148 (СИ) [ruzzay] (fb2) читать онлайн

========== 148 ==========

В пустом коридоре не было света.

Каждый скрип и лишний шорох пугал, заставляя продрогнуть от собственного одиночества в этом проклятом лабиринте.

Здесь ему никогда не нравилось. Причиной тому был пугающий ещё с детства специфический запах больницы, однажды превратившийся в воплощение немощи и смерти.

После потери отца стерильная вонь каждый раз возвращала неприятные воспоминания: отвратительная обстановка операционных и звук лечебных аппаратов, — всё это было… невыносимо. Безумно хотелось сбежать от этого как можно дальше и никогда больше не сталкиваться с душевными криками, горечью и болью, но он не мог себе этого позволить.

Глаза постепенно привыкали к темноте, поэтому он сразу отыскал нужную дверь.

Войти он мог лишь по сигналу мутной лампочки. Ярко-красный цвет каждый раз словно спускал всю его дикость с поводка, — с такой неизмеримой скоростью он реагировал и подрывался с кресла ожидания, чтобы постучать в мешающуюся дверь.

Два коротких стука и один длинный — их пароль.

Через несколько мгновений после того, как тишину разрéзали звуки нервных ударов, рассеяно-красный свет сменился на тёмно-зелёный, предоставляя возможность войти. В их кабинете ему всегда было хорошо. Самое обыкновенное освещение здесь превращалось в нежную дымку, оставляющую художественные тени на стенах, — этого было достаточно, чтобы различить перед собой силуэт обаятельной девушки.

Он аккуратно закрыл за собой дверь и провернул ключ в скважине.

Было слишком трудно перебороть искушение и не броситься к ней, чтобы начать разговор: хотелось выговориться, выплеснуть или вымучать из себя вечно неправильные эмоции, — но вместо этого он мирно, как ни в чём не бывало, пробежался взглядом по обстановке, подмечая вокруг раскиданные документы и не рассортированные пациентские карточки, — знакомый хаос в её рабочем пространстве всегда оставался неизменным.

— Ой, Мистер Малфой? — уточнила с искоркой удивления. — Рада вас видеть!

А как же он рад…

Она тут же вышла из-за стола и чуть нелепо наклонилась, поднимая упавшую на пол табличку с её именем. Он же, оставаясь в проходе, слишком заворожённо наблюдал за ней и невольно задумался о том, насколько выигрышным был бы вариант, прямо сейчас нагнуть её и вытрясти сладкие крики… или громкие стоны. Но разве обстоятельства ему позволяли? Никак нет.

Вот она во всей красе — Гермиона Грейнджер — его врач-психотерапевт и по совместительству личная спасительница, способная очистить грязь с испачканной души. На каждой встрече она насыщала его дозами жизненной любви и щедро дарила надежду на лучшее…

Такая незаменимая и идеальная.

Она подошла к нему и мило улыбнулась. Казалось, что её улыбка способна сделать Драко самым счастливым человеком на земле, — и это действительно было так. Лишь встречаясь с ней взглядом, он ощущал редкое опаляющее чувство, согревающее изнутри.

Изящная рука осторожно легла на лоб, и она заглянула глубоко в его глаза, преисполненная уверенностью в том, что способна разглядеть в них истинные человеческие чувства, и действительно, не отрывая прямого взора, она обладала способностью высматривать самые блеклые оттенки его эмоций.

— Какой ужас, мистер Малфой, — сделав какие-то выводы, она резко выпучила глаза и забегала взглядом по его лицу. — У вас жар! Что-то произошло?

Достаточно было одного незаметного кивка, чтобы рука со лба торопливо проскользнула к пуговицам пиджака, вызывая в нём хрупкий трепет.

Ободряюще улыбнувшись, мисс Грейнджер заключила:

— Вам не помешало бы снять это. В кабинете сегодня душно. А я… тогда подготовлю для вас жаропонижающее.

С этими словами она смущённо убрала руку и развернулась, чтобы вернуться за свой стол. По полу стучали невысокие каблуки, а маяком в его личном дурманящем тумане был её белый медицинский халат, идеально сидящий на хрупких плечах. Со стола она взяла карточку пациента — в ней была вся информация о нём — и присела за рабочее место, начиная заполнять неважный отчёт.

Драко часто уплывал в свои мысли, позволяя себе забыть о том, кто он и где находится, — ему не хотелось нагружать себя обременяющей реальностью, поэтому сейчас, неспешно расстегивая пуговицы делового пиджака, он думал о её манящих глазах, медовые радужки которых были слаще дешёвых конфет и приторней передержанного чая.

Они точно были способны увести его в апогей вкусовых рецепторов.

Ему хотелось посмотреть в них ещё раз, чтобы разглядеть блеск… из сияющих слёз, — он был уверен, что они, как изысканное украшение, точно подошли бы ей вкупе со всхлипами.

Немая тишина между ними невольно содрогалась шелестом бумаги и скрежетом пишущей ручки.

Обычно врачебные записи не занимали много времени, и все эти томительные минуты без её внимания он успокаивал себя предвкушением того, что ожидало впереди, а ожидало его абсолютное освобождение от груза суровой реальности.

Драко Малфой не страдал от каких-либо недугов, а также не имел в карте пациента диагнозов или душевных болезней, как у своего отца, — нет, его проблема была в другом…

— Мистер Малфой, прошу прощения! — она встрепенулась и стыдливо посмотрела на него. — Вам ведь некуда сесть! Как же я это… совсем забылась и разбросала свои вещи куда попало. Прошу, постойте немного… Я сейчас.

Он сдержанно кивнул, деланно обращая внимание на стул для пациентов, который действительно занимали стопки с карточками, а после поймал её извиняющуюся улыбку, такую… чёрт.

Её суетливость умиляла, как же восхитительно!

Как только она закончила с макулатурой для скучного отчёта, то тут же подняла виноватый взгляд.

Зачем она это делала? Как она могла смотреть так на него?

Может, ямочки на её лице скрывали нечто чарующее, ведь должна же была быть причина, по которой его с такой силой тянуло к ней. Так сильно, что весь мир замирал для них двоих…

Она была катализатором его неизведанных эмоций.

— Так… кхм, — она прочистила горло, нацепляя на себя серьёзность. — По плану все наши процедуры пройдут сегодня не здесь.

Это звучало гораздо собранней.

Каждая уверенная нотка в её голосе откликалась в нём томительным предвкушением, из-за чего он, мысленно окрылённый, уже уносился в поток собственных фантазий, каждая из которых, как он надеялся, сегодня имела шанс воплотиться в жизнь.

— Всего одно уточнение. Мистер Малфой, вы не против повязки?

Этот вопрос что-то всполохнул.

Повязки?

Вероятно, на его лице отразилась тень недоумения, из-за чего она поспешила пояснить:

— Постойте… в этом нет ничего такого, — на её губах заплясала усмешка. — Мне просто необходимо прямо сейчас завязать вам глаза. Это… — её взгляд направился в какие-то записи, после чего она зачитала: — Одна из форм абстрактной терапии, — и с милой улыбкой дополнила: — Мы в прошлый раз пробовали с вами… подобное.

Да, пробовали…

Он убеждённо кивнул, отвечая на её улыбку.

Интересно, как он улыбался?.. Игриво? Вряд ли… Может, простодушно или ехидно? Нет. Скорее, улыбка Драко Малфоя была пустой. Безжизненной и слабой.

Забирая со стола связку каких-то ключей, мисс Грейнджер подошла к нему и с помощью аккуратной шёлковой ткани скрыла устрашающий вид больницы от его глаз.

Драко знал эту лечебницу от и до. Он мог назвать точное число напольных плиток в коридорах, мог лишь по номеру с необыкновенной точностью определить, где находится любая палата, и мог без запинки перечислить весь работающий здесь персонал, а всё потому, что, как ему казалось, он провёл в этих стенах большую часть своей жизни.

Всё детство до сих пор считалось большей частью жизни в его-то возрасте?

Узел, заботливо закрученный на голове, получился не тугим, но сдерживающим повязку на месте.

Мисс Грейнджер, оставаясь за спиной, пальцами осторожно нашла виски и массирующими движениями стала успокаивать и растворять его уставшее сознание.

— Мистер Малфой, как вы?

— Мне х-хорошо, — тихо выдохнул он, запинаясь от возникающих ощущений.

Его пробирала лёгкая дрожь, от чего он невольно хотел зажмуриться.

Её касания чувствовались каждой его клеточкой, гипертрофировано влияя на всё тело. Казалось, что пальцев было не десять, а сто, что в комнате дышали не двое, а толпа. Темнота давала волю фантазии. Его воображение было опасным. Отряд крошечных пальцев с головы перебрался к плечам, продолжая массировать его нервно-зажатые точки, щепетильно и филигранно угадывая, где ему это необходимо. Нервная дрожь пробегала по телу наверняка от холода из открытого в кабинете окна, но, чувствуя её горячие выдохи на собственной шее, он согревался. Она дарила расслабление и возникающее следом спокойствие.

Обострённый слух из-за исключения зрительных способностей на этот вечер улавливал абсолютно всё: от освежающего ветра на улице до стука двух сердец, — его вырывалось быстрее, мечтая слиться со вторым воедино. Как одно целое.

Она отпустила его.

Красочный смешок возле уха позволил ему выдохнуть.

Не дожидаясь от него ни единой реакции, мисс Грейнджер обхватила его ладонь, чтобы скорее покинуть кабинет.

Молча они шли по петляющим коридорам: она вела его к спускам по нескончаемым лестницам, уводила в крутые повороты и заводила к неизвестному месту.

Гремучей связкой ключей она отворила тяжеленную металлическую дверь, которая открылась с отвратительно режущим уши завыванием, кричащим в объём пространства о том, что Драко ведут в неиспользованное, может, даже заброшенное место. Запах здесь был сырым, а помещение, будто промёрзлое, давно утратило жизнь… и теперь томилось в окружении тисков равнодушной к нему земли. Это точно был подвал.

Чуть резче дёрнув за руку, она провела его в открывшуюся для них комнату и усадила на обжигающую холодом конструкцию.

Он не представлял, где они находились, зачем они здесь и на чём именно ему предстояло сидеть.

— Руки укладываем с вами на ручки стула.

Он приподнял локти и нашёл для них опору, укладывая их на плоскую поверхность ладонями вниз.

— Ноги придвигаем вплотную к ножкам.

Ему нравились её точные указания.

Ни одного лишнего слова.

Раздался негромкий грохот, напоминающий врачебные инструменты, которые неаккуратно кинули на стол.

Он мог только догадываться о происходящем, складывать в голове картинку, исходя лишь из окружающих звуков, но как бы Драко не старался, он никак не мог понять, что именно происходило вокруг него.

— Начнём с игл.

Она положила руку ему на ногу, ободряюще сжимая бедро.

Обрывочный вдох выдал его с потрохами. Хотел ли он большего в этот момент? Безусловно. Причём хотел он именно здесь и сейчас, — в этом ледяном подвале и на этом крепком стуле.

Её ладонь проскользнула чуть выше. И ещё. Ещё. И…

Чёрт.

— Мистер Малфой, — шепнула она где-то под ухом. — Только не шевелитесь…

А без движения было некомфортно. Хотелось ёрзать, вырываться или наконец забрать всю инициативу в свои руки. Он не привык к такому.

Он ясно почувствовал момент, когда её пальцы подобрались к пуговице на брюках. Слишком близко.

Может, это была ловушка… но он попался добровольно.

Драко уже сходил с ума. Он готов был взорваться от нетерпения. Взбудораженные нервы от одной только мысли о её пальцах заставляли выдавать себя тяжёлыми вдохами. Хотя, вероятно, выпирающий член в брюках выдал его гораздо раньше.

Отодвинув резинку боксеров она неспеша обхватила его ладонью, второй рукой поглаживая внутреннюю сторону бедра. Ему хотелось, чтобы прямо сейчас она стояла перед ним на коленях… чтобы смотрела… смотрела своими чарующими глазами, полными слёз и… целовала… по-человечески, словно они не они и всё неправда.

Он почувствовал её тёплый выдох прямо над головкой.

Хорошо. Да, именно так.

Её нежная ладонь, еле касаясь, сделала несколько движений. Вверх — вниз. Медленно и размеренно.

Она его дразнила.

Он был уверен, что в этот момент на её губах красовалась ухмылка — довольная и соблазнительная. Ей точно должна была нравиться его реакция.

Но как бы он не хотел чего-то большего, она лишь уронила голову на внутреннюю сторону его бедра, после чего шепнула:

— Придётся чуть подождать.

Он захлебнулся воздухом от возмущения… но промолчал.

Ей было лучше знать.

Всецелое доверие — вот их единственное условие.

Так, и никак иначе.

Мисс Грейнджер была его личным учёным, — она изучила Малфоя досконально и, зная его возможности, прихоти и предыдущий опыт, составила программу, что отвечала каждому его желанию. Ей не было равных в соответствии тому, чего он сам не понимал.

Она отстранилась и встала. По шуршащему звуку Драко разобрал в её движениях спешку, движения были слишком громкими и резкими. Ему хотелось думать о том, что прямо сейчас у них на уме крутилось одно и то же — освобождения от реальности.

Его мысли прервало касание. К его губам прислонился стакан. Вероятно, это его лекарства.

— Сейчас неспешно выпиваем содержимое. Здесь все препараты и жаропонижающее, — её голос был чуть громче.

Он нервно сглотнул.

Ему до безумия нравились её неуверенность и осторожность. Это возбуждало ярче любой умелой ласки.

Ему нужна была лишь она.

Драко крепко сжал губы и мотнул головой. Отказался.

— В чём дело?

Вот и недовольство…

Она чуть сильнее надавила на его губы, стараясь их разжать, но он был беспрекословен. Играл.

— Сейчас же выпейте это, — нравоучительный тон. — Вы горите.

Он не сдавался.

— Пейте или… — красноречивая пауза.

Что или?

— Пейте, Малфой.

Как же строго. На что ещё она способна?

Он согласно кивнул и проглотил предложенную ею жидкость. Горькая.

Её усмешка эхом разлетелась по помещению, после чего она убрала стакан и руками обхватила его шею. Пуговицы на рубашке растёгивались одна за одной, — как же хорошо, — но примерно на середине она остановилась и по оголённой груди вернулась к шее. Нежные подушечки пальцев исследовали каждый сантиметр.

— Мистер Малфой, подумайте о хорошем, — тихо отвлекала она.

Это отвлечение на отстранённые мысли отлично работало, когда она смазывала его шею спиртом, не позволяя сопоставлять вдыхаемые пары с детскими воспоминаниями. Навещая отца, он постоянно чувствовал этот запах. Ещё тогда он въелся до корки, сопровождаясь картинками кровавых криков.

Думать хотелось лишь о девушке, стоящей пред ним, — лишь из этого состояли его грёзы: он слишком красочно и чуть приукрашено представлял всё происходящее, неотрывно наблюдая за ней — хрупкой, лёгкой и манящей. Он не выпускал из виду её острые ключицы и идеальную линию челюсти, на которой как никогда хотелось оставить собственные следы. Россыпь самых страстных поцелуев, которые клеймили бы её его собственной меткой.

— Итак, глубокий вдох, — врачебным тоном скомандовала, чему он тут же подчинился, — и выдох.

Выпустив воздух, он очистил сознание.

Всё внимание обратилось к ощущениям, которые обострились до предела. Эта острота была не фигуральной, а в полной мере реальной, потому что, как только последняя капля воздуха покинула его лёгкие, шею проткнула игла, входя неглубоко в кожу. Тонкая, почти неощутимая, но прибавляющая неизмеримой чувствительности к собственным движениям.

Ни глотать, ни глубоко дышать теперь было нельзя.

Количество игл продолжало увеличиваться и поочерёдно втыкаться по обработанному диаметру шеи.

Он делал крошечные глотки кислорода, и от нехватки воздуха становилось всё необыкновенней и лучше — так, что воздух опьянял. В этой боли он был волен измерять удовольствие.

Чем больше, тем лучше.

Ещё. Ещё.

— Осталось немного… вы великолепно справляетесь.

Её голос успокаивал и в то же время опалял все внутренности, словно её слова пробегались по всему телу, концентрируясь в одном месте жгучими искрами.

Игл становилось всё больше, так же как и боли, разрезающей его через край, но он терпел и расслаблялся через силу, зная, что находится под её цепким взглядом.

Ни одного лишнего вдоха. Ни одного движения.

Множественностью рядов иглы закрылись в кольцо вокруг шеи, не позволяя вобрать воздух без сопровождающих тут же болевых ощущений.

В момент, когда стало нестерпимо больно, а слюна засобиралась во рту от невозможности сглотнуть, она остановилась.

Всё прекратилось, но боль не исчезала. Ничего не исчезало.

Секунды казались бесконечными.

И что теперь?

И сладко, и гадко — вот оно.

— Это сдерживающее кольцо. Не напрягайтесь, дышите и слушайте.

Проговаривая разъяснения, она как будто невзначай проводила ногтями по оголённому торсу, но даже это не отвлекало его. Не могло.

— Каждая игла в вашей шее — это сдерживающие ваш потенциал люди или обстоятельства. Они делают больно. Они пленяют и они же постепенно убивают. Но есть способ от них избавиться. Я могу их вытащить и подарить свободу от преград извне. Вся грязь, что сдерживает, останется в этом железе. Мысленно осознавайте, что происходит освобождение, и у нас всё получится.

Прозвучавшее казалось пугающим.

Нежно проведя костяшками по его щеке, она добавила:

— Всё очень хорошо. Расслабьтесь и думайте.

Слова закончились, а боль не прекращалась. Каждая игла, покидающая кольцо на его шее, доставляла режущую боль, но он думал о том, что начисто очищался, воля к свободе возвращалась к нему, а все сакральные желания исполнялись. Желания, состоящие из покорности, которой так не хватало ему в жизни, из заботы, без которой он заживо гнил, и из собственной нужности, когда он был волен дарить любимой удовольствие.

Этого было достаточно, чтобы вытерпеть грязь проникающих в самое нутро крошечных лезвий.

Когда последнее остриё покинуло его прорезанную плоть, он позволил себе отдышаться. Голова закружилась от недостатка кислорода, но ясность мыслей больше не возвращалась.

Он потерялся…

Предвкушение давно переполнило, и теперь он ждал.

Ждал того, что будет дальше. Ждал её. Ждал…

Она резко распахнула рубашку, разрывая оставшиеся пуговицы, и губами прислонилась к его животу, точно разжигая в нём огонь ещё ярче. Её поцелуи были дикими и нестерпимыми — так, что хотелось рычать, он уже не справлялся с охватывающим напряжением. Слишком долго. Нельзя больше ждать.

Дерзко и влажно она спустилась ниже и, уже не церемонясь, губами крепко сжала головку члена. Он запрокинул голову и крепко зажмурил глаза.

Да…

Лизнула влажно. И ещё раз, по всей площади, обильно смазывая слюной.

Её рот был такой тёплый.

Тут же добавились её пальцы, начиная надрачивать от самого основания вместе с губами. В идеальном темпе. Именно так, как он хотел.

Глубоко. Да, она брала почти всю длину. Драко был уверен, что в её глазах скапливались слёзы и кривыми каплями стекали по щекам.

Её губы слишком плотно обхватывали его, и он подумал, каково было бы резко собрать буйные кудри в кулак и начать собственноручно управлять ею, как покорной игрушкой.

Он бы трахнул её рот. За всё, что она с ним сделала.

Но сейчас игрушкой был он. И это было ничем не хуже.

Она с упоением двигала головой, меняя темп. Сжимала пальцы сильнее или касалась совсем невесомо. А он измученно привставал, пытаясь проталкивать член ещё глубже… в глотку.

И да…

Ещё.

Блять.

Она языком подразнила головку, и он не выдержал.

Горловой стон смешался с влажными звуками, когда он крепко сжал кулаки и кончил ей в рот. Идеально. Она послушно всё проглотила, продолжая проводить ладонью по всей длине.

Какая же она…

Зажимы на руках и ногах щёлкнули.

Вот и свобода.

Её тихий вскрик заглушил лязг металла, когда он всё с той же повязкой на глазах оттолкнул её за плечи и с напором потянул к себе. Губы к губам. Ненасытно.

Они встали и стали пятиться куда-то назад. Сидеть уже было невозможно.

В каком-то неудержимом бреду они врезались в… стол? Недолго думая, он усадил её перед собой, начиная стягивать халат с плеч. Она сама развела колени ещё шире и ногами прижала его к себе, отчаянно зацеловывая и зализывая оставленные ранее царапины на шее.

Не выдерживая, он отодвинул кромку белья и резко вошёл.

С её губ сорвался вдох, больше похожий на стон, и она с особой силой втянула его кожу над ключицей. Такая узкая… Он положил ладони ей на бёдра и сжал до такой степени, что под пальцами точно останутся синяки. Её ноги дрожали.

Рваные поцелуи и невольные крики — всё, что ему было нужно. Он и не хотел открывать глаза, просто утопая в моменте и удовольствии. Под зажатыми веками плясали вспышки цветов, а голову разрывали самые яркие образы: ему до глубины души нравилось представлять её дикий взгляд, капельки пота на зацелованной коже и растрёпанные кудри, так восхитительно распадающиеся по плечам. Она вся сотрясалась в его руках, пока он входил глубже, быстрее… чёрт.

Какие же приятные звуки она издавала… Вся мокрая и горячая.

Вдруг она выгнулась дугой, и волна оргазма сотрясла её тело. Мышцы влагалища крепко сжали его внутри, и он сдался.

В голове стало панически пусто.

Он сделал ещё несколько резких толчков и крепко вцепился в неё пальцами. Как в последний раз. И… кончил.

Да, блять…

Вот и всё.

Они вместе.

И…

…ничего не разлучит его, её и объединяющую их ложь.

Она навсегда его драгоценность, подаренная за жизнь в вечном мучении.

***

— Пациент сто сорок восемь, на выход! — кричал голос в коридоре.

— Мисс Лестрейндж, что происходит? — спросил подоспевший на крики другой нежный голос.

Это был новый врач в больнице.

— Мисс Грейнджер, он заперся и не реагирует на меня весь день. Уже ужин, ему нужно есть!

Возмущение в голосе старухи было устрашающим.

— Прошу прощения, а кто у нас в сто сорок восьмой?.. — чуть неуверенно спросила мисс Грейнджер.

Она здесь совсем недавно и ещё не успела в должной мере запомнить всех пациентов.

— Малфоевский отпрыск. Всей семейкой сюда заселяются и живут. Мисс Грейнджер, это возмутительно!

— Мистер Малфой… — она перевела взгляд на дверь с цифрами, пытаясь припомнить, о ком идёт речь. — Да, я поняла, кто это… Но простите мне моё любопытство, почему «всей семейкой»? Я ничего не слышала о его родных.

— Конечно, не слышали! Его папаша — такой же сумасшедший — недавно сдох в этой тюрьме для чокнутых нелюдей! А его сынишка унаследовал отцовский дар и последовал к нам в клетки. Убил собственную мать, которая, поверь, деточка, была нормальной и здоровой, а этот её зарезал из-за не снятого с пальца обручального кольца. Умер отец и, видите ли, не подобает. Сорок пять ножевых ранений.

— Поверить не могу! — она вздрогнула и чуть попятилась назад.

По её спине пробежались мурашки, а следом возникли опасения от того, что сегодня ей и пациенту, о котором шла речь, предстояла совместная консультация — уже вторая по счёту с момента её прибытия на новое рабочее место.

— Он казался мне почти здоровым… — произнесла чуть неуверенно.

Она отвела взгляд, пытаясь припомнить и проанализировать их первую встречу.

В тот раз они провели ознакомительную беседу, обсуждая методы лечения и настраивая дружеский контакт. Они просто разговаривали. Как-то по-дружески. Разговор завёл он, когда приметил её пристрастие к хаосу вокруг себя, ведь бланк, что она принесла к нему в камеру, был перепутан с бланком другого пациента. Их встреча была наполнена улыбками, и показалась мисс Грейнджер самой лёгкой и приятной из всех проведённых бесед с предложенными ей пациентами.

Добрый, отзывчивый и милый молодой человек… и он зарезал собственную мать из-за кольца.

— Казался?! Милочка, что за вздор! Это психушка, а не больничка с ромашками и здоровыми мальчиками. У каждого здесь проблемы, особенно в отделении прогрессивной шизофрении. Помни, куда попала, Грейнджер. Или вылетишь отсюда так же быстро, как и прилетела. А сейчас вытащи его из этой проклятой комнаты, — наказала смотрительница, которую из-за опыта и возраста она безмерно уважала. Не успев уйти, она сунула ей в руки пациентские документы. — Это его. На ужин тоже ты веди. Мне эти мозгоеды уже надоели. Пусть подыхают и всё!

Раздражённо топнув ногой, Лестрейндж ушла, а Гермиона открыла карточку, натыкаясь на страшный диагноз и не менее ужасающий вердикт.

Драко Люциус Малфой.

Диагноз — А25: Шизоаффективное расстройство.

Симптомы расстройства включают слуховые галлюцинации, параноидный бред и дезорганизованное мышление. Биполярный тип, присущий пациенту, отличается симптомами мании, гипомании или смешанного эпизода.

Примечание. За пациентом замечены маниакально-параноидные приступы. Возможно, возникновение галлюцинаторно-параноидного синдрома.

В случае пациента Драко Люциуса Малфоя предположен более плохой исход, спрогнозированный из-за наследственной отягощённости к шизофрении, так же низком уровне адаптации в периоде до возникновения расстройства и его непрерывном течении расстройства.

Методы лечения: усиленные транквилизаторы, консультации со специалистами.

Закрыв карточку пациента, она определила подобных людей злыми. Они имели нездоровые наклонности и проблемы с диаметральным воображением, состоящим из бредовых фантазий и собственной философии. Зло казалось ей основополагающей чертой таких людей. Не сдерживая его однажды, забываясь в раздражительных припадках, они разрушили свою жизнь и жизни других.

Таким и был тот, к кому она сейчас направлялась? Злым?

Ей стало страшно, но, собрав всю данную природой уверенность в кулак, она прошла к запертой двери и вместо крика или зова постучала.

Два коротких стука и один длинный — обыкновенная импровизация.

Ждать долго не пришлось, ведь не прошло и секунды, как с протяжным скрипом дверь отворилась и он — светловолосый, худощавый и с выразительными чертами лица — выглянул, растягивая на лице любезную улыбку.

— Мисс Грейнджер.

— Мистер Малфой.