Осколком оборванная жизнь [Николай Иванович Алексеев] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (32) »
НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВ
ОСКОЛКОМ ОБОРВАННАЯ ЖИЗНЬ
*
© ПОЛИТИЗДАТ, 1978 г.
1
Шел 1944 год. На фронте и в тылу все с волнением слушали сводки Совинформбюро, сообщавшие о переходе в наступление Ленинградского и Волховского фронтов, об освобождении ими Новгорода, Луги, Старой Руссы, Пскова, радовались успехам Украинских фронтов. А мы, работники полевого управления Западного фронта, особенно «минчане»[1], досадовали, что о нашем Западном фронте ни слова, будто его и не было вовсе, хотя у нас то на одном, то на другом участке шли оборонительные бои. В этих боях основательно измотались, устали и войска, и командование фронтом. Хотелось дать отдых войскам, пополнить их и скорее двинуться вперед — освобождать родную Белоруссию. «Но когда? Когда?» — с нетерпением спрашивали мы друг друга. И вот ясным апрельским утром появилась первая «весенняя ласточка»: наш фронт переименовывался в 3-й Белорусский. Слово «Белорусский» необыкновенно обрадовало нас. Мы ловили каждое сообщение, ожидая назначения нового командования. Кто же будет командовать нашим фронтом? Хотелось, чтобы его возглавил заслуженный, с большим боевым опытом и славой полководец, который в своем лице воплотил бы боевые традиции прошлого, героику настоящего, несокрушимый дух советского воина. Наконец пронесся слух: едет новый командующий. Я заторопился к члену Военного совета фронта генерал-лейтенанту Василию Емельяновичу Макарову, полагая, что он-то уж наверное знает. Из-за стены глухо доносился голос Макарова, он говорил по телефону: — Все готово? Хорошо. Встречайте. Как только появится, звоните! Тут же майор И. Б. Вигушин пригласил всех в кабинет. — Выкладывайте наиболее срочное. А то вот-вот новый командующий приедет, — сказал Макаров. — А кто? — разом спросили мы. — Генерал-полковник Черняховский. — Черняховский? — Да, командующий 60-й армией. — Увидев сомнение на наших лицах, Василий Емельянович поспешил нас успокоить: — Я говорил с Генштабом, мне сообщили, что это боевой генерал. Его армия отличилась и под Воронежем, и при взятии Курска, на Курской дуге, и при форсировании Днепра… Нахлынули мысли. «Черняховский? Какой это Черняховский? — напрягал я память. — Неужели тот подполковник Черняховский, который в тридцать девятом и сороковом годах командовал в Западном особом военном округе легкотанковым полком в Гомеле? Не может быть. Тот совсем молодой». — И я стал перебирать в памяти все то, что помнил из сводок Совинформбюро. Однажды сообщалось: части полковника Черняховского показали примеры беззаветной храбрости и героизма при защите Новгорода. Слышал о его успехах на Воронежском фронте: «В одном бою части генерал-майора Черняховского уничтожили 48 танков, в другом — 52». Тогда казалось, что это наш Черняховский. Но смущало общевойсковое звание: ведь он был танкистом. Зимой сорок третьего, после взятия Курска, прочитал в официальной сводке, что «в освобождении Воронежа и Курска отличились части генерал-лейтенанта Черняховского…» «Генерал-лейтенант? Значит, командарм». И тогда мы решили, что это не наш, вероятно однофамилец, а Иван Данилович где-то там, на севере, воюет, поскольку он со своей 28-й танковой дивизией в 1941 году отходил из-под Шяуляя на северо-восток. Несколько позже дошел слух, что при форсировании Днепра проявили героизм и мужество войска генерала Черняховского. Я сомневался: он ли? Приглушенно зазвонил телефонный звонок. — Уже здесь? — удивился Макаров. — Иду… Командующий приехал, — объяснил он. Я вспомнил мартовскую ночь сорокового года в Гомеле, когда расставался на вокзале с подполковником Черняховским. В Гомель я приезжал подбирать кандидатов на должности командиров полков во вновь формируемые танковые и мотострелковые дивизии. Отправился в полк, который во время последней инспекторской проверки вышел на первое место, за что его командиру майору И. Д. Черняховскому было досрочно присвоено звание «подполковник». Я повнимательнее присмотрелся и к самому командиру полка. Он произвел на меня хорошее впечатление командирской собранностью, остротой мысли, широким военным и политическим кругозором, большой заботой о людях и стремлением воспитывать у них высокие моральные и боевые качества. Невольно припомнилось выступление Черняховского (в то время он командовал тем же отдельным легкотанковым полком) на совещании партийного актива. Я тоже присутствовал там. Это было летом 1939 года. Выступление Ивана Даниловича запомнилось мне. Чувствовалось, что комполка серьезно относится к политической подготовке воинов. — Вся наша партийная и политическая пропаганда должна быть пронизана решениями Восемнадцатого съезда партии. Международное положение таково, что заставляет нас,- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (32) »
Последние комментарии
23 часов 6 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 14 часов назад
3 дней 1 час назад