Дитя Дэона [Анастасия Добрычева] (fb2) читать онлайн

Анастасия Добрычева Дитя Дэона

Глава 1

Своды сталактитовой пещеры были покрыты россыпью ледяных капель пещерной влаги. Большие и неровные сталактиты свисали прямо над поверхностью неподвижной зеркальной глади воды.

Вдруг послышался звонкий всплеск.

Она, поправлявшая ремни своего небольшого наплечного мешка за большим валуном прямо у воды, быстро подняла голову и впилась взглядом в кромешную тьму пещеры. Темнота не мешала ей видеть. Прожив всю свою жизнь под землей, среди тоннелей и пещер, она научилась не только обходится без света, но и чувствовать движение воздуха, чувствовать силу мрака. Этого хватало, чтобы передвигаться под землей, не получая увечий.

Она замерла, неотрывно глядя на воду, по которой, тая и теряя свою силу, расплывались круги. Она бесшумно и медленно села на колени и положила ладонь на каменный пол пещеры. Одно из пяти серебряных колец на ее руке зажглось неярким, тёмно-синим светом и от ладони по полу сталактитовой пещеры поползли взбухшие, как вены под кожей, нити тёмно-синей энергии.

Своды, стены, сталактиты и даже дно пещеры — всё оплелось паутиной энергии и осветилось неярким, очень мутным синим светом. Она медленно и тщательно осмотрела пещеру одними глазами. Чёрные зрачки были настолько огромными, что почти полностью затопили радужку.

Она затаила дыхание и поднялась на ноги. Серебряное кольцо на левой руке не погасло, и вены пещеры продолжали пульсировать синим светом, пока она приближалась к краю пещерного озера. Сердце пропустило несколько ударов. Она нагнулась, заглядывая в тёмную, будто пасть, неподвижную гладь воды. Дно, до которого было не меньше нескольких десятков метров, было покрыто сетью синих энергетических потоков и едва было видно сквозь толщу пресной воды.

Вдруг капля воды сорвалась со сталактита и с плеском ударила по воде, пуская бледные круги.

Безжизненно. Пусто. Одиноко.

Она выдохнула, зажмурилась, и ресницы ее задрожали. Кольцо на левой руке потухло, и вздувшиеся вены пещеры стали гаснуть вслед за ним.

Еще одна безжизненная пещера. Еще одна неудача в поисках выживших, уцелевших или хотя бы умерших дэонцев. Вот уже шесть лет она не прекращала эти поиски, бродя по пустым, безжизненным тоннелям и пещерам под землей и надеясь найти хоть что-то напоминающее поселение жителей этого бесплодного и безжизненного мира — Дэона. Теперь совсем безжизненного.

С катастрофы, когда весь народ дэонцев исчез под завалами осколков и обломков каменной империи, прошло чуть больше шести лет. И за все эти долгие, мучительно одинокие годы она не встретила не то что живого, но и не одного погибшего дэонца. Поселения, деревни, города — она не могла найти ничего, будто всё исчезло или вообще никогда и не существовало. Остались лишь пещеры, огромные высокие своды и невероятно широкие, похожие на гигантские круглые проходы тоннели, по которым, теперь бродит одна она.

Единственная в мире Дэон.

Она открыла глаза, но ничего не изменилось — мрак в голове не рассеялся, а потонул во мраке окружающего мира. Но девушка уже привыкла к пустоте и тишине. Иногда, если в голове возникало слишком много мыслей, она пугалась их громкости: ей казалось, что мысли звучат не в ее голове, а в сводах пещер, в толще песка и воды — казалось, что весь мир слышит ее мысли. Это так ужасало, что со временем она научилась не думать. Точнее, приучилась думать так же бесшумно, как ступать сандалиям по каменным пещерам.

Схватив мешок из-за камня, она тихо пошла вдоль стены. Пещера выводила ее к невысокому тоннелю с низкими выступами и сколами острого холодного камня. Приложив ладонь к сырой, покрытой каплями холодной воды стене, она еще раз оглядела пещеру во мраке и ступила в проход.

Тоннель был неровным, ей пришлось снова идти вперед, не отрывая руки от камня и избегая благодаря этому выступов, ям и камней на своём пути. Мрак сгущался, сырость отступала, и она, наконец, перестала покрываться мурашками и кутаться в недлинный тяжелый плащ.

Вскоре по ногам стало дуть. Она нахмурилась и ускорила шаг. Потоки воздуха тоже усиливались, будто играли с ней на перегонки. В груди гулко забилось сердце. На правой руке зажглось одно из пяти колец, и она, воскликнув, застыла на несколько мгновений на месте и молча смотрела вперед — в зияющую темноту тоннеля.

Воздух двигался всё быстрее, обдувал ноги и вздымал плащ позади нее. Кольцо продолжало гореть мутным синим светом, прокладывая нити энергии по камню. Она выждала еще минуту и, сжав кулак на левой руке, бросилась бежать вперед, всё так же не отрывая ладонь правой от каменной стены тоннеля.

Сердце внутри забилось с новой силой, изо рта вырывались клубы влажного воздуха.

«Не может быть…», — неуверенно мелькало в голове, и вновь погружалось во всеобъятное безмолвие.

Она бежала, сворачивая из одного тоннеля в другой, пока холодный воздух не стал дуть сильнее. Воздуха не хватало, ей пришлось хватать его ртом. Уставшие ноги горели и пульсировали. Наконец, дыхание ее совсем сбилось, и она прислонилась спиной к пещере, медленно сползая на пол.

Ладонь легла на камень. Она сосредоточилась и даже затаила сбившееся дыхание. Внутри всё замерло. Медленно она подняла голову и посмотрела направо. Там, в темноте, было то, чего она раньше никогда не видела и не думала, что увидит.

Воздух стал дуть сильнее, где-то послышался свист. Она тут же поднялась на ноги и затянула сильнее ремни своего мешка на плечах. Внутри одновременно бурлила и замирала кровь от ужаса и страха, но она лишь облизала пересохшие пыльные губы и стремительно побежала вперед.

Грязный сырой плащ шлейфом стелился за ней. Воздух развевал его с каждой секундой всё больше и больше, раскидывал светлые волосы, небрежно перевязанные чёрной лентой, в стороны, бил в лицо. Свист и рёв усиливался. Такого шума она еще никогда не слышала! И от этого этот звук пугал её в тысячи раз больше.

Дыхание снова сбилось, ноги горели, словно объятые пламенем, а в глазах от ветра стояли слёзы, но она не останавливалась. Впервые за шесть лет не останавливалась, а бежала на износ.

Она влетела в пещеру, где всё тряслось от грохота воздуха. Внутри нее все остановилось от страха. Каждая клеточка организма замерла и затряслась от ужаса перед неизведанным, страшным, непонятным и, безусловно, опасным.

«Что это?!» — от неожиданности и ужаса в ее голове всё смешалось, шум давил на сознание и ошеломлял до самых кончиков волос.

Упав за близлежащий камень, она поползла по каменному полу и полностью спряталась за валуном. Руки и подбородок тряслись, как в лихорадке. Рёв воздуха заглушал собственное сердцебиение в ушах.

Ужас перед неизвестным обездвижил. Она не могла пошевелиться, внутри всё кричало «нет!» и мысленно простраивало маршрут обратно, в пещеры. Подальше от этого жуткого прохода, следующего за ним тоннеля и… ветра.

Она никогда раньше не видела такой мощи, не слышала такого грохота и рёва. В пещерах, под землей, воздух не имел такой силы, как здесь. Он терялся в широких сводах, таял над пещерными озерами, сталкивался о склоны и крепостные стены. Ветер был воздухом, который не устрашал, а давал дэонцам возможность дышать, жить.

Но сейчас… сейчас ветер был похож на разрушительную силу, сотрясающую и разносящую в пыль сами камни!

Она обхватила колени руками и прижалась головой к ногам, раскачиваясь из стороны в сторону. Волосы, растрепавшиеся из перевязи лентой, скрыли ее лицо. Губы и ресницы ее дрожали. Гул потрясал своды пещеры, откуда-то сыпалась пыль и мелкие камни, закручивались водовороты серого песка.

Она сжала пальцами локти так, что впилась ногтями в кожу.

«Нет… нет… да… — мысли путались, гул устрашал до онемения. — Нет… Да».

Она свернулась калачиком за камнем и укрылась плащом так, что полностью скрылась под ним. Но ветер всё равно продувал всё. Холод пробивал до костей, замораживал кровь в жилах.

«Да… нет…», — она до боли закусила нижнюю губу.

Рёв был похож на крики людей. На тот нечеловеческий крик, что стоял в воздухе, словно густое и тяжелое пылевое облако, когда первое землетрясение ударило по городу.

«Нет… Да…».

Грохот воздуха напоминал шум падающих стен крепости и трещащих каменных сводов мостов…

«Нет», — она почувствовала, что ее щеки мокнут от слёз и тут же замерзают от пронизывающего ледяного ветра.

Крик матери. Оглушающий и душераздирающий… Он сливался с криками и визгами других дэонцев, он объединялся со свистом ветра и грохотом камня. Он звучал и отражался в сводах пещеры, множился в тоннелях и распространялся в толщи земли. До самого ядра планеты.

Он звучал сейчас.

«Да».

Рёв ветра оглушал, плющил, давил. Но она, сжав кулаки, быстро поднялась и бросилась бежать по пещере прямиком к проходу в тоннель.

Вылетев в проход, её внезапно сдуло ветром так, что она едва успела схватиться за выступ пещеры, чтобы не подлететь вверх, к самим сводам. Кольцо на правой руке ярко вспыхнуло голубым светом, мгновенно заставляя камень обрасти вокруг ее руки, намертво удерживая в порыве ветра.

Вой потрясал. Ветер бил по лицу с такой силой, что она не успевала вдыхать воздух и вскоре начала задыхаться.

Паника затопила разум, в ушах пульсировала кровь, а сердце билось у самого горла… Она отчаянно хваталась за выступы, медленно приближаясь к выходу в тоннель, из которого так необдуманно вылетела. Кольца на правой и левой руке горели ярко-голубым, не позволяя рукам «отлипнуть» и пуститься в свободный полёт по высокосводной и огромной пещере.

Достигнув прохода, она титаническими усилиями перебралась в тоннель и рухнула на каменный пол. Хватая ртом воздух, она кашляла и пыталась перевернуться с живота на спину. Руки вдруг увязли в песке и серой пыли. Длинные пряди слипшихся от грязи и пыли волос тоже утонули в песке.

Наконец, она перевернулась на спину и тяжело и громко задышала. Перед глазами заплясали разноцветные круги и точки. Дрожащими руками она стянула с себя мешок и достала из него небольшую баночку из цветного стекла. Открыв ее, высыпала на ладошку серебряную крошку и сжала ее в кулаке. Внезапно круги перед глазами рассеялись, дыхание восстановилось, а уставшее тело расслабилось и наполнилось энергией.

Она вновь облизала пыльные губы и раскрыла ладонь. Будь в тоннеле, гудящем от ветра и свиста, хоть луч света, она увидела бы, как от серебряной крошки на ее ладони осталась лишь блёклая кучка серебряной пыли, тут же подхваченной и рассеянной потоком воздуха. Для нее это был обычный ритуал, поэтому все мысли были заняты исключительно ветром и тоннелем.

Она закрыла банку и убрала ее в мешок. Еще несколько мгновений она глубоко дышала, прислушиваясь к гулу и рёву воздуха в тоннеле, а потом встала и решительно подняла ладони перед собой.

По два кольца на каждой руке засияли ярко-голубым светом, и внезапно своды каменной пещеры стали деформироваться, превращаясь в небольшой, огороженный от основного тоннеля, проход. Она ступила в него и, не опуская рук, быстро зашагала по огороженному тоннельчику, справа от которого шумел и ревел воздух.

Долгое время она шла, строя перед собой каменные своды, пока вдруг ноги не стали пружинить и в камне не появились вкрапления инородной породы. Она остановилась и взяла в руку ком земли. Кольцо на левой руке из голубого плавно перешло в зеленоватое свечение, и она с удивлением наклонила голову набок. Такого раньше она не видела. Она знала о существовании этой породы. Очень часто дэонцы находили земляные слои и комья в шахтах и среди залежей серебра. Но она тогда была двенадцатилетним ребенком, который думал лишь об играх с дворовыми ребятами и о тайных походах глубоко под городом, в шахтах среброловцев…

После катастрофы она много бродила по пещерам и чувствовала, что среди камней есть слои земли, но в руках она ее ни разу не держала.

Она внимательно растерла землю на ладони, вдыхая её сырость, наслаждаясь её терпкостью.

«Мягкая… и вкусная. Камни так не пахнут», — с усмешкой подумалось ей, и она, коснувшись ладонью стены своего искусственно созданного тоннеля, быстро пошла вперед, с удовольствием чувствуя, как послушно земля расходится в стороны.

Одно серебряное кольцо на левой руке сияло синим, а второе — зеленым, и камень вперемешку с землей продолжил расступаться перед путешественницей. Так она шла довольно долго. Даже успела привыкнуть к грохоту и рёву воздуха в огромном тоннеле, параллельно идущим с ее проходом. Хотя каждый раз, когда ветер с новой силой был по стенам и сотрясал свод тоннеля, дыхание ее перехватывало, а сердце с отчаянием летело куда-то вниз и замирало.

Но постепенно ветер стихал. Порывы его становились слабее, пока и вовсе не смолкли.

Она замерла. Сердце ее забилось с такой силой, что, казалось, могло пробить грудную клетку насквозь. Во рту пересохло. Волнение заставляло руки трястись. Кольца продолжали гореть, но земля и камень не спешили расступаться — она боялась проломить тонкую стену, отделяющую ее от того, что ждёт впереди.

А впереди, она знала это, ее ждёт пустота.

Она зажмурилась и глубоко вдохнула грудью. Сине-зеленые нити энергии потянули комья земли и камни в стороны. Сквозь просветы пробился луч света. Он был настолько ярким, оранжево-красным, что мгновенно ослепил ее. Она взвизгнула, зажмурилась и закрыла лицо руками. Глаза болели и видели свет даже сквозь сомкнутые веки и ладони. Она тяжело дышала и прижимала ладони к глазам всё сильнее и сильнее, но не могла избавиться от света.

В лицо дул невероятно свежий, сухой воздух. Он становился всё прохладнее и прохладнее. Прошло еще достаточно времени, прежде чем она заметила, свет стал слабее. Медленно и робко она попыталась открыть глаза. Но свет тут же ударил больно и резко.

Вновь зажмурившись и даже заплакав от боли и рези в глазах, она села на землю и сидела так еще очень долгое время, боясь пошевелиться. Решившись на третью попытку, она судорожно выдохнула и шмыгнула носом. Внутри всё еще боролись страхи и сомнения, но что-то твердое в груди не давало опустить руки. Она медленно отняла дрожащие руки от заплаканных глаз, а потом неуверенно подняла ресницы. Изумление затопило разум. Тот оранжевый свет, ослепительно яркий свет, что она видела раньше, сменился тёмно-фиолетовым и синим цветом, похожим на разноцветное стекло, что делали у нее в городе мастера.

Свет всё равно заставлял глаза слезиться, но она теперь уже могла осмотреться и то, что увидела, захватило её дух.

Она поднялась на дрожащие ноги и вцепилась пальцами, на каждом из которых было по серебряному кольцу, в земляную стену. Под ней была огромная пустая долина, тянущаяся до самого горизонта. Хребет горы, из пещеры которой она и вышла на поверхность, кончался слева, как бы охватывая долину каменной рукой и обнимая её. Скалистые крутые склоны у подножия сменялись землей, перемешанной с оранжевым песком. Волны песка разносились ветром, ползли по земле, словно живые. Камни, спрятанные песком, то появлялись, то вновь укрывались им, поддаваясь воле всеобъемлющего ветра.

Она не могла оторвать взгляд от того простора, что увидела. В пещерах такое не ощутить. Хотя она набредала и на совсем непомерно огромные пещеры. Но здесь все было иначе. Здесь все тонуло в неограниченном никакими стенами пространстве.

Внезапно она почувствовала себя крохотной, слишком крохотной для этого мира. Вокруг не было никого. Только песок, камень и ветер. Нескончаемый ветер, разносящий свой гул по всей поверхности мира.

Такое огромное пространство душило. Раньше, в пещерах, она была той, кто мог изменить всё вокруг одним движением ладони. Сейчас же — будь на ее руках даже пятьдесят колец вместо десяти, — она не смогла бы и на сантиметр передвинуть часть склона этой невероятно огромной горы или хребта. Всё вокруг было таким огромным и неподъемным, таким пустым, безмолвным, мёртвым…

Свет, пусть и остаточный после захода солнца, продолжал бить в глаза, и она не могла окунуть всё обратно во тьму, как могла это сделать в пещере, просто перекрыв потоки энергии. Паника, ужас и даже омерзение охватили ее с головой. Дыхание участилось, желудок вдруг дрогнул и начал внутри выворачиваться наизнанку. Голова закружилась, всё вокруг потемнело, и она, не успев схватиться за что-либо, повалилась на землю, опорожняя желудочные соки. Еще мгновение, и она потеряла сознание.

* * *

Золотые волосы щекотали нос и щеки. Она открыла глаза и с облегчением увидела тьму, сквозь которую очень отчетливо проступали силуэту каменных склонов. Она попыталась подняться, но внутри у нее всё сжалось от напряжения и дикого холода. Замёрзшие конечности отказывались двигаться, но спустя несколько долгих минут ей всё же удалось подняться и сесть.

Укутавшись в промерзлый плащ и забравшись глубже в свой тоннель, она закашлялась. Во рту была горечь, внутри всё пекло, но она не обратила на это внимания, с изумлением глядя на изменившуюся картину: теперь всё вокруг потонуло в темноте, но всё равно было видным, чётко очерченным. Она подняла голову, и внутри у нее всё содрогнулось от изумления и восхищения одновременно. Наверху и до самого горизонта тёмный купол был усыпан мириадами белых и голубых мерцающих точек.

Она во все глаза смотрела на это чудо и не знала, как реагировать. Этот свет был не таким обжигающим, не таким резким, как тот, что был до этого, но вместе с тем ярким, прекрасным, очищающим…

Она посмотрела на всё, простирающееся вокруг неё: это был мир, полный теперь бледного, но чистого света. Мир, который принадлежал дэонцам, но который так и не был ими одолён, охвачен, приручен… Мир, который уничтожил своих наследников…

Ветер вздыбил плащ и раздул локоны золотых волос со лба на плечи и спину. Вдруг послышался раскатистый грохот. Она повернула голову направо и вдруг с ужасом увидела невероятно огромную, похожую на клубы пыли, тучу, ползущую прямо по песчаной земле.

Это была туча, похожая на гору. Она клубилась, сверкала, тая в своих недрах белый ослепительный огонь, и наползала на долину внизу медленно, но грозно.

Ветер усиливался. Она крепче сжала руками свой плащ, выползла из своего тоннеля и села спиной к склону горы у пещеры. Страх бил в ней ключом, пульсировал и стучал колоколом в ушах, но она не могла оторвать взгляда от невероятной мощи, силы и угрозы, надвигающейся на землю внизу. Вскоре ветер стал таким сильным и оглушающим, а рёв его заглушал любые другие звуки настолько, что она не слышала даже своих мыслей.

Гроза вдалеке уже готова была разразиться… Черная туча становилась всё темнее, а вспышки внутри чёрных клубов сверкали всё ярче. Воздух стал невероятно напряженным. Ветер дул сухой и упругий, как хлыст.

Секунда затишья…

Вспышка!

Яркий разряд прорезал пространство и расколол купол над головой на две части. А потом еще раз, еще и еще! Они били по песку и белыми вспышками бежали по нему, выжигая всё вокруг насквозь. Черный, обугленный песок превращался в слитки стекла, в которых отражался свет разрядов и тьма грозовых туч. Слитки появлялись и тут же тонули в волнах нового оранжевого песка, наносимого ветром.

Она не могла оторвать взгляд от этого зрелища, пусть оно и резало ей глаза пуще ножа. Ветер засвистел в ушах и зашумел в сводах пещеры так сильно, что, казалось, камни начали выть вместе с ним. Неожиданно вся земля и воздух содрогнулись от грохота грома. Раскатистый гром прокатился по всему куполу, сотряс землю, своды пещер и верхушки горы.

Она с ужасом вцепилась руками в землю, зарывая пальцы глубоко в почву и песок, чтобы ее не сдуло ветром и такой силой грома… Внутри всё переворачивалось и тряслось от такой силы и мощи. Поток воздуха ударил в лицо со всей силы, и она чуть не задохнулась от неожиданности — ветер был с водой!

Шум воды, свист ветра, грохот грома — мощь поверхности сотрясало ее с такой силой, что она едва могла дышать и видеть впереди на пять метров. Но не это было для нее сейчас важно. Внутри нее бурлил такой омут чувств и эмоций, что она не могла сдвинуться с места… Воспоминания, одиночество, ужас, боль — всё это обрушилось на неё так же неожиданно и сильно, как эта гроза обрушилась на иссыхающую пустыню на тысячи километров вокруг.

Вся жизнь промелькнула перед глазами, все те долгие и ужасно мучительные мгновения перед катастрофой, объятия матери, ужас в глазах дэонцев, молитвы на их устах, голоса вокруг и шепот… А потом удар, паника и ужас вокруг, шум и грохот падающих городов, падающих крепостей и жизни…

Крики… Много криков… Нескончаемые крики…

Она зажмурилась, пытаясь сдержать слёзы, смешивающиеся с упругими струями дождя с хлещущими ветром, и громко закричала. Надрывный крик, похожий на хрипение, смешался с воем ветра и грохотом грома. Она отдышалась и проглотила дождевую воду. Внутри всё раскалывалось на части, и она вновь закричала. Её крик разнесся над пустошью, ударялся о горы и скалы, тонул в тучах, сотрясал воздух с громом и бил по земле вместе с молниями.

Голос надрывался, хрипел, но она не останавливалась и продолжала кричать. Она подала голос впервые за пять лет. И пять лет безмолвия вдруг стали для неё такими глупыми, такими неправильными, что она продолжала кричать, даже когда горло свело от кашля.

Крик, смешанный с грохотом и воем ветра, носился над пустошью еще долгое время, пока она, совсем выбитая из сил, не переползла обратно в свой тоннель и не отгородилась стеной из камня и земли от ужасной, смертоносной стихии.

* * *

Заря только-только начала заниматься над горизонтом. Холод остудил своим дыханием землю, орошив всё вокруг толстым слоем инея, фиолетовыми корочками льда и кристаллическими синими каплями ночной грозы.

Она проснулась от внезапного холода. Губы ее были синими, руки и ноги окоченели настолько, что она их не чувствовала. Резко выдохнув, попыталась пошевелить пальцами, но они ей не поддавались: синие и холодные, пальцы отказывались повиноваться.

Испуг пронзил ее, и она начала двигаться так, как позволяло ей тело. Страх лишиться конечностей от холода сковывал сильнее мороза. Но постепенно пальцы начали дергаться и даже сжиматься в кулак. Ноги болели и не двигались, ей пришлось создать с помощью энергии из сандалий сапоги до колен и утеплить всю свою одежду с плащом. К сожалению, серебряная крошка могла помочь лишь раз в месяц: таков организм дэонца, способный принимать энергию лишь через определенное количество времени. С помощью этого дэонцы отсчитывали годы. Однако часто это становилось и причиной истощения дэонца, который не доживал до серебра всего несколько дней потому, что растрачивал всю свою энергию до назначенного времени.

Она тяжело задышала, выпуская бледные клубы пара из потрескавшихся синих губ. Собрав всю волю в кулак, поднялась и долго стояла, опираясь обеими руками о стену тоннеля, пока ноги вдруг не закололи. Боль пронзила каждую клеточку ног, и она застонала, из глаз брызнули слёзы. Головой она опиралась о стену и пыталась, несмотря на боль, двигать конечностями.

Она оглядела своё убежище: земляная стена, огораживающая ее от поверхности, вся была покрыта льдом и сеткой морозного инея. Она, хромая, притронулась к стене и тут же отдернула руку — настолько она была холодная. Вся земля промёрзла, превратилась в камень и прозрачные кристаллы, которые раньше были каплями и струями ночного дождя. Она осторожно коснулась льда, и кольцо на левой руке стало белоснежным.

Сосредоточившись, она пустила голубые, зеленые и теперь белоснежные нити энергии по стене, отгораживающей ее от внешнего мира. Нехотя камень, земля и лёд расступились. Морозный воздух ударил и ошеломил настолько, что она резко выдохнула, обняла себя руками и затряслась от холода.

Небо еще не светлело. Всё вокруг было покрыто толстой коркой льда и снега. Скалы, хребет, пустыня — всё потонуло под белоснежным покрывалом, от которого тянуло стужей и морозной свежестью. Воздух был обжигающе ледяным, пробирающим до самых костей, и она благодарила камни, что спряталась перед тем, как заснуть, в тоннеле и отгородилась от внешнего мира достаточно плотной стеной из камня и земли. Иначе наутро она бы не проснулась.

Прошли долгие часы, прежде чем она, всё еще испытывая боль во всём теле, наконец, почувствовала все конечности. Свет начинал подниматься над горизонтом, но хребет слева заслонял его, будто специально защищая её от вероятности ослепнуть. Она еще раз оглядела всё вокруг.

«А вдруг…», — абсурдность мысли тут же уничтожила мысль.

Она знала: здесь, в этом опасном для жизни дэонца месте, где нет возможности спрятаться и спастись от ужасных погодных условий, нет ни единой живой души. Нет. И не может быть.

Она потёрла замёрзшие руки и подула на них горячим паром изо рта, оглядывая в последний раз хребет. Внезапно ей в глаза бросился неяркий голубоватый свет в белоснежных складках хребта слева.

Сердце остановилось. Кровь в жилах замерла, а ноги подкосились. Она упала на заснеженную ледяную землю, тут же поднялась и подбежала прямо к краю горы. Вниз сорвались мелкие камни и снег. Она глубоко и неровно дышала, глядя на свет. Боялась, что если оторвет от него взгляд, то он исчезнет, пропадет, потухнет…

Сев на колени и не отрывая немигающих глаз, она приложила обе ладони к земле. На обеих руках зажглись по два кольца, по горе потянулась паутина энергии из голубых нитей, но этого не хватило. Она зажгла еще по одному кольцу на руках. Шесть колец из десяти засияли ярким голубым светом, похожим на тот, что изливали во время темноты небесные светила. Нити заскользили быстрее, взбухли венами под каменной толщей горы. Она в волнении облизала пересохшие потрескавшиеся губы и часто-часто задышала, когда энергетическая паутина почти достигла цели.

Она почувствовала ужасную усталость, всё внутри свело от изнеможения, но она не могла остановиться! Не сейчас! Не сейчас, когда она, возможно, нашла живого дэонца…

Волнение перекрыло любую усталость. Энергетические нити достигли цели и замерли в толще камня возле голубого света, который она увидела.

Мгновение. И голубой свет погас. Кольца ее потемнели, вновь становясь серебром. Она в ужасе выдохнула и до боли впилась пальцами в промёрзшую землю. Синяя паутина из энергетических нитей, плетущаяся по всей горе и хребту, потухла.

Она продолжала сидеть немигая, глядя туда, где только что погас свет.

Внутри всё кричало от отчаяния.

В голове пульсом бил негромкий, слабый голос: «Поторопитесь, мне осталось не так много времени».

Глава 2

Она оглянулась, вглядываясь в темноту глубокой пещеры, но тут же мысленно одернула себя: нельзя постоянно сожалеть о принятом решении. Тем более если еще не знаешь, верное оно или нет.

Однако от этой мысли всё равно не становилось легче. После того, как свет на хребте погас, у нее было два варианта добраться до него — проложить путь по поверхности, что было бы быстрее, или под землей, по тоннелям и пещерам, как теперь она знала, горы. Однако прокладывать путь по поверхности, зная, какие непогоды и холод будут там поджидать, и затрачивая на это последние крупицы энергии, что у нее остались, — было бы безумием!

Оставалось лишь идти под землей, ведь это безопаснее. Но не быстрее. Тоннели горы и подземные ходы — это как бы обходные тропы, по которым добираться дольше и путанее, чем напрямую, по поверхности.

Но так или иначе, она была рада возвращению под землю. Сырость пещерного, стоячего воздуха, пыль и камень под ногами, эхо шагов и гулкость звуков, тишина и… темнота. Отправившись в обратный путь по собственному отстроенному тоннелю, она чувствовала себя как дома среди узких, ограничивающих поле зрения и пространство каменных сводов и пещер, тонущих во мраке. Здесь она была под защитой, здесь она могла контролировать всё. А там, на поверхности, где воздух разделял всё большими расстояниями, она не могла сделать ничего, чувствовала свою беспомощность и незащищенность. Там она ощущала еще большее одиночество, чем среди родной и давно знакомой каменной стихии.

Поэтому оглядываться она себе запрещала. Выбор сделан: она пошла долгим, но безопасным для ее жизни путем. И с каждым шагом эта решимость всё крепла и крепла.

«Я слышала голос. Мне не показалось. Значит, там живой дэонец! Живой!» — она свернула в пещеру направо и побежала с удвоенной силой.

Сейчас она совершенно не заботилась о гулком эхе, по пятам преследующем каждый ее шаг. Наоборот, где-то глубоко внутри ей даже хотелось, чтобы ее шаги и тяжелое дыхание были слышны на километры вокруг, и умирающий дэонец знал, что к нему идут, и держался до последнего.

Время шло. Внутри нее кипело смятение и тревога. Пещеры сменялась тоннелями, рвами и другими пещерами, но цель как будто бы не приближалась. Время бежало беспощадно быстро, минуты летели, как секунды, и она чувствовала, что не успевает.

Преодолев гипсовую пещеру, она зашла в тупик. Подбежала к стене пещеры и остановилась, тяжело и устало дыша. Перед глазами вновь плясали разноцветные круги, но она стойко продолжала держать на ногах. Обе ладони легли на ребристую поверхность гипсовой стены и тут же осветились нитями синей энергии.

Впереди была ловушка. Ловушка самого Дэона.

ПустОта.

И она мгновенно отпрянула от стены. Дальше путь ей был закрыт. ПустОта была одной из бесчисленных загадок Дэона — пещера, наполненная пустотой, безвоздушным пространством. Попав в пустОту, дэонец мгновенно лишался кислорода и не мог найти выход из такой ловушки. Никогда.

Нужно искать другой путь. Она свернула резко вправо и зашагала по разветвленному тоннелю, отсчитывая свои шаги.

Сотня.

Приложив ладони к стене, она зажмурилась и пустила потоки голубоватой энергии.

Можно.

Камень послушно подался в стороны, проделав проход в другую пещеру. Она чихнула, замахала левой рукой у лица, разгоняя пыль, и замерла.

Известняковая пещера, в которую она попала, светилась голубоватым светом! Серебряное кольцо на левом мизинце вдруг замерцало синим сиянием, и она насторожилась. Подтянув ремни мешка за плечами и поправив плащ, напряженно вгляделась в своды широкого грота и сжала кулаки. Она чувствовала опасность, но не чувствовала присутствия живых в пещере. Ее ноги, твердо опиравшиеся о камень, не чувствовали приближения дэонца, не чувствовали тела или какого-то движения…

Но внутри было стойкое чувство пристального внимания и наблюдения. Никогда раньше она такого не испытывала, но сейчас даже волосы на голове шевелились от этого неприятного ощущения.

Наконец, она сделала шаг вперед. Ничего не произошло, голубой свет, прожилками вкрапленный в слоистую породу пещеры, не погас и не ослаб. Она затянула потуже волосы в ленту и сжала руки в кулаки, чтобы каждым пальцем ощущать холод серебряных колец на коже.

Внутри гулко и беспокойно билось сердце. Внезапно стало холодно и сыро, будто она снова попала под дождь на поверхности. Она судорожно выдохнула, и лицо потонуло в густом облаке вырвавшегося изо рта пара. От страха она зажала рот рукой и вдруг увидела, как все кольца на руках засветились голубым, почти белым светом. Она растерянно остановилась и стала оглядывать пальцы с кольцами, сердце забилось еще быстрее…

И вдруг по спине пробежал холодок. Она почувствовала, что позади кто-то стоит. Быстро обернувшись, она вскрикнула… Но не услышала своего голоса из-за обрубающего любые звуки звона в ушах.

Белоснежный свет затопил всю пещеру, обнял, и она сразу замёрзла от ушей, до кончиков пальцев ног.

«Как вас зовут?» — прозвучал в голове слабый голос.

Она, тонущая в белоснежной пустоте, совсем растерялась и лишь молча пыталась вернуться в сознание.

«Как вас зовут?» — повторил голос настойчивее.

Вопрос был трудным. Она зажмурилась и с силой вытолкнула из себя:

«Ширри».

«Ширри, мне повезло, что вы успели. Я умираю. Я пошёл вам на встречу, чтобы мы успели встретиться, и моя энергия почти иссякла», — голос слабел с каждым мгновением.

«Кто… ты?» — Ширри говорила как сквозь вату.

«Я частица духа Дхэо. И чтобы я остался жить, мне нужно тело».

«Ты хочешь… хочешь от…брать меня? — она задумалась. — О-то-брать… моё тело?»

«Нет, Ширри, не отобрать, а делить его вместе с вами. Вы согласны?»

Голос духа стал совсем далёким, а белоснежный свет стал понемногу рассеиваться. Ширри охватил страх, всё внутри запаниковало.

«Да! Да, я согласна! Скре! — Ширри вновь запнулась. — Ско-ре-е!»

«Условия такие…»

«Я зню! Зна-ю условия! Согласна!» — отчаянно закричала она, видя, как быстро тает сияние вокруг.

Белоснежный свет с новой силой затопил ее сознание, и в этом сиянии проступил бесформенный голубой дым с синими кристаллами. Рука Ширри сама потянулась к этому существу. На руке этой было не пять, а десять колец — по два кольца на каждом пальце, — и все они светились ярко-голубым светом. Как только кольца коснулись синего кристалла духа, всё вокруг потонуло во тьме.

* * *

Ширри открыла глаза и тут же зажмурилась от боли в голове. Вокруг вновь была кромешная темнота и тишина. Никого в пещере.

Она испуганно стала озираться по сторонам, но духа нигде не было. Пещера больше не светилась, и даже холод, сковывавший раньше, пропал, будто всё, что было, ей причудилось.

Отчаяние подступило к горлу. На глазах выступили слёзы.

«Я не успела…» — Ширри закрыла лицо руками и поджала колени к подбородку.

«Зря плачете», — прозвучал бодрый и громкий голос в голове, и Ширри вздрогнула.

«Ты?» — от удивления она даже перестала дышать. Голос звучал в голове, словно ее собственный, но был ниже и веселее.

«Я, — жизнерадостно подтвердил дух. — Мне пришлось использовать ваше серебро из банки. Вы потеряли сознание, так что не смогли этого сделать сами. Я не хотел потерять вас. Надеюсь, вы не будете злиться из-за того, что я без вашего позволения воспользовался вашим телом».

Ширри ошарашенно смотрела в стенку пещеры, не зная, что сказать и как. Впервые за шесть лет она с кем-то разговаривала. И сам факт этого так потрясал ее, что она почти не слушала, о чем именно говорит дух. Ей было достаточно того, что он говорит и что… она не одна на Дэоне.

«Ширри? — позвал дух, и та пришла в себя. — Вижу, вы не часто думаете… я почти не вижу ваших мыслей».

«Я… да. — Ширри смущенно поджала губы. — Я от…чилась… о-ту-чи-ла-сь это делать».

«М-да, — многозначительно повёл дух, и Ширри почувствовала, что ему не очень нравится перспектива нахождения в теле такого странного дэонца. — Занятно…».

Пусть и без сильного энтузиазма, ведь она была счастлива от самого факта присутствия духа, но она решила за себя чуть-чуть заступиться: «Вообще-то я пережила катастрофу. Не так уж легко ее пережить! Тем более когда тебе всего двенадцать».

Дух замолчал. И Ширри даже испугалась, что дух на нее обиделся, но он вдруг вновь заговорил, посылая в ее сознание свой негромкий голос: «Думаю, Ширри, вам стоит больше говорить вслух».

«Вслух?» — удивилась она.

«Да. Вы шесть лет блуждали в одиночестве среди этих пещер. Пять из них вы абсолютно молчали. Это слишком много. Тем более для ребенка. Еще немного, и вы бы совсем разучились складывать мысли в слова. А потом и разучились бы думать».

«Во-первых…» — Ширри замолчала, приложила руку к горлу и попробовала сказать вслух. Но вместо связных слов из уст её прозвучало какое-то бульканье. Ширри закашлялась, вдохнула побольше воздуха и вновь попыталась заговорить. Хрип и кашель делали звуки бессвязными.

Краснея от стыда, она пыталась сказать слово, но вместо этого у нее выходили лишь какие-то междометия. Но дух ничего не говорил, терпеливо ожидая результата от этих мучительных попыток.

Ширри почувствовала ноющую боль и скорчила гримасу, на несколько секунд замолчав.

«Ну хорошо», — начал было дух, но она, не слушая его, продолжила мучить напряженное донельзя горло и голосовые связки.

Наконец, хриплый и очень слабый голос пробился сквозь нечленораздельное булькание, и Ширри, собрав все свои мысли в кучу, стала медленно пытаться сказать то, о чем даже думает с трудом.

— Во-первых, как ты… узнал, что я молчала пять лет? Во-вторых, я уже не ребенок! В-третьих… — Ширри растирала руками горло. — Как тебя зовут и кто ты?

Дух усмехнулся: «По порядку отвечать или как?»

— По порядку. — уверенно кивнула Ширри, перестала массировать горло и положила подбородок на колени. Ей очень нравились разговоры. Она так тосковала по ним и так зациклилась на воспоминаниях, что совершенно забыла, каково это на самом деле — говорить.

«Когда ваше сознание вас покинуло, я стал изучать ваши мысли. И был удивлен, потому что их совсем не было! Ваши мысли стали исчезать окончательно три года назад. Изучив их, я углубился в ваши воспоминания и прошлое».

— И ты знаешь, что со мной произошло? — шепотом спросила Ширри, немигая.

«Теперь да».

Она закрыла глаза. На мгновение в голове возник образ матери, но он тут же померк.

«Вот поэтому я и сказал, что вы ребенок», — как бы свысока отозвался дух.

— А плохо поминать о маме? Наверное, все о ней поминали… не важно, сколько тебе… — Ширри открыла глаза, но кругом всё равно было темно. — Так… как тебя звать? И почему ты зовешь на «вы»?

Ей было тяжело формулировать предложения правильно, но со временем она стала исправляться.

«Я — частица великого Духа Дхэо. Так что у меня нет имени. Но раз вы так хотите, можете называть меня как угодно. Раньше мне принадлежало имя Фипэриэлоумир». — гордо, почти с аристократичной изысканностью произнес дух.

Ширри усмехнулась и наклонила голову набок.

— Это сложно… я даже простые слова не вгоравию… вы-го-ва-ри-ва-ю… — девушка смущенно закрыла глаза. — А ты хочешь, чтобы я тебя звала так сложно. Давай ты будешь… Фиппом!

«Фип?» — дух растерянно замолк, вероятно, оценивая своё новое имя.

Ширри это так позабавило, что она даже улыбнулась. Впервые за шесть лет…

Девушка нахмурилась.

— Подожди, Фип. А кто тебя называл так сложно? Кто этот дэонец? — сердце девушки пропустило несколько ударов. — И где он сейчас?

«Моим господином был лорд Хлуффмон. Он был в подчинении у господина Деорка… — видя, что для Ширри эти имена ни о чем не говорят, Фип тяжело вздохнул и махнул лапой на это мероприятие. — В общем, он был очень важным, не последним, так сказать, дэонцем в крепости Кронц, второй округ».

Сердце Ширри дрогнуло.

«Когда началась катастрофа, мой господин отправился из шахт к своей семье, но… — дух на мгновение исчез из сознания Ширри. — Но он не успел добраться до крепости. Вся его семья исчезла. После катастрофы, он отправился на поиски выживших, как и вы. Но ему не хватило серебра и опыта его добычи. Через год он умер в этих шахтах. Его оставшейся энергии мне хватило на пять лет. И я не думал, что испытаю такую удачу и встречу вас, Ширри».

Ширри потрясенно смотрела в стенку пещеры. Внутри всё вновь переворачивалось от страха, воспоминания о событиях шестилетней давности затапливали и душили своей тяжестью.

— Где он? — одними губами прошептала она, но дух услышал этот же вопрос в ее мыслях.

«В ущелье. Я его похоронил».

Ширри сжала голову руками и стиснула зубы так, что они едва не раскололись. Просидев в таком трансе долгие десятки секунд, Ширри кивнула и тяжело сглотнула, пытаясь сбить вставший в горле ком от слез. Девушка быстро вытерла рукавом своей грязной рубахи нос и снова кивнула.

— Спасибо, Фип. Ты всё сделал правильно.

Сердце болезненно ныло, всё внутри сжималось от давящего чувства отчаяния. Но девушка не хотела позволить этому чувству снова захватить ее в плен своих переживаний. Довольно бездействия. Шесть лет одиночества и постоянного отчаяния слишком долго и больно ранили сердце и душу Ширри. Пора идти дальше.

Она резко поднялась и стала ходить из стороны в сторону. В голове кипело множество вопросов.

— Фип, не понимаю одного — как? Как возможно такое? Обычно энергии нам хватает на месяц… — размышляла Ширри шепотом. — Мы только раз в месяц можем брать энергию из серебра. — Ширри достала баночку, в которой хранилась крошка серебряного металла. Девушка потрясла банку. — Как тогда ты мог прожить пять лет?

Она почувствовала, как дух внезапно из синего воздушного облака превратился в тяжёлую грозовую тучу, так похожую на ту, что путешественница видела на поверхности.

«Вы же сказали, что знаете условия договора с духом!»

Ширри смущенно потупила взгляд и сильнее сжала баночку с серебром в руках.

«Та-ак… кому-то сейчас плохо будет…»

— Почему?

«Потому что ты не знаешь, на что ты пошла! — вдруг взорвался Фип, и Ширри ощутила, как цепкий холод медленно тянется по сознанию девушки. — Я предлагал узнать условия договора с духом! К тому же времени у нас было достаточно, а ты!.. Тебе восемнадцать! А ты уже согласилась на сделку, не зная, что она из себя представляет!»

«Как неожиданно он на «ты» перешел…» — подумала Ширри, и вздрогнула от голоса духа, который, конечно же, ее мысли увидел.

«Конечно перешел! Такую глупость совершить».

— Погоди. Так ты можешь объяснить, в чем дело? Что со сделкой не так?

Фип замолчал. Девушка обеспокоенно прошлась из одной стороны пещеры в другую, ожидая ответа. Ждать пришлось долго.

«Хорошо, — прозвучал, наконец, абсолютно спокойный и какой-то безразличный голос духа. — Прошу прощения за свою несдержанность. Я чересчур долго считал, что обречен на смерть. Поэтому во мне скопилось много отчаяния».

Ширри понимала, о чем говорит Фип, но решила промолчать, чтобы не сбивать духа с настроя.

«Вы ведь знаете, что дэонцы живут от силы 50 лет?»

— Знаю.

«Так вот. Договор с духом, заключенный дэонцем, сокращает жизнь дэонца на шесть лет каждые шесть лет».

Ширри замерла. Внутри у нее всё похолодело.

«Дух… не может жить без энергии. Поэтому он питается энергией того, в чьё тело он помещен. Без оболочки существовать больше шести лет мы не можем. — Фип замолчал, ожидая, что скажет Ширри, но девушка молчала, и духу было вдвойне тяжелее из-за того, что он не видел ее мыслей, не мог понять ее реакцию на свои слова. — Если вам сейчас восемнадцать лет, то… при самых благоприятных условиях вы сможете пережить только три наших ретрагдации. То есть вы умрёте в 36 лет. А это значит, что вам осталось жить…»

— Восемнадцать лет. — прошептала Ширри и сползла по стенке на пол пещеры.

Тишина затопила всё вокруг. Оглушающая тишина. Абсолютная темнота. И сверлящая пустота внутри. Девушке казалось, что из груди вынули сердце. Или что оно упало в пятки… Или что оно всё еще летит в пятки… оттого так странно и страшно пусто внутри.

Знать, сколько тебе осталось — ужаснейшее знание, если боишься смерти. А Ширрибоялась. Она видела смерть так близко… Видела, как смерть проходила по обломкам городов, дыша своим тошнотворным дыханием на дэонцев, обменивая это дыхание смерти на их обрывающееся дыхание жизни…

Тогда время для Ширри застыло. Тогда оно замерло, застряло среди камней и обездвиженной глади пещерных озер. Время остановилось.

Но с этого мгновения время тронулось, затрепетали маленькие колесики и движки огромных часов, зашевелились шестеренки. Время сдвинулось с той мертвой точки, на которой замерло шесть лет назад. Каждая секунда теперь бежала быстрее обыкновенного. И, кажется даже, дышала девушка теперь быстрее, чем всегда, и не могла никак замедлить своё дыхание.

Ширри закрыла глаза и выпустила весь воздух из легких. Внутри стало еще более пусто.

Внезапно всё вокруг стало таким чётким и ярким, словно кто-то невидимый подсветил всё в пещере разноцветными потоками энергии. Пальцы, впившиеся в пол пещеры, ощутили мягкость земли. Кольцо на правой руке мгновенно засветилось мутно-зеленым, и девушка пустила зеленые нити энергии по пещере, вглядываясь в каждую ее тень и изгиб. Оказывается, большая часть пещеры состояла из глинистой земли и соляных остатков. Редкая пещера — она была едва ли не единственной, состоящей из земли, а не из камня, которую видела путешественница.

Ширри размяла пальцами землю, ощущая, как первые волны паники и ужаса стали отступать, и задумалась на несколько минут. Внутри девушки очень быстро забилось упавшее сердце.

Она взяла в руки маленький камень, приложила его к губам и закрыла глаза. Мгновение, и девушка выкопала ямку, положила туда камешек и зарыла его под глинистой землей. Кольцо погасло, и вся пещера вновь утонула во мраке.

Девушка поднялась на ноги, уверенно прошла через всю пещеру, ни разу не споткнувшись о какой-нибудь выступ или камень, подняла с земли оставленный мешок и пошла к выходу из пещеры.

Долгое время она шла в абсолютной тишине. Дух молчал, не торопясь задавать вопросы, а Ширри молчала, пытаясь потушить бурлящие, как в котле, чувства. И всё же желание вновь произнести что-то, и не сводам пещеры, а живому существу, жгло ее изнутри.

— Фип? Фип, ты здесь?

«Здесь, Ширри, здесь».

— Почему ты замолчал?

«Я почувствовал, как вы расстроились. Почувствовал ваше отчаяние…» — дух смолк.

Ширри свернула из тоннеля в проход глубокой пещеры и стала спускаться вниз по камням.

— А что же я чувствую сейчас? — с любопытством спросила девушка.

«Это странно, но я не вижу обиды, гнева или разочарования. Вы очень… уверенны и… радостны? — Фип вновь замолчал. Ширри чувствовала, что он очень удивлен. — Почему?»

— Мы идем на поиски других духов, Фип. Если есть ты, то, вероятно, есть и другие! И, я уверена, есть выжившие дэонцы. Как я!

Дух что-то неуверенно промычал.

«Я не думаю, что это хорошая идея», — наконец, произнес Фип.

Ширри почувствовала что-то тяжелое в этой реплике духа, но упрямо продолжила идти вперед.

— Почему? Что-то не так?

«Вы единственная, Ширри. Вы последняя из дэонцев. Вам нужно об этом знать. — голос Фиппа был каким-то холодным и каменным, как и всё вокруг девушки. — Если бы хоть кто-то был жив, он бы давно подал знак и…»

— Хватит… — выдохнула Ширри, хватаясь за выступ в стене пещеры.

«…этот знак рано или поздно дошел бы до вас. Или бы вы дошли до него. Но за шесть лет вы ничего такого не встретили».

Она упрямо, даже тупо, мотнула головой, не желая мириться с его словами.

— Кто-то еще жив. Кто-то есть.

«Боюсь, вы сильно ошибаетесь. Вы бы давно почувствовали энергию, Ширри. Вы бы увидели ее остывающие потоки и следы, если бы хоть кто-то выжил…»

— Хватит…

«…но за все эти годы вы не увидели ни одного такого следа. Вы прошли почти четыре округа, но не увидели ни живых, ни мертвых дэонцев…»

— Нет… молчи…

«И если бы хоть кто-то выжил, хотя бы младенец, вы бы почувствовали его энергетический фон или физическое существование…»

— Нет! — Ширри закрыла уши руками, пытаясь отрезать себя от слов духа.

Но голос звучал глубже — в самом сознании девушки. И Ширри не могла ничего сделать, кроме как заглушить голос Фиппа криком.

— Я сказала нет! — закричала она так, что своды пещеры затряслись. — Есть кто-то живой! И мы найдем его! Найдем!

Послышался рокот. Ширри замерла. Быстро приложив ладони к стене пещеры, она ахнула и мгновенно протянула энергетическую паутину по потолку, укрепляя сталактиты, которые уже были готовы сорваться вниз. Рокот стих, было слышно лишь, как сыпятся мелкие камни и пыль.

Ширри выдохнула и оторвала ладони от стены. Кольца на ее пальцах погасли.

— Фип, я чувствую. Кто-то есть. Не может быть такого, чтобы никто не выжил. Я ведь жива, так? Как это объяснить?

Дух молчал.

— Фип! Ответь же… я молчала пять лет… Не давай этому молчанию продолжаться… — в голосе девушки слышалось отчаяние.

«Это странный феномен. — нехотя отозвался дух откуда-то издалека, и Ширри с облегчением выдохнула. — Вы были в центральном округе, когда начался катаклизм, но когда очнулись…»

— Я была у ядра Дэона. — твердо, но шепотом подтвердила Ширри, продолжая свой путь и оглядывая своды тоннелей. — Мне пришлось пробираться через недра мира, чтобы вылезти в знакомые пещеры… Это было страшно…

«И заняло у вас четыре года… — задумчиво повёл Фип. Ширри чувствовала, как напряженно размышляет дух над сложившейся ситуацией. — Возможно, вы и правы».

— Права? — девушка даже улыбнулась. Приятно было слышать от такого высокомерного духа, что она права.

«Возможно, Дэон сохранил жизнь не только вам, Ширри».

Сердце Ширри пропустило несколько ударов.

Глава 3

— А эта пещера? Ее ты видишь? — Ширри, подпрыгнув, оглядела низкую и продолговатую пещеру, покрытую мокрым и холодным налетом.

«Вашими глазами, Ширри, вашими глазами», — терпеливо ответил дух и замолк, ожидая следующего вопроса, которых за последнее время Ширри задала уже с миллион и больше.

— Вот это да! А если я закрою глаза? — Ширри зажмурилась.

Однако девушка, пусть и имела идеально четкое и острое зрение, не заметила никакой разницы, закрыв глаза. Темнота пещеры, окружающая их с Фипом, была непроглядной и до того, как Ширри сомкнула веки. Но это не мешало ей чувствовать каждый камень и изгиб пещеры и слоев каменных глыб и пород вниз, вверх и в стороны вокруг.

«Ширри, вы ведь всё равно видите, — усмехнулся Фип. — Духов такими фокусами не проведешь».

Путешественница обогнула высокие каменные уступы с вкраплениями мелких изумрудных крошек и приложила ладонь к бугристому влажному сталактиту, свисающему прямо к каменному полу. Секунда, и Ширри тут же повернула назад, быстро отходя от намеченного ею ранее пути.

Пропасть, оказавшаяся теперь сзади, пугала девушку своими размерами.

«Стойте-стойте, Ширри! — дух, встрепенувшийся от такого, даже рассмеялся. — Вы что, этой шахты испугались?»

— Это не просто шахта, Фип, это один из главных тоннелей. Они проходят через все округи насквозь, соединяют их целой сетью таких же тоннелей только поменьше! Ты представляешь, какой он широкий, огромный и… глубокий?..

Ширри остановилась и обернулась. Приложив обе ладони к холодному каменному полу, устеленному пылью и песком, она пустила энергетические потоки по венам пещеры. Синие мутные ленты, переплетаясь и закручиваясь, достигли пропасти и стремительно заструились вниз по каменным стенам.

Всё глубже и глубже, пробираясь сквозь породы, песок и остатки почвы, энергия стекала вниз по каменным сводам, но никак не могла достигнуть дна. Наконец, Ширри почувствовала, что силы стали таять с каждой секундой всё сильнее и сильнее, но конца этой шахты не было видно.

Судорожно выдохнув, Ширри отдернула ладони от камня, серебряные кольца на ее пальцах погасли. Девушка глубоко задышала, пытаясь восстановить дыхание и успокоить затрепетавшее сердце.

— Когда-то здесь были кучи механизмов. Они перемещали дэонцев между кругами. Теперь… Теперь их давно уже нет. Катастрофа уничтожила всякое напоминание об этих механизмах.

«И вы никогда не прыгали в шахты? — прозвучал задумчивый и далекий голос духа. — Я не видел в ваших воспоминаниях таких фрагментов…»

— Я… нет… не прыгала. Я не чувствую пространства в таких местах, — девушка сглотнула, всё еще глядя в ту сторону, где затаилась бездонная пропасть. — Боюсь разбиться.

«Похоже пришло время попробовать».

— Что?.. Я? Нет! Ни за что!

«Да, Ширри, да. Мы сейчас с вами на четвертом округе, если я правильно понимаю. Камни мокрые и склизкие, кругом водные бассейны и источники, — деловито оценивал обстановку дух, и голос его был каким-то скучающим и тянущимся. — Да и влажность высокая, вон у вас все волосы пушатся».

Ширри смущенно схватилась за свою влажную косичку и действительно поняла, что ее волосы сильно пушатся, а лицо, шея и ладони покрылись влажной испариной. Если бы не Фип, девушка бы этого даже не заметила — настолько она уже привыкла к воздуху и камням на этом круге.

— То, что у меня пушатся волосы, не значит ведь, что мне нужно прыгать в… это… — Ширри с опаской подошла к краю пропасти и с ужасом заглянула вниз.

Свист сквозного ветра заполнял тишину пещер собой и раздувал облака песка и пыли, сбивая их в невидимые, прозрачные вихри. Лента и косичка Ширри тут же разлетелись в стороны. Сердце забилось от страха в сто раз быстрее. Внутри все сжалось и задрожало, и девушка отшатнулась от края и оперлась руками о крепкую каменную стену пещеры.

— Не могу. — она зажмурилась и поджала губы, пытаясь скрыть волнение. Но Фип и так все чувствовал.

Дух тихо вздохнул, и Ширри почувствовала, как он разочарованно покачал головой.

«Если вы чего-то не можете, это не значит, что вам не придется это делать. — голос Фиппа был строгим. — Иногда нам нужно делать то, чего мы не умеем, чтобы научиться это делать. А иногда мы не делаем то, что умеем, чтобы научиться делать что-то другое».

Ширри нахмурилась и нервно задергала кончик своей косички.

— Не понимаю… Ты говоришь, что мне нужно научиться летать, что ли?

«Ну, если хотите так это интерпретировать… — замялся на несколько мгновений дух. — Прыгнуть в шахту — для вас сейчас необходимость, Ширри. Это самый короткий путь к вашей цели».

Сердце пропустило несколько ударов. Внутри все замерло, руки похолодели. Ширри оторвалась от стены и нервно стала ходить из стороны в сторону, теребя лямки своей походной сумки.

— О какой цели ты говоришь, Фип? — невозмутимо спросила девушка.

«Вы прекрасно знаете, о чем, — шепот духа вызвал толпы мурашек по всему телу девушки. — Я говорю о вашем секрете. О первом округе… о…».

Неожиданный порыв ветра, сорвавшийся с края шахты, взъерошил волосы девушки и вздул пузырем ее плащ. Ширри внезапно остановилась и принюхалась.

— Фип?.. Фип, ты это чувствуешь?.. — Ширри подбежала к краю пропасти, упала на колени и склонилась вниз, вдыхая воздух.

В этом воздухе, дующем сразу отовсюду, смешивались абсолютно разные запахи: легкие песок и пыль, терпкие запахи сырой земли и прелой почвы, едва ощутимые ароматы каменных пород, смешивающихся с сыростью тины и митонна, пыльные сталактиты и очень пряно пахнущие глиной и гипсом пещеры… Все эти запахи смешивались и были так привычны Ширри, но среди всего этого многообразия было то, что девушка никак не могла ожидать — запах огня.

Внутри путешественницы всё замерло от волнения. Огонь означает одно — его разожгли и разожгли дэонцы!

— Фип! Фип! — Ширри не могла больше произнести ни слова, лишь шептала имя духа и крепко цеплялась за край шахты, заглядывая все глубже и глубже, будто от этого она могла увидеть разводящих огонь дэонцев.

«Огонь? Сейчас? — дух недоверчиво фыркнул. — Ширри, вы уверены, что не перепутали этот запах с запахом какого-нибудь вырвавшегося из шахты газа?»

— Это огонь, Фип! Огонь! Костер! — Ширри так сильно впилась пальцами в камень, что острый край до боли впился в ладони. — Этот запах я ни с чем не спутаю! Только не теперь!

«Тогда вам точно нужно прыгнуть в шахту».

Ширри закусила губу. Страхи бушевали в ней сильнее сквозняка в недрах земли. Ощущение невесомости и неконтролируемости ситуации, которое она ощущала в пропасти, где нет возможности ощутить землю под ногами или камень под рукой, не просто пугало, а ужасало девушку и заставляло ее трястись от страха.

«Воздух — это всего лишь частицы твердого материала в пространстве. — наставительно говорил где-то на подкорке Фип. Голос его был глухим и далеким. — Закройте глаза, почувствуйте камень в воздухе. Увидьте пыль. Эти крупицы, сложившись вместе, могут передавать вашу энергию на километры вперед».

Ширри отрицательно замотала головой и нырнула обратно в закрытую пещеру. Сердце колотилось внутри, словно набат. Прижавшись всем телом к стене, она лишь через несколько минут успокоилась и решилась отлипнуть от камня.

— Нет, Фип… сейчас нет… — Ширри расплела дрожащими руками черную ленту из волос и стала крутить ее в руках. — Мы найдем другой путь.

«Это займет больше времени», — резонно и холодно заметил дух.

Ширри вновь вспомнила черную пустую бездну, и все внутри нее совершило кульбит.

— Нет! Мы найдем быстрый путь! Но по земле.

***

— Фип? А духи чувствуют?

Ширри приложила руку к стене и пошла вдоль неё по мраморной, обжигающе холодной пещере.

Фип не отвечал. Ширри чувствовала его обиду и злость за свою нерешительность, но она ничего не могла с собой поделать. Прыгать в бездонную пропасть, где не чувствуешь ничего под ногами и вокруг — это безумие!

«Вся ваша жизнь — безумие», — хмыкнул тот в ответ, подглядев мысли.

— Но Фип!..

«Да, духи чувствуют. — не дал договорить ей он, — Мы такие же живые, как вы, дэонцы».

Девушка тяжело вздохнула. В конце концов, она не виновата, что не готова совершать сумасшедшие вещи только потому, что дух сказал, что у нее получится.

— И даже боль чувствуете? — полюбопытствовала она миролюбиво.

«Не физическую. Хотя… психологическая может ранить гораздо сильнее физической».

Ширри дернула себя за кончик хвоста, задумываясь.

— Тот лорд… ты был с ним близок?

«Ширри, мы с вами близки?» — вдруг ответил вопросом на вопрос дух.

Девушка остановилась и приложила руки к своим сапогам. Мутный зеленый свет оплел паутиной энергии подошвы и сделал их толще, чтобы ледяной холод мрамора не морозил кожу.

— Конечно. Мы друзья! — девушка вновь провела пальцами по стене и, почувствовав разветвление впереди, уверенно направилась к правому выходу из пещеры.

«Какая вы доверчивая. Мы с вами знакомы всего десяток часов, а вы уже зовете меня другом. — Фип стал шептать странно подозрительным голосом. — А вдруг я злой дух?»

Ширри лишь рассмеялась, внутри внезапно разлилось какое-то нежное тепло и спокойствие, и — девушка тут же почувствовала это! — Фип от такой реакции путешественницы изрядно опешил.

— Если бы ты был злым, Фип, ты бы давно взял меня под контроль. — весело ответила она, почти подпрыгивая на ходу и наклоняясь, когда нужно было избежать в кромешной темноте свисающие сталактиты и выступы.

«Браво! — голос Фиппа был довольным. — Духи и правда могут захватывать и подчинять разум. Но не все и не всегда. Дух должен быть очень сильным, чтобы суметь завладеть сознанием дэонца».

— Моя мама говорила… — голос Ширри почти не дрогнул. — Говорила… что мы очень слабые. Никто нам, детям, носящимся по дворам и пещерам, никогда, конечно, не говорил о смерти, не объяснял, что к чему, но мы с ребятами каждый день видели её… Видели смерть. К домам часто подходили дэонцы из королевской стражи, у них на рукавах были такие желтые повязки с письменами… Они заходили в дом, а потом уносили через подземные ходы тела… Каждый день. Скрытно, конечно, но ведь мы были детьми — всё знали, хотя взрослые думали, что мы ничего не видим и не понимаем. Тогда я действительно не совсем понимала весь размах, но сейчас… Я вспоминаю, как много таких королевских стражей стучались в дома людей, как много таких домов пустело, пылилось, разваливалось. А мы потом радостно по этим развалинам бегали и играли в прятки… Смерть еще тогда преследовала нас, дэонцев. Косила сотнями. Задолго до катаклизма. Мы очень слабые. Мне кажется, духи могли бы захватить нас на раз-два, Фип.

Ширри поправила лямки сумки за плечами и поджала губы, замолкая. Воспоминания вихрем уносили ее в скрытое дымкой детство, от которого она шесть лет бежала прочь.

Фип ответил не сразу, тоже увлекаемый воспоминаниями Ширри, переживая вместе с ней те события и то детское непонимание происходящего, что смешивалось с нынешним ужасом от осознания всего этого.

Голос духа был тихим, приглушенным, когда он заговорил: «Дети — удивительные существа. Они как сосуд. Всё, что видят, сохраняется у них в памяти, глубоко внутри, даже если они этого не понимают и не осознают. Даже если не хотят это запоминать… И лишь спустя время все эти воспоминания поднимаются на поверхность и анализируются».

— Или так и остаются просто чувствами и ощущениями внутри… — прошептала девушка, гладя черную атласную ленту, опоясывающую густой хвост золотистых волос.

«Ваша мама была права, Ширри. — вдруг как-то громко, словно пытаясь перевести разговор в другое русло, сказал дух. — Дэонцы — невероятно слабые физически существа, их организм не способен переживать бесчисленные болезни, которые вас окружают, да и иммунитет не может приспособиться к климату жестокого Дэона. Но… Ширри, почему я тогда всё еще не захватил ваше сознание?»

Девушка подошла к краю пещеры и заглянула в глубокую впадину. Приложив обе руки к краю, она зажгла по два кольца на каждой из них. Голубые, переплетающиеся потоки энергии паутиной заскользили по стене пещеры, освещая всё вокруг, зажигая воду во впадине переливающимся, искрящимся темно-мутным светом.

Впадина озарилась синевой до самого дна. Ширри вдруг нахмурилась, ощущая на дне несколько небольших камней. Кольцо на указательном пальце левой руки засветилось ярче; Ширри на мгновение зажмурилась, чтобы сосредоточиться, и одна из нитей энергии, протянутой по стене впадины и доходящей до самого дна, вспыхнула.

Камень со дна сдвинулся, Ширри распахнула глаза. Пузырьки воздуха, словно прозрачные, сотканные из воздушного стекла кристаллы, переливающиеся голубым, синим и сиреневым светом, стали стремительно подниматься на поверхность со дна. Они, полные живого движения и радости, весело и быстро разлетались, блестели и даже звенели, будто смеясь от собственной игры наперегонки… Крылатые, будто воздушные капельки, эти сферы легко поднялись на поверхность воды и тут же растворились в спёртом пещерном воздухе, отдавая себя без остатка…

Завороженно наблюдая за этим, Ширри улыбалась, а когда пузырьки воздуха лопнули, пуская круги по неподвижной глади воды, и вовсе тихо рассмеялась.

— Нет, Фип, — шепотом сказала девушка, все еще не отрывая взгляда от кругов на воде, освещенных синей паутиной. — Ты — мой друг, ты не захватишь моё сознание. Тебе одиноко так же, как и мне. Мы слишком долго были в одиночестве, были дикими и потерянными. Сейчас, в этом разрушенном мире, даже самому злому существу нужен друг и собеседник. Ведь чтобы пережить горе и одиночество, нужен кто-то, с кем ты можешь радоваться простым пузырям в воде, я права?

Фип ничего не ответил. Ширри лишь почувствовала, как дух, смутившись от таких слов девушки, поспешил углубиться в ее сознание, что-то там выискивая.

«Если отвечать на ваш вопрос, Ширри, то я никогда не испытывал боли. Даже когда умер мой господин, лорд Хлуффмон, я скорбел по телу, которое должно было меня подпитывать, но не по нему как личности», — серьезно и как-то глухо произнес Фип спустя несколько долгих минут.

Ширри нахмурилась и поджала колени к подбородку. Кольца на ее руках погасли, вновь погружая все вокруг в кромешную темноту.

— Почему?

«Он мне не открывался. — Фип задумался на несколько мгновений. — Мне, если честно, никто не открывался. Высокопоставленные чины и их семьи часто содержали духов. Почти все лорды, купцы и даже король составляли договоры с нами. Их не страшило сокращение жизни, потому что платили они ею за невероятное, почти безграничное могущество. Неплохой обмен, да? Однако прежде, чем заключить договор с духом, они долго обучались защищать свое сознание от них. Воспоминания, чувства и истинные мысли всегда были скрыты от нас. Я никогда не видел истинного лица дэонца. Для меня вы всегда были лишь телами, вместилищами. Безэмоциональными и жадными до энергии. Их чувства… я их видел как сквозь мутное, толстое стекло… Я лишь мог догадываться, о чем они думают. А иногда… — голос Фиппа вдруг стал хриплым и слабым. — Иногда они закрывали меня внутри себя, отгораживали от мира… я не слышал и не видел, что происходит, даже не знал, сколько времени меня так держат взаперти, внутри своего сознания. Я был как в ловушке».

Ширри слушала, оцепенев от ужаса. Она не могла поверить, что хотя бы один дэонец был способен заточить духа — духа! — в своем собственном теле, в самом себе! И не просто не поддаваться духу, но и самому приказывать ему!

«Дэонцы — не просты. Да, они слабы мышцами, они часто болеют, их физические силы истощаются быстрее, чем песок сыпется сквозь ваши пальцы. Но внутренняя сила — это невероятная мощь. Она способна подавлять многое, что не смог бы подавить кто-нибудь другой».

— Кто-нибудь другой?.. — не поняла Ширри.

«Я… я имел в виду, что дэонцы способны творить со своим сознанием потрясающие вещи. Как вы думаете, почему вы не умерли за шесть лет от одиночества? Почему не сошли с ума?»

Девушка впилась холодными пальцами в колени. Перед глазами ее вновь пронеслись ужасы шестилетней давности, а потом все те холодные и беспросветные годы одиночества и абсолютной тишины и безжизненности…

— Я не знаю… В голове была лишь одна мысль — найти убежище короля. Я слышала, что король увел туда всю свою семью. Многие герцоги и стражи мечтали туда попасть, чтобы спастись от катаклизма… Я уверена, там есть выжившие. И я хотела туда попасть. — внутри вновь вспыхнула надежда. — И хочу сейчас.

Фип усмехнулся: «Вот видите? Ваше сознание подавило абсолютно все негативные чувства и воспоминания, ради сохранения вашего рассудка. Все эти шесть лет вы ведь даже не вспоминали о трагедии, да?»

Ширри сглотнула, осознавая правдивость слов духа, и медленно кивнула.

«Это ваша защитная реакция, Ширри. Если бы вы продолжали вспоминать о катаклизме, вы бы сошли с ума. Но ваше сознание сильнее ваших чувств и эмоций. Оно заставило вас полностью сосредоточиться на одной-единственной цели — найти убежище. Можно сказать, вы забыли о том, что произошло. И почти не вспоминали об этом. Почти. Иногда воспоминания и боль всё-таки пробивались сквозь толщу этой изобретательной самозащиты».

Ширри горько усмехнулась и зажмурила глаза, сбивая стену из слез в горячие капли.

— У королей и богатых дэонцев были знания, как не позволить духам завладеть собой. У меня этих знаний нет. Получается, Фип, ты можешь захватить мое сознание?

«Могу».

Повисло молчание. Ширри облизала пересохшие, соленые от слез губы и шмыгнула носом.

— Но ты этого не сделаешь. Я знаю.

«Почему вы так в этом уверены?» — усмехнулся он.

— Впервые перед тобой дэонец, которому нечего скрывать. Тебе интересно, что мы за существа, как мы думаем, как чувствуем… ты хочешь изучить нас поподробнее. Если я — единственный выживший… экземпляр, то будет огромной ошибкой просто подчинить меня себе без возможности изучения моих реакций на этот мир.

Фип внезапно громко и звонко рассмеялся. Это было так неожиданно, что Ширри даже подскочила, запнулась о камень и упала, растянувшись на каменном полу пещеры.

— Ай!

«Извините, госпожа Ширри! — продолжая смеяться, отозвался тот, и девушка, зараженная этим звонким смехом, тоже расхохоталась, лёжа на холодном камне пещеры. — Просто… вы чертовски правы! Просто чертовски!»

Ширри и Фип засмеялись еще громче и смеялись так долго, что девушка едва могла дышать и уже сгибалась пополам от боли в животе.

Когда этот приступ закончился и оба успокоились, она, широко улыбаясь, сложила руки за головой и уставилась в потолок пещеры с таким вниманием, будто это было самое прекрасное, что видела девушка за все время своего существования. От сжатых в кулаки рук потянулись энергетические ленты силы.

Синие, зеленые, мутные и яркие — они переплетались, словно вены живого организма, сливались воедино, пульсировали, замирали и стремительно бежали по стенам, потолку, камням и углублениям, изгибаясь вместе с плавной гладью камня…

Энергия впитывалась в каждую пылинку, проникала в толщи почвы, питаясь от энергии камней и земли и вместе с этим насыщая их собой и своей силой. Энергия — абстрактная, бесформенная, бестелесная, мгновенная — переплеталась с чем-то твердым, непробиваемым, вечным. И они, объединяясь в единое и неделимое, превращались в живой, пульсирующий организм, дышащий и взаимодействующий с каждым камушком, с каждой песчинкой и осколком камня.

И Ширри была частью этого организма, его сердцем. Она ощущала эти связи, эту неделимость, это единство энергии и материи. Ширри даже представила, какую сильную физическую боль она почувствует, если кто-то вдруг разорвет энергию и материю на две части… Это подобно надрезу на коже, царапине или синяку — нарушение гармонии внешнего и внутреннего мира.

— Ты чувствуешь это, Фип? Чувствуешь? Потрясающе, правда? — Ширри почти прошептала это, чтобы не нарушать тихий шелест энергии по венам пещеры, похожее на тихое, еле слышное перешептывание скал и волн.

«Да… — Фип был так заворожен, что тоже боялся говорить — дух шептал. — Невероятно…»

***

Красивая пещера, покрытая осколками розовых кристаллов, была настолько маленькой, что девушке пришлось присесть, чтобы разглядеть ее.

«Попробуйте понять, что перед вами, не касаясь, — Фип заскреб лапками, словно предвкушая что-то интересное. — Это просто: потянитесь энергией по воздуху и…»

— Я, конечно, понимаю, что ты — существо нематериальное, но ведь я, в отличие от тебя, — обычный дэонец! — немного раздраженно откликнулась Ширри, касаясь маленького кристалла в горной породе. Кольцо на среднем пальце загорелось бледно-розовым, слабым светом.

Ширри удовлетворенно хмыкнула, поняв, что перед ней кварц, и выползла из пещерки.

— И вообще, как я могу понять, что передо мной, если тут такая темнота!

«Вас окружает энергия, милочка, — высокомерно отозвался Фип, и Ширри буквально увидела, как недовольно дух воспарил в ее сознании. — Она в воздухе, в мелких частицах, что вас окружают. И вы можете ее почувствовать, протянув свои энергетические сети по воздуху. Смекаете?»

— Нет.

Ширри недовольно стянула с волос черную ленту, и золотые пряди рассыпались по плечам и спине.

«Зря вы меня не слушаете. Я, между прочим, помочь вам хочу!»

— Фип, я слушаю. Но не понимаю! Никогда не видела, чтобы энергию пускали по воздуху. Дэонцы всегда касались материи, чтобы ее преобразовать. Смекаешь?

«Это кто тут дерзит? Кто дерзит?! — он надулся так, что увеличился раза в два в сознании девушки. Его голубо-синие искры стали черными, а внутри повеяло морозным холодом. — Я — величественный дух! А не нянька! Либо вы, дорогуша, перестаете так со мной разговаривать, либо я увольняюсь!»

Ширри не стала напоминать, что они друг другу нужны и Фип даже при всем желании не смог бы покинуть ее до ретрадации, и просто улыбнулась.

Легко, почти вприпрыжку, ступая по каменному тоннелю, Ширри мычала себе под нос какую-то старую мелодию. Проведя пальцем по стене, она вдруг громко хихикнула, остановилась и протянула руку вперед. Так, ради шутки.

«Ну, Фип, смотри…» — подумала она и представила, что вокруг нее тысячи пылинок, которые она может объединить своими потоками энергии.

«Да не представлять нужно! — прервал ее трепетные труды дух и недовольно застучал лапками по сознанию. — Нужно почувствовать, по-чув-ство-ва-ть!»

— Цыц, — шикнула она и сосредоточилась.

Сначала девушка воспринимала все это как маленькую шалость. Она не верила, что дух прав, ведь никто никогда не использовал энергию в воздухе. Дэонцы так не умели. Серебро — вот проводник энергии, который позволял выводить ее извне, связывать энергию дэонца и энергию окружающего мира. Но происходить это могло только при соприкосновении с материей, с прямым доступом к ее энергии. Поэтому дэонцы носили кольца и браслеты на руках и даже ногах как проводники этой энергии. И если кто-то снимал с себя серебро надолго, то просто разрывался от энергии, копившейся внутри них.

«Вот именно, внутри вас есть огромная сила, моя госпожа, — сказал Фип неожиданно мягко. — Просто вам нужно научиться чувствовать ее вокруг себя. И внутри себя тоже».

Ширри, сбившись с настроя, смачно плюнула себе под ноги.

— Фу ты! Из-за тебя ничего не получилось.

«Деревенщина», — привычно обиделся Фип и гордо уплыл в глубины сознания девушки.

Шесть часов путешествия остались позади, когда девушка решила заговорить с духом снова:

— А что становится с духами, когда… приходит их время уходить? — Ширри оглядела огромный широкий тоннель и, приложив ладонь к глиняной стене, неторопливо зашагала вперед.

Фип тихо рассмеялся.

«Любой дух стремится жить вечно. Когда жизнь его господина подходит к концу, дух переходит к другому господину».

— Как же он так быстро его находит? А если он не успеет найти господина?

«Ширри, вы умны, но иногда мне кажется, что ваш мозг ограничивает ваши умственные способности…» — как-то слишком задумчиво повел дух.

— Эй! Это обидно! — весело и беззлобно отозвалась Ширри и стала дергать левой рукой кончик косички. — А всё-таки, Фип, как дух так быстро находит себе нового хозяина?

«Не хозяина, а господина, юная леди. Это разные вещи, между прочим. Что ж, когда дух попадается одному дэонцу, он уже, считай, навсегда попал в омут энергии. Отец при смерти передает духа своему сыну, тот своему сыну, а тот — своему… советник передает своему приемнику, чиновник — своему приемнику, и так по кругу. Дух становится чуть ли не пожизненно закрепленным за определенным слоем населения духом».

— То есть, существуют, например, королевские духи, духи лордов, духи целителей? — Ширри задумчиво почесала голову. — Это что же получается, у духов тоже есть иерархия?

«Браво. И конечно, духи очень завидуют тем, кто стоит выше их. Но редко они могут что-то сделать со своим положением», — ответил Фип, действительно довольный сообразительностью Ширри.

— Прям как дэонцы, — усмехнулась девушка. — С той единственной разницей, что духи могут захватить разум дэонца и управлять им, пробираясь куда-нибудь на королевский уровень.

«Ну, можно и так сказать. Однако, как я уже говорил, такое происходило крайне редко. Не так-то просто совладать с вашим сознанием. — Фип замолк на пару мгновений. — Ширри, вы обеспокоены. Что случилось?»

Девушка и правда хмурилась и оглядывалась по сторонам, не особо слушая духа. Внутри нее вспыхнул маленький огонек напряжения.

Она присела на корточки и провела рукой по земле. Пальцы тут же потонули в каменной крошке и пыли. Девушка нахмурилась и посмотрела на потолок. Сталактиты на сводах пещеры, были целыми, ни один не был отломан или хотя бы немного покрыт трещинами у основания.

— Странно… — прошептала девушка и снова погрузила руки в пыль. Весьма толстый слой песка и какого-то пепла устилал каменный пол широкого, с высокими потолками тоннеля. — Я была здесь несколько лет назад. Этот тоннель был пуст. Откуда это все здесь? — Ширри пропустила сквозь пальцы тонкую струйку пыли и пепла.

Фип молчал. Ширри поднялась и побежала вперед, приложив руку к глиняной стене тоннеля. Внутри гулко застучало сердце, шаги, поднимая в воздух облака пыли, приглушенно отдавались в сводах пещеры и тонули в песке, как руки Ширри тонули в слое пыли на земле.

«Мы дошли до источника дыма. Но откуда здесь столько пепла? Мы ведь шли на восток Дым шел с другой стороны… — мысли Ширри метались, как запущенный и отскакивающий от стен камешек. — Может я ошиблась? Нет-нет, ошибки быть не может. Вот пепел. Но я была в этих тоннелях два года назад, и здесь было пусто… Неужели мы и правда нашли выживших?»

«Не спешите с выводами, Ширри», — напряженно и резко оборвал нарастающие, полные надежды и волнения мысли девушки дух. Голос его был очень сосредоточенным, и Ширри решила не трогать Фиппа своими безумными предположениями и растущим с каждой новой секундой радостным стуком сердца в груди.

Ширри неслась вперед так быстро, как еще никогда не неслась. Тоннель постепенно сужался, в нем появлялись углубления, которые Ширри не могла ни с чем спутать — это были часовые шахты, в которых когда-то сидели часовые и досматривали каждого, кто входил в… город.

Сердце девушки забилось в тысячи раз быстрее.

— Это город, Фип, город! — восторженно закричала на весь тоннель Ширри и даже подпрыгнула от счастья.

«Странно, что раньше вы не находили его… — Фип умолк на мгновение, копаясь в воспоминаниях Ширри. — Ах, вот оно что… у вас тогда был шестой день. День до ретрадации».

Ширри ничего не ответила, продолжая бежать по тоннелю. Вероятно, дух имел в виду, что девушка была вымучена и просто-напросто не заметила наличие города перед самым своим носом.

«Не перестаю поражаться, как вы вообще выжили за эти шесть лет».

Но его скептическое, почти угрюмое замечание прошло незамеченным: девушка забыла о существовании Фиппа. Всё внутри трепетало от волнения: пепел, появившийся в тоннеле, упал не из ниоткуда, а прилетел прямиком из города! А раз в городе горел огонь, значит, там есть дэонцы! Там есть выжившие!

Эта мысль так окрыляла, что Ширри не остановилась даже тогда, когда дыхание от быстрого бега совсем сбилось.

«Ширри, прекратите! До следующей ретрадации вам нужно жить еще пять дней!» — обеспокоенно и строго сказал Фип, но Ширри его не слушала.

Стук-стук-стук…

Тоннель сузился до широкого прохода в город. Металлические, резные ворота, засыпанные сейчас пылью и пеплом, были заперты. Ширри замерла возле них и отдышалась после своего длительного забега. Сердце колотилось в груди так быстро и так сильно, будто вот-вот готово было пробить грудную клетку насквозь и продолжить бежать дальше. Голова кружилась, и девушка крепко вцепилась в металлические выступы и шипы на городских воротах, чтобы не упасть.

«Вот вроде восемнадцать лет, а мозгов — как у эмбриона», — со злостью прошипел Фип и исчез из мыслей Ширри, устраивая ей бойкот.

Но девушку сейчас не сильно волновал обидевшийся на нее дух. Всё внутри кричало от нетерпения, и как только приступ головокружения прошел, Ширри глубоко вдохнула, выдохнула и приложила обе ладони к холодному ребристому металлу.

— Белая латунь. — прошептала Ширри, безошибочно определяя металл, и кивнула самой себе.

По два кольца на обеих руках зажглись голубоватым светом, по металлу потянулась энергетическая паутина, и металл, подчиняясь мысленному, или даже скорее внутреннему, какому-то бессознательному приказу девушки, начал расходиться в стороны, образовывая небольшой проход.

Ширри шагнула в темноту, скрывающуюся за воротами, и заделала обратно брешь в воротах. Правда, Ширри пришлось на несколько мгновений задержаться у металла, пытаясь повторить исходный узор латуни. Получилось коряво, но Ширри, подумав немного, решила оставить это дело. Сейчас было не до этого, да и руки ее вместе с коленями дрожали так сильно, что девушка совсем не могла сосредоточиться на каких-то там узорах.

Ширри отвернулась от ворот и вгляделась в мрак города.

— Фип… Фип, мне страшно…

Дух не отвечал. Ширри стиснула зубы. Дрожащие руки коснулись земли, девушка зажмурилась, глубоко вдохнула пропитанный дымом воздух и пустила энергетические потоки по земле. Синие нити оплели мощенную дорогу, заструились по небольшому мосту, под которым текла пересохшая сейчас речушка, постепенно проявляя очертания городских улиц, домов, площадей. Впереди показались углы первых глиняных домов, покрытых обожженной черепицей и резными золотыми узорами на фасаде, выплыли из темноты чугунные ножки фонарей, мраморные скамейки с тканевыми вставками и… обломки.

Ширри оцепенело подняла взгляд. От рук ее всё дальше и дальше тянулась паутина энергии, выхватывающая то одно пространство, то другое, то третье. Ширри, дрожа, глядела на разрушенные улицы городка, прогоревшие крыши, обугленные двери, оплавленные камни… И ни одного дэонца. Ни живого, ни мертвого.

«Нет… нет…» — внутри нарастала паника, всё холодело от ужаса.

Руки Ширри задрожали, из глаз брызнули слезы.

«Нет… не может быть… они были здесь… они живы», — Ширри растопырила пальцы, заставляя энергию бежать по своим жилам быстрее и нити ее протягивать всё дальше и дальше по всему городу.

Одна улица, две, три… Ширри почувствовала, как ее энергия истощается, потоки энергии туго, словно густо сбившаяся кровь, с трудом покидают ее тело, нити становятся тоньше и бледнее. Отчаянно впившись пальцами в умощенную гладкими булыжниками главную дорогу городка, Ширри с усилием продолжила выкачивать из себя энергию и пыталась охватить этой паутиной весь городок.

В ушах застучал неровный пульс.

«Остановитесь, Ширри!» — громко и грозно закричал Фип, всплывая откуда-то из глубины сознания и пытаясь перекричать стук сердца.

Горячие слёзы застилали глаза, ком в горле мешал дышать, а пальцы до боли врезались в холодный гладкий камень и ранил больнее самого острого осколка скалы. Ширри чувствовала каждый камушек и металл, через которые проходили потоки ее энергии, только вот теперь это не было единением, как в той пещере. Сейчас это было вторжением Ширри в пространство, которое не хотело ее к себе подпускать. Её синие нити живыми лентами тянулись по улочкам города, не смешиваясь и не растворяясь в них, потому что город, в отличие от первородной пещеры, был отстроен дэонцами, и каждый камень помнил своего создателя, в каждом кусочке хранилась энергия дэонца, которая не желала растворять в себе энергию Ширри, отчаянно пытавшуюся охватить весь город разом и убедиться, что нигде нет ни единой души.

Пульс участился. Ширри прерывисто задышала и, лишаясь сил, опёрлась на руки всем своим телом.

«Ширри!» — Фип закричал так громко, что внутри нее, казалось, затряслось сознание.

«Я смогу! Смогу!» — мысли начали затуманиваться и покрываться темной дымкой, сознание ускользало, превращаясь в один громкий стук сердца.

Нити энергии тянулись и истончались, превращаясь из вен и артерий энергии в капилляры… И вот, когда Ширри уже готова была отдать себя всю до последней капли, внутри нее что-то оборвалось, а синий свет, затопивший часть города, внезапно померк. Девушка закричала, и последние силы покинули ее.

Тихая мелодия, которую она слышала когда-то далеко в детстве, внезапно поднялась из глубин сознания, и Ширри, кажется, заплакала, услышав нежный голос матери: «Не бойся, утёнок, не бойся…»

Детский голос, отозвавшийся изнутри, заставил Ширри заплакать сильнее.

— Мам… мам… а что такое «утёнок»?..

Но ответа девушка не успела услышать — темнота затопила всё вокруг, и Ширри потеряла сознание.

Глава 4

Шершавая кожа. Мозолистая ладонь. Нежное прикосновение.

— Ширри… Шир, утёнок, пора.

Неяркий, приглушенный свет заливал небольшую комнату, сделанную из матового с узорами, точно как у алмазов, стекла, и освещал невысокую фигуру с длинной косой золотистых волос.

Эти волосы падали прям на лицо девочки, щекотали ее щеки… Утро всегда начиналось с ее звонкого смеха.

Вкусно пахло стружками и горячим маслом из-под лампы. Слышались смех детей, уже ждущих, когда Шир выйдет играть, и стук рабочих в шахтах.

Мозолистая ладонь насыпала девочке в ладошку серебряную крошку. Голубые глаза пристально смотрели и улыбались своими серебристыми лучиками, тонущими в темном зрачке.

— С днем явленья, утёнок. Давай скорее.

Малышка со счастливой улыбкой на еще сонном лице крепко сжала вкусную свежую крошку. Она почувствовала, как приятными иголочками бежит энергия по телу, как покалывает разноцветными искрами на языке, как завиваются кольцами, золотясь, волосы от прилива энергии внутри. Захотелось смеяться. И она расхохоталась.

Мама поцеловала ее в макушку и вдруг лукаво-серьезно взглянула в глубину голубых, широко распахнутых глаз:

— Теперь я хочу кое-что показать. Ты совсем большая, теперь тебе пять. Показать?

— Да!

— Дай руку. Смотри внимательно.

Одна ладонь нежно обхватила маленькую ладошку, вторая ладонь прикоснулась к тумбочке, стоявшей рядом. Голубые нити энергии потянулись по мебели, полу, потолку… пальцы неподвижно и как будто бы сосредоточенно лежали на поверхности тумбочки. Голубые глаза пристально следили за девочкой.

— Внимательно…

Девочка не отрывала взгляда от ладони на тумбочке. Вдруг пальцы медленно стали отрываться от поверхности, но… нити энергии не истощались, не оборвались. Связь не была разорвана. И девочка с восторгом посмотрела в голубые глаза и звонко засмеялась.

— Мама! Мам, как? Как ты это делаешь, мам? — девочка даже запрыгала на кровати от радости, неотрывно глядя на ладонь, от которой тянулись по воздуху энергетические потоки.

Губы, через которые проходил взбухший, точно неровно сделанный шов на металле, шрам, искривились. Энергетические потоки погасли, ладонь безвольно упала на колени, а невысокая фигура ссутулилась.

— Иди вперед. Иди к нему. — прозвучал ее очень далекий и тихий голос.

Девочка сделала несколько шагов к выходу из комнаты и потянула фигуру за собой. Голубые глаза снова улыбнулись, и фигура выпустила ладошку из своих рук.

Стало холодно…

Комната вокруг стала рассыпаться в пыль и разлетаться по воздуху, погружая всё вокруг во мрак.

— Мама!

Девочка бросилась к невысокой фигуре, но и она исчезла в кромешной темноте, не оставив после себя ни следа.

— Мама! Мам! — Ширри упала на колени и обхватила себя руками, спасаясь от холода. — Мамочка…

«Нам пора уходить, Ширри», — голос Фиппа был каким-то инородным, незнакомым, и Ширри его не узнавала.

Холод сковывал. Но еще больше сковывали воспоминания… ложные воспоминания.

— Это ты сделал? — прошипела Ширри и почувствовала, как из ее рта вырвалось облачко пара. — Ты же говорил, что не будешь захватывать мое сознание… И тем более трогать мои воспоминания!

«У меня не было выбора! Вы чуть не лишили нас жизни!» — Фипбыл в ярости, внутри он иголками катался по сознанию девушки, тараня всё на своем пути и вызывая сильную головную боль.

— Прекрати… — Ширри зажмурилась и еще сильнее сжалась в комочек прямо посреди улицы, на которой она лишилась сознания.

«Вы не понимаете! Нам нужно уходить! Срочно! Этот город, Ширри, он над вулканом. Подземным вулканом! И он пробудился. Именно из-за него вокруг столько пепла. Именно из-за него пахло дымом. Это не дэонцы разожгли костер, Ширри. Они давно умерли. Еще семь лет назад. Здесь нет ни души. Только мы. И если мы сейчас же не уберемся отсюда, то и от нас не останется ничего!»

Ширри прикоснулась пальцами к ледяному камню под собой, вокруг потянулись мутно-синие энергетические потоки. Ширри направила энергию внутрь, под землю. Спустя какое-то время, девушка действительно достигла вулканической породы, однако никакой активности она не почувствовала.

— Он спит, Фип. — выдохнув, заключила она и попыталась подняться. — Этот вулкан…

Внезапно земля под ногами затряслась, глухой рокот и внутриутробный вой из-под земли затопил всё пространство вокруг. Она еле удержалась на ногах и закрыла голову руками, спасаясь от падающей со сводов пещеры крошки и небольших камней.

Схватившись за небольшую металлическую ограду, Ширри прижалась к ней и с ужасом оглядела всё вокруг, но так и не смогла найти источник страшного, приникающего в самые недры земли звука и грохота.

Спустя несколько долгих минут, землетрясение прекратилось и Ширри, крепко вцепившаяся в металлическую ограду, сползла по ней на землю.

— Что это было?.. — внутри всё сжималось от ужаса и страха, каждая клеточка тела взбудоражено дрожала, готовая в любой миг понестись вскачь как можно дальше от этого места.

«Это вулкан. Бодрствующий вулкан», — голос Фиппа был напряженным, но тихим.

— Вулкан? Вулкан, Фип? Ты шутишь?! — голос Ширри сорвался на крик. — Почему тогда так холодно? Что, черт возьми, тут вообще происходит?!

Земля вновь затряслась. Дома вокруг вдруг задрожали, рамы с уже давно повылетавшими стеклами совсем разбились, с грохотом и звоном обрушиваясь на землю вместе с кирпичами, балками и блоками. Земля стала трещать и раскалываться, проваливаться вниз и всплывать целыми плитами наверх, наезжая друг на друга, словно ледники.

Ширри закричала от страха, закрывая уши руками, чтобы не слышать этого грохота.

«Ширри! Бегите! Вставайте!» — кричал в голове Фип.

А Ширри не могла пошевелиться, глядя, как мир рушится вокруг нее. Снова.

Внутри всё сжалось в комок. Пригвоздило Ширри к земле. Ни Фип, ни собственный крик, разрывавший пространство вместе с грохотом падающих и рушащихся сводов пещеры, не могли сдвинуть девушку с места.

«Ширри! Ширри!»

Камни летели прямо в девушку, били ее по рукам…

«Прекратите меня блокировать! Если не можете сами бежать, то дайте это хотя бы мне сделать!!!»

Земля раскалывалась на кусочки, трещала и лопалась, словно вздувшаяся и нарывающая рана… Она проглатывала дома, заглатывала их одного за другим, выплевывая на поверхность холодный пепел, дым и черную пыль.

«Ширри!!!»

«Иди… иди за ним…» — нежный голос из видения перекрыл крик и коснулся самого сердца.

Внутри всё затрепетало, перевернулось. Ширри почувствовала, как тупое, слепое отчаяние отступило. Девушка вдруг осознала, что пещера рушится, и от этого ее не спасет никто… Своды валились на землю и поднимали тучи пыли с оглушительной скоростью и невероятной силой. Вулкан проглатывал пещеру, погружая ее в свои недра и уже добирался до девушки, дробя и раздвигая землю в разные стороны.

Внутри вспыхнул огонек решимости.

«Ну наконец-то…» — испуганный голос Фиппа был таким далеким, что Ширри его даже не услышала.

На руках зажглись кольца. Согнувшись, она схватила в руки два небольших камня. По ним тут же распустились, словно паутинки, энергетические потоки, опутавшие камни полностью, и они замерцали мутным синим светом. Сложив их вместе, она мгновенно энергией превратила камни в один большой круглый щит и, держа его над головой, побежала по разверзающейся и трясущейся земле. Перескакивая с одного островка пока еще твердой почвы на другой и обегая камни и обломки домов, выкорчеванные дороги и металлические балки, торчащие отовсюду и даже из-под земли, она бежала прочь из пределов города к воротам, через которые вошла.

Земля прямо за ней проваливалась и падала в огромный кратер, пышущий едким черным дымом. Ширри закашлялась, глаза ее заслезились. Внутри всё сжималось от холодного нехорошего предчувствия.

«Ширри, то воспоминание… я хочу, чтобы вы знали…» — начал было Фип.

— Замолчи, не сейчас! — на ходу закричала та и вдруг упала, не успев избежать выскочившего из-под земли камня.

Каменные своды вдруг заскрежетали так громко и оглушительно, словно сверху прорвало целую плотину. Весь потолок пещеры стал обваливаться, стремительно падать вниз, наровясь похоронить под собой целый город и Ширри вместе с ним. Развернувшись, она напоролось на металлическую балку и задела бедро. Взревев от боли, она вскинула руки, прижимая их к своему каменному щиту. Пять колец на правой руке и три кольца на левой засветились ярче, щит стал расти, обволакивая Ширри, пряча ее в каменный кокон. Приложив правую руку к земле, она пустила энергетические потоки по всей площади земли, на которой лежала, и камни, вперемежку с металлом, пылью, песком и тканью стали облеплять кокон сильнее и больше, делая его плотным и твердым.

Каменный свод обрушился на кокон, сотрясая землю. Всё вокруг задрожало с новой силой, Ширри забилась из стороны в сторону под своим щитом, как стеклянный шарик под стаканом. Сверху на нее посыпалась пыль и песок. Девушка закашлялась, но так и не отпустила рук с пылающими, раскаленными до бела кольцами на пальцах.

Толща обрушившегося камня давила с такой силой, что Ширри дышала через раз, чтобы не отвлекаться и переправлять энергию сразу в два места — наверх, где нависала целая толща каменного свода пещеры, и вниз, где под пропастью алчно бурлило жерло вулкана. Кокон Ширри оказался навесу. Энергия, переплетающая все, что попалось ей под руку, продолжала держать кокон и не давала ему упасть вниз, куда уже провалилась вся остальная земля. Но так долго продолжаться не могло.

Пот стекал струйками по ее лицу, руки сводило от напряжения, а раненная нога изнывала от боли. Стискивая челюсти до скрежета, она задышала через зубы и зажгла еще одно кольцо на левой руке. Вдруг кокон треснул, трещина стала расщепляться паутинками по всему кокону, пропуская дым и пепел внутрь, прямо на лицо задыхающейся девушки.

Она закашлялась, пальцы ее впились в землю под ней и в щит над ней до судорог.

«Ширри… Помните, что показывала вам ваша мать? Помните? — Фип подпитывал Ширри, девушка чувствовала это и осознавала, что если бы не дух, она бы давно провалилась с этим коконом прямиком в жерло или вообще не смогла бы этот кокон создать. — Это не измененные воспоминания. Я их не трогал. Я лишь попросил вас идти ко мне, направил вас к выходу из ловушки сознания. А воспоминание… Это воспоминание ваше, Ширри, слышите меня?»

Она быстро и судорожно задышала, чувствуя, как каменный щит прогибается под массой обрушившегося каменного свода. Внутри всё билось в отчаянии и ужасе, паника застилала разум… Перед глазами вновь возникли воспоминания, те самые, что она видела недавно благодаря Фиппу, откопавшему его в закоулках заброшенных и забытых воспоминаний прошлого… Мамины руки, ее взгляд, шрам на губах, искажавший улыбку… Слезы горячими дорожками пробежали по пыльному, грязному от пепла и сажи лицу.

«Ваша мать и правда умела это делать, Ширри. Она умела управлять энергией по-настоящему. И вы тоже это умеете. Вы это можете. Я знаю».

Земля затряслась, вдруг что-то лопнуло и взорвалось, Ширри почувствовала, как резко стало теплее и вокруг что-то зашипело и забурлило. Кокон вдруг разломился на две части и обрушился девушке прямо на ноги. Она завопила.

— Фип! Фип, на помощь! — крик отчаяния прервался булькающими хрипами и тяжелым судорожным дыханием.

«Сосредоточьтесь! Давайте! Вместе!» — Фип вдруг перенаправил энергию с колец Ширри на ее сознание.

Девушка тут же почувствовала, как просел кокон, лишившись львиной доли энергии. Каменный щит приблизился к самому носу девушки, обрушиваясь на нее мелкими осколками и пылью. Но вместе с тем она почувствовала, как Фип стал выискивать в ней что-то далекое, нечто непонятное и закрытое, словно кем-то запечатанное и запрещенное.

«Ширри, энергия передается не только при прикосновении. Воздух — тоже материя. И вы можете направлять энергию прямо по нему, не касаясь земли. Понимаете? Ширри?»

Она часто задышала и громко заплакала. Нет! Она ничего не понимала! Не сейчас, когда земля под ней начинала раскаляться, камень нагревался и запекал девушку, словно металл в печи. Слова Фиппа сейчас были для нее не больше, чем грохот камней. Все мысли бились внутри отчаянной жилкой…

«Конец… это конец…» — крутилось в голове.

Воздух внутри кокона нагревался с огромной скоростью. Дым и запах гари смешивался с пылью, кислорода не хватало, и сознание совсем отказывалось работать.

«Соберитесь! — закричал дух и дал ей мысленную пощечину. Это моментально отрезвило, она встрепенулась и напряглась. — Вам нужно сосредоточиться. Вспомните всё, что вы видели тогда… погрузитесь в воспоминание».

Жерло вулкана загремело и забурлило громче, послышалось шипение и рокот. Грохот камней возобновился вместе с трепетанием земли…

Но Ширри закрыла глаза.

Пальцы. Тумбочка.

Глаза. Голубые глаза с серебряными ниточками внутри.

Энергия заструилась по тумбочке, по стенам, полу, потолку…

Мгновение! И ладонь дрогнула, поднялась… но энергетическая паутина не погасла, сила пронизала воздух, тонкими нитями потянулась дальше и дальше…

Зрачки расширились… Голубые глаза впились в глаза девочки так пристально, что, казалось, пожирали ее изнутри…

…Пальцы скользнули по земле, все пять колец на них пылали белоснежным светом. Глаза Ширри распахнулись. Сосредоточив свой взгляд на камнях, обвалившихся на ноги, девушка стала медленно поднимать ладонь с земли. Внутри всё затряслось от страха…

«А вдруг не получится?.. Я не смогу… Это невозможно!» — отчаяние и страх затопили разум и сердце, обрушились, как каменные своды пещеры.

«Сосредоточьтесь!» — прошептал дух и направил свою энергию туда же, куда и девушка.

Три пальца… два… один — мизинец оторвался от земли… Глаза Ширри были прикованы к обломкам кокона, внутри всё содрогнулось от напряжения.

«Внимательно… дай руку…» — воспоминание нежным прикосновением овеяло руки Ширри, и она заплакала, вспомнив свою маму, вспомнив, как на нее обрушились обломки, вспомнив, что больше ее нет…

Ширри закричала, ярче зажигая на пальцах все пять колец. Внутри вдруг вспыхнули белые волны энергии. Безудержные, сильные, дикие, они выплеснулись изнутри во всех направлениях, обволокли весь кокон вокруг нее, и камни, завалившие ноги девушки, тут же поднялись, переплавляясь и прилепляясь к общему кокону Ширри.

Дышать стало легче. Скорлупа замерцала мутным синим светом, превратившись в сверкающий энергетический сапфир. Но Ширри не остановилась на этом. Совершенно потеряв контроль, девушка распространяла энергию по всей каменной толще вокруг, собирая и переплавляя обломки и осколки бывших сводов пещеры в один огромный породный пласт. Раскинув руки в стороны, она раздвинула каменный щит, под которым находилась и взлетела на поверхность на небольшом обломке, на котором сумела сесть.

Температура в разрушенной пещере поднялась до очень высоких отметок, камни, продолжавшие падать в жерло, быстро тонули в раскаленной оранжево-белоснежной магме, бурлящей и шипящей во все стороны своими обжигающими брызгами.

Мокрое и грязное лицо ее освещалось синим светом. Волны ее энергии, затопившие большую часть пещеры, продолжали лепить одну огромную каменную массу. Ширри почти перестала дышать, боясь сбить концентрацию. Внутренне она чувствовала каждый камушек, сталактит и песчинку, словно дотрагивалась до каждого из них руками одновременно. Такого она еще никогда не ощущала! Это была не просто паутина энергии, оплетающая всё вокруг и дающая понять, где что находится — нет! Это были волны энергии, проникающие и обволакивающие каждую каменную и металлическую породу полностью — снаружи и изнутри, позволяя Ширри делать с ними что угодно.

Каждое движение песчинки, каждое колебание металлических пород и осколки камней — всё это было в сознании Ширри, всё это было под контролем. Кольца на ее пальцах стали плавиться, но она даже не обратила на это внимание, полностью отдавшись энергии.

Даже мысли внутри, казалось, замерли, остановили свой ход, боясь спугнуть сосредоточенность и концентрацию.

Ширри остановила уже подлетевшие к жерлу каменные обломки и сплавила их с огромной, диаметром примерно таким же, как и жерло подземного вулкана, глыбой камня и металла и замерла. Волны энергии затрепетали и внезапно будто бы ослабели, прогибаясь вниз. Глыба камня начала стремительно падать вниз, и Ширри, воспользовавшись заминкой, чтобы вдохнуть кислорода, вновь распустила мощную волну энергии и остановила камень, почти упавший на жерло, в какой-нибудь сотне метров от него.

— Фип, помоги мне! — и она спрыгнула с обломка, на котором сидела, вниз, прямо в пропасть.

Жар опалил лицо, пепел и угарный газ лишили кислорода. Ширри поняла, что если бы не страх и ужас от того, что она творит, то сознание давно покинуло бы ее тело. Но благодаря безбашенной и абсолютно отчаянной уверенности, взявшейся из ниоткуда, девушка всё еще продолжала что-то делать и не думать о боли и возможной опасности. Она летела всё ниже и ниже, приближаясь к камню и жерлу вулкана. Выставив руки вперед, Ширри пустила плотные энергетические нити, достигшие и охватившие камень, и стала медленно толкать камень внутрь жерла.

«Вы уверены?..» — голос духа был более чем обеспокоенным. Она чувствовала, как внутри Фип кусает свои тонкие лапки от страха. Но все же отдает свою силу ей.

Она ничего не ответила, сосредоточившись на энергетических потоках. Каменная глыба погружалась в кипящую магму, выплескивающуюся наружу, текущую густыми сгустками по краям вулкана и застывавшую толстой роговой коркой. Температура поднималась.

Ширри пропустила через себя еще одну волну энергии, окутавшую каменную глыбу и потащившую ее на дно быстрее…

Столкновение! Грохот! Жерло вулкана заткнулось каменной глыбой, как бутыли затыкались пробкой. Оранжевый свет магмы потух, земля вновь затряслась, рокот из глубины земли стал похож на гул ветра внутри скалистых пещер. С потолка посыпались пыль и каменная крошка, затрещали сталактиты и каменные своды уже второй пещеры…

Ширри обессиленно упала на каменную глыбу, закрывшую жерло и быстро нагревающуюся, как сковорода на огне.

«Не время расслабляться! Поднимайтесь!» — голос духа был строгим, даже злым.

Девушка зажмурилась и это едва не стоило ей жизни — она почти провалилась в бессознательный сон, но Фип вовремя успел ее подхватить и разбудить: «Нет, Ширри, не закрывайте глаза!»

Она приложила ладонь к каменной глыбе и отделила от нее небольшой кусок камня. С трудом забравшись на него, Ширри сосредоточилась и попыталась оторвать его от земли, чтобы перебраться в безопасное место, но камень не двигался с места.

— Не выходит!.. — Руки дрожали, вокруг падали камни и осколки сводов, а глыба снизу подогревалась с невероятной скоростью.

«Бегите. Бегите, Ширри, это единственный выход», — голос духа был бесцветным. Он уже не верил, что они спасутся.

Земля вокруг вулкана начала трескаться, каменные стены пещеры обрушивались, и Ширри даже услышала, как упали сверху те металлические ворота, через которые девушка в этот некогда существовавший город вошла. Она огляделась по сторонам. Вокруг не было ничего, похожего на выступ или пещерную артерию, чтобы по ней можно было бы выбраться из этой пропасти.

— Отсюда нет выхода, Фип… Отсюда… — Ширри замерла, отчаянная мысль пронзила ее сознание, и девушка тут же рванула вперед.

Фип лишь одобрительно хмыкнул, прочитав ее мысли. Она приложила руку к раскаленному камню под ногами и тут же, обжегшись, отдернула ее.

— Нужно спешить… — прошептала она, на ходу убирая от лица путанные, черные от копоти и сажи волосы. — Иначе этот камень нас сварит.

Приложив ладони к сапогам, Ширри укрепила подошву своей обуви, сделала сапоги закрытыми и стремительно захромала вперед. Еле достигнув края глыбы, постоянно держа равновесие, чтобы не покатиться вниз кубарем, Ширри сдернула свой оборванный грязный плащ, одновременно с этим пуская паутину энергии по ткани, и растянула его до таких размеров, что он достиг самого низа вулкана.

Мощный подземный толчок заставил всё вокруг пошатнуться. Не удержав равновесие, она упала и покатилась вниз. Едва не соскользнув с края глыбы, она успела вцепиться за горячий выступ левой рукой. Молниеносно пустив по камню энергетическую паутину, Ширри засунула в камень ткань и, закрепив ее в нем намертво, стала спускаться по ткани вниз правой рукой.

Всё вокруг продолжало дрожать и падать, вулкан раскалялся. Из трещин в его основании пробивались на свет потоки магмы, пышущие оранжевым жаром и испускающие угарные газы во все стороны. Пепел вперемежку с дымом разносились по всему воздуху, лишая кислорода всё пространство вокруг. В этой удушливой темноте не было видно ничего, и Ширри спускалась по плащу, прикрывая рот и нос опаленной рукой, абсолютно не видя, куда именно она спускается. Но чем ниже оказывалась девушка, тем легче становилось вдыхать воздух.

Внезапно пространство вокруг сотрясло мощное и тяжелое грохотание, за котором последовал будто бы внутриутробный вой… Словно земля кричала и говорила на непонятном для Ширри языке. От ужаса девушка вжала голову в плечи и закрыла уши руками и даже не заметила, как ее ноги коснулись твердой почвы. Упав на землю, Ширри схватилась за плащ и стала пускать по нему мутные, тлеющие нити энергии.

«Оставьте его! Сейчас нет времени на какие-то безделушки!» — дух был в отчаянии. Похоже этот гул земли сводил с ума и его.

Но Ширри продолжала судорожно дергать ткань, пока вдруг сверху не произошел взрыв! Через огромную, пышущую пламенем трещину в вулкане выплеснулась огромная волна магмы с пеплом и раскаленными осколками каменной породы и двинулась вниз по склону. Лава двигалась прямо на Ширри!

Девушка закричала, резко дернулась в сторону, оторвав небольшой кусок ткани, и через боль побежала к стене пещеры в сторону главной шахты.

Капли раскаленной лавы дождем сыпались сверху, шипели и растворялись в пыли, рокот нарастал, а волна магмы лавиной катилась по склону вулкана прямо следом за ней.

И кроме этого рокота не было слышно абсолютно ничего. Ни дыхания, ни топота уставших ног, ни стука сердца, ни собственных мыслей. Ширри неслась вперед, хромая и огибая каменные обломки и вросшие в землю сталактиты, вздымая за собой тучи пепла и пыли. Вся пещера озарилась оранжевым, зловещим сиянием, воздух вокруг рябил из-за жара, трещал, как угли в костре, и превращал всё в водянистое, неточное изображение, словно на неспокойной глади воды…

Сделав щит из подхваченного куска металла, Ширри держала его над головой и неслась вперед так быстро, как позволяло ей ее раненное бедро. Вокруг разрывались огненные магматические снаряды, пот и кровь застилали глаза. Если бы не Фип, постоянно поддерживающий сознание Ширри и дающий ей энергетическую подпитку, девушка уже давно бы лишилась чувств. Физически пережить подобное дэонцу невозможно. Однако дух, взявший на себя роль нашатырного спирта и главного двигателя, не позволял Ширри упасть и распластаться на земле, отдавшись судьбе в ее жестокие руки.

Впереди показалась стена пещеры — огромная, плотная, цельная. Отбросив в сторону щит, Ширри ускорилась.

Она сложила руки лодочкой перед собой. На руках зажглось по три кольца, и Ширри прямо на ходу, по воздуху, протянула энергетические нити к стене, пробуривая себе проход в ней. Камень неохотно и медленно расступался, замирал, не поддавался. Девушка зло и отчаянно пыталась сосредоточиться, но грохот мчащейся вслед лавы и раскаленные брызги, окатывающие сзади, никак не позволяли это сделать.

— Чертова энергия! — истошно закричала на всю пещеру Ширри. — Работай!!!

Она с силой хлопнула в ладоши. С самых кончиков ее пальцев сорвалась темно-синяя густая и совсем мутная волна энергии, рассыпающая в пыль и прах всё, находящееся на ее пути. Все камни, обломки, сталактиты — всё рассыпалось от этой волны в песчаную крошку, и стена, до этого неохотно раскрывающая свои недры, тут же треснула и загромыхала от раскола и сдвигов огромных плит камней. Ширри протянула тугие нити энергии к этих осколкам и раздвинула руки в стороны. Камень подчинился, быстро и точно следуя повелениям дэонца.

Магма настигала. Ширри уже чувствовала ее опаляющее дыхание затылком, зарево пламени и жара становилось ярче и ближе.

Девушка проделала в стене глубокий проход, откуда дохнуло свежим воздухом и долгожданной сыростью. Немедленно прыгнув туда, Ширри перевернулась в воздухе, упала на спину и лежа стала запечатывать вход в небольшой самодельный тоннель камнями и породными плитами, отрезая себя от пещеры с вулканом. Камень за камнем, порода за породой Ширри уплотняла защиту, пуская паутину энергии по всей стене, отделявшей ее от волны магмы.

Мгновение… Удар! Стены небольшого тоннеля затряслись с огромной силой, Ширри покатилась по земле и прижала руки к голове, закрываясь от каменных обломков, летевших с потолка сделанного ею тоннеля.

Волна магмы достигла стены. И… всё остановилось. Ширри замерла, боясь вдохнуть. Внутри нее так сильно колотилось сердце, что перекрывало все остальные звуки, хотя… Ширри прислушалась. Никаких звуков больше и не было. Девушка подняла голову. Кромешная темнота и абсолютная тишина были какими-то неестественными, ведь от вулкана девушку отделяли всего несколько метров каменных пород. Поднявшись, она, хромая, подошла к перегородке. Медленно, едва различимо, камень из буро-черного светлел и перекрашивался в мутный, грязно-оранжевый цвет. Не прошло и минуты, как от стенки уже пахнуло дымом, серой и опаляющим жаром.

Ширри отступила на несколько шагов назад.

— Стена задержит ненадолго. Надо отсюда уходить.

«И как можно скорее», — подтвердил еле живой дух.

Ширри на мгновение закрыла глаза, прислоняясь к противоположной, холодной стене искусственного тоннеля. Прохладный камень приятно щекотал кожу, остужая ее. Всё тело девушки тряслось мелкой дробью, а голова, оказывается, кружилась, чего Ширри раньше не замечала. Вдохнув побольше кислорода, она даже закашлялась — настолько он был пьяняще свежим по сравнению с дымным воздухом в пещере с вулканом. Веки тяжелели… Ширри прислонилась к противоположной стене всего на секунду, и блаженная темнота окутала ее своими долгожданными объятиями.

Сколько прошло времени — Ширри так и не поняла. Но очнулась она все в той же пещере под недовольное бурчание духа в голове.

«Засыпать! Сейчас! — Фип обреченно метался в мыслях девушки, вероятно, пытаясь ее этим самым разбудить. — Вставайте, у нас почти не осталось времени».

— Сколько… Сколько я так пролежала? — говорить было тяжело и больно.

«Я не часы. Точно сказать не смогу. Но предполагаю, что около получаса, — беспокойно отозвался дух. — Я не уверен, но возможно вулкан скоро продолжит… то, что начал».

Ширри утомленно вздохнула и заставила себя отлипнуть от стены.

Два кольца на правой руке и на левой замерцали голубоватым светом. Она коснулась стены и пустила слабые энергетические потоки, заставляя камень медленно, как бы с усилием расходиться в стороны.

«Холодный вулкан… холодный вулкан, который стал горячим всего за пару минут… такое возможно? — мысли не давали продохнуть, роем копошась в горячей голове. — Фип, как такое возможно?»

«Этот вулкан спал. А потом проснулся», — глухо и неохотно отозвался дух и замолчал.

Девушку этот ответ, конечно же, не удовлетворил, но она решила не мучить и без того уставшего друга своими расспросами.

— Фип, спасибо, — прошептала она и облизала потрескавшиеся, иссохшие губы. На языке тут же остался соленый и скрипучий привкус песка, перемешанного с кровью. — Если бы не ты, я…

«Вы всё сделали сами, Ширри. И энергия, которой вы овладели по-настоящему, и та идея закрыть жерло каменным блоком… Вы умны и изобретательны, дорогая моя. И вы гораздо… — дух на мгновение замялся, словно его что-то отвлекло. — Вы гораздо живучее других дэонцев. Теперь я понимаю, как вам удалось пережить ночь на поверхности. Любой другой умер бы еще под утро. Вам конечно повезло, вы не попали под настоящую бурю, но всё же… И сегодня вы держались просто молодцом».

Слова Фиппа заставили девушку содрогнуться, внутри всё сжалось от какого-то холодного и липкого неприятного чувства.

— Не очень уверена, что ты прав… Не я одна такая. Как же королевская гвардия? И приближенные короля? И сам король? — Ширри остановилась и снова закашлялась. Кашель не отпускал Ширри несколько минут, заставляя ее согнуться пополам. Выплюнув на землю сгусток крови, выглядящий в синем отблеске энергетических нитей черной массой, Ширри с ужасом прижала дрожащую ладонь ко рту. — Фип… Если я доживу до следующей ретрадации, это будет чудо… — Кашель вновь свел судорогой всё тело девушки.

«Ш-ш… Не говорите так, Ширри. Вообще не говорите. — голос духа был испуганным. — Сделайте здесь перегородку. — Ширри вытянула дрожащую руку и послушно протянула паутину энергии, создавая еще одну плотную стену, отделяющую ее от магматической пещеры. Лапки Фиппа быстро оплели сознание путешественницы и стали его успокаивать, погружая в бессознательное состояние. — Вот так. Пока что хватит. Сейчас мы в безопасности. Ширри, вспомните что-то светлое. Вспомните самое счастливое воспоминание в вашей жизни».

Веки ее отяжелели…

Круглое подземное озеро светилось изнутри голубым, полупрозрачным и блестящим светом. Хрустальные пузырьки стремительно и быстро поднимались со дна и лопались на поверхности, разбрызгивая вокруг прохладные освежающие брызги.

Она сидела у края озера на песке и водила пальчиком по водяной глади, пуская круги и напевая под нос детскую считалочку. Она заглянула в озеро и увидела свое отражение: едва различимое курносое бледное личико озарилось светлой улыбкой. Кудряшки золотистых волос упали на плечи, и она наклонила головку набок, глядя на свои губы — ровные и почти розовые… совсем не такие, как у мамы…

Вдруг внутри водяной толщи что-то шевельнулось, двинулось навстречу ей, а потом стремительно нырнуло на самое дно. Она быстро вынула палец из воды и замолчала, глаза ее по-детски расширились, рот приоткрылся. Но она не сдвинулась с места, продолжая сидеть на корточках и глядеть в потемневшую воду. Вокруг стало тихо. А ей стало скучно. И она снова засунула палец в воду, пуская волнистые, неровные и медленно ползущие нити энергии по дну озера, на котором вновь запузырились хрустальные круги воздуха.

Водяное нечто вновь шевельнулось, заизвивалось скользким блестящим телом и приблизилось к ней. Девочка замерла. Существо было небольшим, продолговатым и серебристым, словно его вырезали из тонкого и хрупкого хрусталя, отливающего прекрасным холодным светом драгоценного алмаза. Она восхищенно ахнула, пальчик ее сжался и разжался под ледяной водой, но существо ее не испугалось, как и она существа.

Они приблизились друг к другу. Холод пронзил холод. Девочка почувствовала, как внутри нее всё забурлило от притока энергии, а нос покраснел от холода. Она громко засмеялась и заерзала на песке. Изо рта вырвались клубочки пара. Рука ее коснулась спинки существа, скользнула по острому хребту и погладила чешуйчатые бока… Существо под ее рукой начало извиваться, дергать хвостом и радостно выпрыгивать из воды, делая сальто, а девочка хлопала в ладоши и смеялась, чувствуя, как каждое прикосновение к этому существу наполняет ее энергией, счастьем и… жизнью…

…Ширри вновь провалилась в сон, крепко сжимая в руке кусок оборванного плаща. На губах ее играла по-детски счастливая улыбка.

Фип устало выдохнул и отдернул лапки от сознания девушки.

«Она к такому еще не готова», — прошипел дух и вновь коснулся сознания Ширри, усыпляя ее еще глубже.

В ответ на это земля затрепетала, а по пещере пополз тягучий и глубокий гул и рокот, похожий на смех.

Глава 5

— Только… только не подглядывай!

Ширри почувствовала, как дух оскорбленно фыркнул и сложил лапки на груди.

«Я — часть духа Дхэо. Мой род древнее всей вашей расы! Чтобы я и подглядывал?! Возмутительно…» — и он затих где-то в глубине сознания девушки, оставив ее совершенно одну.

Ширри хихикнула. Аккуратно сняла с себя всю одежду, ослабила ленту в волосах, и тяжелые золотистые пряди волос рассыпались по спине, достигая копчика. Девушка ступила босыми ногами на теплый песок и взрыла пальцами почву. Промычав что-то от удовольствия, она осторожно села. Бедро еще очень сильно болело, заживление шло дольше обычного, но Ширри была рада, что оно вообще шло.

Спустив ноги в воду, девушка совсем размякла от удовольствия. От прижатых к песку ладоней по круглой маленькой пещере тут же растеклись тонкие струйки золотого цвета. Вода в ключе была горячая, от нее шел пар, так что Ширри быстро соскользнула с края в горячую воду. Поток окружил ее теплотой, и на какое-то время Ширри замерла под водой и просто наслаждалась чувством тепла и расслабленности.

«Третий круг. Округ Хорилуффа. — Ширри открыла глаза под водой и выпустила изо рта пузырьки воздуха. — Округ Хорилуффа мертв. Вулкан сжег там все до тла… Но почему этот вулкан так странно просыпается и засыпает? Будто его кто-то включает и выключает?»

По привычке Ширри прислушалась, ожидая получить ответ от всезнающего духа, но, к своему удивлению и даже разочарованию, Фип действительно покинул ее сознание, вероятно углубившись в ее воспоминания и оставив девушку наедине с собой.

Ширри вынырнула из воды и прислушалась. Кроме плеска воды все вокруг было молчаливым и пустым.

«И как я жила без Фиппа?» — грустно обвела взглядом маленькую круглую пещерку Ширри и закрыла глаза.

Ей почему-то вспомнились широкие освещенные улицы живого города… Как она с мамой уходила в шахты добывать серебро и тяжелые металлы, а вечером садилась у огня, где мама рассказывала легенды…

Ширри распахнула глаза и быстро окунула в горячую воду свою грязную одежду. От нее тут же расплылись грязные и кровавые круги по воде. Простирав одежду несколько раз, Ширри коснулась левой рукой ткани, и все дырки и прорванные места ткани залатались, сделав ткань чистой и цельной.

«На второй круг мы можем попасть только по тоннелю, — продолжала размышлять между делом девушка и вдруг вперилась взглядом в мутно-синее кольцо на левой руке. По серебряному металлу тонкого кольца пошла длинная трещина. — Этого еще не хватало…»

«И не говорите! — вдруг послышался недовольный голос духа, вдруг возникнувшего в голове. — Это очень плохо!»

— Фип! Тебе сюда нельзя! — покраснев, ушла под воду Ширри и только потом поняла, что это не поможет.

«Вы все равно в темноте сидите. И вообще, моя госпожа, я дух!»

Ширри вынырнула и сняла все кольца со своих пальцев. Все в песке и трещинах в металле, на земле лежали пять серебряных колец. Девушка принялась прикладывать указательный палец к каждому по очереди, проверяя их сияние. Предпоследнее, которое красовалось когда-то на указательном пальце левой руки, сияло бледно и не стабильно, словно потеряв свой заряд.

«Плохи дела», — буркнул дух, и Ширри почувствовала, как он уполз в ее воспоминания, оставив голову в ее распоряжение.

— Фип, постой. — Ширри надела четыре кольца на руки, а поврежденное крутила между пальцами, ощущая холод серебра. — Оно еще в рабочем состоянии. Я смогу его починить и…

«Вы? Починить?» — он коротко хохотнул и вновь исчез.

Ширри нахмурилась, вылезая из теплой воды и выжимая густые золотистые волосы.

— Я уже видела, как это делается… Уверена, у меня получится. Нужно только печь найти.

«Мы сейчас на третьем круге. Почти добрались до округа Присциллы. Основной удар катаклизма пришелся как раз туда. — Дух сделал паузу, словно боялся произносить следующие слова: — Мне кажется, там вы не найдете действующие печи. К тому же округ Присциллы специализировался на ювелирном ремесле и драгоценностях… печей там не так много».

Ширри задумчиво покрутила кольцо между пальцами и быстро надела его на указательный палец.

— Попытка не пытка! — улыбнулась она, натягивая одежду и зашнуровываясь. — У нас все равно нет выхода, Фип. Я не могу подняться на второй и первый круг без колец… Ты же знаешь — это опасно.

Фип молчал, но Ширри чувствовала, что дух больше согласен, чем не согласен с ней. Обрадовавшись такой реакции, девушка запела под нос детскую песенку, вдруг всплывшую в памяти.

— Темнота не будет петь, будет петь тебе звезда… Каждый вечерок стеречь, не погаснет никогда…

«Откуда вы знаете эту песню?» — голос духа был тихим.

— Не помню, — Ширри вдруг задумалась. — Если честно, не помню, чтобы мама пела мне ее. Наверное, услышала от друзей. Ну, когда они еще были живы… Что такое, Фип?

«Вы с матерью жили на четвертом круге, так?»

— Да, в округе Бофра. Там всегда было тепло… И уютно! Ох, Фип, видел бы ты наш праздник Светоцвета!

Нежное воспоминание прекрасного праздника, который проводился каждые шесть месяцев, всплыл в памяти девушки, и она как будто воочию увидела разноцветные ленты потоков энергии, тянущиеся по куполу огромной пещеры некогда живого города…

«Я видел, моя госпожа. В ваших воспоминаниях… — голос духа был грустным. — Это потрясающее зрелище».

Девушка радостно улыбнулась и принялась вплетать атласную ленту в мокрые волосы.

— Мне хочется узнать, Фип. Почему ты спросил про песню? Что не так с моим округом?

«Что вы вообще знаете про Дэон, моя дорогая? — вдруг серьезно спросил Фип, и Ширри не почувствовала за этим вопросом ни усмешки, ни высокомерных ноток преподавательского тона. — Вы знаете, что означают наши круги?»

Девушка закрепила плащ за спиной и проверила баночку с серебром. В голове ее мелькали рассказы матери об их мире, но все было таким смутным, таким непонятным…

— Их было десять. Десять первых дэонцев… — выцепила словно из тумана Ширри и нахмурилась. — Десять дэонцев, с которых началась вся история… Они появились на поверхности и поняли, что не могут там жить. Их бы убило в первую ночь, но самый главный из них сообразил спрятаться в пещеры, а потом и вовсе увел всех под землю.

«Хорошо, — удовлетворенно согласился Фип и вздохнул так тяжело, словно собирался бежать марафон по памяти Ширри. — Этого самого главного звали лорд Дэорт. А девять других перворожденных звали лорд Лирий, лорд Акреон, госпожа Рита, госпожа Присцилла, лорд Хорилуфф, лорд Бофр, лорд Миралум, лорд Сёртис и госпожа Дилиса».

— Но ведь… — Ширри судорожно считала в голове. — Округов пять, а перворожденных дэонцев десять… Значит, кто-то с кем-то объединился?

«Правильно, моя госпожа. Дело в том, что сначала и не было никаких округов. Все десять перворожденных жили вместе, помогали друг другу. Каждому находилось дело: они добывали серебро, осваивали свои возможности воздействия на мир вокруг. Кому-то давались лучше тяжелые металлы…»

— Лорд Бофр! В округе Бофра всегда добывали тяжелые металлы.

«Да. А кому-то драгоценности».

— Госпожа Присцилла! — Ширри радостно прикоснулась к стене, камень послушно разошелся, являя на свет маленький желтый самоцвет.

«Каждый из десяти тяготел к чему-то своему. — кивнул довольный дух, продолжая. — Их численность, пусть и медленно, но росла. Появлялись семьи, новые браки… И главы семей, перворожденные дэонцы, стали спорить между собой, кто их должен возглавить»

— Лорд Дэорт, конечно, — отмахнулась Ширри.

«Так думали не все. Между дэонцами произошел раскол. Лорд Лирий был главным противником лорда Дэорта. И он первый вместе со своей семьей покинул всю общину и ушел глубоко в пещеры. За ним последовали лорд Сёртис. Потом лорд Бофр. Госпожа Присцилла. Лорд Миралум. Когда все разделились окончательно и стало понятно, что без помощи друг друга добывать все необходимое для жизни всем родам тяжело, лорд Дэорт и госпожа Рита (создавшие королевский род) решили вновь всех объединить. Они распределили между всеми первородными дэонцами обязанности и поместили их на разные уровни Дэона — создали круги».

— Но я все равно не понимаю… — Ширри хмурилась. — Почему первородных десять, а кругов пять?

Дух вздохнул так тяжело, что Ширри густо покраснела.

«Вам нужно научиться терпению, моя дорогая. Видите ли, лорд Дэорт и госпожа Рита объединились в королевский род — это первый круг нашего мира. Он находится прямо под поверхностью, в самых верхних пещерах нашего мира. Второй круг заняли род Лирия (у северного полюса) и род Акреона (у южного). Третий круг получили госпожа Присцилла и лорд Хорилуфф — с соответственным расположением у полюсов. На четвертом круге на полюсах расположились лорд Бофр и лорд Миралум. И на пятом круге, ближе к ядру, оказались лорд Сёртис и госпожа Дилиса также на полюсах. Получается, эти круги опоясывают всю планету под землей» — Фип провел лапками по кругу, словно показывал планету и круги.

— Фип, ты постоянно повторяешь слово «планета». Объясняйся! Я ведь многого не знаю.

Дух задумался и молчаливо потер лапками, прежде чем медленно промычать: «Признаться честно, я и сам не знаю, откуда это слово. Но оно точно означает мир. Планета — это мир. И я уверен, что слово планета древнее, чем сам Дэон. Оно попало к нам издалека, но вот откуда — сказать не могу».

Ширри довольно хмыкнула и продолжила идти по кромешной темноте тоннеля, все дальше и дальше удаляясь от горячих подземных гейзеров. Камни здесь были теплыми и бархатистыми на ощупь. В воздухе пахло кисло-сладким ароматом паров и кристаллической пыли. Девушка на секунду вспомнила, как с еще тремя ребятишками города лазала по отвесным скалам в поисках кристаллических сеток: то были крохотные, ярко-зеленые и оранжевые кружева кристаллического состава породы, нарастающие в благоприятных условиях близ городов. Находя такие, дети очень радовались и закидывали за щеку, рассасывая сладковатые на вкус кристаллики, словно леденцы.

Воспоминание ненадолго согрело Ширри мягкой радостью и ласковой снисходительностью к детской глупости и наивности, но мысли о тех темах, что они затронули с духом, не давали ей покоя.

— Получается, только у госпожи Риты нет своего круга?

«Она была королевой и создательницей всего королевского рода. Думаю, это было для нее достаточной ответственностью, — мягко ответил дух. — К тому же, неразделенных чувств и несчастных романов у первородных хватало. Лорд Дэорт и госпожа Рита были единственной парой, от начала и до конца прошедших весь свой жизненный путь рука об руку».

Внутри Ширри разгорелся такой жаркий интерес ко всем интригам первородных, что Фип на какое-то время замолчал — то ли смущенный, то ли сбитый с толку.

«Нет-нет, дорогая моя, не в этот раз… о чувствах поговорим позже. — дух откашлялся (если можно считать хлюпающий звук присутствия духа в голове девушки кашлем) и продолжал: — Я хотел поделиться с вами историей мироздания, чтобы прояснить кое-что очень ценное и важное».

Ширри вмиг обратилась во внимание.

«Вы никогда не задумывались, Ширри, почему вас, жительницу четвертого круга, округа лорда Бофра, перед самым катаклизмом перевели в королевский круг? В первый круг. Почему вас окружили королевские гвардейцы, почему вы видели короля Свотра?»

Ширри не могла найтись с ответом. Это было семь долгих, одиноких и ужасных лет назад. Воспоминания о той жизни и тем более о том событии она постаралась спрятать так глубоко в сознании, что не всегда теперь вспоминала все с первого раза. Зачастую девушке приходилось долго думать и настраивать себя на мысли о том роковом дне, чтобы действительно что-то всплыло в памяти.

Но те события и факты, о которых говорил сейчас Фип, почему-то сразу очень ярко и живо возникли в голове Ширри, словно давно были готовы. Или кем-то подготовлены…

Она помнила, как резко начались подземные толчки. Четвертый круг был ближе к ядру, чем третий, второй и первый, поэтому для жителей округов Бофра подземные вздохи, как их ласково называли между собой, были ощутимее. В тот вечер, когда мама вернулась домой из шахты, она была бледнее обычного. Заламывала руки. Молчала.

Ширри помнила ее взгляд, полный слез. Помнила, как несколько раз мама порывалась что-то сказать, но никак не могла. Перед сном, когда Ширри уже загасила свечу и зарылась глубоко под одеяло, переживая еще один особо сильный подземный вздох, в комнату тихо вошла мама. Она залезла к Ширри под одеяло, чего не было давно с тех пор, как Шир минуло десять лет, и так крепко стиснула ее в своих объятиях, что девочка испугалась. Мама продолжала молчать, и взгляд ее был настолько отрешенным и пустым, что девочка поняла всё без слов — это их последняя ночь.

Когда землетрясение прекратилось, отдаваясь раскатами по пещерам, мама сняла с себя серебряную цепочку.

— Мама?..

— Ш-ш.

Это все, что она произнесла за всю ночь. Одно за другим она снимала со своих пальцев пять колец — три с правой руки и два с левой — и нанизывала их на цепочку, словно жемчужины на леску. Проделав это с каждым кольцом, мама застегнула цепочку на шее испуганной происходящим Ширри, и по взгляду девочка поняла, что эти кольца ей никому и никогда нельзя отдавать.

А потом все произошло слишком быстро. Еще не наступило утро, как в их маленькую комнату ворвались гвардейцы. Ширри упиралась и кричала как могла, но ее — ничего не весящую двенадцатилетнюю девочку — выволокли из дома и увели с собой по сквозным тоннелям из города. Спросонья она даже не смогла поговорить со своей матерью на прощание. Шир помнила лишь большое лоскутное одеяло в сумраке ночи. И ее силуэт. Там. Под ним…

Ширри заморгала, смахивая слезы и сжимая на шее тонкую серебряную цепочку. Фип покорно ждал, пока девушка справится с нахлынувшими на нее чувствами и воспоминаниями и, кажется, чувствовал себя немного виноватым.

«Вас отправили в королевский бункер. Самое далекое от ядра и самое безопасное, как тогдадумали, место на Дэоне, — дух говорил тихо, скорбно. — Однако это не помогло. Катаклизм уничтожил всех. Почти всех».

— Так почему, Фип? — прошептала Ширри, чувствуя себя опустошенной. — Почему меня забрали? Почему отвели в королевский бункер?

«Потому что ваша мать была сестрой короля Свотра. Ваша мать была королевской крови. Она была из рода первого круга. Прямой потомок лорда Дэорта. — Фип на мгновение затаился. — Как и вы, Ширри».

Девушка застыла на месте, не веря собственным ушам. Это не могло быть правдой. Здесь что-то не сходится… здесь не сходится все!

— Но… — уже начала было она, но дух ее тут же опередил.

«Она сбежала, когда была в вашем возрасте. Сбежала с юношей из четвертого круга. Его не одобряли приближенные короля, не хотели давать разрешение на их брак. И она сбежала с ним. И потом появились вы. Вас забрали в бункер, потому что дети на Дэоне редкость, а дети королевских кровей — и вовсе».

— Но мой отец… я его не знала. — в голосе Ширри послышались стальные нотки. — Мама никогда не говорила о нем. И он ни разу не появился за все эти годы…

«Он погиб через год после вашего рождения».

— Ты его знал? — в шепоте девушки слышалась затаенная надежда.

«Нет. Извините, госпожа. Я знаю это из ваших воспоминаний. Тогда вы были слишком маленькими, чтобы понять. А сейчас вы слишком взрослая, чтобы вспомнить. — Фип молчал долго. Его тоненькие лапки бездвижно находились в сознании девушки, и Ширри показалось, что это было своеобразными фиповскими объятиями. — Королевский род очень трепетно относится к своей крови. Потому что она особенная».

— Да, она королевская, — горько хмыкнула Ширри и шмыгнула носом.

«В ней… есть кое-что, чего нет в крови других перворожденных и, соответственно, в других родах. — дух пропустил мимо ушей едкий комментарий Ширри и вдруг затих, будто прислушиваясь к чему-то. — Ширри, вы уже не раз доказали мне, что вы, извините за оборот, сильная духом. Любой другой дэонец не смог бы пережить всего, чего пережили вы. Поверьте, пытались. Но не получилось. Но вы пережили катаклизм. Помните, вы говорили, что после катаклизма вы каким-то образом оказались у ядра?»

Мозг Ширри работал отчаянно и остервенело, пытаясь заранее понять, к чему клонит Фип. Она осторожно кивнула.

«И сами удивлялись, как вы вообще смогли бы переместиться с первого круга на пятый, да еще и с такой скоростью?»

Вдруг по пещерам пронесся рокот. Ширри вздрогнула, но не двинулась с места.

«Продолжай, Фип!» — мысленно прошипела девушка, прижимаясь к стене.

«Вы — королевский потомок, Ширри. Я просмотрел все ваши воспоминания. Я нашел там достаточно подтверждений этому. Вы — племянница самого короля Свотра. А он и все его потомки обладали…»

Гул камней стал громче и настойчивее. Ширри прижала пальцы к стене пещеры и пустила синие паутины энергии. Своды пещеры вздулись синеватыми венами, и девушка почувствовала, как нечто огромное в недрах земли, шевелится и… стучит.

Ширри отдернула руки от стены и испуганно осмотрелась по сторонам, словно искала места спрятаться. Это нечто не было похоже ни на одно другое явление — оно было огромным, теплым и живым.

— Фип…

«Тихо!»

Гул земли через пару мгновений смолк, словно ничего и не было. Лишь какая-то одинокая капля, сорвавшись со сталактита, плюхнулась в ключ с горячей водой и затихла. Это было похожим на затишье перед бурей.

«Не шевелитесь и молчите».

«Что это, Фип?.. — отчаянно спрашивала про себя Ширри, боясь дышать. — Что это и откуда?»

Но Фип молчал. Молчала и Ширри. Она сосредоточилась на собственном стуке сердца, отгоняя любые мысли из головы. Раз Фип сказал молчать, значит, молчать нужно и мысленно. А это сделать в подобной ситуации было гораздо сложнее.

Наконец, Ширри заметила какое-то копошение в своей голове. Фип, словно выползая из какой-то норы, медленно вплыл в сознание девушки, но продолжал молчать, просто обозначив свое присутствие.

«Потомки короля обладают чертой, которую они называют портизация. — Фип говорил тихо и настороженно. В какой-то момент Ширри даже показалось, то дух трясся от страха. — С ее помощью они могли перемещаться в пространстве».

Ширри непонимающе смотрела в темноту. В голове была пустота.

«Ширри? Вы меня слышите?»

— Да, — прошептала она, мелко трясясь.

«Вы тоже обладаете этой чертой. У вас есть портизация. В ночь катаклизма вы чудом уцелели, потому что перенеслись с первого круга на пятый. В ту ночь сработала черта ваших предков. Впервые за последние четыреста лет».

Ширри покачала головой и сжала серебряную цепочку на шее в кулаке.

«Вы выжили, Ширри, потому что сумели прыгнуть в пространстве на тот круг, который уже был уничтожен, которому уже ничего не грозило. Катаклизм начался изнутри: от… от ядра он поглотил пятый круг и дугой пошел уничтожать друг за другом четвертый, третий, второй и первый круг. Когда волна разрушения докатилась до первого круга, на котором были вы, черта внутри вас сработала и вы перенеслись на пятый, уже уничтоженный к тому времени круг. — дух вдруг вновь умолк. Его лапки исчезли из сознания девушки, и ей стало безумно холодно и страшно. Она уже хотела его позвать, но Фип вернулся сам. — У меня для вас хорошая новость, моя госпожа».

Ширри не могла даже ответить. Но Фип, видно, взял все на себя и довольно потер лапки.

«На третьем круге есть печь. Вы сможете починить кольца».

— Откуда ты узнал? — только и могла глухо спросить она.

«Чутье, — спокойно отозвался он. — Нам нужно спешить, Ширри. Ведь вы были правы, кольца нам понадобятся. Возможно даже, чтобы кого-нибудь спасти».

Не успела девушка опомниться, как духа в голове уже не было. И ей оставалось только подняться, идти вперед и, чтобы успокоиться, тихо напевать:

— Пусть ласкает нас трава и шалфей зеленый. Без тебя я никуда не уйду из дома…

Глава 6

Ширри откупорила баночку из толстого цветного стекла и высыпала на ладонь блестящие крупицы серебра. Они были похожи на крупный песок — холодный, переливающийся, тяжелый. Ширри сжала серебро в ладони. По всему ее телу прошлась приятная волна энергии. В мыслях девушка представляла себе радужные блики, прокатывающиеся по каждой клеточке ее тела и будоражащие ее изнутри. Ширри широко распахнула глаза и весело улыбнулась. В бледной ладони вместо серебра покоилась еле заметная горстка черной пыли.

— Двенадцать, — прошептала девушка, закупорила баночку и бросила ее в наплечный мешок. — Мой день явленья.

«Поздравляю, Шир!»

— Спасибо, Фип, и привет тебе! Ты сегодня поздно.

Ширри пристально оглядела ход, в который собиралась пролезть, и перекинула тяжелые золотые волосы, достигавшие в распущенном виде колен, за спину. Быстро присев, девушка коснулась двумя пальцами камня, и по нему стремительными нитями пролегли мутно-синие потоки энергии.

— Наконец-то, — Ширри в предвкушении облизала пыльные губы. — Мы сделали это, Фип!

«Не прошло и года, — с ухмылкой отозвался дух — паучок, — Хотя погодите! Год и прошел»

Ширри нырнула в темный проход и тут же ощутила невесомость. От этого чувства перехватило дыхание. Ширри оказалась в широкой круглой шахте, насквозь пронизывающей недра земли, и стремительно неслась вниз.

Кожу покрывали мурашки, по всему телу разливался будоражащий огонь предвкушения.

— У-у-а-а-а!!! — закричала от восторга Ширри, падая в бездонную пропасть шахты, и ее звонкий смех эхом пронесся по окружным укреплениям хода.

Вытянув руки в стороны, Ширри закружилась в воздухе во время падения… Мгновение — и на ее пальцах вспыхнули разноцветные искры — синие, зеленые, желтые, коричневые, серебряные… Ширри ощутила вокруг себя бесконечное количество частиц пород… Она летела по шахте вниз, вдыхая многомиллионный спектр горных слоев камня, минералов, магмы и окаменелостей. И вкус этот ее пьянил.

«Не хочу, конечно, прерывать вас, но нам наверх», — напомнил о себе Фип недовольным голосом.

Ширри вновь расхохоталась, и искры, пылающие на самых кончиках ее пальцев, сорвались в пропасть — вверх, вниз, в стороны. По воздуху потянулись разноцветные энергетические ленты и паутинки, оплетая Ширри многоцветным, словно стекло, коконом.

Частицы пыли, камня, песка и гипса, нескончаемо витающие в воздухе тяжелыми хлопьями и невесомыми былинками, соединились энергией девушки и сплелись воедино, образуя очень хрупкий, но ощутимый слой породы. Лукаво сверкнув глазами, девушка сжала ладонь в кулак, на котором блеснуло три серебряных кольца, и кокон, замедлившись, рванул по шахте вверх, словно лифт.

«Вот это резвость. Все из-за ретрадации или дня явления?» — дух оплел синеватыми лапками сознание Ширри, будто приготавливаясь долго и терпеливо слушать.

— Все вместе! — беззаботно отозвалась Шир и прислушалась к своим ощущениям. Еще пару пролетов, и они будут на месте. — Мне до сих пор не верится, что прошел целый год после нашей с тобой встречи.

«Вам уже девятнадцать. Значит, осталось…»

— Забудь об этих цифрах, — махнула на духа-паучка рукой девушка и резко растопырила пальцы.

Кокон драгоценными искрами рассыпался по каменному тоннелю, в котором оказалась девушка. Подошва ее высоких сапог мягко ступила на покрытый пеплом пол. Вокруг была кромешная темнота, но воздух ходил на удивление сухим и теплым.

— Округ Лирия, — Ширри бессознательно схватилась за мамину серебряную цепочку на шее. — Здесь есть те самые печи?

«Да», — коротко отозвался Фип и пропал.

Ширри за год дружбы с духом привыкла к его своенравному характеру. Этот чертенок мог без предупреждения сбежать из сознания девушки на долгие часы, а мог несколько дней подряд терроризировать ее вопросами, рассказами и своими воспоминаниями.

Последнее ей, конечно, нравилось больше. Узнавать о других округах, в которых Ширри никогда не бывала, оказалось невероятно интересно. То ли девушка обладала богатой фантазией, то ли Фип приложил к этому свои лапки, но картины прежней счастливой жизни дэонцев очень отчетливо возникали в голове девушки каждый раз, когда Фип произносил чуть хрипловатым, будто из тумана, голосом: «Я помню, как…».

Ширри много путешествовала до встречи с Фиппом. Шесть лет она провела в отчаянных и, порой, бессознательных поисках выживших. Но все это было покрытой темной, беспросветной пеленой беспамятного тумана. Все, что помнила девушка о том страшном времени, — одиночество, холод, темнота. Пещера за пещерой хранила в себе могильный мрак и безжизненность. Тоннели были похожи один на другой. А разрушенные города казались скелетами давно вымерших существ. И ни одного дэонца. Нигде. Никогда…

Путешествуя по Дэону, Ширри не видела Дэона. Да и не хотела видеть.

Так было до Фиппа. И это глубоко в темноту своего сознания спрятала Ширри, встретив своенравного, но уже такого родного духа-паучка.

Ширри ухмыльнулась, вспоминая их первую встречу, и приложила ладонь к каменной стене. С тех пор она многому научилась.

И многое вспомнила…

Улыбка померкла на ее лице. В последнее время Ширри снилась только мама. Ее образ не выходил из головы, обрастая все новыми и новыми деталями характера и поведения…

«Это точно проделки Фиппа, — мелькнуло в голове Ширри. — Только он может копаться так глубоко в моих воспоминаниях и вытаскивать их наружу».

Но для чего дух это делал, Ширри не знала. Да и не спрашивала своего друга. В конце концов, жизнь и так слишком коротка, чтобы задавать много вопросов. Важное от тебя точно не уйдет, а тратить драгоценное время на ненужное — глупо.

Уйдя глубоко в размышления о прошедшем годе, Ширри даже не заметила камень под ногами, и хорошенько споткнулась.

— Ай!

Она плюхнулась на пол, поджав левую ногу к груди, и всхлипнула.

«Даже на минуту оставить нельзя!»

— Твоя помощь мне и правда пригодиться, — улыбнулась Ширри, искренне радуясь возвращению духа. — Мы у ворот.

Девушка пустила синие нити энергии по полу и стенам тоннеля, освещая все вокруг. Прямо перед Ширри стояли огромные закрытые ворота округа лорда Лирия. Они были грязными, местами проломленными и с грозными трещинами у основания, но очертания былого величия чувствовались в каждом сантиметре резного камня.

Ширри поднялась на ноги, отряхнула свой плащ и махнула рукой, раскрывая ворота. Камень поддался. Скрежет и грохот оглушили все вокруг, но Ширри этого не боялась. Кто может услышать их на пустой безжизненной планете?

Внутри были руины города.

«Главный опорный пункт лорда Лирия и его потомков, город Крондрот. Здесь я бывал давно».

— Расскажи об это, Фип! — попросила Ширри, пробираясь внутрь.

Округ лорда Лирия был очень богатым. Те, кто проживал здесь, никогда не нуждались в серебре. Здесь меньше всего гибло от истощения и болезней дэонцев, меньше плакали и больше танцевали на праздниках… Так рассказывала мама. И так представляла себе Ширри, мечтая попасть в один из городов второго округа.

«На что ты надеялась, глупая? — дала себе мысленный щелбан Ширри, оглядывая мертвые каменные массивы. — Что здесь тебя встретят с серебряным тортом? Что тут будут развеваться цветные ткани? Что в домах будет гореть огонь, а люди на улицах весело петь песни?..»

Обломки домов, тучи поблекшего стекла, полусгнившие балки, развалины крепости — вот, что встретило путешественницу. Втянув носом воздух, Ширри на мгновение замерла. Присев и приложив ладонь к полуразрушенной, некогда мощенной дороге, Ширри пустила по камням синие ленты энергии. Они вились вперед, пока не ушли на километр за развалины дворца. Мизинец на левой руке вдруг помутился зеленоватым цветом.

— Там поля, — прошептала Ширри и вновь втянула воздух носом. Теперь она поняла, чем так вкусно и пряно пахло — землей.

«Крондрот был главным обеспечителем тканей. Их мируза и шплокфлок расходились по всему Дэону, — Фип, видимо довольный дальностью протянутых Ширри лент энергии, наставительно зафыркал. — Если не ошибаюсь, ваш плащ из мирузы».

— Да, его мне выдали, когда везли на первый круг, — вспомнила Ширри и схватилась за мягкий теплый плащ за спиной.

Он был очень прочным и упругим, поэтому дорогим. Дэонцам, начиная с третьего круга, была практически недоступна эта роскошь. Они пользовались шплокфлоком, который был грубее и практичнее нежной мирузы.

Но и то, и другое выращивалось и обрабатывалось здесь, на втором круге. Конечно, были и контрабандисты, которые выкупали ткань, а потом при помощи энергии делили ее на части, создавая в десятки и сотни раз больше одежды и материалов, чем могло бы быть. Но такая мируза быстро изнашивалась.

Вся энергия конечна. И когда дэонцы пытались сделать вещь или материал вечным, это всегда приводило к истощению энергии, а затем — к ее разложению, гибели.

Ширри вновь коснулась своего плаща. Он бы сделан из качественной, лирийской мирузы, поэтому все эти семь лет достойно выдерживал манипуляции Ширри. Чего она с ним только ни делала! И растягивала энергией на десятки метров в стороны, и сворачивала до атомов, и делила на части, и спаивала обратно, делала узоры, а затем возвращала в первозданный вид — Ширри экспериментировала, как могла, показывая Фиппу свои умения. Энергии плаща хватало еще на долго, девушка об этом не переживала. Но вот когда подобное в промышленных масштабах проделывали контрабандисты, о купленной ткани переживали многие.

«Когда я был здесь последний раз, город горел золотом и янтарем… — вывел девушку из задумчивости Фип. — Дома были сплошь покрыты драгоценными камнями, а пол устлан мягкими тканями… Поля лирийцев никогда не пустовали, они — самые богатые дэонцы на планете».

Да, именно поэтому все города округа Лирия были цветастыми и пестрыми, словно разноцветный кристалл: дома и улицы городов были укутаны тканями разных цветов. Жители могли менять цвета своей энергией хоть каждое утро под настроение, изменяя структуру и цвет материи. В сказках мамы Крондрот всегда представал самым шумным и веселым городом из всех в мире. Именно тут, не боясь обвалов, пели, танцевали и били в бубны целыми днями. Здесь шумели ярмарки, кипели, вздымая земляные волны, поля. В этих краях золотились и бликовали разноцветные стекла домов, пылал огонь счастливой беззаботной жизни…

Под ногами послышался хруст. Ширри опустила взгляд вниз и вздрогнула всем телом.

В пыли и осколках сталактита лежала маленькая полупрозрачная фигурка. Ширри погасила тянувшиеся к полям потоки энергии, потопив все вокруг в кромешную темноту, и аккуратно подняла фигурку. Кольцо на большом пальце зажглось нежно-розовым цветом. Фигурка заискрилась, ее полупрозрачное, граненное тельце заблестело и запереливалось от неярких, словно пульсирующих потоков энергии Ширри…

Девушке показалось, что у фигурки забилось сердце.

— Аметрин, — едва слышно выдохнула девушка и нежно погладила фактурный кусочек кварца.

Это была детская игрушка — кукла, грубо сделанная из аметрина. Возможно, ее сделал сам ребенок, тренируя свои способности преобразовывать кристалл… Пышная юбка закрывала кукле ножки, а голову покрывал широкий и сплюснутый предмет, отколотый с одной стороны. Ширри погладила хрупкую куклу, боясь ее сломать.

— Интересно, что это? — спросила она саму себя, поглаживая головку фигурки.

«Возможно, шляпа», — дух тоже заинтересованно наблюдал за тем, как Ширри крутит в руках хрупкий кусочек розового кварца.

— О, как в сказках мамы? Шляпа, чтобы не пекло светило тем, кто под ним ходит… — Ширри провела пальцем по шляпе там, где был большой скол. Маленькая вспышка — и кварц затянулся, как зарубцовывается рана. Шляпа стала цельной, и куколка будто засветилась ярче.

У Ширри перехватило дыхание. Холод аметрина почему-то обжигал, и девушка прижала фигурку к груди.

Кольцо на большом пальце погасло. Его отсвет еще одно краткое мгновение затеплился в полупрозрачном недре кристалла — там, где у куклы могло быть сердце, — а затем погасло.

«И как она не разбилась? — тихо спросил Фип. Он был грустным и задумчивым, клубы его синих лапок заполняли все сознание Ширри. — В таком хаосе не выживает ничего».

— Не все, что кажется хрупким снаружи, такое же хрупкое внутри, — грустно улыбнулась Ширри и ступила в глубь развалин.

Путь к печам был перекрыт металлическими балками и чугунными плитами. Она понимала, что эту толщу сплавов она одна не поднимет, поэтому решила экономить силы и проложить себе путь под завалом.

«Потренеруйтесь, Шир, — вдруг ехидно зафырчал дух. Девушка почувствовала, как он злорадно потирает свои бестелесные лапки. — Такая тренировка точно пойдет на пользу».

— Сейчас мне нужно качество, а не время, Фип, — усмехнулась в ответ та и приложила руки к земле. — Я не хочу быть заваленной камнями лишь потому, что пришло время тренироваться.

Фип обиженно выскользнул из сознания Ширри, высокомерно раскидывая в ее голове мысли.

Девушка уже приступила к формированию тоннеля, когда вдруг услышала странный гул, похожий на вибрацию вдалеке.

— Фип? Ты слышал?

«Да».

Ширри поднялась и прислушалась. Когда твоя жизнь — это темнота, остается лишь слушать и чувствовать. Ширри, как и все дэонцы, научилась это делать в превосходстве. Глаза ей заменяли слух, обоняние и внутренние потоки энергии, проходящие сквозь нее, как вода сквозь сито. Камни, металлы, земляные породы — все это разговаривало с ней, шептало и видело все за нее. Когда темнота казалась врагом, дэонцы сделали ее соратником, помощником и другом.

И сейчас Ширри пропускала через себя энергию вокруг, пытаясь найти источник утихшего звука. Но камни молчали. Темнота была безмолвной.

— Там впереди есть здание, спрятанное в скале.

«Вам нужно починить кольцо. Без него вы…»

— Знаю, Фип, знаю. Но это здание… Оно какое-то не такое.

Ширри стремительно направилась вправо, уходя с некогда центральной дороги города. В отдалении, за жилыми домами и пещерами, высилась пологая скала. Конечно, все дэонцы знали, что за этой стеной камня есть что-то. Но Ширри удивляло другое — именно это здание запечатали в каменный гроб, именно оно практически не пострадало. Дома, крепость, ворота, крепостные стены и ров — все это разрушилось от землетрясения, убившего все живое на планете. Но это здание — уцелело. Именно его почему-то защитили дэонцы, образовав вокруг защитный каменный склеп.

Ширри приложила обе ладони к скале. Все девять колец зажглись на пальцах рук, лишь десятое — на указательном пальце правой руки — было испещрено, как и год назад, страшными, словно шрамы, трещинами в металле, и не зажглось. Синий, зеленый, серебристый, желтый, черный — кольца горели разноцветными огнями, и девушка нахмурилась.

— Вот это букет… — восхищенно прищелкнула языком она и напрягла руки.

«Вы уверены, что вам под силу будет совладать с таким количеством пород за раз, юная леди?» — голос духа был далеким, он копошился в сознании девушки, явно не интересуясь происходящим в реальной жизни.

А зря!

Ширри не ответила. Выдохнув, девушка выпустила миллионы цветных нитей по скале. Вены камня вздулись, запузырились, загромыхали. Потоки энергии, пульсируя, пробивались в недра пород, пробивая проход для путешественницы. Ширри сосредоточенно втянула воздух в легкие и задержала дыхание.

Она чувствовала каждый камушек, каждый слой слюды и крошку мрамора, перекатывающихся в сторону, сворачивающихся и переплавляющихся друг с другом, пробуривая ей ход. Переплетались синие и зеленые нити, искрились желтые и темно-красные ленты, мерцали серебром и золотом паутинки энергии… Со стороны это выглядело живой радугой, извивающейся и дышащей в каждой клеточке земляной плоти.

Спустя долгие десятки минут работы, Ширри тяжело выдохнула и сползла по стенке на каменный пол. Руки ее мелко дрожали от напряжения, на лбу и шее блестели бисеринки пота. Тяжелое, горячее дыхание девушки эхом прокатывалось по нововырубленному скальному ходу.

Обняв колени руками, Ширри устало, но довольно улыбнулась.

«Еще и радуется… а вдруг вы пробудили древнее зло?»

«Такое бывает только в сказках! — говорить вслух сил не было, и Ширри мысленно жмурилась от удовольствия. — Ты должен мною гордиться, учитель!»

«Внутрь мы не пойдем».

Ширри, шатаясь, поднялась на ноги.

— Не для того я проторчала здесь почти час, чтобы просто уйти. Посмотри, какой красивый тоннель!

Ширри посмотрела на творенье рук своих. Внутри, переплавясь энергией путешественницы, радужно поблескивал слоенный проход вглубь скалы. Тоннель был нешироким, но длинным — почти полкилометра в глубь скалы.

Фип что-то недовольно пробурчал. Ширри чувствовала, что дух насторожен, но причину своего беспокойства он не называл. Посчитав, что дух-паучок просто встал сегодня не с тех лапок, девушка уверенно устремилась по тоннелю вперед.

Воздух был сухой и затхлый. Пахло пылью, воском, маслом и чем-то давно забытым. Сколько бы Ширри ни принюхивалась, она не могла вспомнить, чем так резко пахло.

— Фип? Помоги вспомнить, а?

Фип молчал.

— Ну Фип! Мы же друзья.

Далекое скептическое фырканье обозначило присутствие духа в глубине воспоминаний девушки. Видимо, он этим и занимался — искал в воспоминаниях Ширри привязку к запаху.

«Это чернила», — как бы нехотя отозвался издалека Фип.

— Точно!

Перед глазами возникло далекое воспоминание. Оно было таким старым, чтобы Ширри не помнила ничего, кроме золотистых волос мамы, утопающих в чернильнице на столе. И ее звонкий голос: «Ох… опять не заметила…». Воспоминание оборвалось, не успев начаться.

И Ширри улыбнулась ему, хотя сердце в груди больно сжалось.

По ту сторону тоннеля было огромное округлое пространство. Воздух здесь был спертым и густым.

Ширри прикоснулась двумя пальцами левой руки сапог. Кольца зажглись мутным зеленым светом, и подошва сапог вдруг разошлась в стороны, обнажая ступни. Коснувшись босыми ногами пола, Ширри едва не запищала от восторга.

— Фип! Фи-ип! Ты видишь это?!

«Зачем так верещать! Угомонитесь…»

Но Ширри больше не слушала духа. Она радостно кружилась по сохранившейся на полу мозаике, кожей босых ног ощущая рисунок: огромный круг, опоясанный пятью лентами слева на право, лучами расходился во все стороны. Концы этих лучей были тоже закругленными, словно круг держал другие круги — поменьше. Ширри встала в самый центр и ощутила тепло, исходящее от него.

— Невозможно… — прошептала девушка, широко распахнув глаза. Приложив левую ладонь к теплой мозаике, она энергетическими нитями потянулась вниз, в глубь земли. — Фип, оно что, доходит до самого ядра?

«Никто не знает. И проверять я бы не стал».

Вдруг под потолком послышался тот же гул, что раньше. Ширри быстро поднялась и огляделась. За округлым залом, по полу которого босиком ходила Ширри, в четыре стороны, перпендикулярно кругу расходились огромные, высокие стеллажи.

Подбежав к правому краю, Ширри нащупала медную цепь, тянущуюся по стене до потолка. Девушка зажгла кольцо на правой руке, и цепь зашевелилась, гремя крупными звеньями. К ней опустилась большая чаша, наполненная едким маслом. Стянув с плеч свой походный мешок, девушка достала оттуда кремень. Мгновение — и все вокруг озарилось золотисто-оранжевым пламенем.

Огромная зала предстала перед Ширри во всем своем нетронутом величии. Четыре огромнейших массивных ряда прямыми линиями уходили в стороны от центра, по которому еще совсем недавно ступала девушка. Мозаика на полу заискрилась разноцветными всполохами от огня, трещащего в глубокой медной чаше с остатками масла.

На полу действительно был рисунок, который почувствовала босыми ногами девушка — это было похоже на то испепеляющее солнце, что видела на поверхности Ширри: такие же лучи расходились от центра в стороны. Только на этих лучах пузырились еще круги, значение которых путешественница никак не могла понять.

Да ее и не интересовало это сейчас. Ахнув, она замерла у теплого огня и с трепетом оглядывала огромные каменные глыбы.

«Памятьтека, — шепнул в голове Фип. — Главная на Дэоне. Здесь хранится все, что вам хочется узнать об этом мире».

— Не верится… — Ширри радостно улыбнулась.

Четыре ряда, гигантами возвышающиеся над девушкой, горели прозрачным, золотым, черным и серебряным блеском.

Неожиданно она почувствовала вибрацию в воздухе. Услышав в голове лишь короткое «Ширри!!!», девушка вдруг отлетела в сторону и глухо ударилась о стену. Воздух вокруг сгустился, превращаясь в плотную пелену. Огонь в чаше мгновенно погас, но зала не потонула во мраке — вокруг стали разливаться темно-синие клубы мутного света.

Ширри судорожно выдохнула и инстинктивно перекатилась на бок. В то же мгновение по стене, где она только что находилась, ударило что-то невидимое и очень сильное. Девушка вскрикнула и вскочила на ноги, испуганно осматриваясь по сторонам.

«Ширри, дайте контроль над вашим телом!» — вдруг закричал прямо в ухо Фип.

— Что?!

Клубы синего света сконцентрировались и ударили по Ширри. Отлетев на несколько метров к стене, она больно ударилась о каменный пол и захрипела. Руки ее сами собой впились в горную породу, бессознательно круша ее в мелкий песок. Секунда — и на трех пальцах зажглись синим светом кольца, каменная крошка, преобразуясь прямо в воздухе, иглами полетела в синее нечто, пронзая его насквозь. Но туман не остановился. Завибрировав сильнее, клубы света быстро поплыли к девушке, окружая ее со всех сторон.

— Фип!

«РАЗРЕШЕНИЕ!!!» — отчаянно закричал дух, и его лапки внезапно выросли до синих мощных щупалец, оплетающих сознание девушки плотным коконом.

Вспышка! По голове что-то сильно ударило. Внутри потоком пронеслось миллион воспоминаний, среди которых самым ярким была точно такая же вспышка год назад, когда Ширри пришла на помощь умирающему духу — Фиппу.

«ОТДАЙ МНЕ ЕГО…» — шипящий, грозный голос, принадлежавший кому-то неизвестному, сотряс пространство вокруг, и Ширри, сжавшись комочком на полу, закрыла уши руками и закричала от головной боли.

«Нет! — голос Фиппа был слабее голоса неизвестного, но решительность и грозное отчаяние сквозило в каждом звуке его слов. — Прочь, Агастираупэрр! Она заключила сделку со мной!»

«ВО-О-ОН!!!» — голос духа Агастираупэрра сотряс своды памятьтеки, зазвенели витражные мутные стекла на рядах, затрещали каменные стены и пол…

Ширри почувствовала нестерпимую боль, словно ее череп разрывали на две половины… Сознание заполнилось черными вспышками, через которые внутрь пробирались темно-синие щупальца…

«Ширри!!!» — остервенело закричал Фип.

И девушка с криком выбросила ладони вперед.

— МОЖНО!!! — нечеловеческим голосом закричала она, и все ее серебряные кольца вмиг вспыхнули добела.

Ослепительно-белая вспышка пронзила пространство вокруг, стирая грань между светом и тенью. Крик Ширри продолжал звучать в пустых пещерах и стенах разрушенного города еще очень долго.

Как только она дала разрешение, Фипэриэлоумир внезапно из крохотного духа-паучка превратился в огромный клубок мерцающей голубоватой энергии. Заслонив собой сознание Ширри, Фип взял контроль над ее телом и чувствами. Исчезла боль, усталость, страх. Ширри будто наблюдала за происходящим в ее собственной голове со стороны, издалека.

Дух Агастираупэрр был мощнее и темнее Фиппа, его мощь громовыми раскатами катилась по сознанию девушки, как по полю боя, сотрясая плотный щит Фиппа. Руки Ширри вдруг сложились в странный жест, объединяющий два пальца рук, кольца на этих пальцах вспыхнули кроваво-красным цветом. Губы Ширри зашевелились, но девушка не могла понять, что говорит, ведь говорила не она, а Фип.

Кровавая волна материи залила темно-синюю энергию Агастираупэрра и оглушила его, обездвиживая. На какое-то мгновение Ширри даже подумала, что на этом все кончено, но внутри Агастираупэрра вдруг вспыхнул черный огонек. Щелк! — и кровавая пелена разлетелась осколками в сторону Фиппа.

Оглушительный треск, похожий на рокот сдвинувшейся литосферной плиты, заставил Ширри испуганно дернутся. К ней возвращалась возможность владеть своим телом. Возвращался и ужас. И страх.

Щит Фиппа дал трещину. Волны энергии Агастираупэрра били по ней с устрашающей силой. Сгруппировавшись в один огромный мерцающий ком энергетических потоков, Агастираупэрр вдруг ударил Фиппа в место самой большей светимости. Вихрь голубо-синих искр взметнулся тучей пыли и истлел в сознании девушки.

Оглушительная тишина, затопившая сознание, заставило Ширри отчаянно закричать. Фиппа больше не было рядом, его невозможно было отыскать даже в самых пыльных закоулках ее сознания…

Ширри стиснула руки в кулаки. В голове ее пронеслась очень странная идея, но девушке было нечего терять.

Стремительно и почти инстинктивно она сдирала с палец кольца одно за другим и, не видя, кидала их на пол.

«Это ничего не изменит… — прозвучал густой, но уставший голос Агастираупэрра. — Теперь ты МОЕ тело…»

— Нет!!! — Ширри сорвала с себя серебряную цепочку матери и выбросила ее прочь.

Сделав это, девушка мгновенно ощутила себя отрезанной от всего мира. Раньше она и не замечала, как много разной энергии проходит через нее, смешивается и оседает в ней. Как много жизней сплетено воедино с ее жизнью, как громко кричат камни и поет земля… Но теперь, сняв все серебро, она отрезала все эти потоки, перекрыла все источники. Она закрыла весь мир от себя. И всю себя — от мира.

Но в этой внезапно наступившей тишине вдруг отчетливо послышался гулкий стук внутри. Он усиливался с каждой секундой, пульсировал в груди, растекался по рукам и ногам, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев…

«…Внутри вас есть огромная сила, моя госпожа, — воспоминание вспышками возникало и пропадало в памяти, голос Фиппа был слабым и далеким. — Просто вам нужно научиться чувствовать ее вокруг себя. И внутри себя тоже».

Ширри ощутила энергию, бьющуюся в груди словно воды бездонного озера. Эта сила пульсировала внутри, курсировала по венам горячей, густой энергией. И теперь, оставшись без серебра, ее стало слышно.

Духа невозможно изгнать извне. Но можно попробовать победить его изнутри.

Сконцентрировав всю свою энергию на Агастираупэрре, который слабо мерцал синим светом на пороге отвоеванного сознания Ширри, девушка направила на него всю силу, какая только набралась.

Ослепительная волна светлой энергии окатила Агастираупэрра, выталкивая его все дальше и дальше из своего сознания. Ширри продолжала бить этой энергией по злобному духу, пока не почувствовала, как внутри нее разверзается бездонная пустая пропасть…

«Еще шаг, и ты умрешь, дэонец!» — Агастираупэрр был напуган, но сильно упирался, он цеплялся за сознание Ширри, как за последнюю соломинку в своей жизни…

Что-то внутри лопнуло и с грохотом рухнуло…

— Это за друга… — выдохнула девушка и уже собиралась влить в последнюю атаку все свои жизненные силы, как вдруг почувствовала в своем сознании знакомые лапки…

Фипэриэлоумир опустился рядом с Ширри и обхватил ее сознание своими энергетическими потоками. Пульс Ширри участился. Белоснежная энергия девушки переплелась с голубизной силы Фиппа, и волна их энергии вышибла Агастираупэрра из Ширри.

Грудная клетка просела и резко вздулась. Задыхаясь и кашляя, она повалилась на мозаичный пол и прижала конечности к телу. Вокруг стало тихо и пусто. Ни синего тумана в зале, ни голоса Агастираупэрра, ни его тяжелого присутствия в голове.

«Фип… Фип, ты здесь?..» — она боялась тишины. От ужаса, что больше не увидит своего друга, на глазах у нее навернулись слезы.

«Я здесь, Ширри, не плачьте, поберегите силы, — Фип устало вздохнул и обнял девушку своими бестелесными лапками. — Теперь я здесь».

От облегчения она заплакала сильнее. Дрожь не отпускала ее, а внутренний пульс — никак не утихал и даже усиливался.

«Вам лучше надеть кольца, — заботливо напомнил дух, — Иначе не миновать беды».

Ширри с трудом нащупала одно из колец в кромешной темноте. Стоило надеть его на указательный палец левой руки, как потоки окружающего мира наполнили девушку, а ее внутреннюю энергию — высвободили вон, возвращая Ширри к жизни. Глубоко вдохнув полной грудью и ощутив прилив сил, Ширри провела ладонями по лицу и вытерла с грязных щек слезы. Голубоватые, тонкие и хрупкие, нити энергии осветили пространство вокруг, и Ширри смогла отыскать оставшиеся кольца и серебряную цепочку матери.

Десятое кольцо, которое треснуло год назад, теперь безвозвратно лопнуло и разлетелось на мелкие осколки. А еще два кольца изрядно потрепалось за время схватки с Агастираупэрром.

— Этот дух… ты его знал?

Фип тяжело вздохнул. Ширри чувствовала волнение и напряжение друга, и ей это не нравилось.

— Фип, кто это был?

«Агастираупэрр. Дух первого советника короля Свотра».

Ширри растерянно сжала цепочку в своих дрожащих ладонях.

«Я знал его. Мы пересекались когда-то. Он был выше меня по иерархии».

— «Был»? А сейчас?

«После катастрофы иерархия не имеет значения, Ширри. Имеет значение лишь адекватность. И в этом мы с вами были выше, чем он».

— Он остался без хозяина… он одичал…

«Да».

— Он был такой же, как ты, когда мы встретились, — губы девушки дрожали. В голове страшным воспоминанием возникал отчаянный крик Агастираупэрра…

«Его больше нет, Ширри».

Слова прозвучали твердо и грубо. Фип злился, но Ширри не понимала, на что. Ей было жалко Агастираупэрра. Он был всего лишь духом, страшно боявшимся смерти и на исходе своего времени вдруг увидевшим надежду… от такого кто угодно мог сойти с ума.

«Он напал на вас! — рьяно вставил Фип, вклиниваясь в мысли и чувства девушки. — Еще немного, и от вас не осталось бы и горки серебряного пепла!»

— Он лишь одинокий дух, Фип, — возразила Ширри, и сердце ее сжалось от глубокой печали.

«Агастираупэрр — очень древний дух. Он прожил сотни жизней. Он смог продержатся без подпитки семь лет. У него было время… — Фип вдруг замолчал. Горечь, звучавшая в его словах, чувствовалась даже в воздухе. — У него было время, а у вас его нет, Ширри».

— Что?..

«Помните, вы спрашивали, что становится с духом, если его не подпитывать?»

— Да, и ты мне тогда не ответил.

«Дух — частица великого Дхэо. После своего служения среди дэонцев дух возвращается и поглощается Дхэо».

Ее передернуло.

— Я думала, Дхэо давно умер. Его никто не видел со времен первых дэонцев.

Дух что-то пробормотал, но она не смогла разобрать ни слова.

— Так значит, он жив? Почему он не помогает нам! Почему он не остановил катаклизм?

Снова невнятное бормотание. Ширри прислушалась, но вокруг было тихо.

— Ты ведь знаешь ответ, да?

«Нет! То есть… я не могу вам ничего ответить, ведь я всего лишь частица духа Дхэо. Я не ведаю его планов!»

— Но он жив?

«Да».

— И Агастираупэрр теперь… поглощен?

«Да».

— А ты… ты ведь пропал, когда по тебе ударил Агастираупэрр. Ты тоже вернулся к Дхэо?

«У нас с вами заключен договор, моя госпожа. Я обязан вам энергией и сейчас привязан к вам больше, чем к Дхэо. Когда Агастираупэрр выбил меня из вашего сознания, я был на пути к Дхэо, но наш с вами договор крепко держал меня. Однако…»

Фип замолчал. Дух испытывал горечь и вину, и Ширри чувствовала его волнение, передавшееся троекратно и ей, но не торопила друга с объяснениями.

«Однако если бы вы не решились ударить по Агастираупэрру, наш договор мог распасться. И тогда мы бы действительно больше никогда не увиделись».

— Но что происходит с вами там, у Дхэо?

«Мы становимся с ним единым целым. Мы все, частицы Дхэо и дэонцы, лишь энергия. Мы в большей степени, вы — в меньшей. Но мы лишь энергия, а потому Дхэо вбирает нас в себя».

Ширри поджала ноги и склонила голову. Растрепанные волосы скрыли ее лицо и подрагивающие от напряжения хрупкие плечи.

— Он знает, что произошло? — ее шепот едва был слышен. — Он знает, что все дэонцы исчезли?

Фип не отвечал.

— Почему он не помог?.. Почему его не было? Так много дэонцев звали его на помощь, верили в него. А он… Где он? Где он сейчас?

По полу памятьтеки прошлась сильная вибрация. Стекла, металл и кристаллы мелко и глухо зазвенели. Девушка сжалась в комочек и не могла пошевелиться.

«Он рядом и нет. Он слышит вас и не слышит. Он знает, где вы, но не видит вас. Дхэо тяжело объяснить. Он — чистая энергия, но это все, что вам можно о нем знать», — Фип трепетал от ужаса. Это было слышно по его голосу, по испуганным, похожим на толчки вибрациям, которые он пускал по сознанию Ширри. Заставив девушку молчать, пока не стихнет гул земли, Фип беспокойно ерзал и углублялся все больше в ее сознание, будто прятался там от чего-то смертельно опасного. А она не стала с ним спорить. Она ему доверяла.

Дхэо был для нее всегда лишь одним из героев маминых сказок. Существовал он или нет, но он обитал где-то слишком далеко от нее, ее проблем и радостей жизни. Наверное, он такой же беспомощный, как она сама, и предотвратить катаклизм Дэона он был не в силах.

Так или иначе, вернуть всех он точно не мог. А значит, подумала Ширри, надо забыть о нем. Тем более, если упоминание о нем так страшит маленького Фиппа.

«Я не маленький! — вклинился тот, осторожно выбираясь из укрытия, — Но нам и правда стоит поговорить о другой важной теме. Ширри, наш с вами договор не был нарушен и благодаря этому я жив. Но я… я из-за Агастираупэрра был выброшен за пределы вас и по возвращении…»

— Произошла ретрадация. — вдруг поняла она.

«Да».

Сердце остановилось. Все вокруг замерло, будто прислушиваясь к разговору девушки и духа.

— Мои пять лет… их больше нет? — тихо спросила она.

Фип молчал.

— Мне осталось одиннадцать лет, вместо семнадцати.

«Мне так жаль…» — дрожащим голосом произнес дух.

Ширри поджала губы. Лицо ее все так же было скрыто растрепанными золотыми волосами. Руки мелко тряслись, а босые ноги бездвижно покоились на полу из разноцветной мозаики.

Она просидела так в тишине очень долго. Она сидела до тех пор, пока не перестала чувствовать свое тело. Она дала охватить себя сквозному потоку воздуха, проходившему через радужный тоннель, пропустила через себя сырость камня и леденящий холод мрамора. Ширри будто бы опустошила себя. Сделала все, чтобы не слышать оглушающих мыслей и чувств. Таких громких, что, казалось, слышит даже ядро планеты…

— Пойдем, Фип, — хрипло сказала Ширри после долгих часов безмолвия. На ее губах играла спокойная улыбка. — Нам следует починить кольца. Вдруг нам снова попадется дикий дух.

«Ширри, я…»

— Нет, Фип, мы пойдем сначала к печам, а потом вернемся сюда, в памятьтеку, — девушка грустно улыбнулась и медленно стала подниматься на ноги.

«Вы знаете, что я не об этом, — серьезно отозвался дух. — Одиннадцать…»

— Одиннадцать — это тоже много, — быстро перебила его Ширри. Она открыла свой походный мешок, удивленно выдохнула и достала оттуда разбитую во время боя куклу из розового кварца. Нежно коснувшись фигурки двумя пальцами, Ширри радостно посмотрела на исцеленную куклу. — Я и так прожила дольше, чем многие. Для меня эти одиннадцать лет не потеря, Фип, а подарок. И я счастлива, что ты со мной.

Ширри бережно убрала фигурку в сумку и надела на пальцы девять колец.

Через пару мгновений Ширри и Фиппа уже не было в округлой зале памятьтеки. Лишь почерневшее, развороченное на куски серебряное кольцо лежало на мозаичном полу, напоминая о произошедшем.

Глава 7

Печи дэонцев никогда не гасли. Зажженные однажды, они хранили в себе огонь древних предков и поддерживались все новыми и новыми потомками дэонцев. Горы пылающего угля и угольных глыбин покоились в огромных жерлах пещеры-жаровни. Эти печи были сформированы дэонцами из глубинных магматических пород и были больше десяти метров в высоту и тридцати метров в глубину стены.

Вся пещера-жаровня представляла собой невероятных размеров магматическую клетку — стены, потолок и пол пещеры были спаяны из серых, с розовыми вкраплениями магматитов. И огонь из печей отражался в них полупрозрачными язычками пламени.

Ширри еще издалека почувствовала резкий и тяжелый запах серы. Приблизившись к своему не начатому подземному ходу, девушка быстро поняла, что у нее возникнут трудности с преобразованием магматита — с ним она контактировала лишь раз в жизни.

Округ Боффра, в котором выросла Ширри, был полон таких пещер-жаровен, и дети всегда избегали их — слишком сильный жар не подпускал их и на сотню метров к камням. Но однажды мама вернулась домой с маленьким розоватым камнем, который сразу же показала Ширри.

Девушка не помнила, что сказала ей мамаоб этой породе, но зато она помнила, как тяжело зажигалось ее тогда единственное кольцо на пальце розовым-красным-оранжевым-коричневым цветом. Ей тогда было пять. Еще немного теплый магматит, попавший в руки маленькой девочки, был для нее сложным и неоднородным по составу. И маленькая, еще совсем неопытная Ширри не знала, как распределить энергию и преобразовать необычный для нее камушек.

Потом этот камень пропал, а мама на вопросы Ширри лишь щелкала ее по носу. Шло время, год за годом число колец на руке маленькой Ширри достигло заветных пяти, и она совсем забыла о магматической породе. Но ее энергия помнила.

Коснувшись рукой магматита, Ширри широко улыбнулась. Она гладила шершавый, теплящийся камень по брюшку и радовалась ему как старому другу.

— Давай попробуем, колючка, — шепнула она и сосредоточилась.

С тех далеких пор Ширри научилась не только распределять энергию между материалами, но и контролировать каждый поток, утолщая или истончая нити своей силы. И сейчас, коснувшись магматита, девушка моментально поняла, как много горных пород заложено в этом загадочном для ребенка сплаве.

На руках зажглось сразу пять колец — три на левой руке и два на правой. Мутные разноцветные нити энергии проникли в породу, пульсирующими жилами просачиваясь в глубь магматита. Несколько долгих минут, и Ширри тяжело выдохнула, опираясь на прорубленный в породе ход.

Фип все еще молчал, и девушка решила не тревожить его своими вопросами. Она лишь мысленно подбадривала духа, чувствуя, как он мрачнеет все больше и больше с каждой секундой.

Ступив в пещеру-жаровню, Ширри громко ахнула.

— Фип! Посмотри на это!

Огромные своды серой пещеры были слабо освещены тлеющими углями печей.

Подбежав к сохранившейся глыбе угольной породы, Ширри быстро распустила коричневую паутинку энергии. Огромный камень тут же раздробился на мелкие угли и покатился, подгоняемый энергией девушки, в сторону печи. Глыба за глыбой, Ширри стаскивала в печь живой уголь, и спустя несколько часов, печь была полностью им заполнена.

«Вы забыли про воздух», — заметил дух, недовольно ворча.

— Точно! Спасибо, Фип!

И Ширри взяла в руки металлическую палку. На ее пальце зажглось одно кольцо. Мгновение — и палка удлинилась и уплотнилась, превращаясь в огромную кочергу.

— Это глупо… — вдруг воскликнула девушка и со звоном бросила металлическую кочергу на пол.

Положив руки на пол, Ширри зажгла все кольца. Энергетические жилы потянулись по магматиту, достигая печи и угля в ней. Почувствовав его, девушка заставила уголь передвигаться по печи, смешивая себя с тлеющим пеплом.

Где-то в глубине печи вдруг вспыхнул огонь.

«Хорошо придумано, — согласился Фип и хихикнул. — Только надолго вашей энергии не хватит».

Сначала Ширри не совсем поняла слова духа. Но стоило пройти нескольким минутам, как девушка внезапно почувствовала сильное жжение отовсюду — и снаружи, и внутри себя.

Пронзительно закричав, она оторвала руки от пола и прижала их к груди, обрывая ленты энергии. Они рассыпались не сразу, и Ширри еще несколько мучительных мгновений чувствовала, как пробудившийся огонь жжет уголь, а с ним — и ее.

«Когда вы касаетесь предмета, вы сливаете свою и его энергию воедино, — наставительно зафыркал дух, прохаживаясь по сознанию Ширри. — Поэтому огонь, причиняя вред предмету, причиняет вред и вам, если в этот момент вы связаны».

— Знаю, Фип, — раздраженно отозвалась девушка, мысленно давая себе пинок за тугодумие.

Потирая руки, чтобы избавится от остаточного жжения в ладонях, Ширри поднялась на ноги и оглядела масштабы проделанной работы. Огонь в печи только занимался, и ждать, пока печь нагреется, Фиппу и Ширри надо было еще много долгих часов.

— Почему тогда меня не обжигал магматит? — вдруг с вызовом спросила Ширри, оглядывая серые с кристаллическими вкраплениями стены жаровни.

«Вы и так знаете ответ».

— А ты знаешь?

Ширри почувствовала, как Фип раздраженно фыркнул и с привычным ему аристократизмом медленно и четко взвешивал каждое слово: «Магматит плотнее угля. Ему требуется время, чтобы разогрется. И ваша энергия еще долго может находится в безопасности, сливаясь с магматитом».

— Фип, ты такой душка! — беззлобно рассмеялась Ширри. Ее всегда забавляло, с какой важностью Фип рассказывает ей вещи, которые она и так знает.

«Невыносимо!» — и обиженный дух скрылся в глубинах памяти Ширри.

Девушка погладила черную атласную ленту в волосах и устремила взгляд на огонь. Языки его пламени так живо и весело прыгали по углям, чтобы Ширри не могла сдержать улыбки.

— Не верится, что этот огонь тлел здесь все эти годы. Семь лет он не гас в этих сводах. Даже жаровня еще теплая…

Ширри села вдалеке, напротив печи, положила подбородок на колени и погладила шершавый магматит у ног.

— Это все ты. Долго копишь тепло, а потом долго его отдаешь. В этом твоя особенность и тайна.

Огонь в печи грозно затрещал, на пол перед печью посыпались блестящие раскаленные искры, а в недрах — что-то громко и весело хлопнуло. Девушка обняла колени руками, разглядывая свои серебряные кольца, отливающие розовым светом в сполохах янтарного огня.

— Фип, я всегда спрашивала маму, почему она снимает серебро, когда идет в жаровню. Я тогда не понимала, почему наше серебро — то самое, которое мне всегда запрещали снимать, — мама снимала с себя с такой легкостью и даже… страхом.

«Теперь поняли?»

— Кажется, да. — Ширри сняла кольцо с большого пальца и стала крутить его в руках. — Раньше жаровни были такими раскаленными, что все камни и породы вокруг вопили от ужаса… Если носить серебро рядом с жаровней, твоя энергия сольется с энергией этих пород и…

Ширри уронила серебряное кольцо, и оно с тонким звоном закрутилось у ее ног. Огненные блики мерцали на нем, будто оно было охвачено пламенем.

— Поэтому дети и избегали жаровни. Им было плохо, даже если они проходили в сотне метрах от этого места.

«И магматита они не знали».

Ширри кивнула и вдруг хлопнула в ладоши.

— Фип! Ты представляешь, как нам повезло? Мы с тобой побывали в остывшей жаровне, разобрались с составом магматита! И даже застали древний огонь… Уверена, еще пару лет, и он совсем превратился бы в пепел… Но мы успели! Увидели магматическую клетку изнутри и даже спасли древний огонек…

«Многое в нашей с вами ситуации мы очень удачно успели сделать в самый последний момент. Вам не кажется это странным?»

— Выжившим всё кажется удачным стечением обстоятельств, — тихо заметила девушка. — Может так оно и есть, а может мы от отчаяния во всем ищем совпадения и связи… Сколько таких неожиданных встреч и везения происходило, когда мир еще был живым?

«Много».

— И всякий раз мы относились к этому, как к обыденности. А теперь, когда у нас не осталось ничего, кроме неожиданностей и везения, нам всякая встреча и открытие кажется чудом или совпадением.

Фип улыбнулся. Ширри не видела его улыбки. Она вообще не видела тело духа! Но она ощущала его эмоции и состояния, чувствовала, как его энергия лапками окутывает ее сознание, успокаивая или, наоборот, требуя концентрации.

И сейчас Фип улыбался. В его энергии разливалось тепло и какое-то странное, никогда еще так сильно не горящее, чувство привязанности. И Ширри это нравилось.

«Я удивляюсь вашей способности видеть в этом аду что-то хорошее».

— Все хорошее немного ад, — легкомысленно ответила девушка и пожала плечами. Заправив прядь золотистых волос за ухо, она поджала губы. — Иначе оно не было б хорошим.

Фип не ответил, но Ширри чувствовала, что он с ней согласен. Они молча смотрели на разгорающийся пламень в нутре печи и ощущали, как тепло этого пламени медленно, но верно превращался в обдающий волнами жар. Еще много долгих часов Ширри забрасывала в пасть жаровни угольные глыбы, кормя ее ненасытный аппетит.

А потом она возвращалась на место, садилась на теплый магматит и неотрывно глядела на гипнотизирующие блики огня, слушала его мерный треск и ощущала ни с чем не сравнимый, тяжелый запах дыма.

Это вводило ее в транс, состояние расслабленности и покоя, какого она уже давно не испытывала. Пусть огонь — неподдающийся контролю и усмирению — ее и очень пугал, но вместе с этим его тепло и живой блеск давали Ширри твердую веру в лучшее.

«Если даже этот огонь не умер, тлея в громадной печи целых семь лет, то на Дэоне точно есть выжившие. Я знаю это», — и Ширри цеплялась бледными пальцами за плечи, вглядываясь в янтарные язычки пламени, словно они могли шепнуть ей местонахождение выживших.

Вдруг послышался далекий скрежет, и девушка мгновенно сбросила с себя чарующие объятия транса. Прислушавшись, Ширри положила руку на камень под ногами и сосредоточилась.

«Никаких шагов?» — настороженно спросил Фип.

Ширри молча покачала головой. Ни шагов, ни дыхания… Она не чувствовала ничего, что могло бы сказать о наличии дэонца поблизости.

Но откуда тогда шел звук?

Девушка поднялась. Складки ее плаща тихо зашуршали, и Ширри, дернув за цепочку на шее, отстегнула плащ, бросив его у ног. Неслышными шагами девушка продвинулась к дальней и самой темной стене магматической клетки. У дальних стен стояло множество металлических столов и котлов, раскачивались от ходящего воздуха тяжелые чугунные цепи, мрачно поблескивали медные инструменты и предметы кузни.

Это был мир мастеров, навсегда покинутый мастерами. И теперь все эти инструменты пылились без дела, холодея и ржавея все сильнее год от года.

Приблизившись к кузнечному цеху, Ширри замерла. Вокруг было слишком тихо. Лишь издалека слышался треск угля в огромной печи и щелчки снопов искр.

Ширри приложила пальцы к земле и зажгла два кольца на левой руке. Теперь она видела лучше: сотни столов, тысячи инструментов, тонны металлов, нескончаемое множество камня… И ничего живого.

«Возможно…»

— Ш-ш.

Девушка закрыла глаза и задержала дыхание. Стук в груди мешал ей слышать породы вокруг себя, их тихий голос и мерное сопение… Нити энергии тянулись от одного стола к другому, исследуя каждый сантиметр вокруг.

Тихо.

Пусто.

Безжизненно.

Пульс участился, заставляя энергию бежать по венам с удвоенной скорость.

Что это? Волнение? Желание? Предчувствие?..

Ширри сама не знала, почему так отчаянно протягивала паутину энергии по этому мертвому железному плато. Но что-то внутри нее билось. Что-то кричало. Что-то рвалось в глубь жаровни.

«Дай мне еще один знак… Пожалуйста… Еще один, и этого будет достаточно…» — кричало все внутри нее, словно желало достучаться.

Девушка вся поддалась вперед в нетерпении. Пальца касались камня под ногами почти самыми кончиками.

«Ну же… Один знак… Один… Пожалуйста, Дхэо, если ты слышишь, пожалуйста… Один знак».

Тук.

Ширри вскрикнула! Рванувшись с места так быстро, как только могла, девушка устремилась вперед, в самое сердце кузни, огибая один стол за другим.

Это был стук сердца! Ширри точно это знала. Ее прошиб холодный пот, пальцы сводило от напряжения, а в голове кружились тучи мыслей.

«Не делайте поспешных выводов, — Фип сосредоточенно наблюдал, как девушка несется по кузне, громко топая сапогами. — И все же, будем надеяться, что вам не послышалось».

И Ширри, ничего не ответив другу-духу, припустила с еще большей силой. Запыхавшись, девушка приблизилась к огромной стене. Даже без помощи колец она чувствовала, что со стеной что-то не так — она была горячей.

«Ширри, послушайте меня, — очень серьезно заговорил дух, обращая на себя внимание обезумевшей от волнения девушки. — Если вы сейчас сосредоточитесь, то сможете пропустить свою энергию сквозь камень. Понимаете?»

— Да, Фип. Именно так и работают потоки, — раздраженно отмахнулась Ширри и прежде, чем Фип успел возразить, пустила энергетические потоки по горячему камню.

Закричав от боли, девушка едва осталась на ногах. Ее сильно обожгло, и жар еще долго пульсировал в ладонях и груди.

«Вы будете меня вообще слушать или нет?!»

Ширри раздосадовано прижимала ладони к щекам, пытаясь их остудить.

«Если вы пропустите энергию СКВОЗЬ камень, то достигнете того, что внутри, — отчеканил дух, зло разбрасывая лапами воспоминания в голове девушки. — Изолируйте свои потоки. Не сливайтесь с раскаленным камнем, пройдите сквозь него».

Ширри хмуро сдвинула брови к переносице и нетерпеливо заходила из стороны в сторону:

— Но моя энергия… я…

«Ваша энергия — ваша. Понимаете, моя госпожа? — смягчился Фип. — У камня своя энергия, так?»

— Так, — Ширри кивнула, не понимая, к чему ведет дух.

«У рубина — своя. Так?»

— Так.

«А у вас — своя. Вам не обязательно смешивать свою энергию с энергией камня. Рубин, оказавшись в породе, не смешивается с камнем, правда? Потому что у них разный состав, разная энергия. И только при вашем взаимодействии, они могут слиться воедино».

Догадка пронзила Ширри миллионами осколков осознания. Фип в ее голове довольно усмехнулся.

— Все это время… — ошарашенно прошептала девушка, глядя на трясущиеся от волнения пальцы. — Я открывалась миру нараспашку. Отдавала свою энергию Дэону. Хотя могла изолировать потоки своей силы и сливаться лишь с тем, что мне необходимо?

«Сливаться с миром — полезное умение, — возразил дух. — А способность изолировать свою энергию от окружающего мира — навык, которым обладали не все дэонцы, потому что для большинства он бесполезен. Чем больше вы, дэонцы, были открыты миру и его потокам, тем больше вовлекались в круговорот энергии Дэона. В этом ваша жизнь. Это как ваш ритуал ретрадации — вы черпаете энергию серебра, поглощаете ее, делаете эту энергию частью своей энергии, частью себя. Понимаете? Изолировать свои силы от сил мира значило бы отрезать себя от жизни. Но сейчас… — Фип как бы оценивающе осмотрел пышущий жаром камень стены, — Сейчас вам этот навык очень пригодится».

Ширри однозначно кивнула и встряхнула золотистыми прядями.

— Почему ты не рассказал мне об этом раньше?..

«Вам это было не нужно. Для вас было важно наоборот научиться открывать себя всему, что вокруг, почувствовать потоки не только под ногами, но и в самом воздухе».

Ширри вспомнила, как год назад боялась спускаться по шахте, потому что для нее тогда это была верная смерть. Ведь как можно передвигаться там, где ты лишен потоков энергии, зрения и ощущения?

Фип долго и упорно учил ее разливать потоки энергии не только руками, на которых поблескивают серебряные кольца, но и всем телом.

«Серебро, которое в вас, — оно тоже проводник. Вы забываете, что ваша сила сосредоточена не там, где кольца или другие серебряные предметы, а в вас самих».

Так дух учил девушку широко открывать глаза на мир вокруг. И когда она этому научилась, пришло время другого урока — наоборот сфокусировать свой взгляд, ограничить действие своей энергии.

Ширри протянула руки вперед, не касаясь пальцами горячей стены. По воздуху, мерцая тусклым прозрачно-серебристым цветом, медленно поплыли нити энергии. Коснувшись стены нитями, Ширри зашипела от боли и прикусила нижнюю губу, но не прервала потоки…

«Сосредоточьтесь! Не сливайтесь с камнем! Пройдите сквозь него…» — наставлял Фип, направляя лапками сознание девушки в нужную сторону.

Не сливаться с энергией камня, когда всю свою жизнь только это и делала, оказалось нелегкой задачей, но она была на грани отчаяния. Ей оставалось только взять и понять, чего от нее требует дух. И, о чудо, постепенно она действительно поняла, как это делать.

Тонкие, дрожащие нити энергии, которые еще вчера сделались бы из серебристых в синие при слиянии с энергией камня, продолжали мерцать серебристым цветом, не пуская в свою обитель потоки породы.

Разобравшись, как это делается, девушка углубила потоки энергии и почувствовала горячую серебряную оболочку внутри стены.

— Там что-то есть… — устало разорвала нити она и схватилась за ближайшую кочергу, моментально преобразовывая ее в кирку.

«Вы собираетесь копать вручную?» — почти с восхищением произнес дух и, не дождавшись ответа, исчез из сознания девушки в ее воспоминаниях.

— Да, спасибо, что предложил помочь, — иронично отозвалась та, обращаясь к другу, который ее уже не слушает. — Нет-нет, Фип, я сама! Спасибо за заботу!

Несколько часов грязной работы заставили девушку обессиленно рухнуть на пол. Вся одежда промокла насквозь от пота, руки и ноги тряслись от усталости, а в глазах темнело. Но зато в стене образовался достаточно широкий проход, из которого валил густой, едкий пар.

Закашлявшись, Ширри подняла только что отковырянный кусок камня и покрутила его в руках.

— Он быстро остывает, — заметила она, проводя анализ. — Мягкая каменная порода. Пористая. И пропитана чем-то…

Ширри вдохнула воздух и чуть не задохнулась.

«Беспомощный младенец, — устало вздохнул Фип, — Это черный метан».

— Горящий газ… — с ужасом перевела с дэонского на дэонский девушка. — Так вот почему стена горячая!

«Наверное, запас газа скопился там за семь лет… Лучше как можно скорее его безопасно выпустить, а не то вся жаровня вместе с нами взлетит на воздух».

Ширри быстро проделала проход, выводя газ из купированной пещеры. В магматической породе поблескивал огромный, с рост дэонца серебряный саркофаг. Он был абсолютно гладкий, как приплюснутая жемчужина, и пылал жаром.

Ширри поднялась на ноги и склонила голову набок, рассматривая серебряный предмет. Такое вскрыть она сможет только вручную — серебро дэонцам не по зубам.

Вдруг по земле прошлась едва заметная вибрация, и девушка вновь услышала отчетливое «тук».

— Там… там… — ее голос задрожал.

Схватив свою кирку и позабыв о всякой усталости, она подскочила к саркофагу и принялась молотить по нему металлической киркой. Металл со звоном и сыпящимися искрами бился о металл, отдаваясь бешеным стуком сердца в груди.

Жар от серебра усиливался с каждой минутой, пот застилал глаза и ручьями лился по рукам, стекал под ноги, но Ширри продолжала бить своим оружием по серебру. Несколько раз меняя энергией кирку на топор, кочергу и молот прямо во время взмаха, девушка тщетно пыталась понять, что поможет ей справиться с серебром быстрее.

А мысли в голове бились все беспокойней и беспокойней…

Кто мог выдержать такое заточение? Какой дэонец смог бы продержаться семь лет? Это невозможно…

И все же… это был стук сердца! Это дэонец! Живой! Настоящий…

Громкий треск разбитого металла на секунду оглушил. Из серебряного саркофага вырвался горячий пар, отбросив Ширри к кузнечным столам. К счастью, ожоги были не серьезными, да и Ширри на них совершенно не обращала внимания: весь ее взор был прикован к расколовшемуся серебряному склепу. Серый пар клубами отрывался от земли, отталкиваемый холодным воздухом. Серебряные осколки с металлическим звоном падали на магматические полы жаровни.

Ширри медленно приподнялась на локтях, и ее сердце на мгновение остановилось.

Из серебряного саркофага лицом вниз вывалилось красное грузное тело и обездвижено развалилось на полу жаровни, осыпанное серебряной крошкой.

Девушка, не помня себя от страха, поднялась на четвереньки и поползла к телу.

— Нет… нет… — шептала она, оглядывая его и не зная, что делать. — Только не умирай, слышишь… не умирай…

Трясущимися руками Ширри коснулась его плеча и тут же отдернула руку.

— Фип! Фип, он горячий!!!

«Успокойтесь, проверьте, есть ли под вами водный канал или озеро».

Ширри приложила обе ладони к полу и зажгла все свои кольца, отправляя потоки энергии так быстро, как только могла.

Глубокого внизу она нашла хранилище воды, но поднять такой бассейн одна она была не в силах.

Ком отчаяния подкатил к горлу девушки, заставляя задыхаться.

Но она не собиралась сдаваться. Перед ней дэонец! И пока что живой… Она обязана его спасти! Сейчас они двое — это все, что осталось от их мира…

Ширри рывком поднялась и побежала вперед по кузнечному отделу. Где-то здесь обязан быть бассейн с водой. Но она должна убедиться, что вода безопасна для дэонца. Оббежав кузнецу несколько раз, девушка действительно нашла бассейн, находившийся за угольными шахтами. Вода в нем была холодной и почти не содержала кислоту. И Ширри, сосредоточившись, пустила потоки энергии по полу.

Почувствовав каменное основание, на котором лежал дэонец в сотне метров от себя, девушка отделила его от пола и потянула к себе. Через десяток минут камень с дэонцем уже был опущен в водный бассейн.

От дэонца повалил густой пар. Послышалось громкое шипение, как когда раскаленный метал окунают в бочку с кислотой. Ширри с силой сжала руки в кулаки и закусила губы. Она и не заметила, как по ее щекам струились такие же горячие и дымящиеся слезы.

Когда дэонец погрузился в воду с головой, Фип громко воскликнул: «ШИРРИ, ОН ДОЛЖЕН ДЫШАТЬ!»

Словно очнувшись ото сна, она подняла голову дэонца из-под воды и, даже когда его спина уже оперлась о стенку бассейна, продолжала держать голову над водой, шепча что-то бессвязное и слишком тихое, чтобы понять.

Но ничего не происходило, Ширри громко всхлипывала, одной рукой опираясь на стенку бассейна, а другой крепко держа дэонца за плечо.

«Он же выжил? Он выжил, Фип?..»

Но Фип не знал.

Слезы скатывались по подбородку и капали в бассейн. Ширри склонилась над дэонцем, прижимаясь щекой к его разгоряченному лицу.

— Прости… Прости…

Вдруг сильная рука вынырнула из воды и схватила Ширри за шею. Мгновенно сдавив и потянув на себя, рука перевернула Ширри и погрузила ее под воду. Девушка забарахталась, пузыри воздуха закружились вокруг нее прозрачными стайками.

Сама не понимая, что делает, девушка схватилась за твердую, словно металл, руку нападавшего и вдруг очень легко протянула по ней паутинку энергии, то ли щекотя, то ли сводя мышцу напавшего.

Рука ослабила хватку, Ширри оттолкнулась и отплыла подальше, ощущая судорогу во всем теле. Вынырнув и закашлявшись водой, она схватилась за горло, продолжавшее гореть после хватки.

Перед ней стоял высокий мужчина дэонец. Лицо его было полностью скрыто серебристыми длинными волосами, а поджарое тело перекатывалось грузными мышцами. Руку, которой он держал Ширри, мужчина прижимал к груди, словно она была ранена.

Пару долгих мгновений двое дэонцев стояли друг напротив друга, тяжело дыша и оценивая обстановку. Ширри не торопилась вступать в диалог, ее все еще трясло от пережитого, и она пыталась найти в себе силы успокоить сбившееся дыхание.

«Только без резких движений…» — согласился с ее внутренними установками Фип, и Ширри чувствовала, что дух-помощник наготове, чтобы в любой момент взять управление телом на себя.

«Вот именно, без резких движений, — предупредила девушка духа, — Не перенимай инициативу, я справлюсь сама. Он нам не враг».

«Это мы еще посмотрим», — серьезно отозвался дух.

Мужчина вдруг шагнул вперед, к Ширри, и девушка, мгновенно среагировав, отступила назад, выставив вперед две ладони кверху.

Этот древний жест дэонцев означал дружелюбие, беззащитность и безопасность.

Мужчина остановился, и Ширри заметила, как его тело сильно дрогнуло от напряжения.

«Он устал… Семь лет без движения».

— Я с миром, — негромко, но твердо произнесла девушка, вновь протягивая раскрытые ладони вперед. — Вам нечего бояться… Вы можете отдохнуть.

Мужчина сжал кулаки, все его тело напряглось, и он, не говоря ни слова, выпрыгнул из бассейна и побежал в стену. Не успела Ширри и вскрикнуть, как мужчина скрылся прямо в стене, словно ее перед ним не существовало.

С трудом выбравшись из бассейна, Ширри подбежала к каменной глыбе и приложила к ней руки — мужчина воспользовался своей энергией так стремительно, словно и не сидел в серебряной клетке все эти семь лет.

Раздвинув камень энергией, девушка помчалась вслед за мужчиной, но его передвижения были такими быстрыми, а след его энергии так быстро рассыпался, что вскоре Ширри совсем заблудилась, потеряв всякую возможность отыскать его энергетический след.

Устав и привалившись к стене, она стянула с себя походный мешок и вытянула горевшие от бега ноги. Все тело ныло от усталости и кричало об отдыхе, но огонь в груди жег, не давая покоя.

— Отдохнем и пойдем его искать, — уверенно шепнула она то ли Фиппу, то ли себе, то ли стенам небольшой сырой пещеры, в которой оказалась.

Ее тихий обессиленный голос бледным эхом прошелестел в сводах каменных пород и затих, осев пылью.

«Но вы его навряд ли найдете, — как-то тихо и грустно возразил дух. Она чувствовала в его словах неверие и даже удивление. — Он очень силен, раз смог пробурить и заделать за собой проход с такой скоростью. Он очень искусный камнелом или рабочий жаровни. Такого дэонца тяжело догнать, даже если пойти точно по его следу».

Ширри устало, но счастливо улыбнулась. Если бы эта пещера была освещена, Фип обязательно заметил бы в глазах девушки огоньки восторга.

— Мы нашли, Фип. Нашли живого дэонца! Мы не одни! — она даже приподнялась, зарывая пальцы в холодную пещерную пыль и песок. — Я не одна. — Осознала она. — Какая разница, как долго мы будем идти по его следу? Главное, что он жив! И знаешь, что еще это значит?

Он уже знал ответ.

— Что раз выжил он, могли выжить и другие!

Фиппу казалось, что она светится изнутри, но не мог понять, как такое возможно после всего произошедшего и что это за чувство горит в глубине ее глаз.

«И вы готовы потратить свое оставшееся время на эти поиски? Даже если они бессмысленны?»

Ширри ответила сразу, но неуверенно, робко:

— Мы сами создаем себе смыслы жить, Фип. И если бы не этот смысл…

Она запнулась, к самому горлу подкатил тугой ком.

Но Фип все понял.

Обвив своими лапками ее сознание, он молча был рядом с этой отважной девушкой. И отважной не потому, что она отчаянно бросалась с киркой к горячим стенам или бежала до изнеможения по пустынным каменным лабиринтам за призраком, а потому, что она отчаянно бросалась в бой за каждый день своей жизни, за сам смысл этой жизни.

Фип вдруг понял, что за чувство горело в глазах девушки — это была надежда.

Глава 8

Ширри проснулась от сильного толчка. Первая мысль: Фип.

Вторая: дэонец.

Но ни то, ни другое не было причиной резкого пробуждения. Всю пещеру наполнил запах гари. Камень под руками стремительно теплел.

— Бродяга…

Девушка бросилась прочь из пещеры, вспоминая то время, когда ей было шесть. Она проснулась от такого же толчка. Нос жгло неприятным запахом. Смятое одеяло валялось на полу.

Ее из дома вытащила соседская женщина — мать была в жаровне, когда прямо под их домом возник бродяга.

Первый толчок был несильным, но ощутимым. Второй уничтожил дом за несколько секунд. Третий — залил всю округу вязкой вулканической массой, подобно гною, вырвавшемуся из раны.

Бродяги-вулканы нельзя было отследить. Никто не знал, как и почему они появлялись, и куда так необъяснимо и стремительно уходили. Казалось, бродяги были настоящими нарывами планеты, возникающими и пропадающими по желанию Дэона.

Ширри остановилась только тогда, когда нос перестало жечь паленным. Странно, но внутри даже не было чувство страха — Ширри не чувствовала ничего. Лишь уныло оглядела стены вокруг. Снова пустые пещеры. Снова желающий убить Дэон.

Несмотря на весь изначальный оптимизм и настрой путешественницы, поиски дэонца продвигались неважно.

Энергетические потоки всегда оставляли след в породах, минералах и осадочных пластах Дэона. Любое взаимодействие дэонца с камнем, сталактитом или минералом неизменно «запоминалось» энергией материала и хранилось ею в недрах своей памяти. Но постепенно энергия этих следов слабела, бледнела, истиралась, подобно тому, как забываются под вечер бессмысленные разговоры, оставляя внутри лишь смутное напоминание о том, что они были.

Ширри блуждала по второму кругу Дэона, исследуя пещеру за пещерой округа Лирия в поисках остаточной энергетической пыли исчезнувшего дэонца. Но след его был так незаметен и редок, словно он проходил по тому пути, что следовала девушка, много лет назад.

Так прошло четыре месяца поисков.

Ширри и Фип починили с горем пополам два изношенных кольца в магматической клетке Крондрота, поэтому девушка чувствовала себя относительно спокойно, находясь на опасном для нее втором круге.

Опасен он был тем, что находился достаточно близко к поверхности Дэона. Круг Лирия и круг королевского рода были как бы защитными вратами крепости, оберегающими в своем нутре сердце народа. Города и крепости этих двух кругов строились из самых прочных минералов и укреплялись самыми долговечными породами, чтобы не впускать катаклизмы поверхности в каменную обитель дэонцев. Бесконечные землетрясения, бродячие вулканы, сточные и подземные воды, проводящие под землю разряды энергии с поверхности, необъяснимые аномалии и катаклизмы… Все это отважно принимали на себя жители первых двух кругов, оберегая, как щит, остальные три круга Дэона.

Да, они могли себе позволить жить чуть лучше тех, кто обитал на третьем, четвертом и пятом круге, но зато когда их настигала стихия этой неприветливой планеты, именно они вставали живым щитом между небом и землей их мира. Конечно, никто из них никогда не поднимался на поверхность. О том, что там находится и как эта поверхность выглядит, ходили легенды. Может, и находились безумцы, пробирающиеся наверх, но о них никто ничего не знал — они не возвращались. Никогда.

Каждый дэонец, пропавший без вести, считался одним из таких глупцов, чье любопытство было сильнее страха смерти. Таких никто не одобрял, но и никто, кроме особенно переживательных и совестливых, их не останавливал.

Ширри знала по рассказам матери о необходимости серебра на втором и первом круге Дэона. Когда ты живешь на третьем или пятом круге, тебе может хватать и одного кольца для приличного существовавния. Потоки энергии ближе к ядру замедляются, впадают в нежную дремоту. Потому дэонцы на этих кругах чувствовали себя гораздо размереннее, нежели те, что жили под беспокойной поверхностью. Одного кольца им вполне хватало для того, чтобы неспешно развести каменные своды или закрыть магматические залежи. Их мир был тих и уютен, как теплое объятие матери.

Но чем ближе поднимался к поверхности дэонец, чем дальше от родного и пульсирующего, словно сердце, ядра он оказывался, тем буйнее в нем трепетала энергия, откликаясь в непрочных известняковых и осадочных породах. Здесь дэонцу необходимы были все его умения и силы, чтобы выжить.

Девять колец, опасливо поблескивающих на тонких пальцах девушки, делали Ширри уверенной в следующем шаге. Но так или иначе, натыкаясь на частые под поверхностью пустОты, ледяные тиски и источники горящего газа, она всякий раз ощущала себя незащищенной без последнего, десятого кольца. Подобно мозаике, в которой не хватало одной детали, Ширри физически чувствовала неполноценность своей энергии, циркулирующей внутри нерешительно, рывками.

Но найти десятое кольцо не представлялось возможным.

Такое добро на дорогах не валяется. А на разбитых дорогах — тем более.

Заглянув в очередное разрушенное базальтовое поселение и не увидев в нем следов пропавшего дэонца, девушка расстроенно пнула камень под ногами, и тот с громким отзвуком покатился по разорванной в клочья мостовой.

Мрачно обойдя безмолвные руины домов и главной площади, Ширри устало села прямо посреди каменных осколков и вытянула вперед ноющие ноги.

Она уже долгое время пребывала в плохом настроении, и Фип, зная это, старательно ее избегал.

Ширри этому была только рада. Сейчас ей было необходимо общество самой себя.

Внутри что-то сжалось от гнетущей пустоты. Но она сделала вид, что не обратила на это внимание. Важно было другое: ей снова явилась мама в видении. Но была совсем на себя не похожа… Ее лицо было стерто, голос — тих и неясен. Она явилась девушке внезапно и долго стояла в темноте. И стоило Ширри побежать за ней, как мама вдруг отдалилась. Почти растворилась во тьме, из которой была соткана ее плоть… Спотыкаясь, Ширри бежала за ее тенью, но, схватывая ее руками, тень проходила сквозь пальцы и вновь ускользала… Мама уходила от нее.

Все уходили…

Ширри зажмурилась и поджала колени к подбородку. Уже долгое время она не думала. Мысли, словно обездвиженная пыль в спертом воздухе, вяло текли по ее сознанию, избавляя от дум.

Она старалась убивать любые свои мысли в самом их зародыше, не давая им развиться в полноценные размышления. Она купировала мыслительные процессы, заставляя голову отключаться. Это было похоже на то апатичное и одичалое состояние, в каком ее встретил Фип почти полтора года назад — Ширри забыла, как думать.

Она заставила свой разум замолчать и сделала своим топливом иррациональность. Чувства.

Фип видел эти процессы, но почему-то не препятствовал девушке. Лишь раз он попытался вмешаться.

Ширри тогда стояла на краю пропасти: впереди бездонно взирала утроба шахты и призывно манила к себе. Ширри глядела в эту шахту с нескрываемой дрожью. Фип знал, что она чувствует — отчаяние.

Три месяца поисков дэонца канули в лету, не приведя ни к каким результатам. След дэонца был настолько слабым, что Ширри стала сомневаться в существовании мужчины, которого они вместе с духом видели в жаровне на втором круге.

«Ты же его тоже видел, Фип?.. Он мне не привиделся?..» — с нескрываемым отчаянием спрашивала она, блуждая по пустым тоннелям Дэона.

«Да, — отвечал дух и мрачно следил за метаморфозами внутри вечно радостной Ширри. — Да».

И вот она, отчаявшаяся и сбитая с толку, стояла на краю пропасти, не пуская в голову ни единой мысли.

Фип желал всем своим духовным сердцем понять, что у нее на уме, но она молчала во всех смыслах.

«Мы найдем его».

Молчание. Молчание тогда, молчание сейчас.

Дух перебрал быстрыми лапками воспоминания девушки, доставая день встречи с дэонцем. Но он так часто его использовал, что оно истерлось, затуманилось, прорвало тонкую ткань правды, создавая брешь для фантазии и воображения. И вот дэонец перед Ширри вдруг превратился в каменный монумент, а потом через мгновение — в синие клубы света…

Ширри уже не воспринимала тот день как реальный. Она не знала, что действительно было, а что лишь ее воображение и страхи.

Она сходила с ума.

«А вдруг… — мелькнула одинокая, как бы пробившаяся из скорлупы отчуждения мысль в голове, и Фип схватился за нее всеми своими бестелесными лапками. — А вдруг и Фип не существует?.. Вдруг я придумала его, потому что мне было страшно?..»

Ужас молнией ударил по девушке, и ее пробил озноб. Распластавшись по развороченной дороге некогда живого поселения, она беззвучно плакала.

«Я живой! Ширри, прислушайтесь ко мне! Я настоящий!..» — испуганно взывал к ней дух и вдруг осознал, что его слова для нее ничего не значат.

Что есть реальность для разумного существа? Как он определяет, что действительно существует, а что является лишь плодом его воображения?.. Ориентиры реальности, что раньше существовали для девушки, износились, рассыпались пылью и прахом. Для нее больше не было границ между придуманным и действительностью, между мыслью и бытием.

Она вдруг лишилась того, что было ей необходимо. То, что было для нее ориентиром, вдруг выскользнуло из ее руки, развеялось по беспросветному и бесконечному тоннелю, именующемуся жизнью. Ширри потеряла его — смысл. И даже если не потеряла, а крепко сжимала его в руке, то больше не узнавала, глядя на него в упор.

Все эти города, округи, выжившие — все они теперь не имели смысла. Ведь как может существовать мир, в котором девушка блуждала одна семь лет? Как может существовать мир, в котором не выжил больше никто? Как такое вообще может существовать?..

А раз этот мир существовать не может, не было и этих семи лет нескончаемых поисков, не было бесцельных блужданий, не было слез и стертых в кровь ног… Не было криков и тяжелых «вздохов» земли, не было разверзающихся недров и разрывающихся небес… Не было катаклизма и проглатывающей города утробы планеты…

Не было встречи с Фиппом. Не было выжившего дэонца.

И Ширри тоже не было. Никогда.

Она рассмеялась. Громко. И беззвучно. Как смеются, когда хочется кричать.

Она смеялась, глядя на пыльные, стирающиеся в труху каменные осколки. Она смеялась, глядя на свои израненные от ходьбы ноги. Она смеялась, увидев вышедшую из-за обвалившейся стены трехголовую тень. Тень приближалась, но Ширри не слышала шагов, не чувствовала прикосновений.

Ширри протянула вперед руки и что-то крикнула. Наверное, она позвала маму. Видение, которое преследовало и ускользало от нее всю жизнь…

Пространство вокруг сжалось до пределов вдоха, и вдруг взорвалось и разлетелось в стороны до пределов выдоха…

И все это было на самом деле. Ведь если Ширри не существовало в мире, то весь мир существовал в Ширри.

***

Она попыталась открыть глаза, но веки были слишком тяжелыми, а воздух вокруг — убаюкивающее теплым. Таким теплым он был тогда, семь лет назад, когда мама разжигала огонь в домашней печке.

«Наконец-то вы проснулись», — прозвучал тихий голос духа, и Ширри нахмурилась.

Нежное видение дома мгновенно побледнело и растворилось, воздух вокруг похолодел. Ширри с усилием разомкнула веки и попыталась встать.

Но ее тут же усадили обратно.

Распахнув глаза, она уставилась на огромную, возвышающуюся над ней фигуру с длинными волосами. Фигура замерла над Ширри, а потом, словно убедившись, что она больше не предпримет попыток подняться, отошла и села по другую сторону от разожженного огня.

Языки пламени лениво выплевывали искры под потолок небольшой базальтовой пещеры, обливая ее одновременно светом и тенью.

Ширри облизала пыльные губы и несколько раз быстро моргнула, боясь, что за это мгновение фигура перед ней исчезнет.

Но она не исчезала. Перед ней действительно сидел тот самый дэонец. Настоящий. В это с трудом верилось, но она заставила себя поверить. Только сейчас она поняла, насколько сильно все это время она хотела верить.

Теперь Ширри могла его хорошо рассмотреть: он был крепким и молодым на вид, хотя грубые складки у рта и на лбу резко очерчивали его лицо тяжелыми тенями. По голым плечам и торсу перекатывались мышцы при каждом его движении. Лицо за четыре месяца заросло густой серебристой щетиной. В левом ухе поблескивало круглое серебряное кольцо. По плечам, словно струйки пепла, скатывались длинные серебристые волосы. В свете пламени они даже отливали жидким золотом.

Весь ее взгляд был устремлен на руки и шею дэонца. Они были покрыты кольцами серебра. Руки, шея, торс и даже ноги — с интервалом в пять-семь сантиметров его кожу окольцовывали серебряные обручи. И, что самое страшное, эти серебряные обручи было не снять — они были вплавлены в его тело.

Ширри оторвала завороженный взгляд от дэонца и перевела дыхание.

«Кто мог сотворить с ним такое?..» — подумалось ей, и она снова посмотрела на мужчину.

Теперь его пристальный взгляд, будто специально ранее опущенный, впивался в нее.

Она замешкалась, потирая затекшие конечности.

— Меня зовут Ширри.

— Сильверр.

Голос его был густым, обтекающим. Он смотрел на нее с ожиданием. Взгляд его не отрывался от глаз девушки.

— Я… Я не помню, как мы встретились, — нервно дернула за черную ленту в растрепанной косе она. — Вы нашли меня в этой пещере? Я уснула?

Сильверр озадаченно блеснул глазами. Подбросив в горящий костер еще стопку угля, он потер руки, позвякивая серебряными обручами, вживленными в ладони.

Она впилась взглядом в серебряные руки Сильверра, силясь вспомнить хоть что-то до своего пробуждения.

— Я следил за тобой, — его негромкий голос наполнил всю пещеру до краев. — Два последних месяца я шел по твоим пятам. Видел, как ты состригла волосы.

Ширри невольно дотронулась до вьющихся крупными кольцами золотистых волос, которые ей теперь были лишь до лопаток.

— Видел, как ты хотела прыгнуть в шахту.

Он смотрел пристально, будто хотел встретить ее возражения. Но она лишь тяжело сглотнула, прогоняя чувство холода в желудок.

— Видел, как ты бежала от бродяги. Как упала в Родраде и не поднялась.

Она смутно вспоминала свое состояние в том базальтовом поселении, но не могла ничего вспомнить конкретно — все было туманно и нечетко. Как те шесть лет, что Ширри блуждала до встречи с Фиппом. Те годы она тоже не помнила. Лишь знала, что они прошли и слабо ее коснулись. Или наоборот не помнила от того, что они коснулись ее слишком сильно?..

Ширри поджала ноги к подбородку, глядя на огонь невидящим взором.

Что произошло с ней в эти последние месяцы? Где она бродила? Наяву и мысленно… По каким пещерам скиталась? Почему в ее воспоминаниях нет ни единого четкого фрагмента, ни одного разговора с Фиппом?

«ВАС не было, Ширри».

От ужаса девушку прошиб холодный пот. Отскочив от стенки, на которую опиралась, Ширри схватилась за голову и тяжело задышала.

Ее не было… все эти месяцы она была не в себе…

Рядом с ней опустился Сильверр. Ширри не видела его лица, она смотрела в каменный пол пещеры и видела край его грубых серых штанов.

Он что-то говорил, но девушка не слышала. Ее сковал животный страх. Стены пещеры безжалостно стягивались к ней, словно жаждали взять в тиски… Воздуха становилось меньше, ужаса — больше…

Вдруг теплые пальцы Сильверра коснулись всех колец девушки. Кольца зажглись мягким золотым цветом, разгораясь и медленно тлея друг за другом.

Внутри Ширри все остановилось. Как тогда, на поверхности, вслед за бурей установилось мгновение затишья. Она открыла глаза и посмотрела на Сильверра, сидящего прямо перед ней. Его тело — а точнее, обручи серебра, вживленные в его плоть, освещались тем же золотистым мягким свечением, что и кольца девушки.

Через мгновение этот свет погас, и вся пещера вновь вспыхнула оранжево-алым отблеском огня.

— Я видел тебя.

— Почему ты спас меня?

— Потому что меня спасла ты.

— Ты отдал свой долг?

Сильверр кивнул. Поднявшись, он отошел в другой конец пещеры и взял в руки что-то мешковатое. Это был походный мешок и плащ Ширри. Вернувшись, дэонец протянул девушке ее вещи, залатанные и наполненные защитной энергией дэонца.

Она молча приняла их и долго смотрела на плащ, не видя его. Отчаянно кусая губы, Ширри боролась сама с собой.

Наконец, она подняла стремительный взгляд, полный отчаяния.

— Ты уйдешь?

Сильверр не обернулся. Языки пламени играли бликами в его серебристых волосах и глубокой тенью падали на напряженную спину и плечи.

Он долго молчал, как бы принимаярешение.

— Я прошел три круга. И не нашел ни одного дэонца.

Ширри сжала в кулаках ткань плаща.

— Я не знаю, сколько прошло времени. И что произошло.

Он замолчал, но девушке казалось, он пытается сказать что-то еще. Пытается, но не может. Словно тоже борется с собой.

— Я не знаю, почему я выжил.

Он произнес это на выдохе, будто стремился скорее вытолкнуть из себя слова и мысли, что давно и неотступно преследовали его. И за что он (почему-то) чувствовал вину.

Он обернулся. Пристальный взгляд вострых глаз впился в девушку, жаждя получить ответы.

Ширри поднялась на нетвердые ноги и встала перед ним. Огонь позади нее рассыпался искрами, громко и призывно затрещал и шипел.

Ширри посмотрела на дэонца снизу вверх с вызовом и отчаянием:

— Скажи мне, почему выжила я, и я отвечу, почему выжил ты.

Их взгляды держались друг на друге так долго, что стали почти осязаемыми. Но в них не было ни злобы, ни гордости, ни ненависти. Они оба были одиноки. Их вопросы были одинаково отчаянными, их взгляды — одинаково жаждущими получить ответы, что навсегда остались во мраке неизведанного.

Они оба были дэонцами.

И это роднило их больше, чем любая родственная кровь во вселенной.

И Ширри, уступая Сильверру, первая опустила взгляд покрасневших глаз. Медленно опустившись на прежнее место, девушка открыла свой мешок. Внутри все было на месте — парочка кремней и красивых, любимых с детства кристаллических пород, матовая стеклянная баночка с серебряной крошкой внутри (теперь она была полна до краев, и Ширри сразу сообразила, кто пополнил ее запасы), старая мамина лента для волос и та хрупкая куколка из розового кварца.

Ширри улыбнулась, увидев ее. Отложив мешок в сторону, девушка принялась разглаживать тяжелые золотые пряди.

— Спасибо за серебро. — произнесла она. — Как ты его находишь?

— Богатый опыт.

Ширри прислушалась к внутренним ощущениям. Фип был где-то далеко на границе ее сознания и не желал возвращаться.

«Фип? Ты слышишь меня?..»

Он не отвечал, и девушка испытала укол вины.

— Что произошло? — спросил Сильверр, глядя прямо и твердо. Теперь он сидел вполоборота, сложив ноги коленями в стороны.

Ширри мысленно извинилась перед другом-духом и собралась с силами. Рассказ предстоял долгий.

Она рассказала все: как внезапно по всему городу в округе Бофра начались толчки, как немногочисленных детей разогнали по пещерам, как домой бледнее мела пришла мама. Как она легла в постель и прижимала ничего не смыслящую Ширри к себе. Как под утро в дом ворвались. Как мать безропотно отдала свое дитя дэонцам в темном одеянии, как рвалась к ней Ширри. Как в темноте и безмолвии ее увели из города, как тоннельные лифты всего за несколько часов доставили испуганную до смерти девочку на первый круг. Как тряхнуло больно и страшно землю, как качнуло пещеры, как заревела плоть планеты…

Как Ширри очнулась на четвертом круге, мертвом округе Миралума. В нем уже давно не было ни жителей, ни городов, ни жаровней.

Ширри рассказала, как блуждала по подземному миру Дэона шесть лет. Как бездонное отчаяние толкнуло ее в шахту, ведущую на поверхность. Как мир снаружи едва не убил ее. Как колыбель, как сама мать-Дэон почти уничтожила свое последнее выжившее дитя… Как состоялась встреча с Фиппом, как началось путешествие по округам в поисках дэонцев, как Ширри училась обретать себя. И как себя потеряла, утратив воскресшего из мертвых Сильверра.

Ширри поведала всю свою историю. Все семь лет поисков. Семь лет лишений. Приобретений. И снова лишений. Она не утаила ничего. Ее сердце, ее мысли и разум — все было открытой книгой. Книгой воспоминаний и чувств не только нее, но и целого мира, всего Дэона.

Она не закончила говорить даже после завершения истории. Ее голос, срываясь в хриплый шепот, писал летопись ее боли, ужаса и одиночества. Слова, так долго томившиеся и скрываемые во тьме бессознательного, поднялись на поверхность и ледяным мощным ключом вырвались наружу.

И Сильверр ее не перебивал. Длинные серебристые волосы скрыли его лицо, руки впились в колени до белизны костяшек. Понять, о чем он думает, было невозможно. Лишь бледность лица и отрешенный взгляд давали знать о его состоянии.

Уголь в костре тлел. В полумраке сидели две застывшие фигуры. Они были так неподвижны, словно слились с базальтовой стеной, стали одним целым с каменными руинами планеты.

Из этого оцепенения Ширри вывел голос Фиппа. Он был тихим и ненавязчивым, но он был. И Ширри откликнулась на него.

«Пора…»

И она расправила плечи. Тело протестующе заныло. Рядом шевельнулся Сильверр.

Или ей показалось, что он шевельнулся?

— Я рада, что нашла тебя. То есть, что ты нашел меня. — язык слушался плохо после долгого молчания. — Теперь, когда ты все знаешь, ты волен делать все, что хочешь. Блуждать один или блуждать со мной.

Сильверр молчал. Лицо его все так же было скрыто водопадом серебристых волос.

— Я знаю, глупо искать выживших на первом круге, но я хочу пробраться в королевское хранилище. Именно туда меня вели.

Ширри покрутила серебряное кольцо вокруг пальца.

— И я выжила.

Сильверр не реагировал. Он казался безжизненным каменным монументом, глухим к любым словам окружающего мира.

Ширри зацепила петельку за перламутровую пуговицу и расправила плащ за спиной. Протянув ладони к сапогам, Ширри зажгла два кольца зеленым и красноватым цветом, делая подошву тоньше и чувствительней. Атласная черная лента туго вплелась в золотистые волосы, бантом извиваясь на конце.

Она осмотрела свой походный мешок и перекинула его через плечо. У выхода из пещеры обернулась. Она не чувствовала разочарования, но сердце ее тоскливо и тяжело сжималось, глядя на тонущую в полумраке фигуру Сильверра.

— Прощай, — одними губами произнесла она и шагнула в темноту и сырость тоннеля.

Звук ее шагов быстро потонул в пыли и вязком песке. Шаг-шаг-бег-шаг-бег… Ширри сорвалась с места и понеслась вперед, как бегут от страшного кошмара, осознав свою беспомощность.

Снова лишения. Снова обреченная, прогнившая до самой сути надежда.

Ее глаза оставались сухими, хотя горло сводило судорогой от плача. Впереди был город. Или развилка. Или шахта. Ширри не знала наверняка. И не хотела знать. Ей было все равно.

Чувство бесцельности вновь выходило из тени и протягивало свои острые когти. Она уже чувствовала его холодное, леденящее душу дыхание, предвидела пелену, скроющую сознание на долгие месяцы, годы, десятилетие… А большего ей не дано…

Вдруг Ширри схватили. Твердая рука сжала ее хрупкое плечо, останавливая посреди абсолютного мрака тоннеля. Ширри ничего не видела, но она знала эту руку — именно эта рука топила ее в бассейне при их первой встрече, именно эта рука оставляла след в каменных породах при передвижении и именно эта рука спасла ее от беспамятства в базальтовом поселении в сотнях метров отсюда.

Сильверр сильнее сжал ее плечо, вдавливая девушку в песок. Он снова боролся.

Он бился за свою целостность, он бился за свой смысл.

Опустив руку, он зажег обручи серебра в своем теле. Тоннель вспыхнул мягким золотым свечением, холодными искрами блестевшим в его стальных глазах.

Он хотел видеть.

— Я иду с тобой, Ширри.

Страх побежден, но не повержен.

Ширри зажгла серебристым светом свои кольца на пальцах, хороводом светлых бликов отозвавшихся в ее пепельных глазах.

— Спасибо, Сильверр.

Глава 9

Путь до памятьтеки был недолгим — около недели пути напрямик, пробуриваемый Сильверром на раз-два. Его энергетические потоки были не только сильнее потоков Ширри в несколько раз, отчего ему никакого труда не стоило прорубить округлый проход в огромной скале на несколько десятков метров за раз насквозь. Его энергия отличалась от той, что Ширри видела у дэонцев раньше: если ленты и изгибы их энергии текли плавно, становясь продолжением тела дэонца, то потоки Сильверра походили на грубые удары кувалды, бьющей резко и прерывисто. Он как будто бы не мог растягивать и разматывать ленты энергии, он мог лишь бросать шары, сгустки огромной силы, заставляя породы вокруг кипеть и бурлить от ее переизбытка.

Все эти три дня дороги Ширри и Сильверр перебросились лишь парой фраз, спрашивая, могут ли они продолжать путь или пришло время для привала. Да и спрашивала в основном именно Ширри, получая короткий кивок или непродолжительное бормотание в ответ.

Девушка не расстраивалась из-за этого. Она не хотела тревожить сбитого с толку дэонца, недавно осознавшего, что весь прежний мир навсегда исчез, оставляя после себя руины, пустоту и беспамятство.

И хотя миллионы вопросов, связанных со странными обручами, вживленными в тело Сильверра, его странной энергии и прошлого, продолжали терзать девушку, она молча шла за дэонцем, поражаясь его силе и выносливости.

Другая проблема, искренне волновавшая путешественницу, оказалась ближе, чем Ширри предполагала — дух продолжал молчать. И сколько бы она ни взывала к Фиппу, он оставался безмолвным. Девушка чувствовала его присутствие в голове, его «тело» голубыми прохладными клубами стелилось по сознанию, но оставалось молчаливым и бездейственным.

На исходе пятого дня пути, когда Ширри почти задыхалась от усталости, но продолжала идти, потому что глубоко задумалась о Фиппе, Сильверр вдруг уселся на огромный валун в высокой сталактитовой пещере и стал разжигать огонь. Ни ему, ни ей не было холодно, но для них двоих огонь во время привала стал своеобразной традицией, которую никому из них не хотелось нарушать.

Устало усевшись у разгорающегося огня, девушка вдруг заметила, как в ее сознании стали происходить странные вещи — воспоминания, чувства и ощущения смешались, вызвав на одно мгновение укол боли, а потом все стихло и к сознанию девушки потянулись трясущиеся голубоватые лапки духа.

«Фип!!!» — радостно воскликнула Ширри и с облегчением выдохнула, улыбаясь.

«Я здесь… — голос духа был как никогда уставшим и хриплым. — Что интересного я пропустил?»

На секунду он исчез, перебирая воспоминания девушки.

«И это все?! — дух разочарованно фыркнул. — И вы даже не спросили, как этот дэонец выжил?»

Ширри уселась поудобнее у каменной стены и прикрыла глаза, приготавливаясь к долгому и основательному разговору.

«Это не ты, а я должна задавать тебе вопросы! Где ты был? И почему со мной не разговаривал?»

«Давайте по порядку, моя госпожа, — веско и почти деловито отозвался дух. — Мне нужно накопить сил для того, чтобы рассказать о своих открытиях, поэтому для начала вы поделитесь своими за эти долгие… пять дней?»

«Пять! Все эти пять дней я молчала, Фип! Сильверр не хочет со мной разговаривать».

«Но вы особо и не старались с ним завязать разговор, — Фип медленно разглядывал воспоминания девушки, поразительно похожие друг на друга. — Боитесь его разозлить?»

Ширри открыла глаза и задумчиво посмотрела на Сильверра по другую сторону костра. Блеск огня скользил по множественным обручам в его теле, переливаясь опаловыми и янтарными цветами. Серебристые волосы вновь скрывали испещренное глубокими морщинами лицо. Сильверр всегда скрывал свой взгляд. Единственный раз, когда он смотрел ей прям в глаза, был тогда, в тоннеле, в момент их решения следовать друг за другом.

Ширри пыталась вспомнить цвет его глаз и выражение лица, но образ Сильверра представал ей как бы издалека, нечетким и слишком общим.

Она не знала о нем ничего. И не сделала ничего, чтобы изменить это.

«Но ведь и он ничего не сделал, чтобы заговорить со мной. Все эти дни заговорить пыталась одна я».

Фип фыркнул.

Девушка улыбнулась. Она так переживала за друга, что была готова простить ему ворчание любой степени и сложности. Главное, что Фип вернулся, а это значит, что все возвращается на свои места.

«Где ты был так долго? Я знаю, что ты находился у меня в голове, но не откликался, когда я звала тебя».

«Конечно я был у вас в голове, у нас же заключен договор! — немного раздраженно отозвался тот, беспокойно дергая своими бестелесными лапками в сознании Ширри. — Я был… Дхэо призвал меня».

Ширри отлипла от стены и широко распахнула глаза, но взгляд ее не фокусировался на чем-то конкретном. Она вся была погружена внутрь себя, с нетерпением ожидая продолжения.

«Какое возбуждение, — медленно протянул дух. — Великий Дух часто общался со мной, просто этот раз был немного дольше обычного».

«Что это значит? Я думала, Дхэо давно не общался с… ну… своими частицами», — любопытство Ширри так явно отразилось на ее лице, что Сильверр, сидящий напротив, хмуро наклонил голову набок, наблюдая за девушкой.

Ширри, конечно же, этого не увидела, мыслями обступив своего друга-духа со всех сторон.

«Дхэо не общался, — согласился Фип. — Но после нашего боя в памятьтеке Дхэо получил воспоминания Агастираупэрра и… весьма заинтересовался нашим с вами союзом».

Ширри ощутила беспокойство, исходящее от друга. Дух тщательно скрывал свои эмоции, беспокойно прыгал в воспоминаниях и мыслях девушки, стараясь сбить ее с толку, но ему это не помогло. Ширри знала Фиппа лучше, чем кто-либо. Она чувствовала его. И, раз ощутив эмоцию духа, она навсегда запоминала ее уникальную мелодию и безошибочно могла определить, что чувствует Фип в данный момент, как бы ловко он ни пытался это скрыть.

«Мне нужно поговорить с вами о том, что когда-то давно уже обсуждали».

«Что же это, Фип?»

«Особая способность. Портизация. Помните?»

На мгновение внутри нее всколыхнулся страх, но уже через секунду она подтянула ноги к подбородку и медленно обняла сознанием Фиппа. Этому трюку она научилась совсем недавно и, видимо, весьма удивила этим своего друга-наставника.

«Ой-ой! Немыслимо! Отпустите! Где ваше уважение к старшим?!»

Но Ширри лишь улыбнулась и крепче «обхватила» Фиппа своим сознанием.

«Ты устал. И я устала. Нам следует забыть обо всем. Хотя бы ненадолго. Сражение в памятьтеке, Сильверр, мой… припадок… Все это сильно отразилось на Дэоне и его атмосфере, я права? Поэтому Дхэо призвал тебя?»

Фип что-то пробурчал, в нем чувствовалось напряжение и даже какое-то чувство вины, но Ширри списала все это на усталость. Фип замолчал, не вырываясь из ее «объятий». Казалось, он и не хотел вырываться, не хотел, чтобы объятия распались, и это поразило Ширри до глубины души.

Фип — самый неприступный, высокомерный и холодный дух из всех — терпит объятия своего хозяина и не хочет из них вырываться? Вот это чудо из чудес!

Но счастье было недолгим: услышав мысли девушки и почувствовав прилив нежности в свою сторону, Фип мгновенно взбрыкнул и вырвался из хватки сознания Ширри. Его фырканье было таким громким и негодующим, что Ширри не смогла сдержать смеха.

Сильверр дернулся от неожиданности и поднял голову, прямо уставившись на непонятно отчего хохочущую девушку.

«Держу пари, Сильверр считает вас сумасшедшей. И правильно делает», — дух сделал вид, что обижен, но Ширри ощущала огонек радости в его ауре.

— Прости меня, — улыбнулась Ширри, сфокусировав взгляд на хмуром дэонце. — Я вспомнила веселую историю. Хочешь, расскажу?

Серебристые брови мужчины взметнулись вверх. Поджав тонкие губы, он поднялся и отошел в сторону сталактитовых скоплений.

Улыбка Ширри померкла. Опустив взгляд, она посмотрела на свои пыльные ладони с девятью серебряным кольцами на каждом пальце.

— И так пять дней…

«Не сдавайтесь, Ширри. Судя по вашим воспоминаниям, вы не особенно-то и старались с ним заговорить».

Внутри кольнуло от обиды.

— Но я хотя бы пыталась… А он — нет.

Ширри неловко повела плечами и прижала свой походный мешок ближе к себе. Внутри коротко звякнуло. Девушка опустила руку в мешок и вынула оттуда свое кварцевое сокровище.

Розовый минерал приятно холодил кожу. Плавные изгибы успокаивали.

— Как вообще это сделать, Фип? — шепотом спросила Ширри, глядя на переливающуюся куколку. — Как вспомнить, что такое общение?

«Вы никогда не вспомните — слишком долго были одни. Вы выросли и повзрослели в одиночестве».

— И что теперь? — почти выдохнула она.

«Учиться. — ответил Фип мягко. — Учиться общаться заново. Как учатся заново ходить после травмы».

Напротив нее сел Сильверр. Он не смотрел в ее сторону, не глядел на огонь. Он словно вообще не смотрел. Не видел. И выглядел безжизненным и… пустым.

«Я не хочу его тревожить, — Ширри неотрывно глядела на дэонца. — Он только очнулся, ему тяжело и…»

«Ширри, скажите, вам тоже необходимо было одиночество тогда, семь лет назад? Или все-таки хотелось, чтобы кто-то оказался рядом, когда вокруг рушился мир?»

Этой фразы было достаточно.

Конечно, она хотела тогда, чтобы кто-то был рядом. Чувство одиночества не исчезает только от того, что рядом появилась чья-то тень. Бывает и такое, что находишься среди сотен, а чувствуешь себя самым одиноким на свете. Нынешнее присутствие Ширри в жизни Сильверра меняло не многое. Как и присутствие Сильверра в жизни Ширри. Они были по-прежнему одиноки. Находясь физически рядом круглые сутки напролет, они были далеки на миллионы тысяч жизней внутренне, потому что не знали друг друга. И не стремились это исправить.

Внезапно желудок свело судорогой от волнения. Ладони мгновенно вспотели, и Ширри беспокойно заерзала на земле, пытаясь скрыть свое замешательство.

«Я не могу с ним заговорить», — почти испуганно призналась она духу.

«Я помогу, говорите так…»

Ширри нахмурилась.

«Вы устали, Сильверр?»

— Сильверр… — ее голос от волнения сделался хриплым. — Ты устал?

Мужчина едва заметно качнул головой в знак отрицания.

Ширри неловко стиснула руки в замок.

«Как глупо, Фип!»

«Спросите у него, что его беспокоит».

— Сильверр… Почему ты пошел со мной?

«Я сказал вам не это!..»

Дэонец поднял голову. Его серые, почти прозрачные глаза на миг блеснули удивлением, а потом вновь скрылись под длинными серебристыми прядями.

— Я так решил.

Треск огня как бы поставил точку в этом разговоре, но Ширри не собиралась сдаваться. Облизав пересохшие до трещин губы, она осторожно села ближе к огню и к нему.

— Ты говорил, что обошел три круга, пока я искала тебя… Как ты так быстро перемещался? Прошло совсем немного времени после твоего пробуждения, но для тебя как будто и не было этих семи лет заточения.

Он молчал.

— Я тратила очень много времени, чтобы переходить с круга на круг, — добавила она. — Многие пути и дороги, ведущие к переходам, завалены. Многие уничтожены. Чтобы их разгрести, понадобилось бы слишком много энергии и я рисковала бы потратить либо еще больше времени на переход, либо не дожить до ретрадации. — он продолжал молчать, она тихо вздохнула. — Поэтому я иногда использовала шахты. Ты тоже их использовал?

Она пытливо уставилась на дэонца. Он был неподвижен, как каменная статуя, безвременно застывшая в пространстве пещеры.

«Он явно неразговорчивый, — недовольно отозвался Фип, пристально глядя глазами Ширри на мужчину. — Попробуйте использовать свой женский шарм, может он расколется».

У нее даже глаза округлились от такого предложения, и мысленно она дала духу-дурачку подзатыльник.

— Что тебя удивило? — вдруг спросил Сильверр, хотя его голова так и была опущена. Голос его был густым и терпким, как земля в ладони.

Ширри покраснела больше, осознав, что он все это время следил за ней из-под своих волос.

— Я… он… то есть…

Она поджала под себя ноги и стала дергать серебряную цепочку на шее.

— Мой друг, — немного успокоившись, произнесла девушка, глядя в огонь.

— Из-за него у тебя черное пятно на шее?

Ширри встрепенулась. Зачерпнув с пола горсть песка, она преобразовала его в гладкую поверхность зеркала и посмотрела на свою шею. С левой стороны, прямо под ухом, у нее красовался черный круг сантиметра в два в диаметре, и от этого круга в стороны расходились коротенькие линии — пять с одной стороны и пять с другой.

— Никогда его раньше не замечала…

«Потому что вы грязнуля, — фыркнул Фип. — И никогда не смотритесь в зеркало, фу!»

— Я думаю, это печать нашего договора, — пропустила мимо ушей комментарий друга она.

— Ты заключила договор с духом? — лицо его на миг окаменело, в глазах замутились черные вихри. Он что-то вспомнил. И это что-то было отнюдь не приятным воспоминанием.

— Он добрый! Очень добрый! — поспешила заверить она и чуть приблизилась к дэонцу. — Честно сказать, он даже слишком добрый. Когда я еще не встретила его и он служил другому господину, дэонец издевался над ним. Запирал его в своем сознании, как в клетке.

«Ну зачем! Теперь он посчитает нас слабыми! — дух стал недовольно пыжиться и кататься по сознанию Ширри грозовым облаком. — Не рассказывайте ему все, что я вам доверил по глупости своей!»

Но Сильверр вдруг усмехнулся. Жестоко. Холодно. Сурово.

— Не удивлен. Похоже на дэонцев. — Он исподлобья глянул на нее и вновь устремил холодный взгляд на огонь. — И ты смеялась из-за этого духа?

— Да! — обрадованная прогрессом (больше трех реплик в диалоге у них еще никогда не было), Ширри широко улыбнулась и села еще ближе к Сильверру. — Он мой друг, его зовут Фип. Он часто со мной разговаривает. Я могу тебе рассказывать все, что он говорит…

«Какая нескромность!» — возмутился дух.

— …и мы сможем смеяться вместе!

Сильверр молчал.

— Знаешь, он хотел бы узнать о тебе больше, — спокойнее добавила девушка.

Она подняла взгляд и с любопытством посмотрела на дэонца:

— И я хочу.

Сильверр поднял голову, отбрасывая волосы за спину. По лицу его прошлись желваки, взгляд был темным, а черты лица как будто заострились.

— Я не рассказываю никому о прошлом. Это мое правило.

«Скажите ему, что…» — но Фип не успел договорить.

— Правил больше не существует, — она смотрела на дэонца открыто и прямо. — Только не в этом мире.

— Пока существую я, существуют и мои правила, — мягко возразил тот, складывая руки на груди. — И я не рассказываю о себе духам, которых не вижу.

Ширри как будто окатили холодной водой.

— Он мой друг. Ты можешь ему верить, Сильверр.

Дэонец не отвечал.

Девушка вдруг почувствовала… возмущение. Пусть он и не видел и не слышал Фиппа, но ведь это не дает ему права так грубо говорить о духе!

— Я не прошу, чтобы ты рассказывал это моему духу, — сдерживаясь, отозвалась Ширри. — Но я прошу, чтобы ты рассказал мне.

— Мое правило распространяется на всех.

Обида разрядом прошлась по всему телу, отравляя каждую клеточку организма. Разве он ей не доверяет?..

Ширри пригляделась к дэонцу, к тому, как он отрешенно смотрит на огонь, совершенно не глядя в сторону девушки. Что-то во всей его позе, в его глубоком, заполняющем пространство голосе показалось ей раздражающим и непростительным. И вдруг она осознала: да он не воспринимает ее всерьез!

«Легче, Ширри, легче. — настороженно произнес дух, следя за внутренними трансформациями девушки. — Пару минут назад вы не хотели его тревожить, разве не так?»

— Все изменилось, — ответила она одновременно и Фиппу и дэонцу. — Мы теперь команда. И должны доверять друг другу. Как мы сможем…

— Старая байка, — перебил ее дэонец, скрывая свое лицо за водопадом серебристых волос. На мгновение в его ухе блеснуло серебряное кольцо. — Доверие можно построить и без рассказов о прошлом. Ты доверяешь мне?

— Нет!

— А я тебе да. Вот и закрыли вопрос.

Сильверр лег на каменный пол и отвернулся к стенке.

Ширри возмущенно открыла и закрыла рот, не зная, что сказать. Посидев так еще несколько минут, испепеляя взглядом макушку дэонца, девушка поднялась и громко вышла из пещеры.

— Нахал! Бесчувственный валун! — задыхаясь от злости, шептала она, шагая по краю базальтовой скалы.

«Зато мы убедились, что он нам доверяет», — как бы между прочим вставил Фип.

— Много чести! — всплеснула руками она и остановилась. — Я ему жизнь спасла! А он…

«Не понимаю ваших чувств, — задумчиво протянул дух. — Шок, который испытал этот дэонец… вам ли не понимать его? К тому же, у каждого есть право на тайны, Ширри, — отметил друг одухотворенно, и это разозлило девушку еще больше. — Попробуем другую тактику — терпение и выжидание».

Ширри вдруг с силой ударила кулаком по каменной скале. В стороны расползлись синие паутинки энергии, а скала как бы продавилась вглубь на тридцать сантиметров.

Фип с удивлением молчал. Ширри потерла кулак и нахмурилась.

— У меня нет столько времени.

***

Два дня пути прошли в напряженном молчании. Ширри спотыкалась обо все углы и камни, пару раз тонула в песках гроб-ям, из которых ее вытягивал вовремя поспевающий дэонец, а под конец второго дня Ширри и вовсе свалилась в пологую сульфатную пещеру, в которой кисло и удушливо пахло сероводородными выделениями.

Закрыв рот и нос рукой, Ширри приложила левую, оцарапанную ладонь к стене и протянула белесую паутину энергии. Стена медленно трансформировалась в подобие лестницы с широкими выступами, и девушка раздраженно принялась подниматься.

— Осторожнее, — послышалось сверху.

Ширри подняла голову: Сильверр выдвинул правую ногу вперед. На ней заискрились серебряные обручи, пуская потоки энергии, поддерживающие Ширри и сульфатную породу.

— Сульфат очень хрупок, — пояснил дэонец, глядя на вопросительный взгляд девушки.

Ширри продолжила подъем, топая ногами нарочито громко и тяжело.

«Послушались бы его, под вами камни трещат. А если свалитесь, свернете шею», — бурчал Фип.

«Ты видел? Видел? Он на меня ногой шаркнул!»

«Он помогает вам!»

«Ногой?! А что, рукой не дотянутся?!»

Ширри вскочила в шахту и поднялась, не приняв протянутую ей руку помощи. Быстро зашагав по темной шахте, в которой медленно гас свет остаточной энергии Ширри и Сильверра, девушка потерла ушибленную руку.

Напряжение, копившееся внутри нее все эти два дня, вдруг обратилось разрушительной волной раздражения и ярости. Она готова была проломить стену над головой, разверзнуть магматические породы под ногами! Она была способна расколоть планету на части!..

— Привал. — послышалось сзади.

Ширри резко обернулась. Он сидел у выступа, с которого свалилась девушка, и доставал из своего мешка кремнии и угольный брусок.

— Я не устала.

— А я — да.

Она сложила руки на груди, упорно продолжая стоять в стороне. Конечно, он не устал. Эта гора мышц могла бы без остановки пробежать по экватору и даже не вспотела бы. И все же дэонец объявил привал и неторопливо разжигал огонь. Девушка следила за каждым его движением, и ее лицо искажалось все больше и больше, словно каждый его жест был ей омерзителен.

— Я проверю обстановку, — наконец, сквозь зубы произнесла она и быстро развернулась, не дожидаясь ответа.

Сапоги тихо ступали по серому песку пологой пещеры. Где-то впереди слышалось тихое журчание воды. Ширри приложила руку к сырой стене и растерла влагу между пальцами.

— Пресная.

«Объяснитесь».

Ширри сомкнула губы и пошла на звук воды. Протянув по стене мутно-синие потоки энергии, девушка увидела в глубине каменного свода небольшой водный бассейн, в который неторопливо спускалась крохотная струйка воды, серебром переливаясь по выточенному годами ходу среди камней.

Девушка подошла к неглубокому бассейну и опустила в воду левую руку. Вода была до того ледяной, что у Ширри перехватило дыхание, но девушка не вынула ноющей руки. Сжав ее под водой в кулак, она замерла, глядя в рябь на воде.

Правая ладонь лежала на песке у края бассейна. На пальцах зажглось голубоватым светом серебряное кольцо, и вода озарилась бледным светом.

В глазах Ширри стояли блестящие слезы.

— Фип, я не знаю, что со мной…

Дух испуганно вцепился в сознание девушки, полностью отдавшись вниманию.

«Вам тяжело, я понимаю. Не такого спутника вы ожидали встретить…»

— Причем здесь это!

Она с плеском вынула онемевшую руку и прижала ее к груди. Спутанные золотые пряди прилипли к мокрой одежде.

Ширри вскочила на ноги, пнула песок под ногами, и он серебристыми искрами медленно потонул в светящемся бассейне. Нити энергии не прервались, а потянулись по воздух вслед за Ширри, но, казалось, она даже не заметила этого.

Быстро проведя мокрой рукой по лицу, она вдруг заморгала, глядя на продолжавшие тянуться прямо по воздуху потоки от колец, раздраженно встряхнула рукой, обрывая нити, и побежала прочь из пещеры.

Фип не стал ничего говорить. Да и Ширри его не услышала бы. Ее умение уходить в себя и теряться там поражало воображение, и Фиппу редко удавалось вытащить Ширри из ее лабиринтов сознания. И это его страшно пугало.

Не зная, как добралась, Ширри очнулась только тогда, когда ей в лицо ударил теплый поток воздуха, исходящий от костра. Место привала пустовало.

Девушка огляделась. Шахта, насколько хватало освещения, была пустой и тихой.

— Сильверр? — она оглядела песок под ногами. Следов дэонца не было нигде, кроме как у костра.

Огонь продолжал трещать и выплевывать жаркие искры.

— Здесь кто-нибудь есть? — девушка приложила левую руку к стене шахты и прислушалась.

Тишина окружала плотным, удушливым кольцом.

Вдруг Ширри услышала шепот…

Вскрикнув от ужаса, Ширри прижала руки к ушам, упала на землю и поползла к стене. Там пальцы сами собой впились в каменную породу и раздвинули ее, пуская зеленые, синие и желтые нити энергии.

Ширри испуганно метнулась в образовавшуюся щель в стене и задержала дыхание.

«Ширри, слушайте мой голос, не теряйтесь… слышите? Я здесь, не отпускайте меня…»

Голос Фиппа постепенно стихал, будто его опускали в глубокий-глубокий водоем. А шепот приближался, воздух вокруг внезапно похолодел, примораживая девушку к месту. Обездвиженная, она с отчаянием смотрела перед собой на освещенную оранжевым, но ледяным светом тухнущего костра. Шепот окружил ее, затмил мысли и сознание. Его ледяное дыхание пробирало до самых костей.

Ширри с ужасом сжала голову руками. Ее трясло от страха и холода. Казалось, этому не будет конца…

И вдруг все прекратилось. Внезапно. Как будто кто-то дернул рубильник.

Вместо ужасающего шепота, заглушающего все вокруг, Ширри вдруг услышала собственный истошный крик и голос Фиппа:

«Ширри! Успокойтесь! Что с вами?!»

Закрыв рот руками, девушка тяжело задышала и привалилась к стене.

Внезапно напротив нее, в просвете, возник темный силуэт.

— А-а-а!!! — закричала она.

Сильные руки схватили девушку и с легкостью вытянули из проделанного ею хода. Перед верещащей Ширри оказалось каменное, бледное лицо Сильверра.

Она вырвалась из его рук и упала на песок, прижимаясь к нему всем телом. Она до сих пор не могла унять бешеный стук сердца от встречи с шепотом. Внутри нее было так пусто и тихо, словно этот шепот убил все разумное и осмысленное, оставив лишь рефлекторные и инстинктивные реакции.

«Что произошло?.. Я ничего не заметил. В ваших воспоминаниях есть только непонятно откуда взявшийся ужас и чувство страха…» — голос духа был более чем обеспокоенным. Наверное, за последнее время он беспокоился о психическом состоянии своей хозяйки рекордное количество раз.

Ширри продолжала молчать, постепенно приходя в себя. Отлипнув от земли, она медленно села. В нескольких шагах от нее так же отрешенно и устало привалился к стене Сильверр.

— Ты… тоже? — спросила она практически одними губами.

Сильверр кивнул:

— Это была аномалия.

Ширри вздрогнула.

— Ты раньше ее не встречала? — дэонец вдруг посмотрел на девушку очень пристально.

Она медленно покачала головой.

— Понятно. Ты ведь жила на четвертом круге. Там такое редкость. — Сильверр протянул руки к огню. — Чем ближе к ядру Дэона, тем спокойнее.

— Но что… что это было?

— Шепы.

— Шепы? Мне рассказывали о них сказки в детстве. Они были злодеями всех маминых историй.

— Это не сказки, — отрезал Сильверр. Мышцы его напряглись, и Ширри со страхом огляделась, словно аномалия стояла у нее за спиной. Сильверр исподлобья глянул на испуганную до трясучки девушку и отвернулся к костру. — Оно ушло.

— И не вернется?

— Никто не знает. Аномалии на то и аномалии, что не поддаются логике и объяснению. Никто не знает, что такое шепы, откуда они появляются и куда уходят.

Ширри поднялась. В ее серых глазах плескался бездонный ужас.

— Уходим.

Сильверр посмотрел на Ширри. Их взгляды встретились.

— Пожалуйста… — прошептала она.

Ее трясло так сильно, будто вот-вот могло разорвать на части.

Дэонец отвернулся. Обручи на руке мужчины зажглись сероватым цветом, и песок волной накрыл угольный брусок, мгновенно гася огонь.

Через несколько минут путешественники уже выходили из шахты, надеясь, что никогда больше в ней не окажутся.

Идти было тяжело. У подхода к первому кругу дэонцев встречали лишь известковые и карстовые пещеры. Невероятной красоты слияния породы, сверкающие песчинками и ледяными глыбами стены и водяные бассейны с бирюзовыми водами — все это было притягательными и жутко опасными ловушками Дэона. Хрупкий и ненадежный материал норовил проломиться от любого неосторожного движения, а ледяные слои в породе могли оказаться ледяными путами, попав в которые никогда не выберешься. Требовалась не дюжая сноровка и внимательность, чтобы избежать трудностей по пути на первый круг.

Подойдя к очень протяженной крастовой пещере, обрамленной розоватым и оранжевым известняком, Сильверр вдруг остановился и вновь объявил привал.

Ширри возмущенно воспротивилась.

— Мы почти перешли на первый круг, не время останавливаться!

Но Сильверр был непреклонен. И девушка зло, но устало, села у камня. Она не хотела признаваться, что ее ноги уже долгое время ныли от быстрой ходьбы. Страх от недавно встреченной аномалии подавлял любое желание останавливаться.

Фип раздраженно возился в воспоминаниях Ширри, пытаясь выяснить, что за шепот слышали дэонцы и почему его не слышал Фип.

«За всю мою жизнь мне не часто доводилось слышать об этом явлении, но ни один мой хозяин не сталкивался с подобным лично!»

Ширри не отвечала. Слишком пугающ и жив в памяти был ее опыт с шепом, чтобы она участвовала в исследованиях духа. Как только она села у камня, ее одолело желание закрыть глаза и побыть в одиночестве и молчании хотя бы пять минут, чтобы обдумать все, что скопилось за последнее время в ее душе.

«Вы и так одиноки в последнее время, — опять возник в ее сознании Фип. — Вы со мной совсем перестали разговаривать. И мне это не нравится. Не хотите со мной поделиться своими чувствами?»

«Ты и так все знаешь, — нервно одернула девушка. — Лазаешь по моим мыслям, как по своему дому. Чего тебе еще надо?»

Ширри почувствовала, как голубоватые лапки духа на миг превратились в грозные синие щупальца. Но спустя секунду его присутствие ослабело, удаляясь в глубины сознания девушки.

«Ему проще с той мной, что жила в прошлом, чем со мной, что живет сейчас».

«И вы сами творите это с собой, — тихо и грустно отозвался Фип. — Дэон поступил с вами жестоко, Ширри, он уничтожил все, что вы любили и знали. Он обрек вас на одиночество. Но сейчас в вашем одиночестве виноват не Дэон. И не кто либо еще. А вы сами».

— Еще не пришло время ретрадации? — вдруг спросил Сильверр.

Ширри открыла глаза. Сильверр сосредоточенно высыпал полную банку серебра себе на ладонь. Сжав большую горку между двух ладоней, Сильверр судорожно выдохнул и раскрыл их. В руках покоился черный пепел. Стряхнув его с рук, он расправил плечи и вопросительно посмотрел на нее.

Девушка качнула золотистыми прядями и перевела взгляд на стену пещеры.

— Нам понадобятся силы, — продолжил дэонец. — Следующий привал будет уже на первом кругу.

— Мне мама рассказывала, что при переходе на первый круг есть местечко… — она задумчиво нахмурилась. — Там в середине пещеры есть небольшое углубление, где можно отдохнуть…

— Следующий привал будет на первом кругу, — повторил дэонец. — Так что лучше подкрепиться.

Ширри стиснула зубы.

— Я справлюсь.

Он кивнул и отвернулся.

Внутри вновь заклокотала ярость. Ей нестерпимо захотелось позлить дэонца.

— Разве не опасно так много серебра принимать? Не боишься разорваться?

— Со мной такого не случится.

— Почему?

— Потому что.

— Снова веселая история из прошлого, о котором ты не хочешь рассказывать? — спросила она ядовито.

«Ширри!»

— Я уже говорил, мои правила работают для всех. И всегда.

Ширри поднялась:

— Тогда я пойду одна.

«Что?!»

— Что?

Ширри развернулась и направилась к карстовой пещере, ведущей на первый круг.

«Дорогая моя, вернитесь! Эти пещеры — не шутки! Они очень опасны, их можно пройти только с проводником, и Сильверр…»

— Не тот, кому я могу довериться! — зло отрезала девушка, ступая в пещеру.

«Он спасал вам жизнь несколько раз, он вел вас все это время к первому кругу! Что еще может доказать вам его надежность?! — дух был по-настоящему зол. — Так что прекратите глупить и остановитесь!»

Вдруг Ширри схватили за локоть. Сильверр напряженно вглядывался в нее.

— Не делай поспешных решений. Это может стоить тебе жизни.

С губ Ширри вдруг сорвался горький смешок. Выдернув локоть из хватки Сильверра, она ступила в темноту.

Она слышала шаги дэонца позади себя, но решила не обращать на него внимания. Она сама преодолеет этот путь. Сама доберется до первого круга. Она найдет выживших. Нормальных выживших. Тех, кто поймет и примет ее боль, тех, кто будет разделять с ней новую жизнь, новый мир.

Да, ей не нужен Сильверр. Не нужен тот, кто плюет на чувства и переживания Ширри, ошибочно обнажившей ему всю свою душу… Теперь он знает о ней все. Все ее ошибки, переживания, страхи.

Она для него — открытая книга. Он для нее — головоломка на чужом языке, тайна, скрытая покровом могильного мрака.

Он бездушен и бесчувственен.

Он не тот, кого она ждала. Не тот, с кем хотела искать выживших. И быть выжившими…

Нога девушки провалилась в яму. Ширри вскрикнула и упала. Послышался треск. Ширри приложила ладонь к полу пещеры, проникая энергией в недра породы. Оранжевые вены взбухли на хрупких стенах и полу пещеры, освещая трещину, разошедшуюся от ямы, в которой застряла Ширри. Трещина росла и крушилась с невероятной скоростью.

— Не двигайся! — слышалось позади.

Сильверр замер в нескольких метрах позади провалившейся девушки, прикидывая, как лучше поступить. Но Ширри ждать не желала.

Вытянув руки в стороны, она закрыла глаза и сосредоточилась. Энергия внутри нее сконцентрировалась в ладонях и торопливо принялась прокладывать себе путь по воздуху. Кольца на всех пальцах зажглись мутно-оранжевым, коричневым и золотым светом. Энергия тонкими тугими нитями протянулась до стен пещеры, и Ширри ощутила всю ее хрупкость. Ничто вокруг нее не могло выдержать ее веса. Малейшее неосторожное движение могло спровоцировать не просто обвал рассыпчатой породы над головой, но и землетрясение всемирного масштаба.

Ширри почувствовала, как от виска по щеке стекла капелька пота.

— Это не поможет… — голос Сильверра был на удивление дрожащим.

В голове вдруг оформилась безумная мысль.

«Фип, если я не могу управлять, смогу ли я преобразовать материал?»

«Если вы об изменении плотности, то это довольно трудно сделать. Нужно знать полностью состав породы и понимать, какой элемент в ней основополагающий, чтобы…»

«…Укрепить его», — подхватила девушка, мгновенно подбираясь.

Три пальца левой руки коснулись трещин пещеры, продолжавшей стонать от напряжения. Кольца мгновенно отозвались желтым, черным и красноватым цветом.

Ширри уловила на кончике языка солоноватый вкус глины и едва заметную горечь известняка.

«Кальций… Каолинит… — перебирала состав почвы она, проникая в самую ее суть. Почему-то сейчас в голове то и дело возникали добрые глаза мамы, ее смешные пояснения простейшей химии, ее ласковый голос и мягкие руки, направляющие пальчики маленькой Ширри… Конечно, мама не знала и не учила свою дочь преобразованию элемента. Этому никто и никого не учил. Но базовым знаниям Ширри обязана матери. — Силикат. Вот оно».

Она распахнула глаза и приложила обе ладони к яме, в которой застряла. Все кольца вспыхнули ярко-белым светом. Внезапно земля под ногами стала светиться. Такого никогда не было! От неожиданности Ширри даже оторвала ладони от пола, но Фип вовремя ее остановил:

«Нет! Продолжайте!»

И Ширри продолжила. Земля вокруг заискрилась белоснежным светом, вторя энергии девушки. Преобразование шло тяжело, так как Ширри охватила непосильную для нее территорию, но все же она ощущала, как сама материя под воздействием ее сил изменяется и принимает иную форму. Сейчас Ширри буквально лепила из породы нечто иное, нечто свое, меняя структуру и саму суть карстовой пещеры.

Когда свет погас и земля перестала блистать белоснежным светом, девушка разомкнула веки и ахнула: перед ней вместо оранжево-песчаного подземного карьера пролегала настоящая кварцевая шахта.

Рядом с путешественницей тут же оказался Сильверр и поднял ее из ямы, крепко держа за локти. Ширри была настолько поражена преобразованием, что совершенно не замечала, как сильно она устала.

«Поздравляю, моя дорогая, — довольно шепнул дух. — Это по-настоящему волшебно».

— Как ты это сделала? — пораженно спросил Сильверр. Взгляд его все еще блуждал по кристаллическим поверхностям новорожденной пещеры.

Ширри несколько раз моргнула, прежде чем вспомнила, где она и кто перед ней стоит.

— Мы с другом называем это преобразованием, хотя технически это не совсем верно. — пролепетала она, шатаясь. — Я разложила карстовую породу на составляющие и усилила самый значимый элемент. Здесь это…

— Силикат, — мгновенно уловил Сильверр.

Он медленно опустился на камень и сжал голову руками. Ей вдруг стало его жалко.

— Эй? Ты чего? — спросила она тихо.

— Не делай так больше.

Щеки девушки вспыхнули вопреки воли.

— Ты испугался за меня?

— Конечно. Эта пещера могла обвалиться в любую минуту. И тебя не спасли бы никакие умения.

Он не выглядел рассерженным или злым. В нем чувствовалась… усталость. Девушка опустилась рядом с мужчиной и привалилась к стене. Какое-то время они молча слушали, как где-то внизу сыпется пыль остатков известняка и глины.

— Я никогда раньше не делала подобное. — тихо сказала она, глядя на свои кольца. — Могла, конечно, укрепить плащ или сделать щит из камней под рукой. Но я никогда не меняла структуры. Я всегда довольствовалась тем, что дала природа. Чем одарил Дэон.

— То, чтоты сделала сейчас, могли не многие.

— И почти все они были контрабандистами.

— Ты спасла нам жизнь. Это не одно и то же, — встрепенулся дэонец, прямо глядя на Ширри. — Они преобразовывали, чтобы обмануть, ты — чтобы жить.

Губ девушки коснулась улыбка.

— Спасибо. — шепнула она.

— Это тебе спасибо, я снова у тебя в долгу.

Ширри поднялась, не ответив. Ее еще покачивало, и она чувствовала дрожь в руках, но возбуждение от произошедшего не давало сидеть на месте.

Обернувшись на дэонца, она отряхнула свой плащ и широко улыбнулась.

— Поднимайся, ты говорил, что привал будет только на первом круге. Еще пара часов, и мы будем у цели!

Глава 10

Сильверр недоверчиво покрутил головой.

— Не верю.

— Но это правда! — Ширри встала перед ним, останавливая, и вытянула руки вперед.

Небольшая паутинка энергии распустилась у нее на ладони, переливаясь то красным, то синим, то розоватым цветом. Это ее энергия сливалась с энергией танцующих в воздухе частиц пород, пыли и осадков, окрашиваясь в разные цвета.

Сильверр выглядел более чем удивленным. Он рассматривал ладонь Ширри так, словно это была не ее рука, а экспонат в памятьтеке.

— Такое возможно, если научиться ощущать материал вокруг себя. — немного деловито пояснила Ширри, устав ждать вопросы Сильверра. Если дэонец не задает вопросов, почему бы не рассказать все самой? — Воздух состоит из частиц окружающего мира. Просто эти частицы очень мелкие, мы их не замечаем и практически не чувствуем. Но они — часть энергии.

Сильверр раскрыл свою ладонь. Она была грязной, грубой, мозолистой. Посередине ее пересекал широкий серебряный обруч. Мужчина долго смотрел на ладонь, хмурясь, но ничего не происходило.

— Что еще ты умеешь? — спросил он, сжимая ее в кулак.

Девушка закрыла глаза и опустила руки вдоль тела. Вдруг вся она замерцала мутно — желтым цветом. Пыль в воздухе, вторя ей, замерцала миллионными искрами, слетаясь к Ширри, как металлическая крошка слетается к магниту.

Сильверр с нескрываемым восхищением воззрился на облепленную глиной девушку.

Ширри дернула рукой, и свечение погасло. Пыль мягким одеялом осела на землю вокруг, и девушка переступила через нее, отряхиваясь.

— Это мы с другом назвали «магнитом».

— Почему светились не только кольца, но и ты?

— Серебро на нас — всего лишь проводник, а не источник нашей энергии, как считали многие дэонцы, — пожала плечами она. — Это заблуждение пошло из необразованности: без серебра мы ощущаем себя отрезанными от мира, без серебра нас разрывают внутренние источники энергии. Поэтому многие дэонцы ошибочно полагали, что энергия проходит только через серебряные элементы.

Сильверр вновь взглянул на свои руки, покрытые широкими полосками серебра.

«Хвастаетесь знаниями?» — фыркнул Фип, однако пристально наблюдая за тем, как Ширри демонстрирует свои способности. Он явно гордился успехами своей ученицы. За прошедшие полтора года она многому научилась.

Девушка не ответила духу. Она была поглощена установившейся связью с дэонцем.

— Но суть в том, что мы сами по себе тоже проводники, — она подняла свою руку, и вены с прожилками на ее руках замерцали розоватым светом, притягивая пыль вокруг. — Мы состоим из серебра. И если научиться проводить свою энергию всем телом, то она будет сосредотачиваться не только в ладонях и пальцах, где у нас кольца или браслеты.

Сильверр молчал. Он выглядел сбитым с толку.

«Я не понимаю, Фип, — задумчиво хмурилась Ширри, шагая по закварцованной ею пещере, — Сильверр во многом превосходит меня: он старше, сильнее, выносливее, каким-то чудом умеет находить и добывать серебро. Но при всем при этом он ничего не знает об истинном использовании серебра и об энергии внутри! Почему так?»

«Вы тоже всего этого не знали, моя дорогая, — разумно промычал дух, и его тонкие лапки оплели сознание девушки. — Нам с вами пришлось через многое пройти, чтобы овладеть этими навыками»

«Но меня никто не обучал, до встречи с тобой! Я осталась одна в двенадцать лет и к тому времени еще не работала в шахтах и жаровне с матерью и дэонцами, чтобы все это знать. Моя мама показывала мне многое, но никогда не объясняла, как подобное сотворить самой… — в воспоминаниях Ширри возникли призрачно бледные мамины руки, отрывающие пальцы от каменной тумбы. Слабый свет нитей не прервался, а продолжился прямо по воздуху, поразив маленькую Ширри до глубины души. Тогда она не знала, что такое сотворила мама и почему она после этого тяжело опустилась к дочери на кровать, смахивая испарину, выступившую на лбу. Но теперь Ширри тоже умела подобное. И даже больше. — Если бы не ты, я бы не смогла всего этого понять, Фип. Я лишилась ее, когда была ребенком. Но Сильверр… Он такой взрослый и очень сильный. Но ничего из этого не умеет».

Ширри чувствовала, как Фип нехотя соглашается с ней.

«С его возможностями, он точно работал в жаровне. А там часть из того, что вы ему показали, должна быть ему понятна и естественна. Мой предыдущий хозяин часто бывал в жаровнях», — Фип неуклюже смолк, оставив девушку в одиноком раздумье.

Она посмотрела на Сильверра. Его лицо вновь было скрыто длинными серебристыми волосами, мышцы напряжены.

«Он не смог мне помочь, когда я провалилась в яму, хотя первое, что пришло бы в голову, — укрепить материал, — мысли в голове крутились безумными вихрями, — Но он просто стоял. Он был испуган. Почему? Ведь он смог помочь мне, когда я упала в сульфатную пещеру. Он поддержал мои потоки энергии».

В голове вдруг всплыло воспоминание из детства. Далекое, потертое, неясное… Маленький Корри упал в водяной бассейн и стремительно тонул, пуская пузыри. Ширри стояла на краю и кричала. Маленькое колечко на мизинце левой руки отчаянно переливалось всеми цветами, какие были известны энергии девочки, но она не могла понять, как помочь мальчику. Он тонул, а она потерянно смотрела, как это происходит…

Покрывшись холодным потом, Ширри постаралась выбросить ужасное воспоминание из головы. Она навсегда запомнила чувство беспомощности, охватившее ее детский разум. Ее энергия, направляемая эмоциями и отчаянием, стремилась вырваться на свободу, стремилась помочь, но не знала, как. Она чувствовала мир вокруг себя, но не умела взаимодействовать с ним. И это стоило жизни.

Ширри обернулась и вдруг увидела пустой взгляд белесых глаз дэонца.

— Он такой же… — вдруг сорвалось с губ, и осознание этого накрыло девушку ледяной волной.

Беспомощность, призраком блуждающая в невидящем взгляде Сильверра, была слишком ей знакомой.

«Он тоже не знал, как помочь мне. Я тонула у него на глазах, а он был бессилен и потерян… Но почему? Почему? Он выглядит таким способным… Должна быть причина, объяснение…»

Она свернула направо и замерла. Они дошли.

Перед ними высились круглые ворота первого круга. Золотистые, точеные, тонкая резьба с крупными граненными рубинами и корудами охватывала круглый проход. Эти ворота были гораздо ухоженнее, чем любые другие, что встречались девушке до этого. Словно кто-то их каждый день начищал до блеска.

Эта мысль заставила Ширри улыбнуться.

«На вашем месте, я бы не радовался прежде времени, — мрачно одернул дух. — Первый круг пострадал больше всех других от катастрофы».

«Фип, только взгляни на ворота! Они же как новенькие!»

Увидев ворота, Сильверр как будто бы ожил. Расправив плечи, он смело шагнул к ним и зажег два обруча правой руки.

Золото тут же поддалось, пропуская Сильверра и Ширри внутрь.

Пустота.

Вот как можно было бы описать увиденное. Весь первый круг был в прямом смысле слова сравнен с землей. Ни одного упоминания некогда живого и города.

На мгновение девушке даже подумалось, что они с дэонцем где-то по пути ошиблись шахтой и попали не на первый круг, а в скопище известняковых пещер и гротов.

Оглядев невзрачный пейзаж, Ширри разочаровано посмотрела на удаляющегося Сильверра.

— Эй! Ты куда?

Она побежала вслед за ним, безошибочно огибая камни и расщелины в темноте. Сильверр не отвечал на вопросы. Он целенаправленно шел вперед, словно преследовал что-то, бегущее от него со всех ног.

Спустя двадцать минут такой гонки они услышали рядом с собой свистящий звук. Оба замедлили шаг, смягчили свои движения, делаясь плавучими и совершенно бесшумными. Ширри быстро поняла, что находится за стеной — там, поглощая саму себя и выплевывая обратно, словно в безумном ритуале жертвенности, вертелась пустОта. Она гудела и едва слышно свистела, разбиваясь о стены, в которых была заключена, равномерно борясь с оковами и жаждя выбраться на свободу.

Приложив палец к губам и знаком показав Сильверру, что там находится, Ширри стала отступать, про себя начиная вечный отсчет: один, два, три…

Сотня шагов.

Теперь пробуривать ходы в стенах и сводах было безопасно. Теперь остатки пустоты, подобно остаткам заразы, не встретятся в камне и не засосет неожиданно часть тела или полностью дэонца.

Вокруг высились скалы крупного песчаника и светло-песочного графита. За время он успел затвердеть и даже зарубцеваться, отчего девушка сделала вывод, что сюда периодически заглядывают порывы ветра. Возможно даже с поверхности. Если бы она была чуть менее взвинченной, она бы обязательно коснулась энергией глубин породы и увидела бы, что весь этот песчаник, заполнивший город, а может быть и весь первый круг, был инородным. Она связала бы воедино тот факт, что города и поселения на первом круге строили исключительно из твердых и износостойких металлов и пород, и то, что песок, устилавший все, на что хватало взгляда вокруг, не что иное, как ввалившаяся с поверхности пустыня, поглотившая и похоронившая под собой все живое и неживое во время катастрофы. Землетрясения прорвали сдерживаемые дэонцами своды и потолки пещер, и в зёв, раскрытый будто в безмолвном крике ужаса, ввалились тонны и сотни тысяч тонн породы с поверхности. Песок, мелкая галька, гравий, стекло, острая пыль — за доли секунды обрушились на здания, заполонили улицы, затопили комнаты и весь городской котлован до самых верхов, наглухо замуровывая всех внутри, сворачивая тяжелые металлы и корёжа горные породы.

И вот они, Сильверр и Ширри, мягко ступая по тихому песку, шли по пещере, поднявшейся на сотни и сотни метров над тем, что ранее называлось мостовой; над их головами высился гладкий, стеклянный от жара поверхностного светила купол, который занесло новыми толщами поверхностного песка, и они не думали раскинуть паутину энергии. Им было не до этого.

Сильверр, доверяя ей вывести их из опасной зоны пустОты, теперь вновь взял самостоятельный курс и крупными твердыми шагами в течение двадцати минут достиг крутого спуска в расщелине мелкого ракушечника.

Ширри испуганно схватила мужчину за плечо, словно прочитав его мысли.

— Не прыгай, — шепнула она.

— Я знаю, где королевский бункер.

Пальцы ее сами собой ослабли.

— Откуда?..

— Не знаю. Я просто помню, где он находится.

— Помнишь? — не поняла она. — Ты уже бывал на первом круге? Ты видел королевский бункер?

Сильверр нетерпеливо взглянул вниз.

— Не спрашивай ничего, я все равно не смогу объяснить. У меня в голове есть много знаний. Я как будто вижу карту перед собой, помню путь к бункеру, помню, как туда войти. Но…

Ширри выжидающе смотрела на сбитого с толку мужчину.

— Но я не помню, откуда у меня эти знания. Не помню… — он запнулся, и лицо его вмиг посерело, словно все внутри него свело судорогой. — Не важно. Просто иди за мной, если действительно хочешь попасть в королевский бункер.

И Сильверр сиганул в расщелину, не дав девушке и шанса на ответную реакцию.

— Фип, я уже ничего не понимаю, — пожаловалась она.

«Вода камень точит, моя дорогая. Сейчас он сказал нам гораздо больше, чем когда-либо. Так что просто продолжим ждать», — Фип явно был озадачен словами дэонца и понимал больше, чем Ширри.

«Ну и ладно, — махнула рукой девушка. — Хоть раз в жизни пущу все на самотек. Разве имеют значение странности Сильверра, если мы найдем выживших в бункере?»

И с такими обнадеживающими мыслями Ширри прыгнула вслед за дэонцем.

Спуск был мягким. Сыпучая порода и покатый склон позволили добраться до дна расщелины быстро и безболезненно. Внизу уже ждал Сильверр, зажигая обручи на руках золотым светом.

Ширри быстро огляделась и, присев на корточки, приложила ладони к земле. Три кольца на обеих руках мгновенно засветились нежно-песчаным цветом, и энергия девушки паутинкой поплелась по всем поверхностям небольшой пещеры.

«Там впереди огромное строение, — описывала духу Ширри, протягивая золотистые нити все дальше и дальше, — Укрепленное. Это магматит!»

Фип практически присвистнул, если бы был на это способен.

«Работенка-то предстоит немалая», — оценил положение он.

Ширри погасила свою энергию и взглянула на дэонца. Он сосредоточенно припал к стене. Теперь светились не только руки, но и голый торс, шея и ноги, опоясанные широкими обручами серебра.

— Я могу прорубить ход к бункеру, — осторожно сказала девушка, подходя к дэонцу. — Или могу помочь тебе с… ну… с тем, что ты сейчас делаешь…

Вдруг воздух пронзил тонкий звон. От Сильверра в воздух кругом взметнулись пыль и песок. Ширри вскрикнула, закрывая лицо руками, и ветер отбросил ее на несколько шагов в сторону.

Камень вокруг вдруг завыл и заскрежетал. Ширри вскочила на ноги и увидела, как обручи Сильверра зажглись странными рисунками и письменами, и эти же рисунки потянулись прямо по энергетическим путам дэонца. Пещера, объятая энергией Сильверра, послушно растворялась, являя прямо перед путешественниками огромные ромбические ворота бункера. На магматической породе был выжжен символ королевской власти — круг, внутри которого распласталась десятиконечная звезда.

— Великий Дхэо… — выдохнула Ширри, отплевываясь от песка. — По моим ощущениям, бункер находился метрах в ста отсюда…

«Пространственная энергия, — сообразил дух. Ширри чувствовала пробудившееся в нем изумление. — Высшее умение. Поистине королевских рук работа!»

Девушка приблизилась к Сильверру. Он устало опустил руки и посмотрел на них как будто впервые. На лбу пролегла тяжелая складка, по лицу блуждали судороги, а мышцы дрожали от напряжения. Он не верил, что только что сотворил нечто подобное. И вместе с этим тяжелая печать осознания пролегла во всех черточках его лица.

Он словно двоился.

Ширри обеспокоенно смотрела на дэонца, ей было за него страшно. Да и за себя было тоже боязно.

— Сильверр?

Мужчина вдруг рванулся к воротам, практически сбив девушку с ног. Он бил по стене с такой злобой и неистовостью, что становилось страшно.

— Сильверр! Что ты делаешь?

Кулаки его сбились в кровь. Ширри схватила его за плечи, но ее тут же отбросили от себя, продолжая бить по королевской печати в стене.

— Сильверр!

Лицо мужчины исказилось от отчаяния. Он ударил так мощно, что обручи во всем его теле вспыхнули зеленым светом и волна энергии прокатилась по пещере, ударившись о стену и отрекошетив прямо в деонцев. Ширри и Сильверр отпрянули в сторону. Он был взмокший, серебристые волосы прилипли к лицу и шее. С подрагивающих кулаков капала мутная, черная кровь.

Девушка не знала, что вызвало в мужчине такую ярость, но это ее пугало. Она посмотрела на ворота. Они были монолитными, прочными. Протянув нити энергии, Ширри осознала, что энергия не «видит» магматит перед собой — бункер для энергии, как и до этого, был в сотне метров отсюда, а перед ней, по ощущениям, был обычный известняк, который не поддавался воздействию, ведь был магматитом.

«Пространственная энергия», — почти пропел восхищенный дух и смолк, будто это словосочетание должно было волшебным образом проделать проход в бункер.

Ширри возмущенно фыркнула: ей этот восторг духа никак не поможет. А ведь они так долго шли к бункеру, им остался последний шаг, и они встретят выживших… Конечно, магматит. Конечно, печать. И, конечно, та пресловутая пространственная энергия, чем бы она ни была на самом деле. Все эти меры предосторожности необходимы, Ширри знала это, ведь только благодаря этим мерам возможно было пережить катастрофу, что поглотила весь Дэон.

«Так что бери себя в лапки, Фип! И помогай, как ты всегда помогаешь. Не зря мы с тобой так долго изучали породы Дэона и осваивали магию. Все ради этого мгновения…»

Убедившись, что Сильверр больше не задыхается от припадка, Ширри вплотную подошла к воротам и просто коснулась их, без энергии. Она прислушалась к магматиту, ощутила шероховатость его поверхности, ледяной холод от прикосновения… Тонкие пальцы скользили по камню с нежностью и осторожностью, медленно обследуя сантиметр за сантиметром. Каждый контакт с камнем открывал для нее все больше подробностей: невероятно прочный, устойчивый, неподатливый; не проводник; тяжелый, не пористый, влагоотталкивающий; высокой кислотности.

«Важно, что в его составе кристаллические примеси», — взялся за голову дух, деловито ощупывая породу через сознание девушки.

«Они достаточно мутные», — согласилась та, охваченная возбуждением. От волнения перед встречей с выжившими у нее покалывало в животе.

«Но если воздействовать на них, то…»

«Глупости говоришь. Он сплошной, на него не воздействовать».

«Дорогуша, с кем вы спорите? Это больше хонолит, чем факолит. Толщина выше, но плотность…»

«Но щелочность выше. — Она втянула носом кисловатый воздух, на кончике языка кольнуло от вязкости и горькости. — Энергия не пробьется».

Дух стал что-то бурчать о точном составе представленной перед ними магматической породы, о том, что она здесь возникла не естественным образом, а была перенесена, а от того прочность ниже. На целых 000,6 %. Но девушка его больше не слушала. Потертости и прохладность камня увлекала ее больше, чем цифры.

Магматит был похож на хранителя тайн и секретов, которым никогда не суждено было выбраться оттуда, оказаться вне породы.

— Вне породы…

Сознание зацепилось за эту мысль, и в голове тут же возникла идея.

Облизав пыльные губы, Ширри туже затянула черную атласную ленту в золотистых волосах и вытянула ладони вперед, сложив их лодочкой.

С кончиков пальцев сорвались белоснежные нити энергии. Оплетая воздушные массы, нити потянулись к воротам, переплетаясь между собой в белый энергетический шнурок. Закрыв глаза, девушка сосредоточилась.

«Нельзя впускать энергию, нельзя впускать энергию…»

Она услышала тихий, нарастающий стук. Он пульсирующими толчками откликался в груди, в венах, в ладонях, на кончиках пальцев. Это был источник ее энергии. Ее внутреннее энергетическое сердечко, не пускающее энергию окружающего мира внутрь себя, не давая им слиться воедино.

Достигнув ворот, Ширри проникла в магматит, не сливаясь с ним. Потоки ее энергии проходили как бы сквозь него, и через долгие десять минут она достигла конца стены.

«Там какая-то печать. Из серебра!»

Дух озадаченно повел лапками: «Коснитесь энергией печати».

И Ширри коснулась. Стены пещеры задрожали. Магматит медленно раздвигался в стороны, обнажая серебряные ворота полукругом впереди с королевской печатью на замке. Лицо обдало сухим спертым воздухом, пропахшим кислыми соляными отложениями. Ширри даже зажмурилась — настолько соль выедала глаза и опаляла кожу.

Возле девушки возник Сильверр. Он давно наблюдал за ней и ее блужданиями у магматитовых ворот. Для него было загадкой все, что она делает и говорит, но в одном он был уверен точно — в этот раз ей не удастся ничего сделать. Магматит неподвластен энергии дэонцев. Эту стену они нанесли вручную, добывали ее кирками и бурами, таскали на плечах и в руках. Сотни дэонцев полегло, чтобы нанести и склеить воедино эту огромную стену для тварей королевских кровей. И все это делалось руками, а не энергией, потому что магматит отчасти был искусственной породой, почти не принадлежавшей Дэону. А против природы Дэона идти невозможно. Нельзя. Опасно.

Но она вновь сделала это. Снова перевернула все вверх тормашками и сделала то, чего никто никогда не делал. Он отпрянул от волны соленого воздуха и, увидев перед собой огромную резную серебряную печать, криво усмехнулся. А ведь он тоже идет против природы Дэона и делает то, что другим сделать невозможно, нельзя, опасно. И за это она его возненавидит.

Не обращая больше на девушку никакого внимания, он быстро приблизился к стене.

— Как мы их откроем? — полюбопытствовала она, глядя на уверенную походку мужчины.

— Ты как-то спрашивала, как я добываю серебро. — Сильверр остановился перед воротами и забрал наверх свои длинные серебристые волосы. На шее прямо под прядями у Сильверра мелькнули странные серебряные символы, которые мгновенно зажглись бледно — серебристым цветом. И тут произошло невероятное — серебряные ворота стали сыпаться сверху вниз, подобно песчаному замку. — Для меня серебро такой же металл, что и остальные.

Ширри безмолвно наблюдала за распадом сплава на мелкую серебряную крошку. Ее охватил страх.

«Это невозможно… так не бывает…»

Единственный металл, не подвластный дэонцам, был серебром. Никто не мог влиять на него своей энергией, как никто не способен влиять на собственное тело, отращивая третью руку или изменяя форму своей головы. Серебро было жизненно необходимо любому дэонцу, но достать его было возможно лишь собственноручным трудом. Огромные группы среброловцев — так называли шахтеров, уходящих на поиски месторождений серебра, — ежемесячно отправлялись глубоко в недра планеты, испещряя плоть Дэона тоннелями и шахтами, чтобы добыть редкий металл и выжить.

Дэонцы пытались создавать плантации серебра, воссоздавая условия его образования, но серебро словно чувствовало искусственность, и такие плантации навсегда оставались бесплодны.

Добыча его была адским трудом. Гораздо тяжелее работы в жаровнях или шахтах по добыче других материалов и металлов. И еще ни одному дэонцу не удавалось взять верх над серебром, над своей природой, сколько бы из них ни положили свои жизни за это.

Но Сильверр… Сильверр смог. Он превратил огромные серебряные ворота в блестящую труху, колышущуюся песчаными дюнами под ногами.

— Кто ты? — прошептала Ширри, стараясь придать голосу смелости.

Он не обернулся. Волосы водопадом скрыли шею и лопатки мужчины. Перешагнув через серебряную складку под ногами, он вошел в королевский бункер и исчез из вида.

«Будьте на чеку, моя дорогая, — дух внимательно следил за тем, что видит девушка. — Сегодня особенный день».

Это действительно было так. И уже через несколько мгновений страх перед Сильверром стал понемногу спадать, уступая место волнению и яркой надежде. Ширри ждала этого дня все семь лет своих блужданий по мертвому Дэону.

Вот она ступает в королевский бункер. Вот — оглядывает защитную крепость вокруг себя.

Королевский бункер, последняя надежда на возрождение дэонцев…

Пуст.

Не произнося ни слова, Ширри и Сильверр обошли огромное помещение, облицованное серебром, несколько раз. Но никого не нашли. Ни единого дэонца. Только пол был усыпан черно-серебристым песком, разлетавшимся от порывов сквозного ветра.

Королевский бункер был пуст.

Оплот защищенности стал склепом последним выжившим после катаклизма.

***

В ушах стоял звон. К горлу подкатывал тугой ком, и Ширри ощущала желчь во рту.

Последние выжившие. Ширри и Сильверр.

И мертвый Дэон.

Тошнота подступила к горлу, и девушка склонилась над камнем. Волосы золотистыми кольцами сыпались со спины к лицу, пачкаясь желудочным соком. Вдруг чья — та рука перехватила пряди и убрала их от лица. Ширри вытерла рот концом плаща и зажмурилась, чтобы остановить крутящийся волчком мир перед глазами. Сильверр, продолжая держать волосы девушки, аккуратно посадил ее у огня.

Они долго молчали.

— Давай еще раз.

Сильверр покачал головой:

— Мы обошли бункер уже семижды. Никто не воскреснет от восьмого раза.

— Мне нравится цифра восемь. Давай сходим еще раз, — упрямо твердила она, еле шевеля белыми губами.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Нет! — она вскочила на ноги и пошатнулась. — Нам нужно обойти все еще раз! Еще! И еще!..

— Ширри…

— Нет!!! Мы обойдем столько раз, сколько потребуется, — слезы градом катились по щекам, подбородку, шее. Ее жгло от ужаса, от ярости… от отчаяния. — Мы найдем выживших! Найдем! Мы…

И она захлебнулась слезами. И словами. И чувствами…

Она плакала горько и навзрыд. Упала на землю и сжала ее в кулаках, словно пыталась этим привести планету в чувства. Она глотала слезы вместе с песком и кричала, пока не почувствовала, что сил больше нет. Что внутри не осталось ничего. Даже самой маленькой крохи боли или ярости.

Лишь кромешная пустота и темнота. Любимое порождение Дэона…

Она лежала на земле несколько часов, не двигаясь. Смотрела на тени, прыгающие по стене от животрепещущего огня, и видела, как они превращались в огромные картины жизни прежнего Дэона. Живого Дэона.

Ширри не знала, видела ли эти картины взаправду или она время от времени проваливалась в полубредовый сон, но ее это и не волновало. Это не имело смысла.

Теперь ничто не имело смысла.

— Не стоит так убиваться.

Голос Сильверра был таким инородным в немом, теневом мире Ширри, что она вздрогнула от неожиданности. И не ответила.

Она видела тень дэонца, отбрасываемую огнем на стену. Он сидел, не шевелясь. Но голос его был полон движения и живости:

— Нынешний мир не так сильно отличается от былого.

Из горла девушки вырвался хриплый, булькающий звук.

— Значит, ты никогда не жил в былом мире.

— Это так. — пауза была долгой. — Но ты много лет блуждала по Дэону. И ты достаточно оплакала его.

— Что это значит? — резко вскинулась она, но скорее по привычке. Внутри все оставалось таким же пустым, холодным, безразличным.

— Значит, что прежний мир не вернуть. Пора забыть о нем и жить дальше.

— Жить дальше? — усмехнулась она, поднимаясь. — Жить дальше? Жить?! Да как вообще можно жить после такого?! Это была моя последняя надежда…

— Надежда на что? Ты думала, что найдешь парочку выживших и все станет, как прежде?

Слова дэонца резанули ножом по сердцу. Ширри сжала кулаки до белых костяшек. Вплотную приблизилась к поднявшемуся Сильверру и вперила в него убийственный взгляд. Чувства, роившиеся в ней с самой первой встречи с дэонцем, вдруг поднялись к горлу, формируясь в слова, и прорвались сквозь плотину сдерживания.

— Да! Я так думала! Я надеялась. Я ВЕРИЛА! Я хотела найти нормальных дэонцев! Нормальных, понимаешь? Тех, кто понимал бы меня, чувствовал то же отчаяние, что и я… Я хотела быть снова частью чего-то целого. — Она смотрела в его голубые глаза и видела в них горечь. Но не остановилась. — Но тебе этого не понять. Ты бесчувственный! Холодный! У тебя нет сердца! Нет ничего, что нас бы связывало! Ты не дэонец. Ты… монстр.

Она выдохнула, и внутри вдруг все похолодело, словно туда опустился тяжелый ледяной камень. Желудок свело судорогой, ее снова вывернуло наизнанку, но теперь Сильверр ей не помог.

— Я не выбирал становится таким.

Она подняла голову, смахивая прилипшие к мокрому рту волосы.

— Меня таким сделали.

Она молчала. Он сжал кулаки и закрыл глаза. Каждая черточка его лица и тела выдавала борьбу с самим собой. Нестерпимое желание убежать. И отчаянное стремление этому желанию не поддаться.

— Я был подопытным. Если быть точным, подопытным № 354. Сильверр-354. Так меня называли с «пробуждения».

Ширри медленно села на камень, не спуская глаз с дэонца.

— Что такое «пробуждение»? — тихо спросила она.

— День, когда я очнулся в лаборатории второго округа. Округа Лирия, крепость Кронц. Лаборатория находилась рядом с жаровней. За шумом котлов и печей жаровни ученые скрывали наши крики.

Он поджал губы. Под глазами у него пролегли черные тени. Сам он будто сжался. Она готова была спорить, воспоминания тех ужасов атаковали сейчас память мужчины и распинали его снова и снова болью и ужасом.

Почему-то крепость Кронц казалась ей знакомой. Она ощутила нервное подергивание Фипа. И напряженно взглянула на мужчину:

— Как… как долго… ну…

— Я был подопытным полгода. После пробуждения я очнулся в капсуле из серебра на подобие той, в которой ты меня нашла. — чересчур спокойно продолжил он. — Все тело горело… Я… мне было больно даже дышать. Я не мог сгибать пальцы, я думал, что мне отрезали все части тела. Когда я наконец смог двигаться, я понял, что большая часть меня теперь состоит из серебра.

Он вытянул руку вперед, глядя на широкие обручи, вживленные в его плоть.

— В меня залили столько серебра, что думали, я не выживу. Я сам слышал, как они об этом говорили, — тени под глазами стали еще чернее, — но я выжил.

— Кто мог сотворить такое?.. — на ресницах девушки подрагивали слезы.

— Не знаю. Я думал, что королевские задницы все мне объяснят, но этим тварям повезло, они сдохли в бункере, не дождавшись меня, — Сильверр сплюнул в огонь, и тот жутко зашипел, пуская дым. — Я хотел убить их. Каждого, кто к этому причастен. Я не знаю имен. Знаю лишь, что такие эксперименты проводятся уже очень давно. Я был уже 354-м.

— Как тебя зовут на самом деле?

— Откуда мне знать! — его крик сочился презрением и отчаянием. — Я не помню ничего из прежней жизни! Ничего!

Ширри опустила взгляд. Слезы кристаллами сыпались из глаз на сложенные на коленях грязные руки.

«Ширри… Я хочу… хочу вам кое в чем признаться…»

«Не сейчас, Фип».

— Я не знаю, кем я был. Не знаю, была ли у меня семья. Не знаю, что такое жизнь. Все, что я помню, это боль и смерть.

«Но это важно!»

«Ты вообще слышишь, что он рассказывает?! Что может быть важнее?!»

«То, что мой бывший господин сделал это с ним».

Она вздрогнула. И Сильверр заметил это и дернул головой, как бы ободряя себя продолжать:

— Я видел, как умирал от остановки сердца Сильверр-349. Видел, как от переизбытка энергии разорвало на куски Сильверра-351. Я видел, как сгорал на поверхности Сильверр-358. Я был вместе с ними, когда нас выпустили на поверхность. Нас было десять. К ночи осталось трое. К утру — я один.

«Поначалу я не был уверен… Но теперь: теперь я точно знаю, что Сильверр был подопытным моего господина лорда Хлуффмона. Он был помощником Деорка — потомка господина Лирия. Их задачей было создание новых дэонцев. Более способных к выживанию. Тех, кто смог бы быть сильнее королевского рода. Поэтому… поэтому они экспериментировали».

Ширри закусила кулак, чтобы не закричать от ужаса.

Она не могла поверить, что в ее мире существовала подобная жестокость. Такого просто не могло быть. Дэонцы и так вымирали. Условия жизни и выносливость нулевого уровня выкашивали больше половины чудом рождаемых детей. Добыча серебра и непрекращающийся труд убивал большую часть молодых людей, а старости достигали единицы.

Так какое чудовище могло проводить эксперименты над теми, кто и так был на грани вымирания? Как вообще нечто подобное могло существовать?!

— Они пытались создать идеального дэонца. — глухо вторил словам духа Сильверр. — Солдата, способного выжить на поверхности, способного уничтожить все на своем пути под землей.

Перед глазами возникло воспоминание Сильверра в серебряном саркофаге: от него валил пар, кожа покраснела от высокой температуры, тело испещрено серебряными обручами… Ни один дэонец не выдержал бы такого. Даже недели. А Сильверр продержался несколько лет…

— Нам изменили не только тело, но и голову. Сознание. Наверное, поэтому я знаю то, что не должен знать.

— Путь к бункеру, — догадалась Ширри и вспомнила, как энергия Сильверра покрылась неведомыми письменами, теперь уже не имеющими шанса быть разгаданными.

— Я не знал, что делаю. Это происходило само. Я… — его голос дрогнул. — Я даже не знаю, на что еще я способен.

Громко затрещал огонь, выплевывая под потолок пещеры алые искры.

— Они хотели создать модифицированную армию.

— Зачем? — выдохнула она.

— Чтобы свергнуть короля. Весь его род. Это все, что я смог услышать от ученых.

«Он прав. Вы, дэонцы, существуете на Дэоне всего четыре века. И за это время ваша численность увеличилась, а затем резко уменьшилась после Того Вздоха двести лет назад. Это был катаклизм меньшего масштаба. От него полностью вымерли два округа: Сёртиса и Миралума. Но большая часть дэонцев все-таки выжила. Экономика и силы ваши пошатнулись. Округи ссорились и воевали между собой, деля остатки двух вымерших округов, пока не началось Большое Движение».

У девушки голова шла кругом от всего, что на нее внезапно свалилось. Она отрешенно смотрела на свои подрагивающие пальцы и не могла ничего ответить ни Сильверру, ни Фиппу.

«Я не застал всех этих событий лично, но, будучи частицей Дхэо, я знаю, что Дэон пережил это. Спустя пятьдесят лет после Большого Движения вас стало еще меньше, округ госпожи Дилисы тоже перестал существовать, дэонцы быстро сокращались. И королевский род принял решение изменить это.

— Значит, королевский род? — невнятно пробормотала Ширри и судорожная улыбка исказила ее губы и отпечаталась отвращением в серо-голубых глазах.

«Но Сильверр сказал, что эксперименты проводились, чтобы создать армию против королевского рода».

«Так, — хмуро согласился дух, — только вот это не помешала потомкам Лирия начать эксперименты за спиной короля. Пока король экспериментировал на своей крови и детях, лорд Деорк и его помощник господин Хлуффмон занимались созданием идеального дэонца. И пока в жаровнях трудились рабочие, рядом с ними в Сильверров вживляли серебро, пытались продлить им жизнь, повысить их выносливость, усилить потоковость энергии».

— Невозможно… — горячие слезы алмазами сыпались из глаз.

— Это тяжело осознать. Но наверняка у этих тварей были еще причины создавать нас. Ты знаешь историю Дэона лучше меня.

Ширри потерянно потрясла головой. Ничего она не знала! Ни об истории Дэона. Ни тем более о том, что кто-то в ее умирающем мире стремился развязать войну, начать революцию и творить весь этот ужас. Она посмотрела на него сквозь слезы, и чувство вины сдавило ей виски. Если бы он знал, что она тоже имеет причастность к королевскому роду, что бы он сделал?.. Узнай он, кто она, он бы ее возненавидел? Убил? Уничтожил?

«Шир… — тихий и хриплый, голос духа был не менее виноватым. Он тоже ощущал себя причастным к тому хаусу и ужасу, что вскрывался сейчас, подобно гниющей, сочащейся гноем ране. — Ведь вы не знали о себе ничего, пока не встретили меня. Вы ни в чем не виноваты».

Ей хотелось нервно захохотать. Закричать. Забиться в истерике. И замолчать на всю жизнь. И все это одновременно. Она сдавила руками голову, чтобы привести себя в чувства, и постепенно ей это удалось.

«Ты ведь был в заточении в его разуме, да? — спросила она. — Или… или ты тоже…»

«Нет! Нет. Я не хотел этого. Но я заключил договор с господином Хлуффмоном. Я был обязан давать ему столько энергии, сколько ему потребуется в обмен на жизнь. На существование…»

Она тяжело вздохнула. Он не виноват. Что он мог сделать? И все же то, что сделали с Сильверром, бесчеловечно.

Внезапно все встало на свои места: и то, почему Сильверр так силен и вынослив, и то, почему он ничего не знает об энергии, заключенной в нем, и то, почему он не смог помочь Ширри, когда на нее чуть не обрушилась карстовая пещера… Сильверр ничего не знал о мире, в котором он «пробудился». Ему были не ведомы те знания, что дети получали в детстве, экспериментируя со своими способностями. Он видел смерть. Смотрел, как гибнут люди прямо у него на руках, но был не в силах помочь. Как Ширри, когда тонул малыш Корри…

Сильверр был оторван от жизни. Он даже не знал, сколько ему лет.

И сколько лет ему осталось.

Все вдруг перевернулось. Ширри посмотрела на Сильверра совершенно другими глазами. Теперь перед ней сидел не холодный и бесчувственный кусок камня, а человек, не просто лишившейся прежней жизни, а не имевший ее вовсе.

Его память начиналась с момента пробуждения.

А все, что было до этого, для него не существовало.

Это было страшнее смерти.

«Мы так похожи… — вдруг мелькнуло в голове, и Ширри заплакала от чувства вины. — У нас так много общего… А я обвиняла его в бесчувственности, в недоверии, в жестокости… Но это не он, а я жестока…»

— Прости меня, — прошептала она, не имея смелости посмотреть ему в глаза. — Прости… Я думала… думала, ты монстр. Я боялась тебя. И злилась, что ты не рассказываешь о себе. Считала тебя высокомерным. И думала, что ты не воспринимаешь меня всерьез, поэтому ничего не рассказываешь. Но у тебя были причины молчать.

— Я молчал не потому, что мне больно вспоминать об этом, Шир, — голос Сильверра вновь стал глубоким, обволакивающим. Как тогда, когда они заговорили в первый раз. Она подняла голову и посмотрела на дэонца. Он был подавлен, разбит. Глаза его подернулись белесой пеленой. — Я молчал, потому что боялся ранить тебя.

Сердце девушки остановилось. Она не знала, что ответить.

Сильверр раскрыл руки и протянул их ладонями вверх.

— Когда я только встретил тебя, я решил, что ты одна из ученых. Но когда ты вытянула руки, я испугался.

— Ты забыл, что означает этот жест? Забыл, что это призыв к миру?..

— Нет. Я испугался, потому что ко мне впервые обратились как к человеку. Впервые после пробуждения. — по губам дэонца вдруг пробежала тень улыбки. — Впервые в меня не тыкали иголками, не резали ножом. Впервые меня поприветствовали. И я испугался. Убежал. Я решил начать новую жизнь. Я даже обрадовался тому, что никого не нашел по пути. Для меня была противна сама мысль увидеть дэонца. Увидеть тварь, которая могла бы быть на месте любого из ученых и мучить меня всю жизнь.

Сильверр плотно сомкнул губы. Он пристально посмотрел в ее глаза, будто призывая к вниманию.

— Я действительно монстр. Потому что я был счастлив, когда понял, что Дэон погиб, Ширри.

Она опустила голову. Внутри нее на удивление не поднялась буря отвращения или ярости к мужчине.

— Я не собираюсь осуждать тебя за это, — тихо сказала она. — То, что с тобой сделали, не имеет оправдания.

— Я тоже так думал. Блуждал один. Изучал руины. Но везде я видел твои протянутые руки. Где бы я ни оказывался, я слышал твое: «Я с миром, вам нечего бояться». Наверное, это стало сводить меня с ума.

Они долго молчали, слушая убаюкивающий треск костра.

— Знаешь, я бы убил любого выжившего дэонца, если бы он встретился мне на пути. Даже упоминание о нем, о части моего народа, заставляло меня содрогаться от ненависти, от омерзения. Так я думал про любого дэонца. Кроме тебя.

«Знай он, что я королевских кровей…» — набатом билось в мыслях. И девушка даже закашлялась, испугавшись, что он вдруг услышит этот набат наяву.

«Не говорите ему!» — испуганно вторил ей дух, углубляясь в ее сознание.

— Поэтому ты выследил меня? — практически беззвучно спросила она, а мысленно поклялась себе, что никогда не расскажет ему, чья кровь течет в ее жилах.

«Он не узнает, кто я на самом деле. Мы слишком многое вытерпели. Мы имеем право на счастье и спокойствие. Имеем же? Хотя бы на чуть-чуть? Да?..»

— Да. — Он смотрел ей прямо в глаза, и взгляд этот был честный, открытый. — Когда ты рассказала о том, через что ты прошла, как блуждала все эти семь лет одна, сколько ужасов и боли тебе пришлось пережить, я решил, что никогда не расскажу тебе о своей боли. Я не хотел ранить тебя еще больше.

— Но ранил, — ее голос дрогнул.

— Я знаю.

Ширри с удивлением взглянула на мужчину.

— Прости меня, — в его глазах застыла печаль. — Я не думал, что моя скрытность ранит тебя больше, чем откровенность.

Она всхлипнула. Камень, который опустился внутри нее совсем недавно, вдруг растаял. Она почувствовала облегчение и… спокойствие. Утерев слезы с щек, она поднялась и подошла к Сильверру. Он стоял и смотрел на нее с ожиданием.

На мгновение взгляд голубых глаз слился с взглядом серебристых, а потом Ширри вдруг обхватила Сильверра и прижалась щекой к его груди.

— Это называется объятие, — тихо сказала она. — Так делают, чтобы человеку стало легче. Мама мне в детстве рассказывала, что когда кто-то тебя обнимает, он забирает часть боли себе. Разделяет ее с тобой. Вы становитесь чем-то целым. Как когда тебе доверили тайну.

Еще несколько мгновений они стояли в безмолвии, а потом Ширри почувствовала, как сильные руки дэонца аккуратно обхватили ее, взяв в кольцо.

— Я знаю, что такое объятие.

Мгновенно вспыхнув, Ширри отпрянула и отвернулась от дэонца, сжимая и разжимая кулаки от неловкости.

— Отлично.

Сильверр тихо рассмеялся, и смех его был похож на нежный шум водного притока. Ширри обернулась, плененная звуком.

Впервые Сильверр улыбался. Пусть эта улыбка и пряталась лишь в самых уголках губ, но Ширри видела ее и в блеске голубых глаз.

— Спасибо, — кивнул он.

И этого было достаточно, чтобы Ширри почувствовала: она не одна.

Глава 11

Весь мир будто перевернулся. Буквально! Свет поменялся с тенью местами, и теперь все казалось куда светлее и четче, чем раньше, хотя ни огня, ни осветительных кристаллов под рукой не было. Куда-то подевались блеклые тени и беспросветно темные углы шахт; исчезли страшные шорохи и завывания ветра; пропали и ёканье сердца, и учащенные стуки крови в ушах, возникающие каждый раз, когда проход сворачивал в густеющую тьму шахты… И вообще внутри копошилось и ёрзало странное бурление, как когда долго висишь вниз головой с кровати и лицо становится красное-красное от смеха.

Именно так себя чувствовала Ширри, вприпрыжку продвигаясь по абсолютно пустому, даже безруинному первому кругу. Теперь ее не пугала всепоглощающая темнота, иногда рассеиваемая бледным, едва проходящим светом с поверхности. Не пугало густо обволакивающее пространство эхо, и не холодили затылок сильные порывы свежего, прорывающегося с поверхности воздуха. Даже тихий, едва слышный рокот где-то внизу, под ногами, и иногда пробирающая всю планету дрожь, будто начальные схватки роженицы, не вызывали никакого беспокойства.

Ширри была не одна. Она ощущала себя невероятно легкой, словно вся состояла из воздушных пузырьков, так красиво переливающихся разноцветными бликами под водой… На одно мгновение — она готова была в этом поклясться! — ей даже удалось удержаться в воздухе и словно подняться под потолок липкого, влажного хода.

— Я хочу тебе кое-что показать, — вдруг обернулся Сильверр, и серебряное кольцо в его ухе игриво вспыхнуло. В голубых глазах дэонца плескалось что-то теплое и блестящее, какжидкое, коллоидное серебро.

Ширри поджала губы, улыбаясь, и кивнула.

Они с Сильверром покинули королевский бункер неделю назад, но все еще продолжали медленно пересекать первый круг, переходя от одного пустынного и пыльного плацдарма к другому. Они решили вернуться в памятьтеку через сквозную шахту, а не узкие тоннели, которыми добрались сюда. К тому же толчки земли, которые стали возникать уже с подозрительно уверенной и точной периодичностью могли замуровать и покалечить путешественников внезапными обвалами в маленьких пространствах с большей вероятностью, чем в просторной, надежной шахте. Поэтому Сильверр не спеша вел их крохотную группу путешественников к погрузочному отсеку в гипсовых штреках.

Теперь торопиться было незачем. Да и не хотелось. После разговора с ним Ширри стало спокойнее. Она больше не боялась неожиданного удара в спину или внезапного исчезновения дэонца в каменной стене. Она доверяла ему.

А он, кажется, доверял ей. По крайней мере Сильверр выглядел более расслабленным, чем раньше. Не было в его движениях скованности и настороженности, будто он тоже ожидал удара под дых.

По ногам сильно дуло. Воздух был свежим, порывистым. Тем.

Такой же воздух Ширри ощутила полтора года назад, когда поднялась туда — на поверхность.

Она резко остановилась. Сильверр обернулся. В его глазах мелькнуло понимание.

— Все хорошо, мы не пойдем туда.

— Но здесь километр породы, не больше. — неуверенно протянула она, все еще не двигаясь с места.

Взгляд Сильверра смягчился. Его глаза вдруг стали нежно бирюзового цвета, в них закрутилась полупрозрачная воронка, затягивающая Ширри внутрь.

— Я обещаю, что с тобой ничего не случится.

И она поверила. Они ведь доверяют друг другу.

Поверхность была все ближе. Ее холод пронизывал каменную породу, сквозил в шахтах, проникал в кости… Ширри прижала руки к своей юбке, преобразовывая ткань в штаны, и удлинила плащ. Ее всю потряхивало мелкой дрожью от cырой промерзлости, но она продолжала упорно идти за Сильверром, который, казалось, совсем не испытывал холода, хотя весь его торс был обнажен.

Она была на поверхности лишь раз в своей жизни, но убийственный холод ей не позабыть никогда. Тогда она еще не знала, что энергия окружает ее постоянно, что частицы ее родной земли всегда могут помочь ей в случае опасности. Тогда выход на поверхность означал лишение защиты, лишение безопасности утробы планеты, скорлупы, неотделимо сопровождающей каждого дэонца на протяжении всей его короткой жизни. Лишившись этой скорлупы, этого защитного купола, можно было сойти с ума. Ширри едва не сошла.

Если бы не призыв умирающего Фиппа, она бы вряд ли смогла прийти в себя после выхода на поверхность.

И вот, прямо на ее глазах туда, в эту мертвенную пустоту, открытую всем ветрам, стихиям и самой смерти — туда шагнул Сильверр. Ступил на землю ледяных пустошей, сменяющихся раскаленными землями, по которым ползут черными разрядами вспышки света…

Сердце Ширри вдруг стало разрываться на кусочки. Осознание напополам с ужасом рвали его на части и скармливали отчаянию, черным дымом наполнившим легкие.

Она судорожно выдохнула и сделала шаг к стене. Холод обдувал кожу, забирался под плащ, проникал в самые кости. Она приложила ладони и едва не вскрикнула. Два кольца на левой и одно на правой зажглись мутными синим и зеленым цветом. Стена начала расступаться в стороны. Проход на поверхность отворялся.

Там было темно. Сильверр находился в открытой с одной стороны и окруженной с трех других сторон ледяной пещере, где мертвенный воздух вихрями вздымал белоснежные хлопья. У Ширри все окоченело от холода, но она выбежала к дэонцу и приложила руки с противоположной стороны от него. Она сразу поняла, что он пытается сделать. Переплавляя промерзлый, окаменевший песок, лежащий под ногами, он растягивал его на открытую часть пещеры, создавая стеклянную стену.

Вдвоем работа шла быстрее. И хоть Сильверр стрелял в девушку яростными взглядами за то, что она ослушалась его наказа, Ширри почувствовала облегчение. Она все равно не смогла бы ждать его так долго в шахте. Страх за его жизнь был сильнее страха перед поверхностью.

Продолжая протягивать энергетические лески по окоченевшему песку, Ширри внезапно обдало жаром от осознания: она не побоялась поверхности. Она побоялась потерять Сильверра.

Когда со стеной было кончено и внутри теперь уже закрытой пещеры воцарилась тишина, Сильверр и Ширри устало сели рядом и сбились в кучу, чтобы сохранить свое тепло.

— Может разожжем костер? — это был даже не вопрос, Ширри уже тянулась к своему заплечном мешку за кремнями.

Но Сильверр, на удивление, покачал головой.

— Всего пару минут, — едва слышно шепнул он и уставился на стеклянную стену перед собой.

Благодаря стене они оба видели все, что происходит там, на поверхности, но при этом были в безопасности от ужасного пронизывающего ветра. Холод все равно сводил тело, но без ветра все же было лучше.

Ширри закуталась в плащ и спряталась туда по самые глаза.

— Помнишь, ты рассказывала, как поднялась на поверхность?

Девушку передернуло. Ледяные капли, хлещущие со всех сторон, вспышки, разрывающие купол над головой на части… Лилово-черные тучи, нависающие в нескольких метрах над землей и ползущие по пустоши, будто готовые проглотить ее, погрести под собой, своей тушей…

И крик. Одичалый, пронизывающий до костей хуже ветра.

Взгляд ее окаменел. Она коротко кивнула, продолжая туманно глядеть в стену перед собой.

— Было дело.

Воспоминания одно за другим накатывали на нее и били, словно большой источник из-под земли. Они затапливали, они душили… Они шумели в ушах, как шумит воздух в пустых шахтах…

И вдруг все стихло. Ширри моргнула. И правда тихо.

Ширри опустила плащ и медленно поднялась. Минуту назад за стеклянной стеной была буря. Она рвала и метала в клочья землю под собой, терзала ее своими плотоядными зубами и выплевывала в километрах отсюда, чтобы вновь выгрызть что-нибудь там.

Но теперь все было тихо. Купол над головой посерел. Пелена белых песчинок усыпала землю, как когда-то мама мягкими теплыми руками укрывала маленькую Ширри одеялом. Ни одна песчинка не шелохнется. Ширри подошла ближе к стене и приложила к ней руки.

Очень быстро купол над головой, тянущийся до самого горизонта, стал светлеть, выцветать, словно его много-много раз стирали. А затем на горизонте что-то больно блеснуло.

— Ай!

Ширри не могла смотреть на него. На это яркое нечто, выедающее глаза. Она помнила его. Только тогда оно было голубо-белым. Оно жгло руки. Оно было пугающе огромным и ярким, и оно тогда медленно катилось за горизонт, а сейчас наоборот — поднималось.

Вдруг на глаза Ширри легли ладони. Она почувствовала дыхание Сильверра у себя над ухом. Он осторожно повернул ее спиной к стеклянной стене и открыл глаза.

И Ширри вскрикнула. На стене, бросая блики, светилось разноцветное нечто, блестящее и подрагивающее, словно живое существо.

— Это радуга, — шепнул Сильверр и отступил на шаг. — Настоящая радуга, а не та, что искусственно создавали в своих цирках торговцы и обманщики.

Ширри приблизилась к стене напротив и коснулась радуги.

— А-а! — вскрикнула она, одернув руку. — Поймала, поймала!

И она восторженно посмотрела на Сильверра, который подошел к Ширри. Но на руке не было и следа разноцветного существа. Ширри вновь медленно коснулась ее пальцами, но безрезультатно. Ширри опять протянула руку. Потом хлопнула радугу, потом попыталась поймать руками…

И тут она услышала сдавленный смешок. Она повернулась влево — Сильверр едва сдерживал смех, глядя на попытки девушки поймать то, что поймать невозможно.

— Я знал, что ты странная, но что бы настолько…

Ширри вдруг посмотрела на Сильверра твердо и убежденно.

— Мы не можем оставить его здесь, оно погибнет, — серьезно произнесла она.

И Сильверр по-настоящему расхохотался.

Становилось жарко. Ширри распахнула плащ, преобразовала штаны в юбку до колена и снова присмотрелась к подрагивающей, тающей радуге.

— Нам пора, — тихо сказал Сильверр. — Еще пара минут, и мы сгорим заживо.

Глаза Сильверра странно блеснули. Он подошел к стене, на которой дрожала едва видная радуга, и раздвинул породу в стороны.

Ширри уже практически шагнула во тьму первого круга, но все же остановилась. Пряди ее светлых, переливающихся золотом волос тяжелыми кольцами рассыпались по спине. Она на миг взглянула на сине-фиолетовый купол над головой, на янтарный кристалл, зависший в вышине. Ей хотелось запомнить это мгновение — мгновение, когда впервые за всю свою жизнь поверхность подарила девушке не боль, а восторженную радость. Умиротворение.

Уже через минуту путники спускались все глубже в шахту. А Ширри все сжимала и разжимала ладонь, стараясь разглядеть в ней отпечатанный слепок света.

Сильверр больше не прятал лицо. И пусть в тоннелях и пещерах зачастую не было никакого освещения и путники продвигались, полагаясь на свой слух и острое зрение, но Ширри все равно не могла оторвать изучающего взгляда от дэонца. Сильный подбородок упрямо выпирал вперед, нос с горбинкой остро возвышался над тонким жестким ртом с морщинками в уголках. Серебристые брови ровными расщелинами пролегали над голубыми, цвета синего алмаза глазами.

Иногда эти глаза мельком стреляли в сторону Ширри, и девушка, внутренне замирая от странного волнения, быстро отводила взгляд.

— Ты… ты когда-нибудь играл в догонялки? — попыталась скрыть свое замешательство она.

— Догонялки? — его голос был… нормальным. Не холодным и не отстраненным. Не безликим и не беспричастным. Сильверр был настоящим. — Не помню такого.

Они шли по достаточно широкому и прямому тоннелю, пропахшему кислыми отложениями. Так пахли только тоннели больших городов, где промышленность по добыче материалов не всегда успевала перерабатывать отходы.

Ширри хитро улыбнулась. Конечно, Сильверр этого не увидел, а ей это только на руку.

Почувствовав внутри прилив энергии и приятное покалывание от предвкушения веселья, Ширри внезапно рванула со всех ног по тоннелю и, не выдержав, звонко расхохоталась.

— Догоняй! — крикнула она, и ее длинные золотистые кудри рассыпались по плечам и спине.

Прошло всего пару мгновений, а она уже слышала быстрый бег Сильверра за спиной. Она петляла, поднимала ногами облака пыли и уклонялась от тянущихся к ней рук дэонца, но он все равно быстро ее нагонял.

Смех рассыпался по тоннелям, как песок сыпется сквозь камни — он пронизывал все вокруг, заряжал энергией, будоражил, пьянил. От него, казалось, смеются и камни.

Почувствовав на плече его хватку, Ширри вдруг нырнула в каменную стену и та, мгновенно подчиняясь вспыхнувшим на пальцах кольцам, проглотила девушку, помогая скрыться от преследовавшего.

— Так нечес… — только и успела услышать она, оказавшись за цельной стеной.

Все еще хохоча, она прижала ладони ко рту и разгоряченным щекам. Лицо ее пылало от пробежки и смеха, легкие приятно жгло пламенем. Вдруг стена покрылась синими лентами энергии. Ширри рванулась вправо, отшатываясь от приближающегося Сильверра, и вылезла в широкую гулкую шахту.

Забег продолжался.

Топот ног эхом откликался в высоких неровных сводах шахты и, рикошетя, сыпался вниз. Ширри маневрировала так ловко, как никогда до этого. Адреналин и беззаботная радость затопили ее до краев и выплескивались громкими взрывами смеха.

Наконец, шахта резко вильнула влево, оканчиваясь глубокими бассейном со стоячей водой. Ширри резко затормозила.

— Стой, стой! — крикнула она Сильверру, но не успела.

Либо дэонец слишком медленно среагировал, либо это входило в его планы, но он на всем ходу влетел в не успевшую отскочить девушку и потянул ее с собой.

Всплеск!

Ледяной холод окружил со всех сторон, остужая разгоряченную Ширри. Она раскинула руки и ноги, отдаваясь вся без остатка темному густому потоку, охотно ее поглощающему. Внутри гулко билось сердце, она чувствовала, как радостно и легко оно пульсирует у нее в груди, в венах, в капиллярах на самых подушечках пальцев…

Кто-то схватил за руку и с силой потянул ее вверх. Вынырнув, она закашлялась и даже не заметила, что продолжает улыбаться, несмотря на дрожащие посиневшие губы.

— Порядок? — обеспокоенно спросил он. Видимо, Ширри пробыла в воде дольше, чем он ожидал.

— Не то слово.

И вдруг, испытав порыв, Ширри с силой брызнула в дэонца водой. Пустив голубоватые потоки энергии по краю бассейна, Ширри с озорством вгляделась в бледные, острые из-за приглушенного холодного света черты лица Сильверра. Он зажмурил глаза. Струйки студеной воды стекали по волосам на скулы, крепкую шею, обнаженный торс, увитый серебряными обручами.

Она коротко хихикнула и откинулась на спину, уплывая в центр бассейна. Он был широким и глубоким — одним из самых крупных, что попадались девушки за все годы ее странствования.

— Как тебе догонялки? — весело спросила она.

— Освежающие, — коротко отозвался дэонец, и Ширри залилась смехом.

Она не знала, почему в последнее время так много смеется. Может ей просто этого не хватало, а может за долгие месяцы тяжелых испытаний накопленное напряжение, усталость и злость наконец смогли найти мирный, гармоничный выход.

Смеясь, Ширри ощущала себя счастливой, освобожденной. Живой.

«Главное, чтобы Сильверр не узнал, кто я», — вдруг мелькнуло в голове. На миг ее передернуло, она забарахталась, уходя под воду с головой. Но то было лишь мгновение. Она судорожно отмела эту мысль и вынырнула из-под воды, жизнерадостно улыбаясь дэонцу. Он здесь, он не убегает, не исчезает в стене из камня. Он не бросит ее. Даже если узнает, каких она кровей. Ведь теперь они вместе.

Они не одни.

— Ты давно не смеялась, — как-то тихо произнес Сильверр, и Ширри едва услышала его, находясь ушами в воде.

Она подплыла к краю и забралась на камень в двух шагах от дэонца. С ее одежды стекала вода, оставляя следы на сухом камне и песке. Плащ отяжелел за спиной, и девушка, подцепив перламутровую пуговицу, сняла его и принялась выжимать в бассейн.

— На самом деле я часто смеялась, — отозвалась она. Ко лбу прилипли мокрые волосы, штаны облепила ноги и колени. — И сейчас нередко смеюсь.

— Из-за друга?

По пещере прошелся рокот. Каменные своды тряхнуло. Вода в бассейне жадно хлюпнула — стеной вздыбилась и окатила сидящих на берегу, утягивая в свою бездну. Ширри упала в воду, захлебываясь. Вокруг ничего не было видно, но зато даже под водой она слышала страшный лязг и треск крошащихся пород.

«Нам необходимо немедленно добраться до памятьтеки!!! Немедленно, Ширри, слышите?!» — взывал Фип, поддерживая девушку энергетическими потоками.

Не зная, каким чудом, руки ухватились за скользкий выступ. Рывок, и Ширри выползла на трясущуюся землю и подтянулась вперед. И вовремя — позади, прямо в бассейн, рухнул потолок пещеры, дробя и перемалывая под собой все, что еще пару минут назад было прекрасным и умиротворенным местом…

Ширри позвала Сильверра. Ноги ее тащили к выходу из остатков пещеры. Каменная пыль поднялась в воздух и зависла густой пеленой.

Ширри протянула синие нити по воздуху, заставляя пыль осесть. Ее энергия соприкоснулась с энергией планеты — и Ширри онемела от ужаса: Дэон был в агонии. Землетрясение, погрузившее милую пещеру в руины, охватило все слои планеты, встряхивая их как камни в ладошках.

Дэон вопил. Каждый камень кричал от боли. Каждая руда лила горькие слезы. Каждый клочок земли выл от безысходного ужаса.

Впереди показалась рука дэонца. Ширри рывком оказалась около него и потащила из каменного завала. Используя кольца на обеих руках, она развела породы в стороны и помогла Сильверру подняться. Он не задавал вопросов, и она потащила его вперед, подбадриваемая и направляемая Фиппом.

Спустя несколько часов Дэон смолк. Первый и второй круг невозможно было узнать — от них остались лишь базальтовые осколки, вваленные с поверхности песчаные барханы и зияющие пасти пустот. Ужасы поверхности, соприкоснувшись с жестокостью подземной цивилизации, породили новые смертельные, безумные аномалии. Горящие камни, песчаные бесконечные вихри, блуждающие ядовитые туманы, солнечные сферы, испепеляющие одним прикосновением…

Первый и второй круг Дэона стал аномальной зоной. Безжизненной территорией ненасытной стихии, пожирающей все на своем пути. Первый и второй круг навсегда погрузились в хаос. От них не осталось никаких воспоминаний, кроме тех, что хранились у двух единственных выживших Дэона.

И они шли. Шли, молча глотая слезы. Оплакивая мир, который хранили в своем сердце и который больше не существовал.

Безмолвие, наступившее после оглушительного треска костей планеты, было больнее и страшнее самого безумного крика и вопля. Но Фип приказал молчать. И Ширри молчала. А вместе с ней молчал и Сильверр.

Памятьтека оказалась почти не тронутой стихией. То ли дело в десятках сплавов пород, то ли в особом расположении, но единственное оставшееся достояние дэонцев выстояло в этой борьбе за существование и стала приютом двум обессиленным и разбитым странникам.

Они повалились на потрескавшийся, горячий пол и прислушались к недрам земли. В глубокой расселине Ширри видела бурлящую в десятках километров внизу магму. Сил на восклицания и удивления не оставалось, поэтому девушка лишь сжала кулаки и отвернулась.

«А теперь мне нужно, чтобы вы кое-что отыскали. И быстро».

Ширри поднялась. Указания Фиппа были предельно точными: найти продолговатый, обязательно холодный предмет с тремя зазубренами и рубином в центре. Так как Фип просил хранить молчание, Ширри не могла ничего объяснить своему спутнику и занялась поисками самостоятельно.

Хранилище памяти было полукруглым и очень высоким. Огромные стеллажи четырех разных пород возвышались от мозаичного пола до самого радужного потолка.

Первый, что справа от Ширри, был кристальным. Почти все предметы, что хранились на этом стеллаже, были из фантомного кристалла — полупрозрачного, с осадочными, будто бы инородными вкраплениями.

Ширри взяла один из кристаллов в руки, и он мгновенно откликнулся на ее прикосновения, выпуская энергию, заточенную в нем.

Дохнуло свежей краской и душистыми маслами. Вокруг Ширри разлилось тепло и уютное ощущение спокойствия и степенности. Она вдруг увидела перед собой светлое, выбеленное помещение с гладкими стенами, тонким изысканным убранством и теплым светом.

Пред ней предстало ни что иное как королевские покои в момент самой благоприятной и счастливой своей поры. Один из Собирателей памяти, а может и сам член королевской семьи, запечатлел свои воспоминания, чувства и эмоции в этом фантомном кристалле, чтобы сохранить этот образ на века. Энергия, перемешанная с ощущениями Собирателя, отпечатывалась и переплеталась с энергией вместилища — кристалла, — становилась памятью Дэона.

Таких предметов, хранящих память, были тысячи, миллионы. Ширри и сама могла создавать такое, ведь сгодился бы простой глиняный сгусток под ногами. Но то, насколько долго воспоминание будет храниться материалом, зависело и от самого материала, и от навыков собирающего воспоминания. Поэтому если Ширри и запечатлевала какой-то момент в детстве в маленьких камушках у дома, то уже к вечеру энергия вместе с ощущениями девочки из камня «выветривалась», не оставляя после себя ни намека на ее воспоминание.

Собиратели же тщательно обучались своему ремеслу. Они умели не просто отпечатывать свои воспоминания в материале, а переплетать энергетические потоки таким образом, чтобы воспоминания еще надолго оставались свежими и не поблекшими — оставались частью, природой материала.

Стеллаж с фантомными кристаллами был самым длинным из всех. В нем хранились воспоминания о королевском роде, дворце, их занятиях и досуге. Фип коротко пояснил, что стеллаж такой длинный и заполнен до самого потолка лишь потому, что лорд Лирий, будучи противником короля, много и беспрестанно следил за дворцом и всей его жизнью.

«Как много здесь воспоминаний! Как много жизни остается в мертвом мире без дэонцев… Но для чего? Для кого? Я так хочу остаться здесь и пересмотреть все-все воспоминания Дэона!»

«У нас нет на это времени. Найдите предмет, Ширри. И не думайте. Камни все слышат…»

Один из кристаллов излучал тусклый золотистый свет. Ширри потянулась к нему, но Фип одернул ее: стеллаж кристаллов пока им не интересен, пора искать дальше.

Следующий стеллаж был из железного колчедана — он представлял собой сплав различных металлов с серой. От него едко, но знакомо пахло. Железный колчедан в избытке образовывался в родном городе Ширри, поэтому от этого стеллажа у девушки навернулись на глаза слезы. Это были воспоминания дэонцев. Тех дэонцев, что всю свою короткую жизнь работали ради существования, но все же как и любое живое создание стремились творить, радоваться и любить. Этот стеллаж был грубым, но теплым. В нем тлели воспоминания о традициях и праздниках дэонцев, о тех их маленьких радостях, что казались бы мелочью для любого другого существа, имевшего интеллект и свободу воли.

Вот, по серой улице бегут дети, их зовут матери, чтобы поклониться дыму и курениям Дхэо. Вот разноцветными стеклами и осколками драгоценных камней покрывают чело двух новобрачных, решивших, что Дэон презрит на них и даст им толику счастья… Вот, достают горящие угли и сыплют на порог свежевыстроенного дома, окропляя его жаром очищения. Вот, из низкой лачуги слышен слабый стон рождающей. Он тих, он заглушается мерным стуком сотен рук по камням — это тихое биение новой жизни. Так мы, дэонцы, приходим в этот мир — не под крики и смех, не под пение или танцы. Дэон нас встречает скупым, но полным смысла стуком камня о камень — смысл нашей жизни, ее начало и ее же конец. И вот сотни синих лент энергии тянутся от всех домов города, раздвигая камни под бездыханным телом, погребая его глубоко под землей. И тело, падая, стучит костями о камни, наверное вспоминая свой первый стук сердца, первый звук встречи со своим миром. Прах к праху, энергия к недрам…

У Ширри задрожали руки. Железный обломок выпал из ее ослабевших пальцев и с лязгом ударился о монолитный пол. Она опустилась на колени, дав себе несколько минут, чтобы прийти в себя. Воспоминания были слишком сильными, эмоциональными. Близкими.

Она выдохнула. Оперлась руками о колчедан и поднялась. Того мира больше нет. О нем остались лишь воспоминания. Ей на плечо вдруг опустилась теплая ладонь. Девушка обернулась: Сильверр протягивал ей кольцо — то самое, что висело у него в ухе до этого. Он кивнул на ее руки, на палец, на котором не доставало одного кольца. Десятого.

Ширри благодарно улыбнулась Сильверру и надела кольцо. Все они вспыхнули белоснежным светом, и девушка ощутила полноту энергетических потоков. И ей вдруг пришла идея в голову. Быстро стянув с плеч мешок, она достала гладкую кварцевую фигурку.

«Прежний Дэон есть — он жив в нас. И он должен быть жив еще очень долго».

Фип тихо стал упрекать Ширри в бессмысленности этого дела, но девушка его не слушала. Закрыв глаза, она вспоминала все то теплое, что произошло с ней за эти несколько дней. Она вспомнила улыбки Сильверра, особый блеск кристаллов в стенах, красивые пустынные руины еще существующего тогда первого и второго круга, живой огонек радуги с поверхности, приятно пахнущий сырой запах той небольшой пещеры с бассейном…

Воспоминания вспыхивали и теплились в руках Ширри, вбираемые кварцевой фигуркой. И когда девушка открыла глаза, она увидела в своих руках светящуюся мягким розоватым светом хрупкую, но словно бы ожившую фигуру девушки со шляпкой. Сильверр смотрел на это завороженно и даже немного испуганно. Ширри с улыбкой протянула ему фигурку, и он спустя мгновение раздумий коснулся ее. По его лицу пробежала дрожь, он задержал дыхание, впитывая воспоминания и чувства Ширри.

— Спасибо… — прочитала по его губам девушка.

Она любовно погладила свою подругу по странствиям и с радостью поместила ее на стеллаж рядом с другими воспоминаниями о Дэоне. Теперь кварцевая фигурка обрела дом и достойную жизнь — жизнь хранительницы воспоминаний Ширри и Сильверра, последних выживших Дэона.

Теперь поиски продвигались быстрее. Лента за лентой обвивала девушка стеллажи с воспоминаниями, стараясь не просматривать их, а проноситься мимо, не касаясь.

За колчеданными стеллажами, прямо по середине Памятьтеки, простирался морионовый отдел. Он был словно окутан сероватой дымкой, и если бы не горящие оранжевым светом трещины в полах Памятьтеки, то стеллажи и вовсе потонули бы в кромешной темноте, сливаясь с ней воедино. От этого отдела пахло сладко и затхло. Морион — черный хрусталь. Он был редок на Дэоне, его добывали тяжело и кроваво: отряды, уходящие в морионовые впадины, всегда возвращались с половинным, а то и меньшим составом. Месторождения этого хрусталя были прямо у ядра планеты, и несмотря на свой состав морион был прочнее и тверже алмаза.

Проклятый камень — так звали его дэонцы и обязательно перетирали между собой ладони три раза, будто бы очищая их от его упоминания.

Но каким бы проклятым черный хрусталь в действительности ни был, он высоко ценился на рынке и его добыча была вопросом первостепенным. Ширри не спешила распускать потоки по морионовому стеллажу. Ее охватывал благоговейный страх рядом с этим камнем. Она помнила, как из-за него не вернулся домой соседский парень старше ее лет на пять. Помнила, как побледнела его мать, как поблекли ее глаза. И как она продолжила шить ткани, словно ничего не произошло.

А потом, спустя месяц, тело соседского парня вернули — его друг ушел с отрядом на то же месторождение и не смог оставить тело парня там. Не смог бросить то, что осталось от него.

Ширри оборвала энергетические нити и перешла к последнему отделу — серебряному, самому короткому и пустому стеллажу из всех в Памятьтеке.

«А вот и знания о Дхэо» — сдержанно шепнул Фип, и за этой короткой репликой Ширри почувствовала целую бездну эмоций от благоговейных до ненавидящих.

Здесь было совсем немного информации. Пусть стеллаж и был из слитного серебра, но сами хранилища воспоминаний представляли собой все те же кристаллы и металлические брусочки. Один из них передавал расплывчатое лицо бородатого мужчины с яркими синими глазами. Он что-то говорил, но хранилище было так «затерто», что не было ни звука, ни четкого изображения. Видимо, этот кристалл слишком часто использовали.

Второе хранилище не имело изображения, зато там был слышен очень красивый женский голос. Он был четким, как будто Ширри стояла совсем рядом с женщиной, рассказывающей тихо и манерно историю Дэона.

Спустя еще какое-то время поисков предмет все же удалось обнаружить. Фип руководил активацией предмета, и Ширри делала все в точности с указанием духа. Сначала предмет необходимо было остудить, что Ширри сделала, прикоснувшись к нему. Затем Фип приказал Ширри снять с себя все кольца. Сильверр смотрел на это с недоверием и держался близко к девушке на случай, если она начнет терять сознание.

После этого все кольца вместе с серебряной цепочкой Ширри положила на рубин, вплавленный в предмет, и, по наказу Фиппа, порезала руку, чтобы окропить рубин с серебряными украшениями. Как только кровь коснулась рубина, он вспыхнул и впитал кровь. По Памятьтеке прошлась волна жаркого тепла, а предмет стал приятно вибрировать, словно внутри был заводной механизм.

— Все. Готово. — Произнес Фип очень громко.

Сильверр вздрогнул и быстро осмотрелся.

— Ты его слышишь? — удивленно воскликнула Ширри, округлив глаза.

— Это твой друг?

— Да! Фип, как такое возможно?

— Предмет, что вы нашли, Ширри, изобретение самого короля Деорта. Он был умнейшим из изобретателей и смог найти способ транслировать мысли другим людям.

— Транслировать м-мысли?.. То есть если я вдруг подумаю о чем-то, это услышит Сильверр?..

— Да, этот предмет требует особой сдержанности и сноровки, но вы не переживайте — в вашей голове так мало мыслей, что вы вне опасности, моя дорогая.

Но Ширри было не до смеха. Холодный пот выступил у нее на лбу, и она отчаянно отвернулась от Сильверра, боясь мысленно выдать то, чего страшилась больше всего.

— Приступим. Сильверр, я Фипэриэлоумир — частица духа Дхэо и друг госпожи Ширри. Я благодарен вам, что вы спасли ее в момент беспамятства и вообще приглядывали за этой единственной в своем роде особой. И я был очень рад, что вы смогли какое-то время почувствовать себя счастливыми, потому что теперь ваше время закончилось.

— Что это значит? — испуганно спросила она.

Они с Сильверром стояли вокруг вибрирующего и испускающего куполом тепло изобретения. Сильверр смотрел на Ширри, словно это она говорила, а не дух, а Ширри неотрывно глядела в пол на свои потрепанные сапоги и дырявые штанины.

— Дхэо, которого все считали мертвым, жив.

Сильверр нахмурился.

— И более того, он вполне осязаем и имеет конкретное местонахождение.

Пещера густо содрогнулась. С потолка посыпалась пыль. Дэонцы инстинктивно присели и закрыли головы руками, но понимали, что памятьтека была последним прибежищем, способным устоять во время вздохов Дэона.

— Дхэо все это время был в ядре планеты, — продолжал дух, грозно возвышая голос, чтобы перекричать гул, исходящий откуда-то снизу. — Семь лет назад он проснулся ото сна, в котором находился почти три сотни лет. Катаклизм — его попытка полностью воспрянуть и набраться сил. Для этого он… напитался энергией дэонцев в момент катаклизма.

Повисло гробовое молчание. Памятьтеку вновь тряхнуло, стеллажи и предметы на них зазвенели, некоторые падали и разбивались, теряя свое свечение и бесследно растворяя энергию с воспоминаниями в воздухе.

— Он питался дэонцами. — глухо заключил Сильверр, когда гул чуть ослаб.

— Не может быть. Ведь он нас создал!

— Скорее вложился в будущее, — пояснил Фип серьезно. — Он создал дэонцев, чтобы они породили — в прямом и переносном смысле — много энергии. И потом…

— Он поглотил ее. — Ширри побледнела. — Он вырастил нас, чтобы съесть.

— Но сейчас все страшнее, Ширри, соберитесь. Он понял, что у вас есть портизация. И она нужна ему.

— Портизация? — лицо дэонца было непроницаемым.

«ФИП, НЕ ГОВОРИ ЕМУ!!!» — пальцы ее вцепились в каменную стойку у стены. Глаза округлились от ужаса. Увидеть, как Сильверр отвернется от нее, было страшнее, чем все вздохи планеты, чем даже осознание, что Дхэо поедал тех, кого сам же создал.

Сильверр в нетерпении поводил подбородком, глядя на девушку, словно так он мог подстегнуть духа продолжать:

— Что это, Шир?

«Фип! Я приказываю!..»

«Простите, госпожа».

— Ширри — носитель особенной черты Странника, портизации. Странники прибыли издалека на Дэон больше четырех сотен лет назад. Их кровь была использована Дхэо для создания первых дэонцев. Но особая черта Странников проявилась только в королевском роде, в потомках лорда Дэорта.

Быстрый взгляд Сильверра метнулся к побледневшей Ширри и чуть сщурился.

— Госпожа Ширри является… является потомком лорда Дэорта. Она королевских кровей.

Ширри отвернулась. Она не могла выдержать взгляда дэонца. Она видела, как в нем что-то оборвалось, красивое лицо вытянулось, а взгляд потемнел.

Он мгновенно все понял.

Фип то ли тактично, то ли испуганно молчал, ожидая, что кто-нибудь заговорит, но долгое время слышалось лишь далекое гудение и толчки, прокатывающиеся, вероятно, по четвертому кругу.

— Теперь ясно. — его голос был бесцветным. — И чего ты добиваешься, дух? Ты сдал нас ему, да?

— Ч-что?.. Нет! Я не сдавал вас! Я не докладывал Дхэо, где вы, и не рассказывал ему о Ширри! — Фип был одновременно напуган тоном Сильверра и оскорблен. — Наоборот я делал все возможное, чтобы разобраться в прошлом госпожи. Именно я ковырялся в ее воспоминаниях, пытаясь активировать черту Странника, и нашел кое-что занимательное. Ширри, вы уже не раз путешествовали.

Она не поняла. И медленно открыла глаза, хотя Фиппа, конечно же, увидеть не смогла. Она смотрела себе под ноги, ожидая объяснений.

— Когда вы переместились с первого круга на пятый во время катаклизма, вы переместились не первый раз. Вы уже делали это.

Мозг отчаянно работал, пытаясь вспомнить, когда она могла еще прыгать в пространстве. И вдруг ее осенило. Возможно, это воспоминание было заботливо подготовлено лапками духа, чтобы всплыть в нужный момент, а может быть интуиция и страх сами сделали свое дело, но Ширри вдруг вспомнила тот день у маленького пруда. Вспомнила, как ей было скучно. Вспомнила, как водила маленькими детскими пальчиками по воде, и вдруг услышала плеск. Вспомнила, как что-то серебристо-продолговатое скользнуло у поверхности воды, резво уходя стальными щетинками ко дну. Вспомнила свое удивление. Вспомнила восторг. И прикосновение. Холодное, как раннее утро. И живое, как искра радуги на стене.

— Вы перенесли существо из другого мира на Дэон. Не знаю, как оно называется. В вашем сознании иногда мелькало неизвестное мне слово «рыба». Возможно, они связаны. — голос Фиппа был восторженно-взвинченным. Он был в настоящем исступлении от своих открытий. — Еще в ваших воспоминаниях песни из других миров и других народов. Вы поете о том, чего никогда не видели и чего не знаете.

— Темнота не будет петь, будет петь тебе звезда. Каждый вечерок стеречь, не погаснет никогда, — вдруг запела Ширри хриплым голосом. Она не могла поверить, что Фип прав. — В облаках с тобой найдем кролика и мышку. В нежный дом с тобой войдем за руку, сестричка. Пусть ласкает нас трава и шалфей зеленый. Без тебя я никуда не уйду из дома…

Она знала эту песню. Помнила ее глубоко из детства. Часто напевала под нос, в моменты искренней радости или наоборот — ужасной, стискивающей грудь тоски. Но только сейчас она вдруг поняла, что не знает значения и половины слов этой песни.

Ужас охватил ее до самых пят.

— Это правда? Я использовала портизацию уже давно?

— Да. И сможете сделать это еще раз. Вы сможете спастись.

— Что?..

— Вы сможете отправиться в другое место! Дальше, чем раньше. Вы сможете покинуть Дэон.

Девушка качнула головой и даже улыбнулась:

— Сейчас не до шуток, Фип.

Но Сильверр выглядел более чем серьезным. А дух в голове рассерженно стал кататься шаром.

— Я не шучу! Дхэо поглотил достаточно энергии. Он вот-вот проснется. Поэтому Дэон так трясет! И когда Дхэо проснется, боюсь, от вас с Сильверром ничего не останется. Он проглотит вас, даже не заметив.

— А вы? Я не уйду без вас!

— Придется. — голос Сильверра был металлическим. — Расскажи, что ты придумал, дух. Не думаю, что ты просто так захотел почесать языками под конец жизни, раз так торопился активировать этот предмет для разговора.

— Вы правы, Сильверр, — стушевался Фип, — Сейчас, пока Дхэо не пробудился, у вас, Ширри, есть возможность пробовать портизацию. Для этого вам нужна будет помощь Сильверра. Он будет уходить в недалекую от вас точку, а вам необходимо будет «прыгнуть» к нему.

— Вы хоть слышите, что говорите?.. Почему я не могу взять вас с собой?..

— Сильверр, вы согласны будете помочь Ширри? — Фип словно не слушал девушку.

— Эй!

— Да, я помогу. — Так же игнорировал ее восклицания дэонец.

— Я НЕ ПРЫГНУ БЕЗ ВАС!

Ее сознание вдруг затуманилось. Она покачнулась и на мгновение увидела, как изменилось лицо Сильверра: он прищурился, побледнел, задумался и коротко кивнул. Лицо его будто сковалось, охваченное твердым решением.

Она привалилась к стенке.

— Что происходит?

— Я помогаю вам активировать черту Странника. — Фип торопился.

— Что?..

Сильверр подошел к Ширри, долго смотрел ей в глаза и вдруг обнял ее. Он был теплым, его крепкие объятия заставили ее испуганно сжаться. Он словно прощался. Она вцепилась в его плечи, ощущая кожей дрожь его тела.

— Жду тебя.

Сказал он, развернулся и убежал из памятьтеки так быстро, как никогда еще не бегал.

— Сильверр?.. Постой! — судорога свела горло от плача. — Фип, я не уйду без вас.

— У нас мало времени, Шир. Послушайте, — он вдруг заговорил очень тихо и даже нежно, — у нас очень мало времени. Вы мой друг. Настоящий. И единственный. Я дорожу вам и хочу, чтобы у вас получилось.

Слезы хлынули из глаз. В голове только и крутилось: «Неужели иначе никак?!»

— Никак. Я — частица Дхэо. Я вернусь к нему. Я не могу остаться с вами.

— Но договор…

— Он действует здесь, на Дэоне.

— Тогда я тоже остаюсь.

— Это глупо. Это так глупо! Вы должны жить, Ширри. Вы должны жить, потому что… — он задумался, и они оба услышали нарастающий рокот земли. По памятьтеке прошлась трещила в полу, быстро расширяющаяся прямо на глазах. — Нет. Вы должны сами решить, почему. А теперь давайте, прыгните к Сильверру.

Землю тряхнуло. Девушка повалилась на пол, судорожно отскакивая от падающих со стеллажей предметов, от цепей, рвущихся под потолком и всей массой своей падающих на землю, грозя расплющить. По полу покатились огромные медные чаши с маслом, разливая по воздуху чудесный аромат. Именно так — сладко и терпко — пахнет конец света.

Откуда-то вспыхнувшая искра вздыбила стену огня позади Ширри. Едва успевая откашливаться, она мчалась в оранжево-кровавых всполохах, подгоняемая жаром, и, оглядываясь, видела, как один за другим огнем пожираются воспоминания Дэона. И даже фигурка из розового кварца, прощально мигнув, исчезла за стеной огня.

Стены дрожали, сталактиты валились отовсюду, разбиваясь на осколки на земле. Ширри думала о Сильверре, заставляла себя к нему прыгнуть. Прыгала физически. Но ужас и страх, нагоняющий ее, словно тень, не давали ей сконцентрироваться.

Фип злился, Фип что-то кричал.

Ширри тоже кричала. От ужаса. От несправедливости. От отчаяния.

Она свалилась в возникшую из ниоткуда яму и на секунду потеряла сознание. Перед глазами двоилось. Шум пожарища позади нагонял, и она чувствовала запах дыма, кусающий ноздри. Из-под земли что-то истошно завопило. Это слышала вся планета.

Ширри онемела, сжалась, прячась от этого звука и стараясь слиться со стенкой воедино. Кто-то схватил ее за плечи и потянул вверх. Она забарахталась, пока не услышала знакомый голос:

— Вставай!

Сильверр погнал ее на север, подальше от пожара. Они неслись без остановки, иногда не чувствуя конечностей из-за тряски земли под ногами.

Хлопок. Воздух вокруг резко сжался и так же резко распрямился, вспыхивая серыми и черными искрами. Пространство вокруг пошло рябью, а каменные стены задышали, словно живые. Хлопки поменьше слышались со всех сторон, а гул дышащих стен становился все громче. Не было ни пульсации, ни стука, как прежде, — то было дыхание не живого существа, но покойника.

Ширри схватила Сильверра за локоть и, подчиняясь врожденному инстинкту самосохранения, ринулась на землю возле несущей стены пещеры. Своды тряхнуло, ошметки и острые осколки камня разлетелись во все стороны с дребезжащем и оглушающим скрежетом. Пещера словно захлебнулась собой, как человек захлебывается собственной кровью от серьезных ранений.

Ширри смогла остановить обломки всего в десяти сантиметрах от лица, но не успела она выдохнуть, как земле под ногами качнуло еще раз — на этот раз сильнее и агрессивней, будто кто-то видел потуги последних выживших спастись и страшно от этого злился.

Камни вокруг взвыли. Засветились. То было даже не свечение. Это было похоже на слабое, погибающее тление. Такое же, какое застала Шир в жаровне. Такое же, каким довольствовалась она до встречи с Фиппом. И какое было похожим на ее собственное сердце, когда она блуждала по тоннелям Дэона одна.

Это был свет тьмы. Явление смерти.

— Дхэо.

«ТЫ».

Его голос, его присутствие было повсюду. Им дышали камни, им наполнялся воздух, им жила планета. Он прогремел в голове дэонцев, почти оглушив их, и в сводах и тоннелях Дэона, заполняя все собой. Воздух задрожал, песок, пыль, осадки — все вдруг замерло в воздухе и медленно, нерешительно стало не падать, а подниматься вверх. Девушка почувствовала невесомость, пряди ее волос и свободно лежащая ткань одежды стали подниматься, словно наэлектризованные. Все вокруг пришло в движение, отрываясь от земли. В тоннелях послышался жуткий гул и знакомое шипение: это были аномалии. Шепы ворвались в проходы пещеры, будто лавина, обрушиваясь на двух дэонцев со всей бурлящей внутри них энергией и ненавистью. Ширри сдавила руками уши и рухнула на колени, пытаясь сдержать вопль.

Свечение вокруг стало сильнее, и вдруг стена за стеной стали вваливаться в пустые пространства, поглощая их в безве6стность. Девушку дернуло в сторону, и вовремя: Сильверр едва успел спасти Ширри от пустОты, возникшей прямо возле нее и растворившей кусок горной породы, всосав ее в себя всю без остатка.

Аномалии нападали со всех сторон, призванные духом или услышавшие его бурное возвращение. Сильверр уклонялся, кидая Ширри во все стороны, как тряпичную куклу, пока та пыталась и отбивалась по возможности от аномалий энергией.

Ее движения становились все быстрее, потоки энергии в мгновение расчленялись на сгустки и тонкие отростки, пробивая насквозь камни и растворяя осколки, летящие в дэонцев и жаждущие их ранить. Разноцветные ленты вспыхивали и таяли, пульсируя по воздуху и ударяясь об землю, словно молнии, расцвечивая все вокруг приглушенным светом. Ширри забыла, как думать и как дышать. Все, что ее занимало, — мысль о спасении Сильверра и Фиппа. Она двигалась вглубь пещеры, охваченной судорогой аномалий, неосознанно двигаясь все дальше и дальше от огромного сгустка света в северной части сводов. Подальше от Дхэо.

Ледяные иглы вздыбились неожиданно и резко, протаранив руку Сильверра насквозь. По пещере пронесся крик боли, и Ширри, отвлекшись, получила раскаленный камень в шею. Ожог вспух мгновенно, и девушка рухнула на землю, отползая от вулкана, медленно прораставшего прямо из-под ног.

Она посмотрела на дэонца. Он сжал окровавленную руку и смотрел только туда — на мутное бесформенное пятно серого, грязного света, которое вдруг перестало расти и замерло.

«Это его шанс», — напряженно выдохнул Фип. Он знал. Именно это он и сказал Сильверру тогда, в памятьтеке, когда у Ширри помутилось сознание. Она не знала, что именно он сказал дэонцу, но его намерения ей были ясны.

— Нет… — слетело тихое и неслышное с ее губ, и сердце девушки похолодело.

Сильверр даже не посмотрел на нее. Он бросился на серый свет, возникший из ниоткуда, руны и серебряные обручи в его теле заискрились белоснежным светом. Еголицо исказилось от ненависти, злобы и какой-то животной ярости. Стальные волосы хлестнули по голым, лоснящимся от испарины плечам, отливая в сумрачном свете мертвенно-бледным. Он замахнулся, образуя вокруг себя огромнейший вихрь осколков и обломков пещеры: камни, сталактиты, кристаллы, пыль и сор превратились в страшное оружие, готовое прорвать насквозь любое препятствие на своем пути. Сильверр не боялся убить. Он ни на мгновение не сомневался. Грозный, жуткий крик вырвался из груди, смешиваясь с шумом тяжелого вихря… А затем все резко стихло. Куски стен, пыль, песок — все мгновенно осело и плюхнулось обратно, обсыпав обездвиженное тело, упавшее рядом.

Ширри закричала.

Сильверр был мертв. Серебро в его теле погасло и медленно чернело, захватывая этой темной чумой кожу дэонца. Еще пара минут — и от него осталась большая гора серебряной крошки.

Она закричала снова. Но теперь глуше, задыхаясь. Ей не хватало воздуха, чтобы крикнуть громче. Она поползла к нему, но воздух вокруг снова свело судорогой.

«ТЫ».

Дух не стал ничего дожидаться, он просто бросился на девушку, оплетая ее своими липкими огромными щупальцами. Ему нужна была любая крупица энергии. Он был голоден. Он был ненасытен. Ее энергия была сильнее из-за черты Странников, и Дхэо знал это.

Он был силен. Он был везде. Фип держался изо всех сил, но особенно сильный толчок выбил его из Ширри. Внутри что-то оборвалось, и несмотря на ураганный шум вокруг, в голове стало бесконечно тихо.

Фиппа не стало. Он вернулся в свою обитель — он вновь стал одним целым с Дхэо.

«Я люблю тебя», — сказала ему Ширри, зная, что он уже не услышит. Почему мы всегда торопимся сказать незначительное и опаздываем сказать важное?

Она потянулась потоками во все стороны, но кругом был Дхэо и ничего более. Его присутствие, его сила, его злоба и… одиночество. Скорбное, безмолвное, глубокое и беспросветное одиночество. Поглотив всех дэонцев, поглотив всю планету и каждое живое существо на ней, он не заполнил пустоту внутри ни на сантиметр, оставаясь таким же несчастным, как был раньше.

Он тянул ее во все стороны, он разрывал ее плоть, пытаясь добрать до того внутреннего, что, считал он, принадлежит ему. Она молча терпела это, разжигая на всех пальцах кольца добела. Силы ее таяли на глазах, плавились и ускользали сквозь пальцы, поглощаясь жадным, ненасытным духом, приклеившемся к Ширри, как вода оплетает камень, заливаясь в любые, даже самые непроглядные щели.

Он снимал с нее слой за слоем — воспоминания, чувства, ее жизнь — добираясь до ее сердцевины. Боль терзала душу и тело, сводя судорогами и выворачивая наизнанку естество. Она проваливалась в беспамятство, на мгновение отключаясь от ужаса, а затем вновь обжигалась, приходя в сознание.

Она звала маму. И Фиппа. И Сильверра.

Но она была одна. Как бы она ни старалась найти выживших и как бы крепко ни привязалась к Фиппу и Сильверру, встречаясь лицом к лицу со смертью, она встречала ее абсолютно одна.

Дух клокотал, упиваясь; стены трещали и рушались, свет с поверхности проникал внутрь, в секунды раскаляя воздух до температуры жаровни. Но ее это не волновало. Ей до смерти хотелось вновь почувствовать их: услышать голос Фиппа, увидеть ухмылку Сильверра. Почувствовать прикосновение матери.

Горькие, удушливые слезы с криком вырвались в пустое, безжизненное пространство, и Ширри вся подобралась, будто готовясь к прыжку. Не только кольца, но и вся ее кожа, волосы, глаза, губы и слезы, струящиеся по щекам, — все зарделось огненным, опаленным жаром светом. Воздух вокруг раскалился, оттолкнув Дхэо на миллиметр. Дух отпрянул, но лишь на миг. Его хватило, чтобы Ширри оттолкнулась от земли и, вытянув руки вверх, закрутилась спиралью вокруг своей оси.

Мир вокруг рассыпался разноцветными искрами. Радуга цветов ослепила девушку, а абсолютная беззвучность оглушила. Она почувствовала себя невесомой, невидимой. И совсем неживой. Ни стука пульса в ушах, ни тяжелых, уставших всхлипов, ни криков о помощи — Ширри будто перестала существовать.

Толчок! Удар! Ее тело больно стукнулось о твердую поверхность и мгновенно обмякло, рухнув на что-то мягкое. Сознание покинуло ее, и она забылась пустым, бессмысленным сном.

Она очнулась от того, что над ухом громко трещали. Медленно, тяжело открыв веки, она вновь их закрыла — слишком ярко. Следующее потрясение — она не чувствует тела.

С губ сорвался громкий и испуганный хрип, и треск над ухом смолк. Свет перед глазами, плывший пятнами, постепенно обретал границы и плотные черты. Ширри не могла пошевелить ни головой, ни конечностями. Она заплакала от страха.

Треск возник с новой силой, а пятна перед глазами медленно оформлялись в странных существ, состоящих из единой массы. У них не было конечностей, но они переливались, становясь разными формами и разной степенью свечения: они были словно текучим, но физически осязаемым светом. Именно они трещали, но Ширри не могла ничего понять, пока вдруг над ней не зажегся синий огонек.

— Приветствую. Назовитесь.

Ширри промычала в ответ и обмякла — это мычание стоило ей многих сил.

Огонек затрещал на языке существ, и Ширри мгновенно провалилась в темноту.

Она очнулась почти сразу. Но от того, что все тело пронзила нестерпимая боль. Ширри облегченно выдохнула: она чувствует тело! Руки ее были скованы, ноги тоже. Она не могла свободно двигаться, но она чувствовала тело!

— Приветствую. Назовитесь.

Девушка вздрогнула и заметила подле себя синий огонек в воздухе, а рядом с ним…

На глаза навернулись слезы. Внутри все замерло от ужаса, страха и удивления одновременно. Это был он. Не могло быть сомнений. Он — живой, невредимый и без серебра, вживленного в тело…

— Сильверр… Сильверр… — силы закончились, и она смолкла, плача и не отрывая взгляда от того, кого видела перед собой.

Сердце было не на месте и скакало как бешеное, воздуха не хватало от волнения, а мысли путались и мешались: это был он. Это были его стальные, но слишком короткие волосы; это были его глаза, только светились неестественным блеском драгоценных камней; это было его лицо, но сверкало непривычным светом. Он выжил. Он не умер.

Девушка приподнялась и поползла к нему, плача и зовя:

— Сильверр…

Она протянула дрожащую руку к тому, что стоял неподвижно, и коснулась его. Пальцы ввалились во что-то невесомо-прозрачное и опаляющее. Она отдернула руку и, кусая губы до крови, потрясла головой. Нет. Не может быть. Ведь это он. Это он! Он… Да?

— Нет. Нет. Сильверр? Это ведь ты? Он поглотил тебя. Я видела. Как ты… Я перенесла нас?

— Приносим свои извинения. Но наш народ никак не связан с вашим. — запульсировал синий огонек, а в глазах существа-Сильверра появилось нечто, похожее на сочувствие. — Назовитесь.

Ширри сжалась в комочек и не слушала. Она была потрясена и не верила во все, что происходило. Она снова сомневалась в реальности происходящего, как было тогда, в пустых городах и развалинах, когда она блуждала в поисках Сильверра.

Ширри схватилась за голову и стиснула в кулаках волосы, чтобы боль физическая заглушила боль внутри. Она наклонилась низко к полу, открыла глаза и вдруг замерла.

В отражении зеркального пола она увидела свое лицо. И закричала. Истошно. В ужасе.

Это было лицо ее матери. Это была точная копия ее мамы.

Ширри кричала, а потом внезапно ее окутала темнота. Она не знала, сколько прошло времени, но когда она открыла глаза, она мгновенно все вспомнила и замерла, боясь пошевелиться. Ей казалось, она сошла с ума. Весь мир вращался перед глазами и не было ясно, что из увиденного, что из прожитого, что из произошедшего за всю ее жизнь было настоящим. Реальным.

Память заботливо вынула из коробочки сокровенного образ ее матери. Маленькое лицо с мягкими чертами, лучистые голубые глаза, морщинки расходятся во все стороны, обрамляя пыльно-бледную кожу трещинками в камне; тихий голос, напевающий колыбельную, и улыбка. Нежная, красивая. Несмотря на шрам, проходящий через губы.

Девушка вздрогнула. Она медленно потянулась к краю лежанки и осторожно перегнулась через него, со страхом вглядываясь в зеркальную гладь пола. Она впилась взглядом в свои губы.

Шрама не было.

Горло свело судорогой от плача, а слезы застелили глаза, но Ширри продолжала вглядываться в свое лицо, видя в нем абсолютную копию матери. Все совпадало с точностью до сотой доли процента. Все. Кроме шрама на губе.

Значит, мама ей не привиделась. Значит, мать у нее была. И все эти долгие годы блуждания по Дэону были правдой. И жизнь — жизнь! — на Дэоне действительно существовала, а не приснилась ей.

Или же…

А вдруг она действительно всегда была одна? Вдруг она не просто выжила. Вдруг она существовала на Дэоне одна? А мама, Сильверр и Фип — лишь выдумка ее воображения?

Ширри попыталась вскочить с лежанки, но она была скована. Она стала колотить связанными руками и ногами по кровати и стене. Она не могла оставаться одна хоть на секунду! Ей нужно было видеть хоть кого-то, чтобы знать, что всё происходящее реально. Она молотила в стены и кричала, звала на помощь и молила о чем-то, сама не зная о чем. Внутри все жгло от ужаса до тех пор, пока она не выжгла все под корень. Она ослабла и замерла.

Стены засветились и впустили сквозь себя существо и синий огонек. Ширри посмотрела на них, и по лицу ее прошлась судорога — она не могла видеть перед собой лицо Сильверра. Такое, какое оно было, но другое.

— Вы очень устали, — осторожно запульсировал синий огонек. Он был таким крохотным, от него исходили световые волокна, будто маленькие щупальца. Глаза Ширри наполнились слезами: Фип тоже был таким крохотным. — Вам нужно излечиться, прежде чем мы приступим к беседе.

— Нет! Только не уходите… Не оставляйте меня одну…

Существо нерешительно замерло, по его телу прошлась волна ряби, словно он на кого-то обернулся.

Ширри поджала губы и тяжело сглотнула. С усилием она протянула дрожащие руки ладонями вверх в знак мира. И посмотрела на него. Посмотрела на Сильверра, глотая слезы. Она держала их перед собой, глядя в его и не его лицо, и тысячи осколков мыслей, набирая обороты, словно ураган, носились по ее сознанию, терзая ее изнутри.

Он был мертв. Это не Сильверр. Это один из Странников, чья кровь текла во всех дэонцах.

Это не Сильверр. Это его прародитель. Сильверр был лишь клоном этого существа, созданный злым и жестоким Дхэо. Как и она сама. Как и ее мать. Как и все дэонцы…

— Ширри. Так меня называли на Дэоне. Но сейчас… сейчас ведь я не на Дэоне?

— Приветствуем, Ширри. Наш мир невелик, мы народ Странников — независимых хранителей мира и порядка между всеми разумными Расами нашего мира. Есть шестнадцать планет с разумными существами, и мы стоим между всеми, чтобы защитить их.

Ширри хмуро облизала губы и долго молчала. Взгляд ее становился все темнее.

— Ширри, дайте знак, что слышите нас.

Она коротко взглянула на синий огонек, плавающий в воздухе.

— Я не на Дэоне?

— Нет.

— Он мертв?

Существо задумчиво замерло. На этот раз оно молчало дольше.

— Дэон. Мы не знаем такой планеты.

Ширри усмехнулась и закрыла лицо руками.

— Как вы можете не знать? Вы оставили духа на нашей планете. Вы бросили нас погибать. Дхэо уничтожил всех, — ее голос дрогнул, — каждого… Я последняя.

— Дхэо. Дух под этим именем был запечатан коалицией Рас на Трапстоне больше пять тысяч лет назад. Странники были убеждены, что он потух.

Ширри устало прикрыла глаза.

— Я хочу поговорить со Странниками.

— Вы говорите. Я — один из них.

— Не тот… не такой… Я хочу поговорить с другими Странниками.

— Если вас не удовлетворяет наша внешность, то приносим прощения.

Она усмехнулась. Конечно. Они тоже все одинаковые. Такие же одинаковые, как лица дэонцев.

— Почему?

Огонек-переводчик молча курсировал по воздуху, ожидая уточнения.

— Мы умирали. Весь Дэон исчез. А вы так и не появились.

— Странники поддерживают мир между мирами и планетами, но не трогают конфликты внутри миров.

— Все дэонцы погибли! — заорала девушка, вскакивая с лежанки. Вместе с ней запульсировали стены комнаты. Они реагировали на ее энергию. Они подчинялись ее энергии. Странник, заметив это, побледнел, испуганно стал озирался. Он отступил ненамного, но остался в комнате. Ширри заломила руки, почувствовав, что на пальцах остались все ее кольца. И кольцо Сильверра. — Вы даже не проверили, что Дхэо действительно угас. Он питался нами. Моей семьей. Моими друзьями… Если бы… Если бы вы хотя бы раз… — она подняла мокрые глаза на существо, — хотя бы раз пришли и увидели, что он сделал… вы бы спасли нас.

— Мы наблюдали за Дхэо и за его экспериментами. Но после длительного времени исследователи пришли к выводу, что дух исчез. Вашей расе, если мы правильно можем сейчас подсчитать, менее пятиста лет. Слишком короткий срок для исследования. Это ошибка.

Она ждала продолжения. Она выжидала, глядя на существо и на его синий огонек, и не могла поверить — они не понимают. Они не понимают, что натворили. Нет — что допустили.

— Мы должны убедиться, что вы безопасны для коалиции Рас. И должны изучить вашу способность портизации.

Она улыбнулась. Засмеялась. Закрыла лицо руками и сжала золотистые волосы в пальцах.

— Я выбралась оттуда. Выжила. Снова. — дыхание сбилось. Она коснулась цепочки матери на шее, коснулась того места, где раньше был знак Фиппа — там остался маленький шрам. Она покрутила кольца на пальцах, вспоминая все, что было на Дэоне. На Дэоне, которого больше нет. — Думала, выжила, чтобы найти дэонцев. Ведь если… если спаслась я, если у меня есть эта чертова портизации, то он был и у кого-то еще…

Она снова засмеялась. Сквозь слезы. Сквозь боль. Сквозь ненависть, глядя на существо с лицом Сильверра.

— Я нашла вас. Вы тоже причастны к Дэону. Вы тоже дэонцы. Но я не хочу знать вас.

Огонек пошел сильной рябью, в нем слышалось едва различимое потрескиванье. И существо тоже пришло в движенье, оно стояло на месте, но двигалось, переливалось. Внутри него что-то толкалось, пуская волны по телу.

— Это ложь. Странники не несут ответственности за то, что Дхэо создал и разрушил сам. Это был его выбор.

— А мы?! А как же наш выбор?!

Ширри отвернулась и сжала скованные руки в кулаки. Она все полнее и четче чувствовала металлы и материалы вокруг. Она ощущала, насколько они иные, но она различала их, они принимали ее, как свою.

Речь огонька снова сделалась отрывистой и безэмоциональной:

— Прошу проследовать за мной.

Ширри усмехнулась. Ей стало интересно, стали бы дэонцы исследовать существо, попавшее к ним из другого мира? Ее передернуло. Стали бы. Они исследовали и издевались даже над своими, над дэонцами. Над Сильверром.

Она посмотрела на существо с лицом Сильверра. Он смотрел враждебно, настороженно. Он боялся. Но ведь и она тоже!

Тело ныло, а в боку сильно кололо. Ширри приложила руку к боку, и ее пронзило осознание — в кармане лежала баночка с остатками серебряной крошки. Она открыла ее, серебро в руках мгновенно стало черным пеплом, а тело налилось приятным теплом.

— Я надеялась найти здесь дом. Чтобы Сильверр, Фип и мама обрели покой. Чтобы они через меня увидели другую жизнь, другой мир. Где… нет боли. Нет тьмы. Нет страха.

— Вы найдете дом. Странники это обещают. После всего, что вы пережили, здесь вы будете не одиноки.

Ширри улыбнулась. Без обиды и злости. Но грустно. Отчаянно. Устало.

— Ложь.

Она хотела сказать что-то еще, но передумала. Лишь судорожная улыбка едва коснулась ее губ. Она медленно потянулась всем телом, будто хотела почувствовать каждую его клеточку. Глубокий вдох раскалил грудь. Она вытянула руки вверх, ощущая вокруг себя тысячи радужных искр, внезапно проявившихся в воздухе.

Огонек, почуяв неладное, начал вибрировать, а существо двинулось к девушке, но было поздно: Ширри оттолкнулась от поверхности, на которой стояла, и вихрем взвилась в воздухе, оставив после себя разноцветное тление в воздухе.

Она исчезла.

Эпилог

Соленые брызги летели во все стороны. Запах океана сбивал с ног, а шум прибоя эхом стоял в ушах.

Лиллу собрала рыболовные снасти и туже перевязала их, забрасывая себе на плечи. Вдруг по спине пробежался холодок, и она резко обернулась, прижимая руку к боку, где висел маленький нож. Длинный серые берег был пуст и безлюден. Валы воды накатывали и отхлынывали, бесконечно набрасывая и оттаскивая песок, слизывая его с берега. Пена вперемешку с водорослями подрагивали — но это было единственное движение на всем побережье.

Лиллу выдохнула и нервно заправила кучерявую прядь за ухо. И вдруг заметила ее — одинокую фигуру вдалеке у скал. Она была неподвижна, светлые волосы ветром бросало из стороны в сторону, платье развевалось и касалось буйных вод.

Лиллу отступила на шаг, мурашки вновь пробежали по ее телу, и она медленно прикоснулась указательными пальцами лба, молясь о помиловании.

— Чего ты застряла?

Она вскрикнула.

— Не пугай, Хэрш! Я видела духа…

— Да ну тебя! — смуглый мужчина быстро коснулся пальцами лба и прошептал молитву. — Видать, на этой неделе рыба не пойдет.

Лиллу с сомнением покачала головой: присутствие мужа ее успокаивало. Теперь, когда он был рядом и ловкими, знакомыми до мельчайших деталей движениями сматывал сети и чистил их от водорослей, ей уже было не страшно, а его предсказание плохой рыбалки казалось пустословием. Она приняла привычное насмешливое выражение лица и отвернулась от недавно виденного и скал.

Хэрш рассказывал про косяк рыбы, шедший с востока. А Лиллу рассказала про роды соседки. Они медленно пошли вдоль берега в сторону деревни, и только обойдя холм, Лиллу вдруг вновь вспомнила волнительное видение. Попросив подождать ее, она вернулась к побережью и, сама не зная зачем, еще раз посмотрела на береговую линию и на скалы вдалеке.

Никого не было. Океан самозабвенно рыл и строил, кипя полноводной и насыщенной жизнью. Ветер мел песок, помогая и нет своему водяному другу, а скалы стояли недвижимой черной горой — такие, как вчера, позавчера и тысячу лет назад. Лиллу незаметно для себя с облегчением выдохнула и побежала к мужу, не замечая, что за ней с улыбкой наблюдают.

КОНЕЦ

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Эпилог