Пелагея [Павел Николаевич Чумаков-Гончаренко] (fb2) читать онлайн

Павел Чумаков-Гончаренко Пелагея

Пелагея

Каждый верит в то, во что он хочет верить. Разум ли дает человеку эту веру? И разум тоже, но во многом и сердце человека, состояние его души, ее качество. Чтобы поверить в добро, в его главную и безусловную ценность, необходимо и в своей душе носить это добро. А если внутри тебя нет добра или его настолько мало, что оно почти и не видно, то ты и не сможешь признать его главной ценностью твоей жизни.

Пелагея, в который раз оглянулась на своих детей, пять мальчиков занимались каждый своим делом. Старший собирался на работу – пасти колхозных овец; один игрался с самодельной деревянной коняшкой, которую выстругал детям муж еще до того, как ушел на фронт; один спал; а самый младший опять заплакал. Война уже шла второй год. Народу было тяжело – тогда всем было тяжело, – и на фронте, и в тылу. Народ напрягал все свои физические и духовные силы скопленные им за прошедшие столетия. Да, силен и могуч русский народ, но и у него есть свои пределы силы и выносливости. Вот и Пелагея нет-нет да впадет в уныние, как она справится одна с пятью детьми, – один другого меньше. Старшей уже помощник, ему зимой исполнилось двенадцать и он уже трудится в колхозе. А младшему только минул второй год и он еще совсем несмышленыш. Старшему за работу выдавали в колхозе немного муки и зерна, но все уже почти закончилось, а до следующей выдаче было еще более недели. Кормить детей кроме картошки, этого второго крестьянского хлеба, нечем. Было еще две дочки, но тех унесла оспа, а мальчики переболели, но кое-как выкарабкались. Девочки уже были бы постарше и помощи было бы больше, но Господь распорядился иначе. Пелагея тяжело вздохнула и перекрестилась на образа в красном углу. Она взяла на руки младшенького и стала его укачивать. Вначале почувствовав руки матери младенец закричал еще пуще прежнего, но потом мало-помалу стал успокаиваться и наконец заснул. Пелагея осторожно, чтобы не разбудить, уложила его в кроватку и напоследок дала указание играющему с коняшкой кучерявому и конопатому мальчику лет девяти-десяти, чтобы он пока старший работает, а ее не будет, оставался за старшего и следил за своими братьями, особенно за самым младшим. Мальчик согласно кивнул, а Пелагея вновь перекрестившись в дорогу, на образа, вышла из хаты.

Выйдя во двор она заглянула в корыто, где пару куриц разгребали вареные картофельные шкурки и бураки, деловито их отбрасывали в разные стороны и безуспешно силясь отыскать на его дне какое-нибудь зернышко. Она зашла в сарай и взвалив на свои плечи суконный мешок с тремя ведрами картофеля вышла со своего двора, притворив за собою калитку, – зашагала по дороге. Путь ей предстоял неблизкий, – километров около сорока, а то и того больше. Идти одной было страшно, но деваться было некуда, – нужно было снести на рынок картошку и продав ее купить сколько-нибудь муки; да еще если хватит, то не помешало бы и прикупить какой-нибудь крупы. Ее старший сын Коля пасущий колхозных овец постоянно рассказывал ей об участившихся случаях нападения на стадо, волков. Их вообще последнее время развелось очень много, они до того уже обнаглели, что стали даже делать вылазки в село и на колхозные стойбища скотины. Ее сын Николай то и дело приходя вечером с пастбища с волнением рассказывал, как порой выйдет из леса огромный волчара и смотрит на него в некотором отдалении. Коля начнет кричать что есть силы и лупить со всего размаха об землю палкой или хлопать кнутом, а волк постоит, посмотрит на него и к стаду. Овцы бежать, а он нырнет к ним, схватит какую-нибудь овцу за глотку и придушив, перекинет ее через свою спину словно мешок, да не спеша и пойдет к себе, обратно в лес. В наглую, конечно, на Кольку не лезет, а так, чуть одаля, но и без особой опаски стал промышлять, повадясь таскать овец из колхозной отары: уже троих здоровых ягнят к себе в лес и уволок. Мужиков-то кроме стариков и инвалидов в селе почти-то и не осталось, все на фронте. Вот волки и расхрабрились. А этот какой-то один изгой, без стаи, одиночкой и промышляет. Раз Николка рассказывал, сидел он почти возле самого леса и наблюдал за пасущейся отарой, как вдруг почувствовал что-то спиной, будто кто-то его взглядом насквозь пронизывает, будто сверлит. Обернулся, а в нескольких шагах от него этот самый волк стоит и за ним с каким-то даже любопытством наблюдает. Николка вскочил, да как закричит со страху на него и давай палкой по земле молотить. Волк пригнулся, волосы у него на холке кверху стали и оскалившись зарычал. А Николка говорит, что когда у волка шерсть дыбом встала, у самого Николки мороз по коже пробежал и аж поначалу в холод бросило, а потом и в жар. Волк постоял немного, порычал, да и развернувшись убег. А что было бы, если бы Николка не почувствовал его взгляда и не обернулся, страшно и представить?! «Не дай Бог с ним, одной в дороге повстречаться!» – думала Пелагея вспоминая рассказы сына и с опаской оглядывая окрестные бугры и лесные урочища. Оно конечно сейчас не зима, а лето, и волки не голодные, но все равно страшно, зверь то он дикий – что ему в голову взбредет, кто его знает? Шла Пелагея и всю дорогу пока шла молилась, благо бабушка ее была верующей, даже на Святую землю во Иерусалим паломницей хаживала. И многим молитвам еще с детства и ее научила. А порой устанет Пелагея молиться, да и тащить такую тяжесть на своем горбу, скинет мешок, сядет на него, да и задумается. То мужа вспомнит до войны, то детишек своих, что-нибудь веселое и заулыбается, даже засмеется бывало. Потом отдохнув, взвалит опять мешок на плечи и идет, молится. Устанет, опять сядет, посидит снова погрузившись в воспоминания, как дочери болели и не перенесли болезни; как мужа на фронт провожала; как сыновья порой попросят поесть, а ей и дать им нечего, и заплачет тогда Пелагея. Жалко ей станет и их, и дочерей покойных, и мужа воюющего, и себя горемычную. Посидит она, отдохнет, поплачет и опять мешок взвалит на спину и идет, молится.

Пришла Пелагея на рынок в город Старый Оскол, стала в торговый ряд и опять молится, чтобы Бог помог ей побыстрее поклажу свою сбыть, да в обратный путь двинутся. И недолго ей пришлось в этот раз стоять. Подошла какая-то женщина, прилично, по-городскому одетая, в красивом цветастом платье и шляпке, и заглянула в мешок, потом немного его встряхнув опять посмотрела в средину и поковырявшись что там рукой, спросила цену. Пелагея ей говорит так-то и так, и столько-то просит она. Женщина посмотрела на нее, на ее худое, загорелое и изможденное лицо, уже испещренное мелкой россыпью морщин и спросила:

– С деревни?

– Да, – закивала утвердительно головой Пелагея.

– С далека?

– С утра еще солнце только встало, вышла из дому, – тяжело вздохнув ответила она.

– Муж на войне?

– А где же ему еще быть?! – еще тяжелее выдохнула она.

– Дома наверное дети ждут?

– Да-а, пятеро осталось, две старшие дочери похоронила. Теперь вот только сыновья остались. – Совсем тяжело вздохнула Пелагея. Потом вспоминая этот разговор, ей даже немного как-то стыдно становилось и такое чувство у нее после этого было, будто она на жалость тогда давила и милостыню просила. Хотя вроде и свое, своими руками выращенное продавала: непривычная она была к этому делу.

Дама пообещала купить у нее картофель и попросив ее немного подождать ушла, а вскоре уже вернулась, наверное со своим сыном, парнем лет пятнадцати-шестнадцати. Расстегнув кошелек, она достала оттуда несколько бумажных денег, отсчитала от них и отдала Пелагеи. Та пересчитала и посмотрев на женщину с непониманием сказала:

– Так вы мне больше дали, чем мы договаривались?!

– Ничего-ничего, берите, мне хватит, а вам нужнее, – и с этими словами, она немного улыбнувшись, развернулась и быстрой семенящей походкой последовала за парнем, взвалившим на свое плечо мешок, предварительно пересыпав картошку из мешка Пелагеи в свой, и начавшим выбираться с рынка, то и дело покрикивая встречным людям:

– Посторонись!

А Пелагея, глянув еще раз на деньги, потом вслед своей благодетельнице, – перекрестила себя, потом в спину и ее, и проговорив:

– Слава Богу! – завернула деньги в платок и сунула их во внутренний карман своей жилетки.

Вскоре она выбравшись из города уже шагала по знакомой ей дороге в обратном направлении. Она надеялась добраться до дому еще дотемна. Конечно дорога далекая, но и летний день тоже не короток. Да и возвращаться домой всегда веселее, как в народе говорят: в гостях хорошо, а дома лучше. Ко всему прочему и идти обратно было значительно легче и хотя Пелагея опять шла не порожняя, а несла с собой кое-какие продукты: немного муки и крупы. А все же эта ноша была как минимум вполовину легче, да и настроение было приподнятое, теперь они с детьми легко дотянут до конца следующей неделе, а там уже и пай получать. В общем, возвращалась она, домой в хорошем настроение, поэтому в дороге уже не столько молилась, а мысленно летала в облаках и то и дело принималась петь, то одну, то другую песню приходящие к ней на ум.

Когда начало смеркаться, то Пелагея заметила на горизонте хаты родного села. И тут же с радостью перекрестилась на купола их сельского деревянного храма. После революции в нем расположился колхозный амбар. Но люди стали поговаривать, что в Москве с началом войны политику к Церкви смягчили и возможно храм вновь вернут для богослужений. Сумерки все сгущались. Пелагеи оставалось до села не более шести-семи километров, как всю округу огласил протяжный и заунывный волчий вой. Пелагея почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Волк выл совсем близко. Она часто закрестилась, то и дело начала повторять молитву:

– Господи помилуй!

Внезапно она остановилась, как вкопанная: прямо наперерез ей, с большого мелового бугра в сторону дороги по которой она шла, бежал здоровенный волк. Поначалу у нее появилась слабая надежда: может у кого кобель с цепи сорвался? Но зверь выйдя на дорогу в метрах пятидесяти от нее стал постепенно приближаться к ней и по мере его приближения Пелагея стала все отчетливей разбирать очертания волка. Из-за того что вечерело, издали он казался ей черным и поэтому она глядя на него подумала даже о собаке. Но теперь было очевидно, что это именно тот большой серый волк-одиночка, который таскал из колхозной отары овец. Он шел прямо на нее ничего и никого не боясь, немного пригнув к земле свою огромную голову. Пелагея почувствовала, как внутри нее все ушло куда-то вниз, в пятки, в землю, все нутро сковал дикий ужас и холодный, обжигающий страх. Она уронила мешок на землю. Волк подходил все ближе и ближе, она уже отчетливо видела его бесстрашный, холодный и внимательный взгляд; темно-серый окрас и массивные, большущие лапы. Когда расстояния между ними оставалось не более трех-четырех метров, Пелагея приготовилась к самому худшему и от безысходности и отчаяния присев на корточки закрыло лицо руками. И она начала молиться. Так горячо, с таким жаром, она не молилась никогда за всю свою жизнь: это был Псалом 90: Живы́й в по́мощи Вы́шняго, в кро́ве Бо́га небе́снаго водвори́тся, ² рече́т Го́сподеви: засту́пник мо́й еси́ и прибе́жище мое́, Бо́г мо́й, и упова́ю на Него́. ³ Я́ко То́й изба́вит тя́ от се́ти ло́вчи и от словесе́ мяте́жна: ⁴ плещма́ Свои́ма осени́т тя́, и под криле́ Его́ наде́ешися: ору́жием обы́дет тя́ и́стина Его́. ⁵ Не убои́шися от стра́ха нощна́го, от стрелы́ летя́щия во дни́, ⁶ от ве́щи во тме́ преходя́щия, от сря́ща и бе́са полу́деннаго. ⁷ Паде́т от страны́ твоея́ ты́сяща, и тма́ одесну́ю тебе́, к тебе́ же не прибли́жится: ⁸ оба́че очи́ма твои́ма смо́триши и воздая́ние гре́шников у́зриши. ⁹ Я́ко ты́, Го́споди, упова́ние мое́: Вы́шняго положи́л еси́ прибе́жище твое́. ¹⁰ Не прии́дет к тебе́ зло́, и ра́на не прибли́жится телеси́ твоему́: ¹¹ я́ко А́нгелом Свои́м запове́сть о тебе́, сохрани́ти тя́ во все́х путе́х твои́х. ¹² На рука́х во́змут тя́, да не когда́ преткне́ши о ка́мень но́гу твою́: ¹³ на а́спида и васили́ска насту́пиши, и попере́ши льва́ и зми́я. ¹⁴ Я́ко на Мя́ упова́, и изба́влю и́: покры́ю и́, я́ко позна́ и́мя Мое́. ¹⁵ Воззове́т ко Мне́, и услы́шу его́: с ни́м е́смь в ско́рби, изму́ его́ и просла́влю его́: ¹⁶ долгото́ю дни́й испо́лню его́ и явлю́ ему́ спасе́ние Мое́.

Она ни на минуту не переставая молиться почувствовала, как волк подошел к ней и стал обнюхивать; как по ее спине побежала какая-то горячая и вонючая струя. А потом все разом стихло, лишь нескончаемая трель сверчков разливалась по всей округе заполняя собой пустоту прохладного, вечернего воздуха. Через какое-то время Пелагея открыла глаза и медленно убрав от лица руки оглянулась по сторонам: волка нигде не было. Она встала и ощупала немного мокрую спину, потом поднеся свою руку понюхала ее, – это была моча. Волк помочился на нее, словно пометив и ушел не тронув ее восвояси. Пелагея двинулась по дороге не переставая креститься и твердить:

– Слава Тебе Боже! Господи помилуй! Слава Тебе Боже! Господи помилуй!

Потом будто что-то вспомнив остановилась и оглянувшись зашагала назад: вначале она от страха даже забыла в какую сторону ей нужно было идти и пошла в обратную сторону. Она споткнулась обо что-то и приглядевшись увидела, что это был ее мешок с продуктами. Подняв его и как бы приходя в себя Пелагея немного опомнившись от ужаса, быстрее и беспрестанно оглядываясь заспешила в сторону огней родного села.

Когда она вошла в хату, то радости детей наконец дождавшихся мать и увидевших ее не было предела. Затопив печь она приготовила ужин и когда они все поели, стала укладывать их спать. Мало-помалу страх рассеялся и постилая постель она стала рассказывать детям о своем походе в город и о ее встрече с волком. Дети слушали ее раскрывши рты и округлив от страха глаза. Глядя на их испуг Пелагея даже рассмеялась, ведь опасность уже давно миновала. И теперь она нравоучительно наставляла своих отпрысков, говоря:

– Видите дети, если бы я не знала никаких молитв, то волк бы меня там и загрыз, как овцу. Так что каждый из вас должен знать девяностый псалом, как Отче наш! Поняли?

И дети согласно закивали головами. Погасив лампу и накрыв детей одеялами, она уложила их и велев спать и не баловаться, затеплила в углу лампаду. Став на колени она еще долго в ночи молилась и постоянно кланяясь благодарила Бога, что Он спас ее от смерти и не оставил ее детей сиротами. Потом просила чтобы Он спас и вернул домой ее мужа целым и невредимым, и сохранил в эту лихую годину ее детей, родных и близких; даровал победу нашему народу. Дети за ее спиной еще какое-то время переговаривались: были слышны их шепот и смешки, но потом все затихло. Лишь иногда раздавалось легкое потрескивание от горящего фитиля в лампаде, да непрерывный стрекот сверчков за окном. И Пелагеи казалось, что весь мир, весь Божий свет в этот момент молится вместе с ней к своему Творцу – Отцу Небесному. И она верила и знала, что это молитва обязательно будет услышана, а значит несмотря ни на что все будет хорошо, ибо Отец Небесный никогда не оставит Своего творения: ни ее, ни ее детей, ни ее народ.

П.С.

Эту историю мне не раз рассказывала моя прабабушка, ныне уже покойная Пелагея Тимофеевна. Когда ее не стало с нами и она покинула этот грешный мир, мне еще не исполнилось и пятнадцати лет. Она прожила очень долгую и интересную жизнь, переполненную всевозможными событиями. В детстве я очень любил слушать ее рассказы, которые по-своему содержанию, интересности и насыщенности событиями в моем детском воображение легко соперничали с самыми захватывающими сказками и страшными историями. Но что было самое интересное в ее рассказах, это то, что в отличии от сказок и страшных историй, это была настоящая правда жизни. Это были удивительные события свидетель которых находился прямо передо мной. Именно поэтому мне было вдвойне интереснее слушать ее воспоминания о делах давно минувших, участником которых была эта глубоко верующая, пожилая женщина, образ которой моя память до сих пор хранит в необычайном свете и с теплотой. Как жаль, что я сейчас уже взрослый не могу поговорить с ней и еще раз окунуться в этот дивный и необычайный мир, который был когда-то ее жизнью. Ее образ навсегда останется в моем сердце синонимом веры, доброты и надежды! Надежды в то, что несмотря ни на что, все будет хорошо, а вера и доброта всегда одержат верх над любыми невзгодами нашей жизни! С Богом! И спасибо за внимание!

С любовью к вам, ваш П. Ч-Г.

Ожидание… Уборка

Мальчик уже очень соскучился и ждал свою маму. Желая сделать ей что-то приятное, он решил подготовиться к ее приходу и убраться в квартире. В воодушевлении и не зная с чего начать, он вначале долго ходил из комнаты в комнату и мечтал как все уберет, какой чистой станет квартира и как обрадуется его мама когда вернется домой, что даже немного устал от разыгравшегося не на шутку воображения и прилег отдышаться и отдохнуть. Сладко позевывая и потягиваясь в наслаждении от нахлынувшего чувства самоудовлетворения от прекрасно проделанной в своих мечтах работы, мальчик чуть было не уснул. Но будучи, хоть и маленьким, но все же мужчиной, он лениво поборол свою слабость,  взял себя в руки и решил начать с самого простого и с самого интересного. Взяв «лунопылесос», он воткнул его шнур в розетку и стал изучать лунную поверхность, по пути уничтожая инопланетную орду из ниток, крошек и прочего "космического мусора". Пропылесосив ковры, а затем вымыв свою посуду, мальчик с сожалением взглянул на висевший над столом кухонный шкаф. Конечно, хорошо было бы еще перемыть всю посуду и там, чтобы от грязи здесь не осталось и следа! Но шкаф висит слишком высоко, да и посуды в нем для такого небольшого мальчика многовато. «Так что обойдемся пока тем, что есть», – и он довольно посмотрел на свой труд: вымытые тарелку, ложку и пару кружек, которые он так аппетитно опустошил за недавним обедом. Пройдя в ванную мальчик взял в углу ванной  тряпку,  намочил ее и стал протирать пыль везде,  докуда только мог дотянуться, ведь он был еще совсем маленьким мальчиком – невеликого роста. Но как все маленькие мальчики невеликого роста, он думал, что он уже достаточно велик, и закончив работу стал не спеша прогуливаться по квартире деловито поглядывая на часы, не зная чем бы ему еще заняться и окончательно удивить маму, сделав ей приятное.  Он то и дело останавливался дабы поправить вазу или оттереть на и без того чистом зеркале только ему заметное пятнышко.

В принципе он вполне мог быть доволен проделанной работой, но как любой деловой человек, войдя в раж, он уже не мог остановиться. Он все думал, что он еще что-то не доделал, и ему хотелось, не останавливаясь, все делать и делать, чтобы мама поняла насколько сильно он ее любит и поэтому помогает ей, как только может. Вдруг лицо его озарилось от неожиданной мысли, и он зайдя в туалет взял швабру и ведро с тряпкой; с немного озабоченным видом, боясь, что мама придет раньше, чем он закончит работу, он набрал в ведро воды и принялся за дело. Мама явно сегодня задерживалась, и уже менее чем через полчаса мальчик закончив мытье пола в коридоре, стал вновь деловито, по-взрослому прогуливаться по квартире. То и дело поглядывая на дверь, ожидая когда в скважине замка зашевелится ключ и в открывшимся дверном проеме появится знакомый силуэт – мамы…

Она войдет и как всегда поставит на пол большие пакеты. Он знал, что в них обязательно будет  что-нибудь вкусненькое и для него; и она повернувшись и ища его глазами по квартире просто ахнет от блеска и чистоты. "Но почему ее сыночек еще не встречает ее у двери?" – удивиться озабоченным взглядом мама. И в это время из-за угла, наконец-то появится с торжественным и сияющим видом виновник ее тревоги. Встретившись на мгновение сияющими глазами, они улыбнутся друг другу и, она немного присев, призывно выставит вперед свои руки, а он побежит ей на встречу, пока не упрется в нее, утопая в ее душистых объятьях. Она крепко прижмет его к себе, и они вновь станут самыми счастливыми людьми на всем белом свете.

Так думал мальчик поеживаясь от удовольствия и блуждая по большой, но такой пустой без мамы квартире. Переходя из комнаты в комнату и оглядываясь, что еще можно было бы подправить, он зашел в мамину спальню. Здесь он не решался наводить настоящий порядок, потому что мама могла ни с того ни с чего расстроиться и рассердиться на него. Она почему-то не любила когда роются в ее вещах?! Допустим, он не стал выкидывать с тумбочки ворох бумаг и журналов, а с трельяжа всевозможные банки, тюбики и флаконы; хотя некоторым из них, на его взгляд, давно пора отправиться в мусорное ведро, потому что содержимого в них оставалось совсем немного, чуть-чуть, на самом донышке. Мама любила сесть у зеркала и смотреть в свое отражение или раскрашивать свое лицо красками. Ей всегда казалось, что если она не нарисует что-нибудь на нем, то станет старой и некрасивойой. Хотя на его взгляд ей совсем не обязательно было раскрашивать свое лицо, ведь она и без этой нарядной краски является самой красивой на всем белом свете. Он тоже как-то раз решил украсить себя ее помадой и тенями, но когда мама пришла, она почему-то не оценила его красоты и очень сильно бранилась. Может она побоялась, что он станет красивей ее? «Но это же глупо и невозможно!» – думал тогда мальчик. Поэтому сейчас, не желая огорчать маму, мальчик решил все же оставить в квартире некоторый беспорядок и не стал убирать мамину спальню.

Так и бродя среди маминого беспорядка, состоящего из всяких ненужных вещей, а  дети лучше всех знают, как часто взрослые окружают себя подобными ненужными вещами, мальчик добрел до своей комнаты. Здесь он подошел к большой картонной коробке наполненной доверху игрушками. Наверху которой лежал его любимый, еще не обсохший от воды кораблик. "То ли дело игрушки!? – наверное, в это время думал мальчик. – Как можно без них прожить?!" Это ведь ни ненужный хлам, а ключи от других миров! Порталы открывающие дорогу в иные измерения! Чтобы взрослому попасть в тропическую страну, ему необходимо купить билет на самолет, ехать, плыть и т.д. или на худой конец хотя бы залезть в интернет. Ребенку порой для этого достаточно какой-нибудь незначительной вещицы: надел шляпу, и ты ковбой в прерии или треуголку на голову, и ты пират в Карибском море. Африка может прятаться в собственном доме – сделай шаг и ты на месте; или сел на стул и ты в космическом корабле – бороздишь звездные пространства. А можно даже, всего лишь пройти в соседнюю комнату, и оказаться в тридевятом царстве, в тридесятом государстве. И пусть ты находишься во Владивостоке или хоть на другом конце света, стоит только захотеть и собственный, даже небольшой уголок в однокомнатной квартире, в мгновении ока, тут же, превратится в непроходимые джунгли.

 Я думаю, что нам всем, хотя бы иногда нужно становиться детьми и тогда наш собственный мир станет намного проще, а жизнь станет более насыщенной, загадочной и интересной. Да-да, чтобы быть счастливыми, мы просто обязаны быть, как дети. Чем более ты ребенок, тем более ты счастлив. И если даже жизнь заставляет тебя быть взрослым, ты никогда не забывай, что в душе ты такой же ребенок, как и много-много лет назад. И всегда оставшись наедине или просто паря своих мыслях, отбрось от сердца всю свою взрослость, как усталость, и верь в чудеса: смотри на мир широко открытыми, наивными глазами ребенка. Верь в то, что добро все равно победит зло. И даже если это случится только в твоем сердце, то ты уже в этой жизни вышел победителем. И пусть взрослые смеются над тобой и говорят, что тебе нужно наконец  вырасти и повзрослеть, в глубине души ты знаешь, что это ни тебе нужно взрослеть, а им стоит стать чуточку моложе и вспомнить, что и они были когда-то счастливы, что и они когда-то были детьми.

Мальчик оставил игрушки в стороне, ведь сейчас он взрослый и ему не до них. Он прошел в ванную комнату и очень внимательно, по-взрослому ее осмотрел. Нахмурившись, он поднял с пола полотенце, отчего-то валявшееся на полу возле стиральной машины. Какое безобразие, кто это сбросил его с вешалки? Быть может это оттого, что еще час назад, он был не взрослым, послушным мальчиком, а лихим и непокорным индейцем сражавшимся за свою свободу против бесчисленных ковбойских орд. И наверное когда он скакал на своем мустанге по трехкомнатной прерии, то случайно задел полотенце, а поднять его не было ни времени, ни сил: злые ковбои обступали его со всех сторон. Теперь подняв его, он аккуратно повесил полотенце на вешалку и даже немного расправил края, словно поправляя шлейф платья прелестной, то ли индейской, то ли индийской принцессы. Окинув взглядом всю комнату, он решил для приличия заглянуть в саму ванную. Ее вид вполне удовлетворил мальчика и он уже собирался задернуть защитную клеенку, как вдруг увидел у самого стека, какое-то блеклое, коричневое пятно. Словно не доверяя собственным глазам, он перегнулся через край ванны и приблизил к нему вплотную свое лицо. Может это он виноват в этом безобразии и пятно появилось тогда, когда он с группой отважных, как и он, корсаров, бороздил просторы морей? – на том самом корабле, который сейчас лежит сверху, на ящике с игрушками. Нехорошо, ой как нехорошо! И мальчик осторожно коснулся пятна, немного надавив на него пальцем. Пятно не исчезло! Он еще раз нажал, но оно даже не пошевелилось! Мальчик осторожно потер его пальчиком; потом снял с кончика крана жирную, прозрачную каплю воды и потер его еще сильнее. Но пятно не двигалось! Оно словно вросло в ванную своим желто-коричневым, неприятным цветом. «Странно!» – подумал мальчик, и почесал этим же самым пальцем лоб и макушку. Немного поразмыслив, он взял лежащую на краю ванной губку и стал интенсивно оттирать ею пятно, то и дело поглядывая не пропало ли оно. Но пятно на удивление мальчика держалось крепко, и сдаваться не собиралось! Мальчик так любил маму и так хотел сделать ей что-нибудь приятное, что решил во чтобы то не стало расправиться с этим пятном до ее прихода. Он видел, как мама, чтобы что-нибудь оттереть, использует разные порошки и гели. Вход пошло все: мыло, шампуни, крема, краски для волос, лаки для ногтей, и не только. Вскоре брызги, пена, лаки и прочие «чистящие» средства окрасили мальчика и ванну во все цвета радуги. Мальчик тяжело дышал и, вспотев, не останавливаясь и не оглядываясь ни на минуту, продолжал наводить чистоту. Он так увлекся, что даже не услышал, как заскрежетал и повернулся в замочной скважине ключ. Да и до этого ли ему было?! Ведь он наводил порядок спасая саму красоту!

Дверь открылась и в квартиру вошла мама. Она не стала звать мальчика, ведь он мог уснуть и, осторожно притворила дверь. Тихо ступая, она пошла по квартире отыскивая своего сына, походу заглядывая в комнаты. У нее сразу же намокли чулки от обильно налитой на пол в коридоре воды, это был результат спецоперации ее сына по уборке со шваброй. Дверь в ванную была приоткрыта и в ней горел свет. Женщина заглянула туда и сразу увидела, как колышется занавеска, а на полу зияли какие-то темно-серые лужи. Она поспешно подошла и, отдернула клеенку, и тут перед ней предстал какой-то чужой, грязный мальчик с перепуганными глазами.

– Что ты здесь делаешь?! – проговорила мама, озабоченно.

– Убираюсь.., – сказал мальчик и от чего-то заплакал, уронив перемазанную мочалку и протягивая к ней свои перепачканные ручки.

Через полчаса по-настоящему все убрав, отмыв ванну и своего сына, она уже сидела у его кроватки и ласково поглаживая его голову, говорила:

– Горе, ты мое луковое… Как же тебя угораздило так измазаться самому и измазать всю ванну?! Ведь в конце концов, ты же мог сжечь себе глаза! – укоряла она его, грустным голосом.

Вначале, когда мама увидела его в ванной, она разозлилась и начала было кричать, вытащив его оттуда за руки. Но мальчик от испуга так разревелся, что и она испугавшись, стала его успокаивать. Потом искупавши этого неудалого уборщика, она отправила его в спальню, а сама принялась прибираться за ним. Закончив, прошла к нему в комнату и для порядка немного поругала:

– Обещай больше так не делать, – говорила мама и, мальчик согласно кивал головой.

Теперь она сидела на краю его кроватки, а он положа голову на ее колени, виновато выглядывал из под одеяла и думал: «Ничего, что сюрприз на этот раз не удался. В следующий раз, я буду осторожней, и все обязательно получится! Зато мама меня любит и мне с ней очень хорошо!» – заключил он, совершенно успокоившись, и усыпая…

Диалог о любви

Парень и девушка гуляли по вечернему городу. Они шли по осеннему скверу сквозь сумерки, октябрь и пожелтевшие каштаны. Они шли навстречу истине и своей любви сквозь одиночество большого города в котором человеческие сердца почти разучились любить и понимать что такое любовь.

– Ты веришь в любовь? – спросила она.

– Только в настоящею…, – задумчиво, не сразу ответил ей он.

– Что значит в настоящею? – вновь спросила она.

– Бог есть любовь и если существует Бог, то существует и любовь, – вновь ответил он своим крепким и твердым в своей решимости и непоколебимости голосом.

– А если Бога нет, то абсолютно нет и никакой любви?

– Нет, – заявил он еще тверже чем раньше и его голос прозвучал словно сталь.

– Ну, а если допустим атеист заявляет, что он кого-либо любит, то он врет?

– Да нет конечно, он не то чтобы врет, он просто говорит несусветную глупость, даже сам того не понимая. Более того, даже дело не в том верующий он или нет, но любой человек не ведущий никакой религиозной, духовной жизни, не тянущийся к Богу всей своей душой, не старающейся жить по Его заповедям и соблюдать их, становясь при этом лучше и добрее, говоря о своей любви просто клевещет на настоящую любовь. Этот человек просто не понимает о чем он ведет речь и ошибочно какие-то свои чувствования и эмоциональные переживания принимает за тот великий Божий дар который только один и является настоящей любовью.

– А меня ты любишь? – спросила она улыбаясь.

– Я стараюсь, – улыбнулся он ей в ответ, но потом уже почти серьезно добавил: – Ты знаешь ведь я наверное всерьез и не умею любить. Но всем своим сердцем и всей своей душой я хочу научиться этому дару. Как в том фильме – я еще не волшебник, я только учусь. Но я честно стараюсь научиться любить тебя по-настоящему и лишь время покажет получится у меня, точнее у нас это или нет.

Она сделала быстрое движение и чмокнув его в щеку почти в прыжке проговорила:

– А мне кажется, что я тебя уже люблю.

– Это только кажется, – расплылся он в улыбке.

– Нахал! – игриво проговорила она. – Ему девушка в любви признается, а он видите ли философствует! – и она стукнула его по спине своей сумочкой.

– Ну, ладно прости, – и он приобнял ее за плечи. – Вон видишь из-за крыш домов что-то ярко светится?

– Да, вижу, – проговорила она с интересом устремляя туда свой взгляд.

– Представь, что это горит и светится та самая настоящая любовь, наша с тобой любовь! А путь до нее это и есть наша с тобой жизнь… Ты готова? – протянул он ей свою руку.

– Да, – ответила она ему и вложила свою ладонь в его.

– Ну так в путь! – проговорил он и они зашагали навстречу своей судьбе в поиске настоящей любви.

И она, эта любовь уже начинала гореть в их сердцах словно разгорающейся костер. Но хватит ли у них сил, терпения и веры, чтобы поддерживать это пламя не давая ему погаснуть, а по возможности и разжечь его как можно сильнее, это знает только один Бог, а нам и им это может сказать только время. Хотелось бы только пожелать им удачи, а лучше всего обратиться сразу к источнику настоящей любви и сказать им вослед:

С Богом!

Человек произошел от обезьяны…

Обычная квартира среднестатистического россянина

– Дед, а вправду говорят, что человек произошел от обезьяны?

– Брешут, внучек, это обезьяны произошли от человека!

– Как так?! – недоуменно захлопал глазами мальчик.

– Да, вот так, – ответил старик. – Был у нас общий предок, а у него было два сына: один невежа, развратник и дурак, а другой был светлая голова: целомудренный, уважительный, любил знания и учиться, в общем мудрым сыном был – гордость родителей. И женились они так же, умный умную в жены взял, а дурак дуру. И пошли у них дети – у дураков дураки, а у умных умные. Порой конечно и у дураков рождались умные, ну они конечно своим примером и воспитанием в конце концов ломали их разум и они становились такими же как и их родители дураками. И у умных конечно рождались дураки, но они своим примером и воспитанием все-таки минимизировали их глупость и в итоге и из них получались достойные люди. А потом заработали законы селекции и эволюции. В результате из умных особей произошли люди, а из глупых и главное невежественных и безнравственных обезьяны. Понял?

– Да, – закивал ошарашенный внук.

– Ну так вот теперь иди и думай, чтобы в обезьяну не превратиться и не породить на свет новое тупиковое звено в эволюции человека. А то я последнее время на многих людей смотрю: на политиков, так называемых звезд и кумиров миллионов, да и вообще на все что в мире творится и думаю, что скоро и гомосапиенсу придется на деревья перебраться. Если конечно мы сами себя еще раньше не уничтожим. Потому как человек уже не только против божественного или человеческого пошел, но и далее, он порой и хуже скотины и животных стал, он против самой природы идет, а такое долго продолжаться не может и потому иди внучек и помни три самых главных условия, чтобы остаться человеком и не стать прежде всего моральной, нравственной и духовной обезьяной: всегда молись, всегда трудись, всегда учись и в обезьяну не превратись!

Дед подмигнул внуку, а внук пошел к себе в комнату почесывая затылок и переваривая полученную информацию. Он открыл свой компьютер и хотел поиграть в какую-то из бесчисленных компьютерных стрелялок, но куда бы он не заходил, как на зло и по странному стечению обстоятельств ему на глаза попадали именно сюжеты связанные с обезьянами: то "Планета обезьян" всплывет, то "Кинг-конг", то реклама тура в Тайланд на обезьяний фестиваль. Внук задумался, выдохнул и произнес сам себе под нос:

– Надо сначала, все-таки, сделать уроки!

И с тем он хотя бы на время покинул интернет сети, которые при всей удобности и порой пользе, очень часто вылавливают  представителей рода гомосапиенс и превращают их, т.е. многих и многих из нас – в обезьян.

P.S.

Давайте будем надеяться, что внук этого деда выиграет свою войну за человечность! И мы все тоже, давайте присоединимся к нему в этой борьбе.

Бесхарактерный Вася

О характерах

Вася сидел и думал:

Я не слабохарактерный – я бесхарактерный!

Для слабого характера необходимо его наличие, а у меня его нет вовсе. То, что у человекообразных обезьян является хвостом, у самого человека превратилось в маленькую шишечку, косточку на копчике, т.е. в его рудимент. Так и у меня с характером, то что у нормального, обычного человека является характером, у меня превратилось в его рудимент, в его неярко выраженные признаки, черты. Так что можно смело сказать, что слабохарактерность это не мое и не про меня, потому как у меня его нет вовсе, от слова совсем!

О взрослости и детскости в человеке

В каждом человеке есть и взрослое и детское. Детское – это непосредственность, порывистость, наивность, вера в чудеса и добро. А взрослость – это наоборот сдержанность, осмысленность, серьезность, расчетливость и сомнение. К сожалению, мы, люди, чаще всего бываем детьми на зло, творя его необдуманно и легко. А на добро наоборот чаще всего бываем слишком взрослы, и прежде чем сделать что-то доброе десять раз отмерим, ни пребудет ли от него для нас и для нашей жизни какого-нибудь убытка. А как бы было хорошо, если бы все было наоборот!

«И сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18, 3).

Деньги – не пахнут?!

 О деньгах

 Деньги не пахнут? Что же, очень даже может быть, но они заставляют пахнуть тех, кто к ним прикасается! Подчас не то чтобы пахнуть, а натурально – смердеть!!! Когда человек получает деньги и прежде всего очень большие деньги, вот тогда и проявляется, и вырывается из его нутра истинный «аромат» его души.

О народах

Народ не рождается сам из себя, он словно глина под руками гончара, приобретает ту или иную форму под воздействием окружающего его мира – именно среда рождает его характер. Его, т.е. народ, можно также уподобить и камню, который под рукою искусного скульптора – Проведения, становится тем, кто есть он в истории человечества, этой всемирной галереи народов и цивилизаций. В ней нет случайностей и неточностей, но все подчинено Божьему Промышлению. Но народ как и отдельно взятая человеческая личность, ни есть тупой и бездушный предмет в руках невидимой Высшей Силы, он подчиняется тому же установлению, что и личность, и несет полную ответственность за свои деяния.

Между Богом и народом, как и между Богом и человеком, в идеале должен действовать тот же принцип синергии – содействия и взаимодействия, как и в жизни отдельно взятой личности. Если народ доверяется в руки Творца, вплоть до самоотречения, то из него получается великое произведение, а если нет, то убожество или просто брошенный и недоделанный кусок камня или глины, которые или так никогда и не приобретут своей законченной формы или станут материалом для формирования других народов.

О свободе

Свобода – это ни возможность делать и говорить то, что тебе захочется или заблагорассудится. Истинная свобода – это способность личности поступать так, как она считает правильно, даже вопреки любому давлению извне и изнутри.

С Богом!