Быль – небыль [Игорь Антошенко] (fb2) читать онлайн

Игорь Антошенко Быль – небыль

Дул встречный легкий ветерок.

Мы плыли заводью. Восток

Уже отмечен был зорею.

Напарник мой изрядно взмок,

Хоть лодка и была пустою.

Причалив к берегу в глуши

Сошли. Высокою травою,

Посеребренною росою

Ступали в сладостной тиши.

Косматый лес стеной сплошною

Нас обступил, и не души.

Молчали птицы. Скромно ели

Чуть слышно кронами шумели.

Рассвет был робок и не смел,

А лес высокий все густел,

Идти не мало предстояло,

Меня молчанье утомляло.

Шаг был уверен, но не скор,

И я затеял разговор.

Сейчас уже забыл изрядно,

Хоть это было недавно,

О чем болтали. Лес. Темно.

Лишь помню, как Степан нескладно

Бубнил, что здесь, среди болот,

В глуши заброшенной живет

Колдунья… Видно, в сказки он

Еще мальчишкой был влюблен.

Я шел, его слова внимая.

Смешно подумать, ведьма злая,

Меняя облик сотни раз,

На тропке может встретить нас.

Но только ночью, до рассвета,

Пока, проснувшись, проблеск света

Не тронет дремлющих ветвей

В лесу опасна встреча с ней.

Светало. Пень в траве высокой

Стоял под елью одинокой.

Над пнем, в разлапистых ветвях

Закрыв глаза, забыв про страх,

Усталый ворон крепко спал.

Он долго нас не замечал

Пока мы шли. Вот он очнулся,

Надулся важно, встрепенулся,

Сверкнул глазами – просто жуть,

Порхнул на нас, хотел пугнуть,

Закаркал, разбудив болото.

«Смотри, злодей зовет кого-то», -

Через плече Степан сказал.

Меня и впрямь он забавлял.

Жена, детишек в доме трое,

Зачем рассказывать такое,

Во что теперь и детвора

Поверит вряд ли. До утра,

Пока мы плыли, он молчал,

А вот теперь не умолкал.

«Болота эти, брат, могила.

Здесь ведьма многих погубила.

Не веришь мне, спроси других».

Вот на минуту он затих,

Шаг стал не слышен, мох густой

Пружинил мягко под ногой.

Лягушки квакали уныло,

Вдали сорока голосила,

Степан «Казбеком» задымил.

«Вчера, наверно, дождь тут лил,

Гляди, размокла как тропинка».

Сорвал он стебель, хворостинка,

Свистя ударив о сапог,

Издала тонкий, жалкий вздох.

Поднял я голову, над нами,

Сверкая красными глазами,

Знакомый ворон сел на сук,

Раздался дятла дробный стук.

Кукушка начала свой счет.

Прислушался. Вдали поет

Простую песню голос тонкий,

То вдруг замрет, то снова звонкий

Его мне слышится напев.

Слова понять я не сумев,

Хотел задать вопрос Степану.

Как вмиг, поверьте, врать не стану,

В болотах кто-то загудел

И ворон, будто не сидел:

Черкнул над нами ровный круг,

Смотрю, не верю, камнем вдруг

Он в топь зеленую свалился

И в ней мгновенно растворился.

Степан окурок сжал в кулак.

«Пошли живей, не добрый знак.

Знать, ведьме нынче нужен кто-то,

Не ровен час, зайдем в болото.

Мне говорили старики

Колдунья эта от тоски

Нам, смертным, головы дурманит,

И коль кого к себе заманит,

Тот лютой смертию умрет.

Старуха злая целый год

Над бедным будет измываться.

Она привыкла развлекаться,

Терзая души и тела.

Исчадье горя, смерти, зла,

Владыка леса и болот.

Проклятья ей, что сладкий мед.

Без них она, грустя, стареет,

А добывает, как умеет.

У ней к любому есть подход,

Не вышло раз, пойдет в обход.

Недавно было, разозлилась,

Всех наших баб лишила сна.

Такой девицей обратилась,

Лицом белее, чем луна.

Глаза – огни, ну просто диво.

Глядит то робко, то игриво,

То манит взглядом за собой,

Забудешь враз, что шел домой.

Стройна, как юная березка,

Чуть не попался ей мой тезка.

А как шагает не спеша!

Ну что тут скажешь, хороша!

В траве присядет горделиво,

Сам к ней пойдешь неторопливо.

Она не станет убегать,

Лишь будет тихо уплывать,

Вести к себе в леса густые.

Все это шутки не пустые.

Вот тут и надо устоять,

Коль бросишься вослед бежать,

Считай, уже попал в ловушку,

Потешишь целый год старушку.

Настигнешь девицу в лесу,

Обнимешь стан – она в лису,

Куму – плутовку обернется.

Вот тут все только и начнется:

У рыжей бестии в глазах

Прочтешь злорадство ты, и страх

Погонит прочь тебя оттуда,

А там не надобно и чуда.

Услышишь, будто бы кто звал,

С тропинки сбился, заплутал.

Кругом, гляди, везде болото.

У ведьмы тут одна забота:

Пришельца звуками пугать,

Чтоб в топь глубокую загнать».

Тропинка вышла на поляну.

Поверил бы, кабы был спьяну,

Я в эту сказку, может быть.

«Степан, пошли, кончай шутить,

Не верю я в лесное чудо».

«Смотри», в ответ он «будет худо,

Коль ночью сунешь нос свой в лес».

Мешок мой с плеч почти что слез.

Спина болела с непривычки.

Я помечтал об электричке.

Просвет большой мелькнул вдали.

«Ну вот. Считай почти пришли,

Тут три версты и мы у цели».

Подошвы пламенем горели.

Ногам, не ведавшим дорог,

Досталось крепко от сапог.

Но я терпел, шагал хромая.

Степан, того не замечая,

Прибавил крепко на подъем,

Махнул рукой. Вон видишь дом

С тремя резными петухами,

Его с женой срубили сами.

Да, правда, брат мой помогал.

С двора нам кто-то помахал.

Жена, поди, ждала Степана.

Детишки спали, было рано.

Поев, да выпив молока,

На лавке я вздремнул слегка.

Как встал не долго собирался.

С хозяевами распрощался,

Воды колодезной испил,

И по дороге запылил.

Недели две гостил у тетки.

Все было ново, все с охотки.

С утра на луг ходил косить,

Корову пробовал доить,

Колол дрова на зиму впрок.

И отдохнул я и помог,

Но вот пришла пора прощаться.

Мне не хотелось расставаться,

Душа моя в село вросла.

Трудна тут жизнь, но все ж мила.

Без суеты и без обмана.

Ложишься поздно, встаешь рано,

Всегда работы полон дом,

Но все бесхитростно кругом.

Землица – мать близка до боли.

Хоть и в делах весь, но на воле.

Народ отзывчивый, не злой,

Так не похож на городской,

Узнает все, как не крути.

Пора домой. Вот я в пути.

Шагаю медленно обратно,

Идти не быстро так приятно.

В лицо мне ветер озорной

Прохладой дышит полевой.

Трава высокая, в колено,

Не хочет выпустить из плена

Тепло босых усталых ног.

Как жаль не время, я б прилег,

Подмяв стеблей роскошных прядь.

Иду – плетусь, мне б поспешать

Уже давно не помешало.

Гляжу, садится солнце стало,

Позолотив роскошный луг.

Как будто в сказке, все вокруг

Незримо, быстро изменилось.

Уж темнота с небес спустилась.

К Степану быть бы мне пора,

Чтобы ранехонько, с утра,

Поспеть на станцию за речкой.

Вот показалось поле с гречкой.

За ним уснувший край села.

Звезда по небу, как стрела,

Мелькнула, угодив в болото.

Будить хозяев не охота.

Прошел к реке, там сена стог.

Чем не постель, в нем и прилег.

Жара еще совсем не спала.

Земля дневным теплом дышала.

Хмельную песню пел сверчок.

Сложив под голову мешок,

Я задремал, проспал не мало.

Вдруг от чего-то душно стало.

Открыл глаза, над лугом ночь.

Спать не могу, дышать не в мочь.

Напрасно мучался, вертелся,

В конец не выдержал, разделся.

Вода манила. Босиком

Побрел я к речке. Холодком

На берегу меня обдало.

Душа томилась, влаги ждала.

Я окунулся, благодать.

Теперь и дальше можно спать.

Тихонько вышел на песок.

Гляжу, дыханье спер комок.

Ну, впрямь Степана небылица.

У стога юная девица,

Косу густую расплела,

Неслышно сарафан сняла.

Бела как мрамор, да стройна.

Ее бесстыдница луна

Поди, нарочно освещала.

Она же медленно шагала

К реке высокою травой,

А я стоял весь сам не свой.

Потом укрылся в камышах,

В душе волнение и страх.

Щипнул себя, да нет, не сон.

Из леса слышится мне стон.

Быстрее к стогу, вмиг оделся,

Кругом в испуге огляделся,

Все стихло, только всплеск воды,

Там где у берега кусты.

Девица медленно выходит,

Обсохнуть хочет, долго бродит

Песком промокшим у реки,

А мне уж кровь стучит в виски.

Пошла обратно к сарафану.

Глаза толь хмелю, толь дурману

Полны. Плывет передо мной

Вся освещенная луной,

В упор, меня не замечая,

Как будто вовсе не живая.

Оделась медленно, стоит,

Свой мокрый волос теребит.

Глаза пылают как зоря.

Подняв их прямо на меня

В испуге резко отшатнулась,

Перевела дух, улыбнулась.

Мне часто сниться до сих пор

Наш тот не хитрый разговор.

Взялась она меня стыдить.

Зачем за женщиной следить

В ночи у речки, мол, не мал,

Что ж голой бабы не видал?

Она и впрямь, на смех, считала

Что нагота ее погнала

Меня с села за нею вслед.

Но лишь заслышав мой ответ

Она как будто растерялась,

Но тут же звонко рассмеялась,

Сказав: «Ну что ж, нам по пути,

Мне тоже к поезду идти».

Затем так рано, мол, и встала.

Луна еще во всю сияла.

«Коль хочешь, можешь обождать.

Схожу в село, чтоб вещи взять.

Пойдем вдвоем. Я тропку знаю.

Поверь, в лесу не заплутаю.

А коль боишься, жди рассвет».

«Да нет, пойдем», – я ей в ответ.

Поднялись вместе на дорогу.

Пришел в себя я понемногу.

Беседа разогнала сон.

Она ушла, вновь с леса стон.

Да нет, наверно, показалось.

На миг сомнение закралось

Мне в душу, но его я прочь

Прогнал. Еще в разгаре ночь.

Гляжу, шагает незнакомка,

В руках дорожная котомка,

Не хитрый зонтик, да платок.

Забросив за спину мешок,

Суму ее я взял из рук.

Зашли мы в лес, в болотах стук.

Бреду уныло. Понемногу

Припоминать вдруг стал дорогу.

Поляны нет, прямь ерунда,

Идем-то точно не туда.

Густеет лес, тропы не видно.

Признаться в трусости обидно.

Шагаю молча ей во след.

Луны уже не виден свет.

Вот чудо: прямо за спиной

Раздался длинный свист глухой.

Я от испуга оглянулся,

Во тьме о толстый пень споткнулся,

Глаза поднял и обомлел.

С тех пор не к сроку поседел.

Смотрю, стоит передо мною

Старуха дряхлая с клюкою,

Лохмотья с плеч висят до ног,

В руке знакомый мне платок,

Глаза бесцветные, что лед,

Глядит в упор, как углем жжет.

Толь улыбается, толь злится …

Дождался, вот тебе девица!

Меня в плече толкнув рукой, -

«Коль хочешь жить, пойдешь за мной», -

Сказала, будто прошипела.

Холодный пот покрыл все тело.

Иду, а ужас сердце жмет.

Куда она меня ведет?

Бежать нет смысла, топь кругом.

Старуха раз взмахнув платком

Юлой на месте завертелась,

Остановилась, пригляделась,

Вновь знаком манит за собой,

Вперед указуя клюкой.

Лес обступает нас теснее.

Шагаю вглубь. Мне все страшнее.

В улыбке ведьма кривит рот,

Клюкой о пень трухлявый бьет,

Остановилась. Над платком,

Мне не понятым языком,

Бормочет тихо заклинанье.

«Да преисполнись же желанье», -

В конце она произнесла,

Рукою плавно повела,

Вдруг вспышка. Свет глаза закрыл.

Лишь только я их вновь открыл,

Передо мною, вот где чудо,

В болотах дом из ниоткуда!

Конек резной, вокруг забор.

За ним уютный, чистый двор.

Колодезь во дворе стоит.

Вошли, калитка не скрипит.

Кругом острижена трава.

В углу дубовые дрова

Рядами ровными лежат.

На окнах шторочки висят.

Дверь приоткрыта, черный кот

Хозяйку встретил у ворот.

Лишь к ней спиною прислонился,

Вмиг, волком он оборотился,

Оскалил зубы на меня,

Что два зеленые огня

Глаза его во тьме блеснули.

Шерсть поднялась, быстрее пули

Ко мне он бросился бежать,

Уж было, чуть не стал хватать.

Старуха топнула ногою,

И вот опять передо мною

Пушистый, чисто черный кот,

Шагает задом наперед,

Забрался тихо на крылечко.

Колдунья вынула колечко,

Его на палец мне одела

И взглядом в дом войти велела.

Вхожу. В избе пристойный вид,

Пол вымыт, что почти блестит,

По центру столик небольшой,

Две узких лавки под стеной,

Лучина тонкая горит,

Но только вовсе не дымит,

Поодаль прялка с колесом.

Колдунья следом входит в дом.

Тихонько двери затворила,

Платком взмахнула,

Снова диво: старухи дряхлой больше нет.

От силы может сорок лет

На вид теперь ей, взгляд не злой

В руке кокошник золотой,

Коса закручена в клубок,

А на плечах цветной платок.

К столу присесть мне предложила,

На край кокошник положила,

Три раза тронула рукой,

Взамен него передо мной

Возник, шипя, пуская пар,

Роскошный русский самовар,

На блюде, рядышком, пирог,

Две чашки. Молча кипяток

В одну из них она налила

И мне любезно предложила.

«Что ж ты молчишь, аль оробел,

Я вижу, ты спросить хотел

Зачем тебя к себе зазвала».

Речь ее нежно так журчала,

Что страх невольно отпустил.

Я чаем горло промочил.

«Не в этом дело», – ей в ответ.

«Поймешь ли, двадцать с лишним лет

Живу, быть может и смешно,

Но в сказки я давным-давно

Не верил, … как же быть,

Мне ночи этой не забыть.

Девица ты или старуха»?

«И то и то. У злого духа

Я в услуженье много лет.

От зла устала, сил уж нет».

«Да как же ты к нему попала»?

Одна слеза на стол упала,

Другие, промокнув платком

Рассказ свой начала о том,

Как в незапамятные годы

Жила в селе. Журчали воды,

Снег таял, веяло весной.

В село к ним барин молодой

Заехал по пути с охоты.

Она в ту пору шла с работы.

Ему-то что, гуляй, кути,

Увидит девку на пути,

Жалеть ее он что ли станет?

Возьмет подлец и испоганит.

Да что греха таить, подчас

Такое встретишь и у нас.

А в старь, что было, то уж было,

Немало девиц наложило

От горя руки на себя,

Позор, мучительней огня.

Ее ж, взвалив через седло,

Барчук вообще привез в село.

Весь вечер телом потешался,

Еще и завтра собирался

Он, не насытившись сполна,

Девчонку мучить, сатана!

Спустилась ночь, все крепко спали,

В хмельном угаре не слыхали

Как руки нежные она,

Давясь слезой, освободила,

И где сыскалась только сила.

Поднялась тихо и тайком,

За двери вышла босиком.

Вокруг все тихо, месяц светит.

Да разве кто ее приметит

Теперь из сельских-то парней.

За что такое горе ей?

Душа томилась и стонала.

Злых языков у них хватало.

К чему теперь на свете жить?

Все кончено. Вздохнув устало,

Чтоб наговоры не сносить,

Свой стыд решила утопить.

Не помнит, много шла иль мало,

В лесу пути не выбирала.

Идет, а топи нет и нет.

Бедняжка глупая не знала

Что старый лес хранил завет,

Беречь в ночи от всяких бед

Того, кто ищет смерть в болотах

Иных губить. В таких заботах

Он жизнь свою и коротал.

Людей немало повидал,

Но вот спасать не доводилось.

Наверно, что-то приключилось

С девчонкой, может грех какой?

Своей косматою рукой

Ее он кружит на сухом.

Уводит в глушь, приводит в дом.

У дома ветхая старуха

С горбом, туга на оба уха.

Взглянешь, и в сердце стынет страх,

Но только нет его в очах

Усталой девицы, вот диво.

«Да, ты действительно красива

И в этом вся твоя беда.

Зайди, поешь, там есть еда.

Себя сгубить – простое дело.

Ты отомстить бы не хотела»? –

Старуха тихо говорит.

Зашла в избу, огонь горит.

Согрелась, нехотя поела,

Еще и выйти не успела

Старуха снова за свое.

Смотри, то дело, мол, твое.

Иди, топись, держать не стану.

Шальная мысль полна дурману,

«А как смогу я отомстить»? –

Она осмелилась спросить.

«Знай, не простое это дело», -

В ответ старуха прохрипела.

«Поверь, я вовсе не шучу.

Тебя лишь только научу

Всему, чем я сама владею.

Ты отомстишь сполна злодею.

Тогда и я уж не нужна,

Хозяйкой будешь здесь одна

Свой век в болотах коротать,

Да за порядком наблюдать».

Куда деваться, согласилась,

У ведьмы старой научилась

До срока чарами владеть.

Душою начала черстветь.

Но бросить все уж не могла,

Жизнь прожила прислугой зла.

Здесь в хате девочку родила.

Лет до пяти ее растила,

Затем подбросила в село.

Воды не мало утекло.

Прабабкой нынче дважды стала.

«Да только так и не видала

Я первой правнучки своей.

Снеси милок, гостинец ей

Гляжу, кольцо с руки пропало.

Меня пробрал невольно страх.

Да где ж оно? В ее руках.

Катнула по полу колечко,

Через высокое крылечко,

Через роскошный чистый двор,

Звеня, наткнувшись на топор,

Кольцо его перескочило

И в миг в колодезь угодило.

«Мы затянули разговор,

Рассвет, и сам ты знаешь, скор.

Тебе пора уж возвращаться,

У нас не принято прощаться».

«Постой, а как обидчик твой»?

«Да что о нем, его собой

Я в лес дремучий заманила

И здесь в болоте уморила».

Я поднимался сам не свой.

«Давай неси гостинец твой».

Вдруг слышу голос из-за печки:

«Подарок мой найдешь у речки».

«Куда снести-то»? «Не спеши.

Настанет час и у души

Твоей ответ и сам найдется.

Иди. Уже не отзовется

Тебе мой голос». Тишина …

Открыл глаза как ото сна.

Лежу в стогу. Зоря. Светает.

Коров пастух к реке сгоняет.

Что это, правда или сон?

Крик петухов со всех сторон.

Поднялся я, побрел к Степану.

Как шли рассказывать не стану.

Лишь только вышли на песок

Блеснуло что-то возле ног.

Прохладой нас встречала речка.

Гляжу, знакомое колечко.

Внутри коварный холодок

Пробрал меня до самых ног.

«А может просто совпаденье?

Бывает ведь, что сновиденье

Предвосхищает жизни ход».

Подумал я, а сердце жмет.

Поднял гостинец иль находку.

Степан уже готовил лодку.

Стояло солнце высоко.

Плыть вверх по речке не легко.

Сел на весло, чтоб подсобить.

Успели вовремя доплыть.

Купил билет, и вот я дома.

Все мне привычно, все знакомо.

Кольцо лишь только руки жжет.

Носил его я целый год.

Однажды вечером с работы

Плетусь, забыв про все заботы.

В метро спустился, зал пустой.

Вдруг рядом голос за спиной.

Но подоспела электричка,

Шагнул я в двери по привычке,

А оглянуться не успел.

С минуту под ноги смотрел,

Поднял глаза, рука разжалась,

В стекле, в тоннеле отражалась

Девчонка, безразличный взгляд.

Ее я видел год назад.

В тот день у стога, там на речке.

Тут сразу вспомнил о колечке.

Лишь год спустя его отдал,

Когда законным мужем стал.

Вот так сыскалась мне супруга.

Теперь не мыслим друг без друга

Мы жизнь свою, крепка любовь.

Лишь стали чаще вновь и вновь

Мне сниться дом в лесу, болото,

Как будто в чаще стонет кто-то,

Иль песню грустную поет,

А может, в гости нас зовет?