Хорошие родители [Максим Разбойников] (fb2) читать постранично, страница - 2

Кабинет понемногу наполнялся людьми − становилось шумно.

Девочка вышла из кабинета и направилась в туалет.

В туалете было едва ли тише, чем в кабинете: старшеклассницы о чём-то болтали, время от времени громко хихикая. Из кабинок доносился противный запах сигаретного дыма. Девочка встала над раковиной и пустила холодную воду. Слегка освежив лицо, она сразу же ушла от мерзкого табака.

Девочка вернулась в кабинет. Уже больше половины школьников наполняли класс. Пройдя к своей парте, она не увидела рюкзака.

− Что, мышь, сумку потеряла? − крикнул один из мальчишек. Девчонки рядом с ним тихо хихикнули.

− Куда ты его дел? − голос девочки звучал хрипло.

− Вон! − мальчишка с довольным видом указал на высоченный шкаф, до которого девочке не удалось бы достать, если даже встать на стул или парту.

− Сними его! — недовольно-приказным тоном сказала она.

− А то что? И мне твой папаша синяки поставит?!

Девчонки рядом с ним опять хихикнули.

Лицо девочки поникло. Брови её опустились вместе с глазами.

− Поплачь ещё! − вякнул мальчишка.

Плакать публично ей было не присуще. К тому же, от такой мелочи в сравнении с тем, что действительно заставляло её пускать слёзы.

«Почему он издевается над тем, отчего мне и так плохо?»

Девочка села обратно за парту. Прозвенел звонок.

− Ладно, держи, мышь. Скучная ты! − словно обиженно сказал мальчишка, кинув рюкзак в ноги девочке.

Уроки шли. Неторопливо. Тянулись нехотя и лениво. Ужасная прилипшая жевательная резинка.

По пути со школы тучи стояли уже угольные.

− Эй, мышь! − налетел мальчишка с двумя своими друзьями-хулиганами.

Они стянули с девочки рюкзак, вывалили всё содержимое и пустились дальше, не останавливая бега.

− Удачи с папочкой алкашом! Новых синяков тебе! − кричал он, посмеиваясь и убегая.

Девочка стояла, не смея шевельнуться. В её сознании всё было слишком сложно в понимании того, почему это всё происходит с ней.

Мелкие капли начали падать с неба. Листы тетрадей мокли, превращаясь в неразборчивую и бесполезную кашу. Девочка неспешно собрала тетради в рюкзак и потопала дальше домой. Закрывая входную дверь, она почувствовала, как её бьёт дрожь: холод сменился ознобом. Спешно скинув обувку, девочка прошла к себе в комнату, шмыгая носом. Она бросила тяжёлый от впитанной воды рюкзак в угол, скинула такую же одежду в корзину для стирки и быстро залезла под огромное одеяло, стуча зубами. Вскоре она заснула в тепле.

Близился вечер. Дверь хлопнула. Девочка сразу же проснулась. Её одновременно бросило в холод и жар. Она затаила дыхание − сатир, проходя мимо двери, на мгновение остановился, прислушался и двинулся дальше, на кухню. Девочка выдохнула, осторожно встала с кровати так, чтобы она не скрипнула, и, не включая света, прошла к своему столу. Негромко шмыгнул нос. «Заболела» − подумала она. На столе было пусто. Девочка положила туда рюкзак, аккуратно повытаскивала тетради и разложила их. Пальцами ощупывая, она чувствовала бугры на бумагах. «Каша, − подумала она. − Каша… Поесть было бы неплохо.» Девочка осторожно подошла к двери и прислушалась к звукам сатира. Тот, кажется, издавал редкое блеяние и отрыжку. «Уже пьян» − подумала она. Живот заурчал. «Кто знает, когда он захрапит… Голодной засыпать не хочется». Она осторожно скрипнула дверью и вышла в коридор. Темнота жрала проходы, показывая лишь кажущийся далёким просвет в кухне, а сама наверняка кого-то прятала в глубине невидимых углов.

Девочка аккуратно шла на кухню, пропуская запомнившиеся ей скрипучие половицы. Справа, на двери, виднелась подвешенная «коллекция» ремней: металлические бляхи на них были расцарапаны, местами протёрты от потных ладоней сатира, наконечник в некоторых из них отсутствовал (отломался со временем от ударов), кожа на лентах облуплена от частого использования. Висело их всего шесть, как трофеи. И где-то наверняка ещё валялись, либо лежали в каком-нибудь шкафу. За дверью, в углу, была рассыпана гречка, которую сатир время от времени подсыпал из-за того, что девочка уносила её частицы в своих коленях. Стол был завален стеклянными бутылками и железными банками, которые валились со стола и уже валялись на полу почти по всей кухни. Некоторые склянки и жестянки ещё носили в себе недопитый алкоголь, который разливался по полу, отчего запах стоял мерзкий, но, к сожалению, уже привычный. К этому прибавлялись ещё пожелтевшие, смердящие табачным дымом обои. К стеклу и жести не хватает только пластика, который грудой лежал на краю стола, в пакете, в виде использованных шприцов с чем-то, о чём лучше умолчать.

Сатир сопел. Его морда уже упиралась в стол, к сожалению, не пробивая его, что нанесло бы сатиру увечья.

Девочка прошла к холодильнику, аккуратно обступая бутылки и спиртные лужицы. Маленькими руками она с натугой открыла дверцу. Холодильник загудел сильнее прежнего, из него сразу понесло зловонием. Мышь повесилась (ну, может, и не повесилась, но каким-то образом сдохла).