Серый конь [Леонид Губанов] (pdf) читать постранично
Книга в формате pdf! Изображения и текст могут не отображаться!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (46) »
Губанов
Серый
конь
Золотая
серия
п оэзи и
Леонид
Губанов
Серый
конь
М осква
Э ксм а
2
0
0
6
УДК 82-1
ББК 84(2Рос-Рус)6-5
Г 93
Лучшие стихотворения прошлого и настоящего
в «Золотой серии поэзии»
Серия основана в 2001 году
Составитель И. Губанова
Оформление художников А. Новикова и Е. Ененко
В оформлении использованы акварель,
рисунки Л. Губанова, фото из коллекции И. Губановой
Г 93
Губанов Л. Г.
Серый конь / Леонид Губанов. — М.: Эксмо,
2006. — 384 с.: ил.
I8 В ^ 5-699-15593-7
Русские гении второй половины XX века, существо вавшие на социальной грани, часто за ней, вечно гонимые
властями, но и навечно любимые Россией, ушедшие «в
стан погибающих за великое дело любви», оставившие ве
ликие свои творения, — Венедикт Ерофеев, Константин
Васильев... многие были выдворены из страны и получили
официальное признание на чужбине, многие сгинули ни
за грош, и имена их стихли.
Леонид Губанов (1946—1983) — основатель нефор
мального поэтического объединения СМОГ, но прежде
всего гениальный поэт, оставивший большое дивное на
следие; каждый его сборник, в любом составе, — чудо.
УДК 82-1
ББК 84(2Рос-Рус)6-5
18ВМ 5-699-15593-7
© Составление, оформление.
ООО «Издательство «Эксмо», 2006
НА СВЕТУ И В ТЕМНОТАХ
ЛИРИЧЕСКОЙ САМОБЫТНОСТИ
Творчество Леонида Губанова задолго до сво
его обнародования (а может быть, именно в силу
того, что столь долго было под спудом) как-то само
собой сделалось легендарным. Предшествовавшие
ему шумные поэты хрущевской оттепели читали в
переполненных залах, их стихи выходили неисчис
лимыми тиражами — так что набранных тогда обо
ротов успеха им хватило на всю дальнейшую жизнь,
и житейские пертурбации были для них не более
чем зыбь на воде.
Не то Губанов. Он жил истово, безоглядно, не
сколько раз попадал в Кащенко, аудитории его ог
раничивались вместимостью столичных квартир и,
гораздо реже, библиотек, и тем не менее в «мифо
логии» 60-х и 70-х годов у него собственное проч
ное место. «То, как он читал свои стихи, — свиде
тельствует Ю. Мамлеев, потрясало до самых первоистоков вашего существования. Да, это был и
авангард, и есенинская надрывность, и «священное
безумие», и потайной смысл».
Авторская декламация Губанова по силе эмо
ционального воздействия была вполне сопоставима
с исполнением лучших тогдашних бардов, несмот-
5
ря на то что не могла брать за горло струнными пе
реборами. И слушавшие его в ту пору ценители че
рез всю серятину последующей жизни пронесли
полученный от него заряд-огонек...
Теперь поэзия его в своем основном объеме ста
ла общедоступна. А то, что там... «человек сго
рел» — так то теперь холодный факт литературной
истории.
Юный Губанов был неутомимый излучатель по
этической энергии. Помню, начинаешь подкисать,
подсыхать, не пишется, на душе остылость, а встре
тишься с Леонидом — и обязательно подзарядишь
ся его неукротимой динамикой. Однако, слушая
его, им заражаясь и попадая в его затягивающую
орбиту, я, помню, все же старался не отдаваться его
чтению полностью, как какому-нибудь шаманству
или камланию, но вживаться в губановскую образ
ную систему, близкую, пожалуй, разом и Хлебни
кову, и есенинскому имажинизму. И вот ведь тай
на: почему одни образы, каким бы крайним сюрреа
лизмом они ни отличались, пронзительно бередят
сознание, тогда как другие кажутся случайными и
бьют мимо цели? Во всяком случае, эстетические
ориентиры Губанова были для тех лет очень неор
динарны и сразу выводили его за пределы тогдаш
него официального литературного поля. Поэзия Гу
банова была исключительно необычна. «Скоро, оди
ночеством запятнанный, / Я уйду от мерок и морок
/ Слушать зарифмованными пятнами / Тихие тра
гедии дорог». 1963 год на дворе — кто бы тогда так
написал? Только семнадцатилетний Губанов.
6
Поколение до нас плохо мыслило себя вне пе
чатания, даже Бродский при всей его тогдашней не
ординарности искал возможность публиковаться.
Мы же страницами советских журналов брезговали
почти изначально, правила социалистической поэти
ческой жизни отвергали с порога. И это был, разу
меется, не столько политический выбор — мы были
тогда для него еще слишком незрелы и «неотмирны», — сколько органичные установки свободной на
шей эстетики1. И, встретившись в Москве с Губано
вым осенью шестьдесят четвертого, я, салага, про
винциал, с ходу и навсегда примкнул к тому, что
позднее начали называть андеграундом (который,
увы, в посткоммунистические времена стал вдруг
продавать себя со всех лотков и оптом, и в розницу).
Правда, в отличие от Леонида, я уже тогда по
лубессознательно понимал, что твердая литератур
ная дисциплина необходима. Да и, как теперь гово
рится, «по жизни» надо быть аккуратнее, а то сго
рим ни за фунт изюма и ничего не успеем
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (46) »
Последние комментарии
6 часов 16 минут назад
6 часов 57 минут назад
6 часов 58 минут назад
8 часов 58 минут назад
15 часов 3 минут назад
15 часов 15 минут назад