Одинокий дедушка (СИ) [GlassBush] (fb2) читать онлайн

========== о о о ==========

Она старалась двигаться как можно тише. Ино сегодня, как назло, совсем не вышла гулять на их место. Из-за того все забияки с новой силой принялись за розоволосую девочку. Пришлось позорно убегать.

Растирая слипшиеся от слёз ресницы, она кралась сквозь заросли на окраине селения. Время на прогулку у неё было до ужина, а возвращаться с красным носом и опухшими от рыданий глазами домой совсем не хотелось. Она и так знала, что плакса и слабачка. Зачем ещё родителям это показывать?

Под ногами давно пропала тропинка — лишь хрустели веточки да сухие листья. Пробираясь через очередные кусты, Сакура наткнулась на покрытый мхом забор. На вид сооружение было старым, если не древним. Всюду виднелись трещины. Местами можно было заметить прорехи.

Громко шмыгнув носом, девочка оглянулась и, поджав губы, нырнула в одно из таких отверстий.

«Тут они меня не найдут,» — подбадривала себя она. Страх соседских детей пересиливал потенциальный испуг от заброшенного дома.

Стоило розовой голове показаться с другой стороны забора, как Харуно замерла. Внутри раскинулся, пусть и немного дикий, но невероятно красивый сад. Камелия, гибискус, слива и, что иронично, вишня почти полностью скрывали стоящее в отдалении поместье. Девочка подобралась, медленно делая первый шаг вглубь старого сада.

Дорожки, к её удивлению, были чистые. Вокруг не было заметно какого-либо мусора или признаков того, что сельские подростки прячутся в этих стенах от старших для своих непонятных дел. Тихо-тихо она брела, вертя головой по сторонам.

Ноги её привели к огромному дереву сакуры. Оно было сухим — сразу видно что растению был не один десяток лет, если не столетий. Однако, это не мешало ему цвести нежно-розовыми цветами, усыпая лепестками весеннюю землю.

С каким-то неясным трепетом девочка застыла у своей ботанической тёзки. Тишина, что царила здесь, давала странное чувство защиты от внешнего мира. Харуно долго-долго рассматривала усыпанные цветами ветки, невольно перебирая собственные волосы.

Точно такой же оттенок. Почти один в один.

Только деревом восхищаются, воспевают. А её — дразнят и прогоняют с игровой площадки.

Неужели в жизни всегда всё так нечестно?

Расстроено, злобно, она пнула маленький камешек, что лежал под ногами. Потом шмыгнула носом. Раз, другой. Икнула, в попытке сдержать жалкий писк. И, в конце-концов, разревелась. Тут, за высокими стенами, ей было некого бояться и не от кого прятаться.

Она растирала соль по щекам, когда услышала скрип щебенки. Испуганно обернувшись, девочка увидела высокого седовласого старика, что, хоть и опирался на трость, но выглядел строго и внушительно. Она попыталась было скрыть свои рыдания, но лишь снова икнула.

— Никогда не думал, что меня на старости лет посетит кодама{?}[В японской мифологии дух дерева, либо само дерево, в котором живёт этот дух.], — к её удивлению, голос, видимо, хозяина сада, звучал спокойно.

— П-простите, Од-джисама, я с-сейчас уйду. Я н-не знала ч-что т-тут кто-то есть, — перебарывая непослушный голос, залепетала девочка. Старик и бровью не повёл, продолжая просто смотреть на неё.

Девочка стушевалась окончательно. Она было собралась тихо-тихо сбежать, но хозяин сада обратился к ней.

— Следуй за мной, — и, развернувшись, он, еле слышно постукивая своей тростью, направился в сторону поместья.

К своему большому ужасу Сакура разглядела знак на спине старика. Веер одного из семейств-основателей.

Она без спросу залезла к Учиха.

Не рискуя препираться или как-нибудь ослушаться, розоволосая двинулась следом.

Понурив голову, она напрасно пыталась успокоиться, вытирая украдкой слёзы. Из-за испуга рыдания будто начали давить изнутри, делая только хуже.

«Наверняка влетит,» — обречённо думала Харуно, разуваясь перед тем, как вступить на деревянный пол веранды. — «Без разрешения залезла в сад. Родителям расскажет.»

Тревоги всё ещё всхлипывающей девочки прервал краткий приказ.

— Садись, — слово сопроводил кивок в сторону столика, разместившегося под навесом. Не смея ослушаться, девочка покорно уместилась на полу. Окинув её невыразительным взглядом, старик развернулся и направился вглубь здания. В комнаты.

Девочка почти успела начать паниковать, когда перед ней опустилась глиняная чашка. Судя по запаху — это был чай. С лёгким стуком опустилась трость. Хозяин поместья присел за столом напротив неё. В руках его также был сосуд, от которого поднимался светлый ароматный пар.

Растерявшись, розоволосая сглотнула, всё ещё ожидая, когда её начнут отчитывать. Однако, сад накрыло молчание. Помявшись какое-то время, она не выдержала.

— Учиха-оджисама, — как можно уважительнее начала девочка, — простите меня пожалуйста.

Зелень глаз встретилась с ониксовой чернотой.

— Ты не помяла и травинки, — тихо ответили ей, отпивая чай. — За что ты извиняешься? Или ты считаешь, что такая мелкая кодама может меня побеспокоить?

Сакура шмыгнула носом.

— Я пролезла к вам без разрешения, - она потупила взгляд, смущаясь. Учиха являлись невероятно значимым кланом для селения. И если у маленькой семьи торговцев будут проблемы из-за её любопытства, то она себе этого никогда не простит.

К её удивлению, старик хмыкнул.

— Поверь мне, девочка, без моего ведома никто сюда не пролезет, — на усеянном морщинами лице появилось подобие ухмылки. — Ты то уж точно не исключение.

Веря старшему на слово, Харуно потупила взгляд.

— Тем более, — продолжал тем временем старик, — как можно было не заметить так громко ревущего ребёнка. Тебе так не понравился мой сад?

Смутившись, девочка вцепилась в кружку, ощущая подушечками пальцев шероховатую глиняную поверхность.

— Н-нет, что вы, — залепетала она. — В-всё очень красивое…

— Хн, — ответили неопределённо, чуть пригубливая из своей кружки. — Значит, решила полить вишню без моего ведома?

Розоволосая аж вздрогнула, икнув. Из-за недавних рыданий растёртые уголки глаз начали пощипывать, напоминая о глупом провале. Так попасться почтенному и пожилому члену древнего клана основателей! Как глупо! Только она так могла опростоволоситься!

— Я-я-н-н-не…

Голос снова задрожал. Если её ещё и здесь будут ругать, то она в самом деле разревётся так, что никогда не сможет остановиться. Всё вокруг настолько нечестно и глупо, что хотелось поругаться на весь окружающий мир. Но рядом был только этот седой старик с длинными волосами.

— Я ничего плохого не делала! — кружка со стуком опустилась на столик, немного расплескав горячий чай. — Я просто… Просто зашла сюда! Там дыра в заборе!

Её собеседник лишь поднял бровь, сохраняя молчание.

— Я думала что меня тут никто не найдёт, потому что сюда никто не ходит! — непослушные губы искривились перебарывая всхлипы. — Меня и так все дразнят. Если ещё вы будете, то это неправильно! Вы же взрослый! Вы-вы-вы-ы-ы…

И она не сдержалась, вновь размазывая солёную влагу по щекам. Пока девочка ревела, старик просто продолжал пить чай. Она и не заметила, как он умудрился принести откуда-то чайник и заново наполнить кружки. К тому времени, как буря эмоций подуспокоилась, девочка снова взялась за свой глиняный сосуд.

— … и теперь они смеются из-за того, что я хочу поступить в Академию, — увлёкшись, продолжала она, прихлёбывая зелёный чай. — Ну и что, что мы торговцы! У меня теперь что, сразу не получится? Просто пока они будут важничать, я буду стараться за двоих. За троих! А потом не просто буду выполнять задания, но и смогу побывать в самых разных странах. Мне дедушка про такие чудеса рассказывал! Особенно про море…

Каким-то необъяснимым образом, не произнеся ни слова после начала её истерики, старик умудрился стать самым лучшим собеседником в жизни девочки. Иногда ей казалось, что её вовсе не слушали, но почти сразу же розоволосая ловила тёмный взгляд, и продолжала свой бесконечный монолог.

— Извините, – полностью допив весь свой чай, в итоге пробормотала девочка, – Учиха-оджисама. За то что накричала и отвлекла вас.

Тот в ответ лишь тихо хмыкнул.

— Я способен говорить о вещах, что меня не устраивают, — седовласый встал, опираясь на свою трость. — Сюда всё-равно никто не заходит. У меня достаточно времени на мелкую кодаму.

— Я.., – начала было девочка, но прикусила губу. Она и так излишне воспользовалась чужим гостеприимством. — Тогда спасибо большое. За ваше время.

Вскочив на ноги, Харуно уважительно поклонилась. В ответ ей лишь махнули рукой. Убегала она также, как пришла, не рискуя выходить через главные ворота в сторону основных земель древнего клана.

Следуя через заросли, девочка постоянно оглядывалась.

*

Всю неделю Харуно Сакура не находила себе места. Ей было стыдно. Мало того что залезла в чужой сад, так ещё и накричала на хозяина, отняла кучу его времени и выпила три чайника зелёного чаю!

Она с какой-то тоской припоминала прощальные слова того дедушки, что спокойно шагал по мощёным тропинкам, постукивая своей тростью. На шестой день она сдалась. Вытащив из отложенных сбережений большую часть, девочка, зажав свои рё в кулачке, засеменила в сторону квартала с кафе. Коробочка с данго была небольшая, зато честно приобретённая. Дорогу же к дыре в заборе она нашла достаточно быстро.

Раскидистая сакура уже начала отцветать, усеивая всю землю под собой нежно-розовым ковром. Не решаясь в этот раз вот так вот без спросу слоняться, розоволосая неловко позвала.

— Здравствуйте, Учиха-оджисама!

Из глубины кустарников донеслось приглушённое «А?», и Харуно поспешила на звук.

Старик не выглядел удивлённо. Скорее наоборот. Девочка ошарашенно рассматривала рабочий фартук и садовые ножницы, что послушно щёлкали в морщинистых руках.

— Поставь на веранду, — кратко кивнули ей, отвлекаясь от процесса лишь на секунду, только чтобы стрельнуть в её сторону глазами.

Она на какое-то время замерла у ступенек, ведущих в дом, не решаясь подняться. Седовласая фигура в тёмно-синем кимоно смотрелась одинокой в этом большом заросшем саду. Девочка переступила с ноги на ногу. Потом переплела пальцы рук. После — откашлялась, прочищая горло.

— Можно вам помочь? — прозвучало робко, но достаточно чётко, чтобы на неё покосились через плечо.

— Там, — старик мотнул головой куда-то в сторону, — лейка и корзина.

— Д-да! — вытянувшись по струнке, приняла задачу Сакура.

От инициативы, аж немного подпрыгивая, девочка рванула в указанную сторону. Лейка, наполненная прохладной водой, оттягивала маленькие руки, но это не мешало розоволосой старательно пыхтеть, бегая от одной клумбы к другой. Она, в своём искреннем усердии, совсем не замечала как её старательные метания отслеживает иссиня-чёрный взгляд.

Девочка снова наполнила лейку, улыбаясь, удовлетворённая честной работой.

— Знаете, — смахивая пот со лба, начала Сакура, — а у меня есть подруга, она так много знает о цветах!

Её лепет как всегда был встречен молчанием. Не видя сопротивления, как это иногда бывало на площадке, Харуно тем временем продолжала.

— Вчера она показала мне особенное место, где много-много полевых цветов. Мы сначала перебирали каждый бутончик. Она мне даже про клевер рассказала! А потом плели венки. Я совсем не умела плести венки… Оказывается, это так сложно, чтобы получилось вот прям сразу. Представляете, как было бы просто, если бы всё-всё получалось с первого раза?

Сухая земля жадно впитывала кристальную воду, орошая кусты с шиповником.

— Не думаю, — подал голос хозяин сада. — Получайся у людей всё с первого раза — никто бы не ценил победы и успехи. Мы бы потеряли все свои цели.

Шмыгнув носом, девочка заинтересованно подняла голову. Седовласый не смотрел на неё — он задумчиво изучал надорванный листочек камелии.

— А это плохо? — поджав губы, спросила она. — Может тогда бы все-все дружили. Если целей нет, то и ругаться из-за них не надо.

Пожилой Учиха тихо, еле слышно, вздохнул и, к шоку розоволосой, от его пальцев по листу разошелся жар, превращая тот в пепел.

— Без мотивации человек бы остался на одном уровне с животным, — он перевёл взгляд на маленькую помощницу. — Чем больше перед тобой препятствий, тем слаще победа. Пусть тебе и придётся стараться в разы больше, но и цену себе ты будешь знать точнее.

Не совсем уверенная в том, верно ли поняла слова старика, Сакура всё-таки не смогла сдержать улыбку. Тот, тем временем, будто ничего не случилось, совершенно спокойно продолжил.

— На сегодня хватит, — он развязал фартук, перекидывая его через руку. — За мной, кодама, покажешь что принесла.

Воодушевлённая, девочка послушно засеменила следом. Даже будучи старым и с тростью, этот человек умудрялся передвигаться быстро и тихо. Не даром он носил на спине культовый веер.

В этот раз он снова принёс чайник с двумя чашками. В ожидании того, когда хозяин усядется, как всегда молчаливый, Харуно вновь начала делиться с ним своими мыслями. Девочкой она была вдумчивой, поэтому какие-нибудь мысли имела обо всём.

И о своей невероятной подруге.

И о соседских детях, что, как она считала, не очень справедливы.

И о работе мамы и папы.

И о их небольшом магазинчике.

И о подготовке к Академии.

И о сильных шиноби…

Она и не заметила, как сама съела все данго, которые покупала утром. Хозяин сада к сладостям даже не притронулся, кажется, даже пододвинув тарелку с цветными шариками поближе к ней.

Смутившись, розоволосая прервала свой бесконечный монолог и потупилась.

— Простите, — она покрепче обхватила кружку пальцами, — я знаю что иногда много говорю и ничего вокруг не замечаю.

Седой собеседник лишь скосил глаза в её сторону, чинно делая небольшой глоток жасминового чаю.

— Вы не злитесь? — она осторожно вжала голову в плечи.

К её удивлению, в ответ тихо хмыкнули.

— Ты напоминаешь мне одного моего старого друга, — пожилой Учиха сделал ещё один глоток, тихо добавляя. — Я бы сказал, если бы мне что-то не нравилось. Не делай выводы за других.

Сакура всё-таки поджала губы, в неуверенности.

— А если они не говорят?

Ей показалось, что уголок рта сидящего напротив человека дёрнулся.

— Значит их это недостаточно беспокоит, чтобы открыть рот. Их проблемы.

Ей оставалось лишь удивлённо выдохнуть. Новый знакомый казался невероятно крутым, не смотря на то, что выглядел старше патриарха Харуно — дедушки Сакуры. Не то чтобы дедушка не был крутым, наоборот. Девочка искренне любила его, хоть и видела нечасто. Но Учиха-оджисама будто нёс вокруг себя необъяснимую атмосферу. Она ещё ни у кого такой не ощущала.

На прощание ей отдали корзинку, ту самую, что была прихвачена у дальнего сарая. Её доверху наполняли распустившиеся пионы нежнейшего розового оттенка.

— Мне они ни к чему, — безразлично мотнул головой старик. — Отдай родителям.

Но маме она сказала что нашла их в заброшенном саду, не выдавая странного дедушку. Ей очень хотелось сделать этот одинокий дом, в самом отдалённом уголке селения, своим личным секретом.

*

Одинокий дедушка немного интриговал Сакуру, но он не был страннее или загадочнее прочих клановых шиноби селения. Наоборот — скрытый от чужих глаз сад стал убежищем для будущей куноичи. Здесь, под сенью плодовых деревьев и кустарников, девочка чувствовала себя так, словно сам Хокаге не смог бы её отсюда вытащить, если бы захотел. Учиха-оджисама был спокойным собеседником, что непринуждённо выслушивал самый сбивчивый и эмоциональный лепет. Он невероятным образом улавливал смысл даже в путанных восклицаниях. Это розоволосую поражало и заставляло смотреть на представителя древнего клана с восхищением. А его немногословные ответы она вовсе ценила на вес золота.

Именно поэтому Харуно уже наизусть запомнила свою дорожку к дырке в заборе, в обход клановых ворот, уже влетая сюда как к себе домой. Вот и сейчас она неслась сломя голову по садовой дорожке, крепко сжимая в кулачке холщёвый мешочек.

— Учиха-оджисама! — звонкий голос, кажется, спугнул стайку воробьёв. — Учиха-оджисама, я принесла семена от Ино! Давайте посадим?

Хозяина поместья девочка обнаружила на веранде. Тот сидел, уложив какой-то старый свиток себе на колени, видимо, отрываясь от чтения.

— Ой, — девочка застыла, по инерции сделав несколько шагов вперёд, споткнувшись. — Извините…

— Я говорил тебе, что стоит смотреть под ноги, если решила бегать, — монотонно отчитали её. Морщинистая рука нащупала трость, с тихим стуком поднимая древнее тело с гладких досок. — Ты знаешь где лежат инструменты.

На лице девочки расцвела широчайшая улыбка. Быстро-быстро закивав, она поспешила в сторону сарая. Вернулась она полностью загруженная инструментами, с завязанным фартуком.

— Куда идти, Учиха-оджисама? — девочка уже предусмотрительно надела перчатки и взяла в руки мотыгу.

Старик задумчиво повёл головой, осматривая свои владения. Его лицо, как и всегда, ничего не выражало. Но Сакура к этому давно привыкла.

— Здесь, — сказал он, кивая себе под ноги.

— Прямо тут? — Харуно неловко переступила с ноги на ногу, разглядывая свободный кусочек земли у веранды, где они обычно пили чай. Он обычно сам приносил уже заваренный чайник и, не притрагиваясь ни к одной принесенной за всё время сладости, сидел рядом.

— Пусть будут поближе, — прищурившись, кивнул хозяин поместья.

Дело спорилось. Семян было немного и большой грядки не требовалось. Под чутким руководством старшего, девочка сама разрыхлила землю, выковыряла лишние корешки и камешки, присыпала удобрениями и распределила мелкие зернышки.

— Знаешь что за цветы? — придирчиво изучая свежевспаханную поверхность, уточнили у Харуно.

— Понятия не имею, — счастливо улыбнулась она. У неё совсем недавно выпал зуб и она немного забавно посвистывала при разговоре. — Но Ино сказала, что это для меня. Мне очень интересно узнать!

— Ясно, — только и сказал старик.

Первые ростки, маленькие и слабые, появились только через две недели. Понять же, что это за растение, удалось через двадцать один день. В первую очередь — по запаху.

— Оригинально, — только и сказал тогда Учиха-оджисама, срывая несколько листков мяты, чтобы бросить её в чайник.

— Извините, — понурилась Сакура, расстроенная тем, что ей досталось некрасивое растение. — Я думала, что будут цветы.

На неё тогда покосились ониксовым взглядом. Старик глубоко вдохнул пряный свежий запах и прикрыл глаза.

— Так даже лучше, — тихо проговорил он. — Цветы могут быть красивы, но пусты. Мята же в первую очередь полезна. А запах её дарит свежесть даже в самый жаркий день.

Ино потом Сакура поблагодарила. Даже если девочка не имела ничего такого в виду, даря мешочек с семенами, урок вышел полезным.

*

До определённого момента Сакура думала, что кроме неё и одинокого дедушки в этом саду никто не бывает. Пока в один из дней, привычно пролезая через дырку в заборе, она не вылетела к неизвестному. Неизвестный оказался юношей с жутким шрамом на половину лица. Судя по тёмным глазам и чёрным волосам — он являлся соклановцем её давнего знакомого.

От падения удивлённую девочку спасла трость, которую вовремя успел поднять старик, удерживая розоволосую в вертикальном положении.

— Смотри под ноги, — привычно отчитал её старший.

— Из-извините, — промямлила Харуно, смутившись. Парень напротив, сначала выглядевший крайне удивлённо, сменил эту безобидную эмоцию на злость.

— Ты издеваешься? — от его голоса Сакура вжала голову в плечи, невольно отступая. — Ты не находил время навещать бабушку до её смерти, но подобрал какого-то бескланового ребёнка и возишься с ним?! Что, решил компенсировать?!

Гневно развернувшись на пятках, неизвестный, намеренно громко топая, удалился.

— Эм, – начала было девочка, не зная как реагировать на эту сцену.

— Мой правнук, — без обиняков ответил на неозвученный вопрос старик. — Обито, хоть не так сильно как прочие, но всё-таки меня недолюбливает.

И, не оборачиваясь, тихо постукивая тростью о камни, он начал удаляться в сторону поместья. Сакура не знала, из-за чего собственный клан сторонится этого старика. Почему его правнук так зол. И кто эта неизвестная почившая бабушка. Но она, не смотря ни на что, была очень честной девочкой.

Быстро нагнав хозяина сада, Харуно робко взяла его морщинистую руку в свою.

— Учиха-оджисама, не расстраивайтесь, — нахмурившись, начала она. — Меня тоже часто дразнят. Давайте тогда будем держаться вместе? Вы мне правда очень-очень нравитесь.

Она немного замялась, краснея под внимательным взглядом.

— Как самый настоящий друг.

Ответом ей послужил тихий вздох и рука на макушке, взъерошившая волосы.

*

— Кодама, — тихий голос застал девочку, всхлипывающую за кустами камелии, врасплох, — ты опять решила полить мой сад?

— Учиха-оджисама-а…. — протянула Харуно, размазывая сопли по лицу.

— Идём, — тот лишь кивнул в сторону веранды, где их уже ждал свежий чай.

Она какое-то время ещё всхлипывала в уютной тишине старого дома, но на второй чашке подуспокоилась. Лёгкий перезвон фурина, шелест листьев и чириканье птиц действовали на неё умиротворяюще.

— Я совсем ничего не умею, — на выдохе, зажмурившись, выдала она. Седой собеседник скосил глаза, отпивая своего чая.

— Категорично, — донеслось в ответ.

— Вы не понимаете! — воскликнула девочка, взмахивая руками. Низкий столик вздрогнул от этого движения, позвякивая посудой. — Я вообще ничего не умею! Саске-кун попал во все мишени на подготовительном экзамене. И Ино! Я даже кунай правильно держать не могу…

— Ты ещё ребёнок, — к её удивлению, старик выглядит немного раздражённо, — ты не должна это знать. Селение создавалось для того, чтобы дети могли тратить время на игры, а не на тренировки.

— Но все остальные знают! — дует губы розоволосая. — Если мы будем учиться вместе, то я безнадёжно отстану.

— В Академии есть учителя, — опровергает её довод седой Учиха. — Нет нужды спешить к оружию раньше времени.

— Но я же хочу стать куноичи, — приводит последний, на свой взгляд, весомый довод Харуно. — Мне положено рисковать.

Хозяин сада на это хмурится.

— Один мой брат погиб, когда ему было столько же, сколько тебе сейчас, — тихо говорит он.

Сакура замирает, боясь дышать. Это второй раз, когда он говорит что-то о семье. Не считая случая с Обито.

— Но знаешь, — продолжает тем временем он, — в том, что тебе необходимо изучать это, есть и моя вина. Поэтому дам тебе совет. В первую очередь сосредоточься на медитации и контроле чакры. Силу развить ты ещё успеешь. Я покажу тебе пару приёмов.

Глаза у Харуно горят, то ли от необычайной радости, то ли от слёз.

— Правда? — робко спрашивает она. Будучи девочкой из обычной семьи, она и не рассчитывая на такой подарок судьбы, что кто-то из великого клана поделится знаниями. Хоть и небольшими.

— В конце концов, — старик хмыкает, — ты только и твердишь об этой Академии и том, как хочешь стать куноичи.

Он ерошит ей волосы. Этот жест успел стать привычным, как и свежий запах мяты, что окутывает их чаепития.

Девочка перехватывает его руку и крепко сжимает в своих маленьких ладошках.

— Спасибо вам огромное! Вы в меня больше всех верите!

Одинокий дедушка ничего не говорит.

*

Непослушный лист трепетал на широком бледном лбу. Ей полагалось, так сказать, прилепить его, сосредотачивая чакру. Однако, это было гораздо сложнее, чем девочка думала. Не смотря на то, что, по словам старика, училась она быстро.

— Если до конца недели сможешь выполнить это задание, — тем временем говорит седой Учиха, чинно отпивая чай из свой кружки, — то начну показывать тебе печати.

Он сидел на веранде, рядом, и читал какой-то старый свиток с клановым гербом.

Сакура шмыгает носом. Кажется, от бесконечных попыток сосредоточиться, у неё искусаны все губы. Девочка вздыхает, раздражённо хлопая себя по лбу. Лист от этого простого механического движения приклеивается. Старик изгибает бровь.

— Учиха-оджисама, — потягиваясь, начинает Харуно, — вы же герой войны?

Этот вопрос мучил её очень давно. Однако, только сейчас она решилась утолить своё любопытство.

— Не герой, — доносится в ответ и Сакура выдыхает, не замечая, что задерживала от предвкушения дыхание. — Но войн я видел много.

— Значит, — она сверкает своими зелёными глазами, — вы знаете как драться мечом?

Лист постепенно отклеивается ото лба, привлекая внимание чёрных глаз. Старик отвлечённо следит за тем, как тот медленно отслаивается и планирует на гладкие доски.

— Это называется кендзюцу, — он протягивает руку к трости, вставая на ноги. — Идём.

Замерев на секунду, девочка тут же вскакивает, торопясь за хозяином поместья. Вглубь комнат. В них царит уютный полумрак и девочка старается разглядеть каждую деталь, поглощаемая любопытством. Однако, она видит лишь бумажные стены, да белёные потолки.

— Моё любимое оружие — Гунбай, — седзи с тихим звуком открывают, видимо, гостиную. Перед девочкой, на специальной подставке, расположился огромный веер. Больше неё самой.

— Учиха-оджисама, а как вы им бьёте врагов? — с искреннем непониманием спрашивает она. — Он не сломается?

— Дзюцу, — с еле заметной ухмылкой поясняет одинокий дедушка. — То, ради чего ты медитируешь.

Внутри у Сакуры светится восхищение и надежда. Оба эти чувства тут, рядом с загадочным стариком.

— В бою главное — как ты используешь свои умения, — оглаживая морщинистой ладонью изгибы веера, говорит седовласый. — Любые отточенные навыки могут превзойти и мастера своего дела, и кланового бойца.

Сглотнув вязкий ком в горле, девочка, в порыве, врезается в живот собеседника, обнимая его.

— Спасибо вам огромное, — она шмыгает. — Когда-нибудь я бы хотела стать похожей на вас, Учиха-оджисама!

Тот лишь гладит её по голове, неопределённо хмыкая.

— Не стоит. Будь собой.

*

Мама Сакуры в очередной раз извиняется, обнимая дочь крепко-крепко. Из-за того, что дедушка заболел, она вынуждена уехать. Как и виновато потирающий руки папа. В столице не хватает рук и может сорваться несколько важных сделок для клана Харуно. Вариантов нет.

Они вернутся через месяц. Максимум — два. Пока же к Сакуре будет заходить Нами-обаасан — вежливая соседка, которую она знает с детства.

Будущая куноичи всё прекрасно понимает, однако, после прощания с родителями, сбегает в своё секретное место, шмыгая носом. Слёз нет, только обида на весь мир.

— Поступила? — первое, что спрашивает её Учиха-оджисама, когда видит в своём саду с понурой головой.

— Да, — отвечают ему тихо. Хозяин поместья изгибает бровь.

— Отчего такая драма? — ненавязчиво уточняет он абсолютно незаинтересованным голосом.

Харуно, неловко отводит взгляд.

— Родителей не будет на церемонии, — пыхтит она, ковыряя мыском землю. — Из-за семейных дел они уехали в столицу.

С легким бульканьем чай наполняет чашки. Занятно, как так выходит, что к её приходу всегда всё уже готово. Задумчивая, девочка переминается с ноги на ногу.

— Учиха-оджисама, если вы не заняты, может…? — а потом она, будто осознав что спрашивает, захлопывает рот, смущённая ещё больше. — Ай, нет! Извините за наглость.

Иссиня-чёрные глаза изучают её внимательно, но без малейшего намёка на пренебрежение или оскорбление. Он думает о чём-то своём.

— Хорошо, — кратко и тихо, как всегда.

Сакура чувствует себя самой счастливой в мире куноичи.

*

— Что он тут делает? — доносится с задних рядов суфлёрский шёпот. — Разве молодой Саске как-то с ним связан?

— Ты меня спрашиваешь? — отвечающий тихо негодует. — Я понятия не имею, что Учиха Мадара забыл на церемонии поступления.

Ирука старался не обращать внимания на всполошившихся родителей и коллег. Он понимал их шок — не каждый день увидишь легенду во плоти. Самого закрытого человека из старого поколения, что безвылазно сидит в отдалённом уголке кланового квартала.

Ему и самому было интересно. Молодой учитель с трудом сдерживался, чтобы не коситься на, без преуменьшения, второго основателя их селения.

Кто знает, из каких побуждений одинокий старик пришёл посмотреть на молодёжь. В любом случае, тот стоял недвижимым изваянием всё то время, пока он приветствовал первоклашек.

— Может, призрак Учиха на старости лет стал сентиментальным? — снова зашептались в расходящейся толпе.

— Это чудовище? — фыркнули еле слышно в ответ. — Не смеши меня.

Легендарный шиноби кому-то кивнул. Ирука с любопытством попытался понять, кому именно.

К Мадаре подбежала маленькая розоволосая девочка, хватая того за руку. Толпа притихла, шокированно наблюдая, как старик держит маленькую ручку в ответ.

— Я не слишком смешно выглядела, Учиха-оджисама? — залепетала, кажется, Харуно. Из гражданского клана.

— Не заметил ничего страшного, — тихо ответили ей, неторопливо двигаясь в сторону ворот. Очевидно для того, чтобы короткие детские ножки поспевали за выбранным темпом. Умино готов был поспорить, что даже в таком солидном возрасте, Мадара мог двигаться свободно, не таким старческим шагом.

— Уф, — его компаньонка, очевидно, успокоилась. — Это очень важный день, понимаете? Я не хотела его испортить.

А потом случилось нечто.

— Ты молодец.

Девочка буквально светилась от похвалы.

Учиха Мадара тонко и еле заметно улыбнулся.

Необычная парочка удалялась, видимо, шокировать остальных жителей селения. На территории Академии делать им было уже нечего.

Все и так были растеряны.