КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 712813 томов
Объем библиотеки - 1401 Гб.
Всего авторов - 274562
Пользователей - 125078

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

Влад и мир про Шенгальц: Черные ножи (Альтернативная история)

Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Владимиров: Ирландец 2 (Альтернативная история)

Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Дамиров: Курсант: Назад в СССР (Детективная фантастика)

Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))

С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...

В начале

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Стариков: Геополитика: Как это делается (Политика и дипломатия)

Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))

Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Москаленко: Малой. Книга 3 (Боевая фантастика)

Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной (базы знаний, нейросети и прочие девайсы) все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях")) А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" (в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки) так и вообще...))

В общем герою (лишь формально вникающему в разные железки и нейросети)

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Мечта Степана [Павел Акимович Крапчитов] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Павел Крапчитов Мечта Степана

«Мой друг —художник и поэт, в дождливый вечер на стекле

Мою любовь нарисовал, открыв мне чудо на земле.

….

А может быть разбить окно, и окунуться в мир иной…»

Константин Никольский. «Мой друг художник и поэт».


У Степана была мечта – стать художником. Рисовать он мог и об этом узнал случайно, еще будучи подростком. Как-то ему попался под руку портрет императрицы Марии Федоровны. Ну, как портрет? Просто вырезка из газеты. Отец Степана, купец второй гильдии, специально купил газету, где был напечатан лик императрицы, аккуратно вырезал его с целью повесить на стенку под образами. Там уже был такой же газетный Александр третий.

Но вырезка попала на глаза Степану. Рядом никого не было, и он, сам, не зная как, стал рисовать. В руках у него был карандаш, которым он только что делал задания по арифметике. Вот этим карандашом Степан сначала подрисовал лику императрицы здоровенные усы, такие усы были у их околоточного. Потом пририсовал кивер с пером, а на плечи государыни набросил гусарский ментик, отороченный мехом. Но гусар получался какой-то женственный, поэтому Степа подрисовал «изувеченной женщине» хищную улыбку и большие зубы. Вот теперь был полный порядок! За этим занятием и застал его отец. Степа получил двадцать «горячих» ремнем и дней десять не мог сидеть. Его рисунок отец тут же сжег. Не дай бог кто-нибудь увидит!

К зиме случай с портретом императрицы забылся. Ударили сильные морозы. Окна в их доме покрылись снежными узорами. Степа сидел у окна и ногтем сцарапывал образовавшиеся зимние рисунки на стекле. А потом его царапания приобрели целенаправленность и получился портрет его матушки. Изображение было вполне узнаваемым. Домашние подходили к окну и дивились. Подошел и отец.

– Ишь ты, – сказал он. – Сойдет мороз, увижу, что поцарапал стекло, получишь еще «горячих».

Так и жили. Степа учился всему, что могло ему потребоваться в купеческой жизни. Он был единственным ребенком в семье, и отцовская лавка со временем должна была перейти к нему. Только среди купеческих наук, которыми овладевал Степа, не было рисования, к которому рвалась его душа. Приходилось довольствоваться тем, что рассматривать у книжника, в его лавке, большие книги с картинами. Не за просто так. За просмотр хозяин лавки взимал маленькую денежку. «Мну я страницы видите ли!» – ворчал про себя Степан. Он, наоборот, очень осторожно рассматривал картины, перелистывая страницы, словно резким движением боялся спугнуть кого-то. Или что-то? Мечту свою, наверное.

Отец, конечно, прознал про Степины походы в книжную лавку. Их городок под Нижним был небольшим. Все про всех знали. Узнал, но ничего не сказал. Видно, те расходы, что Степа тратил на просмотр картин, посчитал несущественными.

Степе стукнуло восемнадцать лет, когда отец заболел неизвестной болезнью и за неделю «сгорел». Была у молодого человека слабая надежда, что делом теперь займется его мать, но не вышло. Сразу после похорон, ведь торговля ждать не будет, чуть замешкаешься и все потеряешь, Степе пришлось идти в лавку. А там заботы: товар найди, а потом распродай, за приказчиком проследи, чтобы лишнее не уворовал, околоточному уважение прояви – и все с уверенным видом, чтобы не почувствовали слабину: ни приказчик, ни околоточный, ни другие купцы-сотоварищи по гильдии. Потому в книжную лавку разглядывать картины он уже не ходил. Не серьезное это занятие для купца второй гильдии. Степа эту книгу и еще две других похожих просто взял да купил, а картины рассматривал дома. Посторонние не видели, а мать уже не могла ему запретить. Приняв на себя заботы о лавке, Степа перестал быть прежним Степой, а стал Степаном Игнатьевичем, главой семьи. Только раз мать из-за Степиного плеча заглянула в то, что разглядывает ее сын.

– Ну и срамота! – возмутилась она. – Жениться тебе пора.

С того дня его матушка стала подбирать ему невесту, но не сложилось. Слабое у нее было здоровье. Ровно через год после смерти мужа, день в день, мать представилась. Степа искренне плакал у гроба матери, потом выждал сорок дней, продал свою лавку и уехал в Москву, где поступил на учебу в Рисовальную школу.

Шесть месяцев прошло, как сон. Если бы кто-то, кому Степа мог бы доверять, спросил бы его о днях, проведенных в школе. Если бы он был уверен, что его не поднимут на смех, то он бы ответил просто: «Я побывал в раю».

Сдерживаемые желания, копившиеся в его душе с тех пор, как он нарисовал на морозном окне портрет матушки, вылетели наружу. Не было в школе более прилежного ученика, чем Степан. Другие ученики сначала посмеивались над молодым провинциалом. Он был и старше их, и дороднее, как и положено купцу, да и одевался, как купец. Ну какой из него художник?! Но Степа не обращал на смешки никакого внимания, а окружающие заметили, с какой страстью он отдавался занятиям, и не могли не оценить этого.

Степа сам себе поражался. Никогда бы он не поверил, что сможет часами рисовать одну и ту же пирамиду. Но тут была хитрая тонкость.