Легендарный оборотень [Анна Тихая] (fb2) читать онлайн

В оформлении обложки была использована иллюстрация автора ZedLord-Art “Wolf and Winter” c https://www.deviantart.com/zedlord-art/art/Wolf-And-Winter-502101380

Глава первая

Метель.

Ветер пронзительно воет и заглушает все вокруг, создает белую стену снега, через которую ничего не видно. Средь белоснежных гор несется пурга и сносит все на своем пути. И лишь черное пятно, остающееся на одном и том же месте, еле видно издалека на белом фоне. Это и есть волк. Черный, благородный и большой. Его грубая черная шерстка, совсем не греющая, поддалась ветру и стала немного белой из-за снега. Не двинувшись, глубоко утопая в сугробе, волк ждет и не открывает своих глаз. Сейчас ему требуется полная концентрация мыслей. В любой момент он готов дать отпор врагу.

Но в вышине хребтов никого нет.

Глаза зверя закрыты, уши торчат торчком. Несмотря на оглушительный шум снежной бури, волк внимательно прислушивается и не теряет свое терпение.

Толчок. Еле слышный рокот. Уши черного волка шевелятся, усы дергаются, а огромная пасть раскрывается и вдыхает много ледяного воздуха. Еще один толчок, но не известно, откуда идет эта вибрация, которая становится сильнее и продолжительнее. Только после третьего толчка, волк медленно выдыхает, и весь снег на его шерстке испаряется, а пар исчезает в снегопаде. Он закрывает свою пасть, и снова к черной шерстке прилипают снежные хлопья. Заваленный снегом промерзший камень под лапами начинает периодически трястись. Далее все переходит в землетрясение, но внезапно все стихает. Все, кроме метели, бушевавшей до сих пор.

Силуэт прорисовывается сквозь буран, становится темнее и беззвучно приближается. Волк напрягся. Рано. Все четче виден безграничный, темный и в то же время совершенно пустой силуэт, поглощая звук, свет, материю, сопротивляющуюся бурю. Да, это то, против чего стоит бороться. Это Пустота.

При виде своего врага, волк начинает рычать. Медленно, угрожающе и не громче метели. Рычание сливается с воем снежной бури и звучит сильнее. Огромный волк открывает свои полные яростью красные глаза. Черная аура, образовавшееся вокруг него, наполняется всей его ненавистью, злостью и становится больше, а волка делает сильнее. Рычание заглушает метель, резко обрывается и эхом раздается по хребтам гор. Метель на миг прекратилась, поглощенная приближающейся темной материей.

Оборотень набрасывается на Пустоту, и все взрывается к чертям!

Когда огонь стихает из-за непрекрекращающейся метели, ничего не остается, кроме каменной дыры, уничтожившей гору, и темного комочка на самом дне. Черный, немного обгоревший волк лежит и не может двинуться, смирившись и закрыв глаза. Это конец. Возможно, счастливый, ведь враг сражен. Возможно, и грустный, ведь оборотень не выживет. Но он не жалеет, ведь все уже позади.

Глава вторая

Белоснежные волосы, кристальный взгляд и безобидный вид. Такому добряку будет сложно выжить в жестоком мире. Но его это не волнует — сейчас важнее совсем другое.

Он должен спасти их.

Бефор еще раз осматривается. Сейчас зрение ему не позволяет увидеть детали, некоторые вещи просто расплываются. Размытый безграничный мир, с ослепляющими лампами и мягким лиловым цветом. Силуэты приглушенно шумят, а в голове незнакомые голоса. Все как во сне.

Хотя, пару раз проморгавшись, он начинает снова хорошо видеть. Кафетерий. Перед Бефором четко изображен бумажный стаканчик, от которого веет приятным запахом трав. Он сидит за деревянным столиком и слушает Тевгуса, который говорит не останавливаясь. Мозг Бефора уже кипит от большого количества информации и начинает отключаться во второй раз.

— Ты ведь помнишь, что после обеда поединок? Я буду сражаться против Арконы. Эта безмозглая вчера у меня без разрешения рылась в комнате! — Тевгус злиться, — и бардак, который она устроила, пришлось убирать мне, — он возмущенно размахивает руками в воздухе. — Никакого уважения. Сегодня я ей отомщу и никому не проиграю! Ээ, Бефор?

— Все в порядке, — невысоко поднимает руку Бефор, голова которого уже покоится на поверхности стола. Еще чуть-чуть, и его бы мозг взорвался. Он слушает болтовню своего друга как минимум полдня и готов заснуть в любой момент. Тевгус коротко усмехается:

— Неужели уже выдохся? Но моя просьба все еще в силе.

— Твоя болтовня слишком выматывает… — устало протягивает Бефор и заставляет себя сесть прямо. Тут Тевгусу приходит новая идея для того, чтобы продолжить свою беспощадную беседу:

— Слушай, а ведь ты будешь против Мурмукса, да?

— Ну да, — спокойно отвечает Бефор, допивая свой остывший чай и оглядываясь по сторонам. Его глаза ищут место, где бы он смог спрятаться от болтливого соседа, но останавливаются на Мурмуксе с волчьей шапкой и пилотными очками на ней. На щеке русоволосого парня виднеются непонятные рисунки, в ушах треугольные серьги, трубка-свисток во рту. Сидя в полном одиночестве, он безразлично вглядывается в свой салат. Мурмукс знаменит тем, что стал оборотнем самостоятельно, совсем другим путем, нежели обычные современные оборотни.

— Не думаю, что он такой сильный. Говорят, что чистокровные вампиры сильнее тех, кого в них превратили, — подмечает Тевгус, умно выставляя свой указательный палец. Бефору это показалось забавным, что сразу подняло ему настроение.

— Мы же не вампиры. Мы оборотни, которые имели предков, поклоняющихся животным.

— Говоришь как зануда! — говорил Тевгус в нос, который закрыл двумя пальцами, словно прищепкой. Недовольное лицо и смешной голос побуждают Бефора хихикнуть. Его усталость как рукой сняло, и он снова может слушать болтовню своего друга.

— Привет, мальчики! — подошла к ним девушка со светлыми косами и красными, как клубничное варенье, глазами. С ее приходом запахло корицей и свежей выпечкой. На снова размытом фоне она четко изображена в фартуке с милым блокнотом и с такой же милой ручкой, улыбающейся так же мило. Милым было не только платье, но и лицо, розовые варежки с бантиком. Она выглядит наигранно и в то же время искренне, и это смешавшееся чувство появляется у обоих посетителей кафетерия. Саму девушку это не смущает, и она спокойно продолжает говорить дружелюбным голосом:

— Послезавтра в кафетерии я буду печь пирожки с разными начинками, но мне нужно знать точное количество. Не могли бы вы прямо сейчас определится и сказать, будете ли вы их есть? — и даже кланяется в знак уважения, уставясь вниз. Маленькая капелька пота скатывается с чуть покрасневшей щеки, показывая, насколько она тайно нервничает. Тевгус подозрительно на нее косится:

— Элони, ты же вроде как глава гильдии Ангелов?

Пушистые ресницы девушки волнительно затрепетали. А Бефор и не знал, что вступил в гильдию, которой управляет эта милая и стеснительная девушка. Он разглядывает ее с ног до головы и хорошенько запоминает. Элони медленно выпрямляется и тихо вздыхает:

— Да, Тевгус. Мы раньше не контактировали, но все так, как ты сказал. И у моих действий есть причина, — внезапно ее аура резко меняется и весь мир становится четким, как никогда раньше. Бефор видит все детали, от листика на подоконнике, до хлебной крошки в дальнем углу. Лица учеников-оборотней не безликие, а изображают различимые эмоции. И каждый раз, моргая, Бефор видит все четче и четче, ярче и ярче. Абсолютно все мелочи больно бросаются в глаза, от них нельзя скрыться. Они везде.

Уверенная Элони стоит в своей новой позе, более расслабленной. Глупая улыбка исчезает с лица и появляется тяжелый взгляд клубничных глаз. А милота сменяется серьезностью. Это была защитная реакция?

Так же, как и Бефор, Тевгус прекрасно ощущает напряжение, повисшее в воздухе, и решает исправить ситуацию:

— Я буду пирожок с яблочным повидлом, а он с творогом, — и, широко растягивая улыбочку, он подмигивает Бефору, который на миг теряется, потому что никогда не ел творог. Элони возвращается в свое легкое, милое состояние, улыбается, записывает и переходит к следующему столику.

— Спасибо, приходите завтра в 6 вечера. Будет вечеринка.

— Больше похоже на лицемерие, — фыркнул недовольно Тевгус, когда она была далеко. — Мне Элони никогда не нравилась, поэтому я и вступил в гильдию Демонов.

— А кто у вас нынешний глава гильдии? — интересуется Бефор, уже слушая его во все внимание и упираясь локтями на деревянный столик.

— Анку Ориэль — сестра Элони. Она и есть Сильнейшая в нашей Академии. Во времена правления Дис Корда Анку Ориэль являлась его наследницей и после заняла его место на посту как Сильнейшего, так и главы гильдии Демонов, — руки Тевгуса дотянулись до его сэндвича, но бубнить ему еда не мешала.

— Двойное имя… — задумывается Бефор. — А почему она перешла в другую гильдию?

— Ну знаешь, поговаривают, что Дис Корд и Анку Ориэль были очень близки. До такой степени, что можно было заикнуться о свадьбе, — тихо шепчет Тевгус, проглотив откусанный кусочек аппетитно сэндвича, прямо перед лицом голодного Бефора, — но Дис Корд к сожалению погиб, когда сражался с Пустотой. Он был и правда великим оборотнем.

Бефор мрачно затихает и уходит в свои глубокие размышления, пытаясь отвлечься от голода. Кошелек худеет, и ему приходится худеть вместе с ним. Тевгус также уходит в свои воспоминания, и каждый думает о своем.

Внезапно по всему кафетерию разноситься мелодия чей-то шкатулки, которая спокойно играет. Никто не обращает на это внимание, будто не слышат и продолжают беседовать на свои интересные темы. Только Бефор улавливает ушами этот мелодичный звон. С каждой ноткой мир становиться более далеким и неизвестным, пустым, не значительным и нереальным. Лица учеников превращаются в безликие, и остальные звуки заглушаются. И снова перед глазами сон. Метель, характерная для гор, беззвучно несет с собою снег и бесконечный холод. Холодно. Ему становится холодно, он оказывается именно там. Веки смыкаются, а воспоминания блекнут. Мелодия колокольчика в шкатулке просто обрывается, оставляя за собой короткое эхо. Тишина. Резко звучит громкое оповещение на всю Академию Оборотней-Волков:

— Экзамен первой группы начинается на стадионе. Повторяю, экзамен первой группы….

Однотонный женский голос произносит это еще раза три, и сообщение разносится по всей Академии. Несколько людей, заинтересовавшихся в этом экзамене, начинают уходить из кафетерия. Краем глаза Бефор замечает и уходящего Мурмукса. Тут его дергает Тевгус за шиворот и утаскивает, приговаривая:

— Пошли, а то не проберемся потом. Я знаю хороший короткий путь до стадиона!

–

Они пробрались через запрещенное место. Бефор уже представляет, как их ловит блюститель порядка Мардеро, которая рано или поздно все узнает. А потом в кабинете Сильнейшего их допрашивают и справедливо наказывают. Директор сидит по правую руку Анку, постоянно качает головой, сама Сильнейшая пьет свой кофе и по-деловому скрещивает ноги. Прикрывает глаза, тщательно осматривает виновников и выдает самое ужасное наказание в жизни. Изоляция. В такой клетке уже сидят некоторые особы, имена которых знает вся Академия, но не Бефор. Так что он не может предположить, какие ужасные оборотни посажены в изолятор и что его ждет.

Бефор вслушивается в звуки поединка и в слова учителя-наставника Экзамена, который зовет пару своих учеников на стадион. Судьи определяют победившего, выходят следующие участники. А сам Бефор сидит в зале ожидания, вместе с остальными из первой группы. Напряжение растет, волнение пляшет. Имя Бефора пока не называют. Список участников и их противников висит прямо перед ним, но он смотрит только вниз. Тевгус прямо сейчас там, сражается вместе с Арконой. Бефор волнуется за обоих, ведь знает каждого по-своему. Тевгус — рыжеволосый парень с длинной, тонкой косичкой и шляпой на голове. Очень изменчивый в характере, обычно энергичный, веселый, но уж очень болтливый. Аркона — милая и до ужаса ленивая девушка среднего роста с золотистыми и длинными волосами до пола. Она умеет счастливо и довольно улыбаться, благодарить, но никогда не извиняется и не исправляет ошибок, ведь ей лень. С самых первых дней эти два участника разных гильдий не ладят. Хотя со стороны выглядят как друзья. Такое часто бывает.

— Отлично! Я уделал ее, Бефор! — чуть ли не до потолка прыгает вошедший Тевгус, а за ним плетется устало Аркона, бормоча себе что-то под нос, — Ну, теперь твоя очередь, — и хлопает друга по плечу. Вдруг Аркона сваливается на спину Тевгуса и тот вздрагивает, весь краснея:

— Эй, очнись! Я не собираюсь нести тебя, — от нахлынувшего недовольства он даже зарычал, — Грр, до чего же надоедливая девчонка!

Но залезть на спину ей позволяет. Бефор успокаивается при мысли, что они помирятся. А может все зайдет куда дальше, чем предполагается…

— Бефор и Мурмукс из гильдии Ангелов, — объявляет наставник-учитель первой группы. Мурмукс уже пялится на своего противника, и выходит на стадион. Бефор нервничает как никогда раньше, потирает потные ладошки, встает на неустойчивые ноги и чувствует недомогание. Потемнение в глазах быстро проходит, и он снова чувствует себя хорошо.

Весь мир теряет краски, ноги несут его к направлению стадиона. Бефор выходит и прикрывает рукой ослепленные ярким светом глаза. Когда он привыкает к освещению, то видит сотню людей, сидящих и наблюдающих зрелище, не закрытую стеклами кабинку для судьи и большую площадку с ненастоящей зеленой травой, посреди которой стоит уже готовый Мурмукс. Учитель начинает громко говорить:

— Правила этого экзамена таковы: сдает экзамен победивший. Возможен второй раз сдачи. Чтобы выиграть, надо превратить противника обратно в человека. Желательно безопасным способом, дотронувшись до метки. Вы готовы? — он обернулся к каждому, ожидая только положительный жест. Мурмукс медленно кивает, убирая трубку-свисток из своего рта и серьезно настроившись. Бефор не может выдавить и слова, даже проглотить собственную слюну и отвечает быстрым кивком. Глаза так и бегают по всему стадиону в растерянности. Но голос наставника вмиг останавливает их в одной точке, так же громко оглашая:

— Начали!

Мурмукс левой рукой дотянулся до метки, которая появилась у него на плече. Бефор уставился на него. Ему всего лишь надо дотронутся до плеча, и серьезных последствий не будет, да и травмировать никого ему не хотелось. Бефор специально моргает и вместо Мурмукса уже стоит огромный волк, похожего на льва, с русой шерсткой и глазами цвета соломы. Оборотень встает в позу, но еще не нападает.

Бефор медленно вздыхает, протягивая руку к животу и мысленно представляя свою метку белого цвета. Он на миг закрывает глаза, а когда открывает и фокусирует взгляд — видит мир совершенно другого цвета. Синяя волна плавно переходит в фиолетовую и обрушивается на желтую ауру, свободно образовавшейся вокруг Бефора и Мурмукса. Аура то исчезает под большими сине-фиолетовыми волнами, то появляется и нарастает снова. Бефор чувствует вибрацию часов где-то за стадионом и слышит тиканье, словно они лежат перед ним. Запахи говорят и шепчут белому волку на носик, где находится каждый оборотень на стадионе.

Он осматривает себя. Этот белоснежный и беззащитный облик — оборотень Бефор. Бесполезный лед покрывает половины морды и часть спины, у хвоста. Кристально-голубые глаза выглядят очень безобидно и страха не внушают. Бефор самый слабый волк среди своих собратьев. И он давно это знает.

Учитель-наставник тщательно следит за происходящим.

Мурмукс молча поджидает момент. Его противник не двигается. Уши нервно дергаются. Усы вздрагивают от прохлады.

Желтая аура Мурмукса быстро растет и поглощает фиолетово-синюю волну.

Бефор почувствовал слабость своей собственной энергии. Аура кажется меньше обычного размера. Он нервничает.

Мысленно повторяет одно и тоже. Фраза не дает ему покоя и придает сил. Он выпрямляется в полный рост, проявляя смелость и свою решительность. И неважно, что он слабый. Он должен спасти их.

Ветерок приносит пожелтевший листочек, который качается по воздуху и спускается. Листик дотрагивается до травинки.

Русый оборотень резко бросается на противника, и 42 зуба направляются прямо в шею волка. Бефор пригнулся и сбил Мурмукса. Оба вцепились в друг друга, покатились по полю. Холодная трава быстро мнется под ними. Сопротивлений со стороны белого волка нет. Бефор не успел вздохнуть, как лапы Мурмукса уже пригвоздили его к земле. Распластавшись, он, весь расцарапанный, лежит и тяжело дышит. Аура русого волка поглощает прозрачно-белую ауру противника, но на этом не останавливается. Она начинает проедать самого белого волка. Бефор кричит, извиваясь от невыносимой боли и теряя много энергии.

— Мурмукс! Прекрати! Хватит! — строго восклицает учитель-наставник, готовый сам превратиться в оборотня и помешать.

Мурмукс хладнокровно не останавливается:

— Слабак… — тихим, сердитым голосом шипит он. Вскоре Бефор теряет сознание и облик волка, в один миг становится человеком.

— Достаточно, Мурмукс.

Русый оборотень отступил и не обделил лежащего беловолосого парня презрительным взглядом. Потом тоже превратился в человека, дотронувшись до плеча, и медленно повернул голову в сторону Сильнейшей, чей голос приказал ему остановиться.

— Такой как он не выживет. Его просто сожрут низкоуровневые Тени. Этот оборотень бесполезен.

— Ты его недооцениваешь, — прозвучал снова ее тихий, убедительный и мелодичный голосок. Никто не смеет возразить. Она — Сильнейшая.

Ветерок перебирает ее серебряные волосы. Озерные глаза прикрыты длинными ресницами. В руках жемчужный шар.

— Анку Ориэль, я уважаю тебя не меньше нашей Главы гильдии. Но я не могу поверить, что такой, как он, достоин здесь находится.

— А что, если я скажу, что его предназначение отличается от вашего? У него иные цели. Не так ли, Бефор? — обращается она к только что очнувшемуся беловолосому парню. Тот начинает вставать, осматривая все вокруг, а в особенности Анку Ориэль и офигевшего Мурмукса. Когда он проверяет каждую часть его тела, то удовлетворенно улыбается всем присутствующим. Затем он снова взглядом возвращается к Сильнейшей. Первый ее локон заплетен в косичку, сама она одета немного легко для осенней погоды. Раскрытая черная куртка, напоминающий плащ, с золотыми узорами, шорты с тонкими подтяжками и блузка, скрытая под коротким жакетом с цепочками и без рукавов. На вид такая хрупкая, изящная и проницательная… Кому она может не понравиться?

Учитель устало вздыхает:

— В любом случае победил Мурмукс и Бефору придется пересдавать. Выходите и отдохните.

Мурмукс не понимает, из-за чего его противник лыбится. Бефор еле встает на свои ноги и плетется на выход. Он безумно рад, что Мурмукс не пострадал.

Неожиданно мир переворачивается. Бефор не успевает среагировать и сваливается на искусственную траву, такую же искусственную, как и его бывший противник. Мурмукс станет ему другом. Обязательно.

–

Он — это он. Он — сознание. Окружающий мир лишь кусочек пазла сущего. Границы реальности непонятны, а остальное — пугает. Странно, что такой мир бесконечен и в то же время имеет свое дно. Он медленно тонет в пространстве, встречает белую пустоту, а после все обретает свои очертания. Сначало все желтое. Потом синее. Цвет смешался, окрашивая воду в зеленый оттенок. Невидимый художник разрисовывает каменное дно, стены и потолок, который выше, чем этот безграничный мир. В глазах все чаще плывет, приходится моргать. Невидимый кит издает протяжный рев. Кажется, вот-вот он появиться и проплывет совсем рядом, а за ним последуют маленькие рыбки.

Мелкие пузырьки улетают наверх, к далекому свету, забирая с собой что-то важное. Ему катастрофически чего-то не хватает. Уже чувствуя под собой опору, он лежит и не может думать о чем-то. Лишь безмятежная тишина и мир, заполненный весь, до конца, чем то приятным. Мягким. Безвкусным. Прозрачным. Протянутая к свету рука плавно опускается на каменное дно. Ему невыносимо холодно. Выпустив еще пару пузырьков, он прикрывает глаза и начинает вспоминать. Первая картинка, вторая, третья. Он ни одну не узнает и сдается. Тут в воду опускается рука и вытаскивает его из этого мира. На поверхность.

Проходя как будто через водный портал, Бефор вновь вдыхает воздуха, которого ему все это время так не доставало. Он рукой вытирает мокрое лицо и проводит по волосам, встряхивая головой и пытаясь сосредоточиться. Он стоит по пояс в воде. Пещера окружена рудой светящегося изумруда и лианами с белыми цветками, от чего все вокруг кажется зеленоватым. Пахнет чем-то растительным и лечебным. Маленькие полупрозрачные частички медленно парят в воздухе, создавая спокойную атмосферу. В пещере царил теплый полумрак. А вытащил его на поверхность Тевгус, который стоял на каменном выступе, ведущем на выход.

— Ну что, как водичка? Вижу твои царапины и раны затянулись. Скажи <<спасибо>> той медсестричке, которая кстати очень даже ничего, — Тевгус довольно ухмыльнулся. Бефор узнает своего друга и улыбается. Значит все в порядке. О себе он никогда особо не волнуется.

Бефор без труда выходит из воды и переодевается в принесенную Тевгусом сухую одежду. Тот негодует по поводу своей мокрой руки, ведь Бефора надо было достать со дна. Медсестры, про которую говорил Тевгус, нет. Бефор одевается, и они выходят из своеобразного медпункта, направляются на ужин.

— Я пролежал там два часа? — спрашивает Бефор, удивляясь самому себе. — Что случилось после того, как я потерял сознание?

— Мне пришлось нести тебя в лечебную пещеру. Ну, в медпункт. Знаешь, а ты довольно тяжелый, — Тевгус разминает плечи, тихо добавляя, — Потом встретил медсестру, а она сказала, чтобы я принес тебе вещи и пришел позже. Эта беловласка настоящая красотка, да еще и в одном мокром хитоне…

— А Аркона? — прерывает его похотливые мысли Бефор. Надо же как-то заткнуть этого вечного болтуна. Вот и Бефора тоже больше интересуют отношения между этими двумя.

— А что с этой дурочкой? — Тевгус притворяется, что ему без разницы: засовывает руки в карманы и отводит глаза. — Оставил ее в комнате отдыха и ушел. Ничего такого не было.

Они идут по людному коридору, где все ученики куда-то торопятся, в основном в кафетерий или на аллею. На аллее были скамейки и прекрасные виды, созданные с помощью цветов, кустов и деревьев. Но так как сейчас осень, то не каждого увидишь сидящего на скамейке и наслаждающегося опавшими листьями и голыми деревьями в холодрыгу. Солнце уже покидает горизонт, становится ветренее. Все это Бефор видит через окно, мимо которого только что проходил.

Хорошее зрение утопает среди потока людей и замыливается. Иногда ему кажется, что за ним кто-то следит, или что он еще не до конца проснулся. Бефор чувствует себя странно.

Они проходят мимо знакомых для всей Академии личностей. Вот темная Астарта быстрым шагом идет против направления толпы. Ее стиль навевает некоторое опасение и мрак: черное платье вдовы, удлиненное сзади, фата на темных волосах, собранных в два хвостика и пустые, как бездна, глаза. Все перед ней расступаются, но не потому, что она выглядит пугающе и наводит страх. Ученики уважают ее, как хорошего оборотня из второй группы, которая состоит в гильдии Демонов. Она исчезает из поля зрения так же стремительно, как и появляется.

Блюститель порядка Мардеро постоянно стоит в углу или ходит по всей Академии и патрулирует, пристально следит за каждым учеником. Она известна тем, что выполняет абсолютно все приказы Сильнейшего и никого больше. Кобальтовый плащ Мардеро прикрывает ее постоянную форму, состоящей из коротких черных шорт и пиджака с золотыми пуговицами.

— А Мардеро похожа на ту медсестричку. Интересно, — говорит задумчиво Тевгус, не сводя глаз с блюстителя порядка, — может она ее сестра? Глаза у них одинаково васильковые, а вот цвет волос отличается.

— Ты же упоминал, что у медсестры белые волосы? — подключается в разговор Бефор. — А у Мардеро розоватые. Они и правда внешне очень похожи.

Скорее всего они говорят слишком громко, так как блюститель порядка оборачивается на них и прожигает подозрительным взглядом. Бефор и Тевгус затихают и съеживаются от такого внимания. Они уже тайком нарушали правила. Мардеро терпеть не может беспредел.

Вдруг Тевгус неожиданно заявляет о своем желании уединиться.

Бефор спокойно шел к кафетерию, гадая, что за дела у него появились. Шум толпы вытесняет посторонние звуки, безликие ученики толкаются и торопятся. Каждому в свою сторону. Каждый здесь по-своему одинок. В толпе можно даже потеряться. Так Бефор и хочет сделать, но…

— Я вызываю тебя на дуэль.

Бефор останавливается, хотя возможно эта фраза предназначена не ему. Голос не знаком, но проникает глубоко в голову, вытесняет шум толпы и прокручивается еще несколько раз. Кто бы это ни был, он не робкого десятка, раз предлагает такое. Бефор оборачивается из любопытства и видит ученика из третьей группы, высокого хулигана Академии— Эмпиреана Шаха. По слухам гильдии Ангелов, он нарвался на Дис Корда и потерял левый глаз, который на данный момент прикрыт плотной повязкой. В зубах тлеющая сигарета, бровь проколота колечком, а египетские красные глаза насмешливо бросают вызов. Больше похоже на предложение безобидно поиграть, чем сразиться в дуэли.

— Зачем тебе это? — спрашивает, насторожившись, Бефор. Он правда не знает, что такого мог сделать. Чем он не угодил? Добротой?

— Мурмукса ты не победил, но экзамен сдал, — Эмпиреан коварно улыбнулся. — Такого засранца как ты нельзя оставлять в покое. И, — добавляет он другим, более угрожающим голосом, — если ты откажешься, то мне придется тебя заставить. Ты же у нас добренький, правда? Считай, что я тебя попросил.

Сдал экзамен? Бефор напрягается, сжав кулаки. Этот оборотень выходит за грань дозволенного и прекрасно это понимает. Эмпиреан смеется над реакцией Бефора, вытаскивает сигарету и выдыхает серый дым прямо ему в лицо. Тот морщится и кашляет, отмахиваясь от неприятного запаха.

— Завтра в 11 ночи на стадионе, — хулиган подходит, хлопает по плечу Бефора. — Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь пострадал? Я и не такое могу… — и оставляет его одного в толпе. Все его слова звучат очень даже правдиво и подтверждаются его криминальным прошлым.

Мардеро недоверчиво на него поглядывает. Бефор стоит в ступоре, но одно он знает точно.

Он должен спасти их.

Глава третья

<<Лучше быть в цепях с друзьями, чем в саду с незнакомцами>>.(Английская пословица)

Цепи. Этот постоянный звон металлических колечек, соединенных между собой, ласкает слух и в то же время неприятно раздражает. Они продолжают звенеть в голове, даже когда их не слышно. Обладатель этих цепей наверняка уже спятил от постоянного звона.

Когда все вокруг затихает — начинается плачь. Тихий, но всегда слышный женский плачь. Его так же приятно, но в то же время совестно слушать. Бесконечная тоска окутывает своим одеялом и не отпускает. Некуда бежать. Мечется душа и хочет скрыться от чужих чувств, но невольно наполняется ими. Безысходность какая-то.

А их разделяет всего лишь тонкая стена.

Впервые за время пребывания в изоляторе Бефор слышит долгую тишину. Когда он очнулся от звона цепей, то уже лежал в одной из камер. Такое чувство, что все происходящее вчера и сама реальность — просто сон. Но он помнит каждую мелочь, каждое слово и каждое действие. Такие яркие воспоминания вызывают недоумение и подозрение. А настоящие ли они?

Безмолвие полностью белого помещения превращается в вакуумное пространство и давит со всех сторон, в особенности на уши. Бефор чувствует себя одиноким, без тех с ума сводящих звуков, которые раньше исходили от стены. Сидя на кровати с другой стороны, он отчетливо все слышал и просто сидел, закрыв глаза. Возможно, те звуки очень тихие, и ему стоит прислушаться. Бефор слезает с кровати, присаживается и прижимается к холодной белой стене.

Мертвая тишина. Будто и не плакала там никакая девушка, наверно, уткнувшись в свои колени и закрывши заплаканное лицо руками. Бефор правда хочет ей помочь. Но там ли она точно — никто не знает.

— Эй, ты как? — беспокоится Бефор. Кажется, у него крыша уже едет — он разговаривает со стеной.

— Ужасно, — стена начинает говорить. О чудо! Бефор вне себя от радости, потому что не одинок. А может этот тихий голосок ему послышался? Потому что потом следует тишина. Сказать что-то еще язык не поворачивается.

— А ты как тут? — слышится еще раз неуверенный голос. Вот теперь Бефор разговаривает с девушкой, и даже представляет, как она так же прислонятся, ласково прикасаясь к стене и трепетно прислушиваясь к каждому его слову. Она нуждается в нем, как и он в ней.

И прямо сейчас Бефору нужно было знать что происходит вне этой замкнутой комнаты, с прикрученной железной кроватью, встроенным туалетом и мини-холодильником. Иначе окончательно сойдет с ума.

— Я здесь с тех пор, как очнулся и услышал твои цепи несколько часов назад, — погромче говорит Бефор, продолжая с большим волнением, — я помню все, что происходило до изолятора… А вот как попал не помню. Тут есть кто-то еще?

— Нет, только мы. И…почему ты здесь?

— Долгая история, да и не хочу тебя отвлекать, — и тут Бефор чувствует себя полным идиотом. Да в этом месте скучнее, чем на лекциях и парах! Полная тишина и безукоризненная белизна.

— Не волнуйся, я уже тут как две недели ничем не занимаюсь, — мрачно вздыхает она, наверно опуская ладонь и чуть царапая белую тонкую стену. — Расскажи пожалуйста.

Бефору все равно заняться нечем, и поэтому он начинает свой рассказ, закрывая глаза и углубляясь в свои воспоминания:

— Ты знаешь, кто такой Эмпиреан Шах? — думает, а потом добавляет, — ну, у которого еще повязка на глазу.

— Да, наверно, — с сомнением отвечает она, — По-моему, он уже сбежал из этого места. Второй раз как минимум.

— Отсюда можно выбраться? — удивляется Бефор. Но незнакомка за стеной настойчиво прерывает его:

— Потом скажу, продолжай.

Видимо, она не хочет терять такого ценного и интересного человека. Сидеть здесь в одиночку — не самое приятное, что может произойти. Точнее в белом изоляторе ничего не происходит. Совершенно.

Бефор успокаивается и продолжает:

— Эмпиреан предложил мне дуэль, так как решил… — и задумался. А что Эмпиреан тогда подумал про него? — Якобы я кого-то подговорил или шантажировал и сдал экзамен, чего не делал. Я всего лишь простой слабак, который даже защитить никого не может, — Бефор таким образом отругал себя и неловко подытожил (Рассказчик из него был никакой), — эм, в общем он назначил мне дуэль на прошлую ночь.

Бефор решил сохранить все в тайне, и не сказал ничего Тевгусу. Он все время думал о том, что может сделать и что должен. И все же он слаб. А должен спасти всех. Слишком сложно для безобидного добрячка, который находится здесь не больше месяца и крайне бесполезен.

— Может не все настолько плохо? — вставила робко она, еле слышно постукивая мягкими пальцами по белой поверхности. — Что-то ведь должно быть…

— Во мне есть доброта и только, — безнадежно вздыхает Бефор, взъерошивая руками белоснежные волосы и прикрыв голубые глаза. Он уже давно отчаялся найти в себе что-то получше.

— А говоришь ничего нет.

По голосу можно определить, что она раздражена. Будто Бефор нагло врет ей в лицо, точнее в стену. От этой мысли он повеселел и невольно хихикнул. Ее цепи звонко и возмущенно звенят.

— Прости, прости. Больше не буду, — Бефор успокаивается и рассказывает дальше.

На следующий день, после предложения дуэли, Мардеро уже начала что-то подозревать. Блюститель порядка Академии подошла к Тевгусу и Бефору до обеда и посмотрела на них так, будто они уже вляпались и в любую секунду могут попасть в изолятор. Бефор занервничал под ее взглядом, вытер вспотевшие ладошки и отвел глаза. Обращалась она к Тевгусу:

— Прямо сейчас у нас собрание, и только попробуй его пропустить. Живо в штаб.

На что тот лениво зевнул.

— Если я там засну, это будет на твоей совести, — ухмыльнулся весело Тевгус и похлопал по плечу своего друга, молча прощаясь. — Ну, веди меня Мардеро, чтоб не сбежал!

И получил за это затрещину.

— Сам иди, мне еще других тут созывать, — фыркнула высокомерно Мардеро, встряхивая рукой, которой она дала затрещину, и зашагала дальше по коридору, проскальзывая в толпе, словно рыба в воде.

— Ее катана и правда меня пугает… — остыл Тевгус, провожая ее взглядом и дотрагиваясь до своей только что образовавшейся шишки на голове. Потом утопал к лифту. Зачем он иногда так себя вел? Иногда он мог быть непоколебимым и холодным как сталь, и эту лютость никто превзошел.

— То он слишком горяч, то слишком холоден, да? — предполагает поуверенней незнакомка за стеной.

— Точно! — подтверждает Бефор и даже кивает за стеной, но стукается лбом.

— Эй, не убивайся ты так! — возмущается громко она и затихает. И с ней затихает все вокруг.

— Я случайно… — только спустя неловко молчание говорит виновато Бефор. Он гладит свой лоб и застывает в ожидании ее ответа, но терпения не хватает. Он даже не знает, как ее позвать.

— Как тебя зовут?

— Ты не ненавидишь меня? — искренне удивляется она и нервно, но счастливо смеется, — меня…хех…зовут Дума.

— А меня Бефор. Дума, за что мне тебя ненавидеть? — Бефор еще больше жмется к стенке, чтобы слышать ее как можно громче. Одиночество берет над ним верх и больше такой тишины он не вынесет.

— Потом скажу, — от чего-то смущается Дума и бурчит под нос, — продолжай уже. Мне очень интересно.

В общем, вечером, как сказала глава гильдии Ангелов, состоялась вечеринка в кафе. Громкая музыка, много толкающихся людей, трущихся друг о друга, и танцуя, как будто это их последний шанс отжечь. На столах безалкогольные напитки и оставшиеся две тарелки закуски. На часах уже почти девять, а народ еще только разогревался. Большинство тусовалось там до утра. Бефор же с Тевгусом просто походил по шумному кафе и встретил несколько знакомых.

— Аркона! Ты не поленилась и пришла, молодец, — похвалил Бефор Аркону и погладил ее по голове. Она довольно замурлыкала.

— Я старалась не заснуть в лифте, — зевнула она и локон ее золотистых волос попал ей в рот. Она пыталась выплюнуть его, выдуть, но все тщетно. Убрать рукой было лень. Бефор пришел ей на помощь и убрал волосы. Аркона лениво, но счастливо улыбнулась и протянула:

— Ты такой добрый, Бефор! Донеси меня до моей комнаты…

— Ты же у нас не заснула в лифте, — усмехнулся Тевгус, который вернулся с напитками. — Что, слабо еще продержаться пару часиков? — и отпил из своей трубочки ананасовый сок. Сам он использовал ее голову как опору для руки. Аркона недовольно и в то же время мило надула щеки, пытаясь не свалиться под его напором.

— Тевгус, может не будешь издеваться? — укоризненно посмотрел на своего друга Бефор и взял чай со льдом, предназначенный ему. Бармен изрядно постарался украсить этот стакан. Трубочка была черной, а на краешек стакана посажен ломтик лимона. На вкус как медовый чай, в самый раз для осенней поры.

— Она тебя использует, и ты это прекрасно понимаешь, — отрезал строго Тевгус. Обиженная Аркона в это время отобрала у него напиток, выпивая все до дна.

— Эй! — возмутился тот и отобрал свой пустой стакан обратно. — Это что еще за наглость такая!? Смотри, что творит! Да я тебя сейчас…

Аркона сразу выскочила из под его руки и выбежала из кафе. Такой бодрой ее никто никогда не видел. Тевгус и Бефор стояли в шоке. Потом первый все-таки очнулся, всучил кому-то пустой стакан и побежал за ней:

— А ну стоять, Мардеро позову!

— Тевгус дурак! Тевгус дурак! — дразнила и убегала она.

Ну вот, Бефор остался один среди толпы. У него было странное чувство дежавю. Однако оно заменилось на другое знакомое чувство, и для него все вокруг расплылось, кроме одной.

Элони в красном платьице в черный горошек подходила к нему и звала по имени.

— Бефор! Выйдем, нам нужно поговорить! — громко говорила она, но никто не обращал на это внимание. Он тоже уже не обращал ни на кого внимание.

— Потому что видел все размытым кроме нее? По-моему это слишком романтично, — чем-то недовольной Дума. Бефор теряется и торопливо объясняет:

— Ты неправильно меня поняла! То есть…Когда ты смотришь, и шум наполняет тебя, люди становятся такими безликими или вовсе размываются и смешиваются с остальными вещами, все становиться однотонно лиловым…или зеленым…иногда деревянным… А потом все резко возвращается в четкость и снова смывается, как океан с волнами… ну. эээ… — он понимает, что несет бред и сдается. — Это с первого раза не объяснить.

— Ты прав, ничего не понятно, — уже сердито говорит она. Наверно, Дума хмурится и пытается разобраться, кто же виноват. Спустя мучительное молчание, Бефор говорит:

— Закрой глаза.

Его спокойный, но настойчивый голос заполняет всю камеру на несколько секунд. Возможно этот приказ застал ее врасплох. Даже сам Бефор не ожидал от себя такого.

— Зачем?

— Я же сказал, закрой, — сразу говорит он, как бы уже предполагая, что такой вопрос прозвучит. На этот раз у него получается мягче, но это все тот же приказ. Даже проскальзывает мимо нотка уверенности. Растерявшаяся Дума повинуется и закрывает свои глаза. Бефор немного ждет и мечтательно говорит:

— Теперь представь синее море, — он затихает на время появления ее и своих фантазий. — Слышишь, как волны бьются о причалы и волнорезы? Обрушиваются на песчаный берег и возвращаются обратно, чтобы обрушиться снова. Чайки пролетают над головой, возможно ты их и не видишь, но они здесь, они кричат тебе. Ветер, гоняющий синие волны моря, достигает и окутывает свежим воздухом. Солнце печет, как картошку, а морской бриз охлаждает и тихо шепчет о завтрашнем. Слышишь? А теперь прислушайся и скажи, что я делаю.

Бефор опускает руки и почти беззвучно гладит белый пол. Ощущение было приятное, потому что его ладони горячие, а поверхность пола холодная. Он старается делать все как можно медленней, чтобы она смогла заметить его движения. Ее цепи и голос призывно звенят:

— Знаю, знаю! Ты… — тут она, сомневаясь, замолкает и еще раз прислушивается, — точно, ты гладишь пол, да?

— Правильно! — Бефор улыбается и начинает медленно вставать.

— Здорово! Эй, куда ты, зачем встал? — тоже встает Дума, и цепи звенят громче всего. Бефор чувствует, что помнит все на свете. Этот звон помогает ему вспомнить свои первые шаги, всех своих дальних родственников и все нелепые случаи, которые когда-либо происходили. Бефор прячет все свои воспоминания в карманы джинс и не забывает про рассказ.

— Никуда я не уйду, я просто вставал. Тем более я не дорассказал тебе.

Элони повела Бефора за руку до самого штаба гильдии Ангелов. Он шел за ней, частично понимая, зачем все это. Если считать ее мягкую руку за наручники, а милое платье за полицейскую униформу, то его хотят наказать за то, что узнали как он пробрался на экзамен. И тут Бефор взволновался. Неужели Элони узнала и про дуэль?

Они шли по коридору, потом молча ехали в лифте, где воздух наэлектризовался так, что распущенные волосы Элони поднимались и опускались время от времени. Его руку она не отпускала, будто и правда боялась, что тот сбежит.

— Волнуешься? — заметила глава гильдии Ангелов, когда они уже подходили к двери штаба. Бефор смущенно промолчал, ведь не мог сказать и не ляпнуть при этом лишнего. Они зашли в штаб гильдии Ангелов — обитель сада и самых красивых цветов на земле. Здесь росли, извивались, вытягивались, спускались и висели разнообразные растения разных цветов, но в основном зеленые. Тихий звук каменного фонтанчика, издавался из-за угла. От этого источника вода разливалась в тонкие зеленые каналы ко всем растениям. Пол был кафельным и холодным, витала прохлада. Пахло летней травой оранжереи. Посреди сада расположился столик, в углу еще один, деревянные качели и лавочка. К стене приставлена тумбочка с сервизными чайником и чашками, с конфетами и печеньями в корзинке. Бефор здесь всего лишь второй раз, но ему стало комфортно и он успокоился. Элони пригласила его присесть за столик, пока разливала жасминовый чай в чашки и накрывала на столик.

— Речь пойдет о прошедшем Экзамене, — начала свою равномерную и мелодичную речь глава гильдии Ангелов. — Как ты наверно уже знаешь, в списке, который повесили вчера после двух часов, написано, что ты сдал экзамен вместе с Мурмуксом. Все посчитали это ошибкой, ведь такого еще никогда не случалось. но… — тут она остановилась, смотря прямо в глаза Бефору, и виновато улыбнулась. — На самом деле здесь нет никакой ошибки.

Все цветы расплылись, а ее лицо стало четким до невозможности. Его как будто приковали к стулу эти два клубничных глаза, выглядывающих из-под светлой челки. Значит она не про дуэль. Бефор расслабился, но сразу почувствовал направленный на него большой интерес. Элони как будто ждала его удивления или вопроса, который продолжил бы эту беседу. Но, так и не дождавшись от него ничего, она вновь заговорила:

— Я проверяла твое досье, в которой сказано, что ты очень слаб. Настолько, что ты даже не в состоянии защитить себя, — расстроилась от своих слов Элони, а потом неловко поерзала, — но…Анку настаивала на том, чтобы…мы взяли тебя в нашу Академию Оборотней-Волков. А потом, когда я услышала твою цель…

— Какая цель? — резко вздрагивает Дума, стуча по стенке. — У тебя есть цель?

— Если ты так хочешь узнать, то не перебивай меня, — вздыхает устало Бефор, чувствуя, как белое пространство начинает на него давить. А потом гордо объявляет ей и всему белому помещению, — я должен спасти всех— вот моя цель.

— При том, что ты слабак… — задумалась она, — и только из-за цели они написали, что ты прошел Экзамен?

— Да, так и есть, — он отвечает просто, без какой-либо серьезности. — Иначе я не пройду в Турнир Академии, который будет через три месяца.

— Ты… что?! Срочно нажми на стену напротив кровати и выходи в белый зал!

— Почему ты мне сразу не сказала? — изумляется Бефор, но был перебит.

— Живо!

Бефор делает так, как она говорит: подходит к стене, противоположной к кровати, нажимает и ждет. Стенка поднимается, а белый свет проникает из-под увеличивающейся щели. Бефор был крайне удивлен, когда вышел в зал. Это самое светлое помещение в его жизни и немного напоминает пустой рай. Воздух пропитан неизвестным запахом, но приятным и усыпляющим. Эта усталость мигом исчезает,как только он слышит ее голос.

— Бефор!

Кто-то хватает за его плечи и резко поворачивает на себя. Девушка в больничном платье, с цепями на руках, ошейником на шее, с бешенством смотрит на него красными глазами. Хоть она его слегка пугает, но между ними есть связь. Бефор знает ее. Точно, это Дума.

— Цепи? Почему у меня их нет? — не понимал Бефор и осматривал себя. Никаких цепей не было, как и причин их на него надевать. Дума трясет его за плечи, обращая внимание на себя и с яростью говоря свое:

— С ума выжил?! Хочешь стать Сильнейшим в Академии, когда на самом деле слабак? Много же ты о себе возомнил! — она бешено трясет его через каждые две секунды и цепи на руке звенят вместе с ней. — Ты слабее меня, но тем не менее заявляешь такое! ЧЕМ Я ТЕБЯ ХУЖЕ? — переходит она на крик, и отталкивает его. — ДОБРЯК БЛИН НАШЕЛСЯ! ПОЧЕМУ ТЫ ВООБЩЕ СЮДА ПОПАЛ, ПОЧЕМУ ТЫ БЕЗ ЦЕПЕЙ?ОСОБЕННЫЙ, ДА? ОСОБЕННЫЙ?!

Она орала на весь белый зал, дергалась от злости, вымещала на нем все эмоции. Бефор был в растерянности и просто не успевает действовать, как она уже хватает его за одежду и грубо дергает, рассмеявшись в истерике:

— ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ МЕЛКИЙ МАЛЬЧИШКА, КОТОРЫЙ НИЧЕГО НЕ МОЖЕТ! НЕУДАЧНИК, ПРИКРЫВАЮЩЕЙСЯ СВОЕЙ ДОБРОТОЙ! ДА ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ, БЕСПОМОЩНЫЙ ЩЕНОК? ЧТО ТЫ ВООБЩЕ ЗДЕСЬ ЗАБЫЛ?!

А вот это Бефора уже задевает. Теперь ясно, почему она здесь. Он мрачно опускает голову и закрывает глаза. Она говорит лишь истину, которая обижает его. Все внутри мечется и ноет, выворачивается наизнанку и болеет до ужаса. Бефор боится, что не выдержит этих оскорблений. Он пытается протянуть руку, но Дума сразу ударяет по ней, отскакивает на пару метров назад, нервно смеясь.

— ХА! ХА-ХА-ХА! ЭТО ВСЕ ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ? А ТЫ ВЕДЬ ДОЛЖЕН СПАСТИ ВСЕХ! ДА ТЕБЯ САМОГО СПАСАТЬ НАДО! ПОЧЕМУ ТЫ ТАКОЙ? — и тут она прекращает орать, только плачет. — Ты так говоришь, как будто ты это сделаешь. И неважно, что с тобой случиться, да? А я то думала что мы похожи…Почему ты такой?..

Она стискивает зубы, сжимает кулаки, обливается слезами. Бефор уже слышал эти рыдания, но только тихие и не видел их в живую. Мир вокруг до неузнаваемости размывается и остается четким ее плачь и дрожащий голос, проникающий прямо в душу. Он теряется в себе и боится этого больше всего на свете.

— Я тоже хочу быть такой…хочу измениться в лучшую сторону! Я торчу тут же ДВЕ НЕДЕЛИ! — Дума заныла как волк-одиночка на луну. — Знаешь, как мне одиноко?! — тут она пытается потянуть руки в разные стороны, но цепи ей не позволяют. — Эти цепи уже СВОДЯТ МЕНЯ С УМА! Я БОЛЬШЕ ТАК НЕ МОГУ. ТЫ ГОВОРИШЬ, ЧТО ДОЛЖЕН СПАСТИ ИХ?

Дума умоляюще вскрикивает на весь Изолятор изо-всех оставшихся сил, поддаваясь вперед, зажмурившись, выдавливая из себя все чувства и обливаясь горькими слезами отчаяния:

— ТАК СПАСИ ЖЕ МЕНЯ!

Рука притягивает ее и обнимает. Чужое тепло обволакивает и успокаивает, становиться своим и родным. Тихий выдох окрашивает окружающий мир в чисто белый, топит в своем безграничном пространстве и заставляет потеряться во времени. Проходит наверно целая вечность, прежде чем Бефор, обнимающий Думу, вновь говорит таким тоном, будто прощает ее за всю злость и принимает всю истину:

— Я услышал твою просьбу.

— Спасибо, Бефор… — шепчет Дума и прижимается к нему как можно ближе, забирая его тепло и превращая в свое. Она громко ревет, цепляется за него, сильно царапает его, выплескивает все плохое прямо на Бефора и начинает успокаиваться, когда одиночество отступает. Немного хнычет и вздрагивает, но не надолго. Бефор молча принимает все. Когда по ее волосам платинового цвета опускается рука и гладит, она забывает про все на свете. Жаль, что все иллюзия и ничто не вечно.

— А что было потом? — уткнувшись в его грудь, спрашивает она. — Потом ты пошел на дуэль?

— Да, но прежде чем мы начали, Мардеро нас поймала с поличным и вырубила. Конец.

Дума удовлетворенно хихикает и закрывает глаза. Вот она уже сладко спит в его объятьях. Белые ресницы, теплое дыхание, длинные непослушные волосы и беспомощный вид, действующий на него расслабляюще. Голубые глаза Бефора тоже закрываются, и он готов уснуть прямо в стоячем положении, но его опять прерывают на таком сладком предчувствии сна. Он даже не слышит и не смотрит, но все равно чувствует присутствие еще одного оборотня, который появляется из ниоткуда. К ним медленно подходит сестра Мардеро.

— Отпусти ее. Тебе пора выходить.

— Я без нее никуда не пойду, — твердо решает Бефор и не двигается с места, прогоняя сон. Он пару раз зажмуривается, покрепче прижимает Думу и ее цепи к себе и подавляет потребность зевнуть. Он обязательно исполнит ее просьбу — таковы его принципы. Медсестра оказывается совсем близко.

— Срок Думы еще не истек. Если она выйдет отсюда, то только совершенно другим человеком. Таково будет ее наказание за бегство.

Медсестра осматривает спящую Думу ласковым взглядом, на миг заглядывает в глаза Бефора и сразу убеждается в том, что у него нет ни капли сомнений. Это очень удивительно, ведь ее жизнь в прямом и в переносном смысле в его руках. Такая верность своим словам поражает медсестру и она кивает:

— Будь по-твоему.

Нежным касанием Медсестра усыпила Бефора, который так и не смог вспомнить, что произошло дальше.

Глава четвертая

Прошла спокойная неделя. Все погружены в свои дела и не замечают других, они зациклены только на себе. Многие готовятся к письменным тестам и зачетам, и всем не до развлечений. В воздухе витает определенное напряжение, которое образуется только усердной учебой.

Коридор так и веет этим эмфатическим воздухом, через который проходят занятые ученики, куда-то постоянно спеша или разговаривая. Но для нее это лишь звуки и театральные куклы. Точнее — представление. В куклы засовывают руки, словно в перчатки, и начинают трясти ими, двигать их разные части тела, поворачивать, когда говорят лица без рта, и заставлять парить в пределах длины руки. В общем, управлять спектаклем. Она правда любит спектакли.

— Знаешь Добряка? — начинает двигаться и изгибаться в вопросительной позе, кукла А, со светлыми косичками и пышным синим платьем. Все происходит на фоне окна в коридоре, из которого сочатся светлые лучи осеннего солнца. Слабые, слабые лучи.

— Он же плакат повесил на доске объявлений, конечно знаю, — две бусинки куклы Б, одетой в юбку и теплый свитер, одобрительно моргают, а руки без пальцев сходятся в молящемся, удовлетворенном жесте.

— Однажды я попросила его отдать за меня книги в Центр учебы и он согласился! — радостно всплескивает тканевыми ручонками кукла А и продолжает с восхищением произносить слова без рта. — Он помог не только мне. Он же Добряк. За месяц его уже вся Академия знает.

— Надо что-нибудь тоже попросить, — и вторая кукла задумывает: преподносит к месту, где должен быть рот тканевую руку и хмыкает — Он же все сделает?

— Абсолютно!

Театральные красные занавески закрываются. Ее аплодисменты. Конец.

На самом деле нет никаких кукол. Она стоит напротив доски объявления и судорожно ищет глазами неприметную бумажку, на которой наверняка написано: "Добряк, звонить по такому номеру, живу в комнате такой-то, зовут так-то. Любая просьба и я обязательно помогу".

Но нет, там было написано его имя и только одна фраза: "Я помогу вам". А имя? Имя…

— Бефор, — тихо произносит она и углубляется в свои мысли. Она обязательно его найдет. Но как?

Приключения неудачницы Аарин начинаются.

–

Светло-рыжая девушка, среднего роста и с большими черными очками…нет, скорее двенадцатилетняя девочка, как будто впервые попавшая в эту Академию, с интересом рассматривает объявления. Длинный хохолок, скрывающийся среди основных локонов, огненно-красные глаза блестят от слабых лучей солнца. Странно, что только она такая четкая в поле зрения и никогда не кажется безликой.

Сейчас Бефор собирается идти на тренировочный бой со второй группой. Хотя он настолько беспомощный, что даже с Тенью управиться не сможет. Куда уж там до второгодок…

Бефор прошел мимо той девушки, которая очень часто вертится вокруг себя и кого-то ищет. Если бы она попросила Бефора, он бы точно бросил все дела и ей. Не зря же он месяц назад развесил объявление о том, что готов помочь всем и каждому. Таков его способ достижения цели. С другой стороны помощь спасением не назовешь, но это все, что может сделать Бефор.

Он проходит мимо лифта, многочисленных окон, пропускающих слабый свет, мимо учеников и одногрупников и направляется по первому этажу Академии на стадион. Бефор чувствует всем своим телом и зрением, что на улице холодно, но находиться там можно. Как всем известно, в этой местности зимы не очень суровые и поэтому тренировки всегда проводят на открытом воздухе. Бефор потуже затянул свой черный шарф, мысленно подготавливая себя к бою, который он обязательно провалит.

В коридоре веет сплетнями и пахучими цветами. Пару занятых скамеек у окна с батареями, мусорные корзины из дерева и немного странные колонны, обвитые растениями. Звуки шагов по кафелю, постоянное открывание и закрывание дверей, разговорный шум наполняют все его мысли. Он начинает чувствовать жизнь Академии каждой клеточкой тела. Мимо уже проходят безликие и незнакомые личности, но по пути не встречает второгодок, так как они все на стадионе.

Недавно, кстати, один его одногруппник заболел простудой. И как назло Бефор чихает и еще долго отходит от неприятного ощущения. Сегодня ему явно не везет.

Вход в стадион обозначен аркой и знаком рыцарских мечей и щита. Странно. С таким же успехом могли нарисовать двух оборотней с клыками и светящимися глазами. Фантазия Бефора разыгрывается, и он даже останавливается перед входом, чтобы пофантазировать еще.

Постояв так пару минут, он более не может ждать. Он должен спасти всех. Поэтому Бефор заходит в пустой зал ожидания и выходит на стадион. Широкий простор охватывает его каждый раз, как только он сюда заходит. На бесконечном поле собираются маленькие человечки и решают, что-бы им такого сделать, сидя в это время на скамейках. Построить деревню, или прорыть шахту? Но начинающийся бой вмиг разрушает эти представления и Бефор, разочаровавшись, подходит к стороне стадионных скамеек, где собираются ученики первой и второй группы.

Учитель-наставник, тот самый, что проводил Экзамен, внимательно следит за только что начавшемся боем и молчит. Сражаются Тевгус и Кассиэль. Друг Бефора стоит по левую сторону от его плеча и снимает черную шляпу с зеленой полоской, положив ее на искусственную холодную траву. Второгодка, стоящий по правую сторону, хитро ухмыляется, до самых ушей и начинает снимать свою зелено-черную шляпу. И как только под головным убором виднеются настоящие уши оборотня, он сам оказывается им. Бефор стремительно моргает и с большим интересом смотрит на огромного зеленого волка с салатовой аурой, окружающей его. Шляпа оказалась в зубах у волка; он тоже бросает шляпку в сторону. Его полупрозрачная материя извивается и бьется, снова волны в море о горячий песок, горит, будто самый яркий костер. Глаза волка сверкают изумрудным цветом в тени, появившейся от наплывших темных туч. Но в нем что-то не так. Уши наполовину отрезаны, при чем очень ровно, и это рождает внутри каждого одногодки вопросы.

Настало время превратиться и Тевгусу. Он высоко прыгает, вместе с ним взлетает его цепочка с зеленым камнем, длинная и тонкая косичка рыжих волос и остальная одежда. Он мысленно представляет фиолетовую метку на ступне своей левой ноги. Приземляясь на прямые ноги и издавая при этом характерный звук приземления, вместо него, через нано секундное мгновение стоит уже красное волчище в белой маске с оранжевым шрамом, проходящей через пустые, как бездна, отверстия для глаз. За этой маской скрывается вся морда с носом и пасть. Вокруг него тоже образовывается аура, только фиолетовая и примерно такой же величины, как и у противника. Определить это трудно, так как аура постоянно вьется в воздухе и не останавливается. Тевгус выглядит грозным противником, но почему-то в прошлом году он постоянно проигрывал.

Дуновение ветерка, достигшее обоих волков и поколебившее их здоровую шерсть, медленно стихает. Тишина ожидания царит на поле вместе с застывшими зрителями.

Трава под ногами Тевгуса начинает дымиться или даже испаряться, превращаться в видимый пар и стремительно улетать наверх, к надвигающимся тучам. Пара становится слишком много и он исчезает из виду. Кассиэль не трогается. Бефор начинает судорожно выискивать глазами поле и видит синего оборотня за спиной у зеленого. Волк валит на землю оборачивающегося Кассиэля, и воздух между ними заметно холодеет. Бефору удается рассмотреть этого синего оборотня, с такой же маской как у красного, только вместо шрама там находится капля. Серебряные браслеты одеты на те же лапы. Неужели это один и тот же оборотень?

Кассиэль не сопротивляется, пока Тевгус в виде синего оборотня замораживает его. Ауры волков сталкиваются, переплетаются, но не смешиваются, пытаясь выдавить большинством маны друг друга. Тевгус превосходит его и считает уже себя победителем.

Звучит усмешка.

Внезапно Кассиэль поглощает своей аурой противника. Тевгус стремительно теряет силы и отскакивает, оставаясь в растерянности. Вокруг него витает очень мало ауры. Зрители, в том числе и Бефор, не ожидали такого поворота событий. Второгодки конечно же ни капли не удивляются. Учитель-наставник поднимает руку и громко говорит на весь стадион:

— Отлично, садитесь. Победил Кассиэль. Следующие будут Бефор из первой и Гадриэль из второй группы.

Тевгус выдыхает, приоткрывая пасть и снова подпрыгивает, вмиг становясь человеком, с темно-рыжими волосами, в той же одежде, с тем же кулоном и лицом, и покидает площадку. Зеленый волк встает, берет зубами шляпу и превращается обратно, шевеля своими идеально отрезанными до половины ушами. Кассиэль уже со шляпой на голове все так же довольно ухмыляется и уходит со стадиона.

Бефор с неохотой спускается на поле и осматривает всех сидящих, замечая знакомых учеников первой и второй группы. Но каково его было удивление, когда тот увидел ту же девушку у доски объявления. Все те же светлые волосы и огненные глаза, приковывающие внимание. Девушка с интересом пялится на Бефора и не сводит глаз. Он расправляет плечи и поднимает голову выше. Главное не ударить в грязь лицом, и возможно у него будет еще один "клиент".

Трава вдалеке шевелится. Бефор оборачивается на звук и обнаруживает своего соперника. Куртка Гадриэля, как и его темно-русые волосы, развивается на ветру. Голубые бездонные глаза следят за ним. Бефор включает свою внимательность — , где у него спрятана метка? Может на груди? Или в какой-то части ноги, например на колене. Руки он держал в кармане, возможно ли, что на боку?

— Гадриэль и Бефор, готовы? Начали! — громко объявил наставник. Гадриэль быстро приближает руку ко рту, зажмуривается и пронзительно свистит на весь стадион. Прямо со стороны зрителей раздается яростное и громкое рычание.

Бефор оборачивается и видит раскрытую огромную пасть!

Волк кофейного цвета приземляется и тут же отпрыгивает к Гадриэлю. Его хвост сворачивается в калачик и напоминает одну из пород собак. Не превратившийся в никого противник ворошит шерстку оборотня, как будто собаку, и находит глазами Бефора, успевшего увернуться от внезапного нападения. Беловолосый парень тут же теряет всю свою решимость. Двое против одного? Гадриэль дергает волка за собачий ошейник и громко приказывает, указывая на Бефора:

— Фас!

Бефор кинулся бежать. Быстро вспомнив про метку и дотронувшись до живота, он моргает и бежит по кругу стадиона. Дыхание кофейного волка опаляет белый хвост. Белоснежный оборотень бежит изо всех сил. Но его начинают догонять. Прыжок и 42 зуба впиваются в спину! Короткий визг. Оба катятся кубарем. Бефор пытается вырваться из плена острых зубов, но безуспешно. Гадриэль свистит во второй раз. Бефор тут же превращается в человека, как и нападавший на него кофейный волк. Перед ним оказывается ученик из второй группы, состоящий в гильдии демонов. Первая группа начинает негодовать и поднимать шум. Парень с кофейными волосами до плеч облизывает, точно собака, щеку Бефора и гавкает:

— Дайти говорит привет!

Бефор обессиленно смеется и вздыхает. Он так и не смог оправдать своих надежд.

— Дайти напугал тебя. Дайти просит прощения, — скулит парень и слезает с Бефора. Тот оглядывается на стадион и видит разочарование в глазах той девушки. Бефор мысленно себя ругает, но тут же вспоминает про Думу. Что же с ней стало и почему она не появляется целую неделю?

Черная точка. Две. Три. Все они растворяются в траве и на их месте появляется еще больше точек. Все удивленно задирают головы наверх. Идет черный снег.

Вдруг за Академией звучит грохот и крики испуганных учеников. Учитель просит всех оставаться на своих местах, но слушаются не все. Некоторые второгодки кинулись к главному входу Академии. Гадриэль зовет Дайти и так же сбегает со стадиона.

–

После повторных громких разрушений, снег падает еще гуще. Октябрь только начинается, но снегопад идет уже во всю. На территорию Академии вступает Армия Теней.

Она пробирается к главному, уже разрушенному врагами входу и с жгучим интересом смотрит на бои учеников. Черно-серая волчица, с черными глазами и с сияющим крестом на спине, одним укусом уничтожает двигающиеся силуэты, а иногда своей серой маной и взглядом превращает за раз пятерых в прах. Тени быстро убегают и между тем рушат ограждение и двор Академии. К черно-серой волчице присоединяются другие оборотни. Волк с бинтами, напоминающий мумию, пробегает мимо вражеских силуэтов и своей мраморной аурой стирает их с лица земли. Развалины разлетелись в силуэты и раздробили их; Девятихвостая иссиня-черная волчица, с красными продольными полосками на морде, управляет своими хвостами, как щупальцами, и защищает здание Академии. Армия Теней уменьшается, как и сам снегопад. Оборотней становится больше.

Она тоже вступает в бой, выскакивая на одного из Теней. Темный силуэт быстро реагирует и оборачивается на нее. Она в страхе дрожит, но продолжает осознанно оставаться на своем месте. Ноги окаменели. Душа в пятки, а бежать нельзя! Она зажмуривается перед ударом Тени. Еще один сильный грохот, второй, третий. Цветы, посаженные в саду были вырваны с корнями вместе с землей и выброшены в других оборотней. Ее уже там не было.

Потому что открывая глаза, она оказывается на руках парня. Беловолосый прыгает в сторону от Тени и обегает врага вокруг. Ему приходиться резко остановиться перед только что упавшей развалиной и оглядеться. Девушка сразу высвобождается и встает на ноги, вся в возмущении:

— Зачем ты спас меня?! Еще чуть чуть и у меня бы получилось!

Бефор в шоке от такого, но быстро собирается с мыслями и неожиданно для себя орет на нее:

— Жить надоело?! Я хочу помочь!

— А я не просила!

При грохоте и разрушении на их крики собираются трое Теней. Они оказываются в ловушке. Голубые глаза Бефора перемещаются от одного черного силуэта к другому. Девушка вцепляется в него и прижимается от страха, глядя на врагов.

— Мамочки!

— Держись крепче, — тихо советует Бефор ей со всей серьезностью. Он поступит как самый слабый в этой Академии. Сбежит!

Дотронувшись до живота и рванув на одного, он приседает под ударом Тени и проскальзывает мимо. Вот уж чего от себя не ожидает, так это ловкости! Девушка старается всеми силами удержаться на волке и не слететь по пути. Белоснежный волк отпрыгивает вправо, и она чуть не сваливается, еле как зацепившись за лед на шерсти. Бефор резко тормозит. Тупик из развалин, только что навалившийся и поднявший грохот и пыль, смешивает их воедино и устраивает хаос. Они откашливаются и вертят головами — выхода нет. Остается только защищаться.

— Можно узнать твое имя?

— Аарин.

— Не могла бы ты слезть?

— Теперь выгоняешь? — была также возмущена она.

Аарин открывает зажмуренные глаза и замечает тень. Она тут же слезает и, обогревая свои ледяные руки, встает за ним. Аарин волнуется, ведь Бефор уже устало дышит.

— А мне тебя звать слабаком? — специально подзадоривает его Аарин. И такой вот волк ей еще помог. Теперь она точно полная неудачница.

— Мое имя Бефор. Если попросишь, я тебе всегда помогу, — мягко говорит белоснежный оборотень, поворачивается к только что прибывшему врагу и встает в оборонительную позу. Ей даже на миг кажется, что он улыбается.

Тень стремительно наступает. Мана Бефора муменьшается, но он не трусит. Сейчас он делает это не для себя. Он должен спасти ее.

Когда вражеский силуэт уже совсем близко, Бефор из последних сил набрасывается на существо, кусает за конечность и превращает в лед это место. Тень безмолвно и безразлично поднимает эту наполовину заледеневшую конечность вверх и ударяет ей же по еще уцелевшей земле. Поднявшийся на два метра и после осевший черный снег скрывает потерявшего сознание белоснежного волка. Все это происходит так быстро, что Аарин не успевает даже пискнуть.

— Бефор! — в испуге кричит она и только привлекает Тень, которая переступает безжизненно валяющиеся тельце. Бефор настолько слаб и не может никому помочь, или кого-то защитить. Прямо как…

— Прямо как я. Такой же беспомощный как я, — Аарин не может сдержать своих слез, отходя от наступлений Тени. А за силуэтом шагают другие появившиеся воины Тьмы. Все заваливает черным снегом и уже ничего не тает. Битва остается где-то позади, где кукольные люди прячутся в своем домике, а живые звери свирепо защищают их. Отчаяние повсюду и скоро заполнит ее до последней капли. Аарин не может превращаться, не умеет. Она не знает как выглядит метка, и где она находиться. Она не знает как выглядит в виде волка и превращалась лишь один раз, при особой опасности. И весь месяц она искала разные решения, пропускала занятия. В итоге стала одинокой. Ничего не получалось. Но Она никогда не хотела звать кого-то на помощь. И даже сейчас ей никто не поможет. Разве что… он?

— Бефор, помоги! Помоги мне превратиться! — в последней надежде кричит и молится она. И перед смертью закрывает глаза.

Вой. Пронзительный и останавливающий всех врагов и оборотней. Он исходит Как будто отовсюду, но в тоже время из ниоткуда. Остальные оборотни начинают выть вместе с ним и продолжают сражение.

Аарин медленно открывает глаза. И попадает совершенно в другой, желанный для нее мир. Фиолетового цвета воздух, разноцветные материи волков между чернеющими Тенями с белыми глазками и пронзительный вой. Аарин ощущает это чувство превращения. Она наконец смогла превратиться. Каково же ее счастье! Она отмечает про себя свою рыжую, как закат, ауру, которая горит, и горит вместе с ней волчица огненно-рыжей окраской.

— Ха-ха! Теперь все будут неудачниками! — от радости подскакивает она, бежит и маной расталкивает всех Теней, которые нелепо падают и не могут подняться, а свалившиеся "случайно" на них развалины, добивают их. Она сама подскальзывается и сваливается прямо в черный сугроб. Недовольно отряхнувшись, она оглядывается на других оборотней, которые используют паузу врагов и быстро уничтожают Армию Теней. Во дворе Академии остается не менее 20 волков, которые теперь растерянно оглядываются и ищут кого-то.

Белоснежный волк начинает подниматься из черного сугроба и валится с раненых лап. Рыжая волчица подскакивает к нему:

— Ты мне помог! О боже, я превратилась!

— Аарин? — тяжело произносит он. Потом медленно поднимает голову. Пристально смотря на крышу Академии, он озадаченно выдает:

— Прости, но это был не я.

— Стоп, тогда кто это выл?! — она безуспешно вертит головой. В недоумении пребывают все, кто слышал таинственный вой.

Оборотни превращаются обратно в учеников. Аарин тоже превращается в человека. Она невольно возвращается в тот мир, где куклы играют свои спектакли, а зритель всего один, она расстраивается. Аарин больше не превратится?

Бефор, оказавшись вмиг беловолосым пареньком, придерживает себя рукой и не двигается, опустив подавленно голову. Он не смог спасти их сам…

Снегопад заканчивается и черный снег тает сам собой. Солнце потихоньку закатывается за горизонт, окрашивая каменные развалины и куски земли в темный оттенок. Все смотрят на закат, как на подтверждение победы над первой волной Тьмы.

Но еще все впереди.

Глава пятая

Коридорные окна стремительно сменяют друг друга, первая, четвертая, шестая скамейка остаются позади, и она безупречно перепрыгивает через мусорный бак. Ноги сами собой несут ее дальше по людному коридору.

— Аркона! Я тебя догоню и заживо пожарю!

Запыхавшись, она спотыкается, но снова бежит, пытаясь не задеть учеников. Делать такие искусные повороты, прыжки не под силу никакой девчонке. И только ей, самой ленивой на свете, это каким-то образом удается.

— Я тебя достану, слышишь?! — грозно орет на весь второй этаж Тевгус, поспевая за ней сломя голову. Они пробегают мимо блюстителя порядка, которая начинает тут же возмущатся:

— Эй! Не бегать в коридоре!

На миг Аркона несильно сталкивается с Бефором и умоляюще говорит, убегая от бешеного Тевгуса дальше:

— Помоги!

Они бегут дальше в конец коридора, оставляя Бефора в растерянности. Снова Аркона что-то натворила и теперь Тевгус взбесился не на шутку. Бефор, стоя среди толпы учеников, спешащих на лекции наставников или по другим делам, закрывает глаза и вспоминает, что же делал три минуты назад.

Он собирался пойти на утреннее собрание гильдии Ангелов, но засмотрелся в окно. После позавчерашнего инцидента ведутся постоянные работы по восстановлению двора и аллеи Академии. День назад там были одни развалины, но теперь ландшафт был ровным. Третьегодки постарались на славу, и теперь сажали цветы, деревья на голые участки земли. Уличные скамейки стояли на своем месте, а погода за два дня не испортилась ни разу. Октябрь был на удивление теплым; Бефор ожидал дождливые дни, хотел их поскорее увидеть. Даже замечтался, представляя, как это будет происходить.

Наверно, капли будут образовываться на темном небе и, как снег из туч, падать стремительно вниз. Словно теплый душ, он прольется и оставит после себя свежесть, влажный воздух. Зеркала на земле, жемчужные бусинки на растениях и блестящие листья деревьев. Но Бефор мог только догадываться, как выглядит дождь. За все свои 15 лет…

И тут на него натыкается запыхавшаяся и, что самое странное, энергичная Аркона, бегающая от разъяренного Тевгуса. Но в том что-то изменилось, чего-то не хватало. Неужели Аркона отрезала его длинную косичку, которую он так долго отращивал?

Бефор резко открывает глаза и бежит к своим друзьям. Единственное место, куда они убежали — корпус мужского общежития. Бефор чует, что Аркона забежала к ним с Тевгусом в комнату. Ее ожидает опасность. Он спешит и прислоняется щекой к двери, бесшумно подслушивая еле слышные голоса. Сначала слушает левым ухом, потом правым и остается в таком положении. Бефор готов помогать и исполнять свой долг.

Некоторые ученики проходят мимо и смотрят на него, как на сталкера.

— Как еще испортишь мою жизнь? Может кулон примеришь? — в каждом медленном слове Тевгуса звучит злоба. Бефор никогда не слышал его таким. Тевгуса не так легко довести, как казалось с первого раза. Когда он должен вот вот взорваться и выплеснуть все свое недовольство, он резко остывает и становится равнодушным. Но сейчас он не сдерживается и не холоден, а даже наоборот. Когда речь идет о ней, у него всегда найдется парочка нехороших слов в ее адрес. И в данной момент Тевгус реально взбешен. Бефора это пугает, поэтому он решается приоткрыть дверь и заглянуть во внутрь своей же комнаты.

И первое что он видит, это руки взволнованной Арконы, прижатые к стене, и нахмуренного Тевгуса, который наклоняется над ней. Поза опасная. Только сейчас понятно значение слов Арконы, и он перестает дышать, со жгучим интересом всматриваясь глазами в комнату, в форме дверной щели. На самом деле Бефор давно этого ждал.

— Я больше не могу это терпеть! — шипит Тевгус и резко целует Аркону. Зрачки Бефора расширяются и начинают болеть до невозможности. Он смотрит на происходящее, но в то же время ничего не видит. Ничего не размывается, Бефор просто вдруг оказывается где-то у скалы, о которой бьются разъяренные волны бездонного моря. Провожаемый закат, окрашенные в темные тона облака, и последние солнечные блики воды Пронзительно кричат чайки. Он поддается сильному порыву ветра и срывается вниз со скалы, прямо в морскую пучину. Бефор погружается в горячую воду на секунду и приходит в себя снова. Он все также прижимается к дверной щели и смотрит, как Аркона и Тевгус целуются. Видимо для Бефора было шоком увидеть их в таких обстоятельствах, ведь никогда не представлял — только догадывался. Их обрушившееся бурные чувства сбивают Бефора с толку. Но все идет по плану. Он только что помог Арконе.

Он, удовлетворенный, тихо прикрывает дверь. Потом уходит, вспоминая про собрание и про то, что опаздывает. А нет, три минуты у него еще есть…

–

Тихое журчание воды исходит отовсюду и заглушает любой звук. В этих джунглях не слышно даже звуков тропических птиц или шипение ядовитых змей. Меж деревьев нет паутин, сотканных лапами огромных пауков. Самой речки нигде нет, но свежесть здесь ощущается всем телом. Волосы сильно завиваются, становятся влажными, как сам воздух. Дышать явно нечем, разве что душистыми запахами свисающих лиан с красными цветами. Странно. Бефор не видит ни насекомых с размером с кулак, ни животных, лазающих по деревьям. Что-то с этими джунглями не так. Как будто он совсем в ином мире.

— Бефор, ты какой-то задумчивый, — волнуется Элони, откладывая сервизную чашку на блюдце.

— Простите, — открывая глаза, коротко извиняется сам Бефор. Он ничего не запомнил, что говорили на собрании и жалеет уже об этом. Потом решает сосредоточится на словах главы гильдии Ангелов, уже самостоятельно размывая задний фон необычно обустроенной комнаты. Штаб гильдии Ангелов небольшой и вмещает в себя не так много участников. Здесь есть и третьегодки, только что вернувшиеся с восстановительных работ, и некоторые второгодки, сидящие напротив первогодок. Но никто не болтает.

Пару свободных столиков все же остается. Элони в пышной юбке и розовой блузке внимательно всех осматривает и продолжает негромко говорить:

— Перед окончанием собрания я сообщаю, что у нас появились два новых участника гильдии Ангелов. Это две первогодки — Аарин и Дума, точнее уже Гезария.

Во многих глазах возник вопрос, на который она торопится ответить:

— Да, она перешла из нейтральных в нашу гильдию. Такова воля Анку.

Бефор два раза проверяет глазами всех присутствующих, и кроме Мурмукса, сидящего в углу и пьющего безразлично чай, Эмпиреана Шаха, качающегося на стуле, и синеволосой Пуры, которая сидит ближе всех к Элони и записывает все слова на диктофон, он никого не знает. Нет ни Аарин, ни Думы.

— Элони, а где сейчас Гезария Дума? — внезапно для всех спрашивает нетерпеливо Бефор.

— Во дворе на скамейке сидит, а что?

— Спасибо, — резко встает Бефор и выходит из штаба под недоумевающими взглядами. Ему срочно нужно увидеться с Думой, которую он не видел целую неделю.

Он ускоряется, так как в коридоре почти нет учеников, бежит изо всех своих слабых сил и смотрит в пролетающие мимо окна. Осенние солнечные лучи слепят глаза. Бефор иногда жмурится, но пытается приглядется. На голой Аллее лишь видны третьегодки гильдии Демонов, которые устраивают массовую посадку растений. Они работают не покладая рук уже два часа на холоде. Вдохновившись их трудолюбием, Бефор пропускает мимо лифт и бежит по лестнице, которая нужна только при экстренных случаях. Почему бы и нет?

На первом этаже его силы уже иссякают, он замедляется и останавливается, с огромной одышкой. Бефор чувствует себя жалким. Даже с третьего этажа Академии добежать до первого ему трудно, а он всего лишь спускался! Оперевшись на стену, он немного отдыхает и снова продолжает бежать к ней. Бефор боится ее упустить, и поэтому ему нельзя терять ни минуты.

Он выбегает во двор Академии и осматривает территорию. Его тело покрывается мурашками, и он получше обматывается шарфом. Бефор проверяет все скамейки. Только одна занята белой фигурой, еще неизвестной ему. Бефор спешит туда и останавливается на полпути.

Он разглядывает ее профиль. Все те же платиновые волосы, только на тон мягче, и глаз имеет не красный оттенок, как это было раньше, а светло-терракотовый. Совершенно обычная одежда, характерная для самой обычной ученицы любой среднестатистической школы. Белая женская рубашка, синяя юбка и нежно-розовая кофточка, спущенная с плеч. Кажется, что ей совершенно не холодно. Она спокойно сидит в тишине, не двинувшись и просто наслаждаясь далекими звуками. Скорее всего ее взгляд устремлен прямо на работающих учеников, но выражение лица не выдает ни единую эмоцию. Только удовлетворительная гармония. Будто она сейчас не здесь, а где-то на вышке, с телескопом смотрит на весь мир и просто наблюдает.

Кто-то бесшумно подсаживается рядом. Молчание лишь прибавляет смысла в происходящем. Холодная деревянная скамейка. Каменная дорожка. Голоса учеников и неуловимое движение жизни Академии. Все где-то там, далеко. Их никто не достанет, им никто не помешает. Теперь у них есть собственный мирок, наполненный различными красками, цвет которых ярко отражается в "зеркале души". Другой мир.

— Вот мы и встретились, — зашевелились губы Гезарии, а голова повернулась к нему. Бефор, сидя на скамейке, видит ее светлое, немного изменившееся лицо совсем по-другому. Теперь она не такая отчаянная, скорее спокойная и уверенная в том, что все будет хорошо. Ни капли сожаления или сомнения в непривычном для него голосе. Дума и правда изменилась, как и предупреждала медсестра.

— Где ты была все это время?

— Меня изменяли, — ответила она кратко озадаченному Бефору и удовлетворенно закрыла глаза. — Я Благодарна тебе за это, Бефор. Было неприятно, но результаты того стоят. Теперь я та, кем хочу быть, — и чуть-чуть улыбнулась. Видимо на большее она была не способна. Бефор упустил ту Думу, которую он хотел узнать. Может он сейчас разговаривает не с Думой, а с кем-то другим? Ему нужно было это проверить.

— Хм, — заметив реакцию Бефора, убирает свое счастливое лицо Гезария и чуть хмурится, — я тебе не нравлюсь такой?

Бефор не отвечает.

— Хорошо, я докажу, что это я, — после тишины вздыхает негромко она и приглаживает рукой свои распущенные волосы, собирая их сбоку. Бефор тщательно следит за каждым ее действием. Она прикладывает свою ладошку к его глазам и придвигается к нему ближе.

— Ты ненавидишь меня? — искренне расстраивается она и нервничает. Хоть Бефор этого не видит этого, но ее лицо опять не может выразить много эмоций, как это могла прошлая Дума. Бефор возобновляет в своей памяти тот единственный день, когда они познакомились и отвечает на вопрос:

— Нет.

— Тогда представь, что наступила весна. Солнечные лучи тепло ласкают твою кожу, пробираются под нее и греют душу. Перед тобой нежные лепестки цветущих деревьев и пестрые краски на зеленой траве. Птички напевают красивую мелодию, ветер играет с листьями, и ты вслушиваешься в каждый звук, происходящий вокруг тебя, — тут она специально сделала паузу. — Ну, что ты слышишь?

— Твоя нога стучит по земле, — сразу отвечает Бефор.

Ее нога застывает. Он улыбается. Это она! Гезария опускает свою руку, открывая ему свое спокойное лицо. Эмоции внешне подавлены, но он более чем уверен, что внутри все бурные, взрывные чувства и переживания остаются.

Бефор возвращается из весеннего мира, который привиделся ему как реальный сон, и теперь видит лишь холодную осень. Серые оттенки неба смешиваются с поверхностью земли и граница размывается, пока Бефор не проморгает. Только сейчас заметно, что солнце ушло за сизые облака, сливающиеся с небом. На миг ему кажется, что он один на свете и ничего не остается, но отбрасывает эти мысли и смотрит на свою подругу.

Гезария дума смотрит на него невинным лицом и хочет что-то сказать. Бефор с улыбкой облегчения спрашивает:

— Ты хочешь что-то попросить?

— Ты слишком беззаботный. Разве не Бефор должен спасти всех? — своим родным недовольным тоном говорит она, не сводя с него взгляда.

— …

— Прости.

Бефор поник. Он старался все эти дни не думать об этом, но ночью мысли дают о себе знать. Всех очень интересует: " кто же это выл?". Третьегодки с ужасом говорят, что вой для них знаком и может принадлежать самому Дис Корду. Но это лишь слухи и все будет известно только после восстановления двора и аллеи.

— Прошу, положи свою голову ко мне на колени, — внезапно говорит Гезария Дума и садится поудобнее, после чего притягивает его голову к себе на прикрытые юбкой бедра. Прежде чем что-либо понять и среагировать, Бефор оказывается в горизонтальном положении. Только что в его глазах мир был серым, но теперь он снова красочный. Нет, сейчас он видит не осень, а весну. И Она тому причина.

Ему значительно полегчало, будто сбросил весь свой груз. Ее мягкая рука ласково дотрагивается до его белоснежных волос и слегка задевает ухо. Бефор закрывает глаза в удовольствии.

— Скажи что-нибудь, — слышится ее женский голос сверху.

— Я видел, как мои друзья поцеловались, — однако без уточнения он обойтись не сможет, — Тевгус и Аркона. Она постоянно проказничала, а он постоянно злился.

— И сразу целоваться? Что-то здесь не чисто… — с подозрением протягивает ее голос, а потом тон повышается, а эмоциональность так же отсутствует, — нет, скорее у них давно была искра между ними!

— Искра? Какая еще искра? — удивляется Бефор и раскрывает глаза. — Электрическая что ли?

— Нет, это ты наверно перечитал фантастику, — ее длинные волосы качаются в такт мотания головой. — Ты чувствуешь, как будто…хм, да кто его вообще знает? — недовольно бурчит она и исправляется, — скорее протягивается нить обоих сторон и завязывается в узел. Так будет вернее.

— Узел, значит… — задумался Бефор. А ведь у него уже такое было. Такое странное чувство привязанности и такое знакомое…

— Но нас это не касается, — серьезно отмечает Гезария. — Согласен?

Бефор медленно кивает головой. Между ним и Думой какая-то другая связь, скорее дружеская.

— Дайти!

Горизонтальный Дайти?

И тут его приветствует лаем Дайти, показывая на своем довольном лице ухмылку. Бефор пытается перевернуть вертикально голову и видит, что он сидит как собака, с ошейником и поводком. А сам поводок тянется и ведет к хозяину этого "пса". Гадриэль в своей кожанной куртке подходит ближе и дергает Дайти за поводок, отчего тот отпрыгивает назад к ногам хозяина.

Гезария тут же затихает и не издает ни звука, поэтому разговор начинает Бефор:

— Получается Дайти твой…

— Да, он мой песик. И его надо выгуливать. Дайти, лежать! — после такого приказа, Дайти беспрекословно повиновался и лег на землю, как истинный пес. Бефор хлопает глазами.

— А ты, вижу, тоже времени не теряешь? — Гадриэль осматривает Гезарию и Бефора, лежащего на ее коленях. Наступает какая-то неловкая тишина. Ситуацию спасает Дайти, который резко встает, мчится на двух ногах вперед и тащит за собой хозяина.

— Дайти, эй! Не гони! Стоять! Дайти!

Гезария наконец заговорила:

— Я до сих пор смущаюсь говорить при других.

— Но при мне ты не смущаешься, так что не раскисай как молоко! — был в хорошем настроение Бефор. Впервые Дума улыбается так широко, насколько ей позволяет эмоциональность. Бефор надолго запомнит это милое выражение лица.

— Улыбайся так почаще.

Глава шестая

— Что должен знать ученик? Правильно, как стать тем, кем нужно! — наставница с громким пронзительным голосом орет на всю аудиторию, а потом указывает на какого-то ученика, — вот ты, да, ты! Скажи, зачем мы учим вас?

— Чтобы контролирова…

— Не правильно! — завизжала она, резко ударяя линейкой по столу, и все спящие вздрагивают и просыпаются, в том числе дремавший Бефор (Как они вообще уснули, при такой наставнице?). — Вы учитесь для того, чтобы стать второгодками и попасть во вторую группу! А второгодки учатся тому, чтобы стать третьегодками, как ученики из третьей группы!

— А третьегодки? — спросила как всегда любопытная голубоволосая девочка Пура.

— А это ваше домашнее задание! Написать доклад о том, чем занимаются третьегодки! — продолжает орать наставница на всех. — А теперь свалили все отсюда!

Бефор трет глаза и сонно смотрит в сторону. Аркона преспокойно спит на парте и до сих пор не просыпается. Около нее с другой стороны сидит скучающий Тевгус, которой крутит рукой шляпу. Потом он надевает свой головной убор и замечает, что Аркона еще дрыхнет. Он своим кулаком сверлит ей макушку, и та жмуриться. Недовольная Аркона мило дуется и дает щелбан Тевгусу, который тут же злится. Еще чуть-чуть и они бы вцепились в друг друга.

— Может пойдем уже? — предлагает Бефор и успокаивает своих друзей. Точнее влюбленную пару, но для всех это тайна, даже для Бефора (по крайней мере так должно быть).

Вся первая группа выходит из аудитории и спешит на обед в кафетерий, или в ближайший магазинчик Академии, который открыт всегда и где можно купить все. Все трое идут по людному светлому коридору. Иногда Бефор чувствует себя третьим лишним и старается не мешать ходить им на тайные свидания. Так он поступит и сейчас.

— Не теряйте, мне нужно кое-куда заскочить, — говорит Бефор и уходит в противоположную сторону, не дожидаясь их ответа.

— Эй, не оставляй меня с этой! — паникует Тевгус.

— С кем, с кем? — интересуется все еще недовольная Аркона, уводя его в лифт. Она стала намного энергичнее, когда начала встречаться с Тевгусом.

Бефор встает у окна. Его привлекли достроенные, немного измененные аллея и двор Академии. Третья группа все закончила еще вчера, а собирать всех учеников будут сегодня. Взгляд Бефора обращается к стадиону.

— Вижу тебе нечего делать. Как насчет помочь мне?

Он оглядывается на Аарин. Она совсем не изменилась, хотя Бефор почему-то ожидал другого. Все те же рыжий хохолок, черные очки, невинный взгляд огненных глаз и самая простая одежда. Но на коленке он замечает пластырь. Когда Аарин успела упасть?

— Хватит пялиться, и помоги уже мне! — она возмущается, машет руками для привлечения внимания и дает кому-то полицу. — Ой! Простите…

Пострадавший берется руками за лицо и угрюмо смотрит на нее. Она виновато улыбается и убирает руки в карманы. Бефор, сдержав смех, наконец выдает:

— С чем я могу помочь? С неуклюжестью?

— Не шути так! — возмущается она. — Я кошелек потеряла. Помоги мне… — Аарин не успевает договорить, как ее голодный желудок рычит и заканчивает за нее. Она смущенно опускает голову и бурчит что-то непонятное. Бефор понимающе вздыхает.

— Ладно, пошли. Куплю тебе чего-нибудь.

— Ээ?! — громко удивляется она и в глазах появляются искры. — Купишь все, что я захочу?

— А не много ли ты хочешь? — усмехается Бефор и направляется к лифту. Все-таки свой кошелек давно толстым не был. Аарин идет за ним как хвостик.

— Ну ты же сказал, что поможешь. А я хотела банановое парфе, вишневые кексы и шоколадное пирожное, — она довольно облизывается в предвкушении и обязательно уточняет, — ну, знаешь, такие продают только в кафе.

— Тогда тебе и шоколадки будет достаточно.

— Ты издеваешься? Да я же с голода помру! — испугалась до смерти Аарин. Бефор задумывается об этом, когда нажимает на кнопку лифта. Она успевает зайти в кабинку, и они поднимаются на второй этаж вместе с другими учениками. Здесь слишком душно. Места мало, поэтому дистанция между Бефором и Аарин также мала. Он задумчиво интересуется:

— Ты что-нибудь кроме сладостей вообще ешь?

— Не-а.

Бефор отводит взгляд и голову в сторону, говоря однотонным голосом:

— Теперь ясно, почему ты такая маленькая.

— Еще раз так скажешь, получишь, — процедила Аарин, показывая кулак. Она издает раздражающий скрежет зубами и сверлит его сердитыми глазами. Он не осмеливается поворачивать голову обратно. Двери лифта открываются, а ученики выталкивают их на второй этаж.

Аарин не удерживает равновесия и падает на Бефора, который смог ее подхватить. Она довольно легкая и даже хрупкая девушкой. В виде белоснежного волка он нес ее на себе и не чувствовал, как кто-то был на нем. Удивительно, почему это так его волнует…

— Ты всегда такая неуклюжая? — с таким же издевательски однотонным голосом спрашивает Бефор, и взбесившаяся Аарин кусает его за руку! Он кричит от боли, отдергивая руку:

— Какого черта?!

Аарин фыркает и обижено, с гордо поднятой головой, заходит в кафе, переполненное учениками. Он держится за место, куда его укусили и с подавленным настроением идет за ней. Аарин садиться за столик у окна, и Бефору ничего не остается, как сесть напротив. Поглаживая укушенное место, он начинает ныть:

— Неужели ты всех своих обидчиков так кусаешь?

— Ты сам виноват.

— Я не виноват что ты набрасываешься на людей, а потом кусаешь.

Аарин хочет рявкнуть что-то в ответ, но раньше нее звучит другой женский голос:

— Привет, Аркона и Бефор, — вежливо говорит Элони с улыбкой в своем платье и белом фартуке, а потом обращается ко второму, — она твоя девушка?

И вновь это его острое зрение, которое насильно напрягает глаза. Что-то в Элони не так, определенно. Он не может ее игнорировать и пропустить мимо взгляда. В этом виновато его естество помогать. Но чем ей можно помочь? Элони выглядит вполне нормальной.

— Нет, скорее неуклюжая чудачка, которая куса… — и тут он чувствует, как Аарин отдавливает ему ногу-ай. то есть… — и пытается с усилием выдавить, тихо шипя, — просто… знакомы…

Элони удивленно на него смотрит клубничными глазами и хлопает пушистыми ресницами. В руках она уже держит блокнотик с клубничкой и розовую ручку.

— Вот как, — не обращая на это внимание, она продолжила свою работу официантки, — Что будете заказывать?

— Мне фруктовое парфе, а ему воду, — и только когда Аарин договаривает, она отпускает его ногу. Элони записывает, кивает и уходит к следующему столику. Бефор расслабленно вздыхает и сваливается на стол:

— Ты демон.

— Привыкай.

Бефор ищет успокоения в окне, поворачивает голову набок, но ничего не замечает кроем ослепительного света, и сдается. Ему придется голодать.

— Ты меня хочешь голодом заморить.

— Ой, я же забыла, что ты слабак. Наверно стипендия у тебя мизерная, — она наигранно сочувствует и жалеет его. — Бедняжка.

— И это мне говорит девчонка, которая даже превратиться не может.

Вместо того, чтобы разозлиться еще раз, Аарин изменяется в лице и расстраивается:

— Бефор, на самом деле ты прав. Прости, — и она заканчивает очень тихим шепотом, который не слышит даже сам Бефор. Аарин встает с места и стремительно покидает кафе. Бефор чувствует себя виноватым. Он даже не помог ей. Теперь изнутри его грызет матушка-совесть и весь мир теряет значение вместе с красками. Все расплывается; он начинает задыхаться. Бефор все так же лежит головой на столе, приподнимается и не может вдохнуть воздуха, испуская лишь пузырьки. Его белоснежные волосы, толстовка, окружающие — все вокруг плывет и смешивается в лиловый, под стать стенам кафе. Приглушенные бульканья. Бефор осматривается, но никого не видит. Он наедине с совестью. Она невидимо находиться перед ним и качает головой. Кислорода совсем не остается, Бефор закрывает глаза и резко возвращается в реальный мир.

Все его чувства так или иначе отправляют его в неизвестное путешествие на мгновенье и потом отпускают. Он уже привык.

Бефор вновь дышит и смотрит в окно. Солнце так незначительно в октябре. Оно старается осветить все вокруг, но тучи не дают этого сделать. И светилу Бефор не в силах помочь. Он понимает это как никто другой. Некоторые вещи нельзя изменить. И он должен с этим смириться.

Толпа учеников начинает стремительно идти к стадиону. Бефор встает и идет за ними. Мардеро сегодня утром всем сообщила, что Анку Ориэль проводит собрание всех учеников Академии на стадионе. Хотя всем и интересно, тема обсуждения всем известна.

–

На стадионе собраются абсолютно все. Наставники вместе с учениками сидят на синих скамейках, а верха Академии стоят на стенде, специально подготовленном для этого крупного собрания, которые проводятся раз в год. На деревянной платформе стоят директриса, Глава гильдии Ангелов и Сильнейшая. Элони, эмоции которой не видно издалека, смиренно стоит рядом с улыбчивой директрисой Тавриан. Микрофон на штативе поставлен напротив Главы гильдии Демонов. Анку, не выражая на лице ничего, тихо ждет, пока все перестанут болтать и перешептываться. Когда полная тишина наступает, слышится вой ветра и шелест искусственной травы. Она открывает рот для вдоха прохладного воздуха и говорит в микрофон:

— Приветствую всех вас на ежегодном собрании Академии Волков-оборотней. Я, Анку Ориэль, Шестая Сильнейшая Академии, созвала всех вас для обсуждения недавнего инцидента. Как всем известно, четыре дня назад прошла первая волна Тьмы. Тени напали на Академию и разрушили двор, аллею. К счастью, третья группа успешно закончила восстанавливать разрушенные территории. Выражаю свою благодарность и разрешаю не посещать лекции наставников на протяжении всей этой недели.

Почти все третьегодки начинают громко радоваться этой новости, и наставникам приходится их утихомирить. После наступления тишины, солнце выходит из-за туч и освещает стенд. Всем кажется, что молчаливая Анку светиться и немного улыбается. Наверно потому, что тоже является третьегодкой. Это теплое чувство, словно солнечные лучи, передается каждому ученику Академии. Сильнейшая вновь говорит, открывая предварительно рот:

— Во время первой волны Тьмы произошло кое-что странное. Все, кто участвовал в битве, слышали вой, который помог до конца победить Теней. Но… — тут ее голос становится холодней и осторожней, — некоторые утверждают, что вой похож на самого Дис Корда.

Второгодки и третьегодки начинают шептаться, а первогодки молча слушают их. Половина учеников негодует по этому поводу, половина полностью согласна с Сильнейшей. Появляются и те, кто не понимает, что происходит. Мнение делится уже на три. Лишь безмолвный Бефор сидит на скамейке.

Наставникам уже не удается их успокоить и сами начинают спорить с учениками. И теперь все не шепчутся, а говорят на повышенных тонах. Они, словно синее море, бушуют во время шторма и приносят маленькие волны на берег, когда солнечно. И дело в том, что нужно добится идеальной тишины именно в облачную погоду.

— Тихо, — негромко говорит Анку в микрофон, и все тут же замолкают. Она смотрит на небо: солнце прячется за облака. Все как зачарованные глядят на это и не смеют больше разговаривать. Взор ее озерных глаз возвращается ко всем ученикам.

— Я понимаю, что Дис Корд умер год назад и в это трудно поверить. Но всему есть объяснение, — она делает паузу, проверяя, все ли слушают ее и выдает на полном серьезе, — вой принадлежит преемнику Дис Корда.

В мгновение ока весь стадион взорвался громкими голосами недоумевающих и изумленных учеников. Это было слишком шокирующе для всех, даже для наставников. Об этом догадывались только Элони, директриса Тавриан и сама Анку. Бефор так же крайне удивлен.

— Мы не знаем, кто сейчас является преемником Дис Корда, — ее голос слышит каждый, хотя все шумят и только-только начинают затихать, — Но это не значит, что он будет следующим Сильнейшим. Только через месяц на Турнире Оборотней решится, кто же станет наследником и займет мое место. А пока мы будем готовиться ко второй волне Тьмы и искать преемника Дис Корда. На этом собрание заканчивается. Если есть ко мне вопросы, можете прийти в мой кабинет сегодня вечером. И да, — под конец она внезапно добавляет, — Бефор, прошу зайти ко мне прямо сейчас.

Она отходит от микрофона, спускается по ступенькам и уходит самая первая. Элони и Тавриан еще остаются следить за толпой учеников, уходящие в Академию и перешептываются. Бефор же не дожидаясь, пока путь снова будет перекрыт, быстрее пули бежит в кабинет Сильнейшей. Он слышит голоса и сплетни, в которых звучит его имя бессчетное количество раз. Ученики сливаются и превращаются в лабиринт коридора и он пробегает через него, то нагибаясь, то изворачиваясь перед преградами в виде рук и ног. Бефор вбегает в Академию, не замечая, что Мардеро кричит ему вслед. Бесполезно. Ему уже все равно. Голова отключается, глаза уже не мигают, а горло вместе с легкими болят до ужаса. Главное добежать.

Он еле живой вваливается в дверь Сильнейшей на третьем этаже и падает прямо на холодный линолеум.

Анку вздрагивает в момент падения Бефора и оборачивается. Длинные серебрянные волосы качаются в такт движениям. Она подходит к нему и смотрит сверху вниз. Бефор переворачивается на спину и востанавливает дыхание, тяжело дыша.

— Сядь на стул, а то мне не по себе, — Анку с неохотой протягивает ему руку, помогает встать и сама садиться на кресло, похожее на трон. По всей комнате были сиденья разного типа, на любой вкус и цвет. То яркого цвета пуфик, то обычная деревянная табуретка. То железно-светлый стульчик со спинкой, то целое офисное кресло черного цвета. Хоровод стульев окружает его и он чувствует себя пойманным, ему никак не вырваться отсюда, никак не сбежать. И он не единственный, кто оказывался в такой ловушке.

— Мне тоже не по себе, я лучше постою, — осторожно отвечает Бефор, неловко дотрагиваясь до затылка. Анку пялится на него своими пронзительными озёрными глазами и немного приподнимает уголки своих губ.

— А ты не робкого десятка, как погляжу, — она ставит ногу на ноги, а руки на подлокотники, показывая свое могущество. — Ладно, давай по делу. Впервые, когда я тебя встретила и спросила, зачем ты пришел, ты сказал: "Я должен спасти всех". Как добрая Сильнейшая я решила тебе помочь, ведь ты не так силен, и твоя полная сила еще не пробудилась. Но остальные не приняли этого, и поэтому я предлагаю тебе сделку.

Ее тихий и уверенный голос проходит через него, словно привидение, и оставляет несколько памятных чувств. Но самое сильное ощущение показывает, что ее саму сложно удивить. Анку так долго не удивляли, что она потеряла само значение неожиданности. Может ей тоже нужна помощь? Бефор задумывается:

— Что я должен сделать, чтобы меня пропустили на Турнир Оборотней?

— Ты поможешь семерым ученикам за месяц. Я буду тебя проверять. Если успеешь, то будем использовать выполненную сделку как проверку к Турниру, — ее голос не дрогнул от удивления. План Бефора разваливается на куски. Он надеялся, что она скажет: "Какой ты сообразительный!" — и удивится в конце концов. Бефор вздыхает и кивает, ведь у него нет выбора:

— Я согласен. Только вот что делать с преемником Дис Корда, если он тоже захочет участвовать в Турнире?

На этот вопрос он не слышит ответа. Анку Ориэль смотрит на свои ноги и не знает, что сказать. Или по крайней мере думает, что сказать.

Анку Ориэль и Дис Корд были очень близки. И вдруг, после смерти Дис Корда объявляется его преемник. Бефор хочет понять ее и представляет, как Анку сидит среди снега и льда у дерева, вместе с жемчужным шаром, и ждет Дис Корда. Холодно, ветер сметает снежинки и укрепляет застывший навеки лед. Выдыхаемый ею пар согревает только руки, красные и дрожащие. А любимый не возвращается, и приходит весть, что он умер в сражении с Пустотой. Она уже заранее знает об этом и все равно грустит или плачет от ожидаемого горя. Бефору становится грустно. Даже врагу не пожелает такого.

— Он обязательно победит в Турнире Оборотней. Мы не знаем, кто он такой. И это меня пугает, — она говорит уже мягким женским голоском и сжимается от предполагаемого страха. И вся комната тоже начинает сжиматься. Стены сближаются, пол поднимается, как в лифте, а потолок падает. Бефор пытается избавится от неприятных чувств и трясет головой:

— Мне просто нужно выиграть в Турнире, верно?

Бефор успокаивается, когда все встает на свои места, а Анку поднимает голову.

— Если я права и твоя сила освобождается, когда ты помогаешь кому-либо, то все должно сработать, — она ерзает на своем троне и убирает руки с подлокотников, а ноги ставит вместе. — Стань наследником, пожалуйста.

Это прозвучало искренне всех слов, что Анку когда-либо говорила. Бефор кивает в знак обещания и улыбается. Добрый и отзывчивый паренек готов исполнять свой долг.

Глава седьмая

Легко сказать, трудно сделать. Бефор прощается с Главой гильдии Демонов и выходит на третий этаж. Он решает забить на учебу и идет в Центр Отдыха, который находится на втором этаже.

Ни окон, ни освещения. Мягкие стены нежного и теплого синего цвета, высокий потолок с нарисованными бесконечными овечками на фоне космоса, и вместо пола мягкие подушки всех цветов и размеров. Сами же кровати расположены на мягких колоннах с батутами вокруг. Воздух пропитан усыпляющими травами. Сонный бар с перегородкой и с мягкими сиденьями работает круглосуточно, а за стойкой сидит дремлющий бармен.

Это место, где каждый может отдохнуть, полежать и подремать. Сюда помещаются на постоянный ночной сон те, кто мучается от бессонницы. Они пьют особый напиток, который зовут "сонным", и сразу отключаются. Бефор уже пробовал.

Внутри никого не оказывается, кроме одной девушки, сидящей на самой низкой кровати среди мягких игрушек. Она перебирает их, осматривает своими коралловыми глазами и мысленно с ними общается. Ее темные непослушные волосы спускаются до согнутых колен, а череп оленя с рогами заменяет ей шапку. Девушка видит Бефора, застывает и смотрит дальше на свои игрушки.

— Лерайе, не могла бы ты меня разбудить через три часика? — спрашивает он и подходит к ее кровати, на которой она чуть ли не живет. Девушка молчаливо кивает и продолжает играть со своими плюшевыми игрушками. Среди них очень много разных животных, например рыбок, тюленей, зайцев, лисичек, волков, оленей, медвежат, кошек, щенят и… Бефор уже теряет счет и не различает их в куче. Некоторые игрушки скрывает ее скорняжная накидка. А меховые сапоги лежат возле колонны. Бефор тоже разувается и с помощью батута допрыгивает до второй кровати. Зацепляется, залезает и вдыхает как можно больше усыпляющего воздуха. Результат на лицо — он засыпает сразу, как закрывает глаза.

— Бефор.

Его тут же будят. Спокойный женский голос звучит прямо над ним.

— Бефор, два часа прошло.

— Как два часа? — спросонья бормотал Бефор, жмурясь, — я же просил через три…

Он открывает глаза; безмятежный сон улетучивается. Лерайе без меховой накидки прямо над ним поддерживает себя руками, а колени ставит между его ногами. Он точно так не встанет, даже колени согнуть не сможет. Такое положение дел его смущает.

— Может, выпустишь меня?

Лерайе хлопает ресницами и слезает с него, падая и приземляясь на подушки. Бефор расслабленно выдыхает и тоже спрыгивает, приземляясь рядом с ней. Оба смотрят в бесконечный мир космоса, по которому летят такие же бесконечные овечки.

— Спасибо.

— Вы закончили? Нам пора, Лерайе, — говорит знакомый недовольный голос со стороны выхода.

Она как будто кивает самой себе, или потолку, поднимается и спешит к голосу. Бефор поворачивает к ним голову, и улыбка не покидает его лицо. Мурмукс и Лерайе, подбирающая свою накидку, выходят через дверь.

В прошлом месяце Бефор как-то пришел в Центр Отдыха и встретил Лерайе, которая грустила и не могла разобраться в собственных игрушках. Ей чего-то не хватало. Поговорив с ней, Бефор пришел к выводу, что у нее совсем нет друзей — ее все считают странной. Но он загорелся идеей помочь ей, заставил Мурмукса прийти и эти двое сами собой подружились. Поэтому Лерайе помогла Бефору сейчас.

Он обращает внимание на проснувшегося бармена, встает и по подушкам выползает из Центра Отдыха. В коридоре оказывается шумно, Бефор привыкает несколько секунд и часто моргает, чтобы четкость учеников не пропадала. Уже вечер, а в животе кто-то начинает рычать и разъедать изнутри. Бефор направляется в тот самый магазинчик Академии, который находится на первом этаже, и спускается по лифту. Шум не пропадает, и под ритм спешащей толпы Бефор приходит в магазинчик.

Светлое помещение с милой продавщицей, прилавки и небольшая очередь из учеников. В этом магазинчике можно купить все. Почти все. Нужно просто знать имя предмета, который хочешь купить. Когда очередь доходит до Бефора, он покупает булочку с мясом и выходит довольным собой. Теплый, ароматный запах щекочет его обоняние, и Бефор готов его съесть прямо здесь, но сдерживается и идет к себе в комнату. Ничто не должно помешать его долгожданной трапезе.

Коридор пустеет, лекции начинаются, но так как Бефор забивает на учебу, он не спеша шагает в правую сторону. Он остается наедине с собой, закрывает глаза и глубоко вздыхает. Плоские лампы еще не включены, в коридоре так тускло и темно, одиноко и холодно. Тишина. Красного заката не видно, лишь синеющий горизонт.

Бефор застывает на месте, когда глазом улавливает знакомый силуэт. Аарин сидит на деревянной скамейке посреди пустого коридора и показывает всем своим видом страдания и печаль. Руки опущены, колени разогнуты, голова наклонена на бок. На скамейке сидит не Аарин, а скорее кукла. Бефор как всегда задумывается, прежде чем что-либо сказать.

— Ты так и не нашла свой кошелек, да?

На него глядят два огненных цветка, полных отчаяния. Аарин устало выдает, собирая, прижимая к себе свои руки и ноги:

— Я искала по всей Академии, но кошелька нигде нет. Видимо кто-то украл, но тогда все потеряно. Что мне делать? Я совсем устала…

Бефор долго смотрит на нее. В его руке теплеет булочка, а в животе урчит.

Она такая же, как он.

Бефор протягивает и отдает ей булочку с мясом, а другую руку кладет на ее рыжую макушку:

— Не волнуйся, я найду твой кошелек, — Бефор грустно улыбается ей и молча уходит. Аарин удивленно, но с надеждой смотрит то на его спину, то на булочку. Его силуэт теряется в темноте. Лампочки включаются, и коридор опять пустой.

–

Ближе к ночи, когда восходит луна за окном, Бефор заходит в Центр Учебы. За столом, похожий на библиотекарский, сидит на высоком стуле маленькая девочка (меньше Аарин), с длинными и светлыми хвостиками по бокам. Зелеными глазами она быстро просматривает книги, как будто что-то ищет, и сверяется с черным планшетом. Девочка бросает все свои дела при виде Бефора и нетерпеливо спрашивает:

— Нашел ту книгу?

Ее быстрый голос такой же детский, как и ее внешность. На ней клетчатые ленточки, завязанные в бант, розовый браслет, белая блузка под голубым свитером без рукавов и клетчатая юбка. Но эта девочка является здешним библиотекарем.

Бефор кивает и оставляет маленькую книжку в мягкой черной обложке на столе. Девочка довольно ухмыляется.

— Значит я была права.

— Мелькиаль, — он привлек ее внимание, и, наклонившись к ней, тихо шепотом спрашивает, — Аарин здесь?

— Там, книжки читает, — девочка глазами указывает на одиночный свет, горевший между двух огромных книжных полок, — Взяла два тома Серийса, три толстых от Братьев Тариш и научную энциклопедию. Ума не приложу, зачем Аарин сверяет сказки и науку, но она здесь уже три часа, — и пожимая плечами, продолжает свою работу. Бефор проходит через коридор книжных шкафов, поднимающихся высоко вверх и снабженных передвижными лестницами, старается бесшумно подойти к свету и видит читающую Аарин. Она задумчиво всматривается в черные буквы толстой книжки и почти не обращает внимание на открытую энциклопедию, приоткрывая рот и иногда шевеля им, если не может мысленно прочитать слово. Глаза, горевшие когда-то ярким огнем, устало прикрыты веками, рыжие локоны непослушно спускаются на лицо и мешают безмятежному чтению. Ее рука ускользает от страниц и убирает мешающий локон за ухо, застывая в таком положении на некоторое время. Она снова погружается в события книги, которые цепляют ее взгляд и не отпускают. Настолько интересно…

Бефор, очарованный такой картиной, не хочет ее прерывать и ждет, когда же она обратит на него внимание. Как по волшебству, Аарин резко оборачивается и растерянно глядит на лохматые белые волосы и кристальные глаза парня.

— Он же твой? — Бефор вытаскивает желтый кошелек и улыбается. Лицо Аарин просветляется, и она с радостным воплем бросается прямо к нему на шею.

Толчок откидывает Бефора назад. Он падает прямо в гущу полевых цветов и видит мираж перед собой: бабочек с пчелами на фоне голубого неба. Чистого неба. Запах травы окружает его вместе с пыльцой цветов. Солнца нет, но жарко. Ветра нет, но свежесть остается в каждом миге, в каждом звуке, движении. Он вздыхает, желая навсегда остаться в таком мире. В ушах мягко жужжит, шелестит, но все внезапно теряет очертания и исчезает.

— Бефор! Бефор! Ты нашел! — ее счастливый смех раздается по всему Учебному Центру. — Это мой кошелек! О боже, мой!

— Тише, это же библиотека! — он быстро приходит в себя и хочет ее успокоить, но передумывает, — я я же тебе обещал, — Его голос звучит все нежнее и ласковее. Он неосознанно обнимает ее и сам радуется, что у него получилось. Рука крепко сжимает кошелек, чтобы никогда его не потерять.

— Спасибо, Бефор, — удовлетворенно говорит Аарин и, скрывая улыбку до ушей, кладет свою голову на его плечо. Так крепко он никогда еще не обнимался. Запах ее шампуня. Непривычная близость. Волосы щекочут его щеку, а дыхание согревает плечо. Неизвестное доселе теплое чувство разливается по всему телу, появляются приятные мурашки. Такая искренняя и счастливая Аарин ему нравится все больше и больше.

Вдруг она вырывается и отпрыгивает на пару шагов назад, смущенно опуская голову. Понимая ее реакцию, Бефор тоже немного смущается и отводит глаза. На него это не похоже.

— Я..Я думала, что больше никогда не поем, — она осмеливается поднять глаза и спросить. — Как ты его нашел?

— Я подумал, что он детский, — Бефор даже поднял желтый кошелек, чтобы показать на нем рисунок в виде плюшевого медведя. — И не ошибся.

— Это оскорбление! — возмущается покрасневшая из-за стыда Аарин и одним движением забирает свой кошелек. — Я вовсе не ребенок!

Она пытается прекратить дрожать от злости, возмущения и с досадой мычит.

— Так ты хочешь узнать, как я его достал? — садится за столик и загадочным голосом спрашивает Бефор, неистово улыбаясь. Его чутье подсказывает, что она клюнет на эту наживку. Аарин тут же прекращает все свои действия и любопытно хлопает глазками.

— Хочу.

Она садится напротив него и откладывает все книжки подальше. Бефор молчит несколько секунд, вспоминает все события, произошедшие в последнии три-четыре часа, и уходит туда с головой.

— Все началось с того, что я встретил Тевгуса.

Когда Бефор вернулся к себе в комнату, там его ждал друг, который делал ненавистную ему домашку на кровати. Везде валялся мусор, бумажки, под мятой кроватью спрятался сломанный карандаш. Подушка закрывала окно и прекрасно справлялась с работой жалюзи. Только вот эти самозваные жалюзи под вечер могли защитить только от лунного света.

Бефор включил свет в комнате и Тевгус поморщился.

— Черт, лучше бы помог с домашкой, — жаловался друг Бефора и неохотно привыкал к свету.

— У тебя же вроде был планшет.

— Сломался, — Тевгус растянулся на кровати, усмехаясь, — прямо как твое уважение к чужим удобствам!

Подушка Бефора полетела к Тевгусу, который не успел увернуться, и приземлилась к его ногам. Они оба скорчили недовольную гримасу.

— Могу сказать тоже самое, — и эта же подушка прилетела точно в Тевгуса, который издал какой-то непонятный звук. — Лучше скажи, есть ли такой человек в Академии, который все знает?

Тевгус убирает подушку и задумывается громко и вслух:

— Хмм! Директор Тавриан? Нет, не то… Зануда…Зануда…Да, знаю! — и начинает показывать жестами. — Маленькая такая, с двумя светлыми хвостиками, противным детским голосом. Мелькиаль зовут. Она библиотекарь в Центре Учебы. Но противная и занудная до ужаса. Я тебя предупредил!

— Спасибо, — у Бефора тут же поднялось настроение, и он бодро вышел из комнаты.

— Как вернешься, с тебя моя выполненная домашка! — кричал Тевгус вслед, закрывая глаза и засыпая с включенным светом. Бефору уже было все равно.

Оказавшись в Центре учебы впервые, он с интересом осматривал лабиринт высоких книжных полок по всему огромному помещению и главный коридор с зеленой дорожкой в виде ковра. Между книжных шкафов стояли деревянные столы со стульями. Далее следовал компьютерный класс, но Бефор не успел зайти и осмотреться там.

— Ты кто такой? — спросил его детский голосок.

— Бефор из 1 группы гильдии Ангелов, — он обернулся и не увидел никого. Ему показалось странным, что он разговаривает с невидимым ребенком. Бефор поискал кого-то глазами по сторонам, но никого не было.

— Я тут! Эй, не смей игнорировать старших! Кому говорю? Я здесь!

Голос пищал снизу; Бефор опустил голову и увидел девочку маленького роста, не выше 120 см. Она была с двумя длинными и густыми хвостиками, задирала голову как можно выше и надувала щеки лучше всех хомяков. Зеленые глазки щурились от раздражения. Все как и говорил Тевгус — это Мелькиаль.

— Прости, я тебя не заметит, — Бефор попытался мило улыбнутся и загладить свою вину. Судя по ее сморщенному носику от недовольства — улыбнулся он плохо. Бефор присел на корточки.

— Месяц не приходил и тут сразу пришел. Слышала я про смельчака, который всем свою помощь сует в лицо! — потом все ее милое личико сморщилось, и она потрясла слишком длинными рукавами для маленьких ручек. — Аж противно стало от такого лицемерия. Ничего не бывает просто так. Чего ты хочешь?

Бефора это задело, он даже растерялся и не знал, что сказать. Просто молчал и смотрел на нее своими искренними кристальными глазами. Бефор делал это все не ради признания. Он обещал…

— Помочь. Я хочу помочь всем. И если раньше я обещал спасти всех, то сейчас хочу сделать это по своему желанию. Такой ответ тебя устроит?

Бефор искал одобрение в ее успокоившемся взгляде. Мелькиаль закрыла глаза и вздохнула:

— Что поделаешь. Я помогу тебе в этом, — она открыла глаза и довольно прищурилась. Девочка быстро подбежала к задней стороне деревянного стола, запыхтела и забралась на стульчик, подправляя свои банты. На столе царил кавардак, все было разбросано: книжки, документы, планшет, выглядывавший из-под кипой исписанных бумаг. Девчонка-карлик, с детским голосом, занудным характером и кукольной красотой сняла верхнюю кофточку с длинными рукавами и начала разбирать документы на столе. Теперь на ней была блузка с юбкой, а рядом валялась еще одна кофточка, только без рукавов. Бефор ближе подошел к библиотекарше Центра Учебы, где пахло тишиной и звучало книгами.

Мелькиаль, одновременно убираясь и говоря, обратилась к нему с деловым тоном:

— Недавно я заметила, как одной книжки не хватает, — на парочку секунд она отвлеклась и прочертила указательным пальцем размер, — она отличается от других — очень маленькая и черная. Важный документ с маленьким шрифтом, заумными словами, но важный. Про нее большего знать и не надо. Но если книжка не вернется на свое место в течении дня, то меня ожидают проблемы. И тогда ты не сможешь меня спасти. Так что не оплошай, смельчак-первогодка! — и ее палец независимо от действий хозяйки библиотеки Академии направился прямо на него, не меняя положения.

Прежде чем Бефор открыл рот, Мелькиаль его заткнула жестом и опередила:

— Но у меня есть предположения. Есть у нас одна в Академии, которая любит прибрать руки к чужим вещам. Как говорится — не пойман, не вор, но я почему-то подозреваю именно ее. Тебе всего лишь надо найти ее в ботаническом саду и проверить на наличие той книжки, — и тут она задумалась, шипя и шевеля беззвучно губами, а потом как будто вспоминая и щелкая пальцем. — Кэфен! Ее зовут Кэфен.

— Можно вопрос?

Она кивнула.

— Аарин часто здесь бывает?

— Да, по вечерам заходит и читает до 9. Потом закрывается Центр Учебы и я ухожу спать, — ее детский голосок утихает, а звук стучащих по экрану пальцев становится заметнее. Бефор дарит ей благодарный взгляд и уходит:

— Спасибо, Мелькиаль.

Проходя по коридору, он вспоминал большую карту Академии. Ботанический сад находился с другой стороны, ему требовалось спуститься на первый этаж и обойти его. Это заняло бы много времени. Он прошел мимо туалетов, около которых всегда было нешумно, и почувствовал тягу. Бефора немного подташнивало, но когда туалеты были позади, он пришел в норму. Наверно из-за шлейфа запаха, парфюма, который наверняка оставила одна из учениц. Духи были чудесными, но тошнить от них не переставало. Он не мог представить, как в каком-то месте может так пахнуть. Наконец Бефор спускается по лифту на первый этаж и забывает про духи.

Далее по курсу направление толпы подростков, болтающие парочки на скамейках без спинок, веселый и заразный смех и постоянно открывающиеся двери. За окном и вовсе темнело, отчего в коридоре только становилось светлей и теплей. Бефор сладко зевнул и протер болевшие глаза. Обычно в это время он на занятиях, в комнате, или зависает где-нибудь с Тевгусом и Арконой. Бефор почему-то не мог представить, как они все вместе где-то веселятся. У его друзей появились секреты, о которых он знает. И если тайны раскроются, они уже не смогут вести себя как прежде. От этого Бефору стало грустно.

За поворотом было меньше народу. Бефор пробрался в ботанический сад и закрыл за собой дверь. Он медленно и внимательно осмотрелся. Темно. Ранее ему не доводилось здесь бывать.

— Ботанику проводят только для второгодок. Что ты здесь забыл?

Было темно, но обвитый растениями и лианами класс немного светился в темноте. Похоже на маленькие фонарики, закрепленные на листочках. Широкая доска, большой столик и растения на полках вместо книжек в классе чем-то даже напоминает штаб гильдии Ангелов. И откуда доносился этот женский голос? Это Кэфен?

— Ищу потерянные вещи. Зеркало, которое пропало у одной из учениц, важная книга из библиотеки и кошелек с деньгами моей знакомой, — его рука поднимается и указывает на темноволосую девушку, сидящую на учительском столе, а точнее на ее черную куртку, с меховым капюшоном. Рукава свободно свисали, а сами ее руки прятались за темной одеждой. Янтарные глаза впились в Бефора, а хитрая улыбка появилась на привлекательном лице. Плутовка собственной персоной. Настенные часы над ней пробили восемь и несколько раз известили об этом. Последний звук еще звенел в ушах. Тишина наполняла комнату как бассейн, в которой невозможно терпеливо обходиться без воздуха. Бефор негромко задышал ртом, не спуская с нее глаз. Ему казалось, что они в лесу и прямо сейчас сойдутся в битве. Два волка, встретившихся на пути и перегораживающие друг другу проход. Каждый хотел сделать свое и не уступал.

— Если ты уверен, что они у меня, то отбери. А если не сможешь, то все потеряешь. Ну? — ее голова вопросительно склонилась в сторону, а темные локоны закрыли пол лица. Она вызывала его на дуэль прямо в классе.

Хоть Кэфен и не двигалась с места, Бефор не решался действовать. Он был слишком слаб и понимал это. Скорее всего она отберет у него оставшиеся вещи и вытолкнет отсюда в одних трусах. А в коридоре через тишину слышен топот. И как только он выйдет, то увидит лишь размытые силуэты и четкий смех, звенящий в ушах. Всего трясет. Хочется исчезнуть. Невыносимо. Провал вперемешку с позором. Бефор смутился и подумал о том, как бы ему вернуть все те вещи.

— Отказываюсь, — Бефор постарался произнести это с полным достоинством серьезного лица.

Ее брови поднялись, а лицо исказилось в удивлении. Но далее последовало разочарование, которое Бефор никак не ожидал увидеть.

— Вот как? Какой наивный. Думаешь, я просто возьму и отдам их тебе?

Бефор осторожно и медленно кивнул. Кэфен искренне рассмеялась:

— Ну хорошо, смельчак! Только отгадай одну мою загадку и можешь их забрать, — она затихла на секунду и загадала. — Кто получит бесплатный сыр в мышеловке?

Бефор моргнул два раза.

Он стоял на огромном деревянном столе, вокруг которого комната для гигантов. Три стула, гигантское окно и размытые темные стены. Перед Бефором стоял другой Бефор. Он смотрел на себя в отражении, двигал рукой, махал самому себе и растягивал улыбку. Его отражение все повторило в точности, как он и представлял. Прозрачное зеркало вдруг разбилось. Звенящие как лед осколки таяли под его ногами. Он чувствовал неприятный холод, поэтому вышел на сухую поверхность стола.

Мышеловка. Самая обычная и классическая. Но была такого же размера, как и Бефор. Большой сыр так же на своем месте, а серая и огромная мышь уже лежит под железной толстой проволокой. Запахло тухлятиной; Бефор закрыл свой нос ладонью и подошел к сыру. Он осторожно забрал из-под лап мыши желтый кусочек с дырками. Лапка мертвого животного безжизненно упало на поверхность стола. Он почувствовал себя самым последним подонком и крысой.

— Вторая…мышь? — предположил Бефор и напрягся всем своим телом. Если он ответит неправильно…

Кэфен вздохнула и вытащила из своей темной длинной куртки черную книжку и розовое карманное зеркальце. Они отправились лежать на парте, и Бефор с расслаблением подошел взять эти вещи. Но кое-чего не хватало.

— Где кошелек?

Кэфен делала вид, что не при делах и постоянно оглядывалась на постеры с растениями. Он нахмурился, даже протянул к ней руку. Но она шлепнула по его руке и надменно заявила:

— Я истратила все деньги, что там были. До сих пор хочешь ей вернуть пустой кошелек?

Бефор молчал, но все так же неотрывно смотрел на нее недовольным взглядом. Было бы печально, если бы он вернул кошелек без денег Аарин. Но вернутся без потерянной вещи, все равно что разрушить обещание. Он не мог потерять ее доверие. Какая-то неведомая сила, или мысль засевшая в голове, а может в сердце, ему подсказывает, что он должен с ней подружиться.

Тут живот Бефора предательски заурчал на весь кабинет. Скрывая смущение, он отвернулся. Бефору срочно нужно уходить отсюда, пока он не выставил себя полным дураком. Он поспешил к двери, забывая все на свете, думая только о горячей и аппетитной еде и не успевая проглатывать свои слюни. Еще чуть-чуть и они потекут изо рта, и тогда он точно устроит фантастическое шоу.

— Эй, ты забыл!

Бефор резко обернулся и кошелек влетел в его рожу. Его голову немного откинуло назад, а вещь упала прямо в раскрытые перед ним ладони. Он жмурился от боли, потом осмотрелся прищуренными глазами. А дальше его глаза открылись полностью, но Кэфен уже не обращала на него внимание. Забытая ручка на деревянном столе была для нее интересней.

Бефор проверил кошелек, заполненный до отказа деньгами и с благодарностью поклонился ей головой.

— Вот так все и случилось, да? Здорово! Только ты реально какой-то слабак. Не думала, что у тебя все-таки получиться вернуть мой кошелек, — Аарин уже не заботилась о том, ранят ли ее слова Бефора или радуют. Она просто говорит искренне, как есть. Бефор победно усмехается. Он помог сразу троим людям. Интересно, Анку всех троих засчитает?

Бефор довольно улыбается. Он так устал за сегодня, что уже не может двинуться с места. Веки сами собой закрываются и необратимый процесс включается автоматически.

— Но я все равно рада. Вот бы сейчас парфе съесть…нет, лучше что-нибудь потеплее, например чашечку горячего шоколада. Может, зефирки доба… — тут она слышит стук по столу, но сначала договаривает — …вить или сливки? Как ты думаешь?

Его голова покоилась на поверхности стола. Он почти не дышал.

— Бефор, ты устал наверно… ведь так? Бефор? Бефор!

Аарин пытается разбудить его, но он не просыпается…

Глава восьмая

Открывая глаза, он вновь оказывается в подводном мире, только уже давно разрисованным. Ему остается только подняться наверх, но отчего-то у него не выходит. Все, что пока он может делать, так это слушать приглушенные женские голоса. Постепенно слова становятся ему понятны.

— Интересно, а Дис Корд часто здесь бывал?

— Часто. Обычно у него были синяки или мелкие порезы, а иногда после битвы получал ранений больше всех.

— Вау! — слышались восхищения сквозь бульканья проплывающих рыб. — Жаль, что я не родилась на два года раньше, — издается несчастный вздох.

— Надеюсь ты не влюбилась? Его ведь уже год…

— Поздно! — перебивает веселый и мечтательный голос. — Мне кажется, это моя любовь всей жизни! Ах, Дис Корд…

Невидимые нити, державшие его все время резко отрываются. Мгновение и Бефор всплывает.

Аарин прибегает к очнувшемуся Бефору, который выбрается по каменному выступу. Ее нахмуренное лицо выражает полное недовольство, а рука протягивает полотенце. Бефор в мокрой футболке и джинсах, вытирает лицо и кладет полотенце на голову. Словно под капюшоном, он скрывает глаза и слушает, что она может ему сказать.

— Не ел всю неделю, — после этих спокойных слов прямо в ему ухо прилетают ее громкие возмущения, — как это понимать?! Сдурел!? Другим помог, а себе даже не в состоянии! Особенным себя возомнил?!

Слова Аарин еще отдаленно звучат в пещере и в его голове. Мысли туманны. Бефор молчит, вытирая глаза от попавшей воды. Ему нечего сказать, в отличие от нее. Видимо она еще не закончила отчитывать и снова заговорила, энергично размахивая руками:

— Когда я сказала это твоим дружкам, они даже не удивились. Даже встретив твою подругу и все ей сообщив, она лишь пожала плечами и прошла мимо. Даже глазом не повела! Что у тебя за друзья такие?

— Значит ты одна так печешься обо мне? — Бефор улыбается и украдкой смотрит на нее. Он доверяет своим друзьям и знает, почему они так заняты. Аарин немного краснеет, безжалостно кусает свои губы, и руки нападают на его голову! Полотенцем она бешено крутит его в разные стороны, при этом умудряясь сушить белоснежные волосы. Бефор издает какие-то непонятные звуки при каждом резком движении. Он даже не успевает ей противостоять, как Аарин убирает свои руки и забирает потемневшее полотенце.

— Я долго ждать тебя не буду, — бурчит она и выходит из пещеры. На ее месте остается пакет со сменной одеждой. Наверно Тевгус постарался. Бефор с пустым желудком, но с хорошим настроением переодевается, пока медсестра разбирается со своими лекарствами и тоже выходит из лечебной пещеры.

Что-то было не так.

Аарин стоит и смотрит на лестницу, ведущую на первый этаж, и даже не оглядывается, чтобы проверить проход. Даже не моргает и не дышит. Бефор чувствует ее напряжение, просто находясь рядом.

— Аарин?

Она берет его за руку и тащит по лестнице. Бефор не понимает, почему она такая беспокойная, но подчиняется ей. Когда они выходят в коридор, то она его с выдохом тянет:

— Пронесло…

— Почему?

— В прошлый раз я умудрилась поскользнуться на ступеньках два раза! — Аарин потирает те места, которые ушибла. — А мне еще тебя кормить надо.

— Ты и правда притягиваешь одни неудачи, — спокойно говорит Бефор, не отпуская ее руку и отводя ее в кафетерий, на второй этаж, при этом добавляя таким же тоном, — а я неделю ничего не ел.

— Мы похожи, — усмехается она.

— Интересно, чем? — усмехается он.

На пути им только и встречаются занятые ученики. Все украшают кабинеты, залы, заведения, Центры, лифт. За окном, где господствует облачная погода, тоже виднеются постройки и толпа учеников из всех групп. Некоторые превращаются в волков, чтобы помочь. Бефор замечает маленькую Мелькиаль и видит, как она обращается в мини-волка, в такого же милого и красивого, как и она сама. Но через три секунды волчонок вырастает в огромного гиганта волчицы! (Такая огромная, что своими ушами песочного цвета она достигает второго этажа Академии) Потом она помогает переставлять тяжелые материалы.

Во всей Академии веет духом праздника. По этой причине абсолютно все ученики заняты и почти не имеют свободного времени. Бефору повезло, что он хорошо отдохнул перед таким важным днем.

— Ты же помнишь, что завтра День Дис Корда? — негромко и с осторожностью спрашивает Бефор, немного встряхивая мокрыми волосами. Тот разговор, который он услышал в лечебной воде, его сильно волнует.

Аарин как-то странно смотрит на Бефора:

— Ты что, совсем дурак? — Аарин тычет в него пальцем и начинает обвинять. — Об этом знают абсолютно все! Может, у тебя амнезия, а я об этом никогда не забуду.

Ему обидно. Он с безразличным лицом и издевательски однотонным голосом отвечает:

— По-моему ты недалеко от меня ушла.

Аарин дуется и дает отпор своим восхищением:

— Не веришь? Да для меня Дис Корд — Бог! Я знаю о всех его похождениях, битвах, отношениях между определенными личностями, действиях, решениях. Даже знаю о том, что он обычно ел на завтрак, как часто бывал в определенных местах,как одевался, как разговаривал. И конечно же определенно знаю, как он выглядит. Дис Корд очень крутой. Он мой номер один!

— Значит ты знаешь, что у него была помолвка с Анку.

— И что? Мне нельзя помечтать? Дис Корд мой идеал, и я бы хотела бы быть похожей на него, а не на такого балбеса, как ты. В отличие от тебя, он решительный, храбрый, добрый, отзывчивый, активный, справедливый, умный…

Этот список хороших качеств может продолжаться вечность. Бефор закатывает глаза и уводит ее в кафетерий. После такого сравнения он чувствует себя отвратительно. Когда правду тычут тебе в лицо, это никогда не доставляет удовольствие. Потому что Бефор не является мазохистом. Бефор является слабаком.

Дис Корд и правда заслуживает восхищение, но Аарин помешана на нем и жить не может без него. Так обожать того, кто уже покинул этот мир… Это больно и грустно.

Частенько же ему кажется, что вокруг лишь снег и холод. Но Бефор не хочет об этом думать. Лучше бы ему вспомнить о хорошем. Например о его доме.

Треск согревающего камина, узорчатые от мороза окна, теплый плед и горная тишина. Его окружают только темные тона деревянного дома. Отец часто уходил в деревню, чтобы зарабатывать, а сын оставался и сам хозяйничал по дому. Иногда приходилось голодать, поэтому он почти привык к таким условиям. Можно было думать, что на самом деле ты не хочешь есть, и обманывать себя. Помогало. Но не больше недели. Сегодня Бефор побил рекорд.

Голос Аарин возвращает его из воспоминаний:

— Я уже заказала за тебя домашний суп, пока ты уходил в свои воспоминания. У тебя сегодня будет супер-завтрак(который похож на обед).

Бефор уже не помнит, когда успел оказаться за столиком и не заметить официанта. И на этот раз уже все вокруг не имело границ, расплываясь перед глазами. Лишь Аарин никогда не имеет безликое лицо, как остальные. При ней он даже звуков никаких не слышит, хотя вокруг шумно из-за завтракающих сов. Он слышит только тишину и ее звенящий в этот момент голос. И слышит заботливость в каждом ее звуке.

— Откуда ты узнала?

— Мне подсказала Аркона.

И все-таки друзья Бефора никогда не бросят его в беде. Несмотря на занятость в подготовке к завтрашнему дню, они хотя бы как-то помогли. Осталось ожидать что-то от Гезарии.

— И я знаю, что тебе нравится дешевый чай с пряниками, который я тоже, кстати, заказала, — Аарин улыбается, показывая свои зубки и вытягиваясь на столе. — А я, как и хотела, выбрала себе парфе самого огромного размера. По утрам самое то!

— Смотри, не потолстей от больших завтраков, — шутит Бефор, и Аарин как всегда возмущается, хмурится, принимая все близко к сердцу и показывая угрожающе кулак. Он затихает. Аарин все смотрит на него снизу вверх, детально разглядывает каждую черту лица и от этого ему становится не по себе. Бефор не считает себя таким красавцем, чтобы на него все пялились. Наоборот, ему нравится скрываться от других и наблюдать. Когда же наблюдают за ним, Бефор как будто не в своей тарелке. Отводит глаза, отворачивает голову, смешивает мысли и пытается отвлечься, не мешать процессу.

Потихоньку беловолосый привыкает и успокаивается, не обращая внимания на прожигающий взгляд. С другой стороны, ему нравится, что им кто-то интересуется. Он снова вспоминает про Гезарию. Давно он ее не видел.

— Вот ваш заказ.

Слишком знакомый голос, чтобы не заметить. Слишком знакомый голос, чтобы пропустить. Слишком знакомый голос, чтобы не узнать. Это определенно была она.

— Дума?

Девушка, в клетчатом платье и фартуке и с платиновыми волосами, собранными в хвостик, устремляет свои светло-терракотовые глаза прямо на него. Рука тянется к его лицу. Он, как зачарованный, следит за ее плавным движением. Она чуть наклоняется, волосы качаются, а одежда следует за ней. Пальцы ее ухоженных и гладких рук почти достигают его лицо и Бефор замирает в ожидании.

Ее пальцы вцепляются в щеку и больно тянут ее в сторону. Потом грубо дергают в другие стороны.

— Не Дума, а Гезария Дума, — несмотря на сердитый голос, выражение лица девушки не меняется. На другой ее руке поднос с едой. Но Бефору сейчас не до этого, он пытается вырватся, и ему только больнее.

— Отпуфтииии меняяяя! Больнооо! Фека, Фека!

Аарин искренне ржет от выражения лица Бефора и стучит по столу. Лицо краснеет от смеха, который она даже не пытается скрыть. Аарин трясется на стуле и вот-вот свалится на пол в конвульсиях. Ее веселье продолжается даже тогда, когда Гезария отпускает Бефора. Он берется за больную щеку и тихо бурчит что-то про плохое отношение к нему.

— Ты часто уходишь в себя. Прекращай, — она ругает его уже спокойным голосом и пристально глядит на него.

— Ага! — Аарин успокаивает свой смех, после которых появляются насмешки. — Ты и так бесполезный, а тут еще и молчишь. Я ведь так со скуки помру!

Бефор, убирая руку от лица, молча вглядывается в ее ухмылку.

— Но тебе же весело? Не такой я уж и бесполезный.

На столик ставится поднос, рука Гезарии раздает Бефору суп, чай в бумажной кружке и домашние печенья. Аарин облизывается от предвкушения, получает свою большую порцию парфе и довольно все уплетает. Она даже мычит от удовольствия. А он придвигает к себе тарелку с супом, от которой исходит горячий пар, плавищий воздух перед его глазами. Плавятся Аарин с ложкой во рту, малочисленные ученики на завтраке, стол, стулья, стены. Бефор мог лишь предполагать, что искажаться и плавиться они стали от супа. А если сейчас Бефор съест этот суп, то тоже начнет плавится?

Почуяв аппетитный запах, Бефор решает попробовать. Давно он не ел ничего сытного с тех пор, как поступил в эту Академию. Первая ложка отправляется в рот, и тепло распространяется по всему телу.

— Вкусно…

Кто-то внезапно выключает звук.

Бефор готов расплакаться и еле сдерживает слезы. Его улыбка до того грустная, что не сравнится со вчерашней. Аарин остается с удивленно открытыми глазами и приоткрытым ртом. Ее ложка выпадает и со звоном приземляется на стол. Гезария кладет на его белоснежные волосы свою руку, гладит и ласково произносит:

— Ты заслужил.

Потом отходит к Аарин, шепчет ей что-то на ухо и уходит. Бефор закрывает глаза, открывает их и быстро съедает весь суп. Она же более не притрагивается к своему парфе, долго что-то обдумывая.

— Знаешь…То есть…нет, забудь, — она в нерешительности устремляет свои глаза на парфе, которое ковыряет ложкой, предварительно подняв ее. Бефор таким же темпом запихивает все печенья в форме звездочек в рот и пьет залпом невкусный, но любимый дешевый чай. И, как хомяк, пережевывает содержимое в щеках. Аарин поднимает глаза на чавкающие звуки и коротко хихикает:

— Ты безнадежен.

Он видит ее милую улыбку и чувствует тепло, исходящее изнутри. Все его существо замирает.

Тучи за окном постепенно темнеют.

–

Аарин вела его через парад кукол.

— И…куда мы идем?

— После еды хочется спать. Ты же хочешь спать?

Куклы-ученики идут мимо, что-то делая или украшая, готовясь к важному событию, к которому она и сама не прочь присоединиться. Но есть дела и поважнее.

— Нет, я же только недавно..

— Значит идем спать!

Его голос, так не похожий на бормотания ручных кукол, молчит и больше не появляется. Аарин вздыхает носом, не желая больше ничего слышать. Она до сих пор держит Бефора за руку и ведет его к месту назначения. Их ладошки уже давно потеют.

— А как же подготовка к празднику? Разве ты не хочешь участвовать?

— Я не такая безответственная, как ты! — она гордо закрывает глаза и приподнимает подбородок. — Мне поручили приглядывать за тобой, — она открывает один глаз, чтобы видеть, куда идет, — да и до 12 еще есть время.

Когда сама Анку Ориэль попросила ее смотреть за ним, то она обрадовалась что ей доверяют, и расстроилась, что ей надо будет тратить свое драгоценное время на него. Аарин так и не нашла способ превратиться.

На самом же деле кормили его на деньги друзей, а она ничего такого не сделала. Но Аарин хочет его отблагодарить. Поэтому они заворачивают в мужское общежитие. К ее счастью, никаких назойливых и любопытных кукол-учеников здесь не водилось. Она доводит Бефора до его же комнаты, проходит внутрь и осматривается.

— Интересно, как вы можете жить в таком беспорядке? — она разбрасывает ногами мусор на полу и проделывает путь к самой чистой из двух кроватей. Разворачивается на одной ноге и садится. Бефор смотрит на вторую незаправленную кровать и кого-то упрекает про себя, сделав при этом недовольную мину. Потом его взгляд обращается к мусору, который он начинает тут же убирать. Бумажки летят вместе с фантиками прямо в мусорный бак. Жестяные банки с подоконника отправляются туда же. Бефор не ленится и заправляет другую кровать. И тут Аарин понимает, что он живет с соседом, за которым ему нужно постоянно убирать. Ей же повезло больше. В ее комнату никого не заселили. И так как она уже привыкла в жить в одиночку, то в комнате все было чисто, тихо и прекрасно.

Аарин вдруг вспоминает цель своего визита и застывает. Она, сильно смутившись, начинает ерзать и набираться смелости. Надо его отблагодарить. Но Аарин и звука не может выдавить. Поэтому она набирает побольше воздуха и говорит на выдохе:

— Ложись.

Бефор оглядывается и делает вид, что не слышит или не понимает.

— Я сказала ложись.

Аарин так вжимается головой в плечи, что растерянный Бефор не знает, как на это реагировать. Он неловко улыбается:

— Эм…Но ты же сидишь на моей кровати, как я…

— Ложись головой на колени! — не выдержав смущения, Аарин приказывает на повышенных тонах, вся уже покрасневшая и дрожащая. Ей стыдно, что она ведет себя подобным образом, но по-другому совсем не получается. Бефор долго смотрит на нее, садится рядом, но не решается. Он все еще надеется, что это какая-то шутка.

Аарин задерживает дыхание, незаметно протягивает сзади него руку и резким движением кладет его голову на свои колени. После характерного шлепка она быстро закрывает Бефору глаза и орет:

— Не смотри!

Она со всей силы прижимает его к коленям.

— Аарин! Не так сильно! — паникует Бефор, вскидывая вверх руки.

Она дергается от испуга и расслабляет хватку, возбужденно и часто дыша от подскочившего волнения.

Аарин видела такое лишь в сериалах или читала в книге, но никогда не пробовала. Только это как-то непривычно для нее. Сердце учащенно бьется, а вокруг нее почему-то начинается настоящий бал. Куклы в изящных костюмах находят свои пары и при светящихся свечах кружатся по блестящему полу. Они все танцуют под так сердцебиения бешеного вальса, а ее глаза крутятся вместе с ними. Быстрее и быстрее. Громче и громче! Горение внутри вырывается, голова кружиться и она вот-вот потеряет сознание!

Аарин застывает со взрывом в воображении, думает, что пар идет из ее головы и измученно откидывает назад голову. Ждет так несколько секунд и опускает остывшую голову обратно. Не стоит волноваться — вокруг лишь комната холодных оттенков, серые облака и никаких кукол.

Бефор такой покорный под ее руками, а она все пялится на него. Аарин уже рассматривала его внешность в кафетерии, но в данном случае ракурс совсем другой. Сейчас он более беззащитный, чем кажется.

Рука дотрагивается до его глаз и она не может видеть, что он чувствует. Если бы узнала, то наверняка испугалась бы. Но что же она чувствует к нему? Аарин отчетливо помнит его лицо и не может представить в виде безликой куклы, как всегда это делала со знакомыми. Для тех, кого получалось представить в виде куклы без лица, она навсегда оставалась лишь знакомой. Друзей у нее никогда не было. По крайней мере, у нее были двоюродные братья и сестры.

Значит он ее друг? Друзей надо беречь. Аарин со всей своей нежностью смотрит на него и улыбается. Да, определенно. Он нечто большее, чем просто ее знакомый.

Бефор немного поворачивает голову, и Аарин мгновенно приходит в смущение. Она отталкивает его, вскакивает с места и прячет лицо:

— Это была б-благодарность! Не подумай ничего такого. Понял? Чтобы в 12 был во дворе школы!

Аарин выбегает из комнаты, так и не дождавшись его ответа. Уже на выходе она вздыхает и прислоняется к стенке. Аарин проклинает Гезарию за то, что та посоветовала ей сделать это. Она отлично помнит, как кукла-официантка подошла к ней и прошептала:

— Если что, ему нравится лежать на коленях.

Разорвать на части и закопать — вот что ей сейчас хочется сделать с ней! Но только в мыслях. Аарин надеется, что смогла отблагодарить его за помощь.

Осталось придумать, что же ей делать в оставшееся время.

–

Бефор относит большие коробки, находясь в это время на праздничной аллее. Несмотря на темные облака, никто не уходит и не собирается убирать все украшения и пристройки, которые сделали. Холодный ветер заставляет Бефора поежиться и прижать к себе коробки сильнее. Но так как смотреть вперед он не может, ему приходится выглядывать.

Ему все больше кажется, что он несет не коробки, а тяжелых слонов. Бефор прямо чувствует, как руки отваливаются от такой непомерной тяжести! Он не отличается особой силой и является самым слабым. Даже эти коробки не помогут ему подкачаться.

Бефор по своей природе очень задумчивый, так что он в конце концов задумывается и на кого-то натыкается.

— Простите, не заметил… — Бефор отходит на пару шагов назад и выглядывает из-за коробок с виноватым видом. А на него смотрят двое учеников — самых таинственных, загадочных и жутких. От кончиков пальцев до непослушных белоснежных волос его пробирает дрожь. Перед ним стоят Астарта и Блиссаргон.

И если "черную вдову" Астарту он еще знает, то про Блиссаргона никто узнать не может. Потому что он сам как ходячая тайна. Своеобразный сейф для секретов. Этот парень, с торчащими темными волосами, которые отливают на свету фиолетовым, с полностью забинтованными участками кожи(даже глаз почти не видно), с черно-фиолетовой одеждой, примерно с такой же репутацией, что и Астарта. На данный момент именно он является зам. Главой гильдии Демонов.

Это все, что известно ему о нем на сегодняшний день. Бефор еще раз извиняется и направляется в другую сторону, чувствуя на себе взгляды тех двоих. Ему до сих пор жутко от того, как они молча поворачиваются в его сторону и не упускают из виду после.

Бефор останавливается рядом с поставленной сверкающей аркой. Осматривая красивые надписи, Бефор замечает кисточку, плавно передвигающуюся по тусклым буквам. Бефор потихоньку выглядывает из-за коробок и видит женскую руку, согнутый локоть, шарф на фоне длинных золотистых волос, кофту, открывающую плечи и лицо Тевгуса. Это было слишком неожиданно.

Бефор ставит коробки на землю и оборачивается на друзей. Аркона сидит на плечах Тевгуса, обводит буквы на плакате арки и постоянно двигается. Иногда ей хочется придвинуться ближе и она наклоняется, а Тевгус ругается и делает шаг вперед. Иногда Аркона, наоборот, хочет отдалится и посмотреть со стороны, тянет Тевгуса за волосы и откидывается назад. Тот начинает панику и чуть ли не отпрыгивает, чтобы не потерять равновесие. Но все-таки она не злится на него и весело смеется.

— Ты там скоро? — с надеждой спрашивает замученный Тевгус. На что Аркона лениво зевает, чуть не засунув кисточку в рот:

— Подожди один годик, может закончу…

— Эй, не засыпай! У нас еще и половины не сделано! — а потом он возмущенно жалуется. — Где чертова стремянка, когда она так нужна?

Аркона сжимает своими ногами голову Тевгуса, который тут же начинает мычать и хлопать по ее ноге. Она звонко смеется: ленивое состояние улетучивается в считанные секунды. Бефор, опасаясь, что больше не увидит своего друга живым, вмешивается:

— Аркона, пожалей его, пожалуйста, — Бефор подходит к Арконе и дотрагивается до ее ноги. Она сразу расслабляется и обессиленно наваливается на голову Тевгуса. Аркона еще глупо хихикает, а потом выпрямляется и продолжает свою работу, не говоря больше ни слова. Тевгус вздыхает:

— Что бы я без тебя делал?

— Это мои слова, — Бефор довольно улыбается. — Спасибо за одежду.

Тевгус кивает, но потом резко меняется в лице. Он что-то замечает.

— Почему те двое на тебя так странно смотрят? — его голос и выражения лица приняли подозрительный характер. — Ты им что-то сделал?

— Просто задумался и наткнулся нечаянно на них. Я конечно извинился, но потом они начали следить за мной, — Бефор неловко дотрагивается до затылка, обеспокоенно поглядывая на Блиссаргона с Астартой. А они все это время смотрят на него.

— Да уж, он сегодня не в духе.. — Тевгус отворачивает голову в другую сторону и выглядит озадаченным. После дуновения ветерка кисточка Арконы замирает. Бефор недоуменно хлопает глазами:

— Ты имеешь ввиду Блиссаргона? Разве он не всегда таким был?

— Ты прав, — соглашается рыжеволосый, но остается задумчивым, — хотя сегодня он особенно недружелюбный. Какой-то мрачный или..

— По-моему он сегодня злой, — внезапно перебивает своего тайного парня Аркона и после удивленной тишины друзей, пряча глаза, добавляет, — не выспался, наверно…

Аркона продолжает обводить красной краской букву “К”. Никто не успевает ответить, как издалека звучит крик, больше похожий на мольбу о помощи:

— Бефор! Бефор, где ты мать твою?! Отцепись уже от меня!

Громкое рычание, пыхтение и крик повторяется снова. Все оборачиваются.

— Отцепись от ноги! — Аарин изо всех своих сил тащит по земле прицепившуюся к ней какую-то девушку, всю зареванную и продолжающую плакать. — Мне тяжело!

— Не бросаааай меняяяяя!!! — ревет и захлебывается слезами девушка, которая не отпускает ногу Аарин и фактически лежит на земле. Аарин просит своими горящими тревогой глазами Бефора спасти ее ногу от той темноволосой девушки. И ему ничего не остается, как помочь.

Глава девятая

В темной глуши, посреди леса, светлеет озеро под лунным светом. Веет свежей прохладой летней ночи, трещат невидимые сверчки, чистая водная гладь отражает синий небосвод с сияющим месяцем.

Он медленно приближается по редкой траве и останавливается у воды, заглядывая туда. Белоснежный волк с большим кристаллом льда, скрывающий один глаз, смотрит на себя самого. А рядом появляется черная морда другого волка, выглядывающая из отражения. Белоснежный волк в тревоге оборачивается, но никого не видит в сумрачном лесу. И когда его взор возвращается к воде, черного оборотня уже нет, как и луны. Лишь маленькие точки на темном синем фоне.

Дует слабый ветерок.

Белоснежный волк поднимает голову и оказывается совершенно в другом месте. Слышно безумие моря: огромные волны разбиваются о скалу. Ветер затихает.

Вакуумная тишина.

…

Сильный ветер резко врезается в скалу!

Волка откидывает в сторону. Под давлением усиливающегося ветра он не может встать. Началась настоящая буря в мгновение ока. Волны разбиваются вместе с ветром, подпрыгивая до звезд.

На краю скалы стоит девушка. Ее волосы развеваются под беспощадным потоком воздуха вместе с платьем. Она не двигается даже при сильном ветре.

Он знает ее лицо. Однако ему не удается распознать девушку, он почти не видит ее, прижатый к холодной скале с одной стороны и прижатый сильным ветром с другой.

Девушка без слов падает спиной назад. Он кричит. Ее руки поднимаются по ветру.

— Нет! — рычит отчаянно волк, пытаясь встать. Ее силуэт быстро скрывается за каменной скалой. Белоснежный Волк вскакивает и подбегает к краю. Ветер успокаивается, немного перебирая его шерстку. Испуганный взгляд и лишь бушующее море…

Бефор открывает глаза. Они закрываются сами собой, но он с усилием открывает их снова и снова. Слишком светло для осени. Бефор пытается привыкнуть к свету и к холоду.

Таких реалистичных снов он давно уже не видел. В этот раз он запоминает все до мелочей прежде, чем успевает о чем-то подумать. Это необычно для него.

Кое-что тоже необычно. Бефор лежит не на кровати, а на полу с одеялом. Наверно во время сна упал. Он лениво встает, упираясь рукой о стол. Тевгус еще спит в форме звезды на соседней постели. Бефор громко зевает и с влажными глазами направляется в ванную комнатку. Ноги не двигаются, и он тащит их по полу. Медленно добравшись до умывальника, он опускает голову и стукается о полочку. Зубная паста и щетки вздрагивают, мыло соскальзывает на дно умывальника.

Бефор вздыхает и хмурится. Почти каждое утро проходит именно так.

Поэтому он не обращает внимание на мыло, включает кран и умывается холодной до ужаса водой, после чего как всегда жалуется на отсутствие горячей. Но сейчас Бефор крутит кран и проверяет температуру воды с помощью ладони. Он находит более теплую струю и начинает извиняться перед краном. Мысленно.

Потом Бефор уже просыпается и бодро чистит зубы. Заодно он рассматривает свои лохматые белые волосы, поправляет их и так отвлекается от чистки зубов, что забывает про все, задумываясь о смысле жизни.

Бефор умеет быстро просыпаться, но с каждым днем все сложнее проснуться, и он превращается в ходячего зомби.

Дверь резко распахивается.

— Бефор! — орет запыхавшаяся Аарин у дверного косяка. Бефор оборачивается с зубной щеткой, пастой во рту и вопросительно мычит "Какого хрена?!". Аарин видит Бефора в одних трусах, краснеет до корней волос и захлопывает дверь обратно! Он же "синеет" и подавленно опускает голову.

— Бефор, быстрее, я должна тебе все рассказать! Срочно! — а потом добавляет, чуть заикаясь. — И мне б-без разницы, голый ты или дрыщ!

Он вздыхает, быстро прополаскивает рот, ставит щетку и мыло на полочку и открывает дверь. Аарин, сжав кулачки, терпеливо ждет и пялится на него. Бефор прошмыгивает в комнату, очень быстро одевается и выходит. Тевгус все еще спит, громко посапывая.

Аарин плетется за Бефором, пока он направляется на завтрак, не смотря на нее.

— Ну и? Что ты должна мне рассказать? — Он все еще чувствует себя неловко и спрашивает ее сдержанным тоном. Бефор проматывает в своей голове этот момент еще раз и чувствует себя унизительно. Все могло пойти и хуже. Но она даже не извиняется. Видимо для нее это самая обычная ситуация — врываться в комнату парня, когда тот в трусах. Он старается не впасть в депрессию от стыда.

— Ты не поверишь! — воскликнула восторженная Аарин, догоняя маленькими шашками слишком быстрого Бефора. — Нет, точно не поверишь. Вся Академия уже говорит об этом. Это слишком удивительно, чтобы быть правдой.

— Так о чем говорит вся Академия, Аарин?! — Бефору становится жутко интересно, и если она не скажет, то он взорвется от любопытства! Он поворачивается к ней и та сама останавливается перед ним, говоря громко и с восхищением:

— Сегодня ночью видели самого Дис Корда!

— Бред, — хмурится уже во второй раз за утро Бефор.

— Честно-честно! — она готова надуть губки, сморщить носик и смотреть на него презрительным взглядом, полностью обидевшись на него, чтобы он ей поверил. — Черный волк, похожий на Дис Корда, ходил по коридорам ночью и забирался на крышу Академии.

Бефор молчит несколько секунд.

— Так это не Дис Корд. Это его преемник.

— Нет! Это не преемник! Я знаю!

— Ты его видела ночью?

Аарин затихает и больше ничего не говорит.

Повсюду окружают разговоры. Ученики болтают. Преобладает атмосфера праздника; все, как стадо баранов, выходят из жилых корпусов через празднично украшенный коридор на улицу.

Бефор неосознанно и медленно протягивает к ней руку. Она оборачивается к нему, и он отдергивает свою конечность, раздумывая о своем желании взять ее за руку. Кажется, в подбадривании она уже не нуждается…

— Хорошо. Пусть это будет преемник. Но я должна увидеться с ним!

— Может для начала позавтракаем?

— Да забудь про этот завтрак! — она резво мчится к выходу, а зеленая курточка на миг поднимается. — Пойдем смотреть на праздник!

Бефор решает пойти за ней. Она пробегает сквозь толпу, виртуозно изворачиваясь и не задевая ни одного ученика. Спотыкается, но изменяет направление и находит точку равновесия, кружась, словно волчок. Волосы повторяют ее движения, оставляя рыжий след прямо на воздухе. С каждым морганием этот след стирается. Бефор начинает терять ее. Она уже не может проходить через толпу, которая теснит ее, зажимает и утаскивает в свою пучину. Он спешит войти в этот поток учеников и тянет руку, ищет. Стоит такой шум, что даже позвать ее не получится.

Он начинает все больше волноваться. В животе кто-то зажимает нерв, или начинает обустраивать жилье, бурить или стучать. Бефор не может разобрать это очень знакомое чувство, когда зрачки судорожно бегают в поиске, а дышать становится труднее. И голова идет кругом…

Нашел!

Ее пальцы сцепляются с его пальцами и больно тянут в свою сторону. Сильным рывком он вылетает из толпы. Бефор успокаивается, как только видит ее лицо. Глаза так и горят неистовым огнем.

— Быстрее, иначе задавят! Нам еще с Баркью встретиться надо! — Аарин бежит к выходу, специально или просто забыв отпустить его руку.

Они выходят к главному крыльцу. Бефор отвлекается на слишком яркий солнечный свет и прикрывает лицо рукой. Слишком аномально для поздней осени. Бефор лишь расстраивается от того, что так и не увидел дождя в этих краях. Он всегда спрашивает Пуру — самую любопытную девушку Академии — насчет погоды, но каждый раз слышит либо про облачное, либо про ясное небо. Снег, который скоро начнет идти, тоже не интересует Бефора. Он уже два месяца ждет дождя.

Аарин перестает вести Бефора, иногда радостно подпрыгивая и растягивая улыбку до ушей. Ее руки качаются в такт музыки из колонок, стоящих на сцене, а тихий голосок напевает ту же самую мелодию. Он молча следует за ней, жалея, что не оделся теплее, и осматривает три ларька со сладостями и очередями, большую украшенную сцену с музыкальными инструментами. Видимо сегодня вечером устроят рок-концерт у которой будет стоять много учеников.

Народу и правда много, так что Аарин притормаживает, проталкивая Бефора к ларькам. Она встает в очередь вместе с ним и ждет. В таком разговорном шуме, возне и смехе даже тишины не слышно. Бефор делает пару вздохов и начинает нервничать. Аарин дожидается своей очереди и не говорит ни слова. Бефор нервничает еще больше, ведь она обычно всегда о чем-то говорит, даже о незначительном. Для нее главное, чтобы поболтать. Но…

До рыжеволосой подруги доходит очередь и она покупает завернутые в блинчик фрукты, с взбитыми сливками. Выглядит вполне аппетитно и сладко. Бефор прямо чувствует это вкус прямо во рту и чуть не оказывается в северной части земли. В своих мыслях конечно же. Сладость для него как холод — часто неприятная, но привычная. Аарин видит его текущую изо рта слюну и протягивает откусанный блинчик ему:

— Будешь?

Бефор растерянно смотрит по сторонам, ищет ответ, наверняка спрятанный за тем углом или в ногах учеников. Он очень хочет есть, но не сладкого. Бефор плюет на свои предпочтения и быстро кусает горячий, чуть отдающий пар прохладному воздуху, сладкопахнущий блинчик. Он согревается за один укус. Мысли Бефора уносят его в далекие северные страны…

Когда он возвращается из короткого путешествия, то замечает притихшую Аарин. Неужели сегодня настолько удивительный день, что ее поведение сразу меняется? Ее блинчик, после минутного молчания, вываливается из рук и падает. Только после такого печального события Аарин начинает реагировать, паниковать и расстраиваться:

— Мой блинчик! Как же так? — она возмущенно машет руками вверх и вниз. — Что мне теперь делать?! Может мне еще упасть?

Она обиженно пинает землю ногой и опускает руки. Бефор озадачен. Как же ей помочь, не имея при себе ничего? Подбодрить? Отличное утешение, из-за которого она только больше обидится(уже не на себя, а на него).

— Чего стоишь, бесполезный? — грубо окликает его Аарин и идет в сторону скамеек. — Лучше бы делом занялся и нашел Баркью.

Бефор хмурится. То, что он попробовал блинчик, не означает, что он виноват. Внутри него зарождается что-то горячее и энергичное, которое заставляет его сказать такое:

— Ну уж простите, что моя подруга такая неуклюжая растяпа.

Твердая злоба слышится в каждом звуке, что очень удивляет Бефора. Может стоит извиниться, пока не поздно?

— Что?! — с визгом, как у поросенка, оборачивается Аарин и с кричит большим возмущением. — Да если бы ты не укусил то же место, что и я, тогда я бы не смутилась и не выронила бы блинчик! Это все твоя вина!

— Что тут такого? — Бефор тоже переходит на повышенные тона и подходит к ней ближе. — Ты сама мне предложила этот блинчик, вот я и откусил.

Аарин отчего-то опять смущается, ее щеки покрываются румянцем. Бефор предполагает, что победа за ним. Но битва еще не кончается.

— Да если бы… — она все подбирает слова, задыхаясь от злости, — если бы…если бы ты не пускал слюни, ничего бы из этого не произошло!

— Вот как? А кто купил блинчик?

— Я. И что с того? Если я еще сладкую вату куплю, тоже будешь пускать слюнки?! — Аарин начинает кривляться и показывать язык. Бефора это очень бесит и он становится ужасно рассерженным. Он готов в любую минуту сжать ее голову кулаками, чтобы та просила отпустить и прекратила его оскорблять. Бефор и так много не ел, (даже позавтракать не успел) а тут этот дьявол ест перед ним вкусную и аппетитную еду. Одним запахом не насытишься!

— Мои сладкие, остыньте.

Между ними возникает одна особа, которую теперь даже искать не надо. Девушка, с длинными фиолетовыми волосами, на концах завивающиеся вверх, с тремя красными полосками на левой щеке и на правой щеке. Это была Баркью, та самая, что не отцеплялась от ноги Аарин и ревела до тех пор, пока ее не выслушали.

Бефор, находящийся еще в порыве, игнорирует ее призыв к мирному разрешению проблемы и пытаясь подойти еще ближе. Ее глаза гранатового цвета устремляются в него и останавливают. Бефор застывает. Аарин тоже застывает в недоумении. Кажется, девушка собирается что-то сделать.

— Понимаю ваши ссоры, когда блинчик упал из-за смущения девушки вызванным парнем, — Баркью своим томным голосом жалеет обоих. — Бедняжки, попали в безвыходное положение, — она выглядывает на Бефора из-под ресниц, плавно движется к нему и гипнотизирует взглядом. Вот уже она прижимается к его руке и гладит по плечу. Он чувствует не только мягкие прикосновения, но и исходящий от нее очаровывающий запах. Бефор все еще не может ничего поделать, но ему страсть как хочется оттолкнуть такую настойчивую девушку(не смотря на то, что ему приятно). Аарин начинает снова возмущаться и уже шипит, сильно стиснув зубы.

Баркью нежно гладит по его щеке и поворачивает голову Бефора на себя:

— Я могу вам помочь, ведь я настоящий Гуру Любви…

— Это начинает уже бесить, — Бефор аккуратно вырывается из-за ее плена и относится к ней неодобрительно, — это тебе нужна помощь. Называешь себя Гуру Любви, а сама себе помочь не можешь.

Аарин начинает кивать и поддакивать:

— Да-да! Вчера ты в слезах просила нас помочь тебе с Блиссаргоном, а теперь бесстыдно клеишься к Бефору!

— Прости-прости! — без капли сожаления или вины весело улыбается Баркью, наклоняется, показывая свои прелести фигуры, и по своей привычке отдает рукой честь. Она настолько широко открывает рот, что видны длинные клыки. Иногда тело человека изменяется, как только он становится оборотнем, и имеет некоторые признаки внешности волка, так и наоборот. Если глаза могут изменить свой цвет, то голос останется тем же.

— Такова уж моя природа — быть сескуальной, — она мигает Бефору, который усмехается. Баркью и правда одевается слишком призывно, в китайскую короткую одежду, с вырезами и без лямок. Лишь белый плащ может прикрыть оголенные участки кожи от холода.

Красная Аарин еле держится, чтобы не послать все к чертям и от переизбытка смущения не взорваться. Для нее возмутительно вести себя и одеваться как Баркью. Но Аарин терпит.

Баркью выпрямляется и таким же веселым тоном сообщает:

— Впервые с Блиссаргоном мы встретились в моем салоне "Приятные услуги", в котором я готова помочь людям, нуждающимся в прикосновениях. Я могу обнять, сделать массаж ладоней, помочь мазохистам и даже научить целоваться. За деньги конечно же. Я считаю это своей работой и меня даже уважают, — она многозначительно выставила указательный палец. — Есть и постоянные посетители, но дальше прелюдий никогда не заходим. А Блиссаргон был особенным, таким загадочным… — здесь она начинает мечтать, — он приходил всего лишь два раза, но я хотела бы большего, чем обычные деловые отношения.

— А что, просто поговорить с ним не сработает? — Бефор задумчиво берется за свой подбородок. Обычно Блиссаргон очень скрытный, но он же умеет разговаривать, иногда общается с "черной вдовой" Астартой и даже является зам. Главой гильдии Демонов.

— Я пыталась, но… — улыбка исчезает с ее лица, а ноющий голос бурчит, — я пыталась привлечь его внимание и подходила к нему 17 раз. Все мои попытки были разрушены им самим, — она произносит печальный и долгий вздох. — Шесть раз он меня игнорировал, два раза отворачивался, три раза вырывался, три раза просто молчал и три раза говорил мне уйти. Я его совсем что ли не интересую?! Почему же?

Дальше она бормочет непонятное. Вот-вот Баркью заплачет, неловко соединяя свои указательные пальчики. Аарин переменяется в лице и начинает жалеть несчастную и шмыгающую девушку. Она обнимает Баркью и гладит по голове, хотя еле достает до ее фиолетовых волос.

Бефор глубоко задумывается.

— Боюсь дело тут не в том, интересуешь ты его или нет. А скорее в тебе, — качает головой исправляется, — нет, в твоем поведении. Ты ведь и сама это знаешь?

Баркью делает вид, что изумлена, но в глазах стоит страх. Страх одиночества и правоты. Она приходит в отчаяние в одну секунду:

— Я боялась этого больше всего на свете. Неужели ничего нельзя сделать..?

— Вы слишком разные. Блиссаргон кажется очень сдержанным, и я слышал, что он хранит в себе все тайны Академии, — Бефор не жалея слов, говорит прямо. — А ты извращенка. Вы учитесь здесь уже три года и он знает твои секреты. Или возможно у него совсем нет желания находить девушку, иначе зачем бы он ходил к тебе?

Бефор мысленно ругает себя за то, что так и не может помочь ей. Он хочет как лучше и он не любовный гуру, как она. Баркью выдавливает иронический смешок и расстроенно улыбается:

— Наверно ты прав.

— Стойте! — Аарин, еще не отпустившая Баркью, не сдается и подбадривает ее. — А вдруг он просто скромный? Или ему правда не нравится твое поведение и как только ты его изменишь, то он обратит на тебя внимание? Возможно, что он вообще ревнует! — Аарин сжимает ее в своих руках как можно сильнее. — Пока не проверим — не узнаем!

Баркью выдавливает что-то на подобие согласия, и Аарин сжимает ее лишь сильнее.

— Мы тебя замаскируем, будешь ходить рядом с Блиссаргоном целый день, он подумает, что еще не знает твоих секретов и вы обязательно поговорите! — Аарин отпускает Баркью и не проходит и минуты, как сама спотыкается и наваливается на вывеску. Она зажмуривается и пищит, приземляясь на землю. Баркью вздрагивает от грохота.

— Так ты точно узнаешь, что он о тебе думает. Хорошая идея, Аарин, — и только после этих слов он замечает ее на земле с вывеской в обнимку. Бефор ерошит свои белые волосы и недовольно цокает.

— Похвалить тебя даже нельзя! — Он берет ее за руку, вытягивает с большим трудом и ставит на ноги. Аарин с угрюмым лицом рявкает:

— Слабак.

— Неудачница, — так же рявкает Бефор. Оба начинают рычать друг на друга как некрещеные собаки.

Бефор не узнает себя. Неужели он умеет злиться, обзываться и грубо себя вести? Да, но раньше такого не было. Все это сидело внутри и никогда не выходило, подавлялось или вообще забывалось. Бефор чувствует, как незамеченная ранее пустота заполняется негативными эмоциями и ощущениями. Это все из-за Аарин.

— Опять вы за свое! — улыбается Баркью и взаимное рычание утихает.

–

Мелодия шкатулки. Все остальные звуки стихают и перестают существовать. Только красивая и печальная игра шкатулки. Она играет прямо в голове и никого вокруг не слышно.

Бефор встает прямо перед памятником. Из черного камня изображен волк с размером льва в величественной позе. Мимо проходят празднично одетые ученики в масках животных, иногда останавливаются у памятника и кладут цветы. Сегодня день рождение Дис Корда, которое празднуется уже третий год. Но сейчас это называют просто Днем Дис Корда.

Бефор наклоняется и тоже кладет два цветка ириса. Его любимые. Их специально выращивают для этого дня прямо в ботаническом саду, а потом раздают всем желающим посетить памятник Дис Корда. Он сам этого хотел и сам устраивал свой собственный праздник. Те, кто видели в нем хорошего Сильнейшего, были не против, но были и те, кто его недолюбливал. Один из таких был Эмпиреон Шах.

— Не понимаю тех, кто приходит почтить память неизвестного им человека, — говорит хулиган, тоже аккуратно складывая ирисы к памятнику, чтобы не задеть множество маленьких свечек на плитке с именем. Он молчит вместе с Бефором ровно минуту, спокойно закрыв свой здоровый глаз.

— А ты его знал? — спрашивает Бефор, не отрывая взгляда от надписи и не смея поднять голову к самому памятнику. Даже смотря на землю, он ощущает, как темное небо все мрачнее от надвигающихся туч.

— После того, как он лишил меня одного глаза, — усмехается Эмпиреан и дотрагивается до своей пиратской повязки, — я перестал с ним драться и просто общался. Хоть он мне и не нравился, но он отличный парень, — а потом, задумавшись, добавляет, — и Легендарный оборотень. Да.

— Легендарный оборотень, говоришь?

Эмпиреан Шах лишь кивает и начинает уходить.

— Пойду помучаю Кассиэля что ли.

Бефор только недавно увидел зеленоволосого паренька Кассиэля здоровым и невредимым, тогда как он всегда ходит с переломами, ушибами, и обязательно какая-то часть тела была перевязана бинтом. Точно рук дела Эмпиреана. Но Бефор не спешит помочь бедному и вечно больному Кассиэлю. Похоже, что их устраивают такие отношения. Иначе Кассиэль легко выиграл бы у Шаха.

Бефор поднимает голову, как будто в последний раз смотрит на статую Дис Корда и уходит в сторону толпы.

У сцены собирается много человек, готовых послушать вечерний рок-концерт. Он и сам не прочь послушать. Бефор еле как пробирается сквозь толпу и заходит за сцену, где непривычно тихо. Как только он слышит голоса, он прячется за первым попавшимся кустиком, который наверняка уцелел после первой волны Тьмы. Но сейчас не об этом. Женский голос и мужской о чем то говорят, но Бефору настолько любопытно, что он выглядывает.

Девушка, с маской зайчика в черном платье и с курткой, кладет руку на плечо Блиссаргона и спрашивает:

— Постой, я тут искала Баркью, ты ее не видел? Целый день найти не могу.

Бефор сразу узнает в ней Баркью, только вот голос ее немного искажается из-за маски и поэтому Блиссаргон ничего не подозревает. Бефор решает подстраховаться и спрятаться обратно в куст, закрывая глаза и подслушивая дальше.

— Лучше не связывайся с нею, — холодно советует Блиссаргон, и судя по громким шагам, уходит дальше. Но она не сдается.

— Почему? — ее голос можно было сравнить со сталью. А его с ледяным ветром. И если эти два голоса столкнуться, то случиться непоправимое.

— Я знаю, что она скрывает, — Блиссаргон мрачно делают паузу. — Никогда бы не хотел этого знать.

Бефор выглядывает снова. Парень, с темными волосами, отливающими чуть фиолетовым, уходит с сумкой в форме гитары, оставляя девушку, в маске зайчика, наедине с со своими мыслями.

Баркью поникает. Полностью и безоговорочно. Бефор оказывается прав. Но от этой помощи лучше не стало. Бефор встает и, осматриваясь, подходит к ней.

— Ты как? — как можно тише спрашивает он, волнуясь за нее по настоящему. Даже такая извращенка, как она, может быть подавленной.

— Все в порядке. Я все поняла. Мне же просто нужно отказаться от чувств и сдаться, да? — дрожит ее веселый, но тихий голосок. Баркью снимает маску, которая падает и отскакивает в сторонку. И в полутьме она печально улыбается, сдерживая свои слёзы. Бефор из-за угрызения совести не может на нее смотреть. Это не он виноват, что все случилось таким образом. И все же этот мир довольно жесток.

Бефор медленно прижимает ее к себе, но все же она удивляется этому и больше не может противиться своим чувствам. Ее горячие слезы вырываются наружу и она ревет, горько воет, отчаянно скулит. Начавшийся концерт и песня заглушает ее плачь. Бефор не знает, что значит быть отвергнутым, но понимает как это больно. Хотя бы просто объятием он должен ей помочь. Бефор правда хочет ей помочь.

Ее руки хватаются за него, лицо прижимается к нему, и ее протяжные зазывания со слезами слышит только он. Бефор ждет, когда она успокоится и только потом отпускает. Бесконечное шмыганье, вытирание глаз и щек(на которых уже стерлись красный полоски), красный носик, немного лохматая фиолетовая челка.

— Спасибо, — шепчет она и искренне улыбается. Бефор наконец-то чувствует долгожданное удовлетворение.

На сцене уже начался концерт. Песня, под которую она ревела, только что закончилась. Баркью срывается с места, прощается с Бефором и убегает послушать следующую песню. А ведь Блиссаргон тоже состоит в этой группе и играет на гитаре. С ней точно все будет в порядке?

Он мягко улыбается сам себе и мирно вздыхает. Аарин где-то к обеду уже отделилась от него. Они слишком сильно поссорились, чтобы идти дальше вместе. От нее одни неприятности.

Интересно, как она там…

Взрыв. Землетрясение. Пожар. Крики.

Все происходит быстро и потрясенный Бефор пытается понять происходящее. Он оглядывается и видит густой дым на фоне темноты.

Бефор выбегает из-за сцены и застывает. Целая Орда черный Теней наступает на территорию Академии со всех сторон. Толпа кричит, и большинство убегает в Академию. Бефора охватывает паника и он не может даже сдвинуться. Начинается вторая волна Тьмы.

Бесшумный белый снег медленно спускается по воздуху…

Глава десятая

Ночь приближается. Снег идет все сильнее с каждой минутой, собираясь в малые сугробы. А врагам все нет конца. Тени наступают на второгодок и третьегодок, пока почти все первогодки скрываются в Академии, но не все успевают сбежать с поля боя.

Бефор в виде белоснежного волка обегает всю территорию и помогает первогодкам выбраться. Он пытается бежать с постоянной скоростью, но лишь замедляется со временем, тяжело дыша изаставляя ноги передвигаться как можно быстрее. На его путь что-то падает. Бефор тормозит и чуть не сталкивается с обломком от Академии. Он скверно морщится.

— Тени добрались до Академии…

Белое ухо улавливает женский крик, и Бефор разворачивается, находя короткий путь. Он спешит к другому валу, который тоже является частью Академии и каменного забора. Там застрявшая ученица, которая не может выбраться через узкий проход и сидит внутри. Бефор осматривается. Ему такую громадину не поднять, только если попробовать. Он пытается просунуть морду в этот маленький проход и с усилием вдыхает воздух. Бефор пытается сильным рывком приподнять огромный камень. Но у него не получается даже сдвинуть его. Он выдыхает и чуть не сваливается на лапы. Вот что значит быть слабаком…

— Подожди, я знаю кто сможет тебе помочь, — обещает он испуганной девушке через узкий проход и бежит вскачь прямо на поле битвы. Еле убегая от Теней, севших ему на хвост, он вглядывается через свой пар дыхания в облики волков, мелькающих среди черный Теней. Бефор судорожно ищет глазами золотой цвет ауры, но вместо этого видит девятихвостую иссиня-черную волчицу, с красными полосками на морде, сражающуюся бок о бок с волком мумией. Их Ауры, фиолетовая и мраморная, на миг сливаются воедино и вновь разъединяются. Бефор сразу узнает их. Это Баркью и Блиссаргон.

Он продолжает искать в своем фиолетовом мире золотистую ауру.

Бефор так заглядывается на битву во время бега, что он в кого-то влетает, и они сваливаются. После толчка и приземления он раскрывает зажмуренные глаза и видит родные для него терракотовые глаза волчицы.

— Гезария?

— Прости, что влетела в тебя, — открывает широко пасть и тяжело дышит она, поднимаясь на дрожащих лапах. — Не думала, что они такие сильные…

Ее кровавая аура почти сливается с темно-красной шерсткой и бьется о сине-фиолетовые волны, будто борется не на жизнь, а на смерть. Бефор тоже встает на свои усталые ноги и кашляет от холодного воздуха в горле. Слишком долго он бегал с открытой пастью.

— Тебе надо уходить, — рычит негромко он и вертит головой, замечая еще троих теней, напавших на их след. Бефор встает в оборонительную позу.

— Могу сказать тебе тоже самое, — Гезария шипит на подошедших врагов и готова напасть на них в любую секунду. Ее аура бьется еще быстрее и из кровавых глаз льется кровь. Бефор чуть не впадает в оцепенение. Кровавая волчица издает грозный рык и в бешенстве набрасывается на Теней. В мгновение ока они разрываются. На их месте остается только собравшийся сугроб белого снега, немного отливающий голубой цвет. Кровавая волчица яростно шипит. Она дергается в бешенстве, хотя эти трое теней исчезли. Из глаз все еще сочится красная кровь. Голубоватый снег окрашивается в красный под алыми каплями.

Теперь Бефор точно понимает, почему ее держали в изоляторе целых две недели.

— Гезария? — зовет осторожно Бефор, больше всего боясь ее бешенства. — Ты не видела Мелькиаль?

— Да, у мужского корпуса, — она оборачивается к нему мордой — ее глаза становятся вновь такими же знакомыми и родными. Кровавая аура немного успокаивается. Бефор тоже расслабляется, но потом напоминает себе, что ему надо спешить.

— Спасибо! — воодушевленный Бефор в спешке бежит к мужскому общежитию, пробегая мимо бурой волчицы с рогами оленя, сбивающей ими всех врагов, мимо бесшерстной волчицы, которая крадет темную структуру Теней и бьет по ним их же способом. И вот он уже прибегает без сил к мужскому корпусу и замечает большого(но не огромного) размера волчицу, давящую Теней и откидывающая их за полуразрушенный каменный забор. Она давит даже фиолетовую атмосферу и немного светиться. Бефор собирает последние остатки сил и кричит:

— Мелькиаль, нужна твоя помощь!

Золотая волчица оборачивается и спрашивает своим взрослым женским голосом:

— В чем проблема?

Бефор удивляется, что она может говорить так и считает, что это настоящий ее голос. Хотя противный и писклявый тоже ему нравится.

— Девушка застряла под обломками, со стороны женского корпуса! — он продолжает кричать, чтобы она услышала.

Мелькиаль важно кивает, давит последнего из Теней у корпуса и огромными прыжками добирается на место назначения за несколько секунд, когда как Бефор бежал со своим скудным запасом сил очень долго. Он устало вздыхает. Можно подумать, что он готов всем завидовать только из-за того, что они сильнее его. Но сейчас это мало важно, потому что почти все первогодки, которые наверняка сильнее его, сидят в безопасности. Он должен спасти не только их. Вот что важно.

Воздух холодеет; последний враг уже побежден. Оборотни ликуют под утихшим снегопадом и радостно воют. Белоснежный волк сваливается на ноги прямо на холодный снег. Наконец-то вторая волна закончилась и можно вернутся к спокойной жизни. Вроде никто не пострадал.

Да и Аарин он не видел с тех пор, как они поссорились. Скорее всего она сейчас в Академии вместе с Тевгусом и Арконой. Бефор лениво потягивается, превращается обратно в человека и валяется на снегу. В фиолетовом мире он и не заметил, как стало темно на самом деле. Он слушает волчий вой, устало прикрывает глаза и чуть ли не засыпает под колыбельную слабого ветерка. Его даже не беспокоит, что он может простудиться.

В ушах опять звенит эта надоедливая мелодия шкатулки. Усиливается и обрывается, будто кто-то закрыл крышку специально. Бефор помнит эту шкатулку еще с детства. Но он никогда не любил эту мелодию.

Вой оборотней внезапно прекращается. Бефор думает, что все уже превращаются обратно в учеников и идут в Академию, но, поднимаясь, видит лишь застывших людей в темноте среди развалин и разрушенных трудов. Да уж, День Дис Корда заканчивается так себе. Будто вовсе и не праздник.

Бефор с тревогой встает на болящие от постоянного бега ноги и смотрит на крышу Академии, потому что все повернулись туда.

Преемник Дис Корда? Нет. Две волчицы, одна из которых похожая на солнечные лучи и имеет на спине самые настоящие крылья, а другая, излучающая лунный свет, стоит и держит в пасти серебряный меч. Их глаза отчетливо видно даже в ночной тьме и через бесшумный снегопад, а ауры сплетаются воедино в один цвет морской волны.

— Элони и Анку Ориэль… — очаровано шепчет Бефор, впервые увидев их в виде волчиц. Вот что значит "Священные сестры", правящие Академией. Но он все равно не понимает в чем дело.

— Вторая волна Тьмы еще не закончена! — громко сообщает Элони, раскрыв свои крылья и осветив часть территории Академии.

Все затихают. То ли от испуга, то ли подготавливаясь к еще одной битве. Но никто еще не превращается обратно в волка. Все оборотни стоят смирно и чего-то ждут. Бефор так же застывает в растерянности, не зная чего ожидать.

— Идут, — тихо цедит сквозь рукоятку в зубах Анку. Но все ее прекрасно слышат. Она, рванув с места, спускается по крыше вниз, а ее сестра взлетает и мчится вперед. Все остальные по цепочки начинают превращатся в разноцветных волков и разбегаются по всей Академии, встречая новых незваных гостей.

Мраки приближаются.

На двор опускаются три черных конечностей. Земля подбрасывает всех стоящих и валит с ног. В воздух взлетает второй снегопад. Как только Бефор перестает обращать внимание на боль в руке, на которую упал, он встает на ноги. Холод пробирается к каждой клеточке тела, и он немного дрожит. Некоторые ученики превращаются обратно в людей и начинают вставать вместе с другими волками. Но их становится значительно меньше.

Священные сестры тем временем истребляют двух Мраков. Серебряная волчица уклоняется от ударов, забирается на противника и рубит его своим мечом. Солнечная же пролетает словно скоростные пули и разрывает некоторые его темные части тела. Но регенерация монстров поражает. Они восстанавливаются в мгновение ока.

Бефор оборачивается на крик. Мрак наступает прямо в его сторону и схватывает одну из учениц. Бефор хочет что-то сделать, но не успевает. Открывает рот, но закричать не может. Время как будто замедляется, а сил остановить все это безумие — нет. Дыхание замирает.

Медленно падает снег.

Крик обрывается. Ее кровь стекает по его конечности на снег. Красные глаза Мрака смотрят прямо на Бефора.

Страх. Шок.

Прямо на его глазах умерла ученица Академии. А он не смог ее спасти…

Для него это сильное потрясение. Он думал, что сможет всех спасти. Но он всего лишь слабак.

Мрак выбрасывает кровавое и мертвое тело, поднимает свою нижнюю конечность и движется к Бефору. Прямо над застывшим от ужаса Бефором он поднимает свою конечность очень высоко.

Он зажмуривается. Это конец.

— Бефор!

Он резко открывает глаза и оборачивается в самый последний момент. Какого черта Аарин здесь!?

Конечность Мрака приземляется и снова земля содрогается. Аарин бежит к телу Бефора, которое отлетело на несколько метров. Ему каким-то чудом удалось увернутся. Бефор заставляет себя встать и осмотреться, только вот он ничего не понимает и чувствует себя оглушенным. Глаза прибежавший Аарин тревожно смотрят на него. Кажется из ушей идет кровь. Бефор не чувствует боли. Но вскоре она возвращается вместе со всеми звуками. Он громко шипит и закрывает свои уши ладонями.

Аарин продолжает беспокойно звать его имя. Но он нечетко ее слышит, ведь сзади нее наступает Мрак. Страх возвращается к нему.

— Аарин, уходи. Живо!

— А как же ты?! — испуганно спрашивает она, хватаясь за Бефора. Он хмурится, и пытается оттолкнуть ее, начиная вставать. Она все не отпускает его и тоже злиться.

— Останусь, — твердо решает Бефор и видит, как Мрак начинает замахиваться рукой — Аарин!

— Я тебя не брошу! — кричит она, сжимая его сильнее и ничего не замечая.

Бефор рывком ноги отталкивается от снега, сильнее обняв Аарин, и летит в сторону.

И почему-то во время прыжка его время замедляется. Бефор желает в данный момент спасти всех, в том числе и себя. Но чувствует, как слабо прыгнул и еле как спасет Аарин. Она совсем глупая, раз пришла его спасать. Но если бы не она, то скорее всего сейчас бы его здесь не было. Он должен быть ей благодарен?

Краем глаза он видит, как лапа монстра почти достигает их.

Боль. Мрак отбрасывает их. Ужасная боль. Они приземляются с перекатами и как только они останавливаются, Бефор сильно прижимает Аарин к себе, стоя на двух коленях и придерживая ее на земле словно принцессу. Аарин с усилием открывает глаза и морщится от ссадин.

Все его тело пронзает невыносимая боль. Бефор опускает голову как можно ниже, стиснув зубы. Сердце бьется как бешеное. Жар обливает его волной, и он горит словно в огне и заживо. Он не может дышать и задыхается.

Бефор начинает душераздирательно кричать. Больно. Замолкает на секунду и снова орет от непереносимой боли. Ему очень больно. Он продолжает мучительно орать как резанный, закидывает голову и наконец прекращает, содрогаясь всем телом. Ему так больно, что на миг захотелось сдохнуть.

— Бефор? — Аарин от страха еле выдавливает из себя слова. Она поворачивает голову и от количества крови приходит в ужас. Ему оторвало половину ноги…

Аарин хочет вырваться, но Бефор от бессилия валится на нее и не дает встать. Она его толкает и громко кричит имя, потому что Мрак все никак не отстанет от них. Монстр понимает, что простыми конечностями ему их не убить и изменяет их в острые темные колья.

Бефор почти без сознания, но слышит приглушенные крики. Он замерзает на снегу, когда тепло уходит и начинает трясти его. Глаза мутно видят размытые очертания мира. Все слишком белое, снегопад до сих пор идет. А потом голос перестает звучать, только грозный и знакомый рык, кровавое пятно, метнувшееся в тьму, и теплота, обволакивающая и снимающая боль.

Происходит внезапный толчок. Бефор приходит в себя на земле совсем один и в сугробе. Даже несмотря на ужасно ноющую боль в ноге и на ослабление от потери крови, он приподнимается. Аарин без сознания, с раненой головой лежит далеко от него. Кровавая волчица борется с Мраком но получает лишь порезы. У нее отличная регенерация и все порезы быстро исчезают, как и у Мрака.

Гезария теряет все больше и больше ауры. С глубокой одышкой и исходящим паром из пасти она останавливается и, спустя одно моргание, становится человеком. Бефор пытается превратиться, дотрагивается до живота, представив белую метку, но у него не получается. Он не может ей помочь!

Мрак решает добить Бефора и резко замахивается на него. Тот подставляет руки и застывает.

Гезария в последнюю минуту кидается к нему и закрывает собой.

Бефор еле выдавливает непонятные звуки. Кровь фонтаном выплескивается из Гезарии и она падает перед ним. Бефор подползает и берет ее на руки. На ней был один огромный порез на искосок тела. Все было в крови, даже сам Бефор. Она дрожит и еще жива.

— Про…сти… — Гезария чуть улыбается напоследок, закрывает глаза и безжизненно свисает с его рук, смотря на него пустым взглядом. Бефор не может сдержать своих слез и буквально захлебывается ими. Он не может поверить. Гезария умерла. Она умерла. Умерла. Из-за него.

Он же…хотел всех спасти…

Он ничего не видит перед собой. Горькие слезы безмолвно текут по замерзшим щекам. Отчаяние заполняет его полностью. Нет больше сил боротся. Бесполезно.

Он чувствует, как усталость захватывает все тело, руки слабеют, отпуская мертвую Гезарию, и падает назад. Его охлаждает прохладный кровавый снежок, снегопад успокаивает, а ветер напевает колыбельную мелодию шкатулки. Он закрывает мокрые глаза и теряет сознание, уносясь в далекие дали. Туда, где нет войны, битв и боли. Туда, где Гезария Дума никогда не умрет.

–

Когда Священные сестры были уже на пределе и смогли лишь наполовину истребить трех мраков вместе с учениками, то им пришлось отступать. Было много раненных и убитых, оборотней оставалось ничтожное количество. Мраки теснили их к Академии.

И вдруг все слышат тот самый призывной и протяжный вой. Все вокруг застывают на мгновение, оборачиваются на вой и видят на крыше черного волка, напоминающего Дис Корда. Его красные глаза яростно сверкнули в темноте.

— Сестра, это ведь Преемник?! — Элони с изумлением обращается к серебрянной волчице.

— Он правда похож на Дис Корда, — Анку лишь печально вздыхает, — такой же злой на весь мир…

В каждом его движении читается ненависть. Черный волк дышит с открытой пастью и злобно сопит, навострив уши как можно острее, выше. Пар выдыхается, заполняет его взор темно-фиолетового мира. Черная, как смола, аура с каждым лютым вдохом и выдохом растет. Он готов обозлиться на весь мир, чтобы истребить врагов. Злость пробирается по всей шерсти, словно дрожь; он закрывает глаза и вдыхает очень много прохладного ночного воздуха. Резко открывая глаза, он пронзительно и громогласно рычит.

Пугаются все. Некоторые прикрывают свои уши, чтобы не оглохнуть. Даже земля в который раз начинает дрожать. Страшный рык обрывается и волк исчезает с крыши. Все в недоумении переглядываются и ищут его.

Первый Мрак с противным мычанием исчезает. Наконец-то Черный волк был замечен нападающим на второго Мрака, который пропадает сразу же, как волк коснется его. Оборотень пролетает дальше, очень быстро оказывается у третьего Мрака и прыгает до него со своими острыми когтями и зубами. Последний Мрак растворяется на ветру, а Черный волк приземляется на сугроб и выдыхает. Тех, что били на протяжении всей ночи, он уничтожил за одну минуту.

Серебряная волчица спешит к Черному волку, сразу становясь человеком. Она подбегает к нему и берет темную мордочку в свои ладони.

— Послушай меня, Преемник Дис Корда, — она скорее просит, чем приказывает, — в следующий месяц нападения участятся, но это буду не волны а лишь посыльные Тьмы. Нам нужна помощь. Защити нас, пожалуйста.

Он одобрительно закрывает глаза.

Ее лицо освещает нежная улыбка, одна рука, лежащая на мордочке, ласково ведет по шерстке к уху, чуть ниже и к шее. Черный волк невольно успокаивается прикосновениями. Но вдруг что-то осознает, открывает глаза. Он отходит назад и вырывается из ее рук, убегая и скрываясь в темноте. Анку Ориэль опускает свои руки, огорченная неудачной попыткой найти его нынешнюю метку. Они оба знают, что у Дис Корда черная метка находилась на шее…

Глава одиннадцатая

Аарин стучится в дверь. Находясь в коридоре мужского корпуса, она немного нервничает под любопытными взглядами парней и берется за лямку рюкзака сильнее. После еще одного стука ей никто не отвечает. Даже на кладбище по живее, чем в этой комнате..

Тишина начинает раздражать ее нервы. Аарин стучит еще раз в дверь и ждет. В уме рисуются образы куклы в черном непышном платье, с таким же цветом перчаток до плеча, вуалью, скрывающей лицо, и бледной руки, управляющей спектаклем. Она вспоминает Астарту и как впервые с ней познакомилась. Это было очень жутко — она больше не хочет иметь с ней никакого дела.

Аарин вздыхает и снова собирается постучать, как дверь сама открывается. Она обращает внимание на черную одежду и темно-пепельные волосы. Астарта вглядывается своими бездонными глазами в Аарин, которая тут же уступает ей дорогу. "Черная вдова" выходит быстрыми шагами и исчезает за первым поворотом. Вечно она куда-то опаздывает…

Испугавшись и насторожившись, Аарин заходит в комнату. Что Астарта тут делала?

Атмосфера здесь отчаянная. Она внимательно осматривает зеленые обои, коврик с обувью у дверей, одна из которых в ванну, а другая в туалет, беззвучное помещение впереди. Аарин неосознанно и бесшумно ставит ноги и почти не дышит, проходя дальше по линолеуму. Наконец она выходит из узкого коридора прямо к двум кроватям у стен и к раскрытому окошку.

Аарин только сейчас замечает, как здесь холодно и хватается за плечики. Стены начинают от чего-то сереть, воздух превращается в сталь, и дышать все труднее.

Наверно кто-то умер.

— А у тебя тут холодно… — она оборачивается к парню, сидящему на краю у одной из кроватей. Вместо лица видны лишь тусклые из-за освещения белые волосы. Он сидит и не двигается, что очень настораживает ее. А потом замечает его выглядывающий из под джинс мраморный протез левой ноги и сама становится подавленной.

— Ты потерял ногу во время второй волны, да? — она поджимает губы и пытается что-то вспомнить, отводя глаза. — Ммм, Бефор? Больно наверно с протезом…

— Не надо меня жалеть, — произнес чей-то холодный и стальной, такой же как воздух, голос. Скорее всего это он — все еще не поднимающий головы парень. Аарин осеклась и озадаченно затихла. Что же ей делать? Если все так и пойдет, то ничего не получится.

Бефор внезапно поднимает голову и Аарин видит лишь его пугающие пустые глаза. Она уж хотела обрадоваться, что он хотя бы не игнорирует ее, но все стало только хуже. Он не спускает с нее ледяных глаз. Ей все это дело не нравится. Что вообще с ним происходит?

— Ты ведь не помнишь меня, значит потеряла память.

Занавеска взлетает вверх от ветра. Аарин крепче сжимает плечи руками и немного дрожит. Даже темно-зеленая куртка не помогает от такой холодрыги. Ее попросили, но она все еще не понимает, почему должна помогать какому-то незнакомцу.

Бледный парень медленно встает на ноги и тихо спрашивает:

— Тевгус и Аркона. Что они тебе сказали?

Она засматривается на протез и только спустя минуту отвечает:

— То, что ты якобы мой друг, и только я могу помочь с депрессией, а сами уже все перепробовали. Я даже отказывалась, потому что мне не вериться в это. А они все упрашивали прийти и не отставали, — Аарин недовольно вздыхает. — Неужели я бы дружила с таким никлым как ты?

— Уходи.

До этого безжизненно висящие руки напрягаются и ладони сжимаются в кулак. Аарин хмурится, прогоняя свой страх:

— Подожди, мне еще просили передать тебе еду, — она снимает рюкзак и начинает судорожно искать ее там. Аарин краем глаза видит его приближающиеся ноги и начинает нервничать, рыться быстрее.

— Ты не помнишь? Совсем? — Бефор злиться сильнее с каждым шагом. — Мы были друзьями. Я спасал и помогал тебе тысячу раз. Мы ссорились в сто раз больше, — его до этого холодный голос накаляется и звучит все более устрашающе, — ты благодарила меня, даже обнимала, смеялась, улыбалась!

На какой-то момент она застывает, а когда он уже совсем близко, то бросает рюкзак и тесниться к зеленой стене. Голос Бефора перерастает в отчаянное орание:

— Ты не помнишь, как сама мне помогала? Как тогда спасала!? Ты жертвовала собой ради меня, а я собой ради тебя!

Аарин не выдерживает и начинает сбегать, но ее руку грубо перехватывает Бефор и дергает обратно. Она вскрикивает, пряча голову в плечах и ненадолго зажмуриваясь. Сил сердиться уже нет, ей слишком страшно. Почему он кричит на нее? Что он хочет от нее?

— Ты должна меня помнить, Аарин! — он до такой громкости орет последние слова, что срывает свой дрожащий голос. Она замахивается и дает ему пощечину в ту же секунду, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать навзрыд:

— Я не знаю тебя!

Аарин вырывается и бежит из комнаты как можно быстрее. Она шмыгает и закрывает глаза, чтобы не лить слезы, а в голове появляется образ его бледного лица, с красной щекой. Глаза, растерявшие злость и ненависть, снова стали пустыми. Безжизненный, увядший и застывший вид. Он стал куклой, которую все бросили.

Ей его жалко. Но такие мысли быстро рассеиваются, и она вновь боится его, убегая по коридорам и рассекая на бегу теплый воздух.

–

Она приходит каждый день.

Бефор резко открывает глаза, весь вспотевший и дрожащий от страха. Кажется он кричал во сне, поэтому сейчас тяжело дышит. Ему вновь привиделся один и тот же кошмар, преследующий его две недели. Спать почти не удается. Бефор чувствует собственные синяки под глазами, постоянную усталость и слабость. Он садится на постель медленно, так как онемевшие конечности мало его слушаются, и придерживает ледяной рукой лоб. Он весь в холодном поту и до сих пор не может избавиться от ужасных мыслей и плохого предчувствия.

В гости заходит ветерок, заявляя о своем присутствии холодом. Мир перед глазами стремительно чернеет вместе с кроватью, стенами, шкафом, лампами и столом. Бефор моргает, но все размывается лишь быстрее и его начинает тошнить. Он снова теряется в своем мире. Все исчезает; он падает в пучину и в беспокойстве открывает глаза. Будто и не было этого ужасного чувства потерянности. Все та же комната. Он с замиранием сердца слушает чье-то молчание. Плечи Бефора поднимаются, а руки сильно цепляются за одеяло. Она здесь.

— Зачем ты пришла? — спрашивает Бефор, строжась.

— Ты остался совсем один. Потому что слабый. Ты не смог защитить меня.

Она, прислонившись к стене, равнодушно обращает взгляд к нему.

— Заткнись, — встревоженно просит он, когда видит ее внезапную короткую ухмылку.

— А раньше ты просил у меня прощения. Совсем отчаялся…Бедняжка.

— Прекрати, пожалуйста.

Она противно смеется и нагловато прищуривается. Бефор, чувствуя себя последним ничтожеством, виновато смотря на нее. Все та же блузка с розово-нежной кофтой и юбка. Такие же платиновые волосы и терракотовые глаза. Как настоящая.

— Таким слабым ты никому не нужен.

Ее пронзительно-жестокий голос проникает в самую глубину его сердца и оставляет незаживающую душевную рану. У него не хватает смелости смотреть в ее кровавые глаза и он мрачно опускает голову.

— Я знаю.

— С кем ты…разговариваешь? — робко выдавливает другой женский голосок.

Бефор живо поднимает голову и осматривается, видя только Аарин, выглядывающую из-за стены. Он расслабляется, что никого, кроме нее здесь нет, и спокойно ложится на кровать.

— С Гезарией.

Она искренне удивляется.

— Но она же умерла?

— Она до сих пор ко мне приходит. Не могу избавится от кошмаров, от нее и от чувства вины, — откровенничает он и переворачивается на бок, лицом к стене. — А ты почему пришла?

— Ну как бы… — ее голос трясется в смятении и слышен все тише, — я тут… свой рюкзак забыла…

Бефор молча ждет и слышит ее шаги, проходящие мимо и вдруг пропавшие. Кажется она останавливается. Бефор хочет обернуться и узнать, почему, но боится ее спугнуть. Два дня назад он вел себя и правда как сумасшедший. Обдумав в одиночестве все сказанные ею слова, он решил перестать жалеть себя или ненавидеть. Но пока у него не получается сделать первый шаг.

— У меня начались кошмары, — строгие, но мелодичные слова произносят ее уста, — из-за тебя.

Он невольно вслушивается в ее голос, закрывает глаза и вздыхает.

— Прости. И за позавчерашний день тоже. Мне жаль, что я напугал тебя.

Что-то разъедает изнутри, но это быстро проходит. Разные голоса еще долго звучат эхом в его голове. Он задерживает дыхание и закрывает уши. Так и не дождавшись ее ответа, он добавляет:

— Надо было как-то по-другому начать нашу вторую встречу. Ты ведь меня совсем не помнишь. Так что…

И тут в его горле застревает огромный горький ком, который невозможно проглотить. Он не может выдавить и словечка через открытый рот. Губы шепчут желаемое, а озвучить не могут. Бефор становиться все беспомощнее, оказываясь в ловушке или в клетке. Он сидит там уже две недели с лишним, дергает железные прутья решетки и безнадежно прислоняется к сырому каменному полу.

Он боится, что никогда не сможет выйти из этой клетки живым. Он боится, что снова вернется в эту подземельную тюрьму, всеми давно забытую. Один. В темноте. Навеки.

Его одеяло начинает уползать, а потом резко стягивается! По коже пробегают мурашки, Бефор начинает возмущатся и цепляется за теплое одеяльце:

— Эй! Мое! Мое одеяло!

— Поделись, мать твою, мне холодно! — жалуется она, пока тянет белого цвета одеяло и мычит, чтобы добавить к своим тоненьким ручонкам сил. Вялый и слабый Бефор не сдается и не отпускает, потому что ему тоже холодно. Он даже рычит на нее, а она рычит ему в ответ.

— Отдай!

— Отдай!

В унисон вопят они и хмурятся, стискивая зубы. Никто не хочет превратиться в лед. Их замершие пальцы рук не отпускают одеяло и до сих пор тянут в противоположные стороны. Еще чуть-чуть и оно порвется…

Они застывают под урчание пустого живота одного из них. Бефор стыдливо смотрит на одеяло. Он снова ничего не ел. А она лишь победно усмехается и легко отдергивает одеяло к себе. В ее глазах зажигаются огни, зрачок оживает под ярким пламенем и немного дрожит от неукротимой энергии. Ей весело?

Ее маленький носик дергается и она любопытно преподносит одеяло к лицу, которое Бефор тут же возвращает на кровать. От такого резкого движения она теряет равновесие и шлепается на охладелый линолеум. Бефор довольно лыбится.

Аарин теряет свое терпение, бесится при виде такой рожи, встает на ноги и идет к раскрытому окну. Бефор меняется в лице и испуганно умоляет:

— Нет, не закрывай! Нет! Прошу, нет! — он даже тянет руку, чтобы остановить, но не успевает ее схватить. Аарин припеваючи подходит к столу и тянет руку к оконной ручке, но…не дотягивается. Она пытается встать на одну ногу, наклониться, вытянутся всем телом, но ничего не помогает. Ручки короткие. Бефор успокаивается:

— Неудачница.

— Слабак! — откликается Аарин и резко поворачивает голову. В комнате еще не теплеет, но она ощущает мягкое и пушистое тепло, просто взглянув на него. Бефор простодушно и нежно улыбается ей, чувствуя приятную ностальгию. Все-таки Аарин и есть Аарин. Такая же, как и всегда.

Она смущается от его улыбки, своих эмоций и лезет на стол, чтобы как можно быстрее закрыть окно и выйти отсюда. Аарин начинает слезать. И как только ее ботинки дотрагиваются до пола, то она слышит его решительный голос:

— Давай дружить.

— Мы уже друзья, не так ли?

Аарин не оборачивается и торопливо убегает, не забыв свой рюкзак. Бефор мимолетно видит ее глупую улыбочку и теряет силуэт за стеной в коридоре. От нее остались лишь след ее рыжих волос и булочка с мясом, которую он обнаружил на столе.

Бефор удовлетворительно закрывает глаза и обещает себе, что Аарин обязательно вспомнит его…

Глава двенадцатая

— Ты ежедневно заходишь сюда, — говорит она.

— Ты тоже, — говорит он.

Как только Бефор начал ходить, он уделяет этому месту два часа раздумий, пролетающие так же быстро, как кричащие сверху птицы. Место, где предательски цветут сорняки на голой земле, свет неба не проникает сквозь густые кроны деревьев и пахнет хвоей. Ветер дует в камни и в железные невысокие заборы, о которых можно споткнуться и провалиться во тьму. Каждый по-своему ощущает себя здесь. Бефор же ощущает лишь этот немой до ужаса лес.

— Я присматриваю за этим местом, — говорит она.

— А я чувствую вину перед ними, — говорит он.

Бефор перемещает свои зрачки с могильных плит в сторону и видит ее в профиль. Астарта вдумчиво читает имена учеников, погибших на второй волне Тьмы, и ее лицо выражает лишь скорбь и мрачность. Наверно таким и должен быть могильщик.

— Думаешь, я смог бы их спасти? — спрашивает он.

— Не знаю, — сухо пожимает плечами она. — Но виноват тут точно не ты.

Бефор осмеливается посмотреть на остальные могилы и поминальные каменные стены, где выцарапаны имена. Теперь он чувствует себя виноватым и за всех погибших за 10 лет существования этой Академии. От большого количества умерших у Бефора кружится голова и он возвращает свои голубые глаза к Астарте. Она заканчивает читать оставшиеся имена и подходит к нему. Бефор застывает на месте, стараясь не обращать внимание на помутнения в глазах и легкое головокружение.

— Как твоя нога?

— Срастается потихоньку с протезом и немного ноет, когда бегаю, — Бефор жмурится и ждет, когда придет в норму. Она все это видит, но ничего не делает и просто смотрит на него дальше. Бефор успокаивается при мысли, что для нее видеть такое — привычное дело, и поэтому он тоже привыкнет к этому.

— Со временем боль уйдет. По себе знаю.

Бефор искренне удивляется.

— У тебя тоже есть протез?

Астарта молчаливо размышляет, стоит ли ему показывать свой скрытый секрет. Но чем больше она так закрыто, загадочно и пугающе себя ведет, тем быстрее мрачность вокруг нее передается к Бефору и тот нервничает. Руки прячутся в кармане. Редко пролетающий здесь ветерок шевелит его волосы, и он пытается найти направление потока воздуха, периодически поглядывая на нее. Астарта вздыхает и стягивает с правой руки длинную черную перчатку до плеч. Одна рука сжимает снятую перчатку, а у другой все предплечье до кончиков пальцев оказывается мраморным. Она быстро шевелит неживыми пальцами и плавно управляет всей рукой как настоящей. Бефор восхищается:

— А кто научил тебя делать протезы?

— Бывший могильник. Но это всего лишь хобби.

–

Они бегают всё утро. Бефор устало плюхается на скамейку, выдыхая свой собственный горячий воздух. Аарин, тяжело дыша, наваливается рядом. Оба, красные и изможденные, лежат на бесспиновой скамейке посреди коридора и отдыхают. Мимо проходят ученики, то ли шушукаются, то ли посмеиваются.

— Ты совершенно ничего не помнишь! — огорченно возмущается Бефор и переводит дыхание. Прямо в лицо светит луч солнца, которое вышло только вчера и никак не хочет уходить. Аарин жмурится, а Бефор прикрывает глаза тыльной стороной горячей руки. Наступает солнечный и обычный для этой местности конец осени.

— Конечно не вспомнила, — грубо буркнула сквозь одышку она, переставая жмурится при исчезании луча, — побежал он блин с протезом ноги!

— Ты меня реально взбесила. Мы уже шесть дней одно и тоже проходим. Прогресса нет. Ты абсолютно ничего не помнишь.

Аарин раздраженно фыркает.

— Почему ты такой упрямый? Не понимаю…

— Это нечестно! — обиженно заявляет он, убирая от лица руку и поворачивая голову в ее сторону.

— Вот как? — Она тоже оглядывается на него и их взгляды встречаются. Даже если Бефор все еще нуждается в глубоком дыхании, он перестает дышать и следит за состоянием ее огненно-рыжих глаз. Туман проникает в роговицу, унося ее куда-то далеко от этого места. Бефор тоже уходит туда с головой, вместе с ней.

Гладь чистой поверхности рябит от их тел, плавающих в чистейшей воде. Такой нежный голубой мир, которого затмевает взгляд. Его и ее. Нежнейше-обволакивающая жидкость охлаждает, но жар овладевает ими и внутри что-то сладко сжимается. И чем больше сладкого чувства, тем больше им не хватает воздуха, и разум растворяется. Никого вокруг нет. Только вдвоем.

Их пальцы ищут друг друга и сплетаются. Ее глаза моргают от наплывших знакомых ощущений, и она пытается очнутся. Часто моргая, она рушит привиденный мир. Окружение начинает распадаться на пазлы и утопать в помутневшей воде. Бефор крепко сжимает их пальцы и только потом, со вздохом, позволяет до конца рухнуть голубому миру.

— Я тебя когда-то так держала, да?

Бефор взволнованно кивает головой.

— Ты помнишь, как толпа учеников на Дне Дис Корда затянула тебя и я пытался тебя найти?

— Поверю тебе на слово, — Аарин скверно морщится. Терпение Бефора лопается, а белоснежные брови дергаются от нарастающего гнева, приближаясь к переносице. Аарин пугается не на шутку и с тревогой говорит:

— Надеюсь у нас и правда были дружеские отношения. Иначе получится, что я предаю Дис Корда.

Бефор сердито выдергивает руку и поднимается со скамейки. Ему надоело пытаться вернуть ей потерянную память, а потом сразу выслушивать про беспокойства о Дис Корде. Аарин с недоумением поднимается за ним. Проходящие мимо ученики обходят их, чувствуя напряженную атмосферу, витающую около них.

— Почему ты любишь того, кто умер год назад? — спрашивает рассерженный Бефор с досадой в голосе. — Ты даже в глаза его не видела и знаешь его только по словам других! Скорее всего это простое восхищение, которое ты назвала любовью!

— Не смей очернять мои чувства к нему! Это самая что ни на есть настоящая любовь, и я ни за что не забуду Дис Корда. Он там, — она хватается за свою светлую футболку, — живет в моем сердце!

Заинтересованные данным ученики собираются около них и слушают слова, полные сильных чувств и эмоций. Но Бефор и Аарин так заняты выяснением отношений, что совсем не замечают собравшуюся в кружок и утихшую толпу. Из окна, с открытой шторкой, снова появляется солнечный свет, который освещает их силуэты золотым сиянием.

Его кулаки сжимаются до побеления костяшек, а глаза кричат о сожалении.

— Разве тебе не грустно от того, что ты не можешь его больше увидеть? Ты никогда не сможешь его потрогать и услышать голос любимого. Неужели ты хочешь жить с такой безнадежной любовью, приносящей лишь страдания?

Ее рука беспомощно и безжизненно опускается вместе с головой.

— Да, это больно. Иногда мне правда не хватает его. Мои драгоценные чувства, все что есть у меня…

— Тогда забудь его!

— Нет! — вскрикивает она и задыхается от горьких чувств, терзающие горло и вырывающиеся из глаз. — Без этих драгоценных чувств я совсем пуста! У меня ничего нет, кроме любви. Я лишь неуклюжая неудачница, которая может все рушить и доставлять всем хлопот. Не отнимай у меня то, что мне очень дорого!

Бефор не мог отвести от нее взгляда, не заметить красный носик и смириться с этим. Аарин шмыгает, вытирая покрасневшие глаза от наплывших слез. Свет, из незакрытого шторками окна, тускнеет и в итоге исчезает, трагично затемняя помещение.

Кто-то начинает хлопать, и по толпе волной раскатываются аплодисменты. Эти двое изумленно оборачиваются на хлопки и стоят в шоковом состоянии, осматривая всех присутствующих. Смутившаяся Аарин отводит глаза, вся сжимаясь. Из-за приятного внимания она мысленно радуется и робко улыбается. Это похоже на театр. Безликие зрители-куклы смотрят на человеческий спектакль и восхищаются такими живыми актерами. Остается только поклониться, но все это уже не важно. Ее глубокие чувства слышат и принимают — ее признают.

Бефор сдается, чешет затылок и виновато отворачивается. Сегодня удача явно не на его стороне. И он тихо усмехается собственным мыслям.

— Что вы тут устроили? Показ мод? А ну разошлись, проход загораживаете! — громко ворчит знакомый для всех голос Блюстителя порядка. Аплодисменты стихают. Мардеро легко пролезает внутрь и всех разгоняет по своим делам, подходя к Аарин и Бефору. В коридоре восстанавливается разговорный шум, как будто обычная будничная суета. Дышать становится свободнее.

— Вас звала директриса Тавриан, — докладывает она стальным голосом и закатывает свои васильковые глаза. — Ох, хотя она уже тут. Черт бы ее побрал…

Она явно сегодня не в восторге. Аарин и Бефор переглядываются. Мардеро взмахивает своим кобальтовым плащом, задев ножны длинной катаны, и важно шагает вперед, патрулируя коридоры. Светлые, чуть розоватые волосы, качаются под такт ее строгому движению. А на ее место приходит девочка, выглядящая моложе Аарин, но старше Мелькиаль. Рядом с ней — высокая незнакомка.

Директор Тавриан не отличается особым ростом, или длинной волос и их цветом индиго, или лесными глазами, настолько чистыми, что порой можно увидеть в них свое отражение. Даже подходящий для десятилетней девочки сарафанчик с темно-розовой ленточкой не делает ее столь особенной. Все дело в этих кошачьих вещах, которые она любит носить…

Бефор иногда замечает ее гуляющей по коридорам в неподобающем для директора виде. Тавриан снова носит свои любимые кошачьи ушки и хвост, прикрепленный сзади. А детское на вид лицо так и светится счастьем.

— Аарин, рада тебя видеть! Бефорчик, как хорошо что ты вернулся из двух недельного заточения! — И тут она набрасывается на волосы Бефора и начинает беспощадно их гладить, рассматривать и играть с белыми локонами, — А то никак не могла тебя увидеть, мой пушистик!

— Я почти неделю уже выхожу…

Бефору приходится согнуться, чтобы Директор перестала висеть на его шее. Ему уже не впервой встречать так Директора, которой нравится все милое. Довольная Тавриан, даже встав на землю, не отпускает белоснежные волосы из своих коварных пальцев.

— И у тебя все такие же мягкие и немного вьющиеся волосы. Я уж боялась…

Она резко затихает, как будто понимает всемирную ужасную тайну и не может смириться. После долго молчания, Бефор сам беспокоится и пытается поднять голову, но руки Директора не двигаются, как застывшие. Он видит лишь нижнюю часть коридора и различает ноги стоящих. Стройные ноги Аарин, привыкшей к выходкам Тавриан, подходят к нему. Незнакомка с длинными ногами терпеливо ждет в сторонке. Его глаза возвращаются к белым туфелькам Директора.

— Я то думала, хотя бы есть что-то неизменчивое, но я ошибалась… — Тавриан немного отклоняет в сторону голову парня, показывая его тусклые волосы Аарин, а взор Бефора поворачивая к незнакомке, в черно-красных штанах и в черных, как тьма, сапогах.

— Твои волосы немного сереют, Бефор.

Коридор снова освещается периодическими выходами лучей из облаков. Бесконечные ноги учеников спешат по своим путям. Тавриан отпускает парня с затекшей спиной, которую потом, как ни в чем не бывало, он разминает. Аарин не произносит ни слова, но задумчиво хмурится.

— Не знаю, хорошо это или плохо, но твои силы пробуждаются. Что будешь делать?

Глаза Тавриан серьезно уставились на него. Аарин отвлекается от своих дум и с интересом поглядывает на него. И Бефор неохотно отвечает на вопрос директора:

— Продолжу помогать, — он потягивает вверх руки и тянется за ними сам, с удовольствием выдавливая из себя вдох. Директор довольно прищуривается:

— Вот и славно. Как раз поможешь Оливьеру, оно меня попросило, — она кивает ушками в сторону незнакомки, с широким и стоячим воротником, большой меховой накидкой, под которой находится топик расходящийся по бокам. Он расходится в две ленты, пересекающиеся на животе, и уходит в полосатые штаны. Все заканчивается теми же самыми сапогами до колена.

На него набрасывается два ее хищных и прозрачных глаза. Бефор чувствует внутреннюю дрожь, но не показывает этого. Аарин с подозрением подходит к красноволосой и разглядывает ее, демонстративно нагибаясь и выпрямляясь.

— Оливьер? Какое странное имя для девушки…

— Вообще-то я парень, — невозмутимо сообщает Оливьер.

— Какого… — Бефор фигеет, раскрыв и глаза и рот.

— Но у тебя же грудь! — Аарин возмущенно тычет в существо с длинными волосами. Оливьер, чуть смущаясь, собирает руки на большой груди и немного скрывает их.

— Нет, нет! — неловко смеется и протестующе машет Тавриан. — На самом деле Оливьер среднего рода. Но казатся девушкой, а потом говорить, что оно парень, просто обожает! Да и вообще, оно приехало из Академии Лисов-Оборотней на экскурсию по нашей местности. Но у него есть одна проблема, с которой оно просит помочь. Так что я оставляю его на тебя, а сама бегу по делам. Покасики! — и со своими коротенькими ножками мчится по коридору, исчезая в потоке учеников.

— Все хотело спросить, — со спокойным интересом спрашивает Оливьер, — сколько вашему директору лет?

— Лучше никогда ее об этом не спрашивать, — Бефор мгновенно мрачнеет. У него был когда-то печальный опыт по интересованию ее возрастом. После Тавриан с дьявольской улыбкой заставляла звать ее сестричкой и по вечерам убираться во всей Академии под предлогом помощи. Бефор в ту неделю совсем выжатым был и даже один день просто провалялся. Больше такого он повторять не хочет, и даже врагу не пожелает драить всю Академию.

Коридоры становятся пустыми, и быстро теряют учеников, уходящих в двери. Солнце в который раз прячется за облаком и уже не собирается больше выходить. Везде темнеет. Они остаются вчетвером: Бефор, Аарин и Оливьер со своей проблемой. Бефор снова приглядывается к Оливьеру. Что же может беспокоить человека среднего рода?

Оливьер дожидается, пока станет совсем тихо и начинает говорить громким голосом, который может принадлежать как женщине, так и мужчине. Средний голос.

— В прошлом году я было в гильдии Демонов, но меня оттуда выгнали, — оно плавно закрыло прозрачные глаза. — Так бывает со всеми, кто очень отличается от других, и я не исключение. Так как я среднего рода, то выгляжу как серьезная девушка, но душа больше мужская, и это все переплетается между собой. Со мной было тяжело разговаривать. Меня раздражало любое проявление неуважения по отношению ко мне и в итоге я осталось совсем одно.

— То есть ты хочешь признания? — Аарин воодушевляется и гордо ставит руки на бока. — Так это легко устроить! Просто надо собрать большое количество людей и поведать о том, что ты совершенно нормальное существо среднего рода и что такое возможно.

— Признания… — протягиваетмногозначительно Оливьер, но все равно не открывает глаз. — Думаю, это поможет.

Бефор, долго смотря на Оливьера, внезапно просит:

— А теперь расскажи про свою реальную проблему.

На лице среднего рода появляется хитрая ухмылка:

— Хорошо, но как ты догадался?

— Я не знаю, какие у вас порядки, — вздыхает лениво Бефор и потирает шею, — но уверен, они схожи с нашими. Ученики Академий не будут отворачиваться от оборотня только лишь потому, что он необычная и странная личность. Пока Глава и Сильнейший не считают тебя угрозой и могут пользоваться тобой, то в изоляторе сидеть не будешь. А если Оливьер просто, — он делает паузу, отводя задумчиво глаза, и продолжает, — встало на нейтральную зону, то оно что-то натворило, или… что-то не выполнило.

Оливьер торжественно и с большими перерывами хлопает в ладоши, но ухмылка так и не слезает с чисто-бледного лица. Аарин хмурится, крайне смутившись. Ее только что обвели вокруг пальца, а она была даже этому рада. Все-таки Бефор слишком внимателен.

— Чертов Оливьер, только и делает, что путает людей! — заявляет она, обидно отвернувшись.

— ЧертовО, — исправляет ее Оливьер и Аарин фыркает. Бефор со своим проницательным и до боли четким зрением осматривает ее. Наверно, она тоже хочет внимания — у нее потемневшие от освещения рыжие локоны, огненные глаза, пылающие обидой. Нахмуренные брови, изобиженно надутые губы и прямые руки, сжимающиеся в кулачки от несправедливости. Тишина больно сжимает уши, но он терпит и всматривается в нее дальше.

Под его пристальным взглядом она начинает ерзать, глаза взволнованно смотрят по сторонам, и сама она может глубже дышать свободным воздухом, который никто не отбирает во время толпы в коридоре. С трепетным волнением она перестает злится и обижаться.

На ней зеленая курточка со скудным мехом на капюшоне, белая футболка с кружочком и черточкой в ней, шортики, которые она надевает только в теплую погоду… Бефор сравнивает этот образ с тем, когда он ее впервые встретил. Есть только одно отличие, и он давно хотел поговорить об этом.

— Аарин, когда мы впервые встретились, на тебе были очки. Потом ты резко перестала их носить. Почему?

— Хм? — она удивленно моргает— Странно, что ты такое спрашиваешь. Я одевала их в последний раз в прошлом месяце, когда я только заказывала линзы. А мы встретились только неделю назад…

Бефор вспоминает про ее амнезию и злиться на нее и на себя. Она не помнит только его, он ведь в этом виноват. Если бы он был сильнее, то обязательно бы ее спас.

Он так и остается слабым и наверняка уже начинает чахнуть. Волосы тускнеют, руки слабеют, а нога до сих пор ноет от непривычного протеза. Как же это можно исправить?

— С черными очками тебе идет больше, — расстраивается Бефор, понурив голову. Аарин удивленно дотрагивается пальчиками до возможной области нахождения очков на лице, потом убирает руку и решительно для себя кивает. Оливьер усмехается:

— Я конечно не хочу мешать вам, но вы должны помочь мне до окончания экскурсии.

Бефор оживляется и становится бодрячком. Он должен помочь ему, и возможно что-то изменится к лучшему.

— Хорошо, но в любом случае нам нужно идти на стадион.

Безветренная местность, на которую они пришли, сплошь покрыта зеленой и ненастоящей травой. Стадион весь блестит под жаркими лучами солнца. Небо усеяно пушистыми зимними облаками.

— Значит у тебя проблемы в превращении? — сопя от жары, Аарин встает на середину поля в самое пекло. — Уф…жара какая…

К обеду зимнее солнце беспощадно ко всем.

— Если честно, то превращаться я умею. А вот применять свою силу не могу, — Оливьер говорит громко и уверенно, будто он сдает отчет какому-то начальнику. Аарин хочет похвастаться и найти решение проблемы, но лишь расстраивается:

— Тогда я здесь совершенно бесполезна. Не буду вам мешать, — она зевает и уходит с жаркого стадиона, потирая свой лоб под рыжей челкой. Бефор не останавливает ее. Оливьер выглядит непонимающим.

— Аарин не сможет тебе ничем помочь, так как не может по собственной воле превратиться в оборотня, — поясняет Бефор, отходя от Оливьера. — Может для начала превратишься?

Оно кивает и ставит руку на плечо, в ту же секунду обращаясь в черно-красного лиса адского происхождения. Бефор даже вспоминает Дайти, который может превратиться в страшного оборотня-пса из преисподней. Только у Оливьера хвост гуще, уши длиннее, тело стройнее, а красиво-изогнутые глаза намного уже. Лисище встает перед Бефором, от чего воздух все горячее. У громадного зверя движется лишь его переливающаяся на свету аура, якобы огонь, вырвавшийся из черного пламени ада.

— Огонь, да? — тихо бормочет себе под нос Бефор и громко приказывает. — Попробуй попрыгать на месте.

— Вот так? — Он подпрыгивает на четырех лапах и взлетает на полтора метра вверх, мягко приземляясь на искусственную траву. Ничего не происходит. Бефор хмурится, задумчиво прикрывая рот ладонью. Он представляет, что превращается в белоснежного волка с помощью метки на животе и хочет заморозить часть несуществующего дерева.

— Эй, ничего не происходит! — Оливьер продолжает легко и высоко прыгать, только по разному: два раза подряд, пять раз подряд, поочередно то на передних, то на задних лапах, в разные стороны. Никакого результата. Оливьер недовольно.

— Подожди! — отвлекается на него Бефор, раздраженно дернувшись. Что-то пробурчав тихо, он продолжает представлять свои ощущения и проживать их снова и снова, пока не поймет, что он для этого делает. Сначала он погружается в собственный темный мир и сосредотачивается на самом себе. Появляются слова и их смысл, ассоциации с красочными изображениями. Память открывает свои двери, большой волной накрывая его своими же воспоминаниями и светясь в тьме сознания. И вот он думает о своей беленькой метке в виде замысловатых палочек, похожих на иероглифы и находящихся на животе. Неосознанный глубокий вдох и выдох. Короткая тишина.

— Так вот какие волки…

Бефор слышит голос Оливьера и открывает глаза, оказываясь в фиолетовом мире. Он и сам не заметил, как дотронулся до живота и превратился в белоснежного волка. Его полупрозрачная и маленькая аура еле извивается под сине-фиолетовыми волнами перед глазами. Давненько он не превращался.

— Подумай о своей силе и подпрыгни еще раз, — Бефор немного задыхается от неприятной жары палящего солнца.

Оливьер смотрит на него алыми глазами как на последнего дурака:

— Слушай, я всегда думаю о своей неизвестной силе, когда превращаюсь. Иначе я не смогло бы стать лисом.

— Тогда думай об огне, — Бефор уже теряет терпение и говорит на возмущенном тоне. Учить кого-то вроде лиса оказывается намного труднее. Их учения в Академиях существенно различаются, но азы те же. Просто Волки лучше всего атакуют, а лисы отлично обороняются. А кролики знают толк в бегстве…

Оливьер молча стоит, переминаясь с ноги на ногу, представляя то, что просит Бефор. Оно концентрируется на ногах, закрывая глаза и немного расслабляясь всем телом. А потом резко прыгает на целых два метра и приземляется с грохотом! Звук чего-то взрывающего звучит сверху. Бефор и Оливьер задирают свои морды.

Темный дым потихоньку рассеивается после взрыва по горячему воздуху. До Бефора, в отличие от Оливьера, доходит очень долго. Он долго непонимающе моргает и осматривает весь пустой стадион. Значит его сила это..

— Круто! Я умею взрывать воздух! — радуется оно и начинает прыгать несколько раз подряд, не переставая. Бефор пригибается под взрывами с неба, стараясь не дышать воняющим порохом воздухом и темный дымом, спускающемся к траве. С постоянным взрывом и характерным грохотом, шумом, Бефор прижимает свои уши к голове сильнее, чуть ли не оглушаясь. Он боится, что его заденут, и прищуренными, слезящимися глазами ищет выход. В таком тумане ничего не видно. А сквозь взрывы слышатся восхищения.

— Прекрати, Аура же истратиться! — кричит в панике Бефор, не находя выход и уже задыхаясь и обжигаясь всем телом. Лед на его теле начинает болезненно плавиться. Его аура на поддержание формы оборотня истощается…

После крика Бефора взрывы прекращаются. Лишь тяжелая и громкая одышка Оливьера эхом раздается по всему стадиону. Туман исчезает в фиолетовом пространстве, и уставшее оно вырисовывается на горизонте. Оливьер говорит с радостно открытой пастью:

— Ты видел? Это что-то нечто! Я два года не могло найти способ использовать свою силу. А тут ты и так просто нашел мою стихию!

— Что здесь происходит? — орет грозный голос Мардеро. Блюститель порядка выходит к ним, а за ней толпится куча учеников, заинтересовавшихся в странных взрывах. И так как черных Теней не наблюдается, им интересно узнать о происходящем. Но каждый из них искренне боится неизвестного, и поэтому они стоят за Мардеро.

Она дотрагивается до своей катаны в ножнах и угрожающе хмурится:

— Я спрашиваю что вы тут делаете?!

— Проводим учения, — уверенно сообщает Бефор, сразу превращаясь обратно в беловолосого и хиленького паренька. Он понимает, что могло произойти все что угодно но все равно решил помочь Оливьеру, который тоже превращается обратно. Мардеро немного расслабляется и рука соскальзывает с длинной катаны. Каждый застывает на своем месте, но цепочка людей внезапно начинает дергатся, кого-то пропуская через друг друга.

Из толпы вылезает девушка с волосами темно-пурпурного оттенка с белой кофтой, на концах разделяющейся, увеличивающейся и заканчивающиеся в два прямых угла. Все взгляды обращаются на нее. Концы кофты дрожат вместе с завязочками на них из-за энергичных и твердых шагов желтоглазой девушки. Она идет к Оливьеру, грубо берет его за локоть и уводит. Оно не сопротивляется и тащится за нею.

— Все, уходим. Экскурсия закончена, — тут она останавливается, показывает Бефору свой край глаза грушевого цвета. А получатель такого серьезного взгляда настораживается. Он чувствует холодок по всему телу. Бефор не может отделаться от мысли, что что-то произойдет и не видит ничего, кроме этих глаз. Все слишком незначительно, по сравнению с ее хладнокровным взглядом. Скорее всего она просто заинтересовалась им. Бефор, смутившись, не обращает внимания на все эти странные ощущения.

Она отворачивает голову и уходит вместе с Оливьером. Тот оглядывается на своего спасителя и ухмыляется. Видимо благодарить по-другому он не умеет.

Бефор удаляется с жаркого стадиона вместе с остальными учениками и возвращается в Академию. Скоро начнутся лекции…

Глава тринадцатая

Глубокой ночью вдруг запевает лесная флейта. Словно иволга в ветвях, невидимо звучит тоскливая мелодия. Пальцы нежно и виртуозно перебирают дырочки в деревянной флейте, с тонкими обвивающимися в ней растениями. И в ясном небе сияет лишь одинокая луна; во всей спящей Академии становится тоскливо и печально…

Длинный плащ тащится по земле, поспевая за сапогами, и в то же время скрывает лицо тенью капюшона. Ночные звуки, шорохи еле слышны. Человек в темном плаще стремительно направляется к загадочной и тоскливой мелодии, сжав пальцы в кулаки. И как только он слышит, что игра флейты становится громче, он резко останавливается. На его пути стоит женская фигура, совсем не скрывающая свою личность.

Белые волосы с черными локонами переливаются на лунном свете, глаза грушевого цвета светятся, и колыхает на легком ветру черное платье с розовыми ремнем, прикрываясь широкими прямоугольными рукавами верхней накидки. На ее лице четко виднеется довольная ухмылка.

Лесная флейта продолжает громко петь.

— Я ждала, преемник Дис Корда. Очень уж хотелось поглядеть на тебя.

— Ситри? — удивленно раздается из под плаща женский шепот.

— О, ты знаешь мое имя? Ну и ладно, — светловолосая девушка складывает две руки и медленно растягивает их в стороны, от чего в левой ладони образуется искрящаяся дыра, из которой она правой достает дробовик. — Сейчас нас никто не услышит.

Пение флейты усиливается. Дробовик возвышается к небесам вместе с ее рукой и опускается, застывая в направлении девушки в плаще. Та в замешательстве. Хитрая ухмылка Ситри не изменяется на лице.

Слышится ее тихий и равномерный вдох-выдох. Руки выставляются вперед и тоже соединяются, вытягивая из левой ладони недлинный клинок. Она меняет его расположение, приближая лезвие к предплечью, нагибаясь и закрываясь в защитной позе руками.

Оружия начинают светится характерной для их цвета маной. Мелодия на секунду затихает.

С новым звуком Ситри выстреливает и бежит прямо к ней. Преемник с бешеной скоростью отбивает град светящихся лучей одним клинком. Изворачиваясь от дальнейших выстрелов, делает резкий кувырок назад. Ситри цокает и держится на расстоянии, обегая противника по кругу. Дробовик быстро и самостоятельно перезаряжается. Раз выстрел, два выстрел, три выстрел! Преемник уворачивается от всех, от которых не успевает отбиться. Но один пропускает и патрон задевает часть лица.

Ситри довольно хмыкает и решает прыжком достигнуть ее врасплох. Но тут преемник приседает и нападает снизу. Ситри же, слишком поздно среагировав, с раненным животом падает на колени. Игра флейты обрывается. Преемник, поднявшись на ноги во время атаки, стоит сзади и украдкой смотрит на Ситри. Та растягивает улыбку во весь открытый рот:

— Ты ведь не сможешь обо мне доложить?

Ситри растворяется и уносится ветром, а ехидный смех слышится на каменном заборе. Преемник задирает голову и видит лишь убегающую во тьму настоящую Ситри. Кулаки человека под плащом сжимаются от злости, а клинок рассыпается в прозрачный прах.

— А тебе и не придется.

Преемник оборачивается. Она со страхом прикасается пальцами к окровавленной щеке. Перед ней стоит сама Сильнейшая. И в лунном свете локоны Анку поблескивают серебром…

–

Из аудитории вышли трое: Бефор, Аркона и Тевгус. Два последних надувают щеки и молчат как рыбы. Выходят и стоят, отвернувшись от друг друга. А по середине между ними встает Бефор, который потирает голову и не знает, как помирить своих друзей.

— Ребят, ну подумаешь, ничья…

— Подумаешь?! — рассерженно шипит Аркона, обернувшись. — Я уже устала проигрывать! А все из-за того что этот придурок, — она тычет пальцем в Тевгуса и дразнит его писклявым голосом, — боится проиграть девчонке!

— Я не боюсь, просто это позорно для пацана! — огрызается тот, тоже оборачиваясь и ставя руки на бока. — Проиграть девчонке? Нет уж, увольте! — Тевгус морщится. — Если бы ты поняла это, то у нас точно была бы не ничья.

— Но разве то, что никто не выиграл, и показывает, что вы оба… — пытается Бефор втиснутся в их ссору и осторожно предлагает компромисс, но его резко перебивают оба голоса в унисон.

— Неудачники?! Молчи, слабак!

После того, как Тевгус и Аркона накричали на бедного Бефора, они сталкиваются лбами, рычат, стиснув зубы, и пытаются вытеснить друг друга. Светло-сероволосый парень огорченно вздыхает:

— Да помиритесь вы уже.

— Нет!

— Нет!

Они рычат на своего друга и уходят по разным направлениям, перепутав корпуса, поворачиваясь и шагая в другие стороны. Тевгус идет в мужской корпус, Аркона же в женский. Бефор остается один посреди как всегда бредущих по своим делам учеников. Он смотрит на облачное небо через прикрытое занавеской окно и думает как-нибудь встретить Пуру, которая точно знает прогноз погоды. Он подходит к главным часам Академии, показывающим электронное время, и видит четыре цифры. Сейчас день подходит к концу, три лекции подряд были утомительными, и еще один тренировочный бой между первогодками. На этот раз ему попался один из слабых учеников, но даже так, он не смог выиграть. Как ни крути, он самый слабый в этой Академии. Иногда кажется, что спасти всех ему не по плечу.

Почти вся Академия ужинает в кафетерии, или на первом этаже, где есть магазинчик с более дешевой едой. На втором этаже совсем пусто и одиноко. Когда Бефор поднимается туда по лифту, он замечает вдалеке знакомую рыжую девчонку, сидящую на скамейке. Бефор решает с ней поговорить. Ее голова устремлена куда-то в пустоту, потухшие глаза встревоженно дрожат при какой-то внезапной мысли и успокаиваются на некоторое время. Она даже моргает медленно и ничего вокруг себя не слышит. Он хочет прочесть мысли Аарин, понять ее, узнать о ее тревоге, всего лишь взглянув, но у него не получается. Бефор чувствует себя безнадежным. Ему кажется, что он должен этому научится.

— Почему ты сбежала с лекции? Все ведь было нормально, — он присаживается к ней и прислоняется своей спиной к ее спине, — или я чего-то не заметил?

Ее плечики чуть вздрагивают, и он ощущает это, навалившись на нее чуть больше, чем следовало. Она нагибается вперед, а потом сопротивляется, с усилием выпрямляясь обратно.

— Не хочу там сидеть. Мне не нравится ходить на уроки, как все остальные. Я отлично учусь и сама.

И они сидят, прижавшись к друг другу, смотря в разные стороны коридора, чувствуя друг друга спинами и мыслями, сливаясь в один организм и понимая все без слов. Они лишь догадываются и представляют о том, что каждый видит со своего вида: стену с дверями или окно с небом. Их дыхание работает в унисон. Оба испытывают уверенное спокойствие души.

— Ты ведь не хочешь туда идти, потому что не можешь превращаться?

Аарин мрачно молчит. Бефор понимающе вздыхает.

— Я думал, что помогаю тебе преодолеть трудность с превращением.

— Ты притащил меня туда и удерживал две лекции, — с некой холодностью жалуется она, и голос начинает четко вибрировать в его спине, — нового я не узнала. Мне ничего из этого не помогает.

Он слышит свое сердцебиение и ее. Но для полного слияния, он прижимается своим затылком к ее голове. Светло-серые волосы слегка путаются с рыжими.

— Да, мне тоже. Даже если волосы сереют, а знания об оборотнях увеличиваются, я так и не выиграл ни разу в бою.

— Тогда зачем ты ходишь, если все равно проигрываешь?

— Я же должен как-то всех спасти. Пытаюсь. Но я как всегда слишком слаб, — Бефор расслабляется, полностью доверяясь ей, и слышит ее горькую усмешку.

— А я все так и остаюсь неудачницей. Видимо существует что-то неизменное. Подумать только…насколько же мы беспомощны?

— Не настолько, чтобы не помочь вон той девушке, — он напрягается всем телом, встает и переходит на другую сторону. — Она уже долго здесь бродит, я так полагаю.

— Неужели потерялась? — тоже встает Аарин. Они вместе направляются к девушке с маисовыми волосами и необычными красно-бордовыми глазами. Подходя к ней все ближе, он ощущает некое великолепие в ее действиях и взгляде. Ближе и ближе; он представляет перед собой набережную на море, где ее волосы сливаются с цветом песка, солнце печет и играет блестками на синем море. И она стоит у ограды в голубой майке с бежевой кофточкой, развивающейся на ветру вместе с шортами. Еще незагорелая кожа, еще безразличные бордово-красные глаза и сразу заметная родинка под глазом.

Пахнет морем. Каждая часть тела начинает гореть и потеть от интенсивного солнечного тепла, которого нет в Академии, но есть в его мимолетном видении. Аарин сразу видит, что Бефор ведет себя странно, но ничего об этом не говорит. Она заговаривает первая, вежливо спрашивая:

— Какое место ты ищешь?

— Почему вы подумали, что я что-то ищу? — девушка с удивлением поднимает свои тонкие брови и демонстративно убирает локон с плеча. Аарин в недоумении, уж хочет извинится, но Бефор опережает ее:

— Ты слоняешься по этим коридорам уже долгое время. Я вижу тебя здесь с самого утра в пятый раз в одном и том же месте.

— Вот еще вздор! — она высокомерно фыркает и смотрит на них, как на своих слуг. — Чтобы такая как я, да еще и потерялась…

Аарин хмыкает.

— О, так ты потерялась?

— Говорю же, нет! — тонкие брови встречаются над переносицей, и она с гордостью заявляет. — Я учусь в этой Академии уже три года и часто уезжаю. Просто я забыла про одно место, и вот-вот вспомню его.

— Как оно выглядит? — Бефор пробует спросить более дружелюбно и незаметно для нее. По ее словам, интонации, поведению, внешности можно понять, что она гордая и самолюбивая девушка. С такими очень непросто…

— Темный зал, весь светящийся и немного разноцветный, много игровых автоматов, приставок, отдельных комнат для настольных игр, даже есть безденежное казино в подвале, лабиринты, тиры…

Бефор и Аарин переглядываются. Девушка только что описала Центр Развлечений и они недалеко от него стоят! Как она могла забыть про это место и не знать, где оно находится?

— Боюсь, если мы ее туда не проводим, то она снова потеряется, — шепчет он Аарин, наклоняясь к ней пониже. Она серьезно кивает. Девушка все так же хмурится:

— Ну раз решили меня туда проводить, так чего же вы ждете? — она выставляет руку вперед, как принцесса, и недовольство отражается на лице Аарин. Ей никогда не нравились такие кукольные выскочки и ложные принцессы, гордость и высокомерие которых выходит за пределы приличия.

Тут на плечо Бефора кладется перебинтованная рука. Он чувствует что-то пугающее сзади себя, и капелька пота катится с виска по щеке. Бефор нервничает от неловкого страха и еле дышит.

— Сильнейшая приказала тебе прийти немедленно к ней.

Рука отпускает его и спустя несколько секунд Бефор оборачивается, никого не увидев позади, кроме кусочка бинта, оставшегося на полу. Это был Блиссаргон — зам. Глава гильдии Демонов. Аарин начинает беспокоится:

— Эй, ты же не бросишь меня вместе с этой высокомерной?

— Прости, мне правда надо идти.

Он дарит ей виноватую улыбочку и убегает.

— Супер! — громко возмущается Аарин и размахивает руками по своей привычке. — Тут несколько шагов осталось, а он сваливает свою работу на меня!

Он же уже бежит по лестнице на третий этаж и искренне сожалеет, что не доводит дело до конца, бросив Аарин. Ей совсем не нравится та девушка, но там совсем чуть-чуть остается. Она справится. Он в нее верит.

И все-таки с большим любопытством гадая, зачем Анку Ориэль хочет увидеть Бефора в своем кабинете, он впопыхах добирается до третьего и снова вваливается в центральную дверь всего коридора. Но сейчас у него получается не упасть с ног. Он останавливается и упирается о колени, тяжело восстанавливая нормальное дыхание.

— Давно не виделись, Бефор.

Он не понимает, кто это говорит. Светло-сероволосый парень медленно поднимает голову и видит Сильнейшую, поодаль которой сидит еще одна знакомая для него девушка. Вся комната, которая пахнет таинственной напряженностью, уже не имеет значения для него. Зато имеет она — Кузина Дис Корда, которая нашла его в тех забытых всеми горах и помогла вступить в Академию Волков-Оборотней.

— Айвасс?

Эта девушка, с черными волосами и бело-красном коротким кимоно, рукава которых отделены и расположены ниже плеча, сидит на резном металлическом стуле. Хвостик до плеч вместе с голубой ленточкой собирает волосы лишь с правой стороны, и ее челка продолжалась до затылка более длинными локонами. Лимонные глаза неосознанного разъедают все увиденное, включая и Бефора. Он замечает пластырь на ее щеке.

Айвасс по привычке поднимает руку, согнутую в локте, пальцами к себе и наклоняет голову чуть назад:

— Можешь звать меня Преемником Дис корда.

— И почему ты раскрыла себя только сейчас? — Бефор настороженно к ней приглядывается и ищет подвох. Что-то здесь не стыкуется. Для Преемника очень не выгодно раскрывать себя, да и могут просто не поверить. Если конечно она превратится в волка, похожего на Дис Корда.

— Я ее застала, когда она защищала наши ворота, — ублаготворенно говорит голос Анку, находящейся на своем троне, — На нас напали две лисы. Одна дралась, другая прикрывала. Причем первая имеет такие же способности с призывом оружия, как и Айвасс. Но никому ни слова, пока у нас мир и покой, — и в этом негромком голосе проявляется строгость и полная серьезность, — мне не нужна паника, пока я разбираюсь с этим инцидентом. Они нарушили общий закон трех дней, по которому мы посещаем территории Академий в мирных целях раз в год.

— Боюсь будет тяжело доказать их виновность… — задумывается Айвасс и засматривается на Бефора, — и мне нужно с тобой поговорить о твоей силе. Вижу у тебя уже волосы потемнели…

Бефор невольно дотрагивается до волос, стыдясь своих изменений, как будто превращаясь в какого-то непонятного и страшного существа. Он искренне надеется, что останется человеком с силой оборотня, а может и вовсе станет сильнее.

Сильнейшая устало встает со своего места, сладко зевает и заходит в другую дверь:

— Только не шумите, мне нужно поспать.

Дверь захлопывается. Бефор садится на пуфик и проваливается, старается не утонуть. Он усаживается поудобней и вздыхает:

— Ну давай, поговорим, Преемница Дис Корда.

Глава четырнадцатая

С тех пор, как его волосы изменяют свой оттенок, он видит кошмары.

Стоит ему закрыть глаза, каждую ночь он видит один и тот же сон, бесконечный до тошноты и жуткий, сотканный из его же страхов. Но самый большой страх — не выбраться из этого ужаса и поверить в него, как в реальность.

И каждый раз, просыпаясь в поту или с криками, он вскакивает с постели и не может уснуть. Ходит по комнате кругами, не может успокоится, уговаривает себя, что это всего лишь сон и боится заглянуть за занавеску или на своего спящего друга. Вроде тот сопит и дышит. Он обращает на окно внимание и подкрадывается, медленно открывая шторку. А на ночном небе все та же луна и полная тишина. Все мирно спят.

Он понимает, что проспал всего лишь два часа, и весь сонный ложиться обратно спать. А через еще два часа снова начинает сходить с ума, кричать и изворачиваться в постели.

В начале сна он чувствует свежесть сумерек, провожает спокойный закат в поле и закрывает глаза. Это происходит само собой, и он не хочет их закрывать, потому что он оказывается в Академии, когда день еще не до конца заканчивается, а все молчит мертвой тишиной. И вот он открывает с трудом глаза, пытается осмотреться и понять происходящее и пока слышит только появившееся моленье о пощаде. От резкого и неприятного запаха он просыпается и видит комнату, освещенную тем же закатом. Лучи уходящего солнца падают на кровавые трупы. И он тоже лежит в луже собственной и чужой крови.

Он выхаркивает немного красной жидкости, которая на вкус как солоноватое железо. А его руки ноют от боли в наручниках, пристегнутых к стенке.

Звенят цепи. Он поднимает голову, все еще слушая моленье о пощаде и истерику. И точная копия его пистолетом пристреливает бешеного и вырывающиеся из цепей Тевгуса. Настоящий и прикованный он не может ни вдохнуть, ни выдохнуть, оглушенный выстрелом. Его друг замирает и безжизненно, с дыркой в голове сваливается к кучке трупов.

Его точная копия оборачивается и размахивает пистолетом одной рукой, расхаживая около застреленной Арконы и подходя к еще живой и испуганной до смерти Аарин. Она плачет навзрыд и ноет, забившись в угол.

Он старается вырваться из цепей, но наручники лишь больнее врезаются в запястья, и кровотечение изо рта увеличивается.

— Это ты убил их, — его точная копия направляет дуло на нее.

Он рыдает в отчаянии и громко умоляет:

— Хватит! Нет…прошу… Нет! — Он изо всех сил тянется, но цепи не пускают. — Да сколько можно!?

— Бефор, остановись! Не надо! Бефор! — ревет Аарин все те же слова, как по сценарию. Его копия тут же стреляет. Крики прерываются. Бефор в беспомощности опускает голову. Холодное оружие прислоняется к его волосам.

— Ты никого не сможешь спасти, — и курок спускается.

Бефор открывает свои глаза, весь заплаканный, с охрипшим голосом. Его кто-то держит и недовольно сонным голосом на него жалуется:

— Ты орешь каждую ночь, спать невозможно…

Абсолютно живой Тевгус в темноте, держит его за предплечье и стоит рядом. Бефор выдыхает, вытирая лоб и проводя рукой по влажным волосам. Он тяжело дышит от шока, ведь не привык к ежедневному кошмару, и немного дрожит.

— Прости, сам уже на пределе, — Бефор нервно сглатывает. — Придется пойти в Центр Отдыха.

— Ну давай, за одно прогуляешься.

Тевгус зевает, хлопая друга по руке и обратно ложится спать. Бефор медленно встает, чувствуя родной запах комнаты, одевается и идет по спящей Академии. Одно лишь спокойствие. Он успокаивается, гуляя по безлюдному пути, рассматривая на полу синий свет из окон, и доходит до центра Отдыха.

Бефор проникает внутрь, как тень, бредет по мягким подушкам и наконец приходит в сонный бар. Он садится за барный стул. На столике светится приятная сиренивая лампочка, на полках стоят непривлекающие внимание бутылочки прозрачного и тусклого цвета одинаковой формы. Бармен бодрствует, и тихо его спрашивает:

— Что вас беспокоит, мистер?

— Кошмары.

И пока Бармен вытаскивает из-под барной стойки кружку и кипятит в прозрачном чайнике воду, Бефор рассматривает весь Центр в полумраке.

Лерайе как всегда спит на первом этаже кровати. Еще парочку человек спят сладким сном на одной из колонн. Один паренек валяется прямо на подушках и храпит там. Бефор удивляется, что каким-то чудом не наступил на него.

Он возвращается в полусонное состояние и интенсивно трет глаза. Напиток, избавляющий от кошмаров, уже готов и Бефор быстро пьет его. На вкус как травянной чай. Будто какие-то цветочки помогут больше не видеть того ужаса. Он горько усмехается и окончательно успокаивается. Почему бы и нет?

— А вы чем обеспокоены, мисс? — спрашивает вежливо Бармен, и Бефор оборачивается на рядом сидящую голубоволосую девочку. И он прекрасно знает, кто она.

— Пура хочет не спать еще неделю! — она восклицает слишком громко, а потом видит прижатый указательный палец к губам бармена и говорит уже шепотом. — А еще Пура хочет узнать новости по поводу нынешних слухах.

Бармен утвердительно кивает и начинает резать, бросать в шейкер разные фрукты, добавляя какие-то измельченные и сладкопахнующие специи. Одна бутылочка с полки отправляется в руки профессионала, который потом добавляет его содержимое в шейкер, и убирает обратно. Под звук взбалтывания и встряхивания, Бефор интересуется у голубоглазой девчонки среднего роста и с привычкой везде совать свой любопытный нос:

— Пура, не подскажешь прогноз погоды на эту неделю? Будет ли дождь?

— Хм… — серьезно задумывается она, поправляя свою синюю юбку, — Пура говорит, что дождь скоро будет.

— Наконец-то! — от предвкушаемой радости Бефор повышает голос и затыкается из-за ладони Пуры, приложенной к его рту. Потом она убирает свою руку, лучезарно улыбнувшись соседу по барному стулу, и берет ею же бодрый напиток, приготовленный барменом несколько секунд назад. Пьет через трубочку. Бефор молча всматривается в этот прозрачный сосуд, который окрашивается в белый, и гадает, что же там такое намешано, что поможет не спать целую неделю.

Пустая кружка с остатками энерго-коктейля ставится ею на барную стойку, и она скачет к выходу, говоря вполголоса:

— Пура скоро вернется за сплетнями и слухами.

Бефор спустя время понимает, что оставаться здесь больше нет смысла, и под рассвет возвращается в комнату. Рано утром в коридорах особенно красиво. Светло и пусто. Необъяснимые и невероятные ощущения. Шаги эхом раздаются по всей Академии, солнце за окном принадлежит только одному, никто не станет наблюдать за ним. Никого нет, никто не мешает. Никто не болтает. Милейшая тишина.

Ему даже не хочется представлять какое-то другое место — настолько ему сейчас нравится быть в данном месте в это время.

Но все равно как-то одиноко. Сюда бы еще одного человека. Бефор останавливается при мысли, что он хочет встретить этот розовый рассвет вместе с Аарин, и чуть улыбается. С каких пор он так к ней привязан?

Он глубоко дышит легким коридорным воздухом, подходя к окну и открывая его. Утренняя прохлада накрывает его волной. Первыми покрываются мурашками руки. Он терпит, но закрывает окно и возвращается в свою комнату. У него есть три часа для того, чтобы выспаться…

–

Щекотно. Прохладное, мягкое ощущение на лице. Сладкий запах и веселый девичий смех. Бефор с большим усилием раскрывает глаза и видит смеющуюся до слез Аарин на его же кровати. Он трет лицо и не понимает, почему он как-будто что-то размазывает. Он смотрит на руку, испачканной чем-то белым, воздушным и сладким на вкус. Бефор облизывает рот. Это же сливки! Значит вот как она решила ему отомстить за тот случай…

Аарин вытирает слезинки и кивает в сторону. Бефор оглядывается на кровать Тевгуса и глядит на Аркону, с трудом выливающую ведро воды прямо на спящего. Тот резко вскакивает и орет что-то про пожар. Аркона заливается вместе с Аарин игривым и веселым смехом. Бефор не может сдержать усмешку и немного хихикает. Все его друзья живы и веселятся. Его сон никогда не станет явью.

Он вытирает лицо своим одеялом и выглядывает из-под него на тайную парочку. Аркона быстро надевает на его голову ведро, пока тот не осознает происходящее, и убегает, но он оказывается шустрее, шумно сбрасывая это ведро и притянув ее обратно. Она пытается вырваться из его объятий, но тоже мокнет и сдается. Теперь они сидят мокрыми в обнимку на мокрой постели. Тевгус злорадно ликует, управляя ее руками, поднимая их вверх и указывая в стороны:

— Ага! Не рой яму, иначе сама туда попадешь! — и рука направляется на Бефора с Аарин. Те оба переглядываются и подушка от Бефора тут же влетает в ее лицо. Она откидывается назад с писком и сваливается на кровать.

— Мстить оказывается намного веселее, чем кажется, — хмыкает довольно Бефор.

— А вас по-другому не разбудишь, — недовольно зевает Аркона, прикрывая свой открывшийся рот ладошкой, — все спите и спите… Как будто ночью чем-то другим занимаетесь.

— Хм, Бефор совсем измученный какой-то… — замечает Аарин, подозрительно прищурившись и взявшись за подбородок. В ее тревожно горящих глазах читается волнение.

Бефор молчит и мрачнеет с каждой секундой, вспомнив про каждую мелочь своего лживого сна. Поэтому всего лишь на миг у него пересыхает во рту, а зрачки расширяются. Главное снова не впасть в тот сон и отчаяние. Он жмурится и глубоко вздыхает.

Тевгус решает ответить за него:

— Ему уже пятую ночь снится один и тот же кошмар. Из-за его орания я не могу нормально поспать! — и он встряхивает мокрой головой. — Бефор даже рассказывать не хочет, что у него за сон такой.

Аркона в полусонном состоянии, облокачивается на грудь своего тайного парня и неразборчиво лепечет:

— Пло-о-охо…Кошмары несут за собой изменения и борьбу. Наверно с чем-то смирится не можешь или чего-то принять.

Аарин резко и решительно встает, подходит к окну и убирает шторку одним движением. Ее силуэт темнеет на ослепительном фоне яркого утреннего солнца, а женский мелодичный голос серьезен как никогда:

— Твои волосы, — Аарин медленно оборачивается, придерживая руками новый сарафан, — они полностью серые.

Только сейчас, когда Бефор поднимает свою поникшую голову и щурится от непривычного света, он замечает на лице Аарин поблескивающее стекло в черной и тонкой оправе. Глаза завораживающе сверкают за большими очками и заставляют его сердце трепетать от волнения. Рыжие волосы, заплетенные в косу, пламенеют на свету. И весь мир теряет свои краски..

Кристальные глаза, уже давно превратившиеся в дымчато-голубые, беспомощно моргают. Он меняется и этого уже не изменить. Его это совсем не радует. Смутившись или даже больше обидевшись на невольные изменения, он отворачивает голову и расстроенно скрывает свой взгляд.

Аркона вылезает-таки из объятий Тевгуса и подходит к Бефору. Она резко, но ласково берется за серые волосы и оттягивает их немного назад, чтобы поднять голову. Ее лицо приближается к нему, и разноцветные глаза смотрят прямо в туманную пучину голубых. Бефор совсем не сопротивляется, удивляясь действиям подруги.

Тевгус фыркает от ревности и громкими шагами уходит в ванную комнату, захлопывая дверцу. Аркона отпускает усмехнувшегося Бефора и расплывается в ленивой улыбке.

— Отлично… — хихикает она и идет в сторону ванной, прислоняется к двери и прислушивается. Аарин приближается к Бефору, убирает пальцем оставшийся крем на его щеке и слизывает. Он немного смущается, теряет на миг дар речи, но пытается не выдать свое необычное волнение.

К счастью для него, она ничего не замечает и шепотом его спрашивает:

— Они того?..

— Того? — наигранно не понимает Бефор, встает с кровати и начинает переодеваться. Аарин сначала с удивлением смотрит на его голый торс, ничуть не смущается и считает это странным. И только потом, когда Бефор натягивает на себя футболку и видит ее, она ответственно ему кивает.

— Значит встречаются. Но почему это такая тайна?

Не успевает Бефор застегнуть джинсы и пожать плечами, как голос Тевгуса громоподобно раздается по всей комнате:

— Это горчица?! АРКОНА!

Аарин и Бефор, услышав, как дверь хлопает, заглядывают в коридор и не видят виновницу бешенства Тевгуса. Она еще в ванной комнате, ведь там слышны голоса. Бефор заканчивает одеваться и тихо предлагает:

— Давай не будем им мешать и пойдем на завтрак.

— Давай! — кивает Аарин, и они вместе выходят из комнаты.

–

Всю дорогу на автобусе он спит и просыпается только к приезду. И спит удивительно спокойно рядом с молчаливой Аарин, разглядывающей через окно лесные пейзажи. Бефор никогда не видел ее спящей. Но хотел бы.

Ученики вышли из душных автобусов в свежий и прохладный лес, тропинка которой вела к одноэтажной и скрытой в деревьях Академии. Свет почти не проникал через кроны сосен и елей. Темнеющая тайга встречает всех своими необычными звуками: треском иголок под ногами, легкими постукиваниями веток из-за дуновения прохладного ветра, журчанием недалекой речки.

Наставники собирают всех учеников в две группы и ведут по каменной тропе. Все вертятся, смотрят по сторонам, оглядываются в сумеречной местности и иногда слышны их тихие восхищения. С криком неизвестной всем птицы шептание затихает.

Они доходят до ворот, красиво оплетенных ветками сосен, и заходят, как только врата открывают изнутри. На входе стоит мило улыбающаяся русоволосая девушка, с прикрытыми ресницами глазами, в темно-зеленой рясе, с пришитой к ней светлым фартуком и шапочкой на голове. Она чем-то напоминает медсестру, но видимо таковой не является.

Бледная девушка наклоняет голову набок и открывает свои красные и туманные глаза без зрачков. Очень внимательные этого пугаются.

— Она жуть как похожа на зомби… — говорит Аарин как можно тише, чтобы никто не услышал. Бефор выдыхает с волнением, считая про себя толчки сердцебиения. Его больше интересует, какие ученики находятся в том здании и не загрызут ли они его. Да и он хочет найти там кого-нибудь, кому мог бы помочь.

— Приветствую, друзья! — девушка поднимает свои длинные рукава вверх и ее глаза неестественно блестят в темноте тайги, а голос неустойчиво изменяется во время речи, то повышая тон, то понижая. — Я, Селафиял, с радостью проведу экскурсию по нашей Академии Кроликов-Оборотней!

Ее ногти красного цвета повторяют цвет глаз и так же сверкают в тени, а пальцы не по-человечески сгибаются вместе с запястьем. Ее улыбка расширяется и жест рукавов приглашает всех войти. Селафиял ждет, пока все зайдут, провожая каждого пытливым взглядом, закрывает ворота и встает впереди всех. Бефор приглядывается к ней на секунду и отвлекается на завязанный бантик желтыми тонкими ленточками на одежде необычной девушки.

Но его внимание больше привлекает двор этой Академии. Речка, протекающая прямо под воротами, доходя до середины, раздваивается, убегая под каменным ограждением с другой стороны. Одноэтажное и скрытное здание Академии расположено на одном берегу, жилой корпус на втором, а ученики оборотни-волки стоят на третьем, рассматривают других учеников и переходят широкий мостик. Некоторые останавливаются, как и Бефор, чтобы посмотреть на прозрачное дно. Под кристально-чистой водой проплывают разноцветные маленькие рыбки. Какая-то миловидная девушка кормит их. Бефор просит ее попробовать самому покормить, и та дружелюбно соглашается. Но при этом она светится от счастья и не может отвести глаз от Бефора.

Он взял из пакетика горсть корма и сыпет его прямо над энергично-проплывающими рыбками. Сначала частички тонут к вечно голодным существам. Потом они набрасываются друг на друга, чтобы только поесть. Он не успевает моргнуть, как вода снова чистая, а рыбки уплывают по своим несуществующим делам.

Бефор удовлетворенно улыбается, и у девушки чуть кровь из носа не идет. Аарин замечает пропажу и возвращается за ним, оттягивая к уходящей во внутрь здания группе.

— Не отставай, заблудишься еще! — она возмущенно фыркает. — А мне потом тебя искать.

— Что, — издевательски монотонным голосом говорит Бефор, — боишься заблудиться сама? Всё, молчу, молчу, — Бефор извиняется без энтузиазма, когда нахмуренная Аарин взбешенно показывает ему кулак и скрипит зубами. От нее прямо веет убийственной атмосферой.

Она всегда злится, когда он говорит таким тоном. Бефор это хорошо помнит, в отличие от нее.

Все заходят во внутрь шумной, многолюдной и светлой Академии и чувствуют, как воздух меняется и становится более теплым. Бефор крутит медленно головой, пытаясь успеть все разглядеть по пути и услышать, что же говорит Селафиял. Ему здесь даже нравится. Но его кое-что беспокоит. Если он пересекается со взглядами здешних девушек, то те либо хихикают, перешептываются с рядом стоящими, либо с восхищением замирают и краснеют.

— Я чего то не понимаю? — Аарин в тревоге мотает голову из стороны в сторону, тоже улавливает это необычное поведение. — Э? Почему они так пялятся?! — она прижимается к руке Бефора и с опаской следит за каждым движением. Прямо как сторожевая собака, испугавшаяся врага, но не потерявшая свою смелость.

— Не липни, мне так тяжелее идти, — Бефор в смятении пытается отодвинуть ее от себя.

— А мне слишком страшно, — Аарин обнимает его руку и испуганно съеживается. Он вздыхает и терпит свое смущение вместе с пытливыми взглядами любопытных учеников-кроликов, Они, наверно, предполагают, что в Академии волков она и раньше себя так вела. Наконец они заходят в более безлюдный коридор и Аарин успокаивается, сама отстранившись от его руки.

Бефор расслабленно осматривается и начинает отставать. Тут его взор привлекает приоткрытая дверь с голубым свечением.

— Это наша лечебная пещера, она так же, как и ваша, помогает намподдерживать свое здоровье. В нашей Академии нет ни единого ученика, болеющего в данный момент, — на миг Селафиял немного злобно и загадочно улыбается во весь рот. — Все здоровые как быки!

Бефор, не сдержав своего любопытства, уже специально отстает от группы, чтобы зайти в это лечебную пещеру, приоткрывает дверь, оглядываясь на Аарин и на группу первогодок, и решает зайти во внутрь. Здесь сырее и влажнее, чем в их пещере. Все освещено в светло-голубом свете, вокруг туманное пространство и нераздражающий запах лекарств. Мокрый каменный пол уходит ступеньками в прозрачную голубоватую воду.

Подходя ближе, он замечает лежащую на совсем неглубоком дне девушку, скорее даже полусидящую. Ее небесно-голубые волосы спокойно плавают в воде. Прямо со дна растут растения с маленькими листочками и иногда переплетаются с ее локонами. Она смотрит в туманно-белую пустоту печально рубиновыми глазами и не обращает на вошедшего внимание.

Бефор разглядывает промокшие до нитки ее костюм и чулки, выглядывающие из поверхности воды и подходит ближе.

— Вы медсестра? — неуверенно спрашивает он. И ее глаза обращаются к нему, немо наполняясь слезами. Бефор пугается, что доводит ее до слез, но потом признает, что причина не в нем.

Ее рубиновые глаза, подтверждающие его догадки, закрываются и слезинки быстро скатываются по щекам. Две капли с плеском падают в водную гладь, образуя увеличивающиеся круги. Он сочувствует ей и хочет ей помочь. Вот он — его шанс.

— Что случилось?

— Мой брат потерял терпение и не хочет больше ко мне подходить, — вполголоса дрожит ее голос. — Но мне все равно грустно…

— Хочешь я поговорю с твоим братом? Как его зовут?

Она медленно приподнимается в положение сидя и поворачивает голову к нему. Бефор тревожно смотрит на ее плач и еле как держится, чтобы не отвернутся и не сбежать с этого места. Это невыносимо, когда кто-то плачет без причины — сразу теряешься и не знаешь, что поделать.

— Кроцелл, — еле слышно шепчет она. Медсестра не может сдержать поток горьких слез и немного улыбается, шмыгнув. — Знаешь, ты очень добрый. Но тебя что-то беспокоит. Можно узнать твое имя?

— Бефор.

— Приятно познакомится Бефор, меня зовут Грессиль, — она вытирает слезы, как только понимает, что это его пугает и показывает свою унылую улыбку. Туман становится гуще, а перед глазами начинает размываться окружение вместе с медсестрой. Ему тоже грустно и не может избавится от этого, пока стоит здесь. Боясь в конец разрыдаться от чего-то неизвестного и нахлынувшего, смешивающегося с чувствами, он пятится назад, разворачивается и торопливо уходит. Еще бы чуть-чуть и он бы начал ныть, оказавшись в туманном лесу совсем один с опечаленными мыслями.

— Пойду, поищу твоего брата, Грессиль, — тоскливо обещает Бефор и выходит из пещеры в узкий коридор, выходя через дверь.

Он настолько отстал от группы, что потерялся. Настроение портится так, что хуже не бывает. Он вспоминает слова, сказанные Аарин, и с мрачным лицом плетется по коридорам, встречая лишь восторженные взгляды учениц.

Забываясь в коридоре, Бефор оказывается в водно-болотной местности, утопая своими лапами в мягкой земле и высматривая каждого белого кролика в темно-зеленых кустах. Он остро чует запах, манящий и аппетитный для хищника, обволакивающий со всех сторон и сбивающий с толку. Он крадется мимо кустов и выходит к открытой местности болот, переступая мутную лужицу. Птицы страшно кричат и с ветром перелетают прямо над его головой. Он пригибается, осторожно ползет до следующих кустов, почуяв спрятанных кроликов. Он останавливается перед веточками и робко спрашивает:

— Извините, а ученики другой Академии мимо не…?

— О боже, он с нами заговорил! — визжат с восторгом две девчонки и одна из них чуть ли не теряет сознание, а другая ее ловит. Но все хорошо — та быстро приходит в сознание. Бефор извиняется и удаляется как можно быстрее. На него очень странно реагируют. Будто он какая-то знаменитость, и они все балдеют от него. Прямо слюнки текут у них! Он содрогается от неприятной дрожи по телу от такого отношения к нему и заходит в первый попавшийся кабинет.

В небольшом классе, с несколькими партами и стульями, бесшумно сидит местная ученица с наушниками и смотрит в светлые шторки, закрывающие окно. Бефор подходит к окну и раскрывает эти шторки, оборачиваясь на розоволосую девушку. Ему кажется, что в кабинете должно посветлеть, но все лишь темнеет. Ее уставшие амарантовые глаза удивленно раскрываются, а руки вяло тянутся к большим наушникам и стягивают их с ушей.

— Спасибо…наверно… — задумчиво и растерянно проговаривает она и даже наклоняет голову в знак благодарности. Бефор, заинтересовавшись ее поведением и словами, ставит напротив ее парты стульчик и садится.

— Я просто подумал что… — начинает оправдываться Бефор, но не находит подходящих слов и начинает по-другому. — Просто ты и сама могла бы их раскрыть. Без моей помощи.

— Сама? — цепляется за это слово девушка и уходит в себя с глубокими раздумьями, словно решает вселенскую проблему. Она выглядит так отрешенно в темном освещении и с таким апатичными и медлительными движениями. Девушка томно закрывает глаза и, кажется, сейчас уснет.

— Эм…ммм… — Бефор пытается как то вывести ее из этого состояния, но получается у него плохо. Ему бы найти свою группу и помочь Грессиль, но он не хочет ей мешать подумать, поразмышлять.

— Тагасия.

— Что? — удивляется Бефор от внезапности.

— Все меня зовут Тагасией, — она открывает глаза и полусонно смотрит вперед, сквозь него. — А тебя?

— Бефор, — облегченно выдыхает он, — Ты не знаешь такого парня, по имени Кроцелл?

Ее палец мягко останавливается на губа: она начинает вспоминать. Проходит как минимум пять минут, но Бефор терпеливо ждет и ничего не говорит. Он все надеется, что ждет не зря и она обязательно ему поможет. Но чем больше она думает и вообще не двигается, тем больше тот нервничает.

— Тагасия?

— Он сейчас… — ее ресницы немного дрожат, но ничего более не шевельнется. — Он в кафетерии. Какой-то раздосадованный…нервный. У него были черные волосы с низким хвостом, зеленый шарфик в полосочку, темная рубашка с черными джинсами и глаза цвета вороного крыла. Бездонные как тьма, — она оживает, когда описывает брата Грессиль, и когда заканчивает, снова уходит в себя.

— Спасибо! — радуется Бефор, вскакивает с места и спешит. — Пока, Тагасия!

Он выходит и начинает искать кафетерий, шарахаясь от взглядов, направленных на него. Искал он его долго, даже дольше, чем рассчитывал. Наконец, достигнув цели, заходит в двойные двери и оказывается в месте, что темнее той тайги снаружи. Здесь пахнет едой и напитками, духами и чем-то хвойным. Он замечает на барной стойке хвойные веточки в маленькой вазочке и несколько посетителей небольшого кафетерия, одного из которых он и ищет.

Три ученицы оборачиваются на него, в том числе и барменша, и начинают громко восклицать, будто встречают старого друга:

— Смотрите, красавчик идет!

Бефор смущается и останавливается прямо перед ними, не зная как отвечать. Так добродушно принимать чужих могут только дружелюбные ученики этой Академии.

— Я то думаю, почему все говорят о каком-то сероволосом принце?

— Его кстати искала какая-то рыжеволосая красавица. Интересно почему все ученики-волки такие красивые?

Значит Аарин уже охотится на Бефора. Он со страхом отводит глаза.

— Эй, голубоглазик, не присоединишься к нам? У нас компания небольшая, — смело хмыкает барменша. — Как раз не хватает смазливых.

— Эй, не приставай к парню! — Кроцелл сидит и косо посматривает на барменшу. — Ты ведешь себя отвратительно.

— Что, терпение потерял? — усмехается она и обращается к Бефору. — Он сегодня с сестрой поссорился, не обращай на него внимание.

— Ага, лучше с нами пообщайся! — весело предлагает одна из трех сидящих девушек и хлопает по свободному барному стульчику. Кроцелл хмурится и агрессивно сопит, продолжая перепалку с барменшой:

— Когда-нибудь я точно потеряю терпение и тебе не поздоровится.

Бефор решает вмешаться, иначе угроза перерастет во что-то большее.

— Значит меня считают красавчиком, да? — он немного глупо смеется. — А я то думаю, почему на меня постоянно таращатся? Вот, значит, как.

— Отвратительно, — грубо отзывается Крофелл, попивая свой кофе, — он еще и дурачок.

— Вообще-то этот дурачок хочет помочь тебе с сестрой, — Бефор, задетый за живое, вмиг становится серьезным. Он далеко не дурачок.

— А какое право ты имеешь нам помогать?

Бефор цепенеет и теряется. Впервые он слышит тишину кафетерия и собственные мысли. Он слишком хорошо понимает обидные и правдивые чувства, но все равно не сдается. Он хочет ей помочь.

— Я не могу остаться в стороне. Грессиль плакала.

Кроцелл с изумлением на секунду раскрывает глаза, но скверно морщится и озадаченно смотрит на свою кружку с кофе:

— Она плакса и всегда плакала. Такова уж ее природа. И ничего с этим не поделаешь.

— Ты не прав. Ты просто не хочешь ее понимать. Она плакала из-за тебя, а не потому что постоянно плачет.

— Ты не понимаешь, ясно!? — резко встает Кроцелл и проливает кофе. Темная и горячая жидкость разливается по столу, пока все испуганно молчат. Брат Грессиль гневно дышит и с ненавистью смотрит на невиновного Бефора. Все девушки беспокойно переглядываются между собой. Барменша стоит с серьезным, каменным лицом.

— Это ты не понимаешь. Поэтому прошу, поговори с ней.

— Черт возьми, кто ты вообще такой? — рычит Кроцелл, стиснув зубы. Такому нетерпеливому человеку явно хочется знать, почему незнакомец все-таки прав.

— Бефор, — он разворачивается и эпично уходит, — все зовут меня Бефор.

В след он слышит мечтательные вздохи и разговоры о нем, а барменша успокаивает Кроцелла. На лице Бефора появляется довольная ухмылка. А он оказывается может быть крутым! Бефор стоит некоторое время у дверей и уходит, замечая по пути часы. Время в этом месте слишком быстро летит. Два часа уже прошло.

И он срывается с места, выбегая из этой Академии. Автобус в это время уже отъезжает и если он не успеет, то останется здесь до завтра! Ему не хочется оставаться здесь одному под восхищенными(назойливыми) взглядами, которые очень раздражают и пугают. Он бежит изо всех сил, не жалея ног и молтся о том, чтобы только успеть. Он выбирается из здания, перепрыгивает через речку, едва не упав туда, кое-как открывает тяжеленные ворота и чуть не заблуждается, хотя бежит по тропинке. И вот он выбегает к дороге и слышит отдаленный звук работающих двигателей машины. Пустая дорога. Он опоздал.

Слушая различные лесные звуки тайги, он падает на землю и жмурится, ничему не веря. Неужели ему придется ждать, пока за ним вернутся? А если они его здесь и оставят? Почему он не послушался Аарин?

Бефор расстроенно сжимает губы, готовый в любой момент расплакаться от отчаяния и досады. Очень обидно. Он так старается и в итоге остается ни с чем. Бефор не увидит, как Аарин спит, не поболтает с Тевгусом, терпя его его болтливость, лишь бы он оставался для него другом. Ему даже не хватает Арконы, которая всегда может его пожалеть или мотивировать, хоть иногда она его и использует в своих целях.

Теперь он один в этом лесу. Как одиноко и грустно.

— Ты прав, иногда месть приятная штука, — довольно мурлычет ее мелодичный голос. Бефор устало улыбается:

— Я думал, что ты бросишь меня, потому что обиделась.

— Уже простила.

Рука протягивается к нему и он встает, отряхиваясь от мелких веток и хвойных иголок.

— Ты бы видел себя! — усмехнулась победно Аарин.

— Предпочитаю не знать, — Бефор строит гримасу, от которой ей становится смешно. И они вместе направляются к автобусу, который останавливается за поворотом…

Глава пятнадцатая

— Мне даже черт не позавидует, я видел ее катану и знаю примерную длину. Ты бы видел насколько она острая! — тараторит голос, — Лучше Мардеро вообще не злить.

На экране все появляются и разрушаются монстры с каждым кликом двух пальцев. Пистолеты перемещаются из стороны в сторону, еле поспевая выстреливать в врагов. Промах, промах и еще один промах! Бефор в растерянности стреляет во все стороны!

— Хотя ее тяжело злить, но я пытался как мог. То специально пошучу, то беззаботно проигнорирую, то пристану, то вообще убегаю от нее, как угорелый!

Бефор не успевает слушать бесконечный поток информации Тевгуса и следить за пробивающимися монстрами, глаза разбегаются, и все начинает в бешеном темпе кружится и смешиваться в один светящийся фиолетовый тон. Голова и сознание вместе с мозгами сейчас взорвутся! Дыхание резко задерживается.

Несколько оглушительных выстрелов и звучит победная мелодия с экрана Тевгуса. Бефор будто щелчком возвращается в нормальную реальность и чуть не сваливается с ног, вытирая потный лоб. Это для него не просто, но весело. Он выдыхает с приятным ощущением расслабления.

— Еху! — прыгает до потолка от радости Тевгус и лыбится. — Я снова тебя выиграл.

Бефор оставляет в покое пистолет для истребления виртуальных монстров и ничуть не расстраивается о своем проигрыше, даже улыбается. Вокруг приятно шумят игровые автоматы, болтающие ученики-игроманы, которые проводят здесь каждый выходной, мелодии выигрыша, переплетающаяся с мелодией проигрыша, и разноцветный мир игр. Бефор не так часто посещает Центр Развлечений, но сегодня Тевгус попросил потерпеть его болтовню на один час. И время уже истекло.

— А ты чего радуешься? Ты же продул! — с подозрением пристает к нему Тевгус и тычет ему длинным пальцем в лицо. — И вообще, ты сегодня какой-то странный. Счастливый с самого утра. Я конечно понимаю, кошмар не снился, но ведь ты еще и проиграл снова Мурмуксу…

— Зато он не пострадал, — вставляет Бефор свое слово в незаконченное предложение друга.

— А потом провалил домашнее задание… — еще не заканчивает Тевгус, но уже ожидает ответа Бефора. Тот сразу отвечает без сожалений:

— Но я помог девушке, которая не смогла с ним справиться.

Тевгус недовольно вздыхает и качает головой. Бефор пожимает плечами и меняет тему:

— Что-то ты опять стал очень разговорчив. Поссорился с Арконой?

— Видите ли, для нее сон важнее меня! — фыркает обиженно Тевгус. — Только и делает, что спит и издевается надо мной. Ничего не изменилось с тех пор как… — тут он прикусывает язык, что-то раздраженно бормочет и отворачивается, — Не важно. Она вроде бы стала ученицей медсестры и часто там пропадает.

— Ага, я недавно у нее был после боя с Мурмуксом. Она хорошо обработала мне раны…эм, точнее…Аркона говорила, что там можно поспать и отдохнуть и поэтому решилась на это. А еще она была немного расстроена и теперь я знаю, что вы встречаетесь, — улыбается задорно Бефор. Тевгус покрывается краской и начинает возмущаться:

— Я же сказал ей никому не говорить! Боже! — он отводит глаза и уже обижается по другому поводу. Если бы Тевгус не был настолько стеснительным, то Бефор официально узнал бы о том, что они встречаются, намного раньше. Он решает больше не смущать своего друга, хотя смотреть на него сейчас очень забавно, и спрашивает:

— А ты не знаешь, где сейчас Аарин?

— Она по своей неуклюжести уронила любимую вазу наставницы, и та заставила ее поливать посаженные цветы, — бурчит Тевгус, все еще обижаясь на Аркону и не отводя взгляд от игрового автомата, в который они играли только что.

Бефор сильно удивляется. Он представляет, как она с тяжелой лейкой, выливает с большим трудом воду и неуклюже проливает все на себя, визжа от холода. На улице действительно прохладно. Пура рассказывает о погоде всем кому не лень и уж точно о правильных прогнозах.

— Но все же знают, что сегодня начнется дождь. Неужели это такое наказание?

— Слушай, я не знаю что на уме у этой наставницы, — внезапно сердится Тевгус, садится за другой игровой автомат и берется за руль, — но не думаю, что Аарин настолько глупа, чтобы поливать растения перед тем, как пойдет дождь.

— Вижу ты хорошо ее знаешь.

— Ой, мне до тебя как до луны! — усмехается весело Тевгус и начинает играть в гонки. Бефор выходит из Центра Развлечений в душный коридор. Хоть за окном тучи, воздух пропитан каким-то тяжелыми жарой и влагой. Дышать особенно тяжело, несмотря на малое количество учеников. Пока время есть, некоторые гуляют во дворе или на аллее, а некоторые специально ждут дождь, явление которое очень редкое. Бефор именно из таких. Он никогда не лицезрел дождь и жаждал этого с самого первого дня поступления.

Бефор оказывается на улице, где царит свежесть и приятное предчувствие неизвестного, но прекрасного. Медленно проходя сквозь разговоры, он шагает мимо клуб размеренно и спокойно. Сегодня Бефор совсем не видел Аарин и успел уже соскучится по виду пламенеющих локон на плечах и таких же горящих, сверкающих при любом освещении глаз. Однако ему больше нравится называть их двумя огненными цветками, которые могут распускаться или закрываться обратно, и даже плакать.

Он приходит к уцелевшему от нападков месту, где даже дерево полностью сохранилось, вместе с прошлой скамейкой. Раньше он видел это место только издалека и почему-то не хотелось тревожить это место своим присутствием. Будто он там лишний. Но теперь у него есть причина для того, чтобы прийти в эту прекрасную местность. Здесь обильно растет трава, цветут полевые цветочки и клумбы, поставленные после второй волны Тьмы. Так тихо, что он слышит свои шаги и собственное сердцебиение. И от чего он так волнуется?

Он приближается и заглядывает за ветку, находя Аарин спящей на скамейке. Сердце неожиданно для него ёкает и болезненно замирает на несколько секунд. Это было слишком очаровательно и мило. Бефор наконец-то смотрит на спящее личико Аарин. Он вдыхает влажный воздух, осторожно ступая по настоящей зеленой траве.

Ее ресницы дрожат на ветру и Бефор замирает всем своим нутром, только чтобы не прогнать ее хороший сон. На самом деле он немного ей завидует. Кошмары не исчезают, не уходят, не пропадают, не отстают, не улетают и до сих пор не покидают его ночью. Он просто уже начинает смирятся со своим страхом и не кричать по ночам. Это было тяжело, но добится своего он сумел.

Как только прохладный ветерок прекращает веять, он продолжает свой медленный и безмолвный шаг. И вот он уже стоит перед ней, присаживается на корточки, и упираясь щекою о ладонь, а потом локтем этой же руки о свое колено. Бефор начинает изучать ее завораживающие черты лица. Сегодня она без очков. А ему они так нравились…

Она сладко сопит, чуть приоткрыв рот, и зарывается лицом в свои ладошки. Бефор умиляется, переставая обращать внимания на окружающий мир. Время медленно плывет по своему руслу, не тревожа ее глубокий сон.

–

Айвасс бесцеремонно врывается в кабинет Сильнейшей и сразу заворачивает в спальню. Комната Анку Ориэль довольно тусклая и спокойная, какая и представляется другим. По середине большая кровать, на которой возлежит сама Сильнейшая и тонет в толще большого одеяла, а по сторонам обычная мебель, ничем не примечательная и почти не используемая. Полки и тумбочки совершенно пусты, кроме шкафа, скрывающего все ее вещи.

Она приподнимается, придерживая светлое пуховое одеяло, окидывает свою комнату сонным взглядом и недовольно трет глаза. Серебрянные волосы Анку растрепанно лежат на простыне и немного светятся в тени комнаты. Айвасс поправляет свою челку и требовательно спрашивает:

— Что на этот раз?

— Тебе не понравится, — тихим голоском сообщает Анку, вылезая из кровати в одной длинной рубашке и открывая шкаф. Она молча выбирает сегодняшнюю одежду и без стеснения переодевается при кузине Дис Корда. Она ее подруга как никак.

— А теперь поподробнее, — хмурится Айвасс, разъедая в своих мыслях эту комнату лимонным взглядом. Она сразу представляет то, что что ей точно не понравится и лишь морщится.

Напряжение невидимо, но ощутимо витает в воздухе и давит на присутствующих своей мрачной атмосферой.

— Мы ждем гостей, — немногословно и загадочно отвечает Анку, натянув тонкие подтяжки шорт на плечи и каждые темные чулки, в некоторых местах оплетенные золотым швом, на свои стройные ноги. — Незваных.

— Сколько?

— Десять Мраков.

Сильнейшая ведет себя как-то слишком спокойно для таких заявлений, и Преемница начинает нервничать за двоих, однако быстро скрывает свое беспокойство, переходя к окну и приоткрывая шторки.

Анку Ориэль вяло тянется к бутылочке, в которой заточено много прозрачно-розовых таблеток, и заглатывает без воды две из них. Она придерживает рот рукой и в ожидании, не вырвет ли ее, стоит спиной к Айвасс.

— Видимо тебе не стало лучше, раз ты их до сих пор пьешь, — догадывается та с неким отвращением и следит за тучами, застывшими на небе. — Если не хочешь — не заставляй себя.

— Будто бы у меня есть выбор… — Анку с усилием проглатывает лекарство в сухую и наконец надевает длинную накидку с большими плечиками, ласково смотрит на хрустальный шар, спрятанный на подушечке в шкафу, и закрывает дверцы. Сильнейшая выходит вместе с Преемницей в кабинет и обе садятся по своим местам. Им нужно знать, что делать дальше, ведь третья волна Тьмы уже близко…

–

Аарин раскрывает свои веки и первое, что видит — это лицо Бефора. Моргает несколько раз и снова видит его довольную мордашку. Потом потягивается на скамейке и поднимается до положения сидя.

— Бефор, что ты тут делаешь? — миленько зевает она.

— Охраняю твой сон.

Он присаживается на свободное место рядом с ней. Аарин чувствует своей кожей чересчур теплый воздух и осматривает свое окружение. За кустиком прячется оставленною ею лейка, а высохшие клумбы, зеленеющие на темном фоне, так и просят воды. Она поднимает свою голову вверх, чтобы проверить нависшие тучи. Вот-вот польет как из ведра…

— Спасибо, я чудесно поспала, — мягко улыбается Аарин и поворачивает голову к нему. За две недели он внешне очень изменился. Теперь у Бефора серые локоны, помутневшие темно-голубые радужки глаз и более усталый вид. И пока тот разглядывает тучи на небе, что-то явно скрывая, она приглядывается к его-еле заметным потемнениями под глазами и делает озадаченное лицо:

— …Твои кошмары ведь не прошли?

Бефор беззаботно вздыхает.

— И как ты только догадалась? Даже Аркона не заметила.

— Тебе всего лишь кажется.

Вдруг что-то капает на травинку и быстро ускользает в почву. Все больше и больше капелек воды начинает падать на травинки и на цветки. Сквозь дерево тоже прорывается град этих капелек, которые постепенно, но быстро делают их промокшими. Бефор сидит, как статуя, и не двигается, уставясь на все это большими, округлыми глазами. Но во взгляде читается восхищение. В темно-голубых глазах пляшут искорки, зрачок радостно дрожит и брови поднимаются выше. Он издает счастливый вздох и рука протягивается к падающим каплям. Бефор в восторге…

Его ноги будто сами встают с места и ведут его к дождю. Он промокает насквозь, радуясь этому, как ребенок. Аарин следит за его действиями и почему-то радуется вместе с ним. Она и раньше видела падение капель. Но смотря на наслаждающегося дождем Бефора, поднявшего голову к тучам и закрывшего глаза, она невольно понимает всю красоту этого явления и его редкость. Капли теплые, как лучи солнца в обычный яркий день, влажные и освежающие.

— Так нравится дождь? — Аарин убирает локоны за ухо и не без любопытства спрашивает его об этом. Он выглядит так, будто впервые оказывается под дождем. Бефор показывает ей свое лицо, с прилипшими к нему мокрыми серыми волосами.

— Теперь да, — отвечает он обаятельной улыбкой и Аарин чувствует жару, пришедшую вместе с каплями. Она даже пугается, что может заболеть и обнимает себя руками. Но тут замечает его внимательный взгляд, немного краснеет и просто не понимает причину. Она вся съеживается. Бефор задумчиво мычит, присаживается к ней обратно и обнимает ее.

Аарин от такой внезапности теряет дар речи и не может выдавить ни слова, чувствуя своим лицом его плечо. Горячее дыхание резко сбиваеться, и она нервничает, не в силах равномерно дышать.

— Почему ты… — смущенно бормочет Аарин, неосознанно запоминая его запах. Его аромат смешивается с сырой одеждой, которая прилипает к коже.

— Мне казалось, что тебе стало холодно, — тихо говорит он, отвернувшись совсем в другую сторону. Аарин окончательно расслабляется в его объятьях.

— Нет, мне очень жарко, — два огненных цветка, потерявшие свой блеск, томно смотрят на дождь.

Они до сих пор мокнут, хотя и сидят под кроной уцелевшего дерева. Рука Бефора сразу отпускает ее и она слышит его негромкое извинение. Барабан дождя немного заглушает их слова, но она прислушивается к его голосу и мысленно представляет, как он зовет ее по имени еще несколько раз. Это оказывается приятным. Она и правда заболела.

Осадки увеличиваются, превращаясь в ливень. Аарин расстроенно следит за падающими капельками со своих промокших волос. Она еще чувствует его нежные прикосновения и в тревоге не может найти причину своих переживаний. Что это за болезнь такая? Она никогда не блистала хорошей памятью, но чувствуют всю ту уветливость, переданную через его руки и лишь смущается.

Аарин знает его только две-три недели, и должна относится к нему соответствующе, но не может. Бефор знает ее месяц или даже два. Она же узнала про него за короткое время, что он совсем о себе не заботиться и заставляет других волноваться, в то время как старается зачем-то спасти других. Аарин его не понимает.

Слушая бесконечное постукивание воды, она возвращается в реальный мир и расслабляется, делая глубокие вдохи и выдохи.

— Почему ты хочешь спасти других? — внезапно спрашивает она, неловко сцепляя свои пальцы.

— Потому что я не хочу больше никого терять. Хоть я и слаб, но слишком невыносимо оставаться в стороне и просто смотреть.

Она не видит, но слышит его серьезный, настойчивый и глубокий голос, который скрывает печаль. Наверно, Бефор потерял немало близких ему людей.

— Не понимаю, — хмурится в смятении Аарин, упорно продолжая свой допрос, — неужели нельзя без жертв? Я не хочу, чтобы ты так изводил себя и…

— Беспокоишься обо мне? — вдруг шепчет ей в ухо его ласковый голос и она вздрагивает от разряда, прошедшего по всему телу. Его мягкое дыхание щекочет ей шею. Аарин поворачивает голову и их смущенные лица находятся слишком близко. Сердцебиение начинает разгонятся и стучать как бешеное! Ее губы безмолвно двигаются, пытаясь выдавить звуки, но не получается и, загипнотизированная его взглядом, она замирает. Воздух между ними обжигает кожу. Мысли ее быстро проносятся в голове, в спешке исчезая. Почему она не отталкивает его приближающееся лицо? У нее же есть Дис Корд, тогда почему?

Куклы вокруг, танцуя на балу во время ее нарастающей температуры и играя оркестром классику, останавливаются вместе со временем. Она уже не замечает ничего вокруг себя. Внутри Аарин что-то сладко сжимается…

ВЗРЫВ!

Грохот и крики проносятся по всей территории. Ливень все так же продолжает свое барабанное соло. Все промокает насквозь. Начинают образовываться лужи.

Бефор кладет свою голову на ее плечо и молчит. Аарин наконец приходит в себя после помутнения рассудка и не может себе поверить. Она только что была готова изменить Дис Корду! Ей становится очень стыдно и горячо где-то в плече.

— Как же они задрали! — раздраженно шипит он и резко встает, так же быстро уходя в сторону прозвучавшего взрыва. Аарин, испугавшись того, что он может погибнуть и больше не вернуться, бежит за ним.

— Бефор, не надо! — встревоженно кричит она и тот останавливается. Аарин тормозит и собирается ему что-то сказать, чтобы уговорить не идти. Бефор резко оборачивается, цепляется за ее футболку. И грубо притянув ее к себе, впивается в ее губы.

Это было слишком неожиданно. Аарин мычит, даже не сопротивляясь, и быстро прекращает что-либо издавать, как только теряет свой разум и перед ней является видение. Тысяча картинок, запахов, звуков и слов появляется перед глазами. Он продолжает ее неистово целовать, моря кислородным голоданием. Как будто все в последний раз. У нее наворачиваются слезы от прилива противоречивых чувств и подкашиваются ноги. Аарин не сваливается на грязь лишь потому, что его рука вовремя ее поддерживает. Он с усилием отстраняется от нее и задыхается от недостатка воздуха. Это поцелуй со вкусом дождя…

Красная Аарин глубоко дышит и не чувствует своих ног, хоть и стоит на них. Бефор ее отпускает и убегает прочь, скрывая свое смущение. Его силуэт исчезает за кустом и шлепанье по лужам утихает.

Бал вместе с куклами мгновенно рушится. Ее носик шмыгает, а глаза плачут. И тут ее осеняет. Она все вспомнила!

–

Напряжение в кабинете Сильнейшей усиливается с молчанием. Айвасс мрачно ждет, когда ее подруга что-нибудь скажет. Она всегда вспоминает свои вещие сны очень долго.

— В моем видении Мраки пришли во время дождя, — сообщает Анку Ориэль и осторожно заглядывает в окно. И как назло начинает накрапывать дождик…

Она подавляет в себе страх и губы сжимаются в ниточку. Все ее лицо каменеет, закрывая чувства тревоги на замок где-то в глубине души. Она пытается успокоится и не паниковать. У Академии Волков-Оборотней есть козырь. Она становится спокойной и холодной, как всегда это делает, и обращается к Преемнице:

— Айвасс, боюсь что…

— Прости Анку. Мне нужно кое-что тебе сказать, — Айвасс мрачнеет с каждым словом, а голова уже давно поникла. Сильнейшая с замиранием сердца слушает ее голос, полный сожаления, искренности и уверенности.

— Я не Преемник Дис корда.

ВЗРЫВ.

Грохот и крики проносятся по всей территории.

Сильнейшая в ужасе срывается с места и спешит выйти во двор, где через окна Академии уже видны темные гигантские силуэты Мраков. Ученики убегают в безопасное место, в Академию, но все пропускают пробегающую напрямик Анку. Она выбегает и вмиг промокает под ливнем, осматривая обстановку. Один из Мраков рушит главный вход и освобождает себе путь, медленно наступая на не успевших убежать учеников. Двое третьегодок превращаются в волков и помогают всем спастись. Мрак грозно рычит и ступает на ещё один шаг ближе, вызывая несильные колебания земли. Сильнейшая остается на своих ногах и протягивает руку к правой ключице, уже почти представив свою метку, но от удивления застывает.

Бефор выходит навстречу первому из вошедших на территорию Академии Мраку. Ливень немного уменьшается, превращаясь в дождик, но промокшего до нитки Бефора это уже не волнует. Он останавливается перед врагом так, что между ними 10 метров.

— Бефор, что ты творишь?! — кричит сквозь дождь голос Анку, и Бефор улавливает его ушами, но не отвечает, взволнованно дыша. Успокаивая свою дрожь, он вытаскивает из кармана острый и длинный осколок стекла, подобранный по пути и омытый дождем. Его рука с этим осколком немного поднимается вверх и сжимает стекло до крови. Перед его глазами рябит и раздваивается, иногда размывается, иногда все слишком становится резким. Он не может успокоить свое дыхание и весь трясется.

Голос Аарин звучит где-то далеко. Но она точно зовет его по имени. Маленькая улыбочка нервно вздрагивает на лице и тут же скрывается в стиснутых зубах.

Бефор сглатывает и судорожно вдыхает носом. Веки медленно закрываются.

…Они убили дорогих ему людей…

— НЕНАВИЖУ! — орет изо всех сил Бефор.

И его рука разрывает стеклом глотку.

БОЛЬНО.

И он, совершенно здоровый, открывает свои глаза, вставая со стула и стремительными шагами направляясь по знакомой тропе. Бефор уже видел геометрические разноцветные окна, как мозаики, расположенные на стене церкви, блестящую сторону, с красными летающими крестиками и мыльными пузырями, чисто-кристальное пространство, будто прозрачный драгоценный камень разделяет все на зеркальные фрагменты. А по ту стеклянную сторону блещет и сверкает море, играясь со своими красочными волнами.

Он идет без оглядки, без поворотов головы, строго по тропе с черными непонятными ростками. Несмотря на сверкающие точки, звездочки и различные фигуры в пространстве, он по-прежнему считает это место плохо освещенным.

Бефор замечает краем глаза, что он переходит в место, где очень темно и в нетерпении идет еще быстрее и злее. Время для всех, кроме Бефора, на самом деле остановилось, но чем быстрее он выберется отсюда, тем быстрее уничтожит врагов.

И вот он достигает самого темного места в этой вселенной и демонстративно протягивает руку:

— Давай, ешь уже.

Существо, что темнее пустоты, изворачивается и вырастает из маленького существа в огромного и бесформенного чудовища. Рот раскрывается с острыми зубами до больших размеров и одним укусом проглатывает целиком безразличного Бефора. Этот мир меркнет и появляется другой — темно-фиолетовый.

Время снова идет своим чередом.

Все присутствующие во дворе не могут отойти от шока, с надеждой и удивлением смотря на вмиг появившегося Черного Волка. Дождь напоминает о себе, накрапывает на его шерстку.

Красные глаза, наполненные яростью, направлены на наступающих Мраков. Черная аура увеличивается с нарастающим рычанием волка. Разъяренный рык, леденящий кровь и душу, обрывается, и Черный Волк вскакивает на заднии лапы. Он подается вперед и приземляется на переднии лапы, вызывая сильнейшее землетрясение! Все десять Мраков сваливаются со своих ходячих конечностей, вместе со всеми людьми Академии. Земля перед волчьими черными лапами с треском разрушается.

Он дико и коротко издает свирепый рык, оглушающий всех; черная аура, как адский, негасимый огонь, взбешенно вспыхивает к темным тучам, выжигая всю злость и ненависть. Волк отталкивается от земли со сверхзвуковой мощностью! Ветер волной окатывает каждого человека во дворе.

Черный Волк молниеносно пронзает клыками Мраков, безвозвратно стирая их с лица земли. Звучат последние грозные крики и они разрываются.

Ученики ликуют! Аарин, сбитая с толку, стоит в ступоре и смотрит в сторону исчезнувших Мраков. Сильнейшая с серьезно-нахмуренным лицом чего-то ждет.

Черный Волк, оказываясь далеко, еле доползает до Академии и сваливается перед разрушенным входом. Он пропадает и на его месте лежит черно-волосый парень, с раненой шеей и окровавленной рукой. Дождь так и не заканчивается. Мир теряет краски. Мир теряет его…

Глава шестнадцатая

<<Если это розы, то они зацветут>>.(Итальянская пословица)

Он спит пять дней и видит сотню раз бесконечный кошмар, с одинаковым финалом. Для него это уже в порядке вещей, так как чувства переживания больше не возвращаются.

Но кое-что изменяется. Он находит ключ к выходу из этого ужаса.

Такой же закат за окном, оранжевыми лучами озаряющий трупы учеников Академии, все тот же бешеный Тевгус, тут же пристрелянный, и Аарин рыдающая и молящая о помощи.

— Это ты убил их, — его точная копия направляет дуло оружия на нее.

— Верно. Я — это ты, — говорит тихий и усталый его внутренний голос.

Бефор осматривает пол, полный мертвыми и окровавленными телами, только своими синими глазами. Он резко дергается, ломая себе руки, но вырываясь из звенящих цепей. Аарин вскрикивает вместо него, в то время как он молчит, интенсивно теряя кровь, и все начинает плыть перед его взором.

Бефор вытаскивает пистолет, лежащий в луже крови, быстро прицеливается в голову своей копии и через острую боль нажимает на курок. Он чувствует, будто эта пуля попадает ему в голову и сам падает замертво, проснувшись в реальном мире. Вот он и вернулся…Наконец-то!

Самочувствие так себе. Голова словно забита чем-то тяжелым. Распухшие глаза еле как держатся в раскрытом состоянии, но если он обратно их закроет, то снова уснет. Еще раз убить себя во сне он пока не готов.

В прохладной комнате частичное освещение. Бефор обращает внимание на легкий звон. Кто-то переставляет стеклянные бутылочки, или складывает их, где-то с правой стороны. Он начинает работать руками, переставлять и упиратся. Немного приподнявшись, резко поворачивает голову и жмурится от боли.

Когда ему становится легче, он осторожно открывает глаза и видит лишь женские руки. Приходится медленно двигать головой и осматриваться. Небольшой рост, аптечка, длинные золотистые волосы и ленивые движения. Аркона!

— О, очнулся, — ее руки останавливают сбор лекарств в аптечную сумку и заботливо опускают его плечи к постели. — Не перенапрягайся, полежи чуток.

— Я думал, что буду лежать в лечебной воде, — не успокаивается Бефор, сопротивляясь и трогая свою шею.

— Когда тебя нашли, ты был не ранен. Потерял много крови, но все же был живой. Это очень удивительно… — она зевает, убирая от его плеч руки и перемещая их ко своему рту. — Я хочу узнать почему.

Бефор, окончательно успокоившись от ее ленивого и мягкого голоса, слушается, отдыхая на кровати и осматривая комнату, которую не видел вот уже пять дней. Все то же тусклое помещение. Только вот у его кровати кто-то дрыхнет с обеспокоенным выражением лица. Рыжеволосая девушка лежит головой на его одеяле и неравномерно сопит.

— А Аарин, она…

— Сидела с тобой все эти пять дней и не сводила с тебя глаз, — Аркона вздыхает, медленно одевая сумку через плечо, — иногда ночевала прямо так. Иногда уходила и Тевгус за тобой следил. Ты часто дергался или плакал во сне.

Бефор мрачнеет от воспоминаний о Тевгусе. Его кровать оказывается пустой и чистой. Такое ощущение, что на ней долго не лежали. Внутри Бефора зарождается беспокойство.

— Тогда где Тевгус?

— Я его выгнала, — ее руки сильно сжимают лямку сумки, а разноцветные глаза отчаянно смотрят в сторону той кровати. Губы Арконы дрожат и она в любой момент может разрыдаться. Бефор пугается такой реакции, удивляясь и искренне не понимая, что происходит. Он несмело спрашивает:

— Аркона, что-то случилось, пока я спал?

— Мы… — она судорожно вдыхает и не может нормально выдохнуть, выдавливая слова дрожащими губами. — Расстались.

Он должен знать все про своих друзей. Из-за требовательного взгляда Бефора, ей пришлось продолжить говорить, и она уже еле держится. Аркона вся трясется.

— Он сказал что… — Слезы прорываются, и она закрывает свой рот ладошкой, чтобы не зареветь в голос и не разбудить Аарин, — что… — она хнычет и шмыгает как можно тише, захлебываясь слезами, — он любил все это время другую…

Бефор замечает, как у нее подкашиваются ноги и она сейчас упадет. Он хмурится. Тевгус никогда не говорил, что ему кто-то нравится, и Бефор видел, как тот относится к Арконе, когда остается наедине с ней. Разве это не любовь? Тогда зачем Тевгус соврал и бросил ее?

Аркона на грани срыва. Бефор начинает вставать с кровати, чтобы успокоить ее, но та качает отрицательно головой и убегает, словно это он во всем виноват. Хотя, он и довел ее до слез своим допросом. Бефор тихо ругается и встает с постели так, чтобы не проснулась Аарин. Он с благодарностью на нее смотрит. Она для него и правда важна. Но Бефор боится их разговора и поэтому просто сбегает. Жалкий трус.

Он с трудом одевается и выходит в мужской корпус, а потом и в людный коридор. Ничего не меняется, кроме того, что за окном видна земля, полностью покрытая льдом. Возможно дождь шел несколько дней, все затопил, а потом резко начались холода. Все замерзло напрочь. Другого объяснения он не находит.

Ходить оказывается намного тяжелее. Особенно с протезом ноги. Он даже немного хромает по пути к Сильнейшей, но все таки до нее доходит. Забывая про подозрительные взгляды и шепоты учеников, он стучится и заходит, не дожидаясь разрешения. Ее нет в этой комнате. Бефор уже начинает разочарованно поворачиваться и уходить, но дверь спальной Анку открывается и звучит ее спокойный тон:

— Я ждала тебя. Проходи.

У него был шанс уйти. Бефор вздыхает и заходит в ее обитель. Блеклая и ничем не примечательная комната Сильнейшей. Как-то здесь тоскливо и одиноко. Бефор неловко мнется. Гробовая тишина царит и правит этим местом, давит неприятно на уши.

Получая приглашение сесть на кровать от самой Анку, он кивает и послушно присаживается к ней. Он видит ее ноги, свесившиеся с края постели, слышит негромкое дыхание и расслабляется. Бефор впервые чувствует столько безмятежности, что может заснуть в сидячем положении. Они сидят так несколько минут, пока Бефору не надоедает и он рушит эту спокойную и молчаливую идиллию:

— Получается, ты знала, что к тебе придет Преемник Дис Корда и про все расскажет?

— Да, но не знала кто им являлся. Поэтому ты смог меня одурачить, — она простодушно усмехается. — И ведь ты был все это время у меня под носом. Теперь ясно, почему я увидела в тебе скрытую силу. Но не мог бы ты мне рассказать, почему Дис выбрал именно тебя?

— Хорошо.

Все вокруг затихает, слушая его голос.

Впервые они встретились в горах.

Бефор, превратившись в белоснежного волка, бродил по снегу уже пятый час. Благодаря своей белой ауре и шерстке он не замерзал и убегал от Теней. Темными силуэтами они ходили по лесу и сливались с черными, заснеженными деревьями. Из звуков были только треск веток навеки застывших деревьев, тяжелые шаги Теней и хруст под лапами самого волка.

Стояла странно тихая и безветренная погода, а на небе хоть и светило солнце, но очень слабо, и оно лишь могло разогнать тучи. Бефор наступал на свои же следы, ходил кругами и крутил головой по сторонам, всячески избегая боя с Тенями. С тех пор, как отец пропал, он искал его каждый божий день…

Белый волк вскарабкался на каменный склон, засыпанный снегом, и подумал о том, как ему одиноко. Почему он здесь живет? Откуда он знает, что есть какое-то другое место, где он жил раньше? Смотря на горный пейзаж, на снежные хребты, восстающие друг за другом, на протяжные и тонкие вершины, он вдохнул полные легкие свежего и ледяного воздуха и выдохнул их с большим образованием пара, сквозь которого помутнели родные горы в фиолетовом мире. Может, его место здесь?

Пар исчез, он весь вздрогнул своим огромным телом и закрыл пасть. Кристально-чистые глаза блаженно закрылись, защищаясь от встречного, вдруг появившегося ветра.

Уши дернулись. Его внимание привлек звук быстрых шагов…бега…нет, погони. Он обернулся и присмотрелся к лесу, который начинался далеко у подножия склона. Черный зверь, такой же огромный как и сам Бефор, несся сквозь стволы, убегая от чего-то. За ним увязалось аж десять Теней, догоняя и загоняя в ловушку Тот, выдыхаясь, споткнулся икубарем выкатился к подножию, где лес заканчивался. Черный волк, у которого уже почти не осталось темной ауры, лежал на одном боку и тяжело дышал. Его окружили.

Бефор совсем забыл о страхе и бросился ему помогать с боевым кличем. Он взбодрился тем, что такой же, как он, появился в этой глуши. Хоть он может и не справиться, но лучше так, чем потом всю жизнь жалеть. Все десять Теней обратили на него внимание и приготовились к атаке.

Белоснежный волк набросился на одного из Теней и укусил. Тот полностью превратился в лед и свалился. По нему волк перепрыгнул к человеку, который лежал на месте черного волка, взвалил его на спину и убежал. Его преследовали остальные девять темных силуэта. Белый волк притормозил: перед ним выросла стена в несколько метров во все стороны и он благополучно сбежал от всех оставшихся за той льдиной Теней. Он спешил, чтобы человек, уже спящий на его спине, не замерз по пути к его убежищу.

Домик этот был небольшим, однокомнатным, с каменной трубой и забором, с деревянными дверью и стенами. Белый волк превратился обратно в человека и дотащил незнакомца до своей койки, прикрытой простыней как шторой и прикрепленной к стене.

Тот проснулся через два часа крепкого сна, укутанный одеялом и лежащий в тепле. Вокруг было темно, и свет исходил только от камина, с потрескивающими дровами в огне. Пахло деревом. Парень приподнялся с постели, чтобы осмотреть уютную обстановку домика. Окна были закрыты ставнями. На углу стояла еще одна похожая кровать, приподнятая. Рядом стояла тумбочка, уставленная лекарствами, зеркалом, вещами. Стол с двумя стульями посреди комнаты, диван и кресло около камина, еще один маленький столик с вазой без цветов и спрятанная за ней шкатулка. Одна из стен чуть ли не полностью была занята книжными полками, заполненными до отказа книгами. Тени причудливо падали на оглавления и разноцветные корешки произведений.

— Спасибо.

Бефор слышит голос проснувшегося, кочергой ковыряясь в углях. Он краем глаза взглянул на черноволосого парня с красными глазами и один раз моргнул. Думал, что же ответить. Давно он не разговаривал и надеялся, что еще не разучился.

— Не думал, что кого-то увижу в этих горах, — Бефор оставил кочергу в покое и сел на диван, повернувшись к незнакомцу.

— А я думал, что сдохну там! — усмехнулся парень, показывая стиснутую и зубастую улыбку. — Видишь, как получается? Мы ожидали одно, а получилось даже лучше. Магия, не иначе.

— Может судьба?

— Нет, — отрезал незнакомец и негромко огрызнулся, — иначе меня бы здесь не было.

Бефора совсем не испугало его поведение, только слегка взбудоражило и обрадовало. Он впервые разговаривал с кем-то так непринужденно и свободно, будто он родственник, а не таинственный незнакомец. После его загадочных слов последовало молчание и треск горящих поленьев. Бефор зациклился на слове "незнакомец" и сейчас тупо смотрел на него.

— Как тебя зовут? — неуверенно спросил Бефор, вспоминая, как люди знакомились в детских сказках. Он даже начал нервничать, когда черноволосый все не отвечал и поднимался с кровати. Но когда обе его ступни оказались на ковре, он дружелюбно заговорил:

— Дис Корд. Слушай, а ты ведь тоже оборотень, да? Как зовут?

Имя показалось ему странным. Белобрысый замялся под пронзительными красными глазами, но говорил спокойно:

— Меня зовут Кай, и я волк оборотень. Правда, отец рассказывал, что есть и другие волки и даже Академии…

— Да, верно! — обрадовался от чего-то Дис корд, перебивая его и сгорая от любопытства. — А где твой отец кстати?

— Он пропал два года назад… — мрачно сообщил Кай и отвернул голову от черноволосого, чтобы скрыть свою печаль. Снова их настигла тишина. Только сейчас Дис Корд услышал очень тихое тиканье часов на стене и оглянулся на них. Его взгляд устремился на деревянную и запертую дверь.

— Я наверно пойду. Дела ждут…

— Стой, — приказал внезапно беловолосый, сам от себя такого не ожидая, но тут же оправдываясь, — там…там метель сильная началась, вот и… так будет еще как минимум два дня. Можешь…остаться пожить у меня.

Кай медленно обернулся и увидел довольную и радостную улыбку до ушей на лице Дис Корда. Черноволосый парень закрывает глаза и облегченно вздыхает:

— Ты очень добрый, Кай.

— Так тебя раньше звали Кай… — прерывает рассказ Анку, смотря в одну точку. За окном темнеет, но никого это пока не волнует.

— Да, а что? — удивляется Бефор, поглядывая на нее.

— Просто уточнила, — она пожимает плечами. — Меня до поступления Изабель звали.

Сильнейшая вновь готова его слушать, мирно замолкая.

— Он прожил со мной почти месяц и стал мне как брат. В первую неделю мы отсиживались в домике и дожидались спокойный погоды. За это время он мне рассказал про всех вас и эту Академию. Он правда дорожил вами и этим местом, как своим родным домом, — Бефор тепло улыбается самому себе. — Мне даже казалось, что я вас тоже всех полюбил и вы меня приняли как своего. А еще Дис Корд очень много рассказывал про тебя. А про себя ничего. Он открылся мне только на второй неделе, когда мы начали поиски моего отца и нашли могилку у далекой деревни. Правда раньше могилы там не было. И по возвращению домой мы наткнулись на Мрака.

Два волка преодолевали белую пургу, ступая по снегу на склонах гор. Шерстка давно перестала их греть и они замерзали, переставляя замерзшие и усталые лапы. Огромные звери с усилием забрались на длинный уступ и вот-вот должны были достигнуть домика, как услышали противные звуки на соседней горе, которая начала зарастать чернотой. Скопилось очень много Теней, вплетавшишься, соединяющихся и сливающихся воедино для создания большого и грозного монстра. Через минуту образовался целый Мрак одного роста с горой. Черный волк насторожился, оскалившись. Белоснежный волк испугался и застыл на месте. Такого огромного чудища он еще не видел.

Одним ударом Мрак сносит часть горы! Прозвучало оглушительное от образовавшегося ветра и громкое падение верхушки, приземлившейся на подножие других гор и вызвавшая лавины. Это явление не достало их горы, и волки еле удержались на ногах от мощной вибрации каменных скал. Целый снежный туман поднялся ввысь, ненадолго закрывая метель. Они пригнулись под накрывающим с головой снегом и отряхнулись от него, когда пурга снова воцарила в вышине гор. Мрак грозно приближался к волкам.

— Смотри и учись, — распаленно усмехается уверенный в своих силах Дис Корд, приготавливаясь к прыжку, — пока я живой!

Его аура мгновенно разгорелась в полную силу. В красных глазах блеснула неистовая ярь. Бефор восхищенно затаил дыхание.

Черный волк рванул с места и впился в тело врага! Мрака окутала черноватая пелена ауры, он издавал самые противные звуки от мучений и вырывался из черного плена. Дис Корд вырвал клыками от него кусок и спрыгнул, летя стремительно вниз. Лапа Мрака догнала и откинула черного волка в гору! Он влетел и склон треснул с вмятиной. Черная аура скрывается за завесой каменной пыли вперемешку со снегом.

— Дис Корд! — тревожно закричал Бефор сквозь метель, и Мрак обернулся на него, медленно приближаясь. Белого волка парализовало. Он не мог двинутся, раскрыв широко свои кристальные глаза от страха. Громадная конечность замахнулась над Бефором, и, из-за чего-то промахнувшись, упала прямо рядом с ним, сразу отрывая и отламывая половину ровного склона. Шерсть вздыбилась, в одном ухе оглушительно запищало, и взгляд от ужаса застыл одним выражением. Но тут его здоровое ухо слышит разъяренное рычание:

— Я еще с тобой не закончил!

Мрак с пронзительным криком начал падать и терять части тела. Черная молния бешено металась от одной горы к другой, разъедая темный силуэт врага и иногда сами горы. Когда Мрак развеялся по ветру, Бефор вышел из ступора и начал судорожно оглядываться. Дис Корд преспокойно сидел по-собачьи на склоне прямо рядом с ним, довольно разглядывая разрушенные снежные горы. Но тут он неловко оскалился:

— Я наверно переборщил. Пейзаж теперь так себе, но ты же переживешь? Вот и славно.

— Это было круто… — только и смог вымолвить Белый волк, открывая пасть, но тут он преклоняется перед ним. — Прошу, научи меня этому!

Черный Волк весело рассмеялся, падая на спину.

— Ну, знаешь! — протянул он игриво, успокаиваясь от смеха. — Это не так просто да и ты по своей природе… — и тут Дис Корда осенило. — Подождите, нет, ты же…Кай, ты и правда можешь сделать это!

Черный Волк вскочил и подошел к Белому. Тот поднял голову и перед собой увидел серьезную и угрожающую морду. Пугаться Бефор не спешил. Мрак был пострашнее.

— Хорошо. Но только при одном условии. Ты поступишь в мою Академию, — Дис Корд в облике черного волка в глубине души злился то ли на парня, то ли на себя и внешне сохранял спокойствие.

— Я не знаю как это сделать, но я согласен, — важно кивнул Бефор. Черный Волк тяжело вздохнул, пряча свои красные, поблескивающие непонятными чувствами глаза.

После этого две напряженных недели пролетели очень быстро и были забиты тренировками от рассвета до заката вперемешку с хозяйственными заботами. Иногда приходилось тренироваться днями. Бефор был закален и все знал о своей и о силе Дис Корда. Они нападали на теней, сталкивались еще с парочкой Мраков и всех успешно истребляли. А их отношения только крепли и теплели. Бефор чувствовал, словно нашел себе строгого, веселого и вспыльчивого брата, который зажигался как спичка о красный фосфор и освещал ему одинокую и скучную жизнь. Сейчас он жил, а не выживал и был рад этому. Каждый день был для него сказкой.

Бефор был счастлив недолго. За день до того, как Дис Корд умер, на горизонте появилась черная стена. Настроение Дис Корда резко поменялось в худшую сторону, и у Бефора появились вопросы.

— Дис Корд, почему там появилась черная стена, которая приближается с каждым часом?

Тот молчал и был непоколебим.

— Ты мне про это не рассказывал, даже отец мне ничего об этом не говорил!

Дис Корд хмурился, не сводя глаз с горящего камина. У Бефора так и чесались руки потушить огонь, что он и сделал.

— Что происходит?!

— Да заткнись уже! — взорвался Дис Корд, вскакивая с дивана, срывая всю тревогу и злость оранием. — Это Пустота! ПУ-СТО-ТА! Ясно?! Порождение Тьмы, поглощающее все на своем пути! Конечно же твой папаша об этом не знал, потому что Пустота появилась только недавно и почти поглотила человечество! — он сорвал голос и уже просто шипел. — Все копилось, копилось, копилось, сравнило наши силы оборотней и создало пропорциональную им, и последней каплей стало разрушительная и огромная сила благородной ярости!

Бефор сделал озадаченное лицо и недовольное от его криков. Неприятно. Он просто хотел знать истину. К сожалению, она ему совсем не нравилась.

— Ты хочешь сказать, что Пустота появилась из-за тебя?

— Да! — отрывисто крикнул Дис Корд, запуская руки себе в волосы и садясь обратно — Черт…Черт! Черт!!! — он резко встал пиная камин три раза, а потом немного успокаиваясь и твердо решив, продолжал говорить. — Это моя вина. Я ее породил, я ее и убью.

— Прости, но я не уверен, что ты выживешь.

Дис Корд в отчаянии повернул к нему голову и посмотрел беспомощным взглядом, полным сожалений и лютой ненависти к самому себе. Он держал все это время в своей душе тяжкий груз, никому не рассказывая и вообще приходя сюда один, без товарищей. Наверно он хотел спасти всех, жертвуя собой. Ему стало его жалко. Бефор скорчил горькую гримасу. Он не был готов это принять, но ценил его трудно принятое решение.

— И когда ты должен уничтожить эту Пустоту? — спросил он холодно, отворачиваясь к узорам на окнах. За окном светило солнце на чистом и ясном небе.

— Через два дня она уже доберется сюда. Медленно, но постепенно. Выйду послезавтра и покончу со всем раз и навсегда.

Дис Корд, когда врал, вел себя как можно бездушнее, что вообще не свойственно ему и сразу выдало его. Бефор зажмурился и стиснул зубы. Он попытался его понять.

— Не говори так, — осатанел Бефор, с неудачной попыткой смириться, — будто не должен был родиться на свет. Да, у тебя было тяжелое детство, но все уже в прошлом. У тебя есть Академия, у тебя есть в конце концов я! Так что я пойду вместе с тобой.

— Нет. Ты отправишься в Академию и поступишь в нее. Кай, тебе 15 лет и твоя жизнь только начинается. Тем более это был наш уговор.

— Неужели ты хочешь… — с ужасом понял Бефор.

— Верно.

Дис Корд улыбнулся своей жутко расстроенной улыбкой. Больше они не разговаривали.

На следующее утро Дис Корд пропал. Бефор в панике оделся и в сильную бурю и метель, где ничего не видно дальше пяти шагов, отправился на поиски. Он ничего не слышал и только молился, чтобы Дис Корд был еще жив, жмурясь от летящего снега в глаза. Он даже не пытался превратиться в волка и в человеческом обличии странствовал в предполагаемую сторону черной стены, где он обязательно его найдет. Бефор быстро замерз, но не смел вернуться, чтобы погреться. Все его мысли были о Дис Корде и проклятой Пустоте.

Он услышал рычание, самое грозное из всех, нарастающее и пронзающе все сущее, увидел ослепительную вспышку и пригнулся. Он жмурился и еле открывал глаза, смотря прищуренно сквозь появляющуюся вновь метель и взрыв у горы, к которой тут же побежал. Бефор быстро добрался до ямы, заглянул вниз, кашляя от увеличивающегося серого дыма, и заметил на самом дне черный комочек зверя, полусгоревшего и скорчившегося. Тот превратился в Дис корда, недвижимо лежащего. Бефор торопливо и неуклюже спустился с крутого склона, споткнулся, но приземлился на ноги и больно упал на колени рядом с Дис Кордом. Он осторожно приподнял его и обнял, не желая отпускать. Тот еще дышал…но очень тяжко и еле слышно. А потом он слабо рассмеялся до слез от счастья:

— Я смог…теперь…можно спокойно уйти…

Бефору было невыносимо слушать его умиротворенные слова. Он немного отстранил его от себя и отчаянно нахмурился.

— Не смей меня бросать! Ты выживешь, слышишь?!

И тут он потерял всю свою уверенность, поменялся в лице. Он больше не мог сдерживать слезы. Дис Корд начал чернеть и сжимать сильно зубы от непереносимой боли.

— Хватит, — слабо огрызнулся он, настойчиво показывая злобную улыбку. — Пустота еще вернется…

Бефор дрожал от холода, но как только ладонь Дис Корда прислонилась к его половине лица, то застыл на месте. Он весь оцепенел, почувствовав прилив ужасной и огромной силы. Это было очень больно. Он словно умирал и возрождался до тех пор, пока не перестал чувствовать боль. Его переполняли глубокие и взрывные чувства, а он не мог их всех выразить и чуть ли не сходил с ума. Плохо. Страшно. Голову будто сжало на холоде, а в глазах помутнело. Словно в ушах взрывались барабанные перепонки и кожа сгорала дотла. Что-то начало его разъедать и проникать в душу, поселяясь как камень в сердце. Стоило ему очнуться от кошмарных ощущений, Дис Корд уже лежал полумертвый и еле хрипел:

— Прошу… спаси их…

Его рука соскользнула с лица. Бефор тихо всхлипнул. Открыл рот. И душераздирающий крик раздался меж гор громче всех метель и бурь…

— Я мог его ненавидеть лишь за то, что он оставил меня в одиночестве, — Бефор шмыгает носом, быстро успокаиваясь от нахлынувших воспоминаний и отворачиваясь. — Но ведь это я виноват. Я убил его. Нет… — он зажмуривается, напряженно выдыхая — Он позволил убить себя. А я…

— Если хочешь себя обвинить, — перебивает его Анку своим дрожащим голосом, — то просто извинись.

Черноволосый Бефор медленно оборачивается с застывшими слезами и видит в таком же состоянии Сильнейшую. Он глотает слезы:

— Прости меня.

Она чуть улыбается, хлюпая носом, и начинает плакать вместе с ним. Бефор чувствует, как попал под приятный и свежий дождь, смывающий с него всю тяжесть, и очищается. Так хорошо, но в то же время горько и нестерпимо печально. Вокруг никого, только лишь дождь и серая улица. Каменные стены и асфальт блестят вместе с лужами. Но потом кто-то рядом встает с ним так же плачет и разделяет эту исчезающую ношу на двоих. Всё плачут и плачут из-за неисправимого мира и его несправедливости…Их скорбящий вой не слышно в постукивании капель дождя.

Они ревут до полного иссушения, а за окном уже появляются сверкающие точки на темном небе. Бефор вытирает свои мокрые глаза и чувствует приятное спокойствие. Будто груз с плеч сбрасывает и вновь может идти вперед, навстречу будущему дню, не опасаясь за свое прошлое. Что было, то прошло.

— Можно я еще и завтра приду? Хочу послушать про Дис Корда, когда он еще был в Академии.

— Угум, — кивает улыбающаяся Анку.

— И, — Бефор встает и направляется к выходу, — я бы хотел тебя попросить. Пожалуйста, переведи меня в гильдию Демонов.

После долгого и обдуманного молчания, Сильнейшая отвечает:

— Если хочешь превзойти Диса, то я согласна. Надеюсь на тебя.

Бефор беззвучно вышел из комнаты и кабинета Анку Ориэль, возвращаясь в свою комнату через пустынный коридор…

Глава семнадцатая

Он лежал под деревом, чьи розовые лепестки разлетались по всей территории, и считал его своим любимым. Хотя это дерево посадил совсем не он, а другой Сильнейший, которого он не знал.

Это дерево расцвело только весною, когда все остальные растения окрасились в зеленый, и только иногда проявлялись между ними розовые оттенки. Все лепестки выпадали за месяц, так что он пользовался моментом, чтобы отдыхать под теньком этого дерева в жаркие дни и наблюдать за учениками своей Академии. Последнее было его самым любимым занятием.

Девушка сидела на скамейке и читала научные книжки, сложенные в две стопки рядом, а может даже и романы. У него было хорошее зрение, даже очень, но обложка читаемой ею книги была слишком непонятной.

Он замечал парочку, что сидели и милуется на другой скамейке. Они о чем-то ворковали. Они прижались к друг другу, но отвращения у него это не вызвало. Напротив, все выглядело очень мило. Он довольно усмехнулся и перевел свой взор со скамеек на двор. Двое парней весело играли в волейбол, бегая по всему двору и стараясь не напороться на кого-то. Еще один парень, сидящей на молодой траве, пытался подобрать аккорды на гитаре, но у него не получалось и он расстроенно бренькал то, что умел.

Ему нравились все звуки. И кривые аккорды с отдельными отрывистыми звучаниями нот, и громкие перекрикивания тех парней, что разговаривали на расстоянии и впопыхах ловили мяч, и даже тишина той девушки, что читала занятную книгу с непонятной обложкой. Он прекрасно знал каждого и тоже наслаждался вместе с ними жизнью, просто лежа на траве и отдыхая. Свежий ветер вновь сорвал несколько лепестков и понес их по всей территории Академии. Его глаза проследили за ними, осматривая еще раз здание, двор и аллею. Он глубоко и медленно вздохнул, чуть улыбаясь. Вся эта красота и спокойствие принадлежали ему, и никто не смел это отрицать.

<<И ты можешь делать все, что пожелаешь>>, — заманчиво говорил ему голос, звучавший в его сознании.

— Не лезь, — сказал он устало, закрывая глаза и разговаривая сам с собой, — у меня от тебя одни проблемы.

<<Тебе никто не нужен, — ревниво и грубо отвечал этот голос. — Я спасаю тебя от одиночества>>

— Пфф, заткнись! — весело зубоскалил он.

— Снова разговариваешь сам с собой?

Он оглянулся и только сейчас увидел стоявшую мрачную девушку, одетую как вдова. На ней были черное свадебное платье с фатой, черная как мгла перчатка на руке, угольные волосы. На миг он задержал свой взгляд на той руке, что была у нее только до локтя.

— Мне надо иногда разговаривать с умным человеком, — нагло отвечает он, скалясь во весь рот. — Ну, и зачем ты заявилась, Астарта?

Она подняла свою неполную руку наверх и мрачно ответила:

— Протез скоро будет сделан. И, Дис Корд, — она сделала паузу, чтобы сказать следующие слова значительнее, — в коридоре драка.

Дис Корд полностью проигнорировал последние сказанные ею слова и продолжал лежать на траве как ни в чем не бывало. Даже пальцем не шевельнул, чтобы что-то сделать. Он взглянул на солнце и осмотрел границы тени от дерева, успокаиваясь, что двигаться ему пока не придется. Дис Корд продолжал лежать и отдыхать, наблюдая за игрой волейболистов и слушая их перекрикивание.

Астарта не выдержала и своим мрачным голосом добавила:

— Они дерутся без разрешения.

Он нахмурился.

— Чтоб их, этих новичков! — прошипел он и тут же резво вскочил, направляясь в здание Академии. Дис Корд всех предупреждал, что без разрешения не позволит никому драться и таков его закон. Его могут не знать лишь недавно приехавшие ученики, которых нашли в степях.

Он прошел к крыльцу и поднялся, а Астарта спешила за ним, приподнимая платье здоровой рукой, чтобы не наступить на края. Шум доносился со второго этажа и не было похоже, чтобы кто-то превращался в оборотня. Но даже так, они дрались — это незаконно — и собрали вокруг себя очень много людей. Коридоры были пустыми и Дис Корд быстро добрался по лестничной клетке на второй этаж. Астарта же решила поехать на лифте.

В коридоре, где собралось очень много вопящих учеников, уже дрались двое парней, которых Дис Корд так же отлично знал. Из толпы слышались неприятные звуки ударов. Дис Корд втиснулся в кучу, немного отодвигая одного из парней за плечо в сторону, и все стали оглядываться, оборачиваться и расступаться. По всей толпе волной передалось его имя и вернулось к нему же. Он зашел в круг, где мордобой не закончился даже при его появлении.

— Шакс, Пуриэль! Остановитесь, баста! — крикнул Дис Корд разъяренным голосом, но один уже замахнулся ногой, а другой, уворачиваясь, присел. Полный игнор. Это еще больше разгневало Сильнейшего. Тот, что пригнулся, начал вставать и замахиваться. Дис Корд сжал кулаки и злобно улыбнулся.

— Я СКАЗАЛ БАСТА! — зарычал яростно он и врезал в челюсть Шаксу, который отлетел в стену и свалился, чуть вздрагивая. Но после удара, оказавшись на его месте, Дис Корд уловил взглядом, что замахнувшийся кулак Пуриэля уже перед лицом.

Все ахнули.

Дис Корд подставил ладонь и установил удар. Те, кто не успел зажмуриться, видели, с какой скоростью Сильнейший отклонился назад и поймал кулак Пуриэля. А потом сжал с большой силой так, что тот упал на колени и закричал о том, что Дис Корд ему ломает пальцы. Толпа учеников в страхе посторонилась. Лишь медсестра в хитоне торопилась к лежачему и дрожащему от истощения сил Шаксу.

<<Все, что ты делаешь, это правильно, — уверял голос внутри Дис корда, — все, что делается без тебя, это неверно>>

Дис Корд мрачно опустил голову и заодно освободил кулак Пуриэля, к которому тут же поспешила медсестра. Шакс сидел у стенки и держался за челюсть, наверно, вывихнутую. Оба парня были в ссадинах и синяках, у одного кровь шла изо лба. Медсестра подлатала каждого.

Дис Корд угрожающе посмотрел на всех стоящих и молчащих.

— Запомните все, — с презрением в голосе обратился он к каждому из них, — с тем, кто не будет следовать моим законам, я разберусь лично. И не ждите тогда от меня пощады.

Его красные глаза страшно распахнулись, а жуткая улыбка виднелась на его лице. Все испуганно-покорно и с уважением склонили головы. Астарта, подошедшая и вставшая в проходе, так и не опустила голову, смиренно закрыв глаза.

–

Дис Корд прогуливался по коридорам, пока у него было свободное время, медленно и неспеша. Он рассматривал вид осени из окон и проходил мимо скопившихся учеников. Те бурно обсуждали свои оценки, которые выставляли на доске объявлений. Дис Корду, проходившему мимо, было вовсе не обязательно смотреть на свои результаты. Он и так знал, что сдал все экзамены на отлично. Но он все же остановился около этой доски и довольно ухмыльнулся.

— Какого черта?! — восклицала девушка, с серебряными волосами до плеч, и злилась, поставив руки на бока. — Почему я снова на втором месте?

Она была одета богато, в расшитых дорогими нитками вещах: в шортах с подтяжками и в блузке. На ногах были темные чулки с ботинками, а в волосах виднелась блестящая камушками заколка. Девушка шипела и продолжала демонстративно возмущаться. Дис Корд с самодовольным видом одним рывком за руку притянул ее к себе в танцевальной позе, взяв ее ладонь и прижав к себе за талию. Она охнула от неожиданности и нахмурилась. Девушка пыталась отдалиться, но он не позволял.

— Опять ты, — как можно грубее и тише процедила она. — Терпеть тебя не могу. Постоянно спихиваешь меня с первого места. Отпусти!

Он игриво оскалился, специально пропуская мимо ушей грубые слова, и наклонился к ней поближе.

<<Ты ей определенно нравишься,>> — усмехнулся внутренний голос Дис корда. Он искал подтверждение в ее озерных глазах и тонул.

— Нет, — капризно и негромко заявил он. — Ты будешь моей.

— Размечтался! — фыркнула она, не пытаясь вырваться. Она просто уже привыкла, сопротивление бесполезно. Он был сильнее и умнее ее, возможно, даже и красивее. И ей казалось, что ему нужна не она, а лишь статус самой лучшей кандидатки в жены. Дис корд сообщал, что ищет невесту и за ним гонялись толпами, но он всем отказал. А за этой серебряноволосой девушкой бегал уже сам и всячески приставал. Но он искренне верил, что сможет добиться своего.

–

Стояла теплая летняя погода, и свежесть чувствовалась кожей. Невидимые глазу птицы что-то чирикали между собой и лишь иногда замолкали. Они закричали друг на друга, но их приглушил усиливающийся звук двигателя. Автобус подъезжал к воротам Академии. Шины колес резко затормозили и зашипели перед парнем, который стоял у ворот, прямо посреди дороги, и загораживал путь. Он дружелюбно помахал рукой водителю и приказал выпустить пассажиров. Двери открылись, оттуда вышло около пяти подростков, один из которых был старше всех. На его руках перчатки, обрезанные до половины пальцев, военная и однотонная куртка и черная футболка под ней. На ногах штаны цвета хаки, а на груди висела цепь с жетонами, на одном из которых было написано: "Джаэль". Он обратился к черноволосому парню, стоявщему на дороге:

— Дис Корд, есть одна проблема.

Пока Сильнейший подходил, парень, с болотным цветом волос, закурил и оглядел последнюю партию учеников, прибывших только что. Каждые три месяца проводились поиски учеников академии, которые имеют способности к обращению. И для этого назначалось не более трех человек, которые искали оборотней. Дис Корд осмотрел каждого с ног до головы красными глазами и издевательски ухмыльнулся:

— Неужели что-то не так с близнецами?

— Да, — Джаэль выдохнул дым и затянулся еще раз, говоря с сигаретой во рту, — один из них волк-оборотень, а другой кролик-оборотень.

Дис Корд уверенно приблизился к двум блондинам с одинаково изумрудным взглядом. Их волосы переливались на свету и казались сливочного цвета. Один одет более интеллигентно, в рубашку, выглядывающую из фрака без рукавов и с ласточкиным хвостом, под недлинными и узкими брюками были бинты вместо носков и ботинки. А второй был одет немного проще: в серую кофту с длинными рукавами, в черные ботинки, скрывающиеся под черными и такими же узкими джинсами. Оба невинно переглядывались и молчали с недоверием. Дис Корд встал между ними и неожиданно захватил по-дружески их шеи своими руками. Все новые ученики удивились такому, кроме Джаэля. Дис Корд показал веселую и свирепую зубастую улыбку, громко объявляя:

— Значит, ты будешь Агваресом, — обратился он к парнише, сжимающему в руках, одетых в белые перчатки, часы, а потом обернулся к другому, — а ты будешь Андрасом. В Академию поступят оба.

Джаэль мрачно кивнул, выдыхая еще дым:

— Пусть будет так. Как бы только из-за этого война не началась с Академией Кроликов-Оборотней…

— Вот когда начнется, тогда и подумаю об этом еще раз! — злобно усмехнулся Дис Корд, сжимая шеи парней сильнее. Те чувствовали себя неловко, не смея сопротивляться.

Автобус еще не уезжал и не закрывал двери. Оттуда вышла еще одна новая ученица, одетая в короткое подобие кимоно и похожая на жрицу. У нее были короткие темные волосы и челка, заколотая красной невидимкой. Лимонные глаза осмотрелись вокруг и окликнули Дис Корда. Тот отцепился от Агвареса и Андраса, энергично спеша к вышедшей девушке:

— Давно не виделись, Ванесса! — обрадовался и тепло обнял он ее. — А я уж надеялся, что один такой особенный.

Она ухмыльнулась, обнимая своего двоюродного брата в ответ:

— Я тоже рада тебя видеть.

Когда Дис Корд отстранился и уверенно улыбнулся, то приказал:

— Теперь твое имя Айвасс. Имя демоническое, так что вступишь в мою гильдию и станешь зам. Главой, — а потом добавил строгости в свой непоколебимый голос. — А всем остальным я дам имя позже, поэтому пользуйтесь пока своими.

Джаэль зажал в зубах сигарету, хотя хотел выбросить, но Сильнейший запрещал ему мусорить и строго относился к курению. Самый старший отвел всех новичков по пустым комнатам жилого корпуса, а Дис Корд быстро переговорил с водителем автобуса и тоже вернулся в здание Академии. Внутри коридоров было относительно спокойно. Ученики рассаживались на скамейках, собирались в кучки и мирно болтали о чем-то своем. Большинство из них приветствовало Сильнейшего. Те, кто здоровался еще до этого, просто смотрели в глаза и уступали дорогу, а некоторые девушки симпатично ему улыбались. Но в глазах читалось уважение во всех его проявлениях. Они и побаивались, и восхваляли Дис Корда. Они знали, что злился он не просто так и не по пустякам, а его строгость наводила порядок. Если они просили о помощи или наставала опасность, он всегда их защищал и помогал им. И он был лучшим во всем. Дис Корд для них герой, что смог достичь немалого за два года пребывания здесь и улучшил их жизнь.

Сильнейший смотрел иногда на окна, где светило солнце и избегало облаков на голубом небе, но на самом деле его взгляд рыскал по коридору в поисках кое-кого. Он почувствовал присутствие этого человека и сразу нашел пронзительными глазами. Серебряноволосая девушка стояла у раскрытого окна и наслаждалась свежим воздухом, задумываясь о неземном. Ее глаза, в которых он всегда утопал, смотрели в даль небес и были задумчиво прикрыты серыми ресницами. Пальцы вцепились в деревянную раму, а волосы до талии чуть взлетали по приходящему ветру. Дис Корд остановился, любуясь ее красотой и мечтательно вздыхал. Для него она была идеальна, невинна и хрупка, как фарфоровая кукла. Ему так казалось, потому что она была слаба из-за болезни с самого детства, как и ее сестра. Но так было только со стороны. На самом деле она упертая и стойкая. Ему понадобилось немало времени, чтобы стать ее парнем. Все-таки они такие разные…

Дис Корд напрягся, когда увидел появившегося парня рядом с ней. Этот светловолосый и кареглазый парень дотронулся до ее плеча и дружелюбно заговорил с ней, что-то нашептывая на ухо. Она внимательно его слушала и периодически кивала. Дис Корд разозлился, все внутри него стало кипеть. А когда она обернулась и мило улыбнулась тому парню, то вообще взбесился.

<<Он специально!>> — яростно зарычал внутренний голос. Дис Корд сорвался с места и резко отдернул парня за одежду, шипя и угрожая:

— Чего ты добиваешься?

Тот лишь ядовито ухмыльнулся и хитро прищурился:

— Ревнуешь…

— А тебе что, жить надоело?!

— Дис Корд, отпусти Люцифера, — сердито просил женский голос. — Ты же не хочешь войны между гильдиями?

— Молчать! — гневно рявкнул он, поворачивая голову к девушке. — Если он — Глава гильдии Ангелов, это еще не значит, что ему все позволено! — Дис Корд оттолкнул Люцифера и грубо взял за локоть девушку, обращаясь к своему неприятелю. — С тобой я разберусь позже.

Он быстро потащил девушку в свой кабинет, а она, жмурясь от боли, волочилась за ним. Никто не смел ей помочь. Дис Корд решительно и обозленно направлялся в кабинет. Когда они оказались там, он жестоко швырнул ее в свою комнату, отчего она вскрикнула. Серебряноволосая девушка лежала на полу и держалась за плечо, с ужасом смотря на него:

— Что ты..

<<Никто не смеет трогать ее. Она только твоя>>.

— Только попробуй сбежать, Ориэль. Запру навечно, — холодно и с презрением сказал Дис Корд и захлопнул дверь, закрывая его на ключ. После встал у двери и прислушался. Гробовая тишина. Он отчаянно стиснул зубы. Он знал, что сейчас она скорее всего расстроилась и разочаровалась в нем или вообще ненавидела его, но он не может по-другому, даже если ему самому не нравилось так поступать. Больше всего он корил себя за ревность. (Хотя она ведь прекрасно понимала, почему он так себя ведет).

<<Что будем делать с Люцифером? Ммм?>> — зазвучал его дьявольский внутренний голос.

— Наказывать.

Дис Корд вышел из кабинета в коридор и через окно проверил двор, аллею Академии. Глава гильдии Ангелов уже ушел по своим делам и сейчас его не поймать. Может нужен какой-то повод, чтобы наказать Люцифера? Они никогда не ладили и вообще терпеть друг друга не могли. Глава гильдии Ангелов всегда притворялся лапочкой, но врагам постоянно мстил. Чтобы стать его врагом, достаточно перейти ему дорогу и мешаться на пути. Забирая у Люцифера звание Сильнейшего, Дис Корд завел себе неприятеля. Одного из врагов он уже лишил глаза и тот вроде успокоился.

В этом мире работают только жестокие методы. Дис Корд уже смирился с этим.

И тут на территорию наступила черная конечность, сотрясающая поверхность земли и все здание. В коридоре и везде паника. Ученики во дворе убегали обратно в здание, второгодки остались вместе с третьегодками и приготовились атаковать. Сильнейший увидел среди них и Люцифера. Дис Корд начал ехидно и коварно улыбаться как дьявол во плоти:

— Отлично.

–

— А что ты будешь делать, если меня не станет? — одиноко прозвучал его голос в тихой комнате. Они сидели плечом к плечу, держались за руки, облокачиваясь о спинку кровати. Шторы задернуты, в комнате тускло и царит полутьма.

Ориэль пожала плечами:

— Наверно, буду очень скучать и ждать нашей встречи.

Дис Корд мягко усмехнулся и положил свою голову на ее плечо, блаженно закрывая глаза. Ему нравилось сидеть вот так и отдыхать. В последнее время быть Сильнейшим было все труднее. А на других он злился и только с ней мог чувствовать себя спокойно.

Ее запах и тепло давали ему уют и умиротворенность, однако сердце билось учащенно. Так приятно слушать ее дыхание и ощущать рядом с собой…Но к сожалению так будет не всегда. Его рука сжала ее руку сильнее, и на их пальцах показались кольца.

— Мне надо уходить.

— Я очень хочу, чтобы мое предсказание не сбывалось. Пожалуйста, не бросай меня! — она выдавила несчастный вздох и уткнулась в его волосы лицом. Он поднял черноволосую голову:

— Не могу. Иначе все, что мне так дорого, исчезнет, — а потом взглянул на нее и нежно улыбнулся. — Ну-ну, не плачь.

Ориэль шмыгнула, еле сдерживая свои слёзы. Она смотрела в его темно-красные из-за освещения глаза и боялась потерять его. Дис Корд не выдержал и лицо переменилось. Со всей печалью и отчаянием он дотронулся свободной рукой до ее щеки и подарил ей нежнейший прощальный поцелуй. Она расплакалась и схватилась за него.

— Отпусти меня, Ориэль.

Она еще долго рыдала, держась за него и не отпуская. Даже Дис Корд не знает, сколько времени прошло, в то время как он прижимал ее к себе. А когда оставшиеся слезы высохли на ее прелестном лице, она освободила его и отвернулась, позволяя ему уйти, пока не передумала. Дис Корд с тяжелым сердцем вышел из комнаты в кабинет и заметил Блиссаргона, всего в бинтах.

— Ты же присмотришь за ней?

Блиссаргон коротко кивнул, поворачивая голову и намекая на присутствие еще одного человека. Айвасс грациозно сидела на резном стуле, положив ногу на ногу. Потом она поднялась и смахнула длинную часть челки на свое место:

— Я уже готова, идем.

Дис Корд и Айвасс вышли из кабинета, в полной темноте покидая Академию…

Глава восемнадцатая

Поспав в совершенно пустой и одинокой комнате, Бефор первым же делом спешит в игровой центр. Желудок совсем не просит еды, энергичность подпитывается лютой раздражительностью и гневом. Все взгляды и шепоты за спиной принадлежат ему. Как противно и грустно. Бефор старается для них, а они не понимают зачем и почему. Он пытается не обращать на все это внимание, заглядывая в окна сквозь стоящих учеников.

Сплошные тучи вместо голубого неба, снег идущий с ночи, и серость всего пейзажа… Снаружи темно, как будто и не наставало никакого утра.

Бефор быстро доходит стремительными шагами до Центра Развлечений и бесцеремонно врывается, сразу направляясь к громко работающему игровому автомату. Он даже не осматривается, сразу ощущая другую атмосферу. Несмотря на светящиеся экраны игровых автоматов, в этом зале темнее, чем в коридоре и во дворе Академии. Как-то напряженно. Утром здесь почти никого нет. Только один идиот может додуматься убивать все свое свободное время играми.

Автомат звенит и постоянно издает звуки выстрелов и кричащих монстров, светится, сверкает от быстрых смен картинок и скорости происходящего. Бефор не успевает уследить за ходом игры, все тут же взрывается и сливается со следующими подходящими монстрами. Оружие перемещается и тут же стреляет, двигаясь строго уже в другом направлении. Бефор подходит ближе, сдерживая свою злость и говоря как можно спокойнее:

— Почему ты меня избегаешь?

Непоколебимый Тевгус моментально убивает монстров. Каменное лицо не выражает ничего, кроме сосредоточенности. Чуть прищурившись, он четко добивает пятерых за одну секунду и застывает, слушая мелодию победы. Скорость его движений и выстрелов слишком бешеная. Сколько же времени он здесь провел, чтобы так профессионально играть?

— Я тебя не избегаю, — холодно отвечает Тевгус, складывая пистолет и не оборачиваясь.

— Ты не спал сегодня в комнате.

— Уже нельзя в Центре Отдыха поспать? — оправдывается Тевгус, пожимая плечами.

— Ладно, хорошо, — сразу сдается Бефор, озадаченно вздыхая и начиная хмурится. — Тогда какой черт дернул тебя порвать с Арконой?

Тевгус уж хочет обернуться и рявкнуть, чтобы его друг не лез куда не следует, но не может это выговорить. Он молчит и не оборачивается. Бефора это раздражает и он, рассерженный, начинает к нему подходить:

— Ты любишь ее?

Тевгус упорно смотрит в разноцветный экран.

— Любишь?!

Он сжимает свои кулаки, но до сих пор не оборачивается. Бефора это бесит, он дергает Тевгуса за плечо и поворачивает к себе.

— Так да или нет?!

— Люблю! — выкрикивает Тевгус, не сдерживая всех своих душераздирающих эмоций на лице. — Просто жить без нее не могу, ясно?! Но я ей мешаю!

— Какое благородство! Если бы это было так, она бы не рыдала только об одном упоминании о тебе! — отчаянно орет в ответ Бефор, не веря в такие оправдания друга. И тут в Центр начинают заходить другие ученики, неугомонно болтающие. Напряженная атмосфера разбавляется предвкушением веселья и азарта, которое придет после пару игр на автоматах вместе с друзьями. Бефор резко отталкивает подавленного Тевгуса и уходит в коридор, ступая разгневанными шагами. Ученики странно на него поглядывают.

Внутри него все бушует и не хочет успокоиться. Он не мог просто сидеть сложа руки и делать вид что ничего не может, но если влезет, то им это вряд ли поможет. Если Бефор и правда хочет им помочь в лучшем виде — их нельзя трогать. Но ему очень тяжело это принять.

–

Весь день Бефор проводит в одиночестве и в полной изоляции от общения. Кушает один. Делает домашнюю работу один. Отдыхает один. Слушает сплетни один. Будто он не существует, но в то же время все о нем знают и говорят. Как Бог? Задумываясь об этом, Бефор горько усмехается и пытается привыкнуть к такому положению дел. И только-только у него начинает получаться, как он в сотый раз за этот одиночный день видит блеск огненных волос, скрывающихся за стеной или за закрывающейся с хлопком дверью. Она его явно избегает. Демонстративно избегает. Бефор надеется, что поговорив, сможет снова с ней общаться. Проблема даже не в общении. Он мог в любой момент заявиться к Элони или Анку и поговорить с ними с глазу на глаз. Но как же ему не хватало тех дней, когда они были близки к друг другу! Ближе, чем все эти парочки, не доверяющие друг другу и страдающие от всяких мелочей. Бефор трясет головой, направляясь под конец дня в библиотеку, и не думает о Тевгусе и Арконе.

Он проходит сквозь шум коридорной толпы в малоосвещенный Центр Учебы. Пахнет старыми книжками, а компьютеры тихо жужжат между книжными полками, где-то в конце самого помещения. Здешняя умиротворенность действует на него и успокаивает. Бефор начинает думать разумно и логично, смотря на библиотекарский стол. Электронные часы на столе не тикают и показывают пять часов вечера. Мелькиаль читает огромный роман, в свое удовольствие, подперев голову рукой. Большую часть страниц она уже прочитала.

Ноль внимания к Бефору. Она просто пробегается голубыми глазами по строчкам и перелистывает ручонками огромные страницы, которые были в два раза больше ее головы. Бефор подходит ближе и, постояв так молча несколько минут, замечает, что она иногда бросает мимолетные взгляды на его персону и тут же продолжает читать дальше. Все-таки Мелькиаль просто не может не знать, что происходит вокруг нее. Это очень похоже на Пуру, только вот она никогда не сможет кого-то игнорировать. Но найти ее гораздо сложнее.

— Значит, ты мне не скажешь, где Аарин… — понимает Бефор, задумчиво хмурясь и заключая руки на груди. Мелькиаль перелистывает еще одну страничку, делая вид, что это ее работа и ее не надо тревожить. Может она и не знает, где Аарин находиться, но даже если бы и знала, то не рассказала. Аарин продумала и это. Он удивляется тому, как искусно она его избегает. Или Мелькиаль на самом деле не хочет иметь с ним никакого дела? Как-то вдвойне обидно. Возможно он никому и не нужен был с самого начала.

И мысль о том, что нужно спасти других, не успокаивает его, как это всегда происходит. Бефор беспокоится, но старается сдержать все в себе, без каких-либо эмоций обращаясь к Библиотекарше Центра Учебы:

— Тогда передай ей, что я искал ее.

Бефор покидает это место и направляется на улицу, где сыро и прохладно, но никакого снега уже нет. Он чувствует облегчение, находясь в малолюдном дворе, где сплетен намного меньше, чем в здании (Хотя он скорее их не слушает, а принимает во внимание). Шагая по тропе с лужами и шлепая по ним без разбора, он доходит до памятника Дис Корда. Никого нет, кроме него. Здесь шумит только завывающий ветер. Бефор ежиться в своей толстовке.Жаль, что он не оделся потеплее для такого случая. Стоять он будет долго.

И под нависшими тучами, он смотрит на черную фигуру, в виде волка, с надписью, выгравированной на плите, которая является основой всего памятника. Когда Дис Корд был для него всем — он умер. Когда появилась та, что понимала его лучше, чем кто-либо другой и даже лучше, чем он сам — она тоже умерла. Чтобы такого больше не случалось, он изменился. Цвет волос поменялся, чувства заперлись на невидимый, но ощутимый замок. Взгляд на мир изменился и теперь ничего перед ним не представлялось, не расплывалось, он больше не мог фантазировать или оказаться где угодно и больше не мог чувствовать того, что удавалось раньше. И в растерянности от собственных изменений, он нуждается в поддержке, чтобы жить и идти вперед не оглядываясь. Но никого рядом нет. Все словно сговариваются и разом отворачиваются от него.

И что теперь будет дальше? Бефору страшно подумать о том, что он будет делать, когда Пустота вновь придет и уничтожит этот мир. Он как был слабаком, так и остался. Это сила не его, он и не был никогда сильным. Бефор просто сломается и не сможет никого спасти. Страх поглощает его и он дрожит. Все три Академии и весь мир исчезнут. Не спасутся даже те, кто ему очень дорог. И болтливый Тевгус с переменчивым характером, легко заводящийся и веселый. И Аркона, всегда сонная и милая, нуждающаяся в нем и без вины переворачивающая жизнь с ног на голову.

И Аарин…не сдающаяся, неуклюжая, смелая и понимающая, которая часто возмущается и обижается. Но такая родная и любимая…

Он потеряет их всех.

Смотря на статую Черного оборотня, глаза Бефора увлажняются.

— Нет уж, — серьезно решил он, невольно шмыгая, — больше никаких соплей.

Он закрывает глаза и глубоко вздыхает, чтобы успокоится. Всю свою тревогу, страх и нерешительность Бефор прячет в себе. Он слушает свое ровное сердцебиение и всерьез задумывается о том, что он может сейчас сделать. Наверное, смиренно принять все как есть и не менять данной ситуации. Пусть думают что хотят. Пусть хоть ненавидят и презирают, но ему будет все равно. Он с хладнокровностью продолжит делать то, что должен. А он должен спасти всех.

Набравшись уверенности в себе, и с благодарностью оглядываясь на памятник Дис Корда, он возвращается по той же тропе. Бефор делает вид, что тупо пялиться вперед, но краем глаза осматривает двор с аллеей. Те ученики, которых он видел раньше, уже ушли внутрь. Он расслабленно продолжает шлепать по лужам, задумавшись о какой-то ерунде и скорчив серьезную мину.

Внезапно что-то втыкается в ему в голову. Ноги останавливаются автоматически. Это неприятное ощущение быстро исчезает. Бефор осматривается и видит под ногами бумажный самолетик, который скорее всего прилетел в его черные волосы своим носом и тут же упал в лужу. Он раскрывает полумокрый самолетик и видит размытые, но понятные слова. Грязные капли стекают к его пальцам.

— Не приближайся ко мне, — читает Бефор вслух и морщиться. Он аж мрачнеет от такого. Эта неприязнь больнее, чем он думает. Он поворачивает голову к зданию и рассматривает окна. В одном из открытых он замечает огненные волосы, развевающиеся на ветру. Она показывает язык и корчит рожицу, с нетерпением ожидая его реакции.

Пальцы сжимаются от нарастающего гнева и комкают мокрый листок. Он сильно стискивает зубы.

— Черт! — рычит Бефор и в бешенстве срывается с места. Она на третьем этаже, поэтому бежать будет на второй, в женский жилой корпус, так что оказавшись внутри здания, он добирается туда по лестнице. Он забывает, как ему тяжело во время бега, и задыхается, продолжая вскакивать на две ступеньки выше. Еще чуть-чуть и он доберется до второго этажа! Бефор в очередной раз заворачивает, чтобы подняться, и тут же вскакивает на ступеньки две вперед, продолжая нестись. Но не успевает опомниться, как спускавшийся вниз большими прыжками налетает на него и они вместе летят назад.

Грохот. А затем боль. Бефор ловит ртом воздух и еле раскрывает веки, жалуясь на головокружение. Он трет заболевшее горло и откашливается. Ноги ноют и не хотят слушаться.

Рядом приходит в себя запыхавшаяся Аарин, держась за затылок и скрипя зубами от боли. Давно он так близко с ней не был, если не считать, конечно, те дни, когда она лежала подле него.

Бефор чувствует приступы рвоты и тошноты, но проглатывает все, морщась и прикрываясь рукавом. Ему очень хреново после такой энергичной пробежки и двойного падения. Да и освещение здесь не очень. Бефор не смог бы кого-то заметить в такой спешке.

Аарин вдруг что-то вспоминает и с возгласом отползает к стене:

— Не приближайся! Видеть тебя не желаю!

— Почему? — невинно спрашивает Бефор, убирая руку от лица и повернувшись к ней. Сначала она пялится на него как на полного идиота и самого последнего дурачка. Потом делает недовольное лицо, полное презрения к таким непонимающим ничего людям. Бефор осознает, что это намного хуже, чем если бы все сейчас шептались у него за спиной прямо здесь. Хотя лестницей почти никто не пользуется.

— Ты обманул меня. Простой слабак? Как же! Я не могу доверять такому лицемеру как ты.

— А ты бы мне поверила? — Бефор пытается оставаться спокойным и сдерживается от любых иных чувств. — Я же и есть простой слабак.

— Даже если бы и не поверила, я бы все равно выслушала бы тебя! Я от тебя совершенно ничего не скрыла. Душу открыла нараспашку, черт тебя дери! — она вскакивает на ноги, крича на него в бешенстве. — Я думала, что все о тебе знаю! Знаешь, что я еще думала? Что мы равны. Представляешь?! Я правда надеялась на то, что не одна такая убогая, неуклюжая и слабая! Я хотела, чтобы мы вместе преодолели наши трудности и достигли наших целей. А ты…

Ему кажется, что сердце сейчас разорвется. Бефор тоже встает и перебивает ее, уже не выдерживая и впадая в истерику:

— А что я?! Что ты от меня хотела? Чего ожидала?! Разочаровал тебя? Ну уж простите, что я такой слабак, который завладел большой силой и боялся стать сильным! Это ведь совсем не я! Я не могу принять себя. Как тогда мне спасти других?!

— Если бы ты и правда хотел спасти всех, то сделал бы для этого все возможное, — выдает Аарин тихо и огорченно, но голос кажется криком, который заглушает все остальные звуки.

Все мгновенно затихает. Бефор стоит как оглушенный и не может унять свой шок. В голове до сих пор слышатся ее слова, каждый раз раня его до глубины души. Если бы он с самого начала отбросил свой страх, прекратил себя жалеть и использовал свою силу, то тогда бы никто не пострадал. Бефор понял это слишком поздно. Он боялся стать сильным, потому что исчез бы настоящий он — тот, кто пообещал Дис Корду спасти их. И в итоге… Аарин права. Если он хочет всех спасти, нужно приложить все усилия и использовать все возможности. Вылезать из кожи вон, надрываться, не щадить сил, расшибаться в лепешку — но исполнять свой долг.

Бефор наконец возвращается из задумчивости, но Аарин уже нет. Он один стоит на лестничной клетке.

— Теперь мне точно нечего терять, — вздыхает равнодушно Бефор и уходит на второй этаж.

–

До нового года остается одна неделя.

Бефор стоит у стены с прикрытыми глазами и делает вид, что спит. В комнате ожидания, где находится всего несколько человек, не хватает двоих. Воздух от этого не становится разряженнее. Все ждут в напряжении, когда их очередь придет, нервно поглядывая на список. Просто доска с бумажкой и имена, написанные друг против друга. Взгляды присутствующих то и дело, пересекаются со своими будущими противниками и угрожающе сверлят в друг друге дырки.

Стадион, наполненный учениками до отказа и взрывающийся криками и возгласами, слышен приглушенно в этом помещении. Бефор пробует различить, кто выиграет на этот раз, по комментариям ведущей Турнира, реакции неугомонных зрителей и звукам сражения. Каждые удары по земле, шаги и использования маны четко прослеживаются его острым слухом. Он и правда кардинально изменился…

Ученики на стадионе поднимают такой шум, будто начинается настоящий бунт и они своей волной смоют все и вся. Очень волнующее чувство настигает каждого, кто слышит это. Издается еле различимый и строгий голос Арконы:

— Живо отнесите его в лечебную пещеру!

Через комнату ожидания быстро проскакивают двое помощников учеников, проносящих на носилке парня, без сознания и сильно покалеченного. Бефор лениво приоткрывает глаза и рассматривает пострадавшего. Локоть парня был вывернут, а некоторые пальцы сломаны. Ссадины покрывают все его тело, а рот весь испачкан кровью. Наверно, Бефор встречал его раньше, раз догадывался о его гильдии и группе. Но он его не знал.

Ему ужасно больно смотреть на все это и он быстро закрывает глаза, никак не показывая свою подавленность и сочувствие тому парню. Кто же способен с ним такое сотворить? Почему кто-то вообще должен причинять вред? Он незаметно выдыхает воздух и открывает глаза, под восклицания ведущей. В комнате появляется еще один парень, тоже пострадавший, но не так сильно. Аркона уже успела его немного подлатать. Хотя по многочисленным бинтам этого и не поймешь.

Все-таки драться против Блиссаргона первогодкам не стоит. Бефор это будет иметь в виду и относиться к Турниру по избранию Сильнейшего еще более серьезно, чем до этого. Ранить он никого не собирается. Ему всего лишь нужно превратить их обратно в человека.

Несмотря на список, он в нетерпении выходит на местную арену, и ведущая Турнира ориентируется по нему:

— Что ж, раз участник сам проявляет желание, почему бы не пойти ему навстречу? Защитник Академии, Приемник Дис Корда и просто помощник Бефор, будет сражаться с той, кто лучше всего знает, какие личные вещи мы не умеем хранить! Как говорится, не пойман не вор. Встречайте, Кэфен!!!

Оживленная толпа учеников, которая не может сидеть на скамейках, разъяренно орет на всех порах стоя и приветствует новый поединок, как шанс посмотреть на зрелище. На искусственное поле выходит девушка в черной кожанной куртке, пряча под ней свои руки и обычную школьную форму. Янтарные глаза знакомо впиваются в его плоть, а хитрая улыбка просветляется на ее лице. Бефор настойчиво притворяется, что это его никак не коробит, и сам начинает успокаиваться. Он уже научился вживаться в свою новую роль и отлично ее играл, всегда придерживаясь хладнокровного и спокойного нрава. Так он перестанет беспокоиться о всякой ерунде и сосредоточится на главном. Сейчас концентрация — его главное оружие.

— Я повторю правила специально для золотых рыбок! — смеется игриво невидимая ведущая и продолжая энергично тараторить. — Бой начнет только после превращения двух сторон. Проиграет тот, кто останется без сознания или чьей метки дотронется противник! Время не ограничено! Да начнется третья битва первого дня Турнира!

Кэфен двигает левой рукой под курткой и вмиг превращается в темную волчицу, с кожанной мантией, словно плащ, развивающейся из-за собственной ауры. Янтарные глаза внимательно следят за каждым движением Бефора.

Он вытаскивает из кармана складной ножик, одним движением раскрывает его и проводит им по своей ладони. На миг он закрывает глаза и вопит в мыслях, что это больно, но он терпит, продолжая бесчувственно смотреть на прибывающую кровь. Красная жидкость каплями стекает на ненастоящую траву. Все не спускают с него свои пытливые взгляды и ужасаются. Ножик убирается, а его кровавая ладонь поднимается и закрывает часть лица. Он произносит четко и негромко, но слышно абсолютно все:

— Реинкарнация Дис Корда.

Из под его ног секундно вспыхивает черный ветер, его одежда и черные волосы на миг взлетают. Этот ветер исчезает так же быстро, как и появляется, а на его месте оказывается Черный волк, чьи алые глаза страшно устремляются на темную волчицу. Кэфен нервничает, но продолжает стоять в угрожающей позе, грозя украсть всю его силу. Бефор пока не двигается, думая над тем, где же находится ее метка и как до нее добраться. Он смотрит сквозь фиолетовый мир и ждет, когда она начнет действовать.

Ее янтарная аура так же пылает и вдруг начинается светиться, окрашиваться в черный. Бефор на своей шкуре чувствует, как его силы начинают убывать, а аура уменьшаться.

— Что это? Кэфен использует свое умение — красть силы противника! Что же будет делать Бефор, когда она станет вторым Преемником Дис Корда?! — ведущая громко наводит волнение в каждого из стоящих, кроме Черного Волка. Он совершенно не паникует и вдруг превращается обратно в человека, не отдав полностью силы. Бефор отходит на пару шагов назад и дотрагивается до своего живота, обращаясь в белоснежного волка. Коварная ухмылка Кэфен видна даже на ее мордочке. Черная аура, что она украла, уже витает вокруг нее.

— Ого! Бефор может обращаться сразу в две формы! Сенсация! Что же он задумал?

Белоснежный волк выжидающе смотрит синими волчьими глазами на рванувшую к нему Кэфен и вспоминает про тренировки с Дис Кордом. Ему всего лишь однажды удалось выиграть его. На этот раз все будет намного проще.

Темная волчица исчезает на пол пути, появляется сбоку и накидывается на него. Тот прижимается к земле, и она пролетает над ним. Волк перекатывается на другую сторону, вскакивает на лапы, в то время как волчица приземляется, поворачивается к нему и гневно машет своим хвостом.

Его уши дергаются и вся поверхность стадиона покрывается тонким льдом. Белая аура волка значительно сокращается до минимума. Кэфен еле держится на четырех лапах, которые постоянно сводятся вместе или дрожат. Находя равновесие, она начинает переставлять лапы и подходить. Он же идет ей на встречу без каких-либо затруднений.

— Похоже у нас рыцарский турнир! Кто же дотронется до метки быстрее?!

Кэфен издает рык и делает молниеносный рывок! Лед трескается и разлетается во все стороны. Первые ряды закрываются руками и отворачиваются, вскрикивая от испуга. Волчица летит в Белоснежного волка, но тот неожиданно обращается в человека и набрасывается ей на левый бок. Та превращается в девушку и оба врезаются в ограждение! Поток воздуха проходит по всему стадиону волной и оставляет после себя тишину ожидания. Зрители перестают защищаться и рассматривают поднявшийся ледяной туман.

Черноволосый парень, обнимая девушку сзади, начинает неторопливо вставать. Она лежит и не может открыть глаза. Но Кэфен определенно в порядке, без ушибов и ссадин.

— Выиграл Бефор!

Толпа взревела. Не обращая на шум, Бефор замечает стекающую со лба кровь. Капля растекается по всему лицу. Как же у него ноет спина! Кожа на спине вся исцарапана, плечи совсем распухли, ладонь невыносимо щиплет. Он медленно дотрагивается до лба.

Аркона, в белом халате, спешит к нему с ватой, быстро и грубо обрабатывает рану спиртом и заклеивает все пластырем, а ладонь перевязывает. Она даже лезет к нему через толстовку, чтобы обработать раны на спине. Аркона выскакивает посмотреть на него еще раз, ее собранные в пучок волосы забавно подпрыгивают и поднимают ему настроение. Так что он ей моментально прощает такую грубую заботливость и совсем не переживает о ранах.

— Что-нибудь еще болит? — нахмуренно и недоверяюще протягивает она и ставит руки на бока.

— Кажется лодыжку вывихнул, но я могу и потер… — тут он чуть не задыхается от боли, когда та моментально берется за его ступню и дергает резко в сторону. Он стискивает изо всех сил зубы, но скрывает это под закрытым ртом, пытается не жмуриться, раскрывая веки по полной, и сжимает кулаки. Бефор глубоко выдыхает и дрожащим тихим голосом благодарит ее. Аркона расслабляется, лениво расплывается в улыбке и медленно кивает. Хотя бы она от него уж точно не отвернется. Бефор подавленно опускает голову, когда та сразу бежит на помощь здоровой Кэфен, немного испачканной его кровью. Нет, это просто у нее такая работа. Он отмечает про себя, как Арконе идет новый прикид медсестры и уходит со стадиона, игнорируя всю боль и стараясь не хромать.

В комнате ожидания все смотрят на Бефора, как на какого-то монстра. Очень неприятные взгляды устремляются на него и стоит немая тишина. Бефор как можно быстрее выходит в коридор, где никого нет и тут же опирается о стену, тяжело дыша и шипя от бесконечных страданий. Весь дрожит и уже не может терпеть. Глаза слезятся, дыхания катастрофически не хватает, внутри какая-то тяжесть, что пытает его. Сердце прямо из груди вырывается, и он хватается за него, чтобы ненароком не лишиться этого органа.

Тут его никто не видит, так что он может и не притворяться. Он искренне надеется, что привыкнет к чувству боли и перестанет быть тем жалким сопляком.

— Ты обязательно привыкнешь, но нужно больше времени. Только не переусердствуй. Ты же понимаешь, почему об этом говорю тебе именно я?

Он уже не может больше сдерживаться, да и смысла притворяться дальше нет. Женский голос, что для него знаком, немного помог ему успокоиться и включить свой мозг.

— Да… — выдавливает он, пытаясь на нее взглянуть. — Дис Корд рассказал мне… что у тебя постоянная боль во всем теле.

Элони стоит прямо перед ним и вечерний свет мягко освещает контуры ее четкого силуэта. Она одета в свою любимую одежду, которую носит в кафе, и прячет за пышной юбкой платья свои руки. Он видит ее добрые и ласковые клубничные глаза и сверкающую в них благодарность. Чуть наклонившись вперед, Элони шепчет ему:

— Спасибо. Я рада, что еще могу оставаться Главой гильдии Ангелов. Переходя в другую гильдию…ты правда меня спасаешь.

Бефор открывает рот и еще долго размышляет о чем-то, но прячет свое лицо и бубнит:

— Можешь помочь? Кажется, мои ноги совсем меня не слушаются. Я правда хочу спасти тебя, так что помоги добраться до кабинета Сильнейшей.

— Уже? — хлопает глазами Элони и хихикает от того, что он стыдиться своей слабости, хотя на самом деле был таким с самого начала. — Хорошо.

Она подсобила и помогла ему добраться по пустым коридорам на второй этаж. Они уже приближаются к двери кабинета, как Бефор спрашивает:

— Почему ты так упорно хочешь быть именно Главой гильдии Ангелов?

— Я не хочу менять себе имя и… так я всегда могу быть занятой, — отвечает дружелюбно она, ничуть не запыхавшись помогая ему, — ну знаешь, когда у тебя есть душевная боль, тебе надо отвлечься на что-то, чтобы пережить. Вот и у меня так же. У Главы всегда дел по горло, но стремиться быть Сильнейшей никогда не мечтала. Да и сестренка посильней меня будет.

— Но ведь раньше ты не была Главой, — задумывается Бефор, вспоминая рассказы от Дис Корда. — Чем же ты до этого занималась?

— Работала в кафе.

— Все с тобой ясно! — смеется он из-за непонятных ему причин.

— А что? — понарошку возмущенно дуется Элони, быстро меняя выражение лица на милое.

В его груди легко, а лицо еще способно улыбаться и смеяться. Бефору становиться намного проще пережить боль. Но когда он еще сможет так хорошо и душевно с кем-то поговорить?

Они заходят в кабинет и встречают там Анку, уже подготовившуюся к посвещению в гильдию. Каждый проходит через это, когда поступает сюда и входит в какую-то гильдию, получая новое имя. Бефор берет себя в руки и вдыхает больше воздуха. Необычный запах вызывает в нем ностальгию. Когда-то он так же вступал в гильдию Ангелов и получил от Анку Ориэль свое имя.

Элони кивает своей сестре, сидящей на своем троне, и выходит.

Сильнейшая встает, приказывает ему встать посреди комнаты и выключает свет. Хотя Бефор даже не помнит, чтобы замечал какие-либо лампочки в этом помещении. Наступает мрак, где ничего не видно, кроме своих рук и смутных очертаний. Бефор волнующе застывает на месте. Он слышит лишь ее голос и ощущает присутствие.

— Данной властью мне, о Великие духи богов, что даровали нам животные обличия и священную силу, я прошу вас, — Силуэт Анку начинает светиться, а руки подниматься наверх, — благословите его темную сторону и обратите к демонам, принимая его новое существование. Оборотень, что имел одно имя, получит второе.

Круг под его ногами начинает светиться синим, освещая комнату в темно-синие тона. Свечение поднимается и окружает его кольцом, словно полупрозрачный туман. Вся их одежда и волосы будто плывут в пространстве. Бефор во второй раз видит это и все равно взволнован и взбудоражен. Слишком красиво, чтобы не захватывало дух.

От него завиваются другие свечения, которые наполняют всю комнату. Такие северные сияния медленно и красиво окрашиваются в фиолетовый цвет, издают очень тихую мелодию сверканий, и после затухают. Но приятная мелодия продолжается.

Когда они вновь оказываются в темноте, ее голос произносит:

— И это имя — Ринкорд.

Анку опускает руки и все в комнате начинает взрываться и искриться. Бефор закрывает глаза, чтобы не ослепнуть от ярких вспышек. Та мелодия затихает вместе с потухшими и взорвавшимися сияниями, и он осмеливается открыть веки. Анку, включившая свет, наверно уже привыкла к этому, ведь ничуть не испугалась. Она довольно вздыхает, хлопает его по распухшему плечу:

— Ну что ж, Ринкорд Бефор, принимаю тебя в свою гильдию Демонов. Рассчитываю на тебя в дальнейшем.

— Да. Я обязательно стану Сильнейшим и спасу всех, — со всей серьезностью обещает Ринкорд. Первый шаг к этому был уже сделан.

До инициации Сильнейшего остается всего шесть дней.

Глава девятнадцатая

<<Ничто не вечно под луной>>. (Французская пословица)

Ринкорд идет по грязи вдоль забора. Промокший до нитки, он ощущает себя каплей, ногой утопая в лужах. Темно, из-за ливня ничего не видно. Вся земля превращается в кашицу, по которой очень неприятно и сложно ходить. Но он продолжает идти уже второй круг вдоль ограждения, забывая ход времени. Дождь идет целые сутки и очень тяжело определить, сколько он провел в сырости. Когда ходить через сплошную грязь и слушать бесконечный стук ливня уже невыносимо, Ринкорд решает вернутся в Академию, но прежде останавливается перед затопленным входом. Он наблюдает за стекающей водой со ступенек и встает под льющиеся струи с навеса крыльца. Стоит так, пока уши не оглушаются и весь он не вымывается водой дождя, а потом, раскачиваясь, заходит внутрь.

В Академии оказывается еще тусклее, чем снаружи. На первом этаже, в коридоре, совсем никого нет.

Ринкорд только сейчас замечает, как весь продрог: ледяные и мокрые пальцы не сгибаются, мурашки пробегают по всей коже, одежда неприятно липнет к телу, как и черные волосы к лицу. Со стороны выглядит, наверно, как мертвяк. Весь такой бледный и ужасающий. Незажившие раны щиплют и мучают его каждый день, а к Арконе он заявляться не хочет. Ринкорд даже привык к постоянной боли, но расслабиться никак не получается. Даже поспать нормально не может, отчего в зеркалах часто видит свои темные круги под глазами.

Немного согревшись в отапливаемых коридорах, он неторопливо шагает к лестнице. Голова ужасно болит. Знобит. Температура поднимается. Он глубоко дышит через нос, с поникшей головой, и немного покачивается при ходьбе. Точно мертвяк. Ринкорд мрачнеет лишь больше. Так плохо ему еще никогда не было.

Взобравшись еле как на второй этаж, он выходит в людный коридор и направляется в сторону мужского жилого корпуса. Все либо сбиваются в кучки и начинают обсуждать погоду, жалуясь на дождь, либо проходят мимо и молчат как немые рыбы. Освещение здесь поярче, чем на нижнем этаже.

Скорее всего из-за температуры, но Ринкорд все же перестает контролировать себя. И дело не в том, что он прекращает прикидываться, а в том, что теперь он не может игнорировать происходящее вокруг. Голоса звучат прямо в голове, словно он идет в наушниках и специально все прослушивает. Он даже замечает каждого, кого знает в этом коридоре. И Мурмукса, что идет вместе с Лерайе. И одинокую Баркью, что с тревогой перемещает свой взор на Ринкорда. И Гадриэля, почему-то спешившего без Дайти, но с поводком в руке. В голове Ринкорда мысли смешиваются и заглушаются тихими голосами извне:

— Смотри, идет.

— Он меня пугает. Ходячий мертвец какой-то…

— Зачем он перешел в нашу гильдию?

— Однажды шла в Центр Отдыха, заглядываю в окно, а там он стоит около забора ночью. Это было жутко!

— Эй, эй, вы знаете? Сильнейшая уже пятый день из комнаты не выходит.

Поток слов продолжается, он пытается не принимать эту информацию, но она во все щели лезет и прокручивается в голове несколько раз. Это такая пытка! Он заставляет ноги передвигаться быстрее и наконец проходит этот коридор, останавливаясь за первым поворотом. Здесь он меньше привлекает внимание и может передохнуть, дыша ртом. Он вытирает рукавом вспотевшее лицо и чувствует, как озноб сменяется жаром. В любой момент он может свалиться, и поэтому прислоняется к стене.

— Гррр! Достали, хватит шептаться у него за спиной!

Край уха слышит родной женский голос, и его полностью пронзает волнение. Он выглядывает из-за поворота и видит, как Аарин оскаливается на трех девушек. Ее хмурый взгляд неистово горит. Широко раскрыв свои глаза, Ринкорд восторженно задерживает дыхание и слышит ускоряющееся сердцебиение.

— Если есть что сказать, — после их пугливого молчания, продолжает яростно она, — то скажите ему прямо в лицо!

— Но он такой страшный… — мямлит неловко одна из них, и все трое стыдливо прячут свои взгляды. Аарин бесится лишь сильнее, сжимает свои кулаки и орет на весь коридор:

— А ничего, что он патрулирует территорию Академии днем и ночью, причем в любую погоду и в любом состоянии?! Приглядывает за Анку, помогает в кафе Элони. Побеждает каждый день в турнире и получает серьезные увечья, только лишь для того, чтобы никто не пострадал!

Все ученики застывают и молчат. Аарин хрипло пыхтит и с презрением осматривает каждого. Их глаза хлопают ресницами и разбегаются по коридору, от одного человека к другому, передавая их все сожаления и вину по цепочке.

Ринкорд закрывает рот ладонью, резко возвращается спиной к стене и сползает по ней, тяжело дыша и пытаясь не потерять сознание.

Она все это время наблюдала за ним.

Прошлый он давно бы расплакался от счастья, но борьба с температурой для него была важнее. Радость воодушевляет его и поселяется внутри, помогая встать и поторопиться в комнату. Он даже не помнит, как добирается. Влетает в комнату и, кидаясь от стенки к стенке, падает прямо на кровать. Он всегда держит окно открытым, так что для него просто блаженство лежать в охлажденной постели. Несмотря на то, что он весь промок и горит от высокой температуры, он приоткрывает веки и слышит еще не закончившийся дождик. Ринкорд держится изо всех сил и пялится прямо на пустую кровать напротив него. Тевгус уже переселился в другую комнату. Но он не чувствует себя одиноко после случившегося. И он не хочет помереть из-за лихорадки и пытается подняться, но не выходит. Тело как будто отделяется от сознания и существует отдельно.

Ринкорд не успевает сделать что-то еще, как окончательно отключается.

А когда открывает глаза, то обнаруживает себя живым. Тело невыносимо ломит, но двигаться он может и никакого жара нет. Произошло чудо!

Ринкорд осматривает помятый протез. Так он долго не продержится, нужно обратиться к Астарте. Вставая с сырой кровати, он переодевается в сухую одежду и заглядывает в окно. Уже светлеет утро, растения блестят капельками, солнце скромно выглядывает из уходящих туч. Он проспал весь вечер и ночь. И выжил. Но его интересует один вопрос. Кто же закрыл окно? Это точно не Аарин. Это был тот, кто беспокоился за него, пришел проведать. Может, Аркона? Он видится с ней каждый турнир, но не общается и иногда просто уходит, проигнорировав ее. Ринкорд считает, что не может постоянно надеяться на Аркону и должен сам справляться со своими ранами.

Совершенно не чувствуя аппетит, он идет умываться и чистить зубы. В зеркале еще раз видит свои темные круги под глазами и растрепанные волосы, которые приглаживает руками. Тоналки у него и в помине не было, как и таких потемнений. Они даже не огромные и не синие, скорее очень-очень темные. В последнее время для него измученная усталость — самое обычное состояние. Но сейчас он был бодрее, так как смог поспать несколько часов.

Он выходит в коридор и щурится от яркого освещения. Около аудитории, где должна начаться лекция, собирается очень много учеников. Толпятся они у окна со сломанным стеклом. Все шепчуться и стоят в замешательстве, и лишь одна наставница строго спрашивает:

— Кто разбил окно?! А ну отвечайте, не стойте как статуи!

— Это был я, — произносит голос, и рука выставляется вверх.

Ученики в изумлении оборачиваются и расступаются. Там оказывается непоколебимый Ринкорд, с поднятой рукой. Наставница обращает свой грозный взгляд на него и, пугающе стуча каблуками, приближается к нему:

— Не ожидала от тебя такого, Ринкорд. Сначала ты пойдешь к Сильнейшей и Тавриан объясняться, а потом самостоятельно…

— Наставница, он только что пришел. Он бы просто не успел разбить окно, — перебивает ее Мурмукс, который выходит из толпы прямо к Ринкорду, — Это я разбил окно.

Наставница странно на них смотрит, подозревая их оба. Ринкорд моргает в удивлении и не сводит своих синих глаз с Мурмукса.

— Нет, нет! Не слушайте их, это я разбила окно! — энергично прыгает в толпе Пура и тянет ручку, шутливо протягивая. — Лекцие такие скууучные!

Взгляды начинают переглядываться и загораются новой идеей.

— Это я!

— Нет, я!

Все стали поднимать руки и восклицать, что это их вина. Когда все присутствующие в толпе уже заявляют о себе по одному разу, то круг повторяется еще раз. Наставница только поворачивает голову в сторону выкриков, как другие выкрикивают в другой стороне, и уже непонятно, кто виноват. Она запутывается и обозленно затыкает всех:

— Молчать! Значит, все будете восстанавливать это окно. Ясно?

Ворча и пробиваясь через восторженно ликующую толпу, она уходит в аудиторию и захлопывает за собой дверь. Почему-то лица учеников прямо светятся от волнения и облегчения. Ринкорд поверить не может, что за него все заступились! Теплая благодарность греет его искалеченную душу.

Когда все успели так поменяться? Возможно, теперь он знает, почему Дис Корд так любил эту Академию.

–

— Это последний день турнира и завершающий поединок между Блиссаргоном и Ринкордом! Здесь твориться невероятное!!! — самозабвенно кричит голос ведущей. Ветреная и пасмурная погода нагнетает обстановку. Все внимание зрителей обращено к полю стадиона, где стоит невредимый волк-мумия в повязках, своей аурой превращая ветер в пепел, а напротив, в нескольких метрах, еле держиться на лапах Черный волк, с открытой пастью и немного прикрытыми глазами. Оставаться в облике грозного волка, без ауры Ринкорд больше не может и он покидает фиолетовый размывающийся перед глазами мир. Однако Блиссаргон тоже обращается в человека и начинает свое наступление на черноволосого парня. Тот даже не шевелиться и стоит, прищурившись и поджидая его атаки.

Блиссаргон знает все его секреты. Сопротивляться бессмысленно. Поэтому когда эта мумия, подходя ближе, ударяет кулаком ему в живот, в челюсть апперкотом, а потом хватается за его руку и перекидывает через себя, Ринкорд, словно кукла для битья, все терпит. Валяясь в сконфуженном состоянии на больном животе с ноющим подбородком и в искусственной траве, он почти ничего не ощущает, кроме терзающей боли. Но оглушенно слышит многочисленные испуганные вздохи. Вдруг на плечо, ближе к шее прижимается ботинок, а ту самую руку, которую Блиссаргон еще не отпустил, начинают тянуть вверх. Ринкорд еле сдерживается от судорожных движений тела и поддается, вообще не двигаясь и прикусывая до крови губу, чтобы не заорать. Он готов жрать землю, лишь бы перенести эти мучения. Его плечо изворачивается так, что когда его резко дергают наверх, то лопатки и ключицы издают неприятный хруст, а вся рука будто отделяется от туловища и немеет сквозь пронизывающую тело боль.

Невидимые для него зрители ахают в ужасе. Ведущая сама язык проглатывает от подобной жестокости и не сразу продолжает комментировать:

— Блиссаргон пользуется моментом и избивает Ринкорда! Последний постепенно теряет сознание. Неужели исход битвы предрешен?!

Парень-мумия бросает бледную руку противника и перемещается к его лицу, чтобы дотронутся до метки. Ринкорд задерживает дыхание и изо всех сил зарывается лицом в землю. Тогда Блиссаргон пытается вытянут его за волосы, но тот цепляется за траву зубами и пачкает все вокруг кровью из прокушенной губы. Его голова тут же придавливается тем же ботинком, и тело начинает без его ведома дрожать. Без кислорода и под давлением ему долго не продержаться.

Ринкорд ослабляется и спина перестает вздыматься, тело уже не дрожит. Безжизненно лежит, словно умер. Каждый тревожно замер.

— Похоже этот турнир выиграл… — уже не так весело оглашает ведущая, теряя последнюю надежду на продолжение боя, но останавливается и восклицает, — он еще в сознании!

Здоровая рука Ринкорда впивается в ногу мумии и выдергивает ее вместе с бинтом. Блиссаргон от неожиданности теряет равновесие и падает назад. Часть ноги разбинтовалась.

Ринкорд выныривает из земли и глотает воздух, пахнущий сырой землей. Тяжело дыша, он начинает подниматься с помощью одной руки и приползает к Блиссаргону, при этом шевеля с усилием челюстью:

— Знаешь…что Дис Корд говорил мне?…Бойся мыши, загнанной в угол.

Криво усмехнувшись и дотягиваясь рукой до его тыльной стороны ладони, Ринкорд сваливается в изнеможении рядом и уже предвкушает появление Арконы. Блиссаргон валяется, как поверженный, и тихо смеется:

— Да, это в его духе.

— Иииии побеждает Ринкорд Бефор!!! — возглашает ведущая и ученики воинственно кричат будущему Сильнейшему.

Дальнейшее Ринкорд помнит смутно. После болезненного вправления плеча, Аркона поздравляет его и прикладывает на секунду к губе лед, а далее ее уносит поток учеников, спустившийся на поле. Все его тело саднит и ломит, но он как-то выбирается из стадиона с ликующими учениками.

Его распирает радость и гордость. Голова кружится от счастья. Он наконец сможет исполнить свой долг! Спустя шесть дней страданий, Бефор станет Сильнейшим. Надо обязательно рассказать Анку! Интересно, обрадуется ли она, а может она уже знала об этом? Он ускоряется, забывая про всю боль и отбрасывая ее к чертям собачим. Сейчас намного важнее увидеться с ней.

Еще чуть-чуть, и он уже у заветной двери. Ринкорд врывается в кабинет, широко улыбаясь, в готовности закричать от восторга…

…И воздерживается. Улыбка моментально исчезает с его бледного лица, глаза, с темными кругами, в недоумении осматривают заплаканную Элони с унылой Тариван и трагично стоящих Наставников. Он стоит, как вкопанный, и присоединяется ко всем мрачным видом. Радости уже ни следа, лишь внутренняя пустота и неспособность поверить в реальность. Дыхание перехватывает от страха.

— Ринкорд, — тяжело и подавленно произносит Тавриан, — Анку только что умерла.

Мертвая тишина заполняет каждый участок этой комнаты и проникает прямо в него. Он проглатывает горе и сожаление, съедающее горло, вместе с поступающими слезами и лихорадочно дышит. Глаза медленно закрываются.

Не успел.

А ведь только вчера она улыбалась ему и желала удачи. Живая и спокойная. Они обсуждали ужасную погоду, любимый для него дождь, его простуду и болячки, про которые он не захотел говорить.

Она мечтательно лепетала, что уйдет в отставку, как пенсионер, и будет прогуливаться каждый день по аллее, в тишине и умиротворении. Пошутила, что когда-нибудь он станет таким же. А на ее лице часто появлялась довольная улыбка, хотя она постоянно жаловалась на ежегодный постельный режим.

А когда уходил, пообещал ей, что не вернется без победы…

Сегодня он потерял еще одного близкого ему человека.

Глава двадцатая

Последняя ночь этого года самая темная из всех. Тучи полностью скрывают собой небо, и земля покрывается мраком. Прозрачный воздух окрашивается в черный туман, сквозь который ничего не разглядеть. При таком раскладе помочь может только светильник.

И пока все спят в полной темноте и тишине, один Ринкорд, лишенный сна, валяется на кровати и смотрит в пустоту. Иногда кажется, будто он и есть в этой пустоте и нигде больше. Ведь Ринкорд чувствует не только прогретую им постель, но и не зажившие до конца раны. Они не дают ему покоя, хотя он смертельно устает, и ему хочется вздремнуть. Наверняка, у него останутся шрамы по всему телу и он будет выглядеть как воин, сражавшийся несколько раз в волне Тьмы, потерявший ногу при спасении человека и усталый из-за постоянной защиты Академии. А может, ему повезет больше и сила Дис Корда его примет. Тогда он будет здоров и чист как стеклышко.

Пролежав долго в одной позе, он переворачивается и морщиться от накатывающей волной, терпимой и ноющей боли.

Вчера вечером умерла Анку. В следующую ночь он уже станет Сильнейшим. День, который он ждал целый год, скоро наступит и ему остается лишь сдержать обещание — одолеть Пустоту. Звучит легко, а вот сделать будет совсем не просто. Ринкорд осознает, что все еще слишком слаб. Одним притворством тут не отделаешься…

Его уши улавливают бесшумные шаги. Кто-то крадется прямо в его комнате. В гуще темноты, он прищуривается и присматривается. Но все тщетно. Неизвестный подходит так близко, что можно учуять его запах сладкой выпечки.

Ринкорду ничего не остается, как спросить недоверчивым тоном:

— Кто ты и зачем пришел?

Этот кто-то пугается, при этом отскакивает и падает, на что-то натыкаясь. Женский крик вперемешку с грохотом оглушает до боли. Ринкорд затыкает чувствительные к звукам уши и жмуриться. Он осторожно открывает свои синие глаза по очереди и видит перед собой только кромешную тьму. Невидимая девушка вскакивает и сматывается. Шлеп! Прямо в стенку… Неприятный звук, к счастью для него, не доходит до барабанных перепонок и не ранит их, как и последующий грохот от второго падения.

— Черт, как больно… — жалуется женский голос, который подтверждает его догадки. Он уже узнает ее. Руки опускаются с ушей.

— Я думал ты меня ненавидишь, — удивленно и тихо произносит Ринкорд, приподнимаясь с кровати и переходя в положение сидя. При движении все раны как всегда дают о себе знать.

— А я думала, что ты наконец-то спишь. Аркона мне рассказала, как ты жестоко ее игнорируешь. Возмутительно!

— Возмутительно здесь то, что ты пробралась ко мне ночью. При том, что ты терпеть меня не можешь! — вдруг сердито заявляет он, сжимая простыню в своих руках. Он не совсем понимает, что же его так взбесило, но в любом случае, это подозрительно.

Она замолкает и виновато молчит. Она появилась внезапно, так что Рин растерялся и не мог ничего придумать. В голове мечутся мысли, и их невозможно поймать. За время неловкой тишины Ринкорд старается успокоиться.

— Извиняться я не собираюсь, — уже уверенно говорит она, — да и извинений не жду.

— Но хочешь снова стать другом. Не так ли, Аарин?

— Да, — ее голос из-за волнения становиться неустойчивым, то громче, то тише, все время приближаясь, — но я не знаю, что ты еще от меня скрываешь. Мне так хочется доверять тебе, а я не мо…

— Можешь. Просто не хочешь, — холодно перебивает ее Ринкорд, смотря в сторону, где звучит ее мелодичный голосок. — Скажи уже правду!

— Я волнуюсь за тебя! — не выдерживает и в лютой истерике вскрикивает она. — Не могу смотреть, как ты себя калечишь. Черт возьми, даже ненавидя тебя, я беспокоилась с каждым новым ранением все сильнее, и это не проходило! Больше я не вынесу.

Кровать проваливается под весом двух человек. До его голой и израненной спины нежно и осторожно дотрагиваются ладонью.

— Поэтому, давай снова будем друзьями, — жалобно просит она с отчаянием и озабоченностью. На этот раз к его спине прижимается ее горячий лоб. От таких уветливых прикосновений, тепло разливается по всему телу и уже невозможно считать себя одиноким.

Ринкорд закрывает глаза и задумчиво молчит. Хоть в темноте не видно, но на лице появляется улыбка. На самом деле он счастлив, что прежняя Аарин снова с ним. Давно она не дотрагивалась до него. Неужели у него все наладится?

Все еще ожидая его ответа, она начинает медленно и аккуратно водить рукой по спине. Под мягкими пальцами раны перестают болеть. Ее сожаление и вина передаются прямо через прикосновения, которые создают мурашки. Он наслаждается моментом, сдерживаясь от выгибаний, и глубоко вздыхает, слушая учащенный ритм сердца. Ему приятно вдвойне, потому что это делает именно она.

Тут ее ладонь доходит до его самого большого пореза на спине. Ринкорд невольно вздрагивает. Она резко отстраняется в темноту. Мысленно проклиная себя, он в страхе и недовольстве застывает, будто за несдерживание его ждет сиюминутное наказание.

А вместо этого, неожиданно получает поцелуй на кожу около заживающей большой раны.

На Ринкорда накатывает большая волна жара и удивления, он весь краснеет и задерживает дыхание. Все изнутри просто пылает! Пожар! Ринкорд пыхтит и пытается успокоиться. Но у него не получается, он оборачивается к ней, ощупывая ее тонкие руки и доходя до плеч. Аарин сейчас перед ним, но сквозь темноту ее не видно. Он вбирает в себя воздух и решительно отвечает:

— Я отказываюсь.

Он мог лишь догадываться, какое у нее сейчас выражение лица.

— Все с тобой ясно, — через секундное молчание с раздражением говорит она и вырывается. Ринкорд паникует, кричит ее имя, пытаясь ухватиться за нее в темноте. Он проваливается в пустоту, но утягивает с собой Аарин. Они шумно сваливаются на пол!

С приземлением его одновременно пронзают болью все раны. Он глухо мычит и стискивает зубы, пытаясь не потерять сознание от болевого шока.

— Чего ты еще от меня хочешь? — испуганно спрашивает она, отталкивая его. Ринкорд сопротивляется, дрожит, еле держит себя над ней руками и не слезает:

— Да выслушай меня!

Та успокаивается и судорожно вздыхает вместе с ним. Они не сразу замечают, как делают это в унисон.

— Дружбы мне будет мало, — взволнованно и искренне говорит он. — Лучше давай встречаться.

— Что?

— Давай встречаться, — настойчиво повторяет Ринкорд.

— Неужели ты… — она говорит так, будто ей сообщают о страшной тайне и она догадывается о ней. Где-то этот тон он уже слышал. Ринкорду от такого становиться нехорошо, но он не сдается и продолжает настаивать:

— Давай встречаться.

— Да не глухая я! Что это значит?

— Когда двое человек начинают встречаться, — монотонно-издевательским голосом начинает тот, — это означает, что они проводят много времени…

— Бефор!

— Не ори, ночь на дворе, —недовольно шикает он. — И я давно уже Ринкорд. Так ты согласна?

— Т-только слезь с меня, — смущенно выдавливает она. Довольный Ринкорд тихо выражает свою блестящую победу и начинает гордиться собой. Потом отпускает ее, расслабляется рядом. Все получается даже лучше, чем он представлял. Ринкорд боялся, что она откажет ему из-за Дис Корда. Как-то сложно тягаться с умершим давно человеком (нет, скорее даже легендой).

— Я сваливаю отсюда. Чтобы никаких ранений, ясно?!

— Будь осторожна.

Аарин что-то недовольно бурчит, встает и почти бесшумно выбирается из комнаты, наверно пару раз задев ногами мебель и чуть не споткнувшись. Дверь негромко захлопывается. Запах выпечки все еще витает в темном воздухе.

Его рука поднимается вверх и пальцы сжимаются, чтобы ощутить эту черную бездну. Ее не словить, не почувствовать и сквозь нее ничего не увидеть. Он надеется, что все это ему не привиделось. И не переставая улыбаться самому себе, Ринкорд безмятежно закрывает глаза, проваливаясь в сладкий и долгожданный сон.

А на следующий день начинается круговорот, пытающийся затянуть его. Ринкорд обедает купленным яблоком, быстро съедает его без остатка и любопытно осматривается по коридорам. За окнами светлеет розовое небо, все шторы открыты вместе с дверцами и ветер свободно гуляет по помещению. Он старается не дышать ртом, иначе зубы начнут болеть. Ученики суетятся и торопятся, словно вот-вот они исчезнут и некому будет сделать эти неотложные и срочные дела.

Ринкорд осознает, что видит, слышит и чувствует все в четкости. Даже двигаться становится легче, а боль ощущается где-то на далеком фоне, на который можно не обращать внимания. Видимо, он начинает принимать эту силу, и та меняет его самого. Теперь Ринкорд не какой-то там дрыщ, а крепкий подросток с некой бодростью, не свойственной для невыспавшихся людей, с потемнениями под глазами. А еще он привлекает внимание и часто ловит на себе интересующиеся им взгляды.

Можно подумать, что Ринкорд гуляет по коридору и осматривается от нечего делать, но он кое-кого ищет. Это парень, знающий все секреты и являющийся замом гильдии Демонов, который носится по Академии от первогодок до третьегодок. Как самый главный на данный момент, он проводит Инициацию Сильнейшего и нужен всем и каждому прямо сейчас. Целая Академия (ну или по крайней мере те, кто может выходить за территорию и кто не является наставником) отправится в поход на Великое Озеро Оборотней, а если кратко, то его называют Великим. Прийти туда нужно ночью, переночевать и вернуться обратно. Все это кажется обычным походом, но запланированное барбекю, постоянная защита учеников и их безопасность никто не отменяет. Проблем целая куча.

Чуть не столкнувшись пару раз с бегающими по коридору учениками, несущих с собой какие-то коробки или сумки, Ринкорд слышит их далекие извинения и как ни в чем не бывало гуляет по коридору дальше. Заходя на лестничную клетку, он поднимается на второй этаж и замечает человека у окна, пускающего дым. Виднеется сигарета в его немного проженных пальцах, медленно тлеющая и отдающая пепел ветру. Заинтересовавшись тем, что видел этого человека от силы два раза, Ринкорд приостанавливается у перил, залезая на небольшую и светло-розовую площадку.

Курящий расслабленно выдыхает дым в окно и сразу затягивается. Со стороны кажется, что он окрашен в розовый цвет, но это лишь из-за неба. Штаны цвета хаки, военная и однотонная куртка, под которой прячется футболка, чуть звенящие от дуновения цепи с жетонами. Все это напоминает какого-то военного охранника, попавшего сюда случайно, но хорошо вписываемого в атмосферу Академии.

— Курить ведь запрещено, да?

На какой-то момент Ринкорд уже чувствует себя Сильнейшим.

Парень с болотным цветом волос, светящихся по краю розоватым, оборачивается и убирает изо рта сигарету. Тут же начинает вонять противным дымом.

— Мне можно, — отвечает этот парень, который выглядит старше Ринкорда. Может он наставник? Ринкорд приглядывается к железным жетонам, поблескивающим на свету. Он читает "Джаэль" и только осознает, что шепчет это вслух.

Черные и пронзительные глаза уставляются на спокойного черноволосого подростка, который на самом деле нервничает. Недолго порывшись в своей памяти, Ринкорд вспоминает одного подходящего под описание этого человека. Да, Джаэль точно наставник, которому позволено учить только третьегодок и курить. Мастер спокойствия и расслабленности. Ринкорду до него как до луны.

Когда ветер немного стихает, Джаэлю приходится самому стряхивать пепел в окно, чтобы ветер мог его подхватить и унести за собой. Он молча курит дальше, смотря на изменившееся небо и исчезнувшие облака. Словно вечное утро, разливается по небу клубничным молоком розоватая пелена на небесах. Солнце еле протискивается и умудряется при этом ярко освещать землю.

Ринкорд замечает, как тлеет сигарета Наставника между пальцами и оставляет ожоги. Тот безразлично, даже не обращая внимания на это, продолжает держать ее в руке. Джаэль видит обеспокоенный взгляд Ринкорда и негромко выдает:

— У меня нет пепельницы. Хотелось бы докурить полностью.

Ринкорд в надежде осматривается и даже не находит мусорки рядом, а в окно мусорить тоже не желательно. Он досматривает, как сигарета в пальцах Джаэля полностью уничтожается на глазах и превращается в пепел, который отправляется первым рейсом по ветру. Запах дыма в помещении медленно, но рассеивается.

И все же Дис Корд разрешил ему курить, хотя в правилах это категорически запрещено. Ринкорд пытается понять истинную причину. Из-за уважения? Маловероятно, мы же говорим о Дис Корде. Существовало какое-то условие? Что-то Джаэль совсем не скрывает того, что курит.

Дис Корд просто терпеть не может алкоголь и табак из-за острого и противного запаха, и Ринкорд прекрасно его сейчас понимает. Они оба терпят это из-за того, что этот наставник жить не может без курения. При чем никакого наказания.

И тут Ринкорда осеняет. Зная справедливого Дис Корда, как строгого брата, он может почти с уверенностью сказать, что тот не оставил курящего без наказания. Джаэль же сам говорит, что у него нет пепельницы, а мусорить на территории запрещено. Ему остается только прожигать пальцы и полностью докуривать сигареты только в ветреную погоду.

Ринкорд мгновенно мрачнеет, не спуская своих синих глаз с рук наставника. Дис Корд и правда был страшным человеком.

За окном усиливается шум и болтовня толпы, собравшейся во дворе. Не оборачиваясь, наставник устремляет свой взор на вход Академии и усталым тоном приказывает:

— Иди, только тебя ждут.

— Когда вернусь, обязательно подарю вам пепельницу, — твердо заявляет Ринкорд и спешит в мужской корпус, окрыленный данной мыслью. Он вернется не первогодкой Академии, а уже Сильнейшим. И все изменится.

Забежав в свою комнату и прихватив рюкзак, он уже по лифту спускается на первый этаж и выбегает в неорганизованную толпу с коробками и сумками. Ринкорд в душе расстраивается, что так и не смог поговорить с Блиссаргоном до начала похода. Но это уже не так важно, так что ему стоит найти его и отправиться к Великому Озеру Оборотней.

–

Лес хорошо освещается, поэтому темных мест тут совсем нет. Продолжительная свежесть и теплота воздуха начинает надоедать вместе с долгим, многочасовым пешим походом. Иногда они останавливаются, но на короткое время. Проходя мимо совершенно одинаковых стволов, Ринкорд устало поднимает свою голову к кронам деревьев, к веткам, на розовом фоне. Небо не меняется уже на протяжении всего дня. Этот поход утомителен. Так же считают все ученики, уже начавшие жаловаться. Ринкорд все прекрасно слышит и старается не терять терпение. Он уже много потрескал веток; они уже прошли через маленькую речку и скоро должны прийти к озеру. Великий находится в самых дебрях, и чтобы попасть туда, нужно заблудиться как минимум пару раз (это Дис Корд так шутил). Они же бродят намного дольше, чем следует. Ринкорд опускает голову. Возможно Блиссаргон забыл этот путь?

Но тот непоколебим и закрыт. Идет своим путем, а за ним тянется группа людей с вещами. Некоторые до сих пор гадают, какой он под бинтами, и ему все равно доверяют.

Ученики вдруг начинают восклицать и восторгаться.

Вдалеке блестит синее, независимое от освещения и пространства озеро. Вот они и добрались до Великого…

Внезапно начинает темнеть, а цвет неба превращается в фиолетовый. Все как по глухому и бесшумному приказу торопятся дойти до озера и разбить там лагерь. Ринкорд на всякий случай осматривается, мотает головой и замечает, как лес очень быстро темнеет вместе с фиолетовым небом. Появляются тени, захватывающие полностью деревья, и превращая лес в сумрачный. Около Великого, на пеньке, сидит очень знакомое лицо и Ринкорд спешит подойти к нему первым.

Давненько он не видел этого человека. Оно, с удручающим видом, подперев подбородок и закинув ногу на ногу, ждет прибытия волков и энергично вскакивает при их обнаружении. Особенно оно радуется, когда видит Ринкорда.

— Уже успел поменять имидж, Бефор? — прищуривается прозрачными глазами и ухмыляется оно.

— Ринкорд Бефор, — гордо поправляет его черноволосый, и Оливьер весело усмехается. Ринкорд внимательно всматривается в него. Тот стал в размерах меньше, что касается и груди, ресницы длиннее, а одежда и пушистая накидка совсем не поменялись. Но больше всего наблюдателя привлекают короткие и красные волосы до плеч.

— Ты похудело. А еще постриглось…Стой, дай угадаю зачем, — выставляет указательный палец Ринкорд и задумчиво мычит. — Ммм, с такой прической ты больше походишь на средний род?

— Бинго! — щелкает пальцами довольный собой Оливьер и хитро ухмыляется. Это выражение лица так и не сползает с него все это время. Вообще, Ринкорд думает, что оно изменилось за последнее время. Более дружелюбное и общительное? Наверняка нашло себе друзей и вступило в отряд гильдии Демонов. Хотя, не факт.

За время их разговора, ученики уже начинают обустраиваться и суетиться в разжигании костра в определенном, специально подготовленном месте. Третьегодки взволнованно кричат первогодкам и второгодкам приказы. Те бегут и разбирают коробки, забрасывая собственные сумки в установившееся палатки. Розовые тона полностью исчезают на небе и заменяются на темно-фиолетовые. Костер успевают зажечь в самый последний момент и все облегченно, дружно выдыхают. Ставят мангал, вокруг которого располагают много палаток, рассаживаются и устраивают перекличку. Точнее Астарта с Блиссаргоном встают в середину, у горящего костра в который еще подкидываются дрова, и вместе со списком называют имена. Ученики по очереди выкрикивают "Здесь!" или "Тут!".

— Значит, у вас уже прошла инициация? — спрашивает Ринкорд, смотря на перекличку. Он концентрируется на слухе и всем своим нутром слушает одновременно все стороны: перекличку, необычный по своей природе голос собеседника, неуловимое движение воды в озере и лес, наполненный стрекотанием сверчков.

— Ага. Моя подруга, Фаниэль, стала Сильнейшей. Непорочная и невинная до жути! Поэтому в нейтралках держалась, но с ней я подружилось недавно, — улыбчиво говорит оно и ехидно обращается к Ринкорду. — А у вас кто?

Очередь переклички доходит до Ринкорда, и тот выкрикивает:

— Здесь! — и только потом отвечает, уже немного потише и спокойней. — Сильнейшим волков-оборотней буду я.

— Чего? — Оливьер хлопает своими длинными ресницами и начинает смеятся. — Ты серьезно что ли? Пф, да быть такого не может! Тавриан же только и делала, что называла тебя слабым и милым, — смех прекращается и заканчивается неловкими паузами. — Но… ты же…изменился, да?

Ринкорд лишь кивает, совершенно не обижаясь на тоже изменившегося Оливьера. Перекличка заканчивается и по приказу зам. Главы Демонов все расходятся по палаткам. Некоторые сидят у костра на свежей траве и разговаривают о чем-то легком и непринужденном.

Черноволосый прекращает все слушать и, поворачиваясь, случайно заглядывает в прозрачные глаза Оливьера, где читается растерянность. Почему-то ему кажется, что тот догадывается о Преемнике и просто не знает, может ли общаться с ним как раньше. Ведь перед ним сейчас абсолютно другой и неизвестный человек.

Ринкорда бояться, и ему уже неприятно. Этого никак не исправить. С каждым днем он все лучше и лучше понимает Дис Корда.

Оливьер наконец расслабленно, смиренно вздыхает и проходит мимо Ринкорда, дотрагиваясь до его плеча:

— Раз уж вы все здесь, то мне уже пора возвращатся и догонять своих. Думаю, мы еще увидимся.

— Тогда до встречи, Оливьер.

Оно машет на прощанье рукой с черным маникюром и скрывается в сумрачном лесу, растворяясь силуэтом в темноте. Ринкорд удивляется, как оно может разобрать путь в кромешной тьме, встряхивает головой и приглядывается к ученикам у яркого костра.

Тевгуса не видно за каким-то учеником, а Аркона давно ушла в палатку. Он так же четко слышал, что Аарин здесь, но она так и не поговорила с ним после прошлой ночи. Хотя ее огненный взгляд часто ощущается им на себе. Неужели он выглядит таким занятым и недосягаемым?

Ринкорд подходит к озеру и садится. Это место он однажды увидел во сне. Глядя на свое светящееся отражение, он видит черноволосого паренька, с синими, как Великий, глазами, под которыми зияют потемнения, и усталое лицо, замученное сдерживающей безэмоциональностью и холодностью. Портрет пятнадцатилетнего белобрысого слабака, с кристальными и заплаканными глазами, исчез, будто и не существовал месяц назад. Теперь он и правда совсем другой. Иногда это пугает. И не только его.

А ему даже думать нельзя о том, что все, возможно, неправильно и является ошибкой. Иначе все станет бессмысленным.

Гладь озера начинает светиться сильнее и ярче, проявляя светло-зеленые длинные полосы, сплетающиеся между собой. Они медленно протягиваются через все озеро и еле двигаются, как гусеницы или извивающиеся змеи, блестя и немного переливаясь сверху розовым.

Кто-то из учеников начинает восторгаться и звать остальных. Ринкорд дотрагивается до глади, которая потом покрывается легкой рябью, и полупрозрачные полосы вздрагивают в зеркальном отражении. Ринкорд поднимает голову и синие глаза раскрываются, а рот шепчет с восторгом. Дыхание перехватывает; он весь замирает. Над ними самое настоящее северное сияние прямо на темно-фиолетовом беззвездном небе. Это было вторым прекрасным явлением, которое он когда-либо видел.

Великий начинает звучать.

Ринкорд, как зачарованный, встает в полный рост и заходит в озеро. Он осознает свое положение, только когда уже по пояс в чистой воде. Отражение северного сияния вылезают из глади и становятся маленькими реальными полосами, словно привидения проходя сквозь него. Рука пытается потрогать происходящее, но лишь гладит воздух.

Чувствуя волнение спиной, он слышит, как вокруг озера собираются ученики. Больше всех удивляются первогодки, а третьегодки отчего-то настораживаются.

— Закрой глаза! — кто-то советует ему и он слушается. Ринкорд начинает светится вместе с северными сияниями, просто стоя в центре Великого по пояс в воде. Озеро что-то сладко и неразборчиво шепчет ему, полностью очищая его. Взволнованный Ринкорд чувствует что-то неладное, пугается и начинает противиться воле озера. Невидимая сила схватывает его за руки, и он в панике пытается их вытащить. Шепот начинает оглушать.

А внешние голоса тревожно кричат ему:

— Не двигайся, черт возьми! Остановись!

— Что ты делаешь?! Ты все испортишь!

— Если он не прекратит…

— Что происходит вообще?

— Он противится. С Дис Кордом такого не было!

— Смотрите!

Ринкорд резко выдергивает руки и создает рябь, которая в считанные секунды превращается в волну, и большим цунами выливается на учеников! Они визжат и убегают от берега, мокрые и возмущенные. Оглушенный Ринкорд хочет открыть глаза, но не получается. И неведомая сила, что сдерживает его, резко дергает за ноги и утаскивает. Он плюхается в воду, а большие брызги взлетают на два метра вверх!

И вот он на дне. Сопротивляется, мычит и задыхается от недостатка воздуха, открывает глаза и видит красоту, происходящуюю в чистой воде. Сияющие и тройные северные сияния. Одни плавают прямо в воде, другие над водой, а третьи на темно-фиолетовом небе, освещая ночь. Небывалая красота. И пока он думает про это, вода успевает проникнуть в его уши, горло и заполнить полость тела собой. Так и захлебнуться недолго…

Он расслабляется, закрывает глаза и перестает что-либо делать. И тут же всплывает, отхаркиваясь от воды, стуча по ушам и вытирая лицо, и проводит рукой по мокрым волосам. Полностью промокший, он осматривает всех. Воздух теплый и согревающий, поэтому жертвы цунами подходят к берегу вновь, переборов страх любопытством.

Все, яко очарованные, наблюдали за слиянием сияний озера, как аура, вокруг Ринкорда, окружающая его. Он тяжело дышит и восхищается зрелищем. Синие и блестящие глаза все прекрасно видят, уши слышат в голове приятную, проникающую в душу мелодию. Каждая клеточка его тела трепещет.

Аура переливается с зеленого до розового и обволакивает его. Она застывает и взрывается на тысячу разных искр, ослепляя всех! Вскоре северные сияния на небе тоже вспыхивают фейерверком. Ученики восторженно ахают и хлопают, кто-то свистит, а кто-то выкрикивает:

— Он справился! Даже лучше!

— Его принял Великий!

— Красава!

Оставаться в этой воде больше нет нужны, поэтому Ринкорд выходит и все его дружно встречают ученики. Каждый хоть раз пытается дотронуться до него, улыбнуться и искренне поздравить. Да он прям герой! А точнее все его кличут Сильнейшим. Ему приятно, и это чувство выливается через край. Ринкорд обязательно подходит к мокрым ученикам и извиняется, а те пожимают плечами и начинают смеяться, потому что некоторые успевают уже высохнуть. Все возвращаются к костру, и начинается самая настоящая готовка барбекю. Малая часть готовит, другая сидит в палатках и отдыхает, а остальные усаживаются поближе к мангалу в ожидании еды. Есть и такие, которые до сих пор не уходят с озера и остаются там.

Ринкорд сидит вместе с теми, кто готовит и, быстро высыхая у костра, слушает забавные и душевные беседы, а при легком смехе только тепло и скрытно улыбается. Кто-то достает гитару и упрашивает сыграть на ней что-нибудь Блиссаргона. Тот ломается и все-таки устраивает инструмент себе на колени, сидя в позе лотоса. Стягивая бинт на лице и освобождая рот, он перебирает струны пальцами и настраивает гитару. Все с интересом и внимательно пялятся на все его действия.

Раздается красивый голос, от которого у всех появляются мурашки. Мелодия гитары сливается в песне вместе с голосом и словами, а слушатели балдеют и наслаждаются. И так как небо освободилось от северного сияния, то это уже простое ночное небо со звездами. Оно снова покроется розовой пеленой и потемнеет, превратившись в фиолетовую, но это случиться не сейчас.

Смотря на игру Блиссаргона, Ринкорд искренне изумляется его мастерству и невольно вспоминает про Баркью. Ищет ее взглядом, но не находит в своем окружении. Он незаметно встает и удаляется, вполне согревшись и немного высохнув. Ему приходится побродить по темным местам, чтобы найти ее у дерева, грустно смотрящую на своего возлюбленного. Она несчастно глубоко вздыхает, когда замечает Ринкорда:

— Знаешь, я правда пыталась его забыть. Но он слишком сексуальный и классный, чтобы это сделать.

— Может надо забывать не его, а свои чувства?

— Ты прав, — Баркью остается все такой же бодрой и веселой, даже когда говорит о таких грустных и печальных вещах, — но даже этого у меня не получается. И проблема не в том, что мне страшно. Скорее я не могу смирится с тем, что иногда замечаю его внимание на себе. Или у меня глюки такие?

— Как же я тебя понимаю.

Глаза Ринкорда автоматически находят Аарин, стоящую у озера. Волнующееся сердце забилось чаще.

— Хах…понимаешь? — ее голос изменяется на томный и она медленно прижимается к нему сзади, обнимая его руками. — Почему наш именинник такой невеселый? Мм?

Сквозь удивление, он держит себя в руках и ведет себя как всегда — спокойно и рассудительно.

— Откуда узнала? Я никому не говорил.

— Разве это важно? Лучше позволь сделать тебе подарок.

Она прижимается так сильно, что Ринкорд еле как скрывает свое смущение. Ее руки ползут по его мокрой футболке и почему-то кроме родной нежности ничего не приносят. На миг Ринкорд чувствует, что она обнимает его словно сына или брата. Как раз этого ему и не хватает. Маму он никогда не видел. Отец умер три года назад. Братьев и сестер нет. Все те, кто был ему дорог — умерли. И сейчас появится еще одна, что понимает его без слов и не боится быть рядом. Сегодня и правда особенный день.

— Спасибо… — выдавливает он дрожащим голосом и всеми силами пытается не зарыдать от счастья.

— Ну, ну, — смеется она, отпуская его, — плачущие мужики совершенно не возбуждают. Зато те, кто нарасхват, прямо будоражат наше либидо! — она отдает ему честь, подмигивая и радостно открывая рот, а потом убегает и издает приятный смех. До Ринкорда доходит смысл сказанного, когда шелест травы резко прекращается, а перед ним оказывается взбешенная Аарин, с пылающими гневом глазами и сжимающими кулаками, и рычит:

— Изменяем?! — и ее кулак летит ему в живот. Его рука быстро перехватывает этот удар. Ринкорд не может сдержать дурацкую улыбку во весь рот:

— Ревнуем?

Она начинает громко возмущатся, но ее перебивает голос, зовущий всех неспящих на пир. Аарин останавливается, прочищает свое горло и важно подправляет свои черные очки:

— Еда важнее тебя, — и гордо, с видом победителя уходит к костру. Ринкорд разочарованно выдыхает теплый воздух. Впервые его огорчает то, что она совсем не меняется. Но у них еще все впереди.

Ринкорд хмыкает и присоединяется к ночному пиршеству…

Глава двадцать первая

<<Нынче сила, завтра могила>>(Испанская пословица).

В темной глуши, посреди леса, светлеет озеро под лунным светом. Веет свежей прохладой зимней ночи, трещат невидимые сверчки, чистая водная гладь отражает синий небосвод с сияющим месяцем.

Где-то он уже это все видел.

Не Великий ли это? Будто он остался после Инициации там и не проходило семи самых трудных, изнурительных и тяжелых дней, за которые Ринкорд научился спать по четыре часа в сутки или бодрствовать три дня подряд. Видимо он настолько устал, что невольно заснул во время обеденного перерыва…

Сон очень реалистичный. Тут одиноко, но зато спокойно. Никакой нервотрепки или важных, срочных дел, никто не тревожит и не шумит, можно вдоволь насладиться умиротворенной атмосферой и запахом свежей ивы.

Сначала он удивляется, что смог отличить деревья по запаху. Потом он начинает понимать, что ивы в помине здесь не было, хотя она вполне уместна. Боясь заглянуть в отражение, Ринкорд оборачивается в поисках плакучей ивы. И оказывается это дерево прямо позади него. Он сильно пугается, тупо пялясь на ствол и пытаясь не свалится в воду. Возможно, он просто не замечал эту иву и только сейчас встретился с ней "лицом к стволу".

— Давно не виделись, Кай, — довольно усмехается до ужаса знакомый для него голос, — или мне лучше называть тебя Ринкордом Бефором?

Это звучит как гром среди ясного неба, пронзающее насквозь тело. Спустя несколько секунд, он вертит головой, но никого не видит. Голос слышится прямо внутри сознания, так что определить с какой стороны он доносится крайне сложно. Да и быть такого не может, чтобы…

Ринкорд поднимает голову и забывает как дышать. От небывалой, просто огромной радости, вдруг смывшей его одной большой внезапной волной. Дис Корд лежит на ветке ивы и, задрав за черные волосы свои крепкие руки, злорадно ухмыляется его реакции. Он подпирает одной рукой голову, заглядывает вниз и ехидно показывает свою зубастую пасть:

— Что, даже ничего не скажешь?

— Я сплю, — говорит Ринкорд первое, что ему приходит на ум и пытается выразить вопросительный тон, но еще не может окончательно прийти в себя.

— Да, — задумчиво соглашается Дис Корд.

Ветка ивы начинает трястись и изгибаться, под стать действиям Дис Корда, который садится и свешивается вниз головой, а его черные футболка и волосы больше всех поддаются законам притяжения.

Восторженный Ринкорд все еще учащенно дышит и не может успокоится, словно ему не хватит воздуха, и он побыстрее хочет его себе набрать. Он так скучал по нему, и встреча, спустя год, принесла ему столько волнения и трепета, что этого чувства хватит до конца жизни. Если, конечно, они в последний раз видятся… Он надеется на обратное.

Красные глаза странно сверкают. Ринкорд тут же оборачивается на озеро, где якобы Дис Корд что-то видит. В серебристой от луны воде стоит полностью, до нитки промокшая Анку. С волос, одежды, прилипших к телу, по плечам и ногам, по лицу стекают капли, иногда объединяющиеся в струйки воды, а иногда по одиночке, возвращаясь к озеру. Они звонко падают в воду и создают тихую капель.

Дис Корд вновь возвращается на ветку и удобно садится, поджав под себя одну ногу, а другую свесив. Ива снова движется, как живая, недовольно качается и шуршит своими листьями.

Серебряноволосая смотрит в их сторону и блестит от прямого освещения яркого месяца. Оба очаровано на нее глядят.

— Похоже, еще не все здесь.

Голос Анку так же звучит в его сознании, как голос Дис Корда.

— Гезария! — догадывается упоенный Ринкорд и быстро оглядывается. Его синий взгляд останавливается на темном, неразличимом дереве, к которому прислоняется девушка с платиновым цветом волос. Светло-терракотовые глаза появляются в тени и также слабо улыбаются, как и ее губы.

Они не умерли, а точнее не совсем умерли. Они остаются в этом священном месте и живут в его снах. Он, уже ничего не замечая, на седьмом небе от счастья и вот-вот упадет, так как уже не ощущает самого себя. Он бы даже всех заобнимал, если бы мог сдвинутся с места. Но ему достаточно, что они уже здесь и могут разговаривать с ним. Разве все это возможно? Ринкорд безумно счастлив, что может ответить на этот вопрос положительно. Уж теперь он точно никогда не будет один!

— Вы прямо как братья (Дис Корд и Ринкорд переглядываются). Ну, и каково тебе быть другим человеком? — спрашивает его любимым голосом Гезария, и Ринкорд прямо тает, так как его слух улучшился и очень чувствителен. Для него удовольствие слышать ее снова. Прежде чем ответить ей, он выдыхает и до конца приходит в себя:

— Было очень тяжко, но я привык.

По глади озера образуется мелкая рябь и исчезает в берегах. Рука поднимается, чтобы убрать мокрый серебряный локон со своего лица.

— Думаю, быть Сильнейшим тяжелее. Не так ли?

— Это уж точно, — расплывается в улыбке Ринкорд, услышав еще раз теплый голосок Анку, и невольно рассказывает им все, что накопилось на душе, — совсем не высыпаюсь и забот полно. Еще Тавриан со своим индивидуальным и самостоятельным обучением вскипятила мой мозг не менее пяти раз. Я возобновил тренировки, чтобы вернуть свою былую форму, — взгляд на миг обращается к Дис Корду и обратно возвращается к Великому, — и отношения между друзьями очень напряженное.

Дует слабый, мало заметный ветерок, приносящий свежий и прохладный воздух.

— Ринкорд… Ты ведь имеешь две метки. Никогда не задумывался об этом? — внезапно меняет тему и хитро ухмыляется Дис Корд, обращая на себя внимание всех присутствующих. Ринкорд глубоко задумывается над его словами. Это очень необычно и удивительно, но что это дает? Возможность иметь две формы оборотня требует много физических сил и каждый раз истощает до смертельной усталости. Хоть он и научился контролировать себя, это еще не значит, что сильнее. Мир, где все прямо пропорционален, справедлив и жесток. Поэтому сейчас он мало чем отличается от сильного ученика, имеющего всего одну метку. "То, что я делаю — недостаточно" — вот, что он решает и твердо отвечает Дис корду:

— Боюсь, что я слишком слаб для того, чтобы быть достойным этого.

— Ты знаешь кого-то достойнее себя? — строго задает свой вопрос Анку и даже хмурится, чем немного пугает Ринкорда. Тот быстро берет себя в руки и в ответ смиряет ее глазами, полных недоверия.

— Дис Корд же как-то узнал, что можно передавать свою силу, поэтому…

— Если ты намекаешь, — перебивает его грозный Дис Корд и при этом весело зубоскалит, — что не один такой на свете, то глубоко ошибаешься. За десять лет не единого подобного случая. Ты первый.

Ринкорд встает в ступор. Для него это полная неожиданность. Он всегда думал, что сам не особенее своей цели. Узнав правду, Ринкорд наполняется уверенностью и сжимает кулаки, настроившись серьезно, как никогда. Атмосфера сейчас именно такая — призывающая к решительному действию.

Гезария выходит из тени, неторопливо шагая к нему и останавливаясь напротив него.

— Грядет тяжелое время. И Беда не приходит одна. Ты должен быть готов.

На него обеспокоенно смотрят светло-терракотовые глаза. Ринкорд чувствует, как она волнуется больше, чем он сам. Звонкий плеск воды заставляет его обратить внимание на мокрую Анку, которая тоже выходит из воды и печальным голосом предупреждает:

— Вам угрожает еще одна волна Тьмы — целая Орда Мраков. Она будет последняя.

— А это значит, что Пустота начнет поглощать человечество, — Дис Корд спрыгивает с ивовой ветки и встает рядом. Все стоят напротив Ринкорда и серьезны как никогда. Ему кажется это немного странным. Он даже хочет их подбодрить, а то они совершенно не верят в его силы:

— Раз у меня две метки, значит, я справлюсь? Да и я не один, у меня целая Академия есть, — Ринкорд неловко улыбается, дотрагиваясь до затылка. Они не успевают успокоится, как начинает дуть ветер посильнее, шурша листьями ивы и приподнимая локоны, и сон исчезает с его случайным морганием. Он просыпается в своем кабинете. Все чувства, появившееся в сновидении, там же и остаются.

Голова лежит на столе, пускает слюни и нечетко видит перед собой Блиссаргона с книжкой. Весь в бинтах, таинственный и молчаливый. Впрочем, обычный Блиссаргон, какой он и есть. Он подходит к Сильнейшему и специально роняет на стол книгу рядом с его лицом. Растрепанный и оглушенный Ринкорд резво вскакивает и вытирает рукавом свои слюни. Все его недовольство отражается на сонном лице.

— Тебе надо заполнить книгу законов Академии Оборотней Волков к завтрашнему дню, — говорит безразличный голос зам. главы гильдии Демонов. Это означает, что список законов, по которым будет жить вся Академия, должна быть готова к 12 ночи. Ринкорд измученно вздыхает и разминает затекшие плечи.

— Я понял.

Блиссаргон кивает и, обходя диваны, между которыми расположен кофейный столик, выходит по своим делам. Сильнейший откидывается на кресло и отталкивается ногой, начиная медленно крутиться вокруг себя. Он заснул (судя по часам на столе) примерно на полчаса на обеденном перерыве и чувствует себя так, будто ему в голову залили бетон, а глаза не открывались целыми столетиями. Ужаснейшее состояние, преследовавшее его после пробуждения, никак не исчезает уже целую неделю. Иногда в мыслях мелькает сомнение в выживании, но ему просто приходится жить дальше, несмотря ни на что. Позволить себе отдохнуть или слечь? Ни за что! Ему нельзя такое допускать.

Его синие глаза осматривают его кабинет с более успокаивающими обоями, деревянным полом, стеклянным кофейным столиком, удобными диванами и не менее удобным креслом. По бокам стоят книжные полки в разных переплетах, в которых по его просьбе прячутся его любимые книги и книги, нужные для учебы, и свод законов прошлых Сильнейших вместе с летописью Академии. Все их дублировали и принесли из Центра Учебы.

Жаль, что здесь нет окон.

Он возится с растрепанными волосами и надеется, что сейчас выглядит хоть немного лучше. Мешки под глазами. Слабость, частые боли и судороги в мышцах. Сонность и плохая реакция. Самый усталый вид. Так продолжаться не может.

Ринкорд резко ставит свою ногу на пол и прекращает крутиться. Берет ручку, открывает принесенную Блиссаргоном книгу с пустыми страницами. И первое, что он быстро записывает: <<Сильнейшему позволено отдыхать не менее 4 часов в день>>. Потом с хлопком закрывает книгу и вскакивает. До него только сейчас доходит смысл написанного.

— Блин… — закрывая глаза, Ринкорд стыдливо кладет руку на лицо. — Не мог придумать что-то получше?

Он мог бы написать, что каждый ученик должен следовать традициям и обычаям Академии (каждый о которых узнаёт в первый месяц учебы), а также подчиняться Сильнейшему. Это был бы идеальный первый закон. Но нет, не судьба. Первое, что каждый ученик Академии поймет для себя — Сильнейший должен отдыхать. Ринкорд упрекает себя в глупости и прямо стоя дописывает второй закон, который и хотел записать первым.

Он перечитывает про себя эти строки с не очень аккуратным почерком. Для начала пойдет. Ринкорд вздыхает и хочет уйти, но вдруг вспоминает о чем-то и на всякий случай пишет третий закон: <<Зашедшие в кабинет или комнату Сильнейшего не смеют ничего трогать без его же разрешения и только могут сидеть на диване>>. А потом, оставив книгу законов на столе открытой, спокойно выходит из своего кабинета.

Его ослепляет свет, который в кабинете немного приглушен и освещает неярко. Первые три секунды он жмуриться, после открывает глаза и бесстрашно идет дальше. Во время обеда, да еще и в воскресенье, в коридорах Академии довольно людно.

То, о чем он вспоминает — обед. Он прямо думать о другом не может, кроме аппетитного куриного супа с зеленью (так он любит больше всего). Ощущения приходят с первой ложкой. Горячие бульон и лапша наводят ностальгию о чем-то деревенском, может зеленой траве, что растет всегда под ногами или солнце, что ярко освещает поля. Куриные кусочки прогревают изнутри и мягко поддаются зубам, картошка сладко отламывает свой кусок при первом прикосновении и дополняет гармонию вкуса. Ринкорд глотает слюни и воздерживается от облизываний, так как все коридорное внимание подарено ему — уважаемому Сильнейшему.

И как только его протез ноги достигает кафетерий, то взгляды из коридорного перемещаются в кафетерное помещение. Такое повышенное внимание не унимается с тех пор, как он стал Сильнейшим. Это не то, чтобы мешает, скорее надоедает. Ринкорд пытается вести себя спокойно, но чувствует, как каждый сковывает его взглядом, хоть и ненарочно.

К нему заявляется очень стеснительная и смущенная официантка, которую он уже не в первый раз видит. Со стороны она не походит на новенькую. Ринкорд замечает, что рот полон слюней, сглатывает и спокойно заказывает суп. Она заколдовано на него смотрит, нет, даже пялится и смущается лишь больше, тихо и зажато выдавливая: <<что-то еще?>>. Ринкорд от неловкости даже свои синие глаза отводит и закрывает, отрицательно качая головой. Может то, что он глядит на нее, мешает ей нормально работать?

Покрасневшая официантка, с милым платьем и фартуком, убегает на кухню и начинает восторженно визжать, да так, что сам Ринкорд слышит ее. Он в недоумении и смятении.

— Что же во мне такого? — бормочет он, уставившись на столик с узорчатой бежевой скатертью. Он уже подобное чувствовал, когда приезжал в Академию Кроликов-Оборотней. Но, возможно, он тогда и правда был красив. А сейчас, что же в нем такого особенного? Хотя вся эта заинтересованность к нему очень сильно прельщает.

За задернутыми занавесками прорываются с усилием лучи, создав в кафетерии еще больший уют, чем уже присутствовавший. Ученики и даже наставники отдыхают в этом приятном и теплом месте, укрытым одеялом светлой тени и слабыми лучами. Несмотря на большое помещение, шум болтовни и свет приглушаются одновременно. Можно отлично поесть и поболтать с друзьями. И Ринкорд засматривается на остальных.

Дайти с лохматыми локонами на лице сидит на стуле и голодающими глазами смотрит на еду Гадриэля. Шатен с голубыми глазами беспардонно кушает свинину (что очень дорого стоит) и игнорирует своего <<пса>>. Дайти начинает жалобно скулить. Гадриэль тут же делает вид, что наелся, отодвигает тарелку с отрезанной наполовину свининой и зевает, прикрывая рот. <<Пес>> шоколадного цвета накидывается на еду, а его хозяин довольно усмехается. На совершенно другой стороне кафетерия, более освещенном лучами, сидят втроем Кэфен, Мелькиаль и Пура. Ринкорд им очень удивляется, но знает, о чем они могут поговорить. И все же подозрительные глаза Мелькиаль, прищуренные на Кэфен, не говорят о их дружественном разговоре. А маленькая Пура так и тараторит о чем-то своем, очень увлекательном. Ей даже не важно, слушают ее или игнорируют.

На стол кладется ароматный суп и Ринкорд незамедлительно приступает к трапезе. Он черпает долгожданную первую ложку и с наслаждением засовывает в рот.

— Прости, что так долго. На чем мы остановились?

Он слышит голос Тевгуса и давится. Аппетит напрочь испорчен. Своя рожа всеми усилиями сопротивляется тому, чтобы скорчиться. Люди же смотрят! Ринкорд пихает в себя несколько ложек богоподобного супа, который уже не так привлекателен, и оплакивает свою отличную трапезу. Ему жаль, что не получается нормально поесть. Все бы ничего, если бы Тевгус не прошел рядом и не присел за столик, который стоит недалеко от столика Ринкорда.

Напротив начавшего болтать без умолку Тевгуса сидит Мардеро и внимательно, с интересом слушает его. И иногда смотрит влюбленными васильковыми глазами, молча попивая кофе через трубочку бумажного стаканчика. Ринкорд совершенно случайно замечает этот мимолетный взгляд, а потом удивляется. Влюбленными?.. Сердце его сжимается до боли.

Неужели была еще причина, по которой Аркона и Тевгус расстались?

Ринкорд хочет это проверить сейчас же. Оставляя наполовину наполненную супом миску на столике, он встает, чем привлекает внимание остальных обедающих, и направляется к столику с Тевгусом и Мардеро. Сероглазый рыжик, при появлении Ринкорда, грозно и недовольно хмурится, успевая спросить первым:

— Чего тебе надо?

— Можно я заберу Мардеро на пару слов?

Тевгус неприятно цокает и отворачивается, не в силах ему перечить. Слово Сильнейшего — закон. Поэтому Мардеро, как всегда строгая в своих действиях, резко встает и бесстрашно следует за ним. Он даже думает позлорадствовать, но не позволяет себе такого бесчестия. Хоть Тевгус и испортил ему обед, но Ринкорд вовсе не хотел ему <<насолить>>. Он тихо и несчастно вздыхает от того, что он считает его своим другом, а тот — нет.

Вместе с Мардеро Сильнейший приходит в "заброшенный" кабинет ботаники, в который и правда заходят только для проведения урока. И так как Кэфен, что обитает здесь постоянно, в данный момент обедает с Мелькиаль и Пурой, то этот кабинет свободен. Ринкорд не хочет возвращаться в свой кабинет, ведь там может зайти кто угодно и помешать разговору по душам. А в свою комнату пускать девушку он еще не готов.

— Если не ошибаюсь, — Ринкорд обходит обвитые плющами парты и прислоняется спиной к учительскому столу, на котором сидела Кэфен в тот самый вечер, — каждую неделю ты приходила с устным отчетом к Анку. Но ты так и не зашла ко мне сегодня.

Мардеро, в темно-синем плаще, стоит у двери и виновато кланяется, упираясь катаной прямо в стенку:

— Я извиняюсь, что…

— Нет, не извиняйся. Мне просто нужно с тобой поговорить, — Сильнейший востребовано поднимает руку, и та больше не произносит ни слова, медленно и с некоторым удивлением выпрямляясь обратно. Ее рука по привычке хватается за рукоятку катаны. Ринкорд мгновенно напрягается.

— Вы встречаетесь?

— С кем?

— С Тевгусом.

— Да.

На ее строгом выражении лица ничего не проскакивает. Холодная и непоколебимая, словно глыба. Голос даже не дрогнет. И он не может понять, как это произошло, и теряется в разбегающихся мыслях.

— Почему?

— Он сказал, что у нас взаимно.

У Ринкорда все падает. Душа. Сознание. Понимание и мысли. Внутри остается душераздирающая пустота. Невозможно дышать. На миг он ничего перед собой не видит. Потому что ему невыносимо больно смотреть на строгую и серьезную девушку, которая сейчас совсем чуть-чуть краснеет со слабой улыбкой на лице. Она выглядит расслабленно и счастливо, а он виновато молчит и не может ей ничего сказать. Тевгус, что же ты наделал?

— Я снимаю тебя с должности блюстителя, — Ринкорд отталкивается от учительского стола и неспешными шагами подходит к двери, тоже обвитый цветущими растениями, вырастающими прямо из-за стены. Он специально останавливается посмотреть, как отреагирует Мардеро. Для нее это был как удар поддых. Впервые он видит, как она сконфужена, и смиренно добавляет, будто он с самого начала хотел так закончить их разговор:

— Ты же все-таки встречаешься.

Исправлять что-то поздно, поэтому он может только поддержать друга.

Не дожидаясь, он открывает двери и выходит в коридор. Обед подходит к концу; коридоры наполняются шумными и болтливыми учениками, собирающимися в мелкие компании. Неосознанно, но Бефор запомнил ее удивленное лицо, выражающее благодарность. И теперь, заявив такое, он должен сам взять на себя ответственность и начать за всеми присматривать. Гулять в коридорах без причины. Помогать в случае беды. Искоренять законами проблемы. Если подумать, Дис Корд занимался тем же. Но Ринкорд — не он. Нынешний Сильнейший будет добиваться мира совсем иным способом. И он уже знает, как.

–

Вокруг территории Академии находится лес, состоящий из однообразных деревьев. Обычно в лесу теряются. Аарин прямо представляет, как кукла Г, с роскошными золотыми кудряшками и пышным платьем 19 века, бродит меж стволов деревьев, останавливается и кричит:

— Где же ты? О дорогая Кукла М, я не могу найти тебя! — и хнычет в приложенные к безротому лицу руки, скрывая черные бусинки-глазки. И всю ночь проторчав в этом страшном лесу, она устало садится у ствола. Маленькая надежда еще теплится в ней.

И засыпая, она в полудреме слышит знакомый голос подруги, которую искала. Кукла М, брюнетка с каре, одетая в длинную юбку и блузку, находит Куклу Г и плачет невидимыми слезами, хлюпает несуществующим носом. А управляющая рука вздрагивает в такт всхлипа и прижимается к другой руке. Так Кукла М и Кукла Г встретили друг друга и наконец-то обнялись.

Пока Аарин думает об этом, она идет под утро по тропинке и наслаждается чистым воздухом. Снаружи, вдоль ограждения, пахнет холодной листвой и редкой травой. Погодка выдалась свежей — в самый раз для тренировок. Хотя она больше любитсладости, чем физические упражнения.

Она замечает краем глаза парня, с черными волосами, и с любопытством прячется за первый попавшийся ствол. Ринкорд тренируется, а точнее разминается. Он нагибается к ногам и растягивает их. Одет по-легкому, в футболку и длинные шорты, и выглядит бодрым. Ею овладевает еще большее любопытство и она подбирается к максимально близкому стволу.

Ринкорд выпрямляется во весь рост и тяжело дышит. Совсем немного вспотел. Достает бутылку из-под пенька, у которого расположился, и пьет воду. Аарин невольно заглядывается на интенсивные движения кадыка и не может оторвать свой зачарованный взгляд с пробежавшей по его ключице капле. Она глубоко вздыхает и иногда забывает дышать. Видимо, он до этого один раз обежал всю территорию и таким образом патрулирует Академию каждое утро и вечер. Он очень удивительный…

Стоп.

А не слишком ли он привлекательный в ее глазах? Может, потому, что Ринкорд похож на Дис Корда? Звучит как бред собачий. Они совершенно разные.

Несмотря на одинаковый цвет волос, глаза-то у них отличаются. Если у Дис Корда были красные ярые глаза, то у Ринкорда они глубоко-синие и манящие, подчеркнутые таинственными темными кругами. Аарин поближе приглядывается к Сильнейшему и слишком сильно наклоняется в сторону. Кора, за которую она отчаянно вцепляется, отламывается и Аарин громко падает.

— А ты пришла, как и договаривались, — Ринкорд оказывается рядом и берет Аарин за руку. Одним рывком поднимает ее на ноги. Она забывает отряхнуться и изумляется тому, с какой силой это было сделано.

— Когда ты стал таким сильным?

— Тренировался.

— Ты ведь был слабаком с самого начала, — Аарин недоверчиво щурится и ставит руки на бока. Он пытается остаться равнодушным, но скрывает в глазах злорадные искорки. Его это забавляет!

— Я учился у самого Дис Корда, который научил меня всему, что он знал сам.

— Например? — нетерпеливо и неосознанно выпаливает Аарин. Ее слишком бесит тот факт, что она была неудачницей дольше, чем он.

— Например, это, — Ринкорд отходит от нее на пару шагов и поворачивается в сторону. Аарин прослеживает его сосредоточенный взгляд и останавливается на дереве, стоящем в четырех метрах от него. Что же он такого собирается сделать, что может поразить ее?

Он разбегается, запрыгивает ногами на дерево, отталкивается от него и делает сальто назад! Ступни с глухим шлепком приземляются на землю и он встает во весь рост, покачиваясь, довольный и улыбчивый. Аарин стоит с открытым ртом, хлопает глазами и до сих пор поверить не может. Она лишь думает о том, как это было круто и захватывающе!

— Вау! Дис Корд умел и такое? — она с восхищением и мечтательно представляет своего любимого кумира в действии, специально вместо Ринкорда, чтобы больно не выпендривался. Аарин хочет его позлить и ей удается. Он тут же мрачнеет. Синие глаза чуть прикрываются веками и перемещают свой суровый взгляд на нее. Грозными шагами он быстро достигает ее и прижимает к дереву. Аарин робко и испуганно смотрит на крепкую руку, подставленную к стволу, и волнительно вздыхает. Во рту пересохло. Жарко. Он слишком близко. Она чувствует его еле ощутимый пот и твердую решительность.

— Причина, по которой ты решила подружиться со мной, мне известна. Совсем не трудно догадаться, что ты хотела лишь меня использовать, — слова произносятся с такой холодностью, что ее передергивает, и она стыдливо отводит взгляд, — ведь только Преемник Дис Корда может тебя превратить.

И самое ужасное то, что он прав. Хоть она и никогда не врала ему, но все же скрыла в ту ночь, что она догадалась о решении своей проблемы. Ринкорд мог ее превратить, поэтому она переступила через себя и решилась с ним снова подружиться. Но вот незадача — он захотел большего и она не смогла отказать.

Аарин сейчас ужасно стыдно за свои мысли и поступки, но по-другому она не могла. Всю свою жизнь она искала способ, и у нее никогда не получалось. А он единственное спасение. Ее голова опускается вниз, а рыжие локоны скрывают лицо, полное смущения. Ринкорд, немного успокоившись, наклоняется к ее уху и тихо говорит:

— Аарин?

Она еле сдерживается от слез и наплывших чувств. Его теплый голос, как электричество, пронзает ее и поднимает мурашки от удовольствия. Ей так нравится, когда он так уветливо называет ее имя! Век бы слушала и пряталась, чтобы он искал и звал ее. Аарин была бы куклой И, а он куклой К, и бродили бы в лабиринте в поисках выхода. В конце был бы хэппи энд: они выбираются вместе.

Кукла И, скрывая огненные глаза, поправляет свои съехавшие на нос очки и поднимается на цыпочки, чтобы обнять его за шею. Черноволосый кукла К откровенно поражается ее действиям. Мир стирается и их сознания зацикливаются только на друг друге.

— Прости, — виновато шепчет она.

Аарин всем телом ощущает, как тот не может дышать. Обезоруженный и сдавшийся без боя. Сердцебиение, до этого скакавшее как антилопа от тигра, вмиг успокаивается и в унисон бьется с другим. Никакого намека на дыхание. Он скоро так задохнется, но она не желает его отпускать. Иначе эта уютная идиллия исчезнет и начнется нервное беспокойство.

Два теплый тела отдаляются и теперь согреваются лишь вышедшими лучами солнца.

— Может потренируемся?

— Давай.

Он забирает свою бутылку воды, она думает, в какой стороне может быть полянка, и они отправляются в другое, более обширное место. Найдя такое уединенное и подходящее пространство, Аарин скидывает с себя любимую дешевую куртку и заходит на середину маленькой полянки. Ринкорд встает напротив нее, закрыв ладонью, с шрамом на внутренней стороне, часть лица.

— Реинкарнация Дис Корда.

Один раз моргнув, Аарин видит перед собой большого Черного волка с самой темной аурой, что когда-либо может существовать. Блестят сквозь эту черную мглу два красных глаза. Пасть раскрывается, показывая все 42 зубища и набирая свежий воздух, и голова задирается наверх. Ринкорд, в лице Черного волка, оглушает пронзительным воем всю Академию.

Не успевает Аарин закрыть уши и вообще отреагировать на этот вой, как она оказывается в долгожданном фиолетовом мире с плывущими фиолетово-синими волнами. Ее счастью нет предела.

— О боже, о боже! — восторгается она, осматривая себя с ног до головы. Она рыжая, пылающая чуть светлее аурой, словно утренний рассвет или вечерний закат. Ее даже пока не волнует, что Черный волк до сих пор воет и только-только заканчивает, переведя дыхание. Всю Академию на ноги ставит. Для утра самое то.

— Неудачи всем! — весело и игриво смеется Аарин и убегает прочь. Пробегая мимо деревьев, она задевает своей аурой их ветки, которые лишь сильнее нагибаются, мешая нормальному человеку пройти. Она по своей неуклюжей природе спотыкается и кубарем катится вперед. Несколько деревьев валятся, остальные ломаются без причины! Раздается сильный грохот и треск древесины, шум выпавших за раз листьев с пострадавших деревьев. Аарин не может остановится и катится дальше. Все тело волчицы покрывается ссадинами и синяками, чуть видную через шерсть. Единственное, что она успевает вообще что-то понять — молния сверкнула рядом с ней и исчезла в мгновении ока. Ринкорд?

Рыжая волчица врезается в Черного волка и они падают! Оба во время падения превращаются в людей и оказываются друг на друге, тяжело дыша и простонав от боли.

— Больно… — очень коротко шипит Ринкорд и затыкается. Слушая его голос, она медленно поднимает голову и осознает, что лежит на нем. Сразу отскакивает, съеживается от количества ссадин и синяков и поправляет свои растрепанные волосы, чтобы на лице не мешались. А очки? Господи! Где они?!

Хлопая слепыми глазками, она ищет и ползает вокруг. Очки черного цвета надеваются ей прямо на лицо его руками. Стекла, с линзами, и оправа очков проверяются ей лично.

— Спасибо.

Ринкорд неторопливо встает и на пару секунд застывает. Солнечные лучи, пройдя сквозь ветки, пятнами освещают часть его руки и лица. Синие глаза недовольно прищуриваются. Аарин сидит и смотрит на него снизу вверх. Раны, полученные в облике оборотня, остаются вместе с ними из-за резкого и неосознанного превращения. Поэтому при столкновении Ринкорд наверняка терпит сейчас какую-то боль, не позволяющую ходить.

— Думаю, на сегодня хватит, — он аккуратно и медленно вздыхает. — Пора наведаться к медсестре.

Аарин кивает, стараясь не обращать внимание на свои синяки, и встает с чистой травы. К удивлению, Ринкорд легко шагает в направлении ворот Академии. Она тревожно следит за каждым его движением и не может просто успокоится. Что-то не так. Что-то здесь явно не сходится.

Они идут по проснувшейся Академии, а в коридорах уже бродят куклы-ученики.

— Доброе утро! — слышится ото всех и повсюду, даже если утро таким не является. Ученики для нее безликие, но уже дружелюбные куклы, в обществе которых ей с каждым днем становиться все приятнее. Аарин идет следом и наблюдает за походкой Сильнейшего. Он спокойно здоровается с учениками. Ни единого намека на то, что несколько минут назад на него налетела Рыжая волчица, приносящая лишь неудачи и невезение, и одним ударом вывела его из облика оборотня. Значит, ударила очень серьезно, но почему у него ничего не болит?

Не то, чтобы она хочет ему навредить, просто она виновата в том, что не умеет управлять своей силой и приносит лишь вред…

— Эм… — Ринкорд заглядывает в пещеру и не хочет заходить. Аарин, закатив глаза, проталкивает его внутрь и видит спящую Аркону, проснувшуюся ради пациентов. Сонная и милая юная медсестра лежит на расстеленном белоснежном одеяле и приподнимается, сладко зевая. Длинные светлые волосы застревают в ее согнутых коленях и она пытается их вытащить оттуда. Ринкорд смотрит на выход, но Аарин ему не позволяет даже думать об этом. И щипает за руку. Тот отдергивает свою конечность и больше никак не реагирует.

И вот, Аркона наконец молча осматривает каждого. Аарин она заклеивает всю пластырями. Та еще долго проверяет каждую свою ранку, нажимает на пластыри и морщится от ноющей боли.

Ринкорд выглядит вполне здоровым. Потом разноглазая медсестра любопытно тянется к его груди и кончиками пальцев достигает свой цели. Он перехватывает ее руку и отводит от себя. Аарин и Аркона уставляются на него с удрученным подозрением.

— Судя по твоему осторожному и слабому дыханию, ты сломал ребра, — сонно лепечет медсестра и отходит за бинтами. Ринкорд виновато закрывает глаза. Аарин в шоке. Он ведь никак этого не показал! Его притворство достигло большого уровня. И если раньше Аарин могла определить, что он терпит, то теперь ей тяжело это узнать.

— Прости, — за что-то извиняется устало Ринкорд и на лице выявляется столько мучений и страданий, будто его только что проткнули ножом.

— Не нужны мне твои извинения! — разозленно ворчит Аркона и дергает его за футболку. Тот ее покорно снимает. При виде его голого торса Аарин краснеет и отворачивается. Ально со сломанными ребрами он остается привлекательным.

В пещере как всегда царствуют сырость и влага. Светлячки светятся над водой, лианы спускаются с потолка и углубляются на дно, а зеленоватая прозрачная вода пахнет лечебными травами. Аарин быстро успокаивается и возвращается свой взор к ним. Медсестра забинтовывает ребра Сильнейшего, пока он держит руки в приподнятом положении. Она иногда так близка к нему, что Аарин замечает в себе недовольство. Неужели это…ревность? Она встряхивает головой и представляет ее куклой. Аркона просто подруга Ринкорда Бефора — не более. Да и зачем это должно волновать?

— Сильно не напрягайся, — когда Аркона заканчивает, она откладывает бинты и лекарства, которые использовала, в потаенные места. При складывании, она негромко и сурово продолжает говорить:

— Если еще раз резко превратишься в человека, то умрешь. Организм не выдержит.

Со всей серьезностью и ужасом Аарин корчит отчаянную гримасу. Теперь тренировки будут настолько редки, что она не сможет нормально управлять собой. Но и Ринкордом рисковать нельзя!

— Ринкорд? Черт, он не услышал! — Аркона оборачивается и смотрит на место, где он сидел раньше. Куда он подевался? Аркона срывается с места и очень быстро выбегает из пещеры. Аарин напоследок видит лишь летящий белый и помятый халат.

В полумраке, одиночестве и тишине было уютно, но скучно. Поэтому Аарин спешит за Арконой и замечает ее в коридоре, застывшей у окна вместе с Ринкордом. Они озадаченные и подавленные. Их взгляды страшно опустошены.

Мимо проходят оживленные куклы. Солнце прячется за тучами и отказывается выходить.

Аарин подходит к своим друзьям и видит через окно двор, на тропинке которой идут за руку двое кукол-влюбленных. Только вот эта парочка состоит из радостно смеющихся рыжего Куклы Т, показывающего свой кулон, и Куклы Р, в розовом платье, кивающей ему в ответ. Это Тевгус и Мардеро. Аарин будто заражается неприятным ощущением, возникающее от рядом стоящих. У Ринкорда это похоже на раздражительность и принудительное смирение, а у Арконы невыносимые горькие слезы, застрявшие где-то в горле, и скрытый душераздирающий крик. Оба по своему страдают.

— Что здесь происходит?

Ее вопрос тонет в глубокой тишине. Аарин так и не получает от них ответа…

Бонусная глава

Стоит невыносимая жара. В конце весны на территории Академии настоящее пекло. Солнце беспощадно жарит всех, кто хоть как-то попытается встать под лучами; некоторые умудряются при этом загореть и половина учеников Академии ходят в белых вещах с темной кожей. В коридорах душно до невозможности, и поэтому, как только возможно, все отсиживаются в комнатах. В выходные жаркие дни в помещениях главного корпуса вообще никого нет. Есть исключения в виде завтрака, обеда и, разумеется, ужина, когда вечером солнце уже слабеет, а еще визит в магазинчик, где можно купить мороженое или прохладительные напитки. Там даже мини-вентиляторы продают, но не у всех есть много денег.

К сожалению, Арконе приходится выйти в этот ад и плестись еле-еле, потому что ей и так лень, так еще и жарко, и потно напрягаться. Ее мучает до ужаса жажда. Она упирается о горячие стены и отдергивает руки, размахивая ими и начиная свое нытье. Потом оказывается, что она стоит на солнечных лучах, лежащих на нагретом полу, словно на лаве, и шарахается в тень. Дыхание тяжелое, голова плохо соображает и, кажется, сейчас она точно получит свой первый тепловой удар.

Ах нет, уже получает. Сила притяжения притягивает ее к себе и она падает на бок, вдыхая и выдыхая обжигающий воздух. Она изжарится и после нее ничего не останется, кроме кучки пепла. Так она думает.

И в памяти остается лишь нежный холод рук.

Спустя непонятный промежуток времени, Аркона просыпается, наслаждаясь прохладой. Лоб такой приятный и холодненький… Она так и лежит в полудреме, без желания прерывать это чудесное чувство охлаждения. Узнать, что же с ней случилось, она решает через слух и навостряет уши.

— Интересно, когда она проснется? — с искренним любопытством протягивает первый.

— Так поговорить хочется? — огрызается второй. — Я тебя позвал, чтобы ты мне помог, так что купи что-нибудь попить.

— Ладно-ладно, только не кипятись, — успокаивает того первый и уходит, закрывая за собой дверь. Второй еще что-то недовольно бурчит себе под нос и вздыхает, громко ставя какую-то вещь на тумбочку. Аркона принюхивается и отмечает про себя, что это комната мужская. Это как-то сразу заметно — атмосфера и запахи совершенно иные, по сравнению с ее комнатой.

По шагам она определяет, что к ней подходят. Дыхание задерживается автоматически без ее спроса, отчего волнения лишь больше. Секунда молчания. Аркона чувствует, как с мокрого лба что-то стаскивают. Медленно и аккуратно.

Ее разноцветные глаза резко распахиваются. Парень, стоящий с тряпкой, застывает на месте. Он хмурится.

— Раз проснулась, то не надо притворятся. Ты лишь доставляешь мне проблемы.

А он ничего так. И голос слушать можно. Аркона хлопает невинно глазами и не спешит встать, переворачиваясь на бок и делая вид, что засыпает. Парень, под черной шляпой которого рыжие волосы с длинной и тонкой косичкой, начинает злится и раздраженно требует:

— Вставай или я сам тебя скину!

Дразнить его слишком весело, и только по этой причине она не слушается его, оставаясь на месте и лениво зевая.

— Напривозили гребанных первогодок! — шипит сероглазый парень и за руку ее тянет с кровати. Та начинает сопротивляться, помогая себе мычанием и цепляясь за все, что можно, и все скидывая. А он точно не слабак! Аркона всеми силами пытается удержаться на мягкой кроватке. Но еще чуть-чуть и она свалится на горячий пол!

— О, проснулась! — радуется голос первого, который возвращается с целым пакетом, прямо веющим холодом. Аркона отвлекается и падает с грохотом на пол, который вовсе не горячий. Для проверки температуры, она даже прижимается всем телом. Лишь ее руку тот злобный парень все еще не отпускает.

— Тевгус, определись уже, ты ей помочь хочешь или угробить? — строго и неизвестным ей ранее тоном говорит первый, подходя к ней. Аркона видит снизу парня в двойном капюшоне, с множеством карманов и молниями, с короткими рукавами, и бежевой толстовкой. Он прячет наушники за темной курткой. Глаза светятся (в прямом смысле) как две люминесцентные оранжевые лампочки на фоне пшеничного цвета волос. Красавчик! Аркона тут же проникается к нему симпатией и доверием, но влюбленностью она это не называет.

Тевгус, парень с темно-серым пиджаком, под которым есть удлиненная кофта в черно-зеленую клетку, фыркает и смиренно, аккуратно поднимает ее на руки, опуская на кровать. Пораженная и застывшая Аркона, сидя, видимо, на его кровати, до сих пор чувствует холод его рук.

Рыжий паренек молча входит с тряпкой, упавшей непонятно когда на пол, в ванную и запирается там. Такой хладнокровный и безразличный ко всему… Резкий переход от злобного до равнодушного поражает ее вместе с тем, что именно он ее и спас.

— Меня зовут Мефистофель, — начинает говорить дружелюбно парень в капюшоне, складывающий белый пакет на кровать рядом с ней, — а того, как ты уже слышала, Тевгус, — и виновато улыбается, что очень хорошо у него получается. — Прости за него, у парня характер такой. То холодный как лед, то горячий, словно раскаленная лава.

— Зато его весело дразнить, — тихо добавляет Аркона и сладко зевает, залезая в пакет. — Это мне?

— Да. Можешь не представляться. Тебя уже вся Академия знает как Спящую Красавицу.

— Лучше зови меня Арконой, — лениво расплывается в улыбке она, прельщенная своим прозвищем, и начинает пить с удовольствием мультифруктовый сок через трубочку. В комнате не так душно, но ей хочется ужасно пить. Коробочка замораживает пальцы, значит, она только что из холодильника.

Мефистофель берет мороженое и за два укуса все съедает, даже не сморщившись. Его рука тянется за еще одним. Аркона некоторое время удивленно хлопает глазами и уже допивает остатки сока, издавая неприятные ужасные звуки высасывания капелек. Но его это никак не бесит, не смущает, не раздражает, не колышет, не тревожит и не волнует. Ей прямо не интересно становится. Несмотря на это, здесь уютно. Аркона быстро благодарит Мефистофеля, который стоит с деревянными палочками от мороженого, и достает еще один сок, начиная его тоже пить. На этот раз ей попадается просто манговый. Она раньше никогда такой не пила и как можно дольше пробует его на вкус. Дверь ванной открывается, в комнату проникает Тевгус уже без шляпы. Его прическа ей более чем нравится. Только неясно, зачем ему такая косичка.

Тевгус косится на нее прищуренным взглядом, приходит к пакету и достает единственный оставшийся сок. А потом морщится и капризно выдает:

— Ненавижу яблочный. Кто его вообще пьет?! — и продолжает уже с возмущением и указывая на Аркону. — А ты вообще мой любимый взяла!

Она протягивает этот до половины допитый сок и предлагает, явно издеваясь над ним. Мефистофель славно хикает. Тевгус чувствует себя одураченным и бесится лишь больше.

— Ты с ума сошла? Кто так делает, а? Хватит надо мной насмехаться! — он сверлит своими кулаками ей виски.

— Ай-ай-ай! — кричит Аркона и вырывается, случайно пролив его любимый сок на одежду. Для него это последняя капля терпения. Даже Мефистофель пугается сильнее, чем Аркона, хотя он старше их.

— Ну все… — звереет Тевгус с каждым словом и хрустит костяшками, смотря на нее страшным, гневным взглядом. — Я из тебя все соки выжму!!!

От такой серьезности у Арконы сердце падает в пятки и она живо убегает, уворачиваясь от его захватов. Тот орет и бежит за ней. Они вылетают из комнаты и бегут в ужасно душном коридоре по рыжим следам уходящего солнца. И ей все-таки удается прибежать в свой корпус и спрятаться в своей комнате. Прижавшись к двери, Аркона старается отдышаться и чувствует возбужденное веселье. Ей правда нравятся эти догонялки! Столько адреналина! Так быстро она не бегала в свои последние три года. Давно уже позабыла, каково это — летать, используя лишь ноги.

Раньше она всегда бегала, все свое детство. Посвятила себя профессиональному спорту, постоянно бегала кроссом, но однажды получила травму. Из-за огромной депрессии она прекратила двигаться, стала слабой, ленивой и сонной. Она могла только спать. Никто не мог ей помочь. Физическая рана зажила, а вот душевная нет. Дорога в спорт ей была заказана, ведь она получила рану и теперь вряд ли сможет заниматься профессионально. Это сломало ее до конца. А потом оказывается, у нее есть силы оборотня и теперь она здесь. Благодаря Тевгусу, Аркона снова смогла бегать, как в старые времена, весело и бодро. Она никогда не забудет ощущения того, что снова сможет бежать сломя голову вперед.

Так Аркона и Тевгус впервые встретились. После этого случая Мефистофеля она больше не видела. Аркона часто искала Тевгуса, замечала его, но удалось еще раз встретится с ним только в начале сентября, когда она познакомилась с Бефором. И они все втроем стали друзьями.

–

Тевгус сидит на скамейке и ждет Мардеро. Сегодня у них очередное свидание.

Во время зимы, особенно в январе, наступает самый цветущий момент в году. Деревья растут быстрее, цветы пахнут вкуснее, а трава блестит на солнце. Совершенно обычный теплый день. В такие моменты легко уходишь в себя, но Тевгусу ни за что нельзя этого допускать. Ему кажется, что он скоро сойдет с ума.

Он поспешно снимает пиджак и откидывает на скамейку. Старается думать о том, что ему надо выглядеть как хладнокровный парень. Лицо становится каменным, а серые глаза упорно и безразлично смотрят в одну точку. Он правда может стать тем, кем захочет, даже не притворяясь, но почему-то утратил эту способность. Долго не продерживается и несчастно вздыхает. Тевгус просто не может перестать думать об Арконе.

— Ей ведь не до меня… — дрожащим голосом бормочет он и кладет руку на лицо, чтобы скрыть глаза и свои чувства.

С тех пор, как он грубо бросил ее, отчего самому на душе противно, он начал встречаться с Мардеро. Потому что она любит его. Потому что он в этом виноват. Если бы общался с ней меньше, не дразнил или слушался, то этого никогда бы не произошло. Тевгус чувствует ответственность за содеянное и должен понести наказание. Что он сейчас и делает. Но наказание оказывается слишком невыносимым.

Ему приходится врать своей новой девушке, чтобы душевно не ранить, но это вряд ли поможет. Он и сам знает. Ему приходится держаться подальше от Арконы и получать как можно меньше ран, чтобы не мешать ей быть медсестрой. А она не оставляет его в покое. Снится ночью, кажется за каждым углом, в каждой толпе. Глаза сами находят ее. Если она проходит рядом, то игнорирует, будто его не знает. Заставляет его ощущать одиночество и потерянность.

Даже когда ее нет рядом, она мучает его.

Тевгус в нетерпении вскакивает с места и начинает ходить туда-сюда. Он лишь лицедействует, когда говорит и делает вид, что не хочет ее знать. На самом деле его крыша давно уже едет по наклонной. Он всегда наблюдает за Арконой, когда та отворачивается. Жадно вслушивается во все, что говорит ее мелодичный голос, следит за каждым ленивым движением и примерно знает, где она находится прямо сейчас. Сталкер какой-то! А ему все мало.

Ноги замирают на одном месте. Недавно ему в голову пришла мысль, что если пораниться, сломать на своем теле что-нибудь, неудачно упасть или врезать самому себе, то будет повод прийти в Лечебную пещеру и встретится с Арконой. Которой пришлось бы до него нежно дотрагиваться, лечить и ухаживать. Тевгус сглатывает каждый раз, когда представляет это все в своих фантазиях. Словно он собирается кушать сытную жаренную курочку, которую давно хочет съесть. И не наевшись, повторяет это снова и снова, не оставляя на себе живого места.

Он точно безумец. Факт того, что она не рядом, морально убивает его. Тевгус трясет головой, пытаясь хоть как-то избавится от всех этих мыслей.

— Прости, я опоздала.

— Ничего, — тут же берет себя в руки он и как можно искренне говорит, — я могу ждать тебя вечность.

Рыжий парень оборачивается и восхищается ее розоватым платьем. Ради него надела. Ему правда нравится, но тут же представляется Аркона в этом платье. Он пару раз моргает и улыбается.

— Плащи тебе идут больше, — дразнит ее Тевгус и смеется, беря ее ладонь в свою. Мардеро еле заметно краснеет и идет с ним по тропе, возмущаясь:

— Тогда больше не буду надевать платья!

— Да мне вообще-то без разницы. Важнее, чтобы это была Мардеро, — подмигивает ей он и та смущенно отводит взгляд. Это выглядит вполне мило. С ней ему приятно, уютно и спокойно. Только вот постоянное сравнение ее с Арконой изрядно напрягает. Ведь она — милая во всех случаях, в частности и ее лицо после страстного поцелуя. Тевгус еле сдерживает смущение и как можно скорее начинает смешить Мардеру. Ему удается отвлечься хоть на пару секунд, рассказав ей забавную историю:

— Знаешь что это? — он протягивает напоказ свой зеленый кулон. Та любопытно рассматривает изумрудик.

— Кулон? — длинные распущенные бело-розоватые волосы качаются под дуновением ветерка.

— Он достался мне от друга, который сказал мне: Когда-нибудь ты тоже будешь бежать как угорелый. Из-за чего? — спрашиваю я и получаю мгновенный ответ. — Из-за моего поджопника, если потеряешь этот кулон!!!

— Что, прямо так и сказал? — Мардеро искренне смеется и лучезарно улыбается. Васильковые глаза блестят от счастья. Тевгус заражается ее весельем и смеется вместе с ней. Его девушка идеальна — она может слушать его часами, ценит его глупые и несмешные шутки (которые он тоном преобразовывает вроде как в веселые) прислушивается к его мнению и показывает такую милую сторону лишь ему. В отличие от Арконы, которая только и делает, что портит ему жизнь. Но тогда почему он до сих пор любит ее? Тевгус вовсе не мазохист, но не может без нее жить. Скорее всего это чувства владеют им. И противостоять им никак не может.

Тевгус краем глаза замечает в окне первого этажа Академии три очень знакомых ему силуэта. Бефор, Аарин и Аркона. С первым он давно уже не общается, после случая в Центре Развлечений, со второй почти не контактирует, а третью никак не может вычеркнуть из своей памяти. И если разрыв отношений с Бефором можно еще как-то пережить (хотя тоже с трудом далось ему это), то Аркона — это все, что ему жизненно важно. Разноцветные и сонные глаза, растрепанные золотые волосы, маленький рост, сладкие зевки, милое личико во время сна и привычка жалобно протягивать свои эгоистичные желания. Она как котенок, за которой он присматривает, но не может прикоснуться. Он причиняет ей лишь вред.

Его рука сильнее сжимает женскую ладонь. Тевгус невольно ускоряется и уводит Мардеро из двора в аллею, пока он не вспомнил запаха и голоса любимой и не стал окончательно сумасшедшим. Там они продолжают болтать о всякой ерунде и ворошить общее прошлое.

Все оставшееся время на свидании он не может позабыть Аркону и ее опустошенный взгляд…

Глава двадцать вторая

Душ выключается. Шум воды угасает, а вместо них звучат разбивающиеся о кафель капли. Полупрозрачные дверцы раздвигаются и сталкиваются у стен, выпуская горячий пар во влажное помещение. Мраморная нога ступает на холодный кафель и не чувствует этого, и лишь вторая, такая же мокрая, но более живая, дергается и осторожно дотрагивается к полу вновь. Привыкнув ногами, руками и телом к охлаждающему воздуху, он осторожно идет к шкафчику, оставляя за собой мокрые следы. У него нет привычки вставать на специальный коврик для ног, чтобы потом не бояться поскользнуться и сломать себе что-нибудь. Да и вряд ли бы ему это помогло — вода медленно стекает с него на протяжении всего пути. Оказавшись у шкафчика, он вытирается белоснежным полотенцем и одевает шорты. На миг замечает запотевшее зеркало над умывальником, где видит размытые очертания своего силуэта. У него есть еще три часа, чтобы отдохнуть как следует. Чует его сердце, что в следующие дни ему будет не до сна.

Когда Ринкорд выходит из душно-влажной ванны, то останавливается у входа и медленно закрывает за собой дверь. Синие глаза устало смотрят на кровать. Под лучами вечернего солнца располагается Баркью, обнимается с его подушкой и игриво виляет ножками. Она одета так, словно собралась на свидание: лиловая юбка мнется под поднимающимися и спускающимися ногами, а топ без бретелек открывают шею, плечи. Свои длинные фиолетовые волосы она откидывает в сторону(туда же и подушку), приподнимаясь и показывая свои длинные клыки вместе с тремя красными полосками на обеих щеках:

— Приветик!

Он ее игнорирует. Ринкорд просто ложится рядом с ней на свою просторную и уютную кровать и не обращает внимание на отсутствие подушки. Баркью подползает и наклоняется к Сильнейшему, заглядывая в его спокойное лицо.

— Ты не рад меня видеть? — томно мурлычет она.

— Нет, просто слегка удивился, — Ринкорд внимательно следит, как вода капает с его черных локонов на постель, — обычно ты не заходишь так далеко.

— Я же тебе как сестра и хотела с тобой повидаться. Ты был постоянно занят.

Теплые руки нежно обхватывают его голый торс, а грудь прижимается к его спине. Ринкорд даже чувствует ее горячее дыхание у себя на шее. Заснуть у него сейчас не получится, как бы он глубоко не дышал и не успокаивал себя.

— Что ты думаешь об инцесте? — шепчет ее голос.

— Думаю, что это к нам никак не относится, — Ринкорд не пугается ее серьезного тона, поворачивается к ней и приподнимается на локте. Та отстраняется и пожимает плечами:

— Ты прав. А значит… — Баркью кладет руку на его ключицу и проводит вниз к животу. Длинные красные ногти мягко царапают кожу с мелкими шрамами. Прежде, чем они спустятся ниже, Ринкорд закрывает глаза и снисходительно выдает:

— Блиссаргон тоже пока занят.

Баркью останавливается и обиженно отворачивается от него. Сильнейший посматривает на ее волосы, завивающиеся на концах вверх и уже запутавшиеся. В это время она находит подушку и безжалостно ее обнимает, крутясь на кровати.

— Ну почему у меня ничего не получается?! — ноет со слезами Баркью и уже от безысходности кусает эту бедную подушку зубами. — Фёрт бы его пофбрал, этофо фекфуальфого крафавчика! — она выплевывает слюнявую и обкусанную ткань и умоляюще смотрит на своего псевдо брата. — Помоги мне, Рин, ты моя последняя надежда!

Ринкорд неловко вздыхает и гладит ее по голове.

— Ладно, я что-нибудь придумаю.

— Рин, Рин! — накидывается на него счастливая Баркью и душит в своих объятиях. — Я тебя обожаю! Мой любименький!

Сильнейший всеми силами пытается не задохнутся и вырваться из мертвой хватки своей "сестры". Он с трудом терпит ноющую боль незаживших ребер.

Под радостные вопли даже стук и открывание двери не слышатся. И только кашель появившегося человека заставляет ее замереть.

— Прости, что прерываю твой отдых, — обращается к Ринкорду мумия в новых, чистеньких и хорошо перевязанных бинтах, и видит такую картину: Баркью на полуголом Сильнейшем оглядывается с локоном во рту, а юбка светит нижним бельем. И поза, и взгляд автоматически становятся сексуальными. Мумия тупо пялится сквозь нее, покорно ожидая, когда Сильнейший соизволит что-нибудь сказать.

— Что за срочное дело, Блиссаргон?

— Айвасс и Фенриц прибыли.

Сильнейший готов сию секунду вскочить и поспешить, но ему мешает Баркью, лежащая на нем. Мумия видит его попытки, но не помогает. Его торчащие из бинтов волосы немного отливают на свету фиолетовым. Постояв несколько секунд на одном месте, Блиссаргон выходит из комнаты. После его ухода солнечные лучи лезут на дверь.

Ринкорд задумывается над тем, до какого времени ему отложить свой отдых.

Баркью спихивает его с кровати! И сразу начинает истерить, орать, рыдать и ворочатся:

— Он меня совсем не замечает!

Сильнейший, оказавшись на прохладному полу, успокаивающе гладит свои больные ребра и резко встает. Он конечно премного благодарен ей за намек, но просто так уйти он не может. Вид жалкой и беспомощной Баркью тревожит его душу. Ринкорд быстро переодевается в синюю толстовку и джинсы, умудряется схватить свою "сестру" за мокрые щеки и целует ее через растрепанную челку в лобик.

— Спасибо, Рин, — мгновенно успокаивается она, шмыгая носом.

Он напоследок слабо ей улыбается и отпускает. Размазавшиеся полоски на щеках оставляют красный след на ладонях Ринкорда. Его это нисколько не беспокоит, поэтому он просто проходит в свой кабинет и встречает там Тавриан и Блиссаргона, отчужденно смотрящего на Директора. А потом этот взгляд останавливается на запачканных руках Сильнейшего. Через бинты совсем чуть-чуть видны его аметистовые глаза, но они многое могут сказать о том, что у него происходит на душе. Интересно, он понимает это? Например, сейчас он очень хочет кое-что спросить, но не решается.

— Эй, Рин-Рин, будешь сегодня слушать мои лекции? — Тавриан прибегает к нему и дергает за рукав. Она хлопает самыми милыми глазками, какие может сделать, и говорит самым милым голосом, какой может издать. Ринкорд отказывается.

— Мне послышалось, или ты сказал нет? — покидая рукава ее пальцы цапают его за ухо и тянут вниз, к своему лицу. Появляется ее зловещая улыбка, спрятанная за счастливой физиономией. Сильнейший мрачно отводит глаза:

— Послышалось. Но сейчас я занят. Ведь так, Блиссаргон? — он мысленно просит своего зам. Главу спасти из лап Директора, которая имеет определенную власть над ним. И дело даже не в том, что она учит Сильнейшего, значит выше его. Тут все зависит от характера человека…

— Ему уже пора, Тавриан.

Директор со вздохом отпускает Ринкорда, потрепав по его мокрым черным волосам, и поправляет свои искусственные ушки на голове, оглядываясь на приоткрытую дверь. Лучи нагло выглядывают из щели. Слишком светло для зимнего вечера в этих краях. Солнце все никак не собирается уходить за верхушки деревьев.

Пока выдается такой шанс, Ринкорд спешит выйти вместе с Блиссаргоном из своего кабинета. В коридоре людно. Многочисленные взгляды проходящих мимо учеников передаются от одного к другому и провожают самых важных оборотней в этой Академии на выход. Двое быстрым шагом проходят цветущий двор и открывают ворота. Снаружи их встречает уже более теплый воздух, чем на территории, и автобус, прекративший работу двигателя только недавно. У открытой дверцы машины уже стоят девушка, в кимоно, с коротким хвостом и длинной челкой, и еще одна недовольная особа, с маисовыми волосами и красно-бордовыми прищуренными глазами. При виде знакомых лиц Ринкорд расслабляется:

— Рад вас снова видеть.

— А ты изменился с тех пор, прямо не узнать… — Айвасс любопытно разглядывает его с ног до головы и усмехается, в точности как и ее двоюродный брат. Фенриц высокомерно фыркает:

— Так себе Сильнейший. Какой-то усталый и хилый.

— Согласен. Рядом стоящий мумия будет посильнее. — говорит кто-то из автобуса. Блиссаргон мрачно усмехается неизвестному голосу, вспоминая Турнир.

С автобуса сходит темный шатен, с песочными глазами хищника. Сам по себе, особенно с джинсовой жилеткой, он выглядит дерзко. Парень, невысокого роста, встает рядом с Фенриц, бросая неприятные взгляды на Сильнейшего с мокрой головой. Не учитывая такие надменные поведение и слова, Ринкорд приглядывается к нему и уже подбирает ангельские имена. Так глубоко задумывается, что начинает тихо бормотать:

— Матариэль, Рафаил, Сераф, Табрис…Нет, что-то на Я..Яс..Яно..

Все на него странно глядят. Он сам не отводит глаз с новичка. Кого-то Сильнейшему он напоминает, но кого? Его как по щелчку осеняет! Ринкорд даже хочет взять парня за плечо, но передумывает и опускает свою руку с красной ладонью, лишь дружелюбно его спрашивая:

— Могу я узнать твою способность, Яхо?

— Прогноз будущего, — осторожно выдавливает темный шатен, у которого уже есть новое имя, но пока неофициальное. Ринкорд кивает, будто самому себе и обращается к девушке, застывшей в автобусе, на ступеньках:

— А у тебя, Ирин?

Эта девушка с натянутой на голову черной шапочкой прячется в тени машины и только сейчас, спускаясь на поросшую травой землю, показывает свои волосы цвета лосося, собранные в хвостики, и теплую одежду, включая нежно-розовый полосатый шарфик.

— Хотя, тебе больше подходит имя Эльвис, — задумчиво добавляет Ринкорд, когда он видит ее полностью на свету.

— Моя способность — невидимость, — негромко сообщает она. Яхо недоверчиво переглядывается с ней (наверняка не насмотрелись друг на друга в автобусе). Сильнейший задумывается еще раз, на что Айвасс ему строго говорит:

— Мы больше никого не привезли. У нас дефицит новичков. Что будем делать, новоиспеченный Глава академии?

Дефицит — это плохо, так как считается верхушкой айсберга хаоса и катастрофы. С него все и начинается. Сначала остается малое количество оборотней и силы. Потом паника во время волн Тьмы, большой ущерб и медленное восстановление. Приходится просить помощи у других Академий и тогда будут лидировать уже не волки, а противники лисы. Между ними совсем нет дружественных отношений, оно существует лишь во время трехдневного обмена учениками.

Но сейчас проблемка немного в другом. В Академию привозят как минимум три новичка, и если это число не соблюдено, то ищеек отправляют по второму кругу в тот же день приезда. Такое своеобразное наказание. Сильнейшему просто необходимы Айвасс и Фенриц, чтобы выстоять против новой надвигающейся волны. Ему на ум приходит отличная идея.

— Во-первых, — выходит из своего задумчивого состояния Ринкорд и уверенно приказывает, — оба сейчас пойдут в кабинет и вступят в гильдию Ангелов, под вашим надзором конечно же. А третьего нового ученика придумаем.

— Что?!

— Придумаем?

Айвасс и Фенриц ошарашено смотрят на него, одновременно воскликнув свои изумления. Новички не сразу врубаются в суть происходящего.

— Придумаем, — спокойно повторяет Ринкорд, — и дадим ему уже демоническое имя. А я пока найду Элони.

Ринкорд синими глазами указывает девушкам на ворота и заходит внутрь. Проходя мимо, нарочно стучит два раза по плечу Блиссаргона. Тот оглядывается на свои бинты и безмолвно сокрушается. Его чистенькие и новенькие бинты испачканы красным макияжем Баркью! Ему придется ходить так целый день. Подавленного Блиссаргона оставляют наедине с водителем.

Цепочка, состоящая из Ринкорда, Айвасс, Фенриц, Яхо и Эльвис, направляется через двор к главному входу. Новички с интересом озираются и изучают местность. Повсюду пахнет свежими цветами. Летающих и ползающих насекомых, постоянно прячущихся, не так то легко увидеть. Саженцы за три месяца мистическим образом выросли в полноценные деревья и окрашивают двор в зеленый тон. Природа меняет свои законы или, точнее, не учитывает их и ведет себя по-своему. Аномалии свойственны концам света. Для учеников это всего лишь красивые явления, но для Сильнейшего — звоночек, напоминание о том, что волна Тьмы совсем скоро. И это его изрядно напрягает.

Учеников настигает больше удивление, когда в Академии появляются и идут по коридорам новые оборотни, такие незнакомые, оттого и интересные личности, которые станут для них своими. Любопытство бьет через край. Яхо и Эльвис неловко плетутся за старшими, успевают осмотреться и уже устать от пристального внимания. Несмотря на свою гордую натуру, третьегодка Фенриц ведет себя абсолютно также. Новость о том, что Академия пополняет ряды, облетает все этажи прежде, чем новички добираются до кабинета Сильнейшего.

— Айвасс, пригляди за Фенриц, а то еще потеряется, — негромко просит Ринкорд и сворачивает в сторону кафетерия.

— Поняла.

Кислотно-лимонные глаза смотрят вслед Сильнейшему. Фенриц ставит руки на бока и начинает возмущатся:

— Это что за отношение такое? Я вам не дитё малое!

Он нечетко слышит голос Фенриц, пока Айвасс уводит ее в кабинет, и заходит в кафетерий. Это место может удивлять. За открытыми окнами и внутри проветренного помещения — везде останавливается время. Стрелки часов не двигаются, застыв навечно (Он отмечает про себя, что нужно купить новые). Стены в лазурных тонах мягко освещаются застывшим на месте солнцем. Приглушенные голоса учеников действуют успокаивающе на нервную систему, а официанты с подносами плавно лавируют меж столиками. Ринкорд не чувствует запаха пищи и даже не вспоминает о еде. Ему нужно лишь встретится с Элони и привести в свой кабинет.

Среди проплывающих мимо официантов ее нет. Сильнейший спешит на кухню, привлекая к себе призоры мирно ужинающих учеников. Он уже привык к тому, что каждое его действие, каждое слово обсуждается и превращается в новые сплетни. Даже возродился клуб журналистов, занимающихся фотографиями и новостями. Такие охотятся за свежей сенсацией, чтобы выставить ее на доске объявления. Двое из них сидят за столиками с профессиональными фотоаппаратами, лакомятся пирожными и параллельно протирают салфеточкой объективы. Ринкорд сталкивается у входа на кухню с Элони, возможно, собиравшейся обслужить их. После столкновения он придерживает ее, чтобы та не упала.

— Ты вовремя, Глава гильдии Ангелов.

— А что так официально? — игриво протягивает Элони и улыбается вместе с клубничными глазами. После смерти своей сестры, она стала более ласковой и хрупкой. Кажется, она вот-вот рассыпется или растает под его горячими пальцами. Когда он вспоминает про красную ладонь, было уже поздно. Ринкорд пометил ее прелестную форму официантки красноватым отпечатком, хоть и случайно.

— У тебя будет пополнение, — он убирает руку истарается не выглядеть виноватым. Не заглядывая на свою одежду, Элони легонько отряхивает это место рукою, но белоснежный фартук так и остается помеченным. Ее это не огорчает, скорее забавляет и она по привычке наклоняется немного вперед:

— Ну, и кто же это будет?

Его взор цепляют две ее длинные косы, перевалившиеся через плечо. Глаза повторяют за их качающими движениями.

— Яхо, парень с прогнозом будущего, и девушка Эльвис, с невидимостью.

— Ринкорд, мы загораживаем проход, — Элони кивает на рядом стоящую девушку с подносами, — может отправимся в кабинет?

Сильнейший без проблем выходит из гипноза и отходит вместе с Элони, пропуская официантку. За ней следом на кухню заходит официант. Они всегда оставляют шлейф не духов или одеколона, а аппетитной еды. После их ухода слабо чувствуется аромат корицы, исходящей от Элони. Но Ринкорд до сих пор не хочет есть, что очень странно.

Под грохот и испуганные вздохи Сильнейший и Глава гильдии Ангелов оглядываются. Стул лежит, столик перевернут, посуда разбита, а виновник погрома уже перепрыгивает столик девушек-журналисток и их пустые тарелки, убегая прочь. Ринкорд успевает заметить лишь зеленые волосы, исчезающие за выходом из кафетерия.

Это Кассиэль. При чем полностью здоровый: без костылей, гипса, бинтов, пластырей или синяков. Теперь за ним снова начинается охота. Ринкорд тихо вздыхает, когда вспоминает про Эмпиреана Шаха, постоянно гоняющегося за бедным второгодкой по коридорам. Вспомнишь солнце — вот и лучик. Одноглазый парень с египетскими красными глазами рыщет между посетителями и рычит на официантов:

— Где он? Где этот зеленый сопляк?!

А потом, по великой случайности, находит на себе недобрый взгляд Сильнейшего и молча сваливает. Это происходит уже в четвертый раз. Ринкорд должен когда-нибудь прекратить эти догонялки.

— Элони, справишься? — устало спрашивает он.

— Иди уже! — подталкивает его Элони к выходу. Своей бодрой улыбкой она заряжает его энергией уверенности. Ринкорд благодарно кивает ей и бежит за нарушителями порядка. И сейчас он не выдыхается, не пыжится, как месяц назад. Тренировки помогли вернуть былую форму, но большим он не стал. Со стороны, в этой синей толстовке, Рин такой же дрыщ, да и измученный вид делает его визуально слабее. Может, ему надо еще раз изменится?

Ринкорд видит беглецов во дворе через окно первого этажа, когда сам Эмпиреан уже набрасывается на Кассиэля. Оба падают. Захватив локоть, Шах резко выворачивает парню руку и прижимает к земле. Всего одна секунда и другая рука с хрустом сломана ногой! Кассиэль орет, словно его вовсю режут. Ринкорд открывает окно и выпрыгивает. Он скидывает Эмпиреана, как только оказывается рядом, и дышит, как бык, грозно спрашивая:

— Да что у вас происходит?

— Не вмешивайся! — огрызается Шах.

— Тогда перестаньте гоняться и рушить все на своем пути, — хмурится Сильнейший и садится рядом с утихшим Кассиэлем, осматривая его руку. — Как ты?

Тот молчит, обижено уткнувшись в траву. Ринкорд, жмурясь, озадаченно мнет переносицу:

— Тогда, если не расскажите, то оба попадете в изолятор.

Эмпиреан Шах смотрит на своего Главу гильдии Демонов самым ненавистным на свете взглядом, успокаивается и располагается на травке рядом с зеленоволосым. Это намек на то, что рассказ будет длинным.

— Мда. столько лет прошло…стоит начать с того, что мы знакомы с детства, — неохотно начинает Шах и закидывает руки, чем очень напоминает Дис Корда (в последнее время он прямо мерещится ему), — да и с его родителями я тоже знаком, но… но иногда мне хочется прибить их за вековую тупость!

Краем синего глаза Ринкорд улавливает вспышки со стороны открытого окна, а заинтересованные данным ученики выглядывают из остальных окон. Сильнейший снова использует свой трюк. Одновременно и слушает природу, и голос Эмпиреана, и следит за местной папарацции с учениками, развесившими уши. Если органы чувств ему это позволяют, то почему бы и нет? Грех не воспользоваться.

— Про эту вековую тупость поподробнее, пожалуйста, — вежливо просит Ринкорд, закрывая глаза и вслушиваясь. В стороне слышит только частые щелчки фотоаппаратов.

— Он имеет в виду, что в моей семье странные традиции, — недовольно бурчит Кассиэль, — и я считаю так же. Дело в том, что если в семье рождается физически слабый ребенок, ему ломают все кости. Зажило — еще раз все ломают. И так до тех пор, пока он не окрепнет. Смерть после такого означала бы, что ты не смог пройти естественный отбор. Раньше это "укрепление" здоровья делали только члены семьи, а также родственники, но в нынешнее время все немного сложнее. Ребенок сам должен сломать себе что-нибудь, а иначе он заболеет из-за слабого иммунитета и сдохнет.

— То есть… — Ринкорд медленно открывает свои глаза, — Эмпиреан Шах помогает тебе в этом. Разве ты не должен был уже окрепнуть?

— Несмотря на то, что Кассиэль вполне окреп и быстро восстанавливается, он психически болен, — снова заговаривает одноглазый и становится мрачнее Мрака, — детская травма, расстройство… Называй как хочешь, но то, что теперь он сходит с ума без этих травм — факт.

— Эй, я продержался целую неделю! — возмущается Кассиэль и вскакивает, держась за сломанную руку. — И если бы не ты, у меня бы все получилось.

— Неделю? Да ты ежедневно взбешивался и накидывался на своего соседа! — в ярости вскакивает за ним Эпмиреан.

— Ничего же не случилось!

— А что только что в кафетерии было?!

— Ты гонялся за мной, вот я и испугался!

Между ними восстает Ринкорд и они замолкают под его укоризненным взором. Сильнейший каждому дает щелбан. Теперь они шипят и жалуются, хватаясь за свои лбы.

— Охренел?! — взвывает Шах, который носит пирсинг в ушах и под бровью. Теперь у него есть и шишка на лбу.

— Я дам вам еще одну неделю. Кассиэль, попробуй продержаться еще раз, а ты, Эмпиреан Шах, должен укрощать его при каждом приступе бешенства. Я прослежу за вами, — машет Ринкорд, удаляясь. Единственный за сегодня ветерок пролетает мимо и задевает его черные волосы. Он слушает шелест каждой травинки, каждого листочка и готовится к коридорному шуму.

Спокойный Сильнейший возвращается в свой кабинет.

–

Аарин падает с ног, задыхаясь холодным воздухом. Леденящий пот покрывает все ее тело; волосы неприятно липнут к лицу и рукам, достают до пыльной земли. Рыжая голова запрокидывается, а глаза вглядываются в луну на темном небе.

— Больше…не могу…Мы тут…до ночи уже торчим… — прерываясь тяжелым дыханием, говорит она и поворачивает голову в сторону. Ринкорд еле стоит, но обязательно делает вид, что может свернуть еще одни горы.

— А ты думала легче будет? — удрученно спрашивает он и выглядит немного устрашающе в этой темноте. Рин во время тренировок холоден и строг по отношению к своей девушке.

— Нет, не думала. Мое превращение очень сложное, но не проводить же его двадцать раз за один вечер!

— Если понадобится, сделаем и двадцать один, — Ринкорд протягивает ей свою руку. — Или ты уже сдалась?

Ее глаза загораются ярким пламенем. Аарин решительно настраивает себя на еще одно выматывающее превращение и берет его за руку. Он рывком ставит ее на ноги и придерживает за талию. Она смущается и отводит глаза, отстраняясь от него.

Его ладонь со шрамом прислоняется к лицу. Ринкорд от усталости закрывает глаза и повторяет фразу уже в двадцать первый раз:

— Реинкарнация Дис Корда.

При превращении он всегда попадает в иной мир, где время течет в сотни раз быстрее, чем в настоящем. Темный мир, в котором освещением служит лишь мозаичные разбитые окна вместо обоев, блестящие мыльные пузыри и летающие без причины геометрические красные фигуры. Застекленная сторона сдерживает буйный океан, а тропа, с разросшимися черными травами, ведет куда-то вперед. Но он знает, что ждет его в конце пути.

Сильнейший встает со стула и прогуливается по этой самой тропе, постепенно заходя в густую темноту. С каждым шагом все видимое поглощается тьмой. Словно возвращение назад поможет все осветить, но за спиной остается лишь пустота. Изучив этот мир, Ринкорд еще сам не до конца понимает, как он до сих пор идет. Его зрение улучшается, он останавливается у черного комочка, почти сливающегося с окружающим мраком. Два красненьких глаза вспыхивают. Этот комочек тут же разрастается в огромное существо с широко открытой пастью и проглатывает Ринкорда.

Черный Волк, горящий темной аурой, открывает глаза и понимает, что перед ним на фиолетовом фоне стоит Рыжая Волчица. За время их тренировок она научилась превращаться без его воя, но сейчас задача немного иная — продержаться в форме волчицы без его помощи как можно больше времени. Ее пылающая рассветом аура значительно уменьшилась, что подтверждает ее старания. Он уже думает, когда сможет в следующий раз встретится с ней и научить использовать свою силу неудачи (Они видятся слишком редко).

— Готова?

Голова волчицы кивает. Одновременно с этим жестом некоторые стволы трескаются. Ринкорд уже не удивляется ее неконтролируемой силе и превращается обратно в человека. Перед глазами плывет, а сознание ускользает. Ему бы самому продержаться… Он старается ради нее. Ринкорд начинает считать про себя и следить за Аарин. Словно неподвижная статуя, она стоит и концентрируется на своей силе, не позволяя ей исчезнуть. Один. Два. Три. Четыре. Он не задумывается о цифрах и считает точно по секундам. Семь. Восемь. Девять. Десять. Одиннадцать. Что там дальше? Все автоматически идет своим чередом, как тикающие часы в его старом доме. Пятнадцать. Шестнадцать. Они всегда убаюкивали его и сопровождали во время сна, бесконечно издавая приятный щелчок. Двадцать. Двадцать один. Двадцать два. Двадцать…три? Ринкорд только сейчас замечает, что стоит с закрытыми глазами. Он досчитывает до пятидесяти. Опустив голову и покачиваясь на месте, Сильнейший сопит и начинает конкретно засыпать. Раз овечка, две овечки, три овечки. Противостоять этому слишком сложно, особенно в такую прохладную ночь.

Крик Аарин будит спящего красавца, но он уже падает назад! На миг задерживается стоя. Кажется, сорняки запутались под ногами, цепко за них ухватившись. Сорняки? Откуда?! Они появились прямо перед ним и еле сдерживают от падения. Ринкорд с трудом открывает слипшиеся глаза и видит, как мана испугавшейся Аарин уменьшилась. Странно, он ее такому не учил. Неужели за время его отсутствия она как-то тренировалась сама?

Сила притяжения выигрывает, Сорняки разрываются, а Ринкорд все-таки падает. Правда, это совсем не больно, так как эти самые сорняки вырастают и позади него. Мягкая посадка — глубокий сон. Он отдаленно слышит голос превратившейся и прибежавшей к нему Аарин и успешно попадает в царство морфея.

Ринкорд вместе с Гезарией стоят на краю обрыва под ночным небом. Тысяча звезд освещают спокойные лица. Ветер безжалостно дергает за их одежду, волосы. Огромные волны, разбиваясь, подбрасываются вверх, исчезают в воздухе. Душа волнуется вместе с этими волнами. Сильнейший вбирает в легкие морской воздух и выдыхает, задумчиво говоря:

— Это место всегда ассоциировалось у меня с сильными чувствами.

И замолкает. Гезария подходит ближе к краю, чувствуя, как тот колеблется.

— Что ты еще хочешь сказать? — нетерпеливо и тихо спрашивает она.

— Странно, что это именно здесь, а не у Великого.

Длинные платиновые волосы поднимаются под порывом ветра перед его лицом и скрывают вид бушующего моря. Пахнет все тем же морским воздухом, словно ее не существует. На самом деле так и есть…

— Сейчас Дис Корд и Анку как раз там. Лучше им не мешать, — ее мягкий голос звучит внутри его сознания. Ринкорд не может сдержать улыбки. Ему, конечно, интересно, чем они там занимаются, но он послушает свою дорогую подругу и останется здесь. Волосы опускаются и ветер неожиданно стихает. Они стоят растрепанные перед успокоившимся морем и наблюдают за необыкновенно красивым небосводом.

— Туда мне путь заказан. Вы это спланировали, не так ли? — быстро догадывается он.

— Тебе надо поговорить кое с кем, но ты пришел раньше.

Ринкорд оборачивается и неожиданно для себя вздрагивает. Свет далеких звезд позволяет разглядеть перед ним высокого аборигена в причудливой огромной маске, на которой есть перья по краям. Его скудная одежда скрывает только часть с пояса до колен, плечи и щиколотки, а все загорелое тело разрисовано белыми полосками.

Гезария Дума уходит, ничего не говоря. Недовольный ее поступком Сильнейший остается наедине с аборигеном.

— Я буду говорить на твоем языке, чтобы ты меня понял.

Несмотря на все пояснения, Рин все равно удивляется. Этот неизвестный не двигается, как статуя, но разговаривает очень даже приятным, знакомым голосом. Кто же он на самом деле? Только об это думает Ринкорд, как неизвестный тут же отвечает:

— Я твой предок, который поклонялся волкам, и первый, кто воспользовался их силой. Моя душа существует здесь очень много времени, ожидая последнего Сильнейшего потомка, — его загорелая рука с линиями указывает на черноволосого паренька. — И это ты.

— Последний?.. — Ринкорд застывает в шоке. — Значит, Пустота сотрет все человечество и никто не выживет?

Рука промолчавщего Предка опускается. Ни слова, лишь безызвестность. Абориген обращает внимание на морской штиль, показывая себя в профиль. У него белые волосы и глаза не видны из-за повязки маски.

— После смерти души оборотней отправляются сюда, в загробный мир. Из живых об этом знают только Сильнейшие. За 15 лет их накопилось очень большое количество… И в прошлом тоже их было много. Или сейчас… — Предок путается и растерянно дотрагивается до маски, начиная уже говорить на другую тему. — У меня было четверо товарищей, кто поклонялся другим зверям, то есть лисам, оленям, кроликам, медведям. Взамен жертвоприношениям божества даровали нам силу, поселяющуюся в душе и передающуюся от поколения к поколению. Но потомки перестали поклоняться в средних веках… в новейших…может в античных? — Он снова теряется и нервно рвет перья. Ринкорд смотрит сквозь него и пытается смирится с действительностью. И не может.

Когда Ринкорд приходит в себя, то видит в оборонительной позе аборигена, тыкающего перьями его в живот. Он в недоумении, что же здесь произошло, пока он задумывался о конце света? Рину до того неловко, что он отходит на один шаг назад и встает на самый край. Предок выпрямляется и продолжает сообщать:

— Тебе тяжело все это представить, но послушай то, что я говорю. Когда потомки получали наши силы, они объединялись в два общих клана. Те, кто мог использовать силу только на себе, вступали в Демонический клан. В Ангельском состояли оборотни, которые могли использовать свою силу только на других. Были и такие, кто мог пользоваться силой без ограничений. Они становились главными. Главарями, — рука уже тянется к своей маске, но он вовремя убирает ее, — Сильнейшими. Если их вычисляли раньше — выгоняли. Так появились могущественные одиночки.

— Странно. У нас совсем по другим причинам вступают в гильдии и выгоняют из них… — озадаченно хмыкает Ринкорд. — Если сила ученика усиливается негативными эмоциями, то ему дается демоническое имя и он вступает в гильдию Демонов. А если при положительных — в гильдию Ангелов с ангельским именем. Не Соблюдающие правила гильдий становятся… нейтральными.

Предок внезапно подходит ближе к нему.

— Это уже не важно. Вы все объединитесь. Ведь оборотни-волки все мои потомки и тесно связанны с другими оборотнями. Даже несмотря на то, что сила затихла в душе каждого и ожила только 15 лет назад, вы все дети зверей. Не забывай этого, мой потомок. И прощай.

У Сильнейшего плохое предчувствие. Рука аборигена приближается к нему и делает один легкий толчок. Ринкорд падает назад и летит со скалы! Силуэт предка все еще виден на фоне звездного неба. Он машет на прощание.

В ушах шумит. Сердце до боли сжимает в тиски. Рин задыхается и разбивается о волны.

Он глубоко вдыхает холодный воздух и кашляет. Ринкорд жмурится от щекотки и вертит головой. Звучит тихое сопение. Его глаза раскрываются, сонно глядя на спящее личико Аарин. Он отлично видит в темноте, да еще и в таком прекрасном ракурсе, на коленях. Ее рыжая голова опущена, и сейчас Рин чувствует запах травы и земли от кончиков свисающих волос.

Ему всегда нравится то, как она засыпает. Кажется, ничего особенного — девушка просто сладко спит. Но он хочет любоваться этой живой куклой, образцом спокойствия. Будто только Рину позволено это видеть. Она доверяет ему. Он этим дорожит. Потому что если Аарин проснется, то проблем с неудачами и возмущениями не избежать.

— Я уже и не помню, когда ты в последний раз улыбалась, — негромко говорит Ринкорд и протягивает руку через поток холодных волос к ее очкам, сползающим с носа. Он не успевает их подправить, как они падают ему на лицо и он при вздрагивании замирает.

Сколько же он спал? Ринкорд уже превысил лимит отдыха. На лбу пульсирует шишка, видимо его уже пытались разбудить. Ее горячее дыхание опаляет продрогшие пальцы Рина, которые медленно дотрагиваются до ее щеки. Он не на шутку пугается, хоть по нему и не видно. Одним движением головы он скидывает с лица очки в сторону, подбирает их и живо вскакивает. Бережно взяв ее на руки, он спешит вернутся в Академию как можно скорее. Она холодная как ледышка!

Когда ночной лес пройден, он большими шагами пересекает двор и врывается в Академию. Небо за окном немного светлеет. В коридоре они медленно согреваются и Ринкорд уже не так торопиться, отправляясь по пустынному коридору к лифту и поднимаясь на второй этаж. Удивительно, что Аарин все еще дрыхнет. Иногда она что-то мямлит или бормочет, сильнее зарываясь головой в его крутку. Он бы изобразил умиление, но это чувство существует только в его сердце. Аарин слишком милая, когда спит.

Перед Сильнейшим встает непростой вопрос. В какой комнате живет Аарин? Ему стыдно признавать, что он ни разу там не был (Хотя у Арконы бывал). В Академии на этот счет нет строгих правил, но одна из традиций — не заходить далеко в отношениях с противоположным полом. Они не запрещены, скорее неприемлемы. Нарушение приводит к изолятору, хотя если не пойман…то не вор.

Ноги автоматически движутся в направлении его кабинета. Он пытается остановится, но делает это только перед дверью, которая явно выделяется на фоне этих стен. Надо вести себя осторожнее, Аарин ведь будет очень недовольна, когда проснется там. Ринкорд сглатывает и успокаивает себя, пытаясь решить эту проблему мирным и, главное, тихим путем. Иначе из-за его сильного сердцебиения она может открыть глаза и взбеситься. Он слишком хорошо знает ее.

— Ты чего? — в сторонке стоит сонливая Мелькиаль и трет кулачком свои глазки. — Какой сейчас час?

Ринкорд настораживается. Он всегда представляет ее спящей с часами в обнимку, потому что она знает досконально, до секунд какое сейчас время. Мелькиаль — маленькая девчушка, карликового роста, любящая тикающие стрелки и цифры во всех проявлениях. Она могла бы стать прекрасным бухгалтером, но стала библиотекаршей и неплохо так справляется.

— Ты ведь лучше меня это знаешь, — с подозрением протягивает Ринкорд, оглядываясь с бесстрастным видом. Мелькиаль еле освещается серо-голубым свечением неба за окном. Она деловито складывает маленькие ручки у себя на груди.

— Когда на неделю запираешься в архивном отделе без всяких вылазок, беспрерывно уткнувшись в буковки, — раздраженно ворчит карликовая девочка писклявым голоском, — кто угодно собьется с режима и запутается в годах! А ты так вообще изменился… постригся что ли? Элони как следует постаралась. А вот меня не хочет стричь, старая карга!

Неприязнь к своей Главе так и сочится из ее маленького тела невидимым ядом. Ее длинные серо-светлые от освещения волосы уже подметают пол. Ему ясно ее недовольство, но не обзывательство. Ринкорд малозаметно вздыхает:

— Помоги мне с Аарин. Ты ведь в курсе, в какой комнате она живет.

— Боже! Не успела выйти и отдохнуть, как уже помогать кому-то надо, — все еще ворчит Мелькиаль и уходит в сторону женского жилого корпуса. Ринкорд начинает следовать за ней. Их мини-путешествие проходит в тишине. Сильнейший вертит головой в корпусе и запоминает путь. Вот тут растут фикусы. А там занавески окон чисто белые. Странная картина с пейзажем на водопад. Два поворота направо. И вот они уже стоят перед нужной комнатой. Мелькиаль открывает дверь и мрачно сообщает:

— Она живет одна.

— С начала поступления?

— Да.

Они входят в совершенно пустую комнату. Ни единой фотографии, вещички, даже в открытом шкафу пусто, постель идеально заправлена. Она точно здесь обитает..? В этой комнате нет ничего, напоминающей о ней. Аарин ведь возвращается сюда совершенно одна. Прямо как он, когда все его бросили. Ринкорду становится грустно. Но Мелькиаль этого не замечает. Скорее уже знает, что он будет чувствовать в подобной ситуаци.

Рин укладывает Аарин спать и садится на постель рядом. Все, что у нее есть — это он и Мелькиаль. Остальное забито в чемодан, который Сильнейший успевает увидеть под кроватью. Аарин из обеспеченной богатой семьи, но никогда не носит дорогую одежду и не держит вещей на тумбочках или подоконниках. Наверняка она постоянно переезжала и уже привыкла. И все же она цепляется за заботу, доброту и тепло. Богатые семьи чаще всего строги и жестоки, так что общая картина, сама собирающаяся из кусочков пазла, уже понятна ему. Он укрывает Аарин одеялом и ласковым жестом смахивает локон с лица.

— Не волнуйся, я за ней приглядываю, — Мелькиаль уже выходит из этой пустой комнаты, которая давит на нее психологически. Похоже библиотекарша занимается не только своими книжками. Попахивает делами семьи Аарин.

…Она так старалась превратится, и добилась этого только сейчас… Ринкорд понимает ее все лучше и лучше. Он много думал об Аарин, и даже не замечал, насколько много. Ему очень хочется защитить ее, но она этого не одобрит и захочет стоять с ним на равных. Такая уж Аарин.

–

Зимний день до жути напоминает лето. Прямо как в первый день, когда его привезли в эту так называемую "Академию" вместе с Арконой, Пурой и другими подростками с невысоким ростом. Мурмукс с большим негодованием вспоминает, как Анку без раздумий дала ему ангельское имя, похожее на кошачье, хотя он искренне надеялся прослыть шаманом или колдуном и попасть в гильдию Демонов с крутым именем. С тех пор он никогда не бывает радостным.

Но сейчас, когда он сидит на клетчатой клеенке во дворе, ярко освещенном теплыми лучами солнца, а рядом умиротворенно и с аппетитом кушает Лерайе, ему уже на все остальное наплевать. Даже на тех учеников, что в такую прекрасную безветренную погоду вышли во двор и тоже хорошо проводят время. Высокие играют с мячом. Девушки читают на свежем воздухе. Парочка журналистов пытается что-то вынюхивать среди отдыхающей толпы. Большие группы учеников располагаются под деревьями, прячась в тенях и жужжа своей болтовней.

Он еще раз осматривается и ему становится невыносимо скучно. Сидя под обычным деревом, его может увлекать только этот обеденный пикник.

— Мурмукс, ты уже наелся? — доедает свой самодельный бутерброд Лерайе и вытаскивает еще один из корзинки, подогнув под себя ноги.

— Нет, — отвечает он и отбирает у нее бутерброд, запихивая себе в рот. Она пялится на него странным карим взглядом и тянется за чаем в термосе. Сегодня она заявилась к нему с корзинкой и предложением о пикнике с безразличным видом, будто ее заставляют. Но это ее обычное заинтересованное или даже взволнованное состояние. Мурмукс все понимает, лишь услышав ее скудную интонацию голоса.

Быстро все прожевывая, он с усилием проглатывает вкусные кусочки бутерброда. Лерайе уже подает ему сервизную чашку с ароматным чаем и он постепенно, за один раз все выпивает. Чашка остается на клеенке, а русоволосый Мурмукс довольно ухмыляется, потягиваясь. Молчание затягивается. Фоновым звуком является болтовня и радостные вопли играющих, но это не помогает. Мурмукс уже с серьезным видом придумывает нелогичную фигню и, как обычно в таких молчаливых ситуациях, задает странный вопрос:

— Как ты видишь незнакомцев?

Лерайе поправляет рога на голове. Думает она недолго.

— Вполосочку.

Странный ответ от странной девушки. Хотя Мурмукса все устраивает. Они даже чем-то походят на друг друга. Пока Лерайе складывает все обратно в корзинку, он сам себе отвечает на собственный вопрос. Мурмукс видит незнакомых людей как неинтересных, скучных и чужих сущностей. Все живое его мало интересовало. Искусственное, сделанное по реальному подобию — вот что любопытно его сердцу. В Академии он этого не нашел. А еще ему просто приятно проводить время с Лерайе. Странная, молчаливая и не мешающая ему жить так, как он того захочет. Если бы не Ринкорд, он бы вряд ли с ней пересекся.

Пикник уже заканчивается. Каштановолосая Лерайе встает и отходит. Мурмукс заворачивает цветную клеенку, собирая солнечные пятна, оставляемые ветками дерева, и закидывает на плечо. Он оглядывается через ношу и цинично, грубо усмехается:

— А для меня люди как плохо отполированные деревянные солда…

Лерайе внезапно падает, теряя сознание. Клеенка сваливается и он ловит девушку, что выше его ростом. Поэтому ему приходится присесть. Мурмукс панически проверяет ее горячий лоб, учащенный пульс и отмечает тяжелое дыхание с зажмуренными глазами. Симптомы как при лихорадке. Крики заставляют его поднять голову. Ученики, словно деревянные солдатики, тоже падают без причины. Все больше и больше лежащих на траве. Оставшиеся на ногах бьют тревогу, часть из них бегут за медсестрами, а журналисты спешат поведать об этом Сильнейшему. Из открытого окна Академии раздается жуткий вопль испугавшихся. Некоторые ученики заболевают и падают прямо во время бега! Ужасное зрелище.

Это похоже на самую настоящую эпидемию. Мурмукс с ужасом застывает с Лерайе в руках:

— Какого…

Глава двадцать третья

Всего за три дня кафетерий превращается в пункт поставки. Центр всей Академии. Сердце, без которого не проживет ни один ученик. Там наставницы тщательно следят за процессом, пока Директор разбирается со всеми необходимыми поставками. Коридоры и лестницы оставляют свое предназначение неизменным; все школьные кабинеты заперты. Бесконечно проходящие ученики, неся коробки, спускаются на первый этаж к заднему, раньше почти не используемому входу и поднимаются обратно наверх, чтобы зайти в кафетерий и оставить там продовольствие. А потом снова, устало плетутся на первый этаж. Лекарства и средства заканчиваются быстрее, чем их успевают приносить ученики-переносчики. Из-за непрекращающихся ливней доставлять еще сложнее. Благо, города, которые Академия защищает, понимают всю важность и опасность происходящего. Кто же хочет лишиться защиты? Поэтому грузовики не сдаются и едут по затопленным дорогам в эту Академию. Если они не могут подъехать поближе, то ученики и наставники выходят под ливни и умудряются все занести. Несколько коробок все же становятся непригодными, их приходится выкидывать. Среди учеников-переносчиков нет счастливых мин, а особенно у промокших до нитки, мрачных как при похоронах. Они бредут походкой зомби, издавая тяжкий вздох.

Одним словом — эпидемия.

Мардеро находится в ближайшей открытой комнате и набирает холодную воду в тазик через душевую кабину с краном. Она приходит сюда как минимум пять раз за сутки. Это выматывает. Звук падающей воды, эхом раздающийся в ванной, успокаивает ее. Но спокойствию быстро приходит конец. Когда вода наполняется донельзя, она дергает за выключатель и не торопится взять тазик. Мардеро ждет, пока последние капли упадут в маленькую водную гладь и все равно ничего не делает. На самом деле ей не хочется выходить из этой комнаты. Не то, чтобы ей здесь нравится. Тут ни простынь, ни одеял, ни матрасов. И подушек нет. Только вещи как были прибраны или разбросаны, так и лежат, нисколечко не шевельнувшись без хозяек этой комнаты. Очень даже одиноко.

Она берется за ручки тазика и готовится его поднять. Ее долг — помогать другим. Это и еще парочка правил расписаны в семейном кодексе, который Мардеро знает наизусть. Ходить маршем. Вести себя гордо и строго. Выполнять свои обязанности. Всегда держать слово. Что-то в этом духе…

И зачем она следует этому кодексу и вообще всем правилам, что выучит? Ее сестра просто их игнорирует.

— Тогда кто же будет их соблюдать, если не я? — Мардеро силой воли заставляет себя поднять зеленый тазик с водой. Этот тазик оказывается не таким тяжелым, как она представляла.

Ее васильковые глаза мельком смотрят на свою тяжелую катану.

Две дочери, родившиеся в семье военных могут стать только военными. Отец и мать, что строже всех родителей на земле, хотели послушных мальчиков, а получили обманщицу и мягкотелую. Они — родители — добились своего. Теперь первая военный медик, а вторая военный пограничник.

Но Мардеро незачем жаловаться. Она сама хочет им угодить. И все ради похвалы, которую она так и не получила, как бы не старалась.

Ноги маршем выносят ее в коридор. Плащ трепещет под четким ритмом шагов. Розовато-белые волосы, собранные в недлинный хвостик, покачиваются в такт. Вода плескается, гоняясь от стенки к стенке. Грядущая напряженность замедляет их движение. Оказавшись в коридоре, она уже, не осматриваясь, по заучиванию виляет и поворачивает, обходит и просто проходит мимо больных девушек, лежащих у стен коридора, иногда и поперек. Люстры и лампы отключены, все освещается серебристым светом дождливой погоды. Слышен приглушенный шум за окном. Запах лекарств и нагретый горячими телами воздух невыносимо душат. Кто-то догадывается открыть окна, и прохладный дождь вовсю начинает барабанить.

Мардеро снова удивляется, что она может поднять этот тазик с водой и вообще его дотащить. С тяжелой душой она смотрит на страдающих девушек и подходит к беловолосой медсестре, в белом хитоне и халате. Та старательно растирает полуголую девушку, которая сейчас на грани потери сознания. Хотя сама еле держится на коленях. Медсестра не спит все эти дни, упорно ухаживая за больными. Благодаря только ей уже в полном здравии пятеро учеников. Мардеро всегда восхищается своей старшей сестрой.

Она оставляет тазик рядом и просто наблюдает. Медсестра укладывает обратно на постель девушку и засовывают руку в коробку. Оттуда она вытаскивает чистую ткань, складывает ее, смачивает в зеленом тазике с холодной водой, выжимает и ставит компресс на лоб. Остальные здоровые девушки, решившие помогать медсестре, делают так же, тем самым ускоряя процесс выздоровления и стараясь понизить температуру тел. Это очень странная лихорадка. Причем она совершенно не заразная и появляется выборочно в кругу оборотней. Больных оказывается больше, чем здоровых в четыре раза. К сожалению, все те пятеро учеников после выздоровления лишились своей силы. Пока еще никто не умер.

В углу стоит гора пустых и полных бутылок с питьевой водой. Мардеро пялится на них и молча ожидает. Понимая сложившуюся ситуацию без слов, сестра обращается к ней, ненадолго отрываясь от своей работы:

— Если ты так хочешь быть полезной, то сходи за аспирином, пожалуйста.

— Принято, — медленно отдает ей честь Мардеро и уходит из корпуса, обходя лежачих больных девушек. Ей очень жалко их. Все, что она может делать — помогать. Лечить у нее получается хуже всего. Мардеро намного легче быть сторожевым псом и охранять здания, потому что она с детства этим и занимается.

Останавливаясь у выхода, она замечает Аркону, тоже не спавшую трое суток. Ее лохматые золотистые волосы собраны в большой и низкий сбившийся пучок. Белый халат одет поверх обычной одежды. Она делает уверенные, но мягкие движения, помогающие выпить из стакана с аспирином каштановолосой девушке. Аркона что-то тихо приговаривает, пока та с усилием пьет маленькими глотками. Бедная девушка настолько измучилась за три дня, что уже плачет. Внутри Мардеро все сжимается.

Аркона бережно опускает больную и укрывает тонким одеялом. Она еще долго смотрит разноцветными глазами на пациента. Такой истощенный, но сосредоточенный взгляд она обычно видит у своей сестры. Наверняка это их отличительный знак. Мардеро искренне завидует выдержке медсестер и восхищается ими.

Она выходит в коридор и направляется в кафетерий, уходя в свои раздумья.

Теперь ей ясно, почему Тевгус влюбился в Аркону и до сих пор ее любит. Мардеро ведь не слепая.

Она давно догадывается, что он просто притворяется. Вроде они держатся за руки, а он витает в облаках, где-то далеко от нее. Вроде он болтает с ней, но как только на горизонте появится Аркона, то на миг он застывает и резко становится веселым и энергичным, отвлекая скорее не Мардеро, а себя. Они ни разу не целовались, лишь обнимались. И все эти его уединения в безумии и сумасшествии крайне настораживают ее, сидящей в кустах. Он не забывает Аркону. А Мардеро уже твердо решает его не отпускать. Без него ей будет намного хуже, чем…

Она сталкивается прежде, чем додумает мысль. Мардеро прекращает маршировать и стоит на месте. Мир вокруг нее освещается окнами и окрашивается в серый. Мимо проходит группа парней, возвращающихся на первый этаж. Перед ней удерживает равновесие и встает прямо мрачный парень одного с ней роста. У него большие кольца на шее, треугольники в ушах вместо обычных сережек, странные рисунки на щеках и, конечно же, волчья шапка с пилотными очками на русой голове. Мардеро несколько раз его видела с трубкой-свистком во рту, но сейчас он сжимает ее в руке. Весь мокрый и пронизанный сыростью.

Они просто молчат, накаляя атмосферу. Мардеро пытается предположить, что же ему нужно от нее. Мурмукс хлопает своими глазами цвета соломы и зажато спрашивает:

— Как там Лерайе?

Мардеро почти всех учеников знает в лицо. Сразу всплывает образ каштановолосой второгодки, всегда обитающей в Центре Отдыха. Мардеро прекрасно помнит плачущую девушку и держит себя в строгости, иначе он догадается, что все очень плохо, раньше, чем она ему об этом скажет. Она разрывается между тем, чтобы сказать правду, промолчать или соврать. Но воля берет над ней верх и она грозно говорит, нахмурившись:

— Если я сообщу, что улучшений нет и ей плохо, это что-то изменит?

Подавленный Мурмукс обходит бывшую блюстительницу. Он стискивает зубы от отчаяния:

— Нет.

Мурмукс уходит и догоняет группу переносчиков. Она понимает, что он злится не на нее, а на себя. У него даже времени нет проведать свою подругу.

Чтобы успокоится, от внезапной дрожи по телу, она дотрагивается до рукоятки катаны и заходит в кафетерий. Там ей говорят, что целую коробку аспирина уже забрали. Да это же произвол! Нельзя просто так взять и отдать весь оставшийся аспирин! Когда Мардеро обращается к Директору, та невинно отвечает:

— Рин-Рин сказал, что ему срочно нужен весь аспирин. Только что ушел, — она с волнением гладит свои фиолетово-космические волосы и сверкает лесными глазами — Может тогда у него и заберешь?

На миг Директор Тавриан кажется ей маленькой девочкой, беззаботной и легкомысленной. Но раз сам Сильнейший…

Все очень подозрительно. Зачем же ему надо столь большое количество лекарства?

Мардеро поворачивается ровно на 180 градусов и направляется в мужской корпус. По пути ничего интересного не приключается. Только вот на входе ее ожидает Ринкорд, в черной одежде с влажными волосами.

Этот серьезный вид ее напрягает. Под влиянием момента Мардеро становится строже и прищуривается. У нее такое ощущение, будто он специально ее здесь ждет и все идет по плану. Значит он как-то догадался об аспирине? Вызвать к себе кого-то таким образом — полная безответственность.

Прежде, чем она останавливается, спокойный Ринкорд приветствует ее. Как-то он не похож на человека, на которого наваливаются проблемы из-за эпидемии, поразившей большую половину учеников. Любой на его месте вел себя, как минимум, нервно и подавленно. Ни капли усталости. Он вообще человек? А может просто отлынивает и не выполняет свои обязанности? Что-то она сегодня мало его видела. Наверно, гулял под дождиком! Мардеро лишь гневается от его спокойствия.

— Что же такого случилось, что сам Сильнейший начинает жадничать и безответственно себя вести? — язвит она, сохраняя лишь свое суровое выражение лица и стойку военного солдата. Срабатывает привычка блюстителя порядка подозревать всех и каждого. Ранее она его уважала, а сейчас сомневается ему доверять.

— Соглашусь, поступил эгоистично, — смиренно кивает он и сдерживается от вздоха, — но ты должна это увидеть.

Изумившись его перемене, она следует за ним. Мардеро никогда еще не видела его таким обеспокоенным и в то же время сдержанным. В один момент мелькает вся его измученность и тяжкий взгляд синих глаз. Но он находит в себе спокойствие и показывает только это чувство, одаряя им всех и каждого.

В мужском корпусе не лучше, чем в женском. Почти все здоровые парни приносят коробки в столовую, а все больные расположены здесь. Так же лежат по углам и вдоль стенки. Между ними суетятся девушки. Одна из них, рыжеволосая, пытается перенести пустые бутылки и на каждом шагу роняет сразу несколько с неприятным, легким стучанием пластика. Девушка возмущается, собирает их снова, идет дальше, роняет, и все это продолжается, пока она не доходит до пустых коробок, куда все выкидывает. Одна бутылка незаметно для нее выкатывается вперед. Она разворачивается, делает шаг и спотыкается о нее, падая и чертыхаясь на непонятном для всех языке. Ее грохот будит близко к ней спящих парней и привлекает внимание неспящих. Она вскакивает и с силой кидает в коробку бутылку, которая, словно мячик, отлетает в сторону. Она раздраженно рычит на весь корпусный коридор. Даже на большом расстоянии можно услышать скрежет ее зубов.

Выпустив пар, рыжая девушка успокаивается, но при виде Сильнейшего снова впадает в бешенство. Мардеро к ней приглядывается. Это же Аарин, девушка Ринкорда! Наверно подумает, что с другой водится и очень сильно разозлиться. Возможен скандал. Пока яростная Аарин приближается к ним, Мардеро думает над оправданием. Если она скажет, что ничего между ними нет, она точно поверит. По крайнем мере, так думает наивная в романтических делах Мардеро и вся сжимается, хватаясь за катану и проговаривая фразу много раз в голове.

Ринкорд останавливается вместе с Мардеро и ведет себя как обычно. Аарин добирается через лежащих парней к ним и со всей дури ударяет его по спине! Тот еле удерживается от падения.

— РИН! ЗА КАКИМ ДЬЯВОЛОМ ТЫ ВЫШЕЛ ИЗ СВОЕЙ КОМНАТЫ?! Я же тебе сказала, чтобы как следует отдохнул! Нет, у него, видите ли, дел полно! Да на тебе лица нет, ходишь как мертвяк, и глаза скоро слипнутся от недостатка сна!

Мардеро немного в шоке, но в тоже время чувствует облегчение. Она осматривает спокойного и здорового Сильнейшего. Аарин сильно приукрашивает. Из всех здесь стоящих у него самое хорошее состояние.

Ринкорд тянется к спине, чтобы унять поглаживанием боль, но не дотягивается. Он вздыхает и глазами ищет пути отступления. Мардеро пытается возразить, как рыжая начинает громко отчитывать и возмущатся, игнорируя ее:

— Ты же только что приехал. Весь промок, переоделся бы что ли! День и ночь бегаешь по Академии, уезжаешь в город, приезжаешь и снова бегаешь. Как кролик, ей богу! — она рычит и бесится, топчась на месте и дергая его за руку. — Да подумай же ты наконец о себе! Помогаешь всем, кто хоть раз вздохнет. Даже тратишь время на то, чтобы поддержать жалующихся или вообще подменяешь их!

— Этого недостаточно, — монотонно и безразлично перебивает ее Ринкорд, освобождая свою руку.

— Ты себя так угробишь! — орет Аарин и все вокруг затихают. Никто не издает невыносимые стоны страдающих, выжимания мокрых тряпок, переливания воды в стаканы, открытие упаковок жаропонижающих. Пылающие глаза Аарин с тревогой смотрят на Сильнейшего. Он гладит ее по голове и с теплотой в голосе выдает:

— Спасибо, что волнуешься за меня. Я постараюсь не переусердствовать.

— Постарается он! — бурчит смущенно сердитая Аарин, грубо отмахнувшись рукой, — Иди давай, доделывай, что задумал.

Она гневными шагами, не оборачиваясь, уходит подбирать оставшуюся бутылку на полу. Ринкорд мечтательно вздыхает и вместе с Мардеро уходит в другую сторону коридора. По пути он грустнеет по непонятной ей причине. Они только что поссорились.

Мардеро идет позади Рина и смотрит на его черную одежду. Из-за цвета не видно, что она промокшая. Все ее недоверие опровергнуто. Подозревать Сильнейшего больше не имеет смысла.

В глаза бросается еще одна душераздирательная сцена. Парень, с шоколадным цветом волос, сидит и скулит около другого парня, лежащего на матрасе с простыней, подушкой и легким одеялом, но без сознания. Похоже, что Гадриэль на грани между жизнью и смертью. А Дайти боится потерять своего друга. Мардеро их ругала за странное поведение пса и хозяина, но иногда они выглядели как истинные друзья…

Запах лекарств преследует ее. Окно здесь открыто давно, но помещение так и не проветрилось. Дождь все так же беспрестанно стучит. Мардеро замирает на месте.

Она замечает целую коробку аспирина. А рядом с этой коробкой и пациентом находится Тевгус. Который мастерски делает укол. Ее челюсть чуть не отвисает до пола. Для нее Тевгус сейчас богоподобен. Без шляпы, с заколотой челкой, в самой обычной одежде он еще более привлекателен, чем обычно. Тевгус протирает тыльной стороной ладони свой лоб. От изнуренности он становится лишь круче. Быстрое сердцебиение приносит ей боль. Мардеро глубоко дышит, чтобы не задохнутся от одного только вида своего любимого.

Ринкорд проходит немного дальше и тоже останавливается, с тихой иронией говоря:

— Ты тоже это видишь?

Мардеро вздрагивает и ее чувства замещаются на невыносимо тревожащие. В горле застревает ком и она не может ответить Сильнейшему. Но Мардеро все понимает, как только видит Тевгуса в действии.

Его сосредоточенность — копия Арконы.

— Тевгус сказал, — Ринкорд никак не может избавится от огорчения в голосе, — что когда она мечтала стать медсестрой, он не мог понять ее увлеченности и сам начал залезать в медицинские книжки. А потом и не заметил, как все запомнил.

Мардеро расстраивается. Ее васильковые глаза увлажняются, нос краснеет и начинает шмыгать. Она пытается утихомирить свою ноющую душу, но безуспешно. Ее рвет на части. Тевгус всегда любил Аркону. Он больше всего думает и беспокоится только о ней. Ониидеально друг другу подходят. Зачем же он врал Мардеро? Для чего?!

Она решительно подходит к своему любимому в упор, когда тот заканчивает и откладывает шприц. Тевгус встает на ноги, поворачивается и пугается. Он впервые видит ее в слезах.

— Иди, — ее рука указывает на выход из корпуса в коридор.

— Мардеро? Почему ты…

— Я сказала, иди! — упорно повторяет она, повышая голос и заливаясь слезами. Она вручает ему ту самую коробку с аспирином. — Иди к Арконе и больше ко мне не подходи, ясно?!

— Что это означает? — разозлившись, спрашивает он. Тевгус смотрит поверх ее светлой головы на отчаявшегося Ринкорда.

— Думаешь, я не знала? Ты прекрасно ей подходишь, в отличие от меня, поэтому, — она вытирает рукавом слезы и твердо говорит, — мы расстаемся. И чтобы никаких возражений!

— Да, и еще, — добавляет голос Ринкорда над ее ухом, а на плечо кладется его теплая и успокаивающая рука, — ты тоже можешь стать медсестрой, — он коротко усмехается, — а точнее медбратом и быть рядом с Арконой. Я позаботился об этом.

Тевгус прижимает эту коробку к себе. Он готов в любую секунду разрыдаться, ведь растроган помощью друга и поддержкой уже бывшей девушки.

— Спасибо, — шепчет он и стремительно выбегает из корпуса. Ринкорд хочет утешить Мардеро, но она уже не ревет и остается помогать здесь. Возможно она рада установившемуся порядку и не хочет его рушить слезами. Наконец все встает на своим места.

Остается лишь пережить эту чертову эпидемию.

Глава двадцать четвертая

В светлом кафетерии ужасно скучно.

Все вернулось на свои места. Словно ничего и не случалось. Иногда это раздражает и достает, что приводит к нудному настроению, но это чувство флегматичности уже врожденно в нее. Она привыкла знать, что никто не замечает ее. От того и умиротворение вперемешку с безразличием.

Эльвис сидит у окна и ничем особо не занимается. Ничего интересного снаружи не происходит. Двор высох, но почти никто не осмеливается выходить по утрам из Академии. От такой тоски зеленой она зевает, подпирает щеки руками, гуляет взглядом по нешумному кафетерию. Когда помещение приедается, она ищет глазами облака на ясном небе. Ни один не проплывает. Сколько не жди — их нет, прямо как и официантов. Они просто проходят мимо, будто ее не существует. Хотя это самая обыкновенная реакция, к которой она тоже привыкла.

На миг ей кажется, что все вокруг залито водой, и рыбки постоянно булькуют у своих водорослей. Никто ее не услышит. Никто ее не увидит в размытой толще воды. Дно освещает лишь поверхность водоема, плескаясь где-то над головой. И так мало кислорода…

Мираж быстро исчезает.

Помирая от скуки и голода, она положила голову на пустой столик. Поза слишком неудобна для сна, так что она просто кимарит с закрытыми глазами. И вдруг к ней подсаживаются. Она лениво поднимается.

— Как ты меня нашел?

— У тебя шапочка набекрень, Эльвис, — сообщает наиспокойнейший Сильнейший. Она быстро натягивает свою черную шапку и запускает руки под стол. Он кому-то кивает, находящемуся за спиной Эльвис. К ним сразу подходит Элони, главная официантка.

— Тебе как обычно? — спрашивает она, игриво наклонив голову.

— Да. И добавь блинов, пожалуйста.

У Эльвис округляются глаза. Главная официантка мило хихикает, задержав заинтересованный взгляд на новенькой ученице. Та быстро становится равнодушной и не оборачивается на блондинку с клубничными глазами.

— Как необычно… — протягивает Элони, записывая все в блокнотик и удаляясь. За ней остается все то же сонномушье, которое было и до ее присутствия. Прямо как в аквариуме. Пастельные тона стен, чистое "стеклянное" небо, комнатная температура. Сидя в шапке, шарфе, в перчатках и куртке, Эльвис все же немного жарковато. Ей так сейчас не хватает того прохладного ощущения, словно таишься на дне реки! Она вздыхает.

— Как ты узнал, что я ем блины?

— Случайно выучил твое досье, — отвечает он и отводит свои синие глаза на окно с мелкими разводами.

— Вот как, значит.

Она с подозрением щурится и не верит его случайности. И тут же вытаскивает из-под стола кота.

Ринкорд удивляется при виде серого пушистика, играющегося с ее волосами цвета лосося. Она прижимает мяукающего кота к своему бело-розовому полосатому шарфику, показывая Сильнейшему свою апатию.

— Держать питомцев в Академии запрещено. Можешь загреметь в изолятор, — предупреждает ее Ринкорд.

— Я знаю.

Она заворачивает кота в шарфик и завязывает концы бантиком на серой спинке. Домашнее животное выпрыгивает из ее рук на столик, начиная играться с ней. Эльвис гладит своего кота и пытается его успокоить. Слышно мягкое мурлыканье. Ринкорд следит за ними и понимает, что отправлять их в изолятор бесполезно. Да и никто не обращает никакого внимания на кота, которому все надоедает, и потому спрыгивает, убегая прочь. Эльвис даже не спешит догнать своего питомца.

— Надеюсь, он хорошо приучен, — Ринкорд теряет из виду серого кота и снова отводит глаза.

Элони как раз приносит им еду, они бессловно завтракают. Новенькая отстраненно благодарит и осматривает Ринкорда. Уравновешенный, преспокойный и вполне здоровый черноволосый парень, если не отмечать его темные круги под глазами, которые с первой встречи стали еще больше. Они таят в себе мрачность и тяжесть закончившейся эпидемии.

— Я тут услышала, — скрытничает Эльвис, исподтишка смотря на свободные столики, — что похоронили двенадцать человек, а всех выздоровевших учеников исключили из Академии. Зачем же их отправлять в ближайшие города?

Ринкорд издает неприятные звуки своей вилкой, водя ей по пустой тарелке. Скрежет нервирует слух. Во рту сладкое послевкусие. Витает запах аппетитных блинов, который заполняет воздух между ними. Несколько секунд он просто молчит. Вилка стучит два раза по тарелке и откладывается. Ринкорд отвечает строгим тоном:

— Они потеряли свои силы оборотней-волков. От них уже нет никакой пользы.

— Ты хотел сказать: "Чтобы не подвергать опасности уже непричастных к Академии людей?"

Ринкорд теряет свою сдержанность и чуть улыбается. Он прячет печальный взгляд, уставляясь на ее недоеденный блинчик. Неужели Сильнейшие настолько несчастны?

Эльвис беспокойно трогает шею, где ранее был завязан шарф.

— Знаешь, я доверяю своим глазам. Я видела, как Яхо крутился около Аарин.

Он совершенно не реагирует и невозмутимо прибирается на столе. Кто-то из официанток подхватывает грязную посуду и уносит ее.

— И тебя это совсем не волнует? На твоем месте я бы запаниковала, что мою девушку могут увести.

— Ты знаешь, что она моя девушка?

Ринкорд лишь делает вид, что удивлен. Эльвис не понимает, зачем ему это притворство. И пожимает плечами:

— Они любят сплетничать.

Ринкорд задумывается над тем, кого она имеет в виду под словом "они". Возможно, это ученики, что постоянно собираются в группы и разговаривают. Вся Академия уже знает про его отношения с Аарин. Сразу понятно, что это дело рук местных журналистов.

В куртке становится все жарче. Эльвис закутывается и вся сжимается в стул, боясь уже не скуки, а внимания. Ей хочется как можно быстрее свалить из этого людного места. Она прекрасно понимает, что если надо спрятать дерево, то лучше всего в лесу. Но это ей не помогает. Будет очень некрасиво, если она просто встанет и уйдет, ничего не сказав. Поэтому надо сделать так, чтобы собеседник сам захотел уйти.

— Знаешь, а своим ушам я тоже доверяю. Я слышала ее смех, когда Яхо…

Внезапно Ринкорд встает и уходит (по ее мнению, он поступил также некультурно, как и она). Получилось? На миг ей кажется, что Сильнейший в бешенстве. Она даже перестаралась. Эльвис не предполагала такой скорый успех. Смотря ему вслед, она гадает, что же так на него подействовало. Яхо? Доверие? Смех? Ну и ладно. Ей снова скучно, и она бесцельно щипает себя за щеку. А потом ее рыбьи глаза перемещаются на двор Академии и застывают. Облака тянутся друг за другом, плывут на север. Неслышный ветер гоняет ветки на деревьях. Яхо с Аарин беззаботно тренируются на ближайшей лужайке. И Сильнейший видел их все это время…

–

Ринкорд стремительно пересекает по привычке все коридоры. Весь в напряжении — его органы чувств обострены до максимума и посылают массу информации. Он ничего не успевает понять, лишь то, что его охватывает жгучая ревность. Аарин и правда смеется впервые за этот месяц вместе с Яхо. Да и Ринкорд раньше гадал, почему Аарин так быстро учится управлять своей силой. Теперь все встает на свои места. Сильнейший уже не пытается сдержать свой гнев и мрачно спускается на первый этаж, не замечая никого, но и не врезаясь. И в голове лишь единственная мысль: он больше ей не нужен!

Подавляя в себе панику, он прыжками спускается с лестницы и идет через коридор на первом этаже к выходу. Очень не вовремя заканчиваются лекции, двери аудиторий и кабинетов открываются, а ученики толпами заполняют и до того душное помещение.

Он почти доходит до открытых дверей главного входа. И случается то, чего хочет меньше всего на свете прямо сейчас. Ученица спотыкается прямо напротив выхода и не может подняться. Как на зло! Ринкорд притормаживает в смятении, синие глаза мечутся от выхода к пострадавшей. Аарин с Яхо или ученица с вывихом? Он иронично усмехается над своим выбором, который давно уже был сделан им из прошлого. Ноги ускоряются, переходя на бег.

— Расступись!

Ринкорд с разбегу подбирает девушку на руки и убегает в сторону лечебной пещеры. Она вскрикивает от неожиданности и, зажмурившись, обхватывает его всего. Ученики шарахаются к стенам, изумленно обсуждая увиденное.

Окружение размывается из-за скорости. Ринкорд влетает в пещеру, умудряется аккуратно положить ученицу и с тяжелым дыхание поорать:

— Приятного аппетита!

На полу располагается простыня, завтрак из оладьев, гренок, сока и фруктов на стерильных тарелках. Аркона протягивает Тевгусу дольку яблока, а тот уже открывает рот и довольно прикрывает глаза. Потом они застывают. Ошарашенные поведением своего друга, они тупо пялятся на него и хлопают ресницами.

Аркона смущается, словно они занимаются чем-то непристойным, и начинает отстраняться. Тевгус раздосадованно всплескивает руками и возмущается, сидя на простыне:

— И вот какого черта? Ты мне все испортил! Поорал, а мне теперь ждать обеда, пока она осмелиться еще раз покорм..

Его светловолосая девушка резко запихивает дольку яблока ему в рот, уже успокоившись. Тевгус громко хрустит. Ринкорд успевает отдышаться, а Аркона спешит помочь притихшей в углу ученице. Ринкорд чувствует всем вспотевшим телом сырость этого места. Здесь всегда все отсвечивает зеленым, несмотря на смену дня и ночи. Он бы сошел с ума, живя в этой пещере постоянно. Но эти двое отлично уживаются со старшей медсестрой и живут вместе как самая настоящая пара. Ринкорд пытается весело улыбнуться.

— Вы хоть иногда выходите на свет, а то вас совсем не видно! — он один раз взмахивает им рукой, пятится, уходя и вспоминая про Аарин. Сейчас его должны волновать не ответы друзей, кричащих ему что-то такое же веселое, а проблема в отношениях на своем личном фронте. Его пугает это затишье перед бурей.

Оказываясь во дворе Академии, он уже видит, как Яхо и Аркона, держащая что-то в руке, воодушевленно покидают двор и уходят на аллею. Остается лишь догнать их и…опять случается непредвиденное. Крик девушки о помощи доходит до его ушей. Ринкорд вертит головой, ищет. Девушка, в светлом платье, одна стоит у дерева, где застряла ее шляпа, и не может ее поймать. Вот-вот соломенный головной убор сдует ветром. И вот-вот его цель скроется на аллее. Сильнейший с раздражением рычит и бежит к девушке у дуба. Ловко и резво карабкается наверх, забираясь ближе к вершине. Попутный ветер врезается в его лицо, кидается листьями и ветками, и делает все, чтобы тот не дотянулся. Розовая ленточка у шляпы срывается. Девушка тревожно кричит, боясь уже за Ринкорда. Тот с четвертого раза берется за подол и благополучно спрыгивает, весь в листочках. Он пыхтит и отряхивается. Бледная на вид девушка со слезами на глазах благодарит его и надевает свою соломенную шляпу, натягивая на себя как можно сильнее и не отпуская руками. Почувствовав ее стыд, он мягко говорит:

— Больше не теряй, ладно?

Она кивает, смутившись добротой Сильнейшего.

Он же направляется в сторону аллеи и заранее задействует все свои органы чувств. Ему придется искать таким способом. Но использовать их часто и на полную катушку очень болезненно, поэтому привыкший к боли он бродит меж деревьями, травами, украшенными разноцветными цветами, и тропинками с клумбами. Ученики, отвечающие за садоводство (обычно это ангельские третьегодки), вовсю ухаживают за растениями. Ринкорд слышит каждое их движение, которое неприятно и до всех мелочей отдается ему в голове.

Сильнейший улавливает своим супер обонянием самые разные запахи: от духов, до цветочной пыльцы. Вся зелень, пыльная тропинка, земля под травой имеют свои индивидуальные и неповторимые запахи. Даже если бы Рин лишился зрения, он мог бы отлично ориентироваться по обонянию.

Останавливается и принюхивается. Он чует запах, так отличающийся от других — мороженное. Ринкорд знает, как Аарин обожает парфе и не сомневается, что она ушла вместе с пареньком в сторону одинокой клумбы и деревца с лавочкой. То место, где он впервые увидел дождь. То место, где он с ней впервые поцеловался. В памяти ярко всплывают те моменты, и он старается не смутится. Отвлекает себя тем фактом, что после этого случая она его вспомнила. Это утешает. Сильнейший делает вдох-выдох и неторопливым шагом приходит в это особенное местечко.

Аарин нигде нет, но запах мороженого четко прослеживается в свежем воздухе. Один Яхо лежит на скамейке и ухмыляется при виде Сильнейшего:

— Я знал что ты придешь.

— …

— И я знаю, что ты мне сейчас скажешь, — продолжает хитро улыбаться он.

— …

— И прекрасно знаю, что ты сейчас будешь делать.

— …

На молчание Ринкорда тот усмехается. Из-за того, что Яхо умеет безошибочно предугадывать действия людей и явления, он ведет себя чрезмерно самоуверенно, дерзко и держит в напряжении самого Сильнейшего, не оставляя ему и шанса. Чтобы Ринкорд сейчас не сказал, чего бы не сделал, ответ будет учтен и продуман заранее.

Предсказатели самые страшные противники и враги. Но и у таких есть пределы и слабые места.

Когда-то он был слабым и беспомощным, прямо как сейчас. Но принял себя таким, каким стал. И, терпя головную боль, Рин умудряется придумать план. Он полностью убирает, стирает свои мысли. В голове ничего не остается. Пусто. Сильнейший, ни о чем не думая, просто подходит поближе к новичку. Яхо чует что-то неладное и не теряет своей решимости.

— Можешь игнорить меня сколько влезет. Ведь это значит, что ты не против моих отношений с Аарин?

— Конечно, я не против.

— Ха! Да ты даже на ее парня не похож! — Яхо вскакивает с места и складывает руки на груди, высокомерно насмехаясь, — Не держитесь за руки. На свидания не ходите. Даже не целуетесь и встречаетесь всего два раза в неделю, хотя живете в одном здании, на одной территории. Поэтому-то от тебя она и сбежала ко мне!

— Это неважно.

Яхо хмурится, яростно устремляя свои хищные глаза на отрешенного Сильнейшего. Такой ответ ему явно не по душе.

— То есть тебе все равно? Ты ее вообще любишь?!

— Люблю, — откровенничает печальный на вид Ринкорд, смирившийся с жестокой судьбой, и всеми силами очищает свой разум, — и потому, мне фиолетово, кого она там любит. И уж точно не меня. И не тебя. Аарин давно любит лишь Дис Корда и это не изменить.

— Ты что, совсем дебил, что ли? — поражается на полном серьезе Яхо, окончательно опешив. Ведь он знает, кто такой Дис Корд. А Сильнейший все говорит от чистого сердца, правда веря в это. Никаких умыслов или замыслов новичок не может заметить, но не сдается. Обстановка накаляется.

— Она подозревает, что ты водишься с другой. Это определенно ревность!

— Просто боится, что я брошу ее и не помогу с превращением.

— А как же волнение о твоем здоровье?!

— А вы очень близки…

— Да отвечай уже!

Ринкорд устало вздыхает, когда ветер настигает их обоих.

— Если пострадаю, не смогу ее тренировать. Аарин просто использует меня. И я это прекрасно осознаю.

— Вот осел! — огрызается парниша. — Не сдавайся так рано, ты же ее доверие в ничто ставишь!

— Предлагаешь обольщаться? И думать, что она видит во мне парня, а не друга, — Ринкорд все это время остается спокойным и не злится. А его синие глаза смотрят сквозь новичка и на ствол дерева, у которого спрашивает, — разве не так, Аарин?

Яхо встает в ступор. Его план проваливается. А Ринкорд так и гадает, что это за план такой, в котором надо лезть в чувства других людей. Но он уже не беспокоится за Яхо и Аарин. Они хорошо дружат.

И больше ничего не происходит. Аарин так и не заявляет о себе, хотя Сильнейший уверен, что мороженным несет не от Яхо, а от дерева. Он мягко дотрагивается до больной головы и расслабляется до того, как повернется и уйдет.

— Нет.

Несмотря на то, что он в данный момент не должен слышать каждый звук четко, ее дрожащий голос доносится ему до глубины души и неподвижно стоит в сознании, как и его остановившееся ноги. Она…плачет? Ринкорд так и не смог сдвинутся с места.

Яхо тут же убегает за дерево и успокаивает Аарин, которая, оказывается, смеется и плачет одновременно, приговаривая:

— Боже, он ведь…он помнит! а я то…он же никак не хотел…хаха! какой же он…

Дальше идут одни шмыганья и непонимание Яхо ее слов. На душе Рина теплеет. Они только что помирились (и все благодаря новичку). Теперь Сильнейший может со спокойной душой идти на занудный урок с Тавриан.

–

— Три Академии расположены на противоположных сторонах так называемого "треугольника" состоящего из 9 городов: первый представляет собой целый кулинарный центр, который поставляет нам продукты, а иногда и целые блюда; второй предоставляет свет, воду и тепло, — Тавриан поправляет свои ненастоящие кошачьи ушки сразу, как только они съезжают хоть на один сантиметр. — А на лето устанавливают вентиляторы, но только на месяц, остальное время погода нестабильна. Поэтому июль считается самым обожаемым месяцем у учеников.

Ее лекции прерываются лишь глотком клубничного молока из милой кружки с нарисованной коровкой. Но за час она успевает все выпить, поэтому начинает расчесывать пальчиками свои крашенные длинные волосы цвета космоса. Директор Тавриан просто обожает их, считая, что блестят они от звезд, спрятавшихся между локонами.

— Третий город оснащает товарами наш магазинчик, можно заказать определенные вещи и дождаться, пока они через какое-то время приедут в грузовике вместе с остальным, обязательным продовольствием. Но ученики часто жалуются на то, что все происходит слишком долго и пишут жалобы, отправляя их прямо в город. По твоему приказу, все недовольства сначала высказываются тебе, а после ты идешь на переговоры с мером и рабочими. Разговариваешь, ищешь компромисс и таким образом решаешь проблему, зная о ней. Но мне кажется, все становится труднее. А у тебя прибавляется забот.

Она встает, разглаживая складки на детском сарафане, и оборачивается. Ее взор прикован к черноволосому пареньку, уткнувшемуся в две книжки и читающему их одновременно одним взглядом.

— Ты меня слушаешь? — дуется Тавриан, расставив руки по бокам.

— Я прекрасно слышу твой писклявый голос, Директор.

Писклявость — признак детства. В свою очередь, детство ассоциируется с молодостью. Только по этой причине он еще сидит спокойно на своем кресле и увлеченно читает одну строчку, переходя сразу к строчке другой книги. Она просто недовольно кашляет и высокомерно вздергивает носик:

— Тогда чем занимается четвертый город?

— Строительством.

— Полный ответ, мистер!

— Четвертый город предоставляет услуги и материалы строительства всем трем Академиям, — бормочет Сильнейший все ленивее и менее понятно. Директор Тавриан молча принимает его еле разборчивый ответ, хлопает по своим настоящим ушам и вздыхает. Не хватает ей еще ухудшение слуха из-за старения! А ведь ей уже есть тридцатник и пора бы задуматься о женитьбе, детях. Но ее это дико бесит. Молчит о своем возрасте и уже давно не вспоминает, сколько ей на самом деле лет. Просит всех называть ее сестричкой, сестрицей Тавриан. Ходит в салон красоты для поддержания молодости. Любит миленькие вещи, одевается и ведет себя как ребенок. Чего только не сделаешь, чтобы не стареть?

— Городок под номером пять полностью посвящен одежде и одевает не только все Академии, но и остальные города. Шестой просто переполнен людьми и услугами, которые может предложить, — продолжает свою лекцию Тавриан, переходя к протяжному книжному шкафу. Она проходит вдоль той полки, что находится на ее уровне. Книги, миска с печеньями и конфетами, облепленный шерстью, растрепанный плюшевый мишка, еще одни книжки. В конце директор останавливается у рамочки, где на фотографии изображен весь учительский состав одиннадцать лет назад. Накатывает теплая волна ностальгии. В их честных глазах искрится надежда и упорство, которое они вложат в будущих учеников, после выпустят в построенные города, наполненных жителями, верящих в бред ученых. Никого с тех времен не осталось. И лишь Тавриан засела на своем посту неподвижно, обучая Сильнейших уже восьмой год. Во времена Дис Корда она отдыхала от своих обязанностей целых два года.

— Седьмой город отвечает за организованное управление, его часто называют сердцем "треугольника", да и находится он в том же месте. Там решаются вопросы чисто на юридическом уровне, — она берется за статуэтку в форме совы (одна из Сильнейших обожала эту птицу) и с интересом осматривает. — А вот восьмой… — она теряет дар речи, когда видит спящего Рин-Рина, положившего голову на страницы двух книг. Так быстро и от лекции??? Тавриан, задетая за живое, слоновьим шагом доходит до него и громко ставит статуэтку на стол. Он весь вздрагивает, закрывая чувствительные к звукам уши и укрываясь руками.

— Я что, для себя это все говорю? — она начинает дубасить подставкой позолоченной совы по столу. — Да я уже заколебалась одно и тоже из года в год рассказывать! Имей уважение!

— Уважение к дьяволице воплоти?! — истерично орет Ринкорд, мучаясь от грохота и не открываясь.

— Для тебя Сестрица Тавриан! — лыбится она как сатана, пока никто не видит. Замахивается и замирает во второй раз за этот день, спокойно оставляя статуэтку совушки в покое. Слышится скрип, а Тавриан забывает про все на свете и становится вновь милым ребенком. В дверном проеме стоит поникший Дайти. Даже при немытых волосах, закрывающих лицо, можно догадаться, что это он перед ними стоит. Дайти единственный ходит в мешковатом свитере и никогда не стрижется(Мелькиаль не в счет). Обычно его узкие штаны впиваются в ноги, но сейчас они болтаются на костяшках. Бедняжка, такой худой и измученный…

Ринкорд выглядывает из укрывающих его рук.

— Принес?

Дайти молча кладет письмо на стол. Приносит с собой дикий запах трав и кустарников. Потом незаметно исчезает в дверях. Сильнейший от нетерпения рвет конверт и нечаянно разрывает и саму бумажку с сообщением. Он вздыхает и читает, соединив две части в воздухе. Тавриан подглядывает, что там написано. Ненапечатано. Почерк женский. И отправитель — Фаниэль. Все поняв, Тавриан ахает и закатывает истерику:

— Ты отправил его на встречу к Сильнейшей лисов!? А как же я? Почему об этом я узнаю в самый последний момент?! Посыльный должен представлять лицо оборотней. А тут ни о каком хорошем авторитете и речи быть не может! Дайти весь в горе после эпидемии!

— Поэтому я отправил его развеяться и заодно исполнить мое задание, — Ринкорд дочитывает и откладывает части письма, — да и Дайти один из тех, кому я с точностью могу доверять. Он честен. Отлично слушается приказов. И он все так же верен своему умершему хозяину.

— Ты так говоришь, будто тебе передали его поводок и попросили присмотреть за ним.

Сильнейший многозначительно замолкает, о чем-то задумавшись. Директор Тавриан вспоминает Дайти, который собственноручно похоронил своего же хозяина. От такой душераздирающей сцены она долго не могла наплакаться.

В дверь бесцеремонно врывается голубовласая Пура и сообщает, то ли весело, то ли пугливо:

— К нам приближается рой учеников из Академии кроликов-оборотней!!! Их там более сотни! Нет, двух сотен!

— Отлично! — встает Ринкорд со своего места, довольно, но загадочно говоря. — Они вовремя.

Директор Тавриан искренне удивляется своему Сильнейшему. И когда же тот все успевает?

Глава двадцать пятая

Солнце стоит высоко над небом и ослепляет все пространство. Во дворе и через окна, оно дотягивается до всех учеников, спешащих на стадион. Но туда идут не только ученики Академий. Блиссаргон и Астарта с мрачными лицами отправляют на стадион и местных врачей, и учителей-наставников, и сами собираются прийти. Таков приказ Сильнейшего.

Ринкорд находится в зале ожидания, где никого нет, и ждет, пока стадион наполнится полностью. Он волнуется, но показать этого не может. Потому что уже не умеет. Забыл, после месяца боли и страданий, каково это, когда впервые делаешь что-то сам по своей идее и инициативе, когда делаешь действительно важные вещи. Забыл, что значит нервничать и дрожать, сомневаться и корчить лицо. Слезы давно высохли, а понятие реакции потеряно. И сейчас самое время отбросить все свои сожаления. Ему надо просто выйти и показать, что звание Сильнейшего ему дано не просто так. Настаёт время для действий.

Выходя на свет, Ринкорд закрывает в предвкушении веки и с помощью остальных органов чувств забирается на небольшой стенд по середине поля. Смело открывает глаза и осматривает свою публику. Его охватывает восторг от тысячи людей, собравшихся вместе, сидящих перед ним, как на ладони, ради него — будут слушать и внимать каждому его слову. Интересно, у Анку и Дис Корда тоже захватывал дух на этом месте? Рин в первый раз проводит ежегодное собрание, поэтому он чувствует трепет и беспокойство всем своим естеством. И хоть внутри яро пылает душа, вид его представляет спокойствие. Говорить придется без микрофона, громко и четко, успокаивая разговорчивую публику, что он и делает:

— Я обращаюсь ко всем находящимся на стадионе. Послушайте всё, что вам скажу я, Сильнейший! — он немного понижает громкость голоса, так как все замолкают. — Настали трудные времена. Кроликам-оборотням больше негде жить. Мы должны помогать своим собратьям и принять их как наших новых учеников. Я понимаю, абсолютно все сейчас заняты подготовкой к экзамену и напряжены, но…

Толпа начинает возмущенно гудеть. Это были волки-оборотни. Ринкорд от удивления обрывает свою речь. Он в растерянности и не может понять, почему они не хотят помогать и спасать других.

— И что? Нянчиться с ними?!

— У нас своих дел полно!

— Да они же просто сбежали!

— Так вот почему всех выздоровевших отослали! Чтобы место для этих нашлось!

К нему подбегает Элони и говорит, что толпа бушует, и не может ее успокоить. А кролики-оборотни отчаянно злятся и пытаются с ними поспорить, но это лишь прибавляет шума. Бедные уши Ринкорда разрываются от пронзительных возмущений.

— ТИХО! — грозно рычит он на весь стадион, который полностью затихает в испуге. Кажется, что перед ними стоит вовсе не Ринкорд Бефор, а сам Дис Корд. Каждый снова вспоминает, что Сильнейший и есть Преемник Дис Корда.

— Представьте, — звучит мелодичный голос, рядом с Рином, — что все, что вы умеете по своей природе — убегать. А на вас напала целая армия из ста Мраков, которая может производить слияние в одного огромного. Что же вы будете делать?

Девушка, что заговорила, появилась здесь из ниоткуда и внезапно. Сильнейший оглядывается на женский голос и видит ее профиль: собранные в хвост дымчато-белые волосы, невидимки-цветочки на челке, гранатовые глаза, пушистые белые ресницы и оголенные плечи. На ней только роскошный и длинный, свисающий халат в японском стиле с носками-таби, словно она фанат таких вещей. Японкой она определенно не является, лишь подражает. Ринкорд знает о ней, ведь Дис Корд рассказывал о Сильнейшей кроликов — Анниху. Но она отличается от того образа, что он себе представлял. Теперь это не робкая и услужливая девушка, а уверенная, хитрая и знающая себе цену Сильнейшая.

— Нам пришлось отступить. Мы потеряли не только своих товарищей, но и свою Академию, — с убеждением говорит Анниху. — Если бы это произошло с вами, мы бы не остались равнодушными.

Рин очень ей благодарен. Он понимает, что не должен брать все на себя в одиночку. Он не один.

— И я не собираюсь просто смотреть на то, как таких же как мы, оборотней, убивают и обращают в бегство! — Ринкорд продолжает речь, переключая внимание на публику. — Поэтому мы должны объединиться, чтобы противостоять следующей волне Тьмы. Я верю в своих учеников, которые могут поладить с кроликами-оборотнями. Но я жду и от них того же, — Рин серьезно кивает Анниху, и та, поворачивая к нему голову, довольно улыбается.

Все сидящие перестают конфликтовать и вдохновляются общей идеей отомстить Тьме. Элони расслабленно выдыхает, Тавриан у скамеек стадиона не по-детски ухмыляется, собрав маленькие ручки на груди.

Такого союза еще никогда не было.

–

Ринкорд Бефор заходит в Академию после очередного утреннего патруля. На первом этаже пахнет свежестью и предвкушением чего-то грандиозного. Коридор украшен, повсюду веет праздником соединения двух Академий. Пять дней назад здесь было очень пусто, но все ожило, как только к ним присоединились новые ученики. Это очень радует.

На улице холодает с каждым днем, в здании уже подключили по просьбе отопление. Поэтому верхнюю одежду можно уже расстегнуть. В последний раз он одевал куртку, когда жил в горах, которую пришлось в дальнейшем выкинуть. А новую купить у него не было денег. Сейчас он Сильнейший, и может себе позволить все что угодно, не имея ни копейки за душой.

С ним здороваются три ученика. Ринкорд проходит к доске объявления и замечает, помимо наклеенных разных листочков, с приказами, законами и с новостями, два больших списка результатов. На правом — волки, а на левом — кролики. Кто-то умудрился повесить их ровно на одном уровне (Иначе разразится скандал о неуважении).

Он откидывает голову назад, чтобы увидеть верх списков. Мутно-синие глаза впиваются в первые строчки. 1. Анниху. 1. Ринкорд Бефор. Как и ожидается от Сильнейших, ведь им надо поддерживать свой авторитет среди учеников и оправдывать свое звание. Рин очень старается не слететь с поста главного, даже если это означает не спать по привычке трое суток и зубрить весь школьный материал шестнадцатилетнего подростка.

Ради интереса, его внимательный взгляд спускается на одну строчку ниже. 2. Кроцелл. И еще одно первое место достается Астарте. Про Астарту он давно подозревает, что она намного умнее, чем кажется, словно мрачность это и есть источник знаний. Ее образ вдовы полностью совпадает с ее мудростью. А вот про старину Кроцелла он давненько не слыхал. Наверно, теперь сидит в баре (который находится в Центре Отдыха), ворчит и грубит, жалуясь на свою плаксивую сестренку. Вспоминая про Грессиль, Ринкорд раскрывает ладонь, зажимает по очереди пальцы и про себя смеется. Теперь в лечебной пещере живет четыре лекаря. Звучит очень весело. Тесно ли им там вчетвером?

Шея затекает, он опускает голову. Его глаза неосознанно спускаются на самый низ. Почему-то он ищет имя Аарин именно там, но не находит. В середине ее нет. Рин настороженно поднимает взгляд снова и читает вслух третьи строчки:

— 2.Агварес.2. Аарин.

Он не ошибся? Глаза проверяют каждые цифру и букву.

2. А. а. р. и. н.

Рин в шоке. Хоть и не говорит сейчас, но дар речи уже теряет. Он и предположить не мог, что такое возможно. Он ее недооценивал все это время. Она прошла экзамен лучше, чем Блиссаргон с Элони! Горячая гордость наполняет теплом изнутри. Его девушка действительно постаралась на славу и удивила. Может тоже сделать ей сюрприз?

Но перед этим Ринкорду нужно сделать еще кое-что. Его интересует имя Агварес, знакомое, надо его проверить. Он направляется на второй этаж, где встречает еще несколько учеников, поздоровавшихся с ним и наслаждающихся праздником. Каждый кабинет открыт нараспашку, кроме закрытой столовой. Все одеты нарядно, кушают сладости и вкусности, болтают и просто отдыхают от стрессовых экзаменов.

Лишь Мелькиаль может ему сейчас помочь. Пура вызвалась отвечать за новых учеников и помогать им. Она говорила, что восхищается Сильнейшим и следует его примеру, чем очень польстила ему. И в данный момент она сверхзанятая личность, принадлежащая кроликам. Они обожают голубовласую девочку до такой степени, что готовы гонять ее по всей Академии для выполнения их просьбы. Беспощадные кролики.

На втором этаже, где намного теплее, чем на первом, ноги уже сами приводят его к двери Центра Учебы, являющегося тихим местом. Но тишина нарушена восхищениями и смехом. Это нормально во время праздника? Сильнейший приоткрывает дверь и заглядывает. Книжные полки неподвижны на месте. Лестница на колесиках оставлена без присмотра. Рабочий стол библиотекарши пустует и как всегда в беспорядке. Ее придется подождать, хотя она скорее всего отдыхает во время праздника.

Ринкорд заходит внутрь и глубоко вдыхает аромат старых, новых книг. Он осматривается, ищет Мелькиаль, но между полками ее не видно. Сильнейший останавливается. Кучка людей окружает какой-то высокий алюминиевый прямоугольник и издает возгласы удивления и восторга.

— Вау! Сделай так еще раз! Еще!

— Нет, теперь моя очередь!

— Вы же его перезагрузите, подождите! Эй!

Между их живыми голосами прослеживается электронный. Ринкорд довольно ухмыляется в душе, в то время как его линия рта только вздрагивает.

У нее получилось.

Когда Мелькиаль узнала, что в Академии появился вымышленный ученик, она настояла, чтобы сделать его материальным и лично хотела этим заняться. Но у нее никогда не было таланта к механике…

— Девчонка права, отойдите. У него настройки из-за вас сбились.

Холодный тон слышится позади него. Из-за его плеча промелькают серые волосы, вперед проходит невысокая девушка с короткими локонами. Расстегнутые лямки комбинезона качаются от ходьбы, а очки механика висят на шее. Она уверенно пробирается через раступающихся учеников, открывая обзор для Ринкорда.

Перед всеми поставлена алюминевая высокая коробка, с черным экраном на уровне лица, где отображаются все его эмоции с помощью пиксельных смайликов. Длинный холодильник радостно восклицает:

— Рад вас видеть, моя Создательница!

— Да, да, только не ори, — холодно отвечает сероволосая девушка, натягивает очки механика на свои глаза цвета выгоревшего апельсина. — Где сбой?

— В левом нижнем углу, рядом с красным проводом, повреждена схема из-за попытки сделать невозможные функции.

Мелькиаль сама запросила помощь у другой Академии. В письме от Сильнейшей лисов упоминалось имя механика, Раиф. Он крайне удивлен, осознавая, что это девушка.

Ученики любопытно всматриваются в происходящее. Пока Раиф открывает панель снизу гаечным ключом и начинает возится, разговаривающая машина смеется и корчит рожи, словно от щекотки. Его выражение меняется на удивленное, а электронный мальчишеский голос восторженно приветствует подошедшего к нему Ринкорда:

— Сильнейший! А вы круче, чем мне рассказывала хозяйка! Мы лично видимся впервые, позвольте представиться, — на экране глаза превращаются в две полоски и их серединки почтительно опускаются на три единичных квадратика, — пятнадцатилетний ученик АВО(Академии Волков-оборотней) — Вассаго. Надеюсь, это станет моим официальным именем.

— Мы как-нибудь это устроим, — обещает Ринкорд, когда все ученики оборачиваются на него.

— Так ты Сильнейший… — задумчиво говорит девушка-механик, на миг прекращая свою работу и оглядываясь. В ее усталом взгляде читается разочарование. Такое Рина выбивает из колеи и он насильно вбивает себя обратно. Он пытается подавить неприятные чувства, которые когда-то испытывал при создании учениками клуба журналистики без его ведома и согласия. Даже не предупредили. Словно его никто не уважает и не признает. Неужели он настолько безнадежен?

— Если Раиф — твоя Создательница, — обращается он к Вассаго, — то где твоя Хозяйка?

— Она вышла гулять, так как сегодня праздник! — улыбается в ответ пикскельный смайлик, а те линии встают дугой, показывая все свое дружелюбие. — А еще она что-то говорила про спектакль, но если хотите, спросите у нее сами, — чуть выше глаза появляется капелька, Вассаго выражает неловкость, — она уже здесь.

Карликовая Мелькиаль стоит у стеллажа с огромным карамельным леденцов во рту, с собранными в два хвостика волосами. Платье в рюшечках, бантики, ленточки, одета во все праздничное.

Она вытаскивает изо рта леденец:

— Чего здесь собрались? Скоро спектакль начнется. Я кстати у них сейчас была.

— Это тот самый спектакль про Ромео и Джульетту в исполнении оборотней? — спрашивает одна из учениц. Ей отвечает второгодка:

— Ага, только там кланы Демонический и Ангельский.

— Я слышала, что из-за этого спектакля, кролики с волками чуть не перессорились!

— А разве не гильдиями спорили?

— На самом деле решалось, будет ли спектакль вообще, — важно встревает в разговоры учеников Вассаго, успокаивая всех электронным голосом. — На носу были экзамены у волков, а у кроликов в это время фестиваль. Ринкорд Бефор и Анниху решили, что обе Академии примут участие как в экзаменах, так и спектакле.

Раиф уже нет на месте, панель прикручена, а Вассаго прекрасно работает. Ученики еще раз восхищаются говорящей машиной и делают это слишком громко. Мелькиаль, ворча на шум, выгоняет их всех и несколько раз напоминает про спектакль.

— Там же вроде будут играть Эльвис, Эмпиреан, Мардеро и Тагасия? — спрашивает Ринкорд, прощаясь с самовыключающимся Вассаго и выходя к библиотекарскому столу.

— Не забудь, что там еще несколько кроликов, Кассиэль с очень гордой Фенриц, Мурмукс, который не понимает, как и Эльвис, что он тут забыл, и недовольный Яхо, жалующийся на несправедливость. Вроде он хотел в этот день прогулятся с Аарин… — хмыкает Мелькиаль.

— С Кассиэлем и Эмпиреаном Шахом все в порядке?

— С ними что-то не так?

— Нет, нет, — качает черноволосой головой Сильнейший. — Все нормально.

Раз она не замечает никакого подвоха или конфликта, то они перестали свою "веселую охоту". После недельной проверки Кассиэль пошел на поправку, и Ринкорд искренне рад, что помог ему.

Сильнейший закрывает глаза и всеми силами пытается не заснуть со своими темными кругами под синими глазами, вставая спиной к столу. Мелькиаль резво залезает на высокое для нее кресло.

— Я пришел спросить тебя про Агвареса. Слышал про него от Анку, а потом увидел его на третьей строчке списка итогов экзамена.

— Агварес. Агварес… — она проговаривает это имя много раз, дотрагиваясь до виска. Сует леденец в рот и думает. Продолжительно мычит. Ринкорд заставляет себя открыть тяжелые веки. Мелькиаль отгрызает целый кусок сладости и крутит им перед повернувшим голову Рином. Его нос полностью заполняет запах карамели.

— Да, помню. У нас есть его досье, — она спрыгивает, отсутствует пять минут. Позже возвращается на место, читая тонкую папку и быстро догрызая леденец. — Агварес и Андрас. Близнецы, которых принял Дис Корд, несмотря на то, что первый был кроликом-оборотнем, а другой волком-оборотнем. Андрас умер в одной из волн, а его брата больше здесь ничего не держало. Он перевелся в АКО (Академию Кроликов-оборотней) и спустя два года стал зам. Главой гильдии Ангелов. А еще у него цвет глаз поменялся на алый, и волосы выцвели. Его считают мутировавшим альбиносом.

Ее детский и противно-писклявый голос, к которому он уже привык, звучит эхом от тихого и просторного Центра Учебы.

— Спасибо, буду знать, — с благодарностью смотрит на нее Сильнейший.

— Придешь на спектакль?

— Я был на репетициях, так что лучше прогуляюсь по Академии.

Ринкорд снимает свою куртку и вешает ее на руку. В Центре Учебы заметно теплеет. Внезапно маленькие пальчики вцепляются в его темно-синюю толстовку.

— Проведай Аарин, ладно? А то она от скуки уже спит полдня и не выходит.

— Ладно, — кивает Ринкорд и тут же освобождается от ее цепких ручек. Мелькиаль включает свой планшетик и раскрывает следующие книжки и рукописи, которые разбирает уже несколько недель. Сильнейший покидает тихий Центр Учебы и попадает в веселый и шумный коридор. Все в предвкушении спускаются вниз, чтобы успеть занять места и хорошо видеть спектакль. Никто до этого не знал, что кроме склада и прачечной в подвале есть проход в огромный актовый зал. Теперь же, когда представление проводиться там, лифт битком забит учениками, а перед ним встают в очередь. Ринкорд пролезает через толпящихся и проходит в мужской корпус.

–

Долгожданный спектакль начинается, а значит, зам. главе гильдии Демонов можно и отдохнуть. Все осматривают его, но не решаются к нему подойти или вообще заговорить, потому что боятся и уважают. Он покидает подвал, поднимается на второй этаж и заходит в жилой корпус парней.

Внимание принадлежит Блиссаргону с детства. Лишь оно окружает его и никогда не притворяется, в отличие от окружающих его людей. Это было корнем всех проблем. Когда внимание ему надоело, то сильно наскучило. Чтобы избавиться от него, парень каждый день жертвует миром, который видит, и закрывается от него темной завесой тайн. Взамен он получает то самое и желаемое внимание, вызывающее у других лишь страх и мрак, а ему дарующее свободу.

В самом конце мужского корпуса, на третьем этаже, есть безномерная комната, но все знают, кому она принадлежит. Блиссаргон молча проходит мимо Сильнейшего, перекидывается с ним парочкой взглядов через прорезь меж бинтов и проходит к такой же таинственной комнате, как и ее хозяин. По загадочным причинам он живет там один. Блиссаргон сам является для всех загадкой.

Таким он стал именно потому, что очень хотел измениться. Дис Корд помог Блиссаргону вступить на ту сложную и рисковую тропу, сделав из него хранителем секретов, и спас, при этом ничего не совершая, а потом еще ему доверяя. Он и правда был удивительным человеком.

Он медленно открывает дверь без начерченного номера иосматривает видимую им полоску через бинты. Кровать посреди комнаты, шкаф около двери, стул у окна с длинными шторами (подоконник заменяет ему стол) и дверь ведущая в скромную ванную — это все, что ему нужно. Самая примитивная комната самого скрытного ученика Академии.

Он замечает одну из странностей. Свет включен. Из-за штор в комнате темновато, освещение вполне уместно. Но Блиссаргон прекрасно понимает, что сам мало пользуется светом и только в том случае, если надо делать уроки ночью. Он не спешит выключать люстру над головой, подходит к шкафу и открывает полки: одна из них полностью набита не очень чистыми бинтами, а другая — новенькими пачками.

Блиссаргон начинает снимать бинты с головы и одновременно пытается отгадать, кто проник в его комнату и сейчас поджидает в ванной. Этот кто-то должен знать, где он живет, вряд ли он сюда забрел случайно, а потом испугался и спрятался. Все вещи в порядке, никто его не обыскивал. Он доходит до разбитовывания рук и размышляет дальше. Принюхивается — женские духи. Есть только одна девушка, которая могла бы здесь его поджидать. И тогда причина известна.

Бинты слетают с ног. Он оказывается в своей привычной одежде. Блиссаргон собирает упавшие бинты и откладывает в ящик использованных. Дверь ванной со скрипом открывается, он замирает. Слышит ее мягкие шаги и завораживающий запах шампуня.

— Теодор, — хихикает она и говорит заманчивым полушепотом, — не можешь ли приютить меня на одну ночь?

— Не могу, — строго отвечает Блиссаргон, не смея показаться ей лицом. Иначе потеряет над собой контроль и позволит ей сделать все, что она захочет. Слишком он боится этого.

— Ну же, Теодор, не будь таким грубым! — мило дуется она и приближается к нему так, что он всей спиной чувствует испаряющийся пар от ее тела. Эта коварная девушка приняла ванную и специально ждала его прибытия. Блиссаргон давит свою фантазию таблицей умножения и до сих пор не оборачивается.

— Тео… — нежно шепчет ее приятный до мурашек голос. Его терпение лопается.

— Да забудь ты уже мое имя! — нервно шипит он и оборачивается, чтобы угомонить Баркью. Ему очень трудно противостоять ее сладкому зову. И очень жалеет об этом. Он больше не может оторвать от нее ни одного пошлого взгляда. Аметистовые глаза впиваются в ее секуальный вид: мокрые темные волосы прилипшие к мягким губам, томно смотрящие на него очаровательные глазки с длинными ресницами, обернутое полотенце, еле прикрывающее грудь и бедра. Сердце бешено колотится, а дружок может в любой момент выдать его. Ни одно уравнение не поможет потушить весь жар, пылающий во всем теле.

— Может тогда звать тебя любимым?

Он глубоко вздыхает.

— Перестань, — его губы дрожат, стараясь не расплыться в счастливой улыбке. Глаза наконец-то отводятся в сторону. Он не знает, выдает ли себя, или же выглядит таким же невозмутимым и незаинтересованным. В бинтах намного проще противостоять ей. Зачем же он их снял? Все как в тумане.

— Я признаюсь тебе уже в сотый раз, — напоминает она.

— А я в сотый раз тебе отказываю, — отвечает он.

Кажется, становиться жарче. Воздух накаляется. Баркью сжимает кулаки в отчаянии, терпя неприятные чувства в душе. Если попытка — не пытка, тогда что же мучает ее?

— Я люблю тебя, — искренне и упрямо повторяет она уже в сто первый раз. Дыхание задерживают оба.

— А я нет.

— Ты считаешь меня ужасной?

Блиссаргон угрюмо молчит, а после выдает сквозь свою настоящую боль:

— Да.

Он может ее любить или страстно желать, но это не отменяет того факта, что он знает ее страшный секрет. Такой, который никому никогда не рассказывают и уносят с собой в могилу. Он хочет позабыть эту тайну, но не в силах принять и разделить ее вместе с Баркью, которую полюбил с первой секунды (и влечение здесь не при чем).

Все, что он может сделать — сохранить ее секрет и никому никогда не рассказывать.

Баркью внезапно становится холодной и начинает расхаживать по комнате, умудряясь сделать эротичную походку. Она не плачет, как это обычно бывает после очередного отказа в признании, не истерит и не пускает сопли. Блиссаргон знает, что она чересчур эмоциональна. Однако сейчас совершенно хладнокровна.

Девушка, с фиолетовыми волосами и с одним полотенцем на теле, подходит к кровати и достает из-под нее драгоценную гитару Блиссаргона. Тот напрягается всем телом и ожидает все, что угодно. Баркью замахивается и разбивает гитару вдребезги! Треск и последнее звучание струн затихают среди обломков сломанного инструмента. Блиссаргон бледнеет, как статуя, его глаза изумленно округляются:

— Моя…гитара…За что, дура?!!

— А не надо было меня злить, — ее взгляд полной ненависти пронзительно сверлит в его теле целую дырень. Ярость вспыхивает в душе Блиссаргона, разрывая остатки терпения. Он угрожающе разминает кулаки и сверкающими от гнева глазами пронзает ее. Баркью и Блиссаргон превращаются в разъяренных собак, готовых разрушить все вокруг и порвать друг друга на мелкие кусочки…

–

Аарин просыпается от настойчивого стука в дверь. Сегодня ей не приснился сон про чаепитие с куклами, поэтому она не выспалась и настроение хуже некуда. Вставая не с той ноги, Аарин покидает мягкую кроватку и плетется по теплому полу. Она сначала удивляется, но потом разум проясняется серым светом окна, и рыжеволосая девушка вспоминает про отопление. Стук повторяется. Аарин сонно зевает, протирает слипшиеся глаза, чешет затылок и выдвигает дверь вперед, опираясь на ручку.

— Рин..?

— Просыпайся, мы идем на свидание.

— Что?

Пару секунд она просто тупо смотрит на Ринкорда. Потом до нее доходит, что сейчас она в задравшейся и мятой пижаме, вся лохматая, заспанная, лицо неумытое, зубы нечищеные и в совокупности это выглядит ужасно. Она краснеет, захлопывает дверь перед ним, не давая что-то еще сказать, несется по всей комнате попутно вытаскивая вещи и вбегая в ванную. Как можно быстрее умывается, приводит себя хоть в какой-то порядок, с зубной щеткой вылетает в комнату и с трудом расчесывает непослушные волосы. В разбросанных вещах она скачет и ищет желтое платье, находит, бежит выплевывать щетку с пастой. Еще раз умывается для достоверности и торопливо натягивает платье. Под конец на подоконнике замечает очки с черной оправой, которые нравятся ему, и обязательно их надевает.

Она успевает собраться за две минуты. Все еще краснея, она открывает дверь, берется за его предплечье и уводит вперед из корпуса:

— Пошли, — смущенно бормочет Аарин. Она только недавно поняла свои чувства и теперь безумно счастлива. Как бы только он не услышал ее сердцебиения!

Ринкорд покорно следует за ней, смотря на ее тонкую и хрупкую руку на своем предплечье. Никого вокруг не было, спектакль уже начался. Пустынные коридоры Академии, и открытые, но такие же пустые кабинеты дают им возможность побыть только вдвоем. Даже мягкий свет из окон изменившегося неба на их стороне. Грех не воспользоваться моментом.

Он вырывает свою руку и в тот же миг берет ее за ладонь. Она вздрагивает, отчего останавливается, оборачиваясь в полном смятении. Аарин до сих пор краснеет, старается утихомирить свое сердце и так жутко волнуется, что не находит себе места. Его рука такая большая и теплая. Приятно…

— Куда пойдем? — мягко спрашивает он.

— Быстрее, опоздаем! — две девочки выбегают из кабинета, срывают с себя фартуки и торопятся попасть в лифт.

Аарин от испуга, или от неожиданности бросает его руку и смущенно отворачивается. Она делает все машинально, чтобы спасти себя от сердечного приступа, но он явно расстраивается, хотя лицо мало чем изменяется. Ей самой хочется держаться с ним подольше.

Девушки исчезают в раскрывающихся дверцах лифта. Аарин не выдерживает неловкой паузы недопонимания и идет вперед:

— Пойдем туда, где нам не помешают. Я хочу с тобой поговорить.

Ринкорд бессловно следует за ней.

— О чем же?

— О том, какой ты бестолковый.

Ему не нравится тема разговора. Но он не отводит глаза, а пристально пялится на нее.

— Кажется, светлеет.

— Ты совершенно не жалеешь себя ради других.

— У моего кабинета нет окон, иногда жалею об этом. Неоткуда ворон считать, когда скучно на лекции Тавриан.

— Поэтому я поставлю тебе ультиматум, — она останавливается и роется в своей сумке. Ринкорду становится так интересно, что он подходит к ней поближе и заглядывает. Она отворачивается в другую сторону и что-то делает со своим лицом. Он снова заглядывает. Она с готовностью представляется и гордо восклицает:

— Вот!

Сильнейший в ступоре рассматривает два нарисованных полукружка на нижних веках синими тенями. Ее глаза горят, губы расплываются в победной улыбке. Синие "мешки" под глазами напоминают ему себя.

Он понимает, что она имеет в виду. Рину это тоже не нравится. Он подозрительно щурится, наклоняется к ней и начинает неистового стирать эти тени. Аарин вырывается и возмущается, вскрикивая от боли. Он чуть ли не со всей силой растирает ее веки пальцами, растягивая все лицо.

— Все, хватит! — отталкивает она его и испуганно трогает щеки с веками. Рин, увидев ее страшное личико, начинает смеяться до слез и не может сдержаться. Сердито насупившись, Аарин давит ему ногу и убегает в туалет. Смех прерывается, Ринкорд вздыхает, прихрамывает к женскому значку туалета и виновато протягивает:

— Аарин…

Она молчит. Слышно, как открывается кран и льется вода. Умывается.

— Аарин, ну прости…

— Прощу, если принесешь мне коктейль.

Попахивает мороженным. Сильнейший превращается в слугу, но пути назад уже нет.

— Какой?

— Клубничный.

Аарин слышит его шаги, до конца умывшись, выглядывает и осматривает пустой коридор. Потом закрывается обратно и уже не дуется, предвкушая вкус взбитого клубничного молока с мороженным. Живот упоенно урчит. Она прижимается к двери и мечтательно вздыхает. Стук застает ее врасплох. А он быстро! Аарин распахивает дверь и берется за коктейль, нетерпеливо выпивая из трубочки несколько глотков. И расслабленно выходит, улыбаясь от наслаждения. На улице все светлее. Она, светясь от холодных лучей, счастливо лыбится ему, словно ничего не было, и кивком головы приглашает пойти с ней. Ринкорд сам меняется в лице: по ее ощущениям, становится более ласков и нежен. Ее сердце ёкает, реагируя на симпатичного черноволосого парня. На щеках Аарин проявляется румянец и она спешит в сторону ботанического сада, заткнувшись выпиванием напитка. Рин недоуменно пожимает плечами и догоняет ее, идя с ней нога в ногу.

— Ты ведь понял меня? — бурчит она через трубочку во рту.

— Да.

— Если сломаешь руку, я тоже сломаю.

Ринкорд мрачно затихает.

— Если твои волосы посветлеют, то и я свои осветлю.

— Может тогда вообще мной станешь? — раздраженно язвит он.

— Если это сделает меня ближе к тебе, если это поможет понять тебя, то стану! — громко и решительно заявляет она, оставляя нервно раскусанную трубочку в покое. Рин выглядит обезоруженным и крайне удвиленным. Узнав ее истинные цели, он возвращается к спокойствию.

Они входят в ботанический сад, где распускаются зимние цветы. Их разноцветные, нежные бутоны с лепестками вызывают легкий трепет в душе и приковывают взгляды. Сейчас это самое красивое место в Академии. Аарин приводит его сюда неспроста.

Она встает к нему лицом среди криво поставленных парт, обвитых зеленым плющом. Недавно здесь повесили шторы, которые скрывают тенелюбивые цветки от света. В кабинете немного темно. Они чувствуют свежий и приятный запах.

— Ты хочешь сказать что-то еще? — он так же встает напротив, пытливо смотря на нее. Он желает услышать ее голос еще разок и как можно быстрее.

— Чтобы это сказать, — она опускает голову, прячет огненные глаза под челкой, — нужно определенное настроение.

— Так создай его.

Она поднимает голову, замечая, как Рин сгорает от нетерпения. Он отдает Аарин все свое внимание, и ей это безумно нравится.

Куклы вокруг в больших платьях и сюртуках тихо таятся под столами и ждут ее действий. Некоторые из них шушукаются: одни делают ставки, другие лишь предполагают. Все кажется сказкой. Волнение внутри нее нарастает и разжигается, как костер. Как бы ей не спалится до тла…

Аарин берет Рина за руку и пропускает его пальцы через свои, не решаясь взяться крепче. Все ведь получится? Она растерянно глядит на свои и его растопыренные пальцы, без возможности увидеть его изумление. Он перехватывает инициативу. Его пальцы резко сжимаются. Дыхание перехватывает; она осторожно сжимает и свои. Они стоят близко и держатся намного крепче. Теперь их не так легко расцепить.

Она знает, что их чувства взаимны, но все равно не может успокоиться. Сердце вступает в бешеные скачки. Абсолютно все куклы рьяно ставят ставки, мечтая о победе. Она открывает рот и с еле дрожащим голосом шепчет:

— Я не знаю, когда это началось. Но осознала это только сейчас. Рин, я… — она думает, что умрет от стыда, если скажет свое признание вслух, но собирается с духом и…

Внезапно в кабинет врывается девушка, задыхаясь от бега. Она опирается о косяк приоткрытой двери, наклоняясь вперед, и держится за сердце. Аарин клянет весь мир за неудачное стечение обстоятельств!

— Сильнейший…

Серьезный Рин даже не оглядываясь, узнает по голосу, что это Астарта. В такой тревожной панике ее еще никто не видел и не слышал.

— Что случилось? — оборачивается наконец он.

— Баркью и Блисаргон поссорились и готовы всю Академию разнести, чтобы друг друга прикончить! — Астарта тараторит, жадно ловя воздух ртом. — Только ты можешь их разъединить, они никого не слушают!

Ее приглушенный голос разносится по всему кабинету. Рин кивает Астарте и уже отцепляется, но Аарин настойчиво не позволяет:

— Я пойду с тобой.

Рин молча принимает ее решение. И вдвоем идут за быстро семенящей Астартой, которая поднимает подол своего длинного черного платья. Они заходят и видят, что в полуразваленном мужском корпусе творится погром. Два огромных волка бьются насмерть, истратив очень много ауры. Каждый на пределе.

Ринкорд узнает в волке, обмотанным бинтами, и в многохвостой волчице — Блиссаргона и Баркью. Они совсем разошлись, уничтожая третий и второй этажи. Сильнейший сильно сжимает руку Аарин и та, морщится, но не отстраняется. Его застывшее безразличие на лице ничего не значит. Ринкорд зол на них как никогда прежде и больше не будет терпеть их выходки.

— Реинкарнация Дис Корда, — произносит он ледяным тоном, дотрагивается до половины лица свободной ладонью и тут же является в виде исполинского Черного волка, с грозными глазами. Рядом в ту же секунду превращается в Рыжую волчицу Аарин, а волчица с крестом на спине присоединяется к ним.

Пора покончить с этим хаосом.

Покалеченные Блиссаргон и Баркью собирают остатки сил и нападают друг на друга еще раз. Аарин бежит к ним первая и специально подскальзывается, чтобы прокатиться кубарем между ними. Те останавливаются, чтобы их не сбило, отскакивают и сваливаются под нападением двух других волков. Рыжая волчица проламывает стену и еле успевает за что-то уцепиться. Стена третьего этажа проламывается вместе со второй! Пол трясется. Астарта успевает вырубить ударом лапы Баркью; Блиссаргон сопротивляется, но из-за истощения маны Ринкордом, теряет сознание. Все превращаются в людей. Сильнейший спешит помочь Аарин а после несет Блиссаргона. Астарта тащит Баркью в одном полотенце и отказывается от помощи с тем же мрачным видом, который как нельзя кстати подходит под атмосферу. Все спасаются из полуразрушенного корпуса. Их догоняет сухой туман и оседает на руинах второго и третьего этажей.

— Что теперь? — осторожно спрашивает Аарин, смотря на виновников и помогает своему парню нести Блиссаргона за ноги. Она и не знала, что такой красавчик (который даже привлекательнее Рина) поживает в их Академии. А справа находится не менее красивая, полуголая Баркью, чье короткое полотенце вот-вот слетит с тела.

— Они причинили много вреда. Их ждет изолятор, — с ноткой огорчения произнес Сильнейший. — Кто же знал, что мой зам и сестра могут быть такими опасными…

Подавленный Рин уходит в себя. Аарин расстроенно смотрит на испачканное платье сквозь пыльные очки и решает промолчать как Астарта, пока все идут в изолятор. Солнце снова не видно. В коридоре теперь лучше продувает. И она может использовать свою силу во благо.

Спектакль заканчивается, и учеников ждет сюрприз…

Глава двадцать шестая

Одним февральским днем все подойдет к концу. Словно предвещая это, мир холодеет с каждым часом. Грядет конец света.

–

Баркью живет чувствами. Постоянно. Лишь ощущения дают ей знать, что она жива. Но пробыв во сне две недели, она понимает, что внутри не осталось ничего, кроме пустоты в душе.

Открыв глаза, Баркью бесчувственно лежит несколько часов. Все порывы и переживания, которым она слепо доверяла, которых придерживалась и в которые верила — их нет. Наверно…она мертва?

Звон цепей слышится из-за стены.

Нет, она что-то слышит! Она здесь не одна!

В душе начинает зажигаться маленькая, но все же надежда. Глаза дрожат ресницами, Баркью пытается пошевелить онемевшим телом и тоже слышит звон. На ней такие же цепи, как и у человека, заключенного за белой стеной. Больше нет одиночества и пустоты. На их месте снова зарождаются счастье и, самое главное, любовь. Он точно там.

С движением все тело пронзает болью. Баркью не сдерживает себя и стонет, издавая мучительный вздох и жмурясь. Она еле терпит, чтобы не заплакать, заставляет себя подняться. Баркью сидит и осматривает свою потрепанную одежду, бледную кожу, обвитой цепями на руках и на шее. Сейчас она точно не назовет себя сексуальной. Это расстраивает ее.

Баркью вздыхает, когда ноющая боль уходит, и осторожно встает. Ей очень хочется увидеться с Блиссаргоном, потому что от той обиды и злости осталась только сумасшедшая и страстная любовь, которой заболевают безумцы. Поэтому кнопка открывания выдвижной двери находится и нажимается моментально.

И вот она уже почти на свободе. Большое белое пространство изолятора воняет усыпляющими препаратами и давит своим ослепляющим светом. Так и хочется закрыть свои глаза. Но рано сдаваться, ей еще вызволять из той камеры своего любимого.

Фиолетоволосая проходит к соседней камере и начинает интенсивно стучать ногами по двери, периодически звеня железными оковами. Хорошего результата это не даст, потому что пальцы ног будут ныть и затекут, а он так и не откроет ей из-за своих нудных принципов и душераздирающих тайн. Такие как он до последнего держаться за одиночество, чтобы не потерять собственное я и оставаться одним и тем же. Они даже готовы мучаться, лишь бы ничего не менялось. За это Баркью его искренне ненавидит и, возможно, презирает. Однако она не перестает его любить всем сердцем.

Бьет по двери без остановки. Ей жалко свой педикюр на ногах, но желание увидеть любимого сильнее всех нужд и предрассудков. Все настолько серьезно, что она готова ломиться до скончания своих дней. Проходит примерно час. Бить становится просто невыносимо больно. Баркью меняет ногу и продолжает дубасить по белоснежной двери. В какой-то момент она теряет равновесие и падает. Приходит черед рук. За все то время, когда она ломится, Баркью вспоминает все моменты с Блиссаргоном. Например, их первую встречу.

Стояла теплая погодка летнего вечера. Он прятался от толпы, где-то в кустах, а она, с убранными в косу непослушными фиолетовыми волосами, прогуливалась рядом и заметила его. Чтобы та ненароком не подняла шум, Блиссаргон затащил ее с собой в кусты и заткнул рот, придерживая около себя.

— Тсссс… — шипел он прямо в ушко. По всему ее телу прошлась дрожь; сердце екнуло, когда она кивнула и решила рассмотреть красавчика. Сидя напротив, она взволновалась, живот сладко напрягся и ее саму потянуло к нему. Баркью поддалась своим желаниям и поцеловала его. Блиссаргон тогда встал в ступор и не шевелился, а она так смутилась от того, что целовалась с первым встречным, что сбежала. Никогда в своей жизни ее сердце не отбивало чечетку, а лицо не краснело, как самый спелый помидор. Даже от такого воспоминания до сих пор перехватывает дыхание.

А после Блиссаргон уже надел свои бинты и стал еще более желанным. Баркью оставалась в стороне и следила за ним, пока не узнала его настоящего имени. Она преследовала его, общалась, доставала до изнеможения. Иногда ей удавалось его подразнить или обнять, и однажды он подпустил ее ближе.

<< …Он пришел ко мне, прижал к стенке и заявил:

— Я проведу с тобой всю ночь, а взамен ты откроешь мне свой секрет.

И я согласилась…>>

Баркью искала надежного человека, а он был ценным сундуком тайн. Она правда надеялась, что если найдет такого человека, который не будет бояться ее и примет такой, какая она есть, то станет самой счастливой. Но этого не произошло.

Ее тайна была ему раскрыта. И он испугался. Оттолкнул. А Баркью не сдавалась. При каждой встрече она видела в его глазах маленькую искру любви и даже если ей всего лишь казалось — она не сдавалась. Блиссаргон продолжал делать ей больно, притворялся, что бросал, но всегда наблюдал издалека и скрыто помогал. Баркью знает об этом, и поэтому не хочет отказываться от своих заветных чувств.

Пальцы отбиты в кровь. Баркью еще раз осматривает себя и отмечает, какие части тела еще целы. Колени и ступни уже не стоит брать в расчет. Остаются локти и плечи.

Ну что ж…

Бесконечный звон цепей и ритмичный такт избиения себя уже сводит с ума. Воспоминания помогают не слететь с катушек. Сердце в который раз ноет о том, что хочет увидеть любимого. Покрытая синяками и местами кровью Баркью прижимается к холодной поверхности двери и вслушивается. За стеной ни единого звука.

Она начинает дико рыдать и дрожать в болезненных судорогах. Все бесполезно. Чтобы она не делала, он никогда ее не примет. Мысль о том, что Баркью может остаться в одиночестве разъедает все внутренности и кости. Нет, не то. Она предала всю Академию, своего неродного брата и не из-за этого так изнывается от горя. Баркью просто хочет остаться с ним.

Приходит время, когда слезы осушаются, а глаза опухают.

Из-за усталости и измученности, Баркью засыпает. Во сне ей снится, что кто-то тепло обнимает ее, обволакивает своей заботой и с нежностью лечит раны. Мягкие губы прощально целуют и все исчезает, как только она раскрывает глаза со слезами.

Все кончено.

Она совершенно здорова, без сдерживающих цепей, поэтому встать из воды лечебной пещеры не составляет труда. Ее окутывает прохлада и тяжесть мокрой одежды. Пакет уже стоит и ожидает ее. Баркью медленно выходит, переодевается в сухое шерстяное платье с сапогами и осматривается. Медсестра с темно-голубыми волосами мирно спит кулечком, сопя и плача прямо во сне. Баркью накрывает ее халатом, валяющимся рядом, проходит к коридору и взбирается по ступенькам.

Когда она ничего не может почувствовать, мир теряет краски. Ранее разноцветные коридоры она видит черно-белыми, деревянные скамейки и растения — металлическими, а за окнами небо сереет на глазах. Двухнедельное отсутствие дает о себе знать. Академия превратилась в военный объект.

В здании гуляет ветерок, так как часть мужского корпуса уже разрушено и никто не заикается о его восстановлении. Учеников значительно меньше, и почти все чем-то заняты на улице. В Академии пусто. Баркью направляется ко двору и замирает на месте. Вместо забора построена пятиэтажная блокада, которая закрывает утренний свет. А в изумленных глазах Баркью оттенки становятся все мрачнее.

Воздух тяжелеет, словно сталь. Трудно дышать, а сердце захватывает страх. Приближается что-то грандиозное и в то же время ужасное. И это Армия Тьмы.

–

Открывая глаза, Ринкорд первым делом вскакивает с дивана (на котором случайно заснул) и приближается к рамке с фотографией 11-летней давности. Берет в руки, не смотря на изображенных там людей, начинает вертеть ее в руках и разбирать. Внутри оказывается спрятанное, голубенькое письмо, с красивыми краями и подписью <<Любимой сестре>>. Возвращая фотографию в рамочку, он прячет в карман письмо, чуть его помяв, и быстрым шагом направляется на выход.

Хоть его голова забита чем-то наподобие песка, Рин ощущает себя достаточно бодро. Скорее всего, погода, что постоянно изменяется в сторону ледникового периода, так действует на него и освежает. Но гнетущая атмосфера ожидания возможного конца мучает душу любого из учеников. Они сами решили здесь остаться и теперь должны нести бремя спасения вместе с Сильнейшим.

Ринкорд перестает думать об этом, когда видит скучающую у окна Аарин. Она прекрасна даже когда грустит, печалится или злится. Но в особенности, когда счастливо улыбается. Синеглазый Сильнейший еще раз глядит на ее образ. Длинные рыжие локоны чуть освещаются слабым светом из окна и накрыты тенью коридора. Тонкая рука, но в то же время сильная, бездвижно лежит на раме. Джинсы, темная футболка и ветровка с неодетым капюшоном защищают ее от пронзительного ветра. Ресницы полуопущены, губы чуть приоткрыты. Ринкорд завороженно стоит и пялится на нее в течение двух минут.

Взгляд ее потухших огоньков уже не будоражит, а беспокоит. Что же так тревожит ее?

Ринкорд подкрадывается к ней сзади.

— Почему не помогаешь другим? — спрашивает он осторожно. В ответ он слышит недовольное цоканье.

— А смысл? Я все равно им ничем не помогу, лишь принесу неудачи.

— Раньше тебя это не останавливало.

Ее пальцы тонкой руки крепко сжимают раму окна, а зубы беспомощно стискиваются. Аарин сейчас в отчаянии. Она хочет помочь, но ее сила настолько велика, что распространяется на нее и на всех рядом стоящих. Но Ринкорд не страдает от этого и почти не встречается с неудачами. Неужели это оттого, что он ближе всех к ней?

Ринкорд обнимает ее сзади. Это очень приятно, потому что она теплая, а все остальное, все вокруг — холод. Он чует своим острым обонянием запах ее огненных волос. Сердце трепещет от прикосновений и он уже не боится, что она заметит. Все равно его лицо никаких эмоций особо выражать не может.

Аарин смущенно молчит и неровно дышит носом. Наверно, ей тоже нравится такая близость.

— Знаешь, когда ты рядом, со мной не происходят несчастья, — искренне и тихо говорит Рин. — Это все потому, что ты их забираешь себе. Ты не создаешь проблемы, ты оберегаешь нас от них. Так что не переживай об этом, ладно?

— Спасибо, Бефор! — радостно вздыхает она.

— Вообще-то я Ринкорд.

— Я знаю, — смеется она и освобождается от объятий. — Поспешу избавить всех от неудач!

Вприпрыжку она скачет в сторону лестницы и бежит во двор. Пустые коридоры эхом озвучивают ее прыжки. Ринкорд смотрит ей вслед и не может сдержать слабой улыбки. Пора и ему выйти из полуразрушенной Академии.

А снаружи все еще хуже, чем в здании. Земля полностью покрыта льдом и мешает нормальному перемещению. Часто ученики спотыкаются и ломают себе конечности. С гипсом и обмотанные бинтами они продолжают работать.

На небе пасмурные тучи, а вокруг огромная блокада и свет не может греть и освещать территорию. Бывают исключения, когда тучи отходят и настает ностальгия по временам минувших дней, когда жара настигает и печет душу и тело. Но а сейчас…мрак и мороз. Настоящая зима.

Ринкорд аккуратно проходит к блокаде, у которой Элони стоит в группе учеников и объясняет им дальнейшие действия.

— Когда выйдете, обойдите все построение еще раз, проверьте неукрепленные места и сообщите мне. Поняли?

— Да, Элони.

— Да.

— Будет сделано, глава гильдии Ангелов!

Она мило им улыбается, и те с хорошим настроением приступают к обходу. Элони откидывает назад две косы, с закрытыми глазами вздыхает, выпуская парок, и обращает внимание на молчаливого Сильнейшего. Клубничный взгляд на миг зацикливатся на темных кругах под его синими глазами, а после с нежностью смотрят на самого черноволосого паренька. Ринкорд правда не понимает, почему всех так заботит его недосып. А еще эта ее лицемерность заставляет смотреть на мир четче, чем это нужно. Зрение страдает от того, как все серые оттенки различаются меж собой и она выделяется на этом фоне в теплом свитере, скрывающем ремень юбки.

— Когда Анку еще была жива, — начинает первым разговор Ринкорд, пытаясь не отводить глаза в сторону и следя за реакцией Элони, — она попросила отдать тебе письмо в конце зимы.

На ее покрасневшем от мороза лице появляется удивление. Продрогшая рука Сильнейшего достает из кармана помятое письмо и протягивает ей. Она резко и с волнением хватает послание и раскрывает, не читая подпись. Клубничные очи судорожно бегают по строчкам.

И пока та сжимает в красных пальцах три исписанных листка, Рин умудряется заметить пробегающего мимо кота Эльвис, до сих пор обмотанным шарфиком хозяйки. Неужели слежка? Эльвис сейчас находится в 100 километрах отсюда…

— Ринкорд, тогда я решила не спрашивать, но не мог бы ты ответить на мой вопрос сейчас?

— Да, слушаю, — Сильнейший поправляет свой шарф, закрывая нос и рот. Его голос звучит чуть приглушенно, а глаза уставлены на ее озабоченный вид.

Элони нервно улыбается, убирает письмо и спрашивает:

— Зачем ты отправил половину Академии Волков-оборотней в Академию Лисов-оборотней?

— После того, как Баркью с Блиссаргоном разрушили здание нашей Академии, некоторых учеников пришлось переправить в другую Академию.

— Это не единственная причина, не так ли?

Сильнейший держит молчание несколько секунд, словно обдумывая ответ. Ветер, пронзающий до костей, ускоряет ход его мыслей. Элони съеживается под порывом леденящего потока воздуха.

— Предосторожность, если наш план не сработает.

Слыша настолько спокойный ответ, глава гильдии Ангелов вздрагивает и смиренно опускает голову. Ринкорд сам пока не понимает, почему его слова так действуют на нее. Возможно, в письме Анку сообщает о чем-то страшном.

Внезапно в поле зрения ему попадается фиолетоволосая девушка, бледная, как его мраморная нога. Она выдыхает испаряющийся сразу же пар и обнимает себя, чтобы согреться. Рин оставляет Элони в покое и спешит к Баркью.

— Не стой столбом, ты же замерзнешь! — он сердито подходит и накидывает свою куртку ей на плечи. Ему снова приходится поправлять свой спадающий шарфик.

— Рин? — апатично всматривается она, словно сквозь него. — Где же Блиссаргон…

— Его здесь нет, — твердо произносит Ринкорд и берет ее ладонь, уводя ко входу здания. Он чуть морщится. Она совсем как ледышка. По пути встречаются обледеневшие деревья, цветы, клумбы. Но Баркью волнует лишь одно.

— Что ты с ним сделал? — пугается она. — Со мной тоже это сделаешь?

— Нет. Я отправил его в Академию Лисов-оборотней, но ты останешься здесь.

Баркью поникла, не смея перечить Сильнейшему. Тот не доходит до входа, как останавливается и закидывает голову наверх. На крыше стоит Яхо в капюшоне с мехом и смотрит далеко вперед, за блокадой. Обычно он забирается туда, чтобы проверить ближайшее будущее и сообщить о нападении. Замечая внимание Ринкорда, он уверенно кивает.

Черные точки являются с неба и начинают свой снегопад Тьмы…

–

Дыхания катастрофически не хватает. Аарин задыхается выдыхаемым паром, стремится перебежать территорию на бой к пяти мракам и мельком осматривается, чтобы не споткнуться о трупы. Сотня оборотней неподвижно лежит в своей крови, даже не успев превратиться в человека. Те кто еще дышит, спасаются лишь благодаря Грессиль, оставшейся медсестре, блуждающей по полю битвы и вытаскивающей их в безопасное место.

Всё вокруг в черном снеге, как и рыжая шерстка Аарин, бегущей на подкрепление. Ужас проникает в нее каждый раз, когда она оглядывается на кровавых и мертвых оборотней, засыпанных снегом. А в голове панически перемешиваются мысли и одно только ясно — их план провалился. Они хотели заманить на территорию мраков и взорвать все к чертям, когда все отступят. Одна из учениц кроликов по имени Тагасия, на вид очень мечтательная и задумчивая, но она смогла придумать взрывчатку что уничтожит врагов. Однако мраков оказалось больше и блокада была разрушена.

Черный Волк изо всех сил пытается проложить путь к отступлению, но надолго его не хватит. И если он снова обратиться в человека не по своей воле, то умрет.

Рыжая волчица, почти не пылая аурой, видит пять марков, специально спотыкается и колесом катится с огромной скоростью сбивая их с ног! Голубенькая волчица и Темный, как смоль, волк отскакивают от падающих громил и и помогают прикончить их. К ним присоединяется серо-пепельная волчица со светящимся крестом и обращает все в прах. Аарин плюхается в темный сугроб. Она больше не может поддерживать форму волчицы и обращается в девушку, валяясь в черном снегу и надрывая легкие. Мана почти на нуле, а значит сейчас она бесполезна. Аарин решает встать, только когда Черный Волк приземляется рядом с ними и приказывает уходить. Сам он тоже на грани и тяжело дышит.

— Сколько нас осталось? — переставая на миг дышать, интересуется рыжеволосая. Услышать цифру страшнее всего, особенно от Сильнейшего, который клялся всех защитить, но сотня оборотней уже мертва. Рин стал мрачен как никогда:

— Сорок девять.

Уши двух волков шевелятся и стряхивают черный снег. Атмосфера накаляется до невозможности.

— Больше никому не позволю умереть, — шипит с ненавистью к себе Черный Волк и широко раскрывает пасть, яро сверкая красными глазами. — Я помогу всем выбраться, а вы идите на восток.

Земля сотрясается из-за шагов нескончаемых мраков. Только от них избавились, они снова лезут из всех щелей! Черный волк пролетает молнией через десять таких и все взрываются, омерзительно крича в агонии. Сосредотачиваясь на зрении, Ринкорд находит еще парочку групп, самоотверженно сражающихся против сильных врагов. И если хоть один намек на смерть одного из них промелькнет у него в уме, он умудряется уберечь его от опасности и заодно уничтожить очередного мрака. Но усталость дает о себе знать. Оборотни все-таки получают травмы и еле их восстанавливают, а Грессиль в виде голубой волчицы слишком занята спасением полуживых. Все оказалось хуже, чем можно было представить.

Когда на территории почти не остается живых оборотней, Черный волк через руины возвращается к проходу на восток и встречает там Аарин. Она все это время мерзла и ждала его, провожая и подсказывая направления побега ученикам. Стуча зубами, она с надеждой спрашивает:

— Это ведь все? Наконец-то мы спасемся! Мне уже страшно представить, что будет, если мы тут останемся! — и тут из уст выскакивают жалобы. — Как же я замерзла, ты бы поторопился что ли!

— Прости-прости, — виновато смеется Черный волк, превращаясь в изможденного человека. Он сам удивляется, как может смеяться, когда сзади бродят мраки и он смертельно устал. За ними прибегает Астарта и призывает к уходу. Оба собираются уйти, но Ринкорд замирает и оборачивается, будто что-то слышит сквозь черный снегопад. Меж темными и огромными силуэтами чудовищ он замечает одиночного оборотня, загнанного в кольцо и слабо атакующего маленькими вихрями.

Ринкорд на секунду теряет свой рассудок и срывается с места. Аарин, сильно испугавшись, пускается в бег за ним.

— Рин!

Тот одумывается и поворачивается к ней, схватывая ее за плечи и притормаживая. Аарин видит в его синих глазах решительную тревогу, то как он в смятении пытается отогнать горечь и печаль, но попытка провальная. Голос умоляюще, но убедительно говорит:

— Послушай меня внимательно. Я рад что полюбил такую девушку, как ты. Правда, правда рад! — Рин задыхается от волнения и грусти, которой слышно только в его словах. — И я хочу, чтобы ты жила. Не смей умирать, слышишь? — он ее встряхивает, пока она качает головой и не понимает, о чем он говорит. — Не смей умирать. Это моя просьба к тебе.

Он вздыхает, успокаиваясь, наклоняется и целует в ее посиневшие губы. Аарин цепляется за его руки и не отталкивает, наслаждаясь поцелуем.

— Прощай, Аарин.

Он грубо отрывается от нее, освобождается и уже в облике Черного Волка молнией направляется к группе мраков и прорывается внутрь. Последнего ученика он отправляет сбегать, а сам защищает его путь к отступлению. Аарин в ступоре стоит и вглядывается в его битву.

— Нет…

Черный волк, уже потеряв всю ману и ауру, рычит на них и кусается. Но мракам без разницы и они наступают все ближе.

— Нет!

Аарин хочет двинутся, но тело как будто ее совсем не слушается. Она старается идти, но что-то ее сдерживает. Астарта!

— Отпусти, он же сейчас помрет!

Астарта мрачно тащит ее на выход и даже не слушает ее. У Аарин начинается истерика и она роняет очки. Черная вдова чуть ослабляет хватку и позволяет ей взять упавшую вещь. Лихорадочно подбирая очки, Аарин очищает их от черного снега и снова вглядывается в происходящее.

Черный Волк делает последний рывок, но мраки собираются воедино меняют свои руки на колья и окружают его. Один миг — они пронзают его плоть насквозь. Аарин может лишь моргнуть и беззвучно плакать. Открытый рот не может выдать ни звука, а Астарта оттаскивает ее оттуда. На месте волка уже полумертвый Ринкорд с десятью кольями в теле. Истекая кровью, он поднимает правую руку, с каким-то прибором, как можно выше и жмет на кнопку.

Спасшийся ученик в виде кремового волка с черной повязкой, скрывающей глаза, захватывает Астарту и уже бесчувственную Аарин с собой, унося их на восток. Раз взрыв! Два взрыв! Три взрыв! Цепочка оглушающих взрывов заканчивается на пяти и не оставляют после себя ничего. Ни Академии, ни Армии мраков, ни Сильнейшего…

Глава двадцать седьмая

Два дня пешком через лес — это то, что приходится переживать двум Академиям, чтобы добраться до пункта назначения. 48 учеников, без директора и наставников, направляются в Академию Лисов-оборотней под предводительством Элони. И Среди этих сорока восьми кукол есть рыжеволосая, что меньше всех похожа на человека. Она безынтересно оглядывается, смотрит на свои, словно ненастоящие, пластмассовые ноги и руки, не убирает с лица искусственные волосы и ничего не говорит. Подавленное, даже скорее апатичное настроение передается каждому рядом идущему. Почти все ученики шарахаются от нее или обсуждают смерть ее парня, сопоставляя с ее состоянием. Аарин все слышит. Но ей плевать. На Астарту она и смотреть не хочет, а постоянно достающая вопросами о самочувствии Элони никак не может добиться от рыжей куклы хоть звука.

Жалобы про усталость ног достигают Элони, и они делают перевал, хотя скоро придут к горам. Все разваливаются у стволов сосен, прямо на гололед и снег, и согреваются пока только трением ладошек. Некоторые додумываются на них подуть. Аарин не посещают мысли о тепле — ее тело онемело уже давно, а она просто привыкла к такому состоянию.

Огонь не разводят, так как перевал пятиминутный, если только у кого-то остается в кармане спичка, которую разжигают. Но так делают лишь переносчики Яхо и Мурмукс с носилкой, на которых лежит тяжело раненный. Остальные перевязанные, способные ходить, устраиваются рядом со спичкой и ноют о том, как у них все болит. Бедная Грессиль, ей надо выслушать всё и всех, помочь всем в конце концов. Ведь самая старшая медсестра погибла на поле битвы вместе со своей сестренкой, Мардеро…

Много кто умер. Аарин не хочет вспоминать, но в голове автоматически всплывает тот ужас, что она успела увидеть. Среди лежащих окровавленных трупов с закатанными, закрытыми, широко открытыми глазами, осыпанных черным снегом, была одна девятихвостая волчица с красными усами на щеках. Обломки от блокады задавили ее. Когда Кассиэль пытался защитить стену, а та проломилась, Баркью кинулась на помощь и в итоге погибла вместе с ним. Сестра Ринкорда недалеко ушла от него самого.

И снова этот чертов Рин! Слезы наворачиваются при его упоминании и хочется прокусить губу до крови. Огненные глаза оживляются и с ненавистью находят светловолосого паренька с очками на глазах, видимо также плохо видит. Но этот ученик, что все путешествие ходит как в воду опущенный, не виноват в его смерти. Ринкорд исчез из ее жизни по своей воле. И это больше всего вымораживает.

Особенно ее сводит с ума тот факт, что Астарта насильно ее удерживала. Не успевает Аарин взглянуть как-то косо на черную вдову, Элони громко объявляет об окончании перерыва. Слышны недовольства Яхо и Мурмукса о том, что им надо опять нести тяжелого раненого, но они быстро стихают.

Настроение Аарин снова падает, она становится ходячей куклой, больше похожей на бледного зомби. Элони как раз замечает ее, отстает от группы и, приближаясь к ней, с наигранным волнением спрашивает:

— Ты до сих пор в шоке от смерти Сильнейшего?

Кукла молчит, словно у нее никогда не было рта. Но Глава гильдии Ангелов не сдается и внимательно ждет от нее хоть какой-либо реакции или действия. Бесполезно. Аарин шагает как бездушное существо. Элони теряет свое терпение, хмурится и делает серьезное лицо, с укором говоря:

— Астарта не виновна в его смерти.

Группа учеников доходит до подножия горы и останавливается в неведении. Элони зовут, чтобы повести их ко входу, и она отвлекается, сразу изменившись в лице. Убегая вперед, она пропускает взгляд Аарин, прожигающий ненавистью к всему несправедливому миру. Кукла не находит ее глазами и вновь впадает в апатичное самочувствие.

Глава гильдии Ангелов провожает 47 учеников (не включая себя) к огражденной пещере с воротами. Академия Лисов-оборотней находится прямо в высоченных горах, на верхушках покрытых снежком. У подножия еще прохладнее, чем в лесу. За ограждением их встречает две главные особы и еще любопытная толпучка у главного входа, состоящая из учеников всех трех Академий. Из темноты пещеры издаются шептания и сверкают от интереса и волнения глазки темных силуэтов.

Элони, успокаивая свою вечную боль, заходит в небольшой двор первая, запуская свою группу и первая же представляясь:

— Я Элони, Глава гильдии Ангелов из Академии Волков-оборотней. Привела 47 своих собратьев после битвы с Армией Тьмы. По соглашению трех Сильнейших мы присоединяемся к вам.

— Приветствую вас в своей Академии, — вежливо отвечает светлокожая девушка, с нежно-розовыми волосами и белоснежной одеждой: мягкими тонами короткого халата, у которого длинные рукава разные по фасону; длинными сапогами, заканчивающейся чуть ниже бедер; различными цветочными украшениями, один из которых — распустившейся цветок на локонах.Густая коса, еле касающаяся своими кончиками обледеневшей земли, и чистое лицо, с чуть проступающим румянцем, сообщают о том, что ее почти никто не трогает не омрачает и не портит. Сама невинность. Неужели эта та самая Сильнейшая Лисов — Фаниэль?

А вторая особа сурово прищуривается, собрав рукава кимоно на груди. Предплечья и самих ладошек не видно. Ее внешность с дымчатыми волосами, собранными в хвост, напоминает Анниху, Сильнейшую кроликов. Элони настораживается, но пытается этого не выдать под маской дружелюбия и признательности.

Аарин реагирует глазами на учеников всех трех Академий, которые смело вылезают из пещеры и подходят к выжившим. Начинаются слезы, обнимания, радости и сочувствия. Большинство из них ученики Академии Волков-оборотней, но есть и кролики вместе с одной лисой, приветствовавшей весело рыжую куклу:

— Хей, Аарин! Я уж боялось никого из знакомых не увидеть! Где Тавриан? А Бефор, ой, то есть, — прикрывает неловко свой рот Оливьер женской ладошкой, — Ринкорд. Рин где?

Оно хлопает длинными ресницами, наклоняется в разные стороны, чтобы оглядеть неподвижную Аарин с опущенной головой и не понимает ее подавленного молчания. Осмотревшись вокруг и покачав короткими алыми волосами до плеч, оно не видит среди них Ринкорда.

— Кстати говоря, — начинает говорить Анниху, хищно впиваясь гранатовыми глазами в Элони, — где же ваш Сильнейший?

Элони заметно съеживается. Атмосфера в тот же миг становится мрачной, и все 48 учеников выражают своим видом отчаяние. Радость и предвкушение тают у Оливьера в душе с каждой секундой жуткого напряжения.

Элони еле шевелит синеющими губами, тихо сообщая:

— Сильнейший погиб. Наш директор уехал.

— Как…погиб? — Оливьер вздрагивает в немом изумлении и не может поверить. Чтобы Преемник Дис Корда взял и умер?! Он же так хотел увидеть Рина! Два его прозрачных глаза наполняются слезами сожаления…

Несколько минут над головами висит тишина. Холодный ветер проходится по каждому и только усугубляют ситуацию. Все не смеют что-то сказать, лишь обмениваются печальными взглядами. Одни Анниху и Фаниэль выглядят так, словно думают совсем о другом.

— Раз нас осталось двое — так тому и быть! — громко и спокойно заявляет Анниху, а Фаниэль одобрительно склоняет свою голову. Сильнейшая кроликов продолжает свою речь, заставив каждого обратить на себя внимание. — У нас не так много времени и мы не будем выбирать нового Сильнейшего Волков. За них будет отвечать Элони. Траурную минуту молчания в честь погибших мы устроим завтра.

— Ну а пока, — перебивает ее Фаниэль, слегка прикрыв свои глаза цвета бриллианта, — приглашаем вас в Академию, согреться и подкрепиться. А раненых срочно положите в нашей лечебной пещере.

Напряженность куда-то уходит, оставляя за собой усталость и горе. Толпа учеников заходит внутрь теплой пещеры и гудит удивлениями от необычной архитектуры.

— Ты как? — дрожащим голосом произносит Оливьер, с застывшими слезами в глазах. Рядом стоящая Аарин смотрит в одну точку и не шевелится. Оба стоят до сих пор на морозе перед входом в пещеру.

Оно стискивает зубы. Смотреть на психически измученную Аарин, превратившуюся в куклу, просто невыносимо. Поэтому Оливьер обнимает ее, уткнув к себе в меховую накидку, и тихо всхлипывает.

Холодные руки Аарин поднимаются и слабо хватаются за него.

Они стоят так, прижавшись к друг другу, пока Оливьер не успокаивается, а потом он сам отводит онемевшую куклу в Академию…

Глава двадцать восьмая

Кафетерий в Академии Лисов славится самостоятельностью посетителей и самым ярким освещением. Да и вообще во всей горной Академии нет окон и просто превосходно работающие лампы. Коридоры неширокие, их много, и на разных этажах их обои и декор разные, а выходят они все из главного зала. В самом главном зале висит огромная люстра, а ровный пол сверкает от блеска — поговаривают, что Лисы любят устраивать балы. Из этой точки Академии можно попасть в любую другую по лестницам, никаких лифтов здесь не предусмотрено. Поэтому Лисы никогда не теряют свою стройную форму, почти не занимаясь спортом.

Она всегда сбегала, но не в этот раз. Стоя перед одной из таких высоченных лестниц, Элони громко и спокойно дышит, успокаивает себя мыслью о том, что справится с этим испытанием. Раз другие проходят наверх безо всякого труда, то и она сможет. Но постоянное нытьё мышц, зуд кожи, слабость и раскалывание головы тревожат ее. Вдруг боль усилиться? С самого детства она пьет таблетки, которые помогают перенести мучения, но их действие длится недолго, а таблетки сейчас в комнате…

Элони вновь вздыхает и пялиться на чертовы ступеньки. Каждый раз она борется с собой, но в этот раз все серьезно. Так высоко она еще не поднималась.

Может тогда сделать передышку на середине пути? Или подниматься медленно? Как же ей быть? Голодный желудок заставляет ее торопиться. Вбирая теплый и влажный воздух в нос, Элони резко вскакивает на две ступеньки и застывает на месте, будто стрела пронзает ей сердце. Руки отчаянно хватаяются за перилы. Ей хочется заорать и перекусать всех мимо поднимающихся. От такой боли озвереть можно!

Без лифта, оказывается, очень тяжко. Тихо шмыгая, Элони медленно взбирается на каждую ступеньку и не отпускает перил. Когда ей становится легче, а чувствовать со стороны странные взгляды уже некомфортно, она начинает привыкать к такому состоянию и поднимается нормально. А чтобы и голова перестала болеть, клубничные глаза отвлекаются от одинаковых ступеней и осматривают сверху главный зал.

Довольно оживленное место. Ученики трех Академий разговаривают меж собой, отдыхают, спрашивают у наставников, какая лекция следующая… В общем, все ведут себя так, словно вчера не было никакого траурного настроения.

Элони так засматривается на учеников, что не находит следующую ступеньку, нога проваливается в пустоту, и она падает! Захват руками за перила не дает ей упасть, она повисает на них. Элони осторожно встает и кусает губу. По ощущением ей будто оторвало руки. Она шмыгает, прогоняя слезы в клубничных глазах и опускает взгляд, чтобы точно не оступиться. И тут ей протягивается забинтованная рука.

Подняв голову, она видит Блиссаргона, предлагающего ей помощь. Он единственный, кто знает про ее слабость и кому она может доверять. Поэтому Элони благодарно улыбается и протягивает свою руку, кладя ее на большую ладонь. Сжав пальцы, он кивает ей и ведет вверх по лестнице. Даже через бинты чувствуется теплота его руки.

Подниматься становится в сто раз спокойнее, а последний рывок, когда остается одна ступенечка, так и вовсе делается энергично и просто. Боль отступает на фоновые ощущения и почти не беспокоит.

— Спасибо, — Элони собирается убрать руку и уйти восвояси, но он лишь крепче сжимает ладонь и молчит. Кажется, он хочет поговорить?

— Тебе куда? — сухо спрашивает он, скрывая аметистовые глаза под полосками бинтов.

— В кафетерий.

Блиссаргон, забинтованный как мумия, ведет ее туда по коридору. Удивленная его заботой, Элони идет за ним. Они сотрудничали в виде Глав гильдий целый год, но такой гармонии в отношениях у них точно не было. Что-то успевает измениться за эти дни. Например, Блиссаргона сняли с должности Главы гильдии Демонов.

Вдруг Элони сильно приспичивает поговорить с Блиссаргоном:

— Вчера я тебя совсем не видела, ты чем-то занимался?

— Да. Помогал Мелькиаль и Раиф с Вассаго, — отвечает безразличным тоном он. — Эта машина собирала сведения о битве и о погибших. Но о всех стах оборотнях собрать всю информацию не удалось.

— Значит, ты уже знаешь, что Баркью погибла?

Он даже не кивает, по его мрачному виду и так все понятно. На секунду он мешкает:

— Как она умерла?

— Баркью придавило обломками, когда блокаду разрушили, а она хотела спасти товарища.

Блиссаргон слишком сильно сжимает ее руку, и она морщится, тихо выдыхая и также спрашивая:

— Ты хотел ее увидеть?

На это он не отвечает и отпускает руку Элони. Та паникует, что он до такой степени расстраивается или сердится, да и боль потихоньку возвращается. Но на самом деле они просто уже прибывают у кафетерию. Блиссаргон разворачивается и уходит.

— Спасибо, что проводил!

Он останавливается, говоря предельно серьезно:

— Раз уж на лестницу еле забираешься, то ты впервые на этом этаже, — и с тайной усмешкой, добавляет, — думаю, ты бы заблудилась, — и продолжает идти дальше. Для Элони это все-таки оскорбительно. Она дуется на него и заходит в кафетерий.

Свет ослепляет ее, а духота окружает со всех сторон. Так много людей в одном месте… В этом помещение пожарче, чем в самом вулкане! Лавируя через множество людных перекрестков, с подносами и едой, она добирается до очереди.

<<Ну теперь-то все пойдет как по маслу>> — думает она. Спустя пять минут она уже так не думает.

Душно, дышать нечем. Элони вытирает пот со лба и тихо шипит. Стоять здесь скучно и жарко. Да она сейчас похудеет просто потея! Она уже не смотрит на часы и сосредотачивается на учениках, стоящих в одной колоне. Наконец-то очередь снова сдвигается вперед. Но перед ней еще пять учеников… Если все так продолжиться, она скорее расплавиться, чем попробует чизкейк. Да, именно ради него Элони ждет и мучается, а не покупает еду в магазине на первом этаже. Она пришла за охлаждающим и обволакивающим нежным привкусом сыра и сладости, основой из размолотых печенек, и клубничным сиропом. У нее текут слюни от фантазий, урчит живот, и самой хочется ужасно пить.

Очередь уменьшается медленно. На стекающий по телу пот терпения уже не хватает. Элони вытирает лицо тыльными сторонами ладони и рукавами, но приходится делать это каждую минуту. Простояв еще минут десять, боль начинает возвращаться, а она — молиться. Хоть бы поскорее закончилась эта чертова очередь.

Голова на время отключается, и Элони не может о чем-либо думать. И как только она замечает, что остается один человек, то наполняется с ног до головы энергией и надеждой, что остается совсем чуть-чуть. Надо подготовить заказ, когда она встанет у кассы. Легкое волнение бушует в душе. И вот, ученик уходит, а она продвигается на один шаг вперед к стойке с витринами. Глаза голодно бегают по полочкам и десертам, что обычно там выставляют. Она сглатывает.

— Что будете заказывать? — дружелюбно спрашивает мужской голос. Элони ртом набирает побольше воздуха:

— Мне пожалуйста клубничный чизкейк, коктейль, а с собой три маффина, круассан, яблоко в карамели, чай жасминовый, овсянные печенья, целый яблочный пирог и парфе.

Парень за стойкой еле успевает все записать, а потом видит, как Элони достает пачку денег, аккуратно сложенных друг к другу и перевязанные тонкой резинкой, и кладет перед ним. Глаза паренька округляются от такой большой суммы.

— Сдачи не надо, — говорит она, мило улыбнувшись. Парень с восхищением смотрит на нее влюбленным взглядом, трясет головой и забирает деньги в кассу, сообщая заученные вежливые слова:

— Ваш заказ принят. Вы сможете забрать его за той стойкой.

Парень провожает ее смущенно-любопытными глазами. В сторону вытянутой руки этого парня, Элони отправляется к другой стойке, где стоит просто кучка людей и ждет своих подносов с обедом. К удивлению, все было готово уже через семь минут и уже так жарко. Обрадованная, Элони вместе с подносом, на котором находятся чизкейк, коктейль и пакеты, идет к столикам. Но они полностью заняты. Элони внимательно высматривает хоть один свободный…и о чудо! Она подбегает и победно кладет свой синенький поднос.

Но на деревянном столике оказывается еще два чужих подноса. Напротив нее стоят два ученика, одновременно с ней занявших место. Напряжение подскакивает, но тут же исчезает, как только она узнает одного из них. Элони дружелюбно хихикает и приглашает всех сесть здесь, раз уж так все получается.

— Привет, Оливьер. Вот уж не думала, что мы встретимся здесь и займем одни и те же места.

Оно усмехается настолько громко, насколько это возможно в шумном от болтовни кафетерии:

— Это точно!

Оливьер внезапно затихает и с интересом смотрит в одну точку. Его внимание привлекают пакеты на подносе. Элони, смутившись, быстро объясняется:

— Не подумай лишнего, я столько не ем. Это для Аарин.

— Ей так плохо, что она не выходит?

— Да, и еще… — озадаченно говорит Элони, — сейчас почти каждый второй говорит о погибшем Преемнике Дис Корда. Все напуганы. Некоторые жалеют Аарин, а она не хочет этого слышать.

— Вот как, — вздыхает Оливьер, помешивая кофе палочкой. — Надо бы ее навестить.

Элони чует, помимо запаха кофе, рыбу. На миг весь аппетит пропадает и сладкого уже хочется не так сильно. Она заставляет себя съесть долгожданный кусочек чизкейка и просто тает в блаженстве и в жаре. Рядом с Оливьером ест лосось симпатичная шатенка с карамельными глазками. Она немного стесняется присутствия незнакомого ей человека и даже краснеет, отчего становится лишь милее. Столовые приборы она оставляет в покое под напором клубничного взгляда и перестает есть.

— А кто сидит рядом с тобой? — Элони берет еще одну ложку восхитительного и охлаждающего чизкейка.

Оливьер гордо хмыкает и заправляет прядь алых и коротких волос за ухо:

— Это мой последователь — Кальмия!

— Последователь? — бурчит с ложкой во рту Элони и вынимает ее. Шатенка неловко улыбается и мнется, поясняя:

— Я скоро стану средним родом, ну а пока я просто парень переодетое в девушку.

Элони давится с большими и изумленными глазами. Еще один! Она и так уже в шоке была, когда впервые познакомилась с Оливьером, а теперь они еще и размножаются!

Она кашляет и бьет по груди, пока ей не становится легче. Успокоившись и приняв ситуацию какой она есть, Элони дружелюбно обращается к Кальмии:

— Приятно познакомится. Меня зовут Элони, и я отвечают за Академию Волков-Оборотней. Надеюсь, мы будем хорошо ладить.

Кальмия краснеет как девушка и только кивает в ответ. Все приступают к еде, но только шатен не притрагивается к своей рыбе и осторожно спрашивает:

— Преемник Дис Корда… Кто он такой?

Странно, что оно его не знает. Элони задумчиво доедает чизкейк и приступает к коктейлю. Она пялится на Оливьера, чтобы то само все объяснило. Оно важно кивает.

— Преемник Дис Корда, это оборотень, что унаследовал силу самого Дис Корда. Как выяснила Ситри, Глава гильдии Ангелов, — его взгляд отводится в сторону столика, где упомянутая личность, темноволосая девушка с грушевым цветом глаз, обедает, — Преемником была кузина Дис Корда, но это оказалось ошибкой. На самом деле это был Ринкорд Бефор и раньше являлся простым слабым учеником. Он помогал всем, и мне помог обрести собственную силу, — на его лице расплывается добрая, но печальная улыбка. — А когда он стал Сильнейшим, то очень изменился, но также приходил всем на помощь. Хотел бы я снова с ним увидеться. Жаль, что он погиб… — он запивает горе напитком. Кальмия еле дыша выслушивает его рассказ и воодушевленно выдает:

— Я тоже хотело бы с ним увидеться.

Элони перестает громко высасывать содержимое своего стаканчика и мгновенно уходит в себя. Она вспоминает письмо своей сестры-двойняшки.

Анку писала, как любит свою сестру и по этой причине хочет ее уберечь. Она предупредила, что Рин умрет и этого не изменить, а Главе гильдии Ангелов придется вести за собой выживших. И все произошло так, как и сообщала Анку. Элони иногда становится жутко от того, что ее сестра все знала еще до смерти, три месяца назад.

Ринкорду Бефору суждено было умереть.

— Ну что ж, пора освободить место, — Элони поднимается с удобного стула, берет кучу пакетов и относит поднос с грязной посудой. Помахав на прощанье рукой Оливьеру с Кальмией, она выходит из душного кафетерия, битком набитого болтающими и потеющими учениками, и дышит теплым воздухом коридорного отопления.

Пора возвращаться к Аарин.

Их поселили вместе, но даже если бы этого не сделали, то Элони наверняка бы ее часто посещала. Оставлять Аарин одну сейчас нельзя. Элони прекрасно понимает это опустошение, когда близкий тебе человек уходит из жизни — кажется, что одиночество навсегда заживет с тобой. В такие моменты очень важна поддержка и Элони готова помочь Аарин.

Подходя к длинной лестнице, Элони каменеет от страха и уже пятится от одного вида этих ступеней, притворяясь, что пропускает пару учеников вперед. Ей намного тяжелее спускаться, чем подниматься. С каждым спуском боль пробегается по всему телу и снова распределяется. Элони называет такое состояние <<Единая боль>>, когда все ощущения собираются в одном месте и разбиваются из-за толчка, расходясь всевозможными путями. Чувствительность не большая, но продолжительность этого состояния неприятно изводит. Инстинкт самосохранения заставляет бояться этого.

Элони нервно поджимает губы. Надо позвать на помощь. Но кого? Возникнет недопонимание, если она попросит кого-то из учеников ей помочь. Не все такие понимающие, могут пойти слухи, и авторитет Главы гильдии Ангелов пошатнется…

— Вы побледнели. Может вызвать медсестру?

Она оглядывается на девушку с тускло-бордовыми глазами и военной женской униформой в красно-черный цвет, с золотыми… Ай, да не важно! Этот местный блюститель — то, что нужно! Элони с надеждой вцепляется ей в предплечье и умоляет:

— Нет, медсестра не подойдет. Мне нужна ваша помощь!

Свободной рукой блюститель поправляет свою фуражку и делает серьезное личико.

— Чем могу помочь?

— Спустите меня по лестнице.

— Пфф…

Элони изумленно глядит на то, как блюститель еле сдерживается, чтобы не прыснуть. Серьезности как и не бывало. Прикрыв рот пальцами ладошки, девушка насмешливо бурчит:

— Как маленькую что ль?

— Да, — смиренно кивает светлой головой Элони. Ей очень стыдно, но раз уж это правда, то деваться некуда. Блюститель, продолжая хихикать и прикрывать рот для приличия, ведет бедную Элони по лестнице вниз.

— Хи-хи… Кто бы знал, что Глава гильдии Ангелов такая беспомощная?

— Ты меня знаешь?

— А кто тебя не знает? — весело усмехается блюститель, на манер всех лисов. Элони не может держаться за перилы, так как одна из рук занята пакетами. Спускаться оказывается еще сложнее, чем это ранее представлялось.

— Как же ты тут уживаешься, если не можешь даже спуститься?

— Ну, остальные лестницы не такие длинные, — неловко оправдывается Элони, крепко держась за предплечье девушки и чувствуя спокойствие вместо боли. Уже не хочется никого отпускать, но они уже почти спустились. И в два мгновения лестница заканчивается. Блюститель оборачивается, но дождаться освобождения руки все никак не может.

— Может тебя до комнаты проводить? — ухмыляется она. Элони в смятении, но отпускать ее пока не хочет:

— Как тебя зовут?

— Вельзевул. А тебя ведь Элони?

— Угу, спасибо за помощь, — Элони благополучно отпускает блюстительницу.

— Обращайся, — наклонив голову и придерживая фуражку, Вельзевул подмигивает ей и идет патрулировать дальше. Глава гильдии Ангелов смотрит ей вслед и негромко говорит сама с собой:

— Наверно, хочет еще раз посмеяться надо мной.

Немного неприятно, но ничего такого плохого не произошло. Элони обходит стоящих на пути учеников и проходит в левый коридор, в сторону общежития. Освещение все такое же яркое и ослепляющее. Температура приемлемая, не то, что в кафетерии. Стараясь не думать о болевых ощущениях, Элони прогулочным шагом идет к своей комнате и не может не думать о Аарин. Пакеты немного шуршат, напоминая о себе. Главное, чтобы парфе не растаяло, а яблочный пирог не остыл. Да и как бы чай не разлить…

Элони открывает дверь, заглядывает в темную комнату. Только здесь может быть так темно. Включена одна лампа на столе, видно, что Аарин сидит на кровати словно кукла, свесив ноги. А в руках ножницы — ножницы у горла.

Роняя пакеты, она с ужасом кидается на Аарин и кричит:

— Аарин, не надо!

Повалив ее на кровать, Элони слышит режущий звук ножниц и судорожно осматривает Аарин. Рыжие волосы раскиданы по всей постели, кожа на шее бела и чиста, глаза стеклянные от слез. Тонкая рука, с зажатыми в пальцах ножницами, покоится на ее лбу и закрывает растрепанную челку. Даже в виде куклы она прекрасна. Однако такая красота может быть только после душевных страданий.

Единственное, что изменяется в ней — отрезанные локоны. Элони вздыхает и отбирает ножницы, тяжело вставая на ноги и переставляя стул на середину комнаты.

— Ну что ты, не плачь. Сейчас я подправлю твою прическу и все будет хорошо, — Она садит Аарин на этот стул и вытирает ее молчаливые слезы. Потом обходит, бережно расчесывает волосы массажкой и начинает стричь. Пол вокруг них покрывается рыжими локонами, в тихой комнате звучит лишь волнительное чиканье. Элони сосредоточенно стрижет шелковистые волосы и строго говорит:

— Не нужно так убиваться из-за него.

В ответ — тишина. Элони заканчивает стричь и перебирает короткие волосы Аарин. Каре ей идет куда больше. Аарин отталкивает руку Элони и встает. Ни слова благодарности. А в глазах тлеют угольки костра ненависти и упрямства. Видимо она не собирается бросать затею с самоубийством.

— Прекрати, — хмурится беспокойно Элони, — ты не должна умирать!

— А он должен был?! — перебивает ее Аарин, впадая в истерику. — Должен был оставить меня одну, бросить всех и взорвать себя?!

— Да, должен был! — срывает голос Элони. Так громко от безысходности она еще не орала. Аарин, стиснув от злости зубы, дает ей пощечину:

— Ненавижу. Ненавижу тебя. И свою поганую судьбу засунь куда подальше! Если ты все и так знала, почему не спасла его?! ПОЧЕМУ? — истерично кричит Аарин и в слезах убегает за дверь. Элони стоит в шоковом состоянии и придерживает щеку. Все ее тело дрожит от боли, что вложила в свой удар Аарин. Как она узнала про судьбу? Ее потускневшие при темноте клубничные глаза улавливают голубенький цвет на столе. Она прочла письмо Анку…

Глава двадцать девятая

Выбегая из пещеры и ворот, Аарин в шортах и футболке бежит куда глаза глядят. Она просто убегает в лес, пронизанный холодным воздухом, и воет от переполняющего ее горя. Все вокруг расплывается, она ничего не чувствует. Кроме той боли, что вмерзает в душу. Эта боль заполняет пустоту и одиночество, но никогда не заменит Ринкорда. Она хочет убежать от своих чувств, но это невозможно.

Отчаянно забегая в глубь леса, ее не беспокоит, что она потеряется. Скорее даже наоборот, желает спрятаться ото всех. Задыхаясь от бега и выпуская парок, Аарин находит обрыв и спотыкается от счастья. Она жестко приземляется на обледеневшую землю и обдирает себе все что можно. Колени, ладошки, локти и даже пару царапин остается на мокром лице от примерзших веточек. Тело дрожит и просит тепла. Аарин поворачивает на бок голову и не может остановить поток слез. За что ей такое наказание?

Все будто становятся для нее чужими, Рина никогда и не существовало, а она единственная, кто его помнит. Аарин все помнит. И то, как она считала его слабаком, обзывала его, сдавливала ногу, заставляла помогать, грубила и ссорилась. Иногда обижалась на него, и однажды бросила на произвол судьбы. Как забыла его, она тоже помнит, и помнит тот момент, когда память вернулась к ней из-за поцелуя.

Онемевшая рука дергает пальцами и медленно поднимается, прикасаясь пальцами к синим губам. Опухшие от слез глаза закрываются. У него были мягкие и теплые губы. И шелковистые черные волосы. Ей нравилось, когда он ревновал ее к умершему Дис Корду. Нравилось, когда он обнимал ее и держал за руку. Бесило, когда он делал равнодушный вид и однотонный тон, или притворялся, что ему не больно и он не знает, что такое отдых. Но то, как он всем помогал, хотя был слабым…

Рин всегда понимал, поддерживал ее, и полюбил Аарин такой, какая она есть. Теперь самого близкого человека нет. Кто же она без него? Она уже не сможет превращаться в волчицу, будет бесполезной, и ее все бросят. Кому нужна такая неудачница?!

Из последних сил Аарин начинает подниматся. Конечности плохо ее слушаются.

Она бы все отдала, чтобы увидеть Ринкорда снова. Все сделала бы, чтобы дотронутся до него, чтобы услышать его голос вживую, а не через воспоминания, которые причиняют лишь боль.

Вставая на еле двигающиеся ноги, качаясь из стороны в сторону, она делает шаги к обрыву.

Аарин правда любит его, а не Дис Корда. Внутри бушует буря чувств, и успокоить ее нечем. Она не может. Ринкорда Бефора больше нет.

В голове вновь всплывает момент, когда он взорвал себя.

— Если уж он умер, то и я должна, — шмыгает Аарин, не вытирая мокрое лицо и стоя на краю обрыва. Ее взор направлен вниз, к верхушкам деревьев, что беспощадно оторвут ей все руки и ноги и не оставят в живых. Она истечет кровью и умрет в бесконечных муках, с мыслями о встрече с Рином. Жестоко. Поэтому Аарин колеблется и не может решиться.

Но еще ее останавливало его последнее желание: << Не смей умирать>>.

Как же заставить себя покончить с собой? Усилить душевную боль. Аарин находит в своем сознании сожаление, не дающее ей покоя, что терзает и грызет изнутри. Она судорожно вздыхает, захлебываясь слезами:

— А я ведь даже не призналась ему в любви.

Сожаление заставляет все дрожащее тело заметно вздрогнуть. Боль усилилась сто кратно, перемешиваясь с остальными чувствами. Все, теперь она готова прыгать.

— Мне послышалось, или ты только что сказала, что любишь меня?

Аарин застывает, боясь, что это всего лишь глюки. Она с надеждой оборачивается и просто падает на колени. Ее зубы стикиваются, лицо корчится так, будто она сейчас зарыдает, но глаза блестят.

Сероволосый парень, с доброй улыбкой, подходит к ней и поднимает ее на ноги. Он смотрит на нее темно-голубыми глазами и говорит самым родным для нее голосом:

— Я вернулся, Аарин.

Ее соленые слезы скатываются один за другим и падают на лед. Сжав кулак, она ударяет его в челюсть, хватается за синюю толстовку, поэтому он далеко не отлетает, и падает на него, чтобы не упасть в пропасть позади. Оказываясь на нем, она обнимает и прижимается к нему всем телом. Парень в шоке жмурится и лежит, шипя и придерживая челюсть:

— Ты издеваешься что ли?! Хоть я и божество, но боль все же чувствую!

— Ты не настоящий Ринкорд. Ринкорд мертв, — Аарин немного поднимается и приближается к его лицу. — Пусть ты и ненастоящий, я все равно…

Она льнет к его теплым губам своими холодными и ощущает, как согревается изнутри, а живот сладко сжимается. Он отвечает ей, и простое соприкосновение превращается в страстный поцелуй. Его теплая рука прислоняется к ее щеке, идет дальше до уха и зарывается в рыжие волосы. Чуть не задохнувшись от удовольствия, она отстраняется и уже не хочет верить, что он ей всего лишь привиделся. Он настоящий. Значит, ударила в челюсть не просто так, а чтобы показать свою злость на него. Замечая, как ее глаза загораются новым пламенем, сероволосый парень перебирает ее волосы и удивленно произносит:

— Постриглась? Тебе идет.

— Может мне еще перекрасится в серый?

— Нет уж! — хмурится недовольно он. — И переименовываться тоже не надо.

— Разве сейчас ты не Ринкорд?

— Ринкорд мертв, ты же сама сказала. Перед тобой божество — Сариил.

— Божество? — хлопает опухшими глазками Аарин и греется, продолжая лежать на нем.

— А иначе как бы я возродился? — усмехается он. Аарин прижимается своим лбом к его лбу и закрывает веки, слушая свое трепещущее сердце.

— Но ты все равно виноват в том, что заставил меня помучаться.

— Прости. Но если честно, не думал, что буду божеством после смерти. Когда прямая пропорциональность нарушилась, мир пошел против логики и позволил мне возродиться высшим существом. А это значит, что скоро появиться Пустота.

— Опять будешь всех спасать?

— Ага.

— В этом весь ты, — улыбчиво мямлит она и Аарин отрубается прямо на нем. Сариил вздыхает и волнуется, как бы это рыжее чудо не заболело. Он чуть отстраняет ее, поднимается и берет ее на руки. Как принцессу. Сразу вспоминается тот день, когда они впервые познакомились. Столько всего прошло с тех пор… но теперь важно, чтобы они были вместе в независимости от того, что случиться дальше. Сариил быстро находит выход из леса и возвращается в Академию. А из его головы все никак не выходит сон после смерти.

–

Так случилось, что он умер и попал в черный мир, где ничего не видно. Он не чувствует ни себя, ни тела, и сознание расплывчато. Все, что он может делать в этом пустом мире — говорить и слушать. Но кому и кого не понятно. А потом внезапно появляются чувства страха и ужаса, из-за того, что он никогда не сможет отсюда выбраться. Еще позже оказывается, что в уцелевшей памяти обрывками живет его сознание. Ему нужно вернуться и выполнить клятву, но это слишком непостижимо для мироздания. И никто не собирается ему потакать.

Он слышит рычание черного существа, границы которого неизвестны, но видны два красных глаза хищника:

— Ты умер, а значит, и они все сдохнут. Из-за тебя. Ты совершенно бесполезен, только и можешь, что с важным видом говорить о клятве, — очи, полностью залитые кровью, прищуриваются. — Мне противно от тебя.

— Ты же Благородная Ярость? — догадывается он, не зная, как и откуда у него такая информация. Не дождавшись ответа, он продолжает спрашивать. — Почему же тогда ты поделился со мной силой?

— Потому что так хотел Дис Корд, — красные глаза угрожают одним только взглядом. — Он мой настоящий хозяин, а такому ничтожеству, как ты, я никогда не буду подчиняться.

Отношения между ними не самые лучшие. Надо как-то заглушить чувство унижения — он меняет тему:

— Что теперь с ними будет?

— С теми? — Благородная Ярость злорадно смеется. — Ты про человечество или про своих дружков? Ну, не так уж и важно. Все равно они все передохнут из-за Пустоты, что поглощает мир. Их ничего не спасет, даже если ты переродишься.

Красные глаза закрываются и исчезают в толще тьмы. Ничегошеньки не видно. Страх и надежда переплетаются воедино и наполняют его.

— Переродиться ведь возможно, да?

— Зачем? — с подозрением звучит голос Благородной Ярости в полной темноте. — Хочешь уничтожить весь мир вместо Пустоты, столкнувшись с ней? Про Дис Корда не вспоминай, он не был самым сильным на тот момент, вот Пустота и решила отступить ненадолго. А если ты переродишься, то по законам прямой пропорциональности, ты будешь силен так же и просто своей силой разрушишь вместе с Пустотой все живое, не оставив ничего. Может ты и выживешь, но ты останешься один. Я с тобой не собираюсь оставаться. Таков конец.

Он колеблется, пытаясь узнать, что за чувство у него выражено лучше всего. И это была надежда. Больше сомневаться не приходится.

— Хм, а если напасть на Пустоту всей толпой?

— Тебя вообще никак не успокоить что ли? — недовольно ворчит Благородная Ярость, открывая глазки. — Заткнись уже и смирись с тем, что ты сдох. Тебя нет. Ты исчез. А кусочки, оставшиеся у тебя, просто существуют и контактируют со мной.

— Да мне как-то без разницы, мне надо вернутся и спасти их. Я обещал Легендарному оборотню.

— Упертый как баран! — грозно шипит голос ему в ответ. — И не называй его так, бесишь. Вовсе он не был Легендарным. А вот я..!

— Его боялся, — он заканчивает предложение за Благородной Яростью. Темное бесформенное существо цокает и грубо выдает:

— Делай что хочешь — терпеть тебя не могу!

Он оказывается один наедине со своими воспоминаниями, чувствами и мыслью. Собирая все в один большой пазл, картинка начинает складываться и светиться. Он находит недостающие части в темноте, пробыв в раздумьях и вспоминая всю жизнь до мелочей. И вот он создает себя. Теперь нужно как-то выбраться.

— Благородная Ярость, мне нужна твоя помощь.

— Ишь чего захотел! — фыркает в ответ голос.

— Дай, пожалуйста, поглотить тебя.

— ЧЕГО?! — в бешенстве рычит Благородная Ярость, сотрясая своим гневом этот черный мир. — Какой же ты наглый, неблагодарный и противный отброс общества! Никогда, никогда за свое существование я этого не позволю! Не видать тебе моей силы, как выхода отсюда.

Этот мир рушиться на осколки, которые еле различаются во мраке и падают в никуда. Времени совсем нет, скоро все здесь раствориться и канет в неизвестность, а они просто-напросто исчезнут.

Он со всей серьезностью и необычайной спокойностью, протягивает руку к глазам и строго приказывает:

— Позволишь.

— Нет!

— Я создам из тебя новую силу, а ты вернешься к своему хозяину, поэтому ты мне позволишь поглотить себя, — он сжимает кулак и словно хватает неконтролируемый огонь. Благородная Ярость сопротивляется, но тот пожирает его и не дает вырваться. Крича в агонии, темное существо попадает в его тело и начинает светиться, превращаясь совсем в иное творение. Благородная Ярость уходит с Дис Кордом в небытие, а на его месте с огромной силой является Божественное Спасение. Теперь его хозяином величается Сариилом. Сариилом Ринкордом Бефором.

Принимая Божественное Спасение, Сариил становится Божеством. А после он покидает этот черный мир и сон заканчивается.

Глава тридцатая

Аарин очень холодная в его руках. Весь путь от обрыва до Академии Сариил пытается ее согреть, но безуспешно. Поэтому он не будет выпускать ее из рук, пока она не потеплеет.

У ворот в Академию их встречает встревоженная Элони.

— Я уже подготовила тазик с горячей водой, плед и мятный чай, но она еще спит?

— Спасибо, Элони, — Сариил кивает ей и идет к входу. — Нам пора на собрание Сильнейших.

— Нам? — Элони непонимающим взглядом провожает его и идет следом в пещеру. — Прямо так с ней туда и пойдете?

— Да. Какие-то проблемы?

Элони вздыхает и заходит вместе с ними в душный главный зал. Абсолютно все находящиеся там ученики замирают и обращают внимание на Сариила. Некоторые из них громко приветствуют его. Восхищенные взгляды пялятся на Элони, Сильнейшего Академии Волков-оборотней и девушку без сознания, что он спас.

— Я вернулся, — Сариил по-доброму улыбается и видит, как воодушевленные и радостные лица появляются у каждого, кто понял — этот Сильнейший спасет любого, кому понадобиться помощь. По залу разливаются громкие аплодисменты и выкрики, наподобии <<Это наш Сильнейший!>>, <<Красава!>>, <<Он и правда спас ее!>>. Когда Сариил начинает идти в сторону лестницы, все перед ним расступаются. пропуская в кабинет Сильнейших.

<<Появляясь впервые в Академии Лисов-оборотней, Сариил узнал, что Аарин сбежала, собрал почти весь народ в главном зале и рассказал о своем намерении:

— Я, Преемник Дис Корда… — он запнулся, но быстро нашелся с продолжением, — нет, Сариил Ринкорд Бефор, возродился в виде Божества, чтобы спасти вас всех. Сейчас, я спасу одного из ваших собратьев. Но помните, на его месте мог быть кто угодно из вас. Но это ничего бы не изменило — я приду к вам на помощь, кем бы вы не были.

Сначала ученики Академий восприняли это как вызов и не очень ему доверяли из-за проигранной битвы. Но надежда затеплилась в каждом, они уже не так боялись приближающейся угрозы человечества…>>

Сариил доходит до двери кабинета, и Элони открывает ее, оставаясь в коридоре. Крепче держа Аарин на руках, он с готовностью входит внутрь и взглядом темно-голубых глаз встречает Сильнейших. Анниху на одном конце комнаты, эффектно восседает в красном кресле, а Фаниэль ограждает себя письменным столом, невинно прикрыв глаза длинными ресницами. В комнате из темного дерева удивительно плохое освещение в виде двух-трех ламп.

Они смотрят в его сторону. Из-за недопонимания начинаются вопросы.

— Разве кто-то посторонний может присутствовать на собрании Сильнейших?

Сариил и серой бровью не ведет, чтобы оправдаться. Он садится на диван, сам садит Аарин между ног и обнимает ее со спины. И все делается предельно аккуратным способом. Она сопит и потихоньку заражается его теплом.

От пронизывающих подозрительных взоров, он все же удосуживается что-то сказать по этому поводу:

— Просто представьте, что это кукла.

— Кукламан, — фыркает Анниху. Ее в половину освещенное лицо от недовольного вида переходит к спокойному. Фаниэль медленно вздыхает, словно боится повредить свои легкие:

— Не важно, она все равно в отключке. Так что мы начинаем собрание.

— Скоро прибудет Пустота и всем это известно. Хоть все и говорят про нее, но где она появится — никто не знает, — констатирует факты Анниху, в сторону наклонив голову вместе с хвостом. — Есть предположения, что она явится как в прошлом году на севере. Но добираться туда слишком долго.

— Тут-то и нужна твоя помощь, Анниху, — отмечает Сариил, загадочно улыбнувшись. Фаниэль своим нежным и негромким голосом издает одобрительный звук понимания происходящего. В свое время Сильнейшая кроликов сильно подсобила Сильнейшему волков в прошлом году.

— Ты прав. Как и Дис Корда, я могут туда вас телепортировать. Но есть одно но. Я еще никогда не перемещала большое количество людей.

Сариил, не задумываясь, тут же выдает решение проблемы:

— Тогда переноси группами. Если не можешь делать перемещение постоянно, у нас в запасе есть три дня. А недалеко от того места, где придет Пустота, есть деревня.

— А это мысль… — довольно ухмыляется Сильнейшая лисов. — У меня как раз задержка на шесть часов, после пяти использований моей силы. Надо попробовать.

— Что же насчет тактики боя?

Анниху с Сариилом оглядываются на Фаниэль, водящей безупречным ногтем по полностью стеклянному столу. У нее слишком скучающее настроение, будто они не судьбу всего мира решают. Она даже зевает, чтобы показать, как ей скучно, или как она устает за эти дни.

— Пустота — сплошная стена черной материи, медленно двигается в одну сторону и поглощает все на своем пути. Что-то наподобии стерки для человечества, — Сариил на этот раз задумывается, озвучивая свои мысли. — Можно напасть всеми оборотнями разом. Однако я не знаю, что случиться потом.

— У нас выбора-то и не много. Ты уверен, что должны напасть не самые лучшие оборотни, а все? Жертвовать столькими, не зная последствий…

— Будто бы ты могла пожертвовать собой одной, — прищуривается укоризненно Сариил на Фаниэль. Та виновато отводит взгляд. Она и собой то еле жертвует, а тут надо всеми. Иначе никакого смысла.

— Так как моя сила Божества совпадает с Пустотой, следует сказать, что лучший вариант — напасть всем вместе. Перевес нашей силы будет больше, а значит врага мы должны одолеть. Однако есть риск, что ничего не изменится и Пустота вновь вернется. Или что похуже…

Анниху морщится от слова "похуже" и так же, как и Фаниэль, устало закрывает глаза. Один Сариил бодрствует, среди трех спящих красавиц.

— Значит, мы все решили. Осталось провести собрание на стадионе, оповестить всех, подготовиться и начать действовать.

— Подожди, — перебивает его Сильнейшая лисов, — кто будет среди нас троих главным?

— Я конечно же.

— Я, а кто же еще?

Фаниэль и Сариил говорят все это в унисон и переглядываются между собой неприятными взглядами. Они готовы подраться между собой как кошка с собакой, но Сариил вовремя остывает и с нежностью приглядывается к Аарин, которая только что очнулась.

— А давайте голосование проведем? — сонно бормочет она, вытирая глазки и выбираясь из объятий Сариила. — Спросим у учеников, кто за кого, и тогда все проблемы решены.

— Я согласен! — с гордостью улыбается Сильнейший волков, не жалея о том, что взял ее с собой. Фаниэль дает свое согласие молчаливым кивком.

— Хорошо. Сейчас и проверим.

Все встают и выходят в главный зал. Сариил придерживает Аарин, но она возмущенно надувает губки и протестует, чтобы он с ней не сюсюкался лишний раз, хотя ей нравится. Он слушается ее и больше не пристает со своей заботой, вспоминая, какая она была мягкой в его объятьях.

Скоро начнется голосование…

–

— Ну и холодрыга! — стуча зубами, трясся Тевгус в домике. Его дрожащие руки все никак не хотят держать кружку с чаем ровно. Он только что прибыл в заснеженный север, а сейчас греется около камина. Мимо проходит Аркона, заваривая в найденном чайничке травянной чай и помогая согреться другим прибывшим. С ними сидят еще Яко, Эльвис в обнимку с котом, угрюмый Шах, жалующийся на то, что не может покурить, и еще несколько других учеников. Остальные в других домиках, или еще не здесь.

В деревне так никого и не было с тех пор, как прошел целый год. Селяне ушли на другие земли, так как здесь было голодно и слишком холодно. А учеников из Академии все телепортируют и телепортируют. Скоро не останется свободных домиков или свободных мест.

Дверь отпирается и впускает морозный воздух. Тевгус съеживается в пледе, все еще страдая от озноба. На пороге оказывается сероволосый парень, весь закутанный в клетчатый шарф и явно одетый не совсем тепло. Дверь хлопает из-за ветра, он ее прикрывает и приглушенно бурчит из-за прикрывающего рот шарфа:

— Вижу, 7 группа в порядке. Осталось еще 1, так что скоро мы выдвигаемся.

— Выдвигаемся? Уже? — округляются глаза у Тевгуса скорее от испуга холода, чем Пустоты.

— Да, черную стену уже видят вдалеке.

После того, как голосование провели и выбрали Сильнейшим Сариила Ринкорда Бефора, две остальные Сильнейшие тоже стали ему подчиняться. Он забрался так высоко, что Тевгус до сих пор удивляется ему. Ведь Сариил был слабаком. А теперь он и правда спасает мир…

Аркона разливает всем чай, спрашивает у Сильнейшего, хочет ли он тоже. Несмотря на свою занятость по контролированию плана, он соглашается. Аркона продолжает вести себя так, словно ничего такого не происходит. Так, пустяки. Просто уничтожающая весь мир черная стенка приближается к ним.

— Судя по плану, мы собираемся на совместный суицид, — мрачно проговаривает Шах, запивая горячий и ароматный чай залпом.

— Это точно. 90 % того, что нас просто поглотить Пустота и мы ничего, никого не спасем, — добавляет Яхо так же мрачно, как и его сосед на кровати. Атмосфера здесь так себе. Помимо аромата трав пахнет деревянными досками пола и бревнами стен. Окна забиты ставнями, вроде на улице светло, но очень холодно. Из-за сомнений и напряжения почти невозможно насладиться последними часами жизни. Все так и просидят в домиках, пока не придет их конец.

Аарин подносит чашку с зеленой жидкостью, отдающий парком, в руки Сильнейшему.

— Почему бы не надеется на остальные 10 %? — позитивно бурчит Сариил сквозь шарфик, опускает его и пьет чай.Эльвис хмыкает, поглаживая своего серого кота, обмотанного шарфом. Остальные удивленно молчат.

Чуть не допивая, Сариил возвращает Арконе чашку и уходит, сообщая, что скоро будет сигнал. Всем надо будет выйти и направиться к стене.

Разноглазая медсестра тупо пялится на дно чашки и выпивает ее содержимое. Тевгус перестает трястись, как по команде, и ерошит свои тускло-рыжие волосы. Он даже цокает и ворчит:

— Могла бы и из моего тогда попить, раз так захотелось!

— Вы только посмотрите, ревнивец нашелся! — насмехается Шах и тем веселит Яхо. Обстановка становится более менее уютной и веселой, когда все перестают думать о предстоящем, заменяя эти мысли на более простые. Например, очень забавно наблюдать, как влюбленные парочки ссорятся по незначительным мелочам. Но самое интересное, как они примеряются. Пока Тевгус ворчит как старый дед, Аркона подходит к нему и целует в щеку. Тот смущенно затихает, потому что это произошло при всех, и отворачивается к огню. Она просто садится рядом, чувствуя, как он укрывает ее своим пледом. Смотреть на это очень приятно.

Внезапно начинает звучать сигнал, больше похожий на гудение полицейской машины. Умиротворения как и не бывало. Все вскакивают с мест и выходят. Около 450 учеников и наставников, которые могут превращаться в оборотней, идут к черной стене. Но никто пока не превращается и не понимает, почему. По толпе ходит слух, что главный Сильнейший приказал пока не превращаться.

Вокруг снежные поляны, тихий черный снегопад и сотни людей. Переступая через сугробы и терпя ледяной ветер, они добираются до холма, с которого очень хорошо видно, что стена приближается не так уж и медленно. Все встают в шеренгу, и увидев своего врага, впадают в шоковое состояние; вперед пробирается Сариил и останавливается там рядом с Аарин, смело смотря на стену. Пустота такая угрожающая и огромная, что конца ее не видно, как и внутри нее один лишь мрак, и в ширину границ нет. Глядеть туда — все равно что в беспросветную бездну. И самое жуткое то, что если долго смотреть в эту бездну, то и она тоже посмотрит в ответ.

Все застываю, как лед, сложно ждут приближения своего конца.

Сариил дотрагивается до своего горла. И тут же превращается в громадного полупрозрачного волка, состоящего только из духовной энергии, его темно-голубые глаза светятся, а аура вспыхивает пеплом и распространяется по всему уцелевшему миру, проходя по каждому живому существу. Небо и все вокруг обращается в сине-фиолетовые тона и сиреневые волны, сотни разом превращенных больших волков, лисов и кроликов не понимают, почему превращаются и искренне восхищаются Божеством. Разноцветные ауры переплетаются между собой и наполняют всех маной и силой. Больше они не боятся Пустоту и почитают Сильнейшего.

Божество начинает призывно выть и как только он бросается вперед, навстречу черной стене, Армия Оборотней следом бросается за ним и яростно кидается прямо на Пустоту!

И весь мир был уничтожен.

Эпилог

На одной из улиц Парижа есть такое кафе, где места со столиками выходят на проходную часть улицы, и отсюда великолепно видны проезжая часть, Елисейские поля, верхняя часть Эйфелевой башни и клумба у входа в это самое кафе. Весной благоухают цветы, растут молодые листья, приносящие в воздух свежесть и кислород, и так приятно веет теплый ветерок…

Он, сидя на таком идеальном месте, осматривается от скуки, не зная, что ему еще делать.

Слушая песни из колонок, стоящих снаружи, у стеклянных стен кафе, он начинает подпевать мелодии двух очень популярных певиц. Где-то в кармане валяется парочка билетов на их сегодняшний концерт. Эта дуэтная пара из сестер-двойняшек будет исполнять самые любимые песни фанатов. Наверно, он тоже может считаться их фанатом.

Он переключается на зрение. На Елисейских полях устроили фотосессию с красивой моделью. Во всех журналах есть ее имя — Эйвери-Джей. Сейчас она, с алым цветом роскошных волос, позирует в облегающих темных штанах и с цветочными джемперами. Значит, весною в моде цветы? Съемочная группа просто в восторге от профессионализма своей сногсшибательной персоны.

Взгляд его кристальных глаз перехватывает парочка, идущая под ручку. Темноволосая девушка что-то мурлычет красавчику на французском, прижавшись к его руке, а он смущенно молчит, пытаясь игнорировать. Прохожие девушки души в нем не чают и косо смотрят на его пару, которая начинает тянуть его за руку и уводить в поворот.

Он прямо слышит, как тот парень громко возмущается:

— Мы же на выставку хотели! Эй, Лола! Ну не здесь же!

— Ну Теооо… — протягивает девушка милым голоском, и тот вздыхает, уходя с ней за подворотню.

Он и не хочет думать о том, что они там будут делать. Теперь он интересуется выставкой, расположенной напротив кафе. Все, что он знает про хозяйку выставки — это очень известная художница-аутист, которая показывает шедевры всей стране.

В кафе постоянно заходят посетители. Два парня, похожих на хулигана, садятся на одно из мест снаружи, чтобы перекусить. А один из них, который весь в татуировках и пирсинге, говорит по телефону. Из трубки слышен строгий мамин голос "Ричард, я сказала домой к восьми, значит, к восьми!" А тот ворчал ей в ответ. Русоволосый парень в пирсинге фыркает, кладет трубку и говорит своему другу-панку:

— Сегодня не получится на вечеринку. Я пойду домой.

— Ты че, маму слушаешься?

— Да, — холодным взглядом усмиряет своего друга русоволосый парниша. Тот затихает.

Вновь становится скучно.

На руках у него давно лежит газета, он закрывает ею прекрасный вид перед собой и пытается найти хоть что-то интересное в однообразных строчках, иногда меняющих свой размер и шрифт. Он все здесь прочитал, поэтому переворачивает страницу и видит фотографию на пол-альбомного листа. Там изображена девушка в халате, как ученая из Франции, добившаяся успеха в сфере микробиологии и открывшая еще один вид бактерий. Она даже получает премию, хотя ей нет 18-ти. Похвально. А такое разве возможно?

— Правда, она красивая? — вежливо спрашивает голос, на который он оборачивается. Официант в виде рыжего паренька с зеленым кулоном, со стороны подсматривает в газету и чуть улыбается. Видимо ему понравился этот одаренный подросток с гетерохромией.

— Ваш заказ?

— Ничего не надо, спасибо, — рассеянно проговаривает он и оставляет газету в покое. Официант удаляется в внутреннюю часть кафе и чуть не сталкивается с одним крутым посетителем, но удачно проскальзывает внутрь без инцидентов.

Он не мог оторвать от него восхищенного взгляда. Этот посетитель полная его противоположность в телосложении, в цвете волос и, наверно, глаз. Черноволосый посетитель, в солнцезащитных очках и в кожанной куртке, проходит к своей феррари и нажимает на ключи. Машина откликается. Крутой парень залезает, выезжает на проезжую часть, и собирается уехать, как останавливается, и тонированное стекло феррари опускается.

— Мы с тобой случайно не знакомы? — с веселым зубоскаливанием спрашивает он белокурого паренька. Тот качает головой, еле сдерживая волнение. Да чтобы с таким крутым парнем и быть знакомым? Да он об этом мечтает! Но к сожалению самооценка у него ниже, чем нужно. Сам он тонкий, как палочки в парке, и слабый. Но любит всем помогать. И это единственное хорошее, что у него может быть. За что же его любит девушка? Возможно за то, что он ее спас от машины, мчащейся вперед, не замечая никого.

— Долго ждешь?

— Нет, Беатрисс, — включается однотонный тон, который она так ненавидит. — Если надо ждать тебя, можно потерпеть и вечность, — он поворачивает голову в сторону ее мелодичного голоса, встает с места и присматривается к ее красивому платью.

Она тут же обижается, возмущенно высказывая:

— Еще раз так скажешь, я тебе ногу отдавлю. Нечего девушке грубить, что она очень долгая, ведь она должна опаздывать. И вообще, ничегошеньки ты не понимаешь в девушках, Кай!

— Тебе очень идет с короткими волосами, Беатрисс, — он протягивает свою руку до ее рыжих волос, и она вспыхивает красным румянцем только от этих слов и одного прикосновения. И все-таки он что-то понимает в девушках. Кай смеется и гладит ее по голове:

— Куда сейчас пойдем?

Огненные глаза Беатрисс загораются восторгом и интересом, переключаясь на другую тему и забывая про обиду:

— Давай на выставку? Там моя знакомая, Шарлотта, рисует великолепные пейзажи, которых в природе не существовало. Не знаю, откуда она их придумала, может из снов взяла, но на это действительно красиво смотреть!

— Ну что ж, пошли. За одно и познакомишь с ней. А после обязательно пойдем на концерт.

— Угу!

Они уходят из кафе. Париж остается все таким же оживленным.

<<И пусть тот мир утерян, но этот новый все живет>>

Конец.

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцатая

Глава двадцатая

Глава двадцать первая

Бонусная глава

Глава двадцать вторая

Глава двадцать третья

Глава двадцать четвертая

Глава двадцать пятая

Глава двадцать шестая

Глава двадцать восьмая

Глава двадцать девятая

Глава тридцатая

Эпилог