О смелом всаднике (Гайдар) [Борис Александрович Емельянов] (fb2) читать постранично

О тех, кто первым ступил на неизведанные земли,

О мужественных людях-революционерах,

Кто в мир пришел, чтоб сделать его лучше.

О тех, кто проторил пути в науке и искусстве,

Кто с детства был настойчивым в стремленьях

И беззаветно к цели шел своей.

Вероятно, Аркадий Петрович Гайдар никогда не думал, что он сам будет героем книги. Ему всегда казалось, что герои — это те, кто сражается рядом с ним, работает, совершает важные человеческие поступки. А его дело — писать об этих прекрасных людях, знакомить с ними юных читателей, зажигать в сердцах ребят стремление быть похожими на них.

А теперь о самом Гайдаре пишут книги. И те, кто берется за перо, считают, что он настоящий герой — и в бою за Родину, и в труде на благо Родины. Труд Аркадия Петровича на виду у всего народа, особенно у юного, у вас, дорогие ребята. Его труд — писательский. Гайдар был первым пионерским писателем! Прислушайтесь, как это звучит — «пионерский писатель». Хорошо звучит. Как высокое звание.

Своими повестями и рассказами Гайдар помогал ребятам расти, мужать, становиться настоящими людьми. Нет, не только помогал, но и помогает. Ведь сегодняшним ребятам наверняка кажется, что гайдаровские книги написаны не много лет назад, а только сегодня вышли из-под писательского пера. Это значит, что их написал замечательный писатель, который не только знал ребят, живущих в его время, но и чувствовал, какие ребята будут через десять, через двадцать, через тридцать лет. Наверное, и через пятьдесят лет ребята будут так же зачитываться книгами Аркадия Гайдара.

Гайдар прожил недолгую, но яркую жизнь. Сейчас бы Аркадию Петровичу исполнилось семьдесят лет. Он начал свою жизнь бойцом, юношей с винтовкой на плече. И закончил ее тоже бойцом. А разве всю жизнь, будучи детским писателем, он не был бойцом? Сам Гайдар любил говорить: «Когда-нибудь о нас скажут: жили на свете такие люди, которые из хитрости прикинулись детскими писателями, а на самом деле готовили краснозвездную гвардию».

Эту книгу написал Борис Александрович Емельянов.

Есть точная и умная русская поговорка: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты!» Автор этой книги был одним из лучших друзей Аркадия Гайдара, а Гайдар мог поверять свои творческие замыслы, делиться своими думами и шагать рука об руку только с человеком добрым, благородным, мужественным. Таким и был Борис Александрович. И конечно же, он был человеком талантливым, в чем нетрудно убедиться: надо только прочитать книгу, которая открывается этим коротким предисловием.

Оценивая высокую товарищескую преданность, нередко говорят: «Друг на всю жизнь!» Но Борис Емельянов оставался настоящим другом Гайдара и после героической гибели этого писателя-воина: Емельянов подарил и вам, дорогие ребята, и всем нам эти чудесные рассказы, проникнутые глубочайшим уважением к литературному и гражданскому, к творческому и фронтовому подвигу Гайдара.

Пересказывать содержание рассказов, которые вошли в эту книгу, — значит отбирать у вас, друзья, большую радость: ведь вам тогда будет уже не так интересно входить в мир рассказов Бориса Емельянова — в мир, где ждет вас много неожиданных открытий и волнующих встреч. А главное: в этом мире, широком и добром, как само сердце писателя, вы обретете много новых надежных друзей и товарищей, которые станут вашими умными советчиками и в радости, и в трудные минуты, и в пору раздумий о будущем…

Сергей Михалков

Автобиография

В августе 1914 года, когда мне стукнуло десять лет, отца взяли в солдаты и послали на германский фронт.

Забежал он из казармы прощаться. Бритая голова, серая папаха, тяжелые, кованные железом сапоги.

Не узнала его наша рыжая собачонка Каштанка, зарычала, залаяла. Самая младшая сестренка, Катюшка, так до конца и не поняла, в чем дело. Все таращила глаза, за шинель трогала, за погоны тянула и смеялась:

— Солдат папа! Папа солдат!

Когда пришла минута прощанья — все заплакали. Поняла Катюшка, что дело не до смеха, и подняла такой рев, как будто бы ее кипятком ошпарили. Я крепился.

За окном трещали барабаны, гремела военная музыка, и с маршевой ротой ушел на вокзал мой отец.

Помню, вечерело. Крепко пахло на вокзале нефтью, карболкой и антоновскими яблоками, которых уродилась в тот год неисчислимая сила.

И как раз помню, когда уже отошел поезд, остановился я на мостике через овраг.

Удивительным цветом горело в тот вечер небо.

Меж стремительных, но тяжело-угрюмых туч над горизонтом блистали величаво-багровые зарева. И казалось, что где-то там, куда скрылся эшелон, за деревней Морозовкой, загоралась иная жизнь. Уже отцеловались, отплакались, звякнули, загудели, тронулись и поехали. «Прощайте, солдаты, прощайте!» Уезжали под