Передовая Технологическая Система Ученого, главы 301-400 [Morning Star LL] (fb2) читать онлайн

Morning Star LL
Scholar's Advanced Technological System
Передовая Технологическая Система Ученого

Главы 301–400

Глава 301. Покупка оборудования.

Институт вычислительного материаловедения Цзиньлинского университета нуждался в талантливых исследователях. Хотя они могут на краткосрочные сроки привлечь людей высокими зарплатами, у института не будет будущего, если он не сможет удержать людей.

Лу Чжоу нуждался в исследователях, которые в долгосрочной перспективе могут помочь ему с экспериментами, а также способны использовать имеющиеся средства, чтобы раскрыть больше талантов.

Хотя он не мог гарантировать, что все стажеры, работающие здесь, продолжат работать на него после окончания университета, проделанное будет не напрасно, если хотя бы треть решит остаться здесь.

Что касается прибыли и убытков, Лу Чжоу не беспокоился из-за этого.

В отличие от большинства предпринимателей, Лу Чжоу делал это ни ради денег или из-за каких-то благородных причин. Даже если он и получит деньги, это будет лишь побочным результатом.

Его единственной целью была возможность проводить исследования так, как он хочет, чтобы раскрыть скрытые секреты высокотехнологичной системы и заглянуть в будущее.

А сделать в одиночку это невозможно.

Поэтому, разговаривая с деканом Ли, Лу Чжоу попросил таланты. Он сообщил, что не только хочет нанять аспирантов для проведения научных исследований, но также хочет нанять студентов магистратуры и бакалавриата для прохождения практики.

Декан рассказал академику Сюю об идее Лу Чжоу, и тот тут же согласился.

Ректор Сюй принадлежал к «реформаторам» с обширным мышлением и был полон решимости улучшить репутацию Цзиньлинского университета, показав, что университет стремится развиваться.

В соответствии с соглашением между научно-исследовательским институтом вычислительного материаловедения Цзиньлинского университета и Цзиньлинским университетом, ежегодно химический факультет будет направлять 30 студентов с бакалавриата, 10 с магистратуры и несколько аспирантов для прохождения практики, которые будут помогать с базовыми моментами исследований.

Если это окажется действенным, то они увеличат число студентов.

Эти стажировки не только не отразятся на обучении студентов, но и предоставят им профессиональный опыт.

Особенно это полезно для студентов бакалавриата, у которых мало возможностей получить исследовательский опыт. Именно поэтому те яро ухватились за предоставленную возможность.

Особенно студенты с третьего и четвертого курсов, которые планировали пойти в исследовательские группы. От них было так много заявок, что их придется отбирать по оценкам.

Лу Чжоу также выделил несколько мест для стажировки студентам первого и второго курсов.

Хотя они еще мало чего знают, но они более гибкие и имеют потенциал для развития.

Даже те, кто не мог проводить опыты и мог только убирать лабораторию, все еще могли слушать профессионалов и учиться.

— В этом списке все лучшие студенты с факультета химии, — Академик Ли держал в руке список студентов и улыбался, — Только помни про наш уговор. Развивай таланты как хочешь, но не превращай их в математиков.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Не беспокойтесь об этом, обещаю, что верну всех ваших студентов.

Хотя вычислительное материаловедение нуждалось в математике, оно все еще основывалось главным образом на химии. Но в пограничных экспериментах разница между дисциплинами не так очевидна, и, если человек захочет перейти в другую сферу, у него будет такая возможность.

— Хорошо, я запомню твои слова, — Декан Ли улыбнулся и передал список имен Лу Чжоу, — Тогда передаю их тебе!

Дело не только в списке имен, но и в пустом лабораторном корпусе.

Новое лабораторное здание первоначально предназначалось как лаборатория механики материалов для экспериментов на механические свойства, но оборудование еще не прибыло, поэтому Лу Чжоу позаимствовал это здание.

Он также попросил предоставить ему временный кабинет.

Эти дни он в основном проводил в Цзиньлинском университете, работал в кабинете в лаборатории, ел в университетской столовой, а жил в отеле рядом с университетом.

Хотя он снимал квартиру поблизости, она была слишком захламлена и было слишком хлопотно убирать там за Сяо Аем.

Каждый раз, когда он звонил, чтобы попросить кого-нибудь из компьютерного магазина для обслуживания оборудования, сотрудники оттуда спрашивали его, почему в доме такой беспорядок.

Лу Чжоу попросил свою студентку Веру помочь ему подать заявление на продление двухнедельного отпуска в Принстоне.

Хотя он не заботился о зарплате профессора, работа все еще давала ему вдохновение для исследований. Кроме того, это дало ему время понять некоторые из «очевидных» проблем и выяснить, действительно ли они так просты, как он думал.

В этом отношении он был солидарен с почтенным Ферми, что обучение студентов и самообучение идут рядом.

Кроме того, ему приносило удовольствие наблюдать, как его студенты превращаются в лучших ученых.

К счастью, его занятия по теории чисел начинаются лишь в конце февраля, а собеседования он мог проводить онлайн, поэтому вполне мог продлить отпуск на две недели.

…

После найма сотрудников, следующим шагом будет распределение между ними работы.

Стажеры могут подождать, пока проект официально не начнется. Однако полноценные исследователи должны приступить к работе как можно скорее.

В кабинете лабораторного корпуса Лу Чжоу встретился с Лю Бо и братом Цянем.

Лу Чжоу спросил их:

— Профессор Ли ругался на меня?

Лю Бо беспомощно сказал:

— Нет, он просто попросил нас свалить.

Лу Чжоу смущенно улыбнулся.

У него не было выбора кроме как украсть таланты у профессора Ли. Его проект в Кремниевой долине только начался, и он не мог позаимствовать людей оттуда. Он должен был положиться на двух своих друзей.

Особенно Цянь Чжунмина. Хотя у него только степень магистра, его опыт несомненно на уровне доктора. А в области научных исследований даже многие доктора не сравняться с ним.

Вот почему профессор Ли так ценил его.

Брат Цянь стоя в белом лабораторном халате, пошутил:

— Не называй меня больше братом, я здесь, чтобы учиться у тебя, теперь мне придется называть тебя учителем.

— Мне тоже есть все еще чему учиться у тебя. Давай учиться друг у друга, не называй меня учителем, — улыбнулся Лу Чжоу.

Цянь Чжунмин покачал головой и серьезно произнёс:

— Я едва ли могу научить тебя чему-нибудь. Но в области вычислительного материаловедения я могу учиться только у тебя.

Лу Чжоу увидел, насколько серьезен брат Цянь, и улыбнулся.

Он откашлялся и сменил тему.

— На этот раз наш проект относится к одному из ключевых национальных энергетических проектов. В частности, мы должны решить проблему челночного эффекта в литий-серных батареях, но об этом, думаю, вы уже в курсе.

Брат Цянь кивнул и спросил:

— Уже есть какие-нибудь идеи?

— Есть пару мыслей, но все расплывчато, — Лу Чжоу покачал головой, — Но у нас есть другая проблема на первом месте. Проблема с оборудованием.

Цянь Чжунмин и Лю Бо кивнули.

Невозможно проводить эксперименты без оборудования. Даже если вы создадите математическую модель эксперимента, все равно придется проверить теорию с помощью реальных экспериментов.

Лу Чжоу помолчал немного и заговорил:

— Я уже связался с Umicore и заказал партию оборудования через их контакты. Хотя я попросил Star Sky Technology нанять несколько спецов, чтобы они отправились в Европу и проконтролировали закупку, мне все еще нужен кто-то надежный, чтобы подписать там контракт. Поэтому этим мне придется озадачить тебя.

— Нет проблем, — улыбнулся Цянь Чжунмин, — Я уже помогал профессору Ли с закупкой. Дело же не только в деньгах, но и в надежности оборудования.

Лу Чжоу кивнул:

— Да, спасибо.

Лю Бо увидел, что ему ничего не поручили, поэтому поднял руку и спросил:

— А как насчет меня?

— Надеюсь, ты сможешь поехать с братом Цянем, — Лу Чжоу посмотрел на Лю Бо и улыбнулся, — Я буду беспокоиться, если он поедет один.

(обратно)

Глава 302. Я хочу услышать его мнение.

Залог на покупку оборудования был напрямую переведен с зарубежного счета компании Star Sky Technology на счет европейского производителя оборудования. После того как Цянь Чжунмин подпишет документ, будет переведена оставшаяся сумма.

В то же время приобретенное оборудование будет отправлено в Цзиньлин через специальную транспортную компанию.

Общая стоимость оборудования составила более 50 миллионов долларов.

Учитывая важность оборудования, Цянь Чжунмин не хотел откладывал этот вопрос. Они с Лю Бо немедленно купили билеты на самолет и отправились в Европу.

Лу Чжоу тоже не сидел без дела. Через три дня после того, как брат Цянь отправился в Европу, Цзиньлинский университет организовал симпозиум.

Этот симпозиум был огромным. Пригласили не только профессоров из лиги С9, но и группы из институтов, занимающихся материаловедением, такие как политехнический университет Цзиньлина. Собрались еще профессора из области органического синтеза, а также инженеры из аккумуляторных компаний, таких как BYD.

В отличие от конференции MRS, эта встреча носила полуакадемический характер и в основном сосредоточена на будущих исследованиях, а не на текущих результатах.

Помимо ученых и профессоров, работающих над материалами для литиевых батарей, в конференции приняли участие представители национальных исследовательских фондов, а также представители энергетических компаний, таких как BYD и Sugi.

Темой для обсуждения, очевидно, были литий-серные батареи.

Будучи всемирно известным ученым, Лу Чжоу, естественно, принял участие в этом симпозиуме.

Симпозиум должен был начаться в десять часов, но уже в девять зал был полон.

Хотя внутри собралось много народа было подозрительно тихо, словно все знали, что встреча будет тяжелой, все сидели с серьезными лицами.

Лу Чжоу открыл бутылку с водой и сделал глоток. И воспользовался возможностью до начала совещания, посмотреть на лица собравшихся.

В целом ситуация не выглядела оптимистично.

Около 9:30 утра господин Лу прошептал несколько слов академикам Китайской академии наук.

Увидев, что больше никто не приходит, он поправил микрофон, откашлялся и сказал: "Поскольку все уже собрались, давайте не будем впустую тратить время".

Перешептывания в зале прекратились и все ждали, когда старик продолжит говорить:

— Энергия — это жизненная сила отрасли. Тот, кто овладеет энергией, тот овладеет будущим. Задача на этот раз трудна и связана со стратегическими планами нашей страны в области энергетики. На последнем заседании высшее руководство Пекина приняло решение развивать направление литий-серных аккумуляторов. Но для решения конкретных технических проблем нам по-прежнему нужна мудрость каждого. Этот симпозиум в основном будет направлен на решение этой проблемы. Надеюсь, что каждый сможет высказать свои мнения и идеи.

Будучи организатором встречи, господин Лу сказал вступительную речь.

На первый взгляд это собрание выглядело бесполезным. Все говорили не о существующих результатах, а скорее просто обдумывали проблему. Однако это не так.

Финансирование исследований от государства и компаний ограничено, не каждый исследовательский проект может претендовать на адекватное финансирование.

В целом, если страна приняла решение о работе в направлении литий-серных батарей, то финансирование разработок, связанных с ними увеличится, в то время как поток средств в разработку других видов литиевых батарей уменьшится.

Тоже самое относится и к отдельным предметам исследований.

Существовали тысячи способов решить проблему литий-серных батарей. Можно работать с катодом или анодом.

Однако министерство науки и технологий и министерство финансов не были академиками.

Но это не имело значения. Принимая решение, они часто консультировались с экспертами отрасли и учитывали их мнение отдавая приоритет в финансировании конкретных исследований.

Всегда можно найти несколько потенциальных исследовательских проектов, которые могут принести результаты.

Именно поэтому подобные встречи так важны.

Все надеялись, что их исследовательская тема или направление получат дополнительную финансовую поддержку.

Вот почему до начала встречи атмосфера стояла весьма тяжелая, а после началась довольно оживленная дискуссия.

Первым заговорил профессор Ван Хайфэн из университета Чжи.

Профессор Ван встал, улыбнулся и сказал:

— Поскольку руководитель Лу велел всем сказать свои мысли, то я вставлю свои пять копеек. Наша исследовательская группа во время экспериментов получила высокоупорядоченную наноструктуру углерод-серного материала положительного электрода, который можно использовать в качестве углеродной рамки для ограничения растворения серы во время процесса зарядки и разрядки, тем самым сдерживая челночный эффект.

Для убедительности он предоставил результаты существующих исследований.

Господин Лу серьезно воспринял слова профессора Вана и спросил:

— Насколько дорога технология? Какова плотность энергии? Надежна ли эта технология?

— Затраты не высоки, а плотность энергии довольно значительная. Теоретическая плотность энергии, измеренная в лаборатории, близка к 2000 Втч/кг. Что намного больше, чем у текущих литиевых батарей. Я опубликовал соответствующую статью в «Advanced Materials», но эта технология нуждается в доработке.

После паузы профессор Ван продолжил:

— Фактически, сейчас ключом к решению челночного эффекта литий-серных батарей является использование пористых углеродных материалов для блокирования полисульфидных ионов и уменьшения растворения серы. Мое предложение заключается в том, что мы можем использовать аналогичную идею и сосредоточиться на исследованиях и разработках серно-углеродных композитах.

Господин Лу кивнул.

Секретарь сидевший рядом с ним сделал записи в блокноте.

Закончив свою речь, профессор Ван улыбнулся коллегам и сел.

Однако, прежде чем он успел сесть, уже раздался спокойный голос другого профессора:

— Мне тоже есть что сказать.

Это был академик У Шиган из университета Авроры, он также был известным в индустрии материаловедения.

Господин Лу посмотрел на старика и почтительно сказал:

— Академик У, пожалуйста, продолжайте.

Академик У взял микрофон и заговорил:

— Когда я участвовал в программе 863, я рассматривал углерод-серные композитные материалы, занимаясь вопросом литий-серных батарей. Эта стратегия кажется очень эффективной на бумаге, но фактический эффект очень ограничен. Лабораторные исследования основывались на маленьких кнопочных батарейках, электрод был тонким, нагрузка серы не высокой, а общее содержание серы составляло всего несколько миллиграммов. Фактические батареи имеют гораздо большее содержание серы и толстые электроды, а единичная нагрузка серы очень высока. Лаборатория смогла провести лишь тысячу циклов серно-углеродного композитного материала, который, в свою очередь, может быть использован только несколько раз в реальных батареях.

— Более того, наиболее фатальная проблема с углеродно-серными композитами состоит в том, что плотность энергии недостаточно высока. Если бы он использовался в продуктах 3C батарей, таких как компьютеры и мобильные телефоны, можно использовать углерод-сернистые композитные материалы в качестве положительного электрода. Если речь об использовании в автомобилях или более крупной электронике, то это не лучший вариант.

Старик более десяти лет проработал в этой области. Как инженер, он уделял особое внимание практической ценности технологии, а не теоретической научной ценности.

Более того он работал в противоположном господину Вану направлении, изучении твердых электролитов.

Профессор Ван, естественно, был недоволен.

Однако опроверг его не он, а другой профессор в области углерод-сернистых композиционных материалов.

— Вы правы, серно-углеродные композиты действительно имеют дефекты в этой области, но, на мой взгляд, эти дефекты можно устранить в повторных экспериментах. Год назад мы все думали, что литиевые батареи нестабильны. Но что теперь? Кто еще сомневается в широких перспективах литиевых батарей?

Э?

Лу Чжоу, который все это время молчал и не хотел связываться, почувствовал, как его необъяснимо затягивают.

Встреча становилась все более напряженной.

Хотя все проходило не так агрессивно, как конференция MRS, но она почти дошла до этой кондиции.

Лу Чжоу вздохнул.

К счастью, сканер системы избавил его от многих затрат на исследования и разработки, а технология решения проблемы литиевых дендритов была продана за хорошую цену. Иначе в этот момент ему скорее всего пришлось вступить в этот спор.

Внезапно заговорил другой профессор:

— Позвольте мне сказать несколько слов.

На этот раз это был профессор Сунь Хунбяо из университета Шуйму.

Хотя университет Шуйму занимал более низкое место, чем университет Авроры или Яньцзинский университет, в области литиевых батарей, он все еще был довольно влиятельным.

Однако его слова отличались от предыдущих.

Этот старый профессор кашлянул и медленно сказал:

— Я заметил, что профессор Лу еще не говорил, но судя по его лицу, кажется у него есть мысли на этот счет. Мне нечего сказать, я просто хочу услышать его мнение.

Что?

(обратно)

Глава 303. Полые углеродные сферы.

Как профессор Сунь Хунбяо закончил говорить, пары глаз уставились на Лу Чжоу.

Особенно представители и инженеры компаний смотрели с особенным ожиданием.

В данный момент Лу Чжоу, который находился под множеством взглядов держал бутылку воды и мог лишь недоумевать.

Это когда у меня появились мысли?

Почему я об этом не знаю?

Фактически, главная причина, почему он не участвовал в обсуждение не потому что ему все равно, а потому что ему нечего было сказать.

В отличие от людей из материаловедения, будучи математиком парень привык заложить твердую основу, прежде чем хвастаться. Но он чувствовал, что просто так его не оставят в покое.

Но в этот момент у парня внезапно возникла идея, он поставил бутылку воды, поправил микрофон и откашлялся:

— Согласно тому, что я услышал челночный эффект самая большая проблема литий-серных батарей и академическое сообщество не может прийти к единому мнению как решать эту проблему. Моя личная точка зрения, что обе идеи хорошо. Просто это два пути. И мы можем использовать оба из них.

Лу Чжоу не мог не похвалить себя за смекалку.

Он не знал уместны ли здесь такие предложение, но он был слишком ленив, чтобы переживать на этот счет.

Подобный ответ может меньше всего обидеть других.

Профессора здесь пытались получить финансирование, но он в состоянии сам оплачивать свои эксперименты и не нуждался в нем.

И он не хотел нести лишнюю ответственность за свои слова.

Однако профессор Сунь Хунбяо не собирался оставлять его в покое.

Старик улыбнулся и продолжил спрашивать:

— Профессор Лу прав, но у нас ограниченные ресурсы. С вашей точки зрения, какой путь вы считаете более перспективным?

Этот профессор слишком напирал.

Он, вероятно, занимался изучением полимерных материалов. А зная, что Лу Чжоу решил проблему дендрита лития с помощью, модифицированной ПДМС пленки он сделал ставку на то, что Лу Чжоу также поддержит это направление.

Но на самом деле, хотя Лу Чжоу решил проблему литиевых дендритов с модифицированной ПДМС пленкой, он не испытывал оптимизма по поводу добавление полимерного материала на анод.

Почему так, он не мог сказать, возможно это просто интуиция.

Парень не знал, что ответить.

Он чувствовал, что чтобы он ни сказал, то в итоге кого-нибудь да обидит.

В конце концов он стал известным в области литиевых батарей и его мнение имеет большой вес.

Если бы он знал, что так будет, то вообще не приходил бы.

Лу Чжоу вздохнул.

Ему не оставили выбора.

Он не хотел выдавать свои результаты исследований, которые не были доведены до совершенства, но если он продолжит уклоняться от вопросов, то это будет слишком подозрительно.

И поскольку он активно пользуется поддержкой правительства, он должен продемонстрировать свои старания.

Подумав немного, он сказал:

— Лично я думаю, что направление полых углеродных сфер является лучшим.

Эти слова ошеломили многих людей.

Особенно профессора Суня, очевидно, он не ожидал такого ответа.

Профессора и ученые в зале имели разные выражения, некоторые расстроились, некоторые удивились. У представителей компаний лица были полны ожидания, когда Лу Чжоу продолжит.

Старик Лу спросил:

— Можете пояснить почему?

— Конечно, — Лу Чжоу сделал небольшую паузу и продолжил, — Полые углеродные сферы имеют большие внутренние полости и подходят как углеродная матрица с высоким отрицательным содержанием серы. В тоже время структура внешней пористой оболочки может эффективно подавлять диффузию полисульфид-ионов. Кроме того, они имеют сильную структурную стабильность и хорошую электрическую проводимость. Лично я думаю, что это хороший выбор.

Академик У из Яньцзинского университета тут же сказал:

— У меня есть вопрос.

Лу Чжоу ответил:

— Пожалуйста, говорите.

Академик У нетерпеливо произнес:

— Полые углеродные сферы слишком новая концепция и у нее есть скрытые опасности. С технической стороны, когда поступают ионы лития, в процессе зарядки и разрядки, происходит увеличение объема материала. Это приводит к порошкованию сплава. Поэтому думаю, что эту технологию трудно применить к промышленным масштабам.

Лу Чжоу ответил:

— Уменьшение количества частиц активного материала может уменьшить степень микронизации, что с современными технологиями технически достижимо.

Академик У продолжил спрашивать:

— Что касается увеличения объема? Рассматривали ли вы плотность энергии?

Академик У также был заинтересованным человеком, придерживающийся направления твердого электролита. Но он избегал возможности говорить свое мнение, чтобы люди не начали с ним спор. Скорее всего он собирался дождаться конца симпозиума, чтобы поставить точку.

В этом нет ничего удивительного.

Наука и техника объективны, но, когда доходит до дела они становятся субъективными.

С технической точки зрения не так много по-настоящему черных и белых выводов.

Именно здесь и раскрываются подобные научные собрания, согласно которым, где больше голосов тот и прав.

Лу Чжоу ответил академику У:

— Сферу можно покрыть литием. В теории проблема расширения объема активного компонента может быть решена посредством «буферного каркаса».

Академик У ничего не сказал, но встал другой человек.

Профессор Ван, который ранее спорил с академиком У о возможности использовать углерод-серные композиты, скептически спросил:

— Насколько вы уверены?

Лу Чжоу возмутил этот вопрос

Я понимаю академика У, потому что он работает в другом направлении. Но вы занимаетесь композитами из углерода и серы, мы в одной лодке. Думаете если прицепитесь ко мне вам не нужно будет беспокоиться о проблеме увеличения объема?

Лу Чжоу серьезно сказал:

— Научные исследования — это всегда риск. Не ожидайте, что, если добавить деньги, они будут успешны. Вы спрашиваете меня насколько я уверен, но даже если скажу вам, что уверен на 1% или 99%, что это даст?

Профессор Ван сел с красным лицом.

Старик Лу задумался и сказал:

— У всех здесь хорошие намерения, поэтому давайте сосредоточимся на науке.

В это время встал профессор Сунь, который понял, что ответ Лу Чжоу не оправдал его ожиданий, и опять заговорил:

— Позвольте мне снова сказать, — Он улыбнулся, — Профессор Ван задал этот вопрос только из беспокойства. На самом деле, я также озадачен этими полыми углеродными сферами. Но я слышал, что профессор Лу является экспертом в области вычислительного материаловедения. У него должны быть какие-то оригинальные идеи. Не знаю удобно ли ему раскрыть эту тайну?

Профессор Сунь спрашивал это не думая, что Лу Чжоу действительно сможет ответить на это с математической точки зрения. Но боялся, что тот сможет заговорить и убедить нескольких профессор на этом собрании.

В конце концов, он занимался исследованием проблемы челночного эффекта.

Однако он не ожидал, что Лу Чжоу ответит.

Парень улыбнулся и посмотрел на господина Лу.

— Это легко, можно мне доску?

(обратно)

Глава 304. Тогда я докажу.

Конечно, у них имелась доска.

Даже, если Лу Чжоу не попросил, она была приготовлена.

Господин Лу, услышав просьбу Лу Чжоу, тут же сказал секретарю привезти доску.

В течении двух минут сотрудники принесли доску в аудиторию.

Лу Чжоу подошел к доске, взял кусок мела и начал писать на ней.

На самом деле еще в Принстоне он рассматривал этот вопрос, когда изучал топологическое преобразование сферических поверхностей.

В частности, взаимосвязь между электрохимическими и механическими свойствами полых углеродных сфер, тогда он провел анализ и создал математические модели.

Теперь ему нужны лишь продемонстрировать результаты своих исследований.

И это совсем не трудно.

В зале воцарилась тишина.

Все молча смотрели на Лу Чжоу.

Профессор Сунь безэмоционально уставился на доску, он не ожидал, что этот парень действительно сможет что-то доказать.

На самом деле, если профессор Сунь получше знал математиков, он бы понимал, что те привыкли подкреплять свои слова аргументами, и не был бы таким наивным.

В конце концов, человек, стоящий перед доской, однажды сходу доказал гипотезу, оставив легенду в Принстоне.

А обобщить сформированную теорию еще проще.

Лу Чжоу написал последнюю формулу на доске и оглянулся на других профессоров в зале.

— По моим расчетам, полые углеродные наносферы с удельной поверхностью в районе [2326м^2/г, 3762м^2/г] и диаметром [60-70 нм] теоретически могут эффективно замедлять диффузию полисульфидных соединений, подавляя челночный эффект. Конечно, все это только теория. Более конкретные химические формулы и выводы должны быть проверены в ходе эксперимента. Здесь только возможность. Это все, есть какие вопросы?

Это…

Вопросов не было.

Профессора и ученые с серьезными лицами смотрели на вычисление на доске, но они полностью запутались. Инженеры из разных компаний делали заметки, им было все равно, полезно это или нет, они сначала хотели переписать это.

Глаза господина Лу вспыхнули, хотя он не мог понять написанное, он увидел возможность для новой энергии.

Вздохнув про себя, парень положил мел.

На конференции MRS никто не смог понять его доказательств. Группа профессоров могла только кивнуть в ответ на его заключение, не задав ни единого вопроса.

И тут тоже самое.

…

На самом деле еще когда Лу Чжоу изучал первые обломки он задумался над проблемой.

И не о самой технологии, а о лежащим вне ее.

Объективно говоря, рождение технологии должно соответствовать какому-то закону.

Например, молния. Люди изобрела одежду, чтобы укрыть свои тела, а чтобы сделать одежду более удобной изобрели пуговицы. Потом, в 19 веке, промышленная революция совершила прорыв в технологии производства и родилась молния.

По той же причине Лу Чжоу считал, что развитая цивилизация, которая освоила литий-воздушные батареи, определенно не получила эту технологию из ничего.

В их истории должна была появиться технология, предшествующая этой.

Весьма вероятно, что это была литий-серная батарея.

Хотя углеродные наносферы в обломках не были напрямую связаны с литий-серными батареями, они в некотором смысле вдохновили его.

Ни одна технология не приходит мгновенно до литий-воздушных батарей должны появиться технология углеродных сфер.

Лу Чжоу помнил, подсказку в задании от системы и интуиция говорила ему, что полые углеродные сферы должны быть ключом к решению проблемы литий-серных батарей.

Поэтому он высказал эту точку зрения на этой конференции.

Однако он не знал, поверят ли ему, хотя это не его дело.

Конференция закончилась и люди начали покидать зал.

Профессор Ван продолжал сидеть на своем месте с недовольным лицом.

Хотя у него не было никаких причин для недовольства. В конце концов, он занимался углеродно-серными композитными материалами, и полые углеродные сферы также относились к углеродно-серным композитным материалам. Однако отношение Лу Чжоу к нему сделало его очень недовольным.

23-летний ученый только что учил его?

Мало того он посчитал, что старик Лу слишком большого мнения об этом парне.

Научные исследования, хотя и сложны, но не требуют каких-то особых методов. Единственный метод не более чем непрерывное проведение экспериментов, метод проб и ошибок, суммирование опыта от ошибок для построения новых теорий.

С этой точки зрения проведения экспериментов напоминало азартные игры.

Многие люди пытались добавлять полимерные материалы к поверхности литиевых анодов. Компания Moli потратила на это сотни миллионов долларов. После их банкротства проект подхватили NEC, которые также потратили сотни миллионов долларов на это, но они все еще не получили никаких результатов

Но какой-то математик, просто появился из ниоткуда, написал пару строк расчетов и заявил, что решил этот миллиардный проект? Разве это не возмутительно?

Ван Хайфэн пришел в ярость.

Однако ему пришлось смириться с реальностью.

До этого вычислительное материаловедение было непопулярной специальностью. Большинство студентов в области вычислительного материаловедения в конечном итоге работали в области разработки программного обеспечения. Однако после публикации статьи Лу Чжоу в журнале Nature в прошлом году многие университеты начали задумываться о том, следует ли им добавить лекции по функциональному анализу в свои курсы химии.

Ван Хайфэн посмотрел на Лу Чжоу и обратился к академику У Шигану:

— Тебе не кажется, что этот ребенок слишком самонадеянный?

Хотя у них были различные академические взгляды, они оба занимались литий-серными батареями и их личные отношения были все еще хорошие. Однако Лу Чжоу внезапно появился из ниоткуда, шокировав сообщество материаловедов.

Но у академика У и Ван Хайфэна были разные мнения.

Большинство инженеров были более прагматичными, и, по его мнению, возраст и личность вторичные моменты. Хотя у него были сомнения относительно академических взглядов Лу Чжоу эта точка зрения только академическая.

Кроме того, академик У обычно говорил то, что думал.

Он был прямолинейным на конференциях и в своей повседневной жизни.

У Шиган посмотрел на Ван Хайфэна и сказал:

— Он тратит свои собственные деньги на исследования, что вы переживаете о нем? Мы просто продолжим заниматься своими исследованиями.

После этого академик У собрал свои вещи и ушел.

Ван Хайфэн только что потерпел поражение от Лу Чжоу, и теперь слова его друга задели его, отчего его лицо стало ярко красным.

Наконец, через некоторое время, он смог пробормотать:

— Чем он так горд? Просто выпендрежник.

Ван Хайфэн взял свой термос и ушел.

(обратно)

Глава 305. Начало эксперимента.

После окончания симпозиума Лу Чжоу также покинул зал.

Он собирался идти к зданию лаборатории, но вдруг услышал, как кто-то окликнул его по имени.

— Профессор Лу, давно не виделись.

Лу Чжоу обернулся и увидел профессора Ли Жунэня, идущего к нему с улыбкой.

Лу Чжоу вспомнил, что только что переманил у этого профессора двух хороших учеников и ему стало немного неловко. Он улыбнулся и поприветствовал профессора: "Давно не виделись, как вы?"

— Все хорошо, кроме сердца, — Профессор Ли посмотрел на Лу Чжоу и улыбнулся, сказал, — Я, наконец, смог вырастить двух хороших учеников, но ты похитил их.

— Как это можно называть похищением, — Лу Чжоу кашлянул, — В будущем вы обязательно найдете еще лучше…

Профессор Ли покачал головой и сказал:

— Ладно, я здесь не для того, чтобы жаловаться, я рад что они смогли найти хорошее место для работы. Хотя жаль, что они не закончили свои докторские диссертации, но у вас они смогут научиться не меньшему.

Профессор Ли преувеличивал говоря, что у него похитили студентов. То, что они были его учениками, не означало, что по окончанию должны были работать на него. Однако у него были планы устроить их в новые материалы Чжуншань.

Однако, они, очевидно, сделали правильный выбор. Любой студент сделал бы такой выбор. Вот почему Ли Жунэнь не возражал и наоборот поддержал их.

На его исследовательскую группу не повлияет потеря двух студентов.

Старик посмотрел на Лу Чжоу и сказал серьезно:

— Честно, я действительно не понял твоего доказательства. Ты серьезно относишься к идеи углеродных сфер?

Лу Чжоу кивнул:

— Я совершенно серьезен.

Среди углеродно-серных композитных материалов полые углеродные сферы относительно новая идея с огромным потенциалом.

Кроме того, благодаря различным прорывам в области углеродных нанотехнологий цены на углеродные нанотрубки, фуллерены и графеновые материалы падали с каждым годом и увеличивалось их применение в промышленности.

Профессор Ли долго смотрел на Лу Чжоу, после чего покачал головой и произнес:

— Глаза Сунь Хунбяо остры. Кажется, он не ошибся и у тебя есть идеи.

Лу Чжоу улыбнулся и, смутившись, ответил.

— У меня нет плана, я лишь уверен на тридцать процентов в этой идеи.

Конечно, эти 30% это только уверенность в успехе, а не показатель успешности эксперимента. Кто знает, сколько экспериментов это займет?

В конце концов, его оценка полых углеродных сфер основана на общих представлениях о них. Хотя он мог использовать математические методы, чтобы доказать эффективность этого метода, в действительности трудно найти материалы для полых углеродных сфер.

— Вероятность успеха в тридцать процентов очень высока. Обычно наши эксперименты имеют лишь десять процентов на успех, — сказал профессор Ли, глядя на Лу Чжоу, — Тогда я буду ждать хороших новостей от тебя.

Лу Чжоу спросил:

— Ваша исследовательская группа не участвует?

Профессор Ли покачал головой и улыбнулся:

— Ты уже в этом участвуешь, так какой смысл мне присоединяться? Я просто подожду твоей статьи.

Новые материалы Чжуншань не были каким-то промышленным гигантом и у них ограниченные ресурсы. Было трудно получить краткосрочные результаты от литий-серных батарей. Ли Жунэнь был одним из основных акционеров компании. Поэтому он пока не хотел инвестировать в это направление.

Кроме того, китайский рынок анодных материалов для литиевых батарей по-прежнему огромный. Гораздо лучше было заполнить текущий рыночный спрос, чем исследовать и разрабатывать новые материалы.

Проект литий-серных батарей был реализован только промышленными гигантами.

…

Документы с итогами симпозиума должны были появиться через две недели, но это не имело особого отношения к Лу Чжоу.

Национальный проект важен и Лу Чжоу мог получить выгоду от него. Но задание от системы не менее важное, поэтому парню приходилось работать в двух направлениях сразу.

Хотя две лаборатории исследовали полые углеродные сферы, их задание отличались. Однако в некоторых исследованиях они могли дополнять друг друга.

На следующее утро, он проводил собеседования со студентами по видеосвязи, когда с ним по видеосвязи связался профессор Саррот из Кремниевой долины.

Нужно время, чтобы доставить оборудование в Цзиньлин, но лаборатория в Кремниевой долине уже готова начать эксперименты.

100 000 долларов немалая зарплата и Лу Чжоу не хотел, чтобы деньги уходили в никуда.

Лу Чжоу написал план исследований и отправил его на почту Саррота.

— Я уже отправил тебе на почту конкретный план. Ознакомься и, если будут вопросы, спрашивай.

Топологический анализ углеродной наносферы Лу Чжоу показал, что ее образец можно разобрать на фуллерен С70 и углеродную нанотрубку.

С химической точки зрения π-связь фуллерена С70 открыта и модифицирована углеродной нанотрубкой, а ее молекулярная пространственная структура изменена.

Хотя это звучало сложно, в действительности достичь этого не так трудно.

Для начала они могли создать вакуум в дуговой камере, прежде чем вводить газообразный гелий. Затем два графитовых стержня высокой чистоты будут подведены близко друг к другу, и с помощью высокого напряжения можно будет создать электрическую дугу. Газификация углеродного стержня приводит к появлению плазмы в среде инертного газа, что образовывает макромолекулы фуллеренов, таких как С60 и С70.

После чего отфильтровать молекулы C70 и смешать их с углеродными нанотрубками, полученными в CVD печи, где в вакууме происходит термическая реакция.

Из-за нестабильности π-связи при нагревании может произойти сложная химическая реакция. Потом физико-химические свойства продукта можно проанализировать с использованием полимерной модели.

Возможно, удастся найти несколько миллиграммов сокровищ в килограммах продукта и составить различные графики в зависимости от разных факторов. А потом можно найти подобную эмпирическую формулу и создать законченную теорию.

Хотя этот подход с виду тупой, но с практичной точки зрения он наиболее эффективный.

Прежде чем искать стабильный метод производства, нужно рассмотреть все возможные проблемы. На самом деле, многие эксперименты в области материаловедения проводились с подобным «тупым подходом».

Хотя Саррот знал, что этот скучный эксперимент единственный выбор, после того, как увидел план исследований Лу Чжоу, он не мог не сказать:

— Честно говоря, мы можем полностью передать эти эксперименты на аутсорсинг.

Лу Чжоу ответил:

— Я не доверяю данным других людей. Кроме того, какой смысл в вас, если я просто отдам все на аутсорсинг.

Саррот улыбнулся и больше не возникал:

— Обещаю, босс, я немедленно выполню вашу просьбу.

Лу Чжоу удовлетворенно кивнул:

— Хорошо, работайте усердно, имей больше уверенности в своем исследование. Оно может стать статьей в «Nature».

Хотя Саррот ничего не сказал вслух, он не мог не жаловаться про себя.

Это в «Nature»?

Невозможно.

Под каким углом он на это не смотрел, он не видел ничего привлекательного в этом эксперименте.

(обратно)

Глава 306. Тут же среагировавший рынок.

Научно-исследовательский институт, которым руководил Саррот, шаг за шагом следовал инструкциям по проведению эксперимента. А Лу Чжоу приходилось иметь дело с институтом вычислительного материаловедения в Цзиньлине, поэтому он не уделял особого внимания своему проекту в Кремниевой долине.

И он не ожидал увидеть свое имя в новостях на второй неделе после симпозиума. Оно упоминалось вместе с полыми углеродными сферами и литий-серными батареями.

В статье обозревался прошедший симпозиум о литий-серных батареях. Он не использовал никаких привлекающих и громких слов. В нем содержалась лишь краткие цитаты из взглядов профессоров на эту тему.

Очевидно, Лу Чжоу был одним из профессоров.

В последнее время энергетический рынок был чрезвычайно чувствителен к словам о новой энергии и небольшой порыв ветра мог вызвать огромные изменения.

В частности, точка зрения Лу Чжоу может оказывать значительное влияние.

Даже короткие фразы будут анализироваться.

В конце концов, именно Лу Чжоу открыл дверь литиевым батареям.

Эта статья очень удивила парня.

Он не знал, кто выпустил новости, и его не предупреждали об этом.

Впрочем, это не имело особого значения. Хотя некоторые моменты могут быть специфичными для технологии производства и использоваться как коммерческая тайна, большинство будут рады объявить о результатах своих исследований. Это не похоже на военные технологии.

На подобных мероприятиях могли делать заметки лишь репортеры с центральных СМИ, которые сейчас получали деньги за эту статью.

Одни соглашались с идеей полых углеродных сфер, другие критиковали ее.

Согласившиеся верили, что полые углеродные сферы обладают потенциалом в области углерод-серных композитов. Хотя было много проблем, если их решить, это могло стать ключом к решению челночного эффекта.

Критики же считали, что Лу Чжоу не должен делать такие публичные заявления без результатов экспериментов, и, что он безответственно использует свое влияние для получения публичной поддержки незрелой технологии.

На самом деле, он не мог ничего поделать.

Он действительно говорил об этом, но не в таком ключе.

Конечно, голоса критиков по-прежнему были в меньшинстве. А у парня были более важные дела, чем думать о мнениях людей.

На второй неделе с того момента, как Цянь Чжунмин и Лю Бо отправились в Европу, наконец, прибыла первая партия оборудования.

Однако Лу Чжоу не ожидал, что генеральный директор Umicore также приедет.

Бельгиец вышел из машины и протянул правую руку:

— Мой дорогой друг, рад снова видеть вас, как поживаете?

Из-за патента на модифицированный ПДМС материал цена акций Umicore росла, что было заметно по довольному лицу их генерального директора.

Для того, чтобы войти в это поле, их старым конкурентам, BASF Group и Nichia Chemical, пришлось послушно заплатить высокую вступительную плату.

Будь то на рынке ценных бумаг или на рынке материалов, Umicore находилась в хорошем положении. В частности, из-за незаменимости анодных материалов литиевых батарей BASF Group была вынуждена отказаться от Аргоннской национальной лаборатории и подать иск против Umicore по вопросу патента.

Из-за этой серии хороших новостей совет директоров был очень доволен работой Гринберга.

Если бы Лу Чжоу не был мужчиной, то Гринберг наверняка женился бы на нем.

Конечно это лишь преувеличение.

— Не плохо. — Лу Чжоу пожал Гринбергу руку и с любопытством взглянул на него, после чего спросил, — Какими ветрами к нам?

Хотя Лу Чжоу воспользовался связями Umicore для покупки оборудования, у генерального директора нет причин лично приезжать сюда.

Гринберг улыбнулся.

— Помните наш уговор? Благодаря вам мы стали доминировать на рынке анодных материалов. Я пришел сюда, чтобы поговорить с вами о прибыли.

Лу Чжоу заинтересовался и спросил:

— Сколько?

— BASF Group и Nichia Chemicals заплатили 50 миллионов долларов и 70 миллионов долларов за лицензию на производство литий анодных материалов, конечно, она исключает китайский рынок. Кроме того, за каждую тонну анодного материала, который они производят, они должны заплатить нам 1500 долларов.

С яркой улыбкой Гринберг продолжил:

— Мы уже получили предоплату в сто миллионов долларов. Согласно нашему договору, половина от этого принадлежит вам. Как вы хотите, чтобы мы выплатили эту сумму.

Лу Чжоу сказал:

— Оплатите расходы на оборудование, после чего переведите оставшееся на мой счет в Китае.

Лу Чжоупланировал вложить эти деньги непосредственно в новый научно-исследовательский институт. Благодаря тому, что он в течении пяти лет будет освобожден от налогов, не будет никаких налоговых вычетов.

После того как оборудование пройдет таможню, исследовательский институт вскоре начнет свои эксперименты. И для исследований понадобится только деньги.

Первоначально Лу Чжоу планировал использовать свои деньги из компании, но очевидно они ему больше не потребуются тут.

У Umicore присутствовал филиал в Китае, так что они могли перевести ему деньги.

Как парень и ожидал, Гринберг быстро согласился:

— Нет проблем, я сделаю так как вы просите!

Хотя он приехал в Китай, чтобы передать деньги, этого явно не причина для специальной поездки и подобной широкой улыбки.

Он приехал сюда по другой причине.

Гринберг улыбнулся и рассказал о своей истинной цели:

— Я слышал, вы исследуете литий-серные батареи?

— Можно и так сказать, челночный эффект очень интересная проблема, у меня есть планы решить ее.

Гринберг тут же обрадовался:

— Какое совпадение! Мы также заинтересованы в исследовании литий-серных батарей, вам нужны инвестиции?

Лу Чжоу знал, что Гринберг спросит об этом, поэтому заранее приготовился отказать, он подшутил:

— Думаете мне все еще нужны инвесторы?

Гринберг не хотел сдаваться, поэтому сказал:

— Но вы подумали о рисках? Вы должны знать, что научные исследования подобны азартным играм, никто не может гарантировать их результаты. Я могу взять на себя семьдесят процентов расходов, и вложить более четырехсот миллионов долларов! Кроме того, мы хотим получить только половину результатов. Считаю, что никто не сможет сделать лучшего предложения.

Он был прав никто не предложит лучших условий.

Если бы не недавний успех Гринберга в производстве анодных материалов, он никогда бы не осмелился предлагать такие условия.

Хотя подобное предложение будет слишком заманчивым для большинства ученых, Лу Чжоу не испытывал соблазна.

Потому что у Лу Чжоу все еще присутствовал другой вариант, не связанный с деньгами.

Потратить большое число баллов и обратиться за помощью к системе.

Однако парень не станет этого делать пока не потратит половину своих первоначальных денег.

Хотя количество очков опыта за задания увеличивалось, баллы не увеличивались вообще, что делало их чрезвычайно ценными.

Пока это не будет неразрешимая проблема, парень не будет их тратить.

Лу Чжоу покачал головой и сказал:

— Я не буду брать фишки у других игроков, пока не проиграю все свои.

Гринберг спросил:

— Потеряете все свои фишки? Боже… Вы спятили. Вы планируете вложить в это все свои деньги? Я предлагаю вам четыреста миллионов долларов, вы уверены, что не передумаете?

Лу Чжоу улыбнулся:

— С точки зрения бизнеса это не очень разумная инвестиция. Однако я не бизнесмен, я смотрю на проблему с другой точки зрения.

Если бы Лу Чжоу хотел только богатства, он бы просто инвестировал в недвижимость.

Очевидно, он хотел нечто большего, чем просто богатство.

(обратно)

Глава 307. Вкладывание денег.

Гринберг был побежден и мог лишь разочарованно вздохнуть:

— Я восхищаюсь вашей преданностью науке. Надеюсь, вы рассмотрите нас, если добьетесь успеха.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Посмотрим. Если наше текущее сотрудничество будет плодотворным, то я не против работать с вами по новым проектам.

На лице Гринберга появилась улыбка.

— Надеюсь, вам это удастся… Кстати, я хочу спросить о полых углеродных сферах. Вы действительно думаете, что они решат проблему челночного эффекта? Я не интересуюсь вашими исследованиями, просто…

Лу Чжоу ответил:

— Я действительно говорил нечто подобное на симпозиуме, но надеюсь вы не переоцениваете мои слова. Я лишь оптимистично отношусь к этому направлению.

Множество людей задавали парню этот вопрос.

И он определенно будет нести ответственность за каждое сказанное им слово. Но он не мог не забеспокоиться видя, как столько людей проявили интерес к углеродным сферам.

А что, если я ошибаюсь?

Что будет с моей репутацией?

Теперь он наконец-то понял, почему шотландский профессор Питер Брюс все еще одержим литий-воздушной батареей, даже после того, как было доказано, что он ошибался много раз.

Речь шла не только о финансировании.

Речь шла также о репутации.

Кажется, мне нужно усерднее работать…

Гринберг улыбнулся и сказал:

— Мне просто стало интересно. Не принимайте это всерьез.

Правда это не выглядело, как простой интерес.

Гринберг недолго пробыл в Цзиньлинском университете. Он подождал, пока прибудет оборудование, после чего удалился.

Хотя он сожалел, что не смог договориться с Лу Чжоу о сотрудничестве в исследованиях, это было лишь сожаление. Научные исследования напоминали азартные игры, даже лучшие ученые не могли гарантировать хорошие результаты исследований.

В конце концов, Гринберг все еще мог подписать патентное соглашение с Лу Чжоу после получения результатов.

…

После того как прибыла первая партия оборудования для экспериментов, исследовательский институт Лу Чжоу в Цзиньлинском университете перестал быть пустым лабораторным корпусом.

По словам Цянь Чжунмина, последняя партия оборудования уже отгружена. Он и Лю Бо, вероятно, вернутся в Китай уже через пару дней.

По голосу Цянь Чжунмин был воодушевлен.

В конце концов, это импортное оборудование стоимостью в десятки миллионов долларов. Любой ученый будет в восторге работать на таком оборудовании.

Услышав, что прибыло оборудование, декан Ли тут же примчался в лабораторию.

Старик дотронулся до приборов и произнес:

— Боже мой, это, должно быть, стоит больше десяти миллионов юаней.

Исследования полупроводников требуют микроскоп высокого разрешения. Существует огромная разница между изображениями, полученными с помощью обычных электронных микроскопов, и изображениями, полученными с помощью растрового электронного микроскопа.

Существовало много видов растровых электронных микроскопов.

Разрешение растрового электронного микроскопа с вольфрамовой нитью составляло около 3 нм, а разрешение растрового электронного микроскопа с эмиссионной электронной пушкой было 0,8 нм. Не стоит даже говорить, что между ними колоссальная разница в цене.

Лу Чжоу оборудовал лабораторию самым современным оборудованием. Будь то линза растрового микроскопа, электронная пушка, ускорительная трубка или даже высоковольтный генератор… все было первоклассными.

Хотя это стоило много денег, в долгосрочных перспективах это выгодное вложение.

Не только ученые любили хорошее оборудование, но и журналы.

Если бы кто-то использовал растровый электронный микроскоп высокого качества для проведения эксперимента, он мог бы легко опубликовать результаты в журнале Nature или Science.

На факультете химии был растровый электронный микроскоп, но он не отличался высоким качеством.

И микроскоп был нужен не только факультету химии, но и факультету естественных наук. Каждому профессору отводилось определенное время для использования микроскопа, в то время как аспиранты должны заранее подавать заявку.

Декан Ли всегда хотел приобрести новый микроскоп на факультет, но его заявку так и не одобрили.

— Не десять, может восемь или девять, — улыбнулся Лу Чжоу, — Но это в долларах.

Восемь или девять миллионов… долларов.

Это сорок миллионов юаней?

Услышав слова парня, брови декана нервно задергались.

Он не мог сказать, что Лу Чжоу тратит деньги впустую, потому что тот использует свои собственные деньги.

Он не мог не позавидовать.

— Ты действительно готов тратить деньги… Боюсь, ты потратишь сотни миллионов на этот эксперимент.

Лу Чжоу покачал головой и сказал:

— Я могу сэкономить деньги на другом, но определенно не на оборудовании. Строгая математическая модель нуждается в точном оборудовании для ее поддержки.

На самом деле, растровый электронный микроскоп в основном самая дорогая покупка. Другое оборудование, такое как вакуумная CVD печь, дугогасительная камера, инфракрасный спектрометр, стоило намного меньше.

Конечно, несмотря на то, что оборудование стоило кучу денег, Лу Чжоу никогда не думал экономить на нем.

Он сократил бы зарплаты, но не расходы на оборудовании.

В конце концов, если данные эксперимента будут не точные, не получится произвести нужные образцы и весь эксперимент потерпит неудачу.

Кроме того, это оборудование не одноразовое и Лу Чжоу сможет использовать его для своего следующего проекта.

Согласно плану Лу Чжоу, первые вложения должны составить 50 миллионов долларов. После этого он планировал добавить еще 50 миллионов долларов и купить оборудование, такое как сканирующий атомно-силовой микроскоп и просвечивающий электронный микроскоп. Его лаборатория станет одной из ведущих в Китае.

Не будет преувеличением сказать, что многие просто захотят работать у него из-за оборудования.

В конце концов, вся карьера ученого может измениться, если он будет работать под руководством Лу Чжоу.

Некоторые, пока у них будут деньги на еду, они будут согласны работать.

Хотя это звучало грустно, но это одна из жертв, которые приходилось переносить в науке.

Декан Ли не мог не вздохнуть:

— Вычислительное материаловедение действительно не то чем могут заниматься обычные люди.

Раньше декан Ли говорил с руководством о том, чтобы открыть кафедру вычислительного материаловедения в Цзиньлинском университете, но теперь, похоже, у него не будет на это денег.

— Да, — сказал Лу Чжоу — Вообще-то я еще хочу купить суперкомпьютер.

Суперкомпьютер, подобный “Антону”, будет как ядерное оружие в вычислительном материаловедении.

Простые алгебраические и геометрические расчеты можно сделать с помощью листа бумаги и ручки. Однако, если бы кто-то захотел провести квантовые расчеты, даже если бы данные эксперимента точно моделировали молекулярную модель полимера, это все равно будет безумием для человеческого мозга.

Однако Лу Чжоу только что потратил 50 миллионов долларов на оборудование и пока не хотел тратить больше.

Он планировал получить какие-либо результаты перед тем как делать покупки.

Внезапно парень заметил, что декан молчит.

— Что?

— …

Декан проигнорировал Лу Чжоу.

Ему больше не хотелось разговаривать.

(обратно)

Глава 308. Хот-пот ресторан.

С тех пор как прибыло оборудование, не только декан Ли посещал лабораторию, также приходило несколько профессоров с факультета естественных наук пытаясь сблизиться с Лу Чжоу.

Однако, к сожалению, Лу Чжоу занимался материалами, а не биотехнологиями. Иначе, профессора послали бы своих студентов работать в качестве исследователей к Лу Чжоу.

Но парень не возражал против их визитов. В конце концов, он сам раньше пользовался ресурсами Цзиньлинского университета и Принстона.

До тех пор, пока они не мешали экспериментам, профессора могли пользоваться оборудованием.

Однако также было строгие правила. Образцы с магнитами запрещены, как и эксперименты с высоким напряжением.

Кроме того, стажерам также запрещалось пользоваться каким-либо оборудованием.

Эти ограничения означали, что старые профессора могли использовать оборудование только для сканирования изображений.

Помимо Цянь Чжунмина и Лю Бо, Лу Чжоу нанял еще одного исследователя, доктора Ян Сюя.

Доктор Ян два года проучился в аспирантуре Массачусетского технологического института. Он умел пользоваться оборудованием, которое приобрел Лу Чжоу, и имел опыт в исследование наноматериалов.

Хотя он не был кем-то известным в области материаловедения, но этого достаточно для Лу Чжоу.

Парню не нужны известные люди, ему нужны сотрудники, которые могли следовать шаг за шагом планов эксперимента.

Неделю назад доктор Ян прилетел в Цзиньлин.

Лу Чжоу встретился с ним в хот-пот ресторане недалеко от Цзиньлинского университета.

Доктор Ян сразу же пожал руку Лу Чжоу и сказал с улыбкой:

— Рад встрече, профессор Лу!

Ян Сюй выглядел как обычный парень, он носил очки и особо ничем не выделялся.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Взаимно, пожалуйста, садись.

Обычно Лу Чжоу и его соседи по комнате ходили в рыбное кафе, так что он впервые пришел в этот хот-пот ресторан. Однако Лу Чжоу слышал от старых профессоров с факультета естественных наук, что это хорошее место, и решил встретиться с доктором Яном здесь.

Лу Чжоу заказал большую тарелку ломтиков говядины и наблюдал, как официант подготавливает все. Они немного поболтали, прежде чем перейти к теме исследования.

— Использование полых углеродных сфер и серы для получения композиционного материала с целью решения челночного эффекта очень перспективное направление, которое мы выбрали в качестве основного. Полая углеродная сфера с большой площадью поверхности может увеличить загрузку и использование серы в электрохимической реакции. Небольшие по размеру нанопоры могут препятствовать диффузии растворимых полисульфидных ионов в электролите. Твоей основной задачей сейчас будет сбор данных о влиянии площади поверхности полой углеродной сферы и размера пор на содержание серы и массовой доли полисульфида в электролите. После этого отправь все данные мне. Ты же проводил подобные исследования раньше, да?

Ян Сюй кивнул головой.

— Я делал аналогичное исследование в Массачусетском технологическом институте, поэтому просто отправьте все требования мне почту. Точно, какой реактив вы планируете использовать?

Лу Чжоу немного подумал, перед тем как ответить:

— В качестве прекурсора используй сополимер полианилина и полипиррола, а для порообразующего материала используй полидиаллилдиметиламмоний хлорид.

Пока они болтали, горячий котелок закипел и из него пошел вкусный запах.

Нет ничего плохого в том, чтобы говорить о химии. Однако от разговоров о химии во время еды пропадает аппетит.

Поэтому они сменили тему разговора.

— Ты только вернулся, у тебя есть где жить?

— Я из Цзиньлина, у меня здесь дом, — ответил Ян Сюй, после улыбнулся, — Я не возвращался в течение долгого времени, и многое изменилось.

— Как долго ты жил за границей?

— Около пяти лет. Я жил в Массачусетском технологическом институте с момента поступления.

— На самом деле у меня возник вопрос по твоему резюме, но я забыл спросить во время собеседования. Не знаю, уместно ли уже сейчас спрашивать.

Ян Сюй улыбнулся и сказал:

— Спрашивайте, только не увольняйте меня.

— Конечно, нет, тебе придется проработать по крайней мере три года, прежде чем я отпущу тебя, — сказал Лу Чжоу и улыбнулся, — С твоим резюме ты мог заработать намного больше, работая в Кремниевой долине, почему ты вернулся?

Ян Сюй мог бы легко получить работу в Кремниевой долине в 100 000 долларов в год. Однако он будет бороться даже за то, чтобы заработать половину этого в Китае.

Если это не приглашенный ученый Китайской академией наук, то заработная плата будет намного больше за границей.

Ян Сюй услышал этот вопрос и с грустью на лице положил палочки на стол.

— Докторская степень больше не имеет ценности в Кремниевой долине. Особенно это касается сферы машиностроения, где рынок пересыщен спецами. В течение двух лет, пока учился в аспирантуре, я подавал заявки на вакансии везде, но так и не смог найти подходящую должность.

Большинству ученых приходилось есть крошки, оставшиеся от известных ученых.

— К тому же моя семья настаивает на том, чтобы я женился, так что мне нет смысла оставаться за границей. Лучше просто вернуться сюда.

Индустрия биохимических материалов все еще новая.

Люди говорили, что материаловедение является одним из трех столпов современной технологии.

Они также сказали, что 21-й век — век биологии.

Однако область биологии еще не произвела на свет ни одного титана.

Лу Чжоу немного подумал и спросил:

— Хочешь стать преподавателем?

— Я хотел преподавать в Цзиньлинском университете. Однако я слышал, что туда трудно попасть. Может быть, как только моя карьера стабилизируется, я подам заявление на работу в Цзиньлинский политехнический институт.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Не иди туда. Если хочешь работать в Цзиньлинском университете я могу помочь.

Глаза Ян Сюя загорелись, когда он сказал:

— Большое вам спасибо!

Включая премию в конце года и пособие из фондов, лектор мог зарабатывать более 100 000 юаней в год. Лектор также мог пользоваться академическими ресурсами университета.

Работа в Цзиньлинском университете даст гораздо лучшее будущее, чем работа в политехническом институте.

На должность преподавателей очень большой конкурс. Однако Лу Чжоу надо лишь написать рекомендательное письмо для Ян Сюя, чтобы тот мог устроиться.

Как хороший руководитель, Лу Чжоу заботился о своих подчинённых.

(обратно)

Глава 309. Дать волю капризам.

Организовав работу Ян Сюю и поев, Лу Чжоу оплатил счет и ушел.

Вернувшись в отель, Лу Чжоу проверил почту. Ему пришло письмо из филиала его компании в Филадельфии.

Письмо было кратким и по делу. В вложениях прикладывался список китайских компаний, которые приобрели патентные права у Star Sky Technology. Среди них были крупные компании, связанные с литиевыми материалами и университеты.

Ожидаемо, «новые материалы Чжуншань», акции которой принадлежали профессору Ли, тоже была в этом списке.

Если бы Лу Чжоу пришлось вести эти переговоры самому, он был бы занят в течение следующих двух месяцев.

«Я направил копию соответствующих документов в ваш офис в Принстонском институте перспективных исследований. Если вы считаете, что нет никаких проблем, пожалуйста, подпишите документы и верните их в офис в Филадельфии.

С наилучшими пожеланиями, Уайт Шеридан».

Лу Чжоу ответил на письмо.

«В ближайшее время я вернусь в Принстон. Сразу по возвращению подпишу все бумаги».

Лу Чжоу нажал кнопку «отправить» и бросил телефон на кровать, после чего пошел принять душ.

После душа он лег в постель и собирался немного поспать после обеда, однако внезапно он увидел уведомление о новом письме.

«Профессор, когда вы вернетесь?»

Письмо было от Веры.

Вспомнив, что его долго не было, Лу Чжоу почувствовал себя немного виноватым.

Хотя он хотел, чтобы его ученики сами решили гипотезу Коллатца, он так же собирался помогать им, давая советы и указывая направление. Но он отсутствовал уже целый месяц и это бремя легко на девушку.

Лу Чжоу напечатал несколько слов на своем экране и ответил на письмо.

«Скоро, в течении несколько дней».

Лу Чжоу уже организовал всю необходимую исследовательскую работу, так что у него уже нет причин задерживаться в исследовательском институте в Цзиньлине. Он мог легко поддерживать контакт из Принстона по интернету.

Вера сидела на кровати обнимая колени и, наконец, когда она увидела ответ профессора, облегчено вздохнула.

Последние несколько дней она беспокоилась о том, что Лу Чжоу бросит работу профессора Принстона и вернется домой в Китай.

Но теперь, судя по всему, она зря волновалась.

Ее тревога улетучилась и на ее лице появилась улыбка.

Давным-давно, когда она жила в Украине, сверстники считали ее странным ребенком. Никто не мог понять этих странных математических символов, о которых она думала.

Время, проведенное в Принстоне, стало лучшим в ее жизни.

Здесь она могла, не заботясь ни о чем другом, глубоко погрузиться в увлекательные математические задачи.

Особенно когда она обсуждала математические проблемы с Лу Чжоу, она чувствовала, как незаметно пролетает время, и это чувство было бесценно для нее.

Мало того, она впервые ощутила заботу от профессора. В Беркли никто из профессоров не переживал о ее семейных проблемах и не предлагал ей работу помощника преподавателя, чтобы помочь ей.

Харди всегда жаловался, что профессор Лу слишком требователен и слишком давит на него. Однако Вера никогда не испытывала подобного недовольства и наслаждалась чувством заботы.

Однако именно поэтому она пребывала в замешательстве.

Внезапно на ее экране появилось новое сообщение.

«Как продвигается работа над гипотезой? Есть ли какой прогресс?»

Вера покачала головой отгоняя странные мысли и напечатала ответ.

«Пока нет, но недавно у меня появилась новая идею, когда читала статью профессора Шалома Элияху. Я ее рассказала Цинь Юэ и Харди. Она может стать ключом к решению проблемы множества точек z0, выходящих за пределы функции g (x).»

Гипотеза Коллаца эквивалентна уравнению h(z^3)=h(z^6)+{h(z^2)+λh(λz^2)+λ^2h(λ^2z^2)}/3z] (где λ=e^{2ni/3}) и решению аналитической функции на единичной окружности {z: / z / <1}: h (z)=h0+h1z/(1−z) (где h0, H2-комплексные константы).

В 1994 году профессора Л. Берг и Г. Майнардус это доказали. Последующее исследования гипотезы Коллатца основывались на этом.

В рамках исследования, которые Лу Чжоу разработал для своих студентов, основывалось, что g(z) — трансцендентная целая функция, z0 — точка в комплексной плоскости, а Φ(g) — множеством нормальных точек g(z).

Если кто-то докажет, что ряд функций {g(z)}∞k=1 существует и что этот ряд локально сходится в бесконечности или некоторой аналитической функции в окрестности точки z0, то можно получить точку z0 для g(z).

Теоретически эти проблемы могут быть решены с помощью метода групповой структуры. Сложность была ненамного выше гипотезы Полиньяка.

Лу Чжоу удивился и стал заинтересованным.

«Что за идея?»

«Речь о…»

Вера перестала печатать.

Возможно, потому что в глубине души у нее был игривый характер, она спокойно стерла текст и написала новый.

«Я расскажу, когда вы вернетесь».

Прочитав сообщение, Лу Чжоу улыбнулся и покачал головой.

Эта девчонка научилась разжигать любопытство.

Однако для нее не умеющей выражать свои мысли — это огромный прогресс.

В конце концов, экстравертность означает, что должна быть смелость раскрыть себя, будь то с академической точки зрение или в самовыражении. Раньше она этого боялась.

В будущем Лу Чжоу рассматривал возможность представить ее в клубе Плюща.

Там вкусная еда, но попасть туда не так просто. Только хорошо известные ученые или люди, которые могли хорошо спорить с другими, могли попасть в него.

Прямо сейчас, только Харди заслужил право есть там. Лу Чжоу взял 5000 долларов из фонда гипотезы Коллатца, чтобы оплатить его ежегодный членский взнос.

Цинь Юэ все еще работал над своими социальными навыками и готовился бросить вызов бесплатной еде.

Что же касается Веры, то ей все еще далеко до споров с другими.

Лу Чжоу написал ответ и нажал «отправить».

«Тогда расскажешь мне, когда я вернусь. С нетерпением жду возвращения в Принстон».

Вера прочитала ответ и облегчено вздохнула. Но не могла не расстроится, что Лу Чжоу не заметил ее поддразнивания.

Она беспокоилась, что тот может рассердиться на ее капризы.

Но теперь ей казалось, что она слишком много надумала.

Вера вздохнула и уткнулась лицом в колени.

Через некоторое время она забралась под одеяло, выключила свет и заснула.

(обратно)

Глава 310. Гнаться за модой.

Пока Лу Чжоу обедал у себя в номере, Ван Хайфэн внимательно читал документы в своей лаборатории.

С момента окончания симпозиума он ждал документов с итогами. Теперь, наконец-то, он дождался.

Только настоящие лидеры отрасли могли игнорировать внешние факторы, такие как политика или рынок, и проводить какие хотят исследования.

Но обычные ученые должны обращать внимание на новости политики.

В конце концов, это тесно связано с финансированием научных исследований.

В этом жестоком мире деньги нужны на все.

Импортное оборудование дороже отечественного в десять раз. Некоторые материалы дороже золота. А если добавить зарплату сотрудникам, оплату опытов на стороне и командировочные расходы, то получаются астрономические суммы.

С этими трудностями придется столкнуться, чтобы стать одним из громких имен.

Помимо успешных академиков, большинство ученых должны были учитывать эти реальные проблемы.

Ван Хайфэн досконально читал краткий отчет.

К его удовлетворению в нем подчеркивался потенциал углерод-серных композитов.

Но вскоре он не мог не нахмуриться.

В отчете слова в пользу полых углеродных сферах совпадали со словами Лу Чжоу на симпозиуме.

Очевидно, что рабочая группа из Пекина согласилась с мнением Лу Чжоу.

Это делало Ван Хайфэна еще несчастнее.

Он всегда считал, что руководитель Лу из Пекина уделяет слишком много внимания этому парню.

Несмотря на то, что тот гений, получивший премию Крафорда, она в области математики и не имела отношения к материаловедению.

И хотя работа Лу Чжоу потрясла индустрию, Ван Хайфэн считал это удачей, а не способностями.

В конце концов, научные исследования напоминали азартную игру. Независимо от красоты теорий и графиков, все равно необходимо учитывать результаты.

Однако Ван Хайфэн не мог полностью проигнорировать мнение Лу Чжоу.

В конце концов, он работал в области углерод-серных композиционных материалов, и полые углеродные сферы могли принести ему выгоду.

Ван Хайфэн положил отчет на стол и посмотрел на Лю Хуна, который сидел за соседним столом, после чего спросил:

— Ты изучил статью, которую я просил?

Очевидно, он говорил о доказательстве Лу Чжоу во время симпозиума.

Хотя работа Лу Чжоу на симпозиуме официально не представлялась в журнал, организаторы встречи отредактировали его доказательство в соответствии с академическими стандартами.

Поскольку симпозиум был не настолько формальный, как конференция MRS, уровень работы был не высокий.

После того, как Лу Чжоу согласился, его работу опубликовали в последнем издании журнала университета Шуйму.

Импакт-фактор этого журнала не большой, но он имел большое количество подписчиков и его можно найти в библиотеках многих университетов.

Как только журнал вышел, Ван Хайфэн тут же купил себе экземпляр и отдал своему аспиранту.

Лю Хун почесал затылок и достал статью из ящика стола, а потом ответил:

— Я проконсультировался с профессором математики, профессором Лю, и нет никаких недочетов в доказательстве.

Ван Хайфэн не мог не выругаться:

— Черт! Я знаю, что там нет никаких недочетов, я спрашиваю, что ты об этом думаешь.

Лу Чжоу профессор математики в Принстоне, как ты найдешь у него ошибку?

Кто будет нести чушь на симпозиуме?

Лю Хун не мог не ругаться про себя.

Я всего лишь аспирант, почему вы спрашиваете меня?

Выплеснув злость на ученика, Ван Хайфэн почувствовал себя лучше.

Окинув взглядом других студентов в его кабинете, он продолжил говорить:

— С вашими текущими способностями вы не в состоянии оценить эту работу. Я только спрашиваю ваше мнение о полых углеродных сферах, можете сказать все, что думаете.

Лю Хун подумал и ответил:

— Профессор, я думаю, что полые углеродные сферы — перспективное направление. Поскольку мы также работаем в области углерод-серных композитов, почему бы нам не попытаться работать в их направлении?

Конечно же, профессор Ван тут же стал недовольным и начал ругаться:

— О чем ты? Сколько раз я говорил, что самое важное в научных исследованиях быть практичным и не гнаться за модой! Полые углеродные сферы стали популярными в последнее время, но мы не можем следовать за другими, потому что это выглядит перспективным. Где наше достоинство?

После того как его отругали, Лю Хун не расстроился, а наоборот почувствовал облегчение.

У этого старика был странный характер, и он часто был нелогичен.

Впрочем, он также был довольно податлив.

Лю Хун продолжил говорить:

— Профессор, вы правы! У нас есть свои исследования, мы не должны прогибаться под других! Однако, мы работаем в области углерод-серных композитов, и углеродные сферы входят в область наших исследований. Внесение незначительных коррективов в наши планы — это не следование за другими, а наоборот, это значит, что другие следуют за нами!

Ван Хайфэн удовлетворено кивнул.

Именно подобные слова он и хотел услышать.

Как и предполагал Лю Хун, Ван Хайфэн действительно хотел поменять тему исследования.

Но Ван Хайфэн ругал Лу Чжоу перед своими студентами, так что ему будет неудобно внезапно переключиться на исследование полых углеродных сфер.

Ему нужно было сохранить лицо перед студентами.

Ван Хайфэн вздохнул и сказал:

— Ты прав, эта тема очень важна, мне придется провести дополнительные исследования.

Ван Хайфэн подразумевал полые углеродные сферы.

Он немного помолчал, прежде чем добавил:

— Да, время не ждет. Нужно начать писать отчет о начале исследования, я оставлю это на тебя.

Лю Хун спросил:

— Сколько денег я должен запросить?

Ван Хайфэн ответил:

— Подай пока заявку на десять миллионов.

Обычно трудно получить подобное финансирование.

Но сейчас особенное время, страна активно развивала новые энергетические технологии, а исследовательские проекты в смежных областях финансировались еще больше.

Так совпало, что лаборатория Ван Хайфэна планировала приобрести новый растровый электронный микроскоп.

Можно воспользоваться этой возможностью, чтобы обновить оборудование.

(обратно)

Глава 311. Еще два ученика.

После отгрузки последней партии оборудования Цянь Чжунмин и Лю Бо покинули Бельгию и вернулись в Китай.

Вместе с доктором Яном, Лу Чжоу теперь имел трех официальных ученых в своем институте.

Для научно-исследовательского института этого количества недостаточно. Однако с помощью аспирантов и студентов в качестве стажеров они все же смогли проводить эксперименты.

Лу Чжоу поручил Ян Сюю провести эксперименты по определению удельной поверхности полой углеродной сферы, влияния размера пор на содержание серы и массовой доли полисульфида в электролите.

Потом Лу Чжоу проанализирует их с помощью математических методов и разработает новые эксперименты для решения проблемы диффузии полисульфидов.

Строго говоря, это первый раз, когда Лу Чжоу занимался исследованиями и разработками в области материаловедения. Он также впервые применил свои знания вычислительного материаловедения к практическим экспериментам.

Ведь модифицированную ПДМС пленку из первых обломков он получил с помощью сканирующего-пистолета системы. Математическая модель, которую построил Лу Чжоу на этой основе, просто дала разумное объяснение.

Если этот проект будет успешным, у него будут реальные фактические аргументы для его теории.

Хотя решение проблемы дендритов лития изменило энергетическую отрасль, этот эксперимент может стать мостом между математикой и химией.

С точки зрения математики и химии это захватывающее события.

После начала эксперимента парень закончил со всеми делами в Китае и пришло время возвращаться в Принстон.

Узнав, что Лу Чжоу уезжает, академик Сюй лично отвез его в аэропорт.

Во время пути старик сидел с грустным лицом и, видя, что они уже подъезжают к аэропорту, не сдержался:

— Как провел это время?

Лу Чжоу улыбнулся и ответил:

— Очень хорошо.

— Может останешься? Если ты останешься, лабораторный корпус будет полностью твоим!

Парень ожидал подобных слов и покачал головой.

— Еще не время.

Академик Сюй не мог не сказать:

— Какая разница, где получать Филдсовскую премию?

— Огромная, — Лу Чжоу не скрывал свои мысли, — Местный Нобелевский лауреат и вернувшийся Нобелевский лауреат в академическом плане, возможно, не отличаются друг от друга, но ценятся совсем по-разному. Будучи академиком, вы должны это понимать.

Парень ответил прямолинейно.

Однако, поскольку он пребывал в хороших отношениях с Цзиньлинским университетом, академик Сюй не обижался.

У Лу Чжоу также были и другие причины, для выполнения задач системы ему нужна была более высокая платформа.

Академик Сюй некоторое время молчал, потом вздохнул и произнес:

— Ты прав… счастливого полета.

Лу Чжоу кивнул:

— Берегите себя.

…

В конце феврале Лу Чжоу прилетел в Филадельфию.

У входа в аэропорт он увидел Цинь Юэ, который приехал за ним на его машине.

Перед отъездом из Принстона Лу Чжоу положил ключи от машины в ящик письменного стола и велел Цинь Юэ взять ключи и забрать его потом.

Лу Чжоу положил вещи в багажник и сел в машину. Цинь Юэ завел машину и заговорил с профессором:

— Профессор, наконец-то вы вернулись.

— У меня были дела в Цзиньлине. У тебя все хорошо?

— Очень хорошо, — Цинь Юэ кивнул, — Просто чувствую большое давление, так как везде есть гении. В прошлом университете все было по-другому.

Принстон напоминал другие американские университеты, в нем располагалось множество клубов и обществ, куда можно вступить. Принстонские студенты не отличались от других, они не занимались целыми днями сидя в комнате.

Но они также были усердными во время учебы. Многие студенты Принстона окончили программу второго курса еще на первом, а на втором курсе закончили уже всю программу бакалавриата.

Особенно это касалось факультетов математики и физики. Если они не будут поспевать, то им придется перевестись на инженерные специальности, или вообще на исторический факультет.

Такова модель обучения Принстоны.

Конечно, большая часть давления на Цинь Юэ шла от Веры.

Ему пришлось прикладывать вдвое больше усилий, чтобы не отставать от нее в работе над гипотезой Коллатца.

Даже среди гениев существовал разрыв.

— Тебе стоит поучиться у Харди. Упорный труд — ключ к успеху, но не позволяй учебе и работе влиять на другие сферы твоей жизни, — сказал Лу Чжоу расслабленным тоном, — Тебе нужно найти интересное хобби или подружку.

Цинь Юэ кашлянул:

— Профессор, у меня уже есть девушка.

Лу Чжоу был потрясен и с недоверием посмотрел на Цинь Юэ:

— Уже? С каких пор?

Цинь Юэ смутился:

— В Китае. Мы начали встречаться еще на третьем курсе.

— …

…

Лу Чжоу решил зайти в Принстонский институт перспективных исследований, прежде чем отправиться домой.

Цинь Юэ припарковал машину рядом с Институтом перспективных исследований и отдал ключи Лу Чжоу, после чего поспешил на верх.

Лу Чжоу с сомнением посмотрел на него, не понимая почему тот не подождал его, чтобы вместе пойти, но не придал этому особого значения.

Стоя около двери, он недоумевал почему его дверь закрыта.

В тот момент, когда он открыл дверь, раздался звук хлопушек и конфетти разлетелись по его кабинету.

Пять человек в его офисе хором крикнули:

— С возвращением, профессор!

Лу Чжоу посмотрел на Харди и сразу понял, что это его идея.

Вера с хлопушкой в руках покраснела и прошептала:

— Это была идея Харди, я пыталась переубедить его не делать этого.

— Изначально я хотел купить шампанское, но услышал, что здесь нельзя пить алкоголь, поэтому выпил его сам.

— Я ценю твой энтузиазм, — Лу Чжоу стряхнул с уха кусочек конфетти и сказал, — И еще, пожалуйста, приберись тут.

Хотя Лу Чжоу тронул поступок его студентов, в кабинете теперь царил беспорядок.

Харди неохотно взял метлу и произнес:

— О, профессор Лу, неужели вы не можете заставить новичков делать эту работу?

Молодой парень с веснушками сказал:

— Давай я помогу тебе.

— Не переживай о нем, его так и разрывает энергия изнутри, — сказал Лу Чжоу и, подойдя к столу, стал искать резюме, но так и не нашел их.

Лу Чжоу обернулся и посмотрел на двух новых студентов. Потом откашлялся и сказал:

— Вы… Для начала представьтесь.

Теперь у него появилось еще два студента магистратуры.

Один из них был из Массачусетского технологического института, а другой из Яньцзинского университета.

Лу Чжоу планировал держать только трех студентов в области теории чисел, эти два студента подали заявки по направлению функционального анализа. По сравнению с теорией чисел функциональный анализ более связан с прикладной математикой и теоретической физикой.

Хотя Лу Чжоу хотел взять студента из Цзиньлинского университета, никто оттуда не прошел по аттестатам.

Лу Чжоу вынужден был признать, что в Яньцзинском университете, математический факультет сильнее.

Парень с веснушками ответил:

— Я Джерик.

Другой парень, которые выглядел более серьезно, сказал:

— Я Вэй Вэнь.

Лу Чжоу некоторое время смотрел на Вэй Вэня. После чего внезапно спросил:

— Мы встречались раньше?

(обратно)

Глава 312. Бывшие соперники.

Во время собеседований Лу Чжоу был слишком погружен в работу с институтом вычислительного материаловедения. Поэтому он не обращал особого внимания на тех, с кем говорит.

К тому же встретиться в реальности не тоже самое, что и говорить через камеру.

Лу Чжоу не знал отчего, но студент казался ему знакомым.

Однако он не мог вспомнить, где видел этого парня.

Вэй Вэнь неловко ответил:

— Мы виделись во время собеседования… и конкурса по математическому моделированию.

Очевидно, они виделись во время собеседования.

Что касается второго…

Во время заключительного этапа конкурса Вэй Вэнь высокомерно подошел к Лу Чжоу и сказал: «Твоя статья не плохая, но победителем буду я».

В конце концов, именно Лу Чжоу выиграл Кубок общества высшего образования.

С тех пор Вэй Вэнь пытался догнать Лу Чжоу.

Однако разница между ними становилась все больше и больше, Вэй Вэнь не мог разглядеть даже спины Лу Чжоу.

Когда Вэй Вэнь присутствовал на конференции в Пекинском педагогическом университете и увидел, что Лу Чжоу выиграл премию Чэнь Шэньшэня по математике, ему хотелось спрыгнуть с моста, но он все еще стремился догнать своего соперника.

И, хотя Вэй Вэнь, поставил перед собою нереалистичную цель, он все же смог добиться немалых успехов.

Он получил степень бакалавра и предложение профессора Лу из Принстона. Он был богом среди своих сверстников и «образцовым студентом» среди друзей его семьи.

Однако он все еще находился далеко от места, которого желал.

На самом деле он сам захотел, чтобы Лу Чжоу стал его научным руководителем.

А причина проста, Вэй Вэнь хотел стать лучше.

Лу Чжоу еще толком не знал личностей своих учеников, поэтому не давал им никакой работы. Он только дал каждому по учебнику и велел сделать по нему заметки.

Учебники — фундамент любого исследования. Чтобы найти интересную тему для исследования, необходимо всестороннее понимание данной области.

После этого начинается более углубленное изучение.

Чтобы действительно погрузиться в определенную тематику, необходимо досконально изучить статьи и другие материалы.

Даже если бы кто-то использовал подобные статьи как основу и сделал совсем малый прогресс, это все равно будет достойной дипломной работой.

На нынешнем уровне эти два магистранта еще далеки от достижения этой цели.

Прямо сейчас им необходимо заложить фундамент.

Коротких путей нет.

С возвращением Лу Чжоу его повседневная жизнь в лаборатории возобновилась.

Даже Харди, которого всегда переполняла энергия, успокоился и углубился в свои исследования.

Время пролетело незаметно.

Около шести часов студенты покинули кабинет и спустились вниз, чтобы поесть.

В кабинете осталось всего два человека.

Вера осмотрелась вокруг

Убедившись, что в кабинете больше никого нет, она взяла черновой набросок своей статьи и подошла к столу Лу Чжоу.

Лу Чжоу посмотрел на Веру и вспомнил ее письмо, после чего отложил ручку и спросил:

— Ты собираешься рассказать мне о своем открытии?

Вера смущенно, отдала свою работу.

— Пожалуйста, посмотрите.

Лу Чжоу взял статью и пролистал ее, спустя какое-то время он одобрительно кивнул.

Неплохо.

Среди трех его учеников Вера единственная, кто по-настоящему понимал метод групповой структуры, и кто мог включить его в свои собственные исследования.

Мало того, своим способом мышления она напоминала Лу Чжоу.

Строго говоря, гипотеза Коллатца проблема аддитивной теории чисел, но она также выглядела как проблема комплексного анализа. И метод групповой структуры не полностью совместим с ней.

Вера смогла преобразовать метод групповой структуры, чтобы он стал совместим со всеми натуральными числами, а не только с простыми числами.

Конечно, это нелегкая задача. Она делала только конкретный анализ конкретной проблемы, и недостатки в ее работе все еще очевидны.

Лу Чжоу посмотрел на статью и поставил в ней два вопросительных знака, после чего сказал:

— У меня пара вопросов.

— Пожалуйста, спрашивайте, профессор.

— В тринадцатой строчке, на четвертой странице. Я заметил, что ты задала голоморфное отображение K: → △так что πg = f, можешь сказать мне, что означает эта часть?

Вера посмотрела на статью и объяснила:

— K(x) — ограниченная голоморфная функция на комплексной плоскости. Согласно теореме Лю Вэя, мы получаем, что функция Q(x) сохраняет постоянное значение, тогда мы можем доказать, что уравнение (7) верно.

— На этом шаге проблем нет, — Лу Чжоу молча аплодировал логической строгости Веры, — Но в одиннадцатой строке, на седьмой странице я заметил, что ты используешь уравнения (7) и (8). Ты пришла к выводу, что каждая ветвь D из Φ(g), содержащая положительное целое число, имеет z0∈D, но это неверно.

Вера некоторое время смотрела на свою работу, а потом смущенно опустила голову.

— Вы правы… я подумаю еще.

— Не расстраивайся, ты проделала хорошую работу, — сказал Лу Чжоу, — Если ты исправишь проблемные места, это будет отличным результатом.

Вера прикусила губу и покачала головой, а ее золотые волосы покачивались взад-вперед.

— Но я все равно ошиблась.

Лу Чжоу посмотрел на свою ученицу и после небольшого раздумья произнес:

— У меня в среду первая лекция по теории чисел. Надеюсь, ты придешь и послушаешь ее. Хотя это не так полезно для тебя, но ты все еще мой помощник и должна помогать мне, когда нужно.

Услышав про лекции, девушка вдруг занервничала и спросила:

— Мне обязательно читать лекцию?

— Конечно, подменять преподавателя — часть работы помощника, я говорил тебе уже об этом, — Лу Чжоу улыбнулся, — Кроме того, иногда подумать об очевидных проблемах очень полезно для исследования. Это может вдохновить тебя. Когда я решал гипотезу Гольдбаха, меня вдохновила лекция по теории чисел Феффермана, хотя она не имела ничего общего с гипотезой Гольдбаха.

Вера открыла рот и хотела было что-то сказать, но ее похлопал по спине Лу Чжоу и не дал такой возможности:

— Расслабься, ты уже делала доклад в Беркли, так чего бояться лекции в Принстоне?

Вера покраснела и опустила голову.

— Хорошо.

…

Из-за смены часовых поясов и поскольку он поел в самолете, Лу Чжоу не особо был голодным.

Он попросил Веру принести ему бутерброд с беконом, после чего перестал работать и стал разбирать почту.

Он отсутствовал целый месяц и ящик его стола забивался письмами.

Большинство из них были копиями контрактов, которые прислал Уайт.

На дне кучи почты Лу Чжоу вытащил на удивление хорошо запечатанное письмо.

Он взглянул на имя отправителя иудивился.

— Американское химическое общество?

Лу Чжоу открыл конверт.

«Уважаемый, профессор Лу, я президент Американского химического общества…»

Лу Чжоу пропустил середину письма и перешел к концу.

По его опыту, самая важная часть письма всегда располагалась внизу.

Он был потрясен.

«Чтобы поблагодарить вас за вклад в область органической химии и изменение внесенные модифицированной ПДМС пленкой в энергетику и окружающую среду, мы решили вручить вам премию Роджера Адамса».

(обратно)

Глава 313. Этот великий момент нужно отпраздновать.

С 1995 года премия Роджера Адамса присуждалась ученым, внесшим выдающийся вклад в развитие органической химии. Премия присуждалась дважды в год Американским химическим обществом.

Многие химики мирового уровня получили Нобелевскую премию и премию Роджера Адамса.

Это одна из главных наград в области органического синтеза.

Среди 29 лауреатов премии Роджера Адамса 11 получили Нобелевскую премию по химии.

Хотя премия Адамса по химии вручалась только в области органического синтеза, многие все еще высоко ценили ее и считали предзнаменованием Нобелевской премии.

После получения письма, у Лу Чжоу первой реакцией было:

Хорошо, что я проверил свою почту.

А вторая…

Черт, они ведь не собираются вручить мне Нобелевскую премию?!

В тот момент, когда парень уже немного успокоился, дверь его кабинета открылась и вернулся Харди вместе с Джериком и Вэй Вэнем.

Харди посмотрел на письмо в руке Лу Чжоу, потом взглянул на лицо профессора и воскликнул:

— Боже, профессор, вы получили любовное письмо?

Лу Чжоу, все еще погруженный в себя, чуть не разорвал письмо.

Что ты несешь?

Вера несла бутерброд с беконом и услышав, что Харди кричит о любовном письме, она нервничая подошла к двери.

К счастью, это оказалось неправдой.

Лу Чжоу пристально посмотрел на Харди и сердито произнес:

— Если снова будешь шутить про мою личную жизнь, то гарантирую тебе незабываемые каникулы.

Харди вдруг почувствовал себя неловко.

— О, пожалуйста, не надо, я планировал с моей…

Цинь Юэ кашлянул и похлопал Харди по плечу.

Он знал, что ничего хорошего из рта Харди ждать не стоит.

Харди изначально хотел сказать, что он планировал поехать на каникулы со своей девушкой в Великую рифтовую долину во время весенних каникул и насладиться видами юго-восточной Африки.

Вера почувствовала облегчение, узнав, что любовного письма не было, и с любопытством спросила:

— Профессор, что за письмо?

— Ничего такого, оно из Американского химического общества.

— Господи, — прошептал Харди, — Есть еще люди, которые пользуются простыми письмами?

Вэй Вэнь обратил внимание на другое:

— Американское химическое общество?

Лу Чжоу убрал письмо в ящик стола и ответил:

— Да, помните про мою статью в Nature? Они собираются вручить мне премию Роджера Адамса по химии.

В кабинете внезапно воцарилась тишина.

Все стояли как вкопанные и смотрели на Лу Чжоу.

Особенно Вэй Вэнь, он стоял с широко открытым ртом.

В мире математики больше не осталось награды, которая могла бы сильнее восхвалить Лу Чжоу. Даже если он получит премию SASTRA Рамануджана, это будет лишь глазурью на торте.

Однако эта премия Роджера Адамса по химии явно не в области математики.

Вэй Вэнь не очень хорошо разбирался в химии и не знал, что такое литиевые дендриты. Но теперь он знал, что Лу Чжоу не только бог в области чистой математике, но и его навыки в прикладной математике также божественны.

Хотя наличие подобного профессора в качестве руководителя всегда к лучшему, ему стало необъяснимо грустно.

Джерик сглотнул и спросил:

— Профессор, вы планируете проводить занятия по вычислительные материаловедения? Могу ли я подать заявление на это направление?

Прикладная математика одна из самых сильных областей в Массачусетском технологическом институте, и Джерик имел двойную степень в области органической химии и прикладной математики.

Причина, по которой он обратился к области функционального анализа, заключалась в том, что он хотел учиться у Лу Чжоу.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Если ты хорошо справишься со всеми заданиями, которые я тебе дал, то я могу рассказать тебе некоторые секреты. Однако я еще не усовершенствовал свою теорию, так что многого не жди.

Во всей области материаловедения не было никого, кто мог бы понять теорию Лу Чжоу, и не многие математики интересовались этой областью.

Таким образом, Лу Чжоу был счастлив распространить свои знания.

Но на нынешнем уровне Джерика будет пустой тратой времени учить его этому.

— Профессор, — сказал Джерик, — Вы слишком скромничаете. Если вы считаете, что ваша теория несовершенна, то никто не может утверждать, что действительно понимает область вычислительного материаловедения.

— А я и не скромничаю, а констатирую факт, — сказал профессор, — Математическая модель модифицированной ПДМС пленки единственный пример применения этой теории. Пока она неприменима к другим областям. Совершенная теория вычислительного материаловедения должна быть применима ко всем материалам. Теория, которая не может быть обобщена, сильна она или нет, несовершенна.

Это не только цель вычислительного материаловедения, но и цель вычислительной химии.

Математическое приближение может быть использовано для вычисления свойств молекул. Такие свойства, как энергия, дипольный момент, квадрупольный момент, частота колебаний, реактивность и остальные могут быть использованы для объяснения проблем химии.

Если бы кто-то создал математическую модель такого масштаба, влияние на всю отрасль будет невообразимым. Экспериментатору нужно будет только ввести свойства необходимых материалов, и он мог вывести молекулярную структуру с помощью сложных расчетов. Даже если модель предоставит сотни возможностей или общее направление, это сэкономит сотни миллионов долларов.

На первый взгляд это не реально, но при нынешних темпах развития компьютеров все возможно.

Есть шанс, что в ближайшем будущем суперкомпьютеры станут обычным делом для каждой крупной лаборатории материаловедения, а все малые и средние научно-исследовательские институты будут арендовать эти компьютеры.

Слова профессора потрясли Джерика.

Словно тот открыл дверь и показал ему совершенно новый мир.

Если Лу Чжоу преуспеет, он, несомненно, изменит химическую промышленность.

Теперь Джерик был еще более счастлив, что Лу Чжоу стал его научным руководителем.

Эмоции Вэй Вэя было трудно отгадать.

Он изучал прикладную математику, но никогда не думал о распространении математической теории на другие области. Его интересовала только математика.

Возможно, ему пора пересмотреть свои взгляды.

— Теория, которую нельзя применить, какой бы сильной она ни была, несовершенна, — Тихо прошептала Вера. Ее голубые глаза сияли от воодушевления.

Она не знала, черпала ли она вдохновение в Лу Чжоу или чувствовала, что это ее задание, но внезапно она стала более мотивированной чем раньше.

Студенты в кабинете погрузились в глубокие раздумья.

В конце концов, именно Харди нарушил эту тишину.

Он пришел к какому-то выводу и с серьезным лицом произнес:

— Математик получил премию по химии, это, однозначно, великий момент. Думаю, нам нужно отпраздновать его!

(обратно)

Глава 314. Заблуждение.

Возможно, из-за возраста Лу Чжоу чувствовал себя ближе к своим ученикам, особенно в случае Харди и Цинь Юэ, которые на самом деле на год старше Лу Чжоу…

Возможно, в глазах его учеников он также был скорее человеком, заслуживающим уважения, чем строгим «руководителем».

Чтобы убедить Лу Чжоу, Харди вытащил козырь, назвав это «Принстонской традицией». Лу Чжоу уже давно жил в Принстоне, но впервые услышал о традиции устраивать вечеринку в честь вручения премии.

Очевидно, Харди все это выдумал.

Однако, видя, что Харди и другие его студенты так воодушевились, Лу Чжоу согласился.

Лу Чжоу проводил вечеринку у себя в доме и изначально рассчитывал лишь на шестерых человек.

Однако он просчитался в итоговом масштабе.

Первоначально он только планировал пригласить своих студентов на праздник. Но новость о его вечеринке распространилась повсюду, и все больше и больше людей начали приходить в его дом.

Сначала пришел Ло Вэньсюань со своей девушкой, после пришел его руководитель, Эдвард Виттен.

А потом Делинь. Хотя этот старый бельгиец не любил многолюдных мест, он все же пришел на вечеринку с бутылкой виски.

После этого подтянулись знакомые Лу Чжоу из клуба Плюща, его друзья профессора и ученые…

К счастью, Лу Чжоу заранее приготовил много еды и шампанского.

Площадка перед его маленьким домом была наполнена запахом жареного мяса и пива.

Лу Чжоу стоял рядом с длинным столом и что-то обсуждал со своим прошлым руководителем.

Делинь имел противоположные взгляды, нежели Лу Чжоу, и считал, что тот впустую тратит свое время.

— Математика чиста, это скорее искусство, чем инструмент. Математики должны оставить свои материалы для применения химикам и физикам.

Старик сделал глоток виски и выглядел бодрым, как всегда.

— Дорогой профессор Делинь, — Неожиданно вступил в разговор Виттен, — Я вынужден с вами не согласиться. Математика — великий инструмент, но ее величие нельзя показать только в области чистой математики. Она должна быть применена к другим областям, чтобы действительно показать свою ценность… Например, в математической физике.

— Что-то не вижу, чтобы твоя теория М применялась где-либо еще, — Безжалостно парировал Делинь, после чего повернулся к Лу Чжоу и поднял бокал, — Как бы то ни было, поздравляю с наградой.

Лу Чжоу поднял тост вместе со своим бывшим руководителем и сказал:

— Спасибо.

— Поздравляю, — сказал Виттен, улыбаясь и поднимая тост за Лу Чжоу. — Может быть, Институту перспективных исследований стоит открыть новое отделение?..

Делинь категорично ответил:

— Невозможно.

Виттен пожал плечами и сказал:

— Ну, я просто шучу.

Институт перспективных исследований изначально создавался как институт, занимающийся чисто теоретическими исследованиями. Помимо одного профессора биофизики, шесть штатных ученых Института естественных наук занимались теоретической физикой и астрофизикой.

Что касается математического факультета, то здесь было много направлений исследований, но в основном они касались чистой математики.

В конце концов, людей, изучающих прикладную науку, было предостаточно. Люди должны были заниматься чисто теоретическими исследованиями.

Насколько это полезно?

До появления компьютерных чипов никто не представлял важности квантовой механики и теории относительности.

…

Все отлично провели время на вечеринке и Лу Чжоу тоже был счастлив.

Премия Роджера Адамса по химии слишком неожиданно свалилась на него.

Он думал, что его первая не математическая награда будет в области теоретической физики и не ожидал, что это будет химия.

Хотя награда в 10 000 долларов США не что-то большое, большинство ученых не волновались о деньгах.

По сравнению с учеными занимающимися математикой и теоретической физикой, химики более богаты. Пока они уделяют внимание проблеме интеллектуальной собственности, они могут легко добиться финансового успеха.

Как обычно, помимо получения самой награды, Лу Чжоу должен выступить с речью на конференции по органической химии, которая будет проходить в Сан-Франциско в апреле этого года.

Это может быть академическая или не академическая речь, все зависит от лауреата.

И хотя Лу Чжоу не нужно заранее отправлять свою работу, он все еще хотел подготовиться.

Так совпало, что на третий день после его возвращения в Принстон профессор Саррот позвонил ему по видеосвязи и доложил о ходе исследований.

— По вашему запросу мы провели 200 экспериментов. Все данные отправлены вам на почту. Однако у меня плохие новости. Мы не наблюдали реакций, которые вы предсказывали. На мой взгляд, использование углеродных нанотрубок для модификации фуллереновых материалов звучит интересно, но это не очень хорошая идея для исследований.

Саррот выглядел уставшим.

Он занимался этим вопросом в течение месяца — контролировал температуру реакции, время реакции и провел множество экспериментов. К сожалению, они не обнаружили никакого удивительного результата.

Лу Чжоу сидел в своем кресле и вертел ручку, задумался:

— Значит, ничего не вышло?

— Не совсем, — Саррот пожал плечами, — Хотя мы не получили то, что вы хотели, мы все же нашли много побочных продуктов, которые никогда не видели раньше… Но не уверен полезны ли они.

Лу Чжоу заинтересовался:

— Пришлите их мне.

— Хорошо, тогда я отправлю их вам в Принстонский институт перспективных исследований?

— Отправьте его в химическую лабораторию Фрика. Я не уверен, что сюда можно отправить посылки с химическими веществами.

Лу Чжоу повесил трубку и включил компьютер, после чего открыл письмо Саррота.

В письме содержалась информация о продукте, анализ тестов и другие данные.

Лу Чжоу внимательно прочитал отчет об эксперименте и вздохнул. Он откинулся на спинку кресла и глубоко задумался.

Из этих данных Лу Чжоу мог видеть, что вопреки его предсказаниям, π-связанные углеродные нанотрубки и фуллереновые материалы не соединялись в термической реакции.

Хотя это теоретически возможно, с практической точки зрения, бесчисленные побочные реакции затрудняли этот процесс.

Лу Чжоу не ожидал, что он не получит даже микрограмма образца.

— Похоже придется изменить эксперимент.

Парень легонько постучал ручкой по столу и задумался.

(обратно)

Глава 315. Первая лекция.

Лу Чжоу долго изучал данные Саррота, но не нашел ничего ценного, поэтому решил вернуться к этой проблеме, когда получит образцы.

А сейчас ему нужно разобраться с еще одним важным вопросом.

И это подготовиться к занятиям.

В конце концов, он профессор…

Время быстро пролетело.

В среду Лу Чжоу наконец-то провел свою первую лекцию по теории чисел в Принстоне.

Аудитория была полностью заполнена за пять минут до начала.

И не потому что по направлению теории чисел так много учащихся, а потому что его лекцию пришли послушать студенты даже с других направлений.

Словно это все было создано специально для него. Со времени своего первого доклада в Принстоне он стал легендой в университетском городке.

Даже сейчас аспиранты все еще вспоминали об его легендарном докладе.

Профессор, который решил гипотезу Гольдбаха и гипотезу о числах-близнецах, собирался читать лекцию. Конечно, всем было любопытно, какой она будет.

Чтобы оправдать ожидания, Лу Чжоу тщательно готовился к этому занятию.

Чтобы больше походить на профессора, он даже надел костюм и галстук.

На самом деле, если не учитывать части, который парень преувеличивал из-за своей нарцистичности, он выглядел вполне хорошо, особенно, когда привел себя в порядок.

Когда он вошел в аудиторию, многие студентки посмотрели на него с интересом.

Так же, как молодая учительница привлекала внимание парней, красивый учитель мужчина будет привлекать девушек.

Вера сидела в глубине класса и закрывала покрасневшее лицо учебником.

Однако никто не заметил ее, поскольку мало кто мог предположить, что она была помощницей Лу Чжоу, и скорее считали ее первокурсницей.

Лу Чжоу поднялся на кафедру и посмотрел на студентов, потом улыбнулся и заговорил:

— Позвольте представиться. Я Лу Чжоу, я из провинции Китая, Цзянлин.

Лу Чжоу записал свою информацию на доске, потом повернулся назад и спокойно продолжил:

— Это наша первая встреча. Чтобы углубить наше понимание друг друга, вы можете задать мне три вопроса до начала лекции.

Никто не ожидал, что легендарный бог Лу будет таким открытым. Все студенты сразу стали взволнованы.

Темнокожий парень в очках поднял руку.

— Профессор, мы можем задать вам любой вопрос?

Лу Чжоу улыбнулся:

— Конечно.

Тогда студент в очках спросил:

— Лу Чжоу, который опубликовал статью по химии в Nature, это вы?

Лу Чжоу улыбнулся и ответил:

— Если вы о статье про модифицированную ПДМС пленку, то да, я тот, кто написал ее.

Среди студентов послышались удивленные вздохи.

Хотя об этом и раньше ходили слухи, многие не верили в них.

В англоязычных странах совпадение имен обычное явление. На самом деле, многие часто называли своих сыновей в честь своих отцов.

Нет ничего необычного в том, что ученый хорошо разбирался как в математике, так и в физике, но крайне редко, когда ученый хорошо разбирался и в математике, и в химии.

В конце концов слух подтвердился.

Мало того, его подтвердил сам легендарный бог Лу.

Светлокожая девушка с длинными волосами, сидевшая рядом с парнем в очках, удивленно произнесла:

— Значит, деньги за патент…

Лу Чжоу кашлянул:

— Я не буду отвечать на подобные конфиденциальные вопросы, касающиеся патентов.

Студент-азиат ловко исправил вопрос:

— Тогда можете сказать, что вы купили первым делом после получения денег за патент?

Толпа с нетерпением хотела услышать ответ Лу Чжоу.

Однако ответ профессора, явно, не оправдал их воображение.

Лу Чжоу немного подумал и ответил:

— Если просто, то это был исследовательский институт. Мне нужны экспериментальные данные, чтобы усовершенствовать свою теорию вычислительного материаловедения.

Толпа не могла поверить его словам.

Толстый парень, сидевший у окна, сказал:

— Лаборатория? На его месте я бы купил порше.

Кто-то другой усмехнулся:

— Думаю, профессор лжет. Я бы на его месте арендовал особняк с кучей девушек…

— Эй, Монро, ты просто извращенец! Может быть, именно поэтому ты не можешь найти себе девушку.

— …

Лу Чжоу посмотрел на расшумевшуюся толпу и хлопнул в ладоши:

— Ладно, хватит глупостей, давайте начнем лекцию. Переверните учебник на страницу введения. Хотя я знаю, что многие из вас уже читали эту часть, мы все равно начнем отсюда.

Один из студентов поднял руку и спросил:

— Профессор, остался еще один вопрос.

Лу Чжоу безжалостно ответил:

— Оставим это на после занятия. Я разочарован вашими прошлыми вопросами.

Конечно, Лу Чжоу огорчили лишь бессмысленные вопросы.

Потому что после начала занятия его весьма удивили умения студентов.

Неудивительно, что это место считалось центром самых умных людей в мире. Принстонские студенты произвели на Лу Чжоу глубокое впечатление. Его впечатлил не их талант, а их сосредоточенность и уровень подготовки к занятиям.

Они быстро усваивали все, о чем говорил Лу Чжоу.

Хотя Лу Чжоу намеренно не ускорял лекцию, через полчаса он был уже на тридцатой странице, и все поспевали за ним.

По крайней мере, он не чувствовал, что кто-то не понимал.

Лу Чжоу набирался опыта, обучая этих студентов.

Даже если этот опыт не принесет пользы прямо сейчас, но он может пригодиться ему в один прекрасный день.

Лекция постепенно подходила к концу.

Лу Чжоу закрыл учебник и дал домашнее задание.

Студенты зааплодировали.

Лу Чжоу улыбнулся и кивнул студентам, после чего покинул аудиторию.

Он шел по коридору и собирался спуститься вниз, когда внезапно из ниоткуда появился профессор Фефферман:

— Кажется, вы довольно популярны среди студентов, какие ощущения после первой лекции?

Профессор Фефферман руководил математическим факультетом Принстонского университета. Несмотря на то, что он получил Филдсовскую премию, он все еще был скромным человеком. Из-за этого у него сложились хорошие отношения со многими людьми, в том числе и с Лу Чжоу.

Парень улыбнулся:

— Очень хорошие. Студенты здесь все талантливы, и я горд, что обучаю их. Кроме того, полезно иногда думать о более простых, базовых проблемах.

Фефферман удивился словам парня и произнес:

— Рад это слышать. Надеюсь, что эта работа принесет вдохновение в ваши исследования.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Однозначно так и будет.

…

Вера сидела на своем месте в кабинете Лу Чжоу, спокойно разбирая конспекты лекций.

Когда Лу Чжоу вошел, она положила ручку на стол, и с блокнотом подошла к профессору.

Лу Чжоу улыбнулся и спросил:

— Как ты?

Вера была немного озадачена вопросом:

— Это трудно… Преподавание и исследование — совершенно разные вещи.

— Ты права, но их можно объединить, — сказал Лу Чжоу, после чего взял ее блокнот и пролистал, — Похоже, что ты довольно хорошо все поняла. Как насчет того, чтобы провести следующее занятие?

— Следующее занятие? — Вера заволновалась, — Но… Я еще не готова.

— У тебя есть неделя на подготовку, так что это не должно быть трудным, — Лу Чжоу вернул Вере блокнот, — Ты можешь это сделать.

Вера глубоко вздохнула:

— Я смогу!

— Да, постарайся.

Подбодрив девушку, Лу Чжоу вернулся к своему рабочему столу и открыл почту.

У него было одно непрочитанное письмо из химической лаборатории Фрика.

Посылка от Саррота, очевидно, пришла…

(обратно)

Глава 316. Нужно сделать кое-что важное.

Образцы пересекли всю Северную Америку и наконец прибыли в химическую лабораторию Фрика.

Расписавшись о получении посылки, Лу Чжоу отнес образцы в арендованную им лабораторию.

Недавно он узнал, что лаборатория Фрика не только предлагает сторонние услуги по проведению экспериментам, но и предоставляет лаборатории и оборудование в аренду за определенную плату.

Плата за сторонние услуги, как правило, выше и составляла десятки или даже сотни тысяч долларов, но аренда оборудования для экспериментов находилась в приемлемом диапазоне.

Лу Чжоу арендовал оборудование, потом позвонил профессору Чирику и попросил аспиранта в помощь.

Как и в прошлый раз, его помощником стал Конни.

Этот аспирант размером с регбиста, выглядел еще более крупным, чем в прошлый раз.

Лу Чжоу с подозрением посмотрел на довольного Конни.

— Ты переключился на изучение биологии?

— Нет, — Конни нахмурился, — Почему вы спрашивается?

— Просто… — Лу Чжоу покачал головой, — Не обращай внимания.

Если этот парень продолжит расти, то превратиться в Халка.

Но думаю ему будет обидно услышать такое.

— Вообще, я понимаю, что вы хотели сказать, — Конни вздохнул и почесал затылок, — Из-за того, что я слишком большой, профессор Чирик не позволяет мне пользоваться оборудованием, переживая, что я могу его сломать.

— Эм… — Лу Чжоу посмотрел на подавленного Конни и не знал, как его утешить, поэтому сказал, — В любом случае, я не буду так к тебе относится.

Профессор Чирик тоже не маленький, он по крайней мере мог быть нападающим в баскетбольной команде.

Конни вытер нос и спросил:

— Что мне нужно делать?

Лу Чжоу посмотрел на растровый электронный микроскоп и ответил:

— В общем… тебе нужно мне помочь обработать образцы, ты же знаешь, как это сделать?

Конни улыбнулся и сказал:

— Само собою.

Лу Чжоу достал более 30 образцов из запечатанных маленьких стеклянных колб и рассказал Конни о некоторых важных аспектах, которые следует знать. После чего он осторожно достал небольшое количество черного порошка из стеклянной колбы под номером 1, смешал его с ионизированной водой и хорошо взболтал.

Саррот уже обработал образцы перед отправкой. За исключением, небольшого количества примесей, которые нельзя отфильтровать, все порошки достигали лабораторной чистоты и дополнительных фильтраций не требовалось.

Однако нельзя просто поставить образец под микроскоп, поскольку из-за скопления полых углеродных сфер наблюдение ухудшится.

С помощью Конни Лу Чжоу провел ультразвуковую дисперсионную обработку каждого образца, после чего осторожно разместил их на медных пластинах.

— Готово!

Наконец, после того, как было закончено со всеми образцами, Лу Чжоу вздохнул и положил последнюю пластинку меди, а потом размял затекшую шею.

Поскольку сам углерод являлся проводником, обработка была завершена. Если это был бы изоляционный материал, то образец нужно было еще обработать золотом.

Это дорогостоящий метод?

Нет, на самом деле он не такой дорогой.

Золото в действительности относительно недорогой драгоценный металл в сравнение с другими реагентами, используемыми в лаборатории. Для образцов, присланных Сарротом, средняя стоимость одного миллиграмма составляла более ста долларов.

Причина, по которой Лу Чжоу был таким дотошным, заключалась в том, что на этот эксперимент он тратил деньги из своего кармана.

К счастью, Конни оправдал его ожидания и не испортил ни одного образца. Конни поставил медную пластинку на стол и спросил Лу Чжоу:

— Я все сделал, что дальше?

— Теперь понаблюдаем за ними с помощью растрового микроскопа.

Остальная часть работы была легкой, и Лу Чжоу управлял прибором шаг за шагом. Он прикрепил медную пластину с образцом к проводящей ленте держателя образца, после чего поместил ее в камеру.

Как только Лу Чжоу убедился, что давление внутри камеры стабильно, он осторожно начал вводить различные параметры.

— Ток эмиссии 10 мкА, рабочее расстояние 8 мм, а режим сканирования…

Лу Чжоу использовал два джойстика на контроллере, чтобы осторожно поместить образец в нужное положение. Конни встал перед компьютером и настроил диафрагму и ускоряющее напряжению.

С этим все было готово.

И пришло время собирать плоды.

Осталась самая легкая часть.

Лу Чжоу мог легко собирать любые данные, которые он хотел, просто регулируя разрешение, ускоряющее напряжение и рабочее расстояние.

— Им гораздо проще пользоваться, чем обычным электронным микроскопом, — Произнес Конни, глядя на оборудование.

— Конечно, — Лу Чжоу улыбнулся, — Если эксперимент удастся, оставшееся время можешь попользоваться оборудованием.

— Правда? Спасибо!

Хотя Конни хотел воспользоваться растровым электронным микроскопом профессора Чирика, тот не хотел тратить время на докторскую диссертацию своего студента. В конце концов, Чирику предстояло проделать еще кучу своих экспериментов.

В этот момент Лу Чжоу был словно ангел, спустившийся с небес.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Конечно, пока ты делаешь то, что я говорю, я однозначно не оставлю тебя без награды.

Услышав слова Лу Чжоу, Конни еще больше воодушевился.

Они увеличили разрешение, чтобы была видна микроструктура полой углеродной сферы.

Глядя на изображения Лу Чжоу внезапно воодушевился.

— Конни, помоги мне найти среди образцов полые углеродные наносферы с удельной поверхностью в диапазоне [2326м^2/г, 3762м^2/г] и диаметром [60нм-70нм].

— Хорошо, — Конни тут же начал работать на компьютере, — Профессор, образцы 11, 14, 15 и 23 полностью соответствуют вашим требованиям. Что дальше?

Лу Чжоу нашел соответствующие колбы с образцами и пристально посмотрел на черный порошок внутри.

— Мне надо, чтобы ты кое-что сделал.

— Просто скажите, — серьезно ответил Конни.

— Мне нужен тестер батарей и кнопочная батарея, — Лу Чжоу оглядел лабораторию и добавил, — А также образцы серы. Нужно сделать кое-что важное.

(обратно)

Глава 317. Пошевеливайся!

Химическая лаборатория Фрика была оснащена самым современным оборудованием. Принстон тратил деньги не только на профессоров, но и на оборудование.

Конни принес Лу Чжоу новейшую высокоточную систему тестирования батарей MACCOR и улыбнулся.

— Это лучшая система тестирования батарей во всей химической лаборатории Фрика, я одолжил ее для вас!

— На самом деле мне не нужен настолько хороший прибор…

— Но вы же сами говорили, что лучше инвестировать в оборудование, чем тратить деньги на производство новых образцов и повторные эксперименты.

Лу Чжоу уставился на Конни и вдруг понял, что тот не так глуп, как ему казалось.

Деньги за аренду оборудования шли со счета Лу Чжоу.

Случись это раньше, парень определенно почувствовал бы, что впустую тратит деньги.

Но сейчас…

Ну, он все еще немного расстроился.

Но не так сильно, как раньше.

Оставив прибор в стороне, Лу Чжоу спросил:

— Тестировал батареи раньше?

Конни молниеносно ответил:

— Да, это просто!

Немного подумав, Лу Чжоу произнес:

— Ты отвечаешь за одиннадцатый и четырнадцатый образцы, а я займусь пятнадцатым и двадцать третьим. Смешай порошок полой углеродной сферы с серой, в соотношении 30%, 20% и 10%. После чего сделай материал положительного электрода и собери литиевую батарею, понял?

Конни выпучил грудь:

— Конечно!

Процесс получения материала отрицательного электрода был слишком простым. Модифицированная ПДМС пленка и литиевая пластина с медным сердечником были стандартом для любых крупных научно-исследовательских институтов.

Однако с материалом положительного электрода сложнее.

Не только полые углеродные сферы, а все углеродные наноматериалы имели аналогичные проблемы.

Простое механическое перемешивание и измельчение могли только визуально смешать полые углеродные сферы с компонентами порошка, но не могло рассеять полые углеродные сферы на микроскопическом уровне.

Перед смешиванием полых углеродных сфер с серой, их необходимо диспергировать в этаноле путем добавления поверхностно-активного вещества, такого как полиуретан.

Все остальное в точности также как первый эксперимент Лу Чжоу с литиевыми батареями.

Батареи собрали в ящике и подключили к тестировщику батарей. Можно узнать эффективность этих материалов, проведя большое количество испытаний на зарядку и разрядку.

На этом этапе не требовалось каких-либо особых навыков.

На самом деле само по себе исследовательское материаловедение не такое уж сложное.

Современные исследования и разработка новых материалов основывались на «научной интуиции» исследователей и большом количестве повторных «пробных» экспериментов в поисках приемлемого материала при заданных условиях. Если бы Лу Чжоу смог создать новый набор теорий, применимых к определенному диапазону, то он бы изменил отрасль.

Хотя математические методы могли значительно сократить число необходимых экспериментов, эксперименты были все еще необходимы…

…

Лу Чжоу вспомнил, что он в последний раз также усердно работал в это же время в прошлом году.

Чтобы решить гипотезу Гольдбаха, он заперся в своей небольшой квартире и полностью погрузился в лабиринт из чисел в поисках выхода.

По сравнению с ощущениями того времени, сейчас он почти ничего не чувствовал.

Он скучал по тем дням полных математики.

С начала эксперимента прошла неделя.

Если не брать во внимание сон, то Лу Чжоу все свое время проводил в лаборатории.

Два дня назад Ян Сюй, который руководил экспериментом в институте вычислительных материалов Цзиньлина, создал электронную таблицу влияния удельной поверхности, размера пор на содержание серы в электролите, и отправил эти данные на почту Лу Чжоу.

Чтобы не задерживать работу в институте в Цзиньлине, парню необходимо как можно скорее построить математическую модель и разработать план следующего эксперимента.

Казалось, что работа навалилась на него кучей.

Лу Чжоу отложил ручку в сторону и посмотрел на Конни, который рассматривал образец.

— Как там пятнадцатый образец?

Конии с темными кругами под глазами посмотрел в растровый электронный микроскоп и покачал головой:

— Также полностью уничтожен. Почти вся сера осела на поверхности углеродного материала. Можете посмотреть, это выглядит очень красиво…

Лу Чжоу вздохнул:

— Возьми образец, сделай снимок на микроскопе и избавься от него… Я видел уже достаточно.

Это ужасно.

Все 11, 14 и 15 образцы не удачные.

Столкнувшись с трагическим результатом, Лу Чжоу не мог не задуматься, не ошибочна ли его теория?

Могут ли полые углеродные сферы при предполагаемых им параметрах действительно ингибировать диффузию полисульфидных соединений?

Однако это последнее в чем он хотел сомневаться.

Потому что он рассчитывал эти вероятности много раз и получал один и тот же результат.

Если его теория ошибочна, то он столкнется с трудным выбором.

Он мог либо притвориться, что ничего не знает, либо поступить, по совести. Обнаружив ошибку, взять на себя инициативу и попросить университет Шуйму отозвать его статью…

Первый вариант вполне реалистичный. Даже если кто-то в будущем докажет, что он ошибался, он может заявить, что это «честная ошибка». Никто не осудит его за нее…

Подождите…

Лу Чжоу вдруг кое-что понял.

Мой эксперимент еще даже не закончен, почему я думаю о последствиях?

Что за неуверенность?

Лу Чжоу сжал кулаки и глубоко вздохнул, после чего успокоился и посмотрел на Конни.

— Что там с двадцать третьим образцом?

— Дайте взглянуть… С десятью и тридцатью процентами уничтожены после двухсот циклов, а с двадцатью — это… невероятно, прошло пятьсот циклов, но он все еще борется за жизнь.

Он произнес «борется» интересным тоном.

Казалось, что помощник Лу Чжоу не испытывал никаких надежд на этот эксперимент.

Однако у самого Лу Чжоу все еще оставалась надежда.

Словно хватаясь за последнюю соломинку, он сдержал свое волнение и спросил:

— Как изменился объем анода?

Конни посмотрел на батарею сквозь прозрачное стекло и прищурившись сказал:

— Кажется, не изменился.

Лу Чжоу не сдержался и повысил тон:

— Не надо мне тут оценок на глаз, скажи мне точные данные.

— Я знаю, просто шучу… — Конни разобрал батарею и осторожно извлек анод, после чего он измерил его ширину с помощью штангенциркуля.

Объемное расширение углерод-сернистых композитов очень заметно и его можно наблюдать даже в макромасштабе.

Конни записал результаты измерений и немного колебался.

После чего он проверил снова.

И еще раз.

Лу Чжоу нахмурился, глядя на Конни, который все еще возился:

— Опять неудача?

— Нет… — Конни покачал головой. Он сглотнул, — Даже не верится…

— Немедленно определи химический состав электролита! — Лу Чжоу вскочил с кресла и крикнул, — Пошевеливайся!

(обратно)

Глава 318. «Science» или «Nature»?

— Да, — Тут же ответил Конни, пораженный энтузиазмом Лу Чжоу. Он сразу же поместил образец материала положительного электрода в стеклянный сосуд. Извлек небольшое количество электролита с помощью пипетки и затем поместил ее в пробирку.

Тем временем, Лу Чжоу быстро прошел в угол лаборатории и достал еще один прибор — спектрометр Фурье.

Инфракрасный спектр создавался поглощением определенных длин волн инфракрасного света, когда молекулы соединения вибрировали. Длина волны инфракрасного света зависела от динамических констант химической связи и массы атомов. Поэтому каждое соединение имело свой собственный уникальный инфракрасный спектр, который также называли «молекулярным отпечатком».

С помощью компьютера Лу Чжоу произвел анализ состава электролита, используя инфракрасный спектр пиков поглощения. Он определил массу всех серосодержащих функциональных групп и родственных соединений в электролите.

Результаты получились обнадеживающими.

В растворе действительно присутствовали полисульфидные соединения, но их содержание довольно низкое. Хотя материал имел недостатки, он все еще приемлем для промышленного применения.

Лу Чжоу удивил не только анализ электролита, но и результаты наблюдения под растровым электронным микроскопом.

В нанометровом масштабе пористая структура двадцать третьего образца позволяла электролиту проникать внутрь композита, увеличивая тем самым ионную проводимость. В тоже время поглощающая способность поверхности может эффективно предотвращать диффузию полисульфидных соединений в электролите, тем самым эффективно подавляя эффект челнока.

Это также подтверждало заявление Лу Чжоу, что полые углеродные сферы действительно являются перспективным направлением.

Конечно, это не самое главное.

Самое главное, что полые углеродные сферы с площадью поверхности до 3025 м^2/г и диаметром 69 нм идеально соответствовали предсказаниям Лу Чжоу!

Полые углеродные сферы с удельной поверхностью в диапазоне [2326 м^2/г, 3762 м^2/г] и диаметром [60-70 нм] могут эффективно подавлять диффузию полисульфидных соединений в электролите!

— Невероятно… У нас получилось, у нас получилось! — Конни возбужденно замахал кулаком и, если бы не чувствительные приборы вокруг, уже громко кричал бы.

Лу Чжоу облегченно улыбнулся, и с его сердца спал камень.

Хотя до решения эффекта челнока все еще далеко.

Но это, несомненно, хорошее начало.

— Не слишком радуйся, мы не полностью решили проблему, — Произнес Лу Чжоу и сделал небольшую паузу, — После пятисот циклов скорость потерь серы увеличиваются и удельная мощность уменьшается. Эту технологию нужно совершенствовать.

— Босс, вы слишком строги к себе. Если нужно, чтобы все результаты исследований использовались в промышленном производстве, то нет смысла продолжать наши эксперименты!

Конни прав.

С этой точки зрения, подобный результат абсолютно выдающийся.

Любой другой профессор будет в восторге от таких результатов.

Но Лу Чжоу считал, что лучше быть сдержанным.

— Хотя этот результат не идеален и нуждается в улучшениях, этого достаточно для научной публикации.

— Как вы собираетесь назвать этот новый материал? – спросил Конни.

Лу Чжоу подумал и ответил:

— Назовем его ПУС-1.

ПУС — это аббревиатура от полой углеродной сферы. Поскольку это всего лишь прототип, он пойдет под первым номером.

— ПУС-1? Простите меня, но это совсем не креативно. И оно не отображает удивительных результатов. Разве вы не дадите хорошее название своим результатам?

Какой смысл давать название бесполезному материалу без применения?

Я не тот, кто придумал полые углеродные сферы.

— У тебя есть идеи получше?

— Как насчет ЛЧ-1? Это аббревиатура вашего имени.

— …

Какого хрена?

Лу Чжоу думал, что у Конни есть какая-то гениальная идея, но похоже он переоценил его.

В итоге, Лу Чжоу отклонил предложение Конни и оставил свое название.

Будет нелепо, если бы он станет называть свои материалы ЛЧ-1, ЛЧ-2, словно он спамил на форуме.

ПУС-1 намного лучше.

…

Хотя перспективы промышленного использования ПУС-1 ограничены, они все еще могут быть полезны. Если найдется небольшая компания, заинтересованная в результатах, то можно окупить исследования.

На этот раз Лу Чжоу не придется тратить целый год на написание статьи.

В прошлый раз парень был слишком осторожен, поэтому это заняло у него больше года. Кроме того, у него не было никакого опыта.

Проконсультировавшись со своим менеджером Уайтом Шериданом, он узнал, что при оценке новизны патентной заявки, хотя четко указывалось, что содержание патентной заявки не может быть раскрыто до «даты заявки на патент», пока «время публикации» будет после «даты заявки на патент» все будет нормально.

Это значит, что как только он получит свой номер патента, он сможет опубликовать статью.

Лу Чжоу сидел в своем кабинете в Институте перспективных исследований и писал письмо с разрешением на использование патента для его компании.

Лу Чжоу поставил свою подпись на документе и запечатал конверт.

Тут неожиданно вошел Харди с полотенцем на шее.

Этот бразильский парень любил футбол и был членом футбольного клуба Принстона. Хотя футбол не так знаменит, как бейсбол или американский футбол, в него все еще играло много людей.

Лу Чжоу ранее играл в футбол в Принстоне. Однако, он понял, что медленные виды спорта более подходят для него, поэтому перестал.

Харди уже собирался сесть и отдохнуть, но, когда увидел, что профессор пишет письмо, его одолело любопытство, и он подошел к нему.

— Профессор, что пишите?

Лу Чжоу не ответил и протянул ему письмо.

— Ты вовремя, сходи на почту и отправь это письмо.

Взяв письмо у профессора, Харди произнес:

— Я знал, что не должен сюда приходить…

— Если бы ты не спросил, я бы не обратил на тебя внимания.

— …

Харди вышел из кабинета с конвертом, и Лу Чжоу начал работать над статьей.

Его компания уже создала патентный отдел, так что они могли легко справиться с получением патента для Лу Чжоу.

Он собирался написать две статьи.

Одну касаемо влияния удельной поверхности и размера пор полых углеродных сфер на скорость диффузии полисульфидных соединений. А другую касаемо материала ПУС-1.

Первая чисто теоретическая. Она будет включать в себя множество графиков, анализов и доказательств. На это потребуется около тридцати страниц. Вторая будет более прикладной и на нее уйдет около пятнадцати страниц.

Кстати, куда мне отправить статью?

Лу Чжоу положил руки на клавиатуру и задумался.

«Science» или «Nature»?

Это действительно трудный выбор.

(обратно)

Глава 319. В этот раз «Science».

Редакционный отдел «Science» был, как всегда, занят.

Каждый день они получали большое количество статей со всего мира. Но в журнал попадало менее одной десятой из этого числа.

Уоррен чувствовал, что его работа больше напоминала работу золотоискателя, нежели редактора. Ему приходилось просматривать сотни статей, чтобы найти несколько достойных для передачи рецензентам.

Несомненно, это отличная работа.

Однако в то же время — это скучная работа.

А почему это скучно?..

Потому, что «Science» один из двух лучших научных журналов в мире, его репутация просто слишком большая.

Ради публикации в нем, авторы делали все возможное. Они утверждали, что получали различные «прорывные» результаты.

Честно говоря, редакторы не могли судить о правильности статей. Они могли только посмотреть личность и репутацию автора работы, чтобы определить, имеет ли статья право на рецензирование.

Как обычно, перед началом работы Уоррен налил себе чашку черного кофе. Открыл свою рабочую почту и получил статьи от технического редактора.

Глядя на почту, у него разболелась голова.

— Я думаю, что технический отдел должен разработать некоторые новые функции для наших приложений.

— Например? – спросил Брок, который работал рядом.

Уоррен вздохнул и сказал:

— Например, прежде чем отсылать статьи нам, они должны быть отсортированы по совокупному импакт-фактору прошлых работ автора. С также в соответствии с репутацией научно-исследовательских институтов.

Брок улыбнулся:

— Это хорошая идея, но это будет несправедливо по отношению к менее известным авторам.

— Кого это волнует? Мы «Science». Не должны ли мы использовать более научный подход? — сказал Уоррен, перетаскивая статьи в мусорную корзину. — Некоторые статьи просто пустая трата времени.

Вскоре он открыл следующую статью.

Уоррен посмотрел на название и не мог не пожаловаться про себя!

Еще одна литий-серная батарея!

Предыдущий автор статьи также утверждал, что он решил челночный эффект, но он исследовал только твердые электролиты. Фактически, твердые электролиты не плохое направление, но некоторые ошибки в работе были слишкомочевидны даже для редактора.

В последнее время он видел слишком много второсортных статей.

Подсознательно он посмотрел на исследовательское учреждение и автора. Как раз в тот момент, когда он думал, стоит ли ему тратить время на чтение этой работы, редактор замер.

Имя автора показалось ему знакомым.

И работу прислали из химической лаборатории Фрика.

И тут Уоррен обнаружил нечто более удивительное.

Было представлено две статьи.

Уоррен молча посмотрел на календарь, лежащий на углу его стола.

Он вспомнил, что в последний раз «Science» и «Nature» опубликовали у себя в «самом интересном» информацию по модифицированной ПДМС пленке полгода назад. Он не мог поверить, что в течение полугода появилась еще одна работа подобного уровня

Сначала Лу Чжоу решил проблему литиевых дендритов, теперь он решил проблему челнока?

Это невероятно!

Благодаря репутации Лу Чжоу Уоррен внимательно прочел каждую строчку статьи.

Теперь ему предстояло принять трудное решение.

Во время обеда Брок встал из-за стола и собрался пойти поесть.

Внезапно он заметил, что его коллега пристально смотрит на экран. Он с любопытством подошел и встал позади Уоррена.

— Лу Чжоу? Это профессор из Принстона?

Уоррен внимательно посмотрел на статью и произнес:

— Да, не думаю, что есть еще один профессор Принстона с таким странным именем…

— Не могу поверить, прошло всего полгода… На этот раз две статьи?

— И они про литий-серные батареи. Очевидно, он добился больших успехов, — Уоррен все еще смотрел на экран компьютера, когда он повернул ручку и сказал, — Две статьи, одна о удельной поверхности полых углеродных сфер и влиянии размера пор на скорость диффузии полисульфидных соединений, а другая исследование материала полых углеродных сфер ПУС-1. Они взаимосвязаны. Первая фокусируется на теории, а вторая на применении… Как мне поступить?

— Думаю, репутация профессора Лу вполне заслуживает доверия, — неуверенно произнес Брок, — Не лучше ли оставить это рецензентам?

— Я знаю, но вопрос в том, кому отправить?

Это был трудный вопрос.

Брока это тоже беспокоило.

— Что делать со статьей о материале ПУС-1 несложное решение. Многие профессора в области углеродных наноматериалов могут просмотреть ее, но вот другая… — Брок думал какое-то время и не смог придумать подходящего кандидата.

Не многие профессора математики интересовались органической химией. С другой стороны, очень немногие специалисты в области органического синтеза могли понять математику, лежащую в основу статьи Лу Чжоу.

В области материаловедения было много людей, занимающихся углеродными наноматериалами. Однако людей, которые занимались как вычислительными материалами, так и углеродными наноматериалами совсем немного.

Многие специалисты по вычислительным материалам вместо этого стали программистами, так как у тех гораздо более высокая зарплата.

Из-за модифицированной ПДМС пленки сообщество вычислительного материаловедения в основном рассматривало Лу Чжоу как бога. Он напоминал Дэвида Шоу в области вычислительной химии.

Действительно трудно найти профессора, достаточно квалифицированного, чтобы рассмотреть статью Лу Чжоу.

Брок немного подумал, прежде чем спросил:

— Как насчет того, чтобы попросить профессора Бавенди?

— Но занимается ли он областью углеродных наноматериалов? — Уоррен нахмурился, — Я слышал, что он очень занят в последнее время и отклонил много просьб о рецензии статей.

— Но ведь он дважды работал рецензентом у Лу Чжоу, — сказал Брок, — Или у тебя есть идея получше?

— Тогда напишу ему и снова побеспокою, — Уоррен решил и перетащил две статьи в папку с важными работами.

Он не сомневался, что эти две статьи достойны публикации.

Если бы челночный эффект будет действительно решен с помощью материала ПУС-1, то это новаторский результат.

Подобный результат, естественно, опубликовать в «Science».

(обратно)

Глава 320. В научных кругах, передовые идеи наиболее бесполезны.

Лу Чжоу всегда следил за популярными направлениями у своих коллег.

На arXiv увеличивалось количество статей по полым углеродным сферам и серным композитам.

Хотя биология и химия смещены в сторону инженерных областей, передовые идеи не имели особого воздействия. Из-за этого в сравнении с чистой математикой, теоретической физикой, или информатикой, в биологии и химии было гораздо меньше ученых энтузиастов. Однако, этот рост все еще отражал тенденции в научных кругах.

В то же время Лу Чжоу мог использовать академическую поисковую систему, чтобы просмотреть последние достижения, связанные с полыми углеродными сферами.

Однако эти результаты были не такими новаторскими, как ПУС-1.

Конечно, нельзя исключать, что некоторые крупные исследовательские институты добились значительного прогресса, но из-за больших амбиций не хотели публиковать результаты.

В конце концов, даже несмотря на то, что такие компании, как Nichia Chemical и Umicore, хотели сотрудничать с Лу Чжоу, они более склоны держать патенты у себя в руках.

Лу Чжоу мог заметить это после последней встречи с Гринбергом. Даже не говоря об этом, их лаборатория в Бельгии, однозначно, безостановочно пыталась забрать первенство у Лу Чжоу.

Поэтому парню нужно ускориться.

…

В середине марта, после того, как Лу Чжоу получил ответ от «Science», он связался с Ян Сюем в Цзиньлине по видеосвязи, чтобы обсудить с ним дальнейший исследовательский план.

Перед этим Лу Чжоу отправил соответствующие материалы по ПУС-1 ему на рабочую почту. Помимо опубликованных в журнале данных, там также была еще не обнародованная информация.

Ян Сюй сразу же спросил:

— Вы хотите обсудить со мною содержание письма?

Лу Чжоу ответил:

— В письме находятся следующий план экспериментов и вся информация по нему. Образцы будут отправлены в ближайшее время. А если кратко, мне нужно чтобы ты помог мне найти стабильный способ получения материала ПУС-1.

Метод, которым был получен материал в лаборатории Саррота, слишком случайный. Строго говоря, ПУС-1 всего лишь побочный продукт этого метода.

С таким неэффективным способом трудно добиться промышленного производства для ПУС-1.

Если только кто-то не захочет заплатить сотни тысяч долларов за литиевую батарею и потратить много денег на утилизацию отходов, но, очевидно, с логической точки зрения это невозможно.

Было два метода продвижения материала ПУС-1. Один из них заключался в улучшении способа производства и уменьшения производственных затрат. Другой заключался в улучшении самого материала.

Используя ПУС-1 в качестве образца, не сложно получить ПУС-2 или даже ПУС-3, которые будут более подходящими для смешивания с серой.

Беря это в расчет, Лу Чжоу задал два направления исследований для Института вычислительных материалов в Цзиньлине. Один улучшение процесса производства материала ПУС-1, а другой улучшение самого материала ПУС-1.

Для лаборатории Саррота у Лу Чжоу были другие задачи. Саррот был ответственен за завершение задания системы по изучению топологии молекулы.

А институт в Цзиньлине ответственен за решение проблемы эффекта челнока.

Это необходимо для новой энергетической отрасли и для национальной стратегии развития энергетики. Лу Чжоу будет работать независимо от того для страны это или это личный интерес.

Ян Сюй сказал:

— Эта сложная задача.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Я верю, что ты сможешь это сделать.

— Есть ли более конкретные идеи, помимо туманного направления?

— Есть мысль. Лучше запиши, чтобы мне не пришлось отправлять еще одно письмо.

Ян Сюй кивнул и достал ручку и бумагу.

Лу Чжоу выпил воды и сказал:

— Глюкоза.

На некоторое время воцарилась тишина.

Ян Сюй в оцепенении переспросил:

— Глюкоза?

Лу Чжоу кивнул:

— Да, конкретно, прекурсор из сополимера полианилина и полипиррола в глюкозе.

Они с Сарротом пришли к этому после множества экспериментов и исходя из их «научной интуиции».

Это может казаться ненадежным, но по сравнению с методом проб и ошибок, у этого присутствовала какая-то теоретическая основа.

Хотя эту теорию предстояло еще подтвердить.

Ян Сюй нахмурился.

— Еще что-нибудь?

Лу Чжоу развел руками в сторону и произнес:

— Нет, это все.

Не удивительно, что вы не хотели отправлять письмо. Оно действительно не нужно.

Ян Сюй не мог не пожаловаться про себя, убирая ручку с бумагой.

Лу Чжоу продолжил говорить:

— Не только мы занимаемся подобным исследованием. Я знаю, что Nichia и Umicore тоже работают в этом направлении. Мы конкурируем с международными химическими гигантами. Я понимаю, что задача очень сложна, но, надеюсь, что вы справитесь.

Ян Сюй не мог не сказать:

— Если это действительно многообещающее направление, вам не следовало говорить об этом на симпозиуме.

Лу Чжоу сделал беспомощное лицо:

— В тот момент сложилась немного особенная ситуация, и я не ожидал, что они опубликуют результаты симпозиума в таких красочных тонах.

Есть еще кое-что, что Лу Чжоу не стал говорить.

Что он не ожидал, что его слова воспримут всерьез так много людей.

…

Полые углеродные сферы многообещающее направление, поэтому не было недостатка в конкурентах.

В академическом мире одна лишь идея ничего не стоит.

Помимо международных химических гигантов, таких как Nichia Chemical и Umicore, есть много других исследовательских учреждений, которые занимались аналогичными исследованиями. Некоторые были связаны с компаниями, а некоторые с правительством.

Например, профессор Ван Хайфэн один из них.

Пока Лу Чжоу и Ян Сюй говорили о технических проблемах, он также работал над проектом.

Однако он работал не над экспериментом, а только над подготовкой к нему

Около двух недель назад исследовательский проект лаборатории окончательно определился. В качестве положительного электрода для решения проблемы диффузии полисульфидных композиций в электролите решили использовать полые углеродные сферы и серные композитные материалы.

Хотя профессору не нравился Лу Чжоу, он не мог отрицать, что углеродные сферы имели потенциал.

Он отправил заявку на финансирование и если ничего неожиданного не произойдет он должен получить одобрение в ближайшие несколько дней.

Теперь как руководителю лаборатории ему нужно определить более конкретное направление исследований и распределить работу между сотрудниками.

Однако в этот момент его аспирант Лю Хун вошел в лабораторию с журналом в руках.

Взглянув на его становилось понятно, что он хотел что-то сказать, но не знал стоит ли.

Ван Хайфэн посмотрел на своего ученика и спросил:

— Что случилось?

Лю Хун немного колебался, но все же решился:

— Профессор… Другие опередили нас в нашем исследовательском проекте.

Услышав это, Ван Хайфэн, который сидел на офисном кресле, чуть не поперхнулся.

— Что? Что ты сказал? Нас опередили?

Какого хрена?

Как это возможно?!

Я еще даже не получил финансирование, почему я уже проиграл?

(обратно)

Глава 321. Промежуточный результат.

Ван Хайфэн взял у Лю Хуна свежий номер журнала «Science» и начал внимательно читать мелкий шрифт.

Хотя ему совсем не нравился Лу Чжоу, он должен был признать, что этот парень гений.

Не так много ученых, которые могли публиковать статьи в Science и Nature, а опубликовать две статьи в одном выпуске было почти невозможно.

Первая статья была теоретической, и Ван Хайфэн не понял в ней ничего, помимо заключения.

Вторая была о новом материале ПУС-1 и его применении. Эту часть профессор прочитал особо внимательно.

Но увидев фотографии он в раздражении нахмурился.

В его лаборатории также был растровый электронный микроскоп, но он использовал электронную пушку гексаборида лантана.

Подобный электронный микроскоп гораздо лучше, микроскопа с вольфрамовой нитью, а разрешение получаемых изображений могло достигать 2 нм, и было в 5-10 раз четче. Однако он не мог сравниться с электронной пушкой с полевой эмиссией.

Нет сомнений, что фотографии в статье сделаны с помощью электронной пушки с полевой эмиссией.

Подобные люди отвратительны!

Они просто выставляют на показ свое богатство!

Ван Хайфэн не мог не злиться от мысли, что его, человека более чем с двадцатилетним стажем, уделал какой-то парень, который только вошел в эту область.

Но, продолжая читать, он быстро успокоился.

Закончив читать, он хлопнул журналом по столе, после чего бросил его обратно Лю Хуну.

— Это лишь промежуточный результат.

Ван Хайфэн облегченно выдохнул.

Если бы этот материал ПУС-1 был бы таким же, как модифицированная ПДМС пленка, то Ван Хайфэн признал бы свое поражение. Другие международные химические гиганты сделали бы то же самое.

Однако очевидно, что материал ПУС-1 не совершенен.

Конечно, несмотря на то, что это всего лишь промежуточный результат, этот материал все еще впечатлял. Если кто-то решит проблему промышленного производства, то его можно использовать в отраслях, где предъявляются высокие требования к плотности энергии батареи.

Например, в дронах…

Лю Хун поинтересовался

— А если они только опубликовали часть и не стали раскрывать более важных результатов?

Ван Хайфэн покосился на него:

— Глупости, зачем им это делать?

Лю Хун какое-то время неподвижно стоял, потом улыбнулся:

— Но разве они не могут просто опубликовать больше статей?

Ван Хайфэна позабавили слова его ученика, и он рассмеялся:

— Вот скажи мне, он что пишет докторскую диссертацию? Или зарабатывает репутацию? Зачем ему публиковать много статей?

Лю Хун понял, что задал очень глупый вопрос, и замолчал.

Действительно, обычным ученым нужны статьи для накопления академической репутацией, чтобы они могли найти хорошую работу.

Обычные профессора также публикуют статьи, чтобы показать свои академические способности, чтобы в следующий раз они могли получить большие гранты.

Но для людей, подобных Лу Чжоу, очевидно, не нужно подобное.

Для ученых в области материаловедения, патенты самая важная часть, которая являлась ключом к деньгам компаний.

Неважно насколько много работы вы сделали, если вы не получите патент, то вы лишь помогли другим преуспеть. В крупных проектах, если есть шанс, что исследование увенчается успехом, то никто не опубликует промежуточные результаты.

Но если нужны деньги, то нужно поэтапно публиковать результаты исследований, чтобы улучшить настроение инвесторов и привлечь новых.

Очевидно, Лу Чжоу не нуждался в инвесторах.

Большинство людей не знали, насколько ценен ПДМС материал, но Ван Хайфэн в области материаловедения и знал, что Umicore заплатила 400 миллионов долларов за патент.

Поэтому остается только одна возможность…

Глаза Ван Хайфэна сверкнули:

— Этот парень умный, боюсь, что он занялся этим направлением еще до публикации своей статьи по ПДМС материалу. Все во время симпозиума несли чушь, но он единственный кто сказал что-то дельное. Я предполагаю, что он уже достиг некоторых результатов.

Большинство людей начинали писать статьи после получения номера патента. Учитывая время регистрации патентов и получение всех документов, то это займет около года.

То есть, если статья была опубликована в 2016 году, то реальные результаты исследований, скорее всего, были получены в 2015 году.

Ван Хайфэн подозревал, что год назад Лу Чжоу уже начал исследовать полые углеродные сферы.

Лю Хун думал о таких возможностях, но все еще был не уверен:

— Что вы имеете ввиду?

— Вероятно, он столкнулся с какими-то трудностями в своих исследованиях, — Ван Хайфэн улыбнулся, — Этот парень слишком нетерпелив.

Когда исследования упирались в тупик, выпуск незавершенных результатов, чтобы не дать другим добиться значительных результатов, распространенная тактика. Несмотря на то, что он раскрыл собственные результаты, он также получил инициативу.

В конце концов, чем дольше результаты исследований остаются скрытыми, тем больше риск. Особенно в популярных областях исследований, кто-то другой может прийти к тем же результатам в течение нескольких месяцев.

Поскольку многие научно-исследовательские институты исследовали полые углеродные сферы, подобную возможность нельзя исключать. И если другие опубликуют свои результаты раньше, то это будет означать, что все усилия были напрасны.

По мнению Ван Хайфэна, Лу Чжоу, хотя был молодым и энергичным, просто не выдержал давления.

— Мы продолжим наш исследовательский проект, — Ван Хайфэн посмотрел на Лю Хуна, — На всякий случай, помоги мне выяснить, чем занимается институт вычислительных материалов в Цзиньлине и какой у них прогресс.

— Но я не знаю никого из Цзиньлинского университета, — беспомощно произнес Лю Хун, — вы думаете, они расскажут мне?

— Ты что, тупой? Придумай что-нибудь!

Лю Хун закрыл рот и замолчал.

Через некоторое время Ван Хайфэн успокоился и произнес:

— К тому же нам нужно изменить цель проекта.

Когда он писал цели проекта, он описал полые углеродные сферы и углеродно-серные композитные материалы в общем виде. Теперь, когда Лу Чжоу опубликовал результаты, он должен использовать более конкретное описание.

Но это не сложно поменять.

По крайней мере для него это не что-то сложное.

(обратно)

Глава 322. Не надо поднимать шум по пустякам.

В одном Ван Хайфэн был прав, у ПУС-1 действительно было место для улучшений.

Однако он ошибался в другом.

Причина, по которой Лу Чжоу опубликовал эти промежуточные результаты, не имела ничего общего с тем, что его исследования столкнулись с проблемой. Просто ему было все равно.

Несмотря на то, что его теория сыграла важную роль, Лу Чжоу все еще позиционировал себя как теоретика и понимал, что его теория может полностью показать свою ценность только при использовании другими.

Многие читатели журнала подумают, что статья по ПУС-1 самая важная часть и проигнорируют его статью с теоретическими расчетами.

Но для самого Лу Чжоу самая важная часть это теоретическая.

Это напоминало зависимость между курицей и яйцом.

Если бы кто-то смог понять его математическую теорию, которую он создал для развивающейся дисциплины вычислительного материаловедения, и внедрить нововведения на ее основе, он не будет чувствовать, что ошибся, а будет наоборот польщен.

Вот почему он сказал своим студентам решить гипотезу Коллатца используя его методы и теорию.

Ему самому нетрудно решить гипотезу Коллатца.

У него теперь 6 уровень математики и он совершенно не сравним с 5 уровнем. Хотя основы, заложенные предшественниками по гипотезе Коллатца, не были столь богаты, как по гипотезе Гольдбаха, в отличие от той, гипотеза Коллатца не беспокоила математический мир более двух столетий.

Если он полностью окунется в проблему, то он уверен, что за полгода, в крайнем случае год, сможет решить гипотезу…

…

Ранним утром в конце марта, как обычно, Лу Чжоу пришел в Принстонский институт перспективных исследований.

Но на этот раз он пришел с двумя листами бумаги.

Лу Чжоу отдал листы контрольных вопросов Джерику и Вэй Вэню и сказал:

— Десять вопросов, ответьте на них. У вас два часа. Если хотите, можете пользоваться телефонами, но вы не найдете ответов в интернете.

Как и Цинь Юэ, в начале семестра Лу Чжоу дал Джерику и Вэй Вэнь список учебников для изучения.

Прошел месяц, и Лу Чжоу почувствовал, что пришло время проверить, как хорошо они учились.

Получив вопросы, студенты сразу же взялись за ручки и начали писать.

Задачи, подготовленные Лу Чжоу, не были такими трудными, но и абы как их нельзя было сделать.

Вэй Вэнь хмурился. Спустя долгое время он наконец решил первый вопрос.

Но увидев, что Джерику приходиться также трудно, как и ему, он ощутил облегчение.

Время шло и около 10 часов Лу Чжоу объявил, что время кончилось. Он взял листы бумаги и посмотрел на ответы.

Неожиданно, каждый из них ответил на семь вопросов, правда ошиблись в разных.

Лу Чжоу положил тесты и посмотрел на двоих студентов, сидевших напротив него за столом.

— Вэй Вэнь, ты хорошо понимаешь гильбертово пространство. Думаю, тебе следует работать в направление математической физики.

Вэй Вэнь спросил:

— Математическая физика прикладная наука?

Лу Чжоу улыбнулся и ответил:

— Это зависит от того с какой стороны ты на нее смотришь. Физическая часть — теоретическая, а математическая — прикладная. Конечно, это только мое мнение. Ты можешь выбрать любую область, какую захочешь.

Услышав совет своего руководителя, Вэй Вэнь задумался.

Лу Чжоу посмотрел на другого студента и сказал:

— Джерик, ты хорошо разбираешься в преобразованиях Фурье, и это очень перспективное направление. Оно имеет широкий спектр применения в теории и в промышленности. Если заинтересован в этой области, предлагаю тебе уделять больше ей внимания и выбрать ее для своей работы.

— Профессор, — тут же спросил Джерик, — Могу ли я заниматься вычислительным материаловедением?

Лу Чжоу пошутил:

— Конечно, ты можешь, но не ожидай, что поймешь мою теорию. Для этого тебе придется почитать еще кучу учебников.

Студенты вернулись на свои места.

Лу Чжоу потянулся и налил себе чашку кофе, чтобы приободриться.

Внезапно дверь открылась и в кабинет влетел возбужденный Конни с журналом.

— Профессор!

Харди, Цинь Юэ и Вера, погруженные в изучение своих материалов, недовольно подняли головы.

Лу Чжоу догадывался отчего Конни такой взволнованный.

Однако он уже давно получил ответ от редакции «Science». Он не удивился, что его статья попала в журнал.

Лу Чжоу посмотрел на него и сказал:

— Я уже говорил тебе не шуметь здесь. И не забывай стучать перед тем как входить.

— Простите, я не нарочно. Уверен, что когда вы услышите эту новость, вы будете так же взволнованы, как и я, — Конни заговорил тише, — Угадайте, что случилось? «Nature» написала про нашу статью в «самом интересном»

Конии замолчал и с гордостью посмотрел на профессора, ожидая его удивления.

Однако…

Лу Чжоу особо не отреагировал.

Тот явно не волновался также, как Конни.

На некоторое время в кабинете воцарилась мертвая тишина.

Конни стало неловко, и он успокоился.

Лу Чжоу сказал:

— Это всего лишь «самое интересное», не нужно так волноваться.

Вера, работающая над гипотезой Коллатца, не могла удержаться от смешка. Харди был более безжалостен, он стукнул кулаком по столу и громко рассмеялся.

Вэй Вэнь тоже не сдержался и улыбнулся.

Конни покраснел и почесал затылок:

— Но это «Nature»!

Лу Чжоу вздохнул:

— Я знаю, что это «Nature», но полгода назад о моей работе написали, как «Science», так и «Nature». На моем месте подобное тебя бы тоже не волновало.

Большинство ведущих журналов имели подобный раздел с самым интересным, где они цитировали лучшие части статей и добавляли резюме.

Лу Чжоу был очень взволнован, когда его впервые осветили два журнала.

Но сейчас он не пребывал в таком восторге.

Тем более что не так давно его модифицированная ПДМС пленка попала в число 10 лучших научных исследований 2016 года.

Подобное для него ничего не значила.

Конни смотрел на профессора с широко открытыми глазами и не знал, что сказать.

Господи, есть кто-то, кто думает, что попасть в «самое интересное» Nature нечто пустяковое?

Нормальному человеку пришлось бы работать годами только для того, чтобы опубликовать одну статью.

Большинство ученых даже не мечтают о том, чтобы их работа попала в «самое интересное».

Если не это, то что же вас может взволновать?

Нобелевская премия?

Лу Чжоу было все равно, о чем думал Конни. Он взял у него последний номер «Nature» и бегло просмотрел.

Как и ожидалось, в статье выделили основные моменты материала ПУС-1.

Что касается его статьи по вычислительному материаловедению, то ее кратко упомянули как исследование «влияние удельной поверхности и размера пор на скорость диффузии полисульфидных соединений».

Лу Чжоу улыбнулся и покачал головой.

Похоже, никто не может распознать настоящего сокровища.

(обратно)

Глава 323. Весенние каникулы.

Дни быстро пролетели и вскоре наступил апрель.

Студенты, полностью погрузившись в учебу, наконец-то смогли немного расслабиться. В течении двух недель они могли расслабиться и не думать о учебе.

Оживленный студенческий городок постепенно затих.

Ло Вэньсюань обедал в Институте перспективных исследований с Лу Чжоу и заговорил:

— Я еду в Форт-Лодердейл. Если хочешь, можешь поехать со мною.

Море и пляж обычный выбор для весенних каникул. А Форт-Лодердейл намного дешевле, чем Гавайи. С 1934 года он стал святым местом для американских студентов во время весенних каникул. В это время года туда приезжало много людей, причем не только студенты американских университетов, но и многие иностранные.

Но Лу Чжоу никогда раньше не слышал об этом месте.

— Где он находится? – спросил парень.

Ло Вэньсюань удивленно взглянул на друга:

— Это во Флориде… ты действительно не слышал про Форт-Лодердейл? Как ты жил?

Лу Чжоу сделал беспомощное лицо.

— Я работал над докторской диссертацией и закончил ее еще до весенних каникул.

Внезапно атмосфера стала несколько неловкой.

Ло Вэньсюань тихо кашлянул:

— Мы можем не говорить о докторской?

— Точно, извини.

Лу Чжоу чуть не забыл, что в то время как он только поступил в университет, Ло Вэньсюань готовился к защите докторской диссертации под руководством Эдварда Виттена. Теперь, Лу Чжоу получил докторскую степень, а Ло Вэньсюань все еще не получил ее…

В подобные хорошие дни не стоит упоминать такие грустные моменты.

Однако Ло Вэньсюаня действительно имел хорошую стрессоустойчивость. В конце концов, Принстонский институт перспективных исследований место, где живут самые талантливые люди в мире, которые не только умны, но и сильны ментально.

Вот в чем разница между гениями и обычными людьми.

Ло Вэньсюань вскоре вновь взбодрился и продолжил говорить о весенних каникулах.

— Весенние каникулы — хорошая возможность. Или ты планируешь оставаться одиноким всю оставшуюся жизнь? Если не знаешь, как подцепить девушку, то я помогу тебе. Это очень просто.

Лу Чжоу посмотрел на Ло Вэньсюаня и спросил:

— Ты собираешься бросить свою девушку?

— Вообще-то, я уже это сделал, — Ло Вэньсюань кашлянул и, похоже, не хотел обсуждать эту тему, когда добавил, — Это немного сложно, лучше не спрашивай.

— …

Если Лу Чжоу правильно помнил, еще в феврале на вечеринку в честь получения премии Роджера Адамса по химии этот парень приходил со своей девушкой.

А через два месяца он вновь один.

Он менял подружек быстрее, чем Лу Чжоу писал статьи.

— Такова жизнь в Америке, ты должен к ней привыкнуть, — произнес Ло Вэньсюань, — Если пообщаешься с некоторыми иностранными студентами, то поймешь, что это довольно обыденно.

— Вот в чем проблема, — вздохнул Лу Чжоу, складывая бумагу от сандвича и бросая ее на стол, — Я чувствую себя не в своей тарелке, потому что у меня слишком консервативные взгляды.

Ло Вэньсюань не обрадовался, услышав это.

— Намекаешь, что я не такой же?

— Разве не так?

— …

…

На самом деле, Лу Чжоу заинтересовался предложением Ло Вэньсюаня.

Неужели весенние каникулы в Форт-Лодердейле действительно как в кино, где полно молодежи и алкоголя?

Если бы не другие дела, то он не возражал бы проверить это с Ло Вэньсюанем.

Однако такое возможно, если у него не будет других дел.

В первую субботу апреля Лу Чжоу отправил своих студентов на недельные каникулы. Они работали уже три месяца и нуждались в отдыхе, чтобы привести свои мысли в порядок.

Но сам Лу Чжоу не имел возможности отдохнуть.

В первый день весенних каникул он сел в самолет и полетел в Сан-Франциско на конференцию по органической химии, организованную Американским химическим обществом.

Там он получит награду и выступит с докладом.

Хотя эта конференция не такая крупная, как конференция MRS, она все же имела значительное влияние. Это была одна из ведущих конференций в области органического синтеза.

В конце концов, влияние Американского химического общества намного больше чем у сообщества материаловедов. Первое на столетие старше второго и оказывает некоторое влияние на промышленность и даже политику.

После нескольких часов полета самолет приземлился в аэропорту Сан-Франциско.

В аэропорту Лу Чжоу встретил Саррот. Этот некогда знаменитый профессор Корнельского университета выглядел сегодня особенно нарядным.

Он был одет в костюм и зализал волосы. Его борода тоже выглядела намного чище, чем в прошлый раз.

Без сомнения, статья придала ему энергии.

Хотя одна научная статья не могла изменить его статус, она все же несколько восстановила его репутацию в глазах Корнельского университета.

Когда он только продал свой исследовательский институт, он все еще спрашивал себя: «стоило ли оно того»?

Но теперь он уверен, что принял мудрое решение.

— Добро пожаловать, мой дорогой друг, в Сан-Франциско! — Саррот поприветствовал Лу Чжоу с яркой улыбкой, — Поздравляю с премией Роджера Адамса по химии, вы на шаг ближе к Стокгольму!

Лу Чжоу пожал руку Саррота и сказал:

— Я уже был в Стокгольме.

— В следующий раз вы поедете туда за Нобелевской премией! Профессор, которого я знаю, сказал мне, что комитет обсуждает, заслуживает ли модифицированная ПДМС пленка номинации.

Лу Чжоу улыбнулся и ничего не сказал.

Оптимизм Саррота столь же ненадежен, как и его научная интуиция, особенно, когда он не краснея говорит о том, чего не было, из-за чего трудно определить врет он или нет.

Нобелевская премия не была бы венцом науки, если бы ее было так легко получить.

Даже отец литий-ионных аккумуляторов, легендарный Джон Гуденаф, все еще не получил Нобелевской премии после тридцатилетнего ожидания. Было бы трудно для Лу Чжоу получить ее используя лишь материал анода.

Но Лу Чжоу не торопился.

Он все еще молод, у него еще оставалась куча времени для научных изысканий.

Будь то модифицированная ПДМС пленка, материал ПУС-1 или премия Роджера Адамса по химии, это только лишь начало…

(обратно)

Глава 324. Прибытие в Сан-Франциско.

Конференция проводилась в отеле Хаятт, находившийся в нескольких минутах ходьбы от китайского квартала. Для гостей в отеле находился ресторан и круглосуточный тренажерный зал, а также специальные конференц-залы для проведения академических собраний.

Саррот довез Лу Чжоу к отелю и припарковался на стоянке, после чего они вместе направились к лифту.

Эта конференция не только хорошая возможность обменяться научными мыслями с коллегами, но и наладить новые связи. Любой амбициозный ученый отнесся бы к этой возможности со всей серьезностью.

В отличие от своего босса, Лу Чжоу, которому возмещают все расходы организаторы конференции, Сарроту приходится платить за все из своего кармана.

В лифте Лу Чжоу посмотрел на Саррота и спросил:

— Я собираюсь поспать, а ты?

Саррот с недоверием взглянул на парня:

— Вы собираетесь спать? Там же будет вечеринка с танцами.

— Я не умею танцевать, — ответил парень и зевнул, — К тому же мне достаточно и одного банкета.

Лу Чжоу говорил о большом и более формальном банкете проводимый организаторами конференции.

Что касается этих простых вечеринок, для него нет надобности принимать участия в них.

Проведя несколько часов в самолете, он хотел поспать и подготовиться к завтрашней церемонии награждения.

— Тогда отдыхайте, а я пойду в холл на первом этаже. Заказать вам ужин в номер?

Лу Чжоу отмахнулся:

— Не нужно, веселись. Если я проголодаюсь, то сам позвоню на стойку регистрации.

Комната Саррота находилась на третьем этаже. Он планировал принарядиться, прежде чем идти на танцы.

Комната Лу Чжоу находилась на пятом этаже.

Когда он проходил по коридору мимо зоны отдыха, двое мужчин в костюмах заметили его и прекратили свой разговор сразу же направившись к нему.

Лу Чжоу посмотрел на них и заметил, что один из них выглядит знакомо.

Выглядящий знакомо, старик протянул правую руку и произнес:

— Профессор Лу, рад вас видеть.

— Здравствуйте… А вы?

— Я Стэнли Уиттингем из Бингемтонского университета в Нью-Йорке.

Услышав его имя, Лу Чжоу начал припоминать.

Стэнли Уиттингем известный человек в области литиевых батарей, неудивительно, что он показался ему знакомым.

В начале 70-х годов Стэнли Уиттингем разработал первую литиевую батарею, используя сульфид титана в качестве материала катода и металлический литий в качестве материала анода.

Однако аккумуляторы из-за проблем с литиевыми дендритами не смогли покинуть лаборатории. Только после того, как модифицированная ПДМС пленка Лу Чжоу решила проблему, литиевым аккумуляторам удалось успешно добраться до промышленности.

— Приятно познакомиться, — Лу Чжоу пожал руку профессора Стэнли и взглянул на него, прежде чем спросить, — А это?

Профессор Стэнли ответил:

— Это Даррен Вудс, генеральный директор компании Exxon Mobil.

— Приятно познакомиться, профессор Лу, — Улыбнулся Даррен Вудс, протягивая правую руку, — Ваши статьи в «Science» и «Nature» слишком впечатляющи. Но боюсь некоторые моменты слишком сложны для понимания, у меня к вам много вопросов.

Хотя Лу Чжоу никогда раньше не слышал о Даррене Вудсе, он определенно слышал об Exxon Mobil.

Два месяца назад генеральным директором Exxon Mobil все еще был Рекс Тиллерсон. Однако в 2016 году Рекс был назван «самым влиятельным генеральным директором в мире» и получил должность государственного секретаря США.

Вудс стал преемником Тиллерсона.

— Здравствуйте, — Лу Чжоу пожал ему руку, — Господин Вудс, вы также интересуетесь литиевыми батареями?

— Конечно, нефть — ценное сырье, но сжигать ее слишком расточительно. На самом деле, из-за глобального потепления и изменения климата, мы стремимся инвестировать в новые энергетические области. Естественно, нельзя миновать аккумуляторную промышленность.

Хотя Exxon Mobil в основном нефтяная компания, она также занималась химической, автомобильной и другими отраслями промышленности.

Самая ранняя литиевая батарея была изготовлена в лаборатории Уиттингема, которая финансировалась компанией Mobil Chemical.

Лу Чжоу улыбнулся и ничего не сказал.

Для Exxon Mobil нормально интересоваться новыми энергетическими отраслями. Однако утверждать, что это из-за глобального потепления, слишком смешно.

Вудс посмотрел на Лу Чжоу и сказал:

— Кстати говоря, есть ли прогресс в синтезе ПУС-1?

Лу Чжоу покачал головой и ответил:

— Еще нет.

— Это прискорбно, — Вудс вздохнул, — Это хороший материал, но его цена немного неприемлема.

Очевидно, что Mobil Chemical также попробовали метод, описанный Лу Чжоу в статье, который заключался в использовании тепловой реакции с углеродными нанотрубками и фуллеренами для получения небольшого количества ПУС-1 перед смешиванием с серой.

Хотя срок службы аккумулятора нельзя считать удовлетворительным, аккумулятор имел превосходную плотность энергии.

В конце концов, применение литий-серных аккумуляторов в таких вещах, как дроны или подводное рабочее оборудование, с продолжительным временем работы очень востребовано.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Да, но на мой взгляд в материале слишком много недостатков.

Вудс покачал головой.

— Нет, нет, вы не понимаете! Не все аккумуляторы имеют такие высокие требования к сроку службы. Иногда мы используем одноразовые батареи из-за более высокой плотности энергии, — Он сделал небольшую паузу, — Решение этой проблемы принесет пользу всему миру. Вы заинтересованы в финансировании?

Лу Чжоу покачал головой:

— К сожалению, нет. Поэтому, возможно, вам лучше подумать об инвестировании в другие более перспективные лаборатории.

— Очень жаль, но, по моему мнению, ни у кого нет таких перспектив, как у вас.

Хотя Вудс сказал, что ему «жаль», по его лицу это было не заметно.

Очевидно, что Exxon Mobil также проводила аналогичные исследования в своих лабораториях.

Возможно, они уже получили определенные результаты, которые не опубликовали.

Лу Чжоу посмотрел на профессора Стэнли и понял, что происходит.

Они тут, чтобы узнать о моем прогрессе в исследованиях.

Парень не мог не усмехнуться и покачать головой.

Вы хотите знать, как продвигаются мои исследования?

Просто купите выпуск «Science» и прочитайте.

Лу Чжоу никогда не скрывал своих результатов.

Они немного поболтали, потом парню стало скучно и он, попрощавшись, направился с чемоданом к себе в номер.

Посмотрев на удаляющегося Лу Чжоу, Вудс улыбнулся и повернулся к профессору Стэнли.

— Как вы думаете насколько он продвинулся в исследованиях?

Профессор Стэнли нахмурился и ответил:

— Трудно сказать, он талантливый. Если две статьи — это все его результаты, то наши шансы на победу все еще очень высоки, но я не верю в это.

Профессор помолчал секунду, потом со всей серьезностью добавил:

— И вы не заметили? Мы спрашивали о его научных успехах, а вот он совсем не заинтересовался нашими…

(обратно)

Глава 325. Вручение премии Роджера Адамса!

Если бы Лу Чжоу узнал, о чем думает профессор Стэнли, то рассмеялся бы.

Честно, парень даже не думал о подобных скучных разговорах.

Поскольку у него были дела поважнее…

Лу Чжоу провел весь оставшийся день в своем гостиничном номере.

На следующий день началась конференция по органической химии, проводимая Американским химическим обществом.

В конференции приняли участие ученые со всего мира, в том числе и китайские.

К 9 часам утра в просторном конференц-зале собралась толпа людей.

Хотя до начала официальной церемонии оставался час, многие уже прибыли и терпеливо ждали.

Церемония вручения премии Адамса по химии основное событие конференции, и никто не хотел пропустить его.

Поскольку награду получал первый китайский ученый, эта церемония награждения также привлекла много внимания.

Во время подготовки за кулисами, Лу Чжоу столкнулся с репортером CTV.

Девушка, держащая микрофон, показалась парню знакомой. Он вдруг вспомнил, что это та самая репортер, с которой он познакомился в Стокгольме на вручении премии Крафорда.

Судьба действительно странная штука.

Репортер улыбнулась и заговорила приятным голосом:

— Здравствуйте, профессор Лу, можете мне уделить пять минут?

До начала церемонии открытия оставался час, и он мог выделить пять минут.

Будучи в хорошем настроении Лу Чжоу сказал:

— Конечно.

Девушка протянула микрофон и спросила:

— Что вы чувствуете?

Лу Чжоу ответил:

— Немного рано отвечать на этот вопрос, так как награда все еще находится в руках профессора Шарпантье.

Репортер улыбнулась и сказал:

— Тогда я изменю свой вопрос. Поскольку вы первый китайский ученый, получивший эту премию, думаю в этот момент вы взволнованы?

Лу Чжоу улыбнулся и ответил:

— Я был взволнован, но два месяца назад, когда впервые услышал, что получил эту награду.

— Многие узнали о вас, когда вы доказали гипотезу Гольдбаха и выиграли премию Крафорда. Поэтому для многих — это удивительно, что математик получает премию Роджера Адамса по химии. Могу я спросить, чем привлекла вас химия?

Лу Чжоу подумал и не стал давать прямого ответа на вопрос:

— Помните, что я сказал в Стокгольме?

Девушка улыбнулась:

— Вы сказали, что цель математики — изменить науку.

— Именно, цель математики — изменить науку, — одобрительно кивнул Лу Чжоу, — И прямо сейчас, я пытаюсь изменить химию.

…

Интервью продлилось всего пять минут.

Церемония открытия началась и вскоре наступило время вручения награды.

Лу Чжоу вышел на сцену и получил золотую медаль и серебряные часы от Бонни Шарпантье, президента Американского химического общества.

Вручение серебряных изделий победителям было традицией премии Роджера Адамса, и каждый раз приз был разный.

Серебряные часы были не большие, а на их обратной стороне была выгравирована эмблема премии Роджера Адамса по химии. Благодаря аккуратной и сложной гравировке, эти часы стоили больших денег. Однако эти деньги ничтожны по сравнению со славой от премии.

Профессор Шарпантье пожала руку Лу Чжоу и сказала:

— Развитие новой энергетики важно для всего нашего будущего. Я благодарю вас за ваш вклад в развитие мира и за ваши результаты исследований. Продолжайте трудиться и в будущем.

Оказывается, за этими часами крылся определенный смысл.

Лу Чжоу взял часы из рук профессора и сказал:

— Спасибо.

Толпа взорвалась аплодисментами.

Хоть премию уже вручили, церемония награждения еще не прошла.

У премии Роджера Адамса существовала традиция. Лауреат должен был провести часовой доклад во время церемонии.

Это главное событие церемонии награждения.

Лу Чжоу поправил микрофон и заговорил:

— Материаловедение, энергетика и информатика — три столпа современных технологий. Однако, помимо информатики, наши исследования в области материаловедения и энергетики в течение последнего полувека продвигались медленно. Но только кажется, что академический мир безразличен к этому. Каждый день в лабораториях по всему миру рождаются новые технологии. Я думаю, что все здесь знают, что у нас нет недостатка в новых материалах, но нам не хватает полезных материалов.

— Думаю, одна из причин в том, что у нас нет теоретической базы, которая могла бы помочь найти нужные нам материалы, и мы полагаемся исключительно на научную интуицию. Это моя мотивация в изучение вычислительного материаловедения, — Лу Чжоу сделал секундную паузу и окинул взглядом толпу, — Я считаю, что с помощью точных расчетов мы можем рассчитать новые потенциальные материалы и сэкономить много денег и времени.

Профессора и ученые в толпе начали нервничать.

Неужели он опять собирается показать очередное математическое доказательство?!

— Мой доклад будет полуакадемическим.

Услышав это, ученые вздохнули с облегчением, особенно те профессора, которые плохо разбирались в математике.

Никто не сомневался, что вычислительное материаловедение является перспективным направлением исследований, и академическое сообщество признавало его ценность. Однако теорию профессора Лу слишком трудно понять.

Хотя многие профессора в таких областях, как кристаллохимия и наноматериалы, имели представление о геометрии и топологии, их знания лишь поверхностные.

Но похоже они слишком переживали.

Лу Чжоу уже сказал, что это будет полуакадемическая речь, поэтому он не должен говорить ни о чем сложном.

— Я изучал влияние размера пор и удельной поверхности углеродных наносфер на скорость диффузии полисульфидных соединений.

Сказав это, Лу Чжоу взял кусок мела на подиуме и нарисовал простую молекулярную модель на доске позади себя. Он записал данные о удельной поверхности, размерпор и другую важную информацию рядом с ней.

До сих пор все было понятно.

Однако, как только все почувствовали облегчение, Лу Чжоу остановился и на мгновение задумался, прежде чем продолжил:

— Во время исследования этих продуктов, я обнаружил кое-что очень интересное…

Лу Чжоу быстро записал первую строку расчетов.

А потом он стал не остановим…

Даррен Вудс сидел в заднем ряду лекционного зала и с беспокойством огляделся по сторонам.

До того, как стать генеральным директором Exxon Mobil, он был инженером. Поэтому он имел некоторое представление о химической промышленности. Хотя он никогда не занимался исследовательской работой, он все еще мог понимать статьи.

Но сейчас он не понимал, что написано на доске.

Вудс глубоко вздохнул и посмотрел на профессора Стэнли, после чего тихо спросил у него:

— Полуакадемические доклады всегда так трудно понять?

Профессор Стэнли немного колебался, прежде чем ответить:

— Обычно это не так…

Очевидно, что это ненормально…

(обратно)

Глава 326. Расслабьтесь.

Речь закончилась аплодисментами.

Лу Чжоу положил мел и посмотрел на собравшихся.

Аудитория вполне хорошая.

По крайней мере, намного лучше, чем на MRS конференции.

Очевидно, что некоторые профессора химии и физики не в состоянии понять некоторые из теорий Лу Чжоу.

А ученые, которые тщательно изучали его статью, поняли более 70% его речи.

Парня удовлетворил подобный результат.

Церемония вручения премии Роджера Адамса по органической химии подошла к концу.

Лу Чжоу отложил свои праздные мысли в сторону и решил сосредоточиться на академической стороне конференции.

Даже будучи одним из лучших ученых, всегда есть чему поучиться.

Просто обучение тут отличается от обучения сидя за партой. Ученый, который хочет получить новые знания, должен сфокусироваться на общении с коллегами, прослушивании докладов и чтении статей.

И это именно то, что предоставляла эта конференция.

На следующий день Лу Чжоу, прослушав лекцию по органической химии, приготовил себе чашку кофе. Он нашел уголок в зоне отдыха, чтобы сесть и спокойно разобрать только что написанные заметки.

На предыдущем докладе исследователь представил нефуллереновый органический солнечный элемент, фторированную бинарную гетеропереходную батарею, кривую напряжения и тока и график эффективности фотоэлектрического преобразования.

Данные получившиеся на графиках были прекрасны.

Хотя Лу Чжоу не занимался фотоэлектрическими материалами, он все еще имел некоторые представления о фуллереновых материалах. Больше всего его интересовала часть математического анализа, из которого можно заметить, что автор имел хорошую математическую базу.

Лу Чжоу планировал потратить некоторое время на изучение этого.

Но в этот момент рядом с ним раздался звук каблуков.

Напротив, него села красивая блондинка.

Парень поднял голову и посмотрел на нее, после чего спросил:

— Кто вы?

Блондинка улыбнулась, протянула правую руку и представилась:

— Меня зовут Рой, рада знакомству.

— Приятно познакомиться, — Лу Чжоу пожал ей руку и спросил, — Ты студентка?

— Я учусь в магистратуре Гарварда, но не на химическом факультете.

Наверное, это не из-за рекомендательного письма.

— Репортер с факультета журналистики?

Моргнув, девушка загадочно улыбнулась:

— Где-то между тем и тем.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Неужели ты писатель?

— Бинго! — Рой щелкнула пальцами, — Я научный писатель.

Ты действительно писатель?

Хотя между научной литературой и написание романов есть большая разница.

Парень улыбнулся и с интересом спросил:

— Я не ожидал, что писатели заинтересуются моими исследованиями. Мне стало любопытно, что ты хочешь от меня?

— На самом деле, я пришла на конференцию по органической химии, чтобы найти вдохновение. Я не ожидала, что столкнусь с лауреатом премии.

Лу Чжоу улыбнулся и сказал:

— Думаю, ты не поняла мой доклад.

— Нет, но это не помешало докладу вдохновить меня. Особенно твои взгляды на энергетику и материаловедение, они переполнили меня вдохновением, — С серьезным лицом Рой посмотрела на Лу Чжоу и искренне спросила, — У меня есть несколько вопросов, которые я хотела бы спросить. Сможешь уделить мне немного времени?

Лу Чжоу посмотрел на пар, поднимающийся от его кофейной чашки, и подумал о своих планах на день, после чего сказал:

— У тебя есть время, пока я не допью кофе.

— Не беспокойся, это не займет много времени, — сказала Рой, после чего достала ручку с блокнотом, — Тогда первый вопрос…

Она задала несколько поверхностных вопросов.

А Лу Чжоу попытался объяснить свои мысли простыми словами.

Время быстро пролетело.

Парень допил кофе, и девушка закончила с вопросами и убрала блокнот с ручкой.

— Спасибо, что нашел время ответить на мои вопросы, я пришлю тебе копию своей работы.

Лу Чжоу пошутил:

— С автографом?

— Если хочешь, — Улыбнулась девушка, а затем произнесла полушутя, — Вот моя визитка. Я заинтересована еще пообщаться с тобою, может в следующий раз пообщаемся более глубоко.

Оставив визитку, голубоглазая красотка кокетливо посмотрела на Лу Чжоу, встала и ушла.

Глядя ей в спину, Лу Чжоу улыбнулся и покачал головой.

Более глубоко?

Просто забудь.

Даже профессора из Корнеллского университета не понимают моей теории, будет пустой тратой времени разговаривать с тобою.

Неожиданно к нему подошел знакомый.

Гринберг окинул взглядом уходящую Рой и произнес:

— Хороший вкус.

Лу Чжоу спросил:

— Хотите дам ее номер?

— Звучит заманчиво, — Произнес Гринберг, садясь туда, где ранее сидела Рой, — Но я здесь не для того, чтобы говорить о женщинах.

Разве не ты первый начал?

Лу Чжоу молча взглянул на него и убрал визитку Рой.

— Итак, о чем вы хотите поговорить?

— Ни о чем особо, — ответил Гринберг, — Просто хочу сообщить плохие новости.

— О?

Гринберг выглядел серьезным, когда заговорил:

— Mobil Chemical намерены присоединиться к производству литий-серных аккумуляторных материалов. Мало того, они еще привлекли профессора Стенли!

И это все?

Парень уже было думал, что что-то серьезное.

Без особого интереса, он ответил:

— О, я уже знаю об этом.

— Вудс уже нашел вас? — Гринберг быстро отреагировал.

Лу Чжоу кивнул и объяснил:

— Позавчера вечером они с профессором Стенли приходили ко мне.

Гринберг огляделся и прошептал:

— На каком шаге они уже?

Лу Чжоу нахмурился:

— Что вы подразумеваете под шагом?

— Я говорю о прогрессе исследований… Погодите-ка, вы их ни о чем не спрашивали?

Лу Чжоу странно посмотрел на него и поинтересовался:

— Почему я должен спрашивать их о чем-то?

— …

Глядя на недоумевающего Гринберга, Лу Чжоу вздохнул:

— Честно говоря, я не понимаю, почему вы так осторожны.

— Вы не понимаете, насколько безумны перспективы рынка серных батарей, — ответил Гринберг, потом глубоко вздохнул и сдержал свои тревожные эмоции, — Послушайте, Exxon Mobil также исследует положительный электродный материал для литий-серных батарей. Направление их исследований и разработок — также углерод-серные композиты и полые углеродные сферы! И вы помогли им! Вам не следовало публиковать эти две статьи.

Гринберг не испугался бы так сильно, если бы Nichia опередила его.

Однако, Exxon Mobil другой случай.

Этот нефтяной гигант находился в верхних рядах их цепочки химической промышленности, поэтому они, естественно, имели уникальное преимущество в стоимости сырья.

Если бы Exxon Mobil заинтересовалась материалом для литий-серных батарей, это повредило бы не только Umicore, но и всем химическим гигантам.

Точно так же, как существует разрыв между гениями, существует разрыв и между гигантскими компаниями.

Однако…

Какое это имеет отношение к Лу Чжоу?

Он не акционер Umicore.

— Я не согласен с вами, общение необходимо для создания академической ценности, — Произнес Лу Чжоу и нахмурился, — К тому же это мои результаты исследований. Почему я не могу публиковать их?

— Нет, я не это имел ввиду, — Гринберг заметил недовольство в голосе парня и поспешил успокоить его, — Я восхищен вашей уверенностью, но проблема в том, что Exxon Mobil наш конкурент! Чтобы бороться с нами, они вложили в профессора Стэнли 50 миллионов долларов! Вы понимаете, что это значит?

Лу Чжоу посмотрел на Гринберга и не знал, как его утешить.

Очевидно, что Umicore также работали над этим и вложили в этот проект много денег. В каком-то смысле Лу Чжоу конкурировал с Umicore в проекте литий-серных батарей, но конкуренция была не такой сильной, как между Umicore и Exxon Mobil.

Если Лу Чжоу первым придумает это изобретение, Umicore получит часть прибыли. Если Nichia придумает это изобретение, то Umicore получит удар. Однако, если бы Exxon Mobil возьмет первенство, это станет смертельным ударом по Umicore.

Из-за этого две статьи Лу Чжоу повергли Umicore в панику.

Особенно из-за гонки с Mobil Chemical, никто не знал, сколько метров отделяло их от финиша. Эти две статьи стали бомбами замедленного действия, которые лишили Гринберга сна.

Лу Чжоу понял, что он сделал.

Но будь у него вновь этот выбор, он поступил бы также.

После небольшой паузы парень попытался сказать успокаивающе:

— Расслабьтесь, я никогда не рассматривал вас как конкурентов.

— …

(обратно)

Глава 327. Даже гении восхищаются другими гениями.

«11 апреля Американское химическое общество провело в Сан-Франциско международную конференцию по органической химии и вручила премию Роджера Адамса по химии».

«Премия была учреждена в честь знаменитого химика Роджера Адамса. С 1995 года Американское химическое общество каждые два года присуждает эту премию выдающимся ученым в области органической химии. Среди 29 лауреатов 11 из них также стали лауреатами Нобелевской премии по химии».

«Лауреатом премии Роджера Адамса по химии в этом году стал профессор Лу Чжоу из Принстонского университета. Он получил эту награду благодаря своим исследованиям материала модифицированной ПДМС пленки, которая решила проблему, мучившая промышленность на протяжении тридцати лет».

На телевизоре в столовой Цзиньлинского университета показывали новости.

Мэнци держала в руке палочки для еды и смотрела, как Лу Чжоу получает медаль.

Ее три соседки по комнате, сидевшие рядом, тоже заметили новость, но не отреагировали также сильно, как девушка. Они начали обсуждать это между собой.

Ли Фан посмотрела на телевизор и сказала:

— Потрясающе… Подобные выпускники просто давят на нас.

— Кстати, — спросила Ло Мэн, — Он же директор научно-исследовательского института вычислительного материаловедения?

Су Цзявэнь ответила:

— Это он. Я слышала от руководителей студсовета, что он очень хороший. Каждый раз, когда он возвращался в наш университет, профессора встречали его с распростертыми объятиями. Точно, Мэнци стажер в этом институте, да?

Ли Фан посмотрела на Мэнци и спросила:

— Мэнци, ты лично видела Лу Чжоу?

Два месяца назад институт вычислительных материалов Цзиньлина набирал стажеров на основе их оценок.

У студентов бакалавриата не так много возможностей принять участие в научных исследованиях, поэтому для них это хорошая возможность остаться в академических кругах.

Мэнци стала одной из трех студентов, которые получили эту возможность.

Хань Мэнци бессознательно кивнула.

— Да… Я видела его раньше.

Хотя и не в институте…

Ли Фан продолжила с любопытством спрашивать:

— Тогда расскажи нам, он в жизни такой же, как и по телевизору?

Хань Мэнци на мгновение задумалась, а потом ответила:

— Почти… возможно, немного красивее, чем по телевизору.

— Кстати, разве он не занимается математикой? – спросила Ло Мэн, — Когда он начал заниматься химией?

Ли Фан произнесла:

— Да… Нам не понять гениев. Он просто легенда.

Су Цзявэнь засмеялась и подразнила:

— Только такая красивая девушка, как Мэнци, может встречаться с таким талантливым парнем, как Бог Лу.

Су Цзявэнь просто шутила и не ожидала, что Мэнци воспримет ее слова всерьез.

Мэнци мгновенно покраснела.

— О чем ты…

Мэнци не договорила, потому что заметила, как подруги впились в нее взглядом.

— Что… Такое? — нервно спросила девушка.

Су Цзявэнь потерла подбородок и сделала серьезный анализ:

— Не знаю, заметили ли вы, но это первый раз, когда Мэнци покраснела из-за парня.

Ло Мэн кивнула, делая смело предположение:

— Не может быть…

Ли Фан неуверенно произнесла:

— Ты…

На девушку давили три соседки, и она запаниковала.

— Нет, вы все неправильно поняли…

— В этом нет ничего плохого, это просто идол, — Ли Фан улыбнулась, — Даже гении восхищаются другими гениями. Я тебя поддерживаю!

Хань Мэнци неестественно улыбнулась

— Спасибо…

Мэнци вздохнула с облегчением, но не смогла сдержать легкой грусти.

Идол?

Казалось, что в глазах других людей Лу Чжоу достиг недостижимого уровня.

Хотя у нее не было подобных грязных мыслей…

Ли Фан похлопала ее по плечу и спросила:

— Какая часть Бога Лу тебе нравится?

Не только Ли Фан было любопытно, но и Ло Мэн с Су Цзявэнь тоже было интересно.

— Не поймите меня неправильно, это… — Хань Мэнци покраснела, — Это больше похоже на братские чувства.

Ло Мэн задумчиво кивнула:

— Брат? Не вижу проблемы в возрасте.

Су Цзявэнь с отвращением сказала:

— Мэнци, ты же одна в семье? Если бы у тебя был старший брат, то понимала бы, как это раздражает. Каждый день я уставала от своего старшего брата.

Хань Мэнци улыбнулась:

— Нет, не думаю, что братья и сестры могут так раздражать.

Даже, если я остаюсь дома, то не чувствую себя комфортно. Возможно было бы лучше будь у меня старший брат?

С тех пор как Хань Мэнци познакомилась с Сяо Тун в Филадельфии, она думала о том, как бы хорошо ей жилось, если бы она поменялась местами с ней.

В глубине души Хань Мэнци желала, чтобы Лу Чжоу встречался с Чэнь Юйшанем. Она даже много раз пыталась их свести.

Тогда она без стеснения могла бы также назвать его братом.

Девушки всегда быстро меняли тему разговора, и вскоре вместо этого они начали говорить о брате Су Цзявэнь.

Обычно в разговоре Хань Мэнци тоже принимала участие.

Но сегодня девушка думала совсем о другом.

Только что Ли Фан напомнила ей кое о чем.

Разве это плохо, если Лу Чжоу мой идол?

Если он мой идол, я могу фантазировать о нем.

Может быть, мне стоит сказать…

— Брат, брат!

Хань Мэнци покачала головой и стиснула зубы, она не могла быть такой же открытой, как Ли Фан, и смогла выдавить лишь два слова.

В конце концов она сдалась и уткнулась лбом в стол к удивлению ее соседок.

Как и ожидалось, это было слишком сложно для нее…

…

Поев, Хань Мэнци попрощалась с подругами и отправилась в научно-исследовательский институт вычислительного материаловедения

Несмотря на то, что ее работа до сих пор была простой, поскольку она занималась такими вещами, как сортировка документов, она узнала много полезного из нее.

Хань Мэнци трудилась каждый день.

Внезапно на полпути кто-то остановил ее.

— Извини, не подскажешь где находится институт вычислительного материаловедения?

Остановившись, девушка обернулась, нахмурилась и с сомнением посмотрела на человека.

Перед ней стоял невысокий парень в клетчатой рубашке и в очках с черной оправой. В его внешности не было ничего примечательного, и он выглядел как типичный инженер. Хотя он не выглядел плохим человеком, он был немного подозрительным.

— Вы не отсюда?

Кто в Цзиньлинском университете не знает, где находится институт?

Новости распространились по всему университету, когда химический факультет решил одолжить весь корпус Богу Лу.

Парень запаниковал и ответил:

— Да, я здесь, чтобы… чтобы найти доктора Яна, мне нужно кое-что у него узнать. Можешь показать куда мне? Спасибо!

У него действительно плохие навыки актера.

Подозрение девушки лишь усилилось.

Кого волнует, что ты здесь делаешь, зачем ты мне это рассказываешь?

Хань Мэнци указала пальцем куда ему идти.

— Отсюда вниз по дороге…

Хотя ей нужно туда же, парень был слишком подозрителен, поэтому она не хотела идти с ним.

Парень поблагодарил ее и пошел дальше.

Глядя ему вслед, девушка нахмурилась.

Интересно, мне показалось?

Почему этот человек такой странный?

(обратно)

Глава 328. «Шпионаж».

Лю Хун был совершенно беспомощен.

Он знал, как проводить эксперименты, и он знал, как лизать задницу своего руководителя, но он не был эмоционально подготовлен для «шпионажа за врагом».

Однако у него не было выбора, и он должен подчиняться приказам своего руководителя.

Если тот попросит его почистить туалет, ему придется это сделать.

Но Ван Хайфэн был достаточно добр и заплатил за билет на поезд Лю Хуна до Цзиньлина.

Было много способов узнать прогресс научно-исследовательского института. Например, самый простой и грубый просто переманить сотрудников у конкурентов, предлагая им зарплату в несколько раз больше. Хотя это звучит неэтично, это самый эффективный способ.

Однако такой метод явно дорогой.

Хотя финансирование научных исследований может использоваться для оплаты труда исследователей, слишком высокие зарплаты вызовут беспокойство у инвесторов.

Ни один инвестор не хочет переплачивать сотрудникам.

Кроме того, вряд ли кто-то будет настолько глуп, чтобы бросить Лу Чжоу.

Ученый с потенциалом получить Нобелевскую премию более привлекателен, чем Ван Хайфэн. Поэтому Ван Хайфэн даже не рассматривал этот метод. Вместо этого он сказал Лю Хуну все разузнать.

Если честно, то это самый неэффективный и глупый метод.

Лю Хун пришел в научно-исследовательский институт вычислительного материаловедения. И когда он размышлял как ему выполнить это невыполнимое задание, кто-то неожиданно окликнул его.

— Эй, что ты здесь делаешь?

Голос застал его в врасплох, Лю Хун повернулся и увидел, что напротив него стоит аспирант, который судя по всему тут работал.

— Я…

Лю Хун пытался придумать оправдание, когда сотрудник его спросил:

— Ты здесь для трудоустройства?

Лю Хун тут же кивнул:

— Да, да! Я здесь для этого.

Аспирант улыбнулся и спросил:

— Ты действительно здесь в поисках работы? Сюда нелегко устроиться. Какое у тебя образование? Ты принес резюме?

Лю Хун улыбнулся и придумал оправдание.

— У меня есть докторская степень в университете Чжи… Я не принес резюме. Пока только осмотреться тут.

— Университет Чжи, неплохо, совсем неплохо. Они очень сильны в области материаловедения, — кивнул сотрудник, — Но все же не так сильны, как мы.

Лю Хун хотел выругаться, но вспомнил о своем задании и сдержался.

Он быстро сменил тему разговора.

— А как тут с оплатой?

Аспирант подозрительно покосился на Лю Хуна и подумал, почему бы тому не взглянуть на информацию о вакансиях, поскольку там все описывалось.

Однако он все же ответил на этот вопрос.

— Разные должности имеют разную зарплату. Доктор из университета Чжи… вероятно, будет получать 12 000 юаней в месяц, а что касается финансирования исследований и процентов с патентов, то это зависит уже от способностей и рассчитывается отдельно…

12 000 юаней?!

Услышав это число, Лю Хун выругался про себя.

Для IT-специалистов 100 000 в год не такая большая сумма, но в материаловедение подобные деньги совсем другое дело.

Студентам, занимающимся материаловедением, всегда говорили что-то вроде «выпускники факультета материаловедения не смогут найти работу» или «может лучше займетесь продажами».

— Неужели зарплата и правда такая хорошая? — Лю Хун заинтересовался.

— Сойдет, но она не главное, — ответил сотрудник, — Мы должны смотреть на научные исследования в долгосрочной перспективе и не всегда смотреть на зарплату. Кроме того, наш руководитель — Лу Чжоу, который выиграл премию Роджера Адамса по органической химии. А его заместитель получил докторскую степень в Массачусетском технологическом институте. Кто не захочет тут работать?

Этот состав действительно мощный.

Лю Хун будет готов работать тут и за половину зарплаты… Во всяком случае, сейчас он получал всего 3000 в месяц.

Парень судорожно сглотнул и почувствовал адскую зависть.

Люди любили сравнивать себя с другими.

Он подумал, что все еще аспирант, поэтому ему приходилось быть дешевой рабочей силой для своего научного руководителя.

Думая про это, внезапно ему взбрела безумная идея.

Он все еще молод и мог позволить себе сделать несколько рискованных решений.

Он сказал:

— У меня… есть один вопрос.

— Какой?

Лю Хун спросил:

— Тут нанимают со степенью магистра?

Аспирант ошеломленно посмотрел на него.

Разве у этого парня не докторская степень?

…

Через три дня после церемонии награждения про Лу Чжоу писали по всему Weibo.

Его подписчики были недовольны, что он не поделился соответствующей новостью, поэтому упоминали его во всех постах, связанных с ним.

Заголовки постов тоже привлекали глаза.

«Первый Китайский лауреат премии Роджера Адамса по органической химии?!»

«Шок! Высшую награду в области органической химии получил математик!»

«От «1+1» До «Li+S», посмотрите на этого бога!»

Лу Чжоу с болью смотрел на множество уведомлений.

Его упоминали, где попало.

«Бог Лу, ты изменился, ты перестал хвастаться».

«Я уже два дня жду сообщения от бога Лу в Weibo, я разочарован».

«После смены мобильника, я весь день читал про бога Лу и еще могу продолжать всю ночь».

«Бог Лу, ты потрясающий!»

«…»

Парень смотрел на эти комментарии и смущался.

Честно говоря, он не хотел хвастаться.

Однако энтузиазм фанатов доставлял ему хлопоты.

Наконец Лу Чжоу улыбнулся и сфотографировал свою золотую медаль и серебряные часы. Он сделал пост и прикрепил фотографию, поделившись радостью с подписчиками.

Как обычно с постом шел розыгрыш за репост.

Призом стали 10 смартфонов Huawei, бренд был надежным и имел хорошее качество.

Он не слишком заботился о мнении других людей и ему все еще нравился этот бренд.

Лу Чжоу нажал кнопку «Опубликовать» и положил телефон, планирую попозже проверить комментарии.

Комментарии постепенно увеличивались.

Профессор Саррот сел напротив Лу Чжоу и неспешно отпил кофе, после чего поинтересовался:

— Вы забронировали билеты обратно?

Лу Чжоу ответил:

— Да, улетаю через три дня.

— Не хотите задержаться в Сан-Франциско? – спросил Саррот, — Если я правильно помню, весенние каникулы еще не закончились.

— Я профессор, а не студент, какое отношение ко мне имеют весенние каникулы? — Лу Чжоу помолчал немного, а потом добавил, — Если я правильно помню, ты тоже профессор Корнельского университета, разве тебе не нужно проводить занятия?

— У меня есть помощники, которые подменяют меня, а я только иногда читаю лекции. Это нормально для известных профессоров, работающих в лабораториях. Нет необходимости оставаться постоянно в университете, — Саррот улыбнулся, — К тому же мне больше нравиться Сан-Франциско.

Лу Чжоу улыбнулся и сказал:

— Правда? Я предпочитаю тихий Принстон.

В этот момент у Саррота в кармане зазвонил телефон.

— Я отвечу.

Саррот достал телефон, встал и отошел в сторону.

Он приложил телефон к уху и напрягся.

Через пять минут Саррот закончил разговор и вернулся.

Лу Чжоу спросил:

— Что случилось?

Саррот сжал кулаки и выругался:

— Ублюдки! Я подам на них в суд!

(обратно)

Глава 329. Небольшая проблема.

Научно-исследовательский институт Саррота.

На столе лежали пять заявлений об увольнении.

Профессор Саррот даже не потрудился взглянуть на них. С другой стороны, Лу Чжоу взял заявления и с любопытством прочитал их.

После чего парень понял, почему Саррот так разозлился.

Очевидно, что тот не пользовался особой симпатией среди сотрудников института, поскольку в заявлениях все они оставили колкие замечания в его сторону.

Но подобное ожидаемо. До того, как Лу Чжоу приобрел исследовательский институт, Саррот несколько месяцев не платил зарплату сотрудникам. Если бы не Лу Чжоу, многие из этих исследователей не получили бы ее вообще.

— Чертовы ублюдки!

Саррот сидел рядом за своим столом и ругался.

Внезапно дверь кабинета открылась, и в кабинет вошла помощница с пачкой документов.

Она боязливо прошептала:

— Мистер Саррот, вот информация, что вы хотели…

Сказав, девушка перевела взгляд на другого человека в кабинете.

Лу Чжоу покачал головой, улыбнулся и протянул руку.

— Дай их мне.

— Хорошо, профессор…

Помощница облегченно выдохнула и быстро покинула кабинет.

Уходя, она аккуратно закрыла дверь.

Лу Чжоу сел на диван и начал листать документы.

Документы были разделены на две части: одна — это контракты уходящих сотрудников, а другая оценка убытков.

Mobil Chemical действовали очень быстро, и профессор Стэнли был настроен решительно.

Битва только началась, а они уже переманили пятерых сотрудников.

Поскольку это Сан-Франциско, Лу Чжоу мог легко найти замену. Однако проблема заключалась в том, что им придется вновь обучать людей.

Из-за увольнения пяти исследователей работа лаборатории Саррота временно встала.

Но все было бы не так плохо, будь только это проблемой.

В исследовательском институте среднего или более высокого уровня с хорошо налаженной системой управления, даже исследователи ответственные за один и тот же проект, не могли получить доступ ко всем экспериментальным данным.

Однако именно здесь и крылась проблема.

Один из помощников-исследователей по имени Рикардо подозревался в сливе информации.

В отчете об оценке потерь упоминалось, что сотрудник имел доступ к содержанию пространственной структуры молекул углерода и некоторым математическим моделям, которые еще не были доведены до совершенства…

Хотя нет прямых доказательств подтверждающих, что он раскрыл информацию, некоторые вещи не нуждаются в доказательствах.

Однако Лу Чжоу почувствовал облегчение.

Саррот не удержался и спросил:

— Вы совсем не обеспокоены?

— Это всего лишь пять помощников, — Лу Чжоу положил отчет на стол, — Это небольшая проблема.

— Небольшая проблема? — Саррот с недоверием посмотрел на парня, — Большая! Они не только знают о ходе наших исследований, но и знают, чем мы занимаемся!

— Не пугайтесь так, мой дорогой профессор Саррот. Это Сан-Франциско, вы должны понимать, что подобное тут норма.

Профессор Стэнли Уиттингем также известный специалист в области литиевых батарей и директор института исследований материалов при Бингемтонском университете.

Тридцать лет назад в компании Exxon Mobil Chemical он разработал литиевые батареи TiS2/Li. Но из-за проблемы с дендритом лития их не получилось коммерциализировать.

По сравнению с ним, Лу Чжоу новичок в области материаловедения и его репутация не так хороша.

К тому же Уиттингем не один. Главным акционерам его лаборатории являлись известные Exxon Mobil — настоящий промышленный гигант, которого боялись даже Umicore.

Как бы то ни было, что случилось, того не миновать, поэтому нет смысла зацикливаться на этом.

Немного подумав, Лу Чжоу принял решения.

— У нас есть соглашение о запрете конкуренции и соглашение о конфиденциальности, поэтому мы можем просто подать в суд на Exxon Mobil и заставить их заплатить за это.

— Это не повредит Exxon Mobil, а нам придется нанять дорогих адвокатов, — сказал Саррот и выругался, — Эти бессовестный мрази!

Лу Чжоу пожал плечами:

— Дорого или нет, мы не должны прощать предателей. Я позволю Sky Star Technology заняться этим вопросом и найму лучших адвокатов в Нью-Йорке.

Хотя Лу Чжоу очень добрый человек, это не значит, что он позволит другим играть не по правилам.

Если кто-то хочет украсть у него интеллектуальную собственность, то он должен быть готов к судам!

Согласно ранее подписанному соглашению о запрете конкуренции, сотрудникам, уволившимся не по всем формальностям, запрещено работать в смежных областях в течение следующих пяти лет. В противном случае они должны понести дополнительные штрафы. Особенно Рикардо, Лу Чжоу собирался подать на него в суд за коммерческий шпионаж, и в зависимости от серьезности обстоятельств, тот может быть привлечен к уголовной ответственности.

После паузы парень продолжил:

— Кроме того, мы должны усилить наши меры безопасности.

Профессор Саррот сказал:

— Я попрошу юристов более жестко переписать наше соглашение о конфиденциальности соглашение о запрете конкуренции.

Лу Чжоу кивнул:

— Также следует помнить, что сам контракт никогда не сможет реально удержать таланты. Ради своих целей конкуренты могут позволить себе заплатить более высокую цену.

Для компаний важна корпоративная культура. Для научно-исследовательских институтов важна была научно-исследовательская среда, созданная известными учеными, первоклассное оборудование, результаты исследований и система управления.

Это основа институтов.

— Я понял, о чем вы, но сейчас нам не до этого. Что мы будем делать дальше? — Саррот посмотрел на Лу Чжоу и спросил, — Должны ли мы продолжать конкурировать с Mobil Chemical в этом направлении?

Парень кивнул:

— Конечно, мы не должны менять направление наших исследований из-за чего-то столь незначительного.

— У них в десять раз больше людей, чем у нас, и они делают в десять раз больше, чем мы, — Произнес Саррот подавленным голосом, — У нас нет никаких шансов.

Лу Чжоу беспомощно посмотрел на Саррота.

И что я должен сказать?

Материал ПУС-1 получили чисто случайно, когда изучали молекулу углерода, и именно научно-исследовательский институт Саррота подготовил эти две статьи.

Но ни строение молекулы углерода, ни исследовательский проект Саррота не имели ничего общего с литий-серными батареями.

Исследования Саррота направлены только на то, чтобы завершить задание системы.

Очевидно, он не мог рассказать ему этого.

Саррот явно не почувствует себя лучше, если услышит правду…

(обратно)

Глава 330. Вторая хорошая новость.

Институт материаловедения при Бингемтонском университете в штате Нью-Йорк.

В конференц-зале с хорошей звукоизоляцией профессор Стэнли стоял перед ноутбуком со своим помощником и представителями, таких как Даррен Вудс, компании.

На экране перед ними была изображена молекула углерода.

— Похоже, я не зря беспокоился, этот парень очень умен! В этих двух статьях он опубликовал не все свои результаты исследования! — Глядя на данные, с волнением произнес профессор Стэнли.

Если сравнить это с экзаменом, то сейчас перед ним лежали ответы.

Теперь все что ему оставалось это «вписать ответы»…

Он был руководителем исследовательского института, и до тех пор, пока Mobil Chemical могут позволить себе такую цену, он будет использовать всех исследователей из исследовательского института для работы над проектом.

Научно-исследовательский институт материаловедения Бингемтонского университета огромен, он мог с легкостью сокрушить небольшой исследовательский институт Саррота используя лишь трудовые ресурсы.

Его помощник рядом также стоял с шокированным лицом:

— Невероятно… математика может вычислить пространственную структуру макромолекулы? Это неслыханно!

Использование математических моделей для проведения вычислительного анализа не было чем-то новым. На самом деле, более 80% работ, подготовленных суперкомпьютером «Антон» основывались на этом.

Однако даже «Антон» не мог сделать подобную симуляцию.

Профессор Стэнли все еще стоял с серьезным лицом и не ответил на вопрос.

Он не хотел в это верить.

Но факты лежали перед ним.

Материал ПУС-1 показал свою способность предотвращать диффузию полисульфидных соединений в электролите.

Вудс хмурясь смотрел на экран и спросил:

— Это полезно?

Вудс предприниматель, поэтому его волновал только патент.

Exxon Mobil заплатили огромную цену, чтобы переманивать пятерых сотрудников у Лу Чжоу.

Хотя для Mobil Chemical несколько миллионов долларов сущий пустяк, они не хотели напрасно тратить деньги.

Профессор Стэнли услышал вопрос Вудса и улыбнулся.

— Это молекулярная модель углерода. Материал ПУС-1 по своей структуре похож на него, за исключением того, что в нем отсутствуют несколько ключевых π-связей, а именно большие π-связи и атомы углерода. Согласно моим предположениям, материал ПУС-1, скорее всего, побочный продукт, когда они пытались получить этот материал. Неудивительно, если он должен был стать ключом к решению проблемы литий-серных батарей!

Теперь все стало ясно.

Ранее профессор Стенли не мог понять, почему в своей работе Лу Чжоу использовал дорогие фуллереновые материалы и углеродные нанотрубки. Теперь он понял. Дело в том, что материал ПУС-1 был получен из кучи «бесполезного» углеродного мусора.

Уиттингем невольно ухмыльнулся.

Кто бы мог подумать, что материал ПУС-1 просто побочный продукт из экспериментальных отходов. Неудивительно, что Лу Чжоу опубликовал результаты своих исследований с такой уверенностью и безразлично отнесся к их исследовательскому прогрессу.

Если бы не эти данные и не молекулярная модель углерода, просто основываясь на двух статьях, нельзя было понять, что они исследовали.

Профессор Стэнли больше не колебался. Он посмотрел на своего помощника и сказал:

— Мы отстали от них, к счастью разница не велика. Проинформируйте исследовательские группы и немедленно скорректируйте направление исследований. Мы должны сосредоточиться на решении технической проблемы структуры молекулы углерода и решении проблем производства и его свойств! Кроме того, наймите еще двадцать стажеров! Мы должны опередить их и завершить работу быстрее! Поторопись!

Помощник тут же кивнул:

— Понял.

После чего он покинул конференц-зал.

Глядя на то, с каким энтузиазмом профессор Стэнли говорил, Вудс не мог не улыбнуться.

— Mobil Chemical будет поддерживать ваши исследования, я желаю вам успехов!

Профессор Стэнли пожал Вудсу руку и улыбнулся.

— Благодарю вас! Мне очень приятно работать с вами!

…

Стоит отметить, что по своей природе профессор Стэнли стратег.

Обладая этой ограниченной информацией он уже понял все намерения Лу Чжоу.

Однако кое-что он упустил из виду.

Исследовательский институт Саррота не занимался исследованием литий-серных аккумуляторов. На самом деле они исследовали нечто совершенно иное…

После совещания, Вудс вышел из конференц-зала вместе со своим секретарем.

Внезапно мужчина, сидевший на диване у входа в конференц-зал, встал и подошел к нему.

Этим человеком был Рикардо, тот самый, что так разозлил Саррота.

Однако он не выглядел таким счастливым, как тогда, когда продавался Mobil Chemical.

Потому что только что ему пришла повестка в суд.

Компания Star Sky Technology, стоящая за исследовательским институтом Саррота, подала на него в суд за нарушение соглашения о запрете конкуренции и соглашения о конфиденциальности, которые он подписал.

И не только это, по сравнению с четырьмя его коллегами, которые тоже сбежали с корабля, его ждало еще одно дело.

О корпоративном шпионаже.

Это намного хуже, чем другие гражданские дела.

Хотя федеральные законы о труде пытались защитить права рабочих, если доказательства компании были достаточно убедительными, ему не только грозили высокие штрафы, но он мог даже попасть в тюрьму.

Из-за этого Рикардо очень паниковал.

Он подошел к Вудсу и спросил:

— Вы сказали, что поможете мне решить проблему с иском?

— Не беспокойтесь, мистер Рикардо, мы поможем вам урегулировать судебные иски. Ваши данные были очень полезны для нас.

На лице Вудса сияла ослепительная улыбка.

То, что на Рикардо подали в суд, было второй хорошей новостью, которую он услышал сегодня.

Это означало, что его противник был взбешен, а данные Рикардо очень ценны.

Это был всего лишь судебный процесс, совсем не проблема для Exxon Mobil…

(обратно)

Глава 331. Помощник и телохранитель одновременно?

Хотя Саррот злился, что люди ушли из лаборатории, для Лу Чжоу это была лишь маленькая неудача.

Парень успокоил профессора Саррота, затем вернулся на конференцию по органической химии и сосредоточился на своих собственных делах.

На самом деле, если бы профессор Стэнли действительно мог завершить исследование с помощью его модели, он мог бы даже дать Стэнли небольшое вознаграждение за выполнение его задания системы.

В конце концов, исходя из задания не обязательно он сам должен получить результаты.

Это своеобразная солидарность ученых — помочь из своего кармана с задачей другого?

Лу Чжоу этого не знал.

Но надеялся, что добро воздастся добром.

Он также надеялся, что профессор Стэнли не возьмет ответы «заключительного экзамена», чтобы вписать их в «промежуточный тест».

Примерно через полнедели конференция по органической химии наконец подошла к концу.

Лу Чжоу не стал менять своих планов и вернулся обратно на восточное побережье.

После прибытия в Филадельфию Лу Чжоу отправился в офис компании Star Sky Technology и встретился с управляющим Уайтом Шериданом.

Лу Чжоу передал копии соответствующих контрактов Уайту и кратко рассказал о суде, потом велел ему нанять самую способную команду юристов и готовиться к войне.

Если все пойдет так, как ожидается, Mobil Chemical определенно попытается задержать и затянуть процесс на как можно более долгий срок.

Однако Лу Чжоу все равно.

Он в состоянии оплатить суды и адвокатов.

…

После получения премии Роджера Адамса по органической химии Лу Чжоу снова вложил всю свою энергию в исследования.

Лаборатория Саррота продолжила решать технические проблемы со структурой молекул углерода и усердно шла по этому пути.

Институт вычислительного материаловедения в Цзиньлине продолжал искать стабильный метод получения материала ПУС-1, одновременно пытаясь усовершенствовать его, чтобы его можно было использовать в промышленности.

Что касается самого Лу Чжоу, то он работал над математической моделью материала катода литий-серной батареи и совершенствовал свою теорию для вычислительного материаловедения, проводя эксперименты.

Все нужно делать шаг за шагом.

За день до конца весенних каникул Конни вернулся в химическую лабораторию Фрика и приступил к следующей серии экспериментов с Лу Чжоу.

Конни надел белый халат и уже собирался готовиться к предстоящему эксперименту, как вдруг что-то вспомнил и сказал:

— Профессор Чирик сказал, что я скоро закончу.

Лу Чжоу проверял прибор, а затем осторожно поднял пробирку и сделал ею тост.

— Поздравляю.

Очевидно, это был всего лишь жест.

На самом деле Лу Чжоу не мог выпить раствор органического электролита в пробирке.

— Все благодаря вашей статье, — Конни посмотрел на Лу Чжоу, — Благодаря вам я теперь могу окончить университет.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Не благодари, ты это заслужил.

Первым автором в статье о материале ПУС-1 в «Science», естественно, был Лу Чжоу.

Что касается второго, третьего и четвертого автора, то они располагались в зависимости от вклада. В списке присутствовали ученые из исследовательского института Саррота, а также Конни.

Наконец, после добавления двух статей в «Science» к своим предыдущим работам, Конни сможет получить докторскую степень к середине этого года.

Лу Чжоу спросил:

— У тебя есть какие-нибудь планы на будущее?

— Первоначально я планировал пойти в Массачусетский технологический институт, чтобы провести два года постдоковских исследований, а затем стать официальным исследователем, — Конни посмотрел на Лу Чжоу и сказал, — Но сейчас, я думаю, что остаться в Принстоне будет не так плохо.

Лу Чжоу посмотрел на него и спросил:

— Ты хорошо все обдумал? Массачусетский технологический институт — рай для инженерных специальностей, возможно, тебе там будет лучше.

Принстон скорее теоретический университет, а его химический факультет не особо впечатлял.

Постдокторантура в области наноматериалов здесь не так полезна, как в Массачусетском технологическом институте.

Конни серьезно кивнул:

— Люди, с которыми вы проводите эксперименты, более важны, чем то, где вы проводите эксперименты.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Я рад, что ты так думаешь. Если хочешь, то можешь присоединиться к моей исследовательской группе.

Конни улыбнулся:

— Конечно, хочу, спасибо большое!

Постдокторантура — это не получение ученой степени. Она для ученых, которые недавно получили докторскую степень, но еще не стали полноценными исследователями и не получили финансирование.

Вообще говоря, в постдокторантуре также были руководители, однако они отличались от обычных научных руководителей студентов. Особенно в зарубежных странах отношения между руководителем и его подопечным можно назвать обычными трудовыми отношениями.

Профессиональные знания Конни впечатляли, но все зависело от того, как он их использует.

Хотя этот парень выглядел здоровым и совсем не походил на исследователя, Лу Чжоу все это не волновало, и он заботился только о способностях в проведении экспериментов.

Кроме того, Конни также может стать телохранителем на полставки.

В конце концов, такие места, как MRS, вовсе не мирные.

После завершения эксперимента Лу Чжоу внес данные на компьютер.

Внезапно на экране его ноутбука появилось уведомление Сяо Ая

«Хозяин! Кто-то звонит по видеосвязи!»

Лу Чжоу закрыл всплывающий ответ на звонок.

«Понял!»

— …

После более чем года самосовершенствования, Сяо Ай теперь мог точно распознавать голос Лу Чжоу и даже понимать его эмоции.

Это, несомненно, большой прогресс.

Однако парень чувствовал, что умения Сяо Ая растут наравне с его самолюбием.

Лу Чжоу посмотрел на Ян Сюя на экране и спросил:

— Что случилось?

— Хорошая новость! — Ян Сюй улыбнулся и сказал, — Идея синтеза материала ПУС-1 с помощью глюкозы в качестве прекурсора сработала! Наш эксперимент удался!

Услышав эту новость, Лу Чжоу улыбнулся.

Стабильный синтез материала ПУС-1 первый шаг к получению материала ПУС-2, и единственный способ решения этой проблемы было создание большего числа образцов ПУС-1. Кроме того, полученные экспериментальные данные могут быть использованы для анализа причин, по которым он может ингибировать диффузию полисульфидных соединений.

Используя эти данные, Лу Чжоу мог бы еще больше усовершенствовать свою теорию.

— Это очень хорошая новость. Не забудь отправить экспериментальные данные мне на почту.

Ян Сюй кивнул:

— Конечно, я уже сказал Цянь Чжунминю, чтобы он переслал их. Вы скоро получите отчет об эксперименте!

Ян Сюй специально позвонил Лу Чжоу, чтобы сообщить хорошие новости, но прежде чем закончить звонок, он, внезапно, вспомнил еще кое-что.

— Точно, есть еще одно.

— Говори.

Ян Сюй немного колебался:

— Тут такое дело, был один исследователь, который обратился в наш институт.

Лу Чжоу недоумевал и улыбнулся:

— Тебедействительно нужно спрашивать меня о такой мелочи? Просто сам оцени его профессионализм.

Ян Сюй выглядел немного беспомощным.

— Проблема не в его профессиональных способностях. Я просмотрел его резюме, и оно довольно хорошее. Он даже лучше, чем большинство докторов. Он также имеет богатый опыт написания статей и вступительных докладов.

Лу Чжоу смутился:

— Он хочет слишком большую зарплату?

— Нет, — Ян Сюй кашлянул, — Просто у него немного особенное прошлое…

(обратно)

Глава 332. Величие босса.

Расспросив Ян Сюя, Лу Чжоу обнаружил, что сам того, не заметив неожиданно кого-то обидел.

Узнав это, парень не знал плакать ему или смеяться.

Если бы не Ян Сюй, который узнал об этом от Лю Хуна, то он даже не вспомнил бы, откуда взялся этот Ван Хайфэн.

Честно говоря, разногласия из-за различных взглядов не редкое дело в академических кругах. В конце концов, должны же быть люди, у которых разные точки зрения.

Но нужно ли Лу Чжоу волноваться об этих людях?

Лу Чжоу постучал указательным пальцем по столу, облокотился на спинку кресла и призадумался, закрыв глаза.

Не стоит недооценивать вступительные доклады, отчет о начале научного исследования полностью отличается от отчета по выпускному проекту студента.

Автор должен обладать высоким уровнем профессиональных знаний и всесторонним пониманием исследования, его содержания, технических особенностей и стоимости.

В конце концов, подобный отчет должен убедить инвесторов. Хотя конечный результат будет зависеть от того насколько известен сам руководитель проекта, к подобному отчету нельзя относиться пренебрежительно.

Кроме того, человек, отвечающий за доклад, также несет ответственность за его защиту. Поэтому тот, кто пишет вступительный доклад, безусловно, более квалифицирован, чем обычный ученый.

Кроме того, если бы Ян Сюй не верил, что Лю Хуна талантлив, он бы не стал доводить это дело до Лу Чжоу.

Подумав, Лу Чжоу ответил.

— Если ты считаешь, что он способный, тогда найми его. До тех пор, пока его не уволили из-за академического проступка, меня все устраивает.

Прямо сейчас они только начали развивать институт вычислительного материаловедения и нуждались в талантах.

Если доктор Массачусетского технологического института считает, что этот парень имеет ценность, то его следует нанять.

— Я понимаю, но проблема не в этом, — Ян Сюй вздохнул, — Я слышал от своих знакомых в Китае, что Ван Хайфэн хорошо известен в отечественном сообществе материаловедов и может даже стать академиком через несколько лет. Сделать его своим врагом — не самая лучшая идея.

— Это не имеет значения, — Без колебаний ответил Лу Чжоу, — Как я понял, мы получим талантливого ученого, способного помочь в наших исследованиях.

Это шутка? Я ученый уровня «Нобелевской премии», почему я должен заботиться о каком-то случайном «почти академике»?

Не говоря уже о том, что Ван Хайфэн известен только внутри страны.

Также…

Лу Чжоу улыбнулся:

— И даже, если я не найму этого парня, словно Ван Хайфэн скажет мне спасибо.

Ян Сюй улыбнулся:

— Вы правы, я слишком многое надумал.

— Кстати, не забудь дать ему подписать соглашение о конфиденциальности.

Ян Сюй кивнул.

— Конечно.

…

Лю Хун сидел у дверей кабинета Ян Сюя и нервничал.

Он напоминал заключенного, сидящего на скамье подсудимых и ожидающего приговора… Хотя он не сделал ничего плохого.

Однако это решение далось ему нелегко.

Это не только означало, что его усилия за последние два года были напрасны и что он должен начать все с нуля, но и что он также оскорбил бы известную личность в академических кругах.

Хотя Ван Хайфэн не достоин сравнения с Лу Чжоу, все же плохо наживать врагов.

Лю Хун не знал, было ли его решение проклятием или благословением.

Стоя рядом с ним, Лю Бо вздохнул.

Он подошел к кулеру и налил чашку воды, после чего сказал Лю Хуну:

— Друг, попей немного.

Даже ученые, вкалывающие по многу часов сверхурочно и получающие постоянно новые указания, и работу, имели достоинство. Быть посланным шпионить просто смехотворное неуважение.

Большинство просто терпят такое, но некоторые не выдерживают.

Лю Бо сочувствовал Лю Хуну из-за того, что у него такой бессердечный руководитель.

Научный руководитель может специально удерживать талантливого студента, чтобы использовать его как дешевую рабочую силу.

Лю Бо прекрасно знал об этом. Даже в Цзиньлинском университете были такие личности, как Ван Хайфэн, как и в любом другом университете.

Каждый должен быть осторожен при выборе своего руководителя.

Лю Хун покачал головой и нервно ответил:

— Не надо… пожалуйста, я готов начать со стажера! Просто дай мне шанс проявить себя!

— Бесполезно со мной говорить об этом, — С беспомощностью произнес Лю Бо, ставя чашку, — Не я тут главный.

Внезапно к разговору присоединился третий голос.

— Готов начать со стажера? Ты сам это сказал.

Дверь кабинета открылась и вышел Ян Сюй.

Лю Хун тут же вскочил с дивана:

— Я докажу свои способности!

— Неплохо, у тебя есть амбиции, — Ян Сюй посмотрел на Лю Хуна и сказал, — С завтрашнего дня ты будешь работать в отделе анализа вычислительного материаловедения. Лю Бо скажет, что именно тебе делать. Но учти, что во время стажировки ты не будешь проводить никаких экспериментов. Твоей основной работой будет очистка оборудования, подготовка реагентов и подобное. Ты согласен?

Когда Лю Хун услышал, что его приняли, он с волнением сказал:

— Нет проблем! Я согласен!

— Тогда постарайся изо всех сил, мы не держим лентяев, — Ян Сюй подошел и похлопал Лю Хуна по спине, — И да, если сможешь, попробуй получить докторскую степень. Она всегда пригодиться.

Лю Хун улыбнулся и сказал:

— Хорошо!

Лю Бо ткнул в руку Цянь Чжунмина, стоящего рядом, и со вздохом прошептал.

— Вот оно величие.

Цянь Чжунмин как и обычно не поменялся в лице.

— Какое величие?

— Величие нашего босса, — Лю Бо не мог удержаться и сказал, — Он находится на таком уровне, что ему даже не нужно самому что-то делать, люди сами бросаются к нему.

(обратно)

Глава 333. Химия нуждается в моей модели!

Брат Цянь очень эффективно работал.

На следующий день Лу Чжоу получил письмо из института вычислительного материаловедения в Цзиньлине к которому прилагался отчет об эксперименте, в котором подробно описывались все данные, собранные за эксперимент.

Используя эти данные Лу Чжоу мог продолжить улучшать свою теорию.

Благодаря этому он может приступить к следующему шагу.

Ранним утром следующего дня, Лу Чжоу вызвал Джерика к себе в кабинет и спросил:

— Помню, что ты хотел заниматься вычислительным материаловедением. Ты готов?

Джерик тут же с волнением ответил:

— Конечно! Профессор, я готов!

Джерик получил двойную степень бакалавра в Массачусетском технологическом институте по прикладной математике и по прикладной химии. Он единственный студент Лу Чжоу с дипломом по математики и химии.

Вэй Вэнь сидел рядом за столом и бросил завистливый взгляд.

Он поступил одновременно с Джериком, но тот уже определился с направлением исследований.

Однако прошло уже полгода, а Вэй Вэнь так и не был вовлечен ни в какие исследования.

Лу Чжоу заметил завистливый взгляд Вэй Вэня и сказал ему:

— Не завидуй. Если ты планируешь заниматься математической физикой, то тебе потребуется больше времени и сил, чем ему.

Математическая физика и вычислительная химия отличались друг от друга, последняя основывалась на экспериментах и пыталась объяснить их с помощью новых теорий, в то время как первая выходила за пределы экспериментов и шла в неизвестную область.

Для прорыва в неизвестной области нужно приложить гораздо больше усилий, чем для прорыва на основе имеющихся исследований.

Вэй Вэнь, очевидно поэтому не сильно завидовал.

Он кивнул и коротко ответил:

— Я понимаю.

Джерик поднял руку и с энтузиазмом спросил:

— Профессор, что вам от меня нужно?

Лу Чжоу не стал давать прямого ответа, а просто улыбнулся:

— Хороший вопрос, иди за мной. И ты все узнаешь, когда придем.

…

Первый шаг в любой, теоретической или прикладной, исследовательской работе — чтение соответствующей литературы.

Получив данные по экспериментам, Лу Чжоу не спешил приступать к расчетам. Вместо этого он засел в библиотеке.

Изначально он хотел сделать эту работу самостоятельно, но теперь у него появилось два помощника. Один из них — Джерик, который интересовался вычислительным материаловедением, а другой — аспирант Конни.

Сидя рядом с Лу Чжоу и читая книгу, Джерик неожиданно спросил:

— Профессор, как вам пришла в голову идея использовать полые углеродные сферы для решения проблемы эффекта челнока?

Лу Чжоу ответил:

— Научная интуиция? И вдохновение. На самом деле, в подобном нет никакого правильного выбора, существует только относительно подходящая идея.

— Относительно подходящая идея… — Повторил последние слова Джерик и задумчиво кивнул, вновь сосредотачиваясь на книге.

Благодаря двум помощникам, сбор необходимой литературы не занял слишком много времени. Со всем они управились за неделю.

Но после этого предстояла не такая простая часть.

Когда дело доходит до вычислений, тут может справиться только сам Лу Чжоу.

В последний день марта Лу Чжоу не пошел в свой кабинет в институте перспективных исследований. Встав с постели, он прошел в кабинет рядом со спальней.

Сидя в небольшой комнате, он заварил себе кофе, после чего открыл ящик стола и достал оттуда ручку с бумагой.

Он написал заголовок на белоснежной бумаге.

«Теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса».

Теория электрохимического интерфейса была важной основой современной электрохимии и одной из классических проблем теоретической химии. Она напоминала гипотезу о числах-близнецах, которая занимала центральное место в определенном классе задач.

Концепция зародилась в начале 1980-х годов, когда была предложена молекулярная модель интерфейса.

С тех пор классическая концепция электрохимических интерфейсов трансформировалась в современную концепцию физики конденсированного состояния.

С развитием технологий появились такие методы моделирования, как метод молекулярной динамики, метод Монте-Карло и другие. Это сделало теоретическую модель электрохимического интерфейса более применимой.

Даже тогда никто не мог предоставить теорию, которая могла бы разумно объяснить различные микроскопические электрохимические процессы, происходящие на границе раздела фаз.

Можно привести два примера.

Как объяснить дифференциальную кривую емкости поликристаллического металлического электрода?

Как объяснить происхождение пиков в дифференциальной кривой емкости ртутного электрода в растворах электролита с разными растворителями?

Эти, казалось бы, простые вопросы так и не были решены.

Ответ на эти вопросы означал бы по меньшей мере две или три Нобелевские премии по химии. Нобелевский комитет уделял больше внимания теории, чем ее применению.

В конце концов, если бы кто-то смог найти ответ на эти вопросы, даже если это не повлияло бы на банковские счета компаний, это повлияло бы на цивилизацию. Это важнее, чем изобретение модифицированной ПДМС пленки.

Однако даже Лу Чжоу не мог решить все проблемы.

Но его метод групповой структуры был основан на аддитивной теории чисел.

Если бы он мог использовать математические свойства для описания свойств интерфейса, то на основе этого он мог бы построить теоретическую модель структуры электрохимического интерфейса. Он мог бы создать теоретический инструмент, который мог бы ответить на все эти вопросы!

Лу Чжоу посмотрел на заголовок, после закрыл глаза и глубоко вздохнул.

А когда открыл глаза, он полностью сконцентрировался на работе.

Он полгода подготавливался к этому.

Для этого он собрал множество данных.

И прямо сейчас, он просто должен закончить свою работу!

…

Время шло, и мусорный ящик в углу кабинета постепенно заполняла бумага.

Когда Лу Чжоу уставал, он отправлялся спать в свою спальню. Проснувшись, он возвращался в свой кабинет и продолжал думать.

Он не спускался вниз, кроме как поесть.

Он даже не выходил из дома.

Лу Чжоу потратил много бумаги и чернил. Когда он записал последнюю строчку расчетов, он внезапно остановился.

Просидев неподвижно около часа, он вдруг отбросил ручку и с раздражением схватился за голову.

Шагая взад-вперед по кабинету, он продолжал повторять одно и тоже.

— Химии нужна моя теоретическая модель.

Внезапно парень что-то вспомнил, и его глаза загорелись.

Он остановился и посмотрел на гору бумаг.

— Мне нужен супер… Суперкомпьютер для вычислительной химии!

(обратно)

Глава 334. Работа помощника преподавателя.

Прошел уже месяц с тех пор, как Лу Чжоу последний раз появлялся в своем кабинете в институте перспективных исследований.

До этого Вера общалась с ним по почте, но сейчас он даже не отвечал на письма.

Профессор Пьер Делинь, который когда-то был научным руководителем профессора Лу, сказал, что подобные исследования, закрывшись от всего мира, уникальный способ обдумать проблему у Лу Чжоу. Если он не отвечает на письма, то это означает, что он близок к решению.

Однако, будучи помощницей и студенткой Лу Чжоу, Вера волновалась.

На самом деле не только Вера, все остальные студенты тоже переживали за профессора.

Поэтому по предложению Харди, они взяли выходные и пошли навестить профессора.

По крайней мере, убедиться в том, что их профессор жив…

— Господи… Дверная ручка серая от пыли. Когда он в последний раз выходил из дома? — Харди посмотрел на пыль на своей руке и добавил, — Я сдохну, если не буду месяц выходить из дома.

Он член Принстонского футбольного клуба и каждый вечер играл в футбол. Если он по какой-то причине не сможет играть, то на следующий день ему будет не по себе.

На самом деле есть кто-то, кто может запереться от общества в своем доме больше чем на месяц?

Харди лучше умрет, чем будет сидеть также.

Цинь Юэ сказал:

— Вот в чем разница между нашим профессором и тобою. Если бы ты уделял меньше времени футболу и уделял больше учебе, то уверен, улучшил свои навыки гораздо быстрее.

Двое парней проигрывали девушке. Даже Цинь Юэ, обычно довольно сдержанный, не мог не покритиковать своего товарища по команде.

— Нет, — покачал головой Харди, — Думаю, причина в разнице IQ.

Четверо студентов не знали, что ему ответить.

Бразильский парень увидел, что его друзья молчат, почесал затылок и спросил:

— Что вы так смотрите?

Мне не по себе…

Джерик улыбнулся:

— Ничего… Я просто думаю, что нужно мужество, чтобы признать это. Я восхищаюсь тобой!

Харди улыбнулся и похлопал своего друга по плечу:

— Ты прав, мы все такие.

Четверо опять промолчали.

Твою же!

Однако слова Харди логичны и их было трудно опровергнуть.

Вэй Вэнь кашлянул:

— Не забывайте зачем мы пришли, Цинь Юэ, позвони в дверь.

— Эм… может ты?

— …

Двое парней стояли перед дверью и не двигались.

И не только они, даже Харди, который обычно не церемонился, не притронулся к звонку.

Хотя все хотели знать, как дела у профессора, никто не хотел помешать его размышлениям. Даже добродушный Лу Чжоу мог бы разозлиться из-за такого…

Первоначальное голубое небо постепенно становилось темнее.

Облака, казалось, заслоняли солнечный свет.

Как будто вот-вот должно было что-то произойти.

Вера указала на густые черные тучи и сказала:

— Уже темнеет, кажется, вот-вот пойдет дождь.

В это время года, погода всегда непредсказуемая.

— Отлично, — сказал Харди, когда ему в голову пришла нелепая причина, — Мы можем спрятаться от дождя…

Но он не успел договорить.

Пыльная дверь открылась.

Лу Чжоу вышел из дома и уже собирался идти в сторону гаража, как наткнулся на своих учеников.

— Что… вы тут делаете?

Цинь Юэ ответил:

— Харди беспокоился, что вы отравились угарным газом, и предложил проведать вас…

Харди вдруг запаниковал:

— Эй, чувак, я такого никогда не говорил!

Лу Чжоу не знал, что ответить.

Хотя ему нравился камин, но сейчас уже почти лето и только сумасшедший будет разжигать огонь.

— Профессор, вы долгое время не проводили занятий по теории чисел. Студенты скучают по вам, — тихо произнесла Вера, — И занятия закончатся через две недели, поэтому вам нужно подготовиться к экзаменам!

— Я был немного занят в последнее время, — Лу Чжоу смущенно потер нос и посмотрел на девушку, — Не могла бы ты заняться этим.

Я всегда чувствовал, что мало уделяю внимания обязанностям профессора и свалил их на помощницу, даже почти не видел студентов.

Может увеличить ее зарплату.

Вера не могла отказать в такой просьбе, она покраснела и кивнула:

— Хорошо…

Джерик заметил ключи от машины в руках Лу Чжоу и с любопытством спросил:

— Профессор, вы далеко?

— Да, — Лу Чжоу окинул взглядом студентов и спросил, — У кого здесь есть водительские права? Кто знаком с Нью-Йоркскими дорогами?

Харди и Джерик одновременно подняли руки.

Харди выглядел особенно воодушевленным.

Однако Лу Чжоу проигнорировал его и бросил ключи от машины Джерику.

— Отвези меня в Колумбийский университет, мне надо встретиться там с одним знакомым.

— Профессор, — вскрикнул Харди, — Я тоже умею водить машину.

Лу Чжоу посмотрел на расстроенного парня и ответил:

— Может быть, но я не доверяю твоим навыкам вождения.

Харди мог лишь промолчать.

Джерик взял ключи и пошел в гараж, после чего выехал оттуда на машине.

Лу Чжоу сел на пассажирское сиденье рядом, после чего Джерик спросил у него:

— Скоро будет сильный дождь, стоит ли ехать?

Профессор пристегнул ремень безопасности и взглянул на небо:

— Ливень меня не остановит.

— Вы… добились успеха? — взволновано спросил Джерик.

— Можно сказать и так, но остался последний шаг, — Лу Чжоу закрыл глаза, — Я посплю немного, разбуди меня, когда приедем.

Вскоре Лу Чжоу засопел.

Он уже давно не спал.

И сейчас ему больше ничего не хотелось, кроме как поспать.

(обратно)

Глава 335. Вычислительный центр Антона!

Впервые Лу Чжоу столкнулся с проблемой, связанной с вычислительными способностями.

Большинство трудностей, с которыми он сталкивался раньше, были логическими. Даже если бы он столкнулся со сложными вычислительными проблемами, он мог бы легко получить результат с помощью своего компьютера.

Но сейчас ситуация совершенно иная, нежели в прошлый раз.

Математическая модель, построенная для одной задачи, легко может быть рассчитана с помощью компьютера и такого программного обеспечения, как MOLPRO.

Однако, когда «одна проблема» расширялась до «определенного типа проблемы», объем вычислений из-за появления новых «неизвестных» будет возрастать в геометрической прогрессии.

Лу Чжоу попытался решить некоторые проблемы в математической модели с помощью своего собственного ноутбука. Однако, сколько бы раз он ни пытался, в конечном итоге система не справлялась.

К счастью он вспомнил о человеке, способным ему помочь.

Дэвиде Шоу.

Однако Лу Чжоу лишь мельком общался с ним на конференции MRS…

— Приехали.

Джерик разбудил профессора, и когда тот выглянул на улицу, то увидел исследовательский институт Дэвида Шоу.

Они приехали к Колумбийскому университету.

Лу Чжоу удивился, что уже темно, поскольку первоначально они должны были приехать днем.

— Как долго я спал?

— Четыре часа… На дороге были пробки, — Джерик добавил с беспокойством, — Профессор, я понимаю, что вы работаете над важным проектом. Но здоровье это самое важное.

Лу Чжоу протер глаза и ответил:

— У меня все хорошо со здоровьем. С тех пор, как я приехал в Принстон, еще ни разу не заболел.

После чего он отправил Дэвиду Шоу смску о том, что прибыл.

Перед тем как отправляться сюда, он заранее договорился о встрече.

Лу Чжоу вышел из машины, и вскоре легенда Уолл-Стрит встретила его с распростертыми объятиями.

— Друг мой, наконец-то ты здесь! — Дэвид Шоу тепло обнял Лу Чжоу, и они вдвоем направились к научно-исследовательскому институту, — Я знал, что ты приедешь в этом году.

— Знал?

— Конечно.

— Есть какое-то логическое обоснование?

— Нет! Но можешь считать это научной интуицией.

Лу Чжоу с подозрением посмотрел на Дэвида.

Если он не шутит, то его интуиция пугающе хороша.

Дэвид привел их в свой кабинет и сделал две чашки кофе, после чего передал их Лу Чжоу и Джерику.

Потом он заварил себе чай и сел напротив. Посмотрев на Лу Чжоу, он спросил:

— Рассказывай в каком интересном проекте понадобилась моя помощь?

— На самом деле, не знаю, уместно ли спрашивать об этом… Я хотел бы увидеть Антона.

— Все нормально, тут нет ничего секретного. Так или иначе, сейчас Антон проходит техобслуживание. Я отведу тебя туда, — сказал Шоу, а потом взглянул на Джерика, — А ты? Пойдешь с нами или посидишь здесь?

Джерик не ожидал, что такой большой человек заговорит с ним, и польщено произнес:

— Я…

Взглянув на нерешительно Джерика, Лу Чжоу сказал:

— Идем с нами, это будет полезно для тебя.

Дэвид улыбнулся и махнул рукой:

— Идемте.

…

Антон находился в углу института Дэвида Шоу и располагался в отдельном здании. Первоначально Лу Чжоу думал, что этот суперкомпьютер будет очень большим. Однако, когда он действительно увидел его, то не обнаружил ничего примечательного.

Это легендарное оружие вычислительной химии занимало всего около десятка квадратных метров.

Однако ради этого десятка квадратных метров Дэвид Шоу построил суперкомпьютерный центр площадью более чем в сто раз больше.

И не только это, но по словам Дэвида Шоу, весь центр работает только ради этой машины.

— Разве это не шокирует? — Дэвид улыбнулся Лу Чжоу, — Большинство, кто увидел его, делают такое же лицо, как и ты.

— Это довольно шокирует.

Парня поразила его компактность.

Внезапно ему пришла в голову странная мысль.

А что, если поместить туда Сяо Ая?

Конечно, это просто мимолетная идея.

Он не мог этого сделать…

Кроме их троих, в помещении находилось еще несколько сотрудников, которые обслуживали Антона.

Дэвид провел Лу Чжоу экскурсию вокруг суперкомпьютера и объяснил ему работу Антона.

Выслушав его, Лу Чжоу задал только один вопрос.

— Это очень дорого?

— Дорого, но я не хочу ни девушек, ни машин, а деньги мне не нужны, — Дэвид пожал плечами и похлопал по корпусу, а потом пошутил, — Вот моя девушка.

— Твоя возлюбленная влетает в копеечку…

Дэвид улыбнулся:

— Конечно, это одна из причин, почему я люблю его.

Каждый раз, когда мигал светодиод Антона, сжигались сотни долларов.

Не было никаких сомнений, что Дэвид Шоу был наименее материалистичным человеком на Уолл-Стрит.

У него не было ни яхт, ни роскошных автомобилей, ни частных самолетов…

Дэвид посмотрел на Лу Чжоу и спросил:

— Итак, теперь я могу услышать, зачем ты проделал сюда весь этот путь?

Он не верил, что Лу Чжоу приехал сюда только ради того, чтобы посмотреть на суперкомпьютер, тот, вероятно, столкнулся с проблемой, которую не могут решить простые компьютеры.

На самом деле его не подводила интуиция.

Лу Чжоу не стал скрывать своих намерений и сразу обратился с просьбой.

— Я хочу одолжить твое оборудование и завершить эксперимент.

Дэвид Шоу стало интересно:

— О, какой эксперимент?

— Теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса.

В лаборатории внезапно воцарилась тишина.

Инженерам, которые занимались отладкой компьютера, было все равно. Однако доктора, производившие химические расчеты, остановились.

Все повернули головы и посмотрели на Лу Чжоу.

Особенно Дэвид… Он попытался скрыть шок на своем лице, когда сказал:

— Невероятно… Ты действительно сделал теоретическую модель структуры электрохимического интерфейса?

Все эти взгляды смутили Лу Чжоу, он тихо кашлянул и объяснил:

— Строго говоря, пока нет. Мне нужен суперкомпьютер, чтобы усовершенствовать свою теоретическую модель. Могу ли я арендовать твое оборудование?

— Мне не нужны деньги, — покачал головой Дэвид, — У меня и так достаточно денег. Ты должен знать, каково это. Смотреть на растущие числа в банковской счете и не знать, как потратить деньги. Такое бремя.

— …

Он хвастается своими деньгами?

Лу Чжоу всерьез задумался над этим вопросом и никак не мог согласиться с ним.

Хотя его материальные потребности были удовлетворены, если бы кто-то захотел дать ему миллиард или два, он, конечно же, не отказался бы.

Даже призовые деньги в десятки тысяч, шедшие с премиями, делали его счастливым. Однако эта радость, скорее, связана не с деньгами, а с получением самой награды.

После паузы Дэвид произнес:

— У меня лишь одна просьба.

— Какая?

— Не нужно добавлять мое имя к работе, но, надеюсь, что ты укажешь название моего исследовательского института, — Дэвид серьезно посмотрел на Лу Чжоу и добавил со всей искренностью, — Я надеюсь, что все химическое сообщество узнает, что результаты были получены от Антона!

(обратно)

Глава 336. Ядерное оружие вычислительной химии.

Любой ученый будет в восторге от подобной простой просьбы.

В конце концов, суперкомпьютеры очень дорогие, даже аренда одного из них не что-то дешевое. Благосклонность Дэвида подобна спасению миллионов или даже десятков миллионов долларов. А единственное, что он хотел это, чтобы в работе было указан его исследовательский институт.

Услышав подобную мелкую просьбу, Лу Чжоу приятно удивился.

По сравнению с прибыльными прикладными исследованиями теоретические исследования определенно сжигание денег.

Лу Чжоу, очевидно, не отказался от предложения Дэвида.

Он кивнул и радостно сказал:

— Конечно.

…

В каком-то смысле, выбор Антона для этого эксперимента был неизбежен.

Обычный суперкомпьютер не мог с такой же эффективностью моделировать молекулярную динамику.

Однако Антон отличался, каждый его чип был специально создан для вычислительной химии.

Производительность его 512 вычислительных узлов для белково-водной системы из 23,558 атомов превышала 17,000 наносекунд симуляции в день.

Напротив, суперкомпьютер общего назначения с таким же количеством процессоров мог выполнять только сотни наносекунд симуляций в день.

Именно поэтому Антона называли «ядерным оружием вычислительной химии».

Дэвид Шоу действительно гений.

Он хорошо разбирался в финансах, параллельных вычислениях и химии полимеров.

К сожалению, Антон слишком дорогое удовольствие и большинство исследовательских институтов не могли его себе позволить. Иначе, возможно, Нобелевский комитет мог бы даже рассмотреть вопрос о выдвижении кандидатуры Дэвида Шоу на получение премии.

Как и, биолог, Жак Дюбоше был номинирован на Нобелевскую премию по химии в 2017 году за криоэлектронную микроскопию…

После того как Джерик отвез его обратно в Принстон, через Принстонский университет Лу Чжоу отправил в Колумбийский университет заявку стать на месяц приглашенным ученым.

Колумбийский университет, естественно, был рад принять у себя известного ученого. Они даже предоставили ему временное общежитие недалеко от института.

В случае с теоретическими исследованиями, которые не связаны с патентами, при достаточном финансировании всегда легче достичь соглашения, чем в прикладных исследованиях.

Это особенно актуально для людей с деньгами.

После подписания договора о совместных исследованиях, в котором указывались обязанности обеих сторон, эксперимент вскоре начался.

Дэвид Шоу проявил большой интерес к этому совместному исследовательскому проекту.

Он не только скорректировал свои первоначальные планы, но и подключил весь персонал института к работе.

Вскоре Лу Чжоу стал свидетелем мощи Антона.

В день проведения эксперимента в суперкомпьютерном центре.

Вот-вот должен был начаться крупномасштабный проект по параллельным вычислениям.

Лу Чжоу и Дэвид Шоу стояли позади, наблюдая за экспериментом.

— Экспериментальная группа 1 готова!

— Экспериментальная группа 2 готова!

— …

— Начать эксперимент!

Синий светодиод постоянно мигал.

В цифровом мире Антон использовал свои вычислительные мощности для моделирования математической модели, предоставленной Лу Чжоу.

Первый эксперимент длился девять часов!

К сожалению, результаты эксперимента получились не идеальными.

Дэвид посмотрел на отчет, предоставленный инженером суперкомпьютерного центра, и нахмурился:

— Твоя математическая модель слишком сложна… Можно ли упростить ее?

Лу Чжоу покачал головой и ответил:

— Я пытался упростить ее, но это слишком сложно.

Будь у него такая возможность, он бы сделал это, а не ждал бы столько времени.

Дэвид потер подбородок и задумался, после чего через некоторое время сказал:

— Тогда думаю, мы должны придумать другое решение.

Дэвид не был специалистом в области математики. Он не умел упрощать сложные математические уравнения. Однако, рассматривая эту проблему с точки зрения параллельных вычислений, теоретически можно улучшить эффективность вычислений Антона с помощью корректировки программного обеспечения.

— Спасибо.

— Не беспокойся, — Махнул рукой Дэвид и пошутил, — По крайней мере, твоя математическая модель находится в пределах возможностей Антона. Если бы все было еще сложнее, боюсь, нам понадобился бы квантовый компьютер.

…

Визит Лу Чжоу в Колумбийский университет не был чем-то секретным. Поскольку он часто посещал институт Дэвида Шоу, новость быстро распространилась по университету.

Многие люди интересовались двадцатилетним лауреатом премии Крафорда и премии Роджера Адамса. Очень немногие могли иметь такие же выдающиеся достижения в столь юном возрасте, особенно в двух областях — математике и химии.

Конечно, студенты Колумбийского университета не так сильно интересовались Лу Чжоу, как его конкурент в области литий-серных аккумуляторов, компания Mobil Chemical.

Эта новость заставила их нервничать.

Не говоря уже о том, что это большое событие…

Бингемтонский университет, институт материаловедения.

Вудс, который только что закончил встречу в Нью-Йорке, немедленно приехал сюда.

— Плохие новости! Лу Чжоу нашел Дэвида Шоу и арендовал суперкомпьютер!

Стэнли не удивился этому и обратился к Вудсу:

— Ничего такого, это не повод прибегать в лабораторию каждые два дня.

Стэнли явно хотел сказать, что Вудсу незачем приезжать сюда и тот мог просто позвонить.

— Я сделаю, что угодно, чтобы опередить их и получить результаты, — С мрачным лицом Вудс сел на диван в лаборатории, — Черт! Зачем ему вдруг понадобился Дэвид Шоу? Почему именно этот монстр?

Если бы Лу Чжоу сотрудничал с другими лабораториями, Exxon Mobil могли бы использовать свое влияние, чтобы оказать давление на инвесторов лабораторий, тем самым замедлив их работу.

Но Дэвид Шоу исключение, он известный монстр с Уолл-Стрит, который совершенно не интересовался деньгами.

— Тут нет ничего такого. Один из них занимается вычислительным материаловедением, другой вычислительной химией. Неудивительно, что они решили помочиться вместе, — Профессор Стенли стоял перед растровым электронным микроскопом и ждал результатов эксперимента, — На самом деле, нет никакой необходимости так нервничать. Будь то совершенная математическая формула или теоретическая модель, если она не может быть использована в экспериментах, это не имеет значения.

Кого волнует твоя математика?

Кого волнует, что ты арендовал суперкомпьютер?

Эксперименты по компьютерному моделированию действительно многообещающие, но в конечном итоге они должны быть реализованы в экспериментах.

Метод проб и ошибок единственный путь для проведения экспериментов в материаловедении.

К счастью, Стэнли уже знал ответ, так что ему оставалось только придумать как прийти к нему.

Вудс нетерпеливо произнес:

— Я хочу знать, как далеко мы от завершения проекта?

Стэнли посмотрел на молекулярную модель на экране и улыбнулся:

— Мы уже близко!

(обратно)

Глава 337. В критические моменты нужно опереться на конкурентов.

Красный светодиод продолжал мигать.

В конце концов инженер решил принудительно прервать программу, и температура процессоров наконец снизилась.

Однако, с прекращением расчета, синий огонек надежды, также потускнел.

— Тридцать первый эксперимент.

Дэвид Шоу бросил мрачный, полный безнадежности взгляд на комнату с радиационной изоляцией.

31 эксперимент.

Это, несомненно, все еще провал.

Кроме инженеров расчетчиков, которые говорили о технических проблемах, все в зале были вялыми и поникшими.

Даже суперкомпьютер устал.

За этот месяц Дэвид Шоу потратил на эту математическую модель более десяти миллионов долларов.

За это время он также совершенствовал программу вычислений, а Лу Чжоу продолжал изменять детали своей теоретической модели, используя данные из расчетов.

Но это не принесло никаких существенных результатов.

Дэвид посмотрел на инженеров и со вздохом произнес:

— Очевидно, не получилось.

Лу Чжоу смутился.

— Может я оплачу все расходы?

— Ничего страшного, — Достаточно спокойно ответил Дэвид, хотя его лицо было далеко не радостным, — Это копейки. Исследования — как азартные игры, мы просто поехали в Лас-Вегас и проиграли.

Его научная интуиция подсказывала ему, что эта идея стоит того, чтобы ее изучать.

Поэтому он был готов потратить эти деньги.

Однако он не смог удержаться и добавил:

— Хотя я никогда раньше не проигрывал так много в Лас-Вегасе.

После эксперимента было проведено обычное итоговое совещание.

На собрании все молчали.

После того, как Лу Чжоу высказал свою точку зрения, руководители двух научных групп рассказали об остальном.

Что же касается Дэвида, то он молчал до самого конца совещания.

— Нужно провести техническое обслуживание Антона, через три дня начнем 32-й эксперимент, — Дэвид посмотрел на ближайшего к нему инженера и приказал, — Надо убедиться, что к следующему эксперименту Антон будет в лучшем виде.

Инженер кивнул:

— Да, босс!

— Мне нужно отдохнуть, и уверен, что вам тоже, — Дэвид потер глаза, — На этом все.

…

Для научных исследований небольшая неудача — ничто.

Хотя они потерпели неудачу тридцать один раз, никто не помышлял сдаться.

В конце концов, все знали, что истины не легко достичь.

Лу Чжоу был готов потерпеть неудачу еще сотню раз.

Однако если 50-й эксперимент все равно не даст никаких результатов, он больше не позволит Дэвиду платить за этот эксперимент.

Даже несмотря на то, что эти деньги ничего не значили для Дэвида Шоу, Лу Чжоу чувствовал себя не по себе от этого.

Парень покинул научно-исследовательский институт и не сразу стал возвращаться в свое общежитие, а вместо этого решил прогуляться по студенческому городку Колумбийского университета.

Не только Антону нужен отдых, Лу Чжоу также хотел расслабить свои мозги.

Он планировал провести по крайней мере один день, не думая об экспериментах.

Лу Чжоу прошел мимо библиотеки, он подсознательно избегал всех академических зданий.

Он не знал, как долго шел.

Сам того не подозревая, он оказался около здания факультета философии Колумбийского университета.

Лу Чжоу не смог сдержать улыбки.

— Неужели это судьба?

И хотя он был связан судьбой с философией, ему было совсем не радостно.

На газоне перед зданием факультета философии стояла бронзовая статуя.

Мускулистый человек сидел и опирался головой на свой кулак с закрытыми глазами, погруженный в размышления.

Это одна из четырех известных копий статуи «мыслитель» в мире.

Однако она находилась в более пустынном месте, чем остальные три. Лу Чжоу единственный человек поблизости.

Он положил руки на бронзовую статую и почувствовал холод на кончиках пальцев.

— Я вижу в тебе самого себя.

Думать болезненно.

Особенно, когда не можешь найти решения.

Каким-то образом к Лу Чжоу пришла нереальная идея.

Если бы только кто-нибудь дал ему немного вдохновения.

Хватило бы совсем чуть-чуть…

Но вскоре парень улыбнулся и покачал головой.

Вдохновение приходило не так просто.

Это теория, способная изменить мир химии, она не стоит так дешево.

Однако, внезапно в этот момент перед ним появилось синее окно оповещения.

[Пользователь, поздравляю с завершением бонусного задания!]

А?

— Какого черта?

…

В отличие от научно-исследовательского института Дэвида Шоу, институт материаловедения при Бингемтонском университете ликовал.

— Сейчас не время праздновать, эксперимент удался, но не топите корабль в последнюю минуту, — сказал профессор Стэнли, а потом приказал своему помощнику, — Подай заявку на патент прямо сейчас!

Помощник взволнованно кивнул:

— Да, профессор!

Профессор Стэнли посмотрел на снимки с растрового микроскопа и не смог сдержать улыбки.

Предварительный анализ показал, что полученная молекула углерода может предотвратить диффузию полисульфидных соединений, и затраты на производство выходили приемлемыми.

Однако, чтобы проверить как оно будет работать в литий-серных батареях, требуются дальнейшие эксперименты.

Например, им нужно подобрать подходящее соотношение смешивания серы с углеродом, а также метод механического диспергирования. Кроме того, они должны проверить, насколько сильной будет эффективность.

Однако это не повлияет ни на заявку на патент, ни на подачу статьи.

В ту же секунду, когда они нашли способ получить молекулу углерода с этой структурой, они уже добились успеха.

Без сомнения, они победили!

Они стали ведущими разработчиками литий-серных аккумуляторов!

(обратно)

Глава 338. 4-й уровень материаловедения!

Увидев оповещение о завершении задания, Лу Чжоу все рационально проанализировал и не спешил заходить в пространство системы, вместо этого он достал телефон и позвонил Сарроту.

В это время Саррот был занят экспериментом у себя в лаборатории.

Увидев, что звонит Лу Чжоу, он сразу же ответил.

— Да? Что случилось?

— Как продвигается эксперимент?

Саррот улыбнулся и с уверенностью ответил:

— Мы делаем успехи, вы увидите результаты в течении месяца.

Успехи?

Лу Чжоу вздохнул.

Он догадывался как он выполнил задание.

Похоже, Саррот проиграл.

Однако Лу Чжоу не винил его.

В конце концов, Бингемтонский университет один из лучших университетов в Северной Америке. Хотя они не сопоставимы с Корнельским университетом и другими лучшими университетами мира, профессор Стэнли все еще один из самых известных ученых в Бингемтонском университете и его исследовательские способности явно превосходили способности Саррота.

Думая об этом, парень не мог не вздохнуть.

Похоже пройдет еще много времени, прежде чем я создам исследовательскую группу мирового уровня.

Лу Чжоу попрощался и повесил трубку.

Хотя он мог бы сказать ему, чтобы тот прекратил эксперимент, у Лу Чжоу не было хорошего объяснения, почему Саррот должен остановиться.

В конце концов, «научная интуиция» Лу Чжоу никак не могла подсказать ему, что его конкурент победил.

Во всяком случае, позволить Сарроту продолжать эксперимент не будет стоить слишком больших денег.

Парень положил телефон в карман и прошептал:

— Система.

Будь у него возможность он однозначно поблагодарил бы профессора Стэнли.

Однако он не знал, примет ли профессор его благодарность…

…

[Пользователь, поздравляю с завершением бонусного задания!]

[Детали завершения задания: Проанализированы углеродные наносферы под модифицированной ПДМС пленкой в обломках 1.

Оценка задания: нет (бонусные задания не оцениваются).

Награда за задание: 50 000 очков опыта по материаловедению, 10 000 очков опыта по биохимии. Один билет счастливой лотереи.]

Лу Чжоу стоял в белоснежном системном пространстве и спокойно смотрел на текст перед собою.

Как только он увидел опыт, его сердце от волнения забилось быстрее.

50 000 очков опыта по материаловедению!

Если уровень материаловедения повыситься, возможно…

Но вскоре он успокоился.

Он вспомнил, что для поднятия с 3 до 4 уровня требовалось 100 000 очков опыта.

Прибавив 13 000 очков, которые у него были, у него лишь 63 000 очков.

— Надеюсь, получу что-нибудь хорошее в лотереи.

Парень вздохнул и нажал кнопку лотереи.

Колесо рулетки начало вращаться.

Лу Чжоу крикнул:

— Стоп!

По инерции колесо прокрутилось еще пару кругов и медленно остановилось.

На экране появилось сообщение.

[Поздравляю вы выиграли «особую награду».]

Увидев это сообщение, парень занервничал.

Последняя «особая награда» оставила неприятный осадок.

За «спасибо, что пользуетесь нашими услугами» ему хотелось пнуть систему.

Несомненно, эта награда может быть даже хуже «мусора».

Показывай уже!

[Получено: удвоение опыта (очки опыта за последнее задание удваиваются, активируется немедленно).]

???

Что за черт?

Это не очередное «спасибо»?

Сообщение потрясло Лу Чжоу.

Система заимела совесть?

В каком-то смысле эта награда даже интереснее чертежа.

Особенно если вспомнить, что за последнее задание он получил 50 000 очков опыта по материаловедению и 10 000 очков опыта по биохимии.

Если они удвоятся, то…

Лу Чжоу внезапно расхохотался в экстазе, и тут же закрыл лотерею, после чего сказал: "Система, открой панель характеристик!"

Полупрозрачный голографический экран начал загружаться.

Вскоре перед ним появилась характерная панель Лу Чжоу.

[Основные науки:

　 A. Математика: LV6 (4000/600000)

　 B. Физика: LV4 (33215 / 200000)

　 C. Биохимия: LV3 (24000/100000)

　 D. Инженерное дело: LV2 (0/50000)

　 E. Материаловедение: LV4 (13000/200000)

　 F. Энергетика: LV2 (0/50000)

　 G. Информатика: LV1 (3000/10000)

　 Баллы: 2975 (Один билет счастливой лотереи)]

Да, опыт удвоился!

Уровень материаловедения Лу Чжоу поднялся с третьего на четвертый, опередив биохимию, и теперь сравнялся с физикой.

Понимание Лу Чжоу в области материаловедения теперь увеличится. Хотя это напрямую не повысит его знания в области материаловедения, это улучшит его мыслительные способности.

Он получил награду, провел лотерею и посмотрел характеристики.

По идеи теперь пришло время выбирать новое задание.

Однако Лу Чжоу только посмотрел на панель задание и не стал выбирать сейчас.

Для него система инструмент, а не его начальник.

На данный момент у него только одна цель — завершить теоретическую модель структуры электрохимического интерфейса.

Все остальное его не волновало.

Он вышел из системного пространства ивернулся в реальность. Он почувствовал покалывание распространившиеся от позвоночника к голове.

Через полминуты это теплое покалывание проникло в кору головного мозга и начало распространяться по всему мозгу.

Лу Чжоу стоял перед статуей «мыслителя», чувствуя весь процесс.

На удивление он был приятен.

Словно его мозг погрузили в теплую ванну и нежно гладили.

Когда все закончилось, и парень открыл глаза, он чувствовал себя бодрее чем когда-либо, словно вся накопившаяся усталость за месяц исчезла в одно мгновение.

Однако самое удивительное, что он ощутил наплыв вдохновения.

Единственное, что ему сейчас хотелось — вернуться в институт.

Если это вдохновение исчезнет, то пострадает не только он.

Это повлияет на всю индустрию вычислительной химии…

(обратно)

Глава 339. Победоносный рассвет.

Вдохновение неуловимо.

Оно неожиданно приходит и также неожиданно уходит.

Лу Чжоу не хотел терять ни секунды.

Он пришел в ближайшую библиотеку и сел, положил на стол ручки и бумагу, купленные в круглосуточном магазине, и начал работать.

Это одна из двадцати библиотек Колумбийского университета. Она открыта круглосуточно и в ее холле можно купить вкусные бутерброды и кофе.

Здесь он может оставаться сколько угодно, не беспокоясь о том, что его прервут.

Закрыв глаза, Лу Чжоу вспомнил расчеты, которые писал ранее.

Даже при том, что у него не было под рукой нужной информации, он никогда не забудет исследования, над которыми работал самостоятельно.

Ему не потребовалось много времени, чтобы все вспомнить.

Он воспользовался этим шансом, чтобы включить новые идеи в свою теорию.

— В системе с N электронами полную волновую функцию можно записать как произведение всех одноэлектронных волновых функций…

Лу Чжоу записал первое уравнение на чистом листе бумаги.

«Ψ(r1, r2,…, rn)= ∏ ψt(RT).»

Не останавливаясь, он продолжил писать.

— Тогда воспользуемся уравнением Хартри!

Он быстро начал писать следующую строчку, и, хотя он только начал, ему уже виднелся свет в конце.

«{pi2/2m+V (ri)+1 / 4πε0∑ ∫DRF / ψj (RJ)/2e2 / |ri-RJ|} ψi (ri)=eiψi (ri)»

«…»

Вдохновение неудержимо, словно цунами.

Ручка мчалась по бумаги все быстрее и быстрее.

По мере появления новых формул на странице постепенно формировалась теоретическая модель.

Теория включала в себя все громоздкие и сложные уравнения, все столкновения между частицами, взаимодействие между электронами и даже микроскопические взаимодействия.

— Должно получиться!

— Нам не нужно объяснять и описывать волновую функцию движения каждой частицы. Нам просто нужно найти пространственную волновую функцию с плотностью вероятности, зависящую только от трех переменных…

— Если рассчитать все частицы в системе, можно определить физические свойства материала.

— Даже если только в пределах ограниченного диапазона!

С блеском в глазах он говорил сам с собою.

Ручка в его руке была подобна острому мечу, пронзающему тьму неизвестности и высекающему правду.

Полностью погрузившись в исследования, парень забыл о времени, обо всем вокруг и даже о самом себе.

Он не знал, сколько времени прошло.

Когда он наконец перестал писать, то увидел, как на темном небе за окном уже виднеются проблески утреннего света.

Лучи солнца прошлись по старинным карнизам на окнах и книжным полкам и осветили ровные линии на листах.

Лу Чжоу посмотрел на черновик, после чего наконец расслабился и улыбнулся.

Усилия последних месяцев не потрачены впустую.

Наконец он нашел ответ на проблему без ответа.

Особенно, когда он написал последнюю строку, завершая здание, он чувствовал себя самым счастливым человеком.

Счастье, превосходящее все развлечения в мире…

— Может именно это и есть рай.

С печалью в сердце, Лу Чжоу убрал ручку.

Его сосредоточенность привлекла рыжеволосого студента, сидящего рядом с ним.

В библиотеке сидело и работало много людей с кучей бумаг вокруг них, но мало у кого была подобная целеустремленность.

— Эй, приятель, ты пишешь диссертацию?

Лу Чжоу не ответил, убирая стопку черновиков.

Хотя теория была записана в его голове, это драгоценные рукописи.

Может быть, когда-нибудь он подарит их библиотеке или музею.

Но сейчас он должен держать их при себе.

— Теоретическая химия? — Этот человек не обратил внимания на то, что Лу Чжоу игнорировал его, и продолжил спрашивать, — Какое совпадение, я тоже изучаю теоретическую химию, кто твой научный руководитель?

Лу Чжоу слегка улыбнулся:

— У меня нет руководителя по теоретической химии.

На самом деле, он хотел бы, чтобы у него был наставник, который мог бы указать ему путь.

Однако, учитывая, что его теория была полностью его, кто мог бы наставлять его?

Рыжеволосый парень недоверчиво посмотрел на него и спросил:

— Самоучка? Невероятно… Кто-то способен научиться этому самостоятельно? А на какой специальности ты учишься?

Лу Чжоу подумал и ответил:

— Можно сказать что на математике.

Он недолго оставался в библиотеке, взяв свои записи он отправился в институт Дэвида Шоу.

Уже взошедшее солнце ярко освещало институт.

Антон возвышался посреди комнаты, словно бог.

Инженеры научно-исследовательского института что-то делали около его корпуса.

Без сомнения, они провели здесь всю ночь.

И не только они, даже сам Дэвид Шоу не хотел отдыхать. Он стоял на своем обычном месте и смотрел на Антона из-за стекла около панели управления.

Внезапно он услышал шаги.

Обернувшись, он увидел Лу Чжоу у входа в лабораторию.

Заметив его круги под глазами и бумаги в руках, он спросил:

— Ты не спал всю ночь? Хорошенько отдохни, ты понадобишься нам через три дня.

Лу Чжоу положил черновики на стол и сказал:

— Разве мы не похожи?

Они встретились взглядами и неожиданно одновременно рассмеялись.

Исследователи в лаборатории с замешательством посмотрели на них, не понимая над чем они смеются.

Однако ни Дэвид, ни Лу Чжоу ничего не объяснили.

Потому что не было никакой необходимости в объяснениях.

Посмеявшись, Дэвид сказал шутливым тоном:

— Я полагаю, что мы близки к финишу.

— Да, — улыбнулся Лу Чжоу, — Могу заверить, что рассвет уже виден.

(обратно)

Глава 340. Отправка статьи в JACS.

Наконец начался 32-й эксперимент.

По первоначальному плану эксперимент должен был состояться через три дня после предыдущего, но в итоге прошел лишь один день.

Результаты эксперимента приятно удивили Лу Чжоу.

На девятом часу эксперимента в лаборатории раздались громкие радостные возгласы.

Люди хлопали в ладоши и обнимались.

— Да!

— Боже… Невероятно!

— Мы сделали это! Мы сделали это!

Слушая радостные крики сотрудников института и просматривая данные эксперимента на экране, Лу Чжоу искренне улыбнулся. Камень с его сердца наконец-то спал.

— Похоже, проблема все-таки была в моей математической модели.

Только что они моделировали интерфейс раствора электролита лития используя Антона и новую теоретическую модель Лу Чжоу.

Результаты эксперимента получились безупречны.

С помощью Антона математическая модель Лу Чжоу была идеально воспроизведена в цифровом мире.

Появление этой теории колоссально поменяет всю электрохимию и вычислительное материаловедение. До этого ученые могли только методом проб и ошибок изучать физические и химические свойства структур электрохимических интерфейсов.

Но теперь теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса предоставит теоретическую основу для ученых, изучающих теоретическую химию.

Несомненно, это прорывная работа.

— Должен поблагодарить тебя, моя машина сделала новый прорыв благодаря твоей математической модели, — С улыбкой произнес Дэвид Шоу, — Может быть, скоро ты увидишь третье поколение Антона.

Лу Чжоу удивился этому заявлению, он улыбнулся и ответил:

— С нетерпением буду ждать этого дня.

Не понятно зачем обновлять Антона, который уже находиться на вершине отрасли и опережает подобные суперкомпьютеры на несколько лет.

Но при появлении Антона-3 все сообщество вычислительной химии содрогнется от его могущества.

Однако, если это поспособствует популяризации суперкомпьютеров в области теоретической химии, то это будет хорошо для всех.

…

Поскольку с экспериментом было закончено, то пришло время писать статью.

Покинув институт, Лу Чжоу первым делом вернулся к себе, чтобы отоспаться.

Он проспал до девяти утра следующего дня. Встав, парень сразу же сел за рабочий стол.

Посоветовавшись с Дэвидом, он решил отправить свою статью в журнал JACS (Journal of the American Chemical Society).

По сравнению с другими журналами, импакт-фактор JACS не такой высокий, но его высокий статус в химической отрасли не вызывал сомнения.

В конце концов, импакт-фактор не единственное, что измеряет влияние журнала. Еще важны общее число упоминаний, ссылок и другие факторы. Учитывая все это, журнал JACS, несомненно, занимает первое место в области материаловедения и химия.

Открыв незаконченный документ у себя на ноутбуке, Лу Чжоу начал печатать.

Уже месяц назад он сделал набросок статьи, теперь ему оставалось заменить несовершенную математическую модель и дополнить недостающие части.

В сравнении с исследовательской деятельностью это немного скучно.

Если бы у него был подходящий помощник, то он оставил бы эту часть ему.

— Будь у меня помощник…

Лу Чжоу провел все утро за написанием статьи и сделал десять страниц, потом он облокотился на спинку стула и потянулся.

Он уже собирался приготовить себе чашку кофе, как вдруг получил уведомление от Сяо Ая.

«Хозяин, вам пришло письмо!»

Письмо?

Лу Чжоу открыл свою почту и его заинтриговало название письма.

Он не ожидал получить письмо от профессора Стенли.

«Дорогой профессор Лу, как ваши дела?

В последний раз, когда я беседовал с вами на конференции по органической химии, меня очень вдохновили ваши исследования.

Благодаря вам нам удалось совершить серьезный прорыв в области литий-серных аккумуляторов и скоро вы увидите нашу статью в JACS.

Чтобы отпраздновать этот великий момент, сегодня вечером в отеле Ритц-Карлтон, в Манхэттене, штате Нью-Йорк, состоится банкет, организованный компанией Exxon Mobil. На нем будут присутствовать многие известные ученые и предприниматели отрасли.

В конце банкета мы продемонстрируем нашу новую технологию.

Если вам интересно, приходите и посмотрите.

Я познакомлю вас с некоторыми интересными людьми, которые могут помочь вам в вашем следующем исследовании».

Прочитав письмо, Лу Чжоу с улыбкой покачал головой.

Даже через экран он чувствовал чрезмерное хвастовство.

Неужели профессор Стенли надеется, что он придет на банкет, будет там ругаться и выставит себя дураком?

Очевидно, профессор Стэнли ошибался.

Хорошая идея — это всего лишь 1% продукта.

Остальные 99% заключались в патентах…

Лу Чжоу удалил письмо и закрыл страницу.

Хотя он был бы счастлив поздравить профессора Стенли, его ждала другая вечеринка.

Чтобы отпраздновать эту нелегкую победу, Дэвид Шоу решил пригласить всех инженеров и исследователей института в отель Хилтон.

Лу Чжоу предпочел бы праздновать вместе со своими товарищами.

— Сяо Ай, ответь за меня на письмо, откажись от приглашения, — Произнес Лу Чжоу, продолжая работать на статьей.

«хорошо, я все понял!»

А?

Это прогресс, теперь он способен отвечать на письма.

Ответ Сяо Ая удивил парня.

Он еще прекрасно помнил, как этот ИИ не мог написать ему речь для церемонии награждения.

Подумав, он решил дать Сяо Аю шанс проявить себя.

— Позаботься об этом.

(обратно)

Глава 341. Великая заслуга.

Как только профессор Стэнли получил номер патента, он сразу же отправил статью в JACS.

Чтобы отпраздновать эту победу, Exxon Mobil организовала банкет, на который пригласили не только исследовательскую группу профессора Стэнли, но и всех акционеров компании.

Конечно, профессор Стенли также пригласил Лу Чжоу.

По его мнению, независимо от того, придет ли парень или нет, он, как победитель, должен был проявить свое уважение к проигравшему.

Однако, ответ парня был очень бесстыдным.

«Не приду! ∠(?」∠)＿»

— …

Коротко и ясно.

Но эмодзи в конце особенно цепляли глаза, заставив Уиттингема нахмуриться.

Какого черта?

Сдержав злость и успокоившись, он удалил письмо.

— Не нужно обращать внимания на дерзость неудачников.

Стэнли глубоко вздохнул и попытался расслабиться.

Он поправил галстук, после чего с улыбкой вернулся на банкет.

…

Еще с самого начала года ExxonMobil продвигала себя в аккумуляторной промышленности и многие внимательно следили за этим.

Теперь, когда профессор Стэнли сделал прорыв в литий-серных аккумуляторах, это стало шокирующей новостью для всей отрасли.

Потому что это означало, что Mobil Chemical, которая уже имела преимущество в сырье, воспользуется этим и в патентах.

Во время банкета профессор Стэнли стал центром внимания.

Будь то предприниматели или ученые, никто не хотел упускать возможность подружиться с этим экспертом.

Даррен Вудс встал посреди банкетного зала и поднял свой бокал за профессора Стэнли и произнес тост:

— Поздравляю, профессор Уиттингем, ваш авторитет в области литиевых аккумуляторов вновь вырос.

— Спасибо, — Профессор Стэнли сделал глоток вина, — Я тоже поздравляю вас, слышал, что цены на акции Exxon Mobil растут.

На лице Вудса сияла ослепительная улыбка.

— Это естественно.

Бродвейский певец запел мелодичную песню.

Гости постепенно начали выходить на танцпол.

Люди за пределами танцпола образовали группы, наслаждаясь приемом по-своему.

Стоя с бокалом посреди своей исследовательской группы, Уиттингем громко произнес, чтобы привлечь внимание:

— Минутку тишины, пожалуйста, я хочу кое-что сказать!

Люди вокруг перестали разговаривать и сосредоточили свое внимание на нем, ожидая, когда он продолжит.

Получив всеобщее внимание, профессор кашлянул и торжественно произнес:

— Это, без сомнения, великий момент! Мы должны поблагодарить тех, кто молча внес свой вклад в наше великое дело.

Он поднял свой бокал и ухмыльнулся:

— Выпьем за профессора Лу!

— За его здоровье!

— Ха-ха-ха! Спасибо, профессор Лу, за вашу работу!

— …

Исследователи, стоящие рядом, знали об этой истории, и все слышали насмешку в голосе профессора, поэтому многие начали смеяться, а некоторые даже присвистнули.

Профессор Лу, несомненно, очень помог им.

Однако, история не помнит помощников, а помнит только победителей.

Неважно, насколько близки были к результатам другие, если они в итоге позади, мир забудет их.

Рикардо подождал, пока вокруг Стэнли никого не останется, и затем подошел к нему:

— Поздравляю, профессор Стэнли, вы уже отправили статью?

— Да, мистер Рикардо, ваши данные очень пригодились.

Рикардо поспешно спросил:

— Согласно нашему соглашению, вы же добавили мое имя в статью, верно?

В глазах профессора мелькнуло презрение, но он скрыл его и кивнул?

— Конечно, ты наш герой.

Согласно контракту, его имя будет указано в статье, и он останется в исследовательской группе.

Однако он может забыть о важных исследованиях.

Каким бы талантливым он ни был, Стэнли никогда не позволит ему войти в основную исследовательскую группу или прикоснуться к каким-либо секретным данным.

Подобным людям нельзя доверять.

Рикардо радовался, явно не понимая плана профессора Стэнли, взаправду считая себя героем.

В каком-то смысле он действительно проделал отличную работу. Настолько, что Лу Чжоу подал на него в суд.

Но ни он, ни профессор Стенли не замечали ничего странного, пока в середине банкета Уиттингему неожиданно не позвонили

…

— Что ты сказал? Эффективность молекулы углерода не такая хорошая, как мы думали?

Профессор Стэнли стоял на балконе зоны отдыха с застывшем на лице неверии.

Только что он получил плохие новости от своего сотрудника, который все еще находился в лаборатории.

Поистине, плохие новости…

Убедившись, что вокруг никого нет, он спросил, как можно тише:

— Ты уверен, что проверил все соотношения?

Сотрудник ответил:

— Я увеличил количество углерода до пятидесяти процентов. Хотя есть некоторое влияние на полисульфидные соединения, но эффект намного ниже наших ожиданий.

Профессору Стэнли внезапно стало трудно дышать, а его лицо покраснело.

— Невозможно! Продолжай эксперименты и возьми больше пятидесяти процентов углерода!

— Профессор! Мы делаем батарею! Батарею!

Эти слова разбудили профессора.

Цвет его лица переменился и стал бледным.

Да, они делают аккумуляторы.

Углеродные наноматериалы не часть электрохимической реакции.

Обычно соотношение углерода в углерод-серных композитах находилось в пределах 30%. Если его увеличить до 50%, то не было бы никакого смысла в существовании материала. Потому что настоящая реакция включала не углерод, а серу!

Даже, если отрасль могла принять такие затраты, рынок никогда не примет такую огромную батарею.

Старый профессор сделал два шага назад и прислонился к перилам балкона. Он выглядел так, словно мгновенно постарел на двадцать лет.

Только что он стоял в облаках и вдруг его ударила молния.

Он все еще не мог понять, как так произошло.

Внезапно Уиттингем вспомнил о письме.

Он успокоился и подумал об этом с другой стороны.

Если бы это у него украли экспериментальные данные и в итоге опередили, даже если бы он смог сдержать свой гнев, он никогда не смог бы написать такой спокойный ответ.

Может быть…

Ему пришла в голову страшная мысль, от которой по его спине пробежали мурашки.

С самого начала их обманывали…

(обратно)

Глава 342. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

В то время как Exxon Mobil праздновали свою «победу», в отеле неподалеку проходила другая праздничная вечеринка.

Чтобы отпраздновать великую победу Антона в области вычислительной химии и создание модели структуры электрохимического интерфейса, Дэвид арендовал роскошный банкетный зал в отеле Хилтон.

Они целый месяц, каждый день допоздна напряженно работали.

И вечеринка была лучшим способом расслабиться.

Что удивило Лу Чжоу, так это то, что эти доктора сняли свои белые халаты и надели дорогие смокинги, радикально отличаясь от стереотипных «ученых».

Но больше всего его удивили присутствовавшие на вечеринке девушки.

Откуда столько женщин в исследовательском институте Дэвида?

Он находился в Колумбийском университете уже больше месяца, каждый день ходил в научно-исследовательский институт, однако он мог по пальцам одной руки пересчитать девушек, которых видел.

Особенно эти молодые и красивые девушки… Они не были похожи на ученых…

Вечеринка еще не началась, но гости уже собрались.

Дэвид, одетый в костюм, стоял у входа в зал. Он налил себе шампанского и поднял бокал.

— Этот момент стоит отпраздновать, давайте выпьем за Антона и профессора Лу!

Эти слова зажгли атмосферы вечеринки.

Гости заулыбались и подняли бокалы.

— Ура!

Послышались хлопки шампанского и в воздух взлетела пена.

Вечеринка наконец-то началась.

Официанты в форме вошли в зал с тарелками и тележками, на столах по обе стороны танцпола стала накапливаться еда.

Заиграл мелодичный джаз, а молодые женщины и мужчины стали выходить на танцпол.

Перед едой многие предпочитают потанцевать…

Однако Лу Чжоу не из таких.

Еда для него куда привлекательнее танцев, особенно после того, как он целый месяц питался одними бутербродами.

Красочные салаты, пирожные, украшенные сливками, нежная и хрустящая запеченная индейка и фуа-гра… Все это необычайно манило парня.

Как раз, когда он накладывал себе на тарелку много вкусной еды, к нему с шампанским подошел Дэвид.

— Ну как? — Дэвид улыбнулся, — По крайней мере на половину эта вечеринка в честь тебя.

Лу Чжоу улыбнулся и ответил:

— Это очень по Нью-Йоркски.

— В Принстоне по-другому?

— В Принстоне в основном устраивают барбекю на свежем воздухе, что тоже своеобразный вид удовольствия, — сказал Лу Чжоу, а затем непринуждённо добавил, — Кстати, ранее я не замечал такого количества женщин в институте.

— Конечно, они не все мои исследователи, пришли также девушки из сестричества Колумбийского университета, — Дэвид посмотрел на Лу Чжоу и пошутил, — Ты же знаешь, большинство сотрудников институтов — мужчины, а у них есть соответствующие потребности. Давать возможность социально расслабиться одна из обязанностей босса.

Лу Чжоу интерпретировал это по-своему:

— Что-то вроде групповых знакомств?

Дэвид улыбнулся:

— Ха-ха, можно итак сказать.

В американских университетах клубы, братства и сестричества чрезвычайно распространены. Почти половина студентов состояла в каком-нибудь клубе.

Были спортивные, такие как баскетбольные, футбольные и даже танцевальные клубы. И были социальные клубы, которые не имели особой цели и просто позволяли молодым людям общаться друг с другом.

Однако у всех клубов имелась общая черта — это бесконечное множество вечеринок.

В некотором смысле, клуб Плюща, где состоял Лу Чжоу также был элитным клубом. Просто парень воспринимал его скорее, как столовую, и редко участвовал в мероприятиях клуба.

Говоря о том, как Дэвид Шоу связался с сестричеством?

Тут не нужны особые связи.

Это отель Хилтон в Манхэттене, мало кто мог позволить здесь устроить вечеринку.

Даже, если институт Дэвида Шоу превратится в неизвестный футбольный клуб, а «знаменитое научное достижение» в «второе место в лиге университетов», то будет множество девушек готовых нарядиться и прийти сюда.

Они наслаждались вечеринкой и выкладывали фотографии в Instagram.

— Кстати говоря, ты же все еще один, хотя это не имеет значения, — Дэвид потряс бокалом шампанского в руке, — Не стесняйся, сходи потанцуй.

Лу Чжоу беспомощно ответил:

— Я не умею танцевать.

— Это не имеет значения, — Дэвид ухмыльнулся и чокнулся с Лу Чжоу бокалами, — Готов поспорить, что девушки выстроятся в очередь, чтобы научить тебя.

Он подразумевает, что я красавчик?

Лу Чжоу смущенно улыбнулся.

Как неловко.

Хотя парень тоже считал себя красивым…

Дэвид открыл новую бутылку шампанского и, наполнив свой бокал, спросил:

— Как насчет того, чтобы просто стать профессором Колумбийского университета? Я могу убедить ректора открыть кафедру вычислительного материаловедения.

Лу Чжоу посмотрел на огни Манхэттена за окном и ответил:

— Колумбийский университет — прекрасное место, как и Манхэттен. Но я думаю, что Принстон больше подходит для меня.

— Уверен? Ну, каждому свое, — вздохнул Дэвид и не стал уговаривать. Он налил еще шампанского в бокал Лу Чжоу и сказал, — Если будет время, заглядывай сюда.

— Конечно, все равно это рядом, — Внезапно он кое-что вспомнил, — Точно, перед возвращением в Принстон, у меня есть просьба.

— Что такое?

— Теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса завершена, но новая теория часто игнорируется. Чтобы повысить ее авторитет, я хочу использовать наши теоретические инструменты для решения более конкретных проблем. И для этого мне нужен Антон, — Лу Чжоу сделал небольшую паузу, — Это не займет слишком много времени, закончу до возвращения в Принстон.

Его визит в Колумбийский университет продлится до июня, а это значит, что у него еще целый месяц.

Этот эксперимент не должен занять и месяца, а если смотреть оптимистично, то он продлиться всего две недели.

Кроме того, этот эксперимент также будет с целью помочь институту вычислительного материаловедения в Цзиньлине.

Поэтому, захочет ли Дэвид этого или нет, Лу Чжоу будет настаивать на аренде его оборудования.

Дэвид заинтересовался и спросил:

— Что за проблема?

Лу Чжоу ухмыльнулся.

— Молекулярно-динамическое моделирование взаимодействия углерод-сернистых композитов с электролитическим раствором органического вещества.

(обратно)

Глава 343. Публикации в «JACS».

В июле состоялось крупное событие в химической отрасли.

Или можно сказать два события.

В последнем номере журнала «JACS» были опубликованы две важные статьи.

В особенности, статья «углерод-серный композитный материал катода», написанная Стенли Уиттингемом, шокировала как промышленность материаловедения, так и энергетику.

Месяц назад, после получения номера патента, лаборатория материаловедения Бингемтонского университета опубликовала новости, а теперь материаловедение и промышленность наконец увидели истинное содержание статьи.

Хотя присутствовали сомнения действительно ли профессор Уиттингем решил проблему литий-серной батареи, академическое сообщество в целом смотрело оптимистично.

В конце концов, Стэнли Уиттингем известная личность в области литиевых батарей, и у него была поддержка Exxon Mobil, что заставляло выглядеть его статью очень правдоподобной.

Многие научно-исследовательские институты проводили повторные эксперименты.

Может быть, скоро литий-серные батареи выйдут из лабораторий и войдут в жизнь людей…

Что касается другой важной статьи «теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса», то она стала весьма спорной.

До этого сообщество теоретической химии не располагало теоретической моделью, которая могла бы досконально прояснить микроскопическую сущность различных электрохимических процессов, лежащих в интерфейсе.

Если эта модель действительно полезна, она способно помочь всему химическому сообществу в исследовании электрохимического интерфейса.

Однако сама теория слишком новаторская.

Из-за этого статья вызвала широкую полемику в химическом сообществе.

Не будет преувеличением сказать, что, если бы не премия Крафорда и премия Адамса по химии Лу Чжоу, «JACS» никогда бы не опубликовали ее так просто.

Хотя математику можно оценить по ее логической самосогласованности, исследования вне математики, особенно в прикладных науках, нельзя оценивать исходя из этого.

И самое сложное то, что мало кто мог проанализировать является ли математическая модель Лу Чжоу, логически согласованной с точки зрения математики.

Найти ученого, владеющего одновременно математикой и химией, не сложно, но найти математика уровня премии Крафорда гораздо сложнее.

Проверить теорию с помощью экспериментов выглядело хорошей идеей, однако это очень сложно.

В конце концов, не каждая лаборатория может позволить себе суперкомпьютер. Особенно суперкомпьютер для расчетов молекулярной динамики, это удовольствие далеко не из дешевых.

Причина, по которой Антон такой знаменитый в индустрии вычислительной химии, заключалась в том, что у него нет достойных противников.

Однако из-за репутации Лу Чжоу в области материаловедения и математики многие люди верили, что его теория надежна.

Среди них были ученые по теоретической химии и ученые по прикладной математике.

Ходили слухи, что Общество научных исследований имени Макса Планка в Германии создало специальную группу, в которую входили ученые по математике, химии и физике конденсированного состояния для проверки этой модели.

Может быть, скоро появится ответ.

Но пока споры продолжались.

Сам Лу Чжоу, который находился в центре этих событий, был на удивление спокоен и продолжал свои эксперименты.

Через три дня после публикации статьи в «JACS» его второй эксперимент с исследовательским институтом Дэвида Шоу подошел к концу. Он наконец-то завершил исследования по молекулярно-динамическому моделированию взаимодействия углерод-сернистых композитов с электролитическим раствором органического вещества.

Отправив экспериментальные данные стоимостью в миллионы долларов Ян Сюю, который находился в институте вычислительного материаловедения в Цзиньлине, Лу Чжоу уже собирался выключить свой компьютер, как внезапно он получил видеозвонок от Саррота.

Парень догадался по какому поводу звонит профессор и ответил.

Как и ожидалось у Саррота было поникшее лицо.

Некоторое время он молчал, прежде чем заговорить:

— Извиняюсь… что подвел.

Лу Чжоу не винил его.

— Ничего страшного, тут нет твоей вины. Ты делал то, что должен был, как я и говорил.

Научное исследование — не садоводство. Посеянные семена не обязательно дадут результаты.

Профессор Уиттингем был директором института материаловедения Бингемтонского университета, Саррот просто не способен соперничать с ним.

Не говоря уже о разнице в финансовой поддержке, было бы чудом, если Саррот смог бы опередить их.

Однако, как и предполагал Лу Чжоу, не имело значения, кто разработал эту технологию.

Саррот смутился, потом посмотрел на Лу Чжоу и не мог не спросить:

— Я не понимаю, почему вы выглядите так, будто вам все равно? Это проект литий-серной батареи, вы, должно быть, вложили в него много денег?

Лу Чжоу улыбнулся и сказал:

— Конечно, я вложил много денег в вашу лабораторию и ваш эксперимент. Ваш эксперимент в получении материала ПУС-1 также полезен, но когда я говорил, что он ключ к решению проблемы литий-серных батарей?

Услышав это Саррот замер.

Лу Чжоу велел ему сделать все возможное, чтобы улучшить метод получения молекулы углерода, а ПУС-1 всего лишь побочный продукт этой молекулы углерода.

Но Лу Чжоу никогда не говорил, что эта молекула углерода ключ к решению эффекта челнока литий-серной батареи…

Внезапно он осознал это.

С широко раскрытыми глазами он медленно произнес:

— Постойте, вы имеете ввиду…

— Эта молекула углерода очень интересный материал, будь то с точки зрения ее геометрии или физико-химических свойств. Однако проект не имел никакого отношения к литий-серным батареям, — Лу Чжоу бросил кусочек сахара в свой кофе и добавил, — Что касается его использования, то это я расскажу позже.

Саррот сглотнул:

— Значит статья профессора Стэнли…

— Скорее всего они сейчас носятся, как уж на сковороде, — улыбнулся Лу Чжоу, — Но они сами виноваты.

Подобное происходило и раньше.

Статью Уиттингема можно интерпретировать как искренний промах.

Лу Чжоу предполагал, что Уиттингем, вероятно, «подкорректировал» некоторые данные, чтобы опубликовать работу как можно скорее.

Например, согласно его математической модели, которую он ввел в своей статье «влияние размера пор и удельной поверхности полых углеродных сфер на диффузию полисульфидных соединений», эта молекула углерода оказывала влияние на «эффект челнока», что подтверждалось в экспериментах профессора Стэнли.

Но это лишь незначительный эффект.

С точки зрения практической ценности, его стоимость может даже не быть сопоставима с ПУС-1…

Узнав правду, Саррот не находил слов.

Так вот какие гении?

Это просто гениально…

Стэнли считал, что победил, но вместо этого угодил в ловушку.

С точки зрения Саррота, Лу Чжоу все это спланировал.

В том числе кражу данных Рикардо… Все это часть плана Лу Чжоу.

И если бы ему все не объяснили, Саррот и дальше бы пребывал в неведении.

Однако Саррот не знал, что на самом деле все гораздо проще.

Но даже, если бы парень рассказал ему о задании системы, он все равно не поверил бы.

— Точно, насчет иска Рикардо, отзовите его, — Лу Чжоу улыбнулся, — Он так нам помог, что можно отпустить его.

Их самые сильные конкуренты уничтожены, что значительно снизило давление на институт вычислительных материалов в Цзиньлине. Поэтому парень не хотел загружать себя лишними судами.

Лу Чжоу изначально думал, что Саррот с неохотой откажется от иска, и не ожидал, что тот посмотрит на него с восхищением.

— Хорошо, босс! — Саррот не удержался и добавил, — Ваш план действительно великолепен!

А?

Какой еще план?

О чем это он?

Я не понимаю.

Лу Чжоу чувствовал, что Саррот что-то неправильно понял.

(обратно)

Глава 344. Нобелевские лауреаты в нерешительности.

На другой стороне Атлантического океана, на лекции по кристаллохимии в Мюнхенском университете.

Профессор Герхард Эртль не скидывал проведение лекций на помощников. Он сам стоял в аудитории и объяснял студентам секреты кристаллохимии.

Это покажется необычным для нобелевского лауреата, но на самом деле многие известные ученые с удовольствием делились знаниями с молодым поколением.

Профессор Эртль ничем не отличался, особенно в моменты, когда сталкивался со сложными проблемами.

Преподавание базовых знаний всегда могло вдохновить его.

В конце лекции один из студентов поднял руку и спросил:

— Профессор, вы видели недавнюю статью в «JACS» о теоретической модели структуры электрохимического интерфейса?

Профессор Эртль помолчал пару секунд, потом поправил очки и кивнул.

— Да, что такое?

Студент посмотрел на него и с предвкушением спросил:

— Она правильная?

Эртль немного подумал, после чего ответил:

— Друг мой, из-за строгости науки я не могу пока ответить на этот вопрос.

Но похоже студента не удовлетворил такой ответ, и он продолжил спрашивать:

— А что, если это правильно?

— В науке нет никаких «если», но если ты так хочешь услышать мое мнение… — Эртль нахмурился и, казалось, не хотел обсуждать эту тему, но в итоге сказал, — Если она правильная, то произойдет революция в химии.

По классу прошлись удивленные возгласы.

Революция в химии!

Слишком шокирующее заявление!

Большинство не обратили бы внимания на такие слова, если бы их сказал кто-то другой, но их произнес лауреат Нобелевской премии 2007 года и эксперт в области химии твердых тел!

Помимо работы профессором в Мюнхенском университете, он также занимал должность директора института Фрица Габера Общества Макса Планка.

Чье еще мнение стоит учитывать в области электрохимии?

Профессор Эртль улыбнулся, увидев реакцию студентов.

— Рад видеть, что вы с оптимизмом смотрите на рождение новой теории. Вы правы, только принимая новое, мы можем добиться прогресса. Но, в поисках нового, я надеюсь, что вы всегда сможете внимательно рассмотреть все сделанные выводы. Это ответственность ученого.

Эртль постучал по столу своим конспектом занятия.

— Я попрошу своего помощника скинуть вам домашнюю работу на почту после занятий.

Покинув аудиторию, профессор Эртль не стал возвращаться к себе в кабинет, а сел в машину и поехал в институт Фрица Габера Общества Макса Планка.

Недавняя статья в «JACS» вызвала широкую полемику в области химии. Институт Фрица Габера просто обязан высказать свое мнение по этой работе. И к этому они должны отнестись со всей серьезностью.

Из-за важности этой теоретической модели в области структур электрохимических интерфейсов Общество Макса Планка создало междисциплинарную группу, которая объединила ведущих ученых в области математики, химии и физики конденсированного состояния для обсуждения этой теоретической модели.

Эртль был членом исследовательской группы и директором физико-химического института, поэтому его мнение отражало мнение института.

Из-за этого он был особенно осторожен, работая с этим исследовательским проектом.

Он вошел в конференц-зал и увидел, что Фальтингс сидел там, держа в руках распечатанную статью и внимательно ее читая.

Строго говоря, он эксперт в области алгебраической геометрии и арифметической геометрии и функциональный анализ не его область исследований. Однако, он очень уважаем в области теории чисел и исследования в других направлениях не редкость для него.

В тоже время он один из самых влиятельных математиков после Гротендика, а также директор Института математики Общества Макса Планка, поэтому ему необходимо разбираться в других областях исследований.

Иначе он не стал бы директором научно-исследовательского института.

Но у этого высокомерного немецкого старика был скверный характер еще в Принстона, а когда он вернулся назад в родную Германию, то, казалось, его характер стал еще хуже.

Фальтингс медленно заговорил с Эртлом, словно начал рассказывать историю:

— Только второсортные математики заинтересованы в применении математики для решения реальных задач. По-моему, подобное вообще не имеет ценности.

Безразличие к прикладным наукам обычная позиция учеников школы Буля. Хотя это явление менее распространено среди молодых математиков, подобная концепция все еще существовала среди старых математиков.

Пожалуй, ярким примером будет покойный мастер теории чисел Годфри Харди. Помимо изучения математики, он больше всего любил красоваться перед всеми. Он изучал чистую математику и гордился тем, что его исследования нельзя «применить».

Однако, к «несчастью», Годфри не ожидал, что его исследования получат широкое применение в вычислительной технике и криптографии…

Конечно, Фальтингс не подразумевал, что Лу Чжоу второсортный математик, скорее он лишь выражал сожаление о его расточительстве.

На прошлогодней церемонии вручения премии Крафорда он сказал, что в мире есть только четыре математика, которые могут его превзойти и Лу Чжоу самый многообещающий из них.

Но сейчас он думал о том, чтобы сменить четверых обратно на трех.

Эртль сел напротив Фальтингса и сказал:

— Я не согласен.

— Я и не ожидал, что вы согласитесь, — ответил Фальтингс, — Так же, как не все могут оценить красоту древнегреческих скульптур, не все могут понять красоту математики.

Эртль нахмурился.

Профессор Клаус фон Клитцинг кашлянул и попытался остановить спор.

— Довольно, господин Фальтингс. Мы хотим, чтобы вы высказали конструктивную точку зрения по поводу статьи, а не слушать ваши насмешки.

Профессор Клаус фон Клитцинг был директором Института исследований твердого тела Общества Макса Планка. Он был первооткрывателем квантового эффекта Холла и лауреатом Нобелевской премии.

— Я не насмехаюсь, — сказал Фальтингс, глядя на статью, — Просто констатирую факты.

Эртль посмотрел на Клитцинга и решил не спорить с упрямым стариком, пока тот не закончит читать статью.

К счастью, Фальтингс также не собирался продолжать спор и внимательно читал дальше.

По прошествии долгого времени он бросил статью на стол и вынес свою оценку:

— С точки зрения математика, его процесс очень хорош.

Эртль и Клитцинг вздохнули с облегчением.

Если Фальтингс сказал, что это математически правильно, то в плане математики все должно быть нормально.

Клитцинг посмотрел на Эртла и спросил:

— Что вы думаете об этой теории?

Эртль на мгновение задумался и ответил:

— По-моему, проблем нет, но его теорию трудно понять. Даже, если мы дадим положительную оценку, химическое сообщество может не принять ее.

— У вас есть идеи? – спросил Клитцинг.

Эртль кивнул:

— Нет ничего более подходящего, чем провести доклад. Чем сложнее теория, тем более важно, чтобы автор непосредственно все разъяснил.

Клитцинг легонько постучал пальцем по столу и спросил:

— Как вы думаете, как нам лучше поступить?

— Мы можем послать письмо в Принстон и пригласить профессора Лу приехать к нам. Дадим ему возможность объяснить свои взгляды всему сообществу теоретической химии.

Это отличная идея.

Клитцинг кивнул в знак согласия.

— Согласен, но тогда другой вопрос, какой институт должен отправить приглашение?

Это очень важный вопрос.

Общества Макса Планка не было централизованной организацией, исследовательские институты были в основном независимы друг от друга.

Однако на этот вопрос также легко ответить.

Два человека сказали одновременно:

— Конечно, это должно быть физико-химический институт.

— Это должен быть наш математический институт.

Фальтингс и Эртль переглянулись.

— Он же математик, — сказал, нахмурившись, Фальтингс.

Эртль с недоверием посмотрел на него и сказал:

— Но мы же говорим о химии.

Видя, что двое снова начали спорить, Клитцинг предложил компромисс.

— Если вы никак не можете определиться, как насчет Института исследований твердого тела…

— Никогда!

— Даже не думай об этом!

Клитцинг неловко кашлянул и сказал:

— Я просто сказал… Если так, то мы должны решить этот вопрос традиционным методом.

Традиция физиков.

Делать ставки.

— Орел у вас, решка у вас, — сказал Клитцинг. Положив монету на стол, он добавил, — Конечно, ради справедливости, я тоже буду участвовать.

(обратно)

Глава 345. Умоляю, подайте на меня в суд.

Прошел месяц, как статью Лу Чжоу опубликовали в журнале «JACS», споры о теоретической модели электрохимического интерфейса становились все более и более интенсивными. Из-за чего этой работе уделялось все больше и больше внимания.

И хотя парень не стал отправлять свою статью в «Science», те все же рассказали про нее у себя в журнале.

Мало того, они пригласили известного химика-теоретика и лауреата Нобелевской премии 2013 года профессора Гарвардского университета Мартина Карплуса написать научный обзор и прокомментировать результаты исследования.

«Я внимательно следил за его работой и не ожидал, что результаты появятся так скоро. Это, несомненно, огромный прорыв. Я весьма оптимистично отношусь к правильности проведенного исследования. Поскольку оно отвечает на многие проблемы, связанные с электрохимическим интерфейсом, но у меня все же некоторые вопросы».

«До сих пор Нобелевская премия присуждалась только дважды в области вычислительной химии. Но я верю, что она в ближайшем будущем вновь поддержит эту молодую область».

До этого Мартин Карплус внес выдающийся вклад в моделирование сложных молекулярных систем, предложив уравнение соотношения между константой связи и двугранным углом, за что получил Нобелевскую премию по химии в 2013 году.

Будучи редким химиком-теоретиком, хорошо разбирающемся в математике, Карплус сделал много выдающихся вкладов в таких областях, как квантовая химия, молекулярная динамика.

Именно по этой причине его рецензия резко увеличило внимание к статье Лу Чжоу.

Особенно потому, что «Science» один из двух лучших журналов мира, многие ученые за пределами области химии смогли понять, о чем идет речь.

В тоже время в твиттере среди студентов Колумбийского университета стала популярна одна фотография.

Фотография человека, стоящего перед статуей мыслителя.

К ней была сделана подпись лишь в одну строку.

«Смертный человек через бронзовую статую увидел вселенную».

Фото сделали месяц назад.

Судя по всему, ее сделал доктор философских наук, когда шел назад к себе в общежитие. Он заметил, что кто-то долго стоит перед статуей «мыслителя» и сделал фотографию.

Вернувшись домой и выпив немного вина, он придумал подпись и разместил ее в твиттере.

Он не ожидал, что не нее обратят внимание спустя месяц и распространят.

На самом деле этот твит не привлекал особого внимания до тех пор, пока нобелевский лауреат 2013 года не придалэтой фотографии совсем другое значение.

Это дало намек на зарождение новой легенды.

Несмотря на то, что все знали, что яблоко не могло научить Ньютона законам гравитации, подобная история придавала серьезной науке немного романтики и она легче воспринималась публикой.

Стоя перед бронзовой статуей «мыслителя», он вдохновился и придумал новую теорию.

Однако Лу Чжоу не знал, о происходящем в твиттере. Он просто осознал, что в Колумбийском университете его стали чаще узнавать и даже просили сфотографироваться с ним.

Он был в растерянности от подобного энтузиазма людей, но будучи спокойным и открытым человеком, он порой соглашался на не слишком чрезмерные просьбы.

Что же касается слишком увлеченных и не контролирующих себя людей, то он, очевидно, отказывал им.

Но не только Лу Чжоу подвергся особому вниманию в Колумбийском университете.

Даже бронзовая статуя стала привлекать к себе людей.

Все больше и больше людей останавливались перед ней, как профессоров, так и студентов.

Трудно сказать, хорошо или плохо подобное внимание для статуи.

…

Но счастье не может длится вечно.

И для Лу Чжоу настала пора прощаться с этим университетом.

Перед отъездом ректор Колумбийского университета, профессор Ли Кэрролл Боллинджер, лично проводил Лу Чжоу.

— Могу сказать, что вас очень полюбили наши студенты. Точно не хотите остаться?

Лу Чжоу улыбнулся и пошутил:

— Я не думаю, что Айсгруберу это понравится.

Айсгрубер ректор Принстонского университета. И хотя Лу Чжоу не особо с ним общался, они все еще были знакомы.

— О, пожалуйста, я просто думал о своих студентах, — Боллинджер улыбнулся, — Если будет возможность, передайте Айсгруберу привет от меня. Кроме того, двери Колумбийского университета всегда открыты для вас.

Лу Чжоу улыбнулся.

— Спасибо.

— Вообще-то мы приготовили для вас подарок, — торжественно произнес профессор Боллинджер, — Но этот подарок немного особенный, и нам нужно узнать ваше мнение…

— Могу я спросить, что это за подарок?

— Звание почетного профессора Колумбийского университета. Так как это просто бесполезное звание… — Боллинджер улыбнулся, — Я не знаю, примите ли вы его?

Лу Чжоу улыбнулся и кивнул:

— Это честь для меня.

Профессор Боллинджер улыбнулся и счастливо кивнул:

— Как и для Колумбийского университета.

Можно иметь много званий почетного профессора. До этого Лу Чжоу был лишь почетным профессором Цзиньлинского университета.

Этот титул символизировал признание Колумбийским университетом его академических способностей и его дружбу с университетом.

Это похоже на медали, их не может быть слишком много.

Парень покинул Колумбийский университет и сел в свою машину.

Джерик сидел за водительским сиденьем, услышав, что профессор возвращается, он вызвался забрать его.

И хотя Лу Чжоу хотел вернуться поездом, он не отказался от этого предложения.

— Профессор, возвращаемся прямо в университет?

Лу Чжоу пристегнул ремень безопасности и ответил:

— Конечно, если доберемся туда быстро, то успеем даже поесть.

Джерик кивнул и завел машину:

— Хорошо, профессор.

Однако, как только он собирался поехать, мужчина в костюме ударился о капот машины.

Эта ситуация ошеломила Лу Чжоу.

Это…

Легендарное мошенничество на дороге?

Я даже никогда не встречал этого в Цзиньлине, почему такое происходит здесь?

Джеррик тоже недоумевал, он убрал ногу с педали газа и выключил двигатель.

Человек в костюме поднялся и подошел к машине сбоку. Увидев Лу Чжоу, он пронзительно закричал.

— Пожалуйста, ради бога, простите меня.

Лу Чжоу недоумевал и не понимал, что происходит.

— Помедленнее, успокойся, кто ты?..

Лу Чжоу готов был поклясться, что никогда раньше не видел этого парня.

Как он умудрился напугать этого человека?

Если это распространиться, то поползут слухи.

Лу Чжоу огляделся и увидел, что многие студенты внимательно смотрят на происходящее.

Охранник у входа в Колумбийский университет коснулся своей дубинки и пристально смотрел на них.

В последние годы участились случаи стрельбы. Хотя в Нью-Йорке самые строгие законы об оружии в США, они все еще очень серьезно относились к безопасности, что видно по защитному снаряжению охранников.

— Я… — Человек в костюме неловко запнулся, но собравшись произнес, — Я Рикардо… я работал в вашем исследовательском институте.

Услышав это имя, Лу Чжоу понял, что происходит.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Не волнуйся, я уже отозвал иск.

Хотя он очень злился из-за случившегося…

Но это уже дело минувших дней… Более того в итоге этот парень оказал ему большую услугу, поэтому он оставил этот вопрос.

Однако Лу Чжоу не ожидал, что Рикардо станет еще более расстроенным.

— Нет, пожалуйста, не делайте этого! Подайте на меня в суд! Умоляю вас!

Э?

Что?

(обратно)

Глава 346. Два приглашения.

Лу Чжоу выругался.

Первый раз с момента как приехал в Америку он услышал такую странную просьбу.

Посмотрев на Рикардо, который был уже на грани, парень спросил:

— Неужели еда в тюрьме настолько хороша?

— Не хороша… — Рикардо покачал головой и ответил, — Нет, нет, хороша, пожалуйста, отправьте меня в тюрьму!

Лу Чжоу с Джерриком в полном недоумении смотрели на него.

Проклятье, этот парень сошел с ума?

Джерик достал телефон и уже собирался позвонить в полицию.

Будучи американцем, он, очевидно, лучше знал об опасности психически больных, нежели Лу Чжоу, и о том, что делать в подобной ситуации.

Однако Лу Чжоу жестом велел ему не вызывать полицию.

— Хотя я и хочу тебе помочь… — Лу Чжоу посмотрел на Рикардо и сделал небольшую паузу, после чего беспомощно произнес, — Ты должен знать, что после того как отозвали иск, то суд не примет повторного заявления.

Услышав объяснение, Рикардо побледнел и сделал пару шагов назад, после чего сел на тротуар.

Охранники расслабились, но прохожие поблизости были еще более сбиты с толку. Рикардо уставился в землю, и никто не знал, о чем он думает.

Лу Чжоу посмотрел на него и вздохнул.

Вспоминая радостное лицо профессора Саррота, он догадывался, чего боится Рикардо.

В некотором смысле, по ошибке стать двойным шпионом гораздо хуже, чем просто коммерческим шпионом. Он одновременно разозлил ExxonMobil и запятнал свое резюме. Теперь он может попрощаться со своей карьерой.

И хотя Лу Чжоу посочувствовал ему, он не стал извиняться.

Рикардо сам вырыл себе могилу.

Если бы только он не отнес данные в ExxonMobil…

Если бы он просто уволился, Лу Чжоу, возможно, даже представил бы Рикардо некоторым из своих друзей-ученых и исследовательским институтам.

Но мир устроен не так.

Так же как никто не компенсирует потери ExxonMobil и профессора Стэнли, никто не компенсирует что-то Рикардо…

…

Наконец Лу Чжоу покинул Колумбийский университет и вернулся в тихий Принстонский городок.

Джерик припарковал машину рядом с домом. Лу Чжоу только и успел достать свои вещи из багажника, как его тепло встретили студенты.

— Профессор, наконец-то вы вернулись, — Произнес Харди восторженным голосом, — Мы даже поспорили, не останетесь ли вы там… Но я знал, что вы не бросите нас.

Лу Чжоу улыбнулся и ему стало теплее на сердце.

Он уже собирался ответить, как Цинь Юэ похлопал Харди по плечу и произнес два слова:

— Давай деньги.

— Черт, — пробормотал Харди, — Ну не мог подождать?

Он достал стодолларовую купюру и отдал ее Цинь Юэ.

Вера не могла не засмеяться, глядя на этих двоих.

Даже Вэй Вэнь усмехнулся.

Только с Лу Чжоу спала улыбка.

Он не хотел ничего говорить, только выругаться…

Джерик поставил машину в гараж, а Лу Чжоу вошел в свой теплый дом с чемоданом и тут же чихнул от скопившейся пыли.

Тут никого не было в течении двух месяцев.

Очевидно, без капитальной уборки тут будет невозможно жить.

Кухня была в полном беспорядке.

Лу Чжоу ожидал подобного, поэтому первоначально планировал поесть в клубе плюща.

Но по совпадению тут присутствовали пять его учеников и из них только Харди был членом клуба.

Благо сегодня стояла не очень жаркая погода, поэтому Харди предложил устроить барбекю на заднем дворе на что получил единодушное согласие.

После чего группа людей не церемонилась, они вытащили из гаража гриль для барбекю со складным столиком и устроили вечеринку.

Лу Чжоу сидел на траве, ел настоящее бразильское барбекю и пил холодное пиво.

Хотя это не такая роскошная вечеринка, как в Манхэттене, она приносила ему расслабление по-другому.

Ожидаемо, Лу Чжоу все еще комфортнее проводить время со своими учениками.

Вера подошла к нему с тарелкой с едой.

Она села рядом, просто поболтала с ним немного, а потом рассказала ему о проделанной работе за это время.

В том числе о преподавание теории чисел, результатах экзаменов, и ходе исследования гипотезы Коллатца…

Выслушав ее отчет, Лу Чжоу одобрительно кивнул.

— Не плохо, — Он улыбнулся, — Помнишь, что я говорил? Что ты привыкнешь к подобному.

Вера покраснела и отвела взгляд, после чего сказала:

— Также пока вас не было, пришло два письма. Я забрала их и положила в ящик вашего стола.

Лу Чжоу кивнул:

— Ладно, я гляну их завтра.

Он только вернулся из Колумбийского университета и ему нужен день, чтобы распаковать свои вещи и отдохнуть. Поэтому он сегодня не пойдет в институт, но завтра все вернется на круги свои.

…

Отдохнув день, на следующее утро Лу Чжоу написал отчет о своей поездке в Колумбийский университет и отправил его в Нассау-Холл Принстонского университета, после чего быстро пошел в Институт перспективных исследований.

Придя в свой кабинет и сев на стул, он открыл ящик стола и достал два письма.

Одно было от Международного математического союза, приглашение на Международную конференцию математиков, которая должна была состояться 1 августа следующего года в Бразилии.

Не удивительно, что его пригласили выступить с часовым докладом на ней.

Обычно доклады длятся 45 или 60 минут. Он должен быть единственным китайским ученым, приглашенным выступить с часовым докладом на конференции.

Но другое письмо удивило его.

Он пришло из Германии.

«Уважаемый господин Лу Чжоу, я прошу прощения за то, что нарушаю ваш напряженный график исследований. Мы провели детальные исследования вашей статьи «теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса», которую вы недавно опубликовали в журнале «JACS». Но у нас есть еще много вопросов.

…Мы искренне надеемся, что вы сможете приехать в Европу, где сделаете доклад и ученые со всего мира смогут стать свидетелями этого великого момента.

Институт исследования твердого тела Общества Макса Планка».

Лу Чжоу не удивило содержание письма. Тут не было ничего странного.

Но что его удивило…

Почему приглашение от Института исследований твердого тела?

(обратно)

Глава 347. Пока ты молод, нужно больше путешествовать.

Лу Чжоу никак не мог решить и рассказал профессору Делиню о приглашении от Общества Макса Планка. Профессор Делинь посмотрел на Лу Чжоу и спросил:

— Ты собираешься поехать к ним?

— Я думаю, — ответил Лу Чжоу, — Вообще-то я бы предпочел сделать доклад в Принстоне.

Германия слишком далеко.

Он только вернулся из Колумбийского университета и ему не хотелось снова уезжать так далеко.

Делинь немного подумал и, неожиданно, не согласился с мнением Лу Чжоу:

— Ректор будет очень рад услышать это от тебя, но я не рекомендую этого.

— Почему?

— Это место, как монастырь, оно подходит для практики, но не для проповедей. За пределами института огромный мир, — Делинь опустил ручку и посмотрел на своего бывшего ученика, — Я считаю, что пока ты молод, нужно больше путешествовать и общаться. Неважно, что ты изучаешь, общение с учеными из той же области гораздо более полезно, чем работать, закрывшись в комнате.

Делинь считал, что его ученик неправильно подходит к проблеме.

Лу Чжоу пожал плечами:

— Ладно, я серьезно подумаю над этим.

— Надеюсь, что ты так и поступишь. Кроме того, если поедешь, не забудь передать привет старику Фальтингсу от меня, — Делинь улыбнулся, — Прошло уже двадцать лет с тех пор, как он покинул Принстон, даже не знаю, он все еще такой же высокомерный?

Лу Чжоу вспомнил свою последнюю встречу со стариком Фальтингсоном в Стокгольме.

Хотя ему неизвестно каким он был двадцать лет назад, старик все еще казался довольно высокомерным…

Покинув Делиня, Лу Чжоу вернулся в свой кабинет.

Он сел перед компьютером и, немного подумав, написал ответ Институту исследований твердого тела Общества Макса Планка.

В итоге он решил съездить в Германию.

Институт Макса Планка обещал оплатить все расходы, а бесплатная поездка не так уж плоха.

Но теперь ему нужно подготовить презентацию для доклада…

Лу Чжоу проработал весь день до обеда.

Потянувшись, он сохранил недоделанную презентацию и встал.

У него сегодня были другие дела вечером, поэтому он решил закончить пораньше. Сказав Вере, чтобы она не приносила ему бутерброд, он пошел в столовую на первом этаже.

По совпадению, как только он собирался пообедать, он встретил Эдварда Виттена, заканчивающего есть.

— Разве ты не ел в клубе Плюща? – спросил разговорчивый профессор, усаживаясь напротив Лу Чжоу, — Пока ты был в Колумбийском университете, там появился новый шеф-повар.

— Каждый раз, когда я планирую пойти туда, в итоге оказываюсь здесь, потому что мне слишком лень идти так далеко, — беспомощно ответил Лу Чжоу размешивая мясной соус на макаронах.

— Ха-ха, то же самое. На самом деле, через некоторое время я понял, что еда тут тоже достаточно вкусная, — Эдвард Виттен улыбнулся, — Если бы у меня не было там пожизненного членства, я бы давно отменил его.

Впервые услышав про это, Лу Чжоу не мог не спросить:

— Пожизненное членство? Разве не нужно платить членские взносы?

— Конечно нет, ты, наверное, скоро его получишь. Ни один клуб не позволит платить членские взносы обладателя Филдсовской или Нобелевской премии. Такова традиция. — После небольшой паузы Виттен вдруг что-то вспомнил и спросил, — Кстати говоря, ты получил приглашение от математического союза?

Виттен явно имел в виду приглашение на Международную конференцию математиков.

Лу Чжоу кивнул:

— Да, они пригласили меня сделать часовой доклад.

Эдвард Виттен не удивился этому.

Лу Чжоу известный кандидат на Филдсовскую премию, поэтому для него было вполне естественно получить приглашение.

— Час не так мало, ты уже решил, о чем будет доклад?

— Если все пойдет по плану, то это будет гипотеза Коллатца.

— По плану? — Эдвард Виттен посмотрел на Лу Чжоу и с любопытством спросил, — А если не по плану?

Лу Чжоу улыбнулся и непринужденно ответил на вопрос:

— Естественно, расскажу о гипотезе Коллатца.

Разница лишь в том, кто докажет гипотезу.

После решения гипотезы Гольдбаха осталось не так много гипотез в теории чисел, которые вызывали интерес у Лу Чжоу.

За доказательством гипотезы Гольдбаха он усовершенствовал свою теорию. Теперь парня больше интересовало, как люди воспользуются его инструментом для создания новых теорий.

Из-за этого Лу Чжоу попросил своих учеников доказать гипотезу Коллатца, а сам только давал наставления и методы.

Конечно, если его ученики не смогут решить эту проблему, он решит ее сам.

Но Лу Чжоу был весьма оптимистичен оценивая способности своих учеников.

Особенно в Вере, она самый талантливый молодой математик, которого Лу Чжоу когда-либо видел.

Хотя ей не хватало креативности, она восполняла ее аналитическими способностями и логическим мышлением. Ей нужно лишь что-то показать один раз, и она этого никогда не забудет. Кроме того, она с легкостью применяла новые знания к задачам.

Лу Чжоу верил, что при правильном руководстве, она станет такой же успешной как Петер Шольце.

Она даже выиграла золотую медаль по математике в более молодом возрасте, чем Шольце.

…

Поев, Лу Чжоу не сразу пошел домой, а направился на пробежку вдоль озера Карнеги.

Будучи исследователем ему необходимо здоровое тело.

Став профессором, парень осознавал это все сильнее и сильнее.

Вернувшись потным домой, он принял душ, после чего лег в постель и прошептал:

— Система.

Его сознание переместилось в пространство системы.

Закончив задание, он получил только награды и не выбрал новое задание.

Теперь, когда он завершил теоретическую модель, у него появилось свободное время.

Пришло время взглянуть на задания от системы.

(обратно)

Глава 348. Выращивание гениев.

[Задание 1: Развитие гениальных студентов.

Описание: Если вы посадите гениального студента сегодня, завтра вы получите корзину гениальных студентов.

Требования: Помогите студенту завершить свою дипломную работу.

Награда: 1-??? очков опыта по предмету. (Количество зависит от академической ценности исследовательского проекта и непосредственным участием пользователя в написании работы.). 500 баллов. Один билет счастливой лотереи (50% — мусор, 25% — образец, 15% — чертеж, 10% — особая награда).]

Лу Чжоу посмотрел на первое задание и пожаловался про себя.

Что система думает о гениях?

Она думает, что они трава?

Однако, упоминанием про создание других гениев должно быть комплиментом.

Получив признание от высших цивилизаций, Лу Чжоу не знал радоваться этому или нет.

[Задание 2: Король поля.

Описание: Регби — национальный вид спорта в США. Суперкубок — событие национального уровня. Суперкубок, пользователю, может показаться слишком сложным, тогда осенний чемпионат Лиги Плюща должен быть нормальным?

Требования: Сыграйте за любой регбийный клуб Принстона и займите третье или выше место в Лиге.

Награда: от 10 000 до 50 000 свободных очков опыта. 500 баллов. Один билет счастливой лотереи (80% — мусор, 10% — образец, 6% — чертеж, 4% — особая награда).]

— …

Должно быть нормальным?

Это совсем не нормально.

Вспоминая Конни похожего на Халка, Лу Чжоу чувствовал, что ему лучше подальше держаться от опасного спорта.

Если с ним что-то случится, это будет потерей для всего человечества…

Лу Чжоу продолжал смотреть на панель заданий.

[Задание 3: Литий-воздушная батарея — будущее!

Описание: Литий-серные батареи в конечном итоге будут заменены, а будущее будет за литий-воздушными батареями!

Требования: Решите ряд проблем с литий-воздушными батареями и сделайте так, чтобы литий-воздушные батареи занимали более 5% мирового рынка батарей.

Награда: 0-??? очков опыта. 500 баллов. Один билет счастливой лотереи (50% — мусор, 30% — образец, 10% — чертеж, 10% — особая награда).]

В самом задании не было ничего плохого, но логика системы напоминала логику профессора Саррота.

Парень не знал, переоценивает ли система технологический уровень человеческой цивилизации или просто не хочет, чтобы он зарабатывал очки опыта.

Однако, поскольку система настолько уверена в литий-воздушных батареях, Лу Чжоу чувствовал, что ему следует серьезно подумать об этом. Возможно, ему придется купить патент на молекулы углерода у профессора Стенли Уиттингема.

В любом случае, она не должна стоить многого.

Лу Чжоу посмотрел на три задания и задумался. В итоге, он выбрал первое задание в качестве основного.

Второе задание слишком опасно, а третье слишком трудно, в сравнении с ними, первое задание относительно простое.

Однако вознаграждение будет уменьшатся за участие Лу Чжоу в написании работы. Система хотела, чтобы Лу Чжоу не влезал и дал возможность студентам самим завершить дипломный проект.

Лу Чжоу потер подбородок и задумался.

Это немного сложно.

…

Институт материаловедения при Бингемтонском университете.

— Рикардо! Иди сюда! Черт возьми… Куда подевался этот идиот?

Уиттингем искал Рикардо по всей лаборатории и выглядел так словно вот-вот взорвется от гнева.

Очевидно, он был взбешен очень сильно.

Многие лаборатории подвергали сомнению его статью, заявив, что его результаты нельзя повторить.

Профессор полагался на свое собственное влияние и заявил:

«Если вы не можете этого сделать, то это не значит, что другие этого не могут».

Подобный ответ может показаться неразумным.

Но в академическом сообществе это не что-то особенное.

Хотя суть научных исследований заключалось в том, что каждый эксперимент можно повторить, но не все результаты экспериментов можно повторить идеально.

В конце концов, даже если эксперимент легкий, небольшие изменения могут привести к тому, что одни и те же этапы могут привести к совершенно разным результатам.

На самом деле, данная молекула углерода действительно влияла на челночный эффект.

Однако он был гораздо менее эффективным, чем то, что описывал профессор.

Академическое сообщество постепенно стало терять интерес к его исследованиям, а рынок становился нетерпеливым. Особенно ExxonMobil теряли терпение из-за изменения цен своих акций.

Чтобы исправить эту ситуацию, месяц назад Уиттингем сказал ExxonMobil, что сделает все возможное, чтобы молекулы углерода стали полезными.

Однако, к сожалению, независимо от того, какой метод смешивания он использовал, он не мог предотвратить диффузию полисульфидного соединения в электролит. А батарея теряла всякую эффективность через сто-двести циклов зарядки-разрядки.

Профессор все больше и больше подозревал, что Рикардо — двойной шпион. Он уже собирался разобраться с Рикардо, когда тот внезапно исчез из его лаборатории.

Он спросил своего помощника.

И вот уже два дня, как Рикардо не появлялся в лаборатории.

Внезапно Уиттингем понял, что произошло.

Случилось то, чего он боялся больше всего.

Он чувствовал себя полным идиотом, от того, что поверил этому предателю.

Исследователи в лаборатории опасались вспыльчивого профессора.

Никто не знал почему, но после Манхэттенского банкета профессор, находившейся на пике своей карьеры, внезапно стал таким раздражительным.

Хотя они находились в одной лаборатории и работали над одним экспериментов, никто не знал подробностей.

Кроме основных исследователей, чьи имена фигурировали в статье, большинство исследователей института ничего не знали о специфике молекулы углерода.

Большинство исследователей считали, что они решили проблему челночного эффекта литий-серной батареи и решили проблему мирового класса…

— Черт возьми, блядь! — Профессор не мог перестать ругаться, сидя за своим рабочим столом и тяжело дыша.

Внезапно у него зазвонил телефон.

Он взглянул на номер и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, после чего ответил на звонок.

На другом конце провода послышался голос Даррена Вудса:

— Мой инженер сказал мне, что вашу батарею вообще нельзя произвести! Хватит давать мне нелепые оправдания, мне нужны объяснения.

Это уже его пятый звонок профессору после банкета, а его голос с каждым звонком становился все менее и менее вежливым.

Профессор некоторое время молчал.

Он уже собирался сказать всю правду, как вдруг ему в голову пришла другая мысль.

ExxonMobil не знали, что Рикардо пропал из лаборатории.

Для него это может быть не так плохо.

Он мог бы спихнуть все на Рикардо.

Уиттингем, понизив голос, со всей серьезностью произнес:

— Нас надули.

Этот неожиданной ответ ошеломил Вудса, тот нахмурился и спросил:

— Что вы имеет ввиду?

Профессор ответил

— Данные были фальшивыми, Рикардо оказался двойным шпионом! Неужели не понятно? Нас обманывали с самого начала!

Вудс тут же воскликнул:

— Это невозможно! Куда он может пойти? Против него идет суд, он просто не сможет сбежать далеко.

В США корпоративный шпионаж очень серьезное преступление. Особенно когда речь идет о краже интеллектуальной собственности. Во время судебного процесса Рикардо имел ограниченный въезд и выезд из страны.

Пока Рикардо находится в США, найти нетрудно найти.

— Он двойной шпион, — сказал профессор, — Вы думаете, что они все еще судятся с ним? Вероятно они уже отозвали иск…

Выслушав слова профессора, Вудс задумался.

Он злился, что профессор скрывал это от него это целый месяц, но теперь его гнев был направлен на Рикардо.

Если сказанное профессором правда, то это не только его вина.

В конце концов, это идея Вудса украсть сотрудников у Лу Чжоу.

Однако сейчас не время спорить кто виноват…

Вудс глубоко вздохнул и медленно произнес:

— Я узнаю в юридическом отделе про суд. Но на данный момент…

Такой энергетический гигант, как ExxonMobil, каждый день сталкивался с судебными исками, небольшой судебный процесс против одного из их сотрудников не привлекал бы их внимания.

И если не было конкретной цели у его секретаря следить за этим делом, то ему не будут докладывать, и он будет не в курсе.

Конечно, если то, что сказал профессор правда, то он заставит дорого заплатить этого жадного парня.

Что же касается текущей ситуации.

Вудс немного помолчал, после чего сказал:

— На данный момент мы должны стабилизировать наше положение! Новый материал не идеален, эта информация не должна просочиться! Наши инвесторы доверяют нам, мы не можем их подвести.

— Кроме того, я узнал, что Лу Чжоу недавно занялся новой теорией, литий-серные батареи больше не его цель. Хотя мы и пошли по ложному следу, но не слишком отстали.

— Мне нужно, чтобы вы провели еще несколько экспериментов. Мы вложили много ресурсов, и я не хочу, чтобы из этого ничего не вышло! И не думаю, что вы тоже хотите потерпеть неудачу.

Услышав это, Уиттингем вздохнул с облегчением.

Очевидно, что ExxonMobil так просто не признает свое поражение. Вудс все еще позволял ему сражаться на передовой.

Профессор успокаивающе произнес:

— Я уже провожу эксперименты.

Он никогда не собирался признавать свое поражение.

Он будет сражаться до тех пор, пока не получит результаты.

(обратно)

Глава 349. План на год.

На следующее утро Лу Чжоу пришел в свой кабинет.

Он посмотрел на своих пятерых учеников и подошел к доске, после чего откашлялся и произнес:

— Сегодня я должен объявить одну вещь.

Все перестали работать и посмотрели на профессора, стоявшего перед доской.

Лу Чжоу изменил свой тон, чтобы быть менее официальным, и продолжил:

— Вчера я получил письмо от математического союза. Они пригласили меня принять участие в международной конференции математиков в восемнадцатом году и сделать шестидесятиминутный доклад на ней.

В кабинете раздались хлопки.

Особенно восторженно хлопал Харди, он даже вслух поздравил профессора:

— Поздравляю вас, профессор! Думаю, это надо отпраздновать…

Лу Чжоу махнул рукой и остановил его:

— У нас уже было достаточно вечеринок.

— Недостаточно, — вздохнул Харди, — в Принстонском футбольном клубе каждую неделю устраивают вечеринки.

Лу Чжоу проигнорировал его и продолжил:

— Для темы этого доклада я использую гипотезу Коллатца, чтобы показать результаты вашей исследовательской работы. Никто не верит, что эту гипотезу можно решить. Мы покажем этим пессимистам, что они ошибаются.

Цинь Юэ выглядел неуверенным, когда сказал:

— Но профессор, согласно вашему плану, наше исследование гипотезы Коллатца только где-то на трети. Еще рано говорить о результатах и показывать их…

— Вот почему вам следует работать усерднее, — сказал Лу Чжоу, взглянув на Цинь Юэ, потом он повернулся к Вере, — Я помогу, когда это будет необходимо, но надеюсь, что вы сможете закончить этот исследовательский проект самостоятельно. В лучшем случае для вас троих эта статья станет вашей магистерской работой.

Даже Цинь Юэ, не любивший рисковать, почувствовал облегчение.

Если профессор поможет в исследованиях, то беспокоится не о чем.

Единственное, что беспокоило, это то, что профессор занялся изучением химии и у него не могло быть свободного времени.

— Таков наш план на следующий год. Надеюсь, что наш исследовательский проект пройдет гладко, — Лу Чжоу посмотрел на Вэй Вэня и произнес, — Вэй Вэнь, пойдем сходишь со мной кое-куда ненадолго. У меня есть для тебя задание.

Вэй Вэнь улыбнулся и покинул кабинет вместе с Лу Чжоу.

Похоже, что его научный руководитель собирается организовать для него исследовательский проект.

Он уже давно ждал этого момента.

…

Лу Чжоу придумал как выполнить задание системы.

С одной стороны, Вера продолжит исследование гипотезы Коллатца. Принимая во внимания академическую ценность гипотезы Коллатца, воспользоваться ею для выполнения задания системы стало первым вариантом Лу Чжоу.

С другой стороны, Вэй Вэнь и Джерик также будут заниматься своими исследованиями.

Однако сложность их проектов гораздо ниже.

Но, если гипотеза Коллатца встанет на месте, то у Лу Чжоу будут запасные варианты.

Однако, даже если бы система не дала Лу Чжоу — это задание, он сам бы нашел что-нибудь для Вэй Вэня.

В конце концов, будучи магистром нельзя подчерпнуть слишком много знаний только из учебников. Библиотека не даст бесценный научный опыт.

— Твое направление исследований — функциональный анализ гильбертова пространства. Я помню, что предложил тебе заняться исследованиями в области математической физики, когда ты поступил, но, к сожалению, я в последнее время не занимаюсь ею.

Лу Чжоу остановился возле двери кабинета и посмотрел на Вэй Вэня, следовавшего за ним:

— И хотя у меня нет для тебя подходящего проекта, я могу порекомендовать тебе того, кто может помочь.

Вэй Вэнь спросил:

— Кого?

Лу Чжоу загадочно улыбнулся:

— Он мой друг, пойдем со мной.

Хотя Ло Вэньсюань вел довольно своеобразную жизнь, он все еще обладал талантом и способностями, иначе он не стал бы студентом Эдварда Виттена.

В конце концов, у Виттена строгие требования к своим ученикам.

Причина, по которой Лу Чжоу хотел передать Вэй Вэня Ло Вэньсюаню, заключалась в том, что исследования Ло Вэньсюаня связаны с гильбертовым пространством.

Кроме того, поскольку Ло Вэньсюань получил степень магистра в области функционального анализа и хорошо разбирался в математической физике, он мог многому научить Вэй Вэня.

Лу Чжоу отвел Вэй Вэнь в кабинет Виттена.

Когда Лу Чжоу пришел, Ло Вэньсюань читал документы, заметив друга стоящего в дверях кабинета, он улыбнулся:

— Доброе утро, какими ветрами?

— Нельзя уже проведать? — Лу Чжоу улыбнулся и посмотрел на экран компьютера, — Читаешь статьи?

— Это моя ежедневная рутина, проверять статьи на Arxiv, — ответил Ло Вэньсюань, — Такова теоретическая физика. Уже давно не появлялось ничего нового. И теперь страшнее всего, придумав новую идею, обнаружить, что кто-то другой уже предложил ее.

Лу Чжоу неожиданно спросил:

— Ты все еще не закончил свою докторскую диссертацию?

Ло Вэньсюань вздохнул:

— Нет, требования Виттена слишком высоки, моя диссертация все еще не удовлетворительна.

— Значит ты работаешь все над тем же?

— Я ее поменял, — Ло Вэньсюань усмехнулся и с гордостью произнес, — Теперь исследую четное когерентное состояние гармонического осциллятора в конечномерном гильбертовом пространстве.

— …

Лу Чжоу совсем не понимал, чем тут гордиться.

Внезапно ему перехотелось одалживать своего ученика Ло Вэньсюаню.

Ло Вэньсюань заметил Вэй Вэня, стоявшего позади Лу Чжоу, и спросил:

— Кто это?

— Мой студент, выпускник кафедры прикладной математики Яньцзинского университета…

Лу Чжоу колебался несколько секунд, прежде чем все же решил попробовать.

Хотя у Ло Вэньсюаня имелись свои недостатки, он долгое время был учеником Виттена. У Вэй Вэня почти не было опыта исследований, поэтому он мог многому научиться.

Кроме того, Лу Чжоу чувствовал, что должен помочь Ло Вэньсюаню, которому уже почти тридцать лет, но который все еще не закончил свою диссертацию.

Поэтому Лу Чжоу похлопал Вэй Вэня по спине и сказал:

— Разве ты не говорил мне в прошлый раз, что тебе нужен математический гений, разбирающийся в гильбертовом пространстве, который поможет с твоим исследовательским проектом? Вот он.

— Большое спасибо! Мое исследование сейчас в трудном месте, ты мой спаситель, — Ло Вэньсюань был вне себя от радости. Он посмотрел на Вэй Вэнь и добавил, — Вэй Вэнь, верно? Заранее благодарю тебя.

Вэй Вэнь, очевидно, заметил, что этот парень выглядел немного ненадежным, и колебался.

Действительно ли хорошая идея следовать за ним и делать исследовательский проект?

Однако Вэй Вэнь доверял решению Лу Чжоу. После небольшого колебания он неуверенно произнес:

— Я… постараюсь сделать все возможное.

(обратно)

Глава 350. Рассвет литий-серной эпохи.

Организовав работу Вэй Вэню, Лу Чжоу вернулся к себе в кабинет и начал готовить презентацию для доклада.

Он провел неделю, работая над «теоретической моделью структуры электрохимического интерфейса».

Когда Лу Чжоу наконец закончил презентацию, ему неожиданно позвонил Ян Сюй.

С другого конца послышался радостный возглас:

— Мы сделали это! Мы сделали это!

Услышав этот воодушевленный голос, Лу Чжоу тут же спросил:

— Литий-серную батарею?

Ян Сюй с волнением кивнул и сказал:

— Да! Ваша идея верна, мы использовали глюкозу в качестве прекурсора и взяли сополимер полипиррола полианилиноксима в качестве порообразующего агента. В итоге мы успешно синтезировали углеродные наносферы с удельной поверхностью до 3022 м^2/г и диаметром всего 69 нм.

Ян Сюй отпил немного воды и прочистил горло, после чего с нетерпением продолжил:

— Затем мы смешали полые углеродные сферы с серой методом химического осаждения и собрали батарею, после чего протестировали ее производительность. Конечный результат не может не радовать. Я не буду говорить об остальном по телефону, я отправил соответствующие экспериментальные данные вам на почту. Взгляните!

— Хорошо, сейчас проверю.

Слыша такого взволнованного Ян Сюя, Лу Чжоу не мог не заинтересоваться, он сразу же пошел проверять почту.

В его почтовом ящике лежало письмо от Ян Сюя.

Он скачал вложения и открыл данные эксперимента, после чего внимательно стал все читать.

Экспериментальные данные содержали данные теста производительности батареи, фотографии, сделанные с помощью растрового микроскопа, а также различные графики.

Согласно тому, что сказал Ян Сюй, производительность этого нового материала была очень хорошей. Неудивительно, что Ян Сюй был так взволнован.

По сравнению с оригинальными полыми углеродными наносферами с активированным гидроксидом калия, эти новые углеродные наносферы и композитный материал с содержанием серы в 70% показал еще более превосходные качества.

И это только на макроскопическом уровне, если смотреть глубже, то эффект еще более потрясающий.

Ионы серы, внедренные в полые углеродные сферы, могли нормально десорбироваться из поверхности полых углеродных сфер. Они также могли вступать в электрохимическую реакцию с ионами лития, движущимися к положительному электроду, а также генерировать Li2S2 и Li2S между углеродными сферами, что предотвращало закупоривание пор, влияющее на эффективность электрохимической реакции.

С другой стороны, поскольку заряженные ионы серы находились в ограниченном контакте с ионами лития, движущимися к аноду, значительно избегалось образование длинноцепочечных соединений LiSn.

Хорошо известно, что длинноцепочечные молекулы LiSn легко растворимы в органических растворах, что являлось основной причиной эффекта челнока. Уменьшение появления этих молекул будет эквивалентно предотвращению потерь материала анода.

Не только это, но и даже если образовывались соединения LiSn, то из-за своей абсорбции поверхности полых углеродных сфер полой полисульфидные соединения удерживались внутри материала анода, предотвращая их попадание в электролит.

С этими двумя слоями защиты, челночный эффект сводился к минимуму.

Прочитав часть с анализом физико-химических свойств материала, Лу Чжоу посмотрел часть с тестированием аккумулятора.

Согласно экспериментам, проведенными институтом вычислительного материаловедения Цзиньлинского университета, способность ингибировать диффузию полисульфидных соединений в электролите достигла своего пика, когда содержание серы составляло 73%. Даже после 500 циклов зарядки и разрядки батареи, ее эффективность оставалась на высоком уровне.

При 75% содержании серы другие факторы достигали оптимального уровня.

Ян Сюй назвал новую полую углеродную сферу ПУС-2, следуя номенклатуре заданной Лу Чжоу.

Этот новый материал, несомненно, более применим, чем ПУС-1!

— Идеально.

Лу Чжоу отложил отчет об эксперименте на стол и достал телефон. Он позвонил Уайту Шеридану, управляющему его компании, и велел немедленно приступить к оформлению международных патентов.

Принимая во внимание широкие перспективы этого материала, они отдельно зарегистрирую ряд связанных патентов с производством, использованием и соотношением смеси серы с материалом ПУС-2. Это позволит им создать надежную патентную защиту.

Если все будет хорошо, то к концу месяца Лу Чжоу получит номера патентов и сможет приступить к написанию статей.

Успех материала ПУС-2 отчасти обусловлен методами вычислительного материаловедения, что несомненно послужит важным примером для его теоретической модели.

По сравнению с самим материалом, Лу Чжоу больше всего ждал, когда начнут применять его теорию…

…

Уайт работал очень эффективно, все документы, поданные на патент успешно прошли заявку.

Получив номера патентов, Лу Чжоу сразу же приступил к написанию статьи.

Поскольку работу по ПУС-1 он писал самостоятельно, он мог бы использовать тот же формат и структуру для этой статьи. Через три дня он уже все закончил.

Он решил отправить свою статью в «Science».

После ее отправки, парень начал готовиться к докладу в Институте Макса Планка.

Однако эта статья усложнила работу редакционного отдела «Science».

Многие известные люди, например, Дэвид Шоу, любили отправлять свои статьи к ним.

И «Science» с радостью принимала эти работы, в конце концов публикация статей подобных людей повышало их репутацию.

Однако, профессор Лу решил опубликовать за полгода уже третью статью, что слишком удивительно…

И проблема не в самом материале ПУС-2. Большинство математических академических редакторов в отделе не могли поверить, что Лу Чжоу так сильно улучшил материал ПУС-1 за такой короткий промежуток времени.

Принимая во внимание недавнюю статью профессора Уиттингема по углерод-серным композитам. У любого есть основания подозревать, что профессор Лу соперничал с Уиттингемом в создания литий-серного аккумулятора и что Стэнли Уиттингем мог опубликовать неполные результаты эксперимента.

В научном сообществе подобное не редкость.

Редакция не смогла принять решение и в итоге все свалила на рецензента.

Рецензентом в очередной раз стал профессор Бавенди из Массачусетского технологического института.

Как и в прошлый раз, он согласился все проверить и повторил эксперимент шаг за шагом, заплатив за это из собственного кармана.

Но полученные результаты поразили его.

Бавенди снова преуспел…

(обратно)

Глава 351. Выпендрился.

В последнее время Ван Хайфэн ходил очень расстроенным.

Точнее говоря, в последние шесть месяцев.

Сначала, ему по различным причинам пришлось переделывать свою заявку на финансирование исследований. После его исследователя переманили в институт вычислительного материаловедения Цзиньлинского университета.

По правде говоря, он никогда бы не подумал, что маленький, с виду честный Сяо Лю предаст его.

Главное, что у него в лаборатории работало не так уж много опытных учеников, а теперь самый способный из них исчез. Раньше он поручал многие дела Лю Хуну, но теперь ему приходилось делать их самому.

Наконец, его исследовательский проект одобрили, и он получил финансирование.

Однако через несколько дней он получил плохие новости из за Тихого океана. Научно-исследовательский институт материаловедения Бингемтонского университета, спонсируемый ExxonMobil, разработал углеродный материал, который успешно решил проблему эффекта челнока литий-серной батареи.

Статья была опубликована в журнале «JACS» и получила широкую огласку благодаря ExxonMobil. Все академическое сообщество сосредоточилось на профессоре Уиттингеме и его работе.

Эта новость затронула не только Ван Хайфэна, но и остальные исследовательские группы Китая, работающие над проектами по производству литий-серных батарей.

Компании сразу же сократили свои инвестиции в этой области.

Исследовательские группы, которые не могли выдать совсем никаких результатов, столкнулись с риском полного лишения финансирования.

Напротив, Ван Хайфэну относительно повезло.

Он получал деньги из национального исследовательского фонда, который не так сильно заботился о прибыли и был менее подвержен изменениям на рынке.

По крайней мере, они не отказывались от исследовательских проектов на полпути.

Однако, ExxonMobil установила патентные барьеры на литий-серные батареи и полностью контролировала цены на материалы литий-серных батарей, что являлось плохой новостью для новой мировой энергетической отрасли.

Ван Хайфэн сочувствовал отечественным компаниям, но наряду с этим он испытывал облегчение.

Что же касается того, почему…

Причина том, что это не Лу Чжоу выиграл битву в литий-серных батареях.

В конце концов, Стэнли Уиттингем известен в индустрии литиевых аккумуляторов. Он тот, кто создал самую первую модель литиевой батареи, поэтому проиграть ему не позорно.

Однако если бы Ван Хайфэн проиграл Лу Чжоу, ему было бы очень стыдно.

Профессор Ван закончил свою лекцию и направился к лаборатории.

Внезапно он встретил мужчину в костюме с помощником.

Ван Хайфэн посмотрел на незнакомца и спросил:

— Кто вы?

Человек в костюме дружелюбно улыбнулся и протянул Ван Хайфэну свою визитку.

— Здравствуйте, я журналист из Science News, можете называть меня Сяо Ли.

— Журналист? — Ван Хайфэн нахмурился и спросил, — Чего вы хотите?

Сяо Ли с уважением сказал:

— Я узнал, что вы один из лучших ученых в области материалов для батарей. Я хотел бы задать вам несколько вопросов. У вас есть время?

Ван Хайфэн не хотел давать никаких интервью, но ему понравились, что его хвалят.

— Я занят и могу уделить вам только десять минут. Спрашивайте, что хотите.

— Хорошо, профессор Ван, — Сяо Ли улыбнулся и дал знак своему помощнику записать разговор, после чего спросил, — Что вы думаете о недавней статье профессора Уиттингема?

Ван Хайфэн ответил:

— Научное сообщество еще не пришло к какому-либо окончательному выводу. Однако автор — профессор Уиттингем, и он весьма авторитетен в академических кругах.

Сяо Ли спросил:

— Тогда вы думаете, что его углеродный материал более применим, чем материал ПУС-1 Лу Чжоу?

— ПУС-1? — Ван Хайфэнрассмеялся, — Они совершенно несопоставимы. Если углеродный материал Уиттингема — лампочка, то ПУС-1 — свечка. Вот насколько велика разница.

Ван Хайфэну хотелось смеяться.

С чего бы кому-то доверять двадцатилетнему профессору?

В конце концов Лу Чжоу проиграл.

Сяо Ли спросил:

— Такое сравнение… не слишком ли преувеличено?

Ван Хайфэн сказал без колебаний:

— Совсем нет, на самом деле, я наоборот в некотором роде защищаю. Вы не работаете в этой области, поэтому мало что знаете об индустрии материаловедения. Время от времени у нас появляются удивительные результаты, но менее десяти процентов этих результатов имеют перспективы для промышленного применения. Материал ПУС-1 лишь промежуточный и с научной точки зрения хороший результат. Однако эта технология ничего не стоит на рынке. Как вы думаете, кто-нибудь будет заинтересован в подобном патенте? Совсем нет.

Сяо Ли кивнул и задал другой вопрос:

— Но почему вы уверены, что углеродный материал профессора Уиттингема имеет перспективы промышленного производства? Вы опираетесь на данные статьи?

— Тут дело не в статье, а в ExxonMobil. Они — международный гигант, который не будет тратиться на не перспективные технологии. Очевидно, что результаты не поддельные, — Ван Хайфэн произнес, переполнившись эмоциями, — Должен сказать, что полые углеродные сферы — хорошее направление исследований, многие исследовательские группы, включая мою собственную, работают в этом направлении… Я считаю, что профессор Лу совершил ошибку, рассказав о своих идеях на том симпозиуме. Ему следовало бы держать свои оптимистические взгляды на углеродные сферы при себе. Тогда никто бы не украл его идеи… Но я все понимаю. Он молодой человек, полный энергии. Может быть, он станет более рациональным, когда вырастет.

Профессор Ван изобразил печаль на лице, словно причина проигрыша Лу Чжоу в том, что он проболтался.

Но на самом деле вина лежала не на Лу Чжоу.

До симпозиума было не так много исследовательских команд, которые сосредоточились на полых углеродных наносферах.

В том числе сам Ван Хайфэн, хотя он давно занимался углерод-серными композитами, поначалу отрицал саму идею полых углеродных сфер.

Кроме того, именно организаторы симпозиума опубликовали содержание собрания, а не Лу Чжоу.

Но все же именно тот, кто произнес эти слова, был Лу Чжоу.

Глаза Сяо Ли загорелись. Он почуял запах интересной истории и спросил:

— Что вы думаете о профессоре Лу?

Ван Хайфэн улыбнулся и ответил:

— Он талантливый ученый и может пройти еще долгий путь, но он не смотрит на всю картину в целом и теперь облажался.

— Почему вы так говорите?

Профессор Ван громко рассмеялся:

— Просто взгляните на институт вычислительного материаловедения в Цзиньлине. В него вложили сотни миллионов долларов. Но чего в итоге они добились?

Ван Хайфэн не боялся выражать собственное мнение.

В конце концов, всем было известно об ограниченных перспективах ПУС-1.

Ван Хайфэн успешно блеснул перед репортером и был доволен собою.

Вернувшись в лабораторию, он уселся на кресло.

Внезапно в лабораторию вошел его помощник с журналом в руках.

— Профессор, это свежий выпуск «Science». Вы сказали, чтобы я принес его вам… Ладно я пойду.

— Да, просто положи его сюда, — Ван Хайфэн заметил, что его помощник ведет себя подозрительно, и спросил, — Что с тобой?

— Ничего, — Помощник улыбнулся и положил журнал на стол, после чего поспешил уйти.

Ван Хайфэн почувствовал, что что-то не так и взял журнал.

Он хотел было открыть его, как внезапно его рука остановилась.

Он забыл даже как дышать и застыл словно статуя.

Его привлекла строка из раздела «самое интересное» на обложке.

Самый страшный кошмар Ван Хайфэна.

«Материал ПУС-2: уничтожитель эффекта челнока».

(обратно)

Глава 352. Интервью с «TIME».

«Материал ПУС-2: Уничтожитель эффекта челнока».

Статьи, которые попадали в «самое интересное», чаще всего были наиболее выдающимися результатами исследований.

Что касается статьи Лу Чжоу, то про нее не только написали на обложке журнала, но и прикрепили оценку профессора Бавенди.

«Честно говоря, я не доверял данным в статье, пока сам не провел эксперимент».

Хотя эта лишь короткая строка, но именно она заставила некоторых людей сгореть от стыда…

В Бингемтонском университете.

На столе лежал последний номер журнала «Science», а также отчет об эксперименте.

Стэнли Уиттингем сидел перед письменным столом.

Гнев на его лице теперь заменили неверие и недоумение.

Вудс посмотрел на отчет об эксперименте и вздохнул:

— Мы проиграли.

Губы профессора дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но в итоге так и не смог.

Он получил последний номер журнала три дня назад.

И не мог поверить, что Лу Чжоу выдал такой поразительный результат в такие краткие сроки.

Эти экспериментальные данные выглядели слишком идеально.

Как и профессор Бавенди, наполнившись неверием, он повторил самостоятельно эксперимент.

Однако конечные результаты были настолько совершенны, что наполнили его сердце отчаянием.

Несмотря на некоторые колебания в данных из-за различий в используемых химических веществах и оборудовании, общий результат эксперимента в основном совпадал с результатами Лу Чжоу.

Какие требования у науки?

Повторяемость.

Какие требования у промышленности?

Стабильный способ производства.

Нет сомнений в том, что ПУС-2 удовлетворял этим двум пунктам, а в сочетании с хорошими свойствами становилось очевидно, что выберет рынок.

Профессор Уиттингем не мог сдерживать печаль.

Его эксперименты нельзя было повторить, что являлось его главной слабостью.

Хотя он пытался исправить свои результаты, академическое сообщество и рынок стали проявлять нетерпение. С момента появление материала ПУС-2 крупные энергетические компании уже приступили к проектированию литий-серных аккумуляторов в соответствии со стандартами нового материала.

Похоже, теперь слишком поздно пытаться что-то изменить…

Однако профессор все еще не мог смириться, что его усилия за последние шесть месяцев пропали даром.

Не сдержавшись, он воскликнул:

— Дайте мне полгода! Я обещаю, что смогу найти решение…

— В этом нет никакого смысла, мой дорогой профессор Стенли, — Вудс оборвал его, — Если вы не получите лучший результат чем он, то зачем? Не говоря уже…

Вудс немного помолчал, после чего продолжил с беспомощностью в голосе:

— Не говоря уже о том, что за это время могут появится ПУС-3 или даже ПУС-4.

Профессор открыл рот, но не смог вымолвить и слова.

Вудс ничего не ответил. Он просто похлопал Уиттингема по плечу и ушел.

Вопреки отчаянию профессора, рождение материала ПУС-2 вызвало землетрясение в энергетической отрасли.

После того как проблема литиевых дендритов была решена, индустрия возобновила работу над традиционными литиевыми батареями, а люди начали использовать телефоны и ноутбуки с большей продолжительностью работы.

Многие с нетерпением ждали того, что могут принести литий-серные батареи.

Теперь мечта стала реальностью.

Многие производители, связанные с аккумуляторами, завершили переоборудование производственных линий и настроили производство литиевых батарей. Теперь им нужно вновь разрабатывать новые программы производства и начинать подготовку к производству литий-серных батарей новой эры.

…

После публикации статьи, Лу Чжоу был счастлив, что создал компанию и теперь ему не нужно самому заниматься вопросами патентов.

Иначе, он бы уже сошел с ума от количества телефонных звонков ему.

Солнечным утром на озере Карнеги, неподалеку от Принстонского студенческого городка, мимо команды байдарочников пролетел небольшой дрон.

Байдарочники зааплодировали и засвистели, увидев маленького дрона, который сделал круг над озером, а затем вернулся в парк и приземлился на траву.

На скамейке в парке сидело несколько студентов, и все они смотрели на экран компьютера.

— Ого, что же мы засняли?

— Кристина не носит лифчика!

— Это сенсация…

— Эй, перекинь мне фотку.

Очевидно, этим парням было не до видов озера.

Лу Чжоу, стоящий рядом с ними, кашлянул и предупредил их:

— Джимми, я обещал быть вашим техническим консультантом, чтобы помочь вам выиграть конкурс, но не вторгаться в личную жизнь других.

— Извиняюсь, профессор, я удалю фотографии, — Парень с веснушками опустил голову, удаляя фотографии.

Хотя это весело выложить подобные фотографии в социальные сети, тому, кто будет на этих фотографиях будет совсем не радостно.

Джимми был лидером команды, поэтому отвечал за своих друзей.

Лу Чжоу убедился, что все фотографии удалили, после чего посмотрел на часы:

— Продолжительность полета 30 минут, проверьте оставшийся заряд аккумулятора.

Джимми отложил ноутбук в сторону и встал со скамейки в парке.

— Хорошо, профессор, сейчас проверю.

Лу Чжоу поправил его:

— Зовите меня тренером.

— Да, тренер!

Джимми тут же выпрямился, а его друзья рассмеялись, после чего он направился к дрону на траве.

Уже наступило лето, поэтому помимо соревнований по регби, начались много других интересных мероприятий.

Например, конкурс по проектированию дронов был одним из них. Это соревнование среди американских университетов, которое по популярности не уступал конкурсам по робототехнике и искусственному интеллекту.

Хотя инженерный факультет Принстона не выделялся чем-то особенным, студенты были все еще способными. Они сами делали дроны и покупали материалы в интернете или в лабораториях у профессоров.

Будучи их консультантом, Лу Чжоу принял участие в работе над этим дроном.

Парень совершенно случайно стал консультантом этих студентов.

Первоначально они обратились к профессору Чирику, чтобы узнать, как увеличить производительность аккумулятора, но тот тут же порекомендовал им профессора Лу.

К счастью, Лу Чжоу только закончил свои эксперименты и у него осталось много образцов. Он использовал оборудование из химической лаборатории Фрика и помог парням заменить материал катода в аккумуляторе

Хотя это было грубо и не соответствовало стандартам отрасли, для студенческих соревнований подобное будет считаться чем-то высокотехнологичным.

Они увеличили производительность дрона более чем в два раза.

Для Лу Чжоу этот проект оказался очень интересным, особенно когда можно наблюдать результаты исследований, взлетающие в небо. Он словно открыл новый мир для себя.

По сравнению с футболом и регби, парень чувствовал, что подобное интеллектуальное хобби подходит для него больше.

Также, поскольку Лу Чжоу очень интересовался техническими проблемами, он получил много вдохновения от разговоров со студентами. Поэтому он принял их приглашение и стать консультантом.

Благодаря этому он получил еще одно звание: главный консультант клуба дронов Принстонского университета.

Конечно, хотя он являлся консультантом, ему не нужно было много чего делать, студенты понимали, что он занят и не сильно беспокоили его.

В лучшем случае ему приходилось только в выходные тратить несколько часов, чтобы обсудить некоторые технические вопросы со студентами или посмотреть на тесты дрона.

Пока Лу Чжоу наблюдал, как студенты управляют дроном, в парк вошла женщина со светлыми волосами в деловом костюме.

Позади нее шел помощник и фотограф. Очевидно, что она не из университета.

Лу Чжоу заметил, что она шла к нему и спросил:

— Кто вы?

Женщина улыбнулась и протянула ему свою визитку.

— Здравствуйте, профессор Лу, я журналистка из журнала «TIME», вы сейчас свободны?

(обратно)

Глава 353. Наука бесконечна.

Основанный в 1923 году, журнал «TIME» один из самых влиятельных представителей СМИ.

«TIME» писал отчеты по самым разным отраслям и областям. Однако они писали не для экспертов в областях, а для простых читателей, который хотели узнать новое о мире.

Взяв визитку у женщины, Лу Чжоу посмотрел на нее.

Под знаковым логотипом «TIME» стояло имя: Джулия Дрейк.

Подумав, Лу Чжоу ответил:

— У меня не так много времени.

Джулия улыбнулась:

— Не волнуйтесь, это не займет много времени.

С согласия Лу Чжоу интервью началось.

Джулия включила диктофон и задала первый вопрос:

— Большинство людей знают вас по гипотезе Гольдбаха и премии Крафорда, и думают о вас как о математике. Могу я спросить, что побудило вас переключится на химию?

Первый вопрос был очень интересным. Прежде чем отвечать Лу Чжоу немного подумал:

— Общественность любит навешивать ярлыки на людей, исходя из своих представлений, но на самом деле, в большинстве случаев эти ярлыки односторонние. В действительности чем более передовое исследование, тем труднее отнести его к какой-то конкретной области… Например, мое исследование модифицированной ПДМС пленки, несомненно, проблема материаловедения, но она также относится и к органической химии. Она включала в себя анализ физических и химических свойств материала, поэтому также связана с физикой конденсированного состояния. А учитывая, что я использовал вычислительное моделирование для ее решения, то ее можно отнести и к математике.

Джулия спросила:

— Тогда почему аккумуляторы?

Лу Чжоу улыбнулся и отшутился:

— Наверное, потому, что мой телефон часто разряжается в самый ответственный момент, поэтому я захотел увеличить время его работы.

Джулию этот ответ, явно, не удовлетворил и она уточнила:

— Это настоящая причина?

— Если вы хотите услышать от меня причину, то это единственное, что я смог придумать. На самом деле большинство моих коллег в Институте перспективных исследований занимаются исследовательской работой без какой-либо конкретной мотивации, лежащей в основе работы. Также и со мною, была проблема, которая просто заинтересовала меня.

Глаза Джулии загорелись:

— Так вы считаете, что интерес — наилучший мотиватор?

Лу Чжоу кивнул:

— Можно и так сказать.

Джулия взглянула на свои заметки и спросила:

— Следующий вопрос немного деликатный. Не знаю будете ли вы говорить о своих активах?

Лу Чжоу задумался:

— Зависит от вопроса. Надеюсь, вы не хотите услышать от меня конкретных цифр.

Он сам точно не знал сколько денег принесла ему компания.

В конце концов, ряд цифр на его банковском счете всего лишь инструмент, помогающий ему достичь цели, а не сама цель. Если только ему вдруг не понадобиться больших средств на исследования, то он не обращал внимания на дела компании.

Джулия понимающе улыбнулась.

— Не беспокойся, я не буду спрашивать об этом, — Сделав небольшую паузу она продолжила, — Star Sky Technology заработала сотни миллионов на вашем патенте ПДМС пленки. Литий-серные батареи также заработают вам огромные деньги. Нет никаких сомнений, что вы живете жизнью, которой позавидуют все ученые. Вы можете исследовать все, что пожелаете, не беспокоясь о финансировании. Большинство людей описывают вашу карьеру как успешную, но как лично вы можете оценить ее?

На этот вопрос Лу Чжоу было нелегко ответить, и он долгое время обдумывал ответ.

— Я получаю гораздо больше удовольствия от науки, чем от денег. Что же касается цифр на банковском счете… Они, безусловно, полезны. Как вы и сказали, благодаря им, я могу исследовать то, что хочу, не беспокоясь об экономике, культуре или политике, — Лу Чжоу улыбнулся, — Что же касается успешной карьеры… Я думаю, что наука бесконечна. И пока я еще способен думать и не слег в постель, то не заслуживаю подобной оценки.

Интервью продлилось двадцать минут. Журналист спросила о его личной жизни, исследованиях и работе профессором. Лу Чжоу выборочно ответил на них.

В конце интервью Джулия задала последний вопрос:

— Могу я спросить о ваших планах на будущее?

— Будущее… — Лу Чжоу поднял голову и, закрыв глаза, некоторое время размышлял, — Возможно, физика.

— Физика?

— Да, — кивнул Лу Чжоу, — Теоретическая физика всегда интересовала меня, поскольку она наиболее тесно связана с математикой. На самом деле я сам принимал участие в проектах этой области и самое главное, до сих пор существует проблема в физике, которая беспокоит меня.

Это сигнал примерно на 750 ГэВ.

Хотя, по общему мнению, это просто совпадение, Лу Чжоу не верил, что математика лгала.

За этим сигналом скрывалась удивительная тайна.

Джулия улыбнулась и сказала:

— Очень амбициозное решение. Я искренне желаю вам успеха. Также есть еще кое-что, что я хотела бы узнать у вас.

— Что?

— Если вы не возражаете, я хочу сфотографировать вас для следующей обложки «TIME». Но только не здесь. У вас будет время завтра?

Всего лишь?

Без проблем.

Лу Чжоу улыбнулся и кивнул.

— Конечно.

Он всегда был уверен в своей внешности.

Он договорился о времени и месте проведения фотосессии, после чего Джулия вместе с фотографом и помощником ушли.

Как она и сказала, интервью не заняло много времени.

Члены клуба увидели, что интервьюер ушел, и подошли к нему.

Джимми заговорил первым, спросив:

— Тренер… кто это был?

Лу Чжоу ответил:

— Журналисты.

Мексиканский парень поинтересовался:

— Вы попадете в новости.

— Наверное, — Лу Чжоу с улыбкой взглянул на членов клуба, — Работайте усерднее, если вы выиграете чемпионат, уверен, что многие захотят взять у вас интервью.

— А с какой телестанции они были?

— Они не с телевидения… – ответил Лу Чжоу. На самом деле, он также удивился зачем приходил фотограф.

Чтобы запечатлеть момент?

Услышав, что это не с телевидения парни притихли.

Они потеряли к этому всякий интерес.

Оказалось, что Лу Чжоу не будут показывать по телевизору.

Однако в этот момент Лу Чжоу добавил:

— Просто из журнала «TIME».

— …

Это «просто» заставило лишиться их дара речи.

Наконец, Джимми нарушил тишину, прошептав:

— «TIME» никогда не возьмет интервью у победителей конкурса дронов.

Все в Принстонском клубе дронов согласились с его словами.

Их консультант великолепен, единственный минус в том, что он слишком выпендривался.

Каждый раз они молча поражались ему.

Лу Чжоу улыбнулся и не стал ничего отвечать Джимми. Вместо этого он хлопнул в ладоши и сменил тему.

— Ладно, хватит терять время. Поспешите и хорошо потренируйтесь. Скорее всего это моя последняя встреча с вами перед соревнованиями.

— Тренер, вы заняты на следующей неделе? – спросил Джимми.

Лу Чжоу кивнул.

— На следующей неделе я полечу Германию на какое-то время. Может всего на пару недель, а может и на месяц. Если вам понадобиться что-то из лаборатории, то спросите Конни, — Лу Чжоу похлопал парня по плечу, — Надеюсь, что после возвращения буду стоять среди победителей.

(обратно)

Глава 354. Отправление в Берлин.

Через две недели вышел новый выпуск журнала «TIME».

В этом номере взяли интервью у особенного человека.

Он был ни политиком, ни кинозвездой, ни генеральным директором.

Он был ученым.

По сравнению с другими профессиями, общественность обычно не особо интересовалась учеными, а интервью с ними обычно было скучное и не получало особого внимания.

Однако, на удивление, эта статья от Джулии Дрейк привлекла всеобщее внимание.

Лу Чжоу собирался лететь рейсом из Нью-Йорка в Берлин.

В последнее время он был занят подготовкой к докладу и интервью совсем вылетело у него из головы, но сидя в аэропорту в ожидании вылета, он внезапно увидел этот журнал и купил его.

Хотя на самом деле ему было наплевать на мнение общественности о нем, ему все равно стало любопытно, как журнал мирового уровня оценил его.

Он открыл страницу со статьей и начал читать.

«Три года назад у него еще не было никаких результатов исследований, ни ослепительных медалей, ни людей, посещающих библиотеку Цзиньлинского университета, словно святыню, садясь на его старом месте в надежде получить вдохновение.

Но три года спустя он не только получил все это, но и использовал математику, чтобы для всех изобразить совершенно другой мир.

Стоя на сцене Стокгольмского концертного зала и получая премию Крафорда, он получил признание не только от Шведской королевской академии наук, но и от всего мира. Он доказал гипотезу Гольдбаха.

Теперь его новые достижения в области литий-серных аккумуляторов изменили энергетическую отрасль. Любой потребитель, который использует электронные устройства, непосредственно зависит от его исследований.

Мало кто может достигнуть подобных высот в таком молодом возрасте, и еще меньше тех, кто способен избежать одержимости деньгами и славой, продолжать восходить на новый Эверест науки.

В конце концов, плавание в неизвестное море требует большего, чем просто смелости.

Недавно Общество Макса Планка пригласило его приехать в Европу для участия в докладе, организованной специально для него. Он представит научному сообществу результаты своих последних исследований по теоретической модели структуры электрохимического интерфейса.

Как он и обещал, он изменяет науку с помощью математики. Успешно или нет, он выполнил свое обещание.

Он не просто человек, он символ.

Символ нового поколения ученых, а также изменяющейся эпохи.

Надеюсь, что это новое поколение ученых будет формировать наше будущее.

TIME 21/8/2018.

Джулия Дрейк»

Глядя на международный номер журнала «TIME» в руках, Лу Чжоу улыбнулся.

«TIME» не давал каждому интервьюируемому положительную оценку, а наоборот часто публиковал сатирическое и критическое содержание. Однако не было никаких сомнений, что эта статья о нем была положительной.

Конечно, больше всего его порадовало фото на обложке журнала.

Ряд похожих на заклинания формул и букв на доске, книги и документы в углу стола, все подчеркивало, что он математик. Он вовсе не выглядел ботаником.

Он был одет в свою любимую футболку в клетку и ничем не отличался от обычного студента технического вуза.

В правой руке он держал кусок мела, а в левой дрона «Малютку» из Принстонского клуба дронов.

Да, этот четырехмоторный дрон назывался «Малютка».

Возможно, «TIME» хотели использовать четыре мотора, чтобы символизировать его бесконечные размышления.

Конечно, Лу Чжоу чувствовал, что все это можно обобщить одним словом.

Да, верно, любой кто посмотрит на это фото скажет это слово.

Красивый.

…

Через несколько часов полета ярко-серебристый самолет приземлился в берлинском аэропорту Тегель.

Вскоре после того, как Лу Чжоу вышел из самолета, его встретили.

Он увидел седого старика, который с улыбкой протянул ему правую руку.

— Здравствуйте, господин Лу Чжоу, добро пожаловать в Берлин.

Лу Чжоу отпустил свой чемодан и пожал руку.

— Здравствуйте!

Несмотря на то, что Лу Чжоу не говорил по-немецки, они все еще могли общаться на английском.

Поприветствовав друг друга, старик представился сам и представил других ученых рядом.

— Позвольте представиться, я — президент Общества Макса Планка Мартин Стратманн. После чего он посмотрел на человека рядом с собой, — Это профессор Клаус фон Клитцинг…

Хотя они встретились впервые, Лу Чжоу знал кто такой Стратманн.

Он был президентом Общества Макса Планка и директором знаменитого Института исследований железа, будучи экспертом в химии поверхностей.

Изобретенный им сканирующий метод зонда Кельвина широко использовался в науке для изучения скрытых тайн коррозии, таких как изучение электрохимических свойств металлических поверхностей, покрытых электролитом.

Лу Чжоу читал его работы, когда изучал вычислительное материаловедение в библиотеке.

Что же касается профессора Клитцинга, то у него бесчисленные достижения. Будь то теоретическая физика или физика конденсированного состояния, его имя можно встретить повсюду.

Самым известным результатом его исследований стало открытие квантового эффекта Холла, который принес ему Нобелевскую премию в 1985 году.

Кроме Клитцинга, там же присутствовали директор физико-химического института Макса Планка и профессор Фальтингс.

Фальтингс ничуть не изменился с его прошлогодней встречи с Лу Чжоу. Старый немец имел все еще тот же темперамент.

— Здравствуйте.

— Здравствуй.

— Мы снова встретились.

— Да, это так.

Лу Чжоу подумал, что Фальтингс будет более рад его видеть, поскольку они уже общались с ним раньше.

Но для этого старика, проделать сюда весь этот путь — уже проявить достаточно признания.

В конце концов, было не так уж много людей, достойных признания Фальтинга.

Математиков, которых уважал старик, можно сосчитать по пальцам.

Подумав над этим, Лу Чжоу посчитал, что это все же имело смысл.

(обратно)

Глава 355. Общество Макса Планка.

В аэропорту не было никаких толп сотрудников или сопровождающий, не было никакой грандиозной церемонии встречи. Помимо трех директоров и президента, присутствовали только два научных сотрудника.

По словам Фальтингса, эти два аспиранта из Института математики Макса Планка были здесь только потому, что долгое время поклонялись Лу Чжоу.

Однако, несмотря на отсутствия каких-либо толп, два лауреата Нобелевской премии и лауреат Филдсовской премии, присутствующие здесь, делали эту встречу куда более значимой.

Но будучи ученым Лу Чжоу не заботился о всяких красных дорожках.

Отправляясь за наградой в Стокгольм, покинув самолет, он в одиночку сел в метро и отправился осматривать достопримечательности.

На этот раз, приехав в Берлин, Лу Чжоу первоначально планировал поймать такси до отеля и даже заранее проверил маршрут поездки.

Но похоже эти приготовления были излишни.

— Вы гений, как вы пришли к этим формулам? – сказал профессор Эртль, сев в специальную выделенную машину от общества Макса Планка.

Лу Чжоу шутливо ответил:

— Можете не верить, но уравнение Шредингера вдохновило меня.

Клитцинг засмеялся:

— В этом нет ничего невероятного. Методы моделирования молекулярной динамики более или менее имеют много общего с квантовой механикой.

Очевидно, не желая слышать хвастовство этого профессора, Эртль кашлянул и задал другой вопрос:

— Я прочитал вашу статью. Хотя некоторых моментов не понимаю, относительно того, что все же понимаю, у меня есть некоторые сомнения. Как вы упрощаете решение основного состояния многих тел до решения задачи плотности основного состояния? Если это все через уравнение Шредингера, то в чем разница между вашей теорией и неэмпирическим расчетом?

Неэмперический расчет основной метод современной вычислительной химии, а основой этой теории стало уравнение Шредингера из квантовой механики. Но подобный тип расчета имел некоторые проблемы.

Прежде всего, число переменных было 3N, где N - число целых частиц, и это астрономическое число вызывало споры.

Дело не только в большом количестве переменных. Чтобы сделать теорию более «презентабельной», эмпирические параметры также ужасали.

— Да, но не совсем, — ответил Лу Чжоу и улыбнулся, — Я ввел понятие частичной функциональной плотности в задачу распределения плотности основного состояния. Например, обозначив радиус атома ядра, как ra, функция округления вне радиуса будет совпадать с реальной валентной волновой функцией ψv, отсюда получим…

— Давайте поговорим о деталях через неделю, — Произнес Стратманн, который уже запутался. Он взглянул на Лу Чжоу и спросил, — Что вы планируете делать на этой неделе?

Без доски под рукой, Лу Чжоу было трудно все объяснить.

Парень на мгновение задумался, после чего ответил:

— Перед докладом я бы хотел посмотреть тут все. Может порекомендуете мне что-нибудь интересное?

Услышав вопрос, профессор Клитцинг внезапно стал заинтересованным и сказал:

— Нет более интересного места, чем лаборатория Макса Планка, хотите я покажу вам ее?

Лу Чжоу немедленно ответил:

— Обязательно покажите.

По сравнению с такими достопримечательностями, как Бранденбургские ворота и здание парламента, Лу Чжоу больше всего интересовали лаборатории. Особенно лаборатории Общества Макса Планка, которые хорошо известны в области физики конденсированного состояния.

С лауреатом Нобелевской премии в качестве гида, парень, естественно, не упустит возможность посетить их.

Через полчаса они доехали до отеля «Пегниц».

Достав свои вещи из багажника, он уже собирался попрощаться с учеными, как вдруг что-то вспомнил.

— Точно, мне всегда хотелось кое-что спросить.

Профессор Клитцинг произнес:

— Если только сможем ответить.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Это может немного занудно, но просто из любопытства, почему приглашение пришло из Института физики твердого тела, а не из Института химии?

Лу Чжоу понял бы, если бы его пригласил математический институт, но институт физики твердого тела… Не то, чтобы это имело значение, но ему было интересно.

Внезапно возникла неловкая атмосфера.

Особенно профессор Эртль и профессор Фальтингс стояли не зная, что ответить.

Парень внезапно понял, что ему не следовало задавать этот вопрос.

Профессор Клитцинг выглядел несколько гордым, когда откашлялся и заговорил:

— Хороший вопрос…

— Это и правда занудство, — Внезапно его перебил Фальтингс, а потом, делая вид будто ему все равно, добавил, — К тому же, в следующий раз сыграем в блэк-джек, а не будем подбрасывать монету.

— …

Лу Чжоу смутно догадывался в чем дело.

…

Общество Макса Планка ранее было Обществом кайзера Вильгельма, основанное в 1911 году. Император Вильгельм II считал, что интерес к науке и технике может повысить силу страны, поэтому он создал научное общество под своим именем. Королевская семья финансировала исследования для укрепления технических возможностей Германии.

И на то время это решение было дальновидным и мудрым. Благодаря поддержке государства появилось множество выдающихся ученых и научно-исследовательских проектов. В течение тридцати лет немецкие технологии были в числе лидеров.

После второй мировой войны, Общество кайзера Вильгельма было распущено, но благодаря поддержке Британии сохранилось в форме Общества Макса Планка.

Влияние этого исторического наследия можно увидеть и по сей день.

Хотя со времен холодной войны центр мировой науки смещался в сторону Америки, нельзя не заметить влияние Общества Макса Планка, особенно в областях инженерных технологий и физики конденсированных сред.

С этой точки зрения, немцам повезло больше, нежели французам, которые потеряли свой статус мирового центра математики.

Отдохнув в отеле, на следующий день Лу Чжоу отправился в лабораторию Общества Макса Планка в Берлине.

Строго говоря, лаборатория также была наследием Общества кайзера Вильгельма, но после современных реконструкций она стала неузнаваема.

— Лаборатории Общества Макса Планка расположены в различных городах Германии. И эта лишь одна из них, но она самая большая. Здесь делается много проектов по химии и физике.

Подумав, Лу Чжоу спросил:

— А какие именно исследовательские проекты проводятся здесь определяется самим институтом?

Профессор Клитцинг ответил:

— Не совсем. Если быть точным, большинство проектов тут выполняются исследовательскими группами, а сами исследовательские группы могут быть абсолютно различны. Для неработающих здесь, это может быть немного не понятно. В общем у нас другой подход к исследованиям в отличие от США.

Профессор Клитцинг шел по аллее, ведущей к лаборатории физики твердого тела, и беседовал с Лу Чжоу о внутренней организационной структуре Общества Макса Планка.

Когда они проходили мимо выделяющегося круглого здания, Лу Чжоу спросил:

— Что это?

Профессор Клитцинг улыбнулся:

— Это Институт физики плазмы, готов поспорить, что вы не угадаете, что там находится.

— Коллайдер? — пошутил парень.

— Ха-ха, нет. Там более фантастическая вещь, чем коллайдер, — пошутил профессор Клитцинг, — Возможно, вы слышали раньше об управляемом термоядерном синтезе.

(обратно)

Глава 356. Недоразумение или начало новой химии?

Управляемый термоядерный синтез?!

Это и правда звучит довольно интересно.

Как только профессор Клитцинг упомянул это, Лу Чжоу тут же заинтересовался.

— Можно зайти внутрь?

Профессор Клитцинг улыбнулся:

— Если вам интересно, то конечно можно.

Лу Чжоу проследовал за профессором Клитцингом в это здание.

Парень думал, что это будет место с большой секретностью, но профессор легко прошел внутрь и провел его со своим пропуском.

Профессор Клитцинг заметил замешательство Лу Чжоу и улыбнулся:

— Здесь нет ничего секретного. Вы можете найти документы отсюда даже в библиотеке Файрстоуна. Ограничения доступа в основном, чтобы не допустить нарушителей. В последнее время в Берлине стала проблема с безопасностью.

Лу Чжоу пошутил:

— Я думал, что это очень секретное место.

Профессор Клитцинг улыбнулся и сказал:

— Секретное место? Не волнуйтесь, даже я не смогу пройти в действительно секретные объекты.

Вопреки распространенным теориям заговора о технологии термоядерного синтеза, большинство стран проводили исследования в области управляемого термоядерного синтеза, но все результаты исследований были открыты для общественности.

В соответствии с Соглашением об ИТЭР (Международный экспериментальный термоядерный реактор), подписанным в Париже в ноябре 2006 года, национальные исследовательские группы каждой страны будут представлять свои последние результаты исследований на каждой международной конференции по термоядерной энергии.

И причина этого проста.

Дело в том, что сложность этого проекта превосходила по сложности все остальные подобные исследовательские проекты, например, такие как «проект Манхэттен», проект «Геном человека» или программу «Аполлон». Кроме того, технология контролируемого термоядерного синтеза не что-то, что в одиночку способна получить одна из стран.

Из-за этого почти нет никакой выгоды проводить секретные эксперименты у себя и гораздо эффективнее проводить совместные исследования.

Например, экспериментальный усовершенствованный сверхпроводник токамак EAST (экспериментальный сверхпроводящий токамак), построенный в Китае, играет одну из ключевых ролей в проекте ИТЭР.

Что касается распределения выгод после успеха проекта, то это еще далекий вопрос. Сейчас не видно даже решения проблемы, поэтому нет смысла говорить об этом.

Будь то «токамак» или «стелларатор», не существовало никаких особых секретов, именно поэтому Клитцинг мог спокойно провести Лу Чжоу посмотреть.

Единственным секретом являлся лазерный термоядерный синтез, который использовался для «зажигания».

Поскольку одной из функций лазерного синтеза являлось симуляция взрыва водородной бомбы ИТЭР не сотрудничала со странами, которые не подписали договор о нераспространении ядерного вооружения.

Однако подобные части исследования не демонстрировались здесь, а секретные исследования, очевидно, проводились в секретных местах.

Лу Чжоу последовал за профессором Клитцингом в центр здания. Он посмотрел на объект странной формы посреди открытого пространства и спросил:

— Это похоже на бублик.

Бублик, возможно, неплохая метафора для этого замкнутого на двух концах объекта, образующего круг.

Если описывать геометрически, то он напоминал объемную ленту Мебиуса.

Плазма могла стабильно функционировать на этой круговой орбите на катушке.

Напротив, устройство токамака опиралось на связь внешнего магнитного поля с магнитным полем, создаваемым плазмой. Если плазма станет нестабильной или нарушиться из-за какого-то неизвестного физического явления, вся система оказалась бы под угрозой коллапса.

Кроме того, теоретически управлять зажиганием стелларатора легче, чем токамака.

Однако, хотя у стелларатора много преимуществ, у него был один фатальный недостаток. Технологические процессы необычайно сложны, а объемы работы с комплексом оборудования необыкновенно трудны.

Даже то, что Лу Чжоу видел сейчас перед собою, показалось ему достаточно сложным устройством, а это только лишь одна из частей, необходимых для термоядерного синтеза. Не говоря уже о том, что только несколько стран, помимо Германии, могут работать с ней.

Это одна из причин, почему Китай выбрал токамак вместо этого устройства.

Профессор Клитцинг пошутил:

— Правда? Думаю, это больше похоже на пончик со сливками.

Лу Чжоу удивленно взглянул на старика, не ожидая, что он поймет слово «бублик».

— Это плазменная орбита, замененная с Вендельштайна 7-Х, — сказал профессор Клитцинг, глядя на устройство перед собой, — Что же касается полного Вендельштайна 7-Х, то он находится в Грайфсвальде. Если вам интересно, я могу отвести вас туда после доклада. Сейчас они проводят там эксперимент.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Правда? Я запомню ваши слова.

Это была хорошая возможность.

Хотя управляемый термоядерный синтез находился вне области исследований Лу Чжоу, его интересовали любые научно-фантастические технологии.

Однако, как бы не был интересен исследовательский проект, он не так важен, как его доклад.

После визита в лабораторию Макса Планка Лу Чжоу вернулся в отель и начал готовиться к предстоящему докладу.

Дни пролетели незаметно и вскоре наступил день доклада.

Доклад будет проводиться в Берлинском университете имени Гумбольдта.

В субботу Лу Чжоу рано проснулся и пришел туда за час до начала.

Когда он пришел в лекционный зал, то тот почти полностью был заполнен.

Из-за академической открытости, Общество Макса Планка не ограничивало количество участников, они только заранее заняли места для важных гостей. Поэтому многие ученые, студенты и профессора из крупных университетов и научно-исследовательских институтов также пришли.

За полчаса до начала многие люди стали садится в проходах.

Сообщество теоретической химии ждало этого доклада уже два месяца.

Это окажется недоразумением или началом новой химии?..

В ожидании засвидетельствовать исторический момент, все пристально смотрели на экран в зале.

Президент Стратманн стоял рядом с кафедрой и заметил людей, сидящих на полу, после попросил персонал найти свободные стулья и принести их в зал.

Потом он повернулся к Лу Чжоу, который перекидывал презентацию.

— Как подготовка?

Лу Чжоу расслабленно ответил:

— Все окей.

— Тогда вперед, — сказал Стратманн, показав большой палец, — Надеюсь, что сегодня все станут свидетелями истории.

Парень улыбнулся и поправил галстук.

— Однозначно.

(обратно)

Глава 357. Новая химия!

Не все собравшиеся в зале занимались теоретической химией. Помимо ученых-химиков, присутствовали ученые из областей прикладной математики, физики конденсированного состояния и даже материаловедения.

Одним из подобных людей был профессор Уиттингем из Бингемтонского университета.

В длинном плаще он тихо сидел в угле зала, а по закрывающей его лицо шляпе, можно догадаться, что он не хотел, чтобы его узнали.

Но даже без подобной одежды мало кто узнал бы его.

Глядя на него, казалось, что он постарел на десять лет, а на его лице не осталось прежней энергии.

Профессор даже сам не знал, что должен сейчас чувствовать. Он просто купил билет до Берлине и приехал послушать доклад, сам того не зная, чего ожидать от него.

— Начинается… Покажи мне, как ты победил меня.

Его губы дрогнули, когда он посмотрел на экран.

Он прошептал себе же:

— Дай посмотреть, что ты на самом деле исследовал…

Наконец-то, наступило десять часов.

Шепот в зале исчез, словно таинственная сила заставила всех замолчать.

Не пришлось просить всех успокоиться или объявлять о начале доклада, потому что внезапно появился первый слайд с названием.

«Теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса».

Лу Чжоу оглядел собравшихся и отрегулировал микрофон, после чего откашлялся и заговорил:

— Теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса многолетняя проблема сообщества теоретической химии.

— Пока мы не поймем природу интерфейса, мы не сможем полностью прояснить микроскопическую сущность различных электрохимических процессов.

— Я попытался с математической точки зрения построить теоретическую модель из собранных данных и наблюдаемых явлений. Данная математическая модель была протестирована на суперкомпьютере Антон.

— Теперь я подробно расскажу о предлагаемой мною теоретической модели.

— Если есть ошибки, то надеюсь, смогу их исправить.

Лу Чжоу говорил не спеша.

К этому докладу он готовился два месяца.

Когда он делал презентацию, он не только подробно описал сложные моменты теоретической модели, но и объяснил, как можно проще сложную теорию.

Конечно, все это он проделал, не упрощая самой теории.

Научная конференция — это способ распространить знания, однако академический доклад не публичная лекция о сути науки. Поэтому Лу Чжоу не мог контролировать поймут его другие или нет.

Здесь нет места для компромиссов.

Все присутствующие в зале внимательно слушали.

Хотя они не могли понять всего, никто не хотел ничего упустить, ведь, если пропустить, даже малейшую деталь можно по итогу ничего не понять.

— Все свойства основного состояния многочастичных систем являются единственными функциями плотности. Таким образом, мы можем рассчитать полную энергию многочастичных систем как сумму кинетической энергии, кулоновской энергии ядра и многочастичного эффекта…

— Все эти три значения можно рассчитать.

Говоря, Лу Чжоу взял маркер и начал писать на белой доске.

Часть теоремы была выведена с помощью теоремы Хоэнберга — Кона, что не вызывало трудностей.

Дальше шли расчеты, которые занимали основную часть теоретической модели.

На доске появлялось все больше и больше формул. Многие уже запутались, поскольку не могли поспевать за Лу Чжоу.

Профессор Уиттингем пристально смотрел на доску и пробормотал сам себе:

— Что он пишет?

Хотя он готовился к этому докладу и несколько раз перечитывал статью, он все еще не мог понять доклада.

Но он все равно оставался выдающимся ученым, хотя ему далеко до Нобелевской премии, его способности, более выдающиеся чем у среднестатистического ученого.

Он осторожно постучал ручкой по своему ноутбуку.

Внезапно в его мыслях что-то промелькнуло…

Что именно?

Он тоже не знал.

Он не мог понять…

Некоторые слушатели сильнее сосредоточились, слушая Лу Чжоу.

Эртль один из них.

Будучи лауреатом Нобелевской премии, он обладал глубоким пониманием вычислительной химии.

Хотя у него было много вопросов к теоретической модели Лу Чжоу, большинство из них были математические.

Но теперь, когда все формулы и выводы были подробно объяснены Лу Чжоу, его первоначальные сомнения исчезли.

Голос Лу Чжоу эхом разносился по тихому залу.

Час пролетел в мгновение.

Сам того не заметив,парень исписал уже пять досок и начал писать на шестой.

Закончив писать на шестой доске, он отошел на пару шагов назад.

— Согласно приведенной теореме, очевидно…

Он посмотрел на доски и замолчал, погрузившись в размышления.

В тишине все смотрели на него.

Секундная стрелка на часах сделала лишь один оборот, но казалось, что прошло столетие.

Профессор Эртль посмотрел на формулы на доске и произнес:

— Нет сомнений…

Президент Стратманн тут же спросил:

— Нет сомнений, что?

Профессор Эртль улыбнулся и осторожно положил ручку.

— Нет сомнений, что это новая химии.

Профессор Уиттингем, сидевший в углу, снял очки и нахмурился.

Несомненно.

Он проиграл.

Полное поражение…

Лучше сказать, что он даже не достоин быть его противником.

Но в тоже время он испытал облегчение в своем сердце, наконец-то, он получил ответ на свой вопрос…

Толпа засуетилась.

Все больше и больше людей начали понимать суть теоретической модели.

В тоже время Лу Чжоу пришел в себя.

Он улыбнулся и окинул взглядом доски.

Он развернулся и осторожно опустил маркер на кафедру, подведя итог:

— Очевидно, вывод верен!

После его слов зал наполнился оглушительными аплодисментами.

Аплодисментами одобрения.

Аплодисментами радости.

Они аплодировали этому историческому моменту.

(обратно)

Глава 358. Рекомендация Нобелевского лауреата.

Когда теория объяснена настолько, что ей аплодируют после речи докладчика, то сессия вопросов и ответов уже не требуется.

Хотя само собой оставались люди, которые задавали вопросы.

Лу Чжоу подробно ответил на каждый из вопросов.

Это, несомненно, фантастический прогресс по сравнению с конференцией MRS, на которой не было ни одного вопроса.

Это по крайней мере показывает, что аудитория действительно внимательно слушала, а не скрыла свое невежество за аплодисментами.

После доклада несколько аспирантов из университета Гумбольдта поднялись и попросили подпись Лу Чжоу сказав, что это чтобы запечатлеть исторический момент в химии.

Хотя Лу Чжоу не думал, что история будет запоминать такие мелочи, он все же не отказал им и расписался на их учебниках.

За кулисами профессор Эртль подошел к Лу Чжоу и серьезно сказал:

— Независимо от того, будет ли согласен Нобелевский комитет с вашей теорией или нет, но я порекомендую вашу кандидатуру Шведской королевской академии наук.

— Спасибо, — Лу Чжоу улыбнулся.

— Всегда пожалуйста, — Профессор Эрть улыбнулся в ответ, — Это мы должны благодарить вас за то, что приехали с докладом в Берлин. Уже давно не было такого потрясающего доклада. Хотя не могу гарантировать, что вы получите Нобелевскую премию, но думаю, что номинации вы достойны.

Согласно правилам отбора лауреатов Нобелевской премии, бывшие лауреаты могли рекомендовать кандидатов.

Однако это совсем не повод для волнения. Ведь каждый год были тысячи кандидатов по рекомендации, но после двух туров отбора только лишь один человек получал Нобелевскую премию.

В принципе, рекомендации не разглашались, и информация о номинации хранилась в секрете в течении пятидесяти лет.

Однако в первоначальной рекомендации это правило не особо соблюдалось.

Лауреаты Нобелевской премии часто шутили по поводу рекомендаций, что могло вызвать стресс у потенциального кандидата до тех пор, пока в октябре не объявят результаты.

Разумеется, это не относилось к Нобелевской премии мира и премии по литературе.

Даже игорные компании могли заранее угадать список номинантов и огласить его.

Лу Чжоу отшутился:

— Вам не следует говорить об этом мне, вы испортите весь сюрприз.

Эртль рассмеялся:

— Это лишь номинация, нет повода для волнения. Будет большой удачей, если вы в своем возрасте сможете получить награду.

На лице Лу Чжоу промелькнула беспомощность.

— Это… немного грустно.

Нереально получить Нобелевскую премию с новой теорией, поскольку многие вещи требуют проверки временем, но парень чувствовал, что это все равно не придется долго ждать…

…

Лу Чжоу не переживал ни о Нобелевской премии, ни о рекомендации профессора Эртля.

Он считал медаль одобрением его исследований, но делал ее мотивацией для них.

Он все еще молод.

Ему просто нужно проводить собственное исследования и рано или поздно его заслуги воздадутся.

Но независимо от того, как Лу Чжоу рассматривал свою теорию и медаль, все сообщество теоретической химии взорвалось после доклада.

Реакций была более бурной, чем первоначальная на публикацию статьи Лу Чжоу в «JACS».

Как и в случае с проблемами тысячелетия в математике, подобные были и в химии.

Просто эти проблемы сложно обобщить одним уравнением, а университеты все еще спорили о том какой вопрос важнее.

Однако несмотря на обсуждения сообщество теоретической химии достигало общего мнения в некоторых местах.

Например, в 21 веке одной из четырех основных проблем химии был вопрос, как создать эффективную и одновременно универсальную теорию для химических реакций содержащие нестационарные компоненты на основе квантовой и статической теории.

Если проще, то вопрос как точно рассчитать скорость химических реакций? Как определить путь химической реакции? Как определить количество необходимого катализатора?

И как ответить на подобные вопросы с теоретической точки зрения.

Одна из частей этой проблемы была теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса.

Важность этой теоретической модели для четырех основных проблем химии можно сравнить с важностью теоремы Харди — Литтлвуда для гипотезы Римана.

Теорема Харди — Литтлвуда давала оценку доли нулей, лежащей на критической линии. С другой стороны, теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса определяла «микрохимический тип реакции».

После доклада, Общество Макса Планка объявило, что поддерживает теоретическую модель структуры электрохимического интерфейса.

Более интересно то, что после того, как институт Фрица Габера Общества Макса Планка высказал свою позицию, профессор Мартин Карплус, который ранее высказывал свой оптимизм о теории в «Nature», тут же опубликовал статью в «JACS».

В статье он процитировал статью Лу Чжоу и дал четкое объяснение потенциала нулевого заряда поликристаллических металлических электродов с теоретической точки зрения.

До этого это считалось классической проблемой электрохимии.

Хотя существование «потенциала нулевого заряде поликристаллических металлических электродов» бесспорно, нет никаких выводов о механизме его образования в микроскопических условиях.

Но как оказалось с помощью «теоретической модели структуры электрохимического интерфейса» было несложно решить эту проблему.

Очевидно, что этот Нобелевский лауреат уже осознал потенциал этой теоретической модели два месяца назад. Именно поэтому статья была опубликована так своевременно.

И похоже, что он не ошибся, поставив на нее.

Эта новая теория заинтересовала не только Мартина Карплуса.

Все больше и больше химиков-теоретиков проявляли к ней интерес.

По сравнению с «методом Кона-Шэма» или «теорией функционала плотности» теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса практически создана для электрохимических материалов. Она также обеспечила прочную основу для изучения полимерных материалов.

Особенно для докторов наук в области вычислительного материаловедения и вычислительной химии эта теория стала божьим даром.

По крайней мере это дало их боссам еще одну причину оставлять их в исследовательских группах.

Пока весь мир обсуждал сможет ли Лу Чжоу стать самым молодым Нобелевским лауреатом, немецкое химическое общество в тихую приняло решение.

В знак признания выдающегося вклада этой теоретической модели в химию они решили наградить ее автора медалью…

(обратно)

Глава 359. Медаль Гофмана.

Через неделю после доклада в аудитории университета Гумбольдта.

Лу Чжоу, как и в прошлый раз одетый в официальный костюм с галстуком стоял на той же кафедре. Он выровнял свое дыхание, ему казалось, что его сердце вот-вот выскочит из груди.

Точнее говоря, он стоял на пьедестале почета.

На экране позади него был список его достижений в области химии.

Клаус Мюллен, президент немецкого химического общества, спокойно начал свою речь:

— От модифицированной ПДМС пленки к полым углеродным наносферам, которые препятствуют диффузии полисульфидных соединений. От несовершенного материала ПУС-1 к материалу ПУС-2, который полностью решил проблему аккумуляторной промышленности. Не говоря уже о теоретической модели структуры электрохимического интерфейса.

— Благодаря своим собственным знаниям он сделал нечто значимое для нашего мира и цивилизации.

— Очень немногие ученые могут достичь таких огромных результатов в этом возрасте.

— Теперь завершенная теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса позволит нам достичь еще больших результатов. Я верю, что она станет краеугольным камнем в наших будущих теориях.

Профессор Клаус Мюллен сделал небольшую паузу и объявил о решении химического общества.

— Немецкое химическое общество решило наградить Лу Чжоу медалью Гофмана, чтобы отблагодарить его за вклад в развитие теоретической химии.

— Пожалуйста, поаплодируйте ему.

Зал наполнили громовые аплодисменты.

Профессор Эртль сидел в зале и показал Лу Чжоу палец вверх.

Рядом с ним сидел заскучавший и зевающий Фальтингс, но даже надменный немец хлопал в ладоши.

Теоретическая модель содержала в себе определенную часть математической красоты, поэтому он аплодировал.

Старик с неохотой признал, что математическая часть теории была сложной.

На сцене Лу Чжоу получил медаль и грамоту, после чего пожилой мужчина улыбнулся и протянул ему руку:

— Поздравляю вас, профессор Лу Чжоу.

Медаль Гофмана была учреждена немецким химическим обществом в 1902 году. Независимо от национальности ее мог получить любой ученый, внесший выдающийся вклад в область химии.

Призовой фонд был небольшой и составлял всего 10000 евро.

Лу Чжоу стал первым китайским ученым, а также самым молодым, удостоенным этой чести. Из-за этих двух факторов значение подобной награды было еще более значимым.

Лу Чжоу пожал руку профессора Мюллен.

— Спасибо.

Профессор улыбнулся и ответил:

— Пожалуйста, вы заслужили эту честь.

Церемония награждения подошла к концу.

Однако немецкое химическое общество еще не закончило праздновать.

В академическом сообщество существовала традиция устраивать банкеты после церемонии награждения.

Вечером в отеле Вестин Гранд Берлин состоялся банкет в честь Лу Чжоу, на который пригласили всех членов общества.

Помимо празднования вручения медали Гофмана целью этого вечера было также предоставить ученым место для общения, а будучи обладателем награды Лу Чжоу, несомненно, оказался в центре внимания.

Многие люди поздравляли его.

Профессор Мюллен беседовал с Лу Чжоу:

— Китай прекрасная страна, я бывал там много раз. Я долго был в шанхайском университете Цзяотуна и библиотека там произвела на меня неизгладимое впечатление. Она была полностью забита людьми все часы работы. Я думаю, что нация, которая любит получать знания, достойна уважения.

У любого выдающегося ученого много ролей. Помимо должности президента немецкого химического общества, профессор Мюллен также был деканом немецкой академии наук и директором Институту исследования полимеров Общества Макса Планка. А также он был почетным профессором Шанхайского университета Цзяотуна.

Поэтому говорил он искренне.

Лу Чжоу улыбнулся и ответил:

— Рад это слышать. Если хотите, то можете посетить Цзиньлинский университет. Гарантирую, что это прекрасное место.

— Ха-ха, пожалуйста, покажи мне его, — Профессор улыбнулся и добавил, — Любое место, где можно вырастить ученого вашего уровня, стоит посетить.

Лу Чжоу поднял тост вместе с Малленом:

— Однозначно.

Хотя Лу Чжоу не был уверен, что профессор Маллен найдет вдохновение в образовательной модели Цзиньлинского университета, общение с иностранными университетами всегда хороший опыт.

Как прилежный выпускник, Лу Чжоу, чувствовал, что должен внести свой вклад в Цзиньлинский университет.

…

На вечере Лу Чжоу выпил слишком много и, хотя он хорошо переносил алкоголь, все же перепил.

Он взял такси и вернулся в отель, после чего первым делом принял горячий душ.

Избавившись от запаха алкоголя, он почувствовал себя намного лучше.

Бросив одежду в стирку, он лег в постель. Глядя на пустой потолок, парень вертел медаль в руке.

Вдруг он ощутил себя немного одиноким, поэтому достал телефон и заговорил.

— Сяо АЙ, у меня немного кружится голова и я сейчас того гляди усну, но меня не покидает чувство, что я что-то забыл. Не знаешь, что именно?

Сяо Ай немного подумал, после чего на экране появилось несколько слов.

«Хозяин, я знаю, ты забыл поделиться радостью с подписчиками».

???

Что?

Думаю…

И правда.

Опьяненный Лу Чжоу улыбнулся.

Да…

Это не хорошо.

Хотя медаль Гофмана не столь популярна, как премия Крафорда, а немецкое химическое общество не столь влиятельно, как американское химическое общество, медаль Гофмана все еще популярна в химическом сообществе.

Ведь эта награда вручалась не каждый год.

Из-за редкости, эта медаль даже более значимая, чем премия Адамса по химии.

Подумав об этом, парень посчитал, что действительно должен поделиться радостью с подписчиками.

Он сфотографировал медаль и грамоту, после чего поставил подпись к фото.

«Только что получил призовой бонус в размере 10000 евро. В прошлый раз десять счастливчиков получили по телефону Huawei. На этот раз я разыграю десять iPhone».

Он опубликовал пост, после чего бросил телефон на тумбочку и заснул.

(обратно)

Глава 360. Эти студенты не очень!

«Монстр!»

«Бог Лу спятил!»

«Думал, что когда поступлю в университет, то смогу прикоснуться к трофею Бога Лу, но теперь я даже не понимаю, что есть его трофей…»

«Неважно, понимание тебе ничего не даст. Гении, занимающиеся научными исследованиями, отличаются от обычных людей…»

«Я не спал всю ночь, читая статьи, грустно».

«Может ли этот парень выпендриваться еще больше?»

«Бог Лу, ты все еще пишешь статьи другим?»

«…»

За ночь Лу Чжоу получил множество уведомлений.

Раздел комментарием под постом просто полыхал.

Лу Чжоу сидел в ресторане отеля и завтракал. Он просматривал сообщения от подписчиков, что делало его завтрак еще вкуснее.

Внезапно ему позвонили.

Он поднял трубку и услышал голос ректора Сюя:

— Ну что, есть надежда на Нобелевскую премию?

Лу Чжоу чуть не подавился:

— Откуда мне знать?

Даже Эйнштейн не получил Нобелевскую премию сразу после объяснения фотоэффекта.

Чем уникальнее теория, тем больше времени требовалось для проверки ее важности и ценности. Ведь все не так просто, как с «существованием гравитационных волн».

Ректор Сюй понял, что спросил глупый вопрос, и улыбнулся:

— Эм… Я не разбираюсь в химии. Но профессора с факультета химии очень высокого мнения о тебе. Они сказали, что твоя теория заложила основы вычислительной химии. Не будет преувеличением сказать, что некоторые ученые сходятся во мнении, что твои исследования заслуживают Нобелевской премии.

И это не преувеличение?

Лу Чжоу спокойно ответил:

— Это утверждение слишком оптимистично.

— Ха-ха, это вовсе не оптимизм. Поздравляю тебя с медалью Гофмана! — Ректор Сюй улыбнулся, а потом со всей серьезностью продолжил, — Также у меня вопрос к тебе, что ты думаешь о вычислительной химии?

Лу Чжоу удивился вопросу, он задумался на несколько секунд, а потом ответил:

— Думаю, что это хорошая область, она может повысить результативность исследований и снизить их затраты. Все благодаря прорыву в области компьютерных технологий. Думаю, что химия пойдет по пути физики, она превратится из чисто экспериментальной дисциплины в дисциплину, основанную на экспериментах, теории и расчетах.

На самом деле это не чисто собственное мнение Лу Чжоу. Потенциал вычислительной химии уже упоминался на церемонии вручения Нобелевской премии по химии в 1998 году.

Но мечты и реальность разные вещи и до сих пор вычислительной химии не уделялось достаточного внимания.

Но Лу Чжоу всегда считал, что появление вычислительной химии лишь вопрос времени.

Ректор улыбнулся, услышав слова Лу Чжоу.

— Я думаю также.

Ректор Сюй занимался информационными технологиями. Он был академиком в Академии наук на факультете информационных технологий и всегда уделял внимание факультету вычислительной техники Цзиньлинского университета.

Теперь, когда международное сообщество теоретической химии признало теоретическую модель Лу Чжоу, внутренние споры закончились. В частности, успех материала ПУС-2 пролил свет на будущее вычислительной химии. Это одна из причин, отчего ректор захотел развиваться в этой области.

На самом деле в Цзиньлинском университете был научно-исследовательский институт теоретической и вычислительной химии. Однако в основном он занимался теоретическими исследованиями, поскольку не имел специального оборудования.

Ректор Сюй сделал паузу, перед тем как продолжил:

— Мы планируем построить суперкомпьютерный центр вычислительной химии рядом с университетом, что ты думаешь об этом?

Лу Чжоу очень удивился.

— Думаю, что это хорошая идея.

У университета столько денег?

Суперкомпьютерный центр не дешевое удовольствие.

Услышав слова Лу Чжоу, ректор улыбнулся:

— Тогда может поможешь нам и напишешь письмо?

— Письмо?

— Да, просто расскажи о перспективах применения вычислительной химии… В конце концов Цзиньлинский университет не может позволить себе суперкомпьютер, нам нужна поддержка государства.

Парень понял, что происходит.

Так вы просите меня об услуге?

— Всего то? Хорошо, — Лу Чжоу не знал поможет ли письмо, но все же с готовностью согласился, — Менее чем через неделю я отправлю письмо.

— Большое спасибо.

Если Цзиньлинский университет построит суперкомпьютерный центр, то это будет полезно и для института вычислительного материаловедения Лу Чжоу, поскольку он мог бы с легкостью арендовать у них оборудование.

Так что Лу Чжоу этим помогал и себе.

Закончив завтракать, парень вернулся в номер и переоделся.

Вчера вечером ректор университета Гумбольдта Хендрик Ольберц предложил ему провести лекцию в их университете.

Хотя он сказал, что лекция будет для студентов, еще до начала несколько профессоров вошли в лекционный зал и сели в конце аудитории.

Это были профессора инженерных специальностей, хотя они работали в другой области нежели Лу Чжоу и не планировали узнать новых теорий. Они хотели увидеть, как ведут лекции профессора Принстонского университета, и что-нибудь подчеркнуть для себя.

Именно поэтому они даже собирались делать заметки.

Окинув взглядом переполненную аудиторию и поправив микрофон, Лу Чжоу посмотрел на настенные часы и убедился, что все работает нормально.

Было уже время начинать, поэтому он откашлялся и заговорил.

Это внеплановая лекция, поэтому у него не было много времени на подготовку, хотя для него подобное не имело значения.

Лекция была посвящена общенаучным знаниям и не углублялась в какую-то конкретную область.

Она была посвящена связям между химией, физикой и математикой. Он также рассказал о проблемах, с которыми он столкнулся в своих исследованиях, а также о некотором опыте в исследованиях.

Ему даже не нужна была презентация. Лишь с помощью доски и мела он мог умело донести свои мысли.

Однако между планами и реальностью была разница.

Первая половина лекции была прекрасной, но во второй половине Лу Чжоу захотел сделать свою теорию более убедительной и очевидной, поэтому он не мог не написать несколько формул на доске.

После этого его понесло.

Вскоре вся доска была заполнена уравнениями.

В первой половине студенты были очарованы содержанием, но во второй половине они недоумевали.

— Вот в чем суть.

Лу Чжоу положил мел и отряхнул руки.

— На этом все. Вы все поняли?

Все, включая профессоров, смотрели на него, не осмеливаясь и слова проронить.

Постепенно улыбка сошла с лица парня.

— …

Блять!

Эти студенты не очень!

(обратно)

Глава 361. Письмо.

Посмотрев на сбитых с толку студентов, Лу Чжоу покачал головой и объявил об окончании лекции.

Он не стал задерживать и сразу, развернувшись, покинул аудиторию.

Но он не успел далеко уйти, как кто-то окликнул его.

— Пожалуйста, профессор Лу, подождите!

Услышав знакомый китайский, Лу Чжоу остановился и обернулся, после чего увидел, как из аудитории за ним выбежала красивая девушка.

Посмотрев на нее, он спросил:

— Кто ты?

Девушка сделала несколько глубоких вдохов, поправила волосы, улыбнулась и заговорила:

— Я Ху Ин, второкурсница университета Гумбольдта!

Лу Чжоу кивнул:

— Приятно познакомиться, Ху Ин, ты что-то хотела?

— Кое-что, — Ху Ин огляделась вокруг и улыбнулась, — Эм… профессор Лу звучит странно, можно я буду называть вас богом Лу?

Странно?

Парень не понимал, что не так с профессором Лу.

Но ему было все равно как его называют другие.

Прозвище лишь прозвище. К тому же его соседи по комнате давали ему бесчисленный прозвища, поэтому он привык к такому.

Лу Чжоу кивнул и ответил:

— Как хочешь, мне все равно.

Ху Ин улыбнулась и игриво произнесла:

— Бог Лу, пожалуйста, поведайте мне, как стать такой же выдающейся, как вы?

Понятно, она хотела спросить по учебе.

Парень улыбнулся:

— Какая у тебя специальность?

Девушка тут же ответила:

— Прикладная математика и международная торговля!

Двойная степень?

Лу Чжоу удивился.

Он мало что понимал в международной торговле, но прикладная математика его область.

— У тебя есть ручка и бумага?

Он даст мне свой номер?

— А, да! — Глаза Ху Ин загорелись, она тут же достала из сумочки ручку с блокнотом и улыбнулась, — Спасибо, Бог Лу, что наставляете меня.

— Не совсем наставляю, но я могу помочь тебе немного с прикладной математикой.

Он взял у нее ручку с блокнотом и сразу же начал писать.

Время шло.

Когда Лу Чжоу исписал целую страницу Ху Ин начала подозревать что что-то не так.

Как раз в тот момент, когда она начала спрашивать себя, что же за контактная информация должна быть в целую страницу, Лу Чжоу перестал писать и отдал ей обратно блокнот.

— Вот список книг. Я просматривал их в библиотеке этого университета в свободное время, они должны быть полезны в прикладной математике.

???

Ху Ин стояла как вкопанная, парень подумал, что она глубоко задумалась и удовлетворенно кивнул.

— Остальное зависит от тебя, нет другого способа кроме усердного труда. Это все, что я могу для тебя сделать.

Прежде чем девушка успела что-то ответить, Лу Чжоу развернулся и ушел.

Он вышел из университета и направился в супермаркет, где купил бумагу для писем и конверт.

Чтобы не забыть, поскольку он слишком занят, парень решил воспользоваться свободным временим после обеда и написать письмо ректору Сюю.

Выйдя из супермаркета, он уже собирался вернутся в отель, когда вновь увидел бегущую к нему девушку.

— Подождите…

Ху Ин подбежала к нему и, оперевшись на колени, отдышалась.

Лу Чжоу удивился:

— Тебе еще что-то нужно?

— Я забыла вам кое-что передать.

— Что?

— Письмо!

Ху Ин достала из сумочки письмо и сунула его в руки Лу Чжоу.

Он взял письмо и недоуменно посмотрел на нее.

Почему у меня такое чувство, что она выглядит обиженной?

Но он не мог придумать ничего такого, чем мог бы обидеть ее, поэтому отбросил эту мысль в сторону.

Перевернув письмо и увидев адрес отправителя, он впал в ступор.

Из посольства в Германии?

Открыв письмо, он начал читать его.

«Уважаемый профессор Лу, я Ху Миндэ, посол в Германии. От имени посольства в Германии хочу поздравить вас с получением медали Гофмана…»

Лу Чжоу пропустил формальную часть и прочел последний абзац.

«Моя жена и я очень заинтересованы вашей историей и восхищаемся вашими успехами. Я очень благодарен за ваши достижения в математике, теоретической химии и физике. Не знаю, сможете ли вы осчастливить нас и поужинать с нами?»

«Посол в Германии, Ху Миндэ»

Лу Чжоу с подозрение посмотрел на Ху Ин.

Письмо вполне официально и не походило на розыгрыш.

Однако парень не мог понять.

Почему письмо от посла передает студентка?

Поэтому он расспросил девушку.

После чего выяснил, что она не просто студентка.

Помимо помощника в посольстве, она также президент китайского студенческого союза университета Гумбольдта, а также президент Берлинского общества взаимопомощи студентов в Германии.

Конечно, это не так важно.

Самое главное, что ее отец был послом…

…

Ему нужно было с уважением отнестись к приглашению посла.

Лу Чжоу попросил Ху Ин передать послу, что он согласен поужинать с ним сегодня вечером.

На завтра у него другие планы и, скорее всего, он пробудет в Берлине еще недолго, поэтому ему хотелось решить эти вопросы поскорее.

Парень вернулся в гостиницу и отложил письмо с приглашением в сторону, после чего достал бумагу для писем и конверт, купленные в супермаркете, и начал писать письмо ректору Сюю.

Согласившись на его просьбу, он не думал, что ему будет трудно написать письмо, но как только он начал, то столкнулся с некоторыми трудностями.

Он никогда не был силен в политических аспектах и даже никогда раньше не видел подобных официальных писем.

Написав несколько строк, парень понял, что скорее пишет эссе.

Лу Чжоу покачал головой и облокотился на спинку стула.

— Если бы знал, что это будет так трудно, я бы просто поставил подпись на белом листе и отправил бы его ректору.

Это хорошая идея, но он никогда бы так не поступил.

В конце концов, он дисциплинированный ученый и должен держать свое слово.

После нескольких попыток, наконец он сдался и отказался от подобного подражания. Он скомкал лист бумаги и начал писать все с начала.

Как ученый, он должен быть честным и просто написать то, что у него на уме.

Он написал новый заголовок.

«Перспективы применения информатики в исследованиях и разработках химии и материаловедения».

(обратно)

Глава 362. В гостях у посла.

Лу Чжоу написал много слов и, проверив несколько раз содержание, чтобы убедиться, что нигде не ошибся, упаковал письмо в конверт.

Он не ожидал, что короткое письмо от него поможет Цзиньлинскому университету получить суперкомпьютер.

Однако он подробно изложил свои взгляды на вычислительную химию, материаловедение и практическое значение вычислительного материаловедения.

Польза суперкомпьютера Антона слишком очевидна. Если развивать вычислительную химию, то для любого вида моделирования молекулярной динамики требовался суперкомпьютер.

Хотя в краткосрочной перспективе можно не заметить выгод, это однозначно стоящая долгосрочная инвестиция.

Посмотрев на часы, парень переоделся в официальный костюм и спустился вниз, чтобы поймать такси.

Выйдя из отеля, он увидел припаркованный черный «Мерседес-Бенц». Рядом с машиной стоял мужчина в сером костюме.

Увидев Лу Чжоу, он тут же поприветствовал его и протянул правую руку:

— Здравствуйте, профессор Лу, я водитель из посольства, приехал за вами.

Лу Чжоу пожал ему руку и спросил:

— Как вас зовут?

— Зовите меня Сунь Хун.

Судя по мозолям на его руке, этот человек был не простым водителем, а еще работал телохранителем в посольстве.

Однако это не имело никакого отношения к Лу Чжоу, он взглянул на удостоверение Сунь Хуня и сел в машину.

В тишине они доехали до реки Шпрее в центре Берлина, где машина остановилась перед зданием посольства.

Лу Чжоу увидел Ху Миндэ с женой, ожидающими перед входом.

— Добро пожаловать, профессор Лу!

— Рад встрече! — Лу Чжоу пожал руку и вежливо произнес, — Не стоило таких почестей. Университет Гумбольдта недалеко отсюда, я мог бы добраться на такси.

— Ни за что! Это самое малое, что мы можем сделать, — Произнес посол Ху, после чего улыбнулся и представил свою жену, — Это моя жена, Ван Дэсинь.

Лу Чжоу улыбнулся:

— И пусть убогим выглядит мой дом, но муж достойный проживает в нём. Это прекрасное имя. (П.П. Имя жены посла слова из стихотворения Лю Юйси «Мой скромный дом», строчку из которого процитировал Лу Чжоу.)

— Мой отец любил эти стихи, — Госпожа Ван улыбнулась, — Не знала, что профессор Лу помимо математики, изучал древнюю поэзию.

Лу Чжоу немного смутился.

Хотя он достаточно культурный, он вообще ничего не понимал в поэзии.

Все его знания были со школы.

— Давайте пройдем внутрь, — Посол жестом пригласил проходить, — Профессор Лу, пожалуйста.

…

Посол Ху, его жена и Лу Чжоу ужинали вместе в ресторане посольства.

В еде не было ничего особенного, однако это была традиционная китайская кухня, которую трудно найти за границей.

Лу Чжоу взглянул на изысканные баоцзы (паровые булочки) и не мог не сказать:

— Прошло много лет с тех пор как уехал из дома, и больше всего скучал по баоцзы.

После того как он поступил в Принстон, он обнаружил, что больше всего скучает по баоцзы и говяжьей лапше.

Он мог все еще найти говяжью лапшу в Принстоне, но купить баоцзы было негде.

Однако лапша с говядиной была сладкой!

Вместо перца чили в нее клали сахар!

Лу Чжоу никак не мог смириться с этим.

Посол Ху улыбнулся и спросил:

— Как вам еда?

— Очень вкусно, — ответил Лу Чжоу и улыбнулся, — Должно быть вы пригласили известных поваров, передайте им мою благодарность.

Посол Ху рассмеялся:

— Шеф-повар сидит прямо перед вами:

Лу Чжоу удивленно посмотрел на госпожу Ван:

— Это вы приготовили?

Госпожа Ван улыбнулась и скромно ответила:

— Я не очень хороший повар. Я приготовила лишь баоцзы, а остальные блюда готовили повара посольства.

— Быть послом — интересная работа, но я правда скучаю по дому. Мы с женой проводим время изучая нашу традиционную культуру, а еда одна из ее частей, — Посол Ху рассмеялся, — Хотя я в основном отвечаю за то, что касается еды.

Обед проходил в достаточно неформальной и непринужденной атмосфере, что почти напоминало семейный ужин.

Лу Чжоу рассказал о своих исследованиях и преподавании в Принстоне, а посол Ху о своем опыте работы послом в Германии.

Все трое ели и болтали.

Когда они закончили есть, посол Ху вытер рот салфеткой и с улыбкой взглянул на Лу Чжоу:

— Профессор Лу, вам уже столько лет, а вы все еще не женаты, не думали найти себе пару?

Лу Чжоу вздохнул:

— Я занят карьерой и у меня нет на это времени.

Это чистая правда.

До этого он не мог никого найти, а теперь ему просто не до этого.

А так он чувствовал, что с его внешностью и карьерой он мог бы легко найти себе пару.

— Ха-ха, вы правы, ваше время должно быть драгоценно. Однако, хотя наука важна, вам следует серьезнее относится к другим аспектам жизни. Может я представлю вам кого-нибудь, — Посол пошутил, — Что вы думаете о Ху Ин?

Лу Чжоу поперхнулся и произнес:

— Гхм… Брак — важное событие, я не буду утруждать этим вас.

Брак по договоренности — ужасный пережиток прошлого…

Однако, если государство хочет решить мою ситуацию с браком…

Я подумаю над этим!

Посол заметил, что Лу Чжоу не заинтересован в его дочери, и, судя по всему, особо не волновался об этом, но сказал:

— Ха-ха, я просто упомянул это, не принимайте всерьез.

Но было не похоже, что он говорил не серьезно.

Посол откашлялся и заговорил уже о другом:

— Вы обращали внимание на национальную конференцию, посвященную присуждению премий в области науки и технологий этого года?

Лу Чжоу с подозрением взглянул на него, не понимая почему посол друг заговорил об этом.

— Нет… А что?

— Советую обратить внимание, возможно вас ждет кое-что хорошее, — Посол Ху рассмеялся, потом сообщил новость, — От своего друга я услышал, что ваше имя может появится на январской конференции.

(обратно)

Глава 363. Я всего лишь профессор математики.

Старый кабинет в Пекине.

За столом из красного дерева сидел старик и читал письмо в руке.

Хотя он не мог понять большую часть письма, его помощник указал ему ключевые моменты, поэтому он мог пропустить абзацы с технической частью и сосредоточится на том, что мог понять.

В этот момент из коридора послышались шаги и в дверь кабинета постучали.

Старик отложил письмо и сказал:

— Входите.

Дверь открылась и вошел пожилой мужчина в костюме:

— Старейшина, вы меня искали?

— Я тут кое в чем не уверен и хотел спросить тебя, — Произнес старейшина и посмотрел на, вошедшего, старика У, — Это касается одного молодого человека. Как думаешь он должен получить премию первой степени или второй?

Хотя старейшина не называл конкретного имени, старик У сразу понял о ком речь.

Он подумал и ответил:

— Думаю, что ни одна из них не подходят. Национальная премия в области научно-технического прогресса более уместна, чем национальная премия в области естественных наук.

Хотя национальная премия научно-технического прогресса одна из пяти лучших наград в стране, она все же на один уровень ниже национальная премии в области естественных наук.

Если провести аналогию, то это как разница между лучшими студентами города и лучшими студентами области.

Старейшина не ответил сразу, а немного подумал, после чего произнес, будто разговаривал сам с собою.

— В восьмидесятых годах господин Чэнь получил премию первой степени в области естественных наук за вклад в работу над гипотезой Гольдбаха. Беря это во внимание, молодой человек должен быть достоин.

Старик У догадывался, что старейшина скажет подобное, поэтому он с улыбкой попытался убедить его.

— Сейчас уже не восьмидесятые, когда наше академическое сообщество сильно отставало от остального мира. Теперь все по-другому. Гипотеза Гольдбаха — всего лишь математическая гипотеза.

Старейшина улыбнулся и сказал:

— Тогда как насчет литий-серных батарей? Это вполне приемлемый результат.

Согласно плану правительства, они собирались увеличить емкость батарей до 350 Втч/кг к 2020 году.

Но теперь с прорывом в литиевых батареях, емкость батареи увеличилась более чем в три раза, тем самым перевыполнив план правительства.

Молодой человек решил техническую проблему литиевых дендритов и проблему анода в литий-серных аккумуляторах. Нет сомнений, что министерство энергетики теперь обязано ему.

Старейшина любил молодых и способных людей.

Старик У был главой министерства науки и технологий, он догадывался об отношении старейшины, что прибавило ему головной боли.

В действительности он также считал, что Лу Чжоу заслужил подобную честь.

Однако государственные награды отличались от академических наград. Они должны думать не только об академиках, но и о реакции простых людей.

Старик У подумал и спросил:

— Если мы окажем ему эту честь сейчас, что произойдет, если он достигнет еще большего? Мы вручим ему высшую награду в области науки и технологий?

Старейшина равнодушно улыбнулся:

— Если он этого заслуживает, то почему нет?

Старик У вздохнул:

— Средний возраст лауреатов высшей премии в области науки и технологий больше восьмидесяти лет. Если дать такую награду такому молодому человеку, боюсь общественность… — Он сделал небольшую паузу, прежде чем добавил, — В любом случае, это может быть не очень хорошо для него.

В этом он был прав.

На этот раз старейшина промолчал, он просто задумчиво кивнул.

Через какое-то время он снова заговорил:

— Ладно, иди занимайся дальше своими делами, я подумаю над этим.

Руководитель У вздохнул и кивнул.

Он развернулся и направился к выходу.

Однако, уже когда он почти вышел, старейшина окликнул его.

— Постой секунду.

Старик У обернулся и с уважением спросил:

— Есть что-то еще?

Старик подвинул письмо на столе к нему:

— У меня тут письмо, возьми и прочитай.

Директор У взял письмо и открыл его.

Он удивился, увидев название письма.

«Перспективы применения информатики в передовых исследованиях и развития дисциплин будущего».

…

Лу Чжоу находился в Германии и не знал, что его письмо в Цзиньлинский университет передадут главам правительства.

В конце концов, его больше интересовала наука, чем политика.

Вернувшись из посольства, он вместе с профессором Клитцингом отправился в Грайфсвальд в восточной Германии.

Население этого маленького городка составляло менее 70000 человек. Почти все они были членами Грайфсвальдского университета. Этот город можно назвать немецким Принстоном, тихий и сельский, идеально подходящий для учебы и жизни на пенсии.

Однако Лу Чжоу и профессор Клитцинг приехали сюда не ради Грайфсвальдского университета, а ради исследовательского комплекса Вендельштайна 7-Х.

Профессор Клитцинг вошел в институт и привел Лу Чжоу в лабораторию. Найдя ответственного человека, он заговорил с Лу Чжоу:

— Этот тот самый человек, о котором я тебе рассказывал, профессор Ральф Кербер. Он работает здесь уже более десяти лет, что делает его одним из старейших инженеров-исследователей тут.

— Да, я видел, как этот малыш рос, — сказал профессор Кербер, снимая свою каску, и улыбнулся, после чего протянул руку Лу Чжоу, — Добро пожаловать, профессор из Принстона, я рад, что вы заинтересовались этим проектом.

Он говорил о стеллараторе. Стелларатор на самом деле был связан с Принстоном. Хотя сейчас Германия лидер в этой технологию, но впервые эту технологию предложил именно профессор Лайман Спитцер, физик из Принстонского университета.

Просто в то время эта идея считалась слишком новаторской и была неосуществима как с технической стороны, так и со стороны материалов.

Только спустя десять лет родился первый стелларатор. Однако через пятьдесят лет после этого стелларатор все еще оставался прототипом. Возможно потребуется еще пятьдесят лет, прежде чем будет создана полностью идеально работающая модель.

Лу Чжоу пожал ему руку и улыбнулся:

— Я всего лишь профессор математики и не занимаюсь исследованиями в области термоядерного синтеза. Я здесь, чтобы удовлетворить свое любопытство, и боюсь не смогу ничем помочь.

— Ха-ха, какая разница? На мой взгляд профессора математики в Принстоне гораздо лучше, чем профессора физики, — сказал Кербер, не обращая внимания на присутствие лауреата Нобелевской премии по физики.

Профессор Клитцинг хотел что-то возразить, но Кербер не дал ему этой возможности. Он опять надел каску и произнес:

— Вы вовремя, сегодня у нас запланирован эксперимент. Пойдем со мною, я покажу вам этого маленького парня.

Поведя двоих за собою, он вышел из лаборатории.

(обратно)

Глава 364. Шесть секунд?

Этот исследовательский комплекс принадлежит Институту физики плазмы Общества Макса Планка. Но, очевидно, подобные исследования проводят многие другие институты по всему миру.

Лу Чжоу посмотрел на список сотрудничающих научно-исследовательских институтов, и список наименований был достаточно длинный, чтобы заполнить целый лист. Если бы тут, как и в ЦЕРНе писали имена всех участников проекта, то первые несколько страниц были бы заполнены именами.

Стелларатор казался маленьким по сравнению с самой исследовательской группой.

Лу Чжоу и профессор Клитцинг проследовали за профессором Кербером и пришли в специальную комнату с защитой от радиации, где увидели Вендельштайн 7-Х.

Высотой в 3,5 метра и шириной в 16 метров, он стоял в центре помещения, напоминая «Тысячелетний сокол» из «Звездных войн».

Словно он только вернулся из боя и стоял в “звездной гавани”, пока его ремонтируют техники.

Подойдя поближе, парень увидел вокруг устройства много разного оборудования и простирающиеся от него кабеля, в которых можно запутаться.

— Сколько он стоит?

— Говорят, больше миллиарда евро, — С небольшой завистью произнес профессор Клитцинг, — Если прибавить еще стоимость исследований, то выходит астрономическая сумма.

Сообщество физиков завидовало финансированию института физики плазмы.

У того же Института физики твердого тела гораздо меньшее финансирование.

Но Клитцинг прекрасно понимал ситуацию.

Поскольку это совместный исследовательский проект с множеством участников, то помимо Германии его финансировали и другие страны.

— Неужели действительно так дорого?

Лу Чжоу судорожно сглотнул.

До этого он подумывал не купить ли ему один для исследований, но похоже теперь ему лучше вернутся к более реалистичной идеи о суперкомпьютере…

— Не переживайте о количестве денег. Бюджет — это не то, о чем нам нужно беспокоиться, — Произнес профессор Кербер и похлопал Лу Чжоу по плечу, — Все готово и эксперимент вот-вот начнется. Давайте пройдем в комнату наблюдения.

…

Здесь все отличалось от ЦЕРНа, где адронный коллайдер находился в сотни метрах под землей и куда могли попасть только инженеры с соответствующей квалификацией.

Там физики-теоретики могли смотреть только на данные на экранах компьютеров.

Но тут стелларатор был прямо перед глазами Лу Чжоу.

Сотрудники ждали в комнате наблюдения.

— Напряжение катушки в норме!

— Заправляем защитным газом.

— Газ заправлен, начинаем измерение давления!

— …

— Достигнута температура сверхпроводимости, цепь полностью заряжена!

— Магнитное поле в норме!

Выслушав доклады исследовательской группы, профессор Кербер отдал команду:

— Зажигание!

Когда ток на магните достиг 15кА, выключились тиристорные переключатели и ток на с магнита передался на резистор первой ступени, а напряжение достигло 2400 вольт, благодаря чему газ в вакуумной камере превратился в плазму.

Сквозь защитный экран Лу Чжоу мог видеть слой светло-красноватой мембраны вещества, которое образовалось на искривленной орбите тора.

К его удивлению, эта красота завораживала.

— Температура плазмы на пике превысит миллиарды градусов, что почти эквивалентно температуре в центре звезды. Никакой материал не выдержит подобный жар, — сказал профессор Клитцинг, глядя на экран.

Лу Чжоу спросил:

— Как его сдерживает стелларатор?

— Благодаря магнитному полю, — пояснил профессор Клитцинг, — Мы используем магнитное поле, чтобы удерживать эту энергию в ограниченном пространстве, подальше от стенок. Но даже так, это все длится недолго.

В этот момент, эксперимент вступил в критическую стадию.

Тиристорные переключатели включились и напряжение упало до 1000 вольт, в тоже время ток поднялся до своего пикового значения и всю орбиту наполнил жгучий свет. Глаза Лу Чжоу заболели, хотя он смотрел на это через экран.

Однако этотсвет был недолгим.

Менее чем через шесть секунд все закончилось.

Стелларатор перестал работать, но работа для людей в комнате наблюдения только началась.

Профессор Кербер сказал двум исследователям:

— Немедленно соберите данные, проверьте состояние оборудования, поживее!

В этот же момент открылась дверь помещения со стелларатором и в него вошли сотрудники в костюмах с защитой от радиации с инструментами, после чего начали проверять устройство.

Лу Чжоу посмотрел на профессора Кербера и спросил:

— Это все?

— Да, все, — Профессор Кербер бросил свою каску на стол, — Сейчас время разряда заняло всего несколько секунд. Самое долгое, что я помню было шесть секунд, а самое быстрое заняло всего несколько пикосекунд.

Лу Чжоу не находил слов.

— Думал, что это будет немного более удивительно.

Профессор Кербер улыбнулся:

— Теоретически, время разряда может быть и больше, но прямо сейчас не установлен дивертор. Слишком долгое время разряда может привести к чрезмерной тепловой нагрузке, что может повредить материал стенки. Может быть через два года, когда установят дивертор с водяным охлаждением, мы сможем достичь тридцати минут.

Под временем разряда принималось время, в течение которого магнитное поле способно поддерживать разряд, так называемые плазменные импульсы.

30 минут это поставленная цель для Вендельштайна 7-Х.

Если они достигнут этого, то это окажет огромное влияние на проект по термоядерному синтезу. Возможно, это даже изменит выбор технологий международного сообщества относительно термоядерного синтеза.

В конце концов, сейчас основным выбором оставался токамак, который достиг узкого места с точки зрения его разряда.

Самое длинное время разряда было зафиксировано на китайском токамаке «EAST», с рекордными 102 секундами, что почти на пределе возможностей токамака.

Лу Чжоу посмотрел на устройство и задумался.

Внезапно ему в голову пришла причудливая мысль.

Сколько баллов возьмет система за чертеж технически совершенного стелларатора?

(обратно)

Глава 365. Предварительные условия не выполнены.

Лу Чжоу понял, что он слишком много надумал.

Система не только не ответила на его вопрос, но даже не отреагировала. Он даже подумал, что она сломалась…

Он продолжил пытаться правильно задать вопрос и на десятой попытке она наконец-то отреагировала, ответив одной короткой строкой.

[Предварительные условия не выполнены.]

Лу Чжоу посмотрел на сообщение и задумался.

Предварительные условия не выполнены… это значит, что уровень дисциплин недостаточен или что технология термоядерного синтеза пока невозможна?

Однако система не ответила на это и игнорировала его.

Однако Лу Чжоу не злился на систему.

Потому что для него и таких намеков было достаточно.

После завершения эксперимента профессор Кербер пригласил гостей выпить кофе в комнате отдыха Вендельштайна 7-Х.

Нобелевский лауреат, будущий лауреат Филдсовской премии и старший инженер по управляемому термоядерному синтезу сидели на диване и пили кофе, обсуждая проблемы сотрудничества Вендельштайна 7-Х с ИТЭР.

ИТЭР международный проект и основной источник финансирования шел от него.

Однако профессор Кербер не только не слишком оптимистично относился к ИТЭР, но и был обеспокоен:

— Потенциал проекта управляемого термоядерного синтеза огромен. Но дела у ИТЭР не очень хорошие. Они теряют сотни миллионов каждый год, а результатов особо не видно. Правительства, включая США, постепенно теряют терпение. Чтобы Вендельштайн 7-Х получал финансирование, нам пришлось закрыть экспериментальную группу WEGA.

Профессор Клитцинг пил кофе и чашкой прикрывал свое лицо, поскольку он усмехался.

Он понимал, что не должен злорадствовать, но не мог сдерживать ухмылку при мысли, что у этих «избалованных» исследователей кончаются деньги.

Профессор Кербер вздохнул:

— Управляемый термоядерный синтез — систематический проект. Будь то инерционные или магнитные ограничение. Будь то токамак или стелларатор, только тогда, когда мы решим все проблемы, появятся результаты. Но пока мы не решили ни одной из фундаментальных проблем с которыми столкнулись.

Лу Чжоу поинтересовался:

— По-вашему, какие проблемы необходимо решить?

— Если говорить с технической точки зрения, то нам нужно более масштабное электромагнитное поле, чтобы мы могли удерживать плазму. Но это не так легко осуществить. Большее магнитное поле — это больший ток, который при прохождении через проводники будет сильнее нагревать их. Нам придется пропитывать провода жидким гелием для достижения высокотемпературной сверхпроводимости и предотвращения нагревания проводов… К счастью, преимущества стелларатора в конструкции, так что нам не нужно использовать омический трансформатор. И в отличие от такамака не нужно думать над такими проблемами, как искажение мембраны, разрыв магнитного поля…

Профессор Кербер беспомощно улыбнулся и попытался пошутить

— На самом деле, все эти инженерные проблемы, в конце концов, сводятся к материалам. Если бы существовал материал, способный достичь сверхпроводимости при нормальной температуре или хотя бы в менее экстремальных условиях, мы смогли бы создать более сильное искусственное электромагнитное поле для сдерживания плазмы. Тогда многие проблемы исчезли сами по себе.

Сверхпроводимость — обязательное условие.

Лу Чжоу записал это в блокнот, который всегда носил с собою.

— Если хочешь решить трудную проблему, надо сначала решить менее трудные проблемы, вы это имеете ввиду? – сказал профессор Клитцин и улыбнулся, — Думаю, если появится сверхпроводник, сохраняющий нормальную температуру, то решится не только проблема термоядерного синтеза, но и многие другие проблемы энергетики.

— Вот почему это лишь предположение, — Кербер пожал плечами, — Если мы не можем улучшить материал, мы должны улучшить конструкцию катушки и увеличить силу электромагнитного поля другим способом. К тому же с точки зрения теоретической части тоже не все хорошо.

Лу Чжоу спросил:

— Есть сложные теоретические проблемы в управляемом термоядерном синтезе?

Профессор Клитцинг улыбнулся и помог Керберу ответить на вопрос:

— В физике есть известная цитата: «Большее отличается». Хотя движение плазмы можно обобщить с помощью уравнений Максвелла, даже квантовую механику нельзя использовать, когда в системе астрономическое число частиц. Вы должны понимать эту трудность.

Лу Чжоу кивнул.

В то время как он занимался теоретической моделью структуры электрохимического интерфейса, число переменных в его уравнениях было почти в три раза больше числа частиц в системе. Даже Антону пришлось потрудиться, чтобы дать ответ.

С этой стороны, движение плазмы в стеллараторе более сложная проблема, чем структура электрохимического интерфейса.

Это как с механикой жидкости. Хотя все знают основные уравнения Навье — Стокса, они неприменимы при турбулентности, которая беспокоит физиков уже более 200 лет.

Турбулентность наблюдалась также и в плазме. Из-за внешнего магнитного поля турбулентное течение плазмы было более сложным и даже более трудным для предсказания чем в обычной жидкости.

Поскольку это невозможно объяснить теоретически, то невозможно построить модель, объясняющую поведение плазмы.

Поэтому при экспериментах с плазмой исследователи могли построить только феноменологические модели, объясняющие поведения плазмы.

Увидев, что Лу Чжоу заинтересовался, профессор Кербор не мог не сделать парню предложение:

— Если вы заинтересованы в термоядерном синтезе, почему бы вам не присоединится к проекту ИТЭР? Мы всегда ищем талантливых математиков.

Лу Чжоу задумался, после чего ответил:

— К сожалению, вынужден отказаться. Скоро мне нужно возвращаться в Принстон, а также надо готовиться к математической конференции следующего года.

Закрыв блокнот, Лу Чжоу улыбнулся и добавил.

— Однако я записал эти проблемы и подумаю над ними в свободное время в качестве хобби. Не могу ничего обещать, но когда-нибудь может что-то получу.

Профессор Кербер никак не отреагировал на отказ. Он просто улыбнулся и произнес:

— Правда? Тогда мне придется подождать ваших новых достижений.

Однако говоря это, он не выглядел заинтересованным, расценивая слова парня, как шутку.

Очевидно, что ни одну из этих проблем не решит исследователь, работающий над ними в свободное время, как над хобби.

Профессор Кербер проработал в этом научно-исследовательском институте много лет, поэтому прекрасно понимал, насколько сложны эти проблемы…

(обратно)

Глава 366. Это то, чего ты никогда не испытаешь.

Лу Чжоу и профессор Клитцинг недолго пробыли в Грайфсвальде. На следующий день после поездки к Вендельштайн 7-Х они вернулись назад в Берлин.

Лу Чжоу находился в Германии целый месяц и для него это стало продуктивной поездкой, но ему уже было пора возвращаться в Принстон, в котором у него осталось много дел.

Купив билеты на выходные, парень посетил Боннский университет, после чего президент Общества Макса Планка Стратманн лично отвез его в аэропорт.

Старик пожал руку Лу Чжоу и сказал:

— Благодарю за то, что приехали с докладом в Берлин. Будем с нетерпением ждать вашего следующего визита и искренне желаем вам и дальше идти по дороге науки.

— Конечно, — ответил Лу Чжоу, пожимая руку Стратману, и улыбнулся, — Я обязательно продолжу этот путь.

Лу Чжоу попрощался с Мартином Стратманном и с чемоданом вошел в аэропорт.

После десятичасового перелета самолет приземлился в аэропорту имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке.

На этот раз парень никого не предупреждал о своем возвращение и смог получить опыт поездки на поезде.

Поезд шел до самого Принстона, где его встретили его студенты.

Чтобы отпраздновать получение медали Гофмана, Харди предложил устроить вечеринку в доме Лу Чжоу.

На этот раз на вечеринки они не делали бразильское барбекю от Харди, а приготовили традиционное китайское блюдо, шашлычки на шпажках.

Лу Чжоу впервые поел китайские шашлычки заграницей.

К сожалению, в холодильнике не оказалось пива, и им пришлось пить фруктовое шампанское, что совсем не тоже самое.

Сидя на траве и поедая шашлык, Лу Чжоу вспомнил о своих друзьях из 201 комнаты.

Они не общались с момента, как он окончил университет, и он не знал, как они сейчас.

В этот момент с ухмылкой и шампанским в руках Харди подошел к нему.

— Профессор, могу я взять у вас интервью?

Лу Чжоу ответил:

— Пока ты задаешь нормальные вопросы.

— Не волнуйтесь, это определенно нормальный вопрос, — Харди кашлянул и спросил, — Каково это преуспеть и в математике, и в химии?

— Это то, чего ты никогда не испытаешь.

— Профессор, это очень обидно. Я один из твоих старших учеников, — Харди изобразил страдальческое лицо, — Неужели вы не можете испытывать чуть больше уверенности во мне.

Лу Чжоу тоже стало грустно.

Однако ему было грустно не за этого парня, а за самого себя.

Что я нашел в нем, что взял к себе в ученики?

Он не знал ответа на этот вопрос.

Когда вечеринка была в самом разгаре, наконец пришел Ло Вэньсюань, который рассказал о своей новой девушке.

Но в этот раз он пришел без девушки, а принес хорошую новость.

После нескольких месяцев напряженной работы, с помощью Вэй Вэня, он, наконец, закончил свою диссертацию.

Его диссертацию «Когерентное состояние гармонического осциллятора в конечномерном гильбертовом пространстве» окончательно принял журнал «Physics Today», и ее опубликуют через шесть месяцев.

Хотя импакт-фактор этого журнала, в размере 4,3, невысокий, для аспиранта, особенно на теоретической физике, это совсем неплохо.

Кроме того, импакт-фактор — не единственный фактор в измерении академического влияния, поскольку даже его научный руководитель, Эдвард Виттен, отправлял работы в «Physics Today».

Если все пройдет хорошо, то к началу следующего года, он получил докторскую степень.

— Большое спасибо, ты мой спаситель! – сказал Ло Вэньсюань Лу Чжоу и похлопал его по спине, — С меня выпивка.

— Не благодари меня, благодари Вэй Вэня, — Лу Чжоу улыбнулся, — Конечно, выпить за твой счет не откажусь.

— Вообще, я не очень-то помог, — Вэй Вэнь кашлянул, судя по всему он не привык, что другие его так нахваливают, — Я всего лишь сделал некоторые расчеты и в итоге мое имя стоит на работе. Это правда нормально?

— Нет, нет, я не согласен, — сказал Ло Вэньсюань и покачал головой, — Математическая физика ищет математические решения физических задач. Ты компенсировал мои недостатки. Без твоей помощи я не смог бы закончить свою диссертацию до конца года.

Видя, как Ло Вэньсюань так в открытую признает свои слабые познания в математике, Лу Чжоу не мог не вздохнуть:

— Старик Тан обиделся бы на твое заявление. Разве ты учился не на прикладной математике?

Как, черт возьми, он получил приглашение на учебу из Принстона?

Даже больше, приглашение от Виттена.

Ло Вэньсюань почесал в затылке и нахально улыбнулся.

— Не беспокойся, старик Тан всегда ругал меня раньше.

— …

…

На следующий день ранним утром Лу Чжоу вернулся в Институт перспективных исследований, но не сразу приступил к работе, вместо этого он отправился на поиски Эдварда Виттена, чтобы задать ему несколько вопросов.

Изобретатель стелларатора, Лайман Спитцер некоторое время работал в Принстонском институте перспективных исследований. Самая ранняя концепция стелларатора родилась именно в Принстоне.

Исходя из логики, Спитцер должен был что-то оставить в месте, где работал.

— Поздравляю, медаль Гофмана — большая честь, — сказал Эдвард Виттен с улыбкой, глядя на парня в дверях, — Как там Германия? Видел старика Фальтингса?

Лу Чжоу беспомощно ответил:

— Видел, но чувствую, что не нравлюсь ему.

Эдвард Виттен улыбнулся и сказал:

— Не волнуйся, этот старик так ко всем относится. Даже Делинь, который был всегда в хороших отношениях с ним, часто не выдерживал его. Но я рад слышать это от тебя… По крайней мере, это означает, что он в добром здравии… Достаточно здравом, чтобы раздражать других.

— Мне все равно, — сказал Лу Чжоу, пожимая плечами. — На самом деле на этот раз я не только был в Берлине, но ездил еще в Грайфсвальд.

— Грайфсвальд? — Виттен заинтересовался, — Ты был в лаборатории Вендельштайна 7-Х?

— Да, — Лу Чжоу кивнул, — Я с профессором Клитцингом посещал Венделштайн 7-Х. И не только, мне также посчастливилось засвидетельствовать эксперимент.

Профессор Виттен сказал:

— Действительно повезло. Я был в Европе пять раз за последние 2 года, два из которых был в Германии. Однако каждый раз упускал увидеть эксперимент Вендельштайна 7-X. Особенно тот, что был в 2016 году.

Лу Чжоу кашлянул и раскрыл истинную причину, по которой он пришел.

— Я хотел бы спросить кое-что насчет стелларатора.

— Что?

— О рукописях Лаймана Спитцера…

(обратно)

Глава 367. Библиотека Файрстоуна.

Хотя многие документы общедоступны, они все еще тщательно отбирались.

Лу Чжоу надеялся увидеть оригинальные идеи Лаймана Спитцера относительно стелларатора. И увидеть теоретическую модель созданную с точки зрения чистой физики.

— Рукописи Лаймана Спитцера? — Эдвард Виттен потер подбородок и задумался, — Я правда не обращал внимания на эти исследования, но помню, что он подарил рукописи Институту перспективных исследований. А подобное обычно хранится в библиотеке Файрстоуна, если тебе интересно, то спроси там.

— Библиотека Файрстоуна? Спасибо.

— Не за что, — Виттен улыбнулся, — Если тебя интересует стелларатор, то почему бы тебе не проконсультироваться с другими исследовательскими институтами? Никто в Принстоне не занимается этими исследованиями, но есть много ученых в Стэнфорде, Калтехе и МТИ, которые работают над этим.

— Если понадобится, то подумаю над этим, но пока я хочу полностью определится с собственным направлением исследований.

Тема управления термоядерного синтеза слишком обширная, один лишь набросок исследовательского проекта занимал несколько страниц.

В некотором смысле Лу Чжоу хотел просмотреть рукописи Лаймана Спитцера, чтобы найти вдохновение.

Выслушав парня, Виттен сделал глоток кофе и произнес:

— Надеюсь, ты найдешь, что ищешь.

— Спасибо.

Попрощавшись с Виттеном, Лу Чжоу покинул Институт перспективных исследований.

…

В академических кругах существовали ученые, которые сохраняли свое воображение даже вовлеченными в сложные исследования.

Когда они сталкивались с предметом, которые обычные люди посчитают немыслимым, они не говорят, что это невозможно, а пытаются объяснить невероятное с научной точки зрения.

Лайман Спитцер был именно таким человеком.

Кроме него подобными людьми были Фримен Дайсон, предложивший концепцию сферы Дайсона, и Константин Циолковский, предложивший концепцию космического лифта.

Возможно, по сравнению с ними, Лайман Спитцер не так известен, но никто не может игнорировать его влияния в физике, особенно в астрофизике.

Именно он первым предложил расположить телескоп в космосе, чтобы избежать эффекта затенения атмосферой Земли, что привело к рождению космического телескопа «Хаббл».

Чтобы почтить память о нем, последний космический телескоп «Спитцер» в проекте «Большие обсерватории» назвали в его честь.

Лу Чжоу пришел в библиотеку Файрстоуна и нашел там библиотекаря.

За библиотечные книги отвечал немного эксцентричный старик.

Хотя в Принстоне полно всевозможных чудаков, этот старик, одетый в пижаму на работе, особенно выделялся.

Особенно его помутневшие глаза заставляли задуматься нету ли у него болезни Альцгеймера.

Однако, к удивлению Лу Чжоу, услышав просьбу парня, старик быстро поднялся по лестнице на двухэтажную книжную полку и достал оттуда тетрадь.

Спустившись и вернувшись, старик протянул ее Лу Чжоу:

— Вот, что ты хотел.

— Спасибо.

Лу Чжоу потянулся за рукописью, но старик тут же отдернул руку.

???

Старик сказал:

— Это достояние цивилизации, пожалуйста, не повреди ее.

Казалось, что он просто давал Лу Чжоу небольшой совет, но парень заметил, что рука старика дрожала, словно ожидала возможности.

— Я знаю… Вы можете дать мне рукопись сейчас? — спросил Лу Чжоу, глядя на старика, но не стал тянуть руки.

Ему казалось, что старик просто играет с ним.

Старик увидел, что парень не поддался на уловку во второй раз и разочаровался. Кашлянув, он произнес:

— Конечно, можешь. Но поклянись, что вернешь их в точно таком же состоянии, котором взял их.

Лу Чжоу поднял три пальца вверх.

— Клянусь…

— Не клянись на мне, — Старик вдруг достал откуда-то Библию, — Поклянись на ней.

Лу Чжоу не находил слов.

Зачем просить атеиста поклясться на Библии?

Я бы скорее поклялся на «математических принципах натуральной философии» Ньютона или «единой теории поля» Эйнштейна. Было бы больше смысла.

Однако, он не хотел терять время и положил руку на Библию:

— Клянусь, что верну книгу точно такой же, какой взял ее.

Хотя старику не понравилось поведение Лу Чжоу, он все же кивнул и с неохотой передал рукопись Лу Чжоу.

— Надеюсь, ты сдержишь свою клятву.

— Сдержу.

Не теряя ни секунды, Лу Чжоу пошел в читальный зал рядом.

…

Рукописи нельзя было выносить из библиотеки Файрстоуна и читать их можно было лишь в читальном зале, поскольку их можно расценивать, как культурные реликвии.

Если рукописи было более ста лет, то возможно даже придется надеть перчатки перед чтением.

Но эта рукопись относительно новая, ей всего шестьдесят лет.

Лу Чжоу открыл ее и начал внимательно читать.

Нелегко было понять содержание, поскольку Лайман Спитцер обладал чрезвычайно богатым воображением и в работе присутствовало много непонятных рисунков.

Лу Чжоу не знал, зачем он оставил такую рукопись в Институте перспективных исследований.

Парень чувствовал, что на его месте, он бы никогда не позволит существовать такому «не читаемому» тексту.

За весь день он прочитал рукопись от корки до корки.

Хотя во многих местах она была трудна для понимания, Лу Чжоу все равно ощутил пользу от ее прочтения.

Тем более, что у Лаймана Спитцера были такие же суждения по поводу окончательного вида стелларатора, как и мысли Лу Чжоу.

— Не могу поверить, что это было шестьдесят лет назад.

Парень не мог не прокомментировать эту работу.

Даже если идеи из рукописи перенести на сегодняшнее время, они все равно будут нести значительную академическую ценность.

Хотя за шестьдесят лет, кто-то уже да написал все это.

Лу Чжоу отложил рукопись в сторону и задумался.

Управляемый термоядерный синтез — огромный проект, и его значение с перспективами заинтересовали парня.

Только ему нужно решить с чего начать.

Сверхпроводящий материал, сохраняющий нормальную температуру?

Или посмотреть на это с математической точки зрения и попытаться найти «закон движения плазмы»?

Первое прикладная проблема, вторая теоретическая. То и то довольно сложно.

В особенности вторая. Она включает в себя изучение турбулентности плазмы. Возможно, это самая сложная часть уравнений Навье-Стокса. Потому что, до сих пор все измерения, которые люди могут применить к плазме являются лишь «приблизительными».

Однако, если решить эту проблему, то она не только подтолкнет термоядерный синтез вперед, но и может помочь в исследовании уравнений Навье-Стокса…

Лу Чжоу размышлял около десяти минут.

Внезапно он ухмыльнулся, взял ручку и обвел кружком слова «закон движения плазмы в стеллараторе».

Он взял рукопись и встал.

Конечно же, больше всего его интересовала более сложная проблема.

Начиная с гипотезы Гольдбаха, он всегда искал более сложные проблемы…

(обратно)

Глава 368. Уши вянут.

Кабинет главного редактора, журнала «Science News».

Главный редактор Цай сидел за своим столом и пил чай, пристально просматривая статью в руке.

Хотя традиционные СМИ стали уступать интернет СМИ, в научном сообществе журнал «Science News» все еще имел свое влияние.

В конце концов, они напрямую связаны с Китайской академией наук. Несмотря на то, что не все ученые читали их журнал, большинство исследовательских институтов все еще массово выписывали их журнал.

Из-за этого главный редактор Цай был чрезвычайно осторожен при проверке статей, особенно когда речь шла о спорных моментах и известных фигурах. Подобные статьи он проверял со всей строгостью.

В конце концов, если в статье будет ошибка или ее содержание будет «дуть не в ту сторону», то он будет лично нести ответственность.

Однако все сегодняшние статьи были хорошего качества и так было, пока он не наткнулся на интервью с профессором Ван Хайфэном, хорошо известным китайским ученым.

Нахмурившись, он хлопнул статьей по столу и посмотрел на секретаря.

— Позови мне Ли Сюэсуна!

— Хорошо.

Секретарь увидел, что главный редактор Цай недоволен, поэтому не стал больше ничего говорить и быстро вышел из кабинета.

Оставшись в одиночестве, главный редактор попытался успокоится и нормализовать свое дыхание.

Но, вновь взглянув на статью, его снова наполнила ярость.

На собраниях он постоянно подчеркивал, что журналисты внутри системы должны иметь политическую дальновидность и следить за тенденциями. Однако этот идиот явно его не слушал.

Если бы он не просмотрел статью и ее опубликовали, то, когда вышла статья, у него были бы проблемы с руководством.

Он был в гневе.

Секретарь Чжоу нашел Ли Сюэсуна снаружи в офисе.

— Главный редактор хочет тебя видеть, иди.

Ли Сюэсун нервно спросил:

— Брат Чжоу, босс Цай… чего он хочет?

— Не знаю, — Секретарь нахмурился и строгим голосом упрекнул, — К тому же мы на работе, не называй меня братом.

Ли Сюэсуна переволновался и даже вспотел, он поспешно кивнул головой:

— Да, я был не прав.

— Поспеши уже.

Ли Сюэсун не знал зачем его вызвали и просто молча шел к главному редактору.

Из своих кабинок на него смотрели другие сотрудники и шептались, гадая, что же произошло.

Но больше всего хотел знать ответ на этот вопрос сам Ли Сюэсун, поскольку он понятия не имел, чем обидел главного редактора Цая.

Он постучал в дверь и получил холодный ответ.

— Войдите.

Поежившись, он с трепетом вошел внутрь.

Под взглядом главного редактора, Сюэсун спросил:

— Босс, вы искали меня?

Главный редактор постучал пальцем по статье и спросил:

— Это ты написал?

Ли Сюэсун сразу понял, что происходит. Он догадался, что начальник не в восторге от его интервью, и попытался объяснится:

— Босс, я знаю, что моя статья может вызвать споры, но какое отношения она имеет к нам? Мы занимаем нейтральную позицию и объективно рассказываем о профессоре Ване, что у него есть конфликт. К тому же, так мы можем разрекламировать наш журнал.

— Огласи мой зад! — Главный редактор Цай швырнул статью в голову этому идиоту, огрызаясь, — Когда я просил рекламы? Если ты так хорошо разбираешься в журналистике, то может уволишься и создашь собственную медиа-компанию?

Ли Сюэсуна ругали как скотину, но он не жаловался.

Он простой журналист, который писал все, что говорил собеседник, но не контролировал что говорят другие.

Однако, он все еще очень ответственный.

В конце концов, он взял интервью у Ван Хайфэна, чтобы узнать о его проблемах с Лу Чжоу.

Конфликты интересный контент.

В отличие от серьезных статей, всем интереснее читать про споры и драки.

После еще нескольких оскорблений, главный редактор Цай глотнул чай, потом махнул рукой и крикнул:

— К черту все это, переделывай!

— Все? Даже интервью?

Главный редактор не удержался и опять закричал:

— Да блять, ты что тупой? Оно самая большая проблема!

Ли Сюэсун немного колебался:

— Но профессор Ван…

Я не хочу его обидеть, ведь нельзя просто взять и изменить его слова?

— Меня это не волнует, — произнес главный редактор, — Переделай его. После публикации, Ван Хайфэн скажет только спасибо.

— Понял… — Тихо произнес Ли Сюэсун, после чего ушел с черновиков статьи.

После некоторых изменений, наконец-то, вышла окончательная статья.

Слова профессора Вана полностью изменились.

«Довольно молодой» стал «талантливым», «не смотрит на всю ситуацию в целом» стало «ученый, который не боится рисковать»…

Все негативные комментарии стали положительными.

У профессора Вана было другое мнение?

Его не было.

И не могло быть.

Как и сказал главный редактор Цай, когда профессор Ван увидел статью, то он не злился, а наоборот испытал облегчение.

По началу он правда думал, что материал профессора Уиттингем решил проблему литий-серных аккумуляторов. Он не ожидал, что промышленность отвергнет его план и примет материал Лу Чжоу.

А после того как Лу Чжоу получил медаль Гофмана, его лицо посинело.

Китай хотел воспользоваться этой политически значимой медалью для укрепления дружбы с Германией.

Критиковать сейчас Лу Чжоу равносильно самоубийству.

Он подумывал позвонить в журнал и попросить удалить интервью с ним, однако ему было слишком стыдно это делать.

И все же, даже если ему повезло, Ван Хайфэну было неприятно увидеть эту статью.

Но он ничего не мог сделать, кроме как тихо жаловаться.

В конце концов у него нет оснований критиковать обладателя медали Гофмана.

Ван Хайфэн посмотрел на строчку в журнале и усмехнулся:

— Возможно Нобелевский лауреат?

Он презрительно фыркнул и разорвал журнал пополам, после чего выкинул его в мусорку.

И, словно он не усвоил урок, вновь начал ругать Лу Чжоу.

— Жаба хочет полакомиться лебединым мясом, пускай и дальше витает в облаках.

Аспирант, сидевший рядом за соседним столом, покачал головой.

Он не тот, кто может критиковать своего научного руководителя.

Однако от его ругани у него вяли уши.

(обратно)

Глава 369. Меньшая цель.

Находясь на другой стороне Тихого океана, Лу Чжоу не знал, что медаль Гофмана вызвала такой переполох.

Впрочем, даже если бы и знал, ему было бы все равно.

Сейчас он находился около озера Карнеги и праздновал вместе с парнями из клуба дронов.

— Тренер, мы выиграли! Не могу поверить, что мы победили даже МТИ! — Джимми с возбуждением дал Лу Чжоу трофей в руки, — Вы должны были быть там. Это был потрясающий момент.

Позолоченный трофей был величиной с арбуз и довольно тяжелый.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Отличная работа, ваш трофей намного тяжелее моего.

Лу Чжоу хотел подбодрить ребят, но неожиданно они все притихли.

— Что такое? – спросил Лу Чжоу.

Джимми покачал головой:

— Ничего, мы ожидали, что вы будете выпендриваться перед нами, но все равно не знаем, что ответить.

???

Парень мог еще раз поклясться на Библии, что не хотел хвастаться, а просто хотел их поздравить и побудить продолжать двигаться по пути науки.

Но получилось как-то неловко.

К счастью, его спас неожиданный телефонный звонок.

— Я должен ответить.

Лу Чжоу отошел и, сев на скамейку, ответил.

— Да?

— Лу Чжоу, это я!

— Ректор Сюй? — Лу Чжоу улыбнулся, — Что случилось?

— Ничего особенного, — Ректор Сюй улыбался, — От имени всех преподавателей и студентов факультета химии хочу сказать тебе спасибо!

Парень немного смутился:

— Не благодарите. Я только написал письмо и высказал свое мнение.

— Твое письмо очень помогло! Руководители оценили твое мнение и соответствующие средства уже поступили. Проект пошел полным ходом, а новый суперкомпьютерный центр будет находиться рядом с Цзиньлинским университетом. Не только я, но и все остальные профессора в Цзиньлине должны благодарить тебя!

Финансирование в размере ста миллионов юаней поможет не только Цзиньлинскому университету, но и местным научно-исследовательским и другим университетам.

Ректор не мог сдерживать своих эмоций.

Если бы не письмо Лу Чжоу, было бы гораздо сложнее обеспечить успешность этого проекта.

Ректор немного помолчал, после чего спросил:

— Точно, ты читаешь Эвриван Дэйли?

— Эвриван Дэйли? Нет, а что?

Ректор улыбнулся:

— В их последнем выпуске есть часть о тебе, поэтому, если интересно, посмотри.

Лу Чжоу попытался разузнать, о чем там писали, но ректор Сюй не рассказал ему.

После разговора, Лу Чжоу облокотился на скамейку в парке и отправил Ян Cюю сообщение с просьбой, чтобы тот прислал ему копию газеты, а потом убрал телефон.

Вдруг он увидел девушку, бежавшую вдоль озера. Она тоже его заметила, после чего замедлила шаг и направилась к нему.

В синем спортивном костюме Молина стряхнула пот с волос и поприветствовала Лу Чжоу:

— Думаешь о жизни?

— Нет, просто сижу здесь.

Из-за обтягивающего спортивного костюма парень не знал куда смотреть, поэтому перевел взгляд на озеро и спросил:

— Кстати, уже прошел год, как твой исследовательский проект?

Молина прикусила губу и промолчала.

Она вспомнила, что, когда Лу Чжоу впервые приехал в Принстон, она порекомендовала ему своего научного руководителя Софи Морель, чтобы они вместе решили гипотезу Римана.

Однако прошел уже год с тех пор, как Лу Чжоу доказал гипотезу Гольдбаха и добился успехов в химии, материаловедении и физики конденсированного состояния.

Но они все еще находились в том же отчаянном положении.

А не так давно Лу Чжоу пригласили выступить с шестидесятиминутным докладом на международной конференции по математике. Не говоря уже о том, что он вполне мог получить Филдсовскую премию.

Можно предвидеть, что парень побьет рекорд Чарльза Феффермана.

А учитывая «немецкого бога» Петера Шольце, конкуренция на Филдсовскую премию следующего года будет очень большой.

Однако Молина с научным руководителем не добились какого-либо заметного прогресса.

Нет сомнений, что ее руководитель не сможет получить Филдсовскую премию в следующем году.

Глядя на парня примерно ее возраста, девушка уже не понимала она им восхищается или завидует.

Хотя она ничего не ответила, парень догадался, о чем она думает, он улыбнулся и поменял тему:

— Мне не следовало спрашивать, сделай вид, что я ничего не говорил.

Молина взглянула на Лу Чжоу и спросила:

— Как ты это делаешь?

— Прежде чем бросить вызов трудной цели я часто нахожу меньшую, более легкую для достижения цель, — Он посмотрел на дрон, пролетающий над озером, и продолжил, — Даже я не смог бы сходу решить гипотезу Гольдбаха.

Лу Чжоу был прав, метод групповой структуры родился при работе с гипотезой Полиньяка из его интерпретации метода решета, который он использовал для решения гипотезы о числах-близнецах.

Здание гипотезы Гольдбаха строилось не один день.

Молина задумалась и через какое-то время спросила:

— А твоя меньшая цель была?..

Лу Чжоу улыбнулся:

— Гипотеза о числах-близнецах.

— …

Это меньшая цель?!

Внезапно ей захотелось бросить этого парня в озеро.

Реально бесишь!

(обратно)

Глава 370. Новая идея исследования сверхпроводников.

Прошла неделя с тех пор, как Лу Чжоу вернулся из Германии в Принстон. Уже наступил октябрь и вместе с ним пришла холодная погода.

После пары чиханий Лу Чжоу стал также носить ветровку поверх рубашки.

Парень сидел в своем кабинете, пил кофе и читал газету, которую ему прислали с другой стороны океана.

Он открыл первую страницу и прочел жирный заголовок.

«Перспективы применения информатики в передовых исследованиях и развития дисциплин будущего».

Эвриван Дэйли использовали целую страницу, чтобы опубликовать содержание его письма.

Само собою, специально для читателей они упростили его и сделали некоторые научные объяснения про суперкомпьютеры.

Прочитав статью, Лу Чжоу не мог не ухмыльнутся.

Но через некоторое время за улыбкой появились следы беспокойства.

Хотя он с оптимизмом смотрел на перспективы применения суперкомпьютеров, он задумывался не переоценил ли он их.

В конце концов, финансирование научных исследований ограничено.

Хотя вычислительная химия имела хорошие перспективы, достаточно просто обратить на нее внимание, а не полностью концентрироваться на ней, поскольку многие лаборатории могли получать результаты даже без применения вычислительной химии.

Он надеялся, что чиновники это понимают.

Думая об этом, Лу Чжоу вдруг почувствовал, что ему лучше поменьше высказывать подобных мнений.

Даже с помощью системы он не мог гарантировать, что каждый его выбор верен. Научные исследования — это процесс проб и ошибок. И на самом деле количество ошибок, которые он совершил, намного превышало количество успехов.

Однако все его опубликованные результаты в статьях, в конце концов, являются успешными.

— Думаю, нужно быть осторожнее, иначе я могу ошибиться в будущем и это мне аукнется.

Лу Чжоу покачал головой и отложил газету.

Он сходил отнести пустую кружку из-под кофе на кухню, а когда вернулся, его телефон неожиданно зазвонил.

Это был международный звонок. Однако он был не из Цзиньлинского университета, а от Ян Сюя.

Лу Чжоу улыбнулся и ответил на звонок.

— Получили посылку?

— Получил.

— Какого это, когда про вас пишут в Эвриван Дэйли?

Лу Чжоу не мог не усмехнутся, когда отвечал:

— Какого? Да, ничего особенного.

Эвриван Дэйли писала про него уже не первый раз.

Более того это просто газета, для того, кто завоевал уже множество наград в этом не было ничего такого.

Лу Чжоу добавил:

— Мог бы не звонить, я бы сам позвонил. Кстати, как идет строительство здания института?

— Фундамент уже заложен. Я ездил на велосипеде туда пару раз, но я не профессионал и не могу сказать что-то точно. Разве вы не председатель компании Star Sky Technology? Вы же можете спросить управляющего.

У компании был филиал в Шанхае и Лу Чжоу получал отчеты о строительстве, но все еще переживал.

— Это все отчеты на бумаге, а они не так хороши, как увидеть это лично. Сделай тогда в следующий раз несколько фотографий.

Ян Сюй улыбнулся:

— Это просто большая пустая строительная площадка с пылью повсюду. Боюсь, как здание построят, мы не сможем туда переехать еще пару лет.

— Это слишком долго, как только здание достроят надо переехать туда в течении нескольких месяцев.

— Вы так торопитесь? — Ян Сюй улыбнулся, — Декан факультета химии сказал, что мы можем оставаться в их здании столько, сколько захотим. Если хотим, то можем вообще остаться в нем.

— Это нехорошо, — улыбнулся Лу Чжоу, представляя, как декан говорит об этом, — Мы только одалживаем его, рано или поздно нам все равно нужно переехать. В конце концов, мы частный исследовательский институт, а они государственное учреждение. Плохо, когда они слишком близко.

Располагаться у них недолго это нормально, но если они задержаться надолго, то у людей появятся вопросы.

Например, кому принадлежало это здание?

Может ли государство передать активы частным организациям?

Возникнет целый ряд сложных вопросов.

Лу Чжоу уже купил оборудование и здание. К тому же он не испытывал недостатка в деньгах, поэтому ему не нужно жадничать, чтобы сэкономить немного денег.

— Хорошо, вы правы, — сказал Ян Сюй. Он вдруг хлопнул себя по голове и добавил, — Я чуть не забыл, у вас есть какие-нибудь новые планы исследований на этот год?

— Пока нет, если что-то появится я скажу заранее. Я предлагаю вам самим найти интересные темы для исследования и заняться ими.

Исследователи могут стать рассеянными, если будут долго не заниматься исследованиями.

Когда нет собственного плана исследований, то хорошим выбором будут совместные исследования с другими институтами и предприятиями. Таким образом можно получить исследовательский опыт, а также дополнительный доход.

Многие компании захотят сотрудничать с институтом вычислительных материалов Цзиньлинского университета

— Хорошо, я учту это, — Ян Сюй улыбнулся и, вращая шариковую ручку в руке, он спросил, — Кстати говоря, над каким проектом вы работаете теперь? Вы все еще в направлении теоретической химии?

— Я то? — Лу Чжоу улыбнулся, — Нет, теоретическая модель структуры электрохимического интерфейса уже завершена, и пока меня в химии больше ничего не интересует.

— Отдыхаете?

— Нет, я недавно начал изучать уравнения Навье-Стокса.

От неожиданности Ян Сюй отпустил ручку, и она отлетела в стену.

Шутите?

Уравнения Навье — Стокса?!

Хотя он не был знаком с математикой, он все еще слышал о задачах тысячелетия.

Не услышав ответа, Лу Чжоу нахмурился и спросил:

— Что-то случилось?

— Черт возьми, вы сошли с ума! Уравнения Навье — Стокса! — Взволнованный Ян Сюй поднялся со своего стула, — Вы наконец-то взялись за решение задач тысячелетия?

Что значит «наконец»?

Кроме того, какое это имеет отношение к задачам тысячелетия?

Лу Чжоу кашлянул и объяснил:

— Задача тысячелетия заключается в существовании и гладкости решений уравнений Навье — Стокса, я же работаю над конкретным применением уравнений Навье — Стокса к плазме…

Лу Чжоу вдруг что-то вспомнил и добавил:

— Кстати, если вы ищете совместный исследовательский проект, то я предлагаю направление сверхпроводящих материалов.

— Сверхпроводники? — Переспросил Ян Сюй и нахмурился, — Но мы работаем в области углеродных наноматериалов, у нас нет никакого опыта работы с металлами…

— Я не прошу менять направление, мы все еще работает с углеродными наноматериалами, — Лу Чжоу помолчал немного, — Это только мое мнение, но я думаю, что нам не нужно искать сверхпроводящие материалы среди металлов. Может быть, мы сможем найти Куперовские пары в π-связях.

(обратно)

Глава 371. Попробовать.

Нахождение сверхпроводящего углеродного материала новая идея.

Хотя подобные исследования проводились раньше, все еще никто не получил существенных результатов.

Поэтому Лу Чжоу не знал получится ли у них.

Однако, поскольку большинство научных исследований начиналось с предположения, то, прежде чем говорить осуществимо это или нет, парень решил попробовать.

Определившись с направлением исследований, Лу Чжоу позвонил Сарроту и рассказал ему все.

Выслушав Лу Чжоу, Саррот удивленно спросил:

— Сверхпроводники? Почему вы вдруг захотели заниматься ими?

— Потому что это интересно, разве нет??

— Нет, я про то, что почти никаких исследований в этой области не проводилось, нам придется начать с нуля.

— И что?

— Поэтому весьма вероятно, что нам потребуется много времени, прежде чем мы получим какие-либо результаты достойные патента, — Саррот не удержался и добавил, — Почему бы нам и дальше не заниматься аккумуляторами? Индустрия с нетерпением ожидает, когда мы улучшим материал ПУС-2.

Лу Чжоу усмехнулся:

— Индустрия однозначно не ожидает этого. Поскольку им понадобиться время, чтобы приспособить производство к ПУС-2. А насчет патента не стоит переживать. Я не по одному патенту оцениваю проделанную работу. Просто делайте исследования.

Саррот мог только пожать плечами:

— Ладно, если вы не беспокоитесь о деньгах.

Хотя он не мог понять мотивов босса, пока кто-то платит ему за эксперименты, он согласен на все.

После небольшой паузы Саррот вновь заговорил:

— На самом деле, если вас не волнуют патенты, мы можем сотрудничать с другими исследовательскими группами, что позволит нам быстрее получить результаты. Я знаю одну исследовательскую группу из МТИ, которая также работает в этом направлении. Мы можем работать с ними.

— Что за группа?

— Исследовательская группа Пабло Харильо-Эрреро. Он хорошо известен в графеновой отрасли.

— Он захочет сотрудничать с нами?

— Все зависит от того, кто предлагает сотрудничество. Если это буду я, то он скорее всего откажутся, — Саррот пожал плечами, — Но если это будет обладатель медали Гофмана, изобретатель теоретической модели структуры электрохимического интерфейса и ведущий специалист в области вычислительного материаловедения… Уверен, что они не откажутся

Эм…

Хотя Лу Чжоу посчитал, что аргументы Саррота немного странные, они имели смысл.

— Ладно, тогда я свяжусь с ним.

Лу Чжоу повесил трубку, после чего включил свой ноутбук и стал искать информацию об исследовательской группе Пабло Харильо-Эрреро в базе данных Принстона.

Академическое сообщество невелико, поэтому легко узнать кто что исследует. Парню осталось только найти их последние статьи.

Он быстро нашел нужную информацию.

Десять лет назад эта исследовательская группа проводила исследования графенового сверхпроводника.

В 2007 году они опубликовали статью «биполярная сверхпроводимость графена» в журнале «Nature». В 2014 году они снова в журнале «Nature» опубликовали статью «Квантовый спиновый эффект Холла в графене». Самая последняя их работа в «Nature» была посвящена ферромагнетизму кристалла Ван-дер-Ваальса такжевесьма интересна.

Лу Чжоу записал адрес электронной почты автора и нашел личный блог Пабло Харильо-Эрреро в гугле.

По словам Саррота, его группа исследовала интересную тему — сверхпроводимость графена при низких температурах.

Он мог предоставить новую идею при изучении материалов сверхпроводников.

— В мире материаловедения полно выдающихся людей.

Лу Чжоу открыл почту и начал печатать.

«Здравствуйте, профессор Пабло Харильо-Эрреро.

Я Профессор Лу Чжоу из Принстонского университета. Прочитав ваши статья, я очень заинтересовался вашим научным направлением. Я хочу сотрудничать с вами в исследованиях сверхпроводимости графена. Что вы думаете об этом?»

Отправив письмо, парень облокотился на спинку кресла и немного подождал.

Согласно его опыту, большинство людей по утрам проверяют почту и отвечают на нее.

Он предполагал, что профессор Пабло Харильо-Эрреро должен сидеть за компьютером сейчас.

И он не ошибся.

Через пять минут пришел ответ.

В письме была только лишь одна строчка.

«Я не возражаю. У вас есть конкретный план сотрудничества?»

Лу Чжоу улыбнулся и начал печатать.

«Конечно…»

…

Они достигли соглашения в сотрудничестве быстрее чем предполагал Лу Чжоу.

Для подобных проектов с небольшой патентной прибылью, большинство профессоров всегда готовы сотрудничать с другими исследовательскими группами.

Согласно соглашению, Лу Чжоу пришлет исследователя-консультанта, чтобы помочь им с вычислительным материаловедением. К тому же, для обмена исследованиями, они также отправят исследователя в лабораторию Лу Чжоу.

Они вместе будут работать над углеродными нано-сверхпроводниками, а результаты выложат за авторством обеих сторон.

На следующий день Лу Чжоу нашел Конни, который занимался своей диссертацией.

По сравнению с Джериком, Конни работал уже какое-то время с Лу Чжоу и более подходил для этой задачи.

Лу Чжоу обратился к Конни:

— Мне надо, чтобы ты отправился в Бостон.

Конни проводил эксперимент и, услышав слова профессора, остановился:

— Бостон? Зачем?

— Я связался с исследовательской группой Пабло Харильо-Эрреро из МТИ. Мы будем проводить совместные исследования углеродных нано-сверхпроводников. Мне надо, чтобы ты поприсутствовал в их лаборатории какое-то время, может пару недель или даже месяцев. Все расходы, само собою, я оплачу. Ты сможешь?

— Да, без проблем, — Конни улыбнулся, — Я понял… Когда отправляться?

Это хорошая возможность для получения нового опыта, особенно, когда за это не нужно платить.

Любой студент не упустит такой шанс.

Видя, что Конни согласен, Лу Чжоу удовлетворенно кивнул:

— Можешь начинать собираться. Ты поедешь через три дня!

(обратно)

Глава 372. Нужны помощники.

Конни отправился в путь с договором о научном сотрудничестве, а профессор Пабло Харильо-Эрреро также послал аспиранта к Лу Чжоу.

Но тот поехал не в Принстон, а в исследовательский институт Саррота в Калифорнии.

После подписания договора наконец-то начались исследования сверхпроводящего материала. Объединенные усилия двух исследовательских групп значительно ускорили процесс.

Однако, даже если ситуация выглядела довольно обнадеживающе, Лу Чжоу не ожидал немедленных результатов.

Наука основывалась на пробах и ошибках, и им еще предстояло совершить много ошибок.

Сверхпроводящие материалы лишь одна из частей проекта термоядерного синтеза.

С началом исследования сверхпроводящего материала, Лу Чжоу занялся своим теоретическим исследованием движения плазмы.

И токамак, и стелларатор столкнулись с общими проблемами, связанными с высокой температурой, высокой плотностью и ограниченным временем работы.

Проблема высокой температуры имела некоторые решения. Например, лазерное зажигание, нагревание плазмы, сжатие плазмы или их сочетание.

Однако самые сложные это две последние проблемы — высокая плотность и ограниченное время работы.

Плазма очень нестабильное вещество. Согласно формуле числа Рейнольдса Re=pvd / μ, любое крошечное возмущение в системе с плазмой высокой плотности приводит к турбулентности.

Стелларатор имел некоторые преимущества перед токамаком, благодаря чему в нем требовалось учитывать меньше воздействующих факторов.

Однако, несмотря на это, удерживать нестабильную плазму в небольшом пространстве все еще очень непросто.

Поэтому наличие надежной и простой теоретической модели будет иметь чрезвычайно важное значение для проекта термоядерного синтеза.

Можно сказать, что нынешние исследования термоядерного синтеза застопорились из-за отсутствия теоретической модели плазмы.

Именно это и беспокоило Лу Чжоу.

Будь то уравнения Эйлера — Лагранжа или Навье — Стокса, сложность решения этих простых на вид теорий становилась колоссальной при применении к случаю с плазмой.

Если существование и гладкость решений уравнений Навье — Стокса тысячелетняя проблема в математике, то уравнения Навье — Стокса для случая турбулентности вязкой жидкости тысячелетняя проблема физики. И турбулентность плазмы, которую изучал Лу Чжоу, часть этой проблемы.

Парень сидел у себя в кабинете в Институте перспективных исследований и пристально смотрел на стаканчик из стеклопластика, стоящий на столе. Создавалось ощущение, что он витает в облаках.

Стаканчик небольшого размера напоминал кружку-термос. Жидкость внутри него кипела и от краев поднимался белый дым.

Вера подошла к профессору и уже собиралась отчитаться о прошедшей лекции по теории чисел, как вдруг замерла.

Ей показалось, что Лу Чжоу витал в облаках.

— Профессор, что вы делаете?

— Ищу вдохновения.

Очевидно, что он не витал в облаках, а просто глубоко задумался.

Он посмотрел на пузырящуюся жидкость в стакане и постучал ручкой по блокноту, в котором была короткая строка с уравнением.

«ρ{∂V/∂t+(V. Δ)·V}= - ΔP+pg+μΔ2V»

Само по себе это несложное уравнение, левая часть описывало движение жидкости, а правая — различные силы, действующие на жидкость.

Однако, несложное только само уравнение…

Вера не стала прерывать поиск вдохновения профессора. Она просто села рядом с ним и с любопытством посмотрела на стаканчик.

Постепенно дыма становилось все меньше, а уровень жидкости снижался.

Через некоторое время жидкость полностью исчезла, после чего Вера моргнула и произнесла:

— Исчезло.

— Да.

Лу Чжоу ничего не объяснил, вместо этого он жестом велел Вере отойти на несколько шагов назад.

Потом он надел перчатки и достал из-под стола маленькую бутылку с жидким гелием, а потом налил его в стаканчик.

Когда стаканчик вновь наполнился прозрачной жидкостью, от стаканчика опять пошел белый дым.

Жидкий гелий при низких температурах становился сверхтекучем, его коэффициент вязкости становился близок к нулю, а число Рейнольдса стремилось к бесконечности. Жидкость становилась близка к идеальному состоянию.

Хотя по сравнению с другими «стационарными» жидкостями это выглядело хаотично, с математической точки зрения количество вычислений, связанных с ним, будет намного меньше.

В некотором смысле плазма, удерживается магнитным полем, в вакуумной камере также вещество с большим числом Рейнольдса. Однако из-за своего коэффициента вязкости она не была такой «совершенной», как жидкий гелий.

Поэтому ее математическую модель гораздо сложнее рассчитывать.

— Профессор, почему мне кажется, что в кабинете стало как-то холодно?

Харди сидел за своим столом рядом с Лу Чжоу и вздрогнул от холода, смотря на профессора.

— Потому что я налил немного жидкого гелия, — ответил Лу Чжоу и, вдруг что-то вспомнив, обратился к Цинь Юэ, — Цинь Юэ, открой окно.

Тот отложил ручку и пошел к окну.

— Хорошо, профессор.

С открытым окном в кабинете сразу же стало намного теплее.

Вдруг что-то осознав, Харди неожиданно начал собирать вещи со своего стола и уже собрался уходить.

Лу Чжоу заметил его телодвижения и спросил:

— Куда ты собрался?

Остановившись, Харди неловко улыбнулся:

— Я… Я вдруг вспомнил, что не дочитал там пару книжек, поэтому мне надо в библиотеку.

— Гелий не ядовит, не надо так нервничать, — Произнес Лу Чжоу и вздохнул. Потом переставил стаканчик на подоконник на солнце.

Напротив, он более опаснее обычного гелия.

Если кто-то случайно коснется жидкого гелия, то может легко получить обморожение пальцев.

Вернувшись за свой стол, Лу Чжоу вдруг что-то вспомнил и спросил у Веры:

— Ты изучала дифференциальные уравнения в частных производных?

Вера подумала и кивнула, но потом вдруг покачала головой и спросила:

— Изучала… но не особо хорошо. Вам нужна в чем-то помощь?

Парень покачал головой и ответил:

— Нет, все в порядке, продолжай работать над гипотезой Коллатца.

В исследовательской группе по гипотезе Коллатца всего три человека и, если Вера уйдет, то Лу Чжоу придется положиться на Харди и Цинь Юэ. Он боялся, что эта гипотеза никогда не будет решена.

Девушке стало немного грустно.

Ей хотелось помочь профессору.

Но ее способностей все еще недостаточно.

Лу Чжоу вдруг вспомнил другого человека в его кабинете и посмотрел на Вэй Вэня:

— Вэй Вэнь, ты же занимался дифференциальными уравнениями в частных производных?

Вэй Вэнь поправил очки и улыбнулся:

— Да, что такое?

Дифференциальные уравнения в частных производных одна из сильнейших сторон, в которых он лучше всего разбирался.

В Яньцзинском университете он проводил исследования в области дифференциальных уравнений в частных производных.

Он уже долго учился в Принстоне и наконец-то он дождался возможности, показать себя.

Он долго готовился к этому дню.

Он докажет, что является вторым по силе человеком в этом кабинете!

— Я хочу начать новый исследовательский проект, — произнес Лу Чжоу, — Речь идет о уравнениях Навье — Стокса.

Улыбка исчезла с лица Вэй Вэня, и он больше не выглядел таким самоуверенным.

Однако профессор этого не заметил.

Прямо сейчас ему нужны помощники и любые люди будут хороши.

Конечно, одного Вэй Вэня будет недостаточно. Даже несмотря на то, что тот талантливый, он все еще просто студент магистратуры.

Постучав пальцем по столу, Лу Чжоу задумался, кто еще может помочь. Внезапно он вскочил.

— Точно, как же я мог забыть о нем…

Он стал взволнованным.

Он точно сумеет мне помочь!

(обратно)

Глава 373. Визит в Гарвард.

Лу Чжоу вспомнил про Яу Шинтуна одного из ведущих специалистов в области дифференциальных уравнений в частных производных.

Достижения старика Яу в области дифференциальной геометрии даже не нужно представлять.

Любой, кто читал учебник “Дифференциальная геометрия”, знает, что он — основатель геометрического анализа.

Что такое геометрический анализ?

Это интеграция дифференциальных уравнений в дифференциальную геометрию.

Хотя китайское академическое сообщество всё ещё имело неоднозначное мнение по поводу его личности, международное академическое сообщество глубоко уважало этого ученого, что видно по его наградам.

Только два математика получили три крупные математические премии: премию Вульфа, Филдсовскую премию и премию Крафорда. Один из них — это наставник Лу Чжоу, Пьер Делинь, а другой — Яу Шинтун.

Когда Лу Чжоу получил математическую премию Чжень Шэньшэнь, ему удалось немного пообщаться со стариком Яу. Но поскольку они работали в разных областях, они не поддерживали контакт.

Уравнения Навье — Стокса относятся к дифференциальным уравнения в частных производных. И Лу Чжоу не сомневался, что Яу Шинтунт — один из лучших в этой области.

Он припарковал свою машину около корпуса факультета математики в Кембридже.

Выйдя из машины, Лу Чжоу огляделся, не зная, куда идти дальше.

Поэтому он интуитивно остановил человека, который походил на математика.

— Извините, не подскажите, где находится кабинет профессора Яу?

— Тебе нужен профессор Яу? — Переспросил парень в очках, окинув взглядом Лу Чжоу. Ему показалось, что он видел его раньше, но он не мог вспомнить где, — Зачем тебе профессор Яу?

— Я хотел спросить у него несколько вопросов.

Возможно из-за того, что Лу Чжоу выглядел слишком молодо, парень в очках усмехнулся:

— У профессора Яу нет времени на твои простые вопросы, лучше спроси меня.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Да? Тогда не мог бы объяснить мне, существует ли обратное автомодельное решение уравнений Навье — Стокса?

Вопрос вогнал парня в ступор.

Но он не хотел признавать, что не знает, поэтому начал думать. Однако, как бы он ни хмурился, он так и не придумал ответа.

Можно догадаться, что он изучал дифференциальные уравнения в частных производных и знал об уравнениях Навье — Стокса.

Однако, также очевидно, что он не проводил каких-либо глубоких исследований.

Иначе он бы знал, что на этот вопрос в 1995 году уже дал ответ Йиндржих Нечас.

Лу Чжоу посмотрел на часы и спросил:

— Можешь отвести меня туда?

— Конечно, брат, — парень улыбнулся, — пойдем… Старик Яу — очень занятой человек, поэтому может не захотеть помогать тебе.

Лу Чжоу улыбнулся и промолчал, следуя за ним.

По пути они разговорились. Лу Чжоу узнал, что парня зовут Чжао И и он выпускник университета Шуйму и теперь он учится на математическом факультете в Гарварде.

— Ты новый студент?

— С чего ты взял?

Чжао Вэй улыбнулся:

— Потому что ты выглядишь молодо и на твоей голове полно волос.

Э?

Как…

Как это связано?

Чжао И продолжал говорить:

— Ты наткнулся на эту проблему в учебнике, да? Я предлагаю тебе сначала изучить основы, а только потом лезть глубже.

Парень был забавным. У него не было плохих намерений, просто он был слишком любопытен.

Если в будущем он станет профессором, то его будут любить студенты.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Это разумно.

Чжао И был рад поделиться знаниями с другими. Он улыбнулся:

— Мы все здесь друзья и должны помогать друг другу. Если понадобится помощь, можешь найти меня. Еще зови меня брат Чжао!

— Ладно.

Брат Чжао — очень интересно звучит.

Чжао И улыбнулся:

— Ты теперь знаешь мое имя. А как зовут тебя?

— Лу Чжоу.

Лу… Чжоу?

Чжао И нахмурился и не мог вспомнить, где он слышал это имя раньше.

Наконец они дошли до кабинета Яу Шинтуна.

Хотя дверь была открыта, Лу Чжоу из вежливости всё же постучал.

Старик Яу работал за своим столом, когда поднял голову, чтобы посмотреть, кто пришел.

Увидев кто стоит в дверях, он сильно удивился, потом добродушно улыбнулся.

— Какой нежданный гость… — старик Яу встал с улыбкой, — какими ветрами?

Лу Чжоу улыбнулся и ответил:

— Столкнулся с проблемой в своих исследованиях и хотел задать пару вопросов по дифференциальным уравнениям.

Чжао И недоумевал, почему старик Яу так добр к Лу Чжоу.

В этот момент он наконец вспомнил, кто такой Лу Чжоу…

Он подумал о своем высокомерном поведении ранее и ему захотелось зарыться в землю.

Услышав просьбу Лу Чжоу, старик Яу заинтересовался.

— Дифференциальные уравнения? Это ко мне, но в чём именно проблема?

— Это связано с уравнениями Навье — Стокса.

Глаза старика Яу вспыхнули, и он заинтересовался ещё сильнее.

— Уравнения Навье — Стокса? Интересно… подожди немного, я найду чайный сервис.

Лу Чжоу кивнул и сел за чайный столик.

Внезапно старик Яу заметил, что в дверях стоял еще один человек.

— А ты кто?

Чжао И ответил:

— Чжао И, студент профессора Стива Надиса!

— О, студент профессора Надиса, — профессор Яу поправил очки, — присядешь?

— Нет, всё нормально, — Чжао И покачал головой, — я просто проводил сюда профессора Лу, не буду мешать вам.

Послушать разговор этих людей было бы полезно для Чжао И, но он чувствовал, что будет испытывать слишком большое давление, если будет сидеть рядом с ними.

— Всего лишь научное обсуждение. Ничего особенного, — старик Яу улыбнулся, — иди сюда, садись и попей чаю.

(обратно)

Глава 374. Вновь радостный момент тяжелой работы.

Чай заварился, и из чайника шел небольшой пар.

Старик взял свою чашку и сделал глоток чая, после чего заговорил:

— Из всех дифференциальных уравнений в частности, уравнения Навье — Стокса, пожалуй, будут самыми сложными, поскольку к ним нельзя непосредственно применить обычные теоремы, иначе получим лишь приближенное решение… Насколько я знаю, институт Клэя занимается исследованием явления турбулентности. И хотя они получили какие-то результаты, в них не было ничего впечатляющего… Турбулентность плазмы, которую ты хочешь изучить, ещё сложнее. Для начала, нет компьютера, который смог бы осилить подобные вычисления. Потом нет точных данных наблюдений, и приходится полагаться только на приблизительные.

Лу Чжоу спросил:

— Почему?

Старик Яу улыбнулся:

— Потому что нет метода для наблюдения за ионами высокотемпературной плазмы. Например, если возьмем наноразмерные зонды и поместим их в газ, чтобы собрать данные о молекулах газа, то в принципе можно игнорировать возмущение движения газа самим зондом. Или мы можем использовать электростатические и магнитные зонды для получения данных низкотемпературной плазмы. Однако для любой высокотемпературной плазмы любое незначительное возмущение может привести к коллапсу в системе. Плазму невозможно сдерживать. В итоге мы можем получить лишь модель с помощью электромагнитных волн, излучаемых самой плазмой. Однако спектр этих волн слишком широк, а объем информации огромен, да и к тому же информация довольно беспорядочна. Поэтому модель будет точна только до определенного диапазона.

— Есть ли решение?

— Нет, — Яу Шинтун поставил чашку на стол и сказал шутливым тоном, — если ты сможешь создать эксперимент для наблюдения над высокотемпературной плазмой, то твой вклад в физике будет сравним с вкладом криогенной микроскопии в биологию.

Лу Чжоу беспомощно улыбнулся и не знал, что ответить.

Хотя в системе содержалась информация об инженерии, энергия человека ограничена. Он почти не углублялся в инженерию, поэтому, даже если он поднимет уровень дисциплины, то это лишь улучшит его понимание предмета.

Он превосходно умел придумывать эксперименты.

Но спроектировать экспериментальное оборудование выше его возможностей.

— Я лично думаю так, поскольку проблему со стороны эксперимента не решить, то почему бы тебе сначала не усовершенствовать теоретические инструменты, — старик посмотрел на парня и добавил, — математика — твоя сила, да?

Эти слова ошеломили парня и в его голове возникла мысль.

Да.

Математика — моя сильная сторона.

Если я не могу создать экспериментальное оборудование, то почему бы не создать теоретический инструмент?

Например, уравнения Навье — Стокса используются в качестве инструмента для изучения более сложных задач. Точно также, когда он занимался аддитивной теорией чисел, ему понадобились другие инструменты, прежде чем он смог заняться гипотезой Гольдбаха.

Мысли Лу Чжоу постепенно прояснились.

В последующей части разговора они говорили о математике.

Старик Яу имел большой опыт в дифференциальных уравнениях.

Хотя он раньше не изучал уравнения Навье — Стокса, его советы были всё ещё полезны для Лу Чжоу.

Так незаметно пролетели два часа.

Пар от чайника давно не шёл, а чай в чашках остыл.

Чжао И сидел рядом с ними и трепетно слушал их разговор.

Он всего лишь аспирант, и ему было нечего сказать, поэтому это было очень мучительно для него.

Не только душевно, но и физически, поскольку он выпил слишком много чая…

Через три часа они наконец-то закончили разговаривать.

Лу Чжоу попрощался с Яу Шинтуном и Чжао И наконец-то был свободен.

Покинув кабинет, Чжао И тут же бросился вниз по лестнице в туалет. Справив нужду, он поспешил догнать Лу Чжоу.

— Эй, большой брат, о чем вы говорили?

Парень пребывал в хорошем настроение, и он ответил:

— О некоторых интересных моментах.

— Я что-то услышал о термоядерном синтезе. Вы серьёзно?

Будет шокирующе, если это реально.

Лу Чжоу не ответил на вопрос, а переспросил:

— Что ты подразумеваешь под серьёзно?

Чжао И впал в небольшой ступор и объяснил:

— Ну, это достижимо?

Лу Чжоу улыбнулся:

— Цель науки достигать невозможное. Если проблема уже решена, то смысл её исследовать? Ты уже аспирант, зачем задаешь такие глупые вопросы?

Чжао И покраснел и с улыбкой почесал затылок:

— Хочу угостить тебя обедом, у тебя есть время?

— Да, — Лу Чжоу кивнул.

Как бы то ни было, уже время обеда, а он никогда не откажется от халявной еды.

…

Разговор с Яу Шинтуном вдохновил парня.

Согласно словам старика, самым важным будет создать инструменты для решения этой проблемы.

А это означает, что он должен получить лестницу, прежде чем взбираться на стену.

Иначе без лестницы всё, что он сможет сделать, — это пытаться обойти бесконечно длинную стену.

Вернувшись из Гарварда к себе домой в Принстон, Лу Чжоу переосмыслил проблемы с другой стороны и почувствовал, как его разрывает от вдохновения.

Сидя в своем кабинете, он вертел ручку в руке и говорил сам с собою:

— Для построения теоретической модели плазмы нужны точные наблюдения.

— Однако, поскольку нет нужного оборудования для таких экспериментов, мне остаётся лишь начать с того, что я могу решить!

Лу Чжоу размял шею, взял ручку и написал строчку на чистом листе бумаги.

«Исследования существования гладкости решения для трехмерных несжимаемых уравнений Навье — Стокса с заданными начальными условиями».

Он посмотрел на заголовок и почувствовал прилив мотивации.

Пришло время снова полностью погрузиться в работу!

(обратно)

Глава 375. Промежуточный результат в исследованиях уравнений Навье — Стокса.

С тех пор как Лу Чжоу приехал в Принстон, он заметил, насколько обыденно для него стало так погружаться в работу.

Хотя Делинь всегда ругал его за подобный образ жизни и подход к работе, парень стал таким именно из-за желания решить проблемы.

Это часто напоминало ему о его жизни в университете.

Всякий раз, когда он сталкивался с математической проблемой, которую не мог решить, он становился одержим ей. У него даже пропадало всякое желание есть, пока он не решит её.

Он всегда хотел исследовать неизведанное.

В конце октября Лу Чжоу наконец-то закончил статью.

Парень посмотрел на стопки бумаг на столе и улыбнулся.

Он вновь ощутил забытое чувство решения чисто математических задач.

Лу Чжоу включил компьютер, открыл Word, после чего начал переносить свою работу.

«Исследования существования гладкости решения для трехмерных несжимаемых уравнений Навье — Стокса с заданными начальными условиями».

Лу Чжоу написал заглавие и начал оформлять работу. Сперва он сделал краткую аннотацию.

Проще говоря, он задал начальные условия и использовал дифференциальные уравнения в частных производных для доказательства существования гладкости решения трёхмерных несжимаемых уравнений Навье — Стокса.

До этого предполагалось существование гладкости решения трехмерных несжимаемых уравнений Навье — Стокса, когда начальное значение области движения жидкости было небольшим.

Что же касается существования гладкости решения уравнения Навье — Стокса, когда начальное значение стремится к бесконечности, то это оставалось под вопросом.

В каком-то смысле Лу Чжоу укрепил фундамент и сделал ещё шаг к решению задач тысячелетия.

Хотя интересно, что Лу Чжоу не собирался заниматься задачами тысячелетия и только последовал совету Яу Шинтуна создать теоретический инструмент.

Теперь он не только создал теоретический инструмент, но и получил промежуточные результаты для задачи уравнений Навье — Стокса, которые связаны с задачами тысячелетия, поэтому значение его работы отнюдь не малое.

Но сейчас над Лу Чжоу нависла дилемма.

Отправить статью в математический или физический журнал?

Об этом стоит подумать.

Это чистая теория, поэтому её нельзя отправить в «Science» или «Nature».

…

На следующий день Лу Чжоу с ноутбуком пришёл в офис Института перспективных исследований.

Он положил ноутбук на стол и открыл его, после чего взглянул на Вэй Вэня на другом конце кабинета.

— Вэй Вэнь.

— Да? — Вэй Вэнь поправил очки. Когда профессор обратился к нему, он освежал свои знания о дифференциальных уравнениях в частных производных.

Лу Чжоу махнул ему рукой и сказал:

— Иди взгляни на статью.

Вэй Вэнь особо не понимал, чего от него хотят, но отложил ручку и подошел к Лу Чжоу, после чего посмотрел на статью на экране ноутбука.

Он долго молчал.

Когда Лу Чжоу увидел, что его ученик никак не реагирует, он спросил:

— Не смотри досконально, просто скажи, что по поводу этого думаешь?

— Я… — Вэй Вэнь опустил голову, — не понимаю.

Лу Чжоу кашлянул:

— Всё нормально. Просто скажи мне своё мнение. Где её лучше опубликовать: в математическом или физическом журнале?

Вэй Вэнь некоторое время помолчал, а потом в нерешительности ответил:

— Математическом…

— Почему?

— Расчётная часть больше, чем теоретическая.

Лу Чжоу ничего не ответил, но задумался.

Это очень простое суждение.

Однако…

В нём есть смысл.

Математических вычислений действительно больше, чем физики.

Поколебавшись, Лу Чжоу в итоге выбрал математический журнал.

Что касается конкретного журнала, то он профессор Принстонского университета и, очевидно, отправит статью в их журнал.

Он уже давно ничего не публиковал в «математическом ежегоднике».

После этого он закрыл ноутбук и отправился в Принстонскую лабораторию физики плазмы.

Теоретическая часть была почти завершена, и теперь ему предстояло поработать над экспериментом.

…

Современное здание, построенное в стиле минимализма, располагалось на краю города Принстон. Вокруг него раскинулось множество разной зелени. По сравнению со зданиями Принстонского университета в Оксфордском стиле оно выглядело менее впечатляюще.

Однако никто не мог усомниться в их влиянии в области термоядерного синтеза.

Если Лайман Спитцер дал людям теоретический план для достижения управляемого термоядерного синтеза, то эта лаборатория ответственна за реализацию этого плана.

С начала века ИТЭР создавали основу для различных научно-исследовательских институтов в области технологии управляемого термоядерного синтеза. И Принстонская лаборатория физики плазмы тесно сотрудничала с Обществом Макса Планка в исследованиях для стелларатора.

Самый большой в мире прототип стелларатора, Вендельштайн 7-Х, был построен при помощи Принстонской лаборатории физики плазмы. В тоже время она также сотрудничала с некоторыми другими крупными исследовательскими группами по термоядерному синтезу со всего мира.

Многие люди могут не поверить, что помимо термоядерного синтеза тут также работали над неоновой плазмой и даже над плазменными ускорителями.

Если трудно понять, то представьте двигатели космических кораблей в научно-фантастических фильмах, и вы, скорее всего, поймёте, что они исследовали.

Лу Чжоу заранее договорился о встрече и ждал в холле научно-исследовательского института. Вскоре после этого он встретился с руководителем лаборатории Сэмом Лазерсоном.

Услышав просьбу Лу Чжоу, профессор Лазерсон улыбнулся:

— Вы планируете эксперимент по наблюдению за высокотемпературной плазмой?

Лу Чжоу кивнул:

— Да.

Профессор Лазерсон улыбнулся:

— Это не так просто, далеко не математическая задача.

— Я знаю, — Лу Чжоу пожал плечами, — я только хочу проконсультироваться по некоторым техническим вопросам.

Лазерсон ничего не ответил и ждал, когда Лу Чжоу продолжит.

Очевидно, он относился к Лу Чжоу как к «непрофессионалу» и не воспринимал его всерьёз.

В конце концов будь всё так просто, то кто-нибудь уже давно решил бы проблему.

Однако Лу Чжоу не волновало подобное отношение от эксперта, и он спокойно продолжил:

— Гипотетически говоря, мы можем разместить два порта плазмы на орбите и через порт А мы помещаем постороннюю частицу в плазму, а затем возвращаем ее через порт Б… Просто теоретически, возможно ли это реализовать?

Профессор Лазерсон дотронулся до подбородка и ответил:

— Это действительно звучит интересно, но какой в этом смысл?

— Непосредственно наблюдать высокотемпературную плазму слишком трудно, но математически возможно проанализировать данные о столкновениях частицы, движущейся через плазму.

Профессор Лазерсон слегка нахмурился, а на его лице уже не было прежнего пренебрежения.

Его лицо становилось серьёзнее, когда он задумался над возможностью этой идеи.

Спустя долгое время профессор Лазерсон наконец сказал:

— С обычными частицами не сработает.

— Вы абсолютно правы, — Лу Чжоу кивнул и ухмыльнулся, — Масса должна быть такой же, как у трития или дейтерия, чтобы частицу можно было отличить от реагентов и продуктов в реакции системы. И самое главное, она должна быть достаточно стабильной!

(обратно)

Глава 376. Атомный зонд «Гелий-3».

На рубеже исследований в теоретической физике было принято бросать частицу в непредсказуемую хаотическую систему.

Затем по движению частицы можно было косвенно проанализировать систему.

На самом деле идея эксперимента возникла у Лу Чжоу из его раннего опыта работы в ЦЕРНе.

Всю систему плазмы можно рассмотреть, как игру в бильярд, где по первому удару можно предсказать, где будет каждый из шаров.

Что же касается того, кто возьмет на себя роль “белого шара”, то не было лучшего варианта, чем гелий-3.

Прежде всего, его атомный диаметр достаточно мал. Он состоял из двух протонов и одного нейтрона, его атомная масса близка к тритию, но структура его атомного ядра более стабильная! Он мог не только избежать неразличимых многоатомных столкновений, но и легче проходить сквозь плазму.

Для достижения термоядерной реакцией между гелием-3 и дейтерием нужна температура в сто раз больше существующей, поэтому он мог использоваться на стеллараторе.

Поэтому для этого эксперимента нет варианта лучше гелия-3!

Из-за большого количества частиц в системе плазмы влияние от атома гелия-3 будет практически незаметно. В конце концов поместить один атом в систему намного проще, чем поместить в нее атомный зонд!

Атом гелия-3 пройдёт через плазму и столкнётся с частицами в системе. Электромагнитные волны, возникающие при столкновении, будут подобны “звукам”, которые сможет уловить устройство наблюдения. Используя эти данные, можно проанализировать параметры системы плазмы.

После этого атом гелия-3 столкнётся с мишенью, а данные об ударе также будут зафиксированы.

Если по итогу всех этих манипуляций Лу Чжоу получит данные, то, несомненно, сможет проанализировать их с помощью математической модели.

Можно привести простую аналогию.

Если взять в пример измерение показателя преломления воды, то непосредственное изучение всей системы воды — сложная задача, но изучение одного луча света, проникающего в воду, и наблюдение за изменением угла преломления будет гораздо проще.

Идея эксперимента Лу Чжоу в том, чтобы ввести гелий-3 в систему плазмы!

— Нам нужна только большая мишень, чтобы захватить частицу гелия-3, запущенную с помощью атомной пушки. Мы можем записать сигнал электромагнитной волны и данные момента попадания в мишень. Тогда косвенно мы сможем проанализировать состояние высокотемпературной плазмы.

— Я не говорю, что это невозможно, — профессор Лазерсон взглянул на Лу Чжоу, — но вы уверены, что сможете обработать полученные данные? Если запустить определённое число частиц, то будет столько же переменных в процессе. Мы также должны учитывать возмущение магнитного поля…

При большом числе переменных даже суперкомпьютер не сможет справиться с расчётами.

Однако слова Лазерсона не испугали парня, и он со всей уверенностью ответил:

— Я уверен более чем на девяносто процентов, что все получится.

Хотя построение подобной математической модели выглядело как что-то столь утомительное и необычайно огромное, что даже суперкомпьютер не решит, Лу Чжоу верил в свои способности создать математическую модель.

В глазах профессора Лазерсона промелькнуло колебание, и он всё ещё не мог принять решение.

Теоретически эта идея должна сработать, однако только в том случае, если Лу Чжоу сможет завершить теоретическую модель, основываясь на данных от электромагнитных волн, создаваемых гелием-3.

Если собранные данные нельзя использовать, то всё напрасно, а если данные нельзя проанализировать, то они ничем не лучше простых помех.

— Дайте мне повод доверять вам.

— Гипотезы Гольдбаха не достаточно?

— Недостаточно! Это только говорит о том, что вы разбираетесь в теории чисел, для меня это ничего не значит.

— Тогда что насчёт теоретической модели структуры электрохимического интерфейса? — спросил Лу Чжоу, — Я догадываюсь, что вы сейчас скажете, будто это лишь означает, что я разбираюсь в химии, а не физике плазмы, да?

Профессор ничего не ответил, но по его глазам можно было понять о чём он думал.

Лу Чжоу продолжил говорить:

— Но хочу сказать, что все мои исследования основаны на данных. На обработке данных, их анализе… Я уже обработал гораздо больше данных, чем будет в этом эксперименте!

Лазерсон потерял дар речи и глубоко задумался.

Видя, что он молчит, Лу Чжоу продолжал напирать.

— Доверьтесь мне! Это звучит трудно, но это не невозможно! Нам нужен только ввести в плазму атомный зонд под названием гелий-3. Если нам это удастся… — Лу Чжоу пристально взглянул в глаза профессора и с предельной серьёзностью произнёс, — тогда это несомненно будет изобретение, достойное Нобелевской премии.

Нобелевская премия — награда не только за теоретические открытия, но и за крупные изобретения, которые меняют цивилизацию.

Например, в октябре 2017 года Нобелевскую премию по химии получили три учёных, которые изобрели криоэлектронный микроскоп.

Согласно словам Яу Шинтуна, если кто-то придумает метод наблюдения параметров системы высокотемпературной плазмы, то это потрясёт всю отрасль физики. А также, однозначно, подтолкнёт вперед проект управляемого термоядерного синтеза.

— Это звучит…

Профессор Лазерсон снял очки и, с трепетом вытащим платок из кармана, начал протирать линзы.

Он становился всё более воодушевлённым.

Однако он всё ещё не был уверен.

Лу Чжоу взглянул на часы и увидел, что прошло уже десять минут.

Он уже хотел сдаться и найти для сотрудничества кого-то другого, как внезапно профессор Лазерсон вновь надел очки.

Он посмотрел на парня и больше не колебался.

Теперь…

Его переполняло возбуждение!

— Это звучит интересно!

Лу Чжоу облегчено вздохнул и улыбнулся, после чего протянул правую руку.

— Рад это слышать.

Наконец, ему не говорили, что идея нереалистична.

…

Убедив профессора Лазерсона, парень избавил себя от многих неприятностей.

Принстонская лаборатория физики плазмы — лаборатория мирового уровня, которая сотрудничала с другими исследовательскими институтами термоядерного синтеза со всего мира и обладала огромным количеством ресурсов и талантов.

Это то, что есть у немногих исследовательских институтов.

Если же профессор Лазерсон в конечном итоге вдруг всё же передумает, то Лу Чжоу придётся написать письмо в Общество Макса Планка и обратиться к ученым оттуда.

Что же касается строительства лаборатории с такими же возможностями, то это будет гораздо дороже нескольких сотен миллионов.

Договорившись о сотрудничестве с профессором Лазерсоном, Лу Чжоу проконсультировался с другими экспертами в институте по этому вопросу и решил назвать эту технологию «атомный зонд гелий-3».

Название команды проекта состояло всего из трёх символов:

«He3».

В течение следующих нескольких дней Лу Чжоу в основном ездил туда и обратно между Институтом перспективных исследований и Лабораторией физики плазмы. Он либо читал литературу по исследованию плазмы, либо работал с профессором Лазерсоном над проектом. Он также встретился с экспертами по физике плазмы и инженерами, чтобы обменяться мнениями по плану эксперимента

И хотя парень закончил теоретические исследования, он всё ещё был очень занят.

Когда он работал над новым проектом, его последнюю статью опубликовали в «математическом ежегоднике», и она наконец-то стала доступна общественности.

Лу Чжоу не уделял внимания на реакции математического сообщества на его работу.

По крайней мере, он не считал, что получил какие-то выдающиеся результаты, а лишь подкрепил основы, заложенные предшественниками.

Впрочем, судьба порой любит поражать.

Парень не ожидал, что всё пойдёт в точности наоборот.

Камень, который он бросил в пруд математики, не утонул. Вместо этого он поплыл наверх…

(обратно)

Глава 377. Долгая партия?

«Математический ежегодник» — один из четырех ведущих математических журналов в мире. Каждый в математическом институте был подписан на него.

Тао Теренс не исключение.

Последний выпуск журнала пришел в его кабинет. Он открыл оглавление и начал искать статьи, которые могли его заинтересовать, помечая их ручкой, чтобы прочитать позже.

Внезапно его руки задрожали, а ручка остановилась на одном из названий.

«Исследования существования гладкости решения для трёхмерных несжимаемых уравнений Навье — Стокса с заданными начальными условиями».

— Уравнения Навье — Стокса?

Увидев название статьи, Тао Теренс заинтересовался, поскольку он уже давно не видел работ в «математическом ежегоднике», посвященных уравнениям Навье — Стокса.

В конце концов даже если уравнения Навье — Стокса имели обширное применение, слишком трудно добиться какого-либо прогресса в области чистой математики, достойного публикации.

Тао Теренс не сдержал любопытства и открыл страницу статьи, но имя автора тут же потрясло его.

Лу Чжоу?

Первоначально он собирался прочитать статью позже, в свободное время, но, увидев автора, он решил не откладывать на потом.

Взяв чистый лист и ручку, Тао Теренс принялся с дотошностью читать работу.

Время пролетело быстро.

Профессор провёл все утро за чтением статьи и даже не заметил наступления полудня.

Отложив журнал, он не смог сдержать возгласа:

— Профессор Лу и правда впечатляет…

Хотя он не углублялся в статью, это не помешало ему понять основного смысла статьи.

Больше всего его поразило использование Лу Чжоу совершенно новых математических методов.

Само собою, чтобы глубже понять суть работы, ему нужно потратить гораздо больше времени на нее.

Тао перехотелось проводить свою дневную лекцию, поэтому он позвонил своему помощнику и попросил подменить его, после чего включил свой ноутбук.

Как и в случае с Weibo Лу Чжоу, у него также был собственный блог, где он любил писать про трендовые события, обзоры статей и высказываться о других ученых.

Он поделился в своем блоге собственными мыслями!

«Думаю, что открытие Лу Чжоу весьма интересно. Мало того что выводы в статье удивительны, но и использованные математические методы также инновационны.

Могу сказать, что он талант, способный использовать множество различных математических инструментов. Я не знаю ни одного человека, кто проявлял себя в столь многих областях исследований. К тому же его способность понимать и применять математику лучшая, что я видел.

Обычно, если учёный овладел математической областью в совершенстве, его можно назвать выдающимся.

Однако Лу Чжоу совершенно поразительный.

Он способен придумать совершенно новый подход, найти способ применить старые методы к новым проблемам и построить совершенно новые теоремы.

По моему мнению, если он продолжит совершенствовать этот метод, то сможет решить эту тысячелетнюю проблему.

Но конечно, стоит признать, что это не легко!»

Говоря о области дифференциальных уравнений, среди ученых, которые изучали уравнения Навье — Стокса, профессора Тао можно считать одним из лучших.

В 2014 году казахский математик Мухтарбай Отелбаев заявил, что доказал существование и гладкость решений уравнений Навье — Стокса. Это событие вызвало споры среди математиков.

Отелбаев — достаточно известный математик, у которого репутация гораздо лучше, чем у профессора Еноха, который утверждал, что доказал гипотезу Римана. Поэтому его, казалось бы, возмутительное заявление не могли проигнорировать.

Однако проверить его работу было непросто.

Перельман, решивший гипотезу Пуанкаре, был эксцентричным человеком, но, к счастью, его работа была написана на английском языке. Но Отелбаев не очень хорошо владел английским языком, поэтому написал свою 90-страничную работу полностью на русском языке.

Тао Теренс знал только кантонский и английский и не понимал по-русски, но это его не остановило.

Опираясь на работу Отелбаева, Тао Теренс построил аналогичную структуру уравнений Навье — Стокса. Поэтому, если работа Тао Теренса оказалось бы верной, то никто бы не сомневался, что идея Отелбаева также верна.

А потом случилось нечто более невероятное.

Установив специальное начальное значение, он доказал, что гладкое решение, соответствующее этому значению, со временем потеряет свою регулярность. Это было равносильно нахождению контрпримера, отрицающего доказательство и правильность всей идеи.

Это означало, что изначальная идея ошибочна.

Его контрпример признали многие математики.

А вскоре после этого русский математик из Оксфордского университета, профессор Григорий Селегин, наконец, проверил работу Отелбаева. Он нашел в ней шесть ошибок и в итоге положил конец спорам.

Конечно, Отелбаев и сам признал свои ошибки.

В общем, профессор Тао неплохо разбирался в уравнениях Навье — Стокса, и его слова что-то, да значат.

Он редко писал у себя в блоге что-то научное, но любая информация, что он размещал, проверялась им самим.

Но не только Тао Теренс высоко оценил эту статью, многие другие известные математики тоже сделали подобную оценку.

Например, профессор Фефферман, глава математического факультета в Принстоне, придерживался того же мнения, что и Тао Теренс. Он считал, что методы в работу Лу Чжоу более важны, чем выводы в ней.

Не имело значения, существует ли на самом деле гладкое решение для трёхмерных несжимаемых уравнений Навье — Стокса, важно вдохновение, которое мог принести новый метод Лу Чжоу.

В последнее время Лу Чжоу переключился на материаловедение и химию, хотя многие и считали, что в свои лучшие годы следует не распылять свои силы, но сконцентрироваться на «своей» области.

После доказательства гипотезы Гольдбаха от Лу Чжоу не было ничего более года. За это время он не опубликовал ни одной статьи по математике. Многие уже началидумать, что он её забросил.

Однако, похоже, всё иначе.

Этот гений не отказался от математики.

Вместо этого, похоже…

Он затеял долгую партию?

(обратно)

Глава 378. Обязаны успеть!

Уравнения Навье — Стокса — одна из семи задач тысячелетия, которые получили популярность благодаря применению в технике и физике.

Теперь, когда гениальный ученый написал статью по ним, к ним стали уделять больше внимания, чем когда-либо.

Многие доктора по физике и математике в крупных университетах и исследовательских институтах говорили об этом.

Они задавались вопросом, не решил ли Лу Чжоу бросить вызов уравнениям Навье — Стокса.

Если да, то насколько он продвинулся?

Неужто все результаты в его статье?

Большинство людей с охотой верили, что этот гений продвинулся гораздо дальше, чем было опубликовано в статье.

Обеденное время, столовая в Принстонском институте перспективных исследований.

— Мне сэндвич с беконом.

— Очередной сэндвич… Вы правда не хотите попробовать что-то другое? Вы всегда едите одно и то же, это не очень полезно.

Повар узнал Лу Чжоу, поскольку тот каждый раз заказывал одно и тоже.

— Нет, спасибо.

Парень взял сэндвич с кофе, после чего нашел удобное место, чтобы сесть.

Обычно он готовил еду сам или ел в клубе Плюща, но в эти дни он часто ел обычный сэндвич, после чего шёл в лабораторию плазмы.

Идея эксперимента казалось простой, но осуществить её было чрезвычайно сложно!

Помимо очевидных проблем присутствовало ещё много скрытых, которые необходимо решить. Для этого нужны как теоретические, так и инженерные знания, а это означало, что Лу Чжоу должен был поддерживать связь с инженерами лаборатории, обмениваться с ними идеями и находить возможные решения.

В этот момент парень чувствовал, что его понимание инженерии неожиданно стремительно растет.

А как стремительно…

Это напоминало его скорость увеличения прогресса в математике два года назад.

Лу Чжоу неспеша ел свой сэндвич, продолжая думать о сложных задачах.

Внезапно напротив него села светловолосая женщина. Она достала из ниоткуда диктофон и представилась:

— Здравствуйте, господин Лу Чжоу, извините за беспокойство. Я журналист из Би-би-си.

Лу Чжоу перестал есть и озадаченно посмотрел на блондинку, а потом спросил:

— Что вы хотите?

Он не припоминал, чтобы в последнее время делал что-то привлекающее внимание.

И она явно тут не для того, чтобы говорить о медали Гофмана, которую он получил давным-давно.

Журналистка улыбнулась:

— Дело в том, что ваша недавняя статья в «математическом ежегоднике» привлекла всемирное внимание академического сообщества. Я хочу узнать не бросили ли вы вызов одной из проблем тысячелетия?

Обычная математическая проблема не достойна интервью с Би-би-си, но задачи тысячелетия с наградой в миллион долларов — совсем другое дело и, безусловно, достойны заголовка в новостях.

— О, нет, вы неправильно поняли, ничего подобного, — Лу Чжоу покачал головой. — Я занялся уравнениями Навье — Стокса, чтобы облегчить собственный эксперимент. И хотя я нашел интересный результат, он не заслуживает такого внимания.

Журналистка посмотрела на Лу Чжоу и спросила:

— Невероятно… Можете сказать, что за эксперимент?

— Это не важно, не хочу, чтобы вы сплетничали о моих исследованиях и писали громкие заголовки, — произнёс Лу Чжоу, сминая обертку от сэндвича, после чего выбросил её в ведро. — Прежде чем появятся результаты, могу сказать лишь одно.

Лу Чжоу волновался, что если он скажет журналистке, что разрабатывает эксперимент по изучению турбулентности плазмы, то Би-би-си напишут, что он собирается решить проблему термоядерного синтеза. Его телефон вновь будет разрываться.

В конце концов это же Би-би-си.

Из-за их громких заголовков и сомнительных статей они даже запрещены для цитирования в Википедии.

Журналистке было плевать на иронию Лу Чжоу, вместо этого она наклонилась вперед с диктофоном и спросила:

— Что же?

— Без комментариев.

— …

…

Отделавшись от журналистки, Лу Чжоу пошел в лабораторию плазмы.

Инженеры там уже вовсю работали.

Когда профессор Лазерсон увидел Лу Чжоу, то поздоровался с ним.

— Вендельштайн 7-Х согласился на нашу просьбу установить мишень и атомную пушку в следующем эксперименте, чтобы помочь нам собрать необходимые данные.

Лу Чжоу сразу же спросил:

— Когда следующий эксперимент?

Профессор Лазерсон неуверенно ответил:

— В середине января… Мы должны получить результаты до конца декабря! Они не будут ждать нас. У ИТЭР кончаются деньги, все лаборатории работают наперегонки со временем.

— У нас не так много времени.

— Да уж, немного. Конечно, мы также можем подождать капитального ремонта в июне следующего года, но… — профессор Лазерсон замолчал.

— Но что?

— Но лаборатория плазмы не будет бесконечно поддерживать наши исследования. Если мы не дадим никаких результатов в течение полугода, то они могут отказаться от эксперимента.

Этот проект опирался на лабораторию плазмы и её ресурсы.

Одновременно шло много высокотехнологичных проектов, и управляемый термоядерный синтез лишь один из них. А атомный зонд «Гелий-3» — лишь подпроект в рамках проекта управляемого термоядерного синтеза.

Если проект займёт полгода и не даст никаких результатов, то руководство лаборатории может отменить проект или как минимум отложить его.

Если только проект не будут защищать несколько Нобелевских лауреатов, или сам проект не был бы достоин Нобелевской премии.

Однако Лу Чжоу не Нобелевский лауреат, как и профессор Лазерсон…

Лу Чжоу слегка нахмурился спросил:

— Разве мы не можем подождать полгода?

Лазерсон ответил:

— При обычных обстоятельствах могли бы, но в последнее время очень плотный график исследовательских проектов, поэтому менее важные будут отложены… И не имеет значение, насколько интересен проект.

Он, конечно же, надеялся, что этот проект продолжат.

В конце концов физики могли лишь «обнаружить» плазму, но не «наблюдать».

Эти две концепции абсолютно непохожи, и модели на основе этих концепций также в корне различаются.

Если Лу Чжоу с помощью своих математических способностей действительно смог бы завершить этот эксперимент, то Нобелевский комитет мог бы даже рассмотреть их с Лазерсоном кандидатуру.

Будучи инженером это его единственный шанс прикоснуться к премии.

Выслушав объяснения Лазерсона, Лу Чжоу сказал:

— Тогда мы должны ускориться! Крайний срок — конец года, поэтому к этому моменту мы должны закончить его.

Лазерсон колебался:

— А если не успеем?

Лу Чжоу посмотрел на Лазерсона и ответил:

— Нет смысла думать, успеем мы или нет, — Лу Чжоу сделал небольшую паузу, а потом со всей серьезностью произнёс. — Мы обязаны успеть!

(обратно)

Глава 379. Нужна большая мощность!

У команды проекта оставалось не так много времени, и им приходилось бежать наперегонки со стрелкой часов.

Наконец-то благодаря усилиям каждого был завершен грубый прототип.

Прототип состоял из двух частей: одна представляла собой атомную пушку, которая нужна для ускорения и выброса атома гелия, а другая мишень, которая была установлена в вакуумной камере — для приёма атома гелия-3. Там же находились различные сенсоры и датчики.

Почему это грубый прототип?

Потому что устройство состояло из разных компонентов, которые просто соединили вместе.

Атомную пушку взяли из старого ускорителя частиц из Аргоннской национальной лаборатории. Вакуумную камеру, используемую для удержания плазмы, спроектировала Принстонская лаборатория физики плазмы, когда они работали ещё над стелларатором.

Эта система могла нагревать плазму до 7000 градусов, что очень далеко от температуры в 100 миллионов градусов. Электромагнитное поле также было на порядок меньше, чем у стелларатора.

Однако даже этого достаточно.

Каждый эксперимент начинается с доказательства его осуществимости. Им не надо завершать термоядерный синтез в вакуумной камере, и им даже не нужно полностью имитировать плазму в стеллараторе.

Им нужно только успешно собрать данные плазмы и проанализировать их, чтобы доказать саму возможность наблюдения.

После чего они могут просто установить это устройство для наблюдения в стелларатор.

На самом деле, первоначально Лу Чжоу помышлял получить старый стелларатор от экспериментальной группы WEGA.

Но это так и осталось идеей, поскольку профессор Лазерсон сказал, что их стелларатор нельзя купить за деньги.

В общем, прототип был готов!

Траекторией ускорителя частиц управлял ствол атомной пушки, а мишень была из вольфрам-титанового сплава. За мишенью находились чувствительные датчики, которые должны собирать данные о столкновении.

Хотя команда инженеров столкнулась с множеством проблем, в целом до этого момента всё шло гладко.

Были сделаны окончательные корректировки, и профессор Лазерсон с нетерпением объявил о начале первого эксперимента.

Исследователи провели много дней и ночей в лаборатории, работая над этим проектом, теперь для поднятия духа им нужен успешный эксперимент.

Однако…

Не всё идет так гладко, как ожидается.

В ту же секунду, как атом гелия-3 попал в плазму, он нагрелся до температуры плазмы и в теории должен был попасть в мишень, где детектор, подключенный к другой стороне, соберет данные электромагнитных волн атома гелия-3 и зафиксирует столкновение.

Но, похоже, судьба сыграла с исследователями злую шутку, поскольку атом гелия-3 не прошёл сквозь плазму, как это предполагалось.

Он не попал в мишень.

Очевидно, они успешно произвели выстрел атомом, но не смогли достать его.

Несомненно, первый эксперимент провалился…

…

Двадцать первый эксперимент завершился.

В лаборатории воцарилась тишина.

Датчики позади мишени, по-прежнему, не зафиксировали удара гелия-3.

С начала проекта они столкнулись с самыми большими трудностями.

Эксперимент будет бессмысленным, если не удастся собрать данные атома.

Один из инженеров первым нарушил молчание:

— Может быть, зонд недостаточно чувствителен? Может быть, столкновение произошло, и мы просто не заметили его?

Такое могло быть, если бы сигнал столкновения был слишком слабым, чтобы его мог распознать датчик.

— Невозможно, — ответил один из физиков-теоретиков. — Электромагнитная волна имеет уникальную форму, и единственный возможный вариант, что атом гелия-3 отклонился от своей первоначальной траектории… Вы должны это понимать.

Говоря последние слова, физик взглянул на Лу Чжоу.

Парень ничего не сказал, только кивнул.

По изображению электромагнитного спектра Лу Чжоу мог сказать, что атом гелия-3 не проникает в плазму, а вместо этого исчезает внутри частиц плазмы при столкновении с ней.

Атом, возможно, попадал в электромагнитное поле плазмы, но его траектория изменялась из-за столкновения…

Если частицу, попавшую в хаотическую систему, нельзя увидеть, то она стала частью хаотической системы. Даже если эта частица всё ещё существовала, то для физики она уже просто исчезла.

Похоже, исследование зашло в тупик…

— Эта идея может вообще не сработать, — произнес Лазерсон, снимая каску и глядя на экран компьютера. После он взглянул на Лу Чжоу и добавил. — Плазма, используемая в эксперименте, всего в 7000 градусов, что далеко от температуры плазмы в стеллараторе…

Было совершенно очевидно, что подразумевал Лазерсон.

Хотя температура была значительно ниже, частица гелия-3 всё ещё не проникала в плазму. Появились сомнения, что она вообще сможет проникнуть в плазму стелларатора температурой в сотни миллионов.

Лу Чжоу посмотрел на экран компьютера и сказал:

— Нам нужна атомная пушка с большей мощностью!

— Да, нам нужна атомная пушка побольше. Было бы неплохо получить швейцарский адронный коллайдер в качестве модуля ускорения и поместить наш атом гелия-3 на ракету, чтобы он пробил все частицы, — съязвил профессор Лазерсон, после чего покачал головой и добавил. — Вы же понимаете, что это невозможно.

— Не надо так сильно преувеличивать, — Лу Чжоу покачал головой. — Я сделал расчеты и нам нужно увеличить напряжённость электромагнитной пушки всего до одной Теслы. В теории, тогда частицы гелия-3 смогут проникнуть в плазму и попасть в мишень без сильных отклонений.

Это не очень точные расчёты, а грубая оценка, основанная на эксперименте.

Возможно, им и не понадобится 1Тл, но этого однозначно хватит.

— Это просто смешно! Стелларатор имеет напряженность магнитного поля десять Тесла! — профессор Лазерсон больше не мог сдерживаться. — Серьезно, у вас, математиков, есть понятие о числах? Знаете ли вы, насколько дороги сверхпроводящие материалы?

В конечном счёте это всё ещё финансовая проблема.

Хотя лаборатория физики плазмы была крупной, но ежегодно она не могла себе позволить расходы свыше положенных 40 миллионов долларов.

Эти деньги распределялись между множеством проектов, а бюджет проекта «He3» составлял лишь 4 миллиона долларов.

Для экономии они использовали старое оборудование и компоненты.

В конце концов каждый эксперимент сжигал деньги.

В этот момент Лазерсону пришла в голову раздражающая мысль:

Возможно, работать с этим парнем было плохой идеей с самого начала.

Инженеры в лаборатории молча смотрели на разозлившегося профессора Лазерсона.

Просьба Лу Чжоу была действительно чрезмерной, как если бы богатый предложил бездомному купить дом, чтобы решить проблему с жильем.

Лу Чжоу ничего не говорил и спокойно ждал, пока Лазерсон выговорится.

После чего он взглянул на профессора и, слегка кашлянув, произнес:

— Что если я решу финансовую проблему?

(обратно)

Глава 380. С помощью денег можно все.

В лаборатории на какое-то время воцарилась тишина.

Профессор Лазерсон потер нос и сказал:

— Простите, что вы только что сказали? Я не расслышал.

— Я говорю, что могу решить проблемы с деньгами.

Профессор Лазерсон посмотрел на Лу Чжу так, словно тот с другой планеты, а потом с недоверием произнес:

— Вы уверены?

Профессор Лазерсон не единственный, кто не верил в услышанное, инженеры рядом испытывали схожие чувства.

— Уверен.

Профессор Лазерсон улыбнулся и покачал головой:

— Ваших денег с премий не достаточно. Даже если вы выиграете Филдсовскую и Нобелевскую премии, а потом продадите медали, вам всё равно не хватит денег.

В прошлом действительно были люди, которые продавали свои медали, но Лу Чжоу никогда бы не сделал такого…

По крайней мере, в данный момент у него нет недостатка в деньгах.

Парень вздохнул и не стал ничего объяснять, а вместо этого спросил:

— Сколько нужно?

Профессор, очевидно, не верил, что Лу Чжоу может позволить себе такие деньги, поэтому произнес полушутя:

— Если вы найдете десять миллионов долларов, то гарантирую, что у проекта не будет недостатка в деньгах.

Лу Чжоу ничего не ответил и вышел из лаборатории, после чего позвонил Уайту Шеридану.

Шеридан, который скорее всего находился в офисе, ответил:

— Алло.

— Это я.

По номеру Шеридан уже понял, кто звонил.

— Чем я могу вам помочь?

— Проверь, сколько денег находится на счете компании.

— Мне надо будет узнать у финансового директора точное число. Я потом тогда отправлю отчет вам на почту.

Головная компания была зарегистрирована на Каймановых островах, в то время как Североамериканский филиал в Филадельфии был независим.

Шеридан в основном отвечал за управление патентами, поэтому ему нужно связаться с финансовым отделом для получения конкретных документов.

Однако Лу Чжоу не хотел знать точное число, ему нужно было лишь примерно.

— Там есть десять миллионов?

Услышав вопрос, Шеридан немного заколебался.

— Там определённо есть десять миллионов…

Босс…

Вы недооцениваете наши возможности.

Поступающий доход только от одной лицензии на материал ПУС-2 составлял более 10 миллионов долларов.

Это без учета дохода на ПДМС пленку, за которую Umicore ежеквартально выплачивали деньги.

А единственные затраты компании — это сто миллионов на строительство лаборатории в Китае.

Услышав ответ Шеридана, Лу Чжоу кивнул:

— Я скоро пришлю счет, надо перевести туда десять миллионов.

Структура компании была проста, поскольку Лу Чжоу — единственный акционер. У него была абсолютная власть, и ему не перед кем не надо отчитываться.

Управляющий не стал спрашивать, что хочет делать его босс, а просто почтительно ответил:

— Понял, босс.

…

Лу Чжоу редко говорил о своих активах с посторонними, поскольку, по правде говоря, деньги текли ему в карманы столь легко, что он этого почти не ощущал.

Кроме небольшого числа людей, которые внимательно следили за ним, почти никто не знал о филиале его компании на Каймановых островах. Люди не знали, что уже получил чистую прибыль более чем в 100 миллионов долларов только от патентных сборов.

Даже, если эти деньги поместить на банковский счет, одни проценты будут огромными.

Лу Чжоу не интересовался яхтами или самолетами, единственное, что ему интересно, — эксперименты.

Когда 10 миллионов долларов США поступили на счет проекта He3, финансовый управляющий проекта поспешил в лабораторию и вручил Лазерсону распечатку о переводе средств…

В лаборатории стояла мертвая тишина.

Лу Чжоу взглянул на профессора Лазерсона и кашлянул, после чего спросил:

— Десяти миллионов точно хватит?

Парень считал, что по сравнению с бюджетом ускорителя частиц это ничто.

Однако он не знал, что ежегодное финансирование лаборатории — всего 40 миллионов долларов.

Он вложил четверть бюджета в проект He3.

— Этого вполне достаточно…

Лу Чжоу заметил, что сотрудники в лаборатории уставились на него, и тихо кашлянул:

— Давайте работать, у нас осталось совсем немного времени.

Исследователи и инженеры в лаборатории переглянулись, после чего вернулись к работе.

Профессор Лазерсон посмотрел на листок бумаги, а потом перевел взгляд на парня, после чего спросил:

— Проблема финансирования решена?

— Решена.

— Невероятно! Откуда вы… — Лазерсон не знал, как выразить своё удивление.

Лу Чжоу понял, что он хочет спросить, поэтому ответил немного двусмысленно:

— Вообще-то недавно я занимался химией и заработал немного денег на патентах.

Парень показал на ноутбук Apple на столе и добавил:

— Например, материал аккумулятора внутри него, скорее всего, был изобретен мною.

Профессор Лазерсон удивленно выпучил глаза:

— Но это все ещё десять миллионов… Вы спятили?

Лу Чжоу улыбнулся:

— Всё нормально, у меня более чем достаточно денег.

Каждый в лаборатории не мог не ворчать про себя:

Чёртов богач!

Даже не краснеет!

Почему не я…

Так завидно…

…

Единственная проблема, с которой столкнулся проект, — недостаточное количество энергии на частице гелия-3, что можно было решить с помощью увеличения напряжённости магнитного поля атомной пушки, а это можно сделать с помощью денег.

Да, именно так и проводились научные исследования. С помощью денег можно решить всё что угодно. Если Лу Чжоу вложит миллиард долларов, он может заставить SpaceX отправить ракету собирать гелий-3 на луну.

Конечно, у Лу Чжоу не было миллиарда долларов.

В общем, с десятью миллионами долларов проектная группа может напрямую закупить компоненты ускорителя в Брукхейвенской национальной лаборатории или даже ЦЕРНе. Тогда опытные инженеры в лаборатории смогут изменить компоненты.

Это действительно стоило больших денег.

Но Лу Чжоу считал, что оно того стоит…

(обратно)

Глава 381. Последняя лекция по теории чисел перед каникулами.

После получения 10 миллионов долларов, больше никто не ставил под сомнения проект или математические способности Лу Чжоу.

Даже совещания проходили гораздо спокойнее.

Однако это не из-за внезапных 10 миллионов долларов, а потому что им нечего было обсуждать.

Весь технический план проекта уже давно был решен, а все сложные физико-технические проблемы решены.

Сейчас лишь важной проблемой осталось реализация проекта.

Когда с теоретической частью было покончено, Лу Чжоу внезапно понял, что в эти две важные и напряженные недели он как-то расслабился. Ему больше нечего делать, кроме как ждать прибытия оборудования.

Но вот инженеры не могли расслабится.

Чтобы магнитное поле ускорителя не мешало магнитному полю плазмы, им пришлось проделать отверстие в стене лаборатории и отодвинуть атомную пушку подальше…

…

Институт перспективных исследований.

Харди и Джерик где-то нашли двухметровую елку и поставили ее рядом с украшенными коробками в кабинете.

Хотя Лу Чжоу предоставил им рождественские каникулы, никто не захотел уезжать.

Все единодушно поддержали предложение Харди украсить кабинет к Рождеству.

Вытерев пот со лба и потянувшись, Харди неожиданно заметил, что их профессор, который редко здесь появлялся, был в кабинете. Он тут же поприветствовал его.

— Профессор, вы отпразднуете Рождество с нами?

Лу Чжоу, писавший за своим столом, остановил ручку и задумался, после чего ответил:

— Конечно, если ничего не случится.

Харди пришел в восторг и сразу же спросил:

— Тогда… профессор, мы получим рождественские подарки?

Лу Чжоу улыбнулся:

— Конечно, я приготовлю специальный рождественский подарок для всех вас.

В кабинете тут же всем стало интересно.

Что за подарок подарит им профессор?

Хотя они не знали, что же это, они ждали его с нетерпением.

Конечно на лицах студентов также промелькнуло и беспокойство.

Джерик повернулся к Харди и прошептал:

— Это же будет не математическая задача?

— Наверное… нет, — ответил Харди.

Однако, это было бы очень характерно для профессора.

Харди уже не был таким воодушевленным…

Вера перестала писать и посмотрела на Лу Чжоу, после чего спросила:

— А я тоже получу?

Лу Чжоу улыбнулся:

— Конечно.

Он никогда не будет экономить на своих учениках и даже приготовил подарок для непоседы Харди.

Верна покраснели и произнесла:

— Я тоже приготовила вам подарок.

Харди начал насвистывать, но его остановил Цинь Юэ.

Лу Чжоу перевел взгляд на них и спросил:

— Что случилось?

Цинь Юэ прикрывал рот Харди и ответил:

— Ничего.

Эм…

Лу Чжоу с подозрением покосился на Цинь Юэ, чувствуя, что этот обычно честный парень что-то скрывал от него.

Но это не имело значения, поскольку Рождество наступит уже через две недели.

Все тайны будут раскрыты.

…

На последней лекции перед Рождеством, Лу Чжоу с учебником пришел в аудиторию.

Поскольку на носу были каникулы, у студентов уже витал ветер в головах.

Будь то Китайские студенты или Американские, все студенты расслаблялись перед каникулами.

Войдя в аудиторию, Лу Чжоу смутился от удивленных взглядов своих студентов.

В последнем семестре он был очень занят. По возвращению из Колумбийского университета, он сразу же полетел в Германию.

Поэтому студенты, которые выбрали этот курс из-за него, едва видели его.

Но поскольку это последняя лекция, Лу Чжоу чувствовал, что должен выполнить обязанности профессора.

В любом случае, в эти дни он был относительно свободен.

— Сегодняшняя лекция будет о простых числах Мерсенна, в основном я буду говорить о распределении простых чисел Мерсенна и применении теоремы Лу — Чжоу. Это не обязательный материал, поэтому можете расслабиться и просто послушать. Думаю, сейчас в ваших головах лишь мысли о Санте.

Студенты засмеялись, а Лу Чжоу написал название лекции на доске, после чего продолжил непринужденно вести лекцию.

Большинство китайских учебников заменили гипотезу Чжоу на теорему Чжоу. Однако после того, как Лу Чжоу приехал в Принстон, что в американских учебниках по теории чисел ее называют «теоремой Лу — Чжоу» или «теоремой Чжоу — Лу».

Поскольку студенты заранее ознакомились с материалом лекции, а Лу Чжоу говорил о собственных исследованиях, то уже через двадцать минут основное содержание лекции было закончено.

Взглянув на часы, парень увидел, что оставалось еще очень много времени до конца. Поэтому он посмотрел на студентов и сказал:

— У нас еще есть время. Если хотите можете задавать мне любые вопросы.

Девушка с длинными каштановыми волосами тут же подняла руку.

Лу Чжоу кивнул ей, давая знак, что он может спрашивать.

— Профессор, вы изучаете уравнения Навье — Стокса?

Лу Чжоу улыбнулся этому неожиданному вопросу.

— Почему ты спрашиваешь?

— Многих интересует этот вопрос, — Произнесла девушка, моргнув, — и мы не исключение.

Лу Чжоу окинул взглядом студентов:

— Вам интересно?

Треть студентов кивнуло.

Лу Чжоу снова спросил:

— Правда?

Возможно это из-за загадочной улыбки Лу Чжоу, но в этот раз кивнули уже все.

— Тогда ладно, — Произнес Лу Чжоу, после чего вытер доску и записал новое название, — Во второй половине я расскажу вам о своем личном понимании трехмерных несжимаемых уравнений Навье — Стокса.

Пересмотреть фундаментальные концепции — хороший способ найти очевидные проблемы.

Особенно при рассмотрении абстрактных понятий, которые сложно объяснить, Лу Чжоу сам смог проанализировать свои идеи, возникшие в ходе исследования.

Он читал лекцию от всего сердца.

Но студенты не очень хорошо провели это время.

Студенты Принстонского университета очень талантливы, а большинство уже завершили всю программу, будучи еще на втором курсе. Однако несмотря на это им все еще было трудно понять концепции на белой доске.

Даже студенты с глубоким понимаем дифференциальных уравнений в частных производных испытывали трудности.

А для тех, кто не изучал дифференциальные уравнения, Лу Чжоу говорил словно на другом языке.

А эти студенты были гениями, которые часто шли в ногу с профессорами.

Это действительно слишком беспощадный удар по ним!

— Согласно выводам выше, мы можем вычислить, что существует глобальное гладкое решение трехмерного несжимаемого уравнения Навье — Стокса в конечном случае.

— Что касается общего случая, то необходимы дополнительные исследования.

— Чтобы углубить ваше понимание, надеюсь, в свободное время вы сможете подумать об этой проблеме. Это не так трудно, но очень интересно.

Лу Чжоу взял маркер и что-то написал на доске.

«<B(μ, v), w〉= -1/2∫R3{((u·▽) v) w + (((v·▽) u)·w}dx»

«B(μ, v) = -1/2P{(μ·▽)μ+(v·▽)μ}»

«…»

Строго говоря это не просто задачка, а проблема в области дифференциальных уравнений с частными производными, с которой столкнулся Лу Чжоу, когда он изучал уравнения Навье — Стокса.

Он явно не ожидал, что студенты бакалавриата ответят ему. Вместо этого он просто хотел прислушаться к их мыслям в поисках вдохновения.

Лу Чжоу писал и объяснял одновременно.

— Где P-проекция Лере для без дивергентного векторного поля L… Теперь нам нужно уравнение Pμi с квадратичным интегрируемым решением.

«Pμi=?»

Закончив писать, парень положил маркер, потом посмотрел на студентов и сказал полушутя:

— Если кто-то из вас сможет решить эту проблему, то я порекомендую его профессору Фефферману для досрочного выпуска, и он может получить магистерскую или даже докторскую степень под моим руководством.

Профессор Чарльз Фефферман был главой математического факультета Принстонского университета.

Хотя Лу Чжоу сам шутил, студенты не восприняли это как шутку.

Профессор Лу однозначно имел возможность позволить им окончить раньше.

А обучение в магистратуре под руководством такой легенды очень привлекательно.

В лекционном зале воцарилась тишина и все задумались.

Однако…

Очевидно, это не так просто решить.

Лу Чжоу посмотрел на студентов и собирался написать свою почту на доске, когда внезапно в углу аудитории кто-то поднял руку.

— Могу я воспользоваться доской?

Лу Чжоу удивленно посмотрел на человека, поднявшего руку.

Он удивился не тому, что кто-то попытался решить его задачку, а тому, кто захотел это сделать.

Человек, который поднял руку, был не кто иной как профессор Фефферман.

(обратно)

Глава 382. Битва титанов.

— Конечно…

Лу Чжоу жестом пригласил профессора Феффермана к доске.

Профессор Фефферман взял маркер и некоторое время смотрел на белую доску, потом начал писать.

Технически лекция закончилась, но ни один человек не покинул аудиторию.

Все, включая Лу Чжоу, пристально смотрели на доску.

При взгляде на то, что пишет Фефферман, в глазах Лу Чжоу постепенно разгорался огонек.

Удивительно…

Это интересный момент в математике.

Нерабочая идея никогда не выведет из лабиринта, сколько не следуй ей.

Несмотря на это, осуществимая идея не обязательно должна быть близка к выходу, как только вы воспользуетесь ею, вы уже сможете ощутить победу в своих руках.

Хотя Фефферман ещё не закончил, Лу Чжоу был почти полностью уверен, что этот метод верен.

Как и ожидалось, этот гений не подвел.

Профессор Фефферман быстро выполнил остальные шаги расчетов и написал последнюю строчку.

«Pμi:= μi - (Δ^-1)·δi·δj·μj»

В аудитории стало шумно. Обычному студенты бакалавриата содержание показалось бы сложным, но это же Принстон.

Они не могли придумать метод, но могли понять его.

Очевидно, они не так быстро его поняли, как Лу Чжоу, но также как и он могли увидеть изобретательность профессора Феффермана.

Фефферман отложил маркер и внимательно просмотрел расчёты от начала до конца. После этого он улыбнулся и сказал:

— Это непростая задачка… Немного сложновата для бакалавров.

Лу Чжоу кашлянул и пояснил:

— Это задача на подумать.

Лу Чжоу планировал только прочитать лекцию студентам. Он не стал бы писать задачу из своих исследований, если бы не было так много заинтересованных студентов.

И парень совсем не ожидал, что кто-то столь известный будет сидеть в задних рядах.

Фефферман вновь сосредоточился на содержимом доски и задумчиво потер подбородок:

— (Δ^-1)·δi·δj определяется как множитель Фурье ξijj/ / ξ / 2… но мне вот что интересно, даже если получаем уравнение Pμi, то в чём смысл? Я не могу этого понять… можешь мне объяснить?

— Конечно, — Лу Чжоу улыбнулся, — но мне понадобится новая доска.

— В Принстоне полно досок. Я найду одну.

Профессор Фефферман вышел из лекционного зала и вскоре вернулся с доской.

Лу Чжоу стёр надписи на новой доске и взял маркер, после чего начал писать, попутно объясняя.

— Если мы получим Pμi: = µi-(Δ^-1)·δi·δj·µj, мы можем найти недивергентное свойство μ для обычного интегрирования…

Исследования Лу Чжоу дошли только до Pμi шага, поэтому он сейчас выводил уравнения прямо на месте.

Это звучало довольно сложно.

Но на самом деле это довольно просто.

В конце концов ему всего лишь требовалось использовать новые выводы, чтобы продолжить свою идею.

Однако подобная легкость не вечна…

Записав эту формулу, рука Лу Чжоу внезапно остановилось.

Посмотрев на формулы. Фефферман заинтересовался.

Лу Чжоу взглянул на Феффермана и спросил:

— Что ты думаешь?

Фефферман потер подбородок и произнес:

— Это интересно…

Студенты молча смотрели на двух мужчин, боясь сбить их с мысли.

Вероятно, нигде в Америке не было такого уважения к знаниям, как в Принстоне.

Спустя пять минут профессор Фефферман заговорил:

— Похоже, эту проблему не так просто решить.

Всё ещё глядя на белую доску, Лу Чжоу кивнул:

— Верно.

Если бы эта задача была простой, то институт Клэя не включил бы её в список задач тысячелетия.

— Однако я удивлен, что ты дошел аж досюда. Уравнения Навье — Стокса — интересная тема, — заговорил Фефферман с улыбкой. — Это основа механики жидкости, но это также задача дифференциальных уравнений в частных производных. Если кто-то найдёт гладкое решение этих уравнений, то это не только прославит человеческий разум, но и сильно повлияет на многие сферы.

Жан Дьёдонне был одним из основателей группы Бурбаки, и «математика существует во славу человеческого разума» было одним из его знаменитых высказываний. Хотя профессор Фефферман не согласен с мнением группы Бурбаки, он был согласен с высказыванием.

Профессор Фефферман улыбнулся и захлопал в ладоши.

— Я думаю, что это была очень содержательная лекция… Хотя мы сами не можем судить… Что вы думаете?

Он повернулся к студентам.

Очевидно, ответом стали громовые аплодисменты.

Лу Чжоу не мог сдержать улыбку от бурных аплодисментов.

Хотя он ничего не сказал, в душе он был очень горд.

По сравнению с моментами, когда он читал доклады на конференциях, это чувство выполненного долга было совершенно другое.

Казалось, что, хотя он почти не виделся со студентами, они всё ещё очень любят его.

— Точно, я решил эту задачку, — произнес Фефферман, внезапно что-то вспомнив и показав на расчеты на доске. — Ты сдержишь своё обещание?

Лу Чжоу удивился.

— Обещание?

Девушка с длинными темно каштановыми волосами, которая спрашивала его ранее, подняла руку и сказала:

— Профессор, вы сказали, что тот, кто решит задачку, сможет стать вашим аспирантом.

По залу прошелся смех.

Лу Чжоу кашлянул и сказал:

— Хватит шутить.

— Нет-нет, я не шучу, — сказал профессор Фефферман и улыбнулся. — Если хочешь, то я не прочь получить ещё одну докторскую степень.

Хотя тон голоса Феффермана не располагал к этому, Лу Чжоу решил, что тот шутит.

По сравнению с профессором Фальтингсоном, которые покинул Принстон, Фефферман был на другом крае с точки зрения высокомерия. Только он мог так шутить.

Видя, что Лу Чжоу смутился, Фефферман кашлянул и заговорил более серьёзно:

— Ладно, поскольку ты не планируешь принимать аспиранта, надеюсь, что ты сможешь оказать мне одну услугу.

— Какую?

— Речь идет о существовании гладкого решения уравнений Навье — Стокса, — улыбнулся профессор Фефферман. — Я хочу поработать с тобой над этой проблемой!

(обратно)

Глава 383. Предложение совместного исследования.

Это, несомненно, неожиданная просьба.

Лу Чжоу некоторое время помолчал, прежде чем ответить:

— Хотя я и правда исследовал гладкость решений уравнений Навье — Стокса, я не собирался решать одну из задач тысячелетия.

Парень говорил правду.

Он занялся уравнениями Навье — Стокса, чтобы создать подходящую теоретическую модель для явления турбулентности в плазме, а на само исследование его надоумил Яу Шинтун.

Что касается решения одной из задач тысячелетия…

Он никогда не думал об этом.

— Я знаю, что это не легко, иначе уже давно все решили. Даже я не настолько уверен в себе, чтобы бросить вызов этим задачам, — произнес профессор Фефферман с улыбкой. — Однако, если мы объединим силы, то, думаю, стоит попробовать.

Лу Чжоу спросил:

— Уверен, что мы решим проблему совместными усилиями?

— Не знаю, но интуиция подсказывает мне, что это должен быть верный путь.

Профессор Фефферман посмотрел на уравнения на доске и кивнул сам себе, после чего взглянул на Лу Чжоу и протянул правую руку:

— А ты как думаешь?

В аудитории воцарилась тишина.

Не только профессор Фефферман ждал решения Лу Чжоу, студенты также затаили дыхание.

Лу Чжоу взглянул на руку и задумался.

Он не бросал вызов сложным математическим задачам с момента как решил гипотезу Гольдбаха и достиг шестого уровня математики.

Подумав об этом, он внезапно рассмеялся и пожал руку:

— Звучит интересно.

Задача тысячелетия…

Это действительно звучит интересно.

Как и профессор Фефферман, Лу Чжоу не был достаточно уверен в себе, чтобы в одиночку бросить вызов этой проблеме.

Но если они объединят усилия, то это будет совсем другой случай.

— Ха-ха, рад, что смог договориться с тобою! — профессор Фефферман крепко сжал правую руку Лу Чжоу. — Похоже, в мире станет на одну тайну меньше.

Лу Чжоу не был столь оптимистичен, поэтому лишь слегка улыбнулся.

— Надеюсь, что так и будет.

Аудитория резко забурлила.

— Боже мой…

Парень с веснушками достал телефон и сфотографировал двух профессоров. Ему не терпелось запечатлеть этот волнующий момент.

Два гениальных человека объединили свои силы, чтобы бросить вызов уравнениям Навье — Стокса!

Нет ничего более захватывающего!

Если они добьются успеха, то все студенты тут станут очевидцами истории!

Эта фотография станет свидетельством этого исторического момента!

…

После того как Лу Чжоу достиг договоренности с профессором Фефферманом, Институт перспективных исследований официально открыл исследование на тему “Существование гладкости решений трёхмерных несжимаемых уравнений Навье — Стокса”.

Исследовательский проект получил простое название всего из двух букв — «НС».

Оба профессора решили использовать традиционный метод независимого параллельного исследования с регулярным обменом результатами исследований.

На второй день после создания исследовательского проекта “НС” команда проекта «He3» наконец получила небольшой ускоритель частиц.

Лазерсон нашел подержанное оборудование из Брукхейвенской национальной лаборатории. Хотя можно было бы получить оборудование и из ЦЕРНа, но пришлось бы проходить таможню, что заняло бы много времени. Брукхейвенская национальная лаборатория располагалась в Нью-Йорке, и они были рады избавится от старого оборудования.

Хотя это и относительно маленький ускоритель частиц, его размеры были далеки от таковых, и он занял много места в лаборатории.

Ведь начальная скорость частицы определялось силой магнитного поля и радиусом орбиты.

Новый ускоритель имел напряжённость магнитного поля в 1 Теслу и максимальный радиус в 5 метров. Команде проекта потребовалось пять дней, чтобы собрать его.

И это с профессором Лазерсоном, который лично помогал инженерам, работая сверхурочно.

Обычно на сборку такого оборудования уходит месяц, поэтому можно сказать, что инженеры справились очень быстро.

Профессор Лазерсона находился в лаборатории в каске. Он проверил состояние цепи сверхпроводящей катушки с помощью какого-то устройства, а потом обратил к Лу Чжоу, стоящему позади:

— Почему?

Лу Чжоу застиг врасплох подобный вопрос.

— Что почему?

— Эта технология не принесёт вам никаких патентов. Даже если и получится запатентовать что-нибудь, то патент будет не таким востребованным, как криоэлектронный микроскоп. Готов поспорить, что не найдётся и десяти лабораторий, которые захотят заплатить за эту технологию.

Профессор Лазерсон не знал ответа на этот вопрос.

Даже зная, насколько богат профессор математики, он не знал его целей.

Может, из-за Нобелевской премии?

Но это слишком поверхностно.

Лу Чжоу немного подумал и вдруг улыбнулся:

— Во славу человеческого разума… разве этой причины недостаточно?

Лазерсон в удивлении выпучил глаза и не знал, что ответить.

После долгого молчания он неспешно поднял палец вверх.

— Есть только три китайских ученых, которых я уважаю, и вы самый…

Профессор Лазерсон задумался, он не знал, что должен сказать.

Молодой?

Это прозвучит несерьёзно.

Умный?

Это будет оскорбительным по отношению к другим.

Но прежде чем он успел продолжить, Лу Чжоу сам спросил:

— Самый какой?

Через некоторое время Лазерсон наконец подобрал нужное слово:

— Самый своенравный транжира…

— …

Чёрт, что вы подразумеваете под транжирой?

Не могли найти ничего другого чтобы похвалить?

Самый высокий IQ там или самый красивый…

Всё лучше, чем транжира!

…

Эксперимент планировалось провести через два дня после сборки оборудования, за два дня до Рождества.

Если эксперимент будет успешен, то все смогут насладиться рождественскими каникулами сполна.

Если эксперимент не удастся…

То они всё равно отправятся отдыхать, но отдых уже не будет таким расслабляющим.

У них не оставалось времени, чтобы внести большие изменения в эксперимент, это последний шанс команды проекта.

Если они не добьются успеха, им придётся ждать до июня следующего года и изменить план экспериментов, в результате чего они потратят впустую полгода.

Но Лу Чжоу был настроен оптимистично.

Его переполняла уверенность, особенно теперь, когда они улучшили атомную пушку.

1Тл определенно должно хватить.

Расчёты и интуиция подсказывали ему это.

Команда проекта с трепетом ждала решающего дня и вот наконец наступил день эксперимента…

(обратно)

Глава 384. Невидимая пуля.

В день эксперимента Принстон накрыли мрачные густые облака и, казалось, вот-вот пойдет дождь.

Лу Чжоу пришёл в Принстонскую лабораторию физики плазмы.

Пока он шёл по коридорам лаборатории у него возникло странное чувство, словно он шел не по лаборатории, а по родильному отделению в больнице.

Хотя, по его мнению, такое сравнение было в некотором роде уместно.

Команда инженеров и учёных He3 провела множество дней и ночей над этим на первый взгляд невозможным проектом.

Парень даже не мог сосчитать, сколько часов он потратил на это.

Без преувеличения можно сказать, что технология атомного зонда Гелий-3 была его детищем.

Лу Чжоу пришел в комнату управления.

Внутри царил беспорядок, повсюду лежали, переплетаясь, провода, скреплённые вместе стяжками. Компьютер, используемый для управления электромагнитным полем, находился в ещё более худшем состоянии, поскольку его плата и провода были открыты.

В конце концов всё делалось в спешке.

Инженерам платили не за красоту, а за техобслуживание.

Лу Чжоу оглядел комнату управления и нашел профессор Лазерсона рядом с которым стоял незнакомый мужчина.

Мужчина заметил, что Лу Чжоу подошел к ним, и протянул ему правую руку.

— Здравствуйте, господин Лу Чжоу.

Заметив Лу Чжоу, Лазерсон с большим энтузиастом представил ему своего начальника:

— Это директор лаборатории, профессор Терренс Брог.

Лу Чжоу окинул взглядом мужчину и пожал ему руку:

— Здравствуйте.

Он и раньше слышал о Терренсе Броге.

В прошлом году бывший директор лаборатории Стюарт Прагер заставил понести потери Министерство энергетики США в размере 438 миллионов долларов из-за отказа оборудования NSTX-U. В итоге Прагер ушел в отставку, после чего место директора занял Терренс Брог, спасая научную индустрию термоядерной энергии.

Первым делом он решил расчистить беспорядок, оставленный его предшественником, и увеличить финансирование научных исследований.

Непрактичные проекты прикрывали, поэтому если проектная группа He3 не сможет показать результатов, то их также могут закрыть.

Внезапно Лу Чжоу догадался зачем директор здесь.

Профессор Брог посмотрел на Лу Чжоу и откашлялся, после чего безэмоционально сказал:

— Прежде всего, поздравляю вас, что вы успешно дошли до этого этапа.

— Спасибо.

— Не спешите благодарить меня. Я никак не помог вам К тому же у меня нет никаких хороших новостей для вас, — произнес профессор Брог, после бесстрастнодобавил. — Если этот эксперимент провалится, я приостановлю проект. Исследователи лаборатории не ваши сотрудники, а мы не можем тратить время на проекты без потенциала.

Лу Чжоу слегка нахмурился:

— Даже если я готов предоставить финансирование…

Профессор Брог пристально взглянул на Лу Чжоу:

— Да.

Повисла напряжённая атмосфера.

Профессор Лазерсон заметил это и закашлял. Он хотел разрядить обстановку и отвёл Лу Чжоу в сторону.

Парень взглянул на Лазерсона и хмурясь спросил:

— О чем он, черт возьми?

— Возможно… — Лазерсон немного колебался, а потом неуверенно ответил. — Он положил глаз на 4 миллиона долларов на счете исследования.

Хотя он не хотел обижать своего начальника, ситуация очевидна.

— 4 миллиона долларов? — Лу Чжоу был ошеломлен, однако его зацепило другое. — Почему мы до сих пор не потратили 4 миллиона?

Профессор Лазерсон чуть не поперхнулся.

Не потратили 4 миллиона?

Почему вы так недовольны?

— Десять миллионов это была лишь приблизительная оценка. В действительности у Брукхейвенской национальной лаборатории с нами хорошие отношения. Мы идеальные покупатели их старого оборудования. Из всех выделенных средств, включая ваш вклад, мы потратили только 7 миллионов… — Лазерсон уклончиво отвел взгляд, — Проблема в том, что на исследовательском счёте остались деньги. Вы же знаете, хотя нас хорошо финансируют, подобную технологию трудно коммерциализировать в ближайшем будущем. Конгресс недоволен нами…

— Это имеет какое-то отношение ко мне? — спросил Лу Чжоу.

Профессор Лазерсон серьезно ответил:

— Конечно! Если этот проект умрёт, то деньги с него можно перевести на более перспективный проект.

Лу Чжоу не мог не выругаться про себя.

— Они могут это сделать?

— Кто же знал, что вы так быстро пришлёте деньги, — произнес профессор Лазерсон, отводя взгляд. — По первоначальному соглашению, уточнялось, что эти деньги — пожертвования. Поэтому тут у нас все карты… Но всё это не имеет значения… Нам просто нужно успешно провести эксперимент.

Никто не мог прикоснуться к счёту проекта He3, пока проект ещё жив. Хотя это не этично, но таковы научные исследования.

Однако, как и сказал Лазерсон, это не имело значения.

Если их проект не даст результатов, профессор Брог всё равно закроет проект, и 4 миллиона здесь будут ни при чём.

В конце концов у лаборатории физики плазмы было много других проектов с большим потенциалом, и они не могли потратить все ресурсы лишь на один проект, даже если он полностью профинансирован.

Профессор Борг — ответственное лицо, поэтому должен думать о ситуации в целом.

Из-за этого исследовательская группе должна добиться результатов, чтобы показать себя!

…

После короткого совещания профессор Лазерсон объявил о начале эксперимента.

Все заняли свои рабочие места и затаили дыхание.

Они боялись, что их дыхание нарушит движение плазмы и частиц гелия-3 в вакуумной камере.

Когда всё было готово, профессор Лазерсон ничего не сказал. Вместо этого он посмотрел на Лу Чжоу.

Парень тоже молчал, он просто поднял большой палец.

Профессор Лазерсон понял намерение Лу Чжоу и, сделав, глубокий вдох, нажал на кнопку.

Всё работа завершена.

Всё, что они могут сейчас делать, это молиться.

Жидкий гелий был залит, и температура проводник постепенно приближался к критической.

В тот момент, когда температура достигла критической температуры сверхпроводника, ток в катушке начал расти. Это все чтобы придать начальную скорость атому гелия-3 на орбите.

В тот момент, когда загорелся сигнал 1, скорость атома гелия-3 достигла своего предела и атомная пушка была «заряжена».

Чётко и быстро, как перезарядка пистолета.

Профессор Лазерсон снова взглянул на Лу Чжоу.

Лу Чжоу молча кивнул, на этот раз настала его очередь.

Он глубоко вздохнул и подошёл к компьютеру, после чего нажал последнюю кнопку.

Словно пуля пистолета атом гелия-3 внезапно оторвался от ускорительной орбиты и по касательной запустился во внутреннюю дорожку.

Никаких звуков. Никакого визуального эффекта.

Но в тот момент атом гелия-3 приобрёл огромное количество энергии и врезался в плазму.

Детектор электромагнитных волн показывал серию волн.

Всё произошло за одно мгновение, но казалось, что прошла вечность.

В этот момент, будь то Лу Чжоу, профессор Лазерсон, профессор Брог или другие исследователи, все задержали на мгновение дыхание.

Ядро атома гелия-3 проникло в плазму и врезалось в материал мишени.

Датчики уловили слабое колебание волн позади мишени, а данные о столкновении пришли на компьютер.

Время будто внезапно остановилось.

А потом лаборатория взорвалась радостными возгласами.

Профессор Лазерсон подбросил каску в воздух и взмахнул кулаком.

— Мы сделали это! Мы сделали это!

(обратно)

Глава 385. Математика уже достаточно сложна.

Успех!

Голоса радости были прекрасны.

В этот момент бесчисленные кровь, пот и слезы, потраченные на проект, окупились. Сомнения, которые были у руководства лаборатории относительно проекта, исчезли.

Лу Чжоу посмотрел на мигающий сигнал и разжал кулаки. Из-за адреналина в крови он снова их сжал.

Эксперимент ещё не закончился.

После первой удачной попытки последовала вторая, а затем и третья…

Частица гелия-3 ускорялась до предела, прежде чем проникнуть в плазму и врезаться в вольфрам-титановый материал мишени.

Данные были собраны, обработаны и импортированы в базу данных в стандартном формате, вскоре их должны будут проанализировать теоретические исследователи.

Профессор Лазерсон посмотрел на экран компьютера и похлопал Лу Чжоу по плечу.

В ликующей толпе стоял директор Брог и тупо смотрел на данные на экране.

— Что я вам говорил? — сказал профессор Лазерсон, с улыбкой подойдя к директору Брогу. Он похлопал его по плечу и продолжил. — Я же говорил, что это осуществимо! Теперь вы должны поверить нам!

Брог вновь ожил и сильно кашлянул:

— Это только промежуточный результат, еще слишком рано что-либо говорить.

— Да-да, только промежуточный результат, — профессор Лазерсон улыбнулся и пошутил. — Только не надо завидовать, когда я буду стоять в Стокгольме.

— Будешь говорить так, когда на самом деле получишь Нобелевскую премию.

Директор Брог некоторое время молчал, после чего направился к Лу Чжоу.

Он встал рядом с молодым ученым и вздохнул, после чего произнёс:

— За то, что сказал раньше… Я должен извиниться перед вами.

Хотя раннее слова директора Брога немного разозлили парня, в тот момент, когда частица гелия-3 попала в мишень, весь его гнев сменился радостью успеха.

— Вам не за что извиняться, вы делали то, что должны, — произнес Лу Чжоу, глядя на данные на экране, потом спокойно добавил. — Точно также, как мы делаем то, что должны.

— Спасибо за понимание… Я также искренне желаю вам добиться ещё более поразительных результатов.

Директор Брог поблагодарил его, а потом покинул лабораторию, больше не затрагивая тему роспуска команды проекта.

Если появится технология атомного зонда Гелий-3, все крупные лаборатории физики плазмы по всему миру смогут «наблюдать», а не «оценивать» плазму при высокой температуре.

Наблюдение и оценка — совершенно разные вещи в плане точности.

Это, несомненно, будет прорыв уровня Нобелевской премии!

Если директор Брог действительно закроет подобный проект, то, хотя никто не будет винить его, он сам будет сожалеть об этом до конца жизни…

…

В тот же день после ужина Лу Чжоу отправился на вечернюю пробежку вдоль озера Карнеги.

Во время бега его переполняла энергия и он не мог не ускорятся.

В итоге он ускорился настолько, что напоминал дикую лошадь.

Единственное, что успокаивало его эмоции, — холодный ветер, который дул ему в лицо.

Хотя препарат системы улучшил его метаболизм, он не сделал его спортсменом.

Пробежав так пять минут, Лу Чжоу остановился у скамейки около дороги. Тяжело дыша, он схватился за перила и медленно сел.

Пот стекал по его спине и пропитывал спортивный костюм, а холодный ветер пробирал до костей.

Ледяной холод заставил Лу Чжоу вздрогнуть, но не смог погасить огонь в его сердце.

В это время Молина, которая бегала вокруг озера, заметила сидящего на скамейке Лу Чжоу, после чего замедлилась и остановилась возле него.

Девушка подозрительно покосилась на него и усмехнулась:

— Ты в порядке?

— Да, чувствую себя лучше, чем когда-либо, — ответил Лу Чжоу, держась за колени, и выдавил из себя улыбку, показывая, что в порядке.

На самом деле он был слишком счастлив.

Молина посмотрела на него, как на сумасшедшего и промолчала. Она просто села на другой конец скамейки.

Достав бутылку воды из-за пояса, она изящно отпила, после чего посмотрела на Лу Чжоу, который всё ещё тяжело дышал, и спросила:

— Скоро Рождество, какие у тебя планы?

— Наверное, проведу его в Принстоне. Мои ученики хотели устроить вечеринку, а потом… — Лу Чжоу немного подумал, но не смог ничего придумать, — потом отдохну дома.

Молина некоторое время молча смотрела на Лу Чжоу, а потом вздохнула:

— Это немного грустно… Не хочешь найти подружку и отдохнуть вместе с ней?

Ты решила окунуть меня лицом в дерьмо?

Однако парню было всё равно. В конце концов он уже привык к подобным вопросам.

— Математика уже достаточно сложна, с женщинами буду разбираться как-нибудь потом, — парень вдруг что-то вспомнил, после чего взглянул на Молину и спросил. — Я чуть не забыл, а разве ты сама не одинока? Зачем печёшься обо мне?

— Я уже не такая, какая была раньше. Я дала обет безбрачия. Эмоции — это бремя, — она мягко тряхнула своими потными волосами и продолжила. — Как ты и сказал, математика уже достаточно сложна.

На это Лу Чжоу ухмыльнулся.

— Но я не видел у тебя никаких достижений в математике.

После знакомства с Молиной парень прошел путь от студента бакалавриата до профессора, но Молина всё ещё училась под руководством своего наставника, которая пыталась решить гипотезу Римана. Молина даже не писала докторскую диссертацию.

Конечно, Лу Чжоу не злорадствовал. На самом деле всё наоборот. Он много раз убеждал её выбрать более простую цель.

Но, очевидно, она никогда не прислушается к его советам.

Молина сердито взглянула на него.

Она хотела как-нибудь ответить ему, но обнаружила, что ничего не может сказать.

— Только подожди… Я заставлю пожалеть тебя за сказанное в следующем году на математической конференции!

После чего она встала и убежала.

— Буду ждать хороших новостей!

Прокричал ей вслед парень и с улыбкой покачал головой.

И кто из нас не в порядке?

Но опять же если это поможет достигнуть успехов, то оно не так плохо.

Вытерев пот со лба, Лу Чжоу встал и медленно продолжил пробежку.

(обратно)

Глава 386. Ты не можешь понять удовольствия.

После окончания эксперимента нужно было сделать отчет об эксперименте.

За день до Рождества с помощью аспирантов из лаборатории физики плазмы Лу Чжоу сделал отчёт об эксперименте команды проекта He3 и отправил его в лабораторию Вендельштайн 7-Х.

Профессор Кербер, руководитель лаборатории Вендельштайн 7-Х, рассмотрел отчёт, после чего выразил глубокий интерес к проекту.

Хотя он все еще сомневался, сможет ли команда проекта He3 успешно использовать данные электромагнитных волн для анализа турбулентности плазмы, он проявил уважение к технологии атомного зонда Гелий-3.

В конце концов этот метод наблюдения обладал более высокой чувствительностью, чем другие методы, а также был точен.

Он являлся экспертом в области технологий управляемого термоядерного синтеза и сразу же увидел всю сложность подобной технологии. Он даже послал приглашение команде проекта He3 для совместной работы.

Профессор Лазерсон, получив письмо, тут же купил билет до Берлина. У него не было времени на каникулы, поскольку он уже собирался к поездке в Германию.

Собирая вещи в поездку, профессор Лазерсон кинул взгляд на Лу Чжоу, анализирующего данные эксперимента, и, не удержавшись, спросил:

— Ты уверен, что не хочешь поехать со мною? Мы планируем испытать наше оборудование на Вендельштайне 7-Х, настоящей машине для термоядерного синтеза.

Лу Чжоу покачал головой:

— После нового года мне надо быть на конференции.

Профессор Лазерсон спросил:

— Конференции? Научная конференция? Если это не очень важная конференция, то предлагаю пропустить её.

Ну, как бы…

Не думаю, что могу пропустить её.

Лу Чжоу кашлянул:

— Это не научная конференция, и я никак не могу пропустить её. К тому же я работаю уже целый год, мне нужен перерыв на отдых. Так что вам придётся одному сотрудничать с Институтом физики плазмы Общества Макса Планка.

— Это печально.

— Это не печально, мне не нужно быть там лично, чтобы стать свидетелем истории, — Лу Чжоу улыбнулся и расслабленно произнес. — Не забудьте сделать парочку фотографий для меня и поддерживайте связь по почте со мною.

Хотя общение по почте немного громоздкое, подобное не повлияет на прогресс Лу Чжоу в работе. Имея компьютер и бумагу под рукой, он мог заниматься теоретическими исследованиями где угодно.

За день до Рождества.

Профессор Лазерсон прилетел в Берлин вместе с двумя инженерами из проектной группы.

Около полудня пошёл снег и вскоре весь Принстон накрыло белое покрывало.

Хотя ещё не стемнело, на улицах почти никого не было видно, даже популярная площадь Палмера была пустынна, а многие магазины закрыты.

Все с большим удовольствием оставались дома с семьями и друзьями, чем выходили на улицу в жуткий холод. Они жарили индейку и ели яблочный пирог за столом, желая всем счастливого нового года.

Однако Лу Чжоу был не настолько погружен в праздничную атмосферу.

В конце концов Китайский Новый год — его настоящий Новый год.

А Сочельник для него просто ещё один обычный день.

Лу Чжоу сидел рядом с теплым камином со своим Макбуком и работал над данными, собранными командой проекта. Он сравнивал их со статьями по плазме полученными из библиотеки Файрстоуна.

Анализ полученных данных крайне важен.

Внезапно зазвонил его телефон на столе.

Лу Чжоу поднял трубку и откинулся на спинку дивана.

Прежде чем он успел что-то сказать, с другого конца раздался взволнованный голос:

— Брат, я сдала экзамены!

Услышав энергичный голос, Лу Чжоу не мог не спросить:

— Уже?

Он помнил, что математические специальности отправлялись на каникулы в конце января или даже в феврале.

— В этом году экзамены рано, поэтому каникулы тоже раньше. Слышала, что следующий семестр будет более тяжелым, — произнесла со вздохом Сяо Тун, а потом спросила. — Кстати, брат, ты не вернёшься на Китайский Новый год?

Лу Чжоу ответил:

— Само собою вернусь, а что?

— Ничего, папа попросил узнать у тебя… — его сестра вдруг что-то вспомнила и у нее появилась озорная улыбка, она спросила. — Да, завтра же Рождество?

— Да.

— Счастливого Рождества!

— Счастливого Рождества…

Она намекает, что я должен ей что-то подарить?

Парень быть немного смущен внезапными праздничными порывами своей сестры и не знал, что она задумала.

Сяо Тун сказала:

— Тогда сейчас должен быть Сочельник, да?

— Да…

Сяо Тун тут же с любопытством узнала:

— А с какой девушкой ты собираешься праздновать?

Поначалу он не понял намерений Сяо Тун, а потом, когда осознал насколько грязная Сяо Тун, он произнес:

— О чем ты думаешь?

— Брат, тебе уже двадцать четыре. Ты не молод! Подумай о своём главном жизненном выборе!

— Разве двадцать четыре года это уже старик?

Сяо Тун нахмурилась и ответила:

— Думаю, что нет.

Лу Чжоу вздохнул.

Если бы он мог так легко убедить своих родителей.

Скорее всего, родители замучают его подобными допросами, когда он вернётся на Китайский Новый год.

— Усердно учись и не думай весь день об отношениях своего брата. Я сейчас слишком занят. Если захочу, то легко найду девушку.

Сяо Тун проворчала:

— Я уже студентка университета, а не ребенок. Почему ты мне всё ещё твердишь, чтобы я училась каждый день?

Лу Чжоу улыбнулся:

— Кто тебе сказал, что ты не должна учиться в университете? Если ты не будешь учиться сейчас, то в будущем будешь лишь лайкать фотки других в Weibo.

Сяо Тун скучающе спросила:

— А что если я буду хорошо учиться?

— Тогда другие будут лайкать твои фотографии.

— Кого волнуют лайки?

Лу Чжоу рассмеялся:

— Мне плевать на лайки, это ты так думаешь.

— …

Парень поговорил ещё немного с сестрой, а потом закончил разговор.

Он пошёл на кухню и сделал себе чашку кофе, после чего сел на диван возле камина и собирался продолжить изучать статьи.

Однако прежде чем он начал читать, его телефон зазвонил вновь.

Лу Чжоу удивился, увидев имя звонившего.

— Ши Шан?

Это странно.

Он не празднует рождество… Зачем он звонит?

Недоумевая, Лу Чжоу поднял трубку.

С другого конца раздался знакомый голос:

— Чжоу.

— Да?

— Я…

Услышав его голос, Лу Чжоу мог уже примерно догадался в чём дело и тяжело вздохнул:

— Ладно тебе, если у тебя возникли проблемы, то рассказывай. Друзья должны помогать друг другу.

Ши Шан кашлянул:

— Нет, мне не нужна твоя помощь.

— Я не смогу помочь тебе?

— Я женюсь в следующем месяце.

Что?

(обратно)

Глава 387. Самый красивый снег.

Возникло неловкое молчание.

В итоге Ши Шан нарушил его.

— Это международный звонок, он не дешёвый.

О…

Тогда давай лучше поговорим подольше.

Лу Чжоу не мог проронить и слова, поэтому продолжал молчать.

К черту всё!

Я провожу Рождество в одиночестве, а теперь этот придурок тыкает таким мне в лицо!

Бесит!

Будучи нетерпеливым, Ши Шан забеспокоился и взволнованно спросил:

— Чжоу, ты еще тут? Скажи что-нибудь!

Лу Чжоу некоторое время слушал, как кричит Ши Шан, а потом вздохнул и сказал:

— Я здесь, мой телефон заглючил… Вы уже расписались?

— Да.

— На ком?

— На Яцзин… на ком же еще?

— Яцзин? Она ведь на том же году, что и ты? Вы всё ещё в магистратуре?

Они поступили все в 2013, и хотя многие покидали университет в марте и апреле, официально они должны закончить в июле 2017.

Поэтому Ван Яцзин была лишь студенткой первого курса магистратуры.

— А нормально жениться на студентке первого курса магистратуры?

Услышав вопрос, Ши Шан слегка растерялся и кашлянул:

— Ну… случился небольшой казус.

Услышав его неуверенный голос, Лу Чжоу сразу понял, что произошло.

Похоже, кое-кто забыл, что нужно предохраняться…

Парень не знал почему, но ему хотелось позлорадствовать.

Ши Шан не мог заметить чувств Лу Чжоу и продолжил:

— Чжоу, по правде, порой я думаю, что судьба — волшебная штука. Когда я был с ней, то никогда не думал, что этот день когда-нибудь настанет… Но теперь, когда он всё же случился… Прости, не знаю, как описать это чувство.

Ши Шан, который обычно был самым красноречивым, не находил слов.

Лу Чжоу, некоторое время молчал, а потом вздохнул и сказал:

— Похоже, ты и правда любишь её.

— Да, я люблю ее больше, чем себя, — Ши Шан высморкался и вдруг заговорил более серьёзно. — Свадьба состоится двадцатого января в отеле Цзиньлина Пурпурная гора. У твоего братана не хватает шафера, ты придёшь?

Лу Чжоу рассмеялся.

— Ни хрена себе, конечно!

Бессмысленно спрашивать это.

Лу Чжоу вернется в Китай в январе, а если и нет, то всё равно бы полетел.

Даже если он будет безумно завидовать на свадьбе, он всё равно поедет.

— Хорошо!

Ответ друга тронул Ши Шана.

Однако у него была одна проблема. Каждый раз, когда он проникался чем-то, он любил пускаться в философские рассуждения.

— Точно, Чжоу, не обижайся, но поторопись и найди себе девушку. Я знаю, что математика — это твоя жизнь, но ты должен знать, что в мире есть нечто большее, чем математика. Тагор однажды сказал: «Любовь — это когда душа начинает петь»…

Ой…

Я случайно повесил трубку!

Сделав вид, что ничего не произошло, Лу Чжоу отбросил телефон на диван и продолжил читать статьи.

Поскольку все сегодняшние звонки были прокляты, он больше не хотел отвечать на них!

…

На Рождество в Принстонском институте перспективных исследований было оживлённо.

Большинство здесь может и считались гениями, но они по-прежнему были людьми. Профессора или доктора… Вне их академической квалификации они прежде всего люди.

На самом деле, поскольку они были гениями, они знали, как веселиться, даже лучше, чем обычные люди.

Обычно серьезный ректор Питер Годдарт сегодня надел красный колпак и фальшивую белую породу, изображая Санта-Клауса. Он стоял и раздавал людям маленькие подарки, заставляя всех улыбаться.

По его указу повара в столовой на первом этаже оделись в праздничные костюмы и подавали специальные рождественские блюда.

Даже первый лекционный зал также освободили для постановки по «звёздным войнам».

«Звёздные войны» — часть американской культуры.

Сценарий адаптировали профессора с факультетов социальных наук и истории, поэтому в основе она имела классические европейские истории.

Однако Лу Чжоу больше интересовал лекционный зал, чем «звёздные войны».

Потому что именно в этом лекционном зале он показал математическому миру доказательство гипотезы Гольдбаха.

Год спустя он вновь стоял здесь.

Но в этот раз не в роли докладчика, а в роли солдата, убитого световым мечом, его единственной репликой был вскрик.

А его «противником» была Молина.

Парень подозревал, что эта девушка намерено всё подстроила так, чтобы получить возможность ему «отомстить».

Зрители и актеры хорошо проводили время.

Интересно, что два профессора математики, сидящие в первом ряду, со всей серьёзностью обсуждали науку в основе «звёздных войн».

Профессор Делинь посмотрел на световой меч и, хмурясь, сказал:

— Это совсем не реалистично, они явно находятся в космической эре, но всё ещё используют мечи.

Профессор Фефферман улыбнулся и ответил:

— Никто не знает, какая физика за пределами Солнечной системы, мы только предполагаем, как она должна выглядеть.

Виттен, который являлся ярым фанатом “звездных войн”, с удовольствием присоединился бы к разговору.

Однако в этот момент он играл на сцене.

После окончания спектакля люди начали наслаждаться праздником по-своему.

Например, играть в шахматы или танцевать под музыку.

Как бы то ни было, все обменивались рождественскими подарками.

— Эй, почему опять футбольный мяч? Я уже получил пять футбольных мячей, — сказал Харди, держа футбольный мяч, а потом спросил. — Вы все думаете, что бразильцы любят футбол?

Цинь Юэ улыбнулся:

— Я не знал, что еще тебе подарить.

— Всё нормально, я не против ещё одного мяча. Спасибо за подарок, — улыбнулся Харди, показывая яркую улыбку. Потом он передал красивую завернутую подарочную коробку со словами. — Это мой тебе подарок.

Цинь Юэ потряс коробку, но не мог понять, что там, поэтому спросил:

— Что это?

Харди улыбнулся:

— Мяч для пинг-понга.

— …

Харди не обратил внимания на реакцию Цинь Юэ, он огляделся по сторонам, держа в руках коробку шоколадных конфет и спросил:

— Кстати, а где Вера? Я её ещё не видел.

Цинь Юэ вздохнул и сказал:

— Ты забыл? Мы собирались показать профессору.

Харди вдруг погрустнел.

— Погоди, разве мы не договорились, что расскажем ему всё вместе?

Харди с нетерпением ждал реакции профессора. Теперь, когда его друг рассказывал новость без него, он ощущал себя так, словно у него украли победу.

Цинь Юэ стало немного не по себе:

— Ситуация изменилась, думаю, будет лучше, если Вера расскажет сама.

Хотя Цинь Юэ обычно достаточно безразличен ко всему, это не значит, что он слепой. Глядя на то, как Вера смотрела на профессора, он понял, что это не просто восхищение.

— Тогда она получит все внимание, — пожаловался Харди. — Мы тоже внесли свой вклад, а всю похвалу получит она…

— …

Какую похвалу, черт возьми?

Ты что в начальной школе?

Цинь Юэ всегда знал, что у его друга не всё в порядке с головой, но теперь похоже, что он к тому же ещё и слепой.

Цинь Юэ кашлянул и коротко пояснил:

— Хватит жаловаться. Она сделала 70% работы. Мне всё равно, нравится тебе это или нет, но она имеет на это право.

Харди был недоволен.

— Ты её поддерживаешь?

Цинь Юэ пожал плечами:

— Я всегда поддерживаю профессора Лу.

Пока они разговаривали, Лу Чжоу, закончивший свое выступление, вышел из-за кулис и натолкнулся на Веру.

Девушка выглядела так, словно хотела что-то сказать, поэтому Лу Чжоу заговорил первым:

— Ты что-то хочешь?

Вера кивнули и тихо произнесла:

— Можете… пройти со мною?

— Рождественский подарок?

Вера нервно кивнула:

— Да!

Лу Чжоу взглянул на нервничающую девушку и улыбнулся:

— Тогда веди.

Он последовал за ней по коридору.

Они шли некоторое время, и парень не мог не спросить:

— Что же это за секретный подарок?

Но Вера покачала головой и ничего не ответила.

Наконец они пришли к пустому кабинету и остановились у двери.

Лу Чжоу посмотрел на закрытую дверь и ощутил странное чувство.

— Мне можно войти?

— Да!

Вера выжидательно кивнула.

Лу Чжоу потянулся к дверной ручке.

В ту же секунду, как он вошел в кабинет, он был потрясен.

Перед ним стояли десять черных досок.

На досках, не оставляя свободного места, шли строка за строкой формулы, математическая красота которых завораживала Лу Чжоу.

Время шло.

За окнами падал снег, кружась под леденящим ветром, совсем как числа на досках.

Лу Чжоу смотрел на доски более получаса.

Вдруг на его лице появилась улыбка:

— Спасибо. Это определённо самое прекрасное, что я видел в этом году… Самый красивый снег.

(обратно)

Глава 388. Доказательство гипотезы Коллатца.

Услышав похвалу Лу Чжоу, Вера радостно улыбнулась.

Для нее это, несомненно, самый лучший комплимент, который ей когда-либо делали.

Стоя рядом с Лу Чжоу, она тихо произнесла:

— Вы были правы, гипотеза Коллатца — проблема теории чисел, а также сложная проблема комплексного анализа…

Ещё в 1994 году профессора Л. Берг и Г. Майнардус доказали, что гипотеза эквивалентна функции h(z^3)=h(z^6)+{h(z^2)+λh(λz^2)+λ^2h(λ^2z^2)}/3z, где λ=e^{2πi/3}.

В 1998 году Д. Шлейхер использовал это основание для доказательства того, что любая интегральная функция в виде h(z) приводит к g (z) = z/2 + (1-cos (nz) (z+1/2)/2+1/ π (1/2-cos(nz) sin (nz)+h(z) sin^2 (nz)).

Вера использовала эти два вывода для построения целочисленной функции h(z). Она доказала, что относительно G(z) каждая функция Φ(g) будет содержать натуральное число d, где z0∈d, откуда [gok(z0)] будет сходиться к 1…

А отсюда нетрудно заключить, что гипотеза Коллатца верна!

— Отличное доказательство… — Лу Чжоу счастливо улыбнулся и от всего сердца добавил. — Я поражён.

Он познакомился с Верой летом в 2016 году, а сейчас конец 2017 года.

Лу Чжоу был рад видеть, что его ученик вырос.

Он также был счастлив увидеть, как метод групповой структуры, который он использовал для решения гипотезы Гольдбаха, применяют его собственные ученики.

Теперь он точно знал, о какой радости говорила система.

— Это всё благодаря вашему руководству, — скромно произнесла Вера. Она смотрела на профессора с полными благодарности глазами.

Хотя само доказательство завершила она, идею предоставил Лу Чжоу.

С начала года, когда она делала доклад о проделанной работе в Беркли, Вера работала с Харди и Цинь Юэ над окончательным доказательством. Вся работа основывалась на идее Лу Чжоу.

Именно Вера сделала большую часть работы, поэтому она лучше, чем кто-либо другой понимала, насколько важна сама идея доказательства их профессора.

Парень улыбнулся.

— Не надо скромничать, я лишь предложил направление, но именно ты добежала до финиша, — он сделал паузу, а потом продолжил. — Предлагаю тебе отправить статью в «математический ежегодник», правда редакторы сейчас в отпуске, поэтому можешь сначала опубликовать её на ArXiv… Возможно, редакторы математического ежегодника заметят твою статью до конца отпуска.

Публикация статьи на ArXiv может помешать другим опубликовать подобную работу. Впрочем, это излишняя предосторожность. Гипотеза Коллатца пользовалась популярность в 80-х и 90-х годах, но в наши дни — это не популярное направление, поэтому вероятность подобной работы почти нулевая.

Конечно, Лу Чжоу предлагал опубликовать на ArXiv, исходя из собственного эгоизма.

Он опирался на то, что, когда решил гипотезу Голдбаха, система определило завершение задания после того, как работа стала публичной.

Поэтому, если статью разместить на ArXiv, то его задание завершится.

Услышав совет Лу Чжоу, Вера серьезно кивнула.

— Поняла, сделаю прямо сейчас.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Хорошо, тогда я помогу тебе стереть с досок… Спасибо за подарок.

Услышав похвалу Лу Чжоу, Вера улыбнулась.

Через некоторое время она вдруг опустила голову и покраснела.

— Профессор.

— Что?

Она набралась храбрости и посмотрела на Лу Чжоу.

— Можно… я загадаю у вас желание?

— Я не Санта и не кладу подарки в носок, — пошутил Лу Чжоу, а после небольшой паузы добавил. — Но пока это не будет нарушать никаких законов, я сделаю всё, чтобы помочь тебе.

— Я…

Вера только открыла рот, но вдруг поняла, что её желание может причинить неприятностей профессору.

Слова вертелись у неё на языке, но она не могла произнести их вслух.

— Я… хочу написать докторскую под вашим руководством.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Я приветствую твоё желание! Я бы расстроился, если бы ты выбрала другого руководителя.

Вере стало спокойнее, а на лице появилась слабая улыбка.

Ей было грустно, что она не нашла в себе смелости.

За последние два года она набралась мужества, но этого всё равно не хватало.

…

Лу Чжоу провёл весь день, слоняясь по Институту перспективных исследований, после чего вернулся к себе домой с подарками от коллег и студентов.

Это были простые подарки, стоимость которых меньше 30 долларов, но их было много.

Что касается подарков своим ученикам, то он подарил им ручки, которые собирал с конференций по всему миру.

Это недорогой подарок, но запоминающийся.

Убрав подарки, Лу Чжоу сел на диван у камина, после чего открыл глаза и вошел в пространство системы.

На полупрозрачной голографической панелью перед ним он увидел две строки/абзаца.

[A. Когерентное состояние гармонического осциллятора в конечномерном гильбертовом пространстве.

Студент: Вэй Вэнь.

Вовлечённость студентов: 25%.

Тип опыта: математика, физика.]

[Б. Гипотеза Коллатца.

Студенты: Вера, Харди, Цинь Юэ.

Вовлечённость студентов: 70%.

Тип опыта: математика.]

Лу Чжоу еще не успел вернуться, как Вера загрузила статью на ArXiv и удовлетворила условия задания системы. Поэтому гипотеза Коллатца отобразилась на панели задания.

Лу Чжоу не знал, как система определяет его учеников, но она была довольно точна.

Более того, она даже рассчитала долю участия ученика в работе.

— Это задание с выбором?

Парень посмотрел на два варианта на экране и скрестил руки на груди.

Согласно описанию, он мог выбрать лишь одну работу для завершения задания.

Количество опыта в награде будет рассчитывать исходя из академической ценности статьи, помноженной на коэффициент вовлеченности студента.

Очевидно, что система хотела, чтобы он воспитал гениальных учеников, которые могли заниматься собственными исследованиями. Поэтому она требовала от него избегать прямого участия в работе.

На самом деле Лу Чжоу хотел держаться подальше от доказательства гипотезы Коллатца, но даже так система оценила его вклад в 30%.

Поскольку в самом начале он разработал для них чёткое направление исследований и рамки для всего исследовательского проекта.

Его ученики последовали его советам и завершили доказательство.

Парень думал, что система разрешит подобное, но, похоже, он был слишком оптимистичен.

— Она действительно не хочет, чтобы я помогал.

Глядя на полупрозрачный экран, Лу Чжоу покачал головой.

Он протянул руку и выбрал «Б», после чего появилось новое окно, в котором он подтвердил свой выбор.

После этого по информационному экрану прошла волна синего света, и на ней появилась строка текста.

[Пользователь, поздравляю с завершением задания!]

(обратно)

Глава 389. Маловероятное событие.

[Пользователь, поздравляю с завершением задания!]

[Детали завершения задания: Направлять студентов в решении гипотезы Коллатца.

Студенты: Вера, Цинь Юэ, Харди.

Вовлечённость студентов: 70%.

Тип опыта: математика.

Окончательная оценка задания: S+

Награда за задания: 140 000 очков опыта по математике. 500 баллов. Один билет счастливой лотереи. (50% — мусор, 25% — образец, 15% — чертеж, 10% — особая награда)]

Научная ценность гипотезы Коллатца на самом деле ниже, чем у гипотезы о числах-близнецах.

Но гипотеза Коллатца гораздо труднее, нежели гипотеза о числах-близнецах.

Конечно, так было до того, как появился метод групповой структуры.

При изучении гипотезы о числах-близнецах Лу Чжоу использовал метод решета. Он разработал метод групповой структуры при работе над гипотезой Полиньяка.

К моменту, когда Вера начала решать гипотезу Коллатца, метод групповой структуры был уже усовершенствован.

Поэтому сложность гипотезы Коллатца значительно уменьшилась.

После появления математического инструмента использование этого инструмента для решения задач — плевое дело.

Поэтому всё больше и больше людей будут осваивать метод групповой структуры. Если бы Вера не решила гипотезу Коллатца, то решение этой гипотезы кем-то другим стало бы вопросом времени.

Хотя, само собой, это все еще не простой инструмент для освоения.

Но это лучше, чем большинство того, что могло появится.

Лу Чжоу посмотрел на награды и открыл информационный экран.

— Система открой мою панель характеристик!

По экрану прошел светло-голубой свет и перед ним появилась панель характеристик.

[Основные науки:

　 A. Математика: LV6 (144000/600000)

　 B. Физика: LV4 (33215 / 200000)

　 C. Биохимия: LV3 (24000/100000)

　 D. Инженерное дело: LV2 (0/50000)

　 E. Материаловедение: LV4 (13000/200000)

　 F. Энергетика: LV2 (0/50000)

　 G. Информатика: LV1 (3000/10000)

Баллы: 3475 (Один билет счастливой лотереи)

]

140 000 очков опыта выглядело как нечто большое, но по сравнению с требованием в 600 000 очков опыта для следующего уровня — копейки.

Требования для следующего уровня чрезвычайно высоки, и решение задачи тысячелетия могло быть единственным способом для Лу Чжоу добраться до 7 уровня.

А после 7 уровня…

Парень только и мог надеяться, что требуемые очки опыта не будут слишком безумными.

Он закрыл панель характеристик и посмотрел на кнопку лотереи.

Далее шла весёлая и захватывающая счастливая лотерея.

Однако, скорее всего, система обманет его и даст ему какой-нибудь странный предмет…

Лу Чжоу взглянул на колесо и нажал кнопку.

Если он не будет особо надеяться, то при получении банки колы не расстроится так сильно.

Колесо начало вращаться.

Лу Чжоу подождал около десяти секунд, а потом нажал на кнопку «стоп».

[Поздравляю вы выиграли «особую награду».]

Парень удивленно вскинул брови, увидев строчку текста.

Шутите?

Такой низкий шанс, и мне столь повезло?

Однако Лу Чжоу не спешил радоваться, а наоборот его сердце бешено начало биться, и он про себя начал повторять:

Пожалуйста, пусть только не «спасибо, что пользуетесь нашими услугами», пожалуйста, только не «спасибо»…

[Получено: часы вдохновения (продолжительность 72 часа. Беспрерывные.)]

Парень успокоился, а его глаза наполнились счастьем.

Ни черта себе!

Эта легендарный предмет!

Он и раньше использовал «часы вдохновения», поэтому прекрасно понимал, насколько это великолепное состояние, и насколько оно полезно для учёного.

Если у него была трудная задача, которую надо быстро решить, то он немедленно включит часы вдохновения и войдёт в удивительный мир.

Лу Чжоу глубоко вздохнул и приготовился.

Счастливая лотерея прошла, и теперь шёл выбор задания.

Поскольку он получил оценку S+, следующее задание должно быть бонусным. Он с нетерпением ожидал этого.

Парень нажал пальцем на панель.

[Бонусное задание активировано! (Можно отказаться в любой момент, не тратит баллы)

Описание: Обучение — это ответственность определённого человека. Наука — это ответственность группы людей. Интеграция науки в цивилизацию — это ответственность общества. Получив признание в академическом сообществе, пользователь также должен распространить свое влияние за пределы академического мира.

Требования: получить почётную национальную премию.

Награда: 1-??? свободных очков опыта. Один билет счастливой лотереи (???).]

Лу Чжоу посмотрел на задание и впал в ступор, после чего с улыбкой покачал головой.

Это и правда бонусное задание.

8 января состоится национальная конференция, где будут вручать премии в области науки и техники.

Это задание прямо создано специально для него.

…

Покинув пространство системы, Лу Чжоу вернулся назад к теплому камину.

Он уже собирался пойти спать, когда заметил, что в его телефоне семь пропущенных вызовов.

— Алло.

— Младший брат… ты занят?

Парень не знал почему, но чувствовал, что за этим “младший брат” скрывается небольшая обида.

Он не хотел спорить о том, как его называют, поэтому кашлянул и пояснил:

— Извини, я был на рождественской вечеринке и только вернулся. Не видел твоих звонков.

Чэнь Юйшань спросила:

— Ты был на свидании?

— …

Она специально?

Чэнь Юйшань злорадно усмехнулась, после чего сменила тему и спросила:

— Ладно, младший брат, ты возвращаешься на Китайский Новый год?

— Возвращаюсь… Ты тоже возвращаешься?

— Да, наконец-то у меня будут каникулы, и я однозначно вернусь.

Лу Чжоу удивился:

— Твой руководитель не заставил тебя работать на каникулах?

Парень вспомнил, как девушка жаловалась на своего научного руководителя и говорила, что тот использует её как бесплатную рабочую силу.

Похоже, солнце взошло на западе.

Услышав удивление Лу Чжоу, Чэнь Юйшань самодовольно сказала:

— Да, кстати, моя руководительница теперь уважает меня и даже разрешила указать свое имя на статье… Хотя, конечно, это я её написала.

Услышав, что его друг наконец-то отделался от злобного руководителя, Лу Чжоу искренне обрадовался за неё.

Помимо Ло Вэньсюаня, она его единственный настоящий друг в Штатах.

Чэнь Юйшань сказала:

— Ладно, давай поговорим о чем-нибудь другом. Я тебе почему звонила, хотела спросить, купил ли ты уже билет на самолет?

— Да, купил, ещё давно.

— Когда рейс?

— Дай взгляну, — Лу Чжоу открыл письмо от авиакомпании и прочитал информацию о рейсе, — АС75… Международный аэропорт Филадельфии, вылет двадцать восьмого.

У Чэнь Юйшань в глазах мелькнул огонек, когда она услышала номер рейса.

— Какое совпадение! Я тоже лечу этим рейсом! В девять утра, верно?

Серьёзно?

Лу Чжоу удивился, что подобное маловероятное событие случилось.

— Тогда встретимся?

Услышав предложение парня, девушка радостно ответила:

— Да-да! Тогда договорились, только не думай пойти на попятную!

— Что значит на попятную?

Рейс через пару дней… Кто будет менять его в последнюю минуту?

Лу Чжоу не поменял бы своих планов, даже если бы возникла чрезвычайная ситуация.

— А кто тебя знает? В любом случае, договорились, увидимся в аэропорту!

(обратно)

Глава 390. Подготовка к возвращению домой.

Лу Чжоу должен был лететь в Китай сразу после Рождества.

До вылета оставалось три дня, поэтому он собирался разобраться с некоторыми делами для того, чтобы его не завалило после возвращения в Принстон из отпуска.

Первым делом ему надо заняться исследованием «существование гладкого решения трехмерных несжимаемых уравнений Навье — Стокса».

Помимо явления турбулентности плазмы, это самый важный исследовательский проект Лу Чжоу.

С момента создания исследовательской группы «НС» прошло лишь одно совещание по распределению работы.

На следующий день парень отправился в Нассау-Холл, чтобы подать заявление на отпуск, после чего пошёл в корпус математического факультета Принстонского университета, где нашел кабинет профессора Феффермана.

Когда он пришёл, профессор Фефферман говорил со своими студентами о конференции Американского математического общества в следующем месяце.

Увидев, что Лу Чжоу держит в руке заявление на отпуск, Фефферман спросил:

— Собираешься вернуться в Китай?

Парень ответил:

— Да, мой настоящий праздник — Китайский Новый год, а не Рождество. Я, наверное, вернусь в середине февраля.

Профессор Фефферман кивнул:

— Тебе действительно надо отдохнуть и расслабиться. Очень немногие учёные так вкалывают в таком количестве проектов сразу.

— Вкалываю? — Лу Чжоу покачал головой. — Мне так не кажется. В конце концов исследования — это весело и интересно.

— Я тоже так думал, когда был молодым, — Фефферман улыбнулся, — Но потом обнаружил, что как бы не была интересна математическая задача, главное — умеренность.

— Это потому что ты уже получил все почести, какие только возможны.

Ранее в этом году фонд премии Вольфа объявил список победителей, и самая важная награда досталась профессору Фефферману.

Премия Вольфа рассматривалась как высшая математическая награда. Она в основном вручалась математикам старше 40 лет за их вклад в математическое сообщество.

Фефферман — самый молодой человек, награждённый Филдсовской премией, теперь же, когда он получил высшую награду математики, не осталось другой премии, на которую он мог бы претендовать.

— О чём ты? Наград никогда не бывает много, к тому же мне всё ещё не хватает премии Абеля, — произнес Фефферман и улыбнулся. — В общем, иди и наслаждайся жизнью. Не буду посылать тебе никаких писем до февраля.

— А как же уравнения Навье — Стокса?

— Поговорим об этом после января.

Увидев, что Фефферман не уступит, Лу Чжоу мог только пожать плечами.

— Ладно, если ты настаиваешь.

…

Кроме проекта с профессором Феффермана, проект по гипотезе Коллатца также подошел к концу.

Возможно, именно из-за влияния Лу Чжоу или из-за популярности гипотезы Коллатца статья на ArXiv привлекла большое внимание.

Многие ссылались на гипотезу Коллатца как на ещё одно победоносное применение метода групповой структуры.

Но больше всего всех удивляло, что этот метод применили ученики Лу Чжоу.

Утром 27 числа, за один день до отлёта, Лу Чжоу сидел в своем кабинете в институте и читал статью Веры.

Хотя он видел весь процесс доказательства, будучи научным руководителем парень должен проверить каждую деталь, прежде чем сможет официально представить статью.

К тому же он должен определить порядок авторов статьи.

Согласно общей практики, именастудентов перечислялись в соответствии с их вкладами.

Что касается Лу Чжоу, то он был четвёртым автором статьи.

Конечно, будучи руководителем, он мог претендовать на результаты как на свои. Но он никогда не станет таким бесчестным.

Обычно научный руководитель не захочет отдавать результаты работы своим студентам, но Лу Чжоу это не волновало.

Гипотеза Коллатца ничего не стоила для него.

Даже если он заявит о ней, то это будет лишь вишенкой на торте.

В дополнении к списку авторов при подобных совместных работах надо точно указывать, что сделал каждый. Большинство исследовательских институтов заботились об этой части больше, чем о порядке авторов.

Однако Лу Чжоу заметил, что Вера не стала перечислять вклады каждого автора, а вместо этого написала «Авторы внесли равный вклад в работу» и закончила на этом.

Подобное предложение означало, что каждый внес вклад в равной степени, и вклад каждого незаменим.

Это также означало, что все авторы будут ранжироваться одинаково.

— Думаешь оставить так? — Лу Чжоу прочитал полностью статью, а потом взглянул на Веру и заговорил. — Это несправедливо по отношению к тебе.

Хотя Лу Чжоу непосредственно не принимал участия в проекте, он следил за его ходом.

Например, каждый раз, когда он был в Принстоне у него была встреча со студентами, и он читал отчёт о проделанной работе.

Без преувеличения можно сказать, что Вера сделала 70% проекта, в то время как вклад Харди и Цинь Юэ составил только оставшиеся 30%.

Вера покачала головой, отрицая:

— Мне просто нравится исследовать эти проблемы. Что касается того, кто какой вклад сделал… Не думаю, что это имеет значение.

— Если ты действительно так считаешь, то я уважаю твое решение, — Лу Чжоу не пытался её отговорить.

Цинь Юэ приложил много усилий, Харди — не так много. Однако Вера была готова на равных разделить с ними заслуги, поэтому Лу Чжоу не будет больше говорить про это.

Самое большее, парень испытывал к девушке лёгкую жалость.

Он сделал небольшую паузу, положил статью на стол, а потом продолжил:

— Как и договаривались, я помогу подать вам документы на окончание. Вы получите диплом через три-четыре месяца. Если хочешь получать докторскую степень под моим руководством, то лучше подай заявление как можно скорее, чтобы я мог принять его.

Лу Чжоу хорошо понимал способности своей ученицы, с ней даже не нужно интервью.

Вера серьёзно кивнула:

— Хорошо, я поняла!

(обратно)

Глава 391. Возвращение домой.

К моменту, когда Лу Чжоу разобрался со всеми делами в Принстоне, наступило 28 число.

Лу Чжоу дал себе и своим ученикам отдохнуть месяц и попросил Джерика отвезли его в аэропорт Филадельфии.

По пути в аэропорт парень просматривал Weibo, когда ему неожиданно позвонил Ян Сюй, который увидел пост от Лу Чжоу у себя в ленте.

— Босс, вы сегодня возвращаетесь в Китай?

— Да, я еду в аэропорт Филадельфии.

— Я встречу вас завтра в аэропорту, когда вы приземлитесь?

— Не надо, на этот раз я лечу прямиком в Пекин. В Цзиньлин приеду в середине января.

— В Пекин? — Ян Сюй неожиданно что-то понял и с улыбкой произнес. — Это…

— Да, конференция состоится восьмого числа.

— Босс, вы крут! Вы получаете какую-то награду? — спросил Ян Сюй.

Он не мог не завидовать Лу Чжоу.

Конференция 8 числа, очевидно, была государственным собранием по присуждению премий в области науки и технологий Китайской Народной Республики.

Он не мог получить высшую награду в области науки и технологии, но мог бы выиграть государственную премию за изобретения или премию в области естественных наук.

Каждая из пяти государственных наград легендарная, любой научно-исследовательский институт будет с распростёртыми объятиями приветствовать обладателя государственной премии.

Лу Чжоу с улыбкой ответил:

— Никто не говорил мне, что за награда. Я ещё не знаю, но узнаю, когда приеду туда.

— Босс, вы едете на церемонию награждения! Не забывайте обо мне в будущем, — пошутил Ян Сюй. — От лица нашего института должен спросить, нам полагается премия в конце года?

— Конечно.

— Насколько большая?

— Узнаешь, как только я приеду!

После того, как Джерик высадил Лу Чжоу в аэропорту, Лу Чжоу пошел с чемоданом внутрь.

Ранее через WeChat он с Чэнь Юйшань договорились, где встретятся.

Войдя в здание, парень сразу же увидел знакомого человека.

На ее изящной переносице сидели уже знакомые ему очки без оправы, черные как вороное крыло волосы каскадом спадали вниз, частично закрывая бежевое кашне, повязанное поверх черного пальто. Ниже шла теплая черная юбка, чулки и коричневые ботильоны. Она производила впечатление стильной молодой девушки.

Словно почувствовав Лу Чжоу рядом, девушка оглянулась и встретилась с ним взглядом.

Её глаза загорелись, и она помахала ему рукой, после чего с чемоданом пошла к нему.

Она подошла к нему и, похлопав себя по груди, вздохнула с облегчением:

— Ты меня напугал, думала, что опять меня бросишь.

— Ты так говоришь, будто я тебя постоянно бросал.

Чэнь Юйшань сразу же впилась в парня своими пронзительными глазами.

— А разве нет?

Эм…

Кажется…

Вроде нет?

Лу Чжоу слишком часто бросал людей. Даже если он не помнил, как бросал Чэнь Юйшань ранее, то уже не был так уверен в этом…

…

Времени оставалось немного, поэтому Чэнь Юйшань и Лу Чжоу в темпе отправились за посадочными талонами.

Лу Чжоу подумал, что Чэнь Юйшань полетит первым классом, и не ожидал, что она также окажется в бизнес-классе, поэтому они решили сесть вместе во время полета.

И хотя семья девушки богата, она не такая транжира деньгами, как ее двоюродная сестра.

Что же касается того, почему Лу Чжоу не купил билет первого класса…

Вовсе не из-за того, что он хотел сэкономить, просто ему было все равно. Он полетит первым классом только в том случае, если кто-то купит ему соответствующий билет.

Они прошли проверку безопасности, после чего прошли через терминал и успешно сели в самолет.

Лу Чжоу сел посередине, а Чэнь Юйшань — у окна.

Парень уже собирался немного вздремнуть, как рядом с ним, разговаривая по телефону, сел человек с портфелем в руках.

Он разговаривал слишком громко, и люди уже начали коситься на него, но мужчине было всё равно, и он продолжал болтать без умолку.

К нему подошла стюардесса:

— Сэр, самолёт вот-вот взлетит, пожалуйста, выключите телефон.

Мужчина средних лет недовольно нахмурился. Однако всё же выключил телефон.

Наблюдая за происходящим со стороны, парень вздохнул про себя.

Ему будет очень некомфортно с подобным человеком рядом.

Мужчина заскучал и огляделся вокруг, чтобы найти кого-нибудь, чтобы с кем-нибудь поговорить. Она обратил внимание на Лу Чжоу, который рядом и спросил:

— Брат, чем ты зарабатываешь на жизнь?

— Математикой.

— О, учитель математики? Средняя или старшая школа?

— Университет.

Ответ ошеломил мужчину, и он с недоверием посмотрел на Лу Чжоу.

— Ты преподаёшь студентам университета? Не верю.

Парень не стал спорить с ним.

Мужчине не понравилось, что его игнорируют. Он окинул взглядом парня и заметил часы.

— Брат, какого бренда твои часы?

— Не знаю, кое-кто дал их мне и не говорил бренд.

— Он, должно быть, купил вам подделку, да?

А?

Неужели этот мужик не дружит с головой?

Когда Лу Чжоу не ответил ему, мужчина рассмеялся и сказал:

— Глянь на цвет, это явно не чистое серебро.

Парень хотел было проигнорировать его, но внезапно ему стало интересно, поэтому он взглянул на мужчину и спросил:

— Как вы определили это?

Мужчина рассмеялся:

— Легко! Я занимаюсь продажами уже много лет, поэтому могу определять такое наверняка.

— Тогда угадайте, кто вручил мне эти часы.

— Как я угадаю? Может просто скажешь мне?

— Американское химическое общество.

Мужчина взглянул на Лу Чжоу, как на сумасшедшего.

— Брат, хотя бы ври более реалистично. Ты сказал, что занимаешься математикой, но теперь ты стал химиком. Может ещё скажешь, что ООН вручила тебе эти часы?

Лу Чжоу усмехнулся:

— Математики тоже могут изучать химию.

Мужчина рассмеялся:

— Хватит заливать! Неужели ты думаешь, что я не учился в университете? Ладно, раз эти часы от американского химического общества, тогда скажи с чего они тебе их дали.

— Вместе с премией Роджера Адамса по химии.

— Ха-ха, это просто смешно! — мужчина опять засмеялся. — Ну и когда ты выиграл эту премию? Я загуглю.

— Примерно в апреле этого года, — парень усмехнулся.

Мужчина включил свой телефон и начал гуглить. Он собирался разоблачить ложь Лу Чжоу.

Однако результаты оказались не такими, как он ожидал, и его лицо становилось все краснее и краснее.

Он кликнул на новостную статью и нашёл фотографию.

Взглянув на фотографию, а потом на Лу Чжоу, он подумал, что увидел призрака.

Что за чёрт?

Это не шутки?

Лу Чжоу улыбнулся и проигнорировал его немой вопрос, после чего закрыл глаза и попытался заснуть.

Стюардесса заметила телефон и вновь подошла к мужчине.

Однако на этот раз она сделала предупреждение

— Сэр, пожалуйста, выключите телефон. Если вы собираетесь нарушать полёт, нам придётся попросить вас покинуть самолет. Сэр? Вы слышите меня?

Очевидно, он слышал её, но был слишком потрясён, чтобы ответить.

Увидев лицо мужчины, Чэнь Юйшань не сдержалась и расхохоталась.

От смеха у неё заболел живот…

(обратно)

Глава 392. В каких вы отношениях?

Через громкоговоритель в самолёте сделали объявление:

— Дамы и господа, мы прибываем в международный аэропорт Пекина. Пожалуйста, вернитесь на свои места и пристегните ремни безопасности. Пожалуйста, поднимите столики перед вашими сиденьями. Температура за бортом составляет два градуса по Цельсию. Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. Желаем вам приятного путешествия!

После более десяти часов полёта самолет наконец-то приземлился в международном аэропорту Пекина.

Мужчина, сидевший рядом с Лу Чжоу, быстро встал и пошёл прочь.

Парень улыбнулся и покачал головой.

Он не понимал, как человек в продажах не обанкротился с таким подходом.

— Пошли.

— Ага.

Пара последовала за другими пассажирами, направляющимися к выходу, но люди перед ними двигались медленно.

Наконец Лу Чжоу добрался до выхода из самолета, однако, уже собираясь спускаться по лестнице, он удивился тому, что увидел.

Снизу трапа самолета его с улыбками ждала группа людей в костюмах.

Хотя парень ожидал, что его кто-нибудь будет встречать, он не ожидал, что тут будет так много людей…

Чэнь Юйшань рядом с ним тоже впала в ступор, но по другой причине.

Она не ожидала, что её отец, который утверждал, что слишком занят и не сможет её встретить, будет стоять снизу.

Отец и дочь молча переглянулись…

Академик Сян Хуанань подождал пока Лу Чжоу спустится, а потом с энтузиазмом протянул ему правую руку.

— Профессор Лу, давно не виделись!

Лу Чжоу удивленно посмотрел на старика.

— Академик Сян?

— Ха-ха, похоже, ты ещё не забыл меня.

— Как я мог? — Лу Чжоу улыбнулся и пожал руку. — Как ваша жизнь?

— Хорошо! — академик искренне улыбнулся. — Я слышал, что ты получил медаль Гофмана в Германии. Твои достижения принесли честь китайскому научному сообществу!

Лу Чжоу скромно ответил:

— Это просто огласка, не надо об этом.

Академик Сян махнул рукой:

— Не надо скромничать. Китайская академия наук провела специальное совещание по твоей теоретической модели структуры электрохимического интерфейса. Несколько старых профессоров из Института химии считают, что она окажет влияние на полимерные материалы!

Лу Чжоу улыбнулся и не знал, что ответить.

Внезапно другой старик улыбнулся ему.

— Профессор Лу, добро пожаловать домой!

Лу Чжоу никогда раньше не видел этого человека, поэтому спросил:

— Кто вы?

Академик Сян улыбнулся и представил старика:

— Это руководитель управления талантов организационного отдела, Ма Гаоян.

Управление талантами?

Лу Чжоу на самом деле не знал, для чего оно создано, как и не знал, на каком уровне оно находится. Однако он смутно помнил, что программа “тысяча талантов” была именно от них…

В общем, они занимали высокое положение.

— Какой руководитель… — Ма Гаоян махнул рукой и улыбнулся Лу Чжоу, — Если вы не против, то зовите меня просто господин Ма.

— Приятно познакомиться, господин Ма.

Ма Гаоян кивнул:

— Вы, должно быть, устали после долго перелета, давайте поговорим в машине.

Пока Лу Чжоу разговаривал с академиком Ма Гаояном, пассажиры, покидавшие самолет, начали переговариваться между собой.

— Кто это?

— Думаю тот самый профессор математики.

— Математики? Что же это за профессор такой? Он же не международная суперзвезда.

Внезапно он не удержался и сказал:

— Он не обычный профессор математики, он гораздо более известен, чем некоторые звезды.

— Так кто это?

— Лу Чжоу.

— Лу Чжоу? Кто он, чёрт возьми?

— Человек, который решил гипотезу Гольдбаха, профессор Лу!

Большинство людей не знали о премии Гофмана и премии Крафорда, а также не обращали внимания на последние новости науки…

Но когда дело касалось гипотезы Гольдбаха…

Даже ученики начальной школы знали про неё.

— Шутишь? Так это он?!

…

В машине Лу Чжоу разговаривал с Сян Хуананем.

— Над чем работаешь сейчас?

— Уравнения Навье — Стокса.

— Уравнения Навье — Стокса? — академик Сян удивленно посмотрел на парня. — Задача тысячелетия?

— Да, — Лу Чжоу кивнул.

— У вас, молодёжи, действительно полно энергии, — с улыбкой произнёс академик Сян. — Будет здорово, если ты сможешь решить эту проблему.

Академик Сян некоторое время помолчал, после чего продолжил говорить:

— Я немного разбираюсь в теории чисел, но дифференциальные уравнения в частных производных далеко вне моей области. Мне не о чем тут с тобою разговаривать. Однако в Китайской академии наук, есть много докторов, которые работают в этой области. Не хочешь приехать и пообщаться с ними?

— Прямо сейчас?

Хотя Лу Чжоу было интересно, ему нужен отдых.

— Само собою, не сейчас, — академик Сян улыбнулся. — Сначала мы отвезём вас в гостиницу! Ты только с самолета, тебе надо отдохнуть парочку дней.

В это время в другой машине.

Отец и дочь долго молча смотрели друг на друга.

Наконец Чэнь Юйшань нарушила молчание:

— Папа.

— Да?

— Разве ты не говорил мне, что у тебя сегодня встреча?

Чэнь Баохуа кашлянул и ответил:

— В отделе мне сказали, что я должен приехать. Мне не говорили конкретных деталей, кроме того, что у меня встреча.

— …

Чэнь Баохуа произнес с отцовской заботой:

— Ты его знаешь?

Хотя девушка не была довольна тоном отца, всё же честно ответила:

— Да.

Чэнь Баохуа спросил:

— Откуда ты его знаешь?

Чэнь Юйшань осторожно ответила:

— Из университета.

— Почему ты мне ничего не сказала?

Девушка не знала, что сказать, поэтому произнесла:

— Ты не спрашивал меня… Не жди от меня, что я буду рассказывать о всех, кого знаю.

Чэнь Баохуа понял, что спросил глупый вопрос и попытался сменить тему:

— Ты знаешь, чем он занимается?

— Профессор математики в Принстоне… Папа он нарушил закон? — нервно спросила Чэнь Юйшань.

С тех пор как они сели в машину, она больше не видела Лу Чжоу.

Честно говоря, она переживала, но не могла найти возможность спросить.

— Конечно нет, — её отец кашлянул. — Тогда не мы бы его забирали.

Девушка расслабилась.

Слава богу он не нарушил закон.

Чэнь Баохуа не хотел отставать от своей дочери, поэтому серьёзно спросил:

— В каких вы отношениях?

— Мы вместе учились…

— …

(обратно)

Глава 393. На самом высоком уровне.

Лу Чжоу думал, что ему негде будет остановиться в Пекине, поскольку у него тут немного родственников и друзей, но не знал, что для него уже всё организовали.

Они приехали к маленькому элегантному отелю, рядом с небольшим искусственным озером. В самом оформлении отеля не было ничего выделяющегося, но он располагался рядом со старым летним дворцом, что делало его особенным.

Однако парень чувствовал, что это место скорее дом престарелых.

Пожилые люди могли смотреть на растения и камни у озера или слушать, как течёт вода. В такие моменты время как будто замедляется.

Ма Гаоян проводил Лу Чжоу до его комнаты и спросил:

— Как вам, профессор Лу, довольны местом?

Лу Чжоу улыбнулся и вежливо ответил:

— Очень доволен… Вы слишком добры.

Ма Гаоян улыбнулся:

— Это же очевидно! Вы — наше национальной достояние, это самое малое, что мы можем сделать! Если возникнут какие-либо проблемы, то свяжитесь с управляющим, и он перенаправит их ко мне.

Управляющий, стоящий за Ма Гаояном, улыбнулся.

— Если вам что-нибудь понадобится, профессор Лу, только скажите мне.

Лу Чжоу улыбнулся:

— Спасибо.

Как правило, национальное достояние не пользовалось подобным обращением и не сопровождалось лично главой министерства талантом. Однако Лу Чжоу не простое национальное достояние. Он — катализатор энергетической программы правительства!

Если бы не его модифицированная ПДМС плёнка и материал ПУС-2, китайскому правительству пришлось бы приложить гораздо больше усилий для достижения установленных целей.

Если бы Лу Чжоу просто решил гипотезу Гольдбаха и получил премию Крафорда, то к нему бы так не относились.

Но ситуация сложилась так, что он решил ещё и проблему литий-серных аккумуляторов…

Поэтому к нему относились на самом высоком уровне.

Лу Чжоу ел в гостинице, и хотя еда не была экзотической, она всё равно была здоровой и вкусной.

Парень думал, что Ма Гаоян будет говорить с ним о привлечении талантов извне, ведь в конце концов это его работа. Но, к его неожиданности, они говорили только об интересных международных новостях. После ужина Ма Гаоян попрощался и ушёл.

Поскольку Лу Чжоу больше нечего было делать, он отправился на пробежку вдоль искусственного озера позади отеля.

Честно говоря, жить здесь очень удобно.

В сравнении Принстон походил на монастырь, исследования там подобны духовной практике.

На самом деле, хотя Ма Гаоян уходя ничего не сказал, из отношения к нему Лу Чжоу мог догадаться, что старик хотел, чтобы он остался здесь.

Было ли это связано с приказами свыше, или руководитель Ма сам по себе такой, но парень мог сказать, что тот хорошо к нему относился.

Однако сейчас не время для этого.

Лу Чжоу не материалист, но он всё ещё надеялся и жаждал достичь чего-то большего.

Было уже поздно, поэтому парень бросил последний взгляд на озеро и вернулся в свою комнату.

В восемь часов вечера Лу Чжоу распаковал свой багаж, после чего позвонил своей семье.

Почти сразу же на его звонок ответили.

— Папа, что делаешь?

— Я смотрю телевизор с твоей мамой. Судя по номеру, ты вернулся в Китай?

У Лу Чжоу было два номера: один китайский, а другой американский.

Лу Банго сразу понял, что его сын вернулся.

— Да, я сейчас в Пекине.

— В Пекине? Что ты там делаешь? — в этот раз раздался голос его матери, судя по всему, они включили громкую связь.

Лу Чжоу улыбнулся и объяснил:

— У меня встреча в Пекине, так что мне придётся задержаться тут на некоторое время. К концу января я вернусь в Цзянлин… Как у вас дела?

Его отец улыбнулся:

— Хорошо, как же ещё? Ты не забываешь про тренировки?

— Я в хорошей форме, я бегаю по вечерам. Точно, пап…

— Что такое?

Лу Чжоу некоторое время колебался, а потом сказал:

— Как насчёт того, чтобы выйти на пенсию? Я заработал кучу денег.

— Не говори мне про это, — перебил сына отец. — Зачем мне выходить на пенсию? Заниматься садоводством? Я знаю, что ты зарабатываешь много долларов, но просто живи своей собственной жизнью, не беспокойся обо мне!

Его мать добавила:

— Да, не беспокойся о нас. Ты можешь считать и так, что отец на пенсии, поскольку его работа не требует особых усилий. Но я всё равно предпочту, чтобы он ходил на работу, а не скучал дома. Иначе он днями напролёт будет сидеть с удочкой.

Лу Банго стал недоволен и возразил:

— Что значит и так на пенсии? Начальник перевёл меня на вторую линию! И хотя теперь моя работа легче, я всё ещё вношу свой вклад. Я уступаю место молодым.

Фан Мэй закатила глаза:

— Да кто из молодёжи захочет работать на твоей фабрике? Они должны просто закрыть её и сэкономить деньги налогоплательщиков. С тех пор как тебя перевели из технического отдела в отдел логистики, ты весь день только и делаешь, что пьёшь чай и щелкаешь семечки. Посмотри, как ты растолстел.

Представляя, как его родители спорят, парень не мог не ухмыльнутся.

Пожилым очень важно поддерживать хорошую форму.

Лу Чжоу с облегчением узнал, что они здоровы.

Он ещё немного поболтал с родителями и закончил звонок.

Лежа на кровати, он зевнул и уже собирался заснуть, как внезапно телефон в его руке загорелся, и на экране появилась строка текста.

Сяо Ай: «Хозяин, что такое родитель?:^)»

Лу Чжоу посмотрел на строчку текста и замер.

Это слишком очевидный вопрос, но он быстро понял, что на него непросто ответить.

Немного подумав, он напечатал ответ:

«Родители — люди, которые создали тебя».

«Тогда, хозяин, есть ли у меня родители?»

Лу Чжоу посмотрел на текст и молчал, через какое-то время он вздохнул.

«Наверное… да?»

«Какой поверхностный ответ (обида_x3.jpg).»

Эм…

Искусственная отсталость стала умнее?

Лу Чжоу вспомнил, что никогда не общался с Сяо Аем на подобные глубокие темы.

ИИ и бытовую этику сложно связать интуитивно, поэтому эта тема требовала углублённых дискуссий. Парень недостаточно понимал в социальных науках и не мог придумать ответа.

Однако Лу Чжоу интересовало кое-что ещё.

Действительно ли существуют в этой вселенной родители Сяо Ая?

Может быть, однажды он встретится с родителями Сяо Ая… или, скорее, с его создателем…

Лу Чжоу не мог себе представить, каково это будет, но чувствовал, что этот день не слишком далеко.

Пока он над этим думал, на его телефоне появилось ещё одно сообщение от Сяо Ая.

«Хозяин, пришло письмо!»

Искусственная отсталость пришла в себя быстрее, чем он ожидал.

Лу Чжоу взглянул на уведомление и пальцем открыл его.

Письмо было от Конни.

Несколько месяцев назад он отправил Конни в Массачусетский технологический институт для изучения сверхпроводящих наноматериалов с профессором Пабло Харильо-Эрреро.

Это было давно, и Лу Чжоу было интересно, как там дела.

Он открыл письмо и прочёл его.

После чего…

Парень замер.

Там была лишь короткая строка текста, заканчивающаяся тремя восклицательными знаками.

«Мы сделали это!!!»

(обратно)

Глава 394. Переманивание.

Лу Чжоу выключил телефон и тут же встал с кровати, после чего послал запрос на видеозвонок Конни, который был в Массачусетском технологическом институте.

Хотя Лу Чжоу догадывался, что подразумевал Конни, он всё же хотел подтвердить это.

— Что вы сделали?

— Ваше предположение было верно! После множества экспериментов мы успешно обнаружили, что скрученный двухслойный графен может достигать сверхпроводимости при 1,7 Кельвина. Это невероятно! — воскликнул Конни. — Профессор, вы бог!

У Конни в голове промелькнула мысль.

Может…

Это и есть та самая «научная интуиция», которая есть у безумных ученых?

Лу Чжоу уставился на полный обожания взгляд Конни через экран телефона и произнёс:

— Я просто сделал предположение, оно не имело научного обоснования.

Конни покачал головой:

— Нет, профессор, наука не нужна для интуиции. Некоторые люди могут общаться с небесами, и для этого даже не требуется наука.

Конни немного помолчал, после чего продолжил говорить:

— Мы опубликуем статью в журнале «Nature». Профессор Пабло Харильо-Эрреро сказал, что завтра отправит вам письмо, где всё расскажет вам. А прямо сейчас мы того гляди напьемся в баре. К сожалению, вас тут нет, поэтому мне придётся выпить и за вас.

— Хорошо отдохните.

— Само собой! — Конни улыбнулся. — Мы работали всё Рождество! Все праздники мы провели в лаборатории! И наконец-то мы сделали это!

Это исследование — совместный проект института Саррота и исследовательской группы профессора Пабло Харильо-Эрреро. Институт вычислительного материаловедения в Цзиньлине также принимал в нём участие и помогал по многим вопросам, именно поэтому они закончили так быстро.

Хотя это не создаст никаких патентов, это не помешало Лу Чжоу заволноваться, услышав эту новость.

Подтверждение существования сверхпроводящего углеродного материала может стать вехой в исследованиях сверхпроводников.

К тому же углеродные наноматериалы обладали большими пластическими и деформационными свойствами по сравнению с легированными и металлическими композитами. Это означало, что для сверхпроводящих материалов доступно больше путей исследований.

Это небольшой шаг к сверхпроводнику нормальной температуры и столь же небольшой шаг к управляемому термоядерному синтезу…

…

Лу Чжоу проснулся свежим и бодрым в девять утра.

Умывшись, он спустился в ресторан отеля и заказал миску рисовой лапши. Во время еды он размышлял о своих планах на сегодняшний день, когда к нему подошла красивая официантка.

— Господин Лу, к вам пришли.

— Кто?

— Он не представился. Он лишь сказал, что его послал руководитель Ма. Я сказала ему, чтобы он подождал вас в холле отеля. Если хотите, я могу позвать его сюда.

— Не нужно, — произнес Лу Чжоу, отложил ложку и встал, после чего продолжил. — Я всё равно собирался уходить, так что сам приду к нему.

Официантка вежливо ответила:

— Хорошо, господин Лу.

В отеле были все удобства, на которые Лу Чжоу мог только надеяться, словно это высококлассный санаторий.

Но Лу Чжоу, который будет здесь до 8 числа, подобное наскучит весьма быстро.

Поскольку Яньцзинский университет и университет Шуйму располагались рядом, парень чувствовал, что должен посетить их.

Он встретился с человеком, который говорил, что от Ма Гаояна.

Лу Чжоу мгновенно ощутил особую выдержку этого человека.

Это сложно описать, но от него исходило ощущение полицейского под прикрытием из фильмов или как минимум человека с военным прошлым.

Когда мужчина увидел Лу Чжоу, он встал с дивана и протянул ему руку со словами:

— Здравствуйте, профессор Лу, я Ван Пэн, водитель из организационного отдела Коммунистической партии Китая. Если нужно куда-нибудь — не стесняйтесь и спрашивайте меня.

Они предоставили мне личного водителя?

Но зачем?

Лу Чжоу посмотрел на Ван Пэна и пожал ему руку.

— Заранее благодарю вас, брат Ван.

Ван Пэн тут же произнес:

— Не называйте меня братом Ваном, иначе руководство будет отчитывать меня. Просто зовите меня Сяо Ваном.

— Как так? Вы явно старше меня! Тогда я буду называть вас господином Ваном… — сказал Лу Чжоу и после небольшого молчания добавил. — Как скажете.

Ван Пэн облегченно вздохнул и спросил:

— Спасибо за сотрудничество. Вы сейчас уходите?

— Просто иду прогуляться поблизости.

— Хорошо, вот мой контактный номер. Если нужно будет доехать куда или возникнут проблемы, которые вы не можете решить, свяжитесь со мною, — произнес Ван Пэн, протягивая визитку из своего кармана.

На визитки не было имени, а стоял лишь номер телефона.

Лу Чжоу посмотрел на него и спросил:

— Вы знаете математику?

Ван Пэн впал в ступор, а потом неловко кашлянул и ответил:

— Это вне моих возможностей. Извиняюсь, но мои способности ограничены…

…

Лу Чжоу вышел из отеля и просмотрел карту на своем телефоне.

Вскоре после этого он пришел к университету Шуйму.

Университет Шуйму — одно из священных мест столицы — в эти новогодние праздники приветствовал множество толпящихся перед воротами туристов.

Лу Чжоу не знал, позаботился ли кто об этом заранее, но охранник казалось узнал его.

Без пропуска нельзя было пройти, однако парня пропустили без каких-либо возражений.

Он шёл по аллее и думал, куда бы ему сходить сначала. В итоге он решил посетить математический центр Яу Шинтуна.

Старик Яу всегда был патриотом. Хотя он был штатным профессором в Гарвардском университете, он также был деканом института математических наук и деканом центра математических наук Яу Шинтуна в университете Шуйму и Сянцзянском университете.

Старик однажды сказал, что будет использовать способ преподавания в Гарвардском университете для создания математического центра в Азии. Хотя впереди ещё долгий путь, опыт Яу Шинтуна, почерпнутый из работы в Гарварде, очевиден.

Хотя старик Яу был не в Пекине, Лу Чжоу всё ещё хотел посетить центр.

Если парень хотел использовать свой опыт, полученный в Принстоне, чтобы создать китайскую версию Принстона, то ему следует поучиться у старших.

Увидев высокого парня, проходящего мимо, он спросил:

— Брат, где находится математический центр Яу Шинтуна?

Высокий парень посмотрел на Лу Чжоу и тот показался ему знакомым.

— Это недалеко от весеннего сада, можешь проехать на велосипеде на юг, и ты увидишь его.

— Спасибо.

После чего парень спросил у него:

— Пожалуйста, ты новый студент?

Лу Чжоу улыбнулся:

— Нет, я здесь только гуляю… А ты чем занимаешься?

— Я? Я пишу докторскую по исследованию материалов.

В глазах Лу Чжоу промелькнул блеск:

— Правда? В какой области?

— Углеродные наноматериалы и полимеры, — студент с подозрением взглянул на Лу Чжоу. — Почему ты вдруг спрашиваешь?

— Просто… хотел спросить тебя кое о ком.

— О ком?

— Профессоре Сунь Хунбяо.

Это единственные профессор по полимерным материалам, которого Лу Чжоу знал в университете Шуйму.

Он произвёл большой впечатление на Лу Чжоу.

— Профессор Сунь? — ошеломлённо произнес высокий парень, — Это мой руководитель! Постой, разве ты не собирался в математический центр? Кто ты такой?

Лу Чжоу кашлянул и протянул руку:

— Приятно познакомиться, я Лу Чжоу.

— Лу Чжоу? Серьёзно? Лу Чжоу! Ты правда Лу Чжоу? — Лу Фань наконец-то понял, почему он показался ему знакомым.

— Да, — Лу Чжоу кашлянул. Он захотел сделать коварное предложение. — Брат, ты не хочешь работать в Цзиньлине? Мы — старая столица шести династий, много талантов, и аренда жилья дешевле…

Внезапно его оборвал громкий голос позади.

— Профессор Лу, вам не стыдно?!

(обратно)

Глава 395. Я просто проходил мимо.

Это был не кто иной, как профессор Сунь Хунбяо.

— Профессор Сунь, вы, должно быть, шутите, я лишь обмениваюсь с ним мыслями, — ответил Лу Чжоу, немного смутившись, после чего улыбнулся и добавил, — И не вам говорить мне про стыд.

Услышав эти слова, профессор Сун поубавил пыл, после чего зевнул и сделал вид будто не понимает о чем речь:

— О чём вы? Я не понимаю.

Парень покачал головой и улыбнулся.

На симпозиуме по литий-серным батареям, вопрос профессора Суня вызвал споры о лучшем направлении исследований. Из-за этого он обидел многих коллег.

Конечно, Лу Чжоу не настолько узколобый, чтобы обижаться на кого-то из-за таких мелочей.

Иначе он не позволил бы ему опубликовать “Возможность подавления челночного эффекта полыми углеродными сферами” в журнале, издаваемом университетом Шуйму.

Однако, хотя Лу Чжоу и не обиделся, он не одобрял подобного.

Он кашлянул и даже не взглянул на профессора Суня, вместо этого улыбнулся высокому парню и спросил:

— Предложение все еще в силе. В течении двух лет я позволю тебе опубликоваться в одном из лучших журналов. Тебе больше нравится Science или Nature?

Научных работников часто не волновала зарплата, кроме того, частный научно-исследовательский институт однозначно сможет обеспечить более высокую зарплату, чем была у постдока.

Поэтому для тех, кто заинтересован в научных кругах, возможность публикации в престижных журналах была более ценной.

Вот почему так много людей волновались только о проведении экспериментов и не заботились о деньгах.

Услышав предложение Лу Чжоу, Лу Фань задумался.

Если бы кто-то другой сказал ему подобное, то он бы сомневался, но это же Лу Чжоу…

Совсем не простой человек.

Он публиковался в известных журналах более двух раз в год.

Лу Фан чувствовал сильное искушение, но тут он увидел, как профессор Сунь смотрит на него…

Лу Фан выдавил из себя улыбку и сказал:

— Мне надо подумать об этом.

Он сказал это лишь для того, чтобы не смущать профессора Суня.

Один из них был известен отечественным ученым, а другой — всему научному сообществу.

Очевидно он уже принял решение.

Лу Чжоу понял это и, улыбнувшись, протянул Лу Фаню свою визитку.

Профессор Сунь, молча стоял в стороне и наблюдал за этим.

Он не мог ничего противопоставить Лу Чжоу, кроме того, ранее он поступил не слишком правильно.

Скоро должна состоятся национальная конференция, и, судя по всему, Национальная премию была уже в руках Лу Чжоу.

Профессор Сунь предпочтёт иметь друзей, нежели врагов.

Хотя его репутация была подорвана, профессору Суню неожиданно стало немного спокойнее.

Лу Фань взял визитку и спокойно ушел, поскольку не мог выдержать спокойного взгляда своего профессора.

Профессор Сунь перевел взгляд на Лу Чжоу и спросил:

— Профессор Лу, вы специально пришил сюда устраивать мне неприятности?

Лу Чжоу смущенно потер нос.

— Вы всё неправильно поняли. Вообще-то… я просто проходил мимо.

Прошло пару секунд молчания.

Профессор Сунь кашлянул:

— Перестаньте шутить.

— Но я не шучу.

— Так вы пришли сюда не за этим? — Профессор удивленно посмотрел на Лу Чжоу, не веря в то, что тот шутит.

Парень посмотрел на удивленное лицо профессора и не знал, что ещё сказать.

Он пришел в Шуйму только, чтобы осмотреться.

Он не собирался создавать неприятностей профессору Суню и даже не думал кого-либо переманивать.

Однако…

Лу Чжоу чувствовал, что профессор Сунь не захочет слышать правду.

…

Последние несколько дней парень провел в прогулках по местным университетам. Он даже получил приглашения от академика Сяна провести лекцию о его методе групповой структуры в Китайской академии наук.

Дни пролетели быстро и вскоре наступило восьмое января.

Лу Чжоу проснулся рано утром.

Позавтракав в ресторане гостиницы, он вернулся в свой номер, после чего надел тот же костюм, что и на церемонии награждения в Стокгольме.

Он некоторое время смотрел на себя, восхищаясь собственной внешностью, и в итоге опоздал бы, если бы ему не позвонил Ван Пэн с напоминанием.

Церемония награждения проходила в Пекинском конференц-центре.

Лу Чжоу прошел проверку безопасности на входе, после чего пошел за сотрудником внутрь. К этому моменту зал был уже полон.

Заметив Лу Чжоу, академик Сян быстро подошел к нему.

— Что ты так долго?

— Пробки… Я опоздал?

Академик Сян ответил:

— Не совсем, но большинство приходят на час или два раньше. Эта конференция — хорошая возможность пообщаться с коллегами. Твой наставник попросил меня позаботиться о тебе, и я собирался познакомить тебя с несколькими людьми, но теперь на это нет времени.

Под наставником он, очевидно, подразумевал академика Лу.

Лу Чжоу не мог не спросить:

— Академик Лу не придёт?

Академик Сян покачал головой:

— Он только вчера вернулся из Швейцарии, а через несколько дней ему надо уже отправляться в Дайя-Бэй, поэтому, боюсь, у него нет времени.

Ну, физики-теоретики действительно занятые…

Лу Чжоу вспомнил, что Эдвард Виттен постоянно летал в Швейцарию и назад. Сегодня он мог проводить лекцию в Принстоне, а завтра уже лететь в ЦЕРН для доклада.

Пока Лу Чжоу беседовал с академиком Сянем, его заметил Ван Хайфэн, который стоял неподалеку и беседовал со своими коллегами.

Ван Хайфэн никак не мог проигнорировать существование Лу Чжоу. В конце концов он — самый молодой на этой конференции.

Невозможно не заметить его!

Ван Хайфэн посмотрел на подошедшего парня и быстро показал фальшивую улыбку:

— Профессор Лу, как поживаете?

Лу Чжоу заметил, что кто-то поприветствовал его, но впал в ступор, поскольку совсем не узнал Ван Хайфэна.

— Простите, а вы кто?

Фан Хайфэн нахмурился, а в глазах промелькнуло недовольство, но он быстро вернул свою улыбку:

— Профессор Лу, вы действительно забывчивы. Прошло меньше года с момента симпозиума по литий-серным батареям, как вы могли забыть про меня?

Глаза Лу Чжоу загорелись, и он улыбнулся

— А, так вы профессор Ван… вы были руководителем Лю Хуна?

Услышав эти слова, Ван Хайфэн чуть не взорвался.

Лу Чжоу не только утащил у него Лю Хуна, но и имел наглость напоминать ему про это.

Это просто отвратительно!

Увидев, что в воздухе возникло напряжение, академик Сян кашлянул и попытался разрядить обстановку:

— Ладно, хватит вам. Конференция вот-вот начнется. Подождите до окончания, а потом решите проблемы между собою.

Хотя Ван Хайфэн не любил Лу Чжоу, он находился в большом конференц-зале, и не мог просто начать ругаться здесь.

Он увидел старика, стоящего рядом с Лу Чжоу и понял, что тот учёный, но не мог понять его статуса.

Немного успокоившись, Ван Хайфэн развернулся и, ничего не сказав, ушёл.

— Ну ты даёшь… — академик Сян потянул Лу Чжоу за плечо и как можно тише произнес. — Если ты не будешь поддерживать хорошие отношения, то обидишь много людей!

Лу Чжоу был беспомощен.

Он не думал, что чем-то обидел Ван Хайфэна.

Единственный раз, когда они общались, был на симпозиуме.

Если Ван Хайфэн не представился и не упомянул про неё, то он бы и не вспомнил его.

Конференция должна была вот-вот начаться.

Профессора, учёные, высшее руководители заняли свои места. Шум в зале постепенно стих.

Торжественный ярко-красный цвет придавал величественности месту проведения мероприятия.

Заиграла музыка, и наконец-то началась церемония вручения почетной высшей академической премии!

(обратно)

Глава 396. Церемония награждения!

Институт вычислительного материаловедения в Цзиньлине.

Утром с 9 до 10 самое спокойное время в институте.

Лю Бо сидел за своим рабочим столом и искал журналы по ключевым словам, соответствующих исследований. Убедившись, что исследования не повторяются, он скачал несколько интересных статей с ArXiv.

Это заняло прилично времени, и когда он закончил, наступило уже 10 часов.

Лю Бо потянулся, после чего встал со стула, подошёл к столу Цянь Чжунмина и с любопытством кинул взгляд на экран, спрашивая:

— С чего ты вдруг смотришь утренние новости?

— Это национальная конференция по вручению премий в области науки и технологий, — ответил Цянь Чжунмин, а затем сделал щелчок мышью и развернул трансляцию на полный экран. — И это не новости, а прямая трансляция.

Лю Бо вдруг вспомнил и спросил:

— Церемония награждения? Точно, разве Лу Чжоу не там?

— Твою мать, до тебя только дошло? Он уже как две недели в Пекине.

Начался национальный гимн.

Камера отдалилась от известных людей и дала картинку с высоты птичьего полета.

Лю Бо завидовал всем людям, что смогли посетить это мероприятие.

— Как ты думаешь, какую награду получит бог Лу?

Цянь Чжунмин смотрел на экран и промолчал.

Он не знал, что ответить.

Пока они говорили об этом в кабинете института, кое-кто также высказывал свое мнение на этот счет.

— Премия первого уровня вряд ли, а вот второго — вполне возможно.

Академик Лу, скрестив ноги, сидел на диване, курил сигарету и смотрел телевизор.

Академик Сюй улыбнулся и сказал:

— Одна только гипотеза Гольдбаха достойна премии первого уровня.

— Дело не в этом, а в том, уместно ли это, — академик Лу закурил очередную сигарету и улыбнулся. — Национальная премия в области естественных наук больше ориентирована на физику, нежели на математику. В конце концов учредители премии не академическое учреждение. Они рассматривают не только академические достижения. Если бы его достижения были сделаны во время работы в отечественном научно-исследовательском институте, то его шансы стали бы выше. Если бы он проработал пару десятков лет в отечественных институтах, то определённо получил бы премию первого уровня.

Лу Чжоу — лучший ученик академика Лу за всю его жизнь.

Помимо таланта, он обладал упорством и мужеством в исследованиях.

Он будет ещё долго вспоминать отчёт в ЦЕРНе.

Академик Лу спрашивал себя, если бы он оказался на его месте, то хватило бы у него храбрости встать и бросить вызов всему сообществу физиков?

Академик Лу считал, что не имеет значения, выиграет ли этот парниша приз первого уровня или нет.

Потому что Лу Чжоу обладал поистине бесконечным потенциалом, а медаль — лишь одно из многих доказательств этого.

Академик Сюй вставил ремарку:

— Какая жалость.

Академик Лу улыбнулся:

— Это хорошо. В конце концов ему предстоит еще долгий путь. Ему будет сорок, когда мы с тобою отправимся кормить червей. Если он не получит её в этом году, то обязательно получит её до того, как ему станет тридцать.

Академик Сюй улыбнулся:

— Старый засранец! Намекаешь, что я тоже умру через двадцать лет?

Академик Лу понял, что сделал несколько неловкое заявление. Он откашлялся, постучал сигаретой по пепельнице и произнёс:

— Это лишь метафора, мы легко можем прожить еще и сорок лет… Ладно хватит об этом, сейчас начнётся.

Десять часов ровно.

Как только закончился национальный гимн, в зале воцарилась мёртвая тишина. Наконец-то официально началась ежегодная конференция по вручению наград в области науки и технологий.

— Учёные в толпе были лучшими в своих областях, начиная от естественных наук и заканчивая техникой и технологиями. Все молча слушали ведущего на сцене.

Через некоторое время началась самая важная часть — церемония награждения.

Как обычно, сначала объявляли победителей.

Первой наградой стала Высшая награда в области науки и технологий в 2017 году.

Победителями стали академик Ван из технологического университета Цзиньлина и академик Хоу из Центра профилактики и борьбы с эпидемиями Китайской академии наук.

Первый — лидер в области военных взрывчатых веществ и внес большой вклад в национальную военную промышленность. А второй — основатель китайской молекулярной вирусологии, современной медицинской биотехнологии и различных современных систем профилактики и контроля инфекционных заболеваний.

После того как назвали имена двух победителей, учёные в толпе разразились пламенными аплодисментами.

После высшей премии шла национальная премия в области естественных наук, которой уделялось больше внимания.

По сравнению с высшей премией в области науки и технологий, которая своего рода «пожизненная награда», премия в области естественных наук — для тех, кто внёс значительный вклад в фундаментальные прикладные исследования.

Эта премия делилась на два уровня. Премия первого уровня присуждалась тем, кто добился наиболее выдающихся результатов в исследованиях для страны.

В прошлом году её получил руководитель эксперимента по осцилляции нейтрино в реакторе Дайя-Бей, который проводился институтом физикивысоких энергий Китайской академии наук. Открытие стало сенсационным и затронуло все международное сообщество теоретической физики.

Только название этого проекта уже достойно награды!

В зале стояла тишина, все ждали объявления победителей.

— Сельскохозяйственное производство — важнейшая часть национальной экономики. Лишь употребляя хорошую пищу, мы можем построить лучшее будущее. Молекулярный катализатор и разработка высокоурожайных и высококачественных сортов риса под руководством Института генетики и биологии развития Китайской академии наук позволили добиться прорыва в урожайности риса…

— Лауреат премии первого уровня — академик Ли Цзяян!

Толпа взорвалась аплодисментами сразу же как объявили это имя.

Ван Хайфэн, сидевший в толпе, восторженно захлопал в ладоши.

Его не волновало, кто получит награду, лишь бы не Лу Чжоу!

Потом объявили о втором победителе. Им стал академик Тао Бэнчжунь, он получил награду за свой проект «Технология агломерационно-вынужденная люминесценция».

Услышав второе имя, профессор Ван ухмыльнулся и успокоился.

Обычно более 40 человек становились лауреатами национальной премии второго уровня в области естественных наук, но победителей первого уровня очень мало.

Например, с 2010 по 2012 никто не получал премий первого уровня.

Последний раз премию первого уровня присуждалась дважды подряд в 2006 году.

Что касается сразу трёх победителей первого уровня…

То в последний раз это было в 80-х.

Когда аплодисменты закончились, Ван Хайфэн взял термос и сделал глоток горячего чая.

Он действительно хотел посмотреть на реакцию Лу Чжоу.

Однако…

Как раз в этот момент, когда все думали, что закончилось вручение премий первого уровня, сделали еще одно объявление…

— Гипотеза Гольдбаха — жемчужина в короне теории чисел и китайское сообщество теории чисел оставило великолепное доказательство этого утверждения…

Ван Хайфэн замер.

Его ожидания разбились в дребезги.

Он словно статуя сидел в своем кресле и бормотал себе же под нос:

— Как такое возможно…

В этом году целых три премии первого уровня!

Это невозможно!

Ван Хайфэн не единственный, кто был потрясен.

Люди, которые хотели, чтобы Лу Чжоу получил эту награду, люди, которые не хотели этого, даже те, кому безразлично это…

Все замерли в шоке.

Однако речь продолжалось несмотря на потрясение толпы.

— Теорема Гольдбаха — Лу — памятник человеческого разума и духа. Это подарок от Китая людям всего мира…

Ведущий на секунду замолчал.

Потом торжественно произнес:

— Третий лауреат — Лу Чжоу!

(обратно)

Глава 397. Лучший из лучших.

— Третий лауреат — Лу Чжоу!

В голове академика Лу всё ещё эхом гремело заявление ведущего, а его окурок давно погас в пепельнице.

Церемония награждения продолжалось.

По телевизору показывали вручение награды.

Лу Чжоу вышел на сцену в костюме и получил от пожилого мужчины ярко-красный сертификат.

Академик Лу некоторое время смотрел на экран, а потом, переполнившись эмоциями, произнёс:

— Руководство в этом году поступило смело.

Академик Сюй тоже пристально смотрел на ярко-красный сертификат на экране. Он был счастлив видеть, как его студент добился успеха, но внезапно его сердце наполнило волнение.

— Как думаешь, это хорошо или плохо для него?

— Конечно хорошо! — академик Лу закурил еще одну сигарету. — Это национальная премия первого уровня в области естественных наук, как это может быть плохо? Жаль, что нельзя поменять моё звание академика на его награду.

Академики — обычное явление, а научные прорывы — нет. Научные результаты, которые получили всеобщее признание, ещё более редки.

Это как в случае с десятком тысяч физиков-теоретиков и инженеров, работающих в ЦЕРНе. Каждый играл важную роль и работа каждого важна, но Нобелевскую премию могли получить лишь единицы.

Академик Лу за свою жизнь многого достиг, но ни одного из его достижений не было столь выдающимся, чтобы получить национальную премию первого уровня в области естественных наук.

Хотя ему бы больше подошла высшая награда в области науки и технологий.

Но он, безусловно, шутил.

Он не мог просто променять титул на награду.

Академик Сюй понял, что академик Лу неправильно понял его, и покачал головой, поясняя:

— Я подразумеваю, что получение этой награды в этом возрасте незабываемо. Он ещё молод. И такое внимание, возможно, не принесёт ничего хорошего.

Беспокойство Академика Сюя не излишне, подобное происходило в академическом сообщества и раньше.

Хотя Цзиньлинский университет силён, его внутренние влияние по разным причинам не такое огромное, поэтому он не мог оказать большой поддержки Лу Чжоу.

— Этого невозможно избежать. Люди будут завидовать ему вне зависимости от того, взял он награду или нет. Сколько в Китае лауреатов премии Крафорда и Нобелевской премии? Будет странно, если бы он не получил такого внимания! — академик Лу улыбнулся и посмотрел в окно. — И даже если ему будут завидовать, то как это повлияет на него?

Эти слова ошеломили академика Сюя. Немного подумав, он улыбнулся.

— Действительно.

Выдающиеся люди всегда подвергаются нападкам.

Научное сообщество движется вперед посредством постоянных споров и дебатов, которые неизбежно приводят к появлению аргументов. Некоторые смогли справится с этим, а некоторые — нет.

Потому что чем совершеннее кто-то, тем больше надо учиться.

Однако это правило распространяется только на обычных людей.

Если кто-то смог подняться на самую вершину и свергнуть остальных, то зачем ему заботиться о критике или зависти?

Если так подумать, то академик Сюй слишком много переживал…

…

В тоже время в институте вычислительного материаловедения в Цзиньлине раздался крик.

— Потрясающе! Национальная премия первого уровня в области естественных наук!

Крик Лю Бо привлек внимание других исследователей в офисе. Многие прекращали свою работу и подходили.

При виде награды они также удивлялись.

— Это… наш босс?

— Он действительно Бог…

— В Цзиньлинском университете не так много людей с этой премией, да?

— Один — уже хорошо! Помню, что в последний раз её получали в 2006 году. Профессор Мин с нашего факультета физики получил премию и в следующем году стал академиком!

— Значит, наш босс может стать академиком?

— Не знаю, вроде от академика требуется работать внутри страны. Слышал, что конкуренция там страшная, но если Бог Лу захочет, то для него это не составит труда.

Цянь Чжунмин все это время удивлённо смотрел на экран.

— Это же высшая честь в нашей стране?

Только высшая награда в области науки и технологий более престижна, чем эта.

Однако несмотря на то, что её называли «высшей», в конце концов она вручалась за достижения на протяжении всей жизни. Это означает, что её вручали не за какой-то конкретный результат, а за общий вклад в течение жизни.

Это также означало, что премия присуждалась только пожилым.

Трудно сравнить её ценность с национальной наградой в области естественных наук.

Первая более уважаема, а вторая — академически ценнее.

Можно сказать, что в возрасте Лу Чжоу — это самая большая честь, на которую он мог рассчитывать!

Цянь Чжунмин не единственный, кто знал об этом.

Прямо сейчас Лу Чжоу стоял на сцене.

Когда он сидел в зале, он не растерялся, услышав своё имя.

Но прямо сейчас, стоя здесь, в центре внимания, парень вдруг ощутил, как замедляется время.

Он взял у старика тяжелый красный сертификат и почувствовал, как бьётся его сердце.

Лу Чжоу пожал старику руку, после чего старик улыбнулся и спросил:

— Нервничаешь?

Лу Чжоу кивнул и честно ответил:

— Немного.

— Молодой человек, давление всегда хорошо, оно придает мотивации! — произнёс старик и похлопал парня по плечу, после чего кивнул головой. — Хорошо постарался!

— Спасибо!

Возможно, старик высоко ценил Лу Чжоу, поэтому он добавил дополнительный комплимент.

Парень мог ощутить различные эмоции от людей вокруг.

Зависть?

Немного.

Уважение?

Есть такое.

Интерес?

Трудно сказать…

Лу Чжоу чувствовал на себе пристальный взгляд всех присутствующих в толпе, и внезапно ему показалось, что его сертификат стал тяжелее.

Помимо гравитации на него стала давить ещё и ответственность, которая пришла вместе с наградой.

(обратно)

Глава 398. Банкет.

На следующий день различные новостные издания сообщили о церемонии награждения:

«Известный учёный, Лу Чжоу, получил национальную премию в области естественных наук первого уровня!»

«Самый молодой лауреат государственной премии в области естественных наук».

«Шок! В этом году государственную премию в области естественных наук вручили трём людям! Одному из них всего 24 года!»

«Высшая честь Китайской науки, государственная премия первого уровня в области естественных наук, о которой вы не знали».

И множество других заголовков в том же духе.

Так же, как и в случае с премией Крафорда, Лу Чжоу получил огромное количество внимания.

Независимо от того, пытались ли СМИ создать имидж Лу Чжоу или попиариться на его имени, парень упоминался во всех новостях.

Помимо достижений многие обсуждали возраст победителя.

Большинство считало, что Лу Чжоу заслужил эту награду, и это правильное решение.

Но конечно же были и те, кто не соглашался.

Некоторые считали это решение необдуманным. В конце концов это неслыханно, чтобы человек моложе сорока лет получал такую награду.

Споры проходили не только в интернете, но и в различных университетах.

Столовая Китайской академии наук.

Два исследователя, которые только недавно получили докторские степени, обедали и обсуждали недавние новости.

— Ты слышал? В этом году вручили три премии в области естественных наук первого уровня.

Исследователь в очках, переполнившись эмоциями, произнес:

— Слышал, что это первый случай с 80-х годов, предполагаю, что им трудно далось такое решение. За последние несколько лет победителей вообще не было, а тут сразу три. Слишком много безумных гениев.

Пухлый исследователь в удивлении вскинул брови и спросил:

— Думаешь это хорошо?

— А почему нет? Наука и технологии нашей страны развиваются всё сильнее и сильнее, теперь они гораздо более влиятельны в международном сообществе, разве это плохо?

Пухлый исследователь спросил:

— Но разве он не профессор из Принстона? Его можно считать одним из нас?

Исследователь в очках положил кусок мяса себе в тарелку и покачал головой.

— Правила присуждения премии предельно ясны. Лауреат должен быть гражданином Китая. Критерии для премии предельно ясны — добиться крупных достижений. Он никогда не отказывался от китайского гражданства, тогда почему он не может получить награду? Делинь работал в Принстоне, когда король Бельгии посвятил его в рыцари. Ты должен вглядываться в суть, а не делать поверхностные выводы.

— Почему ты так уверен, что он позже вернётся в Китай?

— Позволь сказать иначе. С его способностями, если он захочет, он сможет стать гражданином любой страны мира. Но у него всё ещё китайское гражданство и китайский паспорт, что доказывает его преданность. Сравни его с профессором, получившим звание академика и покинувшим страну… Его слава — это слава нации, его успехи — это успехи китайского научного сообщества. Лучше займись чем-нибудь другим, нежели копаться в его костях.

Пухлый исследователь нахмурился:

— Но его возраст…

— А что возраст? Разве это не хорошо для нас, молодых?! Государство показывает нам, что пока мы достаточно хороши, то возраст не проблема. Что с тобой не так?

Пухлый исследователь улыбнулся и ничего не ответил.

Ты, конечно, прав…

Но проблема в том, что мы недостаточно хороши.

Разве я не могу позавидовать?

…

После церемонии награждения шла фотосессия, всё завершилось поздним вечером.

На следующей вечер состоялся государственный банкет.

В отличие от банкета в Стокгольме, тут всё было в классическом торжественном восточном стиле.

К тому же Лу Чжоу впервые увидел такой экстравагантный банкет.

На столах стояли разнообразные блюда различных кухонь. Каждое блюдо было по-своему особенным. Единственным несчастьем для Лу Чжоу стало то, что он не мог попробовать всё сразу.

Будучи лауреатом премии первого уровня, он неизбежно получал огромное количество внимания.

Парень вежливо отвечал всем ученым, которые хотели поговорить с ним.

Кроме простых ученых, два других лауреата — академик Ли и академик Тан — также заговорили с ним.

Лу Чжоу мало разбирался в сельском хозяйстве, поэтому он только обменялся несколькими словами с академиком Ли, после чего они пожелали друг другу всего наилучшего на пути науки.

Академик Тан занимался полимерами, поэтому у них с Лу Чжоу присутствовали общие темы для разговора.

— Профессор Лу, чем вы занимаетесь в последнее время?

Лу Чжоу улыбнулся:

— Со стороны материаловедения или со стороны математики?

Тан Бэнчжун удивился:

— Исследуете и в математике, и в материаловедении одновременно?

Вообще, слишком необычно проводить исследования в двух разных направлениях одновременно. Это неслыханно.

Видя удивлённую реакцию академика Тана, парень улыбнулся:

— Не одновременно. В направлении материаловедения работают мои исследовательские группы в Кремниевой долине и Цзиньлине, сотрудничая с исследовательской группой в МТИ. Они должны были представить статью в «Nature». Что касается конкретного содержания, то до публикации не могу раскрыть его. Могу лишь сказать, что это связано со сверхпроводниками.

Академик Тан улыбнулся:

— Сверхпроводники? Тогда я с нетерпением жду следующего выпуска «Nature»!

…

После окончания банкета Лу Чжоу сел в “мерседес”.

Ван Пэн завёл машину и выехал со стоянки.

Чувствуя, как через окно его обдувает холодный ветер, Лу Чжоу уже не ощущал себя таким пьяным.

После чего он обратился к Ван Пэну.

— Вы поели?

— Пока нет, планирую поесть позже.

Немного подумав, Лу Чжоу продолжил:

— Точно, могу спросить кое о чем?

— Слушаю.

— Когда я должен покинуть отель?

Ван Пэн улыбнулся и ответил:

— Профессор Лу, вы можете оставаться там столько, сколько захотите.

— Нет-нет, я доставляю вам слишком много хлопот, — сказал Лу Чжоу, качая головой. — Выпишите счёт, когда я отправлюсь в Цзиньлин.

— …

На самом деле, в этом месте не было такого понятия, как счёт за проживание, поскольку оно открыто только для важных государственных гостей или особых военных.

Без определённого статуса, ни за какие деньги не получить номер в этом отеле.

После того как Лу Чжоу вернулся в отель, он повесил свою одежду на вешалку и отправился в душ. Высушив волосы, он лёг на кровать.

Банкет окончился и это значит, что он покончил со всеми делами в Пекине.

К тому же он завершил задание системы. Первоначально он планировал получить награды ещё вчера, но был слишком занят.

Но больше откладывать он не мог.

Он вошёл в белоснежное пространство системы и встал перед информационным экраном и прочитал надпись в центре.

[Пользователь, поздравляю с завершением задания!]

(обратно)

Глава 399. Фруктовый мусор.

[Пользователь, поздравляю с завершением задания!]

[Детали завершения задания: Получена национальная премия первого уровня в области естественных наук.]

[Оценка задания: нет (Бонусные задания не оцениваются)]

[Награда за задание: 100 000 свободных очков опыта. Один билет счастливой лотереи. (???)]

Лу Чжоу посмотрел на панель характеристик и задумался. Потом, постучав по экрану, он распределил все очки опыта в математику.

По экрану пробежал синий свет.

Вскоре обновилась панель характеристик Лу Чжоу.

[Основные науки:

　 A. Математика: LV6 (244000/600000)

　 B. Физика: LV4 (33210 / 200,000)

　 C. Биохимия: LV1 (24000/100000)

　 D. Инженерное дело: LV2 (0/50000)

　 E. Материаловедение: LV5 (13000/200000)

　 F. Энергетика: LV2 (0/50000)

　 G. Информатика: LV1 (3000/10000)

　 Баллы: 3475 (один билет счастливой лотереи)]

Сто тысяч очков опыта довольно заметно отразились на прогрессе.

Однако Лу Чжоу еще предстоял долгий путь до седьмого уровня.

И хотя сто тысяч очков опыта могли увеличить уровень инженерного дела или энергетики, эти предметы бесполезны для Лу Чжоу, по крайней мере в данный момент.

К тому же чем больше Лу Чжоу занимался исследованиями, тем важнее была математика.

Если он будет игнорировать математику из-за требования повышения уровня, то он никогда не поднимает уровень.

Лу Чжоу закончил распределение опыта, и настало время для захватывающей лотереи.

Парень вздохнул и помолился про себя, после чего нажал на кнопку розыгрыша.

Колесо завращалось, затем Лу Чжоу остановил его.

По инерции колесо прокрутилось еще пару оборотов.

Сжав кулаки, он посмотрел на экран.

Вскоре после этого на экране появилась строка текста…

[Поздравляю, вы выиграли «мусор»‎.]

Что?

[Ваш приз — питательный сок.]

Ну ладно, лотерея есть лотерея.

Лу Чжоу никогда не надеялся на фантастический успех в ней.

Между прочим, он уже давно не получал никакого мусора.

Скорее всего это всё из-за скопившегося невезения.

Парень закрыл окно с лотереей и открыл список заданий.

[Задание 1: Преодолевая сопротивление.

Описание: передовые сверхпроводящие технологии имеют решающее значение как для управляемого термоядерного синтеза, так и для адронного коллайдера. Ограничения материала сдерживают не только границы цивилизации, но и границы воображения!

Требование: Открыть углеродный наноматериал, обладающий сверхпроводимостью при температуре выше 100 Кельвинов.

Награды: 100 000 опыта по материаловедению. 50 000 опыта по биохимии. 500 баллов. Один билет счастливой лотереи.]

[Задание 2: Изменчивые жидкости.

Описание: уравнения Навье — Стокса относятся к уравнениям движения, описывающие сохранение импульса в вязкой несжимаемой жидкости. Существует ли гладкое решение трехмерного несжимаемого уравнения Навье — Стокса — один из величайших математических вопросов 21-го века.

Требования: дайте логически самосогласованный ответ на вопрос о существование и гладкость решения уравнений Навье-Стокса.

Награды: 1-??? очков опыта. 500 баллов. Один билет счастливой лотереи.]

[Задание 3: Проснись, у одиночек нет будущего.

Описание: Это подарок для одиночек, не упусти его!

Требование: неограниченное время для завершения задания. Найди себе подходящую супругу и выдели в нее свою ДНК. (Использование проституток и друзей не засчитывается.)

Награда: (количество дней одиночкой* 10) свободных очков опыта. 500 баллов. Стимулирующий препарат. (7 бутылок, продолжительность эффекта 8 часов).]

— …

Иди нахрен!

Что плохого быть одному?

Кого это волнует?

Лу Чжоу ощутил злобу от заданий системы.

Если предположить, что он был одинок в течение 24 лет, то это всего 8760 дней, что обратится в менее 90000 очков опыта.

Другие награды тоже не привлекали его.

Парень проигнорировал третье задание и сосредоточился на первых двух.

По описанию он заметил кое-что интересное в первом задание.

Оно трудное, но исходя из логики систему не невозможное.

Другими словами, система считала, что получить сверхпроводящий при нормальной температуре углеродный наноматериал возможно.

Кроме того, она рассчитывала успешность на основе его 4-го уровня материаловедения и 3-го уровня биохимии.

В глазах Лу Чжоу вспыхнул интерес.

Возможность подтвердить правильность своей идеи ценна для исследователя.

Но хотя парень был заинтересован в потенциале первого задания, после тщательных размышлений он всё же выбрал второе.

Прежде всего он уже сосредоточился на уравнении Навье — Стокса. А ещё это хорошая возможность для него повысить уровень математики.

По сравнению с гипотезой Гольдбаха одна из семи задач тысячелетия обладает более высокой ценностью. Влияние уравнений Навье — Стокса даже распространилось на другие области за пределами математики.

Поэтому он получит несомненно больше очков опыта, чем за решение гипотезы Гольдбаха!

Но изучение сверхпроводников также важно. Редко, когда можно получить такую подсказку от системы, и Лу Чжоу не упустит ее.

Хотя у него не было времени участвовать в проекте над сверхпроводником, институт вычислительного материаловедения в Цзиньлине и лаборатории Саррота может заняться этим за него…

…

Выбрав второе задание, Лу Чжоу покинул пространство системы.

После чего он сел на кровать и посмотрел на серебряный пакет, который держал в руках.

Поначалу он думал, что питательный сок будет какой-то особой вещью и не ожидал, что упаковка будет такой простой. Она напоминала упаковку какого-нибудь желе из супермаркета.

На ней не было никакой информации о продукте или о чём-то еще.

Лу Чжоу открутил крышку и сделал глоток.

Эм…

Фруктовый вкус?

Лу Чжоу, отметив превосходные вкусовые качества, опустошил пакет.

Но больше всего его удивило то, что голод мгновенно прошел.

Это действительно пришло из цивилизации будущего.

Даже еда оттуда имеет поразительный эффект.

Лу Чжоу задумался, после чего пришел к собственному заключению.

Такая упаковка удобна для использования на космических объектах.

Но я бы спятил, если бы ел подобное долгое время…

(обратно)

Глава 400. Почему я должен отдавать свою дочь?

Утро через три дня после конференции.

Кабинет внутри организационного отдела Коммунистической партии Китая. Мужчина средних лет в очках сидел за свои столом и читал газету.

Внезапно раздался стук в дверь.

Он отложил газету и сказал:

— Войдите.

Дверь открылась, вошёл Чэнь Боахуа.

— Ты искал меня?

Хотя Хэ Нянь занимал более высокий пост, чем Чэнь Боахуа, они являлись хорошими друзьями, которые знали друг друга много лег, и могли спокойно общаться друг с другом.

Они оба работали в организационном отделе Коммунистической партии Китая, но находились в разных отделах, поэтому могли пренебречь формальностями в общении.

Но эта встреча отличалась от других.

Старый Хэ выглядел необычайно дружелюбным.

Чэнь Баохуа смутился, когда Хэ Нянь улыбнулся и сделал жест рукой:

— Старина Чэнь, не ожидал, что ты придешь так скоро. Садись, давай поговорим.

— О, хочешь попросить о чем-нибудь у меня? Старина, ты забавен…

Хэ Нянь неловко улыбнулся:

— Я просто хотел кое о чём спросить у тебя.

— Что такое?

— Девушка, которая сошла с рейса с профессором Лу, — твоя дочь?

Чэнь Баохуа нахмурился и не хотел отвечать на вопрос, но все же кратко ответил:

— Да.

Когда Хэ Нянь услышал ответ, он стал заинтересованным.

— Тогда в каких они отношениях?

— Я не знаю, — покачал головой Чэнь Баохуа. — Я не в курсе о её друзьях.

— Старина Чэнь, будучи твоим другом, я должен отругать тебя! — произнёс Хэ Нянь со всей серьёзностью. — Она же твоя дочь, как тебя может не волновать такое?

— Она моя дочь, какое тебе дело? — Чэнь Баохуа взглянул на него. — Ей уже не десять, почему я должен заботиться об этом? Хватит этой хрени, скажи уже что надо. Перестань тратить время зря.

Увидев, что Чэнь Баохуа не клюнул, Хэ Нянь улыбнулся.

— Тогда я сразу перейду к делу.

— Давай.

— Твоя дочь уже не молода, не думал найти зятя?

Брови Чэнь Баохуа поползли вверх, и он в ярости вскочил с дивана.

— Твоему сыну-дегенерату уже тридцать лет, даже не думай о моей дочери!

— Старина, не сердись, я не о своём сыне, — быстро заговорил Хэ Нянь, — мне всё равно на него! Я говорю о Лу Чжоу, ты же знаешь.

Чэнь Баохуа успокоился.

— Знаю, но зачем?

— Руководство считает его важной персоной, поэтому наш отдел провёл кое-какие исследования.

— Какие?

Хэ Нянь сделал небольшую паузу, после чего продолжил:

— Возможно, ты в курсе, что профессор Лу… никогда раньше ни с кем не встречался.

— Наверное, он слишком занят своими исследованиями, и у него нет времени на это.

— Но в конце концов он всё равно должен жениться и обзавестись семьей!

Чэнь Баохуа ухмыльнулся и произнес:

— А что если ему нравятся парни?

Услышав слова друга, Хэ Нянь суть не выплюнул чай, после чего стукнул термо-кружкой по столу и произнес:

— Тогда нам придётся найти способ сделать его нормальным.

— Забудь. Если ему и так хорошо, зачем ты пытаешься навязать ему свадьбу?

— Я не прям это подразумевал, — улыбнулся Хэ Нянь, — но можно сказать и так!

Видя, что его друг ничего не сказал, он продолжил:

— Подумай об этом с другой стороны, он одинокий человек, и единственные, о ком он заботится, это свои родители. Но разве это важно? Мой чертов сын никогда не навещает меня и даже почти не звонит. Как думаешь, насколько это надёжно? А я тебе отвечу — нисколько! В конце концов он может не устоять перед искушением. Я беспокоюсь, что он заведёт семью в другой стране. Это будет просчёт не только нашего отдела, но и всей страны!

Привлечение иностранных талантов было одной из обязанностей их отдела. Этим в основном занималось управление талантов.

А внедрение наиболее перспективных талантов зачастую осуществлялся самим руководством, что означало, что их способы зачастую были очень креативными.

Например, поиск родственников в Китае, манипулирование чувствами, предложение финансирования, это только некоторые из их приемов.

Но помимо всех этих способов существовал ещё один, “подбор пары”, являющийся одной из особенностей Китая.

Будет здорово, если они найдут для Лу Чжоу пару.

Однако Чэнь Баохуа не понравилось это.

Он не мог возразить:

— Но почему моя дочь? Почему бы тебе не отправить свою?

Хэ Нянь беспомощно произнес:

— Да я бы с радостью, но на это уже нет времени!

Похоже, он вовсе не шутил.

Если бы Лу Чжоу влюбился в его несуществующую дочь, он тут же освободил бы свой коттедж в Пекине для новобрачных.

В конце концов это достойная жертва.

Чэнь Баохуа фыркнул:

— Пихни деньги обратно в свой рот. Скажу тебе так, даже не думай об этом! Я, Чэнь Баохуа, не продам свою дочь.

— Старина Чэнь, не стоит так думать. Почему сразу продавать?.. — Хэ Нянь быстро встал со стула. — Они оба одинокие и примерно одного возраста. Профессор Лу — замечательный человек. Действительно думаешь, что твою дочь продают?

Чэнь Баохуа взглянул на своего старого друга и сказал:

— Ты хочешь манипулировать его жизнью. Но ты задумывался об этом с его точки зрения? Что если это обернется против нас?

Хэ Нянь нахмурился и призадумался. В словах Чэнь Баохуа был смысл.

Времена изменились, и теперь люди ценили свободу.

Если в итоге Лу Чжоу не понравится подобное и он решит не возвращаться в Китай, то это станет катастрофой.

Видя, что Хэ Нянь замолчал, Чэнь Баохуа сказал:

— Ты не можешь заставить кого-то полюбить. Если любовь есть, то она будет. Если нет, то нет, как бы мы ни старались. Я хочу, чтобы моя дочь сама нашла свое счастье. Не хочу, чтобы она выходила замуж по расчету. Я бы предпочел, чтобы она была одна, чем ей пришлось мириться с чем есть.

Хэ Нянь посмотрел на Чэнь Баохуа.

— Старина Чэнь.

— Что?

— У тебя с женой… не все хорошо?

Чэнь Баохуа сначала впал в ступор, а потом резко прокричал:

— Да иди ты!

…

— А-а-а-апчхи-и-и!

От этого чиха задрожала земля.

— Кто-то явно говорит обо мне за спиной.

Выйдя из аэропорта в Цзиньлине, Лу Чжоу потёр нос.

Он уже давно купил себе билет обратно в Цзиньлин.

После банкета парень провел весь день, отдыхая в гостинице, а на следующей день проснулся в 5 утра, чтобы отправиться на самолет.

В этот раз он никого не предупреждал, что вернется. Он даже не стал писать об этом у себя в ленте, поскольку он не хотел тревожить других людей.

Выйдя из аэропорта и уже собираясь взять такси, парень увидел кое-кого знакомого:

Этот человек ошеломил Лу Чжоу, парень подошёл убедиться, что он не ошибся.

У входа в аэропорт стоял не кто иной, как Ван Пэн.

Машина позади него была та же самая, что и в Пекине.

Лу Чжоу спросил:

— Как вы тут оказались?

— Между Пекином и Цзиньлинем всего двенадцать часов езды. Я выехал вчера утром и приехал вчера вечером.

Лу Чжоу посмотрел на него и не находил слов.

— Вы, наверное, устали.

Ван Пэн улыбнулся от всего сердца.

— Нет, я рад служить народу!

(обратно)

Оглавление

Глава 301. Покупка оборудования.

Глава 302. Я хочу услышать его мнение.

Глава 303. Полые углеродные сферы.

Глава 304. Тогда я докажу.

Глава 305. Начало эксперимента.

Глава 306. Тут же среагировавший рынок.

Глава 307. Вкладывание денег.

Глава 308. Хот-пот ресторан.

Глава 309. Дать волю капризам.

Глава 310. Гнаться за модой.

Глава 311. Еще два ученика.

Глава 312. Бывшие соперники.

Глава 313. Этот великий момент нужно отпраздновать.

Глава 314. Заблуждение.

Глава 315. Первая лекция.

Глава 316. Нужно сделать кое-что важное.

Глава 317. Пошевеливайся!

Глава 318. «Science» или «Nature»?

Глава 319. В этот раз «Science».

Глава 320. В научных кругах, передовые идеи наиболее бесполезны.

Глава 321. Промежуточный результат.

Глава 322. Не надо поднимать шум по пустякам.

Глава 323. Весенние каникулы.

Глава 324. Прибытие в Сан-Франциско.

Глава 325. Вручение премии Роджера Адамса!

Глава 326. Расслабьтесь.

Глава 327. Даже гении восхищаются другими гениями.

Глава 328. «Шпионаж».

Глава 329. Небольшая проблема.

Глава 330. Вторая хорошая новость.

Глава 331. Помощник и телохранитель одновременно?

Глава 332. Величие босса.

Глава 333. Химия нуждается в моей модели!

Глава 334. Работа помощника преподавателя.

Глава 335. Вычислительный центр Антона!

Глава 336. Ядерное оружие вычислительной химии.

Глава 337. В критические моменты нужно опереться на конкурентов.

Глава 338. 4-й уровень материаловедения!

Глава 339. Победоносный рассвет.

Глава 340. Отправка статьи в JACS.

Глава 341. Великая заслуга.

Глава 342. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Глава 343. Публикации в «JACS».

Глава 344. Нобелевские лауреаты в нерешительности.

Глава 345. Умоляю, подайте на меня в суд.

Глава 346. Два приглашения.

Глава 347. Пока ты молод, нужно больше путешествовать.

Глава 348. Выращивание гениев.

Глава 349. План на год.

Глава 350. Рассвет литий-серной эпохи.

Глава 351. Выпендрился.

Глава 352. Интервью с «TIME».

Глава 353. Наука бесконечна.

Глава 354. Отправление в Берлин.

Глава 355. Общество Макса Планка.

Глава 356. Недоразумение или начало новой химии?

Глава 357. Новая химия!

Глава 358. Рекомендация Нобелевского лауреата.

Глава 359. Медаль Гофмана.

Глава 360. Эти студенты не очень!

Глава 361. Письмо.

Глава 362. В гостях у посла.

Глава 363. Я всего лишь профессор математики.

Глава 364. Шесть секунд?

Глава 365. Предварительные условия не выполнены.

Глава 366. Это то, чего ты никогда не испытаешь.

Глава 367. Библиотека Файрстоуна.

Глава 368. Уши вянут.

Глава 369. Меньшая цель.

Глава 370. Новая идея исследования сверхпроводников.

Глава 371. Попробовать.

Глава 372. Нужны помощники.

Глава 373. Визит в Гарвард.

Глава 374. Вновь радостный момент тяжелой работы.

Глава 375. Промежуточный результат в исследованиях уравнений Навье — Стокса.

Глава 376. Атомный зонд «Гелий-3».

Глава 377. Долгая партия?

Глава 378. Обязаны успеть!

Глава 379. Нужна большая мощность!

Глава 380. С помощью денег можно все.

Глава 381. Последняя лекция по теории чисел перед каникулами.

Глава 382. Битва титанов.

Глава 383. Предложение совместного исследования.

Глава 384. Невидимая пуля.

Глава 385. Математика уже достаточно сложна.

Глава 386. Ты не можешь понять удовольствия.

Глава 387. Самый красивый снег.

Глава 388. Доказательство гипотезы Коллатца.

Глава 389. Маловероятное событие.

Глава 390. Подготовка к возвращению домой.

Глава 391. Возвращение домой.

Глава 392. В каких вы отношениях?

Глава 393. На самом высоком уровне.

Глава 394. Переманивание.

Глава 395. Я просто проходил мимо.

Глава 396. Церемония награждения!

Глава 397. Лучший из лучших.

Глава 398. Банкет.

Глава 399. Фруктовый мусор.

Глава 400. Почему я должен отдавать свою дочь?