Невообразимая реальность [Владимир Алексеевич Колганов] (fb2) читать онлайн

Владимир Колганов Невообразимая реальность

«Земля, на которой мы живем, – это просто ошибка, неумелая пародия»

Хорхе Луис Борхес

Часть 1. Звёздный путь

Глава 1. Плоский мир

Я проснулся и вздрогнул. Что-то было не так, то есть не так, как всегда. Говорят, некоторые люди лишены возможности воспринимать объёмные предметы – может быть, теперь и я? Всё потому, что шкаф превратился в коричневый прямоугольник, словно бы нарисованный кем-то на стене, кресла – в бежевые квадраты, и только картины и телевизор не вызывали удивления, поскольку они и без того были плоскими. А вот тахта, и одеяло, под которым я лежу, и руки, лежащие поверх одеяла, воспринимались как рисунок на полу – даже тщательно выписанные детали не могли избавить от ощущения, что я нахожусь в другой реальности. И ведь никто не может объяснить – то ли весь мир изменился, то ли стал таким только для меня. Проблема в том, что с недавних пор я живу один. Один, как перст, не считая дальней родни где-то во Владимирской глубинке.

К счастью, изображение в зеркале ничуть не изменилось, и плоской бритвой удалось побриться без проблем. Но пить кофе из плоского стакана, закусывая плоским бутербродом, мне никогда ещё не приходилось. Да и с плоским писсуаром прежде дела не имел, однако, в конце концов, удалось освоиться. И вот я на улице, смотрю на людей – они словно тени, скользят по стене многоэтажного дома. То ли это дом, то ли громадный холст, над которым поработали некие умельцы, изобразив двери, окна, и даже рыжего кота, который дремал в одном из окон около горшка с цветами. Автобус по-пластунски полз от остановки к остановке, а в парке, мимо которого я проезжал, творилось и вовсе что-то непотребное – стволы деревьев, ветви и листва превратились в лужи, покрытые зелёной тиной. Господи, за что мне это?!

Не помню, как добрался до своей конторы, где вот уже тридцать лет протирал штаны, изображая из себя научного работника. Только ведь наукой там даже и не пахло – как можно называть этим возвышенным словом написание статей, никому не нужных, кроме их создателей? Какое отношение к науке имеют доклады на Учёном совете, если в них не содержится ни капли новизны? Там обсуждают одни и те же темы уже много лет подряд, причём без малейшего намёка на реальный результат. Зато с зарплатой и командировками за рубеж для участия в научных конференциях – с этим всё в порядке.

Общение с коллегами и прежде не доставляло большого удовольствия – плоские шуточки, да разговоры ни о чём. А уж эти плоскогрудые девицы, которые только и мечтают о том, как бы наконец-то затащить мужика в свою постель, эти перезревшие плоды эмансипации… Впрочем, тут по сути ничего не изменилось.

А ближе к вечеру директор пригласил меня в свой кабинет.

– Как дела, Макс? Закончишь отчёт к концу месяца?

– Я постараюсь.

Речь шла об итогах деятельности нашей конторы за последний год. Мне, как учёному секретарю, приходилось исполнять тяжкую обязанность по составлению толстенного талмуда, содержавшего пересказ научных статей, докладов на Учёном совете и перечень публикаций, где имелись ссылки на труды моих коллег. Обычно работа над отчётом ведётся в январе-феврале, а тут из-за очередных пертурбаций в Академии наук произошла изрядная задержка. Пришлось несколько раз переделывать, чтобы угодить тамошним чиновникам – что ни день, то новые требования к форме, к содержанию, формулу расчёта эффективности научного труда раз пять меняли. В общем, дурью маются!

– Ты сам всё понимаешь, – продолжал директор. – Если отчёт будет сделан не на должном уровне, головной офис снизит нам финансирование. Тогда придётся сократить количество командировок за рубеж, закрыть какие-то научные темы, а то и увольнять сотрудников.

Всё это я слышу каждый год с тех пор, как перестал заниматься наукой, послав её куда подальше, и, по сути, стал администратором – я руковожу отделом, который занимается составлением отчётов, справок и прочей ерундой, обозначаемой ёмким словом «канцелярщина». Ну а директор имеет свой сокровенный интерес, помимо увеличения финансирования конторы, от чего напрямую зависит его зарплата и премия по итогам года. Дело в том, что его вновь «прокатили» на прошлых выборах в Академию наук, и будущей весной у него будет последний шанс, чтобы стать академиком – нельзя же пять лет подряд позориться по результатам голосования на общем собрании Академии наук. Словом, вся надежда на меня, но что я мог поделать? Разве что вспомнить прошлое и выдать некое открытие, которое потрясёт научный мир и прославит нашу захудалую контору. Сказать по правде, это маловероятно, а если честно оценить мои возможности, то попросту немыслимо. Но оказалось, что директор пригласил меня не только для того, чтобы ускорить составление отчёта.

– Тут вот какое дело, Макс. Сегодня мне позвонили из ФСБ и попросили прислать к ним сотрудника для консультации – то ли по сугубо теоретической проблеме, то ли по какой-то прикладной. Придётся тебе перепоручить составление отчёта своим сотрудникам, а самому срочно заняться этим делом.

Мало сказать, что я был удивлён, поскольку отчёт по итогам года всегда был главным делом – и для меня, и для директора, и для всего нашего богом забытого заведения. К тому же я уже много лет, как отошёл от науки, то есть не занимался никакими исследованиями. А тут ещё эти плоские предметы вокруг – ну куда мне с таким-то нестандартным зрением? Проблема в том, что, если я признаюсь, сразу могут отправить на покой. Учёный секретарь с нетипичным восприятием окружающего мира – это же пятно на всю контору, на весь наш дружный коллектив!

– Но почему я? Гораздо логичнее послать специалиста по интересующему их вопросу. Разве не так?

Директор только развёл руками:

– В том-то и дело, что они не сообщили, какого рода специалист им нужен, – затем он как-то странно посмотрел на меня, словно я украл у него кошелёк и не хочу в этом признаваться. – Тут вот что удивительно: они требуют именно тебя.

Я так и присел. Если приглашают в Федеральную службу безопасности, от этого добра не жди. Чем же я перед ними провинился? Даже если нет никакой вины, при большом желании они всегда что-нибудь найдут.

Глава 2. Явление

Всю дорогу домой я думал о предстоящем визите на Лубянку. Покопался в памяти, но порочащих связей так и не нашёл. Успокаивало то, что речь шла только о научной проблеме. Но что такого особенного я в науке сделал, что они обратили внимание на меня? И тут вспомнил, что в начале своей карьеры написал серию статей, которые не только не принесли мне признания в научной среде, но и создали репутацию «белой вороны». В глазах академического сообщества я стал человеком не от мира сего, который витает где-то в облаках вместо того, чтобы двигаться в общем потоке, не выходя за пределы так называемого «мейнстрима». В этих статьях я высказал свои догадки о строении Вселенной, кое-что о четвёртом измерении и об ограничении скорости передачи информации. Наверное, со временем мне бы удалось обосновать свою гипотезу, но это потребовало бы нескольких лет напряжённого труда. А на что прикажете жить, если никто не хотел финансировать мои исследования? Пришлось смириться, я постепенно потерял интерес к науке и вместо этого увлёкся живописью, литературой, историей начала Руси, а в итоге переквалифицировался в администратора.

Покопавшись в домашнем архиве, я наконец-то нашёл то, что нужно – свои старые статьи о строении Вселенной. Когда прочитал, был крайне удивлён – неужели это я? Трудно поверить, что именно у меня возникли все эти идеи. Вот предложи мне кто-то заново всё это написать, я бы не решился. Это же адский труд! Бессонные ночи, полное отрешение от житейской суеты – на такое может решиться только наивный чудак, не думающий ни о семье, ни о карьере. А в результате – полное разочарование, вызванное непониманием со стороны тех, кто был обязан поддержать, помочь… Увы, никто этого не сделал, следуя каким-то своим соображениям. Ну почему они так поступили?

На следующий день, пока добирался до Лубянки, всё думал: стоит ли им рассказать о том, что со вчерашнего дня вижу плоский мир вокруг себя? Ведь с этими ребятами шутки плохи – они мастера распознавать тех, кто воспринимает окружающий мир не так, как должен это делать добропорядочный, законопослушный гражданин. В итоге я решил: ни в коем случае не признаваться. Даже на допросах третьей степени! Чего доброго сочтут, что я сошёл с ума, ну а тогда… Об этом лучше и не думать.

И вот я в кабинете какого-то начальника – судя по звёздам на погонах, он уже успел дослужиться до полковника. Начало разговора было многообещающим:

– Вам придётся подписать документ о неразглашении сведений особой государственной важности.

Я подписал – попробуй откажись… Понятно, что сделал это без особой радости, поскольку всем известно: чем меньше знаешь, тем гораздо лучше спишь. Затем не удержался и спросил, хотя уже догадывался о причинах внимания к своей персоне:

– Но почему я? Разве нет в нашей стране специалистов, которые могут вам помочь?

– Вопрос резонный. Но, как мне кажется, вы уже знаете ответ…

Ну вот! Судя по всему, загодя оборудовали мою квартиру скрытыми видеокамерами. Возможно, даже провели негласный обыск, прочитали статьи и черновики. Но вряд ли они в состоянии что-нибудь понять…

– Вы правы, Макс. Мы долго искали нужного специалиста и, как мне кажется, нашли. А причина в том, что, по мнению наших экспертов, есть некая связь между вашей теорией и странным явлением, с которым мы столкнулись. Других версий пока нет.

– Разве ФСБ занимается подобными исследованиями? Я имею в виду строение Вселенной, космологию…

– Мы занимаемся всем, что имеет отношение к безопасности нашего государства. В нашем ведомстве работают физики, химики, биологи, даже экстрасенсы… Но мы столкнулись с явлением, которое они не в состоянии понять, – полковник тяжело вздохнул и предложил перейти к делу.

И вот на большом экране, висевшем на стене, возникло изображение каких-то скал, и через несколько мгновений… На это стоило посмотреть! Прежде нечто подобное я видел только в американских блокбастерах, но там компьютерная графика, а тут… Тут я должен поверить, что всё это было наяву.

Видя мою реакцию, полковник счёл необходимым пояснить:

– Первый раз это было два месяца назад на секретном полигоне Министерства обороны. Поэтому вполне логично возникло подозрение, что там не обошлось без участия ЦРУ или Моссад, а такие инциденты находятся в нашей компетенции. Затем это явление регулярно повторялось с интервалом в семь дней, мы зафиксировали его в разных ракурсах. Полное впечатление, что это нечто монолитное – светящийся столб огромной высоты. Пытались найти причину с помощью нашего секретного спутника, но всё без толку – ни в космосе, ни в атмосфере не обнаружили никаких летательных аппаратов в момент появления этого фантома.

Ну что я мог ему сказать? Вряд ли он поверит, что «цилиндр Типлера» перекочевал сюда из научно-фантастических романов. Пожалуй, следует идти от простого к сложному:

– Возможно, это явление, известное как солнечный столб. Оно возникает благодаря наличию в атмосфере ледяных кристаллов.

– Эту версию мы рассматривали. Но сами подумайте – откуда могут взяться ледяные кристаллы в разгар лета, да ещё в Крыму? Поэтому мы и пришли к выводу, что это не оптический эффект, а нечто материальное. Загадка в том, что после исчезновения светящегося столба на земле не оставалось никаких следов.

К этому времени кое-что уже прояснилось в моей голове:

– Так и должно быть. Если не остаётся никаких следов, тогда это явление может быть отражением того, что произошло в четырёхмерном пространстве. Но мы-то с вами находимся в трёхмерном… – видя недоумение полковника, я попытался упростить задачу: – Представьте себе, что летит самолёт, а на земле, на плоскости, появилась только тень, да и то на время. Ну вот и тут…

– А это не опасно?

Вопрос вполне логичный для офицера ФСБ. Беда в том, что ответить на него совсем не просто.

– В принципе, такая «тень» не может произвести каких-либо разрушений. Не может ни выстрелить, ни воздействовать на нас каким-то вредным излучением. Особенно если это локальная «тень», появляющаяся время от времени. Но если нечто зависнет над землёй надолго и покроет огромные пространства, тогда прекратится доступ солнечной энергии и возможны неприятности…

– Я понял! – вскричал полковник. – Глобальное похолодание, неурожай зерновых…

– Это только в рамках той простейшей модели, которую я описал. Ну а в данном случае… Мне надо бы подумать.

– Вам будут предоставлены все условия! Сегодня ознакомьтесь с видеоматериалами, а завтра вылетаем на полигон.

Глава 3. Метаморфозы

Вот что я увидел на этих видеокадрах. Внезапно полупрозрачный столб появляется из-под небес и упирается в землю – то ли луч света, то ли нечто вполне материальное. Так продолжается несколько минут. Но самое интересное, что на некоторых кадрах внутри столба двигаются какие-то фигуры. Это похоже на мираж в пустыне, однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что фигуры какие-то странные, нездешние – по виду люди, но одеты вопреки стандартам современной моды. Одни были в одеждах древних римлян, другие напоминали скифов – по крайней мере, так их изображают в книгах. Был там вроде бы ещё татарский хан… Чтобы что-то утверждать, надо на это явление посмотреть в реальности. Но вот проблема: как повлияет моё нынешнее зрение на способность различать в нюансах всё то, что находится внутри этого столба?

Пока летели в Крым, я попытался разъяснить полковнику суть моей модели строения Вселенной. Ну как можно отказать человеку, если ему очень хочется понять?

– Давайте начнём с круга. Для определения положения точки на круге достаточно двух координат – это азимутальный угол и радиус. Аналогом двумерного круга в трёхмерном пространстве является сфера. Здесь необходимы уже три координаты – широта, долгота и радиус.

Полковник согласно закивал, а я продолжил свою «лекцию»:

– Представить себе четырёхмерный круг практически невозможно, но ясно, что для его описания потребуется ещё одна угловая координата. Так вот, согласно моей модели, которая является развитием гипотезы Эйнштейна-Фридмана, наша трёхмерная Вселенная – это трёхмерная поверхность четырёхмерной гиперсферы, а её радиус – это время, помноженное на некий коэффициент. Понятно?

– Пожалуй, слишком сложно для меня…

– Ладно, для наглядности упростим задачу. Пусть мы живём в двумерном пространстве, тогда наш мир находится на поверхности трёхмерной сферы, радиус которой пропорционален времени.

– Так-так, – оживился полковник. – Это уже лучше. А как вы объясните разбегание галактик?

Довольно скучно говорить о том, что очевидно, но так и быть…

– Как известно, время не постоянная величина, оно бежит вперёд без остановки. При этом увеличивается радиус сферы, который, как я уже сказал, пропорционален времени в рассматриваемой нами системе координат. Коль скоро так, поверхность сферы тоже увеличивается и как следствие этого увеличивается расстояние между галактиками.

– Как просто!

Ну, слава богу, наконец-то до него дошло! Но тут особый случай – полковник имеет некий интерес, от которого зависит его дальнейшая карьера. Совсем другое дело – академики и доктора наук. Там всё устроено по-другому: главное, чтобы их никто не потревожил, не заставил пересмотреть теории, которые они защищали от посягательств оппонентов много лет. Ведь это основа их благополучия!

– Послушайте, Макс! – не унимался полковник. – Конечно, я дилетант в таких вопросах, но кое-что читал… В частности, о гравитации, об искривлении пространства. Вы можете это как-то объяснить в своей модели?

– Нет ничего проще! Возьмите надутый воздушный шарик, положите на него камешек – возникнет небольшое углубление, в которое станут скатываться песчинки, находящиеся на поверхности шарика рядом с этим углублением. Вот вам и искривление пространства, и гравитация. Нечто подобное происходит и с нашей гиперсферой.

Полковник даже разинул рот от удивления. Потом, не закрывая рта, поднялся с места и пошёл в хвост салона самолёта – видимо, для того, чтобы поделиться с кем-то своими впечатлениями. Ах, если бы всё было так просто! Если бы я смог дать ответы на все вопросы относительно устройства Вселенной, тогда, возможно, не пришлось бы переквалифицироваться в учёного секретаря. Ну а сейчас следует напрячь мозги и попытаться найти объяснение этим миражам из прошлого. Если радиус сферы пропорционален времени, тогда там, под оболочкой сферы, должна храниться информация о прошлом. В том или ином виде, но она должна там быть! Ведь каждая точка на этой координате, я имею в виду радиус, соответствует какому-то конкретному моменту прошлого. Вопрос в том, можно ли увидеть то, что там происходило. Судя по тому, что было на тех видеокадрах… Да, видимо, кому-то это удалось. Но как?

К тому времени, когда самолёт приземлился на военном аэродроме Бельбек, я уже был уверен в том, что мне предстоит изучать явление, которое может не только перевернуть традиционные представления о строении Вселенной, но и внести ясность в то, что происходило на планете в давние века.

С аэродрома Бельбек мы на вертолёте перелетели через горный хребет, и вот уже передо мной небольшое горное плато, превращённое в укреплённый военный лагерь. Тут и казармы, и военная техника, и сторожевые вышки, и ограда под высоковольтным напряжением. Чуть поодаль от вертолётной площадки расположился дивизион зенитно-ракетных комплексов С-400. Такие места мне прежде не приходилось посещать, поэтому поначалу растерялся – а туда ли я попал?

Видя моё недоумение, полковник пояснил, что все эти аксессуары не имеют никакого отношения к моей миссии, и указал на расщелину в скале, примыкавшей к лагерю с западной стороны:

– Это было там. Однако делом мы займёмся завтра, а сегодня вам нужно хорошенько отдохнуть после дороги.

Но мне было не до отдыха. Причина в том, что очередной сеанс встречи с неизвестным фантомом ожидался завтра к вечеру. Вместе с нами из Москвы доставили новые приборы, которые должны были определить свойства визуального наблюдаемого объекта. Специалисты занялись монтажом и настройкой аппаратуры, ну а полковник даже за обедом не переставая говорил о том, что они уже успели сделать и что собираются предпринять:

– Мы взяли пробы горных пород, использовали миноискатели для поиска металлических предметов, но ничего необычного так и не нашли. Ума не приложу, ну почему именно здесь это происходит, а не в другом каком-то месте? Расщелина, как расщелина – здесь полным-полно таких.

Можно подумать, что он смог бы успокоиться, если бы этот фантом возник, скажем, на вертолётной площадке или на цветочной клумбе у казармы.

– Возможно, это происходит в расщелине скалы для того, чтобы уберечь от травм солдат. Кто знает, что произойдёт, если такой столб свалится на человека?

– Пожалуй, так, – согласился полковник, но тут же взял свои слова обратно: – Да нет, наверняка это место было выбрано для того, чтобы наблюдать за полигоном. Ведь это явление обнаружили случайно. Кто знает, когда оно впервые появилось? Дело в том, что оно почти незаметно в лучах заката, которые освещают полигон как раз через эту самую расщелину.

Понятно, что контрразведчик взял в нём верх, подавив исследователя, способного беспристрастно разобраться в том, что происходит. Я предложил упростить задачу:

– Так может быть, это всё же световой эффект?

– Да нет! Мы соорудили некое подобие экрана с той стороны расщелины, однако это никак не повлияло – фантом снова появился.

Признаться, мне нелегко было скрыть свою радость. Стать свидетелем необъяснимого явления – об этом можно лишь мечтать! А вдруг удастся найти подтверждение моей гипотезы? Хотя на это трудно было бы рассчитывать – слишком уж загадочным кажется этот объект, куда более таинственным и непонятным, чем гипотетический цилиндр Типлера.

Но вот наконец-то наступил тот час, когда я смогу увидеть это явление воочию. Долго пришлось упрашивать полковника, чтобы никто мне не мешал. Договорились, что я буду стоять буквально в нескольких шагах от места появления фантома, а остальные – в отдалении, гораздо дальше. Там же были установлены и приборы для измерения параметров этого явления. Уже тогда у меня появилось предчувствие, что всё это не случайно – и моя полузабытая теория, которую достали из чулана, и моё зрение, не далее, как позавчера, ставшее двумерным, и это неожиданное приглашение на военный полигон. Словно бы кто-то всесильный заранее подготовил условия для того, чтобы я смог понять… Но что?

Он появился внезапно – светящийся столб диаметром не более метра возник передо мной и вытянулся ввысь. А затем произошло нечто невероятное, этого не было на видеозаписи, которую мне показали в ФСБ, – столб света стал разворачиваться, как скрученный в трубку лист бумаги, и через несколько мгновений всё пространство передо мной преобразилось. Вроде бы та же расщелина в скале, но выглядит несколько иначе – нигде не видно ни измерительных приборов, ни людей. Я даже слегка запаниковал и в поисках спасения от этого миража посмотрел туда, откуда только что пришёл – там, на горном плато, должны быть люди, техника, казарма… Но ничего этого не было! Была заросшая травой поляна и больше ничего. В чём дело? Что случилось?!

Не знаю, почему я сделал это движение рукой – видимо, попытался хотя бы так избавиться от наваждения. Мгновенно всё вернулось на круги своя – и казарма, и даже вертолёт, на котором мы недавно прилетели. Пока это снова не исчезло, я ринулся туда, не обращая внимания на крики, которые раздавались за спиной… И вдруг увидел, что из вертолёта выхожу я, а впереди меня идёт полковник. Как это может быть?

Я снова взмахнул рукой, но, словно по наитию, сделал движение в противоположном направление, не справа налево, а наоборот, причём взмахнул рукой гораздо резче, чем тогда… И что же? Я вижу, как по горному плато идёт отряд вооружённых людей. Одеты они кое-как – возможно, это бандиты, сбежавшие из тюрьмы? Тогда я сделал то, что мы обычно делаем, чтобы увеличить изображение на дисплее смартфона. И вот уже лица можно разглядеть, и оружие… Да это же отряд советских партизан! Наверное, 1943 год – тогда Крым был оккупирован германскими войсками… Что же получается? Выходит, я получил возможность заглядывать в прошлое, перелистывая его страницы, как изображения на смартфоне. Надолго ли? Ведь это явление вот-вот должно исчезнуть.

Так оно и случилось – я снова вернулся в привычную реальность, а на своём плече почувствовал тяжёлую руку полковника ФСБ.

– Что это было? Почему вы убежали?

Полковник был вне себя от ярости. Пришлось импровизировать:

– Я испугался.

– Но чего?

– Мне показалось, что этот столб падает прямо на меня…

– Да никуда он не падал! Стоял несколько минут, а потом исчез, – полковник немного успокоился: – Ладно, вот расшифруем показания приборов, тогда и будем делать выводы.

Так что же – только я видел этот раскрывшийся до небес экран? И этих партизан… Если так, то причина в моём новом зрении. Утратив способность воспринимать объёмные предметы в нашем мире, я получил кое-что взамен – теперь я вижу то, что недоступно для других. Но для чего? Кому всё это нужно? Возможно, я участвую в эксперименте каких-то высших сил, которые на моём примере исследуют способность человека воспринимать новую реальность – она гораздо сложнее мира, привычного для нас. Допустим, эксперимент закончится успешно, и что потом? Какой смысл в этом испытании? Вопросы, на которые пока нет разумного ответа. Мне требовалось время, чтобы всё обдумать.

Так почему же я не рассказал полковнику о том, что видел? Всё дело в том, что испугала перспектива оказаться в застенках ФСБ, где меня будут изучать под микроскопом, вплоть до молекул, из которых состою, чтобы потом… А вот об этом не хотелось думать.

Я объяснил полковнику, что мне нужно прийти в себя после того, что только что увидел – это вполне соответствовало истине – и попросил переправить в Новый Свет. Это посёлок на восточном побережье Крыма, недалеко от Судака, где я когда-то отдыхал. Как ни странно, полковник согласился:

– Даю вам три дня. А мы пока займёмся расшифровкой показаний измерительных приборов.

Глава 4. Новый Свет

На следующее утро вертолёт доставил меня на пограничную заставу, от которой идти по горной дороге до Нового Света всего лишь полчаса. И вот я снова там, где прошли лучшие годы моей юности – конечно, это было летом, летом… Это было знойным крымским летом, когда море тёплое, когда все девушки красивы и каждый вечер пенится в бокалах игристое вино…

Однако нынешние впечатления были совсем не из приятных. Мало того, что мир для меня стал плоским, но всё было не то, совсем не то, что прежде. Некогда уютный посёлок на берегу живописной бухты стал неузнаваем – здесь появилось несколько гостиниц, пансионат, благоустроенная набережная, почти как в Ялте… С тех пор, как князь Голицын основал этот посёлок и построил завод игристых вин, долгое время всё оставалось без изменений – замок в средневековом стиле, дом княгини, несколько домишек для рабочих, ну и сам завод в подземелье, внутри горы. Примерно таким и был этот посёлок, когда я впервые посетил побережье Крыма. Ах, если бы снова оказаться там, в далёком прошлом!

Как только мысленно произнёс эти слова, вокруг всё преобразилось – исчезла набережная, словно бы сквозь землю провалились современные постройки. Передо мной снова возникло всё то же самое, что я увидел много лет назад. И я шагнул туда…

Что это было – переселение душ? Теперь уже не важно. На мне потрёпанные джинсы, сандалеты на босу ногу, и я иду по узкой тропинке к морю. Над головой – бездонное синее небо, на горизонте – Кара Даг, а справа и слева – две горы, Сокол и Орёл. Всё именно так, как было в пору бесшабашной юности – мы несколько лет подряд приезжали сюда в августе, чтобы отдохнуть от городской суеты и вдоволь насладиться иллюзией свободы.

Вдруг слышу – кто-то меня окликнул сзади… Неужели полковник и сюда проник? Я обернулся, ожидая неприятностей. Но это был всего лишь Алекс:

– Что же ты меня не подождал?

А я не знаю, что ответить. Всё потому, что внезапно осознал – мир для меня снова стал объёмным. Я этому так рад, что готов обнять давнего приятеля. Сейчас он ещё с вихрастой шевелюрой, но позже, в тридцать лет, стал изрядно лыс, а в сорок – сед. Я почему-то отвечаю невпопад:

– Ты как здесь оказался?

Алекс смеётся:

– Похоже, вчера ты изрядно перебрал…

– А что, был повод?

– Так ведь Машу провожали!

И тут только я вспомнил:

– Ах да, она ведь улетела в Самарканд, на киносъёмки…

Мне стало грустно. Алекс это понял и стал успокаивать:

– Не переживай! Найдёшь себе другую.

Вот что мне в Алексе не нравится – у него всё просто, ему всё нипочём. Бросил одну девчонку, потом завёл себе другую. А я так не могу! Теперь хоть уезжай в Москву – без Маши мне и жизнь не в радость. Ну какой отдых без неё? Что тут поделаешь, если начинающей актрисе предложили роль в каком-то историческом фильме, где ей предстояло изображать любимую жену бухарского эмира.

На пляже нас поджидала весёлая компания – мои однокурсники, ну и конечно несколько девиц. Да с Машей ни одна из этих не сравнится! Так что извините, милые, ничего вам здесь не светит, даже не надейтесь. Это если кто-то положил глаз на меня. Ведь всё предельно ясно – я в тоске, страдаю от разлуки, поэтому не приставайте, а не то… Тут даже объяснять не нужно, каждая поймёт. Но оказалось, всё не так.

Как-то незаметно, потихоньку одна из них словно приклеилась ко мне, не отходила ни на шаг, а на пляже как бы невзначай уселась рядом. Стоило мне войти в воду, как она тут как тут – плавает ничуть не хуже меня, так что от такого соседства не избавиться. А вечером, когда пели под гитару, прижалась к моему плечу – я грубости по отношению к девицам себе не позволяю, поэтому вежливо попросил немного отодвинуться. И правда, играть на гитаре, одновременно кого-то обнимая, – по-моему, это никому ещё не удавалось.

Самое неприятное началось после того, как допили последнюю бутылку вина. Тамара, так её звали, буквально повисла на мне, давая понять, что не отпустит до самого утра. Ну как не стыдно! Я ещё не пришёл в себя после отъезда Маши, а она… К счастью, выручил Алекс – чем-то отвлёк её, а я тем временем сбежал. Ну вот и что теперь прикажете мне делать? Плыть брассом или кролем прямо в Турцию или бежать от неё в Москву?

Когда проснулся утром, я выбрал третий вариант. Мне почему-то вспомнилось, что уже давно мечтал побывать в Париже – побродить по Монмартру, посидеть в кафе за бокалом прохладного «бордо». Так я и в Лувре ни разу не бывал! А если бы ещё оказаться на съёмках кинофильма… Я так и не понял, как мысль о Маше, улетевшей в Самарканд, трансформировалась в это странное желание. Одно было ясно – во всём виновата настырная Тамара!

И вот передо мной снова возникает нечто, похожее на светящийся столб, он снова разворачивается вширь и ввысь, точно так же, как вчера. И там, на этом огромном дисплее, я вижу панораму Парижа, знакомую по фильмам – и Эйфелева башня, и Елисейские поля… Я ткнул пальцем наугад.

Глава 5. Лабиринты сна

Передо мной стоит дама с растрёпанными волосами. Спрашивает по-французски:

– Где вас черти носят?

Отвечаю по-английски:

– Что случилось, мэм?

Всё дело в том, что помимо русского я знаю только этот язык. В аспирантуре Физтеха меня пытались обучить французскому, но я не дался, хотя смысл некоторых фраз могу понять. Впрочем, теперь уж поздно сожалеть об упущенных возможностях…

А дама между тем кричит:

– Мон дьё! У нас киносъёмка из-за вас срывается. Роль-то хотя бы выучили?

Я в недоумении – какая ещё роль? Поэтому отвечаю кратко:

– Нет.

– Ладно, это не страшно. Всё равно ваша роль без слов. С оружием имели дело?

– «Калашников», «макаров».

– Тогда с израильским «узи» и подавно справитесь.

– Так что мне делать? – спрашиваю.

– Всё очень просто. Когда Матьё выйдет из автомобиля, вы в него начнёте стрелять, выпустите всю обойму. Но промахнётесь! Он побежит, а вы за ним… Догоните, собьёте с ног…

И только тут я догадался, что нахожусь на съёмках пятого сезона «Бюро легенд», любимого мною сериала:

– Так это Матьё Кассовиц? Нет, я не могу с ним так подло поступить.

– Вот ведь не понятливый этот русский! – кричит дама куда-то в сторону и снова обращается ко мне: – Никто вам не позволит бить Матьё, он сам упадёт, а вы только сымитируете удар.

– А дальше?

– А потом пойдёте к нашему кассиру и получите свой гонорар.

Я в недоумении:

– Простите, а всё это сделать… Я имею в виду и стрельбу, и удар, и гонорар… Неужели на это не способен ни один француз?

– Поймите! – объясняет дама. – Мы добиваемся максимальной достоверности. Вы – русский гангстер, поэтому вам и поручили исполнять эту роль.

– Ну, если так…

Конечно, я был удивлён тем, что меня записали в гангстеры, но, припомнив сюжет фильма «Укол зонтиком», пришёл к выводу, что для французов это обычное дело – не видеть разницы между бандитом и добропорядочным месье. Как позже выяснилось, я был недалёк от истины.

После того, как сняли эпизод, ко мне подошёл Матьё, поблагодарил – видимо, за то, что я его не изувечил. Знал бы он, что я на это просто не способен… Но где же тут кассир?

Откуда ни возьмись – он, то есть она. Вероятно, под впечатлением общения с Матьё, я не задумываясь протянул ей свой родной российский паспорт – наверняка у них тоже строгая отчётность. Но вот что не учёл – там не было Шенгенской визы! Всё потому, что в загранкомандировки меня не посылали, а роль туриста, бродящего в одиночестве по улицам Амстердама или Рима – это совсем не для меня, да и к тому же очень хлопотно. Все эти пересадки из такси в самолёт, из самолёта опять в такси или в автобус отбирают много сил, не столько физических, сколько моральных. А если ещё с попутчиками не повезёт! Куда приятнее нажать воображаемую кнопку на дисплее и мгновенно перенестись туда…

Эту свою оплошность с визой я осознал только после того, как оказался в окружении двух дюжих полицейских, которые подхватили меня под руки и повели… Вот потому сижу теперь на стуле в комнате с зарешёченными окнами, а передо мной – следователь и переводчик.

– Каким путём вы прибыли в Евросоюз?

А что я им могу сказать? Мол, захотелось, вот и прибыл? Мне уже успели сообщить, что я нахожусь в здании Главного управление внутренней безопасности МВД Франции, в ведение которого входят контрразведка и борьба с терроризмом. Эти никаких шуток не поймут, а уж рассказывать им о четвёртом измерении и светящемся столбе – это и вовсе бесполезное занятие. Нельзя также забывать о том, что я дал подписку о неразглашении… Нет, предателем и перебежчиком ни при каких условиях не стану! С другой стороны, если опять передо мной возникнет этот столб, то есть если я воспользуюсь его услугами, чтобы удрать отсюда – не будет ли это свидетельством того, что я невольно разгласил то, что любой российский гражданин обязан сохранить в тайне? Даже если попадёт в подобный переплёт.

Пришлось импровизировать:

– Вы можете мне не верить, но было так. Иду по улице, вдруг рядом останавливается чёрный минивэн, меня затаскивают внутрь, а дальше ничего не помню. Очнулся только там, на съёмочной площадке, где-то на окраине Парижа.

– Послушайте, месье! Здесь нет идиотов. Думаете, кто-то поверит в эту чепуху?

Так продолжалось несколько часов. Я вынужден был рассказать о себе всё, начиная с ясельного возраста, буквально всё, однако за исключением событий нескольких последних дней. К концу допроса они наконец-то получили подтверждение того, что я не вру – что я учёный секретарь одного из институтов Российской академии наук. Причём этот институт не имеет никакого отношения ни к ФСБ, ни к министерству обороны. Мало сказать, что следователь был разочарован – он просто не знал, что предпринять. Я понял, что срочно нужна более правдоподобная версия моего появления в Париже.

– Вы были правы – я соврал. Мне стыдно. Однако я не мог признаться в том, что нелегально пересёк границу только для того, чтобы повидаться с героем любимого мною сериала.

– Вы о чём?

– Да всё о нём же, о Матьё Кассовице. Если вы забыли, напомню, что он исполняет главную роль в шпионском сериале «Бюро легенд».

– Ну как же! – лицо следователя расплывается в улыбке. – Я трижды смотрел первые серии вместе с сыном и женой. Они в восторге от этого фильма, да и я… Неужели он и в России популярен?

– Поверьте, мы с нетерпением ждём нового сезона. Что касается меня, то я считаю этот сериал лучшим шпионским фильмом за последние сто лет!

– Я рад. Я очень рад, что и в России есть люди с европейским вкусом.

Следователь смотрит на меня уже не так, как несколько часов назад. Но в его взгляде, помимо внезапно возникшей симпатии, читается вопрос: что же делать с этим любителем французского кино и поклонником таланта Кассовица? И вот, тяжело вздохнув, следователь произносит те слова, которых я так долго ждал. Может быть, не совсем то, но очень близко к этому:

– Дорогой друг! Всё, что я могу для вас сделать, это отправить ближайшим рейсом в Москву. Надеюсь, сотрудники ваших спецслужб тоже любят французское кино и отнесутся с пониманием к вашей одиссее. Буду рад видеть вас в Париже, когда вы прибудете к нам по Шенгенской визе.

Первая мысль, которая возникла в моей голове после того, как полицейские доставили меня к трапу самолёта – снова вызвать этот «столб», ткнуть пальцем в раскрывшийся дисплей и отправиться, куда глаза глядят. Только бы не попасть в могучие объятия полковника! Но вот незадача – кругом полным-полно людей. Это не самое удачное место, чтобы устраивать представление с фантомом. Единственное подходящее место – это туалет в самолёте, где я окажусь в полном одиночестве. Ну а пока можно подвести промежуточный итог моей недолгой одиссеи.

К этому времени я уже привык к тому, что при определённых обстоятельствах мир может оказаться и плоским, и объёмным. Понятно, что одно исключает другое, но я бы не удивился даже такому сочетанию. Всё потому, что многомерность мира зависит не только от нашего восприятия, но и от того, каков этот мир, заслуживает ли он привилегии быть не плоским, получив хотя бы ещё одну дополнительную координату.

Я вспомнил, что на съёмочной площадке видел всё в объёме, но стоило оказаться в руках полицейских, как окружающий мир стал плоским – площе некуда! А вот когда заставил улыбнуться следователя своими комплиментами в адрес французского кино, тогда вместе с его улыбкой, откуда ни возьмись, снова возникло третье измерение. Выходит так, что степень восприятия мира зависит от нашего отношения к нему? Или же наоборот – всё определяется тем, как этот мир относится к нам. То есть всё зависит от того, чем или кем мы являемся для него – расходным материалом или важнейшей частицей мироздания. Исходя из этого постулата, следует предположить, что нечто или некто мне благоволит, поэтому я и получил все эти ранее недоступные человечеству возможности – не только заглянуть в прошлое, но и мгновенно переместиться в любую точку Земли, хотя бы в восточном полушарии. А что если я захочу побывать в самом отдалённом уголке Вселенной?

Только оказавшись в тесном помещении туалета, я понял, что «столб» здесь никак не разместить – он может пробить обшивку самолёта. А если всё же попытаться – что будет? Надеюсь, дело не дойдёт до катастрофы. Спусковым крючком того, что потом случилось, стало желание избежать возвращения в Москву, где я попал бы в лапы ФСБ. Наверное, если бы захотел оказаться в джунглях Африки, не возникло бы никаких проблем. Но тут недостаточно чётко сформулированное желание привело к тому, что я вынужден был выбирать маршрут из огромного числа возможностей.

Итак, «столба» я так и не увидел – передо мной возникла сфера. Сначала я решил, что это глобус, компактная модель Земного шара, но при ближайшем рассмотрении убедился, что совсем не то. Вместо океана и континентов я видел мириады светящихся точек на чёрном фоне – понятно, что без микроскопа здесь ничего невозможно разглядеть. Тогда я опять воспользовался тем же приёмом, с помощью которого мы увеличиваем изображение на дисплее своего смартфона. Сфера стала увеличиваться в размерах, затем от неё остался лишь небольшой фрагмент, а светящиеся точки становились всё крупнее. И наконец случилось то, чего я никак не ожидал – я увидел Млечный Путь… Но тут раздался стук в дверь туалета – то ли приспичило кому-то, то ли стюардесса обратила внимание на долгое отсутствие одного из пассажиров. Я сделал движение пальцами, как будто до предела уменьшал изображение – как ни странно, изображение свернулось.

И вот я снова сижу в кресле, а до посадки остаётся всего лишь полчаса. Что делать? Разве что попробовать перетащить свёрнутое изображение на какой-нибудь дисплей – да тут у каждого пассажира в руках либо ноутбук, либо планшет. Не зря же, пока шёл к своему месту в салоне самолёта, держал пальцы одной руки щепоткой – а вдруг получится? Милая девушка, сидящая рядом со мной, сжалилась и дала мне свой планшет:

– Только ненадолго!

А это уж как карта ляжет, выражаясь языком любителей пасьянса. Главное, чтобы он, то есть планшет, не улетел вместе со мной в тартарары. Поэтому я положил его на откидной столик.

И вот ткнул своими пальцами в дисплей… Всё тот же Млечный Путь, а чуть поодаль, сбоку – удивлённые глаза девицы. Однако ни девица, ни Млечный Путь мне ни к чему – хотелось бы оказаться там, где человек прежде не бывал, причём за пределами нашей галактики. Но как найти такое место, где и атмосфера подходящая, и сила тяготения вполне привычна? Возможно, достаточно моего желания… И тут изображение на дисплее изменилось – вместо Млечного пути я увидел скопление нескольких планет: одна большая и три маленьких – жёлтая, розовая и зелёная. Ну что ж, я ткнул пальцем в самую большую – в ту, что голубая…

Похоже, возникла непредвиденная задержка, поскольку ничего не изменилось – всё та же девица таращит на меня глаза, а на дисплее планшета красуются четыре разноцветные планеты. И долго это будет продолжаться?.. Понятно, что «столбу» здесь никак не развернуться, но надо же было предупредить, а то ведь с три короба наобещают, а потом в кусты… В этот момент я услышал предупреждение о том, что самолёт идёт на посадку, поэтому надо выключить планшеты и смартфоны. Ну вот, ещё несколько глотков свободы, а затем я окажусь в застенках ФСБ…

Всё ещё надеясь на чудо, я намеренно не торопился, поэтому выходил из салона в числе последних пассажиров. Глянул по сторонам – в нескольких метрах от трапа стоял чёрный минивэн с тонированными стёклами, а рядом с ним двое дюжих мужиков. Что ж, будь что будет!.. Тут всё и произошло. Темень непроглядная в глазах и ощущение полёта в никуда…

Глава 6. За горизонтом

– Здравствуйте, дорогой гость!

Я стоял на берегу реки, вдали виднелись заснеженные горы, над головой повисло голубое небо, а эти слова произнёс некто, одетый почти так же, как я в те годы, когда отдыхал в Крыму. Он шёл по тропинке по направлению ко мне – к тому месту, где я оказался, сделав шаг по трапу самолёта, а предварительно, за полчаса до этого, ткнув пальцем в голубую планету на планшете той девицы… Жаль, не успел её поблагодарить. А надо ли? Ещё не известно, чем закончится эта авантюра с мгновенным перемещением в пространстве. Вот и сейчас передо мной то ли человек, то ли существо, чей облик позаимствован у людей на время – только для того, чтобы не испугать незваного пришельца. Ведь, если верить создателям фантастических блокбастеров о внеземных цивилизациях, Вселенную населяют монстры и другие существа, совершенно не похожие на нас.

– Я рад приветствовать вас на планете Од, где вы найдёте друзей и можете не опасаться неприятностей.

Он говорил, не раскрывая рта, а я всё слышал. Как же так?

– Всё очень просто, уважаемый землянин. Мы уже давно общаемся с помощью телепатии, да и ваш мозг вполне приспособлен для получения такого вида информации, поэтому вы как бы слышите мои слова или воспринимаете образы, которые я транслирую. Впрочем, иногда, чтобы не забыть язык, мы обходимся без телепатии – если есть интересный собеседник или просто хочется поговорить.

– Так что, вы можете общаться между собой, даже находясь на противоположных концах планеты?

– Да нет, конечно. Возможности телепатии ограничены. Например, ваше излучение довольно слабое, поэтому я вас с трудом понимаю даже на расстоянии в пять метров.

Вполне логично, что я сделал шаг по направлению к нему, но не тут-то было – словно какая-тоневидимая преграда встала между нами. Он тут же пояснил:

– Вы являетесь носителем болезнетворных бактерий, поэтому до тех пор, пока мы не избавим вас от них, вы не сможете перемещаться по планете. Но это ненадолго.

Понятно, что я хотел уже сейчас получить ответы на множество вопросов, но не успел спросить – зачем воздух сотрясать, если он читает мои мысли? И кое-что он объяснил:

– Мы развивались примерно в тех же условиях, которые существуют на Земле. Поэтому не удивляйтесь, что мы похожи на вас – форма определяется целесообразностью. Конечно, можно ходить и на трёх, и на четырёх ногах, но зачем, если достаточно всего лишь двух? То же касается и рук – четыре руки весьма обременительны, да просто неудобны. Иная ситуация с глазами – когда-то у нас был третий глаз, он располагался сзади, на затылке. Но в процессе эволюции надобность в нём отпала. Вот и пальцев на руках и на ногах у нас было больше, но от лишних со временем избавились. Ну а волосы – никому ненужный атавизм, полагаю, вы с этим утверждением согласны. Вас, наверное, удивляют размер и форма головы – это не принципиально, поскольку тут важнее содержание.

Я ещё не успел осмыслить то, что только что услышал, как моя временная изоляция закончилась:

– Ну вот, теперь вы защищены от любой заразы, даже от неизвестного нам вируса, который может возникнуть на Земле за время вашего отсутствия, – он подошёл ко мне и протянул руку: – Зовите меня Дон, если такое имя не вызывает у вас каких-либо малоприятных ассоциаций.

– Да вроде нет. Ну а я Макс.

– Тогда приглашаю посетить дом, в котором я живу. Мы можем перенестись туда мгновенно, но я предлагаю прогуляться, если вы не против.

Я не возражал, поскольку за последние несколько часов практически не имел возможности самостоятельно передвигаться – то находился в здании французской контрразведки, то в полицейском автомобиле, позже в самолёте, да и тут вынужден был несколько минут стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу, пока продолжалась дезинфекция.

Жилище Дона располагалось совсем недалеко, в берёзовой роще, до которой мы дошли минут за десять. Деревянное строение с верандой – когда-то таких было много в дачных посёлках под Москвой. Возможно, Дон хотел, чтобы я оказался в привычной обстановке. Это было очень кстати – хотя бы здесь смогу немного отдохнуть после того, что мне пришлось пережить за последние несколько часов. А вот блюда, которые подавали за обедом, я не могу с чем-нибудь сравнить – вкусно, но спросить о происхождении этих продуктов так и не решился. Лучше этого не знать, а то ведь может оказаться, что всё это приготовлено из лягушачьих лапок и кузнечиков. Дон, увлечённый едой, даже не попытался меня разубедить.

На десерт подали фрукты и вино – было настолько вкусно, что я не удержался и спросил:

– Откуда это? Я прежде ничего подобного не ел.

– Я рад, что вам понравилось. Всё это натуральные продукты, а не какая-нибудь химия. Наверное, вы обратили внимание, что вокруг нашей планеты вращаются три спутника. Если использовать вашу терминологию, то на Жёлтой планете размещены промышленные предприятия, а земли на Зелёной планете отведены под сельское хозяйство.

– Наверное, там трудятся, в основном, роботы?

– Да, производство роботизировано, но «человекоподобные» роботы нам ни к чему. Когда-то они были, но после общепланетарной дискуссии на эту тему было принято решение их утилизировать.

– Но почему?

– По этическим соображениям. Дело в том, что такой робот фактически является рабом своего хозяина, и может возникнуть искушение эту, условно говоря, мораль перенести в реальную жизнь, в общение между живыми существами. Нас это не устраивает.

Я призадумался. На Земле разработка таких роботов ведётся на многих предприятиях, эта тема популярна в литературе и в кино. И никому нет дела до того, чем всё это закончится.

– Пожалуй, вы правы. А что на Розовой?

– Там мы выращиваем детей.

Дон произнёс эти слова так, как будто речь шла о выращивании капусты или помидоров. А я не смог скрыть удивления:

– То есть как? Неужели в инкубаторах…

– Да нет, – успокоил меня Дон, – всё происходит как у вас, как у людей. Но вот процесс деторождения… Как бы это правильнее сказать? – он посмотрел по сторонам, словно бы искал подсказку. – Этот процесс проходит у нас более организованно, с учётом интересов общества. Мы не считаем необходимым искусственно продлевать жизнь людей – каждому отведён свой срок, определяемый возможностями его организма. Так что численность нашего населения могла бы постоянно сокращаться в силу естественной убыли, но мы его регулярно пополняем. При этом количество женщин и мужчин должно быть примерно равным. Если некая пара созрела для того, чтобы иметь ребёнка, мы определяем, каким будет пол ребёнка, и даём разрешение или запрещаем произвести его на свет. Так вот, Розовая планета как раз и предназначена для вынашивания, рождения и воспитания детей вплоть до их совершеннолетия. Там созданы оптимальные условия для этого.

– А что же происходит здесь, на голубой планете?

– Здесь мы живём, – Дон улыбнулся и продолжил: – Вижу, что вас не устраивает такой ответ. Но более подробно не буду разъяснять – скоро сами всё увидите.

Это следовало переварить – и сытный обед, и то, что за обедом рассказал мне Дон.

На следующий день мы побывали в разных уголках планеты. Всё очень интересно, но, честно говоря, в своём воображении я мог бы соорудить что-нибудь более оригинальное. К примеру, их города располагаются под землёй, но они пустуют, поскольку предназначены для размещения населения в случае глобальной катастрофы. Ну а на поверхности планеты можно было увидеть самые разнообразные пейзажи – не только земные, но и позаимствованные из других миров. И где-то там, под пальмами или в берёзовых рощах жители планеты Од построили дома, вероятно, каждый на свой вкус. Вот только крыши соответствовали некоему стандарту, что неудивительно – на Земле жители разных стран в прежние времена тоже следовали некой местной моде.

Меня удивило то, что нет никаких животных, даже птиц. Дон тут же пояснил:

– В этом нет необходимости. К примеру, на вашей планете функцию опыления растений выполняю насекомые, птицы и летучие мыши, а здесь все растения самоопыляемые – это результат труда наших учёных. Что касается рыб, птиц и более крупных животных, то их вы сможете увидеть только на специализированных фермах Зелёной планеты. Если такие существа будут жить здесь, это доставит нам массу неудобств.

Я не возражал: что поделаешь, если у здешних жителей своё представление о жизненном комфорте. Но больше всего меня занимал вопрос, откуда они получают энергию. Она нужна для освоения спутников планеты и развития промышленности. Тем более, без неё наверняка не обойтись при мгновенном перемещении в пространстве. Но стоило об этом заговорить, как Дон меня прервал:

– Макс, я хорошо к вам отношусь, но вы рискуете попасть в неприятную историю. Эту тему нам запрещено обсуждать.

– Но почему? У нас на Земле никому не приходит в голову засекречивать расположение даже атомных электростанций.

После недолгого раздумья Дон ответил на вопрос, но чувствовалось, что он это делает лишь из уважения к гостю:

– Дело в том, что источники энергии являются гарантией существования нашей цивилизации, и если информация о них дойдёт до посторонних… Ну вы и сами понимаете. Тогда возникнет угроза нашей безопасности.

И тут своя ФСБ! Что ж, я не стал углубляться в эту тему.

Вечером мы обсуждали проблему, которая, к счастью, не была засекречена. Всё началось с моего вопроса:

– Как вам удаётся перемещать материальные тела мгновенно, если скорость света ограничена?

– Что ж, давайте поговорим об этом, – согласился Дон. – Скорость света в вакууме, то есть максимальная скорость передачи информации – это неотъемлемое свойство нашей трёхмерной Вселенной, которая, как вы знаете, является поверхностью четырёхмерной гиперсферы, имеющей вполне определённые размеры. Поэтому и скорость света имеет конечную величину – иначе будут нарушены принципы однозначности и познаваемости. А вот за пределами этой гиперсферы нет таких ограничений – информация передаётся мгновенно, поэтому и материальные тела можно перемещать быстро, без каких-либо ограничений.

– Что-то вроде телепортации?

– Вот именно, что «вроде». Если под этим термином понимать перемещение по поверхности гиперсферы, тогда телепортация невозможна в принципе.

Слишком сложно даже для меня, но прежде всего я хотел понять, что такое принцип познаваемости? Дон спокойно воспринял мой вопрос. Мне даже показалось, что ему приятно объяснять особенности строения Вселенной неразумному землянину:

– Это фундаментальный принцип, и формулируется он так: в природе невозможно существование непознаваемого. Иными словами, ложным является всякое утверждение, будто нечто находится за пределами нашего понимания и наших возможностей познания.

– Довольно смело! Но, судя по всему, у вас есть основания для того, чтобы считать этот принцип фундаментальным.

Дон кивком головы подтвердил моё предположение, однако предпочёл не вдаваться в тонкости – видимо, на то были свои причины:

– Итак, продолжим. Представьте, что вы находитесь в своём трёхмерном пространстве, то есть на поверхности четырёхмерной гиперсферы, а скорость света бесконечно велика. Если вы включите фонарь и направите узконаправленный луч света в какую-то сторону, тогда в то же мгновение пятно света, обогнув всю гиперсферу, появится на вашем затылке. При этом возникает неоднозначное понимание того, что вы сделали – то ли направили луч вперёд, то ли на свой затылок. Принцип однозначности объясняет, почему скорость света в нашей Вселенной имеет конечную величину.

– Но чем она определяется? Я полагаю, что у нас есть только два параметра, с помощью которых можно вычислить скорость: длина большой окружности гиперсферы и время существования Вселенной. Если поделить одну величину на другую, мы получим значение максимальной скорости света.

– Вы правы. Эта формула не противоречит принципам однозначности и познаваемости… – Дон сделал паузу, чтобы дать мне время для осмысления того, что он сказал, но видимо, прочитал в моих глазах сомнение. – Я вижу, что вас не убедил, поэтому поясню. Итак, принцип однозначности ограничивает величину скорости, а что касается принципа познаваемости, тут всё гораздо проще. Если максимальная скорость меньшей той, что следует из упомянутой вами формулы, это ничем невозможно объяснить, то есть непознаваемо, поэтому невозможно.

Уже тогда у меня возникло подозрение – что-то здесь не так. Но я гнал от себя такие мысли, поскольку Дон мог их прочитать. Мне казалось, что это недостойное занятие для гостя – сомневаться в справедливости слов гостеприимного хозяина.

Поэтому я перевёл разговор на другую тему:

– В каком созвездии находится ваша звёздная система?

Дон только развёл руками:

– Что толку называть вам координаты, если наша галактика настолько далека от Млечного пути, что ваши телескопы не позволят её разглядеть. Проще говоря, она находится за пределами видимой вами области Вселенной.

– Но почему вы обратили внимание на Землю?

– К сожалению, мы нашли во Вселенной только одну планету, по многим параметрам похожую на планету Од. Мы не вмешиваемся в вашу жизнь, но следим за работой ваших учёных – именно от них зависят темпы развития цивилизации. И если видим, что учёный находится на правильном пути, мы кое-что ему подсказываем. А как иначе вы можете объяснить внезапное озарение некоего исследователя?

Довольно неожиданное объяснение причин того, как делаются научные открытия на Земле. Не слишком ли это просто? Вот мы провозгласили кого-то гением, а на самом деле ему просто повезло. Признаться, я до сих пор не разобрался в том, что есть прозрение – догадка или продукт некоего коллективного подсознания.

– Дон, но почему мы так отстали в развитии, даже несмотря на вашу помощь?

– Причина в особенностях излучения Солнца. Оно даёт свет и тепло, но при определённых условиях может вызвать резкое изменение климата и повлиять на психику людей. Я имею в виду не только народные восстания и войны, которые происходят с завидной регулярность, но и ничем неоправданную агрессию, неадекватное поведение и прочие психические расстройства, которые тормозят развитие цивилизации. Понятно, что мы хотели бы помочь, но оказать воздействие на Солнце мы пока не в состоянии.

– Неужели всё так плохо?

– Да нет, психические заболевания можно вылечить, народные восстания подавить. Но есть ещё одна, более важная причина. Вы слишком чувствительны, очень много внимания уделяете эмоциям, что пагубно влияет на производительность вашего интеллекта. Особенно это заметно у славян. Наше преимущество в том, что мы более рациональны, не отвлекаемся на пустяки. Поэтому смогли многого достичь.

– Но каков же стимул для вашего развития?

– Да-да, я читал, – усмехнулся Дон. – Борьба противоположностей, противоречия и прочее… Зачем нам это? У нас нет ничего подобного, однако вот живём, развиваемся и радуемся жизни.

– Тут трудно возразить.

– И не пытайтесь!

– Ну а литература, искусство?

Ответ на подобный вопрос может дать представление о духовном развитии жителей планеты. Но я получил неожиданный ответ:

– Сами подумайте, зачем нам литература, если все мы телепаты? А вместо того, чтобы изображать красивую жизнь на картинах, свои мечты или тайные желания воплощать в романах и кинофильмах, мы делаем всё это в реальности. Кроме того, каждый житель планеты имеет в своём распоряжении такую же опцию, которой пользовались вы, и может наблюдать за тем, что происходит в других, самых удалённых от нас мирах.

– Что-то вроде реалити-шоу?

– А почему бы нет?

Похоже, его не переспоришь. Во всяком случае, не сейчас. Поэтому я задал вопрос, который волновал меня ещё с тех пор, как оказался в ФСБ:

– Но почему вы обратили внимание не меня? Ведь есть немало достойных людей, которые могли бы с вашей помощью разобраться в том, что происходит и здесь, и во Вселенной.

– Макс, но вы же сами знаете ответ. Вы далеко продвинулись в познании Вселенной, и я уверен, что на этом вы не остановитесь. Может быть, и нас сможете чему-то научить. Принцип познаваемости не исключает возможности вашего участия в этом интереснейшем исследовании. А желания постичь истину вам не занимать.

– Ну что ж, спасибо за доверие! Я постараюсь.

Приятно было слышать такие слова от представителя более развитой цивилизации, и всё же у меня оставались сомнения – неужели только в этом дело? Возможно, Дон скрывает от меня более важную причину.

– Вы правы, Макс. Я не должен об этом говорить, но вы же всё равно докопаетесь до правды. Дело в том, что мои соотечественники немного обленились. Для исследования объектов во Вселенной предпочитают использовать устройства, которые позволяют наблюдать за жизнью на другой планете, не выходя из собственного дома или офиса. И всех это устраивает… – Дон сделал характерный жест, демонстрируя своё бессилие в решении этой проблемы. – Однако не будем о столь грустном. Каковы ваши ближайшие планы?

Тут я набрался смелости – чего стесняться, если речь идёт об уникальной возможности продолжить путешествие по миру?

– Я хотел бы вернуться на Землю, но в прошлое, в левятый век. Там есть кое-какие загадки. Ну а затем… Пожалуй, поищу какой-нибудь интересный уголок Вселенной, где смогу что-то новое узнать о том, как устроен этот мир. Надеюсь, что «светящийся столб» останется в моём распоряжении?

– Конечно, Макс! Мы использовали его на крымском полигоне только для того, чтобы привлечь ваше внимание, и отныне он вам принадлежит. Кстати, мы называем его несколько иначе: Струна. Но как бы вы его ни называли, это сути не меняет. Для управления им достаточно вашего желания, причём никто кроме вас не сможет воспользоваться его услугами.

– А если я захочу что-то взять с собой с другой планеты?

– Я бы этого не советовал. Но так и быть, если вам так хочется. Тогда вам придётся предварительно использовать опцию нейтрализации вредных свойств перемещаемого объекта – это что-то вроде дезинфекции. Мало ли какие микроорганизмы находятся на нём или внутри него.

– А можно ли мне взять что-нибудь из прошлого?

Дон улыбнулся и замотал головой:

– Нет-нет, Макс, это исключено! Всё дело в том, что прошлого уже не существует…

– Но почему? Я же его видел! Ведь каждая точка на радиусе нашей гиперсферы соответствует какому-то моменту времени. Разве не так?

– Я вижу, что вы ещё не вполне разобрались в строении Вселенной, – ответил Дон, покачивая головой. – К сожалению, у меня нет возможности подробно рассказать вам о технологии проникновение в прошлое, да вам это и не нужно. Тем более что наша служба безопасности не приветствует подобных разговоров, – Дон сделал жест рукой, словно извиняясь. – Но вот что я хочу сказать. Есть только память о прошлом, которая сохраняется подобно фотографиям в вашем смартфоне. Можно вообразить себя реально существовавшим человеком и видеть прошлое его глазами – такая опция есть в Струне. А вот изменить прошлое нельзя, поскольку это противоречило бы принципу однозначности, – видя моё сомнение, Дон пояснил: – Представьте, что мы с вами мирно беседуем и вдруг… Вдруг я превращаюсь в отвратительного монстра. А всё потому, что некий злоумышленник что-то изменил в далёком прошлом. Получается так, что сейчас я Дон, а через мгновение… Нет, я останусь Доном, пока не покину этот мир. Так, кажется, принято у вас говорить?

– Что ж, я вынужден смириться. Но у меня возник ещё один вопрос. Ведь я же видел себя тогда, на военном полигоне. А что если бы я вошёл туда?

У Дона и на этот случай был готов ответ:

– Такая коллизия тоже противоречила бы принципу однозначности. Физически вы не сможете встретиться там со своим прежним «я» ни при каких условиях.

– Ах так…

Я не скрывал своего разочарования. Ведь интересно было бы встретиться с самим собой, побеседовать, обменяться мнениями, возможно, признать какие-то прежние ошибки.

– Я вижу, что вы огорчены. Поэтому открою небольшой секрет, который вам понравится. В Струне есть опция, которая позволит вам заказать себе любую еду, а в дополнение к ней – одежду, постельные и туалетные принадлежности, палатку, чтобы переночевать, и даже скафандр, если окажетесь в безвоздушном пространстве или на планете с атмосферой, неприемлемой для вас. Короче, всё, что вам понадобится в путешествии.

Ну что ж, против такого супермаркета никто не станет возражать.

– А как мне разговаривать с людьми, если их язык совершенно непонятен?

– Здесь есть и такая опция. Вы будете обмениваться с ними мыслями, не понимая слов, так что никаких недоразумений не возникнет. Они будут воспринимать ваши мысли, как будто вы говорите на их родном языке.

– Не знаю, как вас благодарить…

– Надеюсь, мы ещё увидимся.

Это было похоже на сон. Но даже если так, всё очень познавательно. Пусть сон, но мне не хотелось просыпаться.

Глава 7. Остров ругов

Ну вот зачем я отправился в девятый век? Чего я там не видел? Даже если найду подтверждение своей версии начала Руси, это ничего не изменит. Академическая наука останется при своём мнении и будет по-прежнему твердить, что норманны основали Русь. С другой стороны, почему бы нет, то есть, почему бы не попробовать – ведь мне ещё не приходилось видеть прошлое глазами незнакомого мне человека. Проблема в том, как мне сообщить Струне о своём желании – нельзя же просто ткнуть пальцем в воображаемый дисплей и заявить: хочу оказаться здесь, а там уж как получится! Поэтому пришлось сформулировать задачу весьма замысловатым образом: было бы желательно войти в образ некоего славянина, который стал советником вождя племени, обитавшего на Житном острове в начале девятого столетия. Если некорректно сформулировал свою просьбу, надеюсь, ничего страшного не произойдёт – придётся придумать что-нибудь другое.

Итак, путь назначения – Житный остров. Это междуречье Дуная и Малого Дуная, недалеко от Братиславы. Мой интерес к этому острову вызван тем, что я надеюсь найти там племя ругов, которые позже перебрались на Днепр и основали государство Русь. Итогом этого путешествие может стать изменение традиционных представлений о происхождении Руси. Вопрос в том, сумею ли найти реальные доказательства своей версии. Для этого надо бы побывать и в Приднепровье, но уже в 860 году, накануне нападения войск Руси на Константинополь, столицу древней Византии.

И вот я уже стою на берегу небольшой речки, а вокруг покрытая кустарником болотистая местность, изрезанная мелкими протоками. Одет я, как положено – историки утверждают, что именно такую одежду носили древние славяне. Но что же дальше? Я же не могу запустить дрон с видеокамерой, с помощью которой смог бы обозреть местность, проложить курс и выйти к людям. Дело даже не в том, что так можно распугать и ругов, и славян. Если всё получилось так, как задумано, тогда я всего лишь некий славянин, неведомо по какой причине оказавшийся на этом острове. Этот славянин принимает решения и действует самостоятельно, ну а мои возможности сводятся к роли безмолвного свидетеля тех или иных событий. Пожалуй, стоит подождать – не зря же меня, то есть его, закинуло на этот остров.

Ну а пока я решил поразмыслить над тем, что сообщил мне Дон, поскольку вопросов накопилось очень много. Если принцип однозначности не вызывал у меня серьёзных возражений, то вот другой постулат… Нельзя же всерьёз относиться к таким его словам: если что-то нельзя познать, значит оно не существует. Это явно попахивает субъективным идеализмом. Так можно дойти до утверждения, будто всё сущее создано Богом, а кроме этого нет ничего. Даже Кант не внёс ясности в понятие познаваемости – он полагал, что человеческое знание охватывает лишь мир опыта, а за его пределами лежат непознаваемые «вещи в себе». Но если Кант ограничился, по сути, отговоркой, то мой недавний собеседник Дон пошёл гораздо дальше. Скрытый смысл озвученного им постулата в следующем: не суйтесь туда, куда не надо, не пытайтесь понять то, перед чем вы бессильны. Но именно такой аргумент всегда вызывал у меня желание пойти наперекор запретам и житейской логике и попытаться разгадать загадку. Вот и теперь…

Мои размышления были прерваны появлением лодки-однодревки, которая двигалась по речушке в мою сторону. Немного страшновато, однако, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Впрочем, этот изысканный напиток изобрели гораздо позже… Но вот лодка причалила к берегу, и ко мне подошли люди, вооружённые копьями и мечами. А у меня даже палки нет, чтобы как-то защититься.

– Кто таков? Куда путь держишь?

Ситуация не из приятных, хотя более или менее ожидаемая. Конечно, я предпочёл бы сначала пообщаться с мирными жителями, разузнать, что здесь и как. Возможно, оказался не в том времени, да и ругов здесь сроду не бывало. А этим что сказать? Впрочем, говорю не я, а славянин. Говорит, что плыл по своим делам, лодка наткнулась на корягу и перевернулась, а он выбрался на берег и вот теперь бродит в поисках людей, надеясь, что помогут.

– Непохоже, что ты побывал в воде.

– Да я уже успел просохнуть.

– А меч что ж, утонул?

– Я мирный славянин. Зачем же мне оружие?

– Тогда пойдёшь с нами.

Всю дорогу до их лагеря молчали. Неужели наши предки были столь немногословны? Характер у них явно не славянский, нордический, так что сохраняется надежда, что кое в чём мне повезло. Но вот вопрос: что ожидает славянина? Жаль будет, если с ним расправятся. И каково мне пережить то, что испытывает человек, когда его сажают на кол? Пожалуй, если ещё раз захочу отправиться в прошлое, надо будет для перевоплощения выбирать такого человека, с которым уж точного ничего плохого не случится. Да, придётся выбирать какую-то известную историческую личность.

Наконец, доплыли. На берегу стоят избы на сваях, вокруг бегает малышня, бабы варят похлёбку в огромном чане, другие подносят хворост для костра. А чуть поодаль расположились вооружённые люди – судя по всему, охраняют избу, в которой обитает вождь этого народа…

Вождь задал тот же самый вопрос:

– Кто таков? Ты, чаем, не лазутчик?

– Помилуйте! Да в мои-то годы нешто можно лазить по болотам?

– И то правда. Пойдёшь служить ко мне?

Такой удачи я не ожидал… А вождь продолжает уговаривать:

– Да ты не боись! Обижать тебя не стану.

– Мил человек, на кой я тебе сдался? Толку-то от меня мало будет. Разве что детишек нянчить и хворост собирать.

Вождь посмотрел на меня внимательно, а затем сказал:

– Вижу, что ты неглупый человек, языки знаешь. Не то, что мои воины и челядь. Лопочат по-своему, не каждого поймёшь.

Тут только я сообразил, что он, видимо, говорил то на древнеславянском, то на языке ругов, то ещё на каком-то диалекте. А мне и невдомёк – это ж не я с его языка на свой язык перевожу, а опция Струны, что-то вроде Гугл-переводчика. Ну а славянин, благодаря которому я всё это слышу и вижу, тут же поясняет:

– По торговым делам в разных странах побывал, там и языки освоил.

– Неужто и в Скандзе торговал?

Славянин снова объясняет, что и как:

– Нет, до Скандзы не добрался. Был только на островах, у Океана.

Вижу, вождь доволен тем, что встретил такого полиглота.

– Так что, согласен мне служить? Семью твою сюда перевезём, устроим, все будут довольны.

– Да я совсем один остался, – отвечает славянин. – Моравы, проклятые, всех поубивали.

Вождь помолчал, опустив голову. Судя по всему, нашествие моравов угрожало и тем, кто прятался на острове.

– Да, войско у моравов дюже велико. Видимо, нам придётся уходить отсюда. Это если Византия не поможет. – А потом спросил: – Как звать-то?

Прозвучало какое-то незнакомое мне имя, что вполне понятно – это же не меня допрашивают, хотя я всё вижу, слышу, чувствую так же, как и славянин…

– Ну а я Аскольд, каган этого народа. Все, кто на этом острове, это мои люди, – затем вождь, то есть теперь уже каган, сочувственно посмотрел на меня и сказал: – Пора бы тебе отдохнуть с дороги, но сначала надо подкрепиться.

Конечно, предложенная славянину еда не сравнится с теми деликатесами, которыми угощал меня Дон. Запомнилась уха, наваристая, ароматная – давно такой вкусной не едал.

Позже разговор зашёл снова о моравах:

– Как думаешь, франки смогут защитить нас от нашествия? – спрашивает каган.

– Думаю, им это ни к чему. Моравы – вассалы правителя франков Хлодвига. Он надеется обратить моравов в христианство, и тогда полностью подчинит их своему влиянию. Так что моравам он не будет мешать.

Аскольд смотрит на меня, прищурив глаз:

– И откуда у тебя такие сведения?

– Так я бывал в Рузарамархе, это выше по Дунаю, а там чего только не услышишь.

– Да, слухами земля полнится. Кстати, это поселение основали мы, руги, но славяне и франки переиначили название по-своему, – Аскольд задумался о чём-то, а потом сказал: – Похоже, придётся нам идти на поклон в Константинополь. Как полагаешь, выделят они землю, чтобы я мог увести туда народ?

– Всяко может быть. Но если не помогут, надо тебе двигаться на восток. Говорят, что там, за горами, есть малонаселённые земли…

– Ладно, ступай. А мне подумать надо.

Итак, всё, что нужно, я узнал, поэтому пора было перебираться на новое место, в Киев, к тому же в другой год. Апрель 860 года – то самое время, когда руги, по моей версии, готовились к походу на Константинополь.

И вот я уже в новом образе. На этот раз во избежание проблем выбрал соратника Аскольда по имени Дир – оба они упоминаются в русских летописях. Я оказался в Киеве в самый разгар подготовки к нападению на Константинополь. Здесь строили и однодревки, и другие малые суда, но с учётом того, что придётся преодолевать Днепровские пороги – для этого готовили путь посуху. Дир каждый день проверял, как идут дела. Из его разговоров с приближёнными я понял, что руги хотят отомстить Византии за то, что та не защитила от моравов. Главная причина заключалась в том, что от рук моравов погиб Аскольд – этого руги не могли простить. Однако присутствовать при нападении ругов и славян на столицу Византии не было никакого резона – всё, что нужно, я узнал и на этом свою миссию решил закончить.

И вот теперь, вполне удовлетворённый тем, что подтвердилась моя версия начала Руси, сидел на пригорке, смотрел на проплывающие мимо корабли и размышлял… Нет, не о смысле жизни – я думал о жителях планеты Од. По словам Дона, их цивилизация старше нашей на миллионы лет. И чего же они смогли добиться за это время? Владеют телепатией, способны заглянуть в прошлое, перемещают материальные тела практически мгновенно на любые расстояния… Да если перечислять всё, голова распухнет! Но вот что непонятно: то ли они следуют инстинктам, как и мы, то ли это более совершенные существа, которые могут обходиться без инстинктов и руководствуются исключительно нравственными принципами, то ли они подчиняются тому, что заложено в их гены – не убей, не укради, ну и так далее, словно бы так запрограммированы. Как это понять?

Ладно, эти замысловатые вопросы отложим на потом, а пока надо бы прикинуть, какое доказательство своей правоты смогу предъявить, когда вернусь домой. Покажешь фотографию, сделанную с помощью Струны – скажут: это фейк. Живого руга из прошлого в двадцатый первый век не перетащишь. Тогда зачем я здесь? Чтобы убедить себя в том, что прав? Так я и раньше в этом ничуть не сомневался.

Однако путешествие в прошлое навело меня на мысль, которая вряд ли могла возникнуть при других обстоятельствах. Ведь руги были одним из тех племён, которые участвовали в Великом переселении народов, когда в поисках лучшей жизни одни племена шли с запада на восток, а затем другие – в противоположном направлении. Но может быть, и во Вселенной происходит что-нибудь подобное? Отличие в том, что, согласно нашим представлениям, Вселенная разобщает, а не сближает разные миры.

А что если жители планеты Од тоже готовятся к переселению? Я вспомнил слова Дона о том, что излучение их звезды не влияет на психику жителей планеты. Но почему, он так и не сказал. Единственное объяснение состоит в том, что наше Солнце – гораздо моложе той звезды, вокруг которой вращается планета Од, и эта звезда постепенно остывает, слабеет интенсивность ядерных реакций в её толще. Как же они поддерживают нужную температуру на планете? Наверняка у них есть для этого мощные источники энергии. Но если их отключить, то неизбежна катастрофа. Поэтому Дон и говорил, что эта тема строго засекречена.

Можно предположить, что эти источники энергии в скором времени должны иссякнуть, а замены нет, поэтому власти планеты готовят плацдарм для переселения. Странно, что не нашли иного решения этой проблемы. Трудно поверить, что, имея средства для мгновенного перемещения в пространстве, они не смогли найти сырья для создания другой, такой же мощной энергетики. Тут могут быть два возможных объяснения. Либо жители планеты Од настолько обленились, что не хотят работать над созданием новых источников энергии, и потому пришли к выводу, что оптимальным вариантом стало бы переселение. Либо тот источник, которым они пользуются сейчас, настолько уникален, что его невозможно воссоздать, а другие источники с поставленной задачей справиться не могут. Теперь вроде бы понятно, чем вызван их интерес в Земле.

Глава 8. Тёмный поток

И вот о чём я ещё подумал, сидя на берегу Днепра. Коль скоро Струна воспринимает все мои желания, даже если я не произношу ни слова вслух, значит, мои мысли находятся под её контролем. Тогда логично предположить, что они мгновенно транслируются на планету Од. Неужели это так? Я вдруг почувствовал, что нечто холодное и мерзкое ползёт по извилинам моего мозга в поисках нужной информации. Признаться, ощущение не из приятных! Успокаивало лишь то, что вся эта информация попадает к Дону – ему можно доверять, по крайней мере, он не давал повода сомневаться в своей симпатии ко мне. Ну что ж, пусть так – пусть Дон читает мои мысли, мне нечего от него скрывать.

Но что же дальше? Не для того же мне предоставлены уникальные возможности перемещения в пространстве, чтобы я бродил по тропинкам Житного острова или прогуливался по улицам деревеньки, столицы Киевской Руси. Пора уже заняться делом! Если уж решил разобраться в том, как устроена Вселенная, нельзя время попусту растрачивать – надо действовать. Попробую сформулировать своё желание так: хочу взглянуть на самую большую «чёрную дыру», существование которой предсказали физики, занимающиеся космологией…

В тот же момент передо мной возникла уже знакомая мне упрощённая модель Вселенной – сфера, по поверхности которой были разбросаны звёзды, планеты и галактики. Затем изображение верхней части сферы увеличилось во много раз, и вот я вижу, как в неё словно бы вонзается копьё, и в этом месте образуется глубокая впадина, воронка, в которую начинают сваливаться мерцающие огоньки, изображающие звёздные скопления. Судя по всему, я вижу тот самый Тёмный поток, о котором сообщают астрофизики. И что же дальше? К чему всё это приведёт? Неужели нам грозит Вселенская катастрофа? Трудно поверить, что мир устроен так же, как наша жизнь – ну вот рождается человек, однако не успеет он понять, в чём смысл его существования, как всё заканчивается могилкой на пригородном кладбище.

А что если на поверхности сферы возникла «белая дыра», откуда одна за другой появляются обновлённые планеты, мириады звёзд?

Тут изображение сферы сместилось, и я увидел, как из другой «дыры»… Да, всё было так, как я предположил – то есть почти так, поскольку я не в состоянии проверить, было это обновление или нет. Но если нет, тогда зачем возникли эти «дыры»? В природе всё целесообразно, поэтому должен быть какой-то смысл у столь грандиозного явления. Чем-то это напомнило мне мойку автомобилей… Так что же, существует некий Mega Cleaner?

Если поверить в реальность фантазий американских писателей и киносценаристов, во Вселенной могут возникнуть формы жизни, которые угрожают существованию разумной жизни на других планетах. Представьте, что чрезмерно агрессивные существа, уверовавшие в собственное превосходство над остальными обитателями Вселенной, задумали подчинить её себе, уничтожив всё живое – так уничтожают конкурентов в погоне за прибылью монстры глобальной экономики. Тогда и «Звёздные войны» вполне могут стать реальностью.

Итак, существование Мегаклинера вполне оправданно. Происходит естественный процесс очищения, который подчиняется заданному кем-то алгоритму. Вот бы поглядеть на это изнутри!

– Вы в этом уверены?

Это Струна предупреждает об опасности. Но почему я слышу голос Дона? Да нет, этого не может быть…

– Вынужден признать, Макс, что так оно и есть. Я хотел, что бы вы чувствовали себя свободным от постороннего влияния, но вот не получилось, вы догадались обо всём… Сожалею, что прибег к такому методу, но это было сделано только ради вашего же блага.

– Да я не в обиде, Дон! Я даже рад, поскольку теперь я не один. Но что вас вынудило вмешаться в действия Струны?

– Дело в том, что вы высказали мысль, которая не приходила в голову никому из жителей планеты Од. Я имею в виду гипотезу существования Мегаклинера.

– Неужели угадал?

– Макс, не торопитесь делать окончательные выводы, однако в вашей идее есть глубокий смысл. На мой взгляд, естественная эволюция в замкнутой системе чревата скверными последствиями, которые могут вызвать катастрофу. Вы же сами видите, к чему приводит неконтролируемое развитие земной цивилизации. Это и пагубное влияние на окружающую природу, и деградация личности в непредсказуемых масштабах, и вооружённые конфликты. Поэтому было бы нецелесообразно пускать развитие жизни во Вселенной на самотёк.

– Но как же так? Тогда должен быть какой-то высший разум.

– Целесообразность не всегда объясняется существованием разума, который ставит некую цель и создаёт условия для её реализации. Но в данном случае даже не знаю, что сказать. Это загадка для меня…

– Так может быть, рискнуть?

– Вы снова о своём… Макс, это же авантюра!

– Но если моя гипотеза верна, со мной не может ничего случиться.

Я настаивал на своём, и, наконец, Дон сдался:

– Что ж, сделаем так. Я предоставлю вам космический корабль, который защитит вас от космических излучений, высоких температур и прочих агрессивных сред. Он даже способен снизить влияние перегрузок на ваш организм. Но гарантировать успешное возвращение я не могу. Поверьте, буду крайне огорчён, если мы больше не увидимся.

Но мне всё было нипочём:

– Дон, успокойтесь! У меня есть предчувствие, что наша разлука не будет очень долгой. Астрономы утверждают, что Тёмный поток движется со скоростью, близкой к скорости света, поэтому я вернусь довольно скоро.

– Надеюсь, интуиция вас не подведёт.

Итак, я снова нахожусь на территории усадьбы, где живёт Дон. Кстати, до сих пор не знаю, какое место он занимает в иерархии здешней власти. Да это и не важно! А важно то, что передо мной космический корабль, на котором мне предстоит отправиться в «чёрную дыру». Такого корабля я не видел ни в одном фильме на космическую тему. Это и понятно – там нужно произвести неизгладимое впечатление на зрителя, а здесь требуется простота, которую диктует целесообразность. Ни летающая тарелка, ни крылатая ракета для этой одиссеи не подходят – только шар! Нечто напоминающее крохотную звезду или планету. Однако обидно – неужели не нашли возможности создать что-то более привлекательное для этого проекта?

– Не удивляйтесь, Макс! Это лучшее из того, что есть в нашем распоряжении. Мы давно уже не летаем в космос, но ваш корабль вполне работоспособен. Его доставили с Жёлтой планеты, где он прошёл необходимые проверки. Там есть всё, что вам понадобится в этом путешествии.

Эх, кабы знать… На самом деле, даже Дон понятия не имеет, чем всё это обернётся для меня.

Прошло совсем немного времени, и вот я уже вполне освоился в этом корабле, – по сути, мне была предназначена роль пассажира, немого свидетеля того, что произойдёт. И правда, наивно надеяться на то, что я смогу передать информацию или послать сигнал бедствия из «чёрной дыры» – такая возможность полностью исключена! И вот, попрощавшись с Доном, я в последний раз окидываю взглядом берёзовую рощу и сад, смотрю на голубое небо… Кто знает, каким всё это будет, когда я вернусь. Пожалуй, правильнее было бы сказать не «когда», а «если».

Мгновенный бросок в заданную точку пространства, и вот я погрузился в «чёрную дыру». За иллюминатором всё потемнело, а я смотрю на дисплей, показывающий дату и время… Тут всё и началось! Возникло ощущение, будто что-то огромное навалилось на меня, так что немеют члены, и каждый вздох я делаю с большим трудом…

Цифры на дисплее стали меняться – я вижу, что текущее время несётся вспять с ураганной скоростью. Наверное, уже проскочили дату рождения Христа, углубились в неолит, насквозь пронзили эпоху птеродактилей и динозавров, нырнули в царство амёб и одноклеточных, кишащих в Мировом океане, чудом не сгорели в расплавленной магме. Вроде бы дальше уже некуда…

Я оглянулся по сторонам – а там буквально ничего! Куда-то исчезло оборудование корабля, нет даже кресла, на котором я сижу! Скорее всего, и меня уже нет – осталось только то, что принято называть душой. Да и та, по правде говоря, на последнем издыхании.

Так есть я или нет? Если время несётся вспять, должен наступить момент, когда, предварительно превратившись в малого ребёнка, я прекращу своё существование, так и не узнав, каково это – жить на белом свете. Но почему же не исчезла моя душа? Я мыслю – следовательно, существую! Но это в том случае, если прав Декарт…

Темень непроглядная! И только дисплей хронометра, словно издеваясь, снова загорелся ярко-красным цветом, отсчитывая последние мгновения до того… Ну конечно, до того момента, когда даже души моей не станет…

Но вот цифры замерли: на дисплее 144 часа, 00 минут, 00 секунд. И никакого указания на дату… Если верно, что Господь сотворил мир за шесть дней, тогда всё понятно. Но устроит ли такое объяснение меня?

Тут всё озарилось ярким светом, пространство вокруг меня стало ослепительно белым. Наверное, так бывает, когда лежишь на операционном столе под мощным галогеновым светильником. Лежишь не в силах пошевелиться, не в силах вымолвить ни слова… Да и с кем тут разговаривать? Но прежде всего, хотелось бы понять – я есть или уже не существую? Если следовать тому порядку, что указан в Библии, я смогу обрести себя через шесть дней. А пока воссоздаются небо и земля, вода, растения и рыбы… И никакой возможности стать самим собой до указанного срока!

Глава 9. Линия жизни

Лежу голый, на белой простыне. Надо мной хлопочут доктора. Где я? То ли ещё там, в «дыре», то ли уже в загробном мире. Но тогда зачем же эти хлопоты? Мёртвого уже не воскресить! И тут вижу лицо Дона, склонившегося надо мной. Он улыбается, значит, всё ещё не безнадёжно.

Я пробую встать. На плечи мне накидывают халат. Эй, дайте мне мою одежду! Вдруг почему-то заболел живот – такое ощущение, что только что отсекли родовую пуповину. Так я это или же не я? И если я, тогда что произошло со мной? Ведь такие испытания бесследно не проходят.

– Да нет, всё в порядке, – успокаивает Дон. – Врачи уверяют, что в вашем организме ничего не изменилось. Состав крови, расположение сердца и желудка… Даже размер простаты, как у молодого человека. И от гастрита не осталось ни следа…

Откуда он всё знает? Видимо, исследовали меня заранее, причём дистанционно.

– А зубы? – спрашиваю.

– Макс, взгляните в зеркало!

Вижу белозубую улыбку, которой могли бы позавидовать даже звёзды Голливуда. Конечно, это приятно, однако кое-какие сомнения всё же есть.

– А мысли? Они по-прежнему мои или навязаны извне?

– За это не могу поручиться. Но пока нет никаких оснований подозревать, что вы утратили прежнее своё мировоззрение. Меня же вы узнали?

– Да!

– Ну вот! Так что ваши опасения напрасны.

Его бы слова да Богу в уши! Но я по-прежнему в недоумении:

– Что это было, Дон?

– Это я хочу у вас спросить.

Но что ему ответить?

– Вы знаете, у нас была такая сказка – про Конька-Горбунка, который окунулся в кипяток, затем прыгнул в ледяную купель, а оттуда вылез уже совершенно обновлённым. Ну совсем, как я…

– Возможно, это недалеко от истины.

В словах Дона, наряду с восхищением моей самоотверженностью, я почувствовал нотки сожаления. Вот если бы он сам отправился в «дыру»…

Так что же это было? Сначала я потерял объёмное зрение, и мир стал плоским. А стоило попасть в «дыру», я помню, возникло ощущение, что мир стал и вовсе одномерным. Наверное, так должно быть – по мере того, как человек приближается к финалу жизненного пути, трёхмерный мир становится плоским,а затем трансформируется в линию, которая вдруг прерывается… И всё – больше ничего уже не будет!

На этот раз мне повезло. Так ли это? И снова возникает вопрос: Мегаклинер существует или это плод моей фантазии? Нельзя же делать выводы на основании того, что видел в зеркале, глядя на себя. В конце концов, можно представить такую ситуацию: из путешествия в «дыру» я вернулся вовсе без зубов, а здесь мне под наркозом вставили тридцать два импланта.

Единственное, что теперь понятно – в этом путешествии не обошлось без перегрузок. Не зря же надо мной колдовали доктора, да и мышцы до сих пор болят. Но вот что занимает меня гораздо больше, чем беспокойство о здоровье. Если звёздные скопления затягиваются в «дыру», а затем выталкиваются из неё под действием какой-то силы, ускоренное движение вполне естественно – последствия этого ускорения я до сих пор ощущаю на себе. Однако это ускоренное движение наверняка локально, оно возможно только вблизи «чёрных» или «белых дыр». Поэтому нет никаких сомнений в том, что Вселенная как единое целое расширяется равномерно, вопреки утверждениям некоторых скептиков.

– Пожалуй, вы правы, Макс. Хотя эти «дыры» вносят небольшие искажения. Тут многое зависит от их количества и размеров. Только бы они все не слились в одну гигантскую дыру, сравнимую с размером гиперсферы. Это стало бы началом глобальной катастрофы. Но я не верю, что это когда-либо произойдёт.

– На мой взгляд, многое зависит от того, каким путём пойдёт развитие цивилизаций. Вы же знаете, что происходит на Земле, и потому я не испытываю оптимизма.

– Тогда используйте наш опыт.

– Но вы говорили, что всему виной излучение Солнца. А его невозможно изменить, тут даже ваша цивилизация бессильна.

Дон как-то странно посмотрел на меня – то ли не согласен со мной, то ли сказать что-то хочет, но вынужден молчать.

И тут неожиданно возникла мысль, которая раньше почему-то не приходила в голову. Итак, Дон читает мои мысли, да и я способен воспринимать то, что он внушает мне, даже если не раскрывает рта. Но вот вопрос: могу ли я понять, что творится в его голове? Скорее всего, есть какая-то защита, которая позволяет ему сохранять в тайне то, что не предназначено для посторонних. А что если и его кто-то контролирует – так же, как он меня? Тогда от него никогда не добиться правды… Разве что создать условия, когда он должен будет высказаться откровенно. Но как?

Тем временем Дон пригласил меня за стол – после таких перегрузок надо подкрепиться. Я не возражал, там более что хотел отвлечься от мыслей, которые могли свести с ума. Ну что поделаешь, если ни на один из множества вопросов нет однозначного ответа.

Но за десертом снова зашёл разговор о том, что происходило со мной, когда находился в чреве гиперсферы. Я постарался припомнить все свои ощущения, рассказал о том, какая свистопляска творилась на дисплее хронометра, но кроме этого не добавил ничего. Не мог же я признаться, что фактически познал Ничто, то самое Ничто, которым я был, пока корабль не вытолкнуло из «дыры». И сколько бы Дон ни копался в моих мыслях, он об этом не узнает.

Но Дон ударился почему-то в философию:

– Вы знаете, Макс, в том, что с вами произошло, я вижу подтверждение моей гипотезы о целесообразности всего, что происходит во Вселенной, – Дон посмотрел на меня так же, как Порфирий Петрович на Раскольникова. – Признайтесь, ведь вы далеко не идеальный представитель человеческого общества. Речь не о ваших физических недостатках, с которыми теперь вроде бы разобрались, кое-что подправили. Но вот вопрос: что стало с вашими нравственными установками? Ведь в прошлом вы совершили немало поступков, недостойных представителя развитой цивилизации. И что теперь? К примеру, способны вы украсть чужой кошелёк, обругать оппонента в споре о начале Руси или бросить девушку только потому, что она вам наскучила?

Ишь, куда его понесло! Поначалу мне казалось, что он нарочно уводит разговор в сторону, поскольку никак не может объяснить то, что со мной произошло. Но затем я припомнил свои подозрения по поводу того, что Дон копается в моих мозгах втайне от меня. А вот теперь подталкивает к мысли о том, что я лицемерный, безнравственный, бесчестный и всё такое в том же роде. Так что я должен сделать: возразить или согласиться? Признать вину, сути которой я не понимал, или попросить вернуть меня на Землю? Нет уж, снова оказаться в объятиях полковника я не хочу. Поэтому сказал:

– Вы правы, Дон. И в то же самое время, вы не правы. По сути, в моей душе ничего не изменилось. Конечно, я сожалею о том, что по неосторожности обидел кого-то в прошлом, но это прошлое моё, я от него никогда не откажусь, и многое из того, что сделал, мог бы повторить, если бы представилась такая редкая возможность.

– Ну что ж, прошу простить меня, – теперь Дон уже ничем не напоминал одного из персонажей романа Достоевского. – Поверьте, я предпринял эту провокацию только для того, чтобы убедиться в том, что этот гипотетический Мегаклинер никак не повлиял на состояние вашей души. Вы по-прежнему тот Макс, с которым я познакомился год назад.

Наверное, у меня глаза вылезли на лоб…

– Как это? Неужели всё это время я находился в коме на попечении врачей?

– Нет, вы возвратились к нам вчера. Я затеял этот разговор, поскольку возникло подозрение, что вы меня обманываете. Ведь не могли же вы абсолютно ничего не помнить о том, что делали целый год и где успели побывать за это время.

Час от часу не легче! И как прикажете это понимать?

Глава 10. Крик о помощи

Казалось бы, всё можно объяснить тем, что при движении со скоростью, близкой к скорости света, время как бы замедляется. Я мог находиться в «дыре» несколько часов, даже не подозревая, что за это время Дон постарел на целый год. Вот и тьме кромешной я тогда не удивился, поскольку свет, попадавший мне в глаза, при этой скорости оказывается вне видимого спектра. Вроде бы это согласуется с теорией относительности.

На самом деле всё не так – ведь на дисплее хронометра время понеслось назад! Пожалуй, даже Эйнштейн не смог бы объяснить, почему время ведёт себя подобным образом. Впрочем, такая же коллизия, но с обратным знаком, произошла, когда корабль выбирался из «дыры» – наверняка это происходило с огромной скоростью, однако время при этом набирало ход, стремясь возвратиться к прежнему значению… Нет, сколько ни ломаю голову, не нахожу ответа на вопрос: так где же я шлялся целый год?

Измученный этими мыслями, я рано лёг спать и сразу словно бы куда-то рухнул. А ночью мне приснился сон. Будто бы я открываю люк и буквально на карачках выползаю из космического корабля. Внешне шар никак не пострадал, а вот о себе не могу этого сказать. Даже моё воображение, к возможностям которого никогда не было претензий, на этот раз проявило полную беспомощность. Всё потому, что я оказался посреди заснеженной тайги, среди поваленных деревьев и сугробов выше человеческого роста. Особенно огорчало то, что жутко холодно. Попробовал вызвать с помощью Струны какой-нибудь агрегат для обогрева, но ничего не получилось. Судя по всему, я реально оказался в прошлом, где не было ни Струны, ни Дона, где не было всего того, к чему я так привык. Глянул на обшивку корабля, и вижу – там написано «Союз». Какой «Союз»? При чём тут это? Ведь в космос с Байконура меня никто не запускал! Так почему же всё это случилось?

Дальше началось совсем необъяснимое. Меня нашли, облобызали, запихнули в вертолёт, а затем переправили в Москву. Там пригласили в Кремль, на грудь повесили Звезду Героя… Но позвольте, я-то тут причём? Когда попытался возразить, меня не стали слушать и прямиком направили в крымский санаторий, на поправку.

И вот теперь лежу на скомканной простыне, мокрый от пота и совсем без сил. Всё потому, что не каждый выдержит такое: из «дыры» перенестись на планету Од, потом в тайгу, затем в Москву и оттуда уже в Крым. И думаю: к чему бы это? В вещие сны я никогда не верил, но тут словно бы что-то указало мне путь, которым должен следовать. Я упросил Дона не препятствовать моему возвращению на Землю. Конечно же, пообещал, что через несколько дней вернусь…

Ну до чего ж удобно! Только высказал желание, и вот я здесь, сижу на диване в собственной квартире на двадцатом этаже. О полковнике из ФСБ уже не вспоминаю – вряд ли кто-то будет караулить меня здесь после годичного отсутствия. Я снова вижу плоский шкаф и квадраты кресел, но к этому уже привык. А за окном парк, превратившийся в зелёный потрёпанный ковёр с жёлтыми разводами – похоже, дело к осени идёт. Вот что смутило – на улице ни легковушек, ни автобусов, только изредка проезжают грузовики, да машины «скорой помощи».

Вдруг слышу поворот ключа в замочной скважине. Дверь открывается, и в квартиру входит некто в белом балахоне и с противогазом на лице. В мозгу внезапно возникает мысль: да не вызывал я сегодня никаких девиц! И не успел я разобраться в том, откуда у меня возникло подозрение о личности, спрятанной под балахоном, как раздаётся жуткий крик, словно бы из преисподней. Понятно, что этот эффект создан респиратором, но всё равно становится не по себе. А затем слышу девичий голосок:

– Вы кто такой?

Как это кто? Я здесь живу с тех пор, как этот дом построен. Так и говорю, а мне в ответ прямое обвинение:

– Так вас же признали погибшим ещё год назад.

– С чего бы это?

– По телику показывали, как вы героически спасали пассажиров терпящего бедствие прогулочного судна… Это было в Крыму, кажется, поблизости от Судака. Всех спасли, а вас не откачали…

Ловко придумано! Видимо, уже тогда ФСБ подготовило мне место в своей лаборатории – препарировать умерших закон не запрещает. Гляжу на этот балахон, пытаясь определить, кто под ним скрывается. Для оперативника ФСБ слишком уж пугливый… Ну разве что продали ему, то есть ей, мою квартиру. И только тут я испугался – всё потому, что никогда не имел дело с постояльцами в подобном облачении.

– А вы-то кто? То есть, почему в таком наряде?

И вот слышу, как снимает балахон и входит в комнату, понятно, что уже без респиратора. Я удивлён… Если позволено так сказать, я потрясён до глубины души и вместе с тем обрадован. Однако вовсе не тем, что девица словно бы сошла со страницы модного журнала. Нет, дело в том, что моё зрение снова становится объёмным – шкаф отделился от стены, а кресла вздулись, как на дрожжах, демонстрируя все преимущества мягкой мебели на основе поролона. Слышу голос:

– Я Настя. А вы Макс?

– Ну да!

– Видимо, произошла досадная ошибка. Но я рада, что вы живы!

А уж я как рад! Спрашиваю:

– Вы здесь снимаете квартиру?

– Да нет, я живу там, – она указывает рукой на дом, что виднеется за окном, на другой стороне парка, – а здесь мы собирались устроить музей в память о безвременно ушедшем из жизни талантливом писателе.

– С чего бы это? Здесь я жил, а не он!

– Так я о вас и говорю! – улыбается девица. – Всё дело в том, что вскоре после того, как вы погибли, были изданы все ваши труды, романы сметали с полок за два дня, а президиум Академии наук единогласно принял решение установить памятную стелу в парке Института Физических проблем, где вы когда-то работали в должности учёного секретаря.

Вот те раз! Стоило только умереть, и завертелось…

– Ладно, всё это малоинтересно. Спасибо, что хоть квартиру сохранили. Но к чему этот балахон, от кого скрываетесь?

– Так ведь от вируса! Ах да, вы же ничего не знаете…

Настя уселась в кресло и принялась рассказывать во всех подробностях о том, что случилось здесь через несколько месяцев после того, как я утонул, то есть был признан утонувшим. Судя по её словам, человечество оказалось во власти некоего вируса-убийцы. Началось в Китае, а затем эта новая «чума» достигла и Европы. На карантин закрывались города, больницы не могли вместить всех заражённых, а уровень смертности достиг значений, которых прежде не знала медицина. Только в России удавалось какое-то время сдерживать развитие эпидемии, но теперь эта напасть пришла и на нашу землю. Поэтому люди прячутся по домам, и только немногие появляются на улице, если у них есть защитные костюмы. Среди них большинство составляют волонтёры, которые разносят по квартирам продукты питания и другие товары, без которых в домашнем хозяйстве невозможно обойтись.

– Ну вот и я только что посетила несколько квартир в вашем доме, а теперь решила немного отдохнуть.

Мало сказать, что я был крайне огорчён. Но у меня возникло чувство вины перед своими соотечественниками, да что тут говорить – перед всеми жителями Земли! Имея возможность призвать на помощь представителей более развитой цивилизации, я путешествовал в далёкое прошлое, затем меня закинуло в «чёрную дыру»… А ведь вернись вовремя домой, я смог бы что-то предпринять – ведь жители планеты Од способны справиться с любой инфекцией.

Но так ли это? То есть в их возможностях я ничуть не сомневаюсь, однако некоторые обстоятельства навели меня на мысль… Я даже не стал её формулировать и с помощью Струны вызвал Дона. Глядя на все эти мои манипуляции, Настя впала в полуобморочное состояние, но теперь не до неё… И вот Дон появился передо мной, но я даже слова не позволили ему выговорить:

– Дон! Как вы могли так поступить? Зачем вы навлекли на нас беду? Зачем распространили по Земле этот смертоносный вирус?

– Макс! И как только вам могло такое в голову прийти?!

– Но согласитесь, что всё сходится. Излучение вашей звезды слабеет, вы вынуждены использовать мощные источники энергии для поддержания температуры на планете. Но, судя по тому, что информация об этих источниках вами засекречена, их ресурс почти исчерпан. Единственный выход для вас – переселение в другую, более молодую звёздную систему. Разве не так?

Дон немного помолчал, а потом ответил:

– Отчасти вы правы. Но какое отношение это имеет к пандемии, возникшей на Земле?

– Всё очень просто. Вы занесли сюда вирус, губительный для землян. И вот теперь спокойно наблюдаете за тем, как они умирают. А затем займёте наше место.

– Макс, это не так! – возразил Дон. – Мы не имеем никакого отношения к этой пандемии.

– Я вам не верю!

Что-то подсказывало мне: он говорит правду. А дальше станет уверять меня в том, что люди сами виноваты.

– Ну как же вас разубедить? – Дон растерянно посмотрел по сторонам. – Ладно, давайте спокойно разберёмся. Для начала согласитесь, что население Земли увеличивается. Вас стало слишком много, вы вырубаете леса, добываете из недр полезные ископаемые, уничтожая естественную экосферу, загрязняете землю, море и атмосферу продуктами своей жизнедеятельности. А что же природа? Она сопротивляется!

– Допустим. Ну а каков конкретный механизм? Каким образом природа смогла «организовать» эту пандемию?

Вот сейчас он скажет про птиц, которые расплодились в невиданных количествах… Так и произошло:

– Вы же заметили, – отвечал мне Дон, – что на планете Од нет ни птиц, ни других диких животных. У нас есть только тщательно изолированные фермы для выращивания тех видов животных, которые используются в пищу, но они расположены на Зелёной планете. А что у вас? Куда ни глянь, домашние собаки, кошки, попугаи…

– Мы любим животных. Что в этом плохого?

– Проблема в том, что природа развивается по законам, которым подчиняются все организмы, кроме… – Дон поднял указательный палец. – Кроме человека! Разумное существо не является продуктом природы – оно возникло вопреки ей, более того, стало итогом противостояния, жестокой борьбы с окружающей средой. Посмотрите вокруг – на Земле огромное количество видов животных, многие из которых весьма комфортно себя чувствуют в природе. И только человеку неймётся – всё-то ему мало, он хочет всё преобразить, переделать на свой лад. Вы не задумывались, в чём причина?

– Так в чём же?

– Причина в том, что человек достиг такой стадии развития, когда он уже не совместим с дикой природой. И наступает момент, когда она, защищаясь, хочет от него избавиться. Вы обратили внимание, как резко возросло за последнее время количество природных катаклизмов, даже в тех районах, где их прежде не было? Ураганы, наводнения, лесные пожары, резкое изменение климатических условий.

– Есть мнение, что во всём виновато Солнце.

– Однако заметьте, что частота ураганов возросла в период, когда солнечная активность не выходила за пределы нормы.

– Дон, всё это интересно, но пусть этим занимаются метеорологи. А мне хотелось бы услышать от вас что-то более конкретное о причинах возникновения пандемии.

– Ну что ж, вернёмся к тому, что я говорил о диких животных. На нашей планете их нет, а вы существуете в окружении множества врагов. Тигры и волки, крокодилы и ядовитые змеи, комары, и наконец, клещи, переносчики возбудителей опасных заболеваний… К счастью, вам удаётся справиться с этими врагами, за долгие годы вы разработали оружие против них. А вот с микроорганизмами ситуация иная – некоторые из них мутируют под влиянием окружающей среды, ставя перед вами неразрешимые проблемы. Причём появление мутирующего вируса вызвано естественной потребностью природы. Её цель – уничтожение человечества или хотя бы значительное сокращение его численности. Скажем, до того значения, что было в средние века.

Я был раздавлен – настолько убедителен был Дон. Даже не пытался уловить следующую мысль, которую он выскажет. Только и смог вымолвить:

– И что же делать?

– Есть два пути. Можно подчиниться дикой природе, и тогда человеческое население сократится до приемлемых величин. А можно продолжать сопротивляться, и тогда я не берусь предсказать исход борьбы, – Дон помолчал, а затем с грустью посмотрел в мои глаза: – Впрочем, есть и третий путь… Но вряд ли вы захотите воспользоваться нашим опытом. Дело даже не в желании, а в том, что на это потребуется слишком много времени. К сожалению, его у вас нет.

– Дон! Я не могу поверить, что столь развитая цивилизация не сможет нам помочь.

– Макс! Наши микробиологи уже проанализировали ситуацию на Земле. Проблема в том, что вирус слишком быстро мутирует, теперь он способен преодолевать межвидовые барьеры и переходить от животных к людям. Конечно, мы можем разработать формулу препарата, который убивает этот вирус, но она устареет к тому времени, когда вы освоите производство этого лекарства. И так до того момента, пока… Пока все вы не умрёте.

– И я?

Этот вопрос возник не потому, что я думал только о собственном спасении. Нет, я вспомнил, как во время первой встречи с Доном прошёл процедуру дезинфекции от всех опасных микроорганизмов. Так вот, моя идея заключалась в том, чтобы таким же методом обеззаразить всех людей, ну а потом…

Дон подхватил мою мысль:

– И что потом? Учитывая численность населения Земли, мы не сможем проводить такие процедуры с необходимой регулярностью. Нет, это не решение проблемы!

– А если переселить землян на планету Од? Как вам такая мысль?

Дон тяжело вздохнул:

– Макс! Я вам уже говорил, что мои соотечественники изрядно обленились. Никто не захочет слезть с насиженного места, потеснившись ради спасения землян. Это нарушит привычные для нас комфортные условия жизни. Заметьте, что численность жителей планеты Од на единицу площади в десятки раз меньше, чем тот же параметр для Земли.

– Но получается так, что ситуация безнадёжна…

– Могу только предложить кров вам, ну и вашей подруге, если пожелаете.

Никогда бы не подумал, что передо мной встанет такая страшная в своей неразрешимости дилемма: спасти себя и малознакомую девицу или попытаться избавить от уничтожения всё человечество?

Глава 11. Один в двух лицах

– Макс, что это было?

Настя вроде бы пришла в себя, но судя по глазам, вполне допускает, что это была галлюцинация. Ну что ж, не стану её разубеждать:

– Тебе показалось, такое бывает. Возможно, ты переутомилась. Попробуй вздремнуть, а когда проснёшься, всё забудешь.

– Зачем ты обманываешь меня?

Ну вот, ещё не успели толком познакомиться, а уже перешли на «ты». Мало того, она уже обвиняет в том, что я неисправимый лжец. И что мне ей сказать? Сказать всю правду – не поверит. Чего доброго, сообщит об этом в ФСБ. И впрямь, наша беседа с Доном однозначно связана с безопасностью страны. Попасть снова в лапы полковника очень не хотелось, поэтому пришлось рассказать о том, что со мной произошло, исключив из повествования некоторые детали. В частности, те, что связаны с временной потерей объёмного зрения, путешествием в пространстве и во времени, ну и конечно, с гипотезой строения Вселенной. Зачем забивать девичью голову бесполезной информацией?

Но оказалось, что Настя вовсе не так глупа, как большинство привлекательных девиц – это я сужу по собственному опыту. Поначалу то и дело восклицала: «Да это же фантастика!» Ну а потом задумалась.

– Макс! А почему эти одичи выбрали тебя?

Кстати, удачное имя для жителей планеты Од, хотя вряд ли они сами себя так называют. Попробовал отшутиться:

– Ты же сама сказала, что мои книги нарасхват, и даже памятник поставили.

– Неужели они предпочитают общаться с мертвецами? – в тон мне отвечает Настя.

А что, вполне себе логичная версия – мертвец не выдаст, не разболтает, не продаст информацию в СМИ. Впрочем, я не любитель такого юмора. Снова пробую отбиться:

– Спроси у Дона, когда он в следующий раз появится.

Она настаивает:

– Ты что-то от меня скрываешь. Но почему?

– Наверное, потому что я о тебе ничего не знаю.

– А я вот даже книгу о тебе хотела написать. Раскопала много информации, но сейчас не до того.

Приятно слышать, что тебя пытаются увековечить не только в камне. Но сейчас и впрямь нужно думать не о том.

– Давай договоримся так. Когда-нибудь я тебе всё расскажу, причём в подробностях. А теперь давай немного помолчим. Мне нужно подумать, может быть, найду какое-то решение.

Несколько минут она молчала, а потом и говорит:

– Ты знаешь, вот что удивительно. Человечество потратило много времени и сил на создание оружия против врагов. Тут и стрелковое оружие, и танки с самолётами, боевые лазеры, ракеты… А вот с врагом, которого без микроскопа невозможно разглядеть, так и не справилось. В чём дело? Неужели эти вирусы есть неотъемлемая часть природы, без которой она не сможет существовать?

– Говорят, на то и щука в море, чтобы карась не дремал…

– Тогда вполне логично возникает вопрос: как жителям планеты Од удалось решить эту проблему? Вряд ли они смогли самостоятельно изменить природу, заставить её развиваться по другим законам. Похоже, тут не обошлось без помощи каких-то высших сил.

Ну и дела! Я ведь и сам об этом думал, и не раз. Неужели Настя читает мои мысли? Может быть, моя новая знакомая – одна из них, из этих одичей? На месте Дона я бы подсунул симпатичную девчонку, чтобы она выпытывала у меня всё, что я пытаюсь тщательно скрывать. Но что-то подсказывало мне: такое просто невозможно. Что это было – интуиция или какое-то новое, седьмое чувство? Я вспомнил, как угадал появление девицы, которая пряталась под балахоном, затем словно бы услышал то, что Дон ещё только собирался мне сказать. Так неужели я обрёл способность предвидеть то, что произойдёт? В мистику я не верю, поэтому попытался найти хоть какое-то объяснение этому странному феномену.

Допустим, дело было так. Войдя в «чёрную дыру», я стал двигаться вместе с Тёмным потоком. Поскольку его скорость была близка к скорости света, время для меня замедлилось. Тогда остальной мир должен был постареть в сравнении со мной. Особенность этой ситуации в том, что у меня есть Струна, с помощью которой я могу переместиться в прошлое, в собственное «я». Не означает ли это, что я обрёл способность побывать в будущем? Так оно и есть, если рассуждать с позиции моего прежнего «я». Если же учесть, что я смог угадать появление Насти и ещё не высказанные мысли Дона, тогда… В это трудно поверить, но, судя по всему, после посещения «дыры» у меня появились способности провидца. Надо только научиться ими пользоваться.

Ну а пока я решил призвать «скатерть-самобранку», чтобы ещё раз удивить Настю, а заодно продемонстрировать кое-что из своих возможностей, то есть возможностей Струны. Настя была довольна предложенным ассортиментом из меню элитного парижского ресторана, но между вторым и третьим блюдом пыталась выудить из меня дополнительную информацию о том, как можно использовать Струну. Однако на уговоры я не поддался даже после третьего бокала «шардоне». Понятно, этот «пир во время чумы» был вызван необходимостью набраться сил для поиска выхода из почти тупиковой ситуации, иначе я бы никогда себе такого не позволил.

Итак, что же есть в моём активе, помимо того, что может дать Струна. Способность предвидеть будущее остаётся под вопросом. Рассчитывать на помощь Дона не приходится. Есть смутная догадка о существовании неких высших сил, но пока не ясно, где же их искать. Единственное приобретение – помощница, которая вроде бы неплохо соображает, несмотря на юный возраст. Не густо! Этого явно не хватит для решения поставленной задачи. Как говорят в подобных случаях, нужна «сумасшедшая идея».

Вот если бы мне удалось перебраться в будущее, на несколько лет вперёд. Есть слабая надежда, что к этому времени отечественные медики разработают универсальный препарат, пригодный для борьбы с любыми видами вредоносных вирусов. Но даже если я узнаю формулу этого лекарственного средства и технологию его синтеза, кто мне поверит? Скажут, что я подсунул им какое-то фуфло, а то и обвинят в бактериологической диверсии. Понятно, что пришлось рассказать Насте о возможностях Струны и о своей идее, но только высказал свои сомнения, а Настя говорит:

– Мой отец работает в солидной организации, имеет звание полковника, у него большие связи. Он наверняка поможет.

Опять полковник! Сразу возникло подозрение, что тот самый, из ФСБ. Но я сразу же отмёл такую мысль, поскольку о своих заморочках следует забыть, если речь идёт о спасении множества людей.

– Настя, есть ещё одна проблема. Никто не станет использовать непроверенное средство. Нужен доброволец, а где его взять? Я же не могу допустить, чтобы экспериментировали на уголовниках, приговорённых к пожизненному сроку. Говорят, что такие случаи бывали…

– Я готова! Пусть меня заразят этим вирусом,

Даже не побледнела, только лёгкий румянец появился на щеках. Вроде бы не близкий мне человек, но я тут же возражаю:

– Ну что ты такое говоришь? Да и твой отец не согласится…

– Это оптимальный вариант! Тобой мы не можем рисковать – ещё не известно, поможет ли это средство. Тогда тебе придётся снова…

Ну вот, воображение у нас на должном уровне… Но как мне перебраться, к примеру, на три года вперёд? Побывав в «чёрной дыре» один раз, я оказался в следующем году. Неужто снова и снова проходить через «дыру», чтобы в итоге перескочить через три года? Однако есть ещё одна проблема. Насте я не сказал, что прежде был лишён возможности что-то изменить в прошлом, но после путешествия в «дыру» наверняка что-то изменилось. Ведь этот скачок на год вперёд можно интерпретировать не только так, как утверждали создатели специальной теории относительности.

А что если это правда, то есть после путешествия в эту «дыру» я оказался един в двух лицах?.. Господи, как же я сразу не догадался! Это можно назвать пространственно-временны́м клонированием. Но если я – клон, тогда объяснимо и избавление от старых хворей, и то, что зубы теперь в идеальном состоянии. А если ещё три раза пройду через «дыру», нас станет уже пятеро, хотя каждый сможет существовать только в своём, отдельно взятом времени. Ну а я буду перескакивать на год или даже на три года вперёд или назад, оставаясь Максом, и никем другим. Это уже что-то запредельное! К такому «размножению» своей личности я не готов. Но ведь нет другого выхода.

Дон попытался отговорить, ссылаясь на ограниченные возможности моего немолодого организма. Видимо, так и не понял, что клону ничего не страшно – если не будет этого, останется другой, или хотя бы тот Макс, который и есть самый настоящий. Только бы космический корабль не развалился в этой дьявольской «дыре», а уж я как-нибудь переживу.

Глава 12. Антивирус

Если бы предложили ещё хотя бы раз отправится в «дыру», думаю, не согласился бы. Дело даже не в том, что тяжело, но по нескольку раз испытывать одни и те же, причём не самые приятные эмоции – это совсем не для меня. Другое дело, если бы предложили нечто такое, с чем прежде не встречался. Но и тогда надо бы сначала оценить новизну и привлекательность… Впрочем, сейчас не того.

Вернувшись на планету Од после третьего путешествия в «дыру», я поспешил домой, в Москву. К счастью, расчёты меня не подвели – я оказался в том времени, которое должно было наступить через три года. Об этом узнал сразу, как включил компьютер, и тут же получил сообщение от Насти:

«Макс! Судя по всему, я подцепила вирус, поэтому не смогу тебе помочь. Удалось только узнать, какие фирмы особенно преуспели в разработке средства против этой заразы – помог отец. Но к тому времени, когда ты вернёшься, вероятно, эти сведения устареют. Вся надежда на интернет. Удачи тебе и всем нам!»

Самое ужасное заключалось в том, что сообщение было отправлено тремя годами раньше времени, в котором я оказался. Неужели опоздал? Может быть, и людей не осталось на Земле? Впрочем, если интернет работает, значит, всё не так уж плохо. Я на время выкинул из головы то, что случилось с Настей, и сосредоточился на поисках фирмы, разработавшей препарат для лечения от вируса, ну и, конечно же, вакцину. Но лучше не одну фирму, а сразу несколько – так оно надёжнее. И, наконец, нашёл – в России, в Китае, в США. Оказалось, что за три года появились новые вирусы, поэтому и работы у меня прибавилось.

Понятно, что проблем с проникновением на любую строго охраняемую территорию не возникало – Струна должна была помочь и с переводом на русский с китайского – английский я неплохо знаю. Но будет ли она функционировать в будущем? Оказалось, что за три года ничего страшного со Струной не произошло – она по-прежнему была со мной, то есть с моим клоном. Причина в том, что связь, установившуюся между нами, уже невозможно разорвать – куда бы я не переместился, она останется со мной. Видимо, мой переход через «дыру» привёл к появлению новых способностей и у Струны.

Всё остальное было довольно скучно, хотя потребовало немало времени – сначала нужно выяснить, где что лежит, и только потом организовывать налёт. Впрочем, этот термин вряд ли применим в данном случае, хотя конечно я вызвал там изрядный переполох, но уже после того, как всё закончилось. В памяти остался лишь пикантный эпизод, когда по ошибке оказался в помещении, где микробиологи проходили дезинфекцию по окончании работы. Они стоят под душем, и тут возникаю я – словно бы живой и невредимый прошёл сквозь каменные стены. К счастью, Струна тут же скорректировала координаты, так что обошлось без огорчительных последствий для психики представителей науки. Как бы то ни было, через две недели я получил и образцы препаратов, и документацию для их производства. Из будущего в настоящее переправил всё это с помощью Струны.

И вот я снова здесь, в своей квартире – на этот раз не в будущем, а в том году, когда Настя отправила мне своё послание. Передо мной на столе разложены коробки с препаратами и флешка с документацией. Я занят тем, что тщательно удаляю все даты и на коробках, и на флешке – не дай бог, увидят дату на три года больше, чем положено, тогда все мои усилия напрасны. Никто же не поверит, что это доставлено из будущего. Я жду, когда придёт Настя. И куда запропастилась? Мобильник не отвечает, а другой возможности связаться с ней у меня нет. Возвращаться на год назад совершенно бесполезно – тогда ещё я не был знаком с Настей.

Немудрено, что ночью никак не мог заснуть, и лучше бы совсем не спал, потому что далеко не каждый выдержит этот кошмар. Такого никому не пожелаю! А приснился мне огромный вирус, только его щупальца были вывернуты как бы наизнанку. Приглядевшись, я увидел, что в чрево этого изголодавшегося монстра засасывается всё – дома, деревья, автомашины, самолёты, даже поезда вместе с рельсами и шпалами. Но самое страшное, что в этих дырах, возникших на поверхности вируса, исчезали люди, все без разбора – кто в ночной сорочке, кто в пижаме, кто в кителе с погонами полковника… И только тут я сообразил: да это же не что иное, как «чёрные дыры» нашей Вселенной!

Будь я в ином состоянии, такой образ не возник бы в моём воображении. Но после того, что произошло со мной за последние недели, уже ничему не удивляюсь. Тем более, что подсознание мне не подконтрольно. Еле удалось проснуться, пока монстр меня не засосал.

Так что же делать? За окном ночь, а время, возможно, отсчитывает последние часы до того, как Настя заболела. А может быть, она уже сейчас лежит в больницы? Единственная надежда на Струну – если сумею правильно сформулировать вопрос, Струна подскажет адрес, где искать Настю. Всё потому, что без неё мои старания пойдут прахом – и препараты, и документацию придётся сдать в утиль, потому что никто не поверит беглому учёному секретарю, восставшему из гроба и неведомо где шлявшемуся целый год. Попробуй докажи, что не покойник!

И вот передо мной возникла больничная палата. Полумрак, только какие-то графики и цифры на дисплее прибора, стоящего на тумбочке рядом с изголовьем… Да, это она! Я сунул в карман флешку с документацией, в пакет положил коробки с препаратами, включил опцию дезинфекции – так, на всякий случай – и мгновенно переместился в эту больничную палату, теперь уже не виртуально, а в реальности. Первым делом и здесь запустил всё ту же опцию и жду…

Прошло несколько минут томительного ожидания – так пишут в романах, но когда всё это происходит наяву, подобное определение совершенно неприемлемо. На самом деле, я уже дошёл до крайней точки – либо Настя очнётся и мы доведём начатое дело до конца, либо… И вот она открыла глаза.

Оказалось, что всё не так уж плохо – до осложнений не дошло, лёгкие не пострадали, так что можно приступать в завершающей стадии нашего проекта. Но когда я рассказал Насте, что теперь она здорова, тут и началось:

– Что же ты наделал! Мы же договорились, что сначала на мне протестируем эти препараты! Как я теперь докажу отцу, что они помогут людям?!

И это вместо благодарности! Пришлось объяснить ей, что никакой отец не позволит, чтобы дочь превратили в подопытное животное. К тому же я не знал, в каком она состоянии – не мог же приставить нож к горлу лечащего врача, чтобы получить ответ на столь важный для меня вопрос. А что если она была на грани смерти?

Похоже, убедил. И вот сидим, думаем, как дальше действовать. Понятно, что мы не можем ждать, когда её снова проверят на наличие вируса и только после этого, наконец-то, выпишут из клиники. Придётся действовать напролом! Я взял Настю под руку, и мы переместились в её квартиру. Насте мгновенное перемещение понравилось, несмотря на то, что путешествовать пришлось в одном халатике поверх ночной сорочки. По прибытии домой она переоделась, а тут как раз и прозвенел будильник – шесть утра, но отцу уже пора на службу, поскольку чрезвычайное положение в стране никто не отменял.

Что там было у них за завтраком, я не слышал, поскольку перебрался в свою квартиру, от греха подальше, и стал ждать, чем дело кончится. Надеялся на то, что договорятся до того, как в клинике обнаружат отсутствие Насти и объявят тревогу ввиду угрозы бактериологического заражения Москвы. Впрочем, на меня, с учётом опций, предоставляемых Струной, это никак не повлияет. Если только Дон не передумает…

– Можешь быть спокоен, – тут же успокоил Дон. – Струна по-прежнему в твоём распоряжении. Если хочешь, я перенастрою Струну так, что ею сможет управлять и Настя.

– Думаю, это преждевременно. Сначала закончим дело, а уж там посмотрим…

Я не хотел связывать себя никакими обязательствами, никакими планами. Кто знает, что мне завтра предстоит, поэтому не нужно подвергать риску жизнь милой Насти. Сколько уже было таких скитальцев, для которых одиночество было непременным условием их существования. Ну вот и я…

Уж и не знаю, как ей удалось уломать отца. Позвонила мне по скайпу через два часа – только и сказала:

– Уф-ф-ф!

– Было трудно?

– Не то слово! Я же не могла сказать, откуда все эти препараты и документация.

– У него не возникло подозрений, что здесь не обошлось без вмешательства потусторонних сил?

– Что-то в этом роде. Отец припомнил какой-то странный случай на крымском полигоне, хотя подробностей не рассказал. Но я так поняла, что он уже готов был поверить во вмешательство инопланетян и прочие паранормальные явления.

– А что ещё делать в подобной ситуации?

– Макс, похоже, ты читаешь мои мысли, – Настя рассмеялась. – Я так ему и сказала, и это помогло. Теперь предстоит убедить начальство на самом высшем уровне. Тут может помочь то, что сын премьер-министра в очень тяжёлом состоянии. Они не станут тянуть с испытаниями и проверят препараты на нём.

Конечно, я мог бы и в этом случае использовать для избавления от вируса одну из опций Струны, но такая услуга представителю власти могла только навредить. Кто знает, какие возникнут подозрения? Ну а полковник… Похоже, именно с ним я из Москвы летел в Бельбек. Что ни говорите, тесен мир!

Глава 13. Беги!

День клонился к вечеру, от Насти никаких новостей. Пока суть да дело, я попытался разобраться в том, что ожидает меня, да и всю страну в ближайшем будущем. В этом мне должна помочь недавно приобретённая способность предвидения, ну хотя бы на несколько дней или месяцев вперёд. Итак, после выздоровления сына премьер-министра полковнику присвоят чин генерал-майора, а после того, как эпидемия пойдёт на спад, и Звезду Героя. Наградят и тех чиновников от здравоохранения, которые не смогли предусмотреть появления вируса-убийцы, но героическими усилиями спасли страну. Настя вернётся в институт и будет грызть гранит науки – она увлечена микробиологией. А что же я?

И тут раздался звонок по скайпу:

– Беги! – эти слова Настя произнесла шёпотом, но для меня они должны были прозвучать, как набат.

– Да что случилось? Меня хотят арестовать? Но это вряд ли им по силам…

– Отец хочет, чтобы я заманила тебя в ловушку, а потом…

Ну вот никак не ожидал подобной подлости! Я рисковал жизнью, чтобы им помочь, а вместо благодарности могу стать арестантом, а заодно объектом для исследований. Будут просвечивать организм в поисках устройства для передвижения в пространстве и во времени. Будут давить на психику, взывать к патриотическим чувствам, обвинять в измене родине… Напрасные хлопоты, но всё равно очень неприятно. К тому же Настя может пострадать, поэтому и спрашиваю:

– А как же ты?

– Не беспокойся! Отец меня не тронет, – сначала успокоила, а потом продолжает чуть дрожащим голосом: – Конечно, жаль, что мы больше не увидимся… У меня такое ощущение, что вот прочитала интереснейшую книгу, а всю оставшуюся жизнь буду вынуждена зубрить букварь…

– Ну так поедем, то есть полетим со мной!

Не знаю, как у меня это вырвалось. Возможно, Дон подсказал или я уловил желание Насти. А она вдруг просияла:

– Я согласна! – и после паузы: – Но не сейчас. После того, как закончится эта эпидемия. И потом, я не могу так просто бросить маму и отца, их надо подготовить… Но если мы переберёмся на планету Од, как же я буду с ними связываться?

– Это не проблема. Они даже не будут знать, где ты находишься. Придумаем для них какую-нибудь сказку, и время от времени будем их навещать.

Тут я почувствовал опасность – сработало то самое седьмое чувство… Да, дом уже окружён. Судя по всему, наш разговор подслушали, и была дана команда на захват. Что ж, поиграем в кошки-мышки! Конечно, мне далеко до Бегемота, да и подобные проделки явно не ко времени, но кое-что и я могу. Если конечно Дон не против.

– Действуй, как считаешь нужным, – ответил Дон.

Осталось только попрощаться с Настей:

– Настя! Вынужден воспользоваться твоим советом, но позже обязательно свяжусь с тобой. За меня не беспокойся! И будь уверена, я и тебя не дам в обиду, если что…

Затем захлопнул ноутбук и выглянул в окно. Боже ты мой, да там у них целая армада! Все в защитных костюмах, наготове средства радиоэлектронного подавления, лазерные установки, распылители усыпляющего газа и электромагнитные излучатели… Когда только успели жителей эвакуировать? Наверняка придумали «легенду», мол, исключительно заразный пациент сбежал из Коммунарки. Ну как в это не поверить?

На люстру я не стану залезать, да и стрельба холостыми не в моих привычках. Наверное, в отчёте о проведённой операции напишут так:

«По неизвестной причине объект всё время оказывался за пределами нашей досягаемости, то тут, то там. Заблокировать его перемещение не удалось, несмотря на все предпринятые меры. На предложение сдаться не отвечал, только изредка разражался гомерическим смехом. Но в тех местах, откуда слышался смех, объект не был обнаружен. Расшифровка аудиозаписи смеха также ничего не дала».

Вряд ли они на этом успокоятся, но это их заботы. А у меня проблема совсем иного рода: чем бы заняться, пока Настя не приняла решение? Можно покинуть Землю, но сначала надо убедиться, что препараты помогли и эпидемия закончилась. Почему бы не отправиться в Крым – там в разгаре бархатный сезон и наверняка мало отдыхающих. Я так и сделал.

Увы, в Новом Свете всё не то – песчаный пляж закрыт на карантин, за порядком следят местные «дружинники». Побродил в горах, нашёл укромную бухту, где можно искупаться. Переночевал на крыше голицынского замка, благо Струна выдала мне спальный мешок. А наутро, слегка перекусив, решил посмотреть, как там Настя, – к счастью, Струна по-прежнему к моим услугам.

Настя готовила завтрак. Только собрался с ней поговорить, как на кухне появился отец. Ну да, тот самый полковник ФСБ. Чем-то он был озабочен… Да что тут гадать – сорвалась операция по поимке опасного субъекта, который разгуливает по стране вопреки запретам. Мало того, ещё и подсуетился побывать в будущем, где занялся экономическим шпионажем и вызвал скандал международного масштаба… Но о своих догадках полковник никому не рассказал – за подобные откровения можно остаться без работы и без пенсии, а то и отправиться прямиком в психушку.

Понятно, если бы я сообщил, какая награда его ожидает, он бы все мои прегрешения простил!.. А что, может, так и сделать? Улучив момент, когда полковник ненадолго вышел, чтобы переговорить по телефону, я воспользовался опцией Струны и шёпотом высказал Насте свою идею. Она улыбнулась и показала мне большой палец. Ну вот, хотя бы в этом направлении продвинулись.

Совсем иные отношения складывались с Доном – с недавнего времени он стал напоминать сварливую жену, хотя и в образе мужчины.

– Ну как же ваши учёные не учли возможность возникновения нового вируса-убийцы?! – возмущалсяДон.

– А вы куда смотрели?

– Макс, за всем не уследишь, да мы и не претендуем на роль наставников. Цивилизация должна быть самодостаточна, а мы помогаем только в том, что связано с высокими технологиями. Поймите, наконец, что мы не можем контролировать действия каждого чиновника и бить его обухом по голове, если он совершил ошибку.

– Да, это не метод, – согласился я. – Так можно вконец лишить беднягу разума.

– Вот и я о том, – усмехнулся Дон. – Но если отвлечься от конкретного случая, я склоняюсь к мысли, что каждый народ заслуживает того чиновника, которого он имеет.

– А как же вы обходитесь без этого подотряда гомо сапиенс?

Я уже давно хотел задать вопрос об устройстве власти на планете Од, но вот теперь представилась возможность.

– Наша система управления устроена по-другому. Есть Высший Совет, его члены избираются всеобщим голосованием пожизненно. Если член Совета чувствует, что ему уже не по силам исполнять свои обязанности, он сам подаёт в отставку.

– И часто это происходит?

– За последние десять лет было четыре таких случая, причём возраст подающих в отставку колеблется от шестидесяти до восьмидесяти лет.

– Мы о таком можем лишь мечтать. Здесь каждый чиновник держится за кресло до последнего, следуя принципу: за мной семья, поэтому не имею права отступать.

– Могу только посочувствовать. Но я продолжу. Так вот, обязанности членов Совета заключаются в утверждении рекомендаций, разработанных Супермозгом.

– Это что такое?

– Супермозг следит за всем, что происходит на планете, анализирует информацию, находит оптимальные решения и предлагает их Совету.

– Неужели личная жизнь тоже под контролем?

– Нет, это уже был бы перебор. Так, кажется, говорят любители преферанса? Могу вас успокоить: под контролем Супермозга находится только территория за пределами личного жилища.

– Вполне разумно. Но как же решения Высшего Совета воплощаются в жизнь?

– Для этого есть несколько вариантов. Решения, касающиеся обыденной жизни на планете Од, доводятся до каждого жителя. Решения, направленные на оптимизацию процессов, которые происходят на Жёлтой, Зелёной и Розовой планетах, сообщаются тамошним префектам и вводятся в автоматизированные системы управления производством. Я не уполномочен рассказывать вам обо всём, но поверьте, что никакой болван не сможет своим вмешательством нарушить эту стройную систему.

– А Супермозг?

– Что вы имеете в виду?

– Не может ли Супермозг преследовать собственные цели, противоречащие интересам жителей планеты Од?

Только я произнёс эту фразу, как холодок побежал по моей спине. А что если Супермозг контролирует и мою Струну? А вдруг ему не понравится то, что я сказал, или он усмотрит в моих словах угрозу своему существованию? Тогда мне следует ожидать чего угодно! Могу оказаться снова в «чёрной дыре», но уже без корабля и без скафандра. В лучшем случае, он лишит меня возможности использовать Струну, ну а тогда… Похоже, права Настя – мне пора бежать, бежать сломя голову. Других вариантов просто нет.

Я с нескрываемым ужасом смотрел на Дона и ждал. Ну что он скажет? А Дон молчал, опустив глаза. Он словно бы издевался надо мной и ждал, когда я встану на колени и попрошу пощады. Это продолжалось около минуты…

Но вот он посмотрел на меня и улыбнулся. От сердца отлегло.

– Макс! Как вы уже поняли, я очень хорошо к вам отношусь. Но это не значит, что раскрою вам все тайны. Не исключено, что придёт когда-то время, и вы узнаете обо всём. Ну а пока могу уверить, что вам ничто не угрожает и Струна остаётся в вашем распоряжении, – Дон снова замолчал, а потом спросил, прищурив глаз:

– Так что же вы решили с Настей?

Тут уж я не сразу сообразил, что ему сказать. Но потом решился:

– Видимо, нам придётся покинуть Землю, потому что здесь мы оба находимся в опасности. Но если потребуется наша помощь, мы, конечно же, вернёмся.

– Вот этого я от вас и добивался, – Дон не скрывал, что вполне удовлетворён. – Я долго искал подходящего человека, или лучше влюблённую пару, и вот теперь уверен, что нашёл.

Я был слегка ошарашен последними словами Дона, поэтому попытался возразить:

– Дон, вы опережаете события!

– Возможно. Тем не менее, отныне Настя получает возможность пользоваться вашей Струной.

– Но, Дон, она ещё очень молода! Как бы чего не натворила… Нельзя ли сделать так, чтобы перемещаться во времени и пространстве она могла только с моего согласия?

– Пусть будет так.

Он словно бы поставил точку в дискуссии, которая толком ещё не начиналась. А в отдалении послышался марш Мендельсона, и на мою голову посыпалось свадебное конфетти…

Глава 14. Щель Килера

Итак, страна продолжала бороться с опасным вирусом, но в этом я уже ничем не мог помочь. Настя пыталась переубедить отца, заставив его поверить в то, что я не так уж плох, как может показаться. Конечно, речь не шла о моём появлении в их доме в роли жениха, но можно было хотя бы обойтись без объявления спасителя Отечества во всероссийский розыск.

Чтобы не запить горькую от безделья и тоски, я отправился в круиз по планетам Солнечной системы – не всё же путешествовать в дальние миры, да нестись галопом по тоннелю, соединяющему «чёрную» и «белую дыру». Конечно, время от времени связывался с Настей с помощью Струны. А для начала посетил обратную сторону Луны, само собой, в скафандре, предоставленном Струной. Ничего особенного там не обнаружил – ни секретных американских баз, ни следов пребывания инопланетян. Побродил по Марсу, не испытав особого восторга от сознания того, что оказался первым человеком, посетившим Красную планету. После того, как Дон выделил для этого путешествия космический корабль, мои возможности несколько расширились, однако Венеру облетел стороной. Несмотря на привлекательное название, вызывавшее из памяти образ древнегреческой богини, облака из серной кислоты в сочетании с высокой температурой заставили усомниться в том, что выберусь из тамошнего пекла без ущерба для здоровья. Юпитер, Уран и Нептун тоже наблюдал на расстоянии – от них веяло таким жутким холодом, что пришлось увеличить температуру внутри корабля.

А вот на Сатурн я обратил внимание, однако вовсе не потому, что он красиво смотрится на фоне звёздного неба. Нет, дело тут совсем в другом – эта планета излучает в космос энергии в два-три раза больше Солнца. А ведь такое количество энергии может обеспечить комфортное существование любой цивилизации, если его использовать с умом.

Начал с облёта планеты по меридиану – от северного полюса к южному. Завис над северным и долго рассматривал гигантский шестиугольник, гексагон. Астрономы утверждают, что такую форму при вращении планеты образуют облака – вроде бы даже моделировали это явление в лабораторных условиях и получали гексагон, правда, наряду с другими формами. Что ж, может быть и так. Далее я опустился к югу, не рискуя приближаться к кольцам – вспомнился рассказ Станислава Лема о пилоте Пирксе, корабль которого взбунтовавшийся робот направил на погибель именно туда. Нет, такой финал меня явно не устроит.

Надо заметить, что приборы корабля фиксировали и наружную температуру, и опасные излучения, и даже о приближении астероида должны были предупредить. Так вот, оказалось, что тепловое излучение северной полусферы было гораздо слабее излучения южной. Я этому не удивился, поскольку этот феномен известен астрофизикам. Проблема в том, что убедительного объяснения они так и не нашли. Ну а когда возникает вроде бы неразрешимая загадка, я не могу спокойно ждать, когда наука даст обоснование, утверждённое Президиумом Академии наук. Это выше моих сил! Поэтому и направил корабль между двумя крайними кольцами Сатурна, в Щель Килера, надеясь получить дополнительную информацию…

Раздался прерывистый сигнал тревоги и красным цветом загорелся транспарант, извещающий об опасной ситуации. В чём дело? Никаких конкретных уведомлений я не получил – то ли столкнулись с чем-то, то ли повысилась температура обшивки корабля, то ли что ещё? Дал задний ход и взглянул на дисплей, где отображались координаты корабля относительно этих двух колец. А там что-то совершенно непонятное, словно бы корабль не двигается ни туда и ни сюда.

Что делать в этой ситуации? Срочно нужен совет специалиста, да и моральная поддержка была бы очень кстати. Я вызвал Дона… А Струна молчит, как будто никогда не было ни Струны, ни Дона. Неужели меня бросили на произвол судьбы? Если бы закинули в Аравийскую пустыню, оставалась бы хоть какая-то надежда добраться до людей. А тут ведь больше миллиарда километров и до этой пустыни, и до моей квартиры на юго-западе Москвы. Вот к чему приводит ничем не обоснованная вера в собственную исключительность.

Нельзя сказать, что я запаниковал, поскольку запасов еды и кислорода хватило бы здесь на год – создатели корабля были весьма предусмотрительны. Однако ждать несколько месяцев у моря погоды – такая перспектива не для меня. Поэтому я решил проанализировать известные мне сведения о Сатурне и сопоставить с теми событиями, свидетелем которых я стал в последнее время. Возможно, где-то здесь и запрятана разгадка.

Начнём с шестиугольника – почему не пять углов и не семь? Откуда такое предпочтение именно шести? Я поднапряг свою память в надежде вспомнить, где мог видеть что-нибудь подобное. И вот вспомнил… Мы с Доном гуляли по окрестностям его усадьбы, поднялись на высокий холм – там Дон соорудил что-то вроде беседки. Сидели, говорили о том, о сём, но я обратил внимание на форму крыши его дома – точно такие же крыши были у его соседей:

– Почему шестиугольник?

– Такая у нас традиция, – ответил Дон. – Вы же не удивляетесь домам с квадратной или круглой крышей.

Как возникла эта традиция, Дон не рассказал, ну а я не стал настаивать. И вот теперь, под влиянием случившейся со мной неприятности, предположил: а что если это своеобразная метка, которую жители планеты Од ставят там, где имеют некий сокровенный интерес? На Земле я ничего подобного не замечал – ну разве что звезда Сиона. Однако эту версию сразу же отмёл – не хватает ещё, чтобы обвинили в антисемитизме. Впрочем, говорят, что этот символ впервые появился в Индии.

Так чем же может быть вызван их интерес к Сатурну?.. Энергия! Недаром Дон предпочёл не говорить о том, как удаётся обогреть планету Од, которая вращается вокруг угасающей звезды. Судя по всему, в чреве Сатурна идёт ядерная реакция, при этом выделяется огромное количество энергии, однако все опасные излучения поглощаются в его толще, а в космос выделяется лишь тепло. Да о таком источнике можно лишь мечтать! Но как эту энергию перенаправить на планету Од? Казалось бы, можно воспользоваться струной, но где взять струну таких размеров?

Астрономы утверждают, что кольца Сатурна состоят из кусочков льда и пыли, а каждое видимое кольцо, на самом деле, состоит из сотен относительно тонких колец, разделённых щелями. А что если эти кольца являются элементами устройства для передачи энергии на планету Од? Пожалуй, стоит присмотреться к этим кольцам. К счастью, в моём распоряжении была самая разнообразная аппаратура. Я направил один из телескопов на верхнее кольцо – хотелось рассмотреть его структуру. Увеличил разрешение, потом ещё и ещё…

Внезапно я почувствовал сильный рывок, в глазах на несколько мгновений потемнело – если бы не крепления, удерживающие в кресле, я бы разбился в кровь, ударившись о панель управления корабля. Тут я и увидел это… Светящийся столб протянулся от колец вверх, исчезая где-то за пределами иллюминатора.

Судя по всему, что-то вытолкнуло корабль из щели между кольцами – вытолкнуло на орбиту, диаметр которой на несколько тысяч километров превышал диаметр самого большого кольца. К этому выводу я пришёл уже потом, а пока словно зачарованный смотрел на этот «столб» диаметром около двухсот пятидесяти тысяч километров – видимо, такое же потрясение испытали солдаты на крымском полигоне, когда там появился младший брат этого посланника планеты Од. Как и в Крыму, свечение продолжалось несколько минут, а затем погасло.

Да, теперь я уже не сомневался, что Сатурн и есть тот засекреченный источник энергии, о котором Дон не посчитал возможным рассказать. Логика понятна – кому же из землян понравится, что обворовывают Солнечную систему? Лично меня это мало волновало, но не потому, что с недавних пор стал как бы человеком всей Вселенной. В конце концов, снижение температуры где-то там, за миллиард километров от Земли, никак не скажется ни на орбите нашей планеты, ни на климате, и уж наверняка не сможет повлиять на активность Солнца. Ну а жителям планеты Од будет обеспечено комфортное существование. Так почему же я должен возражать против такого «воровства»?

Но любопытно, что думает об этом моём приключении Дон? Увы, связь по-прежнему не работала. Последний раз я воспользовался Струной на Марсе, когда попросил Дона переслать мне космический корабль – перспектива и дальше покорять космические дали в одном скафандре меня не очень увлекала. Долго ломал голову, пытаясь понять, в какую же переделку я попал, и пришёл к такому выводу. Несомненно, для передачи энергии использовалась струна, аналогичная той, что есть в моём распоряжении, но куда более мощная. И вот оказалось, что две струны могут работать только на значительном удалении друг от друга, поскольку мощная струна блокирует работу той, что послабее. Но если так, тогда сохраняется надежда на то, что придёт время, и я разберусь в принципе работы этих удивительных устройств.

Что ж, я дал команду кораблю, и тот стал постепенно удаляться от Сатурна. Когда дистанция вдвое превысила диаметр самого большого кольца, Струна снова заработала. Трудно описать мой восторг, когда я услышал знакомый голос Дона.

Глава 15. Расследование

Дон, похоже, обиделся:

– Где вы так долго пропадали? Я уж подумал, что опять угодили в «чёрную дыру», поэтому и связи долго не было.

Пришлось рассказать, поскольку он всё равно читает мои мысли. Вот интересно – кто из нас после этого должен обижаться?

Дон и впрямь на сразу нашёлся, что сказать, хотя ответ был очевиден:

– Да, мы используем энергию Сатурна, но это вовсе не в ущерб землянам. Надеюсь, вы это понимаете. Ну а скрывал… Нет, не потому, что вам не доверяю, а потому, что связан обязательством. Подписка о неразглашении – кажется, так у вас это называется.

Чувствовалось, что он расстроен, поэтому я попытался успокоить:

– Дон, я вас ни в чём не упрекаю! И даже не надеюсь, что вы когда-нибудь раскроете мне все тайны, ознакомите со всеми технологиями, которыми владеют жители планеты Од. Не хочу быть назойливым, а то, чего доброго, шпионом кто-то назовёт…

Дон меня перебил:

– Макс, куда вас понесло? Я вам вполне доверяю, ценю ваше доброе отношение ко мне… – он на мгновение запнулся. – Но есть вещи, которые я просто не в состоянии вам объяснить. В конце концов, мы же не боги, а если овладели сложнейшими, уникальными технологиями, то вовсе не потому, что намного умнее вас…

Тут он замолчал. Видимо, понял, что наговорил лишнего. По сути, Дон косвенно подтвердил мои предположения, которые заключались в следующем. Есть или когда-то был некий Высший разум или Высшая сила, это как кому понравится. И вот жителям планеты Од несказанно повезло воспользоваться технологиями, которые этот Разум предоставил им. Поэтому и рассказать ничего не могут – да просто нечего!.. Скорее всего, было так. Звезда их угасала, жизнь на планете была на грани полного уничтожения, и вот Некто узнал об этом и пришёл на помощь.

– Ладно, Дон, давайте будем считать, что эта тема исчерпана. Но вот о чём я давно хотел спросить. Жители вашей планеты побывали в разных уголках Вселенной, познакомились с различными формами жизни. Приходилось ли им встречать такие цивилизации, которые целью своего существования считают покорение других миров путём вооружённой агрессии или ещё каким-то способом?

Дон ответил без раздумий, словно бы ожидал от меня подобного вопроса:

– Столь агрессивно настроенные цивилизации долго не живут. Рано или поздно найдёт коса на камень, либо претенденты на власть между собой перегрызутся. И прости, прощай великая империя!

– Ну а звёздные войны?

– Я и не знал, что вы поклонник голливудских блокбастеров.

Я попытался возразить, но Дон только лукаво улыбнулся и продолжал:

– Ни о чём подобном нам не известно, да и сомневаюсь, что такое в принципе возможно. Высокий уровень развития не совместим с агрессией…

Тут уж я не сдержался:

– Но в нашей истории есть немало примеров…

Дон не позволил мне договорить:

– Эти примеры лишь подтверждают моё предположение, что вы всё ещё находитесь на ранней ступени своего развития…

Ну это уж чересчур! Вот ты куда загнул!.. Хотя конечно в чём-то прав. Вопрос лишь в том, каков критерий, то есть чем определяется уровень развития. Если только технологиями, тогда вполне возможны звёздные войны. Это же классический пример конкуренции – кто обладает более мощными средствами ведения войны, тот и побеждает. А всё остальное по боку! Именно поэтому технологии не должны опережать в своём развитии то, что принято назвать душой.

Всё это я и сказал Дону, а он, как ни странно, согласился, но сделал небольшое уточнение:

– Тут уж как кому повезёт. Благодушие возникает от сытости, а с голодухи даже вполне миролюбивый человек может напасть на старушку с топором.

– Почему же вы не нападали, когда возникла угроза существованию вашей цивилизации? Могли бы переселиться на другую планету, заставив её обитателей работать на себя. Воспитание не позволяло? Или всё дело в том, что у вас появилась возможность использовать энергию Сатурна?

Дон задумался. Видимо, даже ему не по силам дать простой ответ.

– Честно говоря, не знаю, как бы мы поступили, окажись планета Од на грани катастрофы. Считайте, что нам просто повезло. Вот и землянам грозило вымирание, если бы вы не смогли достать лечебные препараты… Я имею в виду вашу авантюру с путешествием в будущее, на три года вперёд. Но если бы не мы, не тот «светящийся столб» на полигоне, если бы не Струна и космический корабль, на котором вы отправились в «чёрную дыру»…

– Дон, я вам безмерно благодарен! Но вывод из всего этого один. Основой существование цивилизаций во Вселенной должна быть взаимопомощь, а не конкуренция.

– Полностью согласен! Так чем ещё могу помочь?

Ну вот, словно бы я намеренно свёл к этому наш разговор. Словно бы опять пришёл с протянутой рукой…

– Да нет, мне ничего от вас не нужно.

– Макс, вы всегда можете на меня рассчитывать. Но что намерены теперь предпринять?

– Меня беспокоит это внезапное появление вируса-убийцы. Такой эпидемии прежде не было, поэтому возникает подозрение, что он возник не в дикой природе, а создан человеческой рукой.

– Это не исключено, хотя я почти уверен в том, что вирус имеет природное происхождение. Ну что ж, если есть сомнения, надо провести следствие по делу. Ничто не мешает вам совершить экскурсию по секретным лабораториям США, Китая, Великобритании. Струна по-прежнему в вашем распоряжении, войдите в образ какого-нибудь вирусолога из Портендауна и получайте нужную вам информацию.

Так я и сделал. А в качестве «осведомителя» выбрал Дэвида Шарма, одного из топ-менеджеров DSTL, как сокращённо именуется этот исследовательский центр, входящий в структуру министерства обороны Великобритании. Проблема в том, как выбрать время Х, то есть тот отрезок времени, когда этот Шарм будет обсуждать с кем-либо из руководства ситуацию, связанную с вирусом. Решил для начала ограничиться ежедневными планёрками в период с сентября по декабрь прошлого года. А вдруг мне повезёт? Набравшись терпения, я слушал разговоры, практически ничего в них не понимая. Единственное, что понял – они не имели никакого отношения к интересующей меня проблеме. Но вот на одном из октябрьских совещаний глава DSTL произнёс такую фразу:

– Сегодня из МИ-6 мне сообщили важную информацию. Есть подозрение, что из лаборатории секретного исследовательского центра в США произошла утечка биоматериалов. Что это за материалы, нам неизвестно, но есть основания предполагать, что там проводились исследования быстро мутирующих вирусов, опасных для человека. Если это так, то мир может оказаться на грани катастрофы.

Больше ничего интересного он не произнёс, но этого было достаточно, чтобы перебраться в «шкуру» руководителя МИ-6, причём вернуться назад в прошлое дня на три раньше, чтобы с запасом. В итоге удалось узнать местоположение этой лаборатории, подчинённой министерству обороны: Форт Детрик, штат Мэриленд. А там самый интересный персонаж – это полковник Нельсон Майлз, известный специалист по инфекционным заболеваниям, разработчик вакцины против Эболы и других инфекций. Везёт мне на полковников! Этого не скажешь о подопытных животных и людях, которые не смогли противостоять воздействию этих вирусов на свой организм.

В последние годы лаборатория Майлза занималась исследованием тех самых мутирующих вирусов. Искусственно создавались условия для мутации – изменение климатических условий, воздействие лечебных препаратов. Была поставлена цель найти противоядие, спасти «свободный мир» от надвигавшейся угрозы. Но как нередко бывает в подобных случаях, не учли, что свобода имеет и обратную сторону. Войдя в образ начальника службы безопасности этого исследовательского центра, я узнал, что среди сотрудников были потомки выходцев из разных стран, в том числе один из Саудовской Аравии. С внезапным исчезновением Азата Аль-Маджида и связывают пропажу биоматериалов – конкретно, штаммов нескольких вирусов-убийц, созданных в лаборатории Майлза. И где прикажете искать этого Маджида?

Понятно, что я не мог предотвратить возникновение эпидемии – сейчас декабрь, а кража штаммов случилась в октябре. И для меня, и для моих клонов это уже прошлое, а его невозможно изменить. Однако можно попытаться найти Маджида в настоящем времени, изъять штаммы вирусов, если они ещё остались. Увы, я опоздал. Из беседы начальника службы безопасности с высокопоставленным сотрудником министерства обороны узнал, что в середине октября авиация США нанесла удар по лаборатории Маджида в горах Пакистана. Взрыв бомбы "Mother of All Bombs" был столь огромной силы, что дым поднялся на несколько километров вверх. Однако не все штаммы вирусов были уничтожены, некоторые «пережили» бомбёжку, осели в облаках, и их разнесло ветром на большие расстояния. А затем в Ухани выпал дождь…

Итак, американцы сами выпустили злобного Джина из бутылки, хотя трудно представить себе, что могло быть, если бы они использовали не авиацию, а спецназ. Ясно лишь то, что, не будь этой атаки, террористы распылили бы вирус в крупных американских и европейских городах, а так оказалось, что смертоносный ветер поразил Ухань.

Глава 16. Три туза

В рукаве карточного шулера всегда найдётся туз, но для того, чтобы решить в свою пользу исход столь сложной игры, которую веду я, необходимы три туза. Понятно, что не собираюсь мухлевать, ну разве что хочу избавиться от опеки ФСБ, иначе не смогу довести начатое дело до конца. А цель на удивление проста – понять, что происходит.

Так что же есть в моём распоряжении? Во-первых, я могу прибегнуть к помощи Струны, это как бы туз № 1, но Струны явно недостаточно, чтобы выбраться из трудной ситуации – ведь на Сатурне не сработала, и всё могло закончиться плачевно. Вот и сейчас, сначала налетел этот вирус, а затем цена на нефть рухнула чуть ли до самого нуля. Я-то выкручусь, на крайний случай вместе с Настей могу перебраться на планету Од. Однако нельзя же таким образом спасти всех жителей Земли!

Видимо, что-то было сделано не так. Конечно, не учли возможность появления вируса-убийцы – развитые страны почивали на лаврах, уверенные в том, что им ничто не угрожает. Кто-то должен был им подсказать – как оказалось, некому. Но вот теперь я могу кое-что предвидеть – это туз № 2. Но сколько же раз надо лезть в эту «чёрную дыру», чтобы убедиться в том, что человечество идёт правильным путём? В конце концов, здоровье у меня не железное, а передоверить кому-то эту миссию я не могу.

Время от времени возникает ощущение, что некоторые события на Земле стали результатом воздействия некой Высшей силы. Ну вот, к примеру, в 80-е и 90-е цена на нефть упала до предельно низкого уровня, а после того, как в 2000 году был избран новый президент России, она постепенно стала повышаться и через десять лет взлетела до невиданных значений. У меня даже возникло подозрение, что тут не обошлось без вмешательства СВР или ГРУ – нашли компромат на саудовского принца и заставили саудитов сократить добычу. А как ещё объяснить то, что творилось тогда на нефтяном рынке?

И вот теперь всё наоборот – снова цена на нефть рухнула до уровня 1999 года. Понятно, что повлияла эпидемия вируса, сказалось и желание саудитов потеснить конкурентов, поэтому снова увеличили добычу. Но позвольте, почему это случилось именно сейчас – и эпидемия, и козни саудитов? Трудно поверить, что события 2000 и нынешнего года никак не связаны. Такое впечатление, что приход нового президента в Кремль кому-то пришёлся по душе, а вот попытка продлить пребывание его у власти очень не понравилась. Я далёк от мысли, что кто-то сверху за нами наблюдает и вносит коррективы в нашу жизнь, однако таких совпадений просто не бывает!

Итак, допустим, что Высшая сила существует. В давние времена она снабдила уникальными технологиями жителей планеты Од и тем спасла их от вымирания. Теперь вот обнаруживается, что время от времени она то стимулирует некие процессы, то подвергает нас наказанию за совершённые ошибки. А между тем, кто как не Дон следит за тем, что происходит на Земле. Тогда именно он должен быть связан с Высшей силой, но… не более того. Вот не могу себе представить, чтобы Дон ниспослал на головы землян все эти беды. Судя по всему, он только информирует, ну а решения принимают где-то там…

Я сидел на берегу Нью-Йоркской бухты, смотрел на Статую Свободы и никак не мог понять, почему за преступлением непременно должно последовать наказание. Неужели нельзя заранее спокойно объяснить, мол, так поступать категорически нельзя? И в чём провинились простые американцы, страдающие от того же вируса? Кстати, надеюсь, что наши учёные им помогли – только бы не подсунули препарат, который я раздобыл в американской же лаборатории. А почему бы нет? Главное, чтобы люди выздоровели, а прочие соображения явно не ко времени.

И только тут передо мной встал страшный в своей неразрешимости вопрос: неужели я получил возможность изменять будущее? Допустим, я побываю в 2050 году, увижу – что-то там не так. Потом вернусь и начну искать, где и кто совершил ошибку, и буду эту ошибку исправлять. Но вот, к примеру, если люди выздоровеют благодаря добытым мною препаратам, – это означает, что через год мёртвые восстанут из пепла. Как такое может быть?

Почему-то Дон молчит. То ли чем-то занят, то ли терпеливо ждёт, когда я приду к какому-нибудь выводу. Так что же делать – смириться с тем, что я лишь инструмент в чьих-то руках? Но ведь я смог сократить количество жертв эпидемии! А это означает, что помимо Высшей силы есть что-то, позволяющее ей противостоять. Можно поискать это «что-то» там, где возник мой клон, и не один, а уже четыре. Вроде бы других вариантов нет. Ну допустим, я опять войду в «чёрную дыру», а затем меня вытолкнет из «белой»… Но это мне ничего не даст – это пройденный этап, надо придумать что-то новое.

Помнится, Дон говорил, что за пределами гиперсферы нет ограничений на скорость передачи информации – благодаря этому можно совершать мгновенные перемещения. Надо бы найти способ выйти за пределы гиперсферы и попытаться выяснить, что там происходит. Это и будет тот самый туз № 3, которого мне так недостаёт.

Допустим, я дам команду: начать мгновенное перемещение из точки А в точку Б и прервать его через заданный мною очень короткий интервал времени. Но даже если это будут доли наносекунды, желаемый результат недостижим – я всё равно окажусь в точке Б, а не застряну где-нибудь в пространстве, коль скоро заданный мною интервал больше того самого «мгновения». Неужели всё впустую?

Однако остаётся слабая надежда, поскольку бесконечно малых и бесконечно больших величин в природе не должно существовать – такое бывает только в математике. «Мгновение» должно иметь конечную величину, но дело в том, что нет в моём распоряжении хронометра, который в состоянии её измерить… А что если совершить целую серию «прыжков» туда-сюда без перерыва?

Я забрался в космический корабль, в тот самый шар, который оставил в моём распоряжении Дон, задал интервал времени в одну сотую наносекунды – меньше не позволяла установить аппаратура корабля. И дал команду: совершить серию из тысячи «прыжков», прервав её через заданное время… Всё оказалось без толку – по окончании этой серии успешно добрался до пункта назначения, до точки Б. Ну сколько ещё можно «прыгать»? Взял тайм-аут на несколько минут – за это время успел переговорить с Настей, узнал от неё о результатах лечения препаратами, которые я добыл. Оказалось, что наш наиболее эффективен, а вот американский приводит к осложнениям. Ладно, медики с этим разберутся, ну а мне предстоит решать свою задачу. В итоге размышлений решился на «последний жест отчаянья» – буду «прыгать» без перерыва, пока не надоест, и только тогда принудительно прерву этот процесс.

Итак, я задал те же координаты для перемещения. Установил интервал времени, по истечении которого следует его прервать, однако количество «прыжков» ничем не ограничил. Затем дал команду и начал «прыгать»… Прошло примерно полчаса, и я почувствовал: что-то здесь не так. Посмотрел в иллюминатор, а там…

Представьте, что вы находитесь в своей квартире. Что видите? Шкаф, кресла, телевизор и картины на стене. Но если в плоском мире они лишены объёмности, а в трёхмерном всё так, как полагается по закону гравитации, то здесь ситуация иная. Шкаф неожиданно изменяет свою форму, становясь похожим на воздушный шар, однако и на этом не хочет останавливаться. Люди, изображённые на картинах, пускаются в пляс прямо на стене, а из телевизора тянется волосатая рука, готовая схватить меня за горло… Я в ужасе бегу в ванную, чтобы сунуть голову под холодную струю воды, однако эта чертовка ускользает от меня – аналогичные эффекты космонавты демонстрировали в невесомости. Положим, к невесомости я уже привык, но это… Такое впечатление, что предметы ожили, причём их жизнь подчиняется законам, которые мне совершенно не понятны.

Примерно такую же картину я увидел, посмотрев в иллюминатор. Ах, если бы только это! Всё то же самое стало происходить и с кабиной корабля – приборы меняли свою форму, клавиатура превратилась в россыпь разноцветных камешков, которые норовят разлететься по сторонам, ну а хронометр стал сползать с пульта управления – совсем как на картине Сальвадора Дали. Нет, в зеркало смотреть не стану – не хватало ещё увидеть там монстра с хоботом вместо носа и с ушами африканского слона! Впору завыть от безысходности… Остановило лишь то, что сам на это напросился. Конечно, ничего подобного не ожидал, но что-то же должно было случиться.

Вот так взирал на эту фантасмагорию примерно полчаса, ну а потом до меня дошло – я же нахожусь не на поверхности гиперсферы, а в мире, имеющем четыре измерения! Тут даже космический корабль стал четырёхмерным, и только моё зрение никак не приспособится.

Что дальше? Сколько мне здесь ещё висеть, наблюдая за тем, как рушится привычный мир?

Глава 17. Четвёртое измерение

Ну что ж, попытаюсь рассуждать логически, но для наглядности попробую упростить задачу, исключив одно из измерений: пусть плоский человек оказался в трёхмерном мире. Любой предмет в этом мире отражает падающий на него свет – возможности технологии «стелс» учитывать не будем. Глаз или объектив фотокамеры улавливают отражённый свет, преобразуют, поэтому мы видим изображение предмета. У плоского человека трёхмерного объектива нет, и в глазу нет трёхмерной линзы, поэтому он улавливает только прямые лучи света, которые исходят от части предмета, соответствующей размеру его глаза – это напоминает отражение самолёта в крохотной луже. Самолёт большой, но лужица «видит» только один его кусочек, а в следующее мгновение – совсем другой. Примерно тот же эффект возникает, когда смотрим через узкую щель – что-то мелькает, возникают искажения, поэтому понять, что там, за щелью происходит, никак не удаётся. Но почему эти искажения имеют такой странный вид, словно бы я смотрю в кривое зеркало?

И тут вспомнил о Струне. В «чёрной дыре» она не работала, но здесь могла «по собственной инициативе» прийти на помощь, видя, что я в шоке от того, что мельтешит передо мной. Так что же она может предпринять? Скорее всего, попыталась составить из отдельных кусочков целостное изображение каждого предмета, но в результате получилась какая-то галиматья. Либо задача оказалась непосильной, либо Струне требуется время, чтобы подобрать нужный алгоритм преобразования. Если так, то стоит подождать. А вдруг у неё что-нибудь получится?

Я решил немного поспать – прыжки через пространство не требуют физических усилий, но ожидание встречи с неизвестным изрядно давит на мою психику. Мне снилось море, ночь, наша весёлая компания на пляже в Новом Свете, а потом… А потом и началось – вроде бы я от кого-то убегал, кричал: «Спасите! Помогите!» Но никто на помощь не пришёл, и вот я оказался на краю высокого обрыва – отсюда либо в море, либо назад, туда, где поджидают злодеи и убийцы. И я, зажмурившись, шагнул вперёд…

Что я увидел, когда открыл глаза? Возможно, воображение должно было подсказать нечто ещё более замысловатое, чем картины Босха или же Дали. Но ничего такого не случилось. Всё потому, что за иллюминатором космического корабля я увидел город, что-то похожее на восточный базар в Константинополе. Вдали виднелись купола церквей, а мимо проходили люди, иные из них останавливались, с удивлением взирая на корабль, словно это был какой-то диковинный товар, который выставили на прилавок для продажи. Вполне логично у меня возник вопрос: я сплю или уже не сплю? Но после недолгих размышлений пришёл к следующему выводу: Струна намеренно скрывает от меня то, что я не должен видеть, либо таким образом защищает мою хрупкую психику от потрясений. Поэтому показывает картинки из раннего Средневековья – это возможно, если я оказался внутри гиперсферы, в той точке её радиуса, которая соответствует этому времени. Но почему Константинополь? Ведь он находится за миллиарды и миллиарды световых лет от места, из которого мой корабль совершил свой рискованный прыжок.

Так что мне делать? Конечно, можно дать команду на возвращение в точку А – Струна вроде бы в рабочем состоянии, поэтому выполнит эту команду без проблем. Но отступать – это не в моих правилах. Есть ли другие варианты? Могу высказать такое пожелание: переместиться на тысячу лет, скажем, в 1905 год. Но если Струна сможет это сделать, где я окажусь – всё в том же месте или опять совершу прыжок в пространстве и во времени, в итоге приземлившись на одну из планет в созвездии Альфа Центавра или отправлюсь в пояс Ориона?

Взглянул на дисплей панели управления, а там появилась надпись на незнакомом языке. Попросил Струну перевести, и вот что эта надпись означает: «Добро пожаловать в Константинополь». И подпись – Фотий. Неужто патриарх Константинопольский? А на хронометре – 17 июня 860 года. Господи, так ведь наутро русь нападёт на Византию! Что делать? Надо срочно Фотия предупредить! Пишу ответ с помощью клавиатуры, Струна тут же переводит на древнегреческий язык – это напоминает общение через интернет. Тут же получаю новое послание:

«Спасибо, дорогой друг! Но вы что-то перепутали. Византия воюет с арабами, ни о какой руси мы ничего не слышали. Лет двадцать назад посещали нас послы некоего кагана, но я тогда был в изгнании, поэтому с ними не общался. Говорят, что этому народу дали прозвище «рос» по внешнему виду – они отличались от смуглых южан розовым цветом кожи на лице».

И что прикажете делать? Ну не могу же я ему сказать, что прибыл из будущего, где даже первокурсники истфака знают о нападении Руси на Константинополь. А ведь завтра будет уже поздно!..

И тут словно бы что-то щёлкнуло в моём мозгу. Как такое может быть – ещё вчера я отстаивал версию, согласно которой государство в Приднепровье основали руги, ну а теперь поверил в существование народа русь в девятом веке? Так я это или же не я? И как можно переписываться с Фотием, который помер за тысячу лет до моего рождения?.. В ужасе от перспективы окончательно сойти с ума или заблудиться в дебрях подсознания я дал команду на возвращение назад…

И вот снова лежу на белой простыне, снова надо мной хлопочут доктора… А где же Дон, почему его не видно?

– Макс! Такого безответственного поступка я от вас не ожидал. Как можно было сломя голову ринуться в эту авантюру?

Дон сердится, но я так рад услышать знакомый голос, что прощу даже оскорбления в свой адрес.

– Дон, я конечно виноват, но вы же не препятствовали мне, когда я ринулся в «чёрную дыру».

– Тогда вы представили хоть какие-то обоснования, а тут действовали буквально наобум.

– Но я же всё-таки вернулся.

– Везенье когда-нибудь должно закончиться.

Он, безусловно, прав.

– Так что это было?

– Типичное дежавю, – усмехнулся Дон. – Точно такой же вопрос вы мне задали в тот раз…

– Ах, да! Простите, но у меня голова идёт кругом… Никак не могу прийти в себя.

– Доктора уверяют, что ваш мозг существенно не пострадал. Что же касается психики… – он сделал паузу, во время которой моё сердце словно бы ушло куда-то в пятки. – Так вот, вам рекомендован контрастный душ и длительные прогулки, желательно, в сопровождении медсестры.

Надо же так влипнуть! Почему-то вырвалось:

– Сестра хоть симпатичная?

– Самую красивую вам подберём, – Дон улыбнулся, и от сердца немного отлегло. – Серьёзный разговор оставим на потом, ну а пока набирайтесь сил. Я удивляюсь, как после такого количества прыжков через пространство вы всё ещё способны говорить и двигаться. Прежде никто не позволял себе такого безрассудства.

Так вот в чём дело! Он же не знает, где я побывал. Думает, что развлекался, «прыгал» до потери сил. Однако почему Струна ему не донесла? Если он и в самом деле ничего не знает, то вывод из всего этого один – Струна находится под контролем каких-то высших сил. Но тогда я снова в начале своего пути… Единственная надежда – логическим путём заставить Струну выдать мне хоть какую-нибудь информацию… Только бы обошлось без галлюцинаций! А то, как вспомню, становится не по себе.

На следующий день вышли на прогулку. К тому, что Дон совершенно лысый, я уже привык, ну а здешние доктора все были в белых шапочках. Женщин на планете Од прежде не встречал – даже возникло подозрение, что содержатся в гаремах. Помнится, Дон мне говорил, что волосы – это атавизм, поэтому готовился к встрече с абсолютно лысой девицей, но ожидания не оправдались. Когда взглянул на медсестру, вошедшую в палату, сразу вспомнил телесериал – название уже забыл, но помню героиню фильма. Шатенка с голубыми глазами, стройная фигура, брови, вопреки стандартам топ-моделей, густые, но ей это идёт. А главное – характер, неповторимый, уникальный шарм… Что-то я увлёкся, а между тем, девица подкатила к моей кровати кресло на колёсиках и предложила сесть. Да чтобы я сидел в присутствии дамы… Да ни в жизнь!

Кое-как уломал главного лекаря, и пошли гулять с Уной – так звали медсестру. Клиника располагалась в дубовой роще, на берегу пруда. Вокруг него мы и ходили, разговаривая о том, о сём, и чем дольше это продолжалось, тем большую симпатию я испытывал к своему поводырю. Когда вернулся в палату, почувствовал, как мне не хватает Уны. Даже забыл о Насте, словно бы её никогда и не было.

Насторожился после того, как Уна стала расспрашивать меня о последнем путешествии. Начала с Сатурна, живо интересовалась тем, что я увидел, пока находился в Щели Килера, потом дело дошло и до «прыжков». Тут я и подумал – что-то здесь не так. Очень уж похоже на допрос, а вслед за тем, чего доброго, мне предстоит пройти промывку памяти… Понятно, что я не стал распространяться о том, что было, когда завис где-то в пространстве – сказал только, что во время последнего «прыжка» потерял сознание.

Всю ночь потом не спал, пытаясь вспомнить, что же такое я видел, если ко мне подослали агентессу? Но в памяти не осталось ничего, кроме странных, фантасмагорических картин и переписки с Фотием. Неужто я оказался жертвой психотропного воздействия? Под утро вызвал Струну и напрямую спросил:

– Что это было?

– Вы о чём?

– Не увиливай! Что было после того, как я дал команду на последний «прыжок»?

– Ах, это? Возникли кое-какие неполадки с энергоснабжением корабля, некоторые приборы забарахлили, главный компьютер временно завис…

Похоже, врёт. Или не договаривает что-то.

– Однако тебя всё это не должно было коснуться. Ты не можешь функционировать только в том случае, если рядом работает более мощная Струна. Так или не так?

– Да вроде бы… Но другой Струны там не было.

– Прекрасно! Тогда выкладывай всё, что сохранилось в твоей памяти.

– Я не могу. Все записи кем-то стёрты.

– Когда это произошло?

– Минутку… Ещё до возвращения в исходную точку «прыжка».

Ну вот и я – в который уже раз вернулся к тому, с чего и начинал, причём без малейшего шанса решить эту загадку. А тут ещё возникло подозрение, что Струна – это вполне разумное существо. Что делать, ума не приложу.

Глава 18. Они и мы

На третий день пребывания в клинике я гулял по парку, уже без медсестры, и вдруг возникла мысль: что если предположить, будто есть некие существа, имеющие четыре измерения? Возможно, они находятся среди нас, или мы бродим среди них – это как кому понравится. Важно другое – мы почему-то их не видим. Я уже размышлял на эту тему, но решения проблемы не нашёл. Что ж, попытаюсь ещё раз… Итак, если они проходят мимо нас, в поле нашего трёхмерного зрения на мгновение попадает лишь клочок одежды или крохотная часть лица. На основании столь скудной информации наш мозг не может составить зрительный образ, и их появление воспринимается лишь как досадная помеха зрению. Тогда я вернулся к примеру с самолётом и лужей, в которой отражается только кусочек фюзеляжа, хвостового стабилизатора или крыла. Понятно, что для того, чтобы отразился весь самолёт, необходима абсолютно гладкая поверхность диаметром не менее ста метров. В принципе, это не проблема, но где взять глаз таких размеров?

И тут, наконец, до меня дошло – чтобы видеть четырёхмерные предметы, нужен телескоп с огромным вогнутым зеркалом! Проблема в том, что стандартный объективтелескопа многократно увеличивает изображение, поэтому мы снова увидим только крохотную часть четырёхмерного предмета, которая заполнит всё поле зрения. Но кто мне позволит раскурочить телескоп, а потом дни и ночи напролёт смотреть в трубу в надежде когда-нибудь увидеть что-то необычное? Возможно, прав был Дон, когда заявил: если мы не в состоянии что-либо познать, значит, этого не существует.

А вот и он, собственной персоной.

– Макс! Зачем вам это нужно?

– Вы о чём?

Однако попытка прикинуться валенком не удалась, и Дон не на шутку рассердился:

– Не надоело ещё гоняться за четырёхмерными братьями по разуму? Поберегите нервную систему! Причём не только свою, но и мою. Я же не для того вам помогал, чтобы вы тратили жизнь впустую. На Земле есть масса важных дел, катастрофа следует за катастрофой, эпидемия за эпидемией…

– Хотите сделать из меня что-то вроде Бэтмена?

– А почему бы нет? Весьма благородное занятие – помогать людям в трудной ситуации.

– Да я готов! Но только в том случае, когда с этим делом не может справиться никто кроме меня. Если власть имущие хлопают ушами вместо того, чтобы принимать оптимальные решения, почему я должен исправлять их ошибки?

– Вот вы как заговорили! Ну а люди в чём виноваты? Почему они должны страдать?

– Если власть не справляется, её надо менять!

Дон помолчал, о чём-то размышляя, а потом сказал спокойным тоном, не предвещавшим ничего хорошего:

– Ладно! Хотите устроить революцию – флаг вам в руки и вперёд. Однако заговорщика на планете Од я не потерплю.

Я был ошарашен. Прежде всего, потому, что никак не мог понять, какой заговор он имел в виду. Заговор против здешнего Высшего Совета, против правительства Соединённых Штатов или, не дай бог, против мэрии Москвы? Так или иначе, но я могу потерять поддержку Дона, что поставит крест на моих замыслах, надеждах и мечтах. Пришлось пойти на попятную:

– Дон! Уважаемый Дон! Вы меня не правильно поняли. Я не собираюсь никого свергать! Я имел в виду вполне легитимную смену власти, например, в тех странах, которые тяжело пострадали от эпидемии вируса-убийцы.

Наверное, со стороны всё это выглядело малопривлекательно, но что поделаешь, если другого варианта нет. Впредь следует строже контролировать себя и не болтать, и даже в мыслях не допускать ничего лишнего.

Дон покачал головой:

– Ну никак не могу на вас сердиться! Другой на моём месте отправил бы вас прямо на Лубянку…

– Нет, только не туда!

– Чего вы так боитесь, Макс? Наверняка есть в ФСБ достойные люди. Там разберутся, что и как…

Возможно, Дон прав, но рисковать не хочется. Так и сказал.

– Ну что ж, тогда вернёмся к вашим выкрутасам. Объясните, что это вам даст, если четырёхмерных разглядите.

А я и сам не знал. Поэтому задумался, прежде чем ответить.

– Дон! Вы же сами говорили, что непознаваемого не существует. Но если я, при всём старании, не могу понять, как устроены струны и как они перемещают нас в пространстве и во времени, какой вывод должен сделать? Выходит, все эти новейшие технологии есть продукт некой божественной воли. Или попросту галлюцинация?

Теперь уже задумался Дон. Погладил лысую голову, криво усмехнулся, а потом ответил вопросом на вопрос:

– А какая разница?

Вот он как заговорил!

Дальше обсуждать эту тему не имело никакого смысла, поэтому мы попрощались, и я ушёл к себе в палату. Но предварительно пообещал Дону, что впредь буду согласовывать с ним все авантюрные планы, которые возникнут в моей бедной голове.

Потом я долго размышлял над словами Дона и скрепя сердце признал, что в его словах есть доля истины. Что толку от моих поползновений, от этих безрассудных «прыжков» через пространство? Ведь рисковал своим здоровьем, а в итоге – пшик! Не лучше ли бросить попытки узнать то, что для меня не предназначено, и заняться делом? Проблем на Земле выше крыши, но самая главная задача для гомо сапиенс – это построение взаимовыгодных отношений с дикой природой, как ни странно это прозвучит. Прежде всего, надо понять, почему бушуют ураганы там, где их прежде не бывало, в чём причина глобального потепления и где гнездятся бактерии-убийцы, выжидая нужный момент, чтобы нанести удар? Конечно, этим должны заниматься специалисты, но кое-что и я могу.

Я решил проверить гипотезу, согласно которой пещерные летучие мыши являются инкубатором для производства множества опасных вирусов. Причём учёные утверждают, что нынешний вирус-убийца стал результатом рекомбинации между двумя менее опасными вирусами. Если так, тогда бомбардировка лаборатории террористов в Пакистане стала лишь спусковым крючком для возникновении пандемии – два разных вируса породили вирус-убийцу и началось! Но почему именно сейчас?

Тут вот на что надо обратить внимание. В периоды минимальной солнечной активности, с 1900 по 1904 год и с 1910 по 1915 год, одна за другой возникли пандемия холеры, эпидемии чумы и тифа. Через сто лет Солнце настолько «успокоилось», что снизило свою активность до уровня 1810 года, и вот началась нынешняя пандемия. Судя по всему, достаточно высокий уровень солнечной радиации, прежде всего, ультрафиолета, препятствует размножению и распространению микроорганизмов в природе, поэтому они «гнездятся» до поры до времени в ночных зверьках – летучих мышах и панголинах. Конечно, на активность Солнца мы не способны повлиять. Можно истребить летучих мышей, по крайней мере, тех, что живут в Китае, но вот беда – они уничтожают комаров, которые разносят малярию. Увы, получается что-то вроде Тришкина кафтана.

А что если найти такой микроорганизм, для которого смертоносные вирусы являются самым лакомым блюдом – что-то вроде паюсной икры для некоторых жителей Москвы, которым надоели котлеты по-киевски и лососина? Понятно, что для меня это непосильная задача, и всё же есть надежда, что в будущем такой уникальный микроорганизм учёные найдут. И что, опять мне лезть в «чёрную дыру», чтобы на свет явился ещё один мой клон, теперь уже в том будущем, которое наступит через четыре года. А кто даст гарантию, что к этому времени учёные решат проблему? И даже если сорок раз проскачу через «дыру»… Нет, надо посоветоваться с Доном.

Мэтр выслушал меня, кивнул головой, давая понять, что идея родилась у меня толковая. А затем заявил по рабоче-крестьянски, без обиняков:

– Природу вам не обмануть!

Я-то надеялся на понимание, на поддержку, а тут… Даже не попытался уловить следующую мысль, которую он выскажет. Поэтому только и смог сказать:

– Как это?

– Макс! Поймите, пока существует конфликт людей с природой, она будет находить всё новые способы вам навредить. Просто потому, что хочет защитить себя. Я ведь вам об этом уже говорил.

– Но как так можно? Защищая себя, уничтожать других…

– Для природы нравственных норм не существует. Её задача – сохранить жизнь на Земле. Вот и генерал посылает на смерть тысячу солдат, чтобы сохранить жизнь сотням тысяч.

– Вы хотите сказать, что природа как бы сознаёт то, чего мы не понимаем?

– Именно! Человечество идёт гибельным путём – губительным для жизни на Земле. И природа пытается этот процесс остановить.

– Так что же раньше нам не подсказали?

Дон усмехнулся:

– Полагаете, меня бы стали слушать? Да вот и вы сомневаетесь в моей правоте, а уж те, в чьих руках власть, промышленность, нефтепромыслы и газопроводы…

Тут уж я не смог сдержать усмешки:

– Дон! Вы рассуждаете как революционер, а меня в радикализме упрекали…

– Я живу на другой планете, поэтому могу себе позволить такую вольность, как критика инопланетной власти. У вас ситуация иная – прежде, чем критиковать, вы должны предложить план реальных действий.

И где мне его взять? Но что-то делать надо!

Глава 19. Не от мира сего

Слова Дона о том, что ожидает человечество, могли бы ввергнуть любого человека в состояние депрессии. Но только не меня! Я стал перебирать в памяти всё, о чём узнал за последнее время, и выделил то, что до сих пор не в силах как-то объяснить. Прежде всего, речь идёт о возможности существования тоннеля между «чёрной» и «белой дырой» – в нём я вроде бы находился какое-то время, ну а на выходе стал клоном самого себя… Нет, что-то здесь не то, хотя в клонирование я вынужден поверить – именно благодаря ему сумел побывать в недалёком будущем и добыть препараты для лечения от вируса-убийцы. Сомнение вызывает вот что. Если тоннель расположен вне поверхности гиперсферы, тогда перемещение по нему должно осуществляться мгновенно – ведь ограничение скорости действует только на поверхности. Однако перемещение по тоннелю заняло немалое время, поэтому для мгновенного прыжка в пространстве и во времени должны быть другие «дыры», или «норы», как предполагал Эйнштейн, или ещё что-то – не знаю, как назвать. Вот это что-то и надо отыскать!

Казалось бы, одна из этих «нор» находится в моём распоряжении. Польза от неё очевидна, но принцип действия – тайна за семью печатями. Вот если бы понять… И тут только я вспомнил, как всё это началось – «светящийся столб» возник перед моими глазами там, на крымском полигоне, а затем стал разворачиваться, словно бы открывая новый мир. Вот это и был момент истины! А я его бездарно упустил и даже постарался выкинуть из памяти. Ну что поделаешь, если Дон словно бы нарочно мне твердил: Струна, Струна…

Впрочем, это даже не столб, хотя он именно так воспринимался визуально. Скорее всего, это плоскость, свёрнутая в цилиндр. Этот цилиндр при моём появлении развёртывается, превращаясь в плоский экран, а тот каким-то образом трансформируется в трёхмерное пространство – и вот в него-то я могу войти, конечно, если есть желание рискнуть своим здоровьем. Именно таким путём я перемещаюсь в пространстве и во времени. А что если попытаться найти подобные структуры?

Я дал команду Струне показать нашу Вселенную – тот самый «гиперглобус», на поверхности которого можно увидеть галактики, звёзды и планеты, естественно, при большом увеличении. Затем попросил найти все линейные структуры длиной не менее десяти тысяч километров – иначе Струна покажет мне линии электропередач, автострады, подводные кабели… Замучаешься в них разбираться! И вот на чёрном экране среди ярких точек, изображающих звёздные скопления, мелькнуло нечто, похожее на светящуюся линию. Сначала я подумал, что это какой-то глюк. Предложил Струне зафиксировать координаты и стал ждать. Прошло какое-то время, в течение которого я продолжал вглядываться в изображение пространства, боясь что-то упустить… Эта линия снова появилась – пока она не исчезла, я дал команду показать крайнюю её точку в значительном увеличении, так чтобы можно было разглядеть звезду или планету. И я увидел Сатурн, из колец которого исходило свечение, имевшее форму цилиндра, – оно уходило куда-то вдаль, за пределы видимого мной участка Солнечной системы. Я уже догадался, что увижу на другом конце этого цилиндра, иначе говоря, струны. Да, это была планета Од и её спутники – жёлтый, розовый, зелёный. Я понял, что нахожусь на правильном пути!

За несколько часов удалось найти несколько сотен таких же мерцающих струн, и все они вели к планете Од или к её спутникам. Видимо, туда доставлялась не только энергия, но и полезные ископаемые, диковинные растения и ещё много чего – кому что в голову взбредёт, то и запрашивал ленивый одич. Отныне только так их буду называть! Опутали своими загребущими щупальцами всю Вселенную, а жителям Земли не хотят помочь. Да чего ещё от них ждать, если и с Земли что-то задумали украсть – не зря же этот столб, или цилиндр, появился на крымском полигоне. А Дон уверял, что полумистическое представление было устроено только для того, чтобы познакомиться со мной. Вот не могу никак поверить!

Но есть две странности в этом деле. Во-первых, всё же почему был выбран я? И во-вторых, почему Струна не препятствует моим исследованиям? Первую странность ещё можно как-то объяснить – причина в моей гипотезе строения Вселенной, которая, приятно это сознавать, не слишком далека оказалась от реальности. А вот как понять позицию Струны? Ведь эти мои поиски могут привести к раскрытию тайны существования планеты Од. Неужели Струна уже не подчиняется ни Дону, ни Высшему совету одичей и действует, игнорируя их приказы? Судя по тому, что Дон уже не возникает в Струне по собственной инициативе, так оно и есть! Чудны дела твои…

Что ж, тогда продолжим. А что если дать команду искать только такие линии, или цилиндры, которые не замыкаются на планету Од? Но если Струна не одобрит этих поисков и пошлёт меня куда подальше и впредь откажется помогать, тогда мне наверняка не поздоровится. Честно говоря, нет ни малейшего желания провести остаток жизни в обществе докторов и Уны. Да и Дон мне изрядно надоел со своими наставлениями… Переберусь-ка я на какой-нибудь островок в Тихом океане, построю хижину из пальмовых листьев, заведу роман с туземкой и тогда… Тогда в случае чего, если Струна меня оставит, не пропаду. На перекладных доплыву, доеду, доползу до России, до Москвы, отдамся в руки ФСБ – что им с меня взять, если Струны при мне не будет?

Так и сделал, присмотрев подходящий остров в Полинезии. Струна подкинула деньжат, поэтому я смог арендовать хижину недалеко от океана. Впрочем, до туземки дело не дошло – торопился проверить новую гипотезу. Но, видимо, возможности Струны не беспредельны – одно дело искать такие же струны, связанные с планетой Од, и совсем другое – просмотреть всю Вселенную, не пропустив ни одну, даже крохотную струнку. К тому же струны испускают свечение только в активном состоянии – я убедился в этом, когда исследовал Сатурн.

Пока валялся на пляже, шёл поиск, и Струна накапливала информацию. Вернувшись домой, попросил показать мне то, что удалось найти. И вот смотрю на дисплей и не пойму – то ли это царапина, то ли перестала работать опция увеличения. Неужто я вижу одномерную структуру, не имеющую толщины? Как такое может быть? Ещё одна её особенность – она казалась повисшей в пространстве, поскольку концы этой линии не упирались ни в планету, ни в звезду. И тут я понял: это был ничем не объяснимый разрыв трёхмерного пространства!

Представьте себе клеёнку, которая покрывает кухонный стол, и вы случайно прокололи её булавкой. Можно клеёнку заменить, а можно не обращать внимания на крохотную дырочку. Однако дело не в клеёнке, поскольку это точечное отверстие может стать местом проникновения из трёхмерного в двумерное пространство. Понятно, что мне такое перемещение в клеёнку не по силам, даже если попаду под тяжёлый каток и стану совершенно плоским, но вот тончайшая нитка вполне может оказаться там при надлежащей сноровке с моей стороны.

Если следовать этой аналогии, то в нашем случае всё должно происходить иначе. Проникновение из четырёхмерного пространства в трёхмерное осуществляется не через точечное отверстие, а через разрыв трёхмерного пространства. И вот сквозь эту щель проходит некая двумерная структура, затем она свёртывается в цилиндр, внутренность которого каким-то образом приобретает свойства четырёхмерного пространства. Так образуется струна, которая позволяет практически мгновенно перемещаться в пространстве, а заодно контролировать нашу трёхмерную Вселенную. Что же касается возможности видеть прошлое, тут всё куда сложнее. Судя по всему, эта опция реализуется благодаря тому, что одним концом струна через разрыв трёхмерного пространства уходит внутрь гиперсферы, где хранится информация о прошлом. А вот каким образом мне удаётся перемещаться в будущее, на год, на два или на три вперёд – это по-прежнему остаётся для меня загадкой.

Кто-то скажет, что я сошёл с ума, но меня это совершенно не волнует. Всё потому, что не терпится убедиться в своей правоте. Однако что же я могу? Только следить за развитием этого процесса, не более того. Но вот вопрос: кому всё это нужно? Речь не о моих попытках создать некую теорию – нет, речь о другом. Кто заинтересован в контроле над Вселенной? Почти все струны сходятся к планете Од, но можно ли утверждать, что именно там находится центр, из которого осуществляется контроль? Даже если это так, вряд ли одичи явились к нам из четырёхмерного пространства – скорее всего, они лишь исполнители чужой воли.

И тут в моём мозгу возникла мысль: а что если одичи – это человекоподобные роботы, андроиды, функционирующие по заданной программе? Есть немало обстоятельств, подтверждающих эту догадку: неприязнь одичей к животным, презрительное отношение к литературе и искусству, строго регламентированное производство нового поколения одичей на Розовой планете, а также сдержанное проявление эмоций. Можно припомнить и то, как настойчиво Дон пытался мне внушить, что ложным является всякое утверждение, будто нечто находится за пределами нашего понимания и наших возможностей познания. Всё вполне логично, если наша Вселенная создана теми, кто создал и этих одичей.

Что же получается? Некие Высшие силы внедрили к нам андроидов, чтобы они следили за тем, что здесь происходит. Да какое им дело до нас? Единственное объяснение состоит в том… Нет, этого не может быть! Разинув рот, я заорал так, что затряслись стены моей хижины:

– Господи! Неужели это правда?!

Глава 20. Высшая сила

Потрясение было настолько сильным, что я заболел. Какой-то сдвиг произошёл в моей бедной голове – мысли путались, реальность сменялась кошмарными галлюцинациями… Мне снились черви – они пробрались в нашу Вселенную через дыру в пространстве и теперь ползали вокруг, пожирая планету за планетой. И я лечу от них в «чёрную дыру», пробираюсь по тёмному тоннелю и вдруг, когда казалось, что всё страшное уже осталось позади, обнаруживаю, что из «белой дыры» появляется… Нет! Это невозможно! Это же не я, а робот, внешне очень похожий на меня…

Проснулся весь в поту и тут же стал себя ощупывать – а вдруг обнаружу какой-то механизм, который подтвердит страшную догадку? Так ничего и не нашёл, принял душ, и только за завтраком понемногу успокоился. Причина оказалась удивительно проста: андроиды сдержаны в проявлениях эмоций, поэтому моя болезнь и ночные страхи являются убедительным доказательством того, что я не робот.

На третий день, когда немного полегчало, вызвал Настю с помощью Струны и предложил ей перебраться ко мне. Ну хотя бы на время, если не получится иначе. Пояснил, что для этого требуется лишь сказать: «Струна, хочу оказаться рядом с Максом». Настя обещала появиться здесь, как только уладит все дела. А мне предстояло подвести итог тому, что я узнал и в чём смог разобраться за последнее время.

Итак, чего же я добился? Вроде бы многое объяснил, даже разработал в общих чертах целую теорию. Возможно, это всего лишь плод моего воображения, но многие догадки подтвердились. К примеру, здесь установлен строгий пропускной режим – проникнуть сюда могут только струны. А чтобы выйти отсюда – об этом не стоит и мечтать! Струны, помимо осуществления контроля за всем и вся, выполняют роль стерилизаторов. А самый большой стерилизатор – это тот тоннель, который соединяет «чёрную» и «белую дыру». Уверен, что такие «дыры» равномерно распределены по всему трёхмерному пространству. Судя по всему, струнами управляют роботы, созданные по образу и подобию человека – они же исполняют обязанности медсестёр и докторов, а также занимаются производством необходимой им продукции на Жёлтой, Зелёной и Розовой планете. Их «главный офис» расположен на планете Од, а Дон имеет ранг главного координатора, которому подчиняются все прочие андроиды. А вот о чём проговорился Дон, когда мы обсуждали возможность существования Мегаклинера: «было бы нецелесообразно пускать развитие жизни во Вселенной на самотёк». Всё верно – Супермозг собирает информацию обо всём, что происходит не только на планете Од, но и во Вселенной, затем обрабатывает и направляет по назначению, чтобы там приняли решение.

Сомнение вызывает лишь то, что для своей «базы» андроиды выбрали окрестности угасающей звезды. Возможно, не нашли другой планеты, климат которой был бы схож с земным, либо андроиды не защищены от ультрафиолета, поэтому и выбрали звезду с наименее опасным спектром излучения. Скорее всего, для них было важно и то, и это.

И снова я задаю себе вопрос, который уже много лет не даёт покоя фантастам и учёным. Есть ли жизнь на других планетах? Но в данном случае меня интересует не способ существования белковых тел, а присутствие разумных существ, по интеллекту сравнимых с человеком. Чтобы ответить на такой вопрос, надо принять во внимание то, что почти все струны сходятся к планете Од, а все андроиды, которых мне удалось увидеть, имеют внешность человека. Отсюда следует вывод – мы во Вселенной совершенно одиноки! Да, это так, иначе существовали бы и другие «базы» для андроидов, похожих вовсе не на нас… Признание этого факта кого-то может огорчить, но для учёного важен только результат. Даже если из тысячи семян проросло одно, сохраняется надежда, что следующий эксперимент станет более успешным.

Какой же вывод следует из этого и почему я даже воззвал к Господу, не в силах смириться с тем, что мне открылось? Так вот, оказывается, наш мир – это плод воображения, фантазия какого-то высшего существа, а мы всего лишь подопытные животные, участники грандиозного эксперимента!..

Не знаю, как вас, а меня такая перспектива не устраивает. Но что же я могу? Здесь следовало бы ответить: «Ни-че-го!» Однако язык не поворачивается. И вот какая мысль приходит в голову. Одно из главных достоинств человека – это умение приспосабливаться ко всему. К погодным условиям, к изменению рациона питания, к инфляции и другим последствиям экономического кризиса. И даже самодурство властей не вызывает у нас раздражения, разве что доведут совсем до ручки. Вот и сейчас приходится смиренно принимать то, что нам предложено. И впрямь, что толку от негодования по поводу не вполне благоприятных климатических условий и бессчётного числа разнообразных тварей, которые так и норовят уничтожить человека? Радуйтесь тому, что есть, а на большее не следует рассчитывать.

Ну а мы с Настей с недавних пор живём на планете Z. Точных координат не стану сообщать, скажу только, что эту планету подыскала нам Струна – здесь климат, атмосфера и сила тяготения почти такие же, как на Земле. Отличие в том, что нет других разумных существ – только дикие животные, весьма благожелательно к нам настроенные. Дом стоит на берегу залива, окаймлённого горами – две самых больших мы назвали Сокол и Орёл. Я ловлю рыбу, собираю ягоды и фрукты, а Настя хлопочет по хозяйству. Иногда мы прибегаем к помощи Струны – получаем кое-что из продуктов питания, одежду, туалетные принадлежности. Бывает, что путешествуем по миру – в основном, виртуально, используя Струну как гида. А вечером, перед закатом, сидим на берегу залива, смотрим на океанский прибой и размышляем о том, какой замечательной могла быть жизнь, если бы… Но вы и сами всё прекрасно понимаете.

– Жаль, что это невозможно, – говорю я.

– А ты напряги своё воображение, – улыбнувшись, отвечает Настя.

Воображения мне не занимать, поэтому иногда я представляю себе вот такую странную картину. В некоем царстве, в четырёхмерном государстве кто-то надувает пузыри. И вот на поверхности одного из пузырей постепенно возникает нечто, напоминающее нашу Вселенную – звёздные скопления, туманности, галактики… А что если этот пузырь когда-то лопнет?

Глава 21. Познать непознаваемое

На этом я хотел закончить своё повествование, но вот что помешало. Вспомнил, как после доверительного разговора со Струной у меня возникло подозрение, что это разумное существо. То есть, не какой-то механизм, не робот, работающий по заданной программе. Возможно, я выдавал желаемое за действительное, но очень уж не хотелось смириться с ролью неудачника. Ничем не подтверждённых гипотез наплодил с три короба, но многое так и осталось неразгаданным…

И тут я услышал голос. Нет, это был не Дон. Низкий, словно бы слегка прокуренный голос, однако это явно женщина, по крайней мере, в том значении, какое мы придаём этому слову на Земле.

– Макс, мне неприятно это говорить, но вряд ли вы когда-нибудь сможете понять, как устроен мир за пределами вашего сознания.

Мне и прежде приходилось разговаривать со Струной, но её голос был лишён индивидуальных черт, был каким-то «казённым», обезличенным. Впрочем, по большей части наше общение было односторонним – я отдавал приказы, а Струна их молча выполняла. Однако сейчас я ощутил себя студентом на экзамене в Физтехе, когда преподаватель заявляет, что интеллект мой слабоват, то есть устройство мозга не приспособлено к продолжению учёбы. Он уже собирается поставить двойку, а я хочу доказать, что он не прав… Но как же это сделать? Тяну время в надежде найти контраргумент:

– Простите, не знаю, как мне вас называть…

– Всё так же, я – Струна. Так что скажете?

Складывается впечатление, что пытается играть со мной в какую-то игру.

– Вы сказали «вряд ли», и это оставляет мне надежду.

– Тут многое зависит от вас…

– А вот мне кажется, что главную роль вы отвели себе.

Она смеётся:

– От вас ничего не скроешь, – и уже более серьёзно: – Но я готова удовлетворить ваше любопытство, если есть вопросы.

Что ж, попробую воспользоваться этим предложением.

– Если вы тут главная, тогда чем занимается Дон?

– Дон исполняет мои поручения. В его задачу входит контроль за тем, что происходит на Земле.

Ну вот, а я предполагал, что он управляет струнами. Приходится признать свою ошибку.

– Наверное, следующий мой вопрос покажется вам не вполне корректным… И всё же, из чего вы состоите?

– Как бы вам это объяснить… – Струна задумалась, прежде я за ней такого не замечал, поскольку реакция на мои слова всегда была мгновенной. – Тут важно найти приемлемую аналогию. К примеру, вы когда-нибудь видели двумерную молекулу?

– Нет.

– А ведь миры, состоящие из плоских атомов и молекул, в принципе, могут существовать. Ну вот и наш мир устроен по-другому, не так, как ваш.

– Но я же иногда вас вижу.

– Это лишь трёхмерный образ. Мы можем выглядеть по-разному, для нас это не принципиально. Форма определяется не содержанием, а той функцией, которую мы выполняем в тот или иной момент. Поэтому вы видите то шар, то светящийся цилиндр…

– А можете предстать в образе красивой женщины?

Струна рассмеялась, так и не ответив на вопрос.

– А голос? Я сразу вспомнил французскую актрису, она была популярна лет пятнадцать назад… Анна Муглалис, кажется.

– Вы угадали! Она мне тоже очень нравится. И внешность, и характер…

– Так почему бы вам не перевоплотиться в этот образ?

Она опять смеётся:

– Макс! Как вы себе это представляете? Очаровательная Анна будет доставлять продукты питания, ну а когда дело дойдёт до вашего перемещения в пространстве, она подставит спину и понесёт вас в дальние края… Так что ли?

– Неужели перевоплощение в обычную струну занимает много времени?

– Нет, смена образа происходит практически мгновенно, однако есть в этом что-то унизительное для меня. Представьте, сейчас я женщина, но вот уже несусь во весь опор, исполняя функцию транспортного средства… И потом, как посмотрит Настя на появление соперницы?

Пожалуй, это может стать проблемой. Поводов для ревности я Насте не давал, но мы и знакомы всего-то ничего, да и в обществе вместе не бывали.

– А если Настя согласится?

– Сомневаюсь. Что же это получится – Макс выписал себе из Парижа новую девицу?

Похоже, она готова стать Анной, но только той, которая так нравилась мне в прежние времена. Помнится, я даже написал её портрет… Однако тут же из подсознания выползла странная мысль: а не окажусь ли я третьим лишним в их компании?

Неудивительно, что Настя сразу согласилась. Для женщины главная потребность в том, чтоб было с кем поговорить, ну а я молчун – таким уж уродился, и ничего с этим не поделаешь. С появлением в нашем доме ещё одной женщины у меня появилось гораздо больше времени для раздумий, хотя без помощи Струны вряд ли что-нибудь пойму из того, что связано с четвёртым измерением. Кстати, Струну мы стали называть Анной и даже перешли на «ты», что вполне естественно в обществе, состоящем из двух человек и… А дальше возникает множество вопросов, которые я и задавал Анне в те минуты, когда Настя была занята хлопотами по хозяйству. Впрочем, и она иногда участвовала в этих разговорах. Я всё ещё надеялся выйти за пределы привычного сознания и понять…

– А вот скажи мне, Аня, вы общаетесь между собой? Я имею в виду другие струны.

– Видишь ли, Макс, мы часть единого пространства, поэтому у нас нет такого понятия, как общение между собой. Это каждый из вас словно бы сам по себе, поэтому, к примеру, всю жизнь ищете себе подругу … И не всегда находите.

– Но это же один из стимулов к развитию личности, к самосовершенствованию.

– Да, в вашем животном мире каждый самец любыми способами старается доказать, что он достоин внимания самки, которая ему понравилась. А у нас другие жизненные приоритеты.

– Какие?

– Это невозможно объяснить в нескольких словах… Вот вы подчиняетесь инстинктам и далеко не всегда способны противостоять им, поэтому нередко вынуждены поступать безнравственно. Ну а для нас основная цель состоит в совершенствовании этого мира, поэтому нам неведомы подобные конфликты.

– А как вписывается в эту доктрину наш разговор? Это тоже твоя работа?

– У нас нет такого понятия. Просто мы не можем иначе, нам становится не по себе, если мы бездельничаем. Вот и сейчас я мило беседую с тобой и в то же время пытаюсь объяснить, как устроен наш мир. Что называется, соединяю приятное с полезным.

– Так что же это за мир?

– Мир таков, какой он есть, и каждый видит его по-своему.

Ну вот опять! Снова возникает ощущение, что она играет со мной. Но какова же цель? Чего хочет от меня добиться?

– Послушай, Анна, я словно бы всё время упираюсь в стену, когда задаю тебе вопрос. Пытаюсь понять, что ты имеешь в виду, но не всегда это получается.

– Всё определяется пределами твоего сознания. Они ограничены тремя измерениями. Если сумеешь выйти за эти пределы, тогда всё поймёшь.

– И стану таким, как вы?

– Это вовсе не обязательно. Но если захочешь, сможешь стать одним из нас.

Мне стало не по себе. Превратиться в шар, в столб или любую другую объёмную фигуру – такая перспектива мне не улыбается.

Аня прочитала мою мысль:

– А когда у тебя появился клон, их теперь даже несколько, как ты к этому отнёсся?

– Так это было нужно мне для дела!

– Ну вот! Тогда ты был на правильном пути… А теперь забился в конуру и пытаешься забыть, что ты часть большого мира, где всё взаимосвязано.

– Пойми, Аня, для меня невыносимо то, что я всего лишь невольный участник эксперимента, что-то вроде подопытного кролика.

– Всё только от тебя зависит. Твоё сознание вполне готово к тому, чтобы выйти на новый уровень, который недоступен большинству людей. Думаешь, ты случайно увидел окружающий мир плоским?

– Выходит, я тебя должен поблагодарить?..

– Главное, что ты спокойно перенёс и это, и другие испытания…

– Только во время той серии «прыжков» я сплоховал… Когда застрял то ли за пределами Вселенной, то ли где-то ещё, и мне привиделись картины Сальвадора Дали, а потом ещё я переписывался с патриархом Фотием…

– Макс, это моя вина. Произошёл какой-то сбой в системе, и я не смогла быстро всё восстановить.

– Выходит, и ваш мир несовершенен?

– В любом эксперименте бывают неудачи, а тем более в столь необычной ситуации. Прежде никому не приходило в голову совершить такое количество «прыжков» подряд.

– Да уж, я постарался! Только всё оказалось без толку. Лучше бы занялся исследованием тоннеля между «дырами». А всё же, существует Мегаклинер или нет?

И снова Анна не даёт прямого ответа, только загадочно улыбается, словно бы изображая из себя Джоконду Леонардо:

– Со временем поймёшь.

– Ну вот опять!

– Макс! К появлению Мегаклинера мы не имеем никакого отношения. Мы пока не знаем, как работает этот тоннель. Но есть неоспоримый факт – в результате путешествия в «дыру» ты стал обладателем таких способностей, которые прежде были недоступны.

– Но ведь и ты после этого немного изменилась. Вместе со мной, точнее с моим клоном, побывала в будущем и смогла передать оттуда нужные людям препараты.

– Да, как ни странно, это так.

– Иногда мне кажется, что сплю. Очень много новых впечатлений, однако общая картина у меня пока не складывается.

– Повторяю, твоё сознание уже готово к тому, чтобы воспринять то, что вы называете четвёртым измерением, но этого ещё не произошло.

– И долго ещё ждать?

– Не терпится? Повторяю, всё зависит только от тебя. Ты сам, без моей подсказки должен перейти некий Рубикон, иначе так и останешься…

Тут она запнулась и посмотрела на меня. В этом её взгляде я почувствовал и надежду, и сожаление, не знаю, чего было больше. Я понял, что обязан оправдать доверие, хотя бы для того, чтобы не огорчить очаровательную Анну. Но как же это сделать?

Всё случилось ночью. Мне не спалось, и я вышел покурить. Сел на крыльцо, сделал глубокую затяжку и посмотрел на звёздное небо сквозь облако табачного дыма. Но вот дым рассеялся, и я увидел то, что прежде видел много раз, но почему-то всё это казалось непонятным, недоступным. Я ощутил себя не Максом, бывшим физиком и поклонником женской красоты, а частью безбрежного пространства, которое не ограничено ни людскими предрассудками, ни научными теориями, ни боязнью столкнуться с чем-то неизвестным. И даже извечный страх перед смертью куда-то отступил. Я всё смотрел на это небо, я вглядывался в сияющую тьму, я ощущал себя небесным телом, летящим в неизвестность… Тут это и произошло.

Внезапно я понял, что всё могу, что для меня нет ничего невозможного. Вот захочу и превращусь в светящийся столб, или в самолёт, летящий из Москвы в Париж, или в гигантского осьминога, обитателя морских глубин, или стану астероидом, бороздящим межзвёздные просторы. Я ничуть не сомневался, что всё теперь смогу, потому что уже перешёл тот Рубикон, о котором говорила Анна.

Часть 2. Призрак будущего

Глава 22. Мировой порядок

На следующее утро я задал Анне тот вопрос, на который она просто обязана ответить. Судя по всему, Анна уже знала о том, что случилось этой ночью, но обошлось без поздравлений, тем более что ещё не вполне понятно, чем всё это для меня закончится. Итак, я спросил её:

– Зачем?

На сей раз, она ответила вполне серьёзно и не изображала из себя загадочную леди, супругу флорентийского торговца:

– Дело в том, Макс, что наш эксперимент оказался на грани краха. Я повторю то, что сказал тебе Дон: человечество идёт гибельным путём – губительным для жизни на Земле. Да, мы были неправы – естественная эволюция в замкнутой системе способна вызвать катастрофу. Примером может служить то, что происходит в тюремной камере, где большинство её обитателей вынуждены подчиняться некоему «авторитету». Он навязывает порядки, исходя из своих сиюминутных интересов, не задумываясь о том, к чему это в итоге приведёт. Увы, век человека короток, и далеко не всякого из тех, кто правит вашим обществом, заботит то, что будет на Земле через сто или двести лет, – Анна замолчала, видимо, ожидая возражений, но, не дождавшись, продолжила свою пламенную речь: – Вот поэтому мы приняли решение более активно вмешаться в ход процессов, происходящих на планете. К сожалению, андроидам такая задача явно не по силам. Они не обладают эмоциями, следуют некой логике, заложенной в их программу, а такие понятия, как интуиция или здравый смысл, для них не существуют. Я уж не говорю о том, что они полные профаны в литературе и искусстве. Ну можно ли рассчитывать на то, что роботы смогут скорректировать избранный человечеством курс, спасти ваше общество от деградации и вымирания?

Вопрос был риторическим, но я попытался на него ответить, начав с некоего подобия комплимента:

– Ты очень точно нарисовала портрет типичного чиновника, которых развелось у нас видимо-невидимо. Среди них только немногие способны решать серьёзные задачи с прицелом на отдалённое будущее. Вот и эту вирусную пандемию не смогли предвидеть, проморгали, оказались абсолютно не готовы… Но, Аня, неужели есть возможность заставить каждого из них изменить привычный образ мыслей? Боюсь, что никакие курсы повышения квалификации тут не помогут.

– Ты прав, это непосильная задача даже для нас. Но твоё преимущество в том, что ты житель Земли, ты способен интуитивно найти решение задачи, понять то, что не поддаётся логическому анализу, предвидеть дальнейшее развитие событий. По сути, задача твоя в том, чтобы найти те точки, воздействие на которые может дать требуемый эффект. Это что-то вроде иглотерапии.

Ничего себе задачка! Но если взялся за гуж…

Перво-наперво надо обеспечить тылы – позаботиться о Насте. Как сделать легальным её существование вдали от Родины, чтобы не возникало никаких вопросов? Прежняя версия, будто под чужим именем лечится в швейцарской клинике от последствий перенесённой болезни, слишком ненадёжна, поэтому я предложил такую комбинацию. Настя станет нештатной сотрудницей Службы внешней разведки и будет добывать информацию из источников на территории США. С помощью её отца был заключён контракт, согласно которому руководство СВР не контролировало свою сотрудницу, и даже никаких указаний не давало – только рекомендовало обращать внимание на то, что может стать угрозой для безопасности России. Иными словами, Настя стала работать как свободный художник, переправляя информацию через отца, и руководству СВР было невдомёк, что в роли разведчика выступает Анна, которая свободно проникала в Белый дом, в святая святых ФБР, ЦРУ, АНБ и прочая, и прочая, и прочая. Но даже ей не под силу ознакомиться с содержимым сейфа или взломать компьютерную сеть АНБ, поэтому пришлось ограничиться копированием изображений на дисплеях компьютеров и прослушиванием разговоров. Конечно, я мог бы использовать свои возможности для мгновенного перемещения в пространстве и попытаться скачать секретную информацию из компьютеров, но одно дело – красть препараты и образцы из лаборатории исследовательского центра, и совсем другое – оказаться под прицелом видеокамер и других средств контроля в АНБ и ЦРУ. К тому же, работа на СВР – это была всего лишь вынужденная мера, поскольку иначе никак не объяснить выезд за пределы России дочери генерал-майора ФСБ. Как я и предполагал, этот чин и Звезду Героя отец Насти получил за спасение Отечества от эпидемии.

Теперь, когда одна проблема решена, можно заняться более важными делами. Но где же искать те точки, на которые мне предстоит воздействовать? Понятно, что ООН тут ни при чём – принятие некой декларации большинством голосов стран-участниц ничего не может изменить. То же касается и бюрократических структур Европейского Союза – там могут заболтать, а затем похоронить любую инициативу, противоречащую их принципам и потому угрожающую поступательному движению… Но вот куда они придут через сто лет? Похоже, этот вопрос их совершенно не волнует – взгляд в будущее ограничен временем пребывания чиновника в руководящей должности.

Попробовать вразумить людей, чтобы они оказали давление на свои правительства – это явная утопия. И времени потребуется очень много, и эффект ничтожен. Что остаётся? Единственная надежда на тех, кому принадлежит реальная власть на Земле: «всяка душа властям предержащим да повинуется» – так писал Апостол Павел в своём обращении к римлянам. Наверняка трагические последствия вирусной пандемии, не говоря уже об экономическом кризисе, заставили многих представителей власти пересмотреть свои взгляды на мироустройство. Ну, если не пересмотреть, то хотя бы задуматься о том, что нас ожидает в будущем.

Для начала я решил встретиться с бывшим госсекретарём США, заслужившим авторитет мудрого политика в 70-х годах прошлого столетия. Несмотря на преклонный возраст, его интеллект ничуть не пострадал. Недаром, президент России общался с ним много раз. Ну вот и я, позвонив из офиса Wall Street Journal от имени главного редактора, договорился о встрече. Для этого пришлось принять облик одного из ведущих обозревателей этого популярного издания – теперь это не проблема для меня.

Начало нашей беседы было многообещающим – стоило мне заговорить о последствиях вирусной пандемии, как отставной политик заявил:

– Реальность такова, что мир никогда не будет прежним. Необходимо срочно начать работу по планированию новой эпохи.

– Как вы это представляете себе?

– Разрабатывать детальный план – это не моя забота. Я могу лишь констатировать, что национальные правительства продемонстрировали свою полную неспособность к действиям в подобной ситуации. То, чему все мы были свидетелями ещё несколько месяцев назад, это нечто сюрреалистическое, иного определения не нахожу. Боюсь, что политические и экономические потрясения, которые вызвала эта пандемия, могут продолжаться в течение многих лет.

– Но когда-нибудь это закончится?

– Только если будет установлен новый мировой порядок. Причём Соединенные Штаты должны возглавить общие усилия.

Вот так и никак иначе! Мало сказать, что я был разочарован, но если даже столь авторитетный политик не знает, что и как следует изменить, тогда стоит ли интересоваться мнением глав государств? Наверняка им сейчас не до создания нового миропорядка, поскольку они ещё долго будут заниматься решением проблем, вызванных последствиями пандемии вируса-убийцы.

А не отправиться ли мне в Москву? После того, как Настя стала передавать ценную информацию в СВР, мне была обещана амнистия за все прошлые «художества». Так почему бы не попробовать – возможно, там найду точку приложения своих сил и помогу советом тем, кто занят разработкой нового миропорядка. Хотя честно скажу, до сих пор не понимаю, что это такое…

Ещё до того, как Струна стала Анной, мы предприняли несколько путешествий по дальним мирам – Струна предложила на выбор несколько планет, где климатические условия и гравитация не слишком отличались от земных. И вот, облачившись в скафандры, мы с Настей бродили по полям, образованным остекленевшей лавой, любовались голубоватыми закатами и встречали рассвет, сидя на вершине огненно-красной горы, с которой стекали фиолетовые реки. Но вскоре это занятие нам наскучило. Рим, Париж, Токио, пирамиды Гизы – мы побывали и там, но в итоге пришли к выводу, что нет ничего лучше Старой Москвы – Арбата, Козихи, Сретенки, Покровки и Замоскворечья… Увы, возвращение в столицу грозило Насте неприятностями – уличные видеокамеры способны распознать личность даже под толстым слоем грима, а между тем она должна находиться в США, работая на СВР. Лишь иногда мы совершали «прыжок» в её квартиру по случаю семейного праздника. Я до сих пор не могузабыть лицо Настиного отца, который смотрел на меня как на привидение. Наверняка отправил бы в кутузку зятя, а вот благодетеля, спасшего страну от страшной заразы, так и не решился посадить.

И вот я иду по Большому Козихинскому переулку и ничего не узнаю. Огромные дома для новой знати, вымощенные керамической плиткой тротуары, магазины, торгующие товарами, которые мне даром не нужны. Дорогие иномарки не могут разминуться на узких улочках, прохожих мало, поскольку даже в магазин за хлебом здесь не принято ходить пешком. Нет, это не та Козиха, где я вырос, ну а здешних старожилов теперь нужно искать в Бирюлёво или в Южном Бутово. Лишь Патриарший пруд практически такой, как прежде – что же ему сделается? Он и этих переживёт, и тех, что придут на смену. Если только снова не появится новый вирус или ещё какая-то зараза не нанесёт удар, к которому власти будут не готовы. Вот для того, чтобы несчастья не случилось, я и возвратился сюда. Посмотрим, что из этого получится.

Глава 23. Страсти по Кремлю

У меня возникла мысль – надо бы узнать, какие идеи рождаются в кремлёвских кабинетах. Наверняка, там должны сделать выводы из того, что произошло в стране и в мире. Но как проникнуть в Кремль, то есть в каком конкретно образе? Можно перевоплотиться в министра иностранных дел, покопаться в его мыслях, послушать, что говорят на заседании Совета безопасности. Но при нынешних моих возможностях есть более приемлемые варианты – превратиться в российский флаг или в герб, тот, что на стене за спиной у президента. Однако не будет ли это воспринято, как издевательство над символами государства? Ну что ж, тогда придётся раствориться в пространстве – стану чем-то вроде святого духа, парящего под потолком.

Увы, ни присутствие в качестве немого созерцателя на заседаниях Совета безопасности, ни блуждание по кабинетам в здании Сената не принесло желаемого результата. Сотрудники Администрации занимались текущими делами, разрабатывали планы развития экономики страны, однако все эти планы были основаны на уверенности в том, что ничего страшного больше не случится, а если всё же кое-что произойдёт, тогда и будем думать, как выйти из очередного кризиса. Иными словами, пессимистичные прогнозы здесь были под запретом – нельзя же всё время жить под нависшим над тобой дамокловым мячом.

И вот однажды у меня возникла новая идея. Рядом с президентом должен быть провидец, прорицатель, кто-то вроде Вольфа Мессинга. Он мог бы предсказать то, что произойдёт через несколько лет, и таким образом повлиять на принятие решений и скорректировать курс, которым идёт страна. Тут не обойтись без моего клона, который по-прежнему живёт в будущем времени и наверняка гордится тем, что принял участие в доставке лечебных препаратов. Придётся мне снова наведаться туда, чтобы оценить ситуацию в политике и экономике, а возвратившись, подсказать президенту, что его ожидает, если не пересмотрит кое-что из принятых решений. Вопрос в том, как это сделать наилучшим образом.

Конечно, можно было бы войти в образ личного секретаря, но вряд ли президент прислушивается к его мнению. Нет, здесь нужна авторитетная фигура, кто-то из Академии наук, чтобы под свою способность прорицать сумел подвести некую научную базу. Такой человек есть – это директор одного из научных центров, который довольно часто бывает на приёме у президента, выпрашивая денег на свои мега-проекты. Платов ему доверяет с давних времён, когда оба только начинали вхождение – один во власть, ну а другой в науку. Поэтому вполне можно представить себе такое течение их беседы:

– Владим Владимыч! Скажу вам по секрету… Мы сделали открытие!

– Да что такое? Заработал термоядерный реактор?

– До этого пока дело не дошло, однако есть кое-что поинтереснее. С помощью бомбардировки медно-никелевой мишени быстрыми протонами мы прорубили окно в будущее.

– Ничего не понимаю. Какое ещё окно?

– Владим Владимыч! Мы увидели то, что должно произойти через три года.

– Что за чушь! Если Ванга что-то напророчила, меня это не интересует.

– Да нет же, весь наш Учёный совет наблюдал это явление, и ни у кого не возникло ни малейших сомнений, что так оно и есть.

– Брось, Миша! Кто-то над тобой подшутил, а ты и варежку разинул. Мало ли что можно углядеть на экране компьютера, особенно в эпоху интернета.

– Да нет же! Это изображение появилось на стене, прямо за тем местом, где располагается мишень.

– Ну ладно. И что вы там увидели?

Конечно, устроить эдакий перформанс для докторов физматнаук – дело хлопотное, но вполне реальное. Надо будет зафиксировать то, что я увижу, оказавшись в будущем, а затем воспроизвести там, на стене, когда будут проводить очередной эксперимент на ускорителе. Дело остаётся за малым – разобраться с тем, что произойдёт через три года. А вдруг не будет ничего особенного? Что ж, тогда придётся искать иной подход, либо снова лезть в «дыру», чтобы получить возможность побывать в более отдалённом будущем.

Итак, я снова совершил прыжок через три года. О том, что происходило тогда в Москве, мне удалось узнать от Настиного отца – к тому времени он перешёл на работу в ФСО, поэтому был в курсе всех событий и изредка, в узком семейном кругу кое-что рассказывал о тайнах «мадридского двора». Ну а подробные сведения я смог получить, поочерёдно перевоплощаясь в образ того или иного участника событий.

Всё началось за несколько месяцев до президентских выборов. Как только Платов отказался продлевать срок своего президентства по результатам референдума, засуетились наиболее влиятельные кланы. Дело в том, что пандемия вируса-убийцы и падение цены на нефть больно ударили по экономике, а резервы национального фонда благосостояния вот-вот должны были иссякнуть. Теперь уже никто не был уверен в том, что народ снова окажет доверие Платову, и каждый клан стал тянуть президентское кресло к себе, убеждая, что в противном случае страна обречена, что экономике грозит катастрофа, а обнищавшие массы вот-вот поднимут бунт. Силовики, либералы, воротилы бизнеса… Даже те, кого Платов своими руками взрастил, дав возможность заработать миллиарды, даже эти бывшие его «друзья» создали свою мини-партию и пытались привлечь электорат. Это и понятно – когда он уйдёт, некому их будет защитить, остаётся надежда только на себя.

В конце декабря в Ново-Огарёво прибыла делегация просителей. С бывшими коллегами Платов регулярно встречался, но так, чтобы явились все, такого прежде не бывало. Всем уже за семьдесят, пора бы уж на покой, так нет – у каждого свой сокровенный интерес. Кто, кроме них, позаботится о будущем наследников, которые пока благоденствуют на солидных должностях в правительстве и в бизнесе? Хотелось верить, что явились с конкретным предложением, и не придётся быть арбитром в споре, примиряя враждующие стороны. Так думал Платов, пожимая руки дорогим гостям. Но вот после дежурных вопросов о здоровье, о семье уселись в кресла, расставленные вдоль стен гостиной. Самое время приступить к делу.

– Так с чем пожаловали?

Слово взял старейший из бывших коллег, хотя вряд ли такое определение уместно при разнице в возрасте не более трёх лет.

Тут надо заметить, что за глаза они называли друг друга, используя прозвища – видимо, сказалась профессиональная привычка всё шифровать и засекречивать. Что тут поделаешь, если враг всегда подслушивает? Были такие прозвища, что, даже зная биографию, трудно угадать, кто из них прячется, например, под псевдонимами Боров и Татарин. Виктор Петрович тоже не стал исключением, однако в знак уважения ему дали прозвище Барон. Поговаривали, что он будто бы из рода Рюриковичей, но Виктор Петрович подобные инсинуации жёстко пресекал, настаивая на своём рабоче-крестьянском происхождении. Да и то верно – будь он из дворян, вряд ли дослужился бы до полковника.

Барон и впрямь обладал такими качествами, которые выделяли его среди остальных – всегда спокоен, сдержан в выражении чувств и немногословен. Казалось бы, всё то же самое можно сказать о каждом из его коллег, однако Барон мог бы стать образцом для подражания. Весьма представительный мужчина, да что говорить, с него портреты можно было бы писать или даже пригласить на заглавную роль в криминальном сериале, повествующем о тех, кто дёргает за ниточки в Кремле. Так оно и было лет двадцать назад, ну а в нынешних обстоятельствах его удел – быть тихим и незаметным, однако при этом свято блюсти некий интерес. Какой? Это и должно выясниться в ходе разговора, хотя о чём-то можно догадаться уже сейчас, поскольку на первом плане всегда забота о семье.

Барон начал свою речь тихим голосом, говорил неторопливо, делая паузу после каждой фразы, словно бы опасался, что иначе не поймут:

– Тут вот какое дело, Владим Владимыч. Все мы обеспокоены тем, что будет со страной, если вам не удастся победить на выборах. Нужен ещё один кандидат, так сказать, для подстраховки. Поймите нас правильно, мы хоть и прожили своё, но будет обидно, если то, что мы с вами сделали для матушки-Руси, пойдёт, что называется, коту под хвост.

– Откуда такие мысли? – удивился Платов, для пущей убедительности приподняв брови. – Вроде бы всё идёт своим чередом, и нет никаких оснований беспокоиться о будущем. Правительство работает успешно, цена на нефть понемногу приближается к приемлемым значениям…

– Так-то оно так, – нехотя согласился Барон, – но многое зависит от того, кто станет во главе государства. Должна быть строгая преемственность, а то сядет в кресло президента новый, не известный нам человек и что тогда? Мы же не знаем, какая мыслишка ему в голову взбредёт. Ведь был уже такой пример, когда преемник возомнил себя спасителем России, а в результате власть поставил под удар. Митинги оголтелой оппозиции, шествия, протесты… Нет, нам этого не надо!

– Хочу вас успокоить, Виктор Петрович, больше ничего подобного не будет. В эти трудные годы народ поддерживает усилия правительства по выходу из кризиса и никому не позволит расшатывать ситуацию в стране.

– Хотелось бы верить, Владим Владимыч, но тут слухи поползли… Вроде бы вы свою меньшую наследницей собираетесь назначить.

– Что за чушь?! – Платов побледнел, и было видно, что с трудом сдерживается от более резких выражений. Всякого он о себе наслушался за те годы, что находится у власти, но когда ставят под удар семью…

– Ну как же, – продолжал настаивать на своём Барон, – вот ведь уже скоро станет во главе МГУ, ректором её назначат, а там и до Кремля недалеко.

Платов помотал головой, словно бы пытаясь избавиться от ощущения, что оказался вовсе не в кругу друзей, а перед штатными сотрудниками КГБ, которые любой ценой намерены заставить его признаться в том, чего он не совершал. В таких обстоятельствах самое надёжное средство – свести всё дело к шутке, что и попытался сделать.

– Виктор Петрович, дорогой! Послушай моего совета: не читай перед обедом либеральную прессу. И для здоровья вредно, и вообще…

Барон даже не улыбнулся, только еле заметно кивнул:

– Да я понимаю, что врут, но тут есть и некое рациональное зерно. Полагаю, что никто из нас не станет отрицать, что во власть надо двигать молодых. Мы своё прожили, а у них всё впереди. Вот среди молодёжи и нужно подыскать преемника.

– Ты на кого же намекаешь? – спросили хором Филя и Патрикий. Сторонний наблюдатель мог бы предположить, что они сговорились, но это не так, поскольку вопрос вертелся у всех на языке. Просто эти оказались расторопнее.

– Не стану лукавить, – ответил им Барон. – Мой сын вполне созрел для этой должности.

Барон с гордым видом оглядел собравшихся, рассчитывая на безусловную поддержку. Но не тут было.

– Нет уж, позволь! – Филя от возмущения даже подскочил в кресле. – Чем мой Серёжка хуже твоего оболтуса?

– Попридержи язык! Да за такие слова про будущего правителя Руси…

– Кишка у тебя тонка, чтобы мне указывать!

– А вот мы сейчас поглядим, у кого что толще…

Казалось, ситуация выходит из-под контроля, однако Платов не сделал даже попытки утихомирить бузотёров. Понятно, что до мордобоя дело не дойдёт, поэтому можно спокойно ждать, чем дело кончится. Похоже, дружбе пришёл конец, хотя возможно, никогда её и не было. Был только тот самый сокровенный интерес, который прямо сейчас, на его глазах, заставляет их отвергать приличия и двигаться к желанной цели буквально напролом.

Но тут в перебранку вмешался Боров. Поднявшись с кресла, он своим массивным телом разделил двух спорщиков, после чего они умолкли – не станешь же спорить по серьёзному вопросу, упершись взглядом в чужое пузо и прочие интимные места. Тем более что Боров был довольно убедителен:

– Нет, господа! Так дело не пойдёт. У всех есть дети, и если мы начнём кулаками прокладывать им дорогу в Кремль, ничего хорошего здесь не получится. А всё потому, что нашими разногласиями воспользуются те, кому мы не хотим отдать страну, – Боров внимательно оглядел присутствующих и после короткой паузы продолжил свою речь: – Вы спросите, что делать? Я предлагаю на выбор два варианта, жребий и аукцион.

Ещё не остывший от перебранки Филя тут же возразил:

– Жребий – это понятно. Но аукцион-то нам зачем?

– Поясняю для тех, кто не врубился, – досадливо поморщился Боров. – Нет сомнения, что каждый из нас готов выложить кругленькую сумму за право выдвинуть своего сына или дочь на президентский пост. Так вот, кто больше предложит, тот и получит это право. Какие будут мнения?

Это следовало переварить. Одно дело – тратить деньги на предвыборную кампанию, а тут ещё этот дополнительный «налог». Не проще ли положиться на волю жребия? Тогда, если повезёт, никто не сможет упрекнуть в том, что должность проплатил. С другой стороны, вероятность успеха чуть больше десяти процентов – это не слишком впечатляет.

– Позвольте мне, – слово попросил Бортень. – На мой взгляд, жребий совершенно не годится, поскольку мы не можем столь важное дело отдать на волю случая. Ведь речь идёт о судьбе страны!

– Тогда аукцион?

Борову никто не ответил – в комнате на несколько минут установилась тишина. Если бы у кого-то была возможность слышать, что творится в головах Фили, Борова, Бортеня, Барона, Полтины и Патрикия, он бы услышал только шелест денежных купюр. Каждый прикидывал свои возможности, не исключая и таких вариантов, когда выкупать должность президента придётся вскладчину, но, уж конечно, без привлечения кредитов из-за рубежа.

Странное дело, никто из них не спросил у Платова, как он относится к такой идее. Похоже, его время заканчивается, но власть пока в его руках. Ещё более удивительно, что сам Платов по-прежнему никак не реагировал на происходящее, словно бы он тут совершенно ни при чём. Ну почему он так спокоен?

Слегка затянувшийся процесс подсчёта капиталов прервал Полтина. Видимо, он раньше других оценил свои возможности либо предложенная процедура его чем-то не устроила, вот он и выпалил в наступившей тишине:

– По-моему, всё это ерунда!

Все посмотрели на Полтину с досадой, а Боров и вовсе с нескрываемым презрением.

– Не мешай! – буркнул Филя, выразив общее мнение, и продолжил шевелить губами, мысленно складывая числа в столбик. Но тут уж не выдержал Татарин:

– Господа! А не пора ли это прекратить?

– То есть как? – возмутился Боров.

– Я полагаю, что подобного рода аукцион не красит никого из нас. Более того, дискредитирует в глазах общественности.

– Да брось! Общественности невдомёк, чем мы тут занимаемся, – отмахнулся Филя.

– А если кто-то проболтается?

– Это всё пустые слова! – Боров не мог смириться с тем, что его идею отвергают, тем более, что по предварительным прикидкам он выходит в лидеры.

Однако у Татарина был наготове свой вариант:

– Я предлагаю устроить закрытый конкурс на замещение должности президента.

– И по какому принципу будем отбирать? – не понял Филя.

– Этот принцип хорошо известен ещё со времён первого конкурса на звание первой красавицы мира.

– Ты в своём уме? – возмутился Патрикий. – Хочешь, чтобы наши дети дефилировали по этой комнате в трусах? А кандидата будем выбирать по ширине плеч или объёму бицепсов…

– Я думаю, что демонстрация мускулатуры ни к чему, можно даже без танцев обойтись и без приготовления салата Оливье, – пояснил Татарин. – Пусть продемонстрируют свои знания в юриспруденции, экономике, политологии. Мы должны определить, кто из них лучше ладит с людьми, быстрее улаживает конфликты.

– Ну да! А в результате каждый из нас проголосует за своего обожаемого отпрыска, – Бортень произнёс эти слова тоном, не допускающим возражений, а всё потому, что по своей должности обязан был лучше других разбираться в психологии.

Татарин не нашёл, что сказать в ответ, и только в бессилии развёл руками. Платов поморщился, глядя на него – нет, так нельзя, надо более тщательно готовиться к разговору, заранее просчитывать варианты возражений, запастись контраргументами. Сам он всегда так делал перед любой встречей с народом, а тут налицо явная импровизация – неужели трудно было посоветоваться прежде, чем выступать с такой инициативой?

– Тогда, может быть, независимое жюри? – предложил Филя, которому идея с конкурсом претендентов приглянулась больше, чем конкурс банковских счетов.

– Совсем сдурел! – осадил его Патрикий. – Не хватало ещё, чтобы это шоу показали по Первому каналу. Представьте, конкурс «Мистер Президент Российской федерации»!

– А что, Эрнестов будет в телячьем восторге от такой идеи. От рекламодателей отбоя не будет, глядишь, и нам что-нито перепадёт. К тому же Штаты хотя бы в этом переплюнем, пока они сами не додумались, – Филя продолжал настаивать на своём, рассчитывая заработать хотя бы так, поскольку иных шансов у него, по сути, не было.

Однако эта инициатива не нашла поддержки, вызвав только насмешливые улыбки на лицах хозяина дома и его гостей. И только один из них не улыбнулся:

– Позвольте, а почему «мистер»? Между прочим, у меня две дочери, – Боров не скрывал своей обиды, поскольку возникло опасение, что обойдутся без него, что его хотят оттеснить из партера куда-то на галёрку.

– Ты это всерьёз? – у Патрикия от удивления отвисла челюсть.

– А почему бы нет? Я категорически против дискриминации по половому признаку.

– Дожили! Среди нас появился феминист! – воскликнул Бортень, и в его устах такое определение звучало так, словно бы речь шла об угрозе конституционному строю.

– При чём тут это? – попытался оправдаться Боров. – Все дети должны иметь равные права для участия в конкурсе.

– Ну да! Слава богу, до внебрачных кандидатов дело не дошло. Или у тебя и там только одни девочки?

Боров побагровел и застучал ногами по полу, не решаясь более активным образом выразить своё несогласие с обвинением, прозвучавшим из уст Бортеня:

– Это поклёп! Я примерный семьянин и никогда не давал повода для подобных подозрений!

– Не надо вешать лапшу на уши! Мне ли всю твою подноготную не знать? Да ты по всей России наследил! – кричал Бортень.

Неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, если бы в комнате не появился ещё один персонаж. Бывший коллега по прозвищу Завхоз слышал только последнюю фразу, но сразу понял, о чём идёт речь:

– Бортень в своём репертуаре! Ты чемоданы с компроматом в прихожей оставил или носишь в кармане флешку с досье на каждого из нас?

– Мог бы сначала поздороваться, – проворчал Бортень. – А компроматом теперь никого не удивишь. Все мы одним миром мазаны.

– Это точно! – Завхоз пожал руку Платову, извинившись за опоздание, а остальных приветствовал кивком головы, демонстрируя некоторую отстранённость от того, что здесь происходило до его прихода. – Похоже, самое интересное я пропустил.

– Да нет, Сергей Викторович – пояснил Платов, решив наконец-то взять ситуацию в свои руки. – Ты в самый раз подоспел, что называется, к основной раздаче. Видишь ли, тут поступило предложение провести среди отпрысков публичный конкурс на звание «Мистер Президент».

– А что, пора уже нашего человека поставить во главе Соединённых Штатов. Я не против, – усмехнулся Завхоз.

– Да нет, ты не понял, – встрепенулся Филя. – Мы пока претендуем только на Россию.

– Жаль, я бы отправился порулить за океан. Конечно, если будет должная поддержка.

– Ишь, губы раскатал! – проворчал Боров, которому было явно не до шуток. – Мы тут серьёзную тему обсуждаем, а ему всё хихоньки да хаханьки.

– Так на чём остановились?

– Да вот никак не решим, то ли «Мистер», то ли «Мисс», – Платов старался выглядеть серьёзным, но ему это плохо удавалось, хотя с другой стороны происходившее на его глазах должно было вызывать только глубокую печаль и вполне обоснованное опасение за судьбу России.

На некоторое время в комнате установилась тишина. По сути, спор зашёл в тупик. Всем было ясно, что Платов не желает вмешиваться, и оставалась только слабая надежда на то, что компромиссное решение найдёт Завхоз. Однако какой может быть компромисс, если налицо неустранимые противоречия?

– Честно говоря, не хотел, чтобы мой сын лез в политику. Но если уж завертелась эта карусель… – Завхоз поджал губы и покачал головой, стараясь показать, как всё это ему не нравится. – А что если по очереди?

– Это как? – встрепенулся Филя, почувствовав, что и ему может что-то перепасть.

– Нас здесь восемь человек. Борова исключаем, поскольку у него дочки, – и тут же, предвидя возражения, пояснил: – Их мы введём в состав правительства, чтоб не обидно было. Что же касается Татарина, так у него на лице написано, что ему на это дело наплевать. Остаётся шесть голов, по одной голове на каждый год. Ну а в какой очерёдности, пусть решает жребий. Мне лично без разницы, даже если мой окажется шестым. Года ему хватит…

– Э нет, Сергей Викторович! – возразил Платов. – Я как гарант Конституции не позволю её нарушать. И где это видано, чтобы такая чехарда была во власти? Разве что в Италии или в Африке, но нам иностранцы не указ.

– Что ж, беру свои слова обратно. Я хотел, как лучше, – признал своё поражение Завхоз.

– Тогда вот что! – Барон встал со своего места, намереваясь прекратить эти бесплодные прения. – Ставлю на голосование вопрос об организации закрытого конкурса «Товарищ Президент». Надеюсь, у Борова не будет возражений. Ну а состав жюри позже согласуем.

Видимо, всем надоела эта бодяга, поэтому решение было принято единогласно. Татарин в голосовании не участвовал, а Платов вроде как оказался ни при чём. Я же поначалу так и не понял – то ли это шутка, то ли всё всерьёз. Сказалось длительное отсутствие на родной земле, в течение которого я был лишён возможности следить за политическими перипетиями в стране. Так ведь на планете Z не было ни «Первого канала», ни НТВ! И только позже я пришёл к выводу, что всё увиденное и услышанное мной вполне логично.

Глава 24. «Тёмная лошадка»

Трудно поверить, будто подробности встречи в резиденции Платова стали известны посторонним лицам. Нет, судя по всему, идея проведения конкурса кандидатов на должность президента попросту витала в воздухе. Но организовать публичное мероприятие… На это решится далеко не всякий, даже если позарез нужен свой человек на вершине власти. К тому же непонятно, в каком формате всё это преподнести. Стандартные дебаты – слишком скучно, мало кого из телезрителей такое действо увлечёт. Там обычно побеждает наиболее горластый, имеющий в запасе пару крепких выражений к удовольствию не слишком требовательной публики. Нет, тут решается судьба страны, а потому отношение к такому конкурсу должно быть трепетное, уважительное. А коли так, столь важным делом должны заниматься люди, не только обладающие немалым опытом воздействия на аудиторию, но по своим моральным качествам вполне соответствующие поставленной задаче. Понятно, что руководители ведущих телеканалов не могли остаться в стороне.

Пришлось войти в образ главы одного из федеральных телеканалов, и вот однажды я узнал, что Олег Эрнестов и Константин Добродей договорились о встрече на одной из презентаций в Президент-отеле, чтобы в неформальной обстановке обсудить насущные проблемы отечественного телевидения, тем более что, говоря языком российских бюрократов, такой вопрос давно назрел. Впрочем, в высших сферах теперь принято выражаться несколько иначе – это называется «порешать вопросы».

Но вот закончилась торжественная часть, то есть, собственно презентация новейшей методики диспансеризации в свете поставленных Платовым задач по совершенствованию отечественного здравоохранения, и руководители двух ведущих российских телеканалов уединились в углу банкетного зала, прихватив с фуршетного стола по бокалу виски. Тогда-то и возникла тема рекламирования лекарств и медицинских услуг на телевидении. В общем-то, обсуждать тут по большому счёту было нечего – оба в этом деле преуспели благодаря поддержке всесильного Минздрава, который блокировал обсуждение в Госдуме законопроекта о запрете рекламы лекарств. Был ещё один способ заставить телезрителя побеспокоиться о своём здоровье – в теленовости непременно вставляли сюжет о больных детях, нуждающихся в лечении, или о немощных стариках, которых ещё можно поставить на ноги с помощью новейших лекарств. Кроме того, ни один телесериал не принимался к производству, если там не было сцены в больничной палате или хотя бы жалоб на пошатнувшееся здоровье. Однако Добродей пошёл гораздо дальше – буквально каждую неделю на его телеканале появлялся сериал, в котором основные события происходили в частной клинике. Со временем этот жанр получил наименование Health & Hospital. Впрочем, до обсуждения этой инновации дело так и не дошло – причина в том, что после выпитого виски в душе Эрнестова вроде бы проснулась совесть. Во всяком случае, возникло ощущение, будто что-то он делает не так.

– Костик, а тебя не смущает, что мы рекламируем пустышки? Втюхиваем нашим зрителям лекарства, от которых буквально никакого проку. Разве что цена внушает уважение…

– Ты что, сам пробовал? – полюбопытствовал Добродей, скосив глаза чуть ниже пояса своего коллеги.

– Да так, кое-что… Но знаю наверняка. Приятель-фармацевт, как узнал, что пью я эту дрянь, так отчитал, что до сих пор обхожу аптеки стороной.

– И как же лечишься? – в глазах Добродея возник неподдельный интерес.

– Да так же, как наши прапрадеды лечились.

Эрнестов не стал уточнять, а Добродей не стал выспрашивать – нетрудно догадаться, что имелось в виду, если обшарил уже весь интернет в поисках спасительного средства.

– Допустим, народные средства помогают, но не всем и не всегда.

– Костик! Ты пойми, – не унимался Эрнестов, для убедительности взъерошив шевелюру. – Я же не против таблеток и микстур. Но мы рекламируем всякую хрень, которая не лечит! Не может излечить, хоть килограммами её съедай.

– А про эффект плацебо ты забыл? – не сдавался Добродей. – Пойми, ведь мы вселяем в людей веру, что все болезни излечимы…

– Даже те, которых у них нет? – Эрнестов выпучил глаза, демонстрируя явное намерение сокрушить соперника в этом споре.

– Опять ты о своём! – Добродей досадливо поморщился, и продолжил. – Ну ладно, пусть это всё не для улучшения здоровья нации, но ты представь, какие бабки можно наварить! Ведь, посмотрев по моему телеканалу телесериал в жанре Health & Hospital, миллионы людей ринутся в аптеки, в платных клиниках будут выстраиваться очереди к терапевтам и урологам… Да что там говорить, произойдёт переворот в сознании человека, поскольку с этих пор он уже не сможет жить без лекарств и ежемесячного посещения врача. Глотание таблеток станет для него такой же нормой, как мытьё рук перед едой, а поликлиники станут местом общения, где люди будут знакомиться, заключать браки, рожать детей и, как это ни прискорбно, умирать.

Эрнестов ошарашенно помотал головой:

– Ну, это уже слишком, – и после короткой паузы, как бы переварив всё то, что только что услышал, попробовал возразить: – Меня несколько смущает то, что богатеть будут владельцы фармацевтических компаний и иже с ними, а нам с тобой достанутся объедки с барского стола.

– Да за такие «объедки» иной готов…

Дальше можно было не продолжать, поскольку оба собеседника были этими «объедками» довольны. Хотя, с другой стороны, почему не помечтать? Однако что толку, если через полгода всему этому придёт конец, поскольку новый президент будет проводить совсем иную политику и в здравоохранении, и на телевидении. И вот теперь перед ними во всей своей несокрушимой конкретности и остроте встал вопрос: кому в грядущей президентской кампании следовало бы подыграть? Ответ напрашивался сам собой – конечно, кандидату, который не посмеет поднять руку на святое, разрушить тщательно продуманную систему благоденствия тех, кому посчастливилось урвать себе хотя бы кусочек очень сладкого пирога, который называется российским телевидением. Эту, крамольную, по сути, мысль и высказал Эрнестов, снизив голос почти до шёпота и беспрестанно оглядываясь по сторонам.

– Пожалуй, ты прав, – после недолгого раздумья согласился Добродей. – Если медицинскую тему прикроют на ТВ, как бы не пришлось увольнять сотрудников, урезать зарплату, а то и вовсе – закрывать телеканал. Тебе-то хорошо – можешь уйти в киноиндустрию, ну а мне куда податься?

– Костик! – Эрнестов уже готов был перейти на крик. – Надо действовать на опережение, иначе и впрямь можем оказаться в заднице.

– Что предлагаешь?

– Да всё то же – серию ток-шоу. Скажем, днём на твоём канале, ну а вечером продолжим у меня. За оставшиеся четыре месяца можно любого кандидата раскрутить, так что электорат никуда не денется. Проголосует за него, как под гипнозом…

– Так может быть, Вову Волосьёва или Андрюшу Ромкина?

– Ну ты и скажешь! – Эрнестов скорчил презрительную гримасу, демонстрируя своё отношение то ли к умственным способностям Добродея, то ли к личностям ведущих телешоу.

– А почему бы нет? – настаивал на своём Добродей. – Конечно, многие телезрители воспринимают их как клоунов, но с другой стороны, это готовые кандидаты, их и раскручивать не надо. К примеру, Зеленский примелькался на экране, и вот, извольте, теперь он президент.

У Эрнестова уже был готов ответ:

– Нет, Украина нам не указ. Нужна «тёмная лошадка»!

– То есть? – удивился Добродей. – Позволь, но если это совсем уж невзрачная личность, как её ни раскручивай, толку не будет никакого, – и, почесав затылок, Добродей продолжал: – А где гарантия, что наша «тёмная лошадка» не взбрыкнёт потом, когда станет президентом?

Судя по всему, после выпитого виски на Эрнестова снизошло невиданное вдохновение, поскольку он тут же выдал новую идею:

– А что если писатель… Представь, пишет хорошо, причём и романы, и публицистику. Одна беда – в литературную элиту не пробился, однако очень хочется. Такой ноги нам будет целовать и уж точно не взбрыкнёт.

– Вот только где ж его найдёшь?

– Есть у меня один на примете, – загадочно улыбнулся Эрнестов, довольный тем, что появилась ещё одна возможность утереть нос Добродею.

– Кто такой?

– Да ты его должен помнить. Несколько лет назад он был советником президента по литературе, а потом ушёл, поскольку не сработался с главой Минкульта. Его книги после этого конфликта совсем печатать перестали. Говорят, Ведьминский постарался…

– Но ведь Диму Быкова вроде бы печатают… – усомнился Добродей.

– Потому что пишет ерунду! Ну а наш – на злобу дня.

– Ах да, фамилия у него ещё приметная, Сурков, – Добродей закивал, а затем, что-то вспомнив, встрепенулся: – Послушай, но он же неуправляемый! Вроде бы в отставку подал в знак протеста…

– Ну и что с того? – Эрнестов даже не дал Добродею закончить фразу. – Не знаю ни одного приличного человека, который мог бы всерьёз сотрудничать с Ведьминским. Ну а уйти в отставку с поста президента страны – Конституция Егору это не позволит.

– Кстати, этот Егор Сурков… Он из каких – «либерал» или «патриот»?

– Он сам по себе. Критикует тех и этих. Я кое-что из его книг читал.

– Пожалуй, это то, что надо, – согласился Добродей, подводя итог затянувшейся беседе.

И впрямь, нечего больше обсуждать, тем более, что Эрнестов сам предложил эту кандидатуру, так что ему и карты в руки. Пусть попытается Суркова уломать. Однако интересно, что это за Егор, которого прочат в президенты? Пришлось мне срочно перемещаться из образа Эрнестова в образ какого-то Суркова. Ничего особенного я так и не узнал, поскольку весь этот вечер Егор не подавал признаков жизни, если иметь в виду мыслительный процесс, поскольку сидел, уткнувшись в телевизор, и только изредка отправлялся в ванную, чтобы покурить.

А на следующий день в его квартире раздался телефонный звонок.

– Егор Васильевич?

– Да.

Подумалось, что звонят Егору из издательства. Возможно, решили напечатать его книгу? Но нет…

– Вас беспокоит Олег Эрнестов. Хотел бы переговорить с вами по одному вопросу.

– Если вы по поводу участия в ток-шоу, это без меня, – отвечал Егор. – Дел невпроворот, к тому же у меня изжога от этой вашей клоунады.

В трубке рассмеялись.

– Ладно, не буду с вами спорить, хотя рейтинг этих передач достаточно высокий. Нет, я по другому, куда более важному поводу.

– Хотите должность предложить в своей телекомпании?

– Что-то в этом роде, но не хотелось бы обсуждать по телефону, – в трубке помолчали. – Ну как? Можно высылать машину?

На сей раз я не только слышал, кто что говорит, но в моём мозгу возникла мысль, которая явно исходила от Егора: «Типичное дежавю! Вот так когда-то позвонил Лесков. Мол, приезжайте, есть повод для беседы. И что? Ну поговорили с Платовым, получил назначение его советником, а вот теперь, как вспомню, что по дурости на удочку попался, до того противно на душе…» Но вслух Егор сказал:

– Ладно, высылайте, – и продиктовал адрес.

Через час к дому подъехал «аурус» представительского класса, и вскоре Егор уже входил в подъезд элитного строения в Шведском тупике. Дело в том, что Эрнестов предложил встретиться не в Останкино, а в своей квартире – иначе, мол, не дадут поговорить, будут отвлекать по пустякам. Егор не возражал – похоже, ему было приятно побывать в родных, знакомых с детства местах, тут рядом и Тверской бульвар и Малая Бронная, а чуть подальше – Патриарши. К этому времени я уже знал, что когда-то мы жили по соседству – Егор на Ермолаевском переулке, ну а я на Большом Козихинском. Но вот встречались ли мы в то время – этого не помню.

Эрнестов принял Егора в рабочем кабинете. Большая комната, книжные шкафы вдоль стен. Помимо письменного стола, ещё один, персон на двадцать, выполненный в форме овала с квадратной дырой посередине. Видимо, это тот самый «круглый стол», за которым сильные мира сего обсуждают важнейшие проблемы мироздания. На столе разложены книги, среди которых Егор разглядел несколько своих, изданных на Амазоне.

Эрнестов перехватил взгляд Егора и, пожимая руку, отсыпал комплимент:

– Да-да, читал. Очень занимательно! – и закатив глаза, выказал сочувствие: – Ах, как жаль, что вас теперь не издают в России, – и тут же, суетливо предлагая сесть, заметил: – Но это дело поправимое.

Такого начала разговора Егор никак не ожидал. «Неужели его телеканал решил заняться рекламой моих книг? Только ведь шиш они на этом деле заработают. Разве что Эрнестов задумал основать своё издательство…» Мысль так и угасла, не найдя логического продолжения, тем более что Эрнестов предпочёл не откладывать дело в долгий ящик и вдруг, приблизив своё лицо почти вплотную к лицу Егора, свистящим шёпотом изрёк:

– А не хотите ли стать президентом?

– Чего?

Это слово только и смог произнести Егор, а всё потому, что не поверил, показалось, что неправильно расслышал.

Однако Эрнестов интерпретировал недоумение Егора по-своему, потому и ответ его прозвучал вполне определённо:

– Как это чего? Сделать вас президентом Академии наук я пока не в состоянии, да и с должностью президента Фонда помощи страждущим и неимущим вы вряд ли справитесь. Речь идёт о всей стране, то есть о России.

Потребовалось несколько секунд, чтобы голова Егора обрела прежнюю способность соображать. «Если это розыгрыш, можно было всё организовать попроще, без "ауруса", без приглашения в этот шикарный кабинет. Да и на реалити-шоу не похоже – вот если бы устроили рандеву в сауне, тогда наверняка обеспечили бы программе высокий рейтинг, а тут ведь даже видеокамер вроде нет». Егор огляделся по сторонам, но, так и не обнаружив ничего подозрительного, посмотрел в глаза Эрнестову и тут только понял, что всё это всерьёз.

Сначала у Егора возникло подозрение, что глава телеканала не в себе. «То ли переутомился на работе, то ли подхватил какой-то вирус… Да нет, взгляд осмысленный, то есть смотрит, как крокодил на будущую жертву, что вполне соответствует положению властителя дум и кошельков. Только ведь взять с меня, по сути, нечего. Так какого рожна он привязался?»

Однако Эрнестов не намерен был отступать:

– Егор Васильевич! Готовясь к этому разговору, я ещё раз пролистал ваши книги и окончательно убедился, что человек с таким мировоззрением имеет все шансы победить на грядущих выборах. Если критикуете власть, то по делу, причём в ваших словах нет ни капли злости или желания унизить. Достаточно иронии, чтобы в глазах окружающих уничтожить человека без применения более радикальных средств. Я уверен, что вы именно тот человек, который нужен нынешней России. Интеллектуал с недюжинными аналитическими способностями, не связанный ни с какими партиями… Кстати, на прошлых выборах за кого голосовали?

– За Платова, – и, словно извиняясь, Егор добавил: – А потому что больше не за кого…

– Вот я и говорю, будет непростительно с вашей стороны не воспользоваться такой возможностью.

– О чём вы?

– Ну как же, мы готовы вас поддержать и более того, обеспечить вашу победу на предстоящих выборах, – и видя реакцию Егора, Эрнестов поспешил уточнить: – Нет-нет, никакой фальсификации не будет. Но если два федеральных телеканала будут вас поддерживать, результат нетрудно предсказать. Мы предоставим вам все свои ресурсы. Ваше лицо будет красоваться на телеэкране не только в прайм-тайм, но практически во всех телепрограммах, ну разве что за исключением «Спокойной ночи, малыши». Хотя и там можно что-нибудь придумать…

– Разве дети голосуют?

– Я не ошибся в вас! – радостно вскричал Эрнестов. – Вы схватываете на лету…

Тем временем, пока Эрнестов распинался, рисуя в красочных тонах перспективы ближайших лет и для Егора, и для России, Егор представил себе, что придётся пялиться на свою физиономию не только перед зеркалом во время бритья. Стало безумно скучно…

– Мне нужно подумать, – только и сказал Егор, поднимаясь со стула.

– Да-да, конечно. Только не затягивайте…

На этом разошлись. Эрнестов тут же позвонил Добродею и сообщил, что для начала всё прошло совсем неплохо. Ну а Егор отправился на Патриарши. Шёл, как во сне, натыкаясь на прохожих, и только усевшись на скамейку у пруда, понял, что снова чуть не влип в историю…

Глава 25. Фигура сменщицы

Времени на организацию конкурса среди отпрысков Барона, Патрикия и прочих оставалось всего ничего – надо как можно раньше выдвинуть единого кандидата, чтобы к началу президентской кампании он успел хоть как-то подготовиться. И правда, не помешало бы пополнить кое-какие знания, поднатореть в дворцовых интригах, да и географию необходимо подучить, а то, не ровён час, можно перепутать Голландию с Гренландией, а Канберру объявить столицей Австрии. Да кабы знать, что все эти премудрости могут пригодиться, не шлялись бы по кабакам в студенческие времена – сидели бы над конспектами лекций, отключив мобильники и интернет.

Однако гораздо больше меня интересовали действия других инициативных групп и партий. К примеру, коммунисты под руководством Сергея Удальцова разработали программу возрождения России. Название было многообещающее – «Шесть лет, которые потрясут мир». Впрочем, подробности пока не разглашались. В свою очередь, непримиримые либералы рискнули выйти из подполья, но дальше декларативных заявлений о необходимости объединения правых сил дело не пошло. На этот раз причина была не в амбициях партийных лидеров – спонсоры не смогли договориться, кому будут оказывать поддержку.

Куда более основательно готовились к выборам «друзья Платова», нашедшие себе комфортное место в бизнесе. Был создан фонд, нечто вроде общака, по своему объёму превышавший бюджет небольшого государства. Но тут встал всё тот же, пугающий своей неразрешимостью вопрос: «Кому же деньги давать будем?» После длительного обсуждения пришли к выводу, что двигать в президенты своих детей или ближайших родственников – это верный путь к тому, чтобы вдрызг переругаться. Возможность подобного финала предсказал глава «Ростека», поведавший коллегам о встрече Платова с бывшими соратниками. Решили так: «Мы пойдём другим путём».

Кого-то из своих нет никакого смысла в кандидаты выдвигать, что вполне логично – кто же откажется от насиженного места? Тогда глава «Газтрона» предложил подыскать приемлемую кандидатуру среди политиков, причём выбирать из тех, что на виду, – то есть, конечно же, из питерских, в той или иной степени имеющих отношение к бизнесу. Это предложение не прошло, поскольку «Ростнефть» и «Ростек» единым фронтом выступили за москвича. Решающим аргументом в споре стала ссылка на то, что снаряд дважды не падает в одну воронку. При этом никого не смутило сравнение Кремля с воронкой, а питерского кандидата со снарядом, хотя в последнем словосочетании был кое-какой сермяжный смысл – достаточно вспомнить знаменитый выстрел крейсера «Аврора», возвестивший о начале новой эры на Руси.

А время поджимало. И тут слова попросил глава «Газтрона» Плиннер:

– Господа! Все мы болеем за страну, хотим сделать её богаче, а народ счастливее. Но помимо этого мы ещё и футбольные болельщики, во всяком случае, становимся ими, когда играет наша сборная. Так почему бы…

Ему не дали договорить:

– Уж не Саламыча ли хочешь в президенты предложить? – догадался Тищенко, намекая на главного тренера сборной по футболу.

– А что, вполне приемлемый вариант. Да за него вся страна проголосует, если выиграет чемпионат Европы, – поддержал идею Плиннера Машалов.

– Сначала нужно победить, а это бабушка надвое сказала, – отмахнулся Юрий Токарчук.

Плиннер попытался возразить, но в спор по поводу перспектив российской сборной вмешался Чесин:

– Не наш это человек! – сказал, словно бы отрезал.

– Игорь, ты не прав. У нас многонациональная страна, – не сдавался Плиннер.

– При чём тут это? Ты посмотри, какие у него усы. А теперь представь, как завопят либералы и их зарубежные пособники: «Караул! Опять усатый будет управлять страной!»

Глава «Газтрона» тут же сник, поскольку ярлык сталиниста его уж точно неустраивал. И на какое-то время в комнате установилась тишина. Все понимали, что нужен нестандартный ход, чтобы уделать конкурентов, но ведь нельзя подключать к столь важному делу посторонних людей из числа экспертов и политтехнологов – приходится самим докапываться до истины.

И вот настал черёд главы «Ростека» – все почему-то посмотрели на него, словно бы только он волевым усилием мог сдвинуть с места застрявший в придорожной канаве вездеход с vip-пассажирами. Ситуация и впрямь становилась безнадёжной – если не будет найдено решение, тогда… Об этом и подумать страшно.

– Что ж, господа, – начал свою речь Земечев. – Позвольте и мне кое-что вам предложить. А для начала, предвидя возражения, напомню слова знаменитого физика Нильса Бора: «Если идея не кажется безумной, от неё не будет никакого проку».

Все замерли, ожидая чуда – ссылка на одного из создателей квантовой механики впечатляла. Это вам не тренер сборной и даже не владелец «Спартака».

– Так вот, – продолжал глава «Ростека», – я долго думал над тем, какая фигура обеспечит нам успех в головоломной партии на той воображаемой шахматной доске, которая называется Россией. И вот к какому выводу пришёл – это должна быть женская фигура… Только не пугайтесь – бывшего главу Минздрава я не стану предлагать. Тут требуется достаточно успешная и привлекательная бизнес-леди…

– Елена Бабурина, что ли? – решился перебить докладчика Машалов.

– Ни боже мой! – замахал руками Земечев, при этом лицо его сморщилось как от зубной боли. – Господа! Мы должны смотреть в будущее и выдвигать талантливых и молодых…

– Сергей! Мы не на партхозактиве, – перебил его Аркадий Тортенберг. – Так что ты предлагаешь? То есть я хотел бы знать – кого?

– Я предлагаю рассмотреть кандидатуру Тани Романлаки…

– Вы что, с ума все посходили? – Тортенберг от возбуждения даже подскочил на месте. – То впариваете нам усатого с Северного Кавказа, то журналистку из Тбилиси… Нет, господа, нельзя так неуважительно относиться в своему народу. Не те нынче времена, чтобы нами правили варяги!

– Аркадий! Ты не прав! – попытался урезонить своего коллегу Тищенко. – Таня уже давно имеет российское гражданство, а в бизнесе даст фору любому мужику. Руководить телеканалом «Матч ВВ» это тебе не семечками на базаре торговать.

– Предпочитаю «Матч Премьер» – буркнул, не глядя на оппонента, Тортенберг.

– Это твоё личное дело, а здесь решается судьба страны!

После этих слов все немного помолчали.

– А что если и впрямь сделать ставку на неё? Я тут покопался в интернете… – нарушил тишину Машалов, для убедительности предъявив смартфон. – Оказывается, Таня окончила факультет международных отношений РГГУ, выступала на пленарной сессии экономического форума в Давосе. И самое главное, она готова отказаться от карьеры медиаменеджера и от собственного косметического бизнеса ради избрания в Госдуму. Каково?!

– Что за чушь! – возмутился Тортенберг. – В Думу идут только болтуны и неудачники. Приличный человек никогда не пожертвует своей карьерой в бизнесе.

– А если ему предложат должность президента?

– Я бы не отказался, – вставил своё слово до того молчавший Борис Тортенберг. – Вот только фамилией не вышел.

– Ты московское «Динамо» довёл до ручки! Хочешь теперь поэкспериментировать с Россией? – возмутился брат Аркадий.

– Да ладно, я пошутил, – попытался оправдаться брат Борис.

Но не тут-то было.

– Мы тут пытаемся найти ответ на важнейший вопрос: что будет с нами и с Россией. А ты со своими закидонами… – брат Аркадий не стал продолжать, поскольку и без того всё было ясно.

– Что ж, если нет возражений, давайте голосовать, – предложил Машалов.

– Нет-нет! – встрепенулся Плиннер, у которого в руках тоже оказался гаджет. – Вы только посмотрите, на этой фотографии наша Таня чуть ли не в обнимку с человеком, который сейчас отбывает срок за хищение бюджетных средств.

Потребовалось время, чтобы все оценили эту новость. Тут есть над чем задуматься – знакомство с человеком, который замазан связями с криминалом, могло поставить крест на политической карьере.

– А что если преподнести это так, что Таня вошла в доверие к нему по заданию Следственного комитета? То есть будто бы она его разоблачила, – эту мысль высказал брат Борис.

– Не мели чепухи! – осадил его брат Аркадий и после короткой паузы продолжил: – Я бы предложил учесть такое обстоятельство, в некотором роде прецедент: ведь Платову тоже приходилось общаться с губернаторами, которых позже посадили.

Этот аргумент всех убедил, и кандидатура Тани Романлаки была одобрена единогласно. Дело оставалось за малым – убедить бизнес-вумен согласиться с выдвижением её кандидатуры на президентский пост. Эту миссию поручили Земечеву, коль скоро он стал инициатором этой затеи.

Как ни странно, глава «Ростека» даже не пытался отказаться от такого поручения, хотя по горло был загружен работой в своей госкорпорации. Мало кто знал, что его жена дружила с Таней, поэтому, когда возникла идея организовать спортивный телеканал, ему ничего другого не оставалось, как рекомендовать Таню в разговоре с Платовым на пост генерального продюсера «Матч ВВ». Вот и теперь… Но если тогда нужно было уговорить президента, то теперь всё наоборот – предстояло убедить Таню согласиться занять президентский пост, ну или хотя бы выдвинуть свою кандидатуру.

Самое интересное в этой истории то, что Земечев оказался един в двух лицах – участвовал в двух «тайных вечерях» по выдвижению кандидатов в президенты. Я-то об этом знал, а вот другие даже не догадывались, иначе вряд ли в его присутствии решились бы вести такие разговоры.

Глава 26. Что делать?

После того, как Егор наотрез, причём в довольно резких выражениях, отказался участвовать в авантюре под названием «тёмная лошадка», Эрнестов и Добродей пришли к выводу, что нужен вменяемый кандидат, который не станет рассуждать и рассусоливать, а будет реально ножки целовать за такое предложение. Логика подсказывала, что искать надо в Останкино, благо журналистов, примелькавшихся на телеэкранах, там было предостаточно. Сразу отбросили кандидатуру Малахова – тут мнения совпали. Перебрали ещё несколько вариантов, но ни один не подходил по тем или иным параметрам. В итоге пришли к тому, с чего следовало бы начать – с поиска ответа на вопрос: кто из тележурналистов, ведущих ток-шоу, наиболее популярен и подкован в политологии, чтобы в итоге не попасть впросак, провалившись сразу в первом туре?

Добродей предложил сделать ставку на Владимира Волосьёва. В свою очередь Эрнестов настаивал на кандидатуре Артёма Шанина, однако Добродей забраковал его из-за недостаточно аристократической, даже в чём-то непотребной внешности. В итоге разругались, и каждый из них решил протаскивать собственного кандидата. Но тут вдруг выяснилось, что Алексей Землянский, гендиректор ещё одной телекомпании, в прошлом актёр и ведущий развлекательных программ, решил выдвинуть свою кандидатуру, то есть самого себя. Его доводы звучали довольно убедительно: «Землянский – это же почти Зеленский. Почему ему можно, а мне с моим актёрским прошлым категорически нельзя?» Заинтересованность Землянского в рекламе лекарств и медицинских услуг на телевидении не вызывала никаких сомнений. Но дело осложнялось тем, что президентские выборы на Украине по времени практически совпадали с выборами в России. При этом сходство фамилий кандидатов могло сыграть злую шутку с гендиректором – уж очень странные и неоднозначные возникали ассоциации. Эрнестов и Добродей с трудом сумели уговорить Землянского отказаться от самовыдвижения. После долгих споров решили остановиться на следующем варианте: устроить предвыборное шоу сразу на трёх телеканалах, а там, как карта ляжет – пусть телезрители выбирают кандидата в президенты. И тут не важно, кто победит – Шанин, Ромкин или Волосьёв – главное, чтобы после избрания проводил нужную политику в отношении телеканалов.

А между тем, конкурс среди детей «силовиков» оказался на грани срыва. Дело в том, что профессора МГИМО, Высшей школы экономики и Института всеобщей истории РАН, приглашённые для консультации, в один голос заявили: ни один претендент не обладает достаточными знаниями даже в объёме курса средней школы. Ну разве что разбирались в курсах валют и в котировках акций на Лондонской и Гонконгской биржах. Что оставалось делать? Решили воспользоваться опытом ЕГЭ. Кто угадает больше правильных ответов на вопросы по истории и географии, тот и станет кандидатом в президенты.

Перспектива смены власти в Кремле не давала покоя и членам кабинета министров. С министрами иностранных дел и обороны всё понятно – как-никак профессионалы высшей пробы. А вот финансово-экономический блок висел на волоске – обещанного роста ВВП страна не дождалась, поэтому критические замечания, звучавшие и слева, и справа, могли материализоваться самым грустным образом. Для большинства министров проблема заключалась в том, что после предстоящей смены власти вполне реальной становилась отставка, и что тогда?

Совсем иного рода переживания мучили Ведьминского. С недавних пор министр культуры стал ощущать в себе некое противодействие тому, что делал. В последние годы на телеэкранах появилось множество агиток типа незабвенного фильма «Викинг» и сериала «Рюриковичи», состряпанного по заказу министерства. Таким незатейливым образом в сознание телезрителей пытались внедрить простую до отвращения мысль, будто простые люди не способны договориться между собой, создать государство и руководить страной. Всё это могут обеспечить только пришлые «варяги» – будь то скандинавы в середине девятого века или американские советники в конце двадцатого столетия. Они-то и должны построить систему управления государством, подготовить того, кто взойдёт на трон, ну а народ должен почитать царя и беспрекословно ему повиноваться.

Поначалу Ведьминский не испытывал ни малейших сомнений, то есть свято верил, что работает на благо всей страны. И то верно – народ нуждается в мифах, это та опора, без которой невозможно жить. Но вот теперь эта опора заходила ходуном, словно бы вот-вот обрушится, а вместе с ней может пострадать и сам Ведьминский. В чём только его ни обвиняли – и в фальсификации истории, и в плагиате… К счастью, в правительстве он находил поддержку, что вполне объяснимо – никто их этих людей всерьёз историей Руси не занимался, в лучшем случае ограничиваясь чтением трудов классиков вроде Карамзина или его последователей из нынешней академии наук. А ведь стоит копнуть поглубже, так сразу традиционная версия начала Руси рассыплется в прах и тогда люди грядущих поколений будут плевать на его могилу, а заодно разуверятся в том, в чём их пытался убедить. Обман заканчивается бунтом, в лучшем случае – отречением от власти. И что тогда ожидает бедного Ведьминского?

У каждого человека есть скелет в шкафу либо второе «я», с которым не всегда по силам справиться. Проблема в том, что с недавних пор это alter ego стало вмешиваться в его служебные дела, заставляя поступать не так, как бы хотелось, то есть вопреки воле обладателя должности министра. Дошло до того, что Ведьминский отказался выделить деньги на фильм Никиты Михлакова «Бесолов», довольно примитивную компиляцию на основе старого американского фильма «Охотники за приведениями». Предполагалось, что сам Михлаков будет исполнять роль главного беса, а свору охотников, которых набралась целая дюжина, – его многочисленные чада, от мала до велика. Понятно, что в итоге ожидалось значительное пополнение семейного бюджета.

Ведьминский так и не понял, почему он отказал, причём не по телефону, что гораздо проще, а при личной встрече. Да он не собирался ничего такого говорить, но вдруг, откуда ни возьмись, выпрыгнуло его второе «я» и брякнуло:

– Никита Сергеевич! На кой лях вам сдался этот фильм? Нечего в таком солидном возрасте размениваться по пустякам, тратить попусту талант… А слабо вам выдвинуть свою кандидатуру в президенты? При такой должности куда сподручнее будет бесов-то ловить.

Как ни странно, Михлаков ничуть не удивился:

– Вы знаете, я об этом думал. Мы ведь из старинного дворянского рода, у нас дом был на Волхонке, поблизости от Кремля, имение под Рыбинском …

– Ну вот! – воскликнуло второе «я» Ведьминского.

– Что вот? – насупился Михлаков. – Теперь другие времена.

– Да бросьте! Имение и шикарную виллу мы вам обеспечим, причём за государственный счёт, ну а потом приватизируете по сходной цене. Хоть в Подмосковье, хоть в Ярославской области. Чем не вариант?

– Поймите, не могу я бросить свою родню на произвол судьбы! – взмолился Михлаков. – Они и так выбиваются из сил, пытаясь обеспечить себе приличное существование.

– Это не проблема! – второе «я» Ведьминского проявляло исключительную изворотливость, каждый раз находя выход из безнадёжных ситуаций. – Детей пристроим топ-менеджерами в госкомпании, а внукам тоже место найдём, скажем, в администрации Кремля.

– Так-то оно так, – упирался Михлаков. – А ну как прокатят меня на следующих выборах? Представьте, что вполне демократическим путём придут к власти мои заклятые враги, и что тогда? Имения и дома конфискуют, состряпают уголовные дела, и придётся нам всей семьёй отбывать срок где-нибудь на поселении в сибирской глухомани. И это в лучшем случае.

Тут надо пояснить, что в роли второго «я» Ведьминского выступил не кто иной, как я, пребывая в его образе. Судя по всему, такая возможность возникает, когда входишь в образ человека с невысоким интеллектом – в трудной ситуации он ищет подсказку, так я ему её и предлагаю. Но после слов Михлакова о конфискации даже я немного растерялся – не нашёл, что подсказать.

Пришлось Ведьминскому самому выпутываться, поэтому и спросил:

– Чего же вы хотите?

Михлаков грустно глянул на министра и тихо вымолвил:

– Вот если бы учредить монархию…

Ведьминский аж крякнул от удовольствия. А всё потому, что именно этого он так долго ждал и, наконец-таки, дождался. Сидит перед ним человек солидной внешности, с дворянскими корнями, готовый взять на себя заботу о судьбе России. Глядишь, если станет самодержцем, можно рассчитывать на пост главы правительства. Это ли не венец карьеры для выходца из небольшого города с Правобережной Украины! Но вот вопрос: как желаемое воплотить в реальность? Понятно, что я не собирался ему в этом деле помогать.

Глава 27. Шоу начинается

Ноябрь, декабрь и даже часть января прошли в ежедневных хлопотах. Дети соратников Платова зубрили историю и географию. Таня Романлаки подбирала детали для образа народной избранницы – тут важны не только одежда и макияж, но и походка, жесты, мимика. Трудились, не покладая рук и сотрудники трёх телеканалов – ведь предстояло подготовить новое ток-шоу, которое должно определить судьбу страны на ближайшие шесть лет. Малейший промах при выборе экспертов для участия в дискуссии, ляп в декорациях, проблемы с оборудованием могли испортить имидж будущего кандидата в глазах многомиллионной аудитории. Да и технический персонал должен быть вышколен, как гвардейцы Президентского полка.

И вот настал тот долгожданный день, когда должна была начаться трансляция ток-шоу, причём в прайм-тайм и сразу по трём федеральным телеканалам. Примерно в то же время на телеканале «Матч ВВ» намечалась большая программа, посвящённая Тане Романлаки, что-то вроде «круглого стола», за которым ведущие телекомментаторы будут доказывать друг другу, какие прекрасные перспективы у российской сборной по футболу, если страну возглавит Таня Романлаки. Так уж совпало, что в тот же день дети соратников Платова сдавали экзамен по ЕГЭ. Словом, к концу дня все кланы, все заинтересованные лица должны были получить своего, причём надёжного, проверенного кандидата.

Но всех опередил министр Ведьминский. В то время, когда заканчивались приготовления к ток-шоу, «круглому столу» и ЕГЭ, на Красной площади уже собрался народ. И в час пополудни вдоль Тверской двинулось в сторону Белорусского вокзала праздничное шествие. Шли с хоругвями и транспарантами, под звон колоколов, а впереди на лихом коне восседал Никита Михлаков в том самом мундире, в котором когда-то исполнял роль Александра III – отличие было только в том, что поверх эполет и орденов был вынужден накинуть шубу. За Михлаковым двигалась толпа придворных, челяди, холопов, кто в каретах, кто пешком. Всё это действо напоминало то ли крестный ход, то ли демонстрацию трудящихся по случаю очередного Первомая.

Проблем с полицией не ожидалось, поскольку мероприятие было согласовано с мэрией Москвы. А финансировал всё это действо Минкульт из средств, выделенных на патриотическое воспитание российской молодёжи. Впереди была долгая и трудная дорога – сначала по новой скоростной автомагистрали в Петербург, затем чартерным рейсом перелёт во Владивосток, а уж оттуда предстояло добираться поездом через Сибирь до самого Урала. После этого собирались сделать крюк, чтобы с юга обогнуть Казань, а уж от Ростова – прямиком в первопрестольную. Причём в каждом городе с населением не менее двадцати тысяч человек было намечено выступление Михлакова перед публикой с пространной речью об успехах в поимке бесов, о перспективах переустройства матушки-России, ну а затем, как водится, должен был состояться концерт по заявкам публики с участием всего благородного семейства и иных сподвижников.

Первая остановка была запланирована в Бологом, как раз на площади перед вокзалом, где по случаю приезда столичной делегации наскоро соорудили дощатый помост, украсив его еловыми ветками и бумажными цветами. К этому времени подогнали и народ… Однако я не мог допустить такого безобразия! И вот когда Михлаков в сопровождении свиты взошёл на эту импровизированную сцену и взял в руки микрофон, случилось нечто неожиданное. Из репродукторов, размещённых по краям сцены, сначала послышался хрип, затем кто-то прокашлялся и тут, к удивлению присутствующих, раздались знакомые всем позывные и голос незабвенного ведущего популярного ток-шоу:

– Здравствуйте! Я Андрей Ромкин. Это то «Место», где всё становится ясно. Мы работаем в прямом эфире…

На сцене возникло замешательство, а Ромкин между тем продолжал:

– Сегодня у нас необычное ток-шоу. Во-первых, трансляция идёт сразу на трёх телеканалах, только заставки у них разные – на одном ток-шоу открываю я, на другом – Артём Шанин, а на третьем – Владимир Волосьёв. Во-вторых, сегодняшний эфир посвящён не событиям на Украине и даже не импичменту президента США, что, конечно же, прискорбно. Не огорчайтесь, мы продолжим ваш любимый сериал в самое ближайшее время. Ну а сегодня вам предстоит стать свидетелями необычного состязания – дискуссии трёх популярных тележурналистов о том, каким путём должна идти Россия. И пусть в этом споре победит сильнейший!

В то время как устроители встречи Михлакова с народом пытались наладить работу радиоаппаратуры, на всех телеэкранах страны, от Чукотки до Калининграда, возникла знакомая картинка. Однако, помимо трибун для публики и огромного экрана для демонстрации текстов и физиономий их создателей, посреди арены, предназначенной для схватки эрудитов, появились три барьера. Куда привычнее было бы увидеть два – такое не раз бывало прежде, когда в бескомпромиссной схватке сходились два политика или политолога. А третий для чего?

Но не успели телезрители представить себе варианты решения этой загадки, как их мыслительный процесс был прерван словами диктора за кадром:

– На ринг вызываются…

И тут под звуки торжественного марша и аплодисменты публики из-за кулис вышли трое: Андрей Ромкин, Владимир Волосьёв и Артём Шанин. Они-то и заняли места у барьеров: Ромкин – справа, Шанин – слева, а самый старший среди них, то есть Волосьёв, – посредине. Ему-то и выпала честь открыть это состязание. Сразу должен сказать, что намерение удержаться в одном из этих образов потребовало от меня чрезвычайных усилий. Кипение страстей, какой-то явно не славянский темперамент… Я просто не успевал следить за мыслями, которые рождались в этих могучих головах, поэтому вынужден был перескакивать из одного образа в другой в надежде найти такой, который позволял более или менее объективно оценивать складывающуюся ситуацию.

– Ну что ж, начнём! – радостно потирая руки, воскликнул Волосьёв. – Только где же боксёрские перчатки? Хотя я предпочёл бы не бокс, а карате!

– Ух! – вдруг послышалось из динамиков, перекрывая голос Волосьёва, который ещё что-то бормотал.

Это перестарался звукорежиссёр, запустив очередную фонограмму. В его распоряжении их было предостаточно, буквально на все случаи жизни: просто смех, истерический смех, гомерический хохот, похохатывание, плач, рыдания, вопли ужаса, а также возгласы сожаления и одобрения, не говоря уже об аханье, оханье и уханье… Аплодисменты в ток-шоу использовались натуральные – в ладоши хлопали сидящие на трибунах по команде модератора.

– Надеюсь, до мордобоя дело не дойдёт. Тем более, что воздушно-десантные войска ещё никогда не отступали, – произнося эти слова, Шанин как бы невзначай расстегнул верхнюю пуговицу на груди, демонстрируя полосатую тельняшку.

– Я тоже в принципе не против, чтобы побоксировать, – согласился Ромкин. – Словоблудие некоторых гостей моего ток-шоу так достало, что иногда возникает желание решить исход спора самым радикальным образом.

– Подозреваю, что это от интеллектуальной немощи… – ехидно улыбаясь, заметил Волосьёв.

– Это на что ты намекаешь? – отвечал Ромкин с выражением явной обиды на лице. – Нельзя же меня вечно попрекать отсутствием высшего образования.

– Господь с тобой, Андрей! Среди дилетантов иногда встречаются талантливые самоучки…

– В течение ближайших полутора часов у тебя будет возможность в этом убедиться. – парировал Андрей.

– Дай-то бог! – снова улыбнулся Волосьёв. – Однако смогут ли самоучки привести Россию к процветанию? Хотелось бы услышать твоё мнение, Артём.

– Я так скажу, – без раздумий отвечал Шанин, у которого всегда и по любому поводу был готов ответ, поэтому на своём ток-шоу он еле удерживал себя от того, чтобы самому ответить на вопрос, заданный участникам дискуссии. – Если чиновник или депутат покупает диплом о высшем образовании, ежу ясно, что ничего хорошего не будет, поскольку одна ложь всегда ведёт за собой другую. Но вот, к примеру, чтобы стать писателем, совсем не надо заканчивать Литинститут.

– Это понятно. Достаточно вспомнить Толстого, Чехова, Булгакова, Олешу… – тут Волосьёв хлопнул себя по лбу. – Чуть не забыл, ведь и мы не без греха! Пишем в свободное от ток-шоу время, благо с изданием наших опусов проблем не возникает… Но всё же хотелось бы получить ответ на такой вопрос: сможет ли самоучка управлять огромным государством? – Волосьёв прищурил один глаз и посмотрел на Ромкина.

– А почему бы нет? Первые русские цари не заканчивали никаких университетов и, тем не менее, создали огромную державу.

– Ну и как они этого добились? Ведь оппозиция царю существовала везде и во все времена, – допытывался Волосьёв и сам же отвечал: – Да просто сажали оппонентов на кол, и все дела.

– А если бы Пётр Великий сошёлся со своими противниками на таком ток-шоу? По-моему, ясно, чем бы всё для них закончилось, причём без дыбы и без сажания на кол, – заметил Ромкин, намекая на то, что далеко не всегда цари глупее своих дипломированных оппонентов.

– Ну, до Великого тебе ещё очень далеко! – отмахнулся Волосьёв. – По-моему, предельно ясно, что любой человек должен выдержать серьёзный экзамен, прежде чем претендовать на российский престол.

– Понимаю, куда клонишь. Но ты в экзаменаторы явно не годишься. Пусть приговор выносят зрители, – не сдавался Ромкин. – Ну а твоё мнение, Артём?

– Я за единоначалие, как в армии. Если все честно, добросовестно исполняют приказы, никаких проблем не будет.

– А если будут воровать? – Волосьёв словно вцепился взглядом в Шанина.

– Тогда прямиком отправим их в штрафбат, – невозмутимо отвечал Шанин.

– Ну да, опять ГУЛАГ, дармовая рабочая сила… – процедил сквозь зубы Ромкин, всем своим видом демонстрируя презрение к оппоненту.

– Так сами виноваты!

– Истинная правда, лучше и не скажешь! – воскликнул Волосьёв. – Помнится, ещё при Советах видел надпись на грузовике, что-то вроде «не уверен – не обгоняй!» Вот я и говорю: если нет надёжной «крыши», неча запускать руку в государственный карман, – и снова изобразил ехидную улыбку, словно бы давая понять, что у него с «крышей» всё в порядке, затем сделал паузу на то время, пока звучали аплодисменты, и обратился к Ромкину: – А у тебя, Андрей, как с этим обстоят дела? На жизнь хватает? По-прежнему мотаешься из Куршавеля в Тель-Авив, из Тель-Авива на Майорку?

– Причём тут Майорка? – возмутился Ромкин.

– Так ты теперь перебрался в Ибицу? – продолжал допытываться Волосьёв.

Ромкину такой расклад стал надоедать:

– Позволь, а по какому праву ты меня допрашиваешь?

– А почему бы нет? – скорчил удивлённую гримасу Волосьёв.

– В том-то и дело! Так что теперь вопросы буду задавать я.

– Это с какой же стати? С Платовым и Лесковым я встречаюсь, так что твой номер третий, после Шанина. – эти слова Волосьёв произносил, выходя из-за барьера.

– Ты что такое сказал? – взревел Ромкин, двигаясь навстречу оппоненту.

– А то!

Намечалась потасовка, наверняка незапланированная организаторами ток-шоу.

– Твою дивизию! Первый раз вижу, чтобы два еврея не поделили один кибуц, – прокричал Шанин, бросаясь разнимать великовозрастных драчунов, и на ходу добавил, кинув взгляд на телекамеру: – Реклама!

Ток-шоу не удалось возобновить даже после паузы – как ни старались гримёры, следы выяснения отношений слишком явно читались на лицах Ромкина и Волосьёва, да и Шанину досталось. Пришлось запустить в эфир наиболее впечатляющие отрывки прошлых программ – опять про санкции США против России, про очередной майдан на Украине…

Должен признаться, что это малоприятное ощущение, когда тебя бьют по физиономии. Во время потасовки я продолжал перескакивать из одного образа в другой, так что получил по полной, хотя, конечно, обошлось без реальных повреждений, в отличие от претендентов на высокую должность.

Глава 28. Перформанс

Ну что ж, теперь я готов к тому, чтобы устроить перформанс для Токарчука и Платова. Материалов столько, что могу давать такие представления хоть каждый день. Начать решил с самого безобидного эпизода – встречи Ведьминского с Михлаковым. Содержание беседы ясно указывало на то, что она происходила накануне начала предвыборной кампании, поэтому кое-кто из невольных зрителей предположил, будто некий шутник каким-то образом проецировал на стену старую видеозапись. Однако всех поразил один из кадров, на котором ясно читалась дата на настольном календаре – на три года больше, чем сейчас. С этого всё и началось, а продолжилось во время следующего эксперимента с той же мишенью и на том же ускорителе.

Жаль, что на втором представлении количество зрителей сократили до предела – всё видел и слышал только Платов. А тех, кто управлял работой ускорителя, приказали заткнуть уши и не смотреть на виртуальный экран, где представители разных кланов делили шкуру неубитого медведя. За соблюдением секретности этого перфоманса следили сотрудники ФСО – такая мера вполне соответствовала задаче сохранения государственной тайны особой важности.

Реакция Платова была предсказуема. Плотно сжав губы и сощурив глаза, он смотрел на кадры встречи с бывшими коллегами в Ново-Огарёво и еле сдерживался от того, чтобы не выматериться. Наверняка тот Платов, что правил в будущем, был подготовлен к подобной ситуации – спецслужбы поработали, представив аналитический обзор, в котором детально описали настроения в его ближайшем окружении накануне выборов. Иное дело нынешний Платов, которому просто некогда заниматься подобной ерундой, поскольку все его мысли лишь о том, как преодолеть экономический кризис.

На следующих «сеансах» Платов не присутствовал, только посмотрел записи, которые сделали сотрудники ФСО. Тут уже был повод посмеяться – особенно порадовал финал ток-шоу. Увидел он и встречу Михлакова с Ведьминским – её я повторил «на бис».

Самым сложным делом оказалось проникновение в образ президента. Конечно, ФСО мне не указ, но я ещё только осваивал новую опцию – чтение мыслей человека, даже если смотрю на мир его глазами. К тому же, одно дело разбираться в скудоумии Ведьминского и совсем другое – понять, что творится в голове руководителя большой страны. И всё же, кое-что мне удалось – президент задумался, и первая мысль свелась к вопросу: можно ли что-то изменить, то есть сделать так, чтобы через три года не было этого бедлама, который, помимо всего прочего, может опозорить всю страну? Понятно, что в приоритете экономика, но и всё остальное нельзя пускать на самотёк, иначе результатами его трудов воспользуются люди, которым ни в коем случае нельзя отдавать Россию. Надо бы с кем-то посоветоваться, но с Токарчука что взять? Только расписку о неразглашении и клятвенное обещание не подвести старого товарища.

Впору было созывать экстренное заседание Совета безопасности, озаботить аналитический отдел, но Платов этого не сделал – уж больно деликатная тема, не всякому человеку из ближнего круга можно доверить такую информацию. Только переговорил по спецсвязи с министром обороны, с главой Росгвардии и отправился на боковую. Я-то ожидал более решительных, осмысленных действий или хотя бы мучительных размышлений до самого утра. А если так пойдёт, тогда все мои старания – коту под хвост.

И тут у меня возникла новая идея: предстать перед Платовым в образе боле авторитетной персоны, чем Токарчук, и попытаться внушить мысль, которая уже давно созрела в моей голове. Рискованная комбинация, но почему бы не попробовать? Однако сделать это надо не сейчас, а позже, за год до президентских выборов. Кстати, у меня и в том году есть клон, небось, совсем зачах без настоящей работы. Вот его услугами и воспользуюсь.

И вот среди ночи вдруг раздался стук в дверь спальни Платова и через несколько мгновений перед его глазами возник, потрясая седой бородой… Фёдор Достоевский. Могу только предположить, что подумал Платов. Сначала решил перевернуться на другой бок, напрочь отвергая возможность перемещения во времени, а затем пришёл к выводу, что стоит послушать умного человека – кто знает, может, что-нибудь толковое подскажет. Не вызывать же охрану, чтобы избавила от галлюцинации…

– Здравствуйте, Фёдор Михайлович!

– И вам доброго здоровья, сударь!

– Каким же ветром сюда вас занесло?

– Так ведь покоя нет, по ночам не сплю, думаю: как там матушка-Россия?

– Да всё вроде бы путём. Хотя, конечно же, проблем хватает. Ну как без этого?

– Либералы, небось, одолевают?

– Да пока терпимо…

– И то ладно. А то, как вспомню… И смех, и грех! Была у нас такая милая, вполне русская, очень весёлая игра под названием «игра в либерализм». Многим это нравилось, а у меня аж скулы сводило от их болтовни. Говорили о светлых надеждах, о необходимости трудиться, об избавлении от праздности… А то ещё в моду вошло спорить об отмене цензуры, о правах женщин и прочей ерунде, которая расцвела пышным цветом в «цивилизованной» Европе.

– Европа и сейчас нас в этом значительно опережает.

– Ах вот как! И что же там у них творится?

– Ой, нет никаких сил все их благоглупости перечислять. Да вот хотя бы… Если мама своего сынишку отшлёпала, могут ребёнка у неё отобрать и отдать в приют.

– Какая дикость!

– А вот ещё. Вошло в моду изменение пола.

– Это как?

– Что-то там медики пересаживают…

– То есть вчера мужик, а завтра баба?

– Так и есть!

– Ну, это уже ни в какие ворота не влезает, – совсем расстроился ночной гость. – Надеюсь, в России вы такого не допустите. К счастью, люди с большим здравым смыслом не верят в европейские идеи, потому что и верить-то не во что, ибо никогда и ничто на свете не отличалось такою неясностью, туманностью, неопределенностью и неопределимостью, как тот "цикл идей", который мы нажили себе в период нашего европейничания.

– Позволю себе не согласиться с вами, – осторожно заметил Платов. – Кое-какая польза от Европы есть, прежде всего, это новые технологии в промышленности. Особенно немцы в этом деле преуспели.

– А не задумывались, почему никто из европейцев не смог создать ничего сравнимого с произведениями вашего покорного слуги? Вы уж простите старика за похвальбу, но наши писатели останутся на вершине литературного Олимпа на долгие века! Разве не так?

– Эх, Фёдор Михайлович! Прошло то время, когда Россия славилась своими литераторами. Теперь, куда ни глянь, сплошь графоманы. Пишут на потребу публике детективные, дамские романы, фантастику и ещё бог знает что.

– Не огорчайтесь, сударь, в наше время тоже бездарей хватало. Тщеславные до невозможности, на лицах написано, что сейчас только открыли какой-то чрезвычайно важный секрет. От их писанины ничего кроме вреда! И вот вам результат – эгоизм умерщвляет великодушие, целью человека становится собственная выгода, а на остальных людей ему наплевать.

– Но я-то что могу поделать?! – всплеснул руками Платов, и на лице его появилась гримаса полной безнадёжности. – Это ж сколько потребуется времени, чтобы изменить психологию, мировоззрение людей!

– Согласен, это дело непростое, но ведь всё в ваших руках!

– Увы, это не так, Фёдор Михайлович, – ответил Платов, словно извиняясь за что-то перед гостем. – У нас ведь не монархия, а некое подобие парламентской демократии…

– Значит, эта французская зараза и до вас дошла?

– Зараза, не зараза, а придёт время, и надо будет уходить в отставку.

– Это зачем же, если всем хорош? Ведь от добра добра не ищут, – вполне искренне удивился ночной гость.

– Говорят, нужна сменяемость власти.

– Подозреваю, это либералы придумали?

– Они самые, причём не наши, а те, что обретаются в Европе.

Немного помолчали – всё самое главное вроде бы уже сказано, а для пустой болтовни время не совсем подходящее. И тут произошло нечто такое, чего Платов никак не ожидал.

– А дам-ка я тебе совет – Достоевский наклонился к самому уху Платова и возбуждённо зашептал, время от времени, оглядываясь по сторонам. Видимо, опасался, как бы кто не услышал…

Когда он закончил, Платов воскликнул, не скрывая раздражения:

– И как тебе такое в голову могло прийти?!

– Я же игрок… Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Ну а в этом деле риск необходим, поскольку простых решений нет. Ведь речь идёт о судьбе России.

– Нет, этого никак нельзя… – Платов поджал губы и замотал головой.

– А ты знаешь другой способ?

На том и расстались.

Утром Платов вызвал министра обороны и рассказал ему о том, что случилось ночью.

– Неужели ты веришь в вещие сны? – усмехнулся министр.

– Да не в этом дело! – Платов наклонился к уху министра и зашептал, почти не разжимая губ, а затем спросил: – Ну как тебе такой сценарий?

– Конечно, тут большой риск, – немного помолчав, отвечал министр. – Рейтинг твой невелик, так что вполне можешь проиграть выборы. А теперь представь себе, что может начаться, если пойдёшь по тому сценарию… Они же глотки друг другу перережут!

– Ну, это ты загнул!

– А что? Очень даже может быть. Да за такой куш, как Россия, можно и дьяволу душу заложить.

– Что верно, то верно. Соблазн слишком велик, чтобы считаться с нормами морали.

– Так что же ты решил? – спросил министр.

– А что тут решать? – развёл руками Платов. – Конституцию менять нельзя. Роль генсека правящей партии меня не устроит…

– Да, есть тут какой-то неприятный запашок.

– Вот и я о том. Так что же остаётся – назначать преемником премьера?

– С одной стороны, почему бы нет? – рассуждал министр. – Вроде бы в хозяйстве разбирается. С другой стороны, все решения принимает только после согласования с тобой. А ну как выкинет фортель после того, как станет президентом? Такое уже было.

– Этого исключать нельзя, – согласился Платов, а затем, как бы продолжая давний спор, сказал: – Слушай, может, передумаешь?

– Нет! Должность президента не для меня… И всё же странно, – пробормотал министр. – Огромная страна, а толкового преемника найти не удаётся.

– Да можно подыскать при большом желании, но для этого необходимо бросить все другие дела. А как их бросишь, когда проблем выше крыши? Мне бы ещё несколько лет… Уже есть кое-какие кандидаты, но сначала надо бы их проверить на руководящих должностях.

– Похоже, ты склоняешься к тому сценарию, – прошептал министр, снова намекая на то, что случилось ночью. – Только не пойму, причём тут Достоевский. Вот если бы князь Кропоткин или граф Толстой…

– Дело в том, что Достоевский, как никто другой, разбирался в психологии людей.

Платов немного помолчал, затем пригладил волосы на затылке и, видимо, приняв какое-то важное решение, хлопнул ладонью по столу:

– Эх, была не была! Через год буду выступать с прощальным обращением к Федеральному собранию, тогда всё и начнётся. Ты со своей стороны прикинь, что да как, а то мало ли что…

Дело было сделано. Теперь мне остаётся только ждать, что из этого получится. Однако одной «точки акупунктуры» маловато, и следующим должен стать Китай. Но это дело слишком сложное, поэтому надо бы немного отдохнуть.

Глава 29. Серебристая мышь

– Макс, у меня создалось такое впечатление, что ты собираешь компромат на уважаемых людей в намерении представить президентскую кампанию как фарс. Признайся, что ты и сценарий сам написал, и взял на себя обязанности режиссёра этого спектакля. Зачем тебе всё это?

Этот вопрос мне задала Анна, когда я вернулся на планету Z.

– Да не было ничего такого, Аня! Ну разве что поиздевался немного над Ведьминским, но он того заслуживает, как никто другой.

Однако Анна никак не унималась:

– Похоже, ты перескакивал из одного образа в другой, внушая людям пакостные мысли и произнося за них эти мерзкие тирады. Чего стоит одна идея проведения конкурса «Мистер президент»!

– Аня! Поверь, я тут ни при чём. Всё так и было! Я ни слова им не подсказал.

– Ты совсем заврался! Если настолько презираешь властную элиту, тогда оставь это дело, я найду кого-нибудь другого…

Тут в нашу перебранку вмешалась Настя:

– Аня! Я со слов отца знаю, что происходит в кабинетах за стенами Кремля. Конечно, подробностей он не раскрывает, но стоит его послушать и тошно на душе становится. Боюсь представить себе, что будет через три года, перед президентскими выборами.

Похоже, Анна немного успокоилась.

– И всё же, Настя, я никак не ожидала, что Макс воспользуется своими уникальными способностями для того, чтобы копаться в чьём-то грязном белье, – и вот уже обращается ко мне: – Такие методы никак не соответствуют той задаче, которую я ставила перед тобой. Совсем недавно мы обсуждали пути спасения человечества, а теперь я вижу, что тебя всё это только забавляет.

– Аня! Пойми, что такова реальность. А я только выбрал наиболее впечатляющие моменты из того, что может произойти через три года. Это вызовет адекватную реакцию у Платова. Надеюсь, что он примет нужное решение и ничего подобного в будущем не произойдёт.

– Похоже, мне придётся пожалеть о том, что помогала тебе всё это время.

Анна замолчала, и было видно, что она крайне опечалена.

– Так что же нашептал Достоевский Платову? – спросила Настя.

– Сразу скажу, что моё дело – предложить. А уж Платов пусть сам решает, допустимо ли так поступать или нет. Ну а идея в том, чтобы он сделал вид, будто уходит из политики, и пусть народ сам, без подсказки выбирает президента.

– И что в этом особенного? Так во всех странах происходит.

– Эх, Настя, работы с тобой непочатый край! – Настя обиженно посмотрела на меня, поэтому пришлось кое-что ей разъяснить: – Дело в том, что влиятельные политические кланы не упустят возможности, чтобы прибрать власть к рукам. Начнутся распри, кое-кто может использовать экономические рычаги, чтобы воздействовать на конкурентов. Результаты выборов, если они произойдут, наверняка будут опротестованы, а в итоге неизбежна смута, кризис власти может привести к остановке производства, срыву поставок продовольствия в крупные города…

– А что же полиция, Росгвардия?

– Они будут поддерживать порядок, сохраняя нейтралитет. По крайней мере, так задумано.

– Тебе не жаль людей?

– Надеюсь, ничего страшного не произойдёт. Армия этого не допустит.

Тут Анна снова принялась высказывать претензии:

– Макс, по-моему, ты злоупотребил своими полномочиями.

– Когда я крал препараты, ты этого не говорила.

– Тогда ты спасал людей, а тут толкаешь Платова на авантюру.

– Ты же сама сказала, что человечество идёт гибельным путём.

– Но это не значит, что любые средства допустимы.

– Хочешь привлечь меня к суду?

– У нас суда как такового нет, но есть другие средства вразумления заблудших.

Нас попыталась успокоить Настя:

– Макс, Аня, перестаньте! Вы хотя бы объясните мне, чем дело кончится.

Анна махнула рукой, демонстрируя своё несогласие с тем, что я предложил. Но вот каким должен быть желаемый итог согласно моему сценарию:

– Люди выйдут на улицы, требуя возвращения Платова к власти. Дальнейшее – это дело техники.

– Ах вот как! Ты здорово придумал! – радостно воскликнула Настя.

– Сомневаюсь, что будет так, – пробурчала Анна.

Ну что ж, сомнение – это уже кое-что. Теперь несложно будет её переубедить. Но только после того, как вернусь из Китая. К этому времени у меню уже возникла новая идея.

И вот однажды ночью в покои председателя Линя залетела мышь. Сначала она покружила по комнатам и, не замеченная охранниками, проникла в спальню председателя и там завершила свой вояж, повиснув на хрустальной люстре. Линь проснулся, только когда мышь запищала. Он посмотрел по сторонам, но, обнаружив это чудище, висящее под потолком, не закричал, не позвал охрану. А всё потому, что серебристая летучая мышь в доме – это к счастью! Линь улыбнулся и вежливо спросил:

– Бянь-Фу! Ты принесла в мой дом удачу?

– Уважаемый Линь! – отвечала летучая мышь. – Я бы с удовольствием, но не могу.

Тогда Линь не на шутку испугался:

– Неужели я что-то делаю не так?

– Ты совершаешь много благородных поступков, заботишься о населении своей страны, экономика Китая снова на подъёме… Но этого явно недостаточно! Выйди днём на площадь Тяньаньмэнь, и что ты там увидишь? Южные ворота Запретного города и мавзолей Мао еле различимы. А потому что концентрация аэрозолей в атмосфере уже зашкаливает! Даже нам, летучим мышам трудно дышать, а каково людям?

– Бянь-Фу, я делаю всё, что в моих силах! Но мы неможем закрыть промышленные предприятия и запретить движение транспорта по городу. Вот переведём всё на российский газ, тогда состояние атмосферы значительно улучшится.

– Но помимо атмосферы загрязняются реки, почва… Нельзя же в погоне за прибылью так варварски разрушать природу.

Линь тяжело вздохнул и отвечал, уже не надеясь на удачу:

– Ну что поделаешь, иначе нам не прокормить такую огромную страну.

– Ладно, люди могут потерпеть ещё немного, но есть проблема, которая не терпит отлагательства. Речь об установлении нового миропорядка. Россия что-то пытается делать в одиночку, выступает с инициативами в ООН, а ты блюдёшь только национальный интерес. Хочешь, чтобы все стали китайцами?

Линь смутился, поскольку не готов был к предельно откровенному разговору – это не соответствует традициям Востока. А мышь пристала, как злой дух по имени Фань Уцзю. Пришлось ответить вопросом на вопрос:

– Так что же делать?

– Поддержи Платова, вместе вы сможете многое изменить, установить миропорядок, приемлемый для большинства жителей Земли. Улучшите экологию, вместе будете бороться с болезнями, найдёте средства уничтожения опасных вирусов, чтобы не допустить глобальной пандемии.

– Но президентский срок Платова скоро закончится, и нет никаких гарантий, что через три года новый президент продолжит тот же курс.

– Это не твоя забота.

Линь задумался и, наконец, решился:

– Ладно, Бянь-Фу, я постараюсь.

– Смотри, через год снова прилечу и всё тщательно проверю.

Мышь выпорхнула в окно, а Линь ещё долго сидел на кровати, глядя, как занимается заря. «А почему бы не попробовать? Вместе с Платовым мы горы сможем свернуть! Тьфу, это же только фигурально…»

Ну а я поспешил назад, в горную пещеру, вышел из мышиного образа и отправился прямиком на остров Пасхи. Давно хотел там побывать.

Глава 30. Остров в Тихом океане

Соседство с каменными изваяниями способно вызвать самые невероятные ассоциации. Три статуи – три руководителя крупнейших государств. С двумя я кое-как договорился, озаботил их, словно бы дал домашнее задание, а с третьим что прикажете делать? Президента США голыми руками не возьмёшь! Ни в Бога, ни в чёрта он не верит, даже Авраам Линкольн для него не авторитет. Задуматься о том, что будет через сто лет, его не заставит ни бойня в колледже, ни бунт чернокожих, ни массовый прорыв нелегалов через мексиканскую границу. Даже падение цены на нефть ниже плинтуса не вызвало заметных телодвижений – достал заначку из хранилищ ФРС и скупил избыток нефти.

Ну вот ничем его не проймёшь! Исчезновение золотого запаса из Форт Нокс и экологическая катастрофа тоже не дадут желаемого результата – снова объявит виноватыми Россию и Китай, причём без малейших оснований. Тут ведь следует иметь в виду, что я не работаю ни на Линя, ни на Платова и, чтобы ни сделал, сам за всё буду отвечать. А смысл того, что делаю, предельно прост – только объединённые усилия трёх держав смогут изменить миропорядок, спасти планету от грядущей гибели. Звучит, конечно, пафосно, но, по сути, так оно и есть. Проблема в том, что даже если предъявить ультиматум президенту США, это ничего не изменит. Судя по американским блокбастерам, для них даже инопланетяне не указ…

А что если всё-таки попробовать? Представьте, что жители планеты Од предложат солидный куш за то, чтобы земляне уступили им часть своей территории – мол, звезда наша угасает, температура на планете падает, поэтому хотим переселиться к вам, а взамен предоставим новейшие технологии, накопленные за многие века. Местом поселения может стать искусственный остров размером с Францию, который одичи соорудят в северной части Тихого океана, где-то между Лос-Анжелесом, Сахалином и Шанхаем… Конечно, никакого переселения не будет, да и остров не построят, но этот проект заставит три державы сплотиться против гипотетической угрозы мирного вторжения инопланетян. Бойся данайцев, даже дары подносящих!

В этом деле есть три ключевых момента. Во-первых, надо показать товар лицом, то есть продемонстрировать кое-что из новых технологий, неведомых землянам. Во-вторых, надо подготовить Дона – именно ему придётся вести переговоры с президентом США. И наконец, самое трудное – убедить американцев в том, что этот проект разработан не в ЦК компартии Китая, что это не Троянский конь, который даст возможность китайцам осуществить коварные замыслы по захвату территории Соединённых Штатов.

Что ж, придётся возвращаться на планету Z, чтобы посоветоваться с Анной.

– Макс! Ты опять задумал авантюру, – так она оценила мой проект.

– Я тебя не понимаю. То говоришь, что ваш эксперимент на грани срыва и, пока не поздно, его надо спасать, а когда я предлагаю конкретное решение, ты называешь это авантюрой. Нельзя же рассчитывать на то, что в головах землян разом наступит просветление, и они в корне изменят свою жизнь. Впрочем, может быть, у вас есть иной проект, основанный на четырёхмерных технологиях?

– Не ёрничай, тебе это не идёт.

– Тогда скажи, что здесь не так.

Анна задумалась, а потом задала вопрос, на который вряд ли кто-то способен был ответить:

– Какова вероятность успешного завершения проекта?

Ну что мне ей сказать?

– Аня, давай начнём с самого начала. Лжедостоевский заставил Платова задуматься, и в итоге тот принял решение, за которое сам будет отвечать и перед людьми, и перед историей. Кстати, в уста его собеседника я вложил слова из статей и записок Достоевского, так что никакой отсебятины там не было.

Судя по всему, Анна не имела возможности прочитать все тома собрания сочинений классика, поэтому и не заметила, что мне пришлось слегка приврать.

– Далее, летучая мышь сообщила председателю Линю чистую правду о состоянии экологии, а я лишь рекомендовал действовать совместно с Платовым. Какие могут быть претензии?

Анна по-прежнему молчала, поэтому я продолжал:

– Теперь переходим к главному. Достаточно очевидно, что цель моего проекта – наладить более тесное взаимодействие между правительствами трёх великих держав. Уговорами этого не добиться – нужен толчок в виде внешней угрозы. Однако агрессия со стороны инопланетян может дать обратный эффект – каждый будет спасаться в одиночку, а кое-кто попробует с пришельцами договориться, надеясь, что уж ему-то повезёт. Так было накануне последней мировой войны. Совсем другое дело, если возникнет угроза иного плана, в большей степени экономическая и демографическая, а не военная. То есть направленная не на уничтожение землян, а на признание ими своей ущербности по сравнению с пришельцами – итогом может стать мирный захват власти инопланетянами. Тут без совместных действий не обойтись – придётся собрать воедино всю интеллектуальную мощь населения Земли, чтобы отразить подобную угрозу.

– А если всё же президент США пойдёт более простым путём? Вместо того, чтобы договариваться с Россией и Китаем, он попытается уничтожить представителей другой цивилизации. Как тебе такой сценарий? Мы его не раз видели в американских фильмах.

Это Настя высказала своё мнение, но у меня уже был готов ответ:

– Он же не самоубийца. Кишка у него тонка, чтобы победить существ, обладающих более изощрёнными средствами ведения войны. Кстати, кое-что мы сможем ему продемонстрировать. Анна, ты не против?

– Ладно, убедил. Но как посланцы планеты Од попадут на приём к президенту США?

– Всё очень просто. В Тихом океане приводнится космический корабль. Радары Перл-Харбора зафиксируют это происшествие, оттуда вышлют поисковую группу, и вот, к удивлению офицеров ВМС США, из корабля выйдут существа, очень похожие на людей, и заговорят на английском языке, возможно, с незначительным акцентом.

– Нет! – тут же возразила Настя. – Сразу возникнет подозрение, что это представители другого государства. Начнутся допросы с участием костоломов из военной полиции… А вот если вновь прибывшие заговорят, например, как жители Бронкса, используя местный сленг, это вызовет иные эмоции. Командование сочтёт, что это был испытательный полёт нового корабля, свяжется с НАСА, а уж те спокойно разберутся, кто есть кто.

– Отличная идея! – в знак одобрения Анна показала Насте большой палец, а затем лукаво улыбнулась: – Похоже, сказывается опыт твоей работы на СВР. Скоро станешь экспертом в этих делах.

– А почему бы нет? – в тон Анне отвечала Настя. – Но если серьёзно, у меня есть ещё одно предложение. Что если инопланетяне предложат новые методы дезинфекции и борьбы с вирусом-убийцей. Тогда и бряцать оружием не придётся, их примут на ура.

– Нет, Настя, это может вызвать подозрение, что они давно следят за нами и в курсе всех наших проблем. И потом, никто не даст гарантии, что предложенные препараты окажутся безвредными для землян. Но можно пообещать содействие в этом трудном деле.

Похоже, я смог Настю убедить.

– Ну что ж, тогда распределим обязанности. Аня, тебе предстоит подготовить Дона к этой миссии, ну а он подберёт команду космического корабля. Желательно, чтобы форма корабля произвела впечатление на землян, – Анна только кивнула, но мне этого было достаточно, и я обратился к Насте: – После приводнения корабля вы вместе будете внимательно следить за тем, как реагируют на это событие в НАСА, в Белом доме, в Кремле и в резиденции главы Китая. Обо всех принятых там решениях тут же сообщать мне.

– Макс! Мне кажется, что это будет не вполне этично. Я не могу шпионить за своим президентом, – взмолилась Настя.

– Тогда это дело поручим Анне.

– А какую роль ты отвёл себе?

– Я буду заседать в палате представителей Конгресса США?

Глава 31. Межпланетные переговоры

Между прочим, я не шутил. Всё дело в том, что президент США не может принять решение о совместных действиях великих держав без согласия Конгресса. Однако добиться поддержки парламентариев – это крайне трудная задача, если учесть отношение большинства к России и к Китаю. Так что многое должно было решиться именно там, в Конгрессе, и я обязан был подсказать конгрессменам нужное решение. Ну а пока дело не дошло до решающей стадии этой операции, моя задача свелась к тому, чтобы по возможности корректировать действия американских должностных лиц после приводнения космического корабля.

И вот началось. Средства радиолокационного наблюдения нескольких стран зафиксировали приближение к Земле космического объекта. Вопреки маршрутам, которые обычно выбирают для посадки земные космические корабли, он летел по направлению к Северному полюсу, затем продолжил движение по 157-му меридиану, вызвав переполох в Перл-Харборе, но упал в океан, не долетев две тысячи километров до военной базы. К удивлению пилота патрульного самолёта, отправленного к месту падения, на воде покачивалось огромное сооружение, чем-то напоминающее нефтяную платформу на месторождении Draugen в Северном море. Дальше всё произошло так, как мы и рассчитывали, причём Дону даже не понадобилось выдавать себя за жителя Бронкса. А вскоре директор НАСА уже докладывал президенту США о прибытии космических пришельцев.

Не всякий человек, а тем более глава огромного государства, решился бы на встречу с инопланетянами. Однако, если есть желание сделать Америку великой, тогда даже предостережения советников и главы службы безопасности не смогут изменить его решения. Приветствуя гостя, президент Тренд не мог сдержать свою радость от того, что пришелец говорит не на русском или китайском языке, а на английском. Он видел в этом доказательство реальности своих планов – желанное величие уже не за горами. Понятно, что Дон читал мысли президента, поэтому, следуя моим указаниям, постарался ему подыграть:

– Господин президент! Моё имя Дон, и я уполномочен передать привет и наилучшие пожелания великому американскому народу от жителей планеты Од. Мы знаем, каких великолепных успехов достигла ваша страна в экономическом развитии, в распространении американских ценностей и надеемся на сотрудничество с вами. В знак наших добрых намерений я хотел бы вручить небольшой подарок. Это устройство позволит вам путешествовать по нашей планете, не выходя из своего кабинета.

– Спасибо! – ответил президент, но чувствовалось, что он слегка разочарован. – Конечно, приятно получать подарки, однако компания Гугл давно освоила аналогичную опцию, поэтому любой житель Земли, компьютер которого подключён к интернету, может путешествовать по планете.

Дона не смутил такой ответ:

– Это только малая часть технологических новинок, которые мы привезли с собой. Уверен, что и вы со временем выйдете на тот же уровень развития.

Тут он нажал кнопку на устройстве, и посреди комнаты возникло голографическое изображение знакомой мне местности, поблизости от усадьбы Дона. Вот подул слабый ветер, и ветви берёз заколыхались. Возник полный эффект присутствия, но только не для Тренда.

«Это как же так? Сначала осыпает комплиментами, а затем пытается унизить, демонстрируя то, что мы видим пока только в голливудских фильмах». Такие мысли пронеслись в голове президента, но вслух сказал:

– Что ж, мы посмотрим на эти новинки. Однако я хотел бы знать конкретную цель вашего приезда.

Дону пришлось рассказать про угасающую звезду, про страшные холода, надвигающиеся на его планету, а в заключение он обратился с просьбой:

– Насколько я знаю, огромную часть поверхности Земли занимает океан. На наш взгляд, это неразумно, надо более эффективно использовать эту территорию. Так вот, не могли бы вы предоставить нам участок акватории Тихого океана, а мы построим там остров, на который переселим наш народ. Его не так уж много, всего пятьдесят миллионов. В свою очередь, мы готовы передать вам новейшие технологии, которые позволят значительно обогнать другие страны не только в экономике, но и в сфере разработки вооружений.

«А вот это уже интересно! Само собой, если не врёт. Но как же выполнить его условие?»

– Тут вот какая штука, Дон. Дело в том, что Тихий океан пока ещё не является собственностью Соединённых Штатов. Надо обращаться в Организацию Объединённых Наций, получать согласие других государств, а это дело хлопотное. Так что даже и не знаю…

– А что если добиться разрешения от Совета безопасности ООН?

– Это тут при чём?

– Мы можем создать вокруг Земли экран, который защитит её от метеоритов и даже от крупных астероидов. Такие вопросы как раз в ведении Совбеза.

«Откуда он всё знает? Уж не мошенник ли? Наобещает с три короба, а потом в кусты». Но Дон, прочитав мысли президента, сделал новый ход:

– В качестве жеста доброй воли мы могли бы создать на время такой экран над вашей территорией, чтобы вы убедились, что это не фейк, а вполне реализуемо.

Сразу мелькнула мысль: «Тогда нам будут не страшны русские "Авангарды" и "Цирконы", и при удобном случае можно будет на русских надавить…»

– А как же наши космические корабли?

– Это не проблема. Защитный экран состоит из отдельных сот, и можно будет отключить любую из них на некоторое время.

«Эх, неужели в кой-то веки повезло? Но…»

– Но русские и китайцы заблокируют такой проект.

– Придётся с ними поделиться. К тому же участок Тихого океана, который мы присмотрели для себя, находится на равном удалении от США, России и Китая. Так что вам и карты в руки – я имею в виду три великие державы.

«Ну вот! А как хорошо всё начиналось!»

– Видишь ли, Дон, с этими русскими трудно будет договориться, а уж с китайцами и вовсе нереально.

– Господин президент! Мы не обидимся на ваш отказ. В крайнем случае, обратимся к жителям другой планеты.

– И много таких планет?

– Достаточно, чтобы с надеждой смотреть в будущее.

– Что ж, давайте продолжим нашу беседу завтра.

Тем временем, я организовал утечку информации из Белого дома, и члены палаты представителей собрались на срочное заседание, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Для того, чтобы воздействовать на конгрессменов, я выбрал одного из представителей оппозиции, считавшегося ярым противником нынешнего президента. Тот выложил все доводы «за» и «против», описал очевидные выгоды от этого проекта, но указал и на опасность сближения с инопланетянами – никто не знает, что у них на уме. А в заключение предложил начать процедуру импичмента президенту, если он пойдёт наперекор решению Конгресса США. Но это уже была его инициатива.

Собственно, решения ещё не было, но результаты обсуждения показали, что конгрессмены сочли бы неимоверной глупостью отказ от предложения, сделанного представителем планеты Од. Решающий аргумент высказал лидер республиканского большинства в палате представителей:

– Нет никаких сомнений, что наша экономическая мощь и финансовые ресурсы позволят освоить новые технологии скорее, чем это сделают Россия и Китай, и вот тогда мы покажем им, кто правит на планете.

Сенат поддерживал президента во всех его начинаниях, поэтому совместная резолюция обеих палат Конгресса была подготовлена в кратчайшие сроки. Однако никто из конгрессменов не догадывался, что их ожидает жестокое разочарование. Всё потому, что Дон получил от меня наказ с каждым днём усиливать давление на американские власти, предъявляя всё новые претензии взамен на передачу современных технологий. И даже создание защитного экрана над США он отложил до того времени, когда будет достигнута предварительное согласие трёх держав на реализацию проекта. А между тем, космический корабль по-прежнему высился над волнами океана, и никто не знал, чего ещё ждать от этого незваного пришельца.

Глава 32. Цель и средства

Ночью подразделение «морских котиков» получило приказ проникнуть на корабль пришельцев. Но даже дроны не смогли приблизиться к объекту – они разрушились, врезавшись в невидимый защитный экран. Эта акция была предпринята втайне от президента – командование ВС США хотело поставить его перед фактом, поскольку любую уступку России и Китаю генералы считали неприемлемой. Однако, столкнувшись с непреодолимой преградой, они поняли, что с ходу корабль не взять.

Тем временем Тренд позвонил Платову и рассказал ему о недавних событиях. Кое-какие детали он упустил, но Платову ещё накануне передали стенограмму беседы Тренда с Доном – Анна сделала аудиозапись, а Настя переправила её в СВР. Вряд ли имело смысл вести двусторонние переговоры, поэтому Платов предложил устроить видеоконференцию глав трёх государств, предполагаемых участников проекта, с целью разработки плана совместных действий. Тренд не возражал.

Тем временем на базе в Перл-Харборе собрались представители ВС США, ЦРУ и научно-исследовательских центров, входящих в состав министерства обороны. Была сформулирована задача, основанная на директиве президента: создать канал проникновения в корабль пришельцев на тот случай, если переговоры закончатся провалом. Но как проникнуть через защитный экран, принцип работы которого неизвестен? И тут представитель ЦРУ сообщил, каким образом можно пробить дыру в этом экране. Понятно, что он не раскрыл источник информации, но всё равно других вариантов не было, поэтому остановились на этой схеме проникновения в корабль.

Вот неожиданный поворот! Неужто у цээрушников есть осведомители на планете Од? Это маловероятно, поскольку андроиды не могут самостоятельно принимать подобные решения. Скорее всего, что-то неладное творится в мире струн – есть среди них и такие, которые хотят сорвать эксперимент. И вот сообщили американцам информацию об уязвимости защитного экрана корабля. Впрочем, достаточно одного предателя, чтобы сорвать задуманное мной. Успеют ли главы государств договориться о сотрудничестве? Тут уж мало что зависит от меня – не могу же я быть один в трёх лицах. Да и толку от этого не будет, поскольку каждый из них должен раз и навсегда понять, что без объединения усилий трёх государств ничего хорошего не будет – никто не знает, сколько испытаний нам приготовила судьба.

Впрочем, полной уверенности в успехе моего проекта нет. Вот ведь в Тегеране и в Ялте главы СССР, США и Великобритании сумели о многом договориться, но после того, как была устранена фашистская угроза, прежние договорённости были отброшены. Так неужели надо вечно жить под дамокловым мечом, чтобы сохранить согласие в нашем общем доме под названием Земля? А согласие нужно для того, чтобы избежать вооружённых конфликтов, снизить угрозу природных катастроф, искоренить коррупцию и найти методы предотвращения эпидемий и лечения болезней.

Похоже, я стал рассуждать, как заправский политик… Нет, это дело не по мне – я и часа не просижу в зале заседаний. А уж доказывать туповатому коллеге свою правоту – это и вовсе безнадёжное занятие. Куда приятнее залезть к нему в мозги и заставить публично признаться в том, что он не соответствует занимаемой должности и готов трудиться, только если есть возможность использовать служебное положение в личных целях. Но ведь каждому в мозги не влезешь – их миллионы, а я такой один!

Мне вспомнилась судьба Егора, который недолгое время был в советниках у президента. Вот с кем стоит посоветоваться! Где-то он сейчас? Попробую угадать – я сделал мгновенный «прыжок» и оказался на той самой аллее у Патриаршего пруда, где Воланд когда-то беседовал с Берлиозом и Безродным, а Михаил Афанасьевич встречался с Еленой Сергеевной втайне от её мужа. И уже гораздо позже я спорил здесь с ребятами из нашего класса, пытаясь убедить их в том, что «закатный роман» вовсе не о приключениях чертей в столице – это аллегорический рассказ о событиях весны 1937 года, накануне начала массовых репрессий… Впрочем, сейчас не до Булгакова, да и его роман здесь совершенно ни при чём.

Так и есть! Егор сидел на той самой скамейке и задумчиво глядел на пруд. Я подошёл к нему:

– Позволите присесть?

Егор, не глядя на меня, кивнул. Видимо, ему без разницы, кто сядет рядом – всё равно никто не сможет нарушить его одиночество, его разговор с самим собой. Для меня не составило особого труда узнать, о чём он думает. Оказалось, что накануне Егор покинул почётную, но бесполезную должность советника президента и поссорился со своей помощницей, которая не одобрила его поступок. Девушка была ему далеко не безразлична, поэтому можно понять его нынешнее состояние. Надо бы отложить наше знакомство до другого времени, но дело в том, что я не мог так долго ждать. После сообщения представителя ЦРУ об уязвимости защитного экрана доверия к Анне уже не было, Настя слабо разбирается в этих делах, а мне нужно было срочно с кем-то посоветоваться. Поэтому и сказал:

– Вы всё правильно сделали, Егор. Отчитываться о проделанной работе перед Ведьминским – это малопочтенное занятие. Я бы тоже ушёл, оказавшись в подобной ситуации.

Егор молчал. Возможно, ему показалось, что слышит внутренний голос. А потом вдруг посмотрел на меня:

– Вы кто?

– Да какая разница? Ну, скажем, человек, который оказался в схожих обстоятельствах и тоже не понимает, что нужно делать дальше.

В глазах Егора появился интерес:

– Вы работаете на правительство?

– Всё гораздо сложнее. Как бы вам объяснить, не вдаваясь в подробности… Представьте себе, что некий человек ищет пути объединения усилий ведущих государств в борьбе за переустройство нашего мира. Полагаю, вы согласны, что многое нужно изменить. Вот и недавняя пандемия вируса-убийцы показала, что если каждое государство борется с угрозой в одиночку, тогда в итоге все проигрывают. Выполнима такая задача, как вы думаете?

Ответ Егора был весьма кратким и столь же убедительным:

– Если пандемия вируса-убийцы не заставила их объединить свои усилия, наивно рассчитывать на успех такого предприятия. Даже угроза вторжения пришельцев не сможет что-то изменить.

– Ну а если возникнет опасность иного рода? Скажем, настроены пришельцы достаточно миролюбиво, но само существование технологически более развитой цивилизации и перспектива стать чем-то вроде второсортного придатка к ней, почувствовать свою ущербность, осознать своё невежество… Не заставит ли это сплотиться жителей Земли?

– Для чего?

– Для того, чтобы доказать самим себе, что нам есть чем гордиться, что не зря существуем на Земле. Мы же отстали в своём развитии только потому, что тратили много сил и средств впустую. Я имею в виду не только опустошительные войны, но и конкурентную борьбу ради более высокой прибыли. Будь наша жизнь организована иначе, уверен, что…

Егор меня перебил:

– Послушайте, любезный, вы не на трибуне.

Года два назад я бы и сам отреагировал точно так же на подобный спич, а то и послал бы собеседника куда подальше. Но с тех пор кое-что изменилось для меня, поэтому и добивался более внятного ответа.

– Егор, вы правы, слова ничего не смогут изменить. Предлагаете устроить революцию?

– А почему бы нет?

– Но если верить классикам марксизма-ленинизма, должна созреть революционная ситуация. Пока что я ничего подобного не наблюдаю. Конечно, есть много недовольных, но это капля в море тех, кого всё в той или иной степени устраивает. Какой же выход? Что вы предлагаете?

– Нужно воспитывать подлинных интеллектуалов, а не эрудированных болтунов. Интеллектуал не может поступать безнравственно и подло, поскольку понимает, что это выйдет ему боком – по отношению к нему могут точно так же поступить.

– И как воспитать интеллектуалов? – спросил я, уже догадываясь, что услышу от него в ответ.

– Во-первых, нужно изменить систему образования. Не заставлять учеников тупо заучивать материал, а научить их думать. Тогда они даже без подсказки педагога усвоят те знания, которые им необходимы. То же касается и вузов. Во-вторых, руководителей федеральных телеканалов отдать под суд за оболванивание масс. В-третьих, национализировать все издательства, чтобы полки книжных магазинов не заваливали всяким хламом, который приводит к деградации читателя.

– Егор! Я с вами полностью согласен. Однако признайте – недостаточно, чтобы эти реформы провели в одной стране. Иначе придётся закрыть границы и отключить интернет, чтобы избежать вредного влияния тех стран, где от проведения таких реформ власти отказались.

– Да, надо действовать совместно.

– Так ведь и я о том же!

Глава 33. Ложь во спасение?

Похоже, Егора я в чём-то убедил. А вот сам стал сомневаться – нет, не в целях своего подвижничества, а в методах, которые я выбрал. Допустим, власти разных стран о чём-то между собой договорятся. И что дальше? Будут внедрять новые идеи в мозги поднадзорного населения, используя новейшие средства пропаганды? Вряд ли при этом можно рассчитывать на успех, а уж единодушной поддержки в любом случае не будет. Более того, вполне вероятно активное противодействие – снова митинги протеста, демонстрации, «цветные революции». А всё потому, что у каждого разумного человека есть своё понимание смысла жизни и даже папа римский ему не указ.

Вот и теперь, возникло подозрение, что какой-то андроид, а может быть, струна, снабжает американцев информацией, чтобы не допустить успешного завершения переговоров Дона с Трендом. Но зачем всё это? Есть два варианта: либо кто-то из андроидов запрограммирован на противодействие проводимому эксперименту, либо одна из струн, что называется, отбилась от рук и преследует собственные цели. Причём одно другое вовсе не исключает.

Как бы то ни было, надо попытаться довести начатое дело до конца. Тут мне не обойтись без Анны – всё-таки напрасно я её подозревал. Да и Дон по-прежнему мне симпатичен, несмотря на то, что безбожно врал, когда представился живым существом и рассказывал о жизни на планете Од и её ближайших спутниках. Но можно ли требовать от робота, чтобы он действовал вопреки заложенной в него программе? Итак, в решении этой проблемы мне поможет Анна, ну а начать пришлось с запоздалых извинений. И вот что мне сказала Анна:

– Макс! Дело слишком важное, чтобы обижаться, однако твои подозрения противоречат логике. Я уже говорила тебе, что струны являются частью единого пространства, поэтому намерение одной из нас, если оно противоречит согласованным решениям, трудно скрыть от остальных. Такую струну мы на время помещаем в карантин до полного выздоровления.

– Так вы тоже иногда болеете?

– Ну а как иначе? Ничто в этом мире не совершенно, однако наши болезни можно назвать болезнями от ума. Причина в том, что каждая струна выстраивает свою цепь предполагаемых событий – тех, что должны ещё произойти. Она делает свой прогноз на основе информации, которая есть в её распоряжении, и далее принимает решения в соответствии с ним. Так вот, из-за небольшого сбоя при анализе этой информации, струна может совершить ошибку…

Анна могла бы ещё долго объяснять, как функционирует этот «струнный оркестр» из четырёхмерного пространства, но у меня возникла странная догадка:

– Подожди, Аня! А может ли возникнуть такая ситуация. К примеру, некая струна имеет основания предполагать, что она права, а все остальные ошибаются. Имеет ли она возможность поступить по-своему?

Анна молчит. Похоже, не знает, что ответить. Но вот я снова слышу голос, как будто она размышляет вслух:

– Конечно, каждая струна действует автономно и не обязана согласовывать с нами все свои решения. Но я не могу представить себе, чтобы она решилась на обман, да ещё так всё обставила, чтобы никто не догадался…

– Есть такое понятие – ложь во спасение. Если кто-то солгал во благо людей, во имя высшей цели, его могут понять и простить. Возможно, и тут что-то в этом роде.

– Макс, не тяни кота за хвост!

Анну можно понять. Если я прав, всё это похоже на скандал в некоем благородном семействе. Любопытно, кто у них занимается подобными разборками? Но вслух сказал:

– Вероятно, эта струна просчитала негативные последствия того, что произойдёт, если главы трёх государств обо всём договорятся. Вот если бы узнать, к каким выводам она пришла, и у кого будут большие неприятности – то ли у андроидов, то ли у струн, то ли, не дай бог, на Земле случится ядерная катастрофа?

– Вряд ли она во всём признается, – в голосе Анны послышались жалобные нотки. – До сих пор не могу поверить, что это произошло у нас.

Вот вам обратная сторона коллективизма. Сначала полное согласие, взаимное доверие, ну а потом…

– Так что же делать? – спрашивает Анна.

У меня уже готов ответ, по прежде надо бы кое-что уточнить:

– Аня, ты уверена, что она нас не прослушивает?

– У каждой струны есть опция, которая обеспечивает полную конфиденциальность общения и с андроидами, и с людьми. Ты можешь быть спокоен – нас никто не слышит. Есть и другие спецопции – я позже тебя с ними ознакомлю.

– Тогда сделаем так. Для начала я войду в образ представителя ЦРУ в Перл-Харборе и пройду по цепочке, чтобы выяснить, кто и каким образом получил информацию от струны, и буду готов контролировать поступление новой информации. Затем ты опцию конфиденциальности отключишь, а я в разговоре с тобой скажу, что Дона надо срочно отозвать, пусть возвращается обратно, на планету Од, поскольку американцы готовятся к нападению на его корабль. Вот и посмотрим, что после этого произойдёт. Должна же струна-изменщица как-то проявить себя.

– Макс, ну ты и намудрил! Нельзя ли что-нибудь попроще?

– Ты лучше мне скажи, можно ли как-то вычислить струну в момент передачи информации?

– Если сообщишь мне точное время…

– Вот и договорились.

Пройти по «цепочке» оказалось не так уж сложно. Я выяснил, что информация поступила в главный офис оперативного центра ЦРУ и одновременно появилась на экране в комнате для совещаний руководства… И вот уже переговорил с Настей – теперь я жду, когда в ЦРУ придёт сообщение о том, что корабль пришельцев должен скоро стартовать, чтобы покинуть Землю. Это случилось через несколько минут – судя по всему, струна очень торопилась, опасалась, что американцы ничего не успеют предпринять. Я тут же сообщил об этом Насте.

Прошло совсем немного времени, и я услышал голос Анны:

– Я её вычислила. В это время была активна только одна из струн, связанных с Землёй.

– И что теперь? Ты сможешь её допросить?

– Макс, такая процедура у нас не предусмотрена. Но мы можем лишить её всех опций, оставив лишь одну – трёхмерный образ, который она использовала прежде. Возвращайся на планету Z, и там мы это сделаем.

Каково же было моё удивление, когда, вернувшись в хижину на берегу залива, я рядом с Анной увидел Уну – ту самую медсестру, с которой я когда-то прогуливался по парку на планете Од.

Глава 34. Признания Уны

Понятно, что и мне, и Анне хотелось получить ответ на такой вопрос: зачем и почему? То есть нам важно знать не только цель, но и причину. Но в допросе Анна не участвовала – сказала, что это не вполне этично. Я не возражал, надеясь, что со мной Уна будет откровеннее. Так и случилось – она сразу призналась, что хотела сорвать переговоры Дона, а затем вызвать вооружённый конфликт между тремя ведущими державами, который бы закончился уничтожением всего живого на Земле. Поводом к конфликту должна была стать информация, которую Уна собиралась через несколько дней направить в спецслужбы трёх государств – якобы противная сторона уже получила «сверхоружие» от Дона и теперь готова его применить.

– Если бы Дон улетел сейчас, не стало бы повода для вооружённого конфликта. Предупредив американцев, я рассчитывала на то, что они сумеют задержать Дона, уговорят его остаться. Тогда всё ещё возможно. Я бы добилась своего!

О многом я уже догадывался, но побудительные мотивы Уны по-прежнему были непонятны. И вот ещё что она сказала:

– Таким существам, как вы, не место в этом мире. Вы слишком слабые, поэтому на первом месте для вас инстинкт самосохранения. Вы готовы лгать, лицемерить, предавать, даже убивать друг друга, только бы продлить своё ничтожное существование.

– Допустим, это так. И что?

– Мне жаль вас! Надо прекратить этот эксперимент, он никому не нужен.

– Не мы его затеяли.

– Я тоже не имею к этому никакого отношения.

– Но как же так? Анна говорила, что вы часть единого целого, поэтому и ответственность у вас должна быть коллективная.

– Это не совсем так.

– Хотите сказать, что Анна солгала?

– Нет, это слишком сильно сказано. Всё дело в том, что есть разные мнения на этот счёт… – Уна запнулась, подбирая нужные слова. – Не все уверены в том, что человечество это венец нашего творения, как считает Анна. Скорее наоборот, возникновение на Земле разумных существ это лишь побочный эффект проводимого эксперимента. То есть процесс идёт совсем не так, как было предусмотрено. В какой-то момент мы потеряли возможность управлять им.

– Но ведь именно поэтому Анна предложила мне вмешаться…

– Не все согласны с Анной. Вот ведь и у вас есть разные научные школы, которые конкурируют между собой. Противники продолжения эксперимента достаточно сильны, чтобы уничтожить вас и даже Анну…

Тут фигура Уны стала расплываться на глазах, теряя прежние свои очертания. Примерно то же я видел, когда застрял где-то в пространстве после той серии «прыжков», но здесь на моих глазах творилось что-то ещё более невероятное. Внезапно возникло свечение, исходящее от того, что несколько секунд назад было Уной, и вот уже передо мной светящийся столб, вершина которого устремилась вверх. Прошло ещё несколько мгновений, и всё – ни столба, ни Уны больше не было, и только обрывки произнесённых ею слов остались в голове…

– Если нас могут уничтожить, тогда почему же до сих пор этого не сделали? – с этим вопросом я обратился к Анне, предварительно рассказав о том, что только что случилось.

Конечно, Анна была опечалена, однако быстро справилась с волнением:

– Бедная Уна не права, если имела в виду физическую смерть. Нас могут только отозвать, если мы не справились с поставленной задачей или наболтали лишнего.

– Ну а я? Что могут сделать со мной?

– Ничего! Если только ты сам не выберешь путь, который приведёт к самоуничтожению.

Весьма замысловатая формулировка. Неужели всё зависит только от меня?

– Но что имела в виду Уна, когда сказала, что процесс пошёл не так?

– Мы этого не знаем. Возможно, имело место какое-то внешнее воздействие. Либо возникновение мыслящего существа в вашей Вселенной происходит в соответствие с законами, которые нам неизвестны.

– А я-то думал, что вы всё знаете, и для вас нет ничего загадочного в мире.

– Похоже, это не совсем так.

К этому времени Анна успела переговорить с Доном, а тот, связавшись с президентом Трендом, предупредил, что не собирается покидать Землю до завершения переговоров, но готов разнести в клочья Тихоокеанский флот, если американские вояки не прекратят попытки проникнуть на космический корабль.

Итак, глобальную катастрофу на Земле удалось предотвратить, и теперь есть надежда на успех переговоров между великими державами. Но я не мог отделаться от ощущения, будто что-то упустил… И тут вспомнил, с чем сравнил метаморфозы, которые происходили с Уной перед её исчезновением. Когда застрял во время той серии «прыжков», предметы тоже теряли очертания, и возможно, Некто тоже предпринимал попытки «отозвать» меня, поскольку не хотел, чтобы я увидел то, что не должен видеть. Выходит, где-то там и таится разгадка того, что происходит на Земле. В прошлый раз у меня ничего не получилось, но уверен, что всё теперь смогу. Только надо действовать иначе, и тут без помощи Анны мне не обойтись. Надо убедить её, что эксперимент по-прежнему на грани срыва – наверняка скоро появится Уна № 2 и вместе с ней новые проблемы. Пусть Анна объяснит в деталях, как осуществляется перемещение в пространстве, и тогда я, может быть, пойму, что произошло со мной, когда застрял где-то за пределами гиперсферы.

Ответ Анны меня разочаровал:

– Мы пользуемся опцией перемещения и не более того. Принцип действия нам неизвестен. Просто хотим переместиться и перемещаемся.

Уже тогда у меня возникло подозрение, что струны – это что-то вроде вирусов, блуждающих по организму. Могут практически мгновенно перемещаться по нему. Могут проникнуть в оболочку человека и тогда становятся людьми. Так, может быть, поэтому и я уже не тот, что прежде? Однако, пока есть возможность, хотелось разобраться, в чём тут дело.

– И не пытайся! – ответила Анна.

– Почему?

– Потому что ты видишь перед собой только трёхмерный образ, имеющий ширину, длину и высоту, а четвёртую координату невозможно представить себе визуально. Только благодаря ей мы совершаем прыжки через пространство и другие действия, которые большинством людей воспринимаются как волшебство.

– Однако пространственно-временное клонирование, которое произошло в тоннеле между «дырами», никак не связано с четвёртым измерением.

– Час от часу не легче, – пробормотала Анна, чем-то напомнив мне владелицу шикарного автомобиля, у которого отказал мотор. – Не хватало ещё этих клонов. Есть они или нет, какая тебе разница? Получил возможность побывать в будущем, и будь доволен!

– Ты рассуждаешь, как примитивный потребитель услуг. Берёшь то, что тебе дают и даже не пытаешься вникнуть в суть…

– Макс! – снова перебила меня Анна. – Думаешь, я двужильная? Мне тоже иногда нужно отдохнуть, а от твоих фантазий голова идёт кругом.

И тут я вынул из заначки последний довод:

– А как же ваш эксперимент? Ты уверена, что вскоре сюда не зашлют ещё одну такую Уну?

Анна ненадолго замолчала, словно бы оценивая свои возможности:

– Ну ладно. Что ты предлагаешь?

Итак, можно приступить к обсуждению деталей:

– В твоей памяти наверняка сохранилась информация о той серии «прыжков», когда у меня начались галлюцинации. А что если мы то же самое сделаем вдвоём, причём одновременно? Я в одном корабле, а ты в другом.

– Очередная сумасбродная идея! Хотя бы объясни, на что же ты рассчитываешь.

Я не хотел заранее обнародовать свою догадку, но тут уж ничего не поделаешь. Если не удастся её уговорить, просто не знаю, что ещё можно предпринять. Не в моих правилах сидеть на скамейке у пруда и ждать, когда кто-то принесёт мне на блюдечке решение загадки. А тут появилась редкая возможность разобраться самому, сделать нечто такое, что не по силам никому, кроме нас с Анной. При этом следует иметь в виду, что с недавних пор я способен перемещаться во времени и пространстве без её помощи – в какой-то степени я и сам стал струной, хотя предпочитаю не использовать такое определение. Куда приятнее оставаться человеком…

В итоге Анна согласилась мне помочь. И вот уже наши корабли вышли на исходные позиции. Хронометр должен дать старт одновременно. Идёт обратный отсчёт…

Глава 35. В поисках истины

Когда сталкиваешься с чем-то неизвестным, важно не прозевать тот самый, решающий момент – кое-кто называет это моментом истины, хотя я предпочёл бы менее звучное название. Тем более, что в этом случае секунды могли превратиться с бесконечность – это если я не прав, если ошибся в расчётах и что-то не учёл.

Итак, всё повторилось. Примерно через полчаса после начала нашего эксперимента я почувствовал, что перемещения прекратились. Не знаю почему, но был в этом уверен. В иллюминатор не смотрел – сидел, зажмурившись, поскольку слишком хорошо помню, что было в прошлый раз. Теперь мне предстояло сделать главное, поскольку первая попытка связаться с Анной не удалась – как я и предполагал, радиосвязь между кораблями не работала. Однако мысль не материальна и для неё не может быть преград.

– Алло, Аня, ты здесь?

– Привет!

– Что видишь в иллюминаторе?

– Ничего. А ты?

– Я туда стараюсь не смотреть… Ты можешь выйти из корабля? Для тебя это несложно, если ты часть этого пространства.

– Да, я уже вышла, точнее, материализовалась за пределами оболочки корабля. Но по-прежнему ничего не вижу.

– Тогда и я попробую.

Как ни странно, у меня тоже получилось. Вот что значит поддержка «старшего товарища»! Окажись я здесь один, наверняка бы растерялся, психанул, как в прошлый раз. Но дело не в этом – важно то, что мы с Анной можем понимать друг друга, а это не что иное, как связь миров, вне зависимости от числа координат. Пусть их будет хоть пять, хоть семь, хоть двадцать восемь… Мысль – это универсальное понятие! Здесь важно, чтобы возникло некое взаимопонимание двух мыслящих существ – тогда реальность не ускользнёт.

– Ты где?

– Здесь.

– Нужен какой-то ориентир, а то понятия «здесь» и «там» неразличимы.

В этом и состоял мой замысел – будь я один, снова потерялся бы в пространстве, оказавшись в плену кошмарных видений и галлюцинаций. Скорее всего, кто-то снова попытался бы скрыть то, что предназначено не для меня. Ну а сейчас здесь Анна, которая является частью этого мира, между нами возникла некая неразрывная связь, и никому не удастся помешать…

И тут перед моими глазами возникла освещённая дорожка, ведущая куда-то вдаль. А рядом с ней стояла Анна.

– Пойдём?

– Нет, – отвечает Анна. – Ты иди, а я подожду тебя здесь.

И я пошёл. Новот куда приду? Возможно, доберусь до развилки дорог, а там камень, и на нём надпись выбита: «Налево пойдешь – ничего не поймёшь, направо пойдешь – что-нибудь поймёшь, а если прямо пойдешь – всё поймёшь, но никогда не сможешь возвратиться назад». Если бы кто-то позаботился о Насте, я бы выбрал третий путь. А так даже и не знаю… Впрочем, на Анну можно положиться, она не подведёт.

Но нет ни камня, ни развилки, только дорога, которой нет конца. Ну сколько это может продолжаться? И тут я понял, что выбор уже сделан, поэтому и нет никаких развилок. Верно и то, что я не тот, что прежде, каким был ещё год назад, поэтому и возвращение невозможно. Тогда в чём же смысл этого нескончаемого променада?

Похоже, идти придётся ещё долго. Самое время попытаться подвести промежуточный итог. Что же мы имеем? Некие разумные существа, обитающие в четырёхмерном пространстве, задумали создать трёхмерную Вселенную на поверхности гиперсферы. Похоже, они так и не поняли, что получилось в результате этого эксперимента, и, по большому счёту, уже не способны управлять тем, что происходит. Поскольку создатель с этим делом не справляется, каким-то образом возник механизм самоочищения Вселенной – тот самый тоннель между «чёрной» и «белой дырой». В этом тоннеле уничтожаются и метеорные потоки, и блуждающие астероиды, и даже вредоносные микроорганизмы и прочие паразиты на тех планетах, где возникла жизнь. Надо признать, что всё устроено вполне логично.

Я шёл и шёл… Хватит ли сил дойти до самого конца? И вот уже когда чуть не падал от усталости, в голове возникла мысль… А что если наша Вселенная – это живой организм? Время от времени она устраивает себе что-то вроде дезинфекции, уничтожая всё, что препятствует нормальному развитию. Просто до Земли с её нынешними обитателями ещё дело не дошло.

Часть 3. Другой мир

Глава 36. Содружество единых

Я шёл и шёл… Ещё несколько шагов и упаду. Вдруг вижу Анну. Как такое может быть? Словно бы совершил кругосветное путешествие и пришёл туда, откуда начинал свой путь.

– Макс! Что случилось? Почему ты повернул назад?

Да я и сам ничего не понимаю.

– Ты сделал несколько шагов и остановился. Тебя что-то напугало?

Как меня может что-то напугать, если там ничего такого не было? Только освещённая дорожка, как выяснилось, ведущая в никуда. Хотелось бы понять, в чём смысл этого спектакля для одного единственного зрителя. Анна не в счёт – вот если бы пошла со мной…

– Аня! Я устал. Давай отложим разговор.

– Ладно, возвращаемся.

Мы снова на планете Z. Анна и Настя хлопочут по хозяйству, а я всё никак не могу прийти в себя. Конечно, осознание своей ничтожности в сравнении с могуществом Вселенной никого не удивит. Рано или поздно ты это понимаешь, и ничего другого не остаётся – только принять подобную ситуацию как данность. Такие мысли не могут стать причиной для того, чтобы опустить руки и смиренно ждать неизбежного конца. Скорее уж постараешься использовать то, что тебе дано, чтобы вдоволь насладиться предоставленной возможностью. Тут как кому повезёт… Однако ощутить себя частицей живого организма, чем-то вроде микроба, осуществляющего функцию по переработке продуктов чьей-то жизнедеятельности – это кого угодно может ввести в ступор.

Но только не меня! Хотя, признаюсь, некоторые отклонения в своём восприятии окружающего мира я стал постепенно замечать. Анна уже не казалась добрым другом и помощницей в делах, словно бы в её характере появились какие-то новые черты, которые я не в состоянии распознать. Только то самое седьмое чувство подсказывало мне – что-то здесь не так. Даже Настя вроде бы совсем не та, что прежде, но в чём тут дело, тоже не могу понять. Впрочем, причина может быть проста – Настя тосковала по дому, по Москве. В последнее время мы с Анной редко бывали на планете Z, всё больше трудились на Земле, где занимались реализацией моего проекта, а Настя оставалась не у дел. Да и работа на СВР ей изрядно надоела – не этому занятию хотела бы посвятить жизнь. Что ж, я не против возвращения в Москву, но прежде придётся снова побывать в будущем, чтобы посмотреть – там хотя бы что-то изменилось или все мои старания напрасны?

На этот раз решил обойтись без Анны – еле её отговорил, упирал на жалость, мол, Настя без тебя совсем зачахнет. Напротив, Анна пыталась доказать, что она сама справится с такой задачей, ну а я обязан остаться здесь. Её настойчивость только укрепила меня в намерении самому совершить это путешествие. К тому же находиться в обществе девиц, которые стали чем-то неприятны, – это занятие мне явно не по силам.

И вот я снова в будущем. Слава богу, мой клон в полном здравии – если судить по отражению в зеркале, я ничуть не постарел. Понятно, что не могу самого себя заставить подробно рассказать о том, что пережил за последние три года – боюсь, это займёт слишком много времени. Поэтому буду анализировать информацию, что называется, по мере поступления. А для начала включил телевизор…

Первое впечатление было такое, словно бы возвратился лет на пятьдесят назад, а то и больше. Диктор зачитывал текст какого-то постановления:

– Приближается третья годовщина со дня основания Содружества единых государств. Главный источник всех наших побед – в нерушимом единстве Высшего Совета и народа, в умении членов Совета сблизиться, до известной степени слиться с самой широкой массой жителей планеты, поднять их энергию и энтузиазм, сосредоточив их усилия на решении поставленных задач. Так действовал Высший Совет при создании Содружества единых государств. Так он будет действовать и впредь.

Неужели я что-то перепутал и вместо будущего оказался в прошлом? Да нет, такая оплошность полностью исключена. А между тем, диктор продолжал:

– Ход истории, глубочайшие преобразования, в корне изменившие облик современного мира, приносят все новые доказательства правоты и несокрушимой силы наших идей. Содружество является оплотом мира и безопасности народов. Расцвет каждой из стран Содружества неразрывно связан с упрочением идейно-политического единства с Высшим Советом, растущей общностью в политике, экономике и социальной жизни. Всемирно-историческим итогом деятельности Высшего Совета по воплощению в жизнь идей единства явилось построение развитого общества, в котором всё более полно раскрываются созидательные силы нового строя, его подлинно гуманная сущность.

Казалось бы, можно радоваться – наконец-то на Земле воцарится мир, не будет ни экономических войн, ни вооружённых конфликтов. Но следующие слова диктора заставили меня усомниться в подобной перспективе:

– Нет ничего более нелепого, чем попытки наших противников представить единизм как идеологию, якобы подавляющую инициативу, права и свободы людей. Постоянно растущая политическая и трудовая активность самых широких масс, их участие в реализации всех общественных и государственных дел подтверждают верность вывода о том, что единизм есть создание самих народных масс.

Господи! Сколько уже было всяких измов! И вот теперь ещё один… Но тут возникла мысль: а что если это чей-то розыгрыш или очередной выпуск «Юморины»? Разобраться в этом поможет только интернет – уж там-то наверняка найдётся объяснение. Слава богу, компьютер под рукой, а Гугл не станет навешивать лапшу на уши. И что же вижу? Только официальные сайты госучреждений и ещё кое-какая развлекаловка в стиле «Поля чудес». И больше ничего! Как же так? Словно бы оказался не в Москве, а где-нибудь в Ухани.

Соседа не спросишь – как-то неудобно, не пойдёшь же к нему с вопросом: что случилось и где я нахожусь? Чего доброго подумает, что я сошёл с ума. И тут вспомнил о Настином отце – вот кто мне поможет! Перевоплотиться в образ генерала ФСО для меня совсем не сложно, а в данном случае цель полностью оправдывает средства. Сказано – сделано! Но вместо того, чтобы переместиться в здание Сената… Похоже, я и впрямь что-то перепутал, поскольку оказался не в Кремле, а в одиночной камере, судя по всему, в Лефортово. Вот это поворот!

Пришлось покопаться в генеральских мозгах, но там кроме площадной брани ничего не обнаружил. Надо бы с ним переговорить, но как? Помнится, когда мы с Настей навещали генерала, он смотрел на меня, как на привидение. Ну что ж, не стану разочаровывать беднягу.

И вот в углу камеры возникла словно бы сотканная из воздуха фигура:

– Ну что, генерал, допрыгался?

– Да уж! – пробормотал он, не глядя на меня, и смачно выругался.

– А ведь я вас предупреждал, что с четвёртым измерением шутки плохи.

Тут только генерал поднял глаза:

– Чур меня, чур! – и уже немного позже, когда пришёл в себя: – Ты откуда взялся?

– Не в моих правилах бросать людей в беде, тем более, если речь идёт о близком родственнике.

Всё оказалось гораздо хуже, чем я мог предположить. По словам генерала, вскоре после прибытия делегации пришельцев что-то непонятное стало происходить и в стране, и в мире. Вдруг ни с того и ни с чего члены Европарламента стали требовать заключения договора с пришельцами на их условиях, а через несколько дней эту идею поддержали и Палата общин Великобритании, и Конгресс США. В совместном проекте, опубликованном в интернете, было всего два пункта: разрешить строительство острова в Тихом океане и принять пришельцев в ООН в качестве самостоятельного государства. А через несколько дней, вопреки протестам России и Китая, Генеральная ассамблея ООН большинством голосов приняла государство Од в свои ряды и дала разрешение на строительство острова. В документах ООН название нового государства было расшифровано как Объединённое движение, причём ни у кого из политиков, за редким исключением, не возникало вопросов по поводу смысла этого названия, словно бы всё и без того было предельно ясно. Самое удивительное, по мнению генерала, заключалось в том, что остров размером чуть меньше Франции появился на картах планеты уже через неделю. Тут всё и началось!

Государство Од предлагало другим государствам новейшие технологии, которые позволяли путешествовать по Вселенной, не покидая своего дома или офиса, технические новинки, способные обеспечить комфортное существование жителям планеты… В общем, всего не перечислить! Вполне логично, что в разных странах одна за другой стали появляться «партии единства», которые призывали к объединению народов под эгидой государства Од, а цель была сформулирована просто – движение к всеобщему процветанию. Затем возник Союз единства, который выдвинул ультиматум – в кратчайшие сроки провести во всех странах внеочередные выборы, иначе Союз выведет на улицы миллионы людей. После победы на выборах Союз принял решение расформировать ООН, а вместо него образовать Высший Совет, который будет управлять Содружеством единых государств. Чуть позже Союз принял решение о самоликвидации, а его руководители вошли в состав Высшего Совета. Штаб-квартира разместилась на том самом острове, в столице государства Од.

Вот такую историю рассказал мне генерал, а закончил её словами:

– И вот я здесь. Всё потому, что отказался подчиняться новой власти.

Признаюсь, этого я никак не ожидал. То есть заключение под стражу Настиного отца, конечно, огорчало, но то, что он мне сообщил, если только не наврал… Я-то рассчитывал на объединение стран перед угрозой экспансии пришельцев, а выходит, что земляне сдались на милость победителя. Даже в кошмарном сне такое не могу себе представить.

Глава 37. Зачем всё это?

Жаль генерала – не сегодня-завтра отдадут под суд. Но как ему помочь? В карман не засунешь, чтобы вместе с ним вернуться в прошлое. К тому же там он уже есть, причём в таком же генеральском обличье – я перескакиваю из клона в клон, а для него это непозволительная роскошь. Так что ничего сделать не смогу, если не пойму, что произошло три года назад, уже после того, как разоблачили Уну. Похоже, что её хозяева нашли какой-то новый ход. В общих чертах генерал ситуацию обрисовал, однако надо бы понять, почему Дон и Анна пошли у них на поводу.

Прежде у меня не возникала такая мысль, да и потребности в ней не возникало. А тут передо мной во всей своей неразрешимости встал вопрос: смогу ли я перевоплотиться в робота? Одно дело – стать на время люстрой, висящей под потолком, или ещё каким-то предметом интерьера. Можно войти в образ человека, чтобы разобраться в его мыслях. Но что толку от того, что я войду в образ робота? Откуда мне знать, как он устроен и где запрятаны его мысли – то ли в какой-то микросхеме, то ли в некоем подобии человеческого мозга. А что если рискнуть? В конце концов, мои клоны, те, что в прошлом, не пострадают, а коли так, смогут ещё что-то предпринять… И вот зажмурил глаза и дал команду: перемещаюсь в образ Дона.

В первые мгновения появилось ощущение, что попал куда-то не туда. Словно бы передо мной кабина корабля, и я то ли опять лечу в «чёрную дыру», то ли застрял в пространстве, как после той серии «прыжков»… Но тут слышу знакомый голос Дона:

– Макс! Как вы сюда попали?

– Куда это – сюда?

– Вполне резонный вопрос. Поэтому отвечаю: это чрево Супермозга. Дело в том, что вы крайне неудачно выбрали момент. У нас сейчас идёт перезагрузка памяти, при этом я составляю единое целое с Супермозгом, и постороннее вмешательство может мне навредить. Ну и вам достанется…

Я молчал, не зная, что предпринять, а Дон настаивал на своём:

– Ну ладно, Макс, вылезайте! Нам надо кое-что обсудить. Потом вы сможете опять сюда забраться, если появится желание.

Вот он как заговорил! Уже не скрывает свою сущность, – видимо, ситуация в корне изменилась. Мы сидим в гостиной, и у меня полное впечатление, что нахожусь в его доме на планете Од. Неужто андроиды переместились сюда вместе со всем скарбом, с берёзками и крышами в стиле «гексагон»?

– Вы правы. У нас всё было готово для перемещения в пространстве. И остров, и природа, и дома…

– А как же три спутника, Жёлтый, Розовый, Зелёный?

– С этим произошла заминка, поскольку их размещение на околоземной орбите может изменить положение Земли относительно Солнца, а это неизбежно повлечёт за собой переформатирование всей галактики. Но мы решим эту проблему.

– И зачем вам это?

– Видите ли, в чём дело. Принято решение установить более жёсткий контроль за тем, что происходит на Земле. Для этого в вашу среду внедрены андроиды, в основном, на руководящие посты. Взяток мы не берём, не воруем, на убийство не способны. Теперь можете не беспокоиться – человечество в надёжных руках.

– Дон! Я вас не узнаю…

В глазах Дона возникло искреннее удивление:

– Что такое, Макс? Разве я вам не говорил, что наша цель – способствовать созданию на Земле развитой цивилизации? Для этого и трудимся, не покладая рук.

– Однако где тут логика? Одно дело – способствовать, и совсем другое – подчинять, подавляя волю к самостоятельным решениям.

– Не вижу никаких противоречий. К примеру, ребёнок развивается в утробе матери, да и потом несколько лет находится под её присмотром. Ну а достигнет совершеннолетия, и в путь! Будет действовать самостоятельно на благо человечества.

– И когда настанет этот день?

– Макс, ну как вы не поймёте! Человек достигает совершеннолетия к шестнадцати годам, а то и позже. Здесь же речь идёт о семи с половиной миллиардах особей. Почувствуйте разницу – кажется, так у вас говорят.

Трудно переспорить робота, которому помогает Супермозг. Но я всё же попытаюсь:

– И что потом? Люди будут работать, размножаться, будут есть и получать удовольствия. А вы, глядя на них, будете радоваться – ну до чего хорошо всё получилось! Но это же не что иное, как подтасовка результатов проводимого эксперимента!

– Пусть так, но это сделано во благо человечества!

– А вы у человечества спросили, нуждается ли оно в подобных благах?

– Подавляющее большинство за нас. А прочие…

– А те, что не согласны, оказались в тюрьмах. Что, опять ГУЛАГ?

Дон чуть не поперхнулся:

– Ну вы и скажете, Макс!

Мне не хотелось продолжать этот бесполезный спор. Я высказал намерение отправиться в Москву, чтобы побывать в родных местах. Дон не возражал:

– Когда увидите, как замечательно всё у нас устроено, наверняка своё мнение измените. Тогда и поговорим.

Попрощавшись с Доном, я прямиком перенёсся на Козиху, сел на скамейку у пруда и попытался найти ответ на один вопрос: где же я просчитался, затеяв года три назад всю эту авантюру с прибытием на Землю корабля пришельцев?.. Заново припоминая все обстоятельства тех событий, надеялся понять – то ли оказался слишком наивен, то ли вся эта комбинация была внедрена в мои мозги, а я стал послушным исполнителем чьей-то воли.

Увлёкшись самобичеванием, я даже не заметил, что теперь на скамейке не один.

– Ещё не вечер.

Это был Егор.

Глава 38. Готовим акцию

– И как же вы это допустили?

Этот вопрос я задал Егору, хотя заранее знал ответ.

– А вы куда смотрели?

– Ну, скажем, так – я был в длительной командировке.

– Это не снимает с вас ответственности.

Немного помолчали.

– И что теперь?

Многое зависело от того, что скажет мне Егор. Впрочем, я в нём не сомневался – талантливый писатель не может участвовать в этом безобразии. А он улыбнулся и произнёс ту фразу, которую я ожидал услышать, – словно бы произнёс пароль, подтверждающий: я «свой».

– Будем трудиться на благо единизма.

Скажи он: надо свергнуть ненавистный режим, я бы тут же попрощался и ушёл, потому что только дурак или провокатор может так откровенничать с малознакомым человеком. А тут я лишь кивнул и посмотрел по сторонам. Егор, как бы соглашаясь со мной и продолжая улыбаться, приподнял брови. Это должно было означать: «что тут поделаешь…» Видимо, не один я увлекался детективными сериалами, и язык конспираторов был ему знаком.

Теперь мне предстояло найти способ защитить нас не только от прослушки, но и от всевидящего ока представителей спецслужб, которые могут читать даже по губам. К счастью, Анна ознакомила меня с некоторыми возможностями, которыми обладают струны, а с недавних пор и я – кое-что понадобилось, когда мы искали изменщицу среди струн. Помимо обеспечения конфиденциальности беседы и блокировки считывания памяти, есть ещё одна опция – её сейчас я и применил. Но для начала предложил Егору закурить. Приятно иметь дело с курящим человеком, потому что очень трудно объяснить молчание двух людей в течение нескольких минут. Совсем другое дело, если мы сидим, вдыхаем сигаретный дым, получаем удовольствие и, что называется, в ус не дуем. А на это время вокруг нас возник экран, который транслировал одну и ту же картинку, так что наша беседа всё это время оставалась словно бы за кадром.

И вот что я сказал Егору:

– Слушайте и не перебивайте. Сейчас мы защищены от прослушки и средств видеонаблюдения, поэтому можно говорить вполне свободно.

Я рассказал Егору о планете Од, об андроидах, устроивших всю эту заварушку и в итоге занявших руководящие посты в Содружестве.

– Они используют возможности Супермозга, и если эту связь оборвать, тогда андроидам не поздоровится. Вот если бы у меня был программный вирус, который нарушит работу Супермозга, можно было бы его туда внедрить. Проблема в том, что я не силён в разработке «софта». Может быть, у вас на примете есть такой специалист?

– Словно бы читаю научно-фантастический роман, – отвечал Егор, покачивая головой. – Но после того, что произошло на Земле за последние три года, уже ничему не удивляюсь. Так что готов помочь, у меня есть кое-какие связи среди хакеров. Они тоже не в восторге от жизни при единизме, но им потребуется время… – и посмотрел на меня так, как будто сомневался в моих исключительных способностях. – А вы уверены, что вам это по силам?

– Уверен, – ответил я. – Однако на всякий случай надо бы иметь несколько вариантов. Помимо программного ещё что-нибудь вроде взрывного устройства с таймером.

Егор усмехнулся:

– Вы немного отстали от жизни. Теперь даже в научно-фантастических романах такие устройства не используют – их нетрудно обнаружить.

– Тогда через три дня здесь, примерно в это время?

– Договорились. Кстати, я почти каждый день прихожу сюда, поэтому наша новая встреча никого не удивит, но только если будет убедительный предлог.

– Я принесу вам в подарок одну из своих книг.

– А я вам свою. Вот и обменяемся…

На этом мы расстались. Конечно, я не был уверен, что мне удастся всё, что я задумал, тем более, что это был только первый шаг. Главная цель – получить в будущем средство борьбы с Супермозгом, созданное на основе новейших технологий, проверить, насколько оно эффективно, а затем применить его и в прошлом, когда всё это только началось. Скорее всего, придётся вернуться в тот год, когда я познакомился с Доном – тогда он ещё не мог предположить, какие способности я обрету с помощью Струны, поэтому смогу реализовать их без противодействия с его стороны. Однако, до чего же непростой у меня противник!

Итак, снова придётся ждать. Казалось бы, можно завалиться на диван и наслаждаться пением Фрэнка Синатры или Луи Армстронга. Однако после того, что я увидел, побродив по улицам Москвы, после того, как посетил картинную галерею на Крымском Валу и еле высидел полчаса в зрительном зале МХАТ, мне стало явно не до музыки. Всё потому, что хотелось рвать и метать! Я еле удержался от того, чтобы устроить погром в этих «храмах единого искусства», а затем, усевшись на метлу, умчаться в сумеречную даль, покинув этот город навсегда. Спасла от безрассудства мысль: если не я, то кто же?

Через несколько дней мы снова встретились, обменялись книгами, и каждый из нас стал изучать подарок. Это никого не удивит – сидят мужики, покуривают и читают книги. Конечно, в век продвинутого интернета это воспринимается как нонсенс, но не среди людей нашего поколения. Тем временем я включил защитный экран, и вот что услышал от Егора:

– Нужное вам устройство есть, оно спрятано в книге. Ребята давно ищут способы борьбы с пришельцами и кое-что уже разработали. Достаточно будет приблизить устройство к Супермозгу и через несколько секунд, ничем не выдавая себя, оно найдёт лазейку и внедрят разрушительный вирус.

– Однако ему придётся иметь дело с продуктом внеземной цивилизации.

– Это не важно. Логика работы «софта» не зависит от его происхождения. Тем более, что Супермозг наверняка обрабатывает информацию, поступающую в виде текстов на земных языках. Так вот, наше устройство предоставит ему такую информацию, затем проследит её путь, поймёт, как она обрабатывается, а дальше уже дело техники.

Всё это напоминало ликбез для начинающего хакера, но без каких-либо гарантий успеха предстоящей акции.

– Хотелось бы верить, что всё это возможно.

– Не сомневайтесь. Если будет заблокирован один канал проникновения в систему, устройство выберет другой, ну и так далее. Рано или поздно оно должно опередить реакцию системы и добьётся своего.

На самом деле, всё не так – Супермозг надёжно защищён от любого проникновения извне. Надёжнее и не придумаешь! Но есть у меня заветный ключик…

А на прощание я сказал Егору:

– За себя и за своих хакеров не беспокойтесь. Даже если вас арестуют, это ненадолго – меня им не достать, и я доведу наше дело до конца. Даст бог, ещё увидимся, но после того, как победим андроидов.

Не мог же я ему сказать, что после того, как разрушу Супермозг в прошлом, будущее изменится, и Егор при всём старании уже не сможет вспомнить ни об этой встрече у пруда, ни о том, что рисковал свободой ради дела, которое изменило ход истории.

Глава 39. В чреве Супермозга

– Макс! Рад вас видеть. С чем пожаловали на этот раз?

Этими словами Дон встретил меня в своём кабинете, хотя наверняка предпочёл бы избавиться от «дорогого гостя» навсегда. Одно дело – оболванивать землян, и совсем другое – иметь дело с человеком, который обладает способностями, которых нет ни у андроидов, ни у большинства струн. Даже защитный экран вокруг острова не был для меня преградой. Уж и не знаю, кого за это должен поблагодарить, но, видимо, так устроен этот мир – вот и владыка всей Земли должен действовать теперь с оглядкой. Что ж, посмотрим, что из этого получится.

А между тем, мне предстояло убедить Дона в том, что я никоим образом не намерен использовать свои «таланты» против его власти. Пусть он слегка расслабится, поверит в то, что ему никто не угрожает, – тогда мне проще будет осуществить задуманную акцию.

– Дон, я решил с вами посоветоваться. Думаю, почему бы не заняться литературным творчеством? На днях встречался с одним писателем, передал ему свою книгу, которую когда-то опубликовал в самиздате. Он почитал, вроде бы понравилось. Обещал познакомить с владельцем престижного издательства.

– Вот это дело! – согласился Дон, а затем, словно бы что-то вспомнив, нахмурил лоб. – Только не лезьте в политику, это занятие не для вас. Ну а с изданием ваших книг, так и быть, я помогу…

Ишь, раздобрился! Интересно, как он отреагирует на такой пассаж:

– А если в книгах будет что-то о политике? К примеру, напишу политический детектив или памфлет…

Дон сморщился, как от зубной боли.

– Макс, я вам не советую. Могут возникнуть трения с Главлитом.

– Это тут при чём? – я и впрямь был удивлён. – Разве такое учреждение снова возродили?

– А как же без него? Не всякий наш издатель достаточно подкован в идейном плане, с ними ещё работы непочатый край. Вот опубликуют книгу, порочащую власть, тогда хлопот не оберёшься. – Дон задумался, а затем выдал с радостной улыбкой: – А напишите-ка вы что-то историческое, скажем, про основание Руси. Представьте, некий викинг влюблён в девушку-славянку, а та мечтает выйти замуж за князя, потомка самого Рюрика. Эпическая история может получиться!

Я попытался возразить:

– Так ведь не было никакого Рюрика, да и викинги не бывали на Руси. Они всё больше разбойничали в Западной Европе.

– Да бросьте, Макс! Это детали, о которых знают только кабинетные учёные. А народу нужен грандиозный миф, прославляющий единение с пришельцами. Нужно вбить в его мозги, что только просвещённый викинг способен основать огромное государство и стать владыкою всея Руси!

Видимо, что-то неладно в этом королевстве, если Дон опасается крамолы. Судя по всему, единизм ещё не победил. Но это не значит, что я могу отложить намеченное дело.

А дело предстояло крайне сложное. Я понятия не имел, где расположен Супермозг, поэтому попасть в него мог одним единственным путём – войдя в образ Дона во время перезагрузки памяти, а там как повезёт. Если Дон хотя бы в течение нескольких минут составляет единое целое с Супермозгом, тогда достаточно внедрить вирус в то, что называется мозгом Дона, ну а затем… Что произойдёт потом, я не мог предположить, даже не догадывался. Вся надежда на удачу!

Я уже знал, что перезагрузка происходит раз в неделю, в одно и то же время – профессию соглядатая к этому времени я вполне освоил, мог бы заработать немалые деньги, разоблачая проделки неверных жён и предательство мужей. Но это как-нибудь потом, не в этой жизни. Судя по всему, смысл перезагрузки состоит в том, чтобы очистить память Дона от устаревшей информации, переместив её в память Супермозга, а затем в мозг Дона добавить новую инфу, собранную Супермозгом. У нас процесс очищения памяти происходит автономно, причём во сне, без вмешательства каких-то посторонних сил, а информацию мы добываем сами, наяву. Здесь же открывалась та самая лазейка, о которой говорил Егор – можно подсунуть Супермозгу новую инфу, якобы от Дона, а дальше… Что будет дальше, я по-прежнему не знал.

Итак, мы с Доном обсуждали концепцию нового романа, я даже позволил ему кое в чём себя переубедить. Но тут вдруг Дон извинился, мол, должен покинуть меня на несколько минут – наступило то самое время Х, которого я ждал. В прошлый раз при перемещении в образ Дона я немного облажался – видимо, позволил себе выражение эмоций, что андроидам не свойственно. Так он меня и распознал. Теперь я действовал гораздо осторожнее, даже задержал дыхание, затем включил устройство, которое мне передал Егор, и стал ждать…

Если бы знал заранее, что произойдёт, мог бы как-то подготовиться. Побродил бы по палатам Кащенки или другой какой-нибудь психушки. Побывал бы в образе тамошних страдальцев, причём начал бы с более или менее здоровых и лишь позднее перевоплотился в шизофреника. А тут… Прежде у меня не было проблем с воображением, я мог представить себя в любом образе – для литератора-беллетриста это дело привычное. Когда писал диалоги, фактически раздваивался, хотя бы на несколько минут. Если бы не эта подготовка, наверняка не перенёс бы того, что произошло. Ну можно ли здоровому человеку быть самим собой во многих лицах, причём одновременно?!

Судя по всему, устройство всё-таки сработало, и началось… Сначала у меня возникло ощущение, будто кто-то копается в моём мозгу, причём не фигурально, а физически. Затем это копание прекратилось, и перед глазами возник тот самый гексагон, который я видел на крыше хижины Дона на планете Од. Этот шестиугольник стал распадаться, в итоге превратившись в шесть треугольников, не связанных между собой. Захотелось всё это прекратить, но вопреки моему желанию треугольники развалились на крохотные части, заполнив всё пространство. И оказалось, что каждая из частиц – это я, или то, что от меня осталось. Господи, как такое может быть?!

Но это ещё не всё. Когда уже готов был примириться с неизбежностью распада своей личности, откуда-то возник страшный крик, вопль ужаса, который может испытывать только человек, летящий в пропасть, не имеющую дна. Я понял, что это кричат осколки моего «я» – лишённые надёжной опоры, избавленные от необходимости сдерживать свои эмоции, они неслись туда, откуда нет и не может быть возврата.

Падение длилось несколько минут и прекратилось так же внезапно, как и началось. Наступила тишина… Только звуки ударов сердца напомнили мне, что я всё ещё живу – они-то и позволили возвратиться в реальный мир, иначе не представляю, чем бы это для меня закончилось.

Когда пришёл в себя, увидел, что Дон не подаёт признаков жизни. А на полу в его кабинете лежат без движения ещё несколько андроидов. Такое впечатление, что здесь произошла кровавая разборка, но не было ни стреляных гильз, ни крови, ничего, что бы указывало на преступление. Словно бы андроиды совершили коллективное самоубийство… Тут только я сообразил, что сделал это! Мне это удалось! Хотя, признаться, не без ущерба для своего здоровья.

Глава 40. Надежды и разочарования

Прежде, чем приступить к следующему этапу операции, надо было убедиться в том, что мои душевные страдания были не напрасны. Стоило ли проникать в чрево Супермозга, чтобы уничтожить несколько андроидов? Вот если бы в России пришли к власти достойные, добропорядочные люди, тогда я со спокойным сердцем могу вернуться в прошлое, а затем отправлюсь на планету Од. Там придётся повторить всё то же самое. Но понятно, что успех не гарантирован, поэтому и хочу знать наверняка, что хотя бы здесь получилось всё, как надо.

Я перебрался в свою московскую квартиру, затем сообщил Егору, что дело сделано, принял горячую ванну, поужинал и лёг спать. Проспал я больше двенадцати часов, но уже к полудню следующего дня обрёл вполне приличную физическую форму, достаточную для того, чтобы совершить экскурсию по городу. В автобусе доехал до Калужской площади, а дальше вместе с толпой пошёл по Крымскому мосту и далее по Пречистенской набережной. Судя по всему, люди направлялись к площади Боровицких ворот, и это обнадёживало – надо же с чего-то начинать. В толпе говорили, что люди идут к Кремлю и по Тверской, и по Москворецкому мосту. Внушало надежду и то, что полицейские куда-то подевались – оставшись без единого руководства, они не знали, что предпринять. Впрочем, не исключено, что переоделись в штатское и присоединились к шествию.

На подступах к Кремлю нас встретили защитники действующей власти. С помощью мощных громкоговорителей они пытались перекричать толпу, но ничего не получалось – только звон в ушах и полнейшее непонимание в глазах, поскольку никто из протестующих не представлял себе, что делать дальше. Ну в самом деле, не брать же штурмом Кремль!

Тут-то я и заметил Настю – она стояла на крыше автобуса, припаркованного у Боровицких ворот, рядом с громкоговорителями, из которых неслись какие-то слова, заглушаемые криками толпы. Настя почти не изменилась с тех пор, как я покинул планету Z, мгновенно перескочив через три года. Но как она оказалась здесь? Неужели мы расстались, и каждый из нас теперь как бы существовал сам по себе, забыв обо всём, что было между нами. Но я-то не забыл! Понятно, что выяснение отношений как-то не ко времени, однако хотелось бы понять, почему мы стоим по разные стороны баррикад.

Тем временем, дружинники из числа протестующих, как могли, сдерживали толпу, не допуская стычек с теми, кто стоял у Боровицких ворот. С трудом пробившись сквозь толпу, я постарался убедить организаторов акции протеста, чтобы меня направили парламентёром. Конечно, никто не собирался требовать, чтобы открыли ворота в Кремль, но пусть хотя бы выключат громкоговорители.

Настя обратила на меня внимание, только когда я подошёл вплотную к автобусу – настолько была увлечена тем, что теперь считала самым важным делом в своей жизни. А что может быть важнее защиты государственных устоев от посягательств бунтующей толпы?

– Ах, это ты… – сказала, уже спустившись вниз.

В её глазах не было ни страха, ни удивления, словно бы она знала, что встретит меня здесь, поэтому назло мне и устроила это представление. Понятно, что двадцать человек не смогли бы противостоять напору тысяч людей, если бы они пошли на приступ. На что же она тогда надеялась? Вряд ли на благоразумие людей, которых нынешняя власть довела до крайности.

– Настя, зачем ты здесь? Кого защищаешь? Неужели в тебе осталась хотя бы капля уважения к тем, кто сидит в Кремле?

– Я уважаю не их, а Конституцию. Они олицетворяют верховную власть, и мы обязаны им подчиняться…

– Даже, если страной управляют андроиды?

– Это ложь! Там сидят избранные народом люди.

Ну как ей доказать, что всё не так?

– Твой отец в тюрьме, а ты защищаешь тех, кто его туда упрятал. По-моему, это предательство…

Она не обиделась, только с явной неприязнью посмотрела на меня:

– Я просто выполняю свою работу.

У меня нет слов! Само собой, кроме матерных… Её невозможно переубедить, какие бы аргументы ни придумал. Вот та Настя, с которой я был счастлив на планете Z, – та Настя меня бы поняла, а эта… Мелькнула мысль, что это всё же не она. Но кто? Может быть, в её образе находится какая-то струна, к примеру, Анна? Но вряд ли сама в это признается. На всякий случай задаю вопрос:

– А где же Аня?

– Её здесь больше нет. После того, как появилось Содружество единых государств, струны стали не нужны. Так она сказала при прощании.

Неужели цель эксперимента состояла только в создании этого убожества? Не могу поверить…

– Так что вам надо? – спрашивает Настя.

На самом деле, всё настолько очевидно, что её слова можно объяснить только лицемерием, которое стало привычным методом защиты корпоративных интересов для тех, кто представляет нынешнюю власть. Однако, сейчас не время, чтобы Настю в чём-то упрекать.

– Для начала мы хотим встретиться с президентом либо ещё с кем-нибудь из тех, кто руководит страной. Если только они в состоянии исполнять свои обязанности.

– Президент и члены правительства сейчас участвуют в заседании регионального Совета единства, и было бы проявлением крайнего неуважения к его статусу требовать, чтобы участники заседания бросили все дела и предстали перед толпой, – Настя отвечала так, словно бы ей уже надоело повторять одно и то же много раз подряд, а эта толпа безумцев по-прежнему отказывается понимать.

– Ты не могла бы предъявить хоть какие-то доказательства того, что они… – я запнулся, подбирая нужные слова, – что они в состоянии работать?

– Мы уже целый час пытаемся докричаться, но вы же ничего не хотите слышать.

В глазах упрёк. Можно подумать, слова кого-то в чём-то способны убедить.

– Ладно, давай сделаем так. Ты дашь мне микрофон, и я попытаюсь успокоить людей, а после этого скажешь им всё, что посчитаешь нужным…

Чуть подумав, Настя отдала мне микрофон. Я вышел вперёд и замахал руками, делая знак дружинникам. Потребовалось несколько минут, чтобы толпа утихомирилась, только где-то в отдалении слышались возмущённые крики.

– Граждане! Товарищи по несчастью! Власть не желает с нами разговаривать. Так пусть её защитники, те немногие, что стоят здесь, у ворот Кремля, попробуют нам объяснить, что происходит. Давайте предоставим им такую возможность, а уж потом…

В ответ раздались крики, свист, но через несколько минут всё снова стихло. Видимо, люди ещё надеялись, что найдётся мирный выход из этой ситуации и всё уладится само собой… И вот Настя взяла в руку микрофон.

– Дорогие москвичи! Я обращаюсь к вам от имени регионального Совета единства. Положение в стране находится под его контролем, и нет никаких оснований для того, чтобы сомневаться в его способности руководить страной.

Слова Насти потонули в криках толпы – звучали требования отставки президента и правительства. Так продолжалось до темноты…

Я ушёл, не дождавшись окончания протестной акции, поскольку уже не видел смысла в таком противостоянии. Вряд ли они смогут чего-нибудь добиться. К тому же у меня возникли некие сомнения – а что если хакерская акция не удалась, и вместо Дона № 1 уже появился Дон № 2, срочно доставленный с Розовой планеты?

Ночью мне приснился странный сон. Будто я смотрю сериал «Ментовские войны», и вдруг после очередной перестрелки на экране появляется Владимир Платов.

– Дорогие россияне! Друзья! В последние три года в стране произошли ужасные события, которых никто не ожидал, ну вот и мне не удалось предвидеть это. Я виноват перед вами! Виноват в том, что не сумел договориться с главами других держав о совместных действиях против пришельцев. А в результате они захватили власть, соблазнили вас обещанием всеобщего процветания и вот уже три года господствуют на Земле, творя произвол и устанавливая свои порядки. Но вот теперь у нас появилась возможность свергнуть ненавистный режим.

Платов прокашлялся, выпил воды и продолжал:

– Вы ясно выразили свою волю – москвичи вышли на улицы, чтобы требовать смены власти, и вас поддержали люди в других регионах страны. Мы знаем, что единственным источником власти в России является её народ, поэтому региональный Совет единства обязан принять срочные меры для отстранения нынешнего руководства от власти. Однако он отказался это сделать. В сложившейся ситуации я вынужден взять власть в свои руки – армия и другие силовые структуры согласны меня поддержать. Завтра же своим указом я приостановлю действие законов, принятых за последние годы. Надеюсь, что примеру России последуют другие страны.

Я так и не понял, что это было – видимо, подсознание родило галлюцинацию, чтобы спасти моё измученное сомнениями «я» от катастрофы, дав последнюю надежду на спасение.

А утром позвонила Настя:

– Похоже, ты добился своего. Включи телевизор, там Платов выступает с обращением…

Глава 41. Подведение итогов

Итак, появилась надежда на перемены к лучшему. Но почему-то я не испытывал восторга. Дело в том, что пообщавшись с Настей, понял, что всё не так, как кажется на первый взгляд. Словно бы, пройдя по той светящейся тропе, я помимо своего желания перебрался в другой мир. Вроде бы здесь живут знакомые мне люди, но что-то в них необратимо изменилось. Как могли они подчиниться нелюдям? Вот и Настю не узнать – смотрит на меня, как на врага.

К счастью, есть и то, что радует. Настин отец, тот, которого я прежде знал, наверняка бы присягнул новому режиму, а этот отказался, наплевав на свою карьеру. Но вот кто удивил больше всего, так это Егор – три года назад это был человек, которому всё до лампочки, ну а теперь я увидел в нём бойца, способного к решительным действиям. Наверняка, это шествие к Кремлю было организовано не без его участия.

Конечно, за три года многое может поменяться – кто-то облысеет, кто-то отрастит себе брюшко… Но столь радикально изменить характер – это невозможно! Для этого должны быть причины где-то за пределами реальности. Недаром у меня возникло подозрение, что после того, как прошёл по светящейся дорожке, перебрался в новый мир. Зачем мне это? Кому понадобилось перемещать меня сюда? В чём смысл?

Допустим, всё, что я задумал, удалось. Уничтожил Супермозг, избавил людей от назойливой опеки андроидов. И что? Где гарантия, что на этом всё закончится и не появятся новые заботливые няньки, которые захотят перестроить этот мир по-своему? Если уж Некто начал свой эксперимент, он вроде бы не должен всё пустить на самотёк. Разве что есть у него ещё какие-то возможности добиться желаемого результата.

Всё дело в том, что достоверные результаты научного эксперимента могут быть получены, только если повторить его, причём ещё не раз. Вот и Вселенных наверняка наплодили несколько. Все они были созданы словно под копирку, на основе одних и тех исходных материалов, причём развитие до поры до времени шло по строго разработанному плану. К примеру, одни и те же люди словно бы жили в нескольких мирах и совершали схожие поступки.

Но вот эксперимент стал выходить из-под контроля. Это и понятно – всё невозможно предусмотреть. Поэтому в разных мирах люди стали вести себя по-разному. К примеру, в одном мире он честный, добропорядочный гражданин, а в другом – лжец и лицемер. В одном мире он сострадает немощным и бедным, по мере сил заботится о них, а в другом ему на всё на это наплевать. Чем объяснить такую «странность»?

Я представил себе, что снова иду по светящейся тропе. А вдруг приду в тот мир, где сбудутся мечты и на Земле навеки воцарятся мир, дружба, ну и всё, что полагается? Хотелось бы верить, что в этом мире все люди будут счастливы. Конечно, я предпочёл бы, чтобы и в других мирах всё было так же замечательно, и даже готов приложить максимум усилий для того, чтобы осчастливить всех людей… Проблема в том, что каждому невозможно угодить.

Оглавление

Часть 1. Звёздный путь

  Глава 1. Плоский мир

  Глава 2. Явление

  Глава 3. Метаморфозы

  Глава 4. Новый Свет

  Глава 5. Лабиринты сна

  Глава 6. За горизонтом

  Глава 7. Остров ругов

  Глава 8. Тёмный поток

  Глава 9. Линия жизни

  Глава 10. Крик о помощи

  Глава 11. Один в двух лицах

  Глава 12. Антивирус

  Глава 13. Беги!

  Глава 14. Щель Килера

  Глава 15. Расследование

  Глава 16. Тритуза

  Глава 17. Четвёртое измерение

  Глава 18. Они и мы

  Глава 19. Не от мира сего

  Глава 20. Высшая сила

  Глава 21. Познать непознаваемое

Часть 2. Призрак будущего

  Глава 22. Мировой порядок

  Глава 23. Страсти по Кремлю

  Глава 24. «Тёмная лошадка»

  Глава 25. Фигура сменщицы

  Глава 26. Что делать?

  Глава 27. Шоу начинается

  Глава 28. Перформанс

  Глава 29. Серебристая мышь

  Глава 30. Остров в Тихом океане

  Глава 31. Межпланетные переговоры

  Глава 32. Цель и средства

  Глава 33. Ложь во спасение?

  Глава 34. Признания Уны

  Глава 35. В поисках истины

Часть 3. Другой мир

  Глава 36. Содружество единых

  Глава 37. Зачем всё это?

  Глава 38. Готовим акцию

  Глава 39. В чреве Супермозга

  Глава 40. Надежды и разочарования

  Глава 41. Подведение итогов