Исход [Имран Муса оглы Магеррамов] (fb2) читать онлайн

ДИРЕКТОР

Экзопланета Нова, система Кайрос, 15 апреля 2521 года

– Итак, шеф, что нам сегодня предстоит сделать? – Спросил у меня оперативник.

Я медленно снял с шеи картридж памяти от КПК Тойи:

– Нам нужно оживить Тойю. Здесь, – я передал ему картридж, – его воспоминания, а биоматериал Вы найдете в офицерской каюте. Также нам нужно вернуть к жизни Штайнера, Веронику и Викторию. Думаю, воспоминания Вы найдете в камне, а биоматериал – в урнах с прахом или в медблоке и кабине пилотов. Таким образом, у нас сегодня по плану четыре реанимации. Вопросы?

– Нет, шеф.

– Тогда приступайте. Известите меня, когда все будет готово. Мне нужно будет поговорить с ними.

– Хорошо, шеф. Сделаем. – Он спрятал картридж в карман своей жилетки и направился к медблоку, я же поспешил покинуть «Деструктор».

Обсерватория

Я медленно поднимался по лестнице к куполу с телескопом. Я догадывался, что мог нарушить лирический момент у Марго и Виктора, но мне нужно было с ним поговорить: сегодня он воссоединится со своей семьей, нужно было приготовить парня к этому.

Когда я застал их, дети просто держались за руки. Марта не ошиблась, понадеявшись на порядочность Виктора. Увидев меня, Марго резко бросила его руки и отошла в сторону:

– Предупреждать надо. – Сказала она, виновато потупив глаза в пол. Теперь это была молодая женщина, лишь отдаленно похожая на Марту.

Я ухмыльнулся:

– Марго, ты не могла бы оставить меня с Виктором наедине? Мне нужно кое-что обсудить с ним.

– Конечно. – Она медленно спустилась по лестнице вниз. Когда мы остались вдвоем, Виктор первым взял слово:

– Это… – поняв, что он хочет оправдаться, я перебил его:

– Все в порядке, Виктор. Все нормально. Она ведь тебе нравится?

– Да.

– А ты ей?

– Думаю, да. – Он говорил искренне: в его голове проскакивали мысли жениться на девочке и создать полноценную семью. Конечно, все могло измениться, но в тот момент он действительно хотел быть с Марго.

– В таком случае, оправдываться не нужно. Я пришел сюда не для того, чтобы изображать из себя ревнивого папашу. Мне нужно кое-что обсудить с тобой.

– Что именно?

– Твоих родителей: Рихарда и Веронику. Ты ведь хотел их увидеть живыми?

– Конечно. – Ответил он. – Я бы все отдал за это.

– Сегодня ты с ними встретишься. Я поручил спецам на «Деструкторе» вернуть их к жизни. Ты сможешь поговорить с ними через несколько часов, когда процедура закончится. Ты рад?

Парень улыбнулся. В его глазах стал заметен тот блеск, с которым Штайнер – старший смотрел на мир, когда загорался своим научным энтузиазмом:

– Конечно. Безмерно. Можно мне присутствовать при процедуре?

– Без проблем. Отправляйся на корабль, в медблок. – Я взглянул на часы. – Думаю, они уже закончили восстановление тел и приступили к переносу воспоминаний.

– В таком случае, я должен быть с ними.

– Я проведу тебя. Пойдем. – Я медленно зашагал вниз по лестнице, парень же отправился за мной.

– Скажите, а они узнают меня? – Спросил Виктор, когда мы вышли из обсерватории.

– Я представлю тебя. Не бойся, Виктор.

– Но они помнят меня новорожденным. Теперь же мне 23.

– Это неважно. Ты их сын, а они твои родители.

– Что ж, надеюсь, все будет хорошо.

– Все будет хорошо, Виктор, не переживай. – Мы подошли к двери, я приложил руку к сканеру, после чего мы поднялись на борт корабля. Виктор уже был здесь ранее, поэтому ему не составило труда самостоятельно найти дорогу к медблоку. Когда парень подошел к капсулам с Вероникой и Рихардом, он взял стул из зоны отдыха и поставил его рядом, после чего сел на него и стал дожидаться пробуждения своих родителей.

В его голове бушевала настоящая буря эмоций. Это было очевидно: он не видел их с самого рождения. О славных делах его отца и матери он смог узнать только из видеопослания самого Штайнера и слов оперативников, нашедших их тела. Теперь же он мог пообщаться с ними вживую, прикоснуться к ним. Наконец-то, их семья воссоединится…спустя пять веков.

Не менее интересным обещал быть и наш контакт с Тойей. Сложность заключалась в том, что картридж, который я передал оперативнику, содержал в себе воспоминания торуса во время вторжения на Землю – записи как раз обрывались на моменте нашего с ним расставания, когда он помог мне добраться до патруля и передать технологию усилителя телепатического импульса военным. Тойя, которого мы планировали получить в результате процедуры восстановления, ничего не знал о перевороте на Кантерре, Фантомах, Искаженных, Кубе, Зеркале и Наблюдателях. Не знал он и как мы все оказались на этой райской планете – мне предстояло рассказать ему все это, однако он мог не узнать меня. Не удивительно, ведь он расстался с 25-летним юнцом, теперь же мне было 45. Мне нужно было заставить его выслушать меня…однако, я не знал, как это сделать… Что ж, придется импровизировать…

МАРТА

Экзопланета Нова, система Кайрос, в небе над океаном, 15 апреля 2521 года

Я запустила сканирование дна эхолотами, гидролокаторами, дозиметрами и другой разведывательной аппаратурой, что была на борту истребителя торусов. Чтобы собрать как можно больше данных по каждому из районов, я подолгу зависала над ними. Благо, я освоилась с управлением этой штуки.

Глубоководный робот-разведчик, которого мы с Марго и Виктором собрали для исследования океана, был закреплен на подвесе под днищем истребителя. Чтобы запустить машину, мне было нужно стравить лебедку и дать роботу погрузиться. Марго смогла бы им управлять, как только его гусеницы коснулись бы грунта:

– Марго, ты слышишь меня? – Решила проверить связь я.

– Да, мама, я слышу. – Раздалось из динамика консоли. – Как там у тебя дела?

– Запустила сканирование. Пока ничего. Я тут уже больше 3 часов. Нужно было послушать твоего отца. Он сказал, что в этой затее мало смысла.

– В последнее время он часто так говорит, разве нет? – Спросила она.

– Да. Его можно понять. Он беспокоится за нас и не хочет, чтобы понапрасну рисковали собой.

– Последние люди во Вселенной – такой себе титул.

– Да. Кстати, как прошло свидание с Виктором? – Решила поинтересоваться я.

– В общем, нам помешали.

– Догадываюсь, кто.

– Это правда, что Штайнер – старший, Вероника и Виктория скоро присоединятся к нам?

– Надеюсь, что да. – Кажется, радиолокаторы засекли сигнал. Несомненно, это была зашифрованная передача. Ее язык был мне не известен. Благо, Марго смогла восстановить исходный код своего Полиглота и внедрить его в программную оболочку бортового компьютера истребителей. Теперь мы могли проводить дешифровку древней письменности других цивилизаций прямо в полях, без передачи информации на «Деструктор». Запустив процедуру подбора ключа, я обрадовала девочку. – Так, Марго, у меня тут сигнал. Я пытаюсь расшифровать его. Будь готова принять управление роботом.

В этот момент процедура расшифровки закончилась. Это была циклическая последовательность символов, выстроенная в форме квадрата:

«Матрица». – Подумала я. – «Однако, какой в этом смысл?»

– Марго, я расшифровала сигнал. Передаю тебе. – Я отправила на ее КПК расшифрованную передачу. – Квадратная матрица. Можешь разгадать этот ребус?

– Сейчас посмотрю. – Ответила она. – Так, если это система алгебраических уравнений, нам не хватает еще одного столбца – столбца свободных членов.

– Может, сначала найдешь определитель? Если он равен нулю, то… – Марго перебила меня:

– 28 строк, 28 столбцов, 28 неизвестных. Понадобится время, но я уже вижу, что нуля там нет…система имеет решения.

– В таком случае, найди его.

– Говорю же, не хватает еще одного столбца значений. 28 чисел в один столбец. Это так называемый столбец C, или матрица-столбец свободных членов уравнений.

В этот момент аппаратура стала фиксировать еще один сигнал. Приняв его и пропустив через Полиглот, я получила то, что искала Марго – тот самый столбец C:

– А вот и недостающий фрагмент шарады. – Я передала ей данные.

– Отлично. Начинаю поиск решений. – Скорее всего, она запустила какой-то простенький самописный алгоритм на своем КПК, потому как сразу же она отправила мне ответ. – Есть решения. Отправила тебе на консоль.

– Я не сомневаюсь в том, что оно верное. Другой вопрос, что мне с ним делать?

– На твоем месте я бы спустила робота и отправила его к источнику сигналов. Как только робот станет на грунт, передай мне управление. Кто знает, может, там еще есть шарады?

– Хорошо. – Я начала медленно стравливать лебедку, тяжелый робот стал плавно погружаться в воду. Когда локаторы подтвердили контакт с грунтом, я отцепилась от него и намотала лебедку обратно на катушку. – Готово. – Я активировала робота и настроила его приемник на частоту КПК Марго. – Теперь он твой.

– Отлично. – Сказала Марго, после чего я переключилась на камеру робота, чтобы наблюдать за ситуацией на глубине со своего места в кабине пилота.

Робот медленно отправился к источнику первого сигнала. Его серые очертания, свет прожекторов и тот шум, с которым он передвигался по океанскому дну, распугивали представителей местной фауны – пестрые рыбки и моллюски бросались прочь при виде этого монстра. Мы называли наше творение «Новаход» – он был пригоден не только для исследований океанского дна, также мы не раз отправляли его в горы, в кратеры местных вулканов и другие места, куда было опасно посылать людей – он всегда возвращался.

У этой машины была интересная особенность, которую придумал Виктор – в случае переворачивания вверх дном робот просто проворачивал свой корпус на 180 градусов и включал реверсивную тягу. Кроме того, у него были упоры для того, чтобы удержаться на грунте в случае, если течение на глубине было бы сильным. Большей устойчивости способствовали и стальные пластины, наваренные на корпус по всему верхнему поясу «Новахода». Эта была надежная машина.

Когда робот был в паре десятков метров от источника первого сигнала, я заметила какой-то странный объект, похожий на здание, на глубине. По очертаниям сооружение походило на ступенчатую пирамиду:

– Марго, ты видишь странный объект на 4 часа? Похоже на ступенчатую пирамиду. Расположение соответствует источнику сигнала. Может, стоит проверить?

– Я как раз веду робота туда. – Ответила Марго. Она не соврала: «Новаход» оторвался от грунта и, перейдя на винтовую тягу, поплыл к пирамиде. С каждой секундой я все отчетливее видела ее очертания на экране своей консоли. Боже, это штука была просто огромна:

– Надо же, а Штайнер – старший говорил, что здесь не было разумной жизни. – Удивилась я. – Интересно, как он мог пропустить это?

– Возможно, ему было не до исследований океанского дна. – Ответила Марго, остановив робота. Теперь она перемещала его по вертикали, чтобы лучше осмотреть сооружение и найти вход или другое любое отверстие, в которое могла бы поместиться машина. – А вообще, да, это довольно странно. Если сигнал был все это время, почему они его не засекли ранее?

– Возможно, сигнал стал поступать только сейчас?

– Но что мы сделали, чтобы запустить передатчик? – Спросила Марго. –Это все очень странно, мама.

– Не менее странно и то, что нам оставили послание в виде матрицы. Получается, что эти существа мыслят категориями линейной алгебры.

– Зайди в историю своей версии Полиглота. Скажи, как система классифицировала письменность в послании? Если тебе удалось расшифровать его, значит, эта письменность принадлежит цивилизации, которая нам известна.

Я вошла в Полиглот и открыла историю операций. Марго снова оказалась права:

– Письменность включает в себя диалекты торусов, индорианцев, пирусов, матонианцев и людей…не понимаю.

– Судя по всему, на этой планете кто-то пожил до нас. Присутствие такого большого количества языковых включений может свидетельствовать не только о том, что все эти существа были здесь. Это может также означать и то, что биологически это был один вид, просто знакомый с теми или иными языками. Так хитро зашифровать свое послание, превратив его в шараду, они решили, чтобы обезопасить то, что находится внутри пирамиды от недостойных и слабо развитых цивилизаций. Наверное, расчет был на то, что раз уж мы знаем один из этих языков, то мы, скорее всего, достаточно умны, чтобы войти внутрь.

– И, все-таки, мне интересно, что заставило заработать находящийся внутри пирамиды ретранслятор?

– Не знаю, мама, это нам и предстоит выяснить. – Ответила Марго. – Кажется, я нашла вход. У подножия пирамиды есть трещина, достаточно широкая, чтобы в нее поместился робот. Я проведу его туда?

– Да, только осторожно. Ты ведь знаешь, что эта машина у нас в единственном экземпляре.

– Конечно. – Она повела робота к трещине. Когда машина вошла в пирамиду, я начала видеть картинку в режиме ночной съемки.

Внутри по всей высоте пирамиды тянулась телескопическая трубка. В утолщении снизу, согласно данным со сканера, располагался передатчик:

– Интересно, что его питает? – Спросила я.

– Вероятно, все коммуникации проходят под основанием пирамиды. Судя по всему, элемент питания находится там же. – Ответила Марго.

– Мне все еще непонятно, почему эта штука стала передавать сигнал. – Повторила я. – Сколько лет этому сооружению?

– Если верить данным со сканера, примерный возраст металла, из которого сооружены стены и оболочка для передатчика и антенны, составляет пятнадцать тысяч лет.

– Как бы очевидно, что сама по себе она не могла построиться. Здесь есть явный инженерный умысел.

– Да, но это всего лишь коммуникационное устройство. Здесь нет никаких подвохов.

– Ты уверена? – Спросила я. – Помнишь J12 и ту обсерваторию со старым телескопом? Он тоже с виду казался обычным.

– Да, но здесь точно ничего нет, мама. Может, обследуем источник второго сигнала?

– Давай. Сможешь сама вывести робота?

– Да. – Она развернула машину и повела ее к выходу из пирамиды.

Когда робот добрался до второго источника, все сразу встало на свои места. Передатчик в пирамиде питался от сферы, поддерживаемой в искусственном магнитном поле. Рядом со сферой находился еще один передатчик, не накрытый пирамидой. Он и являлся источником второго сигнала.

Периодически сфера светилась, озаряя темное океанское дно оттенками красного, синего и зеленого цветов:

– Похоже на артефакт Фантомов, который питал Куб в их измерении. – Сказала Марго.

– Да, но если ты помнишь, та сфера была больше и ей не было нужно магнитное поле. – Внезапно прямо перед роботом материализовался энергетический экран, в центре которого располагалась матрица-столбец на 28 чисел. Ячейки были пустыми, поэтому я довольно быстро догадалась, что это место для тех неизвестных, что девушка нашла, решив предложенную систему уравнений. – Кажется, доброжелатели хотят, чтобы ты ввела сюда свои решения, Марго.

– Знать бы как. – Ответила девушка. – Никаких консолей, клавиатур или панелей поблизости нет.

– Попробуй импульсы. Передай их на экран через робота.

– Конечно. – Через некоторое время я увидела, что на экране появились значения переменных, найденные Марго. – Так, и что дальше?

Внезапно изображение с камеры завибрировало. Штатные сейсмографы зарегистрировали подводное землетрясение в 5 баллов по шкале Меркалли (мы перевели все шкалы приборов торусов на человеческий язык и метрические стандарты). Поскольку я парила над водой на высоте нескольких метров, то ощутила небольшую качку в салоне истребителя:

– Ты там как? – Спросила я у Марго.

– Все трясется, изображение с камеры пропадает. Ты что-то видишь?

– Нет. – Ответила я. – У меня помехи.

– Да уж. Будет обидно, если мы потеряем «Новаход». Мы собирали его три года.

– Это не страшно, если сегодняшняя экспедиция поможет нам найти ответы. – Поддержала ее я. В этот момент внешняя камера робота снова заработала, и мы смогли увидеть картинку. Это было невероятно: энергетический экран, на который Марго вывела свое решение системы уравнений, стал показывать нам голограмму какого-то древнего человекоподобного существа с угловатым черепом, маленькими широко посаженными черными глазами и узким ртом. – Ты видишь это, Марго?

– Да, мама. Что это за существо?

– Не знаю. – В этот момент проекция гуманоида прищурилась и стала внимательно изучать нашего робота:

– Машина. – Наконец, произнес он. Его голос звучал низко и, похоже, он был ненастоящим – анатомия его ротового аппарата просто не позволяла ему так разговаривать. – Вы прислали машину. Что ж, я в Вас не ошибся.

Марго включила динамик, чтобы пообщаться с голограммой через робота:

– Кто Вы? – Прозвучало из динамиков машины.

– Тот, чью историю Вы собираетесь повторить. – Ответила проекция. – Мы жили здесь с последними представителями нашего народа. Мы узнали о Наблюдателях гораздо раньше положенного срока и решили бросить им вызов. Если Вы сейчас видите эту голограмму, значит, мы исчезли как вид.

– И что Вы сделали? – Спросила Марго.

– Мы выяснили координаты их системы и совершили туда бросок. Мы покинули эту планету и оставили послание другим представителям разумной жизни, которые попадут сюда после нас.

– А Вы как-то подготовились к встрече с ними?

– Похоже, Вы не понимаете смысл этого послания. Это не напутствие, это предостережение. С Вами разговаривает не живое существо, а голографическая проекция. Я вижу, что Вам известно, на что способны Наблюдатели. Вы пострадали от них также, как и мы, раз оказались здесь, на этой планете. Что ж, поздравляю, Вы их живой трофей, символ их могущества. Они не будут трогать Вас до тех пор, пока Вы не решитесь на то, на что решились в свое время мы.

– Как их найти? – Спросила девушка.

– Вижу, Вы совсем отчаялись.

– А как Вы думаете? Мы здесь уже 500 лет. Они уничтожили наш мир. Мы ищем любую информацию о них.

– Позвольте задать Вам вопрос. – Проекция существа приблизилась и прищурилась, его глаза стали светиться желтым цветом. – Вы, правда, считаете, что Вам под силу победить их? Учитывая то, что после нас остались только эти пирамиды и голограмма? Я наслышан о самоуверенности людей, но, право, мы развивались намного дольше, чем Вы. У нас было больше шансов одолеть Наблюдателей, но сейчас Вы смотрите наше послание. Скажите, Вы настолько уверены в своих силах, что готовы рискнуть?

– Мы ни в чем не уверены. – Вклинилась я. – Однако, мы можем попытаться. Итак, что Вам известно?

Я снова ощутила вибрацию. Изображение с камеры на секунду исчезло, а когда сигнал восстановился, мы увидели рядом с голограммой высокий шпиль, увенчанный узким тубусом:

– Здесь, – сказало существо, указав взглядом на тубус, – все наши знания об их мире и цивилизации. Также Вы найдете в этих свитках и сведения о наших технологиях. Надеюсь, Вы окажетесь ближе к победе над ними, чем мы. Прощайте. – После этого голограмма исчезла.

Марго подвела робота к тубусу и сняла его со шпиля с помощью магнитного манипулятора, которым Виктор снабдил «Новаход». Когда тубус скрылся в корпусе машины, девушка отдала роботу команду на всплытие:

– Так, груз у меня. Веду робота на поверхность. Готовься принять его.

– Поняла. – Ответила я, приготовив подъемный механизм.

ДИРЕКТОР

Корабль «Деструктор», медблок, экзопланета Нова, система Кайрос, 15 апреля 2521 года

Виктор встретил своих родителей и Викторию. Это была очень трогательная сцена. Вероника сразу признала его, почувствовав связь на ментальном уровне (для нее этот ребенок был долгожданным, даже спустя такое долгое время она узнала своего сына), а Штайнер – старший несколько минут осматривал парня, пока, наконец, не понял, что Виктор похож на него как две капли воды. Когда он осознал это, профессор физики не смог сдержать слез.

Мы выдали им одежду, провели несколько тестов на реакцию, рефлексы нервной системы, силу слуха, остроту зрения (у Рихарда отпала необходимость в очках), восприятие, устойчивость нервной системы и другие стандартные процедуры. Когда мы убедились в том, что Штайнеры и Виктория абсолютно здоровы, я отпустил их вместе с Виктором, чтобы парень помог им обжиться:

– Выпишите материалы и инструмент в отделе снабжения для строительства двух типовых домов. Выберите места поближе к кораблю и приступайте к строительству. При необходимости привлеките людей из инженерной службы.

– Спасибо, шеф. – Улыбнулся Рихард, поправив лацканы своего пиджака.

– Не за что, Рихард. – Ответил я. – В ближайшее время Вы мне понадобитесь. Будьте на связи.

– Конечно. – Он взял Веронику под руку, и вместе с Виктором они направились к выходу.

Когда мы остались с Викторией наедине, я спросил у девушки:

– Как ты?

– Ну, нормально, если не считать того, что мы теперь последние люди во Вселенной. – Она нашла в себе силы улыбнуться.

– С возвращением. Один из тех домов, что они сегодня построят, твой.

– Вы выглядите усталым, шеф.

– Не мудрено. Мы здесь 500 лет. Мы так и не приблизились к тому, чтобы взять реванш.

– И Вам кажется, что с каждым годом наши шансы что-либо изменить все меньше?

– Да. – Честно ответил я. – Мы проиграли. Они дали нам время, чтобы мы поняли это. Они и правда Боги, раз позволили себе эту слабость. Скажи, ты ведь была там, с Рихардом и Вероникой. Что там произошло?

– А Вы не смотрели послание Рихарда?

– Смотрел. Мы все видели эту запись, но ты… была там и видела все своими глазами. Расскажи, а лучше покажи мне.

– Вы, правда, хотите это увидеть? – Спросила она.

– Да, Виктория, хочу.

Она закрыла глаза и взяла меня за руку. Я увидел события пятисотлетней давности в красках. Похищенный «Деструктор», обездвиженные торусы, Наблюдатели в своем истинном обличье – все пронеслось передо мной за несколько секунд. Я даже видел, как Виктория стала коммуникационным посредником Наблюдателей во время последнего контакта Штайнера – старшего с ними:

– И что ты чувствовала, когда они говорили через тебя? – Спросил я.

– Холод. И страх. – Ответила она, открыв глаза. – Они отделили меня от тела, это невозможно передать. Я думала, что уже не вернусь. – Она потупила глаза в пол.

– Да уж. Иди к Штайнерам, я вызову тебя, когда будет необходимо.

– Хорошо. – Она поспешила уйти, а я подошел к капсуле, где должен был возродиться Тойя. По моим подсчетам, он уже должен был открыть глаза, но на месте его тела был лишь прозрачный остов из плазмы:

– В чем проблема? – Спросил я у начальника медицинской службы.

– Мы никогда не реанимировали торусов. Тот биоматериал, что нам удалось найти, непригоден.

– Он нужен мне. – Сказал я. – Скажите, есть ли еще варианты вернуть его к жизни?

– Да, но, боюсь, Вам он не понравится. – Медик потупил глаза в пол.

– Какой? – Спросил я.

– Мы можем использовать человеческий биоматериал. Его сознание будет перенесено в тело человека. Есть хорошие шансы, что у нас все получится.

– Насколько хорошие?

– 80-85 процентов. Конечно, дальше все будет зависеть от его душевного состояния, но мы вытащим его. Итак, Ваше решение?

– Других вариантов точно нет?

– Нет, шеф. Если бы они были, мы непременно бы воспользовались ими.

– Приступайте. Только скажите, кто будет носителем?

– Мы не знаем его. Этот парень пришел в контору накануне прыжка Штайнеров в измерение Фантомов. Он утверждал, что владеет телепатией и мог бы послужить Отделу 3. Мы не успели толком проверить его биографию. Известно лишь то, что он содержался в частном приюте до своего совершеннолетия. Потом работал в такси и думал о том, чтобы пойти учиться в университет. О своих способностях он узнал, когда уснул за рулем и вылетел на встречную полосу. Тот грузовик должен был превратить его в лепешку, но на бессознательном уровне ему удалось сбросить его на обочину при помощи телекинеза. Потом парень пришел в себя и вернулся на свою полосу. После этого случая он решил выйти на контакт с конторой.

– Почему он? – Спросил я. – Из-за способностей?

– Да, думаю, его мозг достаточно силен, чтобы стать вместилищем сознания Тойи. Плюс у нас нет никаких носителей его воспоминаний. При любом раскладе мы бы не смогли вернуть парня к жизни. Теперь же его тело займет этот торус. Что скажете? – Он вскрыл сейф с образцами биоматериала всех жителей нашей колонии и вытащил оттуда чашку Петри, на крышке которой был стикер с надписью «Неизвестный оперативник».

– Жестоко, но у нас нет другого выхода. Разрешите мне остаться здесь? Мне нужно будет кое-что объяснить ему, когда он придет в себя.

– Конечно. – Он взял пробу из чашки, а затем ввел ее в капсулу через специальную воронку и запустил процедуру синтеза. – Это не займет много времени.

– Что ж, работайте. – Я расположился на стуле, на котором Виктор дожидался пробуждения своих родителей. Созерцание процесса синтеза тела для Тойи постепенно стало клонить меня в сон, и уже через 10 минут я полностью отключился.

Впервые за все это время я спокойно уснул. Без мрачных сновидений, без тревожности, без кошмаров. Это было настоящим блаженством, безнаказанно прервать которое мог только сладкий голос Марты:

– Ты совсем себя не жалеешь. – Ее руки заскользили по моим плечам, а секундой позже я ощутил ее губы у себя на шее:

– Ничего не меняется, кроме декораций, верно? – Спросил я, взяв ее за руку. – Что-то случилось?

– И да, и нет. – Сказала она, кокетливо отстучав пальцами дробь по спинке моего стула. После этого она подошла к капсуле, где компьютер уже осуществлял передачу воспоминаний в новое тело для Тойи. – А кто это?

– Подумай. – Ответил я, встав со стула и подойдя к ней.

– Я не знаю этого парня. – Сказала она, закусив губу. – Ну, же, скажи мне.

– Тойя.

– Что? – Она обернулась и удивленно посмотрела на меня. – Ты серьезно?

– Да. – Ответил я. – Мы не смогли восстановить его настоящее тело, поэтому решили воспользоваться оболочкой одного парня, от которого ничего, кроме биоматериала, не осталось.

Она прищурилась:

– Мне это не нравится.

– Что именно?

– Все. Он будет жить среди нас. Этому телу на вид лет 25-28.

– Переживаешь за Марго? – Спросил я.

– Не только. Он сильнее нас, умнее нас. Это игра с огнем. Тебе стоило посоветоваться со мной, прежде чем возрождать его.

– Ты боишься, что он может быть нестабилен?

– Именно. В отличие от нас, он единственный в своем роде. Доведенный до отчаяния событиями пятисотлетней давности. Он был Правителем для своего народа, а для нас он станет лишь парой рабочих рук. Ты бы стал мириться с таким укладом?

– Нас больше, Марта.

– И что? Если он захочет, он размажет нас. Не забывай, что это – она обвела руками все пространство медблока, – его корабль. Что с тобой? Неужели ты не видишь очевидного?

– Он мой друг, Марта.

– Оно, – она указала рукой на капсулу, – не было твоим другом, и никогда им не будет. То, что это существо помогало нам, было вынужденной мерой, потому что оно боялось, что если Фантомы победят, они придут и в его мир. Теперь же ему все равно. Где гарантия, что оно не использует наши тела также, как и ты использовал тело этого парня? Где гарантия? Его честное слово? Это пшик, этому нельзя верить. Господи, что ты наделал?

– Его знания, его опыт могут пригодиться нам, Марта. Мы можем снова бросить вызов Наблюдателям.

– Если мы на это решимся, нам конец. – Она будто прочитала мои мысли. – Вот. – Она сняла с плеча дорожную сумку и вытащила оттуда тубус. – Мы с Марго нашли древние руины и завещание матонианцев. Здесь все их знания и технологии. Они предупредили, что велик риск повторить их участь, если мы захотим сразиться с Наблюдателями. Пока мы не сопротивляемся им, они нас не тронут, но стоит нам начать действовать, – обратной дороги не будет.

Я открыл тубус и обнаружил там древние свитки. Там не было никаких шарад – все было написано открытым текстом, правда, на языке матонианцев. Несмотря на почтенный возраст, бумага сохранила прочность, а чернила не выцвели:

– Я отдам это шифровальщикам. Пусть переведут на человеческий язык и оцифруют. – Я убрал свитки обратно в тубус и закрыл его, а потом подошел к Марте и, притянув ее к себе, поцеловал в губы. – Я понимаю твой страх, я и сам понятия не имею, как смогу объяснить ему, что произошло, но… – она приложила палец к моим губам:

– Не нужно оправдываться. Я уверена, что ты знаешь, что делаешь.

– Да, Марта, – я обхватил ее талию. – Я знаю.

– Не сомневаюсь. – Она поцеловала меня в лоб и, освободившись от моих объятий, взяла свою сумку и направилась к выходу.

Начальник медицинской службы покинул медблок по моей просьбе пару часов назад, оставив меня с Тойей наедине.

Торус бессознательно шевелил пальцами рук и щурился. Он должен был придти в себя с минуты на минуту. Я заложил руки за спину и приготовился к встрече с ним…спустя пятьсот лет…

ЭО ТОЙЯ

Корабль «Деструктор», медблок, экзопланета Нова, система Кайрос, 15 апреля 2521 года

Человек медленно открыл капсулу и помог мне встать. Его лицо казалось мне знакомым, однако, я все еще не мог вспомнить, откуда я его знаю. Все, что я помнил, это как я помог сыну агента из группы «Рокулус» добраться до военного патруля людей. Я замышлял переворот на Кантерре, однако, я не знал, получилось ли у меня осуществить задуманное. Этот корабль был большим, слишком большим…и…таким знакомым…

Я чувствовал себя иначе, не так, как раньше. Стоило мне взглянуть на свои руки, и я тут же понял, в чем причина – я оказался в теле человека. Люди не могли владеть этими технологиями, по крайней мере, в том времени, в котором я их помнил:

– Здравствуй, старик. – Сказал человек. Ну и фамильярность. – Позволь тебе кое-что объяснить. – Он закрыл глаза и дотронулся до меня. Похоже, он владел телепатией. По мере смены образов в том воспоминании, что он передал мне, я стал находить ответы на все свои вопросы. Через несколько минут я уже владел всей информацией:

– Вот оно что. – Заключил я, когда человек прекратил передачу. – И что вы собираетесь делать?

– Продолжать сбор информации. – Ответил он. – Мы не станем рисковать и отправляться к ним, пока не соберем достаточно данных.

– Это может продолжаться вечно, человек. – Сказал я, медленно застегнув рубашку и ремень брюк, что мне выдали. – Хорошая одежда. Легкая.

– Ткань из местных растительных волокон по типу льна. – Ответил он, сев на стул рядом. – Как ты понимаешь, именно из-за вечности Штайнеры и решились на это.

– Да, но, как ты понимаешь, наше сознание не вечно. Люди могут начать сходить с ума, мы можем скатиться в каменный век. Как ты поддерживаешь тут порядок?

– Со мной все еще работает полторы сотни оперативников из конторы. Отдела 3 уже нет, но они все еще подчиняются мне.

– Боюсь, это ненадолго.

– Почему ты так думаешь? – Удивился он.

– Подумай, стали бы Наблюдатели отпускать Штайнеров на эту планету, будь у них хоть какой-то шанс? Это игра, человек. Игра, которая идет по их правилам. Они выиграли ее еще до того, как дали Штайнерам координаты Новы. Расчет был на то, что со временем люди сойдут с ума от безысходности и уничтожат друг друга. Ты не сможешь вечно поддерживать порядок в этой колонии, не тешь себя иллюзиями. Либо в ближайшее время мы ведем всех в их измерение, либо жди плавного ухудшения ситуации. В конечном счете, тебя или кого-то из членов твоей семьи поднимут на вилы народного восстания. Я ничем не смогу тебе помочь, зря ты решил вытащил меня из забвения.

– Вы с моей женой мыслите одинаково. – Заключил он. – Только она считает тебя, – он указал на меня, – источником угрозы.

– Как интересно. – Я завязал шнурки на обуви. Это были практичные полуботинки на толстой подошве с протектором. – Дай угадаю, она считает, что я использую тела колонистов, чтобы восстановить империю?

– Слово в слово. – Улыбнулся он. – Я, конечно, в это не верю, но буду за тобой присматривать, пока ты тут освоишься. Тебе нужен начальник отдела снабжения. Он обитает в шлюзе. Сформируй у него заявку на инструмент и материалы для строительства дома. Выбери любое место и приступай к возведению. Думаю, ты быстро справишься.

– Хорошо. Я так полагаю, что будет лучше, если о моей истинной сущности будет знать как можно меньше людей, верно?

– Желательно, но необязательно. Марта уже знает, что новенький парень – это ты. Начальник медицинской службы тоже в курсе. На твоем месте я бы не заморачивался, но если сможешь сохранить свою личность инкогнито, будет здорово.

– Я постараюсь, но не могу ничего обещать. Я буду сильно отличаться от других людей, думаю, они быстро поймут, что я не такой, как все. Но постараюсь. Это поможет поддержать стабильность, я понимаю.

– Вот и славно. Не пропадай, будь на связи. Кстати, насчет быстрой социализации – нам всегда требуется пара рук. Поговори с начальником отдела снабжения или Мартой. Ее ты найдешь в БИЦ или в моем доме рядом с обсерваторией.

– А чем заниматься-то?

– Ну, смотри, какие есть варианты: лесопилка, очистная станция, текстильная фабрика, ферма. Это, что поближе к земле. Если хочется приключений – Марта частенько организует экспедиции. Геологическая разведка, глубоководная разведка – не соскучишься. Хочется спокойной и тихой работы – завербуйся у начальника службы безопасности в БИЦ дозорным или специалистом отдела наблюдения. В процессе, думаю, ты сам определишься, с кем тебе лучше работать. Обживайся.

– Я постараюсь. – В этот момент меня пошатнуло от ощущения, что я последний в своем роде. Наблюдатели отняли у меня все – Родину, друзей, семью, а этот человек решил подарить мне новую жизнь. Я найду в себе силы влиться в их общество, по-другому и быть не может. Я пожал ему руку. – Я, наверное, ни разу не благодарил тебя. Я хочу сказать тебе «Спасибо». Спасибо, человек.

– Не стоит благодарностей. – Отмахнулся он. – Что ж, не смею задерживать. Иди. – Он указал на выход, но в этом не было никакого смысла, потому как стоило мне стать на пол корабля, как ноги сами повели меня. Сперва нужно было построить дом…я направился к шлюзу, чтобы попросить материалы и инструмент…я давно ничего не строил, надеюсь, что справлюсь…

ВИКТОР ШТАЙНЕР

Апартаменты семьи Штайнер, экзопланета Нова, система Кайрос, 15 апреля 2521 года

Отец с матерью сидели на кухне, взявшись за руки. Они почти не разговаривали. Им было нужно время. Когда они прилетели сюда вместе с Викторией, Нова была архипелагом из необитаемых островов, разбросанных по океану. Теперь же большая часть территории и акватории планеты была изучена. Мы многому научились, однако, им еще предстояло освоиться здесь.

Я похлопотал об ужине и оставил их одних на кухне. Затем я вышел на балкон и посмотрел на все то, что мы успели построить за эти 500 лет. Обсерватория, метеостанции, буровые вышки, самоходные рыбацкие шхуны – мы возрождались… человечество возрождалось. В какой-то момент меня посетила мысль о том, что все это очень хрупко. Было много вещей, которые могли прекратить существование людей как вида, начиная от Наблюдателей, заканчивая природными катаклизмами и другими представителями разумной жизни, у которых могли бы быть планы на эту планету:

– Красиво. – Прозвучал голос отца. – Мы знали, что вы тут освоитесь.

– А где мама? – Спросил я, обернувшись. – Ты оставил ее одну?

– Она решила принять душ. – Он облокотился на перила. – Хороший дом. Крепкий, просторный. И построили за несколько часов. Кто автор технологии?

– Все мы. Материал – местная древесная порода. Петонит. Чем-то похож на баобаб, но крепче и одновременно эластичнее. Крыша и опорные конструкции из стали, полученной при помощи плавления местной руды. Что касается технологии, то это просто типовой дом из панелей и блоков. Отдел снабжения заготавливает блоки и конструкции впрок, чтобы новые жильцы просто взяли их со склада и возвели дом в любом месте, которое им нравится. Фундамента нет, дом стоит на телескопических сваях с бурами. При установке платформы на место строительства сваи начинают входить в грунт при помощи буров. Крутящий момент создается двигателем монтажной машины и передается через раздаточный блок на сваи. Как только буры достигают твердых пород, установка основания считается законченной. Далее на платформу устанавливаются опорные конструкции, на которые при помощи крана на монтажной машине крепятся блоки и панели – стены, перекрытия, скаты крыши. Впрочем, ты и сам все видел, даже работал с краном.

– Да, видел. Что еще вы успели придумать?

– Много чего. Ветряные генераторы, солнечные батареи, самоходные шхуны. – Я указал ему на зону промысла в океане, где работали шхуны. – Вот там. Эти машины добывают и перерабатывают рыбу и местных ракообразных. – Он потупил глаза в пол и тяжело вздохнул:

– Сынок, это, конечно, хорошо, но мы согласились на условия Наблюдателей не ради того, чтобы просто насладиться жизнью. Мы хотели взять реванш. Скажи, что у вас есть на них?

– Данных мало. – Сказал я. – Слишком мало.

– То есть вы даже не потрудились ничего найти на них?

– Нет. Сегодня Марта и Марго организовали глубоководную экспедицию. О результатах известно мало, но, говорят, они нашли там следы пребывания разумной жизни на Нове. Задолго до вашего с мамой приземления. Речь о нескольких десятках тысячелетий.

– Верится с трудом. – Отрезал он. – Мы просканировали все океанское дно и ничего там не нашли. Почему эти следы стали видны только сейчас? Где Марта? Мне нужно поговорить с ней.

– Марта либо в БИЦ на корабле, либо вместе с шефом. У тебя есть пропуск?

– Да, есть. Я хочу их увидеть.

– Но…шеф сказал… – он не дал мне договорить:

– Я вижу, вам тут нравится. Вы не хотите бороться.

– Отец, – сказал я, – риск слишком велик. Нельзя так просто повести последнюю сотню людей во Вселенной на войну с Богами, Создателями всего сущего. Прошло слишком мало времени.

– Прошло достаточно времени. – Возразил он. – Нужно действовать. У вас было 500 лет, а вы их потратили только на то, чтобы обжиться здесь. Они уничтожили человечество, империю торусов и Бог знает, сколько еще цивилизаций, а вы…просто прохлаждаетесь тут. Я видел наше будущее другим, сынок. Совершенно другим.

– О чем спорим, мальчики? – Спросила мама, показавшись в коридоре.

– Они ничего не делали и не собираются делать. – Сказал отец. – Построили себе здесь Эдем и напрочь забыли, по чьей вине мы оказались тут. – Он зашагал прочь, оставив меня на балконе одного. Проводив его взглядом, мама сказала:

– Он прав, Виктор. Не стоит забывать, зачем мы все это затеяли.

– Я знаю, мама. Я знаю, но нам нужно было сперва подчинить природу этой планеты себе, а потом искать способ одолеть Наблюдателей.

Она лишь вздохнула, после чего, поправив полотенце у себя на голове, покинула комнату. Воссоединение семьи…кто знал, что оно будет…таким.

Отец подал хорошую идею: нужно было наведаться в гости к Марте или директору…

Я ушел с балкона и отправился вниз. Там стояла моя машина – легкий багги на внедорожной подвеске. Транспорт мог развивать приличную скорость – до 140 километров в час, кроме того, автомобиль мог работать как многофункциональная платформа за счет возможности установки навесного оборудования – кранов, ковшей, манипуляторов, буров, сцепных устройств и других приспособлений. Я использовал его для строительства дома для родителей и перевозки стройматериалов, поэтому тогда на багги были установлены стрела крана, опоры, раздаточная коробка и сцепное устройство, к которому был прикреплен бортовой прицеп. Сам багги использовал 6-колесную платформу, которую при необходимости можно было заменить гусеничной, санной или плавучей платформой на винтовой тяге для работ на воде. Штатно машина оснащалась 250-сильным двигателем внутреннего сгорания, работавшим на топливном катализаторе. Его мы получили за счет разбора структуры топлива, используемого в истребителях торусов.

Я забрался по лестнице в кабину и, положив руки на руль, задумался о словах отца. Его желание отомстить Наблюдателям за гибель Земли было понятно, однако существовал ряд моментов, которые могли помешать ему. Нехватка данных по Наблюдателям была одним из таких моментов, другой же не менее значимой проблемой я считал неготовность людей отправляться в их мир. С вероятностью более 80% это могло стать путешествием в один конец. Нужно было увидеться с Мартой и Марго. Я провернул ключ в замке и, плавно тронувшись, повел машину к апартаментам семьи директора. Надеюсь, они и вправду нашли ответы, которые начал искать отец…

ЭО ТОЙЯ

Корабль «Деструктор», транспортный шлюз, экзопланета Нова, система Кайрос, 15 апреля 2521 года

Это тело было намного слабее тела торусов. С другой стороны, оно было легче, что позволяло мне передвигаться быстрее. Несколько минут тренировки мимики перед зеркалом позволили мне выражать эмоции по-человечески: я научился естественно улыбаться, хмуриться и щуриться. Судя по всему, притворяться человеком будет намного проще, чем я думал – в свое время я тридцать лет собирал сведения об этой цивилизации. Вряд ли их сущность серьезно изменилась за это время.

Я быстро нашел начальника отдела снабжения. Это был рослый мужчина за тридцать в легкой куртке с оранжевой повязкой на рукаве. На повязке был изображен значок ящика с инструментами. Судя по всему, так между оперативниками различалась специализация:

– Здравствуйте. – Сказал ему я. Когда я подошел к нему, он сканировал стеллажи и заполнял какую-то форму отчетности на своем планшете. – Мне нужны инструменты, материал и спецтехника для строительства дома.

Он оторвался от своего занятия и осмотрел меня:

– Здравствуйте. Вы тут новенький, верно? Как Вас зовут? – Он попытался проникнуть в мое сознание, но я рефлекторно заблокировал его. Люди, владеющие телепатией, могут с легкостью разоблачить меня, если не принять этой меры. – Хм, я вижу, Вы не из общительных.

– Прошу прощения. – Оправдался я. – Просто я не люблю, когда кто-то пытается залезть ко мне в голову, ничего личного. Да, я новенький. Меня зовут…Марк. – Я произнес вслух первое человеческое имя, которое пришло мне на ум.

– Очень приятно. – Он протянул мне руку, я пожал ее. Не так сильно, как хотелось бы, но пожал. – Меня зовут Карл. Крепкое у Вас рукопожатие. С виду и не скажешь, что в Вас столько силы. Мне бы пригодился такой работник. Возвращайтесь, когда будете готовы, думаю, у меня найдется пара вакансий для Вас. – Он что-то ввел на своем планшете, после чего одна из ячеек ангара открылась и оттуда выехал массивный шестиколесный грузовик с краном и бортовой платформой, на которую при помощи подъемников стали сгружаться металлоконструкции и готовые блоки. Когда платформа была загружена, к машине подъехал манипулятор, который установил на транспорт сцепное устройство. Чуть позже к грузовику подъехал четырехколесный прицеп, также нагруженный панелями и конструкциями:

– Готово. – Отчитался он. – Автокран, металлоконструкции,мобильная платформа-фундамент со сваями и блоки. Что-то еще?

– Как насчет инструмента? – Спросил я.

– В машине есть ящик со всем необходимым. В бортовой компьютер грузовика заложена программа, при запуске которой начнется строительство дома в соответствии с типовым проектом. Если хотите изменить проект, просто внесите свои коррективы в интерактивную голограмму с планом дома. Когда все будет готово, машина сама вернется на базу. Можете строить вручную, без программы. Мы старались сделать все, чтобы социализация новых членов нашей колонии проходила максимально быстро. Если видите процедуру как-то иначе, можете связаться со мной, я оперативно внесу изменения в логику работы системы. Консоль в машине.

– А мебель и бытовая техника? – Спросил я. – Электричество, вода, газ – как это все проводится?

– В конструкцию дома заложена портативная очистная станция. Она проводит геологическую разведку места строительства и ищет ближайшие источники грунтовых вод. Соответственно, к этим источникам прокладывается трубопровод, который передает воду в резервуар по принципу пневмопочты. По пути в резервуар вода проходит несколько ступеней очистки и попадает в бак полностью пригодной для пищевого использования. В качестве бонуса вода в баке проходит минерализацию.

Что касается электричества, то, в соответствие с типовым проектом, один из скатов крыши полностью представляет собой солнечную батарею. Энергии, добываемой таким способом, полностью хватает на работу LED-светильников, консоли, электроплиты, водонагревателя и другого оборудования.

Касательно газа. Мы не оборудуем дома газовыми плитами, поэтому у Вас не будет выделенной газовой линии. Если Вам нужно что-то подогреть, разогреть, вскипятить, зажарить или как-то по-другому термически обработать, воспользуйтесь варочной панелью на электроплите. Вся мебель загружена на первый уровень прицепа. Ванна не предусмотрена по проекту, у Вас будет душевая. Санузел присутствует. Все продукты Вашей жизнедеятельности будут поступать по трубопроводу в биокартридж, который будет храниться в специальном помещении за домом. По мере выработки ресурса картриджей, Ваш дом будет посещать коммунальный транспорт. Машина в автоматическом режиме произведет замену картриджа. Израсходованный картридж будет использован для производства органических удобрений наших сельскохозяйственных культур.

– Здорово. – Улыбнулся я.

– Да. Умный дом, только в масштабах города. – Похоже, ему нравилось рассказывать о технологиях, которые они освоили. – Вы так внимательно слушаете. Инженер?

– Что-то в этом роде. – Я изобразил смущение. – Мне определенно стоит поработать у Вас. Только не чернорабочим. Что скажете?

– Без проблем, если сдадите экзамен. Приходите завтра в это же время. Найдем, куда Вас пристроить.

– Спасибо. – Я направился к грузовику. Забравшись в кабину и расположившись в кресле водителя, я осмотрел управление машиной: рулевое колесо, педаль акселератора, тормоз, автоматическая трансмиссия, консоль на приборной доске. Их транспорт не изменился за все это время. Все такой же простой и надежный. Я провернул ключи в замке и плавно повел машину вниз по пандусу к выходу…

Апартаменты Марка (Эо Тойи), экзопланета Нова, система Кайрос, 15 апреля 2521 года

Что ж, третью часть плана жизни мужчины-человека (построить дом) я выполнил, на очереди рождение сына и посадка дерева…

Дом получился довольно просторный, несмотря на то, что строение по проекту одноэтажное. Слишком большой для одного человека…и даже торуса в теле человека…

Я решил начать писать заметки в консоли по аналогии со своим дневником, записи которого директор носил у себя на шее. Удивительно, его организации уже как пять веков не существовало, однако, все эти люди по-прежнему обращались к нему «директор» или «шеф». Никто не употреблял персональное обращение по имени (его звали Макс), а в колонии поддерживались отношения субординации. Как ему это удалось – одному Всевышнему известно.

Я как раз заканчивал вступление к своему дневнику, как вдруг в десятом часу вечера в дверь моего дома постучали. Я свернул редактор и переключился на внешнюю камеру. У двери стояла помощница Макса, Виктория. Она держала в руках какую-то коробку. Я вышел в коридор и открыл ей дверь:

– Здравствуйте. – Я сделал вид, что плохо знаю ее. – Кажется, Вы – Виктория, верно?

– Да. – Улыбнулась она. – А Вы?

– Марк. – Я улыбнулся и указал взглядом на коробку. – А что это у Вас?

– О, это скромный ужин. Я хотела навестить Вас и справиться о Вашем впечатлении от первого дня в новом мире, а заодно и побаловать своей стряпней. Вы не против?

Я закусил губу и немного поразмыслил: с чисто человеческой точки зрения было бы правильно принять ее предложение. С одной стороны, это бы ускорило мою социализацию, а с другой – помогло бы обзавестись еще одним другом, помимо Макса:

– Что ж, входите. – Я провел ее внутрь и закрыл за ней дверь. – Чувствуйте себя как дома. Планировка, я так полагаю, типовая, поэтому Вы быстро сообразите, что тут к чему.

– Да, конечно. – Она отправилась на кухню. В свое время, перед эвакуацией Марты, Марго и Виктории на J12 я изучал ее досье.

Она была одним из лучших оперативников Отдела 3. В какой-то момент ей надоело рисковать жизнью и она перевелась на штабную работу. Макс некоторое время работал с ней в полях. Когда он пошел на повышение, а она решила работать в штабе, он сделал ее своим секретарем, доверив ей не только организацию своего рабочего распорядка, но и присмотр за семьей в свое отсутствие.

Виктория стала подругой Марты и Марго, девочка любила проводить с ней свое свободное время. Преданность шефу (в сочетании с особыми чувствами к нему, которые нашли выход на J12, едва не закончившись связью Виктории и Марты) в сочетании с высоким профессионализмом помогли ей пережить вторжение Фантомов в командный центр Отдела 3 и благополучно довести семью директора до точки эвакуации. Также она храбро сражалась с Фантомами и Искаженными на J12 и в системе Борланд.

Кроме того, она пожертвовала собой во время нападения Наблюдателей на «Деструктор», что заставило Штайнеров буквально вытаскивать ее с того света. Об ее высоких телепатических способностях говорил и эпизод контакта с Наблюдателями, когда существа использовали ее тело в качестве коммуникационного посредника.

Она была умна, сильна и невероятно красива по людским меркам. В какой-то момент меня посетило сомнение, что такой профессионал вдруг даст слабину и решит наведаться в гости к новому члену колонии. Возможно, именно это Макс и имел ввиду под словом «присматривать» – он подослал ее ко мне, чтобы она все время находилась рядом и докладывала ему о моем поведении. Все-таки, я не человек в полном смысле слова – я торус в теле человека. Возможно, они воспринимают меня как свой эксперимент?

Я прошел за ней на кухню. Она развернула там бурную деятельность: девушка готовила что-то мясное на варочной панели:

– Вижу, у Вас тут все кипит? – Сыронизировал я.

– Да. Люблю готовить. Это успокаивает, знаете ли.

– Вот оно что. Вам помочь?

– Нет, не стоит. – Ответила она. – Я уже почти закончила. – Она открыла крышку сковородки, после чего по кухне разлетелся приятный запах. – Скоро будет готово. А точнее – минут через 30-40.

– А что это за блюдо? – Спросил я.

– Мясные котлеты. Сытно и вкусно. Фарш я приготовила и замесила сама. Нужно было только слепить котлеты и зажарить их на сковородке.

– А на гарнир? – Я заметил, что она готовит что-то еще.

– Каша из местных злаков. Варится быстро.

– Здорово.

– Вам тут не хватает женщины. Мужчина не должен жить один. – Она помыла руки и села за стол напротив меня.

– А Вы одиноки? – Спросил я.

– У меня не было времени устроить свою личную жизнь. – Масло на сковородке начало скворчать, она поднялась, подошла к панели, открыла крышку и перевернула котлеты, после чего закрыла сковородку и села на место.

– Однако, у Вас было время научиться готовить. Для чего, как не для замужества женщины этому учатся?

– Для выживания. – Сказала она. – Хотите послушать историю?

– Да, конечно, хочу.

Она начала рассказывать мне о своих приключениях в Месопотамии – я и так все это знал, однако, та живость, с которой она передавала события тех времен, подкупала меня и не позволяла прервать ее рассказ.

Хаторы были ужасными существами, отбросами. Их социально-политическое устройство чем-то напоминало строй первобытных племен и клановые порядки сомалийцев. Ей просто невероятно повезло выбраться оттуда.

Она рассказывала, как пила сок из деревьев, как использовала листья в качестве перевязочного материала, как делала зарубки, чтобы ориентироваться на местности. Думаю, эта история потянула бы на хорошую повесть или приключенческий роман – жаль, что люди на Нове созидали только технику, искусство бы им не помешало:

– А причем здесь готовка? – Спросил я.

– Вы будете смеяться, но после той истории я осознала, что будет проще и безопаснее выучиться на домохозяйку, чем продолжать спасать мир.

– Вот оно что. – Улыбнулся я. – И с тех пор Вы начали кашеварить?

– Да. – Она взглянула на свои часы. – Так, уже должно быть готово. – Девушка встала и открыла крышку сковородки. – Все верно. Готово.

– А каша?

Она подняла крышку у ковша с кашей и заключила:

– Каша тоже готова. – Она выключила панель и открыла свою коробку. Как оказалось, там было два уровня. На первом была миска с фаршем, а на втором – две тарелки и две вилки. Она разложила еду по тарелкам и подала ее к столу:

– А что мы будем пить? – Спросил я.

– Тот ящик с инструментами…он у Вас? – Спросила Виктория.

– Да. – Ответил я. – При строительстве он не пригодился, но я решил оставить его в доме на всякий случай.

– Несите сюда. Вас приятно удивит то, что там внутри.

– Я заинтригован. – Я встал из-за стола и отправился за ящиком, что я оставил на чердаке. Когда я вернулся на кухню и положил его на стол, Виктория улыбнулась (Боже, как же ей шла эта улыбка) и сказала:

– Открывайте.

Я открыл ящик и обнаружил там бутылку объемом 0,75 литров с двумя стопками:

– Это шутка? – Улыбнулся я.

– Нет, это подарок к новоселью. Коньяк 50-летней выдержки. Виноград тут не растет, зато примерно 50 лет назад были обнаружены аналогичные плоды с соком, способным к брожению. Была произведена пробная партия в 2500 литров, бутылки которой и презентуют новым жильцам колонии в «подарочной упаковке» – чемоданах с инструментом.

– Удивительно. – Я прополоскал стопки в раковине, вытер полотенцем и поставил их на стол. Затем я откупорил бутылку и разлил коньяк по стопкам. – За что будем пить?

– Давайте за знакомство для начала.

– Хорошо. – Мы ударили стопками и осушили их. Получив порцию огня, я приступил к поглощению котлет. – У Вас получилось выучиться на домохозяйку. Котлеты просто великолепны.

– Спасибо. – Улыбнулась она. – Вы уже определились, чем будете заниматься?

– Да, завтра у меня «экзамен», – я изобразил пальцами кавычки, – в отделе снабжения. Надеюсь, этот парень предложит мне работу.

– Что ж, буду за Вас болеть.

– Позвольте задать вопрос.

– Может, для начала сократим дистанцию и перейдем на «ты»? – Спросила она, лукаво поведя бровью.

– Можно. – Я наполнил стопки и продолжил. – Скажи, Виктория, а почему ты решила пойти ко мне, а не к Штайнерам? У них же тоже новоселье.

– У них есть Виктор, а ты один.

– То есть, я тут некто вроде завидного жениха?

Она улыбнулась:

– Доля правды в этом есть, но только доля.

– А другая доля, наверное, заключается в том, что шеф послал тебя следить за мной, верно?

– Брось, с чего бы ему так заморачиваться? Ты тут и так на виду.

– В доме камеры? – Спросил я.

– Нет, он не такой параноик. Как ты заметил, мы живем тесной общиной, поэтому потребность в слежке отпадает. То, что знает один, знают все. Кстати, чего это вдруг ты заговорил о слежке? Есть, что скрывать?

– Нет, если не считать того, что я жил во грехе. – Я попытался сгладить конфуз, кажется, это сработало – Виктория улыбнулась:

– Тут святых мало, Марк.

– Может, познакомишь меня с одним из них?

– Кто знает, может, я прямо сейчас сижу у него в гостях… – она осушила стопку и принялась добивать свою порцию.

– Загадывать рано. – Я добил свою стопку и прикончил порцию. – Я помою посуду. – Я, было, начал вставать, но она взяла меня за руку и сказала:

– Я сама. Не нужно. – Она встала и принялась мыть посуду. В какой-то момент я почувствовал, что мое тело стало влечь к ней. Она была красива, одинока и совершенно не против:

– У тебя есть планы на завтра? – Спросил я.

– Ну, так, есть кое-какие дела. Я устроилась на ферму. Рабочий день с 7 утра до 4 вечера. Остальное время свободно. А что ты хотел?

Я взглянул на часы: на табло горело 23:40:

– Могу ли я попросить тебя остаться?

– Серьезное заявление. – Она домыла посуду и, развернувшись ко мне, уперлась руками в столешницу. – Не боишься потом пожалеть об этом?

– Ты можешь отказаться. – Сказал я.

– В принципе мне дома делать нечего, так что да, я могу остаться. Только давай сразу определимся: у нас тут что?

– Не понял. – Спасовал я.

– Ты производишь впечатление умного человека, не думаю, что ты не понял, о чем я.

– А как бы ты хотела видеть сегодняшний вечер? – Спросил я.

– Наверное, так. – Она подошла ко мне и поцеловала меня в щеку. – А ты?

– Также. – Ответил я, взяв ее за руку. Я встал, чтобы быть ближе к ней, но стоило мне только обхватить ее талию, как девушка приложила палец к моим губам и, улыбнувшись, прошептала:

– Жди меня у себя.

– Хорошо. – Я медленно зашагал к себе. Если это свидание было подстроено Максом, то все было сделано весьма искусно:

«Слишком красиво, чтобы быть правдой». – Подумал я, сев на кровать. – «Она меня практически не знает и уже готова на ночь…что-то тут не так…хотя это неважно. Даже если это ход Макса, то мне стоит извлечь из этого максимум удовольствия, приняв все, как есть. Пожалуй, так в данной ситуации будет правильнее, чем выставлять Викторию за дверь, прикидываясь приличным человеком».

Виктория вошла через несколько минут. Я помню, как она села мне на колени, как мы поцеловались, как она толкнула меня на матрац, помню, как мы сплелись воедино, как несколько раз перевернулись в постели. Помню ее тяжелое дыхание, ее стоны, крики, ногти у меня на спине, а ноги – за спиной. Она была невероятно гибкой…и теплой. Мы доставили друг другу удовольствие три раза с интервалом в пятнадцать минут, после чего отключились, обнявшись. Контакт прошел естественно, однако, стоило мне уснуть, как я стал видеть свою семью.

В том сне сыновья перебирали двигатель старого истребителя, который был переоборудован в гоночный болид, а жена стояла на крыльце нашего дома, с умилением наблюдая за ними. Я шел к дому, но с каждым шагом он отдалялся от меня и, в конце концов, превращался в маленькую светящуюся точку вдалеке…в абсолютном мраке. Какое-то время спустя мрак сменялся обесточенными коридорами «Деструктора», где всякий раз массивные гермодвери закрывались передо мной, когда я пытался попасть в другой отсек корабля, непонятно, зачем.

Следующий образ представлял собой проекцию антиутопии на Нове: мы с Максом и его семьей, облаченные в тяжелую арктическую амуницию, прятались от холода в расщелине где-то в горах. Единственным источником тепла был костер, который постепенно выгорал, погружая пещеру в абсолютный мрак. Через несколько минут из темноты стали доноситься голоса моих сыновей, а чуть позже прямо передо мной материализовалось лицо Наблюдателя:

– Ты слаб. – Говорило существо. – Ты ничтожен. И смертен.

– Верни все, что отнял у меня! – Крикнул ему я, после чего открыл глаза и резко проснулся. Судя по всему, я закричал на самом деле, потому как Виктория тоже проснулась:

– Что случилось, Марк? – Спросила она, поправив простынь.

– Кошмар. Ночной кошмар. – Я обернулся: в свете звезд она была прекрасна. – Прости, я разбудил тебя.

Она заскользила руками по моей спине и поцеловала меня в шею:

– Ложись. – Прошептала девушка. – Давай продолжим.

– Конечно. – Я лег обратно, и мы снова растворились друг в друге…

ДИРЕКТОР

Апартаменты семьи Макса, экзопланета Нова, система Кайрос, ночь 15 апреля 2521 года

– Так, значит, это все правда? – Спросил парень, отхлебнув чая.

– Да, Виктор. – Ответила Марта. – Все так и есть: нам не стоит идти туда.

– Отец жил идеей возмездия. – Сказал он, потупив глаза в пол. – Как нам быть?

– Вариантов два, – вклинился я, – либо оставить все, как есть и просто отжить наше время, либо все-таки отправиться туда.

– Какой нравится Вам? – Спросил Виктор.

– Если ставить в приоритет интересы Рихарда, то второй. Если же сосредоточиться на вопросе коллективной безопасности, то я бы поддержал первый вариант.

– И, я так понимаю, – заключил Виктор, добив свой чай, – что Вы не будете ставить интересы одного человека превыше жизни всех колонистов, верно?

– Я всегда придерживался этой позиции, Виктор. Именно поэтому мы все еще живы. Я понимаю желания и стремления твоего отца, но, поверь, для всех нас будет лучше, если… – парень перебил меня:

– Я заткну рот своему отцу, так ведь? В противном случае, Вы решите вопрос по-своему.

– Нет, ты не понял, Виктор. Я… – он снова не дал мне договорить:

– Спасибо за чай, Марта. Я ухожу. – Он поспешил покинуть дом, оставив нас с Мартой наедине:

– А что? – Начал я, когда Виктор хлопнул дверью, – пусть отправятся к ним. Если они на это решатся, я не стану препятствовать, даже выделю им истребитель с полным баком, что скажешь?

– Это очень жестоко, Макс. – Сказала Марта. Теперь она свободно обращалась ко мне по имени, ибо нам больше не нужно было скрывать свою личность. – Штайнеры нашли нам новый дом, а ты хочешь сослать их в Преисподнюю. При таком раскладе проще было бы просто не оживлять их.

– Я хотел подарить Виктору живых родителей, а в итоге получил угрозу безопасности колонии.

– Тойя, он же Марк, представляет не меньшую опасность. Ты в курсе, что Виктория отправилась к нему и до сих пор не вернулась в свой дом? Девушка хотела поздравить его с новосельем и зависла у него до ночи.

– Я думаю, в этом нет ничего страшного, Марта. Тойя теперь завидный холостяк. Его чопорность и военная выучка будут разить всех девушек наповал.

– Да, наповал. Я могу ошибаться, но из его дома доносился запах котлет и злаковой каши. Это блюда из арсенала Виктории. Последний раз я видела ее за готовкой очень давно. Как думаешь, есть шанс, что у них все будет серьезно?

– Шанс есть, все зависит от Виктории. Я попросил его сохранять свою личность инкогнито, но, боюсь, ему придется открыться, чтобы удержать ее. К тому же, есть такая штука, как случай. Возможно, в беседе он не выдаст себя, но любое стрессовое событие может спровоцировать его.

– Так нельзя, Макс. Ты относишься к нему, как к игрушке, лабораторной мышке. Забудь о лепрозории Отдела 3.

– Секунду. – Я сделал себе кофе и сел напротив нее. – Ты сама сказала, что нельзя воспринимать его как друга. Я занял позицию стороннего наблюдателя, ты говоришь, что и это плохо. Я не понимаю тебя, Марта.

– А с каких пор ты стал подкаблучником, Макс? Я просто делюсь с тобой своим мнением, решения принимаешь ты сам. У меня тоже есть вопросы к твоему стилю управления колонией: ты говоришь, что интересы одного человека ничто перед безопасностью остальных и на этой почве отправляешь Виктора уговорить отца отказаться от идеи мести Наблюдателям. Однако, ты сам принимаешь решение перенести сознание Тойи в тело человека, сделав его одним из нас. Выходит, что ты сам ставишь собственные интересы превыше нашей безопасности.

– Если я такой плохой менеджер, почему люди подчиняются мне, Марта?

– Честно ответить?

– Да.

– Из-за отсутствия альтернатив и по старой памяти. Если бросить все как есть, то можно сойти с ума от осознания безысходности нашего положения. Работа отвлекает людей от рефлексии, понимаешь? По сути, зачем нам Нова, если у нас есть корабль торусов? Чем не дом? В отличие от планеты, его можно брать с собой, на нем можно путешествовать по Вселенной. Однако, люди предпочли остаться здесь и обжиться. Знаешь, почему? Чтобы занять себя и отвлечь от мыслей о возмездии, последнем броске в никуда.

– Тем не менее, с Рихардом это не сработает.

– Конечно. Его мозг устроен иначе. Делая что-то руками, он просчитывает различные комбинации в голове, как шахматный компьютер. У тебя не получится просто загрузить его суетой и отвлечь от прогнозирования ходов. Даже не пытайся.

– Кажется, у нас возникает три центра власти, – заключил я. – Первый – это мы с тобой, второй – это Штайнеры, а третий – это Тойя. Нам с тобой люди подчиняются по старой памяти, Рихард будет искать единомышленников среди одержимых идеей возмездия, а Тойя? Я не понимаю, какая у него мотивация?

– Со временем он может примкнуть к Штайнерам, а может и к тебе, если постараешься не ставить на нем социальные эксперименты. Такой союзник в активе полезен. Нужно отвлечь его от мыслей о мести. Тогда ты сможешь рассчитывать на его помощь.

– По-моему, они со Штайнером – старшим в чем-то похожи. – Сказал я. – Обоих не получится загрузить суетой.

– Да, но в случае с Тойей, ты будешь с ним на равных. Вы столько друг для друга сделали: Земля, Кантерра, J12, Борланд – да вы с ним братья по оружию. Штайнер был завербован Вероникой в твое отсутствие, поэтому твое влияние на профессора физики незначительно.

– А как же Вероника?

– В ее вербовке ты тоже не принимал непосредственного участия. К тому же, первая командировка в Мексику закончилась гибелью ее друга и неслабой войной картелей. Ты ведь помнишь это?

– Наслышан. – Сказал я. – Ей чудом повезло уцелеть в той мясорубке.

– Именно.

– Погоди, а Виктор? Парень рос у нас на глазах, к тому же мы можем использовать его чувства к Марго.

– Вот играть собственной дочерью я тебе не позволю.

– А ты не допускаешь, что у этой истории может быть обратный эффект – Штайнеры могут воспользоваться тем, что она влюблена в Виктора, и в итоге мы потеряем ее? Профессор физики, журналистка и их отпрыск могут переиграть нас. – Выдал я.

– На этот случай у тебя есть козырь – Тойя, об истинной личности которого знают только ты, я и начальник медицинской службы.

– Резюме, – подытожил я. – Проблема номер один – заставить Штайнеров пересмотреть свою мотивацию. Проблема номер два – сблизиться с Тойей.

– А третья проблема, – добавила она, – не потерять собственную дочь.

– Я, кажется, понял, что сделаю: завтра наведаюсь к Штайнерам с дружественным визитом. Поздравлю с новосельем, сыграю с Рихардом в шахматы, извинюсь перед Виктором за сегодняшнее. Что касается Тойи, то, думаю, ему будет интересно поработать с нами. Я слышал, он интересовался работой в отделе снабжения. Карл обещал завтра устроить ему собеседование. Думаю, недели через две можно будет перевести его к тебе в экспедиционный      корпус. Нужно подправить его досье, чтобы ни у кого из колонистов не возникло вопросов к его личности. Кстати, насчет экспедиции – с тобой не связывались шифровальщики? Я передал им тубус с матонианскими свитками.

– Они приступили к транслитерации. Сказали, что завтра будет готово.

– Отлично. Все, давай спать, что-то наш кухонный разговор затянулся.

ЭО ТОЙЯ

Апартаменты Марка (Эо Тойи), экзопланета Нова, система Кайрос, утро 16 апреля 2521 года

Я проснулся в шестом часу. Виктория крепко спала рядом. До начала ее первого рабочего дня оставалось еще полтора часа, поэтому я решил не будить ее и самостоятельно организовать себе завтрак. Медленно встав с кровати, я отправился в душевую, где, включив небольшой напор воды, умылся и почистил зубы. Затем я украдкой пробрался в прихожую, где оделся. Потом я отправился на кухню и к своему удивлению обнаружил там Викторию, замотанную в простынь. Спросонья она делала кофе и готовила злаковую кашу. Столкнувшись с ней взглядом, я улыбнулся:

– Видимо, я слишком громко хожу.

– Отнюдь. – Зевнула она. – Просто я чутко сплю. Перестав чувствовать тебя рядом, я решила встать. Услышав шум воды в душевой, я поняла, что ты начал собираться на работу.

– Прости, я не хотел тебя будить.

– Ничего страшного. – Она улыбнулась. – Садись, скоро будет завтрак.

– Спасибо. – Я подошел к ней и, взяв девушку за руки, поцеловал ее в губы. – Прошлая ночь была просто великолепна. Оставайся у меня. Я помогу тебе перевезти вещи после работы.

Она снова улыбнулась:

– Не думала, что в моих котлетах столько силы.

Я притянул ее к себе:

– Дело не в котлетах, а в тебе. Думаю, у нас… – она приложила палец к моим губам:

– Сомневаюсь, что мы с тобой уживемся. – Девушка положила руки мне на плечи.

– Почему? – Спросил я, медленно запустив руку ей под простынь. – Разве нам не хорошо вместе?

Она тяжело вздохнула и освободилась от моих объятий:

– Мне могло показаться, но, по-моему, вчера ночью ты кричал на языке торусов. Sadat triune zaix. Верни, то, что отнял. По-моему, это так переводится. Удивительно, а я ведь ничего о тебе не знаю, в то время как ты можешь знать обо мне все. Кто ты, Марк? Почему ты блокируешь свое сознание? Почему я не могу прочесть твои воспоминания?

– Если я не скажу тебе, ты уйдешь? – Спросил я, медленно опустившись на стул.

– Мне придется, Марк. Нам здесь нет смысла скрывать что-то от других. Однако, ты скрываешь. Скажи, что тебя тревожит?

Той ночью я почувствовал себя иначе. Эта девушка что-то сделала со мной. С моим разумом и сердцем. Не знаю, почему, но я хотел удержать ее любой ценой, поэтому я решил сказать ей правду:

– Я покажу тебе, Виктория. Садись за стол.

Она промешала кашу и, накрыв ковш крышкой, села напротив меня.

– Протяни ко мне руки.

Девушка послушно вытянула руки ко мне. Взявшись за них, я сказал:

– Закрой глаза.

Она сомкнула веки, после чего я начал передачу воспоминаний в ее мозг. Я ничего не утаил, показав ей всю свою историю от рождения на Кантерре до воскрешения Максом на Нове. В какой-то момент она бросила мои руки, прервав передачу:

– Этого не может быть. – Заключила она. – Ты не можешь быть Тойей.

– Как видишь, это так.

– И ты считаешь, что сможешь долго скрывать свою сущность? Любая стрессовая ситуация может спровоцировать тебя. Как думаешь, люди поймут это?

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы оставаться в тени как можно дольше.

– Со мной ты уже прокололся. Я никому не скажу, но…у нас тут 150 человек. Любой из них может раскрыть тебя. Что ты будешь делать в этом случае?

– Действовать по ситуации. – Сухо ответил я. Судя по всему, этот ответ испугал ее, потому как она прищурилась:

«Дай слово, что никто не пострадает». – Прозвучало у меня в голове.

«Обещаю, я никого не трону». – Передал ей я.

Этот ответ успокоил ее: девушка молча встала из-за стола и вернулась к варочной панели, где доходила каша.

Завтракали мы в полной тишине. Ей нужно было время, чтобы принять мою истинную сущность. Лишь когда я собрался уходить, она бросилась ко мне на шею и, крепко обняв, прошептала:

– Прошу, береги себя. И помни, что обещал.

– Я не забуду, Виктория. Так, как насчет вещей? Помощь нужна?

– Не помешает. Займемся этим, когда освободишься. – Она поправила борта моей парки и поцеловала в шею. – Иди. С Богом.

– Захлопни дверь, когда будешь уходить.

– Хорошо. – Сказала она. Наша связь становилась сильнее: теперь я и вовсе не хотел уходить, однако, я все же нашел в себе силы сойти с крыльца и отправиться пешком к «Деструктору», прочно обросшему местными вьющимися кустарниками. Некоторое время я чувствовал, как она смотрит мне вслед. Лишь когда я отошел от дома на пятьсот метров, это ощущение покинуло меня. Кажется, моя социализация началась успешно…

Корабль «Деструктор», транспортный шлюз, экзопланета Нова, система Кайрос, утро 16 апреля 2521 года

– О, рановато Вы пришли на экзамен. – Сыронизировал Карл.

– Заблаговременно. – Улыбнулся я. – Итак, в чем заключается проверка?

– Вам необходимо решить ряд рабочих задач. Первая задача – это разобраться, почему коммунальный транспорт стал отклоняться от программы маршрута и игнорировать сигналы от маячков биокартриджей. Можете воспользоваться моей консолью. Вторая задача – связаться с самоходной шхуной номер 3457. Судя по сигналу от датчика в трюме, она под завязку забита готовыми консервами, однако судно не спешит возвращаться в порт для разгрузки. И третья задача на сегодня – разобраться в причинах отправки экстренного сигнала с бортового компьютера истребителя номер 245. Корабль находится в шлюзе прямо за моим рабочим местом. Судя по данным бортового журнала, истребитель не покидал шлюз, его двигатели не активировались, однако произошло срабатывание аварийного маячка с последующей отправкой сигнала бедствия на мою консоль. Разберитесь с этим и будем считать, что Вы приняты в отдел снабжения моим заместителем.

– Принято. – Ответил я, сев за его место. – Разрешите приступать?

– Вы из бывших военных? – Спросил он.

– Да, проходил подготовку в инженерном корпусе.

– Похвально. Да, приступайте. Известите меня, когда разберетесь со всем этим.

– Хорошо. – Я стал изучать управление панелями на консоли. Обнаружив вкладку «Коммунальная структура» на экране, я нажал на нее, в результате чего на дисплей консоли вывелась интерактивная карта, где в режиме реального времени отмечались все перемещения коммунального транспорта и фиксировался уровень загрязнений биокартриджей в домах колонистов. Карл не соврал: система сбоила, игнорируя сигналы от картриджей и произвольно меняя схему движения коммунального транспорта. Это было похоже на вмешательство извне или критическую внутреннюю ошибку. – Как включить режим отладки? – Спросил я у Карла.

– Нажмите на значок шестеренки в правом верхнем углу экрана. Вы увидите логи системы и другую техническую информацию. – Ответил он.

– Принято. – Я нажал на указанный значок, после чего в панели справа списком стали отображаться сообщения об ошибках.

В логах фигурировал ресурс main.scn, который, исходя из названия, отвечал за схему движения транспорта. Сообщения относились к разным строкам данного ресурса, ссылаясь на синтаксические и логические ошибки. Коснувшись названия файла, я открыл его содержимое в консоли.

Если я правильно понимал логику работы системы, то данный ресурс должен был динамически меняться, ставя приоритетными координаты картриджей, от маячков которых поступали сигналы о критическом уровне загрязнений. Однако, соотнеся карту с содержимым ресурса, я понял, что в нем фиксировались искаженные координаты. Проблему стоило искать в работе передатчиков на картриджах или же внутри ядра системы.

Сначала я решил проверить аппаратную часть:

– Карл, имеется ли возможность как-то подключиться к передатчикам на картриджах и проверить ответ от них? Проблема либо в железе, либо в ядре. Сейчас я проверяю железо.

– Да, это возможно. – Ответил Карл, не отрываясь от своего планшета. – На карте выберите любой картридж. После этого в нижней части интерфейса появится кнопка «Проверить ответ устройства». Нажав на нее, в панели логов Вы увидите информацию о передатчике: номер, координаты, уровень загрязнений картриджа.

Я выполнил предложенное действие, после чего обнаружил, что у картриджей динамически менялись координаты:

– Вот оно что. – Заключил я. – Карл, взгляните. Ваш транспорт просто не понимает, куда ехать.

– Не понял. – Он подошел к консоли и стал изучать то, что мне удалось вытянуть из системы. – Вот это да. Что это может быть?

– Скажите, а как передатчики получают свои координаты? Они вшиты в программную оболочку контроллеров, сообщаются извне или как?

– Передатчик находится в помещении за домом. Он начинает работать, когда строительство подходит к концу. Координаты передаются устройству навигационным компьютером монтажной машины. Это статичная переменная, не восприимчивая к изменениям извне. Дом ведь не меняет своего местоположения?

– Да, но возможен ли вариант искусственного перепрограммирования передатчиков?

– Возможен. – Тяжело вздохнул Карл. – Это действие должно быть выполнено с центрального компьютера, расположенного в БИЦ «Деструктора». Доступ к главной консоли имеют только директор и старший инженер. Оба вне подозрений, поскольку директор все время находился на виду, а у старшего инженера была травма, и он взял больничный.

– Удаленное изменение логики?

– Нет, система имеет замкнутый контур. Управлять всеми модулями можно только с «Деструктора». С главной или служебных консолей с соответствующим уровнем допуска.

– Мы можем воспользоваться правами главного инженера и восстановить исходное состояние микропрограмм передатчиков?

– Да, если найдем его учетную запись в архиве и вытянем оттуда идентификатор.

– Секунду. – Сказал я. – Архив является общедоступным разделом?

– Да.

– Чтобы просматривать учетные записи пользователей системы, необязательно находиться на корабле?

– Да, но идентификатор и пароль являются защищенными сведениями, доступными только административному персоналу.

– Подбор идентификатора и пароля возможен?

– По нашим прикидкам, на перебор чисел уйдет в среднем 30-50 лет.

– Алгоритм шифрования? Он использует общеизвестную парадигму?

– Несколько парадигм. Бином Ньютона, последовательности Фибоначчи, линейная алгебра, дифференцирование и логарифмирование. Формула сложная и с каждым новым пользователем она модифицируется.

– Есть ли зависимости между авторизационными данными пользователей?

– Незначительные.

– То есть, можно предположить, что имея данные нескольких пользователей, последовательно зарегистрированных в системе, а также представления о названных парадигмах, злоумышленник может написать алгоритм, который бы на выходе давал бы ему валидную пару идентификатор-пароль, на входе получая авторизационные данные любого из пользователей, верно?

– Это целая теория заговора. Да, такой вариант возможен, но, помимо знаний алгебры, шифрования данных и последовательности регистрации пользователей в системе, злоумышленнику необходимо понимать, на каких языках и технологиях функционирует система. Он должен быть знаком с ними на уровне глубинной разработки. Это серьезно ограничивает круг подозреваемых, не так ли?

– Да, – ответил я, – ограничивает. Могу ли я знать, кто принимал участие в разработке системы?

– Конечно. – Ответил Карл. – Директор, Виктор Штайнер, Марта и Марго. Директору, Марте и Марго невыгодно саботировать систему. Остается только Штайнер – младший.

– Или тот, кто воспользовался его парой идентификатор-пароль. – Добавил я. – Мне нужно подключение к камерам видеонаблюдения в БИЦ «Деструктора», если они там есть. Конкретно, меня интересуют записи за весь вчерашний день. Как их получить?

– Напишите сообщение в чате начальнику службы безопасности. Запрос сделайте от моего имени. К слову, подпись и так подставится в сообщение, Вы ведь сейчас работаете под моей учетной записью. Вы получите записи в течение двадцати минут. Пока Ваш запрос будет обрабатываться, я советую Вам восстановить работу коммунального модуля, произведя сброс и ручное перепрограммирование передатчиков. Обратитесь в архив, вкладка «Пользователи» в левом нижнем углу консоли. Там поставьте фильтр по специальности на «главный инженер», зайдите в карточку специалиста и запишите его авторизационные данные на одноразовый чип-носитель. Для этого нажмите кнопку «копировать» рядом с полями данных. Чип вставлен в консоль сбоку. Когда на нем загорится зеленый диод, вынимайте его из разъема и отправляйтесь в БИЦ к центральному компьютеру. Оттуда свяжитесь со мной.

– Принято. – Ответил я, выполнив все предложенные действия. – Иду в БИЦ.

– Удачи. – Ответил Карл. – Давайте приберемся здесь и найдем эту сволочь.

Корабль «Деструктор», БИЦ, экзопланета Нова, система Кайрос, утро 16 апреля 2521 года

Когда я приложил чип к считывателю у гермодвери, бортовой компьютер корабля (явно перепрошитый людьми) приятным женским голосом сообщил:

– Вход по одноразовому идентификатору одобрен. Добро пожаловать в БИЦ. – После этого дверь открылась и я смог попасть в БИЦ. Люди здесь всласть похозяйничали, вмонтировав в стол для совещаний консоль. Судя всему, именно ее Карл называл «центральным компьютером». Я связался с Карлом при помощи гарнитура, что взял с собой перед тем, как покинуть шлюз:

– Так, Карл, я внутри. – Я авторизовался на терминале с помощью чипа. – Вошел в консоль. Что нужно делать?

– Так, Вам нужно войти в интерфейс управления коммунальным модулем. Поищите значок отдела снабжения в списке модулей и коснитесь его.

– Сделал. – После этого интерфейс изменился.

– Дальше Вам нужно найти передатчики на карте. Просто нажмите «Отметить все» или что-то в этом роде. Вам после этого должна стать доступна кнопка «Действия» в нижней части экрана. В выпадающем меню выберите пункт «Восстановить исходную версию микропрограммы». Нажмите «Вперед» и молитесь, чтобы у нас все заработало.

– Готово. – После последнего предпринятого действия на всю площадь экрана вывелось модальное окно с анимированным колесом загрузки и надписью «Массовая операция, пожалуйста, подождите 3 минуты». – Система выполняет сброс настроек передатчиков, просит подождать.

– Ждите, никуда не уходите, Марк.

Когда предложенные три минуты прошли, графика на модальном окне сменилась иконкой зеленой галочки в круге и надписью «Успешно! Для того, чтобы продолжить работу с системой, просто нажмите на данное сообщение». Я нажал на окно, после чего оно исчезло. Далее, я выборочно проверил отклик от передатчиков. Теперь они возвращали верные координаты:

– Готово, Карл. – Сообщил я.

– Отлично, Марк. Я вижу, что транспорт продолжил выполнять программу маршрута. Замечательно. Не уходите оттуда. Пока у Вас есть доступ к центральной консоли, давайте разберемся со шхуной и истребителем. Там рядом есть стул, можете присесть.

Я расположился на стуле, после чего сказал:

– Так, что нас интересует?

– Закройте интерфейс коммунального модуля. Откройте транспортный модуль. Значок…машины, если я не ошибаюсь.

– Есть. – Ответил я, выполнив инструкцию. Снова другой вид интерфейса.

– Так, поищите там воздушный транспорт. Я так далеко не ходил в главной консоли. Нашли?

– Да. – Ответил я, нажав на значок ракеты в подсписке. – Вижу список истребителей.

– Нас интересует аппарат 245. Нашли?

– Да, нашел. – Я открыл карточку истребителя, где были наглядно представлены графики часов полета, степени усталости металла, уровня топлива в баке, а также износа узлов и агрегатов.

– Поищите клавишу «Бортовой компьютер». Если нажмете на нее, то увидите все события, которые были зарегистрированы истребителем. Поставьте фильтр по дате на вчерашний день и посмотрите, что он записал в память. В ангаре компьютер находится в спящем режиме, однако самописец работает постоянно и регистрирует все события. Ну, есть что-то интересное?

– Да, есть. Устройство зарегистрировало попытку несанкционированного вмешательства в бортовой компьютер. Сработала встроенная защита и атака была отражена. Злоумышленник хотел превратить истребитель в зонд-разведчик, отправив его по указанным координатам. К счастью, ему не хватило прав на данную операцию и все установки были отклонены. В соответствии со штатной логикой работы, компьютер отправил Вам экстренное сообщение. Координаты я вытащил из памяти самописца и отправил Вам в чате.

– Снова таинственный злоумышленник. – В его голосе чувствовалась злость. Хочу Вас огорчить, Марк, но у службы безопасности нет записей из БИЦ за вчерашний день. Накопитель, куда сохранялись записи, был перегрет и вышел из строя. Они работают над восстановлением данных, но это может быть долго.

Я лишь тяжело вздохнул в ответ на его слова:

– Занимаемся шхуной?

– Да, Марк, с этим можно заканчивать.

Эпизод с самоходной шхуной номер 3457 также был на совести злоумышленника – он изменил программу маршрута корабля, запрограммировав навигационный компьютер на патрулирование зоны промысла без возврата в порт. Мы сбросили компьютер до исходных настроек, после чего судно отправилось в порт для разгрузки трюма. Я покинул БИЦ и вернулся к Карлу в шлюз:

– Да, кто-то решил поиграть в хакера. Пока под подозрением Виктор, я рекомендовал службе безопасности установить за ним слежку. Дальше будет видно. Вы отлично справились, Марк, считайте, что пост заместителя уже у Вас в кармане.

– Это здорово, Карл, но мне не нравится, что по колонии разгуливает человек с вредоносным алгоритмом. Это серьезная уязвимость и угроза безопасности. – Сказал ему я, вставив чип обратно в его консоль.

– Теперь это головная боль безопасников. Пусть разбираются сами. Мы сделали со своей стороны все, что было возможно: восстановили работоспособность системы, выявили первого подозреваемого. Расслабьтесь и выпейте кофе. Остальное не наша забота.

– Не нравится мне это. Очень не нравится.

– Мне тоже, Марк, но если мы продолжим рыть, кто будет делать нашу работу?

– Это верно. Где тут кофе? – Спросил я.

– Вон там. – Он указал рукой на небольшое приспособление у консоли. Нажмите кнопку, и машина сделает все сама. Выпейте, Вы это заслужили.

– Что ж, спасибо.

ВИКТОР ШТАЙНЕР

Остров Гамма, Экзопланета Нова, полдень, 16 апреля 2521 года

– Марго, скажи, зачем ты это сделала?

– Что? – Улыбнулась она. Я был готов выпороть ее прямо на пляже.

– Сегодня отделу снабжения пришлось играть в инженеров и исправлять то, что ты наделала. Одна из шхун, коммунальный транспорт и истребитель в шлюзе «Деструктора» пострадали от сбоев.

– Машины ломаются, Виктор. Ты этого не знал? – Она повела бровью и прожгла меня насквозь взглядом своих карих глаз. – Вроде взрослый мальчик.

– Я знаю, что ты интересовалась алгоритмом генерации авторизационных данных для пользователей системы. Я знаю, что при разработке ты занималась микропрограммами для передатчиков в помещениях для картриджей. Как ты верно подметила, я взрослый мальчик и умею сопоставлять факты. Безопасники думают, что это я, поскольку вы с родителями вне подозрений. Скажи, зачем?

– А ты подумай. – Она была похожа на гулящую кошку в марте.

– Из-за моих родителей?

– Теплее.

– Из-за того, что твой отец не поддерживает моего и считает его мысли о возмездии опасными?

– Горячо. Да, ты прав. – Она поправила воротник моей рубашки. – Но, как обычно, ты видишь только часть целой картины.

– Просвети меня. – Я кипел от злости.

– Ну, смотри, какая история получается: ты любишь своего отца, я – своего. У них возникло разногласие,поскольку мой предок думает, что сейчас в приоритете безопасность, а Рихард, наоборот считает, что пора поднимать людей и идти к Наблюдателям. Когда мой отец был не у дел, конторой фактически руководили Рихард с Вероникой, твои родители. Взрослый мальчик Виктор уже понимает, к чему я клоню?

– Да, продолжай.

– Получается, что твои родители могут влиять на колонистов. Конфликт интересов может выйти за рамки политического противостояния и обернуться трагедией. Знаешь, какой выход из данной ситуации придумала твоя верная подруга?

– Догадываюсь. Ты решила выставить нас агрессорами. Написала алгоритм генерации валидных идентификаторов, проникла в БИЦ, изменила программы навигационного компьютера шхуны, истребителя и перепрошила передатчики. Естественно, из уважения к твоей семье безопасники даже не подумают на тебя, однако ты прокололась с истребителем – он просто отправил сигнал бедствия начальнику отдела снабжения. Выходит, моя защита не так уж и плоха.

Она рассмеялась:

– Если бы я захотела, я могла бы заставить его улететь. Мне было нужно, чтобы хакер выглядел неидеально, как ты.

– Перестань смеяться надо мной, или я… – она не дала мне договорить:

– Ударишь меня? Любишь играть грубо? Давай, поиграем. Только, боюсь, это еще больше очернит тебя и твоих родителей.

– Я ненавижу тебя.

– Ого. Как ты быстро меняешься. А вчера ты клялся мне в любви, помнишь?

– Я не думал, что ты настолько мерзкая. Я на самом деле любил тебя, а ты…Господи. Если надо, я возьму все на себя. Скажу, что это была моя инициатива и разногласия между Рихардом и твоим отцом тут не причем. Ты останешься с носом, дорогая. Образ серого кардинала тебе великоват, милая.

Она снова засмеялась:

– Как скажешь. Походишь месяц без пропуска и нормальной работы. Оно тебе надо?

– Лучше так, чем позволить какой-то соплячке очернить моих родителей.

Она ухмыльнулась:

– Милый мой, это только начало. Похоже, ты не понимаешь, что с тех самых пор, как мы с тобой уединились на этом пляже год назад, ты стал принадлежать мне. С потрохами. Я могу делать с твоей жизнью и жизнью всех, кто тебе дорог, все, что захочу.

– Поверить не могу, что у таких достойных людей выросла такая мразь. Катись к черту вместе со своими амбициями. Я не твоя игрушка.

Она попыталась залезть ко мне в голову, но я отбросил ее импульсом. Она упала в воду и, поднявшись, сказала:

– Как?

– Я принимал модификатор десять лет. Я тоже кое-что могу, солнышко.

– Кто тебе его дал? – Она стала убирать воду с лица.

– Никто. Я понял, что среди вас можно спокойно жить, только будучи таким же. Начиная с пятнадцати лет, я стал принимать его. Сначала я выкрал небольшую дозу из медблока, а потом, пользуясь знаниями с уроков химии, стал разбирать структуру препарата. Через год я научился синтезировать его. Чтобы не было вопросов, я добавлял его себе в пищу под видом приправы – я изготовил сухой порошок с аналогичным составом и носил его с собой в колбочках. Так что не надо показывать мне зубки, у меня они тоже есть. По-твоему не будет, никогда.

– А как ты скрывал свои эксперименты? Мы могли прочитать твои мысли.

– Я просто не думал об этом, когда общался с тебе подобными. Даже во время близости с тобой я старался прятать это как можно глубже в себе.

Она вышла из воды и попыталась обнять меня, я оттолкнул ее:

– А вот подлизываться обратно не нужно. Я понял, что ты такое, мне это не нужно. Было ошибкой связываться с тобой.

– Пожалеть не боишься?

– Я уже жалею, что потратил на тебя свое время. Я иду к безопасникам сам. А ты продолжай строить козни – так даже веселее.

– Что ты им скажешь?

– Скажу, что проверял систему на уязвимость в случае засветки алгоритма генерации идентификаторов и заодно посоветую им его модифицировать, чтобы тебе не повадно было. Прощай. – Я зашагал к своей машине, которая качалась на волнах. Специально для этой прогулки я взял с собой на прицеп плавучую платформу с винтовыми двигателями. Хотел устроить Марго морское свидание, но все пошло не по плану. Теперь я был намерен оставить ее там одну, мокрую, холодную и злую.

Вот же сволочь. Я на самом деле любил ее, а она так поступила со мной. Благо, мой эксперимент десятилетней давности удался и я теперь мог постоять за себя в случае чего. Для нее это было неожиданностью, полагаю, что и другие жители колонии будут неприятно удивлены моими телепатическими способностями. Будет не лишним начать давать модификатор родителям. Они считают нас людьми второго сорта, что ж, мы будем умнее, сами сделаем себя совершенными.

Я завел мотор и повел машину к острову «Альфа», где располагался «Деструктор» и наши дома. Марго хорошая пловчиха, думаю, она доберется до острова сама. На худой конец вызовет кого-нибудь. У нее в сумке была гарнитура для связи. Родителям скажет, что хотела искупаться и поплавать. Больше не хочу тратить на нее свое время…не хочу.

Апартаменты начальника службы безопасности, экзопланета Нова, система Кайрос, утро 16 апреля 2521 года

– Так, значит, это все сделал ты? В рамках тестирования безопасности системы? – Спросил начальник службы безопасности, указав пальцем на свой планшет, где был открыт отчет специалистов отдела снабжения о сегодняшних событиях.

– Да. Никакого злого умысла здесь не было. И заговора, соответственно, тоже.

– И что тебе это дало?

– Я понял, что алгоритм генерации идентификаторов для новых пользователей системы нужно модифицировать. – Я передал ему на планшет новую формулу. – К примеру, так.

– Хорошо. Я передам это парням, только, прошу, впредь информируй меня о таких экспериментах. Карл с Марком чуть с ума не сошли, пока все исправляли. Хорошо?

– Да, Ян, я буду ставить тебя в известность. Все? Я могу быть свободен?

– Да. – Сказал он. – Передавай привет родителям.

– Хорошо. – Улыбнулся я. – Передам. Что-то еще?

– Нет, иди. – Он добил свой кофе и указал мне на дверь.

ДИРЕКТОР

Апартаменты семьи Штайнер, экзопланета Нова, система Кайрос, вечер 16 апреля 2521 года

– Что ж, Макс, ситуация на доске сложная. Думаю, Вы согласитесь на ничью?

– Конечно, Рихард. Это дружеская партия, победа здесь не так принципиально важна. Можно мне чаю?

– Да, конечно. – Он налил мне чашку. – Итак, собственно, чему я обязан Вашему визиту?

– Я хотел поздравить Вас с новосельем и заодно обсудить кое-что тет-а-тет. Выйдем на балкон?

– Конечно. – Он поднялся со стула, прихватив свою чашку. – Идемте.

Я взял свою чашку и последовал за ним. Когда мы оказались на балконе, он закрыл дверь, чтобы Виктор с Вероникой не слышали нашего разговора:

– Итак, я слушаю. – Сказал он.

– Рихард, я хочу, чтобы Вы знали: я помню, зачем мы все здесь. Мы собираем сведения о Наблюдателях по мере возможности. Мы не бросаем эту тему. К слову, сейчас шифровальщики занимаются переводом древних матонианских свитков, что Марта с Марго обнаружили на дне океана. Через несколько часов они закончат перевод и я познакомлю Вас с его текстом. Мы вместе решим, что делать дальше.

– Хорошо. – Сказал он. – Что-то еще?

– Я хочу попросить Вас до этого момента ничего не предпринимать. Никаких самостоятельных действий, как Вы любите.

– Хорошо. – Штайнер – старший отхлебнул чая.

– Как Вам здесь? Что-нибудь нужно?

– Ничего. Здесь очень уютно.

– Дайте знать, если что-то потребуется. – Я добил свой чай и открыл дверь в комнату.

– Конечно. Вы уже уходите?

– Да, я хочу поговорить с Марго. Мне кажется, я упускаю ее. С одной стороны, так и должно быть, ведь она уже девушка, молодая женщина, а с другой – она нужна мне. Простите, но я вынужден откланяться. – Я поставил чашку на подоконник и поспешил покинуть их дом.

– До свидания. – Сказала Вероника, закрыв за мной дверь.

– До свидания, Вероника. – Ответил я.

Оказавшись на улице, я отправил Марго ментальное послание: «Куда ты пропала, Марго?»

Через несколько минут ко мне в голову вернулся ее ответ: «Обернись, папа».

Обернувшись, я увидел ее. Она была замотана в полотенце и вся дрожала. Я поспешил снять куртку и накинуть ей на плечи. Прижав девушку к себе, я повел ее к нашему дому:

– Что случилось, родная? Ты вся дрожишь. Что произошло?

– Виктор…он…телепат, папа. – Еле слышно произнесла она.

– Это невозможно. Мы не изменяли его ДНК. – Я прижал ее к себе сильнее, чтобы ей было теплее. – Потерпи, скоро мы будем дома.

– Он сам…изменил себя. Он смог синтезировать модификатор. С пятнадцати лет он принимал его. Теперь он такой же, как мы.

– Откуда ты это знаешь? Где ты была? Почему ты вся мокрая?

– Я…знаю, папа.

– Это он сбросил тебя в воду? Расскажи мне.

– Я…сама виновата, папа. Я…хотела проучить его. Та атака на систему, которую отразили парни из отдела снабжения, ее провела я. Я хотела показать Штайнеров агрессорами, одержимыми идеей возмездия, но…Виктор смог выкрутиться, представив атаку как контролируемое тестирование безопасности системы. Я…дура, папа.

– Красноречиво и самокритично. – Сыронизировал я. – Полагаю, он бросил тебя на острове и тебе пришлось добираться до поселка вплавь, верно?

– Да, так и есть. – Она поправила куртку, запахнув ее сильнее.

– По-человечески я его понимаю. Он любил тебя, а ты так скверно обошлась с ним. Скажи, ты чувствуешь что-то к нему?

– Теперь я сомневаюсь, папа.

– Теперь поздно что-либо исправлять.

– Я понимаю.

– Тебя пожалеет мама, что касается меня, то я даже не знаю, что сказать. Думаю, ты и сама понимаешь, в какое положение ты себя поставила. Ты хотела не Виктора, а власти над ним. Он оказался умнее, и ты получила по заслугам. Не знаю, даст ли судьба вам второй шанс, но после того, что ты сделала, я бы на его месте даже не смотрел в твою сторону. Ты моя дочь, я всегда на твоей стороне, но ты сама подобрала себе определение.

– Дура. – Снова выдала она.

– Не зацикливайся на этом, у тебя есть целая жизнь впереди, чтобы поумнеть. Когда серое вещество в твоей черепной коробке начнет не только занимать место, но и работать, ты станешь магнитом для мужчин. Просто тебе нужно время. – Мы уже подошли к дому. – Вот и дом. – Я приложил свою карту к считывателю, после чего дверь открылась. – Бегом в душ. Приведи себя в порядок и переоденься. Хочешь – можешь обсудить эту ситуацию с мамой, но я бы не стал этого делать.

Она отправилась в душ, я же поднялся в спальню. Марта сидела на кровати и смотрела в окно. Увидев меня, она ухмыльнулась:

– Я видела, как вы шли к дому. Кажется, я поняла, в чем дело.

– Да, и в чем? – Спросил я, сев рядом и положив ей руку на бедро.

– Она отдалилась от нас. Посчитала себя взрослой. Решила, что она в состоянии контролировать жизни других людей. Она ребенок, Макс. Взрослый ребенок.

– Я говорил тебе, но ты решила, что она в состоянии сама принимать решения. Теперь же ты утверждаешь обратное. Да ты хамелеон, Марта.

– Дело не в этом, а в том, что она на самом деле не знает жизнь. Вообще. Она технический гений, поэт, музыкант, художник, спортсменка, но элементарно – она не знает людей. Совсем. Я переживаю за нее, Макс. – Она положила голову мне на плечо.

– Поговорим с ней, когда она выйдет из душа?

– Да, думаю, нам нужно это сделать. – Она взяла меня за руку. – Ты какой-то озадаченный. Что-то еще случилось?

– Да, у Штайнеров появился модификатор ДНК для телепатических способностей. Виктор выкрал небольшую дозу из медблока и синтезировал смесь, которую принимал сам в течение десяти лет. Теперь, думаю, ты понимаешь, чем объяснить его тягу к органической химии и точным наукам?

– Пятнадцатилетний парень смог сам синтезировать сложный препарат? – Удивилась она.

– Не забывай, чей он сын. Я слышал, что интеллектуальные способности передаются по наследству.

– Господи… – она резко поменялась в лице. – Ты понимаешь, чем это грозит?

– Да, Марта, у нас порядка пятидесяти человек без телепатических способностей. Стоит ему начать незаметно подсыпать препарат им в пищу, как мы получим пятьдесят скрытых телепатов. Конечно, против истинных, прирожденных они будут слабы, но Виктору ничего не помешает доработать свою формулу, чтобы ДНК изменялся быстрее, чем было у него. Плюс эти люди могут сходиться и давать потомство. Способность к телепатии у обоих родителей непременно найдет выход и у их детей. Если эти люди не смогут сохранить нам лояльность…Боже… – кажется, я осознал масштаб трагедии, – Тойя был прав, когда говорил, что колония – хрупкое сообщество.

– Любая мелочь, любое недовольство – и все эти люди пойдут на нас войной Макс. Ты понимаешь это?

– Мне кажется, Виктор уже нестабилен. Жесткий разрыв отношений с Марго уже подкосил его.

– Они расстались? – Спросила она.

– Да, Марта. Марго постаралась. Она хотела выставить Штайнеров не у дел, организовав атаку на коммунальный и транспортный модули нашей системы. Виктор выкрутился, представив атаку как собственную инициативу, направленную на выявление уязвимостей. Он «поблагодарил» – я сделал пальцами кавычки – Марго за ее выходку, порвав с ней. Представляю, какая у него там буря эмоций в голове. Он парень взрослый, не должен оступиться, но теперь, полагаю, он думает, что мы считаем всех, кто не владеет телепатией, людьми второго сорта. Эта мысль может отравить его рассудок.

– Нужно поговорить с Виктором.

– Марта, я только что от Штайнеров. Марго я зацепил по дороге. В гостях у Рихарда и Вероники я был паинькой, обещал поделиться с ними переводом тех свитков, что вы вчера нашли на дне океана, а Марго разрушила нашу хрупкую дипломатию. Я не виню ее, она просто повела себя как капризное дитя. При случае я поговорю с Виктором. Возможно, придется сделать из Марго парламентера и отправить ее мириться с парнем. Это даст нам время.

– На месте Виктора я бы даже не стала слушать оправдания Марго. Они будут нелепыми и, возможно, еще больше оскорбят его.

– Есть другой вариант – можно устроить обыск у Штайнеров, предварительно выманив их из дома. Найти и ликвидировать все оборудование для синтеза модифицирующей смеси и запасы самой смеси.

– О, нет, Макс. – Она встала с кровати и расправила волосы. – Думаю, изящнее будет продолжать вести себя так, будто ничего не произошло. Силовая реакция в виде обыска покажет нас неумелыми политиками. Виктор снова выкрутится. Кстати, мы ведь можем выставить изыскания Виктора как собственный эксперимент. Что-то вроде последовательной модификации ДНК колонистов, ранее не имевших телепатические способности. Когда модификатор начнет действовать, мы станем перехватывать людей и обучать их новым способностям. Теша свои амбиции, он подарит нам верных подданных, что скажешь?

– Здорово, но Виктор далеко не дурак. Думаю, он станет давать модификатор избранным колонистам, которые будут мыслить также как его отец. В этом случае мы не получим пополнение, мы получим скрытых агентов, которые могут начать саботировать жизнь колонии. Гораздо правильнее я считаю установить слежку за Виктором. Если он начнет собирать агентурную сеть, мы сможем оказать ему сопротивление.

– Как, Макс?

– Банальной перевербовкой его агентов. Хочешь тонкую дипломатию? Будет тебе тонкая дипломатия.

– Господи, Макс, ты мыслишь как политический разведчик или офицер Гестапо. Не помню, чтобы нас в конторе этому учили.

– Ты тоже хороша. – Ответил я, положив руку ей на плечо. – Не помню, чтобы ты упражнялась в плетении интриг, но у тебя неплохо получается.

Она смутилась:

– Скажешь тоже. У нас осталась самая главная интрига – это Марго. Пора образумить ее. Давай займемся этим?

– Давай. – Я отправился вниз, где Марго уже сидела на диване в ожидании семейного совета. Марта отправилась за мной.

ПРОВИДЕЦ ТАМИ

Пантеон, местонахождение неизвестно, точные время и дата неизвестны

– Тами, скажите, как развивается история людей?

– В полном соответствии с Замыслом. По моим подсчетам через неделю-месяц между семьями директора и Штайнеров начнутся серьезные разногласия. Критическая точка наступит через три месяца. Полное уничтожение людьми друг друга ожидается к концу этого года.

– Хорошо. Что по другим мирам?

– Цивилизация хаторов. У них наступила критическая точка. Разрешите катализировать дочернее явление?

– Разрешаю. Приступайте к бомбардировке Солнца их системы.

– Старейшина, разрешите задать вопрос.

– Да, Тами.

– Из всей цивилизации нас осталось только двое. Скажите, ради чего мы продолжаем эксперимент?

– Вы хотите обрести покой, Тами?

– Да, старейшина.

– Вы больше не хотите жить?

– Это не жизнь, это существование.

– Мы наполнили пространственно-временной континуум разумной жизнью, Тами. Мы создали миллиарды цивилизаций. Не хотите продолжать?

– Нет, я слишком стар для всего этого. Мое тело разрушается, Ваше тоже. По моим подсчетам мы протянем еще лет десять, не больше. Если продолжать исполнять Замысел, нам нужны новые тела. И новые приспешники. Фантомов и Искаженных больше нет, чтобы вести дела на земле. Являя другим цивилизациям свое истинное обличье, мы рискуем погибнуть раньше, чем через десять лет.

– Я не верю, что Вы не подумали о людях, как новых носителях для нас. Те особи, что обитают на Нове, в массе своей сильные телепаты. Их мозг достаточно силен, чтобы стать вместилищем для нашего сознания.

– Ресурс этих тел без искусственного приостановления жизнедеятельности – 100-120 лет. Нам нужно больше времени.

– Вы ведь помните, что мы отпустили их вместе с кораблем. Там есть капсулы.

– Ресурса реактора хватит на 800 лет, старейшина. При условии, что в ближайшее время они не предпримут дальний перелет на «Деструкторе». Вы ведь в курсе, что они приступили к расшифровке матонианских свитков? В скором времени им станут доступны координаты Пантеона. Вдвоем мы не сможем противостоять сотне телепатов, поддерживаемых тяжелой артиллерией корабля и ударным вооружением истребителей. Мы не выстоим, старейшина.

– Вы правы, Тами. Мы можем уничтожить Нову вместе с людьми, предотвратив их исход в наш мир.

– А тела?

– Мы можем синтезировать себе новые тела.

– Не можем, старейшина. Наш биоматериал поражен генетическими отклонениями настолько, что мы не можем использовать его.

– Тогда нужно отправляться на Нову и, поработив нескольких колонистов, саботировать работу шифровальщиков, а затем приступить к усилению противостояния между Штайнерами и директором и когда разногласия достигнут критического уровня, начать возрождать наших сородичей в теле людей. Со временем все обитатели Новы станут нашими соотечественниками. У Вас ведь остались воспоминания всех, кто нас покинул?

– Да, старейшина. Кристаллы хранятся в Зале Памяти.

– Тогда приступайте к вербовке агентов.

– Я могу идти?

– Да, Тами, идите.

Я встал с колена и, поправив борта своей мантии, направился к Залу Памяти.

Мысли об исходе через самоубийство и уничтожение Пантеона посещали меня давно, однако мне не позволяло уйти осознание того, что мы создали все эти цивилизации, и мы просто не могли оставить их развитие без контроля.

В принципе, можно было бы возложить это бремя на плечи людей, однако, проблема заключалась в том, что люди были слишком примитивны для того, чтобы осуществлять контроль за исполнением Замысла. Они бы сделали из Пантеона и Куба инструменты демонстрации своего могущества, но никак не средство поддержания баланса. В итоге они бы просто уничтожили друг друга, только не на Нове, как я это предрекал, а здесь, в Пантеоне. Также они могли начать большую войну с другими цивилизациями за ресурсы. Они упрекали нас в том, что мы играем в Богов, но они бы делали то же самое, только более жестоко и в корыстных целях.

Я открыл дверь в Зал Памяти. Здесь в стену были заложены кристаллы с воспоминаниями всех тех, кто покинул нас…порядка 20 миллионов Наблюдателей. Их мысли были заточены в камнях и ждали часа воссоединения с новой физической оболочкой, которую мы со старейшиной обещали найти для них. Люди, обитавшие на Нове, идеально подходили для этого, но их было только 150…как решить, кто получит новое тело, а кто так и останется заточен в камне?

Внезапно меня скрутило от сильного болевого приступа – мои кости разрушались, а кожа стала невероятно хрупкой и чувствительной к яркому свету и высоким температурам…я медленно умирал…у нас заканчивалось время, нужно было что-то предпринимать, чтобы восстановить наш вид…

ЭО ТОЙЯ

Апартаменты Марка (Эо Тойи), экзопланета Нова, система Кайрос, ночь 16 апреля 2521 года

Я помог Виктории с переездом после работы. Ее первый рабочий день прошел намного спокойнее в отличие от моего, но она дико устала, поэтому мы просто поужинали и легли спать, без близости.

В отличие от вчерашней ночи, мне не снились кошмары или воспоминания о жизни на Кантерре, однако в какой-то момент я снова открыл глаза. Помня о том, что девушка очень чутко спит и просыпается, когда перестает чувствовать мое тепло, я решил не вставать, а просто посмотреть в потолок. Окно было открыто, и в комнату проникал чистый и свежий океанский воздух, который я жадно втягивал носом и отправлял в легкие – это было настоящим блаженством.

В какой-то момент меня посетила мысль: сегодня, разбирая с Карлом последствия «тестовой атаки» Виктора на информационную систему колонии, мы оставили без внимания один эпизод – перегрев носителя записей с камер видеонаблюдения. Виктор сказал, что выходки с истребителем, шхуной и коммунальным транспортом были на его совести, однако, в общении с начальником службы безопасности он даже не заикнулся насчет перегрева носителя. Что-то тут было не так: либо он кого-то покрывал, либо этот эпизод был на совести еще одного злоумышленника. Странно, почему безопасники, как их называет Карл, не приняли этот факт во внимание. Возможно, стоит обратить внимание Макса на это?

«Будет день и будет пища», – подумал я, повернувшись к Виктории и обняв ее. Я поцеловал ее в затылок и прижал к себе. Через несколько минут я снова провалился в сон…

Утро, 17 апреля

Я ощутил вкус губ Виктории – его ни с чем нельзя перепутать – и открыл глаза:

– Просыпайся. На работу опоздаешь. – Она стояла у кровати, одетая в легкое белое платье чуть выше колена. На голове, узлом набок, у нее был завязан платок. – Завтрак готов.

– Иду. – Я протер глаза и встал с кровати. Я, было, хотел застелить постель, но она подошла ко мне сзади и прошептала на ухо:

– Я сама. Иди. Завтрак стынет.

– Спасибо. – Я развернулся и столкнулся с ней лицом к лицу. Не удержавшись, я поцеловал ее. Сначала в губы, потом в шею, потом запустил руки ей под юбку и, крепко взявшись за ее ягодицы, позволил ей обхватить себя ногами сзади. Секунда – и мы снова оказались на кровати. Когда мы достигли пика наслаждения, она произнесла, еле дыша:

– Впечатление, что ты никогда не был близок с женщиной.

– С женщиной-человеком – нет. – Честно ответил я. – Могу ошибаться, но, по-моему, наша связь становится сильнее.

– Только не говори, что влюбился. – Сказала она, медленно поднявшись с кровати и начав приводить себя в порядок.

– Я не знаю. – Ответил я, поднявшись. У ее платья была открытая спина. Я позволил себе прикоснуться к ней губами – она пахла каким-то растительным ароматом. Навсегда запомню этот запах. – Возможно.

– Кажется, я тоже. – Я почувствовал ее смущение.

– А что в этом плохого?

Она направилась к кухне, я поспешил вслед за ней. Попутно я зацепил свои вещи и на ходу надел их:

– Возможно, плохого ничего и нет, но я знаю, кто ты. Иногда мне не по себе от этого. Сначала героем моего романа был Марк, скромный и застенчивый парень, а потом его место занял Эо Тойя – грозный и суровый торус. Я видела тебя настоящего и иногда мне кажется, что… – я не дал ей договорить:

– Тебя ласкает трехметровый гуманоид с тремя парами глаз? Могла раньше сказать, я могу дать тебе время привыкнуть ко мне. Буду спать на диване в прихожей и приходить к тебе буду только тогда, когда ты этого захочешь.

Она закусила губу и потупила глаза пол:

– Мне кажется, будет лучше, если мы с тобой разойдемся. Я не смогу так жить. Притворяться, что все нормально, когда ничего не нормально. – Она стала делать кофе, но в какой-то момент выпустила ложку из рук и та со звоном упала на пол. Этот звук заставил меня рефлекторно рухнуть на пол и, накрыв голову руками, спрятаться под стол. – Господи. – Она поспешила поднять ложку с пола. – Вылезай оттуда, это всего лишь ложка.

Я медленно выполз из-под стола и выпрямился:

– Рефлекс…подарок с одной из войн. Рядом со мной разорвался снаряд, и меня засыпало землей. Была контузия, но меня смогли починить. Перепонки восстановили, вестибулярный аппарат тоже, но этот рефлекс врачи не смогли убрать. Иногда он действительно выручал меня, но иногда и ставил в неловкое положение, как сейчас.

– Я слышала, что у военных такое бывает, но мне не довелось видеть это вживую.

– Считай, что увидела. Сейчас, наверное, ты будешь проситься остаться из жалости, но мне это не нужно. Если ты считаешь, что будет лучше уйти, я не стану препятствовать. Просто знай, что того сурового торуса больше нет. Есть Марк, парень с его воспоминаниями. Именно в него ты влюбилась, а то существо, которое внушало страх и уважение всем тем, кто осмеливался связаться с ним, – оно ушло. Торусов больше нет, Виктория.

– Но глядя на тебя, я вижу его. Я боюсь тебя, как бы ты себя ни называл – Марк, Тойя, – неважно. Даже в том, как ты ведешь себя со мной, я вижу его. Во всем, начиная от манеры говорить, заканчивая сексом, я вижу его. От этого никуда не деться. Прости меня, если сможешь.

– Все нормально, Виктория. Оставайся жить здесь, мы просто поменяемся домами, если ты не против.

– Нет, я не против. – Сказала она.

– Я не буду завтракать. Я не пойду на работу. Увидишь Карла – скажи ему, что мне нездоровится.

– Зачем? – Спросила она.

– Если тебе действительно было хорошо со мной, не задавай лишних вопросов и сделай так, как я прошу. Пожалуйста.

– Хорошо. – Тяжело вздохнула она

Я поспешил покинуть дом. Теперь я ненавидел тот образ жизни, что мне навязал Макс. Я не был человеком и не мог им быть ни при каких условиях.

У меня с собой был пистолет, аналогичный тому, что наши офицеры носили с собой, только меньше калибром. Макс выдавал оружие всем колонистам в качестве средства самообороны и защиты от агрессивных представителей местной фауны. Одной пули должно было хватить, чтобы прекратить мои мучения. Я поднялся на холм, с вершины которого открывался вид на поселок и «Деструктор», который в несколько сотен раз превышал площадь селения. Сев на траву, я вытащил пистолет из кофра под паркой, снял его с предохранителя и закрыл глаза. С той стороны жизни меня ждала моя семья…настоящая семья. Жена и дети любили меня таким, какой я есть, мне не нужно было притворяться, чтобы кому-то понравиться. Нужно было только нажать на курок, и я был бы с ними…

Медленно я поднял пистолет и приставил его ствол к виску. Дело оставалось за малым. Мне не было места среди этих людей. Сделав доброе дело, Макс просто продлил мои мучения. Нужно было прекратить это…одно усилие пальца, после которого наступит вечный покой. Надо же, я столько раз смеялся в лицо смерти:

– Твою мать, Тойя! Ты что задумал? – Прозвучал голос Макса у меня за спиной.

– Я хочу уйти, Макс. Не мешай мне. – Отрезал я.

– Зачем? – Он осторожно подошел ко мне справа и сел рядом.

– Ты забыл сказать, что у меня никогда не получится стать таким, как вы…человеком.

– Ради Бога, убери ствол. Выкинь эту дурь из головы. Ты полностью социализировался. У тебя есть работа, любимая женщина. Ты жив, в конце концов.

– Виктория знает, кто я. Я хотел удержать ее и показал ей все свои воспоминания. Сначала она приняла меня, а потом сказала, что боится. Я решил оставить ее. Так будет правильно.

– И поэтому ты решил вышибить себе мозги?

– Если она видит во мне Тойю, значит, ничего не поменялось, Макс. Это тело не дало мне ничего, кроме иллюзии человечности. Я – это я, тут ничего нельзя сделать. Все мои друзья, родственники – они все там, с другой стороны, а я здесь. Будет лучше, если я отправлюсь к ним.

– Нет, не лучше. – Сказал он. – Ни разу не лучше. Ты нужен мне здесь, а не там.

– Иногда мне кажется, что я твой эксперимент, Макс. Ты ставишь на мне социальные опыты: смогу ли я жить среди людей, смогу ли я забыть, что Наблюдатели сделали с моей Родиной, смогу ли я ужиться в человеческом теле. Я не твоя игрушка, Макс.

– Ты прав, ты не игрушка, ты мой друг. Я могу тебе доверять также, как и ты мне. Братья по оружию – слышал такое?

– Слышал, но это не про нас. Наш союз был вынужденным. У этого пистолета крупный калибр. Боюсь, пуля может задеть тебя. Уйди и дай мне закончить мой земной путь.

– Не дам, Тойя. Хочешь стрелять – стреляй. Мы соберем твои мозги и заново оживим тебя. За мою руку тоже не переживай. Раздробишь кость, всего-то.

– Ты, правда, думаешь, что я не смогу нажать на спуск?

– Тот Тойя, которого я знал, сказал бы, что его время еще не пришло. Помнишь Борланд? Я хотел вышибить себе мозги, но твой пистолет не распознал мою ДНК и рассыпался у меня в руке.

– Того Тойи больше нет, Макс. Я всего лишь его проекция.

– Если быть честными до конца, то мы все здесь проекции. И что-то никто не думает о самоубийстве. Ты первый.

– Все потому, что вы – проекции людей, а я – торус. Я хочу уйти. Мне не нравится в вашем обществе.

– Виктория полюбила тебя, Тойя. По-настоящему. Подумай о ней.

– Она сказала, что боится меня.

– Она привыкнет. Ей нужно время.

– Я не хочу причинять ей боль. Она очень хороший человек, Макс. И заслуживает лучшего.

– Она уже нашла свое счастье. Ты причинишь ей боль, если нажмешь на курок.

– Ты снова играешь мной. Ты просто не хочешь, чтобы она снова страдала по тебе. Ты забыл, что я вижу тебя насквозь.

– Я все понял, Тойя. Давай, стреляй уже, и мы закончим на сегодня.

Я нажал на курок, но выстрела не последовало. Вместо этого из рукоятки пистолета выпала обойма:

– Что это за шутки? – Удивился я.

– Мы предвидели, что ввиду неготовности принять новую реальность у колонистов может возникнуть желание покончить с собой, воспользовавшись личным оружием. Личное на то и личное, что распознает владельца по ДНК. Сенсоры расположены на рукоятке и дуле. Если биоматериал, получаемый дульными сенсорами, по структуре ДНК совпадает с ДНК владельца оружия, то происходит блокировка спускового механизма. Кроме того, пистолет умеет распознавать цели. Выстрела не произойдет, если стрелок сам является целью. У тебя ранняя модель пистолета, здесь тестировался механизм автоматического извлечения обоймы. Даже если в патронник и был дослан патрон, происходит блокировка затвора, поэтому ты даже при всем желании не убьешь себя из этого оружия.

Я положил пистолет на траву:

– Я могу броситься вниз с этого холма. Высота достаточная, чтобы свернуть себе шею или получить множественные разрывы внутренних органов.

– Делай что хочешь, мы отвезем тебя в медблок и починим.

– Я ненавижу тебя, Макс. У тебя был шанс стать моим другом, но ты его упустил.

– Мне нужно, чтобы ты смотрел на вещи трезво, а не через призму своих страданий в прошлой жизни. Карл сказал, что ты взял отгул по состоянию здоровья, что ж, отдыхай, но завтра ты мне нужен. – Он поднялся с травы.

– Я хочу тебе кое-что сказать, Макс.

– Я слушаю. – Ответил он, обтрусив свои брюки.

Я рассказал ему о своих соображениях насчет саботажа службы безопасности. Когда я закончил, он сказал:

– Что ж, подкину дровишек Яну. Пусть поразмыслит на досуге. – Он хлопнул меня по плечу. – Отдыхай, старина. Выкинь эту дурь из головы.

Он покинул холм, оставив меня в одиночестве…даже убить себя нельзя, действительно, райское место они тут создали…что ж, придется и дальше играть по его правилам.

ВИКТОР ШТАЙНЕР

Апартаменты семьи Штайнер, экзопланета Нова, система Кайрос, полдень 17 апреля 2521 года

Мама нашла мои запасы модификатора и начала задавать вопросы, отец подключился к допросу. К полудню родители уже знали о моих экспериментах и том уровне способностей, что мне удалось добиться при помощи смеси:

– Кто еще об этом знает? – Спросила мама, взяв меня за руку.

– Полагаю, что Марго уже доложила шефу об этом.

– Господи, Виктор, что ты наделал? – Наконец, спросил отец.

– Я хотел спокойно жить среди них, папа. Не быть орудием их интриг, не быть рабом, видеть их чувства и мысли. Все это время я был для них открытой книгой. Я тоже хотел читать их, видеть их насквозь.

– Вчера Макс был здесь, он нанес нашей семье дружеский визит, обещал не ссориться с нами, а ты…Господи. – Отец на секунду спрятал лицо в ладони. – Ты понимаешь, что затеял игру? Игру на чужой доске, по чужим правилам, с чужими фигурами. Да, несомненно, это козырь, но в любой момент он может утащить нас на дно. Сначала мы выйдем из доверия у Макса, а потом…боюсь представить, что тут начнется.

– Мы можем начать принимать эту смесь и через десять лет тоже стать телепатами. – Поддержала меня мама.

– Другого нам больше ничего и не остается, Вероника. – Отмахнулся отец. – Просто скажи, Виктор, чего ты хочешь этим добиться? Просто стать таким, как они?

– Не только. – Начал я.

– Есть что-то еще?

– Да, папа. Если помнить о Наблюдателях, то на другой стороне нам понадобится как можно больше телепатов, чтобы достойно сражаться с ними.

Он прищурился. Кажется, он понял, что дело было не только в этом:

– Насколько я понимаю, некоторое время ты встречался с Марго. Возможно, ты решился на это, чтобы быть ближе к ней?

– Марго в прошлом, отец. – Отсек я.

– Расскажи, как вы расстались.

Я рассказал им всю правду. Когда я закончил, мама произнесла:

– Жестко ты с ней. Ткнул ее в то, что она неразумное дитя и ничего не смыслит в интригах. В мое время так с женщинами не общались.

– Она разбила парню сердце. – Поддержал меня отец. – Как ему следовало отреагировать? Подставить другую щеку?

– Это очень жестоко, Рихард. – Уперлась она. – Теперь у них нет никаких шансов на будущее. Практически никаких. Марго рядом с ним будет чувствовать себя ущербной, а Виктор, помня о том, на что она способна, будет вечно ждать от нее очередной выходки. Гораздо изящнее было бы промолчать и сделать все так, как ты задумал, а не открывать ей свои способности к телепатии и тыкать бедную девушку носом в ее наивность и самоуверенность.

Отец улыбнулся и показал жестом «бла-бла-бла», а потом добавил:

– Сейчас в ней говорит женская солидарность, не слушай ее. Она всегда будет на стороне женщины, несмотря на то, что ты ее сын и по идее она должна защищать и оправдывать твои поступки.

– Ах, вот оно что. – Улыбнулась она. Шеф был прав, когда говорил, что улыбаясь, она молодеет на двадцать лет. – Оба остаетесь без ужина.

– Что я и говорил. – Улыбнулся отец. – Когда они перестают чувствовать силу над нами, начинают скалиться, прекрасно понимая, что в этом мало смысла. Все женщины одинаковые, сынок. Я найду, чем накормить сына, Вероника, можешь даже не переживать. И посуду сам помою. И даже… – он поднял указательный палец вверх и выдержал паузу, чтобы подчеркнуть важность своего заявления, – вынесу мусор. В принципе, ты можешь на сегодня быть свободна. Уйди из кухни, мне нужно поговорить с сыном.

– Конечно. – Она встала со стула и покинула кухню. Когда ее рыжая копна волос спряталась за шторой, отец сказал:

– Я специально нарвался, чтобы у нас с тобой было время поговорить.

– Я понял. – Улыбнулся я. – Итак, о чем будем говорить.

– Обо всем. – Сказал он, налив нам по стакану воды. – Понемногу. Начнем с Марго. Что ты к ней чувствуешь?

– До того случая…я не мыслил своей жизни без нее. Скорее всего, это была… – он прервал меня:

– Любовь. А что она к тебе чувствует?

– Я не смог найти у нее в сознании ни одной эмоции или чувства, связанного со мной. Либо она все это прячет, либо…– я закусил губу, а отец снова продолжил мою мысль:

– Либо до недавнего времени она воспринимала тебя как игрушку. Ты боишься признать это, но, увы, это так. Она выведала у тебя алгоритм генерации авторизационных данных для пользователей системы и еще много чего, а взамен…кстати, как далеко у вас все зашло? Говори честно, мы тут одни.

– Мы были близки. По-настоящему.

– Как долго?

– Год.

– Да ты ей Родину продал. И не один раз. Поздравляю, Виктор, тебя, что называется, взяли в оборот. Конечно, больше такого не случится, ибо она теперь знает, на что ты способен и будет шарахаться при одном только твоем появлении на горизонте, но ты ей выдал всю свою подноготную. Надеюсь, об этом ты с ней не говорил? – Он указал пальцем на шкафчик с запасами модификатора.

– Нет, только вчера. Когда сбросил ее в воду.

Он тяжело вздохнул:

– Да, это проблема. Резюме, что мы имеем: у нас есть избалованная девица, которая вертит людьми, как хочет, и есть безнадежно влюбленный в нее парень. У парочки уже все случилось, поэтому просто забыть эту историю не получится.

Парень показал девушке ее истинное место в этой жизни, и та ушла домой, поджав хвост. Долгое время они будут ходить разными дорожками, пока, наконец, судьба не даст им второй шанс и знаешь, что тут будет самое важное? Чтобы у вас обоих сошлись звезды, чтобы вы оба захотели снова быть вместе, а не кто-то один. В первом случае у вас все получится, а во втором кто-то из вас будет чувствовать себя не в своей тарелке, как было у тебя до вчерашнего дня.

Шанс, что у вас все получится, настолько ничтожен, что я бы даже не стал на него надеяться. Учитывая то что у вас форма отношений была похожа на паразитизм, нет никаких гарантий, что в случае перемирия дальше будет по-другому. В общем, мой тебе совет, сынок: забрось эту затею лет на пять-десять. Женщины к этому возрасту начинают умнеть.

Самый лучший вариант – это найти другую девушку. Чисто по-человечески, будучи на твоем месте, я бы не смог дальше встречаться с Марго, помня, на что она способна. Я бы наступал себе на горло, мне было бы с ней некомфортно. Нет, ты, конечно, можешь сыграть в милосердие и простить ей все, но, боюсь, она воспользуется твоей милостью не по назначению. Вместо того, чтобы начать ценить и уважать тебя и твои чувства к ней, девушка усилит эксплуатацию твоих мозгов. Эти отношения опустошат, а не осчастливят тебя.

– Нам было хорошо вместе, папа. И просто.

– Это ты себе придумал, сынок. Сейчас ты отказываешься верить в то, что близкие люди могут так поступать друг с другом и продолжаешь отрицать очевидное: Марго – ненадежный партнер по отношениям. То, что происходило между вами, нельзя назвать любовью. Это было скорее способом потешить свое самолюбие. Ты тешился от того, что тебе удалось удержать такую девушку при себе и, как тебе показалось, вам обоим было хорошо вместе. Марго, в свою очередь, тешилась тем, что может вертеть тобой, как хочет, используя всего лишь свое тело. Это не любовь, это иллюзия, сынок.

– 

А что есть любовь, папа?

– 

Ответить с позиции физиологии или психиатрии?

– 

Давай и так, и так.

– Физиологически два индивида начинают чувствовать связь, влечение друг к другу, которое с каждой секундой, проведенной вместе, становится все сильнее. Для того, чтобы ощутить связь, партнерам необязательно спариваться, достаточно просто находиться рядом друг с другом.

– 

А психиатрия? – Спросил я.

– Тут все сложнее. – Ответил он. – На уровне инсайта индивиды понимают, что их партнер по отношениям – действительно тот самый человек, которого они искали всю свою жизнь. Это происходит вот так, – он щелкнул пальцами, – и у обоих сразу. Для этого не требуются никакие действия – достаточно взгляда, одного взгляда, чтобы познать истину. Эта истина абсолютна, ее не нужно выводить эмпирическим путем как математическую формулу, доказывать как теорему, бороться за нее или делать какие-либо другие глупости, о которых раньше писали в любовных романах или снимали кино. Все произойдет само, на глубинном уровне…и тогда, когда это действительно будет нужно. Рассказать тебе, как я познакомился с мамой?

– 

Расскажи. – Загорелся любопытством я.

– Она приехала ко мне в университет, вошла в аудиторию после лекции, села на парту и сказала, что я нужен Отделу 3. По дороге в аэропорт я не сводил глаз с ее ног, а на полпути она сама сказала, что я ей симпатичен.

Через пару дней у нас закрутился роман. Мы не выпячивали свои чувства, не проверяли их на прочность, а просто были вместе…этого оказалось достаточно, чтобы понять, что мы нужны друг другу и наша история более, чем серьезна. Именно таких отношений я тебе желаю, сынок: искренних, немногословных и, что самое главное, взаимных. Последнее обязательно, а иначе это будет пыткой. Говоря о тишине и искренности, хочется вспомнить Шекспира. Ты ведь читал «Короля Лира?»

– Да, папа.

– Гремит лишь то… – я продолжил цитату Кента:

– Что пусто изнутри, знаю.

Он улыбнулся:

– Ну, вот, ты все знаешь, а заветам великого классика не следуешь. Зря. Умный ведь мужик был. Описывал жизнь такой, какая она есть.

– Я… – на этот раз он перебил меня:

– Придумал себе какие-то чувства, возвел их в ранг абсолютной истины и уверовал в то, что все именно так и должно работать. Вот твоя фатальная ошибка, Виктор – не нужно ничего придумывать, искать, нужно просто принять истину такой, какая она есть. – Он взглянул на часы. – Да, заболтались мы с тобой. У тебя, наверное, есть какие-то дела, беги. К вечеру я соображу нам что-нибудь поесть.

– Хорошо. – Я начал собираться, но отец в последний момент взял меня за рукав. – Виктор.

– Да.

– Могу ли я рассчитывать, что ты усвоил первый в своей жизни отцовский урок?

– Конечно.

Он улыбнулся:

– Что ж, не смею задерживать. Иди.

Я направился к выходу. Выйдя за дверь, я, наконец, осознал, что такое семья…настоящая нормальная семья…живой отец и мать…даже расставание с Марго не смогло омрачить радость от осознания того, что меня теперь всегда ждут дома…мои родители…

Я не хочу плести интриги, пытаться прибрать власть в колонии к своим рукам или подорвать авторитет шефа – думаю, я сам отдам ему модификатор во избежание дальнейших разногласий между нашими семьями. Надеюсь, что при таком подходе он одобрит мое предложение начать скрыто давать смесь остальным жителям колонии, чтобы к моменту готовности нашего прыжка в измерение Наблюдателей в нашем распоряжении было полторы сотни, а не сотня людей с телепатическими способностями. Так у нас будет больше шансов, если, конечно, шеф пересмотрит свои приоритеты…ключевое слово «если»…

ДИРЕКТОР

Корабль «Деструктор», БИЦ, экзопланета Нова, система Кайрос, вечер 17 апреля 2521 года

Марта осталась в доме проводить воспитательную беседу с Марго. Я же отправился в БИЦ корабля. Я организовал небольшую планерку, пригласив начальников отдела снабжения, медицинской службы, службы безопасности, шифровальщиков, инженеров, а также ключевыхчленов нашей колонии, включая Штайнеров, Викторию, Марка (после ликвидации последствий атаки Марго на компьютерную систему колонии очеловеченный Тойя стал нарасхват – начальники отделов хотели бы видеть его у себя в команде, однако он сам еще не определился, с кем ему проще работать; с Карлом у них был прекрасный тандем). На повестке дня было обсуждение перевода матонианских свитков с последующим решением вопроса целесообразности броска всех колонистов в измерение Наблюдателей, расследование случая порчи носителя записей камер видеонаблюдения (Виктор не взял на себя ответственность за это, Марго тоже была ни сном, ни духом, кто это сделал) и решение вопроса с модификатором (похоже, по этому вопросы мы с Мартой и Виктором мыслили одинаково – незадолго до начала планерки парень подошел ко мне и сказал, что хочет, чтобы мы стали давать его модификатор людям без телепатических способностей):

– Итак, – начал я. – Первый вопрос, который я бы хотел с Вами обсудить, – это перевод матонианских свитков, найденных два дня назад Мартой и Марго. Внимание на голограмму. – Я вывел на голографический проектор в консоли полный текст перевода свитков. – Здесь координаты места, называемого Пантеоном. Судя по всему, это святилище Наблюдателей. Место, откуда они осуществляют контроль за исполнением своего Замысла – управляемым возникновением и развитием новых миров. Это место находится в тысяче световых лет отсюда. Используя генератор пространственного скачка, мы можем добраться до точки назначения за несколько часов. Корабль готов к отлету в любую минуту. Вопрос: готовы ли все мы к этому? Морально и физически. Как Вы можете заметить, данные о Пантеоне были получены матонианцами на основе эмпирических рассуждений. Несмотря на высокий уровень интеллектуального развития, эти существа могли ошибаться. Может оказаться, что на той стороне ничего нет, просто Черная Дыра или какая-либо другая аномалия, которая разнесет «Деструктор» вместе с экипажем вдребезги. Я, правда, не знаю, как нам лучше поступить, поэтому и прошу Вашего совета. Что скажете?

– Я считаю это чистой авантюрой. – Сказал Ян, поправив повязку с изображением щита у себя на плече. – Это может быть в равной степени и завещанием матонианцев, и очередным трюком Наблюдателей. Мое мнение – не стоит нам всем срываться и лететь туда.

– Поддерживаю. – Сказал Тойя, он же Марк. – Мы не в том положении, чтобы так рисковать.

Услышав такие слова из уст торуса, лишившегося всего, даже собственного тела, по вине Наблюдателей, я ухмыльнулся:

«Интересно, это Виктория так на него подействовала? Он же был одержим идеей мести, как Штайнер – старший». – Мелькнуло у меня в голове.

– Я вот, что думаю, шеф, – начал Карл, – а что, если Наблюдатели хотели, чтобы мы возродились, начали обживаться на этой планете и нашли эти свитки? Что если последние пять сотен лет нашей жизни были их экспериментом?

– Хорошая версия. – Добавила Виктория. – Только что они на этот раз пытаются проверить?

– Возможно, они пытаются понять, насколько надежна технология восстановления тел из биоматериала и передачи репликантам воспоминаний оригиналов. – Вклинился начальник медицинской службы.

– Поясните, Александр. – Сказал Виктор.

– Смотрите, есть предположение, что в настоящий момент у Наблюдателей туго с биоматериалом – генетические отклонения, вырождения и другие патологии испортили их ДНК настолько, что они просто не могут синтезировать тела для себе подобных. В это же время у них есть банк, хранилище с воспоминаниями погибших или умерших особей. Есть воспоминания, но нет тел. Понимаете, что я имею ввиду?

– Господи. – Сказала Виктория, резко поменявшись в лице. – Очень большая вероятность, что так оно и есть, шеф. Когда эти существа говорили через меня пятьсот лет назад, они упоминали вырождение своего генома по причине межвидовых связей. Они говорили, что умирают. Неужели… – она потупила глаза в пол, постепенно осознав, что нам подарили свободу не из милости, а ради эксперимента. – Вот же твари.

– Наши тела слишком слабы для сознания таких существ. – Отрезал я.

– Но торуса-то мы смогли так вытащить. – Возразил Александр, после чего все участники совещания начали перешептываться, обсуждая услышанное. Ян прищурился:

– Среди нас есть торус в теле человека, шеф? Когда Вы собирались поставить меня об этом в известность?

Тойя сохранял абсолютное спокойствие. Возможно, мысленно он оценивал шансы своего раскрытия, а возможно, думал над чем-то еще – в обществе людей он постоянно блокировал свое сознание. Александр посмотрел на меня, будто ища одобрения на продолжение своей мысли. Он уже забросил удочку, тормозить его было бесполезно:

– Да, Александр прав. Мы возродили нашего старого друга – Эо Тойю, подарив ему человеческое тело. От донора биоматериала не осталось никаких источников воспоминаний, а пробы ДНК торусов оказались непригодны, вот мы и решились на этот эксперимент.

– И чье тело ему досталось? – Спросила Вероника.

Я указал взглядом на Тойю:

– Вы знаете его как Марка.

Люди в БИЦ снова начали перешептываться, пытаясь осмыслить услышанное. Через несколько минут Карл взял слово:

– Полагаю, что теперь мы сами подписали себе приговор, Макс.

– Не понял. – Сказал я.

– А ты подумай. Тебе удалось вернуть к жизни правителя торусов. Его сознание в человеческом теле – это реальность, и Наблюдатели теперь тоже это знают, они ведь не зря так зовутся. Эти существа следят за нами. Каждую секунду, каждый день. Торусы были сильными телепатами, их мозг, их сознание было способно на многое. Твой с Александром эксперимент показал, что наши тела вполне могут стать вместилищем для сознания таких сильных существ. Скоро сюда придут Наблюдатели, чтобы решить свой вопрос, а нас просто зачистят. Кто знает, может, их агенты присутствуют на этом собрании? Господи, Макс, как ты мог так поступить? Поставить наши жизни на кон ради какого-то эксперимента? Когда ты руководил конторой, ты ставил коллективную безопасность превыше всего, а теперь что? Почувствовал себя диктатором?

– Этот человек дал тебе жизнь. Умей быть благодарным. – Сказал Тойя, встав и выпрямившись.

– Я жив благодаря Штайнерам. Это они привели нас сюда. Это они начали возрождать нас, а «этот человек», как ты говоришь, взял на себя роль божка. Макс, – он указал пальцем на меня, – ты заигрался, признай это.

– Секунду, – вклинился Ян. – Никто не играет тут в божка. Если Макс решился на этот эксперимент, значит, тому были веские причины, верно?

– Причина была, да. – Начал я. – Я предположил, что знания и умения Тойи помогут нам одолеть Наблюдателей, если нам придется драться с ними.

– Он «предположил». – Спародировал меня Карл. – Теперь так и будет – нам придется с ними драться, потому что ты показал им всю серьезность наших намерений.

– А тебе, я смотрю, понравилось жить райской жизнью? – Поддержал меня Тойя. – Штайнеры дали нам возможность бросить последний вызов Наблюдателям, и мы… – Карл прервал многообещающую речь торуса репликой:

– Мы уже все мертвы, торус. Мы никому ничего больше не должны. Все это время я искал смысл в этой рутине. Думал, что будет правильно, если я отомщу за гибель Евы и всех, кто был мне дорог, но однажды я задал себе вопрос: «А что будет после того, как ты этого добьешься?» Знаете, что? А ничего не будет. От Наблюдателей останется Куб и Зеркало, еще этот мифический Пантеон. Как думаешь, торус, мы справимся с тем объемом технологий и знаний, которые станут нам доступны, если мы победим?

– Возможно, это станет нашим шансом на восстановление цивилизации. – Вклинился Штайнер – старший.

– Вы, и, правда, в это верите, доктор? – Продолжил Карл. – Ставлю 9 к 1, что мы уподобимся им и повторим их участь. Начнем играть в богов и уничтожим себя. Разве нет?

– В течение 10 лет после нашего исхода с Земли я верил в людей. – Сказал Тойя. – Верил в то, что эта цивилизация может стать полезным дипломатическим партнером, я оказывал вашему виду посильную помощь, чтобы реабилитироваться за те страдания, что мы причинили людям. Я надеялся на поддержку, взаимопомощь. Теперь же я вижу перед собой последние полторы сотни представителей этого вида. Они напуганы и боятся верить в то, что судьба подарила им шанс взять реванш в битве с абсолютным злом. Их неверие опирается на то, что матонианцы не выстояли в схватке с Наблюдателями. Вы тоже не выстоите, можно даже не тешить себя иллюзиями относительно того, что исход в их мир может что-то исправить. Более того, нет никаких доказательств того, что это место действительно существует. Это, что называется, «билет в один конец».

– Многообещающе. – Резюмировал я. – Хочешь сказать, что у тебя есть какие-то предложения?

– Я могу отправиться туда в одиночку. – Спокойно произнес он. – На истребителе. Запаса топлива и хода должно хватить.

– Ты прав, Тойя, это билет в один конец. – Сказал Ян. – Кроме того, учитывая то, на что способны эти твари, разумно предположить, что отправившись туда, ты подвергнешь всех нас опасности. Если ты там уцелеешь, никто не сможет проверить, ты ли это на самом деле.

– И? – Спросил торус, не сразу уловив ход мысли начальника службы безопасности.

– В общем, если мы планируем отправляться туда, то либо все вместе, либо никто. Вот мое мнение. – Закончил Ян.

– Голосуем? – Спросил я.

– Макс, – сказал Штайнер – старший, – будет правильно, если решение примут все колонисты. Мы не вправе распоряжаться судьбой всех этих людей, пусть проголосуют все.

– Хорошо. Все так все. После собрания не расходитесь. Я вызову всех, кого смогу.

– Хорошо. – Сказала Вероника. – Что-то еще?

– Следующий вопрос на повестке дня: модификация ДНК. Виктору Штайнеру удалось синтезировать синтетический препарат, позволяющий модифицировать ДНК таким образом, что через определенный промежуток времени у субъекта начнут проявляться телепатические способности. Вопрос заключается в следующем: даем ли мы официальное добро на использование этого препарата для модификации ДНК колонистов без телепатических способностей? Объективно это будет оправдано в случае, если колонисты согласятся на исход к Пантеону – на той стороне нам понадобится как можно больше бойцов-телепатов, но если большинство проголосует против исхода, стоит ли объявлять колонистам о существовании данного препарата?

Собравшиеся молча обменялись взглядами, после чего Ян сказал:

– Думаю, в этом вопросе я солидарен с Рихардом – его нужно вынести на всеобщее обсуждение со всеми колонистами. Вне зависимости от решения по вопросу исхода к Пантеону. Я прав?

Все одобрительно кивнули.

– Еще есть вопросы для обсуждения? – Деловито спросил Ян.

– Да, но это вопрос не ко всем, а в большей степени к тебе, Ян. Удалось реанимировать носитель записей камеры видеонаблюдения в БИЦ?

– Мы восстановили поврежденные секторы и собрали записи по крупицам. Там ничего нет, Макс – камера снимала пустой коридор. Мы проверили запись на подлинность – это не зацикленная картинка.

– Причина перегрева? – Спросил я.

– Человеческий фактор. Когда носитель вынимали из сервера, повредили термодатчик секции. После чтения записей и обнуления носителя его вставили в эту же секцию, только ввиду отсутствия охлаждения секция перегрелась. Другим модулям повезло – они охлаждались пассивно от соседних секций, но носитель, не контактируя с холодными поверхностями, закипел. Это моя ошибка, Макс. Я уже просветил парней по этому вопросу. Этого больше не повторится.

– Ладно. В таком случае, закрытую часть собрания можно считать оконченной. Я попрошу вас пригласить сюда как можно больше колонистов для обсуждения открытых вопросов по броску и модификатору. Общий сбор у пищеблока через два часа.

– Хорошо. – Сказал Виктор, вслед за родителями направившийся к выходу. Когда БИЦ опустел, я встал со стула и принялся мерить помещение шагами, параллельно переваривая поведение участников закрытого собрания:

«Это полное безумие – отправляться в бездну. Не удивлен, почему Карл отчаялся: он уже переживал подобное со Штайнерами, только в итоге это кончилось гибелью человечества и Земли…гибелью Евы. Она готовилась подарить ему сына, а в итоге он стал вдовцом…проекцией вдовца.

Кажется, Штайнеры начали понемногу смещать мой авторитет – мы практически не применяли открытого обсуждения для решения ключевых вопросов из жизни колонии. Все вопросы мы обсуждали представительным большинством, а тут профессор физики решил поиграть в демократа. В какой-то момент сообщество может выйти из-под контроля, найдя себе нового лидера в его лице, и тогда нам с Мартой и Марго может не поздоровиться. Более того, Рихард уже стал оказывать влияние на Яна, а за ним вся служба безопасности. Жаль, что Марго заняла все свободное время Марты, мне бы пригодилась ее «тонкая дипломатия». Что ж, придется импровизировать».

Корабль «Деструктор», пищеблок

Через полтора часа все колонисты были уже в столовой. Я вкратце рассказал им о Пантеоне, завещании матониацнев и модификаторе ДНК, изобретенном Виктором. После этого я предложил им выразить свое мнение по вопросу броска и добровольной модификации ДНК людей без телепатических способностей с помощью препарата Виктора. Что касается броска, то абсолютное большинство проголосовало против этой идеи. Основным мотивирующим фактором в принятии такого решения послужили сомнения в подлинности послания матониацнев. Что же касается модификации ДНК, то здесь мнения разделились поровну, и однозначно принять решение по этому вопросу не удалось. Я поблагодарил людей за участие в собрании и отпустил их, попросив остаться только Марту, Штайнера – старшего и Тойю:

– Ну, что будем делать? – спросил у них я.

– Ты сам все слышал, Макс. Люди больше ничего не хотят. То, что пятьсот лет назад было великой идеей, стимулирующей на ежедневные подвиги, сейчас не больше, чем пшик. – Сказала Марта, скрестив руки на груди.

– Честно говоря, я не ожидал, что люди так поведут себя. – Сказал Рихард, закусив губу.

– А чего Вы ждали, доктор? – Начал Тойя. – Думали, что все разом примутся освобождать «Деструктор» от зарослей, проверять его на пригодность к дальнему перелету и бросаться в бездну? В данной ситуации реакция сообщества на новость о местонахождении Наблюдателей более, чем адекватная.

– Понятно. – Подытожил я. – И все же, что нам всем делать?

– Можем отправиться туда сами, оставив всех этих людей в покое, раз уж они не готовы к последнему броску. – Сказал торус.

– Их там могут быть сотни, тысячи, миллионы, а нас будет только трое. – Засомневался я. – Вдобавок, кто будет руководить колонией в наше отсутствие?

– Можно назначить Виктора, Марго и Веронику нашими регентами. – Сказал Штайнер. – Думаю, конфликта интересов между ними не будет.

– Вы в этом уверены, доктор? – Спросила Марта. – Однажды Вы уже просчитались, предположив, что все эти люди помогут нам одолеть Наблюдателей.

– Да, но, по крайней мере, все эти люди живы. – Возразил физик.

– Тут людей нет, как, впрочем, и торусов. – Отрезал Тойя. – Мы – всего лишь проекции этих существ, репликанты.

Я тяжело вздохнул:

– Сейчас это неважно, Тойя. Самое главное – это где нам взять еще бойцов, чтобы отправиться в Пантеон? Даже с этим кораблем втроем мы не сможем одолеть их. Даже одно существо может представлять смертельную опасность. – Сказал я.

Тойя потупил глаза в пол:

– Помнишь наших штурмовиков, Макс? Тех самых, что участвовали в Земной кампании 510 лет назад?

– Генетические гибриды? – Спросил я.

– Да, после переворота на Кантерре мы от них отказались, но в нашем случае такие солдаты бы пригодились. Не знающие боли, сострадания, слепо следующие приказам – это отличное пушечное мясо. – Сказал Тойя.

– И как ты предлагаешь нам их воспроизводить?

– Вариантов на самом деле немного. – Ответил он. – Можно искусственно выращивать новых берсерков, используя биоматериал агрессивных представителей местной фауны, а можно просто клонировать тех колонистов, которые обладают телепатическими способностями. Так у нас появится хоть какой-то шанс выбраться оттуда живыми.

– Думаю, это будет тяжело скрыть от колонистов. – Возразила Марта. – Люди могут неправильно понять смысл этих мероприятий. Подумают, что мы посчитали колонистов ненадежными помощниками и решили от них избавиться.

– На самом деле это можно скрыть, если мы сразу отправимся туда под предлогом поиска продуктивного дипломатического контакта с другой цивилизацией. – Сказал Штайнер.

– Это плохое оправдание, Рихард. – Отрезал я. – Все знают, что в этом мало смысла, поскольку другим цивилизациям, если они, конечно, еще не пали от рук Наблюдателей, нет никакого дела до нас.

– Но как же санмиты и норкианцы? – Не унимался физик. – Насколько мне известно, с ними человечеству 510 лет назад удалось заключить союз.

– Те союзы были условными. – Отсекла Марта. – Санмиты не помогли нам решить вопрос с Фантомами, несмотря на официальные запросы поддержки, а норкианцы едва не похитили и убили премьер-министра Великобритании во время якобы дружественного визита в Лондон.

– Да, темная история была. – Сказал я. – Их разведка спланировала операцию, являющуюся классикой жанра – они хотели прибрать к рукам Англию, поставив на место премьер-министра клона. В случае успеха они планировали сделать то же самое со всеми европейскими державами. Операция носила название «Серый кардинал». Нам удалось сорвать ее, благодаря перевербовке одного из исполнителей, который впоследствии навел нашу оперативную группу на штаб-квартиру диверсионной ячейки.

Что самое интересное, впоследствии норкианская сторона причисляла провалившихся диверсантов к числу боевиков радикальной группировки «Багровый рассвет», однако схваченные норкианцы не отрицали своей причастности к их внешней разведке.

С санмитами же у нас строилось одностороннее сотрудничество. Мы помогали их резидентуре вычислять спящих агентов и диверсионные ячейки, а они просто благодарили нас за это скудным технологическим обменом. Так что верно Марта подметила – это такое себе оправдание.

– Тогда мы можем сказать людям правду, только не всю. Объявим им, что решили отправиться туда самостоятельно. Проведем выборы регентом и совершим бросок. Что скажете? – Спросил Тойя.

На какое-то время в пищеблоке воцарилась напряженная тишина. Мы все молча переглянулись. Я прочитал в глазах каждого из своих потенциальных сообщников готовность поддержать идею самостоятельного исхода. Наконец, я спросил:

– Голосуем? Кто за?

Мы все подняли руки. Это было более, чем предсказуемо:

– Что ж, – продолжил я, – тогда приступим к разделению обязанностей. У нас есть два больших блока работ: предполетная подготовка «Деструктора» и клонирование. Кто займется кораблем?

– Я. – Сказал Тойя. – Только мне понадобится твоя помощь, Макс. Я могу быть не в курсе всех модернизаций, что твои люди провели на корабле в мое отсутствие. Поможешь мне?

– Конечно. – Ответил я. – Тогда Вы, Рихард, – я обратился к физику, – вместе с Мартой займетесь клонированием и выращиванием новых бойцов. Что ж, завтра я проведу еще одно общее собрание, где объявлю о нашем исходе и сразу же проведу выборы регентов. Давайте закончим начатое.

– Так, а что нам сейчас делать? – Спросил Штайнер.

– Отдыхать и набираться сил. Завтра после обследования корабля я назначу точную дату сбора. Все, спасибо, на сегодня можете быть свободны.

Рихард и Тойя поспешили удалиться, а Марта осталась со мной:

– Как там Марго? – Спросил у нее я.

– Переваривает содержание воспитательной беседы. Она быстро учится, думаю, и в этот раз она все поймет. Только я не очень уверена в правильности идеи их совместного с Виктором регентства. Не боишься, что они просто съедят друг друга и погрузят сообщество в хаос?

– Честно, я боюсь в принципе бросать колонию без присмотра. Совместное решение в пользу броска многое бы упростило. Однако, теперь уже ничего нельзя повернуть вспять.

– Можно. – Сказала она. – Еще не поздно отказаться от исхода. Все будет как прежде, Макс.

Я тяжело вздохнул:

– Уже ничего не будет, как прежде. Тойя и Карл правильно сделали акцент на том, что мы не люди, мы их проекции. Дешевые подделки.

Она приблизилась ко мне и взяла меня за руки:

– Чувствуешь? – Спросила она.

– Да. – Ответил я, поцеловав ее ладони.

Она прикоснулась губами к моему лбу:

– Я тоже чувствую. Это нельзя подделать. Мы люди, Макс. Настоящие люди. Мы не вымерли, мы живы.

– Знаю. – Ответил я, взяв Марту за талию и притянув ее к себе. – Знаю. Просто я не хочу… – она приложила палец к моим губам:

– Пойдем домой, Макс. Завтра будет новый день.

– Хорошо. – Я поправил прядь волос, прикрывшую ей глаз, и подарил ей поцелуй. – Пойдем.

Мы покинули корабль и направились к дому. На секунду я задержался на поляне у поселка и окинул все это место взглядом: Нова вполне могла стать нашим Эдемом…в принципе, она им и стала. Все эти люди, вернее их проекции, больше не были одержимы идеей мести Наблюдателям. Они просто хотели дожить отведенное им время в тишине и покое, без великих подвигов и риска для жизни. Что ж, они сделали свой выбор, жаль, что нам придется покинуть их…я почти привык к этому образу жизни…

– О чем ты думаешь, Макс? – Спросила меня Марта, когда мы уже были на пороге дома.

– Много о чем. – Сказал я, разблокировав дверь. – Во-первых, нет никаких гарантий, что это послание подлинно. Во-вторых, те клоны, которых мы создадим в пути – каково будет их место в сообществе колонистов, когда мы вернемся?

– Не знаю. – Ответила она.

– Я тоже не знаю, чем закончится вся эта авантюра. Ян подобрал точное определение этой затее.

– Возможно. – Сказала Марта. – Я в спальню. Зайдешь ко мне?

– Да. – Ответил я. Я снова стал отдаляться от нее. Эта ночь могла стать последним шансом все исправить, нельзя было пренебрегать такой возможностью. Я умылся и, дождавшись, когда Марта поднимется наверх, сам отправился к ней. Мы были нужны друг другу…

ЭО ТОЙЯ

Корабль «Деструктор», транспортный шлюз, экзопланета Нова, система Кайрос, ночь 18 апреля 2521 года

Вчерашнее собрание разбило Карла, и он решил отправиться домой, оставив отдел снабжения на мне. В какой-то момент я не справился с усталостью и уснул прямо на рабочем месте (по-хорошему, мне тоже следовало вернуться домой, однако мне не хотелось лишний раз видеться с Викторией, ведь наши дома располагались друг напротив друга).

Мне снова снился мой дом на Кантерре, однако в этом сне я сидел на кухне за обеденным столом. Что удивительно, стол был пуст, как и улица в окне. В этом сне я был один…разве что справа на столешнице лежал мой наградной пистолет…тот самый, с которым я воевал на Земле и в системе Борланд против Фантомов. Это был странный сон.

Я попробовал пошевелиться, но вскоре понял, что мое тело не слушалось меня – попытавшись встать, я упал со стула. Я сделал над собой усилие и, опершись на угол стола, медленно поднялся с пола, однако вскоре мои ноги подкосились, и я снова упал:

– Да, упрямства тебе не занимать. – Прозвучал надо мной чей-то голос. – Скажи, чего ты хочешь добиться?

– Кто ты? – Спросил я.

Через минуту меня накрыла гигантская тень. Это существо не было торусом, Фантомом, Искаженным или другим известным нам представителем разумной жизни:

– Подними глаза, торус. – Наконец, произнесло оно. Его голос был таким древним и таким знакомым. Последовав его совету, я, наконец, понял, кто это был – передо мной стоял Наблюдатель, облаченный в мантию какого-то жреца или полководца. – Да, все верно. Ты видишь то, что видишь.

Я все еще помнил о пистолете на столе, потому мысленно оценил свои шансы совершить рывок и выстрелить в Наблюдателя. Поймав направление моего взгляда, существо ухмыльнулось и, присев на колени, чтобы быть ближе ко мне, сказало шепотом:

– Да, ты прав. Ты проснешься, если выстрелишь в меня. Другой вопрос, позволю ли я тебе это сделать. Возможно, декорации этого сна и напоминают тебе твой настоящий дом, но это мой мир и здесь я решаю, что будет дальше.

– Уже. – Сказал я. – Ты уже позволил нам найти координаты твоего мира. Скоро мы отправимся туда и… – он приложил свой костлявый палец к губам, после чего я почувствовал онемение голосовых связок:

– Слишком много говоришь, торус. – Он выдвинул из-под стола еще один стул и, поставив его рядом со мной, расположился на нем, вальяжно закинув ногу за ногу. – Позволь задать тебе вопрос: ты и правда считаешь, что мы настолько примитивны, что позволили бы Вам получить достоверные координаты Пантеона?

Я попробовал ответить, но связки все еще не слушались меня, поэтому я продолжил общение силой мысли:

«Выходит, завещание матонианцев – фикция?»

– Не совсем. Мы просто немного поработали с ним. Именно в части гипотетических координат. Вы не попадете в Пантеон даже при всем желании.

– И чего же Вы добиваетесь? – Наконец, смог спросить я.

В ответ на этот вопрос Наблюдатель встал со стула и показал мне вторую половину своего лица. Это был, мягко говоря, не самый приятный вид: его кожа огрубела и покрылась струпьями, аналогичными тем, что получаются после сильных ожогов. Вдобавок он снял перчатку со своей левой руки, которая на деле оказалась сплошной гнойной раной:

– Мы умираем, торус. Наши тела поддерживаются стимуляторами и обезболивающими. Я показал тебе только то, что можно увидеть без специальных манипуляций. Наш мозг поражается злокачественными образованиями, кости разрушаются, а сердечно-сосудистая система работает на износ. Мы не протянем больше десяти лет, если не найдем себе новые тела. То, как умело Штайнеры воспользовались Вашими капсулами, сывороткой и носителями воспоминаний, наталкивает нас на мысль, что, возможно, это наш шанс на спасение. Однако, есть ряд нюансов.

– Пожалуй, первый нюанс заключается в том, что выживет только один вид? – Я нашел в себе силы встать с пола и выпрямиться.

– Да, именно так. Люди перестанут существовать как вид, превратившись в оболочки, физические носители для сознания наших соотечественников.

– Я не слышу радости в твоем голосе, Наблюдатель. Ты ведь именно этого и хочешь – добить несчастных людей, а их тела использовать для продления своей жизни.

– Слишком много иронии для торуса. – Сухо произнес мой собеседник. – Я вторгся в твой сон, чтобы мы могли вместе решить нашу проблему.

– У меня нет и не может быть никаких общих дел с теми, кто отнял у меня семью, дом, Родину и друзей. Я не буду с тобой сотрудничать.

– Мы создали Куб и Зеркало не только для того, чтобы поиграть в богов. Эти устройства вырабатывают колоссальные объемы энергии, которые мы ранее использовали для целей медицины, генетики, астронавтики и другого. С генетикой мы в свое время переусердствовали – усиленные генетические модификации спровоцировали патологии, часть которых я тебе только что показал. Из-за этих патологий 98% всей нашей цивилизации вымерло за каких-то сто лет, еще 1,5% погибло позже. В результате нас осталось только двое.

Мы не раз задавались вопросом уничтожения устройств и отказа от Замысла, но эта идея настолько сильно захватила умы наших соотечественников, что было решено продолжать эксперимент во что бы то ни стало. Теперь, когда как-то влиять на ситуацию могут только два Наблюдателя, возникает вопрос, зачем все это. Наша эра давно прошла, но мы продолжаем цепляться за жизнь. Зачем?

Постепенно я начал чувствовать прилив сил. Мне больше не нужно было опираться на стол, чтобы твердо стоять на ногах. Я даже позволил себе сделать несколько шагов к моему собеседнику, который в этот момент достал из кармана своего плаща пузырек с синей светящейся жидкостью и разом осушил его:

– Чего ты хочешь, Наблюдатель? Получить от меня прощение или, быть может, жалость? Скажи.

– Я предлагаю тебе сделку, торус: ты помогаешь нам уйти, мы помогаем тебе восстановить империю и вернуть к жизни всех, кто тебе дорог. Люди продолжат жить своей жизнью на Нове. Что скажешь?

– Гарантии?

– Никаких гарантий. Это моя инициатива, возможно, старейшина ее не поддержит и тогда придется решать вопрос силовым методом. Итак, твое решение?

– Однажды наш Правитель заключил с Вами сделку. Это кончилось чередой войн и переворотом на Кантерре. С чего мне стоит доверять тому, кто все у меня отнял? Мне проще выстрелить в тебя из этого пистолета, чем о чем-то договариваться.

– Этот пистолет не выстрелит, пока я сам этого не захочу. Сомневаешься, торус? Попробуй. Ну же, смелее. Нажми на курок.

Поняв, что надо мной в очередной раз насмехаются, я сказал:

– Мне нужно все обдумать.

– Думай быстрее, торус, потому что если об этом разговоре узнает старейшина, все наши договоренности аннулируются. Прошу прощения за то, что потревожил твой сон. Разреши откланяться. – Мой ночной гость исчез также внезапно, как и появился, а чуть позже кухня погрузилась во мрак:

– Тойя, просыпайтесь. – Кто-то бил меня по щекам. – Ну, же. Это доктор Александр Вайсманн, начальник медицинской службы. Откройте глаза.

Медленно открыв глаза, я увидел над собой целый консилиум из Александра, Карла, Макса, Марты, Вероники и еще нескольких людей:

– Карл зашел утром проведать Вас и увидел, что Вы лежали на полу. – Констатировал Александр. – Как Вы себя чувствуете? Тошнота, головокружение, притупленное внимание имеются?

– Я в порядке, доктор. – Ответил я. – Просто уснул за работой. Неудачно выбрал позу и оказался на полу.

– В таком случае, Вы бы сразу проснулись, но, судя по пролежням на Вашей левой руке, я могу сделать вывод, что Вы пробыли на полу до самого утра. Такое случается только по причине обморока, скрытого инфаркта или инсульта, сотрясения мозга и других не очень приятных для организма вещей. Вынужден попросить Вас проследовать за мной в медблок для полного освидетельствования. Встать можете?

– Да, конечно. – Я попытался встать, но внезапно мои ноги подкосились, и я едва не растянулся на полу. Александр вовремя подхватил меня:

– Что я и говорил. Карл, поможете мне?

– Конечно. – Карл подхватил меня с другой стороны и вместе с Александром они понесли меня в медблок. – Да, вижу, ты не меньше моего расклеился, старик.

– Сейчас мы Вас починим, Тойя. – Улыбнулся Александр. Когда мы подошли к лифту, я снова отключился. Все, что было дальше, я очень смутно помню…

Медблок, утро 18 апреля 2521 года

– Итак, все Ваши показатели в норме. МРТ, рентгенография, УЗИ, анализы – патологий не выявлено. Объективно у меня нет причин больше задерживать Вас, однако я должен знать, чем у Вашего организма было вызвано такое состояние, что Вас пришлось откачивать от обморока два раза. Это нужно в большей степени для предотвращения подобных случаев в будущем.

– Так, я могу идти? – Спросил я, свесив ноги с кушетки.

– Тойя, это все очень серьезно. Другого раза может и не быть вовсе. Если Вы мне сейчас не скажете, что спровоцировало Ваш организм на такую реакцию, я не смогу помочь Вам в будущем. Секунду…– он что-то заметил на моей шее, потому как его взгляд остановился там. – С виду свежие. Как я их раньше не заметил. Откуда они у Вас?

– О чем Вы? – Спросил я.

Он подал мне зеркало со стола. На шее, на уровне гортани с небольшим интервалом располагалось два аккуратных синяка. Получается, что Наблюдатель оказал сильное давление на мои голосовые связки, чтобы заставить меня замолчать. Давление было настолько сильным, что на шее проступили синяки:

– Как давно и где Вы получили эту травму, Тойя? – Не унимался Александр. – Прошу, ответьте честно.

– Мне нужно поговорить с Максом. – Я решил, что будет правильно не распространяться насчет моих снов никому, кроме директора. Александр мог списать эти видения на сопротивление моего сознания новому телу или какое-то другое психосоматическое расстройство, прописав мне гору бесполезных успокоительных, стимуляторов и других препаратов. Конструктивнее было бы поговорить об этом с Максом.

– Вы мне не доверяете, Тойя? – Спросил медик.

– Дело не в доверии, Александр. Это… – человек осмелился прервать мою мысль:

– Вам знакомо понятие «врачебная тайна?» Все, что Вы мне сейчас расскажете, не покинет пределов медблока, даю слово.

– Вы слишком навязчивы, доктор.

– Когда дело касается жизни и здоровья пациентов, я могу позволить себе забыть о манерах. Итак… – на этот раз я решил отплатить ему той же монетой, передав ему прямо в мозг:

«Александр, мне нужно идти. Спасибо за беспокойство о моем самочувствии, но мне, правда, уже намного лучше».

Медик не обладал способностью к телепатии, поэтому ответил вербально:

– Вот как. Хорошо, не смею Вас больше задерживать. Берегите себя, Тойя.

– Конечно. – Я встал с кушетки и поспешил покинуть медблок. Оказавшись в галерее над атриумом, я увидел внизу толпу людей, собравшихся вокруг импровизированной трибуны, за которой стоял Макс. Судя по всему, он начал очередное собрание. Я поспешил спуститься, чтобы послушать, о чем он говорил с колонистами:

– Итак, вчера Вы все отказались от идеи броска к Пантеону и добровольной модификации ДНК. Я уважаю Ваше решение и не берусь переубеждать Вас, поэтому хочу сообщить Вам, что мы совершим исход самостоятельно, без Вашей помощи. Наверное, сейчас у многих из Вас возник вопрос, кто будет руководить колонией в наше отсутствие. Именно для этого я и вызвал всех Вас сюда. У меня есть три кандидата на роль регентов: Марго, Вероника и Виктор Штайнеры. Сейчас я попрошу проголосовать Вас за или против данного назначения. Если большинства голосов не будет, я попрошу Вас самостоятельно составить список кандидатов и провести выборы. Итак, кто за?

Толпа загудела и меньше, чем через минуту стали подниматься первые руки. Марта стояла рядом с трибуной и, видимо, выполняла функцию секретаря собрания, потому как сразу же начала фиксировать в своем планшете голоса. Через пять минут за назначенных регентов проголосовало уже больше сотни колонистов из ста сорока присутствовавших. Дальнейшее голосование не имело смысла, но, верный регламенту, Макс уточнил:

– Кто против?

По грубым прикидкам, руки подняло около 40-45 человек. Марта вывела результат голосования на информационный стенд в углу атриума (судя по всему, они полностью сменили ему прошивку, потому как раньше эти стенды показывали голографическую модель корабля, чтобы упростить ориентирование экипажа). Я был близок к истине: за новых регентов проголосовало 105 колонистов, против – 28, воздержались по объективным причинам – 7 (негласно мы решили не голосовать за свои предложения, чтобы поддерживать демократизм в сообществе).

– Благодарю за участие в собрании. Вы можете быть свободны. Новые регенты вступят в должность сегодня, крайний срок – завтра. Еще раз спасибо. – Толпа начала расходиться, а Макс с Мартой так и остались у трибуны. Заметив меня в рядах электората, директор махнул мне рукой. Я поспешил подняться к ним на трибуну:

– Ты думаешь, они справятся? – Начал я.

– Ну, люди, по крайней мере, в них поверили. – Сказала Марта, убрав планшет в свою сумку. – Дальше будет видно. Не менее важно, чтобы и мы справились.

– Марта, ты можешь идти. – Сказал Макс. – Мне нужно поговорить с Тойей.

– Конечно. – Она направилась к выходу, Макс же тяжело вздохнул и, опершись о трибуну, проводил ее взглядом. Когда женщина растворилась в толпе, он сказал:

– Как ты, старик?

– Нормально. Я хотел как раз поговорить о том случае в транспортном шлюзе. Это очень важно.

– Давай.

Я рассказал ему всю правду о своих снах (я использовал телепатию и закрытый канал, чтобы скрыть свои мысли от шпионов Наблюдателей, которые могли присутствовать на собрании). Он слушал внимательно и когда я закончил, спросил:

«Как думаешь, почему они выбрали тебя?»

«А ты сам не догадываешься?»

«Считают, что с тобой проще договориться?»

«Возможно. Гораздо страшнее то, как им удалось исказить координаты Пантеона. Если они сделали это заранее, то это один момент, а если в процессе расшифровки свитков, то у колонистов серьезные проблемы. Есть вероятность, что их агенты уже в сообществе. Ян может организовать тут местный аналог Гестапо и следить за всеми, но…Макс, ты понимаешь, что все эти люди…» – я сглотнул слюну, – «ничтожны, слабы перед ними. Колония не продержится и часа, если они захотят придти сюда».

«Ты же сам сказал, что их всего двое». – Возразил Макс.

«Им необязательно физически присутствовать здесь. Достаточно залезть к кому-то в голову, и у их темных дел уже есть исполнитель. Возможно, кто-то из шифровальщиков».

«Тогда у меня вопрос, Тойя: куда мы собираемся лететь, если координаты искажены? На той стороне нас может ждать ловушка и вполне может оказаться, что все те клоны, которых создадут Марта с Рихардом, станут новыми носителями для их сознания. У нас нет никаких средств противодействия…» – он потупил глаза в пол, – «вообще».

«Нужно найти того шифровальщика, Макс. Если он еще сохранил волю и ясность ума, мы можем вытащить из него реальные координаты».

– Глупая затея, Тойя. На допросе он может подкинуть нам очередную дезу. – Проговорил вербально Макс.

– Он опасен для сообщества, Макс. – Процедил я сквозь зубы, после чего снова перешел на телепатию:

«Если мы его получим, то у нас будет отличный подопытный для тестирования средств борьбы с ними».

«Вряд ли они позволят ему заговорить, Тойя. Но попытка не пытка. Попробуем вычислить его своими силами без привлечения Яна и его парней».

«Попробуем, только что мы будем делать, если он окажется не единственным их агентом здесь?» – Спросил я у Макса.

«Посмотрим, Тойя». – Передал мне он. – «Иди, в ближайшее время я с тобой свяжусь. Начнем осматривать корабль».

– Хорошо. – Вербально ответил я, после чего поспешил покинуть атриум. Когда я был у выхода, Макс бросил мне вслед:

– Несущий свет. Так ведь переводится твое имя?

– Да. – Ответил я. – Будем надеяться, что я оправдаю это имя.

– Поживем – увидим. Ладно, иди.

МАРГО

Апартаменты семьи Макса, экзопланета Нова, система Кайрос, полдень 18 апреля 2521 года

– Серьезно? Вы хотите отправиться туда в одиночку, а нас с Виктором и Вероникой хотите сделать временными управляющими колонией? – Негодовала я.

– По факту вы уже управляете колонией. – Сказал отец. – Нам нужно было выбрать кого-то, кому можно доверять. Есть вероятность, что у нас в сообществе действуют агенты Наблюдателей. Но я тебе ничего не говорил. Мы с Тойей попробуем вычислить одного из них и использовать его как подопытного для поиска мер противодействия их ментальным трюкам по управлению сознанием. На той стороне они нам пригодятся.

– Ты не ответил на мой первый вопрос: вы летите туда с мамой, Тойей и Рихардом в одиночку?

– Нет. – Сухо ответил он.

– А с кем еще?

– Это будут клоны. – Спокойно произнес отец.

– Чьи клоны? – Сгорала от любопытства я.

– Всех колонистов, обладающих телепатическими способностями. Мы используем образцы биоматериала и создадим репликантов.

– А сознание? Будете использовать воспоминания колонистов?

– Возможно. – Ответил отец. Судя по всему, этот «чудесный» план они с Тойей сгенерировали на ходу, сильно не вдаваясь в подробности его реализации.

– И что вы будете с ними делать после возвращения на Нову?

– Возможно, придется их заморозить или ввести в анабиоз. Слушай, Марго, мы сами с этим разберемся, хорошо? На твоем месте я бы взял Виктора, Веронику, начальников всех отделов и провел бы с ними планерку касательно текущих вопросов управления колонией, а не засыпал бы меня вопросами.

– Мои родители собираются бросаться неизвестно куда, а я должна отсиживаться на планерках? Виктор с Вероникой справятся и без меня. Я хочу лететь с вами.

– Это может быть опасно, солнце. – Сказал отец, налив себе кофе.

– Если верить тому, что нам удалось о них узнать, теперь нигде не безопасно. А твой исход с клонами на борту может существенно упростить им жизнь – ты сам привезешь им свежие тела с широким генетическим разнообразием.

Он тяжело вздохнул и подошел к окну, откуда открывался прекрасный вид на холм, где стоял «Деструктор». Этот корабль прочно оброс лианами, кустарниками и прочей растительностью – понадобится пара дней или бригада в 10-15 человек, чтобы высвободить его:

– Ты уже взрослая. И многое понимаешь. Я не хочу, чтобы ты летела с нами. Останься на Нове и помоги Виктору и Веронике. Если опасения насчет агента подтвердятся, вам тут и без нас работы хватит.

– Я… – он не дал мне договорить:

– Я знаю, что ты переживаешь за нас с мамой, но поверь, будет лучше, если ты останешься. Возьми на себя заботу о безопасности всех этих людей. Уверен, ты справишься.

Я закусила губу:

– Хорошо.

– Вот и славно. – Он оставил недопитый кофе на подоконнике и широким шагом отправился к коридору. – Все, мне пора. Мама с Рихардом уже работают в медблоке, Тойя начал осмотр силовой установки «Деструктора».

– А ты куда? – Спросила я, подав ему куртку.

– У меня есть кое-какие дела. – Отсек он. Я попыталась прочитать его мысли, но он заблокировал свое сознание. Накинув куртку, он взял меня за плечи и поцеловал в лоб. – Все, давай по-умному здесь. Не подведи меня. – Он открыл дверь и покинул дом. Какое-то время я стояла у порога, провожая его взглядом. Лишь когда его силуэт исчез за линией горизонта, я закрыла дверь и вернулась на кухню.

Нужно было мысленно приготовиться к длительному ожиданию, вечерам в пустом доме и многочисленным планеркам с бумажной работой. Эта колония стала его детищем, его социальным проектом, созданным с подачи Штайнеров. Нужно было прикладывать все усилия к тому, чтобы и дальше поддерживать порядок и согласие в сообществе…нужно было расставаться с капризами, глупостями и прочей ерундой…нужно было взрослеть…

ДИРЕКТОР

Метеостанция #147, экзопланета Нова, система Кайрос, вечер 18 апреля 2521 года

Торус смог самостоятельно найти порабощенного Наблюдателями шифровальщика. Это оказалось несложно, учитывая, что переводом той части свитков, где упоминался Пантеон, занимался только один специалист. Обманом Тойя заманил его на метеостанцию, где мы оборудовали импровизированную комнату для допроса. Я солгал Марго, что Тойя был на корабле – все это время он укреплял здание метеостанции, чтобы у нашего подопечного было как можно меньше шансов сбежать. В скором времени туда должен был подтянуться Рихард со своими «инструментами»: из медблока он должен был взять с собой все сильнодействующие психотропные препараты, походный набор хирургических инструментов, дефибриллятор и другие приспособления для силового воздействия на агента Наблюдателей. В лучшем случае мы могли допросить его, а в худшем – анатомировать и тайнозахоронить его останки. Мне не хотелось вспоминать опыт лепрозория Отдела 3, где подобные вещи ставились на поток, однако нужно было быть к этому готовым.

В коридоре перед контрольным залом меня встретил Тойя. За спиной у него висели две лучевые пушки, аналогичные тем, что были разработаны Рихардом на основе идей его друга – датского физика Фридриха Паттерсена. Со временем мы доработали эти пушки, сменив элементы питания на катализаторы торусов, что позволило сократить вес и размер этого оружия:

– Держи. – Он снял с плеча одну пушку и протянул ее мне. Я взял оружие в руки и подошел к двери в контрольный зал, где был заперт наш подопечный. – Интересно, как он там.

– Давай дождемся Рихарда. – Сказал Тойя. Как раз в этот момент в дверь метеостанции постучали. – Надеюсь, это он.

Мы договорились о пароле в пять ударов и отзыве в два. Я подошел к двери и ответил гостю паролем, на что тот постучал по двери два раза. Не было сомнений, это пришел Рихард. Я открыл ученому дверь и, впустив его, заблокировал метеостанцию изнутри.

Штайнер – старший пришел на явку с тяжелым рюкзаком за спиной. Судя по всему, у него там располагались те самые «инструменты», заимствованные в медблоке:

– Здравствуйте еще раз. – Он пожал руку сначала мне, а потом Тойе. – Спасибо, что избавили меня от лишних вопросов, отпустив Александра и весь персонал «Деструктора». Приступим?

Мы, молча, переглянулись с Тойей, после чего я сказал профессору:

– Да, Рихард, приступим.

Мы с Тойей включили фонари на своих пушках, после чего торус открыл дверь в контрольный зал и мы все вошли туда.

Прямо посреди контрольного зала на старом стуле сидел связанный человек. На голове у него был мешок, однако даже со спрятанным лицом я узнал виновника сегодняшнего мероприятия – это была Белла, специалист службы безопасности. Она не обладала телепатическими способностями, что позволило Наблюдателям отравить ее разум.

До вербовки в Отдел 3 Белла работала лингвистом. Она защитила докторскую диссертацию по древним языкам и отправилась в служебную командировку в Египет, где совместно с британскими археологами обнаружила свидетельства контактов древних египтян с римеанцами. Она тайно сняла копии с найденных свитков (руководитель экспедиции немедленно связался с резидентурой Отдела 3 в Каире, однако раскоп располагался в 150 километрах к северу от города, поэтому у женщины было время не только снять копии, но и выкрасть несколько артефактов) и начала самостоятельно изучать язык пришельцев.

Об ее инициативе никто бы и не узнал, если бы Белла не вернулась на раскоп через несколько месяцев. Ей удалось перевести свитки и выяснить, что там располагался храм и библиотека пришельцев, где те пытались наладить с египтянами технологический обмен. К тому моменту раскоп охранялся нашими оперативниками, а штатные шифровальщики почти закончили перевод древних записей. Любопытство и научный энтузиазм взяли верх над здравым смыслом, и женщина пробралась за периметр, спустилась под землю и отыскала вход в библиотеку и храм. В храме ей удалось обнаружить саркофаг с мумифицированным египетскими жрецами римеанцем. Женщина попыталась вскрыть его, в результате чего активировался механизм самоуничтожения, и саркофаг оказался расщеплен. Охрана услышала шум внизу и, спустившись, оперативники обнаружили обескураженную женщину, сидевшую на полу рядом с горсткой пепла. После допроса в рамках рабочей процедуры вербовки внештатных сотрудников Белле было сделано предложение о сотрудничестве, которое она приняла. С тех пор женщина работала на контору.

Белла помогала группе Штайнера – старшего в работе над ретранслятором и лучевой пушкой, она отправилась вместе с ним и Вероникой в измерение Фантомов, в результате чего у Рихарда оказался ее биоматериал и воспоминания. Женщина потеряла семью на Земле, возможно, Наблюдатели пообещали ей воссоединение с мужем и сыном в обмен на саботаж процесса перевода – это нам предстояло выяснить:

– Здравствуйте, Белла. – Сказал я, сняв с женщины мешок. Ее телу было 35 лет, хотя на Земле она была намного старше. У женщины были латинские корни, что нашло отражение в ее темных вьющихся волосах, смуглой коже и рельефном теле. – Надеюсь, Вы все еще меня помните.

Белла подняла голову и окинула взглядом сначала нас, а потом пространство контрольного зала. Я заметил какой-то странный блеск в ее глазах:

– Все кончено, Макс. – Произнесла она. В ее голосе слышалось отчаяние и страх. – Вы проиграли.

– Скажи нам реальные координаты Пантеона. – Произнес Тойя.

– Это ничего не изменит. – Сказала женщина. – У Вас ничего не выйдет.

– Не вынуждайте нас применять силу. – Предостерег ее я.

Она рассмеялась:

– Силу? – Мы почувствовали легкую дрожь. – Вы уверены, что она у Вас есть? – Постепенно ее голос начал садиться, плавно переходя в бас. – Вы считаете, что в состоянии бросить нам вызов? – Вибрация внутри здания усилилась, постепенно к ней прибавился и звон. Со временем я понял, что этот звон был у нас в голове. – Вы до сих пор ничего не поняли? – Женщина спокойно встала со стула, словно она и не была связана, после чего подошла к нам. – Каждая секунда Вашей жизни на этой планете была частью нашего плана. Вы ничего не в состоянии изменить. – Теперь было четко ясно, что это говорила не она – ее голос полностью исказился. – Вам ничто не поможет.

Женщина подняла руки, после чего мы оказались парализованы:

– Я могу убить Вас троих прямо сейчас.

Я нашел в себе силы вступить с существом, овладевшим ее телом, в телепатический контакт:

«Почему Вы не…» – Наблюдатель, поработивший Беллу, заставил женщину вывернуть руку, после чего я больше не смог контактировать с ней:

– Когда дело касается выживания, вопросы морали отходят на второй план. Философски было бы правильно уйти, но наш эксперимент еще не закончен. Кто-то должен контролировать развитие жизни во Вселенной. Кто, если не мы? Вы? Вы слишком примитивны для этого. Получив Куб и Зеркало, Вы не совладаете с его мощью и начнете использовать устройства для удовлетворения своих амбиций. А если прекратить контроль и уничтожить устройства, в скором времени все представители разумной жизни истребят друг друга и тогда в ближайшие миллиарды лет весь континуум будет пустотой. Новых Больших Взрывов может и не произойти. Неужели Вы не понимаете? Мы создали эволюцию, мы ее катализатор, и только с нашей помощью жизнь может развиваться. Мы не можем позволить себе смерть. Очень жаль, что Вы чересчур зациклены на идее мести своим творцам, очень жаль. – Белла начала сближать свои ладони, после чего звон в наших головах усилился. – Прощайте.

Она прошла между нами, после чего вибрация в здании пошла на спад, однако мы все еще были парализованы, а наши барабанные перепонки по-прежнему раздирал этот противный звон. Оказавшись в проеме, Белла развернулась, после чего снова протянула свои руки к нам. Неведомая сила прижала нас к стене, параллельно начав сдавливать нам глотки. Постепенно у меня в глазах начало мутнеть, секундой позже мои ноги подкосились и я оказался на полу, по-прежнему не в состоянии пошевелиться. Это был конец…

Внезапно раздался хлопок. Я снова обрел чувство тела и смог нормально дышать. Сев на пол, я несколько раз закрыл и открыл глаза, чтобы придти в чувство. Когда я посмотрел под ноги, то увидел Беллу на полу с пулевым ранением в спине на уровне легкого. Я подобрал свою пушку с пола и, включив на ней фонарь, увидел в другом конце коридора Марго с дымящимся пистолетом в руке. Похоже, девушка не совсем понимала, что произошло: она вопросительно посмотрела на раненую женщину на полу, а потом бросила беглый взгляд на нас. Тойя помогал Рихарду придти в себя, поэтому он не сразу заметил Марго:

– Она…жива? – Наконец, спросила девушка.

– Ты ранила ее в легкое. – Заключил Штайнер, прокашлявшись и встав на ноги. – Жить будет, если быстро оказать помощь.

– Это…хорошо. – У девушки подкосились ноги, и она едва не упала на пол. Я вовремя подскочил и схватил ее за талию:

– Все нормально. Я держу. – Я медленно повел Марго к выходу из метеостанции. – Пойдем отсюда.

– Я…выстрелила в человека, папа. – Произнесла она, когда мы вышли на воздух. – В женщину, в спину.

– Ты поступила правильно, солнце. В тот момент это была не Белла. Ее разум захватил Наблюдатель. Как ты нашла нас? – Я посадил ее на траву и взял девушку за руки.

– Интеграция, забыл? – Спросила она.

– Умница. – Я прижал ее к себе и поцеловал в лоб. – Не переживай. С Беллой все будет в порядке. Парни вызовут Александра и сами сделают, что смогут.

– Что Вы там делали, папа? – Кажется, она оправилась от шока. – Почему Белла?

– Это она саботировала перевод матонианских свитков, исказив координаты Пантеона. Мы хотели допросить ее с пристрастием, но сами чуть не погибли. Спасибо, что пришла. Большое спасибо. Мы перед тобой в долгу. Кстати, хороший выстрел. Специально целилась, чтобы ранение было не смертельным?

– Я видела только силуэт.

– Неплохо для первого раза. Очень неплохо. – В этот момент к метеостанции подъехал санитарный транспорт. За рулем машины сидел Александр. Он выпрыгнул из кабины, после чего вытащил из багажника раскладные носилки и мобильную медицинскую станцию. Разложив носилки, он поспешил закатить их в метеостанцию, где Тойя со Штайнером помогли ему с наложением повязок, вводом обезболивающих и кровоостанавливающих препаратов, а после аккуратно положили Беллу на носилки, поставив женщине капельницу с раствором. Александр закатил носилки в багажник, после чего сам забрался в салон и продолжил оперативные мероприятия. Штайнер последовал за ним, а Тойя занял место в кабине и быстро, но деликатно повел машину к «Деструктору». Все это продолжалось не больше двух минут.

Когда мы остались одни, Марго позволила себе зарыдать. Я поспешил обнять ее и похлопать по спине:

– Все хорошо, Марго. Никто не пострадал. Ты держалась молодцом.

– Я могла убить ее, папа. – Ее слезы упали мне на спину.

– Все нормально. Она будет жить.

Девушка освободилась от моих объятий и вопросительно посмотрела на меня заплаканными глазами:

– Вы все трое могли погибнуть, если бы я не решила проследить за тобой. Это было подло, папа – утаить от меня ваше намерение допросить Беллу. Мы бы привели вам помощь, не было бы такого риска. Зачем было так поступать?

– Мы опасаемся, что Белла – не единственный человек, оказавшийся под влиянием Наблюдателей. Их агенты могут быть повсюду. Афиширование наших намерений могло привести к непредсказуемым последствиям.

– Вы могли сохранить это втайне только, если бы… – моментально с ее лица исчезли испуг и подавленность, ее взгляд вновь обрел ясность, – вы убили Беллу и тайно захоронили ее. Вы ведь за этим вынесли столько лекарств и хирургических инструментов из медблока, разве нет? Вы собирались пытать бедную женщину химией и…Господи. – Она прикрыла рот ладонью, а затем добавила. – Это не по-людски.

– Я не рассказывал тебе? – Спросил я, решив, наконец, открыть Марго темную сторону своей работы в Отделе 3.

– О чем? – Удивилась она, встав с травы.

– О лепрозории. Мы…делали там страшные вещи с торусами, пирусами, санмитами и норкианцами…иногда туда попадали и люди. Это была настоящая фабрика смерти, где на несчастных пришельцах испытывалось лучевое, энергетическое, бактериологическое, химическое и психотропное оружие. Это…было сродни пыточным Освенцима или Дахау, только в отличие от нацистов мы делали это от отчаяния…мы были…не готовы к возможной войне с инопланетными агрессорами, поэтому СовБез настоял на учреждении этого подразделения. Двойные стандарты в действии – ООН повсюду трубил о правах человека, в то время как права этих существ не ставились и в грош. Мне иногда снятся эпизоды из того жуткого места – я слышу, как кричит торус, пожженный лучами, и стонет норкианец, напичканный коктейлем из синтетических наркотиков. Я присутствовал при этих зверских…мероприятиях…подписывал бумаги, принимал отчеты. Это была адская работа, отлично демонстрировавшая нашу беспомощность, низость и… – я закусил губу, чтобы подобрать определение, – убогость.

Марго потупила глаза в землю и сказала:

– Значит, они были правы, обозвав людей примитивными. Ничего не изменилось, папа. Мы все такие же примитивные. Нам не место в их мире. – Она отвернулась и тихо заплакала.

Я подошел к ней и положил девушке руку на плечо:

– Нам не за что бороться. – Сквозь слезы произнесла она. – Наша природа разрушительна, и они это знают. Мы – ошибка Вселенной. Вот почему люди проголосовали против исхода – в нем нет никакого смысла. За 500 лет здесь начинаешь кое-что понимать. Это не более, чем жест отчаяния. В конечном итоге нам всем суждено погибнуть, так какой смысл делать это сейчас?

– У нас может получиться, солнце. – Прошептал я, поцеловав ее в затылок.

– Ничего у нас не получится. Белла вела себя естественно до последнего. Если среди колонистов есть еще их агенты, это конец.

Над нами с писком пронеслась стая большаков – огромных белых птиц, похожих на альбатросов. Когда птицы улетели, я стал слышать, как прибой нежно ласкал берег. Марго замолчала, погрузившись в свои мысли, я же захотел побыть с ней. Она так быстро выросла, что я даже не заметил. Казалось бы, еще вчера она едва могла взобраться на стул, теперь же передо мной стояла молодая женщина и рассуждала о вечном.

От Марты она унаследовала густые каштановые волосы, ямочки на щеках и глубокие глаза. К слову, цвет радужки был моим – карим. Также от меня к ней перешла форма носа – аккуратный, с изящными крыльями он выгодно выделял ее на фоне остальных девушек. Великолепным было и ее тело – рельефные загорелые плечи, идеально ровная спина, аккуратная грудь и крутые бедра, выгодно подчеркнутые легким летним платьем выше колена, делали ее похожей на героиню романтического кино 50-60х годов. Для дополнения образа ей не хватало пляжных босоножек (Марго любила практичную обувь, и потому, вне зависимости от ситуации и обстановки, всегда носила спортивные кеды), шейного платка, повязанного на голове узлом набок, или яркого контрастного ободка.

Я сел на валун у берега и стал смотреть на лениво набегавшие на пляж волны. В какой-то момент я почувствовал, как Марго положила мне руку на плечо:

– Ты нужен мне, папа. Вместе с мамой. Пока не поздно, откажитесь от броска. Мы можем дать им последний бой и здесь, к чему такой риск?

– Мы должны, Марго.

– Должны что? И самое главное, кому? – Негодовала она.

– Всем тем, кто погиб на Земле, Марго. – Ответил я. – Мы должны вернуть им жизни. Наши жизни. По крайней мере, попытаться что-то изменить.

– У меня только одна семья – вы с мамой. За вас я готова пожертвовать собой, но за них – она указала большим пальцем в сторону поселка, – не знаю.

– Ответственность, Марго. Мы несем ответственность перед всеми этими людьми, как они несли ответственность перед теми, кто остался на Земле. Нужно осознать это и найти в себе силы идти дальше.

– Я постараюсь. – Смущенно произнесла девушка. – Постараюсь.

– У тебя получится. Сегодня ты лишний раз доказала, что готова и можешь бороться за жизни других людей. Развивай это качество, и ты станешь первоклассным лидером сообщества. Люди сами пойдут за тобой, когда пробьет час…тебе не нужно будет взбираться на трибуну и толкать громкие речи. Люди и так будут знать, чего ты стоишь и, что самое главное, чего стоят твои слова, твои поступки.

Девушка опустилась на валун рядом со мной и взяла меня за руку:

– Вы и, правда, хотите отправиться туда?

– Ради этого мы все это время и жили, Марго. Во всяком случае, я, мама, Тойя и Штайнер – старший. Нужно закончить эту историю…вне зависимости от того, какой у нее будет эпилог. – Я поднялся с камня и медленно направился к «Деструктору», где Александр уже наверняка привел Беллу в чувство. Нужно было получить реальные координаты Пантеона, пока женщина была в своем уме, а ее рассудок вышел из-под контроля Наблюдателей. Я оставил Марго на берегу в раздумьях. Я хотел бы провести больше времени со своей дочерью, но мне снова мешали обстоятельства. Надеюсь, что когда это все закончится, мы будем вместе… и живы…

ДОКТОР ШТАЙНЕР

Корабль «Деструктор», медблок, экзопланета Нова, система Кайрос, вечер 18 апреля 2521 года

Александр вовремя подоспел со своей машиной: Белла выжила. В дороге мы извлекли из ее легкого пулю, восстановили его целостность и наложили дренаж на рану. По прибытии в медблок мы положили женщину в медкапсулу, где полностью регенировали поврежденные ткани легкого и грудной клетки. Теперь ее жизни ничего не угрожало, однако она все еще была без сознания. Нужно отдать должное Марго и ее любопытству, ведь если бы девушка не решила выяснить, куда ее отец сорвался из дома, мы все, включая Тойю, были бы уже мертвы.

Возможно, с Виктором девушка повела себя не по-людски, спланировав дешевую подставу с атакой на информационную систему колонии, но в данной ситуации она повела себя как боец. Ее испуг, ставший реакцией на осознание тяжелого ранения человека, пусть даже и попавшего под контроль Наблюдателей, был не более, чем адекватной реакцией неподготовленного человека. Когда Макс присоединился к нам, он сказал, что Марго сама училась стрелять в тире. Ее незаурядный выстрел, давший всем нам надежду на получение истинных координат Пантеона, был чистой импровизацией, ведь в такой ситуации только хладнокровный стрелок может думать о том, чтобы цель не умерла сразу после ранения:

– Парни, я все понимаю, что вас приспичило поиграть в шпионов, но не кажется ли вам, что это перебор? – Негодовал Александр, дежуривший у медкапсулы. – Белла могла погибнуть. Можете себе представить, что могло бы произойти, если бы я не оказался рядом? Шеф, что вы задумали?

– Это моя игра, Александр. – Отрезал Макс, скрестив руки на груди.

– Александр, будет лучше, если вы… – я начал свою мысль, но медик бесцеремонно прервал меня:

– Заткнусь к черту? Ты это хотел сказать? Не знаю, что у вас там на уме, но меня в этом Эдеме ничего не держит. Если вы собираетесь отправляться туда, я хочу лететь с вами. На той стороне вам понадобится медик.

– А кто будет лечить колонистов? – Спросил Тойя, бросив беглый взгляд на голографическую панель, на которой отображались жизненные показатели Беллы. Они нисколько не отличались от значений, характерных для глубокого сна. Удивительно, а ведь пару часов назад через нее говорил Наблюдатель. Более того, на время контроля она обрела способности к телепатии. – Удивительно, она как будто спит.

– Ничего удивительного, Тойя, – сказал я. – После контакта с Наблюдателями 500 лет назад на борту этого корабля Виктория тоже потеряла сознание на несколько часов. Мы полностью обследовали ее – никакой подозрительной мозговой активности или физиологических изменений, в ее организме найдено не было. Она просто впала в глубокий сон. Думаю, сейчас мы наблюдаем то же самое у Беллы – контакт отнял у нее слишком много сил, ее организму нужна перезагрузка. Учитывая, что мозг Беллы слабее мозга Виктории, могу предположить, что мы можем провести в ожидании несколько дней. Более того, велика вероятность, что Белла так и не выйдет из вегетативного состояния.

– То есть получается, что рано или поздно Белла все равно бы впала в кому? – Спросил Александр, проигнорировав замечание торуса относительно необходимости наличия такого врача, как Вайсманн, здесь, на Нове.

– Получается, что да. – Ответил я. – Выстрел Марго просто спас нас, не больше. Через 10 минут, час максимум Белла потеряла бы сознание. Если бы по пути женщина встретила бы кого-то с телепатическими способностями…кого-то, кто дал бы ей отпор, это произошло бы быстрее. Другой вопрос, что существо, взявшее ее разум под контроль, ожидало сопротивления от нас, поэтому Вы, Макс, – я указал взглядом на директора, – ничего не смогли сделать. Появление Марго было неожиданностью для того Наблюдателя, поэтому сейчас мы стоим здесь и рассуждаем о том, как все плохо, вместо того, чтобы мирно лежать на полу.

Макс приложил пальцы к вискам и, массируя их, подошел к капсуле с женщиной:

– Если физиологически, – он положил ладонь на стекло капсулы, – захваченные ими люди ничем не отличаются от нас, то как нам одолеть их?

Я тяжело вздохнул:

– Я надеялся, что за отведенное время Вы найдете ответ на этот вопрос, Макс.

– Живя на Нове, мы старались не дразнить их своими изысканиями, Рихард. – Грустно произнес шеф. – Все это время для нас в приоритете была коллективная безопасность сообщества.

– Вот почему вы все еще живы, а в сообществе царит порядок. – Сказал Тойя. – Вы с самого начала отказались от борьбы.

– Не отказались, а отложили. – Макс отошел от капсулы. – Кажется, Белла приходит в себя. Всем быть начеку, он может вернуться. – Он вытащил из кофра на бедре свой пистолет и взвел его, мы также расчехлили свое оружие, подсознательно приготовившись к худшему. Марго осталась на берегу у той метеостанции, пытаясь осмыслить слова отца, так что в случае продолжения Явления (так в своих записях я называл опосредованную коммуникацию Наблюдателей с нами через тело человека) у нас не было бы практически никаких шансов противостоять пришельцу.

Кажется, я понял его мотивы: существо специально выбрало слабого колониста для порабощения, чтобы не только саботировать процесс расшифровки матонианских записей, но и дать нам ложное ощущение защищенности, ложное предположение, что ранив носителя, можно отбиться от Наблюдателя. В случае выхода носителя из строя ему ничто не мешало поработить новую оболочку, выбрав кого-то из нас. Именно по этой причине 500 лет назад, наблюдая Явление с Викторией, я нашел в себе силы не стрелять в девушку и выслушать монолог Наблюдателя до конца.

Белла открыла глаза и вопросительно окинула нас взглядом. Вид четырех вооруженных мужчин, целившихся в нее, смутил женщину. Медленно, чтобы не спровоцировать нас, она открыла капсулу и свесила ноги:

– Координаты Пантеона. – Сказал Макс, переведя свой пистолет в режим стрельбы короткими очередями (он боялся продолжения Явления не меньше нас). – Скажи нам их.

– Какая разница? – Спросила женщина, аккуратно поправив простынь. – Вы ведь все равно мне не поверите.

– Что ты видела? – Спросил Александр. – Где было твое сознание?

– Я словно умерла и отделилась от тела, доктор. – Ответила Белла. – Я ничего не видела. Только слышала, как мое тело говорит его голосом. Господи… – она начала плакать. Не было сомнений, женщина вернулась, однако мы все еще держали ее на мушке.

– Как он захватил тебя? – Спросил я.

– Он ничего не говорил, ничего не обещал, просто в один момент я перестала видеть и чувствовать свое тело. Я только слышала, как со мной разговаривают, но отвечала им не я. Я пыталась вырваться, начать контролировать хотя бы один палец – мне бы этого хватило, чтобы дать знак, что они уже здесь…но он запер меня в глубине моего же сознания. Боже… – она не сдержалась и зарыдала, спрятав лицо в ладони.

– Мы их не победим, верно? – Спросил, Макс, тяжело вздохнув.

– Нет, Макс. Это невозможно. – Сквозь слезы произнесла она. – Если хотите попробовать, я могу дать Вам координаты Пантеона. Я успела записать и запомнить их раньше, чем он захватил меня. Есть бумага и ручка?

– Конечно. – Александр дал ей пачку салфеток и ручку из кармана своего пиджака. – Вот.

Вытерев лицо несколькими салфетками из пачки, женщина начала писать на чистой салфетке. Когда она закончила, то сложила ее в несколько раз и протянула Александру:

– Они здесь. В этом месте. Во всяком случае, так считают матонианцы. Простите меня. Я чуть не убила вас.

Медик оказался тронут чувством вины, овладевшим Беллой. Забыв об этике и беспристрастности, он обнял женщину и прижал ее к себе:

– Все кончено, Белла. Он больше не придет к тебе.

Сострадание Александра снова спровоцировало Беллу на слезы:

– Почему вы так считаете?

– Он получил, что хотел, Белла. – Сказал я. – Завладев Вами, он лишний раз показал нам нашу беспомощность. Думаю, они так легко позволили Вам передать нам истинные координаты Пантеона по ряду причин. Это все предположения, не более, но, мне кажется, что я близок к истине.

– Говорите, Штайнер. – Оживился Макс.

– Гипотеза первая – наследие матонианцев является фальсификацией от начала и до конца. Пантеона не существует или он находится в другом месте.

Гипотеза вторая – им нужно, чтобы мы отправились туда. Возможно, там у них ловушка, которая позволит им завладеть телами членов экипажа, что позволит им обрести новые оболочки.

Гипотеза третья – этот спектакль имеет целью отстранение руководства колонии, его бросок на отдаленное расстояние и захват тел всех колонистов.

Гипотеза четвертая, самая невероятная, но имеющая право на жизнь: мы все уже давно мертвы, а райская жизнь на Нове – не более, чем красивая проекция нашей агонии.

В пользу первых трех гипотез говорит известная нам проблема износа тел у Наблюдателей, а также та легкость, с которой они начинают и бросают борьбу за сохранение местоположения колыбели их цивилизации в тайне.

В пользу четвертой гипотезы говорит то, что такие существа ни за что бы не позволили нам уцелеть и забрать с собой корабль торусов. Если проблема физиологического износа тел была известна им еще 500 лет назад, они могли с легкостью ее решить, а наше сознание перенести на внешний носитель и для поддержания тонуса показывать нам реальность, где мы пытаемся противостоять им. Своеобразный живой трофей, память о двух некогда великих цивилизациях…свидетельство триумфа, превосходства Создателей над продуктами своего Замысла.

Белла перестала плакать. Освободившись от объятий Александра, она прошептала:

– Спасибо Вам, Александр. – После этого она посмотрела на нас и тяжело вздохнула. – Они видят и слышат все, Рихард. Любой Ваш план, любая затея, любая мысль – все это уже давно просчитано ими. У меня впечатление, что эти существа живут вне времени – они контролируют его течение и все варианты дальнейшего развития событий.

– Тем не менее, их тела оказались восприимчивы к воздействию времени. – Возразил Макс, наконец убрав свой пистолет в кофр (к тому моменту мы уже давно опустили пистолеты). – Они смертны. Их можно убить.

– Только при непосредственном физическом или визуальном контакте, как я понял. – Сказал Александр, вручив салфетку с координатами Пантеона Максу.

– Они не станут так рисковать. – Сказал Тойя, после чего поведал нам о своих снах, в которых ему являлись Наблюдатели. Когда он закончил, я сказал:

– Да, особенно если их и вправду осталось двое.

– Если мы не выстоим, если не сможем вернуться… – начал Макс, – у меня есть предложение. Нужно, чтобы вы проголосовали. Сейчас.

– Мы слушаем. – Сказал Тойя, выпрямившись.

Макс собрался с силами, после чего произнес:

– Нужно быть готовыми взорвать корабль на той стороне. Так мы обезопасим жителей колонии. Только так. При любом подозрении на проникновение, порабощение или любой другой их трюк нужно будет сделать это. Только на таких условиях я готов продолжать подготовку к броску. Иначе мы отказываемся от этой затеи.

– Билет в один конец? – Спросил Тойя.

– Да. – Сухо ответил шеф. – Если вы все еще хотите обрести истину, покой…вот мое условие.

– Я готов. – Сказал Тойя.

– Я тоже. – Ответил я.

– Хорошо. – Улыбнулся Макс. – Я поставлю Марту в известность, чтобы она тоже была готова к такому раскладу.

– Секунду. – Прищурился Александр. – Вы отправитесь туда вчетвером?

Мы переглянулись. Закусив губу, Макс сказал медику:

– Мы найдем место для всех желающих. Ты можешь примкнуть к нам, если считаешь, что на Нове тебе нечем заняться.

– Макс, скажи ему. – Произнес Тойя.

– Я должен еще что-то знать? – Оживился Александр.

– Да. – Ответил шеф. – Мы создадим клонов. Всех колонистов с телепатическими способностями. Передадим телам их воспоминания и отправимся туда с небольшим отрядом в несколько сотен. Ты все еще хочешь лететь с нами?

Александр заиграл желваками и сказал:

– Что Вам мешает клонировать и себя, а самим остаться на Нове?

– Безопасность колонии. Если они поработят всех, кто будет на борту, на Нову вернутся сотни Наблюдателей. Так хоть у кого-то будет возможность взорвать корабль.

– Но Вы ведь до сих пор не знаете, как вычислять их агентов. – Возразил медик. – Где гарантия, что Вас самих не поработят?

– Никаких. – Отсек Макс. – Люди прекрасно это понимают, поэтому на открытом голосовании почти никто не одобрил эту затею. Итак, твое решение?

– Я рос в приюте. У меня не было нормальной семьи. Здесь, на Нове я обрел ее. Все эти люди – моя семья, я отвечаю за жизнь каждого из них. На что Вы предлагаете мне ее разменять?

– На умиротворение, Александр. – Спокойно ответил Тойя. – Покой от осознания мысли, что ты сделал все, что было в твоих силах, чтобы продлить человечеству жизнь. Дело не в мести, а в том, что на кону стоит выживание твоего вида. Твоей новой семьи. Как далеко ты готов зайти, чтобы защитить их?

– Я врач, а не солдат. – Возразил медик.

– Ты ведь сам только что говорил, что на той стороне нам понадобится медик. – Сказал я.

Вайсманн улыбнулся и ответил:

– Я с Вами. Надеюсь, это будет весело.

– Белла? – Спросил Макс, посмотрев на женщину.

– Я здесь 140 лет, Макс. Довольно. Я с Вами.

– Отлично. Нас уже шестеро. – Заключил шеф. – Пока хватит. Будут еще – хорошо.

– Какие будут распоряжения, шеф? – Спросил Тойя.

– У нас прибавилось по одному человеку в команду инженеров и медиков. Думаю, пора начинать. Мы с тобой и Беллой сейчас отправимся к силовой установке и проинспектируем ее, после – корпус, топливную систему, электромагистраль, вооружение, системы защиты, слежения, пожаротушения, навигации и экстренной эвакуации. Дальше посмотрим по времени и силам. Будут силы – начнем высвобождать корабль от зарослей, нет – отправимся на отдых или попросим кого-то из отдела снабжения помочь нам.

Вайсманн, – он обратился к медику, – поступаете в распоряжение Штайнера и Марты. Начните работу с биоматериалом. – Он сверился с электронными часами на правой руке, – через два часа плановое совещание в БИЦ. Вопросы?

– Начнутся, когда возьмемся за работу, – Сыронизировал я.

– В принципе, так и должно быть. – Улыбнулся шеф. – Поехали.

СУБЪЕКТ #1345

Местонахождение неизвестно, 15 мая 2521 года

Не знаю, как это описать, но я стал клоном Яна Чунга Ли – начальника службы безопасности на Нове. Меня вместе с еще двумя тысячами клонов других колонистов законсервировали в медкапсулах. После этого начальник колонии принял решение отправиться к Пантеону, чтобы используя нас в качестве пушечного мяса, попытаться отомстить Наблюдателям.

У Макса, Рихарда, Марты, Александра, Беллы и Тойи, обретшего человеческое тело, все получилось…все, кроме одного: победить.

Когда корабль достиг конечной точки маршрута, он подвергся нападению Наблюдателей. Они не действовали лично, как это было в системе Борланд 500 лет назад, они атаковали нас, используя в качестве исполнителей моих товарищей. Около тысячи клонов попали под их контроль. Поскольку мы так и не научились выявлять порабощенных, было принято беспрецедентное по жестокости решение – активировать заряд взрывчатки, заложенный в машинном зале у силовой установки корабля. Заряд был настолько мощным, что «Деструктор» разорвало на куски. Ожидалось, что никто не уцелеет после взрыва, однако я остался жив.

Было решено организовать вахтовую службу клонов, которая подразумевала активное использование одной части репликантов, в то время как другая находилась на консервации в медблоке. В момент взрыва я пребывал в состоянии сна в своей капсуле. По счастливой случайности ее выбросило в отверстие в корпусе корабля. Капсула приземлилась на местной планете. Какое-то время я все еще находился в анабиозе, однако когда ресурс капсулы исчерпался, ее система выполнила экстренное пробуждение. Я открыл глаза и выбрался из капсулы.

О том, что произошло, пока я спал, я узнал из голографического послания Эо Тойи (я нашел его, обследовав обломки корабля). Теперь я был один в этом мире…во всяком случае, за последние 10 дней на этой планете я не встретил ни единой души.

Среди обломков я нашел лучевую пушку, пистолет, мобильный медицинский модуль и немного пищевых консервов. На этой планете присутствует гравитация и атмосфера, пригодная для свободного перемещения и дыхания без скафандра. Единственная особенность этого места – это полное отсутствие циклов смены дня и ночи – здесь все время царят сумерки. Источником света на планете является местное Солнце, издающее голубоватое свечение. На планете относительно холодно – температура воздуха редко поднимается выше двадцати градусов по Цельсию.

За время, проведенное на планете, я обнаружил, что погода здесь практически не меняется – ветра нет, облачности тоже. Что странно, здесь даже нет флоры и фауны – только скалистый рельеф, озера со стоячей водой без рыб и все. Впечатление, будто это место нереально, выдумано.

Я оборудовал себе временное жилище из обломков корабля. Буду обследовать это место, пока хватит сил…и пищи. Также постараюсь записывать свои наблюдения в этот дневник. Мне удалось найти старую перьевую ручку и блокнот – энергонезависимый носитель моей истории. Что ж, попробую выяснить, что это за место…

ВИКТОР ШТАЙНЕР

Апартаменты семьи Штайнер, экзопланета Нова, система Кайрос, утро 16 мая 2521 года

– От них нет вестей уже больше десяти дней. Я пыталась интегрироваться с сознанием папы, чтобы понять, где он, но я ничего не вижу. – Сказала Марго, сев за стол напротив меня. Она выглядела уставшей. Я налил ей чаю и, поставив чашку на стол, спросил:

– Есть что-нибудь будешь?

– Было бы неплохо.

Я отправился к холодильнику. С верхней полки я достал сотейник с овощным рагу. Я поставил посуду на варочную панель и активировал ее, чтобы разогреть еду. После этого я снова сел за стол:

– Переживаешь за родителей? – Спросил я.

– Да. Очень. – Она отхлебнула чая и добавила. – А ты? Переживаешь за отца?

– Ты не представляешь, насколько. Кажется, я видел, как плакала мама. Думаю, она хотела бы быть с ним.

Девушка тяжело вздохнула:

– Если бы мой отец был жив, я бы смогла связаться с ним.

– Хочешь сказать, что… – она не дала мне договорить, поставив чашку на блюдце и взяв меня за руку:

– Верь, Виктор. Просто верь, что они вернутся. Я могу ошибаться, могу накручивать себя, но тебе нужно верить, что они живы. Пока ты веришь, есть шанс.

– Я верю, Марго. Верю, но… – она не дала мне договорить, указав пальцем на варочную панель:

– Не боишься, что подгорит?

Я подошел к панели и попробовал рагу пластиковой ложкой. Блюдо прогрелось, можно было подавать его к столу. Я выключил панель, снял с нее сотейник, положил на стол подставку под горячее, поставил на нее посуду, а потом вытащил из бокса со столовыми приборами две ложки и, положив их рядом с сотейником, сел на свое место:

– Готово. Можно есть.

– Спасибо. – Она попробовала рагу. – Вкусно. Сам готовил?

– Вместе с мамой. – Ответил я, после чего приложился к сотейнику и посмотрел на часы. На табло горело 5:30. – Ты пришла ко мне в такую рань, только чтобы позавтракать?

– Нет. – Ответила она. – Я ведь так и не попросила у тебя прощения.

– За ту шалость? Не стоит. Это уже в прошлом.

Чтобы не будить маму, Марго написала мне сообщение, что стоит под дверью и просит разрешения зайти. Я тихо впустил ее и провел на кухню. Дверь в жилую комнату, где спала мама, была закрыта, а материал стен отлично гасил звук, поэтому мы могли свободно разговаривать в полный голос. Мама стала очень крепко спать на Нове – так на нее действовал местный воздух и относительно спокойный образ жизни, поэтому она бы все равно не услышала нас:

– Возможно, это прозвучит банально, но для меня это важно, Виктор. Итак, ты простил меня? – Спросила девушка.

– Да. – Ответил я.

Она улыбнулась. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что все еще что-то чувствую к ней. За последнее время она сильно изменилась, превратившись из капризной девчонки во взрослую, зрелую женщину. Возможно, так на нее повлияло родительское напутствие, данное Максом и Мартой перед отлетом, а возможно, она сама осознала, что ей нужно изменить свою жизнь, свое поведение и отношение к людям – не знаю:

– Спасибо. – Сказала она, добив рагу со своей стороны.

– Марго, ты выглядишь уставшей. Возьми отдых на какое-то время, мы с мамой сами поработаем.

Она закусила губу. Видимо, хотела что-то сказать, но не решалась. Я попробовал развязать ей язык:

– Дома все напоминает о них?

В ответ она лишь робко кивнула:

– В таком случае, ты можешь пожить у нас. В моей комнате. Я же займу кабинет отца.

Услышав последнее слово, она прикрыла глаза. Я заметил, как из ее слезных протоков полились слезы. Она встала из-за стола и поспешила направиться к выходу, но я взял ее за руки и, прижав к себе, обнял:

– Нам всем сейчас тяжело, Марго. – Попытался успокоить ее я. – Не мучь себя. Останься у нас.

– Я буду мешать вам. – Сквозь слезы произнесла она.

– Брось. Все будет хорошо. – Сказал я. – Оставайся.

– Спасибо. – Она освободилась от моих объятий и добавила. – Куда идти?

– Наверх. Дверь слева от лестницы.

– Хорошо. – Ответила она. – Сейчас. – Девушка подошла к раковине и, включив небольшой напор воды, умылась, после чего вытерлась кухонным полотенцем и направилась в мою комнату. Когда звук ее шагов растворился в тишине, я в одиночестве доел рагу и помыл посуду. Подвесив сотейник над раковиной, а чашку убрав в буфет, я медленно направился к лестнице. Поднявшись наверх, я постучался в дверь:

– Да? – Прозвучал ее голос из комнаты.

– Тебе что-нибудь нужно? – Спросил я.

– Нет, спасибо. Доброй ночи.

– Доброй ночи. – Я отправился к кабинету отца, где расположился на диване. Я закрыл глаза, но какое-то время меня не покидало желание войти к Марго и расспросить ее о том, что девушке удалось увидеть, когда она пыталась связаться со своим отцом при помощи интеграции. Решив, что будет лучше какое-то время не давить на Марго, я успокоился и плавно провалился в сон…

ДИРЕКТОР

Местонахождение неизвестно, точные дата и время неизвестны

– Привет, сын. – Прозвучал знакомый женский голос, заставивший меня открыть глаза. Надо мной стояла мама. Она выглядела точно также, как 510 лет назад, когда мы с ней пытались реанимировать ее запасную капсулу в одной провинциальной церквушке. Приняв ее явление за очередной трюк Наблюдателей, я попятился назад, рефлекторно начав искать пистолет под курткой, но к своему удивлению я не обнаружил там оружия:

– Не подходи ко мне. Ты не моя мать. – Сказал я, вытянув руку вперед.

– Макс, – она села на пол рядом со мной, – это все твоя проекция. Мираж, который живет только в твоем сознании. К слову, ты жив, пока живет эта проекция.

– Не понимаю. – Сказал я.

– Я ведь говорила тебе, что ты уникален. Ты научился пользоваться Оком, Тенью, выбросом и импульсом, я горжусь тобой. Однако, ты не овладел еще одной техникой – техникой Исхода.

– Что за Исход?

– Я думала, что ты не сможешь им воспользоваться, поэтому не рассказывала тебе в свое время о нем, но теперь, когда ты сам подсознательно применил этот прием, я думаю, тебе стоит кое-что уяснить.

– Например?

– Ты мертв, Макс. Никто не пережил взрыв на «Деструкторе». Никто, кроме субъекта 1345, чью капсулу выбросило в отверстие в борту. Сейчас он скитается по тому, что осталось от Пантеона, пытаясь понять, где он находится и можно ли как-то оттуда выбраться. Это твой шанс, Макс. Объедини свое сознание с его разумом, и ты сможешь вернуться домой. Домой, к Марго. Девочка уже пыталась добраться до тебя при помощи интеграции, но по понятным причинам не смогла этого сделать. Она почувствовала, что ты мертв.

– Где я нахожусь? – Спросил я, медленно встав с пола. Это место было похоже на одиночную камеру психиатрической лечебницы – это была узкая комната с кипенно-белыми стенами, потолком и полом. Посреди комнаты стоял табурет, на котором и сидела Диана (таким было ее человеческое имя, согласно той легенде, что ей придумали торусы перед отправкой на Землю за 30 лет до своего вторжения).

– Это место – убежище, плод твоей фантазии. Твое сознание перешло сюда за мгновение до взрыва. Несмотря на то, что от твоего тела ничего не осталось, твоя личность все еще жива.

– Но как? Как сознание может существовать вне тела? И как я могу занять чужую оболочку?

– Ты уже делал это в системе Борланд. Помнишь того Фантома, чье тело ты захватил, чтобы разблокировать капсулы пленников?

– Да, но я был жив. И я не занимал его тела. Я просто прочитал его воспоминания и заставил драться с себе подобными.

– Да, но в момент контакта ты существовал вне своего тела. И перемещался по их комплексу ты вне своего тела. В этом нет ничего сверхъестественного – люди проводят десятилетия вне своего тела в состоянии комы. Отличие только заключается в том, что проекции их сознания живут, пока их тело поддерживают при помощи воды и пищи, тебе же все это не нужно, тебе даже не нужно тело, чтобы существовать.

– А это не может быть сознание другого человека или иного существа? Что если сейчас я существую в своем или чужом теле, от управления которым меня отстранили, заперев здесь? Белла описывала аналогичное состояние в момент, когда ее тело захватил Наблюдатель. Сознание не может существовать вне физической оболочки, мама.

– И, тем не менее, сейчас происходит именно это. Ты можешь остаться здесь, как я, а можешь выйти через эту дверь, – она указала рукой на дверь комнаты, – получить тело того клона и шанс вернуться домой.

– Как ты?! – Удивился я. – Выходит, все это время ты была здесь?

– Как видишь, – улыбнулась она. – Я существовала в рамках твоих воспоминаний, в глубине твоего сознания, поэтому сейчас я здесь, с тобой.

– А Марта? Тойя, Рихард, Александр, Белла – они останутся за бортом? Вернуться смогу только я?

– Да, увы. Только ты.

Я потупил глаза в пол, она же подошла ко мне и, положив руку на плечо, сказала:

– Ты должен вернуться, Макс. Во что бы то ни стало. Ты нужен Марго. Решайся.

– Я хочу, чтобы вернулись все, мама. Либо все, либо никто. Я… – она не дала мне договорить. Женщина тяжело вздохнула и обняла меня. Удивительно, эта проекция была слишком натуральной – я почувствовал тепло ее тела, пульсацию ее сердца и легкое прикосновение ее длинных прямых высветленных прядей к моим плечам. Она была настоящей…моя мать:

– Ты лучше меня знаешь, что это невозможно. Так получилось, что в момент взрыва ты подумал обо мне, поэтому сейчас с тобой я. Если у тебя получится вернуться на Нову, ты сможешьвозродить Марту и всех своих друзей. Но сейчас ты будешь один…один, но живой. Прошу тебя, воспользуйся этим шансом.

Я поцеловал ее в лоб и освободился от ее объятий, после чего подошел к двери и, взявшись за ее ручку, обернулся:

– А как же ты? Так и будешь жить в моей голове и являться при необходимости? Марго была бы рада увидеть свою бабушку, а ты, думаю, была бы не против обнять внучку. Она выросла красавицей.

– Я все видела твоими глазами, Макс. Она великолепна. – На ее небесно-голубых глазах проступили слезы. Мне стало жаль ее, я снова ощутил потребность в ее тепле, поэтому подошел к женщине и еще раз обнял ее:

– Я вытащу тебя, мама. Обязательно вытащу. – Я прижал ее к себе и запустил ей руку в волосы – Богом клянусь, она была жива. В какой-то момент я сам почувствовал, как у меня стали наворачиваться слезы. Диана похлопала меня по спине и сказала:

– Сначала выберись сам. Береги себя там, сынок. Ты не сразу придешь в его разум. Тебе нужно будет пройти через Лабиринт Памяти – за этой дверью тебя ждет поток из всех воспоминаний, которые ты всю жизнь прятал в себе. Это будет касаться лепрозория и других страшных эпизодов твоей жизни. Не бойся, это всего лишь образы, не более. Следуй за Жизнью – знаки укажут тебе, куда идти. В конце пути ты увидишь свет. Иди на него и очнешься в его теле. Я буду здесь. Если заблудишься, можешь вернуться назад и попробовать еще раз, но поторопись, этот клон может попасть в беду и погибнуть. Тогда ни ты, ни я отсюда не выберемся. – Она отошла от меня и добавила. – А теперь иди. Иди, Макс.

Я подошел к двери и, открыв ее, оказался в абсолютном мраке. В этом месте царила тишина. Как мне понять, куда идти?

Внезапно я услышал стук. Ритмичный стук, похожий на биение сердца. Возможно, это и был тот самый знак, за которым нужно было следовать? Я решил проверить эту гипотезу, начав идти на звук. В какой-то момент я уперся в стену. Проведя по ней рукой, я понял, что это было стекло. Пройдя вдоль стекла несколько метров, я нащупал внизу какой-то переключатель. Я щелкнул им, после чего увидел одну из самых страшных сцен в своей жизни.

Когда зажегся свет, то по ту сторону стекла я увидел гинекологическое кресло, на котором сидел норкианец. Этот гуманоид был задержан Отделом 3 во время операции в Лондоне. На нем было маскирующее устройство, которое позволило ему выглядеть как члену охраны премьер-министра. Устройство начало сбоить (охрана активно использовала сканеры, один из который оказался настроен на рабочий диапазон устройства диверсанта), в результате чего его маскировка была раскрыта. Существо подверглось бесчеловечным опытам – вивисекции, испытаниям модифицированных вирусов, лучевого оружия и другим жутким вещам.

В этом воспоминании я вошел в операционную, чтобы засвидетельствовать смерть образца 34564. Мне выдали костюм химзащиты (к тому моменту субъект был на 96% покрыт гнойными ранами, ожогами и другими опасными повреждениями кожи, контакт с которой мог причинить вред наблюдателю), в котором я вместе с другими специалистами вошел в помещение. Химики и медики осматривали тело, в то время как я отмечал в своем планшете их наблюдения.

Поскольку каждый образец доставался лепрозорию с большим трудом, нередко практиковалось продолжение опытов и после смерти субъекта, однако в том эпизоде образец нашел в себе силы на рывок отчаяния. Он издал Клич – высокочастотный оглушающий крик, травмирующий человеческий слух и опасный разрывом сердца у неподготовленных людей, а потом, пользуясь нашим замешательством, попытался бежать, забрав у одного из потерявших сознание медиков пропуск. Я ожидал от существа чего-то подобного, поэтому вошел в операционную в компенсирующих наушниках, однако даже их мощности не хватило на то, чтобы заглушить крик пришельца. Этот звук был сродни циркулярной пиле, один из медиков оглох на оба уха, другой получил сильную контузию, а третий потерял сознание от болевого шока. Биохимик был отброшен самим субъектом. Пришелец уже было занес над ним свою мощную руку, чтобы пробить бедняге грудную клетку, но я, отойдя от шока, подбежал к столику с хирургическими инструментами, взял оттуда скальпель и швырнул его в затылок гуманоиду. Промахнуться было невозможно – расстояние было небольшим, вдобавок мое увлечение дартсом в свободное время также внесло свою лепту. Лишь когда пришелец рухнул на пол рядом с обескураженным специалистом, Виктория, наблюдавшая за нами по ту сторону стекла (к слову, именно ей удалось оглушить диверсанта, когда он приготовился казнить премьер-министра), вызвала санитаров, которые упаковали тело субъекта и отправили его на переработку, а также оказали помощь раненым.

Наблюдая за этой сценой, я в какой-то момент увидел Викторию рядом с собой. Девушка наблюдала за действиями пришельца и моей реакцией с изумлением. Когда подопытный закричал, по стеклу, усиленному плексигласом, пошли трещины. А когда норкианец швырнул в него биохимика, девушка пригнулась, вынув из подвязки своего чулка пистолет. Когда Виктория выпрямилась, все уже было кончено.

Я снова услышал вдалеке биение сердца и отправился за звуком, покинув это воспоминание. Оно было жутким, однако в истории моей работы на контору были и не менее мрачные эпизоды…мне предстояло пройти их…все.

Следующий эпизод происходил в полях. Группа диверсантов хаторов учинила резню в горном ауле в Афганистане. Мы работали совместно с американским спецназом и афганскими полевыми командирами, но когда стало ясно, кто стоит за убийствами офицеров и местного гражданского населения (мы нашли их логово в горах по кровавому следу), и те, и другие силовики отозвали своих людей. Разведка наблюдением через спутник и волновой сканер показала, что пещера соединялась с аулом системой подземных ходов, что позволяло хаторам беспрепятственно проникать в аул и при необходимости покидать его. Они также использовали маскирующие устройства. В сочетании с традиционной одеждой кочевников, закрывавшей половину лица, это позволяло им спокойно общаться с местными (их голосовой аппарат имел сходное с человеческим строение), заманивать жертв в свои ловушки и чинить над ними расправы.

Мы спланировали операцию: мы хотели пустить в ходы пещеры слезоточивый газ, а потом отправить туда несколько групп наших оперативников, которые бы обезвредили убийц. Предварительно мы организовали эвакуацию местных жителей силами американских ВВС. Они прислали вертолеты, экипажи которых были проинструктированы насчет мер предосторожности, однако как оказалось, несколько десятков хаторов свободно вошли в толпу беженцев (позднее выяснилось, что им удалось сделать «шкуры» из кожи убитых людей, которые они потом натянули на себя) и устроить резню на борту вертолетов. Пилоты катапультировались, а сами вертушки были сбиты ракетами из ПЗРК полевых командиров.

После этого ситуация полностью вышла из-под контроля: пехотинцы и кочевники вернулись в аул и сами убили всех, кого смогли найти. Мы пытались остановить их, но один наш оперативник был зверски избит (Александр пытался образумить полевых командиров, за что был повален на землю и избит прикладами), другой ранен (это была Марта; она пыталась защитить афганскую девочку, но получила за это пулю из АК в живот; сама же девочка была зверски заколота у нее на глазах), а третий контужен (морпехи бросили гранату в окно школы, где мы оборудовали оперативный штаб; Ян как раз работал за компьютером, пытаясь связаться с командованием американцев и кочевников, когда это произошло; дети успели перебежать в соседний кабинет, а Ян нет; к счастью, граната взорвалась в другом конце класса, и Ян остался жив). Я все это время был с Мартой и Александром (нас бросили в кузов грузовика, куда силовики собирали всех наших оперативников; я попытался отбросить нескольких кочевников и пехотинцев импульсом, но солдаты оказались экипированы защитными щитами). Марта едва не умерла от потери крови.

Когда силовики поняли, что мы больше не представляем угрозы, они запросили обстрел пещеры ударными вертолетами. Так мы сами едва не погибли, а аул оказался полностью вырезан (кроме детей из школы, сумевших спрятаться в подвале, никто не выжил). По возвращении в штаб мы инициировали служебное расследование, попытавшись судить командиров силовиков за военные преступления и преступления против человека, однако свидетельств 15 оперативников оказалось недостаточно против показаний 125 солдат и офицеров, принимавших участие в зачистке. Эта операция стала нашим позором…и еще одним моим ночным кошмаром. Мне являлись лица убитых детей, слышался крик Марты, выстрелы и взрывы…мы будто побывали на войне.

Когда стрельба и крики стихли, я снова услышал стук. Я отправился к источнику звука и заново пережил еще один эпизод – в лепрозорий Отдела 3 в качестве подопытного попал человек. Это был мой однокурсник, который также оказался сыном спящего агента торусов, но только по отцовской линии. Когда его мать узнала, на что способен отец парня, она обманом заманила его в сарай и сожгла заживо. Парень не смог справиться со стрессом и произвел неконтролируемый выброс, который погубил и его мать, и еще несколько сотен жителей поселка, оказавшихся в зоне поражения. Мы засекли выброс и отправили туда оперативную группу. К моменту прибытия наших людей на место парень потерял сознание.

Когда его личность была установлена, я решил сам принять участие в его допросе. Я предлагал ему сотрудничество, но парень отказывался служить людям:

– Она убила его, Макс. Моего отца. Она сожгла его заживо. – Плакал он. – Как я могу защищать людей? Разве люди так поступают?

– Она хотела защитить тебя. Если бы ты попал под влияние своего отца, ты бы стал таким как он.

– Может, я этого и хотел?

– Ты можешь искупить вину перед ними обоими, став одним из нас. Твои силы будут служить благой цели.

– Перестань, Макс. Я не хочу. Не хочу больше покупаться на громкие речи о благой цели, о предназначении…не хочу. – Он похлопал руками по своей куртке, пытаясь отыскать конфискованную при задержании зажигалку и пачку сигарет. – Ты куришь?

– Нет. – Тяжело вздохнул я. – И здесь не курят. Скажи мне, ты хочешь жить?

– Да. – Сухо ответил он.

– Тогда подпиши бумагу. – Я протянул ему папку с соглашением о сотрудничестве и подпиской о неразглашении. – Только став агентом Отдела 3, ты можешь выйти из этой комнаты своими ногами. В противном случае, ты будешь расцениваться как угроза. Ты не покинешь пределов этого комплекса живым.

– Разве это жизнь, Макс? Батрачить на тех, кто не достоин даже смотреть в нашу сторону. Всю свою жизнь до самой смерти выслуживаться перед этими мерзкими людишками, которые отняли у тебя все – начиная от имени, заканчивая счастьем. Проще сдохнуть, чем идти на это.

– Но я же пошел. – Сказал ему я.

– Ты всегда был альтруистом, Макс. Я так не могу. Прости. – Он сбил меня с ног импульсом и, пользуясь моей обескураженностью, вытащил у меня из кобуры пистолет и выстрелил из него в стекло. Он был сильно удивлен, когда увидел с другой стороны двоих дежурных, вооруженных пневматическими винтовками с транквилизаторами. Моментально он получил 4 дротика в грудь, после чего упал на пол, потеряв сознание. После этого в комнату для допросов вошли санитары, которые небрежно закинули парня на носилки и повезли в неизвестном направлении:

– С ним все будет в порядке, Макс. – Сказал мне один из медиков. Я, было, попытался догнать их, но дверь захлопнулась, как только врачи покинули комнату.

Я собрал документы и оружие, после чего вышел в коридор и внезапно ощутил тревогу. Вместо того, чтобы вернуться в офис, я направился на нулевой уровень, где прыгнул в вагон скоростного поезда. Я вышел на станции «Медицина-особая», после чего подошел к тяжелой бункерной двери, прошел аутентификацию по сетчатке и, спустившись на несколько пролетов вниз, остановился на смотровой площадке. Там я увидел, как его казнили.

Парня связали и посадили на стул в зоне поражения лучевой пушки. Я пытался дать команду экспериментаторам на прекращение процедуры, но они меня не замечали. Я попробовал вырубить пушку импульсом, но ее корпус оказался экранирован. Когда катушка излучателя начала вращаться, парень пришел в себя:

– Вот оно что, Макс. Так вы избавляетесь от тех, с кем не можете договориться? Я был о тебе слишком хорошего мнения – ты не альтруист, ты ублюдок. Ублюдок, Макс. Гори в… – он не успел договорить. Луч полностью испарил его. Лишь когда дым рассеялся, наблюдатели в пультовой заметили меня. К тому моменту я сидел на полу смотровой площадки, спрятав лицо в ладони. Я плакал, хотя понимал, что сделал все, что мог, чтобы парень остался жив. Он сам не хотел жить…

Оставив свою опечаленную проекцию, я покинул это воспоминание, потому как снова услышал стук сердца клона. Нужно было идти дальше…

ВИКТОР ШТАЙНЕР

Апартаменты семьи Штайнер, экзопланета Нова, система Кайрос, вечер 17 мая 2521 года

За окном шел настоящий тропический ливень. Я сидел за столом в кабинете отца и перебирал его записи. Материалы касались клонов, которых они взяли с собой в качестве помощников и пушечного мяса. Отец опасался, что Наблюдатели овладеют их разумом, поэтому в очередной раз проявил свою немецкую предусмотрительность – он сделал клонов бесплодными, а также существенно ухудшил генетический код репликантов, подарив им предрасположенность к раку, психосоматическим расстройствам и другим болезням. Другими словами, эти клоны были биобомбами для Наблюдателей. Если бы у них не получилось дать существам достойный отпор, пришельцы бы заняли тела клонов и через пару десятков или сотен лет вымерли как вид от всех тех патологий, на которые был запрограммирован организм клонов:

– Молодец, папа. – Вслух сказал я, когда в дверь постучали. – Войдите.

В кабинет вошла Марго. За эти два дня она уже успела обжиться у нас – девушка помогала маме на кухне и принимала колонистов в зале. Что же касается наших отношений, то мы решили выдержать паузу до тех пор, пока оба не захотим продолжения. Не раз мне казалось, что в девушке можно разжечь огонь одним только прикосновением, однако я находил в себе силы держать дистанцию в общении с ней:

– Изучаешь записки Рихарда? – Спросила она, сев на диван.

– Да. – Ответил я.

– Есть что-то интересное?

– Да. – Я рассказал ей о генетических дефектах клонов. Когда я закончил, девушка встрепенулась:

– Ты знаешь, что это значит?

– Что? – Спросил я, отложив бумаги.

– Что они придут сюда, Виктор. – После этого она рассказала мне об эпизоде с допросом Беллы. Когда она закончила, я сказал:

– Хочешь сказать, что они могут предвидеть все?

– Получается, что так.

– Мы поступим умнее. Отец оставил тут описания и формулы препаратов, которые вводились клонам после синтеза тел. Мы можем ввести эти вещества себе, сознательно испортив свое ДНК. Нездоровые оболочки будут им ни к чему. Что скажешь?

– Тогда им ничто не помешает уничтожить нас, Виктор. Что до оболочек, то во Вселенной еще полно разумной жизни. Они могут выбрать кого угодно.

– И, тем не менее, у них заканчивается время. Отец отметил в своих записях, что Наблюдатели не проживут больше десяти лет, если не изменят физическую оболочку или не уйдут в глубокий сон. Поскольку спать они не настроены, то, думаю, они будут искать себе новые тела. Даже с теми дефектами, которыми отец наградил клонов, Наблюдатели, в случае, если захватят их тела, смогут прожить больше десяти лет.

– А если они получат наши тела и капсулы, то смогут прожить целую вечность. Я говорила родителям, что их бросок к Пантеону ничего не изменит. Теперь я лишний раз в этом убедилась. Они рискнули напрасно.

– Марго, нам нужны меры противодействия. – Сказал я, потушив настольную лампу и встав со стула.

– Как им можно противодействовать? – Спросила она, подняв глаза.

– Отец отметил в своих записях еще кое-что. Он писал о негласной договоренности взорвать корабль при малейшем подозрении на проникновение Наблюдателей. Возможно, ты не чувствуешь отца, потому что именно это и произошло? Корабль был уничтожен, а взрывная волна погубила не только тех, кто был на борту, но и самих Наблюдателей. Возможно, именно в этом и заключался план наших отцов? Они хотели пожертвовать собой, чтобы дать нам шанс на спокойную и мирную жизнь.

Марго закрыла глаза и тяжело вздохнула:

– Теперь мы это вряд ли узнаем. Тем не менее, ты прав насчет методов противодействия. Если у них ничего не получилось, нам придется драться с Наблюдателями самостоятельно. Твой модификатор…есть возможность доработать его так, чтобы люди становились телепатами быстрее?

– Думаю, да, но если эти существа действительно следят за нами каждую секунду, то стоит нам начать давать препарат другим колонистам, как мы подпишем себе смертный приговор. Они немедленно придут сюда, а ведь людям нужно еще и научиться пользоваться новыми способностями, чтобы достойно сражаться.

– Я могу научить их.

– Ты можешь не успеть, Марго. Мы можем не успеть. Если взрыв не убил Наблюдателей, то они уже могут быть здесь, среди нас. По крайней мере, мысленно.

– В любом случае, это лучшее, что мы можем сделать. – Констатировала девушка. – Свяжись с доктором Мори. Теперь она исполняет обязанности Александра. Ая биолог по образованию, думаю, она поможет тебе с доработкой препарата.

– Хорошо. Дорабатывать будем только на ускоренную модификацию или еще что-то?

– Ты хочешь сделать препарат ядом, занести людям патологии, чтобы Наблюдатели не покушались на их тела? Думаю, так у нас вообще не будет никаких шансов выжить. Только ускоренная модификация, Виктор.

– Как мы преподнесем это людям? В свое время, они все от этого отказались. Не боишься, что люди снова проголосуют против?

– Проведем собрание, как обычно. Скажем все, как есть. Пусть подумают и примут решение.

– Хорошо. Где Ая?

– У нее свидание с Яном. Главный безопасник решил приударить за ней. Китаец и японка – надеюсь, у них все получится. У нее на Земле был жених, а у Яна – девушка, с которой он вместе рос. Вот как в жизни бывает – две родственные души нашли друг друга. – В ее голосе чувствовалась печаль. – Напиши ей, думаю, она прочитает, когда освободится.

– Ладно. – Я открыл в своих часах чат, выбрал Аю в списке контактов и отправил ей личное сообщение с просьбой зайти к нам, как только она сможет. – Готово.

– Вот и славно. – Безучастно произнесла девушка, погрузившись в свои мысли. Я решил спуститься на кухню и сделать себе кофе. Сняв с полки буфета банку с порошком, полученным от обжаривания и перетирания местных зерен, я ухмыльнулся: кофе был любимым напитком Макса. Кажется, я плавно начал влезать в его шкуру…

Заварив кофе, я подошел к окну: дождь не прекращался. Мама так и не вернулась со встречи с Яном, которая должна была завершиться до его свидания с Аей. На встрече они должны были обсудить возможные способы выслеживания и нейтрализации порабощенных Наблюдателями колонистов до того, как те бы успевали выдать себя. Судя по всему, их разговор затянулся, а на обратном пути женщина попала под дождь. Видимо сейчас она пряталась под каким-то навесом или деревом. Я бы мог подобрать ее и довезти до дома на своем багги. Нужно было только понять, где она.

Чтобы не просить Марго интегрироваться с сознанием мамы, я решил отследить ее местоположение по сигналу от маячка в часах (эти часы являлись нашим пропуском на «Деструктор», а также на другие объекты по всей колонии; часы выдавались вместе с оружием Максом или Яном, поэтому они были у всех колонистов). Я просто нашел маму в списке контактов и нажал на дисплее кнопку «Показать текущее местоположение». Сигнал от часов мамы был зафиксирован в нескольких метрах от апартаментов Яна. Странно, она ведь могла вернуться к нему и попросить разрешения переждать дождь в его доме. Этот ливень был просто ужасным, она, наверняка, вся промокла до нитки, едва ступив за порог.

Внезапно на уровне инсайда меня посетила идея проверить местоположение Яна и Аи. Они были в доме Яна – свидание, ничего удивительного. Во что же ты ввязалась, мама?

«Марго, у нас тут проблемы». – Передал ей я по зашифрованному каналу.

Меньше, чем через минуту, она спустилась ко мне на кухню:

«Что такое, Виктор?» – Продолжила она телепатическое общение.

«Кажется, мама попала в беду. Она уже давно должна была вернуться домой после встречи с Яном, но сигнал от ее часов регистрируется в нескольких метрах от его дома. Сам Ян, если верить тем же данным, сейчас уединяется с Аей у себя дома. Я хочу поехать туда и разобраться, в чем дело. Составишь мне компанию?» – Ответил я.

«Если это то, о чем ты думаешь, наших сил может не хватить. Вызвать еще кого-то на помощь?» – Спросила девушка, приложив палец к виску.

Я перешел на речевое общение:

– По-хорошему, надо, но… – она не дала мне договорить:

– Я поняла, едем.

Мы взяли оружие, накинули куртки, спустились в гараж, прыгнули в мой багги, после чего я резво погнал машину к дому Яна. Я очень хотел ошибаться, надеяться, что мама случайно уронила часы в грязь, но меня не покидало дурное предчувствие…Господи…только не сегодня…только не с нами…

ДОКТОР МОРИ

Апартаменты начальника службы безопасности, экзопланета Нова, система Кайрос, вечер 17 мая 2521 года

Внезапно руки Яна сомкнулись у меня на шее, а чуть позже я стала ощущать, как его пальцы начали давить мне на глотку:

– Что ты делаешь, Ян? – Спросила я, взяв его за руку. – У нас ведь все было хорошо.

– Его больше нет. – Ответил мужчина.

– Не понимаю. – К этому моменту давление стало невыносимым, я начала задыхаться, поэтому попыталась вырваться, но с ужасом для себя обнаружила, что не в силах пошевелить и пальцем. Он что-то сделал со мной. – Зачем? Зачем ты это делаешь?

– Скоро ты поймешь. Перестань сопротивляться. Это бесполезно. – Его голос стал постепенно садиться, у меня больше не было сомнений, что Яна…подменили или вытеснили из собственного тела. Теперь его контролировало существо, по каким-то причинам желавшее моей смерти:

– Прошу, прекрати. – Прохрипела я. – Ты убьешь меня.

– Смерть подарит тебе вечность… – Проговорил он, усилив давление. У меня уже начало темнеть в глазах, но я все еще была готова бороться. На прикроватном столике лежал его пистолет. Мне нужно было найти силы на одно только движение. Выстрелить из него я бы не смогла, можно было только оглушить Яна рукояткой и выиграть себе несколько минут на побег. Со временем, я начала понимать, что поработивший его разум Наблюдатель не даст мне этого сделать…это был конец:

– Тогда заканчивай с этим. – Произнесла я, закрыв глаза. Внезапно я услышала голос Виктора:

– Оставь ее, урод!

Наблюдатель заставил Яна рассмеяться. Этот смех был жутким, неестественным:

– И что ты мне сделаешь, человек?

– Я выпотрошу тебя, сволочь. Сначала моя мама, а теперь Ая? Больше никаких смертей, тварь. Слезай с нее. – Раздался щелчок пистолетного затвора, а чуть позже к нему добавился еще один. Видимо, с Виктором кто-то был. Я была слишком дезориентирована, чтобы что-то видеть.

После этой фразы я ощутила облегчение. Вероятно, Наблюдатель решил сначала расправиться с Виктором и его компаньоном, а потом вернуться ко мне. Я смогла встать с кровати, откашляться и одеться. Я взяла с пола свой пистолет и медленно направилась к выходу из дома.

Задержавшись у окна, я увидела, как порабощенный Ян атаковал Марго и Виктора импульсами. Они прикрывались машиной Виктора и изредка отстреливались, однако вскоре Ян отбросил багги силой мысли, лишив их укрытия. После этого Виктор с Марго начали атаковать Яна наскоком с двух сторон, однако он прекрасно отражал их удары. В какой-то момент Виктор попробовал выстрелить в него, но силой мысли Ян перехватил пулю и развернул ее обратно.

Чтобы парень не погиб, Марго сбила его с ног импульсом, но в результате подставилась сама: Ян схватил девушку за ногу и вывернул ей ее. Марго издала пронзительный крик. Виктор попытался снова выстрелить в Яна, но на этот раз Наблюдатель решил парализовать парня. Этот бой был проигран, нужно было вмешаться, чтобы спасти их. Я вышла во двор, прицелилась и выпустила всю обойму в Яна, раскрошив ему половину черепа и спину. Когда его обезображенное тело упало в лужу, я поспешила на помощь к Марго. Он не просто вывернул ей ногу, он порвал девушке связки, сухожилия и мышцы. Теперь она не могла передвигаться без посторонней помощи:

– Зачем? Зачем вы убили его, Ая? – Спросила девушка, корчась от боли. – Он был нужен нам живым.

– Если бы я не выстрелила, вы бы оба погибли. – Ответила я, отправившись к багги за аптечкой.

– Он может занять тело любого из нас. Ваш выстрел ничего не изменил. Эта тварь еще жива. – Констатировал Виктор, подойдя к Марго. – Полагаю, теперь ты вне игры?

Девушка попыталась встать, но тут же снова села на землю, стиснув зубы. Виктор обнял ее и, поцеловав в лоб, сказал:

– Оставайся с Аей. Я попробую найти маму. Сигнал от ее часов исходит отсюда, я… – девушка притянула его к себе и поцеловала в губы:

– Будь осторожен, Виктор. Пожалуйста.

– Конечно. – Ответил парень, после чего вернулся к багги и взял из его кузова ящик с инструментами и лопату. Он сверился с сигналом от часов Вероники, затем прошел несколько метров вперед и воткнул лопату в землю, начав копать. В течение пяти минут он орудовал лопатой, энергично откидывая влажный и рыхлый грунт, после чего отбросил ее и начал копать руками. Я даже не могла себе представить, что в тот момент чувствовал парень, откапывая собственную мать. Все это время на Нове он жил надеждой увидеть своих родителей, и вот теперь он стоял там, грязный, мокрый, под проливным дождем и пытался вытащить ее тело.

Женщина лежала на глубине полутора метров. Ян заботливо завернул ее в черный пакет для строительного мусора, стянув упаковочной лентой сборки у ног и рук. Какое-то время Виктор пытался разодрать пакет руками, но, поняв, что это невозможно, раскрыл ящик с инструментами и вытащил оттуда канцелярский нож. Аккуратно вспоров пакет, Виктор ужаснулся: женщина лежала там с ножом под сердцем.

Виктор медленно опустился на колени и взял свою бездыханную мать за руку:

– Клянусь, они заплатят. Сполна. – Он коснулся ее холодной ладони губами и добавил. – Прости меня, я опоздал. Прости.

Он еще что-то шептал ей, однако я не слышала его речи из-за шума ливня и своей сосредоточенности на травме Марго. Нужно было везти ее в клинику, где мы бы положили девушку в капсулу, и она бы снова смогла ходить. Также мы могли поступить и с Вероникой, восстановив ее тело с помощью штатной процедуры реанимации:

– Виктор! – Окликнула его я. – Виктор, мы можем помочь ей. Она будет жить. Виктор, ты слышишь меня?

– Да. – Ответил он, поднявшись. – Помогите мне загрузить ее в машину.

– Конечно. – Ответила я, сначала посадив Марго в салон. – А как быть с ним? – Я указала на то, что осталось от Яна. – Также восстанавливаем?

– Да. – Сухо ответил Виктор. – Каждый колонист теперь потенциальный боец или мишень для порабощения. Ян со своими знаниями мог бы быть нам полезен.

ДИРЕКТОР

Местонахождение неизвестно, точные дата и время неизвестны

В следующем эпизоде я общался с послом торусов, отправленным Тойей к нам через несколько месяцев после окончания вторжения. Существо посетило Отдел 3, приняв участие в селекторном совещании со всеми лидерами стран-участниц ООН. Открытость, с которой говорил торус, лишний раз подтвердила мои предположения относительно готовности этой цивилизации к продуктивному диалогу с человечеством. За ходом визита наблюдали представители мировых СМИ, которые моментально растиражировали новость о том, что с торусами установлен мирный контакт.

Однако, когда официальная часть визита закончилась, адмирал Линн (так звали этого пришельца) попросил разрешения на частную беседу со мной. От комиссии мне не поступало никаких распоряжений по этому поводу, поэтому я решил рискнуть и проявить инициативу. Мы вышли из зала для пресс-конференций, после чего отправились в первую же комнату для допросов, где адмирал сказал мне:

– Теперь я буду говорить от своего имени, человек. Здесь, – он обвел своими длинными руками все пространство комнаты, – есть мои братья. Я это знаю, можешь не отпираться. Твои люди делают с ними жуткие вещи. Верни мне их. Всех до единого – и живых, и мертвых. Если ты этого не сделаешь, то я скажу Тойе, что вы не готовы, и вы не получите от нас ни йоты технологий. Ты уяснил мою мысль?

– Тойя знает об этом? – Спросил я, прищурившись.

– Это моя инициатива, он поддержал ее. Так что? Мы договорились?

– Когда? – Спросил я. – Когда ты хочешь получить их?

– Сейчас. Если я не вернусь, или вернусь без них, все то, что я сказал этим людям о сотрудничестве, взаимопомощи и технологическом обмене, окажется просто словами.

– Зачем они Вам? – Осмелился я.

– Тойя хочет писать новую историю, чего нельзя сделать, не почтив память героев старой. Тех, кто погиб, мы похороним с почестями, а тех, кто оказался смертельно болен в результате опытов, мы наградим достойным уходом. Их матери, жены и дети хотят увидеть их, пойми это, человек. Народ не пойдет дальше, пока не почтит всех своих героев.

– И что Вы скажете их родственникам?

– Те, кто погибли, погибли в бою, а те, кто заболел или был травмирован – мы спишем это на Ваше незнание нашей физиологии. С ними мы также поговорим, проинструктировав, о чем можно, а о чем не стоит распространяться. Дипломатия не пострадает, а их родственники, наконец, обретут покой.

– Позвольте мне показать Вам, в каком они состоянии. – Сказал я, после чего робко взял торуса за руку и передал ему в мозг все свидетельства опытов над его сородичами. По сути, он мог забрать только 27 торусов, из которых 17 были смертельно больны, 9 сильно покалечены, а один хранился в морге; его тело было анатомировано, органы были изъяты, так что по факту он мог забрать только оболочку, скелет, обтянутый кожей. Еще 150 торусов хранились в зоне складирования отходов в виде цинковых колб с прахом.

Когда я закончил передачу, то увидел ярость в его глазах. Богом клянусь, он был готов убить меня там, при этом совершенно безнаказанно – я не взял с собой помощников, которые бы подстраховали меня по ту сторону стекла:

– Боишься, человек? – Сквозь зубы процедил он. Торусы разговаривали низким голосом с металлическими нотками, а когда он пропустил звук через свои растущие в три ряда зубы, у меня создалось впечатление, будто я общался с демоном или суккубом. – Правильно боишься. Я знал, что увижу, но будь на моем месте кто-то другой, ты бы уже был мертв. Я забираю их. Всех. Прямо сейчас. Дай команду своим.

– Хорошо. – Я включил гарнитуру и связался с начальником лепрозория. – Доктор Ли, адмирал Линн со своей охраной спустится к Вам через минуту. Приготовьте образцы литеры Т, в том числе и те, что на складе отходов, к отгрузке.

– Отгрузке куда? – Негодовал медик.

– Домой. – Вмешался в наш разговор торус. – Я забираю их. Всех.

– Это санкционировано? – Спросил доктор.

Торус стал нервничать. Я решил сыграть в начальника и сказать:

– Делайте, что говорят, Ли. Передайте все образцы адмиралу Линну и его охране. Исполняйте немедленно!

– Понял. – Ответил медик. – Готовлю образцы к отгрузке. Мы привезем их на аэродром, прямо к Вашему кораблю.

– Хорошо. – Сказал адмирал, после чего обратился ко мне. – А теперь дай команду разогнать прессу. Им не нужно это видеть.

– Конечно. – Сказал я, после чего связался по гарнитуре с Викторией. – Виктория, пресс-конференция окончена. Все представители прессы должны покинуть внутренний периметр комплекса. Все до единого. Поняла?

– Да. – Ответила девушка. – Мы скажем Вам, когда последний покинет комплекс.

В течение пяти минут Виктория и еще двадцать оперативников учтиво провожали прессу за пределы комплекса, где их ждал наш спецтранспорт, который затем доставил журналистов к ледоколу, на котором они прибыли на нашу базу. Через полчаса со мной связался один из водителей вездеходов:

– Шеф, мы доставили журналистов на ледокол. Дальнейшие распоряжения?

– Возвращайтесь на базу. – Сухо произнес я.

– Вас понял. Конец связи.

– А теперь, – сказал торус, – мы идем на аэродром.

– Хорошо. – Ответил я, после чего мы покинули комнату для допросов и на лифте поднялись на ВПП. Там нас на джипе доставили к кораблю торусов. Это был гигантский дипломатический транспорт «Кантерра» – настоящий космический отель с убранством сродни «Титанику». На нем впоследствии сам Тойя посещал Землю. Корабль не был вооружен, единственным его оружием была невероятная скорость – он мог перемещаться в 10 раз быстрее скорости света, ни одна ракета или система слежения не могла зафиксировать его.

Адмирал сказал мне:

– Сейчас ты идешь со мной и стоишь там до тех пор, пока мы не получим последнего. Вздумаешь дернуться – останешься инвалидом на всю жизнь. Уяснил?

– Да. – Ответил я, после чего мы вместе с ним поднялись на борт корабля. Мы стали в грузовом отсеке и начали ждать прибытия транспорта из лепрозория.

Я переминался с ноги на ногу и растирал ладони от холода полтора часа, прежде чем к кораблю не подъехали первые машины. Это были тяжелые грузовики Man, Iveco и Volvo, к которым были прицеплены отапливаемые контейнеры с окнами. В их мутных стеклах я видел торусов, которые не могли поверить своим глазам – их везли домой. Фуры остановились напротив корабля, после чего их водители синхронно открыли двери контейнеров и подвели к ним трапы, чтобы больные, покалеченные и замученные пришельцы смогли выйти из машин и подняться на «Кантерру».

Несколько оперативников помогали торусам передвигаться. Всякий раз, когда кто-то из гуманоидов проходил мимо меня, я чувствовал вину перед этими существами. Они хотели остановить кровопролитие, а мы так скверно обошлись с ними.

Адмирал приветственно пожимал руку и обнимал каждого своего соотечественника.

Когда двадцать четвертый пришелец поднялся на борт корабля, один из водителей фуры развернул свою машину и подвел ее к грузовому трапу «Кантерры» задним ходом. Дежурившая в отсеке охрана Линна на всякий случай расчехлила свои винтовки и направила их на грузовик:

– Не стоит. – Сказал я, подняв руку. – Там тело старшины Локуса, запакованное в цинковый гроб. Лучше помогите ему перегрузить гроб.

– Ты и поможешь. – Надменно произнес Линн. – Зря что ли тут стоишь?

– Хорошо. – Ответил я, открыв створки задней секции контейнера. Там лежал гроб и несколько паллетов с колбами с прахом.

– Открой гроб. – Приказал адмирал. – Только без глупостей.

Рядом с грузом я нашел чемодан с инструментами. Открыв его, я нашел там фомку и молоток. Я вскрыл гроб, после чего отошел в сторону, так чтобы Линн смог убедиться в том, что гроб не пуст. Там лежал глубоко замороженный труп торуса. По документам лепрозория он проходил, как образец 154, в его персональной карте значилось имя Кант и фамилия Локус.

Адмирал рискнул и перешел в контейнер, после чего присел на колено возле гроба и что-то прошептал. Затем он встал, накрыл гроб крышкой и, взявшись за него с одной стороны, дал мне знак, чтобы я помог ему. Я взялся за ручку для переноски со своей стороны, после чего мы перенесли гроб на корабль. Когда мы проносили его мимо охраны, торусы синхронно повесили винтовки себе на плечо и присели на колено, склонив головы. Видимо, так они почтили память своего товарища.

Мы установили гроб в центр грузового отсека, после чего приступили к разгрузке паллетов с прахом. Тут Линн решил попросить помощи у своей охраны. В сорок рук мы разгрузили фуру меньше, чем за минуту. Затем еще одну и еще одну. Когда дело было сделано, я отпустил машины, а Линн сказал:

– Это не все. Один из эвакуированных сказал, что двое остались у вас.

– Да. – Ответил я. – Когда доктор Ли попросил их выйти из камеры, они отказались.

– Я могу поговорить с ними? – Спросил он.

– Конечно. – Ответил я, после чего связался с доктором Ли при помощи голографического коммуникационного устройства в своих часах. Когда я увидел голограмму доктора, то спросил у медика. – Доктор Ли, можете организовать нам связь с образцами 147 и 139?

– Конечно. Переключаю на их камеры.

Когда Линн увидел изображение своих соотечественников, то стал говорить с ними на языке торусов. Они отвечали ему с неохотой. Общий смысл их ответов заключался в том, что они не хотели возвращаться. Даже несмотря на то, что мы с ними сделали, они были благодарны нам за хорошее обращение и возможность вернуться домой:

– Что Вы с ними сделали, Макс? – Взревел адмирал. – Промыли им мозги?

– Нет. – Ответил я.

– А я вижу, что промыли. Мы же договаривались, что я заберу всех. Какого черта? – Он схватил меня за шиворот и приложил к стене грузового отсека. – Какого черта твои люди делают? Пусть их привезут сюда, сейчас же.

Внезапно торус обернулся и увидел, как в него из снайперских винтовок целилось несколько оперативников. Лучи от лазерных целеуказателей их оружия сходились на переносице Линна. Я насчитал 15 стрелков:

– Довольно, Линн. – Сказал я. – Ты получил всех, кто хотел вернуться.

– Нет! – Прорычал он, вдавив меня в стену сильнее. – Я забираю всех. Таков был уговор.

– Это не тебе решать. – Ответил я, внезапно осмелев. В отличие от него, я был у себя дома, у меня в активе была добрая тысяча агентов с крупным калибром, достаточным, чтобы разнести его корабль к чертовой матери. Мы оба этого не хотели, но, казалось, еще чуть-чуть, и начнется потасовка.

Постепенно к кораблю стали стягиваться оперативники на джипах и броневиках с полуавтоматическими пушками:

– Хочешь помериться силами, человек?! – Спросил торус.

– Я хочу, чтобы Вы покинули пределы планеты Земля, адмирал. У Вас есть пять минут, чтобы отпустить меня и выполнить мою просьбу. В противном случае, мы применим базовый протокол противодействия. Решать Вам.

Он отпустил меня и сказал:

– Я доложу об этом Тойе.

– К слову о Тойе – я дал ему возможность все исправить у себя на Родине, дал ему трон, а он присылает Вас говорить со мной от своего имени. Передайте ему, что это неуважение и впредь я буду общаться только с ним. Вы командуете вооруженными силами, а я отвечаю за коллективную безопасность человечества, и я хочу, чтобы со мной общалось лицо, чей официальный статус эквивалентен моему.

– Ты такой смелый, только когда с тобой все эти люди? – Спросил он.

– Я дрался с Вашими товарищами один на один, Линн. Я знаю, чего Вы стоите, но давайте не будем ворошить прошлое.

Я спокойно спустился по трапу вниз и сел в джип, где меня ждала Марта. Торус активировал какой-то рычаг на стене, после чего его лицо скрылось за створками люка. Затем корабль совершил скачок и исчез с аэродрома, словно он и не приземлялся на ВПП.

Когда на полосе стало тихо, Марта отпустила мне хорошую пощечину:

– Ты понимаешь, чем это могло кончиться?

– Остынь, Марта, я знал, что делал.

– Да ничерта ты не знал, Макс! – Она попробовала снова ударить меня, но я подался вперед и поцеловал ее в губы. Она все еще кипела от злости, однако я не давал ей сказать и слова, постоянно целуя ее и перебирая пальцами ее волосы. Она принадлежала мне. – Ты дурак, Макс.

Я освободился от ее объятий, после чего провернул ключи в замке и, плавно тронувшись, повел джип к ангару:

– За это ты меня и любишь, разве нет?

– Это было глупо. – Она отвернулась от меня.

Постепенно краски того воспоминания померкли, и я снова оказался в темноте. Стука сердца клона тоже не было слышно. Ну и куда мне теперь идти?

СУБЪЕКТ #1345

Пантеон, 18 мая 2521 года

– Ты весьма сообразителен для дешевой подделки человека. – Надменно произнес Наблюдатель, подавшись вперед, чтобы лучше видеть меня. Как я понял, один его глаз был полностью слеп (зрительные органы этих существ представляли собой строенные узкие глазные яблоки, каждое из которых могло вращаться по собственной орбите, обеспечивая пришельцам максимальный обзор), другой же был парализован, что заставляло гуманоида часто поворачивать голову в мою сторону. – Однако, ты очень слаб.

– Почему я все еще жив? – Спросил я.

– Потому что твое тело мне не нужно.

– Почему?! – Удивился я.

– Оно больно, также, как и мое. Штайнер, Марта и Александр хорошо подстраховались на этот случай. Твой генетический код искажен так, чтобы твое потомство будет склонно к онкологическим и психосоматическим расстройствам, а твоя иммунная система серьезно ослаблена. Ты подвержен легочным заболеваниям, болезням сердечно-сосудистой системы и желудочно-кишечного тракта. Ты биобомба. Таково было твое истинное предназначение. Ты не должен был драться с нами, ты должен быть стать вместилищем сознания одного из нас и через несколько десятков или сотен лет погубить нас.

– Вот, почему во время полета никто не тренировал нас.

– Да. Макс был готов взорвать корабль, что и произошло, но на случай, если бы у них не получилось, генетические патологии твоих братьев должны были погубить нашу цивилизацию.

– Именно поэтому Вы не остановили Макса, когда он активировал заряд. Такие тела Вам были просто не нужны.

– Не только, человек. Также я посчитал нужным избавиться от Тами. Он стал демонстрировать признаки субъективности мышления, он начал привязываться к людям, стал думать о самоубийстве. Кроме того, он пытался заключить с Тойей сделку. Я посчитал его опасным для эксперимента по поддержанию Замысла и отправил его к Залу Памяти. Так получилось, что «Деструктор» взорвался над храмом, и его обломки накрыли Тами, когда он подходил к залу. Он обрел долгожданный покой.

– То есть теперь Вы один? – Спросил я.

– Обломки уничтожили только четверть секций. Воспоминания пятнадцати миллионов Наблюдателей все еще ждут воссоединения с физической оболочкой. Люди на Нове идеально подходят на эту роль. Я пробовал посетить колонистов через тело твоего донора – Яна, но его убила эта женщина, Ая Мори. Кажется, я понял, что сделаю.

– И что же?

– Я перенесу сознание своих братьев и сестер в тела колонистов при помощи расщепления – я разберу воспоминания на фрагменты, перетасую и сожму их, сократив количество необходимых оболочек до численности колонистов на Нове. Другими словами, я переработаю личности своих соотечественников, создав производные личности, носящие воспоминания сразу нескольких существ. Сознание колонистов должно справиться с этой нагрузкой.

– Люди без телепатических способностей будут слабы. Их тела быстро истощатся от такой нагрузки, Старейшина. – Сказал я. Незадолго до этого он представился мне, поэтому я мог обращаться к нему персонально.

– Я наслышан об изысканиях Виктора Штайнера в области синтеза модификатора ДНК. Думаю, его наработки помогут нам повысить живучесть ифункциональность новых тел.

– Почему люди? – Спросил я.

Существо поправило борта своей мантии и сказало:

– Вы подобрались слишком близко к нам. Узнали и увидели то, чего не следовало. Вы уничтожили наших исполнителей, едва не разрушили инструменты Замысла. Вы стали угрозой для нас. В свое время мы позволили части людей уцелеть, дали им координаты Новы. Мы пытались понять, насколько вы сможете развить свои тела, свой разум. И теперь мы поняли, что вы готовы. Готовы к симбиозу.

«Парень, ты слышишь меня?» – Прозвучал голос Макса в моей голове, я начал отвечать ему по зашифрованному каналу:

«Да, а как Вы..» – он не дал мне закончить мысль:

«Ты можешь выстрелить в него?»

«Он блокирует мои мышцы, как только я начинаю думать об этом», – ответил я.

«Ты не думай, просто выстрели в него. Этот ублюдок слишком много говорит».

Я попробовал потянуться к пистолету, но мою руку снова свела судорога. Не было сомнений – это делал Старейшина. Существо покачало головой и произнесло:

– Твой создатель пытается заставить тебя драться со мной. Это смешно. Ты, наверное, думаешь, что это я контролирую твою руку? Ты сам не можешь поднять оружие. Знаешь, почему? – Он совершил резкий скачок ко мне, после чего взял меня за горло своей костлявой рукой и поднял на высоту своего роста (эта особь была достаточно высокой – под три метра). – Ты ненавидишь его. Ненавидишь за то, что он сделал с тобой. Ты желаешь ему оставаться там, где он сейчас – в коридорах собственного разума. Он снова и снова переживает самые темные эпизоды из своей жизни на Земле. Знаешь, почему? Потому что он хочет вернуться в твое тело…вернуться к своей дочери. Как расценивать такое мышление? – Он с силой швырнул меня в другой конец зала, я едва не впечатался в массивную колонну. Когда я оправился, существо уже стояло надо мной. – Это чистый примитивизм и эгоизм, человек.

«Не слушай его». – Передал мне Макс. – «Борись с ним».

«Зачем, Макс?» – Спросил я. – «Я хочу жить. Это мое тело».

«Ты не выйдешь отсюда живым, если не убьешь его, старик». – Сказал директор. – «Он только прикидывается блаженным».

Я медленно вынул пистолет и навел его на пришельца:

– Хочешь выстрелить, человек? Думаешь, это тебя спасет? Попробуй.

Я спустил курок. Заряд…просто прошел сквозь существо, не причинив ему никакого вреда:

– Что ж, ты сделал свой выбор. – Внезапно рядом со мной материализовалась копия Старейшины…вернее, копия его копии, потому как следующий выстрел также оказался безуспешным – пуля снова прошла сквозь проекцию пришельца.

Со временем я стал замечать, как зал начал наполняться такими проекциями…их количество росло в геометрической прогрессии:

«И что теперь, Макс?» – Спросил я у своего покровителя.

«Мы будем драться, старик…», – ответил он, – «до последнего…»

Я начал стрелять в проекции, полагая, что среди них прячется настоящий Наблюдатель, однако это было лишь пустой тратой боеприпасов. Он исчез, оставив меня там наедине с этими жуткими призраками. Они кричали на меня, имитировали рывки и даже проходили сквозь меня:

«Береги патроны, парень. Он специально провоцирует тебя на стрельбу, чтобы обезоружить. Его нет среди них». – Передал мне Макс. – «Надо уходить отсюда».

«Но…» – внезапно я почувствовал, как меня пронзило какое-то копье или меч. Опустив глаза, я увидел у себя под ребром тонкий клинок, похожий на кинжал. Кажется, ему надоело играть со мной в кошки-мышки, и он решил закончить с этим:

«Так, старик, не отключайся. Рана серьезная, но не смертельная. Ты нужен мне, парень». – Поддерживал меня Макс.

Зажав рану, я прислонился к колонне. После этого я осторожно высунулся из-за нее и осмотрел зал. Проекции исчезли, однако я был уверен, что эта тварь была там…возможно, даже ближе, чем казалось:

– Я помогу Вам, Макс. – Сказал я вслух, вколов себе обезболивающее.

«И чем же?» – Прозвучало у меня в голове.

– Я найду его. Вы захватите его тело и сможете вернуться на Нову. Обо мне не беспокойтесь.

«Мужик, мы вернемся туда вместе». – Возразил Макс. – «Ты будешь жить».

«Он не даст мне выжить». – Словно в подтверждение моих мыслей кинжал в ране зашевелился, заставив меня упасть на пол и закричать от боли. – «Теперь я его игрушка».

«Боже, парень, борись». – Произнес он.

«Не могу». – Передал я. – «А Вы сможете».

В этот момент Старейшина навис надо мной:

– Ну, что, человек? Ты признаешь свое поражение?

Я нашел в себе силы встать и вытащить кинжал из раны. Отбросив его в сторону, я сказал:

– Как насчет честного боя, Старейшина? Без оружия. – Я выбросил пистолет и пушку. – И без телепатии. Голыми руками. Один на один. Вы и я.

– Это твое последнее желание? – Спросил он, сбросив свои богатые доспехи и плащ. Боже, его тело было сплошной гнойной раной. – Так ты хочешь закончить свой путь?

– Да. – Ответил я.

– Что ж, тогда я принимаю твой вызов. – После этого он сбил меня с ног и принялся избивать своими мощными руками и головой. Несколько ударов он нанес по ране, чтобы снизить до минимума мои шансы на контратаку. Это был конец, но я знал, что нужно делать…

ДИРЕКТОР

Пантеон, 18 мая 2521 года

Парень оказался действительно смышленым – он затеял эту схватку с Наблюдателем, чтобы иметь возможность физического контакта с ним. В какой-то момент ему удалось схватить пришельца за пояс:

– Сейчас, Макс! Сейчас или никогда! – Он ударил гуманоида по лицу головой, дезориентировав его. – Быстрее!

Находясь внутри сознания клона, я закрыл глаза и сделал несколько шагов вперед. Открыв глаза, я увидел клона над собой. До этого я наблюдал его действия «от первого лица», теперь же я…будто обрел тело.

Я медленно встал и обнаружил, что теперь был в полтора раза выше субъекта. Взглянув на свои руки, я понял, что занял тело Наблюдателя:

– У Вас получилось Макс, – сказал клон, улыбнувшись и поправив импровизированную повязку на животе. – Поверить не могу.

– Это что, правда? – Произнес я, испугавшись собственного голоса. Теперь он звучал намного ниже, что придавало ему древность и суровость. Это тело было не в лучшем состоянии, однако оно было живо и я мог жить внутри него. Диана оказалась права – смерть физической оболочки не была преградой для меня. – Молодец, парень. – Я снова дернулся от звука собственной речи.

Внезапно весь зал начал вибрировать. С потолка стала обсыпаться штукатурка, а по полу поползли трещины:

– Что происходит? – Недоумевал я.

– Видимо, началось, Макс. Он стал передавать мысли своих сородичей в тела колонистов. Нужно остановить его.

– Но как?! – Спросил я.

– Не знаю, – ответил он. – В его теле не осталось никаких мыслей по этому поводу?

– Нет. – Ответил я, обнаружив вакуум внутри доставшегося мне мозга.

– Возможно, нужно разрушить этот чертов Зал Памяти, о котором он говорил?

– Надо пробовать. – Ответил я. – Покажешь дорогу?

– Да. За мной. – Он побежал к выходу, я последовал за ним. За счет превосходства в размерах я мог вообще не ускоряться (мои четыре шага были, как его десять), это тело было очень крепким, хоть и старым. Надеюсь, его силы помогут мне разгрести все это…

ВЕРОНИКА ШТАЙНЕР

Медпункт, экзопланета Нова, система Кайрос, вечер 18 мая 2521 года

Ая разблокировала капсулу, провела базовые тесты и помогла мне одеться:

– Как наши дела, Ая? – Спросила я.

– Они уже повсюду, Вероника. Виктор и Марго поддерживают энергетический щит вокруг здания и отстреливают тех, кто пытается проникнуть. Пули останавливают их только, если стрелять в голову или разрывать их на части. Там есть женщины и дети. Это…настоящая мясорубка… – девушка потупила глаза в пол, я же обняла ее и прижала к себе – она вся дрожала:

– Сколько? Сколько уже погибло?

– Пятнадцать, Вероника. Они стали умнее. Были попытки завладеть парой истребителей в ангаре, чтобы обстрелять нас с воздуха, но, к счастью, Марго смогла вырубить их. Понятия не имею, что они еще придумают, но пока мы держимся. Насколько я поняла, только мы четверо все еще не поддались их влиянию. Что нам делать?

– Где Ян? – Спросила я.

– Я…убила его, Вероника. После того, как он ударил Вас ножом, Ян пытался убить меня, но Виктор с Марго вовремя пришли на помощь. Мы хотели реанимировать его, но порабощенные отрубили электричество. У нас осталась только одна капсула на аварийном элементе питания. От его тела практически ничего не осталось, поэтому процедура восстановления займет много времени и энергии. Того заряда, что остался в Вашей капсуле, скорее всего не хватит для него. – По ее речи было слышно, что девушку одолевало чувство вины.

– Ясно. – Тяжело вздохнула я. – Что говорят ребята?

– Они говорят, что вскоре некоторые порабощенные выдохнутся, и у нас появится немного времени.

– На что? – Спросила я.

– На сбор оружия и боеприпасов. Планируется совершить вылазку в арсенал и пополнить боекомплект.

– Ни в коем случае. – Отрезала я. – Они могут захватить кого-то из нас, а мы даже не узнаем об этом, пока не станет поздно. Не глупите.

– А что Вы предлагаете, Вероника? Сидеть и ждать, когда они смогут пройти барьер, войти сюда и убить нас?

– Если бы они этого хотели, мы бы давно уже были мертвы. – Вслух произнесла я. – Им нужны не мы, им нужно что-то другое.

– Например? – Спросила медик.

– Например, образцы модификатора Виктора. Так они смогут увеличить ресурс тел колонистов без телепатических способностей. Вот, что им может быть нужно.

– Вы и, правда, считаете, что если мы отдадим им препарат, они отстанут от нас?

– Нет.

– Я тоже в это не верю. Неужели команда Макса пожертвовала собой напрасно? Неужели они просто погибли, Вероника?

– Не знаю, Ая, не знаю.

Внезапно во всей клинике погас свет. Ая тяжело вздохнула:

– Кажется, у них получилось, Вероника. Они уже здесь. – Вскоре я услышала дикий высокочастотный визг, заставивший меня заткнуть уши. Гораздо страшнее был не сам звук, а то, как мой организм отреагировал на него: меня накрыла паническая атака, я сразу же ощутила свою беспомощность и ничтожность. Мои барабанные перепонки отказались безболезненно реагировать на такой звук, и вскоре у меня загудела голова, а секундой позже я ощутила, как у меня из носа пошла кровь. Это было невыносимо.

Когда визг прекратился, я позвала Аю:

– Ты здесь? – Я сделала несколько шагов к тому месту, где стояла девушка. – Ау. – Я поводила перед собой рукой, но, так ничего и не нащупав в темноте, сделала еще несколько шагов, после чего едва не споткнулась о какой-то продолговатый предмет на полу. Сев на пол, я провела рукой по своему препятствию… длинные волосы, халат, юбка, туфли, – это была Ая. Вероятно, она потеряла сознание от этого жуткого визга. – Ты жива?

В ответ девушка издала еле слышный стон. Я помогла ей подняться:

– Что это было, Вероника? – Спросила доктор. – Что это был за звук?

– Вероятно, новый вид атаки, Ая. Ты в порядке? Идти можешь?

– Да, могу, но только куда?

– Для начала нам нужен источник света. Фонарь или аварийная лампа, пистолет с фонарем тоже сойдет. Где твое оружие?

– Одну секунду. – Она сняла с пояса свой пистолет и включила на нем фонарь, после чего посветила на себя, а потом на меня. – Так лучше?

– Лучше. – Ответила я, на секунду зажмурившись от яркого света фонаря. – Мне бы тоже не мешало что-нибудь для самозащиты. Где мой пистолет?

– Когда Виктор нашел Вас, Вы были без оружия. Секунду. – Она подошла к подносу с хирургическими инструментами и протянула мне скальпель. – Это все, что есть.

– Хорошо. Идем.

– Куда? Недоумевала девушка.

– Нужно найти Виктора и Марго, попутно попытаемся восстановить энергоснабжение комплекса. Иди вперед и освещай дорогу.

– Хорошо. – Она направилась к выходу из операционной, я же последовала за ней.

Внезапно мы обе услышали женский крик в дальнем конце коридора. Ая сбросила свои вечерние туфли на шпильке, чтобы передвигаться быстрее и тише и надорвала юбку по шву, после чего перешла с шага на бег. Я едва успевала за ней:

– Стой! – Кричала ей я на ходу. – Это может быть ловушка.

– Это кричал человек, Вероника. Ей нужна наша помощь.

– Я бы не была в этом так уверена.

Крик прозвучал снова. Девушка ускорилась, я уже едва успевала за ней. В какой-то момент я споткнулась и упала. Ая убежала далеко вперед, оставив меня одну в полной темноте.

Я поднялась на ноги и увидела свет. Однако, комната, в которую я попала, не была похожа ни на одно помещение в клинике Новы…я словно переместилась в пространстве и времени.

Секундой позже я поняла, что увидела: это было мое воспоминание. Воспоминание о том, как мне удалось выжить в Мексике. Все это время я прятала память тех дней в глубине своего сознания, но, похоже, Наблюдатели решили в очередной раз показать мне мою беспомощность и слабость.

Мой трюк с винтовкой, спрятанной в шкафчике в раздевалке на кухне особняка Домингес, сработал, однако его жертвой стала молодая девушка, которая работала посудомойкой. Она пыталась отпираться от предъявленных обвинений, однако, разбитый гибелью сына дон Домингес не хотел слушать ее оправдания:

– Я обещал себе сам закончить с этим. – Сказал наркобарон, после чего достал из-под пиджака «Пустынный Орел» израильской сборки с затвором, увенчанным именной гравировкой. Он передернул затвор, а затем направил оружие на девушку и сказал. – На колени.

Несчастная служанка начала плакать, молить гангстера о пощаде. Я наблюдала за этим с балкона как раз во время занятий с Сальвадором сольфеджо. Мы музицировали на большом белом концертном рояле в зале, когда мальчик, услышав шум внизу, выбежал ко мне на балкон. Судя по всему, он наблюдал такие казни уже не в первый раз, потому как на мою просьбу вернуться в комнату мальчик ответил: «Я член семьи. Фернандо был моим братом. Я хочу увидеть, как эта сволочь получит свое». Поразительно, а ему было только 9 лет:

– На колени. – Спокойно повторил барон, однако девушка продолжила плакать. – Парни, помогите ей.

Державшие ее под руки бойцы клана синхронно сделали девушке подсечки, после чего она упала на колени:

– Молись. – Сказал он, достав из кармана своего пиджака четки с крестом. – Вслух. Однако, я сомневаюсь, что это тебе поможет. – Девушка замолчала и робко подняла глаза. – Молись, тварь! – Закричал барон.

Служанка начала что-то бормотать:

– Громче, сука! – Закипел Домингес, после чего отвесил девушке хороший удар по лицу рукояткой пистолета. Оправившись от удара, бедняжка начала читать «Отче наш». В какой-то момент барон прервал ее. – Довольно. А теперь скажи мне, чем ты думала, когда стреляла в моего сына? Ты думала, что станешь святой? Мученицей? Что прикажешь сказать твоей матери? Брату? Что?

– Я благодарна Вам за все, дон Домингес.

– Так, значит, так ты решила выразить мне свою благодарность? Убив моего сына? Мразь! – Он снова ударил ее. Даже со второго этажа я услышала, как хрустнула ее челюсть. Я не могла на это смотреть, однако и сам барон, судя по всему, не решался нажать на курок.

Я хотела вмешаться, однако, понимала, что так сведу к нулю свои шансы выбраться из этого места живой. Мы знали о казни, поэтому Мария решила воспользоваться высокой концентрацией охраны во внутреннем дворе, чтобы, используя грузовой лифт, доставить мешки с селитрой на склад к центральной трубе газопровода. Подрывать их мы планировали при помощи дистанционного детонатора, который бы, получив сигнал от пульта, закоротил бы провода, выбив искру. Взрыв должен был повредить газопровод. Остальное должен был сделать вырвавшийся на свободу газ.

В какой-то момент к гангстеру подошел один из его охранников и что-то шепнул ему на ухо:

– Тащите их сюда, сейчас же! – Приказал барон. Я поняла, что это значило – мы были раскрыты.

Через две минуты мы уже стояли на коленях рядом с этой посудомойкой. Детонатор уже был у меня в кармане юбки. Нужно было только успеть нажать на кнопку, прежде чем нас успели бы пристрелить. Когда один из охранников ударил меня, я упала на землю и надавила на кнопку. То, что произошло дальше, я смутно помню. Помню только, как особняк разворотило (газовая магистраль пронизывала всю территорию поместья, включая служебные и коммунальные постройки), а Домингеса и всех, кто стоял рядом с ним, отбросило взрывом. Охрана, дежурившая на стенах, была обескуражена. Мария помогла мне встать, и вместе мы покинули поместье, взяв один из джипов, стоявших во дворе. Ключей в машине не было, поэтому женщина разобрала кожух на рулевой колонке и вручную закоротила провода. Когда мотор машины заревел, охрана пришла в себя и начала стрелять, зацепив шальной пулей несчастную девушку (она пыталась бежать, но стоило ей только дернуться, как один из бойцов пустил ей пулю между глаз). К счастью, джип был бронированным, и их пули были нам не страшны.

Мария сдала назад, задавив насмерть нескольких охранников, после чего, включив повышенную передачу, ударила по педали газа и погнала джип к воротам. Ворота выдержали первый удар:

– Еще раз, Мария. – Сказала я, после чего в правое зеркало заметила стрелка с РПГ, который навел пусковую установку на нас. – Быстрее! Там РПГ!

– Вижу. – Сказала она, повторив удар. Ворота снова выдержали. Теперь по обшивке кузова и стеклам джипа бил настоящий свинцовый град. Выстрел РПГ не задел нас, поскольку женщина успела повернуть в последний момент. Вместо нас снаряд поразил ворота поместья, открыв нам дорогу:

– Это наш шанс, Мария. Жми! Сейчас!

– Я знаю! – Крикнула она, после чего выполнила разворот на ручнике и погнала машину в город.

Что удивительно, члены семьи Домингес не пытались нас преследовать. Мы спокойно въехали в город, однако наше счастье было недолгим: на одном из перекрестков нас подрезал тяжелый армейский грузовик. Удар пришелся на мою сторону. Какое-то время Мария пыталась привести меня в чувство, однако я была дезориентирована.

К машине подошел офицер в камуфляже в сопровождении нескольких пехотинцев со штурмовыми винтовками из арсенала Отдела 3. Офицер постучал по стеклу, попросив Марию открыть дверь и выйти из машины:

– Вероника, что нам делать? Эти люди на нашей стороне?

– Они могут работать на клан. Сомневаюсь, что они подрезали нас случайно. – Ответила я, постепенно оправившись от удара.

– Так, значит, что? Давить на газ?!

Я мысленно оценила наши шансы: оружие солдат могло запросто пробить броню джипа, отправив нас обеих на тот свет. Срываться не было смысла:

– Я выйду и поговорю с ними. Если со мной что-то случится, гони к британскому посольству и проси убежища. – Я медленно открыла дверь и вышла к солдатам.

Офицер отдал под козырек своей кепки, после чего представился (к тому моменту мой испанский улучшился, и я могла свободно изъясняться на нем в устной и письменной форме):

– Капитан Эрнесто Агустино, третий пехотный полк. Просим прощения за доставленные неудобства. Ваша машина вся изрешечена пулями, а на заднем бампере кровь. Судя по Вашему виду, Вы побывали в хорошей переделке. Откуда Вы, синьоры?

– Отдел 3 ООН. – Сухо ответила я.

– У Вас есть какие-либо документы, подтверждающие это?

– Нет. – Ответила я. – Можете сделать официальный запрос в ООН, там подтвердят, что я внештатный сотрудник.

– Мы слышали взрыв в особняке Домингеса. Хорошо так полыхнуло. Это Ваших рук дело?

– А мы на допросе, капитан? – Осмелела я.

– Нарываетесь на неприятности, синьора. Вы даже не представились, в то время как я назвал Вам свое имя, звание и подразделение. Мы можем задержать Вас и Вашу подругу до выяснения обстоятельств взрыва. Хотите приятно провести время в мексиканской тюрьме?

– Вы мне угрожаете? Капитан, сейчас Вы нарываетесь на бесполезную бумажную работу с составлением разъяснений, на каких основаниях Вы препятствовали работе оперативника ООН. А посадив меня в тюрьму, Вы поставите на кон свои погоны.

– Похоже, ты не понимаешь, красотка. Это моя страна, мой город. Здесь я закон и если я посчитаю нужным, я сделаю так, что ни тебя, ни твою подругу даже не найдут. Учитывая то, что сейчас творится на улицах, можно будет списать это на беспорядки. Твоя контора не поможет тебе.

– Послушай, красавчик. Сейчас ты берешь своих muchahos, залезаешь в свой грузовик и сопровождаешь нашу машину до британского посольства. Если по дороге хоть кто-то осмелится выстрелить в нас или захочет подрезать нас так, как ты, твои парни этим займутся. Если со мной или с моей подругой что-то случится, завтра же ты сам отправишься в тюрьму составлять компанию своим мальчикам. Ты уяснил?!

– Да ты бессмертная, как я посмотрю. Парни, она бессмертная. – Сказал он своим цепным псам, после чего солдаты дружно засмеялись. – Откуда мне знать, что ты не вешаешь лапшу мне на уши?

– А ты попробуй, пристрели меня. Давай, испытай судьбу, малыш. – В тот момент у меня почти полностью исчезло чувство страха, хотя он действительно мог пойти на принцип и закатить мне пулю между глаз:

– Да, горячая штучка. Ладно, так уж и быть, мы побудем твоими няньками, но только до посольства. Дальше как-нибудь сама, милашка.

– Хорошо. – Я уже открыла дверь и собралась садиться обратно в джип, как вдруг офицер окликнул меня:

– И все-таки, как тебя зовут?

– Вероника. – Ответила я, после чего капитан улыбнулся:

– Надеюсь, мы еще встретимся. – Он забрался в кабину своего грузовика, солдаты же поспешили залезть обратно в кузов.

– Сомневаюсь. – Сказала я, вернувшись в машину и захлопнув дверь. После этого я обратилась к Марии. – Все в порядке, они сопроводят нас до посольства. Спокойно трогайся и веди машину естественно.

– Лихо ты с ними. – Сказала женщина, медленно тронувшись.

– Да. – Ответила я, пристегнувшись и облокотившись на стекло. – Боюсь, это все будет сниться мне – казнь Анны, гибель Марка, беспорядки в этом городишке, взрыв в особняке.

– Скажи мне, а ты уже делала что-то подобное? – Спросила она, плавно свернув на эстакаду и посмотрев в зеркало заднего вида. Капитан со своей колонной из трех грузовиков послушно ехал за нами.

– Нет. – Ответила я. – Были командировки в Израиль, Ирак, Афганистан, но, в основном, в тыл. Я снимала репортажи о жизни беженцев, терактах, политике, но такого еще не было. Мы побывали на войне, Мария.

– Да. – Сказала она, в очередной раз посмотрев в зеркало. – Как-то медленно они ползут за нами.

– Главное, что ползут. С такой бандой за спиной нас никто не тронет.

– А ты видела их?

– Кого? – Спросила я.

– Ну, пришельцев.

– Фантомов я только слышала. Жуткие у них голоса. Как у…демонов.

– Я тоже их слышала. А другие существа? Ты с ними…работала, скажем так?

– Еще нет. Мне хватит впечатлений и от этого.

– Ладно. Не буду мучить тебя вопросами.

После этого краски воспоминания померкли, и я снова оказалась в обесточенном коридоре клиники…

Где-то вдалеке я услышала плач. Я решила направиться туда, крепко сжав скальпель в руке…

ДОКТОР МОРИ

Медпункт, экзопланета Нова, система Кайрос, вечер 18 мая 2521 года

Я опустилась на колени и спрятала лицо в ладони, начав рыдать. Я увидела, как погиб Акира, когда Наблюдатели решили уничтожить Землю. К счастью, все произошло быстро, и он ничего не почувствовал.

Потом я видела себя с ним – все наши моменты. Настолько ярко, как будто пережила все это снова.

Женский крик, который я услышала, перед тем как отделилась от Вероники, был миражом. Они знали, что, верная своему долгу врача, я побегу на звук. И теперь я была разбита.

В какой-то момент я услышала шаги:

– Кто здесь? – Спросила я, направив пистолет в сторону, откуда донесся звук. Луч фонаря выхватил из темноты силуэт Вероники. Женщина так и ходила по обесточенной клинике со скальпелем, который я ей дала для самообороны:

– Ая, почему ты плачешь? – Спросила она.

– Они показали мне Акиру. Все наши моменты. Я любила его, Вероника. И теперь его нет.

– Ничего. – Она положила мне руку на плечо. – Я тоже кое-что видела.

– Что же это было?

– Моя поездка в Мексику.

– Я слышала, Вам там тяжко пришлось.

– Да, не то слово. – Женщина попыталась всмотреться в темноту и, ничего там так и не увидев, продолжила. – Выходит, крик был ловушкой?

– Получается, что да. – Я встала с пола. – Продолжим поиски Марго и Виктора?

– Да. – Ответила Вероника. – Продолжим.

ДИРЕКТОР

Пантеон, 19 мая 2521 года

Мы добрались до Зала Памяти. Это было сложное инженерное сооружение, представлявшее собой излучатель, к нижней части которого были закреплены тысячи огромных вращающихся барабанов. В ячейки барабанов были установлены светящиеся кристаллы. Некоторые кристаллы не светились, превратившись в пустые стекляшки, а некоторые продолжали освещать здание пульсирующим синеватым светом:

– Как думаете, если разрушить эту штуку, мы спасем колонистов? – Спросил клон, вколов себе очередную дозу обезболивающего:

– Сними повязку. – Сказал я. Я постепенно привыкал к искаженному голосу Наблюдателя. – Я хочу помочь тебе.

– Не понял. – Ответил субъект, послушно обнажив свою рану.

– Раньше они могли это делать, но только со здоровыми телами. – Я стал на колено и приложил руки к его ране, после чего закрыл глаза.

– Щиплет. – Сказал клон. – Вы уверены в том, что делаете?

– В этом мозге были воспоминания по данной процедуре. В результате ткани должны регенерироваться. Как там сейчас дела?

– Что-то происходит с раной, но я не могу понять, что. Ваши руки закрывают обзор.

– Еще чуть-чуть. – С самого начала процедуры я стал чувствовать, как от моих рук начало исходить какое-то излучение. Когда оно прекратилось, я открыл глаза, убрал руки и, убедившись в том, что рана на теле клона зажила, добавил. – Готово.

– Ого. – Он осмотрел место раны. Однако, себя они так лечить не могли.

– Их тела имеют большое количество патологий. Такое не вылечишь.

– Да уж. – Сказал он. – И все-таки, как нам разрушить эту штуку?

Я осмотрел сооружение: опорным элементом всей конструкции выступал излучатель. Необходимо было разрушить его, чтобы уничтожить установку:

– Попробуем ударить по излучателю всем, что у нас есть. – Сказал я. – Импульсы, выбросы, твои боеприпасы – все.

– Хорошо. – Ответил клон, после чего мы начали бить по излучателю. Установка оказалась экранирована от такого рода воздействий специальным энергетическим щитом. Он поглощал нашу энергию, пули клона и лучи из его пушки:

– Стой. – Сказал я. – Нужно сперва отключить этот щит.

– Но как? – Спросил парень. – Тут нет ничего, с чем можно как-то взаимодействовать.

– Секунду. – Я начал осматривать пол, стены и потолок здания. После этого я приблизился к установке. Пол под моими ногами завибрировал, после чего справа от меня появилась древняя консоль с письменностью, аналогичной письменности Фантомов. – Создатели одни и те же. – Сказал я вслух, после чего начал работать с консолью. Судя по всему, компьютер определял ДНК пользователя, позволяя работать с ним только Наблюдателю.

Я отключил щит, после чего выключил излучатель. Нужно было разрушить установку, чтобы предотвратить возможность ее повторного использования. Я начал искать соответствующий функционал в интерфейсе консоли, однако его там просто не было.

В какой-то момент консоль начала проецировать изображение Наблюдателя. Голограмма посмотрела на меня, но, увидев человека у меня за спиной, существо прищурилось и сказало на человеческом языке:

– Человек в теле Наблюдателя. Интересно, но не продуктивно.

– Почему? – Спросил я.

– Потому что эта установка нам больше не нужна. Мы нашли себе новый дом и новые тела. Можешь делать, что хочешь, Макс.

– Ее можно разрушить?

– Ты можешь разрушить хоть весь Пантеон, но ты уже ничего не изменишь. Мы знали о том, что ты придешь сюда еще до твоего рождения Макс. Параллельно мы знали еще 2500 тысячи существ, которые гипотетически могли это сделать.

– Матонианцы? – Спросил я.

– Не только. Эта совокупность вариантов развития событий была давно предугадана и просчитана. Любое твое действие в данной ситуации будет бессмысленно.

– Я могу вернуться на Нову. – Возразил я.

– Ты не выстоишь против нас. – Отсекла проекция. – Это тело слишком старо для таких схваток.

– Его способности выше, чем у человека.

– Мы улучшим новые тела при помощи модификатора Штайнера – младшего.

– И обречете себя на новые патологии в будущем?

– Мы уже делали это, Макс. Тела, одно из которых ты занял, принадлежали матонианцам. Мы модифицировали их, добавив дополнительные зрительные органы, усилив мышцы, дыхательную, сердечнососудистую систему и мозг. То же ждет и людей на Нове. Когда ресурс их тел будет исчерпан, мы найдем себе новые физические оболочки, построим аналогичную установку и продолжим контроль Замысла. Ни одно существо не в силах прервать наш жизненный цикл. Так будет вечно.

– Ты слишком много говоришь, засранец. – Сказал я, выключив его, однако он нашел способ вернуться – теперь голограмма проецировалась из щели между плитами на полу:

– Да, похоже, ты так и остался человеком. Наглым, самоуверенным человеком. Пойми, Макс, все кончено. Вы проиграли.

– Тогда почему я все еще жив? – Спросил я.

Голограмма сделала несколько шагов ко мне:

– Мы хотим, чтобы ты осознал это.

– То есть, это очередной трюк? Что Вы теперь хотите выяснить?

– Как далеко ты готов зайти, чтобы уничтожить нас – вот что. Мы хотим улучшить свои методики противодействия, чтобы предотвратить подобные ситуации в последующих циклах.

– Что Вам мешает просто покинуть Нову? Вы можете воспроизводиться неполовым путем через клонирование. К чему такой риск? Только, чтобы насолить одному человеку? – Спросил клон. – Вы ведь уже получили что хотели, запустив установку. Ваши сородичи уже заняли человеческие тела.

Проекция обернулась и посмотрела на субъект изучающим взглядом:

– В наших планах остаться на Нове. Это место станет новым Пантеоном, новой колыбелью нашей цивилизации.

– А Вы не боитесь, что ее найдут также, как и матонианцы нашли Пантеон? – Спросил я.

– О существовании этой планеты не знает ни одна разумная форма жизни, кроме Вас. Вдобавок, во время возведения инфраструктуры мы позаботимся об экранировании планеты, чтобы ее невозможно было засечь по активности на поверхности – ни радиоволны, ни излучения энергии, ни какие-либо другие признаки жизни на Нове не будут видны другим цивилизациям. Более того, после экранирования саму планету будет невозможно визуально обнаружить – корабли других цивилизаций будут просто пролетать мимо, в то время как прямо у них под носом мы будем следить за исполнением Замысла.

Матонианцы определили местоположение Пантеона гипотетически, на основе аналитических расчетов. Мы позволили им придти в наш мир, поскольку к тому времени наши прежние тела уже были порядком изношены. Мы решили свой вопрос за счет них. Тоже ждет и Ваш вид, Макс.

– Почему ты рассказываешь мне все это, вместо того, чтобы просто убить? – Спросил я у голограммы.

– Я уже отвечал на этот вопрос, человек – мои установки используют сценарий, по исполнении которого ты должен осознать всю безысходность своего положения и покончить жизнь самоубийством. Ты здесь, в умирающем теле, в то время как наши братья используют тела твоих колонистов и, в частности, твоей дочери. По моим подсчетам, в ближайший месяц ты дойдешь до критической точки и все поймешь.

– С чего Вы взяли, что я буду торчать здесь месяц?

– «Деструктор» уничтожен, его модули и истребители не ремонтопригодны. Мы не использовали никаких ретрансляторов, чтобы перемещаться между мирами – нам это не нужно, мы просто можем занять мозг любого существа во Вселенной и наблюдать за тем или иным миром непосредственно глазами коренной формы жизни. Ты, наверное, слышал, что человек (не телепат) использует только 30% своего мозга, телепат же реализует только 54% потенциала. Хочешь знать, зачем Вам остальные 46-70%?

– Для связи с Вами? – Предположил я.

– Именно. Катализируя Большие Взрывы и другие дочерние явления, приводящие к рождению экзопланет во Вселенной, мы прогнозируем и проектируем физиологию будущей цивилизации, закладывая на уровне генома возможность контроля особей извне. Конечно, без модификаций мы можем открыто пользоваться телами непродолжительное время, однако, стоит немного поработать над носителем, как он уже становится идеальным вместилищем для нашего сознания.

– Получается, – сказал клон, – что любая цивилизация, созданная Вами – это, по сути, Ваш запасной вариант?

– Именно, репликант. – Ответила голограмма.

– И если мы бы вымерли или уничтожили друг друга, Вы бы просто переключились на другой вид? – Резюмировал я.

– Ты начинаешь понимать нашу логику, человек. – Сказала проекция.

– Кто ты? – Спросил я.

– Я – интерактивная проекция одного из инженеров, построивших Пантеон. По сути, искусственный интеллект. Я управляю всеми модулями этой системы в период отсутствия или занятости других Наблюдателей. В данном случае, я являюсь ее хранителем.

– И, тем не менее, – сказал я, – ты говоришь, что мы можем спокойно уничтожить это место. Как нам это понимать?

– Это место больше не нужно Наблюдателям. Если ты захочешь уничтожить Зал Памяти, храм или излучатель, я не стану тебе препятствовать. Ты волен делать, что хочешь здесь, Макс. Я ставлю тебя перед фактом: теперь Пантеон – это рудимент нашей истории.

– Я хочу вернуть людей. Хотя бы тех, кто остался жив. Мы уйдем, мы забудем о Вас, не станем пытаться вернуться. Позволь нам забрать их.

– Этот вопрос выходит за рамки моей компетенции, Макс. Насколько мне известно, тебе нужно поговорить об этом со Старейшиной. Теперь он на Нове, частицы его сознания распылены по телам Виктории, Карла и еще десятка колонистов. Я могу организовать тебе связь с ними, если хочешь.

– Сделай. – Сказал я.

– Принято, отправляю запрос на коммуникацию. – Проекция закрыла глаза, после чего сказала. – Вам отказано.

– Что они говорят? – Спросил я.

– Старейшина говорит, – внезапно голограмма заговорила голосом Виктории, – Мы уже давали Вам возможность, однако Вы осмелились придти в наш дом. Теперь же Вы поплатитесь за свою дерзость.

– Господи. – Я смог заставить это суровое лицо изобразить недовольство.

– Бога здесь нет, человек. – Проговорила проекция, по-прежнему используя голос Виктории.

– Он есть. – Сказал я. – Он жив. В каждом из Вас. Это злой Бог, Бог, который не должен был появиться на свет. Откажитесь от него, найдите силы, и Вы освободитесь от мрака. Слышишь меня, Виктория? Я знаю, что слышишь. Иди на мой голос, и ты вернешься. Вернешься в свое… – внезапно голограмма прервала меня, уже своим голосом:

– Старейшина прервал связь.

– Ублюдок этот Ваш Старейшина! – Взревел я. – Это ненормально!

– Это продуктивно. – Сказала проекция, заложив руки за спину. – Для нас всегда в приоритете были вопросы продолжения контроля исполнения Замысла и, как следствие, продления жизни представителей нашего вида. Вопросы этики, морали являлись несущественными. Соблюдение этих условий наложило бы определенные ограничения на нашу деятельность. Отказавшись от них, мы развязали себе руки. Прими и осознай это, человек. – После этого голограмма исчезла.

Внезапно мою грудную клетку сковал сильный спазм, заставивший меня начать кашлять. Кашель был настолько тяжелым, что мне казалось, еще чуть-чуть, и я выплюну свои новые массивные легкие. Я задыхался:

– Господи, Макс! – Подскочил клон, положив руку мне на спину. – Что с Вами?

– Это рак. – Ответил я, отхаркав огромный кусок зеленой слизкой субстанции. – Рак легких. Все это тело внутри – один сплошной метастаз. – Я попробовал выпрямиться, однако вскоре почувствовал невероятную боль в руках и ногах. – Остеопороз, разрушение костей – Боже, эта штука разваливается. – Вскоре я стал чувствовать сильную головную боль. – Рак мозга. Я… – внезапно я отключился, видимо превысив болевой порог этого тела.

Через какое-то время я снова очутился в белой комнате рядом с мамой. Увидев меня, женщина сказала:

– Вот как ты решил воспользоваться Исходом?

– Я думал… – Диана оборвала мою мысль:

– Плохо думал, Макс. Ты прекрасно знал, что получишь ходячий труп. Ты не можешь драться, не можешь как-либо повлиять на ситуацию. – Она тяжело вздохнула.

– Я облажался, мама.

– Не то слово. Однако, ты пытался.

– Да. Что сейчас с ним происходит? С этим телом.

– Парень пытается привести тебя в чувство. Не знаю, получится ли у него, учитывая, что последнюю дозу обезболивающего Старейшина принял как раз перед схваткой с ним. Если он тебя не вытащит, тебе придется снова проходить Лабиринт Памяти и стучаться к нему в голову.

– Погоди. – Сказал я. – А я могу также постучаться к Марго, Виктору, Виктории – к кому-нибудь, кто сейчас на Нове?

– Увы, Макс. Исход действует только на ближайший источник жизни. Если это тело умрет, таким источником для тебя снова станет этот клон.

– А я могу посмотреть, что он делает с телом? Или мне нужно снова выходить из комнаты и переживать свои ночные кошмары?

– К сожалению, да, Макс.

– Тогда я пошел?

– Не торопись. Если у него получится реанимировать тебя, то это будет не нужно.

– Как тебе здесь, мама? – Спросил я.

– Пища и вода не нужны, а что до воспоминаний, то пока ты жив, я вижу и слышу все, что видишь и слышишь ты.

– А ты пыталась?

– Что?

– Выйти из комнаты.

– Да, но… – она смущенно закусила губу.

– Что? – Снова спросил я.

– Я ничего не вижу и не слышу за этой дверью. Это твой разум. Я здесь гость. Мне становилось не по себе от этого, и я возвращалась назад.

– А ты пыталась дать мне знак, что ты здесь?

– Да. Я кричала, пыталась с тобой говорить, но ты меня не слышал.

– Выходит, ты не можешь вернуться?

– Да, если только ты не перенесешь свои воспоминания обо мне в чужое тело при помощи капсулы на Нове, однако сознание будет перенесено лишь частично.

– Сыворотка. – Вспомнил я. – 510 лет назад я вколол себе сыворотку. Именно поэтому ты здесь, в моей голове. Разве нет?

– Отчасти ты прав. Твое сознание интегрировалось с осколками моего, поэтому, применяя Исход, ты видишь меня здесь. Однако, есть еще кое-что.

– Например? – Спросил я.

– Твой дед был жрецом. Способность к Исходу проявляется только в 8% случаев, а учитывая, что твой геном был размыт человеческим, шансы были ничтожно малыми. Однако, тебе повезло, и ты получил эту способность.

– Здорово, только она совершенно бесполезна. Если парень не реанимирует тело Наблюдателя и сам во что-то вляпается, я так и останусь здесь, с тобой.

– К сожалению, это так, Макс.

Я задумался о Марго. Я ничего не знал – где она, что с ней, нужна ли ей помощь. Она была там…в Раю, который в одночасье стал Адом:

– Я не могу сидеть здесь, мама. Помоги мне. Помоги мне попасть на Нову – с телом или без, неважно. Мне нужно туда, к Марго. Помоги мне. – Я приложил руки к ее щекам, в очередной раз убедившись в реальности ее проекции. – Прошу.

– Я ничего не могу сделать, Макс. Ничего.

– Ты не шутишь?

– Нет, Макс. Это твое сознание и кроме тебя никто не знает, на что оно способно.

Я вспомнил, что когда-то у меня получалось общаться силой мысли с людьми, находившимися на другом континенте, однако я делал это не без помощи электроники. Я рассказал об этом Диане, после чего спросил:

– Тут я могу это сделать?

– Нет.

– Почему ты в этом так уверена? – Не отступал я. – Что это за комната? Почему я попадаю сюда, когда теряю связь с телом, а не в другое место? Почему?

– Я не знаю, Макс. Это твое сознание.

– Ты вообще моя мать? – Спросил я.

– Нет. – Ответила женщина. – Я ее проекция.

– Тогда какого черта ты делаешь в моей голове? Убирайся! Диана погибла 510 лет назад. Сгорела заживо у меня на глазах, и теперь ее нет. Хватит делать из меня дурака! – Вскипел я.

Внезапно женщина начала изменяться…ее тело стало трансформироваться в нечто…нечеловеческое. Кожа стала слезать с нее, и постепенно мне стал являться Искаженный:

– Вот оно что. – Сказал я. – С этого надо было и начинать. Я уже, было поверил, что Диана живет в моей голове. Браво. – Я похлопал в ладоши, существо же вопросительно наклонило голову набок, пытаясь понять смысл моего жеста. – Потанцуем, урод? Давай, начинай.

Монстр совершил резкий бросок ко мне, однако я вовремя сделал кувырок, уклонившись от размашистого удара его мускулистой руки. Я поспешил вооружиться табуреткой, на которой сидела проекция Дианы, и нанес твари удар по хребту, дезориентировав её. После этого я выдернул из табурета ножку, прыгнул существу на спину и вонзил ее в одну из пустых глазниц. Чудовище издало оглушающий вопль, после которого по стенам комнаты поползли трещины:

– Вот как. Эту штуку можно разрушить, оказывается. – Сказал я, начав вращать ножку в ране Искаженного, дабы снова заставить его кричать. Когда существо снова завопило, я поспешил к задней стене и с разгона ударил по ней плечом как раз в точку, на которой сходилась большая часть трещин. Я пробил себе путь на свободу.

Оказавшись по ту сторону стены, я погрузился во мрак…и свободное падение. Я летел вниз с бешеной скоростью:

«Будем надеяться, что здесь я не могу погибнуть». – Подумал я.

Через несколько минут полета я приземлился на что-то мягкое. Это был стул. Барный стул в каком-то придорожном кафе:

– Шеф. – Прозвучал знакомый голос. – Вы меня слушаете?

Я поднял глаза и увидел перед собой Викторию. Она потягивала кофе и нерешительно поедала кекс:

– Да. – Сказал я. – Очень внимательно.

– Помните Парадокс Ферми? – Спросила девушка.

– Да. – Ответил я. – Общий смысл «Ну и где они сейчас?»

– Именно. – Ответила она, наконец, разделавшись с кексом. – Ферми полагал, что радиоволны являются самым дешевым способом связи и все цивилизации в своем развитии должны их хоть немного использовать. Наличие входящих передач в космосе можно было трактовать как признак существования внеземных цивилизаций. Однако, принимая во внимание то, что мы увидели – торусов, норкианцев, санмитов, хаторов и других существ – я хочу сказать, что этот мужик ошибался. Для торусов самым дешевым способом связи является телепатическая коммуникация, которая вообще не оставляет никакого фона в эфире, ее невозможно отследить без тонко настроенных приемников Зальманна, следовательно, вот и ответ на вопрос, почему наши радиопослания с Аресибо и других телескопов остались без ответа. Им не нужны радиоволны, они их просто не используют.

– Готовишь доклад или речь перед студентами? – Спросил я.

– Нет, шеф, просто я к тому, что у Парадокса Ферми есть еще и ответвления. Гипотеза «космических чудес».

– О, прошу, не начинай. – Ответил я.

– Нет, Вы только послушайте. Резонно предположить, что те существа, которых мы изучили, далеко не венец эволюции. Есть более развитые формы жизни, деятельность которых мы просто не можем отследить. Знаете почему?

– Потому чтоона ничем не отличается от природных явлений. Дальше что?

– А что если это действительно так, шеф?

– Кажется, я понял. Сейчас мы с тобой дойдем до концепции управляемой Вселенной, заговорим о высшем разуме, сотворившем жизнь во всем пространственно-временном континууме, и плавно перейдем на пиво, потому что поддерживать такую дискуссию на трезвую голову будет уже невозможно.

– Заметьте, не я это предложила. – Улыбнулась она.

– Да ладно, я угощу. Продолжай.

– Если задуматься об уравнении Дрейка, то вероятность возникновения разумной жизни во Вселенной оценивается большим порядком цифр только при определенных значениях входных параметров. Скажите, разве могут эти параметры принять нужные значения сами по себе, без вмешательства извне?

– Могут.

– Я и не спорю, что могут, но такая вероятность ничтожно мала. Другими словами, как природа может решить уравнение Дрейка подстановкой параметров, если она не мыслит категориями линейной алгебры?

– И ты приходишь к выводу, что Бог существует?

– Да, Он более, чем реален, шеф. Мы исследовали десятки, вдумайтесь, десятки инопланетных форм жизни. В этом чувствуется явный умысел. Можно поверить в один случайно зародившийся вид, но не в десятки. Только представьте себе лицо Папы Римского, когда этот самый Бог завалится к нему на литургию.

– Ты оскорбляешь чувства верующих, Виктория. Мы дочерняя структура ООН, мы должны быть толерантны ко всем слоям человеческого общества.

– Сейчас я говорю с Вами, а не с ними. Подумайте, шеф, за что мы боремся? За непоколебимость религий и позиций политиков, мир во всем мире, истину или, быть может, просто наводим бесполезную суету?

Я позвал официантку и заказал нам пива:

– Понимаешь, Виктория, сейчас мы как команда Ферми – бродим в потемках и генерируем гипотезы, которые могут и не подтвердиться. Природа интересная штука – виды могли зародиться и случайно, заставив нас придумывать себе головоломки вроде Парадокса Ферми, уравнения Дрейка и других вещей. Я задумывался над тем, что ты сказала, не раз, но пока мы не увидим этого Бога, дискутировать о том, что Он, – я поднял палец вверх, – существует или нет – все равно, что пытаться увидеть что-то в мутной воде.

– Да, Вы правы. Но что нам остается? Контора должна быть готова к этому, шеф.

– К этому нельзя быть готовым, Виктория. Он, – я снова поднял палец вверх, заставив девушку улыбнуться, – уже может быть здесь и слушать наш разговор. У Него, – я повторил свой жест, пригубив пива, – могут быть самые непредсказуемые мотивы. И, если ты права, и Он существует, мы не сможем ничего противопоставить этой форме жизни.

– Ничего? – Спросила она, пригубив пива.

– Ровным счетом ничего. – Отрезал я. – Приемники Зальманна, лучевые пушки, крупнокалиберное инопланетное оружие – это все будет бесполезно.

– А дипломатия? – Спросила она.

– Ты и, правда, веришь, что с такой формой жизни можно будет о чем-то договориться? – Улыбнулся я.

– Абсолютное зло? – Спросила она.

– Не факт, но если этой форме жизни что-то в нас не понравится, а такая вероятность довольно велика, Отдел 3 не помощник человечеству.

– Это довольно грустно. – Заключила девушка.

– Да, но, к сожалению, или к счастью, нам и без этого работы хватает. – Я увидел, что ее бокал был пуст, в моем же осталось немного пены. – Все, отдохнула? Возвращаемся в офис?

– Да. Я вызову машину.

Мы вышли из кафе, после чего краски того воспоминания померкли. Кто бы мог подумать, что Виктория окажется права и мы столкнемся с Богами, сотворившими все живое во Вселенной? Эти существа предвидели то, что мы придем в колыбель их цивилизации еще до нашего зарождения, потому как они сами спроектировали нас – нашу физиологию, нашу историю, все. Невероятно, наш задушевный разговор оказался абсолютной истиной от начала и до конца…

МАРГО

Медпункт, экзопланета Нова, система Кайрос, вечер 20 мая 2521 года

Это продолжалось уже двое суток – периодически порабощенные Наблюдателями колонисты пытались атаковать медпункт. За это время мы отразили порядка сотни таких атак – нас пытались обстреливать с воздуха, кто-то пробовал перегрузить защитный барьер излучением пушки, кто-то же рисовал нам очередную иллюзию.

Я отказалась от восстановления ноги с помощью капсулы, дабы подарить шанс Веронике. Теперь же я могла передвигаться только в инвалидном кресле, которое мне выделила Ая. У этой штуки был электромотор, так что я могла перемещаться по клинике довольно быстро и без посторонней помощи.

Порабощенные отключили клинику от реактора, поэтому теперь мы питались от резервной подстанции. Из-за этого на некоторых этажах не горел свет или работало только дежурное освещение. У нас было еще достаточно провизии и медикаментов, однако с боеприпасами дела обстояли хуже. Мы хотели совершить вылазку в арсенал, чтобы пополнить запасы патронов и запастись чем-то более серьезным, чем пара пистолетов, однако, Вероника с Аей в один голос отговорили нас от этой затеи. Они были правы – если Наблюдатели захватят наш разум, мы даже не почувствуем этого. Вместо нас в клинику вернутся они…этого нельзя было допустить:

– Что будем делать? – Спросила я, загнав коляску в ординаторскую. Мы превратили эту комнату в своего рода БИЦ, где проводили планерки и обсуждения. Это место казалось самым безопасным во всей клинике…возможно, и на всей этой планете.

– Патроны заканчиваются. – Начал Виктор. – Это единственное, что может помешать нам сдерживать их. Барьер работает, датчики движения тоже, все входы и выходы заблокированы. Они не пройдут, если только не решат похоронить нас заживо, сровняв это здание с землей. Или… – он задумался, – стравить нас друг с другом.

Вероника решила взять слово:

– Мы здесь уже два дня, однако, никто так и не потрудился придумать хоть какое-то оправдание осадному положению. Чего мы пытаемся добиться?

– Мы пытаемся выжить, Вероника. – Сказала Ая.

– Мы не выживем, Ая. – Отрезала женщина, опершись о стол. – Неужели не ясно, что эти существа не дадут нам выйти отсюда живыми или…не порабощенными?

– У тебя есть предложения, мама? – Спросил Виктор.

– Есть. Если они так рвутся попасть в клинику, пусть войдут. Мы встретим их и похороним заживо. Вместе с собой.

– Боюсь, они предвидели и этот вариант. – Сказала я. – Они не производят впечатление самоубийц, Вероника.

– Тогда что же им нужно, Марго? Почему мы до сих пор живы? – Негодовала Вероника.

– Вероятно, они ждут, когда мы, наконец, решим впустить их. – Сказал Виктор.

– Глупо и не их метод. – Возразила Ая. – Что если… – девушка задумалась и замолчала:

– Говорите, Ая. – Сказала я, подъехав к медику.

– Что если они уже получили, что хотели, а то, что мы видим, – не более, чем очередная иллюзия?

Внезапно у меня перед глазами предстала картина: Ая лежит на полу с пулей в голове и дымящимся пистолетом в руке, Виктор дерется с кем-то из колонистов голыми руками, а Вероника пронзила себя и кого-то из порабощенных длинным металлическим штырем. Поморгав глазами, я вернулась в ординаторскую, где между моими товарищами по несчастью завязалась словесная перепалка:

– Это безумие! – Кричал Виктор.

– У нас нет другого выхода, Виктор. – Парировала Вероника.

– А что если Макс со своей командой вернется и поможет нам? Что если это не конец? – Говорила Ая.

– Это конец, Ая. Мы проиграли. Единственное, что мы можем сделать… – в какой-то момент я перестала слышать ее голос, снова оказавшись внутри некоей проекции.

В этот раз я путешествовала по Нове на своей коляске. Планета будто вымерла – вокруг не было ни единого признака цивилизации. Все покрылось толстым слоем снега и тонкой ледяной коркой. Вдобавок, на планете серьезно ухудшился климат – теперь там царила вечная мерзлота. Я проехала несколько метров, после чего провалилась под лед. Холодная вода сковывала все мое тело судорогами и мышечными спазмами. Я пыталась выбраться, но меня неумолимо тянуло вниз, на дно. Постепенно, я перестала сопротивляться, плавно погрузившись во мрак:

«Марго», – прозвучал голос отца в моей голове, – «ты меня слышишь?»

– Папа? – Спросила я, не поверив в услышанное.

«Да, это я». – Ответил голос. – «Марго, прошу, выслушай меня. Отговори остальных от самоубийства. Мы уже пытались пожертвовать собой, чтобы спасти Вас. В этом нет никакого смысла. Вы просто погибните ни за что».

– А что нам делать? Мы потеряли всех, кто мог хоть что-то предпринять, даже вас с мамой. Кстати, кто ты? Я пыталась связаться с тобой, но у меня ничего не получилось, следовательно, мой отец мертв.

«Ты права, я не совсем жив. Мой голос в твоей голове – это нечто вроде твоей Интеграции. В моем случае, это называется Исход – я могу существовать вне своего тела. Сколько по времени – не знаю. Мне повезло, что я смог достучаться до твоего сознания». – Отвечал голос.

Внезапно я стала чувствовать нехватку кислорода. Меня будто…подвесили или повесили. Постепенно, мрак стал сменяться интерьером ординаторской, где я висела под потолком на шейном платке Аи. Я пыталась стать ногами на свою коляску, которая стояла в нескольких метрах от меня, однако с каждым движением я лишь сильнее затягивала узел у себя на шее:

«Это иллюзия». – Успокаивал меня голос.

– Откуда ты знаешь? – Хрипела я, параллельно пытаясь развязать узел.

«Я знаю». – Отвечал он.

Постепенно мои глаза снова застлала темнота. Теперь я чувствовала, что твердо стою на ногах. Я попробовала пройти несколько шагов вперед, как вдруг меня оглушил пронзительный визг. Этот звук был настолько жутким, что меня тут же сковал первобытный страх:

– Кто здесь? – Спросила я у темноты, сделав еще несколько робких шагов вперед. Отец был прав насчет сюрреализма происходящего – в этом состоянии я не чувствовала боли в ноге и могла свободно ходить, даже не прихрамывая.

Визг прозвучал снова, а секундой позже произошло необъяснимое – на меня набросилась толпа Фантомов и Искаженных. Эти существа просто…прошли сквозь меня, словно призраки:

«Видишь? Это все их трюки. Не бойся и продолжай идти вперед». – Сказал мне голос.

– А что я увижу в конце пути? – Мне хотелось назвать его папой, хотя я не была до конца уверена, что со мной говорил мой настоящий отец. Его голос тоже мог быть проекцией, иллюзией, чтобы усыпить мою бдительность:

«Я не знаю». – Ответил он. – «Могу только предположить, что если ты останешься…» – он не успел закончить мысль, потому как те призрачные существа вернулись…с друзьями – теперь их были сотни, тысячи. Все они с бешеной скоростью пронеслись сквозь меня. На какое-то время от всего этого ужаса у меня перехватило дыхание. Я решила остановиться и отдышаться.

В какой-то момент я почувствовала чье-то присутствие. В отличие от этих призраков, то существо было живым – я чувствовала его дыхание, чувствовала, как оно смотрит на меня. Оно было рядом…ближе, чем это можно было представить.

Сделав несколько робких шагов вперед, я уткнулась во что-то твердое и высокое. Я решила на ощупь обследовать внезапно возникшее препятствие…плащ, тяжелый металлический нагрудник и…о, Боже, грубая, нечеловеческая кожа с костяными наростами…вытянутый череп. Поняв, что это был не человек, я поспешила убрать руку, однако вскоре сама ощутила, как он взял меня за плечи – в этих руках было столько силы:

– Вот мы и встретились, родная. – Прозвучал жуткий, нечеловеческий голос, сродни тому, которым говорил порабощенный Ян, только этот звучал еще ниже и древнее. Я попыталась вырваться из цепких лап этого монстра, но недооценила его силу. – Не бойся, это я.

– Это невозможно. Нет, так не бывает. – Отпиралась я, все еще пытаясь освободиться. – Ты врешь мне!

– Полагаю, лучше один раз увидеть. – После этого я стала видеть образы – это существо передавало мне воспоминания отца.

Он смог перенести свое сознание в тело Наблюдателя в Пантеоне, и теперь он был жив. Во всяком случае, в этом меня пыталось убедить существо:

– Почему я должна тебе верить? – Спросила я.

– Потому что я твой отец, Марго. И еще, потому что эти тела им больше не нужны.

– Отпусти, ты делаешь мне больно. – Попросила его я, после чего пришелец послушно убрал руки с моих плеч. – Где мы?

– В твоем или моем сознании.

– А точнее?

– Я не знаю, Марго. Я отключился после общения с ИИ Пантеона и оказался здесь. Я прошел несколько своих воспоминаний, а потом все померкло. Я не знал, куда идти, и решил остановиться.

– Если ты действительно мой отец, то почему здесь, в коридорах чьего-либо разума, ты разгуливаешь в теле Наблюдателя? Почему я не вижу тебя таким, какой ты есть, человеком?

– Потому что я больше не человек, Марго. Того тела больше нет. Есть только этот гнилой кусок плоти, который раньше поддерживался обезболивающими и стимуляторами. Я не боец, я ходячий труп.

– Как нам вернуться? – Спросила я.

– Полагаю, тебе нужно идти назад, к своему телу, а мне – к своему.

– А если ты пойдешь со мной?

– Не знаю. Не думаю, что это хорошая идея. Кстати, что у тебя с ногой? Я видел тебя в инвалидном кресле, когда передавал воспоминания. Что случилось?

– Ян…он…оказался порабощен Наблюдателями. Один из первых. Он заколол Веронику и пытался удавить Аю. Пришлось драться с ним. Ая расстреляла его из своего пистолета, но перед этим он успел «поработать» со мной.

– Левая или правая? – Спросил он.

– Левая. – Ответила я.

– Сейчас. – В темноте я с трудом увидела, как он сел на колено и, закрыв глаза, взялся за мое левое бедро. По ноге тут же стали проходить легкие электрические разряды:

– Ты уверен, что это сработает? – Спросила я. – Клона ты исцелял вживую, а меня пытаешься вылечить здесь.

– Не знаю. – Ответил он. – Еще минута.

Через минуту он убрал руки и, встав передо мной в полный рост (Боже, он был не ниже трех метров), сказал:

– Возвращайся.

– А ты? – Спросила я, он попытался что-то ответить мне, но тут же исчез столь внезапно, как и появился, оставив меня в неведении.

Я развернулась и пошла в обратном направлении. Я не знала, сколько времени провела в этом месте, но одно можно было сказать точно – это существо, кем бы оно ни было, явно не желало моей смерти. Неужели оно и вправду было моим отцом?

Дабы больше не терять время, я перешла на бег и в скором времени увидела впереди свет. Судя по всему, мне было нужно туда…

ДИРЕКТОР

Местонахождение неизвестно, вечер 20 мая 2521 года

После прощания с Марго я поспешил вернуться к своему новому телу в Пантеон, однако, по пути назад я попал в очередную проекцию своего воспоминания.

В этом эпизоде я общался с Викторией в своем кабинете в офисе Отдела 3 спустя несколько дней после нашего с ней разговора в кафе. Девушку серьезно заняли размышления о материальном Боге, управляемой Вселенной, высшем разуме и других вещах, о которых мы на тот момент могли только философствовать:

– Шеф, а что если Вселенная – не самая крупная единица материи? Что если существуют совокупности и совокупности совокупностей Вселенных?

– Параллельные миры? – Спросил я. – Альтернативные реальности и временные линии?

– Как вариант. – Сказала она. – Однако я имею ввиду другое.

– Я понял. Ты хочешь сказать, что если твои опасения насчет материального Бога и управляемого созидания видов подтвердятся, Он может быть не один, верно?

– Да, эти существа могут жить вне времени. В разных мирах, в разных системах одновременно и независимо от другой группы. Другими словами, если нам удастся Их найти и победить в одной системе, Они могут придти из другой. Это как Гидра – отрубаешь одну голову… – я не дал ей договорить:

– А на ее месте вырастают еще две. Понимаешь, Виктория, с твоими догадками нельзя пойти к нашим партнерам с другой стороны, да что там – этим невозможно убедить ООН.

– Но Вас-то я убедила? – Спросила девушка.

– Допустим. Однако с чем ты прикажешь мне идти ко всем этим людям? С твоими рассуждениями? Если обращать их внимание на возможность существования такой угрозы, то надо идти к ним с конкретными предложениями. А какими могут быть предложения? Как бороться с тем, с чем мы и ни один из тех видов, с которыми у нас установлен контакт, не сталкивались? У кого просить помощи? И какой?

– Шеф, мы должны. Завтра может быть поздно.

– Мы не знаем, где Они обитают, как выглядят, на что способны, да что там – мы не знаем, существуют ли Они. Прошу, Виктория, оставь эти мысли. Так будет лучше.

– Для кого? Для ООН? Для Вас? – Она положила мне на стол красную папку-скоросшиватель, набитую листами формата А4. Листы были покрыты рукописным текстом. – Это мои соображения. Гипотетические ответы на Ваши вопросы.

– Расскажи коротко. – Сказал я, быстро пролистав папку. Виктория писала каллиграфическим почерком с серьезным давлением на бумагу. Он был более, чем разборчив, однако мне как обычно не хватало времени изучить ее заметки.

– Это органическая форма жизни. Существа используют устройства, аналогичные колайдеру, чтобы катализировать направленные Большие Взрывы, приводящие к зарождению космических тел в той или иной части космоса. Для передачи энергии от взрыва они используют преобразователи, принцип действия которых мне неизвестен. Источником энергии для всей их инфраструктуры служит…вероятно, звезда или скопление звезд, потому как ни один реактор не выдаст такого потенциала, чтобы катализировать взрывы потоком. Следовательно, они обитают в звездной системе, содержащей несколько небесных тел с потенциалом, эквивалентным Солнцу.

– Система с несколькими Солнцами, правильно? – Спросил я.

– Да. – Ответила она. – Понимаю, что таких систем может быть много в космосе, но это все, что у меня есть.

– Нужно строить космические корабли и отправлять их во все уголки Вселенной. Ты понимаешь, насколько это нерационально? Мы можем так и не найти Их. Мы не меценаты вроде Вейланда из Вселенной Кэмерона, чтобы тратить миллиарды на такие экспедиции просто потому, что мы это можем.

– Только представьте себе, насколько могущественным станет человечество, если мы сможем найти Их? Лекарство от рака от торусов покажется ерундой по сравнению с Их технологиями и знаниями. Отдел 3 станет не нужен людям, Вы, Марта и Ваша будущая дочь, наконец, обретете спокойную жизнь, о которой так долго мечтали.

– Нет, Виктория. Нет. – Я закрыл папку и вернул ее девушке. – ООН это не поддержит.

– Когда это кого-то останавливало?

– Япония, Китай, Корея, Германия, Англия, Франция, Италия и другие страны финансируют нас. Твои записки…несерьезны, неубедительны. Так уж сложилось, что они развязывают нам руки только, когда где-то начинают погибать или пропадать люди, находятся очевидцы необъяснимого, а приемники Зальманна фиксируют излучение телепатов. Мы можем хоть все подписаться под твоими заметками, но решение будет не в нашу пользу. Пойми, Виктория, так устроен этот мир, и мы не в силах его переделать.

– А если пойти в обход ООН и попросить помощи у них? – Она подняла палец вверх.

– Если здесь нас не станут слушать, то какой смысл просить помощи у них?

– Я поняла. – Девушка потупила глаза в пол и поспешила покинуть мой кабинет.

Что я мог сделать тогда? Ровным счетом ничего, хотя она была права…во всем. Мы проиграли эту битву еще до ее начала…когда у меня были агенты, поддержка спецслужб и правительств разных стран, а также партнеры с другой стороны, я ничего не сделал…ничего, что могло бы спасти всех этих людей…есть ли смысл продолжать бороться? Что мы получим в итоге? Спасение, надежду или, быть может, покой?

ВИКТОР ШТАЙНЕР

Медпункт, экзопланета Нова, система Кайрос, полдень 21 мая 2521 года

Примерно 12 часов назад Марго отключилась и упала со своей коляски на пол. Мы с Аей и мамой пытались привести ее в чувство, однако девушка не приходила в себя. У нее был пульс, дыхание, а также минимальная мозговая активность, характерная для состояния вегетативной комы.

Мы положили ее на каталку и перевезли в операционную. Доктор Мори решила понаблюдать за ней некоторое время, мама заняла свой пост на крыше клиники, а я же остался один в пустой ординаторской.

Я подошел к шкафу, где мы хранили наши скудные запасы патронов и расходных материалов к оружию вроде батарей, охлаждающих картриджей, фонарей, целеуказателей и других полезных вещей. Открыв створки шкафа, я посмотрел на последние три коробки с патронами…их хватит только на пять минут серьезного боя…если нам, конечно, позволят выстрелить.

Судя по всему, наши подопечные решили перегруппироваться и обдумать свои действия – они оборудовали нечто вроде командного пункта у подножия нашего холма. Им удалось перепрограммировать всю технику Новы, и теперь вся наша транспортная система принадлежала им. Корабли и коммунальный транспорт просто остановились. Машины также вырубились…судя по всему они создали на планете некую аномалию, вероятно, магнитную, которая просто выбила им электронику. Вчера я пытался проверить свой багги – он просто не мог завестись, хотя заряд аккумулятора был полным, свечи и мотор были в норме…они отрезали нас…

Я покинул ординаторскую и уже было собрался подняться наверх, к маме, как вдруг меня окликнула Ая:

– Виктор! Виктор, Марго пришла в себя.

– Здорово. – Ответил я, заблокировав дверь. – Как она?

– В полном порядке, что странно. Без электроэнергии я ограничена в возможностях обследования ее организма, однако, есть кое-что, требующее внимания.

– И что же? – Спросил я, убрав ключ в карман куртки и развернувшись. Девушка выглядела напуганной.

– Ее нога, Виктор. Она…исцелилась. Девушка снова может ходить.

– А такое возможно? – Удивился я.

– Полагаю, что возможно, если бы ей…помогли.

– Что значит «помогли?» – Прищурился я. – Хочешь сказать, что наши друзья уже здесь, а точнее, в ее голове?

– Я не знаю, Виктор. – Медик развела руками. – Это можно трактовать как угодно. Полагаю, что тебе следует поговорить с ней.

Я нервно засмеялся:

– Ты все еще считаешь, что порабощенных можно вычислить в беседе?

– Нет, Виктор. – Она выпрямилась и скрестила руки на груди. Боже, она была едва ли не эталоном восточной красоты – не зря ее назвали Аей. С японского языка это переводится как шелк, нежный и яркий шелк. – Я считаю, что с ней нужно поговорить. Нам нужно знать, кто ей помог. Какие мотивы у этого существа, и, соответственно, может ли оно помочь нам всем выбраться отсюда. Что скажешь?

– Если это очередной трюк, то нет никаких гарантий, что… – Ая оборвала меня на полуслове:

– Гарантий нет, но есть шанс. Итак, твое решение?

– Хорошо. Идем.

Мы направились к операционной. Когда мы вошли, Марго уже твердо стояла на своих ногах и нервно мерила комнату шагами. Увидев нас, девушка улыбнулась:

– Пришли за интервью? – Сыронизировала Марго.

– Что-то вроде того. – Ответил я, дав Ае знак остаться в проходе. Это была всего лишь мера предосторожности, не более. – Расскажи нам о своем «чудесном исцелении». Кто тебе помог? Лучше отвечать честно.

– А вы мне поверите? – Спросила она, скрестив руки на груди, также, как и Ая.

– Смотря, что ты нам споешь. – Ответил я.

– Это – она указала на свою ногу, – мой отец. Я не чувствовала его, потому что его тело мертво, а сознание живо. Они взорвали корабль, как и планировали. Они уничтожили часть носителей с сознанием Наблюдателей, даже частично повредили их установку для трансляции сознания в тела людей. Однако, – далее, она рассказала нам всю историю путешествий Макса по Пантеону. Мы должны были в это поверить, однако, меня до самого последнего ее слова не покидал скепсис…что ж, другого источника информации у нас пока нет:

– С ним можно связаться? – Прервал мои размышления голос Аи.

– С моим отцом? – Переспросила Марго. Когда доктор кивнула ей, девушка продолжила. – Думаю, да. Только что это нам даст?

– Ответы. – Сказал я.

Марго ухмыльнулась:

– Тех ответов, что разгуливают по планете, тебе недостаточно?

– Марго, перестань юлить. – Устало произнес я.

– Что ты хочешь? – Наконец, спросила девушка.

– Докажи нам, что Макс действительно жив. Докажи нам, что именно он исцелил тебя. Докажи нам, что это не очередной трюк наших друзей. – Сказал я.

– Он стал чудовищем, Виктор. – Ответила Марго. – Если я позволю ему говорить через меня, вы не поверите ни единому его слову. Он больше не человек.

– Я хочу слышать его голос, Марго. – Пусть он сам все это расскажет.

– Но это же бред, вы все равно не поверите. – Возразила она.

– Нам некуда спешить. – Поддержала меня Ая. – Давай, устрой нам встречу с ним.

– Я не знаю, как. – Развела руками Марго.

– Подумай. Мы будем ждать ровно столько, сколько потребуется. – Ответил я.

Марго опустилась на кушетку, тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Видимо, девушка решила подумать, как можно выполнить нашу просьбу. Приготовившись к долгому ожиданию, я поставил рядом с кушеткой стул и сел на него, Ая же облокотилась на дверную колоду, так и оставшись стоять в проеме (несмотря на внешнее хладнокровие и беспристрастность, она боялась; это можно было понять по тому, как часто она проверяла свой пистолет, периодически кладя на него руку).

Через несколько минут мы почувствовали легкую вибрацию. Решив, что это очередная попытка штурма, я связался с мамой через приемник в часах:

– Они снова решили атаковать нас? – Спросил я у нее.

– Нет, на горизонте чисто. И тихо, слишком тихо. А что?

– Этот…толчок. Ты тоже почувствовала его?

– Нет. – Ответила она. В этот момент толчок повторился:

– Сейчас. Ты почувствовала?

– Нет. Что там у вас происходит? – Спросила Вероника.

– Пытаемся понять. – Ответил я. – Ладно. Береги себя там.

– Поняла. Конец связи. – Ответила мама, прервав сеанс.

– Виктор, – сказала Ая, когда мы снова почувствовали вибрацию. – Это делает она.

– Я уже понял. – Ответил я. – Посмотрим, что будет дальше.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – Сказала доктор.

– Если бы я знал, то сказал бы, а так нет – я и понятия не имею, что сейчас делает Марго.

– Лучше бы ты этого не говорил. По крайней мере, вслух. – Нервно засмеялась Ая.

Внезапно на всем уровне полностью погас свет. Я включил фонарь на своем пистолете и посветил им в сторону Аи – девушка зажмурилась от его яркого света, после чего сама сняла свое оружие с пояса, включила фонарь и посветила им в мою сторону:

– Виктор! Сзади! – Крикнула она. Обернувшись, я был ошеломлен: передо мной в полный рост стоял Наблюдатель. Он выглядел также, как и существо из записей моего отца – это был трехметровый гуманоид с вытянутым черепом и тремя парами близко посаженных глаз, а также звериным оскалом. Существо было облачено в мантию какого-то жреца или чиновника, потому как одежда была выполнена из дорогих тканей, а на шее у гуманоида висел блестящий металлический нагрудник.

Чтобы быть со мной на одном уровне, существо присело на колено:

– Здравствуй, Виктор. – Неестественным голосом, похожим на речь порабощенных, произнесло чудовище, после чего посмотрело в сторону Аи. – Мое почтение, доктор Мори.

– Кто ты? – Спросила медик, сняв свой пистолет с предохранителя и направив оружие на незваного гостя.

– Марго ведь сказала, что вам будет трудно поверить.

– Что ты с ней сделал? – Спросил я.

– Ничего. – Ответило существо, отойдя в сторону. За его спиной стояла кушетка, на которой лежала Марго. Судя по всему, девушка снова потеряла сознание. – Как только я уйду, она снова придет в себя. Вопрос лишь в том, что вы хотите услышать от меня.

– Кто ты? – Повторил я вопрос Аи.

– Это тело стало вместилищем моего сознания. Теперь я – это Макс, а Макс – это я.

– Говори проще. – Возмутился я.

– Проще – мы взорвали «Деструктор», когда Наблюдатели попытались воспользоваться телами клонов. В том взрыве никто не выжил, кроме одного клона. Субъект 1345, репликант Яна Чунга Ли, начальника службы безопасности на Нове. С его помощью я смог перенести сознание в прежнее тело Старейшины. Насколько мне известно, он был чем-то вроде вождя или идейного вдохновителя их цивилизации. Теперь его сознание распылено между несколькими колонистами на Нове, а я заперт в Пантеоне вместе с этим клоном. Мы обследовали это место – здесь нет никаких ретрансляторов, кораблей и других приспособлений для того, чтобы вернуться на Нову. ИИ Пантеона отказался нам помогать, сказав, что его единственная установка – помочь нам подойти к мысли о самоубийстве.

– Это…тело, – сказал я, указав на существо, – в нем есть какие-либо воспоминания по истории их цивилизации? Хоть какие-то подсказки?

– Ничего, Виктор, – отрезало существо, – в этой оболочке нет ничего, кроме терапевтической процедуры, с помощью которой я исцелил Марго.

– Имена колонистов. – Сказал я. – Кто стал носителями для сознания Старейшины?

– Насколько мне известно, наиболее крупные осколки его сознания получили Виктория и Карл. Другие частицы его личности распылены между еще десятком колонистов. Если ты считаешь, что ликвидировав их, ты сможешь чего-то добиться, то ошибаешься.

– Почему? – Спросил я.

– Как и для меня, для них смерть физической оболочки не является преградой. Если ты убьешь Викторию, Карла и еще кого-то из тех, кто стал его носителем, он может запросто перенести свое сознание в тела других колонистов.

– А если убить всех сразу? – Осмелился предположить я.

– Ты сам не почувствуешь, как станешь новым носителем.

– Зачистка планеты? – Предположила Ая.

Гуманоид посмотрел в ее сторону, после чего прищурился и сказал:

– Это не выход.

– Почему же? – Возразил я.

– Виктория… – сказало существо, взявшись за подбородок, – она…предвидела все это 504 года назад. Она соединила вместе все космологические теории, которыми на тот момент располагало человечество – от парадокса Ферми до уравнения Дрейка и гипотезы уникальности Земли. Она предположила, что существует форма жизни, чья деятельность ничем не отличается от природных физических явлений, своеобразный материальный Бог. Бог, который действительно творит свой Замысел наяву. Она попыталась объяснить природу его могущества, опираясь на физику, гипотетически описать внешний вид этих существ, принцип действия Куба и Зеркала, но я к ней не прислушался. Она была близка к истине, но я запретил ей заниматься своими изысканиями дальше.

– Ближе к сути. – Сказал я.

– Она полагала, что эта форма жизни имеет центры своей цивилизации в виде устройств, аналогичных Кубу и Зеркалу, в каждой звездной системе. Таким образом, победа над Наблюдателями здесь и сейчас ничего нам не даст. Их друзья из соседних систем придут на Нову и закончат начатое.

– Что заканчивать, если мы уничтожим планету вместе с собой? – Спросила Ая. – Мы остановились на этом плане.

– Начнем с того, что они не позволят вам выйти из этой клиники.

– Мы можем впустить их и подорвать здание. – Сказал я.

– Думаю, они знают, что вы заминировали клинику. Они не сунутся сюда, пока не перестанут видеть в вас угрозу.

– И что нам делать? – Спросил я.

– Я попрошу у них возможности эвакуировать вас в Пантеон. – Ответил пришелец. Мне все больше и больше хотелось верить в то, что это и вправду Макс. – Возможно, в любое другое место. Они выиграли, дальнейшая борьба не имеет смысла.

– И что потом, Макс? – Наконец, я признал его.

– Потом нам останется только ждать, пока любая другая разумная форма жизни не победит их. Могут пройти годы, тысячелетия, пока этот момент не наступит. Сейчас, чтобы выжить, вам нужно показать им свою нейтральность. Прекратите стрелять в них и строить самоубийственные планы. Прошу вас, ничего не предпринимайте в ближайшее время. Я могу рассчитывать на ваше понимание?

– Да. – Ответил я.

– Что ж, тогда позвольте откланяться.

– Удачи вам, Макс. – Сказал я.

– Берегите себя. – После этого существо исчезло, на уровне снова зажегся свет, а Марго сделала громкий вдох, открыла глаза и встала. Ая подбежала к ней и стала приводить девушку в чувство, я же связался с мамой:

– У тебя там все в порядке?

– Да. – Ответила она. – Наши друзья больше не пытаются идти на штурм.

– Штурма больше и не будет. Спускайся, мы тебе все расскажем.

– Хорошо. – Ответила женщина, после чего добавила. – Уже иду.

Через десять минут мама была уже в операционной. К тому моменту Марго уже чувствовала себя лучше. Мы рассказали Веронике все, что нам поведал Макс. Несколько минут женщина молча расхаживала по комнате, после чего сказала:

– Он считает, что может договориться с ними. Да уж. С чем боролись, на то и напоролись. 500 лет назад твой отец так договорился с ними. Где гарантия, что через 500 лет они не придут за нами снова?

– Гарантия есть, мама. Мы получили 500 лет мирной жизни за то, что не пытались одолеть их. Если мы совсем уйдем на дно, смешавшись с пылью мироздания, они о нас даже и не вспомнят, а мы получим больше времени, чем 500 лет. К тому же, мы не одни во Вселенной. Кто-то также может пытаться победить их. Рано или поздно у кого-то это получится, но не у нас точно.

Мама тяжело вздохнула:

– Ты прав, нужно больше, чем есть у нас, чтобы одолеть их. У кого-то точно получится. Вопрос только когда? Когда это произойдет, если принять во внимание предположения Виктории?

– Уж точно больше, чем через 500 лет, Вероника. – Сказала Марго. – Мы можем только переждать это время.

– Ладно, пусть попробует, но я не знаю. – Безучастно произнесла мама.

– Что тебе не нравится? – Спросил я.

– Да все мне не нравится, Виктор. Все. В одну реку дважды не входят.

– Макс просил больше не стрелять в порабощенных, что бы ни случилось.

– Хорошо. – Ответила мама. – Будем надеяться, что у него получится.

– Будем. – Сказала Ая. – Это все, что нам остается.

ДИРЕКТОР

Пантеон, вечер 21 мая 2521 года

– Ты хочешь забрать их и совершить с ними исход, человек? – Спрашивал меня Старейшина. Через ИИ Пантеона я повторно связался с ним, чтобы попросить у него возможности спасти Марго, Виктора, Аю и Веронику. – Говоришь, что перестанешь бороться с нами?

– Да. – Отвечал я. – Вы победили. Дальнейшее противостояние не имеет смысла. Мы просто заляжем на дно. Никаких научных изысканий двойного назначения, никаких поисков, мы просто доживем свой срок. Вы же вольны делать на Нове все, что захотите. Как Вам такой вариант? Продуктивен?

– Что Вам нужно от нас? – Спросил он. По ту сторону экрана со мной говорил Карл. Видимо, Старейшина переключался между носителями, когда чувствовал утомление или истощение прежнего тела. В прошлый раз он использовал Викторию для коммуникации.

– Корабль с большим запасом топлива и шестью анабиозными капсулами. Я хочу лететь с ними.

Старейшина заставил Карла изобразить задумчивость на лице:

– И все?

– Да. – Ответил я. – Мы сами найдем себе убежище. На худой конец уйдем в дрейф.

– Надеетесь пережить нас? – Спросил он.

– Это самое большое, что мы можем сделать.

– Ты можешь начать искать контакта с другими видами, чтобы рассказать им о нас. Ты и твои друзья опасны для Замысла. Неужели ты считаешь, что я позволю вам уйти?

– Прошу тебя. – Сказал я. – Там моя дочь.

– То есть другие колонисты тебе не интересны? – Спросил Старейшина.

– Мне интересны все, кто сейчас находятся в клинике. Я хочу уйти вместе с ними и с этим парнем-клоном. Разве могут шесть человек что-то противопоставить такой мощной цивилизации?

– Штайнер – старший, Виктория и Вероника смогли возродить Отдел 3 и бросить нам вызов. Их было трое, а ты предлагаешь отпустить шестерых.

– Я клянусь тебе, что никто из них даже не посмотрит в сторону Новы. Прошу, дай нам уйти.

– Вот наши условия: Вы вольны выбрать себе любое место для обитания, но ни о Вас, ни о нас не должен узнать ни один вид в этой части Вселенной. Ни один. Если Вы нарушите это условие, то мы не сможем гарантировать Вам безопасность. Также, как и не сможем поручиться за безопасность той цивилизации, что обнаружит Вас. Вы прекращаете все научные изыскания, связанные с поиском способа одолеть нас. Абсолютно все. Вы не совершаете дальних межзвездных перелетов. Нарушение данного условия будет расцениваться как попытка установления контакта со всеми вытекающими последствиями. Вы не реплицируете себе подобных ни при помощи клонирования, ни с использованием любой другой технологии. Ваши капсулы будут обладать терапевтическими функциями для лечения травм и болезней, не более. Запас оружия на корабле будет минимальным, только для целей самообороны. Вы не пытаетесь собрать себе новое оружие, не пытаетесь организовать массовое производство на новой планете. Вы просто живете там, как гости. Вы принимаете эти условия?

– Да. – Без раздумий ответил я.

– Тогда приготовься к прибытию корабля в Пантеон. Он приземлится к тебе в автоматическом режиме. Просто поднимись на его борт вместе с клоном, и он доставит вас на Нову. Там вы сможете забрать Марго, Виктора, Веронику и Аю. Любое отклонение от программы маршрута будет расценено как попытка сопротивления, что немедленно приведет к аннулированию нашей договоренности. Ты все понял?

– Да. – Ответил я.

– Тогда жди корабль. Конец связи. – Его голограмма исчезла, после чего передо мной снова предстала проекция ИИ:

– Доволен собой? – Ехидно спросил интеллект.

– Я поблагодарю Старейшину лично. На Нове. С тобой я не хочу ничего обсуждать. – Отрезал я, покинув Зал Памяти. У входа я встретился с клоном:

– Надеюсь, Вы знаете, что делаете, Макс. – Сказал он.

– Я бы хотел знать, парень. Но я не знаю.

– Это плохо. – Покачал он головой.

– Ты не представляешь, насколько. – Ответил я. – Будем надеяться, что все пройдет гладко.

– Нам только и остается, что надеяться. Ладно, посмотрим.

Я опустился на одну из поваленных колонн храма и погрузился в свои мысли. Я не сберег Марту и Рихарда, погубил Александра, Беллу и Тойю. Также я подло использовал таких репликантов, как тот парень, в качестве приманки для Наблюдателей, сам лишился своего тела. Марта была права – я оказался скверным лидером. Теперь все, что я мог сделать, это просто подарить оставшимся людям время. Время, чтобы все осмыслить и просто прожить свою жизнь, не ставя ее на кон, не принося ее в жертву…просто прожить ее…ради самих себя.

Мне придется учиться жить заново. Без борьбы, без всей этой бесполезной суеты…жить как все. Так, как мы с Мартой мечтали. Надеюсь, у меня получится…

ВЕРОНИКА ШТАЙНЕР

Планета Тапу, утро 15 июня 2521 года

Нужно отдать должное дипломатическим навыкам Макса – ему удалось договориться с Наблюдателями. Нам разрешили покинуть нашу же планету. Пришельцы выделили нам маломерный космический корабль с шестью анабиозными капсулами с терапевтическими функциями и разрешили нам расположиться на любой пригодной для жизни планете с серьезными ограничениями. Так, нам было запрещено контактировать с другими видами, организовывать массовое производство, реплицировать себе подобных и совершать дальние межзвездные перелеты. Мы стали обживаться в новом мире…заново…

Эта планета напоминала гигантскую пустыню. Макс выбрал ее из-за наличия пригодной для свободного дыхания атмосферы. Температура воздуха в некоторых зонах поднималась выше семидесяти градусов в солнечный полдень, а ночью опускалась до минус пятнадцати.

Здесь существовало всего несколько видов крупных млекопитающих. Они вели кочевой образ жизни и питались редкой местной растительностью. Поскольку других источников пищи на этой планете не было, мы стали охотиться на этих существ. Мы потрошили их, термически обрабатывали мясо перед употреблением, однако, даже после жарки оно имело неприятный привкус.

Воды здесь было мало – в лучшем случае на тысячу километров попадался один или два ручья. Со временем, мы поняли, что эта ссылка была своеобразной милостью победителя. Рано или поздно мы должны были здесь умереть…

Макс предложил хорошую идею: поняв, что рано или поздно существа, которых мы истребляем, вымрут или поумнеют, что оставит нас без пищи и обречет на верную смерть, он порекомендовал нам уйти в анабиоз и просыпаться каждые пять лет, чтобы обследовать планету на предмет признаков пребывания разумной формы жизни, с которой можно установить контакт. Он считал, что каждый год всем видам в космосе выпадает мизерный шанс одолеть Наблюдателей. Он был прав, но лишь косвенно.

Я сказала ему, что пять лет – это несущественный временной отрезок. Нужно несколько сотен или даже тысяч лет, чтобы цивилизации получили достаточный уровень технологического развития. Мы остановились на том, что контрольный интервал должен быть не менее ста пятидесяти лет.

Мы вынесли этот вопрос на голосование, и когда все наши компаньоны по этому затяжному турне согласились с моими соображениями, мы составили примерный план действий.

Согласно этому плану, каждые сто пятьдесят лет кто-то из нас должен был просыпаться, тратить сутки на обследование планеты и в случае выявления признаков пребывания разумной и развитой формы жизни будить остальных для контакта. В случае отсутствия таковых признаков исследователь должен был возвратиться в свою капсулу.

Порядок пробуждения мы решили установить вахтовым методом. Для фиксации дежурств мы решили использовать записную книжку Рихарда, которую субъект 1345 нашел среди обломков «Деструктора» в Пантеоне. Теперь эта вещь была единственным напоминанием о нем…

Макс сам вызвался быть первым. Мы запрограммировали его капсулу на пробуждение через 150 лет, после чего помогли ему забраться в нее (она явно была не по росту его нового тела – ему пришлось сгорбиться, чтобы я смогла закрыть крышку). Когда я нажала на кнопку, в капсулу стал подаваться усыпляющий реагент. Макс только и успел кивнуть мне, после чего сразу же отключился. Теперь на панели справа фиксировалась неестественно низкая температура тела, артериальное давление, пульс и мозговая активность. Он будто…умер или впал в глубокий сон…

После погружения Макса в анабиоз я помогла уснуть Марго и Виктору, затем Ае (девушка боялась, все это время, что мы летели сюда, она выглядела подавленной, а теперь и вовсе была разбита; я помогла ей забраться в капсулу и запустила цикл)…теперь дело было за мной…

Я решила записать что-то вроде послания тем, кто найдет нас. Я знала только испанский, английский, французский, русский и японский. Также знала общие разговорные фразы торусов – в свое время я изучала записи Беллы. Думаю, наши гости поймут смысл.

Поскольку нашим ковчегом стал этот корабль, то я решила использовать его бортовой компьютер. Я села в кресло пилота, активировала записывающее устройство и начала запись…

-–ИЗ ВИДЕОПОСЛАНИЯ ВЕРОНИКИ ШТАЙНЕР–

– Кем бы Вы ни были, здравствуйте. -*Поднимает руки и соединяет их в замок, демонстрируя дружбу и добрые намерения*.– Мы – люди. – *Рисует на листе бумаги силуэтчеловека и показывает в камеру*. – Мы последние люди во Вселенной, своеобразный рудимент, тупиковая ветвь эволюции. Мы, – *показывает на себя*, – сами поставили свой вид на грань вымирания. Если Вы смотрите это видео, это значит, что от нас ничего не осталось, кроме этих капсул с нашими телами.

Во Вселенной существует Бог. Этот Бог сотворил все живое. Вас, – *показывает на камеру*, – нас, – *показывает на себя*, – и всех других. Этот Бог зовется Наблюдателями. Эта раса подчинила себе саму природу. Они создают и уничтожают виды в соответствии с некоей концепцией под названием Замысел. Это их евгенический эксперимент, своеобразная селекция. Они дают жизнь новым видам и уничтожают ранее созданные тогда, когда считают это нужным. Наш вид и многие другие пали их жертвой. Мы ушли в анабиоз, надеясь, что кому-то из Вас удастся одолеть их. Если это так, разбудите нас, если нет – покиньте эту планету и больше сюда не возвращайтесь. Забудьте о том, что услышали и не пытайтесь разыскать Наблюдателей. Они сеют хаос и разрушения, но они смертны, ибо они живые существа. Они пытаются решить проблему смертности своих тел за счет физических оболочек ранее созданных цивилизаций, после чего продолжают контроль своего Замысла. Они очень опасны и жестоки. Они подарили нам свободу, после чего сами же ее и отняли. Нас было намного больше, но теперь осталось только шестеро. Задумайтесь над этим, прежде чем бросить им вызов.

Мы отказались от дальнейшей борьбы не только потому, что были не в силах продолжать, но и потому, что осознали, насколько масштабно это зло. Их устройства и автономные группы повсюду, в каждой звездной системе, Галактике, Вселенной – их можно уничтожить только разом. Мы не смогли это сделать, надеемся, что у Вас получится. Удачи Вам. – Сжимает руку в кулак. – И не рискуйте, если считаете, что не готовы.

*Далее следует повтор на нескольких языках*

-–Конец записи–

ДИРЕКТОР

Планета Тапу, утро 15 июня 2671 года

Я пробудился, как и планировал – через 150 лет, после того, как Вероника погрузила меня в сон. Когда капсула открылась, я упал на пол. Все мое тело гудело, отказываясь слушаться меня. Конечности затекли, а спину зажало из-за неудобной позы, в которой я смог поместиться в капсулу. Тем не менее, я был жив.

Я проверил капсулы остальных – их показатели были в норме, после чего сделал запись в журнале: «15 июня 2671 года, Макс. 09:00, проверил состояние остальных – в норме, взял оружие, боеприпасы, пищу и воду, отправился на разведку».

После отметки я взял пистолет, коробку с патронами, бутыль воды и консервы из местных млекопитающих, замороженные впрок, и отправился на обследование территории. Журнал наблюдений я также прихватил с собой.

Я осматривал окрестности в прицел пистолета, часто взбирался на холмы и дюны, чтобы иметь хороший обзор. Пару раз мне что-то привиделось, но, наведя фокус, я убедился в том, что это было не более, чем оптической иллюзией – ветер перегонял клубы пыли. Никаких следов, отпечатков обуви или нижних конечностей и тем более, следов посадки космических кораблей я в радиусе 10 километров от нашего корабля не заметил. Я бы мог поднять «Ковчег» в воздух и обследовать окрестности детальнее, но я не мог позволить себе тратить топливо и ресурс силовой установки, которая питала анабиозные капсулы остальных. Все, что я мог позволить себе – это визуальное наблюдение.

Я пробыл за бортом корабля десять часов и, так ничего и не обнаружив, вернулся назад. К своей заметке я сделал дописку:

«Обследовал все в радиусе десяти километров от «Ковчега». Ничего. Следующему вахтенному рекомендую увеличить радиус поиска. Надеюсь, Вам повезет больше. Удачи».

Закончив писать, я вернулся к капсулам. Следующей по очереди должна была быть Вероника. Я выставил на ее капсуле таймер на сто пятьдесят лет, после чего забрался в свою капсулу и активировал ее…до чего же неудобная штука…

ВЕРОНИКА ШТАЙНЕР

Планета Тапу, полдень 15 июня 2821 года

Я выбралась из капсулы, размялась, оделась и подошла к столу, где лежал журнал. Макс ничего не обнаружил в свою смену – за десять часов он осмотрел окрестности в радиусе десяти километров от места посадки корабля. Мне предстояло освоить большую территорию.

Я сделала отметку в журнале прямо после записи Макса:

«15 июня 2821 года, полдень, Вероника. Состояние остальных в норме, запасы провизии и боеприпасов в норме. Внутри корабля наблюдается пониженная температура и атмосферное давление. Визуальный осмотр окрестностей через внешние камеры и датчики подтвердил опасения насчет ухудшения климата – за бортом настоящий ледниковый период. Средняя температура воздуха – минус двадцать пять градусов, в некоторых областях она опускается до пятидесяти и семидесяти градусов соответственно. У нас нет теплой одежды и арктического снаряжения, чтобы совершать разведывательные операции в таких условиях, попробую запустить дрона для более тщательного обследования».

Этот корабль был оборудован пусковой установкой для автономных дронов. Наблюдатели выделили нам пять таких машин. Я хотела запустить один аппарат и, подключившись к его камерам, осмотреть окрестности. При таком холоде за бортом корпус «Ковчега», наверняка, обледенел, что повысило его взлетную массу. Если бы я захотела обследовать планету на корабле, то непременно сожгла бы много топлива и перегрузила силовую установку. Запуск беспилотников казался мне наиболее оптимальным решением.

В 13:30 я запустила аппарат с катапульты на верхней палубе корабля. Когда дрон набрал высоту, я подключилась к нему через консоль в кабине пилотов. В его программу маршрута я заложила патрулирование зоны радиусом в 50 километров от местоположения корабля. Я постоянно просматривала картинку с его камер, однако в какой-то момент я уснула прямо в кресле пилота…моя оплошность.

В 14:10 я проснулась от звука глухого удара с той стороны. Открыв глаза, я увидела на стекле иллюминатора снежный ком…будто кто-то скатал его и намеренно швырнул в мою сторону…словно шаловливый ребенок.

Я включила прожектор-искатель на верхней палубе и переключилась на внешние камеры. За бортом бушевала вьюга. Интересно, а дрон сможет найти дорогу назад в такой-то метели?

В 14:30 я получила сигнал от беспилотника. Он что-то обнаружил в самых крайних широтах. Переключившись на его камеру, я на секунду потеряла дар речи от увиденного.

Прямо в скалах были высечены дома…целый город. Он был обитаем – в окнах горел свет, но жителей не было видно из-за слишком большой высоты полета. Помня об обещании Наблюдателей уничтожить нас и ту цивилизацию, с которой мы вступим в контакт, я решила отозвать аппарат. Дрон в автоматическом режиме вернулся к кораблю, прицепился к штанге на катапульте с помощью магнитной пластины на фюзеляже, после чего катапульта спряталась в люке верхней палубы. Я погасила прожектор, чтобы его свет не выдавал нас, и вернулась в медблок к капсулам. Мне нужно было обдумать все это:

«Я обнаружила очаг новой цивилизации. Существа живут в каменном городе в скалах у границы крайних широт. Мне не удалось разглядеть их, но их постройки возведены с серьезным инженерным умыслом и социальной дифференциацией – есть зажиточные дома, а есть бюджетные постройки. Это свидетельствует о достаточно высоком уровне их развития, что делает возможным наш контакт с ними. Однако, принимая во внимание тот факт, что прошло всего лишь 300 лет с момента нашего прибытия на эту планету, можно сделать вывод, что они еще недостаточно сильны, чтобы бороться с Наблюдателями, следовательно, наш контакт с ними может поставить безопасность этого вида под угрозу. Ближайшие 1500 лет я рекомендую наблюдать за ними издалека, чтобы лишний раз не подставлять этих существ. Все-таки, мы здесь гости…» – написала я в журнале, после чего выставила таймер на 150 лет на капсуле Аи.

Перед тем, как лечь в свою капсулу, я лишний раз проверила состояние корабля, капсул, наших запасов, ресурс силовой установки и топлива – при текущем потреблении энергии нам должно было хватить воздуха, пищи, воды и электричества еще на 10 тысяч лет. Надеюсь, к этому времени наши соседи достигнут гораздо больших высот и смогут бросить вызов Наблюдателям…

Если во время нашего сна они найдут корабль и смогут подняться на борт, то их встретит мое послание. Надеюсь, они поймут его смысл…

ДОКТОР МОРИ

Планета Тапу, вечер 15 июня 2971 года

Я решила сразу записывать все свои наблюдения в журнал, чтобы не терять время и ничего не упустить.

Мы ошибались: эти существа не зародились здесь. Они основали здесь что-то вроде колонии для добычи природных ресурсов. Их технологии и возможности на несколько тысячелетий превосходили наши: они могли перемещаться в пространстве при помощи портативных ретрансляторов, владели техниками телекинеза и телепатии, могли лечить смертельно опасные раны и болезни одним прикосновением рук, как это мог делать Макс после перехода в тело Наблюдателя. В это было трудно поверить, но я видела, как одно из этих существ силой мысли спровоцировало сход лавины для того, чтобы обезопасить движение строительной техники по горной дороге. Это было невероятно.

Что касается внешнего вида, то отдаленно эти существа были похожи на нас, но только отдаленно. Это были четырехметровые исполины с четырьмя парами мелких светящихся неоновым светом в темноте глаз, а также бледно-серой кожей, лишенной всякого рода растительности. Они расхаживали по планете без скафандров, что наталкивало на мысль о схожести наших дыхательных систем.

Несколько раз за мою вахту один из них подходил слишком близко к кораблю. За это время «Ковчег» сильно обледенел, превратившись в утес, но я думаю, это существо поняло предназначение нашего аппарата. Оно даже было готово войти внутрь, я и сама была готова открыть ему дверь, но в последний момент отказалась от этого, помня, на каких условиях нам разрешили покинуть Нову…а что если это и есть Наблюдатели, прошедшие очередной цикл замены тел? Риск слишком велик. В лучшем случае, они позволят нам высказаться, а в худшем – либо убьют нас, либо сами падут от рук Наблюдателей, а эта планета станет нашей братской могилой…нет, пусть они сами войдут, если так сильно этого хотят…

Я провела двое суток за пассивным наблюдением. Жизнь и быт этих существ мало чем отличались от образа жизни торусов, людей и других гуманоидных форм жизни. Они были в чем-то похожи на нас.

Смотря на то, как они воздействуют на погоду силой мысли (более 90% всей популяции этих пришельцев имели данную способность), я все больше склонялась к мысли, что эти существа уже давно порабощены, ибо Наблюдатели ни за что бы не позволили такой форме жизни развиться.

В 14:00 второго дня я увидела, как на планету прибыл их корабль. Эта штука была в несколько тысяч раз больше «Деструктора». Зависнув над планетой, корабль почти полностью заслонил солнечный свет. Аппарат не приземлился, а просто остался висеть в воздухе. В 14:40 из его корпуса по поверхности планеты ударил пучок направленных синих лучей. В 15:10 из воронок, образовавшихся от попадания лучей, выбралась очередная партия строительной техники. Судя по всему, они запросили усиление со своей Родины для продолжения работ.

В 15:45 корабль покинул планету, а новоприбывшая техника направилась к месту проведения работ. Их раскоп находился в 25 километрах к северу от города, обнаруженного Вероникой в прошлую вахту. Я бы могла отправить туда дрон, но, боюсь, он бы окончательно выдал нас…а что если они уже знают, что на борту древнего обледеневшего корабля есть жизнь? Если это так, то почему они все еще не поднялись на борт? Что их удерживает? Действительно ли эти существа те, за кого себя выдают, или же это очередная физическая форма Наблюдателей?

В 16:10 второго дня вахты одно из этих существ задалось целью попасть на корабль. Долгое время гуманоид стучал по обшивке корабля, пытаясь понять, есть ли кто на борту. Странно, он ведь мог просканировать корабль и обнаружить меня, но он предпочел уйти, растворившись в белой мгле. Когда его силуэт полностью исчез в метели, я вздохнула с облегчением. Внешне эти существа выглядели крепче торусов, санмитов, норкианцев и матонианцев, порабощенных Наблюдателями. Он мог запросто разворотить корабль голыми руками, однако, пришелец просто ушел. Как это понимать?

В 17:23 консоль в кабине пилотов начала издавать сигнал входящего сообщения. Кто-то смог связаться с нами. Расположившись в кресле, я включила воспроизведение записи. Это было послание. Послание на нашем языке:

– Мы знаем, что Вы на борту. Мы не причиним Вам вреда. У нас есть пища, вода, медикаменты, боеприпасы и теплая одежда. Также мы можем починить Ваш корабль, заправить его при необходимости и выделить Вам сопровождение. Подайте нам любой сигнал – световой, звуковой или какой-либо иной, если готовы к контакту. – Этот голос звучал зловеще, будто со мной разговаривала машина. Я решила ответить им тем же.

Настроив коммуникационное устройство на частоту, с которой пришло это послание, я отправила им речевое сообщение голосом бортового компьютера «Ковчега»:

– Корабль необитаем. Его узлы и агрегаты функционируют в автоматическом режиме. Данное сообщение было отправлено бортовым компьютером в рамках стандартного протокола обслуживания.

Ответ не заставил себя долго ждать:

– Мы знаем, чего Вы боитесь. Они уже история.

Я повторила ответное послание. Откуда они знают человеческий язык?

– Мы здесь уже 150 лет. Член Вашей команды запускала дрон, который обнаружил наше поселение в горах. Мы выследили его и нашли Ваш корабль. Мы просканировали его и нашли Ваши капсулы и Вас самих в состоянии анабиоза. Мы знаем, что Вы на борту. Мы знаем о Вас все. Наблюдателей больше нет. Они разбиты.

Я снова воспроизвела ответ компьютера. Судя по всему, в этом уже не было никакого смысла:

– Ая. – Произнес контактер. – Вас зовут Ая. Доктор Ая Мори, микробиолог.

– Вы не могли. – Ответила им я, с трудом совладав с волнением. – Вы не могли одолеть их.

– Почему Вы так считаете? – Спросил мой собеседник.

– Вы…нереальны. Они бы ни за что не позволили Вам достичь такого уровня развития. Они не глупцы. Вы – это они. Я Вам не верю.

– Мы пришли из другой системы.

– Они повсюду. – Возразила я. – Они знают и видят все, что происходит. Везде. Они не позволили бы… – внезапно я явно ощутила чье-то присутствие у себя за спиной. Обернувшись, я увидела это существо. Оно стояло там, в кабине, в паре метров от меня:

– Ая, – Сказало оно. Этот голос был их естественным, со мной все это время общалась не машина. Это был он, – идемте со мной. Мы все Вам объясним. – Существо вытянуло руку вперед, продемонстрировав добрые намерения, и тут я все поняла – это была машина.

Его рука представляла собой сложный механический манипулятор с сухожилиями, мышцами, костяшками и фалангами. Это был робот. В этом можно было убедиться и по тому звуку, с которым машина передвигалась по кораблю. Робот издавал еле слышный шум, источником которого служили многочисленные шарниры и приводы в его конечностях:

– Кто Вы? – Спросила у него я.

– Будите остальных и подавайте сигнал. Мои создатели все Вам объяснят при встрече.

– Хорошо. – Ответила я.

ДИРЕКТОР

Планета Тапу, вечер 15 июня 2971 года

Робот, вступивший в контакт с Аей, вызвал транспорт после того, как девушка разбудила нас и подала световой сигнал с помощью прожектора на верхней палубе.

Транспортом оказался маломерный вездеход на гусеничном ходу. Мы заняли места в его кабине, после чего машина доставила нас к тому городу, который обнаружила Вероника во время проведения воздушной разведки 150 лет назад.

Когда машина заехала в пещеру, в сводах которой были высечены дома, из них стали выходить местные жители. Эти гиганты превосходили по росту Наблюдателей на целый метр, а также имели дополнительную пару глаз. В темноте их зрительные органы светились неоновым светом, что рождало обманчивую иллюзию относительно неорганической природы их происхождения.

Довольно быстро машина стала центром внимания всего города – более низкие существа, вероятно, молодые особи этого вида – стали толпиться вокруг вездехода, замедляя его движение. Кто-то даже стучал своими ладонями по корпусу машины – на секунду мы ощутили себя обитателями зоопарка.

В какой-то момент робот свернул с главной аллеи города и включил ускорение, оставив дома и многочисленных зевак далеко позади. Теперь мы двигались по неосвоенной части пещеры, где единственным источником света был лишь свет от фар нашего транспорта. Рокот двигателей машины эхом отражался от сводов этого массивного сооружения:

– Впечатляет, не правда ли? – Спросил я у своих компаньонов. Они будто не слышали меня – каждый был погружен в состояние некоей апатии или депрессии. Это было вполне объяснимо, ведь мы проспали 450 лет, даже не надеясь увидеть тех, кто сможет одолеть Наблюдателей. Однако, мы увидели их. «Что дальше?» – Вот, какой вопрос читался на их лицах. – «Что дальше, Макс?»

Постепенно впереди начали проступать очертания некоего сооружения, похожего на башню или вышку. Его центральная опора проходила по всей высоте пещеры и, вероятно, верхние ярусы сооружения выходили на поверхность:

– Обсерватория. – Сказал робот. – Мы почти приехали.

– А зачем нам туда? – Спросила Ая, наконец, оживившись.

– Там мои создатели. – Ответил он, плавно подогнав вездеход к основанию башни. – Скоро Вы все поймете.

Робот что-то набрал на консоли управления, в качестве которой выступало лобовое стекло машины, после чего мы все ощутили легкий импульс снизу, под днищем вездехода, словно к нему что-то прикрепили. За импульсом последовал толчок, после чего стало ясно – это был лифт. Грузовой лифт, который должен был доставить нас на верхний уровень башни.

Лифт поднимал нас наверх в течение нескольких минут. Когда подъемник стал везти нас по внешней части башни, мы смогли увидеть панораму их раскопа – это было впечатляющим зрелищем:

– А что Вы здесь добываете? – Спросила Вероника у робота, на что он ответил:

– Катализатор топлива для наших кораблей. Также здесь мы синтезируем материалы для их сборки и вооружения. Наша лаборатория расположена на окраине города. Отсюда Вы ее не увидите, но если хотите, мы сможем организовать Вам экскурсию после общения с создателями.

– А кто они – эти Ваши создатели? – Включилась Марго.

– Те, кто мыслили также, как и Виктория. Те, кто смогли что-то предпринять. Скоро Вы сами все узнаете. Кстати, мы на месте. – В этот момент лифт остановился, после чего робот вывел машину из него и припарковал транспорт между двумя массивными колоннами в зале на вершине башни.

Он провел нас вверх по винтовой лестнице в обсерваторию. Это место чем-то напоминало обсерваторию на J12, из которой Марго в свое время удалось достучаться до меня, когда мы были в системе Борланд вместе с Тойей. Здесь также был древний гигантский телескоп, полки с древними манускриптами и скрижалями, витрины с древним оружием и огромная светящаяся звездная карта на потолке, которая озаряла все помещение приятным неоновым светом:

– Так, и зачем мы здесь? – Занервничал клон.

– Скоро они выйдут к Вам. Разрешите откланяться. – Ответил робот, после чего покинул помещение, оставив нас там одних:

– И что дальше, Макс? – Наконец, спросил Виктор. Все это время в пути он молчал, а теперь, видимо, решил озвучить насущный вопрос, тревоживший всех нас.

– Я не знаю. – Ответил я.

– Никто не знает. – Поддержала меня Вероника. – Единственное, что нам сейчас остается, это дождаться объяснений с их стороны.

– А потом? – Не отступал Виктор.

– А потом мы посоветуемся с… – женщина не успела договорить, потому как внезапно прямо передо мной материализовалось два существа, похожих на взрослых обитателей каменного города. Отличие заключалось лишь в том, что они были облачены в дорогие одежды с яркими красными плащами и блестящими металлическими нагрудниками вроде того, что висел на мне (думаю, если бы я все еще был в человеческом теле, я бы согнулся пополам под весом этой штуки):

– Здравствуйте. – Сказал один из них. Этот голос звучал еще ниже, чем голос робота, однако, он был живым, а не механическим. – Я Ва’ак, а это, – он указал на своего компаньона, – Таут. Мы хотим Вам кое-что показать и рассказать.

– Мы все внимание. – Деловито произнесла Марго, скрестив руки на груди (Боже, этим жестом она напомнила мне Марту).

Существа закрыли глаза и сжали руки в кулаки. После этого мы оказались внутри некоей проекции.

В этом мире мы стояли посреди гигантской переговорной комнаты, где несколько пришельцев увлеченно обсуждали какие-то свитки, беспорядочно разбросанные на столе, на своем языке:

– Давным-давно, порядка двух с половиной тысяч лет назад мы пришли к выводу о том, что Создатели, сотворившие мироздание, реальны. – Прозвучал голос Ва’ака. – Понимая, что их мотивы могут быть различны, мы решили не искать с ними прямого контакта, а просто предположить, где бы эта цивилизация могла бы обитать.

– В своих рассуждениях, – добавил Таут, – мы отталкивались от того, что катализатором очередного цикла создания новой цивилизации должен быть Большой Взрыв. Если эта цивилизация регулярно создает новые системы с экзопланетами, пригодными для зарождения разумной жизни, то, следовательно, она использует установки, катализирующие эти взрывы. Поскольку взрывы воспроизводятся потоками, в разных частях космоса, то разумно предположить, что у данного вида есть контрольный центр управления в каждой системе или скоплении звезд.

– Мы стали думать, – продолжил Ва’ак, – что может являться источником энергии для установки такого рода. По сути, она работает постоянно, каждую секунду, следовательно, энергетический потенциал элемента питания должен быть в несколько тысяч раз больше, чем у самого мощного реактора или генератора. Что-то, что не исчерпывает свой ресурс на протяжении многих тысяч лет. Ответ пришел сам собой – звезда. При таком уровне развития они должны были научиться использовать энергетический потенциал звезд своей домашней системы. Поскольку самой энергоемкой звездой в любой системе является Солнце, то, вероятно, они используют его энергию для подпитки своей установки.

– А поскольку энергия небесного тела постепенно угасает, необходимо наличие нескольких таких звезд в одной системе. – Сказал Таут. – Мы решили, что эта цивилизация должна обитать в системах с не менее, чем двумя светилами. Кроме того, в этих системах уже должны присутствовать экзопланеты, пригодные для свободного обитания такой формы жизни. Следующим не менее важным параметром поиска является наличие часто регистрируемых в исследуемой системе колоссальных выбросов энергии, характерных для Большого Взрыва.

– Мы понимали, – Сказал Ва’ак, – что уровень развития и технологии этих существ могут позволять им маскировать как свое присутствие, так и свою деятельность, поэтому мы задались целью разработать многомерную линейную зависимость, которая с определенной долей точности могла бы оценить вероятность возникновения этого вида в исследуемой системе.

– Аналог уравнения Дрейка… – прошептал я, на что Таут ответил:

– Верно, только намного сложнее и точнее. Мы понимали, что эти существа по неизвестным нам причинам будут продолжать управляемое созидание видов во что бы то ни стало, поэтому мы гипотетически предположили, что в случае исчерпания или критического истощения Солнца домашней системы они будут использовать другие источники энергии для своих устройств. В частности, органические. Таким образом, мы получили еще один входной параметр для выводимой зависимости – число зарегистрированных похищений или контактов четвертого вида, согласно Вашей классификации. В местах, где их количество максимально, велика вероятность встретить автономную группу этих существ.

– И что Вы сделали дальше? – Спросил Виктор.

– Получив зависимость, мы стали думать, как наиболее эффективно использовать ее для поиска и уничтожения этих существ. Мы понимали, что в случае обнаружения, они не пойдут на продуктивный контакт. Наш диалог с ними имел все шансы закончиться эскалацией и исчезновением нашего вида. Любое открытое проявление агрессии по отношению к ним могло обернуться трагедией для нашего народа. Мы не могли позволить себе такой риск, поэтому было решено возложить задачу поиска на Исследователей.

– Исследователей? – Переспросила Вероника.

– Так мы назвали наши корабли, построенные специально для длительных путешествий по Вселенным и поиска систем, с наибольшей степенью вероятности пригодных для обитания их цивилизации. – Ответил Ва’ак.

После этого мы перенеслись на гигантский завод, где их соотечественники создавали технологические чертежи и собирали первые прототипы этих кораблей. Убедившись в смене декораций, Таут продолжил:

– Исследователи – это полностью автономные аналитические станции, путешествующие по мирам в потоке космической пыли и мусора, оборудованные оптической маскировкой и полностью экранированные от всех известных средств обнаружения – от радиолокации до теплового сканирования. Они необитаемы, их программа маршрута целиком и полностью подчинена Алгоритму – ранее выведенной нами зависимости. При обнаружении подходящей системы Исследователь направляет в нее разведчиков – нанороботов, изучающих систему в соответствии с Алгоритмом. Каждая группа роботов автономна и отслеживает динамику только определенного кластера параметров. К примеру, группа один изучает сведения по похищениям, группа два – сканирует экзопалнеты, третья группа сосредотачивается на поиске звезд с большим потенциалом энергии, четвертая группа – анализирует выбросы энергии и так далее. Оценка проводится на протяжении длительного промежутка времени. Когда каждая из групп заканчивает работу, она самоуничтожается, предварительно отправив собранные данные Исследователю. Вычислительные мощности корабля анализируют полученные данные и на основании результатов агрегированной оценки принимают решение относительно потенциала этой системы. Если он оценивается высоким или максимальным (вероятность обитания создателей от 80% и более), то эта система заносится в реестр потенциальных целей для нашего оружия массового поражения. Если нет – Исследователь двигается дальше.

– Каково среднее время оценки потенциала системы? – Спросил я.

– От десяти лет, Макс. – Ответил Таут.

– Таким образом, за 2,5 тысячи лет мы получили координаты более, чем двухсот возможных баз создателей. – Подытожил Ва’ак.

– А что Вы сделали, чтобы Наблюдатели перестали следить за Вами? – Спросила Марго.

– Нам пришлось пустить им пыль в глаза, уничтожив свою Родину и несколько соседних систем. Мы разыграли спектакль, а сами ушли в тень в прямом смысле слова. Мы собрали все свое оружие и технологии и ушли в длительный дрейф на одном из них. – Сказал Таут, указав на стоявшие на стапелях заготовки корпуса космических кораблей. – Мы соединили его с другими Исследователями, чтобы его бортовой компьютер был в курсе результатов наблюдений других кораблей. Согласно алгоритму, все возможные места обитания создателей считались найденными, если в течение последних 150 лет результаты наблюдения Исследователей и их групп нанороботов были отрицательными.

– Секунду, – прервал его мысль я, – а вы не допускаете, что они могли запросто взломать искусственный интеллект Ваших кораблей, дав Вам ложные цели? Они также могли исказить показания приборов. Как Вы предусмотрели подобный вариант развития событий?

– Для контроля объективности наблюдений Исследователей с ними всегда в этой же системе находился наш наблюдатель, который также оценивал потенциал исследуемых систем, но вручную, при помощи расчетов на бумаге, в прямом смысле этого слова. Незадолго до отправки отчета Исследователя наблюдатель отправлял нам свой пакет разъяснений. При несовпадении одного вывода с другим мы считали результаты Исследователя необъективными и требующими уточнения. Таких случаев практически не наблюдалось, поскольку создатели или Наблюдатели, как Вы их называете, также не особо горели желанием афишировать свое присутствие в той или иной части космоса. Любой саботаж тут же бы выдавал их, к чему им так рисковать.

Со временем интенсивность нахождения потенциальных ареалов обитания Наблюдателей стала сокращаться. Последние триста лет от наших кораблей не приходят обновления и дополнения к реестру приоритетных целей. Мы решили, что Судный День настал, и отработали по всем целям из списка всем оружием, что у нас было. Не исключено, что мы уничтожили и более слабые цивилизации, но здесь как на любой войне – без жертв не обойтись. К счастью, эти жертвы оказались оправданы – больше нигде не регистрируются всплески энергии и похищения, а Большие Взрывы случаются с гораздо меньшей периодичностью и предсказуемостью. Мы истребили или обескровили их, заставив уйти в тень. Их больше нет, они история. – Сказал Таут, после чего мы вернулись в их обсерваторию. Проекция развеялась столь же внезапно, как и увлекла нас в мир воспоминаний этих существ.

– И каково наше место в этой истории? – Спросила Ая.

– Место очевидцев, живых свидетелей, живых жертв их Замысла. Есть довольно много вариантов Вашего участия в дальнейших событиях, доктор Мори. – Ответил Ва’ак.

– Например? – Спросил клон.

– Например, Вы можете стать нашими послами, лоббистами идеи совместной борьбы с внешними угрозами.

– Пример, как не надо делать? – Фыркнула Вероника. – Вы это имели ввиду? Дружите с ними, а не то Вас постигнет наша участь? Почетные обитатели зоопарка? – Она бы непременно разразилась руганью, если бы я не взял ее за руку:

– Довольно, Вероника. Мы здесь гости, не стоит злоупотреблять их любезностью и доверием.

Она не хотела меня слушать:

– Мы везде гости, Макс. На любой планете, на любых условиях, мы везде беспомощные гости. Так нельзя.

Ее поведение стало задирать Таута: его, так сказать, лицо нахмурилось, а глаза начали отливать красноватым оттенком:

– А чего Вы хотели, люди? Вы не победили ни одну внешнюю угрозу самостоятельно, несмотря на все Ваши попытки. Отдел 3 показал всю свою несостоятельность и некомпетентность в данном вопросе. Погибли люди, много невинных людей…просто потому, что Вы тешили амбиции своих политиков, а не слушали голос разума. Виктория была права, и ты это знал, Макс. Знал и не позволил ей развить свои исследования. Марта, твоя жена, тоже была права – ты плохой менеджер, Макс. Я бы даже сказал никчемный.

– Кто ты такой, чтобы судить меня? – Закипел я. – Я знаю все свои грехи и готов за них ответить хоть прямо сейчас, но не перед тобой.

– А перед кем? – Спросил он. – Перед Богом? Ты ведь знал, что Его нет. С самого начала.

Внезапно я почувствовал сильное головокружение – болезни этого тела снова дали о себе знать. Я едва не упал на пол – меня вовремя подхватили Виктор и клон. Перед моими глазами все плыло, но я ясно все слышал:

– Посмотри на себя, Макс. – Ехидничал Таут. – Гнилой кусок мяса, ходячий труп. – Он приблизился ко мне, после чего я увидел эти багровые глаза, полные злости и презрения. – Ты все еще считаешь, что можешь спасать мир? Скажи мне, чего ты хочешь больше всего?

– Я… – внезапно я почувствовал, как мое лицо сковал паралич:

– Можешь не утруждать себя. Я знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь прощения за смерть всех тех людей, кто доверил тебе жизнь, хочешь вернуть своих друзей, хочешь дать им новый дом, но ты не мессия.

– А кто? – Выдавил из себя я. В этот момент мои глаза окончательно застлала темнота. Я ослеп? Все это время левый комплект глаз сильно подводил меня, но теперь я и вовсе ничего не видел:

– Ты история, Макс. И все эти люди тоже история. Единственное, на что они годятся, так это, как правильно подметила Вероника, на роль почетных питомцев зоопарка, предназначенных для демонстрации другим в назидание. Вы исчерпали свой ресурс. Вы устарели.

– Он может жить вне своего тела даже после смерти. – Послышался где-то вдалеке голос Аи…что со мной? Глухота?

– Это уже не чудо. – Возражал Ва’ак. Еще тише. Он говорил что-то еще, но я уже был не в силах разобрать его слова…слишком далеко…или тихо. В какой-то момент я и вовсе перестал что-либо слышать. Неужели это конец?

МАРГО

Планета Тапу, медблок горного городка утро 16 июня 2971 года

Отец стал совсем плох. Наши новые соседи говорят, что он не проживет и недели, если кто-то из нас не поделится с ними биоматериалом для синтеза нового тела. В качестве альтернативы они предлагают свои образцы, но мы не уверены, стоит ли на это подписываться, ведь мы не знаем, какая часть его сознания вернется к нам. Будет ли это мой отец? Или же он станет одним из них, безвозвратно отдалившись от нас?

Почему-то мне кажется, что в обсерватории эти существа рассказали нам не всю правду. Что за топливо и ресурсы они здесь добывают? Почему именно здесь? И зачем им столько строительной техники? Я хочу обследовать их раскоп, но они все время присматривают за нами, незаметно ускользнуть не получится. Пока не буду рисковать, но я почти уверена, что в их истории гораздо больше белых пятен, чем кажется на первый взгляд.

Вероника разделяет мои страхи – она не верит ни единому их слову. Очень хочу надеяться, что мы обе ошибаемся, но пока объективно у нас мало оснований верить им.

Что касается обращения, то эти существа хорошо относятся к нам – нам выделили комнаты в одном из домов каменного города. Нам три раза в день приносят еду и разрешают свободно перемещаться по территории города. Когда Ая попыталась самостоятельно двинуться в сторону раскопа, ее окликнули и попросили вернуться в город – они определенно там что-то скрывают…

Виктор предложил себя в качестве донора биоматериала. Мы обсудили это решение коллективно и поддержали его идею. Он посетил медблок, где пришельцы взяли у него образцы. За компанию с ним отправился субъект 1345, который также согласился поделиться своим биоматериалом. За время пребывания в анабиозе он подвергся небольшой генетической модификации, что устранило так называемые отложенные дефекты, заложенные в его организме Рихардом. Теперь он больше не был биобомбой со склонностью к различным болезням и патологиям – он стал здоровым фертильным мужчиной, который, ввиду полного сходства с Яном, стал нравиться Ае. Надеюсь, с ним ей, наконец, повезет – она и так пережила достаточно потрясений. Буду болеть за них…и за отца…чтобы он вернулся к нам.

Я интересовалась у них насчет возможности вернуть маму, Рихарда, Тойю, Викторию и всех других, но, как и ожидала, получила отказ. Аргумент был один – нет источников биоматериала. Если с мамой еще можно было что-то придумать (у меня были ее гены, следовательно, используя мой материал, они могли вернуть ее), то с остальными колонистами ситуация была безнадежной. К сожалению, это так, – нас осталось только шестеро…шестеро последних людей…во всем мире…

ВИКТОР ШТАЙНЕР

Планета Тапу, горный городок, апартаменты #43215, вечер 16 июня 2971 года

– Интересно, что они там делают? – Спросила Ая.

– Ты о раскопе? Ну, ведь они сказали, что добывают топливо… – начал клон, но девушка перебила его:

– Топливо, конечно. Если бы там было что-то подобное, они бы не стали окликать меня. Марго права: там что-то еще.

– Знать бы, что. – Вклинился я. – Сидя здесь, мы можем придумать что угодно. Кому-то рано или поздно захочется туда отправиться, чтобы все осмотреть.

– Они постоянно следят за нами. Это будет непросто. – Сказала мама.

– Может, есть какой-то способ проскользнуть туда незамеченным? – Подлил масла в огонь клон.

– Может, есть, а, может, и нет. – Сказал я. – Вопрос в другом: что мы там увидим, и понравится ли нам это?

– Я почти уверена, что нет. – Сказала мама, скрестив руки на груди. – Они неспроста не пускают нас туда. Вполне может быть, что… – она запнулась и потупила глаза в пол:

– Что? – Спросил я.

– Это может показаться бредом, но очень велика вероятность, что этот раскоп – отнюдь не месторождение, а котлован. Мы видим большую строительную технику, много техники каждый день. Все эти машины отправляются туда гружеными, а возвращаются пустыми. О какой добыче может идти речь? Конечно, можно предположить, что они отправляют добытое топливо на Родину при помощи ретрансляторов или аналогичных приспособлений, но тогда возникает вопрос: что мешало им так отправить всю эту технику сюда? Зачем было присылать корабль? Нет, это не разработка месторождения, это стройка. Большая капитальная стройка, только что они там строят? Я теряюсь в догадках. Последняя гипотеза заключалась в том, что эти существа решили заполнить пустую эволюционную нишу, оставшуюся в природе после Наблюдателей, и сами стали сооружать собственный Пантеон. Здесь, сейчас, на этой планете.

– Действительно, – согласился я, – мы больше не видим кораблей, не видим лучей, похожих на излучение ретранслятора, – они ничего отсюда не отправляют.

– Кажется, я понял, – сказал клон. – Я понял их план.

– Просвети нас, – сказала Ая, как бы невзначай взяв его за руку.

– В общем, – он выпрямился, – если принять во внимание их видение нашей дальнейшей судьбы в качестве послов, можно предположить, что они горят идеей объединения цивилизаций в единую военно-политическую организацию, коалицию – называйте, как хотите. Чтобы оправдать существование и поддержку такой структуры, необходим сильный общий враг, дракон, которого можно одолеть только сообща. Возможно, именно это сейчас и происходит – изучив Наблюдателей, они решили возродить их устройства и начать использовать их по назначению, чтобы предоставить потенциальным партнерам сфальсифицированные доказательства существования «разумного Создателя, который признал свой эксперимент несовершенным и решил уничтожить его результаты».

Ожидается, что будущие партнеры клюнут на этот спектакль и вольются в единую организацию. Догадайтесь, кто там будет править бал, выбивая себе лучшие ресурсы и прочие преференции? Конечно же, наши друзья. А нас они сделают своеобразной приманкой для простаков, которые, наслушавшись наших историй, захотят победить Наблюдателей во что бы то ни стало. Как Вам такой расклад?

– Слишком мелко для столь развитой цивилизации. – Сказал я. – Однако, разумное зерно тут есть.

– Если бы я смогла туда попасть… – пробормотала мама, – только посмотреть на их работу…туда и обратно…

– Слишком опасно. – Отсек я. – И я не переживу, если с тобой снова что-то случится.

– Ты не допускаешь, что именно на такой ход мыслей они и рассчитывают? – Спросила Ая. – Мы устали рисковать, бороться и готовы принять любую правду. Отличные кандидаты на роль ручных песиков.

– Если парень прав, – сказал я, – мы уже ничего не сможем изменить. – Если с Наблюдателями было опасно вступать в прямой контакт, то с нашими новыми соседями вообще лучше не затевать никаких потасовок. Это может кончиться тем, что в мире вообще не останется людей.

– У них Макс, и пока они с Марго там, в медблоке, затевать игры опасно. – Поддержал меня клон. Пора бы дать ему имя, ведь ни у кого из нас даже язык не поворачивается называть его по номеру. Он такой же человек, как и мы.

В этот момент в дверь дома постучали. Интересно, это ужин или наши соседи решили сообщить нам о состоянии Макса? А, может, нас пришли зачистить?

В комнате воцарилось напряженное молчание. Клон кивнул мне и указал взглядом на дверь, после чего жестами дал знак остальным рассредоточиться по периметру. Я взял со стола пистолет и спрятал его за спиной, после чего подошел к двери и спросил:

– Кто?

– Ужин. – Прозвучало с той стороны двери. Этот жуткий голос заставил вздрогнуть всех нас. Я положил пистолет на тумбочку и открыл дверь.

Эти существа имели обыкновение исчезать, как только мы открывали дверь. Еда подавалась на сервировочном столике на колесиках, который просто оставлялся у порога. Мы даже не знали, как выглядит наш официант – видимо, Таут и Ва’ак распорядились, чтобы горожане лишний раз не смущали нас своим присутствием.

Я медленно затянул столик в дом, после чего закрыл дверь. Нас кормили какой-то разогретой сублимированной смесью по типу каши, каждый раз с разным вкусом. В качестве питья нам подавали плодовый сок из местных ягод по типу вишни или горячий взвар с мякотью. Все это было очень вкусно и питательно, однако, мы постоянно ждали от них чего-то плохого…

Судя по всему, Марго подадут ужин в медблоке. Уже второй день она не отходит от Макса. Будем надеяться, что мы с клоном не зря дали им свой биоматериал…если у них получится, я попрошу разрешения вернуть Рихарда…нам с мамой он бы сейчас очень помог…

ДИРЕКТОР

Местонахождение неизвестно, точные время и дата неизвестны

Я потерял сознание и снова отделился от своего тела. Открыв глаза, я вновь оказался в комнате с мамой. Женщина сидела ко мне спиной на стуле и перебирала клавиши на синтезаторе Yamaha, нежно наигрывая какую-то песню. Постепенно я расслышал мотив – это была баллада Scorpions «Holiday».Со второго куплета она начала петь. Сначала робко, потом стала распеваться и вкладывать большую силу в голос. Она пела и играла очень чисто и ритмично – видимо, этот навык вместе со всеми бойцовскими качествами ей привили торусы перед отправкой на Землю.

Я медленно подошел к ней и положил руку на плечо. Если бы я не знал, что это иллюзия, я бы так и остался там слушать ее пение. Почувствовав мое прикосновение, женщина улыбнулась и сняла руки с клавиатуры…мелодия прервалась:

– Ты все знал, Макс. Ты все знал. – Сказала она, встав со стула и повернувшись ко мне.

– А что я мог сделать?

Она ухмыльнулась:

– Люди доверили тебе свою коллективную безопасность, свое будущее, а ты подвел их. Ты мог сделать многое, когда у тебя были силы, реальные силы. Но ты предпочел плыть по течению. И вот, теперь ты здесь, вдали от дома, в умирающем теле, последний из шести оставшихся людей. Теперь скажи мне.

– Что? – Спросил я, сев на ее стул и дав пару аккордов на синтезаторе. Это была точная копия нашего инструмента, который стоял у меня дома. Да и вся эта комната была проекцией нашей квартиры. Осколки моего разума сложили эту причудливую мозаику, найдя в ней место для интерактивной проекции Дианы.

– Стоило ли оно этого? Ты взял на себя проблемы целой цивилизации и оказался не в силах их разрешить.

– Ты пришла сюда, чтобы лишний раз прочитать мне нотации? – Спросил я, убрав руки с клавиатуры.

– Не забывай, что меня больше нет. – Сказала она. – Твое сознание призывает мой образ самостоятельно. Ты умираешь, но твой рассудокборется за жизнь.

– Хочешь сказать, что мне снова предстоит пережить прошлое? – Я встал со стула.

– Не исключено. Будь готов к этому. Пока я здесь, ты можешь спросить у меня что-то.

– Самый главный вопрос – что делать?

– Ты уже все сделал, Макс. – Развела она руками. – Теперь тебе остается только ждать.

– Ждать чего? – Спросил я.

– Исхода. – Ответила она, пожав плечами. – Я и понятия не имею, чем закончится ваша история.

– Хотя бы предположи. – Взял ее за руку я.

– В лучшем случае, вы так и останетесь домашними животными этих пришельцев, а в худшем – вы станете историей.

– Почему? – Спросил я.

– В твоем сознании где-то глубоко мелькала мысль, что они хотят возродить Наблюдателей, а вас использовать как живых свидетелей и жертв Замысла. Ты не придал ей значения, но я придала. Этот клон тоже придал.

– Секунду, – я почувствовал вибрации. Эта проекция начала разрушаться. По стенам и потолку комнаты поползли трещины, с потолка начала обсыпаться штукатурка, Диана стала становиться призраком – ее тело начало обретать прозрачность. – Стой, не уходи. Еще один вопрос. Что им мешает просто клонировать нас и внедрить в тела нужные воспоминания для выступлений на публику? К чему возиться с нами?

– Возможно, именно это сейчас и происходит. – Сказала Диана, после чего полностью исчезла. – Прощай, Макс.

– Прощай, мама. – Ответил я, снова очутившись во мраке. – Прости меня, если сможешь.

– Не вини себя, сынок. – Прозвучало из темноты. Я снова оказался один…в мире собственных воспоминаний.

Почти сразу же после разрушения проекции нашей квартиры я почувствовал свободное падение. Меня неумолимо несло вниз с бешеной скоростью. Тут и там мелькали эпизоды из моего прошлого, беспорядочно перемешанные друг с другом, но я проносился мимо них всех…что же на этот раз мне предстоит пережить, чтобы вернуться в реальность? А, может, я и вовсе не вернусь? Марго, если я не вернусь, прошу, защити всех этих людей…и сбереги себя…больше мне ничего не нужно…

МАРГО

Планета Тапу, медблок горного городка, вечер 16 июня 2971 года

Они подали ужин прямо в медблок. Есть мне не особенно хотелось, но они настояли на том, чтобы я приняла их пищу. Мне непонятны причины их беспокойства, излишней опеки над нами. Кто мы для них? Домашние питомцы, игрушки для демонстрации – не более. Что мешает им разделаться с нами всеми прямо сейчас? У них есть наш биоматериал, они могут без проблем сделать себе говорящую голову для публичных выступлений и рассказов историй о могуществе Наблюдателей якобы устами людей. К чему мы им? Я ни за что не поверю, что они не видят наши страхи и опасения, наши сомнения относительно их честности. Они были правы, сказав, что мы история. Так зачем же тянуть с собой устаревшую, тупиковую ветвь эволюции?

Я взяла тарелку с их похлебкой и, едва зачерпнув еду ложкой, тут же выпустила посуду из рук. Причиной этому стала проекция, которая на секунду предстала перед моими глазами.

Я увидела, как Ва’ак что-то подсыпал в еду, перед тем как поручить кому-то из горожан доставить ее в медблок. То же самое он сделал и с ужином для остальных. Он был отравлен. Нужно было срочно предупредить всех в доме, пока они не поужинали в последний раз.

Я слезла с кушетки и бегом ринулась к выходу из медблока. По пути я едва не сбила с ног одного из пришельцев, который нес какой-то белый бокс по типу дипломата к палате отца. На секунду столкнувшись с этим существом взглядом, я прочитала его мысли. В этом чемодане у него были химические реактивы для расщепления тела отца. Нас, наконец-таки, решили зачистить. Я успею либо спасти его, либо предупредить остальных. Нужно было выбирать:

– Марго, куда Вы? – Спросил тот самый пришелец, развернувшись.

– Мне нужно поговорить с Виктором. – Слукавила я на ходу. Я сделала это настолько скверно, что он, непременно, распознал мою ложь. Не исключено, что во время тактильного контакта (я зацепила его плечом) он сам прочитал мои мысли и понял мои намерения:

– Вот как. – Сказал он. – Что ж, на Вашем месте я бы поторопился. Насколько мне известно, они собрались сегодня лечь пораньше спать. Это воздействие горного воздуха. Не смею задерживать.

Я ускорилась. Все эти восьмиглазые гуманоиды расступались передо мной, недоумевая от моей растерянности и спешки. Они будто не понимали или не знали, что задумал Ва’ак.

За пять минут я пробежала только один квартал. Наш дом располагался в четырех кварталах к северу от медблока…слишком медленно. Нужен транспорт или обходной путь, чтобы успеть.

Тут я заметила вездеход, аналогичный тому, на котором робот вчера доставил нас сюда. Думаю, я смогла бы управиться с этой штукой (во время контакта с этим пришельцем в медблоке я увидела, как управлять вездеходом). Машина была припаркована возле одного из домов. Думаю, ее владельцы будут не против, если я воспользуюсь их транспортом.

Я забралась в кабину и запустила двигатель. Звук мотора заставил хозяев машины выбежать из дома. Увидев меня в кресле водителя, они нахмурились:

«Надеюсь, Вы знаете, что делаете…» – прозвучал в моей голове голос одного из них:

«Конечно», – ответила я, – «Обещаю, что верну Вам транспорт в целости и сохранности».

«Будьте осторожны за рулем». – Прозвучал ответ. Пришельцы спешно вернулись в свой дом, а я, сделав резкий разворот на месте, погнала вездеход к нашей резиденции…только бы успеть…

ТАУТ

Планета Тапу, обсерватория, вечер 16 июня 2971 года

– Ва’ак, я хочу знать, какое решение Вы приняли относительно судьбы людей. Мы здесь на равных. Я имею право знать правду. – Негодовал я.

– Они история, пыль времени, Таут. – Сказал мой собеседник, расправив свою мантию и раскинувшись в кресле. – Что делают с пылью? Ее сметают…понимаете?

– Но это же жестоко…они не заслужили такой участи.

– Вы с самого начала знали, зачем мы затеяли поиск Создателей, зачем принесли такие жертвы. Мы с самого начала хотели занять их место. Такой шанс выпадает один раз в несколько миллионов лет. Подумайте о нашем будущем политическом статусе, о том влиянии, которое мы сможем оказывать на другие расы. И Вы позволите пяти существам разрушить все это? Неужели Вы так сильно привязались к ним, что решите поставить все то, за что мы все это время боролись, на кон? Я Вас не узнаю, Таут. – Он встал с кресла и подошел к стеллажам со свитками. Он снял с полки первый попавшийся манускрипт, развернул его и принялся читать. Вся эта библиотека уже давно была выучена нами наизусть, так что, думаю, он читал между строк или делал вид, что читает.

– Еще не поздно спасти их, Ва’ак. Одумайтесь. – Возмутился я.

– Нет, уже поздно. Слишком поздно. В своей истории они допустили огромное количество критических ошибок. – Он свернул свиток и убрал его на полку. – Рано или поздно им пришлось бы заплатить за это. Смиритесь с тем, что эта цивилизация – рудимент, от которого надо просто избавиться.

– Нельзя уподобляться Создателям. Мы не вправе решать, кому жить, а кому нет. – Отсек я.

– Вы начинаете проявлять признаки субъективного мышления, мой друг. Инженер, математик, астронавт, биолог – Вы всегда были материалистом и прагматиком. Что случилось, Таут?

– Никто не должен становиться Создателем.

– Вы стали во что-то верить? – Спросил он, наклонив голову набок и начав изучать меня взглядом.

– Перестал, Ва’ак. Я перестал верить в нашу идею. Если сейчас Вы не дадите отбой или не спасете людей, обратной дороги не будет. Этот момент станет точкой бифуркации нашего вида. Мы отречемся от всего, что делает нас живыми…

Он тяжело вздохнул и покачал головой:

– Вы хотели сказать «человечными?» Эмоции, чувства, привязанности – это их пороки. Чистый разум – вот, где конструктивность… – я перебил его:

– Эти пороки позволили им остаться теми, кто они есть. Даже вшестером они сохранили цивилизованность и конструктивность мышления…они все еще биологический вид, цивилизация. Убийство любого из них сродни геноциду. Не знаю, как Вы, но я не хочу чувствовать свою причастность к этому. Отмените свои распоряжения, спасите их.

– Поздно, Таут. Все уже сделано.

Я закипел:

– Вы…только что…погубили всех нас. Создатели…это не показатель чистого разума, это показатель цинизма и эгоизма. Они…творили свой Замысел, просто чтобы выжить. Здесь нет никакого великого мотива…и Вы только что обрекли наш вид на слепое следование этой цели…любой ценой. Что Вы натворили?

Он заложил руки за спину и подошел к окну:

– Естественный отбор. – Сказал он. – Я только что избавил природу от слабого, нежизнеспособного вида. Я сам стал природой. Я эволюция.

– Вы тиран, Ва’ак. – Сказал я, сев на кресло и потупив глаза в пол.

– Я просто приблизил расцвет нашего народа, Таут…светлые времена, где мы будем центром мироздания…мы построим новые миры, более совершенные, чем все эти системы и Галактики. – Он обернулся. – Вы со мной?

Я задумался: по большому счету, он был прав. Люди были опасны – их уже одолевали сомнения относительно нашей честности, а также истинного предназначения раскопа. Мы могли стереть им память и бросить дрейфовать в открытом космосе на своем корабле, но это было опасно, ведь любое упоминание о нас могло бы катализировать их мозговую деятельность, что непременно бы восстановило стертые воспоминания. Мы могли бы отпустить их, но это также было опасно, ведь вступив с любой другой расой в продуктивный контакт, они могли рассказать им о наших планах. Ликвидация была самым оптимальным вариантом:

– Возможно, я был не прав, Ва’ак, но я готов продолжать при одном условии. – Сказал я, поднявшись с кресла. Мой собеседник оживился:

– Говорите.

– Больше ни одна цивилизация не пострадает. Это была последняя капля крови. И мы не станем использовать другие расы как носителей по аналогии с Наблюдателями. Вы можете мне это обещать?

– Вторая часть условия выполнима, а что до первого – что может быть дороже благополучия наших соотечественников? Перестаньте мыслить деструктивно, Таут.

– Что ж, – сказал я, – тогда я с Вами.

– Вот и славно. Я знал, что Вы примете верное решение, мой друг. – Он похлопал меня по плечу. – Возьмите отдых, впереди еще очень много работы.

– Хорошо. – Ответил я, направившись к выходу.

Возможно, мы сможем избежать судьбы Наблюдателей? Возможно, наш путь будет иным? Возможно, мы перестанем творить зло из страха конечности нашего бытия, как это делали они? Кто знает…в любом случае, нужно отвлечься от гибели людей…так будет правильно…конструктивно…

Когда я вышел из обсерватории и оказался на нижнем уровне, то увидел рядом со своим вездеходом еще один. Его мотор все еще работал, фары были включены, но за рулем в кабине никого не было. Напротив, двери были распахнуты настежь, а в салоне горел свет…что это? Чья-то злая шутка?

Я вытащил свой пистолет, включил на нем фонарь и обследовал машину – никаких следов борьбы, стрельбы…он не был угнан, он был специально пригнан сюда, но для чего?

В какой-то момент я услышал сзади щелчок пистолетного затвора, а чуть позже я уловил еле слышный аромат легкого парфюма, похожего на тот, что использовали женщины людей (так пахло от Марго):

– Марго? – Спросил я, осторожно подняв руки, чтобы не провоцировать ее.

– На колени, мразь. – Прозвучал ее голос. – Сейчас же!

Я повиновался:

– Марго, ты совершаешь ошибку. – Сказал я, после чего получил сильный удар ногой по руке, в которой я держал оружие. Пистолет улетел далеко в темноту, зазвенев металлом во мраке. Я мог обезоружить ее одной только силой мысли, но я хотел узнать, что будет дальше:

– Одной больше, одной меньше. – Сказала она. – Какая теперь разница? Мы ведь все трупы…без малого тысячу лет. Молись своему Богу или кому Вы там воздаете. Я заберу тебя с собой.

Я тяжело вздохнул:

– Марго, это не выход.

– Мне все равно! – Крикнула она. Ее звонкий голос эхом отразился от каменных сводов пещеры. – Отец, Виктор, Вероника, Ая и даже тот парень-клон – Вы никого не пощадили. К чему мне слушать тебя? Когда я приехала к дому, их растворило до мокрого места. Я отскребала кровавые ошметки от стен и просила у них прощения. Тебе этого не понять. Все, твое время вышло.

– Стреляй. – Спокойно произнес я. – Закончи начатое.

– Ты не боишься смерти?! – Удивилась она.

– Я готов к ней в любой момент. Тебе этого не понять. А по большому счету я и так давно мертв.

– Почему же?! – Спросила девушка.

– Потому что, убив твоих друзей, Ва’ак уподобил наш вид Наблюдателям. Есть очень большая вероятность, что мы повторим их участь, но это будет не скоро. Я просил его отменить приказ, но он меня не слушал. Если хочешь мести, иди к нему, как закончишь со мной. А после не забудь покончить с собой, потому как живой ты с этой планеты не уйдешь. Ну, что?

Я услышал, как она заплакала. Поначалу она сдерживалась, но потом стала рыдать в полный голос. В какой-то момент она замолчала. Я медленно обернулся и увидел ее саму на коленях:

– Закончи то, что он начал. – Сквозь слезы произнесла она. – Прекрати это.

Я подошел к ней и положил девушке руку на плечо – такая хрупкая и тонкая кожа, такие изящные кости. Ее тело можно было сломать за долю секунды – она бы даже не успела ничего почувствовать. Я взялся за ее шею и посмотрел ей в глаза – в них было столько страха и боли…она была настоящей…самой настоящей:

– Я…не могу. – Сказал я, убрав руки от ее шеи. – Я не убийца.

– А кто ты? – Спросила она, подняв свои заплаканные глаза. – Очередной блаженный? Закончи это, прошу. Я буду молчать.

В этот момент я ясно ощутил чье-то присутствие сзади. Судя по ощущениям, это был сам Ва’ак. Я убедился в этом, когда услышал его голос у себя за спиной:

– Итак, Таут, ты, кажется, сказал, что хочешь продолжить со мной строить новый мир. Докажи это.

МАРГО

Планета Тапу, обсерватория, вечер 16 июня 2971 года

Ва’ак хотел закончить начатое. Таут же что-то задумал – об этом говорила его медлительность и задумчивость, с которой он посмотрел на меня, прежде чем снова взяться за мою шею. Чуть позже я услышала его голос у себя в голове:

«На счет три подними пистолет и выстрели в него. Разряди всю обойму без промаха».

«А дальше что?» – Спросила у него я, на что получила туманный ответ:

«Я помогу тебе обрести покой. Ты ведь этого хочешь?»

«Я уже не знаю». – Ответила я.

«У тебя будет время все обдумать», – снова прозвучало в моей голове, – «а пока сделай, как я прошу. Три». – Он отошел от меня, освободив линию огня. Теперь выход был только один – стрелять. Я вскинула пистолет и разрядила всю обойму в Ва’ака (его было плохо видно, потому как он облокотился на колонну портика обсерватории и спрятался в ее тени). Я увидела, как он упал на землю и растянулся в луже собственной крови (эта жидкость светилась в темноте также как и их глаза). Я продержала его тело на мушке еще несколько секунд, прежде чем Таут взял меня за руку:

– Все, Марго. – Сказал он, медленно опустив мою руку вниз. –Все кончено.

В этот момент я явно ощутила, что там был еще кто-то помимо нас. Там был сородич Таута…и не один…их были сотни…тысячи…словно все население этого горного городка пришло к обсерватории:

– Мы разочаровались в Вас. – Эхом отдалось от сводов пещеры. Обернувшись на звук, я увидела в темноте тысячи алых огней. Это светились их глаза. Они действительно пришли туда…все до единого. Меня сковал первобытный страх и ощущение беспомощности. Я посмотрела на Таута: он сохранял спокойствие…по крайней мере, внешне:

«Прости, Марго». – Прозвучал его голос в моей голове. – «Я недооценил влияние Ва’ака на наше сообщество».

«Что это значит?» – Спросила у него я.

«Это конец. Для нас обоих». – Отрезал он.

«Но…», – я не успела закончить мысль, поскольку горожане подняли Таута в воздух силой мысли и разорвали его на мелкие кусочки плоти, что кровавым ливнем рухнули вниз, испачкав меня с ног до головы. Их кровь была холодной, словно лед…ощутив этот холод и осознав, что единственное существо, которое желало мне помочь, пало от рук своих сородичей, я закрыла глаза, опустилась на колени и заплакала…

Поняв, что с Таутом покончено, горожане стали обступать меня со всех сторон…даже с закрытыми глазами я чувствовала, как они становились все ближе и ближе. В какой-то момент я почувствовала, как тень одного из этих существ накрыла меня. Приняв свою участь, я перестала плакать и расслабилась. Я открыла глаза и увидела его – своего Ангела Смерти. Все произошло быстро – я даже не успела ничего почувствовать…хоть какой-то плюс…

Местонахождение неизвестно, точные дата и время неизвестны

Я услышала музыку – кто-то играл на фортепиано…что-то, отдаленно похожее на Циммера. Что это? Рай? Ад? Чистилище?

В этом месте царил мрак. Воздух был теплым. Я решила пройти немного вперед и наткнулась на препятствие. На ощупь обследовав его, я обнаружила, что это была дверь. Интересно, куда она ведет?

Я прислушалась и поняла, что фортепианная музыка звучала как раз по ту сторону двери. Недолго думая, я решила ее открыть.

Меня тут же ослепил яркий свет. Я услышала голоса людей. Они были такими…знакомыми…родными.

Привыкнув к свету, я обнаружила, что оказалась в концертном зале, обставленном в стиле дорогих ресторанов шестидесятых годов, а люди, чьи голоса я слышала, были колонистами.

Я встретила там всех: маму, сидевшую за столиком в углу вместе с папой, Викторию и Тойю (Марка), державшихся за руки у барной стойки, Рихарда и Веронику, что-то оживленно обсуждавших у колонн за сценой. Также встретила там Александра и Беллу – они страстно целовались в ложе для VIP-гостей наверху. Встретила Виктора – он прошел…сквозь меня, будто был призраком…или я была призраком.

Чтобы проверить, что же на самом деле я вижу, я решила внести некую сумятицу в этот спектакль: я подошла к столику, где Ая и клон, либо же Ян звонко над чем-то смеялись. Девушка была одета в фисташковое коктейльное платье с элегантными вырезами на спине и спереди, а на голове у нее было каре на ножке. Я попыталась дернуть за скатерть на их столике, но с ужасом для себя обнаружила, что моя рука просто прошла сквозь скатерть. Я была призрачным гостем на этом празднике жизни:

– Бесполезно. – Прозвучало со сцены. – Они тебя не видят и не слышат.

Я подняла голову и обнаружила на сцене белый концертный рояль Petrof, за которым сидела высокая блондинка лет 40-45 в длинном красном платье. Она играла вариации на тему произведений Циммера для культовых фильмов («Гладиатор», «Аватар», «Интерстеллар» и другие). Прямо напротив ее инструмента стоял еще один рояль «Steinway & Sons» в черном цвете. Видимо, этот инструмент ждал меня:

– Поднимайся ко мне. – Сказала женщина. – Садись туда, – она указала взглядом на свободный инструмент.

– Кто ты? – Спросила я, медленно протиснувшись между плотно раскиданными по залу столиками с гостями, к сцене. – Я чувствую…родство.

– Все верно. – Ответила она, прекратив играть. Удивительно, но гости этого «заведения» слышали ее игру. Она сорвала бурные овации. У нее был явный талант и…что не менее, важно, серьезная выучка. – Я Диана, мать Макса и твоя бабушка.

– Отец практически ничего о тебе не рассказывал.

– Да. Знаю. – Женщина встала из-за рояля и начала массировать шею. Она была очень красива – ее волосы сверкали золотом в свете софитов, лицо было идеально гладким без единой морщины, а серые глаза являли собой целую Вселенную, в которой хотелось раствориться. Отец только говорил, что она погибла во время вторжения торусов. Говорил, что очень любил ее и до сих пор чувствует вину за ее гибель, но я практически ничего о ней не знала. – Знаю, у тебя много вопросов. Ты хочешь со мной поговорить, но сперва я хочу, чтобы ты меня выслушала.

Она облокотилась на инструмент и принялась рассказывать: о папе, об Исходе, об изысканиях Виктории, которым папа в свое время не дал ход (я не успела расспросить его об этом, поскольку он впал в кому после общения с Ва’аком и Таутом).

Затем она взяла меня за руку и передала мне все воспоминания отца об его жизни до Отдела 3 и последующей работе в конторе (там нашлось место и для истории их неудачного побега с Земли, во время которого Диана и погибла):

– Все эти люди, которые сейчас сидят в баре, – это созданные тобой проекции. Ты носишь в своем сознании ту или иную часть их воспоминаний. Именно эта часть и нашла отражение в этих проекциях. Ты спросишь, откуда тогда взялась я? Оттуда же – из твоей головы. Во время первой твоей встречи с Максом в теле Наблюдателя, когда он излечил тебе ногу, он еще и передал тебе осколки моего сознания. – Она улыбнулась. – Он всегда видел меня такой, и этот бар – это его мечта, детская греза. Он говорил мне, что я хорошо играю и пою и что мое место на сцене. Я часто видела это место – в своих и его снах. Он передал тебе самое лучшее.

– Это все конечно красиво и интересно, но что мне делать, Диана? – Спросила я.

– Я не знаю. – Ответила она. – Хочешь – попробуй вернуться назад, в реальность и посмотреть, что на самом деле произошло с тобой в той пещере, а хочешь – оставайся здесь, с людьми, которые тебя любят. Если выберешь второе, не удивляйся, если свет вдруг погаснет – этот мир живет… – я перебила ее:

– Пока живет мое сознание, помню.

– Именно. – Ответила она. – Выход за сценой. Хочу тебя предупредить, что то, что ты там увидишь, может тебе не понравиться.

– А я могу вернуться назад в случае чего? – Поинтересовалась я.

– Да, но только пока твое сознание отделено от тела. Другими словами, тебе нужно снова пережить потерю сознания, кому, клиническую или физическую смерть. Другого шанса может и не быть.

– Но если я найду способ вернуться в свое тело, то я смогу использовать переданные мне воспоминания для восстановления личностей всех гостей этого бара?

– Да, если найдешь способ добыть нужное количество физических оболочек для каждой личности. – Она прищурилась. – Знаю, что ты хочешь вернуть и меня, но поверь, будет лучше, если я останусь здесь.

– Почему? – Спросила я.

– Макс не любил тот образ жизни, который я ему навязала. Я лишила его свободы выбора. Я с самого начала хотела, чтобы он стал торусом и отрекся от всего человеческого, но он этого не хотел. Одной из причин, почему меня не стало, он считает мое упрямство и отказ видеть очевидное. Думаю, мое физическое присутствие будет лишний раз напоминать ему об этом.

– Диана, – я подошла к ней. Женщина обняла меня, и я почувствовала, что это был живой человек. – Это сущая пытка, находиться здесь, в чьем-либо сознании и сидеть в пустой комнате. Неужели ты не хочешь снова стать человеком? Снова ощутить всю радость жизни?

Она улыбнулась и похлопала меня по спине:

– Марго, проблема в том, что я не человек. Я торус, которого заставили быть человеком. Эксперимент Макса по очеловечиванию Тойи, моего командира, ведь провалился. Также будет и со мной – Ваш образ жизни будет мне чужд.

– Ты тридцать лет прожила среди людей. – Возразила я.

– Да, но это было противоестественно.

– Тем не менее, ты смогла найти в себе силы зачать и родить папу. – Сказала я, вырвавшись из ее объятий. – И ты не нашла в этом ничего противоестественного.

Она покачала головой:

– Меня не переделать, Марго. Я была и буду торусом, вне зависимости от того, чьему телу достанутся осколки моего сознания. Поскольку этого вида больше нет, я буду обузой для Вас. Оставь меня здесь, прошу.

– Торусы вроде тебя заложили фундамент нового вида. Большая часть детей спящих агентов была завербована Отделом 3. Это были сильные телепаты, которые многое сделали для защиты людей от внешних угроз. Вернувшись в человеческое тело, ты дашь человечеству еще один шанс на возрождение. Идем со мной. – Сказала я, взяв ее за руку.

– А что если там ничего нет, Марго? – Спросила она.

– Тогда твои мучения, наконец, закончатся. Идем.

– Лучше сидеть здесь и играть призракам. – Женщина потупила глаза в пол.

– Нет, Диана. – Настояла я. – Лучше обрести покой. Сколько лет ты живешь в чужих воспоминаниях?

– Сбилась на тысяче. – Спокойно ответила она.

– Господи…тысяча лет…тебе не кажется, что уже хватит?

Она закрыла глаза и выдохнула:

– Ладно. Идем. Если это конец, то тут уже ничего не поделаешь.

– Именно. Пошли. – Я потянула ее к выходу за сценой.

ЭПИЛОГ

Апартаменты семьи Штайнер, Планета Тапу, полдень 31 декабря 2972 года

Мы стали наряжать местный аналог ели – через 12 часов должен был наступить Новый Год…

На самом деле я произвела выброс, аналогичный тому, что отец произвел на Земле, чтобы защитить Диану. Поскольку все эти существа находились в непосредственной близости от меня, они все оказались накрыты…эта цивилизация прекратила свое существование в один миг. Я просто потеряла сознание, а когда вернулась в реальность, то увидела тысячи разорванных тел рядом с собой…это был тот самый шанс на спасение, который выпадает один на миллион.

Я вернулась в наши апартаменты и, используя биоматериал из крови, создала тела сначала пятерым моим компаньонам, включая папу (я выделила его ДНК из своих образцов – благо, технологии этих пришельцев позволили мне сделать мне это), а затем и для всех остальных (образцы ДНК были получены путем частичной модификации образцов колонистов за счет материала из крови пришельцев и небольшой вариации ДНК – технологии пришельцев позволяли проектировать внешний вид будущего репликанта с точностью до мельчайших деталей – и они это скрывали от нас). Вот уже как год наше сообщество осваивает эту планету.

Тела нашлись для всех, в том числе и для Дианы – она вернулась к человеческой жизни и даже нашла время поговорить по душам с моим отцом – кажется, они уже давно простили друг друга за ошибки прошлого.

Недостроенный «Пантеон-2», как его назвал Штайнер – старший, мы модифицировали, превратив установку в реактор, своеобразный вечный двигатель, питающий энергией всю инфраструктуру нашей восстановленной колонии. Возможно, в будущем, мы переоборудуем его в Куб для строительства новых миров и цивилизаций, но надеюсь, что мы придем к этому не раньше, чем через пару миллионов лет.

Руководство колонией было решено демократизировать – мы стали принимать все важные решения сообща без закулисных игр и обсуждений. Было достигнуто общее согласие в вопросе целесообразности распространения истории Наблюдателей. У нас не было никакого влияния на другие цивилизации, поэтому доказательства существования этого вида могли бы быть восприняты любым потенциальным дипломатическим партнером как неумелая фальсификация и попытка манипулировать общественным мнением со всеми вытекающими последствиями. В связи с этим было решено полностью абстрагироваться от других видов и уйти в тень, накрыв Тапу специальным куполом по аналогии с тем, что в свое время использовали Наблюдатели для защиты Пантеона. Официально нас нет и никогда не существовало. Так будет правильнее и безопаснее не только для нас, но и для других видов.

В память о том волевом решении, которое Таут принял в последний момент, пожертвовав собой, мы соорудили ему обелиск. Конечно, правильно было бы вернуть его к жизни, но мы не уверены, насколько адекватно он воспримет новую реальность (теперь ведь мы новые хозяева этой планеты), поэтому в этом обелиске хранится его замороженный биоматериал.

Что касается возможности прибытия «подкрепления» с Родины наших предшественников, то его не будет – мы внимательно изучили их записи – этот город был оплотом их цивилизации. Других таких существ во Вселенной нет.

Роман Марка и Виктории возобновился с прежней силой. Теперь пара думает о том, чтобы завести детей…что ж, удачи им…

Что до нас с Виктором, то мы ждем сына – я на восьмом месяце, плод развивается нормально, без патологий и отклонений. Ожидается серьезное увеличение телепатического потенциала, ведь новое тело Виктора было усилено ДНК коренных обитателей Тапу. Надеюсь, он вырастет не менее достойным человеком, чем мама с папой и мы с Виктором…жизнь налаживается…надеюсь, что дальше будет только лучше…

Перед нами стоит еще много трудностей, которые нужно преодолеть, но мы справимся. И дело не в том, что в наших рядах сильные телепаты и выдающиеся ученые. Есть кое-что еще. Мы люди, и этого у нас не отнять…

КОНЕЦ

Оглавление

ДИРЕКТОР

МАРТА

ДИРЕКТОР

ЭО ТОЙЯ

ВИКТОР ШТАЙНЕР

ЭО ТОЙЯ

ДИРЕКТОР

ЭО ТОЙЯ

ВИКТОР ШТАЙНЕР

ДИРЕКТОР

ПРОВИДЕЦ ТАМИ

ЭО ТОЙЯ

ВИКТОР ШТАЙНЕР

ДИРЕКТОР

ЭО ТОЙЯ

МАРГО

ДИРЕКТОР

ДОКТОР ШТАЙНЕР

СУБЪЕКТ #1345

ВИКТОР ШТАЙНЕР

ДИРЕКТОР

ВИКТОР ШТАЙНЕР

ДОКТОР МОРИ

ДИРЕКТОР

СУБЪЕКТ #1345

ДИРЕКТОР

ВЕРОНИКА ШТАЙНЕР

ДОКТОР МОРИ

ДИРЕКТОР

МАРГО

ДИРЕКТОР

ВИКТОР ШТАЙНЕР

ДИРЕКТОР

ВЕРОНИКА ШТАЙНЕР

-–ИЗ ВИДЕОПОСЛАНИЯ ВЕРОНИКИ ШТАЙНЕР–

ДИРЕКТОР

ВЕРОНИКА ШТАЙНЕР

ДОКТОР МОРИ

ДИРЕКТОР

МАРГО

ВИКТОР ШТАЙНЕР

ДИРЕКТОР

МАРГО

ТАУТ

МАРГО

ЭПИЛОГ