Пара сережек [Алена Пиронко] (fb2) читать постранично, страница - 2

Очень помогали люди – замечательные бывшие соотечественники и коренные американцы тоже. Но больше всего Оля полагалась на метафизику и интуицию. Читала про активацию дат в древнекитайких картах ба цзы, наблюдала работу и взаимодействие пяти стихий фэн шуй. Невидимые миру движения открывались неохотно, но результаты наблюдений были очевидны. В ее жизнь приходили новые люди-ангелы, люди-помощники, люди-учителя. Оля старалась сохранять старые связи с друзьями, которые оказалось нелегко тянуть через время, континенты и океаны.

Со старыми связями ощущалось нарастающее… ослабление. Оле по-прежнему было интересно все, что происходило в жизни закадычных подруг и хороших знакомых. Им тоже было интересно то, что происходило в их жизни. В ИХ жизни – не в её. Одна её столичная подруга – очень искренний и честный человек, – никогда не делала вид, что ей важно что-то, если ей на самом деле не очень важно. Никогда не притворялась вежливой или участливой только для сохранения этикета. Никогда не начнет разговор с формального вопроса «как у тебя дела?», спрашивая походя. Просто сразу приступает к рассказу о своих проблемах, даже не догадываясь, в какой яме Оля может в данный момент находиться, или в цейтноте. Не догадываясь о том, что Оля, возможно, прямо в момент разговора испытывает приступ хронической болячки. И всегда кладет трубку быстрее, чем Оля успевает ей об этом сообщить – «вот такие у меня дела», услышав в трубке «отбой», произносит Оля самой себе.

Другая подруга искала свободные уши, чтобы в тысячный раз пожаловаться на бывшего мужа – «ужасного человека, сломавшего ей жизнь и обокравшего ее при разводе». Еще одна давнишняя подруга юности норовила пересказать Оле, как проходят её рабочие дни, с деталями жизненных событий не только своих собственных, но и сослуживцев, чьи имена и фамилии Оля выучила наизусть, как имена героев надоевшего сериала.

Олины свободные уши увядали от многолетнего выслушивания одних и тех же историй, все слова, обороты речи и эпитеты которых были ей уже давно хорошо знакомы. Эти монологи не требовали Олиного участия, жалобы подруг – её сочувствия, но странным образом отнимали силы для настоящих дружеских чувств. Оле жаловаться было не на кого – всё, что происходило в её жизни, она считала результатом совместно с мужем принятых решений, за которые нужно было нести ответственность.

Дочь, живущая отдельно, связывалась с Олей только тогда, когда ей было необходимо получить ответ на вопрос или решить какую-то проблему. Оле удалось стать для дочери другом, но с годами она стала ощущать необходимость в поддержке и для себя тоже. Дочь многому ее научила – пользоваться соцсетями, разбираться в людях (как ни странно, у дочери это получалось лучше, несмотря на возрастную нехватку жизненного опыта), познакомила со своим окружением. Однако все реже звонила и писала просто чтобы сказать – «люблю и скучаю». На просьбы о помощи отвечала отказом. В последний раз ответила так искренне резко, что у Оли обвалилось все внутри. Так отказывают только человеку, с которым тебя ничего не связывает. Для которого ты не готов ни на что, даже минутой не пожертвуешь, ни сочувствием, ни обычным рациональным советом – «а обратись лучше к…»

Зима была нелегкой – неустойчивая погода Новой Англии провоцировала простуды, вирусы, стрессы и депрессию. Вся семья переболела гриппом, а Оля переболела сильнее всех, так, что пришлось в почти бессознательном состоянии ехать в Emergency – отделение скорой помощи при ближайшей больнице. Там анализ показал сразу три типа вируса, включая самый опасный. Врачи несколько часов выводили Олю из горячки, успокаивая и обнадеживая веселыми историями из своей врачебной жизни. Американцы очень хорошо умеют поддержать себя и других вовремя сказанным добрым словом, пользуясь языком как целительным средством. Врачи сказали вернуться домой, пить лекарства и лежать в постели не меньше недели.

Это было болезненное (!) наслаждение! Устраиваясь полусидя в постели, Оля прочитала те книги, названия которых взывали из давно созданного списка must read. Посмотрела несколько отличных фильмов. Почистила электронную почту. Дочитала сохраненные лонгриды – длинные серьезные посты фэйсбучных друзей, на чтение которых обычно не хватает времени. Много думала об обидах, теснивших душу, засевших внутри, будто вирусы, и отравляющих кровь. Обида на невнимание близких подруг была сродни хроническому насморку и саднящему горлу. Глубокая обида на невнимание дочери и того хуже – эта обида будто сломала защитную силу Олиного организма и буквально сбила Олю с ног. Так Оля расшифровала все знаки и зависимости. Лежала, думала, разговаривала со своими обидами, то как с маленькими неразумными детьми, а то как с коварными и хитрыми врагами. Все, что происходило с ней в последнее время – застопорилась работа, все усилия будто в песок уходили, не хотелось встречаться с друзьями,