Штрих Искушения [Налини Сингх] (fb2) читать онлайн

Налини Сингх Штрих Искушения (Пси и Веры — 3,5)

ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ — ЗАПРЕЩЕНО! ПОЖАЛУЙСТА, УВАЖАЙТЕ ЧУЖОЙ ТРУД!

Данная книга не несёт в себе никакой материальной выгоды и предназначена только для предварительного ознакомления! Просьба удалить файл с жёсткого диска после прочтения. Спасибо.

Переведено для группы: The House of Fantasy Love

Переводчик, бета-ридинг и оформление: Inventia

Пролог

8 декабря, 060 г.

«Дорогой, Санта Клам!

Я не уверена, что теперь верю в тебя, но не знаю, каго ещё спросить, поэтому надеюсь, что ты не просто выдуманный, как говорит папа. Я в бальнице, но не валнуйся, не хочу, чтобы ты тратил своё лекарство на меня.

Прихадил М-Пси, посматрел на ногу и сказал, что я снова буду хадить. Ты же знаешь, что у Пси нет чувств, значит, они не могут лгать. И милая медсестра — Вер — та, которая может оборачиваться в оленя, — сказала, что после реабилитации я буду в норме.

Я пишу тебе из-за адиночества. Не говори маме, ладно? Она приходит навестить меня, но ей всегда грустно. Она смотрит на меня так, будто я сломана, словно я больше не её сильная маленькая девочка. А папа не навещает меня. Он и без того никогда не обращал на меня внимания, и мне до сих пор от этого плохо. Знаю, ты не можешь заставить папу навестить меня, но мне было интересно, раз уж ты волшебник, мог бы прислать мне друга? Кого-то весёлого, кто хотел бы быть со мной, и кого не волновало, что у меня покалеченная нога. Дети здесь милые, но они уходят по домам. Было бы замечательно быть с кем-то, кому не нужно уходить. Может, это будет человек или Пси, или Вер. Я не буду возражать. Может, ты мог бы найти каго-то, кому так же адиноко, и тогда вместе нам не будет так одиноко? Обещаю, что поделюсь всеми вещами и позволю ей (или ему) выбирать игры, в которые будем играть.

Думаю, это всё. Спасибо, что выслушал.

Энни

P.S. Я не вазражаю, если ты вапще не будешь дарить мне никаких других подарков.

P.P.S. Прашу пращения за ашибки. Мне пришлось пропустить много уроков, но сейчас я стараюсь наверстать упущенное с репетитором в больнице».

Глава 1

Энни подняла голову и встретилась с сердитым взглядом семилетнего мальчишки, сидевшего за партой размером с детскую напротив её стола, скрестив руки на груди и выпятив губу. Брайан впился в неё взглядом, ярость леопарда сквозила в каждой линии тела. Энни привыкла учить детей-Веров, и в эту школу ходило много детей ДаркРивер, потому что она находилась недалеко от их территории. Энни привыкла к их ласковому характеру, к их случайным превращениям в леопардов и даже к их более мягкому характеру по сравнению с человеческими детьми. Вот только к такому вопиющему неповиновению не привыкла.

— Брайан, — начала она, намереваясь ещё раз попытаться докопаться до сути.

Он покачал головой, выпятив подбородок.

— Я не стану разговаривать ни с кем, кроме дяди Зака.

Энни взглянула на часы. Она позвонила дяде Брайана двадцать минут назад.

— Я оставила сообщение. Но он может ещё не скоро проверить голосовой ящик.

— Тогда, будем ждать.

Она почти улыбнулась его упрямству, но знала, что это только усугубит ситуацию.

— Ты уверен, что не хочешь рассказать, почему ударил Моргана?

— Нет.

Энни заправила прядь волос, выбившуюся из пучка, который она скрепила парой лакированных палочек для еды.

— Может, мы поговорим с твоей мамой вместе — тебе было бы удобнее обсуждать это с ней? — Она уже позвонила миссис Николсон и сказала, что Брайан задержится. Женщина отнеслась спокойно — у неё трое мальчиков. «И кто-то всегда задерживается, — сказала она со смехом, в каждом слоге звучала любовь. — Поскольку вы ждёте Зака, пусть он и отвезёт этого непослушного ребёнка домой». — Брайан? — подсказала она, раз маленький проказник молчал.

— Нет. Вы обещали, что дождёмся дядю Зака. — Он нахмурился. — Обещания нужно выполнять, так всегда говорит дядя Зак.

— Верно. — Сдаваясь, она улыбнулась. — Будем надеяться, что твой дядя скоро приедет.

— Торопитесь на свидание? — раздался глубокий, мрачный и совершенно неуместный в её классе голос

Ошарашенная, она повернулась к мужчине, стоящему в дверном проёме.

— Дядя Зак?

Он улыбнулся, отчего у неё подкосились колени.

— Просто Зак. — Яркие глаза цвета морской волны, прямые чёрные волосы, небрежно подстриженные, медно-золотистая кожа и черты, которые говорили о предке из местных племён. — Вы звонили.

И он пришёл

Она покраснела.

— Я Энни Килдэр, учительница Брайана.

Когда Зак принял протянутую ею руку в автоматическом жесте вежливости, его жар проник сквозь кожу, опаляя изнутри. У Энни перехватило дыхание, и она поняла, что краснеет гуще. Боже милостивый, она так смущалась рядом с красивыми мужчинами. А «дядя» Зак безумно красивый мужчина.

Он пристально смотрел на неё. Вероятно, из-за вечно растрёпанных волос, раскрасневшихся щёк и глубоко посаженных карих глаз. Потянув руку, она попыталась высвободить её, но мужчина удержал её, смотря на Брайана. Его племянник продолжал сидеть с мятежным выражением на лице. Увидев их руки, он одарил дядю взглядом, который кричал: «Предатель».

Зак снова обратил внимание на Энни.

— Расскажите, что случилось.

— Не могли бы вы… — Она снова потянула руку. Он посмотрел вниз, казалось, обдумывая отпустить, затем, наконец, разжал пальцы, и она быстро занялась приведением в порядок стопки отчётов на столе. — Не хотите ли присесть? — Он возвышался над ней. Обычно, это её не беспокоило, но он большой в очень устрашающем смысле. Широкие плечи, накачанное и поджарое тело. Солдат, подумала она, зная о рангах в ДаркРивер. У Зака должно быть звание солдата.

— Я бы предпочёл постоять.

— Хорошо. — Она тоже не села. Преимущества это не давало, но если бы села, а он такой большой и напряжённый нависал, она, вероятно, потеряла бы дар речи. — Брайан ударил одноклассника на уроке и отказывается говорить, что стало причиной инцидента.

— Понятно. — Зак нахмурился. — Почему другой мальчик не присутствует?

Ей стало интересно, не думает ли он, что у неё есть любимчики.

— Морган у медсестры. Он довольно… нежный.

Зак выгнул бровь.

— Нежный?

Ей хотелось бы свирепо посмотреть на него. Он прекрасно понял, что она имела в виду.

— Морган легко заболевает. — И у него мать, которая обращалась с ним так, словно он сделан из стекла. Учитывая, что такая же ерунда была у Энни в детстве, она могла бы попытаться поговорить с миссис Эйнслоу, вот только очевидно, что Моргану нравилось, что вокруг него суетятся. — Он был слишком расстроен и не захотел оставаться рядом с Брайаном, хотя я бы предпочла поговорить с ними двумя.

— Человек? — спросил Зак.

— Нет, — сказала она, стараясь не чувствовать себя слишком удовлетворённой его удивлённым видом. — Лебедь.

— Лебеди не хищники, — Энни знала, что именно поэтому семье Моргана разрешили остаться на территории ДаркРивер, — но они не совсем слабые.

— В отличие от людей? — спросила она с раздражением

Он выгнул бровь.

— Разве я так сказал, милая?

Она покраснела.

— Я учительница Брайана.

— Но не моя. — Он улыбнулся. — Хотя могла бы. Хочешь поиграть, училка?

Она уже имела дело с кошками ДаркРивер в этом году, но по большей части с парами, состоящими в долгосрочных отношениях. Она понятия не имела, как вести себя с мужчиной, который явно не только осознавал, какой эффект на неё производит, но и был уверен в себе.

Сосредоточься на фактах, сказала она себе.

— Брайан обычно хорошо себя ведёт. — По правде говоря, он один из её лучших учеников. — Он добрый, умный, и до сегодняшнего дня ни разу не причинил вреда однокласснику.

Выражение лица Зака стало серьёзным.

— Сила нужна для защиты, а не чтобы причинять боль. Брайан прекрасно знает это, как и любой другой в стае.

Сердце Энни сжалось от того, как уверенно он это сказал, будто жизненный факт. Это ядро непоколебимой чести одно из того, чем она больше всего восхищалась в мужчинах стаи ДаркРивер. Другое заключалось в том, что они не предпринимали ни малейшей попытки скрыть обожание, которое испытывали к своим парам. Это было… мило. А ещё это предмет спора между ней и её матерью. У профессора Кимберли Килдэр очень определённые взгляды на то, какими должны быть мужчины. Слово «цивилизованный» часто появлялось в описании — наряду с щедрой порцией «рационального» — мужчина, который дразнил с чувственной непринуждённостью, слишком дик, чтобы попасть под прицел профессора. Однако Энни знала себя, и её реакция на Зака, какая угодно, только не рациональная.

— Поэтому, — сказала она, несмотря на нервы, которые грозили лишить её дара речи, — я была удивлена его поступком. Честно говоря, я понятия не имею, что могло стать причиной. Морган и Брайан даже не стремятся играть вместе.

— Дай мне пару минут с ним. — Кивнув, он подошёл к своему племяннику. — Пошли, Прыгающий Боб, поговорим.

— Туда. — Брайан встал и повёл своего дядю в дальний конец класса. Энни из вежливости отвернулась, зная, что не смогла бы расслышать разговор, даже если бы они не шептались — слух Вера, как правило, гораздо острее человеческого. Но, хотя она и старалась не отрывать глаз от отчётов, любопытство взяло верх. Она подняла глаза на Зака, присевшего на корточки перед Брайаном, его руки свободно лежали на коленях. В этой позе рукав его свитера оказался задран, обнажая часть татуировки на правом бицепсе. Энни прищурилась. Что-то экзотическое и витиеватое, что манило погладить. К счастью, прежде чем Энни смогла поддаться желанию приблизиться, Брайан начал жестикулировать так искренне, что она задумалась, о чём, чёрт возьми, он говорит.

***

— Я несильно ударил его, дядя Зак. — Брайан выдохнул, отчего его темно-каштановая чёлка задвигалась. — Он неженка.

— Брайан.

— Я имею в виду, что он «нежный», — сказал Брайан, доказывая, что хорошо слышит. — Он всегда плачет, даже когда никто ничего ему не делает. Вчера он плакал, когда Холли случайно толкнула его локтем.

— Да?

— Да, Холли — девочка. И она человек.

Зак точно знал, о чём Брайан. Неважно, какое животное, Веры физически выносливее людей. Их кости крепче, раны заживали быстрее, и, в случае с хищными Верами, могли нанести чертовски много вреда.

— Что не объясняет, почему ты его ударил. — Он знал своего племянника и любил его. У мальчика врождённый кодекс чести с укреплёнными правилами, по которым жили мужчины ДаркРивер. — Ты же знаешь, мы не запугиваем слабых людей.

На лице Брайана отразился стыд.

— Знаю.

— Кот разозлился? — Леопард часть мужчин. Но для молодых, более дикую сторону их натуры иногда трудно контролировать. Именно тогда соблазнительное искушение в роли учителя Брайана выдвинулось вперёд. Её восхитительный аромат разносился по воздушным потокам, самым соблазнительным образом взъерошивая мех леопарда. Зак едва сдерживал стон. Иногда у взрослых тоже возникали проблемы с кошкой.

— Да ладно, ПрыгБо. Ты же знаешь, я не стану злиться за потерю контроля.

— Да, наверное, я разозлился. — Брайан переминался с ноги на ногу. — Я хотел рычать и кусать, но просто ударил его.

— Хорошо. — Челюсти леопарда могли бы нанести больший вред.

— И дело не только в коте, — уточнил племянник. — Я тоже хотел.

Зак понимал. Они и не люди, и не животные, а и те, и другие.

— Что тебя разозлило?

— Морган сказал кое-что гадкое.

Зак знал, что иногда отвратительные черты проявляются у самых слабых. И казалось, мисс Килдэр хорошо это понимала — он не упустил из виду тот факт, что она автоматически не обвинила Брайана.

— Расскажи, что именно.

Брайан бросил взгляд на учителя, затем подался ближе.

— Я не хотел говорить мисс Килдэр, потому что она милая, и нравится мне.

— Мне тоже понравилась. — Правдивее он сказать бы не смог. В маленькой учительнице с чёрными, как смоль волосами и тёмно-карими глазами было что-то такое, что заставляло кошку заинтересованно мурлыкать. Он задумался, осознаёт ли Энни, что у неё чертовски сексуальный рот, затем задумался, позволит ли она ему заняться кое-чем порочным с этим ртом? А сейчас он нужен Брайану.

— Какое это имеет отношение к мисс Килдэр?

— Морган сказал, что мисс Килдэр покинутая.

Заку пришлось на пару секунд задуматься.

— Он сказал, что она одинокая?

— Угу. Я не знаю, почему мисс Килдэр покинутая, но так сказал Морган.

— Предполагаю, было что-то ещё.

— А потом Морган добавил, что его мать сказала, будто мисс Килдэр слишком толстая, чтобы привлечь мужчину.

«Что за чушь собачья», — подумал Зак. Мать Моргана, вероятно, какая-нибудь тощая, завистливая дура.

— Ясно.

— А потом Морган сказал, что она — калека.

У Зака возникло внезапное желание самому врезать маленькому крысёнышу.

— Продолжай.

— Я сказал, чтобы он забрал свои слова обратно. Мисс Килдэр — самая милая учительница в школе, и не калека только потому, что у неё иногда болит нога и ей приходится пользоваться тростью. — Гнев вспыхнул в глазах Брайана, радужки сменились на неровно-зелёные, как у леопарда.

— Придержи кота, Брайан, — сказал Зак, с трудом сдерживая гнев. Детёнышей нужно учить контролю. Когда-то, давным-давно, животная ярость Веров вышла из-под контроля, и это привело к кровавым войнам за территории. Другие расы, возможно, и забыли те мучительные годы, но Веры нет. И никогда не допустят, чтобы это повторилось. — Спокойно. — Он положил ладонь на руку Брайана и низко рыкнул. Это жест доминирования, и он помог вернуть леопарда Брайана под контроль.

— Извини.

Зак почувствовал, как его кот выхаживает внутри, прежде чем её отвлёк изысканный аромат мисс Килдэр.

— Всё в порядке. Мы все когда-то учились.

— Да. — Брайан выдохнул. — В любом случае, Морган продолжал говорить, что она калека, я разозлился и ударил его.

Зак оказался в затруднительном положении. Он не мог не согласиться с действиями племянника, но бить другого ребёнка против правил. Он посмотрел в умное лицо Брайана и принял единственное решение, на которое способен.

— ПрыгБо, ты же знаешь, мы не оправдываем такого рода насилие. — Брайан кивнул. — Но я тебя понимаю. — В стае не принято лгать. И Брайан взрослый, чтобы знать — понимание не означает одобрения. Его племянник широко улыбнулся.

— Я знал, что ты так сделаешь. — Он обнял Зака за шею.

Зак обнял маленькое, крепкое тело и подождал, пока Брайан отодвинется, прежде чем спросить:

— Почему ты не позвонил отцу? Он бы тоже понял. — Джо управлял баром — любимым местом сбора стаи, но так же солдат.

— Сегодня футбол у Лиама. Я не хотел всё портить — Лиам отрабатывал почти месяц.

Зак взъерошил волосы племяннику.

— Ты хороший парень, ПрыгБо. — Встав, он кивнул на полки в задней части класса. — Собирай вещи, пока я разберусь с мисс Килдэр.

Брайан схватил его за руку.

— Ты же не…

— Я ничего не скажу, обещаю.

Расслабившись, Брайан направился собирать вещи.

Зак наблюдал, как Энни встаёт со стула, когда он подошёл, и ему пришлось бороться с желанием зарычать, чтобы она села обратно. Он заметил дрожь — её беспокоила левая нога. Но если бы он сказал то, что хотел, стал бы таким же плохим, как этот коротышка Морган. Энни Килдэр должна быть способной, если преподавала семилеткам.

— Он сказал тебе? — спросила она хрипловатым голосом, который, как чёрный бархат, касался его кожи. Кот потянулся, прося ещё ласки. Он подумал, что поглаживание мисс Килдэр, с которым согласились обе его стороны, может быть просто лучшим рождественским подарком на свете.

— Да, он сдался.

Она ждала.

— И?

— И я не могу тебе сказать. — Она свела брови и поджала губы. Он не мог решить, хочет ли он прикусить эту полную нижнюю губу или облизать верхнюю.

— Мистер… Зак.

— Куинн, — подсказал он. — Зак Куинн.

На её щеках появился лёгкий румянец от гнева.

— Мистер Куинн, Брайан — ребёнок. Я ждала, что ты будешь вести себя как взрослый.

О, у него было много планов вести себя как взрослый рядом с мисс Килдэр.

— Я обещал ПрыгБо.

Она уставилась на него, затем выдохнула.

— А обещания нужно выполнять.

— Да.

— Что ты предлагаешь сделать? — Она скрестила руки на груди. — Я должна наказать его, но не могу, не зная, почему он сделал то, что сделал.

— Я разберусь. — Брайан ударил кого-то, и знал, что будет наказан за это, была ли провокация или нет. Но Зак знал, что за некоторые вещи стоило драться. — Я позабочусь о том, чтобы наказание соответствовало преступлению.

— Это дело школы.

— Это дело леопардов.

Глава 2

Понимание отразилось в этих красивых глазах цвета расплавленного шоколада.

— Обычно он так хорошо себя контролирует, и я забываю, что ему всего семь.

— Мальчик вырастет и станет одним из доминантов, возможно, солдатом. — Он оглянулся назад. — Готов?

Брайан кивнул, перекинув рюкзак через плечо.

— Ага.

Зак наблюдал, как его племянник подошёл к парте и сказал:

— Простите, что я… — он сосредоточенно нахмурился, — нарушил порядок в классе. Но не жалею, что ударил Моргана.

Зак смотрел на Энни и видел, что она изо всех сил пытается скрыть улыбку.

— Так нельзя, Брайан.

— Знаю. И я готов к наказанию. Но всё равно не жалею.

На него уставились карие глаза.

— Упрямство — это семейная черта? — Её губы чуть изогнулись, ровно настолько, чтобы всё в Заке напряглось.

— Типа того, милая, — сказал он, ошеломляющее осознание сформировалось в его груди, — и с этим тебе придётся разбираться самой. — Проклятье.

Она вновь покраснела.

— Спасибо, что пришли, мистер Куинн. С нетерпением буду ждать встречи с Брайаном на занятиях в понедельник.

Он не пошевелился, смакуя осознание того, что схватило его за горло. Горячее, дикое, правильное чувство. Совершенно, абсолютно правильное. От понимания он медленно и соблазнительно улыбнулся.

— Почему бы нам тебя не проводить?

Когда он пришёл, коридоры были почти пусты, и сейчас он не слышал движения. Зак ни за что не оставил бы милую Энни Килдэр одну в здании, до темноты оставалось не больше часа.

— Я уйду через минуту. — Она начала собирать бумаги на столе.

— Мы подождём. — Он посмотрел на Брайана. — Подождём же?

— Да. — Он ярко улыбнулся. — Но я голоден.

Сунув руку в задний карман джинсов, он вытащил батончик мюсли, который прихватил по дороге сюда.

— Я купил тебе на дорогу домой.

Брайан поймал батончик с кошачьей быстротой и радостно сел на стул, поставив рюкзак у ног. Тем временем мисс Килдэр бросала на него настороженный взгляд.

— На самом деле, мистер Куинн…

— Зак. Мистером Куинном зови меня, когда злишься.

— Мистер…

— Зак.

Она сжала кулаки.

— Хорошо. Зак.

Он улыбнулся, ему понравилось, что она уже чувствовала себя комфортно в споре с ним. Некоторые женщины находили его слишком опасным, чтобы играть. А Заку очень хотелось поиграть с Энни.

— Да, училка?

Он слышал, как она стиснула зубы.

— Я прекрасно дойду одна. Я делаю это каждый день.

Он пожал плечами, наслаждаясь словесной перепалкой.

— Но сегодня я здесь.

— И все должны делать, как ты скажешь? — Опустив глаза, она сложила бумаги в неопрятную стопку.

Он заметил, как она сжала зубы.

«Ох, как её страсть прекрасна, — подумал он с удовольствием, — и скрыта за застенчивостью, от которой она краснеет».

— И почему я должен тебя слушать? — Она схватила что-то похожее на чёрную кожаную сумку-синтезатор и положила бумаги внутрь. — Ты для меня никто.

Коту это не понравилось. Мужчине тоже.

— Это было не очень приятно.

Она повернулась и бросила на него сердитый взгляд, затем продолжила собирать сумку. Зак почти видел, как она пытается понять, говорит ли он серьёзно или просто дразнит. То, что ей потребовалось так много внимания, подсказало, что её не особо дразнили. Это позор. Потому что, когда Энни злилась, она забывала о стеснительности. Она закрыла сумку и перекинула ремень через плечо. Или пыталась. Зак выхватил его у неё из рук и перекинул ремешок через голову, расположив поперёк тела.

— Мистер Куинн! — Возникло ощущение, что она хотела укусить его.

Его кот заинтересованно замурлыкал, а Брайан захихикал.

— Никто так дядю Зака не называет.

— Да, никто, — добавил Зак. — Давай, Прыгающий Боб, пошли. — Он кивнул на пальто, небрежно брошенное на спинку стула Энни. — Не забудь. На улице холодно. — Он направился к двери, зная, что ей ничего не останется, кроме как последовать за ним. После напряжённой секунды Энни так и сделала. Он услышал шорох одежды, когда она надевала пальто поверх строгих серых брюк и сшитой на заказ белой рубашки, и в голове появилось фантастическое слайд-шоу женского тела, которое, как он знал, скрывалась под одеждой. Жаль, что сейчас всё скрыто.

— После тебя, училка.

Пропустив Брайана вперёд на несколько шагов, он придержал дверь и наблюдал, как Энни Килдэр идёт к нему. Она очень слабо прихрамывала, но даже это означало, что травма была ужасной. Либо это, либо повреждение от природы, и хирурги не смогли полностью его устранить. И в наши дни не так уж много такого, что хирурги не могли бы исправить.

— Что случилось с твоей ногой? — спросил он, как только они вышли в коридор.

Она споткнулась, прежде чем расправить плечи.

— Когда мне было семь, с рельсов сошёл скоростной поезд. Мою ногу сильно раздавило, и её практически невозможно было узнать — кусок мяса с несколькими фрагментами кости.

Он услышал гордость в голосе, почувствовал, что она готовится к удару.

— Врачи проделали хорошую работу по его реконструкции. Титан?

По выражению её лица он понял, что не такой ответ она ожидала.

— Нет. Какая-то пластиковая сталь. Очень высокотехнологичная. Она «росла» вместе со мной, так что за эти годы мне потребовалась всего пара дополнительных операций.

— А сейчас?

— Сейчас не надо, если только я не поврежу ногу.

Зак знал, что это не всё.

— Ещё болит?

Она мешкала с ответом.

— Иногда. — Она указала на коридор слева. — Хочу проверить, забрали ли Моргана.

— ПрыгБо, подожди. — Зная, что может доверять мальчику, который не выскочит на улицу, он прошёл за Энни к лазарету. Заглянув через её плечо, он увидел тёмную комнату. — Он ушёл.

Она подпрыгнула.

— Ты ходишь, как кот!

— Я и есть кот, милая. — Ему захотелось снова подразнить её, поэтому из груди вырвалось низкое рычание. — Видишь?

На её щеках снова появились пятна яркого румянца. Но она не отступила.

— Сдвинешься?

— Нет. — Он глубоко вздохнул, борясь с желанием уткнуться носом в шею Энни. — Ты хорошо пахнешь. Могу я попробовать тебя на вкус? — спросил он полу весёлым тоном. — Совсем немного?

— Мистер Куинн! — Она обошла его и направилась прочь. Но он уже уловил терпкий привкус возбуждения в её запахе. Удовлетворённый, он последовал за ней, теперь ведя себя хорошо. Не стоит отпугивать Энни. Не тогда, когда он планировал оставить её себе. Мгновение спустя они подошли к входной двери, где их ждал Брайан. Зак распахнул её.

— Иди рядом со мной, — сказал он племяннику. Мальчик быстро бегал, как леопард, но всё же мальчик. Иногда он не смотрел, куда бежит, и его легко могли сбить, как человека или ребёнка-Пси. Воздух снаружи был холодным, но Зак радостно вздохнул. Пребывание на свежем воздухе у него в крови, и именно поэтому он любил свою работу рейнджера в Йосемити. Эта работа естественным образом вписывалась в его обязанности солдата ДаркРивер — он мог и руководить патрулированием, и проверять своих подопечных.

— Где твоя машина? — спросил он Энни, заметив, что её лицо тоже просветлело. Сексуальной, манящей для поцелуев Энни Килдэр нравилось бывать на улице, как и ему. Это обрадовало кошку и успокоило человека.

— Там. — Бросив на него взгляд, она указала на маленькую машинку, в которой ему придётся сложиться пополам, если ему когда-нибудь хватит безумия забраться внутрь.

Но Энни невысокого роста, подумал он, гадая, не возразит ли она против драки с мужчиной повыше. Мысль о том, в какие игры он хотел поиграть с Энни, заставила ухмыльнуться.

— Мы с ПрыгБо проводим тебя.

На этот раз она не стала спорить, просто спросила о его автомобиле. Он ткнул пальцем в сторону полно приводного автомобиля, припаркованного в нескольких местах от них.

— Полагаю, такая машина нужна для леса? — В её голосе слышалась нотка тоски.

— Да. — Территория ДаркРивер располагалась на красивых, но суровых землях. И теперь, когда они вступили в союз с волками Сноу-Данс, эта территория включала в себя горы Сьерра-Невада.

— Ты когда-нибудь бывала в Йосемити? — Ближайшая опушка огромного леса находилась в часе езды отсюда, и именно поэтому эта школа была так популярна среди стаи. Многие жили на окраинах Йосемити.

— Только в общественных местах. — Она прижала большой палец к дверце машины, снимая блокировку. — Полагаю, эти участки составляют лишь крошечную часть территории?

Зак кивнул. В прошлом стая ДаркРивер спокойно относилась к доступу в другие части леса — до тех пор, пока люди соблюдала правила, которые защищали землю и диких обитателей. Однако сейчас, когда Совет Пси ищет любую слабость в их защите, правила ужесточили. Никто, кроме членов Стаи, не заходил дальше общественных мест. Конечно, члены стаи могли приводить гостей.

— Хочешь увидеть больше?

На её лице отразился испуг.

— Я… — Она закрыла рот и опустила взгляд к ноге. Движение было настолько быстрым, что он упустил бы его, не наблюдай за ней так пристально.

Рычание нарастало внутри него от мысли, что кто-то сильно поколебал её уверенность.

— Завтра могу отвезти тебя, — сказал он, сдерживая гнев, — показать достопримечательности, которые большинство людей никогда не увидят.

— Не смогу. — Но в её глазах плескалось искушение. — Нужно подготовиться к сценке в рождественском спектакле. — Она с нежностью посмотрела на Брайана.

Его племянник просто прыгал.

— Мы покажем историю о том, как Пси однажды пытались отменить Рождество. Это будет так забавно!

— Не забудь забронировать мне билет, — сказал Зак, но его мысли были заняты тем, как заставить Энни согласиться на завтра. Может, бросить вызов? Или…

— Такое предложение бывает раз в жизни, — сказал он с улыбкой, которую пытался сдержать. Если бы она уловила хоть намёк на то, чего он на самом деле хотел, никогда бы не села с ним в машину, а тем более не позволила отвезти себя в уединение густого леса. — Стая строже начинает готовиться к гостям.

Она прикусила полную нижнюю губу, вызвав ревность. Он хотел кусать.

— Ну, — протянула она, явно колеблясь.

Затем Брайан заключил сделку за него.

— Вам следует прийти, мисс Килдэр! А потом придёте на пикник.

— Пикник? — Она посмотрела на Зака. — Сейчас же зима.

— Зимний пикник, — сказал он, будто это нормально. Ну, для стаи это нормально. — Это просто шанс собраться перед рождественским безумием.

— Пожалуйста, приходите, мисс Килдэр, — умолял Брайан. — Пожалуйста.

Он увидел, как Энни растаяла от детской мольбы, и понял, что она у него в руках.

— Хорошо, — сказала она и подняла глаза. Но её улыбка погасла… потому что в его глазах отразился кот, позволил ей увидеть тёмный голод, бурлящий в крови.

— Я заеду в девять. — Он подался ближе, вдыхая её аромат. — Будь готова, милая.

Энни закрыла дверь в квартиру и спросила себя, не сошла ли она с ума. Менее получаса назад она согласилась провести целый день с мужчиной, настолько опасным, что нормальная женщина побежала бы в противоположном направлении… вместо того, чтобы мечтать о поцелуе. По всему телу пробежал жар, когда она вспомнила выражение его глаз, когда он просил её быть готовой. Милостивый Боже, этот мужчина смертельно опасен.

— Успокойся, Энни, — сказала она себе. — Не похоже, что он собирается предпринять какие-то шаги. — Потому что, хотя Зак Куинн, возможно, флиртовал, возможно, даже смотрел на неё так, как мужчина смотрит на женщину, которую хочет. Она прагматична и понимает, что это, вероятно, не более чем кратковременное развлечение с его стороны. У такого красивого мужчины полно женщин, умоляющих залезть к нему в постель. От мысли о Заке в постели она затрепетала. Затем представила, как он с дразнящей улыбкой на губах, манит к себе пальцем. — Если он когда-нибудь так на меня посмотрит, — прошептала она, вытаскивая палочки из волос по пути в спальню, — мне конец. — Её чёрные волосы рассыпались массой мягких завитков.

Волосы Зака выглядели гуще, чем у неё, и более гладкими. Её мысли переместились с волос на то, как он мог бы выглядеть в облике леопарда. Хищник, мускулистый и мощный, покрытый золотисто-чёрной шерстью. Позволил бы он женщине погладить себя? Пальцы закололо от осознания, и, стоя перед зеркалом, она увидела, как её губы приоткрылись, а глаза расширились. Боль между бёдрами превратилась в эротический пульс.

Её мобильный телефон запищал. Она проигнорировала его, потрясённая необузданной силой охватившего её голода. Она никогда раньше так страстно не реагировала на мужчину, так, чтобы тело затрепетало от силы желания.

— Господи, помилуй.

Потому что, если это с ней делали просто мысли о нём, как, чёрт возьми, она собиралась провести наедине с ним целый день?

Телефон продолжал пищать. Она ответила на звонок, просто чтобы заставить телефон замолчать.

— Да?

Глава 3

— Анжелика, в чём дело? Ты резка.

Она глубоко вздохнула.

— Ни в чём, мам. Я только что пришла домой.

— Ну, сегодня пятница, так что можешь немного расслабиться. Выпей ромашковый чай, который я тебе привезла.

Энни терпеть не могла ромашковый чай.

— Ты же знаешь, мне он не нравится.

— Он полезен.

Она слышала это очень много раз, и больше эта фраза не производила никакого эффекта.

— Думаю, что сегодня я буду плохо себя вести. — И на уме у неё был не травяной чай. — Очень, очень плохо.

— Честное слово, Анжелика! — Кимберли разочарованно вздохнула. — Забудь о чае. Я хотела сказать, чтобы ты прилично оделась к завтрашнему ужину.

Ужин? У Энни сердце сдавило, когда она поняла, что забыла про него.

— Мам, ты сказала, что не будешь…

— Он приятный молодой профессор из Лондона. Приехал сюда в творческий отпуск.

— Когда ты говоришь молодой…

— Дорогая, ему всего сорок три.

Энни двадцать восемь.

— Ох. — Она потёрла лоб. — Дело в том, что…

— Никаких споров. Мы с твоим отцом хотим устроить тебе жизнь. Мы не вечно будем рядом.

— Я и сама могу справиться. — Она почувствовала, как сжала кулак, и с усилием разжала его. Не было смысла злиться, не тогда, когда этот разговор повторялся больше лет, чем она могла припомнить. — Я не ребёнок.

— Ну, ты же не можешь провести остаток жизни в одиночестве. — Мать говорила резко, но в её голосе чувствовалась нотка отчаяния — Кимберли беспокоила мысль о том, что её дочь ведёт одинокую жизнь. Она никогда не задумывалась о том, была ли Энни одинока по своей воле. — Профессор Марксон — прекрасный человек. Ты могла бы подхватить кого-то хуже.

На самом деле её мать имела в виду, что у Энни не было других вариантов. Для Кимберли Энни ущербное и хрупкое создание, которое большинство мужчин обошло бы стороной.

— Каро придёт?

— Конечно, нет. — Её мать издала звук раздражения. — Мы хотим, чтобы профессор обратил на тебя внимание. Как бы она мне ни нравилась, твоя кузина стремится быть в центре внимания, даже теперь, когда замужем.

Головная боль Энни усилилась, обычно только Каро сохраняла рассудок во время этих ритуальных унижений.

— Ну, точно.

— Жду тебя в семь.

— Я немного опоздаю.

— Работа?

— Нет. — Зачем она это сказала? — Я, э-э, организовала экскурсию по Йосемити. — Хотя она жила недалеко от леса, родители жили ближе к Сан-Франциско. Даже на скоростном автомобиле ей потребовалось бы больше часа, чтобы доехать до них.

— Серьёзно, Энни? Ты же знала про ужин.

— Я сказала, что больше не хочу подстроенных свиданий. — Особенно когда у неё не было намерения выходить замуж или вступать в долгосрочные отношения. Вообще. И уж точно не тогда, когда мужчины ждут кого-то вроде Каро, а вместо этого получали Энни. — Я постараюсь приехать, как только смогу, но ничего не могу обещать.

Её мать повесила трубку после ещё нескольких резких слов. Потирая лоб, Энни вышла из спальни и направилась в ванную, держа в руке мобильный телефон. После звонка она определённо нуждалась в успокаивающих свойствах ванны, обильно сдобренной минеральными солями. Раздевшись, она села на край ванны, пока та наполнялась, воспользовавшись возможностью немного помассировать затёкшее бедро.

«Болит?»

Такой простой вопрос, без осуждения или жалости.

Он совсем немного расстроил её. И не только он, но и то, как Зак продолжал флиртовать с ней даже после того, как обнаружил, что она далека от совершенства. Возможно, для него это мало что значило, но для неё что-то значило.

«Нет, Анжелика, ты не можешь. Твоя нога слишком слаба».

Слишком часто ей казалось, что её мать родилась не в той расе. Из неё вышла бы хорошая Пси, с аналитическим складом ума и стремлением к совершенству во всём. Единственное, где Кимберли потерпела неудачу, — это с Энни.

Её настроение снова испортилось, но она была занята мечтами о поцелуе Зака. Этот мужчина слишком грешен, чтобы быть реальным. И то, как он флиртовал… Вау. Было бы неплохо иметь уверенность в себе, чтобы флиртовать в ответ.

— Вместо того чтобы краснеть и заикаться, — пробормотала она.

Она встречала много пар из стаи, чтобы определить, каких женщин доминирующие мужчины-Веры находят привлекательными — и Зак определённо доминант. Все их женщины были поразительны, но по-настоящему выделялась их уверенность в себе. Обладая незаурядным умом, они не стеснялись высказывать своё мнение или отдавать всё, что имели. Женская сила не пугала мужчин вроде Зака Куинна, она их соблазняла. И именно это привлекало к нему. После всего одной встречи, она поняла, что он никогда не скажет, что она чего-то не может. Зак просто ожидал бы, что Энни будет соответствовать ему. И это само по себе было соблазнением.

Ванна запищала, оповещая о том, что наполнилась. Энни уже собиралась лечь в неё, когда взгляд упал на мобильный телефон, который она оставила поверх сброшенной одежды. Она схватила трубку, решив позвонить Каро. Кузина эксперт по мужчинам, и именно в совете по этому вопросу Энни сейчас нуждалась. Поставив его в пределах досягаемости, она со стоном погрузилась в горячую воду. После десяти минут просто лежания, она потянулась за телефоном. Когда пальцы коснулись корпуса, на нём запищал входящий вызов. Закатив глаза, потому что, вероятно, это снова звонила мать, она ответила, не проверяя дисплей.

— Я у телефона, — сказала она, откидывая голову на бортик и упираясь ногами в край ванны.

— Привет, я.

При звуке чувственно-насмешливого голоса у неё перехватило дыхание.

— Зак… мистер Куинн… — Она бы резко выпрямилась, если бы не застыла на месте.

— Зак, — поправил он. — Надеюсь, я не помешал.

— Нет, я, — вода закапала, когда она подняла руку, чтобы убрать пряди волос с лица, — Я просто расслаблялась.

— В ванной?

Она моргнула, огорчённая тем, что случайно оставила визуальную трансляцию включённой. Но нет, она выключена.

— У леопардов хороший слух.

Она покраснела.

— Да. — Она замерла, не желая, чтобы он слышал, как она плещется.

— Не хотел прерывать твой отдых. — Извинение, произнесённое голосом, близким к мурлыканью.

Энни приказала себе дышать.

— Всё в порядке. — Поняв, что он не может её видеть, она перестала сопротивляться и позволила своему лицу засиять от удовольствия, которое получала, просто слушая его. Она никогда раньше не встречала мужчину с таким голосом, — таким мужественным, но с восхитительной игривостью. Будто, хотя он и был отточенным солдатским клинком, тоже умел смеяться. — Были проблемы с Брайаном?

— Нет, ПрыгБо в порядке. Без прогулок с другими детьми на неделю.

Энни нахмурилась.

— Я думала, что ему запретят развлекаться.

Зак хохотнул, и смешок пробежал по ней, как живой огонь.

— Это его любимая форма развлечения. Вер-леопарды, особенно мальчики его возраста, ненавидят быть запертыми.

— Понятно. — Она вспомнила, как один из других родителей говорил что-то в этом роде на родительском собрании. — За этим ты мне позвонил?

— Да, и хотел предупредить о холоде на возвышенностях. Возможен даже небольшой снегопад. Оденься теплее.

— Хорошо. — Она прикусила нижнюю губу, желая подольше с ним поговорить, но, не зная, что сказать. — Итак, завтра в девять утра?

— Хм. — Ей показалось, что он говорил рассеянно.

— Мне пора отключаться, — начала она.

— Уже от меня устала?

Она действительно не знала, как вести себя с ним.

— Нет. — Он хохотнул. — Расскажи что-нибудь о себе, Энни.

— Что ты хочешь знать? — И зачем?

— Как давно работаешь учителем?

— Пять лет, — сказала она с улыбкой. — Я начала обучать малышей, но последние пару лет детей возраста Брайана.

— Тебе нравится?

— Да. — Она поняла, что снова расслабилась, успокоенная тембром его голоса, таким непринуждённым и восхитительно мужским. — Чем ты занимаешься?

— Я лесничий, специализируюсь на хищниках, которые называют Йосемити своим домом.

Эта работа подходила ему лучше, чем что-то, что она могла себе представить.

— Тебе нравится этим заниматься?

— Это у меня в крови. — Он помолчал. — Ко мне пришли. Я заеду за тобой ровно в девять. Сладких снов. — Последнее он сказал хриплым шёпотом, пронизанным искушением.

— Пока. — Она закончила разговор и просто сидела, заливаясь попеременно то горячим, то холодным румянцем — она придавала слишком большое значение этому разговору. Он позвонил сказать, теплее одеться. То, как его голос ласкал её чувствительную кожу это результат её болезненной восприимчивости к нему. Это не значит, что он хотел Энни.

Но она не могла перестать надеяться.

***

Зак распахнул дверь своего маленького домика, уже зная, кто посетитель. Он учуял запах в момент, когда Вер вышел из машины.

— Люк. — Он поприветствовал альфу. — Как дела?

Лукас, одетый в тёмно-серый костюм, который говорил о том, что он приехал прямо из штаб-квартиры ДаркРивер, вошёл.

— Милый домик.

— Милый наряд. — Открыв холодильник, он бросил Лукасу стеклянную бутылку, прежде чем взять себе.

— Что это, чёрт возьми, такое? — Лукас нахмурился, глядя на бледно-голубую жидкость внутри. — А костюм камуфляжный.

— Какой-то новый энергетический напиток, придуманный Джо. — Он открутил крышку. — Нужно дать оценку.

Лукас сделал глоток.

— Неплохо… для чего-то, что выглядит так, будто светится в темноте.

Зак ухмыльнулся.

— А зачем тебе камуфляж?

— Встречался с группой Пси

— Новая сделка? — ДаркРивер недавно завершила второй крупный строительный проект для члена совета Пси Никиты Дункан. Успех предприятия оказался настолько впечатляющим, что вызвал значительный интерес со стороны других Пси.

— Подписано и скреплено печатью. — Лукас очень по-кошачьи улыбнулся с удовлетворением. — Я хотел поговорить о землях, которые ты проверяешь, обходя их как рейнджер.

Зак кивнул.

— Есть проблема?

— Не должно быть, но хочу, чтобы ты был бдителен. Обычно Пси не осмеливаются приближаться к нашей территории, но недавно изменили правила.

— Думаешь, они попытаются через землю исследовать лес, — предположил Зак. Пси, как правило, было неуютно на открытых пространствах. Они предпочитали города с башнями из стекла и стали. Но, как показала пара Лукаса, Саша, эта раса в высшей степени адаптируемая.

— Думаю, есть такая вероятность, а мы сглупили бы, не подготовься к неожиданностям.

— Буду держать тебя в курсе. — Он поставил пустую бутылку рядом с той, которую Лукас только что прикончил. — На самом деле, ты пришёл не за этим. — Предостережение Лукаса, Зак, как опытный солдат, понял сам.

Лукас пожал плечами, метки, напоминающие следы когтей, на правой стороне лица выделялись ярким рельефом.

— Я проходил мимо, хотел поговорить с Тамми о праздновании Рождества, решил заскочить, поговорить.

Поскольку Тамми и Нейт ближайшие соседи Зака, это оправдано.

— Передай Нейту, что я вчера видел, как его детёныши гоняли собаку.

Лукас ухмыльнулся.

— Хорошо.

— Могу я задать вопрос?

Лукас приподнял бровь и ждал.

— Насколько хрупки люди? — У него и раньше были любовницы-люди, но он никогда не хотел женщину, человека или Вера, с дикой яростью, которая окрашивала голод по Энни. Зака беспокоило, что в порыве страсти он может причинить ей боль. — Насколько сдерживаться?

— Они не такие хрупкие, как мы привыкли думать, — ответил Лукас, и Зак понял, что он говорит из собственного опыта. Физически Пси даже слабее людей, но Лукас был очень счастлив с Сашей. — Просто применяй чуть меньше силы, чем ко мне или к мужчинам, и всё будет в порядке

— А кто сказал, что речь о ней?

— Всегда дело в женщине.

— Её зовут Энни, и я пригласил её на завтрашний пикник.

Глаза Лукаса блеснули зелёным.

— Ты знакомишь её со стаей? Когда вы познакомились?

— Сегодня.

— Ого. — Лукас покачнулся с носка на пятки и обратно. — Она представляет, что это значит?

— Она насторожена, но я ей нравлюсь, — сказал он, думая о том, как её глаза пьянили. Мужчина может привыкнуть к тому, что на него так смотрят. Особенно когда женщина, на которую он смотрит, та, кого он хотел бы съесть по маленьким кусочкам. — Сначала я собираюсь поухаживать. — Но он уже считал её своей — потому что Энни Килдэр не только пробудила в нём первобытные инстинкты, она — его пара… а он был кот-собственник.

Глава 4

На следующее утро Энни была готова к восьми. Чувствуя себя нервной и перевозбуждённой, она ещё раз проверила одежду в зеркале. Она последовала совету Зака и надела много слоёв, начав с простой белой футболки и тонкого кашемирового свитера с V-образным вырезом, который божественно ласкал кожу. Вниз она надела любимые джинсы вместе с парой походных ботинок на случай, если поездка превратится в прогулку. Завершал наряд утеплённый пуховик.

— Я похожа на яйцо. — Каролайн заставила её купить весёленькое жёлтое платье, заверяя, что оно подходит к её лицу. Энни согласилась, потому чтооно напоминало солнце. Но это не совсем лестно. Ну что ж, подумала она, снимая его и кладя в маленький рюкзак, в котором лежали фотоаппарат и вода, это не похоже на свидание.

«Сладких снов».

Воспоминание о голосе Зака желание потекло по венам. Она могла думать длишь о том, как его голос звучал, когда шептал на ухо, пока сильные руки касались её со смелой уверенностью.

— Проклятье. — Она прижала руку к животу. — Успокойся, Энни. Успокойся. — Было трудно прислушаться к собственному совету, когда она всю ночь мечтала о нём.

Татуировка, которую мельком увидела на его бицепсе, очаровала — в своих мечтах она гладила пальцами экзотические линии, прижималась губами к мускулистой плоти… а затем прикасалась к другой, более твёрдой части его тела.

— Целый день, — она чуть ли не застонала и потянулась, чтобы запустить руку в волосы, прежде чем поняла, что снова собрала их в хвост. Она взглянула в зеркало и скорчила гримасу. Энни не стала наносить макияж — кто ходит в лес с накрашенными глазами? — но поддался желанию навести лоск. От блеска у неё губы казались полнее… За исключением того, что губы и так были пухлыми. — Ах. — Слишком поздно она вспомнила, почему никогда не пользовалась блеском.

Она искала салфетку, чтобы вытереть губы, когда раздался звонок в дверь.

— Кто, ради всего святого? — Подбежав к двери, она распахнула её.

С другой стороны стоял леопард в человеческой шкуре.

— Я надеялся разбудить тебя, — протянул он, прислоняясь к дверному косяку. — Но ты уже полностью одета. — Он попытался изобразить печаль, но озорные огоньки, пляшущие в глазах, сделали это… невозможным.

— Ты рано, — заметила она, не в силах перестать пялиться. На нём были выцветшие синие джинсы, походные ботинки и мягкая серая толстовка с эмблемой «Сан-Франциско Джайентс». Повседневная одежда, но его волосы были влажными после душа, а подбородок свежевыбрит. Она изо всех сил сопротивлялась желанию провести кончиками пальцев по гладкой коже и втянуть мужской аромат в лёгкие.

— Я проснулся рано — надо было кое-куда съездить. — Он улыбнулся. — Ты меня пригласишь? — Он поднял коричневый бумажный пакет с логотипом ближайшей пекарни. — Я принёс завтрак.

Она знала, что не должна легко позволять ему поступать по-своему, но отступила.

— Что принёс?

— Сама посмотри. — Он подождал, пока она закроет дверь, затем последовал за ней на кухню через гостиную. — Ты любишь читать.

Она увидела, как он бросил взгляд на книги в мягких обложках на полках, сложенные стопкой на кофейном столике, положенные лицевой стороной вниз на подлокотник её дивана.

— Да.

— Я тоже. — Он поставил пакет на островок и опустился на табурет. — Почему стоишь там?

Она посмотрела на него с другой стороны островка.

— Хотела сварить кофе.

— Хорошо. — Он не открывал пакет. — Но ты не увидишь, что здесь, пока не подойдёшь сюда.

Он определённо флиртовал. И она определённо играла с огнём, позволяя это. Энни отлично знала, что хищные мужчины-Веры довольно свирепые собственники — а принадлежность к кому-то не входило в её планы. Конечно, она забегала далеко вперёд. Он всего лишь флиртовал. Не похоже, что он планировал утащить её в часовню.

— Что читаешь? — спросила она, говоря себе, что нормально — пытаться флиртовать в ответ, что тяга, которую она чувствовала к нему, не более чем сексуальное влечение.

— Триллеры, немного научной литературы. — Он оглядел её кухню и гостиную открытой планировки. — Тут мало места.

— Для тебя, может быть. — Он такой большой, бесстыдный мужчина, который захватил всё пространство… Угрожал захватить и её тоже.

Он взглянул на неё, и выражение его лица сменилось на что-то тёмное и бесконечно опасное.

— Хм, ты права. Ты немного меньше меня.

Она попыталась совладать с прерывистым дыханием, когда заканчивала готовить кофе. Он просто сидел и наблюдал за ней с кошачьим терпением, от которого у неё заныли нервы.

— Как долго ты здесь живёшь?

— Последние пять лет. Я переехала после того, как получила работу преподавателя.

— До этого ты жила у родителей?

Она рассмеялась.

— Господи, нет. Я ушла оттуда в восемнадцать.

— Тебе когда-нибудь бывает одиноко, Энни? — спросил он, и от его тона разливалось тепло по коже.

— Мне нравится жить одной. Я намерена так и продолжать. — Она подумала, что удивила его, но вместо ответа он поднял пакет и выгнул бровь. Это вызов. Энни никогда не считала себя особенно смелой, но обошла островок. Он кивнул ей сесть на табурет рядом. Зная, что отказываться было бы глупо, она встала, потирая бедро одной рукой. Он заметил.

— Тебе больно?

— Что? — Она посмотрела вниз. — О, нет, привычка. — По утрам всегда немного побаливало. — Итак, завтрак?

Он по-кошачьи осматривал её, и у Энни перехватило дыхание от силы этого взгляда.

— Ух ты.

Он улыбнулся.

— Давай сыграем?

У неё возникло чувство, что играть с большим котёнком очень плохая идея, но поскольку она уже поддалась безумию, спросила:

— Каковы правила?

— Закрой глаза. Съешь то, что я дам, и скажи, что это.

Мысль о том, что он будет кормить её, заставляла сердце биться со скоростью света.

— Что я получу, если угадаю?

— Таинственный приз. — Его прикрыл глаза, и ей показалось, что она уловила проблеск чего-то резкого, что пылало необузданным мужским жаром, но когда он снова поднял взгляд, в леопардовых глазах не было ничего, кроме веселья.

— Согласна?

— Да. — Она зачарованно смотрела, как он открывает бумажный пакет.

— Закрой глаза, милая.

Она проглотила голод совсем другого рода и опустила ресницы. Это заставило острее ощутить его запах, тепло, само его присутствие. Когда он сменил позу, чтобы поставить одну ногу на край её стула, эффективно поймав в ловушку, она открыла рот, чтобы сказать ему… хотя сама не знала что.

Но его палец коснулся её губ.

— Попробуй.

Он был повсюду вокруг, в её крови, в дыхании. Потеряв ход мыслей, она вцепилась зубами в изделие, которое он поднёс к её губам. Слоёная масса почти растаяла во рту, и Энни облизнула губы, не думая об этом.

Зак, казалось, был очень спокоен.

— Догадываешься?

— Датская булочка.

— Неверно. — Она хотела открыть глаза, но он сказал: — Нет, не открывай.

— Почему?

— Я дам тебе ещё один шанс, но за штраф. Уравняем шансы.

— Штраф? — Она задумалась, почему эта мысль так взволновала. — Ты не упоминал о штрафах.

— А ты не спрашивала.

Как она и думала, игра с этим котом — приглашение к неприятностям.

— А сейчас спрашиваю.

— Расскажу потом. Сначала попробуй. — Он поднёс что-то ещё ко рту, и Энни откусила, решив потянуть время, казалось, Зак слишком был восхищён идеей штрафов.

Она улыбнулась.

— Черничный маффин.

Палец коснулся её губ, заставляя резко открыть глаза.

— Крошка, — сказал он.

— О.

На этот раз он не улыбнулся, наблюдая за ней с напряжением, которое напомнило, что при всей игривости он солдат ДаркРивер. А ДаркРивер контролировал большую часть Сан-Франциско. Более того, они в союзе с кровожадными волками Сноу-Данс.

— О чём ты думаешь? — спросил он.

— Что ты опасен.

— Не для тебя, — сказал он. — Я бы не укусил, не попроси ты меня вежливо.

Жар залил щеки от дразнящего обещания, и она была более чем рада услышать писк кофеварки.

— Кофе готов, я принесу.

Он убрал руку, но у Энни возникло ощущение, что игра только началась. И что она сама добыча.

***

Заку захотелось застонать от разочарования, когда Энни ушла за кофе. Он был на волосок от поцелуя, когда она облизнула губы. Идеальные, сочные, покусанные губы. Он устоял перед искушением по двум причинам. Во-первых, коту нравилась игра. И, во-вторых, мужчине понравилась идея заставить Энни таять от прикосновений. Он планировал соблазнять её до тех пор, пока она не замурлычет.

— Кофе. — Она поставила чашку, и он сделал глоток, пытаясь вести себя прилично, хотя на самом деле ему хотелось притянуть Энни к себе и взять. Терпение, сказал он себе. Меньше всего он хотел напугать Энни дикой яростью своего голода.

— Вкусно. — Вздохнув в знак признательности, он передал ей маффин и слоёный круассан с шоколадной начинкой. — Вот что ты не угадала.

Она нахмурилась на булочку с шоколадом.

— Так я же один угадала, а второй нет. Может, забудешь?

— Нет. Штраф есть штраф. — Он посмотрел на её губы и задержал там взгляд. — Поцелуй, Энни. Ты должна мне поцелуй.

Она приоткрыла рот, дыхание с тихим шёпотом вырывалось наружу.

— А — она кашлянула — что получу я за победу?

— Позже сегодня получишь. — Он хотел впитать её аромат, приправленный соблазнительностью растущего возбуждения. Однако этого возбуждения было далеко не достаточно, чтобы утолить дикость его страсти. Но кот терпеливый охотник. К концу дня он планировал уговаривать и искушать Энни Килдэр до тех пор, пока не будет так же отчаянно нуждаться в нём, как и он в ней. — А теперь ешь, или опоздаем.

Она откусила круассан, бросая на Зака быстрые взгляды, пока он доедал рогалик, который купил для себя.

— Когда собираешься… забрать штраф? — спросила она позже, убирая чашки с женской деловитостью, которая не смогла замаскировать реакцию.

— У меня впереди весь день. — Он соскользнул с табурета и улыбнулся. — Готова?

— Ты очень похож на кота, когда так улыбаешься, — заметила она. — Тебе нравится дразнить меня.

Он подошёл и взял корзинку, которую она взяла с маленького столика в углу.

— Что это?

— Я упаковала пару вещей для пикника и закуски в дорогу.

Он заглянул внутрь.

— Шоколадный торт?

Шоколадный кекс из всего, что было, — сказала она с очаровательной ноткой гордости, которая вызвала у него желание тут же потребовать штраф. — Я приготовила его вечером.

— Ты станешь лучшим другом Саши. — Наклонившись, он провёл губами по её уху. — И да, училка, мне нравится дразнить тебя.

***

Энни всё ещё не оправилась от ощущения губ на коже, когда Зак вышел на улицу.

Открытый сексуальный жар пронизывал поддразнивания, но она не была уверена, как далеко он зайдёт. Если надавит, она сдастся? Искушение было ослепительно сильным. Мало того, что он красив самым мужественным образом, откровенно ей нравился. Быть с Заком, хотя бы одну ночь, было бы наслаждением.

«Он не был бы ни капельки эгоистичен», — подумала она.

Удовольствие его партнёрши имело бы большое значение. И, учитывая его натуру, он вряд ли захотел бы каких-то обязательств.

Было бы идеально.

Но Энни поймала себя на том, что колеблется. Она уже отреагировала на него глубже, чем на любого другого мужчину. Что бы с ней произошло, переспи она с ним и узнай его так близко… А потом он бы ушёл?

Её разум переключился на слайд-шоу изображений. Все были одной женщины. Женщина с годами разочарования в глазах.

— Смотри.

Она вздрогнула при звуке его голоса.

— Что?

— Вот. — Он указал на лобовое стекло.

Она округлила глаза при виде парада старомодных автомобилей на другой стороне дороги, с огромными кузовами и сверкающей краской. Они были такими старыми, но с чем-то безумно сексуальным.

— Потрясающе. Интересно, куда они едут?

— Я что-то читал о выставке старинных автомобилей. Мы могли бы заскочить после пикника.

Несмотря на страх от того, как быстро он проник ей под кожу, она не могла не радоваться тому, что он хотел проводить с ней больше времени. По пятам за этим неотвратимо наступало разочарование.

— Я должна вернуться к шести, — сказала она. — Семейный ужин.

Зак бросил на неё быстрый взгляд.

— Не слышно в голосе энтузиазма.

Она расслышала удивление в его голосе. У всех котов ДаркРивер была общая черта — семья была основой их мира. И, насколько они были обеспокоены, стая — одна большая семья сто старшими членами стаи, которые не раз приходили на родительские собрания, когда родитель болел или задерживался.

— Моя мама продолжает пытаться свести меня с мужчинами.

Выражение лица Зака изменилось, и впервые она увидела безжалостного солдата.

— Что это за мужчины?

— Всякие академики. — Она пожала плечами. — Мама и папа оба профессора в Беркли — математика и физика.

— Академики в твоём вкусе?

— Нет.

Он снова посмотрел на неё, и его глаза стали леопардовыми.

— Уверена?

— Вполне. — Она поймала себя на том, что отказывается поддаваться чувству зарождающейся опасности. Если она уступит хоть на дюйм, Зак захватит целую милю. И хотя она, возможно, не была доминирующей женщиной, важно, чтобы он уважал её. Она нахмурилась. Конечно, важно, но эта мысль настолько яркая, сильная, интуитивная — будто разум знал что-то, чем ещё не был готов поделиться.

Затем Зак заговорил, прервав ход её мыслей.

— Значит, ты пропустишь ужин. — Это ясный и незатейливый приказ.

Энни открыла рот и произнесла:

— Нет, ты поедешь со мной.

Глава 5

Ухмылка Зака была откровенно довольной.

— А что на это скажет человек-свидание вслепую?

Она не могла поверить, что только что приказала ему что-то сделать. Более того, не могла поверить, что он согласился.

— Вероятно, «Слава Богу».

— Что?

— Моя двоюродная сестра Каролайн тоже работает в университете. Мужчины приходят, ожидая увидеть статную, интеллектуальную, белокурую красавицу, а получают меня.

— И что?

Она нахмурилась, гадая, не дразнит ли он её снова.

— А то, что я настолько противоположна Каро, насколько можно вообразить.

— Если они не обратили на тебя внимания, им же хуже. — Он пожал плечами. — Не хочешь включить музыку?

Она моргнула на то, как он отметает разочарования прошлого простым заявлением. Если бы он ей уже не нравился, сейчас бы точно стал нравиться.

— Нет, мне нужно рассказать тебе о маме.

Она сглотнула, понимая, что всё испортила. Не скажи она об ужине, могла бы вообще избежать всего.

Зак застонал.

— Только не говори, что она вегетарианка, — сказал он так, будто это самое худшее.

Энни предположила, что для Вер-леопарда, да.

— Нет. — На этот раз он не смог заставить её улыбнуться вопреки желанию. — Моя мама немного, — она попыталась найти лёгкий способ сказать это, но такого не было, — предубеждена против Веров.

— Ах. Дай угадаю — она думает, что мы всего на шаг выше животных?

Энни почувствовала себя неловко, обсуждая это, но должна была предупредить Зака о том, с чем может столкнуться, если пойдёт на ужин.

— Не так прямолинейно. Люди — нормально, и она восхищается пси, но никогда не хотела, чтобы я встречалась или дружила с — она показала пальцами кавычки, — грубыми и первобытными Верами.

— А как насчёт тебя? — Вопрос задан обманчиво тихим тоном.

— Это оскорбление, Зак, — сказала она так же тихо. — Если ты всерьёз так обо мне думаешь…

Он выругался.

— Извини, Энни, ты права, я веду себя как осёл. Моё единственное оправдание — ты надавила на больное место.

— Знаю. — Она не могла винить его за реакцию. — Мне от этого не по себе, и я пыталась переубедить её, но не вышло

— И как она относится к тому, что ты преподаёшь в школе с таким большим количеством Веров?

— Что так я отыгрываюсь. — Она рассмеялась над выражением его лица, неловкость рассеялась. — Она, кажется, не понимает, что я взрослая, как сказали бы дети.

— Почему ты ей это позволяешь?

Она начинала ожидать от него прямых вопросов.

— Мама была в том поезде и пыталась вытащить меня, даже несмотря на то, что меня придавило огромным количеством обломков, и у неё не было надежды что-то сдвинуть. — У Энни перехватило горло от нахлынувших воспоминаний. — В то время у неё была сломана рука, но она не проронила ни единой слезинки и продолжала пытаться вытащить меня.

Зак провёл костяшками пальцев по её щеке.

— Она любит тебя.

Энни нашла утешение в этом прикосновении, и когда он вернул руку на руль, поняла, что он каким-то образом придал ей сил.

— Да. Поэтому я так много спускаю ей с рук. — Она откинула голову на спинку сиденья. — То, что она питает к Пси, как почти их обожествляет, тоже имеет свои корни в несчастном случае.

— Каким образом?

— Там был один мальчик — я не знаю, откуда он взялся, но такого маленького роста, моего возраста или младше с глазами кардинала. — Она вздрогнула при воспоминании о холоде в тех необыкновенных глазах цвета белых звёздочек на чёрном бархате. Пси жили без эмоций, но она никогда не видела такого совершенно холодного ребёнка. — Он снял с меня обломки.

— Телекинетик. — Зак присвистнул. — Тебе повезло.

— Да. — Совет не использовал телекинетические способности для мирских спасательных работ — особенно, когда инцидент затронул в основном людей и Веров. — Медики сказали, что он спас мне жизнь. Внутренние органы почти были раздавлены — ещё несколько минут, и я бы умерла.

— Ты узнала, кто это был?

Она покачала головой.

— Он исчез в том хаосе. Мне казалось, что он телепортировался из другого места, увидев меня в прямом эфире. Я помню, что над головой пролетал медиа-вертолёт, и если мальчику хватило сил, чтобы поднять обломки, то и телепортироваться мог. — Она не могла представить, какая сила воли требовалась, чтобы использовать столько силы. — Он не мог быть в поезде — его одежда была безупречно чистой, а на лице ни единого пятнышка.

— Пси не рождаются без эмоций, — сказал Зак, — их учат этому. Так что, возможно, он всё ещё был человечен, чтобы почувствовать необходимость помочь, когда увидел, что произошло.

— Откуда ты знаешь? — Она сама ответила на свой вопрос секундой позже. — Твой альфа в браке с кардиналом Пси. — Известие об этом вызвало шок по всей стране.

— Саша, — сказал он, кивая. — Вон, один из стражей, также связан с Пси.

Она не могла представить, что кто-то из холодной расы Пси охвачен эмоциями. Но Вер-леопарды брали пару на всю жизнь, и связь между ними была ослепительным маяком, очевидным даже для человека. Если женщины связывали жизнь с кошками ДаркРивер, они, несомненно, были такими же яркими и сильными.

— Я сегодня их встречу?

— Я знаю, что Люк и Саша придут. Вероятно, Фейт и Вон тоже. — Он свернул на тихую дорогу, обсаженную деревьями. — Я постараюсь вернуть тебя к шести, чтобы ты подготовилась к ужину, но мы могли бы обойтись без него.

Она прикусила внутреннюю сторону щеки.

— Думаю, следует отменить встречу. Я не хочу, чтобы мама… Мне бы не хотелось, чтобы ты почувствовал, что…

— Эй, — перебил он, бросив на неё взгляд, который показал внутреннего солдата, — я взрослый мальчик и справлюсь. Обещаю.

Обещания нужно выполнять.

Решив довериться ему, она достала телефон.

— Я скажу маме, что приведу кое-кого и что мы опоздаем.

— Хорошо. Так кавалер успеет найти себе пару. — Смертоносная нотка вернулась в его голос.

Она напряглась.

— Зак?

— Стоит обсудить это открыто. — Он остановил машину на небольшой стоянке и повернулся к ней, опёршись рукой о верхний край её сиденья. — Я не умею делиться.

Она сглотнула.

— О.

***

Зак мог бы пнуть себя. Он решил расслабить Энни, а потом кот ударил его в порыве примитивной ревности.

— Испугалась?

С мелькнувшей в глаза насторожённость, она покачала головой.

— Ты сказал, что не будешь кусаться, если я не попрошу… Очень вежливо.

От неожиданности кошка замерла. Он забыл, что под румянцем и большими карими глазами скрывалась женщина, вполне способная поставить под сомнение его поведение.

— Верно, — протянул он, выпуская кота поиграть. — Попроси.

Она снова покачала головой.

— Пожалуйста.

Её щеки покраснели, но он знал, что жар вызван не смущением. Её возбуждение декадентским шёпотом пронеслось по тесноте машины, и стал наркотиком, который его кот мог лакать часами. Но Зак очень хотел облапать Энни, так что придвинулся ближе.

Она подняла трубку.

— Мне нужно позвонить. — Она говорила неровно с придыханием.

Инстинкт побуждал продолжать давить, но Зак не хотел, чтобы Энни почувствовала себя загнанной в угол. «Нет, — подумал он, — садясь ровно, — она будет дразнить меня в распростёртых объятиях леса».

— Звони, милая. — Он улыбнулся. — У меня весь день на игры с тобой.

Она втянула воздух.

— Так вот что это? Игра?

— Конечно. — Он вывез их обратно на дорогу, зная, что она говорит о большем, чем о дразнящем обещании — хорошенькая, сексуальная Энни Килдэр думала, что они на пути к страстному роману. Он внутренне усмехнулся. Бедняжку ожидал чертовски приятный сюрприз, когда он скажет правду, но она ещё не готова. — Лучший вид игры.

Она молчала несколько минут, затем он услышал, как она набирает номер. Поскольку она близко сидела, он мог слышать весь разговор. Большинство людей, которые жили с Верами, как правило, через наушники вели приватные беседы.

«Надо бы такие купить Энни», — рассеянно подумал он.

— Мам, это Энни. Насчёт вечера, — начала она.

— Не смей отменять, Анжелика Килдэр.

Анжелика?

— Я не собиралась, — сказала Энни, явно пытаясь сохранить самообладание перед лицом резкого ответа. — Я опоздаю и…

— Ужин в твою честь, — перебила мать. — Меньшее, что ты можешь сделать, это прийти вовремя.

Энни прижала пальцы ко лбу и, казалось, мысленно сосчитала до пяти.

— Я приведу гостя, — сказала она без всякого вступления. — Его зовут Зак.

Полная тишина на другом конце провода. Затем:

— Ну, боже мой, Энни. Теперь мне придётся найти ещё женщину, чтобы уравновесить положение за столом. Кто он?

— Солдат стаи ДаркРивер.

На этот раз молчание длилось дольше. Зак мог чувствовать огорчение Энни из-за такой реакции, но гордился тем, что она твёрдо стояла на своём.

— Мама?

— Не слишком ли ты взрослая для игр? — спросила её мать. — Знаю, что женщины находят этих грубых типов привлекательными, но у тебя есть мозги. Как думаешь, как долго он будет с тобой?

Кот Зака улыбнулся, привыкший к предубеждениям людей и большинства Пси о Верах. Большую часть времени он не обращал на это внимания. Но на этот раз это важно, потому что это мать Энни.

— Я не стану это обсуждать, — сказала Энни решительным тоном. — Мы приедем на ужин. Если хочешь, чтобы мы не приходили, просто скажи.

— Нет, приходите, — последовал немедленный ответ. — Я хочу встретиться с Заком, из-за которого ты приказываешь матери. — Она повесила трубку.

Энни несколько секунд смотрела на телефон, прежде чем сунуть его обратно в карман.

— Как много ты услышал?

— Всё.

Она неловко поёрзала.

— Извини…

— Энни, милая, оставь маму на меня. — Он одарил её ухмылкой, наполненной приторной злобой. — Сегодня я хочу тебя немного раскрепостить.

Её ответная улыбка была немного застенчивой, но полной озорства, которого, как он полагал, большинство людей не видело.

— Ты уверен, что я уже не за гранью искупления?

Он усмехнулся.

— Почему тебя зовут Анжелика?

Она скорчила гримасу.

— Я Энни, а не Анжелика.

— Мне нравится Энджи.

— Тебе нравятся женщины, похожие на ангелов?

Он усмехнулся.

— Нет, детка, мне нравится моя женщина такой, какая она есть. — Он знал, что удивил её, и ждал её дальнейших действий.

— То есть… ты хочешь не один день?

Он не собирался лгать.

— Ты сбежишь, если я скажу «да»? — Он въехал в лес, свернув на узкую тропинку, которая привела бы их к одному из небольших водопадов. Сейчас из-за холода он всего лишь струйка, но всё равно захватывающее зрелище.

— Ну, я же тут? — Вопрос с лёгкой язвительностью.

Попробовав пикантность, он решил, что ему понравилось.

— Один день с большим, плохим котом, который пересматривает политику в отношении укусов.

Возбуждение снова пропитало воздух, и Зак задержал дыхание, чтобы сдержать самые первобытные инстинкты.

— Смотри, — сказал он хриплым голосом.

— О! — Она округлила глаза. — Это самец, — прошептала она, будто боялась, что животное услышит. — У него огромные рога.

Зак сбавил скорость, но самец почуял их и скрылся за деревьями.

— Извини. Они, как правило, разбегаются в момент, когда чуют леопарда. Вот почему я присматриваю за хищниками — мне трудно собирать данные о не-хищниках.

— Они знают, что добыча. — Она посмотрела на него. — Вы охотитесь на них?

— Когда кошке нужно, да. — Он взглянул на неё. — Ты справишься с этим знанием?

— Я учу маленьких кошек, — напомнила она чопорным голосом школьной учительницы. — Возможно, я не эксперт по поведению Веров, но я много узнала, что в животном обличье, вы ведёте себя в соответствии с потребностями животного.

Он не сдержался, повернулся и щёлкнул на неё зубами, заставив подпрыгнуть. Когда он начал хихикать, она прищурилась.

— Ты такой же плохой, как Брайан — он постоянно так поступает с Кэти.

— Скорее всего, он в неё влюблён.

Её губы дрогнули.

— Я тоже так думаю. Драка была из-за Кэти?

— Подло, мисс Килдэр, я поклялся хранить тайну. — Рассмеявшись над выражением её лица, он потянул её за конский хвост. — Прогуляемся?

На её лицо легла тень.

— Думаешь, я не справлюсь?

Он припарковал машину на обочине и повернулся.

— Я ещё не знаю твоих пределов, — честно ответил он. — Вот почему спрашиваю.

Она покраснела.

— Извини. Я немного щепетильна в этом вопросе.

Он пожал плечами.

— Если думаю, что ты не можешь что-то сделать, позабочусь, чтобы ты не делала. — Защищать уязвимых инстинктивно. Защита Энни, вероятно, превратилась бы в навязчивую идею.

— Позаботишься? — Протяжно ответила она, метафорически разминая когти.

— Определённо. — Он выдержал её пристальный взгляд. — Я легко адаптируюсь, кошечка, и не слабак.

Её возбуждение усилилось, как и гнев.

— Будто я когда-то в это поверю.

— Энни, ты привыкла к типам, которые, вероятно, всегда мешкали.

— Придержи эту мысль, — начала она, раздражённо сверкая глазами.

Боже, она хороша. Пока она отвлекалась, он потянулся вперёд, взял её за подбородок и поцеловал.

Глава 6

Она была мягче, чем он представлял, соблазнительнее, чем всё, что он испытывал. Кот и мужчина одновременно замурчали про себя, и когда она приоткрыла рот на судорожном вздохе, он проник внутрь, чтобы попробовать её вкус. Сладкая и терпкая, невинная и женственная, Энни была его личным сортом наркотика. Он прикусил её нижнюю губу, пососал, позволил Энни сделать ещё вдох, прежде чем снова поцеловать.

— М-м-м. — Это звук чистого удовольствия, когда он потворствовал своей потребности прикоснуться к женщине. Вер-леопарды, как правило, тактильны, что выражалось в чувственной привязанности в отношениях. Это не всегда должно приводить к сексу. Иногда это просто удовольствие от контакта кожа к коже.

Когда он отстранился, губы Энни были немного припухшими, а зрачки расширенными. Он провёл большим пальцем по её нижней губе и попытался умерить растущее возбуждение. Она не готова, пока нет.

Как он узнал утром, за нежной внешностью скрывалась яростная сущность независимости — в момент, когда она узнает, чего он действительно хочет, Энни перестанет играть. А это просто неприемлемо.

— Ты знаешь, как целовать мужчину, Ангел. — Он опустил взгляд на то, как её пышная грудь поднималась и опадала. Искушение приласкать её было таким мучительным, что он убрал руку с подбородка и запустил в свои волосы. — По поводу прогулки…

Она отрывисто кивнула.

— Я могу идти.

— Скажи, если заболит.

— Не заболит.

Нахмурившись, он снова схватил её за подбородок, и на этот раз не играл.

— Я серьёзно, Энни. Я должен доверять тебе. Как и ты мне. Будь честна, это справедливо.

Выражение её лица снова изменилось, и на губах появилась искренняя улыбка.

— Я так и сделаю, обещаю. Возможно, будет немного побаливать, но это нормально. Если станет хуже, я скажу.

Он хотел поцеловать её снова, но прекрасно понимал, что если они быстро не выйдут из машины, то в конечном итоге он возьмёт её прямо тут — как какой-нибудь похотливый подросток в машине родителей. — Пошли. — Схватив её маленький рюкзак, он сунул внутрь бутылку воды и открыл дверь. Она встретила его в нескольких футах от машины, дутая жёлтая куртка была воплощением лета.

— Я знаю, — сказала она, когда его взгляд остановился на ней, — выгляжу как утёнок.

Не утруждаясь надеть пальто, он взял Энни за руку.

— Нет. Мне нравится. — Её рука была маленькой, но не слабой в его ладони. — Тебе идёт. — Хорошенькая, яркая и солнечная, такая его Энни.

Некоторое время они шли молча, и он почувствовал, как зверь вздохнул от удовольствия. Лес его дом, и взывал к обеим частицам его души. Но сегодня у него появилась новая причина для счастья — Энни.

— Ты в хорошей форме, — сказал он через некоторое время.

— И даже не близко к тебе. — Она опечалилась. — Я знаю, что ты сокращаешь шаг ради меня.

Он даже не заметил, настолько естественным было это действие.

— Конечно, — сказал он, как ни в чём не бывало. — Как я мог бы с тобой пошлить, если бы убежал далеко вперёд?

Её улыбка была испуганной, но стала шире, и леопард почувствовал её тепло, совершенно очарованный.

— Я занимаюсь спортом, — сказала она. — Должна, иначе нога закостенеет.

— Каждый день?

Она кивнула.

— Уже вошло в привычку. — Посмотрев на тропу, которая, петляя, уходила в лес, она глубоко вздохнула. — Здесь так красиво.

— Да. — Он увидел, как её лицо озарилось радостью, и почувствовал острый, как бритва, укол зависти. Кот действительно не умел делиться. Как и мужчина, чтобы от него на её лице появлялось это выражение восторга. Скоро, пообещал он себе.

Она взглянула на него, и улыбка сменилась очень женственным выражением понимания.

— Зак. — Она приоткрыла рот.

Лишь это приглашение ему было нужно. Наклонив голову, он потребовал ещё одного смелого поцелуя, обнимая за шею. Когда она положила руки ему на грудь, кот вытянулся внутри от удовольствия. Он хотел, чтобы Энни прижала руку к обнажённой коже, — голод был таким сильным, что она бы сбежала, узнай об этом. С этой мыслью он притормозил. Несмотря на это, Зак не смог удержаться и прикусил её губу. У Энни глаза расширились, сминая в кулаках его рубашку.

— Штраф был один.

Он усмехнулся.

— Запиши на мой счёт, — сказал он без капли раскаяния.

Она рассмеялась, и он понял, что сегодня будет один из лучших дней в его жизни.

***

Несколько часов спустя Энни вздохнула и откинула голову на спинку сиденья, когда Зак вёз их в Круг Стаи.

— Это было замечательно. Спасибо.

— Ты подходишь этому месту, — тихо сказал он, в его голосе не было обычной игривости. — Возраст деревьев и необъятность леса тебя не пугает.

— Здесь я чувствую себя свободной, — призналась она. — Здесь никто не наблюдает, не ждёт, когда я споткнусь. — Она задумалась, как ей удалось так быстро ему довериться — так быстро, чтобы раскрыть уязвимость, которую скрывала даже от своих самых близких друзей. Её немного пугала сила эмоций, нарастающих в сердце. Она уверяла себя, что это всего лишь глупое увлечение, но могла думать лишь о том, как его поцелуи трогали душу.

Весь день он крал их, пока её губы не запомнили форму его губ, а грудь не заныла от прикосновений. Сглотнув, она попыталась перенаправить мысли.

— Круг Стаи обычно держится в секрете.

— Мы не приводим туда незнакомцев, — признал он. — Только тех, кому доверяем уважать нашу веру.

В сердце разлилось тепло.

— Спасибо.

— Не благодари пока. Подожди, пока не познакомишься со стаей, они — любопытная компания.

Нервы натянулись, когда Зак припарковал автомобиль позади нескольких других и повернулся, чтобы провести костяшками пальцев по её щеке.

— Не нервничай.

— Откуда ты знаешь…

— Я чувствую перемену в твоём аромате.

Она всё ещё сидела, погружённая в размышления о последствиях его слов, когда он обошёл вокруг и открыл её дверь.

— Пойдём, Ангел, встретимся лицом к лицу с народом.

Она вышла, но не взяла его за руку.

— Ты по запаху чувствуешь изменения в моём теле? — Она смотрела, как он потянулся за корзинкой для пикника.

— Да. — Держа корзинку в руке, он потянул Энни за руку, пока она стояла, обхватив себя руками. — Тебя это беспокоит?

Впервые за несколько часов она не увидела в его глазах флирта.

— Немного, — призналась она.

— Ты привыкнешь. — Он сказал это так, будто это неизбежно.

Но Энни не была в этом уверена. Уединение для неё имело большое значение — она провела почти год в больнице, а когда вернулась домой, мать не отходила от неё ни на шаг. Эти переживания в совокупности заставили её ревностно относиться к охране своего личного пространства, а что было более личным, чем само её тело?

Зак взглянул на неё, когда они проходили мимо других машин.

— Для нас это естественно, — сказал он. — Мы не склонны замечать аромат, если это не важно.

— Но другие люди узнают, — сказала она, и желудок скрутило узлом. Она могла смириться со своим голодом по Заку, признать, что он знал, но если все остальные тоже знали об этом…

Зак поднёс её руку к своим губам и поцеловал костяшки пальцев — нежность уничтожила её. Энни поняла, что он представлял для неё гораздо большую угрозу, чем подумала вначале. Если она не будет осторожна, Зак Куинн украдёт её сердце и оставит ни с чем, её худший кошмар воплотится в жизнь. Но, даже зная это, она не смогла удержаться и придвинулась, когда он потянул.

— Твоё возбуждение — это вибрирующая нить, — прошептал он хриплым голосом, — но для других будет просто фоновый шум. Они будут сосредоточены на своих парах, возлюбленных, детях — разных темах. Их миллионы в любое мгновение.

Его объяснение обрело смысл, и немного ослабило напряжение в животе. Тем не менее, Энни не могла не быть настороженной, когда они вошли в Круг. Несколько человек закричали «Привет», и, к своему шоку, она поняла, что, хотя не все они были родителями, она знала многих по различным школьным мероприятиям. Дружелюбие окатило её шипучей волной.

— Мисс Килдэр, вы пришли! — Брайан резко остановился у её ног. — Дядя Зак показал тебе лес?

Чувствуя на себе несколько заинтересованных взглядов взрослых, она кивнула.

— Чем ты занимался всё это время?

— Играю в прятки с Приянкой. — С этими словами он убежал. Она улыбалась ему вслед, когда почувствовала руку Зака на пояснице.

— Пойдём, хочу познакомить тебя кое с кем.

Она шла с ним, осознавая собственническое чувство, подразумеваемое его прикосновением. В голове зазвенел предупреждающий звоночек, но Энни его заткнула. Его доминирующая натура не проблема — она же не его пара. Он уйдёт, как только удовлетворит любопытство к ней.

— Где корзина для пикника? — спросила она, пытаясь игнорировать укол боли, вызванный последней мыслью. В конце концов, у неё не было желания связывать себя с мужчиной, даже с таким соблазнительным мужчиной, как Зак.

— Отдал её одному из подростков, — ответил Зак с ослепительной улыбкой, в ответ на которую Энни не могла не улыбнуться. — Кори добавит к другой еде, чтобы каждый мог взять то, что хочет.

Он остановился рядом с пожилой женщиной с белоснежными волосами и лицом, которое так сильно напоминало его, что Энни поняла — они родственники. Мало того, было ясно, откуда Зак унаследовал загорелую кожу и черты.

Когда он наклонился, чтобы поцеловать женщину в щеку, она сказала:

— Зак, мой дорогой. — Её взгляд остановился на Энни, и был таким же острым, как и её подтянутое тело. Судя по тому, как она стояла, Энни предположила, что она тоже солдат. Это неудивительно — Веры по-настоящему не старели до тех пор, пока им не переваливало за восьмой или девятый десяток. — И кого ты привёл?

— Бабушка, это Энни, — сказал Зак, его любовь сияла в глазах. И она ударило Энни прямо в грудь, заставив задуматься, на что было бы похоже, если бы такая открытая и сильная любовь была направлена на неё. — Моя бабушка, Чериз.

Чериз протянула руки, и улыбка была такой приветливой, что Энни без колебаний приняла их.

— Не позволяй мальчику уговорить тебя на что-нибудь порочное, — сказала Чериз. — Он добивался своего с того самого дня, как впервые посмотрел на свою мать и захлопал прелестными ресницами.

Энни почувствовала, как улыбается, но прежде чем успела ответить, на Зака набросилась пара девочек-подростков.

— Зак! — закричали они, обнимая его с обеих сторон. — Мы вечность тебя не видели!

— Мы виделись три дня назад. — Смеясь, он обнял их.

Сверкающие глаза остановились на Энни.

— О-о-о-о-о, — протянула одна из близняшек, — ты привёл деву-у-у-у-ушку.

— Кто она? — прошептала вторая, откидывая в сторону водопад гладких чёрных волос. — Где встретились? Как долго встречаетесь?

Чериз нахмурилась.

— Девочки, где ваши манеры!?

От улыбок у девочек появились ямочки на щеках.

— Прости, бабушка.

Зак посмотрел на Энни.

— Энни, познакомься с моими младшими сестрёнками, Глупышка и Хохотушка.

— Эй! — Они обе хлопнули его по груди. — Я Лисса, а это Ноэль, — сказала та, что слева.

Энни начинала различать их. Они обе уверенные и весёлые, но в глазах Лиссы было больше озорства, а улыбка Ноэль была широкой и способной осветить любую комнату. — Приятно познакомиться.

Чериз сжала её руки, прежде чем отпустить.

— Где ваши сёстры? — спросила она близнецов.

Энни почувствовала, как глаза расширились. Ещё сёстры? Зак заметил её взгляд и начал смеяться.

— Их четверо, — сказал он. — Четверо. Джесс — мама Брайана — и Поппи старше этих двух.

— О, ты же любишь нас, старший брат. — Лисса потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. — Я пойду, поищу их. Они захотят познакомиться с твоей девушкой.

— Поговорим позже, Энни. — Махнув пальцами, Ноэль убежала с близнецом.

Энни не знала, смеяться или изумлённо покачать головой.

— Четыре младшие сестры?

Он обнял её за плечи и прижал к себе.

— Они — причина моих седых волос. Видишь? — Он опустил голову.

Тёмный шёлк его волос вызвал желание погладить их.

— Ты большой лжец. У тебя нет ни единого седого волоска. — Прижимаясь к нему, она не чувствовала себя в большей безопасности. Но проснулся страх. Ладно, подумала она, подавляя эмоции, отношения становились важнее, чем она изначально предполагала, но это не так, как если бы она собиралась сделать что-то глупое — например, начать полагаться на Зака.

Чериз рассмеялась.

— Она раскусила тебя, парень. Держу пари, она поладит с Джесс, как с горящим домом.

— Кстати, о Джесс, — Энни нахмурилась, — разве у Брайана нет старшего брата? Когда Джесс вышла замуж? Стала парой, — поправила она себя.

Чериз ответила:

— В двадцать. Сейчас ей тридцать, всего на год моложе Закари. Её старшему девять.

— Двадцать — так рано, — пробормотала она.

— Она рано нашла пару, — сказал Зак с радостью в голосе, с любовью брата к сестре. — И на этом всё закончилось. Она всегда хотела большую семью, поэтому вскоре у неё появились дети. Она счастлива.

Простое заявление, и всё же оно говорило о такой любви, о таком доверии. Энни и представить не могла, что совершит такой большой прыжок веры, отдав себя в мужские руки.

— Да, она очень счастлива, — согласилась Чериз. — Но хватит семейных разговоров — почему бы вам двоим не захватить еды, пока подростки всё не проглотили. Клянусь, я не знаю, куда всё это влезает.

— Не в коня корм, как у каждого подростка. — Голос был мужским и знакомым.

— Лукас. — Чериз обняла высокого мужчину с зелёными глазами, и Энни определила его как альфу ДаркРивер. — О боже. — Бабушка Зака отодвинулась, её внимание было приковано к чему-то за плечом Лукаса. — Думаю, мне нужно спасти детёныша, который забрался слишком высоко. И если это не один из мальчиков Тамми, я съем ботинок. — Она направилась в сторону древней ели, откуда Энни могла слышать умоляющие звуки очаровательного рычания.

— Привет, Энни, да? — Лукас протянул руку.

Когда она приняла её, возникло странное ощущение, что все наблюдают за ней.

— Хорошая память. Мы встречались всего раз, на прошлогоднем рождественском представлении.

Он ухмыльнулся.

— Ну, скажем так, меня предупредили. Как прошла экскурсия?

— Идеально, — сказал Зак, крепче обнимая её. — Но по какой-то непостижимой причине Энни всё ещё решает, хочет ли встречаться со мной.

— Зак! — Она сердито посмотрела на него.

Он ухмыльнулся и быстро поцеловал её в губы. Покраснев, она задумалась, такая публичная привязанность нормальна в стае. Она получила ответ несколько секунд спустя, когда экзотически красивая женщина обняла Лукаса сзади за шею и запечатлела поцелуй на его подбородке. Её глаза — ночное небо кардинала Пси. Белые звёзды на чёрном бархате.

— Здравствуйте, вы, должно быть, Энни. — Её голос подобен летнему бризу и открытому камину, приветливый и нежный. — Лисса и Ноэль, — пояснила она на удивлённый взгляд Энни. — Они всем говорили, что позарились на твою куртку. Они планируют очаровать тебя, прежде чем уйдёшь. Будь осторожна.

Энни улыбнулась в ответ на теплоту, прозвучавшую в голосе.

— Спасибо за предупреждение.

— Саша, — сказал Зак, — Энни испекла шоколадный кекс с глазурью.

Лицо Саши просияло, как у ребёнка.

— Правда? — Она потянулась, чтобы схватить Лукаса за руку. — Пошли, а то дети всё съедят. Поговорим позже, Энни.

Энни посмотрела вслед удаляющейся паре и вздохнула.

— Твоя стая… ошеломляет.

— Ты привыкнешь к ним. — Он погладил её по затылку. — Им просто интересно узнать о тебе.

Она почувствовала, как в сознании промелькнуло очередное предупреждение, но затем кто-то позвал Зака, и её представили большему количеству людей, а затем Зак кормил её с дразнящей улыбкой кота, и она забыла, о чём беспокоилась.

Глава 7

Они подъехали к её квартире в начале седьмого.

— Я быстро приму душ и переоденусь, — сказала она, отпирая дверь и входя.

— Могу я воспользоваться твоим душем после? — Он поднял сумку с костюмом, которую взял с собой. — Я попросил товарища по стае заскочить ко мне и принести вещи на пикник. Хочу произвести хорошее первое впечатление на твоих родных.

Её желудок сжался.

— Вероятно, это будет неважно.

— Я же сказал, не волнуйся. — Повесив сумку с костюмом на спинку дивана, он подошёл ближе. — Иди, прими душ. — Его шёпот подразумевал всевозможные греховные вещи. — Я посижу и представлю, как капли бегут по твоему телу, касаются тебя… гладят.

Она почувствовала, как у неё задрожали ноги.

— Пошли со мной. — Это самое смелоеприглашение, которое она делала.

Он улыбнулся.

— Я планирую это. Но не сегодня. — Он провёл губами по её губам. — Когда я буду принимать душ с тобой, не хочу временных ограничений.

— О. — Разум бомбардировал ее, несомненно, восхитительными образами, где он что-то делал с ней в душе. — Я пойду…

Он провёл большим пальцем по её нижней губе, прежде чем покачать головой и отстраниться.

— Уходи, пока я не забыл о благих намерениях. Иначе мы так и не доберёмся до ужина.

Она колебалась.

Он легонько хлопнул её по попке.

— Даже не пытайся. Я встречаюсь с твоими родителями. — Чтобы он мог посмотреть им в глаза и дать понять, что независимо от их мыслей на его счёт, теперь он будет в жизни их дочери, и им придётся смириться. Больше никаких подстроенных свиданий.

— Властный. — Энни бросила на него хмурый взгляд, но пошла в спальню, чтобы взять вещи.

Скоро она будет вся горячая, мокрая и обнажённая.

— Господи. — Запустив руки в волосы, он попытался успокоить жёсткую пульсацию члена. Не вышло. Особенно из-за шороха ткани, скользящей по коже, стук ботинок о кафель, шелест снимаемых кружев… Или, может, это его воображение.

Но он определённо слышал, как включился душ. Застонав, он начал расхаживать по комнате, отвлекая себя разглядыванием вещей Энни. Помимо книг, у неё на стенах висело несколько голографических рамок. Семейные фотографии, догадался он, отметив сходство с пожилой женщиной на центральном портрете. Мужчина на фотографии — её отец, предположил он, — добродушно улыбался, но было в нём что-то такое, что казалось отстранённым.

Душ выключился.

— Душ свободный! — раздался крик через несколько минут.

Он дал ей ещё пару минут, чтобы закрыться в спальне, не уверенный, что смог бы устоять, увидь её, закутанную в соблазнительное непостоянство легко снимаемого полотенца.

Когда он, наконец, вошёл в маленькое, выложенное плиткой помещение, то обнаружил, что оно пропитано щедрым ароматом какого-то женского дезодоранта. Но мыло, как он был рад видеть, не слишком девчачье. У мужчины должны быть стандарты, подумал он, и запрограммировал душ на прохладный. Наконец-то ему удалось охладить тело.

Энни сидела в машине Зака на подъездной дорожке к дому своих родителей и теребила пальцы.

— Я никогда не приводила мужчину домой, — выпалила она. — Мне показалось, что это не стоит такой суеты.

— Я польщён.

Она нахмурилась, глядя на него.

— Не дразни. — Но она почувствовала, что немного расслабилась. — Пошли, быстрее покончи с этим. — Открыв дверь, она вышла.

Они встретились в передней части автомобиля.

— По крайней мере, вечер сегодня прекрасен, — заметила она.

Зак обнял её с ленивой грацией леопарда.

— Мне нравится твоё платье, — пробормотал он, проводя кончиками пальцев по её бедру.

— О. — Она снова напряглась, но по другой причине. Энни выбрала чёрное платье, потому что в нём её матери не на что было бы жаловаться. Но слова Зака заставили её понять, что оно может быть квалифицировано как сексуальное. — Ты же не думаешь, что я полная для него?

— Я расскажу тебе потом… после того, как сниму его с тебя.

Она округлила глаза, а пульс ускорился.

— Веди себя прилично.

— Если смогу его снять?

Мгновение тишины, под ночным небом, изрезанным осколками сверкающего алмаза.

— Да. — Она хотела танцевать с дикостью в нём, хотела почувствовать, каково это, когда к тебе относятся как к красивой, чувственной женщине. Но ещё больше хотела секса с этим мужчиной, который уже занял место в сердце. Энни знала, что собиралась нарушить одно из самых фундаментальных правил, углубляя эти отношения, рискуя сердцем, но также знала, что если не будет любить Зака, то будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Возможно, впервые подумала она, возможно, выбор её матери был не таким простым, как всегда верил ребёнок в Энни. Возможно, с этим единственным мужчиной, который имел значение, не было выбора, не было защиты от неизбежного конца мечты.

— Да, — повторила она. — Ты можешь.

— Тогда я буду вести себя наилучшим образом. — Он поцеловал её в висок. — Пойдём, Ангел.

Она уже привыкла к этому прозвищу. Как ни странно, ей казалось, что он называл её так целую вечность… будто это правильно. Подходя к двери, она вцепилась в это чувство, как в талисман.

— Ну, вперёд. — Она нажала на дверной звонок.

Мать открыла дверь через пару секунд. Одетая в строгое чёрное платье, украшенное неброской ниткой жемчуга, с тёмными волосами, скрученными в изящный узел, Кимберли Килдэр выглядела успешной, утончённой, профессиональной. Никто не мог догадаться о глубокой уязвимости, которая, как знала Энни, скрывалась под полированной поверхностью.

— Анжелика. — Её мать подалась вперёд, чтобы позволить Энни чмокнуть себя в щеку.

Отстранившись, Энни сказала:

— Мам, это Зак Куинн.

Выражение лица её матери не изменилось, но Энни знала, что Кимберли заметила в мужчине всё — от чёрного костюма до блестящей серебряной пряжки ремня и накрахмаленной белой рубашки. Расстёгнутый воротник придавал одновременно официальный и непринуждённый вид. Она чуть язык не проглотила, когда вышла из спальни и увидела, что он ждёт её у двери. Дикого Зака хватало, чтобы свести с ума, но Зак, притворяющийся ручным… Вау.

— Мистер Куинн, — поздоровалась её мать, протягивая руку — профессор Килдэр, возможно, не особенно высокого мнения о Верах, но никто никогда не стал бы критиковать манеры.

— Миссис Килдэр.

Отпустив его руку, Кимберли отступила.

— Проходите, пожалуйста. — Она провела их по коридору в гостиную с углублением справа. Внизу собралось гораздо больше людей, чем ожидала Энни.

— Я думала, будет скромный ужин.

Улыбка матери никак не смягчила холодного неодобрения в глазах.

— Я пригласила несколько человек из университета, подумала, что твоему… другу будет комфортнее в присутствии не только членов семьи.

Очень тонкое оскорбление. Профессор Марксон удостоился семейного ужина. Зак нет. Внутри Энни вспыхнул гнев, не столько из-за пренебрежения к Заку — он и сам может позаботиться о себе, — а потому, что мать пытается испортить отношения между Энни и Заком такой рассчитанной грубостью. Но прежде чем она смогла сказать что-то неприличное, Зак слегка сжал её бедро и сказал:

— Для меня большая честь, что вы приложили столько усилий для моего комфорта. — Его голос был мягким, как виски, и непринуждённо тёплым. — Я знаю, как близка вам Энни, поэтому в восторге от такого приёма.

Энни увидела, как выражение лица её матери на секунду дрогнуло, но Кимберли Килдэр очень находчива.

— Конечно. Пойдёмте, я вас представлю. — Она подвела их к кучке любопытствующих внизу.

Каролайн подошла первой. Хотя Энни говорила себе не делать этого, почувствовала, что напряглась, ожидая увидеть реакцию Зака на кузину. Каро — один из её самых любимых людей в мире. А ещё невероятно красивая. Энни никогда раньше не ревновала к тому, что кузина притягивала к себе мужчин, как мотыльков на пламя, — ни один мужчина не имел для неё большого значения. Но Зак другое дело. Она видела, как он улыбнулся бурному приветствию Каролайн… Но такой же улыбкой он делился со своими сёстрами.

— Поздравляю с беременностью, — сказал он нежным голосом.

Каролайн просияла.

— Ты заметил? Я стараюсь не показывать, хотя не могу дождаться, когда стану большой и похожей на Мадонну! О, и я хочу сиять, о чём все говорят!

Губы Зака скривились.

— Не думаю, что тебе стоит беспокоиться. Ты уже светишься.

Каролайн рассмеялась.

— Ты очарователен. — Она посмотрела на Энни. — Он мне нравится, Энни. От него у тебя будут прекрасные дети.

— Каро! — Энни не знала, краснеть или благодарить кузину за то, что она так решительно растопила лёд. Несколько человек засмеялись, и Зак послал ей дразнящую улыбку.

— Как ты узнал? — многозначительно спросила её мать. — Каролайн права — она почти не показывается. Даже большинство женщин не замечают.

— По запаху, миссис Килдэр, — ответил Зак с открытой откровенностью. — Веры всегда чуют, когда женщина носит в себе жизнь.

— Нарушение неприкосновенности частной жизни, да? — Кимберли выгнула бровь.

Зак пожал плечами.

— Мы просто по-другому чувствуем. Просто так случилось, что наши ощущения более проницательны — ничем не отличаются от М-Пси, способной видеть изнутри тела, или от вас, способных определить состояние, потому что знаете тонкие физические признаки.

Энни прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не вмешиваться. Каро воспользовалась шансом прошептать:

— О, он хорош. Где ты нашла мистера Восхитительного?»

Энни бросила на неё уничтожающий взгляд.

— Где Араан? — спросила она.

— Мой дорогой муж возвращается со встречи в Тахо. Возможно, успеет к десерту. — Она улыбнулась. — Я знаю, что ты останешься на десерт.

Энни почувствовала, как рука Зака переместилась на талию. Было очевидно, что он слышал возмутительное предсказание Каро, и что ему понравилась эта идея. Однако когда подняла глаза, обнаружила, что его внимание сосредоточено не на ней, а на ком-то другом — незнакомце, которому мать только что помахала рукой.

— Это профессор Джереми Марксон, — проговорила она. — Это… друг Энни, Зак Куинн.

Учитывая, что она готова была вспылить, решила, что на этот раз Зак сорвётся — он ясно дал понять, что не будет делиться. Но, к её удивлению, он оставался совершенно расслабленным.

— Марксон. — Зак наклонил голову в знак мужского признания. — В какой области вы работаете, профессор?

— Молекулярная физика, — сказал Марксон. — Увлекательная тема. Ты что-нибудь знаешь об этом?

Высокомерный болван, подумала Энни.

— Нет, не знаю, профессор, — сказала она, прежде чем Зак смог ответить. — Возможно, вы потрудитесь просветить меня.

Профессор моргнул, как будто не ожидал, что она заговорит.

— Ну, я…

— Расскажи им о своём последнем проекте, — подбодрила мать, метая взглядом в Энни кинжалы.

Марксон кивнул и начал рассказ. Энни стало скучно после первых нескольких минут.

— Как интересно, — сказала она, когда он сделал паузу, чтобы перевести дух. — Работаешь с моим отцом?

— Да. — Он просиял.

— Где папа? — спросила Энни, намеренно меняя тему разговора.

Её мать махнула.

— Ты знаешь своего отца. Он, вероятно, с головой ушёл в исследования. — Слова были обыденными, но Энни услышала обиду, которую Кимберли никогда до конца не переставала чувствовать. — Он обещал, что постарается появиться к моменту, когда подадут ужин.

Энни знала, что повезёт, если они вообще увидят его сегодня вечером.

— Что подадут на ужин? — спросила она с улыбкой, ненавидя эту затаённую боль в глазах матери.

Кимберли просияла.

— Я приготовила твоё любимое овощное рагу. — Её слова были искренними, а любовь открытой. — Не начинай, Каро, — сказала она, когда Каролайн открыла рот. — И твой любимый пирог я тоже испекла.

— Вот почему ты моя самая лучшая тётя.

К счастью, после этого беседа оставалась лёгкой и непринуждённой. Они уже собирались перейти в столовую, когда, — чудо из чудес, — вошёл её отец. Эрик Килдэр был одет в помятую одежду, словно для него внешность мало что значит, но сегодня, казалось, Эрик был с людьми, а не в своих мыслях. Лицо её матери озарилось, и Энни улыбнулась.

— Рада видеть тебя, папа, — сказала она, принимая восторженный поцелуй отца в щеку. Любовь разлилась в сердце, но эта любовь всегда была осторожной.

У Энни никогда не было таких запутанных отношений с отцом, как с матерью, но, вероятно, потому, что его никогда не было рядом, чтобы спорить. Совсем другой вид боли.

— А это кто? — спросил он, оглядывая Зака с ног до головы, одновременно обнимая за талию свою жену. Энни представила их друг другу, но реакция отца была не такой, как она ожидала.

— Зак Куинн, — пробормотал он. — Знакомое имя… Зак Куинн… Зак… — Туман рассеялся. — Тот самый Закари Куинн, который опубликовал исследование о популяции диких кошек в Йосемити в прошлом году?

Зак кивнул.

— Я удивлён, что вы запомнили моё имя.

— Не моя направленность, — признал отец, — но мой хороший друг Тед, профессор Ингрэм, был очень взволнован. Сказал, что это лучшая докторская диссертация, которую он видел за всё время своего пребывания в должности.

У Зака степень доктора философии?

Энни могла бы ударить его за то, что скрыл это, особенно когда мать бросила на неё обвиняющий взгляд. К счастью, в этот момент её отец что-то сказал и увёл маму, оставив Зака и Энни наедине впервые с момента приезда. Она выгнула бровь.

— У тебя есть секреты?

У него хватило такта выглядеть застенчивым.

— Честно говоря, я не думал, что кто-то это поймёт или даже будет беспокоиться. Ты сказала, что они занимаются математикой и физикой.

— Мой отец знает всё обо всех. А докторская степень есть докторская степень… — Она легонько постучала кулаком по его груди. — Если бы ты сказал, что она у тебя есть, я бы не так сильно переживала о реакции матери — даже она не может оспорить докторскую степень.

— Не только мнение твоей матери меня волнует. Степень доктора философии для тебя важна, Энни? — Выражение его глаз было настороженным.

Намёк на незнакомую уязвимость застал её врасплох.

— Зак, если бы учёные степени имели для меня значение, — честно ответила она, — я бы вышла замуж за физика с тремя степенями доктора философии, которого моя мать выбрала, когда мне было двадцать два. Или за доктора медицины, у которого после имени больше букв, чем в алфавите. Или многотиражный гранд-что-то там, который весь обед пялился только на мою грудь.

От улыбки на его щеках появились ямочки.

— У этого мужчины превосходный вкус.

— Хватит вгонять в меня в краску. — Но это не так, больше нет — каким-то образом Зак Куинн заслужил доверие её ранимого женского сердца.

Это поразило и испугало.

Но, не дав мрачным эмоциям разрастись, Зак наклонился и нежно прикоснулся губами к её губам, действуя как Вер, которому плевать, что присутствуют зрители. Когда он отстранился, она прижалась к нему, боясь — если не быть забытой — то, по крайней мере, оказаться временно загнанной в клетку.

Глава 8

Два с половиной часа спустя Зак оказался на балконе, потягивая кофе, а Энни стояла внутри, болтая с кузиной. Боже, но она прекрасна — и он хотел лишь отвезти её домой, держать в безопасности и оставить только для себя. Это неизменная часть Зака, чувство собственности, исходившее как от кошки, так и от человека. Но независимо от примитивных инстинктов, Зак не поступил бы так с Энни, не стал бы сдерживать её. Тем не менее, необходимо поставить ей метку — взять её, пока его запах не впитается так глубоко в кожу, что никто не посмеет усомниться в его праве на неё.

Животное желание.

И всё же часто сердце животного было гораздо чище, гораздо честнее, чем у мыслящего человека.

— Мистер Куинн.

Он взглянул на Кимберли Килдэр.

— Пожалуйста, зовите меня Зак.

— Зак. — Царственный кивок. — Позволь перейти прямо к делу — с момента, как Анжелика рассказала о тебе, я была готова невзлюбить тебя.

— Я догадался.

— Я передумала.

Зак поднял бровь.

— Докторская по философии?

— Нет. В определённых отделениях любая обезьяна может получить степень доктора философии. — Это вышвырнутая перчатка.

Он принял вызов.

— Тогда хорошо, что я леопард.

Она угрожающе улыбнулась.

— Я всегда подталкивала Энни к мужчинам, у которых больше ума, чем физических качеств. — Зак ждал со спокойным терпением хищника. — Это сознательный выбор, — сказала Кимберли без извинений, — мой способ гарантировать, что она больше никогда не подвергнется опасности. Я даже отвергла блестящего инженера, потому что он часто уезжает работать над проектами в отдалённые места. Его человечность значила меньше, чем опасность, которой он мог подвергнуть Энни. — Она посмотрела ему в глаза. — Если быть совсем откровенной, Веры в какой-то степени сами являются этой опасностью. Вокруг всегда буйство дикой природы.

Он был сражён откровенностью.

— Ты прекрасно осведомлена.

— Я знаю, другие могли бы сказать, что я придаю интеллект предрассудкам, но я не фанатик. — Она выдержала его взгляд с силой, которую, как он подозревал, отточила, пережив всю боль. — Я просто хочу, чтобы моя дочь была в безопасности. Однажды я видела, как она чуть не умерла — и не хочу снова стать свидетелем этого.

Его кот не уловил лжи.

— Я позабочусь о её безопасности.

— У меня есть предчувствие, что так и будет. Кажется, я допустила критическую ошибку, думая, что ты можешь подвергнуть её опасности, я забыла, что Вер-хищники известны готовностью защищать до смерти. — Она вновь посмотрела ему в глаза, и он заметил, что у неё глаза Энни. — Но не поэтому я решила в твою пользу.

— О?

— А из-за того, как ты смотришь на неё, Зак. Как будто она — твоё солнце. — Её голос дрогнул. — Я хочу этого для своей дочери. Никогда не переставай смотреть на неё так.

Зак протянул руку и слегка коснулся руки Кимберли, чувствуя, насколько хрупко её самообладание.

— Я обещаю.

Резкий кивок.

— Извини, мне нужно пойти пообщаться.

Когда она ушла, Зак медленно выдохнул. Ему становилось ясно, что с Энни предстоит пройти гораздо более трудный путь, чем думал вначале. Она выросла, наблюдая, как мать любит мужчину, который, откровенно говоря, не любил её. После всего лишь одной встречи Зак понял, что Эрик Килдэр предан работе, а Кимберли предана ему. Беззаботность, с которой час назад Эрик разбил сердце своей жены, — поцеловав её в щеку и сказав, что ему нужно сделать кое-что важное в лаборатории, — разозлила Зака настолько, что пришлось с силой сдерживаться и не высказаться. Энни никогда не пришлось бы беспокоиться о такой боли. Как только кот выбирал женщину, он не мешкал. Преданность была почти одержимостью, и он смирился с этим.

Но слова не убедили бы Энни — её нужно убедить поверить ему, положиться на него. Потому что она не просто остерегалась любви, но и стала почти мятежно независимой в желании не подвергать себя боли.

«Мне нравится жить одной, и я намерена так всё и оставить».

Это чертовски плохо. Но даже по мере того, как хищник готовился к охоте, в сердце росла порочная уязвимость. Он нуждался в доверии Энни, нуждался в уверенности, что она придёт к нему, несмотря ни на что. Если нет…

«Нет, — подумал он, стиснув зубы, это не вариант».

Энни принадлежала ему. Конец истории.

***

- Какое волшебство ты сотворил с моей матерью? — спросила Энни, впуская их в свою квартиру.

— Секрет. — Он закрыл дверь и крадучись последовал за ней.

Её сердце начало выбивать стаккато.

Энни собиралась переспать с этим мужчиной, которого встретила только вчера. Но казалось, что они никогда не были чужими, с ним было так легко.

Осторожнее, Энни.

Страх поднял свою коварную голову, демонстрируя разные картинки лица Кимберли, когда она смотрела, как Эрик уходит. Ждало ли Энни то же самое? И важно ли это сейчас, когда она решила рискнуть и пережить боль?

— Эй. — Зак остановил её, уткнувшись носом в шею, и обнимаю за бёдра. — Перестань так напряжённо думать.

— Я не могу, — прошептала она. — Я не… — Она прикусила губу, пытаясь придумать, как ответить, не выдавая, насколько невероятно важным Зак стал для неё за такое короткое время.

— Ты не из тех, кто целуется и уходит, будто это ничего не значит, — сказал он, легко проводя губами по её коже. — Я тоже. — Это не секс на одну ночь. — Веры живут по другим правилам.

Он лизнул её, и она почувствовала, как сумочка выскользнула у неё из рук и упала на пол.

— Зак, — шёпотом взмолилась она.

Он крепче прижал её к себе.

— Возможно, мы тактильные, больше, чем люди, но в этом нет ничего случайного. Дело в дружбе, в удовольствии, в доверии.

— Замечательно.

— Так и есть. — Ещё один поцелуй в чувствительную шею. — Поверь, Энни. Я не причиню тебе вреда.

В этот момент она почти поверила. Схватив его за руки, она позволила себе раствориться в его мужском жаре.

— Благодаря тебе я чувствую себя красивой.

— Ты красивее, — прошептал он, — и сексуальнее греха.

— Ты жалуешься? — Она опустила руки, когда он потянул за пояс, который удерживал его. — Мне не понравилось, как Марксон раздевал тебя глазами.

— Он так не делал. — Почувствовав, что платье распахнулось спереди, она чуть сдвинулась, чтобы Зак вытащи пояс из внутренней петли. Он так и сделал… ткань упала.

— М-м-м. — Шёпот абсолютного удовольствия, когда Зак начал стягивать платье. — Лишь мне позволено раздевать тебя, — поцелуй в обнажённое плечо, — и ласкать.

«Ласкать».

Это слово напомнило, что он не человек, и абсолютно не ласковый зверь.

— Ты большой собственник. — Воздух ударил её в спину, в грудь. Затем платье стало спадать, собираясь лужицей на полу.

Зак издал звук, поразительно похожий на рычание, одной рукой лаская изгиб её талии.

— Ты уже знала это, Энни.

Конечно. Мужчина-хищник-Вер, каким бы игривым ни был, собственник до глубины души. До тех пор, пока она держала его интерес, он будет требовать всего. Она знала, что даст ему желаемое… всё, кроме своей веры. Этого, подумала она, больше не нужно было давать. Брак её родителей давным-давно разрушил веру в вечность. Грусть, возможно, и манила в свои объятия, но Зак положил руку ей на живот в мрачно собственническом жесте, и мысли разлетелись.

— Зак?

— Ш-ш-ш. Я исследую.

От хриплого заявления её тело внутренне сжалось, а бёдра задрожали. На ней было чёрное кружево… для него.

— Энни. — Он застонал и потянулся, чтобы расстегнуть лифчик. — Я хочу посмотреть.

Мгновение спустя она стояла в одних трусиках и паре босоножек. Она ни в коей мере не была готова к смелости, с которой он обхватил ладонями её грудь.

— О! — Она задрожала от прикосновения, от эротического вида рук на ней. Кожа Зака была загорелой, грубовато-мужской на фоне её сливочной плоти. Когда он сжал груди, Энни едва не упала в обморок.

— Ты такая красивая, Энни. — Он расправил пальцы другой руки на её животе. — Я мог бы облизать тебя всю.

Полностью находясь в его плену, она подняла руку, чтобы коснуться его лица. Он прикусил её, посмеиваясь, когда Энни подпрыгнула.

— Нам нужно лечь.

Её мозг превратился в кашу, и когда Зак подхватил её на руки, была так поражена, что пискнула и вцепилась ему в шею.

— Я тяжёлая, Зак, отпусти.

— Сомневаешься в моей силе? — Злая улыбка. — Поцелуй меня.

Не в силах сопротивляться, она подчинилась, целуя, пока он не уложил её на кровать и не встал. Его глаза сверкали зелёно-золотым кошачьим блеском, голод читался в каждой черте лица. Она смотрела, с бьющимся в горле сердцем, как он снял пиджак, затем рубашку. Он мощно и гладко сложен, хищник в человеческом обличье. Она вздохнула от нескрываемого удовольствия и увидела, как заблестели его глаза, когда он наклонился, чтобы избавиться от ботинок и носков.

— Теперь ты, — сказал он, подходя к изножью кровати и стаскивая с неё босоножки, окидывая её тело долгим, медленным взглядом. К тому времени, когда он, наконец, лёг на кровать, Энни была настолько возбуждена, что сама потянулась к нему за поцелуем. Когда он прикусил её губы, она тоже укусила. Зак поднял голову, собственнически обхватывая её грудь.

— Сделай ещё раз.

Широко раскрыв глаза, она повторила. Он замурлыкал, и Энни прервала поцелуй, чтобы посмотреть на него.

— Что это было?

— Ничего. — Он снова завладел её губами, и секунду спустя Энни почувствовала вибрацию, знак того, что он Вер. Но Энни затрепетала от страсти и прижалась к нему грудью.

— Ты мурлычешь, — обвинила она.

— Да. — Прижав Энни к себе, Зак начал прокладывать поцелуями путь по линии её шеи и переключился на изгиб груди, заставив вцепляться в простыни в неподдельном удовольствии. Когда в дело вступили зубы, Энни вскрикнула, чувствуя, как тело сжимается так крепко, что от одного прикосновения могла бы потерять сознание.

Он намеренно подул на влажный сосок. Энни разбилась вдребезги, и удовольствие приливной волной потребовало всего. Когда она, наконец, пришла в себя, Зак возобновил чувственное исследование её тела, тёмные пряди его волос прошлись по коже, как тысяча ласкающих пальцев. Она провела руками по грубому шёлку, чувствуя себя удовлетворённой. И счастливый.

Он поднял взгляд, в его глазах блеснула ленивая улыбка.

— Да?

— Поцелуй меня. — Она никогда не представляла, что однажды предъявит такое наглое требование, но Зак слушал её. Даже если не всегда давал то, чего она хотела.

Он покачал головой.

— После.

— После чего?

Он продолжил целовать её, опускаясь ниже. Когда его губы коснулись чёрного кружева, она задрожала. Он повторил. Затем она почувствовала, как что-то прошелестело по внешней стороне бёдер — взглянув вниз, она увидела, что её трусики сброшены с кровати.

— Как?

Он посмотрел на неё диким и экзотическим взглядом.

— Я когтём разрезал их.

— О. — Она посмотрела на его человеческую руку. — Неполная трансформация?

— Угу. — Зак больше был озабочен тем, чтобы раздвинуть её бёдра и поднять ноги, чтобы закинуть их себе на плечи. Она никогда не чувствовала себя такой незащищённой и уязвимой. Внутренне сжимаясь, она ждала. Но ничто не могло подготовить к экстазу его прикосновений. Зак не любил торопиться — он снова и снова доводил её до безумия. Это могло бы напугать, если бы он не пытался скрыть собственное возбуждение, бормоча об удовольствии с каждым медленным облизыванием.

— Милая, хорошенькая, Энни, — сказал он. — Моя Энни.

Она обнаружила, что поднимает тело к его рту, двигаясь с чувственным блаженством, которое было скандальным в своём эротизме. Ему понравилось. Энни знала, потому что он сказал об этом, практически рыча.

— Я определённо собираюсь укусить, — прошептал он. И укусил.

К моменту, как она снова обрела способность думать, он уже вставал с кровати. Она выдохнула от удовольствия, когда он разделся, обнажая твёрдое от возбуждения тело.

— Посмотри, что ты делаешь со мной, — прошептал он, вставая на колени между её ног. Он погладил её бедра. — Иди сюда.

Она проглотила то, о чем он спрашивал, зная, что это было гораздо больше связано с доверием, чем с сексом. Но не могла отказаться, у неё возникло странное чувство, что любой намёк на отказ с её стороны ранил бы его.

Приподнявшись, она схватилась за его плечи, и он подхватил её под зад

— Зак, — прошептала она, утопая в интимности его глаз, — ты уничтожаешь меня.

Его глаза вновь стали человеческими.

— Держись за меня, детка. Я не отпущу.

Дыхание вырывалось неровными рывками, она опустилась на налитый ствол. Зак растянул её до предела. Но она хотела, чтобы он был внутри, хотела обладать им так же безраздельно, как он владел ею. Она вздрогнула.

— Это чересчур. — Угол проникновение был глубоким.

Зак поцеловал Энни.

— Мы попрактикуемся, пока ты не привыкнешь, — хрипло пообещал он и уложил её обратно, прижимаясь всем телом.

— Сколько раз? — Она обхватила ногами его стройные бёдра, больше не стесняясь этого мужчины, который обращался с ней так, словно она богиня.

Он застонал, немного вышел, затем толкнулся, будто не мог ничего с собой поделать.

— Много. — Хотя влажные от пота волосы падали ему на лоб, а сексуальная потребность пылала в глазах, он ждал, чтобы дать ей время привыкнуть. Она почувствовала, как неистовая нежность сжала сердце. Он, попросту говоря, замечательный. Подняв руки, она притянула его к себе и поцеловала, говоря без слов, что пора отпустить.

Он застонал и начал двигаться.

На следующее утро Энни посмотрела на мужчину, лежащего рядом с ней, и почувствовала, как тает. Он крепко спал, и солнечный свет, проникавший сквозь жалюзи, отливал тёмно-золотым. Он не давал ей спать полночи, любя так сильно, что Энни чувствовала себя одержимой. Озабоченной. Заклеймённой.

Отказываясь поддаваться панике, отказываться от него, чтобы защитить себя, она провела пальцем по татуировке, которую обнаружила у него на спине среди ночи. Она соединялась с той, что была на бицепсе, которая на самом деле представляла собой стилизованный хвост дракона. Передние когти дракона покоились на левом плече, извилистое тело мифического существа тянулось поперёк спины. Потрясающий дизайн… и ещё один пример присущей Заку дикости. Эта дикость оживила её, заставила радость обжечь кровь. И напугала — глубина того, что она чувствовала. Наконец-то, Энни по-настоящему поняла, почему мать оставалась с отцом все эти годы. Её разум наполнился эхом голоса Кимберли в дождливой ночи более пятнадцати лет назад.

«Твой отец раньше называл меня своим раем».

Это время давным-давно прошло, как и интерес Зака к ней пройдёт. И всё же даже после того, как искра угаснет, у Энни будет искушение остаться… Она будет надеяться на ещё один момент, когда он посмотрит на неё так, как когда-то смотрел, будет непреодолимым. Это была та тщетная надежда, которая удерживала её мать с отцом, но, хотя она понимала это, не по этому пути Энни позволит себе пойти. Её сердце будет разбито, если она увидит, что Зак смотрит на неё с незаинтересованностью в глазах. Она уйдёт раньше, при первых коварных признаках угасающей страсти. Это случится… Но не сейчас.

Пожалуйста, не сейчас. Сердце сжалось от смеси радости и боли, она легла, довольная тем, что проводит кончиками пальцев по татуировке и смотрит, как он спит.

Именно тогда она заметила, что его губы изогнулись.

— Зак, — шёпотом позвала она.

Он открыл кошачьи глаза.

— Как давно проснулся?

Глава 9

— Уже давно, чтобы насладиться твоими ласками. — Нераскаянное озорство в его глазах. И желание. Желание ещё было там. От облегчения Энни растаяла.

— Ты такой кот.

— Хочешь посмотреть? — спросил он.

— Что?

— Моего кота.

У неё округлились глаза.

— Правда?

Он зевнул, каждым дюймом походя на ленивого кота.

— Хм. — Без предупреждения всё вокруг него заиграло красками, искорками света и тени, красоты и вечности. Энни задержала дыхание, пока всё не закончилось. Леопард, лежащий на кровати, посмотрел на неё знакомыми глазами. Сглотнув от близости к такому опасному существу, она с трудом села, прижимая простыню к груди. Искушение прикоснуться было ослепляющим. Она нерешительно подняла руку — одно дело умом понимать, что это Зак, и совсем другое — поверить в это. Когда она не прикоснулась, леопард поднял голову, чтобы боднуть в руку. Содрогнувшись, она поддалась искушению и погладила его.

Он расслабился, закрыв глаза от блаженства. От этого благоговейный трепет перерос в восторг.

— Я думаю, меня одурачили. — Но гладить его не составляло труда.

Когда мерцание появилось снова, она застыла совершенно неподвижно. Несколько мгновений спустя её рука лежала на мускулистой спине мужчины, такого сексуального, что сердце замирало при одном взгляде на него.

— И как? — спросил он.

Она прижалась к нему, расположившись так, что они лежали лицом к лицу, теперь её рука лежала у него на плече.

— Ты великолепен, и знаешь это.

На этот раз он не улыбнулся.

— С этим всем тяжело справиться?

— Нет. — Она нахмурилась. — Неужели я произвёл такое впечатление?

— Просто проверяю.

На этот раз она получила медленную, ленивую, улыбку, которая затронула что-то в ней.

— Некоторым женщинам нравится идея быть с Вером, но им труднее принять реальность.

— Некоторым женщинам? — Острая вспышка ревности.

Его улыбка стала шире.

— Откуда мне знать?

Она почувствовала, как у неё дрогнули губы.

— Ну, конечно, мистер Невинность.

— Эй, это ты сбила меня с праведного пути. — Он провёл рукой по её ягодицам в собственнической ласке.

— Кажется, я припоминаю, как ты требовала, чтобы я ещё раз тебя облизал.

Её тело воспламенилось чувственной жизнью. Решив бороться с огнём тем же огнём, она сказала:

— Вчера ты так и не отдал мой выигрыш.

В его глазах появилось чувственное озорство.

— Отдал. С большим интересом. А потом ещё раз.

— Кот. — Обняв его, она нежно потёрлась своим носом о его. Это казалось естественным. Зак издал звук удовлетворения и перевернулся, подминая Энни под себя. Это было сексуально, но и нечто большее. Прикосновения ради прикосновений, объятия, потому что это приятно.

— Как долго длится эффект? — спросила она полусерьёзно. Заниматься с ним любовью было потрясающе, но такой простой контакт… был каким-то более глубоким, выходящим за рамки удовольствия и переходящим в своего рода доверие, от которого у неё перехватывало дыхание.

Зак поцеловал Энни в щеку, в челюсть, в подбородок.

— Всегда. Не прикасаться ненормально для нас.

Она вспомнила, что видела на пикнике.

— Я предполагаю, что с незнакомцами всё не так.

— Нет.

— Хорошо, — сказала она, проглатывая неожиданный укол боли от мысли оказаться вне круга его стаи. Будь она его парой… Энни тут же отбросила эту мысль, более чем, немного запаниковав идеей быть запертой в отношениях, где нет выхода… Не важно, умерла ли любовь.

— Мне нелегко с людьми, которых плохо знаю, — сказала она, чтобы скрыть внезапную вспышку страха.

— Малыш, ты сама решаешь, кому дать доступ к коже. — Он чертил круги на её плече. — А стая подхватит.

— Доступ к коже?

— Право на прикосновение. — Он поцеловал уголок её рта.

Она задумалась, насытится ли когда-нибудь этой пьесой.

— Тогда, полагаю, у тебя есть все права.

Звук самодовольного мужского удовольствия, и настолько бесстыжий, что Энни рассмеялась. И вот тогда она поняла — она слишком похожа на дочь своей матери. Она полюбит только раз. И будет любить его вечно. И это будет Зак.

Ради него она нарушила бы все правила, впустила бы его в свой дом, в саму свою душу. Ради него она прыгнула бы в пропасть, а о ранах будет думать позже. Потому что иногда выбора не было.

— Эй. — Его голос был хриплым бормотанием. — В чём дело, Ангел?

Она покачала головой, радуясь, что он не Пси, и не мог читать мысли.

— Люби меня, Зак.

— Всегда.

Но она знала, что он не понял её просьбы, не пообещал того, в чём она нуждалась. Да, плевать. Он принадлежал ей, хотя бы сейчас, и она будет дорожить каждым мгновением такой радости. Стоит задвинуть боль до тех пор, пока он не уйдёт.

Глава 10

Месяц спустя после встречи с Энни, Зак сидел на одном из валунов размером с автомобиль, разбросанных по Йосемити, и гадал, что, чёрт возьми, он делает не так. Он проводил с ней каждую ночь. Энни была огнём в его объятиях, тёплой, красивой и любящей… Но продолжала скрываться. Большинство мужчин этого бы не заметили. Но он не большинство. Каждый раз, когда она отмахивалась от предложения как-то помочь, каждый раз, когда она прикрывалась независимостью, как щитом, он замечал. Это ранило кота и сбивало с толку мужчину.

— Мерси, я тебя слышу.

Высокая рыжеволосая девушка спрыгнула с ветки в нескольких футах перед ним.

— Только потому, что я тебе позволила.

Он фыркнул.

— Ты шумела, как стадо слонов. — Он бросил часовой запасную бутылку воды.

— Я не хотела задевать твоё мужское эго, подкрадываясь незаметно, — сказала Мерси, усаживаясь на валун напротив. — Не тогда, когда ты и без того выглядишь жалким.

— Боже, как заботливо с твоей стороны.

— Я могу быть настоящим персиком. — Она выпила воды. — Так, ты создал пару с маленькой учительницей?

Он приподнял бровь.

— Ой, да ладно, — протянула Мерси. — Будто кого-то, кроме своей пары, ты приведёшь в Круг Стаи.

— Она сопротивляется, — внезапно выпалил он. — Почему?

— Ты — женщина. Ты мне скажи.

— Хм. — Мерси закрыла бутылку и постучала ею по ноге. — Она сказала почему? — Он уставился на неё.

Мерси закатила глаза.

— Ты ведь сказал, что она твоя пара?

— Она немного сопротивляется идее обязательств. — Это сопротивление чертовски выводило из себя, но он пытался быть терпеливым. Он не только заботился о её счастье, хотел, чтобы она доверяла ему, перед тем, как сделать выбор — даже при том, что сам принял бы только один ответ.

— Я не думаю, что она хорошо отреагировала бы на «пока смерть не разлучит нас».

— Значит, ты делаешь выбор за неё? — Она приподняла бровь. — Высокомерно.

Вспыхнул гнев.

— Я хочу дать ей время освоиться.

— Получается?

— Я так думал, но связь не возникла. — Брачная связь инстинктивна, но женщина обычно должна принять её, чтобы стать истиной. — Это разрывает на части, Мерси. — Леопард был растерян. Что с ним не так, раз Энни не хотела его?

— Поговори с ней, идиот. — Мерси покачала головой. — Приходило ли в твой маленький мужской разум, что, возможно, она защищает себя на случай, если ты решишь заняться сексом, а потом отшить её?

Он зарычал.

— Она знает, что я бы никогда её не бросил. Все дело в обязательствах — она боится доверить кому-то сердце. — Он не мог винить её, не после брака её родителей.

— Поправь меня, если ошибаюсь, — сказала Мерси, — но разве вы не были вместе последний месяц? В стае ходят слухи, что ты почти переехал к ней.

— Да, и что?

— Боже, Зак, я думала, ты умный. — Зажав бутылку между колен, она поправила конский хвост. — Звучит так, будто она уже предана тебе.

Она дала ему ключ от квартиры, от своего убежища. Его сердце заколотилось о рёбра. Нет, подумал Зак, он не мог совершить такой ошибки.

— Но связь…

— Ладно, — прервала Мерси. — Может, ты прав, и Энни взбесится, но давай предположим, что твои удивительные способности чтения мыслей — это… неправильно…

Он зарычал.

— И она готова рискнуть всем ради тебя. Что удержало бы её от последнего шага? — Она приподняла бровь. — Ты же знаешь, какая у нас репутация. Люди склонны считать Вер-леопардов ласковых, но небрежных.

— Дело не в этом, — настаивал он. — Я с самого начала сказал, что это серьёзно.

— Позволь поделиться с тобой секретом, Зак. Мужчины на протяжении веков говорили женщинам много всего и разбивали наши сердца.

Разум Зака наводнили воспоминания о выражении лица Кимберли Килдэр, когда Эрик уходил. Обещания, подумал он, много-много невыполненных обещаний.

— Единственный способ, — продолжала Мерси, — завоевать её доверие, возможно, забыть о гордости, которая, кажется, заложена в Y-хромосоме. Ты готов распахнуть сердце и надеяться, что она не разобьёт его?

Он встретился с ней взглядом.

— А ты подлая, Мерси.

— Большое спасибо. — Допив воду, она бросила ему бутылку. — Я лучше пойду… нужно встретиться с Лукасом.

Он смотрел, как она забирается обратно на деревья, её слова обрушились на разум. Неужели он действительно был таким идиотом, думая, будто знает, что творится в голове Энни, хотя сильно неправ? Что важнее, готов ли он проглотить свою потребность в доминировании, в контроле и доверить самое важное решение своей жизни в её руки? Что, если она отвергнет Зака? Боль от этой мысли парализовала.

***

Энни нетерпеливо закончила раскладывать вещи. Было пять часов пятницы, а значит у неё впереди выходные с Заком. Он обещал показать ей какие-то тайные сокровища своего леса, и она не могла дождаться. Конечно, подумала она с улыбкой, даже если бы он сказал ей, что хочет смотреть «Энимал плэнет», у неё была бы такая же реакция. Она просто обожала быть с ним, злобно поддразнивать и всё такое. Особенно с тех пор, как она хорошо научилась поддразнивать его.

— Привет, училка.

— Зак! — Она подошла, чтобы обнять его. — Что ты здесь делаешь?

Выражение его лица было серьёзным.

— Мне нужно поговорить с тобой.

Её желудок скрутило узлом.

— О. — Она отступила, пытаясь казаться спокойной.

— Мерси была права, — заметил он.

Энни знала Мерси, поскольку встречала стража на пикнике.

— В чём?

— Ты ждёшь, когда я брошу тебя.

Мир уходил у неё из-под ног. Она дрожала, не в силах пошевелиться, когда он закрыл дверь и подошёл к ней.

— Я никогда не оставлю тебя, Энни. — Обхватив её щеки, он наклонился и прижался своим лбом к её. — Нет, если не попросишь. — Он нахмурился. — На самом деле, даже тогда я тебя не оставлю. Просто, чтобы ты знала.

— Ч-что?

— Ты моя пара, — просто сказал он. — Ты в моей крови, в моём сердце, в моей душе. Уйти от тебя означало бы разорвать меня на куски.

Комната закружилась.

— Мне нужно присесть. — Он отпустил её, позволив прислониться к столу.

— Пара? — прошептала она.

— Да. — Он помрачнел. — Это обязательство на всю жизнь. Мерси была права в одном, но я прав в этом — ты не слишком увлечена, да?

Она не ответила, потому что мысли путались.

— Ты уверен, что я…

— Детка, я был уверен в первый день нашей встречи. Ты мне подходишь.

Она начала плакать, потому что он тоже подходил ей. Идеально.

— Зак, я… — Она моргнула, пытаясь думать сквозь несущийся гром эмоций. — Я не думала, что обрету пару, — призналась она. — Но проблема не в обязательствах, — призналась она, срывающимся голосом. — Это ужасно, что обещания любви однажды превратятся в ловушку.

— Я знаю.

— Она всё ещё ждёт валентинки, или подарка на день рождения, или просто слов любви. Она всё ещё ждёт.

— О, милая. — Он попытался подойти ближе, но она вскинула руку, пытаясь думать и понимать.

— Я могла бы пережить, что ты бросил меня, — сказала она, — но не справлюсь с тем, что ты перестанешь «видеть» меня. — А брачные узы не оставили бы ей выбора. Это действительно навсегда.

— Этого тебе никогда не нужно бояться, — решительно заявил Зак. — Пары не могут игнорировать друг друга.

— Но…

— Никаких «но», — сказал он, взмахнув рукой. — Я никогда не перестану видеть тебя, никогда не перестану любить. Пары не могут отгородиться друг от друга.

Часть её хотела ухватиться за обещание и никогда не отпускать. Но другая часть, та, которая была поймана в ловушку сначала травмой, а затем страхом матери, колебалась. Готова ли Энни воспользоваться этим шансом, поверив мужскому обещанию? Готова ли отказаться от свободы, за достижение которой боролась всю жизнь?

— Я так боюсь, Зак.

— Ах, Энни. Разве ты не знаешь? Мой кот предан тебе. Если бы ты попросила ползти, я бы полз.

То, как он только что вырвал своё сердце и бросил его к её ногам, разрушило её. Дрожа, она приложила два пальца к его губам.

— Я бы никогда не попросила об этом.

— Я бы тоже. — Его губы шевельнулись от её прикосновения. — Доверься мне.

Вот в чём суть всего этого. Онаобожала его, любила сверх всякой меры, но доверять… Доверять сложнее. Затем она посмотрела в гордое лицо, в дикое сердце леопарда внутри, и поняла, что ответ может быть только один. Она отказывалась позволить страху обмануть себя и лишить обещанной славы.

— Хочу, — сказала она, перерезая последнюю страховочную верёвку, которая удерживала подвешенной над бездонными глубинами пропасти. — Я доверяю тебе больше, чем кому-либо.

В эту секунду что-то сжалось в её груди, а затем оборвалось, отчего перехватило дыхание. Энни инстинктивно прильнула к Заку, и он крепко обнял её, уткнувшись лицом в изгиб её шеи. Когда она снова смогла дышать, нежно запустила пальцы в его волосы.

— Зак?

Он вздрогнул.

— Боже, я так боялся, что ты скажешь «нет».

Она почувствовала его ужас, любовь и преданность. Словно у неё прямая связь с его душой. Красота этого ошеломляла

— О Боже. — Не было иного способа, чтобы эта связь когда-то позволила игнорировать друг друга. — Зак, я обожаю тебя. — Наконец-то она смогла признать это, ей нужно было признаться, нужно было сказать, что он не одинок.

— Знаю. — Он обнял её, и волна любви, приправленная первобытной яростью кошки, прокатилась по связи. — Я чувствую тебя внутри себя.

«Как и она», — подумала она в немом изумлении.

***

Неделю спустя Энни села к Заку на колени, закрыв ему обзор на футбольный матч. Он потянулся, чтобы поцеловать её.

— Хочешь поиграть, Училка?

Она всегда хотела поиграть. Но им было что обсудить.

— Нет, это по делу.

Он выключил игру.

— В чём дело?

— Мы должны сыграть свадьбу.

— Мы пара. — Он рыкнул. — Какого чёрта нам нужно устраивать свадьбу? Это сводит всех с ума — в прошлом году я видел, как взрослый мужчина плакал во время подготовки.

Когда-то она бы удивилась, как, чёрт возьми, женщины Веры осмеливаются противостоять своим мужчинам, когда те начинают рычать. Теперь знала — небеса могут рухнуть, а земля разверзнуться, но их пары никогда не причинят им вреда.

— Разве ты не говорил, что у нас будет церемония?

— На самом деле это не церемония. — Он нахмурился. — Скорее празднование того, что мы вместе.

Она протянула руку, чтобы провести пальцами по его волосам.

— Всё становится сильнее, — сказала она.

— И будет усиливаться. — Его хмурый взгляд превратился в улыбку, которая поразила прямо в сердце. — Даже когда нам будет сто двадцать, я буду хотеть тебя.

— Зак, ты — угроза. — И она любила его за это. Начинала по-настоящему понимать, что получила, когда согласилась стать пар. Это сильная, почти порочная потребность, но узы самой глубокой, самой непоколебимой любви. Даже когда его не было рядом, она чувствовала, что глубоко внутри он любит её. — Нам нужно сыграть свадьбу, — сказала она, уговаривая его медленным поцелуем, — потому что мои родители хотят видеть меня замужем, а Каро уже выбрала платье подружки невесты. — Затем она добавила то, что, как знала, отмело бы любые дальнейшие возражения. — Их счастье важно для меня.

Он выдохнул.

— Ладно. Когда?

— Я думала весной.

— Ещё есть время. — Он скользнул руками ей под свитер, касаясь кожи. — Мы могли бы сделать в Рождество. Подарок для нас обоих.

— Нет, — сказала она, поглаживая его затылок кончиками пальцев. — Весной. Я хочу, чтобы всё цвело и пахло. — Поскольку она чувствовала, что растёт, раскрывается, становясь. — И я уже купила подарок.

Глаза цвета глубочайшего океана заблестели кошачьим любопытством.

— Да?

— Давным-давно, на Рождество, я лежала в больнице, — сказала она, воскрешая воспоминание, которое когда-то было болезненным, но теперь полно удивления, — я хотела того, с кем могла бы играть и делиться всеми секретами. — Никогда бы она не смогла представить себе удивительный результат этого давнего желания.

Он опустил руки вниз, чтобы схватить её за бёдра.

— Ты называешь меня своим подарком?

— Да. — Она улыбнулась. — Что скажешь?

— Как будто меня надо развернуть. — Он прикусил её губу. — Вперёд.

Её смех смешался с его, и звук ощущался звёздным светом на коже, обещанием вечности… Прикосновением волшебника.

КОНЕЦ!

Оглавление

Налини Сингх Штрих Искушения (Пси и Веры — 3,5)

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10