Диаграмма [Алекс Веагур] (fb2) читать онлайн

Алекс Веагур Диаграмма

– Посмотри, это твоя жизнь в виде диаграммы. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вот твой первый рывок вниз – когда ты в семилетнем возрасте столкнул кота с лестничной площадки между перилами.

– Что-то не припоминаю.

– Для воспроизведения ситуации в подсознании мысленно касайся нужного экстремума на диаграмме. Вот так, правильно. Как видишь, кот погиб. При падении его голова двумя этажами ниже застряла между прутьями. После этого случая впервые сложность роста в твоей жизни увеличилась – и сразу на 2,75% сразу. Сложность роста или другими словами: сложность развития. Ведь человек при жизни одно из двух: или развивается, или деградирует. Другого не дано. Рост или падение – до тех пор, пока на диаграмме не появится горизонтальная линия, извещающая о смерти или о коме.

В данной градации эталонами являются общепризнанные нормы – они и определяют понятие морали и нравственности. Ты хотел бы возразить и сказать, что у медали всегда две стороны. Но как бы ни была изворотлива и остра казуистика нигилиста, Последние Весы всегда смогут правильно отделить девиантное от нравственноугодного – независимо, за какую из сторон медали при жизни этот человек боролся.

Обязательства перед родителями. Обязательства перед детьми. Обязательства перед Родиной. Попробуй: расставь приоритеты! Но обязательно учти друзей, свои увлечения, свои принципы. Именно этим вы, люди, и занимаетесь всю свою жизнь. Бессознательно или сознательно.

Но вернёмся к формуле сложности. После случая с котом сложность развития в твоей жизни возросла. Но в этот момент в формуле возник ещё один коэффициент – самый важный в твоей жизни. Родительский. За неимением отца он состоял лишь из одной материнской слагающей.

В таком возрасте родительский коэффициент ещё срабатывает автоматически, реагируя на все проступки детей. Даже не осознавая этого, в истории с котом любовь твоей матери положительно повлияла на сложность твоего роста, хотя и смогла уменьшить её всего на 2,02%. Вскоре она уходит на подработку, и сложность развития сына снова упрощается, возвращаясь к изначальной – данной ему с рождения. Работая по двенадцать часов, твоя мать возвращалась домой и, независимо от самочувствия, готовила есть, убирала, стирала, помогала тебе с уроками. В то время она спала по четыре-пять часов. Не больше. И всё это ради своего сына. Постепенно сложность роста её сына уменьшилась ещё на 1,32%. То есть благодаря матери ты получил неплохой трамплин для саморазвития. Оставалось лишь хотеть воспользоваться им. Но хотел ли ты?

Ты рос, учился, обзаводился друзьями, влюблялся. В твою формулу добавлялись новые коэффициенты. Они не были такими же сильными, как от твоей матери. Но всё равно играли свою роль. Твои хорошие друзья упрощали сложность роста, плохие – делали ещё более сложной. Хорошие мысли, плохие мысли. Хорошие слова, плохие слова. Хорошие увлечения, плохие увлечения. Влияло всё: стихи, сквернословие, чревоугодие, воздержание, помощь, отказ от помощи, насмешка, ирония, простая улыбка, натянутая улыбка, искренность, ложь, похлопывание по спине, пинок под зад, оплеухи, удары кулаками, любые другие проявления насилия, усидчивость, желание учиться или покутить, поцелуи, разбитые сердца, обман друзей, внимание сына.

Всё перечисленное сейчас и многое другое существовало в твоей жизни и вносило свою лепту в твоё развитие. Пристрастия к пагубным привычкам всё время губили твои хорошие начинания. Ты был или середнячком, или негодяем. Заложенный в твою судьбу путь олимпийского чемпиона по лёгкой атлетике ты пресёк в самом начале его развития, – украв компьютерный диск с игрою MMORPG. В итоге ты подсел на компьютерные игры, перестав ходить на тренировки. Твоё окружение поменялось, а с ним – и твои вкусы.

Материнский коэффициент участвовал в твоей формуле теперь ежедневно, но не автоматически. Ведь для упрощения сложности одной материнской любви уже не было достаточно. Система требовала от родительского участия более дорогостоящих мер. И что же это были за меры? Твоя мать выкупала твои карточные долги. Твоя мать искала вместо тебя тебе же работу. Она ущемляла себя во всём, пытаясь дать тебе хоть какие-то деньги, которые ты тратил на развлечения и выпивку. Твоя мать была готова отдать душу кому угодно, лишь бы ты образумился. Она молилась за тебя каждый день, лезла из кожи вон, чтобы наставить тебя на путь истинный и упростить сложность роста в твоей формуле. Но ты не слышал её. И не видел. С глазами и ушами ты был слеп и глух. И потому твоя сложность лишь увеличивалась.

Со временем ты увидел, куда тебя занесло. То, чего ты достиг, было несоизмеримо мало по сравнению с тем, чего ты мог достичь. В тридцать три года у тебя не оказалось ни семьи, ни настоящих друзей, ни хорошей работы. Но рядом с тобой оставалась твоя тяжелобольная мама.

Вскоре её не стало. Она умерла. Только тогда ты смог ощутить, насколько близким был тебе этот человек. Всю твою жизнь она всегда была рядом. И в горести, и в радости. И во взлётах, и в паденьях. Но вернуть ты её уже не мог. Как бы это ни казалось странным, материнский коэффициент продолжал влиять на твою формулу развития и после её смерти. Она теперь всё время была в твоих мыслях и снах. И ты стал меняться.

Ты, наконец, смог закончить техникум. А затем найти ту работу, которая тебе понравилась. Ты многое упустил в своё время и теперь старался догнать упущенное. Долгое время ты не мог создать семью. Пристрастие в молодости к спиртным напиткам и беспорядочная половая жизнь сделали тебя бесплодным, и из-за этого у тебя не получалось найти себе пару. Наконец, ты познакомился с девушкой, которая захотела связать свою судьбу с тобой. Вы собирались поехать в детский дом, чтобы усыновить чужого ребёнка. Но по дороге туда в твою машину врезался грузовик. Твоя девушка выжила. А ты оказался здесь.

И теперь на чаше Весов вся твоя жизнь. Давай ещё раз посмотрим на неё в виде диаграммы.

До этой горизонтальной черты большую часть жизни было чудовищное падение. Но за несколько последних лет был рост, и ты почти смог достичь той отметки, которая могла позволить тебе подняться на следующую ступень существования. Могла позволить подняться, а не опуститься. Однако ты её не достиг. Всего лишь на каких-то 0,005%. И это стало бы для тебя вдвойне трагичней, если бы… уже после этой аварии в твоей диаграмме не произошли изменения.

Тебе интересно, что же случилось? Тогда слушай.

Однажды ты предал своего друга. В то время ты работал у него в фирме, и тебе он поручил сбор денежных средств от клиентов. Поручил, но, как оказалось, зря. Пользуясь доверием друга, ты без спроса стал пользоваться его деньгами на свои нужды. И как-то раз у тебя их украли. Ты обещал ему отдать долг, но сделать это так и не успел. Ты всё время откладывал этот долг на потом. Но это мифическое время так и не наступило. И тут случилась трагедия.

Причём здесь всё это? А притом, что этот друг тебя простил. Простил искренне, по-настоящему. Именно его прощение и повлияло на то, что ты обрёл возможность достичь следующей ступени в нужном направлении. Он тебя спас. Они с твоей матерью спасли тебя.

И потому тебе наверняка будет непросто узнать о том, что как раз твоей матери, – той, кто бесчисленное количество раз спасал тебя при жизни, – и не суждено будет сделать следующий шаг, самый решающий шаг… вверх.

– Я не понимаю.

– Ей придётся спуститься.

– Спуститься? Куда спуститься? Но… Нет-нет-нет! Постойте! Как же так? Но почему?! Ведь она всю свою жизнь вела праведно! Она, а не я! Она не жалела ни сил, ни средств, лишь бы я стал человеком!

– Ты прав: она не жалела ни сил, ни средств, упрощая сложность твоего развития. Но одновременно с этим свою сложность она лишь увеличивала. Это закон природы. Что-то забирая, ты отдаёшь. Где-то упрощая, ты усложняешь в другом месте.

– Но ведь это несправедливо. Моя мама. Мой самый дорогой человек! Вам следует усложнить мою сложность! А взамен – упростить её! Она этого заслужила! Но не я!.. Мамочка. Родная моя… Господи, ведь должен быть какой-то выход! Неужели его нет?!

– Ты говоришь о несправедливости, но непреложность закона объективна, чтобы вы, люди, об этом не думали. Как и твоя мать влияла на твою диаграмму, так и ты мог бы повлиять на её график – даже после её смерти. Но авария отбирает эту возможность.

Ты вопрошаешь о выходе. Но не окажись твоё развитие таким маленьким – в сравнении с заложенным в тебя потенциалом, – ты бы задавал сейчас совсем другие вопросы. Твоё развитие, человек, – равно, как и твоей матери, – изменить уже не под силу – и о том свидетельствует сия горизонтальная черта… Если, конечно, ты не умер, а всего лишь… находишься в коме.

– В коме?! Но ведь тогда ещё можно всё… Господи! Я должен вернуться и спасти свою маму! Я должен выжить. Я ведь не смогу без мамы. Я не хочу без неё никуда подниматься… Уж лучше я вместе с ней спущусь вниз… Скажи мне, Господи: ведь есть ещё шанс?!

– Всё зависит от реаниматора, который сейчас с тобой. В его судьбе заложено стать великим врачом, но сумел ли он справиться с искушениями в молодости? – Вот в чём вопрос! Пошёл ли он по лёгкой, но бесполезной стезе? Или же он смог побороть свои слабости? Пустышка он или профессионал?..

И пока он борется за твою жизнь, я отвечу ещё на один твой вопрос.

Все люди живут и верят в какой-то шанс, они надеются на чудо. А чудо уже в том, что они существуют. Каждый человек – ещё в утробе матери – становится обладателем столь редкого приза, что иначе как чудом это не назвать… Жизнь человека. Вот самое большое чудо, которое случается с ним. У него был один шанс из сотни миллионов – и он получил его. А всё остальное – это диаграмма, которую он сам же и рисует. C’est La Vie. Как видишь, всё очень просто…

Ну, вот и конец, человек.

Время. Исполнитель желаний и крушитель надежд.

Пришла пора последнего ответа.

– Я готов, Господи.

Наступила секунда тишины – целая бездна абсолютного безмолвия и покоя. Затем послышался решающий вздох, и человек услышал:

– А ведь это и правда похоже… на чудо. Твоя горизонтальная линия – она задёргалась. Ты везунчик: выжить после такой-то аварии…

Когда я открыл глаза, то увидел, что рядом сидит моя девушка и держит меня за руку. Она спала. В другом конце палаты сидел на стуле мой друг и тоже спал. И вы, конечно, можете сомневаться, но я увидел здесь ещё одного человека – маму. Мою маму.

Мама стояла напротив окна и улыбалась мне. Лунный свет пронизывал её образ и, словно шалью, ложился на мою грудь с прикреплёнными датчиками. Я хотел позвать свою маму, но вдруг понял, что мы можем общаться с ней без слов. И у нас для этого была целая бездна времени. Через мгновение образ мамы стал расплываться, и она растворилась в лунном сиянии. Но я не переживал. Мы обо всём успели сказать друг другу. И мне уже никогда не забыть: ни её слов, ни её улыбки и ни взмаха её прозрачной руки. На прощание.

– До встречи, мама! Я обязательно всё исправлю.

В оформлении обложки использована фотография с https://www.canva.com/ по лицензии CC0.