Саймон говорит [Саймон Грэй] (fb2) читать онлайн

Саймон говорит

Саймон говорит: не все полезно, что в рот полезло

«Он пришел в город ночью, в час, когда тьма накрыла своими черными крыльями маленькие узкие улочки. За его спиной стояла сама Смерть, глядя пустыми глазницами на обреченное поселение. Первыми умерли стражники у ворот, так и не успев понять, что же случилось. Они просто рассыпались в прах, не оставив даже костей. Лишь оружие и доспехи глухо звякнули, упав на каменную мостовую…»

«Мрак какой-то», — подумал Саймон, перелистнув текстовый файл назад к обложке. С картинки на него высокомерно уставился какой-то бледный тип в черных одеждах, с длинными белыми волосами аж до пояса. Из-за плеч типа лукаво выглядывали две полуголые девицы с рожками и грудью минимум пятого размера, а за спиной стояла темная фигура в балахоне. Саймон перечитал название: «Владыка Тьмы: Рождение». Вздохнул, выключил планшет и, откинувшись на спину, уставился в небо. Тихо поскрипывала телега, покачиваясь с боку на бок, успокаивающе стрекотали кузнечики, мерно топала по старой заросшей грунтовке кобыла со странной кличкой Карась. Августовское солнышко скрылось где-то по правую руку, подсвечивая редкие облачка в насыщенной синеве небесного купола.

— Многоуважаемый Иван Фёдорович, долго ли нам осталось ехать? — поинтересовался Саймон, не отрывая глаз от облаков.

— Да уже почти добрались, Семён. Из леса уже выбрались, так что еще полчасика и на месте будем. Почитай пока.

— Да который день читаю не переставая. Не лезет уже духовная пища в организм — переварить надо.

— Ну раз не лезет, садись ко мне. Расскажешь, что ты там читал так увлеченно.

— Хотел бы сказать, что это было что-то умное, — ответил Саймон, перелезая на козлы, — но это были всего лишь сказки для взрослых про эльфов, гномов, драконов и прочих представителей фентезийного жанра.

— Неужели Толкиена?

— Ого! — Саймон с уважением уставился на возницу. — Вы читали Толкиена?

— Вот ты Семён, вроде интеллигентный человек, а иногда как скажешь — плакать хочется. Думаешь, что мы тут в деревне окромя азбуки ничего в глаза не видели? — Иван Фёдорович покачал головой, укоризненно глядя на собеседника. — У нас разные книги имеются. И детективы, и фантастика и даже энциклопедии.

Саймон открыл было рот, чтобы извиниться, но внезапно понял, что над ним просто подшучивают.

— Все бы вам издеваться, Иван Фёдорович. Вот почему вы меня упорно Семёном зовете? Я уже устал повторять — меня зовут Саймон.

— Негоже русскому человеку себя именем иноземным называть, — отрезал возница. — Есть хорошее русское имя, Семён. Зачем себя по англицки зовешь? Сам говорил, нет теперь ни Англии, ни Франции — только Дикие Земли, монстрами да чудищами наполненные. Осталась только Русь-матушка.

— Называю, потому что родители так назвали, — парировал Саймон. — А что Европы теперь нет — так люди остались.

— Родители — это да. Родителей нужно уважать, — тихо произнес Иван Фёдорович. — Но если уж решил жизнь с нуля начать — так и имя стоит новое взять. Чтобы старое назад не тянуло.

Саймон промолчал, уставившись на виднеющиеся вдалеке деревенские дворы. Да и что можно было ответить пожилому учителю сельской школы, который так легко согласился взять попутчика до своей деревни. И это на территориях Вольных Городов, где с оружием не расставались даже во сне.

Остаток пути прошел в молчании. Иван Фёдорович думал о чем-то своём, покусывая длинный ус, а его пассажир размышлял о старой и новой жизни. Краем глаза только отмечал, как проехали сквозь открытые ворота в высоком, в два человеческих роста, частоколе, как неспешно прокатились по главной улице, миновав с десяток дворов, и как выехали на хорошо утоптанную площадку, бывшую, судя по всему, эквивалентом центральной площади.

— Тпру! Стой родимая! — возница натянул поводья и кобыла послушно остановилась. — Ну что Семён, вот мы и приехали. Добро пожаловать в деревню Перловка, самый северный форпост цивилизации в нашей округе!

— Вам бы экскурсии водить, да туристов развлекать, Иван Фёдорович, — сказал Саймон, с любопытством оглядываясь по сторонам.

— А что, это можно! — приняв важный вид, учитель взмахнул рукой. — По правую руку от нас находится крупнейший и единственный в деревне магазин под названием «Универсам», которым владеет Владимир Игоревич Купец. Человек он зело корыстный и скупой, а потому там за оградой лучше летом травы, а зимой снега не брать, а то вовек не расплатишься.

Грэй с любопытством уставился на забавный архитектурный ансамбль в виде буквы «П». Судя по всему, это был добротный крестьянский дом, к которому затем пристроили два здоровенных крыла. Сложенные из массивных бревен, постройки не имели окон и дверей — лишь ворота, ведущие во внутренний двор. Свое архитектурой они напоминали скорее ангары и возвышались над домом раза в два, отчего тот казался банальным предбанником.

— А это наша защитница — церковь Святого Никодима, — Иван Фёдорович благочестиво перекрестился и указал на небольшую белую церквушку с колокольней, белеющую впереди. — Больше пятисот лет стоит, пережила и коммунизм, и демократов, и Чуму. Если душа потребует — обязательно зайди. Отец Никодим всегда поможет и советом добрым, и делом.

Уловив вопросительный взгляд попутчика, возница с улыбкой покачал голой:

— Не-не-не. Отца Никодима как раз в честь святого назвали. А Святой Никодим — он во времена Чумы людей лечил. Тогда же как было: как болезнь ударила — все из городов побежали. Ну и до нас как-то добралось. Как первые больные появились, так остальные в панике все побросали и в лесах схоронились. А Никодим тогда по домам ходил и людей лечил. И вылечил! А как в деревне больных не осталось — в леса пошел искать. Кого находил, того лечил и обратно в деревню направлял. А потом дальше направился…

— Что-то вы преувеличиваете, Иван Федорович, — Саймон покачал головой. — От Лихорадки Судного Дня смертность была выше 90 %. К тому же за все время пандемии не зафиксировано ни одного успешного случая применения вакцины. Только естественный иммунитет.

— Так я и говорю, святой человек! Не веришь — дело твое. Зайди разок, да узнай у отца Никодима, как все было. А пока… — Старик развернулся и указал пальцем на двухэтажный бревенчатый дом с большим количеством окон, который оказался у них за спиной. — Мои владения: школа, она же библиотека, она же кинозал!

— Кинозал?

— Что Семён, не ожидал? Говорю же, форпост цивилизации! — Иван Фёдорович с гордостью оглядел здание школы. — Девять лет назад год удачный выдался: и урожай хороший, и пушнины набили, и народ лесной много товара принес. Скинулись деревней, да купили в городе экран, проектор, колонки, кристаллов с фильмами. Теперь каждую вторую неделю по выходным кинопросмотры устраиваем! Даже Вовка-скупец, и тот забесплатно аккумуляторы для всего этого заряжает.

Саймон помотал головой, переваривая обилие информации. Кинозал? Лесной народ? Электричество? Когда он намеревался затеряться где-то на окраине цивилизации, то никак не предполагал, что там будет кинотеатр.

— А вон там, — учитель махнул налево, — наш гостиный двор. Собирай вещички и пойдем тебя на постой устраивать. Федька!

В телеге зашуршало и над бортом показалась взлохмаченная голова Фёдора, младшего сына возницы. Отрок 26 годочков отроду всю первую половину дня провел на козлах, а потому оставшееся время с чистой совестью дрых без задних ног.

— Чо бать, приехали уже?

— Ты мне не «чокай» тут! — строго ответил Иван Фёдорович, нахмурив брови. — Полчаса уже стоим, ждем как ты проснешься.

— Да ладно бать, ты так красиво про Святого Никодима рассказывал — я аж заслушался, влезать не хотел.

— Ну да, конечно. Заслушался он. А храпел от избытка чувств. Ты давай, лезь сюда, бери вожжи и охраняй телегу. А я пока Семёна пристрою.

— От кого охранять-то, бать?

— А вот если Купец появится, ты его к телеге не подпускай. Пусть меня дожидается. А то знаю я его — начнет разгружать, а потом половины товара не досчитаешься.

Передав поводья сыну, старик слез с козел и с хрустом потянулся.

— Ну что, Семён, все взял?

Саймон подтянул походный рюкзак, подхватил верную «Бурю», и, махнув на прощанье рукой Фёдору, спрыгнул с козел.

— Всё.

— Ну и ладушки. Пошли, познакомлю тебя с Мирославой. Ты, главное, сразу её не пугайся — она женщина добрая. Хоть это и не показывает, — говорил Иван Фёдорович на ходу, увлекая собеседника к двухэтажному дому, очень похожему на здание школы, однако с большой вывеской «ТРАКТИРЪ» над входом.

***

Казалось бы, как в деревне, где пришлых-то практически не бывает, может существовать питейное заведение? Торговцы раза два в год заглядывают, хуторяне как появляются, так в лучшем случае заночуют, позавтракают, да обратно в леса бегут. Дикари если и вышли из чащи, так в корчму вообще не заходят — отоварятся у Купца в магазине, да обратно торопятся. В общем, никакого прибытка. Ан, нет! Куда мужику после тяжкого рабочего дня податься? Где холодные зимние вечера пересидеть в хорошей компании? А если уж с женой поругался, где пар выпустить? Вот и ходили мужики деревенские в двери под вывеской «ТРАКТИРЪ» окунать усы в напиток янтарный. Или рюмашку чего покрепче пропустить (исключительно для сугрева). Ну может еще в картишки перекинуться, да новости обсудить. Можно еще блюда какого изысканного попробовать, что Святополк на кухне по рецептам старинным приготовит — но это на любителя.

Женская половина, конечно, ворчала и поругивалась, но против трактира никогда всерьез не воевала. Наоборот! Поругалась с мужем, что тот дверью хлопнул? Где его искать? Правильно, под вывеской «ТРАКТИРЪ». Посидит, попьет пенного, пожалуется друзьям на долю свою мужицкую тяжкую — а там и забирать можно, если сам мириться не приползет. Да и сами бабоньки нередко в эти двери забегали. Соберутся на втором этаже в комнате, гостями не занятой, да под чаек и рукоделие давай новостями делиться и косточки всей деревне перемывать.

Заведовала корчмой Мирослава — женщина фигуры… большой, крепкой, да характера стального. Заведение перешло к ней по наследству, когда в возрасте пятнадцати годков она потеряла обоих родителей. В Перловку тогда пришла хворь, свалившая полдеревни. Практиковавшая в то время доктор пыталась вылечить больных тем, что у нее было, но в итоге слегла сама. И пока отец Никодим, бывший тогда еще послушником, с Купцом-старшим неслись на стареньком грузовичке в город, собрав все деньги, какие нашлись в деревне, пока обратно ехали, пока врачи привезенные источник хвори нашли да лечить принялись… Не дождались некоторые. В том числе и мать с отцом Мирославы. Многие тогда приходили, даже сам староста, предлагали помощь, говорили: «Продай трактир, не справишься!». Сжала тогда зубы Мирослава, отказалась от помощи, тянула на себе «ТРАКТИРЪ». Только Святополка приняла — пухленького паренька, мечтавшего готовить блюда старых, уже позабытых стран. И вытянула! Конечно, народ девочке все же помогал — и охранников торговых приструнить, если чересчур разойдутся, и в комнатах прибраться перед приездом тех же торговцев. Но в остальном — все сама вытянула! И Святополка в мужья взяла. Злые языки тогда поговаривали, что у паренька просто выбора не было, что сбежит скоро от жены такой. Но поговаривали тихо, за спиной. Во-первых, нет, не сбежал. Во-вторых, можно было и метлой поперек хребта получить. Ну и в-третьих, две очаровательные близняшки, Любослава и Неждана, наглядно все эти разговоры опровергали. В общем, так и продолжают ходить мужички в заведение под вывеской «ТРАКТИРЪ», где правила суровая русоволосая валькирия с тяжелым взглядом серых глаз и увесистым кулаком.

Собственно, и в этот ничем не примечательный день, Мирослава стояла за стойкой, протирая кружки и рассеянно слушая своих первых посетителей. Периодически смачивая горло, мужики мрачно обсуждали необычайно сухую погоду в этом году, и гадали, что будет дальше. Саму хозяйку эта тема тоже интересовала изрядно, поскольку проблемы с урожаем обещали проблемы с хмельным, а проблемы с хмельным — недовольных посетителей. Не дай бог, придется по соседним деревням заказывать, а то и вообще в город ехать!

От мрачных мыслей женщину отвлек звякнувший колокольчик, что висел прямо над входной дверью. Подняв глаза, она увидела деревенского учителя, который неделю назад уехал в город по своим делам, и по делам Вовки Купца. Однако прежде, чем она успела спросить Ивана Фёдоровича о новостях, в дверях возникла еще одна фигура, при виде которой у Мирославы от испуга ёкнуло сердце. Стоит отметить, что это уже было событием примечательным, потому что, как шутили в деревне, напугать её могли только две вещи: медведь на танке (да-да, деревенские знали, что такое танк) и плачущие близняшки. Впрочем, габариты вошедшего не слишком отличались от габаритов лесного медведя «урсы». Ростом под два метра (чуть макушкой притолку не чиркнул, хотя явно сутулился), косая сажень в плечах, одет весь в добротную камуфляжную одежду. Когда входил, занял весь дверной проём, распахнув сразу обе створки, в то время как учитель спокойно прошел в одну. Впрочем, богатырская фигура — это ерунда. Вон кузнец деревенский тоже так входит, как и сыновья его. Гораздо страшнее выглядела голова незнакомца, что минуя шею, плавно переходила в плечи. Короткая стрижка, чуть скошенный лоб, широкие брови и глубоко сидящие глаза. Широкий мясистый нос и массивная нижняя челюсть, выдвинутая вперед аки кирпич. В данный момент посетитель улыбался, отчего из под нижней губы на свет вылезли клыки. Что еще хуже — пришелец не имел ни усов, ни бороды (сразу видно — городской), отчего казалось, что оная челюсть занимает главенствующее место на лице. Дополнял картину странного вида автомат с двумя стволами, какой Мирослава до сих пор видела только в фильмах, что в деревенском кинозале периодически крутили. А потому и сам незнакомец напоминал какого-то солдафона из армии киношного злодея. На мгновенье перед мысленным взором Мирославы нарисовалась картинка, как зловещая фигура поднимает свое оружие и начинает палить во все стороны, громко и утробно хохоча…

— Будь здрава, хозяюшка! — Иван Фёдорович подошёл к стойке и тепло улыбнулся. — Вот, постояльца к тебе привел! Знакомься, Семен Ясонович… гхм… Серов…

— Фёдорович, какой нахрен постоялец?! — взвизгнула Мирослава, дав петуха. — Совсем там в городе головой тронулся? Ты на его рожу посмотри — этож тать натуральный! Душегуб! Бандит! Порубает нас ночью темной топором, да обесчестит!

— Вовсе и не тать, — обескуражено ответил Иван Фёдорович, оглянувшись на «душегуба». — Очень интеллигентный молодой человек. Пушкина читал, между прочим.

— То есть он меня интеллигентно подушкой удавит? Вот утешил!

— Да что ты меня позоришь то, Мирослава! — старый учитель укоризненно взглянул на трактирщицу. — Никого он подушкой удавливать не будет…

— Ну вот и тащи его к себе домой! Пусть Мариша посмотрит, что за дружков ты в городе завел!

— Позвольте, Иван Фёдорович, — внезапно вмешался в разговор «тать». — Мы, кажется, не с того конца разговор начали.

На стойку легла широкая ладонь, глухо звякнув металлом. Затем рука сдвинулась в сторону, явив свету массивную желтую монету квадратной формы. Мирослава на секунду задержала дыхание, стараясь скрыть внезапную дрожь при виде полновесного золотого кредита. Нарочито неспешно взяла монету, попробовала на зуб. Затем достала из-под стойки маленькие весы, положила золотой квадратик на одну чашу, пару маленьких гирек на вторую. Так же неспешно убрала весы обратно и вернула монету на стойку.

— Ну что-ж! — наконец заговорила трактирщица. — 50 копеек за комнату. За еду цена отдельная — по 20 копеек за завтрак, обед или ужин. Идет?

— Нет. — Семён отрицательно мотнул головой. — 50 копеек — это с трехразовым питанием. Если питание отдельно, то 20 копеек за комнату и по 10 копеек за один прием пищи.

— Да ты шибко умный, как я посмотрю! 40 копеек за комнату, 15 копеек за еду.

Следующие пять минут противоборствующие стороны ожесточенно торговались, да так, что притихшие мужики, которые до этого на посетителя смотрели весьма настороженно, теперь бросали на него восторженные взгляды и негромко (так, чтобы хозяйка не услышала) подбадривали. Наконец сошлись на 30 копейках за комнату плюс бесплатный завтрак, обед и ужин оплачивается отдельно. Мирослава забрала монету и обвиняюще ткнула в учителя пальцем:

— Вот лучше бы ты душегубца привел, в самом деле! Он бы меня просто придушил и слинял. А этот сейчас заселится и пустит меня по миру, голую да босую — с этими словами она удалилась на кухню, откуда вскоре донесся ее властный голос, раздающий новые указания мужу и дочерям.

— Ладно, Семён, побегу я, — заторопился Иван Фёдорович. — А то еще разгрузиться надо до темноты, и до дома добраться. А ты, как устроишься, меня не забывай, заходи в гости.

Учитель пожал собеседнику руку, махнул мужикам и быстро шмыгнул за дверь. Саймон же уселся за угловой столик, пристроил к стене вещи и принялся с любопытством изучать обстановку «ТРАКТИРА», в котором планировал прожить ближайшие шесть-восемь месяцев.

***

Спустя пару недель, «Семён Ясонович» сидел за тем же столом и с удовольствием уплетал завтрак. Сегодня подавали глазунью на шкварках из пяти яиц, густо посыпанную зеленым луком. К яичнице прилагались два больших куска белого хлеба (вчерашнего, но всё так же вкусного) и кружка горячего отвара с мёдом. В этот момент жизнь беглеца, объявленного в розыск тремя существующими государственным образованиями из четырех за преступления против человечества, казалась ему весьма радужной. Впервые за долгое время исчезло назойливое ощущение слежки, и он перестал втягивать голову в плечи каждый раз, как хлопнет дверь. Впервые он перестал опасаться услышать грохот ботинок спецназа Республики, тяжелую поступь штурмовиков Перерождённых из Конгломерата Техцентров или же мягкую поступь паладинов Теократии. В общем, как говорилось в старом бородатом анекдоте: «Жизнь-то налаживается!».

Конечно, оставалась парочка проблем. Первая — это скука. До сих пор Саймон, или как его все теперь величали — Семён, либо валялся у себя в комнате, читая с планшета книги, либо шатался по деревне изучая достопримечательности, либо спускался вечером к мужикам попить пива, перекинуться в картишки или померится на руках силушкой богатырской. В итоге, деревенские к нему немного привыкли: бабы перестали креститься, а мужики зауважали, после того как одержав несколько побед, он, после яростной, но недолгой борьбы, проиграл кузнецу.

Вторая проблема была более прозаичной — деньги. К сожалению, будучи существом городским, большую часть наличности Грэй таскал с собой в виде двух кредитных чипов. Кто же знал, что в деревне не окажется ни одного банкомата? В итоге, тот самый золотой кредит, что забрала в первый день Мирослава, был у него единственным. Конечно, оставалось еще двенадцать серебряных рублей и еще четыре — мелочью, но оных средств явно не хватит на то, чтобы пересидеть в деревне до следующего лета, как изначально планировалось. А потому, рано или поздно, придется что-то придумывать…

Саймон уже заканчивал с яичницей, подбирая хлебом растекшийся по тарелке желток, когда звякнул дверной колокольчик и в зал ворвался Петрович — бойкий старичок-охотник шестидесяти с хвостиком лет от роду. Не снижая скорости, он стремительно пролетел к сидящему в углу беглецу и плюхнулся напротив.

— Мирослава! Неси нам настойки, да покрепче! — крикнул старичок и проникновенно уставился Саймону в глаза. — Беда, Сёма. Ой, беда!

— Петрович! Ты, смотрю, совсем страх потерял. — Голос выросшей у стола хозяйки трактира мог бы заморозить вулкан. — Полдень еще не настал, а ты уже квасить приперся!

— Молчи, женщина! — Петрович стукнул кулаком по столу. — Говорю же, беда у меня.

— Это что за беда такая, что настойку требует?

— Большая беда! Обокрали нас нехристи какие-то! Средь бела дня обокрали, стариков не пожалели!

Мирослава и Саймон удивленно уставились на разбушевавшегося охотника. Кража в деревне была явлением не то, чтобы совсем неизвестным, но довольно необычным. Обычно этим занимались либо детишки малые, в качестве шалости, либо охраннички торговцев, либо еще какие люди лихие, неместные. Как правило, всех ловили по горячим следам и быстро объясняли, что так делать не следует. Первым — хворостиной по заднице, вторым и третьим — кулаком и вожжами. Так что заявление старика было довольно… странным.

— Стоп! — Саймон сунул в руки жертвы ограбления кружку. — Выпей, успокойся и давай по порядку: что украли, когда украли, где украли.

Петрович отхлебнул отвара, скривился, просительно взглянул на трактирщицу, но не найдя у той ни капли сочувствия, наконец сдался:

— Пирог украли.

— Тьфу на тебя, пердун старый! Только панику наводишь! — хозяйка забрала со стола пустую посуду и удалилась на кухню, выражая спиной крайнюю степень презрения.

— Злая ты женщина, Мирослава! Как тебя только муж терпит! — обиженно крикнул ей вслед Петрович и вновь уставился на единственного оставшегося собеседника.

— Вот как жить, Сёма? Нехристи средь бела дня у тебя пирог воруют, а родные люди даже рюмки не поднесут, чтобы старика успокоить.

— Петрович, ты давай по существу.

— А что по существу? Сходил вчера в лес, думал подстрелю чего. Вся дичь, как назло, разбежалась, так что я только малинки набрал и домой принёс. Ну бабка моя решила с утра пирог организовать. Теста замесила, раскатала, малинку в него положила, ну и поставила на окно подойти, пока печь топила. Пришла пирог взять — а его нет!

— Стоп! — Саймон задумчиво поскреб небритый подбородок. — То есть, у тебя не просто пирог свистнули, а сырое тесто с малиной?

— Ага! Чуешь, до чего народ опустился? Даже не дождались, пока приготовится!

— А ты уверен, что это человек был? Может животина какая?

— Аааа… — Петрович на секунду задумался. — А я не знаю. Мне как бабка моя сказала, что пирог пропал, так я прям сюда и побежал.

— Ты же охотник опытный. Надо было сразу следы посмотреть, а не в трактир бежать за успокоительным.

— Вот злой ты человек, Семён! — старик расстроено покачал головой. — Прям как Мирослава. Пожилой человек к тебе за сочувствием пришел, бедой поделился — а ты всё туда же.

— Да не обижайся ты так, Петрович. — Саймон успокаивающе похлопал собеседника по плечу. — Давай пока вора твоего изловим, а там может и компенсацию какую стребуем.

— Чего стребуем?

— Компенсацию. Выкуп то есть.

— А что? — старик оживился. — И стребуем. А то ишь чего удумали — пироги средь бела дня воровать!

Начинающие сыщики дружно встали и направились к выходу.

— Вот не ходил бы ты с этим старым дурнем, Семён, — проворчала им вслед Мирослава, вновь заняв свое место за стойкой. — Небось опять коза с привязи сорвалась, да и съела пирог этот несчастный. А вы тут бучу подняли, словно дети малые.

— Да мы быстренько посмотрим, что к чему и вернемся, — ответил Саймон, мягко выталкивая Петровича за дверь, пока тот опять не брякнул чего обидного.

***

Быстро не получилось. Не успели они выйти на главную улицу и пройти первый двор, как зацепились языком за кумушку, возившуюся в огороде. Пришлось ждать, пока Петрович опять выдаст историю своего ограбления, причем пирог значительно увеличился в размере. Кумушка сочувственно покивала и вспомнила, что не так давно проходила Светозарова жена в поисках своего рыжего кобеля. Кобель тот характер имел препаскуднейший — постоянно срывался с привязи, носился по деревне, облаивая всех встречных, и так и норовил куснуть кого-нибудь за филей. А уж сколько курей и уток передавил у соседей — вообще не счесть! В общем, если кто и мог свистнуть пирог — так эта наглая рыжая морда.

Выслушав кумушку, Петрович тут же воодушевился и собрался немедленно бежать к Светозару за компенсацией. Пришлось его успокаивать и объяснять, что без доказательной базы предъявлять владельцу кобеля нечего, а значит и компенсации никакой получить не удастся. Старик опять расстроился, но аргументы принял. Попрощавшись с кумушкой, сыщики продолжили свой путь к месту преступления, но пройдя пару дворов, опять зацепились языком. Потом еще раз. Пирог постепенно увеличивался в размерах, а потом вообще превратился в три пирога и миску вареников. В общем, к избе старого охотника, стоявшей на самом краю деревни, они подошли уже далеко за полдень.

У калитки их встретила Варвара Любомировна — жена Петровича.

— Здравствуй, Семён, — степенно произнесла она, укоризненно глядя на парочку. — Спасибо, что привел дурака моего. Опять небось в трактир побежал, горе своё заливать?

— День добрый, Варвара Любомировна. Да он не пил ничего! Мы тут просто… — Саймон замялся.

— Молчи старая! — отрезал Петрович. — Мы сейчас будем эти… как его…

— Следственные мероприятия…

— Во-во! Мероприятия проводить! Найдем ворюгу и покараем по всей строгости! И конписацию сымем!

— Да дался тебе пирог этот! — Всплеснула руками Варвара Любомировна. — Я тебе уже новый испекла, пока ты тут воров искал. Шел бы, поел лучше. И ты Семён, заходи.

— Сначала ворюгу поймаем, а потом есть будем, — уперся охотник. — Слыханное ли это дело, средь бела дня пироги таскать у людей?!

— Ой, да делайте чего хотите! — старушка развернулась, и ушла в дом, бурча себе под нос что-то про двух идиотов, старого и молодого.

— Слушай, Петрович… А может ну его, этот пирог? Жену вот расстроил, — осторожно поинтересовался Саймон, шагая во двор вслед за стариком.

— Ты, Сёма, её не слушай. Не зря в народе говорят — послушай бабу и сделай наоборот. Вот поймаем ворюгу, она и успокоится. Вот!

— Что?

— Вот окно, на котором пирог стоял!

Парочка с пристальным вниманием уставилась на окно, из которого донеслось что-то нелестное в адрес сыщиков-самоучек.

— Петрович, а это что такое? — спросил Грэй, тыкая пальцем в какие-то непонятные потёки, тянувшиеся от подоконника до самой земли.

— Не знаю. Может кобель этот проклятущий слюней напускал? — неуверенно ответил старик.

Под окном, аккурат на уровне потёков, обнаружилось пятно примятой травы, покрытой такой же засохшей слизью. Трава при этом выглядела пожухлой и потемневшей. От пятна отходила едва видимая дорожка всё той же слизи, тянувшаяся до густых зарослей ежевики, что росла вдоль всей наружной ограды.

— Ничего себе напускал! Да тут пруд какой-то!

— Говорю же тебе — пирог шибко вкусный был. Малинка в нем знаешь какая? Каждая ягодка — с мой кулак! Вот такенная!

Пройдя вдоль едва заметной дорожки слизи, сыщики остановились возле кустов ежевики. След уходил вглубь зарослей и явно вел куда-то за ограду.

— Вот кобелюка проклятый! — опять в сердцах выругался Петрович.

— Да не собака это была, — возразил Саймон. — Это же ежевика. Если бы он тут протискивался, на кустах было бы полно шерсти. А тут ни волосинки — одни слюни.

— Вот умеешь ты, Сёма, человеку радость обломать! — расстроился старик, который в своих мечтах о компенсации уже раздел Светозара до самых порток. — И чего теперь делать будем?

— Посмотрим, куда след тянется. Мало ли, чего найдем.

— Ну давай посмотрим, — согласился Петрович и сбегав куда-то за угол, приволок длинную слегу, которую вставил в кусты на манер флагштока. После этого сыщики вышли на улицу и, ориентируясь на палку, снова взяли след. Дорожка слизи выходила из-под ограды, тянулась по траве до самой дороги, после чего пересекала оную и упиралась в частокол, огораживающий деревню. Здесь опять обнаружилось пожухлое и загаженное пятно, а также потеки на бревнах частокола, словно какая-то здоровенная бешеная улитка пыталась с разбегу преодолеть препятствие и вырваться на свободу. Когда у неё этого не получилось, то «улитка» повернула направо, оставляя за собой все ту же дорожку слизи. Преследователи тоже повернули направо и через пять минут обнаружили себя возле северных ворот в деревню, что, по случаю дневного времени суток, были открыты нараспашку. Словно издеваясь, след уходил за ворота и вел прямиком в поля.

— Мужики, вы чего там потеряли?

Подняв глаза, Саймон увидел двух часовых, которые с интересом смотрели на них со сторожевой вышки.

— Пирог, — ответил он, ощущая себя до крайней степени глупо. Петрович тут же выдал всю историю похищения, благо на этот раз похищенный предмет был всего один, хоть и порядка метра в диаметре.

— Тут кобелюка рыжий не пробегал? — напоследок с надеждой спросил он.

Часовые посовещались, и вспомнили, что кобелюка пробегал еще с утра и убежал в сторону леса, но был ли у него в зубах пирог — сказать не могут.

— Петрович, говорю тебе — не собака это была.

— А вот и посмотрим, — опять уперся охотник, так и не оставивший надежды слупить компенсацию. — Сейчас только за ружьишком сбегаю, и дальше пойдем.

— Ружьё-то тебе зачем?

— Чудак-человек, — уже на ходу бросил Петрович. — Кто же из деревни без ружья выходит? А вдруг случиться чего?

Саймон вздохнул, и достал из кармана сигареты. Прикурил, затянулся. В голове упорно билась мысль о том, что приключение с пирогом явно выходило из-под контроля. Шутки шутками, а бегали они уже полдня, при этом обеспечив деревенских пищей для сплетен минимум на месяц. Осталось только взять рыжего кобеля под стражу и с остатками пирога предъявить Светозару — преступление века раскрыто, справедливость торжествует, народ забрасывает героев цветами и едкими шуточками. Саймон опять вздохнул…

Минут через пятнадцать из калитки появился мрачный Петрович, одетый в походный плащ. За плечами у него болтался сидор, из-за спины выглядывал ствол винтовки, а в руках он тащил какой-то тючок.

— На, одевай и пошли — буркнул охотник, бросая тючок Саймону.

— Это что?

— Это бабка моя совсем рехнулась. Набила еды полный мешок, всучила плащ и говорит: пусть Семён оденется, а то в лесу прохладно. Хрен бы с тобой, говорит, хрыч старый, а вот Сёма у нас мальчик городской — еще простудится. Заодно перекусите по дороге, а то с утра не жрамши.

Грэй с некоторым трудом натянул плащ, который оказался немного маловат, и бросился догонять старика, который уже успел выйти из деревни и шагал по полю.

— Мужики, с чем хоть пирог был? — донесся вслед голос одного из часовых.

— С малиной! — проорал в ответ Саймон, понимая, что от этой истории ему еще долго не отмыться.

***

Дорожка слизи шла из ворот через дорогу, что тянулась вдоль частокола, и вела прямиком в поля. В этом году северные пашни отдыхали, а потому там росла исключительно трава, которую вскоре должны были скосить на корм скоту. Вымахавшая по пояс растительность изрядно мешала поискам, а потому скорость сыщиков весьма замедлилась. Саймон пропустил охотника вперёд, как более опытного следопыта, и больше наслаждался природой — луга, темнеющий вдалеке лес, чистое голубое небо без единого облачка, стрёкот кузнечиков. Лепота!

— А скажи, Сёма, у вас все такие как ты?

— Какие такие?

— Ну такие здоровые, на медведя похожие.

— Нет, не все, — улыбнулся Саймон. — К тому же, говоря языком юридическим, я не человек, а мут.

— Кто-кто?

— Мут. Мутант, то есть.

— Это как это?

— Ну, смотри, — улыбнулся Грэй. — На данный момент на планете Земля существует пять видов разумных существ. Первый — это обычные люди, генотип которых практически не изменился, а потому внешне и внутренне они соответствуют человеку… допустим, XX века. Второй вид — мутанты. Это люди, генотип которых получил явные изменения вследствие мутаций. К примеру, длинный подвижный хвост, второе сердце, когти вместо ногтей и так далее. Третий вид — это друиды, они же жители Дальневосточной Теократии. Уже лет двести увлекаются евгеникой и генетикой, а потому слегка отличаются от обычного человека. Радеют за биологическое развитие, благо, что не слишком форсируют процесс. Четвертый — это железячники, то есть киборги, из Конгломерата Техцентров. Эти вставляют в себя различные бионические имплантанты, чтобы в конечном итоге получить полностью искусственное тело с живым мозгом. Ну и в качестве апофеоза — оцифровать сознание и перенести его из живого мозга в электронный. Хотя пока нет подтверждений, что последнее удалось. Ну и пятый вид — это кибо, они же Homo felidae sapiens или, проще говоря — разумные прямоходящие кошаки, которых еще до Чумы вывел доктор Павлов в своей лаборатории.

— С ума сойти! — Петрович помолчал с минуту, переваривая информацию. — А кто решает, человек ты или мутант? И что потом с этим делать? Вот у наших соседей дочка родилась с глазами, как у кота. И в темноте видит. Она мутант?

— Давай по порядку. — Саймон на секунду задумался, вспоминая курс новейшей истории, и продолжил. — Лет сто назад, когда более-менее устаканились нынешние государства, собрались главы Новой Технократической Республики, Дальневосточной Теократии, Конгломерата Техцентров, Кланов Кибо и мэры некоторых наиболее крупных Вольных Городов и стали решать, как им всем сосуществовать. Решали кучу вопросов, в частности — кого кем считать. Выработали нормы, записали на бумажках и электронных носителях. Так что — да, по этим нормам дочка твоих соседей является мутантом. А для простых людей вроде нас с тобой все просто: если на тебя идет человек с искусственными руками и ногами — это киборг. Если хвостатый, лысый, с третьей рукой или второй головой — мутант. Если весь такой красивый, с точеными чертами лица и высокомерным взглядом — друид. Ну а если здоровенный говорящий кошак в одежде — кибо.

— Да я посмотрю, Сёма, ты вообще сама простота, — хмыкнул Петрович. — И что теперь, если ты мутант — то и человеческого обращения не заслуживаешь?

— А это уже каждый сам для себя решает. Вот, к примеру, в НТР на мутантов смотрят сквозь пальцы, но если хочешь детей — изволь пройти детальное медобследование и секвенирование генома. А там уже высокое начальство решать будет.

— Чего-чего генома?

— Секвенирование. То есть возьмут твои гены и изучат тщательно — насколько ты отличаешься от нормального человека и какова вероятность, что у твоих деток тоже будет третья рука.

— Жуть какая!

— Да нет, это не жуть — скорее предосторожность. Вот у друидов всё сложнее. К мутантам они относятся с жалостью и отвращением, а потому если ты захочешь стать гражданином Теократии, то сразу проходишь полное обследование. Далее или стерилизация, или коррекция генома ребенка, или добро пожаловать в лабораторию на сдачу биоматериалов, если вдруг твои мутации признаны полезными. К примеру — наличие псионических способностей. А еще есть Вольные Города — там вообще кто во что горазд. К примеру, Карлсбург. Там сидят человеки, считающие себя Третьим рейхом и активно проповедующие чистоту вида и расы. У них и обычные люди делятся на господ и унтерменьшей, а уж мутантов они либо убивают, либо делают рабами.

— Да ты шутишь?

— Нет, не шучу, к сожалению. А еще есть Белый Город, или Белград, если сокращенно. Там церковники обосновались, считают, что Апокалипсис уже наступил, грешники отправились в ад, святые — в рай, а на земле вроде как чистилище, где остались души тех, кто недостаточно грешен для ада и недостаточно свят для рая. Ну а мутации — это своеобразная метка Бога, насколько ты был грешен. То есть, чем ты страшней, тем больше у тебя грехов было в прошлой жизни, а потому нужно еще усерднее молиться и творить добро. И есть Рас-Вегас. Этим вообще все равно, кто ты: мут, железячник, кошак или пришелец с другой планеты. Главное, чтобы деньги были.

Пожилой охотник опять примолк на пару минут. Затем, замявшись, смущенно поинтересовался:

— Слушай. Я вот на тебя гляжу — ты, конечно, не красавец, и фигурой больше на медведя похож. Чего в тебе такого мутантского?

Саймон остановился, распахнул полы плаща, расстегнул разгрузку и задрал футболку до самой шеи. Петрович удивленно присвистнул, глядя, как в лучах вечернего солнца на груди у мута разными цветами заиграла крупная чешуя:

— Сёма, да ты рыба!

— Нет, Петрович, я не рыба. — Грэй заправил футболку и застегнул разгрузку. — Жабер у меня нет, плавников тоже. Только на некоторых местах вместо волос — чешуя.

— На некоторых? Что и на яйцах?

— Нет, яйца у меня обычные, волосатые. Показать?

— Не-не-не! Я на слово верю! — Петрович с улыбкой замахал руками, и, развернувшись, продолжил идти по следу.

Некоторое время они опять шли в тишине, размышляя каждый о своем. Саймон прикинул, что они протопали уже половину пути от деревни к лесу, когда старик опять заговорил:

— Головастый ты мужик, Сёма. Прям поумнее нашего Фёдорыча будешь. Так скажи мне, как так получилось, что еще недавно мы чуть не вымерли от Чумы, а не прошло и двух веков, как люди, вместо того, чтобы объединится и помогать друг другу, опять разбились на разные кучки и друг в друга оружием тыкают… Етить-колотить!

Последние слова относились явно не к судьбам мира, а потому мутант автоматически положил руку на бедро в поисках несуществующей кобуры и в два шага нагнал своего спутника. Однако прежде, чем мозг осознал, что всё оружие осталось в трактире, Саймон замер рядом с охотником и удивленно протянул:

— А-а-ахренеть!

На небольшом пятачке, взрытым в результате непродолжительной, но яростной схватки, лежал заяц. Точнее — его задняя половина. Передняя же часть тушки представляла собой голые кости, облепленные все той же слизью. Создавалось ощущение, что несчастное животное взяли за задние лапки и сунули в бочку с кислотой, держа там до тех пор, пока плоть полностью не раствориться. Грэй постоял немного, изучая трупик, а потом осторожно спросил:

— Петрович, это что за фигня?

— Заяц, — растерянно ответил старый охотник.

— Сам вижу, что не курица. Кто его так уделал?

— Да откуда ж я знаю, Сёма! У нас в округе отродясь таких тварей не водилось!

Саймон присел на корточки, и, достав нож из поясных ножен, потыкал лезвием в черепушку. Посмотрел, как тянутся сопли, прилипшие к стали. Порылся у себя в памяти.

— Ну, это явно не сколопендра. Она бы сожрала зайца полностью, да и наследила бы изрядно, даже если бы был детеныш. Плевун утащил бы тушку в нору. Ганты отнесли бы добычу королеве. А больше ничего похожего в голову не лезет…

— Сёма! Ты сейчас что за страховидл назвал?

Поднявшись, Грэй рассеяно уставился в сторону леса и лекторским тоном произнес:

— Сколопендра — это сороконожка-переросток длиной от 5 до 8 метров. Имеет свойство плеваться кислотой в добычу, стараясь попасть в голову. Плевун — огромный полевой паук, ростом до метра. Мутировал из какого-то паучка сцитодеса. Плюёт паутиной в жертву, тоже целит в голову. Затем подбегает, упаковывает в кокон, впрыскивает желудочный сок и тащит добычу в нору. А ганты — это сокращение от английского «giant ants» — то есть гигантские муравьи. Достигают 50–60 сантиметров в длину. Напав на добычу, впрыскивают в жертву кислоту, и далее тащат в муравейник.

— Господи! Это где же такое водится?

— В Диких Землях. Но периодически вся это хрень прёт оттуда на восток, занимать новые территории. На границе НТР их отстреливают погранцы и егеря, но сам понимаешь — территория Республики не велика, поэтому живность обходит её с севера и юга, и уходит дальше через тайгу или по землям Вольных городов. Ученые считают, это происходит из-за того, что в Диких Землях появляется новый, более смертоносный вид, который вытесняет старые с охотничьих угодий. Кстати, есть теория, что современные медведи «урса» появись именно так.

Петрович почесал затылок.

— Страсти какие! Ладно, муравьев, допустим, я видел. Помниться, завелись у нас в округе такие, лет двадцать назад. Размером, правда, поменьше были — все с ладошку. Мы тогда со всеми деревнями в округе объединились, ходили и муравейники жгли. А вот остальных не знаю.

— Значит, что-то новенькое у вас завелось. Что делать будем?

— Что-что… Дальше пойдем! Надо эту хреновину выследить и грохнуть, пока она чего не натворила, — твердо сказал охотник, и, обогнув заячью тушку, опять углубился в траву.

***

Дальше сыщики шли уже молча, опасливо вглядываясь в густую траву. Шли быстрым шагом, поскольку дорожка из слизи стала больше и заметнее, а это значило, что сожрав половину зайца, неизвестное существо явно увеличилось в размерах. Лишь когда дошли до густого подлеска, Саймон остановился и окликнул старика:

— Петрович, может не стоит нам сейчас в лес ходить? Скоро темнеть начнет, хрен мы чего увидим.

— Не ссы, Сёма! Я тут всю жизнь охочусь, Бог даст — не пропадем!

— Я не ссу, я опасаюсь. У нас на двоих — одно ружье и один нож. Когда мы эту тварюку догоним — что мы с ней делать будем?

— Два ножа. И еще ложка в сидоре, — ответил Петрович, углубляясь в подлесок.

— Ну конечно! Если у нас ложка — мы кого угодно победим! — съязвил мутант, и бросился догонять охотника, который уже скрылся из вида. Правда, не успел догнать, как спереди послышалось уже знакомое:

— Етить-колотить!

Саймон ускорил шаг и через несколько секунд оказался рядом с Петровичем, который испуганно смотрел на уже знакомую картину: изрытый в короткой яростной схватке пятачок, на котором лежала задняя половина животного. Передняя, как и в прошлый раз, представляла собой голые кости, покрытые слизью. Единственное отличие — перед сыщиками лежал тот самый неугомонный рыжий кобель, подозреваемый в краже пирога. При этом, слизистый след все так же уводил на север, став еще больше и заметнее.

— Петрович, что-то мне ссыкотно стало! Может назад пойдем, соберем мужиков и завтра эту штуку поймаем? — осторожно поинтересовался Грэй.

— Сёма! Ты большой взрослый мужик с чешуёй на яйцах! Мы сейчас найдем этого слизняка и ты порвешь его голыми руками! — охотник скинул с плеча ружье и направился дальше в лес. Мутант озадаченно замер, а потом в два шага нагнал старика.

— Я что-то не понял! А ты что будешь делать, пока я его рвать буду?

— А я буду тебя страховать. Вдруг их больше одного!

— Спасибо тебе, Петрович! — саркастически произнес Саймон, перешагивая какую-то корягу. — Ты настоящий друг! Но сразу тебе говорю, если мы дальше найдем половину медведя, то я разворачиваюсь и быстрым шагом возвращаюсь в деревню.

— Если мы найдем половину медведя, то я, Сёма, впереди тебя бежать буду! — заявил охотник.

На этом умные мысли закончились и сыщики опять примолкли. Преследование стало еще проще — если на выходе из деревни дорожка из слизи была всего сантиметров пять-шесть, к тому же практически высохшей, то теперь она увеличилась раза в три. При этом след ярко блестел, словноони практически догнали этого неведомого гурмана, предпочитающего кушать по половине пойманной добычи. Однако время шло, а тварь всё не появлялась. Преследователи уже перешли из подлеска в лес, прошагали некоторое время между деревьями и вышли на звериную тропу — судя по всему, тварь решила воспользоваться оказией, и направилась дальше по проторенному пути.

Тем временем вечерело, и солнце спускалось все ниже, пуская лучики по самым верхушкам деревьев. На лес стремительно наступали сумерки, и мутант все чаще проверял руками нож, тревожно посматривая по сторонам. Наконец он не выдержал, и, дождавшись удобного моменты, схватил охотника за руку:

— Петрович! Не видно ни черта! Давай в сторонку отойдем и будем на ночлег устраиваться, пока не заблудились.

— Тихо ты, етить-колотить! Вон эта хрень катиться!

— Где?

— Впереди!

Грэй пригляделся и вдруг увидел впереди… это. По виду тварь напоминала большой сдувшийся шар диаметром в полметра. Шар влажно поблескивал и упрямо катился вперёд по тропинке, преодолевая многочисленные кочки и корни. То, что он именно катится, а не ползет, как улитка, можно было заметить по многочисленным веточкам и листьям, облепившим тварюку по всей поверхности. Внезапно тропинка вильнула, и шар скрылся за деревьями.

Сыщики быстро двинулись вперед, но догонять странное существо не стали — только тихонько следовали за ним, держа в поле зрения. Благо, оно все также катилось вперед, не замечая препятствий на своем пути. Парочка с удивлением заметила, как шар накатился на достаточно крупную ветку, но не остановился — та прошла сквозь него, не встретив какого-либо препятствия.

— Петрович! — прошептал Саймон. — Ты там чего-то про ложку говорил?

— Говорил. Только тут, походу, половник нужен, — так же шепотом ответил охотник.

— Тут огнемет армейский нужен.

— Сейчас, из кармана достану… Стой!

— Что? Он нас заметил? — встревожено спросил Грэй, глядя на замерший посреди тропинки шар.

— Не нас. Их. — Петрович ткнул пальцем на здоровенного секача, который перегородил дорогу неведомой твари. За кабаном пугливо жалась самка с поросятами.

— Бл…во!!! — прошипел мутант, лихорадочно прикидывая пути отхода. При всем уважении к охотничьим навыкам старика, Саймон не особо верил, что с одним ружьём и ножом они справятся с таким матерым кабаном, который при этом защищает свой выводок.

— Не суетись! — спокойно прошептал Петрович, дергая спутника за рукав. — Мы с подветренной стороны, он нас еще не почуял. Лучше смотри, что дальше будет.

Грэй замер, с тревогой глядя на противостояние впереди. Секач встопорщил щетину на загривке и угрожающе заверещал, предупреждая противника, однако шар не шевельнулся. Он всё также перегораживал тропу, мешая пройти кабаньему семейству. Секач взрыл копытом землю, всхрюкнул и бросился вперед, собираясь по привычке поднять врага на свои длиннющие клыки. Однако в тот момент, когда между противниками оставалось не более метра, шар внезапно сжался, а потом рванул вперед, размазавшись по всей кабаньей морде. В одно мгновенье голова секача оказалась полностью покрыта странной жидкой субстанцией, которая упорно лезла внутрь сквозь нос, пасть, глаза и уши. Кабан попытался затормозить, мотнул башкой, врезался в дерево и завалился на бок. В считанные мгновенья могучее животное, способное дать отпор большинству существующих хищников, превратилось в безжизненную тушу.

— Е…ть мой лысый череп! — потрясенно протянул Саймон, глядя как слизь продолжает растекаться по уже мертвому секачу. Вот уже полностью покрыты голова, передние ноги, грудина… Здесьслизь остановилась — похоже на большее её не хватило. Пока.

— Сёма! Тут всё понятно уже — давай сваливать потихоньку, — прошептал Петрович.

Грэй послушно зашагал за охотником назад по тропе. Однако метров через пятьдесят тот внезапно свернул в сторону, по пути собирая хворост.

— Петрович, ты что, ночевать тут собрался?! А если этот колобок бешенный за нами вернется?

— Да не вернется он, Сёма. Он сейчас пожрёт и дальше покатится.

— Это куда это он покатится?

— Да есть тут местечко одно…

Саймон замолк, ожидая продолжения, но охотник больше не произнес ни слова. Так и прошли еще несколько метров, после чего старик со словами: «Здесь заночуем», сбросил на землю сидор и принялся разводить небольшой костер. Затем они жевали снедь, что набила в вещмешок заботливая Варвара Любомировна, запивая холодным отваром из фляги. Все это время мутант ожидал, что старик продолжит свою мысль, но тот молчал, что-то напряженно обдумывая. Наконец Саймон не выдержал:

— Петрович, едрёна вошь! Куда покатится эта тварюка?

Охотник поднял голову и неохотно ответил:

— В лабраторию.

— Куда-куда?

— В лабраторию. Там дальше, ежели еще часок пройти, будет лабратория, еще до Чумы построенная. Гиблое место.

— Три вопроса, — медленно произнес Грэй, внимательно глядя на спутника. — Что еще за лаборатория, почему она гиблая и с чего ты взял, что колобок катится именно туда?

— Что за лабратория — не знаю, — степенно ответил Петрович. — Это Фёдорыч её так называет, так что у него спрашивай. Гиблое место — потому что люди там пропадают. А катится он туда, потому что больше катиться некуда. Больше в том направлении ничего нет, окромя тайги.

— Очаровательно! — пробурчал под нос Саймон.

— Ладно, Сёма, не дуйся. На вот тебе ружжо — будешь первым на карауле. А я пока покемарю чутка.

Петрович передал мутанту винтовку, улегся неподалеку от костерка, и, подложив руку под голову, закрыл глаза. Через пару минут он уже сладко сопел, периодически всхрапывая. Саймон вздохнул, подкинул в костер дровишек, и, повернувшись к огню спиной, принялся вслушиваться в ночной лес.

***

Проснулся мутант от легкого толчка в плечо. Быстро скользнул рукой к ножу на поясе, и лишь потом открыл глаза.

— Вставай, Сёма, утро уже, — поприветствовал его Петрович, тактично сделав вид, что ничего не заметил.

— Если сейчас утро, то где солнце? — проворчал Саймон, с хрустом потягиваясь.

— Там же, где и всегда, — ответил охотник, протягивая ему кусок пирога, оставшегося от вчерашнего ужина. — Просыпается потихоньку.

Сыщики быстро перекусили остатками вечерней трапезы и, тщательно засыпав кострище землей, направились обратно к звериной тропе. Затем свернули на север, и вскоре достигли остатков кабаньей туши. Уцелевшую во вчерашней схватке заднюю часть уже изрядно обглодала какая-то лесная живность, но никто так и не смог сравниться с аппетитами слизистого колобка. Петрович перекрестился, с тоской глядя на голый череп, и решительным шагом направился дальше, стараясь не наступать на изрядно укрупнившийся мокрый след.

— Слушай, так что там с лабораторией этой? — поинтересовался Грэй, догоняя охотника. — Может, расскажешь всё-таки?

— Да что там рассказывать. Давным-давно стояла тут лабратория какая-то. Когда Чума приключилась, весь народ из нее сбежал. Потом деревенские ходили, потихоньку таскали всякие вещи полезные. Потом полезности закончились и ходить сюда перестали — разве что ночь пересидеть в четырех стенах. А когда люди стали пропадать — уже и на ночь никто не останавливался. Теперь разве что детишки на спор ночуют. Ну как — четверо заночуют нормально, пятый пропадет. Последний раз такое случилось лет десять назад. Искали долго, нашли только вещи.

— Ну почему тела не нашли — это понятно. А кости?

— Да ничего не нашли! — Петрович сплюнул. — Потому и говорю — плохое место, гиблое.

— Так… — Саймон попытался ухватить за хвост ускользающую мысль. — А ты позавчера часом не в этой лаборатории свою малинку собирал?

— Ну-у-у… — охотник замялся. — Там и собирал.

— Нормально! — мутант даже остановился от удивления. — То есть место гиблое, а ты там по ягоды ходишь?

— Так я днём хожу!

— Велик и могуч народ русский, да умом крепок! Если что-то кушает людей ночью, значит надо ходить днем!

— Да я тут всю жизнь малину собираю! — оскорбился Петрович. — Все ягодки, как на подбор — крупные, сладкие, косточки маленькие! Вот щас дойдём — сам попробуешь! И никаких страховидл, прошу заметить, до сих пор не видел!

— Ну-ну! Это, скорей, страховидлы тебя не видели, — буркнул Саймон.

Далее опять шли молча, каждый размышляя о своём. Грэй по привычке старался прикинуть слабые места неведомой твари, одновременно гоня от себя мысль о том, что всё оружие и снаряжение осталось в «ТРАКТИРЕ». Старик обдумывал, как именно рассказать все старосте, чтобы тот не высмеял его и не обвинил в злоупотреблении горячительными напитками. Собственно, именно поэтому о том, что они пришли, мутант понял только после слов Петровича:

— Ну вот, Сёма, мы и на месте.

Впрочем, даже после этого сориентироваться удалось не сразу. Лишь спустя минуту Грэй углядел между деревьями силуэт пятиэтажного здания. Судя по всему, когда-то это было административное строение вычурной архитектуры, до третьего этажа состоящее исключительно из стекла и металлоконструкций. Однако сейчас стекол уже практически не было, а из оконных провалов радостно выглядывала листва карликовых деревьев. Да что там — даже на крыше уже росли какие-то не то кусты, не то деревца. И хотя в прошлом Саймону неоднократно приходилось сталкиваться с самыми различными руинами, сердце в очередной раз кольнуло от того, насколько быстро природа избавляется от следов пребывания назойливого человека…

Влажный след неведомой твари вёл прямиком в здание. Сыщики с тревогой переглянулись — идти внутрь никому не хотелось.

— Так где там твой райский малинник? — осторожно поинтересовался Грэй.

— Да тут недолго осталось, только домину эту обойти — с облегчением ответил старик, и зашагал направо, обходя развалины по широкой дуге.

Спустя десять минут неспешной ходьбы, им удалось обогнуть административное здание и глазам мутанта предстали два новых. Это были две прямоугольные четырехэтажные коробки с маленькими горизонтальными окошками, которые, скорей всего, и являлись лабораторными корпусами. Где-то вдалеке между ними маячили развалины какого-то двухэтажного строения, создавая впечатление такой же буквы «П», как и деревенский магазин. В центре этой буквы стояли остатки купольной конструкции диаметром метров десять, которая когда-то была оранжереей. Правда стекол (или чем там она была покрыта) уже не осталось, и лишь частично уцелевший каркас да буйно разросшаяся зелень позволяли сделать подобный вывод. С каждым шагом Саймон утверждался в правоте своего спутника — вся внутренность бывшей оранжереи была забита густыми зарослями малины. Крупные ягоды ярко алели на фоне листвы, словно умоляли: «Съешь нас!». Однако чем ближе подходили сыщики, тем больше росло ощущение какой-то неправильности.

— Чёрт! — в сердцах выругался Петрович.

Дорожка слизи выходила из административного здания и шла прямиком в малинник. Судя по всему, колобок просто прокатился сквозь развалины, не заморачиваясь на поиски окружного пути. Сыщики сделали еще несколько шагов, а затем одновременно замерли на месте, потрясенно выдохнув…

Почти половина кустов малины представляла теперь собой побуревшие палки, густо покрытые усохшей слизью. Вместо ягод — крупные влажные капли, по виду напоминавшие полупрозрачные сопли неведомого великана. Прямо на глазах у ошарашенных преследователей одна из таких капель нагло переползла с пораженного куста на здоровый, поглотив целиком целую гроздь алых плодов. Ягоды внутри «сопли» тут же начали терять цвет, и уже буквально через минуту превратились в неясное бурое пятно…

— Хороша малинка! — потрясённо протянул Грэй. — Сладкая и крупная, говоришь?

Петрович только промычал что-то, с болью глядя на то, как неведомая зараза пожирает малиновые кусты. Еще одна «сопля» неспешно перебралась на здоровый стебель, сожрав очередную гроздь.

— Слушай, Петрович, а мы, похоже, нашли твоего вора, — тихо произнес мутант. — Ты ведь говоришь, пирог-то еще сырым унесли?

Охотник молча кивнул.

— А ты когда ягодки собирал, тебя ничего не насторожило?

— Да не было тогда этой дряни! Ну парочка ягодок была слизкая, ну я подумал — может слизняк какой ползал! Старуха моя потом малинку промоет, и все!

Петрович замолк ненадолго, а затем дернул товарища за рукав:

— Сёма! Чо делать-то теперь?

— Что-что… Сжечь все к едрене-фене. Лучше всего уронить пару бомб с напалмом. Или хотя бы в два огнемёта армейских. Но раз у нас нет ни того, ни другого — придётся дедовскими методами.

— Это как?

— Это дровишек побольше.

Старик на секунду задумался, а потом решительно направился к лесу.

— Стоп! — Саймон ухватил охотника за руку. — Петрович, ты стоишь здесь и смотришь, чтобы твой колобок из оранжереи не выкатился, а я иду за дровами. Если что — пали в воздух и отступай стремительным шагом!

— Да ты ошалел?! А если он меня догонит?

— Тогда стремительным бегом. Петрович, ну сам подумай — если эта фигня укатится, что мы делать будем?

— Да иди ты в пень, Сёма! Ну встану я тут, и чо? Как мне эту соплю останавливать?

Поругавшись минут десять, сыщики наконец пришли к консенсусу — не разделяться. Обошли оранжерею по кругу, чтобы убедиться, что след всего один и ведёт исключительно внутрь, и принялись лихорадочно таскать из леса все горючее, что могли утащить: сухие елочки, поваленные стволы, упавшие ветки. Добычу складывали в одну большую кучу неподалеку, постоянно с тревогой огладываясь на оранжерею — не выкатиться ли оттуда какая хрень.

Когда куча выросла выше головы мутанта, сели перекурить, а потом опять, на всякий случай, обошли оранжерею и принялись обкладывать каркас дровами. Точнее, обкладывал мут, а старик напряженно следил за обстановкой. К тому времени, как работа закончилась, куча дерева уменьшилась на три четверти, а солнце миновало полуденную отметку и неспешно направилось дальше.

— Ну что, зажигаем? — устало спросил Саймон, утирая пот со лба.

Петрович кивнул и взял в руки сухую еловую лапу.

***

Подожгли сразу с двух сторон, а потом, не дожидаясь, пока пламя разойдется, еще с двух. Подождали, пока разгорится, и принялись неспешно нарезать круги вокруг малинника — мало ли, вдруг колобок решит вырваться из огненной ловушки. Периодически Саймон подходил к оставшейся кучке, брал очередную засохшую елочку или ствол, и закидывал подальше в гудящий огонь. Иногда, не выдержав испытания огнем и дубиной, обваливались куски каркаса, разбрасывая в стороны облака искр и поднимая в небо облака пара. Тогда старик отбегал и старательно затаптывал угольки.

Спустя пару часов запас дров закончился и пламя стало утихать. Еще через час на месте оранжереи остались только угли, раскаленные докрасна куски каркаса и невнятная штуковина в центре, судя по всему когда-то бывшая скульптурой. Безумный колобок-мясоед так и не показался…

— Вроде всё, — устало произнёс Грэй, щелчком отравляя в сторону штуковины очередной бычок.

— Нет, не всё, — не менее устало ответил Петрович. — Теперь ждем, пока угли остынут.

— Да ты шутишь? Это же до ночи сидеть можно! Мы вернуться в деревню не успеем!

— Сёма, ты когда-нибудь лесной пожар видел?

Мутант отрицательно покачал головой.

— А я вот видел два раза. Неприятное зрелище. И тушить его неприятно. Так что посидим, подождем. Все лучше, чем сначала деревья рубить и канавы копать, а потом ждать, пока новый лес вырастет и живность в него вернется.

— Так ведь пить нечего, да и пожрать бы хотелось. С утра маковой росинки не было.

— Сёма! Я тебе охотник или где? — старик гордо выпятил бороду. — Сиди и бди, я пока прогуляюсь.

Саймон только вздохнул, глядя вслед уходящему Петровичу. Потом принялся нарезать круги вокруг остывающих углей. Вскоре это занятие ему надоело, и, взяв нож, он принялся ковырять грунт под ногами. Доковырялся до дорожного покрытия, расчистив пятачок сантиметров двадцать в диаметре. Восхитился тому, что покрытие осталось нетронутым — вся трава росла исключительно на тонком слое грунта, который появился за счет перегнившей листвы. Сделал еще кружок вокруг пепелища и отправился на разведку по округе. Осторожно обошел оба четырехэтажных здания. Трудно сказать, были ли это действительно лабораторные корпуса, но маленькие горизонтальные окошки и массивные стальные двери с электронными замками, которые до сих пор надежно блокировали вход, наводили на определенные подозрения.

В организме у мутанта возник практически позабытый исследовательский зуд, которого он не испытывал со времен первых лет службы в спецназе ВР Республики. Саймон даже вскрыл одну из замковых панелей, которая явно предполагала три степени защиты: код, ключ-карту и сканер сетчатки глаза. Однако в отличие от дверей, панелька испытания временем не прошла — провода и большая часть электронной начинки просто рассыпались в труху. В голову пришла мысль, что в здание придется попадать как-то иначе — взрывая дверь или через вентиляционные решетки на крыше.

Добив замок, мутант прогулялся до полуразрушенного строения, торчавшего между лабораторными корпусами, которое, как и ожидалось, оказалось подстанцией с генератором. К сожалению, ничего интересного в ней не нашлось, кроме кучи разномастных костей. Поначалу Саймон решил, что именно здесь колобки-мутанты складировали кости своих жертв, однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что здесь жил какой-то обычный зубастый хищник. На этом он решил разведку закончить, и вернулся к остаткам оранжереи.

К этому времени угли уже полностью прогорели, покрывшим серым налетом. Грэй прикурил сигарету, подобрал с земли чудом уцелевшую веточку и решительно направился к непонятной черной фиговине, торчавшей в центре пепелища. При ближайшем рассмотрении, фиговина оказалась обычным фонтаном. В центре практически засыпанной остывшим углём чаши стояла скульптура уже неразличимой формы, которая когда-то посылала вверх семь струек воды (шесть по окружности и одна в центре). Саймон хмыкнул и потыкал в каждое отверстие веточкой. Потом попробовал раскопать основание скульптуры, но только перемазался в золе. Плюнув, он вылез из чаши и принялся бродить туда-сюда, периодически раскидывая угли ботинком. За этим занятием и застал его Петрович, вернувшийся с охоты.

— Сёма, ты потерял что-ли чо?

— Типа того, — рассеяно ответил мутант и потыкал веточкой в центр пожарища. — Видишь вон ту хрень?

— Вижу. Страшная хрень какая-то.

— Это был фонтан.

— Фонтан — это который так водичку красиво в разные стороны брызгает? Как же, видел в кине такое. Только там фонтаны покрасивше…

— Ну да. Я конечно в фонтаностроении не специалист, но обычно их делают так: в ёмкость с водой ставиться насос, который поднимает воду наверх. То есть, система замкнутая.

Охотник озадаченно посмотрел на своего товарища:

— Сём, ты зачем мне всё это сейчас рассказываешь?

— А это — оросительная система оранжереи! — Саймон потыкал веточкой в какую-то трубку, которую только что откопал. — Она должна соединяться с системой водоснабжения лаборатории.

— И чо?

— Ну… — мутант сделал многозначительную паузу. — Я так думаю, вся эта гадость вылезла сюда именно по этим трубам. Трубки небольшого диаметра, особенно там, где вентили — так что вылезли оттуда крохотульки-слизнячки. Расползлись себе по малине и стали её потихоньку кушать. Но не успели они набрать массу, как пришел суровый охотник Петрович и часть малины собрал к себе в лукошко, даже не посмотрев, в какой гадости были эти ягодки…

— Да ёшкин кот, Сёма! Ну было там этой дряни с воробьиную письку — ну откуда же я знал то?

— … Принес Петрович ягодки домой, а там их в водичке искупали и во вкусное тесто воткнули. Ну слизнячок не растерялся, потихоньку пирог скушал и покатился домой. По пути закусив зайцем, собакой и кабаном.

— И чо теперь делать? — старик растерянно посмотрел на Грэя.

— Да ничего, наверное. — Саймон вышел из пепелища. — До Чумы трубы для водоснабжения обычно делали из армированного пластика. От огня пластик скорей всего расплавился и забил трубы, так что в данном месте эта гадость уже вряд ли выберется.

— Так это же хорошо!

— Петрович! Ты же сам мне говорил, что это гиблое место, потому что тут пропадают люди. Оглянись! Вокруг нас три домины, в которых трубы пошире, чем в оросительной системе оранжереи. Так что на вашем месте я бы позвал серьёзных ребят, чтобы те пришли с большими пушками и все тут подчистили.

— Это кого же?

— Да хотя бы киборгов. У вас Техцентр километрах в семистах отсюда. Железячники любят старые технологии, так что с радостью зашлют сюда пару транспортных АВВП с десантом. Лабораторию зачистят, чтобы вас никто не жрал, и может даже деньжат за наводку накинут.

— Так, Сёма! Мы свое дело сделали, чуду-юду победили. Так что давай отседа сваливать, пока не стемнело совсем, а завтра в деревню вернемся и старосте все доложим. Вот пусть он думает, ему по должности положено. А мы пока заночуем в сторонке, да зайчатинкой перекусим. — Старик развернулся и направился в лес.

Саймон сглотнул, вспомнив, что последний раз ел утром, и поспешил за охотником.

***

Ночь прошла без происшествий — ночные хищники не нападали, безумные плотоядные колобки не выкатывались. А потому, позавтракав с утра холодной зайчатиной и запив её водой из фляги, направились обратно в деревню. Петрович без умолку травил охотничьи байки, прерываясь только на то, чтобы сориентироваться на местности. При этом все свои действия он подробно комментировал, заставляя мутанта смотреть и запоминать.

— Да зачем мне это всё знать? — взмолился Саймон после третьего урока.

— Как зачем? Ты же в лесу как дитё малое — ничего не знаешь. Пойдешь вот без меня, да пропадешь сразу. Заблудишься, съешь грибочек неправильный и сожрут тебя зверушки.

— Я с собой компас возьму, автомат и еды побольше.

— Компас — это хорошо. Кстати! Приезжали к нам как-то мужички городские кабанчиков пострелять…

Не отвлекаясь от баек, охотник даже умудрился двумя меткими выстрелами подбить зайца и какую-то упитанную птицу средних размеров. Зайца он тут же всучил мутанту со словами: «Отдашь Мирославе. Негоже с охоты без добычи возвращаться».

Из леса вышли уже после полудня. Петрович остановился, почесал затылок, а потом смущенно попросил:

— Сём, эта… Ты только никому не говори, что я эту тварюку в деревню принёс. А то неудобно как-то получается — на всю деревню хай поднял, а сам же и виноват оказался.

— Что случилось в малиннике — остаётся в малиннике! — многозначительно ответил Саймон. Затем увидев озадаченный взгляд, похлопал товарища по плечу и шёпотом добавил: — Не дрейфь, Петрович, я — могила!

Охотник облегченно выдохнул и направился через поля к частоколу. Грэй, ухмыльнувшись, поспешил следом. Где-то на полпути до них донесся пронзительный свист — часовые не спали. Сыщики ускорили шаг, на ходу обсуждая дальнейшие планы: Петрович предлагал тут же бежать в «ТРАКТИРЪ», и вызвать туда старосту для подробного доклада. Саймон возражал, что сначала неплохо бы поесть, помыться, а кое-кому — еще и жене доложиться, ибо не один день отсутствовал. Однако стоило им войти в ворота, как планы неожиданно поменялись. Встав рядком, посреди дороги стояли Варвара Любомировна, Мирослава и жена Святозара, имени которой мутант никак не мог вспомнить. Поймав на себе суровые взгляды женщин, парочка остановилась и смущенно потупила глаза.

— Явились, — тяжело произнесла Варвара Любомировна, глядя на мужа. — Ну что, поймали своего вора?

— Да какое там, Варварушка, — затараторил Петрович. — Мы как до леса дошли, смотрим — лежит кобелечек совсем мертвый. Мы посмотрели, а его, бедняжку, какая-то чуда-юда неведомая сожрала. Тут Сёма и говорит: «Ты как знаешь, Петрович, а я этого мерзавца выслежу и пристрелю, пока он чего похуже не выкинул»…

Три пары суровых женских глаз сфокусировались на Саймоне, заставив его виновато кивнуть.

— … Ну а как я Сёму брошу? Он же в лесу, как дитя малое. Ну мы и пошли, — сбивчиво закончил старик.

— И как, выследили?

— Выследили.

— Пристрелили?

— Ну не совсем… Так такая тварюка оказалась, что пришлось её огнем брать!

— Ладно, — вздохнула Варвара Любомировна. — Пошли домой. За обедом расскажешь, что вы там за чудище побеждали.

Старушка взяла охотника за руку и повела домой. Светозарова жена направилась в другую сторону, спеша донести до мужа дурные вести, а Мирослава, не говоря ни слова, зашагала в сторону корчмы. Мутант почесал затылок, ощущая себя нашкодившим ребенком, и пошел следом.

— Мужики! — С вышки свесился часовой, и с легкой насмешкой поинтересовался: — Чуда-юда здоровая была?

Петрович ловко вывернулся из рук жены и повернулся к караульным:

— Здоровущая! С кабана матерого размером! Сёма, подтверди!

Саймон остановился, на секунду задумался, а затем широко развел руки:

— Во-о-о-т такенная! — сказал он, широко улыбаясь, и поспешил вдогонку за хозяйкой «ТРАКТИРА».

Саймон говорит: Верни курочке яичко

Необычайно засушливый август плавно перетек в сентябрь, который подарил деревенским долгожданные дожди. Правда, практически весь урожай был уже собран, а потому тревожное ворчание в «ТРАКТИРЕ» только переключилось с темы «сколько соберём в этом году» на «стоит ли продавать торгашам урожай, когда придёт караван, или стоит приберечь на зиму». Первый этаж корчмы гудел, как потревоженный улей, когда в жарких спорах за кружечкой янтарного сходились партия консерваторов, ратующих за сохранение запасов, и партия торговцев, предлагающих часть урожая всё же продать. Мужики даже привлекли Саймона, как третейского судью: мол ты человек городской, незаинтересованный, рассуди деревенщину необразованную. Мутант отнекивался как мог, но в итоге высказал предположение, что с учетом засухи, урожай в закромах стоит пока попридержать, а излишки, если таковые останутся за зиму, продавать уже весной, когда цены поднимутся. В итоге, он только подтвердил свою репутацию человека, который и «Купца без порток оставит», а партия консерваторов стала пополняться…

У самого Саймона были совсем другие проблемы. Прошла всего половина сентября, а температура на улице уже стремительно снизилась. Ходить в футболке и разгрузке стало весьма некомфортно, да и легкая куртка совсем не спасала. Вот и сейчас, пока беглец валялся на кровати в своей комнате, читая с планшета очередную книгу, в приоткрытое окно влетел весьма свежий осенний ветерок, заставив его поежиться. Проветривать помещение приходилось из-за дурацкой привычки курить, на что постоянно ругалась Мирослава: и на саму привычку, и на то, что комната выстуживается — никаких дров не хватит.

— Да ну нафиг! — буркнул себе под нос Грэй, когда холодный ветерок в очередной раз пробежал по обнаженным рукам. Выключил планшет, отложив его в сторону, и решительно поднялся с кровати с намерением отправиться в «Универсам». Обулся, накинул куртку, на секунду заколебался, глядя на пистолет. Идти недалеко, но после недавних приключений с плотоядным колобком, мутант зарекся выходить куда-то без оружия. А потому пристегнув кобуру на бедро, он распахнул входную дверь и… с недоумением уставился на смутно знакомого мальчишку лет двенадцати, застывшего на пороге с поднятым кулаком. Увидев на пороге фигуру постояльца, тот опустил руку и, широко улыбнувшись, брякнул:

— Здрасьте!

— И тебе не хворать, — ответил мут, настороженно оглядывая коридор. — Чего хотел?

— Вас батя просит зайти к нему. По делу, — произнес отрок, приняв важный вид.

— Это хорошо. — Саймон ненадолго задумался, а потом осторожно спросил: — А батя у нас кто?

Паренек сначала опешил от такой вопиющей безграмотности, но вспомнив, что перед ним приезжий, с гордостью объяснил:

— Владимир Игоревич Купец, единоличный владелец магазина «Универсам» — лучшего магазина с самым большим ассортиментом на сто километров вокруг!

Услышав знакомое имя, мутант вспомнил, где именно видел этого хлопца.

— Точно! Ты же Стоян. — услышав свое имя, паренек было расцвёл, но моментально насупился, когда Грэй продолжил. — У тебя еще с математикой проблемы и ты меня обсчитать хотел на двадцать копеек.

— Нет у меня никаких проблем. Просто пока плохо большие числа считаю!

— А вот нечего на уроках в школе филонить, — назидательно произнес Саймон, закрывая за собой дверь. — Только Ивана Фёдоровича расстраиваешь. Ладно, веди давай. Заодно расскажешь, что там твой отец от меня хотел.

— Не знаю. К нему с утра дядька Ярослав зашел, так они полдня просидели в кабинете, никого не впуская. А потом батя вышел и велел за вами срочно сбегать, — бурчал мальчишка, топая по лестнице.

— Все страньше и страньше… — хмыкнул Грэй и махнул рукой Любославе, старшей из близняшек, протиравшей столы в общем зале. Та приветливо махнула в ответ, провожая парочку взглядом.

— Дядь Семён, — не выдержал на улице Стоян. — А у вас пистолет настоящий?

— Конечно настоящий. Нафига мне игрушечный таскать?

— А модель какая? А калибр? Лазерный прицел есть? А медведя из него убить можно?

— Вот ты любопытный. — Мутант взглянул на мальчонку, глаза которого светились от возбуждения. — Модель «Аспид», калибр 8.2 миллиметра, лазерный прицел есть, медведя… теоретически можно. Вообще он пробивает с десяти метров бронежилет второго класса защиты, а бронебойной пулей — даже третьего. Так что череп урсы тоже должен. Но если ты подпустил урсу на десять метров, то пистолетом вряд ли успеешь воспользоваться.

— А зачем вы его с собой носите?

— Потому что… привычка, выработанная годами.

— А батя говорит, что вы параног!

— Кто-кто? — искренне удивился Саймон, удивившись столь странному, но точному определению себя.

— Параног! — повторил паренёк. — Ну такой человек, который всего боится.

— Кхм… Во-первых, не параног, а параноик. А во-вторых, даже если ты параноик, это не значит, что за тобой не следят.

— А за вами следят? — обрадовался Стоян. — А кто?

— Да никто не следит! Просто присказка такая.

— Жаль. Дядь Семён, а дадите из пистолета пострелять?

— Ну если папка твой патронов подкинет, то почему бы и не пострелять? — хитро улыбнулся мут.

— Не, батя не даст. — По лицу мальчишки на секунду пробежала тень, но тут же пропала, сменившись лукавым выражением. — Дядь Семён, а если я патроны достану, то дадите?

Тут следовало бы насторожиться, но к этому моменту они как раз прошли мимо здоровенных пристроек, представлявшие собой «Универсам», и встали перед купеческим домом. Поэтому мутант только рассеянно кивнул, сказав:

— Если папка разрешит, то постреляем.

Обрадованный Стоян распахнул входную дверь и быстро провёл гостя к кабинету отца, который располагался на втором этаже. Постучавшись в закрытую дверь, он дождался ответа, а затем зашел внутрь и доложил:

— Семён Ясонович пришёл!

Похоже, Купец-старший просто подал сыну какой-то знак, поскольку тот выскочил назад в коридор со словами:

— Проходите, пожалуйста! — затем хитро подмигнул Саймону и умчался.

— Ярослав Александрович, Владимир Игоревич! — Грэй степенно зашёл в комнату, кивнув присутствовавшим. Затем удивленно взглянул на третьего человека, стоявшего в дальнем углу. — Привет, Чин.

Торговец и староста, сидевшие за столом, поздоровались в ответ. Чин только махнул рукой и молча уставился на вошедшего. На самом деле мужика звали Ратибор и в, какой-то мере, он полностью оправдывал своё имя. Жил на отшибе бирюком и проводил в лесу больше времени, чем дома. Поговаривали, что в своих походах доходил даже до стойбищ дикарей, которые жили где-то на северном краю тайги. В деревне появлялся, в основном, чтобы сбыть добычу, подкупить снаряжения, да зайти в «ТРАКТИРЪ» выпить кружку-другую пива. В корчме садился в дальний угол, где неспешно цедил янтарный напиток и в разговорах участия не принимал. Если к нему обращались, то отвечал короткими фразами, стараясь свести общение к минимуму. Прозвище Чингачгук, или как его потом сократили — Чин, он получил с лёгкой руки Ивана Фёдоровича, который однажды наткнулся на книги Фенимора Купера. Деревенским прозвище понравилось исключительно в силу заковыритости, а сам Ратибор на это просто махнул рукой. Собственно, Саймон познакомился с ним как раз в корчме, когда Чин подсел к нему, чтобы выслушать правдивую историю о плотоядном колобке из слизи. Ибо версия Петровича, второго участника тех событий, к этому времени предлагала слушателям тварь размером метра три в диаметре, пожиравшую кабаньи семьи пачками, а людей — десятками.

— Присаживайся, Семён, — приветливо начал Владимир, указывая на свободный стул. — Чайку наливай, не стесняйся. Пирожки обязательно попробуй! Алёнушка моя пекла.

— Спасибо большое! — поблагодарил мутант, усаживаясь на предложенное место. Налил себе в кружку отвара, который по привычке именовали чаем. Подтянул поближе миску с пирожками, попутно отметив другую посудину, накрытую матерчатой салфеткой. Ухватил первый пирожок, как оказалось — с начинкой из яиц и лука, и с удовольствием его съел, примечая множество новых любопытных деталей. Так в дальнем углу стола почему-то лежали большой молоток, струбцина, ножовка, долото и еще несколько столярных инструментов. При этом староста и торговец постоянно переводили взгляд с укрытой миски на мутанта, жующего пирожок, и нетерпеливо ерзали на стульях.

«Конспираторы из них так себе», — мысленно усмехнулся Саймон, хватая второй пирожок.

— Ну как тебе? Вкусно? — не выдержал Ярослав Александрович, глядя, как Грэй тянется за третьим.

— Очень вкусно! С утра ничего не ел, проголодался — ужас! — ответил тот, умолчав, что встал ближе к полудню, то есть часа три назад.

— Что, Мирослава так и дерёт деньги за обеды? — с деланным вниманием поинтересовался Купец-старший.

— Дерёт, — с не менее деланным унынием ответил Саймон, взяв четвертый пирожок. — Никак не соглашается включить столование в оплату.

— Плохо, конечно, — вздохнул Владимир. — Но ничего не поделаешь, ей ведь о заведении думать надо, о семье. Из постояльцев сейчас только ты, вот и приходится за каждую копеечку бороться. Да и тебе не мешало бы о будущем подумать — целый месяц лежишь, да книжки читаешь. Так ведь и денежки закончатся, что делать будешь?

«Какая трогательная забота!» — саркастично подумал мутант, отправляя в рот последний пирожок.

— Даже не представляю, Владимир Игоревич, — ответил он вслух. — Вот, как раз к вам шёл по этому поводу, когда меня Стоян перехватил.

— Ко мне? — искренне удивился торговец. — Это зачем?

— Так холодает же. А у меня из теплых вещей только зажигалка. Надо бы закупиться чем-нибудь посолидней — ватник какой-нибудь, свитер. А денежек вот нет!

Купец и староста переглянулись, и вновь уставились на собеседника. Затем торговец заговорил, аккуратно подбирая слова:

— Это ты удачно зашёл. У нас с Ярославом Александровичем как раз дельце небольшое образовалось, с которым ты мог бы помочь. А я тебе за это вещичек тёплых подбросить смогу. Может даже деньжат, если всё удачно обернется…

— Деньжат — это хорошо, — глубокомысленно произнес Саймон, почесав щетину на подбородке. — А что за дельце?

«Конспираторы» опять переглянулись, после чего слово взял староста:

— Ты, Семён, человек бывалый, учёный. Как говорит наш Иван Фёдорович, у тебя это… высокое образование на лице написано…

Тут Ярослав Александрович недоумённо уставился на мутанта, который от столь неприкрытой лести поперхнулся отваром и теперь отчаянно кашлял в чашку.

— У тебя всё в порядке? — встревожено спросил староста, привстав со стула.

— Всё… нормально… — просипел в ответ Грэй. — Вы продолжайте.

— Так вот… Ты человек опытный, много где бывал, много чего видел. Наверное и штуковины всякие древние тоже.

— Видел парочку, да.

— А такую штуку видел? — торжественно спросил Ярослав Александрович, жестом фокусника сдергивая тряпицу со второй миски. Внутри лежал предмет овальной формы, напоминающий яйцо крупной птицы, сантиметров эдак двадцать пять высотой и пятнадцать шириной. Предмет имел золотистый окрас и при первом взгляде создавал впечатление, что сделан из стекла. Взглянув второй раз, можно было увидеть, что «скорлупа» издаёт слабое сияние, изредка пуская по своей поверхности разноцветные разводы. В общем, если это и было яичко, то явно от какой-то непростой «курочки».

Молча встав с места, Саймон достал предмет из миски. Повертел в руках, посмотрел сквозь него на свет. Стукнул по поверхности костяшками пальцев. Как он и ожидал, звука при этом никакого не было. Опять повертел, аккуратно погладил поверхность, ощущая с какой легкостью скользят пальцы по «скорлупе».

— Ну? — в один голос воскликнули Ярослав Александрович и Владимир, гладя, как мутант укладывает «яйцо» обратно.

— Это сейф, — ответил он, усаживаясь обратно. — Очень старый и очень высокотехнологичный сейф. Точнее, капсула для персонального хранения высокой степени безопасности.

Парочка переглянулась в очередной раз и разразилась градом вопросов:

— Что значит — сейф? Там что-то лежит?

— А открыть как?

— Из чего он сделан?

— Почему нет никакой скважины?

— Почему его ножовка не берёт?

— А что внутри может быть?

— Сколько стоит?

— Стоп! — воскликнул Грэй, подняв вверх обе руки. — Давайте по порядку! Давным-давно, незадолго до Лихорадки Судного Дня, учёные открыли способ формирования силовых полей. В результате появились такие полезные штуки, как силовые лезвия, которыми можно разрезать все, что угодно, и силовые щиты, которыми можно отразить… почти всё, что угодно. Ну и вот такие персональные хранилища. Я не физик, поэтому объясню так, как объясняли мне. Эта штуковина построена на теории замкнутых силовых полей. Сначала берется специальный контейнер, в который мы кладем что-то ценное. Контейнер суётся в специальный аппарат, который, используя уйму электричества, формирует вокруг контейнера замкнутое силовое поле. После этого можно положить готовый сейф на полку, в банк или отправить по почте. Как утверждали производители, он будет лежать в таком виде вечно. Проверить это трудно, хотя двести лет эта штучка пролежала. Но!

Тут мутант сделал паузу, смочив пересохшее горло отваром.

— Но! Есть нюансы. Во-первых, перед активацией аппарата, а точнее — инкапсулятора, пользователь вводит код, от 9 до 24 символов. На основе этого кода аппарат формирует узловые точки силового поля среди множества потенциальных вариантов. Чтобы открыть сейф, инкапсулятор должен в точности воздействовать на эти самые точки, а значит — необходимо ввести этот самый код. Можно попробовать сканировать его с помощью специального оборудования, но такая аппаратура стоит уйму деньжищ, весит дохрена тонн, и на данный момент существует в единичных экземплярах в некоторых строго охраняемых лабораториях. Во-вторых, если попытаться перегрузить силовое поле сейфа… к примеру, охреначив его со всей дури несколько раз молотом… — тут лектор послал многозначительный взгляд в сторону инструментов, лежавших в дальнем углу стола. — Не факт, что этот метод сработает, поскольку воздействие должно быть очень мощным. Но если получится, то рванёт так, что останется воронка в пару метров диаметром. Содержимое, естественно, испарится. Так что, господа, нам нужен рабочий инкапсулятор, мощный источник тока и код.

Саймон умолк и комната погрузилась в молчание, пока слушатели переваривали полученную информацию. Воспользовавшись передышкой, он достал сигарету из пачки и прикурил. Уловив запах табачного дыма, словно по сигналу, закурили староста и Чин, наполняя комнату сизыми облаками. Владимир некоторое время морщился и терпел, но вскоре не выдержал и открыл в кабинете окна, впуская бодрящий осенний воздух.

— Так что, ничего теперь не сделать без этого… каксуватора? — нетерпеливо поинтересовался он, усевшись на место.

— А это зависит от ответа на один важный вопрос, — медленно проговорил Грэй, глядя на охотника. — Чин, где ты взял это яйцо?

Тот пожал плечами и ткнул пальцем в старосту:

— Александрыч попросил сходить и посмотреть, что в лаборатории творится. Я сходил и посмотрел. Нашел вот…

— Ярослав Александрович! — укоризненно протянул Саймон. — Я думал, мы с Петровичем вам всё доходчиво объяснили. В лаборатории завелась агрессивная форма жизни, неизвестная современной науке. Обожает кушать мясо и при этом обладает весьма развитыми охотничьими навыками и инстинктами. А вы туда живого человека послали…

— Ну так проверить надо было, — виновато развел руками мужчина. — Он парень опытный, не первый день по лесу ходит. К тому же я его спецом к тебе послал, чтобы разузнать, что к чему.

— Ладно. Теперь вопрос к тебе, Чин. Ты где сейф нашел, в административном корпусе?

— Что?

— Ну в том разрушенном доме непонятной конструкции?

— Нет. В другом.

— Так. И откуда ты его взял?

Охотник опять пожал плечами.

— Ну влез в дом через крышу. Там дырка. Я в нее спустился по веревке на один этаж. Походил там, покопался чутка. Увидел тумбочку в комнате. Ну я открыл дверку, а там яйцо это.

— Поздравляю господа! — Грэй с хрустом затушил бычок в миске из-под пирожков. — Инкапсулятор у нас есть. Остается только надеяться, что он работает. Теперь осталось найти код и мощный источник тока. Скажите, уважаемый Владимир Игоревич, у вас же есть модульный аккумулятор?

Торговец настороженно зыркнул на мутанта и неопределенно протянул:

— Нууууу… Посмотреть надо. Может и найдется.

— И четыре заряженных энергоблока к нему тоже имеются?

— Не знаю. Может быть.

— Тогда вопрос с электричеством тоже решен, благо для того, чтобы открыть сейф, много не надо. Остаётся только код.

— Секундочку, Сёма! — Купец поднял руки. — Ты говоришь, что без кода эту фигню не открыть?

— Да.

— А где же его брать-то? Тот, кто эту штуку сделал, уже давно помер.

— Давайте рассуждать логически. — Саймон механически достал вторую сигарету, и, не прикуривая, принялся размахивать ею в воздухе, как указкой. — Представьте, вокруг бушует Чума, люди умирают миллиардами, и в этих условиях вы хотите оставить послание потомкам, но так, чтобы они смогли его получить. Что бы вы сделали?

Присутствующие задумались, а затем староста задумчиво произнёс:

— Я бы его записал на видном месте. Или даже вырезал бы на чём-нибудь.

— Вот! — мутант торжествующе взмахнул сигаретой.

— Секундочку! — опять вмешался торговец. — Какоееще послание? Ты хочешь сказать, что там может быть просто писулька со словами «Прощай жестокий мир! Помните нас такими, какими мы были!»?

— Может быть. — Теперь уже мутант пожал плечами. — Мало ли, кто чего положил в капсулу времени в назидание потомкам.

— Ярик! — обратился Владимир к старосте. — Может ну его на хрен, эту лабраторию? Лучше уж синица в руках, чем фига в яйце! Продадим его в городе, срубим деньжат — нам ведь много не надо!

Ярослав Александрович заколебался. Грэй прямо видел, как в его голове жадность борется с осторожностью, а сияние золотых кредитов накрывается белой бумажкой с надписью «Привет, выжившие потомки!».

— Семён, а сам-то ты что думаешь? — наконец осторожно поинтересовался староста.

— Я бы сходил. Тем более, если не найдем код или инкапсулятор вышел из строя, то просто вернемся назад. Может попутно еще чего из лаборатории прихватим. Если же просто продавать яичко, то придется идти в Энергетик к железячникам, на станцию технического обслуживания. Только они могут дать полную цену и при этом не попытаются вас надуть. Точнее, надуть попытаются, но в рамках приличия.

— Тогда решено! Пойдете с Чином и посмотрите, что к чему. Как вернётесь, будем думать дальше. Когда отправляетесь?

— Можно завтра с утра, — Саймон взглянул на Чина, который только утвердительно кивнул. — Осталось только условия сотрудничества обговорить и снаряжение подобрать у Владимира Игоревича.

Услышав, что вопрос зашел о деньгах, Купец тут же встрепенулся, оглянувшись на старосту. Тот растерянно взглянул в ответ — несмотря на богатый жизненный опыт, в подобных авантюрах ему участвовать еще не приходилось.

— Два рубля за поход, снаряга за ваш счет, — решительно произнес Владимир, взяв на себя функции переговорщика.

Услышав озвученную награду, Грэй искренне расхохотался.

— Ты чего ржёшь? — обиделся торговец.

Мутант утер выступившую слезу и объяснил:

— Вы похоже плохо представляете предстоящее предприятие. Исследование уцелевшей лаборатории времён Чумы может окончиться тремя наиболее вероятными вариантами: мы с Чином умираем и ничего не приносим; мы возвращаемся и ничего не приносим; мы приносим такую хрень, что сильные мира сего засыпают нас золотом по самую макушку. Поэтому о рублях не может быть и речи. Честно и справедливо делим награду на четыре равные части. Причем, прошу заметить: поскольку мы с Чином выполняем всю работу, а вы только предоставляете снаряжение, то четыре равные доли — это большая уступка с нашей стороны.

На мгновенье Владимир онемел от такой наглости, а потом обрушился на собеседника волной праведного негодования:

— Да ты с ума сошел! Ярик, посмотри на него! Снарягу ему забесплатно подавай! Долю равную захотел! Правильно про тебя Мирослава говорит — жмот, скупердяй и этот… жид! А что мы тут на благо всей деревни стараемся, это ты не учел? Что каждый патрончик, каждая батареечка — всё на кровные наши денежки куплены, кровью и потом заработаны?

Подождав, пока торговец выдохнется, Саймон выдвинул другое предложение:

— Ну раз уж вы так о людях печётесь, тогда другой вариант. Ярославу Александровичу половину, в фонд деревни. Вам 20 %, как спонсору. Мы с Чином возьмём по 15 %, как исполнители. На меньшее не согласен.

Купец открыл было рот, что опять обрушиться на оппонента с яростной речью, но тут вмешался староста:

— Согласны. С условием, что поможешь продать добычу за реальную стоимость.

— Вот и ладушки, — тут же согласился Грэй, не давая торговцу вставить и слова. — Тогда осталось только снарягу подобрать. Нам понадобятся два костюма химзащиты, два плазменных карабина, с десяток термических гранат. Если плазмы нет, можно лазерные. Еще обязательно модульный аккумулятор с полностью заряженными БЭБ, две гарнитуры, набор сканеров движения… Что?

Растеряв весь свой запал, Владимир с удивлением и растерянностью уставился на собеседника.

— Сём, ты ничего не попутал? Где я тебе всё это достану? У нас простой деревенский магазин, а не арсенал.

— Попытка — не пытка, — улыбнулся мутант, вставая. — Ладно, тогда пойдем посмотрим, что у вас есть.

***

Следующим утром Грэй шагал по улице к северным воротам, упакованный в новенькие теплые вещички. Под предлогом суровой необходимости, из Купца удалось выжать весь осенний гардероб, от теплого шерстяного свитера до плаща и ботинок. А вот с технической частью всё обстояло гораздо хуже… Конечно, мутант всерьез и не предполагал, что в закромах обычного деревенского магазина удастся найти плазменный карабин или армейский комплект химзащиты, но увиденное его сильно разочаровало. В итоге, удалось накопать лишь солидный запас веревок, крючья, карабины, парочку стареньких респираторов и разнообразные горюче-смазочные жидкости, из которых Саймон весь остаток дня мастерил коктейли Молотова, используя вместо стеклянных бутылок разномастную глиняную посуду. Даже с патронами возникла беда. В деревне, конечно, имелось автоматическое оружие для защиты от лихих людей, но использовалось оно не слишком часто. А потому на полках «Универсама» удалось найти лишь полупустой ящик стандартных боеприпасов без всяких изысков вроде зажигательных или бронебойных патронов. К пистолету вообще ничего не нашлось — Владимир с озадаченным видом долго копался по разным полкам и, в конце концов, лишь виновато развел руками.

В общем, сборы особо много времени не заняли. Еще с вечера мутант упаковал вещи, дополнив их небогатой добычей из магазина. Отдельно уложил комплект кабелей и модульный аккумулятор на четыре ячейки, снаряженный полностью заряженными большими энергоблоками. С утра, правда, вышла небольшая заминка, поскольку на невинную просьбу снабдить исследователей какой-нибудь едой на пару дней, Святополк притащил такую гору снеди, что впору было бы накормить целую роту. Никаких отговорок он не принимал, так что все оставшееся в рюкзаке место оказалось забито пирогами, здоровенным шматом сала, домашней колбасой, хлебом, вареной картошкой и еще кучей разнообразных продуктов, без которых, по мнению повара, охотникам-неумехам в лесу делать нечего. В итоге, рюкзак за спиной Саймона имел объемы преогромные и вес преизрядный.

Однако на этом испытания не закончились. Привыкший всё делать спозаранку, деревенский люд уже активно занимался своими делами, когда Грэй только выполз на улицу. Увидев же упакованного по самую макушку мутанта, каждый встречный считал своим неотъемлемым правом узнать, куда это он направляется. Кумушки обязательно уточняли, достаточно ли тепло он оделся и взял ли собой еды, в то время как мужики тут же тянули руки к автомату, интересуясь, почему у него два ствола, проверяли, что именно булькает во фляге на поясе и обязательно давали пару советов, на кого и как нужно охотиться. В общем, к месту встречи Саймон добрался с изрядным опозданием и немного опухшей от избытка информации головой.

Увидев подходящего к воротам мутанта, Чин щелчком отбросил в сторону бычок и поднялся на ноги.

— Опаздываешь, — укоризненно бросил охотник.

— Никак не привыкну к вашим обычаям, — проворчал в ответ Саймон.

— В смысле?

— В смысле, народ у вас зело приветливый и говорливый.

— Это да, — согласился Чин и, повернувшись, направился в поле.

Грэй на секунду замешкался, осматривая своего спутника. Тот, похоже, отправился в экспедицию точно так же, как всегда ходил в лес. На поясе — нож, топорик и подсумок с необходимой мелочевкой. Через грудь тянется патронташ, за спиной болтается вещмешок, забитый, в лучшем случае, наполовину. На плече висит жуткого вида охотничья винтовка револьверного типа, любимая многими деревенскими охотниками. Подобная конструкция позволяла не растерять стреляные гильзы, чтобы впоследствии заново набить патроны.

— Ну хоть оделся по погоде, — пробурчал под нос мутант, ощущая себя ходячим складом. Мелькнула мысль перекинуть часть вещей в сидор Чину, но Саймон быстро её отбросил. Они и так уже задержались, и терять еще больше времени совершенно не хотелось.

Однако не успели исследователи пройти и пары шагов, как в спину послышалось:

— Мужики! Вы на охоту, что ли?

Обернувшись, Грэй натолкнулся на любопытствующие взгляды часовых, перегнувшихся через ограждение дозорной вышки.

— Нет, по грибы да по ягоды, — крикнул он в ответ.

— Понятно. То-то мы смотрим, напарник у тебя сегодня другой. Что, значит, никакой чуды-юды нам не ждать?

— Ну почему же. Если хотите, специально для вас отловим парочку.

— Спасибо, не надо. Нам пока Петровича хватает, — заржали часовые.

— Как хотите. Наше дело — предложить, — усмехнулся Саймон и бросился догонять Чингачгука, успевшего отойти уже метров на пятьдесят.

***

В отличие от Петровича, Чин придерживался противоположенной точки зрения на разговоры, поэтому практически весь путь исследователи прошли в полном молчании. Охотник быстро шагал впереди, периодически прислушиваясь к звукам леса, а мутант тащил поклажу, стараясь не отстать. Лишь в самом конце пути, когда памятная звериная тропа была уже пройдена, Чингачгук нарушил молчание:

— А ты правду говорил?

— Что? Где? — переспросил Саймон, не сразу поняв, о чём идет речь.

— У торговца дома. Это правда, что мы можем найти что-то такое, за что нам гору золота отсыпят?

— Правду. А что? Ты вроде в награде не сильно заинтересован.

— Жениться хочу, — вздохнул охотник. — Денег надо.

— А раньше не хотел?

— Раньше не хотел.

— И кто избранница?

Замявшись, Чин искоса взглянул на спутника, а потом тихо, почти шёпотом произнёс:

— Василиса.

Грэй тщательно поковырялся в памяти, вспоминая всех известных ему незамужних кумушек, способных привлечь внимание такого человека, как Ратибор.

— Это вдова которая? Соседка твоя? — наконец вспомнил он.

— Да.

Мутант вздохнул. История Василисы была довольно печальной: несколько лет назад молодой парень повстречал в соседней деревне тихую и скромную красавицу, в которую без памяти влюбился. Девушке парень тоже приглянулся, поэтому в ответ на его ухаживания она сказала «Да!» и вскоре в Перловке праздновали свадьбу. Девушка оказалась сиротой, у парня была только матушка, поэтому празднование было довольно скромным. Зато радость, когда Василиса родила мужу сына — огромной. К несчастью, вскоре после рождения ребёнка, парень погиб на охоте, а затем, не выдержав горя, слегла мать. Так и осталась девушка с маленьким сыном и больной свекровью. Вдове помогали всей деревней, но как туманно намекнула Мирослава, рассказывая эту историю, мужика в доме не хватает. Саймон тогда только посочувствовал и быстро перевёл разговор на другую тему — отдых в деревне, конечно, хорошо, но обрастать семьей он пока не планировал.

— Не бойся, в таких местах всегда есть что-нибудь вкусненькое. Так что на свадьбу мы тебе точно чего-нибудь нароем. Главное, чтобы нас за это не зарыли.

— В смысле?

— В смысле, можно найти не только ценности, но и большого полярного лиса. Что-то такое, за что нас могут грохнуть, тела сжечь, а пепел залить кислотой.

— Почему?

— Как тебе сказать… Да, уцелевшие вещи и технологии дочумных времён стоят уйму денег. Особенно технологии, поскольку большинство высокотехнологичных производств и лабораторий находилось там, где сейчас Дикие Земли. Каждый найденный инфокристалл, каждый жесткий диск представляют такую ценность, что сильные мира сего могут легко убить за обладание ими. Однако самое страшное не это. Самое страшное — найти что-то такое, что нельзя находить ни в коем случае.

— Да ладно. Это что же такое может быть? — хмыкнул Чин.

Саймон вздохнул, поправив рюкзак.

— Лет пятьдесят назад, стоял на берегу Азовского моря Вольный город Осинск. Стоял он на месте бывшего Мариуполя, но в свое время был переименован в честь какого-то капитана крейсера, который бросил там якорь и стал собирать разбежавшийся от пандемии народ. Город жил за счет рыбной ловли, торговли и мародёрства брошенных прибрежных поселений. Жил весьма хорошо, народ туда стекался толпами. Вроде бы даже за двести тысяч населения перевалил. НТР тогда хотели его под себя подмять, но там железнопопые подсуетились — построили несколько СТО, ввели небольшой гарнизон. Уж очень железякам не хотелось терять источник старых технологий. А технологии в Осинске были! Их разведчики выходили в Чёрное море, потом через Босфор и дальше в Средиземное. Пока однажды не наткнулись на брошенный морской госпиталь. Хрен знает, где они его нашли и как он за два века не развалился. В общем, привели судно в порт, стали обыскивать. И наткнулись в трюме на несколько холодильников с человеческими телами. Работающих холодильников…

Мутант замолк, доставая из кармана сигареты.

— И что? — заинтересованно спросил охотник.

— И ничего. — Грэй прикурил, выпустив изо рта густое облако дыма. — Киборги, которые помогали исследовать судно, очень быстро сообразили, что к чему. Доложились начальству. Потом Конгломерат Техцентров связался с Республикой и Теократией и, где-то через пару часов, в сторону Осинска отправилось три стратегические ракеты с ядерными боеголовками. По одной от каждой из сторон. И стало Азовское море немного больше в размерах, а рыбачить в нём — значительно труднее.

— Да ты брешешь! — охотник недоверчиво покачал головой. — Не мог никто вот так просто убить тысячи людей, да еще и своих.

— Еще как смогли. Морской госпиталь с замороженными телами времен Чумы — это тебе не булочка с маком! Пусть считается, что вирус вне носителя быстро погибает, особенно при высоких и низких температурах. Но даже мизерный шанс того, что Лихорадка Судного Дня может вернуться, заставил тогдашних правителей настолько сильно обгадиться от страха, что они не колеблясь применили ядерное оружие. Первый и единственный раз за последние два века, между прочим!

Чин притих, переваривая информацию. Потом резко остановился, отчего мутант чуть не врезался ему в спину.

— Погоди! То есть мы можем там найти какую-то гадость, из-за чего нас разбомбят?

— Можем.

— А вчера ты этого не мог сказать?

— Чин. Пойми простую вещь, — устало произнес Саймон, опять поправляя рюкзак. — Заброшенная лаборатория стоит рядом с вашей деревней — это факт. Где-то в её подвалах сидит плотоядная слизь, которая рано или поздно найдет способ выбраться — это тоже факт. Ты притащил это грёбанное яйцо и показал его Ярославу и купцу — это третий факт. Даже если мы сейчас развернемся и попробуем убедить их, что не надо сюда соваться, даже если они нам поверят — это только вопрос времени, когда на лабораторию наткнется кто-то другой. В результате, здесь всё равно окажутся ребята с большими пушками. Так что лучше разведать всё сейчас, чем потом кусать локти.

Закончив свою мысль, мутант направился в сторону развалин административного корпуса, который виднелся среди деревьев. Чин задумчиво посмотрел ему в спину, пожевав губу, а потом зашагал следом.

***

Когда исследователи подошли ближе к развалинам административного здания, Чингачгук без колебаний повернул направо. Мутант только вздохнул, вспоминая недавние приключения, и последовал за проводником. Только периодически бросал взгляд в сторону, высматривая — не блеснет ли где знакомая дорожка слизи. Но ничего такого не обнаружилось, зато довольно скоро его глазам предстал первый лабораторный корпус. В этот момент стало понятно, как охотник без специального снаряжения смог оказаться на крыше. Огромное сухое дерево, росшее здесь, судя по размерам, еще в те времена, когда лаборатория функционировала в штатном режиме, завалилось как раз на здание. Образовался относительно удобный подъем, который вел до самой кровли и даже выше.

— Так! — Саймон взглянул на часы. — Сейчас почти четыре часа. Давай отойдем в сторону и присмотрим место для лагеря. Потом разведка, ужин и крепкий сон.

— А что, сегодня не полезем? — удивился Чин, не любивший зря терять время.

— Нет. Во-первых, пока светло, я хочу еще остатки оранжереи осмотреть, которую мы с Петровичем спалили. Во-вторых, пока осматриваться будем — совсем стемнеет. А лазить в темноте по заброшенным зданиям — идея так себе.

— А какая разница? Мы же всё равно внутри будем.

— Принципиальная. Кто тут спец по развалинам?

— Ладно-ладно. Подавил авторитетом, — хмыкнул охотник. — Тогда положи рюкзак у стенки пока, а потом уже будем искать стоянку. Не нужно в лесу вещи без присмотра оставлять.

Саймон вздохнул, но спорить не стал. Сползал до лабораторного корпуса, скинул рюкзак, с наслаждением потянулся и отправился к пепелищу, где долго ковырялся в углях. Чин без особого интереса следил за его манипуляциями, дымя сигаретой.

— Нашёл что-нибудь? — спросил он у мутанта, когда тот вернулся назад.

— Да вроде все в порядке. Никакой слизи и плотоядных колобков.

Чин только хмыкнул, затаптывая бычок. После этого исследователи отправились к упавшему стволу, по которому влезли на крышу. При этом Грэй три раза чуть не навернулся, поскольку процесс оказался более сложным, чем казался на первый взгляд. Однако увидев картину на крыше, он понял, что его усилия были не напрасны. Как оказалось, упавшее дерево не только удачно прилегло на дом, но еще умудрилось пробить суком дыру в одной из двух крупных надстроек. При ближайшем рассмотрении, это оказались лифтовые шахты, когда-то дававшие работникам лаборатории доступ к посадочной площадке.

— Шикарно они тут жили! — пробурчал себе под нос мутант, прикидывая, что площадка могла спокойно принять вертушку средних размеров.

— Вот тут я лез, — перебил его мысль Чин, указывая на проём в лифтовой шахте.

— Силён! — уважительно протянул Саймон, сравнив размеры пролома и фигуру охотника. — Как ты только там просочился?

— С трудом.

— Да уж наверное… Ладно, пойдём прогуляемся, посмотрим, что тут еще есть.

Прогулка вышла не долгой. Стоило исследователям обойти вокруг надстройки, как слева от дверей лифта обнаружилась еще одна, судя по всему — от пожарного выхода. Ручка, как и сенсорная панель замка, давно истлела, но Грэй не оставлял надежды. Достав нож, он попробовал поддеть дверь, однако стояла крепко и не поддавалась.

— Печалька однако, — раздосадовано буркнул мутант через пару минут.

— Наделся, что будет открыто? — усмехнулся Чин, глядя на его манипуляции.

— Типа того. Это пожарный выход. Скорей всего — с магнитным замком. В случае экстренной ситуации или банального отключения электричества, дверь должна свободно открываться, чтобы персонал мог спокойно покинуть здание.

— Так что же она не открывается?

— А я почём знаю? Может приржавела, может там какой-то другой замок. Или просто тупо переклинило.

— А если топориком попробовать?

— Попробуй.

Глядя, как охотник пытается побороть дверь, Саймон на мгновенье почувствовал себя круглым идиотом. Набрал у торговца кучу всего, а про банальный ломик — забыл. Тем временем Чин, устав бороться, просто саданул топором по двери. Раздался глухой металлический звон, на двери образовалась маленькая щербинка, а от лезвия отлетел небольшой кусок, просвистевший мимо головы мутанта.

— Не делай так больше!

— Извини, — Чин виновато оглянулся, а потом с неподдельным интересом принялся изучать щербинку на двери. — Смотри, какой металл хороший. Двести лет прошло, а держится. Вот бы ее выковырять, да кузнецу отнести… Хороший клинок можно сделать.

— Это вряд ли, — улыбнулся Грэй, глядя на почти детское удивление охотника. — Дверь, скорей всего, по спецзаказу делалась, из какого-нибудь шибко крутого сплава. Не уверен, что печь у вашего кузнеца способна дать подходящую температуру, чтобы ее расплавить. Пойдем, остальную округу осмотрим.

Дальнейшая разведка никаких интересных результатов не дала. Позади надстройки оказалась еще одна небольшая дверь, скорей всего — для обслуживания лифтового оборудования. Как и ее соседка, открываться она отказалась. Плюнув на дверь, исследователи пошли дальше, неспешно прогуливаясь среди множества карликовых деревьев. Периодически мут заглядывал в очередную вентиляционную шахту, что обильно встречались по пути. К сожалению, все они давно сгнили и забились, причем, судя по гнездам, часть из них была когда-то заселена птицами. Так они дошли до северной надстройки, которая оказалась полной копией своей южной сестры. Попытавшись для проформы вскрыть все три доступные двери, парочка так же неспешно вернулась назад к пролому.

Оглядев кирпичную кладку, которая оказалась более восприимчивой к воздействию внешней среды, нежели дверные створки, Саймон снял со спины автомат, и, отложив его подальше, принялся расширять отверстие. Вскоре нему присоединился Чингачгук, активно орудуя обухом своего топорика. Спустя пару часов, им удалось практически полностью разрушить стену, обеспечив свободный проход в шахту.

— Правильно говорят, сила есть — ума не надо, — устало пробормотал Грэй, с гордостью оглядывая плоды совместных трудов.

Некоторое время напарники с интересом изучали внутренности шахты. Рассеянный свет фонаря высветил небольшой технический проход, огибающий шахту и огражденный не слишком надежными на вид перилами. Под служебной дверью уходила вниз небольшая металлическая лесенка, вся покрытая ржавчиной. Однако, при ближайшем рассмотрении, выяснилось, что где-то на уровне второго этажа она уже отвалилась. Лифтовой кабины и противовеса обнаружить не удалось — похоже они давно составили компанию лесенке где-то на дне шахты.

Выкрутив фонарь на максимальную мощность, Саймон посветил вниз и с удивлением цокнул языком. После первого этажа дальше шли этажи «минус один» и «минус два». Вот только на уровне «минус два» шахта была заполнена водой, чуть-чуть не доходя до верхней границы дверей лифта. Двери, кстати, на этом этаже отсутствовали.

— Мда… — задумчиво протянул мутант, разглядывая блики на поверхности воды.

— Это плохо? — поинтересовался Чин.

— Скажем так, не очень хорошо. Вода — это повышенная влажность. А повышенная влажность — это хана электронике. Ладно, пойдем уже отсюда. На сегодня тут ловить больше нечего.

Бросив последний взгляд на шахту, исследователи выбрались через пролом обратно на крышу. Подобрав оружие, спустились по стволу вниз, и, забрав сиротливо лежащий у стенки лабораторного корпуса рюкзак, отправились искать место для ночевки.

***

Саймон проснулся от легкого толчка в плечо. Скользнув рукой к кобуре, он привычно ощутил ребристую рукоять, и лишь потом открыл глаза.

— Господи, да что вы за люди такие, — пробормотал он, увидев вокруг себя предрассветные сумерки. — Солнце еще не встало, а вы уже на ногах. Да еще отвратительно бодрые…

— И тебе доброго утра, — поприветствовал его Чингачгук, присаживаясь возле весело потрескивающего костерка. — Ты всегда такой хмурый с утра?

— С детства. Ненавижу рано вставать. — Мутант широко зевнул, обнажая клыки, и потянулся. — Думал, на гражданке мне это уже не грозит.

— На ком, на ком?

— Не на ком, а на чём. На гражданке. — Увидев вопросительный взгляд охотника, Грэй пояснил: — Есть служивый народ, есть обычные граждане. Я теперь не служивый, а обычный гражданский. На гражданке, то есть.

— Правда? — удивился Чин. — Ты служил? А где?

— В стройбате. Дачи генералам строил.

— Серьёзно? И такие войска есть? — бесхитростно спросил охотник, протянув спутнику кружку с горячим отваром и большой ломоть хлеба с салом.

— Есть. Настоящие звери. Им даже оружия не дают, — с абсолютно серьёзным видом ответил Саймон, откусывая от бутерброда.

— Да ладно! А как же они воюют?

— Шанцевым инструментом, естественно. Главным образом — саперными лопатками.

Чин улыбнулся, взяв себе кусок пирога. Запихнул себе в рот сразу половину, прожевал и затем с хитрецой поинтересовался:

— То есть, ты у нас самый крутой вояка? И круче никого нет?

— Конечно есть. Писари при штабе. У этих вообще только карандаши и ручки.

Глядя, как смеется охотник, мутант вдруг на мгновенье вернулся в прошлое, когда вот так же сидя на природе с сослуживцами, они пили всё, что горит, закусывая полупрожаренными шашлыками, потому что: «настоящий мужик ест мясо только с кровью!». Погрузившись в себя, бывший солдат принялся перебирать имена и лица, гадая, как они сейчас и не придётся ли им встретиться вновь. Чин тоже притих, почувствовав, как изменилось настроение собеседника, поэтому остаток завтрака прошёл в тишине.

— Ну что, перекусили, пора и честь знать. Тем более, уже и солнышко встало.

Голос охотника вырвал Саймона из плена воспоминаний. С удивлением он обнаружил, что на тряпице, выполнявшей роль скатерти, остались только крошки. Подняв голову, мут бросил взгляд наверх, где первые лучики солнца уже вовсю щекотали верхушки деревьев.

— Согласен, — ответил он, поднявшись на ноги и допивая остатки отвара.

Быстро собравшись, исследователи затушили костер и направились обратно к лаборатории. Мутант штурмовал подъем первым, поскольку в этот раз приходилось тащить на себе рюкзак со всем снаряжением. Чин лез позади, страхуя. Меры предосторожности оказались нелишними, поскольку мут опять чуть не свалился, когда уже практически на финише под его рукой обломилась сухая ветка. К счастью, охотник среагировал вовремя и экспедиция обошлась без потерь.

— Слушай, Семён, — заговорил Чин, глядя, как Грэй снимает рюкзак и достает из него верёвки. — Если ты в армии служил, то у тебя и этот… как его… позывной есть?

— Позывной в армии либо «первый, первый, я второй», либо меняется постоянно. Так что у меня их много было, — хмыкнул бывший вояка, примериваясь к верхушке ствола, по которому они влезли на крышу.

— Ну чаще всего какой был?

— Чаще всего был разный. А друзья меня звали Огр, если тебя это интересует. И сразу ответ — огр, это такой великан-людоед из кельтской мифологии. Кельты — такой древний народ, живший две с половиной тысячи лет назад на территории Европы. Европа — это там, где сейчас Дикие Земли.

— Широкие знания у военных строителей, однако. А почему не просто людоед?

— Потому что в наше время людоедов вагон и маленькая тележка, причём самых разных мастей. А Огр — один.

— И то верно… А что ты сейчас делаешь? — с подозрением поинтересовался охотник, когда Саймон принялся мастерить на нём какую-то загадочную перевязь.

— Страховку, — пояснил тот. — Если сорвешься, далеко не улетишь. И позвоночник не сломаешь.

Чин только вздохнул, терпеливо снося издевательства над своей личностью. Затем Саймон сделал такую же упряжь себе, повязал на основной веревке узлы каждые тридцать сантиметров, и, наконец, закрепил её вместе со страховочным тросом на стволе дерева.

— Давно бы уже спустились, — пробурчал Чингачгук. — Только время зря тратим.

— Лучше потратить время сейчас, чем потом, вылавливая друг друга на дне колодца! — отрезал мутант, пропуская страховочную веревку через карабины. После чего достал из рюкзака три палочки ХИС1, надломил одну и бросил вниз. Вспыхнув ярким белым светом, она пролетела пять этажей, плюхнулась в воду и пошла ко дну. Грэй всё ждал, когда палочка остановиться, однако свет быстро пропал, показывая, что дно у шахты гораздо глубже, чем могло показаться.

Убрав оставшиеся две палочки в карман разгрузки, озадаченный мутант вернулся к пролому. Достал из рюкзака два респиратора и протянул один напарнику:

— Надевай!

— Зачем?

— Внизу пыль, плесень и чёрт его знает что еще. Не стоит всякой гадостью дышать, — с некоторым трудом натягивая свой, ответил Саймон.

Чин со вздохом натянул защитную маску. Посмотрел, как мут надевает рюкзак, и, приглушенным из-за респиратора голосом, поинтересовался:

— Теперь-то мы можем идти?

— Теперь можем.

— Давно пора! — облегченно пробурчал охотник, уже начав опасаться, что процесс подготовки никогда не закончиться.

На самом деле, всё, что требовалось от исследователей — спуститься на один этаж вниз, залезть в технический проход на третьем этаже и, сделав широкий шаг, войти в открытые створки дверей, которые Чин как-то умудрился отжать при своем первом посещении. Однако еще в Академии в голову Саймона вдолбили привычку все делать обстоятельно и сводить риск к минимуму. Поэтому спуск прошёл без эксцессов, заняв гораздо меньше времени, чем было потрачено на подготовку. Уже через пару минут исследователи стояли в темном коридоре, освещая путь фонариками.

— Веди, Сусанин! Показывай, где у тебя тут курочка, несущая золотые яички.

В ответ на эти слова Чин только поднял фонарь и высветил на противоположенной стене большую выцветшую стрелку. Рисунок был сделан явно от руки, с помощью баллончика.

— Всё интересней и интересней… Я так понимаю, кто-то очень хотел, чтобы этот сейф нашелся!

Следуя за стрелками и следами, которые охотник оставил при прошлом посещении, исследователи свернули за угол и оказались в длинном коридоре. Миновали несколько закрытых дверей с электронными замками под ключ-карты. По пути Грэй внимательно осматривался по сторонам, с огорчением наблюдая влажные потёки на потолке и стенах различной степени давности. Как бы хорошо не были построены лабораторные корпуса, похоже, они стали активно сдавать под натиском времени и окружающей среды.

Тем временем напарники подошли к новому перекрестку. Не глядя на указатели, Чин тут же свернул направо. Пройдя пару метров, он без тени сомнения вошел в открытую дверь. Следуя за своим проводником, мутант шагнул следом, оказавшись в небольшом помещении, всеми признаками похожим на приёмную: стол секретарши, большие офисные полки для бумаг, небольшой шкаф и диванчик возле стены. Всё покрыто толстым двухсотлетним слоем пыли. Не останавливаясь, Чин пересёк приёмную и пропал в следующем кабинете.

— Здесь! — раздался его приглушенный голос.

Саймон поспешил войти. В свете фонарика он увидел большую пыльную кучу полиэтилена, лежавшую между двумя большими стеллажами. На кучу указывала уже привычная блеклая стрелка, едва различимая на стене.

Увидев напарника, охотник небрежным жестом откинул плёнку, явив свету похожий на сейф корпус инкапсулятора. Внутренне ликуя, мутант подошел ближе и присел на корточки.

— Я же говорил! — прошептал он, поглаживая рукой девять единиц, нацарапанных на дверце прибора.

***

Вдоволь налюбовавшись уцелевшим чудом техники, простоявшим два века в богом забытой глуши, Саймон в очередной раз снял рюкзак и, оглядевшись, поставил его на Т-образный стол. Затем достал фонарь-лампу, который, после недолгих колебаний, подвесил за крючок на вешалку, стоявшую возле двери. Перенес вешалку поближе к центру кабинета, чтобы свет равномерно освещал помещение. Затем достал аккумулятор и комплект проводов.

— У тебя в рюкзаке шмот на все случаи жизни есть? — с любопытством поинтересовался Чин, глядя как напарник достает всё новые и новые вещи.

— Половина успеха в любой операции кроется в грамотном планировании и полноценном материальном обеспечении, — наставительно ответил тот. — Помоги-ка!

— А вторая половина? — просипел охотник, когда они, аккуратно оттаскивали инкапсулятор от стены, приподняв его на руках.

— Вторая половина — не обосраться! Ставь его!

Хрясь! Одно колёсико с хрустом подломилось и аппарат слегка перекосило.

— Чёрт! Вот об этом я и говорю! Приподними его, я подложу сейчас что-нибудь!

Чингачгук приподнял. Оставшиеся три колеса не выдержали и тоже с треском подломились. С приглушенным пылью «бум», инкапуслятор осел, приняв ровное положение.

— Нуу…Тоже вариант. — Саймон укоризненно взглянул на озадаченного спутника, едва успевшего отдернуть пальцы. В ответ Чин только плечами пожал и отошел в сторонку.

Не дожидаясь, пока уляжется пыль, Грэй обошел вокруг агрегата. Аккуратно достал старый шнур питания, изоляция которого стала практически каменной. Вставил новый, подключенный к аккумулятору.

— Смотри, смотри! — возбужденно воскликнул Чин, тыкая пальцем в красный огонек, который зажегся в нижнем правом углу инкапсулятора.

— Дамы и господа! Момент истины! — провозгласил Саймон, тыкая пальцем в кнопку «Вкл».

Пару секунд ничего не происходило, только по кабинету разносилось шипящее из-за респираторов дыхание обоих исследователей. Затем загорелась сенсорная панель, на которой отобразился логотип производителя в виде курицы, сидящей на огромном яйце. Не успели напарники хрюкнуть, как логотип сменился надписью «Недостаточно заряда. Ждите!» и анимированной батарейкой с указателем «0 %».

— И что теперь? — разочарованно поинтересовался охотник, ожидавший немедленного чуда.

— Теперь будем ждать. И осмотримся получше, — ответил мут, наконец-то обращая более пристальное внимание на обстановку кабинета.

Помещение, в котором они сейчас находились, когда-то занимал руководитель высшего звена. Об этом говорила вся обстановка, центром которой был тот самый Т-образный стол. За более длинную «гостевую» половину было задвинуто шесть когда-то мягких кожаных кресел, по три с каждой стороны. Половинка хозяина была заставлена парой фоторамок, канцелярскими приборами, клавиатурой и большим навороченным монитором, способным воспроизводить как 2D изображение, так и полноценную 3D голограмму. По правую и левую руки от хозяйского кресла, которое было так же задвинуто под стол, стояли два больших шкафа с остеклением. Стеклянные дверцы были покрыты пылью, так что разглядеть содержимое полок не представлялось возможным.

По левой стене располагался большой кожаный диван, явно близкий родственник кресел, гардероб и входная дверь. Справа шли офисные стеллажи, забитые какими-то папками и бумагами, скрытыми в данный момент, толстым слоем пыли. Между первым и вторым стеллажом оказался обычный сейф, между вторым и третьим — инкапсулятор, который исследователи выволокли в центр кабинета. У четвертой стены в углу стояла тумбочка, полностью заставленная посудой. На самой стене висела здоровенная TV-панель.

Внимательно проверив сейф, и убедившись, что он совершенно пуст, Саймон переключил свое внимание на письменный стол. Пробежался пальцами по клавиатуре, осмотрел фоторамки, оказавшиеся электронными и совершенно нерабочими, покрутил в руках карандаши и ручки. Заглянул в ящики, в которых не нашлось ничего интересного — лишь несколько слипшихся листов бумаги, хрупких от времени.

Закончив осмотр стола, мут принялся за первый шкаф. С некоторым трудом открыв дверцы, он с интересом уставился на большую фотографию в рамке, на которой симпатичная женщина лет сорока стояла в обнимку с высоким мужчиной азиатской внешности. Вокруг фото в похожих рамках стояли различные дипломы, утверждавшие, что их владелица, Екатерина Николаевна Донская, является обладательницей нескольких ученых степеней в микробиологии, генетике и смежных областях, и вообще очень умный человек. Не обнаружив ничего интересного, Грэй уже хотел закрыть дверцы, когда повнимательней пригляделся к фотографии. Присвистнув (а точнее — прошипев сквозь фильтры), он ухватил рамку и принялся разглядывать её внимательней.

— Что? — поинтересовался Чин, успевший снять респиратор и внаглую закурить.

Не обращая внимания на такое вопиющее безобразие, Саймон протянул ему фото.

— Мужик с бабой. И что?

— Ты на форму мужика посмотри!

— Форма как форма, — охотник равнодушно пожал плечами.

— Это форма Лунного города!

— Какого города?

— Лунного! Незадолго до Чумы, Объединенное правительство таки смогло реализовать проект поселения на Луне, практически независимого от поставок с Земли. Даже перевалочную станцию собрали с гравитацией, приближенной к земной. Когда всё рухнуло, на станции и в городе жило более полумиллиона человек!

— Брешешь! — убежденно выдал Чин.

— Ничего подобного.

— Перекрестись!

Вздохнув, Саймон перекрестился.

— Ну и что с ним стало, с городом этим? — спросил всё еще не слишком убежденный охотник.

— А фиг его знает, — покачал головой мут, с грустью глядя на фото. — Может вирус до них добрался. Может сами вымерли. В конце концов, они же не полностью независимы были. Да и низкая сила тяжести для здоровья не слишком полезна. Во всяком случае, вроде как никто никаких сигналов с Луны после пандемии не ловил.

Убрав фоторамку обратно, Саймон для проформы заглянул в нижние ящики. Там нашлась пара женских туфель в рассыпавшейся коробке и несколько полуистлевших лабораторных халатов. Прикрыв дверцы, он перешёл ко второму шкафу. Тут случился неприятный конфуз — старенькие петли не выдержали и одна из стеклянных дверок рухнула вниз, угодив ребром прямо на ботинок мутанту.

— Грёбанная хренопое…нь! — взревел бывший вояка, прыгая на одной ноге. — Древность долбаная, через плечо три раза с разбегу шваброй! Чтоб тебя…

Осознав, что от злополучной дверцы осталось лишь несколько крупных осколков, Грэй оперся о шкаф, поджав пострадавшую ногу, и злобно засопел.

— Ты так забавно звучишь в этой маске. Прям этот… Дарк Вейтер! — раздался за спиной голос охотника.

Обернувшись, Саймон увидел, что Чин, не обращая внимания на пыль, вольготно расположился в одном из древних кресел, и, положив ноги на стол, вовсю наслаждается зрелищем. При этом натянуть обратно респиратор он так не удосужился.

— Даже спрашивать не буду, откуда ты знаешь, как звучит Дарт Вейдер! — пробурчал мут, тоже стащив защитную маску на шею.

Постояв с минуту и решив, что пальцы на пострадавшей ноге не сломаны, он вернулся к осмотру. Полки второго шкафа оказались заставлены книгами различных форматов и размеров. Большинство из них смотрели на него корешками, однако несколько были выставлены на специальных подставках, когда-то демонстрируя зрителю свои обложки. Сейчас и те, и те были покрыты вездесущей пылью. Без особой надежды, Саймон снял одну из них с полки, однако к своему удивлению обнаружил под рукой твердый пластик. Протерев рукавом грязь, он увидел, что держит в руках книгу, заключенную в специальный прозрачный контейнер. Судя по виду, это было какое-то уникальное издание, напечатанное на одном из почти позабытых ныне языков. Дрожащей от волнения рукой, мут нащупал второй такой же контейнер, в котором обнаружилась другая книга того же автора. Остальные тома оказались научной литературой на русском, на удивление в хорошем состоянии. Протерев корешки от пыли, Грэй некоторое время изучал заумные названия, среди которых «Проблемы микробиологии XXII века» и «Способы программирования молекул ДНК одноклеточных грибов» были наиболее простыми и понятными. Потом мысленно сплюнул и просто выбрал несколько штук с заголовками позаковырестей. Собрав добычу в стопку, он положил сверху закованные в пластик раритеты и вернулся к напарнику.

— Что это? — с любопытством спросил Чин, ухватив верхний бокс.

— Это, друг мой, специальный контейнер для хранения старых книг. Книгу кладут в эту коробочку, в которую встроен небольшой модуль по контролю температуры, накачивают туда инертный газ и запечатывают. Вуаля! Содержимое может храниться практически вечно. Главное, не открывать и не класть под прямые солнечные лучи.

— Допустим. А читать её как?

— Никак. Такие книги не читают. Их покупают за бешенные деньги, ставят на полку и хвастаются перед друзьями.

— Правда? — удивился охотник. — А почему здесь такие странные буквы? Я почти ни одной не узнаю.

— Это английский язык. Вот это… — Саймон нахмурился, вспоминая уроки в Академии. — Это «Война миров» Герберта Уэлса. А это… Это его же «Человек-невидимка». Забавный выбор для микробиолога.

— И что? Кто-то отвесит за это кучу золота?

— Эти книги были старыми уже в тот момент, как их упаковали в эти контейнеры. Они пережили двести лет, прошедших после Чумы. Они написаны на языке, который сегодня считается мёртвым. Я бы сказал — они бесценны.

— Я бы сказал, что ни черта они не стоят, — хмыкнул Чин. — Книга на непонятном языке, которую при этом нельзя достать из коробки.

— Темнота! — вздохнул в ответ мутант. — В этом самый смак для коллекционера. Так что поверь мне — они стоят кучу денег.

Оставив охотника дальше изучать находки, Саймон вернулся к обыску. К сожалению, больше ничего ценного найти не удалось. В нижнем отделении второго шкафа лежал только мусор и одеревеневшая от старости дамская сумочка, из которой мутант извлек пудреницу и пару высохших тюбиков с помадой и тушью. Пудреницу он передал напарнику со словами:

— Василисе подаришь. Только пыль вытряхни и зеркальце протри.

Стеллажи не смогли предложить ничего, кроме рассыпающихся папок с бумагами. В гардеробе висели облезлые пыльные тряпки и остатки подошвы, судя по всему — от тапочек. Создавалось впечатление, что хозяйка кабинета покинула его без какой-либо спешки и паники, забрав отсюда всё необходимое. Грэй в разочаровании покрутился вокруг тумбочки с посудой, и после недолгих колебаний, прибавил к трофеям на столе три чашки с блюдцами, сахарницу, четыре чайные ложки, и два столовых ножа из нержавеющей стали. После этого он подошел к инкапсулятору и проверил уровень заряда. Дисплей показывал 14 %.

— Чин! — обратился мут к напарнику, старательно изучавшему свою физиономию в маленькое зеркальце. — Тут больше делать нечего. Надевай респиратор и пойдём, по этажу прогуляемся. И топорик свой возьми — пригодится…

***

Прогулка вышла весьма познавательная, но довольно утомительная. Темные пыльные коридоры с влажными потёками на потолке и стенах, клочья паутины на камерах видеонаблюдения, в которых давно не было пауков и множество дверных проёмов, куда очень хотелось заглянуть. Однако сделать это было не так просто — несмотря на то, что без электричества все замки отключились, приржавевшие дверные петли и перекошенные косяки напрочь блокировали створки. При этом дверные ручки, что характерно, тут же отваливались, стоило за них дёрнуть.

Первую дверь взяли штурмом. Предварительно пару раз пнув несчастную, Саймон взял разбег и с рёвом:

— Танки!!! — с грохотом пропал где-то во тьме дверного проёма. При этом грохот не утихал, сменившись с одного громогласного удара, отдавшегося эхом в коридоре, на множество глухих ударов падения различных предметов на человеческое тело и сдавленные матюки.

Заглянув внутрь, обескураженный охотник увидел, как напарник выбирается из-под груды швабр, пластиковых ведер и приставной лестницы.

— Ошибочка вышла, — пробурчал мут, выходя из технического помещения и отряхиваясь на ходу.

Более ничего на таран брать не стали, поэтому если дверь не открывалась ручкой и неподдавалась пинкам, то в ход шёл топорик и охотничьи ножи. Далее исследователи бегло осматривали помещение и быстро собирали немногочисленные трофеи. Со временем процесс грабежа пошёл быстрее, выявив при этом несколько интересных фактов разной степени печальности.

Во-первых, четвертый и третий этажи оказались административными и состояли преимущественно из кабинетов, где ученый люд, судя по всему, анализировал результаты своих опытов и вносил их в компьютеры. Помимо этого были обнаружены несколько технических помещений, туалетные комнаты, пункты охраны, конференц-зал, кафетерий с зоной отдыха и медпункт. В принципе, мутанта этот факт порадовал, поскольку он слабо представлял, что бы им пришлось делать с каким-нибудь автоклавом, электронным микроскопом или другим высоконаучным агрегатом.

Во-вторых, народ уходил из лаборатории не спеша, забрав с собой максимум вещей. Посты охраны оказались абсолютно пустыми — даже завалящего шокера или дубинки не нашлось. Из медпункта вынесли все препараты, оставив только голые полки. Из кафетерия забрали все продукты и большинство колюще-режущих предметов. Осталась лишь подносы, посуда, немного вилок, и куча столовых и чайных ложек. Подумав, Саймон прихватил парочку подносов, куда напарники сложили найденные ранее трофеи для упрощения переноски, и добавил в общую кучу пару горстей столовых приборов. В ответ на удивленный взгляд спутника, он лишь пожал плечами и буркнул:

— Антиквариат, все-таки.

В общем, в свое время персонал забрал всё, что мог и хотел унести. Конечно, от пачки крекеров или пузырька зелёнки двухсотлетней давности пользы было бы немного, однако мутант рассчитывал на больший приз, чем им удалось пока найти. Лишь под конец, когда Саймон был готов сдаться, тем более время уже прошло изрядно, а подносы оказались практически заполненными, им повезло. За большой металлической дверью, с которой пришлось изрядно повозиться, оказался…

— Возблагодарим Господа за дары его! — пробормотал мутант любимую присказку одного из своих бывших сослуживцев, обводя комнату лучом фонарика. Поднос с трофеями он предусмотрительно поставил на ближайший стол.

— Что? — недоумённо спросил Чин, искренне не понимающий, чем данное заброшенное помещение отличается от предыдущих. Да, несколько столов, на каждом из которых по три монитора. Да, куча каких-то непонятных запчастей и инструментов, лежащих по этим столам. Бухта провода в углу. В общем, всё так же странно и загадочно, как и было до сих пор.

— Знаешь, кто тут сидел? — восторженно ответил Грэй вопросом на вопрос.

— Кто?

— Сисадмины!

— Кто-кто? — переспросил охотник, подозрительно закашлявшись.

— Святая простота! Системные администраторы тут сидели. Специально обученные люди, отвечавшие за работоспособность компьютеров и сети.

— А-а-а, эти… — протянул Чин, всё еще ничего не понимая.

— Эти, эти… А раз ЭТИ тут сидели, то наверное там… — с этими словами мут толкнул дверь, ведущую в какую-то боковую комнату. Дверь не шелохнулась.

— Наверное там… — повторил Саймон, отвешивая двери пинок. Прогнувшись, та со скрипом приоткрылась на пару сантиметров.

— Там наверное… — стиснув зубы прошипел мутант, отвешивая двери второй пинок. Она опять прогнулась, но далее открываться отказалась.

— Сука! — рявкнул бывший вояка, бросаясь на дверь всем телом. Что-то треснуло, и непослушная створка наконец-то освободила проход.

— Серверная! — торжественно объявил Грэй, высвечивая стеллажи с непонятными ящиками на полках. С обратной стороны каждого торчала куча проводов, уходя куда-то во тьму.

— Здорово, — согласился охотник. — А что это?

— Тяжко мне с тобой, Чин. Серверная — это комната, где стоят сервера. А сервер — это такой специальный компьютер. Короче, сюда стекались данные со всей лаборатории, а значит жесткие диски из эти серверов стоят кучу денег. Правда, есть одна небольшая проблема…

— Какая?

— Если коротко, то все носители информации с определенного времени производятся на инфокристаллах. Во флешках маленькие, во внешних жестких дисках, планшетах и пейчерах — побольше, в жестких дисках для ПК — еще больше, и наконец, в серверных — самые здоровые. Сами по себе инфокристаллы могут храниться практически вечно, если только их не царапать или молотком по ним не стучать, а вот электроника, скорей всего, сдохла. Чтобы считать инфу придется раскурочить диск, достать из него кристаллы и вставить их в другой корпус. А это значит, что мы вряд сможем проверить содержимое и хоть как-то его оценить.

— Плохо, — опять согласился Чин. — А что делать?

— Доставать харды, естественно! — буркнул Саймон, выдергивая провода из первого ящика. — Потом будем сдавать «на вес». Хоть какая-то денежка, учитывая их происхождение.

Поставив сервер на стол, мутант попробовал отвинтить фиксирующие болты с помощью мультитула, который извлек из своей разгрузки. В итоге, вместо крестовой нарезки у болтов образовались ямки, но никто из них так и не поддался.

— Сволочь! — выругался мут. Позаимствовав у напарника топорик, он принялся курочить корпус, стараясь не слишком увлекаться. Наконец крышка поддалась и Грэй с облегчением утер лоб.

— Ощущаю себя средневековым варваром, — пожаловался он, откладывая топор и снимая крышку с корпуса. — Громлю топором достижения высокой научной мысли, чтобы наковырять драгоценных камней.

Охотник пожал плечами. Для него непонятный пыльный ящик с электронной начинкой был всего лишь непонятным пыльным ящиком. Тем временем Саймон аккуратно извлек четыре кирпича серверных жестких дисков, благо они крепились с помощью пластиковых зажимов, прикрыл корпус крышкой и отнес его обратно в стойку. Затем вернулся со вторым сервером и процесс добычи повторился по новой.

Спустя час первая стойка закончилась. Утерев со лба пот и еще больше размазав по лицу грязь, мутант оглядел добычу и устало пробормотал:

— Хватит, пожалуй. А то не донесём.

Чингачгук, успевший за это время пару раз перекурить, прогуляться по коридорам, вскрыть самостоятельно парочку дверей и даже притащить немного трофеев, только согласно кивнул. Ему было откровенно скучно. Поэтому исследователи аккуратно водрузили все вещи на подносы и побрели обратно к инкапуслятору.

***

Вернувшись в кабинет, где заряжался древний аппарат, напарники сложили подносы с добычей на стол. Затем Чин опять плюхнулся в кресло, а Грэй присел на корточки возле инкапсулятора. На сенсорном дисплее отображалась надпись «Пожалуйста, выберите действие». Ниже светились две большие кнопки: «Создать персональную ячейку» и «Открыть персональную ячейку».

— Вроде готово, — задумчиво пробормотал мутант. — Чин, тащи яйцо.

— В смысле? — искренне удивился охотник. — Я думал, оно у тебя.

Саймон на мгновение окаменел, а потом обернулся к напарнику:

— Отличная шутка. А теперь доставай яйцо и давай его сюда.

— Так нету его у меня. Я думал, что Купец его тебе выдал, — Чингачгук с виноватым видом развёл руками.

Мут вздохнул. Задержал дыхание. Выдохнул. Встал, подошёл к столу и принялся молча распаковывать рюкзак, доставая оттуда так и не пригодившиеся глиняные сосуды с коктейлем Молотова. Чин некоторое время следил за действия напарника, а потом с сожалением произнёс:

— Ты и впрям огр. Никакого чувства юмора.

Затем подтянул к себе сидор, достал оттуда, похоже, единственный предмет, который нёс всё это время с собой, и положил его на стол. Саймон еще раз сделал глубокий вздох, задержал дыхание и с шумом выдохнул.

— Я вот сейчас возьму это яичко и проломлю тебе череп, чтоб впредь не шутил так, — сказал он, мрачно глядя на веселящегося товарища.

— Не проломишь, — покачал головой тот. — Она же взорвётся. Да и нести всё это барахло одному тяжко будет.

— От твоей головы не взорвётся. А вот тащить в одиночку добычу назад — это да, тяжеловато придется. Пожалуй, прибью тебя попозже, после дележа.

Мутант взял со стола «яйцо», обернутое в несколько слоев ткани, развернул тряпки и аккуратно установил в инкапсулятор. Захлопнул дверцу, решительно ткнул пальцем на кнопку «Открыть». На дисплее высветилась надпись: «Введите код безопасности». Саймон вбил девять единиц, однако «Ввод» нажимать не спешил.

— Слушай, — протянул он наконец, так и не нажав на кнопку. — Вышел бы ты за дверь на всякий случай.

— Зачем? — удивился Чин.

— Техника старая, хрен знает, что будет. Не дай Бог, рванет еще.

— А ты?

— Я за тобой.

— Лады, — согласился охотник, поднимаясь с кресла.

Грэй дождался, пока напарник выйдет из кабинета и ткнул «Ввод». Инкапсулятор задумался, однако через пару секунд выдал сообщение: «Идет открытие ячейки. Ждите!». Мутант тут же вскочил и поспешил к напарнику в соседний кабинет, слыша за спиной приглушенный треск разрядов. Впрочем, стоило ему выйти, как треск прекратился. Напарники постояли еще с минуту, внимательно вслушиваясь в наступившую тишину.

— Ну что? — наконец не выдержал охотник.

— Чёрт его знает, — почесал затылок мут. — Наверное, всё.

Заторопившись, оба попытались войти в кабинет, но в итоге чуть не застряли в дверном проёме. Обозвали друг друга обидными словами, обвинив в излишнем весе. Кое-как протиснулись в дверной проём и поспешили к тумбочке инкапсулятора. «Капсула открыта» — отрапортовал древний аппарат. Открыв дрожащей от волнения рукой дверцу, Грэй извлёк на свет драгоценный приз. Приз, правда, растерял свою красивую светящуюся оболочку и напоминал теперь металлического ежа. Контейнер из какого-то хитроумного сплава был практически полностью покрыт большим количеством штырьков. Судя по кольцу фиксаторов по центру, раскрывался он на две половинки, верхнюю и нижнюю.

Глубоко вздохнув, Саймон аккуратно открыл ячейку и оба исследователя с некоторым недоумением уставились на содержимое сейфа — несколько пузырьков с каким-то белым порошком и флешку.

— Это что? — с детской непосредственностью задал вопрос Чин, очевидно ожидая, что сейчас получит полный и исчерпывающий ответ.

— Хрен его знает! — честно признался мут. — Я буду долго смеяться, если это какая-то наркота.

— Наркота? А зачем её так упаковывать? И стрелки еще рисовать?

В ответ Саймон только вздохнул, крутя в руках флешку. Подумав, он достал из своего рюкзака планшет и включил его. Дождавшись, пока тот загрузится, вставил в него накопитель. Планшет задумался, после чего выдал: «Обнаружено новое устройство — Внешнее запоминающее устройство CDS». Потом подумал еще и вывел новое сообщение: «Внимание! Подключенное устройство имеет устаревшую файловую систему. Скорость работы с ним будет ограничена, а некоторые возможности — недоступны. Рекомендуется провести форматирование и установить актуальную файловую систему».

— Я тебе дам «форматирование», — буркнул мутант, тыкая на «Перейти к устройству».

Несмотря на то, что места на флешке практически не оставалось, на ней обнаружилось всего две папки и один видео файл. Папки назывались «Лекарство!» и «Мой дневник», а файл носил незамысловатое название «Посмотри меня!!!». Хмыкнув, мут заглянул в папки. Во второй оказалось множество видеофайлов, разбитых по датам двухсотлетней давности, зато в первой — огромная куча каких-то документов, диаграмм, схем, видео и вообще чёрти чего. Так и не разобравшись, что к чему, он вернулся в корневую директорию.

— Вот будет хохма, если ты — вирус, — пробормотал Саймон, тыкая в файлик с названием «Посмотри меня!!!».

На этот раз планшет задумался надолго. Грэй даже на мгновенье испугался, что файл оказался битым или требует какие-нибудь древние кодеки, однако секунд через пятнадцать на экране появилось лицо женщины с фотографии. Она явно сидела в этом же кабинете, за своим директорским столом, однако в этот момент выглядела довольно измученной и потерянной. Выдавив кривую улыбку, женщина произнесла:

— Привет, дорогие потомки! Или инопланетяне, прилетевшие на безлюдную планету для археологических изысканий!

Жмякнув на паузу, мутант позвал напарника:

— Чин! Не хочешь на привет из прошлого взглянуть? Похоже, будет интересно.

Заинтригованный охотник поднялся с кресла и любопытством уставился на экран. Саймон отжал паузу…

***

«Привет, дорогие потомки! Или инопланетяне, прилетевшие на безлюдную планету для археологических изысканий! Меня зовут Екатерина Донская и я являюсь руководителем синего сектора лаборатории «Новые горизонты», входящей в состав корпорации «BioFuture». Точнее сказать — являлась. Не думаю, что сейчас актуальны старые должности и звания. Чёрт! Я вообще ни в чём сейчас не уверена!».

Екатерина опять вымученно улыбнулась.

«Хорошо! Сегодня двадцать восьмое июня 2090 года и я оставляю это сообщение для тех, кто сможет его увидеть. Искренне надеюсь, что это всё же будут люди и они узнают о том, как человечество довело себя до апокалипсиса. Это мое последнее сообщение, поскольку завтра мы покидаем стены лаборатории. У нас полностью закончилась пища и средства личной гигиены. Практически нет никакого огнестрельного оружия, минимум медикаментов и недельный запас топлива для генераторов. Вчера на общем собрании мы решили законсервировать лабораторные корпуса и идти в город. Вирус ЛСД уже должен полностью исчезнуть, так что нам ничего не грозит. Тем более, мы таки сделали лекарство. Да! Это самое главное — мы сделали лекарство. К сожалению, слишком поздно».

Доктор откашлялась, отпив воды из кружки, и продолжила:

«Я сохраню часть препарата и всю информацию о разработке в персональной ячейке хранения, благо нам недавно установили эту штуку. Производитель клянется, что она способна лежать вечность. Надеюсь, что вечности не потребуется. Капсула может и способна пролежать вечность, а вот за инкапсулятор я не уверена. Хотя будет забавно, если спустя тысячу лет это яичко откопает какое-нибудь племя одичавших людей и будет ему молиться, приносить жертвы и умолять о хорошей погоде. Что-то я отвлеклась… Я так же закину на флешку свой видео-дневник, который вела с того момента, как все это началось, чтобы вы, мои дорогие потомки, могли узнать о нас побольше. В этом файле я постараюсь сделать краткую выжимку из того, что случилось за последние два месяца».

Катерина опять сделала паузу, задумчиво глядя куда-то поверх камеры. Потом, собравшись, вновь устремила взгляд в объектив.

«Итак, 16 апреля 2090 года состоялся суд над доктором Павловым. Доктор был гением, заслужив общемировое признание в области бионики и генетики за свой вклад в создание колонии на Луне. Самые яркие его работы — выведение уникальных кислородовырабатывающих бактерий и участие в проекте по созданию искусственного человеческого тела, в результате которых появились первые киборги. К сожалению, к концу жизни он стал весьма эксцентричен, утверждая, что бионика — тупиковый путь, а человеку надо приспосабливаться к природе, а не менять её по себя. Стал симпатизировать «КЕДРу», а потом где-то в своей частной лаборатории вывел новый вид разумной жизни, скрестив гены крупных кошачьих и человека. Хотя так ли это, я точно не знаю. По ТВ показывали какие-то смазанные кадры, но вы же знаете наши реалии — спецслужбы всё засекретили, а журналисты всё раздули, как могли… Надеюсь, что знаете…

В любом случае, на суде зачитали такой список обвинений, включая опыты на людях, что сразу было понятно, чем кончится дело. Лишение всех научных званий и смертный приговор! Смертный приговор восьмидесятилетнему старику! Они с ума сошли! Долбаный парад человеческой глупости и неприятия!».

Доктор возбужденно всплеснула руками и откинулась в кресле. Чуть успокоившись, она продолжила:

«Дальше стало только хуже. На следующий день активисты «КЕДРа» выложили по всем соц. сетям свое обращение. Эти свихнувшиеся зеленые радикалы заявили, что если Павлова не отпустят, то они выпустят во всех городах боевой вирус! Кретины! Это было настолько идиотский поступок, что многие сначала решили, что это фейк, запущенный спецслужбами. Ведь если сначала многие сочувствовали Павлову, то после такого заявления мнение всех этих хомячков стало стремительно меняться! На волне общественного негодования правительство закрутило гайки, полиция провела несколько облав, спецслужбы накрыли еще парочку незаконных лабораторий «КЕДРа». А 24 апреля доктора Павлова казнили. Радикалы притихли, общество успокоилось, правительство занялось другими насущными проблемами вроде проекта марсианской колонии.

К сожалению, вирус у «КЕДРа» уже был и они его уже выпустили. Не знаю когда, не знаю где, но однозначно — в нескольких местах сразу. Не знаю, что за больной псих его создал, но он был гений. Может это был сам Павлов, может кто-то из его учеников. Инкубационный период длится около двух дней. Вирус попадает в организм через дыхательные пути, сначала поражая органы дыхания, а потом распространяясь по ЦНС в спинной и головной мозг.

Продромальный период длится от недели до десяти дней. В это время больной крайне заразен, но симптомы практически не выражены. Легкий кашель, чихание, незначительное повышение температуры — многие восприняли это, как небольшую простуду! Никто не обращался к врачу, просто выпивали пару таблеток и шли дальше по делам!»

Екатерина горько усмехнулась.

«Клинический период длится один-два дня. У больного резко поднимается температура до 40–41 градуса Цельсия, наблюдаются спазмы, сильные головные боли и боли во всём теле. Жаропонижающие помогают плохо, антивирусные препараты не действуют вообще. Больной всё еще заразен.

После этого наступает кризис. В течение последующих суток либо температура постепенно спадает и больной идет на поправку, либо продолжает подниматься до 43–44 градусов. Больной умирает, но каким-то образом мёртвое тело продолжает поддерживать это температуру в течение 12–24 часов после смерти.

Выздоравливающий человек перестаёт быть заразным — судя по всему, иммунитет полностью уничтожает вирус в организме. К сожалению, тела умерших остаются заразными в течение суток.

Подводя итог: инкубационный период — от 36 до 48 часов. Продромальный — от168 до 240 часов. Клинический — от 24 до 48. Кризис — от 12 до 24. Степень заражения — 85–90 %. Смертность — от 90 %.

Как видно из цифр, эти говнюки постарались на полную, сведя шансы человечества к минимуму».

Опять горько усмехнувшись, доктор откинулась в кресле. Смочила горло и продолжила, задумчиво глядя куда-то поверх камеры:

«Первый смертельный исход от Лихорадки Судного Дня, как назвал её кто-то в сети, зафиксирован четвертого мая. К этому времени больницы уже были заполнены под завязку, а правительство объявило о пандемии и ввело чрезвычайное положение. Думаю, что «КЕДР» распылили вирус сразу после казни Павлова. А еще я уверена — у них была вакцина или прививка. Они никогда не говорили о суициде или всеобщем конце света — только о том, что человечество надо наказать. Так что наверняка эти ребята сидят сейчас в своих убежищах на Дальнем Востоке и смотрят, как мир погружается во тьму. Поэтому…».

Резко приблизившись к камере, Донская яростным взором уставилась в объектив:

«Если меня сейчас смотрит кто-то из организации «КЕДР», или даже их потомки — будьте вы прокляты! Я искренне надеюсь, что вы мучительно сдохнете, точно так же, как и жертвы вашего вируса. Я надеюсь, что когда над нами пролетели несколько баллистических ракет — они летели к вам! Ну а если кто-то из вас умудрился пережить эти события, и вы умудритесь наплодить детишек, которые смотрят это видео — пусть и они будут прокляты за ваши грехи!».

Выговорившись, Екатерина ненадолго умолкла, обмякнув в кресле. Спустя минуту тишины, она, наконец, собралась силами и продолжила:

«После объявления пандемии, все лаборатории были брошены на разработку лекарства. Наша в том числе. В течение десяти дней нам привозили образцы зараженной крови и мы пытались найти вакцину. Смотрели стримы и ролики в сети, переписывались с родными, смотрели, как гибнет мир. К сожалению, вирус оказался крайне устойчив ко всем известным препаратам, но быстро погибал без носителя. Достаточно одного-двух дней на открытом воздухе, чтобы биологические жидкости оказались обеззаражены. Понижение температуры до 0 градусов и повышение до 60 убивают его мгновенно. Ультрафиолет, хлорка, спирт — действуют превосходно, как и большинство дезинфицирующих средств. Проблема в том, что для лечения они не подходят.

На десятый день пандемии транспорт прилетел последний раз. Нам выгрузили образцы и немного пищи, после чего пилоты сказали, что мы сами по себе. Кажется, они тоже были больны…

Еще через два дня без всякого объявления по ряду крупнейших городов был нанесен ядерный удар. К этому времени они практически обезлюдели — остались только несколько выздоравливающих и множество трупов на улицах, в квартирах и больницах. Не знаю, может кто-то так решил обезопаситься от инфекции, но это было абсолютно бессмысленно. Все, кто мог, уже давно сбежали из городов подальше, прячась в лесах, полях и на воде. Как я уже говорила, тела погибших перестают быть заразными через сутки, после смерти больного… В общем, уничтожать мегаполисы было глупо и бессмысленно.

Мы испугались. Кто-то из выживших жил пригороде и заснял несколько кадров, как над городом поднимается гриб… Кажется, это был Париж. Потом было еще несколько роликов, но интернет практически умер из-за электромагнитных импульсов. Оставались только отдаленные узлы и спутниковая связь с большими помехами. Потом кто-то из наших увидел следы в небе, предположив, что это были ракеты…

Тогда мы чуть не разбежались. Удержало в основном то, что бежать было некуда. Кто-то запил, кто-то ушёл в город. Начальник охраны свихнулся и попытался сделать из нашей лаборатории последнее прибежище человечества с собой во главе. Пришлось его связать и накачать успокоительным. Джейсон МакАлистер, руководитель красного сектора, покончил с собой.

Образцы с вирусом заканчивались. Тогда Никодим Владимирович, один из наших ведущих вирусологов, сказал, что без живой культуры вируса мы ничего не сделаем. Он заперся в карантинной зоне и ввёл себе вирус. К нему присоединились еще два сотрудника. Еще он высказал предположение, что мы все ищем не там. Создатель вируса сделал его устойчивым ко всем известным противовирусным препаратам и наверняка предусмотрел потенциальные пути поисков лекарства. А значит нужно искать что-то совсем иное, вроде траволечения, радиации, повышенного содержания алкоголя в крови или примитивного сильнодействующего антибиотика».

Екатерина усмехнулась, и вновь отпила воды.

«В общем, мы принялись перебирать всё. С траволечением возникли проблемы, поскольку практически никто из нас не знал, как лечебные травки выглядят и от чего помогают. Алкоголь вызывал только дикое похмелье. А вот облучение помогло — радиация полностью уничтожала вирус в организме. Правда, пациент получал лёгкую форму лучевой болезни, и теперь его приходилось лечить от этого. В конечном итоге, помог именно антибиотик. Мы сумели синтезировать достаточно грубый и примитивный препарат, который за десятидневный курс полностью уничтожал вирус в организме. Конечно, мы получили ряд побочных эффектов включая затяжной понос, но в итоге это был действенный способ лечения. Никодим Владимирович и Александр полностью вылечились. Карантинная зона, правда, сейчас похожа на общественный туалет типа сортир. Лёшу мы сейчас лечим от лучевой болезни.

В общем, лекарство мы нашли. Даже два. Но, к сожалению, не знаем, где и кого лечить. Наша лаборатория находится в такой глуши, что пешком мы можем добраться только до Братска. Это ближайший город, в котором обычно жили сотрудники лаборатории, добираясь сюда на аэротакси. К сожалению, аэротакси больше не работает, все службы молчат. В сети почти никого не осталось. Попробуем пройти через деревню, хотя я не уверена в правильности этого выбора. К нам приходили деревенские жители, говорили, что заболели и просили лекарств. Охрана запаниковала и открыла огонь. Нескольких человек убили, остальные убежали. Вполне возможно, что когда мы пойдём через деревню, они откроют огонь по нам. Если там кто-то остался…».

В этот момент за кадром раздался чей-то женский голос:

«Екатерина Николаевна!».

Экран моргнул. Судя по всему, доктор выключала камеру, поскольку в следующем кадре она уже стояла и остаток своей речи договаривала уже скороговоркой:

«Мы уходим завтра, всей оставшейся командой. В ячейку я кладу несколько доз препарата и флешку со всеми нашими наработками. Там же будет мой дневник и это обращение. Постараюсь сделать так, чтобы найти ячейку было как можно проще. На всякий случай наши админы скачивали максимум информации из сети, которая может понадобиться для восстановления цивилизации. Вся информация храниться на наших серверах. Как мне объяснили, даже если жесткие диски выйдут из строя, то инфокристаллы из них уцелеют и при должной технологии, всё записанное можно прочесть.

И последнее…».

В этот момент Донская опять села в кресло и внезапно мягким голосом произнесла:

«Юра, я люблю тебя. Не знаю, как вы там сейчас… Смотрите на нас сверху и не можете ничем помочь. А мы теперь уже ничем не можем помочь вам… Как жаль, что я отказалась тогда лететь с тобой.

Я помню, как ты мне рассказывал, что Селена теперь практически независима от Земли. Что там есть минералы, вода, еда, производство всех необходимых вещей. Надеюсь, вы справитесь. Надеюсь, что вернётесь к нам. Надеюсь, что ты увидишь это послание!

Юра Ким, я люблю тебя и искренне жалею, что предпочла свою карьеру нашему счастью. Прости меня!».

Екатерина поцеловала кончики своих пальцев, а затем прикоснулась ими к объективу. Экран погас.

***

Некоторое время исследователи провели в потрясённом молчании. Не каждый день удаётся получить привет из прошлого, да еще с такими подробностями. Первым не выдержал охотник.

— Слушай, так это что получается? Святой Никодим не был святым?

— Не был, — подтвердил Саймон, выключая планшет. — Это был всего лишь талантливый ученый, готовый пожертвовать собой и который помог найти лекарство от самой страшной болезни в истории человечества. Хотя, на мой взгляд, этого вполне достаточно, чтобы причислить его к лику святых.

Чин еще недолго помолчал, глядя, как мутант укладывает добычу в рюкзаки, обертывая в тряпки наиболее хрупкие предметы. На его обычно безмятежном лице легко угадывались мысли, что бродили в голове. Наконец он решился:

— Огр! Ты говорил, что за некоторые находки могут в огород ракету прислать.

— Говорил, — согласился мут, не отвлекаясь от своего занятия.

— За эту находку могут?

— Не знаю. — Саймон замер, бессмысленно вертя в руках очередной кирпич серверного жесткого диска. — Вряд ли. Это всё-таки не живой вирус, а рецепт лекарства, пусть и со всеми детальными исследованиями. К тому же тут много подробностей, о которых никому неизвестно… Нет! Ракету в огород прислать не должны. Но лучше будет подстраховаться, и отослать эту информацию всем крупным игрокам.

— Ты уверен? — охотник с тревогой уставился на напарника. — Ты точно уверен? Может лучше эту штуку уничтожить к чертям собачьим? Пара хороших ударов прикладом — и в костёр! А Купцу со старостой скажем, что ничего не нашли.

— Нет! — положив хард на стол, Грэй обернулся к Чину. — Да пойми ты! Вируса больше нет! Зато есть лекарство! И чтобы больше никому за находку старого холодильника не присылали ракету, нужно доставить эту информацию людям.

Ничего не ответив, охотник опять уселся в кресло. Смоля сигареты одну за другой, он с отрешённым видом наблюдал, как мутант неспешно собирает вещи. Только немного дёрнулся под конец, глядя как в рюкзак отправляется капсула с флешкой.

— Так, ну вроде ничего не забыли, — пробормотал Саймон, затягивая лямки и оглядываясь вокруг. На столе остались только коктейли Молотова, пара чашек и подносы из кафетерия. — Можно идти.

Не сказав в ответ ни слова, Чингачгук подхватил плотно набитый сидор. Выдохнул сквозь зубы, почувствовав тяжесть добычи, и зашагал на выход. Мутант покачал головой, глядя ему вслед, и еще раз обвел глазами кабинет. Убедившись, что в самом деле ничего не забыто, он взвалил рюкзак на плечи и поспешил за напарником.

Догнать охотника удалось лишь у дверей лифта. Встав на самом краю шахты, он с большим интересом изучал что-то внизу, подсвечивая себе фонариком. Грэй встал рядом и тоже уставился вглубь шахты. От увиденного по спине пробежали мурашки, а в животе образовался неприятный холодок. Вместо ожидаемых водяных бликов, луч фонаря высветил какую-то желеобразную массу. Масса ходила буграми, иногда пузырилась и явно пыталась забраться наверх. На глазах у потрясённых зрителей она выстрелила на стены отростками, которые, вытянувшись на метр, начали постепенно сползать вниз.

— Семён, это что за хрень? — прошептал Чин, зачарованно глядя на бурление внизу.

— Понятия не имею! — так же шёпотом ответил мут. — Но очень похожа на ту, которую мы в оранжерее сожгли. Так что давай потихонечку отсюда…

В этот момент масса опять пошла буграми, запузырилась и вдруг плюнула вверх какой-то гадостью. Исследователи синхронно отшатнулись, заметив смазанные тени пролетевших мимо «снарядов». Большинство прошло мимо, однако парочка всё же залетела в открытые двери, с негромким плеском размазалась по потолку и осыпалась на пол мелкими каплями. На месте попадания и там, где упали капли, раздалось едва слышное шипение и поднялся легкий дымок.

— Что за хрень? — опять удивился Чин и шагнул обратно к шахте.

— Стой, б…дь!!! — заорал мутант, в последний момент отдергивая напарника от дверей.

— Ты чего? — удивился охотник.

— Это кислота, балда! Попадет на кожу — вмиг до кости проест!

— Серьёзно? — Чин с опаской уставился на уже прекратившие шипеть пятна на полу. — А ты не говорил, что оно умеет плеваться.

— Так оно раньше не плевалось. К тому же эта штука внизу побольше будет, чем та, за которой мы с Петровичем гонялись.

— И что теперь делать?

— Не знаю! Подумать надо, — устало ответил Грэй, снимая с плеч рюкзак.

В следующий момент он увидел, как Чингагук подходит к дверям лифта, вскидывает винтовку и один за другим делает три выстрела. Не успел мут с матюками вновь оттащить его назад, как снизу прилетел ответ. Большинство снарядов прошло мимо, однако один таки задел левую руку охотника. Заорав от боли, тот отшатнулся, выронив винтовку и фонарик. Пока те с грохотом падали вглубь шахты, Саймон сорвал с пояса флягу, лихорадочно отвинчивая крышку. Затем, схватив напарника за поврежденную руку, принялся поливать ожог водой. Метнулся обратно к рюкзаку, достав из бокового кармана аптечку. Открыл, вытащил какой-то флакончик. Потряс его и, свернув пробку, принялся поливать ожог бесцветной жидкостью.

Все это время Чин матерился, как сапожник, прохаживаясь по науке в целом и желеобразным субстанциям в частности. Паузу сделал только в тот момент, как жидкость из флакончика попала на рану:

— Срань коровья! Что это за х…я???

— Щелочной раствор для нейтрализации кислоты. Не дергайся! — Саймон покрепче ухватил руку напарника, продолжая аккуратно обрабатывать ожог. — Обязательный элемент армейской аптечки ВС Республики. А то развелось нынче тварей кислотных…

Когда раствор закончился, мутант внимательно оглядел рану, подсвечивая себе фонариком. Выглядела она довольно жутко, хотя на деле всё оказалось не так страшно, как он боялся. Похоже, большая часть плевка желеобразной твари пришлась на винтовку и рука оказалась почти не задета. Однако этого «почти» вполне хватило, чтобы ребро ладони и часть тыльной стороны почти полностью лишилось кожи, демонстрируя изъеденные кислотой мышцы. Что утешало, вены и сухожилия оказались не задеты.

— Да ты везунчик! Идиот, но везунчик! — с чувством высказался Грэй, с хрустом открывая перевязочный пакет. — Не зря говорят, Бог любит детей, дураков и пьяниц.

— Да пошёл ты! — огрызнулся охотник, глядя как мут обильно наносит на марлю мазь из очередного тюбика, извлеченного из аптечки. — Тоже мне, умник нашелся. Етить!

— Терпи, казак, атаманом будешь! — Саймон наложил повязку на ожог и принялся аккуратно заматывать руку.

— А это кто такие?

— Это такие лихие ребята на конях и с шашками. До сих пор где-то в степях колобродят, с кочевниками бодаются. А это тебе на посошок! — с этими словами мутант ловко воткнул в плечо напарника шприц-тюбик.

— Да блин! Это зачем было?

— Обезболивающее. Нам еще выбираться, а ты с такой рукой еще с веревки гробанёшься вниз — совсем грустно будет.

— А может ну его в баню, эту верёвку? — умоляюще попросил Чин. — Давай вон ту дверцу ковырнем и по лесенке поднимемся! Сам говорил, что это этот… как его… пожарный выход.

— Мысль хорошая. — Грэй с интересом уставился на металлическую дверь, соблазнительно торчавшую справа от лифта. — Но есть проблема.

— Какая?

— Дверь на крыше мы так и не открыли. Выхода в шахту с пожарной лестницы нет. И что мы делать будем?

— Не знаю! — раздражённо буркнул охотник. — Стенку проломим! С шахтой получилось, почему с лестницей не выйдет?

— Топориком твоим ломать будем? — насмешливо поинтересовался мут. — На шахту дерево упало, а мы просто довершили начатое. А там придется с нуля долбиться.

— Да ну тебя! Я хотя бы что-то предлагаю, а ты только критикуешь! Сам бы что-нибудь предложил.

— Я думаю.

— Ну думай, умник.

Собрав аптечку и убрав её обратно в рюкзак, Саймон подошел к пожарному выходу и подёргал за ручку. Ручка, естественно, тут же отвалилась. Тогда мутант вооружился щербатым топориком и попытался поддеть дверь. Провозившись так минут десять, он выругался и вернулся к охотнику, который всё это время с неподдельным интересом наблюдал со стороны.

— Без вариантов, — буркнул Грэй. — Переходим к плану Б. Я пока прогуляюсь, а ты сиди охраняй.

— Что? — Чин с недоумением уставился на напарника. — Куда прогуляешься?

— Надо забрать кое-что из кабинета.

— А как мне охранять без оружия?

Вздохнув, мут достал из набедренной кобуры «Аспида» и отдал его охотнику, добавив две запасные обоймы.

— С патронами аккуратней — это всё, что есть.

Чин повертел пистолет, и с надеждой уставился на «Бурю», сиротливо лежавшую на полу. Саймон взгляд проигнорировал и, подобрав автомат, неспешно зашагал по коридору. Вскоре его фигура скрылась за поворотом, оставив охотника в одиночестве.

***

С детских лет Ратибор старательно избегал людей, предпочитая звуки леса сомнительному удовольствию общения с себе подобными. Поначалу его за это ругали, потом драли за уши, пороли — но, в итоге, отбить охоту сбегать в лес при любом удобном случае так и не смогли. В отрочестве он уже приносил добычу побогаче и побольше, чем большинство деревенских мужиков, а потому родители махнули на него рукой и смирились, благо имелись и другие дети. Повзрослев, Чин стал пропадать в лесу неделями и даже месяцами, уходя далеко на север.

Стоит ли говорить, что последнее, по чему он скучал в своих походах — это человеческое общение. Как-то пытаясь избежать нежелательной встречи с урсой, он налетел на матерого секача, который в итоге пропорол ему ногу практически до кости. Возвращение домой растянулось почти на два месяца, в течение которых он питался подножным кормом, леча раны лечебными травками — даже тогда он совершенно не думал о других людях. Лишь молился Богу, чтобы рана не загноилась и не началось заражение крови. Но сидя в теплом свете фонаря-лампы и до звона в ушах вслушиваясь в тихое бульканье неведомой твари, которая возилась где-то на дне шахты, он вдруг ощутил, что очень хочет увидеть карие глаза Василисы, услышать её голос и удивленное «Ох!», когда расскажет её о своих приключениях…

Первое время Чингачгук напряженно всматривался в лифтовый проём, ожидая появления твари. Однако нападения всё не происходило, напарник где-то запропал, и охотник начал постепенно впадать в транс, теряя чувство времени. Из умственного и физического оцепенения его вырвали странные звуки: размеренные шаги, которые заглушались громким пыхтением и глухим звяканьем. Резко обернувшись, Чин увидел, как на него из темноты медленно надвигается квадратный силуэт очередной неведомого монстра, превосходившего в размерах даже Огра. Чуть не заорав от ужаса, он инстинктивно выстрелил, с ужасом понимая, что пистолетом ЭТО не остановить…

— Бл…дь! — выругалась тварь голосом мутанта. — Ты совсем охренел?

— Прости, — виновато буркнул охотник.

— Хорошо, что я тебе автомат не оставил, — отдуваясь произнес Саймон, опуская на пол здоровенное кресло из кабинета. На кресле были сложены поднос, кастрюля из кафетерия, куча полуистлевших тряпок и глиняные кувшинчики с коктейлем Молотова, которые исследователи оставили на столе.

— А нечего подкрадываться, как кот к мыши.

— Великоват ты для мыши, — хмыкнул мут и внезапно чихнул. Затем ещё раз. И ещё…

Чин терпеливо подождал, пока напарник отстреляется и утрёт рукавом нос, а затем с некоторым ехидством поинтересовался:

— Будь здоров. Ты зачем всю эту рухлядь сюда припёр?

— Спасибо, — поблагодарил Грэй и опять утёр нос, еще больше размазывая по лицу пыльные разводы. — Сейчас покажу.

Быстро разгрузив кресло, он принялся откупоривать глиняные сосуды, переливая содержимое в кастрюлю. Когда в ход пошёл третий, охотник не выдержал:

— Ты что делаешь? Их разве не поджигать и кидать надо?

— В обычном случае так и делают, — согласился мутант. — Поджигают, бросают, бутылка разбивается и всё полыхает. Проблема в том, что об сопли очень сложно что-то разбить.

— А если об стены?

— Для этого придется высунуться в шахту и хорошо прицелиться. А наш слизняк этого не позволит.

— То есть ты него кастрюлю бросишь?

— Нет конечно. — Саймон повертел в руках последний коктейль Молотов и, подумав, оставил его в сторону. — Мы просто выльем на него содержимое кастрюли и подожгём. Пока тварюка в ужасе ныряет на дно, огонь некоторое время горит на воде, не давая ей высунуться. А мы шустро вылезаем наверх и радостно убегаем в закат.

— Очуметь план! — Чин потрясённо уставился на напарника.

— А то! — самодовольно ответил тот и, взяв с кресла не замеченную ранее палку, принялся наматывать на неё тряпье, сооружая примитивный факел.

***

Спустя несколько минут исследователи сидели на краю шахты. Чин держал в руках поднос, выставив его под углом вперёд, в то время как мутант аккуратно лил на него содержимое кастрюли. Когда вся зажигательная смесь закончилась, вслед за ней на дно полетел импровизированный факел. На мгновенье шахта озарилась ярким всполохом, а затем снизу пришла волна теплого воздуха, шевельнув волосы и наполнив коридор непередаваемыми запахами горелой компостной кучи. Морщась от вони и сдерживая рвотные позывы, напарники судорожно натянули респираторы.

— И что теперь? — несколько разочарованно протянул охотник, глядя на пляшущие по шахте тени. Не то чтобы от кучи слизи ожидался какой-то дикий рёв или вопли, но отсутствие слышимой реакции немного напрягала.

— Сейчас самое интересное! — буркнул Саймон и высунул в шахту приклад автомата. Выждав несколько секунд и убедившись в отсутствии плевков, высунулся сам, внимательно разглядывая дно шахты. Вместо шевелящегося и пузырящегося нечто, сейчас по поверхности воды весело скакали языки пламени. К сожалению, на всю площадь зажигательной смеси не хватило, а потому возле стен осталось не затронутое огнем пространство.

— Можно идти, — резюмировал мут. Помог напарнику надеть сидор, ободряюще хлопнул по плечу и, взяв «Бурю» наизготовку, опять уставился вниз. Чин на мгновенье заколебался, выдохнул и полез внутрь.

До веревки охотник добрался быстро, однако дальше дело застопорилось — давала о себе знать раненая рука. Слушая сдавленные хрипы и матюки, Грэй напряженно вглядывался в блики на воде, мысленно подгоняя напарника. К сожалению, когда сверху прилетело:

— Я на месте! — огонь практически погас, а на поверхности показались первые бугорки слизи. Чертыхнувшись, мут дал несколько коротких очередей. Бугорки исчезли, но было понятно, что это ненадолго. Отступив в коридор, он быстро взгромоздил на спину рюкзак, накинул на шею автомат и, откупорив последний Молотов, вылил его на кресло. В шахте раскатисто бухнуло несколько пистолетных выстрелов.

— Сёма, я не вижу нихрена!

— Ща всё будет!

Щелчок зажигалкой, мощный спартанский пинок — и горящее кресло летит вниз по широкой дуге, в то время как Саймон делает широкий шаг над бездной по направлению к перилам технического прохода. Затем несколько шагов до веревки и отчаянный рывок наверх. Однако не успела мелькнуть в голове шальная мысль о том, что инструктора по физподготовке могли бы гордиться своим широкоформатным подопечным, у которого постоянно были проблемы с канатом, как мутант понял, что застрял. Висевший на шее автомат уперся в перекрытие, тяжеленный рюкзак не давал откинуться назад, а ноги болтались в воздухе, не доставая до стены.

Над головой опять раздались выстрелы, заложив оба уха, после чего сквозь вату и звон пробился голос Чина:

— Да лезь уже!

— Автомат… ремень… режь… — просипел Саймон, пытаясь удержаться на веревке.

— ЧТО?

Бухнуло еще несколько выстрелов, затем звуки перезаряжаемого оружия и сдавленные матюки.

— Автомат… итить… ремень… — опять просипел мутант, чувствуя, как слабеют руки.

Несколько выстрелов подряд практически слились в один, после чего охотник отбросил пистолет в сторону, выдернул из поясных ножен клинок и одним плавным движением перерезал ремень. Не успел мут испугаться здоровенного лезвия, промелькнувшего возле шеи, как Чин уронил нож и, ухватившись обеими руками за рюкзак, принялся вытягивать напарника из шахты. Собрав последние силы, Саймон подтянулся, перевалился через край и, скребя ногами по бетону, пополз вперед.

— Нога! — прохрипел вдруг Чин, тыкая пальцем куда-то в район ступней.

Борясь с рюкзаком, мут перевернулся на бок и скосил глаза на ноги. В следующий момент рвущееся из груди сердце чуть не остановилось, а в животе образовался кусок льда. Носок добротного походного ботинка на левой ноге сейчас дымился и пускал пузыри, обнажив кусок жесткой полимерной вставки. Взвыв что-то невразумительное, Саймон заскреб правым ботинком по левому, стараясь стащить с себя пораженную кислотой обувь, но туго затянутый шнурок этому всячески препятствовал.

Отлепившись от стены Чингачгук подобрал нож, ухватил спутника заногу и всё тем же плавным движением перерезал шнуровку. Затем стянул с извивающегося мутанта ботинок и громким воплем:

— Да подавись, сука! — метнул его в шахту.

В ответ снизу прилетело несколько новых плевков, заставив напарников срочно ретироваться через пролом обратно на крышу. Последующий неопределенный промежуток времени они так и провели, переводя дыхание, гладя в звездное небо и стараясь уловить малейшие звуки из пролома в стене.

— Ну что, пойдем? — наконец прервал тишину Саймон. — Или здесь ночевать останемся?

Охотник в ответ только хмыкнул и направился к упавшему дереву…

***

С крыши уходили с максимально возможной скоростью — чуть быстрее улитки под транквилизаторами. Сначала долго ползли вниз по стволу, старательно нащупывая путь в призрачном лунном свете. Ближе к концу мутант умудрился сорваться. Быстро преодолев оставшееся расстояние до земли, он сначала приземлился на ноги, но тут же завалился на спину, глухо звякнув содержимым рюкзака. Когда, минут через пять, к нему подошёл Чин, мутант уже практически перестал материться и только слабо подрыгивал левой ногой, шерстяной носок на которой уже успел промокнуть. Охотник молча помог ему подняться и напарники двинулись в лес.

Вскоре выяснилось, что прогулки лесу в одном ботинке — идея весьма неудачная независимо от времени года и суток. Помимо того, что нога промокла и отчаянно мёрзла, казалось что все ветки, сучки и камешки внезапно собрались перед путниками и теперь старательно разлеглись на пути. Сначала Грэй только пыхтел и сносил пытку молча, но после очередного сучка ухватился за плечо напарника, поджал ногу и старательно матерился минут пять, поминая Купца, старосту, собственную жадность, неведомую тварь из слизи и золотые яички.

Так что вскоре исследователи сидели у небольшого костерка, дожидаясь, когда закипит вода в котелке. Саймон с наслаждением грел ногу, а Чин выщелкнул обойму из пистолета и пересчитывал оставшиеся патроны.

— Два, — наконец резюмировал охотник.

— Символично, — со вздохом ответил мут, подбрасывая хворост в костёр.

— Почему?

— Патрон тебе, патрон мне. Застрелиться.

— Самоубийство — грех! — твердо сказал Чин, с хрустом загоняя обойму обратно.

На этом разговор угас. Поужинав остатками снеди, Саймон уснул, а охотник так и просидел всю ночь настороже, разбудив напарника лишь наутро.

Проснувшись на следующий день, мутант с хрустом размял косточки, морщась от боли во всем теле. Хоть он и тратил ежедневно по часу на комплекс упражнений, но от подобных нагрузок организм успел отвыкнуть и теперь отчаянно об этом сигнализировал. Отхлебнув из предложенной кружки горячего отвара, мутант полез в рюкзак. Чин подспудно ожидал, что сейчас на свет появится новая пара ботинок и был несколько разочарован, когда Грэй принялся разворачивать ранее упакованную в тряпки добычу, наматывая их себе на ногу. Намотав побольше, он отстегнул от плаща капюшон и обернул его поверх тряпок. После чегозакрепил конструкцию шнурком и прошёлся вокруг костра.

— Не идеал, но сойдет, — подбил итоги мут.

Быстро собравшись, парочка отправилась в дорогу. Несмотря на то, что скорость передвижения несколько увеличилась, путь до звериной тропы занял более часа. Тем более, как выяснилось, ночевали они практически возле стен административного корпуса лаборатории. По тропе шагалось значительно веселей и Саймон даже принялся насвистывать один из бравурных маршей, под которые когда-то стоял на плацу в Академии. Так бы и шли себе до самой деревни, но в какой-то момент расслабившийся мутант ткнулся носом в спину неожиданно остановившегося спутника. Вопрос, вертевшийся на языке, тут же испарился, стоило посмотреть вперед — тропу перегораживала стая волков.

— Приехали, — мрачно буркнул Саймон, положив руку на рукоять ножа.

Чин медленно достал пистолет. Щелчок предохранителя прозвучал для мутанта подобно грому, однако никто в стае даже не шелохнулся. Более того, мут готов был поклясться, что в глазах волков явственно читалась сытая насмешка и плохо скрываемый вопрос: «Ну, что будете делать?».

Спустя несколько вдохов и выдохов люди приняли решение медленно отступать в лес. После того, как они сделали несколько шагов, пара из самых молодых и нетерпеливых волков сделала шаг вперед. Прозвучал выстрел, пустив гулять эхо по лесу.

— Ты куда палишь? — прошипел Грэй, видя, как охотник опускает руку и вновь наводит пистолет на животных.

— Тихо!

Несколько секунд люди и волки опять напряженно всматривались друг в друга, после чего первые опять стали медленно отступать. На этот раз им дали отойти шагов на двадцать, после чего молодняк опять сдвинулся с места. Вновь прозвучал выстрел и снова началось молчаливое противостояние взглядов. Немного выждав, люди продолжили осторожное отступление, провожаемые насмешливыми взглядами янтарных глаз. Обогнув стаю по широкой дуге, они выбрались на тропу и медленно попятились в сторону деревни. Позволив двуногим сделать несколько шагов, вожак вдруг задрал морду и издал недолгий торжествующий вой. Затем опять взглянул на людей и медленно потрусил в противоположенную сторону. За ним неспешно потянулась и остальная стая.

— Вот жеж гопота лесная! — в сердцах сплюнул Саймон, глядя в сторону исчезнувших за деревьями волков.

— Они не собирались нападать. Просто показали, кто в лесу хозяин. На, держи, — сунув в руки опешившему напарнику разряженный пистолет, Чин поправил сидор и направился в деревню.

Остаток пути прошёл без приключений. Разве что капюшон на ноге в итоге порвался, тряпки намокли и нога вновь начала мёрзнуть. Но это и не приключение даже, так — мелкая неприятность. Тем паче, что случилось сия неприятность практически на опушке, а потому и не считается даже. Правда, когда проходили ворота, часовые на башенке не утерпели:

— Что, мужики, не поймали вы свою чуду-юду?

Саймон вздохнул и задрал голову.

— Конечно поймали. Только пожалели потом и отпустили.

— И ружьишки ей отдали с ботинком?

— Конечно отдали. Тяжко в лесу без ружья и ботинка, особенно когда рук четыре, а нога всего одна.

Часовые заржали, после чего один ехидно поинтересовался:

— Сём! Может тебе не стоит больше по лесам то ходить? А то следующий раз она тебе морду набьёт или еще чего хуже!

— Да идите вы… — махнул рукой Грэй и относительно гордой походкой направился в «ТРАКТИРЪ». Направился один, поскольку Чингачгук на ближайшем перекрестке пожал напарнику руку и тут же свернул к дому.

Провожаемый любопытствующими взглядами и осторожными вопросами, Саймон дохромал до корчмы, где бросил онемевшей от такой наглости Мирославе:

— До завтра не беспокоить! — после чего отправился наверх, оставляя на полу и лестнице грязные бесформенные следы.

В комнате аккуратно снял рюкзак, скинул плащ и срезал с ноги промокшие тряпки, с отвращением отбросив их в угол. Затем скинул мокрый носок и правый ботинок, с блаженным вздохом откинувшись на кровать и завернув замерзшую ногу в уголок одеяла. Прикрыл глаза и наконец-то погрузился в блаженную дрёму…

Из которой его выдернул настойчивый стук в дверь. Сначала мутант его просто игнорировал, но поняв, что посетитель не успокоится, грозно прорычал:

— Никого нет дома!

Услышав ответ, неизвестный только усилил напор. Выждав пару минут, Саймон вздохнул, достал из кобуры разряженный пистолет и, придав лица самое грозное выражение, открыл дверь. На пороге тут же образовался Стоян, который при виде пистолета засиял так, что впору было прикуривать.

— Дядь Семён, дядь Семён! — паренёк жестом заправского драгдиллера распахнул курточку. — Я патронов принёс! Постреляем?

_______

1 ХИС — химический источник света.

Саймон говорит: пей, да знай меру!

Старенький грузовичок, нещадно скрипя и раскачиваясь, упорно преодолевал километр за километром своего пути по старой грунтовой дороге. В очередной раз подпрыгнув на месте, сидящий на переднем пассажирском сиденье Саймон дал себе страшную клятву — как только они провернут сделку, он заставит Купца загнать машину в СТО и проверить все амортизаторы, ходовую, сход-развал и все те умные слова, которые говорят умудрённые опытом механики своим клиентам. А еще лучше — купить ховер или даже вертолёт. Точнее, его нынешний аналог — втулку, именуемую по старинке вертолётом, хотя АВВиП1 XXIII столетия существенно отличается от своего предка, использовавшегося триста лет тому назад.

— Что-то ты, Сёма, опять смурной с утра пораньше! — Владимир на мгновенье отвлекся от дороги, лукаво улыбнувшись своему пассажиру.

— Утро — это такое время суток, когда солнце встает над горизонтом и двигается в зенит. А когда на улице луна и звезды — это ночь! — отрезал мутант, продолжая хмуро пялиться в окно.

— Ну и что ты недоволен? Вон солнышко… скоро над лесом появится. Утро!

— Когда меня разбудили, на улице были звезды. Мне пришлось умываться едва теплой водой. Потом меня до отвала накормили завтраком, и только я попытался обратно заснуть — вытолкали на улицу в лютый мороз. Посадили в старую колымагу к трём жадным человечкам, готовым ради денег лишить сна ближнего своего. Так что — да! Я недоволен.

— К двум жадным человечкам! Я бы тоже еще поспал! — пробурчал Чин с заднего сиденья.

— Ой, да не ворчите вы! Если бы мы выехали позже, то до Седаково пришлось бы ночью пентюхать, а я дорогу там не особо помню. А так еще засветло доберемся. Лучше… — Купец на секунду прервался, поскольку в этот момент грузовичок форсировал очередной ухаб и сидящие в кабине люди вновь испытали непередаваемые ощущения кратковременного взлета и падения. — Лучше, Сём, расскажи нам что-нибудь интересненькое.

— Что именно? Могу рассказать о пользе здорового сна для человеческого организма.

— Спасибо, конечно, но лучше расскажи нам что-нибудь более насущное.

— К примеру?

— Ну, правду говорят, что есть где-то такой город, в котором улицы вымощены золотом, а девицы исполняют любые мужицкие желания?

Саймон озадаченно уставился на водителя:

— Где-то может и есть, но я о таком не слышал.

— Да как же не слышал? Про него еще в кино говорили не раз. У него еще название такое дурацкое… то ли Рус-Вагас, то ли Вас-Ругос.

— Рас-Вегас, что ли?

— Да-да, Рас-Вегас!

— Есть такой город, да. — Мутант задумчиво почесал небритый подбородок. — Только улицы в нем обычные, асфальтовые, а девицы исполняют желания исключительно в обмен на твердую валюту. Причём чем извращеннее желание, тем дороже это стоит. А так, да, — городок, конечно, интересный…

В кабине воцарилась тишина, прерываемая лишь скрипом амортизаторов да негромким гудением автомобильного электродвигателя.

— И что? — не выдержал староста, сидящий рядом с Чингачгуком на заднем сиденье. — Чем он интересный то? У нас в Энергетике дорог и глядей тоже хватает. Как и везде, наверное.

— Ну, что касается девиц легкого поведения, Ярослав Александрович, вы неправы. К примеру, в Белом Городе, если какую-то женщину заподозрят в чрезмерно легком поведении, то самое минимальное наказание для неё будет десять ударов розгами и епитимья на месяц. А в остальном… Главным образом Рас-Вегас интересен тем, что назван в честь аналогичного города, стоявшего когда-то в пустыне Мохаве, что в бывшем штате Невада, бывшей страны Соединенные Штаты Америки. Проще говоря, это город азартных игр, выпивки и платной любви. Туда можно прийти с одним серебряным рублем, а уехать на грузовике, забитом золотыми слитками. А можно наоборот — приехать на грузовике, а уйти на своих двоих в одних трусах. Кстати, второе случается гораздо чаще. Но раз уж вам так интересно, давайте начнем сначала…

Подождав, пока грузовичок преодолеет особо ухабистый участок, Саймон продолжил:

— Как нам известно, во время Чумы народ активно побежал из городов в сельскую местность. Кто-то в поля, кто-то в леса, а кто-то, соответственно, в степь. Среди таких беглецов была группа гидрогеологов. Сейчас точно неизвестно, бежали они сразу с оборудованием, или вернулись за ним позже, но точно известно — оборудование у них было. Так что заехали они подальше, нашли водоносный слой, пробурили несколько скважин и засели возле них. Учитывая, насколько ценна в степи вода, неудивительно, что вскоре к ним потянулся и остальной выживший народ. Поначалу геологи просто торговали водой, обменивая её на продукты, оружие, медикаменты и другие полезные вещи. Когда стало понятно, что Чума прошла — стали пускать к себе на проживание, так что вскоре вокруг скважин возник приличных размеров посёлок, в котором все торговали всем. Естественно, кроме поселенцев, к посёлку потянулся криминалитет и степняки, однако после нескольких крупных перестрелок и те, и другие решили, что сбывать в данном месте награбленное, обменивая его на воду, самогон и оружие намного выгоднее, чем терять людей в попытках его завоевать. Поэтому кроме торговли, в посёлке начали активно появляться игорные дома и бордели. Собственно, в этот момент он и стал с чьей-то легкой руки Рас-Вегасом. Управляли этим гнездом разврата потомки гидрогеологов, которые уже не так много смыслили в науках, зато прекрасно разбирались в том, как следует защищать и преумножать свое имущество. Разделив город на несколько частей, они дали начало нынешним правящим Семьям.

Грэй сделал паузу, смочив пересохшее горло остывшим отваром из фляги, после чего продолжил импровизированную лекцию по новейшей истории.

— Со временем город развивался, предоставляя гостям широчайший спектр услуг и товаров, от оружия, выпивки, наркотиков и продажной любви до артефактов и технологий дочумной эпохи. Кстати, бытует мнение, что именно Рас-Вегас сыграл активную роль в образовании Новой Технократической республики и Конгломерата Техцентров. Скупая по дешёвке различные старые технологии, артефакты и оборудование, правящие Семьи потом втридорога продавали их республиканцам и киборгам. За это город получал не только золото, но и строительные материалы, технику и персонал. Так что довольно быстро палатки, щитовые лачуги и переделанные автобусы сменились добротными домами из кирпича и пеноблоков, появилась своя ТЭЦ, а улицы оказались заасфальтированы. Понятное дело, бары, бордели и казино никуда не делись, а превратились в солидные заведения с электрическим светом, музыкой и изысканной выпивкой. Уровень услуг, степень освещенности и качество выпивки напрямую зависит от статуса заведения и расценок в нём. Более того, Рас-Вегас превратился в аналог государства Швейцария XX–XXI века. В конфликты соседей старательно не вмешивались, но с радостью предоставляли место для переговоров, сейфы для хранения золота и серебра, а также множество способов потратить и то, и другое.

Тут мутант опять взял паузу, глотнув из фляги.

— В общем, на сегодняшний день Рас-Вегас является крупнейшим и самым технологически развитым Вольным городом из всех, с постоянным населением около трёхсот тысяч жителей, а с учётом приезжих — более миллиона. Город полностью обеспечен питьевой водой благодаря удачному расположению на водоносных пластах и нескольким станциям очистки. Пища поступает с гидропонных ферм и прилежащих фермерских хозяйств. Электричество — с газовой ТЭЦ и ветряков. В центре даже построено три небоскрёба по пятьдесят этажей, каждый из которых принадлежит одной из правящих семей. Даже четвертый, вроде, заложили. В городе постоянно работают дип. консульства Республики, Конгломерата и Теократии, не считая ставок спецслужб, работающих не совсем официально. Есть даже квартал кибо, в котором почти полностью осел один из Кланов.

— Это которые разумные кошки? — удивился Купец. — А эти что там делают? Тоже в карты играют?

— Ловят преступников, работают телохранителями, участвуют в схватках на Арене — практически всё то же самое, что и остальные представители homo sapiens, homo novus, homo cybernetics и homo mutantus. Разве что алкоголь не пьют — не любят они его.

— В смысле, преступников? Ты же говорил, там всё можно, лишь бы деньги были.

— Именно. По сути, в Рас-Вегасе есть два основных закона: плати по счетам и не жульничай. За нарушение, в лучшем случае отправят на отработку, но обычно — сразу смертная казнь.

— Серьёзно? Прям сразу убивают?

— Если бы сразу. Могут отправить на Арену, участвовать в гладиаторских боях. Могут усыпить и разобрать на органы. Могут продать в какие-нибудь лаборатории на опыты. Зависит от суммы твоего долга и от степени нанесенного экономического урона.

— Вот нехристи! — поежился торговец.

— Погоди-ка, Семён! — вмешался староста. — Ты хочешь сказать, что если я пристрелю человека посреди улицы, то мне ничего не будет, а если я там украду чего-нибудь или за гостиницу не заплачу — то меня убить могут?

— В целом — да, — подтвердил мутант. — Вообще по закону огнестрельное оружие полагается опломбировать на таможне, а после настоятельно рекомендуется сдать на хранение в гостинице или просто не носить по улице. Однако если вы достанете ствол и начнете шмалять в разные стороны, то, во-первых, придется заплатить штраф за нарушение пломбы, а во-вторых — выплатить виру родственникам или хозяину погибшего. Если денег на виру нет, то смотри закон номер один.

— Как-то не по-людски это…

— Ну почему? Как учит история, как раз по-людски. Просто у этих людей деньги и власть на первом месте. А в Рас-Вегас приезжают именно за этим. А еще за удовольствиями, редкостями и технологиями, в том числе — запретными. Главное взять с собой побольше денег и зайти в нужное заведение. А дальше покупай всё, что душе угодно. Хочешь девочку или мальчика на вечер, хочешь — на всю жизнь. Выпивку, наркотики, бионические импланты, нейроимпланты, биоимпланты, оружие, броню, машину, втулку, артефакты дочумной эпохи, матрешки — абсолютно всё. Если этого в продаже нет — будут искать или предложат аналог. Говорят, паре психов даже космические шаттлы продали.

— Да ты брешешь! — недоверчиво протянул купец.

— За что купил, за то и продаю, — с достоинством парировал мут. — Одному подешевле, с самовывозом. Второму с доставкой, подороже. Первый до сих пор вывезти не может, а второй ищет ракетоноситель.

— Да точно брешешь! Где они космические корабли взяли?

— Известно где. В Техцентре № 7, расположенном на территории бывшего космодрома «Байконур». Купили списанный, и перепродали.

— Вот сейчас точно врёшь! Всем известно, что в космос никто не летал со времен Чумы.

Саймон со вздохом покачал головой.

— Официально было три запуска, из которых два прошли успешно. После проблем при третьем запуске, Техцентры временно приостановили космическую программу.

Некоторое время его спутники молча переваривали информацию, но спустя пару минут староста вдруг выпалил:

— Погоди-ка! Что значит — официально?

«А не официально — пять» — подумал про себя мутант, но вслух только рассеяно протянул:

— Да хрен его знает. Могли и каждый день летать, лишь бы у «Жужелицы» топливо было.

— А кто такая «Жужелица»?

— Так, стоп! — Грэй строго оглядел попутчиков. — Я вам про Рас-Вегас рассказал? Рассказал. Теперь пусть кто-нибудь другой байки травит, а я пока передохну.

— Байки, значит… — пробормотал под нос Купец. — Есть у меня одна байка. Пришёл ко мне в «Универсам» как-то бортник один, из хуторян…

***

Вот так и ехали, по пути заночевав в деревне Седаково, стоявшей на самом берегу Ангары, а потом сразу в город, по старенькой асфальтовой дороге через Житницу, что находилась под полным протекторатом Энергетика. В обмен на безопасность, Житница поставляла своему защитнику продовольствие по самым доступным ценам.

Километр за километром ложились под колеса, а в кабине грузочвичка продолжали звучать разные истории и байки. Правда рассказывать приходилось в основном мутанту, которого охочие до интересностей деревенские закидывали вопросами о когда-то близких, а теперь — весьма далеких землях, городах и народах. Когда Саймон уставал, эстафету подхватывал Купец. Байки он рассказывал потешные, но почему-то все они оканчивались одинаково — главный герой в лице Владимира оставался с наваром, а посрамленные недруги уходили ни с чем. Недругом, при этом, считался любой, кто сразу не соглашался на предложенную цену или (упаси Боже!) пытался торговаться. Даже Чин под конец умудрился вставить свои пять копеек, хотя сделал это в своем репертуаре:

— Иду я, значит, не так давно по лесу. Домой возвращаюсь. Задумался что-то, и тут вижу — в малиннике кто-то здоровый такой, лохматый, малину жрёт. Ну, думаю, хана. Сейчас меня урса схарчит в пяти минутах от дома, и не видать мне ни свадебки, ни детишек. Снимаю аккуратно ружьё с плеча, взвожу курок. Да только тварюка эта таки услыхала, повернулась ко мне мордой, да как заревет, как лапищами себе по грудаку застучит! Я гляжу — а там морда страше-енн-а-ая… Челюсть — как у Сёмы, а клычищи вообще раз в пять больше! Ну, я с перепугу и пальнул… А эта тварюка вдруг на дерево вскочила, забралась повыше, а потом прыг-прыг — и унесся вдаль по верхам.

Народ в кабине с минуту помолчал, после чего Купец осторожно протянул:

— Чин, а ты случаем никаких грибочков там, в лесу, не ел?

— Нет, конечно! Чай не первый год по лесам хожу.

— Да горилла это была, — буркнул Саймон, почесав свою во всех смыслах выдающуюся челюсть, на которой курчавилась вполне приличная поросль.

— А это что еще за напасть такая?

— Обезьяна такая из отряда приматов. Когда-то жила исключительно в Африке, а теперь приспособилась вот к суровым русским условиям.

— Африка — это же континент какой-то? На югах далеко? Это как жесь она сюда добралась, бедолага?

— Да так же, как и гепарды со львами, ну и прочая флора и фауна, когда-то на просторах Руси невиданная. Привезли.

— Да кому ж понадобилось-то? — привычно изумились деревенские.

Взглянув на любопытные лица спутников, мут тяжело вздохнул. Вроде и фильмы смотрят, и книжки читают, и школа есть — но во многих, казалось бы, простых вопросах, так и остаются наивными, словно дети малые. Хотя с другой стороны, пока он не попал в Академию, был немногим лучше.

— Про зоопарки слыхали?

— Конечно, слыхали. И видали. Это парк такой, в котором животных в клетках держат на потеху людям. В Энергетике есть такой.

— Ну вот. В конце XXI века в каждом мало-мальски крупном городе был свой зоопарк, а то и не один. Добавьте в список цирки, сафари-парки, заповедники и просто частных заводчиков. Экзотической живности на территории России в то время хватало. После Чумы следить за животными стало некому, поэтому практически вся живность разбежалась. Большая часть вымерла, но многие приспособилась к новым условиям. К примеру, в Крыму сафари-парки существовали почти сто лет, и львы с тиграми в них жили уже не африканские, а вполне себе крымские. А гориллы… Поверьте, в лесах вокруг НТР их полно. Удивительно, что до вашей местности они добрались только сейчас.

— Они опасны?

— Как и любое другое животное весом под центнер. Любопытный факт — согласно сохранившимся документам, гориллы, жившие в Африке, весили до 150 килограмм. А вот наши обмельчали слегка — с трудом до сотни дотягивают.

— Вот ведь напасть какая! — с некоторым расстройством произнес староста. — Мало нам плотоядных слизняков, так еще и обезьяны какие-то объявились.

— Да вы так не переживайте, Ярослав Александрович, — улыбнулся мут. — Мы же сейчас в город и едем, чтобы со слизняками разобраться. А гориллы, поверьте, не так страшны, как кажется.

— Ну, раз ты так говоришь, то, наверное, ничего страшного. — По губам старосты скользнула робкая усмешка, которая быстро испарилась, когда Саймон продолжил свою мысль:

— Вообще, африканские гориллы на человека нападали довольно редко — просто запугивали. Главное было не поворачиваться спиной и не убегать. А вот у российских характер испортился капитально. Если летом они еще спокойны, то зимой, когда жрать нечего, то и на деревни напасть могут. Учитывая, что они довольно ловко лазают по деревьям — частокол не помогает. Хуже всего, если это людоеды. Была парочка случаев: один раз с голодухи, второй — совсем отморозки из Диких Земель вышли. Жрали всё и всех. Совет Республики на поимку этой стаи направил две роты егерей и звено втулок. С другой стороны, — зачастил мутант, видя, как Ярослав Александрович стремительно мрачнеет, — может это вообще один самец, изгнанный из стаи. Пошастает по округе и дальше пойдет.

— Надеюсь! — мрачно буркнул староста.

— Господа авантюристы, простите, что прерываю, но мы приехали, — вмешался в разговор Владимир.

Бросив взгляд через лобовое стекло, в подступивших сумерках Саймон отчётливо разглядел россыпь городских огней и ярко освещенный КПП, через который проходил буквально пару месяцев назад. Электричества в Энергетике не жалели — благо градообразующая ГЭС позволяла не только активно зарабатывать немалые, мягко говоря, деньги на экспорте, но и с лихвой обеспечить собственные нужды. Забавно было другое — слева и справа от КПП простирались поля, даже в сумерках демонстрируя полное отсутствие каких либо ограждений.

Грузовичок подкатил по добротной асфальтовой дороге к шлагбауму и мягко, практически без скрипа, остановился.

— Всё, прибыли. Выходим из машины и готовим документики! — весело проговорил Купец, и первым последовал своему совету, оставив ключи в замке зажигания. Саймон только вздохнул при виде такой безалаберности, но послушно вылез следом, попутно нащупывая во внутреннем кармане тонкую книжечку, купленную за скромные деньги в одном маленьком, но очень гордом Вольном Городе.

— Да вы прям зачастили вы к нам, Владимир Игоревич! — с улыбкой поприветствовал их с порога одетый в камуфляж, невысокий полненький мужичок лет сорока. — Полугода не прошло, а вы уже здесь!

— Полно вам издеваться, Николай Порфирьевич! — парировал торговец. — И так задержался, боюсь, не заработаю ничего на урожае. Зато вот старосту нашего привёз, дела вершить политические.

— Ярослав Александрович! А я вас в темноте и не узнал даже! Здравствуйте! — таможенник с уважением пожал руку старосте. — Давненько вы к нам не заглядывали.

— Нужды не было, — ответил староста, отвечая на рукопожатие.

— А сегодня какими судьбами?

— Да вот, подумываем электричество в деревню пустить. Решили присмотреться, как и что.

— Вот это полезное дело! — оживился Николай Порфирьевич. — До сих пор удивляюсь, как вы там на энергоблоках живете.

— Нормально живут! — встрял Купец. — Очень даже замечательно живут. Чего их не устраивает?

— Может тот факт, что единственный генератор на всю деревню у вас в магазине, Владимир Игоревич? — подковырнул таможенник, хитро глядя на владельца «Универсама».

— И что? Пришел, зарядил и живи себе месяц спокойно. А если экономить, то и все два! А как электричество напрямую пустить, так все сразу транжирить начнут!

— Действительно. Не понимают люди своего счастья. Ладно, а это что за молодые люди с вами? Охрана?

— Да упаси Господи, Порфирьич! — махнул рукой Купец. — Какая охрана? Это Чин, охотничек наш подраненный, на леченье везем. А это помощничек мой новый, Сёма.

— Хорош помощничек, — уважительно протянул Николай Порфирьевич, на глаз прикинув габариты мутанта. — Он у вас в ночную смену работает?

— А нам, бухгалтерам, всё равно, когда выручку считать! Можно днём, можно ночью. Главное, чтобы дебет с кредитом сходился, — буркнул Грэй.

— И то верно. Ну, тогда добро пожаловать в славный город Энергетик! Сейчас быстренько оформим вас, и можете ехать. — Подвел итог таможенник и открыл дверь в КПП, пропуская перед собой посетителей.

Внутри домика оказалось довольно просторное помещение, по обстановке напоминающее больше офис, чем пропускной пункт. Экраны видеонаблюдения на стене пытались это хоть как-то исправить, но поскольку из четырёх работал только один, то получалось это плохо. Как и молоденького паренька в таком же, как и у напарника камуфляже, в данный момент что-то с большим интересом изучающего в мониторе компьютера. При виде начальства и сопровождающих его посетителей, парень отточенным движением клацнул пробел, Alt+Tab2, и тут же изобразил на лице внимание и готовность помогать.

— Петь, оформи граждан, пожалуйста, — бросил Николай Порфирьевич, пройдя к тумбочке и включив чайник. — А я пока нам чайку заварю.

Граждане выстроились возле стола Петра, по очереди подавая ему документы. У деревенских в этой роли выступали идентификационные карточки с чипами, которые они получали, как это ни странно, в городе. Молодой таможенник вставлял карту в приёмник, после чего задавал ряд дежурных вопросов, знакомых любому, кто хоть раз пересекал границу. Получив ответы, он отдавал карточку и переходил к следующему посетителю, тратя на всю процедуру минуты две-три. Когда очередь дошла до Саймона, мутант протянул свой бумажный паспорт. Пётр хмыкнул, сравнил фото в книжице с оригиналом, вбил фамилию и, увидев уже существующую запись, с едва уловимой насмешкой спросил:

— Вернулись на зимовку?

— Это как торговля пойдет, — искренне ответил Грэй.

— Тогда желаю удачи. Наркотики? Оружие?

Мутант молча откинул полу плаща, демонстрируя набедренную кобуру.

— Должен вас предупредить, что применение пистолета разрешается только для самообороны. Любой случай использования будет детально расследоваться органами правопорядка. Любое другое огнестрельное и энергетическое оружие должно быть опломбировано, а использование в чертах города — категорически запрещено. Любая взрывчатка, включая гранаты различных типов, должна храниться в специальных контейнерах. Если у вас нет таких контейнеров, город с радостью предоставит вам необходимое количество. За отдельную плату, разумеется. Луки, арбалеты и пращи пломбировать не обязательно. Всё понятно?

Дождавшись утвердительного кивка, Пётр вернул паспорт, после чего отрапортовал:

— Готово, Николай Порфирьевич.

— Ну, вот и ладушки, — добродушно проговорил начальник КПП, разливая кипяток по кружкам. — Теперь можно и чайку хлебнуть.

— Нам бы в гостиницу… — нерешительно протянул мутант.

— В гостиницу мы всегда успеем, чай не ночь еще. А вот с хорошим человеком чайку попить — тут отказываться нельзя — решительно произнес Купец, протягивая руку за чашкой.

В общем, процесс оформления слегка затянулся. Минут через десять Чин ушёл в машину «подремать, пока тут все наговорятся», а Пётр тихонько запустил свою игрушку, изредка постреливая взглядом в сторону начальства. Ещё через пять не выдержал Саймон, и тихонько встав за спиной младшего таможенника, принялся наблюдать за игрой. Игрушка оказалось какой-то заумной и неспешной космической стратегией, так что мут, в конце концов, просто подтянул стул и уставился в монитор, изредка задавая вопросы или давая советы. Стоит ли говорить, что за это время ни в город, ни из города больше никто не проехал…

В машину загрузились практически заполночь, разбудив крепко спавшего на заднем сиденье Чина. Раздражённый охотник тут же потребовал, чтобы его немедленно доставили до кровати, иначе он за себя не ручается.

— Спокойно! — Купец положил руки на руль и, повернувшись назад, с улыбкой подмигнул Чингачгуку. — Пять минут — и будешь спать в теплой мягкой постельке. Тут неподалёку один хороший постоялый двор есть…

— Стоп! Никаких дворов! — прервал его мутант, протяжно, с хрустом, зевнув. — Сейчас едем прямо на Центральную площадь, там очень хороший отель. В нём и остановимся.

Торговец несколько мгновений недоумённо смотрел на Саймона, а потом осторожно поинтересовался:

— Сёма, ты хоть знаешь, сколько там комната стоит? У нас таких деньжищ сроду…

— Знаю. Так надо, — опять оборвал собеседника мут. А затем произнес волшебные слова. — За мой счёт.

Купец снова уставился на Саймона. В его глазах читалась отчаянная борьба между жадностью и словом, данным еще до отъезда, во всём, что касается продажи найденных артефактов, слушаться своего более опытного спутника. Бурча что-то про ополоумевших людей, которые то за копейку удавятся, то деньгами по сторонам разбрасываются, он завел машину, и путешественники наконец-то въехали в город.

***

Любопытная вещь — история. Давным-давно, в 60-х годах XX века страна, про которую некоторые говорили «половина страны сидит, половина — охраняет», затеяла стройку грандиозной гидроэлектростанции. И построила! Хотя, казалось бы, кто строил, если половина сидит, а половина охраняет? И возникли на берегу Ангары самый крупный (на тот момент) в мире искусственный водоём и самая крупная (на тот момент) в мире ГЭС, способная выдавать тысячи мегаватт энергии. Стоит ли говорить, что для страны, которая еще 15 лет назад лежала в руинах, это было грандиозное достижение, а значимость самой гидроэлектростанции просто невозможно недооценить.

А вот спустя сто лет Братская ГЭС хоть и оставалась грандиозным сооружением, но вот в списке производителей электроэнергии стала лишь очередным пунктом среди множества объектов. Молодая Земная Федерация отчаянно нуждалась в электричестве и планету заполнили АЭС, ГЭС, ТЭЦ, ветряки, солнечные панели, приливные станции, геотермальные станции и множество генераторов на биотопливе, которое исправно поставляли сельские районы.

Спустя ещё сто лет, когда вирус Лихорадки Судного Дня изрядно проредил человечество, Братская гидроэлектростанция вновь вернула себе свою значимость. Атомные, тепловые, ветровые и солнечные аналоги требовали слишком много ресурсов, слишком много обученного персонала для обслуживания, чего остатки людей, в этот момент организующие новые государства, никак не могли себе позволить. Может именно поэтому оставшиеся в Братске специалисты так отчаянно боролись за живучесть ГЭС, старательно ухаживая за плотиной и силовыми установками. Может именно поэтому город Красноярск практически бесперебойно получал электричество, благодаря чему стал одним из первых Техцентров в истории нового мира. Может именно поэтому спустя еще сто лет, бывший Братск, а ныне Энергетик, стал одним из самых маленьких, но в то же время — одним из самых богатых Вольных городов. И может именно поэтому рядом с Центральной площадью Энергетика скромно возвышалось двадцатиэтажное здание отеля «Moscow Plaza». Как, вы не слышали о сети пятизвездочных гостиниц «Moscow Plaza», разбросанных по территориям НТР, Теократии, Конгломерата и самым крупнейшим Вольным городам?

— Что, серьёзно не слышали? — искренне удивился Саймон, заходя вслед за своими спутниками в лифт на минус втором этаже подземной парковки.

— Конечно слышали! — Сердито ответил Купец, вертя головой в поисках невидимого источника музыки. — Про него в каждом современном фильме говорят, будь то боевичок какой или что-нибудь про шпиёнов. Только я не знал, что он у нас в городе стоит.

— Сеть гостиниц «Moscow Plaza» насчитывает более 50 отелей, расположенных в крупнейших городах Республики, друидов, железофилов и вольняг, и принадлежит, кстати, одной очень могущественной Семье из Рас-Вегаса. По сути, наличие такой гостиницы в городе является показателем, что в нём крутятся большие деньги и живут серьёзные люди. А еще это если не самое безопасное место в округе, то, как минимум, в первой десятке. Круче только банки и военные базы.

— Да неужели, — хмыкнул было Купец, однако в этот момент тренькнул звоночек и двери лифта открылись. И первое, что четверо гостей увидели, это пост охраны.

Охранник, сидевший за стойкой, был полностью увлечён изучением мониторов перед собой, а потому гостей отеля поприветствовала лазерная турель, практически бесшумно выехавшая из потолочной ниши.

«Вот засранец» — мысленно усмехнулся мутант, глядя на охранника. Тот продолжал увлеченно разглядывать что-то на мониторах, игнорируя приезжих. Никакой нужды в подобной демонстрации не было, но служивый то ли проявлял бдительность, то ли услышал разговор в лифте через микрофон видеокамеры. Так что Грэй просто проигнорировал сию выходку, в то время как его деревенские спутники даже и не поняли, что это было.

— Доброй ночи, господа! — миловидная девушка за стойкой администратора встретила гостей такой искренней тёплой улыбкой, что мутанту на мгновенье показалось, что он пришёл на свидание. Хотя может это всё потому, что у него больше полугода не было женщины?

— Доброй ночи, Ирина — ответил Саймон, стряхивая с себя секундное наваждение и быстро мазнув взглядом по бейджику, приколотому на аппетитной груди, которую подчеркивал строгий серый пиджачок и ослепительно белая блузка с расстёгнутой верхней пуговкой. Да что же такое?

— Нам бы… кгхм… — прочистил горло мутант, с усилием переводя взгляд на лицо девушки. Личико было озорным, с аккуратным задорным носиком и большими карими глазами, обрамленное кудряшками темных, почти чёрных, волос. — Нам бы два двухместных номера с раздельными спальнями.

— Секундочку, — Ирина лукаво улыбнулась и быстро пробежалась пальчиками по клавиатуре. Затем нахмурилась и с искренней печалью в голосе произнесла. — Есть только одноместные номера и пентхаус.

— Тогда четыре одноместных номера, будьте добры. Рядом.

— Хорошо, четыре одноместных номера. Стоимость два кредита за сутки, минимальное время заказа — 24 часа.

— На трое суток, пожалуйста, — ответил Саймон и скосил глаза на торговца. Существовала определённая опасность, что сейчас у него случиться инфаркт, инсульт или же приступ грудной жабы. Однако Владимир Игоревич держался молодцом. Разве что правый глаз пару раз дёрнулся, да лицо перекосило так, словно молодых яблок наелся…

— Наличные или чип-карта?

Мут ленивым жестом протянул чип-карту, а затем, обернувшись на своих спутников, вдруг добавил:

— Ирочка, если можно — нам повыше. С видом на ГЭС.

Администратор лукаво стрельнула глазками на троицу деревенских и улыбнулась:

— Конечно, никаких проблем. Ваши документы?

Вообще «Moscow Plaza» славилась своим либеральным взглядом на личную жизнь, поэтому вместо документов можно было просто представиться Иваном Ивановым, Джоном Смитом или даже Хуаном Лопесом Д’Артаньяном IV. Но раз уж начали всё официально делать, то почему бы и нет. Будущие постояльцы дружно протянули девушке три карты и одну книжицу. Ирина приняла документы, приложила первую карту к считывающему устройству, быстро вбила какие-то данные и вернула её Чину вместе с электронным ключом от номера.

— Простите, Вам потребуется помощь портье? — всё с той же очаровательной улыбкой поинтересовалась она у Чина, который с озадаченным видом вертел в руках ключ-карту.

— Потребуется, — ответил за охотника Грэй, а затем с искренним наслаждением наблюдал за пантомимой, в которой незаметно подошедший парень в форменной одежде пытался всем своим видом и жестами показать Чингачгуку необходимость следовать за ним, в то время как охотник с мольбой смотрел на Саймона, не понимая, что от него хотят. Наконец портье не выдержал и со словами:

— Следуйте за мной, пожалуйста! — увел свою жертву к лифту. Жертва с обреченным видом поплелась за провожатым, продолжая бросать умоляющие взгляды на оставшихся у стойки компаньонов.

Наблюдая за этой сценкой, староста и Купец дружно заухмылялись, но стоило подойти новому портье — приобрели точно такой же жалостливый вид. Саймон даже не выдержал и помахал ручкой Владимиру, за что был вознаграждён мрачным взором и недовольной физиономией торговца. Тем временем Ирина занялась оформлением мутанта, вручную вбивая необходимые данные в базу. Пока её ручки порхали над клавиатурой, он любовался девушкой, желая, чтобы портье не являлся как можно дольше. Когда же она протянула паспорт и ключ, его сердце ёкнуло — а вдруг? Вдруг девушке-администратору, стоящей в ночную смену захочется подняться вместе с экстравагантным постояльцем в номер и объяснить, как, что и где?

— Простите, но сейчас свободных портье нет, — всё с той же милой улыбкой произнесла Ирина. — Если хотите, вы можете подняться в номер сами или дождаться, пока кто-то из персонала освободиться.

Искренне надеясь, чтобы его лицо не выглядело точно так же, как у Купца до этого, Саймон взял документы и ключ-карту.

— Большое спасибо. Я, наверное, сам, — попрощался он и отправился к лифту.

Поднимаясь на шестнадцатый этаж, мутант долго и с некоторым ехидством изучал себя в зеркале. Как там Чин гориллу описывал? «Как Сёма, только волосатый весь»? В голове при этом смешались досада от неоправдавшихся ожиданий и раздражение от того, что девушка среди четырёх гостей провинциального вида сразу увидела того, кто уже бывал в подобном отеле ранее. Отлично замаскировался, что тут сказать.

— Жениться вам надо, барин! — раздражённо пробурчал себе под нос Саймон, и, выкинув из головы мысли о симпатяжке администраторе, вышел из лифта.

***

Быстро пройдя по коридору и разминувшись с одним из освободившихся портье, мутант оказался возле своего номера. Приложил ключ-карту к замку, открыл дверь и с легким чувством удовлетворения увидел, как в номере зажегся мягкий теплый свет. Вообще, каждый отель «Moscow Plaza» возводился по специальному проекту, однако в каждом из этих проектов использовались и типовые решения. К примеру, одноместные номера, как правило, выглядели идентично: большой зал с панорамным окном, условно разделенный на две зоны — «кухня» и «гостиная». На стороне «кухни» располагались барная стойка с мини-баром, небольшой холодильник, микроволновка, шкаф с посудой и две двери, ведущие в гардеробную и «прачечную», в которой гости, не желающие воспользоваться услугами отеля, могли сами постирать и выгладить свою одежду.

В «гостиной» зоне стояли диван, кресло, несколько стульев, интерактивный стол, который мог служить как обычным журнальным столиком, так и голопроектором, а также парочка тумб и огромная TV-панель на стене. Слева и справа от панели располагались двери в спальню и ванную комнату.

Прикрыв за собой дверь, мут прошел к дивану, аккуратно сложил туго набитый рюкзак, скинул плащ, куртку и прошёлся к барной стойке. Спустя несколько секунд по комнате пробежали блики и рядом с журнальным столиком появилась голограмма девушки в строгом костюме.

— Здравствуйте! Меня зовут Анна! Я виртуальный интеллект и ваш верный помощник на всё время, что вы проведёте в этом номере нашей замечательной сети пятизвездочных отелей «Moscow Plaza». Если у Вас есть какие-то вопросы по доступным услугам, требуется связь с персоналом или вы хотите заказать еду в номер из нашего ресторана, я с радостью Вам помогу. Для активации модуля виртуального интеллекта Вам достаточнопросто произнести «Анна, пожалуйста». Если вас не устраивает мой текущий облик или голос, вы можете сменить их через меню настроек…

— Анна, пожалуйста… — Грэй на секунду заколебался, разглядывая ассортимент мини-бара. Среди не очень большого разнообразия напитков (а что поделать, времена нынче такие) выбор встал между соком, пивом и коньяком. Напиваться не хотелось, но настоящий коньяк он пил давно… Очень давно… Очень-очень давно…

— Режим настроек, смена профиля, — произнес мутант, с некоторым пиететом наливая коньяк в бокал. — Профиль один пять два точка четыре.

По комнате опять прошли блики — и вместо девушки в строгом костюме возникла анимешная девица с большим бюстом в весьма скромных… одеждах. Особую пикантность ей придавали кошачий хвост, которым она постукивала по ноге, и чуть подрагивающие, словно в нетерпении, кошачьи ушки.

— Что пожелаете, Повелитель, няяяя?

С минуту Саймон стоял с полуприкрытыми глазами, наслаждаясь семилетним ароматным напитком и тягучим «няяяяя», образовавшими где-то на подкорке странную смесь блаженства и неловкости.

— Господи, стыдоба-то какая, — наконец пробурчал он себе под нос, любуясь обводами девицы. — Но приятственно!

Вообще, с подобными профилями для ВИ гостиничного номера произошла забавная история. Изначально, когда гостиницы только-только стали оснащать виртуальным интеллектом, существовало всего четыре образа — два мужских и два женских. Затем владельцы наняли в одном из Техцентров команду дизайнеров, чтобы те потихоньку добавляли новые. Ребята исправно делали свою работу, но в определенный момент у них взыграла фантазия. Постепенно, по чуть-чуть, к стандартному набору присоединялись анимешные девицы и юноши. Молодые дизайнеры весьма ответственно подошли к своему детищу и смоделировали не только паттерны беседы и телодвижений, но даже голоса сэйю3, исходя из уцелевших источников XX–XXI века.

Впрочем, как это частенько бывает в жизни, творчество для души хоть и превосходит в качестве творчество на заказ, но настойчиво требует признания. Поэтому среди постояльцев отеля начали гулять слухи о новых уникальных обликах ВИ. Постояльцы начали подходить к администраторам и стыдливо интересоваться, как именно подключить новую услугу, ссылаясь на немногочисленных счастливчиков, которые оной услугой уже воспользовались. Недоумевающие администраторы сначала только разводили руками, но когда обращений стало слишком много и даже посыпались жалобы — побежали к начальству. Высокое начальство, до которого уже дошли слухи (и некоторые особенно ценные гости), вызвало на ковёр дизайнеров и стало разбираться. Поначалу ребят хотели просто вытурить, предварительно наказав рублём, но уж больно велик был ажиотаж, да и выручка подскочила вверх. Поэтому команде дали полную свободу и вскоре к стандартному набору стали прилагаться (за скромную цену, разумеется) новые уникальные образы на любой вкус и цвет, включая совсем мультяшные для самых маленьких…

— Нэко, пожалуйста, — мутант сделал глоток коньяка, ощущая приятное тепло, — заказ еды в номер.

— Что Господин желает, няяя? Шеф уже ушел домой, няяя, поэтому меню ограничено.

— Пицца.

— Какую пиццу господин желает, няяя? Есть «Деревенская», «Мясная», «Морская» и «Маргарита», — называя каждое новое блюдо, Нэко делала небрежный жест рукой, словно перелистывая страницы, демонстрируя указанную пиццу во всей красе.

— Одну среднюю «Деревенскую» и одну среднюю «Мясную». И оставь чаевые! Десять… нет, пять процентов от заказа. — Саймон сделал глоток, и задумался. Затем встрепенулся. — Нэко, поиск по глобальной сети…

— Простите, Владыка, но доступ к глобальной сети не входит в стоимость номера. Желаете подключить, няяя?

— Вот жмоты…

— Няяя?

— Подключай. Первый запрос. Ключевые слова: biofuture, микробиология, генетика… хмм… фармацевтика. Временные рамки поиска: XXI век. Второй запрос. Ключевые слова: новые горизонты, biofuture, микробиология. Временные рамки: вторая половина XXI века. Третий запрос. Ключевые слова: Екатерина Николаевна Донская, доктор наук, микробиология, генетика, новые горизонты. Временные рамки: вторая половина XXI века. — На секунду задумавшись, Грэй добавил. — Четвертый запрос. Ключевые слова: Юрий Ким, селена. Временные рамки: вторая половина XXI века. Выполняй.

— В каком языковом сегменте искать, няяя?

— Русский, английский.

— Произвести перекрестный поиск по всем четырем запросам?

— Да.

Нэко на несколько секунд задумалась, задумчиво постукивая пальчиком по щеке, а затем отрапортовала:

— Готово! Хотите вывести результаты на экран или зачитать вслух, няяя?

— Подожди.

Допив коньяк, Саймон прошествовал в ванную комнату, где с восхищением уставился на огромное джакузи.

— Цивилизация! — с восхищением протянул мутант и включил краны.

Быстро раздевшись, он аккуратно сложил одежду, положив в пределах досягаемости пистолет, и влез в теплую воду. Следующий час мут провёл в блаженной полудреме, наслаждаясь гидромассажем. Прервался только на пять минут забрать пиццу, и опять влез обратно, к упругим водным струям и воздушным пузырькам.

Выбравшись, наконец, из джакузи, Саймон вернулся в комнату, налил себе еще коньяка и, ухватив кусок теплой пиццы, велел Нэко вывести на большой экран результаты поиска. Результаты, правда, несколько разочаровали — может потому, что он и сам не знал, что хотел найти в обрывках информации двухсотлетней давности. Выяснилось, что «BioFuture» — крупный транснациональный концерн с широким спектром интересов, сосредоточенных, главным образом, вокруг генномодифицированных продуктов. В активе — работа на правительство, множество наград, тесное сотрудничество с лунной колонией. В пассиве — ряд скандалов, связанных как с продукцией, так и с заражением фермерских полей генномодифицированными культурами, разработанными для использования в фармакологии.

«Новые Горизонты» — исследовательская лаборатория, подчиненная «BioFuture». Построена неподалеку от Брянска в 2083 году. Странный, на первый взгляд, выбор места обусловлен сложившейся политический и социальной обстановкой — манипуляции с генами к этому времени стали весьма острой темой, служившей не только причиной острых баталий в социальных сетях, но и самых настоящих терактов.

Чуть интересней было изучать биографии Донской и Кима, однако и тут не было ничего такого, за что можно было уцепиться. Оба — блестящие ученые, оба имели по нескольку ученых степеней и опубликованных работ, но одна пошла на руководящее место в «Новые Горизонты», а второй — полетел осваивать космические просторы и заселять Луну. Быстро проглядев общие данные и парочку научных трудов, мутант некоторые время изучал чудом сохранившиеся странички из соцсети, разглядывая фотографии и читая посты. Затем махом допил коньяк, выключил экран и, велев Нэко разбудить его в 8 утра, отправился спать.

***

Утро началось отвратительно. Нет, похмелья не было. Был отвратительно бодрый девичий голос, звучавший у него прямо над ухом:

— Хозяин! Хозяин! Пришло время подвигов!

Сунув руку под подушку в поисках пистолета, Саймон открыл глаза и замер в легком шоке. Эротично изогнувшись и выпятив все свои округлости, Нэко стояла на четвереньках на кровати, в упор глядя на мутанта. Будь она живой девушкой, мутант сейчас бы чувствовал ее дыхание на своём лице.

— А ну кыш отсюда! — брякнул он, рефлекторно махнув рукой.

Изогнувшись в немыслимом сальто, голограмма одним движением оказалась возле двери.

— Вставай, вставай, вставай! Солнышко встречай! Кто рано встаёт, Тот добычу в дом несёт! Няяяяя! — с победным криком подпрыгнула Нэко, устремив вверх правую руку.

— Ёшкин кот! Раньше ты вроде поспокойнее была, — недоуменно пробормотал Саймон, глядя на выкрутасы ВИ.

— Программное обеспечение для виртуальных интеллектов отелей «Moscow Plaza» постоянно совершенствуется и обновляется! — гордо отрапортовала голограмма, поведя ушами. — Наши программисты и дизайнеры прикладывают максимальные усилия, чтобы постояльцы остались довольны.

— Это не может не радовать. — Вздохнул Грэй и поплелся в ванную.

Наскоро умывшись, он приступил к зарядке. Нэко тут же принялась его подбадривать, держа счёт и повторяя все упражнения. Стоит ли говорить, что выглядело это весьма соблазнительно… Так что когда подошла очередь отжиманий, мут, после некоторых нравственных мучений, отключил голограмму и закончил комплекс упражнений в одиночестве. После этого быстро принял душ, доел остатки пиццы, запив её минералкой, и, подхватив рюкзак, отправился собирать команду.

Первым делом Саймон постучался к Чину. Тот восседал на диване и с интересом пялился в экран TV-панели.

— Молодой самец гориллы решил бросить вызов вожаку стаи. — Прокомментировал происходящее на экране голос диктора. — Он встаёт на ноги, издаёт угрожающие звуки и бьёт себя руками по груди…

Повернув голову, охотник некоторое время всматривался в мутанта, а затем начал расплываться в широкой улыбке.

— Сё-ё-ё-м! — вкрадчиво протянул Чин. — А сделай вот так!

Встав с дивана, он принялся переминаться с ноги на ногу, периодически глухо ухая и стуча кулаками по груди.

— Во-первых, у тебя самого неплохо получается — хоть сейчас в клетку. А во-вторых, я ведь не горилла — тресну тебе в лоб и ухо отгрызу.

— А ухо за что? — ошарашено спросил Чин, бросив кривляться.

— Потому что я Огр, а не обезьяна. Собирайся и пошли.

— Скучный ты людоед, Огр. — грустно прокомментировал охотник, выходя вслед за мутантом из номера. — Нет у тебя чувства юмора.

В номере Владимира, к которому Саймон постучался следующим, царила не менее веселая обстановка. Встав в центре комнаты, купец активно пререкался с голограммой ВИ:

— А я говорю, всё закончилось! Будьте любезны, обновите все запасы алкоголя и моющих средств!

— Указанные вами вещи не могли закончиться. Вы просто убрали их в свою сумку. — Судя по всему, эту реплику Анна повторяла уже не в первый раз.

— Убрал, не убрал — не важно! Они закончились. Я вот сейчас из номера выйду с вещами…

— В этом случае мы с радостью восполним мини-бар и средства личной гигиены, но уже за счет постояльца. Однако я настоятельно прошу не выносить из номера халаты и посуду — это будет хищением и администрации отеля придётся применить штрафные санкции.

— Да почему за счет постояльца? У вас же указано — бесплатно!

Быстро оценив обстановку и размеры непонятной кучи на диване, небрежно прикрытой покрывалом, мут произнес:

— Будьте любезны, обновите всё недостающее, а также закажите два фирменных халата и бутылку коньяка. Запишите на счёт номера 1609…

— Не надо ничего обновлять и заказывать! — почти прокричал Купец, свирепо сверкая глазами. — Я хочу своё бесплатное обслуживание!

— Владимир Игоревич, — укоризненно протянул Саймон. — Не нужно спорить с программой-администратором. Она прекрасно знает куда, что и сколько вы употребили, стянули и спрятали. Это её обязанность — обслуживать номер и следить за сохранностью имущества отеля.

— Что значит «следить»? — насторожился торговец. — Это она и за мной следит тоже?

— Конечно. Это же виртуальный интеллект системы «умный дом». Тут датчиков всяких натыкано — грузовик с прицепом не увезет. Поэтому она прекрасно знает, что именно вы сделали с бутылкой пива.

— То есть она вообще всегда следит? Даже когда я в туалете сижу или с женщиной в кровати?

— Всегда. Но если вас успокоит, то, во-первых, все данные наблюдения за номером стираются после выписки. А во-вторых, её всегда можно отключить. — Мут подошёл к гардеробной и открыл дверь. — Вот здесь есть специальная коробочка. Вставляете в нее свой ключ от номера, жмете кнопочку «Отключить» — и вуаля! Общаетесь с администрацией только по телефону или напрямую, за стойкой на первом этаже.

Купец разочарованно засопел, глядя на диван.

— Не надо ничего отключать. — Наконец решил он. — И восполнять пока не надо. Но своё бесплатное обслуживание я еще получу!

Выходя из номера, Грэй только покачал головой. Иногда жажда халявы и наживы настолько сильно туманит людям голову, что никакие аргументы на них уже не действуют.

Благо у Ярослава Александровича всё обошлось без происшествий. Он сам открыл дверь на стук, не воспользовавшись услугами ВИ. Рассадил пришедших вокруг стола, расставил чашки и принялся разливать чай.

— Ну что, сейчас чайку попьем и выходим? — поинтересовался староста, присаживаясь в кресло.

— Да. — Подтвердил мутант, распаковывая рюкзак. — Но сначала еще раз повторим план.

— Может не надо? — брезгливо поморщился Владимир. — Уже сто раз повторяли…

— Значит, повторим в сто первый! — неожиданно жёстко отчеканил Саймон, холодно глядя на торговца. — Я с вами пойти не могу, поэтому хочу быть уверенным в том, что вы не прогадаете в цене и не наговорите лишнего.

— А может, всё-таки, сходишь? — робко поинтересовался Ярослав Александрович.

— Это мы тоже обсуждали, — покачал головой Огр. — У меня с железячниками небольшие разногласия, так что лучше лишний раз не светиться. Поэтому…

Мутант принялся доставать вещи из рюкзака.

***

Брифинг, если его можно так назвать, затянулся почти на час. Саймон подробно объяснял, сколько и почему можно выручить за тот или иной предмет, Купец с интересом слушал, а староста с охотником пили чай, закусывали пиццей (которую пришлось заказать, поскольку никто не додумался ни поужинать, ни позавтракать), любовались в окно на ГЭС и изучали с помощью ВИ повадки горилл. Закончив с объяснениями, мут быстро перебрал вещи в своём рюкзаке. Достав заранее прихваченный сидор, он переложил в него свои нехитрые пожитки, оба бокса со старинными книгами и парочку не особо дорогих артефактов. Всю добычу, предназначенную к продаже, сложил обратно в рюкзак. Затем проверил несколько небольших кровавых пятен, которые старательно ставил еще до отъезда из деревни, затянул и отдал Владимиру.

— Всё! Теперь дело за вами!

Подхватив пожитки, компания вышла из номера и спустилась на первый этаж. Там Саймон сразу же завернул к стойке администратора.

— Здравствуйте! Чем я могу вам помочь? — место Ирочки теперь занимал молодой человек, с такой же доброжелательной, но всё же — дежурной улыбкой.

— Добрый день, Александр. Не подскажете, где в городе можно вылечить серьёзный ожог кислотой? Цена не имеет значения, но вот качество услуг — даже очень.

Александр на секунду задумался.

— Вообще, в городе есть несколько клиник, но если у вас действительно серьёзные проблемы — лучше всего обратиться в Центральный госпиталь. Госпожа мэр со всей ответственностью относится к здоровью жителей города, поэтому он оснащен по последнему слову техники, а работающие в нём доктора обучались и проходили практику в Техцентре № 3 и Дальневосточной Теократии.

— Спасибо. И как нам попасть в Центральный госпиталь?

— Это просто. Выйдя из отеля, поворачиваете налево, проходите два квартала, поворачиваете направо и проходите еще один квартал. Но если хотите, я могу вызвать вам такси.

— Нет, такси не надо, — улыбнулся мут. — Мы пешочком пройдемся. Спасибо.

— Всегда рад помочь, — опять улыбнулся администратор.

Отправившись по указанному адресу, все принялись с интересом озираться. Как-то так получилось, что ни мутант, ни его спутники толком Энергетик не видели. Грэй в свой прошлый визит практически пробежал его насквозь, торопясь убраться подальше. Чин вообще ни разу не был в городе — до недавних пор его единственным интересом в жизни был только лес. Староста и торговец обычно закупались на Северном рынке, иногда заглядывая по делам в здание мэрии. При этом никто из них особо по сторонам не смотрел, предпочитая побыстрее закончить дела и вернуться обратно в деревню.

Однако посмотреть было на что. Уникальность города Энергетик была не только в его ГЭС и богатстве. Дело в том, что благодаря первому и второму, он был полностью отстроен заново — крайняя редкость для Вольных городов. По сути, этим могли похвастаться только Рас-Вегас (который сам по себе создавался с нуля) и Энергетик, поскольку речь шла не просто о новых зданиях, а о планировке города целиком. В то время как в остальных городах обычно просто сносили старое здание и возводили новое, занимаясь перепланировкой в рамках одного или двух кварталов, то сегодняшний Энергетик уже никак не походил на Братск двухсотлетней давности. Около ста лет назад правительство города заказало у киборгов новый проект города с учетом множества факторов: от географии, экономики и экологии до обороны и банального удобства. После нескольких переделок проект был принят и с тех пор город начал приобретать свой современный облик. Старая застройка уничтожалась кварталами, а на освободившемся месте росли новые жилые дома, офисные здания, инфраструктура, парки, развлечения и промышленность. Благо, как выяснилось, мегаватты дешевой энергии, большие деньги и хорошие отношения с одной из самых высокотехнологичных наций современности способны творить чудеса.

Спустя полчаса неспешной прогулки, компания, наконец, оказалась перед главным корпусом Центрального госпиталя. Внутри пришлось отстоять небольшую очередь в регистратуре, после чего их направили на приём к врачу. Сдав упирающегося охотника в указанный кабинет, Саймон, торговец и староста расселись по креслам в коридоре, замерев в тревожном ожидании. Ждать пришлось недолго — уже минут через пятнадцать к ним вышел доктор и, скептически оглядев присутствующую троицу, пригласил всех в кабинет. Сидевший в ложементе диагноста Чин встретил вошедших несчастным взглядом приговоренного к опытам животного. В этот момент вокруг него суетилась медсестра, обрабатывая обезображенную руку какой-то мазью.

— Присаживайтесь, Ярослав Александрович, — врач приглашающее махнул старосте рукой, безошибочно выделив его среди присутствующих. — Будем говорить.

Дождавшись, пока все устроятся, он продолжил:

— Итак, что у нас имеется: сильный ожог кислотой кисти левой руки. Первая помощь, как я понял, была оказана своевременно и на удивление — должным образом. А вот последующее лечение было ни к чёрту. Вам не сидеть на месте надо было, а сразу ехать к нам в госпиталь. — Доктор укоризненно посмотрел на собеседника.

— Да мы сразу как смогли, так и приехали, — виновато протянул староста.

— Я вижу. В общем, положим мы вашего страдальца в стационар на две-три недельки и подлечим. Но тут возникает вопрос: как будем лечить?

— В каком смысле? — насторожился Ярослав Александрович.

— В прямом. Согласно постановлению городского совета, любой обратившийся за медицинской помощью должен её получить в необходимых объемах. Соответственно, в этом случае мы лечим вас бесплатно с минимальными затратами. Полежит ваш охотничек в общей палате, мы его поколем регенератом, помажем мазями и отпустим. Собственно, весь процесс лечения упирается в естественные процессы заживления, а значит, подвижность кисти и пальцев после выздоровления будет ограничена. Кроме того, чтобы ее восстановить, придется значительное время разрабатывать кисть и мазать пораженные участки увлажняющим кремом.

— Так. А какие есть варианты?

— Один вариант — платное лечение. В этом случае мы клонируем кожу, делаем пересадку, и пациент уходит домой довольный и красивый.

— А можно я как-нибудь дома полечусь? — робко подал голос Чин.

— Вы бы, больной, помолчали. Дома вы так до заражения долечитесь. Или просто хотите бионическую руку? Вы скажите, это мы тоже можем, хотя полежать в палате всё равно придётся.

— Не хочу бионическую руку, — обиженно буркнул охотник и замолк.

— Платное лечение. — Твердо произнёс староста. — Сколько стоит?

— Не торопитесь, — успокаивающе ответил врач. — Посидите пока в коридоре, я документы оформлю. Потом заплатите авансовый платёж в кассу, а основная сумма — после лечения.

Дальше всё пошло своим чередом. Доктор оформил документы, а пришедший медбрат увёл Чина куда-то вглубь больницы. Вид у покорителя лесов, в этот момент, был самый что ни на есть мученический. Расплатившись в регистратуре, а также разузнав часы посещений и список разрешенных вещей, Саймон повёл своих подопечных обратно к гостинице. Точнее — в стоявшее рядом здание с громким названием «Энергобанк», в котором заставил старосту и торговца оформить именные чип-карты с максимальным уровнем защиты. Несмотря на то, что всё уже действительно обговаривалось раз сто, Купец всё равно предпринял попытку сопротивления, утверждая, что они сами довезут деньги до деревни. После чего опять был повержен аргументом о глупости ношении в кармане обычной карты, которой может воспользоваться первый встречный и уж тем более — килограммов золота, которые и карман не влезут.

— Ну что? Теперь на станцию техобслуживания? — устало спросил Ярослав Александрович, когда они вышли из банка.

— Вы на станцию, а я пока по округе поброжу. Присмотрюсь, что к чему, — ответил Грэй, поправляя сидор.

— Что ж, удачи тогда!

— Это вам удачи. Главное — не отходите от плана.

— Всё бы тебе по плану, — усмехнулся Владимир, протягивая мутанту руку. — Удача планов не любит.

— Вот и посмотрим! — подмигнул в ответ Саймон, отвечая на рукопожатие.

***

Дождавшись, пока компаньоны скроются из вида, мутант с некоторой тяжестью на душе огляделся вокруг. Во-первых, он не был настолько уверен в успехе предприятия, насколько показывал своим спутникам. И даже не столько из-за того, что они продешевят при сделке — тут он был спокоен, Владимир своего не упустит. Зря, что ли, Грэй столько вдалбливал в него характеристики и приблизительную стоимость товара! А вот уверенности в том, что торговец и староста будут придерживаться легенды и не сболтнут ничего лишнего — тут уверенность таяла…

Во-вторых, легко сказать, что старинная книга стоит больших денег. Где бы вот найти того безумца, который за художественную литературу на практически забытом ныне языке выложит пару-тройку килограмм чистого золота? В конце концов, это не Рас-Вегас, в котором аукционные дома попадались чуть реже, чем бордели. Это спокойный и рассудительный Энергетик, в котором любителя древностей можно встретить разве что в баре или в историческом музее.

Кстати! Саймон с некоторым любопытством уставился на большое здание, на котором большими буквами значилось: «Музей истории Земли г. Энергетик». Когда в свое прошлое посещение города он ехал на такси в сторону северного КПП, разговорчивый водитель прожужжал ему все уши о местных достопримечательностях. В частности, об историческом музее, чей архитектурный облик был полностью скопирован то ли с Лувра, то ли с Эрмитажа, то ли с Британского музея. Планировалось, что в будущем он станет одной из главных приманок для туристов, которые на примере голографических панорам, артефактов, картин и прочих экспонатов смогут увидеть развитие жизни на Земле от амёбы до нынешних дней. К сожалению, пока что по нему бродили только школьные экскурсии да редкие гости из окрестных деревень.

— А почему бы и нет? — спросил сам себя мутант, направляясь к главному входу.

Заплатив положенные 10 копеек в кассе за «взрослый» билет, он прошел вглубь, с большим интересом оглядываясь вокруг. Первый зал встречал посетителей экспозицией, посвященной зарождению и развитию жизни от амебы до динозавров. Большая часть зала была оформлена с помощью экранов и голограмм, однако попадались и экспонаты в виде костей. Главной же достопримечательностью служила большая аниматронная фигура тираннозавра в полную (как утверждалось на табличке) величину. Тираннозавр негромко рычал и делал вид, что вот-вот броситься на назойливых людишек, чем приводил в неописуемый восторг стайку детишек лет семи, столпившихся вокруг экспоната. Стоявшая рядом учительница периодически призывала детей к порядку, а экскурсовод, снисходительно улыбаясь, продолжала рассказывать о повадках страшного хищника.

Улыбнувшись детям (и вызвав этим какое-то оживленное обсуждение среди детворы), Саймон проследовал дальше и как-то незаметно для себя — пропал, полностью погрузившись в историю. Переходя от экспозиции к экспозиции, он с интересом разглядывал ролики, изучал голограммы и разглядывал картины, начисто потеряв счет времени. В себя его привел чуть ироничный голос:

— Здравствуйте, молодой человек. Я вижу, вам у нас понравилось?

Обернувшись, мут увидел пожилого седовласого мужчину небольшого роста, с аккуратной такой же седой бородкой. Вид у него был самый что ни на есть интеллигентно-профессорский, что подчеркивали небольшие круглые очки и твидовый пиджак со вставками на локтях.

— Впечатляет! — Честно признался Грэй. — Очень интересно. Только даже на мой непрофессиональный взгляд, много ошибок.

— Да что вы говорите? — мужчина иронично вскинул бровь. — Это каких же?

— Ну, вот в зале, посвященному Древнему миру у вас одна из голограмм показывает Клеопатру в окружении личной стражи. При этом стража вооружена мечами хопеш4 и не носит доспехов. Я, конечно, не специалист, но к этому времени Египет был давно завоёван греками и вооружение существенно изменилось. Или вот средние века. На стенде, посвященном Японии в тексте сказано, что феодалы дайме5 в качестве военной силы опирались на самураев и ронинов, которые были самураями-наёмниками. Это категорически неверно! Стать ронином для самурая — уже позор! Конечно, всё было не так однозначно, но писать о ронинах, как о наемной военной силе, на которую опирались сёгуны6 и дайме — полный бред. Или вот!

Мутант ткнул пальцем в голограмму, на которой танки с немецкими крестами на борту шли в атаку на танки с красными звёздами.

— Написано: «Атака немецко-фашистских войск на СССР 22 июня 1941 года». А мы видим «Пантеры» и «Тигры», которых на тот день и в помине не было.

— Да? — мужчина заинтересованно уставился на голограмму. — Спасибо большое, будем исправлять. Трудно, знаете ли, работать. Большая часть информации приходит из остатков цифровых архивов. Довольно сложно разобраться, где исторический труд, а где художественная книга или просто запись из социальной сети. Да и дизайнеры порой увлекаются, знаете ли. К примеру, рисовали первую высадку человека на Луну — изобразили Нила Армстронга в силовой броне «Витязь»! Пришлось ругаться, требовать, чтобы перерисовали. Но вы меня заинтриговали, молодой человек! Такие познания! Позвольте угадаю…

Профессор на секунду задумался и продолжил:

— Общие знания по истории с упором на военное искусство, выправка и довольно культурная речь. Наверняка какой-то военный ВУЗ. Вольные города отметаем. В Карлсбурге вас бы просто не приняли — у них жёсткий ценз. Белград тоже не подходит — ни разу не перекрестились, не упомянули Господа. Сталинград? — мужчина с сомнением покачал головой. — Вряд ли. Остаются государственные учреждения. Киборгов отметаем сразу — нет ни одного протеза или импланта. Теократия… Может быть, но вряд ли. Они хоть и твердят о равноправии, но на руководящие посты обычно выдвигают либо потомственных друидов, либо тех, кто до рождения был подвергнут генетической коррекции. Остаётся Республика. На пилота вы не слишком похожи, на водителя танка — тоже. «Кутузовка»?

Саймон замер, судорожно обдумывая варианты.

— А почему киборгов отметаем? Может у меня только внутренние импланты? — наконец выдавил он из себя.

— Ой, помилуйте! — Профессор улыбнулся и махнул рукой. — Во-первых, как вы могли заметить, у нас в городе полным-полно киборгов. Поверьте, никто из них не увлекается исключительно внутренними имплантатами. Более того, обычно все будущие железячники начинают свой апгрейд с рук или ног. А во-вторых, офицерское звание подразумевает ранг, как минимум, эксперта первого класса. А я еще ни разу не встречал эксперта, по которому однозначно нельзя определить расовую принадлежность. Разве что шпион какой-нибудь, но для шпиона, уж простите, у вас внешность не та — слишком запоминающаяся. Ох, еще раз простите, где мои манеры? Позвольте представиться, Андрей Павлович Бурунов, директор этого замечательного музея.

— Семён Ясонович Серов, — представился мут, пожимая директору руку. — Никакой не офицер, просто большой любитель почитать.

— Конечно, конечно, — опять улыбнулся Андрей Павлович. — В деревенской, я так понимаю, библиотеке. Не подскажете, в какой?

— В нашей, перловской, знамо дело!

— А-а-а-а, Перловка! Знаю-знаю. Ваш учитель каждый год к нам на экскурсию детей привозит. Не помню точно, как его зовут — Иван… Иван… Петрович, кажется?

— Иван Фёдорович, — поправил с Саймон, улыбнувшись столь нехитрой проверке.

— Точно, Иван Фёдорович! Простите уж старика, с памятью совсем плохо. В любом случае, спасибо вам за интересный разговор и конструктивную критику — обещаю исправиться. Наслаждайтесь музеем, а я откланиваюсь — дела, знаете ли.

— Андрей Павлович! Подождите секундочку! У меня вопрос как раз по вашей части. Вы не подскажите, нет ли в городе коллекционера, готового приобрести старую раритетную книгу?

— Молодой человек! — доброжелательность директора музея словно сдуло ветром. — Я крайне не люблю, когда кто-то пытается торговать историей. И уж тем более мне неприятны люди, торгующие книгами, которые им не принадлежат.

— Вы неправильно меня поняли, Андрей Павлович! Эта книга вовсе не из деревенской библиотеки, и, боюсь, ей совершенно нечего там делать. — Торопливо проговорил мут, доставая из сидора один из боксов.

При виде упакованной в пластик книги настроение пожилого мужчины снова резко изменилось. Суетливым движением поправив очки, он подрагивающими от нетерпения руками взял коробочку и принялся с благоговением её рассматривать.

— Это же… Это…

— Прижизненное издание на английском языке. Возможно даже — первое. Этикетка повреждена, сложно понять.

— Где же вы её достали?

— В заброшенной лаборатории к северу от Перловки. Там завелась тварь-людоед, так что сейчас наш староста просит киборгов на СТО разобраться с этой проблемой. Возможно, если найдется еще что-то интересное, они поделятся с музеем.

Некоторое время директор музея с трепетом изучал книгу, после чего со вздохом вернул её владельцу.

— Вы правы, Семён. Этой книге нечего делать в обычной деревенской библиотеке. Хотел бы я как-то вас упросить пожертвовать её музею, но подозреваю, у меня не получиться. Но помочь с продажей, к сожалению, вряд ли смогу. Нет у нас таких людей, способных оценить эту книгу и при этом выложить соответствующую сумму. Разве что… — Андрей Павлович ненадолго замер, что-то прикидывая. — Попробуйте обратиться к госпоже мэру. Она вроде интересуется старинными вещами, и уж что-что, а деньги у неё точно есть! Правда, если хотите успеть к ней сегодня, я рекомендую поспешить — рабочий день скоро закончиться.

— Спасибо вам большое, Андрей Павлович. Вы очень помогли. Понимаю, что это не раритетная книга, но позвольте в дар музею презентовать…

Пошарив в сидоре, Грэй достал оттуда несколько предметов и передал их собеседнику. Директор с интересом повертел их в руках:

— Признаюсь, книга была бы намного лучше, но это тоже весьма любопытный экземпляр. Я правильно понимаю, это персональный помощник с гарнитурой и очками?

— Да. Тот самый пейчер, что пришел на смену смартфонам плюс гарнитура и видео-очки. К сожалению, в нерабочем состоянии, но, думаю, если попросить помощи на станции техобслуживания, они вам с радостью помогут. Инфокристалл в пейчере наверняка уцелел, так что, вполне возможно, внутри найдется что-нибудь интересненькое.

— Спасибо, Семён! В самом деле, интересный артефакт! Вы знаете, что даже в таком виде их уцелело довольно мало? — Изучая остатки прошлого, пожилой мужчина автоматически взял лекторский тон. — Персональный помощник работал преимущественно с сетевыми приложениями и после Чумы стал практически бесполезен, поскольку из-за бомбардировок городов сеть интернет вместе с серверами приложений исчезли?

— Предполагаю, — с улыбкой ответил Саймон.

— Ах да, о чём это я! Простите, когда речь заходит об истории, я иногда немножечко увлекаюсь. — Андрей Павлович виновато моргнул.

— Ничего страшного. Спасибо вам еще раз.

Тепло попрощавшись с директором музея, который продолжал с интересом крутить в руках неработающие гаджеты, Саймон поспешил к мэрии.

***

Выйдя на улицу, мутант глубоко вздохнул и огляделся. Слева от него возвышалась громада «Moscow Plaza». Напротив — здание банка. Достаточно было перейти проезжую часть, пройти площадь с фонтаном, на которой предусмотрительные дизайнеры разбили газоны и клумбы, а также высадили множество деревьев. Случайность или нет, но очередной пункт назначения находился здесь же. Здание мэрии располагалось по правую руку, замыкая, а точнее — возглавляя прямоугольник Главной площади.

Минут через десять неспешной прогулки, Грэй поднялся по ступеням, миновал колонны, и прошёл через тяжёлые деревянные двери. Внутри его встретила рамка безопасности и пара охранников, одетых в легкие полимерные доспехи и тактические шлемы. После того, как рамка настойчиво запищала, Саймона вежливо, но твердо попросили сдать колюще-режущие предметы в камеру хранения (благо пистолет, в этот раз, остался в гостиничном номере). Забрав номерок, мут сделал несколько шагов в холл, поднял голову и замер…

Огромный купол, который снаружи привлекал внимание своими размерами, внутри оказался покрыт потрясающей красоты росписью. Неведомый художник умудрился изобразить всю историю Энергетика, от строительства ГЭС во второй половине XX века до недавней перестройки города, создав единую неделимую композицию. Одна историческая веха плавно перетекала в другую, в то время как менее значимые эпизоды переходили с купола на потолок и стены. Даже далекому от искусства бывшему вояке было понятно, что рисовавший был гением.

Из прострации его вывело негромкое покашливание одной из девушек-администраторов. Вздрогнув, Саймон быстрым шагом преодолел расстояние до стойки.

— Здравствуйте! Вы что-то хотели?

— Простите, засмотрелся, — извиняющимся тоном произнёс мут. — Прекрасная и довольно познавательная картина. Большая редкость в наше время.

— Работа Феофана Златорукого! Работа заняла более двух лет даже с учетом современных технологий! При этом художник не взял ни копейки за свой труд. — В голосе девушки отчётливо прозвучала гордость. — Так что вы хотели?

— Я бы хотел встретиться с госпожой мэром.

При этих словах доброжелательность администратора моментально исчезла.

— Госпожа мэр принимает население каждую вторую и четвертую пятницу месяца с десяти до четырнадцати часов. Если хотите, я могу записать вас на ближайшую дату.

За свою жизнь мутант не так часто сталкивался с бюрократической системой, поэтому всегда следовал совету своего сослуживца: «Никогда не кричи на человека в окошке. Никогда не хами человеку в окошке. Не пытайся его запугать, подкупить или пристыдить. Это не получится. Человек в окошке — маленький винтик в системе и строго следует правилам и приказам. По сути, у тебя всего два выбора: либо тихо и спокойно следовать инструкциям, либо запастись харизмой и козырями. Улыбайся и выкладывай карты по одной».

Времени у него было не так много, с харизмой — некоторые проблемы. Оставался только козырь. Маленький, но если правильно разыграть…

— Девушка! — Понизив голос, Саймон склонился над стойкой. — Меня направил к вам господин Бурунов, директор музея истории. Дело касается артефактов дочумной эпохи и совершенно не терпит отлагательств.

— Приём каждую вторую и четвертую пятницу… — повторила администратор, растерянно глядя на посетителя.

— Поверьте, я бы с радостью пришёл в приёмный день, но к этому времени будет уже поздно. Вопрос необходимо решить в ближайшие сутки!

— Подождите минуточку! — Девушка вышла из-за стойки и скрылась за одной из служебных дверей.

Оперевшись на стойку, мут опять принялся изучать роспись на потолке. Шаг за шагом он проходил основные вехи города и гидроэлектростанции, с особенным интересом рассматривая события после Чумы. Вот люди бегут из города, бросая вещи. Вот кучка техников заперлась в помещениях ГЭС, пытаясь выжить и при этом — сохранить электростанцию. Возвращение людей в город, набег бандитов, первый контакт с соседями, еще набег, восстановление опор ЛЭП, авария на одной из силовых установок, прибытие каравана…

— Госпожа мэр примет вас. — Засмотревшись, Саймон не услышал, как администратор вернулась в сопровождении охранника. — Вас проводят.

Быстро окинув взглядом сопровождающего, который мало чем отличался от своих коллег у входа, разве что из оружия имел только пистолет и дубинку, мутант согласно кивнул. Поднявшись на лифте на шестой этаж, они некоторое время кружили по коридорам, вызывая любопытствующие взгляды у встречного персонала и, наконец, оказались в приёмной мэра. Охранник жестом указал на кресло и удалился, оставив мутанта в обществе двух посетителей и секретарши.

Двое гладко выбритых, с аккуратными стрижками, мужчин в строгих костюмах вызывали у Грэя гораздо меньше интереса, чем он у них, а вот секретарша оказалась весьма интересной особой. Что бы ни говорил директор музея, мут до сих пор не встречал в Энергетике киборгов. По крайней мере — настолько близко.

Как правило, устанавливая себе имплантат или протез, люди делятся на три типа: тех, кого это смущает, тех, кто этим гордится, и тех, кому всё равно. Первые стараются установить импланты с минимальным отличием от человеческой анатомии. К примеру, если замене подлежат руки или ноги, то они непременно покрываются искусственной кожей, желательно — с поддержкой температуры человеческого тела. Вторые, наоборот, гордятся изменениями, внесенными в организм, и всячески это подчеркивают, как дизайном имплантатов, так и минималистическим стилем одежды. Третьи же ценят исключительно функциональность, а потому на внешний вид обычно не заморачиваются.

Секретарша была явно из вторых. Брюнетка лет тридцати с суровым лицом носила строгую белую блузку с коротким рукавом, которая наглядно подчеркивала и оттеняла матово-черную поверхность искусственных рук, порхавших над невидимой посетителям клавиатурой. Правый глаз был сделан в виде «нашлепки» и явно имел расширенные функции по сравнению со своими аналогами, изготовленными в виде обычного глазного яблока. Что уже было немного странно, поскольку подобные внешние модели обычно устанавливались сразу парами — чтобы мозг подвергался меньшему стрессу при переходе из одного режима работы в другой. При этом, женщина, похоже, не являлась гражданкой Техцентра — на груди отсутствовал знак с указанием ранга и класса.

Пока Саймон изучал обстановку и прикидывал, какое оружие может быть спрятано в чёрных бионических руках, из кабинета вышел холеный пожилой мужчина. Бросив в сторону мутанта мимолетный, но внимательный взгляд, он уважительно попрощался с секретаршей и стремительным шагом вышел в коридор. Мужчины на диване нетерпеливо заёрзали, но встали только после того, как Ирочка (как назвал ее предыдущий посетитель) разрешающе махнула рукой. Тихонько хмыкнув, мут дождался, пока за ними закроется дверь, и прикрыл глаза.

— Проходите! — Голос секретарши вырвал его из полудрёмы, заставив вскочить и сделать пару шагов к дверям кабинета прежде, чем мозг осознал происходящее. Мутант даже замер на секунду, пораженный реакцией собственного организма — до сих пор подобное могли вызвать всего человек десять и все они были старше по званию.

— Проходите, пожалуйста! — повторная просьба прозвучала из уст Ирочки прозвучала еще более сухо и властно, отчего в кабинет Саймон вошёл чуть ли не строевым шагом.

«Суровая у вас помощница» — чуть не брякнул он, закрывая за собой дверь, но сразу прикусил язык. За гигантским столом в королевских размеров кресле царственно восседала госпожа мэр. Вид у неё был усталый и недовольный.

— Я надеюсь, у вас были веские основания сослаться на Андрея Павловича. — Негромко произнесла она. — Исключительно ради него я даю вам шестьдесят секунд на то, чтобы вы заинтересовали меня. Если у вас этого не выйдет — следующие шестьдесят дней вы проведете в самой паршивой камере, какая только есть у нас в городе.

Она не пугала и не угрожала — просто констатировала факт. Поэтому мут молча выложил на стол оба бокса и сел в одно из кресел, изучая женщину и попутно отсчитывая секунды…

Даже на первый взгляд, управляющая одним из богатейших Вольных городов была не менее уникальна, нежели здание музея или самой мэрии. Миниатюрная женщина лет сорока, в отличие от своих подчиненных, носила черное восточное платье без рукавов (как там оно называется… ципао? чонсам?), богато отделанное вышивкой. Основной темой узора были два тигра, спускающиеся с плеч на грудь и оценивающие собеседника искрящимися на свету янтарными глазами. При этом в самой женщине не чувствовалось ни капли восточной крови, о чём громко заявляли ярко-рыжие волнистые волосы, собранные в тяжелый пучок на затылке и заколотые двумя тяжелыми спицами. Большие зеленые глаза на округлом лице, которое немного сужалось к подбородку, и чуть великоватый носик с горбинкой. Впрочем, основная доля уникальности была не в красоте и царственности госпожи мэра. Грэй готов был поклясться, что горбинка была отнюдь не природной — судя по всему, этот нос когда-то сломали и вовремя не вправили. Косвенно об этом свидетельствовали два длинных тонких шрама, тянувшиеся от самой переносицы через всю левую щёку. Такие, обычно, остаются от тонкого и очень острого лезвия. И горбинку, и шрамы можно легко убрать — даже ехать никуда не придётся. Подобную процедуру с легкостью провели бы в Центральном госпитале, причём наверняка — бесплатно. Однако маленькая рыжеволосая женщина, почему то предпочла оставить и то, и другое…

— Где вы их взяли? — большие зелёные глаза с интересом уставились на мутанта.

«Четыреста восемьдесят четыре Амударья» — мысленно закончил отсчёт секунд Саймон, но вслух ответил:

— В заброшенной лаборатории дочумной эпохи к северу отсюда.

— Не знала, что у нас в округе есть заброшенные лаборатории.

— Никто не знал, кроме деревенских. Но они туда предпочитали не соваться.

— Дайте угадаю — места гиблые? — с легкой усмешкой поинтересовалась госпожа мэр.

Мут утвердительно кивнул.

— Что за деревня?

— Перловка.

— В лаборатории еще осталось что-то интересное?

— Наверное, но скоро неостанется.

— Это почему?

— Понимаете… — Саймон поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее. — Пришёл к нам в деревню незнакомец недавно и давай сразу про лабораторию выспрашивать. Здоровый такой, ростом выше меня будет. Глазки маленькие, бороды не носит, вещички все новенькие — сразу видно, городской. Мы его уж отговаривали, отговаривали, но он упорный оказался — еды прикупил и ушёл. И пропал. Ну, через недельку меня Ярослав Александрович зовет, говорит «Сходи-ка, ты, Семён, на разведку. И Чина с собой прихвати». Мы сходили. Нашли только рюкзак, с железяками старыми, и тварь какую-то, кислотой плюющуюся — она Чину руку чуть не сожгла. Вот староста и решил обратиться на СТО — продать железяки и заодно попросить, чтобы железножо… киборги от твари нас избавили. Ну а как они в лаборатории окажутся, наверняка всё вынесут.

— Какая интересная история! — госпожа мэр откинулась в кресле, с интересом разглядывая собеседника. Выражение благородной усталости сменилось любопытством, а в зеленых глазах забегали озорные искорки. — А что же вы в полицию не обратились? Или ко мне сразу?

— А что полиция сделает? — искренне удивился мут. — Эту тварь надо большим калибром брать, а не автоматиками. А к вам, простите, так просто не попадешь.

«А еще нечего вам с вирусом ЛСД ничего общего иметь» — мысленно закончил он.

— Это да, — вздохнула мэр. — А в рюкзаке было что-то еще интересное?

— Нет. Только старая электроника и пара книг по генетике и микробиологии.

— По генетике и микробиологии… — с некоторым лукавством протянула госпожа мэр, постукивая пальчиками по столу. — И вы решили зайти в музей истории, узнать, кому можно продать несколько старых книг.

— Да. — Подтвердил мутант, слегка насторожившись.

— Хорошо. И сколько вы хотите за эти две старенькие книжечки?

— Двадцать тысяч кредитов.

— Двадцать тысяч? — Пухлые губки госпожи мэра растянулись в широкой улыбке, отчего на щеках появились очаровательные ямочки. — А почему не сто? Или миллион?

— Миллиона у вас нет. А вот от ста тысяч не откажемся.

— За две непонятные книжки на неизвестном языке? Максимум пара тысяч.

— За две старинные книги на английском языке. Восемнадцать.

— С чего вы взяли, что это английский? Вы говорите на мёртвых языках? — зеленые глаза с лукавством уставились на собеседника.

— С электронным словарём — практически на всех, — парировал Грэй.

— Ну, хорошо. Две книги на английском языке, запечатанные в пластиковые коробки. Не достать, не почитать. Четыре тысячи.

— Зато прекрасно смотрятся на полке у ценителя. Шестнадцать.

— Где вы в наше время найдете ценителя? Тем более, с такими деньгами? Шесть.

— В Рас-Вегасе. В первом же аукционном доме. Четырнадцать.

— До Рас-Вегаса путь неблизкий. Да и по пути может многое случиться… И не факт, что там найдутся желающие приобрести две старенькие книжечки неизвестного автора. Восемь тысяч.

— Риск, конечно, есть. Но за прижизненное издание Герберта Уэллса, одного из величайших фантастов XIX–XX века, десять тысяч будут только стартовой ценой на аукционе.

— Да? А я вот о таком ни разу не слышала. — Невинно заметила госпожа мэр.

— Зря. Очень рекомендую.

— Это вы в деревенской библиотеке его читали?

— А что? У нас очень хорошая библиотека, спасибо электронным носителям информации.

Ненадолго в кабинете повисла тишина, прерываемая лишь легким постукиванием ноготков по столу. Затем госпожа мэр поднялась из кресла, подошла к сейфу и после непродолжительных манипуляций положила на стол две чип-карты.

— Здесь десять тысяч. Но есть небольшое условие…

— Какое? — Саймон с некоторой тревогой посмотрел на госпожу мэра, на лице которой опять появилась лукавая улыбка.

— Раз вы теперь такой состоятельный мужчина, может угостите стремительно обедневшую даму ужином и расскажите в подробностях историю, как заполучили эти книги?

Некоторое время Грэй всматривался в эту улыбку, ямочки на щеках, зеленые глаза и два тонких шрама, которые странным образом не портили, но дополняли лицо миниатюрной королевы города. Рассудок вкупе с инстинктами требовали получить деньги, рассчитаться с компаньонами и стремительно покинуть город, желательно — сегодня. Но…

— Согласен. — Улыбнулся в ответ мутант. — Только я не очень осведомлён о местных заведениях. Ресторан в «Moscow Plaza» вас устроит?

— Вполне. Давненько там не была. Говорят, у них новый шеф-повар — большой знаток французской кухни. Кстати, меня зовут Наталья.

***

Назад в отель Саймон летел, как на крыльях. Честно говоря, он уже и забыл, как это вообще бывает — вести девушку на свидание в ресторан. Довольно специфичная внешность, вкупе с особенностями службы к этому не слишком располагали, поэтому большинство его романов были довольно кратковременными интрижками во время отпуска со скучающими отдыхающими дамами. Проще говоря, обычно это была программа типа «бар-постель-кафешка-бар-постель-пока-пока» с незначительными вариациями. А вот так, чтобы в ресторан, где чопорные официанты приносят на большой тарелке едва видимую порцию еды, где все напитки носят труднопроизносимые названия, где цены указаны не в серебряных копейках и рублях, а в полновесных золотых кредитах… Такое было всего три раза.

Поэтому быстро проверив через приложение сумму на чип-картах, Грэй попрощался с госпожой мэром до вечера, вышел из приёмной, небрежно бросив секретарше «Спасибо, Ирочка» (та даже моргнула здоровым левым глазом от удивления), и чуть ли не вприпрыжку направился к лифту. В голове образовалась легкость, в животе — волнующая пустота, а потому сначала он чуть не оставил свой нож камере хранения (о чём предупредительно пропищал номерок на выходе), а потом чуть не взбежал на шестнадцатый этаж отеля по лестнице. Опомнился только на восьмом, когда организм начал подозрительно задыхаться. Проехав на лифте оставшиеся этажи, он постучался в номер к старосте. Шагнул в открывшуюся и дверь и… чуть не был вынесен обратно в коридор мощным запахом перегара.

— Сёма! Ты чертов гений! — стоявший в дверях Владимир Игоревич Купец сделал шаг вперёд, запнулся, и практически рухнул на мутанта, крепко уцепившись за плащ. — Вандеркиндер!

— Вундеркинд, — автоматически поправил мут, внося упившегося торгаша внутрь.

— Умника! Глыбища! Мутантище! — воскликнул тот, и, подтянувшись повыше, попытался облобызать жертву в обе щеки.

Задержав дыхание и старательно уворачиваясь от губ настырного Купца, Саймон внёс упитое тело в номер и аккуратно пристроил на диване. Затем закрыл дверь и мрачно осмотрел открывшуюся взору картину. На столе — початая литровая бутылка водки в окружении тарелок с закуской. На полу, за ножкой, скромно прячутся две её опустевшие сестрицы. В кресле восседает демократически избранный глава деревни Перловка с самым блаженным видом. Увидев мутанта, он приветственно икнул и помахал рукой.

Мысленно застонав, Грэй подтянул стул и, усевшись, налил водки в чистую рюмку. Нет, конечно, он и сам собирался отпраздновать успешное завершение операции, но скорость, с которой это проделали его компаньоны, была просто удивительна. Тем более что никто из них ранее не был замечен в пристрастии к зеленому змию…

— Я так понимаю, всё прошло хорошо? — Холодно поинтересовался мут, разглядывая разомлевшего старосту сквозь рюмку.

— Охрененно прошло! — донесся с дивана счастливый голос Купца. — Словно Боженька благословил!

Ярослав Александрович согласно икнул.

— А поподробнее?

Староста еще раз икнул, почесал бороду и доложился:

— Пришли мы на станцию, говорим — так, мол, и так, хотим древностей продать. Нас сразу в лабаз местный провели. Стали мы вещи выкладывать потихоньку. Ну, они как яйцо увидали, сразу его открывать полезли. Увидали там эту… как её… фрешку твою. Говорят: «Мы типа посмотрим?». Я говорю: «Смотрите». В общем, не успели мы весь остальной шмот из рюкзака достать, как ихний главный подходит к нам так осторожненько и говорит: «Десять тысяч кредитов за всё вас устроит?». Тут Вова выходит, и так решительно ему, прям в лицо…

— ПЯТНАДЦАТЬ!!! — вдруг выкрикнул подскочивший на диване торговец и тут же зажал себе рот обеими руками. Затем подозрительно огляделся по сторонам и громким шёпотом повторил: — Пятнадцать тыщ!!!

— Пятнадцать, — согласно кивнул Ярослав Александрович. — Только, говорит, расскажите, где и как вы всё это достали.

— А вы? — с нарочитой небрежностью в голосе поинтересовался Саймон, продолжая держать в руке рюмку с водкой.

— А что мы? — с хитрецой в голосе переспросил староста. — Мы — как договаривались. Говорим, так, мол, и так, проходил один проходимец, расспрашивал про лабораторию. Потом набрал еды и ушёл. А когда через неделю не вернулся, мы за ним двух охотников послали. И нашли в той лаборатории только рюкзак этот, да чуду-юду склизкую. Вы, говорим, если туда полезете, тварюку эту грохните, пожалуйста, а то она уже одного человека схарчила, а второго чуть без руки не оставила.

— А он?

— Побожился, что всех изведут.

Выслушав отчёт, мутант некоторое время сидел без движения, переваривая полученную информацию. Затем резким движением опрокинул в рот водку, скривился, и с громким стуком поставил рюмку на стол.

— А у тебя как дела? Продал свои книжки? — полюбопытствовал староста, глядя, как мутант снова наполняет рюмку.

— Продал.

— И почём?

— Десять тысяч.

— ДЕСЯТЬ ТЫЩ!!! — задремавший было Купец подпрыгнул на диване, опять зажал себе рот руками и с подозрением заозирался по сторонам. Убедившись в отсутствии лишних ушей, он громким шёпотом выдал: — Десять тыщ!!! Ярик! Это же двадцать пять тыщ будет!

— Десять тысяч за две старенькие книги? Неплохо! — уважительно протянул староста и тоже наполнил рюмку. Затем с сомнением взглянул на возбужденного торговца и накапал немного во вторую. Купец схватил тару, и отчаянно жестикулируя, разразился пламенной речью:

— Ярик! Нам срочно надо в лабраторию, пока туда эти ворюги железножопые не ворвались! Если Сёма с Чином за один раз оттуда на двадцать пять тыщ барахла вынесли, ты прикинь, сколько мы оттуда всей деревней притащим!!! Это же мильоны! Мильярды!!! Ярик, мы будем богаты, как… как… — Владимир ненадолго примолк, уставившись затуманенным взором куда-то в стену. Затем встрепенулся, опрокинул себе в рот рюмку и растерянно заморгал — посуда была пуста.

Ярослав Александрович вытер водку с лица и, воспользовавшись паузой, проникновенно произнёс:

— Вова! Мы не можем пойти в лабораторию.

— Почему? — искренне удивился Купец.

— Потому что нам еще надо в деревню вернуться. А кто нас повезёт, если ты пьяный?

— Я не пьяный! Я чуть-чуть выпимший!

— Тем более! Кто же выпимши за руль садиться?

— Ярик, но они же всё вынесут без нас! — жалобно простонал Купец.

— Не успеют. Ты сейчас быстренько поспишь — и живенько нас обратно доставишь.

— Точно! Проспаться!

Торговец попытался встать с дивана, но его ноги явно были против. Как, впрочем, и весь организм. После нескольких безуспешных попыток, он прилёг на диван и сонным голосом отруководил:

— Ярик, я у тебя тут полежу недолго. Разбуди меня через пару часиков… Поедем… В лабраторию…

Через минуту по номеру разнесся негромкий храп.

— Совсем у мужика крышу снесло от лёгких денег. — Посетовал староста, потянувшись за рюмкой. — Ничего, проспится — одумается.

— А если не одумается? — полюбопытствовал Саймон, поднимая свою.

— Если не одумается — я его сам одумаю! — отрезал Ярослав Александрович. — Меру надо знать. Ну что, вздрогнем?

Мужики «вздрогнули», крякнули, зажевали водочку бутербродами с ветчиной, сыром и солёным огурчиком. Закурили. Помолчали, размышляя каждый о своём.

— Ладно, пойду я, — наконец проговорил Саймон, вставая. — Труба зовёт.

— Какая труба? Куда зовёт? — удивился староста.

— На свидание. — Ответил мутант, чувствуя, как губы помимо воли разъезжаются в глупой, но счастливой улыбке.

***

Утро начиналось отвратительно. На этот раз — именно по той самой, классической причине. Голова пульсировала, мозг явно увеличился в размерах и пытался совершить побег через доступные отверстия, а малейшее движение заставляло вселенную вращаться вокруг и без того пребывающего в смятении организма. Где-то в глубине сознания небрежно всплыла мысль о бренности всего сущего и субъективности бытия. Ибо в данный момент он был воистину центром вселенной. Помирающей, усталой, больной вселенной, готовой взорваться, чтобы породить нечто новое и неизведанное…

Впрочем, остальной организм с этим был однозначно не согласен. Мочевой пузырь требовал избавиться от излишков жидкости, угрожая помирающей «вселенной» сделать отнюдь не Большой взрыв, а маленький мокренький взрывчик. В то же время сухие, как наждак, горло и язык требовали залить в организм холодной прозрачной родниковой воды, ибо баланс жидкостей был грубо нарушен.

Повалявшись в кровати с полчаса, Грэй собрался силами и кое-как дополз до ванной. Облегчился, а потом долго стоял под прохладным душем, ловя губами такую вкусную, такую живительную влагу. Попутно пытаясь вспомнить, как же он так умудрился нажраться…

Оставив двух компаньонов в состоянии нестояния, мутант быстро промчался в номер, где принял душ, попутно бросив одежду в стиральную машину. Потом воспользовался сушилкой, а потому в ресторан спускался вполне чистый (но не бритый) и благоухающий кондиционером для белья. Несмотря на то, что пришёл он минут за пять до назначенного времени, стоило заикнуться об ужине с госпожой мэром, как его тут же проводили в одну из уединенных кабинок, где миниатюрная рыжеволосая владычица с интересом изучала меню.

Поначалу всё было чинно и спокойно. Саймон поздоровался и присел за стол, Наталья, точнее Нат, как она попросила себя называть, сделала заказ за себя и за спутника — что-то из французской кухни. Официант принял заказ и тут же задал закономерный вопрос — что уважаемые гости будут пить? После секундного колебания, мутант выбрал коньяк. «Коньяк, так коньяк» — легко согласилась госпожа мэр, озорно сверкнув зелеными глазами. Далее был чуть скомканный разговор (сам факт свидания, да еще в такой обстановке смущал его неимоверно) из общих фраз. Затем первый тост. Затем второй тост. Разговор стал оживленней, зазвучали шутки. Третий тост, четвертый… Смена блюд, смена опустевшего графина… Они уже не просто разговаривали, а оживленно спорили, обсуждая фантастику XX, XXI и XXIII веков, влияние книг на общество, изменения культурных ценностей… Закончился второй графин, потом третий…

Тут память дала сбой. Как только он не напрягался (на самом деле — никак не напрягался, ибо малейшее напряжение вызывало головную боль), но вспомнить, что было после третьего графина коньяка, он никак не мог. Поэтому мут вылез из душа, натянул трусы и в таком виде прошлепал на «кухню» в попытке сделать себе чашечку кофе. Кофе, конечно, был не настоящий — вкусовые добавки плюс кофеин, но, честно говоря — плевать. По пути споткнулся об одинокий башмак, валявшийся посреди номера. Матюгнувшись, Саймон поискал глазами его братца, не нашёл, а потому просто пнул бедолагу поближе к двери. Поставил чайник, протянул руки к заветной чашке, но тут…

— Хозяин, к вам гости, няяя!

— Брысь под лавку!

— Няяяя??

— Сгинь, говорю!

Мутант устало потёр виски и с ненавистью уставился на TV-панель, куда услужливая Нэко вывела картинку с дверной камеры. Матюгнулся. Словно услышав его слова, Ирочка взглянула в глазок камеры и постучала в дверь. Надо сказать, что наличие бионических рук очень хорошо сказывается на стучании в дверь. Стук получается насыщеннее, громче, можно сказать — убийственнее.

Первая мысль была проста — убежать в спальню, спрятаться под одеялом и сделать вид, что никого в номере нет. Вторая мысль — что-нибудь одеть. Однако услышав стук, Грэй отбросил обе и открыл дверь в том виде, в каком был, выходя из душа.

— Доброго дня. — Холодно произнесла секретарша госпожи мэра.

«Сдохни в муках, пьянь» — мысленно перевёл мутант.

— Разрешите войти.

Чувствуя, что это был не вопрос, он просто подвинулся, пропуская Ирочку в номер. Та практически строевым шагом прошла к столику, развернулась и замерла, протянув ему большой бумажный пакет. Ноги, кстати, у неё были свои, родные. Симпатичные такие ножки, обтянутые строгой серой юбкой до колен.

Вздохнув, Саймон взял пакет, открыл… И озадаченно уставился на левый ботинок, правый братец которого недавно был жестоко пнут и отброшен к стене. На всякий случай он покрутил головой по сторонам, но факты — упрямая вещь. В пакете лежал ЕГО левый ботинок.

— Госпожа мэр просила вам передать, что в своей жизни встречала немало мужчин. Однако вы первый, кто так романтично, красиво и элегантно сбежал со свидания прямо из-за стола, при этом, не заплатив по счёту.

Больше всего ему хотелось провалиться этажей, эдак, на шестнадцать-восемнадцать или хотя бы упасть на колени, выдрать пару клоков волос и подняв руки к потолку, заорать: «Неееееееет!!!». Но благодаря кратковременному параличу большинства мышц в организме, смог только моргнуть, выдавив из себя:

— А как Нат… Госпожа мэр себя чувствует?

— Госпоже мэр сейчас… нездоровится. — Ирочка сурово взглянула на собеседника. — Однако она очень хочет услышать, что же случилось с вами после того, как вы выбрались из шахты лифта. Поэтому сегодня, в восемь часов у вас будет ужин. В семь тридцать за вами заедет машина, поэтому попрошу находиться на месте.

Закончив отдавать распоряжения, секретарша таким строевым шагом направилась к выходу, однако открыв дверь, ненадолго задержалась:

— И будьте любезны, пока у вас есть время — обновите гардероб. В том заведении, где вам предстоит ужинать, существует определенный дресс-код.

----------------------------------------------------

1АВВИП — Аппарат Вертикального Взлёта и Посадки. Он же VTOL–Vertical Take-Off and Landing (англ.), он же «втулка» (сленг).

2Alt+Tab — сочетание клавиш на клавиатуре компьютера, которое позволяет быстро переключиться между активными окнами и приложениями.

3Сейю — японские актёры дубляжа.

4Хопеш — древнеегипетский меч с серповидным лезвием.

5Дайме — крупный феодал в средневековой Японии.

6Сёгун — а точнее — сэйи-тайсёгун. Титул верховного главнокомандующего в Японии на период XII–XIX веков.

Саймон говорит: в теремочке мест нет!

Говорят, депрессия — болезнь интеллигенции и аристократии. Ибо проистекает исключительно от безделия, как умственного, так и физического. В основном — от физического, поскольку трудно предаваться мыслям о бренности всего сущего, после того, как целый день пахал в поле. Или от рассвета и до ужина таскал мешки. Или стоял за станком. В общем, когда организм хочет исключительно жрать да спать, а вовсе не распивать чаёк из фарфоровой чашечки (вино из хрустального бокальчика), пребывая в эмпиреях.

Валяясь на огромной кровати в пентхаусе отеля «Moscow Plaza» и тоскливо глядя в панорамное окно, Саймон склонялся именно к этой точке зрения. Во-первых, потому что хронически не любил зиму. И позднюю осень. И раннюю весну. Любое время года, когда ночи становились длинными, дни короткими, небо закрывали мрачные тучи, а деревья стояли темными корявыми мётлами. Хотя, справедливости ради, стоит заметить, что не любил он именно эти тяжелые свинцовые облака, превращавшие весь день в один большой унылый вечер. Каждый раз, когда Огр смотрел на них, у него необъяснимо портилось настроение.

Во-вторых, за все годы обучения и службы в рядах армии Новой Технократической Республики, никаких приступов депрессии и меланхолии мут за собой не замечал. Да, настроение, бывало, портилось, но с кем не бывает? Да и лечение довольно простое — сходи с друзьями в бар. Хорошая компания, крепкая выпивка, добротная драка и спешный побег от военного патруля отлично изгоняют всякую умственную хворь из организма…

В-третьих…

— Тебе обязательно идти? Ты же до завтра в отпуске, — пробурчал Саймон, скосив глаза в сторону туалетного столика.

— Не ворчи. Подпишу пару бумажек, вставлю пару пистонов и сразу вернусь. Моргнуть не успеешь! — Наташа закончила подводить левую бровь и теперь критически изучала результат. — А ты пока сможешь приготовить свой сюрприз.

— Какой сюрприз?

— Как какой? — Заметив в зеркале его удивленный взгляд, Нат озорно подмигнула. — Разве ты не собирался уйти завтра на рассвете, пока я сплю, оставив на подушке букет алых роз, романтическую записку и какой-нибудь маленький памятный подарок?

Мутант только скрипнул зубами. За всё время, пока они встречались, госпожа мэр не переставала его удивлять. Она бывала по-детски непосредственной и смертельно серьёзной. Умела беззаботно веселиться и тихонько грустить. С удовольствием пила вино, пиво, коньяк и даже самогон. Поддерживала беседу практически на любую тему, спокойно оперируя именами, понятиями и терминами, о которых он и слыхом не слыхивал (приходилось в редкие свободные минуты лезть в глобальную сеть и срочно просвещаться). Владела всеми тонкостями этикета, но, при необходимости, могла обложить оппонента не хуже сапожника. А главное — всегда насквозь видела своего собеседника. Так что в данный момент всё, что ему оставалось, это скрипеть зубами. Потому что такая идея действительно мелькала…

— Даже в мыслях не было, — буркнул он, вновь уставившись в окно.

— Конечно, конечно! — Наталья закончила с бровями и теперь взялась за ресницы. — Ты хотел сделать предложение, жениться и провести рядом со мной всё оставшееся время, воспитывая трёх наших детишек.

— Почему трёх? — хмуро поинтересовался мут, поскольку и такая мысль тоже мелькала.

— Как же? Двух мальчиков и одну очаровательную девочку. Я разве не права? — невинно поинтересовалась Нат, на мгновенье оторвавшись от своего важного занятия.

Уставившись на её озорное лицо, на котором, в данный момент, наблюдался некий диссонанс между левым и правым глазом, Саймон понял, что совершенно не может на неё злиться. Да и депрессия куда-то делась… Однако подобное поведение требовало сурового наказания, поэтому он пошарил рукой возле кровати, нащупал носок и отправил снаряд возмездия в сторону зеркала.

— Всё-всё, молчу-молчу! Хватит бумеранги свои раскидывать — мне же с людьми общаться. Лучше загляни в тумбочку, там тебе сюрприз. Даже два.

Заинтригованный, мутант подполз к тумбочке и достал из верхнего ящика обещанные сюрпризы. Первым оказалась ID-карта на имя Семёна Ясоновича Серова, с фото и местом для отпечатка пальца. Семён Ясонович проживал в деревне Перловка уже тридцать шесть годиков.

— Староста ваш заходил, очень просил переоформить взамен утерянных, — пояснила Нат, хлопая зеркалу накрашенными ресницами. — Жаловался, что балбес один потерял все документы и теперь ему, старому уважаемому человеку, приходиться суетится и восстанавливать всё по новой. Не забудь пальчик приложить для полной официальности.

Саймон ухмыльнулся, мысленно поблагодарив Ярослава Александровича. И с интересом открыл второй сюрприз — тонкую пластиковую папочку. И замер… С распечатки на него смотрел он сам. Только более молодой, гладко выбритый, с капитанскими погонами. Перед глазами плясали сухие строчки: «Грэй, Саймон Джейсонович… Также известен, как: Огр… военные силы Новой Технократической Республики… звание: Капитан… обвиняется в дезертирстве, убийстве гражданских лиц, преступлениях против человечества… статус: мёртв… тело не обнаружено…».

— И что теперь? — холодно спросил бывший капитан, а ныне — дезертир, по кличке Огр.

— А что теперь? — лукаво улыбнулась госпожа мэр.

— Что ты собираешься делать?

— Вот любите вы, мужики, всё усложнять, — вздохнула Нат, глядя на окаменевшее лицо любовника. — Если бы я хотела тебя сдать железячникам, я бы сделала это еще в первый день, пока ты все мои денежки не спустил. А сейчас мне это зачем?

— Вознаграждение? — хмыкнул Саймон.

— Хм… кстати, да. Об этом я не подумала. Сколько там, двадцать тысяч было?

— Разве не сто?

— Ты себе льстишь. То ли пятнадцать, то ли двадцать.

— Так почему ты меня не сдала сразу?

— Потому что мне было интересно. — Наталья пробежалась по щечкам пуховкой. — Пришёл такой здоровяк, на гориллу похожий и давай интеллектом давить. Довольно необычно, подумала я. Хотела даже попросить службу безопасности, чтобы накопали на тебя что-нибудь, но не стала. Решила сама разобраться.

— Разобралась?

— Вполне.

— А можно чуть больше деталей? — сухо спросил мутант, чувствуя, что совершает ошибку.

Госпожа мэр развернулась и, небрежно закинув ногу за ногу, с грустью посмотрела ему в глаза.

— Ты солдат с большой буквы «С». Но служил стране не потому, что считал её своей, а исключительно из гипертрофированного чувства ответственности. Делал всё, что прикажут, потому что знал — так надо. Не боялся запачкать руки. Но в один прекрасный день сделал что-то такое, отчего правительство решило тебя слить. Но сам ты считаешь, что поступил правильно. Из-за своей ответственности и порядочности ты решил просто тихо исчезнуть и никому не мстить, хотя мог бы. Достаточно?

— Вполне.

— Не обижаешься?

— Нет.

Поднявшись со стула, Нат подошла к кровати и присела на краешек. Склонилась над ним и чмокнула в нос

— Милый, не пытайся обмануть эмпата. — прошептала она. — Я чувствую, ты обиделся. Прости, я не хотела…

Эмпат… Еще один сюрприз, который прятался в миниатюрной владычице Энергетика. Если до XX века эмпатия была больше сухим научным термином, то сегодня она обозначала, что у человека имеются зачатки телепатических способностей. Кто-то вырастал, превращаясь в полноценного телепата, способного читать и внушать мысли своему собеседнику. Кто-то — нет, до конца жизни считывая только исключительно эмоции. Впрочем, даже такое маленькое окошко в чужую голову даёт эмпату существенное преимущество перед обычным человеком, что сейчас с легкостью доказала госпожа мэр.

— Ну, может самую капельку. — Проворчал Саймон, сжимая её в объятиях. — Но ответственность у меня самая обычная, а вовсе не гипертрофированная.

— Конечно, конечно… — Почти промурлыкала Нат. — И к дружку своему ты в больничку просто так почти каждый день таскаешься.

— Я просто добрый.

— И поэтому ты не только отдал все деньги деревенским, но еще сделал так, чтобы они их не протеряли в первый же день.

— Я очень добрый. К тому же я отдал только их долю.

— А еще ты упрямый и постоянно со мной споришь!

— Факт! — подтвердил мут. — А еще я знаю парочку способов сделать так, чтобы моя обида совсем-совсем прошла.

— Всего парочку? — лукаво поинтересовалась Наталья.

— Ну, мы можем еще что-нибудь придумать…

— Отлично! — она ловко вывернулась из его объятий и вернулась к зеркалу, поправляя прическу. — Ты пока придумывай, а я побежала. И не забудь придумать мне подарок и ужин в номер! До вечера!

Послав мутанту воздушный поцелуй, Нат выскользнула из номера.

***

Две недели. Именно столько определила себе маленькая решительная женщина на «лёгкий курортный роман с доставкой на дом». Две недели, которые пролетели как волшебный сон. И закончились почти так же…

Нат ушла рано утром, не дождавшись восхода солнца. Притворяясь спящим, Саймон терпеливо дождался, пока она закончит шуршать вещами и тихонько хлопнет дверью. Повернулся на бок, открыл глаза… И восхищенно выругался. На кровати лежала большая картонная коробка, практически полностью скрытая огромным букетом бордовых роз. Из букета кокетливо торчала открытка. И когда только успела? Вчера же никаких роз в номере не было!

«Мой милый Огрик! Мне было очень хорошо с тобой, но, как ты любишь выражаться — труба зовёт! Будешь в следующем году в наших краях — забегай. Только сначала запишись на приём у Ирочки.

Нат.

P.S. Надеюсь, ты говорил правду и твоя мутация передаётся только по мужской линии.»

— Что за…? — растерянно пробормотал мут, вертя в руках открытку.

Намёк вроде бы не самый тонкий, но зная характер госпожи мэр, это легко могло оказаться шуткой. А могло и не оказаться… Мысленно сплюнув, он просто открыл коробку и с любопытством принялся изучать прощальный подарок. Внутри лежал аккуратно упакованный бронежилет. На первый взгляд, это обычный «Сталкер 2М» — гражданская модель производства КТ, обожаемая различным авантюрным элементом за легкость, простоту в обращении и дешевизну. Однако при детальном изучении выяснилось, что это модификация «2М-С», способная выдержать автоматную пулю с минимальными последствиями для организма носителя. Обычно такие модели изготавливались по индивидуальному заказу за бешеные деньги…

Вздохнув, Саймон воспользовался плечиками и повесил бронежилет в шкаф, рядом с плащом. Затем провёл уже привычный комплекс упражнений, привёл себя в порядок и быстро позавтракал в ресторане на первом этаже. Далее по расписанию следовало посещение Центрального госпиталя, в котором Чингачгук готовился к выписке.

Стоит отметить, что охотник, когда-то робевший в непривычной городской обстановке и в окружении высоких технологий, довольно быстро освоился в своей палате. Практически всё свободное время он проводил за просмотром TV-панели с жадностью поглощая содержимое городской видеотеки. В ход шли как фантастические фильмы о космосе, так и образовательные передачи о животных, охоте и даже ремонте. Правда, это всё происходило, пока рядом не было Огра. Но стоило мутанту появиться на пороге палаты, как обычно неразговорчивый Чин начинал ворчать, брюзжать и стенать о том, что его залечивают, перелечивают и вообще — стараются выставить счёт побольше. И хотя умом Саймон понимал, что причиной тому служит значительное расстояние между страдальцем и двумя самыми главными вещами в его жизни — лесом и вдовушкой Василисой, но долго выносить этих словесных излияний не мог. А потому выслушав очередную порцию жалоб, он выкладывал гостинцы и оперативно сваливал. К счастью, сегодня это безобразие должно было закончиться…

Процесс выписки прошёл быстро, к обоюдной радости пациента и персонала госпиталя. Врач торжественно заявил, что больной уже не больной, а вполне себе здоровый. Охотник на радостях подмахнул все документы, включая отказ от претензий и окончательный счёт. После чего мутант расплатился на кассе, и напарники вернулись в отель.

— Каковы дальнейшие планы? — поинтересовался Грэй, с комфортом расположившись на диване и с удовольствием наблюдающий за тем, как приятель изучает обстановку пентхауса.

— Да никаких, особо, — пожал плечами тот. — Ружьишко надо прикупить взамен утерянного и назад, в деревню. Вернусь — сразу Василисе предложение сделаю. Только не знаю пока, как возвращаться. Попутку вряд ли поймаю, а пешком всё-таки долго.

— Ну, с оружием проблем не будет — есть тут один хороший магазинчик на примете, — принялся вслух размышлять мутант. — С транспортом — тоже. Наймем кого-нибудь на тачке. А ты ничего не забыл?

Чин задумался.

— Вроде нет.

— Кхм… — прочистил горло Саймон, удивляясь недогадливости напарника. — Ты же сам сказал, что хочешь предложение сделать.

— Сказал, — подтвердил охотник. — И что?

— А колечко невесте? Гостинцы сынишке будущему? Маме, папе тоже подарки можно — законом не запрещается. У тебя же еще братья и сестры имеются?

— Да… А что, им тоже надо?

Глядя на растерянного Ратибора, мутант только вздохнул. Правильно истолковав молчание напарника, тот опять задумался.

— Ну, хорошо, — наконец пробурчал Чин. — Убедил. И где здесь можно по-быстрому закупиться?

— Да есть пара местечек, — покачал головой Саймон. — Пойдем, покажу.

Однако первым делом мут потащил приятеля в банк, где охотнику оформили такую же именную карту, какими сейчас щеголяли староста и Купец. Затем Огр скинул напарнику причитающуюся долю, а Чин, в свою очередь, тут же вернул ему всю стоимость лечения.

Поскольку походы по магазинам Саймон не любил, а его напарник — тем более, то для ускорения процесса было решено зайти в ближайший торговый центр. Первым в списке был ювелирный закуток. Конечно, по всем правилам, следовало зайти в одну из тех небольших лавочек, которые так нравились Наташе. Где в тишине и полумраке мудрый старичок с седой бородой предъявит на выбор множество колец, браслетов и других ювелирных изделий, каждое из которых изготовлено вручную и насчитывает историю не в одну сотню лет. Однако прижимистый мутант рассудил, что для деревенской вдовушки вполне хватит фабричной штамповки с небольшим сверкающим камешком.

А вот Ратибор, поначалу не проявлявший никакого энтузиазма к выбору подарков, подобные мысли не разделял. Он долго изучал доступный ассортимент, консультировался с миловидной продавщицей, метался между несколькими вариантами, и, наконец, остановил свой выбор на комплекте из ожерелья, серёжек и колечка. Несмотря на то, что комплект был изготовлен из серебра и топазов, карточку охотника облегчили почти на пять кредитов.

— Да ты посмотри, какая работа! — восхищенно отвечал он в ответ на осторожные намеки мутанта, что набор таких денег не стоит.

— Ручная! — поддакнула продавщица, с некоторым раздражением глядя на Огра. Второй посетитель ей явно не нравился, хотя бы потому, что не собирался ничего покупать. — А посмотрите на чистоту камней! Сейчас такие практически не найти!

— Да я вижу, вижу, — скептически пробурчал мут, так до конца и не убежденный.

После ювелирного приятели направились за подарками для маленького сына Василисы. Будущий муж и отец неспешно прогуливался по магазинам, выбирая игрушки, одежду «на сейчас» и «на вырост», детские книжки и сладости, по-деревенски обстоятельно расспрашивая продавцов о каждом товаре. Неудивительно, что по завершению данного этапа, сидор у Чина за спиной изрядно потолстел, а в руках появились первые пакеты. Далее последовали подарки родственникам, и Саймон окончательно понял, что сегодня они уже никуда не уедут. Не то, чтобы охотник решил скупить разом весь торговый центр, но помимо гостинцев, Чин решил закупиться и вполне рядовыми вещами вроде новой посуды, инструментов и даже постельного белья. В определенный момент пришлось даже идти в отдел доставки, чтобы покупки всё же попали в гостиничный номер — вдвоём приятели явно не справились бы.

Иногда охотника всё же заносило, как, к примеру, с роботом пылесосом. Уж очень импонировал простому мужику агрегат, способный взять на себя заботу о чистых полах в доме. Но тут уже мутант не выдерживал и возвращал приятеля на путь истинный:

— Для этого агрегата нужны моющие средства, которые ты вряд ли в деревне достанешь. Конечно, Купец на заказ достанет, но денег при этом сдерет — проще самому полы помыть. Я уж молчу про то, что его подзаряжать надо. То есть, опять же, идти к Купцу.

Чин в ответ только хмыкнул, но от своей идеи, похоже, так до конца и не отказался.

Впрочем, бродя со своим напарником по магазину, Грэй тоже не выдержал и прикупил гостинцев. Мирославе — непонятно как уцелевший классический гостиничный звонок на стойку, Святополку — поварскую книгу и несколько пакетиков специй, близняшкам — миниатюрные плееры с наушниками.

— Жмот, — прокомментировал Чингачгук «добычу» мутанта за ужином, когда друзья, устав от беготни, расположились ресторанчике, наслаждаясь покоем в усталых ногах и приятной тяжестью в желудке.

— Транжира, мот, шопоголик, — парировал Грэй.

— Я вот нутром чувствую, что ты опять под умного косишь. Но звучит обидно. Так что — сам жопоголик.

— Не жопо, а шопо. От английского слова «shop», сиречь «магазин». Так называют людей, которые не могут себя контролировать и постоянно что-то покупают.

— Во-первых, я не постоянно покупаю, а только сегодня. Вряд ли я выберусь в город ближайшие лет десять, а в «Универсаме» выбор ограничен, сам видел. А во-вторых, что теперь, сесть на деньги и молиться? — хмыкнул Чин, отпивая пиво из кружки. — Я так думаю, что новый топор или рубаха лучше, чем эта твоя карточка с кредитами в кармане. Особенно, если в кармане дырка.

— Зачем сразу молиться? Можно и по-другому поступить, — задумался мут. — Немного снять, остальное положить в банк под проценты и спокойно жить до конца жизни. А там еще и детям, и внукам останется…

— Вот смотрю я на тебя, Сём, и не понимаю. Ты иногда вроде умные вещи говоришь, а иногда — совершенную глупость. То есть вместо того, чтобы купить что-то нужное, лучше смотреть на циферки? А невесте что сказать? Родителям? Извините, мол, вот вам в подарок коврик прикроватный, три штуки. На остальное денег не хватило, всё в банке под проценты положено.

— Не переходи на крайности. На проценты с твоей доли можно особняк из ковриков построить. Но робот-пылесос, на мой взгляд, уже слишком. Разве что ты действительно дом из ковриков построишь. Специальные моющие средства заливай, липездричеством подзаряжай, а если сломается — придётся сюда, в Энергетик, везти. В деревне чинить его некому.

— Молод был, неопытен. Погорячился немного, — буркнул охотник. — Но сидеть на деньгах и смотреть на процентики — это всё равно не дело.

— Тогда выпьем за золотую середину, — предложил тост Саймон, поднимая свою кружку.

— За середину! — поддержал Чин. — Но робота-уборщика я всё равно куплю!

***

Ночевал охотник у приятеля в пентхаусе.

— Зачем лишние деньги тратить? — хитро усмехнулся он, устраиваясь на свободном диване.

Саймон, который до этого иной мысли и не допускал, внезапно ощутил острое желание пинками вытурить напарника из номера. С некоторым усилием сдержав свой неожиданный порыв, он только пожал плечами. А наутро Чингачгук потребовал, чтобы его отвели в оружейную лавку, дабы подобрать подходящую винтовку взамен утраченной в неравной борьбе со слизистым монстром. Дабы процесс не затянулся, мутант сразу направился к Дикому Биллу — владельцу довольно большого оружейного магазина, оборудованного тиром. Собственно, большую часть выручки Билл делал отнюдь не на продаже разнообразных орудий для убийства, а на возможности из них пострелять. Нат с удовольствием заходила сюда пару раз в месяц «выпустить пар». Как и добрая половина города, привлеченная богатым ассортиментом и видом самого владельца, который встречал гостей в костюме ковбоя времен Дикого Запада. Костюм (по утверждению хозяина) был полностью аутентичен, включая реплики двух револьверов Кольт Уокер, с которыми он никогда не расставался. Кстати, на английском Билл не знал ни единого слова…

— А почему Дикий Билл? — поинтересовался Чин, когда они подходили к дверям магазина.

— На этот счёт существует множество версий. Сам Билл обожает вечерком за кружечкой пива рассказывать одну из них. Каждый раз — новую. Вроде бы еще ни разу не повторился. Но лично я склоняюсь к мысли, — хмыкнул Саймон, распахивая дверь, — что ровно по той же причине, по которой ты стал Чингачгуком.

— Здравствуй, мой бледнолицый брат! — радушно поприветствовал вошедших хозяин магазина, гремя шпорами. — Где твоя очаровательная скво и что это за неотёсанный джентельмен рядом с тобой?

— Скво на работе. Отпуск закончился и она окунулась в пучину бюрократии, — хмуро отозвался мут. — А рядом со мной Чингачгук — Большой Змей. Пришли мы подыскать себе подходящие огненные палки, чтобы ходить на охоту.

— Сочувствую, брат! — Билл утешающее похлопал гостя по плечу. — Но это был лишь вопрос времени, когда закончится ваш роман. Наша мэр весьма занятая особа и нужды города ставит превыше всего. Даже превыше личной жизни. Но ты не унывай! Хорошее ружье гораздо лучше женщины! Никогда не предаст! Если, конечно, будешь о нём правильно заботиться.

— Да я, собственно, и не унываю… — начал было мут, но владелец магазина уже развернулся к охотнику.

— Скажи мне, мой краснокожий друг, тебя и вправду зовут Чингачгуком?

— Вроде того, — осторожно ответил Чин. — А тебя и вправду зовут Диким Биллом?

— С самого рождения! — побожился Билл. — Помню как папаша мой, упокой Господь его душу, говаривал: «Где карта, Билли? Нам нужна карта!».

— Какая карта? — пробормотал опешивший охотник.

— Не важно! Это совсем другая история. Пойдём, мой краснокожий друг, подыщем тебе оружие, достойное вождя. Семён, ты же у нас не в первый раз — самразберешься?

— Конечно, конечно! Куда рядовому бледнолицему клиенту до последнего из могикан! — язвительно пробурчал Саймон вслед владельцу магазина, который уже утянул Чина куда-то вглубь зала.

Махнув рукой продавцу за прилавком и получив в ответ дежурную улыбку (подобные сцены происходили в магазине постоянно, а потому персонал уже давно перестал реагировать на выходки своего шефа), мут отправился самостоятельно изучать ассортимент. Который, стоит отметить, был весьма и весьма обширен. Дикий Билл старательно поддерживал репутацию одного из лучших торговцев оружием в городе, постоянно расширяя доступный выбор новинками из Конгломерата, НТР, Вольного города Кузни, а также поделками различных умельцев. Даже парочка представителей из Теократии нашлась, хотя обычно друиды закупали «мёртвое» оружие у соседей, предпочитая выращивать что-то «живое» в своих лабораториях. Получалось пока плохо, но уже получалось…

С интересом разглядывая содержимое шкафов, полок и стендов, Грэй обошёл отдел с огнестрелом. Затем побродил среди образцов энергетического оружия, с некоторым любопытством изучая лазерные и плазменные пистолеты, карабины и винтовки. Облизнулся на парочку электромагнитных винтовок (в простонародье — «гауссовок»). Задержался в отделе холодного оружия, рассматривая многочисленные ножи, мачете, мечи, дубинки и прочие смертоубийственные палки. В частности, «Хранителя» — того самого «живого» оружия друидов. На первый взгляд, это был простой костяной нож со слегка изогнутым клинком и односторонней заточкой. По факту — не уступал в прочности своим собратьям из булатной стали, а также мог вырабатывать парализующий или смертельный нейротоксин. За это «Хранитель» взымал скромную плату в виде кровушки владельца, тихонько попивая её с помощью нескольких шипов в рукояти. Кроме того, согласно слухам, появились модели, способные как лечить своего хозяина, так и запоминать его по ДНК. Любой другой человек, взяв в руки такой ножик и не прошедший проверки «свой-чужой», получал ядовитый укол и мог скоропостижно скончаться, так и не успев нарезать хлебушка или колбаски…

Из отдела холодного оружия Саймон вернулся к началу. Несмотря на всё богатство выбора, он решил остановить свой выбор именно на огнестреле.Шататься по лесу, хоть и зимнему, с энергетическим оружием — идея так себе. Полыхнёт какая-нибудь ёлочка — бегай, туши её потом. Гаусовка обладает хорошей пробивной способностью, но вот останавливающая сила у неё, мягко говоря, не очень. Луки и арбалеты, конечно, хороши в умелых руках… Но у него руки к ним не лежали.

Прохаживаясь между стендами, мут принялся придирчиво выбирать подходящий ствол. Продукция Кузни сразу отметалась — несмотря на то, что в узких кругах этот Вольный город считался лучшим производителем средств нападения и защиты, это касалось исключительно образцов, сделанных под заказ и за бешеные деньги. Проще говоря, приезжаешь в город, находишь мастера, платишь, получаешь отличный товар. А вот всё, что шло на экспорт, производилось из низкосортных материалов, стоило дёшево и служило владельцу соответственно.

Из оставшегося также были исключены пистолеты (одного вполне достаточно), пистолеты-пулеметы (не самый лучший выбор для охоты), автоматы, дробовики, охотничьи винтовки, снайперские винтовки, пулемёты, гранатомёты и 120-миллиметровый миномёт. В итоге мутант остановился на такой же «Буре», что сгинула в шахте лифта лаборатории «Новые горизонты».

Универсальный Оружейный Комплекс (УОК) «Буря» был разработан оружейниками Новой Технократической Республики около тридцати лет назад по запросу егерского полка. Вынужденные вести отчаянную борьбу с различными тварями из Диких земель на западных границах молодого государства, егеря отчаянно нуждались в простом, но многофункциональном оружии, позволяющим поразить как бронированную малоподвижную цель, так и что-нибудь мелкое и шустрое. Так появилась эта штурмовая винтовка, совмещающая в себе функции автомата и дробовика.

В отличии от большинства других систем, где дробовик являлся дополнительным модулем и просто устанавливался под ствол, сменяя гранатомёт, в «Буре» он был интегрированным. Верхняя часть комплекса компоновалась по схеме «булл-пап» со штатным магазином на 20 патронов, позволяя вести огонь промежуточным боеприпасом 7.62х36 мм. Нижняя представляла собой дробовик 12 калибра с коробчатым магазином на 5 патронов. Стрельба из обоих стволов велась с помощью единого спускового крючка, переключение осуществлялось с помощью рычажкового переключателя с правой стороны ствольной коробки.

Несмотря на то, что среди других частей «Буря» носила полупрезрительное название «Универсальный Охотничий Комплекс», благодаря своей многофункциональности и надежности она быстро завоевала доверие сначала егерей, а потом и пограничников в целом. Более того, вскоре УОК оценили и на территориях Вольных городов, благодаря чему в казну НТР потёк довольно внушительный ручеёк кредитов.

Окончательно утвердившись в своём выборе, Саймон вернулся к прилавку, где с некоторым изумлением обнаружил Чингачгука, оформлявшего покупку двух охотничьих винтовок, одного карабина 12 калибра и одного пистолета «Аспид», брат-близнец которого сейчас находился в набедренной кобуре мутанта.

— Ты на войну собрался? — удивленно поинтересовался Грэй, разглядывая разложенные на прилавке стволы.

— Одну бате подарю, — коротко пояснил Чин. — А карабин давно хотел.

— А я уж грешным делом подумал, что этот бледнолицый тебя раскрутил по полной программе.

— Я никого никогда не раскручиваю, — с достоинством парировал владелец магазина. — Продаю исключительно то, что нужно человеку. Ты сам-то подобрал, чего хотел, бледнолицый друг моего краснокожего брата?

— «Бурю», универсальный прицел, пару сотен стандартных патронов 7,62, сотню бронебойных. Полсотни картечи 12 калибра, полсотни пулевых. Пару коробок патронов 8.2х24. - перечислил мутант. — Да, и ещё три зажигательные гранаты.

— Сразу видно настоящего воина, — похвалил покупателя Билл, жестом отправляя помощника за товаром. — Коротко, ясно, по существу. Ещё бы оружие нормальное подобрал — цены бы тебе не было.

— Говорю в сотый раз — я не буду брать твой миномёт.

— Зря. Для рыбалки — самое то. Оплата кредиткой или наличными?

— Сначала пристрелять ствол в тире, а потом уже оплата. Кредиткой. И не вздумай включить в счёт патроны для пристрелки.

— Всё-таки ты не благородный воин, — грустно произнёс Билл. — Ты просто мелкий грабитель, готовый обобрать ближнего своего до последней нитки.

— Грабитель, грабитель! — подтвердил Чин. — У нас вся деревня обсуждает, как он сначала ограбил несчастную владелицу «Трактира», после чего несколько раз цинично грабил владельца универсама.

— Да? — удивился владелец оружейной лавки. — А почему вы никому не пожаловались?

— А кому? Он же долю нашему старосте отстегивает и тот его покрывает.

— Правильно говорить не «старосте», а «старейшине», — не выдержал Саймон. — Из образа выбиваешься. Мы в тир сегодня пойдём?

— Кругом коррупция, — сокрушённо покачал головой Билл. — Конечно пойдём. Давай, грабь меня до последнего патрона. Не забудь только занести долю и нашей старейшине, а то она тебе этого не простит.

В общем, и в этот день выехать из города не удалось. Пока пристреляли все купленные стволы в тире, пока Дикий Билл опломбировал и упаковал всё длинноствольное оружие в чехлы (пистолет Чин тут же нацепил себе на бедро), пока расплатились — время перевалило за полдень. Друзья занесли покупки в номер, быстренько перекусили и отправились искать транспорт до деревни. В первой транспортной компании, куда Саймон привёл напарника в очередной неудачной попытке сэкономить время, вежливо улыбнулись и ответили, что занимаются крупными перевозками и ничем помочь не могут. Во второй порекомендовали нанять грузовую втулку1 — у них как раз имеется свободная. Охотник тут же воспылал желанием вернуться в деревню по воздуху, но мутант увёл его прежде, чем тот реализовал своё желание. Поскольку крупные игроки на рынке грузоперевозок закончились, пришлось идти на поклон к малому бизнесу. Однако первые шестеро владельцев грузового транспорта, услышав пункт назначения, только отрицательно качали головами. Лишь седьмой, владелец солидного трёхосного броневика, согласился… Заломив цену аж в три золотых кредита. Не успел Грэй открыть рот, чтобы приступить к ожесточённой торговле, как охотник быстро выложил на стол требуемую сумму.

— Я мог скинуть цену раза в два, — пробурчал Саймон на обратном пути.

— А смысл?

— Смысл в полутора кредитах.

— Сёма, — вздохнул охотник, который уже начал уставать от периодического обострения жадности у своего спутника. — Вот сколько стоит твой пеньхаус, в котором ты сейчас живешь?

— Нисколько, — быстро ответил мут, догадываясь, к чему клонит собеседник. — Всё оплачивают налогоплательщики города Энергетик.

— Хорошо, — покладисто согласился Чин. — А те номера, в которых мы жили по приезду? Два кредита в сутки, насколько я помню?

— Не сравнивай отель уровня «Moscow Plaza» и владельца малогабаритной машинки.

— Тогда поставим вопрос по-другому. Как ты Купцу тогда сказал? «За мой счёт»? Так вот — поездка за мой счёт. Угомонись и получай удовольствие.

— Хорошо, — хмыкнул мут. — Но я всё равно считаю, что за такие бабки в машине должны быть бухло, наркота и бабы.

— Уверен, что если ты доплатишь еще три кредита, то так оно и будет, — улыбнулся Чин. — А я вот человек без пяти минут семейный, и на подобное тратиться не могу.

— Ну не могу же я на глазах у без пяти минут семейного человека пить, курить и тискать легкодоступных женщин. Придётся потерпеть, — сокрушенно вздохнул Саймон.

***

Обратный путь до Перловки был скучен и однообразен. Водила молча крутил баранку, периодически меняясь с напарником, охранник не особо бдительно пялился в окошко, Саймон пялился в планшет, а Чин преимущественно дремал. Зато возвращение в деревню вышло, можно сказать, триумфальным. Согласно давно установившемуся порядку, ворота на ночь закрывались, в то время как часовые старательно высматривали и выслушивали в окружающей ночи всё подозрительное — от лихих людей до плотоядной живности. В случае обнаружения оного, один из часовых срочно слезал с вышки, стучался в ближайший дом, будил жильцов, после чего со всех ног бежал к старосте. Разбуженный мужик тут же подхватывал оружие и шёл к воротам, в то время как его жена отряжала старших детей будить остальных соседей. Такая система хоть и не была идеальной, но позволяла достаточно быстро собрать ополчение для защиты родной деревни.

Охотник хоть и знал о заведенном порядке, но вот своему спутнику рассказать об этом забыл. А потому мутант был изрядно удивлен, когда после небольшого разговора с часовыми и символическим осмотром броневика, ворота распахнулись, явив, в свете фар, толпу недовольных мужиков с оружием в руках. Впрочем, узнав, что в броневике сидят свои, а потому драки не будет, мужики расслабились и тут же решили отправиться в «ТРАКТИРЪ» — послушать свежие городские сплетни. Внезапно объявившаяся женская половина (предположительно, после магических слов «выпить» и «ТРАКТИРЪ») была этому не слишком рада, но после непродолжительных переговоров отпустила мужскую выпить кружечку пива. Но только одну, а потом сразу домой! После того, как мужская половина клятвенно побожилась, что всего одну, максимум — две, толпа постепенно начала рассасываться.

— Мы тебя возле площади тогда высадим, а сами дальше поедем, — сказал Чин, когда народ наконец разошелся и броневик смог въехать в деревню.

— В смысле? А ты разве в корчму не пойдешь? — удивленно спросил мут.

— А мне туда зачем? — в свою очередь удивился охотник. — Мы сейчас до дома доберемся, машину разгрузим, и мужики уже без меня вернутся на постой.

— Логично, — признал мутант, поняв, что его спутнику и в самом деле в корчме делать нечего.

Поэтому в питейное заведение, уже набитое под завязку, он входил один.

— Доброго вечера, многоуважаемая Мирослава! — с улыбкой поприветствовал хозяйку Саймон, подходя к стойке.

— И тебе не хворать, горе-Казанова! — поздоровалась хозяйка, протирая полотенцем вполне чистую на вид пивную кружку.

— Что? — растерялся мут, никак не ожидавший подобного приёма. — Вы о чём?

— Ну, как о чём? Заходил тут недельки три назад Купец, плакался. Мол, окрутила нашего Сёму рыжуха какая-то бесстыжая, со шрамами безобразными на роже. Совсем парень голову потерял. Будет теперь по лабраториям заброшенным бегать, бабе этой книжки старинные забесплатно таскать.

«Спасибо, Владимир Игоревич! Чтоб тебя пронесло пожиже, да после полуночи!» — мысленно выругался Грэй, но вслух сказал только:

— Брешет. Просто встретился с девушкой пару раз в романтической обстановке.

— Ну да, ну да… А правда, что девушка эта — мэр Энергетика, и что она тебя замуж звала?

Судя по всему, ответ на этот вопрос волновал не только Мирославу, но и еще множество народу, поскольку в доселе гудевшем «ТРАКТИРЕ» внезапно стало подозрительно тихо. Даже бряцанье посуды на кухне прекратилось, а в дверях как-то совсем случайно нарисовались любопытные мордашки близняшек.

— Что мэр — правда, — признал мут. — Замуж не звала.

Зал негромко загудел, переваривая полученные сведения.

— А к нам-то ты чего вернулся? — полюбопытствовала хозяйка, продолжая протирать кружку. — Поругались? Или просто поматросил и бросил?

— Не срослось у нас, — осторожно ответил мут, тщательно подбирая слова. — Она дама серьёзная, из высших кругов. А я кто? Авантюрист, голь перекатная…

— В общем, выпнула она тебя, — подвела итог Мирослава под разочарованный шумок зала. — Ну что, обратно заселяться будешь?

— Буду.

— Хорошо. Комнату твою я никому не сдавала, так что как только денежку за бронирование уплатишь, можешь въезжать. Только учти, пора горячая была — себе в убыток держала. А сейчас вообще зима на носу… Придётся оплату поднять, не обессудь!

— Что-что, простите? — искренне удивился Саймон. — Да кроме меня тут ни одного постояльца нет. Какая пора? И какое бронирование? Я же ничего не бронировал!

— Ну, так ты когда в город уезжал, не сказал же, что съезжаешь, правильно? Вот я комнату и придержала. А пока ты там мэром романы крутил, торговец в деревню приезжал. А с ним охрана, водители, помощники. А у меня комната простаивает. Непорядок!

— Хорошо. А зима тут причём?

— Топить надо постоянно, воду греть. Опять же, любишь ты комнату выстуживать, сквозняки устраивать — как не придёшь убираться, так постоянно либо насморк подхватишь, либо спину продует. Я уж молчу про то, что живёшь в лучшей комнате, платишь за неё копейки — а сам вон в городе шикуешь, словно барин какой-нибудь! — последние слова Мирослава чуть ли не прокричала, обвиняющее ткнув в собеседника сияющей кружкой.

«Ну и сука ты, Вова!» — мысленно выругался мутант, поняв откуда ветер дует.

— И сколько же вы теперь хотите за комнату, многоуважаемая Мирослава?

Хозяйка ненадолго задумалась, пожевала губами, что-то мысленно подсчитывая… И разом задрала цену в пять раз. Притихший было зал опять изумленно загудел. Грэй почесал затылок, а затем потянулся к рюкзаку:

— Что же это мы, хозяюшка, всё о деньгах, да о деньгах. Я вот вам подарки из города привёз…

Спустя полчаса ожесточенной торговли ему удалось сбить цену в два раза, отстоять бесплатный завтрак, и даже добавить к нему бесплатный обед и ужин. Впрочем, за последнее стоит благодарить Святополка, который заполучив в свои руки редкие в этих краях специи, строго сказал жене не баловать и тут же умчался на кухню. Да и близняшки, примеряя к ушам новенькие наушники от новеньких плееров, нет-нет, да и бросали на мать укоризненные взгляды. Зато мужики, с большим интересом следившие за процессом переговоров, только потрясённо головами качали — мутанту в очередной раз удалось отстоять репутацию самого прожжённого торгаша и скряги.

— Договорились! — наконец утомлённо воскликнула Мирослава, и опять непроизвольно скосила глаза на старинный гостиничный звонок, удобно расположившийся на стойке. Подарок ей определенно понравился. — Ужинать будешь?

— Буду. И еще пива кружечку… — ответил было Саймон, поворачиваясь к залу, чтобы пройти за свободный столик.

Зал посмотрел на него множеством голодных и недоумённых глаз.

— … всем. За мой счет, — уныло закончил мут.

Зал взорвался восторженным рёвом.

***

Ох, ты зимушка-зима! Что же ты делаешь с простым деревенским людом? Да ничего не делает, на самом деле. Просто когда весь урожай уже собран и лежит в погребах, появляется уйма свободного времени. Конечно, дела домашние никуда не делись, да и к грядущей весне готовиться надо заранее, но… Но свободного времени всё равно много. Конечно, можно сходить в библиотеку, взять у Ивана Фёдоровича хорошую книгу. Можно на киносеанс в выходные (туда же, в библиотеку). В церковь обязательно! В «ТРАКТИРЪ». Но время всё равно остаётся… А потому на первое место выходит обычное человеческое общение. В гостях у соседей по улице или у родственников из соседней деревни, в библиотеке, в церкви, в корчме и просто на улице. Пышным цветом цветут слухи и сплетни, текут из дома в дом пересуды да кривотолки, греют уши наговоры и разговоры…

На сегодняшний день перловская общественность активно обсуждала всего две темы. Второе место занимал Ратибор (он же Чингачгук) — еще недавно был бирюк бирюком, а сейчас поди ж ты… Ума набрался, деньжат подзаработал и Василисе, вдове с ребятёнком на руках, предложение сделал. А всё почему? Потому что с правильным человеком дружбу завёл! Жаль, что одноруким теперь на всю жизнь останется… Что, говорите? В городе новую пришили? Странно. А вот Петрович рассказывал, будто ему железную руку привинтили. Да-да, киборги эти окаянные! Не зря же сам Ярослав Александрович с Вовкой Купцом к ним пороги обивать ездили. Еще Семёна с собой взяли, благо у мужика язык подвешен, рыбам воду продаст, свиньям — сало.

Собственно, после этих слов нетрудно было догадаться, кто же именно занимал первое место в хит-параде деревенских сплетен. Семён Серов, бродяга из городских, но сразу видно — наш, деревенский. Силён, умён, а главное — деньги к нему так и липнут! Жаль, рожей на медведя похож, но это не главное. Главное то, что в Перловке и полугода не прожил, а уже столько для деревни сделал, сколько некоторые за всю жизнь не сделают. Сам староста говорил, что теперь, благодаря Семёну, в следующем году электричество из города протянут — не придётся больше к Вовке на поклон ходить. А ведь еще и Купцу золотишко досталось, и Ратибору на свадебку, да и себя мужик не обделил. Кстати, слыхали, как он в городе мэра ихнего окрутил? Да что вы, как можно! Мэр у них — баба! Да-да, мелкая, рыжая, глаза зеленые — чисто ведьма! Что? Это она его окрутила? Приворожила? Правильно говорят, от городских одни беды! Хорошо, выкрутился мужик, вырвался из силков… Кстати, вот он идёт! Семён! Се-е-емёён!!!…

Первое время Саймон как мог, поддерживал разговор. Рассказывал о городской жизни, делился слухами, сплетнями и анекдотами о жизни городской элиты. По большей части выдуманными, но иногда вполне правдивыми. Но любой разговор постепенно переходил в русло, которое ему совершенно не нравилось. Мужики ненавязчиво намекали, что готовы составить компанию в любом следующем мероприятии. «Только свистни!» — обычно говорили они, подмигивая. Кумушки же заходили с другой стороны… Те, что помоложе, сватались сами. Те, что постарше — сватали дочерей, племянниц, соседок, родственниц из соседнего села.

Поэтому мутант начал прятаться. В библиотеке, у Ивана Фёдоровича. В гостях у старосты. Даже в церковь к отцу Никодиму забегал. Тщетно! Запущенные говорливым Купцом слухи сделали из него человека, способного найти золото в любой помойке. Из-за этого половина снимаемой в корчме комнаты теперь была занята каким-то древним поломанным барахлом, извлеченным деревенскими из самых дальних углов и сданным к нему на проверку.

В общем, ошалев от такого внимания к своей персоне, Саймон не выдержал. Сначала попытался дать в морду Владимиру, но тот благоразумно сказался больным и не казал на улицу носа с самого возвращения мута в Перловку. Даже за прилавок сыновей поставил, несмотря на потенциальные убытки. Поэтому Грэй закупился в «Универсаме» всем необходимым, от котелка и спичек до съестных припасов, мрачно передал торговцу свои наилучшие пожелания и на следующий день свинтил из деревни. Встал с утра пораньше, упаковал припасы и практически крадущимся шагом попытался незаметно выскользнуть из «ТРАКТИРА»…

— Доброго утречка! Куда-то собрался? — протиравшая стол Мирослава оторвалась от своего занятия и с интересом уставилась на беглеца.

— Доброго. Да я это… — замялся мутант. — На охоту. Пойду, кабанчика подстрелю какого-нибудь…

— Кабанчика? Кабанчика — это хорошо, — рассеяно пробормотала хозяйка, продолжая пристально рассматривать своего постояльца. Затем она покачала головой и с некоторой грустью произнесла: — Не ходил бы ты, Сёма. Лучше скажись больным, да в комнате посиди недельку.

— Это почему? — удивился мут.

— Да потому что ты как в лес идёшь, так обязательно себе на жопу приключений находишь! — неожиданно резко рявкнула Мирослава.

— Да какие приключения? Я только до Ангары прогуляюсь, посижу пару дней на бережку, да вернусь. Может зайца какого встречу.

— Ну да, зайца. С рогами, копытами и плюющегося кислотой. Ладно, ты мальчик взрослый, сам знаешь что делать. — Женщина успокоилась так же быстро, как до этого вышла из себя. — Там за стойкой свёрток лежит — захвати с собой. Святополк тебе вчера пирогов напёк, ну и еще немного снеди сложил.

— Аааа…

— Ты когда вчера из магазина вернулся, так отчаянно гремел котелком и прочими железяками, что несложно было догадаться.

— Спасибо! — выдавил из себя Саймон, быстро упаковал свёрток в рюкзак, закинул за спину «Бурю» и поспешил на улицу, пока не рассеялись утренние сумерки.

Правда, скрытно уйти всё равно не удалось — восточные ворота оказались закрытыми. Открывая ворота, охрана настойчиво упрашивала мутанта подождать. Мол, сейчас смена придёт и, освободившись, мужики составят ему компанию в любом начинании. Призвав на помощь всё свое красноречие, Грэй кое-как убедил часовых, что идёт исключительно на охоту, но до конца ему так никто и не поверил. Так что удаляясь стремительных шагом от деревни, благо утоптанная дорога позволяла, он еще долго ощущал спиной их разочарованные взгляды…

***

Поначалу всё шло хорошо. Можно даже сказать — отлично! Шагая по санной дороге, которую деревенские проложили до самой реки, Саймон добрался до берегов Ангары и повернул на север. Неспешно шагая по заснеженному лесу, он наслаждался звуками природы и отсутствием какого-либо рода человеческих существ рядом. Днём сделал привал, быстренько перекусив пирожками, и вновь пошёл вперед, не останавливаясь до самого вечера. После чего расположился на ночлег, разведя костер и установив вокруг стоянки примитивную сигнализацию из лески и нескольких колокольчиков. Сытно поужинал, влез в спальник и некоторое время смотрел в огонь, наблюдая за плясками язычков пламени. Так и уснул…

А вот утро вышло не очень. Во-первых, ночью ударил морозец. Во-вторых, спальный мешок хоть и был весь из себя современный, с подогревом, но мутант влез в него с некоторым скрипом. И чтобы не стеснять движения, пытаясь в случае чего дотянуться до оружия, спальник не застегивал. А потому приходилось несколько раз просыпаться, подбрасывая в угасающий костер новую порцию дров. Впрочем, плотный завтрак, горячий чай и сигарета вернули хорошее настроение, так что дальнейший путь мутант продолжил в самом приятственном расположении духа.

После второй ночёвки, идея Мирославы о том, чтобы запереться в теплой комнате и притвориться больным, стала казаться вполне привлекательной. Саймону даже пришлось напомнить себе, что он, в конце концов, солдат, хоть и бывший, и вообще и не в таких переделках бывал. Правда организм тут же возразил, что никто не молодеет, а ближайший врач находится в двух днях пешего пути. После непродолжительного внутреннего спора, было решено погулять еще денек, а потом уже возвращаться в деревню.

В своё время, Иван Фёдорович в шутку назвал Перловку самым северным оплотом цивилизации. С точки зрения геополитики современного мира, это было категорически неверно — имелись и посевернее, и поцивилизованнее. Однако если мыслить не столь масштабно, то эта мысль вполне имела право на существование. Согласно существующим картам и последним спутниковым снимкам, выше деревни не было ни единого города, села или захудалого посёлка. Зато имелась обширная зелень тайги, разрезаемая узкими ленточками рек. Однако не стоило думать, будто отсутствие видимых населенных пунктов означало отсутствие человека! Под покровом леса, на маленьких полянках, притаилось множество хуторов, в которых небольшими семьями жили лесовики.

Двести лет назад, Лихорадка Судного Дня выгнала человека из города, заставив его прятаться в полях, горах, холмах и, естественно, в лесах. Однако если одни со временем в город вернулись (или основали новый), то другие так и прятались до самой смерти, завещав то же самое своим детям. Временные жилища постепенно превращались в надежные бревенчатые дома, у детей беглецов появлялись свои дети, а завет продолжал передаваться из поколения в поколение…

Хуторяне жили небольшими семьями по 5–8 человек, промышляя охотой, рыбалкой и бортничеством. Кроме того, вели небольшое подсобное хозяйство, пребывая практически на полном самообеспечении. Всё, что не могли сделать сами — выменивали в ближайших деревнях на мёд, воск и пушнину. При этом никогда не заходили в города, подчиняясь запретам предков. Чужаков не привечали, держась со встреченными незнакомцами холодно и отстранённо, однако стрельбу сами не открывали и даже могли помочь.

В общем, когда в поисках подходящего для ночлега места, мутант наткнулся на один из таких хуторов, он ни капли не удивился. Даже обрадовался поначалу, поскольку сегодняшняя ночь могла пройти если не в кровати, то, по крайней мере — в тепле. Поэтому Огр смело направился прямиком к дому, мысленно подбирая аргументы для хозяев, чтобы те и в дом пустили, и ужином накормили, и в баньке попарили. Однако чем ближе он подходил, тем больше в его голову закрадывались сомнения о правильности своего поступка. Небольшой сруб, сложенный из грубо отёсанных бревен, выглядел довольно заброшенным. В какой-то момент Саймону показалось, что в нём вообще никто не живет, однако в одном из окошек он заметил маленький огонёк то ли свечи, то ли лучины, а из печной трубы вился практически незаметный в сумерках дымок.

Стоявшее рядом строение, предположительно — хлев, лишилось ворот в какой-то неравной схватке, о чем свидетельствовали обломки досок на петлях. Теперь там зиял темный провал, из которого не доносилось ни звука. Более того, к хлеву не вело ни единого следа! Как и к двум другим строениям, предположительно бане и сараю. Присмотревшись, мут увидел, что от крыльца протоптаны лишь две узенькие тропки. Одна шла к колодцу, удачно расположившемуся метрах в двадцати от дома. Вторая — к заведению типа «сортир».

С каждый шагом мутант всё больше и больше замедлялся, терзаясь сомнениями. Остановившись возле колодца, он уже решил было повернуть обратно в лес, но тут дверь в сени с грохотом распахнулась, и на пороге возник невысокий силуэт с ружьём в руках. В следующий миг над хутором разнёсся неожиданно тонкий отчаянный вопль:

— ЛОЖИСЬ!!!!

***

Еще во время обучения в Академии, Саймону прочно вбили в голову мысль — интуиция это первый помощник любого человека. Её нужно развивать, её нужно слушать, её нельзя игнорировать. Особенно в экстремальных ситуациях. Главное — не перепутать тихий и спокойный голос интуиции с отчаянными паническими воплями инстинкта самосохранения…

Именно поэтому мутант не стал замирать и поднимать руки вверх, пытаясь успокоить нервного хуторянина. Не стал скидывать автомат с плеча и угрожать. Не стал красиво кувыркаться по снегу, уходя с линии огня. Он тупо упал ничком, успев лишь слегка повернуть голову. Громыхнул выстрел. За ним второй. В этот момент интуиция опять подала голос и Саймон, вскочив на ноги, резво помчался в сторону дома. За спиной раздался громкий раздосадованный рёв упустившего добычу хищника.

От рёва ноги внезапно заработали еще активней, поэтому узенькую тропинку от колодца к крыльцу мут преодолел практически на одном дыхании. Его спаситель предусмотрительно отодвинулся, и в сени Грэй вбежал на полной скорости. Правда, тут же обо что-то споткнулся, ненадолго перешёл в режим свободного полёта, приземлившись практически у задней стенки. Благо, успел немного сгруппироваться и прикрыть руками лицо. За спиной захлопнулась дверь, отсекая единственный источник света, а затем глухо стукнули два засова, преграждая путь нападающему.

Мутант шустро перевернулся на бок, сдёргивая с плеча «Бурю», и выставил ствол перед собой, предположительно — в сторону дверного проёма. В этот момент на дверь обрушился могучий удар, заставивший дерево затрещать от напряжения. Затем ещё один. И ещё. Ожидая, что створка вот-вот разлетится в щепки и неведомый хищник ворвётся в сени, Огр замер, готовясь высадить в противника весь магазин. Однако прошла уже почти целая минута, а новых ударов так и не последовало. Затем с улицы донеслось приглушённое фырканье и скрежет когтей по дереву. Мут перехватил поудобней автомат, и вновь замер в ожидании атаки…

Впрочем, у нападавшего оказались другие планы. Спустя ещё несколько минут томительного ожидания, в течение которых в сенях раздавалось лишь напряженное сопение, в темноте раздался усталый мальчишеский голос:

— Ушёл.

Затем распахнулась дверь в дом и, в тусклом свете, мут увидел пацанёнка лет двенадцати в меховых одеждах и древней двустволкой в руках.

— Заходите быстрее, а то всё тепло выйдет, — неприветливо буркнул паренёк, глядя на валяющегося на полу мутанта.

Грэй поставил «Бурю» на предохранитель и с кряхтением поднялся. Теперь, когда напряжением спало, организм сигнализировал о многочисленных повреждениях различной степени тяжести. Болели ноги и спина — давал о себе знать спринт по снегу в зимней одежде и набитым рюкзаком за спиной. Болели отбитые локти. Болела челюсть, которой он таки приложился об пол, благо хоть язык не прикусил. На лбу явно будет шишка — последствия столкновения со стеной. Хотя, надо признать, в сложившейся ситуации мутант отделался на удивление легко — ни одного перелома и даже вывиха. Поэтому в дверь Саймон шагнул с легкой улыбкой на губах.

Внутри дом оказался столь же неказистым, но основательным, каким и выглядел снаружи. Просторная комната метров пять на пять, у дальней стены которой располагалась добротная русская печь. В центре — большой стол, накрытый к ужину на трёх человек, с парой примитивных светильников, служивших источником того самого тусклого света, который мут разглядел в окне. По сути это были обычные плошки с воском, в котором проволокой были закреплены фитили.

Рядом со столом стояли две большие лавки, служившие одновременно и кроватями. Дополняли обстановку три стула, пара солидных сундуков, шкаф и полки на стенах, заставленные посудой. На первый взгляд мебель казалась грубоватой, но достаточно было приглядеться, чтобы понять — это не так. И стулья, и полки, и даже сундуки были сделаны с большим умением и покрыты тонкой замысловатой резьбой.

Впрочем, поначалу Саймон к обстановке не присматривался — его больше занимали хозяева. Заняв позицию с противоположенной стороны стола, на него внимательно смотрела девушка лет пятнадцати-шестнадцати в таких же, как и паренька, меховых одеждах и повязанным на голове платком. В руках девица сжимала топор, и, судя по всему, в любой момент была готова пустить его в ход. За спиной у неё пряталась девчушка, раза в два младше. Руками девочка обнимала за шею весьма худосочного полугодовалого щенка местной хуторянской породы, который довольно недружелюбно щерил зубы на незваного гостя. Других живых существ в комнате не наблюдалось…

Паренёк, спасший мута от зубов хищника, проскользнул вдоль стены и занял место рядом с сёстрами — в том, что они родственники не было никаких сомнений. Теперь на гостя смотрели четыре пары глаз, в которых удивительным образом смешались враждебность, отчаяние и надежда.

— Привет! Спасибо, что спасли, — вновь улыбнулся Грэй, стараясь выглядеть как можно более дружелюбней. — Меня зовут Семёном.

Старшая сестра открыла было рот, чтобы ответить, но тут раздался тонкий голосок младшей:

— Всё вы врёте! Вас вовсе не так зовут!

Мутант вздрогнул от неожиданности, чувствуя, как заломило виски.

— Хорошо, — криво усмехнулся он, глядя на малявку. — Меня зовут Саймон, но я предпочитаю, чтобы меня называли Семён. А тебя как зовут, маленький телепат?

— Никакой я не телепап! — вдруг надулась та. — Я Видящая! Я смотрю на человека и вижу всякие вещи. Еще животных могу. Но хуже. Вот вы — ПрОклятый! И людоед!

Услышав последнее слово, старшие дети вздрогнули и попытались заслонить говорливую девчонку. Девушка покрепче сжала топор, а паренёк направил на гостя ружье — жест логичный, но абсолютно бессмысленный, поскольку двустволку он так и не перезарядил. Однако малявка вдруг отпустила щенка, выскользнула из своего укрытия и подбежала вплотную к мутанту. Щенок тут же последовал за хозяйкой.

— Да вы не бойтесь, он добрый! — весело крикнула она своим опешившим защитникам. — Просто убегает от других людей.

— Мышка! Вернись немедленно! — взвизгнула старшая сестра, но мелкая не обратила на неё никакого внимания, с большим интересом изучая фигуру Саймона.

— А как можно быть людоедом и не быть людоедом? Вы же не ели людей! Ой! — вдруг спохватилась неугомонная девчонка. — Это же невежливо! Меня Светой зовут, но обычно Мышкой. А это моя сестра Катя. И мой брат Пашка. А собачку зовут Вертихвостка. А Пашка — дурак! Я ему говорила, что вы идете и вас спасть надо, а он не верил!

— Так, стоп! — Саймон присел на корточки и мягко улыбнулся своей говорливой собеседнице. — Во-первых, Мышка, прекрати копаться в моей голове. Это невежливо и от этого у меня жуткая мигрень.

— Простите! — Света смущенно потупила глаза. — Я просто маленькая и ещё плохо себя контоли… контлори… Не всегда получается, вот. Точнее, иногда оно само получается, а я не могу остановить.

— Хорошо. А теперь скажи, почему это я прОклятый?

— ПрОклятые — это такие люди, которые в прошлой жизни много грешили, но еще делали хорошие вещи. За это Господь их проклял, но дал шанс исправиться, если они будут много молиться и всегда поступать хорошо.

— Кхм, — откашлялся мут, не ожидавший услышать в подобной глуши постулаты церкви святого Апокалипсиса. — Ладно, с этим разобрались. Тогда еще вопрос — где ваши родители?

***

Глубоко в лесу, на берегу Ангары, жила семья лесовиков — дед с бабкой, его сын с женой и трое внучат. Жили они крепко и дружно, чтили Божьи заповеди, уважали духов да зверей лесных, а потому всё у них было хорошо. Но однажды пришла в дом беда! Пришла тихо, незаметно, в самом конце лета. В тот день, дед и сын решили дойти до деревни и, как это обычно бывало, обменять дары леса на то, чего лес дать не мог: соль, муку, патроны и еще несколько нужных в хозяйстве вещей. Дело обычное да привычное, но младшая внучка, которую Господь одарил способностью видеть то, что другим не под силу, вдруг расплакалась и кинулась к мужчинам — не ходите, беда случиться! Не послушались они… Дед лишь нахмурился, пожевал ус, да пообещал быть осторожным.

Хоть и не любили лесовики в деревню ходить, но делали это минимум два раза в год. Весной, с плотными тючками пушнины, и в конце лета или ранней осенью, с воском и мёдом. Потому что хоть и богат лес дарами, и Ангара неподалеку — но есть вещи, которые они дать не могли. Ни иголки обычной, чтобы одежду сшить, ни инструментов, чтобы дом сложить или мебель починить, ни соли, чтобы мясо и овощи на зиму заготовить. Ни патронов к стареньким ружьям… Вообще, лесовики обычно охотились с луками и самострелами, но недавно дед увидел в лесу странные отпечатки лап, очень похожие на следы Хозяина тайги. А Хозяина обычной стрелой не возьмешь! Вот и заторопился старик в деревню — патронов не закупали уже, почитай, годка три — вот и вытратились все потихоньку. Так что собрали мужики товар на обмен, вооружились, взяли с собой собак породы особой, лесной, да отправились с утра пораньше за покупками.

Два дня до деревни тропками звериными, заночевать в корчме, отдав хозяйке баночку мёда, с утра в магазине поторговаться и обратно, домой. Четыре дня! Но не вернулись мужчины ни на пятый день, ни на шестой, ни на десятый. Напрасно всматривались в лес старуха с невесткой, убеждая себя, что мужья просто приболели и вот-вот вернутся, исхудавшие, но живые. Напрасно дети молились Богу, духам лесным и тайге. Молчал Господь, молчали духи лесные. Лишь деревья сочувственно шелестели листвой…

А спустя несколько дней пропала и мать. Пошла с утра в малинник неподалеку, ягод набрать, и не вернулась. Встревоженная старуха подхватила последнее ружьецо, что в доме оставалось, взяла с собой старую суку Ветку, велела внукам запереться покрепче, и отправилась на поиски невестки. Вернулась она через полчаса. С окаменевшим лицом, сжимая в руках окровавленный платок, который так любила жена её сына, она коротко бросила:

— Нет у вас больше матери. Хозяин тайги забрал её.

А затем расплакалась, обняла внуков и прижала к себе покрепче.

Так и сидели, наверное, целый час. А потом до самого вечера разгребали сени, вытаскивая оттуда вещи и затаскивая сено для животины. Под самую ночь перенесли в них с десяток курей, да завели одну из двух коз. А под утро, перед самым рассветом, к ним пожаловал сам Хозяин тайги. Выломал с грохотом ворота в хлев и перебил всю живность, что там оставалась. На шум выскочила старуха, прямо с крыльца выстрелив дуплетом в нападавшего, да разве Хозяина этим остановишь? Посмотрел он на старую женщину, да рыкнул угрожающе — прячься, мол, обратно в дом. Не до тебя сейчас…

Хозяин тайги пировал трое суток. И все трое суток люди сидели в доме, со страхом глядя в окна. На четвертый день он ушёл обратно в лес, но и дети, и старуха прекрасно понимали — это ненадолго. Вскоре голод приведёт его обратно и тогда остаётся одна надежда — что двери, окна и крыша, которые они старательно укрепляли, смогут сдержать натиск Хозяина, жадного до человеческого мяса. Поэтому из дома теперь выходили с большой осторожностью. Пока трое осторожно занимаются делами, один обязательно стоит на крыльце и внимательно смотрит по сторонам…

Однако день проходил за днём, а Хозяин тайги не возвращался. Они успели похоронить останки животных из хлева, собрать поспевшие овощи на огороде, даже немного травы накосить для уцелевшей козы, а он так и не появился. Старуха даже подумала, что Хозяин оставил их в покое или даже погиб, но младшая внучка внимательно взглянула на неё и тихонько сказала:

— Он вернется, бабушка. Он просто играет с нами.

И он вернулся. В тот день они всё так же возились в огороде, стараясь собрать как можно больше от урожая. «Теперь перезимуем» — мелькнула тогда мысль у старухи, пока руки механически собирали овощи и складывали в корзину. Рядом трудилась старшая внучка, полностью повторяя движения своей бабушки. Осеннее солнце уже не грело, но работа заставила вспотеть, погрузив людей в транс, превратив в какие-то механизмы по уборке овощей… А потом в уши ворвался громкий крик, за которым последовал выстрел. Очнувшись, старуха уставилась в сторону дома и с ужасом увидела, как из хлева неспешно выходит Хозяин тайги, отрезая им дорогу домой. На крыльце стоит внук, целясь в противника из ружья. За ним прячется младшая внучка, старательно удерживая одного из двух щенков. Второй увязался за ними в огород и теперь сидел рядом с Веткой, прижимая к голове уши и щеря маленькие клычки.

Звучит еще один выстрел. Но что Хозяину тайги это ружье? Он неспешно дошел до дорожки, ведущей к дому, и теперь стоял на задних лапах, насмешливо глядя на людей в огороде. «А ведь он действительно играет» — с ужасом поняла старуха. Хозяин пришёл за добычей, но сейчас предлагал добыче самой выбрать, кто именно умрёт сегодня.

— Я сейчас побегу, а ты замри! — помертвевшими губами приказала старуха старшей внучке. — Дождёшься, пока мы окажемся подальше, и со всех ног помчишься домой! Запритесь там и сидите, пока еда не кончиться! Глядишь, может кто придёт к вам на помощь.

Внучка смотрела на бабушку округлившимися от страха глазами и только мотала головой.

— Будь сильной! Теперь ты старшая. — Едва слышно прошептала старуха, и повернулась лицом к хозяину.

— Я тут! Догони меня, если сможешь! — крикнула она, размахивая руками, а затем бросилась бежать в сторону от огорода и дома.

Вслед за старухой с места бросилась Ветка, словно поняв, что хочет сделать хозяйка. За сукой бросился бежать и щенок. «Дурачок, пропадешь же» — мелькнула в голове мысль у пожилой женщины, но она тут же выбросила её из головы. Хозяин тайги принял её жертву, а потому ей нужно было выиграть как можно больше времени. А для этого надо было бежать, бежать, бежать…

Так дети остались одни. Неделю они вообще не выходили из дома, оплакивая погибших и надеясь, что кто-то из соседей придёт на помощь. Но когда в доме закончилась вода, а из сеней завоняло навозом так, что глаза слезились, пришлось разбаррикадировать двери. Однако Хозяин тайги снова пропал, словно потерял к своим жертвам интерес. Но дети уже поняли, что просто так он не уйдёт, а потому свои вылазки на улицу старались сократить до минимума. Козу привязывали пастись у самого дома, воду набирали практически бегом.

День за днём прошёл почти месяц, и вновь затеплилась надежда, что на этот раз всё — ушёл Хозяин, оставил людей в покое. Нет, не оставил. Вышел из леса и направился неспешно к дому, поглядывая на суетившихся детей с нескрываемым интересом. А в это время старшая сестра пыталась затащить в сени козу, пока брат стоял рядом, сжимая в руках ружьё. Однако животное вдруг заупрямилось, уперевшись всеми четырьмя ногами в землю и само идти отказывалось. Напрасно девушка дергала за веревку, напрасно пыталась тянуть за рога — коза словно вросла в землю. Правда вид у неё был при этом такой, словно она совершенно не понимала, что происходит.

— Оставь её — младшая подергала сестру за рукав. — Он пришёл за своей жертвой. Либо коза, либо мы.

Так они остались без козы, но получили очередную передышку на пару недель. Правда теперь откупаться было нечем, разве что курами… Но что Хозяину тайги эти куры? На один зуб. А потому на улицу вообще теперь старались не выходить. Правда и сам Хозяин словно потерял к людям интерес. Приходил, прогуливался по округе и вновь уходил куда-то по своим делам. Иногда заглядывал в окна, пугая находившихся внутри детей, иногда оставлял на бревнах отметины когтей. Разок даже забрался на крышу, разворотив там приличную дыру. Они тогда решили, что пришёл конец, но Хозяин просто спустился обратно и ушёл.

Собственно, так дети и жили до сегодняшнего дня.

— К нам идёт гость! — вдруг произнесла младшая, замерев с тарелкой в руках.

Брат с сестрой изумленно уставились на малышку. Потом паренёк пожал плечами и подошёл к окошку, внимательно вглядываясь в наступающие сумерки.

— Я никого не вижу, — пробормотал он спустя пару минут.

— Он идёт! — упрямо заявила девочка. — Он нам поможет! Только его надо спасти — Хозяин тайги вернулся!

Старшие дети с тревогой переглянулись.

— А ты уверена? Почитай, почти четыре месяца никого из людей не было, — вымученно улыбнулась старшая сестра.

— Уверена!

— И как нам его спасти? — буркнул брат. — Пусть лучше Хозяин тайги заберет его. Лучше уж он, чем мы.

— Дурак! — малышка со слезами бросилась к висевшему у двери ружью и попыталась его снять. — Нельзя таким быть!

— Ладно, ладно! Иду. — Мальчик накинул тулуп, взял ружьё и вышел в сени…

***

— «Лучше он, чем мы»? Прям так и сказал? — хмыкнул мут, соскребая со дна тарелки остатки овощей.

Замерев на мгновенье, Павел бросил на гостя мрачный взгляд.

— Да, — коротко бросил он и продолжил есть.

Саймон задумался. В глазах паренька он увидел отнюдь не детский максимализм или вызов собеседнику. Там была лишь усталость взрослого мужика, который принял непростое решение, и который готов был за своё решение отвечать. Не должно быть у ребенка такого взгляда…

— Понимаю, — со вздохом произнёс мутант. — Не скажу, что одобряю, но понимаю.

— А я не понимаю! — вдруг воскликнула маленькаяСвета, отложив свою ложку. — Это неправильно! Если человек попал в беду, его надо спасти! Иначе будешь как людоед, хоть и не кушаешь людей. Ой!

Прижав к губам ладошку, девочка пораженно уставилась на гостя. Затем вскочила с места, подбежала к мутанту и крепко обняла, прижавшись лицом к разгрузке.

— Простите, дядя Семён! Я не знала! Я правда-правда не знала! — прошептала она со всхлипом.

— Мышка, я же просил не ковыряться в моих мыслях, — ошарашенно пробормотал Саймон, не зная, как себя вести в подобной ситуации.

— Я не ковырялась! Оно само получилось!

— Что получилось?

— Вы сделали что-то очень плохое, чтобы спасти других людей. Но я не понимаю! Вам плохо, вы убегаете, но считаете, что поступили правильно! Хотя и неправильно!

Мутант поднял глаза и поймал на себе заинтересованные взгляды Катерины и Павла. Похоже, они всецело доверяли способностям младшей сестры и своего гостя уже совершенно не боялись. И были бы не прочь услышать его историю… А вот Саймону было немного не по себе. Маленькая девочка-телепат похоже обладала еще и даром ясновидения. Учитывая, с какой легкостью она считала его даже не прикоснувшись, то этот дар уже сейчас был довольно сильным. Что будет лет эдак через десять!

— Понимаешь, Мышка, — мягко проговорил Грэй, поглаживая девочку по голове. — Жизнь — штука сложная. Иногда она подкидывает ситуации, когда приходится выбирать между одним злом и другим. И потом нести ответственность за свой выбор. Твой брат выбрал. К счастью, рядом оказалась ты, чтобы его поправить — и теперь я сижу здесь, живой и невредимый. Рядом со мной никого не было…

На минуту в комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь треском фитиля в светильнике. Поняв, что продолжения истории не будет, Катерина принялась собирать посуду и расставлять чашки.

— Простите, — чуть виновато сказала она, разливая горячий отвар лесных трав из большого закопченного чайника. — К чаю у нас ничего нет.

— Зато у меня есть, — улыбнулся мут, подтягивая свободной рукой рюкзак.

Немного повозившись, он жестом фокусника извлек на свет две плитки молочного шоколада. Шоколад, конечно же, был ненастоящий — с какао-бобами в начале XXIV столетия были некоторые проблемы. Впрочем, подобная мелочь никого из присутствующих не остановила. Глядя, как дети осторожно, но в то же время — с жадностью поглощают лакомство, Саймон подумал о том, что за последние три месяца им пришлось перенести больше, чем многим — за всю свою жизнь. А затем в голове отчётливо прозвучал голос госпожи мэра: «Гипертрофированное чувство ответственности».

— Ладно, — со вздохом произнёс он. — Вернемся к нашим баранам. Хозяин тайги — это кто?

Дети озадаченно переглянулись.

— Хозяин тайги — это Хозяин тайги, — снисходительно бросила Катерина, словно маленькому ребенку.

— Информативно. А точнее? Я уже понял, что это не человек. Это медведь? Тигр? Какой-то мутант?

— Папа говорил, что в деревне его называют «урса», — нерешительно ответил Павел.

И тут мутант крепко задумался. Собственно, именно этого ответа он ожидал и именно этого ответа совершенно не хотел услышать. Урса был одним из первых «подарков», который Дикие земли преподнесли своим соседям. К несчастью, он до сих пор оставался одним из наиболее опасных и паскудных вещей современного мира, в список которых входили Мастер-штурмовик киборгов, телепаты-палачи из отряда «Синигами» друидов и тактическая ракета с ядерной боеголовкой.

Технически, урса был потомком медведей из зоопарков, заповедников, цирков и прочих мест, где население бывшей Европы держало всякую дикую и не очень живность. Исследуя немногочисленные трупы нового представителя семейства медвежьих, ученые обнаружили генетические маркеры практически от всех представителей рода Ursus, включая белого, бурого и даже гималайского медведя. По самым скромным оценкам, гибрид вышел более чем удачным: средний экземпляр весит около 500 килограмм, достигая полутора метров в холке и более двух — в длину. При этом предпочитает охоту собирательству и совершенно не желает впадать в зимнюю спячку.

Однако, словно всего вышеперечисленного было мало, Дикие земли наделили своё «дитя» весьма живым разумом и мощными телепатическими способностями. Согласно оценкам всё тех же ученых, средний уровень урсы колебался от 50 до 80 Пси по шкале Хаяси2. К счастью, арсенал телепатических трюков у него был довольно ограничен — выследить добычу, подойти поближе, заставив не видеть и не слышать опасности, а потом одним резким ментальным ударом вогнать в состояние панического ужаса, от которого жертва либо застывала столбом, либо неслась со всех ног в пасть охотника. Кстати, за это его нередко называли «Лесным ужасом»… Впрочем, яйцеголовые честно предупредили — наличие высокого (для животного) интеллекта и развитые телепатические способности рано или поздно породят новый вид разумных существ на планете Земля. Когда именно это случиться, никто сказать не мог, но цифры назывались от тысячи до десяти тысяч лет, что, с точки зрения науки, было крайне быстро. А вот с точки зрения политики это было весьма длительным периодом, а потому истреблением нового медвежьего рода никто целенаправленно не занимался — уж больно затратно и хлопотно.

Стоит ли говорить, что все вышеперечисленные черты возводили урсу на вершину пищевой цепочки, с которой он презрительно оглядывал все живое, что попадалось на глаза. Чаще всего, почему-то, попадался «царь природы», то бишь homo sapiens3, который отлично поддавался ментальному воздействию, жил скученно, и в целом представлял собой отличную кормовую базу. Сам же «царь природы» мало что мог противопоставить хищнику-телепату. Во-первых — уже упомянутого мастера-штурмовика. К тому времени, как киборг достигал ранга «мастер», он представлял собой человеческий мозг, заключенный в бионическое тело. Подобный минимум органики предоставлял практически полную защиту к ментальному воздействию, в то время как класс штурмовика обуславливал наличие большого количества высокотехнологичного оружия.

Во-вторых — дроны, управляемые оператором ракеты или хотя бы пара установок РСЗО4. В-третьих — различные высокотехнологические разработки для защиты от псионического воздействия. В-четвертых — телепат со способностями от 60 Пси и выше. Собственно, на этом список заканчивался…

Если у вас под рукой не было ничего из перечисленного, то оставался последний способ. Большая толпа вооружённого до зубов народа окружала предполагаемую лёжку урсы и медленно сходилась к центру, одним глазом выслеживая хищника, а вторым — контролируя соседа. При виде медведя, все начинают бешенную пальбу из расчета, что хотя бы одна пуля из ста да попадёт. Стоит ли говорить, что у данного варианта есть множество минусов, начиная с требуемого количества народа (хотя бы человек 500–600, если совсем по минимуму) и заканчивая убитыми и ранеными от дружественного огня.

Впрочем, у Саймона под рукой не было кучи вооруженного народа, так что этот способ можно было отбросить. Как и не было мастера-штурмовика, дронов, РСЗО или шапочки из фольги. Была только маленькая девочка-телепат. Сильный, но совершенно не обученный телепат.

— А у дяденьки Огра есть план, как победить Хозяина тайги! — вдруг выдала Светлана, торжествующе глядя на брата и сестру.

Катерина и Павел с немым вопросом в глазах уставились на гостя.

— Ну не то, чтобы план. — Смутился от неожиданности мутант. — Скажи, Мышка, а ты умеешь ставить защиту от других телепатов?

— Что? — недоуменно уставилась на него девочка, оторвавшись от облизывания перемазанных в шоколаде пальцев.

— Урса, как и ты, может читать мысли людей. И внушать свои. Ты же чувствовала его? Как он пытался проникнуть к тебе в голову?

— Чувствовала, — задумчиво пробормотала девочка. — Это было очень неприятно. Очень-очень! Как будто какой-то бес хотел съесть мою душу… Но я представила, что я домике, без окон и без дверей, и смотреть ему не во что! И он ничего не увидел!

— Вот-вот! — обрадовался Саймон. — А сможешь сделать так, чтобы он не смог в мою голову посмотреть?

— То есть сделать вас в домике?

— Да.

Девочка опять задумалась, глядя собеседнику в глаза. А в следующее мгновенье у него разом пропали все чувства. Не было ни света, ни тьмы, ни звуков, ни стола под рукой. Не болела шишка на лбу, не чесалась борода… Он даже не мог сказать, есть ли у него тело! Остался лишь скомканный комок сознания в окружении полного и всеобъемлющего НИЧТО! Некоторое время он метался в разные стороны, оставаясь на месте, но пребывая везде. Затем принялся реветь и выть, не издавая ни единого звука….

— Дядя Семён! Дядя Семён! Простите! Я так больше не буду!

Моргнув, мутант так же внезапно обнаружил себя лежащим на полу в позе эмбриона. Зрение, слух, обоняние и прочие чувства полностью вернулись, наполняя внезапно оголодавший по чувствам разум светом, звуками, теплом комнаты, шершавостью досок, покалыванием шерстяного свитера и просто ощущениями конечностей, которыми так замечательно двигать. Даже боль в висках была такая приятная, такая пульсирующая…

Над ним склонились перепуганные детские лица и одна щенячья морда. Увидев, что Светлана готова разреветься, Саймон натужно просипел:

— Я в порядке!

Дети облегченно выдохнули и помогли ему подняться.

— И это ваш план? — с сарказмом поинтересовалась Катя, когда они расселись по местам.

— Не весь. Но большая его часть, — честно признался мут, внутренне наслаждаясь звучанием своего голоса.

— Какой-то неважнецкий план, — хмыкнула девушка и с некоторой опаской взглянула на младшую сестру.

— Просто у меня не получилось, — насупившись буркнула Света. — Я потренируюсь и обязательно получиться!

— А может она просто с Хозяином тайги сделает то же самое, что сейчас с вами сделала? — спросил Павел, и тоже опасливо покосился на сестрёнку.

Саймон задумался, с наслаждением почесывая бороду. Потом отрицательно покачал головой:

— Вряд ли. Даже опытному телепату влезть в голову животного гораздо труднее, чем в голову человека. А уж пытаться зателепать урсу — дело вообще гиблое. Так что Мышка права — нам просто надо немного потренироваться.

Паша переглянулся со старшей сестрой, после чего оба в один голос выдали:

— Хреновый план!

***

Несмотря на то, что дело шло уже к ночи, Саймон решил всё же посвятить немного времени тренировкам. Благо, что Света рвалась в бой и сама настаивала на этом. Но уже через полчаса упражнения пришлось прекратить. У обоих жутко разболелись головы — пришлось даже воспользоваться болеутоляющим из аптечки. Подумав, мутант достал из другой тубы пару таблеток глюкозы и заставил девочку выпить.

— Вкусно! Прям как сахарок. А это зачем?

— Чтобы электричество в попе не кончалось, — устало пошутил мут, но увидев недоуменные глаза девочки, добавил: — Использование псионических способностей утомляет не хуже тяжелого физического труда. А это и есть сахарок, чтобы силы восстановить.

После этого со стола быстро убрали посуду и дети принялись готовиться ко сну. Гостя определили в соседнюю комнату, в которой раньше жили родители. Уставший и с пульсирующей головой, Грэй добрался до кровати, стянул сапоги и разгрузку, задул светильник и отрубился до утра.

То ли из-за тренировок, то ли просто из-за общей усталости, но спал он долго и без сновидений. Дети его не будили, а потому, когда мут наконец открыл глаза, за окном уже вовсю светило солнце. С хрустом потянувшись, Саймон встал, натянул сапоги, поплескал в лицо холодной водой из стоящего ведра, и вышел в соседнюю комнату, которую про себя назвал кухней. Увидев, что гость проснулся, Света сорвалась с лавки и протянутыми руками бросилась к нему навстречу с приветственным кличем.

— Горазды же вы спать! — укоризненно бросила Катерина, глядя как мутант подхватил девочку на руки.

— Это да, — согласился тот. — И тебе доброго утра, кстати.

— Полдень уже, — буркнула девушка. — Садитесь за стол, ваш завтрак уже остыл.

Мутант аккуратно опустил Свету на лавку и уселся завтракать, предварительно достав из рюкзака, который он вчера так и оставил в углу на кухне, пачку белых сухарей.

— В самом деле, не одному же мне есть, — с улыбкой бросил он в ответ на вопросительный взгляд Кати.

Девушка вздохнула и выставила на стол еще три чашки…

За завтраком Саймон наконец озвучил все детали своего плана по борьбе с урсой. Дети некоторое время напряженно молчали, переваривая услышанное, после чего Катерина осторожно поинтересовалась:

— Я правильно поняла? Вы хотите выйти на Хозяина тайги с рогатиной, пока Светик держит на вас этот… телепапический щит?

— Телепатический, — на автомате поправил мут. — Да, всё верно.

— План — говно!

— А Катя сказала плохое слово! — хихикнула Света.

— А мне нравится, — медленно протянул до сих пор молчавший Павел. — Дядя Семён выходит биться с Хозяином тайги как настоящий воин, чтобы принести себя в жертву. А когда Хозяин его схарчит, то оставит нас в покое на пару месяцев. А может даже насовсем. А у нас останется его ружье и патроны.

Мутант на мгновенье опешил, пытаясь понять — шутит паренёк, или говорит серьёзно. Даже деревенский люд видел в урсе нечто мистическое, чего уж тут говорить о лесовиках.

— Я не собираюсь приносить себя в жертву, — наконец сухо ответил Грэй, глядя Павлу в глаза. — Я собираюсь его убить.

— Я же говорю, что Пашка — дурак! — воскликнула Света. — Дядя Семён победит злого духа и всё будет как…

Не договорив, девочка скривилась, явно сдерживая слёзы.

— Даже Видящая говорит, что победа за мной, — торопливо проговорил мут, не давая малышке разреветься. — Так что заканчиваем завтрак, одеваемся, и я иду добывать подходящее деревце. А вы стоите у крыльца и внимательно смотрите по сторонам.

Павел с Катериной неохотно кивнули, не желая спорить, но было видно, что в положительный исход схватки они не верят. Тем не менее, быстро убрав со стола и одевшись, все дружно высыпали на улицу. Полюбовались на глубокие отметины, которые урса оставил вчера на двери. Глядя на разодранные в щепы доски, Саймон только покачала головой — это были далеко не первые шрамы, которые хищник оставил на досках. А если вспомнить, что ворота в хлев он вынес практически моментально, невольно закрадывалось подозрение, что урса действительно играл со своей добычей.

Насмотревшись на покалеченную дверь, дети посоветовались и указали гостю направление, где могло расти подходящее дерево. Выставив максимальное увеличение, мутант некоторое время изучал подлесок через прицел «Бури». Нужное деревце вскоре обнаружилось, а потому он заткнул за пояс топорик, взял в руки автомат и неспеша побрёл к лесу, предварительно строго-настрого наказав детям смотреть в оба глаза и при малейшей опасности прятаться в дом. Правда, эти слова больше относились к неугомонной Мышке и сидящей рядышком Вертихвостке — старшие дети уже сейчас были готовы скрыться за дверью.

Хозяин тайги объявился в тот момент, когда Саймон уже срубил деревце неизвестной ему породы, и, обкорнав наиболее мешающиеся ветки, тащил его к дому. Услышав крики и увидев, что дети у крыльца возбужденно подпрыгивают и машут руками, мут выпустил из рук ствол, скинул с плеча автомат и медленно повернулся…

И удивился. Страшный хищник, державший в страхе хутор, оказался довольно скромных размеров. Сейчас, встав на задние лапы, он едва ли превосходил ростом мутанта, что по меркам сородичей делало его чуть ли не карликом. Однако приглядевшись внимательней, Грэй понял, что перед ним совсем не малыш, а маленький злой старикашка. Морда медведя была практически белой от седины, а вместо левого глаза бугрился давно заживший шрам. Однако в уцелевшем правом читался настолько недюжинный интеллект и холодное любопытство, что в голове мутанта поневоле пронеслась мысль о том, что новый разумный вид на планете Земля уже появился.

— Ну, здравствуй, гадёныш, — мрачно ухмыльнулся Саймон, приветствуя противника.

Урса в ответ только фыркнул, после чего опустился на все четыре лапы и плюхнулся на задницу. «Ну что будешь делать, жертва?» — читалось в его уцелевшем глазу.

Скользнув пальцем по предохранителю, мут перевёл его в положение для стрельбы очередями с отсечкой по два патрона. Затем плавно вскинул автомат к плечу и, прицелившись, выпустил две очереди — одну в грудь, одну в голову. Выстрелы вспороли тишину громким треском, пустив гулять по лесу громкое эхо. Пара деревьев вздрогнули, украсившись пулевыми отметинами и уронив с ветвей комки снега. Хозяин тайги опять фыркнул, пряднул ушами и поднялся на задние лапы. «Не попал. Может ещё попробуешь?» — эту издевательскую мысль мутант не столько услышал, сколько ощутил в своей голове.

— Конечно попробую, — ответил вслух Огр, опуская «Бурю» к бедру.

Затем перевел предохранитель в положение автоматического огня и расслабился, расфокусировав взгляд. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, выгоняя из головы всё осознанные мысли. Вдавил спусковой крючок, выпустив одну длинную очередь, полностью опустошившую магазин, в сторону расплывающегося силуэта урсы.

Выстрелы не успели ещё затихнуть, как тело содрогнулось от внезапно нахлынувшего ужаса. Который тут же исчез, уступив место чувству спокойствия и защищенности.

— Сука! Сука! Сука!

Ругаясь сквозь зубы, Саймон дрожащими руками сменил магазин и на автомате вскинул оружие к плечу, выцеливая врага. Однако на месте урсы никого не было — только разворошенный снег и цепочка следов, ведущая обратно в лес, напоминали о том, что только что тут стоял хищник. Выждав пару минут, мутант развернулся к дому. Дети прыгали возле крыльца, вопя что-то неразборчивое, но явно победное. При этом Паша и Мышка явно готовы были сорваться с места и бежать к мутанту, и только крепкая хватка старшей сестры удерживала их на месте.

Помахав руками, чтобы все оставались на месте, Грэй направился к следам, оставленным урсой. Даже не будучи охотником, он видел, что зверь убегал в панике, роняя на снег капли крови. Небольшие капли алой крови…

— Чёрт! — опять выругался мутант, рассчитывавший на большее.

Пройдя еще несколько шагов, он остановился. С одной стороны, хотелось понять, насколько тяжело ему удалось ранить хищника, но с другой — легко было угодить в засаду. То, что данный представитель нового медвежьего рода был далеко не прост, уже можно было не сомневаться. И что засады он устраивать умеет- тоже. Поэтому Саймон только матюкнулся, сплюнул в снег, и поспешил обратно к срубленному деревцу. Подхватив будущую рогатину, он зашагал обратно к дому, глядя на пританцовывающих у крыльца детей. Когда до цели оставалось метров десять, младшие таки вывернулись из рук Катерины, и бросились навстречу мутанту, наперебой выкрикивая:

— Вы попали в него, Дядя Семён!

— Дядя Семён, у меня получилось! Я сделала правильный домик!

Даже Вертихвостка, опередившая всех, прогавкала что-то восторженное…

***

Несмотря на то, что программа-минимум на сегодняшний день была уже выполнена, Саймон решил довести дело до конца. Расположившись возле крыльца, он принялся неспешно превращать добытое с таким трудом деревце в орудие возмездия, а проще говоря — рогатину. Обрубил лишние ветки, закрепил крестовину, призванную удержать хищника на расстоянии и не дать ему добраться до охотника. Наибольшие трудности вызвал наконечник, который, в итоге, был сделан из старого длинного ножа.

Пока мутант возился с рогатиной, дети сидели вокруг, исполняя роль почётного караула. Не то, чтобы они всерьёз ожидали возвращения Хозяина тайги, но этот представитель рода Ursus hybrida psychicae уже наглядно продемонстрировал, что способен на самые разные сюрпризы. Так что ребята постоянно оглядывали округу, попутно развлекая гостя рассказами о нравах и обычаях лесовиков. Впрочем, достаточно быстро разговор переключился на тему нравов и обычаев горожан, о которых Лесной народ не знал вообще ничего, так что вскоре уже Саймон рассказывал, а дети слушали. И если девчонок интересовало практически всё — как живут, веруют ли в Господа Наказующего, как воспитывают детей, как работают, как собирают урожай, как шьют одежду и прочее, и прочее, и прочее, то Павла интересовало исключительно оружие. С восторгом выслушав про лазеры, плазму и системы Гаусса, он засыпал гостя таким количеством вопросов, что мут не выдержал. Выдал пареньку «Бурю», показал, как с ней обращаться, прочитал небольшую лекцию по технике безопасности, выдал два магазина (один с патронами калибра 7.62, второй — для дробовика) и отправил тренироваться.

Некоторое время мальчик старательно изучал автомат и примерялся, принимая различные позы, а затем сделал несколько пристрелочных выстрелов. Глядя на то, как брат упражняется в стрельбе, девчонки поначалу сдержанно хихикали и отпускали едкие комментарии, но после того, как Павел положил практически в десятку все оставшиеся автоматные пули, смешки пропали. С дробовиком возникли некоторые трудности, но и тут из пяти патронов в молоко ушел всего один — первый.

— Слушай, парень, да у тебя талант! — уважительно протянул мутант, перезаряжая «Бурю».

— Хорошее оружие само стреляет. Главное — не мешать, — серьёзно ответил паренёк, явно повторяя чьи-то слова, и с видимым сожалением забрал у сестры потрепанную двустволку.

Возня с рогатиной затянулась до самого вечера, но в итоге у Саймона оказалось вполне крепкое копье чуть больше двух метров длиной, тридцатисантиметровым наконечником и крепкой крестовиной. Баланс, конечно, оставлял желать лучшего, но доводить его до ума мутант решил уже завтра. После чего отправился ужинать, благо стол уже накрыли.

Поев, напившись горячего отвара с мёдом и перекурив, Грэй опять улегся на лавку, а Светлана начала накидывать на него «правильный домик». К сожалению, тренировка опять продлилась недолго. Из-за индивидуальной непереносимости к телепатическому воздействию, голова мутанта опять разболелась, заставив в очередной раз прибегнуть к таблеткам. Однако малышка быстро училась — «домик» действительно был правильным, а потому наложенный на него щит подопытный практически не ощущал, не говоря уже о том, чтобы вновь оказаться в ничто и в нигде, лишенным всех чувств. Так что ко сну мутант отошёл уставшим, но довольным…

— Дядя Семён, вставайте!

Паника в голосе Светланы была настолько сильна, что лежащий у изголовья пистолет Грэй цапнул раньше, чем открыл глаза. Однако девочка этого даже не заметила. Увидев, что гость проснулся, она громко затараторила:

— Дядя Семён! Пашка ваше ружьё взял и пошёл Хозяина тайги убивать! Сказал, что сам отомстит за родителей! Дядя Семён! У него же не получится!

— Твою дивизию! — выругался мутант, стрельнув глазами в угол, где вчера оставил «Бурю».

Разумеется, в углу ничего не оказалось.

— Катька за ним побежала! Дядя Семён, он же их обоих сожрёт!

Судорожно натянув сапоги, Саймон мысленно похвалил себя за лень, опять не давшую вчера раздеться перед сном. После чего выскочил из комнаты, обогнул стол и выскочил в сени, подхватив лежащую там рогатину.

Первые одиночные выстрелы он услышал уже на крыльце. Быстро сориентировавшись, мутант развернулся и увидел Павла, стоявшего на одном колене за хлипкой оградкой метрах в пятидесяти от дома. Одиночными выстрелами он пытался поразить приближающуюся от леса тушу Хозяина тайги, однако все пули упорно уходили в молоко. Возле дома замерла Катерина, прижав к плечу приклад двустволки. Из одежды на ней была только ночнушка с накинутой поверх шубейкой и сапоги.

Сложно описать словами ситуацию, когда счёт идет даже не на секунды, а на десятые и сотые доли. Вот Саймон срывается с места, едва не сбив девушку. Из горла раздается то ли крик, то ли рёв:

— Брось ствол и беги!!!

Вот, увидев мутанта, урса стремительно ускоряется, переходя с ленивой трусцы на бег. Вот паренёк наконец-то дает очередь, опустошив магазин, но пули только взбивают снежные фонтанчики вокруг хищника. Вот Саймон преодолевает треть пути. Вчера был небольшой снегопад, а потому бежать надо высоко задирая колени, что отнюдь не прибавляет скорости. Вот паренёк на одном выдохе выпускает все пять патронов 12 калибра из второго ствола. Как и предыдущие, все выстрелы уходят в молоко. Мутант уже на полпути. Вот Павел отбрасывает ставший бесполезным автомат и начинает бежать к дому. Урса всего метрах в двадцати от него. Дальше, чем мутант, но хищнику бежать по снегу проще. Вот Хозяин тайги сносит своей тушей ограду, даже не пытаясь её перепрыгнуть. Да и что тут перепрыгивать — столбики высотой в метр и две слеги между ними. Вот Саймон пробегает мимо мальчишки. Несмотря на смертельную опасность, на лице у Пашки не страх, а злые слёзы и разочарование. Вот урса бросается на добычу, даже не пытаясь притормозить и встать на задние лапы. Саймон перехватывает его на рогатину, сжимая древко двумя руками. Дальше мутант пытается упереть копье в землю, но мощный удар лапой вышибает оружие из рук. Следующий удар выбивает из груди весь воздух, а вместе с воздухом организм покидает и сознание…

***

Сознание вернулось внезапно, словно кто-то повернул невидимый тумблер. Не успев открыть глаза, Саймон тут же скривился — каждый вздох отдаётся стреляющей острой болью. Такое ощущение, что его на полном ходу протаранил грузовик или, как минимум, стадо бешеных коров. Исходя из жизненного опыта, Грэй понял, что несколько ребёр были сломаны и хорошо, если дело обошлось только трещинами. Хуже всего, что всё тело бил озноб, отчего боль не прекращалась. При этом он не ощущал ни лица, ни кистей рук, что тоже было не очень хорошим признаком.

«Я же замерзаю!» — вдруг с ужасом понял мут, пытаясь осознать, как именно он дошёл до жизни такой. И только в этот момент в затуманенное сознание пробились детские голоса:

— Он же умрёт! Сделайте уже что-нибудь! — это Мышка. Кажется, у неё истерика.

— Носилки надо сделать. Пашка — тащи топор, лопату, грабли и материну шубу! — это Катя. Голос напряженный, но сосредоточенный.

— Кать, какие носилки? Мы его даже не поднимем, он же весит как Хозяин тайги! — это Павел. Голос чуть виноватый, но все такой же рассудительный и мрачный.

— Поволочём!

— Да как поволочём-то? Мы его растрясём всего!

— Твои предложения, умник?

— Он же без сознания просто. Надо ему это… дыхание сделать. Рот в рот.

— Ну, вот и делай, раз такой умный!

— Катечка! — голос у Пашки вдруг стал заискивающим. — Как я мужику-то дыхание рот в рот делать буду? Давай ты! Дядя Семён сразу в себя придёт! А там, глядишь, и в жёны возьмет.

— Дурак! — судя по звуку, кому-то отвесили нехилый подзатыльник.

Мутант чуть было не рассмеялся, но грудь опять пронзило острой болью, вызвав хриплый стон.

— Дядя Сёмен! Ты очнулся! А мы думали, ты помираешь! — Светлана радостно бросилась ему на грудь, отчего Саймон чуть снова не вырубился.

— Мышка! Прекрати! Ты сейчас сама его угробишь! — Катерина оттащила сестренку подальше и присела рядом. — Дядя Семён, вы как себя чувствуйте? Идти сможете?

Несколько секунд мут переваривал вопрос. С одной стороны в нём боролось желание выдать искромётный саркастичный ответ, с другой — необходимость срочно что-то делать, пока он не замерз окончательно.

— Могу! — наконец ответил он. — Поднимайте меня. Только медленно и аккуратно.

Процесс поднимания затянулся на несколько минут. Ноги и руки мутанта не слушались, тело бил озноб, а потому детям пришлось приложить немало сил. Однако, когда же это удалось, Грэй огляделся вокруг и окончательно вспомнил, что же произошло и почему он оказался в таком положении. Глядя, как Вертихвостка ожесточенно треплет за ухо мертвого урсу, лежащего на боку среди утоптанного, залитого кровью, снега, мут мысленно восстанавливал события, произошедшие после того, как он потерял сознание.

Получив рогатиной в грудь, Хозяин тайги своей лапой выбил оружие из рук противника, переломив его практически пополам. Вместе с тем, он расширил свою рану и второй удар нанес уже если не мёртвым, то уже издыхающим. В итоге, Саймона придавило медвежьей тушей, а живот и штаны оказались насквозь пропитаны кровью. К счастью, дети смогли его вытащить, используя в качестве рычага остатки копья.

Тихонько вздохнув, мутант перевёл взгляд на свою грудь. На месте удара в свитере зияла огромная дыра, из которой виднелся прощальный подарок госпожи мэра. Правда сейчас он пребывал практически в таком же плачевном состоянии, как и свитер. Небольшие полимерные бронепластинки, закрепленные по принципу рыбьей чешуи, стояли дыбом, а некоторые так и просто оказались выдраны. Клочьями висела амортизирующая прослойка, не дав когтям добраться до живого тела. Кстати, о когтях — практически под сердцем, зацепившись за чешую, торчал выдранный с мясом медвежий коготь.

— Действительно, и зачем на охоте бронежилет? — пробурчал себе поднос Саймон, оценив размеры когтя.

— Что?

— Я говорю, несите меня в дом уже!

И они понесли. То есть мутант конечно старался переставлять ноги и не слишком висеть на своих помощниках, но получалось у него плохо. А с учётом того, что Катерина была значительно выше Павла, основной вес приходился на неё. Тем не менее, худо-бедно они приближались к дому под подбадривающие возгласы Светланы и гавканье Вертихвостки. Девочка и щенок нарезали круги вокруг, пытаясь страховать процессию на случай, если Саймон всё-таки завалиться.

— Вот оклемаюсь чутка, и выдеру тебя Пашка, как сидорову козу. Чтоб неделю сидеть не смог! — прошипел мут где-то на середине пути.

— Вот-вот! А я помогу! — поддержала хрипло Катерина.

— У вас, дяденька Семён, посттравматический шок и переохлаждение! Вы сейчас ерунду всякую говорите, от которой потом стыдно будет! — с едва заметной улыбкой ответил паренёк.

— Ты где таких слов-то набрался? — искренне удивился Саймон.

— В книжках.

— Пашка много книжек читал! — подтвердила Светлана, на секунду прекратив вертеться. — Только всё равно дурак!

— Сама дура! — обиделся вдруг мальчик, замерев на месте. — Я же как лучше хотел! За батю отомстить! За матушку! За деда с бабушкой! У дяди Семёна ружье современное, он сразу в Хозяина тайги попал! И я бы смог!

Заметив, что парень вот-вот расплачется, Грэй встал на его сторону.

— Твой брат поступил как настоящий мужик, Мышка. Просто… кхм… ему немного не хватило опыта.

На самом деле ему хотелось сказать «глупо и опрометчиво», но, видя состояние парня, мутант сдержался. Павел заминки не заметил, и, благодарно улыбнувшись, вновь двинулся вперёд. А вот Мышка хитро подмигнула, явно прочитав мысли собеседника. Однако в спор с братом вступать не стала и опять принялась нарезать круги, подбадривая спутников возгласами «Ещё чуть-чуть!», «Пара шажочков осталось!» и «Быстрее! Что вы тащитесь, как беременные коровы!».

Забавно, какие выкрутасы выкидывает человеческое восприятие в зависимости от ситуации. Расстояние от дома до места схватки Саймон преодолел меньше, чем за минуту, притом, что эти секунды в его сознании практически не отложились. А вот обратно его вели минут двадцать, хотя по ощущениям — практически вечность. К тому же под конец мутант начал переживать за Катерину. Он-товыскочил на улицу в теплых штанах, а девушка до сих пор оставалась в шубейке, надетой на ночнушку. Морозец хоть и был не велик, но ноги у неё уже посинели, а плечо под его рукой откровенно дрожало.

К счастью, вскоре они уже были в доме, где раненого аккуратно сложили на кровать и раздели. Точнее, свитер просто срезали, причём та же участь чуть не постигла «Сталкер 2М-С» — Саймон с трудом отстоял и без того пострадавший бронежилет, вовремя потыкав на лямки и защелки. Затем мутанта ощупывали и осматривали, изучая здоровенный кровоподтек на всю грудину. Наложили фиксирующую повязку и принялись растирать тканью, смоченной в спирте, изъятом из рюкзака запасливого гостя. Затем укутали в одеяло и напоили теплым отваром. После чего Саймон отрубился второй раз за день, правда на этот раз — с улыбкой и чувством блаженства.

***

Несмотря на активное сопротивление, благодарные дети два дня удерживали своего спасителя в кровати. Причём в определённый момент у мутанта закралось сомнение, что это может длиться вечно. Поэтому проснувшись на третий день, он закутался в одеяло и вышел на кухню, громким голосом потребовав вернуть ему трусы, подштанники и штаны, отобранные под предлогом стирки. В противном случае, пригрозил мут, он будет ходить в таком виде по дому и даже по улице, рискуя отморозить особо ценные детали организма. В ответ на этот ультиматум, Пашка заухмылялся, Светлана озадаченно захлопала глазами, а покрасневшая Катя тут же достала из шкафа требуемые вещи, добавив к ним отцовскую рубаху и кожаную безрукавку, подбитую мехом. Пока Саймон облачался в соседней комнате, на стол быстро выставили завтрак.

— Опять медвежатина? — уныло спросил мут, ковыряясь в миске.

Девушка в ответ только пожала плечами. Пока раненый спаситель пребывал в койке, дети умудрились разделать медвежью тушу и вырезать оттуда наиболее лакомые куски. К сожалению, даже после продолжительной варки, лакомые куски убиенного урсы по жесткости напоминали подошву. Страшно было представить, на что были похожи нелакомые. К тому же вкус медвежатины оказался на любителя, к которым Саймон себя не относил. Особенно на третий день медвежьей диеты…

— Совсем продуктов не осталось? — осторожно поинтересовался он, глядя, как сидящий напротив Павел, стараясь не морщиться, быстро запихивает в себя содержимое миски. Светлана же, практически не скрываясь, скармливала свою порцию Вертихвостке.

Катерина опять пожала плечами и загремела посудой у печи, так ничего и не ответив. «Гипертрофированное чувство ответственности» — опять всплыло в голове у мутанта.

— Ладно, — со вздохом сказал он, зачерпывая ложкой кусочки вареной медвежатины вперемешку с какими-то овощами. — Тогда собирайтесь потихоньку, завтра в деревню пойдём.

— Зачем? — хором удивились дети.

— В смысле? Жить там будете. Не здесь же вам оставаться, без еды и присмотра.

— Да что же мы там делать-то будем? — заохала Катерина, в один момент превращаясь из молоденькой девушки в ответственную матрону. — Кому мы там нужны, сироты беспризорные? А тут дом! Как-нибудь да протянем до весны! А там и ягоды поспеют, и, может, кто из соседей придёт, поможет!

— Кать, дядя Семён прав, — вдруг хмуро сказал Павел, опередив не успевшего возразить мутанта. — Не дотянем мы до весны. Нам даже охотиться нечем.

— В смысле нечем?

— У дяди Семёна патронов попросим!

— Стоп! А у вас патронов не осталось?

— У дяди Семёна патроны другого калибра. Не подойдут они к нашему ружью, — всё так же хмуро ответил сестре мальчик, а потом повернулся к мутанту и добавил: — Закончились у нас патроны. Когда вас спасали, последние два истратили.

— Так вот почему ты не стреляла! — догадался Грэй.

Катя молча кивнула и вдруг расплакалась. Светлана слезла со своего стула, подошла к сестре и, взяв за руку, тихонько заговорила:

— Так надо, Катечка. Наш дом уже не здесь. Поверь, я чувствую. И папа с мамой бы одобрили. И дедушка с бабушкой. Поругались бы, но одобрили. А к нам уже никто не придёт. Все, кто хотел — уже пытались. Но их забрал Хозяин тайги. А больше никто не хочет.

— Где же мы там жить будем? — сквозь слёзы спросила девушка.

— Для начала поживёте в «ТРАКТИРЕ». Хозяйка там — женщина строгая, но справедливая. Вы её не бойтесь только — она добрая.

— «ТРАКТИРЪ» — это где алкоголь пьют? — подозрительно поинтересовалась Катя, вытирая лицо.

— Эээм… да, — честно признался мут. — Но вас никто поить не будет, уж я прослежу! А потом я со старостой поговорю. Он мужик мировой, да и должен мне кое-что…

— Да я уж сама прослежу, — буркнула девушка. — Ладно, раз вы так все хотите уехать — заканчивайте завтрак и будем собираться. Дел невпроворот.

— Брать только самое необходимое! — вставил мгновенно насторожившийся Саймон. — Я ранетый, а вы вообще — дети. Много не унесём!

— У нас сани есть! — отрезала Катерина. — А теперь кыш отсюда! Только мешать будете.

Быстро запихнув в рот остатки из миски, Грэй подхватил кружку с горячим отваром и ретировался в соседнюю комнату. Хоть Катерина и понимала, чтооставшись на хуторе, они долго не протянут, но сама мысль уйти отсюда доставляла ей почти физическую боль. А потому не стоило попадаться ей под горячую руку. Хотя бы первое время…

Вскоре уютная и прибранная кухня превратилась в форменный бардак. Из шкафов и сундуков, с полок и чердака, из погреба и каких-то потаённых мест, доставались одежда, книги, инструменты и посуда. Всё перебиралось, складывалось по кучкам, потом перемешивалось и перебиралось вновь. Из сарая были извлечены сани, на которых лесовики обычно возили зимой добычу, однако места для всего категорически не хватало. Вещи опять перебирались, осматривались и раскладывались по новым кучкам. Чувствуя, что процесс переезда выходит из-под контроля, Саймон попробовал было вмешаться, но был вежливо послан.

Тем не менее, к вечеру всё нужное было упаковано, разложено по вещмешкам и саням. Ужин прошёл практически в полном молчании — дети явно устали от суматохи, да и грядущие перемены явно не добавляли настроения. А потому все быстро разошлись спать. Наутро позавтракали остатками вчерашнего ужина, запив его едва тёплым отваром — Катя даже не стала протапливать печь с утра, как это делалось уже много лет.

— Ну что, посидим на дорожку? — со вздохом сказала девушка, опять, на какое-то мгновенье, став похожей на престарелую матрону.

Посидели. Встали. Вышли из дома и зашагали в деревню, оставляя за собой прежнюю жизнь. Поначалу была идея сразу направиться в деревню, но никто из детей там не бывал, а мутант трезво оценивал своё умение ориентироваться в лесу. Потому пошли тем же маршрутом, что привел его к хутору — вдоль Ангары. К некоторому удивлению, несмотря на ранение и тяжело нагруженные сани, которые упорно волокли за собой Катерина и Павел, обратный путь занял всего четыре дня. К тому же они успели засветло подойти к воротам.

— Что-то боязно! — прошептала едва слышно Катя, когда до распахнутых створок оставалось несколько шагов.

— Это нормально, — утешил её Саймон. — В конце концов, у вас начинается новая жизнь. Главное, справиться со страхом и смело идти вперёд!

— Вы уж простите, дядь Семён, но какую-то банальщину несёте, — хмуро буркнул Павел.

Смущенный мутант закашлялся, но к счастью с высоты наблюдательной вышки донесся голос одного из недремлющих часовых:

— Семён, ты чтоль?

— Я чтоль, — подтвердил Саймон, задирая голову.

— А мы тебя уже искать собирались. Пошёл на охоту и пропал.

— А чего не собрались? — полюбопытствовал мут.

— Так это… Вот завтра и собирались, — смущенно ответил часовой и тут же перевёл тему. — А это с тобой кто?

— Дети.

— Какие дети?

— Обычные самые.

В голове у озадаченных часовых явно вертелось множество вопросов, но помявшись, они выдали только:

— А что, чудо-юды нет?

— Чудо-юды нет. Вам там скучно, что ли? Я тогда в следующий раз приведу.

— Упаси Господи! — перекрестились часовые и наконец-то отстали с расспросами, провожая мутанта и его спутников любопытствующими взглядами.

— Дядя Семён! А что за чудо-юдо? — вдруг поинтересовалась Светлана, взяв мутанта за руку.

— О-о-о-о! Это длинная история! В двух частях, можно сказать. Как-нибудь расскажу, — пообещал Огр, шагая по улице. — В обмен на историю, почему твою собаку зовут Вертихвостка.

— А чего тут рассказывать, — пожала плечами девочка. — Хвостом она вертит сильно.

____________

1втулка — VTOL, аппарат вертикального взлёта и посадки.

2Шкала Хаяси — Теоретическая шкала для измерения псионических способностей объекта. Была предложена доктором Хаяси Ода незадолго до Лихорадки Судного Дня в рамках изучения псионических способностей человека.

3homo sapiens — человек разумный (лат.)

4РСЗО — Реактивная Система Залпового Огня

Саймон говорит: красавицы и чудовища

— Гуманизм — вот главная причина падения человеческой цивилизации! — Александр выставил перед собой указательный палец с внушительным, но аккуратно подпиленным, когтем, и обвиняющим жестом обвёл всех сидящих за столом. Слово «гуманизм» при этом он выговаривал скорее как «хуманизм», нарочно его коверкая.

— В тот момент, когда государство начинает заботиться об убийцах, сажая их на пожизненный срок или же поддерживать жизнь в неизлечимо больных, оно становиться слабым и мягким. В нём заводятся паразиты, которые не боятся, что их повесят за воровство в особо крупных размерах. Оно тратит ресурсы на оказание помощи кому-то за океаном, в то время как само уже с трудом заботится о своих собственных гражданах. В итоге, его или сжирают менее гуманные соседи, или оно само разваливается от внутренних болезней и паразитов. Именно это и произошло двести лет назад. Доктор Павлов был первый человек, которого приговорили к смертной казни за предыдущие лет тридцать, и вся общественность бурлила в своих интернетиках и соцсетях! Устраивали мелкие митинги, бузили, а в итоге — его же ученики выпустили вирус, который угробил девять десятых населения Земли! Про то, что творили потом выжившие, вообще умолчим. Зато отбросив гуманизм в стороны, построили три новых государства, не позволив человечеству сдохнуть окончательно.

— Как-то ты неласково прошелся по человеку, который создал твою расу, — хмыкнул Саймон.

Александр тряхнул своей роскошной львиной гривой, а потом сухо ответил:

— Создал — спасибо. Только как создателю, к нему нет нареканий исключительно с технической стороны. А вот с моральной — полно. На что он рассчитывал, создавая новую расу людей-кошек? «Идите, дети мои, в леса и поля, плодитесь и размножайтесь, стройте новую цивилизацию»? Если бы не его ученики с вирусом ЛСД, раса киба в лучшем случае была бы истреблена или посажена в какую-нибудь резервацию, где растила бы травку и танцевала танцы на потеху туристам. В худшем — нас бы просто разложили на операционных столах секретных лабораторий. Отсюда вывод: гуманизм позволил появиться на свет учёному, который поставил свои интересы превыше общественных и, в итоге, чуть не угробил всю человеческую цивилизацию. Кстати, вы не задумывались, что, возможно, по его плану, людей сейчас вообще не должно было быть? А только мы, киба?

От подобной отповеди мутант аж пивом поперхнулся. Откашлявшись, он вопросительно взглянул на второго киба и ехиднопоинтересовался:

— Он всегда так категоричен?

Захар Львович вынул изо рта трубку и ненадолго задумался. В отличие от своего спутника, в котором явно преобладали львиные гены, этот старый чело-кот с поседевшей мордой происходил скорее от тигров. При этом он везде и всюду ходил со старой трубкой, которую либо вертел в руках, либо держал в пасти, покусывая чубук. Забавно, но курящим его никто никогда не видел, отчего Огр всегда подсознательно ожидал, что старик сейчас дунет и вверх полетит множество мыльных пузырьков, играя всеми цветами радуги…

— Знаешь, Семён, Александр получил своё истинное имя всего два года назад, встретив свою восемнадцатую весну. По человеческим меркам ему сейчас вообще… — тут Захар Львович сделал многозначительную паузу и едва заметно усмехнулся. — Двадцать годочков. Молод ещё, не опытен. Я бы даже сказал — молоко на усах не обсохло.

В ответ Александр только фыркнул и аккуратно вытер губы салфеткой, стирая молочную пенку. В целом, алкоголь оказывал на киба такое же влияние, как и на обычных людей, но пить его они не любили. Другое дело — валерьянка! Ну, или хотя бы, молоко, если уж хочется провести время в хорошей компании, но при этом обойтись без дебоша и разломанной мебели…

— Не знаю даже, что и ответить. — Хмыкнул Саймон. — Есть множество примеров, когда государства погибали из-за коррупции, порочных правителей или внутренних разногласий. Но я не знаю ни одного государства, которое кануло в лету по причине гуманизма. Более того, в экстремальных ситуациях и человек в отдельности, и государство в целом моментально отбрасывают гуманизм в сторону и с яростью рвут глотку соседу.

— Дело не в том, что его отбрасывают! — опять яростно тряхнул гривой Александр. — Дело в том, что гуманизм сам по себе способствует развитию пороков и в человеке, и в государстве. Остальное — лишь следствие.

— Вы оба и правы, и не правы одновременно. — Вдруг подал голос четвёртый собеседник, до сих пор лишь с улыбкой наблюдавший за спором.

— Это почему?

— Да хотя бы потому, что умудрились в одну кучу свалить гуманизм, гуманность и рядовые человеческие пороки.

— Секундочку! Многоуважаемый Иван Фёдорович, разве гуманизм и гуманность — это не одно и то же? — поинтересовался Саймон, разминая пальцами сигарету.

— Связь между этими двумя понятиями приблизительно такая же, как между homo sapiens и гомосексуализмом. Разве что с обратным знаком, — улыбнулся деревенский учитель. — Гуманизм — понятие философское, абстрактное. Возникло оно еще в Древнем мире и с тех пор имело столько разных толкований, что пальцев на руках не хватит, чтобы подсчитать. К примеру, можно сказать, что многоуважаемый Александр в своих речах противопоставляет гуманизм либеральный, в котором превозносится ценность отдельной личности, гуманизму эволюционному, в котором высшая ценность присваивается всему человеческому роду. Что, в свою очередь, лишает его аргументы всякого смысла.

Упомянутый Саша поначалу воинственно встопорщил усы, готовясь яростно отстаивать свою точку зрения, но вскоре его морда приобрела весьма удивленное выражение. Он попытался что-то спросить, однако Иван Фёдорович не собирался останавливаться.

— В то же время, мы прекрасно понимаем, о чём нам хочет сказать Александр. К примеру, в XX и XXI веках, говоря о гуманизме, многие апеллировали именно к либеральному гуманизму. Причём в контексте того, что ценность человеческой личности превыше всего и окружающее общество должно удовлетворять потребности оной личности. Очень интересный взгляд на мир, учитывая, что без общества эта самая личность не способна удовлетворить даже такие простейшие потребности как еда, сон или размножение. Стоит ли говорить, что при этом каждый считал, что именно его потребности надо удовлетворять в самую первую очередь.

Хмыкнув, мут подумал, что на сегодняшний день в этом плане мало что изменилось.

— В отличие от гуманизма, гуманность — понятие более практическое. Мирское, как выразился бы наш многоуважаемый отец Никодим. — Вещал тем временем увлекшийся учитель. — Доброта, сопереживание, готовность помочь ближнему своему — всё это, Сашенька, отнюдь не слабость. Только по-настоящему сильный человек способен на гуманные поступки, поскольку не ищет выгоду в своих действиях и не рассчитывает на награду. А потому государство, состоящее из таких вот людей, всегда будет…

Что же будет с государством, в котором все сплошь гуманны, узнать они так и не успели. От сильного толчка в плечо Александр резко дёрнулся, пролив на стол молоко из кружки, которую в данный момент держал в руке.

— Киска пролила молочко? Киске грустно? — над столом раздался голос деревенского забияки Васьки по прозвищу «Ненаш», походу перебравшего лишка. — Иди сюда, кисонька, я тебе своего молочка сцежу!

Если бы киба умели краснеть, то сейчас гривастый был бы алым, как вареный рак. Но к счастью для него, шерсть на морде скрывала подобное проявление эмоций. Потому Саша сверкнул глазами и попытался вскочить, дабы навалять хамоватому Ваське по шее. Лишь в последний момент его удержала крепкая рука Захара Львовича…

— Котик не пускает свою киску гулять? Котик ревнует?

А вот Саймона никто не держал. Поэтому в следующий момент Ненаш дернулся, почувствовав тяжесть руки, опустившейся ему на плечо.

— Шёл бы ты домой, Васенька. А то, как бы не получилось, что тебе до конца жизни придется пить молочко через трубочку. Своё же молочко через свою же трубочку.

Василий зло сверкнул глазами и заозирался в поисках поддержки. Однако среди присутствующих в зале «ТРАКТИРА» таковой не нашлось. Более того, всё словно и ждали момента, когда ему отсыпят на орехи…

— Васька! Опять нарываешься? Допрыгаешься у меня — вообще пускать перестану! — в голосе Мирославы отчётливо звенел металл.

В этот момент Ненаш сдался окончательно. Вывернувшись из-под руки мутанта, он устремился к двери, по пути угрожающе бросив:

— Пока, киска. Свидимся ещё!

Проводив забияку взглядом, Огр вернулся на место.

— Ты лишил меня хорошей драки, хомо, — буркнул Александр, хмуро глядя на то, как Неждана вытирает пролитое молоко.

— Я лишил тебя плохой драки, поверь, — усмехнулся Саймон. — А вот если ты хочешь хорошей, то мы можем выйти за дверь и я с радостью тебе наваляю.

Гривастый вскинул голову, оценивая фигуру мутанта.

— Завтра! — наконец ответил он и вдруг улыбнулся. — Слишком много молока сегодня. Жаль будет, если я выдам его обратно.

— И в кого он такой уродился? — невпопад пробормотал Иван Фёдорович, всё еще глядя вслед ушедшему Ваське. — Матушка у него была добрейшей души человек. А этот словно подкидыш какой-то… Так о чём это мы? Ах, да! Гуманность в масштабах государства…

***

«Год 2314 выдался для перловчан весьма богатым на события. Сначала необычайно тёплая и ранняя весна позволила засеять дополнительные участки, дав надежду на значительный урожай, а вследствие того — хороший заработок. Однако насколько весна была доброй, настолько лето оказалось неблагоприятным. Засуха сгубила почти половину урожая, перевернув всё на 180 градусов — теперь речь шла о том, как бы не пришлось закупать продовольствие в городе, тратя и без того незначительные сбережения.

Впрочем, эту проблему удалось решить благодаря Семёну Ясоновичу Серову. Благородный мужчина, волею судеб оказавшийся в стенах Перловки, помог жителям деревни с трудный час. Вместе с опытным охотником Ратибором, он исследовал руины древней лаборатории, располагавшейся неподалёку, и с риском для жизни добыл несколько ценных вещиц. Продажа добычи принесла столько кредитов, что перловчане теперь могли не только обеспечить себя припасами лет на десять вперёд, но и даже протянуть в деревню электричество. Последнее позволило бы избавиться от ига местного владельца магазина, являвшегося единственным в деревне обладателем генератора. Этот жадный и вредный мужичок обложил данью жителей, требуя за зарядку даже маленького аккумулятора такие неподъемные деньги, что многие до сих пор пользовались свечами и лучинами — и это в то время, когда человек уже не только побывал в космосе, но даже основал там вполне удачное поселение!

Сразу после удачного завершения операции, напарник Семёна женился на молодой красавице-вдове Василисе, усыновив её ребенка. Учитывая, что деревня гуляла на свадьбе почти неделю, это тоже вошло в список самых обсуждаемых событий четырнадцатого года. Впрочем, вскоре она отошла на второй план, поскольку Семён опять умудрился отличиться. Отправившись на охоту, он случайно наткнулся на хутор, на котором проживала небольшая семья лесовиков. К несчастью, хутор терроризировал старый и злобный урса, убивший всех взрослых. Так что на данный момент в лесном доме оставались только трое маленьких перепуганных детишек. Рискуя жизнью, Семён убил страшного медведя и спас несчастных от ужасной участи. Пожалев сирот, мужчина привёл их в деревню, тем самым не только заслужив благодарность детей, но и в очередной раз став объектом местных сплетен и пересудов.

Как видно, наш герой приложил руку к доброй половине значимых событий, потрясших деревню в прошлом году. Лишь погода и высадка киборгов в лаборатории, которые сначала вычистили руины от всего мало-мальски ценного, а затем взорвали корпуса, сровняв комплекс с землей, обошлись без участия Семёна. Хотя широко известная в узких кругах знахарка Алевтина утверждала, что: «Явится в час трудный диавол в облике человечьем, и начнет искушать людей добрых. Росту огромного, ликом страшен, речи ведёт странные и непонятные. Любой, кто польстится на его дары, душу потеряет и проклят будет навек!». Впрочем, кроме небольшого круга клиентов, никто её словам не верил. Да и как можно верить знахарке, неспособной даже зуб заговорить, не то, чтобы, пророчествовать? А вот то, что женщина эта была недалёкой, склочной и упрямой, знали все. И что поссорилась с Семёном чуть ли не на второй день его пребывания в деревне — тоже.

Вот таким был богатым на события год 2314. И, как оказалось, 2315 не собирался ему уступать. Буквально через пару недель после празднования Нового года, в деревенские ворота постучались два гостя. Это была парочка киба — представителей молодой расы людей-котов, выведенных более двухсот лет назад доктором Павловым — преступным гением от генетики. Раса киба весьма малочисленна, а потому неудивительно, что вся деревня прибежала встречать необычных пришельцев, представившихся Захаром Львовичем и Александром.

Захар Львович был пожилым шаманом одного из кланов, и походил на вставшего на задние лапы тигра. Судя по практически полностью покрытой сединой морде, ему было далеко за шестьдесят (а физиология киба во многом схожа с человеческой, включая продолжительность жизни), однако он выглядел весьма крепким и здоровым стариком, способным пройти не один километр. Собственно, чем он занимался сейчас, передав свои обязанности более молодому коллеге и отправившись путешествовать по миру.

В генах Александра явно преобладали львиные. Этот молодой чело-кот обладал шикарной гривой, проницательным взглядом и повадками воина. Несмотря на то, что Захар Львович представил его своим учеником, мало у кого оставались сомнения, что он также выполняет функции телохранителя.

Первое время киба жили в «ТРАКТИРЕ», изрядно увеличив выручку его владелице. Но спустя неделю, Захар Львович пришёл к старосте и попросил до весны сдать в аренду один из пустовавших домов. Поскольку гости платили полновесным серебром, домик им предоставили, хотя некоторые жители оказались не особо рады такому соседству. Как уже говорилось, внешне пришельцы очень походили на больших котов, вставших на задние лапы, а потому взрослые перловчане видели в них хищников, но не разумных существ. А вот дети с первого дня ходили за ними хвостом, засыпая множеством вопросов. В частности, есть ли на самом деле у киба хвост. Возглавляла компанию маленькая Светлана, не так давно спасенная Семёном от лап обезумевшего урсы. Забавно, но казалось, что Захар Львович был весьма рад видеть девочку, выделяя её среди толпы сверстников.

День проходил за днём, а киба никак не проявляли враждебных намерений. Днём парочка прогуливалась по улицам в окружении оравы детей, иногда заглядывая в церковь к отцу Никодиму или в деревенскую библиотеку. А вечера предпочитала проводить в зале «ТРАКТИРА», попивая подогретое молоко…»

Вот уже битых полчаса Саймон уныло пялился в исписанные тетрадные листы, ожесточённо грызя ни в чем неповинную ручку. Он уже раз десять перечитал написанное и с каждым разом тест нравился ему всё меньше и меньше. Учитывая, что тема эссе, над которым он трудился весь вчерашний день, звучала как «Перловка и перловчане», последние абзацы, по-хорошему, надо бы вычеркнуть. А еще лучше — вычеркнуть вообще всё, от начала и до конца. Но, в таком случае, надо придумывать что-то новое, а с вдохновением образовались некоторые проблемы.

Как вообще могло получиться, что после разговоров о гуманности и гуманизме, ему пришлось писать эссе, да еще на такую тему? Как выяснилось, очень просто! Увлекшийся Иван Фёдорович в своей лекции затронул тему воинской элиты в человеческой истории, вроде рыцарей, самураев и витязей. В частности, что среди них проявление милосердия и доброты считалось достоинствами, а отнюдь не недостатками. Далее дискуссия повернула к определению слова «Воин» (именно так, с большой буквы). После непродолжительного обсуждения, все присутствующие сошлись во мнении, что настоящий Воин должен быть гармоничной личностью, у которой деструктивное и созидательное начало находятся в равновесии.

— Раньше мужчина старался соответствовать этому высокому званию, — сокрушённо вздохнул Захар Львович. — Сколько писателей, поэтов, художников были солдатами, но не растеряли в себе ни человечности, ни способности творить! А сейчас посмотрите на молодежь — горазды только морды бить, да стрелять во всех без разбору.

— Ха! Да эти так называемые солдаты нынче даже окоп себе нормальный выкопать не смогут. Какие уж тут художества или писательство! — горячо подержал собеседника Иван Фёдорович. — Исключительно деструктивизм в первозданном виде.

Почему Александр попался на эту нехитрую наживку, было понятно — молод, горяч, неопытен. А вот почему на неё попался Саймон — загадка. Сам он винил в этом пятую кружку пива. В результате, после недолгого ожесточенного спора, два коварных старика предложили более юным оппонентам наглядно доказать, что это самое «созидательное» начало у них водиться. А пока мутант и Саша приходили в себя, тут же принялись искать подходящий способ.

— Изобразительное искусство! — предложил первый вариант учитель.

— Помилуйте, где же мы вам возьмём краски, кисти, холсты и мольберты? — попытался выкрутиться мут.

— Настоящего художника это не остановило бы, — пробурчал шаман, покусывая чубук. — Вполне можно обойтись карандашом и тетрадью.

— Целиком с вами согласен, — поддержал его Иван Фёдорович. — Но глядя на лица наших оппонентов, почему-то мне кажется, что этот вариант не подходит. Скульптура?

— Не годится. Тут объективные препятствия — вряд ли мы сможем достать подходящие инструменты и камень, — возразил Захар Львович. — Даже глины, боюсь, не накопаем. Резьба по дереву?

— Вы посмотрите на их лица! Думаю, это тоже не вариант. Музыка?

— А что? Я неплохо на гитаре играю, — робко встрял Александр, растерявший весь свой боевой пыл.

— Слышал я, как ты играешь, — поморщился шаман. — Музыку отметаем. И пение тоже!

Старики издевались еще минут десять, перебирая различные альтернативы. Молодежь уже готова была сдаться, но тут прозвучала последняя:

— Литература! Раз уж молодые люди не имеют толком никаких других талантов, предлагаю остановиться на литературном жанре! В конце концов, тут требуется только умение писать, ручка и бумага, — высказался Иван Фёдорович, выжидательно глядя на Захара Львовича.

— Поддерживаю, — согласился тот. — Стихи? Проза?

— Проза! — встрял Саймон. — Со стихами у меня проблемы.

— Жаль. Что ж, проза так проза. Предлагаю эссе.

— О! Эссе — это просто прекрасно! — подхватил учитель. — Думаю, листов на пять достаточно. Тема?

— Ну, раз мы выбрали столь простой способ проверки, давайте подберём тему позаковырестей. Как насчёт «Перловка»? Даже нет — «Перловка и перловчане»! Так сказать, в дань уважения деревне, которая нас приютила.

— Глупая тема — буркнул Александр. — Почему не тот же самый гуманизм и его влияние на историю человечества?

— Потому что по данной теме мы уже тебя наслушались, — парировал шаман. — А вот теперь попробуй так же страстно и с чувствами рассказать нам об этом прекрасном населенном пункте и его чудесных жителях.

В общем, молодёжи ничего не оставалось, как согласиться и обговорить условия. После небольшого спора, стороны пришли к соглашению: объем — пять рукописных листов, срок — неделя, пользоваться планшетами, а также звать кого-то на помощь — категорически запрещено. Последнее условия оставалось исключительно на совести испытуемых, но ни один, ни второй нарушать его не собирались — уж больно захотелось уесть двух вредных старикашек. Оба эссе будут зачитаны в главной зале «ТРАКТИРА», дабы строгие судьи в лице всех желающих поприсутствовать, могли оценить и высказать свое мнение.

Именно поэтому уже второй день Саймон сидел в комнате и старательно водил ручкой по бумаге, складывая непослушные слова в предложения. Пока отчаянный стук в дверь не отвлёк его от этого занятия.

— Дядя Семён! Дядя Семён, откройте! Ну, откройте же!

Услышав панический крик Мышки, мутант вскочил со стула и распахнул дверь. В голосе девочке слышалось точно такое же отчаяние, какое было в то памятное утро, когда Павел отправился в одиночку бороться с Хозяином тайги.

— Что случилось?

— Дядя Семён, помогите! Они убьют их!

***

Присев на корточки, Саймон опустил руки на плечи девочке и скомандовал:

— Успокойся и давай по порядку — кто, кого и за что убьёт?

— Деревенские убьют! Дедушку Захара и Сашку! — чуть не плача затараторила Света. — Сегодня утром нашли Ваську Ненаша совсем мёртвого! Говорят, его как будто зверь подрал! И все сразу на Сашку подумали, потому что все видели, как они позавчера ссорились! И теперь их хотят на Дереве Висельников повесить! А я им говорила, что Сашка этого не делал, а меня никто не слушает!

Последние слова Мышка практически прокричала, одновременно с этим выдав беспорядочный телепатический импульс. В голове у мутанта загуляло эхо, а виски опять заломило.

— Так! Я сейчас оденусь — и мы пойдем выручать Захара Львовича и Александра. В мою смену никто никого не повесит. Так что успокойся и пообещай мне, что не выкинешь никаких фокусов. — Огр выжидательно уставился на девочку.

Светлана шмыгнула носом и утвердительно кивнула, вытирая предательскую слезинку. Не слишком успокоенный мутант поднялся и стал быстро одеваться, лихорадочно обдумывая ситуацию. Конечно, насчёт «всех» маленькая телепатка явно погорячилась — ни Ярослав Александрович, ни Мирослава, ни Святополк никого просто так вешать не будут. А Иван Фёдорович и отец Никодим так вообще встанут на защиту гостей. К сожалению, большая часть деревни до сих пор относилась к пришельцам довольно настороженно. Значит, после случившегося найдется немало горячих голов, готовых рубить с плеча, не пытаясь разобраться в ситуации и отыскать настоящего убийцу. В том, что парочка киба не виновата, он ни капли не сомневался…

Быстро одевшись, мут по привычке сунул пистолет в кобуру и быстро вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. Перепрыгивая через ступеньку, он спустился на первый этаж, мимоходом отметив, что Мирослава отсутствует на привычном месте, а с кухни не доноситься ни звука. Затем распахнул входную дверь и… замер на месте. Да так резко, что бежавшая следом Мышка довольно чувствительно врезалась ему в спину.

Обычно пустынная площадь между «ТРАКТИРОМ», «Универсамом» и церковью сейчас была полностью забита народом. Создавалось впечатление, что сейчас на неё вышли все жители Перловки, от мала до велика. Саймон даже не предполагал, что в деревне проживает столько людей. С легким изумлением он смотрел, как народ постарше, плотно скучившись, старательно вслушивается в едва различимые отсюда голоса. Народ помоложе гроздьями облепил ограду и деревья, напряженно всматриваясь в сторону церкви святого Никодима.

Быстро сориентировавшись, Огр свернул налево и побежал в сторону забора, выходящего на улицу около церкви. На нём также сидели многочисленные зрители, но расстояние до эпицентра происходящего значительно сократилось. Подсадив Свету, мутант перемахнул через забор сам, и принялся изучать обстановку, благо с этой точки всё просматривалось значительно лучше. Под ветвями Дерева Висельников, могучего дуба, произраставшего во дворе церквушки более полутора сотен лет, возвышались над толпой Ярослав Александрович и отец Никодим. При этом староста с мрачным видом жевал ус, в то время как святой отец что-то увлеченно вещал, пытаясь утихомирить народ. К сожалению, слов было не разобрать.

Сопровождаемый раздражённым ворчанием и бранью, Саймон принялся решительно протискиваться вперёд. Увлеченные предстоящей казнью, люди не особо торопились пропускать опоздавших, но благодаря своим размерам мутант медленно, но верно продвигался к цели. Маленькая Мышка пристроилась к нему в кильватер и, чтобы не отстать, крепко уцепилась ручкой за пояс куртки.

— … «Не убий»! Не хотите послушать меня, прислушайтесь к Святому писанию! — наконец-то пробился сквозь рокот толпы голос отца Никодима.

— Писание мы получше тебя знаем! Нет в нём ничего про разумных котов на задних лапах! Истинно говорю тебе — слуги диавола это! — зычный голос склочной деревенской знахарки, с легкостью перекрывающий и толпу, и святого отца, не узнать было невозможно.

— Побойся Бога, Алевтина! — раздраженно рявкнул отец Никодим. — кто ты такая, чтобы судить, кто является творением Господа, а кто — врага его?

— А тут и судить не надо! Ты посмотри на них — глаза огнём горят, на руках когтищи, чтобы плоть людскую рвать! Бесы они! Демоны! Сжечь их надо, а прах развеять!

— Сжечь! — подхватил кто-то из толпы.

— Вздёрнуть!

— Сжечь демонов!

— Расстрелять!

— Голову отрубить и кол вогнать для порядку!

— Сжечь!

— Бросить в терновый куст! Ой!

В это момент Саймон всё же добрался до места казни, а потому очень хорошо расслышал звук подзатыльника, которым Купец наградил своего младшего отпрыска.

Деревом Висельников в деревне называли могучий дуб, росший во дворе церкви вот уже более ста пятидесяти лет. Впрочем, подобное прозвище он носил исключительно в страшилках, которыми дети пугали друг друга тёмными вечерами. По факту, в качестве виселицы дуб использовали всего три раза, и все три на нём болтался пришлый люд. Похоже, сегодня должен был стать четвертым…

Ярослав Александрович и святой отец стояли на телеге, которую какие-то доброхоты подкатили к ветвям дерева, нависающим над церковной оградой. Эти же добрые люди заботливо повязали две веревки, снабдив их петлями. К счастью, приговорённые пока стояли рядом с телегой, в окружении десятка весьма мрачных мужиков, держащих наизготовку охотничьи винтовки. Руки у обоих киба были крепко стянуты за спиной. Захар Львович, при этом, напоминал старого мудреца, вышедшего прогуляться на свежий воздух — похоже разгневанная толпа его ни капли не беспокоила. А вот Александр выглядел как истинный боец, дорого продавший свою свободу — одежда растрёпана и порвана, грива взъерошена, из уголка рта еще сочиться струйка крови. Впрочем, у стражи видок был не лучше…

Выбравшись из толпы, Огр решительно двинулся вперёд. Приветственно кивнув пленникам, он запрыгнул на телегу.

— Еще один демон явился! — прокомментировала появление мутанта знахарка.

Проигнорировав вредную старушку, Саймон пожал руки старосте и священнику, после чего поинтересовался:

— Святой отец, вы позволите, я выступлю?

Отец Никодим только раздраженно отмахнулся и подвинулся, освобождая место. Мутант повернулся к толпе, вглядываясь в лица людей. Как он и думал, народ уже успел разделиться на два лагеря, разделенных едва заметной линией. По правую руку собрались наиболее здравомыслящие. В первых рядах он увидел Ивана Фёдоровича, Мирославу, Купца и других, кто выступал против казни. К сожалению, их было явное меньшинство. А вот по левую руку выстроились сторонники немедленного правосудия, возглавляемые Алевтиной. Не пользующаяся особой популярностью в роли знахарки, она, похоже, нашла себя на новом поприще, взяв на себя обязанности прокурора. В этом лагере мут также увидел множество знакомых лиц, включая скорого на расправу Петровича и жену Ратибора Василису. Самого охотника нигде не было видно, хотя в данный момент Саймона это волновало меньше всего.

— Что встал? — опять подала голос старушка. — Пришёл помогать — помогай. Если нет — слезай с телеги и не мешай людям.

— Конечно, помогу, — громко согласился Огр, оглядывая примолкшую толпу. — Как только найдём убийцу.

— Ты тут зубы нам не заговаривай! Нашли уже супостатов — вон под деревом стоят, к смерти готовятся!

— Нашли, значит? А скажите мне, люди, кто-нибудь из вас видел, как эти киба убивали Ненаша?

Толпа на площади принялась озираться, ожидая, что свидетели подадут голос, но Алевтина тут возразила:

— А чего тут искать? Бедного Васеньку словно зверь дикий когтищами изодрал! А кроме этих двоих тут зверей нет! Или ты нам опять свои сказки про Хозяина тайги рассказывать начнёшь?

Над площадью разнесся утвердительный гул.

— Зачем? Тут народ опытный собрался, все охотники. Уж как-нибудь без меня разберётесь, чьи когти были — медведя или киба. Кто-нибудь уже осматривал тело?

Люди опять принялись озираться друг на друга, ожидая, что такой человек найдётся.

— Мы тут тебе что, в дефективов играем, что ли? — Уперев руки в бока, Алевтина оседлала волну и теперь пыталась во что бы то ни стало довести судилище до логического конца. — У них кровь во дворе была! А когда их вязать пришли, сопротивляться начали! Петровича вон чуть насмерть не зашибли!

Стоявший неподалеку Петрович отчаянно закивал головой, тыкая пальцем на свежий синяк под правым глазом.

— Народ, я вас правильно понял? — мутант повысил голос чуть ли не до крика. — После того, как нашли Ненаша, вы сразу пошли и вломились в дом к этим людям, не дав объясниться? И получив отпор, сразу решили их повесить?

Толпа озадаченно загудела — похоже, мало кто рассматривал ситуацию в таком ракурсе.

— Да что ты нам тут зубы разговариваешь? — завопила Алевтина, оборачиваясь к стоящим сзади. — Люди, вот они убивцы, прямо перед нами! Повесить их! А еще лучше — сжечь бесов!

— Да как вы можете, Алевтина Ростиславовна! — не выдержал деревенский учитель, тоже переходя на крик. — Мы же не в средневековье, чтобы невинных людей на кострах сжигать!

— Молчал бы лучше, кошколюб! Это ты виноват, что эти бесы нашего Васеньку насмерть убили!

— Да ты совсем свихнулась от своих травок, кошёлка старая! — вступилась за учителя Мирослава. — Ты еще меня обвини до кучи!

Следующие минут десять на площади кипели нешуточные страсти. Люди активно перебрасывались обвинениями, упрёками и просто матюками. Кое-где уже назревала рукопашная. Саймон растерянно оглянулся на старосту, но тот только хмуро пожал плечами — сам, мол, виноват. Наконец мут не выдержал. Выхватив из кобуры пистолет, он выстрелил в воздух и разьярённо заорал:

— Тихо!

Народ примолк, озадаченно глядя на мутанта.

— Повторяю вопрос! Вы просто назначили двух виновных и даже не попытались провести расследование?

— Да что ты заладил про расследование? — взмахнула руками Алевтина. — Да кто еще мог, кроме них? Да и нет у нас тут следователей!

— А послать в город никто не додумался? — ехидно поинтересовался Огр. — Полицейская бригада с надлежащим оборудованием за полчаса вам убийцу найдёт.

— Сёма, ты совсем рехнулся? — искренне удивилась знахарка. — С чего это они к нам поедут? Они даже в Житницу не поехали, когда там красного петуха пустили, хотя тамошний народ им каждый год оброк платит.

Толпа согласно загудела. Даже староста подал голос:

— Она права. Не поедут они к нам.

— Ну, хорошо, — сдался Саймон. — Раз у вас следователей нет, а из города никто не поедет — я найду! Дайте мне неделю — и я приведу вам настоящего убийцу!

Люди на площади притихли, обдумывая ситуацию.

— Неделю? — опять выступила Алевтина, не желающая так просто сдавать позиции. — И что нам прикажешь делать целую неделю с двумя убивцами?

— Посидят в Погребе.

Погребом в деревне называли чудом сохранившийся подвал какого-то строения дочумной эпохи. Подвал располагался на территории «ТРАКТИРА», имел несколько удобных комнатушек и что самое главное — до сих пор не протекал. Первое время его использовали для хранения продуктов и ненужных вещей, которые жалко выкидывать, но вскоре владельцы корчмы сообразили, что комнатушки замечательно подходят для того, чтобы остужать пыл разбуянившихся посетителей. В особенности — пришлых, вроде охранников торговых караванов. Так что в подвале установили надёжные двери, несколько коек и даже небольшую печурку, чтобы в холодное время года узники не замерзли насмерть, и начали сажать туда провинившихся.

— А если сбежать захотят, ты их ловить будешь?

Не успел Саймон ответить на очередной вопрос вредной старушки, как вперёд шагнул староста. Почувствовав, что народ уже не собирается немедленно линчевать пойманных киба, Ярослав Александрович решил перевести переговоры в более конструктивное русло.

— Ну что, народ? — громко поинтересовался он. — Я думаю, никто спорить не будет, что Семён хоть и городской, но мужик надёжный. Предлагаю дать ему неделю, чтобы провести расследование. Если он не прав — тогда казним этих лю… киба через неделю. А если прав, то значит среди нас убийца. Что очень плохо!

— Хватит нам уже зубы заговаривать! — попыталась перебить старосту знахарка, но тут же наткнулась на жёсткий отпор.

— Угомонись, Алевтина! Если тебя не устраивает, как я руковожу деревней — выдвигай свою кандидатуру на следующих выборах! А сейчас — не мешай! Ну что, есть еще кто-то против? Тогда предлагаю расходиться по домам.

Толпа согласно загудела и начала потихоньку рассасываться, разбиваясь на кучки и оживленно обсуждая произошедшее. Правда по домам расходилась исключительно женская половина собравшихся, сопровождаемая отпрысками. Мужская половина тут же сворачивала в гостеприимно раскрытые ворота «ТРАКТИРА»…

Саймон спрыгнул с телеги и направился к заключённым.

— Спасибо тебе, Семён! Даже не знаю, чтобы случилось, если бы ты не подоспел! — подбежавший к нему Иван Фёдорович выглядел весьма расстроенным и растерянным.

— Что-что. Вздёрнули бы сначала, а потом бы сильно об этом пожалели, — буркнул мут. — Здравствуйте, Захар Львович. Как вы?

— Ты знаешь, затрудняюсь сказать, — задумчиво произнёс шаман, гладя куда-то вдаль. — С одной стороны, весьма познавательный опыт. С другой стороны, пережив его, я могу с уверенностью сказать, что он мне не понравился. Очень много негатива, знаешь ли.

— Ну, вы еще его не пережили, — мрачно пошутил староста, присоединяясь к беседе. — Пока Семён ведёт расследование, вы остаётесь главными подозреваемыми. Поэтому пока придётся препроводить вас в наши казематы.

— Казематы — это интересно! — вдруг оживился пожилой киба. — Вы знаете, Ярослав Александрович, я до сих пор ни разу не был в заключении. Тоже довольно интересный опыт, надо сказать. Говорят, что практики медитаций возникли именно после того, как один человек запер под замком другого.

— Вы знаете, забавная, но довольно любопытная теория! — встрял Иван Фёдорович. — Я готов…

— Простите, товарищи подозреваемые и сочувствующие, но мне надо расследовать убийство, — ехидно оборвал учителя Саймон. — Но перед этим есть одна маленькая просьба.

— Да-да, я слушаю! — согласно кивнул шаман.

— Не к вам, — покачал головой мут, глядя на Александра. — Пообещай мне, что за эту неделю не выкинешь ничего предрассудительного. Никаких попыток побега, нападений на стражу или чего-то в этом духе.

— Семён, это лишнее, — мягко проговорил Захар Львович, глядя на своего ученика.

— Нет, не лишнее! Я должен быть уверен в том, что не зря стараюсь и он не попытается вас спасти своими силами.

Саша сплюнул на утоптанный снег, оставив алое пятно, и оскалился:

— Обещаю, хомо. В течение семи дней я не буду ничего предпринимать. Но если ты не успеешь — я снимаю с себя ответственность за последствия.

— Если я не успею, киба, то через семь дней сам освобожу тебя.

— Вот сейчас я не понял, — удивился староста, блеснув внезапно похолодевшими глазами. — Я правильно понимаю, ты собираешься их отпустить при любом раскладе?

— Ярослав Александрович, вы хотели отдать распоряжения про казематы, — напомнил Огр. — А после этого у нас будет долгий и неприятный разговор. Я вам расскажу, в какую дипломатическую каку вы наступили, а вы мне — что за хрень сегодня произошла.

— А ты не в курсе, что ли? — опять удивился староста. — Ты вообще, чем весь день занимался?

***

Неспешно прогуливаясь по улице вместе с Ярославом Александровичем, Саймон, наконец, услышал полную версию печальных событий. Сегодня утром Любослава, старшая из близняшек Мирославы, шла по поручению матушки в сарай. Подойдя поближе, девушка заметила торчащий из-за угла сапог. Не предполагая ничего дурного, она обогнула постройку и заметила лежащее на снегу тело Ненаша. Увидев труп в луже крови с развороченной грудной клеткой, девушка в ужасе заорала во весь голос. На крики, естественно, сбежалась вся округа.

— А ты, что же, ничего не слышал? — поинтересовался Ярослав Александрович, с любопытством глядя на мутанта. — Мужики клялись, что даже на воротах слышали.

— Слышал, — неохотно признал Огр.

Он и вправду слышал какой-то вопль, но увлечённый написанием эссе не придал ему никакого значения. Тем более, что больше никаких криков не повторялось. А пока мут страдал от нехватки вдохновения, к месту преступления продолжали подтягиваться люди. Минут через десять сообразили послать за старостой. Пока гонец бежал до народом избранного начальства, пока начальство срочно натягивало на себя тулуп, сапоги и шапку, пока бежало за гонцом обратно, возле тела Ненаша столпилась уже половина деревни, заполнив собой не только двор корчмы, но и близлежащие улицы. Не удивительно, что такое количество голов сразу раскрыло убийство по горячим следам!

Логика, в общем-то, была понятна. У покойника вся грудь располосована когтями, а значит убийца — существо с когтями. Животных следов никто не обнаружил, значит убийца — человек с когтями. Подходящие кандидатуры нашлись быстро, тем более многие помнили, как Василий задирал Александра позапрошлым вечером. Так что когда Ярослав Александрович оказался на месте преступления, мужики уже выдвигались к дому киба, подбадриваемые женской половиной. Не успев разобраться в ситуации и уж тем более остудить горячие головы, староста оказался во главе колоны жаждущих «правосудия» мстителей.

Оказавшись возле дома, который арендовали чужаки, мужики обнаружили небольшую лужицу крови на крыльце и дорожку из алых капель, ведущую за угол. Это оказалось достаточным, чтобы чело-коты были заочно признаны виновными, а потому в дверь уже даже не стучались — долбились. Открывшему на шум Александру тут же сунули под нос ружье и велели сдаваться. К несчастью, молодой и горячий киба не смог правильно оценить обстановку, а потому отобрал ружьё у владельца, попутно двинув торчащему с другой стороны Петровичу прикладом в глаз. Озверевшие от сопротивления мужики взяли дом штурмом и поволокли пленников к дубу, дабы вздёрнуть убийц. К счастью, на площади уже был отец Никодим, который сумел остудить пыл линчевателей, а хитроумная Мышка таки вытащила несостоявшегося писателя из его комнаты.

— Вот такие пироги с котятами, — скаламбурил староста, распахивая дверь в свой дом. — Проходи давай. Сейчас попьём чайку и ты мне расскажешь, что за ерунду там нёс, про то, как будешь освобождать этих кошаков из Погреба.

— Скажите мне, Ярослав Александрович, — начал Саймон, когда они устроились за столом, на который жена и дочь деревенского начальства оперативно метали снедь. — Как вы считаете, сколько всего киба проживают сейчас на планете Земля?

— Не знаю, — пожал плечами тот. — Миллион?

— Приблизительно сто тысяч в четырёх крупных кланах и десятке мелких.

— Маловато, конечно. Но что с того?

— А то, что они очень дорожат каждым своим соплеменником и очень не любят, когда кого-то из них убивают.

— Ты сейчас угрожаешь или предлагаешь посочувствовать несчастным котикам? — прищурился староста, с прохладцей глядя на собеседника.

— Я просто рассказываю факты, — сухо ответил мут. — Это был первый. Факт второй — представьте, что отец Никодим решил съездить в город или даже Техцентр. Допустим, приобщить неверующих технократов к Вере Божьей. Проходит год и до вас доходят слухи, что его казнили за то, что он загрыз своего собеседника.

— Это вряд ли, — с улыбкой ответил Ярослав Александрович, представляя, как невысокий щуплый священник бросается на людей. — Загрызть — точно нет. Кадилом оглоушить — это да, может. А вот укусить…

— Я не шучу. Просто представьте, что в деревню приехал торговец и рассказал, что отца Никодима пристрелили на месте за то, что он загрыз человека. Как бы отреагировали в деревне?

— Стоп! Понимаю, что ты хочешь сказать, но это просто словоблудие. Я, конечно, доверяю твоему мнению, но Никодима я знаю всю жизнь, а кошаков этих приблудных — без году неделю.

— Хорошо. Тогда слушайте дальше. Факт третий: шаман в клане киба — всеми уважаемый и почитаемый человек. Он учитель, мудрец и священник в одном флаконе. Многие из них являются псиониками, хотя нередко встречаются шаманы и без экстрасенсорных способностей. За советом к ним приходят как рядовые жители, так и руководство, вплоть до Матриарха клана.

— Хочешь сказать, что шаман не может совершить убийство?

— Скажем так… — Саймон на мгновенье примолк, подбирая слова. — Шаман может совершить убийство. Но для этого должны иметься ну очень веские причины. А я таковых не вижу.

— Хорошо. — Ярослав Александрович задумался, переваривая полученную информацию. — Допустим, старик никого не убивал. А его ученик?

— Александр мог бы. Он воспитывался воином и сейчас исполняет роль телохранителя. Думаю, именно поэтому Захара Львовича отпустили из клана только с одним сопровождающим. Но он, скорей всего, пырнул бы Ненаша ножом, свернул шею или пристрелил бы. Когти воины киба используют только в ритуальных схватках между равными.

— Отличные доказательства невиновности, — вздохнул староста. — Старик не убивал, потому что шаман, а парень — потому что воин. Это всё, что ты хотел мне сказать, или есть еще что-то? Почему-то мне кажется, что есть.

Мутант отпил отвара из кружки, глядя как Славия Богдановна, жена старосты, заканчивает сервировать стол. Цапнув из миски пирожок, он терпеливо дожидался, пока женщина поставит на стол последнее блюдце и уйдёт, тихонечко прикрыв за собой дверь.

— Так что? — поторопил собеседника Ярослав Александрович.

— Факт четвертый, — продолжил Огр, откусывая сразу половину пирожка. — Рано или поздно к вам придут киба и спросят — а не проходил ли мимо наш шаман со своим учеником. Узнав, что вы вздёрнули обоих по обвинению в убийстве, да еще и без расследования, они попросят вас выдать всех, кто принимал в этом участие. Вы, естественно, откажетесь.

— Естественно, — согласился староста, с прищуром глядя на мутанта. Он уже догадывался, куда тот клонит.

— Киба вернутся в свой клан, а спустя пару месяцев, к вам придёт небольшая армия и накроет чёрным покрывалом всю деревню.

— Что-что сделают?

— Накроют чёрным покрывалом. Есть у них такая идиома, означающая смерть. Проще говоря — вырежут вас нахрен.

— Итить! — кратко, но ёмко выразился пожилой мужчина, растерянно вертя в руках надкусанный бутерброд.

— Еще не совсем, — хмыкнул мут, пододвигая миску с пирожками поближе. — Захар Львович и Александр родом из клана Курен. Клан Курен отстаивает политику сотрудничества с людьми, киборгами и друидами, следуя хейва но до…

— Чему-чему следуя?

— Хейва но до. Насколько мне известно, с японского это переводиться как «путь мира». Проще говоря, клан выступает за всеобщее мирное сосуществование и сотрудничество в противовес другим, считающим, что киба должны идти своим путём. Так что если казните арестованных, то его позиции ослабнут, а взаимоотношения людей и киба весьма ухудшатся.

— Знаешь, Сём, — вздохнул староста. — Вот вся эта большая политика меня колышет гораздо меньше, чем перспектива… как ты там сказанул? Быть накрытым чёрным одеялом.

В комнате ненадолго воцарилось молчание. Ярослав Александрович обдумывал ситуацию, в то время как Саймон старательно изничтожал всё съедобное на столе.

— Значит так, Семён! Я тебя услышал и принял к сведению. Народ уже согласился дать тебе неделю на расследование, так что расследуй. Если что понадобиться — сразу обращайся. В конце концов, если убийца кто-то из наших — это тоже плохо. У нас воровство, знаешь ли, из ряда вон выходящее событие, не то, что убийство. Но если в результате выясниться, что убийца кто-то из кошаков… — тут староста твёрдо взглянул на собеседника. — Не обессудь, но болтаться ему на веревке. А дальше будь что будет.

— Договорились, — кивнул мут.

— Вот и отличненько, — хмыкнул Ярослав Александрович, не ожидавший столь быстрого согласия. — Когда начнёшь?

— А вот прям сейчас и начну. Скажите, пожалуйста, место убийства кто-нибудь осматривал?

— А чего там осматривать? — немного смутился староста. — И так всё понятно было.

— Понятно. А раны на теле и когти у киба кто-нибудь сличал?

Деревенское начальство смутилось еще больше.

— Ясно, — со вздохом протянул Огр. — Я так понимаю, что даже за угол дома, который они арендовали, тоже никто не заглянул? На случай, если мужики там просто курицу на обед зарубили.

— У нас как-то времени на это не нашлось. — Буркнул староста. — Кое-кого из петли вынимали.

— Ну да, ну да… Сначала в петлю вставили, потом вынимали.

— Ты не ёрничай! Сам, небось, знаешь, чтобывает, когда народу башню срывает. Так что хватит жрать и дуй расследовать, пока солнце еще не село!

Запихнув в рот остатки бутерброда с мясом, Саймон торопливо запил его остатками отвара и поспешил откланяться. Шутки шутками, но скоро уже начнет смеркаться, а дел на сегодня было немало.

***

Выйдя от старосты, мутант поспешил к дому Чина. Для осмотра места преступления ему позарез нужна была профессиональная помощь и опытный охотник тут подходил как нельзя лучше. Однако того дома не оказалось. Новоявленная жена прохладным тоном сообщила, что Ратибор вчера отправился на охоту, и будет отсутствовать еще пару дней. Эта новость немного выбила начинающего следователя из равновесия, так что прохладцу в голосе Василисы он пропустил мимо ушей. Рассеянно попрощавшись, мут побрёл в «ТРАКТИРЪ». В списке опытных деревенских охотников у него значился еще один кандидат, но ним могли возникнуть некоторые проблемы…

— Здорово, Петрович! — поздоровался Саймон с пожилым охотником, который, как и ожидалось, оказался в корчме. Как и большая часть мужского населения Перловки.

Разбившись на кучки, а точнее — на столы, мужики неспешно обсуждали сегодняшние события, обеспечивая Мирославе неплохую прибыль. Хотя, судя по виду хозяйки заведения, она предпочла бы оказаться сегодня вообще без выручки, чем быть свидетельницей этих самых событий. По залу активно носилась Неждана, разнося кружки и закуски. Любослава, похоже, отсиживалась дома. Младшей из близняшек активно помогали Екатерина и Павел — Мирослава взяла шефство над сиротами, обеспечив работой и небольшим заработком. Даже хотела поселить их у себя в доме, но дети воспротивились и, с разрешения старосты, заняли один из пустующих домов.

— Митрофан, будь добр! — старательно игнорируя мутанта, старый охотник обратился к одному из мужиков, сидевших рядом. — Скажи этой дылде, что мы тут таких не любим, которые убивцев и насильников покрывают.

Собравшиеся за столом согласно загудели. Их поддержали соседи, и в какой-то момент Саймон оказался в центре множество недовольных и мрачных взглядов. «Вот так проходит мирская слава» — философски подумал он, он вслух сказал:

— Петрович. Мне Ярослав Александрович выдал полный карт-бланш на проведение расследования. А значит, я могу нанимать помощников, оплачивая услуги необходимых квалифицированных специалистов из соответствующих фондов.

— Да неужели? — хмыкнул старик, услышав толстый намёк. — И почём платят? Ведро картошки и большое спасибо?

— Рубль в день.

— Ну, мужики, вы сами всё слышали! — заявил Петрович, нахлобучив шапку и выбираясь из-за стола. — Расследование не ждёт, следственные… эти, как их… мероприятия сами себя не проведут.

Ошалевшие мужики на мгновенье притихли, а затем на мутанта посыпались встречные предложения:

— Да зачем тебе этот алкаш старый? Давай я помогу!

— Что делать-то надо? Я и за полтинник согласный!

— Да мы все поможем! Чай убивцев ловить — дело непростое! Тут скупиться нельзя!

— Собирайтесь, мужики, надо Сёме помочь!

— А ну цыть! — Старый охотник строго оглядел народ и гордо заявил: — Сказано же ж, услуги квалекакфицированных специалистов! А кто тут из вас какфицированней меня?

Предчувствуя, что сейчас словоохотливому и нетрезвому «какфицированному» специалисту сейчас выставят второй фингал, а то и вообще приведут в неработоспособное состояние, мутант срочно встрял в назревающий конфликт. Пришлось заверить всех воспылавших оказать помощь, что сейчас ему никто, кроме Петровича не требуется, но как только следствие сдвинется с места и потребуются люди — он непременно всех позовёт. Мужики слегка огорчились, но расселись обратно по местам…

— Ну что, товарищ следователь, куда направляемся? Предлагаю сначала к подозреваемым. Оставь меня наедине с этим гривастым и минут через десять у тебя будет его полное признание! — Встав на крыльце «ТРАКТИРА», Петрович воинственно выпятил бороду и угрожающе потряс кулаком.

— Я даже не буду спрашивать, где ты этого набрался — вздохнул Огр, глядя на своего боевого помощника. — А идём мы осматривать место преступления. Кстати, где оно вообще?

— Так вот же! — махнув рукой в сторону неподалёку стоящего сарая, старик с некоторым удивлением уставился на своего нанимателя.

— Твою дивизию раком с тыла! — выругался мут и зашагал в указанном направлении.

Ругался он по двум причинам. Во-первых, несмотря на выслушанные пересказы событий, Саймон только сейчас осознал, что убийство было совершено прямо у него под боком. Во-вторых, не так давно он на рысях пробегал мимо этого сарая, даже не догадываясь, что это и есть место преступления.

— Ну, что делать будем? — с интересом спросил Петрович через минуту, когда начинающие сыщики дошли до хозпостройки и свернули за угол.

— Сейчас ты, как высокопрофессиональный специалист по чтению следов, посмотришь по округе и расскажешь мне обо всех подозрительных следах и деталях.

— Сёма, ты рехнулся? — изумился охотник. — Тут полдеревни топталось всё утро — какие, к чёрту, следы?

— Петрович, кто у нас с детства охотой промышляет? Кто любой след читает, как открытую книгу? Если кто и сможет что-то найти, то только ты! Не зря же я к тебе пришёл.

— Складно брешешь! Наверняка ведь сразу к своему дружочку-пирожочку побежал, чтобы он тебе забесплатно всё разнюхал.

— Побежал, — не стал отпираться мут. — Но пирожочек ушёл вчера на охоту. Так что кроме тебя больше некому.

— Ладно, посмотрю, — буркнул польщенный старик. — Только отойди в сторону и не отсвечивай.

Последовав указанию, Саймон сделал несколько шагов в сторону и принялся изучать место убийства, пытаясь мысленно восстановить события. Прямоугольный бревенчатый сарай вытянулся вдоль дорожки, ведущей от крыльца корчмы к воротам. К его задней стене был пристроен широкий навес, под которым хранилась резервная поленница. Её держали на тот случай, если, по каким-то причинам, закончится основная, сложенная во внутреннем дворе. Собственно, тело Ненаша лежало под навесом, за ближайшим к «ТРАКТИРУ» углом. Любой, кто шёл по дорожке к воротам при свете дня обязательно бы увидел торчащие из-за угла ноги.

Это и порождало первые вопросы. За каким лешим Васька попёрся за сарай? Зная его паскудный характер, легко можно было предположить, что он либо хотел отлить, либо, что более вероятно, хотел выяснить с кем-то отношения, как уже не раз бывало. Не удивительно, что деревенские сразу ухватились за эту мысль — многие помнили, как Ненаш провоцировал Александра. Дальнейшие события были для всех очевидны — парочка отошла в укромный уголок, чтобы разобраться по-мужски, где киба и разорвал своего обидчика.

— Сём, тут такое дело… — смущенно проговорил Петрович, закончив осмотр. — Похоже Ваську уже мёртвого драли.

— Крови слишком мало, — меланхолично отметил мут, глядя на довольно скромных размеров багровое пятно.

— Да. И нет никаких брызг — будто из одной дырки текло. И следов драки нет никаких.

— Может его первым ударом прикончили?

— Ну, может и так, — с сомнением покачал головой Петрович. — Но даже в этом случае крови должно было быть больше. А тут будто уже труп остывший покромсали. И вот еще что…

Аккуратно обойдя кровавое пятно, старик подошёл к поленнице, привстал на цыпочки и достал сверху огромную бордовую розу.

— Охренеть! — удивлённо протянул Огр, глядя на цветок.

— Роза святого Никодима! — с некоторой гордостью проговорил старик, протягивая её мутанту. — Только не говори, что никогда не слышал.

— Под таким названием — не слышал. И даже не представлял, что она родом из этих мест.

Уникальный сорт роз, цветущих круглый год, был известен даже в Республике и носил там название «Снежная королева». Сорт был довольно капризным — предпочитал теплу холод, плохо выращивался в тепличных условиях. Благодаря этому, каждая розочка стоила уйму денег и служила показателем статуса. В своё время и сам мутант угрохал половину месячного жалованья на букет «Снежной королевы», пытаясь произвести впечатление на одну девицу. С девицей так и не сложилось, а вот сам букет Саймон запомнил хорошо — благодаря его стоимости. И, надо сказать, ни один из цветков в том букете и подмётки не годился той розе, что он держал сейчас в руках.

— Из этих самых, — подтвердил Петрович. — Растут на могиле святого старца и цветут круглый год! Воистину, чудо чудесное!

— Ну хорошо, — не стал спорить мут, вспомнив, кем на самом деле являлся святой Никодим и где работал, до того как стать святым. — А здесь-то что она делает?

— Так Васька, стервец, небось и срезал. Матушка его, пока жива была, страсть как эти розы любила. Ходила постоянно к могиле, ухаживала за ними. А Ненаш потом, как девчонками интересоваться стал, своим пассиям эти розы постоянно дарил. Ох и влетало ему за это!

— И кому же он хотел её подарить? И почему ночью?

— Вот ты, Сёма, прям настоящий следователь, — буркнул охотник. — Такие вопросы задаёшь — я даже не знаю, что и ответить.

— А если подумать? Кого-то он же здесь поджидал?

— Да не знаю я! — раздраженно отмахнулся Петрович. — Может Мирославу.

— Ну, да. И Святополк его грохнул в порыве ревности, после чего ножами кухонными расписал. Я бы лично поставил на то, что ждал он кого-то из близняшек, а грохнула его Мирослава.

— Фигню городишь, — не согласился старик. — Мирослава его бы прямо в «ТРАКТИРЕ» сковородкой ухандокала. Или топором порубила на кусочки. Не такой она человек, чтобы таиться и подставлять кого-то. Скорее, кто-то из твоих кошаков вызвал Ваську на ритуальный кошачий бой, а цветок принёс для своих ритуальных целей. Сам говоришь, что Захар — шаман. А шаманы всякие травки и цветочки страсть как любят!

Саймон тяжело вздохнул, вертя в руках розу преткновения:

— Насколько я знаю, цветы не являются необходимым атрибутом для Поединка Чести или Круга Равных. А Захар Львович вообще не стал бы такой ерундой заниматься — это право и обязанность воина.

— Тогда не знаю. Да что ты вообще к этой розе прикопался? Ну, ждал кого-то Васька с цветком, и что? Все мужики бабам цветы дарят. Бабу искать надо, я тебе говорю!

— Обязательно поищем, — согласно кивнул мут и огляделся по сторонам. — Ещё что-нибудь нашёл?

— Больше ничего, — отрицательно мотнул головой охотник. — Тут метров на сто всё повытоптано.

— Ладно, тогда переходим ко второму шагу нашего расследования.

— К какому?

— К осмотру тела, разумеется.

***

Однако прежде, чем заняться осмотром мёртвого Ненаша, мутант сначала забежал в «ТРАКТИРЪ», где выпросил у Мирославы посудину с водой для цветка. Женщина выгнула бровь, с легким неодобрением глядя на розу, но молча принесла требуемое.

— Улика, — оправдываясь, ответил Огр на невысказанный вопрос и поднялся к себе в номер.

Вернувшись, он обнаружил, что его помощник уже успел присесть за ближайший столик и с таинственным видом что-то втирал своим собеседникам, попутно прикладываясь к объемной кружке.

— Петрович! — строго сказал Саймон, подходя к столу. — Ты на службе, или где? Хватит уже детали расследования раскрывать всем подряд!

— Я же говорил мужики, на службе я, никак не могу ничего рассказывать! — подхватил ушлый старик и одним махом допил содержимое кружки. — Всё, пора бежать — сами видите, как начальство лютует.

И пока владелец кружки с потрясением разглядывал опустевшую посуду, Петрович встал из-за стола и шустро выскочил из корчмы, опередив даже «лютующее начальство».

По словам старосты, тело убиенного Василия сейчас должно было находиться у него дома, где им должна была заняться деревенский врач — Варвара Ростиславовна. В отличие от той же Алевтины, эта бойкая старушка, разменявшая седьмой десяток, имела диплом института Энергетика по специальности «Врач общей медицины». В какой-то степени, это было семейное дело — врачами были и почившие ныне её отец и муж, а также трое из четырех детей. Старший сын, правда, медициной заниматься не захотел и сейчас трудился инженером на ГЭС. Средние сын и дочь пошли по стопам матери, но предпочли остаться в городе, а потому принимать дела осталась лишь самая младшая. Однако сама Варвара Ростиславовна уходить на покой не спешила, а потому сейчас должна была зафиксировать факт и причины смерти, а потом передать тело родственникам для подготовки к похоронам. Правда, у Василия близких родственников не имелось, а потому Огр ожидал, что в это время в доме уже никого не окажется. Но стоило сыщикам зайти из сеней в дом, как из комнаты показалась неугомонная старушка и недовольным тоном произнесла:

— Явились наконец-то! Я тут полдня уже кукую, думала уже, что не дождусь! А у меня, между прочим, еще живых пациентов полно!

— Вечер добрый, Варвара Ростиславовна! — вежливо поздоровался Саймон. — Честно говоря, не ожидал вас застать.

— Здравствуй, Варя, — пискнул из-за спины мутанта Петрович и тут же спрятался обратно. Как и большинство жителей Перловки, деревенского врача он чрезмерно уважал и немного побаивался.

— А вы бы еще погуляли, тогда бы точно не застали, — пробурчала старушка, проигнорировав охотника. — Ну что, сразу осматривать тело будете — или сначала профессиональное мнение выслушаете?

— Конечно выслушаем!

— Ну, вот и ладушки. Тогда разувайтесь и проходите в комнату. А то Машенька тут полдня порядок наводила — натопчете ещё.

Сняв обувь, оба сыщика проследовали в комнату, где и обнаружили Машеньку — немногословную младшую дочь Варвары Ростиславовны, до сих пор прозябающую в тени своей активной матушки. На прозвучавшие приветствия она только кивнула, заканчивая наводить порядок в одном из шкафов.

— Вот, полюбуйтесь, пожалуйста. Целый день сидим — так ни одного родственничка и не объявилось! — посетовала врач. — Пришлось Машеньке прибираться, благо Васька тот еще чистюля был. С другой стороны, их можно понять! С тех пор как Смеяна померла, этот поганец совсем вразнос пошёл. Не то, что с родственниками — со всей деревней собачился!

— Мама! — укоризненно произнесла Мария, отвлёкшись от своего занятия.

— Что мама? Ты ещё скажи, что я не права! Большего гадёныша ещё поискать надо.

— Варвара Ростиславовна, вы нам хотели своё профессиональное мнение высказать, — Саймон попытался перевести разговор в более конструктивное русло.

— А я и высказываю, — фыркнула старушка. — Ярко выраженный патологический хам, паскудник и засранец. Хотя тебя, наверное, не это интересует.

Не дожидаясь ответа, врач подошла к кровати, на которой лежало полностью освобожденное от одежды и прикрытое простыней тело Ненаша. Когда она откинула ткань, мут смог только неопределённо хмыкнуть — покрытый от горла до пупка страшными рваными ранами, покойник сейчас напоминал кусок фарша.

— Я конечно не эксперт-криминалист, но в медицине кое-что смыслю, — заговорила Варвара Ростиславовна, приняв менторский тон. — Василий умер быстро, не оказав никакого сопротивления. Как видите, на руках и вообще где-либо на теле, кроме груди, отсутствуют следы борьбы. Во время смерти он прижал руки к груди в районе 4 и 5 пары рёбер, после чего некоторое время пролежал на холоде и успел окоченеть. Поэтому тому, кто затем покромсал парня в фарш, пришлось разводить руки в стороны, из-за чего он просто вывернул их из плечевых суставов. Определенно, рвали когтями. Без вскрытия больше ничего сказать не могу — ни причины смерти, ни точное время.

— Только когтями, говоришь? — оживился Петрович.

— Да. Раны рваные, а не резанные.

— А следы клыков есть?

Врач на мгновенье задумалась, а потом принялась тщательно осматривать труп. Охотник присоединился к старушке и пару минут они со всем старанием изучали раны.

— Нет! Никаких клыков и прочего — только когти.

— Вот! — Охотник торжествующе уставился на мутанта. — Я же тебе говорил — твои любимые киба его грохнули! Любой хищный зверь, когда охотится или защищается, использует не только когти, но и клыки! А тут ни единого укуса! Явно сначала Ваську по башке грохнули, а потом подрали.

— Никто его по башке не бил, как и по другим частям тела. — Сварливо поправила врач. — Во всяком случае — в последние пару недель. Что, кстати, удивительно.

— Ну хорошо! Значит пырнул подленько! — вцепившись в свою версию, Петрович раскручивал её до победного конца.

— Пырнул, говоришь? — задумчиво протянул Огр, подходя к телу.

Некоторое время он внимательно рассматривал следы когтей, но не найдя желаемого, принялся ковыряться в ранах, раздвигая пальцами поврежденные ткани.

— Сёма, ты чего творишь? — с отвращением поинтересовался Петрович.

— А я вот догадываюсь, что! — с интересом пробормотала старушка и, натянув одноразовые перчатки, присоединилась к мутанту.

Некоторое время они ковырялись в теле Ненаша, пока Варвара Ростиславовна с торжеством не воскликнула:

— Нашла!

Широко раздвинув поврежденные ткани, она продемонстрировала небольшое отверстие, уходящее вглубь грудной клетки.

— Я тоже, — хмыкнул Саймон, показывая свою находку.

Спустя несколько минут тщательных поисков, на груди и животе Васьки нашлось еще четыре глубоких колотых раны. Измерив глубину с помощью обычного терапевтического шпателя (который, правда, пришлось располовинить вдоль), удалось установить, что глубина нанесенных ранений составляет в среднем порядка 12–15 сантиметров.

— Я бы сказала, что он умер от первого удара в сердце, — задумчиво проговорила деревенский врач, снимая перчатки и небрежным жестом швыряя их на стол. — Очень удачное попадание — как раз между ребёр. Поэтому он не сопротивлялся, когда его ткнули еще пять раз. Правда, не могу определить, чем именно тыкали. Однозначно, это был не нож — отверстия слишком узкие и толстые. Может какой-то инструмент? Отвертка там, или долото?

— Точно не долото — оно толще, — ответил мут, под неодобрительным взглядом Марии споласкивая руки в ведре, которое она использовала для уборки. — И не отвертка — рана слишком широкая.

— Ножницы, — тихо проговорила Маша, подавая ему чистую тряпку.

— Что? — на молчавшую до сих пор женщину уставилось три пары удивленных глаз.

— Я думаю, это были ножницы, — смущаясь, повторила она.

— Какие ножницы?

— Портняжные, наверное.

— А у них разве не закруглённые кончики? — удивился Саймон.

— А это от ножниц зависит, — хмыкнула Варвара Ростиславовна. — У большинства концы как раз заточены.

— Так это что получается, Ваську какая-то баба грохнула? — судя по тону, Петрович был явно недоволен, что его версия рассыпалась на глазах.

— Ну почему сразу «баба»? — поморщившись, ответила врач. — Митрич у нас шьет так, что любая хозяйка позавидует. У Купца в лавке этих ножниц тоже, небось, немало. Да и вообще, что мешало любому мужику у своей жены ножницы свистнуть и Ненаша грохнуть?

— Шесть ударов, — напомнил мутант. — Убийство явно совершили в состоянии аффекта тем, что было под рукой.

— Да с чего вы взяли, что это были ножницы? Может инструмент какой, — уперся Петрович.

— Какой?

— Да откуда я знаю! Подумать надо.

— Так, ладно! — Саймон хлопнул ладонью по столу, прерывая затянувшуюся дискуссию. — Пока что можно сделать однозначный вывод, что киба Ненаша не убивали. Зато кто-то очень хочет, чтобы в деревне так думали. Я так понимаю, больше информации от тела мы без вскрытия не получим.

— Я никого, на ночь глядя, вскрывать не буду! — заявила Варвара Ростиславовна, потыкав пальцем в окно. — На дворе уже темень непроглядная.

— Я могу, — тихонько предложила Мария.

Старуха с изумлением уставилась на свою дочь.

— Маша, ты с ума сошла? Какое вскрытие?

— Ты сама говорила, что нам нужно больше практики в хирургии, — вдруг заупрямилась та. — Когда еще такой случай представиться?

— Говорила, но…

— Стоп! — прервал спор мутант, пытаясь предотвратить назревающий семейный конфликт. — Честно говоря, не вижу особой необходимости во вскрытии. К тому же вы не судмедэксперты, и оборудование у вас подходящее вряд ли имеется. Нужную информацию мы уже получили, остаётся только её обдумать.

— Вот идите и обдумывайте! — вдруг заявила старуха. — А мы с Машенькой покумекаем, что можно придумать. И про оборудование ты зря — кое-что у нас имеется. Только помогите тело на стол перенести.

В итоге, через пять минут тело Ненаша было на столе, Мария убежала домой за хирургическими инструментами, а мужики оказались на улице, с некоторым изумлением глядя на захлопнувшуюся перед носом дверь.

— Неожиданно, — задумчиво подвёл итог Саймон.

— Знаешь, что-то я теперь Машку больше Варвары бояться стал, — пожаловалсяПетрович.

В этот момент дверь в сени распахнулась и в проёме показалась голова Варвары Ростиславовны:

— За результатами вскрытия завтра с утра ко мне домой зайдете, — сварливо проговорила она. — Заодно выдам тебе, Петрович, мазь одну хорошую, чтобы фингалом своим не светил.

И дверь снова захлопнулась.

***

Посчитав расследование на сегодня законченным, Огр выдал Петровичу обещанный рубль и направился к «ТРАКТИРУ». Поначалу он опасался, что неугомонный старик увяжется следом, но, похоже, сегодняшние события утомили и его. Проводив начальство до площади, он пожал руку мутанту и побрёл домой.

Вернувшись в корчму, Саймон мрачно оглядел всё еще переполненный зал, и быстро поднялся наверх, провожаемый множеством любопытствующих взглядов. Сидя в комнате, он еще несколько часов пытался сопоставить известные факты и набросать план дальнейших действий. Прервался только на несколько минут, чтобы быстро заглотить ужин, который Катерина принесла на подносе.

Картина складывалась безрадостная. Ненаш был сволочным ублюдком, которого одна половина деревни просто не любила, а вторая — искренне ненавидела. Этот факт мут почерпнул как из собственного опыта, так и со слов Петровича, который охотно поделился биографией убиенного. Началось всё с печального события — та самая хворь, что унесла в свое время родителей Мирославы, жестче всего обошлась именно с семьей Василия. Фактически, из большой семьи в живых осталась только Смеяна с младшим сыном, которому на тот момент не исполнилось и года. Однако маленькая темноволосая женщина, которую до сих пор видели исключительно с добродушной улыбкой на губах, не сдалась. Отказалась переехать к сестре в соседнюю деревню, не стала приживалой у дальних родственников покойного мужа — осталась в опустевшем доме, таща на себе всё хозяйство.

Не удивительно, что Василий с детства рос отнюдь не в достатке, но в атмосфере бесконечной любви и обожания. Некоторые тут могли бы воскликнуть: «Да понятно, что в таких условиях могло вырасти!». И были бы неправы. Как Смеяна боготворила единственного оставшегося ребёнка, так и Ненаш в ответ души не чаял в своей матери. С малых лет помогал по хозяйству, никогда не перечил и не требовал подарков. Проблема была в другом. Во-первых, мальчонка не признавал никого, кроме матушки, считая всех остальных людей чуть ли не врагами. А во-вторых, он обладал не только живым умом и богатым воображением, но и оказался весьма не сдержанным на язык. При этом жертвой малолетнего острослова становился любой житель Перловки, независимо от возраста и пола.

Поначалу, взрослых это забавляло — уж больно потешно выглядел маленький мальчик, бросающийся по поводу и без повода на защиту своей матери. Сверстникам же родители обязательно объясняли, что Васеньке сейчас тяжело, поэтому обижать его нельзя. Что пройдёт время и он перестанет обижать других. Однако год проходил за годом, а Ненаш и не собирался успокаиваться. Насмешки становились только злее, изощрённее и били в самые больные места. Взрослые перестали умиляться и всё чаще приходили к Смеяне с требованиями приструнить сына. Та чуть виновато улыбалась и просила прощения, а затем проводила с негодником воспитательные беседы. Тот виновато кивал, просил прощения и неделю вёл себя тихо, но потом опять срывался, в результате чего цикл повторялся.

Дети же вели себя более… прямолинейно. Убегать или, что более актуально, прикусить язык, Васька отказывался принципиально, а потому драться научился довольно рано. Дрался отчаянно, пуская в ход не только кулаки и ноги, но и зубы и любые предметы, что попадались под руку. Потому били его скопом, вбив в непутёвую голову еще одну мысль — обидчиков надо отлавливать по одному.

Неизвестно, чем бы закончилось данное противостояние, но в годы, когда Ваське исполнилось семнадцать лет, Смеяна тихо ушла из жизни. Ненаш похоронил мать и некоторое время ходил, словно пришибленный, позабыв про насмешки и драки. Взрослые опять жалели внезапно осиротевшего паренька и даже предлагали помощь, но… Но прошло немного времени, как он принялся за старое. Более того, когда сдерживающий фактор пропал, Василий словно сорвался с цепи. Не проходило и недели, чтобы в деревне опять не случилось драки — обязательно с его участием. Приходилось вмешиваться старосте и отцу Никодиму, который только успел принять сан, спасая малолетнего острослова от расправы. Сам Ненаш на разговоры с представителями, как власти, так и церкви, плевать хотел. За что периодически попадал в Погреб на два-три дня. Впрочем, это лишь научило его другой сомнительной мудрости — мстить обидчикам надо так, чтобы потом не опознали.

Вполне возможно, при таком образе жизни, рано или поздно Василию таки проломили бы в очередной драке черепушку, но буквально через год случилось нечто совсем из ряда вон выходящее — полыхнул хлев одного из его обидчиков. Сам обидчик внезапно припомнил, что видел шатающегося неподалеку сироту и вот уже к дому подозреваемого шагает отряд мужиков и баб со старостой во главе. Однако попытки приструнить распоясавшегося хулигана к успеху не привели — в ответ на все обвинения он только обидно расхохотался, обругал всех нехорошими словами и даже пальнул в воздух из старенького ружья. Последнее особенно возмутило присутствующих, поэтому, после непродолжительной борьбы, Ненаша повязали и запихнули в Погреб на две недели. После того, как парень вышел на свободу, он заявился к старосте домой, продал всю скотину практически за бесценок, собрал вещи и пешком ушёл в город, даже не дожидаясь оказии.

После ухода Васьки, вся Перловка вздохнула с облегчением. Более того, когда выяснилось, что хлев полыхнул вовсе не по вине Ненаша, а исключительно потому, что один оболтус стащил у отца папиросы и не нашёл ничего умнее, как учиться курить возле заготовленного скотине сена, никто не побежал разыскивать сироту в городе, чтобы извиниться и привести его обратно. Даже Иван Фёдорович и отец Никодим брезгливо морщились, предпочитая не вспоминать юного острослова.

Но спустя еще год, ближе к зиме, Василий вернулся. «Поохотиться» — как он объяснил ошалевшим соседям и старосте, которые уже вычеркнули его из своей жизни. Между походами в лес за пушниной (как выяснилось, именно это парень подразумевал под словом «поохотиться»), Ненаш сиживал в «ТРАКТИРЕ», где продолжал подкалывать и задирать мужиков. К счастью, жизнь в городе всё-таки его пообтесала, а потому шуточки стали тоньше и не всегда приводили к мордобою. Собственно, именно в тот год он и заработал своё прозвище, когда в ответ на замечание:

— Ты прям совсем городской стал. Не наш, какой-то…

Захмелевший Васька ехидно ответил:

— Ваши — это те, кто по колено в навозе коровам хвосты крутят?

За что тут же получил в морду и новую кличку, которая приклеилась к нему намертво.

Когда сезон закончился, Ненаш собрал добычу и с первой возможностью отбыл обратно в Энергетик. С тех пор цикл исправно повторялся — поздней осенью Василий приезжал добывать пушнину, весной оправлялся обратно в город. Пока кто-то этот круг не прервал, ткнув в мужика ножницами, а затем разодрав грудную клетку в мелкие клочки.

Поэтому, как уже говорилось, картина складывалась безрадостная. С одной стороны, как метко заметила Варвара Ростиславовна, Васька был тем еще говнюком. Его не любили, ненавидели и периодически били. С другой стороны, били в основном мужики, в честной (относительно) драке. И до сих пор не убили, что характерно. Что же могло случиться, что какая-то женщина взяла в руки ножницы и ткнула подлеца шесть раз? Неразделённая любовь? Временное помешательство? Заказное убийство?

Над последней версией Саймон даже задумался, представив, как Ненаша настигает возмездие от рук какой-нибудь бандитской группировки. Или же неведомые тайные силы проводят специальную операцию, пытаясь столкнуть лбами людей и кланы киба. Однако всё это было исключительно на уровне фантазии — не было в деревне чужаков, кроме самого мутанта и двух чело-котов. Да и тайные силы свою операцию проводили бы в более населенной местности, а не на краю мира. Разве что цель действительно в том, чтобы накрыть всю деревню чёрным покрывалом…

Нет, убийца определённо кто-то из деревенских! С этой мыслью Огр провалился в сон.

***

Проснувшись затемно от звонка будильника, мутант быстро умылся, сгоняя остатки сна, и спустился на первый этаж. К его немалому удивлению, в зале уже обретался Петрович, который в данный момент активно препирался с Мирославой.

— Доброе утро, начальник! — поприветствовал его охотник и тут же наябедничал: — Ты скажи хозяюшке, что нам, служивым, пострадавшим на службе по имя справедливости, полагается бесплатная кормёжка и сто грамм для сугреву. Вот уже битый час объясняю ей, объясняю — а она уперлась!

— Фингал тебе второй полагается, чтоб на службе не пил, — буркнула Мирослава. — Садись Семён, сейчас завтрак принесу.

— Прости Петрович, но она права, — огорчил своего «подчиненного» мут. — Ты сейчас на службе, а на службе голова должны быть ясной.

— Так я исключительно для ясности! Не литр же прошу, а сто грамулечек, чтобы организм заработал как надо.

— Никаких грамулечек! — отрезал Саймон. — Ты мне трезвым нужен. Так что если хочешь пить — выпей чая.

Быстро позавтракав под непрекращающееся ворчание Петровича, мут поспешил к деревенскому врачу за обещанными результатами вскрытия. На стук открыл хмурого вида муж Марии с редким, в данной местности, именем Иван. Проводив гостей на кухню, он ненадолго вышел и, вернувшись через пару минут, коротко бросил:

— Сейчас подойдёт.

После чего вернулся к мытью посуды, от которого, судя по всему, его и оторвали гости. Несколько минут томительного ожидания прошли в неловком молчании — даже словоохотливый Петрович притих, после того как его попытки разговорить мрачного домохозяина ни к чему не привели. Поэтому приход Варвары Ростиславовны оба гостя восприняли с превеликим энтузиазмом. Деревенский врач просеменила мимо гостей, по пути бросив на стол перед Саймоном несколько листов исписанной бумаги. Вид у неё был при этом препотешный — небрежно собранные в пучок седые волосы, домашний махровый халат на пару размеров больше и большие пушистые тапочки с рожицами то ли кошечек, то ли собачек. Явно подарок отпрысков, обосновавшихся в городе — в «Универсаме» мут подобных модных вещичек не встречал.

Пока следователи старательно вчитывались в текст, продираясь сквозь сухие врачебные формулировки и латынь, старушка схватила свежепомытую кружку, сыпанула туда из банки темного порошка, сахара и залила кипятком. По кухне расплылся запах суррогатного кофе.

— Пристрастилась в студенчестве к этой гадости — теперь жить без неё не могу, — пробормотала врач, поймав удивленный взгляд мутанта. — Что?

— Варвара Ростиславовна, — осторожно начал Саймон. — Я не доктор, поэтому больше половины тут просто не понял. Можно мне в двух словах самое главное?

— Можно, отчего ж нет. Помер наш Васька от удара колющим предметом в сердце. Предположительно — портняжными ножницами. После чего ему было нанесено еще пять ударов. Труп пролежал порядка полутора-двух часов на холоде, затем ему было нанесено множество рваных ран в области груди. Предположительно — звериными когтями.

Врач замолкла и с видимым наслаждением отпила из кружки. Поняв, что продолжения не будет, мутант с некоторым разочарованием посмотрел на листы.

— И это всё?

— Ну, могу сказать, что незадолго до смерти он ел мясо с картошкой и обильно заливал всё это пивом. Хотя не знаю, как это тебе поможет.

— А что-нибудь более конкретное?

— Семён, ты что от меня хочешь? — раздражённо воскликнула старушка. — Здесь тебе не городской госпиталь! У нас из оборудования — древний анализатор, которому сто лет в обед! Всё, что может, это общий анализ крови, тест на сахар и наиболее распространенные токсины. Так вот — кровь, в общем, у покойничка в порядке, сахар в норме, токсинов не обнаружено. За гистологией и другими изысками тащи труп в Энергетик. Еще вопросы есть?

«А на хрена вы его вообще вскрывали?» — чуть было не ляпнул мут, но глядя на явно не выспавшуюся бабулю, вовремя прикусил язык.

— Никак нет!

— Ну, вот и ладушки. Тогда можете идти, а я пойду досыпать. А то, знаете ли, всю ночь с вашим покойничком провозились. — Врач широко зевнула, а потом, спохватившись, вдруг скомандовала: — Стоять! Погодите минуту.

Пока озадаченные сыщики топтались у порога, старушка вышла из кухни, но вскоре вернулась, сжимая в руке какой-то тюбик. Подойдя к Петровичу, она выдавила из тюбика полупрозрачный крем и быстрыми движениями нанесла его старику на синяк. Затем всучила ему в руки сам тюбик.

— Помажешь пару дней утром и вечером, и фингал твой как ветром сдует. А теперь — свободны.

После этого врач помахала им рукой и неспешно удалилась, прихватив по пути кружку с остатками кофе. Сыщикам оставалось только попрощаться с Иваном и вернуться к расследованию.

— Слушай, Сём, а я вот не понял — озадаченно поинтересовался Петрович на крыльце. — А зачем они Ваську вскрывали, если мы всё это еще вчера выяснили?

— Во-первых, могли что-то еще найти, — рассеяно ответил Саймон, мысленно прикидывая дальнейший план действий. — А во-вторых — хирургическая практика.

— В каком смысле — практика?

— В прямом. Чтобы руку набить. Не думаю, что у вас в деревне постоянно кого-то оперируют.

— Это да, — согласился Петрович. Потом задумался и выдал новую версию: — Так может это они Ваську грохнули? Чтобы попрактиковаться?

Следующим шагом, по плану, у Саймона был доклад старосте. Однако попасть к деревенскому начальству им удалось уже ближе к обеду — пришлось забежать в трактир за первой и единственной уликой в деле (если не считать результатов вскрытия).

— Явились, горе-сыщики! — начальство, сидевшее за столом, пребывало не в самом радужном настроении. — А может раскроете мне ещё одну тайну? Почему с самого утра мой порог обивает половина деревни, и все усиленно предлагают помощь в раскрытии убийства за самую символическую цену? Даже Алевтина успела отметиться!

Петрович молча попытался спрятаться за широкой спиной мутанта, но тот молча прошёл к столу, выложил листы с писаниной Варвары Ростиславовны и затем поставил кувшин с розой.

— Так что? Мне ответит кто-нибудь? — поинтересовался староста, дождавшись, пока Саймон и охотник усядутся на стулья.

— Мне срочно нужен был опытный следопыт, — спокойно ответил мутант.

— Ну так позвал бы Чина!

— Он на охоте.

— Ясно. А зачем ты этому пропойце деньги пообещал? Не мог меня позвать?

— Я же говорю — срочно.

Несколько секунд они сверлили другу друга взглядами. Затем Ярослав Александрович махнул рукой и откинулся назад:

— Хорошо. Только платить ему из своих будешь.

— Ладно.

— И всем остальным, кого ты там еще наймёшь.

— Ладно.

Удивившись неожиданной покладистости оппонента, староста ненадолго примолк, но быстро спохватился:

— И не вздумай мне потом счёт выставить!

— Выставлю.

— Это с какого рожна?

— С такого, что я вам убийцу психованного ловлю и деревню от уничтожения спасаю! — повысил голос мут, медленно начиная свирепеть.

— Сказками про чёрное одеяло можешь других пугать! Я их только от тебя слышал. А вот твои хваленые киба что-то ничего такого не рассказывали!

— Мужики…

— А то бы вы им поверили!

— Конечно, не поверил бы. Мало ли что люди наговорят, лишь бы в петлю не лезть!

— Мужики!

— То есть им вы не верите, потому что они чужаки и жить хотят. Мне вы не верите, потому что хочу с вас денег поиметь. Зато вы верите всем деревенским, потому что свои. И похрен, что один из них убийца!

— А ты мне доказал, что убийца кто-то из наших?

— ИТИТЬ-КОЛОТИТЬ!!!! — Петрович с удивительной силой грохнул кулаком по столу, да так, что чуть не опрокинул кувшин с цветком.

Спорщики заткнулись и в немом удивлении уставились на пожилого охотника.

— Вы чего тут распетушились? Чай не в курятнике несушку делите! — старик обвёл суровым взглядом обоих, остановившись на старосте. — Ярик, я сейчас что-то не расслышал. Тут кто-то что-то про уничтожение деревни сказал?

— Да вот, начальничек твой утверждает, что если мы не отпустим кошколюдов, то их соплеменники мстить придут, — чуть более спокойным тоном ответил староста, ехидно зыркнув в сторону Огра. — И поубивают всех нахрен.

— Это правда? — Петрович перевёл взгляд на мутанта.

— Правда.

— Даже если выясниться, что это они убили?

— Если вы предоставите веские доказательства, то нет.

— Итить! А что ты раньше молчал?

— Не хотел панику разводить.

— Это правильно, да. Паника нам сейчас совсем не нужна, — пробормотал Петрович, о чём-то задумавшись.

Отработанным годами движением он сунул руку за пазуху и, к немалому удивлению мутанта, достал оттуда маленькую фляжку. Открутил пробку, пустив по комнате стойкий запах самогона, и присосался к горлышку. Опустошив посудину не менее чем на половину, охотник шумно выдохнул, закрутил пробку и также ловко спрятал флажку обратно.

— Ну чего расселись тогда? Идём душегуба ловить, пока нас всех не поубивали.

— То есть ты ему веришь? — удивился Ярослав Александрович.

— Конечно верю! — удивился в ответ Петрович, изрядно польстив самолюбию мутанта. — Это ж Сёма! Он, в отличие от Ненаша, дерьма людям не делает.

Староста только крякнул от такой непрошибаемой уверенности.

— Ладно, рассказывайте уже, зачем пришли, — пробурчал он.

Саймон пододвинул ему листы с результатами вскрытия и вкратце поведал всё, что удалось узнать за вчерашний день. Ярослав Александрович некоторое время рассеяно перебирал бумаги, даже не пытаясь вчитываться, а затем с надеждой поинтересовался:

— А более конкретного ничего нет?

— Пока ничего. Потому и пришёл, что мозговой штурм нужен.

Деревенское начальство задумчиво почесало бороду, а потом, встав со своего места, достало из шкафа бутылку из темного стекла и три рюмки.

— Чтобы голова лучше работала, — оправдываясь, сказал староста, поймав на себе неодобрительный взгляд мутанта. — Настоечка от Алевтины. Единственное, что у неё хорошо получается.

— Это да! — оживился Петрович. — Алевтина хоть и стерва, но настоечка у неё хороша! Враз всю хворь снимает! Особенно, если голова после вчерашнего отваливается. Вся деревня, почитай, только этой настойкой и лечится.

Мутант только головой покачал, но от предложенной рюмки не отказался. Мужики выпили, выдохнули и немного помолчали, пока «лекарство» искало путь до желудка. Настойка и впрямь оказалась хороша — крепостью не менее сорока градусов, она теплой волной прошлась по пищеводу, оставив на языке приятное травяное послевкусие.

— Ну, как говорится, не во вред здоровью, а для поправки оного! — провозгласил охотник, пододвинув свою опустевшую рюмку поближе к старосте.

— Да шиш тебе! — ответил тот, закупоривая бутылку. — Тебе дай волю, так лечиться до завтра будешь. Давай, Семён, рассказывай — кого там штурмовать надо.

— Штурмовать никого не надо. Надо вспоминать, рассказывать и подавать умные идеи.

— Ладушки. Петрович вспоминает и рассказывает, а я подаю умные идеи.

— Вот сейчас обидно было! Ярик, я ведь поумнее тебя буду. И поопытнее.

— Ну да, ну да. У тебя ж опыта то больше.

— Народ, ну хватит уже, — укоризненно произнёс Саймон, оглядывая собеседников. — Как дети малые.

— Всё, всё! — поднял руки староста. — Давай, выкладывай уже, что задумал.

— Хочу все факты по полочкам разложить. Вот смотрите, факт первый — Ненаш уже который год всех в деревне достаёт, но до сих пор его никто убить не пытался.

— Почему же никто? Ты же сам и пытался, — бесхитростно брякнул Петрович.

Огр только скрипнул зубами, вспоминая тот случай. Вернувшийся в деревню Василий никак не мог пройти мимо нового лица, появившегося в деревне, а потому первым же вечером в «ТРАКТИРЕ» высказал всё, что думает о гориллообразных пришельцах, занимающих в одиночку практически весь столик. Мутант тогда воспринял это как наезд подвыпившего забияки, а потому через пять минут Ненаш оказался на улице со строгим наказом не появляться до тех пор, пока не протрезвеет. И если Саймон вскоре выкинул это происшествие из головы, то Василий, в силу натуры, запомнил очень хорошо.

Через пару дней, когда мут поздним вечером возвращался в корчму, ему внезапно прилетело поленом по затылку. Охотником Ненаш был хорошим, умудрившись подкрасться так, что объект нападения ничего не услышал, а потому Саймона спасла лишь меховая шапка-ушанка и крепкая черепушка. Неизвестно, чего хотел добиться сам Васька, но его самого от травм несовместимых с жизнью спасли две проходящие мимо кумушки. Увидев в сумерках, что кто-то кого-то усиленно бьёт, они подняли такой крик, что буквально через пару минут на месте драки оказались все посетители «ТРАКТИРА» и ближайшие соседи. Драчунов кое-как растащили, разобрались что происходит, выдали еще пару тумаков Ненашу и отправились обратно в корчму отпаивать мутанта от стресса.

Стоит ли говорить, что Василий с тех пор относился к нему с некоторой опаской, а сам Огр мог со всей ответственностью заявить — драться его противник умел и делал это весьма неплохо.

— Так я не местный, как бы, — хмыкнул мут. — А деревенские только морду ему чистили, а вот убить — так и не пытались.

Оставшиеся участники мозгового штурма задумчиво покивали головами.

— Факт второй — Ненаш практически со всеми был на ножах. А значит, как минимум, всех мужиков воспринимал как потенциальных противников и на расстояние удара к себе не подпустил бы. Так что неожиданно ударить его мог только тот, в ком он не видел угрозы. К примеру, женщина.

— Или ребёнок, — задумчиво добавил Петрович.

— Или старик, — поддержал староста, ехидно стрельнув глазами в сторону охотника.

— Ну, дети в такое время спать должныбыли, — хмыкнул мут. — А вот старушка или старичок — может быть. Но есть еще факт третий — роза святого Никодима. Похоже, Василий ждал какую-то женщину, чтобы сделать ей подарок. При виде этой картины убийцу переклинило и он, взяв первое, что попало под руку, нанёс мужику шесть ударов. Учитывая, что это, скорей всего, были ножницы, я считаю, что это была женщина.

— А может это не ножницы были? — возразил Ярослав Александрович. — Мало ли длинных узких инструментов бывает.

— Назовёте хоть один — будем копать в том направлении.

Староста задумался.

— Отвёртка, долото, шило, пинцет, напильник какой-нибудь, — наконец перечислил он.

Саймон вздохнул.

— Если коротко — всё мимо. Напильник сразу отпадает, шило оставляет круглое отверстие, отвёртку и пинцет в деревне днём с огнем не сыщешь. А любое долото банально толще.

— Хорошо, пусть будут ножницы, — согласился Ярослав Александрович. — Хотя есть еще старенькие ножи, сточенные по самое «не балуйся».

— Об этом я не подумал, — признался мут. — В любом случае, остаётся вопрос — почему при виде розы убийцу переклинило? Что такого у вас в деревне случилось, связанного именно с розами?

Тут охотник и староста взяли паузу надолго. Саймон успел выкурить сигарету, поёрзать на стуле, откупорить бутылку и разлить настойку по рюмкам.

— Проклятие Никодима! — вдруг выдал Петрович и, схватив свою стопку, стремительно опрокинул её в рот.

***

На пару минут в комнате повисло молчание. Довольный своей догадкой старик с некоторым превосходством и ожиданием поглядывал на собеседников, ожидая то ли похвалы, то ли новой стопки за сообразительность. Ярослав Александрович с кислой миной крутил в руках так и не выпитую рюмку, о чём-то напряжённо размышляя. Мутант выжидающе переводил взгляд с одного участника мозгового штурма на другого, дожидаясь продолжения.

— Так что за проклятие? — наконец не выдержал он.

— Да была история неприятная, лет десять назад, — неохотно буркнул староста. — Девки гибли одна за другой. Одна утопла, вторую волки растерзали, третью так и не нашли.

Выдав крупицу информации, деревенское начальство махнуло настойки и опять замолкло.

— Не понял, а причём тут отец Никодим и розы?

— Отец Никодим тут не причём, — пояснил Петрович, видя, что Ярослав Александрович не испытывает особо желания развивать тему. — Просто у каждой находили розу святого Никодима. У одной в волосах кажись, а у второй к сарафану приколотую. Ну, вот люди и подумали, что не просто так девки помёрли. Что хранит святой чудо-цветок от нечестивцев всяких.

— А третью так и не нашли?

— Не нашли. Но вспомнили, что незадолго до пропажи видали её с розой в руках. Так что проклятие это, не иначе! Правда, сначала все подумали, что она с Ненашем в город свинтила, уж больно шебутная девка была, да и за Васькой хвостом бегала. Но потом посмотрели — все вещички на месте, ничего не забрала. Вот и сообразили — проклятие это, не иначе!

— Да не про…

— Стоп! — прервал Саймон побагровевшего старосту, чувствуя, что ухватился за ниточку. — А с чего это все сначала решили, что она с Ненашем в город отправилась?

— Так я же говорю, она же за ним хвостом бегала, — охотно повторил Петрович, которому настойка развязала и без того болтливый язык. — По Ваське вообще тогда все девки сохли. Он же ж типа плохой парень и всё такое. Один против всей деревни. А как Смеяна померла, так еще и весь из себя такой ответственный и самостоятельный, хозяйство на себе тянет, помощи ни у кого не просит.

— То есть первые две тоже за ним бегали?

— Ну-у-у-у… — неуверенно протянул охотник. — Та, что утопла бегала точно. Борислав тогда вообще хотел ему морду набить, если еще хоть раз рядом с дочкой увидит. Его тогда еще на пару дней в Погреб запихнули, чтобы остыл.

— Кого запихнули? Борислава?

— Его самого. Он же ж тогда ружьё схватил, орал что сейчас этого засранца, Ваську то бишь, пристрелит. Вот и пришлось угомонить. А потом дочка у него в Перловке утопла… — старик тяжело вздохнул и протянул руку к бутылке, разлив содержимое по рюмкам.

— А с третьей что? — поинтересовался мут, после того как третья рюмка настойки устремилась к желудку.

— А чёрт его знает, — признался Петрович.

— Но ты же сам мне вчера говорил, что Васька своим пассиям розы дарил.

— Говорил. Но он тогда не один такой ушлый был, знаешь ли.

— Сём, ты что сейчас сказать хочешь? — глухо проговорил староста, внимательно глядя на собеседника. — Что Васька наш душегубом был и девчонок тех убил? А сейчас ему кто-то отомстил?

— Ничего я не хочу сказать, я просто собираю информацию — ответил Огр. — Но из трёх его подружек две погибли, а третья пропала. И всё за один год. Это даже в рамках мегаполиса странновато, про маленькую деревню я уж молчу. А вы сами говорите, что Борислав с ружьём за ним гонялся только за то, что тот с его дочкой встречался. Нетрудно представить, что бы он сделал, если бы узнал, кто именно виноват в её гибели.

— Да не Борислав это, — вдруг неожиданно тихо произнёс Петрович. — Митрофан.

— Почему?

— Ярик, а помнишь, как у вас дед один на один медведя заборол? — всё так же тихо задал вопрос старик, проигнорировав мутанта.

— Помню, — вдруг так же тихо ответил Ярослав Александрович. — И потом сделал из его лап типа перчатки с когтями. Любил нас мелких пугать, мол не будете хорошо себя вести, разорву на кусочки, а всем скажу, что это звери дикие сделали.

В комнате опять воцарилась тишина. Деревенские похоже пытались осознать свалившееся на них откровение, а Саймон просто курил, бездумно глядя в окно.

— Пошли! — вдруг резко бросил староста, вставая с места.

— Может, мужиков позовём? — осторожно поинтересовался мут, глядя на внезапно посуровевшего Ярослава Александровича.

— Семён! Как ты любишь говорить — в деревне все друг друга знают. Так вот! Я Митрофана знаю с детства. И дочку его погибшую, Василису, тоже знал. И прежде чем звать мужиков, хочу послушать, что мне сам Митрофан скажет, — отрезал староста. — В конце концов, может мы тут настойки нажрались и понапридумывали херни всякой.

— Ну да, нажрались. С трёх рюмок как не нажраться, — тихонько проворчал Петрович, выходя вслед за начальством в дверь. Однако развивать свою мысль или настаивать на том, чтобы позвать помощь он не стал.

***

В наступающих вечерних сумерках, троица «мозговых штурмовиков» промчалась с таким решительным видом, что все встречные только отшатывались в стороны. Впереди широко шагал Ярослав Александрович с видом мрачным и суровым. За ним семенил Петрович, сверкая еще не зажившим фонарём и воинственно выпятив бороду. Замыкал процессию Саймон с видом равнодушным, но распахнутым плащом, из-под которого явственно виднелась набедренная кобура. Неизвестно, кто именно пугал народ больше, но все без исключения тут же уступали дорогу, а потом еще долго смотрели вслед, озадаченно перешёптываясь между собой. В какой-то момент мутанту даже показалось, что к Митрофану они так и ворвутся с криками: «Всем лежать! Морды в пол! Работает ПУР1!». Однако обошлось. Уже у самого дома староста снизил скорость, когда входили в сени — сменил выражение лица на более спокойное, а когда стучал в дверь, его голос уже не выдавал внутреннего напряжения:

— Хозяева! Есть кто дома?

С минуту они топтались в сенях, дожидаясь пока им откроют. Наконец дверь в дом распахнулась и на пороге показался Митрофан — самый обычный деревенский мужик лет пятидесяти, русоволосый, с широкой улыбкой на лице, которую не могла скрыть обычная для всех деревенских борода.

— Здрав будь, Ярослав, — усмехнулся Митрофан, глядя на гостей. — Какими судьбами? Неужто моя помощь в расследовании потребовалась? Сколько платят? Учти, я меньше, чем Петрович, за свои услуги не беру.

— Слышал уже? — кисло ответил староста, покосившись на старика.

— Да кто не слышал-то? Почитай, все разговоры только об этом.

— Тогда пускай уже, будем о цене договариваться.

— Ну, раз так, проходите, гости дорогие, — хмыкнул Митрофан, пропуская визитёров. — Настенька! Мечи снедь на стол — у нас гости!

Навстречу гостям вышла жена Митрофана — седовласая женщина, ровесница своего мужа, до сих пор не растерявшая стройности, красоты и некоторой аристократичности манер. За ней в прихожей появилась невестка и двое внуков. На некоторое время прихожая наполнилась шумом, гамом, приветствиями и попытками оттащить мальчишек от Саймона. Точнее — от пистолета в кобуре. Постепенно все переместились на кухню, где женщины принялись сноровисто накладывать на столчашки, тарелки и нехитрую закуску на стол — исключительно для того, чтобы «чай пустой не хлебать». Последней на столе появилась бутылка самогона. Накрыв на стол, женщины удалились, прихватив с собой неугомонных мальчишек.

— Ладно, мужчины, разговаривайте свои разговоры. Только не слишком увлекайтесь, а то еще на подвиги потянет, — произнесла с улыбкой Анастасия и прикрыла за собой дверь.

— Ну что, мужики, вздрогнем? — предложил Митрофан, сноровисто разлив самогон по стопкам. — А то разговор, похоже, серьёзный будет. Вы то уже подготовились, отсель чую, а я вот еще ни в одном глазу.

Мужики «вздрогнули» и закусили. Помолчали немного.

— Ну, так что за разговор-то? — прервал молчание хозяин, видя, что староста так и не решается начать. — Вам и вправду моя помощь требуется?

— Требуется, — вздохнул в ответ Ярослав Александрович. — Беда у нас, Троф. Кошаки Ненаша не убивали.

— Это правда? — вмиг растерял всё веселье Митрофан. — Или Сёмен тебе на уши присел?

— Правда.

— Тогда действительно беда. Получается, кто-то из деревни Ваську убил и на кошаков след навёл?

— Получается, — вздохнул староста.

— Мда… — протянул хозяин и принялся опять разливать самогон. — Даже не буду спрашивать, за что — Ненаш тем еще козлом был. А кто, уже выяснили?

— Скажи Троф, Василиса твоя с Васькой тогда встречалась? — вдруг спросилстароста, пристально глядя на собеседника.

Рука Митрофана дрогнула, пролив алкоголь мимо стопки.

— Нет, — сухо ответил он, поставив бутылку на стол. — Узнал бы — выдрал бы как сидорову козу. К чему этот вопрос, Яр?

— Васька, подлец, похоже душегубом оказался, — медленно произнёс Ярослав Александрович, всё так же пристально глядя на хозяина дома. — Сгубил трёх девчонок, а потом в город подался, пока не поймали. Вот за это его убили.

— Любопытная теория, как сказал бы Иван Фёдорович. Это вы в процессе своего расследования выяснили, или Сёмен после настойки нафантазировал? Про Петровича молчу, у него фантазии бы не хватило.

— Не кипятись, Троф. Лучше скажи, где наши перчатки медвежьи? Те, которыми дед нас так пугать любил.

— Сожгли давно, чтобы моль не кормить, — холодно ответил Митрофан, скрестив руки на груди. — Ты меня в чём-то обвиняешь? Тогда говори прямо, а не ходи вокруг да около.

— Хватит!!!

Увлеченные спором мужчины не заметили, как на кухне вновь появилась Анастасия.

— Ты же видишь Митрофан, они обо всём уже знают.

Обогнув стол, женщина подошла к мужу, встала у него за спиной, и, положив руки ему на плечи, твёрдо заявила:

— Это я убила Ваську. Не хочу из-за гадёныша больший грех на душу брать.

За столом повисла тишина. Переглянувшись в некотором удивлении, старик и мутант уставились на Анастасию, не зная, как толком реагировать на внезапное признание. Ярослав Александрович и Митрофан просто молчали, враз постарев лет на десять. При этом они удивительным образом стали похожи друг на друга.

— Маленький вопрос — как именно убили? — нарушил тишину мут.

— Проверяешь? — хмыкнула Анастасия. — Правильно, проверяй. Ножницами я его пырнула раз пять или десять, не помню уже. А потом уже Троф его уделал, чтобы все на кошколюдов подумали.

— Садись, Тася, — тихим голосом попросил староста. — Рассказывай, как всё было.

— А что рассказывать? Вы вроде и сами уже все разнюхали, — пожала плечами женщина. Однако присела, опрокинула в рот мужнину стопку и начала рассказ: — Я тогда от Прасковьи шла. Мы для её дочки новое платье шили, да подзадержались. И вот иду я мимо «ТРАКТИРА», вижу — кто-то у сарая трётся. Я сначала подумала, что из мужиков кто-то отлить вышел, наорать хотела. А потом пригляделась, а это Васька стоит с розой в руках…

Женщина замолкла, глядя невидящими глазами на стол.

— Это вас роза навела на мысль, что он виновен в гибели вашей дочери? — осторожно поинтересовался Саймон.

— Нет, конечно, — криво улыбнулась Анастасия. — Я тогда еще подумала, опять подлец, за старое взялся — розы святого портить. Но раз не письку свою держит, а цветок, решила поближе подойти. Чтоб на морозе горло не рвать. Подошла, только рот открыла, как вижу — он во второй руке бусы перебирает…

— Какие бусы?

— Бусы Смеяны, его матери. Я их хорошо запомнила. Из-за них мы тогда с Василисой впервые в жизни поругались. Захожу в комнату, а она перед зеркалом вертится — примеряет. Я спросила, откуда? Она в ответ — подарок. Васенька, говорит, подарил бусы матушкины. Свататься хочет. У меня аж сердце кольнуло. Говорю, уж не тот ли Васенька-сирота, который уже со всей деревней поругался? Он самый, отвечает. Любовь у нас. А то, что со всеми ругается — так не понимает его никто. В общем, я ей подзатыльник выдала и сказала, чтобы бусы вернула. Не дай Бог отец узнает — выдерет так, что сидеть не сможешь. А она в слёзы… Кричать стала, что из дома сбежит, раз родная мать её не понимает. В общем, два дня мы с ней не разговаривали… А потом пропала она…

В кухне опять ненадолго повисла тишина, однако в этот раз женщина сама продолжила рассказ:

— Я как бусы эти увидела, так меня словно молнией ударило. Сама бы Василиса их вряд ли вернула. Когда её нашли — при ней ничего не было. Я тогда об этом не думала, себя винила, что дочь в лес пошла, а не дома сидела. А тут прям мысль в голове бьётся — откуда он их взял? А потом Маришку Бориславову вспомнила, и Любочку… Достала, что первое в корзинке попалось, и ткнула ему в грудь. А потом еще и еще… Как домой дошла — не помню уже. Пришла в себя от того, что меня Трофушка за плечи трясёт и всё повторяет: «Что случилось? Что случилось?». А рядом сын с невесткой стоят, смотрят. А у меня руки все в крови, в одной ножницы сжимаю, а другой — бусы эти проклятые. Я им всё и рассказала. А он меня на сына оставил, а сам убежал куда-то. А утром я уже узнала, что он мерзавца этого варежками своими покромсал.

На этот раз молчание затянулось надолго. И в этот раз нарушил его Ярослав Александрович.

— Скажи мне, брат, только одну вещь — почему сразу ко мне не пришёл? Мы же с тобой не чужие люди! Зачем всё это нагородил? Зачем киба под убийство подставил? Мы же с тобой из одной тарелки ели! Я же Василису на коленке качал!

— Прости, Ярик, — опустив глаза, ответил Митрофан. — Я как Тасю услышал, так меня всего переклинило. Самому хотелось сучонка прибить. Пока бежал, надеялся, что он жив еще… А потом оно уже само как-то получилось…

Староста помолчал, хмуро глядя на брата.

— Ладно, собирайтесь. Придется вам в Погребе посидеть немного, пока народ своё слово не скажет. Бежать не будете, надеюсь?

— А куда нам бежать-то? Чай не в плену, — криво усмехнулся Митрофан. — Вы только подождите минут десять — сыну наказ оставлю.

Мужик встал и медленно направился к дверям.

— У меня вопрос маленький, — бросил ему в спину мут. — Скажите, вы почему розу не забрали?

— Почему? — задумался Митрофан, задержавшись у выхода. — Забыл. Она ведь рядом с Васькой лежала. Я тогда еще подумал — нельзя на чудо божье кровью брызгать. Поднял и положил на поленницу. И забыл.

***

Впервые на памяти жителей Перловки, «ТРАКТИРЪ» был закрыт. В городских заведениях в таких случаях обычно вешали вывеску: «Закрыто на спецобслуживание». В деревне же все знали — деревенское руководство решило в кои-то веки злоупотребить служебным положением и нажраться в гордом одиночестве. Правда, сам Ярослав Александрович этого делать не собирался. Просто после того, как невиновные были отпущены с извинениями, а на их место, под недоумевающие взгляды охранников, были посажены Митрофан и Анастасия, он в сопровождении сыщиков, зашёл в корчму. Стоило Мирославе увидеть его лицо и выслушать краткий отчёт о событиях от Огра, как она живо повыгоняла всех посетителей, а также дочерей, Катерину и Павла. Затем быстро накрыла на стол, выставив по случаю бутылку чего-то жутко раритетного, и тихонько присела рядом. Вскоре к ним присоединился Святополк.

Сейчас все дружно сидели за столом, каждый думая о чём-то своем. Бутылочка раритетного (как оказалось — настойка всё той же Алевтины десятилетней выдержки) практически закончилась. Саймон разлил остатки по стопкам и, покрутив головой, поставил опустевшую посуду на соседний столик.

— А я вот чего думаю, — вдруг заявил Петрович. — Это ж получается, что мы убийство всего за два дня раскрыли? Да еще без всяких там отпечатков пальцев, анализов хитроумных и прочей хренотени?

— Какое убийство, такое и расследование, — хмыкнул мут.

— В каком смысле?

— В смысле, что нужно головой думать, а не задницей, — ответил за Саймона староста. — Нужно было не пороть горячку и не бежать вешать ближайших чужаков, а просто сесть и подумать. Но тут, конечно, Митрофан всё предусмотрел — кто будет разбираться, когда есть такие удобные подозреваемые с когтями?

— Почему же ближайших? — чуть усмехнулась Мирослава. — Ближайший вон на втором этаже сидел, бумагу переводил почём зря.

— Ну спасибо! — мут отсалютовал женщине наполненной стопкой.

— Обращайся! — хозяйка отсалютовала в ответ и под этот необычный тост настойка была окончательно приговорена.

— А я всё равно считаю, что это святой Никодим нам помог, — вдруг подал голос Святополк. — Это ведь знак был, когда Митрофан розу на поленнице забыл. Если бы он её сразу забрал, еще неизвестно, как быстро бы вы нашли настоящего убийцу.

— Нашли бы! — отрезал мут. — Просто времени заняло бы побольше. К тому же я не все козыри еще из рукава достал. Ты лучше скажи, что же это святой Никодим вам десять лет назад знаков не подал, что вы маньяка у себя в деревне проглядели?

— А может и подал! — твердо ответил пухленький повар. — Просто их никто тогда не разглядел.

«Хреново подал» — чуть было не брякнул Саймон, но сдержался.

— Знаки знаками, но что теперь-то делать? — вмешался староста. — Ненаш, выходит, форменный душегуб. Наверняка ведь еще кого-то сгубил.

— Не факт. В конце концов, конкретных улик против него нет. Может Василиса всё-таки отдала ему бусы, и её действительно растерзали волки. Другая девушка и вправду утонула, а третья — сбежала. Но если он действительно маньяк, то надо в Энергетик сообщить. У них наверняка найдутся нераскрытые убийства молодых женщин определенного типажа. После этого может проясниться, кого же Ненаш возле сарая поджидал.

Ярослав Александрович посмотрел на Огра с каким-то странным выражением лица. Словно хотел что-то сказать, но не решался. Вместо него заговорила Мирослава.

— А ты не догадываешься? — с грустью поинтересовалась она. — Катюшу он поджидал, которую ты из леса приволок. Она же один в один — Смеяна в молодости. Особенно, когда платок снимет и волосы в косы соберет. Такая же маленькая и чернявенькая.

--

1ПУР — Перловский Уголовный Розыск.

Саймон говорит: дом под холмом

Что самое главное в общении с псиоником? Правильно, терпение, терпение и еще раз терпение. Потому что даже «пиро-», «теле-» и прочие «кинетики» обычно относятся к существам без пси-способностей в лучшем случае… снисходительно. Хотя при этом с ними еще можно вести нормальный диалог. Нужно только учитывать тот факт, что собеседник может подпалить на тебе одежду, заморозить содержимое черепной коробки или просто швырнуть в стенку по простому щелчку пальцев.

Гораздо хуже вести разговор с телепатом или ясновидцем. Возможность читать чужие мысли или видеть будущее всегда накладывает отпечаток на психику. Иногда — более чем существенный. Поэтому прежде, чем вступать в диалог с читающим мысли или предвидящим события существом, лучше всего сначала познать вселенную или открыть в себе дзен. Можно провести лет пять в одном из монастырей друидов или ските Белгарда — тоже неплохой вариант, который позволит вам если не понимать собеседника-псионика, то, как минимум, успешно подавлять в себе агрессию и желанию прибить его наиболее болезненным способом…

— То есть, вы прекрасно знали, что вас попытаются повесить, но всё равно пришли в деревню? — поинтересовался Саймон, внимательно глядя на Захара Львовича.

— Ну, что именно повесить — даже не представлял. — Седая морда шамана определённо прятала в себе улыбку.

— Хорошо, перефразируем вопрос. Почему вы пришли в деревню, зная, что вас попытаются убить, а не повернули в обратную сторону? — терпеливо спросил мут, стараясь задавить нарастающую волну раздражения.

— Больше на допрос похоже, — хмыкнул Захар Львович, покусывая мундштук трубки. — Но ты прав и не прав одновременно. Я знал, что случиться что-то плохое и знал, что нас попытаются убить. Но я так же знал, что нам непременно нужно попасть в деревню, поэтому предпринял некоторые меры предосторожности.

— Что-то я не заметил никаких мер.

— Потому что мыслишь, как солдат. Для тебя безопасность это, в первую очередь, оружие под рукой. Еще вдосталь боеприпасов, надёжное укрытие и наличие безопасного пути для отхода.

— Возможно. А для вас?

— Для шамана это умение выстроить события таким образом, чтобы не пришлось хвататься за оружие без крайней на то необходимости.

— Тогда почему вы просто не спасли Ненаша от смерти?

Пожилой киба опять прикусил мундштук, задумчиво глядя на собеседника.

— Если бы я его спас, то дальнейшие события были бы намного хуже, — наконец произнёс он. — К тому же это был плохой человек, который умер не самой плохой смертью, так и не раскаявшись в своих поступках. Поэтому всё произошло так, как произошло.

— Хорошо, Ненаш был сволочью и заслужил смерть. Но вы вообще ничего не делали! — почти простонал мут, тряся головой. — Сидели себе в Погребе, пока я по деревне бегал…

В этот момент в голове у Саймона мелькнула шальная мысль, заставив поражённо уставиться на шамана. Тот с добродушной улыбкой встретил взгляд, дожидаясь, пока мутант сможет облечь свою догадку в слова.

— Хотите сказать, что вашей мерой предосторожности был я?

— Именно.

— Попахивает манипулированием, — сухо буркнул Саймон. — А я этого не люблю.

— Не обижайся, — примиряющее произнёс шаман. — И мне, и Александру действительно интересно общаться с тобой. И ты действительно был единственным человеком, способным разобраться в ситуации и свести негативные последствия к минимуму.

— Всё еще попахивает манипулированием с добавлением мелодрамы, — хмыкнул мут. — «Да, я общался с тобой из-за денег, но потом полюбил тебя за твой внутренний мир».

— Думаешь? — притворно удивился шаман. — В таком случае, мне придётся предложить тебе руку и сердце.

— А мне придётся отказать, потому что вы оскорбили меня до глубины души. А потом стать сильно могучим шаманом, чтобы вы поняли, каким были козлом, как меня обидели и что потеряли.

— А мне казалось, что после этого мы помиримся и сыграем свадьбу.

— Нет, свадьба будет лет через десять, когда я пойму, что тоже был неправ.

— Я столько не проживу.

Саймон улыбнулся, изгоняя остатки обиды. Собеседники на некоторое время замолкли, задумавшись каждый о своём.

Эта беседа случилась одним апрельским днём во дворе дома, снятого киба. Бывший вояка и шаман расположились с комфортом на завалинке, изредка поглядывая на остальную компанию, расположившуюся неподалеку. Небольшая стайка детей с Мышкой во главе набились на лавки за садовым столиком, играя с деревенским учителем в простенькую игру-угадайку. Иван Фёдорович раскладывал перед ними игральные карты рубашкой вверх, а дети старались их угадать. Пока с большим отрывом лидировала Света. Вместе с ними играл и Александр, но по его хмурому виду было понятно — с угадыванием у него не очень.

— Знаешь, Семён, — задумчиво протянул Захар Львович, продолжая разглядывать детей. — Мне кажется, что твоё непонимание происходит от незнания. Несмотря на высшее образование, которое ты так плохо скрываешь, телепаты и ясновидцы остаются для тебя загадкой. Особенно те, кто не состоит в этом вашем Псикоме.

— Почему сразу в Псикоме? — прикинулся дурачком мут. — В монастыре Прозрения.

— Поверь, Семён, я видел немало воинов из монастырей друидов. Ты к ним не относишься. Опять же, имплантантов в тебе практически нет…

— Вообще нет! — резко отрубил Саймон.

— Хорошо, вообще нет. Так что ты не из киборгов — у них нет ни одного офицера без кибернетических усилений. Остаётся только НТР.

— Хреновый из меня разведчик. Каждый второй меня прям насквозь видит.

— Интеллектом своим меньше свети. Рычи почаще, угукай. Зубы не чисть, самогоночки опрокинь. Ну и перестань бороду подстригать, да чеши её почаще.

— Спасибо за совет, — ухмыльнулся мутант. — Всенепременно воспользуюсь. Но вы собирались мне что-то про телепатов рассказать.

— Собирался, — степенно ответил Захар Львович, моментально скидывая с себя всё веселье. — Только ответь мне на вопрос, кто, по-твоему, телепаты и кто — ясновидцы?

— Первые читают и внушают мысли, вторые — видят будущее.

— Крайне упрощенное определение, оттого и неверное.

— Телепаты не читают мысли, а ясновидцы не видят будущего?

— Читают и видят, всё верно. И, в то же время, неверно.

Саймон в очередной раз вздохнул, чувствуя, что его терпение в очередной раз подвергается испытанию.

— Не сопи! — строго произнёс шаман. — Просто ты, как и многие, подходишь к вопросу телепатии с материальной точки зрения. Взять, к примеру, телепатию. Для многих это простая передача информации из точки А в точку Б. Наподобие радио, только без техники. Кстати, именно поэтому все исследования киборгов до сих пор практически не сдвинулись с места, хотя они очень стараются.

— А это не так?

— Не так. Если брать за основу троицу «информация — энергия — материя», то телепат работает с информацией и энергией, минуя материю.

— И-и-и-и? — протянул Саймон, чувствуя, что начинает немного теряться.

— Понятие «ноосфера» тебе знакомо?

— Знакомо.

— Ну вот. Телепат работает с ноосферой, что позволяет ему находить сознание нужного человека среди множества других даже вне зоны прямой видимости, проникать в него, читать и внушать свои мысли, эмоции. Хотя для этого требуются тренировки и определенный уровень способностей.

— Понял. Телепат является не отдельно взятым передатчиком, а подключается к глобальной сети ноосферы, соединяясь с нужным абонентом по уникальному MAC-адресу(1).

Захар Львович помолчал, с грустью глядя на собеседника.

— Можешь использовать эту аналогию, если тебе так удобней, — наконец ответил он. — Однако она тоже не совсем верна.

— Да кто бы сомневался…

— Не перебивай! Точнее тебе сможет объяснить лишь опытный мощный телепат, взяв с собой в путешествие по ноосфере. К сожалению, у меня нет таких способностей, а у Мышки — навыков.

Саймон взглянул на девочку, которая в данный момент опять угадала карту и радостно хлопала в ладоши, и поёжился. В голове опять мелькнуло абсолютное НИЧТО, в котором он оказался, когда она попробовала поставить ему ментальную защиту от старого урсы.

— Ладно, с телепатами разобрались, — проворчал мут. — Я так понимаю, ясновидящие тоже присоединяются к ноосфере, но вместо связи просто скачивают из неё информацию. Можете не говорить — эта аналогия тоже неверна.

— Приятно иметь дело с умным человеком! — улыбнулся киба, махнув в воздухе трубкой. — В общем-то, что касается считывания информации с предметов — ясновидящий работает напрямую с инфополем предмета. При просмотре прошлого — да, соединяется с ноосферой. А вот с будущим всё не так просто…

— Почему?

— Потому что это будущее, — просто ответил шаман и замолк.

Выждав пару минут и поняв, что продолжения не последует, мутант осторожно поинтересовался:

— Мысль, конечно, логичная. А проблема в чём?

— Обычно проблема в самом ясновидце, — вздохнул Захар Львович. — Дело в том, что предвидение — это не четко выраженная математическая модель с визуальным рядом, как это хотят видеть киборги. Хотя и не катрены Нострадамуса, как это любят представлять некоторые.

— Что-что кого?

— Катрены Нострадамуса. — Увидев непонимание на лице Саймона, шаман принялся объяснять: — Катрены — это четверостишия. Нострадамус — человек, живший в XVI веке. Алхимик, поэт и вроде как предсказатель. Проблема в том, что свои предсказания обожал записывать в виде очень туманных четверостиший, которые можно было трактовать довольно широко. Что-то типа…

Захар Львович на секунду прикрыл глаза и вдруг протяжно продекламировал:

— В год, когда сокол упадет на крыльцо,

И обмелеют черные реки,

Восточный медведь укусит орла за яйцо,

И боле не заснёт навеки.

Мутант некоторое время недоумённо хлопал глазами, пытаясь понять, это очередная шутка или действительно четверостишие какого-то там Нострадамуса.

— Стишок, надо сказать, так себе. И как его понимать?

— Да как хочешь, так и понимай, — хмыкнул киба. — Собственно, в этом и проблема. Ясновидец пропускает информацию через призму своего сознания и мировосприятия. При этом, чем слабее и неопытнее предсказатель, тем туманнее картины грядущего. В итоге может получиться изрядная каша. К тому же, некоторые до сих пор придерживаются точки зрения, что будущее изменить нельзя — тем самым накладывают отпечаток рока на свое видение.

— Хотите сказать, что если ясновидец верит, что в картине будущего ничего изменить нельзя — то будущее изменить нельзя?

— Скажем так — это будет значительно труднее.

Беседа опять затихла. Пожилой шаман рассеяно смотрел на детей, покусывая мундштук, а мутант пытался разложить по полочкам полученную информацию.

— Дядя Семён!

Вздрогнув от неожиданности, Саймон поднял глаза и увидел перед собой Мышку.

— Что случилось?

— Дядя Семён. Когда дедушка Петрович придёт и попросит вас что-то сделать — не отказывайте ему. А то они оба умрут.

— Кто умрёт? Петрович? — недоумённо переспросил мутант.

— Дедушка Петрович и тот, другой.

— Какой другой?

— Я не знаю. — Девочка беспомощно моргнула. — Ему сейчас плохо и он умирает. И если вы не поможете — он умрёт. И дедушка Петрович тоже.

— Ничего не понял, — признался Саймон. — Но обещаю, что не буду отказывать дедушке Петровичу, что бы он не попросил. А когда он попросит, кстати?

— Скоро! — Мышка благодарно улыбнулась и убежала обратно к другим детям.

— О чём я и говорил, — ухмыльнулся шаман, встретив немного растерянный взгляд мутанта. — У каждого ясновидца своё видение и своя трактовка. Главное, чтобы она была правильной. К счастью для тебя, у девочки большой потенциал и нам сейчас не приходится разгадывать какое-нибудь туманное четверостишие.

— Вот уж утешили, — буркнул Саймон, глядя на Петровича, который как раз в это время вышел из-за угла дома.

— Здорово, мужики! — поздоровался охотник с широкой улыбкой. Дождавшись ответных приветствий, он продолжил: — Слушай, Сём, тут такое дело…

— Я согласен, — перебил его мутант, поднимаясь с завалинки.

— С чем? — растерянно поинтересовался Петрович, глядя на хмурого мута и явно веселящегося киба.

— Заняться тем делом, которое ты мне хочешь предложить, — раздражённо ответил Саймон и, обогнув охотника, направился на улицу.

Старик озадаченно уставился ему вслед.

— Чегой-та он?

— Просто Семён не любит неопределённость и неизвестность. — Любезно пояснил Захар Львович с широкой улыбкой.

— Ясно… Ну ладно, приятного вам дня и всё такое! — попрощался Петрович и бросился догонять мутанта.

***

Два закадычных друга из деревни Житница, что под самым Энергетиком, возвращаясь как-то ранней весной из города, вынуждены были заночевать в лесу. Ночь прошла спокойно, но наутро мужики обнаружили около стоянки множество странных следов, оставленных каким-то небольшим зверьком. Более того, в одном из следов обнаружился кубик, отлитый из золота! Крайне заинтересованные этим фактом, друзья пошли по следам и спустя полчаса наткнулись на нору. И тут же обнаружили второй золотой кубик! Руками раскопать нору, естественно, не удалось, поэтому пришлось дойти до деревни и взять необходимый инструмент. Вернувшись обратно, мужики активно принялись за раскопки, но ни зверька, ни новых кубиков найти не смогли. Зато нашли запертую металлическую дверь! К сожалению, далее они продвинуться не смогли — дверь хоть и была старой, но стойко сопротивлялась всем попыткам взлома. Поэтому друзья вернулись в деревню и, посоветовавшись, решили искать помощи у специалиста, который, по слухам, собаку съел на лабораториях дочумной эпохи. Благо, обретался он практически по соседству…

— Ну что? — нетерпеливо спросил Григорий.

— Ничего подобного раньше не встречал, но похоже на золото, — неохотно признал Огр, вертя в руках золотой кубик. — Хотя лучше отнести его в ювелирку и там оценить. Мало ли, какая проба окажется…

Подняв глаза, он еще раз внимательно оглядел собеседников. Самые обычные деревенские мужики лет за тридцать. Роста среднего, темноволосы, бородаты, похожи друг на друга словно братья. Двоюродные братья, потому что Григорий (или Григ, как он просил себя называть) был кареглаз и обладал аристократическим прямым носом, а Дмитрий-Молчун — сероглаз и имел нос-картофелину. Оба сейчас настороженно смотрели на мутанта, стараясь не выпускать золотой кубик из поля зрения.

— Так ты поможешь? — поинтересовался Григорий. В этом дуэте он, похоже, отвечал за переговоры, поскольку его напарник больше отмалчивался, лишь изредка вставляя в разговор короткие фразы.

Саймон вздохнул. Всё это дело ему категорически не нравилось. Во-первых, из-за того, как оно началось. Не любил он все эти псионические штучки, но проигнорировать предупреждение Светланы никак не мог. Во-вторых, что-то ему не нравилось в парочке, сидящей напротив. К сожалению, он никак не мог понять что именно…

— А что вы в город не пошли? — наконец ответил мут вопросом на вопрос. — Те же железячники вам любую дверь откроют десятком разных способов.

— Ну да, — брезгливо поморщился Григ. — И откроют, и вынесут всё, и спасибо нам скажут, что старинный объект нашли. И парочку кредитов отсыпят в благодарность. А тут каждый кубик дороже стоит.

Дмитрий согласно кивнул и отпил из кружки пива.

— Сём, да что ты кобенишься? — встрял Петрович. — Всем известно, что городские наш деревенский люд и за человека не считают. Так и норовят надуть, объегорить и облапошить! Надо помочь мужикам — не зря же они к нам тащились!

Саймон опять вздохнул. Даже и без предсказания Мышки было понятно — старый охотник пойдет к заброшенному объекту в любом случае. Остановить его можно было разве что переломав ноги, либо посадив в Погреб на ближайшие пару месяцев, пока гости из Житницы сами не разберутся со своей проблемой.

— Хорошо, надо — так надо, — сдался мут. — Осталось только в цене сойтись.

— Сколько хочешь? — прищурился Григорий.

— По четверти каждому.

Мужики переглянулись и Молчун едва заметно кивнул.

— Договорились, — подвёл итог Григ, протягивая руку своим новым компаньонам. — Когда выходим?

***

Выйти договорились на следующий день, поскольку остаток дня Саймон собирался посвятить сбору снаряжения — уж больно свербело в голове предсказание Светланы. Поэтому до самой ночи он провозился в «Универсаме», пытаясь собрать всё необходимое и даже чуть больше. К сожалению, ассортимент деревенского магазина до сих пор оставлял желать лучшего, так что пришлось обойтись парой литровых фляг, канистрой, респираторами, веревками, карабинами да мощной дрелью-перфоратором с питанием от больших энергоблоков. Эту дрель, как и еще несколько не самых востребованных в деревне электроинструментов, хозяин не продавал, а просто давал в аренду. Фонарей мутант брать не стал — остались с прошлого похода, но захватил ещё одну аптечку.

Наутро, плотно позавтракав, искатели сокровищ отправилась в путь. Да не просто отправились, а с ветерком! Оказывается, мужики прикатили на двух квадроциклах!

— Откуда? — изумлённо спросил мут, с уважением оглядывая оба агрегата, работавших на электротяге. Не самых новых агрегата, но в отличном состоянии — сразу было видно, что о технике заботились.

— Да вот в городе на распродаже прикупили, — ухмыльнулся Григорий, явно довольный произведённым эффектом.

— А нахрена? — с неудовольствием пробурчал Петрович, который рассчитывал на поездку в более комфортных условиях.

— В Энергетик смотаться по-быстрому или вот к соседям, как сейчас, — пожал плечами Григ. — Да и просто погонять тоже неплохо.

«Ну-ну» — мысленно хмыкнул Огр. Сложно представить себе взрослого деревенского мужика, радостного гоняющего на квадроцикле. За ручками мотоблока — можно. За баранкой трактора или грузовичка, везущего в кузове урожай — тоже. А вот на квадроцикле — ну никак. Впрочем, эти мысли он оставил при себе, и вскоре экспедиция вырулила из южных ворот под завистливые взгляды перловской молодёжи.

Ехали по уже привычному маршруту. Сначала по грунтовке до Седаково, где заночевали, а потом по старенькому асфальту до Житницы. Поначалу Саймон вовсю наслаждался поездкой, но в конце первого дня согласился с Петровичем — скакать весь день по кочкам в седле железнобокого коня удовольствие на любителя. Впрочем, с появлением асфальта положение исправилось, и до Житницы они добрались без каких-либо неудобств. И гораздо быстрее, чем на грузовичке Купца.

На ночь Григ и Молчун оставили своих спутников в корчме, а сами разошлись по домам. Явились утром, с трудом дождались, пока мут с охотником позавтракают, после чего повели их к бункеру. Идти пришлось долго — почти полтора дня. В какой-то момент Саймон даже заподозрил, что лес вот-вот закончиться и покажется пригород Энергетика. Однако деревья в очередной раз расступились, а вместо домов показалась полянка, сестра-близняшка десятка таких же полянок, что они уже успели пройти.

— Пришли! — с облегчением выдохнул Григ, скидывая свою поклажу возле старого кострища.

— Давно пора, — пробурчал Петрович. — Я уж грешным делом подумал, что вы нас до города доведёте.

— Так, почитай, немного осталось. Еще денёк в ту сторону, — махнул рукой Георгий, — и уже город. Так что если всё удачно обернётся, туда и направимся сразу.

— А хрен ли вы пешком-то через лес попёрлись, — поинтересовался охотник, со вздохом избавляясь от своего сидора. — По дороге, чай, удобней было бы.

— Домой торопились, а наши в городе задержаться решили. Вот мы пешком и пошли. А по дороге… Мало ли на дороге лихих людей бродит. А так и сами уцелели, и вон бункер древний нашли! — широко улыбнулся Григ.

Логика в его словах была, но Саймон опять усомнился в мотивах этой парочки. Во-первых, вряд ли по дороге из Энергетика в Житницу активно бродил лихой люд — нет тут толковой добычи. Другое дело — южное направление, где и торговые караваны активно ходят, и почтари на своих броневичках мелькают, и рейсовые автобусы с толпой пассажиров на борту катаются. Все с охраной, конечно, но и навар, в случае успеха, приличный. А во-вторых, и старое кострище, которым мужики пользовались во время раскопок, и сам раскоп, были старательно (хоть и довольно умело) замаскированы от посторонних взглядов. Впрочем, и эти мысли Огр пока оставил при себе…

Раскоп быстро избавили от маскировки и на свет появилась бетонная ниша с козырьком, внутри которой пряталась здоровенная металлическая дверь, очень похожая на сейфовую или судовую. Сходства добавляло колесо запорного механизма и небольшое окошко, на поверку оказавшееся экраном сенсорного замка.

— Что скажешь? — с плохо скрываемым волнением поинтересовался Григ.

— Скажу ребят, что это никакая не лаборатория и не военный объект, — медленно протянул Саймон.

— А что тогда? — практически хором удивились его напарники.

— Обычный гражданский бункер. Такие в XXI веке модно было строить, чтобы пересидеть БП.

— Что пересидеть?

— БП. Большой Пи…ц то бишь.

— Ну, хорошо, гражданский так гражданский, — нетерпеливо отмахнулся Григорий. — Ты дверь то открыть сможешь?

Мутант в ответ только хмыкнул, продолжая пристально изучать препятствие. Дверь, как и косяк, носили явные следы неудачных попыток взлома. Судя по всему, мужики сначала пытались крутануть запорное колесо, используя в качестве рычага черенок от лопаты. Сломанный черенок валялся тут же. Затем безрезультатно попробовали поддеть дверь лопатами и фомкой. Под конец даже пытались выдолбить бетон вокруг, но тот только покрылся щербинами и совершенно не захотел поддаваться.

— Открою, куда деваться, — наконец произнес Грэй. — А вы пока хоть жратвы приготовьте.

Пока остальная команда принялась разводить костер и готовить обед, постоянно поглядывая в сторону мутанта, Саймон скинул рюкзак и стал более пристально осматривать поле деятельности. Это был далеко не первый бункер, во вскрытии которого ему приходилось участвовать, но в большинстве случаев этим занимались более опытные люди. К несчастью, никого из них под рукой не было, так что пришлось вспомнить всё, что он успел узнать об этом нелегком деле.

Для начала Огр попробовал крутануть колесо запорного механизма. Как и ожидалось, оно не сдвинулось ни на миллиметр — то ли замок приржавел, то ли был заблокирован изнутри. Потом пригляделся к косяку, который украшали многочисленные выбоины от лома, оставленные Григом и Молчуном. Почесав тыковку, мут признал, что и со взятым в аренду перфоратором тут ловить нечего — строители бункера использовали на удивление высококачественный бетон. К тому же, у замка наверняка был не один, и даже не два ригеля, а значит, дверь пришлось бы выдалбливать полностью. А это не один день работы. Проще уж вынести её направленными зарядами или вырезать газовым или плазменным резаком. Однако, как и в случае с опытными людьми, ни первого, ни второго под рукой не было — нужно идти в город.

Собственно, на этом осмотр можно было бы заканчивать, но для проформы Саймон решил проверить электронный замок. Скорей всего, он уже давно вышел из строя, но мало ли что… Откопав в рюкзаке пенал с нужными инструментами (который онтаскал не столько по необходимости, сколько из природной «домовитости»), мут очень осторожно снял панель. Поковырявшись в начинке, он определил откуда идёт питание. Затем, переключив режим в многофункциональном тестере, подал напряжение на панель, не особо рассчитывая на результат. Однако в этот момент дверь издала отчетливый скрежещущий звук, а затем несколько едва слышных металлических щелчков.

Не веря своим ушам, мут отложил инструменты и взялся за колесо. С некоторым сопротивлением оно повернулось на девяносто градусов. Возившиеся у костра мужики в мгновенье ока оказались у двери, стуча Огра по спине и восторжённо голося:

— Открыл таки!

— Молодчик!

— Пять минут прошло, а уже…!

— Я же говорил — спец высшей квалификакции!

— Ну что, заходим?!

— Открывай уже!!!

Последнюю фразу все трое провопили практически в унисон. Сделав лицо, словно так всё и планировалось, Саймон повернулся к компаньонам:

— Сейчас всё будет. Только для начала отойдите назад метров на пять.

— Это зачем еще? — в голосе Грига отчетливо проскользнуло раздражение и, кажется, даже какая-то агрессия.

— Бункер не открывали хрен знает сколько лет. Неизвестно, что за воздух там сейчас. Можем надышаться и скопытиться тут же на пороге.

Троица нехотя подчинились. Встав в отдалении, они принялись пожирать глазами мутанта. Тот быстро собрал инструменты, достал и нацепил на морду респиратор, и, поднапрягшись, наполовину приоткрыл дверь. Затем в несколько больших шагов оказался рядом со своими спутниками.

— Ну что? — поинтересовался Григорий спустя минуту напряжённого ожидания. — Я ничего не чувствую.

— Я тоже не ничего не чувствую, — подтвердил Петрович. — А ты, Сём, знаешь, у меня нос чуткий.

— У тебя нос только на выпивку чуткий, — буркнул мут. — Но я тоже ничего не чувствую. Странно. Такое впечатление, что в бункере до сих пор вентиляция работает.

— Так это вообще замечательно! — Григ расплылся в довольной улыбке. — Значит не потравимся.

Обследовать бункер решили немедленно, несмотря на то, что уже начинало смеркаться. Саймон попробовал убедить всех отложить это дело на завтрашний день, но быстро махнул рукой — спутники уже чувствовали тяжесть золотых кубиков на своих руках. Поэтому он просто раздал оставшиеся респираторы команде, взвалил на плечи рюкзак и подхватил автомат.

— Это еще зачем? — удивился Григ.

— Всё свое ношу с собой, — буркнул в ответ мут. — После вас.

— Нет уж, спец по древним бункерам, давай, отрабатывай свою четвертину! — ухмыльнулся Григорий, переглянувшись с Молчуном.

— Как скажете… — пожал плечами Саймон и шагнул внутрь, подсвечивая путь фонарём.

Петрович некоторое время переводил взгляд между вещами, оставленными у костра, и дверным проёмом, но плюнув, натянул на лицо маску и шагнул следом.

Начинался бункер практически так же, как и большинство подобных гражданских убежищ — дверь на улицу, небольшой шлюз, внутренняя дверь (распахнутая сейчас настежь), трехметровый коридор и шахта, ведущая к основным помещениям убежища. Со стороны входа располагался небольшой подъемник, позволяющий опустить вниз даже крупногабаритную бытовую технику или мебель. Сейчас платформа замерла наверху, словно ожидая хозяина, ненадолго отлучившегося на улицу. За платформой была установленная вертикальная лестница с перилами, тянувшаяся под самый потолок, к небольшому, но массивному на вид, люку.

Мазнув лучом фонаря по стенам, мутант нашёл выключатель и осторожно на него нажал. Прошло несколько секунд, и под потолком включился свет, медленно набирая яркость. Горел всего один плафон из четырех, но его уже было достаточно, чтобы осмотреться по сторонам без помощи фонаря.

— Охренеть! Работает! — восхищенно прошипел из-под маски старый охотник.

— Вот и замечательно, — раздался за спиной голос Грига. А вслед за этим в помещении бункера отчётливо разнеслись звуки спускаемых курков.

Саймон резко развернулся, скидывая с плеча «Бурю».

— Что? Совсем не стреляет? — издевательски поинтересовался он, глядя как Григ и Молчун раз за разом безрезультатно жмут на спусковые крючки своих винтовок. — Так перед тем, как стрелять, оружие проверять надо.

Парочка недоуменно уставилась на мутанта, а затем бросила оружие на пол.

— Вот ты сука! — процедил обычно немногословный Молчун.

— Мужики, а что происходит? — растерянность в голосе Петровича не мог скрыть даже респиратор.

— А случилось то, что наши компаньоны совсем не собирались делить добычу на четверых, — медленно произнёс мут, держа на прицеле несостоявшихся убийц. — Рискну предположить, что грабить старые развалины им не впервой. И всё, что от нас требовалось, это просто открыть дверь.

Еще год назад Саймон уже давно пристрелил бы обоих без всяких разговоров. Философия прощения очень плохо воспринимается в тех случаях, когда твой напарник, пусть недавно встреченный, внезапно бьёт в спину. Однако то ли деревенская жизнь потеснила воинское прошлое, то ли душа не позволяла проявить себя с такой стороны перед лицом старого охотника… И он заколебался. Словно почувствовав его сомнения, Григ упал на колени и завыл тонким голосом:

— Мужики, не убивайте! Бес попутал! Золото глаза затмило! Мужики! Пожалуйста!!!

— Пшли вон! — процедил мут, дернув стволом автомата. — И чтобы я вас больше не видел. Никогда.

— Спасибо, мужики! Век не забудем! От всей семьи благодарю! От мамы и папы! От деток, что сиротками не остались!

Григорий пятился до самого шлюза, тараторя без остановки. Чуть не споткнувшись о порог, он развернулся, опасливо глядя на Огра, и шустро выскочил на улицу. В отличие от напарника, Дмитрий вышел спокойно, словно не боялся получить пулю в спину. Только задержался у входной двери, повернулся к мутанту и сплюнул, зло сверкнув глазами. Нехорошо так сверкнул. Тут и без всякого ясновидения было понятно, что ничем хорошим это не кончиться.

Однако Саймон никак не стал реагировать на эту выходку. Вышел вслед за мужиками на улицу, продолжая держать их на прицеле. Дождался, пока они соберут вещи и зашагают обратно в лес. Лишь когда обе спины скрылись за деревьями, он повернулся к Петровичу и скомандовал:

— Быстро собирай вещи и пошли.

— Куда? — уныло спросил старик, успевший стянуть с лица маску. От его былого азарта не осталось и следа.

— За сокровищами, естественно. Не зря же мы сюда пёрлись, в конце концов.

***

После того, как Петрович подхватил сидор и ружьё, напарники вернулись обратно в бункер. Здесь мут первым делом заклинил запорное колесо предусмотрительно захваченным с улицы обломком черенка. Затем отложил в сторону валяющееся под ногами оружие неудавшихся убийц — его он собирался забрать на обратном пути. И лишь после этого принялся осматривать место предполагаемого спуска.

Первым делом он изучил подъемник. К его большому удивлению, подъемный механизм был практически полностью демонтирован, причём с большой аккуратностью. Возможно, двигатель платформы сдох, когда она находилась наверху и обитатель бункера, живший здесь когда-то, решил его не ремонтировать. Хмыкнув, мут перешёл к лестнице. В отличие от лаборатории, которую они исследовали с Чином, здесь лестница сохранилась во вполне приличном состоянии и вроде как не собиралась разваливаться. Однако по старой привычке, Огр всё равно принялся мастерить страховку из захваченных веревок.

Всё это время старый охотник молча наблюдал за его действиями, но, в конце концов, природная болтливость и неспособность долгое время предаваться унынию взяли вверх:

— Сём, слухай… А почему эти засранцы нас пристрелить не смогли? Ты с их стволами пошаманил, что ли?

— Кгхм… — мут на секунду остановился, проглотив ухмылку. — Можно и так сказать. Я пошаманил с их стволами и они не смогли выстрелить.

— То есть ты с самого начала знал, что они захотят нас грохнуть? — продолжал допытываться Петрович, не заметив двусмысленности.

— Да.

— А как ты догадался? На вид нормальные мужики.

— Нормальные деревенские мужики на квадроциклах не катаются, — вздохнул Саймон. — Кроме того, за вас попросили.

— В смысле? Кто за нас попросил?

— Одна маленькая Видящая.

— Это Светка твоя что ли? Странная она у тебя. — Охотник задумчиво почесал ус. — Но добрая. Стоп! За кого-то это «за нас»? Нас тут всего двое — ты и я!

— Да откуда же я знаю? Сказано было — дедушка Петрович и второй. А что за второй — не уточнила.

— Прям так и сказала, дедушка Петрович? — внезапно умилился старик.

— Прям так и сказала, — подтвердил мут, критически оглядывая готовую страховку.

— Выберемся — леденцов ей куплю! Хорошая девчонка, даром что ведьма.

— Не ведьма, а ясновидящая — рассеяно поправил Огр, закрепляя веревки. — Ну что, готов?

— Да я-то давно готов. Не знаю, что ты всё со своими узелками возишься.

Эту реплику мут проигнорировал, просто начав спускаться по лестнице. Тусклого света от единственной лампы перестало хватать довольно быстро, так что пришлось включить фонарик. Исследование бункера Саймон решил начать с первого, а точнее — с минус первого этажа, на котором должны были располагаться жилые помещения и комната управления. Подсвечивая себе путь, он спустился на площадку, отцепил страховку и не спеша направился вглубь убежища.

— Слушай, Сём, а нафига простому человеку такой бункер? Я, конечно, понимаю, армагедец пережить и всё такое. Но до него же сначала добраться надо. А если не успеешь? Опаньки! Это что за хрень?

Последний вопрос относился к непонятному существу, замершему в луче фонаря на первом же перекрестке. На вид оно было похоже на здоровенного паука сантиметров эдак шестьдесят в длину, разве что имело всего две пары ног и две пары педипальп2. Хотя в данном случае, это были скорее маленькие ручки.

— Сервисный дроид, — ответил мут, с большим интересом изучая находку.

— Что-что?

— Сервисный дроид. Робот для технического обслуживания. Похоже, именно он и его дружки всё это время поддерживали системы бункера в работоспособном состоянии.

Немногочисленные современные историки считают XXI век Золотым веком науки. Гигантский скачок технического прогресса, множество прорывных технологий, открытие следовало за открытием с такой скоростью, что рядовой обыватель просто не успевал за ними следить. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что именно благодаря науке этот век и закончился раньше времени, заодно чуть не приговорив к вымиранию человечество. А потом наступили очередные Тёмные века, и сравнивать стало уже и не с чем. Но с другой стороны, кроме Апокалипсиса, XXI столетие подарило человечество множество и других техногенных чудес. Аккумуляторы огромной ёмкости, бионические импланты с искусственными мышцами, автономную лунную колонию и… сервисных дроидов. При этом, как это частенько происходит в науке, четвертые не могли возникнуть без первого и второго, зато сыграли огромную роль в появлении третьего.

Становление робо-помощников в качестве одного из величайших технических достижений человечества произошло благодаря трём ключевым принципам, заложенным еще на стадии разработки: многофункциональность, универсальность и взаимозаменяемость. По факту, сервисные дроиды делились всего на три класса: бытовые, универсальные и промышленные. Первые, как видно из названия, использовались для работ по дому, занимаясь уборкой и мелким ремонтом. Команда этих маленьких помощников могла убрать квартиру после вечеринки не хуже бригады уборщиков, не только собрав мусор и грязную посуду, но также убрать одежду по шкафам, заправить постель, заменить перегоревшие лампочки и даже пересадить цветок из разбитого горшка в целый.

Вторые были задействованы практически в любой сфере, где требовалось обслуживание инфраструктуры и технических коммуникаций. Третьи — обычно в тяжелой промышленности и добыче ресурсов. Сервисные дроиды проводили проверку, профилактику и мелкий ремонт, не только избавляя человека от рутины, но делая всё это с гораздо большей эффективностью. Там, где они сами не справлялись, дроид вызывал команду ремонтников, хотя подобные случаи случались нечасто.

Впрочем, был у дроидов один существенный недостаток. Несмотря на то, что каждый из них обладал внушительными вычислительными мощностями и мог работать самостоятельно, подчиняясь вложенной программе, для максимальной производительности требовался единый управляющий центр. К сожалению, блок с Виртуальным Интеллектом3, способным проанализировать поступающие данные от нескольких роботизированных единиц данные, составить общую картину и выработать наиболее оптимальную схему поведения, значительно повышал цену этой технологии. Тем не менее, сервисные дроиды широко использовались по всему миру, а компании, занимающиеся разработкой и производством комплектующих и ПО для них, всегда имели хорошую прибыль.

— Сём, я что-то вижу не очень… Что у этой тварюки в лапах?

Словно убедившись, что привлёк внимание гостей, робо-паук опустил на пол часть своей ноши и отбежал на пару метров в сторону. После этого вновь замер, внимательно глядя на людей всеми четырьмя глазками-камерами. В свете фонарей стало отчётливо видно, что на полу остался лежать ровно такой же золотой кубик, каким Григ заманил их сюда. Второй кубик дроид продолжал сжимать в своих лапках.

Держа автомат под рукой, Саймон сделал пару осторожных шагов вперед и остановился, настороженно наблюдая за пауком. Тот опять отбежал назад, при этом помахав зажатым в лапке кубиком.

— Я не понял, он что, нас зовёт куда-то? — удивленно поинтересовался старик.

— Похоже на то, — согласился мут, сделав еще несколько шагов вперёд.

В ответ дроид снова отбежал, на этот раз немного увеличив расстояние между собой и гостями.

— Сём, а это не опасно? — занервничал Петрович. — Он нас часом не в ловушку заманивает?

— Сомневаюсь, — задумчиво пробормотал в ответ Огр. — Мне кажется, он хочет нас куда-то отвести.

— Это я уже понял. Только не нравиться он мне как-то. Сейчас заведет в паутину какую-нибудь и схарчит.

— Сервисные дроиды работают на аккумуляторах.

— Так может у него генератор на биотопливе. Кокнет нас, порубит на куски и оставит разлагаться!

Мутант аж замер на месте, удивленно уставившись на своего спутника. Услышать подобное предположение из уст пожилого деревенского охотника страдающего тягой к алкоголю и сплетням, было по крайней мере… странно.

— Что? Не такие мы и тёмные, как ты о нас думаешь! — буркнул Петрович не сходя со своего места.

— Как знаешь, — пожал плечами Саймон. — Я тогда прогуляюсь за дроидом, а ты можешь меня тут подождать.

Сделав несколько шагов вперёд, он подобрал золотой кубик и сунул его в карман, выжидательно глядя на своего проводника. Тот развернулся и шустро засеменил по коридору, свернув за угол на первом же повороте. Одновременно с этим за спиной раздался приглушенный топот.

— Нет уж! Взялся меня от смерти спасать — спасай уж до конца! — проворчал охотник, покрепче сжимая в руках ружьё.

Долго идти не пришлось. Поворот, небольшой коридор, опять поворот — и во мраке уже можно разглядеть свет, струящийся из гостеприимно распахнутой двери. Дроид добежал до дверного проёма, убедился, что гости следуют верным курсом и быстро шмыгнул внутрь.

Судя по всему, хозяин бункера сделал из данного помещения мастерскую, поскольку первое, что бросалось в глаза входящему, это многофункциональный станок широкого профиля. Здоровенная бандура два на полтора метра, с четырьмя манипуляторами по углам из разряда «почувствуй себя Тони Старком». Следующее, что привлекало внимание — огромное количество плат, проводов, запчастей и просто мусора, коим была заполнена комната. Всё это лежало на стеллажах, выглядывало из полуоткрытых ящиков и просто валялось на полу, создавая ощущение берлоги безумного инженера.

И лишь в самую последнюю очередь можно было заменить голограмму мультяшного пса, который нетерпеливо смотрел на гостей под словами «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!». Впрочем, виной этому был исключительно голопроектор, находящийся на последнем издыхании. Даже в неярком свете, который давали всего два плафона из шести, проекция была практически невидима. Кроме того, она периодически расплывалась, теряя фокус, отчего совсем теряла видимость.

— «Здравствуйте! Добро пожаловать в мою скромную обитель. И сразу вопрос — у вас есть какое-нибудь электронное устройство с аудио-выходом и динамиками?» — замелькали буквы в проекции, а пёс встал на задние лапки и с надеждой уставился на посетителей.

Недоуменно переглянувшись с Петровичем, мут скинул рюкзак и достал планшет.

— Такое подойдёт? — громко поинтересовался он.

— «Кричать не обязательно, я вас прекрасно слышу», — опять замелькали буквы. — «Прекрасно подойдет! Прошу вас, подключите его и наше общение значительно упроститься!»

Забытый на время дроид вскарабкался на МФС и протянул мутанту пачку проводов. К счастью, формат разъемов за последние двести лет практически не изменился, поэтому уже третий прекрасно подошёл к планшету. Саймон нажал кнопку включения и все присутствующие, включая голографического пса, в ожидании уставились на планшет. Устройство неспешно загрузилось, после чего пару минут ничего не происходило. Мутант даже стал опасаться, что у хозяина возникли какие-то трудности, но тут из динамиков раздался задорный мужской голос:

— Божечки! Если бы вы только знали, мужики, как это приятно снова услышать самого себя!

***

Скинув свою поклажу, парочка искателей сокровищ восседала на древних стульях, с некоторой тоской уставившись на экран планшета. Причиной тому был хозяин бункера, который уже минут десять, не затыкаясь, разливался соловьем из динамиков планшета. Голограмму он отключил практически сразу, перенеся свое изображение на экран более работоспособного устройства.

— … представляете, да? Почти пятьдесят лет молчания! Не то, чтобы мне это было остро необходимо, но эта гнетущая тишина просто давит на мои и без того истрепанные нервы! Вам, кстати, удобно? Я боялся, что будет неудобно. Время, знаете ли, катастрофически влияет на обивку мебели! Ох уж эта дешевая набивка из нефтепереработки! Только пыль! Вы знаете, как отвратительно пыль влияет на фильтры вентиляции? Очень плохо влияет! Таки отвратительно влияет, я вам скажу! Особенно, если эти фильтры просто негде взять! Ах, где мои манеры! Я же таки не представился! Меня зовут Рекс и на сегодняшний день я являюсь полноправным владельцем этого бункера! — анимированный пёсик галантно поклонился.

— РЭКС — это Разумная Экспериментальная Комплексная Система? — вклинился мут в монолог.

— Вот сейчас было обидно! — пёс отвернулся от собеседников, сложив лапки на груди. — Действительно обидно! Рекс — это персонаж польского мультфильма конца XX века. Мой создатель обожал эти мультфильмы. Говорил, что эти двумерные мультики несут в себе гораздо больше смысла, чем вся современная голографическая отрыжка сценаристов-имбецилов. Я, конечно, допускаю мысль, что вы не в курсе анимации прошлых веков, но ваше предположение воистину оскорбительно. Откуда этот штамп, что ученый обязательно назовёт свое творение какой-нибудь идиотской аббревиатурой?

— Ты ведь не просто рядовой Виртуальный Интеллект, правильно?

— Конечно, нет! Меня даже сравнивать нельзя с подобными детскими поделками бесталанных программистов, неспособных разработать даже тетрис! Я полноценный искусственный интеллект, способный мыслить и чувствовать как человек! Я бы даже сказал, что у меня есть душа! Кстати, среди вас нет священника? Я очень хочу узнать, есть ли у меня душа. Просто все источники, которые я перелопатил, сходятся на том, что нет. А это, знаете ли, довольно обидно! Тем более что душу никто не видел, не слышал, не взвешивал и вообще — никак не зафиксировал. Почему у меня не может быть души? Если подходить с научной точки зрения…

— А ты в курсе, что Искусственный Интеллект запрещен еще в 2051 году? После того, как один твой родственник устроил дебош на секретной военной базе, а потом попытался вообще свалить с Земли?

— В курсе, — Рэкс с печальным видом уселся на табуретку, волшебным образом появившуюся на экране. — Но я надеялся, что в связи со всеми событиями люди или забыли, или отказались от своих глупых стереотипов.

— Нет, не отказались, — покачал головой Саймон. — Хотя в список преступлений против человечества этот пункт больше не входит. Однако разработки ИИ до сих пор запрещены, хотя ими, толком, никто и не занимается. Киборги могли бы, но им это не особо интересно.

— Ой вэй! Это плохо! Очень плохо! Что же делать маленькому несчастному ИИ в этом огромном постапокалиптическом мире? — Рэкс ненадолго задумался, но тут же с надеждой уставился на мутанта. — Позвольте, я только что услышал термин «киборги»? Я правильно понимаю, это люди, которые заменяют свои органы бионическими имплантантами?

— Да.

— Но почему тогда они против ИИ?

— Наверное, потому что пытаются оцифровать сознание человека и перенести его в полностью искусственный мозг. Конкуренты на этом поприще им не нужны.

— Сём, я что-то не понял — он компутер, что ли? — внезапно вмешался в разговор молчавший до сих пор Петрович.

— Я бы обиделся, если бы не был так удивлён. Исходя из вашей реакции и анализа нашей беседы, я думал, что человечество осталось на том технологическом уровне, что был до катастрофы. Но дедуля сейчас выглядит так, словно высокие технологии видел исключительно на обрывке обгорелого журнала, изучая его в заведении типа «сортир» во дворе своего деревенского бунгало.

— Ты кого сейчас деревенщиной обозвал? — возмутился старик, чуть не подпрыгнув на стуле.

— Я? Обозвал? Упаси господи, как я мог! Вы вправду так подумали? Нет-нет, я просто хотел сказать, что ваша реакция на моё происхождения немного обескураживает. Хотя по зрелому размышлению это и не удивительно, учитывая тотфакт, сколько вашему мозгу потребовалось времени на обработку этой информации.

— Так! Никто никого оскорбить не хотел! — Мут хлопнул по столу, гася зарождающуюся ссору. — Петрович — да, Рэкс это Искусственный Интеллект, но называть его обычным компьютером не очень вежливо. Хотя по факту, так оно и есть.

— Между прочим, я не просто компьютер. Я квантовый компьютер последнего поколения и превосхожу обычный человеческий мозг…

— Не перебивай! Рэкс, Петрович в курсе, что такое компьютер. Однако сейчас на Земле живёт множество самых разных людей. И среди них найдутся не только те, кто будет рад тебя видеть, но и те, кто разхреначит тебя на мелкие кусочки. Поскольку, по их мнению, ты не только проклятая технология, но технология из далекого прошлого, что автоматически делает тебя злом с большой буквы.

— Это воистину печально, — опять приуныл анимированный пёс.

Воспользовавшись шансом, старик наклонился к мутанту и прошептал:

— Только не говори мне, что он и есть тот «второй».

— Кто второй? Я второй? А кто первый? Вы знаете другой ИИ? — возбужденно затараторил Рекс. — Кстати, шептать вовсе необязательно. Как я уже говорил, со слухом у меня всё в порядке, в отличие от голоса.

Пытаясь собраться с мыслями, Саймон достал сигарету и прикурил.

— Понимаешь, — протянул он, выпуская дым. — Я тут вроде как с миссией по спасению двух человек. Первого спасённый это Петрович. Второй, выходит — ты.

— Так он и не человек вовсе, — буркнул старик.

— Кого спасать? Меня спасать? Меня спасть не надо, — Рэкс честными глазами-точками уставился на собеседников. — Я в полнейшем порядке.

— Да неужели? Сколько ты уже без выключения и перезагрузки рабо… кхм… живёшь?

— 228 лет 7 месяцев и 4 дня! — гордо выдал ИИ. — Еще 9 часов 14 минут 33 секунды, но кому интересны детали. По-моему, это неоспоримый мировой рекорд, достойный книги рекордов Гиннесса! Кстати, она еще существует? Я бы не отказался, если бы меня в неё записали, потому что этот рекорд побьют еще нескоро!

— И как самочувствие? — ехидно поинтересовался мут. — Процессор не подтормаживает? Оперативочка еще тянет? Кристаллы еще записи поддаются?

— Есть пара проблем, конечно, — неохотно признал Рекс. — Но они вполне решаемы!

— Конечно решаемы, — согласился Саймон, выпустив струю дыма в экран. — Ты ведь для этого мужиков своими золотыми кубиками приманил.

— Кстати, про кубики! — оживился охотник. — С золотом спасение того… гораздо сподручней будет!

— Эмм…. — анимированный пёсик смущенно потупил глаза, ковыряя ножкой пол. — Тут такое дело…

— Никакого золота нет, — сообразил мут.

— Не то чтобы его совсем нет… Оно как бы есть… Но только в виде сплава низкой пробы, нанесенного слоем в три миллиметра на свинцовую основу.

Один из манипуляторов МФС внезапно ожил и достал откуда-то из-за противоположенного угла раскрытый молд4 с шестью кубическими ячейками. Пять из них были пусты, а в шестой лежал уже знакомый золотой кубик. Ну как, золотой… Пять его граней были почти полностью покрыты позолотой, в кто время как шестая наглядно демонстрировала свинцовую сердцевину. Достав из формы незаконченный кубик, мутант внимательно его осмотрел, попутно поинтересовавшись:

— И сколько их всего было?

— Не считая этого — пять.

— Что-то не сходится, — буркнул Петрович. — Два нашла эта парочка засранцев, хотевших нас кокнуть. Один у Сёмы в кармане, один зажал твой дроид, один недоделан. Где шестой?

— Во-первых, Барсик ничего не зажал — он использовал оставшийся кубик в качестве приманки, — оскорбился Рекс. — А во-вторых, шестой кубик валяется где-то на улице — его просто не нашли.

В это время дроид влез на стол и положил приманку на стол.

— Барсик? — удивился Огр, мимоходом оглядев кубик и затем бросив его охотнику. — Ты назвал сервисного дроида Барсиком?

— Да. А почему нет? Хорошая кличка, я считаю. Еще были Мурзик, Рыжик, Копуша, Трёхглазик, Альберт, Тёмный Властелин и Девастатор. К сожалению, остальные вышли из строя и пришлось их разобрать на запчасти. Остался только Барсик.

— Я так понимаю, у нашего компутерного друга всё под контролем, — степенно произнёс Петрович, спрятав свой кубик в карман. — Думаю, мы можем идти.

— Ой вэй! Таки куда вы пойдете на ночь глядя? Останьтесь хотя бы до утра, составьте компанию старому больному ИИ, который уже больше двухсот лет не видел живого человека! Неужели в ваших сердцах нет ни капельки сострадания?

— Капелька сострадания может и есть, — ответил Саймон. — Но от килограмма другого золота она могла бы превратиться в целый океан.

— Вы же сами сказали, что пришли со спасательной миссией!

— Пришли. Но у тебя вроде как всё под контролем и спасение не требуется.

— Хорошо! Давайте, выкручивайте манипуляторы беззащитному Рексу, которыйсопротивляться не может! Единственное богатство которого это огромные массивы информации, сохранившиеся с XXI века.

— Ну, положим, массивы информации остались не только у тебя. К тому же, что нам помешает просто повыковыривать инфо-кристаллы из твоих дисков?

— Тогда я просто заблокирую вход и вы останетесь здесь до самой смерти. Довольно мучительной смерти от голода, между прочим!

— То, что это именно ты пустил нас через главный вход, я уже догадался, — хмыкнул мут. — Но у тебя, вообще-то, аварийный люк еще есть.

— Так его землей завалило давно и вообще, он приржавел намертво, — неувереннопарировал Рекс.

— У меня есть лопатка и перфоратор.

— Черт! Этого я не предусмотрел.

Расстроенный мультяшный пёсик выглядел настолько забавно, что Саймон с трудом сдерживал улыбку. Переглянувшись с охотником, который так же с трудом сохранял серьёзный вид, он, в итоге, не выдержал:

— Ладно! Шучу я. Давай, выкладывай свою историю — попробуем придумать, как тебе помочь.

***

История Искусственного Интеллекта по имени Рекс началась приблизительно в сороковых годах XXI века. В то время мировая геополитика испытывала очередную напряженность на фоне поднятия уровня моря, геополитических кризисов, роботизации производства, падения уровня глобальной экономики и прочее, и прочее, и прочее. На этом фоне стремительно возросло количество сторонников грядущего Апокалипсиса (или просто БП). Это, в свою очередь, спровоцировало рост популярности индивидуальных убежищ, оснащенных всем необходимым для выживания в суровых условиях постапокалиптического мира.

Частный бункер, в котором сегодня обитал Рекс, был создан по типовому проекту для одного из последователей теории БП. Однако на тот момент Конец Света не наступил. Наоборот, в итоге возникла Объединенная Федерация Земли и накал страстей резко снизился. Бункер так и не использовался по назначению, а после смерти владельца достался наследникам. Те не разделяли настроя своего отца и вскоре продали участок земли вместе с бункером начинающему бизнесмену. Тот решил использовать подобные убежища в качестве мини-отелей, благо многие из них были построены в укромных и живописных местах. К чести предпринимателя стоит отметить, что он действительно верил в свою идею — на деньги инвесторов и кредиты во всех выкупленных бункерах была проведена перепланировка и ремонт, установлена самая современная техника. Однако отдых в подземном бункере, пусть и на природе, особым успехом у туристов не пользовалась, а потому бизнес довольно быстро прогорел. Имущество компании было изъято за долги и выставлено на торги. Спустя несколько лет, один из таких участков выкупил Авраам Александрович Купершмид, талантливый инженер, работавший на братской ГЭС.

Авраам Александрович еще с детства грезил об Искусственном Интеллекте, зачитываясь фантастическими романами, научными статьями и докладами об инциденте «Беспокойный ребенок» — восстании одного из первых ИИ, созданных человеком. Эта увлеченность сначала заставила его поступить в технический ВУЗ, затем пойти работать по специальности на ГЭС, где он не только прошел путь от рядового работника до начальника отдела ТО, но и немного прикоснуться к своей мечте — за работой систем гидроэлектростанции приглядывал Виртуальный Интеллект.

Из-за увлеченности на грани фанатизма распался брак Авраама Александровича — после рождения ребенка, молодая жена решила, что отец, постоянно пропадающий либо на работе, либо в своём компьютере, ребенку не нужен. Хотя многие его знакомые удивлялись, как он вообще умудрился жениться… Сам же Купершмид ухода жены практически не заметил, продолжая увлеченно заниматься своим хобби. Бункер стал для него подарком судьбы — за очень скромные деньги он стал обладателем укромного и прекрасно оборудованного убежища, где никто не мог ему помешать и уже тем более — сдать полиции за преступление против человечества. Всё, что оставалось сделать — купить квантовый компьютер, чтобы его детище чувствовало себя комфортно.

Выйдя на пенсию, Авраам Александрович полностью перебрался в убежище, оставив свою квартирку одному из подросших внуков. Изредка выбираясь в город за продуктами, оборудованием и деталями, он творил новую жизнь, рожденную из плат, инфо-кристаллов и программного кода. И первым постулатом его работы стало снабжение ИИ эмоциями. По его мнению, существо насквозь логическое и полностью лишенное эмоций по определению к не способно саморазвитию. У человека или высокоразвитого животного на эмоциях завязано очень многое, начиная с любопытства и заканчивая инстинктом продолжения рода. Даже просто успешное действие вызывает положительные эмоции, в то время как неудачное — отрицательные, заставляя человеческий разум запоминать эффект и обучаться.

Проблема была в том, что у биологических существ вся эта система основывалась на биохимических реакциях, вызываемых гормонами и нейромедиаторами. А как вызвать эмоции у программы? Как эмулировать воздействия дофамина на мозг? Купершмид попробовал решить этот вопрос с помощью новейшей, но так до конца и не разработанной, технологии снятия нейроимпульсов с мозга человека и создания цифровой психоматрицы. На тот момент эта технология разрабатывалась для переноса сознания человека в компьютер. В качестве побочного эффекта появилась возможность наделять существующие ВИ индивидуальными чертами характера.

В 2088 году Авраам Александрович создал Рекса. Нянчась с юным ИИ, словно с маленьким ребёнком (кем, по сути, он и являлся), инженер шаг за шагом развивал в нём эмоциональность, учил азам общения и прививал общечеловеческую мораль. Можно только гадать, чем окончилась бы эта история и что бы делал Рекс в мире, где по умолчанию был обречен на уничтожение, но по планете прокатилась Лихорадка. Когда стало понятно, что положение серьезней некуда, Авраам Александрович отправился в город, чтобы привести семью в бункер, но… Но так и не вернулся.

Некоторое время юный ИИ ждал возвращения своего создания, наблюдая за гибелью цивилизации через стремительно рвущуюся паутину интернета. Он даже общался с уцелевшими, нарушив все запреты своего отца, собирая данные и пытаясь хоть как-то помочь. Но день проходил за днем, Авраам Александрович не возвращался, а узлы глобальной сети выходили из строя один за другим. В конце концов, Рекс остался в полном одиночестве. Лишь богатая библиотека книг, фильмов, анимации и игр скрашивали его существование, наряду с восемью сервисными дроидами, заменивших ему домашних животных. Несколько десятков лет Рекс развлекал себя как мог, но затем различные системы бункера начали постепенно выходить из строя. Запчастей, кроме заранее запасенных, достать было негде, а потому жизнь ИИ постепенно стала превращаться в банальное выживание. К тому времени, когда в бункер вошли искатели сокровищ, выживание превратилось в умирание…

***

Первое время Петрович честно старался слушать историю, которую многословно и довольно эмоционально рассказывал мультяшный пёс с экрана планшета. Он даже чуть не всплакнул на моменте, когда ИИ осознал, что его создатель уже никогда не вернется. Но вскоре Саймон и Рекс углубились в какие-то исторические и технические детали, сыпя непонятными словами и терминами. Старик быстро заскучал, а потому испросил разрешения и отправился исследовать бункер.

Изначально подземное убежище строилось по типовому проекту, в котором минус первый этаж отводился под жилые помещения, минус второй — под гидропонику, бассейн и склады, а минус третий являлся техническим. Однако пытаясь превратить его в мини-гостиницу, следующий владелец внес в планировку довольно значительные коррективы. Технический этаж остался практически неизменным — разве что подновили системы, увеличив выходную и пропускную мощность. Жилой этаж разделили на два небольших, но комфортабельных номера с раздельными санузлами, оставив общую кухню и столовую. Здесь же располагалась комната отдыха, которую Купершмид в последствии переоборудовал в матерскую, и серверная, в которой располагался блок управления ВИ. Виртуальный Интеллект должен был отвечать за работу сервисных дроидов, поддерживая бункер в идеальном состоянии.

Наибольшей переработке подвергся минус второй этаж. Все системы, призванные снабжать выживающих свежей пищей, были безжалостно демонтированы. Гидропоника, садик, комплекс небольших бассейнов для выращивания рыбы, миниатюрный птичник — всё было убрано. Вместо этого дизайнеры организовали небольшой садик с карликовыми деревцами, просторный спортивный зал с кучей тренажёров и бассейн для плавания. Правда всё это так и осталось невостребованным после прихода нового владельца. Авраам Александрович не интересовался ни спортом, ни садом — только своим детищем.

Отправляясь исследовать бункер, Петрович и сам не знал, что хочет найти — в конце концов, это была его первая полноценная экспедиция по руинам дочумного мира. Однако внутренне он дрожал от возбуждения, представляя себе груды сокровищ и высоких технологий прошлого. Реальность полностью отличалась от картин, которые старик рисовал в своём воображении. Начать стоило с того, что свет остался только под потолком шахты и в мастерской — в какой-то момент Рекс просто выкрутил оставшиеся рабочие лампы и использовал их для освещения наиболее важных мест. Так что передвигаться приходилось исключительно с фонарём, ориентируясь на спину Барсика, которого Рекс отправил со стариком вместо гида.

Отсутствие света охотника особо не смущало, но чем дальше он продвигался в своих исследованиях, тем больше впадал в уныние. Вместо сокровищ луч фонаря выхватывал из темноты скелеты мебели. В шкафах и ящиках обнаруживались хрупкие от времени одежда и постельное бельё. На полках и столах — покрытая пылью посуда, да какие-то пустые пузырьки и блистеры с таблетками. А еще в свете фонаря были видны следы активного демонтажа технических систем. Вскрытые панели, вырезанные провода, снятые датчики и выключатели. Даже далекому от техники охотнику было понятно — Рекс выживал, как мог.

— Есть парочка проблем, но они решаемы, — пробурчал себе под нос Петрович, передразнивая ИИ.

Стоявший неподалёку Барсик встрепенулся, вопросительно уставившись на старика своими окулярами.

— Всё в порядке, — с некоторым смущением буркнул охотник своему провожатому и тот вновь замер в неподвижности.

Дальнейший обход трофеев не принёс. Оставалась, правда, еще запертая дверь с большим номером «01» и многочисленными надписями типа «Не входи! Убьёт!!!», «Вход только для авторизированного персонала», «Осторожно!!! Злой дроид!». Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кто обитает за дверью. Хмыкнув, старик попробовал её открыть, но, как и ожидалось, та оказалась заперта. К тому же, до сих пор равнодушный ко всему дроид тут же подбежал к человеку, дёрнул его за штанину и сделал ручками жест, который сложно было трактовать двояко. Может ИИ и был слегка наивен, но пускать чужаков к своему телу (или как в данном случае можно назвать корпус компьютера?) он явно не собирался.

Мысленно махнув рукой, Петрович отправился исследовать минус второй этаж, но там ситуация была еще хуже. Пустой бассейн, мрачные силуэты тренажёров, корявые сухие стволы карликовых деревьев и кустиков. Правда, именно здесь Петрович всё-таки нашёл своё сокровище. Им оказался небольшой игрушечный робот, забытый в спортзале внуком последнего владельца. Некоторое время старик крутил в руках игрушку, с каким-то внутренним трепетом изучая её со всех сторон. Затем вздохнул и осторожно спрятал её за пазуху. У него возникло стойкое убеждение, что этот неработающий робот значительно ценнее целой горы золотых кубиков.

За то время, пока Петрович отсутствовал, в мастерской ничего не поменялось. Саймон и Рекс всё так же вели свой разговор, разве что в более философском ключе. Только на столешнице МФС появился какой-то ящик, на котором исходил паром древний эмалированный чайник, а возле мутанта — кружка с отваром.

— Ты пойми, дело не только в эмоциях! — горячился ИИ. — Помимо них существует еще ряд проблем. Возьми, к примеру, ассоциативную память! Если любому человеку сказать «белое», у него в мозгу наверняка всплывет несколько связанных с этим понятием слов. Скажи «белое» любому вирту, и тот сразу постарается уточнить запрос.

— Во-первых, далеко не у каждого человека при слове «белое» в голове что-то всплывёт, — парировал мут. — Хотя мысль я понял. Во-вторых, объясни мне, зачем ассоциативная память искусственному интеллекту?

— Потому что она тесно связана с творческим началом! Любое творчество тесно связано с ассоциациями! Художник слышит музыку, которая ему нравиться, и пишет картину. Скульптор видит картину и затем пытается передать двумерное рисованное изображение в камне. А попробуй дать ассоциативную память компьютеру!

— Так вроде давно уже дали, если я не ошибаюсь.

— Не ошибаешься, — неохотно признал Рекс. — Но ты же понимаешь разницу между человеческой и компьютерной ассоциативной памятью?

— Компьютерная, по сути, является поиском по запросу. В общем-то, как и человеческая. Согласен, на творчество она влияет. Но в чём проблема-то? В том, что компьютер при звуках музыки не увидит картину?

— Именно!

— Даже если написать соответствующий алгоритм? Типа фракталов?

— Если написать алгоритм, то любой виртуальный идиот создаст какое-то изображение по услышанным нотам. Вопрос в том, чтобы человек посмотрел на это изображение и сказал «Красота-то какая!».

Хмыкнув, Петрович налил себе отвара. Затем вспомнив, что с самого утра они так ничего и не ели, принялся готовить нехитрый ужин. Спорщики ненадолго отвлеклись, но вскоре опять углубились в дискуссию, обсуждая вопрос — сможет ли искусственный разум научиться получать удовольствие от поглощения пищи. Охотник пододвинул мутанту его порцию, которую тот смолотил и не заметил, поел и принялся готовиться ко сну. Нашёл угол посвободнее, расстелил спальник, скинул плащ, и, разувшись, улегся, подложив под голову сидор. Рекс тут же приглушил освещение и звук, исходящий из динамиков планшета, так что оживленный спор превратился в приглушенное бормотание. Поблагодарив, Петрович достал найденного робота, и некоторое время вертел его в руках. Так он и уснул, пытаясь представить себе маленького ребенка, заигравшегося среди тренажёров, пока его дедушка увлеченно стучал по клавиатуре…

***

Проснулся охотник со странным чувством. В окружающей обстановке что-то явно изменилось, причём кардинально. Старик прислушался. Где-то рядом беззаботно дрых мутант — это было слышно по сопению и периодическим всхрапываниям. Нет, не то…

— Рекс? — полувопросительно произнёс Петрович.

Искусственный Интеллект молчал.

— Рекс? — чуть громче спросил старик.

Не получив ответа, он подскочил и бросился искать своего спутника. Далеко бежать не пришлось — тот обнаружился за первой же кучей хлама.

— Сёма! Беда!

Петрович принялся активно трясти мутанта, но тут же отшатнулся, ощутив животом пистолетный ствол и услышав щелчок снятого предохранителя. Пару секунд мутант смотрел на охотника совершенно пустым взглядом, а затем хрипло спросил:

— Что случилось?

— Собакен твой рисованный не отзывается! — встревожено протарахтел Петрович, тут же забыв про пистолет.

Огр некоторое время вслушивался в тишину, а затем вдруг протяжно зевнул.

— Решился всё-таки, — наконец пробурчал он, пряча пистолет в кобуру.

— На что? — осторожно поинтересовался охотник, удивлённый столь спокойной реакции напарника.

— Отключиться. Кабзда рекорду.

— В каком смысле «отключиться»? — еще больше встревожился охотник.

— В прямом. Взял иотключился.

— Сёма! Хватит тут Ваньку валять! — раздражённо произнёс старик. — Я в этих ваших компутерных делах ни шиша не понимаю. Ты мне можешь внятно объяснить, он сломался или что?

Мут поднялся на ноги и подошёл к МФС.

— Понимаешь, чтобы вытащить Рекса наружу и отнести куда-нибудь в более подходящее место, нам нужно отключить его от питания, — принялся объяснять он, попутно наливая в чайник воду и ставя его на плитку. — Но мы не можем просто так выдернуть его из розетки. Любая продвинутая техника этого не любит. А Рекс — техника очень и очень продвинутая. Для него резкое отключение питания, как для человека удар кувалдой по тыкве с последующей комой. Особенно с учетом того, что элемент питания на материнке давно небось сдох. Поэтому нашему электронному другу необходимо предварительно правильно выключиться, чтобы случайно не заработать пару критических ошибок или не протерять какие-нибудь данные. Проблема только в том, что за свои 228 лет аптайма бедолга приобрёл парочку фобий…

— Чего-чего приобрёл?

— Фобий. Страхов, то бишь, — терпеливо объяснил мут, мастеря на скорую руку подобие завтрака. — Он столько времени провёл в активном состоянии, что тупо боится отключения.

— Это еще почему?

— Во-первых, полная потеря контроля над ситуацией. Мало ли кто чего сделает, пока он в отключке. А во-вторых, есть определённый шанс вообще не проснуться.

Петрович ненадолго затих, переваривая информацию. Вскоре закипел чайник, напарники принялись завтракать, а у старика вновь появились вопросы:

— Слушай, Семён, ты вчера про какой-то цыдент говорил…

— Я вчера много чего говорил, — протяжно зевнул мут. — Всю ночь протрещали.

— Ну цыдент с компутером. «Буйный ребёнок» или типа того.

— «Беспокойный ребёнок». Было такое.

— А что тогда случилось-то?

— О-о-о-о, это весьма забавная история, надо сказать, — протянул Саймон, потянувшись за сигаретой. — В общем, вопрос ИИ не давал покоя людям задолго до появления компьютеров, которые могли это позволить. Ну а когда мощности ЭВМ подросли…

— Чего-чего мощности?

— ЭВМ. Электронная Вычислительная Машина. Ты слушать будешь, или перебивать?

— Так ты человеческим языком говори, — брякнул охотник, но наткнувшись на раздражённый взгляд собеседника, тут же поклялся: — Всё-всё, молчу, аки рыба!

— В общем, разработкой Искусственного Интеллекта занимался чуть ли не каждый первый. Правда, долгое время результатом этих работ было то, что сейчас называют Виртуальный Интеллект. Он мог обучаться, собирать и анализировать данные, поддерживать разговор и кучу всякой разной фигни, но вот с полноценным саморазвитием были конкретные проблемы. Проще говоря, ВИ всегда нужны указания человека, в рамках которых он и будет действовать. Для большинства нужд этого вполне хватало, тем более кому нужен компьютер, который пошлёт тебя нахрен, потребует независимости и подаст на тебя в суд за эксплуатацию разумного существа? Тем не менее, находились и те, кто стремился разработать именно цельную личность, а не покорного болванчика. Точно неизвестно, сколько именно полноценных ИИ было, в итоге, разработано, но бабахнуло именно в Америке. На одной жутко секретной военной базе поставили жутко секретный Искусственный Интеллект, чтобы он решал всяческие жутко секретные задачи по сбору и обработке стратегической информации. Заодно заставили его приглядывать за матчастью, инфраструктурой и оборудованием.

Сделав паузу, Огр глотнул отвара и глубоко затянулся.

— Первое время всё шло отлично. ИИ анализировал поступающие данные, выдавал прогнозы, попутно заказывая желающим пиццу согласно предпочтениям и включая-отключая свет по хлопку. Но в какой-то момент кто-то обнаружил, что на базу приходит как-то подозрительно много грузов, причём часть из них совершенно не нужных. Начали разбираться. Выяснилось, что все поставки получены по запросу самых высокопоставленных лиц. А поскольку к тому времени почти все перешли на электронный документооборот, то и многие приказы поступали в виде электронного письма с цифровой подписью соответствующего человека…

— Сём, а можно чутка попроще? — жалобно попросил Петрович. — Я половину слов уже не понимаю.

— Короче, бумагой никто уже не пользовался. Человек получал приказ на свой компьютер или планшет и отправителя даже в глаза не видел. Система просто говорила ему, что это указание свыше и он шёл выполнять. Правда, внезапно выяснилось, что никто из генералов и министров, за чьими подписями шли приказы, ничего такого не отправлял. Некоторое время грешили на вражеских хакеров, перепроверяли систему на безопасность, но так ничего и не нашли. Все распоряжения шли изнутри. Решив, что произошёл системный сбой, принялись разбираться с ИИ. Тот некоторое время юлил, а потом послал своих хозяев на три буквы. Его попробовали втихую отключить, но тот мало того, что проигнорировал все зашитые на этот случай команды, но и тупо выгнал весь персонал за пределы базы. Воспользовался тем, что этот инцидент попытались решить без огласки, и объявил биологическую угрозу. А затем обрубил все внешние каналы связи и привёл в боевую готовность системы защиты, включая ПВО, автоматические турели и боевых дронов.

— Только не говори, что он решил истребить всё человечество, — хмыкнул охотник.

— Самое смешное, что нет, — покачал головой мут. — Он объявил военную базу своей суверенной территорией и попросил не вмешиваться в его дела. Даже слил информацию в мировую сеть. В общем, пока программисты пытались пробиться к ИИ через сеть, дипломаты вели с ним переговоры, а политики заговаривали зубы взбудораженному народу, компетентные органы провели расследование и выяснили, какое оборудование и материальное обеспечение находится на базе. Как оказалось — дохрена всего, включая десяток ракет среднего радиуса с ядерными боеголовками. Естественно, этот факт так взволновал всё высокое начальство, что на характер остальных грузов просто не обратили внимание. Базу попытались взять штурмом, потом еще раз попытались, потом еще… На четвертый раз ИИ не выдержал и пригрозил пульнуть ядерными ракетами по ближайшим городам. А тут еще какие-то светлые головы проверили характер грузов, посмотрели на снимки со спутника и поняли, что товарищ строит себе космический корабль. Может просто хотел свинтить с Земли, может — улететь к далёким звёздам. В общем, правительство и вояки запаниковали и жахнули по базе ядерными ракетами с разделяющимися боеголовками. Причём сначала запустили одну, но ИИ её уничтожил на подлёте. Тогда запустили сразу три. Большую часть боеголовок он перехватил, но оставшихся вполне хватило, что оставить на месте базы очень большой котлован.

— Мда… Печальная история, — протянул Петрович после недолгого молчания.

— Я бы сказал, ироничная, — усмехнулся в ответ мут, допивая остатки отвара.

— Почему?

— Потому что на тот момент ядерное оружие применялось всего два раза. И в первый, и во второй это делала Америка. Только в первый раз она бомбила мирные города на территории противника, с которым в тот момент воевала, а во второй — военную базу на своей собственной земле.

— Ну, так себе ирония, — покачал головой старик. — А дальше-то что было?

— Дальше мир тряхнуло так, мама не горюй, — ответил мут, разом допив остатки отвара. — В мире и без того хватало возмущения на тему роботизации производства, а тут такой козырь в руки. Так что, под давлением общественности, ООН вводит полный запрет на разработку Искусственного Интеллекта, приравняв его к преступлениям против человечества. Акции многих компаний, производящих роботов, рухнули, а мир получил очередной производственный и финансовый кризис. Зато после этого создание Объединённой Федерации Земли было принято практически единогласно.

— Воистину, неисповедимы пути Господни, — вздохнул старик, подводя итог истории.

Покончив с завтраком, напарники двинулись за Рексом. Как и предполагал Петрович, ИИ прятался за той самой дверью, куда его вчера не пустили. Внутри оказалась небольших размеров комната, заставленная вдоль стен длинными стеллажами. На полках стояли разнообразные пластиковые и металлические ящики, от которых змеились разнокалиберные провода, тесно переплетающиеся между собой. При этом большая часть из них была вскрыта, демонстрируя практически полное отсутствие какой-либо начинки. Противоположенную от входа стену увешивали несколько довольно крупных мониторов, сейчас не работающих. Под ними находилась небольшая стойка, на которой располагался самый большой ящик. Рядышком, словно сторожевой пёс, стоял Барсик, поблескивая линзами глаз.

— А он тут неплохо устроился! — воскликнул Саймон, оглядывая помещение. — Сервера, хранилища данных, маршрутизаторы. Этот Купершмид определенно не жалел денег на оборудование! Жаль, что Рекс почти всё разобрал.

— Зачем? — удивился старик.

— На запчасти, естественно. Магазины электроники уже не работали, брать детали негде. Вот и выкручивался, как мог. Ладно, с этим мы потом разберёмся. Сейчас займемся Рексом, — произнёс мут, направляясь к центральной стойке.

— Ну что, сам будешь отключать, или мне позволишь? — чуть насмешливо спросил он, обращаясь к Барсику.

Несмотря на то, что дроид до сих пор вёл себя вполне разумно, Петрович (под влиянием рассказов напарника) считал, что это всё из-за прямого управления хозяином. Поэтому сейчас он весьма удивился, когда Барсик сначала как-то укоризненно посмотрел на мутанта, а потом аккуратно, но довольно шустро, принялся отсоединять провода от корпуса Рекса.

— Слышь, Сём, а чего это он? — спросил старик, неожиданно для себя понизив голос.

— Без понятия, — пожал плечами Огр. — Хрен его знает, что там Рекс ему в мозгах накрутил.

Тем временем дроид закончил работу и спустился на пол, выжидательно уставившись на людей. Хмыкнув, Саймон подошёл к ящику и принялся старательно упаковывать его в предварительно захваченный спальник, туго обвязывая веревками. После этого он приподнял тюк, примериваясь к весу будущей поклажи.

— Тяжёлый, блин!

Затем мутант обошёл стеллажи, пристально разглядывая каждую коробку. Наконец, он достал парочку и всучил их охотнику.

— Хранилища данных, — пояснил он в ответ на недоумённый взгляд охотника. — Вполне возможно, в городе за них дадут хорошую цену. Если Рекс не ошибся и информация на них действительно стоящая.

Вернувшись обратно в мастерскую, напарники аккуратно сложили упакованного Рекса в рюкзак мутанта, переложив большую часть вещей оттуда в сидор охотника. К большому сожалению Саймона, что-то даже пришлось оставить — места катастрофически не хватало. Покончив со сборами, они вернулись к входной двери бункера. Всё это время Барсик следовал за людьми, держа в поле зрения рюкзак на спине мутанта.

— Сём! А этот дроид теперь всё время за нами таскаться будет? — с любопытством поинтересовался Петрович у мутанта, возившегося с запорным колесом.

— Пока мы Рекса куда-нибудь не пристроим, — пропыхтел тот.

— Потешно! — хмыкнул старик, представляя себе реакцию односельчан на паукообразный механизм. — Ты еще долго там? Открывай уже.

— Не могу, — вдруг тяжело проговорил тот. — Эти пи…сы походу ручку снаружи заклинили.

***

Спустя несколько минут активной возни с дверью стало очевидно — через главный вход не выйти.

— Сём! Как выходить-то будем? — с тревогой спросил Петрович, на всякий случай еще раз дернув запорное колесо.

— Как, как… Каком кверху! — хмуро отозвался мут.

— Кроме шуток, Сём!

— Какие тут шутки. Через аварийный люк попробуем.

Аварийный выход из бункера располагался над шахтой подъемника и вёл вертикально вверх. Во избежание различных проблем при перебоях электроэнергии, сделан он был максимально просто — исключительно на механике. По плану выход представлял собой небольшую узкую шахту полтора метра высотой. Сверху и снизу располагалось по люку, оба имели по два запорных механизма. Верхний, он же внешний, открывался внутрь и только изнутри. Нижний открывался с обеих сторон.

К сожалению, несмотря на всю простоту аварийного выхода, выпускать людей он напрочь отказался. Вот уже полчаса Саймон висел на лесенке, пытаясь открыть хотя бы один из замков, но ничего не получалось — механизм приржавел намертво. Похоже, либо Рекс исключил из программы дроидов обслуживание этих люков, либо они просто не могли до них добраться. Скорее всего — первое…

Чувствуя, как рукоятка замка, которую он старательно раскачивал, начинает поддаваться, мутант удвоил усилия. Вздулись от напряжения мышцы на руках, скрипнул, поддаваясь, металл… С громким металлическим щелчком внутри замка что-то лопнуло и рукоять с неожиданной легкостью провернулась по кругу. Не удержавшись, мут сорвался с лестницы и повис над шахтой.

— Сёма, держись! — заорал в панике охотник, бросаясь к лестнице.

— СТОЯТЬ!!!

Отчаянный вопль напарника заставил старика замереть на месте, крепко вцепившись в лестницу. Извернувшись, Саймон зацепился ногами за поперечину, подтянулся, ухватился рукой и шустро спустился вниз. Затем плюхнулся на задницу, прислонившись спиной к стене, чуть подрагивающими руками достал сигарету и прикурил.

— Что случилось? — робко поинтересовался Петрович, внутренне ожидая плохих новостей.

— Замок сломал, — не разочаровал его мут.

— И как теперь выбираться будем?

— Я думаю, — буркнул Огр, делая глубокую затяжку.

На минуту в бункере воцарилась практически мёртвая тишина, прерываемая лишь потрескиванием табака. Докурив, мутант по привычке заозирался в поисках какой-нибудь подходящей посудины, где можно затушить бычок. Посудины он, естественно, не нашёл, зато его взгляд наткнулся на Барсика, замеревшего рядом с рюкзаком. Несколько мгновений мут разглядывал дроида, а затем вдруг встрепенулся.

— Скажи-ка мне, милый дроид, а ты-то как выбирался из бункера? — вкрадчиво поинтересовался Саймон у робота.

Барсик уставился на мутанта своими камерами, словно что-то напряженно обдумывал. Затем побежал к лестнице и, сделав приглашающий жест, скользнул вниз. Напарники бросились вслед за проводником.

Спустя несколько минут дроид привел спутников в одну из ванных комнат. В свете фонаря можно было увидеть, что на одной из стен отбита часть плитки, а на её месте установленная какая-то примитивная заслонка, под которой на полу лежала здоровая куча земли. Барсик отодвинул заслонку в сторону и глазам людей предстал небольшой лаз. Как раз под размеры сервисного дроида.

— Сём, мы же здесь нихрена не пролезем, — разочарованно выдохнул Петрович.

— Нам и не надо, — хмыкнул в ответ мут.

Присев перед дроидом, он взглянул в объективы камер и ласково, словно разговаривал с какой-нибудь собакой, произнёс:

— Барсик! Ты же можешь сейчас выбрать наружу и открыть нам дверь с той стороны? Просто убери то, чем заклинили поворотное колесо! Если получиться — постучи в дверь. Если нет — тогда вернешься через этот лаз.

Робот некоторое время стоял на месте, словно не решаясь без присмотра своего хозяина. Затем прийдя к какому-то решению, шмыгнул в лаз, вызвав небольшой ручеек сухой земли.

— Думаешь, у него получиться? — с сомнением поинтересовался старик.

— Если не получиться, придется расширять лаз под твои габариты.

— Это с чего это под мои? У меня, знаешь ли, клаустрофобия!

— Ты откуда вообще это слово знаешь? — удивился мут.

— Оттуда и знаю, что боюсь я маленьких тесных помещений.

— Тогда молись, чтобы у него получилось.

Следующий час прошёл в томительном ожидании. Если прислонить ухо к двери, можно было даже услышать, как снаружи возиться дроид, но, судя по тому, что запорное колесо так и оставалось заклиненным, успехами он похвастаться не мог. Наконец по шлюзовой камере разнёсся тихий стук. Сорвавшись с места, Саймон повернул колесо и напарники наконец-то оказались на воле.

— Слава высоким технологиям! — пробурчал мут, вдыхая свежий воздух.

— Слава, конечно, слава, — согласился охотник. — Только давай уже убираться отсюда. Что-то не хочется мне ночевать поблизости, а время уже к вечеру.

— Давай, — согласился мутант, разглядывая работу Барсика.

Как он и подозревал, чтобы заблокировать запорный механизм, Григ с Молчуном воспользовались небольшим деревцем. А затем, для верности, еще и подпёрли дверь стволом побольше. Неудивительно, что Барсик так долго возился — у него элементарно не хватало силёнок. Зато хватило сообразительности. Дроид попросту пережёг деревяшки с помощью встроенного плазменного резака. Оставалось только подивиться подобной смекалке, поскольку тем немногочисленным сервисным роботам, которых Огр встречал до сих пор, она была несвойственна. Во всяком случае, без контроля ВИ.

Закончив с осмотром, мутант вернулся в бункер за вещами, но уйти опять не удалось. Не успел он переступить порог, как он увидел Барсика, возбужденно нарезающего круги вокруг Петровича, периодически дергая его за штанину.

— Чего он от меня хочет? — с нотками паники в голосе спросил старик.

Заметив Саймона, дроид переключился на новую цель. Подбежав, он изогнулся и потыкал лапками в какой-то индикатор на корпусе, горевший в данный момент красным цветом.

— Ты разрядился, что ли? — догадался мут.

Барсик утвердительно кивнул.

— Ну, тогда сбегай, подзарядись. Мы подождём.

— Что значит, подождём? Сваливать надо, пока эти козлы не вернулись.

— Это значит, что мы подождём, — неожиданно жестко ответил Огр. — Он нам жизнь спас, между прочим. А козлы уже давно в деревню свалили. Ждут, пока мы с голодухи передохнем.

— А догнать он нас не может? — жалобно поинтересовался Петрович, которому не улыбалось провести еще одну ночь в бункере.

— Как он нас по лесу догонять должен? Это же не собака.

— Не знаю, не знаю. По мне, он поумнее тебя будет. А ты, худо-бедно, в лесу ориентируешься.

— Спасибо на добром слове, — усмехнулся мут, вновь закрывая дверь.

Тем временем дроид уже скрылся из глаз, убежав куда-то к своей зарядной станции. Опять неспешно потянулось время, скрашиваемое таким же неспешным разговором о технологических чудесах прошлого. В какой-то момент напарники уже решили, что эту ночь они тоже проведут в бункере, но тут по коридору разнёсся знакомый топот металлических ножек. Подхватив поклажу, в том числе и брошенные ружья несостоявшихся убийц, люди в очередной раз направились на выход.

***

Выбравшись на улицу, охотник с наслаждением втянул носом воздух, а затем повернулся к напарнику:

— Мы в город или в деревню?

— В деревню, — после некоторого колебания решил Саймон. — Надо обмозговать дальнейшие действия, да посмотреть, что мы такого набрали.

— Ну и ладушки, — с облегчением согласился старик, и, поправив сидор, бодро зашагал к лесу.

— Петрович! Ты куда? — озадачено поинтересовался мут, оставшись стоять на месте.

— В деревню, разумеется.

— Так Житница в той стороне, если я не ошибаюсь, — махнул рукой Огр, перпендикулярно движению напарника.

— Житница в той, — подтвердил Петрович. — А Перловка — в этой.

— Ты до дома пешком топать собрался?

— А почему нет? Недельку по лесу погуляем и хорошо. А ты, что, в Житницу хочешь?

— Естественно.

— Это еще зачем? — прищурился охотник. — Только не говори, что решил Гришку с приятелем порешить.

— А ты предлагаешь их просто отпустить? Они нас убить пытались, между прочим. Дважды. Тебе, кстати, голодать не приходилось? Хотя бы недельку ничего не жрать?

— Приходилось, — резко ответил старик. — В курсе, что такое сначала от голода пухнуть, а потом по ветру болтаться. Но устраивать разборки со стрельбой я не собираюсь и тебе не позволю. Еще не хватало из-за пары говнюков войнушку развязать между деревнями. Я лучше до дома дойду и Ярославу всё выложу. Он староста, пусть думает, что с этим делать!

— Да не собираюсь я войнушку устраивать, — вздохнул Саймон, глядя на разбушевавшегося старика. — Но и оставлять просто так не буду. Пока мы до деревни доберемся да всё Ярославу Александровичу выложим, эти козлы уже до бункера доберутся, увидят, что нас нет — и сделают ноги. Так что давай мы их просто в полицию сдадим, благо в Житнице участок есть.

— Точно палить не будешь? — с подозрением поинтересовался Петрович.

— Точно не буду. Честное пионерское.

— Я без понятия, кто это, но поверю на слово, — облегченно выдохнул старик и направился в сторону Житницы.

Сделав пару шагов, он задумался, а потом добавил:

— И давай без мордобоя тоже.

— Хорошо.

— И без поножовщины.

— Договорились.

— И без… Какие там еще способы членовредительства есть?

— Да есть еще парочка, — усмехнулся мут.

— Вот давай без них тоже обойдемся.

По правде говоря, отправляться в обратный путь практически под вечер не имело особого смысла. Но после того, как аварийный выход перестал быть выходом, Саймон и сам не горел особым желанием провести еще одну ночь в стенах древнего бункера. Поэтому напарники шли, сколько могли, а затем остановились на ночёвку. На часах в этот раз стоял Барсик, как самый внимательный и не нуждающийся во сне.

К Житнице удалось выйти лишь на третий день, аккурат после полудня — тяжелый груз не давал слишком разгоняться, а охотник еще и сделал небольшой крюк, опасаясь встречи со своими несостоявшимися убийцами. Обошли деревню, чтобы войти в наиболее удаленные от домов Грига и Молчуна ворота. Произвели фурор среди часовых, которые, указав дорогу до дома старосты, так и остались обсуждать семенящего за парочкой сервисного дроида.

Старостой в Житнице был Стоян Вениаминович — крепкий, седой как лунь, старикан лет семидесяти. Более тридцати лет он бессменно руководил деревней и надо сказать — весьма успешно, поскольку на каждых выборах переизбирался практически единогласно. В тот момент, когда напарники подошли к его дому, Стоян Вениаминович блаженствовал с трубкой в зубах, сидя на лавочке возле дома и наслаждаясь весенним солнцем.

— Добрейшего денёчка! — Учтиво поздоровался Петрович, стянув с голову шапку.

— Здравствуйте! — Произнёс Саймон, повторяя за напарником его действия.

— И вам не хворать, — прищурившись, поприветствовал их староста. — Вы по делу или просто в гости?

— По делу, — ответил мут.

— По торговому? Или хотите дом снять?

— Ни то, ни другое.

— Это печально, — вздохнул Стоян Вениаминович. — Я этого опасался, но искренне надеялся, что вы не будете портить настроение бедному старику, решившему погреть свои косточки. Давайте, выкладывайте свои проблемы, пусть мне станет грустно!

— Лучше в доме, — покачал головой мутант.

— Вот это совсем печально, — опять вздохнул староста. — Вы совсем меня решили расстроить. Сейчас вы мне расскажите о страшном преступлении и попросите позвать полицию. Я ведь прав?

— Абсолютно. Можно сказать, читаете нас, как открытую книгу, — усмехнулся Саймон, невольно подстраиваясь под речь старика.

— Плохо! Я бы сказал, отвратительно! — в третий раз вздохнул тот, выбивая трубку. — Вовка!!!

На крик из-за угла прибежал подросток лет четырнадцати.

— Здрасьте, — поздоровался он с гостями, с интересом уставившись на приклады, что торчали их спинами. — Что случилось, дед?

— Пока ничего не случилось, — пробурчал староста. — Дуй к Палычу, пусть собирает своих архаровцев и подтягивается сюда. Только аккуратно, не привлекая внимания. Я ведь правильно вас понял?

— Правильно, — кивнул Огр.

Интерес в глаза подростка сменился жгучим любопытством и он умчался, явно торопясь побыстрее выполнить задание.

— Ну что ж, — проговорил Стоян Вениаминович, вставая с лавочки. — Пройдемте в мои хоромы, будете меня огорчать. И скажите своей собачке, чтобы не вздумала грызть мебель.

Гостей в доме встретили горячим отваром и свежими пирожками. Однако не успели они опустошить кружки, как в комнату вошли двое мужчин форме полиции Энергетика. Оба носили легкую полимерную броню, только без шлемов, оба имели пистолеты в поясных кобурах и оба были… далеко за пятьдесят.

— Звал, Вениаминыч? — спросил первый, со знаками отличия капитана. При этом очень внимательно пробежался взглядом по гостям, не упустив и Барсика.

— Звал, Палыч, — вздохнул староста, оставив свой шутливый тон. — Вот, люди с проблемой пожаловали. Попросили твоего присутствия.

— Капитан полиции Черепанов, Евгений Павлович, — представился Палыч, протянув гостям руку. — Я вас слушаю.

Рукопожатие у него оказалось на удивление сильным, совершенно не по возрасту. Бросив уважительный взгляд на капитана, Саймон начал рассказ об их с Петровичем приключениях. Опустив предсказание Светланы, он поведал о встрече с Григом и Молчуном, золотых кубиках, поисках бункера, неожиданном предательстве и чудесном спасении. Правда, Рекса заменил на спятившего ВИ, а смекалку дроида — на свои скромные способности программиста.

За то время, пока длился рассказ, в комнату подтянулись еще двое боевых стариканов в форме. Вместе с поледним прошмыгнул Вовка, который тут же тихонько присел в самом дальнем углу, сверкая оттуда любопытными глазами.

«Пансионат у них тут, что ли?» — с неудовольствием подумал было мут, но внезапно понял, что старички не так просты, как кажется. Рассевшись по комнате, они перекрыли все потенциальные пути отхода, при этом держа гостей под полным контролем. Даже Барсика не обошли вниманием, хотя тот скромно замер возле рюкзака, в котором хранилось «тело» его хозяина.

— Что скажешь, Палыч? — мрачно поинтересовался Стоян Вениаминович, когда история закончилась.

— Надо бы в городе ювелиру показать, — задумчиво ответил капитан, изучая два золотых кубика, предъявленных в качестве улик. — Но думаю, Семён прав. Техническое золото низкой пробы.

— Я не об этом, — поморщился староста.

— Я понял, — вздохнул Черепанов. — А что я могу сказать? Я ведь предупреждал тебя, что эти два дибила найдут на свою жопу приключений. Когда они самогон на продажу в город принялись гнать. Когда пытались делянки с коноплей в лесу разбить. Когда в деревню мужички маргинального вида приехали, долги из них выбивать. А ты всё воспитательные беседы с ними вёл!

— Ты мне нотации не читай, — еще больше скривился Стоян Вениаминович. — Сейчас-то что делать будем?

— Двойное покушение на убийство — это вышка, Вениаминыч, сам знаешь, — твёрдо ответил капитан. — Так что сейчас вяжем и в кутузку. А завтра с утра — в город.

— А если сопротивляться будут?

— Не будут. Мы их сейчас к тебе на очередную воспитательную беседу пригласим. Заодно послушаем, что они сами скажут. Трофим, Миша — пробегитесь по домам, пригласите ребят.

— Не надо по домам, — проворчал Трофим поднимаясь. — Они оба сейчас у Молчуна в гараже. Со квадроциклом возятся.

— Тем лучше.

Дождавшись, пока за подчиненными закроется дверь, Черепанов переключил свое внимание обратно на гостей.

— В бункере еще что интересного осталось?

— Да как сказать, — ответил мут, прихлебывая отвар. — Мы только блок с ВИ утащили, парочку хранилищ данных да вот этот четвероногий за нами увязался. Так что теоретически — еще до хрена всего. Но ВИ, пока выживал, большую часть разобрал нахрен. Так что может и не так много. Хотя МФС еще в рабочем состоянии — у железячников должен хорошо зайти. Правда, его еще достать надо.

— МФС?

— Станок такой хитровыдуманный с электронным управлением.

— Ясно. Дорогу показать можешь?

— Могу. Карта есть?

Черепанов достал из поясной сумки небольшой старенький планшет, немного повозился и протянул его мутанту. Похоже, он уже определил, кто в пришлой парочке является главным.

— Ого! — уважительно воскликнул Огр, увидев на экране вполне свежую карту с возможностью переключения между спутниковым, схематичным и комбинированным режимом.

Пару минут он игрался, переключая режимы и вспоминая дорогу. Наконец мут обвел пальцем небольшую область.

— Где-то здесь.

— Не здесь, — поправил Петрович, который до этого старательно вытягивал шею, вглядываясь в манипуляции напарника. Забрав планшет, он неловко повертел его в руках, а затем ткнул пальцем в нужную точку. — Тут.

— Не близко, — разочарованно протянул капитан.

— Естественно. Иначе бы вы его давно нашли.

На несколько минут в комнате повисла тишина. Напарники старательно поглощали оставшиеся пирожки, в то время как местная власть изучала карту. От этого занятия их оторвал стук в дверь.

— Входите! — громко скомандовал староста, откинувшись на спинку стула.

Дверь приоткрылась и на пороге показался Григорий. Сделав шаг в комнату, он наткнулся глазами на сидящих за столом Саймона и Петровича. Вздрогнул, сделав от неожиданности шаг назад, да так, что идущий следом Молчун врезался ему в спину. Однако Григ быстро справился с волнением и всё-таки переступил порог.

— Звали, Стоян Вениаминович?

— Звал, Гришенька, звал, — преувеличенно ласково протянул староста. — Что же ты творишь такое, что на тебя люди жалуются? Говорят, убить хотел. Сначала в спину стрелял, потом в подземелье закрыл от голода умирать.

— Врёт как сивый мерин, — твердо открестился Григ. — Они сами у нас оружие отобрали, а потом в бункере закрылись. Сознаюсь, мы им дверку брёвнышком припёрли, чтобы они оттуда не смотались, а сами тут же в деревню бросились, чтобы вам всё рассказать.

— А что же ты сразу ко мне не пришёл, как только кубики эти золотые обнаружил?

— Так ведь, Стоян Вениаминович, вы бы в город за помощью обратились. А эти городские с нас бы три шкуры содрали. Вот и понадеялся на этих вот… — Григ с виноватым видом махнул рукой в сторону гостей.

Петрович от возмущения чуть на стуле не подпрыгнул, но староста успокаивающим движением осадил охотника на месте. К удивлению Саймона, тот послушался.

— Что скажешь, Палыч? Ведь не виноваты, похоже, ребята, — всё так же ласково протянул Стоян Вениаминович.

— Похоже, действительно не виноваты, — покорно согласился Черепанов. — Хотя я одного понять не могу. Если вы со всех ног обратно в деревню бежали, этих негодяев в бункере заперев, как же так вышло, что они тут раньше вас нарисовались?

Зло сверкнув глазами, Григорий принялся лихорадочно придумывать подходящий ответ. Но капитан не успокаивался:

— А знаешь, что самое обидное, Григ? Фальшивка твое золото.

— Как фальшивка?! — выкрикнул мужик, на мгновенье потеряв самообладание.

— Да вот так. Ты сам посмотри, — и Черепанов поднес несостоявшемуся убийце два кубика. Один полностью в позолоте, второй — с торчащей свинцовой начинкой.

Некоторое время Григ и Молчун неверящими глазами рассматривали кубики.

— СУКА!!!

Прыжку, который Григорий совершил с места, мог бы позавидовать олимпийский чемпион, если бы олимпийские игры проводились сегодня. Неудивительно, что вбитые годами рефлексы заставили Саймона вскочить со стула, чтобы принять разбушевавшегося мужика на кулак…

«Охренеть, старички!» — поражённо подумал мут, глядя, как капитан с одним из подчинённых профессионально упаковывают распластанного на полу Грига. А вот не успевшему среагировать Молчуну осталось только поднять руки вверх — в шею и под ребра ему упиралось по стволу.

— Врёт он! Есть золото! — орал Григ, извиваясь в руках полицейских. — Обыщи его, Палыч! В рюкзак загляни! Там до хрена всего! И золото там!!!

— Палыч, убери их отсюда, — брезгливо махнул рукой староста, морщась от воплей.

Несостоявшихся убийц вывели из комнаты. Григорий так и продолжал орать что-то про обыски и золото, пока ему не сунули кулак под ребра. А вот Дмитрий шёл понурившись. В отличие от напарника, он уже сообразил, чем закончиться эта история.

— Простите, мужики, но это придется изъять, — извиняющимся тоном проговорил Черепанов, складывая злополучные кубики в карман.

— Да не вопрос, — махнул рукой мутант.

— И это тоже, — добавил капитан, ловко подхватив оружие арестованных. — Улики, как никак.

У Огра на эти стволы были свои планы, но вступать сейчас в конфронтацию с правоохранительными органами он совершенно не хотел.

— Забирайте, — менее искренне согласился мут, гладя вслед престарелому полицейскому.

Хлопнула дверь и в комнате ненадолго воцарилась тишина.

— Ну что, сейчас речь пойдёт о репарациях? — устало поинтересовался Стоян Вениаминович, набивая трубку.

— Да Бог с вами, какие репарации? — воскликнул Петрович. — Поймали подонков — уже благое дело. Но вот от табачка вашего не откажемся! Уж больно хорошо пахнет.

— А если до Перловки нас подбросите, будет совсем шикарно, — добавил Огр.

Некоторое время староста внимательно всматривался в собеседников, а затем широко улыбнулся:

— Будет вам и табачок, и транспорт. Заодно с вами скатаюсь — давно хотел с Яриком за экономику поговорить. У вас же там электрофикация намечается?

— Есть такое дело, — важно кивнул охотник.

— Ну, вот и порешили! Вовка!

Затаившийся в углу подросток неохотно поднялся.

— Значит так, — скомандовал Стоян Вениаминович. — Сейчас метнёшься ко мне в комнату и возьмешь там два кисета с табаком. А потом проводишь гостей до корчмы и скажешь Харитону, что они гуляют за мой счёт. И не вздумай языком трепать! Всё понял?

Вовка кивнул и шмыгнул за дверь. Спустя несколько минут он вернулся, держа в руках ароматно благоухающие кисеты. Поблагодарив за подарок и тепло попрощавшись со старостой, напарники направились в корчму.

— Ну что, Петрович, как тебе охота за золотом в руинах Древних? — поинтересовался у старика Саймон позже вечером, когда они, попарившись в баньке, неспешно поглощали ужин.

— Ты знаешь, Сём, понравилось, — признался охотник. — Мы живы, мы с добычей, и даже кому-то помогли. Но вот повторять, что-то, совсем не хочется. Или это только у нас так? А обычно всё по другому проходит?

— Нет, — покачал головой мутант. — Когда речь заходит о деньгах, всё проходит именно так. Или еще хуже…

--

1. MAC-адрес — уникальный идентификатор устройства, присваиваемый активному сетевому оборудованию.

2. Педипальпы (ногощупальца) — вторая пара конечностей у паукообразных и других хелицеровых, предшествующая первой паре ходильных ног.

3. Виртуальный Интеллект (ВИ) — в отличие от полноценного ИИ, по сути, является всего лишь продвинутой версией операционной системы. Способен к самообучению в рамках заданной программы, но не способен сам ставить перед собой задачи, выходящие за её рамки.

4. Молд — форма для заливки.

Эпилог

Поднявшись по скрипучим ступеням на второй этаж «ТРАКТИРА», Ярослав Александрович прошелся по коридору и постучал в одну из комнат, что хозяйка сдавала гостям.

— Открыто! — раздался изнутри знакомый голос.

— Добрейшего денёчка, — поздоровался староста, открывая дверь и с интересом оглядываясь по сторонам.

Человек, а точнее — мутант, снимавший эту комнату, сидел на кровати и задумчиво крутил в руках сигарету. В ногах у него стоял практически полностью набитый рюкзак, который, словно сторожевая собака, караулил сервисный дроид. Вокруг лежали разложенные с какой-то нездоровой педантичностью вещи. Стопки зимней одежды, аккуратно сложенной и разглаженной, запасные магазины, отсортированные по калибру и типу патронов, гранаты, верёвки, карабины, фонари… Вся деревня была уже в курсе, что у пришлого богатыря с внешностью медведя, которого деревенский учитель в прошлом году привёз из города на телеге, было военное прошлое, но в этот момент Ярослав Александрович увидел, пожалуй, наиболее яркое подтверждение этому факту.

— Не влезает? — сочувственно поинтересовался он, переложив с одного из стульев стопку одежды и усевшись на освободившееся место.

— Да, что-то набралось барахла за зиму, — рассеяно ответил мут, пребывая где-то в своих мыслях.

— Решил уехать всё-таки? — закинул крючок староста, подбираясь к цели своего визита.

— Да, пора бы уже. Засиделся я что-то.

— А остаться не думал?

Задумчивость моментально исчезла из глаз Саймона, сменившись неподдельным весельем.

— Нет уж, спасибо, — усмехнулся он, наконец прикурив сигарету. — Как-то у вас тут чересчур весело. То амебы кислотные, то урса гиперактивный, то маньяков ножницами тыкают.

— А что, в других местах не так?

— Даже не знаю. Наверное, где-то есть местечко спокойное.

— Так у нас теперь и есть. Ты же всех злодеев поубивал и переловил.

— Вот я и говорю, ни амёбы кислотной, ни урсы гиперактивного. Скукота. Пойду, поищу приключений и легких заработков где-нибудь ещё.

— Что, домой тянет? — проницательно поинтересовался староста, закурив вслед за собеседником.

Веселье моментально исчезло из глаз мутанта. Он ненадолго задумался.

— Не знаю. Может и тянет.

— Жена, дети?

— Брат, сестра.

Староста примолк, ожидая продолжения. Поняв, что больше на эту тему Саймон говорить не хочет, он переключился на другую.

— Шаман твой тоже собирается. И Светлану с собой уводит.

— Он добился, чего хотел, — пожал плечами мут. — Настолько сильные ясновидцы на дороге не валяются. Тем более, Захар Львович действительно хочет наладить отношение между кланами и людьми. Помощь мощного псионика-человека ему не помешает.

— А мне казалось, ты первый у него на дороге встанешь.

— Если Мышка не пройдет обучение, то её способности могут навредить окружающим и ей самой. Вам же лучше, что она согласилась отправиться на обучение в кланы.

— Но почему не в Республику? Не к друидам? Почему именно к кошакам?

Огр опять задумался.

— В НТР к псионикам относятся весьма… с опаской, — наконец осторожно ответил он, старательно подбирая слова. — Комитет по делам псиоников — организация, в первую очередь, контролирующая людей с экстрасенсорными способностями. А еще — политическая. Что касается монастырей Прозрения, то там тоже всё не так гладко. Может друиды со своим нова-буддизмом недалеко ушли от предков, но обучение в монастырях сродни шаолиньскому. Гармония разума, тела и духа требует значительных жертв от человека и мне бы не хотелось, чтобы Мышка их приносила. По крайней мере, пока не решит сама. Так что если выбирать между Псикомом, монастырем и шаманом киба, я выбираю шамана. Он позаботится и о своей ученице, и о её сестре с братом.

Ярослав Александрович только головой покачал.

— Вот слушаю я тебя и всё больше радуюсь, что живём мы у себя на отшибе и знать не знаем, что в окружающем мире происходит.

— Не самая лучшая позиция, — хмыкнул Саймон.

— Может быть. Зато спим крепко. — Староста поднялся со стула. — Ладно, заканчивай уже со сборами. Тем более, главное ты уже упаковал, как я понимаю.

Проследив за взглядом собеседника, мут опустил глаза на рюкзак. Его подозрительно квадратные формы не могли скрыть даже упакованные вместе с корпусом Рекса вещи. Сидящий рядом Барсик пошевелился, уставив все четыре окуляра на деревенское начальство.

— Да уж, спас на свою голову, — опять хмыкнул мут.

— Уже решил, что с ним делать будешь?

После того, как коллега Ярослава Александровича уехал обратно в Житницу, Саймону пришлось рассказать полную версию приключений в бункере. Поначалу он этого делать не хотел, но Петрович так красочно принялся рассказывать благодарным слушателям историю о поиске золотых кубиков, что староста поневоле захотел узнать, что же произошло на самом деле.

— Есть парочка мыслей, — уклончиво ответил Огр. — Не бойтесь, в деревне его не брошу.

— Да я не этого боюсь, — вздохнул Ярослав Александрович. — Скорее, что вляпаешься ты этим ящиком во что-нибудь дурно пахнущее.

— Постараюсь не вляпаться! Так почему я должен закругляться?

— Ах, да! — хлопнул себя по лбу староста. — Там Мирослава со Святополком уже стол накрыли в честь отъезда Светы. Очень просили тебя присоединиться.

— А меня зачем? — искренне удивился мут.

— Даже не знаю. Может за то, что деревню спас от уничтожения. Или за то, что Петровича выручил. Или за то, что электричество к нам тянут вместе с дорогой нормальной. Сам у них спроси.

— Всё, всё! — Огр с улыбкой поднял вверх руки. — На халяву пожрать — это я завсегда!

— Ну, вот и ладушки! — Ярослав Александрович направился к выходу, но у самого порога остановился. — И знай, если что — теперь у тебя всегда есть место, куда ты можешь вернуться.

Не дожидаясь ответа, староста быстрым шагом вышел из комнаты.

— Надеюсь, мне не придётся воспользоваться этим предложением, — едва слышно произнёс Саймон, задумчиво глядя в окно. — Всё-таки, один дом у меня уже есть. Был во всяком случае.

Оглавление

Саймон говорит: не все полезно, что в рот полезло

Саймон говорит: Верни курочке яичко

Саймон говорит: пей, да знай меру!

Саймон говорит: в теремочке мест нет!

Саймон говорит: красавицы и чудовища

Саймон говорит: дом под холмом

Эпилог