Последняя вечеринка [ДэнКслю] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Середина февраля. Раннее утро. Во дворе одного из домов Костромы лежат на снегу два кровавых трупа парней-студентов. Один из них Саша Топешко, другой – Макс Тюрин. Парни были далеко не лучшими друзьями, но близкими в интересах: оба любили рубиться во всякие игры-стрелялки, постоянно работали в команде. Но как же так произошло, что теперь они – кровавые трупы, лежащие друг возле друга? Рядом стоят четверо ошарашенных молодых людей, их одногруппники. Недавно на скорой увезли упавшую в обморок Настю Давыдову, довольно впечатлительную девушку. Полиция уже в пути.

Одним из стоящих студентов была девушка с синими глазами и плавно развевающимися на ветру длинными русыми волосами. Это была Инна Сорокина, староста группы. Глотая слезы и сильно нервничая, она выдавила из себя:

– Как такое могло произойти? Как?!

Никто ничего не смог ответить. Все почти замерли и пристально смотрели своими непонимающими глазами на умерших товарищей.

Вдали послышалась сирена. Стало понятно: это сигналит полицейская машина. Наконец, она подъехала к месту происшествия, въехав в лужу и тем самым немного обрызгав джинсы Сорокиной, которая, находясь в состоянии полного шока, даже ничего не заметила. В машине сидел только один человек. Это был Юрий Степанович Молотов, участковый полиции, мужчина лет тридцати пяти, не состоящий в браке. Уже не состоящий. Недавно, где-то неделю назад, он развелся. Теперь чувствует себя окончательно свободным и готов взяться за любое дело. Он выходит гордо из машины, громко захлопывая дверь, и сразу подходит к трупам. Когда он взглянул на данное «кровавое месиво», его настроение изрядно ухудшилось. Уж было он хотел спросить у ребят, когда они обнаружили тела, но, взглянув на их смущенные лица, решил промолчать кое-какое время.

И вот, все-таки решившись, спросил:

– Приветствую всех. Я участковый Молотов. Юрий Степанович… Когда обнаружили тела?

Прошло несколько секунд, и Егор Лапышев, парень далеко не спортивный, полноватый, робко ответил:

– Ну… где-то полчаса назад… может, минут сорок назад.

– А почему в полицию сообщили только пятнадцать минут назад? – удивленно спросил участковый.

– Ну, это… Просто с нами была еще одна девушка, и… она довольно впечатлительна: упала в обморок. Поэтому, нам нужно было время вызвать для нее скорую.

Немного подумав, Молотов ответил:

– Окей, надеюсь, с ней все будет в порядке…

– А мы не сомневаемся, – перебил Георгий, – у нее это не впервые.

– Что именно? Она уже не в первый раз видит лежащих трупов на снегу? – спросил с подвохом полицейский. Лапышев этот подвох понял, ответ последовал почти сразу:

– Да нет. Я про другое, разумеется, говорил. Как я уже сказал, она впечатлительна, очень…

Юрий Степанович заметил неловкость в ответе Лапышева и решил пойти ему навстречу, переводя резко тему:

– В общем, ребят, мне нужно со всеми вами хорошо познакомиться. Только не сейчас и не в этом месте. За телами уже выехали, их скоро увезут. Давайте сегодня в университете, часов в десять, встретимся. Я все организую.

– Ладно, – ответила без эмоций Мария Лорина, строгая, стройная девушка, стоявшая ближе всего к участковому. Все остальные кивнули в знак согласия.

– Вот и хорошо, – ответил Молотов и направился в машину.

Уже через полминуты полицейская машина уехала. Лорина и Матвей Домиров, на первый взгляд, малословный юноша, довольно высокий и подтянутый, потихоньку начали уходить, а Сорокина с Лапышевым провели их немного удивленными взглядами.

Маша с Матвеем шла вдоль трассы по тротуару. Прохожих почти нет, но автомобилей на дороге достаточно.

– Никто ничего не узнает, – спокойно сказал Домиров, – я об этом лично позабочусь.

– Я на это очень глубоко надеюсь, – ответила Мария. – Ты ведь знаешь, кем были эти придурки!

– О, да.

– Сегодня на встрече с копом ничего лишнего не говоришь, понятно?

– Понятно. – И тут Мотя решил чуть подколоть собеседницу: -А что ты имеешь ввиду под «лишним»?

Лорина явно разозлилась, немного прорычав. Матвей сразу почувствовал неладное и отыграл обратно.

– Да ладно тебе. Я все понял. Все! – сказал он, посмеиваясь.

– Как же ты меня иногда бесишь! – строго ответила Лорина.

…На часах десять. Вся группа покойных Топешко и Тюрина, кроме Богдана Хмельницкого, который по непонятным причинам отсутствует, уже сидит за партами и готова (или делает вид, что готова) внимательно слушать только что зашедшего участкового. Естественно, никто же не хочет произвести плохое впечатление на такое «важное» лицо. Итак, Молотов располагается за рабочим столом и, до конца не приготовившись, начинает разговор со студентами:

– Всем здрасте. Прошу меня извинить, если я опоздал, – и тут Юрий Степанович взглянул на свои черные швейцарские часы, поблескивающие на свету, – а н-нет, не опоздал. Ну и хорошо. Так-с, начнем. Я участковый полиции, Молотов Юрий Степанович. С некоторыми из вас я уже виделся сегодня. К сожалению, не достал список вашей группы, поэтому вы будете по очереди поднимать руки и говорить своё имя – так и познакомимся, ладно?

В аудитории слышится тихое мычание.

– Ну, – сказал Молотов, – буду считать, что согласны. Тогда-с начнем.

Проходит несколько секунд. Лапышев, поняв, что он первый, с недовольным лицом поднимает руку и медленно произносит:

– Егор Лапышев.

– Так, – задумчиво ответил участковый, делая короткую пометку в своей записной книжке. – Следующий!

За Георгием сидит придурковатый парень с кудрявыми волосами, Кирилл Фадеев. Он никогда не может спокойно сидеть: например, сейчас он тыкает ручкой в Лапышева. Сообразив, что подошла его очередь, Фадеев успокаивается и говорит:

– Эм, Кирилл Фадеев.

Полицейский молча сделал запись в тетрадь и был готов слушать следующего. А следующей была Лорина. С важным видом и небольшим пафосом она подняла руку и проговорила.

– Мария. Лорина. Л-о-рина.

Молотову этот «выкрутас» точно не пришелся на душу. Взглянув со скрученным лицом на девушку, он решил сделать себе пометку, явно отличающуюся от других.

Полицейский перевел взгляд на Матвея, сказав:

– О, «спортсмэн»! Ну, и как твое имя?

– Матвей, – равнодушно ответил юноша.

– Хорошо-о… А фамилия?

– Домиров. Будем знакомы.

– Ага, – неловко сказал Молотов, закусив на секунду нижнюю губу, и сделал себе пометку. – Следующий!

Руку подняла скромная девчушка с короткими бордовыми волосами, Настя Давыдова. Она недавно вернулась из больницы, и было понятно, что немного не в себе, нервничает.

– Настя Давыдова, – произнесла она.

– О, Анастасия, – приметил майор, – как ты?

– Спасибо, уже легче. Немного.

– Ну вот и славно. И кто у нас последняя девица?

Сорокина не сразу отозвалась:

– А я Инна Сорокина, староста класса.

– Будем знакомы, – ответил Молотов. – Уверен, ты сможешь оказать мне должную помощь в расследовании.

– Буду рада. И кстати! У нас сейчас отсутствует один одногруппник, Богдан Хмельницкий. Я пока не в курсе, где и как он. Отправила СМС-ку, еще не ответил.

– Ладно. Спасибо за информацию, – поблагодарил Молотов. – Сейчас бы я хотел поговорить немного с вами по душам: без всяких протоколов, свидетелей, камер. Согласны?

– Да, – согласилась за всех Инна.

Давыдова незаметно вздрогнула, а Домиров немного разозленно посмотрел на свою старосту. Сорокина это заметила и хитро улыбнулась. Участкового это смутило, но он сделал вид, что ничего не видел. Немного оглядевшись в аудитории и подумав, как же начать свой диалог со студентами, он сказал:

– Во-первых, я бы хотел узнать, как вы обнаружили тела ваших друзей.

– Ха, «друзей»!… – тихо ухмыльнулся Матвей.

– Что?

– Ну, когда мы выносили мусор после нашей небольшой встречи, – решила Маша перевести тему в нужное русло, – мы заметили брызги крови на асфальте. А когда обернулись к газонной части, то увидели перед ней… – Девушкин голос начал дрожать, – Топешко и Тюрина, мертвых!

– Погоди, а они были на вашей, так называемой, встрече?

– Конечно, – ответила Инна.

– Ага… А что же эта была у вас за встреча такая?

– Ну, как что? Вечеринка! Обычная вечеринка.

И тут бы майор хотел задать следующий наводящий вопрос, как в аудиторию зашла Вера Владимировна, декан, статная женщина лет тридцати с завитыми черными волосами в темно-зеленом платье. Увидев участкового, она сначала явно удивилась, а потом сердито громким, чуть охриплым голосом прокричала:

–Что здесь твориться?!

Выдохнув, она продолжила:

– Мистер участковый, – и здесь она взглянула на его бейдж, – Юрий Степанович, что вы здесь делаете посреди субботнего дня с нашими студентами?

– Мы проводим небольшую добровольную беседу. Я о ней предупреждал, – твердо ответил Молотов.

– Кого вы предупреждали? Кого?! Что вы говорите? «Проводите небольшую добровольную беседу»? Дети, это правда?

– Не-ет, – с недоумением произнесла Настя.

– Мы вообще ничего не понимаем, – продолжает Матвей. – Он, значит, тут пришел, начал что-то рассказывать…

– Что?! – перебил Степанович злобно и громко.

– Да-да, – тихо согласилась со всеми Сорокина.

– Юрий Степанович, вы совсем с дуба рухнули? Что вы себе позволяете? Допросы тут, значит, устраиваете! Идите поскорей отсюда, пока вам не заедут. Начальству об вашем непрофессионализме я обязательно сообщу! – возмущенно пробурчала Вера Владимировна.

Ее прическа заметно потрепалась.

– Ладно, – успокоившись, хитро и сердито сказал майор, – я уйду. Извините за беспокойство. Всего доброго. А вам, Волочкова Вера Владимировна, я приношу личные извинения. Ариведерчи!

Молотов ушел, хлопнув дверью. Волочкова выдохнула и с вопросительным взглядом взглянула на группу.

Степанович выходит огорченным на крыльцо университета, спускается медленно по ступенькам и уж было бы сел в машину и уехал, как у видел некого юношу, закрытого в черной куртке с капюшоном, подходящего к зданию и впоследствии входящего в него. Этот парень заинтересовал участкового, но у того не было никакого желания именно сейчас разбираться подозрительными типами. Молотов просто сел в машину и решил перекусить еще не сильно остывшем бутербродом с котлетой и плавленым сыром, стекающим с краев, который он приготовил час назад. Этот своеобразный бургер был единственным его успокоением.

Проходит примерно минуты три трапезы. Из учебного здания сломя голову убегает тот самый подозрительный юноша, только уже с открытым капюшоном. Полицейский сразу обратил внимание на шрам, находящийся у его уха. Через доли секунд выбегает парень в красной куртке с кудрявыми волосами, схожего на Кирилла Фадеева. Майор решил немедля отложить свой завтрак в сторону и проследить за ребятами. Выйдя из машины и надев на себя идиотскую коричневую шапку с помпоном, он слабо заметными движениями продвигался к бежавшим парням. Они приближались к деревьям, а как только до них добрались, остановились, выдохнули и оглянулись. Молотов прячется за ближайшим дубом, не дав себя заметить. Перепуганные парни о чем-то разговаривали, и, конечно, о чем именно, не было слышно. Вдруг у участкового зазвонил мобильник. Благо, звонок был тихим, да таким, что без вибрации майор его и сам бы еле услышал. Однако, пока Юрий Степанович мешкался со своим телефоном, ребят уже не стало. «Черт!» – про себя произнес Молотов.

Поняв, что свою «добычу», к сожалению, упустил, он уже спокойным шагом решил идти обратно к своей машине. Но, вот удивление, автомобиля не было! «Да что же происходит?! Где моя машина? – продолжал говорить про себя облапошенный майор. – Кому могло понадобиться это барахло?… Как я вообще забыл запереть машину? Че-е-ерт! Это конец!»

Спустя секунду послышалось отчаянное рычание разъяренного Юрия Степановича, привлекшее на него внимание всех окружающих. Один из прохожих повертел указательный палец у виска. Сглотнув, Молотов решил позвонить начальству.

…Тем временем Хмельницкий, Лорина и Давыдова собрались на заднем дворе университета. Все немного перепуганы, но сдерживаются.

– Матвей сказал, – начала речь Мария, – что все уладит. Никто ничего не узнает.

– Ага-ага, – с насмешкой заговорил с ней Хмельницкий, – а ты так в этом уверена?

– Да.

– Не, ну погоди, – вмешалась Настя, – серьезно! Каким образом Матвей хочет все уладить? Этот полицейский явно знает, чем занимается. А вдруг все вскроется?

– В любом случае, – ответила решительно Лорина, – мы ни в чем не виноваты. Конечно, Топешко и Тюрин такими придурками были, но их все же жалко как-никак… Хотя, никто их не просил лезть туда, куда их не звали. Раз они убиты – мешались, значит.

– Что значит «туда, куда их не звали»? – поинтересовалась Настя. Выражение лица выдавало ее подозрительность.

– Лишь то, что ты слышала.

Загадочностью Лориной поразился даже Богдан.

– Все, – продолжила Маша, – мне пора. Завтра нам нужно уладить все до конца.

– Лан, – ухмыльнувшись, попрощался Бодя, – давай, пока.

Лорина развернулась и пафосной походкой направилась в сторону к жилым кварталам. Богдан и Настя взглянули друг на друга, вздохнули и провожали равнодушными взглядами уходящую вдаль Марию. Давыдова опустила глаза и, после подняв их, вдруг произнесла:

– Что мне еще ждать от вас?

…Спустя час Юрий Степанович уже был в кабинете своего начальника, подполковника Алексея Анатольевича Дьякова, полного мужчины с тонкими руками и ногами, лысиной на голове. Его выражение лица менялось в зависимости от настроения. Например, сейчас лицо у него было сморщенным, но не злым. Вообще, Дьяков – человек спокойный, он никогда особо ни на кого не кричит, за что его уважают многие полицейские. Вот и в этот раз он решил по-доброму начать разбирательство с провинившимся:

– И как так вышло, Юра? В моей практике такой случай случается впервые! Пх, угнали машину! Машину полицейского, Карл!

– Ну, Алексей Анатольевич, во-первых, я не Карл, а во-вторых, сам в шоке, как так случилось.

– Ты мне тут не паясничай! «В шоке» он! А мне что делать прикажешь?

– Приказчик здесь только я.

– Спасибо, знаю. И поведай мне к тому же, чем ты там занимался с сорванцами-студентами, что нам все мозги вынесли?

Немного опустив голову и подумав, Молотов решил открыть завесу «тайны»:

– Ладно. Расскажу, как есть. Ха. Мне эти ребята сразу непростыми показались… Итак, вошел я в ту аудиторию, узнал, как кого зовут. Спросил у ребят: можно ли с ними пообщаться без записи. Они согласились. Не успели начать разговор, как в дверь ворвалась деканша. Я хотел все объяснить, но те студентики меня подставили: сказали, мол, я их против воли допрашивал. Ну, меня выгнали.

– Ха-а, – усмехнулся начальник, – вот это да. А они-то поумнее тебя будут! А что с машиной-то? Как ты позволил каким-то дебилам ее угнать?

– А вот тут началось самое интересное. Я хотел перекусить, как вдруг из здания выбегают два парня. Ну, я – за ними, естественно. Видел, что они о чем-то болтали, но ничего абсолютно не услышал. Потом отвлекся на секунду, а их уже нет. Хотел возвратиться к машине и уехать, а ее тоже нет!

– То есть ты оставил в машине ключи?

– Так точно.

– Ну ты и…! Ладно. Шумиху постараюсь убрать, но наш автомобиль ты должен будешь найти, а то, сам понимаешь, лишних расходов нам не нужно.

– Конечно, Алексей Анатольевич.

– Вот и славно. Иди. С глаз моих долой.

Молотов незамедлительно направился к выходу. Уйдя, он хотел снять с себя напряжение и успокоиться, но внезапно вспомнил одно событие из раннего детства, очень волнительное и потрясшее его на всю жизнь.

…Это произошло где-то тридцать лет назад, когда нашему знакомому участковому было всего шесть лет. Двор, обычный двор обычного жилого дома. День стоял летний, облачный, ветреный. Ребятишки бегали по улице, качались на качелях и играли в различные игры. Вот и наш герой, Юрка, играл в футбол со своими друзьями с его новым мячом, подаренным на недавнем дне рождения. К футболистам издалека подходит мальчик, Миша, давний враг Юры. Он ждет определенного момента, когда мяч подкатится к нему как можно ближе, берет его и протыкает множество раз гвоздем, до этого припрятанным за пазухой. С криком «Не-е-ет!» шестилетний Молотов подбегает к коварному малому и бросает его на землю, а затем сам на него ложится. Миша в свою очередь гвоздем неслабо тычет в живот противнику, вследствие чего у Юрки от ран начинает течь кровь. Тогда будущий участковый напрягается и в состоянии аффекта всеми усилиями пытается задушить врага (этот жестокий момент майор вспоминает с наибольшей тяжестью). Проходит полминуты, вокруг дерущихся ребят стоит толпа других, издали начинают подбегать взрослые. Миша еле дышит. Малолетний Молотов лишь спустя несколько секунд все осознает и пытается спасти задыхающегося. На помощь ему подошли взрослые. Юрий, стараясь всеми силами спрятать свое лицо, убегает вдаль. Конечно, родители Молотова не хотели, чтобы его будущее было испорчено. Никто из свидетелей так и не смог внятно сказать, как выглядел покушающийся. С тех пор Степановичу эта трагичная ситуация вспоминается всю жизнь. Она оставила большой незаживляемый шрам на его душе…

Глава 2

День близился к завершению. Солнце уже зашло. Кострома сияет яркими огнями. Юрий Степанович на автобусе подъезжает к своей остановке. Рассеянный он выходит на улицу, но его останавливает крик одного из пассажиров:

– Мужчина, вы забыли свой телефон на сиденье!

Молотов растерянно возвращается обратно, берет свой смартфон, благодарит неравнодушного седока и выходит из автобуса. Медленным шагом он направляется к своему дому, не обращая ни на кого и чего внимания, просто уставившись в землю. Войдя, наконец, в свою квартиру, он снимает обувь, верхнюю одежду и бросается пластом на широкую кровать в спальне. На протяжении нескольких минут он тупо смотрит в темный потолок, изредка делая вздохи-выдохи.

…В это же время Богдан Хмельницкий с Настей Давыдовой идет по тротуару в одном из темных дворов Костромы: он провожает ее до дома.

– Эм, завтра-то в кино сходим? – волнительно спрашивает Бодя.

– Ой, как же ты банален! – ответила Настя, положив руку ему на плечо. – Ладно. Сходим. Только чур не на ужастик!

– Хорошо, – засмеялся Хмельницкий. – Так и быть. А хотелось!…

– Ни-ни!

– Да все, хорошо. Найду какой-нибудь вечерний сеанс душевной романтики, – ответил он, искренне продолжая подсмеиваться.

Ребята, наконец, подошли к нужному подъезду. Настя это обозначила:

– Вот и все. Мы дошли.

– Так что, до завтра?

– До завтра.

Настя поцеловала Богдана в щеку, улыбнулась на прощанье, развернулась и пошла ко входной двери. Бодя улыбнулся в ответ, оставаясь на месте. Через две минуты из одного окна второго этажа выглянула Анастасия. Она помахала Хмельницкому и дала понять жестами, что ему пора уходить. Тот еще раз улыбнулся и направился к проезжей части.

…Участковый не спешил ложился спать. На сегодня он поставил для себя еще одну цель: просмотреть страницы социальных сетей одногруппников. Это оказалось несложной задачей: всего лишь вбив «Инна Сорокина» в поисковик сайта «ВОнлайне» и выбрав в категории городов «Кострома», Молотов получил результат: пользователь по таким параметрам был всего один, и, судя по фотографии на аватарке, это была та самая Сорокина. На ее странице никакой интересной информации не было, и тогда майор решил посмотреть поглядеть на список ее друзей. В нем он сразу заметил Лапышева и не думая перешел к нему. Какого же было удивление, когда, немного пролистав страницу юноши, он замечает совместные фотки парня с Верой Владимировной, той самой, которая работает деканом в университете и которая как раз таки жаловалась на работу полиции. И таких фоток он нашел штук десять, и все разного времени и места. Уж было он подумал, что она его мать, как заметил один из комментариев: «Какая хорошая парочка!» И ответ на него: «Мой помощничек!», отправленного со страницы Веры Волочковой. Как же тут не взглянуть и ее страницу? В строке «возраст» стояло значение «28 лет». «О, – подумал Молотов и ухмыльнулся, – ничего ж себе. Сколько еще тайн хранят эти студентики?»

Возвратившись в предыдущую вкладку браузера, со списком друзей Сорокиной, участковый отыскивает страницу покойного Максима Тюрина. Юрия Степановича сразу смутило время последнего пребывая в сети – седьмое февраля, несмотря на то что сегодня уже шестнадцатое число. «Ну, – пробежала мысль у майора, – это еще ничего не значит». У Макса были всяческие заметки, фотографии с друзьями и родственниками, музыка и смешные видео.

…А тем временем Инна пытается делать какую-то свою мудреную проектную работу, которую ей нужно предоставить к понедельнику. Однако девушка постоянно на что-то отвлекалась и не могла нормально сконцентрироваться. Тут она решила передохнуть. Сорокина встала с рабочего места, подошла к окну и застыла, смотря на одну звезду в небе. Через минуту она опомнилась и подбодрила себя: «Ну же, проект ждет! Иначе опоздаю!»

Неожиданно для себя Ина увидела двух ребят, стоящих у рябины в ее дворе, похожих на Машу и Матвея. «Да, это точно они!» – сообразила девушка. Они явно о чем-то спорили: постоянно кричали друг на друга, огрызались. В конечном итоге Лорина дала Домирову пощечину и ушла в направлении к дорожному тротуару. Матвей хотел что-то сказать в след, но передумал. Он всего лишь немного постоял, потерев больную щеку, махнул рукой вслед уходящей девушке и пошел в свой подъезд, находящийся в другом конце дома Сорокиной.

…Юрий Степанович уже просмотрел все записи на странице Тюрина за последний год и ничего интересного не нашел. Сейчас он переходит на другого пользователя, Александра Топешко… Странности не заканчиваются! На страницу Топешко был совершен вход десять минут назад! «Не может быть, – размышляет майор. – Или, может, это его родственники заходили?». Сашина страница была пуста. Даже аватарка отсутствовала. Были только написаны имя, фамилия и день рождения – пятнадцатое февраля. «Пятнадцатое? – подумал он. – Это ж вчера! Так-так, что там эти студентики говорили? Вечеринка у них была? Точно! Ну, конечно! Почему я сразу об этом не разузнал?!» И тут нашего полицейского потянуло в сон. Молотов решил отложить все оставшиеся дела на завтра. Он лег на кровать со смятой постелью, оглянулся по сторонам и заметил на тумбочке справа черную маленькую рамку с фотографией его бывшей жены. Не задумавшись, майор взял ее. На его лице проявилась чуть грустная улыбка. Он поставил фотографию на место и закрыл глаза. Уже через несколько минут Молотов заснул, прямо в одежде.

…Началось утро со звонка от шефа. Юрий Степанович нехотя поднялся с кровати, обтер глаза, удивился, что спал в одежде, посмотрел время, на часах показывало десять утра, и взял, наконец, телефон. Не успев поднять трубку, Дьяков отключился. Майор перезванивает и начинает разговор:

– Здравствуйте, Алексей Анатольевич! Извините, только что проснулся, не успел сразу спохватиться.

– Ой, так я тебя разбудил? Извини, – фальшиво попросил прощения начальник.

– Что-то хотели?

– Да нет, просто хотел тебя разбудить – поработать, так сказать, временно твоим будильником!

В ответ молчание.

– Пф, конечно хотел! Ты еще спрашиваешь! Машинка-то твоя все там же, оказывается, у университета так и стоит! И никуда она не исчезала.

– В смысле? – насторожился Молотов.

– Да вот хотел за свежим молоком съездить. Проезжаю возле этого здания и вижу знакомую машину. Подъезжаю, а ведь и правда – твой автомобиль!

– Но вчера у меня ее точно угнали!

– Этого я не знаю. Может быть, ты переборщил с чем или заработался? – было понятно, что Дьяков говорит это не всерьез. – Впрочем, тебя и меня уже ничего не должно волновать, главное – машина нашлась, е-мое!

– Ну да, – растерянно поддакнул майор, – спасибо, что сообщили, нашли.

– Рад служить Отечеству, так сказать, – засмеялся в ответ подполковник. – Ну, что тогда… Давай умывайся, собирайся и лети за своей ласточкой!

– Хорошо, Алексей Анатольевич, через полчаса заберу ее. До встречи.

– Ага. Бывай.

Разговор окончен. Несмотря на не совсем приятное пробуждение, настроение у Юрия Степановича приподнялось. «Эх, столько еще дел, предстоящих впереди!» – подумал он.

…Этим утром не дремал и Кирилл. Ему нужно собираться в дорогу к своей бабушке – помогать по хозяйству и дому. К одиннадцати часам он должен быть уже на автовокзале, автобус за город отправляется в 11:10. Фадеев уже помылся и садится завтракать. В холодильнике пустовато – пять яиц, пачка молока, хлеб. Парень включает плиту, в миске взбалтывает три яйца, наливает в них немного молока, перемешивает и вливает всю эту массу в сковороду, уже поставленную на разогретую конфорку. Потом юноша берет чашку, насыпает в нее растворимый кофе, который он когда-то своровал у кого-то в гостях, вливает горячий кипяток из чайника. Готово! Но что это за запах?

– А! – вскрикнул от безысходности Фадеев.

Омлет, на который ушло целых три яйца и полстакана молока, горит! Киря дрожащей ладонью выключает плиту, и начинает отдирать от дна сковороды массу, схожую чем-то на утренний завтрак. Все, что получилось отодрать, положил себе в тарелку. И спустя минуту, попробовав полученное, выбросил всю смесь в урну, запил ее кофе, который, кстати, не был достаточно вкусным из-за отсутствия сахара, и, осознав, что придется продолжительное время голодать, вышел из кухни.

А время уже – без десяти одиннадцать. «Черт, – думает неудачливый парень, – как бы не опоздать!» Он хватает куртку, обувается молниеносно так, что не успел даже подправить стельку в одном из ботинков, которая ему потом постоянно мешалась при ходьбе, и выбегает из квартиры. Благо, закрыть он ее не забыл.

…В это же самое время Богдан только просыпается. Окруженный уютом мягкой подушки и одеяла он решается первым делом зайти с помощью телефона на свою страницу. Заметив, что Настя в сети, он пишет ей: «Доброе утро, солнышко! Сегодня как договаривались?» Послание почти сразу же было прочитано. Внизу экрана смартфона появилась надпись: «Анастасия набирает сообщение…». Юноша в предвкушении ответа. И вот полился ряд сообщений: «Доброе утро», «Да, конечно», «Я непременно жду нашей сегодняшней встречи». Парень отправил смайлик поцелуя и с приятным чувством в душе, заблокировав экран, положил смартфон на ближнюю тумбу.

…Кирилл быстрым шагом движется в направлении к уже стоящему автобусу. Взглянув время на часах, находящихся на передней стороне здания автовокзала, которые показывали «11:09», запаздывающий пассажир во всю понесся к транспорту. Автобус через несколько секунд начинает трогаться. Фадееву остается еще метров пятнадцать. Он начинает кричать:

– Стойте! Сто-о-ойте!

Однако, как этого и следовало ожидать, никто не услышал просьбы, и водитель просто уехал.

– Да что же сегодня за день такой! – проворчал Киря.

…Юрий Степанович к этому времени подошел к университету. И вправду, машина стояла на месте. Немедля майор открыл ее, сел за водительское сиденье и проверил наличие ключей, документов и всего того, что было вчера в салоне. И вроде бы все есть, но… отсутствует записная книжка! Кому могло вообще понадобиться угонять машину из-за какой-то чертовой книжки? Молотов взглянул на университет и упал в раздумья. «Камеры! На учебном здании должны висеть полицейские камеры!» – сообразил участковый.

Переполненный энтузиазмом полицейский завел автомобиль и поехал в свой участок. Его заметила Мария Лорина, спрятавшаяся за ближними деревьями. С хитрым выражением лица она достала смартфон и что-то стала печатать в нем.

…Прошло десять-пятнадцать минут. Майор был на месте. Выйдя аккуратно из машины и два раза убедившись, что запер автомобиль, он подошел медленным шагом ко входной двери. Затем, вздохнув, Молотов открывает дверь и входит в здание полиции. Быстрым шагом он поднимается на второй этаж и уверенной походкой идет к своему кабинету. Войдя в кабинет, полицейский, даже не снимая верхнюю одежду, садится за рабочий стол и включает свой старый компьютер, годов так нулевых. Немного нервничая, Юрий Степанович ждет полной загрузки системы. Как только ПК запустился, майор открывает какую-то программу, вбивает что-то в поиске и включает обзор всех видеокамер Костромского госуниверситета. Их всего было две: одна показывала задний двор, а другая – передний, тот, который и интересовал нашего участкового. Увы, в поле зрения камеры попадала только половина машины, но участкового оптимизм не покидал. Юрий Степанович вводит нужную дату и приблизительное время угона. Через несколько секунд запускается запись, где те самые два парня выбегают из учебного здания и забегают за поле обзора камеры. Следом за ними бежит фигура, похожая на Молотова, которая останавливается за деревом. Проходит почти минута, и полицейская машина отъезжает. Кто сел в машину – не видно. Видно только, что фигура майора возвращается обратно и обнаруживает пропажу. Тогда Юрий Степанович перематывает запись на полчаса вперед, и, о чудо, машина снова на месте! Майору не составило большого труда найти момент появления машины. Именно появления, внезапного! Запись словно обрезали. На отметке «10:17:13» автомобиля нет, а на отметке «10:17:14» он уже стоит, на том же месте, откуда пропал. «Запись мог отредактировать только тот, – раздумывал полицейский, – кто смог получить доступ к ней».

Однако наш участковый достаточно проголодался – настало время подкрепиться. Молотов выключает компьютер, быстро собирается и оказывается на улице. Рядом с участком есть классная столовая с недорогими и вкусными блюдами и, к тому же, бизнес-ланчами с двенадцати до часу. Идти до нее минут десять. Грех не пройтись на свежем воздухе перед обедом! Вот и сейчас Юрий Степанович не стал лениться, и пошел пешком. Погода малооблачная, лишь ветерок поддувает сзади.

Вдруг впереди себя, на расстоянии где-то пятидесяти метров, Молотов замечает знакомую фигуру, идущую навстречу. «Фадеев, что-ли? – размышляет майор. – Ха, точно!»

И на самом деле, этой фигурой был тот самый Киря Фадеев. Он на доли секунды опоздал на рейс автобуса, и ему нечего было делать, кроме как возвратиться обратно домой. Но шел он, на удивление, с удовлетворенным чувством. Это было заметно. Через какое-то время и сам парень понял, что идет навстречу полицейскому. Сие его припугнуло, на лице пробежал малозаметный страх. Участковый решил, что ему просто необходимо поговорить с юношей.

– Здравствуй, – поздоровался он с Кирей, не останавливая шаг.

– Здравствуйте, – робко ответил тот, тоже не останавливаясь.

– Кирилл, – сказал Молотов, остановившись за спиной парня.

Фадеев остановился следом. Его начало трясти. Однако, со стрессом юноша смог справиться.

– Я хотел бы с тобой поговорить, – продолжил майор.

Кирилл развернулся и спокойно ответил:

– Хорошо, я не против. Чем могу помочь?

– Ну, расскажи мне о ваших Топешко и Тюрине. Я ведь про них вообще ничего не знаю: какими они были, чем увлекались, какие у них были враги.

– Так я, – постоянно отводя глаза от взгляда майора, отвечал Фадеев, – с ними особо не общался. Они игроманами были. А я в игры играть – не любитель. И сами они между собой особо не общались. Но в играх были настоящей командой.

– А что это за игры, в которые они играли?

– Ну, как что? Стрелялки, обычные стрелялки. Например, «Страйконтр». Ну, вы, наверное, о ней уже слышали.

– Да-да, – ответил Молотов, совершенно не понимая, о чем говорит парень. – А в жизни они какими были? Чем занимались?

– Хм, ну учились средне, когда как… Топешко общался вроде с Лапышевым, про Тюрина – вообще без понятия. В основном, играли. Играли, играли…

– Понятно. Ну иди. Завтра я хочу с вами всеми индивидуально пообщаться.

– Ладно. Хорошо. До свидания.

– Пока!

Парень развернулся и ускоренным шагом пошел дальше. Участковый сообразил, что юноша стрессует и, наверняка, чего-то не договорил. Юрий Степанович достал свой смартфон из кармана куртки, разблокировал его и открыл фото живых Топешко и Тюрина, стоящих на том самом месте, где он позже обнаружил их мертвыми, перед тем самым подъездом. Это фото недавно прислал ему неизвестный абонент. Майор приблизил фотографию на три секунды, потом отдалил обратно и в конце концов закрыл. Далее открыл контакты, нашел в них некого «Олежека» и набрал его номер. Одначе, спустя полминуты слушания гудков, услышал лишь: «Абонент не отвечает. Оставьте свое сообщение после сигнала». И Молотов его оставил:

– Слушай, Олег, хотел у тебя завтра попросить готовые результаты обследования тел Топешко и Тюрина…

…А тем временем Кирилл, уже успокоившись после напряженного для него разговора с копом, переписывался в сети «ВОнлайне» со своими одногруппниками, рассказывая о произошедшем: «Он спрашивал про Саню с Максом», «Я сказал ему про игру “Страйконтр” и про то, что Егор с Саней общался». В ответ Лапышев ему написал: «В смысле?», «Ты че ему вообще сказал?», «Я», «с ним», «общался???», «Ты вправду так думаешь?». Ухмыльнувшись, Фадеев напечатал: «Конечно, нет». Сорокина решила вмешаться в разговор: «Тогда что ты задумал, Киря?». Кирилл проигнорил вопрос и перешел на другую тему: «Слушайте», «Завтра он будет проводить допрос со всеми из нас». Сорокина сразу печатает: «Это точно?» Лапышев же напрягся: «Да твою ж!», «И что мне теперь про этого Топешко-Лохешко говорить?», «Ты вот, Киря, меня втянул это, поэтому сам будешь отделываться». Фадеев решил его успокоить: «Да все норм будет, не парься», «Придумаем что-то», «Я же наоборот, как лучше, делаю», «Подозрения снимаю все», «Мы же не виноваты? :)».

…День движется к вечеру, уже пять часов. Богдан час назад забронировал два места в кинотеатре на премьеру. «РПУМО» или «Романтические посиделки у маленького озера» – фильм о довольно банальной истории любви двух встретившихся на курорте молодого парня и девушки, которые просто решили отдохнуть от всей надоевшей им жизни, проблем. Хмельницкому фильмы такого жанра абсолютно не нравятся – он любитель ужасов и триллеров. Но ради своей возлюбленной был готов на все, ну или почти на все…

Богдан собирался позвонить Насте и напомнить ей о предстоящем сеансе. Взяв телефон и набрав номер девушки, он прислонил трубку к уху и стал ждать отклика. Наконец, на другом конце провода послышался высокий скромный голосок:

– Да-а?

– Настен, привет! Ты же не забыла про сеанс в шесть вечера? – заговорил парень.

– Нет, конечно. Уже собираюсь. Когда и где встретимся?

– У нашего фонтана. Через пятнадцать минут.

– Хорошо.

– Я думаю, пройдемся пешком – подышим воздухом.

– Ладно, как скажешь. Я согласна.

– Не беспокойся, романти́к я устрою. По крайней мере, постараюсь.

– О, – ответила Давыдова с приподнятым настроением, – уже не терпится увидеть, что меня ожидает!

– Ладно. Давай, собирайся.

– Ага. Давай.

Настя отключилась. Послышались завершающие гудки. Богдан отложил телефон и с удовлетворением посмотрел в окно, на улицу, где уже начинала царить темень.

…И вот уже ребята на улице, у фонтана, того самого, о котором говорил Бодя. Это место связано с многими их на долгое время запомнившимися событиями. Это место многое значит для них.

Настя только вот-вот пришла:

– Не опоздала? – спросила она, ожидая отрицательный ответ и приближаясь к Хмельницкому, чтобы приветственно поцеловаться. Тот сделал ответный шаг вперед и, сказав: «Нет», – поцеловал девушку в ее небольшие пухлые губы.

– Ну что, пойдем? – смущаясь, спросила она.

– Пойдем. И да, чуть не забыл…

Тут юноша достал припрятанный за пазухой букет алых хризантем, ярких цветов, многообразных и чуточку грустных. Эти цветы Настя обожала еще с детства.

– О, спасибо-о! – протянула негромко девушка, приглушив окончание, тем самым поблагодарила возлюбленного.

Богдан в ответ искренне улыбнулся. Он взял Настю под руку и пошел по направлению к кинотеатру. До сеанса двадцать минут. До кинотеатра целый километр. Ребята шли беззаботно по сырому асфальту, постоянно о чем-то болтали, смеялись. Время летело незаметно. И вот они дошли. Хмельницкий поднялся на крыльцо здания и приоткрыл входную дверь, торжественно приглашая Давыдову:

– Прошу!

Та была польщена. Она, приподняв свое вечернее розовое однотонное платье, поднялась по ступенькам и вошла в кинотеатр. За ней зашел и Бодя.

Парочка подошла к одной из касс в очередь. До кино остались считанные минуты. Естественно, Богдан напрягся. Это заметила Анастасия.

– Да не переживай ты, – сказала она нежно, – все равно сначала реклама будет.

Но парня это не подбодрило. Немного погодя, подошел и их черед.

– Нам по брони. Ряд девятый, места одиннадцатое и двенадцатое.

Кассирша что-то пощелкала на своем ноутбуке и сказала:

– С вас шестьсот рублей.

Хмельницкий глянул себе в карман. У него было только пятьсот рублей наличными. Что же делать? Не хочется же облапошиться перед Настей! Юноша всеми силами пытается делать вид, что у него все хорошо. И вдруг он находит у себя банковскую карту, на которую он получает деньги от своих родителей. Парень ей пользуется только в экстренных случаях. И этот случай, по-видимому, для юноши наступил – он решил воспользоваться карточкой, вставил ее в терминал и ввел код со второй попытки (из-за своих переживаний). Оплата прошла успешно. Кассирша распечатала два билетика.

– Держите, – твердо произнесла она.

– Благодарю, – ответила Настя, взяв билеты.

Ребята подошли к нужному залу. Очереди здесь нет – почти все зрители сидят на местах. Давыдова протянула билеты контролеру, та сделала на них надрез и отдала обратно. Парочка медленно вошла в зал. На экране шла реклама. Парень с девушкой аккуратно поднялись на девятый ряд по лестнице и уселись на свои места. Богдан предложил угоститься Насте карамельной конфеткой, та согласилась. Спустя короткое время начался фильм…

…Двадцать четвертая минута фильма. Настя со всем вниманием смотрит на экран. Бодя недавно отошел в санузел. На экране показывалась сцена плавания яхты по Средиземному морю с лирической музыкой. Неожиданно девушка начала потихоньку кашлять. Поначалу, конечно, остальные зрители жаловались на шум, но позже они заметили, что зрительнице конкретно стало дурно – она задыхается. Анастасия хрипло прокричала:

– Помо-могите!

Сотрудники кинотеатра не медлили. Они тотчас поднялись к девушке. Посетители сеанса, сидящие на пути к ней, встали и отошли в сторону. Девушку взяли под мышками и потащили к выходу. Давыдову увезла в больницу прибывшая только что скорая помощь.

Хмельницкий выходит из санузла под вой сирены, не понимая, что происходит. Он выбегает на улицу…

Глава 3

Наступило утро понедельника. Часы пробили девять. Майор полиции недавно прибыл в морг и уже успел надеть халат и бахилы. Сейчас он стоит возле лежащих двух трупов Александра и Максима. Рядом с ним – судмедэксперт Олег Карпов Феликсович, сорокалетний мужчина «с широкой костью», тот самый, которому участковый хотел дозвониться, патологоанатом Красикова Елена Константиновна, высокая женщина лет двадцати пяти, и санитар Михаил Чаплыгин Николаевич, дед, собирающийся третий год выйти на пенсию.

– Привет, Олежек! – счастливо поприветствовался Молотов. – Здравствуйте, Елена Константиновна. Приветствую, Михаил Николаевич, когда на пенсию-то собираетесь?

– Привет, – поприветствовался в ответ Карпов и пожал руку своему товарищу.

– Приветствую, – загадочно произнесла Елена Константиновна.

– О, привет, – радостно обратился дед к Юрию Степановичу. –Ну, вот наступит лето, и уйду! А ты все ждешь не дождешься моего ухода?

– Нет, что вы! Работайте на здоровье! – с ухмылкой произнес Молотов.

– Ты-то сам как? – продолжал Чаплыгин, проигнорировав ответ майора. – Я слышал, недавно развелся? Что, Маринка не устроила?

– Это личное, Михал Николаевич, – смутившись, сказал участковый и сразу «перебросился» к делу: – Так что там с жертвами, Олег? Какие есть предположения? Я надеюсь, ты слушал свою голосовую почту? Я там сообщение присылал…

– Да, слушал, – ответил Феликсович, – и да, у меня есть кое-какие предположения. И ты там говорил про…

– И что ты думаешь? – резко перебил его Юрий Степанович, явно обеспокоившись чем-то.

– Так вот, – начал судмедэксперт, – по началу я думал, что причина смерти – перелом черепа. Ну, ты сам видел! Там тем более столько кровищи было!

– И что? Ближе к делу.

– А когда я провел полное обследование, – продолжал рассказывать недовольный отношением к себе Карпов, – то обнаружил, что перед расколом черепов и тот, и другой был отравлен стрихнином.

– Это уже интересно, – полицейский был поистине удивлен заключением. – И зачем же нужно было после отравления этим ядом разбивать черепа?

– Ну… – хотел что-то сказать Карпов, но его перебил Чаплыгин:

– Скорей всего, запутать следствие. А чем, кстати, были разбиты черепа? Орудие убийства нашли?

– В том-то и дело, – отвечал майор, – ничего на месте преступления подозрительного не было найдено. Значит, убийца взял орудие с собой. И я хотел бы узнать у тебя, Олежек: что это может быть?

– Судя по всему, молот с билом где-то пятнадцать на десять сантиметров, – сказал судмедэксперт. – А вы что думаете по поводу этого всего, Елена Константиновна?

– Я думаю, что черепа были разбиты из-за недостатка стрихнина в организмах жертв. Наверное, изначально планировалось…

– Убить только одного из парней, – дополнил ее фразу Молотов.

– Именно! – подтвердила Красикова.

– Так это все меняет! – продолжал участковый.

– Что меняет? – ухмыльнулся Олег. – У тебя как будто были какие-то догадки до этого!

– Да хватит тебе уже! – немного рассердился Юрий Степанович. – Все, ладно. Я должен сегодня допросить всех необходимых мне людей.

…На часах «13:25». К этому времени Молотов пригласил всех студентов группы на беседу. Инна Сорокина должна была подойти к половине второго, но она пришла чуть раньше, и в данный момент заходила в комнату допроса. Комната была темной, с одним тусклым фонарем, повисшем на тонком проводе с потолка. Стены кирпичные, пахнущие немного плесенью. Посередине помещения стоит лишь стол и два стула. За одним местом сидит Юрий Степанович. Увидев девушку, он набрал воздуха в грудь и поприветствовался:

– Привет, Ина.

– Здравствуйте, господин Молотов, – робко произнесла та.

– Присаживайся. Не стесняйся.

И девушка уверенно села.

– Расскажи мне, что было в тот вечер. Ты, должно быть, его хорошо запомнила.

– А, – встревоженно произнесла Инна, – ну да… Мы решили просто хорошо отдохнуть. Собрались. Кирилл Фадеев был у бабушки – не смог прийти. А про Богдана не знаю. У него что-то там личное было.

– По какому поводу был праздник? – желал наконец-таки майор услышать про день рождения Топешко. Но ответ был иной:

– Я же говорю: мы просто решили хорошо отдохнуть.

– Понятно. Выпивка была?

– Что? – Инна сделалавид, что не расслышала.

– Спрашиваю, выпивали?

– Ну как сказать…

…Следующим допрашиваемым был Георгий Лапышев. Юноша был утвердительным, бойким.

– Вы выпивали? – спрашивает очередной раз Молотов, не получив ответ от Сорокиной.

– Было дело, – склизко произнес парень. – Но мы немного. Так, просто по бокальчику вина.

– Понятно, – сказал участковый. – По какому поводу собирались?

– Да-а просто посидеть.

– Хм, и это: я хотел у тебя поинтересоваться насчет твоих отношений с деканшей.

– Каких отношений? – чуть испуганно и резко спросил Егор.

– Как «каких»? Я тут видел на твоей странице кучу совместных фоток с Верой Владимировной. Говорят, вы парочкой значитесь.

– Не, ну, это просто деловые отношения… Вы, как и многие, все не так поняли. Я просто помогаю Вере Владимировне с работой, вот и все.

– Просто помогаешь?

– Просто помогаю.

– И еще: ты частенько общался с Топешко?

– Да нет, что вы!

– Да? Ладно.

…А следующим по счету был Кирилл Фадеев. К нему тоже накопилось достаточно вопросов, которые участковый хотел как можно скорее разъяснить.

– Скажи, Киря, – начал по-дружески разговор майор, – а это же ты выбегал из университета с кем-то, когда вы все меня нагло подставили?

– Во-первых, – утвердительно отвечал тот, – я вас не подставлял. Я ничего не говорил декану. А ребята, наверное, просто испугались в конечном итоге, или спешили, может быть, куда-то, и как только у них появилась возможность закончить напряженный разговор с вами, они ею воспользовались.

– Хм, боялись, значит, – недоверчиво переспросил Молотов, – спешили, значит?

– Да, скорей всего.

– Ты мне на вопрос так и не ответил. Это же ты выбегал из университета с кем-то?

– Не-ет. Вы что-то путаете, – с ярким удивлением ответил парень.

– Значит, путаю. Просто, вот, у меня тогда машину угнали, а потом вернули на место. Не знаешь, кто это мог быть?

– Воры какие-нибудь… – и тут Киря резко усмехнулся: – с совестью…

– И это… – полицейский хотел было бы спросить про возможную лживость показаний Кирилла, но сдержался.

– А?

– Да нет, ничего. Можешь идти и звать следующего.

А дальнейшим допрашиваемым был Богдан Хмельницкий. Парень зашел в кабинет сразу же после Кири, поздоровался и без приглашения присел за стол.

– Богдан, привет. Как ты после вчерашнего? – спросил Юрий Степанович, делая вид, что беспокоится.

– Здравствуйте, благодарю. К сожалению, Настя пока до конца не вылечилась – в больнице, – с горестью ответил юноша.

– Я уверен, что она поправится, – решил подбодрить юношу участковый. – Ты мне лучше расскажи про Сашу и Макса. В каких ты с ними был отношениях?

– Эм, честно говоря, отношения с ними у меня были не очень. Я понимаю, что про мертвых либо хорошо, либо ничего, но все же… Они были настоящими задротами. Характер у них был, как по мне, мерзкий.

– Это как?

– Ну, как «как»… Ставили из себя не пойми кого. Поэтому я на них особо внимания не обращал и игнорировал. Хотя поначалу они мне показались прикольными ребятами.

…Матвей на допрос опоздал, но несильно, минут на десять.

– Что опаздываем, молодой человек? – с долей иронии спросил участковый у юноши, входящего в дверь.

– Не ваше дело, – твердо ответил тот.

– О-о, какие мы серьезные! – издевательски произнес Молотов. – Ты лучше расскажи мне, в каких отношения состоял с покойными ребятами.

– Топешко и Тюриным? – риторически и тоже издевательски спросил Домиров.

Майор понял, с кем имеет дело, и не стал отступать:

– Конечно, а с кем еще? Или появились новые жертвы в вашей группе, а я о них и не знаю?

– Да ладно вам, – успокоившись, сказал Матвей.

– Что «ладно»? Рассказывай!

– Я и Саня – враги еще со школы. Мы сразу друг другу не понравились, и постоянно друг друга подкалывали. А Тюрин был тише, я даже когда-то с ним болтал на разные темы.

– На какие темы? – навязчиво спросил майор.

– А это тоже не ваше дело.

Но самой запоминающейся была беседа с Лориной. Она началась и закончилась лишь одной фразой студентки:

– А я че? Я ниче. Я вообще ни-че-го не знаю.

Конечно, доблестный полицейский рад был бы и выдавить что-то из девушки, но он уж уморился – уже четыре часа дня, а нужно успеть еще пообщаться с деканом.

Лорина довольная выходит из полицейского участка. Ее встречает Домиров. Маша подходит к нему, находясь в предвкушении, что же хочет тот ей передать.

– Привет, – начал Матвей, – как прошел допрос?

– Зашибись! – высокомерно ответила девушка. – Представляешь, он даже не стал меня донимать! Я просто сказала, что ничего не знаю, и все!

– Серьезно? Так можно было?

– Ха, учитесь, неудачники! – продолжала Лорина. – Кстати, что там с Давыдовой? Ты же со мной об этом хотел поговорить?

– Бодя сказал, что разберется с ней. Эх, если бы не она!

– Да, я знаю, что он делает значительные успехи. Это все?

– Ес-с.

– Тогда ладно, до встречи, а то мне через полчаса надо быть на маникюре.

Мария подправила свою волосы и ушла. Домиров, сглотнув, тоже пошел, к дорожному перекрестку. Встал у пешехода и стал ждать зеленого сигнала светофора.

…Через минут семь он приходит к компьютерному игровому клубу, лучшему в городе, и заходит в него, оглядевшись по сторонам.

…К этому времени Кирилл пришел домой, разделся и перекусил остывшей овсянкой, стоящей на столе с утра. Он собрался позвонить своей бабушке и рассказать о своей невозможности приехать в ближайшее время. Парень набрал ее номер и ожидал ответа, но на протяжении минуты слышались только гудки, а в конце прозвучало «Абонент не отвечает». Фадеев забеспокоился и позвонил еще раз. К счастью, на этот раз бабуля ответила:

– Привет, внучоно-ок! Как у тебя дела? – добрым голосом промолвила она.

– Привет, дорогая бабушка! У меня все хорошо. Но, к сожалению, я сейчас не смогу приехать. Тут у меня серьезные дела по учебе настали… – Кире было очень неудобно врать своей родной бабуле, но он справлялся, как мог.

– Хм, – сгрустнулась та, – ладно. Расскажи тогда, какие у тебя дела по учебе.

– Ну, в общем слушай…

…Юрий Степанович в данный момент находился в университете у Веры Владимировны. Той был неприятен его визит: это было видно невооруженным глазом.

– И что же вы хотите знать, Юрий Степанович? – загадочно спросила декан.

– Вер Владимировна, как же так получилось, что в одной из групп университета погибли враз двое студентов? Тюрин да Топешко… Что же за ребятки такие-то были?

– Хорошие ребятки. Учились, конечно, не очень, но все же! Что не попроси – все сделают, как нужно, ну, или как постараются… Топешко так вообще увлекался всякими компьютерными штуками! Говорили, что они только любители поиграться, да не тут-то было! Саша такие вещи вытворял на компьютере! – женщина говорила так, словно ни капельки не разбирается в устройстве и пользовании ПК, но удивляется таланту ребят.

– А мне тут передали, что Лапышев хорошо общался с Сашко. Вы не в курсе? – хитро спросил полицейский.

– Да вы о чем вообще? – ответила вопросом на вопрос Волочкова с полным недопониманием.

Усмехнувшись, она задала второй вопрос:

– Откуда мне это знать?!

Тогда майор решил вступить во «встречную атаку»:

– А как вы смогли бы прокомментировать эти фотки? – не останавливался хитрить Молотов, достав телефон из заднего кармана джинс и открыв страницу Георгия в «ВОнлайне».

Декан жестко напряглась. Немного подумав, она ответила:

– Ну как? Егор иногда помогает мне тоже по работе. Безвозмездно, как это делал и Топешко. Вот как-то раз я решила, чтоб не скучно было ни мне, ни ему делать фотки на память. Уж не думала, что он выставит их на обозрение… Но ладно уж.

Вдруг в кабинет Веры Владимировны кто-то постучался. Это была Настя Давыдова. Не услышав никакого отклика, девочка заглянула вовнутрь:

– О, здравствуйте, Вера Владимировна, я хотела к вам зай…

– О, да, привет, Насть! – перебила ее смущенно декан. – Извини, сама видишь, помогаю следствию, так сказать. Не могу сейчас разговаривать.

Участковый решил уйти:

– Да все уже, я ухожу, не буду вас больше беспокоить. До встречи завтра.

– До свидания, Юрий Степанович, – попрощалась Волочкова.

– До свидания, – скромно добавила Давыдова.

Молотов осторожным шагом вышел из кабинета, но не спешил выходить на улицу. Он решил немножко подслушать разговор женщин, и так, чтобы никто не заметил.

– Как ты после отравления? – равнодушно поинтересовалась декан.

– Да норм уже. – И тут девушка опустила глаза: – Слушайте, Вера Владимировна, мне кажется, этот случай в кинотеатре был не случайностью…

– На что ты намекаешь, Анастасия?

Майор внимательно прислушивался к словам и тем временем записывал все на диктофон.

– На то и намекаю! Кажется, меня засекли!

– Да брось ты! Кто тебя мог засечь? Не выдумывай!

– Не, вы просто посмотрите на это объективней!

И тут полицейский случайно стукнул телефоном о дверь. Этот звук просто невозможно было не заметить.

– Погоди, Настя! – насторожилась декан. – Здесь что-то не так.

Женщина аккуратно стала подходить к двери выхода. Молотов почувствовал неладное и осторожно стал сваливать, не привлекая к себе излишнего внимания. К тому времени, как Волочкова открыла дверь, его там теперь не значилось.

– И что там? – спросила Давыдова.

Декану было немного конфузно перед студенткой:

– Наверное, показалось…

Глава 4

Наступает следующий день, восемнадцатое февраля, понедельник. Утро. Не раннее, не позднее. Ина только что проснулась от зазвеневшего дряхлого старинного будильника с жутким недовольством, в сущности, как обычно. Потянув руки вверх на пару секунд и зевнув, она окончательно и наконец-таки вырубила этот раздражающий звонок. Первым делом девушка потянулась за своим телефоном, на минуточку, стоящим на данный момент примерно полторы тысячи долларов. Откуда у эдакой юной девицы такой дорогой смартфон? Нет, Сорокина не грабила никаких банков и даже не брала это чудо в кредит на сотню лет. Она просто копила деньги с завтраков, обедов, транспорта и прочего еще с раннего детства, а затем вложила их в банк под проценты. Вот такая экономная особа.

Вернемся к сегодняшнему утру. Ина читает новости в ленте с абсолютно каменным лицом, понимая, что тупо тратит свое драгоценнейшее время впустую. Медленными темпами она поднимается с кровати, уставившись в пол, и идет полным шагом к ванной, случайно запнувшись о книжку по молекулярной биологии: она вчера скатилась с «лежака» после того, как девушка заснула.

Шаг, еще один шаг и еще пару шажков – вуаля, ванная! Девица похлопала своими нежными ладонями по не менее нежному лицу и обмыла его прохладной водой. Теперь черед за чисткой зубов: Сорокина берет свою нелюбимую розовую зубную щетку, которую она собирается уже как месяц выбросить и купить новую, но все лень, берет тюбик зубной пасты, который вот-вот закончится, намазывает ею щетку и начинает неторопливую очистку челюсти.

…Этот день участковый решил провести с отдыхом, возможно, на свежем воздухе. Полчаса назад он проснулся, и сидит в скромной кухоньке, попивая ненавистный растворимый кофе и заедая его своим фирменным бутербродом, постоянно о чем-то думает. Ему не дает покоя дело Топешко и Тюрина.

Проходит минуты три и, вот неожиданность, кто-то проснулся в такую рань и решил побеспокоить трапезничавшего полицейского, написав ему сообщение в соцсети. «Кто же это может быть?» – вопрос, который совершенно не волновал Молотова, но он все-таки решил узнать на него ответ, взяв телефон и открыв присланную «почту». И каковым было удивление майора, когда тот прочитал имя отправителя: «Марина Гартман». Она бывшая жена Юрия Степановича, та, с которой он не общался почти две недели после развода. «Привет. Как дела?» – таким было ее послание.

…Лориной этим утром дома не было. Она ночевала у Матвея. Дело в том, что, по ее словам, к ней в квартиру регулярно стучатся какие-то люди, схожие на коллекторов, которые хотят выбить из нее все долги умершего три месяца назад отца.

К слову сказать, отец девушки был настоящим подлецом, он почти с ней не общался и сторонился с самого детства. Когда Марии было одиннадцать лет, ее родители развелись, и так стало лучше для всех. А вот четыре месяца назад отец заболел какой-то смертельной болезнью. Девушка не стала выяснять, какой именно – это ее не сильно интересовало. Но, наверное, это была какая-то разновидность раковой опухоли. Например, рак легких, ведь папа Лориной был заядлым курильщиком со своего детства. А в последнее время он выкуривал где-то тридцать сигарет в сутки!

Маша проснулась буквально пару минут назад, и сейчас умывается, не подозревая, что Матвея по неизвестной причине нет дома. Только после принятия душа девушка обнаруживает отсутствие Домирова. Она незамедлительно берет свой обычный среднестатистический смартфон (что удивительно, ведь Мария – пафосная девчонка) и заходит в «ВОнлайне». Перейдя на страницу Матвея, она узнает, что тот находится в сети, и тотчас отправляет ему сообщения с текстами: «Ээ, Матик», «Ты куда пропал??»

А пока ожидает ответ, идет на кухню и заваривает себе кофе, стоящий посередине стола еще со вчерашнего дня, и пододвигает к своему месту там же находящиеся тарталетки с имитированной красной икрой и творожно-сливочным сыром.

В то время, как кофе заваривалось, она пролистала новости в ленте, а также зашла на свою страницу в «Моднограмме». Это тоже социальная сеть, как и «ВОнлайне», только основной ее функцией является выставление напоказ фотографий и видеозаписей.

Итак, она листает фотки, видеоролики и вдруг натыкается на очень интересный пост. В нем прикреплена черно-белая запись с некой уличной камеры, и на ней запечатлено мгновенное появление автомобиля на какой-то, а внизу подпись «Зацените магию вне Хогвардца!» и имя отправителя «polmolotok». Естественно, данная опубликованная запись удивила девушку: Хогвартс был написан с ошибками.

…Настя Давыдова этим временем не прохлаждалась. Девушка находилась снова в кабинете декана.

– Ну, поймите Вера Владимировна, это нельзя оставить просто так! – отчаянно доказывала что-то девица.

– Почему же? – заколебавшись, спросила Волочкова.

– Да как вы не понимаете! Вы ж сами все видели на видеозаписи: участковый подслушивал нас за дверью, нарушая наше личное пространство и право на… неприкосновенность и личную тайну!

– Что же ты мне прикажешь делать?

– Добиться его отстранения, конечно же, – Настя говорила с такой интонацией, что это должно быть очевидно.

– И мне нужно звонить в этот долбанный участок, его дебильному начальнику?

– Ну так, а как же! Поймите уже наконец: это нельзя так просто оставить!

– Да-да, ты мне это уже говорила.

Психика Веры Владимировны начала подкашиваться, и женщина в конце концов собралась набрать номер Алексея Анатольевича.

…И тут начинает просыпаться Георгий. Он решился (почти) полностью взяться за ЗОЖ, чтобы наконец-таки похудеть. Быстро проснувшись, парень бежит в ванную и чистит зубы. Потом прибегает обратно в спальню и делает пятнадцатиминутную зарядку. А на завтрак у него со вчерашнего дня приготовлены два яйца и манная каша, которую осталось только подогреть в микроволновке.

Парень справляется за десять минут с завтраком, одевается и выбегает из дома, куда и зачем – неясно.

Полицейский к этому моменту толком-то и не успел пообщаться со своей бывшей, как ему стал звонить Дьяков. Для участкового было правило на этот счет: если начальник звонит сутра, то день можно считать испорченным. С отчаянным вздохом Молотов поднимает трубку. Из нее начинает слышится голос шефа:

– С утречком т-я, Молотов! – с игривой интонацией говорил Дьяков. – Вот, хочу я его тебе испортить и пригласить на дружескую беседу в свой кабинет по одному уже знакомому тебе делу. Желательно через полчаса.

– И вам не хворать, Алексей Анатольевич! – произнес защитник порядка. – Хорошо. Я приеду. Скоро выхожу. Ждите!

– Ага, я очень, ну, прям очень хочу видеть тебя! – уже более серьезным голосом говорил шеф. – Давай, до ближайшей встречи!

– Ага, давайте, – с расстроенной интонацией завершил разговор участковый. Он не хотел сейчас никуда ехать и уж тем более выслушивать речи от своего начальства. Повезло, что шеф достаточно адекватен.

Молотов взял одну из своих курток, ботинки и по-быстрому оделся. Он захотел взять ключи с крючка, со вчерашнего дня висевшие у выходной двери, но не обнаружил их. «Да что ж мне постоянно не везет!» – ворчал про себя Юрий Степанович. Однако делать было нечего – нужно искать ключи, а иначе некуда и выйти.

Свои поиски полицейский начал с проверки карманов всех курток и джинс. К слову сказать, это тоже своеобразное расследование. Расследование пропажи ключей. И, в принципе, для настоящего детектива оно должно пройти на раз плюнуть, но не для нашего Молотова. Он уже обыскал свою одежду и ничего не нашел, кроме четырех фантиков, лежащих в ней черт пойми сколько времени. Поиски продолжаются.

…Анастасия тотчас выходит от Веры Владимировны. Лицо ее хитрое, довольное, загадочное. Но оно быстро сменяется скромной улыбкой при виде девушкой Лапышева. Он идет навстречу студентке и, судя по всему, направляется в кабинет декана. Девушка это поняла и не смогла не спросить:

– О, Егор, куда направляемся? – с незначительно ехидной улыбкой произнесла Давыдова.

– Не твое дело, – шустро ответил парень, не отвлекаясь сильно на стоящею перед ним девицу.

Но через пару секунд решил все по нормальному разъяснить, себе же во благо:

– Мне нужно помочь Вере Владимировне. Она меня вызывала.

– А, – лукаво сказала Настя, – понятно…

Георгий заходит в спешке к Волочковой и, прислонившись плотно к двери, восстанавливает дыхание, надеясь, что навязчивая Давыдова поскорей уйдет. Конечно, сама «деканша» ничего не поняла и уж было хотела открыть рот и спросить, что происходит, как Егор резко прислонил к своему рту указательный палец с сопроводительным тихим и тонким звуком «Цыц!». Так и быть, Волочкова промолчала некоторое время, немного насторожившись. «Что ж происходит?!» – все время пробегала мысль в ее голове.

В конце концов, Лапышев выглядывает за дверь, чуть приоткрывая ее, и осматривает, никого ли нет поблизости, просто вытянув несильно голову в дверной проем. Убедившись, что вроде бы никого нет, он, наконец, заговаривает:

– Эта проклятая Настя, кажется, все время меня выслеживает! – возмущался парень, все еще настораживаясь. – А она, кстати, к вам не приходила, не доставала вас?

– Н-нет, – ответила растерянно декан.

– Точно?

– Да, – сказала та более уверенней.

Парень подошел к Вере Владимировне и, облизав свои губы и осмотревшись по сторонам (видимо, просто для того, чтобы нормально сформулировать мысль) загадочно произнес:

– Между нами же ничего не было?

Волочкова стала стрессовать. Она, находясь в неком трансе, ничего не отвечала, тупо уставившись на глаза парня. В итоге она заявляет:

– Нет… Вот еще, блин, размечтался! К чему ты это вообще спрашиваешь?

Прислонившись к декану ближе юноша не менее загадочно, но более серьезно высказывает:

– Да к тому, Вера, что…

– Стоп, что?! Да что ж ты себе позволяешь? «Вера»? С каких пор мы на «ты»?

– Извиняюсь, Вера Владимировна. Так дайте мне, пожалуйста, ваше превосходительное высочество, договорить мою ничего не значащую, наверное, мысль, которую я просто хочу вам передать с необычайным желанием, – с серьезным видом «сарказнул» Егор.

– Разрешаю, – женщину этот сарказм явно развеселил, поэтому она еле сдерживала улыбку на лице, пытаясь выглядеть строгой.

– Нас считают любовниками! – отчаянно прокричал Лапышев, позже осознавая, что зря это сделал, и снова резко на секунду выглянул за выходную дверь.

– Стоп, что?!

– У те… вас заклинило?

– Да нет же! Просто это какой-то кошмар! Я сплю?

– Давайте, чтобы проверить, я вам… – с насмешкой начал говорить что-то парень, но та его перебила.

– Не нужно, я это просто сказала.

– И что будем делать? – спросил Георгий, чуть ли не прислонившись к губам Волочковой…

…А Молотов уже нашел свои ключи. Они были под столом в прихожей. Как они там оказались – не выяснил. Но полицейского это мало волновало – ему нужно было уже через пятнадцать минут быть у начальства, а он еще до сих пор дома. Выскочив из квартиры, он побежал по лестничной площадке.

Участковый живет на седьмом этаже, и каждый спуск или подъем по лестнице для него был хорошей разминкой.

И вот он пробежал шестой, пятый, четвертый этаж… И тут на третьем этаже сталкивается с какой-то женщиной. Сконцентрировавшись на ней, майор в ней распознает свою бывшую, Марину Гартман, которая как раз таки сегодня утром успела ему написать. От такой неожиданной встречи Юрий Степанович даже растерялся. Но, на счастье, женщина решила начать разговор сама:

– О, привет, Юр, а я к тебе направляюсь…

– А зачем? – забористо перебил ее Молотов.

– Как зачем? Хотела с тобой напоследок пообщаться вживую, а то…

– Слушай, ты меня извини, но…

Внезапно у майора начинает звонить мобильник. Он его достает и обнаруживает, что ему хочет дозвониться Алексей Анатольевич, продолжая свою речь:

– Мне нужно спешить на работу. Начальство вызывает. Опаздываю. Вот.

Юрий Степанович показывает женщине экран своего смартфона, на котором было написано «АА» и было изображено две трубки: зеленая («ответить») и красная («сбросить»). Конечно, по этому «АА» было сложно определить любому другому человеку, правда ли это звонит начальство, но Гартман в этом не сомневалась, так как давно знала, кто такой «АА», и сама с ним виделась.

– Сама видишь, – продолжил участковый. – Мне медлить нельзя – что-то серьезное. Извини.

– Ну, ладно, – расстроено произнесла Марина. – Я просто хотела напоследок…

– Извини, – сказал еще раз Молотов, убегая быстрее на первый этаж. Во время бега он решил все-таки ответить на вызов Дьякова. Из переднего динамика сразу донеслось:

– Юра, ты где?! – немного волнительно, но довольно-таки уверенно спросил Алексей Анатольевич. – Давай, немедленно дуй ко мне! Быстро! Я тут не один!

– Хорошо-хорошо, Алексей Анатольевич! Я уже еду. Просто пробки, ну, вы понимаете…

– Ага, конечно, понимаю, какие у тебя там пробки! Чтобы через десять минут был на месте! Не позже! – чуть ли не сердито проговорил шеф. – Ясно?!

– Да, ясно. До встречи.

На обратной стороне провода послышались гудки. Дьяков отключился. Оценивая разговор, Молотов понял: намечается взаправду что-то серьезное и он, наверняка, сильно влип. Но из-за чего? Это предстояло выяснить.

…Время – без двадцати минут девять. «Пора собираться» – подумала про себя Ина и начала искать наряд на сегодняшний день. Из зимне-весенних нарядов были только четыре платья: светло-красное, желто-зеленое, бирюзовое и… светло-красное, прям в точности как первое. Студентка, просмотрев свою одежду раза три, решила: сегодня она пойдет на учебу в светло-красном платье, так как она его (или их?) не носила почти месяц. На платье – эффектный градиент и две полосы темно-красного цвета внизу и по бокам, в районе плеч.

Сорокина переоделась и наложила чуть косметики на лицо. Берет ключи, телефон, выходит из квартиры. Вызывает лифт. Ждет его минуты три. Спускается на лифте с девятого этажа на первый. Выходит на улицу. Время – без десяти девять, опаздывает. Идет быстрым, даже слишком, шагом по направлению к университету. Через какое-то время спотыкается от невнимательности о камень, падает ногой на асфальт. Больно, но нужно держаться. Ина встает всеми силами на ноги, пытаясь не обращать внимание на больное колено и начинает идти дальше.

…Тем временем довольный Лапышев выходит из кабинета Веры Владимировны. Он собрался потихоньку идти на первую пару, но для начала решил узнать, в какой аудитории она пройдет. Юноша подходит ко входному стенду, смотрит расписание.

И в этот момент в учреждение заходит Сорокина, чуть прихрамывая. Георгий делает вид, что не замечает ее и смотрит на стенд. Девушка подходит ближе к парню. Делать вид, будто ее нет, было очень глупо, отчего Егор решил начать своеобразно разговор:

– О, привет, Ин. Не знаешь случаем, нас сегодня не будут допрашивать? Не придет ли случайно этот коп в универ?

Здесь студентка смутилась. Она решила воспользоваться своим шансом, поврежденным до боли коленом, и отпроситься сегодня от пар, точнее, попросить Лапышева, чтобы тот передал об ее инциденте:

– Привет, Егор. Да слушай, не знаю… Я тут, это, хотела сказать: у меня вот колено правое повреждено, очень сильно болит, – говорила девушка с соответствующими выражениями лица. – Хотела тебя попросить передать об этом преподам. Боль невыносима! Я лучше пойду домой и полечусь немного.

– Хорошо, – повернувшись к лицу Сорокиной, начал говорить Егор. – Я передам. Давай тогда иди домой, лечись.

– Спасибо тебе огромное, – кряхтя поблагодарила парня Ина и направилась обратно к выходу с удовлетворенным чувством.

Оно было заметно на ее лице, и, несомненно, входящий в здание Богдан обратил на него внимание, и это его удивило. Девушка только лишь встретилась ухмыляющимся взглядом с юношей, не останавливаясь, и вышла на улицу.

Хмельницкий подошел ко входному стенду и захотел спросить у Егора про Инну, но тот начал отходить и пошел в сторону лестничной площадки. Тогда пришедший юноша просто так же, как и Лапышев, взглянул на расписание и направился в том же его направлении, к проходу на второй этаж, в двести второй аудитории которого должна была состояться лекция.

Ключевое слово «должна», потому как минут десять от пары прошло, а преподавателя все еще не было. Были только студенты: Георгий и Богдан, только что пришедшие, Кирилл Фадеев, Матвей Домиров и, на удивление, Мария Лорина, а также Настя Давыдова. Посмотрев на свои наручные часы «среднего класса», Матвей с приподнятым настроением сказал:

– Вот еще пять минут, и можно сваливать!

– В смысле «сваливать»? – спросил Егор.

– О, а я-то думал, что ботанка у нас – Давыдова. Не так ли, Насть?

Настя решила уйти от неловкого вопроса. И здесь она заметила, что Сорокина из всех членов группы отсутствовала одна:

– А где же Ина Сорокина? – с переживающей интонацией (именно интонацией!) спросила в ответ Анастасия, тем самым почти незаметно перевела тему.

– Слушай, а ведь и вправду! Старосты-то и нет! – сказала Мария.

– Ребят, – решил «раскаяться» Лапышев, – она домой ушла. У нее что-то серьезное с коленом случилось. Сказала, что очень болит. Невыносимо. И попросила меня передать, что ее сегодня не будет.

– Зашибись! – заворчал Мотя. – А так можно было? У меня, знаете ли, может, невыносимо голова болит, а я иду против всех своих недугов, только бы пополнить свою башку знаниями!

– Домиров, угомонись! – возмутилась Настя. – Хватит из себя строить тут не пойми кого! А если Ина очень серьезно повредила свою ногу? Нельзя быть таким бесчувственным!

Это возмущение Матвей не принял как что-то серьезное и, скорей всего, где-то в глубине души насмехался над студенткой.

– Ой, да заткнись ты со своими нудными речищами! – грубо произнес он.

– Ребят, угомонитесь! Давайте лучше разбираться будем, где у нас Игнат Константинович, – решил закончить этот бессмысленный спор Богдан.

– Ой, – не переставал, как говорила Настя, строить себя не пойми кого Домиров, – спасибо, что напомнил. Мне пора, неудачники. Я пойду развлекаться, а вы оставайтесь тут и ждите.

– Эй, Матвей, – спохватилась Лорина, – я с тобой!

Девушка стала подбегать к уходившему Матвею.

– Отлично, – заговорил наконец Кирилл. – И что делать будем?

– Как что? – удивился Егор. – Сча-с пойду к Вере Владимировне по поводу Игнат Констаныча, а вы оставайтесь здесь.

– Что? Ты серьезно? – спросил Хмельницкий, но поздно – Егора уже почти не было видно. – Вот и где твой дядя двоюродный, Настен?

Давыдова лишь пожала плечами.

…А в это время Юрий Степанович находился у Алексея Анатольевича. И в кабинете, помимо их двоих, присутствовал тот самый Игнат Константинович. Разговор был серьезным, по крайней мере, на первый взгляд.

– Юрка… Юрий Степанович, ну и что же вы творите! Столько произвели нарушений во время своего рабочего дня! – осуждающе высказался начальник майору.

– Да не то слово! – поддакнул преподаватель. – Мне из-за него даже пришлось сегодня не приходить на первые пары! Вы представляете, Алекса… Алексей, – подправился препод, посмотрев очередной раз на бейджик подполковника, – Анатольевич?!

– Игнат Гонстантинович! – решил подколоть в ответку Дьяков и, уставши от бесчисленных упреков пришедшего жаловаться, медленно договорил то, что хотел: – Я все понимаю. Но, пожалуйста, сделайте одолжение – не вмешивайтесь.

Шеф повернулся к участковому:

– Так вот, Юрий Степанович, мне тут докладывают, что вы совершили еще два нарушения: грубо обращались со студентами на допросе и, ко всему прочему, приставали к Анастасии Давыдовой!

– Я?! – возмутился майор. – Я приставал?! Я грубо с этими детишками обращался?!

– Во-первых, не детишками, а уже почти состоятельными людьми, – продолжил подполковник. – А во-вторых, мне предоставили показания несколько свидетелей: двое из группы и один прохожий о твоем домогательстве к невинной девочке! Вдобавок мне предоставили видеозапись с допроса, разговора с Инной Сорокиной. Можешь сам посмотреть этот ужас, если сам не помнишь!

И тут начальник находит на своем рабочем столе в компьютере некий видеофайл, открывает его. На видеозаписи видны обрывки кадров, на которых изображены какие-то пощечины Молотова в сторону студентки, явное запугивание, резкие движения руками.

– Но это неправда! – еще больше возмутился майор. – Это все монтаж! Голимый монтаж!

– Наши эксперты утвердили, что это чистая запись, без редактирования, – жестко ответил Алексей Анатольевич.

– Но как же! – крикнул Молотов.

– Юрий Степанович, мне положено снять вас с расследования данного дела и дать вам месячный отпуск.

– Что?! – разъяренно спросил майор.

На лице Игната Константиновича проявилась на доли секунды яркая злобная улыбка. Юрий Степанович ее заметил и, строго попрощаясь глазами с преподавателем, встал со стула и направился к выходу из кабинета.

– Ты куда? – обратился подполковник вслед к уходящему.

Глава 5

Радостная Инна идет по Центральному проспекту. А как же тут не радоваться? Никакой учебы, никаких допросов – никакого стресса и ответственности! Девушка идет по тротуару, до дома осталось метров триста. Но тут студентка замечает слева стоящий «СтафБургер», сеть фастфуда, которого она не ела уже два месяца. «Так и быть, диета подождет!» – пронеслось в голове у девицы, и она начала решительно двигаться ко входной двери заведения.

Через несколько секунд она оказалась внутри. В здании много посетителей, человек тридцать, несмотря на то, что сейчас утро буднего дня.

Вдруг староста замечает кого-то знакомого из всей этой толпы людей. Это был майор Молотов. «Да это ж участковый, черт возьми! Че он тут делает, мать твою?! Может, мне свалить?» – распереживалась та. Но через миг и сам полицейский заметил пришедшую Сорокину. Она поняла, что деваться ей некуда, бежать будет подозрительно, а скрыться внутри не получится, и тогда нужно самой подойти к полицейскому и заговорить с ним. Медленным и осторожным шагом она подошла к стоящему в очереди Юрию Степановичу и поприветствовалась с ним:

– Здравствуйте, господин полицейский. Завтракать пришли?

– Привет, Сорокина. Да, так точно, – ответил спокойно тот, на секунду повернувшись к девушке.

Позже майор сообразил, что у девушки должны быть пары, и что ей сейчас следует находиться в университете:

– А что это мы тут делаем? – хитро спросил он, снова повернувшись к студентке. – Лекции прогуливаем?

– Да нет, что вы! – встряхнулась от нежданного вопроса Ина. Она решила оправдаться. – Я просто колено свое повредила по дороге в университет. Си-ильно болит. Вот и решила остаться дома -полечиться, – пролукавила она.

– Дома, значит? – решил подколоть Сорокину Молотов. – Тогда почему ты в «СтафБургере»? Лечишься едой?

– А, ну да, – смущенно улыбаясь, ответила девушка.

Непредвиденно послышался звон мобильника майора. Вытащив его из кармана джинс, Юрий Степанович определил, что звонит его бывшая. Пока очередь не подошла, участковый решил ответить на вызов. Он начал разговор:

– Привет, Маринка, все-таки захотела со мной поговорить? – улыбаясь, поздоровался он.

– Юр, слушай, я тут все время хотела тебе кое-что передать! – послышался трепетный голос женщины.

– Что? Добрые слова поддержки? Спасибо, не надо.

– Да нет же! Прекрати ты! Это очень серьезно и вроде бы как-то связано с твоим расследованием! – волнительно продолжал говорить голос из трубки.

– О чем ты говоришь? – усмехнулся Молотов. – Что ты можешь вообще знать про мое дело?

– Это касается Анастасьи Давыдовой! – резко проговорила Гартман.

– Что? – насторожился участковый.

Подошла его очередь на кассе.

– Заказывайте, мужчина, – произнес кассир.

– Извините, я передумал, – ответил защитник правопорядка. – Можете подходить, следующий!

С этими словами он выскочил из заведения. Инна заподозрила что-то неладное и незаметно начала прослеживать за уходившем Юрием Степановичем.

На другом конце провода продолжал доноситься голос Марины:

– И вот, слушай, эта твоя Настя часто бывает в больнице. Вот, например, сейчас ее снова привезли, из университета – похоже, плохо стало. И ее нередко привозят. А в большинстве случаев, когда ее привозили, она почти сразу же уходила из палаты. Я сама несколько раз видела. Это странно, не правда ли?!

– Ты уверенно, что это была она?

– Ну, а как же! Я же документы ее читала!

– И зачем тогда, – не доверяя словам бывшей, спрашивает Молотов, – ей нужно постоянно приезжать в больницу?

– Не знаю. К примеру, занятия прогуливать… или на допросы не являться, – предположила женщина.

– Хм, а ведь это может быть правдой, – призадумавшись, согласился майор.

– Но сейчас у нее что-то серьезное: она же тогда, когда в кинотеатре ее принимали, стрихнином отравилась. Вот, до конца еще не вылечилась.

– Интересненько, надо бы мне в этом разобраться. Слушай, а из ее родственников кто-то в ближайшее время лежал у вас?

– Сча-с посмотрю в базе… Нет… Погоди. Полгода назад некая Марфа Давыдова, тридцатидевятилетняя женщина. Ее сбил кто-то на пешеходном переходе, какой-то мотоциклист.

– Хм, ладно, спасибо, что сообщила. Может, сегодня в кафе сходим?

– Я… буду рада, – волнительно ответила Марина.

– Вот и отлично. Давай в пять в «Гранде».

– Хорошо. Я приду.

Далее послышались гудки завершения вызова.

Полицейский сел в свою рабочую машину, с которой ему завтра придется попрощаться, и поехал к проклятому учреждению. Инна, разозлившись, что ей не получится проследить за копом, пошла дерганным шагом домой, достав из куртки смартфон и открыв переписку группы в «ВОнлайне». Там творилось что-то необычайное: все трындели об очередном вывозе скорой для Насти. Девушка решила направиться обратно, как и защитник правопорядка, в университет, тем более ее колено уже прошло: не сильно-то оно и повредилось.

…Через пять минут Молотов подъезжает к вузу. Следом за ним – какой-то полицейский автомобиль. Он останавливается, и из него выходит сам Алексей Анатольевич, что, безусловно, удивило Юрия Степановича: «С каких это пор шеф разъезжает по местам преступлений?» Участковый пошел навстречу подполковнику. Подойдя, он поприветствовал его вопросом:

– О, Алексей Анатольич, какими судьбами? Что вы здесь делаете, хочется спросить?

– Этот вопрос я хочу переадресовать вам. Что вы́ здесь делаете? Ваши полномочия сняты, – ответил начальник.

– Здрасте! – усмехнулся майор. – Я покидаю пост завтра. А сегодня я бы хотел разобраться, кто отравил несчастную Анастасию.

– Кто отравил? – удивленно сказал шеф. – А ты еще, Юрка, не знаешь? Не передали, значит. А, ну да! В общем, мы нарушителя уже задержали. Им оказался некий Богдан Хмельницкий Валерьевич. Знаете такого?

– А то, как ж не знать! Но мне он показался добрым, отзывчивым парнем… И, по-моему, они с Настей были милой парой.

– Ничего не хочу знать!

– Но в смысле?!

Дьяков достал из заднего кармана какие-то две бумажонки:

– Вот две путевки: для тебя и Маринки в Египет на две недели. Полетите, отдохнете, вспомните былое. Вы же как раз встречу на сегодня запланировали?

– Д-да, но откуда…

– Неважно, – резко ответил шеф. – На, держи путевки. Не благодари. Вылет завтра в половину девятого утра в Питер, а там с Питера улетите и в Египет с отправлением, по-моему, в одиннадцать.

– Ох, спасибо, конечно, Алексей Анатольевич, вы очень добры… А как же расследование?

– Какое расследование? – подполковник посмотрел на собеседника с лживым непониманием. – Оно закрыто. Убийца – Хмельницкий. Он пытался убить Давыдову, а до этого отравил и расколол черепа этих… Тюрина и Толешк… Топешко.

– Вы в этом уверенны?

– Абсолютно. Вещдоки про отправленные конфеты имеются.

– Я про убийство.

– И там мы все докажем, не переживай. Это не твоя забота. У тебя целый месячный отпуск, половину которого ты проведешь со своей истинной второй половинкой на море. Не это ли прекрасно?

– Да, Алексей Анатольевич, вы правы.

– Я всегда прав. И не вздумай лезть в то, куда тебя не просили!

Молотов смутился, но с улыбкой ответил:

– Да хорошо, Алексей Анатольевич. Еще раз спасибо. До свидания. Увидимся через две недели.

– Удачи! – с долей хитрости попрощался Дьяков вслед.

Удовлетворенный майор развернулся и пошел к машине -автомобиль необходимо вернуть в участок.

…Три часа дня. Пары окончены. Но Настя с Матвеем и Марией не спешили домой. Они остановились во дворе какого-то дома, неприметно разместившись на одной из лавок, точнее, Маша с Мотей сидели, а Настя стояла рядом.

– Насть, по-моему, ты уже слишком далеко зашла, – сказал Домиров.

– Что ты имеешь в виду? По-твоему, я еще и виновата, что Богдан меня хотел убить?! – чуть ли не плача высказалась Давыдова.

– Да нет, конечно же. Но это же не он убил Макса с Саней, ведь так? – с долей возмущения спросил Матвей.

– Я уж теперь не знаю! Этот Хмельницкий мне таким хорошим казался!… Правильно мне говорили: все мужики – козлы!

– Не, ты мне тут не наговаривай! И я у тебя другое спросил.

– Его же не было на нашей вписке, – вмешалась в разговор Лорина.

– Не было, но, возможно, он подстерегал мальчишек у подъезда. Ушли покурить и не вернулись! Сами знаете, часто отходила в другую комнату, поэтому не знаю вообще, что могло произойти – мне с моей болезнью нужно перерывы делать от этой всей громкой музыки и диско-шаров, танцев, алкоголя…

– И что дальше? Зачем Боде нужно было убивать их? Да, они были, конечно, придурками, но в глубине души оставались нормальными пацанами. Я ж с ними не зря в игрушки рубился! Они умеют мыслить и работать в команде!

– Так, может быть, потому что они были все-таки в реальной жизни придурками?! – предположила Анастасия.

…Ина и Егор тем временем шли по парку, который находился неподалеку от их учебного заведения. Неожиданно к ним решил подойти Кирилл:

– С ума сойти! Я никогда б не подумал, что на моей жизни будет что-то подобное! Богдан – убийца? Кто б мог подумать!

– Не то слово! Я вообще офигела, когда это все вскрылось! – высказалась Сорокина.

– Главное, что этого предателя выследили и посадят. Никогда б не мог подумать. Богдан, ну е-мое!

– О, Ин, как твое колено? – спросил Киря, взглянув на ту.

Ему даже стало неловко, что он сразу не обратил внимания на девушку.

– Ой, да норм все. Поболело полчасика и прошло, – ответила она.

– Мда, – продолжил свою речь Фадеев, – а ведь Бодя хорошо общался с Тюриным, тот ему передавал различную инфу про Матвея… Зачем ему надо было…?

– Ага, – ответил Егор, но чуть позже переосмыслил все то, что сказал Киря. – Погоди! Что? Передавал инфу о Матвее? Какую инфу? Зачем? Общался с Максом? Что-о?!

– Ну да. Матвей-то с Максом и Сашей часто рубился во всякие «Страйконтры», рассказывал Максу что-то про себя. А Макс передавал почти все им сказанное Боде. Я даже помню, как Бодя пытался Матвея шантажировать, но что-то не задалось – ему, в итоге, больше досталось.

– Богдан шантажировал Матвея?! Ты не блефуешь? –восклицала Сорокина.

Егор с Иной пребывали в небольшом шоке. Они долго не могли переварить всю ту информацию, которую сейчас нарассказывал Кирилл. Ведь Фадеев хоть и тихий, но удалый – наузнавал столько всего, что даже другим и не снилось. Наконец, Киря выдвинул одну из своих гипотез:

– А что если Богдан откопал и на Настю что-то?

– В смысле? Ну, предположим. И что? – поинтересовалась Инна.

– Как что? И испугался, когда что-то о ней узнал. Возможно, тоже пытался ее шантажировать, да не удалось. И решил в конце концов отравить ее. Не?

– Да ну, бред какой-то, – ответил Егор.

– Или, допустим, его что-то не устроило в ней. А она захотела с ним, ну, не знаю, пожениться, например. И не отвязывалась. И однажды у него созрела злопастная мысль! – предположила девушка.

– Да нет, это глупо, – ответил Кирилл.

– Слушайте, ребят, – заговорил про свои размышления Георгий, – но ведь Насте не нужно было убивать Макса с Сашей! Но ведь незачем ей это делать, правда?

– Ну да, вроде как, незачем, – согласился Кирилл. – А Богдану тогда зачем?

Ребята в ответ ничего не сказали. Они просто продолжали идти погруженными в свои раздумья.

Спустя минуты две, уже наглядевшись друг на друга, студенты подошли к выходу из парка, и устали молчать. Егор решил наконец-таки нарушить это неловкое затишье:

– А ведь у Сашки классный еще мопед был! – разочаровано говорил Лапышев. – Он мне не раз давал на нем прокатываться. Эх, классно было… – и тут юноша смутился, – до определенного момента. Мда, натворил я тогда дел… Гхм! Но Саня выручил! Блин, он все-таки был настоящим другом!

Выслушав Егора, Кирилл тормознул и спросил:

– Так ты общался с Сашей?! А мне говорил…

Сорокина и Лапышев тоже остановились.

– Ой, да ладно тебе! Мне просто нужно было не вызывать на себя подозрение – вот и соврал. Извини, – объяснился тот и отчаянно продолжил поминать умерших: – Эх, жалко ребят!

– Все, ребят! Хватит вспоминать прошлое и горевать! Пора жить дальше! Горю придет время уходить, – решил подбодрить Киря товарищей, но это не особо вышло.

– Да как ты такое можешь говорить? – дрожащим голосом негромко прокричала Сорокина и пошла быстрым шагом вперед, подальше от ребят.

– Ин, ну Ин, – раскаявшись, подзывал к себе Киря девушку, – извини, Ина!

Но та будто не слышала его и продолжала свой шаг.

…Часы проиграли пять часов вечера. Ресторан «Гранд». Атмосфера потрясающая: джазовая музыка, приглушенный свет, стиль старинного заведения. Молотов и Гартман сидят вдвоем за одним столиком.

– Ну что,заказывай, – улыбаясь, сказал майор. – Выбирай, что хочешь… Но в пределах разумного.

– Ах, ладно. А ты совсем не изменился, – просмеялась в ответ Марина.

– Так-то всего две недели прошло, – просмеялся тоже в ответ Молотов.

К столику приходит молодая девушка, официант. С пронзительно добрым взглядом она спросила у Гартман:

– Здравствуйте. Приветствуем вас в нашем ресторане. Что будем заказывать?

– Извините, девушка, пока что не выбрали. Подойдите, пожалуйста, попозже, – вежливо ответила женщина.

– Хорошо, – сказала официантка и ушла к барной стойке.

Пока Гартман выбирала себе блюда и питье в меню, преимущественно смотря на алкогольные напитки, полицейский решил порадовать ее своей хорошей новостью:

– Марин, представляешь, мне дали месячный отпуск и…

– О, классно, – не отрываясь от книжки, перебила та.

– Это еще не все. У меня тут две путевки в Египет, на две недели, на нас двоих.

От такой новости женщина даже сбросила меню на стол.

– Правда? – хотела уточнить она, точно зная, что ответ будет положительным.

– Конечно, – потешаясь, произнес Юрий Степанович.

– Ва-а-ау! – тихо прокричала Гартман. – Классно! А ты и вправду хочешь, чтобы мы поехали вместе?

– Ну, не пропадать же путевкам!

– А откуда они у тебя-то взялись? У тебя что ли были отложенные деньги?

– Были и есть, но не в таком количестве, что ты! – не останавливался потешаться участковый. – Это мне лично Алексей Анатольевич дал. Сказал, мол, чтобы я наконец-таки отдохнул от всех своих дел и хорошенько позагорал.

– Что, серьезно? Тебе это от работы путевки дали? Я бы не сказала, что они такие прям щедрые, учитывая твои зарплаты за прошедший год… А как же расследования об убийстве и отравлении?

– Их закрывают. Преступник найден, им оказался Богдан Хмельницкий.

И тут к столику снова подошла та самая официантка, спрашивая:

– Ну что, выбрали?

На этот раз ответил Юрий Степанович:

– Нет, извините, дайте нам еще минуты три.

– Постарайтесь поскорее выбрать, пожалуйста, – ответила молодая девушка, снова отходя к барной стойке.

– Ну-с, преступник найден, и это главное! – вздыхая, сказала Марина, до сих пор выбирая, что будет на ужин.

Пролистав меню еще раза два, она, неужели, подозвала ту самую официантку:

– Девушка, можете подойти?

Девушка с радостью пошла к столику парочки. К слову сказать, она сегодня работала первый день, и ей нужно хорошо показать себя перед начальством. Девица подошла и трепетно очередной раз спросила:

– Что выбрали?

– Можно, пожалуйста, отбивную из свинины с картофелем по-деревенски и бокал красного вина, – разглядывая дальше меню, проговаривала Гартман.

– А вам что, мужчина? – направила свой взор официантка на Юрия Степановича.

– А мне просто бокал вина, – ответит тот.

Молотов явно о чем-то задумался, уставив свой взгляд на стойку с салфетками, стоящую посередине столика.

– Красного? – захотела уточнить девица, немного растерявшись.

– А? – вышел из транса участковый, не разобрав еще до конца вопрос официантки.

– Вам бокал кра́сного вина? – еще больше переживая, переспросила та.

Майор заметил ее волнение и решил поддержать:

– Вы не переживайте, все хорошо, – успокаивая, говорил он. – Я просто о своем задумался ненадолго. Да, бокал красного вина, пожалуйста.

– Хорошо, – уже спокойно ответила официант. – Давайте уточним заказ: отбивная из свинины и два бокала красного вина?

– И… – хотела дополнить ответ девушки Марина, но та вовремя спохватилась и вспомнила полный заказ женщины:

– Картофель по-деревенски. Да, простите.

– Ничего страшного, – опять успокаивал девушку участковый, – все хорошо.

– Да, все хорошо, – согласилась официантка. – Я пойду?

– Конечно, идите, – ответил Молотов.

Девушка развернулась и пошла опять к барной стойке, только теперь с хорошей новостью – ведь недавно пришедшие гости наконец-таки сделали заказ.

…Тотчас в допросной комнате участка Юрия Степановича шел серьезный разговор Алексея Анатольевича с Богданом Хмельницким, подозреваемом, в отравлении Анастасии и умышленном убийстве Александра и Максима. Несмотря на то что шеф – довольно-таки добрый человек, он бывает на работе очень строгим. А порой даже жестоким…

– Ну так что, молодой человек, раскаиваться будем? – презрительно глядя на Бодю, сказал подполковник.

– В чем рас-с-скаиватся? – волнительно и заикаясь захотел уточнить тот, совершенно не понимая, в чем и почему его хотят обвинить.

– Ха, он тут притворяться решил! – усмехнулся Дьяков.

Еще более строже он перепросил:

– Богдан, раскаиваться начнешь ты или нет?

В ответ было только неловкое молчание юноши, трясущегося от страха. Позже стало понятно, что свое состояние он немного приухудшает.

– Может, лучше сразу чистосердечное напишешь? – настойчиво произнес полицейский.

– Я никого не убивал, – решил в итоге ответить парень. – Что вы мне тут хотите влепить? Какое убийство?! Я ничего подобного не совершал. Я…

– Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя. Помни об этом, юноша, – перебил того Алексей Анатольевич. – Еще, к тому же, у нас есть неопровержимые доказательства твоих злых деяний с стрихнином, который ты, по нашим размышлениям, украл из кафедры химии. Представляешь, а ведь твоего препода могут тоже привлечь к ответственности! Ни за что! Просто потому что какой-то негодяй, да что там негодяй, молодой, подрастающий жестокий убийца, решил отравить свою одногруппницу, которую, вроде как, любил, оказывается, – и здесь подполковник заметил у парня шрам: – А что за шрам у твоего правого уха? Небось, это Топешко с Тюриным оборонялись от тебя, когда ты их хотел убить?

Немного разглядев территорию, окружавшего его вокруг, и тем самым порассуждав, допрашиваемый, к неожиданности, сказал:

– Я только пытался отравить Анастасию Давыдову. Но не убил! И я не убивал Александра Топешко и Максима Тюрина. Вы не правы, ваши подсчеты неверны, и вы просто хотите свалить на меня все преступления, дабы не продолжать дальше поиски настоящего убийцы! Вы просто лентяи! Да даже если бы я и убил Топешко с Тюриным, то на кой… мне нужно было это делать?!

– Знаешь, мы толком не установили и твоего мотива отравить Анастасию. Мало ли какие причины! Самое главное для нас – найти преступника. И слинять с законного наказания у тебя не получится. Поэтому рассказывай все, если уже признался в содеянном.

…А к Марине и Юрию тем временем знакомая официантка несет два бокала высокосортного красного вина. Подойдя к их столику, она аккуратно поставила по одному бокалу каждому. Взглянув на Молотова, девушка с небольшой загадкой, словно уже пытавшись несколько раз заговорить на интересующую ее тему, вдруг задала вопрос:

– А вы, случайно, не тот самый участковый майор полиции Юрий Молотов?

Полицейский, пивший в данный момент только что принесенное вино, даже похлебнулся, услышав такой нежданный вопрос. Он здорово насторожился, но ему стало необычайно интересно, о чем хочет узнать официантка и кем она приходится, поэтому ответил положительно:

– Да, так точно.

– Вау, это и правда вы?! – удивилась его ответу девушка.

– Да, я же сказал, Юрий Молотов – это я. Участковый. Майор.

– И вы же расследуете дело о убийстве Топешко и Тюрина?

Здесь защитник правопорядка еще больше насторожился, но он, делая вид, что не беспокоится, выдавил из себя одно слово:

– Да.

И здесь у девушки словно загорелся мозг, переполненный различными мыслями. Марина совершенно не понимала, что происходит, но ей было, судя по выражению лица, страшно занятно. Официантка продолжила:

– Я тогда хочу представиться. Меня зовут Анна. Анна Плотникова. Я знакомая Инны Сорокиной. Мы вместе учились в школе и иногда, как и тогда, так и сейчас, прогуливаемся вместе или просто переписываемся в «ВОнлайне», разговаривая по различным темам.

– Ближе к делу, пожалуйста, – резко сказал Молотов, полностью увлекшийся сей особой.

– Ах, да, извините. Так вот: мне очень заинтересовали эти смерти. А все ж на этой вечеринке произошло! Меня Инка звала, хотела познакомить со своей группой, а я отказалась, сказала, что делов много, хотя, на самом деле, просто побоялась, застеснялась, ну, понимаете… А теперь думаю: слава Богу, что туда не пошла!

– О, так вы знаете, что могло произойти на том вечере? – спросил участковый, находясь в предвкушении ответа Ани.

Она, призадумавшись, дала ему ответ:

– Ну, есть у меня некоторые предположения…

…Богдан в это время, находясь немного не в себе, начал давать показания:

– Ну… Это… Мы все встретились первого сентября…

– Кто «все»? – резко захотел уточнить Дьяков.

– Ну, я, Егор, Настя, Ина и все остальные мои одногруппники, разумеется.

– Продолжай.

Юноша сглотнул и трепетно продолжал свой рассказ:

– Встретились. Познакомились друг с другом. Мы с Настей сразу приглянулись друг другу, ну или почти сразу. В общем, через месяц уже были лучшими друзьями: помогали друг другу, гуляли вместе, разговаривали от том о сем, шутили… Ха. Как-то раз, я помню…

– Гхм-гхм, – нарочно поперхнулся подполковник, давая понять, что ему не интересна следующая информация.

Спустя несколько секунд неловкого затишья обеих сторон, Алексей Анатольевич решил помочь Хмельницкому продолжить беседу:

– Мне эта информация не так важна. Можно ближе к нашему делу?

Юноша с приоткрытым ртом кивнул в знак согласия, уставившись в какую-то точку стола, и вернулся к своим высказываниям:

– Все было хорошо… до той самой вечеринки в ночь на шестнадцатое февраля в честь Сашиного дня рождения. Мне сразу не понравилась идея праздновать его ночью в его квартире.

– Ты утверждаешь, что ребята собирались не просто так, а по празднованию дня рождения Александра Топешко? И что празднование состоялось у него на квартире?

Парень смутился. Вероятно, подумал, то ли он говорит. Но потом осознал, что раскаивается полностью, и что оправдывать он никого больше не собирается.

– Да, так и есть, – твердо ответил он. – Я продолжу?

– Безусловно, – улыбнувшись, ответил шеф.

– На тот вечер я не пошел, потому что… Я уже сказал: мне не понравилась идея устаревания… Как мы все вам-то говорим? – Богдан усмехнулся. – Ха. «Вечеринки»!… И я был прав, как выяснилось позже. Ни к чему доброму эта вписка не привела. Зарезали именинника с его дружком. Вот так незадача. Конечно, Настя никакого подозрения ни у кого, в том числе меня, не вызывала. Какая же из нее убийца? Добрая, тихая, умная девушка. «Вряд ли она на что-то подобное, омерзительно кровавое способна!» – ошибался я. И она всех, как и меня какое-то время, держала на крючке до определенного случая…

…А в «Гранде» Аня Плотникова во всю рассказывала свою необычайную теорию, внушая ее участковому:

– …и этот Богдан, наверняка узнал с помощью бедненькой Настены, когда из подъезда выйдут эти двое. Отравил их своим ядом, кстати, наверное, тем же, что и саму Настю. На всякий черепа разбил. А потом… решил избавится и от нее. Она же, по идее, свидетель преступления… или соучастник… Ой, неважно! Богдан ее в свои темные делишки втянул, и она от этого не раз пострадала. Но, Боже мой, наконец его вычислили! И, надеюсь, что ему впаяют достаточно!

– Очень интересный расска… предположение, – фальшиво ответил на все слова девушки майор. – А тебе как, Марин?

– В смысле? Ты о чем? – с недопонимаем спросила та.

– Тебе понравилось это предположение? – повторил еще раз Молотов, покачивая головой вверх-вниз – это был своеобразный знак, что нужно ответить положительно. Гартман так и ответила:

– А, ну да, – стараясь выглядеть искреннее, произнесла женщина.

Официантка взглянула то на огорченного полицейского, то на его бывшую, которая выглядела так, что ей больше ничего в этой жизни не нужно, и робко спросила:

– Мне можно идти?

– Да, – не выдерживая все те абсурдные домыслы, ответила Марина, опередив на доли секунды Юрия.

Девушка кивнула в знак прощания, развернулась и медленным шагом направилась вдаль, но не к барной стойке, а в какое-то служебное помещение.

– И как ты все это на работе можешь переваривать? – уставши обратилась Гартман к своему бывшему.

– Да как «как»? У меня уже выработался иммунитет, – ответил он с долей сарказма, который женщина сразу заметила. – Ничего, завтра полетим на курорт, отдохнем… Тебе еще нужно успеть собраться, помнишь?

– Ой, да, конечно, помню. Я этим займусь сегодня, ближе к ночи.

– Хорошо. Завтра у нас самолет в Питер в половину девятого. А с Питера в Египет – в одиннадцать…

…В допросной разговоры еще не умолкали. Обдумав показания Хмельницкого, Дьяков его спросил:

– То есть ты утверждаешь, что Анастасия Давыдова сидела с мобильника Александра Топешко в социальной сети «ВОнлайне» и общалась с его родственниками?

– Да, так и было. Я, как только это заметил, сразу заподозрил что-то неладное. Она все оправдывалась и оправдывалась, но я ей не верил. А когда она забыла телефон у меня, уйдя в магазин, я взял просто чисто посмотреть его ненадолго, почитал переписки с ее аккаунта и наткнулся на беседу с нашим деканом, Верой Владимировной. Тогда я все понял. Они работали, скорей всего, в сговоре. Ну, а что я еще мог подумать, когда Вер Владимировна отправила Насте сообщение: «Я обо всем позабочусь… Но позаботься и ты! О тебе… никто не должен узнать… Возможно, я укажу полиции на Хмельницкого.»?

– Но мы проверяли аккаунты всех твоих одногруппников и, в особенности, декана, однако там сего мы не находили.

– Так ясное дело – они впоследствии удаляли свои сообщения. Они же не дуры!

Алексей Анатольевич сделал строгое лицо и грубо произнес:

– Все, что ты только что сказал – полнейший бред. Ты вообще в курсе, что и за обман можешь хорошо поплатиться?!

– Но это прав…

– Разговор окончен, – перебил парня подполковник, – уведите его.

В комнату вошел какой-то сотрудник полиции с наручниками, сказав:

– Вставайте из-за стола! Лицом вперед к стене, руки за спину!

…Наступил следующий день. На часах – десять утра ровно. Молотов с Гартман сидят в аэропорту, недавно пройдя регистрацию, со своими двумя большими сумками, ожидая посадку на их рейс в Египет.

– Ох, даже не верится, что настало то время, когда я смогу нормально отдохнуть! – счастливо проговорила Марина.

– Ага! – согласился с ней Юрий Степанович.

– А во сколько у нас точно вылет?

– Сча-с посмотрю, проверю.

Молотов расстегнул одну из сумок и достал лежащие сверху в ней билеты. Глянув на них, он дал ответ:

– Так… Время отправления: «11:05».

– А когда же, интересно, посадка?

– Еще время есть, подождем.

– Можно тогда я просмотрю билеты, а то делать все равно нечего?

– Ладно, бери, – сказал Юрий и передал своей бывшей авиабилеты…

…Вдруг в аэропорте послышался звук. Это был сигнал уведомления. После него послышался голос некой женщины-диктора, произносившей: «Началась посадка на рейс, номер 9268, “Санкт-Петербург – Египет”. Отправление рейса в 11:05».

– Наконец-то! – обрадовалась, вздыхая, Марина.

Она вместе с Молотовым встала с сиденья, и они, взяв по одной сумке, пошли на посадку.

…Позже стало известно, что все двести тридцать пять пассажиров данного самолета в тот день погибли в результате авиакатастрофы.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5