Молитвы, обращенные к небу [Алиса Рудницкая] (fb2) читать онлайн

Молитвы, обращенные к небу

Молитвы, обращенные к небу

Ребенку было холодно.

Ребенку было голодно.

Ребенку было плохо во всех смыслах этого слова.

Ребенок сидел в бочке и плыл небеса знают куда. Если бы он только шевельнулся лишний раз - бочка бы, наверняка, перевернулась. Или не перевернулась, кто знает. Но факт оставался фактом - тело затекало, ноги немели, а Ребенок сидел не шевелясь и молился, чтобы бочка не перевернулась и в щелку, что сейчас сверху, вода не хлынула.

Молитву, правда, он знал всего одну единственную. Взывала она к небесам. К солнцу, чтобы не жгло слишком сильно. К тучам, чтобы не затапливали поля. К ветру, чтобы не валил деревьев. И к звездам, чтобы указывали всегда верный путь. Эта молитва совершенно не подходила к его ситуации, но он все равно молился в надежде, что небо услышит и пошлет помощь. Молился уже сутки одними губами.

Ребенок оказался в бочке потому, что так вздумалось пьяным гулякам. Он видел их впервые, но не удивился тому, что они с ним сделали. Потому что в Хорне творилось, как говорил отец, небо знает что. Пропадали люди, находили трупы, торговали дурманами прямо на улицах не скрываясь. Этот город погряз в беззаконие - ворчал папа. Этот город скоро утонет в собственной крови - говорил папа. На этот город скоро небо рухнет - шутил папа.

Море заволновалось, бочку закачало. Ребенок вцепился пальцами в колени, пытаясь держать равновесие. За что же, за что ополчился ветер? Ведь ребенок так к нему взывал, так просил, так умолял. Но ветер теперь гнал волны по морю, и эти волны гнали бочку небо знает куда, небо знает зачем, небо знает насколько далеко от земли.

Наверное, ребенок умрет?

Конечно, нет. Потому что ветер – умнее ребенка. Потому что ветер снаружи, а ребенок внутри. И ветер уже заставил море вынести бочку к берегу. Она качается на мелководье и вот-вот, с очередной большой волной, ее вынесет на песок. И тогда ребенок испуганно забьется в ней, закричит, будет пытаться ногами выбить засмоленное незнакомыми пьяницами днище.

А потом кто-то подойдет... и постучит.

Тук-тук-тук.

И ребенок закричит от радости.

***

Мальчик устал.

Мальчик замерз.

Мальчик вымотался до предела.

Мальчик много часов махал мечом, и теперь лежит трупом в своей сырой коморке. Ему бы перебинтовать заново руки. Старые мозоли не успевали проходить, как появлялись новые. Но зато...

...зато мальчик учился у лучшего мечника в Хорне.

Его учитель был пиратом, бандитом, пьяницей, наркоманом и бабником. Но все равно лучше него никто мечом не владел. Даже когда он напивался до потемнения в глазах, мог уделать любого приезжего выпендрежника. А главное мастер меча заменил ему папу.

Нашел на одной помойке...

...перенес на другую - почище.

А папу застрелили прямо на улице. Папы больше нет. Папа сожжен и прах его отдан ветру, который унесет его дух на небо. А мальчик, не смотря ни на что, все еще жив. И мальчик обещал себе, что станет самым-самым талантливым фехтовальщиком во всем Хорне, даже мастера своего переплюнет. И тогда он возьмет меч и очистит им город от гнили. Сделает это. И все оставшиеся добрые люди будут ему благодарны. Все будут восхвалять его, потому что не останется здесь ни бандитов, ни наркоторговцев, ни пиратов, ни прочих, кто убивает направо и налево, кто торгует смертью.

Скрипит не смазанными петлями дверь, и входит учитель. Трезвый и с наплечным мешком.

- Собирайся, мы уходим.

- Куда? - встрепенувшись, спрашивает мальчик.

- На шхуну, - отвечает учитель, двигая к двери старый, качающийся шкаф. - Давай-давай, времени мало.

- На пиратскую? - вскакивает, и начинает собираться мальчик.

- Нет, на шхуну морских дозорных. Разумеется, на пиратскую, не задавай глупых вопросов! Поплаваем год, потом вернемся. Тем бандитам не понравилось, как я разделался с их дружком...

Тук-тук-тук.

- Ох, небо, помоги, - хватается за голову учитель. - Лезь в окно, скорее!

И, вздрагивая от ужаса с каждым стуком, они выбираются в окно – мальчик и его учитель. Бегут к пирсу под горку так быстро, будто мостовая под их ногами не мостовая вовсе, а раскаленная сковородка. Срезают веревку у лодки, залезают, налегают на весла. И все это время мальчик молится, молится, молится единственной своей молитвой, чтобы только добраться до этой гребенной шхуны, молния ее порази! И вот, когда они выходят в открытое море, и огни Хорна остаются за спиной, учитель наконец останавливается.

- Слава небу, что звезды сегодня светят ярко, - вздыхает он, закуривая папиросу. - Догребем до мыса, не потеряемся. А там нас ждут. Слава небу, что нет шторма...

А мальчик смотрит на звезды, и улыбается. Потому что небо уже второй раз в жизни услышало его молитвы.

***

Парень весь в мыле.

Парень в поту.

Парень еле дышит, лежа на фиолетовом облаке.

И несмотря на то, что бой уже окончился, он все борется, борется, борется. С туманом, со сбившимся дыханием, с самим собой.

Но тем не менее парень счастлив. Потому что парень не в Хорне, не на шхуне, а вообще небо знает где. Точнее... на небе, наверное. На своем личном небе.

- Ишь ты, разлегся, - посмеивается в усы учитель. Не тот... другой.

Парень смотрит на него и думает - какой же прошлый его учитель, пьяным свалившийся за борт, был бесталанный! Какой же он был глупый, мерзкий, лишенный смысла в жизни выпендрежник. И какой же у него сейчас хороший учитель. Насколько же они отличаются. Ведь его нынешний учитель не пьет ничего крепче кофе и не курит. И меч он всегда держит так, будто это и не меч вовсе, а принадлежащая его телу заточенная кость, по какой-то странной причине освободившаяся от плоти. Хотя, может, так кажется именно потому, что оружие у него костяное?

- Ну лежи-лежи... - садится рядом с ним учитель и протягивает полную воды бутылку.

Вода холодная, вода сладкая, вода замечательная. Течет в раскаленное горло, а то только что не шипит от радости. Внутри становится холодно и приятно. Хорошая вода, не то что помои, что приносят в Хорн дожди. Те помои, что стекают с крыш в чаны, а потом процеживаются сквозь марлю и уголь. Те помои, что они пьют вместо морской воды. Впрочем, кто на родине вообще пьет воду? Зачем им вода, когда есть вино?

- Я больше никогда не встану с этих облаков, - бормочет парень. - Все тело онемело. И магия... магия сжалась меньше игольного ушка...

- Это еще что за история? - усмехается учитель. - А ну отставить эти глупости. Но на сегодня действительно хватит.

- Какие будут распоряжения? - спрашивает парень.

- Отправляйся-ка ты в общежитие, - треплет его по макушке учитель. - Отмойся, отоспись. Хорошо потрудился. Вахте скажи, что задержался допоздна по моей личной просьбе... да она и сама знает.

- Ворчать будет, - вздыхает парень.

- Это ее работа - ворчать. Пускай ворчит. Она за то жалование получает. Так что давай. Вставай, сынок, и иди. Завтра в то же время.

- А меч вы мне костяной когда дадите? - с надеждой косится на учителя парень.

- Когда научишься железный в руках держать, - смеется учитель. - И валяться, как тюфяк, на облаках перестанешь.

Скрипя, парень поднимается как можно быстрее. Нельзя выставлять себя слабаком, и так провалялся достаточно. Облака-облака, отпустите меня, я пойду, я пойду, к другим облакам. А что, парень ведь так обожает на них валяться. Парень хитрый, парень набил себе ими перину, выпотрошив их нее вату, и лежит теперь на кусочке неба. Живет на небе, спит на облаках, управляет ветром. Только вот одно его печалит - нет здесь ни солнца, ни звезд. Но зато облаков – вдосталь.

Идет парень к своему общежитию, и благодарит. Небо благодарит за то, что оно его приняло. Небу хвалы возносит за то, что забрало его с Хорна. И боится внутри - вот, однажды, ему придется вернуться. Но все равно благодарит, хотя бы за такую малость. Потому что когда он вернется, то сможет все. Он возьмет костяной меч, возьмет его с неба, принесет на Хорн и сравняет этот пиратский городишко с землей. Потому что нет в Хорне ничего хорошего, одна только грязь.

Вот и общежитие. Над дверью ярко мерцает волшебный фонарь, у крыльца в траве кролик притаился и спит, склонив свою мордочку и закрыв круглые глазки. Парень наклоняется к нему. Парень гладит его. Парень любит кроликов, что живут в саду академии.

А потом, преисполненный любовью к своему личному небу и боящийся страшной вахты, что ругает запозднившихся студентов, парень стучит в запертую на ночь дверь.

Тук-тук-тук.

***

Мужчина полон.

Мужчина пуст.

Мужчина возвратился в город.

Сколько бы не мотался он... сколько бы не шатался он... сколько бы не искал он место себе по сердцу, но...

Пути в небеса закрыт. Крылья обрезаны, тело тянет вниз, к земле, в выгребную яму под названием Хорн. Однако мужчина не отчаивается. Он знал, что так оно и будет. Небо не могло принять его навсегда, оно лишь подобрало его на время чтобы потом вновь вернуть на прежнее место. Вернуть, чтобы что-то изменить.

Мужчина полон. Полон знаний, воспоминаний, дорогих ему вещей. У него дорожная сумка через плечо - одежда, пища, деньги, ничего боле. У него меч из драконьей кости - самое грозное и самое желанное оружие. У него магия, и магия кипит в нем словно вода в походном котелке.

Но мужчина пуст. Пуст, потому что его следы давно стерлись с безобразного лица Хорна. Пуст, потому что все его товарищи  ходят под другим небом - темным или светлым, ярким или тусклым. И нет ни друзей, ни любимой, ни учителей, ни родителей. И это гложет его, проникает в самые кости, заставляет пить и выть тихонько, когда никто не видит. Он - шатун неприкаянный, что места нигде себе не нашел.

И вот, он в Хорне. Родной ветер с моря треплет его усы. Родные облака вперемешку с дымом застилают синь. Вот стемнеет – и покажутся родные созвездия. А сейчас же смотрит на него прекрасный лик родного солнца.

- О небо, дай ты уже мне хоть кого-нибудь! - видя все это, падает на колени мужчина. - Дай ты мне хоть кого-нибудь, за кого бы я зацепился и угомонился уже!

Тук-тук-тук.

Вздрагивает мужчина, голову поворачивает. И видит девушку. За ее спиной какой-то мастер прибивает к стене вывеску таверны, а она стоит и метет мостовую, мурлыкая. И нежится, нежится в лучах солнца, озаривших ее. А потом поднимает головку, смотрит на него своими голубыми глазами и улыбается. И понимает мужчина - все. Он попался.

***

Якобу холодно.

Якобу голодно.

Якобу пусто и одиноко.

Он стоит один на скале-зубце, который обточили, истерли, искромсали жестокие волны. Он стоит и смотрит на город, который перед ним притаился. Тучи, похожие на боевые дирижабли Пиниона, несут с моря воду. Много воды. Ветер толкает их. Небо мечтает уничтожить город, сровнять его с землей. Но у неба при всем желании не хватило бы на это сил. Ну ничего. Ничего...

Якоб держит в руках урну. Маленькую, утонченную склянку, полную пепла. Пепел этот принадлежит его любимой. Его единственной. Той, что забрала его сердце.

Она была не лучшей из женщин. О нет. Но в том и вся прелесть, вся суть.

Она не умела готовить, и он научился делать это сам. Он, мужчина, который до этого ничего кроме меча в руке не держал. Сжигал сначала все, горелым дома пахло. Но потом, постепенно, вперемешку с горелым стало пахнуть и пищей. А потом осталось только последнее. Ароматы лимонного пирога и свежего плова, жареной рыбы и жаркого из овощей. Якоб наполнял приятными запахами их жилище, как наполняет парфюмер флакон лучшими духами.

Она не умела пройти мимо беды. Но беды человеческие ее мало волновали - да и кого жалеть в прогнившем Хорне? Нет, она не жалела людей. Она жалела кошек. Кошки жили с ними вместе, и заменяли им тех детей, коих она никак не могла произвести на свет.

Нет, она была не лучшей из женщин. Но она была честной и доброй, прекрасной в своем несовершенстве. Она заставила забыть Якоба о том, каково истинное лицо Хорна.

Но Хорн напомнил.

Хорн напомнил обо всем.

Отобрал последнее, что было – любимую. Убил, растерзал, износиловал.

И о том, что он такое. И о том, как страстно Якоб желал смять его, уничтожить, разорвать.

Якоб столько раз молился небу, и столько раз оно помогало ему. Столько раз... Пора было возвращать долги. Сегодня Якоб сам поможет небу. Отдаст ему всю свою силу, чтобы оно наконец уничтожило Хорн. Он сам лично пойдет по Кронусу и сотрет с каждой гребаной карты этот городок. Ничего не останется. И сам он умрет вместе с ним, ведь ему не простят такого самоуправства. Но сначала он отправит в последний путь ее.

Высыпав в руку пепел, Якоб наполнил его своей магией. Наполнил, и сдул. Ветер, закрутившись послушно, будто живой и разумный, понес останки любимой вверх, а не вниз. Забрал в облака. Забрал и разразился молнией. Да такой сильной, что Якоб оглох на секунду, ослеп и лишился всех мыслей. Молния ударила в Хорн, и оттуда ветер донес крик боли. Конечно же люди кричали, но Якобу показалось - нет. Это ревет раненое чудовище.

Позади что-то зашелестело. Обернулся Якоб и засмеялся.

Тук. Тук. Тук.

Бил он костяным мечом по камню.

Тук. Тук. Тук.

Прощай, город, прощай, жизнь, спасибо, небо, что услышало последнюю молитву.

Никто не выживет. Никто из людей. Лишь одних кошем Якоб увел. Лишь одни кошки в этом треклятом городе достойны жить.

И черная волна, поднятая ветром будто бы с самых морских глубин, обрушилась на Хорн и на Якоба, смяв их обоих единым мощным ударом.

***

Человек очнулся.

Человек закашлялся...

Человек удивился.

Он лежал на песке, водой его смыло в грот. Живой. Значит, небо не приняло его жертву? Или кто-то спас его? Или просто таким он стал живучим, что даже большая черная волна не смогла его уничтожить?

Что-то прошлось по груди человека. Распахнув глаза, он увидел кошек. Множество кошек - черных, белых, пятнистых и полосатых, серых и рыжих, больших и маленьких. Будто все спасенные кошки города пришли к нему, чтобы осведомиться о его здоровье.

А еще на большом валуне сидела маленькая кошечка. Красивая, светящаяся, и с прекрасными голубыми глазами. Посланник ли неба это был, или дух возлюбленной - человек не понял. Но кошечка лишь головой покачала. Покачала, улыбнулась и растаяла в воздухе - будто и не было ее.

- Якоб Леам! Какого дьявола вы натворили здесь?!

Подняв голову, человек увидел своего учителя. Тот подошел, сцапал его за ухо и хорошенько оттаскал. Не как человека, смывшего Хорн с карты Кронуса. Не как Якоба Леама, одного из лучших студентов Академии Альянса. Не как мужчину. Не как парня. Ни как мальчика. А как нашкодившего, глупого ребенка.

Тук-тук-тук – постучал он ему по макушке.

- Дубина ты стоеросовая! - все еще трепля за ухо ученика, прикрикнул учитель. - Вставай давай, остолоп, пока сюда не нагрянули хранители! Рада тебя укроет. Посмотрим, что мы сможем сделать...

А он глупо улыбается, а потом начинает смеяться. Учитель отпускает его удивленно, отшатывается.

- Кошек! - стонет от смеха Якоб, у которого нервы сдали. - Кошек не оставлю, с собой заберу! Ничего мне не нужно, кошки только бы от голоду не сдохли.

- Совсем с ума сошел, - качает головой учитель. - Ладно, будут тебе твои кошки. Только быстрее давай. А то Хранители на подходе, а твоя голова нам еще нужна на твоих плечах, а не в петле.

И с сухим хлопком два человека и пятьдесят с лишним котов испаряются, будто и не было их. Лишь разломанный надвое костяной меч, клочья шерсти да остовы домов напомнят удивленному путнику о том, что здесь схлестнулись в жестокой схватке город Хорн и маг Якоб Леам.

Оглавление

Молитвы, обращенные к небу