Седьмая принцесса. Сказки, рассказы, притчи [Элеонор Фарджон] (pdf) читать онлайн

г----1( ЕКАТЕРИНБУРГ)----.

c~~1Pn~~c~o~
КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

1993

ББН 83.34Вл
Ф24

Составление и предисловие
Н. ДЕМУРОБОй

Перевод с английского
О. ВАРШАВЕР
Редактор Е. ЧЕРНЯН

Художник И. ИЛЬИЧЕВ

©

4804010100-030

Ф М158(03)-93

22 -93

ISBN 5-7529-0538-9

Демурова Н., сост., пре­

дисл., пер_.,

©

©

1993

Варшавер 0., пер.,
Ильичев И., ил.,

1993
1993

(ы ни
ступала Берта правой ножкой - на земле оста­

валась блестящая золотая монета. Весь путь в
церковь и обратно оказался устлан золотом.
Люди шли следом и кричали:
- Смотрите! Глядите! Берта Золотая ножка!
Берта Златоножка!
Деревня веселилась целый день, скрипач и
дудочник играли свадебные песни, народ танце­

вал, а в самой гуще толпы - босоногие жених
и невеста. Под ногами Берты тут же вырастали
золотые пригорки. К полуночи золота стало так
много,

что крестьяне

никами

и

мётлами.

принялись

А

наутро

сметать его

отнесли

ве­

мешок

с золотом Барону:

ня

Возьмите подать, Ваша Светлость. Дерев­

спасена.

Барон обрадовался, точно ребёнок.
отправил

посыльных

с

24

золотом
~

к

Спешно
Королю,

а

потом

спросил у

крестьян,

как же удалось им

достать столько денег. Узнав, что спасла их его
родная дочь благодаря своему волшебному дару,
Барон бросился в деревню и простил Берту.
- Пойдём, дорогая, обратно в замок,­
позвал

он.

Но Берта, засмеявшись, помотала головкой:
- Не могу, батюшка. Ведь я теперь замужем
и должна жить с мужем. А чулок я никогда но­
сить не буду - только босая нога родит золо­
тые монеты. Зато ни тебе, ни крестьянам не
грозит

теперь

нищета.

Отец обнял её на прощанье и ушёл домой.
До конца дней своих Берта, а с нею и муж,

и дети ходили

только босиком.

пать

не

чулки

ей

довелось,- со

Так что што­
вздохом

при­

бавила Нянюшка.

ГОРДАЯ ИНФАНТА
й, Нянюшка,- воскликнула До­
рис, увидев в руках у Нянюшки
свой
длинный
бледно-розовый
чулок. - Не чини этот чулок!

Пожалуйста, не чини!
- Отчего же, милая?

.....,______ л а
заштопать.

Вон

-

спроси-

Нянюшка.- Его как раз пора

сколько

петель

спереди

спу­

стилось.

- Вот и не штопай! Штопка на самом вид­
ном месте - это ужасно! Его надо просто вы­
бросить!
Но ведь
чулки! Что ж
пойдёшь?

-

это твои выходные шёлковые
ты- в одном чулке в гости

25

Дорис надулась:
- Лучше уж вовсе не ходить в гости, чем
в штопаных чулках. Все будут глазеть и паль­
цем показывать!

-

Экая

заправляя

ты

гордячка,- сказала

шёлковую

нить

в

.

Нянюшка,

самую

тонкую

иглу.- Гордость- это порок, не лучше зависти.
Боишься на людях в чинёном чулке показаться,
значит, ты ничем не лучше испанской инфанты,
которую я тоже нянчила когда-то. Она вечно
стыдилась хорошего - а хорошего в ней было не­
мало! -и гордилась всякой чепухой.
- Чем же она гордилась, Нянюшка? спросила Дорис.
- Говорю тебе - ерундой всякой. Так воз­
гордится,

нос

задерёт

-

на

неё

и

управы

не

найдёшь. Скажем, уронит платок, а лакей под­
хватит

-

так она у нас слишком горда, чтоб ему

спасибо сказать. Ела только на золотых тарел­
ках, на серебряных ни-ни: слишком горда. В ка­
рету ей впрягали только пару, да какую! Снежно­

белую кобылку 'с голубыми

глазами, серебря­

ной уздечкой и лазурным плюмажем и чёрного
конька с огненными глазами, золотой уздечкой
и красным плюмажем. А увидит в хвосте чёр­
ного коня белый волос или в гриве белой ко­
былы чёрный волос - беда! Наша гордая ин­
фанта живо их из Испании прогонит.
- Почему ты такая гордячка? - спрошу я
иногда.

- Как ты, Нянюшка, не понимаешь?­
ответит она свысока.- Я же испанская инфанта!
У меня же самое широкое в мире платье из
золотой парчи, расшитое самым крупным в Ев­
ропе жемчугом! Мне все кланяются, когда я иду
по у лице! И скоро все великие короли съедутся
просить моей руки! Богаче моего отца в мире нет,
26

у

сундуки

него

золота

от

ломятся,

он

все

за­

морские края покорил, его корабли все моря
бороздят- он самый главный владыка на свете!
И богатства его в один прекрасный день станут
моими. Так чего же ты, Нянюшка, спрашиваешь?
Разве мне нечем гордиться?
- Да уж,- отвечаю,- твоя правда. Ты, вид­
но,

такая

уродилась.

Однажды отправились мы с инфантой ка­
таться в золотой карете, запряжённой белой
кобылой и чёрным жеребцом. В деревушке
неподалёку от города увидели пекарню, а у по­
рога - простолюдинку с голым младенцем. Мла­
денец раскудрявый, румяный, как ягодка, хохо­
чет у матери на руках. А мать подкидывает его
вверх

и

О,

припевает:

Боже

веJiикий,

мне есть

чем

гордиться!

В Кастилье со мною никто не сравнится!
Вы булки едали вкуснее, чем наши?
А сына видали милее и краше?

Выглянув из окошка кареты, инфанта послу~
шала

песенку,

и

глаза

её

гневно

вспыхнули.

Она выпрыгнула на землю, подскочила к жен­
щине

и

закричала:

Ты лжешь! Это со мной никто в Настилье
не сравнится! Я испанская инфанта, наследница
короля! Это тебе не булки печь и детей рожать!
Женщина счастливо засмеялась, сверкнув
красивыми белыми зубами:
- Нет, милая барышня, одно дело простую
булку испечь, другое дело - самую лучшую. Да
и ребёночка такого ни у кого нет! Правда,
солнышко моё? - и она поцеловала складочки

-

на

шее

младенца.

Всё ты лжёшь! - закричала гордая ин­
фанта. Прыгнула обратно в карету, велела куче-

-

27

ру ехать домой да погонять лошадей. Во дворце
направилась прямиком на кухню, потребовала у
остолбеневшей поварихи миску с мукой, плесну­
ла туда воды, скатала большой тугой шар, по­
шлёпала его маленькими сердитыми ручками и
приказала

поварихе

будет готов

-

сунуть его

в

печку,

а

когда

подать королю-отцу на ужин. Ве­

чером все уселись за стол. И на блюде внесли
булку. Вы бы видели эту булку! Твёрдая, точно
камень.

Что это? -испуганно спросил испанский

-

король.

- Булка тебе на ужин,- гордо провозгла­
сила инфанта.- Я её сама делала.
Сперва король попробовал разрезать булку
ножом. Потом - разрубить мечом. Наконец он
расхохотался и сказал старшему хлеборезу:
- Отошлите-ка булку главнокомандующе­
му,

пусть

ляет

в

сунет

в

пушку

вместо

ядра

и

стре­

марокканцев.

Покраснев, надувшись, точно индюшка, ин­
фанта вышла из-за стола и удалилась, задравши

нос кверху. Ужинать вовсе не стала и утешать
себя не позволила. Поутру сказала, что поедет
кататься одна. Я-то видела, что она всё ещё го­
рюет, и собралась было с ней ехать. Только она
меня не взяла. Каждое утро, целый месяц
кряду, уезжала она куда-то в своей роскошной
карете, а куда - неизвестно. Мы и кучера спра­
шивали,

но

он

признался,

что

ему

велено

дер­

жать язык за зубами.
И вот однажды, за ужином, когда король
и инфанта уселись за стол, на золотом подносе
внесли
новую
булку.
Свежая,
ароматная,

ровно золотистая, с румяной корочкой! Король
тут же отрезал кусок и съел, даже без масла,
до последней крошки.

28

- Какой хлеб! Какой вкусный хлеб! Я такой
булки в жизни не едал!
Испанская инфанта снова покраснела, но на
сей раз - от радости.
- Я сама испекла её, папа. Своими руками!
У меня пока ещё выходит не та'К хорошо, как
у жены пекаря, но она говорит, что когда-нибудь
я испеку самую лучшую булку во всей Испании.
Король крепко обнял и поцеловал инфанту:
- Я горжусь дочерью, которая печёт такие
чудесные булки.
И н фанта стояла гордая, я её такой гордой и
не

видела

прежде.

Зато после, много лет спустя, увидела я мою
инфанту гордой пуще прежнего. Она послала за
мной, чтоб я её первенца нянчила. Замуж она
вышла за французского короля, и мы не виделись
с самой

свадьбы. Инфанта встретила меня на
пороге дворца. Я обняла её и, конечно, спросила:
- Ну что, милая, каков твой младенец?
- Ой, Нянюшка! - воскликнула она радостно.- Я самая гордая женщина на свете.
У меня самый-самый лучший сын! Ведь этим
можно гордиться, правда?

НЕУЖТО ЛЮДИ ТАИ
ГЛУПЫ?·

.
1:
.

~

1

1

ы

только посмотри! - восклик­
нула Старая Нянюшка, взяв в
руки

пару толстых

серых чулок

.

Впрочем, чулки в них угадать
было трудно, они скорее напоми­
нали
старые
лохмотья.- Гос-

'"""~•••••• поди, это даже не дырки, а одна

сплошная дыра! Ну, Роли, как тебе не стыдно!

29

смеются-заливаются. А на берегу куча одеж­
ды - лохмотья с кружевами вперемешку. Мы,
разъярённые, мечемся по берегу, кричим, чтоб
выходили из воды немедленно, а они ни в какую.

Наконец старьёвщик вошёл по колено в воду и
вытащил упрямцев за шкирку. Стоят они перед
нами в чём мать родила и ухмыляются лукаво.

Графский опекун открыл было рот, чтобы гра­
фёнка пожурить, да так и застыл. Старьёвщик
открыл было рот, чтоб отчитать сына как сле­
дует, и тоже замер. Дети, раздетые да начисто

отмытые, были совершенно одинаковы

-

личишь.

взрослые

И

видят,

пострелята,

что

не от­

растерялись, и ещё пуще зубы скалят.

-

Эй, сынок!

-

неуверенно говорит старьёв­

щик. Но ни один не отзывается: понимю_от, хит­

рюги, что, открой они рот, их вмиг распознают.
- Пойдёмте, монсиньор! - говорит опекун.
А они оба головами мотают, точно немые.
Тут меня осенило:
- Ну-ка,- говорю,- одевайтесь.
Я -то думала - выведу их на чистую воду. Но
не тут-то было. Они похватали что под руку
попадётся, один поверх рваной рубашонки сати­
новый жилет нацепил, другой на кружевную ру­
башку рваный пиджачок напялил. Мы совсем
растерялись.

Наконец ста рьёвщик с опекуном,

пев,

отвесили

каждому

думали- поможет,

но

по

три

рассвире­

удара

мальчишки

палкой,

только

заве­

рещали. А верещат-то все одинаково, что граф­
ский сын, что бедняцкий.
- Кошмар какой-то! -сказал опекун.­
Этак мы сейчас запутаемся и отведём в замок
сына старьёвщика, а графу суждено будет расти

в нищете! Неужели никак нельзя их различить?
Неужели мы, люди, так глупы?!

32

~ж­

lы ,

rо б

rю .

rи
~е д

J!O.

оа ­
ик

Iе ­

: то

)Т­

Ые

~вrт­

)Т .

rн .

ile.

:Io

ку
и­
у-

~м

е­

й,
е-

Р-

)К
rи

,?

(>

1
]

~

И вот стоим мы, головы ломаем, не знаем,
как беде

номочь, и тут,

нарезвившись на при­

волье, с лаем выскакивают из ивняка Жак и
Хьюберт. Несутся к нам, радостно тявкают и ...
Дворняжка Жак безошибочно бросается к маль­
чику в сатиновом жилете, а породистый Хьюберт
лижет лицо оборванца!
Уж теперь-то у нас сомнений не было. Пе­
реодели

мы

мальчиков,

водил

домой

своего

замок

графского

и

старьёвщик

сынка,

сына.

В

а

тот

препро­

опекун
вечер

повёл

с

графёнок

и бедняцкий сынок получили на ужми одно
и то же. Другими словами - улеглись спать на.
голодный желудок.
Но я одного не понимаю: как же собаки
различили, кто есть кто? И неужто мы, люди,
так глупы?

ПОКРОВ ИРАЗАДЫ
силачей ты когда-нибудь нянчи­
ла?- спросил Роли. Нянюшка
готовилась

·

выуживала

рассказать
из

сказку

корзинки

и

чулок,

который можно было ещё спасти.

-

Может, я самый сильный?

-

'~•••••. . настойчиво продолжал Роли.
В последнее время он очень возгордился своими
спортивными успехами. Упражнения с гантеля­

ми и впрямь давались ему лучше, чем Ронни.
- Бог с тобой, конечно, не ты. Тебе до
них пока далеко. Самым сильным был Геракл.
А может, Самсон. Оба крепышами уродились!
Помню, я любила этих младенцев гостям по­
называть

3

:).

Фарапю11

...
33

- А кто самая красивая из тех, кого ты
нянчила? - спросила Дорис. Она, разумеется,
вопросов в лоб не задавала, не уточняла «Мо­
жет, я?», как делали братья, но втайне надея­
лась, что Нянюшка признает её самой красивой.
Ведь люди про · неё часто говорят:
рошенькая девочка!))
- Кто краше всех,
жу,- промолвила

·