Так начиналась жизнь [Юрий Александрович Леонтичев] (fb2) читать постранично, страница - 3

рассказать о случившемся. Пусть Даулбай сам организует погоню. Он ведь имел на Алиму виды.

Даулбай открыл дверь не мешкая, словно знал, что к нему могут прийти так поздно. Не удивившись, ни о чем не спрашивая, он впустил в дом старика.

— Дорогой мой сосед, — начал говорить Балтабай-ага. — Я всегда был к тебе расположен... Я всегда считал тебя самым честным, самым мужественным джигитом. Я даже мечтал втайне о том, чтобы ты стал нашим родственником.

Тут Балтабай-ага упал на колени, отбросил в сторону мешавший ему топор и протянул руки к Даулбаю.

— Помогите слабому, храбрый джигит, и аллах вознаградит вас!..

— Что случилось, почтенный сосед? — подходя к старику, без тени волнения в голосе спросил Даулбай.

Балтабай-ага тотчас обхватил Даулбая за пояс, прижался лицом к его бедру и громко, навзрыд заплакал. Даулбай ему не мешал.

— Дочь!.. Алиму мою выкрали, — наконец сообщил Балтабай-ага.

— Алиму?! — в голосе Даулбая прозвучало неподдельное изумление. — Всем им попасть в ад!

Даулбай был возмущен случившимся не меньше старика. Он уже свыкся с мыслью, что для Алимы судьба определила одну дорогу — от дома Балтабая к его дому. Кто же мог ее похитить? Не тот ли парень, который часто появлялся здесь после того, как старик уходил на базар, в свою лавчонку? Батыром его, кажется, звали.

— Клянусь, что это Батыр! — произнес Даулбай.

Балтабай-ага, увидев, что сосед не остался безучастным, возликовал. Он не сомневался в том, что похитителю теперь не уйти от возмездия. Только одно казалось непонятным: почему сосед медлит, когда надо сразу же броситься в погоню, чтобы побыстрее расправиться с соперником.

Даулбаю, однако, пришлось собрать всю силу воли, чтобы суметь подавить вспыхнувшую было жажду мести. «Нет, нельзя вмешиваться в эту историю, — убеждал он себя. — Из-за девчонки подвергать себя риску?.. Придется смириться с мыслью, что она будет принадлежать другому».

Балтабай-ага, теряя терпение, крикнул:

— Догони же, убей обидчика! И дочь тоже убей, а я народ подниму.

— Не надо, — спокойно сказал Даулбай, — я сам, — ему не хотелось, чтобы сосед презирал его за нерешительность.

Старик оседлал для Даулбая лошадь. А когда сосед выезжал со двора, успел все же шепнуть ему:

— Дочь, Алиму, лучше себе возьми. Слышишь, Даулбай, себе возьми!

Балтабай-ага вернулся в дом почти успокоенный. Несколько раз до утра он выходил на улицу, прислушивался.

А как он был бы ошеломлен, если бы смог узнать, что Даулбай, постучавшись в один из домов на окраине города, сел у огня, и, попивая чай, коротал время, чтобы с рассветом сказать, что погоня не привела к успеху.

3

Над горизонтом вставало желтое солнце, и ослепительно, до рези в глазах, блестел снег.

Батыр, поднявшись на бугор, поросший кустарником, увидел впереди несколько домов. От каждого в небо уходила белесая струйка дыма.

— Мы пришли, — облегченно переведя дыхание, проговорил он и осторожно поставил на снег Алиму. У нее сильно затекли ноги. И чтобы не упасть, она оперлась руками о свои колени.

— Во-он тот — дом Шамурата. — Батыр показал на одну из построек. — Скоро мы такой же построим.

Голос его звучал глуше, чем обычно. Ведь Батыр волновался, так как не знал, что его ждет впереди. Будет ли у него здесь кусок хлеба? «Найдется, — всегда думал с некоторой беспечностью Батыр. — Я молодой, сильный». И только теперь, когда он был у самой цели, в душе шевельнулось сомнение.

С этими мыслями Батыр и подошел к дому друга. Постоял у старенькой двери, прослужившей не один десяток лет и, видимо, не одному хозяину. Решившись, толкнул ее.

За ним в комнату ворвались клубы пара, скрыв все. В нос ударил запах свежеиспеченного хлеба. Пока Батыр приглядывался к помещению, с кошмы навстречу ему поднялся человек. Это был Шамурат.

При встречах друзья обычно пробовали свои силы. Неуловимыми движениями рук Шамурат схватил Батыра за пояс, попытался свалить. Тут он увидел за спиной друга девушку.

Алима стояла, опустив глаза. Шамурат сразу отступил от Батыра, предложил ей пройти в глубь комнаты, сесть. Некоторое время затем друзья разглядывали друг друга. Оба молодые, крепкие. У Батыра высокий, выпуклый лоб, нос с горбинкой, подбородок несколько выдастся вперед. Черты его лица не только подчеркивали физическую силу, но говорили и о характере — настойчивом, волевом. Шамурат был мягче, добрее. Черные небольшие глаза светились умом и весельем.

— Наконец, ты вспомнил обо мне и навестил, — сказал Шамурат.

Батыр, усмехнувшись, ответил:

— Навсегда я к тебе приехал. Не суди строго. Больше мне было не к кому. А город пришлось покинуть. У меня нет таких денег, чтобы заплатить старику за невесту.

Скрипнула дверь, холодом потянуло по полу. Батыр увидел того, кто вошел. Он был худ, на голове старый буденовский шлем с нашитой красной звездой, выгоревшей до белизны. В поясе человека перетягивал широкий солдатский ремень.