманные.

— Хельвард, — обратилась я к своему коллеге, так сказать, — а почему в замке нет зеркал?

Он рассчитался с лавочником, затянул мешочек с монетами и сунул пять новых мисок под мышку.

— Мы их убрали, — ответил он, тоже поглядев на резные произведения искусства. — Для принцев большой стресс случайно увидеть свое не самое приятное отражение. Помните же, как принц Бранд провел ночь за стенами клетки? Представьте, что было бы с ним, если бы он наткнулся на зеркало.

— Об этом я не подумала, — вздохнула я с тоской и перевела взгляд на Хельварда Финна. — Вы все взяли? Или нужно что-то еще?

— Нужны свежие салфетки и ветошь для уборки.

Мы вместе посетили магазинчик ковров и ткани, заодно заглянули в бутик, где я взяла себе охотничий костюм из туники и брюк, платье и две пары обуви: полусапожки и сандалии, в которые сразу переобулась.

Бранд тоже не терял время даром: успел прогуляться до кондитерской и купить ягодное пирожное в ореховой корзинке. Из-за сливок, тающих на солнцепеке, есть его нужно было сразу.

— Хочешь, чтобы я растолстела? — улыбнулась я, принимая у него угощение.

— Я бы посмотрел на твои пухлые щечки.

«Эх, жаль, что все это откладывается не в щечках!» — подумала я и надкусила пирожное.

— М-м-м… — не смогла сдержать восторженного стона, прикрывая глаза от удовольствия. — Обалдеть! Какая вкуснятина!

Мой принц счастливо улыбнулся. Он обожал угождать мне. А главное — делал это довольно легко. Словно знал меня всю жизнь.

— Бранд, мне с тобой вовек не рассчитаться, — сказала я, облизывая пальцы после того, как покончила с пирожным.

— Еще? — спросил он, открывая передо мной коробочку, в которой лежало еще шесть штук.

— Ты с ума сошел?! — округлила я глаза. — В меня столько не влезет.

— Хорошо. Съешь дома. — Онзакрыл коробку и убрал в одну из сумок.

Я уперла руки в бока и грозно прищурилась.

— Ты нарочно сказал, что пирожное нужно съесть сразу, да?

— Да, — сверкнул он белизной зубов. — Не терпелось увидеть твою реакцию.

— Дома все до единого скормлю тебе, — пригрозила я. — И только попробуй сделать передышку!

— Веселитесь? — послышался голос Вермунда.

Мы синхронно обернулись к лениво подъезжающему к нам принцу. Довольный проведенным днем, спокойный и расслабленный, он явно был еще и не совсем трезв.

— Надо же, ты не опоздал, — заметил Бранд.

— Пришлось оставить одну шатеночку без сладкого, — зачем-то похвастался он своими силами, раздевающим взглядом пройдясь по мне. — Спешил в винный погребок. — Он указал на два закупоренных кувшина.

Я закатила глаза. У этого принца на уме только секс и выпивка. Сложно представить, как он вообще найдет себе суженую.

— А мы были у Поли, — ответил Бранд.

— И как она? — широко улыбнулся Вермунд, поблескивая глазами.

— Навести ее — и узнаешь, — порекомендовал мой принц и, подхватив меня на руки, усадил на коня. — Ладно, ехать пора. Надо успеть в замок до вечера.

Глава 15. Накануне трагедии

Нас не встречали с распростертыми объятиями. За долгие годы похожих друг на друга дней принцы привыкли к тому быту, что у них сложился. Айварис тренировался и занимался распорядительной работой. Кристер упражнялся в умственных способностях. Мортен витал в облаках, слоняясь по долине. Вермунд прожигал жизнь в свое удовольствие. А Бранд просто всех выручал.

Когда мы прибыли в замок, Мортен разделывал свежие тушки зверушек в шалаше, который полвека назад был беседкой. Кристер ломал голову над конструкцией моего на части разобранного дельтаплана, называя его воздушным конем. Айварис сосредоточенно изучал какой-то свиток со сломанной печатью.

— Все в порядке? — поинтересовался у него Бранд.

Темно-серые глаза старшего принца устремились в меня, и я сочла правильным оставить братьев наедине.

— Пойду помогу сиру Хельварду, — объяснила я свое бегство.

К слову, Хельварду Финну и правда нужна была помощь. Несмотря на усталость от дороги и измор, ему надо было приготовить ужин, привести в порядок клетки, наносить из колодца воды. А впереди нас ждала генеральная уборка, стирка, глажка. Вполне вероятно, даже кое-какой ремонт. В некоторых окнах я видела разбитые стекла, да и штукатурку местами не мешало бы обновить.

Так как на огромной кухне я пока плохо ориентировалась, мне лишь предстояло научиться пользоваться местными печами и узнать рецепты блюд, я отправилась в подземелье. Хельвард Финн велел выставить в клетках новые миски и наполнить их чистой колодезной водой. Кроме того, требовалось провести влажную уборку в кулуаре. С этим я вполне могла справиться.

Взяв деревянные ведра, которые будучи пустыми весили, как настоящие гантели, я пошла на колодец. Хорошо, что я занималась спортом, а не юриспруденцией. Иначе после поездки в Абрахос лежала бы пластом, а не качала себе бицепсы.

На заднем дворе голоса почти не были слышны. Но я все равно разобрала, о чем говорили принцы, собравшись у старой беседки. Речь шла о Рах-Сеиме. Письмо, которое держал в руках Айварис, собственноручно написал Альфа стаи. Он официально приглашал меня, горемычную беспризорницу, в гости — на праздник Багровой Ночи.

— Это так ты решил проблему?! — рассерженно высказал Бранд.

— Да, так! — строго ответил ему Айварис. — Стая оставляет Янессу в покое, взамен она встретит с его волками Багровую Ночь.

В панике прикрыв рот рукой, я присела на борт колодца и затаила дыхание.

— Багровая Ночь через неделю, — послышался размеренный голос Мортена. — Айварис выиграл нам время. Странница может ни о чем не волноваться целых семь дней.

— А что потом?! — не унимался Бранд.

— Может, потом они потеряют к ней интерес? — задумчиво предположил Кристер. — Убедятся, что она здесь всего лишь прислуга, и отстанут.

Между принцами повисло безмолвие. Либо все размышляли над сказанным, либо уже догадались, что у нас с Брандом все зашло дальше дружбы.

— Надо поторопить отца и матушку с отбором, — без особого энтузиазма выдвинул идею Вермунд. — Как только Рах-Сеим узнает, что сюда собирается съехаться весь свет Подлунного мира под несгибаемой стражей Скайдора, альмейра станет ему безразлична.

— Это логично, — поддержал его Кристер. — Должно сработать.

— Должно, — раздраженно усмехнулся Бранд. — Учтите, если через семь дней это приглашение останется в силе, я сам приму меры, — предупредил он братьев, и разговор был окончен.

Я заметила силуэт, пробирающийся на задний дворик через кусты, и метнулась к ведрам. Подвесила одно на цепь и бросила на дно.

Ко мне подошел Бранд. Улыбнулся так же лучезарно, как обычно, и вместе со мной принялся крутить рукоять.

— Все хорошо? — спросила я.

— Да, — соврал он, явно не желая пугать меня. — Тебе надо отдохнуть, Несси.

— Успею еще. Ночь длинная.

— Я сам разберусь с водой. Лучше иди примерь новую одежду. Ты же купила себе новое платье.

Я смущенно улыбнулась. Конечно, не мешало бы нарядиться для Бранда. Но сначала нужно хорошенько вымыться, причесаться, нанести хоть какой-то макияж.

— Завтра, — ответила я.

— Обещаешь?

— Да, утром я приду к тебе в новом платье.

— Договорились, — согласился он, взял ведра и понес их в подземелье.

Пока Бранд наполнял миски и проверял на прочность цепи, я пробежалась с мокрой тряпкой по кулуару. Протерла все вешалки, стойки, плечики, кресла, даже двери клеток с обеих сторон. Я хотела, чтобы в месте, где Бранд проводит бесконечные ночи, был хоть какой-то порядок.

Ужинали мы все вместе. Принцы всегда позволяли Хельварду Финну сидеть с ними за одним столом, а теперь появилась еще и я. За столом говорили обо всем, кроме меня и Рах-Сеима. Кристер поделился мыслями, какая ожидается погода на ближайшие дни. Мортен сообщил, что из одних силков сбежала добыча, но у нас была запасная со вчерашнего вечера. Вермунд поведал, что госпожа Шинаре обещала новых девочек после Багровой Ночи. И только Бранд напомнил о более насущном.

— Несси хочет облагородить сад. Мужская сила ей бы не помешала.

— Зачем нам сад? — медленно жуя, спросил Айварис.

— Цветочки нюхать, — с сарказмом ответил Бранд.

— Лишняя трата времени. Армарос не то место, на которое стоит работать.

— А я бы не отказался по утрам любоваться цветущим садом, а не сухими корявыми ветками, — улыбнулся Вермунд, едва не послав мне воздушный поцелуй.

— Что за цветы ты хотела бы там развести? — полюбопытствовал Кристер. — Их можно будет срезать для букетов?

Я воодушевилась и кивнула:

— Да. Я хочу посадить самые красивые.

— Тогда я не против, — улыбнулся он, не дожидаясь одобрения Айвариса, как в прошлый раз.

Опять самыми вредными остались они с Мортеном. Два девственника, две занозы в заднице.

— Я посмотрю, чем мы можем помочь, — в конце концов согласился Айварис, вытер губы салфеткой и встал из-за стола. — Заканчивайте трапезу. День клонится к закату.

Вместе с солнцем к закату катилось и мое настроение. Пролетел еще один день. Стремительно, как стрела. И мне вновь пришлось прощаться с Брандом. Я проводила его до кулуара и остановилась. Идти дальше стало робко. Я боялась сгореть от неловкости, когда он снова разденется. Ведь теперь между нами все было иначе.

— Я, наверное, пока вымою посуду. Хельвард тут без меня справится, — замешкалась я, теребя ткань своего бесформенного платья.

Бранд понимающе улыбнулся.

— Хорошо. Не опоздаешь утром?

Я мотнула головой и рванула к выходу поскорее скрыться с его глаз, но он ловко поймал меня за руку и затормозил.

— Нам надо посоревноваться. Кажется, ты бегаешь быстрее меня, — засмеялся он, притягивая меня к себе. — А как же поцелуй, Несси? Вчера ты меня поцеловала.

Вспомнив тот легкий поцелуй в щеку, я прикусила губу. Бранд превращал меня в девчонку, дрожащую от его тени. Заставлял мое сердце биться вдвое быстрее. Стрелой ворвался в мою жизнь, оправдывая свое прозвище.

Я взглядом очертила его яркие черты лица, всмотрелась в волосы, в которых играли языки факельного пламени, задержала взор на его губах и облизнулась. Даже среди простых парней из моего прошлого не было таких, как Бранд — весел, прост в общении, легок на подъем, инициативен и обладатель завидного чувства такта. А ведь он принц! Мог всего лишь щелкать пальцами и отдавать приказы.

Убедившись, что его братья уже заняты подготовкой к ночи, я провела ладонями по крепким мужским плечам, ощупывая каждую мышцу, подтянулась на носках и прикоснулась губами к его губам. Мягко поцеловав его, шепнула:

— Увидимся утром, мой принц.

По неволе выбралась из его объятий и под очарованным взглядом покинула подземелье. Но отдышаться не могла даже на свежем воздухе. Долго стояла на крыльце, спиной прижимаясь к колонне и глядя, как медленно гаснет солнце на горизонте. Тающий пожар, затушенный звездным покрывалом и распутницей луной.

Очнулась, только когда ко мне присоединился Хельвард Финн.

— Завтра трудный день. Ступайте спать, — сказал он.

— Я хотела вымыть посуду.

— Я уже все сделал.

— Ох, Хельвард, простите меня. Я никудышная помощница.

Мне стало по-настоящему стыдно перед ним. Не привыкла, чтобы меня обслуживали.

— Вы же только учитесь. Вы просили проявить к вам терпение, — улыбнулся он, кажется, второй раз за все время нашего общения. Первый раз я видела его улыбку в ночь нашего знакомства, когда мы только начали находить общий язык. — И я прекрасно вас понимаю. Сам однажды был оторван от родных мест, оказавшись тут.

— Но вы же добровольно вызвались служить принцам?

— Само собой. Никто меня не заставлял. Я был рядовым теистом, воспитанным при дворце. Рос с принцами. С ними играл, учился, шкодил. А когда постучалась беда, я предложил поехать с ними в Армарос. Король с королевой могли выбрать любого рыцаря или целое войско, но ни один служивый не вызывал такого доверия, как я. Никто не знал их так, как я. Меня не соблазнить ни звоном монет, ни женским телом, не напоить вином, не запугать смертью.

— Знаете, чего вам не хватает, Хельвард? — улыбнулась я, разряжая обстановку. — Почаще улыбаться и отдыхать. Вы только служите, а как же личная жизнь?

— Вот спадут с принцев проклятия чары, и займусь личной жизнью. — Он вынул из кармана маленькое зеркальце и протянул мне. — Принц Бранд просил передать.

— Ты рассказал ему, что я спрашивала о зеркалах? — ахнула я, принимая еще один подарок от своего принца.

— Он сам все видел. Но настоятельно просил прятать его, чтобы принц Айварис не заметил. Он будет недоволен.

— Хорошо, — покивала я, обеими руками прижимая зеркальце к груди и хлюпая носом.

Глаза защипало от навернувшихся слез. Насколько же Бранд милый! Его братьям этому еще учиться и учиться.

Теперь я просто обязана предстать перед ним в своем лучшем образе.

— Спасибо, — прошептала я и Хельварду Финну, и Бранду одновременно.

Ушла в свою комнату, где на столике у кровати обнаружила коробочку с пирожными, а поверх нее мешочек семян и записку: «Ни один сад Подлунного мира не превзойдет тебя по красоте, Несси. Встретимся утром. Люблю…»

Я окончательно раскисла. Полночи жевала пирожные, утирала слезы, до дыр зачитывала короткое любовное послание и взвывала всякий раз, когда смотрела на свое отражение.

Мое лицо загорело, кожа стала шелушиться, волосы высохли, на переносице появились ненавистные веснушки. Как такое чучело вообще можно полюбить? А он полюбил!

Объевшись, выплакавшись и пропитав слезами записку, я наконец уснула под чудный волчий вой из подземелья. Хельвард Финн оказался прав, к этому быстро привыкаешь.

В эту ночь меня не мучили кошмары. Я видела цветущий сад с благоухающими бутонами, порхающих над ними бабочек, лучистые глаза Бранда, игру света в его волосах. Я слышала пение птиц, нежный шепот ветра и прекрасный мужской голос. Чувствовала его дыхание, жар тела, поцелуи, объятия…

Проснулась будто под дурманом с первыми лучами солнца и сразу же помчалась на колодец. Я же обещала не опаздывать, поэтому пришлось мыться в холодной воде и сушить волосы у зажженного камина. Воспользовавшись всеми средствами по уходу, которыми со мной поделилась Поли, я исправила недостатки кожи, собрала волосы в косу-колосок, ложащуюся на плечо, повязала ее яркой лентой под цвет своего нового светло-бирюзового платья. В него я влюбилась сразу, как только увидела. Не только в цвет добра и света. Мне безумно понравились детали кроя — струящийся силуэт, мягко облегающий грудь лиф, минимум драпировки и складок, завышенная линия талии, подчеркнутая широким втачным поясом.

Я была уверена, что Бранд глаз от меня не оторвет.

Напоследок надушившись фруктово-цветочной парфюмерной водой от «Поли.Ру», я надела сандалии и побежала в подземелье, где Хельвард Финн уже должен был освободить принцев.

Мне казалось, я не бежала, а летела. За спиной словно выросли крылья. Хотелось поскорее увидеть Бранда, броситься в его объятия и вопреки всем законам и проклятиям публично заявить о своих чувствах.

Но уже на подходе к кулуару я услышала недобрый зверский рык.

— Хельвард, просто выйди! — грозно скомандовал Айварис.

Дрожащий, в точности как в ночь моего прибытия в замок, Хельвард Финн выскочил из кулуара, выталкиваемый наспех одетым Кристером. Увидев меня, тот широко распахнул глаза и крикнул через плечо:

— Несси здесь!

— О духи Багровой Ночи! — выругался Айварис, тоже показавшись из дверного проема.

Он вырос передо мной в брюках с расстегнутым ремнем и накинутой на плечи рубашке. Без жилета, без меча, непричесанный, будто ему плевать на свой внешний вид.

— Ты должна уйти, — фыркнул он, сурово глядя на меня сверху-вниз.

— Что?

В кулуаре вновь раздался рык, смешанный с воем. Послышались нервные голоса, среди которых я не слышала главного — голоса Бранда.

— Что случилось?!

У меня в горле вырос душащий ком. Ноги вдруг стали ватными. Слух стало резать рычаниями и воем взбешенного зверя.

Я кинулась в кулуар, но Айварис успел схватить меня и прижать к своему твердому торсу. Сжал меня в своих тисках, не позволяя даже шевельнуться. Выждал мгновенье и тихо сообщил о трагедии:

— С восходом солнца к Бранду не вернулся человеческий облик. Он застрял в обличье волка…

Глава 16. Новые обстоятельства

В голове забил внутренний колокол. Больно ударяя в виски, грудь, колени. Мне казалось, что я рассыпаюсь на миллион осколков. Раненая, разбитая, потерянная. Подземелье стало еще теснее и душнее. Айварис, будь он проклят, отвратителен и еще более враждебен. Все вокруг заволокло густым туманом, пошедшим рябью моих слез.

Взбешенный оборотень рвался с цепей, зычно ревел, жаждал свободы. Сердитый, возбужденный и напуганный.

Принцы один за другим вышли из кулуара, одеваясь на ходу, и заперли дверь. На всех лицах было написано, что никто из здесь присутствующих не понимает, как такое возможно? Почему Бранд увяз в проклятии? Что пошло не так?

— Блестяще выглядишь, альмейра, — не упустил возможности пофлиртовать Вермунд.

Только в тот момент я поняла, что все это время жалась к груди Айвариса. Прекратив хлюпать носом, медленно отстранилась от него и осуждающе взглянула на Вермунда. Он нашел не самое подходящее время осыпать меня комплиментами. Тем более не для него я была при параде.

Айварис расслабил объятия и отпустил меня, ничего не сказав. Я больше не ревела, не кричала, не убивалась. Не переболела, конечно, но успокоилась. Оборотни это если не видели, то чувствовали.

— Запри дверь! — велел Айварис, и Хельвард Финн дрожащими руками отыскал нужный ключ в связке. — Надо поговорить, — добавил он, когда верный слуга выполнил приказ.

Из подземелья я ушла последней. Мою душу словно истерзали. Я не хотела верить ни глазам, ни ушам. Щипала себя, кусала, дергала за волосы. Но сон не рассеивался. Бранд наяву остался в ипостаси злобного монстра, и новые обстоятельства требовали незамедлительных решений.

Мы собрались в большом гостином зале, где час назад я жгла полена в камине, чтобы высушить волосы, и где еще недавно впервые увидела Бранда — в том самом образе, в котором он застрял.

— Такого с нами еще не случалось, — начал рассуждать Айварис, заканчивая застегивать мелкие пуговицы на своей жилетке. — Хельвард, принеси Книгу Заветов и Рукописи Проклятых.

Хлопотливо откланявшись, тот спешно покинул гостиную, а я опустилась в пыльное кресло.

Вермунд, уже пригубивший кубок с вином, поднес волшебную микстуру и мне. Однако снова встретился с моим критикующим взглядом. Он, вероятно, забыл, что я спортсменка, а не шлюха из борделя госпожи Шинаре.

— Что было ночью? — наконец подала я слабый голос.

— Лучше ты скажи, что было вчера днем? — обличающе ответил Айварис. — Ты твердила, что никого из нас соблазнять не собираешься, но Бранда приворожила.

— Я его полюбила. Если бы заранее знала, что вам уже уготованы потенциальные невесты, поверьте, рискнула бы попытать счастье в Абрахосе. Но вы скрыли это и тем самым подставили меня, — высказала я, ничуть не страшась его грозного тона и стального взгляда.

— Ты добровольно позволил ей остаться в замке, — напомнил ему Мортен. — Вопреки моим предупреждениям.

Я внимательно посмотрела на этого платинового дьявола.

— А не ты ли подставил Бранда, чтобы избавиться от меня? — выдвинула самую сумасшедшую теорию.

— Это абсурд, — вступился за него Айварис. — Порой мы с братьями не сходимся во мнениях, но никогда не устраиваем провокации и тем более не вредим друг другу.

— И все же Мортен прав, — заговорил Кристер. — Бессмысленно винить гостью, которой ты добровольно дал кров. Разве ты не допускал, что с кем-то из нас у нее мог завязаться роман?

Айварис скрипнул зубами, но в покое меня не оставили. Мортен снова нашел, в чем меня уличить.

— Может, это произошло, потому что странница — иномирянка? Обратный эффект проклятия?

— Смотрю, я у тебя прямо в печенках, — ответила я. — Зудом к тебе прицепилась. Или ты просто завидуешь Бранду? Что он сам выбрал себе девушку, а тебе предстоит влюбиться в ту, которую мама с папой за руку приведут!

— Хватит! — рявкнул Айварис. — Мы все прекрасно знаем, что никто из нас не желал Бранду зла.

— Если, конечно, странница нам не солгала, — не останавливался Мортен. — Мало ли о чем она болтала с Раги.

— Будь я злодейкой, сбежала бы от вас еще ночью!

— Может, твоя цель не только Бранд, а мы все…

— Прекращай уже, — перебил Мортена Вермунд, поморщившись. — Тошно тебя слушать. Отношения Бранда и альмейры дали толчок в его проклятии — это факт. Значит, ее чувства настоящие. Так что затуши фитиль, Мортен, где-нибудь в Абрахосе. Все уже задымил своим воздержанием.

В другой раз я бы улыбнулась или даже посмеялась над тем, как Вермунд поставил брата на место, но сейчас было не до веселья. У меня сердце в комок сжималось от мысли, что Бранд может навечно остаться в шкуре чудовища.

— Ему, наверное, сейчас очень плохо, — пробормотала я. — У него есть вода? Вдруг он хочет пить. Или есть. А там темно…

Принцы умолкли в задумчивости. Бранд не только представлял для всех нас опасность, но и сам нуждался в нашей заботе.

В гостиную вернулся Хельвард Финн, неся целую кипу свитков и книг. Выложил все их на круглый стол, и мы дружно его обступили.

Кристер стал бегло изучать первую попавшуюся рукопись. Айварис открыл Книгу Заветов, из которой я узнала историю Скайдора. Мортен все еще сверлил меня взглядом, уверенный, что ответы во мне, а не в магических ритуалах хваленых королевских колдунов. А Вермунд лениво перебирал рулончики, потягивая вино.

— Говорила матушка, — почти нараспев произнес он, — утаивать лик оборотня от девиц… Не послушали…

— Что? — опомнился Кристер, и все пристально посмотрели на Вермунда, повеселевшего от вина.

— Утаивать лик оборотня, — ошеломленно повторил Айварис. — Вот в чем подвох!

— Что это значит? — растерялась я.

— Хельвард прячет нас по ночам не только от стаи Рах-Сеима, — начал объяснять он. — В проклятии есть изъян. Каким был Бранд, когда вы впервые встретились?

Я пожала плечами:

— Прекрасным… Он принес мне завтрак в постель…

Айварис изогнул одну бровь, и до меня дошло, что он имел в виду.

— Ах! Мы впервые встретились ночью, когда он был…

— Оборотнем, — договорил он за меня. — Твоя любовь и правда разрушила проклятие. Бранд больше не обращается, но он остался в том облике, в котором ты увидела его впервые…

Что за бред?

Я встряхнула головой, с трудом соображая.

— Но полюбила-то я человека!

— У оборотней есть исключительный признак — истинность пар, — внес ясность Айварис. — Их тянет друг к другу на инстинктивном уровне с первого зрительного контакта. Возможно, Бранд своей проклятой природой поймал вашу энергетическую связь и зацепился за нее.

— Он у нас самый быстрый, — усмехнулся Вермунд, пригубив кубок.

— Да, — обреченно выдохнула я и руками оперлась о стол, чтобы устоять на ногах. — Он говорил, что думал обо мне даже в волчьем обличье. Но я же не волчица! Как я могу быть его истинной парой?

— Он тоже не совсем волк, — произнес Кристер. — В Подлунном мире магии подвластны все.

— Вы что, хотите сказать, он теперь останется таким навсегда?! — похолодела я от ужаса.

Никто из принцев не торопился успокоить меня. Они тоже были в замешательстве и не меньше меня переживали за Бранда. Даже Вермунд. Иначе не толкался бы тут с нами вокруг стола.

— Малый шанс вернуть Бранду человеческий облик есть, — наконец произнес Айварис, напряженно глядя на меня. — Но спасти его можешь только ты.

— Хорошо, — закивала я. — Как?

— Ты должна полюбить его.

— Я его и так люблю!

— Полюбить в том облике, в котором он сейчас.

— То есть… полюбить монстра? — вымолвила я с заиканием.

— Волка, — поправил меня Айварис, а Кристер добил:

— И сделать это нужно до первой Багровой Ночи. А она через шесть дней.

— Вы меня разыгрываете? — начала я злиться. — Как я могу полюбить чудовище, которое хочет меня сожрать?

— Ты для этогочудовищане добыча, а истинная, — напомнил Айварис. — Он не причинит тебе зла.

— Я еще не забыла, как он гнался за мной, чтобы выпотрошить мне кишки!

Откашлявшийся Хельвард Финн всем нам деликатно напомнил о себе и вставил короткую, но емкую реплику:

— Может, он гнался не убить вас…

Я переглянулась с Айварисом. Казалось, этого грозного типа ничего не трогает. Он вроде имел деловой вид, но с одинаковым холодом отнесся бы и к спасению Бранда, и к его вечному заточению в шкуре волка. Будто ему все равно, какое решение я приму. Заставлять меня он не будет и спокойно отпустит, если пожелаю уйти.

— Я же сказал, шанс ничтожен, — подытожил он. — Но если ты спасешь Бранда, мы с братьями горой за вас встанем. Вы получите право быть вместе, и никто не навяжет ему другую суженую. Даже наши родители.

— Поверьте, я всем сердцем хочу вернуть того Бранда, с которым попрощалась накануне вечером. Но КАК? Как я полюблю зверя? За шесть дней!

— Сердце само подскажет, — отметил Кристер. — Ведь где-то там внутри него тот самый Бранд, с которым ты попрощалась накануне вечером.

Я искусала губы от тревоги. В жилах стыла кровь от мысли, что мне предстоит контакт с разъяренным оборотнем. По коже бежали мурашки, вздыбливая волоски. У моего тремора не было конца-краю. Время словно остановилось, ожидая моего решения. Я всячески старалась не думать об острых когтях и опасном оскале. Прокручивала в памяти улыбку, голос, страстный поцелуй Бранда. Думала только о нем, пока не доросла до риска.

— Хорошо, — произнесла какая-то самоубийца внутри меня. — Я попробую. С чего мне начать?

Айварис захлопнул непригодившуюся Книгу Заветов и ответил:

— Сначала пойдем навестим его.

Глава 17. Благодетель, защитник и покровитель

В подземелье мы спускались все вместе, но каждого заботило что-то свое. Вермунд упивался вином. Хельвард Финн беспокоился, как теперь убираться в клетках под носом у оборотня. Кристер выводил сложную формулу моего успеха. Мортен содействовал ему, перечисляя все минусы: я какая-то иномирянка, я подозрительная, я не могла влюбиться в незнакомца с первого взгляда, я просто ему не нравлюсь. А Айварис будто провожал меня на эшафот. Был моим судьей, присяжным, палачом. Никому из них не было дела до того, как я себя чувствовала. Взять хотя бы дикий ужас, сотрясший меня, едва до слуха донесся пронзительный вой. Звон цепей, от которого дрожали колени. Рыхлый угрожающий хрип, заставляющий меня сомневаться в правильности решения.

«Нет! Ты сможешь! — мысленно уговаривала я себя. — Ты не какая-то иномирянка, а особенная. Ты не подозрительная, а сильная. И ты не самовар, чтобы всем нравиться. Главное — спасти Бранда!»

— Всем идти не обязательно, — предостерег нас Айварис. — У Бранда стресс. Не будем злить его еще больше.

Хельвард Финн беспокойно покивал, отворяя дверь, и тут же ретировался в сторону, не желая даже поодаль видеть оборотня. Я себе такой роскоши позволить не могла. Мне пришлось переступить порог и войти в кулуар в компании Айвариса.

Он осветил душное помещение факелом и установил его на стене. В желтом свете, напоминающем огненную стихию, подземелье казалось еще мрачнее и опаснее. Но именно такой должна быть атмосфера безысходности, когда за тяжелой железной дверью рвется из заточения матерый оборотень весом под сто двадцать килограммов.

Учуяв нас даже сквозь преграду, Бранд ненадолго затих. Стоило Айварису загреметь ключами, как цепи снова зазвенели.

Я застыла на месте, безвольно наблюдая, как Айварис делает один поворот ключом за другим. Каждый новый щелчок вбивал в меня невидимый гвоздик. Умом я понимала, что надо уносить ноги, но сердце требовало Бранда — в любом его обличье.

— Что я должна делать? — спросила, прежде чем Айварис открыл дверь.

— Установи с ним зрительный контакт.

Я вспомнила дикие глаза оборотня и уже собралась отступить, чтобы проветриться, набраться смелости, морально подготовиться, как Айварис отворил заскрипевшую дверь. На нас обрушился истошный рык отчаявшегося зверя.

Инстинктивно схватившись за мужскую ладонь, я в ступоре уставилась на одинокого двухметрового монстра. Кольца кандалов впивались в его лапы, что не останавливало его попыток сорвать цепи. Стоял он только на задних, хотя они были чуть согнуты, будто чудовище готовилось к прыжку. Жуткие когти напоминали миниатюрные серпы, заточенные до остроты бритвы. С клыков капала слюна. Мышцы на морде подрагивали, ноздри ритмично раздувались. Густая шерсть переливалась от перламутрового темно-серого до цвета морской пены. Местами я даже замечала слабый фиолетовый, что списывала на игру воображения. И только глаза у волка остались его — Бранда, отчего смотреть на него было еще труднее.

Выдохнувшись от пронзительного рыка, он переключил все внимание на наши с Айварисом сцепленные руки, и его уши прижались к загривку. Морда вмиг расслабилась. Глаза стали печальнее. Из пасти вырвался тихий скулеж.

— Японский городовой, — прошептала я, неотрывно следя за переменами настроения зверя.

Сникнув, он опустился на все четыре лапы, моргнул и вновь начал закипать. Я поздно поняла, в чем дело, и отпустила руку Айвариса. Бранд уже взбесился и сотряс стены подземелья новым взрывом дикого рева.

Резко вскочив на задние лапы, он дернул цепями так, что штукатурка на стенах пошла трещинами. Каждая мышца на его груди и лапах налилась свинцом. Задрав морду, он горько взвыл в потолок.

У меня сердце облилось кровью. Трудно поверить, что волк меня приревновал. Но это было очевидно. И теперь наладить с ним контакт мне будет еще сложнее.

Айварис захлопнул дверь, не дожидаясь, пока Бранд начнет прыгать на стены. Запер на замок и вывел меня на подкошенных ногах из кулуара.

Я не могла вымолвить ни слова. Чувствовала себя букашкой на фоне огромного оборотня. Он одной лапой мог с легкостью раздавить меня. Настоящая машина-убийца, с которой я должна завязать роман.

— Тебе надо выпить, альмейра, — Вермунд опять протянул мне кубок. — Слишком бледная.

В этот раз от вина я не отказалась. Сделала несколько жадных глотков и только потом начала приходить в себя.

— Так-то лучше, — улыбнулся Сердцеед, допивая то, что не влезло в меня.

— Мы не ошиблись, — заговорил с нами Айварис. — Янесса — истинная пара Бранда. Только она может избавить его от проклятия. Но в одиночку ей не справиться. Кто-то из нас должен за ней присматривать, помогать, выручать, охранять.

— Можно поочередно, — предложил Кристер.

— Бранд будет нервничать, если мы устроим паломничество к нему. Пусть лучше он контактирует с кем-то одним.

Принцы стали медленно расплываться у меня перед глазами. Нервное утро и вино дали свои плоды.

— Я не могу, — первым отмахнулся от меня Кристер. — Я хотел разобраться с дельтапланом. Если у меня получится соорудить нечто похожее, это может заинтересовать стаю Рах-Сеима больше, чем приглашение Янессы на праздник Багровой Ночи. Я думаю, это тоже важно.

Айварис молча кивнул, принимая его отказ.

— Я согласен, — пьяно хмыкнул Вермунд, плеская в кубок остатки вина из кувшина.

— Нет, — коротко ответил ему Айварис, что в объяснении не нуждалось.

Вермунд мне точно не помощник. Он будет пить и флиртовать, попутно спаивая и меня, а время было не на нашей стороне.

— Тогда, может быть, ты? — предложил ему Мортен. — Раз взял на себя ответственность за пребывание странницы в замке, то сам ее и охраняй.

— Наш с Брандом первый контакт получился не совсем удачным, — признался Айварис и взглянул на мою руку, которой я две минуты назад держалась за его ладонь. — Сейчас я у него не самый любимый брат. Ввиду этого опекать Янессу будешь ты.

Наши с Мортеном взгляды встретились. Мне бы следовало заявить, что я и сама справлюсь, но навещать оборотня в одиночку было плохой затеей, а от вина хотелось поскорее на подушку.

— Айварис, подумай еще раз, — попросил его Мортен, не сводя с меня презрительного взгляда.

— Я подумал, — грозно заявил тот. — С этой минуты ты ее благодетель, защитник и покровитель. И если Янесса на тебя нажалуется, я буду жесток. На кону будущее нашего брата.

Он посмотрел на меня и окончательно растворился у меня перед глазами. Превратился в пятно, мигающее желтыми огоньками факелов.

— Янесса… — услышала я голос, сделавшийся далеким эхом. — Ты не против?

— Я-я-я… — пролепетала я онемевшим языком, пошатываясь и руками ища, за что бы ухватиться. — Н-нет…

Хотела сказать: «Нет, против», — но не успела. Просто отключилась, вялой тушкой оседая в чьи-то объятия.

Глава 18. Барбакан

Глаза выхватили очертания мужской фигуры. Мортен восседал в широком кресле с высокой спинкой, украшенной то ли рогами, то ли бивнями. Голень одной его ноги была закинута на колено другой, и на такой импровизированной «подставке» он что-то расслабленно царапал пером по бумаге.

Похмелья от бокала вина у меня не было, но чувствовала я себя все равно паршиво. Еле оторвала голову от подушки и огляделась.

Комната была чужой: круглой, без балкона, зато с камином, давно почерневшим от копоти. Я лежала не в своей удобной постели, а на твердой софе, накрытой старым шерстяным одеялом, поеденным молью. Чуланом я бы это помещение не назвала. Скорее всего когда-то здесь была комната прислуги. Без Бранда тут мне самое место. Обшарпанный сундук, таз на табуретке и жалкий подсвечник прямо на полу у софы — все самое необходимое, чтобы горничная не забывала, кто в доме хозяин.

— В вашем мире опасно пить и воду, и вино, — произнесла я, привлекая внимание Мортена.

Он молча проследил, как я сажусь, опуская ноги на пол и нащупывая ими сандалии, отложил перо и откинулся на спинку кресла.

— Где я?

— В барбакане, — ответил Мортен, демонстрируя и тоном, и взглядом, как неприятно ему общаться со мной.

— Что такое барбакан?

— Аванпост на внешнем оборонительном участке. Айварис счел для тебя лучшим пожить здесь до Багровой Ночи.

— Почему?

Он сощурился. Я задавала слишком много вопросов, а его и так от моей компании мучила изжога.

— Самые надежные стены, неприступность. Комнаты тесные, мрачные и холодные. Вместо окон бойницы. Но ты же любишь Бранда и готова пожертвовать комфортом, ведь так?

— А что ты здесь делаешь?

— Неужели не помнишь? Я теперь за тебя отвечаю. Буду с тобой от рассвета до заката. Так решил Айварис.

— Значит, и ты ради любви к брату готов пожертвовать комфортом? — уколола я его, изогнув бровь. — Который час? — сменила тему, пока мы не повздорили.

— Вторая половина дня. — Мортен скрутил бумагу в рулончик и встал. — Пойдем. Покажу, где теперь Бранд.

— Вы его, что, переместили? — удивилась я, поднимаясь с софы, от которой все тело затекло. — Но как? И главное — зачем?

Мортен вышел из комнаты, пригнувшись у порога, чтобы головой не удариться о низкую арку, и своим привычным степенным шагом двинулся вниз по узкой винтовой лестнице.

Башня действительно оказалась тесной, мрачной и холодной. Тут давно все заброшено. Компактные комнатушки по одной на каждом этаже представляли собой склады, хранящие полуразвалившуюся мебель, разбитые цветочные горшки, статуэтки, канделябры, картины и зеркала. Многие из них были накрыты запыленными простынями, но кое-где я видела рамы или даже уголки отражающих поверхностей.

Заметив, что я отстаю, я прекратила заглядывать в комнаты и бегом догнала Мортена. Хорошо, что не оступилась на ступеньках. Их надежность тоже оставляла желать лучшего. А коридоров в барбакане и вовсе не было. Башня больше напоминала маяк.

— Присутствие Бранда в подземелье, — начал объяснять мой опекун, — затрудняет работу Хельварда и твой доступ к его камере в ночное время. А еще не будем забывать Рах-Сеима. Если он узнает, что ты почти сняла с Бранда проклятие… — Мортен вдруг остановился, и я едва не ткнулась носом в его спину.

— Он меня убьет, да? — тихо пискнула я.

— Само собой, — ответил он и пошел дальше.

Я сглотнула. Наверное, мне и правда будет лучше пожить в самой жуткой башне, если ее стены меня защитят. Отдраю себе комнату, застелю софу одеялами, как-нибудь примирюсь с призраками.

— Раз уж мы с тобой теперь будем проводить много времени вместе, может, просветишь, зачем Рах-Сеим пригласил меня на праздник Багровой Ночи?

— Он уверен, что, когда ты познаешь всю прелесть жизни в стае, то согласишься к ним присоединиться.

— А у жизни в стае есть своя прелесть?

Мортен лишь хмыкнул, ведь каждому свое. Что одному — норма, другому — дикость.

— Насколько идея Кристера обменять меня на дельтаплан осуществима? — задала я еще один вопрос.

— Трудно сказать. В Подлунном мире ничего подобного нет. Любой хотел бы обладать уникальной машиной. Это повышает статус. Но Раги уже положил на тебя глаз. Если Рах-Сеим захочет, он получит и тебя, и твой дельтаплан.

— И ты, конечно же, ничего против такого исхода не имеешь.

Мортен опять остановился, но в этот раз обернулся.

— Сейчас от тебя зависит будущее моего брата. Пусть ты мне не нравишься, странница, но я люблю Бранда, поэтому буду защищать тебя, как он, Айварис, Кристер и Вермунд. Но вот что мне интересно: наступил ли тот момент, когда ты пожалела, что осталась в нашем замке?

— Нет!

— Значит, все еще впереди, — улыбнулся он уголком губ и отправился дальше.

Со вздохом я поплелась за ним.

Мы спустились на первый этаж, прошли через распахнутые двери в прилегающий коридор, который заканчивался клеткой, огороженной решеткой из железных прутьев. Это была та самая камера с поцарапанными стенами, цепями и одним маленьким окошком под потолком, которую я видела на рисунке в Книге Заветов.

Внутри сидел оборотень.

На цепь его не посадили, отнеслись гуманнее. Он и без того провел в кандалах достаточно времени. Подали ему чистой воды и свежую тушку какого-то зверька. Но ни жажда, ни голод оборотня не мучили. Он выл от тоски и боли.

Я на негнущихся ногах подошла к клетке и обратила внимание, как смело Мортен обхватил один прут пальцами.

Оборотень вмиг отреагировал на наше появление. Соскочил с места, кинулся к Мортену и обнюхал его руку. Тот даже не вздрогнул. Знал, что брат не причинит ему вреда.

Через полминуты он переключился на меня, а я сделала шаг назад.

— Он тебя не обидит, — произнес Мортен и, просунув руку в клетку, погладил у Бранда за ухом.

Тот предупредительно рыкнул, оставшись недовольным этими нежностями. Он же все-таки не домашний питомец.

— Извини, — ответил Мортен, оставляя его в покое.

Я улыбнулась, узнавая в этих повадках Бранда. Он уважал братьев, но с легкостью ставил их на место. Ни перед кем не пресмыкался и всегда имел свое твердое мнение. А еще он любил меня.

Глаза, которые смотрели на меня с безграничной грустью, говорили громче любых слов. Бранд сожалел и винил себя в произошедшем. Если бы он мог выражаться на человеческом языке, то вполне вероятно велел бы мне бежать, прятаться от Рах-Сеима и попытаться вычеркнуть свои чувства. Он не одобрил бы мой риск. Смирился бы с участью провести остаток жизни в облике монстра, лишь бы мне ничего не угрожало.

И едва я отважилась протянуть к клетке руку, как услышала в своей голове его голос:

— Уходи!!!

Оборотень оскалился. Мышцы на его морде стали подрагивать. Из лап показались острые когти. Зарычав, он бросился на решетку, и я в панике отступила еще дальше.

Мортен тоже предусмотрительно отошел.

— Он не позволит мне полюбить его в таком обличье.

— Перебесится, — ответил Мортен. — Оставим его. Дадим ему время.

На выходе он закрыл двустворчатые двери, ведущие в коридор, заглушая звуки помешательства Бранда.

Мы вышли на улицу, где, обняв плечи, я села на ступеньку крыльца. Теперь сомнений в нашей истинности у меня не осталось. Иначе я не прочитала бы его мысли.

— А нельзя его выпустить? — спросила я.

— Чтобы он отправился мстить Рах-Сеиму? Это будет дорога в один конец. Айварис говорит, вам обоим просто надо прийти в себя. Навещай Бранда время от времени. Когда он поймет, что ты его не бросишь, сдастся и подпустит тебя к себе. А дальше действуй, как посчитаешь нужным. Эти двери в барбакане единственные. — Мортен указал на добротные полотна. — Будешь запираться на ночь изнутри, и никто до вас с Брандом не доберется. Днем, пока мы рядом, весь замок в твоем распоряжении.

— А если у волков получится вынести эти двери?

— Тогда выпустишь Бранда. Он тебя защитит.

— Ценой собственной жизни? — скривила я губы.

— У тебя есть другие идеи?

— Да! Научите меня защищаться. Вы же сумели противостоять стаям двенадцать лет.

— Только благодаря дипломатии Айвариса, — ответил Мортен.

— Но если волки не понимают дипломатического языка, не грех применить и силу, верно?

Ко мне постепенно приходило воодушевление. Рыдать, биться в истерике, заливать горе вином больше не хотелось. Я планировала бороться, как это долгие годы делал Бранд.

Я поднялась, отряхнулась и зашагала в главный двор.

— Ты куда? — в спину спросил Мортен с заметным раздражением в голосе.

Обернувшись, но не прекращая двигаться по курсу, я приложила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца, и ответила:

— Сначала пообедаю, а потом возьмусь за работу. Я обещала вам навести в замке порядок и сдержу слово. Бранду будет приятно вернуться в уютное место. К тому же мне надо чем-то заниматься — на случай, если стая Рах-Сеима пожелает напомнить мне о своем приглашении. Ведь формально я все еще ваша прислуга…

Глава 19. Драники

Хельвард Финн уронил ложку в бурлящий бульон, когда я заявилась на кухню с щеткой, ведром и тряпкой. Платье я, разумеется, сняла. Для работы в замке отлично подошла моя майка и спортивные штаны, любезно выстиранные накануне Хельвардом Финном, за что я так и не поблагодарила его.

Кухня оказалась самым чистым местом в замке. Здесь верный королевский слуга все тщательно мыл и убирал, кроме пола. Посуда блестела, печь вовремя чистилась, столы протирались. Но под масляными пятнами и опилками дров, втоптанными в пыль, уже было невозможно разглядеть узор на напольной плитке. Так что я решила хорошенько ее отмыть и запретить Хельварду Финну ходить по кухне в уличной обуви. Попрошу Поли сшить ему какие-нибудь забавные домашние тапки, чтобы хоть как-то скрасить его рутинную службу.

— Не помешаю? — улыбнулась я своему рыжему другу.

Он вытащил ложку из бульона, накрыл кастрюлю крышкой и снял ее с печи. Потом снял свой высокий поварской колпак и фартук.

— Я уже закончил. Ужин будет подан через два часа.

— За это время я успею убраться и здесь, и в обеденном зале, — кивнула я и, не теряя времени, принялась за дело.

После практики в доме престарелых и работы на автомойке скоблить какую-то плитку было не так уж и противно. Я даже что-то напевала, думая о том, как приятно будет Бранду увидеть чистый замок, почувствовать себя не просто человеком, а наконец-то принцем.

Краем глаза заметила в корзинах корнеплодные овощи: что-то похожее на редьку, брюкву, сельдерей и даже картошку. Подумала, что надо будет обязательно узнать у Хельварда Финна все о местных овощах и фруктах. Мясо — оно и в Армаросе мясо, как и яйца. А в овощах можно запутаться.

Украдкой сунулась в казанок и дернула из него кусочек тушеной рыбы, подкрепив вкус ломтиком имбирного хлеба. Конечно, никто бы меня не наказал, если бы я села и плотно пообедала, но у меня попросту не было времени. До ужина хотелось привести в порядок хотя бы два помещения, а после еще и себе спальное место организовать предстояло.

Подгоняемая азартом, я не только успела выполнить все запланированное, но и почистить подсвечники, а потом помочь Хельварду Финну накрыть на стол. Пока я занималась сервировкой, он выставлял блюда. К приходу принцев я уже была умыта и причесана. Только переодеться не успела, но и не видела в этом смысла. Все равно, когда они отправятся в подземелье, мне ещеубираться в барбакане.

— Не знал, что на этой плитке изображены огненные звезды, — улыбнулся Вермунд, вваливаясь в обеденный зал.

— Вы, похоже, многое об этом замке не знаете, — хмыкнула я, садясь за стол.

Мое внимание привлекли овощные оладьи, и я положила себе одну на пробу.

— Когда-то Армарос был владением Скайдора, — начал рассказывать Айварис. — Пока сюда не оттеснили оборотней. Этот замок построил Вандер Вольный. Здесь он жил во время войны, а в долине был лагерь охотников. После победы Вандер Вольный так и не снес стену.

— И Армарос негласно стал зоной отчуждения, — сообразила я.

— Время доказало, что напрасно Вандер Вольный недооценил оборотней. Если бы он до последнего гонял их по лесам, Армарос не превратился бы в их автономную область.

Кристер звякнул столовым ножом и вставил свою реплику:

— Среди оборотней не все чудовища.

— Ну да, — усмехнулся Вермунд, — Зарина исключение. Она само совершенство.

Того это замечание задело. Опустив глаза, он принялся ужинать. Только Кристер верил, что Зарине можно доверять. Лишь потому что однажды она его спасла. Либо он наивный, либо у его братьев паранойя.

— Значит, теперь по факту замок принадлежит вашей семьей, но сама земля — стаям? — спросила я.

— Именно так, — подытожил Айварис.

Я отрезала кусочек оладьи и отправила в рот. И пожалуй, это было самое отвратительное, что я ела в Подлунном мире. До сих пор кулинарные шедевры Бранда и Хельварда Финна вызывали у меня восторг. Но оладьи из чего-то непонятного и со странным привкусом несвежести мне совсем не понравились.

Кое-как проглотив тот жалкий кусочек, я запила его стаканом воды и спросила:

— Хельвард, из чего вы это приготовили?

— Из ботвы лоспора, грибов и ягод адриума, — смутился он. — В последнюю неделю месяца я всегда подаю эти оладьи. Это традиция. Разве невкусно?

— Я вовсе не хочу оскорблять ваши традиции, но это худшее, что я попробовала в вашем мире. Уж лучше бы вы приготовили драники.

Вермунд хохотнул, а Хельвард Финн окончательно растерялся.

— Драники? — удивился он.

— Да, тоже оладьи. Из картофеля.

— Разве из него можно сделать оладьи? В нем много сока и крахмала, а еще он быстро темнеет в очищенном виде. Не представляю, что с ним будет в тертом! Мы из картофеля делаем клей, а не оладьи.

— Ну и зря, — пожала я плечами и прошлась взглядом по заинтересованным мужским лицам. — А хотите я вам прямо сейчас драников нажарю? Если, конечно, это не нарушит ваши традиции.

Мортен вздохнул было возразить, но я его опередила:

— Знаю-знаю, что ты сейчас скажешь. Что вы доверяете только одному повару — Хельварду, а отступать от традиций — вероломство, да и кто я такая, чтобы вводить тут новые правила... Можешь не утруждаться. Я тебя уже раскусила. Но ты не один в замке живешь, и если кто-то из твоих братьев пожелает, я приготовлю. Мне нетрудно.

— Я бы попробовал, — поддержал меня Вермунд.

— И я, — подключился Кристер.

— А я хотел бы посмотреть, что из этого получится, — ответил Хельвард, но тут же осекся под покоряющим взглядом Айвариса. — Простите.

— Я буду рада, если вы не просто посмотрите, но и поможете мне, — улыбнулась я, вставая из-за стола.

Не дожидаясь вердикта Айвариса, я отправилась на кухню. Через полминуты ко мне уже присоединился Хельвард Финн, а Мортен появился в дверях — просто понаблюдать, чем же мы тут занимаемся. Не опекун, а надзиратель.

Узнавая, где что лежит, я сразу запоминала на будущее, потому что планировала когда-нибудь готовить здесь и для Бранда. Вскоре ориентироваться на просторной кухне стало легко. Мне нравилось расположение шкафов, большой дубовый стол в центре, широкие проходы. А вот вес чугунной сковороды я не оценила. Хорошо, что я задумала драники, а не блины.

Чтобы дело шло быстрее, Хельвард поставил на печь две сковороды, и сервировочное блюдо стало живо наполняться свежими драниками.

— Вот и весь секрет, — похвасталась я своим успехом, когда Хельвард первым испробовал диковинные оладьи.

— И как? — в кухню заглянул нетерпеливый Вермунд.

Тщательно прожевав кусочек, Хельвард сглотнул и довольно улыбнулся:

— Вкусно. Очень! Это нужно немедленно подать к столу!

Забыв снять с себя фартук, он поспешил отнести блюдо в обеденный зал. Засмеявшись ему вслед, я заприметила, с каким любопытством Мортен заглянул в тарелку. Из разряда «и хочется, и колется».

— Иди сюда, — позвала я его.

— Зачем?

— Не укушу, не бойся.

Он не сдвинулся с места. Пришлось самой к нему идти. Выложила один драник на тарелочку, разрезала, взяла вилку и поднесла кусочек к его рту.

— Попробуй. Уж точно вкуснее оладий из какой-то там ботвы, — улыбнулась я.

Как всегда медленно он взял зубами кусочек и, не отрывая от меня взгляда, стал жевать. Нерешительно и с подозрением. Словно боялся, что я подсунула ему яд. Не будь он занудой, я сочла бы его привлекательным даже во время жевания.

— Ты ошиблась, — вдруг сказал он, дожевав. — Ты меня не раскусила. А оладьи и правда вкусные, не буду лукавить.

Из обеденного зала донеслись обильные комплименты от Вермунда и Кристера. Кажется, Айварис тоже что-то сказал, но я его не расслышала. Смотрела в светло-голубые глаза Мортена и пыталась поверить, что впервые он меня за что-то похвалил.

Остатки ужина прошли в довольно позитивной атмосфере, если забыть, что Бранд в это время страдал в одиночестве. Потом Хельвард Финн пошел в подземелье, а я — мыть посуду. Но прежде чем уйти на ночлег, Айварис навестил меня в кухне. Помог налить в таз кипяток и, избегая прямого зрительного контакта, произнес:

— Спасибо.

— Я ничего не сделала. Это всего лишь драники.

— Я не про это. Ты меняешь всех нас, Янесса. Несмотря на произошедшее с Брандом, у нас появилась надежда.

— Она и раньше была. Ваши родители же готовят для вас отбор невест.

— Ты не понимаешь, — ответил он, все-таки посмотрев на меня. — Никто из нас не хочет этого отбора. Мы не хотим искать любовь в каких-то границах. Пусть мы прокляты, но мы тоже хотим свободы выбора.

— Ты поэтому хотел прогнать меня? Не хотел, чтобы кто-то из вас влюбился в меня от безысходности? — спросила я.

— Нет, не поэтому. А потому что уже тогда почуял, что вы с Брандом связаны. Я не мог так жестоко поступить с братом.

Его откровение стало для меня неожиданностью. Я видела в Айварисе сухаря, совсем забыв, что он тоже любил братьев. А еще он винил себя в их проклятии. Ведь если бы Рах-Сеим отомстил Эмриану Мирному, просто убив его первенца, и Бранд, и Вермунд, и Кристер, и Мортен сейчас были бы счастливы. Их жизни сложились бы совсем по-другому.

— Сейчас, наверное, жалеешь? — вздохнула я. — Не уберег его от того, чего боялся больше всего.

— Не исключено. До завтра, Янесса. Не забудь запереть двери барбакана, — напомнил он мне и ушел.

Минуту я молча переваривала этот короткий, но значимый разговор. Потом вымыла посуду, прибралась, взяла из своей комнаты кое-какие вещи, одеяло, подушку и зеркальце от Бранда и отправилась на ночлег.

Запереть двери оказалось не так-то просто. Мне пришлось изрядно попотеть, прежде чем засов задвинулся. Надеясь, что утром я смогу их отпереть, я поплелась наверх. К Бранду заглядывать побоялась. Он все еще был не в себе, судя по рычаниям. Уж лучше пока навещать его в компании Мортена. Тот хотя бы знал, как вести себя с оборотнем в депрессии, чтобы не навредить ему и не испортить наши отношения. У меня и так оставалось пять дней до Багровой Ночи, которая ставила печати на всех проклятиях.

Я вымела пол, застелила софу чистым одеялом и огляделась. Представила, как несколько веков назад отсюда солдаты Вандера Вольного отстреливались от оборотней, и мурашки пробежали по спине. Сложно судить, правильно ли поступил король, развязав войну с оборотнями, нужно ли было истребить их до последнего, в конце концов не бросать Армарос, где они расплодились, но то, что из-за ошибок предков страдал мой любимый Бранд — факт.

Сев на софу, я посмотрела на луч лунного света, тянущийся в комнатушку из отверстия бойницы, услышала коллективный вой и смирилась с неизбежным: если Бранд навсегда останется оборотнем, то я обращусь в его веру и всю оставшуюся жизнь буду сопровождать его в теле волчицы…

Глава 20. Эгоист и циник

Если бы в Армаросе были петухи, я проснулась бы с их первым криком. Но меня разбудила еще более горластая птичка, проорав будильником где-то на крыше.

Сев на софе, я лениво зевнула и потянулась. Шея хрустнула. Класс! Неделю посплю на этой «перине», и меня всю заклинит.

Ночь прошла относительно спокойно. В барбакане была отличная шумоизоляция за счет сплошных стен, поэтому волчий вой доносился до меня очень редко. Выли, скорее всего, где-то в долине. Стаи были возбуждены перед предстоящей Багровой Ночью. Зазывали ее, кланялись луне. Я же желала, чтобы она никогда не наступала.

Спустившись вниз, я подошла к дверям коридора, в котором томился Бранд, и прислушалась.

Тишина.

Может, он устал рычать на меня. Может, спал.

Я с большим усилием поборола желание войти, утешить его, напомнить, как он мне дорог. Боялась, что он опять меня прогонит.

С горем пополам отодвинув засов, я распахнула двери на улицу и вдохнула свежего утреннего воздуха. Быстро ополоснулась у колодца, пока принцы не освободились, окончательно проснулась и поспешила на помощь Хельварду Финну. Чем раньше мы снимем кандалы с Мортена, тем скорее я увижусь с Брандом.

— Доброе утро! — бодро поприветствовала я королевского слугу в кулуаре, взяла у него ключи от камеры Мортена и, отперев дверь, принялась отстегивать его от цепей.

Нагота принцев по-прежнему меня смущала, и я старалась не встречаться с Мортеном взглядами, но краснела от одного лишь прикосновения к его коже.

Зачем вообще боги Подлунных миров создали их такими неотразимыми? Хоть у одного бы брюшко было, второй подбородок, ноги колесом. Так нет! Все как один — атланты! С их мощной мускулатурой можно не только умело меч в руках держать, но всю небесную сферу.

— Я и сам в состоянии, — запротестовал Мортен, недовольный моей помощью.

— Да пожалуйста. — Бросила ему ключи, вышла в коридор и скрестила руки на груди.

Тоже мне — ворона в павлиньих перьях. Больно надо кандалы с него снимать. Пусть хоть весь обмотанный цепями ходит. Я исключительно ради Бранда тут торчала. Значит, больше не буду приходить и помогать. Мне и без этих утренних процедур было чем заняться. В замке полно работы.

Я дождалась, пока принцы умоются, оденутся, причешутся и выйдут, наконец, ко мне.

Кристер, впопыхах поприветствовав меня, сразу рванул в свою мастерскую. Вермунд спросил, не принесла ли я ему кувшинчик вина? Айварис поинтересовался, спокойно ли прошла ночь. А Мортен смерил меня высокомерным взглядом и на привычных ему понтах сказал:

— Я не маленький. Со мной нянчиться не надо.

— Хорошо, я уведомлю сира Хельварда, — парировала я. — А теперь, ваше высочество, если вы соизволите, навестим вашего брата? — растянула губы в улыбке, готовая вцепиться в него зубами.

До чего же напыщенный засранец! Самый эгоистичный из всей пятерки. В мгновенье способен испортить настроение.

Сделала реверанс в стиле британской принцессы и направилась вверх по лестнице. Даже Айварис меня уже так не раздражал, как Мортен. Складывалось впечатление, что тот проверял меня на прочность. Если же у него и правда был такой несносный характер, то бедная его будущая жена. Она поседеет к тридцати годам.

Бранд встретил нас угрюмым видом. Он лежал, положив морду на передние лапы, и никак не реагировал даже на мух, слетевшихся к тухлой тушке. К ней он так и не притронулся. Морил себя голодом. И жаждой, судя по полной миске с водой.

Я подошла к клетке, опустилась перед ней на колени и взялась за железные прутья.

— Бранд, — произнесла еле слышно, чтобы не сорвать голос на плач, — почему ты не ешь?

Он даже не взглянул на меня. А когда Мортен отворил клетку, чтобы выбросить из нее испорченное мясо, грозно на него рыкнул. Но тот не испугался. Даже не вздрогнул. Выбросил то, что уже перестало быть едой, заменил миску с водой и сказал:

— Я принесу тебе птицу, если хочешь.

Бранд звучно выдохнул, сдув соломинки возле носа, и прикрыл глаза. Он всем своим видом давал понять, что не хочет нас видеть, чтобы мы уходили и оставили его в покое.

— Бранд, так нельзя! — заявила я, не намереваясь сдаваться. — Ты убиваешь себя! А вместе с собой и меня, и своих братьев, и Хельварда, и родителей! Ты убиваешь веру и надежду на спасение! Перед тобой весь мир, будущее… наше будущее!

Я не знала, как до него достучаться. Он будто поставил между нами какой-то невидимый барьер. Тот Бранд, который верил, что проклятие можно разрушить!

— Я начала приводить в порядок замок, — попыталась заговорить о нем о позитивном. — Вчера жарила вкусные картофельные оладьи. Твоим братьям понравились. Скажи же, Мортен?

Я с мольбой посмотрела на того и на секунду замерла от его пристального взгляда. Он буквально впился в меня, будто Мортен гадал, насколько я искренна.

— Вполне недурно, — ответил он.

Я поджала губы от обиды. Ведь было вкусно! Почему он опять меня не оценил?

— Когда закончу с замком, займусь садом, — снова перевела взгляд на Бранда, притворяющегося, что мы его утомляем. — Я обязательно посею семена, которые ты мне подарил. Я уверена, это будут самые красивые цветы.

Не открывая глаз, Бранд почесал за ухом и прикрыл морду лапами.

— Пойдем, — позвал меня Мортен. — Пусть он отдыхает.

Я не хотела уходить. Еще пару минут молча смотрела на Бранда и ждала хоть какой-то реакции, но он нагло засопел.

Поднявшись с колен, я поплелась вон из коридора.

Едва Мортен закрыл двери, как насмешливо спросил:

— Семена? Ты всерьез думаешь, Бранда интересуют цветочки?

— Да! Я уверена, что его интересует все, чем я занимаюсь. А вот интересует ли в этой жизни что-то тебя? — Я пальцем ткнула ему в грудь. — Тебе на всех плевать, Мортен. Ты и со мной бы не возился, если бы Айварис не приказал. Ты циник и самолюб. Никто никогда не снимет с тебя проклятие. Потому что даже если какая-то дурочка тебя полюбит, ты не полюбишь ее.

Не дожидаясь, пока этот говнюк сломает мне палец, я отправилась в замок.

На завтрак не пошла. Не было ни настроения, ни аппетита. Я решила заняться коврами, шторами и мебелью. Мне было из чего выбить пыль, представляя, что так я выбиваю дурь из Мортена.

Ковров и дорожек в замке оказалось очень много, но большинство было поедено молью и мышами. Хельвард Финн сказал, что их можно залатать у ковроделов. Поэтому все дырявые мы сразу откладывали на ремонт, а целые он принялся стирать и чистить. Я же принялась за паутину, которой было больше, чем их ткачей. Хотя я поймала и переместила в сад не меньше трех десятков пауков.

Потом я обмела стены и взялась за окна. Развела мыльную воду и стала отдраивать стекла, попутно отмечая, что с наружных стен следует убрать засохшие стебли лиан. Лучше посадить новые, которые через год оплетут замок сочной зеленью.

Когда добралась до окон, выходящих на сад, увидела там Мортена. Без рубашки, сверкающего не только загаром, но и капельками пота на бронзовой коже, с немного растрепанной косой и прилипшей ко лбу выбившейся прядью. Он копал сад. Самой грубой силой вбивал лопату в суровую землю, выворачивал, разбивал комья и извлекал из почвы давно погибшие корни. Я даже выпрямилась на подоконнике во весь рост, чтобы хорошенько разглядеть и убедиться, что мне не почудилось от усталости.

— Миледи, с вами все в порядке? — заставил меня встрепенуться голос Хельварда Финна.

От неожиданности я даже выронила тряпку и жонглировала ею, пока не поймала. Хорошо, что не сама шлепнулась с подоконника. Высоковато было лететь.

Припав ладонью к окну, я посмотрела через плечо и кивнула.

— Да, все хорошо. А чем там занимается принц Мортен?

Хельвард поправил рулоны ковровых дорожек у себя под мышками и ответил:

— Копает сад. Вы же собираетесь его засеивать.

— А как же другие дела?

— Он уже поохотился. Принес птицу для принца Бранда и проверил все силки. Принцу Кристеру и принцу Айварису его помощь оказалась не нужна. А принц Вермунд отправился в Абрахос.

«Явно не за покупками», — подумала я.

— Ясно, — улыбнулась Хельварду.

— Я вам нужен?

— Нет-нет, я справляюсь. Спасибо.

Он пошел дальше, а я перевела взгляд на Мортена.

Тот воткнул лопату в землю, зачерпнул ковш воды из ведра, сделал несколько глотков, а остальное вылил на голову. Мотнув ею, ладонью провел по лицу и, заметив, что за ним наблюдают, повернулся в сторону замка. Я тут же сделала максимально деловой вид, на третий раз натирая окно. Но слишком поздно отвела глаза. Он наверняка догадался, что я на него пялилась. Вот же идиотка любопытная!

Быстренько закончив тут, я переместилась на другое окно и дождалась, пока Мортен «перекурит» и вернется к копке, чтобы снова за ним следить. Если бы с Брандом не случилось несчастье, сейчас он был бы на месте Мортена. Красивый, брутальный, потный. А я вертелась бы вокруг него, подавая воду и обмахивая. Наверное, даже заставила бы надеть платок…

Платок!

Он что совсем с ума сошел, в пекло без головного убора?!

Я швырнула тряпку в ведро, спрыгнула с подоконника, стянула со своей головы косынку и вышла в сад. Несколько раз откашлялась по дороге, убирая из голоса тревогу. Мортену будет слишком жирно знать о моем беспокойстве. Но я же не бессердечная мегера. Я спортсменка и прекрасно знала, чем чреват зной для непокрытой головы.

— Из всех видов удовольствия ты остановил выбор на солнечном ударе? — улыбнулась и остановилась в шаге от него.

Мортен перестал копать, выпрямился и, тяжело дыша, посмотрел на меня.

— Ты знаешь, что это приводит к поражению нервной системы? — Я протянула ему косынку. — Надень, пока не упал в обморок.

Благодарностей я и не ждала. Мортен молча взял косынку, повязал на голову и продолжил копать. И только когда я развернулась уйти, сказал:

— Я делаю это не для тебя.

Я незаметно улыбнулась. Не раскусила? Еще как раскусила! Но продолжила подыгрывать.

— Я так и подумала, — ответила, прежде чем уйти.

Глава 21. Сон, где все возможно

Бранд продолжал бунтовать. Наотрез отказывался от еды и воды и никого к себе не подпускал. Если нас не отпугивали его агрессивные рыки, то он просто нас игнорировал.

Я не меньше часа просидела перед его камерой. Рассказывала о том, сколько всего мы уже сделали и что запланировали на завтра. Я и шутила, и плакала, и пела, и была готова сплясать, лишь бы он хотя бы ухом повел. Но Бранд не позволял мне полюбить вторую его ипостась. Более того — он делал все возможное, чтобы я разлюбила и его.

За ужином я не проронила ни слова. Поковырялась в тарелке и ушла в барбакан. Заперлась там задолго до заката. Я и так теряла надежду, а еще Вермунд принес не самые веселые новости из Абрахоса. Стая Рах-Сеима вовсю готовилась к празднику Багровой Ночи. Они собирались соблюсти все волчьи обычаи, в которые входило жертвоприношение. Кого Рах-Сеим намеревался убить, оставалось загадкой. Может, первого встречного бродягу, или Каролину, или… меня, когда откажусь присоединиться к его стае.

Но уснуть мне удалось. Я даже видела сон, после которого пришлось умываться холодной водой. И вовсе не потому что это был кошмар, а…

Я купалась в том самом бассейне, куда меня привел Бранд в мое первое утро в Подлунном мире. Как и в любом нелепом сне, где все возможно, в этом тоже были свои нестыковки. Например, авиация Парада Победы в небе, бабуля с беляшами на пляже и светофор на тропинке. Однако все это было мелочами, влезшими в голову от усталости и упадка духа. В содрогание меня привело кое-что другое.

Вода была невообразимо мягкой и теплой. От нее моя кожа становилась эластичнее и шелковистее. Я завороженно наблюдала, как она стекает по рукам и груди. Смачивала волосы, поливала лицо. Я была счастлива от неземного удовольствия. И расслаблялась, и заряжалась одновременно.

Особенно нежными были мужские руки, скользнувшие по моей спине. Я ненадолго замерла и, прикрыв глаза, откинула голову назад — на широкое плечо. Позволяя властным рукам исследовать мое тело, ползти по изгибам, гладить и ласкать. Я урчала от удовольствия. Впадала в экстаз. Забывалась. А когда мужские пальцы плавно опустились к зоне бикини и проложили себе путь еще ниже, я издала протяжный стон, и мои разомкнувшиеся губы были пойманы в плен обжигающего поцелуя.

В мгновенье мой горячий любовник развернул меня к себе, поднял и усадил на свой пах. И только в тот момент я увидела, кто лишал меня рассудка.

Это был Мортен…

Тогда-то я и проснулась. Умылась, помахала перед лицом ладонями, возвращая себе трезвость ума, и снова легла на софу.

В башне по-прежнему было холодно, но меня бросало в жар от прокручивания сна в памяти.

Как я вообще допустила, чтобы он влез в мою голову? Да еще и в такой роли?! Какие поцелуи?! Он же девственник!

«Ах, Янка, не о том думаешь!» — мысленно ругала себя, ворочаясь с боку на бок.

Мало ли что могло присниться. Это же не значит, что на всем надо зацикливаться. Когда я училась в старших классах, мне после каждого урока физкультуры снилось свидание с физруком. Уж слишком молод он был для учителя. А после слитого в сеть скандального видео с возрастным цензом от известного футболиста мне и вовсе было опасно засыпать. Но все это было от сексуального голода.

Надеясь, что мой сон ничего не значил, я попыталась снова уснуть.

Не получилось. Потому что в долине завыли волки. Чаще и громче, чем вчера. Даже неприступные стены барбакана не заглушали их концерты. Так что мне пришлось поискать себе занятие.

Я решила изучить здешний склад. Зажгла свечу и отправилась по комнатам.

В бесконечных горах хлама и мусора я находила и вполне достойные вещицы. Шкатулки, книги, даже украшения. Бракованные и явно недорогие. Серьга без пары, ожерелье без крупного камня, браслет с изображением оборотня. Нашла и набалдашник с трости или рукояти меча, столовые приборы, старые перья для письма. Но больше всего меня заинтересовали картины с изображением моря, звездного неба, цветочных лугов, леса. Яркие, живые, полные надежды, вдохновляющие полотна. Я просто не смогла пройти мимо и уже утром, едва Хельвард Финн освободил принцев, притащила их в подземелье.

— Что это? — Айварис посмотрел на картины, как на атомную бомбу.

— У вас тут слишком мрачно, — пояснила я, разнося их по камерам и расставляя у стен. — Хочу немного оживить помещения. Ведь приятнее же смотреть на цветы и облака, чем на поцарапанную когтями штукатурку. Я и у себя две штуки повесила. Правда же, красиво?

Довольная собой, я уперла руки в бока, а принцы дружно замерли.

Мортен решил первым прокомментировать мои новые порядки, но я его тут же перебила:

— Скажешь, что вполне недурно? Или напомнишь мне мое место? Что бы ты ни сказал, поверь, мне до лампочки твое мнение.

Лучшая защита — это нападение. Я не только вынудила его попридержать язык, но и увеличила пропасть между нами, пока он не начал казаться мне симпатичным. Мне надо было полюбить Бранда в обличье монстра, а не монстра в обличье Мортена.

— Альмейра, — флиртующе промурлыкал Вермунд, — ты поразила меня в самое сердце. Я целиком и полностью к твоим услугам…

Я толкнула его локтем в живот, едва он попытался приблизиться, и сказала:

— К моим услугам, говоришь? Целиком и полностью? Тогда прекращай пить и трахаться, а займись чем-нибудь полезным.

— Для души и тела очень даже полезнопить и трахаться, — облизнулся он, смакуя на языке привкус хмеля и похоти.

— Хорошо, — наконец отозвался Айварис, — пусть стоят. Неплохие картины.

Я счастливо улыбнулась. А когда мы покидали подземелье, догнала Айвариса и выложила ему, что меня тревожит мятеж Бранда.

— Он объявил голодовку. Даже воды в рот не берет. На Мортена рычит, мною пренебрегает. До Багровой Ночи четыре дня, а он лишь отталкивает меня.

— Вам нужен тактильный контакт.

— Тактильный… — повторила я не своим голосом. — Это же…

— Да, тебе нужно прикоснуться к нему.

— А если он меня укусит?! — запаниковала, представив, как смыкаются волчьи клыки на моем тонком запястье.

— Не отрицаю, что Бранд может причинить тебе боль, — сказал Айварис. — Но и высока вероятность, что твое прикосновение подарит ему веру. Решать в любом случае тебе, Янесса. Никто не имеет права заставлять тебя.

Глава 22. Тактильный контакт

Я села на свое традиционное место перед камерой и какое-то время просто молчала.

Мортен выбросил вчерашнюю тушку птицы, которую Бранд даже не понюхал, сменил ему воду и отошел в сторону, давая мне возможность сосредоточиться на нас с оборотнем.

Бранд увядал на глазах. Потерю веса я пока не замечала, но в его взгляде гасла жизнь. Мне надо было принимать срочные меры.

— Может, вызвать вашу матушку? — спросила у Мортена.

— Она не успеет приехать к Багровой Ночи, — ответил он из-за моей спины. — Скайдор слишком далеко. Да и с чего ты взяла, что ей удастся убедить его поесть?

— Она же мать, — вздохнула я. — У меня были сложные отношения с родителями, но сейчас я хотела бы встретиться с ними. Рассказать обо всем, что со мной приключилось, пожаловаться, прижаться к ним. Это так страшно — оказаться запертым хоть в чужом мире, хоть в чужом теле.

Ни единого отклика от Бранда за свое признание я так и не получила. Он словно оброс броней.

В голове крутились слова Айвариса о тактильном контакте, но я так и не решилась. Из-за наплевательского отношения ко мне я постепенно переставала видеть в этом равнодушном чудовище Бранда.

Чтобы отвлечься, я решила заняться делами. Попросила Хельварда согреть побольше воды для грандиозной стирки и отправилась в мастерскую Кристера. Ему очень нужна была моя помощь.

В помещении, где работал мозг этого замка, было как много инструментов, станков, деталей, так и всякого хлама вроде стружки, непригодных доспехов, разбитых песочных часов, тупых ножей и другого. Целый стеллаж от пола до потолка занимали книги, свитки, просто клочки бумаги. На центральном столе, освещаемом из всех больших окон, Кристер разложил свой чертеж моего дельтаплана. Его интересовали кое-какие особенности, в которых он не разобрался, и моя консультация по практической части.

Я полдня обсуждала с ним ошибки в чертеже, исправляла, объясняла. Заодно наблюдала за этим самым суетливым принцем. Он часто трепал волосы, кусал губы, ел на ходу. Его не смущали мятые брюки, крошки на рубашке, легкая небритость. Он был помешан на науке. Казалось, что, если бы не проклятие, он не вылезал бы из своей мастерской ни днем, ни ночью.

— Почему ты уверен, что дельтаплан заинтересует Рах-Сеима больше меня? — спросила я между делом.

— Его, может, и не заинтересует. Но у него есть любимая дочь, чьи капризы он готов слепо исполнять.

— Бранд не доверяет Зарине, — напомнила я.

— Знаю, — улыбнулся Кристер, посмотрев на меня. — Я доверяю.

Он спешно перевел взгляд на чертеж, контрольный раз замерил расстояние между деталями и отвлекся на ремонт. Я больше была ему не нужна. Некоторое время потопталась на месте, размышляя, какие же все эти пятеро братьев разные, и оставила его наедине с дельтапланом. Он взрослый мужчина, ему виднее, кому доверять. Но если Зарина его все-таки подставит, я буду чувствовать себя немножечко виноватой. Во-первых, я добровольно помогала ему ремонтировать шайтан-машину. Во-вторых, не предостерегла, что от дочерей разных могущественных психов лучше держаться подальше.

Во дворе я обратила внимание на Айвариса, размахивающего мечом, и засмотрелась, плененная техникой его движений. Он ловко орудовал холодной сталью, повергая невидимых противников. Шустрый, резвый, профессиональный и полностью погруженный в тренировку. Он не замечал ничего и никого вокруг. Занимался, судя по мокрым пятнам на рубашке, уже давно. Себя не щадил.

На секунду я задумалась, кого же с таким остервенением он убивает раз за разом? Ответ был очевиден. Рах-Сеима. И мстит ему не столько за себя, сколько за своих проклятых братьев и безутешных родителей. Рах-Сеим не просто отплатил кровью за кровь, он ударил в самое сердце целого королевства. Мне было трудно представить, как же люто Айварис его ненавидел и как жаждал заколоть мечом, а не кланяться ему в деловых письмах…

Хельварда Финна я застала за обрезкой сухих кустов в саду, где сегодня вместе с Мортеном копкой занимался и Вермунд. Я даже открыла рот от удивления. Неужели Сердцеед взялся за ум? Да и Мортен удивил. Не ожидала, что он продолжит вчерашнее нашествие на сад.

Узнав у Хельварда, что вода для меня согрета, я приступила к стирке. Меня волновали шторы, покрывала, чехлы и постельное белье. До самого вечера я возилась с этими огромными полотнами. Руки стерла до мозолей. Но они не приносили мне той боли, что протест Бранда. К тому же Хельвард Финн поделился со мной чудодейственной мазью.

— К утру от ран не останется и следа, — пообещал он, вручая мне баночку и бинты.

Я села в углу кухни, пока он накрывал на стол, и, откупорив крышечку, понюхала мазь. Она пахла чем-то свежим. Возможно, лепестками каких-то цветов. Я нанесла тонкий слой сначала на одну руку, потом на другую. Никакой аллергической реакции не было, поэтому я нанесла еще слой. Но обвязывать руки бинтами оказалось сложно. Пальцы едва шевелились: получалось криво, косо, слабо, а узелок и вовсе завязать не могла.

Когда из ниоткуда появился Мортен, молча взявший в одну руку бинт, а в другую мои пальцы, я замерла. Не глядя мне в глаза, он обмотал мои раны, затянул и спросил:

— Не туго?

Я мотнула головой. Он поднял глаза, а я опустила. Вспомнила тот поцелуй из сна, от которого щеки запылали.

— Нормально. Спасибо, — пискнула тихо и заметила на его ладонях мозоли. — У тебя тоже. Нужно смазать.

— Ерунда. Ночью все пройдет. После трансформации, — объяснил он.

У меня перед глазами нарисовалась яркая картина, как ломается человеческое тело, обретая черты монстра, и по спине пробежали мурашки. Страшно представить, через какие муки проходят эти парни ежедневно!

— Все уже собрались за столом. Ждут тебя, — доложил он.

— Я, пожалуй, пойду к себе. Устала.

— Без ужина?

Я не стала говорить Мортену, что даже не обедала. Спрыгнула со стула и, оказавшись слишком близко к нему, затаила дыхание.

Черт…

Черт, черт, черт!

Он в точности такой, как во сне. Та же энергетика, тот же взгляд, тот же запах.

Избегая прямого зрительного контакта, я схватила со стола кусок пирога с капустой и сказала на прощание:

— Перекушу в барбакане.

— Как хочешь, — не стал он меня останавливать.

В этот вечер я заперлась в неприступной башне еще раньше. Моя надежда слабела. Мир без Бранда стал другим. Я становилась другой! Пока он томился в клетке, я обслуживала его братьев, любовалась ими, почти флиртовала. Думала о своей шкуре, а не о его.

Выругав себя за этот эгоизм, я впервые подошла к его клетке в одиночку. Убедилась, что кидаться на меня он не собирается, и заговорила:

— Этот кусок пирога — моя единственная еда за сегодня. Но если ты не ешь, то и я не буду.

Я отложила его в сторону и, сев, лбом прижалась к железным прутьям.

— Мне так стыдно, Бранд, что я не могу тебя расколдовать. Я пытаюсь, но мне мешает страх. Всякий раз, когда я на тебя смотрю, я вижу зверя, готового разорвать меня на куски. Почему ты так жесток? Почему держишь под замком того Бранда, которого я полюбила? Неужели ты думаешь, что осчастливишь меня, если останешься волком? Я не смирюсь, понимаешь? Я не забуду тебя. Если единственной возможностью быть с тобой останется мое обращение в волчицу, то я охотно попрошу Рах-Сеима вонзить в меня клыки. Поверь, я рискну. Я уже слишком много потеряла. Ты — все, что у меня есть.

Бранд приподнялся и на всех четырех согнутых лапах подполз к решетке. Я чуть отстранилась и застыла на месте, глядя в его голубые глаза.

Минуту мы оба не шевелились, потом я отважилась поднести руку к прутьям. Осторожно просунула промеж них, заметив, как изменился в лице Бранд при виде бинтов. Кончики моих пальцев от его морды отделяли сантиметры, когда я зажмурилась, ожидая, что он оттяпает их. Но ощутила не слюнявую пасть, полную острых клыков, а мягкую шерсть. Проведя по ней ладонью, я расслабленно улыбнулась и снова посмотрела на Бранда.

Он сиял. По-настоящему. Каждая шерстинка переливалась в свете заката, льющегося сюда волнами через окошко под потолком. Он больше не казался мне монстром. На милого пушистика тоже похож не был, но, по крайней мере, больше не устрашал... Пока я не услышала его голос в своей голове:

— Только в этом обличье я смогу защитить тебя от Рах-Сеима, Несси.

Он носом оттолкнул мою руку и вернулся во тьму камеры.

Глава 23. Безжалостный Армарос

Я со всех ног бросилась прочь. Убрала засов, распахнула двери и побежала в замок, пренебрегая волчьим воем из долины. Кажется, он для меня уже стал нормой.

Да, я поступила опрометчиво. Но я должна была с кем-то поговорить, ведь у меня оставалось всего три ночи.

Хельварда Финна я застала на выходе из подземелья. Притормозила, едва не сбив его с ног. Не переводя дыхание, схватила своего рыжего друга за плечи и потребовала ответа:

— Вы уже заперли Айвариса?!

Он растерянно закивал, и я отпустила его.

— Миледи, вам нельзя сейчас здесь находиться, — опомнился Хельвард. — Что случилось? — Отведя меня в кухню, усадил за стол и подал мне чашку травяного чая. — Что с вами? На вас лица нет.

У меня не только дрожали руки. Я вся тряслась, расплескивая чай. Сделав несколько попыток глотнуть, отставила чашку и приложила похолодевшие кончики пальцев ко лбу. У меня язык не поворачивался передать Хельварду обет Бранда. Казалось, что если хоть словом обмолвлюсь, то лишусь последнего шанса спасти его.

— Хельвард, как хорошо вы знаете природу оборотней? — сумела-таки спросить, опустив руки и посмотрев на обеспокоенного королевского слугу.

— Достаточно, чтобы до сих пор быть живым, — произнес он.

Я нервно усмехнулась. В его словах не было ничего смешного, но вся его жизнь не укладывалась в голове. Вот же отчаянный сукин сын!

— Как голодовка Бранда влияет на его организм? — задала прямой вопрос, вернув своему голосу серьезность.

Хельвард сел за стол напротив меня и глубоко вздохнул, прежде чем начать:

— В Скайдоре все знают, что голодный оборотень опаснее и кровожаднее сытого. Ходят легенды, что в древние времена, еще до правления Вандера Вольного, деревенские жители оставляли туши домашнего скота на главных воротах. Тогда волки съедали их и не входили в саму деревню. Охотники добровольно отдавали голодным стаям пойманную дичь, если им доводилось сталкиваться. При разорении крепостей женщины прятали своих детей и выдавали себя волкам, чтобы те, растерзав мать, уже не были заинтересованы в ее потомстве.

Я поежилась от рассказов Хельварда Финна. Хоть он и предупредил, что это всего лишь легенды, звучали они не менее зловеще.

— Вы не задавались вопросом, зачем я оставляю тушки зверьков принцам на ночь? — продолжил он. — Мы вполне плотно ужинаем. До утра сильно не проголодаешься.

— Трансформация отнимает у них много сил? — предположила я.

— Нет, мидели, они вовсе не слабеют при обращении. Они становятся крепче, свирепее, безжалостнее. Только свежее мясо нагоняет на них лень и сон. Если бы я не подпитывал их, они бы буйствовали. Я не успевал бы чинить двери. А о том, что они могли бы сделать с собой, страшно подумать. Например, Рах-Сеим никогда недокармливает своих лучших волков. Эта политика делает его стаю самой сильной и грозной во всем Армаросе. Голоданием принц Бранд превращает себя в убийцу, чтобы победить врага, даже если тот пойдет на него ордой. Но он не учитывает одну особенность: голодный волк теряет рассудок. В припадке безумия он может начать убивать без разбора и причинить боль кому-то близкому.

Теперь все становилось ясно. Ночью я беззащитна. Бранд в человеческом теле тоже неважный телохранитель против целой стаи больных на голову оборотней. Заслонить меня от Рах-Сеима он мог, только превратившись в смертоносного мясника.

От моей надежды снять с Бранда проклятие осталась лишь гаснущая искорка. Я не смогу полюбить его таким, какой он сейчас. Мое сердце покорил совсем другой Бранд!

— Значит, он копит силы для Багровой Ночи, — обреченно прошептала я, потупив взгляд в стол.

Хельвард прочистил горло и деликатно добавил:

— Я всего лишь слуга, миледи, но позвольте поделиться советом. Вы добиваетесь расположения принца Бранда лаской, заботой, вниманием. Может, пришла пора поменять стратегию? Задумайтесь, на что его высочество острее всего реагирует? Выведите его на эмоции, даже если они причинят ему боль. Удивите его или напугайте. Докажите ему, что его замысел не спасет вас, а погубит.

— Как бы странно это ни звучало, но я совсем не знаю Бранда. Я влюбилась в него за два дня. Полюбила за простоту, открытость, прямолинейность. Но случилось бы это, если бы мы не были истинной парой? Если честно, Хельвард, я уже сильно сомневаюсь. Потому что того Бранда, который отталкивает меня, полюбить невозможно. — Я поднялась из-за стола и выдохнула: — Но все равно спасибо. Вы открыли мне глаза.

— Не благодарите меня. Я лишь выполняю свой долг — служу во благо принцев Скайдора.

Хельвард любезно вызвался проводить меня в барбакан и по дороге решил сменить тему. Не о том, как нашими совместными усилиями преображался замок. И не о том, что у Вермунда после работ в саду не осталось сил даже на глоток вина. А о картинах, которые я нашла в кучах выброшенного мусора, очистила от пыли и дала им второй шанс.

— Я уже не надеялся увидеть их снова, — признался он с улыбкой, прогулочным шагом пересекая двор. — Когда принц Мортен выбрасывал их, у меня сердце кровью обливалось. Вы знали, что он собирался сжечь их прямо тут? Во дворе?

— Чего? — вытаращила я глаза, отметив, что мне еще повезло: меня он пока сжигать не собирался. Может, потом — на кострище из картин. — Что ему живопись-то сделала?

— Дело в том, что когда он их писал, он верил в лучшее, светлое, доброе…

— Что-что, простите? Кто писал эти картины? — Я остановилась, чем заставила и Хельварда Финна замедлить шаг.

— Принц Мортен. Вы разве не осведомлены? — Его брови округлились полумесяцами от удивления. — Он отличный художник и поэт, миледи. Видели бы вы его пейзажи на полотнах в королевском дворце! А какие стихи он писал! Скайдорцы до сих пор поют их. И хотя после Багровой Ночи пятилетней давности он покончил с тем красивым прошлым, я верю, что однажды он вновь возьмется за кисть.

Я не верила своим ушам. Мортен, картины и стихи никак не хотели переплетаться во что-то единое. Это как магниты, отталкивающиеся друг от друга одноименными полюсами. Отрицательные электрические заряды. Но я вдруг вспомнила, что в день, когда с Брандом произошло несчастье, Мортен таскал с собой бумагу и перо. Неужели он что-то писал? Стих, рисунок или просто крестики-нолики?

— А что произошло в Багровую Ночь пятилетней давности? — поинтересовалась я.

— О-о-о… — с тяжелым вздохом протянул Хельвард и пошел дальше. — Тогда стая Рах-Сеима вспоминала его старшего сына, убитого королем Эмрианом Мирным. Первый квартальный обряд поминовения у волков принято проводить особенно громко. Если павший убит, то традиционно проливается кровь убийцы или его наследника. Рах-Сеим выбрал жертвой принца Мортена, самого спокойного и милосердного. Это была самая страшная ночь из всех, проведенных мной в Армаросе. Волки Рах-Сеима связали принца Мортена цепями и увезли. Я был уверен, что потеряю его. Всю ночь я рыскал по долине и лесам, искал их алтарь, но тщетно. А утром, когда я уже собирался вызволить остальных принцев из подземелья и во всем сознаться, Раги привез почти бездыханное тело принца Мортена. Сбросил с коня у ворот, по-шакальи оскалился и ускакал. С тех пор мы перестали узнавать поэта и романтика в принце Мортене. Он так и не сказал, почему его не добили. Ни разу не обмолвился, что ему пришлось пережить в ту ночь. Все раны затянулись при его первом же обращении, но душа его так и не излечилась. Поначалу мы пытались взбодрить его. Принц Айварис даже встречался с Рах-Сеимом и у них состоялся бой, в котором победу одержал старый, но более сильный Рах-Сеим. Он мог убить принца Айвариса, но ему гораздо приятнее наблюдать за страданиями своих жертв, чем мгновенно лишать их жизни. И хотя прошло пять лет, принц Мортен так и не оправился, а принц Айварис каждый день тренируется, чтобы стать лучшим воином и однажды победить Рах-Сеима.

Я была в шоке от услышанного. Как много я не знала ни о принцах, ни о тех двенадцати годах, которые Рах-Сеим превратил в ад!

— Хельвард, вы удивительный человек, — единственное, что я смогла вымолвить. — Вы столько пережили со всеми ними, но не струсили, не сбежали, не предали. Я никогда не встречала никого, даже отдаленно похожего на вас. Король с королевой уже в неоплатном долгу перед вами.

— Могу сказать о вас то же самое, миледи, — скромно улыбнулся он. — Далеко не каждая девушка отважилась бы проходить с принцами через все их испытания. Поэтому я уверен, что вы спасете принца Бранда. Просто перестаньте его щадить. Армарос не для жалости.

Хельвард довел меня до барбакана, пожелал мирной и дружественной ночи, и я осталась наедине со своими мыслями — переваривать новые тайны проклятых принцев.

Глава 24. Поцелуй

Ранним утром следующего дня я решила, что пора бы как следует вымыться. Ежедневных полосканий в холодной воде у колодца мне было мало. Хотелось, чтобы кожа скрипела от чистоты и волосы вновь стали мягкими. Поэтому я взяла банные принадлежности и отправилась к бассейну, куда однажды меня водил Бранд и где позже я целовалась с Мортеном, к счастью, во сне.

Я сбежала до пробуждения Хельварда, иначе он бы меня не отпустил. Сложила вещи стопкой на камне и вошла в воду температуры парного молока. Едва не замурлыкала от удовольствия. Я всегда любила теплые ванны после спортивных нагрузок. Они расслабляли и возвращали силы.

Все мои мозоли и правда зажили. Мазь Хельварда,безусловно, была чудодейственной. Так что от бинтов я сразу избавилась. Немного поплавав с ныряниями, размокла и принялась растирать тело вспененной мочалкой. С прискорбием подчеркнула, что мне не помешала бы эпиляция. Может, в Скайдоре удаление нежелательных волосков у женщин не в почете, но я уже начинала чувствовать себя дикаркой. Если бы у меня не было более важных дел, то прямо сегодня съездила бы к Поли в Абрахос. Она-то точно знала, как и чем женщины Подлунного мира приводили себя в порядок.

Голову я вымыла на несколько раз. Надоел жирный блеск и постоянные сосульки, норовившие превратиться в колтуны. Я же все-таки не волчица из странствующей стаи. У меня был какой-никакой дом.

Солнце уже поднялось, когда я спохватилась, что Хельвард Финн должно быть давно освободил принцев, и те всюду ищут меня. Отжав волосы, развернулась, чтобы сойти на берег, но вместо этого присела, пряча в воде обнаженную грудь. Потому что на берегу меня поджидали. Одноглазый Раги в сопровождении своих обезьяноподобных гончих, которые даже в человеческом обличье мало были похожи на людей.

Разглядывая меня, они истекали слюной, что не могло не пугать. Особенно жутко было от назревшего вопроса, как долго они за мной наблюдали? Только подошли? Или прекрасно видели, как я намывала свои интимные места? Извращенцы!

Я опустилась еще ниже, пока под воду не ушли плечи. На поверхности осталась лишь голова. Я и ее бы сунула на дно, будь у меня жабры. Посмотрела на свои вещи. Похоже, их трогали, потому что майка вдруг оказалась рядом с брюками, а не на них, как ее оставляла я.

Раги молча усмехнулся, упиваясь моим страхом, лениво спустился по ступенькам и встал у кромки воды, широко расставив ноги.

Я обратила внимание на его потрепанный наряд. Так и свербело спросить, с какого бомжа он снял рваные сапоги и брюки с вышарканными коленками. Сын Альфы!

Он сплюнул себе под ноги и оскалился:

— Здравствуй, прислуга. Как там твое обещание, данное бабушке?

Я живо воскресила в памяти все, что наболтала ему при нашей первой встрече, и с усилием кивнула:

— Выполняется.

— А про приглашение на празднование Багровой Ночи не забыла? Нам всем не терпится познакомиться с тобой поближе.

— Не забыла.

Его волки заржали. Видимо, у меня сильно участился пульс, и они почувствовали это даже через толщу воды.

— Не выйдешь к нам? — ухмыльнулся Раги, сощурив свой единственный глаз.

— Я бы с радостью, но я не одета.

— Если тебе станет комфортнее, то мы можем раздеться за компанию. — Он потянулся к брючному ремню, и в этот момент на вершине скалы появилась Зарина.

— Раги! — рявкнула она грозно.

— Что? — небрежно бросил он ей. — Я всего лишь хотел напомнить этой сиротке, что через три дня Багровая Ночь.

— Она и сама это помнит. У нее нет семьи, а не мозгов, — Зарина одарила меня холодным взглядом, за которым я уловила хроническую усталость.

— Что ты вообще здесь делаешь?!

— Слежу за тобой! — огрызнулась она и негодующе посмотрела на его псов.

Те мигом склонили головы и поплелись назад. Раги до скрипа стиснул зубы. Ему было не по душе, что младшая сестра портила его планы.

— Скоро увидимся, — то ли подмигнул он мне, то ли просто моргнул. — Расскажешь о своем пансионате Святой Зорьки.

— Жду не дождусь, — съязвила я, провожая его взглядом.

Как только он со своими волками исчез с моего поля зрения, Зарина вдруг предупредила:

— Ты глупая. Ты не должна ходить тут в одиночку. В следующий раз останавливать их не буду.

Ни в ее голосе, ни во взгляде не было озабоченности моей жизнью и тем более здоровьем. Если бы ее не оказалось рядом, а Раги с его шайкой изнасиловали меня или убили, она бы ни на секунду не сжалилась надо мной. Но что-то все же заставило ее предотвратить трагедию. Или кто-то…

Я быстро оделась и побежала домой. Гадать, почему Зарина проявила ко мне великодушие, было некогда. Не исключено, что Раги и вовсе ничего бы мне не сделал. Ведь со мной хотел познакомиться сам Рах-Сеим. Если, конечно, ему было важно, чтобы к Багровой Ночи я осталась живой и невредимой.

Буквально влетев во двор, я тут же столкнулась с Айварисом. Лбом ткнулась в его грудь и ахнула. Как будто в дуб врезалась. Ладонью потерла место ушиба и отошла на пару шагов назад.

— Где ты была? — с ходу спросил он без всяких церемоний.

Я сглотнула. Сказать правду или соврать? Заметила, как его широкая ладонь ложится на рукоять меча, вспомнила о его неудачной схватке с Рах-Сеимом и поторопилась оправдаться:

— Гуляла… Эм-м-м… Купалась! Видишь, волосы еще мокрые.

— От кого бежала?

— Просто услышала какой-то треск и испугалась.

Айварис хмуро свел брови, шагнул ко мне и повел носом. Волками от меня не пахло, ведь никто ко мне не притронулся. Так что у старшего королевского престолонаследника не было причин обвинять меня во лжи.

— Как прошла ночь? — сменила я тему, растянув губы в улыбке.

— Ничего необычного, — ответил он, склонив голову и силясь просканировать меня своим пристальным взглядом.

Мне стало не по себе. Нервно поскребя пальцем шею, я отвела взгляд в сторону барбакана.

— Вчера перед сном я поболтала с сиром Хельвардом и теперь еще больше волнуюсь за Бранда. Ты знал, что он копит силы для боя со стаей Рах-Сеима?

— Это очевидно.

— Но почему ты ничего не делаешь?! — вспылила я.

— Я же сказал, исправить все можешь только ты, — обдал он меня колючим льдом своего тона. — Моя любовь к брату не снимет с него проклятие. А у вас с ним особая связь, Янесса. Тебе лишь нужно найти к нему подход.

Я заметила выходящего из замка Мортена. Затянув шнурок на кончике своей косы, он откинул ее за спину и начал медленно подсучивать рукава. На нас с Айварисом даже не смотрел. Взял лопату, оставленную накануне вечером под рукой, и зашагал в сад.

Безотрывно следя за ним и соображая, как спровоцировать Бранда, я вдруг ухватилась за самую сумасшедшую идею. Но я была уверена, что это сработает. Бранд хоть и превращался в зверя, но оставался ревнивцем. Я хорошо запомнила его реакцию на мое прикосновение к Айварису. Он лишь думал, что сможет позволить мне быть с другим. До тех пор, пока это не произошло.

Я снялась с места, догнала Мортена и заявила в приказном порядке:

— Нам надо навестить Бранда. Сейчас же.

Закинув лопату на плечо, он не сразу, но поменял курс. Надо полагать, был уверен, что это не займет много времени.

Бранд встретил нас как обычно — равнодушно. Словно это не брат с возлюбленной к нему наведались, а мухи пролетели.

Поглубже вздохнув для храбрости, я подошла к клетке и, давая Бранду последний шанс, сказала:

— Значит, тебе плевать, что я тоже не ем?

Приблизившийся ко мне Мортен обратил внимание на вчерашний капустный пирог и перевел озадаченный взгляд на меня. Не дожидаясь, пока он вякнет что-нибудь оскорбительное, а Бранд недовольно на нас фыркнет, я схватила Мортена за рубашку, дернула на себя, подтянулась на носках и своими губами припала к его губам.

То прикосновение, каким бы порывистым и горячим оно ни было, вряд ли можно назвать настоящим поцелуем. К тому же Мортен даже не ответил. До того мастера поцелуев, какой мне снился, ему было как пешком до Китая из Армароса. Но он отлично стоял столбом с лопатой. Это было мне на руку. Если бы Мортен оттолкнул меня или переплевался, весь мой план рухнул бы как карточный домик. А так мне удалось хотя бы на миг взбодрить Бранда.

Отклеив свою тушу, наконец, от пола, он утробно прорычал. Я отпустила Мортена и увидела в его глазах откровенный шок. Но решила извиниться за это потом.

Повернула голову и взглянула на Бранда, напрягшегося всем телом. Мышцы его морды задрожали, глаза потемнели. Он даже начал вставать на задние лапы, но неожиданно сомкнул пасть, отвернулся и улегся обратно на кучу соломы.

— И все?! — разозлилась я, топнув ногой. — Я изменяю тебе с твоим родным братом, а ты просто повернулся ко мне задницей?! Да знаешь, кто ты после этого?! Ты… Ты… Ты…

Не найдя подходящего слова, я развернулась и выбежала вон. Поднялась вверх по лестнице, ворвалась в свою комнатушку и, сев на софе, скрестила руки на груди. Взгляд уперся в одну из картин. На ней были изображены горы, накрытые тяжелыми облаками, озеро и зеленая кромка берега. Картина буквально дышала жизнью. Мне казалось, что я даже слышу мерный шум умиротворенной природы. Вижу, как юный принц наносит мазок за мазком, перенося на полотно то, что было у него перед глазами. Но от того безмятежного мира ничего не осталось. Рах-Сеим обезличил всех пятерых принцев. Все они утратили себя. В том числе и Бранд.

За дверью послышались шаги. Не успела я послать Мортена куда подальше, как он заглянул в комнату.

— Я потом тебе все объясню.

— Не надо, — ответил он, чем заставил меня посмотреть на него. — Я по другому поводу. Почему ты не сказала, что к тебе приходил Раги?

— Как ты узнал? — хлопнула я глазами и на рефлексе пальцами дотянулась до своих губ, которые все еще чувствовали тепло и нежный вкус поцелуя.

— Ты воняешь им.

Я опустила лицо, пытаясь унюхать у своей майки посторонний запах. Похоже, именно Раги ее трогал, вот и пометил.

— Это не то, о чем ты подумал! — Я подскочила с софы, представив, что Мортен может наговорить Айварису. Ведь он с первого дня мне не доверял. — Я просто купалась, а он пришел напомнить о Багровой Ночи. Но Зарина прогнала его, не позволила притронуться ко мне. Не знаю, почему. Наверное, она просто не такая, как ее семейка. И Кристера спасла, и меня…

— И не только, — признался Мортен, лишив меня дара речи. Обвел глазами комнату, ненадолго задержал взгляд на картинах и снова переключился на мое вытянувшееся лицо: — Так почему ты скрыла его визит?

— Чтобы вы не рисковали собой, — ответила я.

— Неужели тебе на нас не плевать?

— Странно, что ты вообще задаешь этот вопрос. Иди расскажи Айварису. Пусть возьмет меч и пойдет рубить головы волкам. Посмотрим, чья полетит с плеч первой, — проворчала я и отвернулась.

Спиной ощущала, как Мортен сверлил меня взглядом. Долго и испытующе. Но так ничего и не ответив, он ушел.

Зашибись!

— Вот и вали, — буркнула я, насупившись. — Допекут меня ваши выкрутасы, возьму и уйду в стаю Рах-Сеима. Буду рожать крепких волчат Ашеру. А вы так и состаритесь в своем подземелье. Упрямыми и бестолковыми девственниками.

Глава 25. Ссора

Я дала себе время успокоиться, просушила волосы, навела порядок в своей тесной мрачной комнатушке, которая навевала тоски еще больше, чем все пятеро принцев вместе взятые, и вышла из башни. Как бы я ни злилась, воспоминания о том, каким нежным и ласковым может быть Бранд, брали верх над гневом. Да и его братья как-никак приютили меня. Не бросать же их теперь, когда столько всего поставлено на карту.

Обратив внимание, что Мортен снова в поте лица выворачивает из упругой почвы старые корни, я набрала кувшин холодной колодезной воды и оставила для него в тени какого-то раскидистого дерева — единственного живого растения в саду, не считая сорных колючек.

Уходя, я чувствовала, как Мортен смотрит мне в спину, но не обернулась. Я еще не была готова извиняться перед ним за поцелуй.

Взяв веник, ведро и тряпку, я приступила к своим непосредственным обязанностям. Для начала решила прибраться в жилых комнатах. Хельвард Финн хоть и регулярно менял принцам постель, сметал пыль, проветривал, оставались в спальнях и труднодоступные места: плинтуса, подкроватная территория, мебельные карнизы. В ванных королевский слуга тоже особо уборкой не утруждался. Судя по трубопроводу, вода когда-то была заведена в замок, но за столько веков что-то пошло не так, поэтому не только туалет пришлось вынести на улицу, но и купаться далеко в бассейне. А перед приемом именитых гостей король и королева наверняка распорядятся починить здесь сантехнику. Значит, ванные комнаты еще пригодятся.

К вечеру я не только устала, но и проголодалась. Вторые сутки без крошки во рту. План мучить себя голодом в отместку Бранду провалился. Так что я решила поужинать.

В обеденный зал спустилась, когда Хельвард Финн уже заканчивал накрывать на стол, а принцы рассаживались по своим местам. Поприветствовав их, заняла свой стул и тут же стала уплетать салат. Не меньше минуты все молча глядели, как жадно я жую, прежде чем тоже взять ложки.

— Янесса, все в порядке? — не удержался от вопроса Айварис.

— Да, замечательно, — проглотив, ответила я и внимательно посмотрела ему в глаза. — Бранд меня игнорирует, я поцеловала Мортена, чтобы вызвать у него ревность, до Кровавого Ада осталось две ночи, сегодня ко мне приходил Раги, а Зарина почему-то меня опекает… — выдала я как на духу, все смешав в одну кучу.

Первым усмехнулся Вермунд. Взяв бокал, поднял его и стрельнул глазами в Мортена:

— С первым поцелуем, братец!

Кристер, напротив, опустил лицо. В одной руке сжав вилку, а в другой нож, он замер в ожидании серьезного разговора.

— Зарина, — задумчиво повторил Айварис, откидываясь на высокую спинку стула. Проведя столовым ножом по салфетке, он со всей дури воткнул его сквозь нее в стол и подскочил с места.

Я даже вздрогнула, резко потеряв аппетит.

Скрипя зубами, Айварис кулаками уперся в стол и исподлобья покосился на Кристера.

— Клянусь, я ни о чем ее не просил, — ответил тот, не поднимая лица.

— Ну да, — усмехнулся Вермунд, которого забавляло абсолютно все. — У нее просто большое сердце.

— Это я, — вдруг произнес Мортен, и за столом повисла тишина.

В темно-серых глазах Айвариса чиркнула зажигалка. Он медленно распрямил плечи и положил ладонь на рукоять меча. От ожидания, что он в любую секунду готов броситься на Мортена, у меня сперло дыхание.

— Что у тебя за дела с дочерью Рах-Сеима? — раздраженно осведомился он.

Мортен не спешил откровенничать. Отодвинувшись от стола, он бросил вилку в тарелку, прошелся по мне своим непроницаемым взглядом и перевел его на Айвариса.

— Тебя всегда интересовало, как я выжил в ту Багровую Ночь пять лет назад, — проговорил он. — Так это Зарина остановила Рах-Сеима. Отняла у него кол, который он собирался вбить мне в сердце перед тем, как повесить мое тело на воротах этого проклятого замка.

Я похолодела от ужаса, представив все это в красках.

— Рах-Сеим не сжалился надо мной, он просто выполнил каприз любимой дочери.

— Ты хочешь сказать, что пять лет вел двойную жизнь, путаясь с Зариной? — на глазах зверел Айварис. — Поэтому в прошлом году она спасла Кристера? Ради тебя?!

Мортен тоже соскочил с места.

Я окончательно перехотела есть.

Два самых строгих и спокойных принца сейчас напоминали проснувшиеся вулканы.

— Я не знаю, почему она спасла меня и Кристера! — рявкнул Мортен брату. — Я с ней по душам не беседовал! И за пять лет ни разу нигде не пересекался! Я встретился с ней лишь раз, после первого визита Раги. Попросил присмотреть за… — он умолк, поняв, что сказал лишнее, но мы все поняли, что разговор с Зариной у него был обо мне.

По ночам я оставалась без защиты. Уберечь меня могла только любимая дочь Рах-Сеима. Стая ее слушалась и боялась.

— Ты заключил сделку с Зариной? — прорычал Айварис, крепче хватаясь за рукоять меча.

— Не было никакой сделки. Это была просьба.

— Ты хоть понимаешь, в какие долги вгоняешь нас перед Рах-Сеимом?!

— Так, парни, это уже не смешно, — вздохнул Вермунд, отставляя бокал и поднимаясь из-за стола. — Вам обоим надо остыть.

— Не лезь! — скомандовал Айварис.

Тот ощетинился. Приказ старшего принца его не просто задел, а взбесил. Я впервые увидела Вермунда настроенным враждебно. Да и Мортен не отступал. Сжимая кулаки, продолжал сверлить брата взглядом. Он не жалел о своей просьбе, вопреки ярости Айвариса. Словно моя безопасность стоила этого скандала.

— Твоя ненависть слепит тебя! — повысил Мортен голос. — Ты живешь жаждой мести! Пора признать, что мы потерпели поражение, и смириться!

— Смириться с победой Рах-Сеима?! — У Айвариса глаза налились кровью.

Из-за стола встал не только Кристер, но и Хельвард Финн. Принцы никак не хотели последовать совету Вермунда. В них слишком много накопилось, и вот нашелся повод выплеснуть негатив.

— Открой уже глаза, Айварис! — заорал Мортен, и по моей коже пробежала вибрация. — Рах-Сеим не бессмертный! Он уже старик! Однажды его место займет Зарина или Ашер! Если мы хотим жить, а не существовать, с их стаей надо налаживать контакт!

— Они наши враги.

— Твое незрелое поведение делает тебя нашим врагом больше, чем Рах-Сеим!

Оскорбленный этим обвинением Айварис в мгновенье метнулся к Мортену и крепким кулаком ударил его в челюсть. Я ахнула, прикрыв рот пальцами, и испуганно округлила глаза. Принцы не первый раз спорили, но я не думала, что дойдет до драки.

Подушечкой большого пальца вытерев кровь с уголка губ, Мортен без промедления кинулся на Айвариса. Буквально перепрыгнув через стол, Кристер оказался между ними и успел уберечь старшего брата от контрудара младшего. А Вермунд тем временем стал оттаскивать от них Айвариса.

Я с трудом верила в происходящее. Мортен и Айварис, которые с первого дня нашего знакомства, во всем поддерживали друг друга, были готовы подраться… из-за меня?

«Вот дура! — мысленно выругала я себя. — Ты всего лишь Янка-иномирянка. Они ссорятся из-за Зарины. Она дочь Альфы. Можно сказать, принцесса. Ради такой девушки не позорно пустить в ход кулаки».

Обеими руками комкая салфетку, я сжималась под натиском не самой дружелюбной обстановки. Наблюдала, как Кристер и Вермунд успокаивают своих разъяренных братьев, а Хельвард Финн прыгает вокруг Мортена с салфеткой и пузырьком какой-то жидкости, пытаясь обработать его рану на губе.

— Однажды ради меня ты пошел в бой с Рах-Сеимом, — напомнил тот Айварису, отмахиваясь от хлопотливого слуги. — Я ради Бранда пошел на поклон к Зарине.

— Ты выставил нас слабыми! — тяжело дыша, рявкнул ему Айварис, оттолкнул Вермунда и вышел из обеденного зала.

Все замолчали. В звенящей тишине было слышно лишь сбитое мужское дыхание.

— Лихо ты через столы прыгаешь, Кристер, — с улыбкой заметил Вермунд, наливая себе вина. — Не знал, что ты у нас такой ловкий.

— А что, надо было дать им подраться? — Тот толкнул Мортена на стул, но жестом руки отправил Хельварда подальше с его настойкой.

Понимая, что его помощь Мортен не примет, я осмелилась предложить свою. Взяла салфетку, забрала у Хельварда Финна пузырек и рискнула приблизиться к самому младшему из всех принцев.

Кристер тоже отвлекся на глоток вина. Даже ему понадобилось успокоительное.

Я смочила салфетку в растворе и наклонилась над Мортеном. Приложила уголок к его губе и произнесла:

— Зря ты его провоцировал. Да и не стоило встречаться с Зариной…

— Не обольщайся, странница, — вдруг сказал он, глядя мне в глаза, — я встречался с ней, чтобы выяснить, что тебя связывает с Раги.

На миг я замерла. Хотелось влепить этому напыщенному засранцу пощечину туда же, где только что побывал кулак Айвариса, но вовремя вспомнила, что Мортен принц. Да еще и весьма впечатлительный.

— Надеюсь, ты все выяснил? — хмыкнула я.

— Достаточно, чтобы дерзнуть попросить ее присмотреть за тобой. — Он положил свою руку на мою, сжал запястье пальцами и медленно отодвинул от своего лица. — Но это ничего не меняет. Во всех наших нынешних проблемах виновата ты.

Каким бы правдивым ни было его заявление, оно меня очень больно ранило. Швырнув салфетку на пол, я развернулась и, не желая никому спокойной ночи, убежала из обеденного зала. Не оборачиваясь, промчалась по коридорам, выскочила на улицу, пересекла двор, ворвалась в свою неприступную башню и заперлась.

Уязвленная замечанием Мортена, я прямиком двинулась к клетке Бранда. Сняла ключ с гвоздика на стене, вскрыла навесной замок и отворила дверь. Оборотень нерешительно поднялся на все четыре лапы и утробно зарычал.

Я не испугалась. Надоело бояться, прятаться, бороться. Раз я виновата во всем происходящем, то мне за это и нести наказание.

— Твои братья только что подрались из-за меня! — выдала я как на духу. — Ради тебя они рискуют жизнями и заключают сомнительные сделки со стаей Рах-Сеима. Да что там! Мортен покорно склонил голову перед самой Зариной — той самой волчицей, которой ты не доверяешь!

Бранд стал подниматься на задние лапы, вырастая передо мной огромной тенью.

— Я виновата в том, что со всеми вами происходит! — продолжала я. — Так что просто убей меня или сожри, тогда и остановится это безумие!

Взвыв, Бранд выскочил из клетки и гордо распрямил плечи. Еще никогда я не была так близка с его волчьим обличьем. Я чувствовала тепло его звериного тела и запах. Нас разделяло несколько сантиметров без всякой защиты. Я зажмурилась, уверенная, что он ударит меня, поцарапает или укусит. Но услышала втягивание воздуха сильными ноздрями возле моего уха.

Он обнюхивал меня.

Приоткрыв глаза, увидела, как он изменился в лице. Стал похож на верного песика, соскучившегося по хозяйке. Прильнув к моей голове, потерся о нее и прижался ко лбу.

Мое сердце замерло, а по щекам потекли слезы. Я действительно была готова умереть, хотя виновата лишь в том, что имела здоровое желание выжить в чужом и опасном мире.

— Я люблю тебя, Бранд, — прошептала я со всхлипом и прижалась к пушистой волчьей груди.

Глава 26. Вкус свободы

Меня разбудило невинное и в то же время довольно интимное прикосновение горячих мужских пальцев к щеке. Кто-то аккуратно убрал с моего лица прядь волос. Я поморщилась и мечтательно улыбнулась. Давно я так сладко и крепко не спала, как на этой хрустящей соломе и в объятиях лохматого оборотня.

Потерев глаза, я зевнула и привстала. Кожей ощутила любопытные взгляды. Осмотрелась и увидела, как перед решеткой выстроились Айварис, Кристер, Вермунд, Мортен и Хельвард Финн. Все их внимание было обращено куда-то сквозь меня.

В растерянности я оглядела себя — узнать, не голая ли, целая ли, человек ли. Но ничего во мне не изменилось. Бранд не тронул меня. Наоборот, дал выплакаться, утешил, уложил спать, согрел.

Дверь по-прежнему была открытой, замок с ключом в скважине валялся у ног Айвариса.

Судя по спокойствию и крайне редкой улыбке Хельварда Финна, вокруг меня происходило что-то, о чем я не догадывалась.

Не успела я обернуться, как Бранд сам плавно переместился из-за моей спины вперед.

— Привет, — улыбнулся он, глядя на меня своими невообразимо яркими голубыми глазами.

С осторожностью относясь к происходящему, я ущипнула себя и несколько раз моргнула.

Не сон.

Передо мной был Бранд — тот светловолосый принц, в которого я без памяти влюбилась. Никакой шерсти, клыков, когтей, рычания. Он заметно похудел, побледнел и даже ссутулился. Грязный, взлохмаченный, уставший. Но мой.

Дотянувшись до него, тронула пальцами плечо, убедилась, что Бранд настоящий и кинулась к нему на шею. Меня больше не смущали посторонние. Я попросту не обращала внимания на его братьев и Хельварда. Не зацикливалась даже на наготе Бранда. Прижималась к нему, гладила, ощупывала, целовала. Снова и снова заглядывала глаза, убеждая себя, что он опять человек и проклятие снято.

Не выдержав моего порыва, Бранд упал на солому, потянув меня за собой. Но я не перестала одаривать его лаской. Я слишком сильно соскучилась, чтобы отказывать себе в том, чего мы оба заслужили.

Мортен вышел из башни молча. Не проронив ни слова. Остальные принцы соизволили поприветствовать и даже поздравить Бранда с возвращением.

— Рад, что ты снова с нами, — сказал Кристер.

— За это можно и выпить, — поддержал того Вермунд.

В их голосах и лицах я не заметила ни капли лицемерия. Они по-настоящему были счастливы, что их брат избавился от проклятия. Чего у принцев Скайдора было не отнять, так это искренности. Может, они в чем-то были скрытны, но исключительно во благо близких.

— Погодите-ка! — опомнилась я. Не вылезая из объятий Бранда, обвела принцев любопытным взглядом и сощурилась. — Как вы сюда попали? Ведь я запирала на ночь двери.

— Все башни замка связаны между собой подземными тоннелями, — объяснил Айварис.

— И вы это знали, когда врали мне, что я здесь в безопасности?! — возмутилась я.

— Нет, альмейра, мы узнали об этом сегодня утром, — пошутил Вермунд. — А как еще, по-твоему, мы должны были заставить тебя не бояться?

— Вы невероятно заботливые, — произнес Бранд, поднимаясь с пола.

Я подскочила на ноги, помогая ему. А под другую руку его взял Хельвард Финн, кающийся, что не подумал об одеянии для принца.

— Не брюки ему сейчас нужны, — заметил Айварис, — а чашка наваристого бульона.

— Я все сделаю, — отозвалась я, желая не только разгрузить Хельварда, но и лично позаботиться о Бранде.

— Я возьму, — пришел на подмогу Кристер, — иди придержи дверь.

Противиться я не стала. У здорового принца намного больше силы. Отпустила Бранда и пошла вперед.

На улице они ненадолго остановились. Мой расколдованный принц хотел осмотреться, ведь он немало дней провел в клетке. Соскучился по воле.

Пока он наслаждалась этим вкусом свободы, я вбежала по ступенькам на крыльцо-террасу и в парадных дверях замка столкнулась с выходящим Мортеном.

— Осторожнее, странница! — воскликнул он, но уже было поздно: острый нож в его руке по касательной задел мое плечо, оставив неглубокий порез.

Я втянула воздух сквозь зубы, ощутив обжигающее пощипывание.

— О духи Багровой Ночи! — Мортен сунул нож за пояс и приложил свою ладонь к ране. — Куда ты спешишь?!

— Это ты кинулся на меня с холодным оружием! — огрызнулась я, задетая не столько его халатностью, сколько хладнокровием, с каким он встретил Бранда.

— Я просто шел проверять силки. Если ты забыла, то мы все прокляты, и четверо из нас все еще обращаются по ночам в волков!

Я была готова поклясться, что в его голосе присутствовала зависть.

Вытащив из кармана брюк косынку, которую еще недавно я дала ему накрыть голову от пекла, Мортен ловко обвязал ею мое плечо и затянул. Крови почти не было, а на жжение я перестала обращать внимание, когда увидела, с какой осторожностью и трепетом обо мне заботился самый эгоистичный королевский отпрыск.

— Спасибо, — произнесла, вынудив его посмотреть мне в глаза.

— Все равно нанеси мазь, — ответил он.

К нам присоединились остальные, и Мортен, не задерживаясь, отправился за ворота.

«Лучше бы ты оттолкнул меня!» — подумала я, глядя ему вслед и кончиками пальцев гладя косынку.

— Что это с ним? — вопросительно изогнул бровь Вермунд. — Перетрудился в саду?

— В каком саду? — спросил Бранд.

— Он перекопал весь наш сад, — ответил Айварис.

— Не весь. Я тоже приложил к нему руку, — уточнил Вермунд, подмигнув мне.

Игнорируя его пороком озабоченные знаки внимания, я распахнула двери и вошла в замок. Пока принцы вели Бранда к его комнате, я успела убрать с кровати покрывало, взбить подушки и приготовить свежее одеяло.

Некоторое время, пока Хельвард Финн грел воду, а я варила бульон, с Брандом находились Айварис и Вермунд. Кристер, само собой, продолжил работу над дельтапланом. А Мортен так и не вернулся. Я предположила, что он проторчит в лесу до самого вечера, лишь бы ни с кем из нас не встречаться.

Хельвард Финн помог Бранду помыться, а затем я занялась его кормежкой.

— Несси, я и сам в состоянии держать ложку, — улыбнулся он. — Не позорь меня при братьях.

— Ты сам виноват, — проворчала я, настойчиво сунув ему ложку в рот.

Засмеявшийся Вермунд шлепнул его по плечу и сказал:

— Ладно, оставим вас наедине.

Я дождалась, чтобы все вышли, и зачерпнула еще ложку бульона.

Бранд был голоден и вскоре ел без упреков. Даже о том, что я слегка пересолила, он сообщил, только когда чашка опустела.

— Почему ты сразу не сказал?!

— Побоялся. Ты так грозно выглядела.

Бранд дотянулся до косынки и развязал ее. Соскользнув с руки, та обнажила свежий порез.

— Это вышло случайно, — призналась я честно. — Уже не болит. Правда.

— Ты ему нравишься, — вдруг произнес Бранд уже без улыбки.

— Кому?

— Ты и сама прекрасно знаешь, о ком я.

— Иногда мне кажется, что я всем здесь нравлюсь. И если бы ты первым меня не застолбил, сейчас за мной ухаживал бы кто-то другой. Вермунд или Кристер. Возможно, Айварис.

Бранд снова улыбнулся.

— В тебя трудно не влюбиться, Несси.

— Не заговаривай мне зубы, — буркнула я. — Или думаешь, я забуду, сколько ты мне нервов вытрепал? Может, твои братья по-мужски тебя и понимают, а я до сих пор в обиде.

— Прости, Несси, — шепнул он и притянул меня к себе. Уложив мою голову на свою грудь, поцеловал и стал гладить по волосам. — Я просто не знаю, как еще защитить тебя от Рах-Сеима. Завтра Багровая Ночь. Он не примет твой отказ. Бежать нам некуда. Если спрячемся в Скайдоре, Рах-Сеим отомстит нам через моих братьев. Он уже издевался над Мором, забивал до полусмерти Вара. Следующий раз для кого-то из нас может стать роковым.

— Я знаю, что ты делал это из любви, но ты забыл спросить меня, чего я хочу, — произнесла я, ухом слушая биение его сердца. — Пусть наше счастье будет недолгим. Пусть Рах-Сеим убьет нас с тобой в ту Багровую Ночь. Но жизни без тебя я не представляю.

— Я надеялся, что ты никогда не полюбишь меня в обличье монстра.

— Я бы и не полюбила. Просто в какой-то момент перестала видеть монстра. Иногда волки человечнее некоторых людей. — Я подняла лицо и посмотрела ему в глаза. — Например, Зарина.

— Да, Вар и Верм обо всем мне рассказали, — недовольным тоном ответил Бранд. — Все равно она меня настораживает. Не верю я в ее благотворительность.

Я вздохнула:

— Время покажет, на чьей она стороне. Сегодня твоя первая ночь в человеческом облике. Хочешь чего-нибудь особенного?

Он вновь улыбнулся и кивнул:

— Да. Я хочу увидеть звезды.

Глава 27. Звезды

Увидеть звезды — вполне здравое желание для мужчины, почти половину жизни проведвшего ночи в темнице. Но до звезд впереди был целый день.

Окрыленная тем, что Бранд ко мне вернулся, я не отходила от него, пока он не уснул. Организм-то требовал свое — восстановления. Я недолго посидела возле него, просто любуясь его спящим видом, отметила для себя, что ему не мешало бы побриться и подстричься, когда наверстает свой нормальный вес, собрала посуду и покинула комнату, тихонько закрыв за собой дверь.

На кухне я узнала у Хельварда Финна, что принцы уже позавтракали. Так что я не стала накрывать себе в обеденном зале, перекусила прямо за кухонным столом, взяла семена и отправилась в сад. Я не хотела, чтобы труд Мортена был напрасным. После первого же дождя сад снова придется копать, да и почва быстро сохла, а семенам требовалась влага.

Развязав мешок с семенами, я обнаружила кучу бумажных свертков, подписанных: «Красный большой бутон», «Высокие стебли с человеческий рост», «Ночью светятся», «Опиумные» и все в таком духе. Посмеялась, представив, как совершенно неразбирающийся в садоводстве Бранд покупал их у какой-нибудь необразованной старушки.

— Ума не приложу, как их теперь сажать, — хихикнула я вслух, перебирая эти свертки.

— Не помешаю? — В саду появился Айварис.

Без меча, но вспотевший от тренировки.

— Наоборот. Может, подскажешь, что это за названия такие: «Хорошо цветут на навозной грядке»?

Уголок его губ дрогнул.

— Земля здесь плодородная, все вырастет и зацветет.

— Но ты пришел поговорить не о цветочках, — вернула я его к серьезным вещам.

— Янесса, мы воспитаны так, что никогда ничего друг у друга не отнимаем, а отдаем последнее, — заговорил он. — Будь то кусок хлеба, глоток воды, последний вздох. Происходящее сейчас с Мортеном — это как раз то, чего я боялся, когда ты появилась в нашем замке.

— Давай я тебе сразу напомню, что осталась у вас не для того, чтобы кого-то соблазнять. Тем более Мортена.

— Тогда будь добра, объясни ему все. Через несколько месяцев состоится отбор невест. Я не хочу, чтобы он воротил нос от кандидаток, ища среди них тебя.

— Как будто Рах-Сеим позволит вам провести этот отбор невест, — пробубнила я себе под нос, но громче добавила: — Хорошо. Я отошью его, как умею.

Похоже, Айвариса мой ответ удовлетворил. Он кивнул и вновь заговорил о семенах:

— Те, что хорошо цветут на навозной грядке, теплолюбивы. Посей их в солнечном месте.

Вряд ли его интересовал сад. Это была дежурная поддержка и проявление благодарности не только за мою работу, но и отзывчивость. Если бы Айварис знал, что я не представляла, как дать Мортену от ворот поворот, то не любезничал бы со мной, а гнал подальше от своих братьев.

До самого вечера я занималась клумбами. Облагораживала вазоны, грядки, альпийские горки. Привела в порядок розарий, рассадив в нем черенки роз, принесенные Хельвардом Финном откуда-то из долины. Он был уверен, что они отлично приживутся в саду, и я спорить не стала. Чем больше тут будет цветов, тем живее будет выглядеть замок.

Мортен вернулся из леса, когда я уже готовилась к звездной ночи. Я решила расстелить покрывало на крыше-террасе самой высокой башни, сделать фруктовую нарезку для перекуса и свежевыжатый сок. А еще выпросила у Кристера ручную подзорную трубу. Это, конечно, был не телескоп, но лучше, чем ничего. Мне и самой было интересно изучить созвездия Подлунного мира, узнать величину и яркость самых крупных звезд, возможно, увидеть далекие галактики.

С Мортеном я столкнулась на выходе из кухни. В этот раз нож был в моей руке, но обошлось без пореза. Мортен ловко отклонился в сторону и даже поймал поднос с фруктами, который я едва не уронила.

— Спасибо, — засуетилась я, не сразу заметив, как он рассматривает меня — платье, прическу, макияж.

— Свидание? — хмыкнул он с той же интонацией, с какой сделал это, когда мы с Брандом взялись за руки у бассейна в день нашего знакомства.

Он будто уже тогда знал, чем все закончится.

— Романтический ужин, — ответила я, исполняя просьбу Айвариса. — Порадуешься за брата?

— Он слаб накануне Багровой Ночи. Не вижу повода для радости.

Взгляд Мортена скользнул по яркой ленточке, вплетенной в мою косу, и опустился на зону декольте. Мне вдруг захотелось прикрыться фруктами, хотя ничего постыдного в вырезе не было.

— Разве было бы лучше, если бы Бранд навсегда остался волком?

— Для тебя да. Он вступил бы в бой с Рах-Сеимом и, даже проиграв, подарил бы тебе тем самым свободу. Рах-Сеим насытился бы его кровью и оставил тебя в покое.

Я обомлела от шока. С каким бездушием Мортен говорил о гибели Бранда в бою!

— Между прочим, проигрыш Бранда стал бы его благословением, — добавил он. — Потому что убийство Альфы наложило бы на него новое проклятие.

— Что? Какое еще проклятие?

Мортен хищно улыбнулся и бросил взгляд в окно:

— Вечереет. У меня нет времени болтать с тобой.

— Не темни! — фыркнула я сердито. — Какое проклятие приносит убийство Альфы?

— Спроси у Бранда. Вы с ним запечатлены самой судьбой. У вас не должно быть секретов друг от друга.

— Ты что, пытаешься сорвать нам свидание?

В его глазах грянула гроза. Вперив в меня свой напряженный взгляд-пиявку, Мортен убежденно ответил:

— Если бы я хотел сорвать вам свидание, я сделал бы кое-что другое.

— Любопытно, что? — усмехнулась я, и в тот же момент поднос с фруктами полетел на пол, а губы приникшего ко мне Мортена накрыли мой рот.

Все произошло в считанные секунды. Единственное, что я успела, это моргнуть и услышать горячий шепот:

— Я бы сделал это…

Словно в забытьи от страха и предательского желания я даже не оттолкнула его, а ответила ласками его упругим и наглым губам. Пугающий, возбуждающий и странный поцелуй заставил меня всхлипнуть от тягучего удовольствия. Я ненавидела себя за то, что с легкостью подчинялась Мортену, но не могла остановиться. А моя истинность с Брандом будто впала в спячку. Разве я не должна была дичиться посторонних взглядов, улыбок, рук, губ? Не должна была испытывать отвращение? Стремиться отпихнуть хама и убежать?

Отвечая на поцелуй, который становился напористее, горячее и искуснее, я сжала один кулак, потом второй, подняла их, как бы замахиваясь, но лишь прижала к мужской груди и тут же расслабила, выронив нож.

Кончики наших языков сначала едва соприкоснулись, но в следующее мгновенье переплелись, и я закрыла глаза, обвисая в мужских объятиях. Позволяя смелым ладоням стискивать мою талию. Пока из-за спины Мортена не грянул голос Айвариса:

— Ты совсем оскотинился!

Я вздрогнула, резко распахнув глаза. Но Мортен и бровью не повел. Медленно закончил поцелуй, оторвался от моих губ и, обводя мое лицо затуманенным взглядом, произнес:

— Иди.

Его объятия ослабли.

Не моргая, я выглянула из-за его плеча и увидела прожигающего нас грозным взглядом Айвариса. Держа руки скрещенными на груди, он нервно жевал соломинку и ждал ответа. Но мне было нечего ему сказать. Я не выполнила просьбу. Вместо этого все усложнила. Впрочем, это всегда у меня получалось лучше всего.

Поспешно собрав на поднос рассыпавшиеся фрукты и нож, я сорвалась с места и убежала в свою комнату. Только здесь, за запертыми дверями, смогла сделать первый вдох. Прижимаясь спиной к дверному полотну и держа ладонь на груди, боялась, что сердце вот-вот выпрыгнет. Внизу живота коварно тянуло, руки потели, по всему телу текла мелкая дрожь, а перед глазами густился туман. Я до боли кусала губы, прокручивая в голове поцелуй. Все еще чувствовала его сладкий вкус.

Только отдышавшись, набралась смелости приоткрыть дверь и прислушаться. Никаких криков, ругани и драки не было. Но меня все равно одолевал дикий ужас. Казалось, что в коридоре внезапно появится Бранд. Ворвется в мою комнату и потребует объяснений. А что я ему скажу? Что пока он пребывал в обличье зверя, я, сама того не заметив, влюбилась в Мортена? Которого по сути должна презирать?! Это ненормально! Нельзя любить двоих!

Понимая, что Бранд все равно об этом узнает, я смирилась с тем фактом, что мне придется самой ему во всем сознаться. Айварис, может, и дотерпит до утра, чтобы накануне обращения не стравливать братьев, но лучше будет, если я лично все расскажу. В этом поцелуе виноват не только Мортен. Я его спровоцировала и на него ответила. То, чего Айварис не знал. Значит, и отвечать за него должны мы вместе, а не только Мортен.

Дождавшись заката, на котором Хельвард Финн запирал принцев в подземелье, я отправилась на крышу. Хотела убрать все, что приготовила, потому что эта звездная ночь утратила свою романтичность. Увы, было поздно. Бранд уже сидел на расстеленном покрывале и крутил в руке стакан с соком, любуясь гаснущей полоской света на горизонте.

— Как красиво, — улыбнулся он, повернув голову и взглянув на меня с обожанием.

Я растерянно посмотрела вдаль и снова на него.

— Да, необычный закат.

— Я про тебя. — Он в пригласительном жесте протянул мне руку. — Это то самое платье? Кажется, я помню его. Смутно.

— Что еще ты помнишь? — спросила я.

— Вара, Мора, твои попытки накормить меня и заставить ревновать.

Я снова закусила губу.

— Ты боишься меня? — засмеялся Бранд. — Сегодня я не обращусь. Я больше не чувствую в себе волчьей силы. Все инстинкты притупились. Даже как-то непривычно.

Предвидя, что он не успокоится, я вложила свои пальцы в его ладонь и присела рядом.

— Что тебя беспокоит, Несси? — урча, спросил он.

Я прижалась к его крепнущему телу, носом ткнулась в плечо и прикрыла глаза, просто наслаждаясь этим мгновеньем.

Паршивее всего было, что мои чувства к нему обострялись. Стоило мне услышать его голос, увидеть его глаза, коснуться его, как сердце обволакивало нежностью. Я понимала, что не могу жить без Бранда. И в то же время не переставала думать о Мортене. Бранд был моей тихой гаванью. С ним все вокруг играло красками, превращалось в сказку наяву. Мортен был моим личным проклятием. Мужчиной, будоражащим самые потаенные уголки моей души.

— Бранд, мы все еще истинная пара? — задала я самый волнующий меня вопрос.

— Не знаю. Возможно, вместе с моим проклятием снялись и чары запечатления. Но неужели мы не можем любить друг друга без магического воздействия? — он, как обычно, говорил смиренно. Его голос был преисполнен любви и ласки.

— Можем, — не стала отрицать я. — До завтрашней Багровой Ночи.

— Крис сообщил, что закончил работу над твоим дельтапланом. Завтра утром он проведет испытание. Если все пройдет успешно, преподнесет его в качестве подарка Зарине. Та в ответ попросит Рах-Сеима отозвать приглашение.

— Все так просто?

— Не все. Рах-Сеим обязательно нанесет удар, когда узнает, что ты сняла с меня проклятие. Например, покусится на наших будущих детей. Его возбуждают чужие страдания.

Слова о наших будущих детях меня стушевали. Так далеко я не загадывала. В конце концов, от Бранда даже не было предложения руки и сердца. А рожать вне брака я не собиралась. Семья должна быть полноценной, начиная с узаконенного союза родителей.

— Смотри, Высшая Звезда зажглась! — восхищенно воскликнул Бранд, задрав лицо к небу.

Я глазами обвела его профиль, обрисованный обломком заката, и поняла, что совершенно не хочу портить его первую ночь на свободе. Вдруг она станет последней.

Подала ему подзорную трубу и попросила:

— Расскажешь мне о вашей звездной карте?

— Я в этом слаб. Крис гораздо лучше знает небо.

— Но я хочу послушать тебя, — улыбнулась я. — Мне нравится, как ты рассказываешь.

Секунду Бранд смотрел на меня с теплотой, потом поднес руку к моему лицу и большим пальцем провел по моей нижней губе.

— Как же я люблю тебя, Несси, — произнес шепотом и поцеловал.

Меня как будто пронзило молнией. Тело пропустило через себя пятьдесят тысяч ампер. Я едва не захныкала от пьянящей муки, утопая в ощущениях целиком.

— Знаешь, какая звезда сегодня светит ярче всех? — с придыханием вымолвил Бранд, не прекращая поцелуя и притягивая меня к себе. — Ты, Несси.

Глава 28. Секрет Рах-Сеима

Я не хотела оскорблять доброту Бранда трусливым бегством, но когда небо усеяли бесконечные звезды, а наш поцелуй дошел до стадии раздевания, я остановила его.

— Что-то не так? Я тороплюсь? Такой уж я есть, — с сожалением произнес Бранд, поправляя моеплатье. — Или ты стыдишься своей неопытности? Неискушенные девушки всегда слаще и приятнее.

Мне стало неловко. Взяв из его руки стакан, я промочила горло соком и спросила:

— Как ты узнал о моей неопытности? Между нами не было настолько откровенных разговоров.

— Животная эмпатия. Я разглядел тебя насквозь, еще когда был проклят.

— И?

— Думаю, у тебя был секс, но ты так и не узнала, что такое оргазм.

Я очередной раз покраснела, пряча глаза и радуясь, что огромная луна светит где-то за моим затылком. Сразу вспомнился тот сумасшедший байкер, с которым я провела две недели, отнявшие у меня девственность, но так и не сделавшие из меня полноценную женщину. Потому что Бранд прав, оргазм я знала только от спорта. Он был моим лучшим любовником. Порой с ним так натрахаешься, что никакого другого не надо. А с тем байкером я переспала дважды.

Первый раз даже толком не запомнила. Да и не поняла, что, собственно, произошло. Он долго копался с презервативом в темноте палатки, несколько раз промахнулся, а немного поерзав на мне, протяжно выдохнул и завалился набок. Я же потом целый час провела на реке, не только отмываясь от девственной крови, но и соображая, неужели это тот самый секс, от которого женщины стонут, визжат и выгибаются? Единственная эмоция, которую секс вызвал у меня, это недоуменное хлопанье ресницами.

Однако я дала и себе, и тому парню второй шанс. Вдруг что-то не распробовала. Увы, он снова облажался. Хотя я все сделала красиво: ужин при свечах, красивое белье, дорогущий номер в отеле, арендованный по моей кредитке. И как только он уснул, уверенный, что осчастливил меня, я сбежала. На следующий день сменила номер, и больше нигде с ним не пересекалась.

С тех пор меня терзали два противоречия: либо он скорострел, либо я фригидная. Но доказать или опровергнуть ни то, ни другое не представлялось возможным. Все свое свободное время я посвящала личной жизни со спортом. Тот, к счастью, не подводил. Зачастую отправлял меня в душ на трясущихся ногах.

Я сделала еще глоток сока, облизнула губы и ответила:

— Бранд, давай дождемся исхода Багровой Ночи. Я не хочу прощаться и делать все так, будто завтра не наступит. Впопыхах. Забрав у себя надежду. Я хочу верить, что впереди у нас целая жизнь.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Извини, если я поторопил события. Я вовсе не хотел давить на тебя или как-то обидеть.

Знал бы он, что час назад я целовалась с Мортеном, не извинялся бы. Кто из нас и виноват, так это я.

Бой часов, оповещающий о полуночи, привел нас обоих в чувство. Мы, наконец, обратили внимание на волчий вой. В долине скулили, лаяли и стонали все стаи. Целый гвалт пробирающего до мурашек ора. Только в тот момент я заметила красное кольцо вокруг луны. С ним она стала казаться еще крупнее и зловещее.

— Преддверие Багровой Ночи, — с тоской сокрушился Бранд, посмотрев вдаль.

— Расскажи мне, что это за праздник такой? — попросила я.

— Это не праздник, а траурная панихида. В эту ночь закрепляются все печати. Считается, что признак удачной сделки — это заключить ее в Багровую Ночь. Когда простолюдины запирают двери и окна, а сами прячутся в погребах, короли и богачи подписывают договоры, а оборотни проводят обряды. В Багровую Ночь в стаю принимаются новички, устраиваются поминальные ритуалы, заключаются брачные союзы, нарекаются новорожденные. Наш мир под властью луны. Она его контролирует.

— И как часто случается Багровая Ночь?

— Через каждые сорок четыре дня. В Книге Заветов написано, что ровно столько во Вселенной Подлунных миров. Каждый день в одном из них луна окрашивается в цвет крови. Завтра черед нашего мира.

— Бранд, — осторожно произнесла я, внимательно выслушав его, — а что за проклятие преследует убийцу Альфы?

Он сник. Отвел взгляд от луны и вздохнул.

— Если Альфу стаи убивает человек, то он сам превращается в оборотня. Ходят слухи, что был такой случай во времена Вандера Вольного. Наш предок-король собственноручно казнил того убийцу. Вероятно, это просто детская страшилка. Правду знает только наш отец и передаст ее своему преемнику.

— А если Альфу убьет оборотень?

— Тогда преемником нашего отца стану я. Я понял, к чему ты клонишь. Знаешь, ради чего тренируется Вар. За тем же, за чем и я хотел остаться в шкуре волка. Убить Рах-Сеима. Только нет в этом ничего триумфального. Если Вар убьет его, то навсегда останется оборотнем — врагом людей и предателем волков. Пока он Омега, его просто презирают. Но когда он станет убийцей, за его сердцем начнется охота. Согласно легенде, оборотень убийца Альфы перенимает всю его силу, выносливость, агрессию. Он заражается его грехами и полностью меняется. А его сердце — это переносчик двойной энергии. Он неуловим, почти бессмертен. Но если кто-то сожрет его сердце, то станет самым сильным и неуязвимым зверем во всем мире. Ему не будет равных.

— А в Армаросе уже были оборотни-убийцы?

— Один. Рах-Сеим.

Я ахнула. Вот в чем секрет Рах-Сеима!

— Как? Ты же сказал, они становятся предателями волков.

— Так и было. Когда молодой неприметный оборотень Сеим убил Альфу, на него началась охота. Все Альфы, Беты и Гаммы пытались заполучить его сердце. Но никто его не одолел. Наоборот, ему удалось многих переманить на свою сторону. Волки уходили из родных стай. Порой целыми ячейками. И однажды в Багровую Ночь они все принесли ему клятву верности и назначили его своим Альфой. Тогда он стал Рах-Сеимом. Рах означает Великий.

— Значит, его сердце — это аккумулятор. Если Айварису повезет убить его и съесть его сердце…

— То в мире появится настоящий монстр, — закончил мою мысль Бранд. — Рах-Сеим не дурак. Он не позволит кому попало завладеть его силой. Когда он станет по-настоящему слабым воином, он собственноручно вырвет сердце из своей груди и отдаст тому, кому пожелает. Ни для кого не секрет, что это будет его любимица Зарина. Теперь-то ты понимаешь, почему мне не нравится союз с этой особой? Она дружелюбна, пока она это она.

— Но Айварис может просто убить его, а сердце, например, сжечь, — предположила я.

— Как только Рах-Сеим падет, вокруг его тела соберется орда жаждущих его силы. У его убийцы не останется даже мгновенья на раздумья. Либо он сам сожрет сердце, либо это сделает какой-нибудь условный Раги. И тогда всему миру придет конец.

— Какой кошмар. То есть ты знал, что победить его невозможно, но все равно отталкивал меня?

Я вспомнила слова Мортена. Бранд не собирался побеждать Рах-Сеима. Он собирался стать его жертвой, чтобы отвлечь его внимание от меня.

— Несси, ты заслуживаешь лучшего. Жить в Скайдоре или в Южном Разделе, откуда родом наша мать. Подальше от Армароса и его чудовищ. Я надеялся, что ты разлюбишь меня.

— Еще раз выкинешь подобный номер, точно разлюблю.

Бранд засмеялся, обнял меня и поцеловал в кончик носа.

— Больше не буду, — пообещал он. — Кстати, Мор сегодня удивительно молчалив.

— О чем ты? — занервничала я. Ведь не хотела портить эту ночь разговорами о Мортене.

— За двенадцать лет мы хорошо изучили вой друг друга. Мор сегодня ни разу не взвыл.

Я прислушалась и не поняла, как в этой жуткой какофонии вообще можно различить, кто где воет — в долине или в подземелье.

— Тебе кажется, — пожала я плечами, выбираясь из мужских объятий. — Мы засиделись, а тебе надо набираться сил. Пойдем провожу тебя до комнаты.

— Несси, я себя отлично чувствую. Может, лучше я тебя провожу? — Он поднялся на ноги и, взяв меня за руку, переплел наши пальцы. — Однажды у нас будет общая комната.

Я улыбнулась, думая совсем о другом, и кивнула:

— Хорошо. Проводи ты.

Мы спустились с крыши, освещая лестницу факелом. Бранд запер дверь, чтобы никакие гости сюда не нагрянули, и объяснил, как добраться до подземного тоннеля на случай укрытия в барбакане.

— Надеюсь, нам не понадобится бежать, — ответила я, когда мы дошли до моей комнаты. — Не верится, что сегодня я буду спать в кровати.

— Мои братья просто чудо, — фыркнул Бранд. — Заставили тебя спать в грязной башне на твердой софе.

— Их можно понять. Айварис проверял меня, насколько сильно я тебя люблю. И если честно, там я правда чувствовала себя в безопасности. Рядом с тобой. Хоть меня и пугал твой внешний вид.

— Больше не пугаю?

Я мотнула головой, подтянулась на носках и, целуя Бранда в губы, шепнула:

— Спокойной ночи, мой лютый зверь.

Ответив на поцелуй, он тихо рыкнул и нехотя отступил. Бранд все еще надеялся на приглашение, но я не смогла. Вошла в комнату, скрылась за дверью и застыла, слушая удаляющиеся шаги. Когда в замке стихло, сняла обувь и на цыпочках бесшумно рванула по коридорам и лестницам в подземелье.

Я прекрасно помнила, как и где Хельвард Финн прятал ключи. Легко открыла и шахту, и кулуар, и камеру Мортена. Меня не беспокоили рычания потревоженных оборотней. Я не задумывалась, в каком они сейчас облике. Не принимала во внимание, что провоцировала их своим присутствием, хоть нас и разделяли толстые железные двери. Я была поглощена заявлением Бранда, что Мортен сегодня удивительно молчалив.

Немедля, я распахнула заскрипевшую дверь и остолбенела. Никакого безмолвного оборотня в камере не было. На полу, в кандалах, прижимаясь к стене затылком, сидел Мортен в своем обнаженном человеческом теле.

В эту ночь он не обратился…

Глава 29. Преступление. Искушение. Грех

Я бросила ему ключи от кандалов и вышла в коридор, прекрасно помня, что он в моей помощи не нуждается.

Пока Мортен снимал с себя цепи, одевался и запирал дверь кулуара, я расхаживала из стороны в сторону, кусая губы и потирая виски. Голова не болела. Она кипела. Мозг буквально пузырился.

— Это невозможно! — заговорила я, когда Мортен убрал ключи.

Освещаемый огнем факелов на стенах, он обернулся и вперил в меня свой безмолвный взгляд. Тот самый, по которому не определить, любил он меня, ненавидел, жаждал овладеть мной или убить. В нем бесконечно боролись две стороны: невинный и талантливый юноша и бессердечное чудовище.

— Когда ты перестал обращаться и почему?

— Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, — в привычной ему загадочной манере ответил он.

Я сомкнула челюсти и, развернувшись, зашагала к лестнице. Вкуснее выпить уксус, чем разговаривать с Мортеном. Откуда мне было знать, с кем у него любовь-морковь? Он вон целыми днями в лесу пропадал. Мало ли, какую кикимору там себе нашел.

Влетев в кухню, я порывом ветерка задула одну из трех свечей, оставляемых для меня Хельвардом Финном. Схватила графин и плеснула себе воды в стакан. Но даже ко рту поднести не успела, как властные мужские руки развернули меня на сто восемьдесят, подхватили под бедра и усадили на край стола.

Погасла еще одна свеча. В широком пространстве кухни остался искрящийся блеск слабого огонечка, но его было достаточно, чтобы увидеть охваченные привкусом запретного плода глаза.

— Ты не имеешь на это права, — зашептала я, захлебываясь собственным сорванным на хрип дыханием. — Слышишь?

Пропустив мимо ушей мою претензию, он ловко занес одну руку под платье, скользя ладонью вверх по бедру, второй притянул меня к себе за талию и поцеловал.

Я упиралась кулаками в его грудь всего несколько секунд. Хотела оттолкнуть, расцарапать лицо, пнуть промеж ног. Но сердце просило любви.

Обвив его шею руками, я сдалась и ответила на поцелуй взаимностью. Ласкала его губы, терлась грудью о его сильное тело, шире разводила колени, позволяя ему вплотную прижаться ко мне. Не остановилась, даже когда почувствовала, как во внутреннюю сторону моего бедра уперся его напрягшийся до состояния камня член.

Я вдруг поймала себя на мысли, что меня волнует не только мягкое и нежное удовольствие, которое мне доставлял Бранд, но и грубая, порывистая боль, щедро причиняемая Мортеном. Умом я понимала, что иду на дно, играя их чувствами. Однако тело меня не слушалось, действовало по велению сердца. И я, час назад оттолкнувшая Бранда, сейчас была готова целиком отдаться другому.

Наш поцелуй становился более ярым, глубоким, пульсирующим. Я не замечала ни кухонную утварь, ни закопченную печь, ни твердый стол под собой. Все вокруг размылось, заиграло разноцветными бликами, и с каждой новой вспышкой где-то внутри меня лопалось новое звено цепи. Казалось, что я не заметила бы ни лютого мороза, окажись мы на вершине горы, ни кипящей лавы, окажись мы в жерле вулкана. Я увязла в ощущениях, дразняще прокалывающих меня миллионом иголочек, и не стала сопротивляться напору, когда его язык проник в мой рот.

Преступление. Искушение. Грех. Я не представляла, как еще назвать то, что я творила, но разум мутнел все сильнее, одну за другой отключая все извилины мозга, отвечающие хоть за какую-то трезвость ума. Я с разгона прыгнула в бездну порока, не думая о том, как больно будет приземляться. Подпустила Мортена не только к своим губам, но и к телу. Даже не попыталась остановить его, когда блуждающие по моему лицу и шее поцелуи плавно спустились к ключице.

Не переставая осыпать мою кожу влажными прикосновениями и заставляя меня всхлипывать от раздирающих изнутри импульсов, Мортен стянул трескающееся по швам платье до пояса и губами припал к моим грудям.

Я до крови закусила губу, запрокинув голову назад. Впервые узнала, насколько чувствительны у меня соски. Как резко и горячо они отзывались на поцелуи и легкие покусывания! Реагировали на воздушные прикосновения к ним горячего языка. Твердели от посасываний. Приятно ныли от сдавливания крепкими руками.

Каждое его неспешное, но наглое движение заставляло меня вздрагивать и жмуриться. Я стискивала зубы, заглушая стоны. Сжимала кулаки. Напрягалась. В тщетной попытке вернуть самообладание. Когда убедилась, что это невозможно, подтянула Мортена к себе и вернула к своим губам.

Вкус моей крови завел его еще сильнее. Теперь и он не мог остановиться.

Я стянула с его мускулистых плеч рубашку, ноготками провела вниз по рельефам груди и пресса и одной рукой ухватилась за возбужденный член через ткань штанов, чем вынудила Мортена втянуть воздух сквозь сжатые зубы. Я так завелась, что совсем забыла главное: он — девственник!

Братья наверняка делились с ним своими успехами в борделях Абрахоса, а в библиотеке замка была всякого рода литература, из которой он почерпнул теорию сексуальных игрищ. Да и половое воспитание в королевских семьях никто не отменял. Так что сомнений, что Мортен знал, куда совать, не было. Но мне следовало учитывать, что все ощущения для него в новинку. Одно дело — тайно самоудовлетворяться где-нибудь в чаще леса, и совсем другое — чувствовать, как это делает нежная женская рука.

— Я ненавижу тебя, — отрывисто прошептал он, вновь целуя меня.

— Это взаимно, — ответила я, залезая ладонью к нему в брюки.

Обхватила толстый, увитый венками член пальцами и на миг замерла, радуясь охрененному размеру. Математический расчет меня не подвел. Сыновья Эмриана Мирного — просто секс-монстры.

Медленно водя рукой вверх-вниз, я видела, в какой экстаз впадал Мортен. Как рвано он дышал, как закатывал глаза, как глотал стоны, когда я по головке члена размазывала каплю его выступившей предсеменной жидкости.

Лихорадочно задрав подол платья, я еще шире развела ноги, сдвинула ластовицу трусиков и толкнулась вперед. Все мое тело тут же вспыхнуло. Перед глазами засверкали грозы. В ушах загудел звон, сквозь который я расслышала тихое рычание Мортена.

Войдя в меня, он на секунду замер. Обвел мое лицо подернутыми пеленой глазами, губами прикоснулся к моим губам, лбом прижался к моему и ритмично задвигался, толкаясь в меня снова и снова. Доказывая мне, что я вовсе не фригидная, а тот стремный байкер и правда был скорострелом. Потому что Мортен уже продержался втрое дольше него, и я была уверена, что это еще далеко не предел.

— Ты ведьма, странница, — хрипел он, кусая мои губы.

— А ты мерзавец, — отвечала я, подстраиваясь под его темп.

Подняв меня со стола, Мортен переместил нас на софу у стены, где снял с меня и застрявшее на талии платье, и трусики, стянул с себя брюки и навис надо мной сверху.

Тяжело дыша, он долго смотрел мне прямо в глаза, прежде чем осмелился произнести:

— Я люблю тебя.

Дурак! Я это и так знаю!

Дернула его на себя, едва ли не приказывая вернуться к прерванному занятию, и шепнула:

— Так докажи.

Ох, если бы я только знала, к чему приведет эта фраза! Но я думала только о настоящем, не загадывая, что будет завтра, и не представляя, насколько серьезно Мортен воспримет мои слова.

Он облизнулся и вновь прильнул к моим губам. Жесткими пальцами сжал мое бедро и толкнулся, заполняя меня собой. Жарче, глубже, агрессивнее. Выбивал из меня не только стоны, но и слезы. Заставлял выгибаться и извиваться под ним. Взывать ко всем великим силам. Сгорать дотла и возрождаться, словно феникс.

Весь мир для нас исчез. Мы больше не слышали волчий вой. Мы слышали только стоны, шепот, вкусный звук контакта наших влажных тел. Опьяненные друг другом безумцы.

Мы до такой степени забылись, что сотрясаемые дикими, разливающимися по мышцам конвульсиями оргазма, даже не заметили, что Мортен кончил в меня. Впрочем, нам было плевать. Оглушенные, уставшие, но дьявольски счастливые, мы еще долго целовались, пока до меня не дошло, что все стихло. Волки умолкли, а это означало, что скоро рассвет.

Не чуя собственного тела, зато чувствуя, как распухли от поцелуев мои губы, я пальцем сдвинула влажную прядь волос, упавшую на лицо Мортена, и спросила:

— Твои братья обо всем узнают. Бранд узнает. Что мы будем с этим делать?

— Для начала не мешало бы пережить Багровую Ночь, — обоснованно ответил он.

Еще раз поцеловал меня и встал, подбирая разбросанную одежду. Мою подал мне, свою начал надевать на себя.

— Ты пока к себе иди, — произнес, не глядя мне в глаза. — Поспи. До утра еще есть время.

— А ты?

— Мне надо прийти в себя.

— Да, я понимаю, первый секс и все такое…

— Не понимаешь, — хмыкнул он, глянув на меня. — С меня пали чары проклятия. Я сейчас очень странно себя чувствую. Непривычно.

Я заметила, что платье кое-где порвано, но ничего другого под рукой не было, пришлось надевать его.

— Мортен, — обратилась к нему, встав и проведя рукой вверх по его плечу, — ты же не собираешься выйти из замка?

— До рассвета? Чтобы в таком виде попасть на глаза шайке Рах-Сеима? Я, может, и псих, но жизнью дорожу.

Я улыбнулась. Впервые меня так порадовала его жажда жизни.

Подтянулась на носках, поцеловала его и, как назло, вспомнила, что именно так желала спокойной ночи Бранду. Почувствовала себя порочней шлюхи из Абрахоса. Ничего больше не сказав, я отправилась в свою комнату. Так же на цыпочках, чтобы не разбудить ни Бранда, ни Хельварда Финна. И надеясь, что они не слышали, чем мы с Мортеном занимались на кухне.

В комнате я сразу плеснула в таз воды, подмылась, залезла в постель, натянула одеяло до самого подбородка и, выдохнув, с горечью признала, что изменила Бранду. Мужчине, который посвятил всего себя мне. Он хоть и обидел меня, но не заслуживал предательства. К тому же я переспала не с кем-то чужим, а с его родным братом. Двойной удар в спину.

Закрыв глаза, я легла набок и сжалась в комок. Тело все еще вибрировало, лоно жгло огнем, губы покалывало. Это была самая грешная ночь в моей жизни, но истощение погрузило меня в сон. И я так крепко уснула, что не слышала крика ранних птиц, орущих на рассвете, и не обращала внимание на свет, заливший комнату. Меня разбудил скрежет отворяемой двери, тяжелый стук сапог и твердый голос Айвариса.

— Ты освободила Мортена!

Спросонок я не сразу поняла, о чем он говорил. Потерла глаза, оторвала голову от подушки, поморщилась, фокусируя зрение на старшем принце.

— Мы же договаривались, что вы не входите в мою комнату без стука, — прозевала я, садясь в постели. — Что, где-то горит? Или что-то пропало?

— Пропало, — кивнул он, грозно косясь на меня. — Твой дельтаплан.

— Может, Кристер его куда-то переложил и забыл, — пожала я плечом. — Или сир Хельвард убирался в его мастерской. Поверь, этот дельтаплан — последнее, что меня сейчас волнует.

— А Мортен волнует?

Я сглотнула. Айварису все-таки удалось окончательно меня разбудить.

— А что с Мортеном?

— Ваше высочество! — В мою комнату также без стука вбежал Хельвард Финн. — Принц Мортен не уходил в лес. Вот его клинок. — Он протянул Айварису знакомый нож. — Я добежал до первых силков. Никто добычу не забирал.

Я запаниковала. Скинула с себя одеяло, соскочила с кровати и вскрикнула:

— Что происходит?!

— Ты мне скажи, — ответил Айварис каким-то дежавю.

— Да! Это я выпустила Мортена! Потому что он больше не проклят…

Айварис обвел взлохмаченную меня в порванном платье взглядом и изогнул бровь, чем заставил меня покраснеть и обнять себя руками. Хельвард Финн тут же потупил глаза в пол.

— Я уже и сам понял, что он не проклят, — сказал Айварис, крутя клинок Мортена в руке. — От тебя на весь замок несет сексом с ним. Бранд пока не знает и не учует. Мы с Вермундом и Кристером дадим вам шанс самим во всем разобраться. Но если ты стравишь их…

— Что с Мортеном?! — перебила я его, сделав шаг вперед.

— Он пропал. Вместе с твоим дельтапланом, — заявил Айварис, и у меня пол ушел из-под ног. — Сдается мне, Мортен решил испытать его или отправился на встречу с Зариной.

Глава 30. В преддверии Багровой Ночи

Охотничий костюм, который я приобрела в Абрахосе, мне так и не пригодился. Пока я собиралась на поиски Мортена, Айварис с Вермундом и Кристером оседлали лошадей и уехали. Я успела лишь с парадного крыльца увидеть, как уменьшаются силуэты трех всадников.

Разозлившись, я кинулась вымещать гнев на сухих стеблях, увивших стены. Рвала их, ломала, топтала. Даже напугала Хельварда Финна своим неадекватным поведением. Он попытался меня успокоить, но шарахнулся от одного лишь моего взгляда. Оставил в покое и вернулся к своим обыденным делам. В поисках мы с ним были бесполезны. Его хозяева обладали хотя бы волчьим нюхом, благодаря которому они могли выйти на след Мортена. А нам оставалось ждать, коротая время бытовыми хлопотами. Или, как в моем случае, нервным срывом.

— Несси, ты чего? — встревожился Бранд, выйдя на улицу.

Я посмотрела на него, но тут же отвела взгляд в сторону. Было и стыдно, и страшно. А он, как на беду, был гладко выбрит, причесан, даже одет в расстегнутую рубашку и брюки. Правда, опять босой.

Я оглядела свои поцарапанные ладони, сжала кулаки и села на ступеньках крыльца.

— Бранд, я не знаю, как это случилось, — призналась, избегая зрительного контакта с ним. — Не спорю, твои братья будоражили мое воображение, без стеснения раздеваясь при мне, но я никогда не позволяла себе заинтересоваться кем-то из них. Я ради тебя вылизала этот старый замок, засеяла сад, ютилась в жутком барбакане. Мне и в голову не приходило бросить тебя. Но судьба распорядилась иначе. Это я освободила Мортена, — я осмелилась поднять глаза и взглянуть в его напрягшееся лицо. — Ты был прав. Ночью он не выл. Потому что Мортен больше не оборотень.

Наступило молчание. Подробностей того, как младшему брату удалось избавиться от проклятия, Бранду не требовалось. Ему было несложно сложить два и два.

— Несси, ты меня любишь? — спросил он спокойно и почти с улыбкой.

— Люблю, — кивнула я, ничуть не сомневаясь в своих чувствах.

Он опустился передо мной на одно колено, взял обе мои руки в свои, сжал и без тени обиды сказал:

— Я подозревал, что ты можешь полюбить кого-то еще. И Вар это допускал. Ты прибыла в наш магический мир… как бы правильно выразиться... физиологически холостой, скажем так. Молодая половозрелая женщина, которая так и не познала ни любви, ни нормальных интимных отношений.

Я похлопала ресницами. Они что, раскусили меня еще в день нашего знакомства?

— Ко мне тебя привязало наше запечатление, — продолжил Бранд. — Но твоя энергия, предназначенная для сердечных войн, осталась нетронута. Ты потратила бы ее на меня, если бы я не оттолкнул тебя. А я оттолкнул. Так что я не в праве тебя судить. Ты сама разберешься, кого из нас любишь больше. И я, и Мор не будем ставить перед тобой условий. Я знаю своего брата. Мы оба примем любое твое решение. Без давления.

Грустно улыбнувшись, я покивала. Бранд так и остался рыцарем.

— Спасибо, — ответила тихо.

Он улыбнулся:

— Честно говоря, я предполагал, что ты полюбишь Вара.

— Честно говоря, я предполагала, что не полюблю даже тебя.

Мы засмеялись, на миг забыв о Мортене и опасностях, которым он себя подвергал.

— Помочь тебе? — Бранд указал на стену.

Я задрала лицо, оценила фронт работ и сочла вполне разумным занять себя делом.

— Если хочешь.

— С удовольствием, — ответил он, снимая рубашку.

Взяв садовые инструменты, Бранд приступил к вырубке увядших лиан под самый корень. Толку от них все равно не было. Надо было сажать новые. Или и вовсе украсить фасад иначе — росписью, декоративной штукатуркой, плиткой. Вариантов масса, чтобы скрыть серую убогость внешних стен.

Мы провозились с сухими ветками весь день. Вырывали, копали, рубили, жгли за забором. К вечеру не чувствовали ни рук, ни ног. А еще были страшно голодные и набросились на мясной пирог Хельварда, пока он был еще горячим. Только доесть не успели, потому что домой вернулись братья Бранда.

Все.

В том числе, Мортен. С синяком на скуле и в порванной рубашке. Спрыгнув со своего мерина, он лишь мельком взглянул на меня и повел животину в конюшни. Без объяснений.

— Что с ним? Где он был? — потребовала я ответов у Айвариса.

Тот приехал вместе с Вермундом, а на коне Кристера, помимо того самого, сидела Зарина со связанными впереди руками и с кляпом во рту. Я уже было подумала, что это она подралась с Мортеном, как Айварис ответил:

— Своевольничал.

— Толком-то объясни, — призвал его Бранд.

Старший принц спрыгнул на землю. Взял ковш с водой, поднесенный Хельвардом Финном, осушил его и выдохнул.

— Мортен назначил встречу с этой, — он кивнул на Зарину.

— Чтобы предложить дельтаплан? — спросила я.

— Чтобы взять ее в заложницы, — недовольно фыркнул Кристер, помогая Зарине слезть с лошади.

— Не вздумай развязывать ей руки, — велел ему Айварис.

— Она ни разу не сопротивлялась, — напомнил тот сквозь зубы. Его положение Зарины явно не радовало.

— По Мору видно, как она не сопротивлялась, — хмыкнул Бранд.

— Это сделала не она, — ответил Кристер. — А я.

— О духи Багровой Ночи! Что там произошло?! — всплеснула я руками, не заметив, что уже стала ругаться на диалекте Подлунного мира.

— Заприте ее! — отдал распоряжение Айварис Вермунду и Хельварду Финну. — А ты, — обратился к Кристеру, — можешь проследить. Вижу же, что хочешь. — Как только они увели Зарину, Айварис вкратце рассказал: — Мы нашли их, когда Мортен уже вел Зарину к замку. Дельтаплан был всего лишь средством. Ему надо было привлечь ее внимание, чтобы захватить. Он уверен, что Рах-Сеим оставит тебя в покое, если пригрозить ему убийством любимой дочери.

— Это сработает?

— Не знаю. Проблема в том, что Зарина не сопротивлялась. Ей ничего не мешало обратиться в волчицу и перебить нас. Но она даже не попыталась.

— А из-за чего Мор с Крисом подрались? — спросил Бранд.

— Из-за Зарины. Кристер взбесился, когда увидел ее связанную. Может, сжалился. Может, рассердился, что все пошло не по его плану, — в голосе Айвариса послышалась легкая озадаченность. — Во всяком случае, у нас есть преимущество. Зарина ценнее дельтаплана. Но есть и угроза. Во-первых, теперь Рах-Сеим точно нагрянет к воротам замка. Во-вторых, в случае чего у Мортена рука не поднимется прикончить ее.

— У меня поднимется, — вдруг сказал Бранд. — Ты знаешь, я ее всегда недолюбливал. Можешь быть спокоен. С такой заложницей мы переживем эту ночь.

— Ты еще слаб, а Мортен не в себе. Сегодня я решил не прятаться в подземелье.

Я выпучила глаза. Айварис знал, чем грозила ему свобода в ночи, но принял решение остаться защищать братьев. Неприятности у которых появились из-за меня.

— Я не слаба, — вмешалась я в разговор.

Айварис усмехнулся. На убийцу я не тянула даже внешне.

— Втроем-то мы справимся, — с улыбкой поддержал меня Бранд.

— Рах-Сеим не должен узнать, что с вас снято проклятие, — настаивал Айварис.

— Но рано или поздно он узнает. Вар, не рискуй. Ты не ответственен за всех нас. Мы уже давно не мальчишки. Доверься нам. Мы решим вопрос с Рах-Сеимом.

Бранд наверняка, как и я, не был уверен, что мы переживем Багровую Ночь. Мы всего-навсего не хотели, чтобы Айварис подвергал себя опасности. У него еще представится возможность костью в горле встать у Рах-Сеима, когда он полюбит. А сегодня это была наша война.

Айварис посмотрел на горизонт, окрашивающийся в слабый алый, поджал губы и задумался. День клонился к ночи. Ему надо было решать здесь и сейчас. Как только Хельвард Финн запрет подземелье, никто из братьев-оборотней не защитит Бранда и Мортена. Они останутся один на один с целой стаей.

— Янесса, знай, что я благодарен тебе за все, что ты для нас сделала, — произнес он, пожал руку Бранду и отправился в заточение.

Только в тот момент я поняла, что для нас начиналась самая длинная ночь в жизни.

Глава 31. Пленница

Луна заняла едва ли не половину неба. Кроваво-красный диск, сияющий всеми оттенками алого и затмевающий даже самые крупные звезды. Казалось, что небо полыхало. Мир вдруг затих. Ни писка мелких грызунов, ни шелеста листочков, ни стрекота насекомых. Бутоны цветов не просто закрылись, а спрятались под листвой. Было слышно, лишь как журчит река и как подвывают волки, радуясь своему великому празднику.

Хельвард Финн долго читал невнятные молитвы, стоя на коленях перед закатом. Просил духов Багровой Ночи защитить невинных, воздать каждому грешнику по справедливости, благословить преданных. А я могла только теряться в догадках, к кому из этих категорий отнести себя.

Мы вчетвером заперлись в барбакане. Тут же в клетке, где еще недавно томился Бранд, сидела Зарина. Вела она себя спокойно: не кричала, не шумела, не угрожала. Напоминала тень. И такое покорное поведение нервировало нас сильнее чем, если бы она металась по клетке, обращалась, кидалась на решетку и грозилась всех нас порвать на кусочки.

— Она с самого начала такая? — поинтересовался Бранд у Мортена.

Тот, прикладывая к скуле замороженную рыбешку, завернутую в полотенце, молча кивнул.

— Пойдем поможем Хельварду зажечь факелы, — позвал его Бранд, указывая на дверь.

Я поняла, что он хотел обсудить с Мортеном что-то еще. Наверняка меня. Мортен тоже это понял, поэтому пошел безоговорочно.

— Не подходи близко к клетке, — наказал мне Бранд. — И не слушай ее.

Он недоверчиво покосился на погруженную в полумрак дочь Альфы, легонько поцеловал меня в висок и вышел.

Я опустилась на скамейку, установленную здесь Хельвардом Финном, и устремила взгляд в стену, где причудливыми тенями танцевали трещащие огни.

— А ты влипла, — холодно усмехнулась Зарина.

Я попыталась ее проигнорировать, не поддаваться провокациям, но она продолжила:

— Влюбила в себя двоих, сняла с них проклятие, сама по уши влюбилась. Как разорвешься-то? Или сразу с двумя будешь?

— Тебе-то какое дело? — фыркнула я, посмотрев на нее исподлобья.

К клетке подходить не собиралась. Всерьез ее усмешки тоже не воспринимала. Однако не удержалась. Она задела за живое. Я и так была на надрыве, еще она тут со своими язвительными вопросами.

— Да мне без разницы, как ты выпутаешься. Удавишься — не всплакну.

— Тогда что ты здесь делаешь? Зачем помогаешь нам?

— Просто характером не в отца. Доказываю ему, что я другая. Не такая, как Раги. И не такая, каким был Конри.

— Конри — это отец Ашера? — поинтересовалась я.

— Да. Наш старший брат, убитый Эмрианом Мирным. Тот, кто должен был занять место отца, когда его призовут духи Багровой Ночи.

— Мне жаль, что король лишил вас брата…

— А мне нет, — снова усмехнулась Зарина. — Конри был настоящим ублюдком. Убивал, насиловал, обращал молодых волков. Думаешь, Ашер — плод его любви или сын, рожденный в браке? Его выносила Омега, которую он насиловал на протяжении долгих лет. О ее беременности отец узнал уже после того, как Эмриан Мирный отрубил Конри голову. По-хорошему, Ашера следовали бы удавить при рождении. Но он родился крепким волчонком.

— И Рах-Сеим принял его в стаю?

— Угу, убив его мать.

Я съежилась, почувствовал, как по позвоночнику пополз мороз.

— А Ашер недалеко ушел от своего отца. Тоже имеет наложницу.

— Ты про Каролину? — Зарина наконец повернула голову, посмотрев на меня, а не в темноту. — Я бы не сказала, что она страдает под его крылом. Сыта, защищена, одарена его любовью и подарками. Будь она чуточку сильнее, отец даже позволил бы привести ее в стаю. Но девка слабая.

— С чего вы это взяли? — возмутилась я, вступаясь за землячку.

— Потому что она уже была беременна от Ашера и скинула плод. Она никогда не выносит ему наследника. Такая волчица никуда не годится.

Я прикусила язык. Вот для чего я нужна Рах-Сеиму: вынашивать сыновей от его внука. Старый Альфа уверен, что мне удастся заменить Ашеру Каролину. Безумный сукин сын!

— Чтобы ты знала, с кем имеешь дело, — уже другим тоном заговорила Зарина, — поделюсь с тобой некоторыми фактами о своем отце. Раги было всего пятнадцать, когда Конри собрал волков и напал на Скайдор. Хотел блеснуть авторитетом перед младшим братом, но его голова была снесена с плеч мечом Эмриана Мирного и доставлена в стаю перепуганным до полусмерти Раги. Отец взбесился. Не простил убийство наследника ни себе, ни Эмриану Мирному, ни Раги. И собственноручно вырвал глаз родному сыну. В знак наказания. За то, что он выжил в то время, когда старший брат погиб. Вот почему он отомстил королю, когда его сыновьям было пятнадцать. Он возложил на Эмриана Мирного вину и за увечье младшего сына.

— Он больной, — прошептала я в ужасе.

— Мой отец заживо сжег мать Конри и Раги. За то, что она недосмотрела за сыновьями. Потом убил мать Ашера. Женился снова. Но его вторая жена два раза подряд принесла ему дочерей. Он так унижал ее и издевался, что она не выдержала и бросилась со скалы. Его третья жена вытравливала каждую свою беременность, не желая иметь детей от Рах-Сеима. Она умерла от кровотечения во время очередного аборта. Четвертая жена сбежала после брачной ночи. Говорят, ее покусали змеи. Но все знают, что мой отец попросту не простил ей предательства. Пятая жена родила недоношенного сына. К тому времени я уже подросла, и отец видел, что я вполне гожусь на его замену. Только тогда он прекратил попытки обзавестись достойным сыном.

— Значит, у вас с Раги есть еще сестра и брат?

— Моя сестра отравилась. Отец довел ее до самоубийства, когда узнал, что она спуталась с Омегой. А недоношенный братик умер в младенчестве. Вот и остались в наследниках у великого Рах-Сеима отстраненный от престола в качестве наказания Раги, дочь Зарина и внук Ашер, рожденный от Омеги. Возможно, это его кара за убийство Альфы. Луна все видит и всем воздает.

Мне показалось, что в полутьме камеры уголок ее губ изогнулся в ухмылке. Видимо, ее забавляло мое выражение лица и дрожь, пробирающая до костей.

— Вот, с кем ты связалась, Янесса.

— Я же сказал не слушать ее! — передо мной из ниоткуда появился Бранд. — Чего ты добиваешься?! — рявкнул он Зарине.

— Поверь, Стрела, мне плевать и на тебя, и на Светлого, и на вашу игрушку, — она указала на меня. — Плевать и на вашего теиста. Я всего лишь…

Зарина не договорила, потому что с улицы донесся свист, волчий вой и громогласный голос Раги:

— Тук-тук-тук, сиротка из женского пансионата Святой Зорьки! Если гостья не идет к Багровой Ночи, то Багровая Ночь сама придет к гостье! Отпирай ворота, будь паинькой!

Глава 32. Тайна Кристера

У меня перед глазами нарисовалось мощное матерое чудовище. Вдвое крупнее Бранда в волчьем обличье. Лоснящееся. Оскаленное. С горящими глазами. Враг, явившийся вытрясти душу из расколдованных принцев, освободить свою волчицу и поработить меня. На мгновенье мне даже показалось, что я ощутила его рваное горячее дыхание затылком.

Передернув плечами, я метнулась к Бранду и прижалась к его груди, негласно умоляя не бросать меня, не отпускать, держать крепче.

— Не стесняйся, прислуга! — напирал Раги. — Мы не кусаемся!

Его группа поддержки заржала.

Не дождавшись ни моего ответа, ни выхода, Раги продолжил:

— Мы принесли тебе наряд, в котором ты предстанешь перед Рах-Сеимом! Выходи! Тебе понравится!

К нам подошел Мортен. В одной его руке был арбалет, в другой меч.

Усиленно делая вид, что наши объятия его не трогают, он спросил у Бранда:

— Что выбираешь?

— Стрелы, ты же знаешь, — ответил тот.

— Что вы задумали?! — вскрикнула я.

— Самоубийство, — за них ответила Зарина.

— Ваше высочество! — припал к их ногам Хельвард Финн. — Не ходите, умоляю духами Багровой Ночи! Стены башни нас защитят!

— Встань, Хельвард, — фыркнул ему Мортен. — Ты прекрасно знаешь, что мы тут недолго продержимся. У Рах-Сеима есть порох. Он взорвет эти двери и выкурит нас.

— Прошу вас! — не унимался Хельвард. — Позвольте духам Багровой Ночи укрыть нас от сущего зла!

— Прекрати, — поморщился Бранд, разглядывая арбалет. — Сегодня твоей веры мало для того, чтобы выжить.

Я потеряла дар речи. Бранд и Мортен всерьез собрались выйти на Раги со стаей, вооруженные стрелами и мечом. Вдвоем на орду огромных оборотней-убийц.

— Послушали бы вы своего слугу, — вновь подала голос Зарина. — Не лезьте. Глядишь — доживете до утра.

— Зря у тебя изо рта кляп вытащили, — бросил ей Бранд и закинул свое оружие на плечо. Протянул мне ключ и строго-настрого приказал: — Не вздумай освобождать ее. Если Раги доберется до двери, поджигай здесь все, — он указал на разбросанную всюду солому и факелы, — и беги по тоннелю в главную башню. Оттуда в подземелье. Освободишь Вара…

— Нет! — запротестовала я. — Хельвард прав, эти стены нас защитят!

Бранд скептически улыбнулся.

— Несси, они защищали много веков назад. Сейчас это всего лишь временное убежище.

— Если вы с самого начала хотели умереть, зачем влюбляли меня в себя?!

— По-моему, — опять влезла в разговор Зарина, — до знакомства с тобой умирать они не хотели.

— Спасибо, блин, за поддержку! — рявкнула я ей и обеими руками вцепилась в рубашку Бранда. — Пожалуйста, не уходите! Он перемелет вас в муку…

— Несси, мы справимся.

Не зная, как еще задержать их, я заявила:

— Я переспала с Мортеном! Прошлой ночью! Тебе отказала, а ему дала! Вот! Деритесь!

Они переглянулись, и Мортен произнес:

— Он знает.

— Да-а-а? — Я округлила глаза, посмотрев на Бранда.

— Мор обо всем мне рассказал, пока ты нарушала мой наказ, слушая страшилки этой волчихи. Успокойся, для нас честь — защитить тебя.

Я сделала шаг назад, скрестила руки на груди и с обидой ответила:

— Класс! Тогда идите. Сражайтесь. Но учтите, если один из вас погибнет, а другой выживет, пусть не рассчитывает, что я брошусь в его объятия. Я брошусь со скалы!

— Договорились, — подмигнул мне Бранд, и они с Мортеном зашагали на выход.

— Ваше высочество!!! — взвыл им вслед Хельвард Финн. — Ох, зря… — запричитал, пока они убирали засов. — Оба торопливые, несдержанные, упрямые, да простят меня король с королевой, бараны!

— Освободи меня! — Зарина подскочила к решетке, едва Бранд и Мортен покинули башню.

— Ага! — проворчала я. — И чаю с жасмином не подать?

— Ты хочешь, чтобы они выжили?! Освободи меня!

— Даже не подумаю!

Хельвард кинулся запирать двери, а я, кусая губы, прислушивалась к голосам на улице.

— Ну надо же! — воскликнул Раги. — Бранд Балбес и Мортен Дохлый в человеческом обличье посреди Багровой Ночи! Отец оценит такой поворот событий!

— У нас твоя сестра! — сообщил ему Бранд. — Забирай своих волков и проваливай, и мы обещаем, с Зариной ничего не случится. На рассвете мы ее отпустим.

Раги хлопнул в ладоши и засмеялся. Зарина закатила глаза:

— Сейчас он им все ребра пересчитает.

И правда. В следующую секунду я услышала рык, свист выпущенной стрелы, волчий визг и вой.

— Им конец, — не переставала делиться своим бесценным мнением Зарина.

Я услышала, как когти скребут по железным воротам, и задрожала. Вой, рычание, хрип, треск, барахтанье. Хотелось зажать уши ладонями, чтобы не слышать, что творится за стеной. Я бы так и сделала, если бы не услышала стон Мортена. Вмиг вспомнила, каким ужасам он подвергся в Багровую Ночь пятилетней давности, и без раздумий схватилась за замок на клетке.

— Однажды ты спасла Мортена, потом Кристера, потом меня. Надеюсь, в тебе есть что-то человеческое, и ты помнишь, что стало с твоей матерью.

Я открыла дверь, и Зарина стрелой пронеслась мимо меня. Оттолкнула Хельварда Финна, одной левой убрала засов и выскочила на улицу.

— Что же вы наделали?! — схватился за голову Хельвард.

— Не знаю, — пискнула я и побежала за ней.

Весь мир был окрашен в красный. Наверное, если бы пошел дождь, то и вода утратила бы свою прозрачность. Все, к чему прикасался свет громадной луны, отражалось насыщенным цветом крови.

Ворота были снесены. Во дворе не меньше дюжины обращенных в монстров оборотней окружило Бранда и Мортена. Я вскрикнула, закрыв рот обеими ладонями. Сам Раги все еще оставался в своем человеческом обличье и даже получил стрелу в плечо, судя по торчащему из плоти обломку. Он играл со своими жертвами, трепал их, издевался. Готовил к большому пиру для Рах-Сеима, разрывающему мне сердце.

— Раги, отойди от них! — заорала Зарина, встав в боевую стойку. — А ну, разошлись! — велела волкам, и те попятились на четвереньках, склоняя морды.

— Эх, Зарина, Зарина! Слишком мягкая у тебя натура! — усмехнулся ее брат и в считанные секунды обратился в чудовище. Ширококостное, но какое-то ободранное до жути.

Восстав над Брандом и Мортеном, Раги замахнулся. Не знаю, откуда во мне взялось столько смелости, но я рванула с места и возникла перед ним, прежде чем он нанес удар. Зажмурилась, прощаясь с жизнью. Кажется, даже сказала: «Я люблю вас». Однако из темноты на Раги выскочил другойоборотень. Крупнее и сильнее. Повалил нашего врага на землю, и они кубарем откатились в сторону.

Я, осознав, что опасность почти миновала, повернулась к своим блондинистым рыцарям, чтоб их! Две пары рук тут же сжали меня в объятиях, защищая со всех сторон. Я буквально утонула в тепле мужских тел. Застряла промеж них. Силясь поверить, что мы пока живы.

Наш неожиданный спаситель прилично помял Раги, заставив того скулить о пощаде. Едва не лишил его единственного глаза и до мяса разодрал грудь когтями. Раги пришлось возвращать себе человеческий облик и вопить о помиловании.

— Стой! Стой! — кричал он, отползая от надвигающегося оборотня. — Хватит! Твоя взяла! Я сдаюсь!

Я медленно открыла глаза и с осторожностью высунулась из надежных объятий. Не дыша, наблюдала за трансформацией нашего союзника. Как его тело уменьшается в размерах, видоизменяется, линяет, обретая человеческие черты.

— Кто это? — хриплым шепотом спросила я.

Бранд с Мортеном в голос ответили:

— Кристер.

И тот бросил многозначительный взгляд в нашу сторону. Все еще сжимая кулаки и не позволяя Раги сдвинуться с места.

— Но как? А проклятие?

К нему подошла Зарина. Опустила на его плечи одолженный Хельвардом Финном плащ-накидку и взяла его за руку.

— Проклятие с него было снято еще год назад, — ответила она, прижимаясь к его плечу.

— И ты молчал? — с укором обратился к нему Бранд.

— Простите, братья. Я не мог рисковать. Вы сочли бы меня предателем. Я не должен был влюбляться в дочь заклятого врага, но…

— Я его истинная, — призналась Зарина.

— Ты год притворялся, каждую ночь вместе с нами запираясь в подземелье, — произнес Мортен. — Когда же вы встречались?

— Днем. Вы же не думали, что я с утра до вечера безвылазно торчал в своей мастерской? — улыбнулся Кристер, обнимая Зарину за талию.

— Ты знал? — спросил Бранд у Хельварда Финна.

Тот замотал головой:

— Нет, клянусь, ваше высочество. Принц Кристер только сегодня все мне рассказал, когда попросил не запирать его, чтобы защитить вас.

Держась за кровоточащую грудь, Раги презрительно хохотнул:

— Самый слабый на первый взгляд и неприметный принц обставил самого Рах-Сеима. Он убьет тебя, Мудрый, а мою сестру отдаст стае. Зарина, о чем ты думала?

— Тебе не понять, — ответила она. — Ты никогда не узнаешь, что такое любовь.

В долине раздался протяжный звук трубы, предвещающий приближение главного гостя. Часы на башне в унисон пробили полночь. Я крепче вцепилась в Бранда и Мортена. Боясь потерять их. Упустить из вида. Вновь ощутить холод одиночества.

А ночь только набирала обороты. На нас надвигался сам дьявол…

Глава 33. Рах-Сеим

Многочисленными темными пятнами, растущими в красном свете луны, самая сильная и грозная стая подбиралась к нашему замку.

Рах-Сеим приближался под аккомпанемент целого оркестра. Помпезно, безумно и вселяя страх.

Впереди шли определенно крупнейшие самцы. Беты. Опаснейшие хищники, подчиняющиеся и служащие Рах-Сеиму. С их острых клыков капала кровь, мощные когти впивались в землю, глаза горели огнем. Тела, опутанные цепями и ремнями с шипами наружу, мерцали грубыми шерстинками. Они представляли собой несокрушимую стену, сквозь которую не пролетит даже муха.

Однако верховному волку этой защиты было мало. С обеих сторон его охраняли молодые, но уже опытные звери. Достойная замена старым Бетам. Еще только начинающие свой путь на серьезной должности, они уже выглядели беспощадными. Во имя своего легендарного Альфы были готовы сложить головы.

Самого Рах-Сеима рабы из числа простых смертных несли на паланкине — куполообразных крытых носилках из золота, драгоценных камней и шкур несчастных волков, некогда павших в бою. Это зрелище и пугало, и завораживало. Я еще ни разу не видела ничего подобного. Люди, волки, монстры в одной стае. А замыкали это сборище всадники, причем не все из них были в человеческом обличье. Так что мне довелось даже увидеть оборотня верхом на коне.

Наши недобрые гости остановились в десятке метров от ворот. Сначала перестали гудеть трубадуры, потом затихла барабанная дробь, и паланкин опустили на землю.

— Сейчас начнется, — вздохнула Зарина, крепче прижимаясь к Кристеру.

Этих двоих мне стало в сто раз жальче, чем нас. Они целый год скрывали свой роман. Кристер не мог поделиться своей тайной даже с братьями. Они бы не поняли, не разделили его радости. Ведь они принцы, им положено быть людьми, управлять народом, бороться с оборотнями. А он стал тем, кого в Скайдоре люто ненавидели.

Наверное, они много раз хотели сбежать, но Кристер знал, что Рах-Сеим будет мстить. И пострадали бы его братья.

— Несси, не отходи от нас, — настоятельно попросил Бранд, накрывая меня своими объятиями.

Я приникла к его груди и почувствовала жар тела Мортена, закрывающего собой мою спину. Если нам суждено погибнуть в эту ночь, то мы умрем дружно. Ни один из них не струсит и не отступится. И мысль о том, как сильно они оба любили меня, грела сильнее любого огня.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем два раба раздвинули шкурки, выпуская хозяина из паланкина.

Я затаила дыхание в предвкушении встречи с Рах-Сеимом, о котором знала больше, чем о родном отце. Будучи знакомой с ним заочно, я всякого себе нафантазировала: и худощавого старика, опирающегося о тросточку, но ловко оборачивающегося в сильного зверя; и мускулистого качка с сединой на висках; и авторитетного джентльмена; и чудовище, давно утратившее малейшую схожесть с человеком. Я ждала, пока он покажет себя, не моргая. Считая секунды. Слушая редкие удары своего сердца.

Наконец знаменитый Рах-Сеим явил себя луне и публике.

Спрыгнув на землю широкими босыми лапами, он выпрямился, насколько ему позволяла старость, и повел мордой. Получеловек-полуволк. Его плечи и ноги были покрыты торчащей во все стороны седой шерстью. Ребра обтягивала человеческая кожа, но в области солнечного сплетения пушился подшерсток. Густые брови давно сролись где-то на переносице. Изо рта, частично деформированного под звериный оскал, торчали клыки. В желтых глазах кипела лава. По всему телу вздувались толстые вены. Старые рубцы и шрамы нашли свое пристанище фактически всюду. И что примечательно, свое сердце Рах-Сеим держал под бронью. Защищал среднюю треть груди плоским красным камнем в стальной оправе на твердых кожаных ремнях, обтянувших его туловище.

Обнюхав здешний воздух, старый Альфа пошел вперед. Горбясь, прихрамывая и сипло дыша. Его волки кольцо за кольцом освобождали ему путь и снова смыкали строй по блестяще отлаженной схеме. У одного из них Рах-Сеим взял какую-то красную тряпку с золотыми вставками, сжал в кулаке и вышел впереди всех.

Глянув на корчащегося от боли Раги, утробно рыкнул:

— Ничтожество.

Я вздрогнула от его голоса. Он шипящими змеями залез куда-то в голову и больно ужалил. Грубый, плотоядный, колючий шепот ночи.

Рах-Сеим перевел взгляд на Зарину и Кристера. Его ноздри раздулись. На широком лице, испещренном шрамами и морщинами, заиграли желваки. Артерия на толстой шее запульсировала. Глаза налились кровью.

— Ты не только пошла по стопам своей сестры, — заговорил Рах-Сеим, испепеляя дочь взглядом, — ты нанесла мне двойной удар. Завязалась с сыном заклятого врага. С тем, кого я обрек на вечные муки. Шлюха!

Я боязно сглотнула и поджала губы. Нам не выстоять, не победить целую стаю. А их вожак явно не настроен нас прощать, раз так выражается о родной дочери.

Рах-Сеим посмотрел на нас, и я остолбенела. Примерзла к месту. Смерив меня взглядом, он произнес:

— Мой сын — червяк. Скудоумный, опрометчивый, трусливый. Но он не ошибся в тебе. Ты пластичная. У тебя сильная матка. Сносные внешние данные. Ты подходишь нашей стае. — Альфа швырнул к моим ногам красную тряпку, и я только сейчас увидела, что это вечернее платье. — Этих троих я сейчас убью, а ты с моей безмозглой дочерью проследуешь за нами к алтарю. Сегодня благодатная ночь. Ашер успеет тебя обрюхатить. К Жатве родишь волчонка.

Стуча зубами, я кое-как оторвала глаза от платья, кровавой лужицей растекшегося у моих ног, и ответила:

— Если вам так сильно нужны волчата, то рожайте их сами. Я лучше умру, чем стану частью вашего сброда.

Секунду переваривая услышанное, Рах-Сеим выпустил когти, задрал морду к луне и взвыл, будоража стаю. Те, кто еще находился в человеческом обличье, начали трансформироваться и приникать к земле, готовясь к прыжку.

— ТЫ ХОРОШО ПОДУМАЛА?! — взревел Рах-Сеим.

Зря Раги наговорил ему, что я мила в общении. Такое разочарование у старичка в столь пожилом возрасте. Странно, но я даже усмехнулась. Погибать со слезами и мольбой о пощаде не собиралась. В объятиях любимых мужчин мне было совсем не страшно распрощаться с жизнью.

— УБИТЬ ИХ! ВСЕХ!

Едва Рах-Сеим отдал этот приказ, как Зарина подобрала с земли оброненный Мортеном меч и приставила к своей шее.

— Пусть только тронутся, и я убью себя, отец, клянусь! А вместе с собой и твоего будущего внука!

Стая застыла. Никто не ожидал, что вишенкой на сегодняшнем праздничном торте окажется беременность Зарины.

Свободной рукой она дернула за полочку своей куртки и обнажила чуть заметный живот.

Я ахнула. Насколько же отчаянная девушка! Месяцами умудрялась обводить всех вокруг пальца, раз даже родной отец не почуял ее беременности.

— Это выродок врага. Не мой внук, — скрипнул зубами Рах-Сеим.

— Я уже дала ему имя! — сказала Зарина. — Произнесла его на луну в прошлую Багровую Ночь! Его будут звать Конри! Велишь убить их, и ты снова его потеряешь!

— Она больная, — прошептала я, хлопая ресницами.

Зарина надавила лезвием меча на шею, и из пореза потекла капелька крови. Некоторые волки заскулили. Пусть Рах-Сеим проклинал свою дочь за предательство, но стая все еще уважала ее. Она девушка умная. Наверняка сумела влюбить всех в себя.

Снова взревев, Рах-Сеим когтями собственной пятерни подрал свою грудь и прорычал:

— Ты будешь скитаться по Армаросу с репутацией подстилки Омеги! Подыхать от голода и гонений! В мире людей тебе нет места, отныне его нет и в мире волков! Вот моя воля, Зарина, предательница рода!

Она отняла меч от своей шеи, и Кристер тут же захватил ее в объятия, кутая в плащ.

— А ты, гостья из другого мира, — обратился Рах-Сеим ко мне, — убирайся с моей земли! Иначе в следующую Багровую Ночь я тебя убью! — Сделав несколько шагов назад, он развел руки-лапы в стороны и объявил всей стае: — Трое из пяти проклятых принцев отныне свободны! Но духи Багровой Ночи свидетели моего нового обета: принц Айварис по прозвищу Грозный и принц Вермунд по прозвищу Сердцеед обретут свободу только через мой труп! Им не видать пощады великого Рах-Сеима!

— Вот и подписал себе смертный приговор, — словно печатью подчеркнул Мортен клятву старого Альфы.

Мы еще долго, не двигаясь с мест, наблюдали, как уходит стая Рах-Сеима, забирая с собой раненого Раги и разбитые надежды. Слушали бормотания Хельварда Финна, молящегося духам. Обдумывали произошедшее.

У меня занемели ноги, и я пошатнулась, чем и привела всех в чувство. Бранд сразу подхватил меня на руки и перенес в беседку, где Мортен обычно потрошил тушки зверушек. Не самое романтичное место, зато здесь была самая удобная скамейка.

— Ну и ночка, — заговорила я, прикладывая ладонь к груди с беснующимся сердцем. Пульс был бешеный.

— Рано радоваться, — добавила ложку дегтя Зарина, тоскливо глядя на горизонт. — От нас мой отец отстанет, а Айварис и Вермунд еще познают силу его ненависти. Рах-Сеим никогда не прощает и не сдается. Он обязательно вернется.

Глава 34. На распутье

Сидя перед костром, в котором в первую очередь я сожгла платье Рах-Сеима, а уже потом стала печь картошку, я время от времени поглядывала на Кристера и Зарину, сидящих в обнимку и тихо воркующих, и понимала, что они счастливы вопреки всему. Их союз не благословил ее отец и точно не благословят его родители, но они не отрекались друг от друга. Он своей любовью навечно заточил себя в шкуре оборотня, она распрощалась с перспективой однажды стать самой могущественной волчицей Подлунного мира.

Хельвард Финн налил всем вина по кружкам, разломил лепешки, помог мне почистить и разложить картошку по тарелкам, добавил к ней специй, зелени и овощей, и вскоре мы по-семейному тепло отпраздновали маленькую победу над Рах-Сеимом.

Мое сердце начало обретать покой. Я стала верить, что нам все по плечу.

— Вермунд все бы отдал, чтобы посидеть тут с нами, — улыбнулся Кристер, опростав кружку. — Мортен, извини меня, — обратился к брату. — Я сорвался.

— Я бы тоже сорвался, — ответил тот, глянув на меня и пригубив вино, — если бы ты связал мою женщину.

Я уткнулась в тарелку. Рановато он назначил меня своей женщиной. Я до сих пор не определилась, кого из них с Брандом люблю больше. Оба успели и очаровать меня, и выбесить.

Успокоившись, перекусив и расслабившись, я почувствовала, как меня клонит в сон. Встречать рассвет после Багровой Ночи не оставалось сил. Да и было видно, что Кристер и Зарина хотели уединиться, а Хельвард периодически зевал. Ему, бедолаге, с восходом солнца еще освобождать Айвариса и Вермунда и докладывать им, как прошла ночь. А Бранд и Мортен вообще выбивали меня из колеи. Оба помятые, побитые, но я никак не могла решить, кого из них приласкать, обработать раны. Ухаживать сразу за двумя лицемерно, выбрать одного жестоко. Пожалуй, выход напрашивался самый радикальный — оставить их обоих в покое, дать им шанс найти себе настоящих принцесс.

Пожелав всем спокойной ночи, я отправилась в свою комнату. В ящике тумбочки отыскала ключ, некогда предложенный мне Полиной, сжала его в кулаке и вздохнула.

Только так я сделаю их счастливыми. Сбежав. Пусть думают, что разлюбила. Пострадают немного, а потом король с королевой выведут их в свет, познакомят с дочерями золотых мешков, и они забудут обо мне. Мортен найдет себе утонченную блондинку, какие ему по вкусу. Бранд ту, что не оттолкнет его в самый интимный момент, отдав предпочтение другому. Не успею переболеть ими, как они сыграют пышные свадьбы.

Ну а я…

Буду помогать Поли шить красивые трусы, объедаться пирожными и выть по ночам в подушку. На фоне волчьего воя моего никто даже не услышит.

— Несси, что ты задумала? — Бранд вошел в мою комнату без стука. Зря только это условие ставила.

Я завела руку с ключом за спину и небрежно пожала плечом.

— Спать собираюсь.

— Не ври мне, — ответил он с мягким нажимом. — Ты хочешь сбежать?

— Уйти, — поправила я его и прикусила язык.

— Ты не имеешь права нас бросать.

— Но что мне делать? — с мольбой спросила я. — Я люблю вас обоих. Мортен как-то сказал, что однажды я пожалею, что осталась. Вот тот момент. Сейчас я жалею. Потому что не могу выбрать одного из вас. Вы мне оба одинаково дороги…

Он подошел ко мне, осторожно коснулся плеча и провел пальцами вверх. Они немного подрагивали. От волнения и страсти, которой Бранд был наполнен сполна. Погладив мою щеку, он посмотрел мне в глаза и улыбнулся, подгибая мои колени:

— Не выбирай одного. Будь с нами обоими.

У меня от шока вытянулось лицо.

— Раги тебе мозги вытряс? Ты сам себя слышишь?

— Несси, мы через столько прошли. Крис и Зарина собираются назвать своего сына именем одного из жесточайших оборотней Армароса. И им плевать, что подумают другие. Конри означает царь волков. Остальное неважно. А разве мы не заслужили нарушить чьи-то негласные правила? Кто придумал, что у женщины должен быть один мужчина? Мы не волки. Мы люди. Если твое сердце желает нас обоих, то не отказывай ему.

— Бранд, это уже попахивает извращением.

— Любовью, а не извращением, — он склонился ко мне и обвел мое лицо самым нежным взглядом. — Не думай, что мы с радостью женимся на принцессах, если ты бросишь нас. Возможно, когда-то, истерзав сердце и очерствев, я возьму в жены ту, на кого укажет отец. Но кто из нас будет счастлив? Ты, зная, что ночи я посвящаю ей? Я, ненавидя эту жизнь? Она, нелюбимая и обделенная ухаживаниями мужа-сухаря? Наши дети, растущие в атмосфере равнодушия или даже отвращения? Однажды я попросил тебя взять тот ключ, теперь прошу отдай его мне. — Бранд зазывающе раскрыл ладонь. — Крису и Зарине он нужнее.

— Бранд, это дикость, — прошептала я, все еще ошеломленная его предложением. — Как ты себе представляешь наш роман втроем?

— Я вижу не только роман, но и большое общее будущее.

— Мортен не согласится, — выдумала я причину, чтоб скрыть собственный страх.

— Он уже согласился, — уголок его губ дрогнул, и Бранд занес руку за мою спину, отнимая у меня ключ. — Это странно, учитывая его характер. Но он рад и этому, лишь бы ты нас не бросала.

По моей щеке и шее пробежали мурашки от ощущения его дыхания.

Красное сияние, льющееся в открытое окно, придавало этой комнате огня, жгучести. До рассвета оставалось совсем немного, и я интуитивно чувствовала, как Бранд жаждет поставить свою главную печать.

Сдавшись, я разжала ладонь и отдала ему ключ. Кристеру и Зарине комната и правда была нужнее. Вряд ли Поли прогонит принца Скайдора. Если он заселится в ее дом, то бизнес вмиг пойдет в гору.

— Моя хорошая девочка, — шепнул Бранд мне на ухо, обвил мою талию своей сильной рукой и губами прикоснулся к виску. — Тебе больше нечего бояться. Просто люби и будь любимой…

Завороженная его словами, я подняла лицо, разомкнула губы и позволила ему накрыть их поцелуем.

Мое тело завибрировало электрическими микроразрядами. Я еще осознавала, кто я, что это за ночь, и чего хочет Бранд, но остановиться уже не могла.

Расслабившись, подтянулась на носках и, обняв его, ответила на поцелуй.

Возбуждение, ставшее плодом выброса адреналина, медленно отключало разум. Дышать становилось все труднее. Воздух сгущался с каждой секундой. Голова тяжелела, но все остальное наливалось энергией. Это ощущение напоминало мне старт перед забегом. То же предвосхищение победы.

— Нес-си… — хрипло выдохнул Бранд мне в губы. Самозабвенно. На взводе. Как-то взахлеб. И я поняла, что «Несси» еще никогда не звучало так красиво.

— Я люблю тебя, Бранд… Люблю, люблю, люблю, — словно в бреду забормотала я, не переставая целовать его — крупного, желанного, воинственного и контрастно нежного.

Где-то в долине постепенно угасали волчьи песни. Горизонт уже очерчивался тонкой полоской рассвета. Но наша с Брандом ночь только начиналась.

Не оставляя моих губ, он осторожно расстегнул мою куртку, залез под нее и пальцами сжал бугорок груди. Не сильно, но достаточно, чтобы я ахнула от приятного томления, расползшегося от груди до пят.

Схватившись за ткань его рубашки, я потянула ее в стороны, обнажая его мускулистые плечи. Сквозь пелену алого сумрака разглядывая рельефные мышцы, выступающие вены. Признавая, что я соскучилась по его обнаженному торсу, в который влюбилась с первого взгляда.

— Ты невероятно красивая, Несси, — прошептал Бранд, прежде чем подхватить меня на руки.

Уложив на кровать, он ловко снял с меня брюки, мазнул по мне охмеленным страстью взглядом, подцепил пальцем трусики и потянул их к коленям. С голодным интересом любуясь, как обнажается мой интимный треугольник, поросший мелкими мягкими волосками.

Полностью раздев меня, Бранд на привычном ему животном рефлексе, поднес трусики к своему лицу и носом втянул их запах. Покраснела ли в тот момент я от стыда и смущения? Нет! После его предложения быть с ним и Мортеном одновременно от Бранда всего можно было ожидать. Тем более некоторые волчьи повадки с ним теперь на всю жизнь.

Закатив глаза от покорившего его запаха, он на секунду замер, затем навис надо мной и улыбнулся:

— …и очень вкусная.

Языком скользнул по моим губам и начал опускаться все ниже, ниже и ниже. Целуя и полизывая мою кожу, вдыхая ее аромат, плавя меня под натиском своего жара. Я узнала, куда он направлялся, только когда Бранд закинул мои ноги на свои плечи и губами коснулся лобка.

Я закусила губу, глуша стон. Вот дура-то, что вчера его оттолкнула!

Он еще раз вдохнул мой запах и лизнул. Горячо. Влажно. Жадно. Словно я тающее мороженое.

Руками сжимая мои бедра, чтобы я ненароком не ускользнула, Бранд стремительно погружал меня в необыкновенно безумные ласки. Полизывая мои складки — то широко, едва касаясь их языком; то отдельно каждую; то всасывая набухшую вершину моего женского средоточия.

Я будто была его наркотиком. Чем дольше он водил языком промеж моих ног, тем сильнее заводился. И вскоре буквально целовался с моей вагиной, сладко вторгаясь в нее языком. Все чаще, глубже и алчнее.

Владеть собой у меня больше не было сил. Выгибаясь в постели, я уже не стонала, а покрикивала от удовольствия. Запустив пальцы в его волосы, даже стала направлять его, выяснив, где у меня самые чувствительные точки. И Бранд не сопротивлялся. Он упивался моим наслаждением. Старался сделать меня максимально счастливой. Раскрыть во мне женщину. Убедить меня, что его любовь безгранична.

Вылизав меня до пульсации, Бранд аккуратно ввел в меня один палец, сделал несколько неспешных движений и добавил второй палец, а его язык и губы снова вернулись к складкам. Затаив дыхание от бешеных импульсов, я тихонько всхлипнула. Перед глазами звезды рассыпали золотую пыльцу. В ушах мелодично зазвучала хлюпающая музыка. Мое тело ликовало. Я бы даже сказала, салютовало.

— Не сдерживай себя, — просил Бранд, не переставая толкаться в меня пальцами и осыпать поцелуями горящие складки. — Дай волю чувствам, Несси… Ты прекрасна… Как богиня…

Каждое его слово, сопровождаемое новым толчком, отдавалось во мне мучительно-сладким ударом. Я обретала крылья. Взмывала высоко-высоко. Плыла между облаками. Купалась в свете красной луны. И в какой-то момент взорвалась на миллион звезд.

— А-а-ах! — взвизгнула, задрожав всем телом.

Внизу живота словно лопнул пузырь с лавой. Она потекла по всему телу. Жалила каждую мышцу. Обновляла меня. Зарождала во мне нечто свежее.

Я рухнула на подушку, и мои губы тронула довольная улыбка.

Это было что-то фантастическое. Не просто оргазм, а вспышка сверхновой.

Несколько мгновений спустя, когда мою разгоряченную кожу стал лизать прохладный сквозняк, Бранд вернулся к моим губам и, лаская их мягкими поцелуями, проговорил полушепотом:

— Это называется сквирт, Несси. Как-нибудь повторим.

Не успела я прозреть, как он толкнулся в меня толстым членом.

Из меня вырвался стон. Снова выгнувшись, я ногтями заскребла по мужской спине. На меня обрушилась новая порция ощущений. Бранд двигался искусно. Запомнил, где именно сфокусирована моя уязвимость. Знал наперед мои реакции. Заставлял меня рыдать от счастья.

Целуя, кусая, посасывая мои губы, заполнял меня собой живее, острее, основательнее. Лишал меня рассудка и памяти. Ставил самую нерушимую печать на наших чувствах. Делал меня не просто своей, а той самой богиней, которой назвал. И в самый ответственный момент я позволила ему извергнуться в меня.

Чувствовала, как обжигающее вязкое семя разливается в моем чреве, и улыбалась, слушая неровное мужское дыхание. Влажное тело Бранда пылало. Его гулкое сердце билось неестественно быстро. Глаза были окутаны туманом. Но это был самый яркий и незабываемый момент наших отношений. А я тысячу раз пожалела, что не затащила его в постель в день нашего знакомства. Столько времени потеряла!

Он перелег на бок, отдышался и, подперев голову рукой, обвел мой профиль влюбленным взглядом. Пальцем обрисовал мою грудь, соски, живот. Положил ладонь на лобок и произнес:

— Несси, я должен тебе кое-что сказать.

Я улыбнулась, уверенная, что он очередной раз сделает мне комплимент.

— Что?

Бранд выждал недолгую паузу и ответил:

— Пару дней назад Вар получил письмо из Скайдора. Сюда едет наша мать. Королева Элейна Жемчужная.

Глава 35. Новое начало

Король с королевой не ошиблись, выбирая Хельварда Финна в слуги своим сыновьям. Он знал, что, когда и где говорить. Освобождая Айвариса и Вермунда из заточения, счел важным сообщить, что никто в Багровую Ночь не погиб. Рассказать обо всем остальном в мельчайших подробностях предоставил право их братьям.

Бранд, Мортен и Кристер дольше часа усмиряли ярость Айвариса. Тому хватило вменяемости смириться с тем, что я расколдовала двух его братьев, но он наотрез отказывался принимать выбор Кристера. Даже был готов драться с ним, лишь бы не видеть Зарину в замке.

Но ничего меня так не удручало, как сообщение о скором визите королевы. Женщину, готовящуюся однажды благословить пятерых принцесс и назвать их своими невестками, хватит удар, когда она познакомится со мной и Зариной. Я понимала, что это неизбежно, но от волнения дрожали руки.

Что она подумает обо мне, когда узнает правду? Поверит ли, что это ее сыновья предложили мне отношения втроем? Или решит, что я их не расколдовала, а околдовала?

Бранд хоть и уверял меня, что королева ежегодно навещала их, за исключением тех лет, когда ее младшие дочери были совсем малышками, я чувствовала, что цель этого визита особенная. Айварис отчитался обо мне в первый же день. Любая мать на ее месте поспешила бы проверить, что за иномирянка завелась в доме ее сыновей. Ехала она сюда явно не с гостинцами.

Устав слушать, как на весь замок рычит взбешенный Айварис, я взяла лейку и отправилась в сад. Зарина сидела на ступеньках крыльца и ножом выковыривала грязь из-под ногтей. Мы обменялись молчаливыми взглядами. Сначала я хотела просто пройти мимо, но в последний момент остановилась.

— Спасибо тебе, — сказала я от всего сердца. — Ты спасла всех нас.

— Я уже говорила тебе, что мне на вас плевать.

— Не плевать. Мортена ты спасла задолго до знакомства с Кристером.

— Не хотела кровопролития в свой день рождения, — ответила она и сунула нож в петлю на поясе. — Я заберу твой дельтаплан. Будет платой за спасение.

Я улыбнулась и кивнула:

— Забирай. Только будь осторожна.

Зарина усмехнулась, переведя взгляд на сломанные ворота.

— Это ты будь осторожна. Я свободная волчица, а ты скоро станешь членом королевской семьи. Условности, регламент, интриги, сплетни, козни. Ты приворожила двух принцев Скайдора. Знатные девицы тебя не простят.

— Знатным девицам двенадцать лет никто не мешал приехать сюда и приворожить парочку принцев, — хмыкнула я. — Впрочем, еще не факт, что я стану членом королевской семьи. Никто не делал мне никакого предложения.

— Может, у твоих мужчин еще не было времени для ритуала, — хитро улыбнулась Зарина.

Я подтянула лейку к груди и переспросила:

— Для какого ритуала?

— Ты разве не знаешь, как в Подлунном мире пары договариваются пожениться? Мужчина ножом вырезает на своей груди имя возлюбленной. Кровь, собранную из ран, заключает в стеклянный кулон, который преподносит своей избраннице. Зачастую, в виде какого-то украшения. — Зарина подняла руку и показала перстень с красным камнем. — Если девушка согласна, она принимает дар.

— Какой кошмар, — прошептала я, вытаращив глаза.

— Сердце и кровь — величайшие носители энергии. Но без сердца человек не выживет, а без капли крови обойдется. Вручая девушке частичку себя, мужчина вверяет ей свою жизнь. Ведь его кровь дает ей могущество над ним. Любой сильный колдун может как предсказать судьбу, так и навести порчу. Вот изменит тебе Бранд, пойдешь и лишишь его потенции у какой-нибудь ведьмы. Зная это наперед, он никогда не посмотрит в сторону другой.

— А женщина? Какую гарантию своим мужчинам должна дать я?

— Дети. В случае развода по вине женщины они всегда остаются с отцом.

На секунду я представила исполосованные порезами торсы Бранда и Мортена и передернула плечами.

— Извини меня, я совершенно случайно видела Кристера обнаженным, — произнесла осторожно, чтобы не нарваться на гнев самой сильной волчицы Армароса. — На его груди нет шрамов от твоего имени.

— Откуда же им взяться, если его раны затягиваются после каждого обращения? — улыбнулась она.

Об этом я не подумала. У Бранда и Мортена раны уже никогда не затянутся. Если они рискнут сделать мне предложение, то это будет не просто предисловие дальнейшего юридического союза. Они подарят мне свои жизни.

— А вы с Кристером останетесь здесь до приезда королевы? — поинтересовалась я.

Зарина через плечо покосилась на двери замка, в котором наконец-то затихли мужские голоса, и хмыкнула:

— Маловероятно. Айварис абсолютно умалишенный. Не хочу себя насиловать и быть там, где мне некомфортно.

Я засмеялась, вспомнив, что Айварис и меня однажды прогонял с пеной у рта.

— Напрасно ты так. Ему просто надо время.

— По-моему, ему нужен минет, — усмехнулась она, вогнав меня в краску.

Зарина говорила о вполне нормальных вещах для ее животной натуры. Я же, как девушка малоискушенная и до недавнего времени не знавшая хорошего секса, поперхнулась собственным смущением. Что-то пробормотав в качестве прощания, побежала в сад и отвлеклась на полив.

Не знаю, сколько прошло времени. Когда ко мне вышел Мортен, я уже заканчивала поливать последнюю клумбу.

Избегая его, я как можно дольше растягивала время, выцеживая из лейки буквально по капельке. Сначала я испытывала чувство вины перед Брандом, теперь перед Мортеном. А ко всему прочему не забывала об их затее, которая точно не понравится их матери.

Терпение у Мортена было завидным, но даже оно иссякло. Забрав у меня лейку, он за плечи развернул меня к себе и спросил:

— Так и будешь бегать от меня?

Вздохнув, я подняла лицо, разглядела его синяки и ссадины после жуткой ночи и добавила еще один удар:

— Я переспала с Брандом.

— Я знаю. Вы ночевали в одних покоях. Неужели я бы не догадался?

— В том-то и дело, что вы все это знаете и допускаете. Вы нашли выход из этого тупика, а я еще морально не готова. Дайте мне время. Хотя бы до приезда вашей матушки. Не давите на меня.

Я не хотела отталкивать его. Едва гасила в себе желание броситься в его объятия. Все еще помнила жар двух тел, оберегающих меня от Рах-Сеима. Самые крепкие, смелые и надежные. Но мне надо было хорошо подумать над их предложением. Все-таки не чайный сервиз выбирала.

Проведя пальцами по его тугой косе, я улыбнулась тому, насколько у него шикарные волосы, и оставила его одного в саду.

Кристер и Зарина уже седлали его коня, когда я вернулась во двор. Бранд отдал им ключ Поли, и они решили не задерживаться там, где беременной волчице не рады. Пообещав приехать к визиту королевы, они отправились в Абрахос.

— Несси, где ты была? — с беспокойной улыбкой спросил Бранд, едва его брат и невестка выехали за ворота.

— В саду. Не волнуйся, здесь со мной ничего не случится. Бранд, — я взяла его за руку и погладила, — поговори, пожалуйста, с Мортеном. Я кое о чем попросила его и хочу, чтобы вы оба меня поняли.

Подтянулась на носках, чмокнула его в щеку и вошла в замок. Преодолев холл и гостиную, свернула в коридор, а оттуда в библиотеку, где все утро распалялся Айварис.

Он стоял, кулаками упершись в стол. Волосы падали на лоб, затеняя половину лица. Помятая рубашка была застегнута лишь на пару пуговиц. Меч лежал в стороне. Обед, принесенный Хельвардом, был нетронут. За исключением вина, с удовольствием потягиваемого Вермундом, развалившемся на диване. Посасывая трубку, набитую травой, он дымил вверх и тихонько напевал.

— Тебе срочно надо влюбиться, — фыркнула я, ногой подвинув его сброшенный на пол сапог. — А то сопьешься.

Подошла к столу, встала напротив Айвариса и скрестила руки на груди.

— Чего тебе? — не очень дружелюбно рыкнул он, глядя на меня сквозь темную челку.

— Люлей вставить пришла, — огрызнулась я. — Я, может, далека от королевского этикета. Не всегда относилась к вам как подобает. Общалась с вами на равных, а не как с принцами. Но сейчас перегибаешь ты. Кристер и Зарина любят друг друга. Почему они должны чем-то жертвовать из-за грехов своих отцов? Никто же не настаивает на примирении. Рах-Сеим никогда не простит короля Эмриана, а король никогда не простит Альфу. Можно же просто позволить двум влюбленным быть вместе. Поддержать их.

Айварис медленно выпрямился, отрывая свои мощные кулаки от стола. Сдул прядь волос с лица, еще сильнее нахмурился и, подойдя ко мне предельно близко, чуть склонился:

— «Если же принц взаимно полюбит волчицу, то быть ему оборотнем до конца своих дней», — процитировал он часть проклятия. — Ты же понимаешь, что не может быть принца-оборотня?

— А два принца, влюбленных в одну иномирянку? А принц-алкаш? — кивнула я на Вермунда. — А принц-мизантроп? — обвела Айвариса красноречивым взглядом. — Вы разные. У каждого своя судьба. Да, ваши родители не придут в восторг ни от Зарины, ни от меня. Но не ты ли мне говорил, что не хочешь выбирать невесту из тех, кого предложат на отборе? Что изменилось? Я тебе скажу, что. Тебе тоскливо от мысли, что скоро вы с Вермундом останетесь тут вдвоем. Но рано или поздно это бы случилось. Представь, если завтра ты полюбишь… наложницу Ашера, к примеру! Ты поставишь на ней крест, чтобы угодить королевскому двору и не развязать войну с внуком Рах-Сеима? Или ты по-мужски встанешь на защиту вашей любви? Не отбирай у братьев кусочек счастья, который они заслужили. Не веди себя как злюка. Ты не такой. Я знаю.

Я смотрела в его темно-серые глаза и видела, как они меняются. Где-то внутри Айвариса таился совсем другой человек. Но ненависть к Рах-Сеиму отравила его, и ему предстояло пройти длинный путь к исцелению через любовь, которую он когда-нибудь обязательно найдет.

— Завтра Хельвард едет в Абрахос, — сменил он тему, сделав шаг назад. — Напиши своей подруге, какое платье, туфли, побрякушки нужны тебе для встречи с королевой. Он все привезет.

— Я съезжу с ним, — ответила я.

— Не надо тебе болтаться по здешним лесам. Мало ли чего пообещал Рах-Сеим. После знакомства с нашей матерью ты отбудешь в Скайдор и больше никогда не пересечешь границу с Армаросом. Это будет твое новое начало.

Глава 36. Королева Элейна Жемчужная

Поли прислала мне совсем не то, что я заказывала. Вечернее обтягивающее платье телесного цвета с узором из блестящего напыления и открытой спиной точно не мое желание. Я просила что-то невычурное, попроще и поприличнее. Но Поли почему-то решила, что именно в этом я понравлюсь королеве. Видимо, она спутала. Мне надо было покорить потенциальную свекровь, а не еще парочку принцев.

Единственный выход хоть как-то сделать свой вид скромнее — это распустить волосы. Чтобы хоть они прикрывали обнаженную спину.

С украшениями я тоже решила не перебарщивать. И без них сверкала, как горсть алмазов. Выбрала лишь серьги. Тяжеловатые из-за камней, но более-менее уместные к моему образу.

В назначенный час я уже была при параде. Кажется, увлеклась макияжем, но я же не знала, что у теней для век эффект потемнения спустя время после нанесения. А умываться было поздно. В долине уже показался королевский конвой, сопровождающий Элейну Жемчужную и всю ее неограниченную свиту. Так что я была не только в вызывающем платье, но и со стервозным макияжем. Если королева встретит меня по одежке, то все пропало.

Хельвард Финн, которого после поездки в Абрахос будто подменили, шустро и улыбчиво поправлял цветы в вазонах, выставленных вдоль ковровой дорожки. Ее расстелили от самых ворот до порога замка. В обеденном зале уже был накрыт стол. В самых просторных и роскошных покоях стояла наполненная ванна. В большой гостиной приготовлены книги по вкусу королевы, сладкое угощение, напитки. За замок мне стыдно не было. Он блестел. Любая фрейлина могла провести пальцем по верху самого высокого шкафа и не нашла бы ни пылинки. Но себя столь идеальной я не чувствовала. Чем ближе подъезжала королева, тем сильнее я кусала губы и заламывала пальцы.

Все принцы уже собрались на крыльце. Выбритые, причесанные, одетые с иголочки. В расшитых бархатных камзолах поверх белоснежных рубашек, в плотных брюках и начищенных до блеска ботинках. Даже Кристер не проигнорировал дресс-код. А у Зарины, как и у меня, был не самый удачный образ. Черное готическое платье с жабо, прическа-ирокез с зачесанными висками и небольшая, но заметная корона из темного металла. Но она сама выбрала такую роль, а меня поставили в безвыходное положение.

Понимая, что спрятаться не удастся, я собралась с духом и вышла к остальным. Вермунд, на удивление трезвый, присвистнул, облизав меня довольным взглядом. Подозреваю, если бы Бранд и Мортен вовремя не посмотрели на него глазами-стрелами, он предложил бы мне по-быстрому уединиться.

— Ты оглушительно красива, Несси, — улыбнулся Бранд, поднеся мою руку к своим губам и нежно поцеловав.

На лице Мортена заиграли желваки. Я решила, что взыграла ревность, но как только встала между ним и Брандом, он произнес:

— Сорвать бы это платье с тебя.

Вмиг вспомнила, как он уже лишил меня одного платья, и улыбнулась дрожащими от трепета губами.

— Стоило надеть шелковую накидку, — сделал мне замечание Айварис.

— День слишком жаркий, — ответила я, поправляя волнами уложенные волосы.

После Багровой Ночи прошло три дня, но мы с Айварисом обменялись разве что парой фраз, когда обсуждали приготовления к визиту королевы. Кристер и Зарина обживались у Поли. Вермунд опустошал кувшины с вином, куда бы Хельвард Финн их ни прятал. А Бранд и Мортен учтиво выполняли мою просьбу. Не избегали меня, конечно. Помогали мне, общались, шутили, рассказывали о Скайдоре. Несколько раз срывались на поцелуи — то Бранд не удержался во время купания в бассейне, то Мортен прижал к дверям комнаты, желая мне спокойной ночи, — но как только я напоминала им, что мне нужно время, они отступали. И это сражало меня окончательно.

Вооруженные мечами, копьями и щитами рыцари в тяжелых доспехах первыми прибыли к воротам замка. Затем стали подъезжать кареты с прислугой и вещами. Во дворе становилось все оживленнее. Я ловила на себе взгляды молоденьких фрейлин, кланяющихся принцам, но не зажималась, а наоборот, обретала уверенность в себе. До меня, наконец, стало доходить, что я сняла чары злого рока с двух настоящих принцев. Я! Иномирянка, свалившаяся с неба!

Карета королевы была самой большой, яркой, запряженной тройкой лучших королевских жеребцов. К тому времени, когда она остановилась поперек — так, чтобы Элейна Жемчужная вышла прямо на ковровую дорожку, — двор было невозможно узнать. Новые лица, голоса, наряды, запахи духов. Гончие псы, клетки с певчими птицами, корзины с рукоделием, сундуки, коробки со шляпами. Казалось, что ее величество не навещала сыновей, а переезжала к ним.

Настал тот момент, когда слуги открыли дверцу и помогли королеве ступить на дорожку. Высокая, статная, не по годам молодо выглядящая шатенка без единой седины и морщинки. Ее красивое платье из темно-синего бархата, расшитого красными и золотыми нитями, подчеркивало тонкую талию, что удивительно, учитывая все ее роды: сначала пятеро сыновей, потом дочери-двойняшки и дочери-тройняшки. Десять детей нисколько не отразились на ее фигуре и свежести. А еще ко мне закралось подозрение, что ее рано выдали замуж.

Одна из фрейлин подала королеве веер, другая поправила корону и прическу, третья расправила пышные юбки платья.

На меня с Зариной Элейна Жемчужная даже не смотрела. Она видела только сыновей, по которым соскучилась. Ее глаза блестели от слез, которые она всячески сдерживала.

Первым ей откланялся Хельвард Финн. Благодарственно кивнув ему, она направилась к парадным дверям замка. Принцы выстроились так, чтобы приветствовать мать по старшинству. Сначала, встав на одно колено, перстень на ее руке поцеловал Айварис, затем Бранд, Вермунд, Кристер и Мортен. Каждого из них она одарила теплой материнской улыбкой, каждому шепнула что-то ласковое.

Но едва королева взошла на крыльцо и поравнялась со мной и Зариной, мир вокруг замер. В ее взгляде не было жесткости, присущей Айварису, но Элейна Жемчужная нам не доверяла.

— Ваше величество, — обратился к ней Бранд, — это Янесса и Зарина. Спасительницы ваших сыновей.

Выждав секунду, она все-таки соизволила протянуть нам руку с перстнем. Сделав небольшой реверанс, Зарина покорно поцеловала украшение. По одобрительному кивку Бранда я поняла, что это хороший знак, и проделала то же самое. Только после этого Элейна Жемчужная молча вошла в замок, и все остальные ручьем потекли за ней.

— Я весьма подавлена, что один из моих сыновей теперь оборотень, — заговорила она очень мелодичным и тонким голосом, когда мы все расположились в гостиной. — Ведь именно от этого мы с Эмрианом так долго его оберегали. Но я общалась с колдунами, и те сообщили, что уже ничего нельзя исправить.

Айварис послал гонца с письмом навстречу королеве сразу после Багровой Ночи, и это избавило нас от утомительных объяснений, почему Кристер теперь оборотень. Однако глаза безутешной матери до сих пор были красными от пролитых в дороге слез.

— Оставьте меня с Янессой и Зариной наедине, — попросила она сыновей.

Слуги, сгустившиеся в углах гостиной, тут же вышли, а принцы некоторое время не решались.

Я растерянно посмотрела на Бранда и Мортена. Им просьба матери не нравилась, но они словно были уверены, что все сложится хорошо. Проводив их обеспокоенным взглядом, я скрестила пальцы и мысленно пожелала себе удачи.

Как только все посторонние нас оставили, королева вновь заговорила:

— Еще больше меня печалит, что избранница моего сына — дочь Рах-Сеима, принесшего много горя в нашу семью.

Зарина, в отличие от меня, не робела.

— Эмриан Мирный тоже принес горе в нашу семью, — напомнила она колко, — когда убил моего брата.

— Твой брат был чудовищем.

— Не спорю. Отцовский характер.

— Но его именем ты хочешь назвать моего внука. — Элейна Жемчужная скользнула взглядом к животу Зарины.

— Это всего лишь имя. Ничего общего у нашего сына с моим братом не будет.

— Все равно это повод для переживаний. Возможен новый конфликт с Рах-Сеимом. И это уже не какая-то шероховатость, которую можно уладить. В конце концов, это смешение крови врагов.

— Мой отец прогнал меня из стаи. Формально я ему больше не дочь. Я Омега, как и ваш сын. Вы можете не верить мне, но спросите Кристера. Мы с ним подготовились клюбому исходу. Если случится так, что мы погибнем, вы будете опекунами нашего сына. Я не хочу, чтобы его воспитывал Рах-Сеим.

— Ты нравишься мне, Зарина. Я хорошо помню, что однажды ты спасла Мортена, потом Кристера. Ты носишь под сердцем его дитя — плод настоящей любви. Но вам предстоит нелегкий путь. Рах-Сеиму нельзя верить. Он склонен менять свои решения. Пока он жив, вы не будете в безопасности. А развязывать с ним войну — это обречь наш народ на страдания и боль. Однако вы не должны забывать, что мы никогда не откажемся от своего сына. Кристер принц. Неважно, человек он или оборотень.

— Если вы приглашаете нас в Скайдор, то не питайте иллюзий, ваше величество. Зачем смущать народ волками в королевском дворце? До рождения сына мы поживем в Абрахосе, а потом подыщем место поспокойнее.

Королева снисходительно улыбнулась. Невестка в лице Зарины пришлась ей по душе.

— Место поспокойнее у вас обязательно будет, — сказала она и переключила все внимание на меня. — А ты, стало быть, странница из другого мира, снявшая проклятие сразу с двух моих сыновей. Как же тебе это удалось, Янесса?

— Я просто полюбила их, а они меня, — ответила я и спустя мгновенье добавила: — ваше величество.

— Мы щедро отплатим тебе, — вдруг заявила королева. — Сколько ты хочешь за свою услугу?

Я застыла в шоке. На змею королева не была похожа, но озвучила очень некрасивые, ядовитые слова. На фоне милого общения с Зариной, которое меня расслабило, даже как-то неуважительно по отношению ко мне.

— А во сколько вы оцениваете их жизни? — спросила я.

— Для меня их жизни бесценны.

— Как и для меня, ваше величество. Если Бранд и Мортен пожелают, я уйду. Я знаю свое место. Не буду зубами вгрызаться в шанс стать кронпринцессой. Я не за корону их полюбила, а за их сердца и души. Но не называйте мою любовь услугой.

— Янесса, я очень благодарна тебе за твою смелость и открытость. Ты бросила вызов самому Рах-Сеиму. Только любовь подразумевает связь. А разве кто-то из моих сыновей уже провел ритуал помолвки?

Я опустила глаза. В носу защипало. Ни Бранд, ни Мортен так и не сделали мне предложение руки и сердца.

— Нет, — тихо пискнула я, и в этот момент в гостиную вернулись мои мужчины.

Впереди них шел Хельвард Финн, неся перед собой подушку с кисточками по углам. Поверх нее лежала аккуратная диадема из необычного фиолетового металла — по-настоящему ювелирная работа: полумесяц в центре, звезды на вершинках, две из которых, самые крупные, были инструктированы красными камнями, похожими на те, что…

Я перевела взгляд на Зарину, посмотрела на ее помолвочное кольцо и ахнула. Приложив пальцы к губам, проследила за Хельвардом Финном и замерла.

— Простите за вторжение, ваше величество, — улыбнулся Бранд, — мы ненадолго.

Они с Мортеном опустились передо мной на одно колено и заговорили поочередно:

— Дорогая Несси…

— Странница…

— Ты просила дать тебе время…

— Но мы больше не в силах ждать…

— Ты примешь нашу кровь, в которой заточена жизнь, в качестве согласия стать нашей женой?

Я медленно посмотрела на сверкающую диадему, и глаза застлали слезы.

— Неужели это киадарин? — полюбопытствовала Зарина. — Самый редкий драгоценный металл Подлунного мира?

Теперь я совсем растрогалась. Поджав губы, чтобы не разреветься, лихорадочно закивала.

Довольные моим согласием Бранд и Мортен аккуратно сняли диадему с подушечки, поднялись с ней и надели на мою голову.

— Отныне мы вверяем тебе…

— Свои сердца и души…

— Плоть и кровь…

— Силу любви и желания…

— Твои навеки…

— И после смерти…

— Да поставит первая Багровая Ночь печать на нашей клятве!

От избытка чувств у меня закружилась голова. Подскочив с дивана, я бросилась в их объятия и зашептала:

— Мои любимые…

Так я и озвучила свое решение, которое было принято уже давно, но я боялась признаться самой себе, что можно быть счастливой и с двумя мужчинами одновременно. Потому что никого из них никогда я не полюблю меньше, чем другого. А они никогда не приревнуют меня друг к другу. Уберегут, утешат, окружат любовью и заботой, но не допустят, чтобы я в них усомнилась.

Глава 37. Желания и обещания

— Вандер Вольный был женат на трех женщинах. Одновременно, — аргументировал Мортен, когда королева попыталась вразумить сыновей, что брать в жену одну невесту на двоих противоестественно.

— Потому что шла война, — оправдывала она далекого предка своего мужа. — У Вандера Вольного должно было быть достаточно престолонаследников. Три жены увеличивали шансы на продолжение рода.

Понимая, что эту женщину не переубедить, Бранд посоветовал ей отдохнуть, принять ванну, расслабиться, выпить чаю, и пообещал за ужином обязательно вернуться к теме нашей помолвки. Но она согласилась взять тайм-аут, только когда Айварис настоял.

Служанки проводили королеву в ее покои, и я смогла отвлечься. Пока мои женихи отдавали прислуге распоряжения, я разглядывала диадему с камнями, в которых была замурована кровь Бранда и Мортена.

— Они хотели сделать вам предложение раньше, — по секрету шепнул Хельвард Финн, выкроив себе свободную минутку. — Но киадарин не так-то просто достать. А принц Бранд и принц Мортен не простили бы себя, если бы подарили вам дешевое украшение. Диадему доставили сегодня ночью. И пока вы спали, они провели ритуал.

— Могли бы сказать мне об этом утром, — хихикнула я, возвращая самое дорогое моему сердцу украшение на голову.

— Вы слишком долго собирались на встречу с королевой. Видели бы вы, как они нервничали, когда вы остались с ней и госпожой Зариной наедине. Перенесли все на ужин, но терпение лопнуло. Велели мне немедленно нести украшение.

— Хельвард, как вы считаете, у нас получится такой необычный брак?

— Я уверен, что все получится. Потому что вы любите друг друга больше жизни, — улыбнулся он и, оглядевшись, два раза глухо кашлянул. — Янесса, могу я спросить вас кое о чем личном?

— Насколько личном? — удивилась я.

— Это касается Поли. Скажите, она девушка свободная? Если, конечно, это не секрет.

Тут-то меня и осенило, почему в последние дни Хельвард такой возбужденный. Ему не давала покоя Полина. Парень элементарно влюбился!

Я расплылась в довольной улыбке. Учитывая, что при мне Поли интересовалась Вермундом, в ее личной жизни был сквозняк.

— Насколько я знаю, да, — кивнула с улыбкой.

— Спасибо, — еще счастливее улыбнулся он. — Вам очень идет эта диадема.

Больше не мешая мне наслаждаться своим новым статусом, Хельвард Финн вернулся к делам. Мне оставалось лишь со стороны наблюдать, как по замку туда-сюда снуют слуги и охрана. Слушать щебет королевских птиц, ржание целого табуна лошадей, лай своры гончих. Мне больше не требовалось чистить, мыть, стирать, убирать. Мой долг был выполнен. Как и сказал Айварис, меня ждало новое начало, где прислуживать буду не я, а мне.

От Рах-Сеима нас спасло настоящее чудо. Но я знала, чувствовала, что он еще обрушит свой гнев на Айвариса. Отомстит и за меня, и за его расколдованных братьев, и за Зарину. Пусть он был черствым и нелюдимым принцем, но по-человечески я его уважала.

Застав его в библиотеке в гордом одиночестве, я осмелилась вторгнуться в его личное пространство.

— Ничего не скажешь? — спросила, заставив Айвариса отвлечься от изучения свитков и поднять на меня суровый взгляд.

— Красивая диадема.

— Я о помолвке, в целом.

— Пришлю вам свадебный подарок. — Он снова сосредоточился на бумагах.

— Ну почему ты такой?! — повысила я голос. — Порадуйся за братьев. Открой, в конце концов, глаза. В замке полтора десятка молодых красавиц. Обрати на них внимание. Может, какую-то да полюбишь.

— Наша мать каждый год приезжает сюда с молодыми красавицами. И всегда с разными. Знаешь, почему? Потому что они нас боятся. Ты всерьез думаешь, что я желаю полюбить трусиху?

— Я уже вообще не знаю, чего ты желаешь, — проворчала я.

— Убить Рах-Сеима, — озвучил он свое самое сокровенное желание, метнув в меня решительный взгляд. — Отомстить ему за каждую слезинку нашей матери, за страх, в котором живет Скайдор, за Кристера, обреченного быть оборотнем, за наших сестер, которые ни разу в жизни не видели своих братьев, за всех, кто вздрагивает от одного его имени. Если ты думаешь, что благосклонность нашей матери к Зарине как-то изменит мое отношение к Рах-Сеиму, то я тебя разочарую. Сейчас я ненавижу его вдвойне.

Я тяжело вздохнула. Права была Зарина: Айварису не хватало крышесносного секса.

— Оставь меня, — велел он. — Мне некогда с тобой болтать.

Что ж, по крайней мере, я буду спокойна, что попыталась вправить ему мозги. Не сказав больше ни слова, я пошла искать своих женихов.

Пока бродила по запутанным коридорам замка, привыкая к тому, что мне кланялся каждый слуга, случайно набрела на комнату для чаепития, откуда доносились тихие женские стоны. Мне показалось, что кто-то плакал. Дверь была приоткрыта, поэтому я позволила себе заглянуть внутрь. Вдруг несчастной девушке нужна помощь.

Однако никто в моей поддержке тут не нуждался. Поставив двух раскрасневшихся фрейлин на колени, Вермунд со спущенными штанами исполнял свои сокровенные желания. Запрокидывая голову и закатывая глаза, он на кулаки наматывал волосы девушек. Веселые и томные, они поочередно посасывали и вылизывали его огромный член.

Мне вмиг стало стыдно от увиденного, но я не успела даже сделать шаг назад, как появившаяся из ниоткуда мужская рука захлопнула дверь перед самым моим носом.

Я вздрогнула и перевела взгляд на Бранда. Уголок его губ приподнялся, бровь озадаченно выгнулась.

— Нравится смотреть на такое? — произнес он негромко и с хитрецой.

— Нет! — Я вытянулась в струну. — Я просто шла мимо! Вермунд что, совсем рассудок потерял?!

— Он не был бы Вермом, если бы не затащил в постель хоть одну из матушкиных служанок. Поверь, ему и так нелегко, что ты соскочила с крючка. Дай парню оторваться.

— Да я, собственно, никому и не мешаю. Пусть делает, что хочет. Тем более этих девиц все устраивает.

Бранд улыбнулся. Двинулся на меня, прижал к стене и произнес:

— Жду не дождусь, когда ты снова меня к себе подпустишь. — Склонился и кончиком носа провел по моей пульсирующей венке на шее, отчего у меня приятно закружилась голова. — Или нас…

Найдя мои губы своими, он нежно поцеловал их и шепнул:

— Эти наигранные стоны портят всю романтику.

Я засмеялась. Расслабиться под звуки из-за двери и правда не получалось.

— Пойдем проводим Криса и Зарину. Они возвращаются в Абрахос.

— Так скоро? — удивилась я, поглаживая Бранда по плечам и фантазируя, как раздеваю его.

— Они волки, Несси. Ясно же, что находиться в одном замке с королевской стражей, не лучшая затея.

Их решение было логичным. С королевой они встретились, благословение получили. Больше их здесь ничто не держало. Только тяжелые воспоминания Кристера о двенадцати годах заточения.

Айварис так и не вышел проводить брата. Он все еще злился на него. Но Кристер не обижался. Он нашел свою любовь, обрел покой, а совсем скоро станет отцом. На фоне всего этого бзики старшего брата доставляли дискомфорта не более, чем заноза. Когда-нибудь он все равно перепсихует. В этом я не сомневалась.

— Скоро и мы попрощаемся с этим местом, — проговорил Мортен, глядя вслед удаляющемуся брату.

— Я не буду скучать, — добавил Бранд, чем заставил Мортена улыбнуться.

Он перевел взгляд на меня и задумчиво сказал:

— Не знаю, что делать со своим мерином? Он еще молодой и сильный. Привык к поездкам в Абрахос. В королевских конюшнях заскучает.

— Подари его Айварису, — предложила я, — если готов с ним попрощаться.

Мортен посмотрел на окно библиотеки, где мелькнул силуэт старшего брата. Проводить Кристера духу не хватило, а из-за шторки, как мальчишка, выглядывал.

— Хорошая идея, — поддержал меня Бранд. — У Вара нет коня. Твой его выручит.

— Не будет ли это предательством?

— Тогда веди его в Скайдор. Пусть толстеет и стареет в стойле, — усмехнулся Бранд. Обнял меня за талию и развернул к замку. — Идемте ужинать. Закат близится.

В обеденном зале уже был накрыт стол. Королевские повара приготовили любимые блюда Элейны Жемчужной. Хельварда это нисколько не задело. Он привык готовить просто. Без изыска. Никаких легких салатов, креативных закусок, пирожных в виде корзиночек. Королева же любила трапезничать утонченно. Для нее даже был привезен ее собственный стул с высокой резной спинкой и обивкой из гобелена.

Она прибыла в обеденный зал с небольшим опозданием. Осматривала замок и сад после дневного сна. Но мы терпеливо дождались ее и только потом сели за стол.

— Сир Хельвард, вам нет цены, — начала она хвалить верного слугу сыновей. — Замок почти готов к отбору невест. Просто поразительно, как вы все успели?

— На самом деле это не моя заслуга, ваше величество, — кланяясь, ответил он. — Замок и сад привела в порядок госпожа Янесса.

Королева перевела на меня изумленный взгляд, и к разговору подключился довольный недавними утехами Вермунд:

— Мы ей помогали.

— Немного, — уточнил Мортен. — Особенно ты.

— По всей вероятности, — произнесла королева, — Янесса умеет очаровывать. А это талант. Очень нужный талант, когда правишь страной. Не будем ждать, пока остынет. Пусть великие духи Подлунных миров благословят наш ужин.

Королева по-прежнему была холодна ко мне, но уже не настаивала, чтобы сыновья еще раз подумали над помолвкой. За ужином рассказывала о дочерях. Какие они одаренные, воспитанные и подающие большие надежды. Одна рисовала, другая играла на арфе, третья писала стихи. Еще одна недавно обнаружила в себе тягу к науке. А о пятой она высказалась довольно небрежно:

— Ездит с отцом на охоту, стреляет из лука и дрессирует собак. Не представляю, что из нее вырастет.

— Разве это плохо? — отважилась я подать голос. — Иметь мечты?

— Она мечтает стать охотницей на оборотней. Да, это плохо. Потому что это мужская работа. Женщин-охотниц не бывает.

— Значит, она будет первой, — не унималась я. — Не ломайте дочь, поддержите ее. Она не обязана быть, как все.

Королеве мое замечание не понравилось. Вытерев губы салфеткой, она встала из-за стола, вынудив тем самым сыновей тоже подняться, и изъявила желание осмотреть подземелье.

— Кто меня только за язык потянул? — ворчала я на саму себя, когда мы спускались вслед за королевой.

— Ты все сказала правильно, — успокоил меня Бранд, — девочка имеет право на выбор. Даже будучи принцессой.

— Мне кажется, ваша мать меня ненавидит.

— Вы с ней очень похожи, — вдруг произнес Мортен. — Ты даже не представляешь, насколько. Вот увидишь, придет день, когда вы станете неразлучны.

Я фыркнула с усмешкой. От такой свекрови лучше жить за тридевять земель. Не укусит, так облает.

Мы вошли в кулуар, нагоняющий тоску, и королева стала бродить по клеткам. Украдкой утирая слезы в уголках глаз платком, она водила рукой по дверям, цепям, стенам, картинам.

— Это писал ты, — улыбнулась Мортену. — Я рада, что ты дал им вторую жизнь.

— Не я, — ответил он, глазами указывая на меня.

Еще немного, и королева велит меня казнить. Куда ни сунься — всюду моя рука.

Элейна Жемчужная глубоко вздохнула и обратилась к Айварису и Вермунду:

— Потерпите еще немного. Идут последние приготовления. Скоро состоится съезд невест. К вам прибудет весь свет Подлунного мира. Даже дочери лорда Бартли. Помните их? Они были совсем малышками, когда приезжали к нам.

— Две рыжие бестии, — сверкнул хищническим блеском в глазах Вермунд. — Их не забыть. Аника и…

— Тереса, — подсказала королева.

— Точно. Тереса. Дикая лисица.

— Удивительно, как ты до сих пор их помнишь? — прокомментировал его заинтересованность Бранд. — Ты же был занят утешением их овдовевшей матери.

— Бранди! — сделала ему замечание мать.

— А что? Все знают, в каком приподнятом настроении от нас уехала леди Бартли после общения с Вермом без свидетелей. Сняла траур, распустила волосы, а вскоре выскочила замуж за племянника своего усопшего мужа, который младше нее на целых пятнадцать лет.

— Даже мои фрейлины меньше сплетничают, — покачала она головой.

Краем глаза я заметила какое-то движение в углу комнаты. Темную узкую полоску, быстро извивающуюся и тянущуюся к ноге королевы. Едва она выползла на свет, как я разглядела змею.

Все произошло за долю секунды. Я успела понять, что кричать и звать на помощь некогда. Пока все сообразят, куда и зачем я показываю, как эта мерзкая тварь в кого-нибудь вцепиться. Поэтому я, не раздумывая, метнулась к ней, наступила на голову и прижала эту дрянь к полу.

— Ах! — вскрикнула королева. — Это что, змея?!

Айварис и Вермунд тут же прикрыли мать собой, а Бранд и Мортен кинулись ко мне. Один осторожно вытащил гадину из-под моей ноги и зажал в кулаке, другой схватил факел и осмотрел мою лодыжку.

— Не укусила?! — забеспокоился Мортен.

— Нет, — замотала я головой и только сейчас задрожала от страха.

Он снял с себя камзол и, накинув на мои плечи, прижал к своей груди.

— Тихо-тихо, все хорошо.

— Какая ты смелая! — пораженно сказала королева.

— Вообще-то, Несси боится змей, — за меня ответил Бранд, отдавая задушенную тушку Хельварду. — Прикопай где-нибудь за забором.

— Правда? — начала приходить в себя Элейна Жемчужная. — Я тоже терпеть их не могу. Но не решилась бы бросаться на нее.

— Если бы я этого не сделала, она укусила бы вас, — произнесла я, прижимаясь к Мортену.

Королева впервые мне улыбнулась. По-матерински тепло. Подошла, взяла за руку и погладила своими нежными пальцами.

— Как ты смотришь на то, чтобы утром выпить со мной чаю на террасе, Янесса? Расскажешь о себе, о своей семье, о своем мире. Я уверена, это будет интересно.

— Я же говорил, — шепнул мне на ухо Мортен и поцеловал в висок.

Я с улыбкой кивнула:

— С удовольствием, ваше величество.

— Думаю, в Скайдоре ты будешь представлена Янессой Смелой. Народ тебя полюбит.

Лед тронулся, и я наконец-то выдохнула.

Решив на этом закончить экскурсию по замку, мы отправились по комнатам. Когда выходили из подземелья, я улучила минуту в последний раз обратиться к Айварису:

— Это же ты притащил сюда змею?

— По-твоему, мне больше нечем заняться? — фыркнул он.

— Вы с Вермундом учуяли бы ее через стену. Но ни один из вас не шевельнулся. Ты знал, что в подземелье змея.

— Ты умная, Янесса, — все-таки сдался он, и мы немного отстали от остальных. — Наша мать хорошая женщина. Просто ей нужно было показать, какая ты на самом деле. Кстати, змея была беззубая. Я их вырвал.

— Какой же ты… — улыбнулась я, не зная, какими словами обозвать его. — И часто ты это делаешь?

— Что?

— Отталкиваешь от себя людей, а сам тайно им помогаешь?

— Я неисправимо люблю своих братьев.

— Тогда позаботься о коне Мортена, — попросила я. — Он сослужит тебе хорошую службу. — Подтянулась на носках и чмокнула Айвариса в щеку. — Надеюсь, ты найдешь свое счастье даже в том мрачном мире, в который себя загнал.

— Пообещай мне кое-что, Янесса.

— Говори.

— Ты никогда не станешь причиной раздора Бранда и Мортена.

— Клянусь. Они никогда из-за меня не повздорят. А если нарушу слово, можешь обезглавить меня своим мечом.

Уголок его губ дернулся.

— Договорились, — согласился он, отпуская меня к женихам.

Ему с Вермундом тоже пора было готовиться к очередной ночи в подземелье.

Мы с Брандом и Мортеном проводили королеву до ее покоев, пожелали доброй ночи и оставили ее с камеристками и охраной. Нам тоже надо было отдохнуть. День выдался насыщенный. Мы дошли до двери моей комнаты, и я остановилась, взявшись за ручку.

Бранд и Мортен впервые проводили меня вместе. Обычно они делали это поочередно, и неловкости не было. Сегодня у меня мурашки бежали по коже от мысли, что им обоим нужно пожелать спокойной ночи и поцеловать. На глазах друг у друга.

— Просто спрячешься за дверью? — спросил Бранд, рукой опершись о стену.

Я робко подняла лицо, взмахнула ресницами и толкнула дверь, увлекая своих женихов за собой.

— Нет, сегодня не спрячусь.

Попятившись, я вышла в центр комнаты, освещаемой льющимся в окно лунным светом, сняла камзол Мортена и медленно стянула платье с плеч. Спустила с груди, расстегнула потайную пуговицу на талии и позволила блестящей ткани скользнуть по бедрам. Оставшись перед Брандом и Мортеном лишь в шелковых чулках, туфлях и диадеме, я перешагнула через упавшую на пол одежду и голодно промурлыкала:

— Закройте дверь. Не хочу, чтобы нас услышали…

Эпилог

Повторять дважды не потребовалось.

Мортен первым устремился ко мне, стиснул в своих объятиях и накрыл мои губы поцелуем. Думаю, Бранд поддался. Позволил младшему брату один раз оказаться быстрее.

Пока Мортен опустошал мою голову, жадно целуя губы, Бранд запер дверь, снял с себя камзол, положил его на спинку кресла и принялся неспешно расстегивать брючный ремень, не сводя с нас разгоряченного взгляда. Ему нравилось наблюдать, как посторонние мужские руки гладят изгибы моего тела, как твердеют мои соски, как я свечкой плавлюсь в чужих объятиях. Это его заводило, возбуждало, сводило с ума.

Сняв рубашку и оголив торс со свежими порезами «Несси», он облизнулся и медленным шагом двинулся к нам. Опустившись передо мной на колени, зубами вцепился в кружево чулка и потянул вниз, ласковыми пальцами гладя меня по ноге. Добравшись до туфли, он осторожно расстегнул ремешок, разул меня, снял чулок и вновь поднялся.

Получая горячие поцелуи от Мортена, осыпающего ими мою шею, ключицу, плечо, я следила за тем, как Бранд обходит нас по кругу, складывая мой чулок пополам, и внутренне напрягалась. Он что-то задумал и не собирался озвучивать свои планы.

Встав у меня за спиной, аккуратно снял с головы диадему и завязал глаза, обжигающе шепча на ухо:

— Не сопротивляйся, Несси. Тебе понравится.

Я закусила губу, погружаясь в томительную темноту. Доверие к Бранду и Мортену и успокаивало, и интриговало. Я с легкостью определяла их по шепоту, запаху, температуре тела. Отличала поцелуи и ласки. Безошибочно могла сказать, чьи губы коснулись моей кожи, кто снял с меня второй чулок и туфлю, чьи руки перенесли на кровать. Но во тьме все это имело особенное очарование.

Утонув в шелковистости простыней, я на короткое время осталась одна. Несколько резких шуршащих движений, и мои женихи вернулись ко мне своими обнаженными телами. Облепив меня с двух сторон. Зажав.

— Я напишу твой портрет, — зашептал Мортен мне на ухо, пока Бранд губами и языком исследовал мои соски и ареолы вокруг них, — своей кровью на небе. Дам священный обет, как печатью на гербе. Поклянусь быть твоим как в усладе, так в горе. И великой наградой станет милость духов в дозоре…

От этих стихов у меня защемило сердце. Мне все же удалось исцелить его! Он вновь начал писать, обретал свет, возвращался к своим мечтам.

— Зачитай ей еще что-нибудь, — подсказал ему Бранд. — Она гармонично вибрирует на твой голос.

Я улыбнулась, растекаясь промеж двух мощных тел.

Пальцами провела по твердым мышцам, набрела на свежие ранки и замерла. Это ведь очень больно — резать себя ножом. На подобный ритуал способен решиться лишь по-настоящему влюбленный мужчина. Тот, кто готов жизнь отдать за возлюбленную.

— Как же я вас люблю, — всхлипнула я и, вопреки слепоте, сразу наткнулась на губы Бранда.

Одарила его долгим поцелуем и повернулась к Мортену. Целовала их поочередно. Все смелее и страстнее. Задыхаясь от любви, растущей у меня в груди. Содрогаясь от их прикосновений и шепота. Помня, как много я для них значу.

По всему моему телу ползла всепоглощающая теплота. Густая кровь разжижалась, ускоряясь в потоке вен. Желание отдаться двум любимым мужчинам сразу росло острой похотью внизу живота. Я жаждала ощутить в себе их раскаленную до предела плоть. Чтобы они сняли с меня напряжение, уничтожили страх и неуверенность.

Я текла от одних лишь фантазий. С моих губ уже срывались стоны. Тело полыхало. Выгибаясь на кровати, я уже начала путаться, с какой стороны лежит Бранд, а с какой Мортен. Меня не вернул в реальность даже полуночный бой часов. Плевать я на него хотела. Меня интересовали только мои женихи.

Ртом хватая воздух, я медленно скатывалась с подушки. Взвинчивалась пружиной. Превращалась в голодную волчицу в человеческом обличии. И наверное, они мучили бы меня еще, мстя за дни воздержания, если бы я не заскулила:

— Сделайте уже это… Умоляю…

В следующее мгновенье я оказалась верхом. Подо мной безусловно был Мортен, но на всякий случай я проверила свою интуицию. Провела по его груди кончиками пальцев и наощупь прочитала по шрамам «Странница». Выходит, он страдал на четыре буквы дольше Бранда. Безумец! Могли бы облегчить себе боль, вырезав коротко «Яна». Но мои мужчины не искали легких путей.

Пока я изучала каждую букву, Бранд уже пристроился за моей спиной и, целуя в шею, насаживал меня на член брата.

Я звучно выдохнула, когда он дошел до упора. На секунду застыла, запрокинув голову на широкое плечо Бранда.

Ощутила, как руки Мортена обхватили мои бедра, и оттолкнулась. Задвигалась на нем сначала медленно, ритмично, осторожно. Потом все быстрее и быстрее, вздрагивая от каждого нового толчка и беснуясь от откровенных звуков шлепков голых бедер, заполонивших пространство комнаты.

— Остановись, девочка, — вдруг шепнул Бранд, языком очертив мою ушную раковину.

Мягко надавил на мою спину, укладывая меня на Мортена, и головкой своего возбужденного члена нажал на тугое колечко промеж ягодиц.

Я пискнула. Не была готова к чему-то подобному так рано. Но Бранд обещал, что мне понравится. Я ему верила.

Рвано дышащий, разгоряченный, влажный от пота Мортен запустил пятерню в мои волосы, притянул к себе и присосался к моим губам. Это немного отвлекло меня и снова расслабило, что позволило Бранду очень медленно и крайне бережно войти в упругую щелку, которая до сей поры была девственной.

Протяжно выдохнув в губы Мортена, я почувствовала себя переполненной мужчинами и чуть приподнялась, ладонями упираясь в его стальную грудь.

Они не спешили. Дали мне время привыкнуть к новым ощущениям и только потом задвигались, выстраивая темп. Меня словно выбросило из озера, когда в нем взорвался динамит. Оглушенная и парализованная.

Я дышала через раз. То стонала, то взвизгивала. Скребла ногтями по торсу Мортена. Кусала губы Бранда. Я не просто любила их в тот момент. Я была ими одержима!

Два отчаянных, яростных зверя, несмотря на снятие с них чар. Они буквально захватили меня в плен. Терзали, сводили с ума, доводили до озноба и криков. Пока в сладкой истоме, накрывшей меня тонким покровом оргазма, я не рухнула без сил.

Чувствуя, как пульсирует во мне два члена, но не выпуская их. Хрипя сквозь вдохи. Сгорая от удовольствия. Счастливо расплываясь по мужскому туловищу.

Бранд стянул с моих глаз чулок, и Мортен аккуратно уложил меня на подушку.

Только через несколько минут я нашла в себе силы разлепить веки и увидеть, в каких цветах мерцает комната. Все стало ярче, насыщеннее, живее. А мои мужчины еще любимей.

Не прекращая гладить меня заботливыми пальцами и целовать мягкими губами, они продолжали убеждать меня, что моя любовь не услуга.

— Когда луна созвала звезды, — вновь заговорил Мортен, — а ночь явилась в Армарос, мы были монстрами-волками, и все в тот час переплелось. Пришла в наш мир без страха и опаски светлее солнца в ясный день отчаянная до безумства незнакомка, развеявшая нашу тень… Ты лучшее, что с нами случалось, — добавил он после паузы. — Ради тебя стоило пережить проклятие.

На мои глаза навернулись слезы счастья. Своими стихами Мортен посвящал мне не слова, а собственную душу.

— Я так красиво не скажу, — улыбнулся Бранд, привлекая к себе мое внимание, — но даже если бы мы с тобой не оказались истинной парой, я все равно присвоил бы тебя себе.

— Глупенькие, — улыбнулась я, лежа между ними и гладя их по волосам, — вы еще не поняли? Это я вас присвоила. И теперь вы от меня никуда не денетесь…

Конец

Оглавление

Пролог

Глава 1. Проклятие на пятерых

Глава 2. Бранд Стрела

Глава 3. Айварис Грозный

Глава 4. Вермунд Сердцеед

Глава 5. Мортен Светлый

Глава 6. Кристер Мудрый

Глава 7. Маленькие друзья и большие планы

Глава 8. Свидание

Глава 9. Заточение

Глава 10. Новые знакомства

Глава 11. Утро в подземелье

Глава 12. Дорога в Абрахос

Глава 13. Решающий выбор

Глава 14. День в Абрахосе

Глава 15. Накануне трагедии

Глава 16. Новые обстоятельства

Глава 17. Благодетель, защитник и покровитель

Глава 18. Барбакан

Глава 19. Драники

Глава 20. Эгоист и циник

Глава 21. Сон, где все возможно

Глава 22. Тактильный контакт

Глава 23. Безжалостный Армарос

Глава 24. Поцелуй

Глава 25. Ссора

Глава 26. Вкус свободы

Глава 27. Звезды

Глава 28. Секрет Рах-Сеима

Глава 29. Преступление. Искушение. Грех

Глава 30. В преддверии Багровой Ночи

Глава 31. Пленница

Глава 32. Тайна Кристера

Глава 33. Рах-Сеим

Глава 34. На распутье

Глава 35. Новое начало

Глава 36. Королева Элейна Жемчужная

Глава 37. Желания и обещания

Эпилог