Медвежонок с длинным пушистым хвостом [Анастасия Боброва] (fb2) читать онлайн

Анастасия Боброва Медвежонок с длинным пушистым хвостом

Медвежонок с длинным пушистым хвостом жил и родился в лесу. Лес был очень большим. Ничего, кроме деревьев, там не было, но Медвежонок понимал, что в нем ничего другого быть и не должно. Его так занимали деревья, что он даже не думал о том, что же растёт дальше елок его огромного леса. Или когда-то давно думал, но умный Медвежонок сразу понял, что там ничего, скорее всего, никогда и не было, поэтому и прекратил вглядываться и искать конец леса.

Медвежонок просыпался, расчесывал свой пушистый хвостик и выглядывал из окна своего домика, чтобы узнать, какая в лесу погода. Были дни, когда светило солнце. Были дни, когда шел снег. Были свежие, прохладные дни.

Но больше всего Медвежонку нравились дни, когда в лесу шел дождь. Тогда он садился у окна своего домика, и радовался, что ему не надо смотреть вперед или под ноги.

Хвостик у Медвежонка болел в солнечную погоду и он ее не любил. «Под солнечным светом ничего интересного не видно, оно просто жарит и сушит мой лес», — говорил Медвежонок.

Солнечными днями он спал в домике или пил чай и смотрел вокруг, укрывшись под тенистыми лапками большой елки. В такие моменты Медвежонок думал: «Как хорошо в моем лесу! Хорошо быть медведем! У медведя нет естественных врагов».

Ежик — друг Медвежонка. Они встречались очень редко, пили чай, кололи орехи, чихали и хихикали. Чаще Ежик и Медвежонок сидели у своих домиков, в разных уголках леса, думая, что где-то далеко за деревьями его друг пьет чай, колет орехи и смотрит в небо. Ежик и Медвежонок любили смотреть на небо, вместе и поодиночке. Небо огромное, иссиня-черное с яркими огнями звезд, светло-голубое с розово-белыми облаками или холодное серое, тянущееся туманом до самой земли. Небо отражается в капельках росы или дождя, отчего лес становится красивым, в нем лучше пахнет и цвета кажутся более яркими и глубокими.

Медвежонок радовался, когда на лес опускались сумерки, и каждый вечер ждал ночь, чтобы выйти из домика. Зимой — чтобы сесть на еловую жердочку, вдохнуть морозный воздух и чихнуть, летом — чтобы лечь на травку, сделать опьяняющий ароматом мха, смолы и цветов вдох и посмотреть на ночное небо.

Небо Медвежонка завораживало! Они с Ежиком думали, что небо — это домик Луны, а Луна — самое важное и красивое, что может быть в жизни. В ночи, когда Луна полная, они забывали про остывший чай и расколотые орехи! Однажды Ежик сказал Медвежонку: «Луна всегда полная, Медвежонок, тебе не обязательно ее видеть, чтобы знать об этом». В этот момент Медвежонок понял, что Ежик так, на всякий случай, с ним попрощался.

Временами Медвежонок просыпался и забывал, что хвостик нужно расчесывать. Он все сидел у окна, ждал, а вечер все не начинался. В такие моменты он думал, что ждет не того. И был прав — тогда нужно было ждать Ежика.

Ежик приходил, пару раз чихал ради приличия, потом открывал дверь дома Медвежонка лапкой, протягивал ему коробочку и улыбался. В коробочке ничего не было, кроме смысла, но Медвежонок смотрел на неё и вспоминал, что хвостик нужно расчесывать каждое утро, иначе день никогда не закончится.

Так друзья провели много дней в спокойствии и созерцании. Но как-то раз утром взволнованный Ежик прибежал домой к Медвежонку и с порога завопил:

— Медвежонок, скорее!

— Бежим? — откликнулся Медвежонок и пустился за другом по лесу.

На тихой полянке запыхавшийся Ежик остановился:

— Я хочу показать тебе, что я нашел. Я, правда, искал не это…

— Ежик, — задумчиво произнес Медвежонок. — В лесу не всегда находишь то, что ищешь. Просто когда находишь то, что не искал, проходишь мимо.

— Ааа, — ответил Ежик, — и оттолкнул лапкой желуди, оставленные кем-то на пеньке.

— Бесполезная вещь? — сразу уточнил Медвежонок.

— Может, кому-нибудь пригодится, — восторженно сказал Ежик и водрузил кого-то на пень.

— Ежик, кто это?

— Это Элвис Пресли!

— Что с ним делают?

— О, Медвежонок, он делает все сам! Смотри! — сказал Ежик и достал иголку. — Сейчас!

Элвис вскрикнул от боли и запел “Blue moon”.

— Ежик, ему же грустно, — с тоской сказал Медвежонок.

— Но он умеет только петь.

— Так может пусть Элвис ничего не умеет.

— Да, так лучше, — ответил Ежик и достал иголку из Элвиса.

Элвис его не поблагодарил, прошел пару шагов и свалился в огромную яму.

Медвежонок принес лопату, чтобы Элвис мог откапываться. Он наклонился, протянул ее в яму, где скрывался Элвис и сказал:

— Копай скорее, друг, уже вечер!

Элвис, взял лопату, поблагодарил его, чихнул и добавил:

— Что ты принес? Этой лопатой окапываться будет неудобно.

— Тогда откапывайся!

— Но, Медвежонок, из ямы тоже видны звезды, может, сам посмотришь?

— Нет, ты Элвис, а я медведь. На твоём месте, друг, я ничего не увижу. Эта яма слишком маленькая.

— Ты прав, — сказал Элвис, — мы найдем другую, — и вылез из ямы.

— Именно так поступают настоящие звезды.

Так в один день Элвис нашел другую яму. Медвежонок не спеша снова пошел за лопатой и Ежиком. Элвис сидел в яме, смотрел на звезды и вспоминал, почему он лезет спать на дерево, если каждый раз падает с него, ест желуди и становится еще жирней. Элвис ничего не вспомнил.

— Элвис, я бросаю лопату, — сказал Медвежонок и нечаянно столкнул в яму Ежика.

Элвис запел. На черном небе вспыхнули звезды. Элвис пел без остановки. Каждую песню он пел превосходно, словно в последний раз.

— Элвис, — сказал Медвежонок, — кажется, это подходящая для тебя яма. Тебе стоит в ней остаться.

— Но я в ней умру, — впервые за долгое время подал голос Элвис.

— Ты все равно умрешь, Элвис, — сказал Ежик и схватился за лопату.

— Кажется, я не могу петь без Ежика, — заметил Элвис Пресли.

Медвежонок расстроился. Элвис пел хорошо, но Ежика было жалко.

— Элвис, — Медвежонок, схватил Ежика за маленькую трясущуюся от страха лапку. — Ты знаешь, Элвис! Мне кажется, что такой звук даёт яма, а не Ежик, так что ты сможешь петь без него.

— Но с Ежиком получается петь лучше!

— Элвис, тебе нравится петь. Ты можешь петь лучше или хуже. Ежик и я все равно будем смотреть на твои концерты под звездами. Потому что в этом лесу заняться ничем другим нельзя, да и незачем.

— Тогда я спою вам песню о безысходности!

— Пой!

— Я передумал!

— Элвис, пой! Мы принесем тебе чай и желудей!

— Я спою песню о Луне.

Медвежонок и Ежик сели на краешек ямы, свесили ножки и стали смотреть на Луну.

— Знаешь, Ежик, а ведь если мы закидаем Элвиса желудями, то это будет уже не яма.

— Будем приносить чай. С Элвисом лучше, чем без него.

В какой-то момент пение Элвиса стало привлекать других обитателей леса. Сначала они безмолвно прятались за деревьями, потом начали тихонечко подпевать, а позже их компания стала танцевать на опушке у ямы. Ежик и Медвежонок смотрели на них, хлопали в ладоши и думали, почему им нравится Элвис, а вот Луна неинтересна совсем. Хотя Луна и яркие звезды в ночном небе — это все, что занимало Элвиса на самом деле.

В один из вечеров Хитрая Лиса решила, что Элвис должен петь только за орехи, которые другие лесные жители должны отдать ей, чтобы послушать, как Элвис поет про Луну.

Следующим же вечером Волк и Заяц принесли и опустили в мешок Лисы с надписью «На еду для Маэстро» по пять орехов, а Кабан отсыпал целых пятьдесят и пояснил: «За себя и за Белку». Никто, кроме Ежика и Медвежонка, не возмутился происходящим. Все отстояли в очереди перед Лисой, чтобы отдать ей орехи. Ежик и Медвежонок тоже. Когда подошла их очередь опустить в мешок несколько орехов для Элвиса, Лиса устало бросила:

— С вас десять орехов. С каждого!

Ежик с Медвежонком продолжили неподвижно смотреть на Лису с мешком, полным орехов.

— На еду для Маэстро, — жалобно протянула Лиса.

— Элвис не ест орехи, ему нравятся желуди! — напомнил Ежик Медвежонку.

— Эта горькая гадость? — спросила Лиса, начав оглядываться по сторонам.

— Элвис взрослый, ему такое по вкусу, — ответил ей Медвежонок, глядя в загорающееся яркими звездами ночное небо.

— Не может быть! Не может быть… — причитала Лиса, приближалась к яме, где ночи напролет Элвис пел свои песни.

— Эй, Элвис или как там тебя! Вылезай и скажи всем, что ты ешь орехи! — крикнула Лиса в яму.

Элвис ничего не ответил, но стал выбрасывать из ямы желуди. Удивительным образом желуди попадали во всех, кроме Ежика с Медвежонком.

Пока все разобрались, откуда летят желуди, Лиса с мешком, полным орехов, исчезла где-то за деревьями. Грязный Кабан только рыгнул и продолжил поглощать оставшиеся от Элвиса Пресли желуди. Жалкий Заяц трусливо трясся от страха и, зажмурившись, пытался нащупать хоть один желудь, чтобы его попробовать. Волк смеялся, изрыгая из своей пасти кольца едкого дыма. Белка смотрела на всех своим рассеянным взглядом и соблазнительно улыбалась, представляя, как Медвежонок умоляет ее взять орехи Ежика в подарок.

— Ах, ты вредная Белка! — неожиданно закричал из ямы Элвис Пресли, — Я не дам тебе обмануть Ежика!

— Элвис, друг, спасибо, но я ловкий и все решает Медведь! — чуть склонился в направлении ямы Ежик.

— Медвежонок тоже имеет право ошибаться, — пожал исхудавшими плечами Волк и стал подвывать «Suspicious Minds» вместе с Элвисом.

Однажды вечером Ежик с Медвежонком сидели на своем любимом бревнышке у краешка ямы, где Элвис тихо пел «If I can dream», и думали о том, почему же Луна не может всегда выглядеть полной.

Вдруг Ежик испуганно завопил:

— Медвежонок, ты слышишь?

— Что слышу?

— Это!

Медвежонок прислушался, но не услышал ничего особенного.

— Странный рычащий звук!

— Этот? — сказал Медвежонок и громко мурлыкнул. — Так делала моя бабушка!

— А кто твоя бабушка? — ненавязчиво поинтересовался Ежик.

— Моя бабушка — пума, она живет на огромной Холодной горе! — с гордостью ответил ему друг.

— Медвежонок, а почему твоя бабушка пума? — снова спросил Ежик.

— Потому что родителей не выбирают, — неожиданно заорал в яме Элвис Пресли.

— Я медведь, — пожал плечами Медвежонок, виновато посмотрев на друга, — Мне так сказали.

— А как же твой прекрасный хвостик? — изящно потянувшись, благородно промурлыкала горная львица высоко над головой Ёжика.

— Бабушка? — подпрыгнул на месте Медвежонок.

— У медвежат не бывает такого роскошного хвоста, милый! Я же говорила об этом…

— В школе мой хвостик должен был стать нормальным!

— В ненормальной школе ничто не может стать нормальным, — прошипела бабушка Пума, а потом ласково обратившись к Медвежонку: — Родной, ты хотя бы сохранил свой роскошный хвостик!

— Но мне говорили, что я медведь, — тихо сказал Медвежонок и заплакал, понимая что он не может признаться в том, что не похож на медведя, а доказать всем, что он кто-то другой, не получается.

— А разве ты не видишь своего хвостика и не чувствуешь себя горным Львом? — спросила бабушка Пума, игриво постукивая коготками по бревнышку, на котором расплылся Медвежонок.

— Так ведь мне же все равно никто не поверит, — ещё сильнее расстроился Медвежонок, чувствуя на себе маленькую лапку Ежика.

— Твой друг — Ежик, потому что он сам себя так назвал, хотя он — Дикобраз.

— Ежик, почему же ты мне не сказал, что ты Дикобраз? — удивился Медвежонок.

— Друг, я подумал, что это такая игра, когда ты представился Медвежонком, а потом, я не хотел, чтобы ты в себе сомневался.

— Ты тот, кем считаешь себя сам! Это право рожденного на Холодной горе! — величественно произнесла Пума.

— Потише мы в Лесу, — предупредил всех, легко выбравшийся из ямы сам, Элвис.

— Этот Лес— всего лишь место, куда падает тень от Холодной горы! — сказала бабушка Пума и, посмотрев на свои коготки, добавила: — Ты хорошо поешь в этой яме. Тебе стоит залезть обратно, Элвис! Я не была удивлена тому, что ты свалишься с вершины горы, если начнешь на ней петь. Но я и подумать не могла, что это пойдет тебе на пользу.

Элвис от радости признания упал в яму и с надрывом запел для всех “Unchained melody”.