Встречи на аэродромах [Марк Лазаревич Галлай] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (49) »
Марк Галлай
Встречи на аэродромах
Третье измерение... Многие тысячи лет люди прожили в двух измерениях — были привязаны к поверхности нашей планеты. И лишь совсем недавно — в исторических масштабах, конечно, — человек поднялся вверх: сначала в атмосферу, потом в стратосферу и, наконец, в космос. По-новому увидел он с высоты свою Землю... Но не только Землю! Увидел он что-то новое и в самом себе. Не только чисто физически расширились для людей горизонты видимого. Во всяком случае, каждый, кто прожил свою жизнь в авиации, очень на это надеется...
Автору этой книги повезло — за сорок лет жизни в авиации он оказался очевидцем многих первостепенно важных, без преувеличения этапных событий отечественной истории завоевания воздушного и космического пространства, а главное — повстречал немало по-настоящему замечательных людей: летчиков, инженеров, конструкторов, да и представителей иных, вполне «земных» профессий, в силу тех или иных обстоятельств оказавшихся на летном поле. В этих очерках он рассказывает о некоторых из них. Итак — встречи на аэродромах...
Встречи на аэродромах
На всем, что только может летать...
Настоящий летчик-испытатель должен свободно летать на всем, что только может летать, и с некоторым трудом на том, что, вообще говоря, летать не может. Это изречение, давно ставшее в авиации классическим, принадлежит летчику-испытателю Сергею Александровичу Корзинщикову. Кстати, он сам в полной мере отвечал этому требованию, как, впрочем, и многие другие наши коллеги по испытательной работе. Но трудно назвать летчика, к которому слова Корзинщикова относились бы в большей степени, чем к Юрию Александровичу Гарнаеву. На чем он только не летал! На сверхзвуковых истребителях, тяжелых дальних бомбардировщиках, вертолетах, планерах, летал и на таких аппаратах, на которых — ни до него, ни после — не летал больше никто. Почему — больше никто? На это нетрудно ответить. Дело в том, что вновь создаваемые конструкции летательных аппаратов бывают двух основных категорий: опытные и экспериментальные. Опытные призваны — разумеется, лишь после успешного прохождения испытаний — послужить прототипами многих сотен, а то и тысяч серийных экземпляров определенного военного или гражданского назначения. У экспериментального же самолета назначение одно — исследование в полете чего-то принципиально нового: новых, ранее никем не достигавшихся скоростей, новых высот, новых маневров, новых конструктивных решений... Такие самолеты изготовляются в количестве одного-двух, от силы — трех экземпляров. И, выполнив то, ради чего их сделали, чаще всего на этом свою карьеру и заканчивают: становятся на прикол. Вот и получается, что, кроме проводившего испытания летчика, никто на них и не летал. Конструктивные формы экспериментальных аппаратов бывают порой довольно неожиданными — как говорится, ни на что не похожими. Впрочем, оно и неудивительно: для проникновения в новое и требуется не та техника, которая успела стать привычной. Среди таких «ни на что не похожих» широкую известность в свое время получил турболет, первое же появление которого в дальнем, относительно тихом углу нашего испытательного аэродрома не прошло незамеченным. Аэродромная братия вообще достаточно любопытна (по моим многолетним наблюдениям, любопытство, или, если хотите, любознательность, входит в число профессиональных качеств, присущих хорошему испытателю). А здесь действительно было на что посмотреть. Впрочем, вернее будет сказать, что смотреть было почти не на что, и это-то, в сущности, и привлекало к турболету всеобщее внимание. Перед нами был обычный, почти голый (то есть не закрытый капотами) реактивный двигатель, поставленный вертикально — на попа — так, что его реактивная струя создавала тягу, направленную вверх. К двигателю были приделаны четыре тонкие, на глаз казавшиеся очень хрупкими, длинные ноги шасси, заканчивавшиеся маленькими, самоориентирующимися, как у рояля, колесиками. Сбоку была прилеплена небольшая кабина летчика. На длинных штангах — как на каких-то карикатурных руках — во все четыре стороны торчали органы управления всего этого немыслимого сооружения — струйные рули. Просто? Конечно, просто. Да и сама идея подниматься вверх, используя для этого непосредственно тягу двигателя, чрезвычайно проста — можно сказать, сама приходит в голову, — а потому не раз высказывалась и раньше. Одна беда — не было до этого таких сильных и в то же время легких двигателей, которые были бы в состоянии поднять вверх не только самих себя, но и еще нескольких неизбежных «иждивенцев» — конструкцию летательного аппарата, горючее, систему управления — в придачу. Ко времени, о котором идет речь, такие двигатели наконец появились, а вслед за ними незамедлительно появился на свет божий и турболет. Первая реакция- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (49) »
Последние комментарии
6 часов 22 минут назад
11 часов 25 минут назад
19 часов 14 минут назад
21 часов 45 минут назад
21 часов 53 минут назад
2 дней 9 часов назад