Наполеон. Дорога на Варенн [Александр Дюма] (fb2) читать онлайн

Наполеон

I НАПОЛЕОН ДЕ БУОНАПАРТЕ

Пятнадцатого 15 августа 1769 года в Аяччо родился мальчик, получивший от родителей имя Буонапарте, а от Неба — имя Наполеон.

Первые дни его юности протекали среди того лихорадочного возбуждения, какое всегда следует за революциями; Корсика, на протяжении полувека мечтавшая о независимости, только что была наполовину завоевана, наполовину продана и вышла из-под ига Генуи лишь для того, чтобы попасть под владычество Франции.

Паоли, разбитый при Понте Нову, намеревался искать вместе с братом и племянниками убежище в Англии, где Альфьери посвятил ему своего «Тимолеонта».

Воздух, который вдохнул новорожденный, был горячим от общественных распрей, а колокол, возвестивший о его крещении, еще звучал тревожным набатом.

Его отец, Карло де Буонапарте, и мать, Летиция Рамолино, оба принадлежавшие к патрицианским семьям и происходившие из прелестного городка Сан Миньято, который возвышается над Флоренцией, прежде были друзьями Паоли, но затем оставили его партию и примкнули к сторонникам французского господства.

И потому им было нетрудно добиться от г-на де Марбёфа, вернувшегося в качестве губернатора на остров, куда десятью годами ранее он высадился как генерал, протекции, необходимой для поступления юного Наполеона в Бриеннскую военную школу.

Прошение было удовлетворено, и некоторое время спустя г-н Бертон, заместитель директора этого училища, внес в свои реестры следующую запись:

«Сего дня, 23 апреля 1779 года, Наполеон де Буонапарте поступил в Королевскую военную школу в Бриенн-ле-Шато в возрасте девяти лет, восьми месяцев и пяти дней».

Новоприбывший был корсиканцем, то есть происходил из края, который еще и в наши дни борется против цивилизации, выказывая столь сильную косность, что сохраняет свою самобытность за неимением независимости.

Он говорил лишь на наречии своего родного острова, обладал смуглостью южанина и угрюмым и пронзительным взглядом горца.

Этого было более чем достаточно для того, чтобы возбудить любопытство со стороны его товарищей и усугубить его природную замкнутость, ибо детское любопытство насмешливо и лишено жалости.

Один из учителей школы, по имени Дюпюи, проникся сочувствием к бедному изгою и взялся давать ему индивидуальные уроки французского языка; уже три месяца спустя мальчик продвинулся в этом учении достаточно, чтобы воспринимать начатки латыни.

Однако в нем с самого начала проявилась неприязнь к мертвым языкам, которую он сохранил навсегда, в то время как способности к математике, напротив, стали развиваться у него с первых же уроков; в итоге, в силу одной из тех договоренностей, какие столь распространены в школах, он решал математические задачи, заданные его товарищам, а те делали за него переводы с латыни и на латынь, о которых он и слышать не хотел.

Та обособленность, в которой на протяжении первого времени пребывал юный Буонапарте и которая объяснялась отсутствием у него возможности делиться с другим своими мыслями, возвела между ним и его товарищами своего рода преграду, которая так и не исчезла до конца.

Это первое впечатление, оставив в его душе тягостное воспоминание, похожее на злопамятство, породило ту преждевременную мизантропию, какая заставляла его искать уединенных развлечений и в какой теперь кое-кто хотел бы видеть пророческие мечтания пробуждающегося гения.

Впрочем, кое-какие случаи, которые в жизни любого другого остались бы незамеченными, служат определенным подтверждением рассказов тех, кто пытался присовокупить исключительное детство к этой поразительной зрелости.

Приведем два таких случая.

Одним из самых привычных занятий юного Буонапарте было возделывание небольшого цветника, окруженного изгородью, куда он обычно удалялся в свободные от занятий часы.

Как-то раз один из его юных товарищей, любопытствуя узнать, чем тот может заниматься один в своем садике, взобрался на ограду и увидел, как его приятель расставляет в боевой порядок груду камней, размер каждого из которых указывал на его военный чин.

Буонапарте обернулся на шум, произведенный бестактным наблюдателем, и, видя себя застигнутым врасплох, приказал школяру спуститься с ограды; однако тот, вместо того чтобы подчиниться, стал насмехаться над юным стратегом, который, будучи мало расположен к шуткам, поднял с земли самый большой из своих камней и запустил им прямо в лоб насмешнику, отчего тот свалился вниз, довольно опасно раненный.

Двадцать пять лет спустя, то есть в момент наивысшего взлета его карьеры, Наполеону доложили, что некто, назвавшийся его школьным товарищем, просит разрешения поговорить с ним.

Поскольку интриганы не раз прибегали к подобному предлогу, чтобы добраться до него, бывший ученик Бриеннской школы приказал дежурному адъютанту справиться об имени этого бывшего однокашника; однако названное имя не пробудило у Наполеона никаких воспоминаний.

— Вернитесь, — сказал он, — и спросите этого человека, не может ли он привести какой-нибудь случай, который даст мне подсказку.

Адъютант исполнил поручение и вернулся, сообщив, что вместо ответа проситель показал ему шрам на лбу.

— А, вот теперь припоминаю, — сказал император, — это ему я запустил в лоб главнокомандующим!..

Зимой 1783–1784 годов выпало такое огромное количество снега, что всякие прогулки за пределами школы были прекращены.

Поневоле вынужденный проводить те часы, какие он обычно посвящал возделыванию своего сада, среди шумных и непривычных для него игр его товарищей, Буонапарте предложил им произвести вылазку и с помощью лопат и заступов построить из снега крепостные стены, которые затем одни будут штурмовать, а другие — оборонять.

Предложение было слишком заманчивым, чтобы быть отвергнутым.

Автор этого замысла, вполне естественно, был избран командиром одной из сторон. Осажденная им крепость была взята после героического сопротивления ее защитников.

На следующий день снег растаял, но эта новая забава оставила глубокий след в памяти школьников. Став взрослыми мужчинами, они вспоминали эту детскую игру и, видя, как перед Наполеоном падают стены стольких городов, восстанавливали в памяти снежные укрепления, оборону которых пробивал Буонапарте.

По мере того как Буонапарте взрослел, зачатки идей, которые он носил в себе, развивались и позволяли предвидеть те плоды, какие они должны были рано или поздно принести.

Подчинение Корсики французам, придававшее ему, единственному ее представителю в школе, облик побежденного среди победителей, было для него невыносимо.

Однажды за обедом у отца Бертона учителя, уже не раз замечавшие национальное самолюбие их ученика, с умыслом плохо отозвались о Паоли.

Кровь тотчас бросилась в лицо молодого человека, который и на сей раз не сумел сдержаться.

— Паоли, — заявил он, — был великим человеком, любившим свою страну, как древний римлянин, и я никогда не прощу отцу, который был его адъютантом, что он содействовал присоединению Корсики к Франции: ему следовало разделить участь своего генерала и пасть вместе с ним!

Тем временем прошло пять лет, юный Буонапарте был уже в четвертом классе и знал из математических наук все, чему мог научить его отец Патро.

Его возраст соответствовал возрасту, полагавшемуся для перевода из Бриеннской школы в Парижскую; оценки у него были хорошие, и вот какой отчет послал королю Людовику XVI г-н де Керальо, инспектор военных школ:

«Господин де Буонапарте (Наполеон), родившийся 15 августа 1769 года, ростом четыре фута, десять дюймов, десять линий, закончил четвертый класс; телосложения хорошего, здоровья превосходного; характером послушный, честный, благодарный; поведения примерного; всегда отличался прилежанием к математическим наукам. Весьма сносно знает историю и географию; довольно слаб в занятиях искусством и в латыни, в которой находится на уровне своего четвертого класса. Из него получится превосходный моряк. Заслуживает перевода в Парижскую военную школу».

Вследствие этого отзыва юного Буонапарте принимают в Парижскую военную школу, и в день его отъезда из Бриенна появляется следующая запись в реестре:

«17 октября 1784 года выпущен из Королевской школы в Бриенне г-н Наполеон де Буонапарте, дворянин, родившийся 15 августа 1769 года в городе Аяччо на острове Корсика, сын благородного Шарля Мари де Буонапарте, депутата дворянства Корсики, проживающего в вышеупомянутом городе Аяччо, и г-жи Летиции Рамолино, согласно акту, занесенному в реестр, лист 31, и принятый в настоящее заведение 23 апреля 1779 года».

Буонапарте обвиняли в том, что он похвалялся своим мнимым дворянским званием и исказил свой возраст, однако приведенные нами документы дают ответ на оба обвинения.

Буонапарте прибыл в столицу на перевозном судне, отправлявшемся из города Ножан-на-Сене.

Пребывание Буонапарте в Парижской военной школе не отмечено никакими заметными событиями, если не считать «Памятной записки», отправленной им заместителю директора Бриеннской школы отцу Бертону.

Юный законодатель обнаружил в организации этой школы недостатки, которые вследствие зарождавшейся у него склонности к управлению он не мог обойти молчанием.

Одним из таких недостатков, причем самым опасным из всех, была окружавшая учеников роскошь.

Против этой роскоши прежде всего и восставал Буонапарте.

«Вместо того чтобы держать многочисленную челядь вокруг учеников, — говорит он, — каждодневно потчевать их трапезой с двумя сменами блюд, кичиться выездкой, которая обходится чрезвычайно дорого как из-за лошадей, так и из-за берейторов, не лучше было бы, не нарушая, однако, хода их занятий, принудить их обслуживать себя самим, за исключением приготовления пищи, чего им делать не следует; заставить их есть солдатский пайковый хлеб или какой-нибудь другой, подобный ему; приучить их выколачивать свое платье и чистить свои башмаки и сапоги? Поскольку они бедны и предназначены к военной службе, не в этом ли состоит то единственное воспитание, какое надлежит им дать? Приневоленные к суровой жизни, к необходимости самим заботиться о своем внешнем виде, они стали бы крепче, научились бы пренебрегать непогодой, мужественно сносить военные тяготы и вызывать уважение и слепую преданность солдат, которые окажутся у них в подчинении».

Буонапарте было пятнадцать с половиной лет, когда он предлагал этот план реформы; двадцать лет спустя он основал Военную школу Фонтенбло.

В 1785 году, блестяще сдав экзамены, Буонапарте получил чин младшего лейтенанта и был назначен в Лаферский полк, стоявший тогда гарнизоном в Дофине.

Проведя некоторое время в Гренобле, где его пребывание не оставило никаких других следов, кроме апокрифического высказывания о Тюренне, он прибыл на службу в Баланс.

И вот здесь слабые лучи солнца его будущего стали проникать во мрак безвестности, окружавший молодого человека.

Буонапарте, как известно, был беден, но при всей своей бедности он решил, что может помочь семье и вызвал во Францию своего брата Луи, который был на девять лет моложе его.

Они вместе жили у мадемуазель Бу, на Большой улице, в доме № 4.

У Буонапарте была спальня, а над этой спальней, в мансарде, обретался малыш Луи.

Каждое утро, верный своим школьным привычкам, которым позднее суждено было сделаться неукоснительными правилами его походной жизни, Буонапарте будил брата, стуча палкой в потолок, и давал ему урок математики.

Как-то раз юный Луи, с великим трудом привыкавший к такому режиму, стал спускаться вниз с большей неохотой и медлительностью, чем обычно, и Буонапарте уже намеревался стучать в потолок снова, когда, наконец, появился запоздавший ученик.

— Ну и что такое случилось сегодня утром? Мы, кажется, ленимся?! — спросил Буонапарте.

— Ах, брат, — ответил мальчик, — мне снился такой прекрасный сон.

— И что же тебе снилось?

— Мне снилось, что я король.

— А кем же тогда был я?.. Императором? — пожав плечами, произнес юный младший лейтенант. — Однако пора за работу!

И, как это было заведено, будущий король получил ежедневный урок, который ему преподал будущий император.^[1]

Буонапарте жил напротив магазина богатого книготорговца по имени Марк Аврелий, чей дом, построенный, полагаю, в 1530 году, является настоящей жемчужиной Ренессанса. Именно там он проводил почти все свободные часы, остававшиеся ему от военной службы и тех уроков, какие он давал брату.

Часы эти, как мы сейчас увидим, не были потрачены впустую.

Седьмого октября 1808 года Наполеон давал званый обед в Эрфурте; его гостями были император Александр, королева Вестфальская, король Баварский, король Вюртембергский, король Саксонский, великий князь Константин, князь-примас, принц Вильгельм Прусский, герцог Ольденбургский, принц Мекленбург-Шверинский, герцог Веймарский и князь де Талейран.

Разговор зашел о Золотой булле, которая вплоть до учреждения Рейнского союза служила основным законом Священной Римской империи и регламентом для избрания императоров, числа курфюрстов и их титулов.

Князь-примас стал вдаваться в подробности, касающиеся этой буллы, и назвал датой ее принятия 1409 год.

— Полагаю, вы ошибаетесь, — с улыбкой сказал Наполеон. — Булла, о которой вы говорите, была обнародована в тысяча триста пятьдесят шестом году, в царствование императора Карла Четвертого.

— Вы правы, сир, — ответил князь-примас, — теперь я припоминаю; но как случилось, что ваше величество так хорошо осведомлены о подобных вещах?

— Когда я был простым младшим лейтенантом артиллерии… — начал Наполеон.

Удивление, отразившееся на лицах благородных гостей при этих первых словах, было столь сильным, что рассказчику пришлось прерваться, но через мгновение он заговорил снова.

— Когда я имел честь быть простым младшим лейтенантом артиллерии, — продолжил Наполеон, по-прежнему улыбаясь, — мне довелось провести три года в гарнизоне в Балансе. Я не любил общества и жил крайне уединенно. По счастливой случайности я поселился рядом с книготорговцем, образованным и весьма услужливым. За эти три года службы в гарнизоне я прочел и перечитал всю его библиотеку и не забыл ничего из прочитанного, даже предметов, не имеющих никакого отношения к моему нынешнему положению. К тому же природа наделила меня памятью на цифры; весьма часто мне случается приводить своим министрам отдельные статьи и итоговые суммы из самых старых их отчетов.

Это не единственное воспоминание, которое Наполеон мог сохранить о Балансе.

Среди тех немногих особ, с кем Буонапарте виделся в Балансе, был г-н де Тардивон, аббат конгрегации Святого Руфа, орден которого был за несколько лет перед тем упразднен.

В его дома Буонапарте встретил мадемуазель Грегуар дю Коломбье и влюбился в нее.

Семья этой юной особы жила в загородном имении, находившемся в полульё от Баланса и называвшемся Бассо; молодой лейтенант добился, чтобы его приняли в доме, и не раз побывал там с визитами.

Между тем на горизонте появился, в свой черед, некий дворянин из Дофине, г-н де Брессьё.

Буонапарте стало ясно, что пришло время объясниться в любви, если ему не хочется, чтобы его опередили; он написал мадемуазель Грегуар длинное письмо, в котором выражал все свои чувства к ней и призывал ее сообщить о них родителям.

Ну а те, поставленные перед выбором выдать дочь замуж за военного без будущего или за дворянина, владевшего определенным состоянием, склонились в пользу дворянина: Буонапарте получил вежливый отказ, а письмо отдали в руки третьего лица, которому было поручено вернуть его автору и который, пожелав передать письмо молодому лейтенанту, услышал в ответ:

— Оставьте его у себя, в один прекрасный день оно станет свидетельством и моей любви, и чистоты моих чувств по отношению к мадемуазель Грегуар.

Человек этот оставил письмо у себя, и оно еще хранится в его семье.

Три месяца спустя мадемуазель Грегуар вышла замуж за г-на де Брессьё.

В 1806 году г-жа де Брессьё была призвана ко двору и получила звание придворной дамы императрицы, ее брат был послан в Турин в качестве префекта, а муж пожалован титулом барона и назначен управляющим государственными лесами.

Другими особами, с кем Буонапарте сошелся во время своего пребывания в Балансе, были господа де Монталиве и Башассон, первый из которых впоследствии стал министром внутренних дел, а второй — инспектором продовольственного снабжения Парижа.

По воскресеньям трое молодых людей почти всегда вместе прогуливались за городом и порой останавливались посмотреть на бал под открытым небом, который устраивал, собирая по два су с кавалера и за кадриль, городской лавочник, в часы досуга исполнявший должность деревенского скрипача.

Этот скрипач был отставным военным, который, уволившись со службы, обосновался в Балансе, женился там и мирно занимался своим двойным ремеслом; но, поскольку этого все равно недоставало на жизнь, он в момент создания департаментов добился места переписчика в бюро центральной администрации.

Именно там его застали в 1790 году первые сформированные батальоны волонтеров и увлекли за собой.

Этот отставной солдат, лавочник, деревенский скрипач и переписчик стал впоследствии маршалом Виктором и герцогом Беллунским.

Буонапарте покинул Баланс, задолжав три франка и десять су пирожнику по имени Курьоль.

Пусть наши читатели не удивляются при виде того, что мы отыскиваем подобные анекдоты; когда вы пишете биографию таких людей, как Юлий Цезарь, Карл Великий или Наполеон, уже не нужен фонарь Диогена для того, чтобы искать человека; человек уже найден потомством и предстает перед глазами всего мира светозарным и величественным; так что надо проследить путь, который он прошел, прежде чем взойти на свой пьедестал, и, чем легче следы, оставленные им кое-где на этой дороге, тем меньше они известны и, стало быть, тем больше несут в себе любопытного.

Буонапарте прибыл в Париж в одно время с Паоли.

Учредительное собрание только что приобщило Корсику к преимуществам французских законов; Мирабо заявил с трибуны, что настало время призвать обратно патриотов, защищавших независимость острова и ставших беглецами, и Паоли вернулся.

Буонапарте был как сын принят старым другом отца; молодой и восторженный мечтатель оказался лицом к лицу со своим героем, который только что был пожалован в генерал-лейтенанты и назначен командующим вооруженными силами Корсики.

Буонапарте получил отпуск и воспользовался им, чтобы последовать за Паоли и снова увидеться с семьей, которую покинул шесть лет назад.

Генерал-патриот был с исступленным восторгом встречен всеми сторонниками независимости, и молодой лейтенант присутствовал при триумфе прославленного изгнанника: воодушевление было таково, что по единогласной воле сограждан Паоли возглавил национальную гвардию и одновременно стал председателем департаментской администрации.

Занимая эти посты, он какое-то время пребывал в полном согласии с Учредительным собранием.

Однако прозвучавшее в Учредительном собрании предложение аббата Шаррье уступить Корсику герцогу Пармскому в обмен на Пьяченцское герцогство, обладание которым должно было возместить папе ущерб за потерю Авиньона, стало для Паоли доказательством того, сколь малое значение придавала метрополия сбережению его родины.

Между тем английское правительство, оказавшее Паоли гостеприимство во время его изгнания, завязало отношения с новым председателем.

Впрочем, Паоли не скрывал предпочтения, которое он отдавал британской конституции перед той, что готовил французский законодательный корпус.

С этого времени и начинаются разногласия между молодым лейтенантом и старым генералом: Буонапарте остался французским гражданином, Паоли вновь стал корсиканским генералом.

В начале 1792 года Буонапарте был отозван в Париж.

Там он встретил Бурьенна, своего старого школьного друга, вернувшегося из Вены после поездки по Пруссии и Польше.

Ни тот, ни другой из двух выпускников Бриеннской школы не был счастлив.

Они объединились в своей нищете, чтобы сделать ее менее тяжелой: один ходатайствовал о поступлении на военную службу, другой — на дипломатическую; однако ни тому, ни другому не отвечали, и тогда они начали строить коммерческие прожекты, осуществить которые почти всегда мешал им недостаток средств.

Однажды им пришло в голову арендовать несколько строящихся домов на улице Монтолон, чтобы затем сдавать их в субаренду; но запросы домовладельцев показались друзьям настолько чрезмерными, что им пришлось бросить и эту затею по той же причине, по какой они уже бросили много других.

Выходя от подрядчика, незадачливые спекуляторы заметили, что они не только еще не обедали, но и что им нечем заплатить за обед.

Буонапарте устранил эту неприятность, заложив свои часы.

Между тем наступило 20 июня, мрачная прелюдия 10 августа.

В этот день молодые люди договорились встретиться, чтобы позавтракать у одного из рестораторов на улице Сент-Оноре.

Они уже заканчивали трапезу, когда их привлек к окну страшный шум и крики: «Дело пойдет!», «Да здравствует нация!», «Да здравствуют санкюлоты!», «Долой вето!».

Это толпа численностью от шести до восьми тысяч человек под предводительством Сантера и маркиза де Сент-Юрюжа выходила из предместий Сент-Антуан и Сен-Марсо и двигалась к Национальному собранию.

— Пойдем-ка за этой сволочью, — сказал Буонапарте.

Молодые люди тотчас направились к Тюильри и остановились на террасе у кромки воды.

Буонапарте прислонился к дереву, а Бурьенн сел на парапет.

Оттуда им не было видно, что происходило во дворце, но они легко догадались о том, что там произошло, когда одно из выходящих в сад окон открылось и в нем показался Людовик XVI с красным колпаком на голове, который перед этим протянул ему на конце пики какой-то человек из толпы.

— Coglione! Coglione!^[2] — пожав плечами, прошептал на своем корсиканском наречии молодой лейтенант, стоявший до тех пор молча и неподвижно.

— А что, по-твоему, он должен был сделать? — спросил Бурьенн.

— Нужно было разогнать четыре-пять сотен из них с помощью пушек, — ответил Буонапарте, — а остальные разбежались бы сами.

Весь день он говорил лишь об этой сцене, произведшей на него одно из самых сильных впечатлений, какие ему довелось когда-либо испытывать.

Так что на глазах у Буонапарте разворачивались первые события Французской революции.

В качестве простого зрителя он присутствовал при расстреле 10 августа и массовых убийствах 2 сентября.

Затем, видя, что поступления на службу ему не добиться, он решил предпринять новую поездку на Корсику.

В отсутствие Буонапарте сношения Паоли с английским кабинетом приняли такой оборот, что заблуждаться насчет его планов было уже невозможно.

Встреча молодого лейтенанта со старым генералом, происходившая у коменданта города Корте, закончилась разрывом; два бывших друга расстались, чтобы встретиться разве что на поле битвы.

Тем же вечером один из льстецов Паоли попытался в его присутствии дурно отозваться о Буонапарте.

— Тсс! — ответил ему генерал, поднеся палец к губам, — этот молодой человек скроен по античной мерке!

Вскоре Паоли открыто поднял знамя восстания.

Назначенный 26 июня 1793 года сторонниками Англии главнокомандующим и председателем местного собрания в Корте, он 17 июля был объявлен вне закона Национальным конвентом.

Буонапарте на Корсике уже не было: он добился, наконец, своего восстановления на действительной военной службе, о котором так упорно ходатайствовал.

Назначенный командиром национальной гвардии на жаловании, он находился в это время на борту эскадры адмирала Трюге и руководил захватом форта Сан Стефано, который победителям вскоре пришлось оставить.

Вернувшись на Корсику, Буонапарте застал остров охваченным восстанием.

Саличети и Лакомб-Сен-Мишель, члены Конвента, которым было поручено привести в исполнение указ, изданный против восставших, вынуждены были отступить в Кальви.

Там к ним присоединился Буонапарте и предпринял вместе с ними атаку на Аяччо, которая была отбита.

В тот же день в городе случился пожар.

Дом семьи Буонапарте сгорел у нее на глазах.

Некоторое время спустя она была особым указом приговорена к вечному изгнанию.

Огонь оставил ее без крова, изгнание лишило ее отечества.

Родственники обратили взоры на Буонапарте, а Буонапарте устремил взгляд на Францию.

Вся эта несчастная семья изгнанников погрузилась на утлое суденышко, и будущий Цезарь поднял паруса, оберегая своей фортуной четырех братьев, трем из которых предстояло стать королями, и трех сестер, одной из которых предстояло стать королевой.

Семья остановилась в Марселе и обратилась за помощью к Франции, преданность которой стала причиной ее изгнания.

Правительство вняло ее жалобам: Жозеф и Люсьен получили должности в военной администрации, Луи был назначен унтер-офицером, а Буонапарте перешел лейтенантом, то есть с повышением, в 4-й пехотный полк.

Спустя короткое время, в порядке выслуги лет, он был произведен в капитаны второй роты того же полка, стоявшего в то время гарнизоном в Ницце.

Наступил кровавый 93-й год.

Одна половина Франции сражалась с другой; Запад и Юг были в огне; Лион только что был взят после четырехмесячной осады; Марсель открыл ворота войскам Конвента; Тулон сдал свой порт англичанам.

Тридцатитысячная армия, которая состояла из войск, под командованием Келлермана осаждавших Лион, нескольких полков, заимствованных из Альпийской и Итальянской армий, и рекрутов, мобилизованных в соседних департаментах, двинулась на продавшийся город. Бои начались в теснинах Оллиуля.

Генерал Дютей, который должен был командовать артиллерией, отсутствовал; генерал Доммартен, его заместитель, был выведен из строя в первом же столкновении, и его по праву заменил следующий по званию офицер артиллерии: этим офицером был Буонапарте.

На сей раз случай действовал заодно с гением, если, конечно, допустить, что для гения случай не именуется Провидением.

Буонапарте получает назначение, является в главный штаб и предстает перед спесивцем в золоченом с головы до пят мундире, генералом Карто, который спрашивает у него, чем может ему служить.

Молодой офицер предъявляет предписание, обязывающее его явиться в распоряжение генерала, чтобы руководить действиями артиллерии.

— У нас нет надобности в артиллерии, — отвечает бравый генерал. — Сегодня вечером мы возьмем Тулон штыковой атакой, а завтра сожжем его.

Однако при всей уверенности главнокомандующего он не мог завладеть Тулоном, не проведя перед этим разведки, так что ему пришлось потерпеть до следующего дня.

На рассвете он посадил своего адъютанта Дюпа́ и командира батальона Буонапарте в кабриолет, чтобы проинспектировать выполнение первых распоряжений, касающихся наступления.

Прислушавшись к возражениям Буонапарте, он, хотя и с трудом, отказался от штыковой атаки и согласился использовать артиллерию.

Так что приказы были отданы непосредственно главнокомандующим, и исполнение этих приказов следовало теперь проверить и ускорить.

Едва преодолев высоты, с которых открывается вид на Тулон, возлежащий среди своих садов, отчасти восточных, и погрузивший свои стопы в море, генерал вместе с обоими молодыми людьми покидает кабриолет и углубляется в виноградник, среди которого он замечает несколько пушек, установленных позади бруствера.

Буонапарте осматривается вокруг и не понимает, что происходит.

Генерал с минуту наслаждается удивлением командира батальона, а затем, с довольной улыбкой повернувшись к своему адъютанту, говорит:

— Дюпа́, это наши батареи?

— Да, генерал, — отвечает тот.

— А где наш парк?

— В четырех шагах отсюда.

— А наши каленые ядра?

— Их раскаляют в соседних домах.

Буонапарте не мог поверить своим глазам, но ему пришлось поверить своим ушам.

Опытным глазом стратега он измеряет расстояние: от батареи до города по меньшей мере полтора льё.

Вначале ему приходит на ум, что генерал захотел прощупать, как говорится на школьном и военном языке, своего молодого командира батальона; однако важность, с которой Карто продолжает отдавать распоряжения, не оставляет в нем никаких сомнений.

И тогда он решается сделать замечание по поводу расстояния и высказывает опасение, что каленые ядра не долетят до города.

— Ты так думаешь? — спрашивает Карто.

— Боюсь, что так, генерал, — отвечает Буонапарте. — Впрочем, прежде чем возиться с калеными ядрами, можно испробовать холодные, чтобы удостовериться в дальнобойности орудий.

Карто находит мысль толковой, приказывает зарядить одну из пушек и произвести выстрел, и, пока он высматривает, какое действие окажет выстрел на стены города, Буонапарте показывает ему, как примерно в тысяче шагов впереди них пущенное ядро ломает оливы, бороздит землю, отскакивает от нее и, подпрыгнув в последний раз, замирает, осилив не более трети того расстояния, какое оно должно было преодолеть по расчету главнокомандующего.

Испытание было убедительным, однако Карто не хотел сдаваться и заявил, что это «аристократы-марсельцы испортили порох».

Тем не менее, независимо от того, был порох испорченным или нет, ядро до города не долетело, и необходимо было прибегнуть к иным мерам.

Возвратившись в главную ставку, Буонапарте требует план Тулона, разворачивает его на столе и после минутного изучения расположения города и всех его оборонительных укреплений, начиная от редута, сооруженного на вершине горы Мон-Фарон, которая господствует над городом, и кончая фортами Ламальг и Мальбуске, защищающими его справа и слева, опускает указательный палец на новый редут, построенный англичанами, и произносит с быстротой и лаконичностью гения:

— Вот где Тулон!

Теперь настает черед Карто ничего не понимать: он воспринимает слова Буонапарте буквально и, повернувшись к верному Дюпа́, произносит:

— Видать, капитан Пушка не слишком силен в географии.

Таким стало первое прозвище Буонапарте.

Впоследствии мы увидим, как пришло к нему прозвище Маленький капрал.

В эту минуту в штаб входит народный представитель Гаспарен.

Буонапарте слышал о нем не только как о настоящем патриоте, честном и храбром, но и как о человеке, обладающем здравым смыслом и быстрым умом.

Командир батальона направляется прямо к нему.

— Гражданин представитель, — говорит он, — я командир батальона артиллерии. Ввиду отсутствия генерала Дютея и ранения генерала Доммартена этот род войск находится под моим командованием. Я требую, чтобы никто, кроме меня, в него не вмешивался, иначе я ни за что не ручаюсь.

— А кто ты такой, чтобы за что-либо ручаться? — спрашивает народный представитель, удивляясь при виде того, что молодой человек двадцати трех лет разговаривает с ним подобным тоном и с такой уверенностью.

— Кто я такой? — переспрашивает Буонапарте, увлекая его в сторону и понижая голос, — я человек, знающий свое ремесло, попавший в окружение людей, которые своего ремесла не знают. Спросите у главнокомандующего, каков его план сражения, и вы увидите, прав я или ошибаюсь.

Молодой офицер говорил с такой убежденностью, что Гаспарен не колебался ни минуты.

— Генерал, — сказал он, подходя к Карто, — народные представители желают, чтобы через три дня ты представил им свой план сражения.

— Тебе придется подождать всего лишь три минуты, — ответил Карто, — и я тебе его подам.

И в самом деле, генерал присел к столу, взял в руки перо и написал на отдельном листе бумаги свой знаменитый план кампании, которому суждено было стать образцом сочинений такого рода.

Вот он:

«Начальник артиллерии будет в течение трех дней громить город, после чего я атакую его тремя колоннами и захвачу.

КАРТО».

План был отправлен в Париж и передан в Комитет инженерных войск.

Комитет счел его скорее смешным, нежели продуманным.

Карто был отозван, и на его место назначили Дюгомье.

По прибытии новый главнокомандующий обнаружил, что все необходимые распоряжения уже сделаны молодым командиром батальона.

Это была одна из тех осад, где сила и храбрость на первых порах ничего не решают и где все должны подготовить артиллерия и стратегия.

Не было ни единого уголка на всем побережье, где артиллерия не сражалась бы с артиллерией.

Она грохотала со всех сторон, словно охватившая необъятное пространство гроза, молнии которой скрещиваются друг с другом; она грохотала с высоты гор и с высоты стен; она грохотала с равнины и с моря, так что можно было подумать, будто одновременно беснуется буря и извергается вулкан.

В разгар этого огненного сплетения народные представители пожелали изменить что-то на одной из батарей, установленных Буонапарте.

Передвижение орудий уже началось, когда прибыл молодой командир батальона и распорядился все вернуть в исходное положение.

Народные представители попытались высказать какие-то замечания.

— Занимайтесь вашим депутатским ремеслом, — ответил им Буонапарте, — и предоставьте мне заниматься моим ремеслом артиллериста. Эта батарея стоит здесь правильно, и я ручаюсь за нее головой.

Общая атака началась 16 декабря.

С этого времени осада представляла собой не что иное, как безостановочный приступ.

Утром 17-го осаждающие завладели укреплениями Ле-Па-де-Леде и Ла-Круа-Фарон; в полдень они выбили гарнизоны союзников из редута Сент-Андре, форта Поме и обоих фортов Сент-Антуан; наконец, к вечеру, при свете грозовых молний и отблесках пушечных выстрелов, республиканцы ворвались в английский редут; и там, достигнув своей цели и считая себя хозяином города, Буонапарте, раненый ударом штыка в бедро, сказал генералу Дюгомье, раненному в колено и в руку и падавшему от изнурения и усталости:

— Ступайте отдыхать, генерал; мы только что взяли Тулон, и послезавтра вы сможете в нем выспаться.

Восемнадцатого декабря были взяты форты Эгийет и Баланье и батареи повернуты на Тулон. При виде нескольких домов, охваченных пламенем, при свисте ядер, бороздящих улицы, среди войск союзников вспыхивает разлад.

И тогда осаждающие, чьи взгляды прикованы к городу и к рейду, видят, как пожар вспыхивает в нескольких местах, которые они еще не подвергали атаке: это англичане, решив отступить, подожгли арсенал, морские склады и французские корабли, которые они не могли увести с собой.

При виде этих пожаров раздается общий крик: вся армия требует идти на приступ.

Но уже слишком поздно: под огнем наших батарей англичане садятся на корабли, покидая тех, кто предал ради них Францию и кого они предавали в свой черед.

Между тем наступает ночь.

Огонь, вспыхнувший во многих местах, затухает среди страшного шума: это каторжники разбивают свои цепи и гасят пожар, разожженный англичанами.

На следующий день, 19-го числа, республиканская армия вступила в город, и вечером, как и предсказывал Буонапарте, главнокомандующий лег спать в Тулоне.

Дюгомье не забыл заслуг молодого командира батальона, который через двенадцать дней после взятия города получил чин бригадного генерала.

И вот тут история завладевает им, чтобы никогда более не выпускать из своих рук.

Ну а мы намерены, идя неукоснительным и скорым шагом, сопровождать Буонапарте на его жизненном пути, который он прошел как главнокомандующий, консул, император и изгнанник.

Затем, увидев, как, словно стремительный метеор, он на мгновение появится вновь и сверкнет на троне, мы последуем за ним на тот остров, куда он отправился умирать, — точно так же, как мы впервые встретились с ним на том острове, где он родился.

II ГЕНЕРАЛ БОНАПАРТ

В награду за услуги, оказанные Республике при осаде Тулона, Бонапарт, как уже говорилось, был назначен начальником артиллерии в армии, стоявшей в Ницце.

Именно там он подружился с Робеспьером-младшим, который был народным представителем в этой армии.

Отозванный в Париж незадолго до 9 термидора, Огюстен Робеспьер предпринял все возможное, чтобы убедить молодого генерала последовать за ним, обещая ему прямое покровительство своего брата.

Однако Бонапарт неизменно отказывался: еще не настало время, когда ему следовало определиться со своими политическими взглядами.

Но не удержала ли его какая-нибудь иная причина и не случай ли снова защитил гения?

Если так, то на этот раз случай сделался зримым и принял облик молодой и красивой супруги народного представителя, разделявшей в Ниццской армии миссию своего мужа.

Бонапарт испытывал к ней серьезные чувства, которые он выказывал путем чисто ратной галантности.

Однажды, когда молодой генерал вместе со своей прекрасной спутницей прогуливался в окрестностях Тендского перевала, ему пришло в голову представить ей зрелище малой войны, и он приказал своим солдатам напасть на аванпост.

Жертвами этого развлечения стали двенадцать человек, и, находясь на острове Святой Елены, Наполеон не раз признавался, что смерть этих двенадцати человек, погибших без подлинной надобности и по чистой прихоти, вызывала в нем угрызения совести куда более сильные, нежели гибель шестисот тысяч солдат, телами которых он усыпал заснеженные степи России.

Между тем народные представители при Итальянской армии приняли следующее постановление:

«Генералу Бонапарту надлежит отправиться в Геную, дабы совместно с поверенным в делах Французской республики провести с правительством Генуи переговоры о предметах, указанных в его инструкциях.

Поверенному в делах при Генуэзской республике надлежит признать его полномочия и заставить признать их правительство Генуи.

Лоано, 25 мессидора II года Республики.

Подписано: РИКОР».

Подлинная цель этой миссии состояла в том, чтобы дать молодому генералу средство собственными глазами увидеть укрепления Савоны и Генуи и добыть все возможные сведения об артиллерии и других военных объектах, короче, позволить ему собрать все факты, способные раскрыть намерения генуэзского правительства в отношении коалиции.

Пока Бонапарт выполнял эту миссию, Робеспьер взошел на эшафот, а на смену депутатам-террористам явились Альбитт и Саличети.

Их прибытие в Барселонетту ознаменовалось следующим постановлением, ставшим наградой, которая ожидала Бонапарта по возвращении:

«Народные представители при Альпийской и Итальянской армии,

принимая во внимание, что генерал Бонапарт, главнокомандующий артиллерией Итальянской армии, полностью утратил их доверие вследствие весьма подозрительного поведения и особенно вследствие поездки, совершенной им недавно в Геную, постановляют следующее:

бригадный генерал Бонапарт, главнокомандующий артиллерией Итальянской армии, временно отстраняется от своей должности. Силами и под ответственность главнокомандующего вышеназванной армией он будет подвергнут аресту и под сильной и надежной охраной доставлен в Комитет общественного спасения Парижа. Надлежит опечатать все его бумаги и личные вещи, перечень которых составят комиссары, назначенные на месте народными представителями Саличети и Алъбиттом, а все те из упомянутых бумаг, какие будут сочтены подозрительными, следует отослать в Комитет общественного спасения.

Учинено в Барселонетте, 19 термидора II года Французской республики, единой, неделимой и демократической.

Подписано: АЛЬБИТТ, САЛИЧЕТИ, ЛАПОРТ.

С подлинным верно,

главнокомандующий Итальянской армией.

Подписано: ДЮМЕРБЬОН».

Постановление было приведено в исполнение.

Бонапарт, препровожденный в тюрьму Ниццы, оставался там в течение четырнадцати дней, после чего, на основании второго постановления, подписанного теми же людьми, был временно отпущен на свободу.

Но, избавившись от опасности, Бонапарт тотчас впал в немилость.

События Термидора привели к перестановкам в комитетах Конвента; руководителем Военного комитета оказался отставной капитан Обри, составивший новый армейский табель, куда он внес себя в качестве генерала артиллерии.

Что же касается Бонапарта, то взамен звания, которого его лишили, ему дали звание пехотного генерала с назначением в Вандею.

Находя театр гражданской войны в одном из отдаленных уголков Франции чересчур тесным, Бонапарт отказался ехать на место назначения и решением Комитета общественного спасения был вычеркнут из списка действующих генералов.

Бонапарт уже считал себя слишком нужным Франции, чтобы не быть глубоко уязвленным подобной несправедливостью; ведь он еще не поднялся на одну из тех вершин жизни, откуда видны все дали, какие остается преодолеть, и потому у него уже были надежды, что правда, то правда, но еще не было уверенности.

И вот надежды его оказались разбиты: он, притязавший на великую будущность и гениальность, считал себя обреченным на долгое, если не на вечное, бездействие, и это в эпоху, когда все стремились поспешать за временем.

Он снял на время комнату вгостинице на улице Майль, продал за шесть тысяч франков своих лошадей и свою карету, собрал те небольшие деньги, какие у него были, и решил удалиться в деревню.

Люди, наделенные пылким воображением, всегда бросаются из одной крайности в другую: изгнанный из военной сферы, Бонапарт уже не видел для себя ничего, кроме сельской жизни; не имея возможности быть Цезарем, он сделался Цинциннатом.

И тогда он вспомнил о Балансе, где, столь безвестный и столь счастливый, провел три года.

Туда он и направил свои поиски, сопровождаемый братом Жозефом, который возвращался в Марсель.

Проезжая через Монтелимар, оба путешественника останавливаются.

Бонапарт находит, что ландшафт и климат города ему по вкусу, и интересуется, нельзя ли купить поблизости какую-нибудь недорогую усадьбу.

Его отсылают к г-ну Грассону, государственному защитнику, с которым он договаривается о встрече на следующий день: речь идет о том, чтобы осмотреть небольшое имение Босерре, одно лишь название которого, на местном наречии означающее «Милое обиталище», указывает на его приятное расположение.

Бонапарт и Жозеф осматривают это имение.

Оно подходит им во всех отношениях; они опасаются лишь, при виде обширности и хорошего состояния усадьбы, как бы ее цена не оказалась чересчур высока.

Они решаются задать вопрос и выясняют, что усадьба стоит всего тридцать тысяч франков — это почти даром.

Бонапарт и Жозеф возвращаются в Монтелимар, держа по дороге совет.

Небольшое общее состояние братьев позволяет им выделить такую сумму на приобретение их будущей пустыни.

Они договариваются о встрече на другой день.

У них есть желание завершить дело прямо на месте, настолько подходит им Босерре.

Господин Грассон вновь сопровождает их туда.

Они осматривают имение еще тщательнее, чем в первый раз.

Наконец, удивляясь тому, что столь прелестное имение отдают за столь малую сумму, Бонапарт спрашивает, нет ли какой-нибудь скрытой причины, заставляющей снизить цену.

— Да, есть, — отвечает г-н Грассон, — но для вас она значения не имеет.

— Неважно, — говорит Бонапарт, — я хотел бы ее знать.

— Здесь было совершено убийство.

— И кем же?

— Сын убил отца.

— Отцеубийство! — воскликнул Бонапарт, побледнев сильнее обычного. — Уходим, Жозеф!

И, схватив брата за руку, он бросился вон из покоев, вскочил в кабриолет, по прибытии в Монтелимар потребовал почтовых лошадей и в ту же минуту поехал обратно в Париж, тогда как Жозеф продолжил путь в Марсель.

Он направлялся туда для того, чтобы жениться на дочери богатого негоцианта по имени Клари, который позднее стал и тестем Бернадота.

Что же касается Бонапарта, которого судьба в очередной раз подтолкнула к Парижу, этому великому средоточию великих событий, то он возобновил в нем свою безвестную и укромную жизнь, так тяготившую его.

И вот тогда, не в силах сносить свое бездействие, он обратился в правительство с докладной запиской, в которой доказывал, что в тот момент, когда императрица России укрепила свой союз с Австрией, в интересах Франции необходимо сделать все от нее зависящее для усиления военных возможностей Турции.

В соответствии с этим он предлагал правительству направить его в Константинополь вместе с шестью — семью офицерами разных родов войск, чтобы обучать военным наукам многочисленное и храброе, но мало приученное к бою воинство султана.

Правительство даже не подумало ответить на эту докладную записку, и Бонапарт остался в Париже.

Что случилось бы с миром, если бы какой-нибудь министерский чиновник поставил внизу этого прошения слово «Согласовано»?

Одному Богу известно.

Между тем 22 августа 1795 года была принята Конституция III года.

Законодатели, составившие ее, оговорили в ней, что две трети членов Национального конвента войдут в новый Законодательный корпус: это было крушение надежд оппозиционной партии, рассчитывавшей, что, благодаря перевыборам всего депутатского состава, в него войдет новое большинство, представляющее ее взгляды.

Эта оппозиционная партия поддерживалась прежде всего парижскими секциями, заявившими, что они признают конституцию лишь при условии отмены решения о переизбрании двух третей Конвента.

Однако Конвент оставил указ в неприкосновенности.

В секциях начали роптать.

Двадцать пятого сентября проявились первые предвестники волнений.

Наконец, днем 4 октября (12 вандемьера) опасность сделалась настолько близкой, что Конвент счел необходимым принять безотлагательные меры.

Вследствие этого он обратился к генералу Александру Дюма, главнокомандующему Альпийской армией, в то время находившемуся в отпуске, со следующим письмом, сама краткость которого указывала на его срочность:

«Генералу Александру Дюма надлежит незамедлительно явиться в Париж, дабы принять на себя командование вооруженными силами».

Приказ Конвента был доставлен в гостиницу «Мирабо».

Но генерал Дюма уехал тремя днями ранее в Виллер-Котре, где и получил это письмо 13-го утром.

Тем временем опасность нарастала с каждым часом, и уже не было никакой возможности дожидаться приезда генерала Дюма.

Поэтому ночью главнокомандующим внутренней армией был назначен народный представитель Баррас.

Ему понадобился помощник, и он бросил взгляд на Бонапарта.

Судьба, как видим, расчистила дорогу молодому генералу: для него настал тот час будущего, который, как полагают, должен пробить однажды в жизни всякого человека.

Пушка 13 вандемьера прогрохотала в столице.

Секции, разгромленные им, дали ему прозвище «Расстрельщик», а Конвент, спасенный им, присвоил ему звание главнокомандующего Итальянской армией.

Но этому великому дню предстояло повлиять не только на политическую жизнь Бонапарта: в его личной жизни вскоре также должны были произойти изменения, связанные с произошедшими событиями и воспоследовавшие из них.

Разоружение парижских секций производилось с неукоснительной строгостью, необходимой в данных обстоятельствах, как вдруг однажды в штаб явился мальчик лет десяти — двенадцати, умоляя генерала Бонапарта дать приказ вернуть ему шпагу его отца, бывшего генерала Республики.

Бонапарт, тронутый просьбой и той юношеской прелестью, с какой она была высказана, распорядился отыскать шпагу и, когда она была найдена, вернул ее мальчику.

При виде этого святого для него оружия, которое он считал потерянным, мальчик, роняя слезы, поцеловал эфес, к которому так часто прикасалась отцовская рука.

Генерал был растроган этой сыновней любовью и проявил такую доброжелательность к ребенку, что мать сочла себя обязанной явиться к нему на следующий день с благодарственным визитом.

Мальчика звали Евгением, а мать — Жозефиной.

Двадцать первого марта 1796 года Бонапарт отбыл в Итальянскую армию, увозя в своей карете две тысячи луидоров: это было все, что он смог собрать, присоединив собственные средства и деньги, одолженные ему друзьями, к субсидиям Директории.

С этой суммой он отправляется завоевывать Италию; эта сумма была в семь раз меньше той, какую взял с собой Александр Македонский, отправляясь завоевывать Индию.

Прибыв в Ниццу, он застал там расхлябанную армию, не имевшую боеприпасов, провианта и одежды.

Явившись в главную ставку, он велел выдать генералам, чтобы помочь им вступить в кампанию, по четыре луидора; затем он обратился с речью к солдатам, указывая им на Италию:

— Друзья! Среди этих голых скал вы испытываете нужду во всем; взгляните же на богатые равнины, которые простираются у ваших ног, они принадлежат нам: так давайте возьмем их!

За девятнадцать веков до него примерно такую же речь держал перед своими солдатами Ганнибал, и за девятнадцать веков, отделяющих двух этих людей, появился только один человек, достойный сравнения с ними: это был Цезарь!

Солдаты, к которым Бонапарт обратился с такими словами, являли собой остатки армии, на протяжении двух лет с трудом державшей оборону на голых скалах Генуэзского побережья и противостоявшей двумстам тысячам солдат лучших войск Империи и Пьемонта.

Имея от силы тридцать тысяч солдат, Бонапарт нападает на эти многочисленные войска и за одиннадцать дней пять раз разбивает их: при Монтенотте, Миллезимо, Дего, Вико и Мондови.

Затем, одной руки открывая ворота городов, а другой выигрывая сражения, он захватывает крепости Кунео, Тортоны, Алессандрии и Чевы.

Через одиннадцать дней австрийцы отрезаны от пьемонтцев, Провера взят в плен и король Сардинии вынужден подписать капитуляцию в своей собственной столице.

И тогда Бонапарт устремляется в Северную Италию.

Предугадывая, благодаря достигнутым успехам, успехи грядущие, он пишет Директории:

«Завтра я начну наступать на Больё, заставлю его переправиться на другую сторону По, переправлюсь туда сразу же вслед за ним, захвачу всю Ломбардию и, надеюсь, менее чем через месяц буду в горах Тироля, застану там Рейнскую армию и вместе с ней перенесу войну в Баварию».

И действительно, французская армия начинает преследовать Больё.

Напрасно он кружит, противясь переходу через По, ему все равно приходится совершить переправу; он укрывается за стенами Лоди, но его выбивают оттуда после трехчасового сражения; он строится в боевой порядок на левом берегу Адды, всей своей артиллерией обороняя мостовую переправу, перерезать которую у него не хватило времени; французская армия строится в плотную колонну, бросается к мосту, опрокидывает все, что встает у нее на пути, рассеивает австрийскую армию и, восторжествовав над ней, продолжает свой марш.

И тогда покоряется Павия, сдаются Пиццигеттоне и Кремона, Миланский замок открывает свои ворота, король Сардинии подписывает мир, герцоги Пармский и Моденский следуют его примеру, а у Больё хватает времени лишь на то, чтобы запереться в Мантуе.

Заключая мирный договор с герцогом Моденским, Бонапарт дал первое свидетельство своего бескорыстия, отказавшись от четырех миллионов золотом, которые командор д’Эсте предлагал ему от имени своего брата и которые Саличети, правительственный комиссар при армии, убеждал его взять.

В этой же кампании он получил просторечное прозвище, которое в 1815 году вновь открыло перед ним ворота Франции.

Вот в связи с чем он его приобрел.

Когда он явился принять командование армией, его молодость вызвала немалое удивление у бывалых солдат, и потому они решили сами жаловать ему низшие чины, которыми, как им казалось, правительство его обошло.

Соответственно, после каждого сражения они собирались, чтобы присвоить ему очередной чин, и, когда он возвращался в лагерь, его встречали самые старые вояки, приветствуя его и поздравляя с повышением.

Именно так в Лоди он был произведен в капралы.

Отсюда прозвище Маленький капрал, оставшееся за Наполеоном навсегда.

Между тем Бонапарт позволяет себе короткую остановку, и за время этой остановки его успевает догнать зависть.

Директория, усмотревшая в письмах солдата откровения политика, опасается, как бы победитель не взял на себя роль властелина Италии, и готовится прикомандировать к нему Келлермана.

Бонапарт узнает об этом и пишет председателю Директории:

«Приставить ко мне Келлермана равносильно желанию все погубить. Я не могу добровольно служить вместе с человеком, считающим себя лучшим полководцем в Европе; к тому же я полагаю, что один плохой генерал лучше, чем два хороших. Война, как и управление, дело щекотливое».

Затем Бонапарт торжественно вступает в Милан, и, пока Директория подписывает в Париже мирный договор, переговоры о котором вел при Туринском дворе Саличети, пока завершаются затеянные ранее переговоры с Пармой и начинаются переговоры с Неаполем и Римом, он готовится там к завоеванию Северной Италии.

Ключ к Германии — это Мантуя: стало быть, Мантую следует захватить.

Сто пятьдесят орудий, взятых в Миланском замке, направлены к этому городу; Серюрье захватывает его внешние укрепления.

Осада начинается.

И только тогда Венский кабинет осознает всю опасность положения.

Он посылает на помощь Больё двадцать пять тысяч человек под командованием Квоздановича и тридцать пять тысяч под командованием Вурмзера.

Депеши, извещающие об этом подкреплении, вручают венецианскому лазутчику, который берется проникнуть в осажденный город.

Однако лазутчик попадает в руки ночного дозора, которым командует адъютант Дермонкур, и его приводят к генералу Дюма.

Его обыскивают, но тщетно: при нем ничего не находят.

Его уже готовы отпустить на свободу, как вдруг, по какой-то подсказке судьбы, генерал Дюма догадывается, что депеши лазутчик проглотил.

Лазутчик отпирается.

Генерал Дюма приказывает расстрелять его: лазутчик сознается.

Его передают под охрану адъютанта Дермонкура, который при помощи рвотного, прописанного полковым хирургом, становится обладателем воскового катыша размером с лесной орех.

В катыше спрятано письмо Вурмзера, написанное на веленевой бумаге тонким стальным пером.

В письме содержатся важнейшие подробности операций неприятельской армии.

Его отсылают Бонапарту.

Квозданович и Вурмзер разделились: первый идет к Брешии, второй — к Мантуе.

Это повторение ошибки, которая уже погубила Проверу и д’Аржанто.

Бонапарт оставляет у Мантуи десять тысяч солдат, во главе двадцатипятитысячного войска идет навстречу Квоздановичу, отбрасывает его в ущелья Тироля, разгромив перед этим при Сало и Лонато, а затем тотчас обрушивается на Вурмзера, который узнает о поражении своего коллеги при виде победившей его армии.

Атакованный с чисто французской яростью, Вурмзер разбит при Кастильоне.

За пять дней австрийцы потеряли двадцать тысяч солдат и пятьдесят орудий.

Эта победа Бонапарта дала Квоздановичу время собраться с силами.

Бонапарт поворачивается лицом к нему, разбивает его при Сан Марко, Серравалле и Роверето, а затем, после боев при Бассано, Примолано и Коволо, возвращается к Мантуе, куда вошел Вурмзер с остатками своей армии, и во второй раз подвергает ее осаде.

Тем временем, пока совершаются эти военные подвиги, вокруг него и по его слову образуются и упрочиваются целые государства.

Он основывает Циспаданскую и Транспаданскую республики, изгоняет англичан с Корсики и оказывает давление одновременно на Геную, Венецию и Святой престол, не давая им восстать.

В разгар этих огромных политических маневров ему становится известно о приближении новой имперской армии, которую возглавляет Альвинци.

Однако над всеми этими людьми тяготеет рок: Альвинци в свой черед совершает ту же ошибку, что и его предшественники.

Он разделяет свою армию на два корпуса: один, состоящий из тридцати тысяч человек и ведомый им, должен пересечь земли Вероны и достичь Мантуи; другой, состоящий из пятнадцати тысяч человек и находящийся под командованием Давидовича, должен растянуться вдоль Адидже.

Бонапарт идет навстречу Альвинци, сталкивается с ним у Арколе, три дня сражается с ним врукопашную и отпускает его, лишь усеяв поле битвы телами пяти тысяч убитых врагов, взяв восемь тысяч пленных и захватив тридцать орудий; затем, едва переведя дух после Арколе, он вклинивается между Давидовичем, вышедшим из Тироля, и Вурмзером, вышедшим из Мантуи, одного отбрасывает назад в горы, другого — назад в город; узнав прямо на поле боя, что Альвинци и Провера идут на соединение, он обращает Альвинци в бегство при Риволи и, дав сражения при Сан Джорджо и Ла Фаворите, вынуждает Проверу сложить оружие; наконец, избавившись от всех своих противников, он возвращается к Мантуе, окружает ее, сжимает тесным кольцом, душит и вынуждает сдаться в тот момент, когда пятая имперская армия, взятая из резервов на Рейне, переходит в наступление, ведомая уже эрцгерцогом.

Но Австрии не избежать ни одного позора: поражения терпят даже те ее генералы, что стоят у трона.

Шестнадцатого марта 1797 года эрцгерцог Карл разгромлен у переправы через Тальяменто.

Эта победа открывает нам дороги во владения Венеции и в ущелья Тироля.

Ускоренным маршем французы наступают по открывшемуся им пути, одерживают победы при Лависе, Трамине и Клаузене, вступают в Триест, захватывают Тарвис, Град иску и Филлах, ожесточенно преследуют эрцгерцога, оставляя его в покое лишь для того, чтобы занять дороги, ведущие к столице Австрии, и, наконец, оказываются в тридцати льё от Вены.

Там Бонапарт останавливается и ждет парламентеров.

Прошел год с тех пор, как он покинул Ниццу, и за этот год он разгромил шесть армий, взял Алессандрию, Турин, Милан, Мантую и водрузил трехцветное знамя в Альпах Пьемонта, Италии и Тироля.

Вокруг него заблистали имена Массена́, Ожеро, Жубера, Мармона и Бертье.

Образуется плеяда, спутники вращаются вокруг своего светила, небо будущей Империи озаряется звездами!

Бонапарт не ошибся: парламентеры прибыли.

Местом переговоров назначен Леобен.

Бонапарт уже не нуждается в полномочиях со стороны Директории.

Это он воевал, это ему подобает заключить мир.

«Учитывая нынешнее положение дел, — пишет он Директории, — переговоры о мире, даже с императором, сделались военной операцией».

Тем не менее эта операция затягивается.

Всевозможные дипломатические ухищрения обволакивают его и утомляют.

Но приходит день, когда лев устает находиться в сетях.

Прямо в разгар спора он встает, хватает великолепный фарфоровый поднос, разбивает его вдребезги и топчет ногами, а затем, обернувшись к ошеломленным полномочным представителям, говорит им:

— Вот так я сотру вас всех в порошок, раз вы этого хотите.

Дипломаты настраиваются на более мирной лад; приступают к зачитыванию договора.

В его первой статье император заявляет, что он признает Французскую республику.

— Вычеркните этот параграф, — восклицает Бонапарт, — Французская республика подобна солнцу на горизонте: слепы те, кого не поразило ее сияние!

Таким образом, в возрасте двадцати семи лет Бонапарт держит в одной руке меч, которым он делит на части государства, а в другой весы, на которых он определяет вес монархов.

Тщетно Директория предписывает ему путь, каким он должен идти: он идет своим путем.

И если он еще не повелевает, то уже не подчиняется.

Директория напоминает ему в своих письмах, что Вурмзер является эмигрантом; Вурмзер попадает в руки Бонапарта, который оказывает ему все знаки почтения, каких заслуживают его несчастье и его старость.

Директория употребляет по отношению к папе оскорбительные выражения — Бонапарт всегда уважителен к папе в своих письмах к нему и называет его не иначе как пресвятейшим отцом.

Директория изгоняет священников и объявляет их вне закона — Бонапарт приказывает своей армии воспринимать их как братьев и почитать как пастырей Божьих.

Директория пытается искоренить последние следы аристократии — Бонапарт пишет приверженцам народовластия Генуи, порицая их за крайности, до которых они доходят в отношении дворянства, и дает им понять, что если они хотят сохранить его уважение, то должны пощадить статую Дориа.

Двадцать шестого вандемьера VI года подписан Кампо-Формийский мирный договор, и Австрия, которой уступают Венецию, отказывается от своих прав на Бельгию и от своих притязаний на Италию.

Бонапарт покидает Италию и направляется во Францию; 15 фримера того же года (5 декабря 1797 года) он прибывает в Париж.

Бонапарт отсутствовал два года, и за эти два года он взял в плен сто пятьдесят тысяч солдат, захватил сто семьдесят знамен, пятьсот пятьдесят пушек, шестьсот полевых орудий, пять понтонных парков, девять 64-пушечных линейных кораблей, двенадцать 32-пушечных фрегатов, двенадцать корветов и восемнадцать галер.

Более того, уезжая, как мы говорили, из Франции с двумя тысячами луидоров, он отправил туда, в несколько приемов, около пятидесяти миллионов.

Вопреки всем античным и современным порядкам это была армия, кормившая свое отечество.

С наступлением мира Бонапарту стало понятно, что его военная карьера подошла к завершению.

Неспособный оставаться в бездействии, он домогался места одного из двух членов Директории, которые вскоре должны были смениться.

К несчастью, ему было всего лишь двадцать восемь лет: подобное назначение стало бы столь грубым и столь поспешным нарушением Конституции III года, что никто не решился выступить с таким предложением.

Так что он вернулся в свой небольшой дом на улице Шантерен, заранее борясь всеми помышлениями своего гения против врага куда более страшного, чем все те, каких ему удавалось побеждать прежде, — забвения.

— В Париже не хранят памяти ни о чем, — говорил он. — Если я надолго останусь в праздности, я погиб. В этом огромном Вавилоне одна известность приходит на смену другой; стоит мне три раза показаться в театре, и на меня больше даже не взглянут.

Вот почему в ожидании лучшего он делает все, чтобы стать членом Института.

Наконец, 29 января 1798 года он говорит своему секретарю:

— Бурьенн, я не хочу оставаться здесь; здесь нечего делать. Они не хотят ничего слушать. Мне понятно, что если я останусь, то скоро пойду ко дну. Здесь все быстро теряет свою новизну, и от моей славы уже ничего не осталось. В маленькой Европе ее много не добыть. Это кротовая нора. Великие державы и великие перевороты были только на Востоке, где обитают шестьсот миллионов человек. Надо ехать на Восток, все великие славы приходят оттуда.

Стало быть, ему нужно было превзойти все великие славы.

Он уже сделал больше, чем Ганнибал, и сделает впредь не меньше, чем Александр Македонский и Цезарь; на Пирамидах, где начертаны два этих великих имени, недостает его имени.

Двенадцатого апреля 1798 года Бонапарт назначается главнокомандующим Восточной армией.

Как видим, ему уже достаточно лишь потребовать, чтобы получить.

Прибыв в Тулон, он докажет, что ему достаточно лишь приказать, чтобы добиться повиновения.

За день до его прибытия в этот город там был расстрелян восьмидесятилетний старик.

Шестнадцатого мая 1798 года он пишет следующее письмо в чрезвычайный трибунал 9-го военного округа, учрежденный в силу закона от 19 фрюктидора:

«БОНАПАРТ, ЧЛЕН НАЦИОНАЛЬНОГО ИНСТИТУТА.

С великой скорбью, граждане, я узнал, что старики в возрасте от семидесяти до восьмидесяти лет, а также несчастные женщины, беременные или с грудными детьми на руках, были расстреляны как обвиненные в эмиграции.

Неужели солдаты свободы сделаются палачами?

Неужели жалость, которую они выказывали даже в пылу сражений, умрет в их сердцах?

Закон 19 фрюктидора явился мерой общественного спасения. Его цель состояла в том, чтобы покарать заговорщиков, а не несчастных женщин и дряхлых стариков.

Поэтому я призываю вас, граждане, всякий раз, когда закон представит на ваш суд стариков старше шестидесяти лет или женщин, заявлять, что даже в пылу сражений вы щадили стариков и жен ваших врагов.

Воин, который подписывает смертный приговор человеку, неспособному носить оружие, это трус.

Подписано: БОНАПАРТ».

Данное письмо спасло жизнь одному несчастному, включенному в этот разряд подсудимых.

Три дня спустя Бонапарт садится на корабль.

Таким образом, его последним прости Франции явилось подлинное королевское деяние — осуществление права помилования.

Мальта была куплена заранее, так что Бонапарт мимоходом заставил ее капитулировать и 1 июля 1798 года ступил на землю Египта близ форта Марабу, неподалеку от Александрии.

Узнав эту новость, Мурад-бей, которого настигли, словно льва в его логове, призвал к себе своих мамлюков, пустил вниз по течению Нила целую флотилию, состоявшую из джерм, барок и канонерских лодок, и отправил сопровождать ее вдоль берега реки отряд в двенадцать-пятнадцать сотен конников, с которым Дезе, командовавший нашим авангардом, встретился 14 июля у деревни Минья-Саламе.

Впервые со времен крестовых походов Восток и Запад сошлись лицом к лицу.

Столкновение было страшным: войско Мурада, сверкавшее золотом, быстрое как ветер, губительное как пламя, атаковало наши каре, рубя ружейные стволы своими дамасскими саблями; затем, когда из этих каре, словно из вулкана, начал извергаться огонь, мамлюки развернулись цепью, напоминавшей ленту из золота и шелка, и понеслись галопом, осматривая эти железные стены, из каждого фланга которых на них обрушивался смертоносный град; видя, что им не удастся пробить в них ни единой бреши, они в конце концов отступили, точно огромная стая испуганных птиц, оставив вокруг наших батальонов еще шевелящиеся завалы из покалеченных людей и лошадей; оказавшись в отдалении, мамлюки перестроились, чтобы предпринять новую попытку, которая стала столь же тщетной и гибельной, как и первая.

В середине дня они собрались снова, но, вместо того чтобы идти на противника, двинулись в сторону пустыни и исчезли на горизонте в облаках песка.

О поражении при Шубрахите Мурад узнал в Гизе.

В тот же день гонцы были разосланы в Саид, в Файюм и в пустыню.

Отовсюду на борьбу с общим врагом созывали беев, шейхов и мамлюков, и каждый был обязан взять с собой лошадь и оружие.

Три дня спустя Мурад собрал вокруг себя шесть тысяч всадников.

Все это войско, примчавшееся на боевой клич своего вождя, встало беспорядочным лагерем на берегу Нила, в виду Каира и Пирамид, между деревней Эмбабе, на которую опирался его правый фланг, и Гизой, любимой резиденцией Мурада, у которой расположился его левый фланг.

Что же касается Мурада, то он приказал установить свой шатер возле гигантской смоковницы, тень которой покрывала пятьдесят всадников.

Именно в этой позиции, наведя некоторый порядок в рядах своего войска, он ждал французскую армию, поднимавшуюся вверх по течению Нила.

На рассвете 23 июля Дезе, по-прежнему шедший в авангарде, заметил отряд из пятисот мамлюков, которые были посланы на разведку и тотчас отступили, оставаясь при этом в поле зрения французов.

В четыре часа утра Мурад услышал громкие крики: это вся французская армия приветствовала Пирамиды.

В шесть часов утра обе армии уже стояли друг против друга.

Представьте себе поле битвы, то самое, какое Камбис, другой завоеватель, пришедший сюда с другого конца света, избрал для того, чтобы сокрушить египтян.

С тех пор прошло две тысячи четыреста лет, но Нил и Пирамиды по-прежнему находились там; однако от гранитного Сфинкса, которому персы изуродовали лицо, осталась только его гигантская голова, выступавшая из песка; колосс, о котором говорит Геродот, лежал поверженный; исчез Мемфис, возник Каир.

Все эти отчетливые воспоминания, всплывшие в памяти французских генералов, витали над головами солдат, словно те неведомые птицы, что некогда летали над полями сражений и предвещали победу.

Местность представляла собой обширную песчаную равнину, словно созданную для кавалерийских маневров; посередине ее находилось селение Бекир, а границей ее служил небольшой ручей неподалеку от Гизы.

Мурад и вся его кавалерия стояли спиной к Нилу, имея у себя в тылу Каир.

Видя характер местности и расположение противника, Бонапарт понял, что возможно не только одержать победу над мамлюками, но и уничтожить их.

Он развернул свою армию полукругом, перестроив каждую дивизию огромным каре, в центре которого была поставлена артиллерия.

Дезе, привыкший всегда идти впереди, командовал первым каре, расположившимся между Эмбабе и Гизой; дальше стояла дивизия Ренье, за ней — дивизия Клебера, оставшаяся без своего командира, раненного в Александрии, и находившаяся под командованием Дюгюа; затем — дивизия Мену под командованием Виаля; и, наконец, ближе всего к Эмбабе, образуя крайний левый фланг и располагаясь возле самого Нила, находилась дивизия генерала Бона.

Всем этим каре предстояло совместно двинуться к Эмбабе, а деревне, лошадям, мамлюкам и укреплениям — оказаться сброшенными в Нил.

Однако Мурад был не из тех, кто выжидает за песчаными барханами.

Стоило каре занять исходные позиции, как мамлюки выскочили из-за укреплений и толпами, не разбирая дороги и не раздумывая, ринулись на ближайшие к ним каре: это были дивизии Дезе и Ренье.

Приблизившись к ним на ружейный выстрел, нападавшие разделились на две колонны: первая, пренебрегая опасностью, устремилась к левому флангу дивизии Ренье, вторая — к правому флангу дивизии Дезе.

Французские солдаты подпустили их на десять шагов, а затем дали по ним залп: лошади и всадники были остановлены стеной огня.

Два первых ряда мамлюков попадали, как если бы под ними затряслась земля; остатки колонны, вовлеченные в стремительный бег и остановленные стеной железа и пламени, не имевшие возможности повернуть назад и не желавшие этого делать, двинулись, не понимая, что происходит, вдоль фронта каре Ренье, но выстрелы в упор отбросили их к дивизии Дезе, которая, оказавшись зажатой двумя этими бурлящими потоками людей и лошадей, встретила их штыками своего первого ряда, в то время как два других ряда вели по ним огонь, а фланги, разомкнувшись, пропускали ядра, которым не терпелось принять участие в этом кровавом празднестве.

Но вот настала минута, когда обе дивизии оказались полностью окружены и были пущены в ход все средства, чтобы разбить эти неколебимые смертоносные каре.

Мамлюков, атаковавших с десяти шагов, встречал двойной огонь — из ружей и пушек; и тогда, развернув своих лошадей, испуганных видом штыков, они заставляли их приближаться к каре пятясь, поднимали их на дыбы, падая вместе с ними, а затем, очутившись на земле, ползли на коленях или по-пластунски, как змеи, к нашим солдатам, стремясь перерезать им подколенные жилы.

Эта чудовищная схватка продолжалась три четверти часа.

При виде такой манеры вести бой наши солдаты решили, что они имеют дело не с людьми, а с призраками, привидениями, демонами.

Наконец, все закончилось: не было больше ни ожесточенных мамлюков, ни криков людей, ни ржания лошадей, ни огня и дыма; между двумя дивизиями осталось лишь залитое кровью поле битвы, ощетинившееся оружием и знаменами, усеянное мертвыми и умирающими, стонущее и шевелящееся, как не до конца стихшая зыбь на море.

В это время все каре двинулись вперед, чеканя шаг, словно на параде, и сжимая Эмбабе железным кольцом.

Внезапно, в свой черед, исторгла пламя артиллерия бея; тридцать семь пушек накрыли равнину перекрестным огнем.

На Ниле встряхнуло флотилию, испытавшую отдачу своих бомбард, и Мурад во главе трех тысяч всадников ринулся на противника, чтобы понять, можно ли, наконец, вцепиться зубами в эти адские каре.

Однако колонна, которая пошла в атаку первой и у которой было время перестроиться, узнала его и, со своей стороны, двинулась навстречу своим главным и смертельным врагам.

Должно быть, орлу, парившему над полем битвы, было удивительно наблюдать, как шесть тысяч лучших на свете всадников, сидя верхом на конях, копыта которых не оставляют следов на песке, кружили, словно свора гончих псов, вокруг этих неподвижных и брызжущих огнем каре, сжимая их в тиски, обвивая их кольцами, пытаясь их задушить, раз уж не удавалось разорвать их строй, а затем рассыпались по равнине, снова соединялись, вновь рассыпались, заходя с другой стороны, словно волны, бьющие о берег моря, затем выстраивались в одну линию и, напоминая гигантскую змею, головой которой был мелькавший иногда отряд под началом неутомимого Мурада, нависали над каре.

Внезапно в батареях бея, находившихся в укреплениях, сменились боевые расчеты: мамлюки услышали, что доносящийся до них пушечный грохот звучит теперь сильнее, и, увидели, что их настигают собственные ядра; их флотилию охватил огонь, и она взлетела на воздух.

Пока Мурад и его всадники стачивали свои львиные клыки и когти о наши каре, три атакующие колонны завладели укреплениями, и Мармон, командовавший боевыми действиями на равнине, громил теперь с высот Эмбабе озлобленных против нас мамлюков.

В эту минуту Бонапарт приказал осуществить последний маневр, и все было кончено: каре разомкнулись, развернулись, соединились и слились воедино, словно звенья одной цепи.

Мурад и его мамлюки оказались зажаты между своими собственными укреплениями и боевыми порядками французской армии.

Мурад понял, что битва проиграна.

Он собрал всех уцелевших мамлюков и сквозь двойной огонь, пустив галопом своих быстроногих коней, смело ринулся в просвет, остававшийся между дивизией Дезе и Нилом, промчался по нему, словно смерч, под огнем наших солдат, ворвался в Гизу, в одно мгновение пересек ее и устремился в сторону Верхнего Египта, уводя с собой две или три сотни всадников — все, что осталось у него от былого могущества.

Мурад оставил на поле битвы три тысячи воинов, сорок артиллерийских орудий, сорок навьюченных верблюдов, свои шатры, своих лошадей и своих невольников.

Вся эта равнина, заваленная золотом, кашемиром и шелком, была отдана на разграбление солдатам-победителям, которым досталась несметная добыча, ибо все эти мамлюки были облачены в лучшие свои доспехи и носили при себе все, чем они владели по части драгоценностей, золота и серебра.

Бонапарт заночевал в этот вечер в Гизе, а на другой день вступил в Каир через ворота Победы.

Оказавшись в Каире, Бонапарт тотчас задумывается не только о колонизации страны, которой он только что завладел, но и о том, чтобы захватить Индию, перейдя через Евфрат.

Он составляет для Директории записку, в которой требует прислать ему подкрепление, оружие, военное снаряжение, хирургов, фармацевтов, врачей, литейщиков, винокуров, комедиантов, садовников, нескольких продавцов кукол для народа и сотню француженок.

Он посылает к Типпо-Саибу курьера, чтобы предложить ему союз против англичан.

Затем, успокоенный надеждой на ту и другую помощь, он пускается в погоню за Ибрагимом, самым влиятельным из беев после Мурада, опрокидывает его возле Салихие, и, в то самое время, когда все поздравляют его с этой победой, гонец доставляет ему известие о полном уничтожении его флота.

Нельсон разгромил Брюе; французский флот погиб, как при кораблекрушении; нет больше сообщения с Францией, нет надежды на завоевание Индии.

Придется либо остаться в Египте, либо покинуть его столь же великим, как античные завоеватели.

Бонапарт возвращается в Каир, празднует годовщину рождения Магомета и годовщину основания Республики.

В разгар этих празднеств восстает Каир, но, в то время как Бонапарт пушками громит город с высот Мокаттама, Бог приходит на помощь французам и приносит грозу; на четвертый день все утихает.

Бонапарт уезжает в Суэц, он хочет видеть Красное море и в возрасте Александра Великого ступить на землю Азии.

Он едва не погибает там, как фараон, но его спасает гид.

Теперь его взор обращается к Сирии.

Время возможной высадки противника в Египте прошло и повторится лишь в июле следующего года, но остается опасность нападения со стороны Газы и Эль-Ариша, который только что захватил Джаззар-паша, прозванный Мясником.

Необходимо уничтожить этот форпост Оттоманской порты, разрушить укрепления Яффы, Газы и Акры, опустошить страну и уничтожить все ее запасы с тем, чтобы сделать невозможным переход войска через пустыню.

Это известная сторона плана; но не таит ли он в себе один из тех грандиозных походов, мысль о которых Бонапарт всегда держит при себе?

Вскоре мы это поймем.

Во главе десяти тысяч человек он выступает в поход, разделяет пехоту на четыре корпуса и ставит их под командование Бона, Клебера, Ланна и Ренье, кавалерию поручает Мюрату, артиллерию — Доммартену, а инженерные войска — Каффарелли-Дюфальга.

Эль-Ариш атакован и захвачен 1 вантоза; 7-го числа занята без сопротивления Газа; 17-го числа взята приступом Яффа, и ее пятитысячный гарнизон полностью перебит на глазах у жителей.

Победоносное шествие продолжается; армия Бонапарта подходит к Сен-Жан-д’Акру, и уже 30-го числа того же месяца в стене крепости пробита брешь; но вот тут и начинаются неудачи.

Обороной крепости командует француз, бывший соученик Наполеона.

Проэкзаменованные вместе в Военной школе, они в один и тот же день были направлены в разные воинские части.

Приверженец роялистской партии, Фелиппо устроил побег Сиднея Смита из Тампля, последовал за ним в Англию и раньше него прибыл в Сирию.

Это скорее на его инженерный гений, чем на укрепления Акры, предстоит натолкнуться Бонапарту.

С первого взгляда ему становится понятно, что обороной крепости руководит человек выдающийся.

Правильная осада невозможна, город надо брать штурмом.

Три приступа, один за другим, оказываются безуспешными.

Во время одного из них к ногам Бонапарта падает бомба.

Два гренадера тотчас бросаются к нему, загораживают его своими телами, руками прикрывают ему голову, облепляют его со всех сторон.

Бомба взрывается, но каким-то чудом ее осколки щадят эту самоотверженность: никто из них не ранен.

Одного из этих гренадеров зовут Доменилем; в 1809 году он станет генералом, в 1812-м потеряет ногу в Москве, а в 1814-м займет должность коменданта Венсена.

Тем временем к Джаззару со всех сторон прибывают подкрепления.

Сирийские паши объединили свои силы и идут к Акре; Сидней Смит спешит на помощь ему с английским флотом; наконец, чума, союзник более страшный, чем все прочие, приходит на выручку сирийскому палачу.

Но прежде всего надо избавиться от армии, идущей из Дамаска.

Вместо того чтобы ожидать эту армию или отступить при ее приближении, Бонапарт идет навстречу ей, сходится с ней и рассеивает ее по равнине у горы Фавор, затем возвращается и предпринимает еще пять попыток взять крепость штурмом, таких же тщетных, как и первые.

Сен-Жан-д’Акр — про́клятый для него город, он так и не преодолеет эту преграду.

Все удивляются, что он упорствует в своем стремлении взять эту второразрядную крепость, что он каждый день рискует там своей жизнью, теряет там своих лучших офицеров и храбрейших солдат.

Все порицают его за это упорство, которое кажется бесцельным.

Но цель у него есть, он сам объясняет ее после одного из безуспешных приступов, в ходе которого был ранен Дюрок; он испытывает потребность в том, чтобы люди с такими же великими сердцами, как его, знали, что он не играет в безрассудную игру.

— Да, — говорит он, — я понимаю, что это жалкая крепость стоила мне многих человеческих жизней и отняла у меня много времени, но дела зашли слишком далеко, чтобы не предпринять еще одну попытку штурма. В случае успеха, во что я верю, я найду в городе сокровища паши и оружие для трехсот тысяч человек; я подниму и вооружу всю Сирию, возмущенную жестокостью Джаззара, о падении которого все население молит Бога при каждом штурме. Я пойду на Дамаск и Алеппо. Продвигаясь по стране, я пополню свою армию всеми недовольными; я объявлю народу об уничтожении рабства и тиранического правления пашей. Я вступлю в Константинополь во главе вооруженных людских масс, ниспровергну Турецкую империю и создам на Востоке новую и великую империю, которая закрепит мое место в истории, и, возможно, вернусь в Париж через Андрианополь и Вену, уничтожив перед этим Австрийский дом.

Затем, вздохнув, он продолжает:

— В случае неудачи штурма, который я намереваюсь предпринять, я тотчас уйду: время торопит. Я вернусь в Каир не раньше середины июня. Ветры в это время станут благоприятными для того, чтобы с севера двигаться в Египет. Константинополь отправит войска в Александрию и Розетту, так что мне надо быть там. Что же касается войска, которое двинется позднее сухим путем, то в этом году мне опасаться его нечего. Я разрушу все до края пустыни и сделаю невозможным переход любой армии еще года на два. Она не выживет среди развалин.

Именно это последнее решение он вынужден принять. Армия отступает к Яффе.

Там Бонапарт посещает чумной госпиталь; позднее это станет сюжетом лучшей картины художника Гро.

Все, кого можно было перевозить, отправлены морем в Дамьетту и сухим путем в Газу и Эль-Ариш; остаются шестьдесят умирающих, жить которым не более дня, но уже через час они могут попасть в руки турок.

Та же необходимость в жестокосердии, которая заставила истребить гарнизон Яффы, вновь подает голос.

Фармацевт Р***, как утверждают, приказывает раздать умирающим некое снадобье: вместо мучений, которые приберегают для них турки, им уготована, по крайней мере, тихая агония.

Наконец, 26 прериаля, после долгого и изнурительного марша, армия возвращается в Каир.

И происходит это вовремя.

Мурад-бей, ускользнувший от Дезе, угрожает Нижнему Египту; во второй раз он встречается с французами у подножия Пирамид.

Бонапарт дает приказы о подготовке к сражению.

Ту позицию, какую прежде занимали мамлюки, на этот раз занимает он, так что в тылу у него река.

Однако наутро Мурад-бей исчезает.

Бонапарт удивлен, но в тот же день все объясняется: флот, приход которого он предрекал, высадил десант в Абукире, причем в то самое время, какое было им предсказано.

В планы Мурада входило окольными путями добраться до турецкого лагеря.

По прибытии туда он застает пашу преисполненным кичливых надежд.

При появлении войска паши французские отряды, слишком слабые, чтобы вступить с ним в бой, отступили, чтобы сплотиться.

— Ну что! — сказал Мустафа-паша, обращаясь к бею мамлюков. — Стоило мне показаться, как эти грозные французы, вида которых ты не можешь выдержать, пустились наутек.

— Паша, — ответил Мурад-бей, — возблагодари Пророка зато, что он попустил французам отступить, ибо, если они вернутся, ты исчезнешь перед лицом их, словно пыль перед северным ветром.

Сын пустыни оказался прорицателем.

Несколько дней спустя появляется Бонапарт.

После трехчасового сражения турки отступают и обращаются в бегство.

Мустафа-паша протягивает окровавленной рукой свою саблю Мюрату; вместе с ним в плен сдаются две сотни человек, две тысячи остаются лежать на поле битвы, десять тысяч утонули в море; двадцать орудий, шатры и войсковое имущество попадают в наши руки; форт Абукир отвоеван; мамлюки отброшены в пустыню, турки и англичане ищут убежище на своих кораблях.

Бонапарт посылает парламентера на флагманский корабль.

Он должен договориться о передаче пленных, которых невозможно держать у себя и незачем расстреливать, как это произошло в Яффе.

В ответ адмирал посылает Бонапарту вино, фрукты и «Франкфуртскую газету» от 10 июня 1799 года.

С июня 1798 года, то есть более года, Бонапарт не имеет известий из Франции.

Он бросает взгляд на газету, быстро просматривает ее и восклицает:

— Предчувствие не обмануло меня, Италия потеряна!!! Я должен ехать.

И в самом деле, французы оказались в том положении, в каком он хотел их застать: они были несчастны в достаточной мере для того, чтобы встретить его не как властолюбца, а как спасителя.

Гантом, вызванный им, тотчас является.

Бонапарт дает ему приказ подготовить к отплытию два фрегата, «Мюирон» и «Каррер», и два небольших судна, «Реванш» и «Фортуну», с двухмесячными припасами продовольствия на четыреста — пятьсот человек.

Двадцать второго августа Бонапарт пишет обращение к армии:

«Солдаты! Известия из Европы побудили меня отправиться во Францию. Командование армией я оставляю на генерала Клебера. Армия вскоре получит известия обо мне; большего пока я сказать не могу. Мне нелегко покидать солдат, к которым я так привязан, но эта разлука лишь на короткое время. Генерал, которого я им оставляю, пользуется доверием правительства и моим собственным доверием».

На следующий день он поднимается на борт «Мюирона».

Гантом хочет выйти в открытое море.

Бонапарт противится этому.

— Я хочу, — говорит он, — чтобы вы как можно дальше следовали вдоль африканского побережья; вы будете идти этим путем до южной оконечности Сардинии. Со мною горстка храбрецов и немного артиллерии. Если появятся англичане, я высажусь на берег и сухим путем доберусь до Орана, Туниса или любого другого порта, а там найду способ снова пуститься в плавание.

На протяжении двадцати одного дня западные и северо-западные ветры отбрасывают Бонапарта к порту, из которого он вышел.

Наконец, начинают ощущаться первые порывы восточного ветер, и Гантом поднимает все паруса.

Вскоре они проходят мимо того места, где некогда стоял Карфаген, огибают Сардинию, следуя вдоль ее западного берега, и 1 октября входят в порт Аяччо, где на сумму в семнадцать тысяч франков обменивают турецкие цехины на французские деньги — это все, что Бонапарт везет из Египта.

Наконец, 7-го числа того же месяца они покидают Корсику и держат курс на Францию, от которой их отделяют лишь семьдесят льё.

Вечером 8-го их извещают сигналами о появлении эскадры из четырнадцати кораблей.

Гантом предлагает повернуть на другой галс и возвратиться на Корсику.

— Нет, — повелительно восклицает Бонапарт, — поднять все паруса, все по местам; курс — северо-запад, северо-запад, полный вперед!

Вся ночь проходит в тревоге.

Бонапарт не покидает палубу; он велит приготовить большую шлюпку, сажает в нее двенадцать матросов, приказывает своему секретарю отобрать самые важные бумаги и назначает двадцать человек, с которыми намеревается высадиться на берег Корсики.

Однако при свете дня все эти предосторожности становятся ненужными, все страхи рассеиваются, и флот берет курс на северо-восток.

Восьмого октября, на рассвете, уже виден Фрежюс.

В восемь часов утра они встают на рейд.

В городе немедленно разносится слух, что на одном из двух фрегатов находится Бонапарт.

Море тотчас же покрывается лодками.

Все санитарные меры, которые Бонапарт и сам предполагал нарушить, преданы забвению народом; людям тщетно указывают на грозящую им опасность.

— Уж лучше чума, — отвечают они, — чем австрийцы.

Бонапарта сопровождают, тянут за собой, несут.

Это празднество, это овация, это триумф.

Наконец, среди всеобщего воодушевления, приветственных возгласов и исступленного восторга, Цезарь ступает на землю, где теперь нет Брута.

Спустя полтора месяца Франция имеет уже не директоров, а трех консулов, и среди этих трех консулов есть один, который, по словам Сиейеса, все знает, все делает, все может.

Мы подошли к 18 брюмера.

III ПЕРВЫЙ КОНСУЛ БОНАПАРТ

Первой заботой Бонапарта, когда он достиг высшей должности в государстве, еще не залечившем кровоточащие раны гражданской и внешней войны и изнуренном своими собственными победами, стала попытка установить мир, покоящийся на прочных основах.

И потому 5 нивоза VIII года Республики, отставив в сторону все дипломатические формальности, которыми государи обычно обставляют свою мысль, он собственной рукой написал непосредственно королю Георгу III письмо, предлагая ему союз между Францией и Англией.

Однако король хранил молчание и ответить на письмо взялся Питт: это означало, что в союзе отказано.

Отринутый Георгом III, Бонапарт повернулся в сторону Павла I.

Осведомленный о рыцарский характере этого государя, он подумал, что по отношению к нему надо действовать по-рыцарски.

Он собрал вместе внутри Франции всех русских солдат, взятых в плен в Голландии и Швейцарии, приказал одеть их в новые мундиры и отослал на родину, не потребовав ни выкупа, ни обмена пленных.

Бонапарт не ошибся, полагая, что таким поступком он обезоружит Павла I.

Узнав об этом учтивом жесте первого консула, Павел I отозвал русские войска, еще остававшиеся в Германии, и заявил о своем выходе из коалиции.

Что же касается Пруссии, то у нее с Францией были хорошие отношения, и король Фридрих Вильгельм старательно соблюдал условия мирного договора 1795 года.

Бонапарт отправил к нему Дюрока, чтобы побудить короля растянуть кордон его войск вплоть до Нижнего Рейна и тем самым сделать менее протяженной линию, которую французам приходилось оборонять.

Прусский король дал на это согласие и пообещал употребить свое влияние на Саксонию, Данию и Швецию для того, чтобы они соблюдали нейтралитет.

Так что в коалиции оставались лишь Англия, Австрия и Бавария.

Однако эти три державы были далеко не готовы возобновлять военные действия.

Стало быть, Бонапарт имел время, не теряя из виду этих противников, бросить взгляд на внутренние дела.

Местопребыванием нового правительства стал дворец Тюильри.

Бонапарт жил в королевском дворце, и мало-помалу в этих покоях вновь стали появляться прежние придворные обычаи, изгнанные оттуда членами Конвента.

Однако следует сказать, что главной из привилегий короны, которую присвоил себе Бонапарт, было право помилования.

Господин Дефё, французский эмигрант, захваченный в Тироле, был препровожден в Гренобль и приговорен к смерти.

Бонапарт узнает эту новость, велит своему секретарю написать на клочке бумаги: «Первый консул приказывает отсрочить исполнение приговора в отношении г-на Дефё», подписывает этот лаконичный приказ и отправляет его генералу Ферино, — и г-н Дефё спасен.

Затем в нем начинает пробуждаться страсть, которая со временем займет у него главное место после страсти к военному делу, — страсть к монументальному строительству.

Вначале он довольствуется тем, что приказывает снести торговые ларьки, загромоздившие двор Тюильри.

Но вскоре, выглянув в одно из окон дворца и возмутившись тем, что набережная Орсе обрывается в том месте, где Сена, разливаясь каждую зиму, препятствует сообщению с Сен-Жерменским предместьем, он пишет распоряжение: «Набережная у Школы плавания должна быть закончена следующим летом» и посылает его министру внутренних дел, который спешит исполнить приказание.

Каждодневное стечение людей, переправляющихся через Сену на лодках между Лувром и школой Четырех Наций, указывает на то, что в этом месте нужен мост: первый консул посылает за господами Персье и Фонтеном, и, словно некое волшебное сооружение, с одного берега на другой протягивается мост Искусств.

Вандомская площадь лишилась статуи Людовика XIV: ее заменит колонна, отлитая из пушек, захваченных у австрийцев в ходе трехмесячной кампании.

Сгоревший Хлебный рынок будет построен заново из железа; целые льё новых набережных, которые протянутся с одного конца столицы в другой, будут удерживать воды реки в ее русле; для Биржи будет построен дворец; церковь Дома инвалидов возвратится к своему первоначальному предназначению, сияя, как в тот день, когда она впервые заблистала в огненных лучах солнца Людовика XIV; четыре кладбища, похожие на Каирский некрополь, разместятся на севере, юге, западе и востоке Парижа; наконец, если Бог дарует ему время и власть, будет проложена улица шириной в сто шагов, которая протянется от церкви Сен-Жермен-л’Осеруа до Тронной заставы; она будет обсажена деревьями, как бульвары, и окаймлена аркадами, как улица Риволи; но с этой улицей ему придется несколько повременить, ибо ей предстоит именовать Императорской.

Между тем первый год девятнадцатого столетия подготавливал поразительные военные подвиги.

Закон о рекрутском наборе исполнялся с воодушевлением, и предназначенный для войны людской материал формировался взамен того, что был израсходован в предыдущих кампаниях; новобранцы, по мере того как их набирали, отправлялись в различные места расположения французской армии, от Генуэзского побережья до Нижнего Рейна.

Резервная армия, о создании которой было официально объявлено Бонапартом, собиралась в Дижонском лагере и состояла большей частью из солдат Голландской армии, незадолго до этого усмирившей Вандею.

Враги, со своей стороны, ответили на эти военные приготовления сходными действиями.

Австрия ускорила проведение собственных рекрутских наборов, Англия взяла на свою службу корпус из двенадцати тысяч баварцев и платила им жалованье, а один из самых ловких ее агентов проводил для нее рекрутские наборы в Швабии, Франконии и Оденвальде; наконец, шесть тысяч вюртембержцев, швейцарские полки и дворянский корпус эмигрантов под начальством принца Конде перешли со службы Павлу I на жалованье к Георгу III.

Все эти войска предназначались для военных действий на Рейне.

Австрия отправила своих лучших солдат в Италию, ибо именно там союзники намеревались начать кампанию.

Семнадцатого марта 1800 года, в разгар работы по организации дипломатических школ, основанных г-ном де Талейраном, Бонапарт внезапно поворачивается к своему секретарю и с явной веселостью спрашивает его:

— Где, по вашему мнению, я разобью Меласа?

— Понятия не имею, — с удивлением отвечает ему секретарь.

— Расстелите в моем кабинете большую карту Италии, и я покажу вам, где это произойдет.

Секретарь спешит исполнить приказание.

Бонапарт вооружается булавками с головками из красного и черного воска, ложится на огромную карту, накалывает на ней свой план кампании, втыкая во всех точках, где его поджидает противник, булавки с черными головками, и выстраивая по всей линии, куда он намеревается привести свои войска, булавки с красными головками, а затем поворачивается к секретарю, молча наблюдающему за его действиями.

— Ну вот! — произносит он.

— Да, — отвечает секретарь, — но мне понятней не стало.

— Вы болван, дорогой Бурьенн. Взгляните сюда. Мелас в Алессандрии, где у него главная ставка. Он пробудет там до тех пор, пока Генуя не сдастся. В Алессандрии у него склады, госпитали, артиллерия, резервы. Перейдя Альпы здесь, — при этих словах он указывает на Большой Сен-Бернар, — я обрушиваюсь на его тылы прежде, чем он догадается, что я в Италии; я перерезаю его коммуникации с Австрией, настигаю его на равнинах Скривии, — тут он втыкает красную булавку в Сан Джулиано, — и вот здесь разбиваю.

Первый консул только что наметил план сражения при Маренго.

Четыре месяца спустя этот план был полностью осуществлен.

Альпы были преодолены, главная ставка поместилась в Сан Джулиано, Мелас был отрезан, и оставалось только разбить его.

Бонапарт вписал свое имя рядом с именами Ганнибала и Карла Великого.

Первый консул сказал правду.

Словно лавина, он спустился с альпийских вершин.

Уже 2 июня он был перед Миланом, беспрепятственно вступил в город и тотчас же блокировал его крепость.

В тот же день Мюрат был отправлен в Пьяченцу, а Ланн — в Монтебелло: оба они еще не подозревали, что одному из них предстоит сражаться за корону, а другому — за герцогство.

На другой день после вступления Бонапарта в Милан дает знать о себе лазутчик, служивший ему во время его первых кампаний в Италии.

Генерал узнает его с первого взгляда; теперь он на службе у австрийцев.

Мелас послал его следить за французской армией, но он хочет покончить с этим опасным ремеслом и просит тысячу луидоров, чтобы предать Меласа; кроме того, ему нужны какие-нибудь точные сведения, чтобы доставить их австрийскому генералу.

— За этим дело не станет, — говорит первый консул. — Мне совершенно не важно, насколько кто-то осведомлен о моих силах и расположении моих войск, лишь бы мне самому знать силы и расположение войск моего врага. Расскажи мне что-нибудь стоящее того, и тысяча луидоров — твои.

Лазутчик называет ему число корпусов, дает сведения об их численности и расположении, сообщает имена генералов, оценивает их храбрость и свойства характера.

Первый консул следит за его рассказом, глядя на карту и усеивая ее булавками.

К тому же, по словам лазутчика, Алессандрия не обеспечена запасами продовольствия, Мелас никоим образом не ожидает осады, у него много больных и не хватает медикаментов.

В обмен Бертье вручает лазутчику записку с более или менее точными данными о состоянии французской армии.

Первый консул ясно видит расположение войск Меласа, как если бы дух сражений пронес его над равнинами Скривии.

Восьмого июня, ночью, прибывает гонец из Пьяченцы.

Послал его Мюрат.

Гонец доставил перехваченное письмо.

Это депеша Меласа, адресованная Венскому государственному совету; она извещает о капитуляции Генуи, произошедшей 4 июня: съев все, вплоть до седел своих лошадей, Массена был вынужден сдаться.

Бонапарта будят среди ночи, основываясь на его предписании: «Дайте мне поспать, если приходят хорошие известия, будите, если приходят дурные».

— Ба! Вы не понимаете по-немецки! — говорит он в первую минуту своему секретарю.

Но затем, вынужденный признать, что тот сказал правду, он встает, проводит остаток ночи, отдавая приказы и рассылая курьеров, и к восьми часам утра все уже готово для того, чтобы устранить вероятные последствия этого неожиданного события.

В тот же день главная ставка переносится в Страделлу, где Бонапарт остается до 12 июня и где 11-го к нему присоединяется Дезе.

Тринадцатого июня, направляясь к Скривии, первый консул пересекает поле сражения в Монтебелло и застает церкви еще заполненными убитыми и ранеными.

— Черт возьми! — говорит он Ланну, который служит ему проводником. — Дело, как видно, было жарким.

— Да уж, — отвечает тот, — кости в моей дивизии трещали так, будто град стучал по стеклам.

Наконец 13-го вечером первый консул прибывает в Торре ди Гарофоли.

Хотя уже поздно и его одолевает усталость, он не желает ложиться спать, пока не выяснит, есть ли в распоряжении австрийцев какой-нибудь мост через Бормиду.

В час ночи офицер, посланный на разведку, возвращается и докладывает, что моста не существует.

Это известие успокаивает первого консула.

Ему подают последний отчет о расположении войск, и он ложится спать, не думая более о завтрашней схватке.

Наши войска занимали следующие позиции.

Дивизия Гарданна и дивизия Шамбарлака, составлявшие армейский корпус генерала Виктора, стояли лагерем близ усадьбы Педра Бона, впереди Маренго, на равном расстоянии от этого селения и реки.

Корпус генерала Ланна расположился перед селением Сан Джулиано, справа от главной дорога на Тортону, примерно в шестистах туазах от селения Маренго.

Консульская гвардия стояла в резерве позади войск генерала Ланна, на расстоянии около пятисот туазов.

Кавалерийская бригада под командованием генерала Келлермана и несколько гусарских и егерских эскадронов образовывали левый фланг и заполняли на первой линии промежуток между дивизиями Гарданна и Шамбарлака.

Вторая кавалерийская бригада под командованием генерала Шампо образовывала правый фланг и заполняла во второй линии промежутки между пехотными отрядами генерала Ланна.

Наконец, 12-й гусарский полк и 21-й егерский полк, переданные Мюратом под командование генерала Риво, занимали рубежи возле городка Сале, расположенного на крайнем правом фланге общей позиции.

Все эти корпуса, собранные вместе и построенные наискось, с левым флангом впереди, составляли армию из восемнадцати — девятнадцати тысяч пехотинцев и двух с половиной тысяч кавалеристов, к которой на следующий день должны были присоединиться дивизии Моннье и Буде, по приказу генерала Дезе занявшие в тылу, примерно в десяти льё от Маренго, селения Акви и Кастель Нуово.

Генерал Мелас, со своей стороны, в течение 13 июня завершил соединение войск генералов Хадика, Кайма и Отта.

В тот же день он перешел Танаро и стал лагерем перед Алессандрией, располагая тридцатью шестью тысячами пехотинцев, семью тысячами кавалеристов и многочисленной, хорошо оснащенной конной артиллерией.

В пять часов утра Бонапарт был разбужен громом пушек.

В ту самую минуту, когда он закончил одеваться, на полном скаку примчался адъютант генерала Ланна с известием, что неприятель переправился через Бормиду и вышел на равнину и что сражение началось.

Штабной офицер, проводивший разведку, не проехал вдоль реки достаточно далеко: мост на ней все же был был.

Бонапарт тотчас садится на коня и во весь дух мчится к тому месту, где завязалось сражение.

Там он застает три неприятельские колонны: одна, на левом фланге, состоящая из всей кавалерии и легкой пехоты, движется в направлении Кастель Чериоло по дороге на Сале, в то время как колонны центра и правого фланга, идущие бок о бок и состоящие из пехотных корпусов генералов Хадика, Кайма, О’Рейли и резерва гренадеров под командованием генерала Отта, продвигаются вверх по течению Бормиды, следуя по дороге на Тортону и на Фрагароло.

В самом начале своего движения эти две колонны столкнулись с войсками генерала Гарданна, расположенными, как уже говорилось, у фермы и в лощине Педра Бона.

Грохот многочисленной артиллерии, которая шла впереди них и вслед за которой развернулись батальоны, втрое превосходившие численностью тех, кого они атаковали, и был той канонадой, что разбудила Бонапарта и привлекла льва на поле битвы.

Он примчался в тот момент, когда дивизия Гарданна, сокрушенная огнем вражеской артиллерии, начала отступать и генерал Виктор двинул на помощь ему дивизию Шамбарлака.

Благодаря этому подкреплению войска Гарданна проводят отступление дисциплинированно и прикрывают подступы к селению Маренго.

Австрийские войска тотчас прекращают движение колоннами и, пользуясь складками простирающейся перед ними местности, разворачиваются в линии, параллельные линиям генералов Гарданна и Шамбарлака, но при этом значительно превосходящие их численностью личного состава.

Первой из этих линий командовал генерал Хадик, второй — лично генерал Мелас, в то время как корпус гренадер генерала Отта перестраивался несколько позади, справа от селения Кастель Чериоло.

Глубокий овраг, словно оборонительное укрепление, полукругом огибает селение Маренго.

Генерал Виктор разместил там дивизии Гарданна и Шамбарлака, которым предстояло выдержать вторую атаку.

Едва они успели построиться в боевой порядок, как Бонапарт передал им приказ оборонять Маренго до последней возможности.

Главнокомандующий понял, что битве предстоит носить имя этой деревни.

Через мгновение боевые действия возобновляются по всей линии фронта, пехотинцы стреляют друг в друга с обеих сторон оврага, грохочут пушки, посылая навстречу друг другу картечь на расстояние пистолетного выстрела.

Противнику, прикрытому сокрушительным артиллерийским огнем и обладающему численным превосходством, достаточно было лишь растянуть фронт, чтобы обойти наши фланги.

И тогда генерал Риво, командовавший правым флангом бригады Гарданна, выдвигает из деревни, прямо в открытое поле, под яростный огонь противника, батальон и дает ему приказ стоять насмерть.

Батальон становится мишенью для австрийской артиллерии, каждое ядро которой попадает в цель.

Однако в это время генерал Риво строит кавалерию в колонну, обходит выдвинутый батальон с тыла и внезапно обрушивается на три тысячи австрийцев, наступающих ускоренным шагом, отбрасывает их и, будучи сам ранен картечной пулей, расстраивает их ряды и вынуждает перестраиваться позади линии фронта, после чего снова строит кавалерию в боевой порядок справа от батальона, который держится твердо, словно стена.

В этот момент дивизия генерала Гарданна, на которой с самого утра сосредоточен весь огонь неприятеля, оказывается отброшенной к Маренго, куда следом за ней устремляется первая линия австрийцев, в то время как их вторая линия не дает дивизии Шамбарлака и бригаде Риво прийти ей на помощь.

Более того, отброшенные сами, они вынуждены отступать, огибая селение с той и другой стороны.

За Маренго они соединяются снова.

Генерал Виктор заново строит их и, напомнив им о том, какое значение придает первый консул обладанию Маренго, встает во главе солдат, в свой черед врывается на улицы, которые австрийцы еще не успели забаррикадировать, снова занимает селение, снова теряет его, опять захватывает и, наконец, уступая превосходящим силам, оставляет его окончательно.

Затем, поддержанный двумя дивизиями Ланна, который приходит ему на помощь, он перестраивает линию обороны параллельно линии противника, который в свой черед выходит из Маренго и развертывает свои силы, образуя огромный фронт боевого порядка.

Видя, что обе дивизии генерала Виктора соединились и готовы снова вступить в бой, Ланн немедленно развертывает свои войска на правом фланге в тот самый момент, когда австрийцы намереваются обойти нас.

Вследствие этого маневра он сталкивается лицом к лицу с корпусом генерала Кайма, только что захватившим Маренго.

Два корпуса, один — воодушевленный начатками своей победы, другой — набравшийся сил после отдыха, с яростью сталкиваются, и сражение, ненадолго прерванное из-за перестроения обеих армий, возобновляется по всей линии фронта с еще большим ожесточением, чем прежде.

После жестокого штыкового боя, длившегося целый час, корпус генерала Кайма не выдерживает и шаг за шагом отступает.

Генерал Шампо во главе 1-го и 8-го драгунских полков атакует его и усиливает смятение в его рядах.

Генерал Ватрен с 6-м полком легкой пехоты и 22-м и 40-м линейными полками преследует их и отбрасывает почти на тысячу туазов за ручей Барботта.

Однако вследствие проделанного маневра он отрывается от своего армейского корпуса, в итоге сама его победа ставит под удар дивизии генерала Виктора, и он вынужден вернуться на прежнюю позицию, на короткое время оставленное им без прикрытия.

Тем временем Келлерман предпринял на левом фланге тот же маневр, какой Ватрен только что осуществил на правом.

Две его кавалерийские атаки прорвали фронт неприятеля, но за первой линией он обнаружил вторую и, не отважившись идти дальше из-за численного перевеса австрийцев, утратил плоды своей кратковременной победы.

К полудню передовая линия французской армии, извивавшаяся на протяжении почти целого льё точно огненный змей, была прорвана в центре, хотя ее защитники сделали все, что было в человеческих силах, и начала отступать — не побежденная, но сокрушенная артиллерийским огнем и раздавленная натиском людской массы.

Отступая, корпус оставил незащищенными оба фланга, так что фланговым группам пришлось последовать за попятным движением центра, и генерал Ватрен на правом крыле, а генерал Келлерман на левом отдали своим дивизиям приказ об отступлении.

Отступление, начавшееся немедленно, осуществлялось в шахматном порядке и происходило под огнем восьмидесяти артиллерийских орудий, который предшествовал наступлению батальонов австрийской пехоты.

На протяжении двух льё вся французская армия, в которой оставляли целые просеки ядра, которую истребляла картечь и дробили бомбы, отступала, слаженно и хладнокровно выполняя по приказу первого консула различные перестроения, как если бы это происходило на параде, и ни один человек не покинул ее ряды, чтобы обратиться в бегство.

В этот момент, обходя наш правый фланг, появилась первая австрийская колонна, направлявшаяся, как уже говорилось, к Кастель Чериоло и еще не вступавшая в сражение.

Поскольку подобное подкрепление могло обратить отступление французской армии в повальное бегство, Бонапарт решился ввести в бой консульскую гвардию, которую до тех пор он держал в резерве вместе с двумя гренадерскими полками.

Он выдвинул ее на правом фланге на триста туазов вперед, приказав ей построиться в каре и гранитным редутом стать на пути Эльсница и его колонны.

Между тем генерал Эльсниц совершил ошибку, на которую и рассчитывал Бонапарт.

Вместо того чтобы оставить без внимания эти девять сотен человек, которых не стоило опасаться в тылу победоносной армии, и обойти их стороной, чтобы идти на выручку генералам Меласу и Кайму, он яростно обрушился на эту горстку смельчаков, которые израсходовали все свои патроны, стреляя почти в упор, но не дрогнули и, когда у них уже не осталось боевых припасов, приняли врага в штыки.

Однако эта горстка людей не могла продержаться долго, и Бонапарт уже намеревался дать им приказ начать отступление вслед за остальной армией, как вдруг за ее линией показалась одна из дивизий Дезе — та, которой командовал генерал Моннье.

Бонапарт вздрогнул от радости: его ожидания наполовину сбылись.

Тотчас же он обменивается несколькими словами с генералом Дюпоном, начальником штаба.

Генерал Дюпон устремляется навстречу ей, берет командование на себя, на миг оказывается окруженным кавалерией генерала Эльсница, проходит сквозь ее ряды, в страшном ударе сталкивается с дивизией генерала Кайма, начавшего вклиниваться в войска генерала Ланна, оттесняет врага к селению Кастель Чериоло, перебрасывает туда одну из своих бригад под командованием генерала Карра Сен-Сира, который выбивает тирольских стрелков и егерей, застигнутых врасплох этой внезапной атакой, с их позиций, от имени первого консула приказывает ему стоять насмерть, а затем, деблокировав на обратном пути батальон консульской гвардии и два гренадерских полка, столь блистательно на глазах у всей армии державших оборону, присоединяется к отступлению, которое продолжает осуществляться все с той же слаженностью и точностью.

Было три часа пополудни.

От девятнадцати тысяч человек, начавших сражение в пять часов утра, в радиусе двух льё осталось от силы восемь тысяч пехотинцев, тысяча конников и шесть способных вести огонь орудий.

Четверть всей армии была выведена из строя, а другая четверть, за неимением повозок, несла на себе раненых, не оставлять которых приказал Бонапарт.

Все продолжали отступать, за исключением генерала Карра Сен-Сира, который, обороняясь в селении Кастель Чериоло, оказался отрезанным уже более чем на одно льё от армейского корпуса.

Для всех было очевидно, что еще полчаса и отступление обратится в повальное бегство, как вдруг адъютант, посланный навстречу дивизии Дезе, на которой зиждется в этот час не только судьба сражения, но и участь Франции, галопом возвращается и сообщает, что голова колонны Дезе показалась вблизи Сан Джулиано.

Бонапарт оборачивается, замечает столб пыли, предвещающий прибытие Дезе, бросает последний взгляд на линию фронта и кричит: «Стой!»

Это слово электрическим разрядом проносится по фронту боевого порядка: все останавливаются.

В ту же минуту прибывает Дезе, на четверть часа опередивший свою дивизию.

Бонапарт указывает ему на поле боя, усеянное мертвыми телами, и спрашивает его, что он думает об этом сражении.

Дезе охватывает взглядом все поле из конца в конец и произносит:

— Я думаю, что это сражение проиграно.

Затем, достав часы, добавляет:

— Однако теперь лишь три часа, и у нас есть еще время выиграть второе.

— Таково и мое мнение, — лаконично отвечает Бонапарт, — и я уже проделал необходимые для этого маневры.

В самом деле, сейчас здесь начнется второй акт битвы или, скорее, второе сражение при Маренго, как назвал его Дезе.

Бонапарт проезжает вдоль всей линии фронта, развернувшегося в обратную сторону и протянувшегося теперь от Сан Джулиано до Кастель Чериоло.

— Друзья! — восклицает он, в то время как ядра взметают землю под копытами его коня. — Довольно отступать, настал момент идти вперед! Вспомните, что я привык ночевать на поле боя!

Крики «Да здравствует Бонапарт! Да здравствует первый консул!» несутся со всех сторон и тонут в грохоте барабанов, подающих сигнал к атаке.

Различные корпуса армии располагались в этот момент следующим образом.

Генерал Карра Сен-Сир по-прежнему занимал, несмотря на все предпринятые неприятелем усилия отбить ее назад, деревню Кастель Чериоло, опору всей армии.

За ним следовали вторая бригада дивизии Моннье, гренадеры и консульская гвардия, которые в течение двух часов держались одни против всего корпуса генерала Эльсница.

Затем — две дивизии Ланна.

Затем — дивизия Буде, еще не принимавшая участия в сражении и находившаяся под командованием генерала Дезе, который, посмеиваясь, сказал, что как бы не случилось беды, ведь австрийские ядра отвыкли от него за те два с лишним года, что он провел в Египте.

Наконец, две дивизии Гарданна и Шамбарлака, которые в этот день пострадали более всего и от которых оставалось не более полутора тысяч человек.

Все эти дивизии были поставлены по диагонали одна позади другой.

Во второй линии располагалась кавалерия, готовая атаковать в промежутках между корпусами; бригада генерала Шампо опиралась на дорогу в Тортону; бригада генерала Келлермана стояла в центре, между корпусом Ланна и дивизией Буде.

Австрийцы, не видевшие пришедших к нам подкреплений и полагавшие, что победа осталась за ними, продолжают наступать в образцовом порядке.

Колонна из пяти тысяч гренадеров, которой командует генерал Цах, выходит на главную дорогу и ускоренным шагом наступает на дивизию Буде, прикрывающую Сан Джулиано.

Бонапарт приказывает выдвинуть на огневую позицию пятнадцать орудий, которые только что прибыли и которые прикрывают дивизию Буде.

Затем короткой командой, разнесшейся на пространстве в целое льё, он приказывает всей линии двинуться вперед.

Это общий приказ по армии, а вот отдельные приказы.

Генералу Карра Сен-Сиру надлежит выйти из Кастель Чериоло, опрокинуть всех, кто попытается противостоять ему, и захватить мосты через Бормиду, чтобы отрезать австрийцам пути к отступлению; генералу Мармону — демаскировать артиллерию лишь тогда, когда неприятель окажется на расстоянии пистолетного выстрела; Келлерману, с его тяжелой кавалерией, — проделать в боевых порядках противника одну из тех брешей, какие он так хорошо умеет проделывать; Дезе, с его свежими войсками, — уничтожить колонну гренадер генерала Цаха; и, наконец, Шампо, с его легкой кавалерией, — пойти в атаку, как только мнимые победители начнут отступать.

Приказы исполняются сразу же, как только их отдают.

Наши войска в едином порыве переходят в наступление.

По всему фронту звучат ружейные выстрелы и грохочут пушки.

Слышится грозная поступь атакующих, сопровождаемая пением «Марсельезы».

Все командиры добираются до края теснины и готовятся выйти на равнину.

Батарея, демаскированная Мармоном, извергает огонь.

Келлерман со своими кирасирами устремляется вперед и прорывает две линии вражеской обороны.

Дезе перескакивает через рвы, преодолевает ограды, взлетает на небольшой холм и, обернувшись, чтобы проверить, следует ли за ним его дивизия, падает, сраженный пулей.

Его гибель, вместо того чтобы ослабить ярость его солдат, лишь усиливает ее.

Генерал Буде занимает его место и устремляется на колонну гренадер, которая принимает его в штыки.

В этот момент Келлерман, прорвавший, как уже было сказано, две линии вражеской обороны, оборачивается и видит, что дивизия Буде сражается с неподвижной людской массой, не в силах принудить ее к отступлению; он атакует ее с фланга, вклинивается в ее боевые порядки, врезается в шеренги, разделяет ее на части и уничтожает.

Менее чем за полчаса пять тысяч австрийских гренадеров обращены в бегство, опрокинуты, рассеяны; они исчезают, как дым, разгромленные и уничтоженные.

Генерал Цах и его штаб взяты в плен — это все, что осталось от его колонны.

И тогда враг, в свой черед, хочет ввести в бой свою многочисленную кавалерию, но непрерывный ружейный огонь, сокрушительный град картечи и наводящие ужас штыки быстро отражают контратаку.

Мюрат, маневрируя на вражеских флангах с двумя орудиями полевой артиллерии и одной гаубицей, сеет смерть на ходу.

В этот момент в австрийских рядах взрывается зарядный ящик, что усиливает возникший беспорядок.

Именно такого и ждал генерал Шампо со своей кавалерией: он устремляется в атаку, скрывая ловким маневром малую численность своих войск, и проникает в глубокий тыл противника.

Дивизии Гарданна и Шамбарлака, уязвленные тем, что им весь день приходилось отступать, в яростном мщении атакуют австрийцев.

Ланн встает во главе двух корпусов и мчится впереди них с криком «Монтебелло! Монтебелло!».

Бонапарт поспевает повсюду.

И тогда австрийцы начинают отступать, пятятся, бросаются в рассыпную.

Тщетно австрийские генералы пытаются сдержать отступление: оно обращается в повальное бегство, и французские дивизии за полчаса преодолевают равнину, которую перед тем они пядь за пядью обороняли в течение четырех часов.

Противник останавливается только в Маренго, где он перестраивается под огнем стрелков, которых генерал Карра Сен-Сир перебросил от Кастель Чериоло к ручью Барботта.

Однако дивизия Буде вместе с дивизиями Гарданна и Шамбарлака в свой черед продолжают преследовать неприятеля и теснят его от улицы к улице, от площади к площади, от дома к дому: Маренго захвачено.

Австрийцы отступают к усадьбе Педра Бона, где их атакуют, с одной стороны, три упорно преследующие их дивизии, а с другой — полубригада Карра Сен-Сира.

В девять часов вечера Педра Бона захвачена, и дивизии Гарданна и Шамбарлака снова занимают ту позицию, на какой они находились утром.

Враг бросается к мосту, чтобы перейти Бормиду, но застает там опередившего его Карра Сен-Сира.

Тогда он ищет брода и переправляется через реку под огнем всей нашей армии, который затихает лишь к десяти часам вечера.

Остатки австрийской армии добираются до своего лагеря близ Алессандрии, а французская армия становится лагерем у предмостных укреплений.

В этот день австрийцы потеряли четыре с половиной тысячи убитыми, восемь тысяч ранеными, семь тысяч пленными, двенадцать знамен и тридцать артиллерийских орудий.

Никогда, наверное, фортуна не являла себя в столь разных обличиях в один и тот же день: в два часа пополудни — это поражение со всеми его плачевными последствиями; в пять часов — это победа, вновь ставшая верной знаменам Арколе и Лоди; в десять часов вечера — это отвоеванная одним ударом Италия и в недалеком будущем французский трон.

На следующее утро к аванпостам явился князь фон Лихтенштейн: он принес первому консулу предложения генерала Меласа.

Они не устроили Бонапарта, тут же продиктовавшего ему свои собственные предложения, которые тот и увез с собой.

Армии генерала Меласа предлагалось свободно и с воинскими почестями покинуть Алессандрию, но на условиях, которые станут известны всем и в соответствии с которыми вся Италия целиком вернется под французское господство.

Вечером князь фон Лихтейштейн вернулся.

Меласу, который в три часа дня, сочтя сражение выигранным, предоставил довершить разгром нашей армии своим генералам и вернулся отдыхать в Алессандрию, условия, продиктованные первым консулом, показались слишком суровыми.

Однако при первых же возражениях посланца Бонапарт прервал его.

— Сударь, — сказал он ему, — я высказал вам мои окончательную требования, передайте их вашему генералу и возвращайтесь скоро, ибо они не подлежат обсуждению. Подумайте о том, что ваше положение известно мне так же хорошо, как и вам. Я не со вчерашнего дня воюю: вы блокированы в Алессандрии, у вас много раненых и больных, вам недостает продовольствия и медикаментов, я занимаю все ваши тылы, вы потеряли убитыми и ранеными лучшую часть вашей армии. Я мог бы требовать большего, и мое положение мне это позволяет, но я умеряю свои притязания из уважения к сединам вашего генерала.

— Эти условия слишком суровы, сударь, — ответил князь, — особенно условие сдать Геную, которая пала лишь две недели назад, да еще после столь долгой осады.

— Пусть вас это не беспокоит, — произнес первый консул, показывая князю перехваченное письмо, — вашему императору о захвате Генуи неизвестно и нужно всего лишь ничего ему об этом не говорить.

Тем же вечером все условия, продиктованные первым консулом, были приняты, и Бонапарт написал своим коллегам:

«Торре ди Гарофоли, 27 прериаля VIII года.

На другой день после битвы при Маренго, граждане консулы, генерал Мелас передал нашим аванпостам просьбу позволить ему прислать ко мне генерала Скаля. Днем было заключено соглашение, копию которого вы найдете приложенной к данному письму. Оно было подписано ночью генералом Бертье и генералом Меласом. Надеюсь, что французский народ будет доволен своей армией.

Подписано: БОНАПАРТ».

Так исполнилось предсказание, сделанное первым консулом своему секретарю за четыре месяца до этого в кабинете Тюильри.

Бонапарт вернулся в Милан, застав город иллюминированным и охваченным ликованием.

Массена, который ждал его там и с которым он не виделся со времен Египетской кампании, получил в награду за свою доблестную оборону Генуи командование Итальянской армией.

Первый консул возвратился в Париж, сопровождаемый приветственными возгласами народа.

Он въехал в столицу вечером.

Но, когда на следующий день парижане узнали о его возвращении, они толпами пришли к Тюильри, исполненные столь великого воодушевления и с такими радостными криками, что молодой победитель при Маренго был вынужден показаться на балконе.

Несколько дней спустя ужасная новость омрачила всеобщую радость.

В Каире, в тот самый день, когда Дезе пал на равнинах Маренго под пулями австрийцев, от кинжала Сулеймана эль-Халеби пал Клебер.

Соглашение, подписанное Бертье и генералом Меласом в ночь после битвы, привело к перемирию, заключенному 5 июля, разорванному 5 сентября и возобновленному после победы в сражении при Гогенлиндене.

Тем временем складывались заговоры.

Черакки, Арена, Топино-ле-Брён и Демервиль были арестованы в Опере, где они подбирались к первому консулу, чтобы убить его.

На улице Сен-Никез, в двадцати пяти шагах позади кареты первого консула, взорвалась адская машина, а Людовик XVIII писал Бонапарту письмо за письмом, требуя, чтобы тот вернул ему трон.^[3]

Наконец, 9 февраля 1801 года был подписан Люневильский договор; он подтверждал все статьи Кампо-Формийского договора, снова передавал Франции все области, расположенные по левому берегу Рейна, указывал реку Адидже в качестве границы австрийских владений, вынуждал императора Австрии признать Цизальпинскую, Батавскую и Гельветическую республики и, наконец, отдавал Тоскану Франции.

Французская республика пребывала в мире со всеми, за исключением Англии, своего старого и извечного врага.

Бонапарт решил устрашить ее посредством грандиозного отвлекающего маневра.

Он создал в Булони лагерь, насчитывавший двести тысяч человек, и собрал во всех портах на севере Франции огромное количество плоскодонных судов, предназначенных для перевозки этой армии.

Англия встревожилась, и 25 марта 1802 года был подписан Амьенский договор.

Тем временем первый консул незаметно продвигался к трону и Бонапарт мало-помалу превращался в Наполеона.

Пятнадцатого июля 1801 года он подписал конкордат с папой; 21 января 1802 года принял титул президента Цизальпинской республики; 2 августа того же года был объявлен пожизненным консулом, а 21 марта 1804 года приказал расстрелять герцога Энгиенского во рву Венсенского замка.

После того как было дано это последнее доказательство верности Революции, перед Францией встал великий вопрос:

будет ли Наполеон Бонапарт императором французов?

Пять миллионов подписей ответили утвердительно, и Наполеон взошел на трон Людовика XVI.

Однако три человека, выступая от имени литературы, этой вечной вольницы, где нет Цезарей и где непризнают Наполеонов, заявили о своем несогласии с подобным решением.

То были Лемерсье, Дюси и Шатобриан.

IV ИМПЕРАТОР НАПОЛЕОН

Последние часы Консулата были использованы для расчистки подступов к трону посредством казней и помилований.

Встав во главе Империи, Наполеон тотчас же занялся ее устройством.

Феодальная знать исчезла — Наполеон создал простонародную знать; рыцарские ордена утратили престиж — Наполеон учредил орден Почетного легиона; на протяжении двенадцати лет самым высоким воинским отличием был генеральский чин — Наполеон сделал двенадцать военачальников маршалами.

Эти двенадцать маршалов были его товарищами по тяжелым битвам: происхождение и благорасположение не имели никакого отношения к их назначению.

Все они отцом имели мужество, а матерью — победу.

Этими двенадцатью избранниками были Бертье, Мюрат, Монсе, Журдан, Массена, Ожеро, Бернадот, Сульт, Брюн, Ланн, Мортье, Ней, Даву, Бессьер, Келлерман, Лефевр, Периньон и Серюрье.

Тридцать девять лет спустя трое из них, видевшие восход солнца Республики и закат звезды Империи, еще живы: в тот час, когда мы пишем эти строки, один является управителем Дома инвалидов, второй — председателем Совета министров, третий — королем Швеции; это единственные, последние обломки имперской плеяды, причем двое первых удержались на своей высоте, а третий поднялся еще выше.

Второго декабря 1804 года в соборе Парижской Богоматери состоялась коронация.

Папа Пий VII специально прибыл из Рима, чтобы возложить корону на голову нового императора.

В архиепископскую церковь Наполеон отправился в сопровождении своей гвардии, в запряженной восьмеркой карете, где подле него сидела Жозефина.

Папа, кардиналы, архиепископы, епископы и все высшие государственные сановники ожидали его в кафедральном соборе, на паперти которого он остановился на несколько минут, чтобы выслушать торжественную речь и ответить на нее.

По окончании речи он вступил в церковь и, с короной на голове и скипетром в руке, поднялся на приготовленный для него трон.

В определенный момент, указанный в церемониале, к нему подошли кардинал, главный раздатчик милостыни и епископ и сопроводили его к подножию алтаря.

После чего папа приблизился к нему и, помазав ему святым миром голову и обе руки, громогласно произнес следующие слова:

— Господь всемогущий, поставивший Азаила править Сирией и сделавший Ииуя царем Израиля, возвестив им волю свою устами пророка Илии, ты, кто через посредство пророка Самуила помазал святым миром главы Саула и Давида, излей же моими руками сокровища милостей и благословений своих на твоего слугу Наполеона, которого я, недостойный, именем твоим посвящаю ныне в императоры.

Затем папа медленно и величественно поднялся на свой трон.

Новому императору поднесли Святое евангелие.

Он положил на него руку и принес клятву, предписанную новой конституцией; затем, как только клятва была произнесена, главный герольд громко воскликнул:

— Славнейший и августейший император французов коронован и возведен на трон! Да здравствует император!

Церковь тотчас огласилась тем же криком.

Орудийный салют ответил ему своим бронзовым голосом, и папа начал торжественный молебен.

С этого мгновения с Республикой было покончено; Революция воплотилась в человеке.

Но одной короны оказалось ему недостаточно: можно было подумать, будто этот великан, сторукий, как Герион, обладал еще и тремя головами.

Семнадцатого марта 1805 года г-н де Мельци, вице-президент государственного совета Цизальпинской республики, явился к нему с предложением присоединить к Французской империи Итальянское королевство.

И Наполеон едет в Милан, чтобы 26 мая принять в Миланском соборе, первый камень которого заложил Галеаццо Висконти и последние розетки которого пришлось вырезать ему самому, Железную корону древних ломбардских королей, ту, что некогда носил Карл Великий, и, возложив ее себе на голову, говорит:

— Бог мне ее дал, и горе тому, кто ее тронет!

Из Милана, где он оставляет Евгения Богарне в качестве вице-короля, Наполеон отправляется в Геную, которая отрекается от своей самостоятельности и территория которой, присоединенная к Империи, образует три департамента: Генуи, Монтенотте и Апеннин.

Луккская республика, вовлеченная в этот территориальный передел, становится княжеством Пьомбино.

Сделав своего пасынка вице-королем, а свою сестру княгиней, Наполеон готовится сделать своих братьев королями.

В разгар всего этого переустройства обломков прежних государств Наполеон узнает, что Англия, желая избежать угрожающего ей десанта, вновь склонила Австрию объявить войну Франции.

Но это еще не все.

Павел I, наш рыцарственный союзник, был убит.

Александр, его сын, унаследовал двойную корону первосвященника и императора.

Одним из его первых действий в качестве монарха явилось заключение 11 апреля 1805 года союзного договора с британским правительством, и как раз к этому договору, который приводит к созданию в Европе третьей коалиции, 9 августа примыкает Австрия.

Союзные монархи вынудили императора отложить скипетр, а генерала — в очередной раз взять в руки меч.

Двадцать третьего сентября Наполеон отправляется в Сенат, добивается разрешения набрать восемьдесят тысяч рекрутов, уже на другой день покидает Париж, 1 октября переходит Рейн, 6-го вступает в Баварию, 12-го освобождает Мюнхен, 20-го берет Ульм, 13 ноября занимает Вену, 29-го соединяется с Итальянской армией, а 2 декабря, в годовщину своей коронации, сталкивается лицом к лицу с русскими и австрийцами на равнинах Аустерлица.

Еще накануне Наполеон заметил ошибку, которую совершили его противники, сосредоточив все свои силы рядом с селением Аустерлиц, чтобы обойти левый фланг французов.

В середине дня, верхом объехав вместе с маршалами Сультом, Бернадотом и Бессьером батальоны гвардейской пехоты и кавалерии, стоявшие в боевой готовности на равнине Шлапаница, он продвинулся до расположения конных егерей Мюрата, которые обменивались с неприятелем одиночными ружейными выстрелами.

Оттуда, находясь под пулями, он наблюдал за передвижениями различных колонн, как вдруг, озаренный одним из тех внезапных откровений, что были присущи его гению, разгадал весь замысел Кутузова.

С этой минуты у него уже имелся план, как разбить Кутузова, и, возвратившись в свою палатку, которая по его приказу была установлена на плато, господствовавшем над равниной, он, находясь в окружении своей гвардии, обернулся, бросил последний взгляд на неприятеля и произнес:

— Еще до исхода завтрашнего дня вся эта армия будет в моих руках!

Около пяти часов пополудни было оглашено следующее воззвание, обращенное к французской армии:

«Солдаты!

Русская армия выходит против вас, чтобы отомстить за поражение австрийской армии при Ульме: это те самые войска, которые вы разгромили при Холлабрунне и затем неотступно преследовали до сего места. Мы заняли грозные позиции, и, пока враг будет двигаться, чтобы обойти наше правое крыло, он подставит под удар свой фланг.

Солдаты! Я сам буду руководить вашими батальонами. Если вы, с вашей обычной храбростью, внесете беспорядок и смятение в неприятельские ряды, я буду держаться вдали от огня; но если победа хоть на минуту окажется под сомнением, вы увидите вашего императора, подвергающего себя первым ударам неприятеля, ибо не может быть колебаний в победе, особенно в таком сражении, где речь идет о чести французской пехоты, столь важной для чести всей нации.

Пусть под предлогом увода раненых не расстраивают рядов и пусть каждый будет проникнут мыслью, что необходимо победить этих наемников Англии, воодушевленных столь великой ненавистью к французской нации.

Эта победа завершит наш поход, и мы сможем возвратиться на зимние квартиры, где к нам присоединятся новые войска, которые формируются теперь во Франции, и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня».

Предоставим теперь слово самому Наполеону: послушаем Цезаря, рассказывающего о битве при Фарсале.

«Тридцатого ноября неприятель стоял на биваках в Годьежице.

Я провел весь этот день, объезжая верхом окрестности, и убедился, что только от меня зависело надежно защитить мое правое крыло и расстроить планы врагов, с главными силами заняв Праценское плато от Сантона до Крженовица, чтобы удержать его с фронта.

Однако это привело бы лишь к столкновению с равными шансами для обеих сторон, а я желал кое-чего получше.

Стремление союзников обойти мое правое крыло было очевидным.

Я счел возможным нанести верный удар, оставив им свободу маневрировать и растягивать свое левое крыло, и поместил на Праценском плато только один кавалерийский отряд.

И действительно, 1 декабря, выйдя из Аустерлица, неприятель расположился против нас на позиции в Працене, растянув левое крыло до Ауезда.

Бернадот, прибывший из Богемии, встал в общий строй, Даву во главе одной из своих дивизий дошел до Райгернского аббатства; дивизия Гюдена расположилась биваками у Никольсбурга.

Донесения о передвижении неприятельских колонн, которые я получал со всех сторон, утвердили меня в моем мнении.

В девять часов вечера я проехал по своей линии как для того, чтобы оценить направление неприятельских костров, так и для того, чтобы воодушевить мои войска.

Я приказал зачитать им воззвание; оно не только обещало им победу, но и объясняла маневр, который должен был нам ее доставить.

Вне всякого сомнения, впервые в истории генерал ставил всю свою армию в известность о тех тайных приемах, которые должны были обеспечить ему победу, однако я не опасался, что о них проведает враг, ибо он не поверил бы в них.

Эта круговая поездка дала повод к одному из самых трогательных событий моей жизни. Мое присутствие перед фронтом войск вызвало порыв восторга, который был похож на электрический разряд, с быстротой молнии пронесшийся из конца в конец линии. Подчиняясь внезапному побуждению, все пехотные дивизии подняли на концах длинных шестов зажженные пуки соломы, устроив мне иллюминацию, зрелище которой, одновременно внушительное и причудливое, имело в себе нечто величественное: то была первая годовщина моей коронации.

При виде этих огней мне вспомнились вязанки виноградных лоз, с помощью которых Ганнибал обманул римлян, и биваки лагеря у Лигница, которые спасли армию Фридриха Великого, сбив с толку Дауна и Лаудона.

Когда я проезжал перед очередным полком, раздавались крики Да здравствует император!", и, повторяемые время от времени каждым отрядом, по мере того как я продвигался вперед, они несли в неприятельский лагерь доказательства восторга, воодушевлявшего моих солдат.

Никогда еще военная сцена не являла собой картины более торжественной, и каждый солдат разделял уверенность в том, что его преданность должна вдохновлять меня.

Эта линия, которую я объезжал до полуночи, простиралась от Кобельница до Сантона: ее правое крыло составлял корпус Сульта; размещенный между Сокольницем и Понтовицем, он оказался, таким образом, напротив неприятельского центра; Бернадот стоял биваками позади Гирциковица, Мюрат — слева от этой деревни, а Ланн оседлал дорогу на Брюнн; мои резервы расположились позади Сульта и Бернадота.

Размещая мое правое крыло под командованием Сульта напротив неприятельского центра, я полностью осознавал, что именно на него падет наибольшая тяжесть сражения.

Но, чтобы маневр этого корпуса достиг результата, на который я рассчитывал, вначале следовало удалить от него неприятельские войска, двинувшиеся в сторону Блазовица по Аустерлицкой дороге; было вполне вероятно, что императоры и главный штаб находятся при этих войсках, и следовало нанести удар прежде всего туда, чтобы затем обрушиться на их левое крыло переменой фронта: к тому же такой маневр стал бы средством отрезать это левое крыло от дороги на Ольмюц.

Итак, я решил вначале оказать содействие продвижению корпуса Бернадота к Блазовицу силами моей гвардии и резервом гренадеров, чтобы отбросить правое крыло неприятеля, а затем обрушиться на его левое крыло, которое все более подставляло бы себя под удар по мере своего продвижения за Тельниц.

План мой был составлен еще накануне, поскольку я объявил его солдатам; главное было не пропустить удачного момента.

Ночь я провел на биваках; маршалы собрались подле меня, чтобы получить мои последние приказания.

Я сел на лошадь в четыре часа утра; луна уже зашла, ночь была холодной и довольно темной, хотя погода стояла ясная.

Мне было важно знать, не совершил ли противник ночью какой-нибудь маневр, который мог расстроить мой план.

Донесения передовых постов подтверждали, что все шумы в неприятельском лагере перемещались от его правого крыла к левому; огни, казалось, тянулись к Ауезду.

На рассвете легкий туман слегка застлал горизонт, особенно в низинах.

Внезапно туман рассеялся, солнце озолотило своими лучами вершины холмов, в то время как долины еще оставались окутанными дымкой: мы отчетливо различали Праценские высоты, еще недавно усыпанные войсками, а теперь покинутые левым крылом неприятеля.

Было очевидно, что он продолжал следовать своему плану, вытягивая свою линию за Тельниц; тем не менее я с той же легкостью замечаю другое передвижение войск — от центра к правому крылу, в направлении Голубица; теперь у меня есть полная уверенность в том, что неприятель сам подставляет свой ослабленный центр любым ударам, какие мне будет угодно ему нанести.

Было восемь часов утра, когда войска Сульта сосредоточились в лощине Понтовица, построившись в две атакующие колонны.

Я спрашиваю у маршала, сколько времени ему нужно, чтобы добраться до Праценских высот, и он обещает мне быть там менее через двадцать минут.

— Тогда подождем еще немного, — говорю я ему. — Когда враг совершает неверный маневр, не следует мешать ему.

Вскоре в стороне Сокольница и Тельница слышится оживленная ружейная перестрелка; адъютант доносит мне, что неприятель начинает там атаку, располагая внушительными силами.

Именно этого я и ждал.

Я даю сигнал, и тотчас Мюрат, Ланн, Бернадот и Сульт пускаются в галоп; я тоже сажусь в седло, чтобы перебраться в центр.

Проезжая перед войсками, я снова подбадриваю их, говоря:

— Неприятель только что безрассудно подставился под ваши удары, завершите же эту кампанию одним громовым ударом!

Крики "Да здравствует император!" свидетельствуют о том, что меня поняли, и становятся настоящим сигналом к атаке.

Но, прежде чем рассказать о ней, посмотрим, что происходило в это время в армии союзников.

Если верить диспозиции, составленной Вейротером, их замысел состоял в том, чтобы действовать тактически по тому же плану, который вначале они намеревались осуществлять стратегическими маневрами, то есть совершить рывок усиленным левым крылом, чтобы обойти мое правое крыло, отрезать меня от дороги на Вену и, разбив, отбросить к Брюнну.

Хотя судьба моя никак не была связана с потерей этой дороги, и в случае надобности я предпочел бы ей, как уже говорилось, дорогу в Богемию, не было, однако, сомнений в том, что такой план предоставлял союзникам определенные выгоды; но, чтобы он удался, не следовало отделять это действующее левое крыло; напротив, существенно было, чтобы вслед за ним шли поочередно центр и правое крыло, растягиваясь в том же направлении.

Вейротер, как он поступал и в Риволи, маневрировал обоими флангами или, по крайней мере, даже если подобное не входило в его замысел, действовал таким образом, что заставлял в это поверить.

Левое крыло, под командованием Буксгевдена, состоявшее из авангарда Кинмайера и трех русских дивизий — Дохтурова, Лонжерона и Пржибышевского, насчитывало тридцать тысяч человек; оно должно было наступать тремя колоннами с Праценских высот, через Ауезд, на Тельниц и Сокольниц, перейти ручей, который образует два пруда с левой стороны, и свернуть на Турас.

Четвертая колонна, под командованием Коловрата, вместе с которой двигалась и главная ставка, составляла центр и должна была наступать через Працен в направлении на Кобелъниц, несколько позади третьей колонны; она состояла из двенадцати русских батальонов под начальством Милорадовича и пятнадцати австрийских батальонов, составленных из новобранцев.

Пятая колонна, сформированная из восьмидесяти эскадронов под начальством князя Иоганна фон Лихтенштейна, должна была оставить центр, позади которого она провела ночь, и поддерживать правое крыло, следуя к дороге на Брюнн.

Шестая колонна, на крайнем правом фланге, состоявшая из авангарда Багратиона, насчитывала двенадцать батальонов и сорок эскадронов, предназначавшихся для того, чтобы, двигаясь по главной дороге на Брюнн, атаковать высоты Сантона и Бозеница.

Седьмая колонна, состоявшая из гвардейских частей, под командованием великого князя Константина, служила резервом правому крылу на дороге в Брюнн.

Как видно, неприятель хотел обойти мое правое крыло, полагая, что оно тянется до Меница, в то время как моя армия была сосредоточена между Шлапаницем и дорогой на Брюнн, готовая к любому повороту событий.

Действуя в соответствии с этой диспозицией, Буксгевден, и без того продвинувшийся дальше остальной части армии, начал движение ранее других колонн; сверх того, кавалерия Лихтенштейна переместилась от центра к правому крылу, так что Праценские высоты — ключевая позиция всего поля битвы — оказались оголены.

По сигналу, данному мною, все мои колонны тотчас же трогаются с места: Бернадот проходит через теснину у Гирциковица и движется к Блазовицу, поддерживаемый слева Мюратом; Ланн, придерживаясь того же направления, наступает по обеим сторонам дороги на Брюнн; моя гвардия и мои резервы следуют на некотором расстоянии за корпусом Бернадота, готовые нанести удар по центру, если неприятель захочет снова перевести туда свои войска.

Сульт молниеносно выходит из оврагов Кобелъница и Понтовица, стоя во главе дивизий Сент-Илера и Вандамма, поддерживаемых бригадой Левассера.

Две другие бригады дивизии Леграна оставлены на флангах, чтобы прикрывать и оборонять против Буксгевдена теснины Телъница и Сокольница.

Поскольку было очевидно, что он станет их форсировать, маршал Даву получает приказ выступить из Райгерна вместе с дивизией Фриана и драгунами генерала Бурсье, чтобы сдерживать головные части русских колонн до тех пор, пока не наступит момент атаковать их сильнее.

Едва успев взобраться на Праценские высоты, Сульт внезапно атакует колонну Коловрата (4-ю), которая шла в центре позади третьей колонны и, полагая себя защищенной войсками, идущими впереди, передвигалась походным строем повзводно; при ней находились император Александр, Кутузов и его главный штаб.

Всякое неожиданное событие, происходящее в непосредственной близости от главной ставки, вызывает сильное замешательство и производит беспорядок.

Милорадович, шедший в авангарде, с трудом успевает вводить в бой свои батальоны по мере того, как они выстраивались; в итоге он опрокинут, и австрийцы, следовавшие за ним, испытывают ту же участь.

Подвергшись опасности, император Александр выказывает хладнокровие и пытается вновь соединить войска, но из-за нелепых распоряжений Вейротера у него нет под рукой ни одной дивизии, способной послужить резервом, и войска союзников оказываются отброшенными к Гостирадеку.

Бригаде Каменского, входившей в состав третьей колонны и атакованной таким же образом со своего правого фланга, удается присоединить свои ответные удары к ответным ударам Кутузова и на миг восстановить положение дел, однако это подкрепление не может противостоять совместному натиску Сент-Илера, Вандамма и Левассера.

Войска Коловрата, под угрозой быть отброшенными в болотистую долину Бирнбаума, отступают к Вишау, как и предписывала им диспозиция; вся артиллерия этой колонны, увязшая в полузамерзшей глине, оставлена нам, и пехота, лишенная пушек и кавалерии, уже ничего не может сделать против победоносного Сульта.

В тот миг, когда был нанесен этот решающий удар, две колонны правого крыла Буксгевдена столкнулись и устроили затор возле Сокольница, но, тем не менее, вышли оттуда, несмотря на усилия дивизии Леграна; Буксгевден, в свой черед, вышел из Тельница, ибо усилиями всего лишь четырех батальонов остановить его не удалось.

В это мгновение Даву подошел из Райгерна и дивизия Фриана отбросила к Тельницу авангард неприятеля.

Поскольку у Сокольница сражение принимало более серьезный оборот, Даву оставляет у Тельница лишь драгун Бурсье и вместе с дивизией Фриана поднимается вверх по ручью до Сокольница.

Самый жаркий бой завязывается именно в этом месте.

Сокольниц переходит из рук в руки и на какое-то время остается за русскими; Ланжерон и Пржибышевский даже подходят к Максдорфским высотам.

Наши войска, расположенные полукружием, несколько раз успешно атакуют их фланги; этот бой, довольно кровопролитный, является, однако, побочным; достаточно лишь удерживать неприятеля, не опрокидывая его; вполне даже можно было дать ему продвинуться немного вперед.

В то время как на нашем правом крыле дела принимали столь благоприятный для нас оборот, мы добились не меньшего успеха в центре и на левом крыле; с великим князем Константином и с русской гвардией здесь случилось то же, что произошло с главной ставкой и четвертой колонной: они должны были находиться в резерве, а были атакованы первыми.

Багратион растянул свой правый фланг до Дварошны, чтобы обойти и атаковать позицию на Сантоне.

Кавалерия Лихтенштейна, отозванная из центра, чтобы оказать Багратиону поддержку, столкнулась по пути с другими колоннами, так что великий князь и его гвардейцы, подойдя к Кругу прежде нее, оказались на переднем крае в то мгновение, когда Бернадот наступал на Блазовиц, а Ланн — по обеим сторонам дороги на Брюнн.

Тотчас же завязался ожесточенный бой.

Прибыв, наконец, после долгого движения, к правому крылу великого князя, Лихтенштейн начал строиться, как вдруг уланы русской гвардии, несвоевременно охваченные храбростью, вклинились между дивизиями Бернадота и Ланна, чтобы атаковать легкую кавалерию Келлермана, которая отступила перед ними.

Став жертвами собственной горячности, они были атакованы резервами Мюрата, опрокинуты и подведены под огонь двух наших пехотных линий, положивших половину из них на месте.

Между тем наши успехи около Працена вынудили Кутузова отозвать Лихтенштейна для поддержания центра; князь, испытывая равную угрозу как справа, так и слева, не знал, кого слушать и кому первому оказывать помощь; в итоге он поспешил послать четыре полка кавалерии, которые подоспели только для того, чтобы стать свидетелями разгрома Коловрата.

Генерал Уваров с тридцатью эскадронами был поставлен между Багратионом и великим князем; остальная кавалерия расположилась на его левом фланге.

Великий князь, видя, что колонны французской пехоты вступают в Блазовиц и выходят оттуда, принимает решение спуститься с высот и выйти навстречу неприятелю: этот маневр кажется ему необходимым как для собственной безопасности, так и для того, чтобы деблокировать центр, положение которого начинает внушать беспокойство.

В то время как завязывается яростная схватка между русскими гвардейцами и дивизией д’Эрлона, великий князь приказывает конногвардейцам атаковать его правый фланг, который был сформирован из 4-го линейного полка, откомандированного от дивизии Вандамма с целью прикрыть промежуток между частями войск.

Русские кирасиры бросаются на этот полк, вклиниваются в первый батальон и отнимают у него знамя, увенчанное орлом, но платят за эту честь жизнью самых храбрых своих солдат.

Эта отдельная дерзкая выходка не представляла опасности, но, испытывая сомнение, не поддержит ли ее противник, я счел необходимым отрядить туда маршала Бессьера с кавалерией моей гвардии.

Следовало покончить с этим, и я приказываю ему атаковать.

После достойнейшей обороны русские солдаты вынуждены уступить совместному натиску Бернадота и Бессьера.

Гвардейская пехота, не в силах долее сопротивляться, отступает к Крженовицу.

Кавалергарды, прибывшие в это мгновение из Аустерлица, напрасно льстят себя надеждой восстановить положение дел; этот отборный полк русской кавалерии уже ничего не может сделать; атакованный в свой черед моими конными гренадерами, которых я отдаю под команду Раппа, он опрокинут, и тогда весь центр устремляется на дорогу, ведущую к Аустерлицу.

Тем временем Мюрат и Ланн с успехом атаковали корпус Багратиона и поддерживавшую его кавалерию Уварова.

Наши кирасиры обратили в бегство левый фланг этого крыла, теснимый дивизиями Сюше и Каффарелли.

Повсюду победа увенчала наши замыслы.

Пребывая в уверенности, что усилий Бернадота, Ланна и Мюрата будет более чем достаточно для того, чтобы довершить на этом фланге разгром противника, я поворачиваю вместе с моими гвардейцами и резервом Удино вправо, чтобы помочь Сульту уничтожить левое крыло, атакованное с тыла и зажатое среди прудов.

Было два часа дня, когда Сульт, воодушевленный нашим приближением, объединяет две дивизии Сент-Илера и Леграна, чтобы захватить Сокольниц с тыла, тогда как войска Даву наступают на него с фронта; Вандамм, со своей стороны, устремляется на Ауезд; моя гвардия и мои гренадеры следуют за ними, дабы в случае надобности поддержать ту или другую атаку.

Дивизия Пржибышевского, окруженная в Сокольнице, слагает оружие, и лишь несколько беглецов приносят неприятелю весть об этом поражении.

Ланжерон, теснимый в свой черед, оказывается не более удачлив, и лишь половине его войск удается присоединиться к Буксгевдену.

Буксгевден, потратив вместе с колонной Дохтурова пять или шесть часов на бесполезную схватку у Тельница, вместо того чтобы еще в десять часов повернуть к Сокольницу, решает, наконец, что настало время подумать о собственном спасении.

В третьем часу он трогается с места, чтобы вернуться к Ауезду и выбраться из западни, в которую попал, и двигается вдоль ложбины, лежащей между прудами и высотами.

Он колонной выходит из Ауезда, как вдруг Вандамм стремительно атакует его во фланг, врывается в деревню и разрезает колонну надвое.

Не имея возможности вернуться назад, Буксгевден с двумя головными батальонами продолжает движение на соединение с Кутузовым, но Дохтуров и Ланжерон с остальными двадцатью восьмью батальонами оттеснены к глубокой низине между прудами и высотами, занятыми Сент-Илером, Вандаммом и моими резервами.

Голова колонны, сопровождающей артиллерию и двигающейся от Ауезда, хочет бежать, перейдя через заполненные водой рвы, образовавшиеся после осушения пруда, но мост рушится под тяжестью пушек; чтобы спасти свои орудия, эти храбрецы пытаются перебраться через оконечность замерзшего пруда; но лед, изборожденный нашими ядрами, проламывается под тяжестью этой массы, и люди и пушки уходят под воду: утонуло более двух тысяч.

У Дохтурова оставалась только одна возможность: под нашим огнем двигаться вдоль берега пруда до Гельница, чтобы достичь плотины, отделяющей Телъницкий пруд от Меницкого.

Ценой огромных потерь ему удается добраться до Зачана, который с достохвальными усилиями обороняет кавалерия Кинмайера.

Они вместе выходят на дорогу, ведущую в Чейч, и, упорно преследуемые нашими войсками, идут через горы.

Та небольшая часть артиллерии, которую неприятелю удалось спасти в центре и на левом фланге, была брошена во время этого отступления по ужасным дорогам, ставшим непроходимыми после шедшего накануне дождя и оттепели.

Положение неприятеля было ужасным; я настиг его на дороге к Вишау, по которой, впрочем, он не мог двигаться, ибо она была уже разорена, и до которой не в состоянии были бы добраться остатки его левого крыла.

Поэтому неприятель был вынужден двинуться в сторону Венгрии; но Даву, одна из дивизий которого прибыла в Николъсбург, сумел посредством флангового маневра прийти раньше него в Гёдинг, в то время как мы с силой напирали ему в тылы.

Армия союзников, потеряв двадцать пять тысяч человек убитыми, ранеными и пленными, а также сто восемьдесят пушек, пребывала в величайшем беспорядке».

Таков рассказ самого Наполеона; он ясен, прост и строг, как и подобает в делах подобного рода.

Предвидение не обмануло Наполеона ни на одно мгновение: битва развернулась, словно на шахматной доске, и, как он и сказал, третья коалиция была уничтожена одним молниеносным ударом.

Через день император Австрии лично явился к нему просить о мире, который им же был нарушен. Встреча двух императоров состоялась возле мельницы, рядом с большой дорогой и под открытым небом.

— Государь, — сказал Наполеон, подходя к Францу II, — я принимаю вас в том единственном дворце, в котором живу вот уже два месяца.

— Вы извлекаете столь большую пользу из вашего обиталища, что оно должно вам нравиться, — ответил тот.

В ходе этой встречи удалось договориться о перемирии и согласовать главные условия мирного договора: русские, которых могли уничтожить всех до единого, по просьбе императора Франца и под честное слово императора Александра, давшего обещание вывести свои войска из Германии и австрийской и прусской частей Польши, также приняли участие в перемирии. Соглашение было соблюдено, и русский император отступил, совершая полные дневные переходы.

Победа при Аустерлице явилась для Империи тем же, чем стала для Консулата победа при Маренго: освящением прошлых действий и залогом грядущего могущества.

Король Фердинанд Неаполитанский, нарушивший во время последней войны мирный договор с Францией, был объявлен лишенным Королевства обеих Сицилий, которое вместо него получил Жозеф Бонапарт.

Батавская республика, возведенная в ранг королевства, была отдана Луи Бонапарту.

Мюрат получил Великое герцогство Бергское; маршал Бертье был сделан князем Невшательским, а г-н де Талейран — князем Беневентским.

Далмация, Истрия, Фриуль, Кадоре, Конельяно, Беллуно, Тревизо, Фельтр, Бассано, Виченца, Падуя и Ровиго стали герцогствами, и великая Империя — с ее второстепенными королевствами, ее ленными владениями, ее Рейнским союзом и ее Швейцарской конфедерацией, созданной в соответствии с Актом посредничества, — была менее чем за два года скроена по мерке империи Карла Великого.

Наполеон держал в руке уже не скипетр, а державу.

Пресбургский мир длился около года.

В течение этого года Наполеон основал Императорский университет и издал весь текст Гражданского процессуального кодекса.

Однако вскоре эти административные труды были прерваны в самом разгаре враждебным поведением Пруссии, нейтралитет которой в последних войнах позволил ей сохранить все ее силы нетронутыми, и Наполеону пришлось противостоять четвертой коалиции.

Королева Луиза напомнила императору Александру, что на могиле Фридриха Великого они поклялись в нерасторжимом союзе против Франции.

Император Александр забывает свою вторую клятву, помня только о первой, и Наполеон получает требование под угрозой объявления войны отвести своих солдат за Рейн.

Наполеон вызывает Бертье и показывает ему ультиматум Пруссии.

— Нам назначен поединок, — говорит он ему. — Что ж, француз от дуэлей никогда не уклонялся. Ну а поскольку нам говорят, что некая прекрасная королева желает быть свидетелем сражения, будем вежливы и, дабы не заставлять ее ждать, без всякого отдыха двинемся в Саксонию.

И, на сей раз из соображений учтивости, он повторяет Аустерлицкую кампанию, превосходя ее в быстроте.

Начатая 7 октября 1806 года корпусами Мюрата, Бернадота и Даву, эта кампания продолжается в последующие дни в сражениях при Шлайце и Зальфельде и заканчивается 14 октября Йенской битвой.

Шестнадцатого октября четырнадцать тысяч пруссаков сдаются в Эрфурте, а 25-го французская армия вступает в Берлин.

За семь дней монархия Фридриха перешла во власть этого великого созидателя и ниспровергателя тронов, который дал королей Баварии, Вюртембергу и Голландии, изгнал Бурбонов из Неаполя, а Лотарингский дом — из Италии и Германии.

Двадцать седьмого октября, из своей ставки в Потсдаме, Наполеон обращается к своим солдатам со следующим воззванием, которое подводит итог всей кампании:

«Солдаты!

Вы оправдали мои ожидания и достойно ответили на доверие французского народа.

Вы перенесли лишения и тяготы, выказывая при этом столько же мужества, сколько неустрашимости и хладнокровия проявляли в битвах. Вы достойные защитники чести моей короны и славы великого народа. До тех пор, пока вы будете движимы этим духом, ничто не сможет противостоять вам. Кавалерия соперничала с пехотой и артиллерией, и отныне я не знаю, какому роду войск отдать предпочтение: все вы хорошие солдаты.

Вот итог наших трудов: одна из первейших европейских держав, недавно дерзнувшая предложить нам постыдную капитуляцию, уничтожена. Леса и теснины Франконии, Зале и Эльбу, которые наши отцы не перешли бы и за семь лет, мы преодолели за семь дней, дав по пути четыре боя и одно большое сражение. Мы оказались в Потсдаме и Берлине раньше, чем туда дошла весть о наших победах. Мы взяли 60 000 пленных, захватили 65 знамен, среди которых и знамена гвардии прусского короля, 600 артиллерийских орудий, 3 крепости, более 20 генералов. Тем не менее более половины из вас сожалеют, что не сделали еще ни одного ружейного выстрела. Все провинции прусской монархии вплоть до Одера в нашей власти.

Солдаты, русские похваляются, что придут к нам; мы пойдем им навстречу, сократив им половину пути. Они обретут новый Аустерлиц посреди Пруссии. Нация, столь скоро забывшая великодушие, с каким мы поступили с ней после той битвы, в которой ее император, его двор и остатки его армии были обязаны своим спасением лишь нашему согласию на их капитуляцию, — такая нация не сможет успешно бороться против нас. Тем временем, пока мы будем двигаться навстречу русским, новые армии, сформированные внутри Империи, придут занять наше место, чтобы охранять наши завоевания. Весь мой народ поднялся, возмущенный предложением о постыдной капитуляции, которое в своем сумасбродстве сделали нам прусские министры.

Наши дороги и наши приграничные города заполнены новобранцами, которые горят желанием идти по вашим стопам. Отныне мы не будем более игралищем предательского мирного договора и не прекратим военных действий до тех пор, пока не вынудим англичан, этих извечных врагов нашего народа, отказаться от их замысла будоражить континент и присвоить себе господство на океане.

Солдаты! Я не могу выразить вам мои чувства лучше, нежели сказав, что ношу в своем сердце такую же любовь к вам, какую вы каждодневно выказываете мне».

В то время как король Пруссии, выполняя условиям перемирия, подписанного 16 ноября, сдает французам все крепости, какие у него остались, Наполеон делает привал и, поворачивается в сторону Англии, нанося ей, за неимением иного оружия, удар своим указом. Великобритания объявлена находящейся в блокаде: всякая торговля и всякое сообщение с Британскими островами запрещены, и впредь ни одно письмо на английском языке не доставляется почтой; всякий подданный короля Георга, какого бы сословия и какого бы звания он ни был, находящийся во Франции или в странах, которые заняты нашими войсками и войсками наших союзников, объявляется пленным; всякий склад, всякая собственность, всякий товар, принадлежащие англичанину, признаются военной добычей; торговля товарами, принадлежащими Англии или поступившими с ее фабрик и колоний, запрещена; и, наконец, всякое судно, приходящее из Англии или из английских колоний, впредь не будет принято ни в одном порту.

Наложив таким образом в качестве верховного политического жреца интердикт на целое королевство, он назначает генерала Юлена военным комендантом Берлина, сохраняет за князем фон Хацфельдом гражданское управление и идет навстречу русским, которые, как это происходило при Аустерлице, спешат на помощь своим союзникам и, как это случилось при Аустерлице, прибывают тогда, когда те уже уничтожены.

Наполеон находит время отправить в Париж, где их помещают на хранение в Доме инвалидов, шпагу Фридриха Великого, его ленту ордена Черного Орла, его генеральскую перевязь и знамена, под которыми сражалась его гвардия в знаменитой Семилетней войне, и, покинув Берлин 25 ноября, выступает навстречу врагу.

На подступах к Варшаве Мюрат, Даву и Ланн встречают русских.

После небольшой стычки Беннигсен оставляет столицу Польши, и туда вступают французы.

Весь польский народ встает на сторону французов, предлагает свое имущество, свою кровь, свою жизнь и взамен просит лишь независимость.

Об этом первом успехе Наполеон узнает в Позене, где он остановился, чтобы посадить на трон еще одного короля; этот король — старый курфюрст Саксонский, чью власть он укрепляет.

Год 1806-й завершился сражениями при Пултуске и при Голымине, а год 1807-й начался битвой при Эйлау.

Это была странная и безрезультатная битва, в которой русские потеряли 8 000 человек, а французы — 10 000, в которой каждая из сторон приписала победу себе и после которой царь приказал отслужить благодарственный молебен за то, что оставил в наших руках 15 000 пленных, 40 артиллерийских орудий и 7 знамен.

Но это была и первая настоящая схватка между ним и Наполеоном: он устоял, а стало быть победил.

Это чувство гордости оказалось недолгим.

Двадцать шестого мая был взят Данциг.

Несколько дней спустя русские были разбиты при Шпандене, Ломиттене, Альткирхе, Вольфсдорфе, Гуттштадте и Гейльсберге.

Наконец, вечером 13 июня две армии сошлись лицом к лицу перед Фридландом.

Утром следующего дня раздались пушечные выстрелы и Наполеон двинулся на противника, воскликнув:

— Нынешний день будет удачным — это годовщина Маренго!

И в самом деле, как и при Маренго, битва стала предельно напряженной и решающей.

Русские были разгромлены; Александр I потерял полегшими на поле боя, утонувшими в Алле и взятыми в плен 60 000 человек; 120 артиллерийских орудий и 25 знамен стали добычей победителей, а остатки разбитой армии, даже не помышляя о сопротивлении, укрылись за Прегелем, разрушив за собой все мосты.

Несмотря на эту меру предосторожности, 16 июня французы переправились через реку и тотчас двинулись к Неману, последней преграде, которую оставалось преодолеть Наполеону, чтобы перенести войну во владения российского императора.

И тогда царь пугается; чары британских обольщений развеиваются, словно дым.

Он находится в том же положении, что и после Аустерлица, без всякой надежды на помощь.

И он принимает решение унизиться во второй раз.

Теперь он сам будет просить о мире, от которого так упрямо отказывался и статьи которого еще недавно мог продиктовать сам, однако теперь условия будет диктовать победитель.

Двадцать первого июня подписано перемирие, и 22-го во французской армии оглашается следующее воззвание:

«Солдаты!

5 июня мы были атакованы в местах нашего расположения русской армией: противник составил себе ложное представление о причинах нашего бездействия; он слишком поздно догадался, что наш покой — это покой льва, и теперь раскаивается в своей забывчивости.

В сражениях при Гуттштадте, Гейлъсберге и навсегда памятной битве при Фридланде — словом, за десять дней этой кампании — мы захватили 120 артиллерийских орудий, 70 знамен, убили, ранили и взяли в плен 60 000 русских, отняли у неприятельской армии все ее склады, все госпитали, все лазареты, крепость Кёнигсберга и триста находившихся в его порту судов, груженных всякого рода припасами, а также 160 000 ружей, которые Англия отправила для того, чтобы вооружить наших врагов.

От берегов Вислы мы с быстротой орла перенеслись к берегам Немана. Вы праздновали при Аустерлице годовщину моей коронации, а в этом году вы достойно отпраздновали годовщину битвы при Маренго, положившей конец войне со второй коалицией.

Французы, вы были достойны себя и меня. Вы вернетесь во Францию, увенчанные лаврами и добившись мира, который несет с собой ручательство его продолжительности. Пришло время длятого, чтобы наша родина жила в покое, избавленная от пагубного влияния Англии. Мои благие дела докажут вам мою признательность и всю безмерность любви, которую я питаю к вам».

Днем 24 июня артиллерийский генерал Ларибуазьер дал приказ установить на Немане плот, а на этом плоту поставить павильон, предназначенный для встречи двух императоров: каждый из них должен был отправиться туда со своего берега.

Двадцать пятого, в час пополудни, император Наполеон в сопровождении великого герцога Бергского Мюрата, маршалов Бертье и Бессьера, генерала Дюрока и обер-шталмейстера Коленкура покинул левый берег реки, чтобы отправиться в приготовленный павильон.

В это же самое время император Александр в сопровождении великого князя Константина, главнокомандующего Беннигсена, князя Лобанова, генерала Уварова и генерал-адъютанта графа Ливена покинул правый берег.

Обе лодки прибыли к плоту одновременно.

Ступив на плот, оба императора обнялись.

Эти объятия стали прелюдией к Тильзитскому миру, подписанному 9 июля 1807 года.

Пруссия оплатила военные издержки; для надзора за ней были созданы, словно две крепости, Саксонское и Вестфальское королевства; император Александр и король Фридрих Вильгельм торжественно признали Жозефа Бонапарта, Луи Бонапарта и Жерома Бонапарта своими братьями.

Первый консул Бонапарт создавал республики, император Наполеон превращал их в ленные владения.

Преемник трех династий, правивших во Франции, он желал расширить наследство Карла Великого, и Европа была вынуждена взирать на то, как он это делает.

Двадцать седьмого июля того же года, завершив эту блистательную кампанию актом милосердия, Наполеон возвращается в Париж, не имея иных врагов, кроме Англии, до крови уязвленной поражениями своих союзников, что правда, то правда, но по-прежнему стойкой в своей ненависти и по-прежнему крепко стоящей на двух противоположных концах континента — в Швеции и в Португалии.

Посредством Берлинского указа о континентальной блокаде Англия была изгнана из Европы.

В северных морях Россия и Дания, а на Атлантическом океане и в Средиземном море Франция, Голландия и Испания закрыли для нее все свои порты и официально взяли на себя обязательство не вести с ней никакой торговли.

Стало быть, оставались лишь, как мы сказали, Швеция и Португалия.

Наполеон занялся Португалией, император Александр — Швецией.

Посредством указа от 27 октября 1807 года Наполеон принял решение об отстранении династии Браганса от власти, а 27 сентября 1808 года император Александр обязался выступить против Густава IV.

Спустя месяц французы уже были в Лиссабоне.

Вторжение в Португалию было лишь шагом на пути к захвату Испании, где царствовал Карл IV, раздираемый двумя противостоящими силами — фаворитом Годоем и Фердинандом, принцем Астурийским.

Возмущенный военными приготовлениями, опрометчиво предпринятыми Годоем во время войны с Пруссией, Наполеон бросил на Испанию лишь один взгляд, быстрый и незаметный, но, тем не менее, этого взгляда ему оказалось достаточно для того, что разглядеть там трон, который можно было захватить.

В итоге, завладев Португалией, его войска немедленно проникают вглубь Пиренейского полуострова и, под предлогом морской войны и блокады, занимают сначала побережье, затем главные крепости, затем, наконец, окружают Мадрид кольцом, которое осталось лишь стянуть, чтобы в три дня стать хозяевами столицы.

Между тем в Аранхуэсе вспыхнул мятеж против министра, и принц Астурийский был провозглашен королем под именем Фердинанд VII, заменив на троне своего отца; ничего другого Наполеону и не требовалось.

Французы тотчас же вступают в Мадрид.

Император поспешно прибывает в Байонну, вызывает к себе испанских государей, принуждает Фердинанда VII вернуть корону отцу и отсылает его пленником в Балансе.

Вскоре старый Карл IV отрекается от престола в пользу Наполеона и удаляется в Компьень.

Верховная хунта, совет Кастилии и Мадридский муниципалитет присуждают корону Карла V Жозефу Бонапарту.

Вследствие этой перемены освобождается неаполитанский трон: Наполеон назначает на него Мюрата.

Теперь в семье императора уже пять корон, не считая его собственной.

Но, расширяя свою власть, Наполеон расширял и театр своей борьбы.

Интересы Голландии поставлены под угрозу континентальной блокадой; Австрия унижена созданием королевств Баварии и Вюртемберга; Рим обманут в своих надеждах отказом вернуть Святому престолу провинции, присоединенные к Цизальпинской республике Директорией, и, наконец, Испания и Португалия оскорблены в своих национальных чувствах — все это отдавалось громким эхом, на фоне которого беспрерывно звучал сигнал сбора, подаваемый Англией.

Повсюду и в одно и то же время назревало сильнейшее противодействие, хотя разразиться ему предстояло в разные сроки.

Первым подает пример Рим: 3 апреля 1808 года папский легат покидает Париж.

Генерал Миоллис тотчас же получает приказ ввести в Рим войска.

Папа угрожает нашим войскам отлучением от Церкви; в ответ наши войска захватывают Анкону, Урбино, Мачерату и Камерино.

Затем наступает черед Испании: провинциальная хунта, сформированная в Севилье, признает Фердинанда VII королем и призывает к оружию все испанские провинции, которые еще не оккупированы французами; провинции восстают, генерал Дюпон слагает оружие, и Жозеф Бонапарт вынужден покинуть Мадрид.

Следом идет Португалия: 16 июня 1808 года португальцы поднимают восстание в Порту.

Жюно, не имея достаточно войск для того, чтобы сохранить свои завоевания, по условиям конвенции, заключенной в Синтре, вынужден покинуть Португалию, которую тотчас же занимает Веллингтон с двадцатипятитысячной армией.

Наполеон расценивает положение дел на Пиренейском полуострове настолько серьезным, что ему необходимо присутствовать там лично.

Он прекрасно знает, что Австрия втайне вооружается, но она не может быть готова к войне раньше, чем через год.

Он прекрасно знает, что Голландия жалуется на упадок своей торговли, но, коль скоро она пока довольствуется жалобами, можно не заниматься ею.

Так что времени на то, чтобы вновь завоевать Португалию и Испанию у него больше, чем нужно.

Наполеон появляется на границах Наварры и Бискайи, имея под своим командованием восемьдесят тысяч закаленных солдат, пришедших из Германии.

О его появлении возвещает взятие Бургоса.

Затем следует победа при Туделе, неделю спустя в стремительной кавалерийской атаке захвачены позиции в Сомо-Сьерре, и 4 декабря 1808 года Наполеон совершает торжественный въезд в Мадрид, чему предшествует следующее воззвание:

«Испанцы!

Я явился к вам не как повелитель, а как освободитель…

Я отменил суд инквизиции, против которого выступали нынешний век и Европа. Священники должны руководить душами, но не должны отправлять над гражданами никакого правосудия, предполагающего телесные наказания…

Я упразднил феодальные права, и теперь каждый может заводить трактиры, пекарни, мельницы, устраивать заколы и тони для рыбной ловли и свободно развивать свой промысел… Эгоизм, богатство и преуспеяние кучки людей вредили вашему сельскому хозяйству больше, чем летний зной.

Подобно тому, как существует лишь один Бог, в государстве должно быть лишь одно правосудие. Всякие частные судилища были незаконными и противоречили правам народа: я уничтожил их…

Нынешнее поколение может расходиться во мнениях, ибо слишком много страстей поставлено на кон, но ваши внуки благословят меня как восстановителя вашего отечества. Дни, когда я появился среди вас, они причислят к достопамятным дням, и с этих дней начнется процветание Испании…»

Захваченная Испания хранила молчание; инквизиция ответила следующим катехизисом:

«— Скажи мне, дитя мое, кто ты?

— Испанец, милостью Божьей.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что я порядочный человек.

— Кто враг нашего благополучия?

— Император французов.

— Что такое император французов?

— Злодей, источник всех бед, разрушитель всех благ, средоточие всех пороков!

— Сколькими натурами он обладает?

— Двумя: человеческой и дьявольской.

— Сколько имеется императоров у французов?

— По сути, один, но под тремя личинами.

— Как их зовут?

— Наполеон, Мюрат и Мануэль Годой.

— Который из них самый злобный?

— Все они одинаковы.

— От кого произошел Наполеон?

— От греха.

— А Мюрат?

— От Наполеона.

— А Годой?

— От их соития.

— Какова сущность первого?

— Гордыня и деспотизм.

— Второго?

— Разбой и жестокость.

— А третьего?

— Алчность, предательство и невежество.

— Что такое французы?

— Бывшие христиане, ставшие еретиками.

— Какого наказания заслуживает испанец, не выполнивший свой долг?

— Смерти и позора предателю.

— Как должны вести себя испанцы?

— Согласно заповедям Господа нашего Иисуса Христа.

— Кто освободит нас от наших врагов?

— Доверие друг к другу и оружие.

— Грех ли убить француза?

— Нет, отец мой, напротив: ты стяжаешь Царствие Небесное, если убьешь одного из этих псов-еретиков».

Тем временем умиротворенная внешне Испания мало-помалу почти целиком покорилась своему новому королю.

К тому же Наполеона призывали в Париж враждебные приготовления Австрии.

Вернувшись 23 января 1809 года в столицу, он тотчас же приказал потребовать объяснений от австрийского посла, а через несколько дней после того, как они были отвергнуты им как недостаточно обоснованные, узнал, что 9 апреля армия императора Франца перешла Инн и вторглась в Баварию.

На этот раз Австрия опередила нас и оказалась готова к войне прежде Франции.

Наполеон обратился с призывом к Сенату.

Четырнадцатого апреля Сенат ответил законом о рекрутском наборе в сорок тысяч человек; 17 апреля Наполеон был уже в Донаувёрте, в расположении своей армии; 19-го он выиграл сражение при Танне, 20-го — при Абенсберге, 21-го — при Ландсхуте, 22-го — при Экмюле, 23-го — при Регенсбурге, а 24-го обратился к своей армии со следующим воззванием:

«Солдаты!

Вы оправдали мои ожидания. Недостаток численности вы возместили доблестью и со славой показали различие, существующее между легионами Цезаря и вооруженными ордами Ксеркса.

За четыре дня мы одержали победы в битвах при Танне, Абенсберге, Экмюле и в сражениях при Пайзинге, Ландсхуте и Регенсбурге. Сто артиллерийских орудий, сорок знамен, пятьдесят тысяч пленных — вот трофеи вашей храбрости и быстроты вашего марша.

Враг, одурманенный вероломным правительством, казалось, не хранил больше никаких воспоминаний о вас, и теперь вы показались ему более грозными, чем когда-либо прежде. Еще недавно он переправился через Инн и захватил земли наших союзников; сегодня, разгромленный и исполненный ужаса, он в беспорядке бежит; мой авангард уже перешел Инн, и менее чем через месяц мы будем в Вене».

Двадцать седьмого апреля войска неприятеля покинули Баварию и Пфальц; 3 мая австрийцы проиграли сражение при Эбельсберге, 9-го Наполеон был уже под стенами Вены, 11-го она открыла ему свои ворота, 13-го Наполеон вступил в нее.

То было время, когда пророчества еще сбывались.

Сто тысяч солдат, находящихся под командованием эрцгерцога Карла, отступают на левый берег Дуная.

Наполеон преследует отступающих и настигает их 21 мая в Эсслинге, где Массена меняет свой герцогский титул на княжеский.

Во время сражения мосты через Дунай сносит внезапным паводком; за две недели Бертран наводит три новых моста через реку: первый, в шестьдесят пролетов, способный пропустить три повозки в ряд; второй, свайный, шириной в восемь футов, и, наконец, третий, наплавной. Бюллетень от 3 июля, помеченный Веной, возвещает, что для французской армии нет более Дуная — подобно тому, как Людовик XIV возвестил в свое время, что нет более Пиренеев.

И в самом деле, 4 июля Дунай преодолен; 5-го выиграна битва при Энцерсдорфе; наконец, 7-го австрийцы оставляют на поле боя при Ваграме 4 000 убитых и 9 000 раненых, и в руки победителей попадают 20 000 пленных, десять знамен и сорок артиллерийских орудий.

Одиннадцатого июля князь фон Лихтенштейн явился к аванпостам просить о приостановке военных действий.

Это был старый знакомец: на другой день после битвы при Маренго он уже являлся с подобной миссией.

Двенадцатого июля в Цнайме было заключено перемирие.

Тотчас же начались и переговоры: они продолжались три месяца, в течение которых Наполеон жил в Шёнбрунне, где ему чудом удалось избежать кинжала Штапса.

Наконец, 14 октября мир был подписан.

Австрия уступала Франции все области, расположенные по правую сторону от Савы, округ Гориции, территорию Монфальконе, Триест, Карниолу и Филлахский округ; она признавала включение Иллирийских провинций в состав Французской империи, равно как и все будущие присоединения, к которым могли привести завоевания или дипломатические приемы, как в Италии, так и в Португалии и Испании, и раз и навсегда отказывалась от союза с Англией, соглашаясь с континентальной системой со всеми ее требованиями.

Итак, все кругом начало оказывать противодействие Наполеону, но ничто еще не может устоять перед ним: Португалия поддерживала сношения с англичанами — он вторгается в Португалию; Годой проявил враждебность посредством опрометчивых, но, возможно, безвредных военных приготовлений — он вынуждает Карла IV отречься от престола; папа превратил Рим в главное место встреч английских агентов — он обходится с папой, как со светским государем, и низлагает его; природа отказала в детях Жозефине — он женится на Марии Луизе и становится отцом; Голландия, несмотря на свои обещания, превратилась в перевалочный склад английских товаров — он лишает Луи Бонапарта королевской власти и присоединяет Голландию к Франции.

Французская империя насчитывала в это время 130 департаментов: она простиралась от океана, омывающего берега Бретани, до морей, омывающих берега Греции, от Тахо до Эльбы, и 120 миллионов человек, покорных единой воле, подчиненных единой власти и ведомых по единому пути, восклицали «Да здравствует Наполеон!» на восьми различных языках.

Полководец пребывает в зените своей славы, император — в апогее своего успеха.

До этого времени он лишь беспрерывно поднимался у нас на глазах.

Теперь, оказавшись на вершине своего преуспеяния, он сделает остановку на целый год, ибо ему надо перевести дух перед тем, как начать спускаться.

Первого апреля 1810 года Наполеон женится на Марии Луизе, эрцгерцогине Австрийской; одиннадцать месяцев спустя сто один пушечный выстрел возвещает миру о рождении наследника трона.

Одним из первых последствий союза Наполеона с Лотарингским домом стало охлаждение между ним и императором России, который, если верить доктору О’Мире, предлагал ему в жены свою сестру великую княжну Анну.

Начиная с 1810 года Александр, видя, как империя Наполеона приближается к нему, подобно океанской волне, наращивал армию и возобновил отношения с Великобританией.

Весь 1811 год прошел в бесплодных переговорах, по мере все большего провала которых будущая война делалась все более вероятной.

И потому каждый со своей стороны начал приготовления к ней намного раньше, чем она была объявлена.

Пруссия, в соответствии с договором от 24 февраля 1812 года, и Австрия, в соответствии с договором от 14 марта того же года, предоставили Наполеону двадцать тысяч и тридцать тысяч солдат соответственно.

Италия и Рейнский союз также содействовали этому грандиозному предприятию, выделив двадцать пять тысяч и восемьдесят тысяч солдат соответственно.

Наконец, по указу Сената национальная гвардия была разделена на три возрастных разряда; первый из этих трех разрядов, предназначенный для действительной службы, предоставлял в распоряжение императора, в дополнение к огромной армии, направлявшейся к Неману, сто когорт по тысяче человек каждая.

Девятого марта Наполеон отбыл из Парижа, приказав герцогу де Бассано вынудить князя Куракина, посла царя, дожидаться своих паспортов как можно дольше.

Это указание, на первый взгляд имевшее видимость надежды на мирный исход дела, на самом деле преследовало лишь одну цель: оставить Александра в сомнении относительно истинных намерений своего противника, чтобы тот мог застигнуть его врасплох, внезапно обрушившись на его армию.

То была обычная тактика Наполеона, и на сей раз, как и всегда, она увенчалась успехом.

«Вестник» ограничился сообщением о том, что император покидает Париж, дабы провести инспекцию Великой армии, собравшейся на Висле, и что императрица будет сопровождать его до Дрездена, дабы повидаться со своей августейшей семьей.

Пробыв там две недели и пригласив туда, как он и обещал им в Париже, Тальма́ и мадемуазель Марс играть перед собранием королей, Наполеон покинул Дрезден и 2 июня прибыл в Торн.

Двадцать второго июня он известил о своем возвращении в Польшу следующим воззванием, помеченным главной ставкой в Вилковышках:

«Солдаты!

В Тильзите Россия поклялась быть в вечном союзе с Францией и в войне с Англией, но ныне она нарушает свои клятвы. Она не желает дать никакого объяснения своему странному поведению, пока французские орлы не возвратятся за Рейн, оставив наших союзников на ее произвол…

Не полагает ли она, что мы переродились? Или мы более не солдаты Аустерлица? Она ставит нас между бесчестием и войной, но в выборе не может быть сомнения. Двинемся же вперед, перейдем Неман и внесем войну в пределы России! Эта война прославит французское оружие. Мир, который мы заключим, положит конец пагубному влиянию, которое русское правительство вот уже пятьдесят лет оказывает на дела Европы».

Армия, к которой Наполеон обращал эти слова, была самой лучшей, самой многочисленной и самой мощной из всех армий, какими он когда-либо командовал.

Эта армия была разделена на пятнадцать корпусов, каждый из которых находился под командованием герцога, принца или короля; она состояла из четырехсот тысяч пехотинцев и семидесяти тысяч кавалеристов и была оснащена тысячей артиллерийских орудий.

Ему понадобилось три дня, чтобы переправиться через Неман; на эту операцию ушли 23, 24 и 25 июня.

Наполеон остановился в минутной задумчивости, неподвижно стоя на левом берегу той реки, где тремя годами ранее император Александр поклялся ему в вечной дружбе.

Затем, переправляясь через нее в свой черед, он произнес:

— Рок влечет за собой Россию, и да свершатся ее судьбы!

Первые его шаги были, как всегда, шагами исполина: на исходе двух дней искусно осуществленного марша русская армия, захваченная врасплох, была опрокинута, а один из ее корпусов полностью отрезан.

И тогда Александр, узнав Наполеона по этим быстрым, грозным и решительным ударам, велел передать ему, что готов к переговорам, если тот пожелает уйти с занятой территории и отойти за Неман.

Наполеон нашел это предложение столь нелепым, что ответил на него лишь тем, что на другой день вступил в Вильну.

В Вильне он пробыл около трех недель и учредил там временное правительство, в то время как в Варшаве собрался сейм, чтобы заняться восстановлением Польши.

Затем он вновь пустился в погоню за русской армией.

На второй день марша он начал страшиться оборонительной тактики, выбранной Александром.

При отступлении русские уничтожали все: жатвы, помещичьи дома и крестьянские хижины.

Пятисоттысячная армия двигалась вперед через пустынные местности, которые некогда не смогли прокормить Карла XII и его двадцать тысяч шведов.

От Немана до Вилии французы шли при зареве пожаров, по трупам и развалинам.

В последние дни июля армия вступила в Витебск, пребывая уже в немалом удивлении от этой непохожей ни на какую другую войны, в которой ты не сталкиваешься с врагом и, кажется, имеешь дело лишь с духами разрушения.

Наполеон, и сам ошеломленный таким ходом кампании, никак не входившим в его расчеты, видел перед собой лишь необъятную пустыню, дойти до края которой можно было лишь за год и где каждый дневной переход все более отдалял его от Франции, от союзников и, наконец, от всех ресурсов.

Прибыв в Витебск, он с удрученным видом бросился в кресло, а затем, вызвав графа Дарю, сказал ему:

— Я остаюсь здесь; мне хочется прийти в себя, собраться с силами, дать отдых армии и обустроить Польшу. Кампания тысяча восемьсот двенадцатого года окончена, остальное довершит кампания тысяча восемьсот тринадцатого года. Вы же, сударь, подумайте над тем, как прокормить нас здесь, ибо мы не повторим безумств Карла Двенадцатого.

Затем, обращаясь к Мюрату, он заявил:

— Водрузим наших орлов здесь; в тысяча восемьсот тринадцатом году нас увидят в Москве, а в тысяча восемьсот четырнадцатом — в Санкт-Петербурге: война с Россией — это трехлетняя война.

Кажется, он и в самом деле принял такое решение; но, устрашенный, в свой черед, его бездействием, Александр показывает ему, наконец, русских солдат, которые до тех пор ускользали от него, подобно призракам.

Очнувшись, словно задремавший игрок при звоне золота, Наполеон не может удержаться и бросается за ними вдогонку.

Четырнадцатого августа он настигает их и разбивает при Красном; 18-го выбивает их из Смоленска, оставляя город объятым пламенем, а 30-го овладевает Вязьмой, где обнаруживает все склады уничтоженными.

С тех пор, как он ступил на русскую территорию, повсюду дают себя знать признаки великой народной войны.

Наконец, в этом городе Наполеон узнает, что русская армия сменила главнокомандующего и готовится дать врагу сражение на поспешно укрепляемых позициях.

Уступив общественному мнению, которое приписывало поражения в этой войне неверному подбору генералов, император Александр предоставил верховное командование генералу Кутузову, победителю турок.

Если верить слухам, пруссак Фуль явился причиной первых неудач в кампании, а иностранец Барклай де Толли с его неизменной тактикой отступления, кажущейся подозрительной настоящим русским, лишь усугубил эти неудачи.

Чтобы спасти в народной войне отечество, нужен русский, и все, от царя до последнего крепостного, согласны, что Россию способен спасти лишь тот, кто победил при Рущуке и вел переговоры в Бухаресте.

Со своей стороны, новый главнокомандующий, убежденный в том, что для сохранения своей популярности в армии и народе ему следует дать сражение, прежде чем позволить французам подойти к Москве, решил принять его на позициях, которые он занимал близ Бородина и где 4 сентября к нему присоединились десять тысяч с трудом собранных московских ополченцев.

В тот же день Мюрат настигает между Гжатском и Бородиным генерала Коновницына, которому Кутузов поручил удерживаться на обширной равнине, защищенной оврагом.

Коновницын неукоснительно следует данному приказу и держится до тех пор, пока вдвое превосходящие его силы неприятеля не оттесняют или, скорее, сдвигают его назад.

По его кровавому следу французы доходят до укрепленного Колоцкого монастыря.

Там он снова пытается удержаться, но, охваченный со всех сторон, вынужден отступить в направлении на деревню Головино, через которую проходит без остановки.

Наш авангард выходит из этой деревни чуть ли не вперемешку с русским арьергардом.

Минуту спустя появляется Наполеон верхом на коне и, поднявшись на возвышенность, видит всю равнину: разграбленные деревни, затоптанные ржаные поля, наводненные казаками перелески указывают на то, что простирающаяся перед ним равнина выбрана Кутузовым в качестве поля битвы.

За первой линией обороны, на пространстве протяженностью в одно льё, располагаются три деревни; промежутки между ними, изрезанные оврагами и покрытые лесной порослью, кишат людьми: там ждет его вся русская армия, доказательством чему служит редут, сооруженный перед ее левым флангом возле деревни Шевардино.

Наполеон охватывает взглядом горизонт.

Он прослеживает глазами оба берега Колочи на протяжении нескольких льё; ему известно, что около Бородина эта река поворачивает влево, и, хотя ему не видны возвышенности, вынуждающие ее сделать эту излучину, он угадывает их и понимает, что именно там находятся главные позиции русской армии.

Однако река, защищая крайний правый фланг неприятеля, оставляет неприкрытым его центр и левый фланг: только там он уязвим; стало быть, там и следует нанести ему удар.

Но сначала важно выбить его из редута, который защищает его левый фланг как передовое оборонительное сооружение; оттуда можно будет лучше разглядеть позиции врага.

Генерал Компан получает приказ взять редут; он трижды овладевает им, и трижды его выбивают оттуда; наконец, в четвертый раз он захватывает его и укрепляется там окончательно.

Именно оттуда Наполеон может, наконец, охватить взглядом примерно две трети всего поля сражения, где ему предстоит маневрировать.

Остаток дня 5 сентября уходит на взаимные наблюдения: обе стороны готовятся к решающему сражению.

Русские почти весь день проводят в торжественных обрядах православного культа, взывая своими молитвенными песнопениями к могущественному заступничеству святого Александра Невского.

Французы, более привычные к благодарственным молебнам, а не к молениям о заступничестве, собирают отставших, сплачивают ряды, приводят в готовность оружие, размещают артиллерийские парки.

Численности живой силы с обеих сторон почти равны: у русских сто тридцать тысяч человек, у нас — сто двадцать пять тысяч.

Император располагается позади Итальянской армии, слева от большой дороги.

Старая гвардия строится в каре вокруг его палатки, зажигаются костры.

Костры русских образуют обширный и правильный полукруг.

Костры французов тусклые, неравномерные и беспорядочные; различным корпусам еще не назначены места расположения, и не хватает дров.

Всю ночь идет холодный мелкий дождь, осень уже дает о себе знать.

Наполеон одиннадцать раз подряд приказывает разбудить князя Невшательского, чтобы отдать ему очередные приказы, и всякий раз спрашивает его, полагает ли он, что неприятель по-прежнему намерен удерживать позицию: дело в том, что уже несколько раз, внезапно проснувшись от страшной мысли, что русские снова ускользнут от него, он вскакивает и ему чудится, будто слышен шум их отступления.

Но он ошибался, и лишь проблески утренней зари гасят свет неприятельских биваков.

В три часа утра Наполеон садится верхом и, незаметный в предрассветных сумерках, с небольшим эскортом объезжает на расстоянии в половину пушечного выстрела всю неприятельскую линию.

Русские занимают все водоразделы, они оседлали Московскую дорогу и Горицкий овраг, на дне которого течет небольшой ручей, и заперты между Старой Смоленской дорогой и Москвой-рекой.

Барклай де Толли с тремя пехотными корпусами и одним кавалерийским образует правый фланг, который тянется от большого редута, снабженного бастионами, до Москвы-реки.

Багратион с седьмым и восьмым корпусами образует левый фланг, который тянется от большого редута до перелеска между деревнями Семеновское и Утицы.

Эта позиция, при всей ее силе, была уязвимой.

Своим недостатком она была обязана генералу Беннигсену, который, исполняя функции начальника главного штаба армии, обратил все свое внимание на правый фланг, защищенный складками местности, и пренебрег левым.

Между тем именно левый фланг являлся слабой стороной позиции; да, его прикрывали три флеши, но между ними и Старой Московской дорогой оставалось пространство в пятьсот туазов, защищенное лишь несколькими егерями.

Вот что предполагал сделать Наполеон.

Своим правым флангом, находящимся под командованием Понятовского, он захватит Московскую дорогу, разрежет армию противника надвое и, в то время как Ней, Даву и принц Евгений будут сдерживать левый фланг русских, сбросит их центр и правый фланг в Москву-реку.

Это была почти та же диспозиция, что и при Фридланде, однако там река находилась за спиной неприятеля и отрезала ему все пути к отступлению, в то время как здесь он имел позади себя удобное для отхода пространство и Москва-река служила преградой лишь на его правом краю.

Днем план сражения претерпел изменения.

Атаковать центр теперь будет не Бернадот, а принц Евгений; Понятовский во главе всей своей кавалерии проскользнет между перелеском и большой дорогой и атакует край левого крыла, в то время как Даву и Ней ударят его в лоб.

Для выполнения поставленной задачи Понятовский получит, помимо собственной кавалерии, две дивизии корпуса Даву.

Мысль о том, что у него отберут часть его корпуса, привела маршала в крайнее раздражение, и он предложил собственный план битвы, который представлялся ему безошибочным, но был отклонен.

Этот план состоял в том, чтобы развернуть позицию, перед тем как атаковать флеши, и начать бой, расположившись под прямым углом к флангу неприятеля.

Маневр был хорош, но рискован, поскольку русские, увидев себя под угрозой быть отрезанными и лишиться пути к отступлению в случае поражения, могли ночью уйти по Можайской дороге и на другой день оставить нас перед безлюдным полем сражения и пустыми редутами.

Но именно этого Наполеон опасался наравне с поражением.

В три часа дня Наполеон во второй раз верхом покидает лагерь, желая убедиться, что ничего не изменилось.

Он поднимается на высоты Бородина и, с подзорной трубой в руках, снова обозревает местность.

Хотя его сопровождают совсем немного людей, с русских позиций его замечают и узнают: раздается пушечный выстрел, единственный за весь этот день, и ядро отскакивает от земли в нескольких шагах от императора.

В половине пятого император возвращается в лагерь.

Там он застает г-на де Боссе, который привез ему письма от Марии Луизы и портрет Римского короля кисти Жерара.

Портрет выставлен перед палаткой, и вокруг него уже толпятся маршалы, генералы и офицеры.

— Уберите портрет, — говорит Наполеон, — слишком рано показывать моему сыну поле битвы.

Вернувшись в палатку, Наполеон диктует следующие приказы:

в течение ночи построить два редута напротив тех, что были возведены неприятелем и обследованы днем в ходе рекогносцировки;

разместить на левом редуте сорок два артиллерийских орудия, на правом — семьдесят два;

на рассвете правому редуту открыть огонь; левому редуту начать стрелять в ту же минуту, когда он услышит канонаду правого;

вице-королю тотчас же бросить на равнину значительное число егерей, которые обеспечат плотный огонь;

третьему и восьмому корпусам под командованием маршала Нея также бросить вперед стрелков;

князю Экмюльскому оставаться на своих позициях;

князю Понятовскому с пятым корпусом выступить до рассвета, чтобы до шести часов утра обойти левый фланг противника;

с началом сражения император будет отдавать приказы в зависимости от требований ситуации.

Составив план сражения, Наполеон располагает свои войска так, чтобы не слишком привлекать внимание неприятеля; каждый получает указания, сооружаются редуты, пушки приводятся в боевое положение.

С рассветом сто двадцать орудий станут осыпать ядрами и снарядами укрепления, захват которых будет поручен правому флангу.

Наполеон не может уснуть ни на час: он поминутно посылает спросить, по-прежнему ли на месте неприятель.

Ряд передвижений русских войск несколько раз приводит его к мысли об отступлении противника, однако все обстоит иначе: враг исправляет ошибку, на которой Наполеон выстроил свой план сражения, и целиком переносит на левый фланг корпус Тучкова, чтобы укрепить все слабые места позиции.

В четыре часа в палатку императора входит Рапп и видит, что тот сидит за столом, опустив голову на руки.

Наполеон поднимает голову.

— Ну что, Рапп? — спрашивает он.

— Сир, они по-прежнему на месте.

— Это будет жестокая битва! Рапп, вы верите в победу?

— Да, сир, но она станет кровавой.

— Я это знаю, — отвечает Наполеон, — но у меня восемьдесят тысяч человек, я потеряю двадцать тысяч из них и с шестьюдесятью тысячами вступлю в Москву. Там нас догонят отставшие войска и маршевые батальоны, и мы окажемся сильнее, чем были до сражения.

Как видим, к числу своих бойцов Наполеон не относит ни свою гвардию, ни свою кавалерию; с этого момента он твердо настроен выиграть битву, не прибегая к их участию: это будет битва, в которой все решит артиллерия.

В эту минуту раздаются приветственные возгласы и по всему фронту проносится крик «Да здравствует император!»: при первых проблесках дня солдатам зачитывают следующее воззвание — одно из самых лучших, самых искренних и самых лаконичных обращений Наполеона к армии.

«Солдаты!

Вот сражение, которого вы столь желали! Отныне победа зависит лишь от вас. Она необходима нам; она доставит нам довольство, хорошие зимние квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске, и пусть самое отдаленное потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в этом сражении, пусть скажут о каждом из вас: "Он был в этой великой битве под стенами Москвы!"»

Как только крики стихают, Ней, как всегда горя нетерпением, просит разрешения начать атаку.

Все тотчас берутся за оружие, каждый готовится принять участие в грандиозном действии, которое может решить судьбу Европы; адъютанты стрелами разлетаются по всем направлениям.

Генерал Компан, так превосходно проявивший себя за день до этого захватом Шевардинского редута, начнет бой, захватив флешь, образующую крайний левый фланг русских; он проскользнет вдоль перелеска, а Дессе будет помогать ему, продвигаясь вперед под прикрытием того же перелеска.

Дивизия Фриана останется в резерве.

Как только Даву завладеет редутом, Ней эшелонами двинется вперед, чтобы обрушиться на Семеновское; поскольку его дивизии сильно потрепало в сражении у Валутиной горы, они насчитывают от силы пятнадцать тысяч бойцов; десять тысяч вестфальцев должны будут послужить им подкреплением и образовать вторую линию боевого порядка.

Молодая и Старая гвардии образуют третью и четвертую линии.

Мюрат разделит свою кавалерию.

Слева от Нея, напротив неприятельского центра, будет находиться корпус Монбрёна.

Нансути и Латур-Мобур расположатся так, чтобы следовать за передвижениями нашего правого фланга.

Наконец, Груши будет поддерживать вице-короля.

Вице-король, которому будут приданы дивизии Морана и Жерара, взятые у Даву, начнет с захвата Бородина, оставит там дивизию Дельзона и, перейдя с тремя другими дивизиями через Колочу по трем мостам, наведенным еще утром, атакует большой центральный редут на ее правом берегу.

Полчаса достаточно, чтобы доставить на места все эти приказы.

В половине шестого утра правый редут открывает огонь, ему вторит левый редут, все приходит в движение, все устремляются вперед.^[4]

Даву во главе двух дивизий бросается в атаку.

Левый фланг принца Евгения, состоящий из бригады Плозонна, которая должна была остаться обсервационной, ограничившись захватом Бородина, вовлекается в атаку, невзирая на возмущенные крики своего генерала, оставляет деревню позади и вскоре натыкается на Горицкие высоты, где русские уничтожают его огнем с фронта и с фланга.

И тогда 92-й полк спешит на помощь 106-му, собирает его остатки и уводит, однако тот наполовину уничтожен и потерял своего генерала.

В этот момент Наполеон, полагая, что у Понятовского было достаточно времени для того, чтобы осуществить свой маневр, бросает Даву на первый редут.

Дивизии Компана и Дессе следуют за ним, толкая перед собой тридцать пушек.

Вся неприятельская линия вспыхивает огнем, словно пороховая нить.

Пехота наступает без единого выстрела, торопясь добраться до батарей противника и подавить их огонь.

Компан ранен, его поспешно сменяет Рапп; со штыком наперевес он устремляется вперед и в ту минуту, когда ему удается достичь редута, падает, сраженный пулей: это его двадцать второе ранение.

Его сменяет Дессе, но и он, в свой черед, опасно ранен.

Под Даву убита ядром лошадь, он скатывается в грязь, все считают его убитым, но он встает и снова садится верхом, отделавшись контузией.

Рапп велит донести его до императора.

— Как, Рапп! — говорит император. — Ты опять ранен?

— Как всегда, сир. Ваше величество знает, что такая уж у меня привычка.

— Что там происходит?

— Там творят чудеса! Но нужна гвардия, чтобы все закончить.

— Вот этого я ни в коем случае делать не буду! — с волнением, похожим на страх, отвечает Наполеон. — Я не хочу, чтобы ее уничтожили, и выиграю сражение без нее.

И тогда в бой устремляется Ней с тремя своими дивизиями; двигаясь вперед эшелонами, он во главе дивизии Ледрю бросается на роковой редут, лишивший дивизию Компана уже трех ее генералов.

Ней врывается в расположение редута с левого фланга почти в то самое время, когда храбрецы, начавшие атаку, проникают туда справа.

Ней и Мюрат бросают вперед дивизию Разу на два других редута.

Еще мгновение — и она овладеет ими, как вдруг ее самое атакуют русские кирасиры.

Наступает момент неопределенности; пехота останавливается, но не отступает; на помощь ей приходит кавалерия Брюйера.

Русские кирасиры отброшены.

Мюрат и Разу бросаются вперед, укрепления взяты.

В этих атаках проходят два часа.

Наполеон удивлен, что не слышит пушек Понятовского и не видит никакого движения, которое возвестило бы об отвлекающем маневре в тылу врага.

Тем временем Кутузов, который легко мог заметить огромные скопления войск, готовые обрушиться на его левый фланг, приказывает подтянуть туда корпус Багговута.

Одна из дивизий двигается к Утицам, другая устремляется в перелесок.

В этот момент возвращается Понятовский: он не смог найти прохода через лес.

Наполеон отправляет его с заданием сформировать крайний правый фланг Даву.

Между тем левый фланг русских опрокинут и вход на равнину открыт: три редута в руках Нея, Мюрата и Даву.

Однако Багратион продолжает занимать угрожающую позицию и получает подкрепление за подкреплением.

Следует поспешить отбросить его за Семеновский овраг, иначе он может предпринять наступление.

Всю артиллерию, какую можно втащить в редуты, передвинули туда для поддержки пехоты.

Ней устремляется вперед во главе пятнадцати-двадцати тысяч человек.

Но, вместо того чтобы дожидаться их, Багратион, опасаясь быть отброшенным этим ударом, встает во главе своей пехоты, которая со штыками наперевес идет навстречу французам.

Две людские массы сталкиваются, и завязывается рукопашная схватка — дуэль, в которой участвуют сорок тысяч человек.

Багратион тяжело ранен; русские войска, на какое-то время лишившись управления, готовы обратиться в бегство.

Командование ими берет на себя Коновницын; он отводит их за Семеновский овраг и, под прикрытием умело размещенной артиллерии, останавливает стремительное движение наших колонн.

Мюрат и Ней измотаны; оба они приложили нечеловеческие усилия и посылают просить подкреплений у Наполеона.

Император приказывает Молодой гвардии выступать.

Она приходит в движение, но почти сразу же, бросив взгляд на Бородино и увидев, что несколько полков Евгения отброшены вспять кавалерией Уварова, Наполеон решает, что отступает весь корпус вице-короля, и приказывает Молодой гвардии остановиться.

Взамен Молодой гвардии он посылает к Нею и Мюрату всю резервную артиллерию; сто пушек стремительно перевозят на захваченные высоты, где их тотчас устанавливают.

С Евгением между тем происходило следующее.

Проведя около часа в тревожном ожидании из-за отчаянной выходки бригады Плозонна, вице-король перешел Колочу по четырем небольшим мостам, наведенным инженерными войсками.

Оказавшись на другом берегу, он поспешил тотчас же повернуть направо, чтобы захватить возведенный между Бородиным и Семеновским большой редут, который прикрывает центр неприятеля.

Дивизия Морана первой выходит на плоскогорье, бросает на редут 30-й полк и плотными колоннами движется вперед, чтобы поддержать его.

Эти колонны состоят из закаленных солдат, которые невозмутимы под огнем, словно на параде; они уверенно идут вперед, держа в руках оружие, но не производя ни единого выстрела, и доходят до редута, несмотря на страшный огонь со стороны первой линии Паскевича.

Но тот предвидел такой оборот событий: с войсками, стоящими во второй линии построения, он атакует фланги колонны.

На помощь ему устремляется Ермолов во главе бригады гвардейцев.

Видя, что к ней идет подкрепление, первая линия совершает крутой поворот.

Зажатая в огненный треугольник, дивизия Морана отступает, оставив на редуте генерала Боннами и 30-й полк.

Боннами падает, изрешеченный штыками, и половина солдат 30-го полкападают вокруг него.

В эту минуту Наполеон видит, как через Колочу переходят обратно несколько полков; он решает, что его линия отступления находится под угрозой, и удерживает на месте Молодую гвардию.

Тем временем Кутузов пользуется минутной нерешительностью, замеченной им в войсках Нея и Мюрата.

Пока те собираются с силами, чтобы удержать свои позиции, он призывает на помощь своему левому флангу все имеющиеся у него резервы, вплоть до русской гвардии.

Благодаря этим подкреплениям, Коновницын, сменивший раненого Багратиона, преобразует свой боевой порядок.

Теперь его правый фланг опирается на большой редут, который атакует Евгений, а левый фланг доходит до леса.

Пятьдесят тысяч солдат собираются в кулак и приходят в движение, чтобы отбросить нас назад.

Грохочет неприятельская артиллерия, слышится треск ружейной пальбы, пули и ядра разрывают наши ряды.

Солдаты Фриана, поставленные в первую линию и оказавшиеся под градом картечи, останавливаются в нерешительности, командир полка падает духом и командует отступление.

Однако Мюрат, который поспевает всюду, уже стоит позади него.

Мюрат останавливает его, хватает за ворот и, глядя ему в лицо, кричит:

— Что вы делаете?

— Но вы же видите, здесь нельзя устоять! — отвечает полковник, указывая на землю, усыпанную телами его солдат.

— Черт побери! Но я-то здесь остаюсь! — отвечает Мюрат.

— Вы правы! — говорит полковник. — Солдаты! Вперед! Идем умирать!

И вместе со своим полком он возвращается под град картечи.

В эту минуту захваченные нами редуты изрыгают пламя: восемьдесят притащенных туда орудий грохочут одновременно: пришла помощь, которую ждали Мюрат и Ней; правда, она сменила свой характер, но стала от этого лишь еще более грозной.

Тем не менее пришедшие в движение плотные людские массы продолжают идти вперед, и становится видно, как наши ядра проделывают в их рядах глубокие бреши; но это не имеет значения: люди продолжают идти.

Однако за ядрами следует картечь: раздавленные этим ураганным огнем, русские солдаты пытаются перестроиться; смертоносный дождь усиливается.

Они останавливаются, не решаясь идти дальше, но и не желая отступить ни на шаг.

То ли они не слышат более команд своих генералов, то ли их генералы, неспособные маневрировать столь большими корпусами, теряют голову.

Как бы то ни было, сорок тысяч человек остаются под огнем и в течение двух часов подвергаются уничтожению: это ужасающее кровопролитие, нескончаемая бойня!

Мюрату и Нею докладывают, что боеприпасы на исходе.

Победители устают первыми.

Ней снова устремляется вперед, растягивая свой правый фланг, чтобы обойти левый фланг противника.

Мюрат и Даву содействуют этому маневру.

Штыки и ружейные пули добивают то, что избежало огня артиллерии: левый фланг русской армии уничтожен.

Победители, продолжая во весь голос призывать гвардию, поворачиваются к центру и спешат на помощь Евгению.

Все выстраивается для атаки на большой редут.

Монбрён, корпус которого расположен прямо против центра противника, ускоренным шагом идет на него в атаку.

Но, не проделав и четверти пути, он погибает, разорванный пополам ядром.

Его сменяет Коленкур; он встает во главе 5-го кирасирского полка и бросается на редут, тогда как дивизии Морана, Жерара и Бурсье, поддерживаемые легионерами Вислы, атакуют это укрепление одновременно с трех сторон.

В тот момент, когда Коленкур врывается в редут, он падает, смертельно раненный.

Его доблестный полк, смятый огнем пехоты Остермана и русской гвардии, стоящих позади редута, тотчас же вынужден отступить, чтобы перестроиться под защитой наших колонн.

Однако в это мгновение в атаку на редут в свой черед бросается Евгений во главе трех своих дивизий, овладевает им и захватывает в плен генерала Лихачева.

Водворившись там, он тотчас бросает корпус Груши в атаку на остатки батальонов Дохтурова.

Навстречу нашим войскам идут кавалергарды и конная гвардия.

Груши вынужден совершить отступление, но это отступление дает время Бельяру собрать тридцать артиллерийских орудий, которые уже стоят в боевом положении на редуте.

И тогда русские перестраиваются с тем же упорством, какое они уже выказывали, и под командованием своих генералов снова идут вперед.

Они надвигаются плотными колоннами, чтобы отбить редут, за который заставили нас столь дорого заплатить.

Евгений подпускает их на расстояние ружейного выстрела и демаскирует тридцать своих орудий, которые разом открывают огонь.

На мгновение русские приходят в смятение, но затем вновь перестраиваются.

В этот раз они приближаются к самым жерлам орудий, которые с грохотом сокрушают их.

Евгений, Мюрат и Ней шлют к Наполеону курьера за курьером: они во весь голос просят прислать гвардию; если Наполеон даст им гвардию, неприятельская армия будет целиком уничтожена.

Бельяр, Дарю и Бертье наседают на него.

— А если завтра будет второе сражение, — отвечает он, — с кем я его дам?

Победа и поле битвы — за нами, но мы не можем преследовать врага, который отступает под нашим огнем, не прерывая своего, и вскоре останавливается и окапывается на второй позиции.

В это время Наполеон садится верхом, едет к Семеновскому и осматривает все поле битвы, где время от времени еще отскакивают от земли шальные ядра.

В конце концов, призвав Мортье, он приказывает ему выдвинуть вперед Молодую гвардию, но не переходить очередного оврага, который отделяет его от врага.

Затем он возвращается в свою палатку.

В десять часов вечера Мюрат, сражавшийся с шести часов утра, спешит сообщить ему, что враг в беспорядке переправляется через Москву-реку и вот-вот ускользнет от него снова.

Он опять просит дать ему гвардию, которую ему не дали днем и с которой он обещает настичь и окончательно разгромить русских.

Но, как и прежде, Наполеон отказывает в этой просьбе и дает уйти этой армии, которую он так торопился догнать.

На другой день она полностью исчезает из виду, оставив Наполеона хозяином поля битвы, самого ужасного из всех, какие когда-либо существовали в истории.

Шестьдесят тысяч человек, треть из которых были французами, полегли на нем; мы потеряли девять генералов убитыми и тридцать четырех ранеными.

Наши потери оказались огромны, но итоги сражения соразмерны им не были.

Четырнадцатого сентября армия вступила в Москву.

Всему в этой войне суждено было обрести мрачные тона, даже победам.

Наши солдаты привыкли вступать в столицы, а не в могильники.

Москва же казалась одной огромной гробницей, пустынной и безмолвной.

Наполеон расположился в Кремле, армия наводнила город.

Затем спустилась ночь.

Посреди ночи Наполеон был разбужен криком «Пожар!».

Кровавые отсветы ложились даже на его постель.

Он бросился к окну: Москва была в огне.

Ростопчин, этот движимый возвышенными помыслами Герострат, одновременно обессмертил свое имя и спас свою страну.

Надо было спасаться от этого огненного океана, который подступал, словно прилив.

Шестнадцатого сентября, оказавшись в кольце пылающих развалин, Наполеон был вынужден оставить Кремль и удалиться в Петровский дворец.

Там начинается его борьба с генералами, которые советуют ему отступить, пока еще есть время, и отказаться от своего рокового завоевания.

Слыша эти странные и непривычные речи, Наполеон колеблется и попеременно обращает взор то к Санкт-Петербургу, то к Парижу; от одного его отделяют лишь сто пятьдесят льё, тогда как от другого — восемьсот; идти на Санкт-Петербург означает удостоверить свою победу, повернуть назад к Парижу означает признать свое поражение.

Между тем на подходе зима, которая уже не советует, а приказывает.

С 15 по 18 октября больных эвакуируют в Можайск и Смоленск; 22-го Наполеон покидает Москву; 23-го Кремль взлетает на воздух.

В течение одиннадцати дней отступление проходит без особых злоключений, как вдруг 7 ноября температура падает с 5 градусов ниже нуля до 18-ти, и двадцать девятый бюллетень, датированный 14 ноября, приносит в Париж весть о немыслимых бедствиях, которым французы вряд ли поверили бы, если бы рассказал о них не сам император.

Начиная с этого дня разворачивается бедствие, сравнимое с нашими величайшими победами: это Камбис, завязший в песках Амона; это Ксеркс, в лодке переправляющийся обратно через Геллеспонт; это Варрон, ведущий в Рим остатки Каннской армии.

Из семидесяти тысяч кавалеристов, еще недавно переправившихся через Неман, теперь едва удается сформировать четыре роты по сто пятьдесят человек в каждой, которые должны служить эскортом Наполеону.

Это священный отряд: офицеры занимают в нем место простых солдат, полковники состоят там унтер-офицерами, а генералы — капитанами.

Полковником его является маршал, генералом — король, а святыня, которая ему доверена, палладиум, который он охраняет, — это император.

Желаете знать, что происходит тем временем с остальной армией в этих бескрайних раскисших степях, между снежным небом, нависшим над головой, и замерзшими озерами с проваливающимся под ногами льдом?

Тогда слушайте.

«Генералы, офицеры и солдаты, — все были в одинаковых одеяниях и шли вместе: непомерное несчастье уничтожило все различия в званиях; кавалерия, артиллерия, пехота — все смешалось.

Большинство из них несли на плечах котомку, наполненную мукой, а к боку подвешивали котелок, привязанный веревкой; другие тащили за узду обратившихся в тени лошадей, на которых были нагружены скудные съестные припасы и весь кухонный скарб.

Эти коньки сами по себе являлись съестными припасами, тем более ценными, что их не нужно было нести и, околевая, они служили пищей своим хозяевам. Все ждали лишь той минуты, когда лошадь испустит дух и можно будет расчленить ее; едва она падала, на нее тотчас набрасывались, чтобы завладеть лучшими кусками туши…

Все армейские корпуса были распущены. Из их остатков сформировалось множество мелких групп, состоявших из восьми — десяти человек, которые объединялись, чтобы двигаться вместе, и у которых все припасы были общими.

Каждое из подобных товариществ либо имело лошадь для перевозки пожитков, кухонной утвари и съестных припасов, либо каждый из его членов был снабжен котомкой, предназначенной для этой цели.

Эти маленькие общины, совершенно отколовшиеся от общей массы, вели обособленное существование и отторгали от себя все, что не являлось частью их самих. Все члены такой группы шагали, держась друг друга и превыше всего заботясь о том, чтобы не разлучиться в толпе. Горе тому, кто отставал от своего товарищества: нигде не находил он никого, кто проявил бы к нему хоть малейшее сочувствие и оказал бы ему хоть незначительную помощь; повсюду с ним дурно обращались и жестоко травили; его безжалостно отгоняли от костров, на которые он не имел права, и от всякого пристанища, где он хотел укрыться; его оставляли в покое лишь тогда, когда ему удавалось воссоединиться со своими.

Наполеон видел, как перед его глазами проходит эта поистине невообразимое скопище беглецов и утративших дисциплину солдат, которых можно было воспринимать впредь лишь как бесполезных и неспособных защитить себя людей. Несмотря на спокойствие, которое император силился изобразить на своем лице, он, должно быть, предавался самым горестным размышлениям…

Вообразите, если такое возможно, шестьдесят тысяч нищих с сумой на плечах, опирающихся на длинные палки, покрытых грязными лохмотьями самого нелепого вида, кишащих паразитами и отданных во власть всех ужасов голода! К этим одеяниям, внешним признакам жесточайшей нужды, добавьте лица, осунувшиеся под гнетом стольких несчастий, представьте себе этих бледных, покрытых бивачной грязью людей, почерневших от дыма, с запавшими и потухшими глазами, взлохмаченными волосами, длинными мерзкими бородами — и вы получите отдаленное понятие о зрелище, которое являла собой армия!

Предоставленные самим себе, мы с трудом брели среди снегов, по едва различимым дорогам, через пустынные равнины и бескрайние хвойные леса.

Несчастные люди, уже давно изнуренные болезнями и голодом, падали там под бременем свалившихся на них бед и, испытывая мучения и терзаясь самым неистовым отчаянием, на наших глазах испускали дух. Там с яростью набрасывались на тех, у кого подозревали наличие провизии, и отнимали ее, несмотря на их упорное сопротивление и страшные проклятия.

С одной стороны слышался хруст костей уже раздробленных мертвых тел, которых топтали копыта лошадей и ломали колеса телег; с другой стороны неслись крики и стоны несчастных жертв, которые не имели более сил и, лежа на дороге и упрямо борясь с ужасающей агонией, десять раз умирали в ожидании смерти.

Поодаль собравшиеся вокруг лошадиного трупа кучки людей дрались между собой, оспаривая друг у друга оторванные от него куски; покуда одни отрезали ломти мяса снаружи, другие по пояс залезали в его внутренности, чтобы вырвать оттуда сердце и печень.

Повсюду зловещие, испуганные, обмороженные лица; короче, повсюду подавленность, страдания, голод и смерть…

Чтобы выдержать удары ужасающих бедствий, обрушившихся на наши головы, следовало обладать душой, исполненной энергии и непоколебимого мужества. Необходимо было, чтобы моральный дух возрастал по мере того, как обстоятельства становились все более гибельными. Разжалобиться при виде прискорбных сцен, свидетелем которых ты становился, означало обречь на смерть себя самого, и потому приходилось закрывать свое сердце всякому чувству жалости…

Те, кому посчастливилось обрести внутри самих себя достаточно сил, чтобы противостоять стольким бедам, развили в себе самую холодную бесчувственность и невозмутимую твердость.

Среди ужасов, которые окружали их, такие люди представали спокойными и неустрашимыми, они переносили все невзгоды, бросали вызов всем опасностям и, вынужденные видеть перед собой смерть в самых уродливых ее обличьях, приобретали, так сказать, привычку взирать на нее без страха.

Глухие к крикам боли, которые со всех сторон доносились до их ушей, когда какие-нибудь страдальцы падали у них на глазах, они хладнокровно обходили умирающих и, не испытывая ни малейшего волнения, продолжали свой путь.

В итоге, покинутые всеми, эти несчастные жертвы оставались лежать на снегу, приподнимаясь, пока у них хватало сил, а затем мало-помалу снова опускаясь, не получая ни от кого ни слова утешения и не видя, чтобы кто-нибудь полагал своим долгом оказать им хотя бы малейшую помощь…

Мы шли, не замедляя шага и не делая никаких привалов, все время, пока длился день, и останавливались лишь глухой ночью.

И тогда каждому из нас, измученному усталостью и нуждой, приходилось рьяно заниматься поисками если и не жилья, то хотя бы убежища от ледяного ветра. Мы бросались в дома, риги, сараи и все строения, на которые наталкивались. Через несколько минут там скапливалось столько людей, что никто больше не мог ни войти, ни выйти.

Те, кому не удавалось туда пробраться, устраивались снаружи, у стен и поблизости. Их первой заботой было раздобыть дров и соломы для бивака; для этого они взбирались на все соседние дома и разбирали вначале их кровли, а затем, когда этого оказывалось недостаточно, выдергивали балки, ломали чердаки и перегородки и в конце концов по частям полностью растаскивали строения, несмотря на вопли и угрозы тех, кто укрылся в них и защищал их всеми своими силами…

Ну а те, кто не был подобным образом изгнан из лачуги, где пытался обрести убежище, подвергались риску сгореть в них заживо…

Очень часто, не имея возможности проникнуть в дома, их поджигали, чтобы заставить выйти оттуда тех, кто там находился; такое происходило прежде всего в тех случаях, когда домами завладевали старшие офицеры, выгнав оттуда предварительно тех, кто занял их первыми…

Так что поневоле приходилось решаться на ночевку под открытым небом. И потому, вместо того чтобы располагаться в домах, солдаты усвоили привычку разрушать их до основания и растаскивать по полям полученные строительные материалы, чтобы соорудить себе из них отдельные укрытия…

Раздобыв, насколько это позволяла окружающая местность, все необходимое для устройства биваков, разжигали костер, и каждый из членов товарищества торопился поспособствовать приготовлению пищи.

Пока одни занимались варкой каши, другие месили тесто для лепешек, которые пекли в золе. Каждый доставал из своей котомки хранившиеся там ломти конины и поджаривал их на углях…

Каша была самой привычной пищей. Вот что она представляла. Поскольку добыть воду было невозможно, ибо все родники и болота сковало льдом, в котелке растапливали столько снега, сколько требовалось для получения нужного объема воды; потом в этой мутной и грязной воде разводили порцию муки, более или менее грубой, в зависимости от того, какой смогли разжиться, и давали загустеть этой смеси до насыщенности каши; затем ее приправляли солью или, за неимением соли, бросали туда два-три патрона, которые, придавая ей вкус пороха, избавляли ее от крайней пресности и окрашивали в темный цвет, из-за чего она по виду становилась весьма похожей на черную похлебку спартанцев.

Пока готовилось это варево, на углях раскладывали нарезанную тонкими полосками конину, которую тоже посыпали ружейным порохом…

Покончив с едой, все размещались вокруг костра и быстро засыпали, измученные усталостью и угнетенные тяжестью своих бед, но готовые возобновить на другой день тот же образ жизни…

На рассвете, хотя никто не давал трубного сигнала к отправлению, вся эта людская масса стихийно снималась с биваков и продолжала движение…»^[5]

Так прошло двадцать дней.

В течение этих двадцати дней армия оставила на своем пути двести тысяч солдат, пятьсот артиллерийских орудий; затем она подошла к Березине, напоминая речной поток, низвергающийся в пучину.

Пятого декабря, в то время как остатки армии угасали в Вильне, Наполеон, уступая настояниям короля Неаполя, вице-короля Италии и своих главных военачальников, на санях отбыл из Сморгони во Францию.

Холод достиг к этому времени 27 градусов ниже нуля.

Вечером 18 декабря, в разбитой дорожной коляске, Наполеон подъехал к воротам Тюильри, которые вначале отказались ему открывать.

Все полагали, что он еще в Вильне.

Через день высшие чины государства явились поздравить его с возвращением.

Двенадцатого января 1813 года Сенат своим указом предоставил в распоряжение военного министра триста пятьдесят тысяч новобранцев.

Десятого марта стало известно о предательстве Пруссии.

На протяжении четырех месяцев вся Франция являлась военным лагерем.

Пятнадцатого апреля Наполеон снова покинул Париж, встав во главе своих свежих легионов.

Первого мая он был уже в Люцене, готовый атаковать союзную русско-прусскую армию, во главе двухсот пятидесяти тысяч солдат, из которых двести тысяч были французами, а пятьдесят тысяч — саксонцами, баварцами, вестфальцами, вюртембержцами и жителями Великого герцогства Бергского.

Гигант, которого все считали побежденным, поднялся без промедления: Антей прикоснулся к земле.

Как всегда, его первые удары были страшными и решительными.

Союзные войска оставили на поле битвы при Люцене пятнадцать тысяч человек убитыми и ранеными, в руки победителей попали две тысячи пленных.

Молодые новобранцы с самого начала встали на один уровень с ветеранами.

Наполеон рисковал собственной жизнью, словно простой младший лейтенант.

На другой день он обратился к армии со следующим воззванием:

«Солдаты!

Я доволен вами: вы оправдали мои ожидания… Битва при Люцене будет поставлена выше битв при Аустерлице, Иене, Фридланде и у Москвы-реки…

В один день вы опрокинули все отцеубийственные замыслы ваших врагов. Мы отбросим этих татар в их ужасные края, за пределы которых они не должны выходить. Пусть остаются они в своих ледяных пустынях — прибежище рабства, варварства и продажности, где человек низведен до положения скотины. Вы оказали важные услуги цивилизованной Европе. Солдаты! Италия, Франция и Германия приносят вам свою благодарность».

Победа при Люцене вновь открывает королю Саксонии ворота Дрездена.

Французская армия вступает туда раньше него, 8 мая; 9-го император приказывает навести мост через Эльбу, за которую отступил враг; 20-го настигает его и нападает на его укрепленные позиции у Бауцена; 21-го развивает одержанную накануне победу, и за эти два дня, в течение которых Наполеон пускает в ход искуснейшие стратегические приемы, русские и пруссаки теряют восемнадцать тысяч человек убитыми и ранеными, три тысячи — пленными.

На другой день в неудачном для французов арьергардном бою генерал Брюйер теряет обе ноги, а генерал инженерных войск Кирженер и Дюрок убиты одним и тем же пушечным выстрелом.

Союзная армия отступает по всему фронту; подстегнутая еще и сражением при Шпроттау, в котором Себастьяни отнимает у нее двадцать две пушки, восемьдесят зарядных ящиков и пятьсот человек, она отходит за Нейсе, Квейс и Бобер.

Наполеон следует за ней по пятам, ни на минуту не давая ей передышки; ее вчерашние лагеря уже на другой день становятся нашими биваками.

Двадцать девятого мая граф Шувалов, адъютант русского императора, и прусский генерал Клейст являются к французским аванпостам просить о перемирии.

Тридцатого мая происходят новые переговоры, в Лигницком замке, однако ни к каким результатам они не приводят.

Между тем Австрия замыслила выйти из союза с Францией.

Чтобы как можно дольше оставаться нейтральной, она предложила себя в качестве посредницы и получила на это согласие.

Итогом ее посредничества стало перемирие, заключенное в Плесвице 4 июня.

Тотчас же в Праге собрался конгресс для переговоров о мире.

Однако мир был невозможен.

Союзные державы требовали, чтобы Французская империя довольствовалась границами по Рейну, Альпам и Маасу.

Наполеон воспринял эти притязания как оскорбление.

Переговоры были прерваны, Австрия вошла в антифранцузскую коалицию, и война, единственное средство разрешить эту великую тяжбу, возобновилась.

Противники вновь сошлись на поле битвы: французы, под чьими знаменами было триста тысяч солдат, из них сорок тысяч кавалерии, находились в центре Саксонии, на правом берегу Эльбы; союзные государи с пятьюстами тысячами солдат, сто тысяч из которых составляла кавалерия, угрожали с трех направлений: со стороны Берлина, Силезии и Богемии.

Наполеон, не тратя времени на подсчет этой огромной численной разницы, с присущей ему стремительностью возобновляет наступательные действия: он разделяет французскую армию на три части, одну направляет на Берлин, где она должна была действовать против пруссаков и шведов, вторую оставляет в Дрездене для наблюдения за русской армией в Богемии, и, наконец, с третьей частью самолично выступает против Блюхера, оставив резерв в Литтау.

Блюхер настигнут и опрокинут, однако в разгар преследования своего противника Наполеон узнает, что шестьдесят тысяч французов, оставленных им в Дрездене, атакованы ста восьмьюдесятью тысячами союзников.

Наполеон отделяет от своего корпуса тридцать пять тысяч человек и, в то время как все полагают, что он преследует Блюхера, прибывает в Дрезден, быстрый, как молния, смертоносный, как гроза.

Двадцать шестого августа союзники снова атакуют Дрезден и снова отброшены; на следующий день, подтянув все свои силы, они возобновляют атаку, но их войска разбиты, сокрушены, уничтожены; всей этой армии, сражающейся на глазах у императора Александра, в какой-то момент угрожает полное истребление, и ей удается спастись, лишь оставив на поле битвы сорок тысяч человек.

Именно в этом сражении Моро оторвало обе ноги одним из первых ядер, пущенных императорской гвардией, причем орудие, из которого был произведен выстрел, наводил лично Наполеон.

Затем происходит то, что обычно случается в подобных случаях: на другой день после этой ужасной бойни в Дрезден является с дружественными предложениями австрийский посланец.

Но, пока идут первые переговоры, становится известно, что Силезская армия, отправленная вдогонку за Блюхером, потеряла двадцать пять тысяч солдат; что армия, двигавшаяся на Берлин, разбита Бернадотом и, наконец, что почти весь корпус генерала Вандамма, который преследовал русских и австрийцев, имея войско, на треть меньше, чем у них, был отброшен этой людской массой, которая, остановившись на мгновение в своем бегстве, осознала свое численное превосходство над противником.

Таким образом, достославная кампания 1814 года, в которой Наполеону суждено было побеждать везде, где он присутствовал лично, и терпеть поражения везде, где его не было на поле битвы, начинается в 1813 году.

При этих известиях переговоры прерываются.

Едва оправившись от недомогания, в котором подозревают отравление, Наполеон тотчас же выступает в направлении Магдебурга: его намерение состоит в том, чтобы продвинуться к Берлину и овладеть им, перейдя Эльбу у Виттенберга.

В этот город уже прибыло несколько корпусов, как вдруг письмо, пришедшее от короля Вюртембергского, известило о том, что Бавария перешла на сторону противника и что без объявления войны и предварительного предупреждения две армии, австрийская и баварская, расквартированные на берегах Инна, соединились; что восемьдесят тысяч солдат под командованием генерала фон Вреде двинулись к Рейну и, наконец, что Вюртемберг, всем сердцем приверженный союзу с Францией, был вынужден, тем не менее, под давлением подобной военной силы присоединить к ней свой контингент.

Через две недели сто тысяч человек взяли в кольцо Майнц.

Австрия подала пример предательства, и этому примеру последовали другие.

План Наполеона, который вынашивался в продолжение двух месяцев и для осуществления которого уже все было готово — и крепости, и склады, изменился за час: вместо того чтобы теснить союзников в междуречье Эльбы и Зале, маневрируя под защитой крепостей и располагая складами в Торгау, Виттенберге, Магдебурге и Гамбурге, и вести военные действия в междуречье Эльбы и Одера, где французская армия владела Глогау, Кюстрином и Штеттином, Наполеон решает отступить к Рейну.

Однако прежде ему необходимо нанести союзникам удар, чтобы лишить их возможности преследовать его при отступлении; и потому, вместо того чтобы бежать от них, он идет им навстречу и 16 октября сталкивается с ними у Лейпцига.

Французы и союзники оказываются лицом к лицу; у французов сто пятьдесят семь тысяч бойцов и шестьсот артиллерийских орудий, у союзников триста пятьдесят тысяч солдат и артиллерия, вдвое превосходящая нашу.

В тот день сражение длится восемь часов.

Французская армия одерживает верх, однако корпус, который, как ожидается, должен прибыть из Дрездена, чтобы довершить разгром неприятеля, так и не появляется; тем не менее мы остаемся ночевать на поле боя.

Семнадцатого октября русско-австрийская армия получает подкрепление.

Восемнадцатого она в свой черед идет в наступление.

В течение четырех часов преимущество в сражении сохраняется на нашей стороне, как вдруг тридцать тысяч саксонцев, занимающих одну из важнейших позиций на линии фронта, переходят на сторону врага и разворачивают свои шестьдесят артиллерийских орудий против нас.

Кажется, что все потеряно, настолько неслыханно это предательство, настолько ужасна эта перемена.

Наполеон спешно прибывает с половиной своей гвардии, атакует саксонцев, гонит их перед собой, отбивает у них часть своей артиллерии и громит их из пушек, заряжали которые они сами.

Союзники начинают отступать; за эти два дня они потеряли сто пятьдесят тысяч солдат из своих лучших войск.

Эту ночь мы тоже проводим на поле боя.

Артиллерия если и не восстановила равновесие полностью, то, по крайней мере, устранила чересчур большую разницу в соотношении сил, и начавшееся третье сражение обещает нам благоприятные шансы на победу, как вдруг Наполеону объявляют, что боеприпасов осталось лишь на шестнадцать тысяч выстрелов.

Во время двух предыдущих сражений было произведено двести двадцать тысяч выстрелов.

Таким образом, необходимо думать об отступлении.

Плоды двух побед потеряны, пятьдесят тысяч жизней принесены в жертву напрасно.

В два часа ночи начинается отступление в сторону Лейпцига: армии предстоит отойти за Эльстер, чтобы иметь пути сообщения с Эрфуртом, откуда, как ожидается, придут недостающие ей боеприпасы.

Однако отступление не удается произвести так скрытно, чтобы армия союзников не проснулась от шума.

Вначале неприятель полагает, что он вот-вот подвергнется нападению, и держится настороже, но вскоре правда выясняется: победители-французы отступают.

Союзники не знают причины отступления, но пользуются им.

На рассвете они атакуют наш арьергард и вслед за ним прорываются в Лейпциг.

Наши солдаты разворачиваются лицом к врагу и сражаются врукопашную, давая армии время перейти Эльстер по единственному мосту, через который осуществляется отступление.

Внезапно раздается страшный взрыв.

Охваченные тревогой, люди пытаются выяснить, что произошло, и узнают, что какой-то сержант, не получив на то приказа от своего командира, взорвал мост.

Сорок тысяч французов, преследуемые двумястами тысячами русских и австрийцев, отрезаны от армии бурной рекой; им придется либо сдаваться, либо погибнуть.

Часть их тонет в реке, другая часть остается погребенной под развалинами домов предместья Рандштад.

Двадцатого октября французская армия вступает в Вайсенфельс и начинает разбираться в своих потерях.

Князь Понятовский, генералы Виаль, Дюмутье и Рошамбо утонули или убиты; князь Москворецкий, герцог Рагузский, генералы Суам, Компан, Латур-Мобур и Фридрикс ранены; принц Эмиль Дармштадтский, граф фон Хохберг, генералы Лористон, Дельмас, Рожнецкий, Красинский, Валори, Бертран, Дорсенн, Эстко, Кулуми, Брониковский, Шливарич, Малаховский, Раутенштраух и Штокхорн взяты в плен.

Французы оставили в Эльстере и в предместьях города десять тысяч убитыми и пятнадцать тысяч пленными, сто пятьдесят артиллерийских орудий и пятьсот обозных телег.

Что же касается уцелевших остатков войск Рейнского союза, то на пути от Лейпцига к Вайсенфельсу они дезертировали.

В Эрфурте, куда французская армия прибыла 23 октября, она уже была сведена к своим собственным силам и ее численность составляла около восьмидесяти тысяч человек.

Двадцать восьмого октября, прибыв в Шлюхтерн, Наполеон получает достоверные сведения о передвижениях австро-баварской армии: форсированными маршами она вышла к Майну.

Тридцатого октября французские войска сталкиваются с ней перед Ханау, где она стоит в боевой готовности, перерезав дорогу на Франкфурт.

Французская армия преодолевает это препятствие, уничтожив шесть тысяч человек, и в течение трех дней, с 5 по 7 ноября, переправляется через Рейн.

Девятого ноября Наполеон возвращается в Париж.

Измены преследуют его и там.

Начавшись снаружи, они распространяются теперь внутрь.

За Россией — Германия, за Германией — Италия, за Италией — Франция.

Сражение при Ханау дало повод к новым переговорам.

Барон де Сент-Эньян, князь фон Меттерних, граф Нессельроде и лорд Абердин встречаются во Франкфурте.

Наполеон может получить мир, если покинет территорию Рейнского союза и откажется от Польши и Эльбских департаментов; Франция должна остаться в своих естественных границах, проходящих по Альпам и Рейну; затем будут обсуждаться границы в Италии, которые отделят нас от владений Австрийского дома.

Наполеон ставит свою подпись под этими основополагающими требованиями и, приказав ознакомить Сенат и Законодательный корпус с документами, которые относятся к прошедшим переговорам, заявляет, что готов пойти на требуемые жертвы.

Законодательный корпус, недовольный тем, что Наполеон навязал ему председателя, обойдясь без выдвижения кандидатов, назначает для изучения этих документов комиссию из пяти членов.

Этими пятью докладчиками, известными своей оппозиционностью императорскому строю, были господа Лене, Галлуа, Фложерг, Ренуар и Мен де Биран.

Они составили обращение, в котором после одиннадцати лет забвения вновь появилось слово «свобода».

Наполеон разорвал обращение и распустил Законодательный корпус.

Тем временем проясняются истинные намерения союзных монархов, прикрытые их лживыми протоколами.

Как и в Праге, они хотят лишь выиграть время.

Они вновь прерывают переговоры, назначив следующий конгресс в Шатийоне-на-Сене.

Это было одновременно вызовом и оскорблением.

Наполеон принимает вызов и готовится отомстить за оскорбление.

Двадцать пятого января 1814 года он отбывает из Парижа, оставив жену и сына под защитой офицеров национальной гвардии.

Империя подверглась вторжению со всех сторон.

Австрийцы наступают в Италии; англичане переправляются через Бидасоа и появляются на вершинах Пиренеев; Шварценберг, с огромной армией в сто пятьдесят тысяч человек, ведет атаку со стороны Швейцарии; Блюхер, во главе ста тридцати тысяч пруссаков, вступает во Францию, следуя через Франкфурт; Бернадот со ста тысячами шведов и саксонцев вторгается в Голландию и проникает в Бельгию.

Семьсот тысяч человек, путем собственных поражений обученных в великой школе наполеоновской войны, продвигаются к самому сердцу Франции, не обращая внимания ни на какие крепости и перекликаясь друг с другом лишь призывом: «Париж! Париж!»

Наполеон остается один против всего мира.

У него от силы сто пятьдесят тысяч солдат, чтобы противостоять этим неисчислимым войскам.

Однако он вновь обрел если и не веру в себя, то, по крайней мере, гений своих молодых лет: кампания 1814 года станет его стратегическим шедевром.

Одним взглядом он все увидел, все охватил и, насколько это в человеческой власти, ко всему подготовился.

Мезону поручено остановить Бернадота в Бельгии; Ожеро выступит навстречу австрийцам в Лион; Сульт удержит англичан за Луарой; Евгений будет защищать Италию; ну а сам он возьмет на себя Блюхера и Шварценберга.

Он вклинивается между ними во главе шестидесяти тысяч человек, стремительно переходит от одной армии к другой, разбивает Блюхера в Шампобере, Монмирае, Шато-Тьерри и Монтро.

За десять дней Наполеон одержал пять побед, а союзники потеряли девяносто тысяч человек.

И тогда переговоры в Шатийоне-на-Сене возобновляются.

Но союзные монархи, требования которых все возрастают, предлагают неприемлемые условия.

Речь идет уже не только о том, чтобы отдать завоевания Наполеона: речь идет о возвращении к границам старой монархии вместо границ республики.

Наполеон отвечает на это одним из тех львиных прыжков, что были ему так присущи.

От Мери-на-Сене он бросается к Крану, от Крана — к Реймсу, а от Реймса — к Сен-Дизье.

Везде, где Наполеон встречает неприятеля, он гонит его, опрокидывает и уничтожает.

Но позади него враг перестраивается и, по-прежнему побежденный, по-прежнему идет вперед.

Дело в том, что везде, где Наполеона нет, удача не на его стороне.

Англичане вступают в Бордо; австрийцы захватывают Лион; бельгийская армия, соединившись с остатками армии Блюхера, вновь появляется у него в тылах.

Его генералы изнежены, ленивы, усталы.

Обвешанные орденскими лентами, заваленные титулами, осыпанные золотом, они не хотят больше сражаться.

Трижды пруссаки, которых, как ему казалось, он держал в своей полной власти, ускользают от него: в первый раз на левом берегу Марны, из-за внезапных заморозков, сковавших грязь, посреди которой они должны были погибнуть; во второй раз на Эне, из-за капитуляции Суассона, открывшей перед ними путь вперед в тот момент, когда они уже не могли отступать назад; наконец, в Кране, из-за оплошности герцога Рагузского, позволившего похитить у него во время ночного нападения часть боеприпасов.

Все эти предзнаменования не остаются незамеченными Наполеоном, который чувствует, что, несмотря на все его усилия, Франция выскальзывает из его рук.

Не надеясь сохранить в ней трон, он хочет, по крайней мере, обрести в ней могилу и делает, но тщетно, все возможное, чтобы быть убитым при Арси-сюр-Об и при Сен-Дизье.

Он явно заключил пакт с ядрами и пулями.

Двадцать девятого марта в Труа, куда он дошел, преследуя Винцингероде, ему становится известно, что пруссаки и русские сомкнутыми колоннами наступают на Париж.

Он тотчас оставляет Труа, 1 апреля прибывает в Фонтенбло и узнает, что накануне, в пять часов вечера, Мармон капитулировал и с утра союзники занимают столицу.

Ему оставалось принять одно из трех решений.

Под его командованием еще находилось пятьдесят тысяч солдат, самых храбрых и самых преданных на свете.

Чтобы быть уверенным в них, нужно лишь заменить старых генералов, которые только и могут, что проигрывать, молодыми полковниками, у которых есть все данные для того, чтобы одерживать победы.

По его зову, все еще властному, население может восстать.

Но тогда Париж будет принесен в жертву; отступая, союзники сожгут его, а подобным средством можно спасти лишь такой народ, как русские.

Второе решение заключалось в том, чтобы отвоевать Италию, собрав воедино двадцать пять тысяч солдат Ожеро, восемнадцать тысяч солдат генерала Гренье, пятнадцать тысяч солдат маршала Сюше и сорок тысяч солдат маршала Сульта.

Однако это решение не принесло бы никакой пользы: Франция осталась бы оккупированной врагом и вследствие этой оккупации ей могли грозить величайшие несчастья.

Оставалось третье решение, состоявшее в том, чтобы отойти за Луару и вести партизанскую войну.

Союзники положили конец его сомнениям, заявив, что император Наполеон является единственным препятствием ко всеобщему миру.

Это заявление оставило ему лишь две возможности:

уйти из жизни, как Ганнибал;

отречься от трона, как Сулла.

Говорят, он попытался воспользоваться первой из них, но яд Кабаниса оказался бессилен.

Тогда он решил прибегнуть ко второй и на клочке бумаги, ныне утерянном, написал следующие строки, самые важные, наверное, из всех, какие когда-либо начертала рука смертного:

«Поскольку союзные державы заявили, что император Наполеон является единственным препятствием к восстановлению мира в Европе, император Наполеон, верный своей присяге, заявляет, что он отрекается за себя и за своих наследников от престолов Франции и Италии, ибо нет такой личной жертвы, не исключая даже жертвы собственной жизнью, которую он не был бы готов принести во имя интересов Франции».

В течение года мир казался опустевшим.

V НАПОЛЕОН НА ОСТРОВЕ ЭЛЬБА

Наполеон стал королем острова Эльба.

Утратив власть над миром, вначале он не хотел оставлять себе ничего, кроме собственного несчастья.

— Одно-единственное экю в день и лошадь, — говорил он, — это все, что мне нужно.

Вот почему, понуждаемый настояниями своего окружения, он, имея возможность выговорить себе Италию, Тоскану или Корсику, бросил взгляд на тот маленький клочок земли, где мы его и находим.

Но, оставляя без внимания собственные интересы, он вел долгие споры о правах тех, кто последовал за ним.

Это были, прежде всего, генералы Бертран и Друо, один — обер-гофмаршал императорского двора, другой — адъютант императора; это был генерал Камбронн, командир 1-го егерского полка императорской гвардии; это был барон Ежмановский, командир польских улан; это были шевалье Мале, артиллерийские капитаны Корнюэль и Рауль, пехотные капитаны Лубер, Ламуре, Юро и Комб и, наконец, капитаны польских улан Балинский и Шульц.

Эти офицеры командовали четырьмя сотнями солдат, набранных из гренадер и пеших егерей Старой гвардии и получивших разрешение сопровождать в ссылку своего бывшего императора.

Наполеон обусловил, что в случае их возвращения во Францию за ними сохранятся их гражданские права.

Третьего мая 1814 года, в шесть часов вечера, фрегат «Неустрашимый» бросил якорь на рейде Порто Феррайо.

Генерал Далем, еще командовавший там от имени Франции, тотчас же поднялся на борт судна, чтобы засвидетельствовать Наполеону свое почтение.

Граф Друо, назначенный губернатором острова, сошел на берег, чтобы заявить о своем вступлении в должность и принять в подчинение форты Порто Феррайо.

Его сопровождали барон Ежмановский, назначенный комендантом крепости, а также шевалье Байон, квартирмейстер императорского двора, имевший целью приготовить жилище для его величества.

В тот же вечер депутация городских властей, духовенства и самых уважаемых граждан явилась по собственному почину на борт фрегата и была допущена к императору.

На следующее утро, 4 мая, военный отряд внес в город новое знамя, которое было утверждено императором и стало знаменем острова: белое полотнище с красной косой полосой, украшенной тремя золотыми пчелами.

Под гром артиллерийских залпов знамя тотчас же было водружено над фортом Стелла, и, как и все корабли, стоявшие в гавани, английский фрегат тоже салютовал ему.

Около двух часов пополудни Наполеон сошел на берег со всей своей свитой.

В томгновение, когда он ступил на землю острова, артиллерия фортов салютовала ему сто одним пушечным залпом, на которые английский фрегат ответил двадцатью четырьмя залпами и приветственными выкриками всего экипажа.

Император был одет в мундир полковника конных егерей гвардии, однако трехцветную кокарду на шляпе он заменил красно-белой кокардой острова.

Перед воротами города императора встречали городские власти, духовенство и именитые граждане во главе с мэром, который поднес ему на серебряном блюде ключи от Порто Феррайо.

Войска гарнизона выстроились в почетном карауле, образуя шпалеры; позади них толпилось все население не только столицы, но и других городов и деревень, поспешившее прибыть со всех концов острова.

Люди не могли поверить, что у них, бедных рыбаков, государем станет человек, могущество, имя и деяния которого заполнили весь мир.

Что же касается Наполеона, то он был спокоен, приветлив и почти весел.

Ответив на приветствие мэра, он направился со всей свитой в кафедральный собор, где был отслужен благодарственный молебен; по выходе из церкви он проследовал в здание мэрии, предназначенное служить ему временным жилищем.

Вечером город и порт были иллюминированы.

В тот же день генерал Далем обнародовал следующее обращение, составленное Наполеоном:

«Жители острова Эльба!

Превратности судьбы привели к вам императора Наполеона: по своему собственному выбору он стал вашим государем. Прежде чем вступить в стены вашего города, ваш новый монарх обратился ко мне со следующими словами, которые я спешу передать вам, ибо в них залог вашего будущего благополучия.

"Генерал, — сказал мне император, — я пожертвовал своими правами во имя интересов отечества и оставил за собой лишь суверенную власть над островом Эльба и владение им. Все державы согласились с этим решением. Сообщая жителям о таком положении дел, скажите им, что я выбрал для своего пребывания этот остров, приняв во внимание кротость их нравов и мягкость их климата; заверьте их, что они будут постоянным предметом моего самого живого внимания".

Жители Эльбы! Эти слова не требуют комментариев, в них ваша судьба. Император верно судит о вас: я обязан отдать вам справедливость и отдаю ее.

Жители острова Эльба! Вскоре я разлучусь с вами, и эта разлука будет тягостной для меня, но мысль о вашем благополучии смягчит горечь расставания, и, куда бы ни занесла меня судьба, я навсегда сохраню память о добродетелях жителей острова Эльба.

ДАЛЕМ».

Двадцать шестого мая на остров прибыли четыреста гренадеров; 28-го генерал Далем отбыл с него с прежним гарнизоном.

Остров полностью перешел во владение своего нового государя.

Наполеон не мог долго оставаться в бездействии.

Посвятив первые дни обязательным делам, связанным с поселением на новом месте, он уже 18 мая сел верхом и объехал весь остров: ему хотелось лично убедиться, в каком состоянии находится земледелие и какие доходы, более или менее определенные, приносят острову торговля, рыбная ловля, добыча мрамора и металлов; с особым вниманием он осмотрел карьеры и рудники, составляющие главное богатство острова.

Осмотрев все вплоть до последней деревни и повсюду явив жителям свидетельства своей заботливости, он занялся по возвращении в Порто Феррайо устройством своего двора и употреблением государственных доходов на самые неотложные нужды.

Эти доходы складывались из поступлений от железных рудников, которые могли приносить до миллиона франков в год; от ловли тунца, откуп которой давал от четырехсот до пятисот тысяч франков; от соляных копей, разработка которых, предоставленная какой-нибудь компании, могла приносить примерно такую же сумму; и, наконец, от поземельного налога и нескольких таможенных пошлин.

Все эти доходы, присоединенные к тем двум миллионам, которые Наполеон оставил за собой в реестре государственных долговых обязательств, могли обеспечивать ему около четырех с половиной миллионов франков в год.

Наполеон часто говаривал, что никогда он не был так богат.

Из мэрии Наполеон переехал в красивый обывательский дом, который он помпезно называл своим городским дворцом.

Дом этот располагался на скале, между фортом Фальконе и фортом Стелла, в бастионе, именовавшемся Мельничным, и состоял из двух павильонов и объединявшего их главного здания.

Из окон дома целиком просматривались город и гавань, простиравшиеся у его подножия, так что никакой новый объект не мог ускользнуть от глаз хозяина.

Что же касается загородного дворца императора, то он находился в Сан Мартино.

Прежде, до приезда Наполеона, это был всего лишь убогий дом, но по распоряжению императора его перестроили и со вкусом обставили; впрочем, Наполеон никогда не ночевал там: этот дворец служил лишь конечной целью его прогулок.

Из дворца, стоявшего у подножия высокой горы, рядом с быстрым ручьем, посреди луга, открывался вид на город, амфитеатром раскинувшийся перед ним, на гавань у подножия города и на горизонт, где за подернутой дымкой поверхностью моря виднелись берега Тосканы.

Через полтора месяца на остров Эльба прибыла мать императора, а несколько дней спустя — принцесса Полина.

Принцесса присоединилась к императору еще во Фрежюсе и хотела отплыть на Эльбу вместе с ним, однако она так плохо чувствовала себя в то время, что врач воспротивился ее поездке.

И тогда английский капитан взял на себя обязательство вернуться в назначенный день за принцессой; но, поскольку этот день миновал, а фрегат так и не появился, принцесса воспользовалась для своего плавания неаполитанским судном.

В этот первый приезд она оставалась на Эльбе всего лишь два дня, а затем уехала в Неаполь; однако 1 ноября бриг «Непостоянный» привез ее обратно, и впредь она уже не покидала императора.

Понятно, что, погрузившись после столь бурной активности в столь полный покой, Наполеон нуждался в том, чтобы отыскать себе регулярные занятия.

И потому все его часы были заполнены.

Он вставал на рассвете, затворялся в своей библиотеке и до восьми часов утра работал над военными мемуарами; затем он выходил из дома, чтобы понаблюдать за строительными работами, и останавливался, чтобы задать вопросы рабочим, которые почти все были солдатами его гвардии; около одиннадцати часов утра он съедал весьма скудный завтрак; в сильную жару, проделав длинный путь на прогулке или много поработав, он пару часов спал после завтрака и около трех часов пополудни обычно вновь выезжал — либо верхом, либо в коляске — в сопровождении обер-гофмаршала Бертрана и генерала Друо, которые во время такой прогулки никогда с ним не расставались; по дороге он выслушивал все просьбы, с которыми к нему обращались, и никогда никого не оставлял без удовлетворения.

В семь часов он возвращался, обедал вместе с сестрой, жившей на втором этаже его городского дворца, и приглашал к своему столу то интенданта острова, г-на де Бальбиани, то камергера Вантини, то мэра города Порто Феррайо, то полковника национальной гвардии, а порой и мэров городов Порто Лонгоне и Рио.

Вечером он поднимался к принцессе Полине.

Что же касается матери императора, то она жила в отдельном доме, который уступил ей камергер Вантини.

Тем временем остров Эльба сделался местом сбора любопытствующих со всех концов Европы, и вскоре наплыв иностранцев стал настолько большим, что пришлось принимать особые меры, дабы избежать беспорядков, всегда сопутствующих скоплениям такого огромного числа неизвестных лиц, среди которых было и немало авантюристов, приезжавших попытать счастья.

Местных продуктов питания вскоре стало недоставать, и пришлось закупать продовольствие на материке, вследствие чего торговля Порто Феррайо выросла, и этот рост улучшил общее положение дел на острове.

Таким образом, само присутствие Наполеона, даже находящегося в ссылке, стало источником процветания для острова, который им завладел; его влияние распространялось вплоть до самых низших классов общества; обновилась сама атмосфера, царившая на Эльбе.

Самыми многочисленными среди иностранцев были англичане; казалось, что они чрезвычайно дорожат возможностью увидеть его и услышать.

Наполеон, со своей стороны, принимал их весьма благожелательно.

Лорд Бентинк, лорд Дуглас и многие другие вельможи из высшей английской аристократии увезли домой драгоценные воспоминания о том, как они были приняты на острове.

Среди всех визитов, которые наносили императору, самыми приятными для него были визиты большого числа офицеров всех наций: итальянцев, французов, поляков и немцев, являвшихся предложить ему свои услуги.

Он отвечал им, что не располагает ни должностями, ни чинами для них.

— Что ж! Мы будем служить вам в качестве солдат, — говорили они.

И он почти всегда зачислял их в гренадеры.

Такая преданность его имени льстила ему более всего.

Наступило 15 августа, день рождения императора; этот праздник отмечали с восторгом, который трудно описать, и для Наполеона, привыкшего к официальным празднествам, такое зрелище, должно быть, было совершенно новым.

Город дал бал императору и гвардии; на главной площади был установлен просторный, изящно украшенный навес, и Наполеон приказал оставить его открытым со всех сторон, чтобы весь народ мог принять участие в празднике.

Просто невероятно, сколько строительных работ было предпринято в Порто Феррайо и на всем острове во время пребывания там Наполеона.

Двое итальянских архитекторов, римлянин Барджильи и тосканец Беттарини, чертили планы намеченных сооружений, но почти всегда, основываясь на своем собственном понимании, император изменял в предложенном проекте самое существенное и становился, таким образом, их единственным создателем и истинным архитектором.

Так, он изменил пути нескольких уже начатых дорог, отыскал источник, вода в котором показалась ему по качеству лучше той, что пили в Порто Феррайо, и подвел ее к городу.

И потому, хотя, по всей вероятности, Наполеон продолжал следить своим орлиным взором за европейскими событиями, со стороны казалось, будто он полностью покорился судьбе.

Никто и не сомневался, что со временем, окруженный любовью всех тех, кто был приближен к нему, он привыкнет к этой новой жизни, однако союзные монархи сами принялись будить льва, который, вероятно, и не спал.

Наполеон уже несколько месяцев жил в своей маленькой державе, погруженный в заботы о том, чтобы украсить ее всеми средствами, какие ему подсказывал его пылкий и изобретательный гений, как вдруг его тайно уведомили, что обсуждается вопрос, как сделать его ссылку более удаленной.

Франция, устами г-на де Талейрана, во весь голос требовала на Венском конгрессе принять эту меру как необходимую для ее безопасности, без конца разъясняя, насколько опасна для правящей династии такая близость Наполеона к берегам Италии и Прованса.

Представитель Франции особо указывал конгрессу, что если достославному изгнаннику наскучит его ссылка, он сможет за четыре дня доплыть до Неаполя, а оттуда, с помощью своего зятя Мюрата, все еще правящего там, во главе армии вторгнуться в провинции Северной Италии, и без того недовольные, первым же своим призывом поднять их на восстание и, таким образом, возобновить смертельную борьбу, которая только что с трудом закончилась.

Чтобы обосновать такое нарушение договора Фонтенбло, в качестве довода приводилась переписка генерала Эксельманса с королем Неаполитанским, только что перехваченная и заставлявшая подозревать явный заговор, центр которого находился на острове Эльба, а ответвления тянулись в Италию и во Францию.

Подозрения эти вскоре подкрепились, когда в Милане был раскрыт другой заговор, к которому оказались причастны несколько генералов бывшей Итальянской армии.

Австрия тоже с определенным беспокойством взирала на это опасное соседство; впрочем, «Аугсбургская газета», ее официальный орган, открыто высказалась на сей счет; в ней можно было прочесть буквально следующее:

«Какими бы тревожными ни были миланские события, следует успокоиться при мысли, что они, возможно, поспособствуют скорейшему удалению человека, который, находясь на скале острова Эльба, держит в руках все нити козней, сплетенных с помощью его золота, и который до тех пор, пока он будет оставаться близ берегов Италии, не позволит государям этих стран спокойно обладать своими владениями».

Но, несмотря на общее убеждение, конгресс не осмелился, основываясь на столь слабых доказательствах, принять решение, которое оказалось бы в явном противоречии с принципом сдержанности, так высокопарно высказанным союзными монархами, и, дабы это не выглядело нарушением существующих договоренностей, постановил сделать Наполеону соответствующие предложения, постараться убедить его добровольно покинуть остров Эльба и лишь в случае его отказа употребить силу.

Тотчас же занялись выбором другого местопребывания.

Была названа Мальта, но Англия увидела нежелательные последствия такого выбора: из пленника Наполеон мог превратиться в великого магистра.

Англия предложила остров Святой Елены.

Первая мысль Наполеона заключалась в том, что подобные слухи распространяют сами его враги, имея целью довести его до какого-нибудь отчаянного поступка, который позволит им нарушить данные ему обещания.

И потому он незамедлительно отправил в Вену скрытного, ловкого и преданного агента, поручив ему разузнать, насколько можно доверять полученным сведениям.

Человек этот был рекомендован принцу Евгению Богарне, который, пребывая тогда в Вене и входя в ближайшее окружение императора Александра, должен был знать о том, что происходит на конгрессе.

Вскоре агент раздобыл все необходимые сведения и доставил их императору.

Кроме того, он организовал действенную и надежную переписку, посредством которой Наполеон должен был быть в курсе происходящего.

Помимо этой переписки с Веной, Наполеон сохранял связи и с Парижем, и каждое приходившее оттуда известие указывало ему на сильное недовольство политикой Бурбонов.

И вот тогда, поставленный в это двойственное положение, он начал обдумывать грандиозный план, который вскоре ему удалось привести в исполнение.

Наполеон сделал в отношении Франции то же, что прежде сделал в отношении Австрии.

Он послал в Париж эмиссаров, снабженных тайными инструкциями, и поручил им удостовериться как можно точнее в правдивости поступавших оттуда вестей, а также наладить, если потребуется, тайные связи с теми из его друзей, которые остались ему преданы, и с теми военачальниками, которые, оказавшись самыми обиженными, должны были быть самыми недовольными.

По возвращении эмиссары подтвердили правдивость известий, которым Наполеон не решался верить; одновременно посланцы вселили в него уверенность, что в народе и в армии царит глухое брожение, что все недовольные, а число их огромно, обращают свой взор на него и молят о его возвращении; и, наконец, что взрыв неизбежен и что Бурбоны не смогут долго бороться с ненавистью, вызванной неспособностью и недальновидностью их правительства.

Итак, сомнений более не оставалось: с одной стороны — опасность, с другой — надежда: вечная тюрьма на скале посреди океана или мировая держава.

Наполеон принял решение с присущей ему быстротой: менее чем за неделю все было им продумано.

Речь шла лишь о том, чтобы заняться подготовкой задуманного предприятия, не возбуждая подозрений английского комиссара, на которого была возложена обязанность посещать время от времени остров Эльба и под косвенный надзор которого были поставлены все действия бывшего императора.

Этим комиссаром был полковник Кемпбелл, сопровождавший императора в его ссылку на остров.

В распоряжении полковника находился английский фрегат, на котором он беспрестанно перемещался из Порто Феррайо в Геную, из Генуи в Ливорно, а из Ливорно в Порто Феррайо.

Его пребывание на рейде Порто Феррайо продолжалось обычно около трех недель, во время которых он сходил на берег и, соблюдая показное приличие, отправлялся на поклон к Наполеону.

Следовало также обмануть тайных агентов, которые могли находиться на острове, сбить с толку интуитивную и зоркую проницательность местных жителей — короче говоря, ввести всех в полное заблуждение относительно своих намерений.

С этой целью Наполеон приказал активно продолжать начатые работы: он распорядился наметить пути нескольких новых дорог, которые намеревался проложить поперек острова и вокруг него; он велел привести в порядок и сделать годной для гужевых перевозок дорогу из Порто Феррайо в Порто Лонгоне, а также, поскольку на острове деревья были весьма редки, обсадить ее с обеих сторон большим количеством тутовых деревьев, доставленных с материка.

Затем он энергично занялся завершением строительства своего загородного дома в Сан Мартино, работы над которым замедлились; он заказал в Италии статуи и вазы, закупил там апельсиновые деревья и редкие растения; короче, казалось, будто он заботится о благоустройстве дома так, как если бы собирался жить в нем долгое время.

В Порто Феррайо он приказал снести старые лачуги, окружавшие его дворец, и укоротить длинное здание, служившее жилищем офицерам, до высоты террасы, которую расширили таким образом, чтобы сделать из нее плац и иметь возможность проводить там смотр двух батальонов.

Старинная заброшенная церковь была передана жителям города, чтобы устроить в ней театр, куда должны были приезжать лучшие актеры Италии.

Все улицы были починены.

Земельные ворота, через которые могли пройти только мулы, расширили, и дорога, благодаря насыпной террасе, сделалась доступной для проезда экипажей любого вида.

В это же самое время, имея целью создать еще более благоприятные условия для осуществления своего замысла, Наполеон приказал бригу «Непостоянный», который он оставил в своей полной собственности, и шебеке «Звезда», которую он купил, совершать частые поездки в Геную, Ливорно, Неаполь, к Варварийскому берегу и даже во Францию, чтобы приучить к виду этих судов крейсировавшие в море корабли английского и французского флота.

И в самом деле, эти суда, ходившие под флагом острова Эльбы, одно за другим бороздили прибрежные воды Средиземного моря во всех направлениях и по нескольку раз, и никто не чинил им никаких препятствий.

Именно этого и желал Наполеон.

И вот тогда он занялся серьезной подготовкой к отъезду.

Он приказал перенести ночью и в строжайшей тайне на борт «Непостоянного» большое количество оружия и боеприпасов; велел обновить мундиры, белье и обувь своей гвардии; вызвал поляков, откомандированных в Порто Лонгоне и на островок Пьяноза, где они охраняли форт; ускорил организацию и обучение егерского батальона, который был сформирован им из людей, набранных исключительно на Корсике и в Италии.

Наконец, в первых числах февраля все было готово к тому, чтобы воспользоваться первым благоприятным случаем, который должны были повлечь за собой вести, ожидавшиеся из Франции.

Вести эти в конце концов пришли: их доставил полковник старой армии.

Сам он после этого почти сразу же отбыл в Неаполь.

К несчастью, полковник Кемпбелл и его фрегат находились в этот момент в порту.

Нужно было ждать, не выказывая ни малейшего нетерпения и окружая полковника привычными знаками внимания, пока не истечет обычное время его стоянки.

Наконец, 24 февраля, во второй половине дня, полковник попросил позволения засвидетельствовать свое почтение императору: он пришел попрощаться с ним и сказать о своей готовности исполнить его поручения в Ливорно.

Наполеон проводил его до дверей, и слуги могли слышать его последние слова, обращенные к Кемпбеллу:

— Прощайте, господин полковник, желаю вам счастливого пути. До свидания.

Как только полковник вышел, Наполеон вызвал к себе обер-гофмаршала; остаток дня и часть ночи он провел, затворившись с ним, лег спать в три часа утра и поднялся на рассвете.

При первом же взгляде, брошенном им на порт, он увидел, что английский фрегат готовится сняться с якоря.

С этой минуты, как если бы какая-то колдовская сила приковала его взор к судну, он не сводил с него глаз; он видел, как один за другим распускаются все его паруса, поднимается его якорь, как фрегат трогается с места и при попутном юго-восточном ветре выходит из порта, держа курс на Ливорно.

Тогда он поднялся на террасу, держа в руках подзорную трубу, и продолжил следить за удаляющимся судном; к полудню фрегат казался всего лишь белой точкой на море, а в час дня полностью исчез с горизонта.

Тотчас же Наполеон отдал необходимые приказы.

Одним из его главных распоряжений был трехдневный запрет на выход из порта всех стоявших там кораблей; эта мера, распространявшаяся даже на самые малые суда, была немедленно приведена в исполнение.

Затем, поскольку брига «Непостоянный» и шебеки «Звезда» для перевозки всего войска было недостаточно, состоялись переговоры с капитанами трех или четырех торговых судов, выбранных среди лучших парусников.

В тот же вечер все сделки были заключены и суда предоставлены в распоряжение императора.

В ночь с 25 на 26 февраля, то есть с субботы на воскресенье, Наполеон созвал главное начальство острова и его самых именитых жителей и составил из них нечто вроде регентского совета; затем, назначив комендантом Эльбы полковника национальной гвардии Лапи, он вверил оборону острова его жителям, препоручив им свою мать и сестру; наконец, не уточняя цели намеченной им экспедиции, он заверил собравшихся в ее успехе, обещал, в случае войны, прислать помощь для защиты острова и приказал им ни в коем случае не сдавать его никакой державе, если на то не будет исходящего лично от него распоряжения.

Утром он отдал последние распоряжения, касающиеся дома, простился с семьей и приказал начать посадку на суда.

В полдень прозвучал сигнал общего сбора.

В два часа пополудни последовал сигнал сбора в батальоны.

Именно тогда Наполеон лично объявил своим старым товарищам по оружию, к каким новым поприщам он их призывает.

Едва прозвучало имя Франции и появилась надежда на скорое возвращение на родину, раздались восторженные крики, потекли слезы: солдаты разомкнули ряды, бросаясь в объятия друг друга, бегая как безумные и падая на колени перед Наполеоном, словно перед божеством.

Мать императора и принцесса Полина со слезами на глазах смотрели на эту сцену, глядя из окон дворца.

В семь часов вечера посадка на суда была завершена.

В восемь часов Наполеон сел в порту на шлюпку и несколько минут спустя был уже на борту «Непостоянного».

В то мгновение, когда он ступил туда, послышался пушечный выстрел: это был сигнал к отплытию.

Тотчас же маленькая флотилия снялась с якорей и при достаточно свежем юго-юго-восточном ветре покинула рейд и вышла из залива, взяв курс на северо-запад и следуя на некотором отдалении от берегов Италии.

В то самое время, когда флотилия готовилась к отплытию, в Неаполь и Милан выехали эмиссары, а один из высших офицеров направился на Корсику, чтобы попытаться поднять там восстание, которое подготовило бы императору убежище в случае неудачи во Франции.

На рассвете 27 февраля все поднялись на палубу, чтобы удостовериться, какой путь проделан за ночь.

Однако они были жестоко ошеломлены, когда стало понятно, что пройдено от силы шесть льё: стоило флотилии обогнуть мыс Сант’Андреа, как ветер стих, а за этим последовал безнадежный штиль.

Когда солнце осветило горизонт, на западе, у берегов Корсики, был замечен французский крейсерский отряд, состоявший из двух фрегатов: «Королевской лилии» и «Мельпомены».

Это зрелище посеяло тревогу на всех судах; на бриге «Непостоянный», где находился император, она была столь велика, положение казалось столь критическим, а опасность — столь неминуемой, что был поднят вопрос, не повернуть ли обратно в Порто Феррайо и дожидаться там попутного ветра.

Однако император тотчас пресек все обсуждения и сомнения, приказав продолжить путь и пообещав, что штиль скоро прекратится.

И в самом деле, ветер, словно подчиняясь его приказам, около одиннадцати часов утра стал крепчать, и в четыре часа пополудни они были уже на широте Ливорно, между островами Капрайя и Горгона.

Но в этот момент новая тревога, еще более серьезная, чем первая, охватила всю флотилию: примерно в пяти льё к северу, с подветренной стороны, был внезапно замечен какой-то фрегат; одновременно у берегов Корсики появился другой; наконец, в отдалении замаячил еще один военный корабль, который шел, подгоняемый ветром, прямо на флотилию.

На увертки не оставалось времени, следовало немедленно принять решение: близилась ночь, и под покровом темноты еще можно было ускользнуть от фрегатов; однако военное судно по-прежнему приближалось и вскоре удалось различить в нем французский бриг.

Первая мысль, пришедшая тогда в голову всем, заключалась в том, что их рискованное предприятие раскрыто или предано и что они вот-вот окажутся лицом к лицу с превосходящими силами.

Один только император утверждал, что лишь случай свел вместе эти три судна, посторонние друг другу, в позиции, казавшейся враждебной, ибо был уверен, что подготовленную в такой секретности экспедицию не могли предугадать настолько вовремя, чтобы бросить на ее преследование целую эскадру.

Несмотря на эту убежденность, император приказал открыть пушечные порты и решил, что в случае атаки следует пойти на абордаж, поскольку им владела уверенность, что со своим экипажем из закаленных солдат он с ходу захватит бриг и сможет затем спокойно продолжить путь, скрывшись от преследования фрегатов посредством осуществленного в темноте поворота на сто восемьдесят градусов.

Тем не менее, по-прежнему надеясь, что лишь случай собрал в этом месте три судна, оказавшиеся у них на виду, он приказал солдатам и всем, кто мог возбудить подозрения, спуститься под палубу; данный приказ тотчас же передали сигналами на остальные суда.

Приняв эти меры, стали ждать развития событий.

В шесть часов вечера два судна оказались друг против друга, на расстоянии голоса, и, хотя начала быстро спускаться ночь, в другом судне узнали французский бриг «Зефир», которым командовал капитан Андрьё.

Впрочем, по поведению этого судна легко было понять, что оно оказалось здесь с вполне мирными намерениями; таким образом, ожидания императора оправдались.

Узнав друг друга, оба брига, как водится, обменялись приветствиями, и прямо на ходу их капитаны перебросились несколькими словами и справились друг у друга о месте назначения.

Капитан Андрьё сообщил, что он идет в Ливорно; с «Непостоянного» ответили, что судно идет в Геную и его экипаж охотно возьмется исполнить там какие-нибудь поручения.

Капитан Андрьё поблагодарил и спросил, как поживает император; услышав это вопрос, Наполеон не мог воспротивиться желанию вмешаться в столь интересный для него разговор, выхватил рупор из рук капитана Шотара и прокричал:

— Превосходно!

Затем, обменявшись этими любезностями, оба брига продолжили свой путь, постепенно исчезая в ночи.

Флотилия императора продолжала идти на всех парусах и под очень сильным ветром, так что на следующий день, 28 февраля, она уже обогнула мыс Корсика.

В тот же день в открытом море был замечен 74-пушечный военный корабль, направлявшийся к Бастии, однако его появление не вызвало никакого беспокойства, ибо с первой минуты стало ясно, что у него нет враждебных намерений.

Перед тем как покинуть остров Эльба, император составил два воззвания, но, когда он пожелал, чтобы их переписали набело, никто, даже он сам, не смог разобрать написанное; тогда он выбросил их в море и тотчас продиктовал два новых: одно, обращенное к армии, другое — к французскому народу; все, кто умел писать, немедленно были превращены в секретарей, барабаны, скамьи, шляпы сделались подставками для письма, и каждый принялся за дело.

В разгар этой работы было замечено побережье Антиба, которое все приветствовали восторженными криками.

VI СТО ДНЕЙ

Первого марта, в три часа дня, флотилия встала на якорь в заливе Жуан; в пять часов Наполеон ступил на берег, и в оливковой роще, где еще и теперь показывают дерево, у подножия которого сидел император, был разбит бивак.

Двадцать пять гренадеров и один офицер гвардии были тотчас же отправлены в Антиб, чтобы попытаться привлечь на свою сторону гарнизон, но, поддавшись собственному воодушевлению, они вошли в город, крича: «Да здравствует император!»

О высадке Наполеона известно не было, так что их приняли за безумцев; комендант приказал поднять подъемный мост, и двадцать пять храбрецов оказались пленниками.

Подобное происшествие явилось настоящим провалом, поэтому несколько офицеров предложили Наполеону идти на Антиб и взять его силой, чтобы предотвратить дурное впечатление, которое могло произвести на общественное мнение противодействие со стороны этой крепости.

Однако Наполеон ответил, что идти нужно на Париж, а не на Антиб, и, подкрепляя слова примером, с восходом луны снялся с бивака.

Посреди ночи маленькое войско достигло Канн, около шести часов утра прошло через Грасс и сделало привал на холме, высящемся над городом.

Стоило Наполеону там расположиться, как его тотчас же окружили местные жители, среди которых уже распространился слух о его чудесной высадке; он встречал их так, как если бы это происходило в Тюильри, выслушивая жалобы, принимая прошения и обещая наказать виновных.

Император полагал обнаружить в Грассе дорогу, которую он приказал проложить в 1813 году, но дорога построена не была, и ему пришлось пойти на то, чтобы оставить в городе свою карету и четыре небольших артиллерийских орудия, привезенных им с острова Эльба.

Дальше его отряд двинулся по горным тропам, еще покрытым снегом, и вечером, проделав двадцать льё, остановился на ночлег в деревне Серанон; 3 марта прибыл в Баррем, 4-го — в Динь, 5-го — в Гап; в этом городе Наполеон остановился на время, необходимое для того, чтобы напечатать прокламации, которые уже со следующего дня тысячами распространяли по дороге.

Между тем императора не оставляло беспокойство.

До сих пор он имел дело лишь с гражданским населением, восторженное отношение которого к нему не вызывало сомнений, но ни один солдат еще не предстал перед ним, ни один организованный отряд еще не присоединился к его маленькому войску, а Наполеон хотел, чтобы его присутствие воздействовало прежде всего на посланные навстречу ему полки.

Наконец, этот момент, которого он так страшился и так желал, наступил: между Ла-Мюром и Визилем генерал Камбронн, шедший впереди во главе сорока гренадеров, столкнулся с батальоном, который был выслан из Гренобля для того, чтобы преградить Наполеону дорогу; командир отряда отказался признать генерала Камбронна, и тот послал предупредить императора о происходящем.

Когда Наполеон узнал эту новость, он ехал по дороге, сидя в разбитой дорожной карете, которую удалось раздобыть в Гапе; он тотчас же приказал подать ему коня, вскочил в седло, галопом помчался вперед и, приблизившись к солдатам, образовавшим заслон, остановился примерно в ста шагах одних, но ни один крик, ни один возглас не приветствовал его появления.

Настала минута, когда можно было выиграть все или проиграть.

Рельеф местности не позволял отступить: слева от дороги — отвесная скала, справа — небольшой луг, шириной не более тридцати шагов, прилегающий к обрыву; впереди — вооруженный отряд, выстроившийся от обрыва до самой скалы.

Наполеон остановился на пригорке, в десяти шагах от текущего через луг ручья, затем, повернувшись к генералу Бертрану и бросив ему в руки поводья своей лошади, произнес:

— Меня ввели в заблуждение, но это не важно, вперед!

С этими словами он спешивается, переходит ручей, идет прямо к батальону, который по-прежнему остается недвижимым, и, остановившись в двадцати шагах от строя солдат в тот момент, когда адъютант генерала Маршана обнажает шпагу и приказывает открыть огонь, говорит:

— Полно, друзья мои, разве вы не узнаете меня? Я ваш император. Если среди вас есть солдат, который хочет убить своего генерала, он может это сделать, вот он я.

Едва он произносит эти слова, как из всех глоток вырывается крик:

— Да здравствует император!

Адъютант второй раз приказывает открыть огонь, но его команду заглушают возгласы солдат, и он пускается в бегство; четверо польских уланов устремляются в погоню за ним, а в это время солдаты нарушают строй, бросаются вперед, окружают Наполеона, падают к его ногам, целуют ему руки, срывают с себя белые кокарды, заменяют их трехцветными, и все это с криками, радостными возгласами и исступленным восторгом, что вызывает слезы на глазах императора.

Но он сразу же вспоминает, что нельзя терять ни минуты, командует направо кругом, встает во главе колонны и, предшествуемый Камбронном и его сорока гренадерами, сопровождаемый батальоном, который был послан для того, чтобы преградить ему путь, поднимается на вершину горы Визиль; оттуда он видит, как внизу, в полульё от него, адъютант, по-прежнему преследуемый четырьмя уланами, отрывается от них, поскольку под ним свежая лошадь, затем углубляется в город, вскоре появляется с другого его конца и уходит от них лишь потому, что поворачивает на проселочную дорогу, где их лошади, разбитые усталостью, не в состоянии его догнать.

Однако этот убегающий офицер и четверо преследующих его уланов, которые с быстротой молнии промчались по улицам города, одним своим появлением сказали все.

Утром все видели, как адъютант проследовал через город во главе своего батальона, а теперь он возвращается один, уходя от погони; стало быть, слухи верны, стало быть, Наполеон идет вперед, окруженный любовью народа и солдат.

Все высыпают на улицу, расспрашивают друг друга, ободряются; внезапно посреди склона со стороны Ла-Мюра появляется колонна; мужчины, женщины, дети — все бросаются ей навстречу и весь город окружает ее прежде, чем она доходит до городских ворот, в то время как крестьяне спускаются с гор, прыгая, словно серны, и разнося от скалы к скале крик: «Да здравствует император!»

В Визиле император делает привал.

Визиль — это колыбель французской свободы; 1814 год не отступился от года 1789-го; император был встречен населением, опьяневшим от радости.

Но Визиль — всего лишь город без ворот, без крепостных стен и без гарнизона; надо идти на Гренобль, и часть жителей сопровождает Наполеона.

В одном льё от Визиля на дороге видят пехотного офицера, который бежит, весь покрытый пылью; подобно греку из Марафона, он готов рухнуть от изнеможения: у него ценные новости.

Около двух часов пополудни 7-й пехотный полк под командованием полковника Лабедуайера вышел из Гренобля и двинулся навстречу императору, чтобы оказать ему противодействие.

Но в полульё от города полковник, ехавший верхом впереди своего полка, внезапно сделал полный поворот и приказал остановиться.

Тотчас же к нему приблизился барабанщик, протягивая ему свой барабан; полковник запустил в барабан руку, вытащил оттуда знаменного орла и, пристав на стременах, чтобы все могли его видеть, воскликнул:

— Солдаты! Вот славный символ, который служил вам путеводным знаком в те бессмертные дни. Тот, кто так часто водил нас к победе, идет к нам, чтобы отомстить за наше унижение и наши невзгоды. Настало время устремиться под его знамя, которое никогда не переставало быть нашим. Кто любит меня, за мной! Да здравствует император!

И весь полк последовал за ним.

Офицер решил первым доставить это известие императору и понесся вперед, но позади него шел весь полк.

Наполеон пришпоривает коня и бросается вперед; следом за ним с криками устремляется все его маленькое войско.

Достигнув вершины холма, он видит полк Лабедуайера, который приближается ускоренным шагом.

При виде Наполеона солдаты тотчас же начинают кричать: «Да здравствует император!»

Этим крикам вторят услышавшие их храбрецы с острова Эльба.

И тогда никто уже не соблюдает строя, все бегут, кидаются вперед; Наполеон бросается в середину прибывшего к нему подкрепления; Лабедуайер спрыгивает с лошади, намереваясь обнять колени Наполеона; тот принимает его в свои объятия и прижимает к груди.

— Полковник, — говорит ему император, — вы возвращаете меня на престол!

Лабедуайер вне себя от радости.

Это объятие будет стоить ему жизни, но что за важность? Слыша такие слова, ты проживаешь целый век.

Все немедленно снова пускаются в путь, ибо Наполеон не может быть спокоен, пока он не достиг Гренобля.

В Гренобле стоит гарнизон, который, как говорят, способен остаться верным правительству.

Тщетно солдаты ручаются императору за своих товарищей; император, разделяя, по-видимому, их убежденность, тем не менее приказывает идти на город.

Под стены Гренобля он приходит в восемь часов вечера.

Оборонять городские укрепления предстоит 3-му инженерному полку, состоящему из двух тысяч закаленных солдат, 4-му полку пешей артиллерии, в котором некогда служил сам Наполеон, двум батальонам 5-го пехотного полка и гусарам 4-го полка.

Впрочем, марш императора был столь стремительным, что это помешало принять какие бы то ни было оборонительные меры; не хватило времени даже на то, чтобы перегородить мосты; однако ворота заперты, и комендант отказывается открыть их.

Наполеон понимает, что даже минутное колебание погубит его; ночная темнота отнимает у него колдовскую силу его личного присутствия; все глаза, несомненно, ищут императора, но никто не видит его.

Он приказывает Лабедуайеру обратиться с речью к артиллеристам; полковник поднимается на пригорок и зычным голосом кричит:

— Солдаты! Мы привели к вам героя, за которым вы шли следом в стольких битвах; вам надлежит принять его и повторить вместе с нами старый боевой клич победителей Европы: «Да здравствует император!»

И в самом деле, в ту же минуту этот магический крик повторяют не только на крепостных стенах, но и во всех кварталах города; все устремляются к воротам, но ворота заперты, а ключи от них у коменданта.

Одновременно к воротам подходят солдаты, сопровождающие Наполеона; они что-то говорят, им отвечают, люди протягивают друг другу руки сквозь смотровые окна, но ворота остаются запертыми.

Император пребывает в нетерпении, не лишенном беспокойства.

Внезапно раздаются крики: «Дорогу! Дорогу!»; это жители предместья Тре-Клуатр, собравшись все вместе, несут бревна, чтобы выломать ворота.

Все становятся в ряд, тараны начинают свою работу; ворота скрипят, сотрясаются и, наконец, распахиваются: шесть тысяч человек разом выплескиваются наружу.

На сей раз это уже не воодушевление, а неистовство и бешенство.

Люди бросаются к Наполеону, будто хотят разорвать его на куски; в один миг его стаскивают с лошади, подхватывают на руки и с исступленными криками уносят; никогда, ни в одной битве он не подвергался подобной опасности; все дрожат за его жизнь, и только он сам способен понять, что поток, несущий его, это в чистом виде любовь.

Наконец он останавливается в одном из городских особняков; штаб императора догоняет его и берет в кольцо.

Но не успели еще все отдышаться, как слышится новый шум: это горожане, не сумев вручить Наполеону ключи от города, пришли поднести ему городские ворота.

Ночь становится одним долгим празднеством, во время которого солдаты, горожане и крестьяне братаются друг с другом.

Эту же ночь Наполеон использует для того, чтобы снова напечатать свои воззвания.

Утром 8 марта они уже вывешены и распространены повсюду; из города выходят курьеры и разносят их во все населенные пункты, извещая о вступлении императора во владение столицей Дофине и распуская слухи о том, что Австрия на его стороне, а король Неаполитанский идет вслед за ним.

Лишь в Гренобле к Наполеону приходит уверенность, что он дойдет до Парижа.

На другой день к императору являются с поздравлениями духовенство, окружной штаб, суд и все гражданские и военные власти.

По окончании аудиенции он проводит смотр гарнизона, численностью в шесть тысяч человек, и тотчас же направляется в Лион.

На следующий день, издав три указа, уведомляющих о возвращении в его руки императорской власти, он вновь пускается в путь и проводит ночь в Бургуэне.

Идущая следом за императором людская толпа и ее воодушевление постоянно растут; можно подумать, что вся Франция сопровождает его и движется вместе с ним к столице.

На пути из Бургуэна в Лион император узнает, что герцог Орлеанский, граф д’Артуа и маршал Макдональд намерены оборонять город и что Моранский и Гийотьерский мосты будут перегорожены.

Эти приготовления, в действенность которых он не верит, ибо ему известен патриотизм лионцев, вызывают у него смех, и он приказывает 4-му гусарскому полку провести разведку вплоть до предместья Ла-Гийотьер.

Полк встречают криками «Да здравствует император!».

Эти крики доносятся до Наполеона, который следует за полком на расстоянии около четверти льё; он пускает лошадь в галоп и в ту минуту, когда его менее всего ожидают, смело появляется один посреди толпы жителей, чья восторженность переходит при виде его в подлинное исступление.

В то же мгновение солдаты обеих сторон бросаются к разделяющим их баррикадам, с равным рвением занимаются их разрушением и через четверть часа уже обнимают друг друга.

Герцог Орлеанский и генерал Макдональд вынуждены отступить; граф д’Артуа бежит, имея в качестве эскорта одного-единственного королевского волонтера, который его не покинул.

В пять часов пополудни весь гарнизон устремляется навстречу императору.

Часспустя армия завладевает городом.

В восемь часов вечера Наполеон вступает во вторую столицу королевства.

В течение всех четырех дней, что он оставался здесь, под его окнами постоянно находилась двадцатитысячная толпа.

Тринадцатого марта император отбыл из Лиона и ночевал в Маконе.

Воодушевление населения продолжало расти.

У ворот городов его встречали уже не только отдельные граждане, но и городские власти.

Семнадцатого марта в Осере его встречал префект: это был первый представитель высшей власти, решившийся на подобный демонстративный жест.

Вечером того же дня императору доложили о приходе маршала Нея; стыдясь своей холодности в 1814 году и своей присяги Людовику XVIII, он пришел просить место в рядах гренадеров.

Наполеон раскрыл ему свои объятия, назвал храбрейшим из храбрых, и все было забыто.

Еще одно смертоносное объятие.

Двадцатого марта, в два часа пополудни, Наполеон прибыл в Фонтенбло.

Этот дворец хранил ужасные воспоминания: в одной из его комнат Наполеон думал лишить себя жизни, в другой — лишился Империи.

Он остановился здесь лишь на короткое время и продолжил свой триумфальный марш на Париж.

Как и в Гренобль, как и в Лион, в Париж он прибыл вечером, в конце одного из своих долгих дневных переходов, во главе войск, охранявших предместья.

Будь у него такое желание, он мог бы вернуться туда и во главе двух миллионов человек.

В половине девятого вечера он вступил во двор Тюильри.

Здесь, как и в Гренобле, все бросаются к нему, тысячи рук пытаются дотянуться до него, его подхватывают и несут с криками и исступлением, которое невозможно вообразить; толпа ведет себя так, что нет никаких средств обуздать ее; это бурный поток, которому нужно позволить свободно течь.

Наполеон в состоянии произнести лишь одно:

— Друзья мои, вы меня задушите!

В дворцовых покоях Наполеон застает другую толпу — раззолоченную и почтительную, толпу придворных, генералов и маршалов.

Они не душат Наполеона в своих объятиях: они склоняются перед ним.

— Господа, — говорит им император, — меня привели в мою столицу бескорыстные люди; все сделали младшие лейтенанты и солдаты; я всем обязан народу и армии.

Той же ночью Наполеон полностью меняет состав правительства.

Камбасерес назначается министром юстиции, герцог Виченцский — министром иностранных дел, маршал Даву — военным министром, герцог Гаэтский — министром финансов, Декрес — морским министром, Фуше — министром полиции, Карно — министром внутренних дел, герцог де Бассано вновь занимает должность государственного секретаря, граф Мольен возвращается в казначейство, герцог де Ровиго становится главнокомандующим жандармерией, г-н де Монталиве — интендантом цивильного листа; Летора и Лабедуайера производят в генералы, Бертран и Друо сохраняют свои должности обер-гофмаршала двора и начальника главного штаба гвардии соответственно, и, наконец, все камергеры, шталмейстеры, и церемониймейстеры 1814 года призываются обратно на свои места.

Двадцать шестого марта все высшие сановники Империи были приглашены выразить Наполеону чаяния Франции.

И уже на другой день, 27 марта, можно было подумать, будто Бурбоны никогда не существовали и всей нации лишь привиделся сон!

И в самом деле, переворот был совершен в один день и обошелся без единой капли крови: на этот раз никто не мог упрекнуть Наполеона в смерти своего отца, брата или друга.

Единственное явное изменение состоит в перемене цвета знамен, реющих над нашими городами, и в том, что из конца в конец Франции раздаются крики: «Да здравствует император!»

Тем не менее нация горда великим стихийным поступком, который она только что совершила; ей кажется, что величие деяния, так успешно поддержанного ею, своим грандиозным итогом может изгладить невзгоды последних трех лет, и она признательна Наполеону за то, что он снова взошел на трон.

Наполеон изучает свое положение и расценивает его.

Перед ним открыты два пути: попытаться сделать все ради мира, готовясь при этом к войне, или начать войну одним из тех неожиданных ходов, одним из тех внезапных молниеносных ударов, которые сделали из него Юпитера-громовержца Европы.

Однако каждое из этих двух решений имеет свои нежелательные последствия.

Попытаться сделать все ради мира — значит дать время союзным державам опомниться: они пересчитают своих и наших солдат, и у них будет столько армий, сколько у нас дивизий; мы окажемся в положении один против пятерых. Ничего, нам случалось побеждать и так!

Но начать войну — значит дать лишний довод тем, кто говорит, что Наполеон не хочет мира.

Кроме того, у императора под рукой только сорок тысяч солдат.

Правда, этого достаточно, чтобы отвоевать Бельгию и вступить в Брюссель; но, вступив в Брюссель, мы окажемся запертыми в кольце сильных крепостей, которые придется брать одну за другой, а Маастрихт, Люксембург и Антверпен — это не те жалкие второразрядные крепости, какие можно захватить одним внезапным ударом.

К тому же в Вандее волнения, герцог Ангулемский идет на Лион, а марсельцы — на Гренобль.

Нужно успеть вовремя излечить это терзающее Францию воспаление внутренностей, дабы она предстала перед врагом во всей своей мощи, располагая всеми своими силами.

И потому Наполеон останавливается на первом из этих двух решений.

Мир, от которого он отказался в 1814 году в Шатийоне, после вторжения союзников во Францию, может быть принят в 1815 году, после возвращения с острова Эльба.

На подъеме можно останавливаться, на спуске — никогда.

Чтобы показать нации свою добрую волю, он пишет европейским монархам следующее циркулярное письмо:

«Париж, 4 апреля 1815 года.

Государь брат мой!

В прошлом месяце Вы узнали о моем возвращении на берега Франции, моем вступлении в Париж и отъезде семейства Бурбонов. Истинная сущность произошедших событий должна быть теперь известна Вашему Величеству. Они являются творением неотразимой мощи, творением единодушной воли великой нации, которая знает свои обязанности и свои права. Династия, которую силой навязали французскому народу, более не устраивала его: Бурбоны не пожелали приобщать себя ни к его помыслам, ни к его нравам; Франции нужно было расстаться с ними. Она призвала освободителя. Ожидания, подвигнувшие меня пойти на величайшую из жертв, были обмануты; я возвратился, и, с того места, где я ступил на берег, любовь моего народа донесла меня до лона моей столицы.

Первейшей потребностью моего сердца является желание воздать за такую привязанность, обеспечив стране похвальное спокойствие. Поскольку восстановление императорского трона было необходимо для благополучия французов, я льщу себя мыслью сделать его полезным и для упрочения покоя в Европе. Блистательная слава осеняла поочередно знамена различных наций, но превратности судьбы привели к тому, что за великими успехами последовали великие неудачи. Прекраснейшее поприще открыто сегодня перед государями, и я готов первым выйти на него. После того как миру было явлено зрелище великих битв, намного приятнее будет не знать впредь иного соперничества, кроме соперничества выгод мира, и иной борьбы, кроме священной борьбы за благополучие народов. Франции угодно со всей искренностью провозгласить эту благородную цель всех ее чаяний. Стремясь к собственной независимости, неизменным принципом своей политики она сделает полное уважение независимости других наций.

Если, как я по счастью в том уверен, таковы же и личные чувства Вашего Величества, то всеобщее спокойствие обеспечено надолго, и справедливости, воцарившейся у пределов различных государств, будет одной достаточно для охраны их границ.

Не упускаю случая изъявить чувства искреннего уважения и безграничной дружбы, с какими пребываю к Вам,

государь брат мой,

Ваш добрый брат

НАПОЛЕОН».

Это письмо, предлагающее мир, итогом которого должно стать безусловное уважение независимости других наций, застает союзных монархов в разгар дележа ими Европы.

В ходе начавшейся грандиозной торговли живым товаром и публичной распродажи душ Россия забирает себе Великое герцогство Варшавское; Пруссия проглатывает часть Саксонского королевства, часть Польши, Вестфалии, Франконии и, подобная огромной змее, чей хвост касается Мемеля, надеется дотянуться головой до Тьонвиля, ползя вдоль левого берега Рейна; Австрия требует себе Италию такой, какой она была до Кампо-Формийского мирного договора, а также все то, что выпустил из своих когтей ее двуглавый орел после заключения Люневильского, Пресбургского и Венского мирных договоров; штатгальтер Голландии, возведенный в ранг короля, требует утвердить присоединение к его наследственным владениям Бельгии, Льежской области и герцогства Люксембургского; и, наконец, король Сардинии добивается присоединения Генуи к своим континентальным владениям, в которых он отсутствует вот уже пятнадцать лет.

Каждая великая держава желает уподобиться мраморному льву с шаром, но вместо шара держать под лапой какое-нибудь небольшое королевство.

Россия получит Польшу, Пруссия — Саксонию, Испания — Португалию, Австрия — Италию; что же касается Англии, которая берет на себя все издержки, связанные с этими изменениями, то она получит два вместо одного: Голландию и Ганновер.

Момент, как видим, был выбран неудачно.

Однако этот почин императора мог бы, вероятно, привести к определенным результатам, если бы Венский конгресс был уже распущен и с союзными монархами можно было бы договариваться один на один; но, поскольку они оказались лицом к лицу, их самолюбие воспламенилось и Наполеон не получил никакого ответа на свое письмо.

Императора нисколько не удивило это молчание; он его предвидел и не терял времени, делая все возможное, чтобы быть в состоянии вести войну.

И чем больше он погружался в изучение своих наступательных средств, тем больше радовался тому, что не поддался своему первому порыву, поскольку все во Франции было приведено в расстройство, едва сохранился лишь костяк армии.

Что же касается военного снаряжения, пороха, ружей и пушек, то все это, казалось, исчезло.

В течение трех месяцев Наполеон трудился по шестнадцать часов в сутки.

По его призыву Франция покрылась мануфактурами, мастерскими, плавильнями, и одни только столичные оружейники производили до трех тысяч ружей в сутки, тогда как портные изготовляли за тот же промежуток времени от полутора тысяч до тысячи восьмисот единиц обмундирования.

В то же время численность батальонов в пехотных полках увеличена с двух до пяти; кавалерийские полки усилены двумя эскадронами; сформированы двести батальонов национальной гвардии; двадцать полков морской пехоты и сорок полков Молодой гвардии приведены в состояние боевой готовности; старые уволенные солдаты вновь призваны под знамена; произведен набор новобранцев 1814 и 1815 годов; отставные солдаты и офицеры призваны вернуться в строй.

Образуются шесть армий под названиями Северная, Мозельская, Рейнская, Юрская, Альпийская и Пиренейская, тогда как седьмая армия, именуемая Резервной, сосредоточивается у стен Парижа и Лиона, вокруг которых возводятся укрепления.

И в самом деле, всякая великая столица должна быть защищена от внезапного нападения, и древняя Лютеция не раз бывала обязана своим спасением окружавшим ее стенам.

Если бы в 1805 году Вена была защищена, сражение при Ульме не решило бы исхода войны; если бы в 1806 году Берлин был укреплен, прусская армия, разбитая при Йене, сосредоточилась бы там и к ней присоединилась бы русская армия; если бы в 1808 году Мадрид был готов к обороне, французская армия не осмелилась бы, даже после побед при Эспиносе, Туделе, Бургосе и Сомо-Сьерре, наступать на эту столицу, оставив в своем тылу, у Саламанки и Вальядолида, английскую и испанскую армии; наконец, если бы в 1814 году Париж продержался хотя бы неделю, союзная армия была бы разгромлена у его стен восьмидесятитысячной армией, собранной Наполеоном в Фонтенбло.

Грандиозная работа по укреплению Парижа поручена генералу инженерных войск Аксо; укреплять Лион будет генерал Лери.

Стало быть, если союзные монархи оставят нас в покое хотя бы до 1 июня, личный состав нашей армии увеличится с двухсот тысяч солдат до четырехсот четырнадцати, а если они не тронут нас до 1 сентября, то эта численность удвоится, но мало того, все города Франции вплоть до ее центра будут укреплены и станут служить своего рода передовыми укреплениями столицы.

Таким образом, 1815 год соперничает с 1793-м, и Наполеон добивается того же результата, что и Комитет общественного спасения, не имея нужды никого убеждать с помощью двенадцати гильотин, составлявших часть обоза революционной армии.

Вот почему нельзя терять ни минуты; союзники, хотя они и оспаривают друг у друга Саксонию и Краков, не выпустили оружия из рук и держат фитили пушек зажженными.

Отданы четыре приказа, и Европа вновь выступает против Франции.

Веллингтон и Блюхер сосредоточивают двести двадцать тысяч солдат — англичан, пруссаков, ганноверцев, бельгийцев и брауншвейгцев — между Льежем и Кортрейком; баварцы, баденцы, вюртембержцы спешат в Пфальц и Шварцвальд; на соединение с ними форсированным маршем идут австрийцы; русские пересекают Франконию и Саксонию и менее чем за два месяца придут из Польши на берега Рейна.

Девятьсот тысяч солдат уже готовы к бою, скоро будут готовы еще триста тысяч.

Коалиция владеет секретом Кадма: по ее зову солдаты выходят из-под земли.

Между тем, видя, как увеличиваются неприятельские армии, Наполеон все более чувствует нужду в опоре на народ, которой ему недоставало в 1814 году.

Какое-то время он колеблется, не отложить ли ему в сторону императорскую корону и не взять ли вновь в руки меч первого консула; но, рожденный в огне революций, Наполеон страшится их; он опасается запальчивости народа, ибо знает, что ничто не может обуздать ее.

Нация жалуется на недостаток свободы, и он дарует ей Дополнительный акт; у 1790 года был праздник Федерации, 1815 год будет иметь Майское поле: быть может, Францию это введет в заблуждение.

Наполеон устраивает смотр федератов, а 1 июня на алтаре Марсова поля присягает на верность новой конституции.

В тот же день он открывает Палату представителей.

Затем, освободившись от всей этой политической комедии, в которой он играет с неохотой, Наполеон возвращается к своей истинной роли и вновь становится генералом.

В его распоряжении сто восемьдесят тысяч солдат, чтобы начать кампанию.

Как ему поступить? Выступить навстречу англичанам и пруссакам, чтобы сойтись с ними в Брюсселе или Намюре? Ждать союзников под стенами Парижа или Лиона? Быть Ганнибалом или Фабием?

Если Наполеон будет ждать наступления союзников, он выиграет время до августа и тогда сможет завершить рекрутские наборы, закончить необходимые приготовления, наладить материальное снабжение; располагая всеми этими ресурсами, он разгромит армию, на две трети ослабленную необходимостью оставлять у себя в тылу обсервационные корпуса.

Однако та половина Франции, что будет отдана врагу, не поймет осмотрительности такого стратегического маневра.

Можно строить из себя Фабия, когда, подобно Александру I, ты обладаешь империей, охватывающей седьмую часть земной суши, или когда, подобно Веллингтону, ты маневрируешь на территории чужой империи.

К тому же все такие выжидания не в духе императора.

Напротив, перенеся военные действия в Бельгию, он ошеломит врага, который полагает, что мы не в состоянии начать кампанию; Веллингтон и Блюхер могут быть разбиты, рассеяны и уничтожены, прежде чем остальные войска союзников успеют присоединиться к ним.

Тогда заявит о себе Брюссель, снова возьмутся за оружие берега Рейна, поднимутся Италия, Польша и Саксония; и, таким образом, уже первый удар, если он будет нанесен правильно, сможет развалить коалицию в самом начале кампании.

Правда и то, что в случае нашего поражения мы поневоле впустим врага во Францию уже в начале июля, то есть почти на два месяца раньше, чем если бы он пришел туда сам.

Но разве после своего триумфального шествия от залива Жуана до Парижа император может сомневаться в своей армии и думать о поражении?

От этих ста восьмидесяти тысяч солдат император вынужден отделить четвертую часть, чтобы укрепить гарнизоны Бордо, Тулузы, Шамбери, Бельфора и Страсбурга и усмирить Вандею, эту застарелую политическую раковую опухоль, не до конца удаленную Гошем и Клебером; таким образом, у него остается сто двадцать пять тысяч солдат, которых он сосредоточивает между городами Филиппвиль и Мобёж.

Правда, перед ним двести тысяч вражеских солдат, но, если он промедлит еще всего лишь полтора месяца, ему придется сражаться со всей Европой одновременно.

Двенадцатого июня он покидает Париж, 14-го переносит свою штаб-квартиру в Бомон, где встает лагерем среди шестидесяти тысяч солдат, бросив шестнадцать тысяч солдат на свой правый фланг, в направлении на Филиппвиль, и сорок тысяч — на свой левый фланг, в сторону городка Сор-на-Самбре.

Находясь в этой позиции, Наполеон имеет перед собой Самбру, справа — Маас, а слева и позади — леса Авена, Шиме и Жедина.

Со своей стороны, неприятель, находящийся между Самброй и Шельдой, строится эшелонами на пространстве протяженностью около двадцати льё.

Прусско-саксонская армия под главным командованием Блюхера образует авангард.

Она насчитывает сто двадцать тысяч человек и триста артиллерийских орудий.

Армия разделена на четыре крупных корпуса: первый, под командованием генерала Цитена, имеет штаб-квартиру в Шарлеруа и использует Флёрюс как центр сосредоточения войск; второй, под командованием генерала Пирха, расквартирован в окрестностях Намюра; третий, под командованием генерала Тильмана, стоит на берегу Мааса, в окрестностях Динана; четвертый, под командованием генерала Бюлова, стоит в тылу первых трех, разместив свою штаб-квартиру в Льеже.

Таким образом, расположение прусско-саксонской армии имеет форму подковы, один из концов которой выдвинут, как уже было сказано, к Шарлеруа, а другой — к Динану, причем первый удален от наших аванпостов на три льё, а второй — на полтора.

Англо-голландская армия находится под главным командованием Веллингтона; она насчитывает сто четыре тысячи человек, состоит из десяти дивизий и разделена на три крупных корпуса: два пехотных и один кавалерийский.

Первым пехотным корпусом командует принц Оранский, штаб-квартира которого расположена в Брен-ле-Конте; вторым корпусом командует генерал-лейтенант Хилл, штаб-квартира которого расположена в Брюсселе; наконец, кавалерией, имеющей местом сбора Герардсберген, командует лорд Аксбридж; что же касается главного артиллерийского парка, то он сосредоточен в Генте.

Построение частей второй армии такое же, как у первой, однако здесь подкова повернута, и ближе к нашему фронту боевого порядка находятся не ее концы, а центр, полностью отделенный от него прусско-саксонской армией.

Вечером 14 июня Наполеон оказывается на расстоянии двух льё от своих противников, не имеющих пока ни малейшего представления о его приезде; часть ночи он проводит, склонившись над большой картой местности и в окружении лазутчиков, доставляющих ему точные сведения о расположении различных вражеских корпусов; когда все эти данные становятся ему известны, он со своей обычной быстротой приходит к умозаключению, что свои боевые порядки враги чрезмерно растянули и им понадобится три дня, чтобы собраться вместе; внезапно атаковав их, он может разделить обе армии и разбить их по отдельности.

Он заблаговременно сосредоточивает в один корпус двадцать тысяч кавалеристов: сабля этой кавалерии рассечет надвое змею, разделенные обрубки которой он затем раздавит.

План сражения намечен; Наполеон рассылает различные приказы, продолжая изучать местность и допрашивая лазутчиков.

Все убеждает его во мнении, что позиции войск неприятеля ему вполне известны, а неприятель, напротив, нисколько не осведомлен о расположении французской армии, как вдруг галопом прибывает адъютант генерала Жерара: он приносит известие, что генерал-лейтенант Бурмон и полковники Клуэ и Виллутре из четвертого корпуса перешли на сторону врага.

Наполеон выслушивает его со спокойствием человека, привыкшего к изменам, а затем, повернувшись к Нею, стоящему подле него, произносит:

— Ну что, слышали, маршал? Это ваш протеже, которого я не желал брать на службу, за которого вы поручились мне и которого я взял лишь из уважения к вам, и вот теперь он перешел к врагу.

— Сир, — отвечает ему Ней, — простите меня; но я считал его настолько преданным, что готов был ручаться за него, как за самого себя.

— Господин маршал, — вставая и кладя ему руку на плечо, говорит Наполеон, — синие всегда остаются синими, а белые — белыми.

С этими словами он снова садится и тотчас же вносит в свой план атаки изменения, ставшие необходимыми вследствие этого предательства.

На рассвете его колонны придут в движение.

Авангард левого фланга, состоящий из пехотной дивизии генерала Жерома Бонапарта, отбросит авангард прусского корпуса генерала Цитена и захватит Маршьенский мост; правый фланг, находящийся под командованием генерала Жерара, рано утром захватит мост Шатле, в то время как легкая кавалерия генерала Пажоля, образующая авангард центра, будет наступать при поддержке 3-го пехотного корпуса и захватит мост Шарлеруа.

В десять часов французская армия переправится через Самбру и окажется на вражеской территории.

Все совершается в соответствии с приказами Наполеона.

Жером опрокидывает Цитена и берет в плен пятьсот его солдат; Жерар захватывает мост Шатле и более чем на льё отбрасывает врага от реки; один лишь Вандамм опаздывает и в шесть часов утра еще не вышел из своего лагеря.

— Он догонит нас, — обращаясь к Пажолю, говорит Наполеон. — Атакуйте противника вашей легкой кавалерией, я последую за вами с моей гвардией.

Пажоль выступает вперед, опрокидывает всех, кто оказывается на его пути; какое-то пехотное каре пытается устоять, но генерал Мишель атакует его во главе 4-го и 9-го егерских полков, вклинивается в него, расчленяет его, крошит его и берет в плен несколько сотен его солдат.

Продолжая рубить саблей, Пажоль достигает Шарлеруа и галопом въезжает в город; Наполеон следует за ним.

В три часа появляется Вандамм; причина его задержки — нечетко написанная цифра: четверку он принял за шестерку.

Но он первый и наказан за свой промах, поскольку не участвовал в сражении.

В тот же вечер вся французская армия переправляется через Самбру; что же касается армии Блюхера, то она отступает к Флёрюсу, оставляя между собой и англо-голландской армией свободное пространство шириной в четыре льё.

Наполеон видит эту ошибку и спешит воспользоваться ею: он отдает Нею устный приказ двинуться с сорока двумя тысячами солдат по дороге из Брюсселя в Шарлеруа и остановиться лишь около хутора Катр-Бра, важного пункта, расположенного на пересечении дорог из Брюсселя, Нивеля, Шарлеруа и Намюра.

Там ему следует удерживать англичан, в то время как Наполеон с оставшимися у него семьюдесятью двумя тысячами человек будет бить пруссаков.

Маршал немедленно отправляется в путь.

Утром 16 июня, полагая, что его приказы исполнены, Наполеон возобновляет движение и вскоре замечает прусскую армию, выстроившуюся в боевой порядок между Сент-Аманом и Сомбрефом, напротив Самбры: она состоит их трех корпусов, которые были расквартированы в Шарлеруа, Намюре и Динане.

Расположение ее незавидно, ибо она подставляет свой правый фланг Нею, который, если он следовал полученным инструкциям, в этот час уже должен быть в Катр-Бра, то есть в двух льё от ее тылов.

Наполеон отдает соответствующие распоряжения: он выстраивает свою армию на одной линии с армией Блюхера, чтобы атаковать ее с фронта, и посылает надежного офицера к Нею с приказом оставить в Катр-Бра один отряд для наблюдения и в спешном порядке свернуть на Бри, чтобы обрушиться на тылы пруссаков.

Одновременно в путь отправляется другой офицер, чтобы остановить корпус графа д’Эрлона, который образует арьергард и, следовательно, должен быть еще только в Виллер-Первене: он передаст графу приказ повернуть направо и идти на Бри.

Это новое распоряжение ускоряет дело на целый час и удваивает шансы, ибо, если не успеет один, то успеет другой, а если один за другим придут оба, то вся прусская армия погибнет.

Первые пушечные выстрелы, которые услышит Наполеон со стороны Бри или Ваньеле, станут сигналом к фронтальной атаке.

Отдав эти распоряжения, Наполеон останавливается и ждет.

Однако время идет, а Наполеон ничего не слышит.

Наступает два, три, четыре часа пополудни: та же тишина.

Тем не менее день этот слишком ценен, чтобы терять его подобным образом; следующий день может повлечь за собой соединение неприятельских армий, и тогда придется составлять новый план и наверстывать упущенные возможности; Наполеон отдает приказ атаковать противника; к тому же сражение займет пруссаков, и они обратят меньше внимания на Нея, который, несомненно, подойдет, услышав канонаду.

Наполеон начинает сражение широкой атакой на левый фланг вражеской армии: таким образом он надеется оттянуть на эту сторону бо́льшую часть сил неприятеля и удалить его от линии отступления к тому моменту, когда Ней подойдет по древней дороге Брунгильды, ведущей на Жанблу.

Затем он подготавливает все для того, чтобы вклиниться в центр вражеской армии и таким образом рассечь ее надвое, заперев самую мощную ее часть в железном треугольнике, подготовленном им еще накануне.

Начавшийся бой длится два часа, но никаких вестей от Нея и от д’Эрлона не поступает, хотя оба они должны были быть извещены еще в десять часов утра и одному нужно было проделать всего лишь два льё, а другому — два с половиной.

Выигрывать сражение Наполеону придется лишь собственными силами.

Он отдает приказ ввести в бой резервы, чтобы произвести ту атаку на центр, которая должна решить успех сражения.

В эту минуту ему докладывают, что на равнине Эппиньи показалась мощная вражеская колонна, явно угрожающая его левому крылу.

Но как этой колонне удалось пройти между Неем и д’Эрлоном? Как Блюхеру удалось осуществить маневр, который он, Наполеон, задумал сам?

Этого император понять не может.

Но это уже не столь важно; он немедленно останавливает резервы, чтобы выставить их против этой новой атаки противника; наступление на центр отложено.

Однако через четверть часа ему становится известно, что эта колонна не что иное, как корпус д’Эрлона, который пошел по дороге на Сент-Аман, вместо того чтобы пойти по дороге на Бри.

Тогда он возобновляет наступление, идет на Линьи, в стремительном броске захватывает его и вынуждает противника отступить.

Но наступает ночь, и отступающая армия Блюхера проходит через Бри, который должен был быть занят Неем и его двадцатью тысячами солдат.

Тем не менее сражение выиграно: в наши руки попало сорок орудий, двадцать тысяч неприятельских солдат выведены из строя, а прусская армия деморализована до такой степени, что из семидесяти тысяч ее прежнего личного состава генералы могут в полночь собрать от силы тридцать тысяч.^[6]

Сам Блюхер был выбит из седла и, взобравшись на лошадь какого-то драгуна, весь покрытый ушибами, сумел ускользнуть лишь благодаря ночному мраку.

В течение ночи Наполеон получает известия от Нея; ошибки 1814 года повторяются в 1815-м: вместо того чтобы выступить на рассвете, как было ему приказано, в Катр-Бра, занятый лишь десятью тысячами голландцев, и захватить его, Ней выступил из Госли лишь в полдень, так что, поскольку Катр-Бра был назначен Веллингтоном местом общего сбора его армии и все армейские корпуса один за другим прибывали туда с полудня до трех часов дня, маршал застал там тридцать тысяч солдат вместо десяти тысяч.

Ней, перед лицом опасности всегда вновь обретавший присущую ему энергию и к тому же полагавший, что за ним следуют двадцать тысяч солдат д’Эрлона, без колебаний бросился в атаку.

Велико же было его удивление при виде того, что корпус, на который он рассчитывал, не пришел к нему на помощь и что, отброшенный превосходящими силами, он не обнаружил своего резерва там, где тот должен был находиться.

И потому маршал послал за ним и дал ему категорический приказ вернуться, однако в этот момент он сам получил распоряжение Наполеона.

Но было уже слишком поздно: сражение началось и нужно было бороться.

Тем не менее он вновь послал к графу д’Эрлону, разрешая ему продолжить марш на Бри, и с удвоенной яростью снова обрушился на врага.

В это время к неприятелю прибыло новое подкрепление из двенадцати тысяч англичан под командованием Веллингтона, и Ней был вынужден отступить к Франу, в то время как корпус графа д’Эрлона, употребив весь день на марши и контрмарши, непрестанно блуждал между двумя канонадами в радиусе трех льё, без всякой пользы ни для Нея, ни для Наполеона.

И все же, хотя победа была не столь решительной, какой она могла быть, это была победа.

Развернув в разгар отступления свое левое крыло, прусская армия демаскировала английскую армию, которая к этому моменту продвинулась особенно далеко.

Чтобы помешать армии Блюхера собраться, Наполеон отряжает в погоню за ней Груши во главе тридцати пяти тысяч человек, приказав теснить ее до тех пор, пока она не прекратит сопротивляться.

Но Груши, в свой черед, совершит ту же ошибку, что и Ней, вот только последствия его ошибки будут катастрофичны.

Приученный к стремительности ударов Наполеона, английский главнокомандующий счел необходимым вовремя прибыть в Катр-Бра на соединение с армией Блюхера.

И в самом деле, 15 июня, в семь часов вечера, лорд Веллингтон принимает в Брюсселе курьера от фельдмаршала, который уведомляет его, что вся французская армия пришла в движение и что военные действия начались; четыре часа спустя, в тот момент, когда он намеревается сесть в седло, ему становится известно, что французы овладели Шарлеруа и что их армия численностью в сто пятьдесят тысяч человек знаменными рядами наступает на Брюссель, покрывая собой все пространство между Маршьеном, Шарлеруа и Шатле.

Он тотчас же отправляется в путь, приказав всем своим войскам сниматься с мест расквартирования и сосредоточиваться в Катр-Бра, и, прибыв туда сам, как уже было сказано, в шесть часов вечера 16-го, узнает о поражении прусской армии.

Он узнал бы, что она уничтожена, если бы маршал Ней следовал полученным указаниям.^[7]

Впрочем, смерть совершила страшную мену: при Катр-Бра был убит герцог Брауншвейгский, а при Флёрюсе — генерал Летор.

Взаимное расположение трех армий в ночь с 16-го на 17 июня было следующим.

Наполеон стоял лагерем на поле сражения: 3-й корпус — перед Сент-Аманом, 4-й — перед Линьи, кавалерия маршала Груши — в Сомбрефе, гвардия — на высотах Бри, 6-й корпус — за Линьи, а легкая кавалерия — у Намюрской дороги, на которой она выставила свои аванпосты.

Блюхер, слабо теснимый Груши, который после часа преследования потерял его из виду, отступил двумя колоннами и остановился позади Жанблу, где к нему присоединился прибывший из Льежа 4-й корпус под командованием генерала Бюлова.

Веллингтон удержался в Катр-Бра, где к нему одна за другой присоединились различные дивизии его армии, разбитые усталостью, ибо они прошагали всю ночь с 15-го на 16-е, весь день 16-го и почти всю ночь с 16-го на 17 июня.

Около двух часов дня Наполеон посылает к Нею адъютанта: император предполагает, что англо-голландская армия последует за отступающей прусско-саксонской армией, и приказывает маршалу возобновить атаку на Катр-Бра; генерал граф Лобау, передвинувшийся с двумя дивизиями 6-го корпуса на Намюрскую дорогу, его легкая кавалерия и кирасиры генерала Мийо поддержат маршала в этой атаке, для которой, при подобной поддержке, у него будет достаточно сил, так как, по всей вероятности, ему придется иметь дело лишь с арьергардом вражеской армии.

На рассвете французская армия трогается в путь двумя колоннами, одна из которых, в шестьдесят восемь тысяч человек, под командованием Наполеона, следует за англичанами, а другая, в тридцать четыре тысячи человек, под командованием Груши, гонится за пруссаками.

Ней опять опаздывает, и Наполеон первым оказывается в виду фермы Катр-Бра, где он замечает английский кавалерийский корпус; он посылает на разведку отряд из ста гусаров, который быстро возвращается, отброшенный вражеским полком.

И тогда французская армия останавливается и занимает боевую позицию: кирасиры генерала Мийо располагаются на правом фланге, легкая кавалерия выстраивается на левом фланге, пехота становится в центре и во второй линии, артиллерия, используя складки местности, занимает огневые позиции.

Ней все еще не появился; Наполеон, опасаясь разминуться с ним, как это произошло накануне, не хочет ничего начинать без него.

Пятьсот гусаров отправлены к Франу, где он должен быть, с задачей наладить с ним связь.

Доехав до Делютского леса, находящегося между Намюрской дорогой и дорогой в Шарлеруа, гусары принимают за английский отряд полк красных улан, принадлежащий дивизии Лефевра-Денуэта, и вступают с ним в перестрелку.

Четверть часа спустя стороны узнают друг друга и вступают в объяснения: Ней, как и полагал Наполеон, находится во Фране; два офицера отделяются от отряда и едут поторопить маршала с наступлением на Катр-Бра.

Гусары возвращаются и занимают место на левом фланге французской армии; красные уланы остаются на своем посту.

Наполеон, чтобы не терять времени, приказывает поставить в боевое положение двенадцать орудий, которые тотчас открывают огонь; им отвечают лишь два орудия, и это служит еще одним доказательством того, что ночью враг ушел из Катр-Бра, оставив там лишь арьергард, чтобы прикрывать свое отступление.

Впрочем, все может делаться только по наитию или на глазок, ибо проливной дождь крайне ограничивает видимость на горизонте.

После часовой канонады, в продолжении которой его взгляд был непрерывно обращен в сторону Франа, Наполеон, видя, что маршал по-прежнему задерживается, шлет ему приказ за приказом.

В это время ему докладывают, что появился, наконец, граф д’Эрлон со своим корпусом; так как он еще не участвовал в атаках ни у Катр-Бра, ни у Линьи, Наполеон поручает ему преследовать вражеский арьергард.

Граф д’Эрлон тут же становится во главе колонны и ускоренным шагом идет на Катр-Бра.

Вслед за ним появляется второй корпус; Наполеон пускает своего коня в галоп, преодолевает всего лишь с тремя десятками человек пространство между двумя дорогами и, доехав до маршала Нея, упрекает его не только во вчерашней медлительности, но и в сегодняшней, приведшей к потере двух драгоценных часов, за время которых он, упорно преследуя ее, мог бы, вполне возможно, превратить отступление вражеской армии в ее разгром; затем, не слушая извинений маршала, он направляется к головному отряду армии и видит, как одни солдаты шагают по колено в грязи по полю, а другие — по щиколотку в воде по дороге; он полагает, что те же трудности стоят и перед англо-голландской армией, которая при этом должна ощущать и все тяготы отступления.

И тогда он дает летучей артиллерии приказ ехать впереди по дороге, где она может беспрепятственно катить, ни на мгновение не прекращая огня, разве что для определения своей позиции и позиции врага; в итоге обе армии продолжают двигаться через болото, среди тумана, волочась в грязи, подобные двум огромным, изрыгающим друг на друга пламя и дым допотопным драконам, как их представляли себе Броньяр и Кювье.

К шести часам вечера канонада становится беспрерывной и усиливается.

И в самом деле, противник демаскировал батарею из пятнадцати орудий.

Наполеону становится ясно, что вражеский арьергард получил подкрепление и, поскольку ему уже недалеко до Суаньского леса, к которому должен был прибыть Веллингтон, он намеревается занять на ночь позицию перед этим лесом.

Император хочет в этом удостовериться: по его приказу кирасиры генерала Мийо разворачивают строй и делают вид, будто начинают атаку, находясь под прикрытием четырех батарей легкой артиллерии.

Противник тотчас же демаскирует около сорока своих орудий, которые грохочут одновременно.

Сомнений больше нет: здесь вся вражеская армия; именно в этом и хотел убедиться Наполеон.

Он отзывает кирасиров, которые будут нужны ему на следующий день, занимает позицию перед Плансенуа, устраивает свою штаб-квартиру на ферме Кайу и приказывает соорудить за ночь наблюдательный пункт, с высоты которого наутро можно будет обозреть всю равнину.

Веллингтон, по всей вероятности, примет сражение.

Вечером к Наполеону приводят нескольких офицеров английской кавалерии, взятых в плен в течение дня, однако ему не удается вытянуть из них никаких важных сведений.

В десять часов, полагая, что Груши уже возле Вавра, Наполеон посылает к нему офицера с сообщением, что перед войсками императора стоит вся англо-голландская армия, которая занимает позиции у Суаньского леса, опираясь левым флангом на хутор Ла-Э, и что завтра, по всей вероятности, он даст ей сражение; поэтому он приказывает ему отрядить из своего лагеря, за два часа до рассвета, дивизию в семь тысяч человек с шестнадцатью орудиями и направить эту дивизию к Сен-Ламберу, дабы она могла соединиться с правым флангом Великой армии и действовать на левом фланге англо-голландской армии; что же касается самого Груши, то, как только он убедится, что прусско-саксонская армия оставила Вавр и продолжила свое отступление к Брюсселю или двинулась в какую-либо иную сторону, ему надлежит выступить с оставшейся частью своих войск в том же направлении, что и отправленная к Сен-Ламберу дивизия, которая послужит ему авангардом, и попытаться прибыть со всеми своими войсками к двум часам пополудни — тому времени, когда присутствие его будет иметь решающее значение.

Впрочем, чтобы не привлекать внимание пруссаков грохотом своей артиллерии, Наполеон завяжет бой только на рассвете.

Через час после того, как эта депеша была отправлена, прибывает адъютант маршала Груши с его рапортом, написанным в пять часов вечера и помеченным Жанблу.

Маршал потерял врага из виду и не знает, пошел тот на Брюссель или на Льеж; поэтому он выставил свои авангарды на каждой из этих дорог.

Поскольку в это время Наполеон осматривает посты, он получает депешу маршала только по возвращении.

Он немедленно посылает другой приказ, повторяющий тот, какой был отправлен в Вавр; однако вслед за отъездом офицера, который увозит его, прибывает другой адъютант с новым рапортом маршала, написанным в два часа ночи и также помеченным Жанблу.

По словам Груши, около шести часов вечера ему стало известно, что Блюхер со всеми своими войсками направился к Вавру; его первым намерением было тотчас же последовать за ним туда, однако его солдаты уже встали на бивак и варят себе похлебку; поэтому он выступит в поход только завтра утром.

Наполеон никак не может понять лени своих генералов, на протяжении 1814 и 1815 годов имевших возможность отдыхать целый год; он посылает Груши третий приказ, еще более срочный, чем предыдущие.

Итак, в ночь с 17 на 18 июня позиции четырех армий следующие.

Наполеон с 1-м, 2-м и 6-м пехотными корпусами, дивизией легкой кавалерии генерала Сюберви, кирасирами и драгунами Мийо и Келлермана и, наконец, с императорской гвардией, то есть с шестьюдесятью восьмью тысячами человек при двухстах сорока артиллерийских орудиях, стоит биваком позади и перед Плансенуа, оседлав главную дорогу из Брюсселя в Шарлеруа.

Веллингтон со всей англо-голландской армией, численностью более восьмидесяти тысяч человек при двухстах пятидесяти орудиях имеет штаб-квартиру в Ватерлоо и располагается на гребне возвышенности, тянущейся от Брен-л’Аллё до Ла-Э.

Блюхер находится в Вавре, где ему удалось собрать семьдесят пять тысяч солдат, с которыми он готов двинуться в любое место, откуда раздастся пушечная пальба, давая ему знать, что в нем есть нужда.

И, наконец, Груши стоит в Жанблу, где он отдыхает, проделав три льё за два дня.

Так проходит ночь: каждый предчувствует, что находится накануне сражения при Заме, но никто еще не знает, кто станет Сципионом, а кто — Ганнибалом.

На рассвете Наполеон выходит из своей палатки, охваченный тревогой, ибо не надеется застать Веллингтона на его вчерашней позиции; он полагает, что английский и прусский генералы могли воспользовались прошедшей ночью, чтобы соединиться возле Брюсселя, и теперь ждут его на выходе из теснин Суаньского леса.

Но с первого же взгляда он успокаивается: англо-голландские войска по-прежнему занимают линию высот, где они остановились накануне; в случае поражения их отступление станет невозможным.

Наполеон бросает лишь один взгляд на их расположение, а затем, повернувшись к тем, кто его сопровождает, произносит:

— Успех сражения зависит от Груши и, если он будет следовать полученным приказам, у нас девяносто шансов против десяти.

В восемь часов утра погода проясняется, и артиллерийские офицеры, отправленные Наполеоном осмотреть равнину, возвращаются с сообщением, что земля начинает подсыхать и что через час артиллерия сможет начать маневрировать.

Наполеон, который перед этим спешился, чтобы позавтракать, тотчас вновь вскакивает в седло, направляется к ферме Бель-Альянс и осматривает вражеские позиции; не доверяя собственным глазам, он поручает генералу Аксо подобраться к этим позициям как можно ближе и проверить, не защищен линеприятель каким-нибудь оборонительным сооружением, возведенным в течение прошедшей ночи.

Спустя полчаса генерал возвращается: он не заметил никаких следов укреплений, так что противник защищен лишь природными складками местности.

Солдаты получают приказ подготовить и обсушить свои ружья.

Вначале у Наполеона была мысль начать атаку на правом фланге, но около одиннадцати часов Ней, взявшийся изучить эту часть местности, вернулся сообщить ему, что ручей, протекающий в овраге, из-за прошедшего накануне дождя превратился в грязный поток, который невозможно перейти с пехотой, и потому из деревни придется выходить колоннами по одному.

И тогда Наполеон меняет свой план: он избежит этого естественного препятствия, поднимется к тому месту, откуда овраг берет свое начало, вклинится в центр вражеской армии и бросит кавалерию и артиллерию на Брюссельскую дорогу; таким образом, обоим крыльям рассеченной надвое армии будет отрезан всякий путь к отступлению — с одной стороны — войсками Груши, который непременно прибудет через два или три часа, а с другой — кавалерией и артиллерией, которые перекроют дорогу на Брюссель.

В итоге все свои резервы император сосредоточивает в центре.

Затем, поскольку все уже на своих местах и ожидают лишь приказа двинуться вперед, Наполеон пускает лошадь в галоп и едет вдоль всего строя; везде, где он проезжает, слышатся звуки военного оркестра и раздаются крики солдат, что всегда придает началу предпринимаемых им сражений облик праздника, составляющий полную противоположность с холодной сдержанностью вражеских армий, у которых ни один из командующих ими генералов никогда не возбуждает достаточно доверия или приязни, чтобы вызвать подобное воодушевление.

Держа в руке подзорную трубу и опершись на дерево у небольшой проселочной дороги, перед которой выстроились в ряды его солдаты, Веллингтон взирает на величественное зрелище армии, которая вся целиком клянется победить или умереть.

Наполеон возвращается, спешивается на Россоммских высотах и обозревает оттуда все поле сражения.

За его спиной еще раздаются крики и звуки оркестра, проносящиеся вдоль строя, словно пламя пороховой дорожки; вскоре весь этот шум сменяется торжественной тишиной, всегда витающей над двумя вражескими армиями, готовыми вступить в сражение.

Вскоре эту тишину нарушает ружейная перестрелка, которая вспыхивает у нашего крайнего левого фланга и дым от которой виден над Гумонским лесом: это стрелки принца Жерома Бонапарта получили приказ завязать бой, чтобы привлечь к себе внимание англичан.

И действительно, враг демаскирует артиллерию, и гром пушек перекрывает треск ружейной пальбы; генерал Рей приказывает выдвинуть вперед батарею дивизии Фуа, а Келлерман получает приказ императора пустить в ход двенадцать орудий своей легкой артиллерии, и, пока остальные войска стоят неподвижно, дивизия Фуа трогается с места и идет на помощь Жерому.

В тот момент, когда глаза Наполеона устремлены на это первое передвижение войск, галопом прибывает адъютант, посланный маршалом Неем, которому было поручено руководить атакой центра на ферму Ла-Э-Сент, следуя по Брюссельской дороге, и сообщает, что у маршала все готово и он ждет лишь сигнала к наступлению.

И в самом деле, Наполеон видит перед собой назначенные для этой атаки войска, построенные растянутыми колоннами, и уже собирается отдать приказ, как вдруг, в последний раз охватив взглядом поле битвы, замечает среди тумана нечто вроде облака, которое движется в направлении на Сен-Ламбер.

Он оборачивается к герцогу Далматскому, который в качестве начальника штаба находится при нем, и спрашивает его, что он думает об этом внезапном появлении.

Все подзорные трубы, имеющиеся в штабе, тотчас же направляются в ту сторону: кто-то полагает, что это деревья, а кто-то считает, что это люди; Наполеон первым распознает воинскую колонну, но Груши ли это? Или Блюхер? Никто этого не знает.

Маршал Сульт склонен думать, что это Груши, но Наполеон, словно охваченный дурным предчувствием, еще полон сомнений; он вызывает генерала Домона и приказывает ему двинуться со своей дивизией легкой кавалерии и дивизией генерала Сюберви в сторону Сен-Ламбера, чтобы провести разведку на правом фланге, быстро снестись с прибывающими войсками, осуществить соединение с ними, если это отряд Груши, или воспрепятствовать им, если это авангард Блюхера.

Стоило прозвучать приказу, как он начинает исполняться.

Три тысячи кавалеристов поворачивают направо по четыре в ряд, развертываются гигантской лентой, какое-то время извивающейся в расположении армии, а затем, отделившись от нашего крайнего правого фланга, быстро несутся вперед и примерно в трех тысячах туазов от него перестраиваются, словно на параде.

Стоило им совершить это маневр, своей точностью и своим изяществом ненадолго отвлекший общее внимание от Гумонского леса, где продолжает грохотать артиллерия, как егерский офицер приводит к Наполеону прусского гусара, только что захваченного между Вавром и Плансенуа летучим разведывательным отрядом.

Гусару было поручено доставить письмо генерала Бюлова, который сообщал Веллингтону, что он подходит со стороны Сен-Ламбера, и спрашивал его приказаний.

Помимо этих сведений, снимающих всякие сомнения относительно замеченных войск, пленный сообщает и другие известия, которым приходится верить, какими бы невероятными они ни казались: он рассказывает том, что еще утром три корпуса прусско-саксонской армии стояли лагерем в Вавре, но Груши нисколько их там не беспокоил и что никаких французов вблизи них не было, судя по тому, что конный разъезд его полка, проводивший прошедшей ночью разведку на расстояние до двух льё от Вавра, ни с кем не сталкивался.

Наполеон оборачивается к маршалу Сульту.

— Этим утром, — говорит он, — в нашу пользу было девяносто шансов; прибытие Бюлова лишило нас тридцати шансов, однако у нас еще остаются шестьдесят против сорока, и, если Груши исправит страшную ошибку, которую он совершил вчера, прохлаждаясь в Жанблу, если он быстро пришлет свой отряд, победа окажется более решительной, так как корпус Бюлова будет полностью разбит. Позовите дежурного офицера.

Тотчас же появляется штабной офицер; ему поручают отвезти маршалу Груши письмо Бюлова и поторопить его с выступлением.

По словам самого Груши, в это время он должен быть перед Вавром.

Офицеру приказано сделать крюк и подъехать к корпусу Груши с тыла; весь путь составит не более четырех или пять льё по отличным дорогам, так что офицер, под которым хорошая лошадь, обещает добраться до маршала за полтора часа.

Спустя несколько минут прибывает адъютант, посланный генералом Домоном; генерал подтверждает известие о том, что перед ним находятся пруссаки, и сообщает, что он, со своей стороны, отправил несколько лучших конных разъездов, чтобы наладить связь с маршалом Груши.

Император приказывает генералу Лобау пересечь с двумя дивизиями главную дорогу из Шарлеруа и перейти на крайний правый фланг, чтобы поддержать легкую кавалерию; ему надлежит выбрать удачную позицию, на которой он сможет с десятью тысячами человек остановить тридцать тысяч солдат противника.

Такого рода приказы Наполеон дает, когда знает тех, кому он их адресует.

Этот маневр осуществляется незамедлительно, и Наполеон вновь обращает взгляд на поле битвы.

Стрелки открыли огонь по всему фронту, и, тем не менее, за исключением боя, с тем же ожесточением продолжающегося в Гумонском лесу, ничего серьезного пока не происходит.

Если не считать дивизии, отделенной от центра английской армии и брошенной на помощь гвардии, вся линия англо-голландских войск пребывает в неподвижности, а на ее крайнем левом фланге отряды Бюлова отдыхают и строятся в ожидании своей артиллерии, которая еще не подтянулась.

В этот момент Наполеон посылает маршалу Нею приказ открыть артиллерийский огонь, двинуться на ферму Ла-Э-Сент, захватить ее в штыковой атаке и, оставив там пехотную дивизию, тотчас же атаковать фермы Папелотт и Ла-Э и выбить оттуда неприятеля, чтобы отрезать англо-голландскую армию от корпуса Бюлова.

Адъютант, которому поручено доставить этот приказ, уезжает, пересекает небольшое поле, отделяющее Наполеона от маршала, и теряется в плотных рядах колонн, дожидающихся сигнала к атаке.

Несколько минут спустя восемьдесят пушек грохочут разом, возвещая, что приказ главнокомандующего будет исполнен.

Граф д’Элрон с тремя дивизиями устремляется вперед, поддержанный ураганным артиллерийским огнем, который начинает прокладывать бреши в рядах английской армии, как вдруг, пересекая низину, артиллерия увязает в грязи.

Веллингтон, с высоты своего наблюдательного пункта увидев это досадное происшествие, принимает решение воспользоваться им и бросает туда кавалерийскую бригаду, которая разделяется на два отряда и с быстротой молнии обрушивается как на дивизию Марконье, так и на батареи, которые оказались отрезаны от всякой помощи и, не имея возможности маневрировать, не только перестали атаковать, но и утратили возможность обороняться; в упорно теснимые ряды пехоты вклинивается неприятель и захватывает два увенчанных орлом знамени; ездовые порублены саблями, постромки пушек и поводья лошадей перерезаны; уже семь орудий выведены из строя к тому моменту, когда Наполеон замечает эту сумятицу и приказывает кирасирам генерала Мийо прийти на помощь товарищам.

Железная стена приходит в движение, за ней следует 4-й уланский полк, и захваченная прямо на месте английская бригада гибнет под этим страшным ударом, оказавшись смятой, разорванной на части и порубленной; среди прочих полностью гибнут два драгунских полка; в итоге пушки отбиты, а дивизия Марконье вызволена.

Этот приказ, так великолепно исполненный, был доставлен лично Наполеоном, который во главе пехоты бросился вперед посреди пушечных ядер, картечи и разрывных снарядов, убивших рядом с ним генерала Дево и ранивших генерала Лаллемана.

Между тем Ней, хотя и лишенный артиллерии, продолжает идти вперед, и, в то время как по правую сторону дороги из Шарлеруа в Брюссель происходит эта роковая, хотя и быстро исправленная неудача, он двигает по главной дороге и по полям слева от нее другую колонну, которая подступает, наконец, к ферме Ла-Э-Сент.

И вот там, под огнем всей английской артиллерии, на который наша артиллерия в состоянии была отвечать теперь лишь весьма слабо, сосредоточивается все сражение.

В течение трех часов, вновь обретя всю силу своей молодости, Ней упорно атакует эту позицию, которую ему в конце концов удается захватить и которую он обнаруживает заваленной трупами вражеских солдат.

Три шотландских полка полегли там рядами, бок о бок, как и сражались, а 2-я бельгийская дивизия и 5-я и 6-я английские дивизии оставили там треть своих солдат.

Наполеон бросает в погоню за беглецами неутомимых кирасиров Мийо, которые неотступно преследуют их до самой середины английской армии и вносят в нее смятение.

С высоты, где расположился император, ему видно, как обозы, телеги и английские резервные войска удаляются с поля сражения и теснятся на Брюссельской дороге.

Победа будет за нами, если появится Груши.

Глаза Наполеона постоянно повернуты в сторону Сен-Ламбера, где пруссаки, наконец, завязали бой и где, несмотря на их численное превосходство, их удерживают две с половиной тысячи кавалеристов Домона и Сюберви и семь тысяч солдат Лобау, которые могли бы быть так ему полезны в этот час для поддержки его атаки в центре, куда он в итоге переводит взгляд, так и не услышав и не увидев ничего, что возвестило бы ему о столь ожидаемом появлении Груши.

Наполеон посылает маршалу приказ любой ценой держаться на занятой позиции.

Он нуждается в том, чтобы ясно увидеть на своей шахматной доске картину происходящего.

На крайнем левом фланге принц Жером захватил часть Гумонского леса и примыкающий к нему замок, от которого остались лишь четыре стены, тогда как вся его крыша обрушилась из-за попадания в нее разрывных снарядов; однако англичане продолжают держаться на овражной дороге, тянущейся вдоль фруктового сада; стало быть, с этой стороны победа одержана только наполовину.

Прямо перед императором, ближе к центру, маршал захватил ферму Ла-Э-Сент и удерживается там, несмотря на огонь артиллерии Веллингтона и его кавалерийские атаки, которые были только что остановлены сокрушительным ружейным огнем. Здесь полная победа.

Справа от дороги сражается генерал Дюрютт, пытаясь захватить фермы Папелотт и Ла-Э; здесь есть шанс на победу.

Наконец, на крайнем правом фланге пруссаки Бюлова, вступившие, наконец, в сражение, только что расположились под прямым углом к нашему правому крылу; тридцать тысяч солдат при шестидесяти орудиях идут против десяти тысяч солдат генералов Домона, Сюберви и Лобау. Именно здесь пока что кроется подлинная опасность.

Опасность делают еще очевиднее поступающие донесения: конные разъезды генерала Домона вернулись, не найдя Груши.

Вскоре приходит депеша от самого маршала.

Вместо того чтобы выступить из Жанблу на рассвете, как это было обещано в его письме, отправленном накануне, он выступил лишь в половине десятого утра. Однако теперь уже половина пятого пополудни, пушки грохочут пять часов подряд, и Наполеон еще надеется, что, повинуясь главному закону войны, Груши явится на звук канонады.

В половине восьмого он может прибыть на поле битвы, а до этого времени надо удвоить усилия и, главное, остановить продвижение тридцати тысяч солдат Бюлова, которые, если Груши, наконец, подойдет, окажутся зажатыми между двух огней.

Наполеон приказывает генералу Дюэму, командующему двумя дивизиями Молодой гвардии, двинуться к Плансенуа, по направлению к которому, теснимый пруссаками, в шахматном порядке отступает Лобау; Дюэм выступает с восьмью тысячами солдат и двадцатью четырьмя пушками, которые стремительно прибывают на место, переводятся в боевое положение и открывают огонь в тот момент, когда прусская артиллерия бороздит картечью Брюссельскую дорогу.

Это подкрепление останавливает успешное продвижение пруссаков и, видимо, на какой-то миг даже заставляет их отступить.

Наполеон пользуется этой передышкой: Нею отдан приказ стремительно двинуться к центру англо-голландской армии и прорвать его; император перебрасывает к нему кирасиров Мийо, которые идут в атаку первыми, чтобы осуществить прорыв; маршал следует за ними, и вскоре его войска уже находятся на вершине плато.

Вся линия английских войск полыхает огнем и почти в упор извергает смерть; Веллингтон бросает остатки своей кавалерии против Нея, давая пехоте время построиться в каре.

Наполеон чувствует необходимость поддержать это наступление и посылает графу де Вальми приказ двинуться с двумя дивизиями кирасир на плато, чтобы оказать помощь дивизиям Мийо и Лефевра-Денуэта.

В этот же самый момент маршал Ней двигает вперед тяжелую кавалерию генерала Гюйо; дивизии Мийо и Лефевра-Денуэта соединяются с ней и идут в атаку; три тысячи кирасиров и три тысячи гвардейских драгун, то есть лучших солдат в мире, мчатся вперед в бешеном галопе и сталкиваются с английскими каре, которые раскрываются, извергают картечь и вновь смыкаются.

Но ничто не может остановить страшный порыв наших солдат.

Английская кавалерия, теснимая и неотступно преследуемая кирасирами и драгунами, отступает через промежутки между каре и перестраивается позади них под прикрытием своей артиллерии; кирасиры и драгуны тотчас же обрушиваются на каре, часть из которых оказываются в итоге прорванными и гибнут, но не отступают ни на шаг.

И тогда начинается чудовищная бойня, прерываемая время от времени отчаянными атаками вражеской кавалерии, которые вынуждают наших солдат отбиваться и в течение которых английские каре обретают возможность передохнуть и перестроиться, но вскоре их прорывают снова.

Веллингтон, чьи каре уничтожают одно за другим, льет слезы ярости, видя, как на глазах у него убивают двенадцать тысяч его лучших солдат; однако ему известно, что они не отступят ни на шаг, и, рассчитав фактическое время, которое должно пройти, прежде чем истребление их завершится, он достает часы и говорит тем, кто его окружает:

— На это понадобится еще два часа, но не пройдет и часа, как придет ночь или Блюхер.

Избиение длится уже три четверти часа.

И вот тогда, с высоты, господствующей над всем полем битвы, Наполеон видит, как на дороге, ведущей из Вавра, появляется огромная растянутая колонна…

Наконец-то Груши, которого он так ждал, подходит; поздно, правда, но еще есть достаточно времени, чтобы довершить победу.

При виде этого подкрепления он рассылает по всем направлениям адъютантов возвестить о том, что Груши появился и вскоре вступит в бой.

И действительно, прибывающие один за другим отряды разворачиваются по линии фронта и выстраиваются в боевой порядок; наши солдаты усиливают пыл, ибо они верят, что им осталось нанести лишь последний удар.

Внезапно впереди этих только что появившихся войск грохочет страшный артиллерийский залп, и ядра, вместо того чтобы лететь в пруссаков, выкашивают целые ряды наших солдат.

Все вокруг Наполеона ошеломленно переглядываются; император хлопает себя по лбу: это не Груши, это Блюхер!

С первого взгляда Наполеон оценивает свое положение: оно ужасно.

Шестидесятитысячные свежие войска, не взятые им в расчет, шаг за шагом обрушиваются на его изнуренную восьмичасовой борьбой армию; у него еще остается преимущество в центре, но нет больше правого крыла; упорствовать в том, чтобы рассечь вражескую армию надвое было бы теперь бессмысленно и даже опасно.

И тогда император задумывает и приказывает исполнить один из самых блестящих маневров, какие он когда-либо замышлял в своих самых рискованных стратегических расчетах: полный переход на косой строй в центре, благодаря чему он сможет противостоять обеим армиям.

К тому же время идет и ночь, наступления которой так ждали англичане, наступает и для него.

Он отдает приказ своему левому флангу оставить у себя в тылу Гумонский лес и горстку англичан, еще держащихся под защитой зубчатых стен замка, и заместить сильно поредевшие 1-й и 2-й корпуса, одновременно высвободив кавалерию Келлермана и Мийо, полностью увязшую в бою на плато Мон-Сен-Жан.

Лобау и Дюэму он приказывает продолжить отступление и построиться в боевой порядок выше Плансенуа, генералу Пеле — надежно закрепиться в этой деревне, чтобы поддержать их маневр; центру надлежит повернуться на месте; в то же время один из адъютантов получает приказ проехать вдоль всего фронта и объявить о прибытии маршала Груши.

Это известие вновь вызывает всеобщий подъем духа: по всей огромной линии фронта войска приходят в движение; Ней, пять раз выбитый из седла, берет в руку шпагу: Наполеон встает во главе своего резерва и самолично продвигается вперед по дороге.

Противник продолжает поддаваться в центре: первая линия прорвана; гвардия преодолевает ее и захватывает батарею, брошенную ездовыми.

Однако затем она натыкается на вторую линию обороны, состоящую из грозных войск: это перестроившиеся остатки полков, за два часа до того опрокинутых французской кавалерией, это бригады английской гвардии, бельгийская дивизия генерала Шассе и дивизия герцога Брауншвейгского.

Однако для атакующих это не имеет значения!

Колонна разворачивается, как на маневрах; но внезапно десять орудий, стоящих в боевом положении, грохочут на расстоянии пистолетного выстрела от нее и сметает весь ее авангард, в то время как другие двадцать орудий берут ее на косой прицел и расстреливают скопившиеся вокруг фермы Бель-Альянс войска, вследствие своего маневра оставшиеся без прикрытия.

Генерал Фриан ранен, генералы Мишель, Жамен и Мале убиты, майоры Анжеле, Кардиналь и Аньес падают мертвыми; генерал Гюйо, в восьмой раз ведя в атаку свою тяжелую кавалерию, получает два огнестрельных ранения; у Нея изрешечены пулями мундир и шляпа; по всей линии ощущается минутная неуверенность.

В этот момент к ферме Ла-Э подходит Блюхер и выбивает из нее два защищавших ее полка; эти полки, продержавшиеся полчаса против десяти тысяч солдат, отступают; между тем Блюхер вызывает к себе шесть тысяч английских кавалеристов, охранявших левый фланг Веллингтона и ставших ненужными после того, как фланг этот заняли пруссаки.

Эти шесть тысяч кавалеристов, явившись вперемешку с теми, кого они преследовали, проделывают чудовищную брешь в самом сердце нашей армии.

Тем временем Камбронн со 2-м батальоном 1-го егерского полка вклинивается между английской кавалерией и беглецами, строится в каре и прикрывает отступление других батальонов гвардии.

Весь удар обрушивается на этот батальон; он окружен, стиснут, атакован со всех сторон…

И вот тогда, принуждаемый сдаться, Камбронн произносит в ответ не ту цветистую фразу, какую ему приписали, а одно-единственное слово, слово, правда, из казарменного непечатного лексикона, весьма энергичное, но при этом ничуть не лишенное возвышенности, и почти тотчас же падает с лошади, раненный в голову осколком снаряда.

В ту же минуту Веллингтон двигает вперед весь свой крайний правый фланг, который никто не сдерживает после того, как наши войска совершили свое передвижение, так что он может теперь им располагать, и, в свой черед возобновляя наступление, его армия устремляется вниз с высоты плато, словно бурный поток.

Английская кавалерия огибает наши гвардейские каре, не решаясь атаковать их, затем делает разворот направо и возвращается, чтобы прорвать наш центр ниже фермы Ла-Э-Сент.

И тут становится известно, что Бюлов обходит наш крайний правый фланг, что генерал Дюэм опасно ранен и, наконец, что Груши, на которого все рассчитывали, так и не появился.

Ружейная пальба и грохот пушек слышатся в пятистах туазах от наших тылов: Бюлов обошел нас.

Раздается крик «Спасайся кто может!», и начинается повальное бегство.

Беглецы вносят беспорядок в батальоны, которые еще держатся; едва не оказавшись в окружении, Наполеон бросается в каре Камбронна вместе с Неем, Сультом, Бертраном, Друо, Корбино, Флао, Гурго и Лабедуайером, которые остались без солдат.

Английская кавалерия повторяет свои атаки; с гребня высот английская артиллерия выметает огнем всю равнину; наша артиллерия, лишенная своих расчетов, пребывает в немоте; это уже не сражение, а бойня.

В этот момент появляется просвет среди туч; Блюхер и Веллингтон, только что встретившиеся на ферме Бель-Альянс, используют эту помощь со стороны неба для того, чтобы бросить свою кавалерию в погоню за нашими войсками; пружины, приводившие в движение это гигантское тело, сломались, армия рассеяна; лишь несколько гвардейских батальонов продолжают держаться и гибнут.

Наполеон тщетно пытается остановить это смятение: он бросается в гущу отступающих войск, обнаруживает позади Плансенуа гвардейский полк и две батареи, стоящие в резерве, и старается собрать бегущих; к несчастью, темнота мешает видеть его, а шум — слышать.

Тогда он спешивается и со шпагой в руке бросается в середину каре; принц Жером следует за ним, говоря:

— Ты прав, брат, здесь должны погибнуть все, кто носит имя Бонапарт.

Но Наполеона удерживают его генералы и штабные офицеры, его оттесняют гренадеры, готовые умереть, но не желающие, чтобы их император умер вместе с ними; его сажают в седло, офицер берет поводья его лошади и, пустившись в галоп, увлекает его за собой; так он проскакивает среди пруссаков, обошедших его почти на пол-льё.

Ни пули, ни ядра не берут его.

Наконец, он прибывает в Женапп, останавливается там на короткое время и возобновляет свои попытки собрать солдат, но ему снова мешают темнота, неразбериха, общее беспорядочное бегство, давка, а более всего, ожесточенное преследование со стороны пруссаков.

Затем, убедившись, что здесь, как и после Москвы, все кончено и что лишь в Париже ему удастся собрать армию и спасти Францию, он продолжает свой путь, делает остановку в Филиппвилле и 20 июня прибывает в Лан.

Тот, кто пишет эти строки, видел Наполеона лишь дважды в своей жизни, с промежутком в неделю, во время его короткой остановки для смены лошадей; первый раз — когда он ехал в Линьи, второй раз — когда он возвращался из Ватерлоо, первый раз — при солнечном свете, второй — при мерцании фонаря, первый раз — среди приветственных возгласов многолюдной толпы, второй — среди молчания жителей.

Оба раза Наполеон сидел в одной и той же карете, на одном и том же месте, облаченный в одну и ту же одежду; оба раза это был один и тот же взгляд, дремотный и отсутствующий; оба раза это было одно и то же лицо, спокойное и бесстрастное; однако на обратном пути голова его была склонена к груди чуть больше, чем в первый раз.

Было это следствием досады, что он не мог уснуть, или горести, что он потерял мир?

Двадцать первого июня Наполеон возвратился в Париж.

Двадцать второго июня Палата пэров и Палата депутатов объявили свои заседания бесперерывными и провозгласили предателем отечества всякого, кто пожелает приостановить их работу или распустить их.

В тот же день Наполеон отрекся от трона в пользу своего сына.

Восьмого июля в Париж возвратился Людовик ХVIII.

Четырнадцатого июля, отклонив предложение капитана Бодена, нынешнего вице-адмирала, доставить его в Соединенные Штаты, Наполеон поднимается на борт «Беллерофонта», находящегося под командованием капитана Мейтленда, и пишет принцу-регенту Англии:

«Ваше Королевское Высочество!

Будучи мишенью заговоров, раздирающих мою страну, а также враждебности великих европейских держав, я завершил свою политическую карьеру и готов сесть, как Фемистокл, у очага британского народа. Я отдаю себя под покровительство его законов, коего настоятельно прошу у Вашего Королевского Высочества как у наиболее могущественного, стойкого и великодушного из моих недругов.

НАПОЛЕОН».

Шестнадцатого июля «Беллерофонт» отплыл в Англию. Двадцать четвертого июля он бросил якорь в заливе Торбей, где Наполеону стало известно, что генерал Гурго, податель его письма, не получил разрешения сойти на английский берег и был вынужден передать это послание в чужие руки.

Вечером 26 июля «Беллерофонт» встал на рейде Плимута.

Здесь появились первые слухи о его ссылке на остров Святой Елены, однако Наполеон не хотел им верить.

Тридцатого июля правительственный комиссар уведомил Наполеона о решении по вопросу о его ссылке на остров Святой Елены.

Исполненный возмущения, Наполеон взял перо и написал:

«На борту "Беллерофонта", в море, 4 августа 1815 года.

Сим я официально протестую перед лицом Неба и людей против попрания самых священных моих прав, против насильственного распоряжения моей особой и моей свободой. Я добровольно вступил на борт "Беллерофонтая не пленник Англии, я ее гость. Я сам пришел туда по совету капитана, заявившего мне, что он имеет приказ правительства принять меня и отвезти вместе с моей свитой в Англию, если мне это будет угодно. Я явился по своей воле, дабы отдать себя под покровительство английских законов.

Вступив на борт "Беллерофонта", я тотчас очутился у очага британского народа. Если правительство, отдав приказ капитану "Беллерофонта" принять меня, равно как и мою свиту, хотело лишь устроить мне западню, оно поступило бесчестно и запятнало свое знамя.

Если этот акт свершится, англичане тщетно будут впредь твердить о своей верности, о своих законах и о своей свободе: доверие к Британии окажется погублено гостеприимством "Беллерофонта".

Я взываю к истории; она скажет, что враг, двадцать лет воевавший с английским народом, в своем несчастье добровольно пришел искать убежища под сенью ее законов; мог ли он предоставить ей более очевидное доказательство своего уважения и доверия? Но как ответила Англия на такое великодушие? Притворилась, будто гостеприимно протягивает этому врагу руку, а когда он по своей воле сдался, принесла его в жертву!

НАПОЛЕОН».

Седьмого августа, несмотря на этот протест, Наполеон был вынужден покинуть «Беллерофонта и перейти на борт «Нортумберленда».

Министерский приказ требовал отобрать у Наполеона его шпагу, но адмирал Кейт устыдился подобного приказа и не пожелал приводить его в исполнение.

В понедельник 7 августа 1815 года «Нортумберленд» отплыл к острову Святой Елены.

Шестнадцатого октября, через семьдесят дней после отъезда из Англии и через сто десять дней после того, как он покинул Францию, Наполеон ступил на скалу, которую ему предстояло превратить в пьедестал.

Что же касается Англии, то она приняла на себя весь позор своего предательства, и, начиная с 16 октября 1815 года, короли имели своего Христа, а народы — своего Иуду.

VII НАПОЛЕОН НА ОСТРОВЕ СВЯТОЙ ЕЛЕНЫ

В тот вечер император заночевал на каком-то постоялом дворе, где ощутил сильное недомогание.

На другой день, в шесть часов утра, он верхом, вместе с обер-гофмаршалом Бертраном и адмиралом Кейтом, поехал в Лонгвуд осматривать дом, который адмирал выбрал в качестве его резиденции как самый приемлемый на острове.

По возвращении император остановился в небольшом павильоне сельского дома, принадлежавшего местному негоцианту по имени г-н Балькомб.

Этот павильон стал его временным жилищем, и императору предстояло оставаться там до тех пор, пока дом в Лонгвуде не будет подготовлен для того, чтобы принять его.

Накануне ему было так плохо, что он не пожелал возвращаться в город, хотя в этом небольшом павильоне почти полностью отсутствовала мебель.

Вечером, когда Наполеон решил лечь спать, оказалось, что его постель находится напротив окна без стекол, ставен и занавесок.

Господин де Лас Каз и его сын постарались загородить окно как можно лучше, а сами поднялись в мансарду и легли спать на тюфяках; камердинеры, закутавшись в плащи, легли под дверью.

На следующий день Наполеон завтракал остатками вчерашнего ужина, не имея ни скатерти на столе, ни салфеток.

Это была лишь прелюдия к нищете и лишениям, ожидавшим его в Лонгвуде.

Между тем его положение мало-помалу улучшилось: с «Нортумберленда» привезли столовое белье и серебро, а полковник 53-го полка предоставил навес, который установили перед спальней императора; с этого времени Наполеон, с присущей ему пунктуальностью, заботился о распорядке своего дня.

В десять часов император приглашал г-на де Лас Каза позавтракать с ним; по окончании завтрака и после получасовой беседы г-н де Лас Каз перечитывал императору все то, что было продиктовано накануне; когда чтение завершалось, Наполеон продолжал диктовать до четырех часов пополудни.

В четыре часа он одевался и выходил из дома, чтобы в его комнате могли прибрать, спускался в сад, который ему очень нравился и в конце которого стояла крытая холстом беседка наподобие шатра, служившая ему убежищем от солнца; обычно он садился в этой беседке, куда были принесены стол и стулья, и до ужина, начинавшегося в семь часов вечера, диктовал там тому из своих спутников, кто приезжал из города, чтобы выполнять эту работу.

Остаток вечера посвящался чтению Расина или Мольера, так как сочинений Корнеля под рукой не было.

Наполеон называл это «идти на комедию или трагедию».

Затем он ложился спать, делая это как можно позже, ибо, ложась рано, он просыпался среди ночи и уже не мог уснуть снова.

И в самом деле, кто из про́клятых душ Данте пожелал бы обменять свое мучение на бессонницы Наполеона?

По прошествии нескольких дней он почувствовал себя усталым и больным.

В его распоряжение предоставили трех лошадей, и, полагая, что прогулка пойдет ему на пользу, он условился с генералом Гурго и генералом Монтолоном отправиться на другой день на прогулку верхом; однако днем ему стало известно, что английскому офицеру приказано не выпускать его из поля зрения, и он тотчас же отослал лошадей, заявив, что все в жизни поддается расчету и что, поскольку вред от вида его тюремщика куда больше блага, которое может доставить прогулка, ему явно выгоднее остаться дома.

Император заменил это развлечение ночными прогулками, длившимися порой до двух часов ночи.

Наконец, в воскресенье 10 декабря адмирал уведомил Наполеона, что его дом в Лонгвуде готов, и в тот же день император отправился туда верхом.

Предметом новой обстановки, доставившим ему живейшее удовольствие, была деревянная ванна, которую по заказу адмирала и по его собственным чертежам изготовил городской плотник, ибо в Лонгвуде ванна была вещью неизвестной; в тот же день Наполеон воспользовался ею.

На следующий день начал формироваться штат прислуги императора, состоявший из одиннадцати человек и подразделявшийся на три разряда: камердинеров, ливрейных лакеев и поваров.

Что же касается руководства домом, то оно было организовано почти так же, как на острове Эльба: обер-гофмаршал Бертран сохранил за собой управление и общий надзор; г-ну де Монтолону были вверены домашние дела, генерал Гурго присматривал за конюшней, а г-н де Лас Каз заведовал внутренним распорядком.

Что до расписания дня, то оно было почти таким же, как в Брайерсе.

В десять часов утра император завтракал в своей спальне, на круглом столике с одной ножкой, в то время как обер-гофмаршал и его товарищи ели отдельно, за общим столом, к которому они были вольны приглашать своих гостей.

Определенного часа для прогулок не было, поскольку днем стояла чрезвычайно сильная жара, а по вечерам быстро становилось крайне сыро, да и подседельные и упряжные лошади, которых должны были доставить из Капстада, все не прибывали, и потому часть дня император работал с г-ном де Лас Казом, генералом Гурго или генералом Монтолоном.

От восьми до девяти часов вечера все ужинали, причем очень быстро, ибо в обеденном зале еще сохранялся запах краски, невыносимый для императора, а затем переходили в гостиную, где был приготовлен десерт.

Там читали Расина, Мольера или Вольтера, все больше и больше сожалея об отсутствии сочинений Корнеля.

Наконец, в десять часов вечера все садились за стол для реверси, любимой игры императора, и оставались за ним обычно до часу ночи.

В Лонгвуде поселилась вся эта маленькая колония, за исключением обер-гофмаршала Бертрана и членов его семьи, которые жили в Хатсгейте, небольшом обветшалом доме, стоявшем у дороги в город.

Покои императора состояли из двух комнат, каждая длиной в пятнадцать футов, шириной в двенадцать футов и высотой примерно в семь футов; стены обеих комнат были обтянуты хлопчатобумажной чесучей вместо обоев, а пол был покрыт потертым ковром.

В спальне стояла небольшая походная койка, на которой спал император; там же находилось канапе, на котором он отдыхал бо́льшую часть дня среди наваленных кругом книг; рядом стоял небольшой круглый столик с одной ножкой, за которым он в уединении завтракал и обедал и который по вечерам служил подставкой для трехрожкового канделябра, покрытого абажуром.

Между двумя окнами, напротив двери, стоял комод, в котором хранилось белье императора и на котором лежал его большой несессер.

Камин, увенчанный маленьким зеркальцем, был украшен несколькими картинами.

Справа помещался портрет Римского короля верхом на баране; слева, в пару ему, находился другой портрет Римского короля — сидящего на подушке и примеряющего туфлю; посередине каминной полки стоял мраморный бюст того же царственного ребенка; два подсвечника, два флакона и две вермелевые чашки, извлеченные из несессера императора, довершали украшение камина.

Наконец, у изножья канапе и точно напротив императора, когда он отдыхал, лежа на нем, что занимало значительную часть дня, находился портрет Марии Луизы, обнимающей своего сына, кисти Изабе.

Кроме того, на левой стороне каминной полки, помимо портретов, лежали массивные серебряные часы Фридриха Великого, нечто вроде будильника, увезенные из Потсдама, а напротив — собственные часы императора, те самые, что прозвонили час Маренго и Аустерлица, в золотом корпусе с двумя крышками, носящем монограмму «Б».

Всю обстановку второй комнаты, служившей кабинетом, вначале составляли лишь не струганные доски, положенные на обычные козлы и ставшие полками, на которых было разбросано большое количество книг и различных бумаг, написанных генералами или секретарями под диктовку императора; между двумя окнами стоял шкаф, имевший форму книжного; напротив него находилась вторая походная койка, похожая на первую; на ней император иногда отдыхал днем и даже ложился ночью, покинув во время своих частых и продолжительных бессонниц первую койку и поработав или походив по комнате; наконец, посередине комнаты стоял рабочий стол, с указанием мест, которые обычно занимали император, когда он диктовал, и господа де Монтолон, Гурго и де Лас Каз, когда они писали под его диктовку.

Такова была жизнь и таков был дворец человека, жившего поочередно в Тюильри, Кремле и Эскориале.

Между тем, несмотря на дневную жару, вечернюю сырость и отсутствие самых необходимых для повседневной жизни вещей, император терпеливо сносил бы все эти лишения, если бы не была поставлена задача окружить его постоянной слежкой и обращаться с ним как с пленником не только на острове, но и в его собственном доме.

Как уже говорилось, было определено, что, когда Наполеон садится верхом, его всегда должен сопровождать английский офицер, и потому Наполеон принял решение не выезжать более из Лонгвуда.

Такое упорство императора в конце концов наскучило его тюремщикам, и данное предписание было отменено, но при условии, что в своих поездках он останется в определенных границах; однако и в этих границах он был окружен кольцом часовых.

Однажды один из них взял императора на мушку и генерал Гурго вырвал у него ружье в то мгновение, когда, вероятно, он намеревался выстрелить.

Впрочем, наличие такого оцепления не позволяло совершать прогулки далее полульё, и, поскольку, дабы избежать общества своего стражника, император не хотел выходить за эти пределы, он растягивал свои прогулки, спускаясь по едва заметным тропинкам в глубокие овраги, и просто невероятно, что он ни разу не сорвался вниз.

Здоровье императора, несмотря на смену привычного образа жизни, первые полгода оставалось в довольно сносном состоянии.

Однако с наступлением зимы, когда погода окончательно испортилась и сырость и дожди стали проникать сквозь картонные стены его жилища, он начал испытывать частые недомогания, проявлявшие себя тяжестью в теле и скованностью.

К тому же Наполеону было известно, что климат на острове крайне нездоровый и что здесь редко можно встретить человека, дожившего до пятидесяти лет.

Тем временем на остров прибыл новый губернатор, и адмирал представил его императору; это был человек лет сорока пяти, среднего роста, тощий, сухопарый, краснолицый и рыжеволосый, усеянный веснушками, с косыми бегающими глазами, весьма редко глядящими прямо и скрытыми под густыми и торчащими рыжими бровями.

Звали его сэр Гудсон Лоу.

Со дня его прибытия начались новые оскорбления, становившиеся все более и более невыносимыми.

Первым делом он прислал императору два памфлета против него.

Затем он подверг допросу всех слуг, чтобы узнать у них, неужели они остались с императором добровольно и по своей собственной охоте.

Эти новые неприятности вскоре вызвали у Наполеона одно из тех недомоганий, каким он все более и более становился подвержен; оно продолжалось пять дней, в течение которых он не выходил из дома, но, тем не менее, продолжал диктовать воспоминания о своей Итальянской кампании.

Вскоре обиды со стороны губернатора стали еще сильнее; в своем забвении простейших приличий он дошел до того, что пригласил к себе на ужин генерала Буонапарте, чтобы показать его какой-то знатной англичанке, сделавшей остановку на острове Святой Елены.

Наполеон даже не ответил на это приглашение.

Гонения продолжились с удвоенной силой.

Отныне никто не мог отправить письма, предварительно не дав его на прочтение губернатору, и всякое письмо, где Наполеон именовался императором, изымалось.

Генерала Буонапарте уведомили, что издержки, которые он себе позволяет, слишком велики; что правительство готово покрывать расходы лишь на его ежедневный стол не более чем на четырех человек, бутылку вина в день на каждого и один званый обед в неделю; все траты, выходящие за эти рамки, генерал Буонапарте и его свита должны оплачивать сами.

Император велел сломать свое столовое серебро и отправил его в город, чтобы продать; однако губернатор потребовал, чтобы оно было продано лишь тому, кого он предложит; человек, предложенный им, заплатил шесть тысяч франков за первую партию присланного ему лома, что составило не более двух третей от стоимости этого столового серебра, оцененного на вес.

Император принимал ванну ежедневно; ему было сказано, что он должен довольствоваться одной ванной в неделю, поскольку воды в Лонгвуде крайне мало.

В Лонгвуде было несколько деревьев, под которыми император любил иногда прогуливаться и которые одни давали тень в пределах той местности, где ему дозволялись прогулки. Губернатор велел срубить их и, когда император пожаловался на эту жестокость, ответил, что не знал, что деревья эти были милы сердцу генерала Буонапарте, но раз он о них сожалеет, то будут посажены другие.

В то время у Наполеона начали случаться вспышки возвышенного гнева.

Ответ губернатора вызвал одну из подобных вспышек.

— Худшее из того, что сделали английские министры, — воскликнул он, — состоит впредь не в том, что они отправили меня сюда, а в том, что ониотдали меня в ваши руки. Я жаловался на адмирала, но он, по крайней мере, обладает благородством; вы же позорите вашу нацию, и ваше имя станет клеймом бесчестия.

Наконец, было замечено, что к столу императора поставляют мясо павших животных, а не забитых.

В просьбе иметь живой скот было отказано.

С этого времени жизнь Наполеона являет собой лишь медленную и мучительную агонию, которая длится, однако, пять лет; еще пять лет новоявленный Прометей остается прикованным к скале, где Гудсон Лоу терзает его сердце.

Наконец, 20 марта 1821 года, в день славной годовщины возвращения Наполеона в Париж, император почувствовал с утра сильное стеснение в области желудка и нечто вроде тягостного удушья в груди; вскоре острая боль стала ощущаться в надбрюшии, в левом подреберье, и распространилось на всю левую половину грудной клетки вплоть до плеча.

Несмотря на начатое лечение, жар не спадал, живот стал болезненным к прикосновению, а желудок напрягся.

К пяти часам пополудни приступ повторился, сопровождаемый ощущением ледяного холода, особенно в нижних конечностях, и больной жаловался на судороги.

Тем не менее, поскольку в это время его пришла навестить г-жа Бертран, он сделал над собой усилие, чтобы казаться не столь разбитым, и даже притворился веселым, но вскоре его печальное расположение духа одержало верх:

— Нам следует приготовиться к роковому приговору; вам, Гортензии и мне суждено покориться ему на этой ужасной скале. Я уйду первым, затем уйдете вы, за вами последует Гортензия. Но мы втроем снова встретимся на Небесах.

И он прибавил четверостишие из «Заиры»:

Последовавшая затем ночь была беспокойной, симптомы болезни становились все более и более серьезными; после рвотного питья они на короткое время исчезли, но вскоре проявились снова.

И тогда доктор Антомарки и г-н Арнотт, хирург 20-го полка, стоявшего гарнизоном на острове, почти против воли императора провели консилиум.

Оба врача признали необходимым прикладывать большой нарывной пластырь на всю брюшную область, использовать слабительное и каждый час опрыскивать уксусом лоб больного.

Болезнь, тем не менее, продолжала быстро развиваться.

Однажды вечером кто-то из слуг Лонгвуда сказал, что видел комету; Наполеон услышал его слова, и это предзнаменование ошеломило его.

— Комета! — воскликнул он. — Это был знак, предвещавший смерть Цезаря!

Одиннадцатого апреля холод в ногах стал невыносимым.

Доктор попытался пустить в ход припарки, чтобы прогнать холод.

— Все это бесполезно, — сказал ему Наполеон. — Болезнь не там, она в желудке и в печени; у вас нет лекарства от жара, который сжигает меня, нет препарата, нет медикаментов, чтобы утишить огонь, пожирающий меня.

Пятнадцатого апреля он начал составлять завещание, и в тот день вход в его комнату был запрещен всем, кроме Маршана и генерала Монтолона, которые оставались с ним с половины второго до шести часов вечера.

В шесть часов пришел врач; Наполеон указал ему на начатое завещание и на предметы из своего несессера, к каждому из которых был прикреплен ярлычок с именем того, кому эта вещь предназначалась.

— Как видите, — сказал он, — я готовлюсь к уходу.

Доктор хотел ободрить императора, но тот остановил его:

— Довольно иллюзий, — добавил он, — я знаю, что происходит, и не ропщу.

Девятнадцатого апреля наступило заметное улучшение, вернувшее надежду всем, кроме самого Наполеона.

Все радовались этой перемене; Наполеон дал всем высказаться, а затем с улыбкой произнес:

— Вы не ошибаетесь, друзья мои, сегодня мне лучше; однако я чувствую, что конец мой близок. Когда я умру, все вы получите приятное утешение — возможность возвратиться в Европу. Одни из вас увидят родных, другие — друзей. Я же снова увижусь на Небесах со своими храбрецами. Да-да, — добавил он, оживляясь и с воодушевлением повышая голос, — Клебер, Дезе, Бессьер, Дюрок, Ней, Мюрат, Массена, Бертье выйдут мне навстречу. Они станут напоминать мне о том, что мы совершили вместе, а я поведаю им о последних событиях моей жизни; увидев меня снова, они все обезумеют от восторга и хвалы! О наших походах мы побеседуем с такими полководцами, как Сципион, Ганнибал, Цезарь и Фридрих Великий. Какая же это будет радость!.. Если только, — продолжил он со смехом, — на Небесах не устрашатся при виде стольких воителей, собравшихся вместе!

Спустя несколько дней он призвал к себе своего капеллана Виньяли.

— Я рожден в католической религии, — сказал он ему, — и хочу исполнить обязанности, которые она налагает, и получить помощь, которую она дает. Вы будете ежедневно служить мессу в соседней часовне и выставите Святые Дары на сорок часов. Когда я умру, вы поставите свой алтарь у изголовья моего гроба и продолжите служить мессу; вы проделаете все положенные церемонии и закончите лишь тогда, когда я буду похоронен.

Вслед за священником настал черед врача.

— Дорогой доктор, — сказал ему Наполеон, — я хочу, чтобы после моей смерти, которая уже близка, вы сделали вскрытие моего тела; но я требую, чтобы ни один английский врач не притронулся ко мне. Я желаю, чтобы вы взяли мое сердце, поместили его в спирт и отвезли моей дорогой Марии Луизе; вы скажете ей, что я нежно ее любил и никогда не переставал ее любить; вы поведаете ей обо всем, что я выстрадал; вы скажете ей обо всем, что видели, и изложите ей все подробности моей смерти. Даю вам наказ особенно внимательно исследовать мой желудок и составить о нем точный и подробный доклад, который вы вручите моему сыну. Затем вы из Вены отправитесь в Рим; там вы найдете мою мать и мою семью и доложите им о том, чему были свидетелем относительно моего положения; вы скажете им, что Наполеон, тот самый, кого мир назвал Великим, как Карла Великого и Помпея, умер в самом плачевном состоянии, лишенный всего и оставленный наедине с самим собой и своей славой. Вы скажете им, что, испуская дух, он завещал всем царствующим фамилиям ужас и унижение своих последних минут.

Второго мая лихорадка достигла высочайшей силы, пульс доходил до ста ударов в минуту, и император впал в горячечный бред: то было начало агонии.

Однако у этой агонии еще было несколько моментов передышки.

В эти короткие минуты просветления Наполеон беспрестанно возвращался к наказам, которые он дал доктору Антомарки.

— Тщательно проделайте анатомическое исследование моего тела, — говорил он ему, — и в особенности желудка. Врачи из Монпелье предупредили меня, что в моей семье болезнь привратника желудка будет наследственной; я полагаю, что их заключение находится в руках Луи; попросите дать вам это заключение и сравните его с тем, что увидите сами; пусть я хотя бы своего сына спасу от этой жестокой болезни!

Ночь прошла достаточно спокойно, но на следующее утро бред возобновился с удвоенной силой.

Тем не менее к восьми часам утра он несколько ослабел, и около трех часов пополудни больной пришел в сознание.

Он воспользовался этим, чтобы позвать своих душеприказчиков и, на случай, если он полностью потеряет сознание, дал им наказ не подпускать к нему никого из английских врачей, за исключением доктора Арнотта.

Затем, пребывая во всей полноте своего рассудка и во всей силе своего гения, он прибавил:

— Я скоро умру; вы же вернетесь в Европу, и я должен дать вам несколько советов относительно поведения, которого вам следует придерживаться. Вы разделили со мной изгнание, так будьте верны моей памяти и не делайте ничего, что может навредить ей. Я утвердил все основополагающие принципы, вдохнул их в мои законы, в мои деяния, и среди них нет ни одного, который не был бы освящен мною. К несчастью, обстоятельства были тяжелыми, и я вынужден был судить и строго наказывать; затем настало время невзгод, я не смог ослабить тетиву, и Франция лишилась либеральных институтов, которые я готовил ей. Она судит меня снисходительно, она принимает в расчет мои намерения, она дорожит моим именем и моими победами; подражайте ей. Будьте верны взглядам, которые вы защищали, и славе, которую мы обрели; вне этого есть лишь позор и смута.

Утром 5 мая болезнь достигла своего апогея: жизнь в больном свелась к растительному существованию, мучительным хрипам; дыхание становилось все более и более неощутимым; широко раскрытые глаза оставались неподвижными и тусклыми.

Отдельные неясные слова, последние вспышки разума, охваченного горячкой, время от времени затихали на его устах.

Последними словами, которые удалось разобрать, были «голова» и «армия».

Затем голос затих, разум, казалось, угас, и даже доктор решил, что жизненное начало иссякло.

Однако около восьми часов пульс снова появился; смертельная пружина, затворившая уста умирающего, казалось, разжалась, и несколько глубоких последних вздохов вырвалось из его груди.

В половине одиннадцатого пульс исчез, в одиннадцать с минутами императора не стало…

Через двадцать часов после смерти своего достославного пациента доктор Антомарки провел, как неоднократно наказывал ему Наполеон, вскрытие тела; затем он извлек сердце и поместил его, в соответствии с полученными распоряжениями, в спирт, чтобы передать Марии Луизе.

Однако в этот момент явились душеприказчики и сообщили об отказе сэра Гудсона Лоу выпустить с острова Святой Елены не только тело императора, но даже какую-нибудь часть этого тела.

Ему надлежало остаться на острове.

Труп был пригвожден к эшафоту.

Тотчас же занялись выбором места для погребения императора, и предпочтение было отдано уголку, который Наполеон видел лишь однажды, но о котором всегда говорил с удовольствием; сэр Гудсон Лоу дал согласие на то, чтобы могила была выкопана в этом месте.

Закончив вскрытие, доктор Антомарки соединил посредством швов разделенные части, обмыл тело и предоставил его заботам камердинера, облачившего его в наряд, который имел обыкновение носить император и включавший кюлоты из белого кашемира, белые шелковые чулки, высокие ботфорты с небольшими шпорами, белый жилет, белый галстук, поверх него черный галстук, застегнутый сзади, наплечную ленту ордена Почетного Легиона, мундир полковника гвардейских егерей, украшенный орденами Почетного легиона и Железной короны, и, наконец, треугольную шляпу.

Одетое таким образом тело Наполеона было вынесено из комнаты 6 мая, в пять часов сорок пять минут, и положено в маленькой спальне, превращенной в траурную часовню.

Руки покойного были свободны; он был простерт на своей походной койке; рядом с ним лежала его шпага; на груди виднелось распятие; синий плащ, в котором он был при Маренго, покрывал его ноги.

Тело оставалось выставленным таким образом в течение двух дней.

Утром 8 мая тело императора, которому надлежало покоиться под Вандомской колонной, и его сердце, которому надлежало быть отправленным Марии Луизе, были положены в жестяной гроб с подстилкой и подушкой, обтянутыми белым атласом.

Шляпа, которая за недостатком свободного места не могла оставаться на голове покойного, была помещена у его ног.

Вокруг тела рассыпали пуговицы с имперскими орлами и образцы всех монет с изображением Наполеона, отчеканенных за время его царствования; туда же положили столовый прибор императора, его нож и тарелку с его гербами.

Этот первый гроб был заключен во второй гроб, из красного дерева, помещенный в третий, свинцовый, который в итоге поставили в четвертый гроб, снова из красного дерева, похожий на второй, но большего размера; затем упомянутый четвертый гроб поставили на то место, где прежде было выставлено тело императора.

В половине первого солдаты гарнизона перенесли гроб в большую садовую аллею, где его поджидал катафалк; гроб накрыли фиолетовым бархатом, поверх него бросили плащ, в котором Наполеон был при Маренго, и траурный кортеж двинулся в путь в следующем порядке: аббат Виньяли, в священническом облачении, в сопровождении юного Анри Бертрана, несущего серебряную кропильницу с кропилом;

доктор Антомарки и доктор Арнотт;

лица, имевшие поручение надзирать за катафалком, влекомым четырьмя лошадьми, которыми управляли конюхи, и эскортируемым с каждой стороны дюжиной гренадеров без оружия: они должны были нести гроб на плечах, если плохое состояние дороги помешает колеснице двигаться дальше;

юный Наполеон Бертран и Маршан, оба пешком и по обе стороны катафалка;

граф Бертран и Монтолон, верхом, непосредственно за катафалком;

часть свиты императора;

графиня Бертран с дочерью Гортензией в коляске, запряженной двумя лошадьми, ведомыми под уздцы слугами, которые шли со стороны обрыва;

лошадь императора, ведомая под уздцы его конюшим Аршамбо;

морские офицеры, пешком и верхом;

штабные офицеры, верхом;

генерал Коффин и маркиз де Моншеню, верхом;

контр-адмирал и губернатор, верхом;

жители острова;

войска гарнизона.

Могила была вырыта примерно в четверти мили за Хатсгейтом.

Катафалк остановился возле вырытой могильной ямы, и с этого мгновения каждую минуту раздавалось по пять пушечных выстрелов.

Пока тело опускали в могилу, аббат Виньяли произносил полагающиеся молитвы; усопшего положили ногами на восток, который он завоевал, и головой к западу, которым он правил.

Затем огромным камнем, который предполагали использовать при сооружении нового дома императора, замуровали его последнюю обитель, и он перешел из времени в вечность.

После этого принесли серебряную пластину, на которой была выгравирована следующая надпись:

«НАПОЛЕОН.

Родился в Аяччо, 15 августа 1769 года,

умер на острове Святой Елены, 5 мая 1821 года».

Однако в тот момент, когда намеревались прикрепить ее к камню, подошел сэр Гудсон Лоу и от имени правительства заявил, что на могиле может быть помещена лишь такая надпись:

«ГЕНЕРАЛ БУОНАПАРТЕ».

VIII ПРАВЛЕНИЕ НАПОЛЕОНА

Отведем теперь взгляд от этой могилы, к которой Англия не позволяет прикрепить надгробную надпись, и взглянем на то, что за время своего десятилетнего царствования сделал для благополучия народов, для величия мира и его грядущего спокойствия человек, который в ней покоится.

По возвращении из Египта Бонапарт застал Францию в плачевном состоянии.

На западе страны — гражданская война, в Париже и в армии — бездарность, безнравственность, мошенничество.

Последние денежные ресурсы государства оседали в сундуках военных поставщиков и финансовых дельцов.

Государственная казна пуста, кредита не стало.

Нет ни религии, ни законов.

Правительства, без конца сменявшие друг друга начиная с 1792 года и к тому же чересчур занятые обороной границ, проскрипциями и важными политическими делами, мало что сделали для установления гражданского порядка.

Вдобавок ко всему этому наша слава за пределами страны была столь же шаткой, как мир и процветание внутри нее.

Первое, о чем позаботился, придя к власти, Бонапарт, это погасить, насколько возможно, взаимную ненависть партий, всех примирить, всех сблизить.

Помилование фрюктидорских ссыльных, возвращение эмигрантов, умиротворение Вандеи и Конкордат, то есть умиротворение Церкви, являются следствием этой обширной и плодотворной политики.

Она проявляет себя и в менее значительных делах.

Рядом со статуями Гоша, Жубера и Марсо он устанавливает надгробные памятники Конде, Тюренну, Вобану.

Одной рукой он помогает сестре Робеспьера и матери герцога Орлеанского, другой — поддерживает вдову Байи и последнюю из рода Дюгеклена.

В то же время он приводит в порядок наше рыхлое законодательство, а лучше сказать, создает его заново.

На заседаниях своего совета он лично трактует эти трудные материи, которым никогда не обучался и которые постигал интуитивно, и разъясняет их таким выдающимся правоведам, как Тронше и Порталис, вызывая у них удивление.

Плодом этих замечательных обсуждений является полный свод законов: во Франции установлен гражданский порядок.

Точно так же будет снизу доверху перестроена система управления.

Он ко всему приложит свою руку, и повсюду из хаоса внезапно появится порядок.

При всем расхождении мнений по поводу политического устройства Империи, все единодушно удостоверяют силу и авторитет ее системы управления.

На вершине этой системы управления Наполеон поместил Государственный совет как замковый камень всего здания.

Он лично возглавлял его заседания дважды в неделю.

Именно там, под его наблюдением и по его оплодотворяющему слову, вырабатывались планы всех великих работ в Империи, все постановления, все законы: Законодательный корпус и Сенат лишь утверждали меры, уже обдуманные и намеченные Советом.

Ничто не ускользало от его руководства и его надзора: префектуры, коммуны, судебные ведомства, образовательные ведомства и даже министерства — все так или иначе зависело от него; в нем заключалось единство Империи.

Именно это единство, это безмолвие народного представительства позволило императору осуществить за десять лет своего правления работы, которые совещательные ассамблеи не выполнили бы и за пятьдесят лет.

Возможно, этим уравновешивается отсутствие политических свобод.

Но, дабы не призывать на самом деле народ к осуществлению его политических прав, император никогда не забывал о нем.

Благосостояние народа постоянно занимало его.

В письме, адресованном министру внутренних дел и датированном 14 ноября 1807 года, он связывает высочайшую мысль о славе своего царствования с уничтожением нищенства во всей Империи.

Нередко он подстрекал публицистов высказываться о средствах улучшить участь бедных классов общества.

Он создавал дома призрения, учредил общество материнства, восстановил институт сестер милосердия, давал дотацию богадельням и возвратил им имущество, отчужденное указом Конвента.

Он хотел, чтобы церковные церемонии были бесплатными для бедных, чтобы похороны неимущих совершались благопристойно.

«Нельзя лишать бедняков, коль скоро они бедны, того, что утешает их в бедности», — говорил он.

И он приказал, чтобы черный креп, которым драпируют стены церкви для панихиды по богачу, не снимали до тех пор, пока не проведут заупокойную службу по бедняку.

Если после всего сказанного у кого-то еще остались сомнения в заботливости, которую он проявлял по отношению к народным массам, и в благополучии, которое он им обеспечил, то разве требуется какое-либо иное доказательство этому, кроме совершенного покоя, в котором пребывала страна, когда все ее вооруженные силы находились вне ее пределов и потому любые репрессивные меры внутри нее были бы невозможны?

В наши времена десятилетнее царствование без гражданских войн и мятежей представляется событием, не лишенным величия.

При всем абсолютизме имперского правления оно не боялось просвещения.

Напротив, Наполеон хотел, чтобы народ просвещали.

«Лишь тот, кто хочет обманывать народ и править к собственной выгоде, — говорил он, — может иметь желание удерживать его в невежестве; ибо, чем больше народ будет просвещен, тем больше в нем станет людей, убежденных в необходимости законов, в потребности защищать их, и тем более устойчивым, счастливым и благополучным будет общество. И если может когда-либо произойти, что просвещение окажется вредным для масс, то будет это лишь в том случае, когда правительство, враждебное интересам народа, поставит его в безвыходное положение и обречет низший класс на вымирание от нищеты».

Отсюда мощный толчок, который он придал всем ступеням народного просвещения, особенно преподаванию физических и математических наук.

Науки эти отбрасывают яркий отблеск на его царствование.

Лаплас, Лагранж, Монж, Бертолле, Кювье, Биша — огромное количество великих талантов и могучих гениев поставили Францию во главе ученого мира.

Но, что бы там ни говорили, и для искусства не была потеряна эпоха, где сошлись одновременно Бернарден де Сен-Пьер, Шатобриан, г-жа де Сталь, Беранже, Лемерсье, Тальма́, Меюль, Гретри, Гро, Давид, Канова и Прюдон и где формировался Жерико.

Многие слишком часто смешивали, с точки зрения художественной и литературной жизни, влияние эпохи Империи с агонизирующим влиянием восемнадцатого века, и мало задумывались о том, что литература не создается сама собой, а искусства не возникают в один день: для этого недостаточно обладать миллионами и волей, нужно иметь еще и время.

Однако можно с полным основанием сказать, что толчок этому был дан императором; что обширные идеи, которые он посеял на своем пути, слава и величие, которыми он обильно оросил всю нацию, еще долгое время будут способствовать, даже без нашего ведома, славе и величию наших искусств и нашей литературы.

Несколько слов об организации финансов Консулата и Империи.

С 1802 по 1810 год с государственными долгами было покончено.

Начиная с 1803 года поступления в казну — явление уникальное в Европе — стали превышать расходы.

Только чрезвычайные вооружения и бедствия в последние три года существования Империи смогли пресечь это процветание: до 1811 года, несмотря на состояние непрекращающейся войны, государственный бюджет ни разу не достигал 800 000 000 франков.

Если читатель желает знать, на какие огромные работы расходовались подобные ресурсы, представление об этом могут дать сведения, причем далеко не полные, содержащиеся в нижеследующем докладе.

ВЫПИСКА ИЗ «ДОКЛАДА О ПОЛОЖЕНИИ ИМПЕРИИ

в 1811 и 1812 ГОДАХ»,

ПРЕДСТАВЛЕННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬНОМУ КОРПУСУ

В ЗАСЕДАНИИ ОТ 25 ФЕВРАЛЯ 1813 ГОДА

ГРАФОМ МОНТАЛИВЕ, МИНИСТРОМ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ.

«Господа!

Его Величество повелел мне ознакомить вас с положением внутренних дел в Империи в 1811 и 1812 годы.

Вы с удовлетворением увидите, что, хотя состояние войны на море и на континенте вынуждает нас держать наготове огромные войска, наше население продолжает расти; что наша промышленность успешно развивается; что никогда у нас земли не возделывались лучше, а мануфактуры не процветали в большей степени; что ни в какую эпоху нашей истории богатство не получало большего распространения в различных классах общества…

НАСЕЛЕНИЕ.

В 1789 году население Франции составляло 26 миллионов человек… Нынешнее население Империи — 42 700 000 душ, из которых 28 700 000 относятся к департаментам старой Франции… Это означает прирост в 2 700 000 душ, то есть почти на одну десятую за двадцать четыре года.

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ.

О СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ.

Франция, по обширности территории и плодородию земель, должна рассматриваться как государство по преимуществу сельскохозяйственное.

Тем не менее она была вынуждена долгое время прибегать к помощи своих соседей, чтобы обеспечить ряд своих насущных потребностей. Теперь она почти полностью освободилась от такой необходимости.

Средний урожай зерна во Франции составляет 270 миллионов квинталов, из которых надо изымать 40 миллионов для посевов…

Население Империи составляет 42 миллиона человек; таким образом, наш средний урожай дает 520 фунтов зерна на каждого; это превышает все потребности, как они оценивались в различные эпохи.

После долгих изысканий, проводившихся по приказу прежнего правительства, эту потребность определили в 470 фунтов, и было решено, что в среднем Франция производит количество зерна, необходимое для такого потребления.

Стало быть, наш сбор зерновых увеличился на одну десятую…

После зерновых главным продуктом нашей земли является вино.

В среднем Франция производит в год 40 миллионов гектолитров вина…

До Революции доход от экспорта вина составлял 31 миллион франков; ныне он составляет 47 миллионов.

Доход от экспорта водки составлял 13 миллионов франков; ныне он составляет 30 миллионов.

В 1791 году потребление вина во всей Франции оценивалось лишь в 16 500 000 гектолитров. Ныне оно более чем удвоилось, в то время как присоединенные к Империи территории увеличили численность ее населения от силы на треть…

Восстановлен порядок в лесном хозяйстве; сажаются новые леса и сохраняются старые; дороги и каналы делают доступными те леса, какие прежде не могли эксплуатироваться; многочисленные гражданские, военные и морские строительства в изобилии снабжаются лесоматериалами, и мы ввозим древесину из-за границы лишь на 5 миллионов франков в год; до 1789 года мы ввозили ее на 11 миллионов…

Ежегодно мы производим растительного масла на 250 миллионов франков. Двадцать пять лет тому назад мы ввозили его из-за границы на 20 миллионов франков; сегодня мы не только обходимся без внешних закупок, но и вывозим его каждый год на 5 или 6 миллионов…

Табак культивировался прежде лишь в виде исключения и лишь в некоторых наших провинциях… Ежегодно он обходился нам от 8 до 10 миллионов франков… Сегодня 30 миллионов фунтов табака производятся на 30 000 арпанах наших земель, отданных под эту культуру. Средняя стоимость сырого листа составляет 12 миллионов франков, и мы получаем из-за границы лишь минимальные количества табака, необходимые для изготовления высококачественных смесей…

Наш средний урожай шелка составляет 22 миллиона фунтов коконов…

Прежде мы импортировали шелковой пряжи на 25 миллионов франков. В последние четыре года среднегодовой импорт составляет 10 миллионов, и в то же время мы увеличили экспорт шелковых тканей вдвое в стоимостном выражении…

Этим улучшением мы во многом обязаны совершенствованию выращивания шелковичных червей. В старой Франции чистый продукт коконов оценивался всего лишь в 2 миллиона франков.

35 миллионов баранов дают нам 120 миллионов фунтов шерсти, из которых 9 миллионов фунтов являются тонкой или улучшенной шерстью. Стоимость этого сырого продукта составляет 129 миллионов франков. Улучшенные виды шерсти являются результатом улучшения породы 1 500 000 баранов; поголовье таких баранов постоянно растет, но улучшение это стало ощутимым лишь недавно.

Старательно развивается внедрение системы, которая повсюду, где частное предпринимательство не смогло бы действовать достаточно эффективно, делает доступными для земледельцев простые средства усовершенствования производства.

Уже в этом году двадцать восемь депо для случных баранов-мериносов, созданные заботами администрации, улучшили племя 54 000 овец.

Образцы превосходной породы сохраняются в многочисленных хозяйствах, созданных крупными собственниками, и в десяти овчарнях, принадлежащих государству…

Коневодство находилось в чрезвычайном небрежении в эпоху наших смут; администрация успешно занимается восстановлением наиболее полезных пород.

Отборные жеребцы-производители ежегодно обеспечивают улучшение потомства 60 000 кобыл; одни только депо, содержащиеся правительством, насчитывают 1 400 жеребцов-производителей…

Поголовье крупного рогатого скота значительно возросло, уход за ним улучшился, средняя продолжительность его жизни увеличилась. Двадцать лет тому назад экспорт и импорт скота почти равнялись друг другу; ныне экспорт в три раза превышает импорт: он достигает 10 миллионов франков…

Прежде наш импорт сливочного масла и сыров намного превосходил наш экспорт; сегодня дело обстоит противоположным образом; в 1812 году экспорт составил 10 миллионов франков…

Наши железные рудники, поставлявшие в 1789 году 1 960 000 квинталов чушкового чугуна и 160 000 квинталов литейного чугуна, ныне дают 2 860 000 квинталов материала первого вида и 400 000 квинталов второго; это увеличение более чем наполовину…

Угольные шахты дают продукции на 50 миллионов франков; это в пять раз превышает стоимость угля, добытого Францией в 1790 году; однако бо́льшая часть этого прироста обеспечивается за счет территорий, присоединенных к Империи…

В этом кратком обзоре продукции нашего сельского хозяйства я говорю лишь о нескольких главных ее видах; мне приходится оставить в стороне большое число других ее видов, которые, будучи менее важными, если рассматривать их по отдельности, имеют все вместе большую стоимость…

Общая стоимость продукции, производимой ежегодно нашей прекрасной землей, составляет 5 031 000 000 франков, учитывая лишь необработанное и первичное сырье.

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ.

О МАНУФАКТУРАХ.

Уже было отмечено, что стоимость шелка-сырца, производимого во Франции, составляет 30 миллионов франков.

Из Итальянского королевства мы получаем шелковой пряжи еще на 10 миллионов. Эта продукция стоимостью в 40 миллионов позволяет произвести шелковых тканей на 124 миллиона. Таким образом, производство дает нам прибыль в 84 миллиона, троекратно превышающую стоимость сырья.

Мы экспортировали в 1812 году шелковых тканей, гладких и меланжевых, на 70 миллионов франков…

Город Лион, занимающий первое место по производству и продаже шелковых тканей, поддерживает сегодня в рабочем состоянии 11 500 ткацких станков; в 1800 году их было лишь 5 500…

Число наших суконных мануфактур ощутимо возросло; рост зажиточности населения сильно повлиял на уровень внутреннего потребления, особенно тонких шерстяных тканей…

Число ткацких станков и рабочих, производящих сукно, трикотаж и другие виды шерстяных тканей, более чем удвоилось после 1800 года…

Ежегодно мы продаем сукна за границу на 28 миллионов франков…

Среднегодовой показатель нашего прежнего экспорта сукна составлял лишь 19 миллионов.

Мы освоили производство кашемиров и с помощью изобретенных машин усовершенствовали различные технологические процессы…

Увеличилось производство хлопчатобумажных тканей.

Не прекращая использовать коноплю и лен собственного производства, мы ежегодно импортируем этого сырья на 11 миллионов франков…

Общая стоимость тканей, волокна и снастей, производимых во Франции из льна и конопли, составляет 232 миллиона франков.

Однако в эту цифру входит стоимость сырья — на 80 миллионов отечественной продукции и на 13 миллионов ввезенной…

Данный вид производства ежегодно приносит нашей внешней торговле 37 миллионов франков…

Эта цифра, 37 миллионов, была такой же и до 1790 года.

Но прежде мы получали этих тканей из-за границы на 18 миллионов франков в год; сегодня мы получаем их лишь на 7 миллионов. Таким образом, сегодня мы обладаем здесь несомненным преимуществом…

Хлопок позволяет использовать в мануфактурном производстве присущие ему замечательные свойства.

Изобретенные машины сделали возможным прядение тончайшей хлопковой нити. Правительство предложило премию в один миллион франков изобретателю механизма, который усовершенствует прядение льна настолько же, насколько усовершенствовано теперь прядение хлопка, и таким образом снизит цену работы, необходимой для использования нашего сырья.

Однако хлопчатобумажная пряжа по-прежнему сохраняет преимущества, не признавать которые было бы вредно. Правительству пришлось озаботиться изысканием возможностей получать из-за границы лишь хлопок-сырец, а всю прибыль от производства оставлять во Франции.

Долгое время все кругом твердили, что самая важная часть этого производства не может быть нашей и что за границей тканьё и даже прядение всегда будет более совершенными.

Для начала наши законы запретили ввоз любых тканей из-за границы; все опасались последствий этого запрета, но уже вскоре множество ткацких станков начали производить у нас хлопчатобумажные ткани такого высокого качества, какого никогда не могли достичь наши заграничные конкуренты.

Тем не менее они продолжали поставлять нам пряжу, из которой мы производили эти ткани… И тогда был введен еще один запрет. С тех пор мы избавились от любых поставок из-за границы для какой-либо отрасли хлопчатобумажного производства и не только не закупаем сегодня мануфактурную продукцию такого рода, но и сами поставляем ее на 17 миллионов франков за пределы страны.

До 1790 года во Францию ежегодно ввозили хлопка на 24 миллиона франков, будь то в пряже или в волокне. Такова была стоимость 12 миллионов фунтов хлопка; еще на 13 миллионов франков ввозилось готовой продукции, да и контрабандный ввоз полотна и муслина был значителен.

В то время семьдесят тысяч рабочих были заняты на различных этапах хлопчатобумажного производства во Франции.

Когда наши смуты закончились, во Францию, начиная с X года и вплоть до 1806 года, ежегодно ввозилось хлопка на 48 миллионов франков.

Кроме этого, мы закупали тканей на 46 миллионов франков.

Вначале ввоз тканей и пряжи был снижен до одного миллиона франков, и вот уже два года, как он полностью прекращен. Напротив, теперь мы сами экспортируем ткани, и среднегодовая стоимость экспорта составила 17 миллионов франков.

В хлопчатобумажной промышленности занято теперь 233 000 рабочих…

Метод, позволяющий использовать каменный уголь вместо древесного в кузнечном производстве и доменных печах, сделался вполне надежным.

Добыча других полезных ископаемых, таких, как медь, квасцы, гипс, карьерный мрамор и пр., приносит 12 миллионов франков.

Мануфактуры, использующие в качестве сырья металлы, — скобяные, ножевые, оружейные и бронзовые, а также мастерские по изготовлению золотых и серебряных изделий, ювелирных украшений, часов, зеркал, стекла и фарфора еще не стали обеспечивать по отдельности значительную экспортную выручку ежегодно, но все вместе они приносят 42 миллиона франков в год, тогда как до 1790 года приносили лишь 38 миллионов…

Все вышеупомянутые промышленные предприятия доставляют нам доход в один миллиард триста миллионов франков в год.

НОВЫЕ ОТРАСЛИ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Желание содействовать удовлетворению наших нужд, не прибегая к поставкам из-за границы; совершенствование механических и химических ремесел; изобретательный и предприимчивый дух французов — все это, благодаря новым полезным открытиям и новым технологиям, улучшило наши старые сельскохозяйственные культуры и наши промышленные производства…

Заменить в нашем потреблении сахар, индиго и кошениль, ввозимые из колоний; найти на юге Европы хлопок, а у нас самих обнаружить соду, способную насытить наши рынки, — все это казалось чем-то невозможным…

Уже в этом году мануфактуры, занимающиеся переработкой сахарной свеклы, дадут нам 7 миллионов фунтов этого пищевого продукта. Сахар будет изготавливаться на трехстах тридцати четырех мануфактурах, почти все из которых теперь уже действуют…

Индиго занимает первое место среди красящих веществ. Некогда Франция, получавшая индиго в огромных количествах, заготавливала его на 9,5 миллионов франков в год; в течение шести лет, начиная с 1802 года, средняя стоимость ежегодного импорта составляла 18 миллионов; в течение пяти лет, начиная с 1808 года, она снизилась до 6 или 7 миллионов…

Нашим ученым-химикам удалось извлечь из вайды чистый крахмал индиго…

Уже в настоящее время начали работать многочисленные мануфактуры, производящие индиго, которое во всех отношениях похоже на лучшее индиго Индии и обходится нам в 10 франков за фунт. Наши красильные фабрики потребляют 12 миллионов фунтов индиго, стоимость которого составляет 12 миллионов франков.

Алую краску добывали прежде исключительно из кошенили; красная краска из марены, менее красивая, была к тому же куда менее стойкой. Братья Гонены из Лиона, опытнейшие красильщики, долгое время искавшие способ получать из марены краску с такими же свойствами, как краска из кошенили, добились в этом полного успеха. Прежде Франции приходилось использовать кошенили на один миллион франков…

Хлопок уже несколько лет выращивают в Римском департаменте… Урожаи его достигают ста тысяч фунтов, и акклиматизацию этого растения можно считать состоявшейся…

Франция ежегодно получает три миллиона фунтов хлопка из Неаполитанского королевства, где он сделался одной из важнейших сельскохозяйственных культур…

Сода является важнейшим продуктом для наших мануфактур, который в прежние времена нам могла дать лишь морская торговля; двадцать пять лет тому назад мы ввозили ее из-за границы на 3 500 000 франков ежегодно. В течение девяти лет, начиная с 1802 года, среднегодовая стоимость ввозимой соды составляла 5 500 000 франков. Химии удалось создать это вещество, используя в качестве сырья соль, которой у нас в избытке и стоимость которой настолько невысока, что в торговле цена на соду упала на две трети, несмотря на полный запрет ввоза иностранной соды…

Общая стоимость этой новой продукции, произведенной из нашей соли и нашей промышленностью, доходит до 65 миллионов франков, причем цифра эта поддается весьма быстрому росту; одновременно мы избавились от ежегодной платы в 90 миллионов, которые нам приходилось отдавать чужим странам, главным образом Англии.

При этом другие отрасли нашего сельского хозяйства и нашей промышленности никоим образом не будут сокращаться.

70 000 арпанов, предназначенные для выращивания сахарной свеклы, оставались под паром.

30 000 арпанов, отданные под вайду, составляют весьма незначительную часть нашей территории; к тому же они получат удобрения, которые увеличат урожаи культур, посеянных вслед за ней.

Марена имеется у нас в количестве, превосходящем все наши нужды: мы экспортируем ее на 1 600 000 франков, так что она лишь получит более полезное применение.

Наши соляные пруды способны давать неограниченное количество сырья для производства соды, и дополнительная выгода, которой мы обязаны этому открытию, заключается в возможности еще больше эксплуатировать наши ценные соляные копи…

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ.

О ТОРГОВЛЕ.

Торговля Империи, с ее ежегодной выручкой более 7 миллиардов, даже без учета стольких прочих подлинных или условных показателей, включаемых в оценки тех, кто занимается подсчетами в области политической экономии, по необходимости обширна.

Если бы мы выискивали чисто коммерческие показатели, то, не побоюсь сказать, наши показатели поднялись бы до 10 миллиардов.

В 1789 году, одном из тех годов, когда внешняя торговля Франции была самой значительной, она доходила лишь до 357 миллионов франков в экспорте, и до 400 миллионов в импорте, ибо не следует считать импортом 236 миллионов, которые мы получали из наших колоний, являвшихся тогда составной частью Франции.

Из оценки импорта следует вычесть наличные деньги, представляющие собой оплату, которая производилась вне пределов страны за кое-какие виды нашего экспорта.

Таким образом, за вычетом 55 миллионов франков звонкой монетой, импорт Франции в 1789 году составлял в действительности лишь 345 миллионов; экспорт же составлял 357 миллионов: это торговля примерно в 360 миллионов, как в пассиве, так и в активе. Она не составляла и пятнадцатой части нашей внутренней торговли.

Сравним нашу внешнюю торговлю того времени с ее нынешним состоянием.

При этом я буду рассматривать наши колонии как составную часть Франции, а нашу торговлю с ними — как внутреннюю.

В 1788 году экспорт дошел до	365 000 000
Импорт составлял 345 миллионов, из которых 55 миллионов наличными, что сокращает его до	290 000 000
Таким образом, экспорт превышал импорт на	75 000 000
Мы только что видели, что в 1789 году, поскольку импорт тогда был более значительным, чем в 1788-м, превышение экспорта над импортом составляло лишь	12 000 000
В 1812 году стоимость экспорта выросла до	383 000 000
Стоимость импорта, за вычетом 93 миллионов наличными, составила	257 000 000
Превышение экспорта над импортом составило	126 000 000

Таким образом, в 1812 году экспорт отечественных продуктов превзошел самые большие значения, до которых он когда-либо поднимался в прошлом.

Импорт, напротив, постоянно снижался; сегодня он меньше, чем был до 1790 года.

Торговый баланс, который в 1788 году, в самую благоприятную прошлую эпоху, имел положительное сальдо лишь в 75 миллионов франков, сегодня имеет его в 126 миллионов.

Среднегодовой импорт в наличных деньгах, за три года, предшествовавшие Революции, за вычетом экспорта, составлял 65 миллионов; сегодня среднегодовой импорт составляет 110 миллионов…

Именно территориальному положению, о котором я только что сказал, мы обязаны состоянием наших финансов, обладанием лучшей денежной системой в Европе, полным отсутствием бумажных денег и государственным долгом, сведенным до уровня, необходимого для нужд владельцев капиталов; именно такое положение позволяет нам противостоять одновременно морской войне и двум континентальным войнам, постоянно держать под ружьем 900 000 солдат, содержать 100 000 матросов и морских экипажей, иметь сто линейных кораблей и столько же фрегатов, состоящих на вооружении или строящихся, и тратить ежегодно от 120 до 150 миллионов франков на общественные работы.

РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ.

ОБЩЕСТВЕННЫЕ РАБОТЫ.

Со времени вступления Его Величества на императорский престол было израсходовано:

На императорские дворцы и казенные строения	62 000 000
На фортификации	144 000 000
На морские порты	117 000 000
На дороги	277 000 000
На мосты	31 000 000
На каналы, судоходство и осушение	123 000 000
На работы в Париже	102 000 000
На общественные здания в департаментах и главных городах	149 000 000
Всего	1 005 000 000

ИМПЕРАТОРСКИЕ ДВОРЦЫ И КАЗЕННЫЕ СТРОЕНИЯ.

Императорские дворцы восстанавливаются и расширяются.

Лувр обойдется в 50 миллионов франков, включая стоимость домов, подлежащих сносу; потрачено 21 400 000 франков.

Тюильри освобожден от всех строений, затруднявших подступы к нему; выверенный план дворца и его парка полностью осуществлен; на эти цели израсходовано 6 700 000 франков.

Напротив Йенского моста заложен дворец Римского короля… Его плановая стоимость составляет 20 миллионов; на подготовку территории под строительство израсходовано 2 500 000 франков.

Ремонтируется Версаль; на эти цели израсходовано 5 200 000 франков.

Машина Марли, подающая в него воду, заменяется пожарным насосом; траты составят 3 миллиона; проделаны работы на 2 450 000 франков.

Фонтенбло и Компьень отреставрированы; их внутреннее убранство полностью обновлено, а парки посажены заново; на эти цели потрачено 10 600 000 франков.

На дворцы Сен-Клу, Трианон, Рамбуйе, Ступиниджи, Лакен, Страсбургский и Римский израсходовано 10 800 000 франков.

Бриллианты короны, заложенные в эпоху наших смут, выкуплены; сделаны приобретения для их пополнения.

Движимое имущество короны, стоимость которого, в соответствии с установлениями, должна составлять 30 миллионов франков, равным образом пополнено.

Тридцать миллионов израсходовано на приобретение картин, статуй, предметов искусства и античности, которые были присоединены к огромной коллекции Музея Наполеона.

Все эти расходы оплачены из фондов короны и чрезвычайного фонда императора.

ФОРТИФИКАЦИОННЫЕ РАБОТЫ.

Забота об укреплении наших границ ни на минуту не упускалась из виду.

Проведены большие работы по упрочению системы обороны Хельдера, который является ключом к Голландии. На них потрачено 4 800 000 франков. Отныне эта крепость может считаться неприступной. Форты Лассаль, Шлюзовой, Дюкен и Морлан, защищающие вход в Зёйдерзе, и форт Тексел могут держать оборону в течение двух месяцев правильной осады. В нынешнем году они приобретут способность сопротивляться три месяца — именно такую им следует иметь. Если бы эти работы были проведены пятнадцать лет назад, Голландия не потеряла бы два своих флота.

Пока завершалось углубление внутренней гавани Антверпена, эта крепость была значительно усилена… Проделанные работы оцениваются в 8 400 000 франков. Сегодня она является одной из самых мощных наших крепостей…

Флиссинген служит объектом внимания наших военных инженеров начиная с 1809 года; мы израсходовали на него 11 300 000 франков… Теперь эта крепость может выдержать сто дней правильной осады. Более шести тысяч солдат обеспечены там убежищами, защищающими от попадания бомб. В 1809 году ничего подобного не было.

Значительные усовершенствования проведены в Остенде; там построены два каменных форта на дюнах; на это потрачено 4 миллиона франков.

Порт Шербур обнесен теперь обширным поясом укреплений, который израсходованные на него 3 700 000 франков сделали способным выдержать осаду. В начале нынешнего года на соседних высотах завершено строительство четырех фортов…

Укрепления Бель-Иля, Киберона и Ла-Рошели усовершенствованы; новые форты сооружаются на острове Экс, на острове Олерон, в устье Жиронды, в Тулоне, на Йерских островах, в Специи, в Порто Феррайо.

Все самые важные батареи на наших берегах полностью закрыты сводчатыми башнями, непроницаемыми для бомб и оснащенными пушками.

С каждым годом возрастает мощь Корфу; вокруг крепости возводятся укрепленные лагеря.

Наша наземная линия обороны у берегов Рейна получила новое развитие. Строительство в Келе завершено. Укрепления в Касселе и Майнце обошлись в 5 700 000 франков, в Юлихе — в 3 800 000 франков, в Везеле — в 4 700 000 франков.

Продолжается работа над такими же усовершенствованиями в Алессандрии, где потрачено уже 25 миллионов франков.

Менее значительные крепости получили денежные средства, соответствующие их нуждам; траты на это составили 71 миллион франков.

МОРСКИЕ И ПОРТОВЫЕ РАБОТЫ

Стоимость утвержденных Его Величеством обширных проектов по сооружению Шербурского порта доходит до 75 миллионов франков. Гавань, вырытая в каменистом грунте, глубиной в 28 футов ниже уровня моря при отливе, уже через несколько месяцев примет наши высокобортные суда; на эти работы потрачено 28 миллионов. Дамба, которая обезопасит рейд как от вражеских нападений, так и от воздействия бурь, а также все сооружения, необходимые для устройства крупного порта, будут завершены менее чем через десять лет,

Антверпен не обладал прежде никаким морским портом; сегодня этот город имеет арсенал, где строятся одновременно двадцать линейных кораблей, и шлюзованную гавань, где может стать на якорь весь наш флот; уже теперь сорок два линейных корабля могут обрести там удобное и надежное убежище. Эти работы стоили 18 миллионов франков,

Флиссенген восстановлен; на реконструкцию причалов и складов израсходовано 5 600 000 франков; дно шлюза опущено на четыре фута, вследствие чего портовый бассейн получил возможность, которой он не обладал прежде, — принимать корабли первого ранга. Шесть кораблей могут входить туда или выходить оттуда одновременно.

Сама природа указала Ньиве-Дипу быть арсеналом, верфью и портом Голландии; но, окруженный непрочными дамбами, лишенный причалов, он предоставлял кораблям лишь весьма ненадежную стоянку. Там произведены работы на 1 500 000 франков. Теперь двадцать пять линейных кораблей смогут швартоваться у причала и оставаться там в полнейшей безопасности. Через три года работы в Ньиве-Дипе будут завершены.

Порт Гавра редко бывал доступен для фрегатов: каждый раз в нем у входа на фарватер образовывалась галечная мель; теперь там сооружен промывной шлюз, обеспечивающий свободный проход судов; строительство причалов и портовых бассейнов продолжается. Стоимость произведенных работ составляет 6 300 000 франков. Через два года все сооружения будут завершены.

Значительная часть территории, которую занимает прибрежная полоса Дюнкерка, представляла собой не что иное, как болото; его порт был заилен, 5 миллионов франков было выделено на то, чтобы построить шлюз у края фарватера и обеспечить сток воды из болота; потрачено уже 4 500 000 франков; работы на оставшиеся 500 000 франков будут завершены до конца года.

Заиливание фарватера Остенде приобрело огромные масштабы; все части порта пострадали от долгого небрежения; прекрасный Слейкенский шлюз нуждался в восстановлении; на все эти работы израсходовано 3 600 000 франков. Построенный промывной шлюз обеспечивает свободный проход судов по фарватеру.

Порт Марселя, и без того слишком тесный, становился неработоспособным из-за наносов ила. На его очистку потрачено 1 500 000 франков…

Помимо финансирования крупных проектов, только что перечисленных мною, 50 миллионов франков было выделено на поддержание других морских гаваней — в Бресте, Рошфоре, Тулоне, Генуе, Специи, Дьеппе, Кале, Сен-Валери, Байонне — и большого числа менее значительных портов, усеивающих все наши берега.

ДОРОГИ.

… В Альпах полностью проложены дороги: из Парижа в Милан через Симплон, из Парижа в Турин через Ла-Морьен и Мон-Сени, из Испании в Италию через Мон-Женевр…

Эти дороги обошлись в 22 400 000 франков; общая стоимость проектов составляет 30 600 000 франков; оставшиеся 8 200 000 франков будут израсходованы на строительство придорожных приютов и некоторые усовершенствования.

На дорогу из Лиона в Геную через перевал Лотаре потрачено 1 800 000 франков из 3 500 000 франков, которые она будет стоить.

Дорога из Чезаны в Фенестрелле через перевал Сестриере станет дополнением к предыдущей; она будет закончена в 1813 году и обойдется в 1 800 000 франков, 800 000 из которых уже потрачены.

Дорога из Ниццы в Геную будет стоить 15 500 000 франков; 6 500 000 франков из них уже использовано, и это позволило установить сообщение на участках между Ниццей и Вентимильей, а также между Савоной и Генуей; оставшиеся 9 000 000 франков пойдут на то, чтобы завершить эту дорогу, которая соединит Марсель с Римом, не покидая краев с теплым и умеренным климатом.

В Апеннинах проложена дорога из Савоны в Алессандрию. Общая стоимость проекта составляет 4 000 000 франков; потрачено 2 600 000 франков.

Дорога из Порто Маурицио в Чеву, дорога из Генуи в Алессандрию через перевал Джови, дорога из Генуи в Пьяченцу и дорога из Специи в Парму, которые свяжут все морские побережья внутри наших итальянских департаментов, еще строятся; общая стоимость этих проектов составляет 13 600 000 франков; к настоящему времени произведено работ на 3 000 000 франков. Сообщение из Специи в Парму будет открыто к концу этого года.

Прежде никакой дороги из Бордо в Байонну не было и пески Ландов можно было преодолеть лишь с немалым трудом и бесчисленными задержками; 8 000 000 франков выделено на прокладку там мощеной дороги, произведено работ на 4 200 000 франков; дорога будет завершена в 1814 году; она была бы закончена уже к настоящему времени, если бы залежи песчаника, обеспечивающие ее правильное и надежное строительство, были обнаружены раньше.

Пески и болота, перерезанные дамбами и рвами, делали сообщение между Антверпеном и Амстердамом медленным и трудным, а то и полностью прерывали его. Дорога, которую нужно проложить между ними, на две трети уже замощена; ее строительство будет завершено в 1813 году. Из 6 300 000 франков, которые она должна стоить, на сегодняшний день потрачено 4 300 000 франков.

Дороги из Везеля в Гамбург три года назад не существовало; ныне она проложена на всем протяжении и на нескольких участках полностью завершена; она будет стоить 9 800 000 франков. Уже произведено работ на 6 000 000 франков.

Поскольку между Маастрихтом и Везелем никакой постоянной дороги среди песков прежде проложено не было, построена дорога, которая обошлась в 2 100 000 франков.

Дорога из Парижа в Германию была едва намечена на участке между Мецем и Майнцем; 5 000 000 франков превратили ее в одну из лучших дорог Империи.

Помимо упомянутых расходов, в течение девяти лет было потрачено 219 миллионов франков на содержание огромного числа дорог, которые пересекают Империю во всех направлениях и состояние которых с каждым годом заметно улучшается.

МОСТЫ.

Двенадцать миллионов потрачено на строительство мостов, теперь уже полностью завершенных: в Верчелли через Сезию, в Тортоне через Скривию, в Туре через Луару, в Лионе через Сону, рядом с Архиепископством, а также на строительство всех мостов на дороге из Лиона в Марсель, прежде столь ненадежной из-за рек и ручьев, которые ее пересекают.

Два больших моста сооружаются в наших заальпийских департаментах: это мост в Турине через По, на который потрачено 1 850 000 франков из выделенных на него 3 500 000 франков, и мост в Рондиссоне через Дору, который будет завершен в этом году; на него выделено 1 100 000 франков, из которых 820 000 франков уже израсходовано.

Береговой устой и несколько опор моста в Бордо, уже построенные, гарантирует полный успех строительства; они обошлись в 1 000 000 франков. Этот мост, строительство которого прежде считалось невозможным, обойдется в 6 000 000 франков.

Руанский мост, вместе с работами по устройству набережных, будет стоить 5 000 000 франков; из них 800 000 франков уже потрачено.

Роаннский каменный мост, на дороге из Парижа в Лион, обошелся уже в 1 500 000 франков; на его завершение уйдет еще 900 000 франков.

Еще двенадцать миллионов было израсходовано на строительство мостов меньшей значимости.

КАНАЛЫ.

… Сен-Кантенский канал соединил Рону с Шельдой, Антверпеном и Марселем и сделал Париж центром огромной сети водных путей сообщения. Его строительство обошлось в 11 миллионов франков. Навигация по этому каналу, подземному на протяжении трех льё своего пути, полностью открыта, В первые восемь месяцев 1812 года 756 судов, груженных углем, и 231 судно, груженное зерном, проследовали по этой новой дороге, которую часто используют и другие отрасли торговли.

Сооружение Соммского канала, который соединится с Сен-Кантенским каналом у порта Сен-Валери, обойдется в 5 миллионов; уже произведено работ на 1 200 000 франков.

Канал из Монса в Конде, исходную точку перевозки по Шельде угля из богатых угольных шахт Жемаппа, обойдется в 5 миллионов; 3 миллиона уже потрачено.

Сооружены многочисленные шлюзы для улучшения навигации на Сене, Обе и Марне, Эти усовершенствования, проектная стоимость которых оценивается в 15 миллионов франков, продолжаются; потрачено уже 6 миллионов.

Среди сооруженных шлюзов особенно примечателен своими размерами шлюз в Пон-де-л’Арше.

Канал Наполеона будет завершен через четыре года и соединит Рону с Рейном; он обойдется в 17 миллионов франков, из которых 10 500 000 франков уже потрачено; фонды оставшихся 6 500 000 франков созданы и застрахованы.

Бургундский канал, важный путь сообщения между Соной и Луарой, равно как и между каналом Наполеона и Парижем, обойдется в 24 миллиона франков; из них 6 800 000 франков было использовано до конца 1812 года; оставшиеся работы стоимостью в 17 200 000 франков обеспечены специальными фондами и будут завершены в течение десяти лет.

Вскоре появится прямое сообщение Сен-Мало с устьем Вилены, без необходимости огибать Бретань. Ранский канал будет завершен через два года; он обойдется в 8 миллионов франков, из которых 5 миллионов уже потрачено.

Река Блаве сделана судоходной; навигация из нового города Наполеона (Понтиви) действует; осталось произвести работ на 500 000 франков, которые вместе с уже израсходованными 2 800 000 франков составят 3 300 000 франков, общую стоимость проекта.

Недавно начаты работы по строительству канала из Нанта в Брест; они обойдутся в 28 миллионов; 1 200 000 франков уже потрачено.

Канал из Ньора в Ла-Рошель, годный как для осушения довольно обширной местности, так и для навигации, обойдется в 9 миллионов франков; 1 500 000 франков уже потрачено.

Сходные выгоды связывают и со строительством Арльского канала. Вместе с Пор-де-Буком, где он заканчивается, канал будет стоить 8 500 000 франков; из них 3 800 000 франков уже потрачено.

Еще один канал должен сделать удобной навигацию во всей долине реки Шер; он приблизит к Луаре угольные шахты и леса, эксплуатация которых теперь затруднена; он обойдется в 6 миллионов франков; уже произведено работ на 1 100 000 франков.

РАБОТЫ ПО ОСУШЕНИЮ.

Основные работы по осушению, предпринятые в административном порядке, осуществляются в Рошфоре и Котантене; их проектная стоимость оценивается в 11 500 000 франков. Произведены работы на 5 600 000 франков. Выгоды от этих работ в первую очередь уже получил Рошфор.

На работы по восстановление дамб на Шельде и в Бланкенберге израсходовано 5 800 000 франков; дамбы на реке По обошлись в один миллион франков; эти дамбы защищают целые области от морских наводнений или речных разливов.

Полуостров Перраш, который предполагалось использовать для расширения Лиона, был затоплен водами Соны. Осуществление проекта, который обойдется в 4 миллиона франков, защитит его от этой опасности; на строительство защитной насыпи и работы по поднятию уровня земли использовано 2 миллиона франков.

Помимо 67 миллионов франков, израсходованных на перечисленные мною работы, еще 55 миллионов франков были распределены на многие другие начинания.

РАБОТЫ В ПАРИЖЕ.

Столице недоставало водопроводной воды в различных ее кварталах, крытых рынков и торговых рядов, а также средств для поддержания порядка и полиции для обеспечения некоторых основных нужд города.

В Париж будут проведены воды рек Бёвронны, Теруанны и Урка; вода первой из них уже поступает в город. Три главных водоразборных фонтана непрерывно изливают свои обильные воды, которые распределяются шестьюдесятью вспомогательными фонтанами.

Проведенные в Париж воды будут совместно питать Уркский канал, уже завершенный почти на всем своем протяжении вплоть до бассейна Ла-Вилетт. Один отвод, берущий начало от бассейна, уже вырытый, соединит этот канал с Сеной близ Сен-Дени. Другой соединит его с Сеной у Аустерлицкого моста.

Два этих отвода сократят навигацию на три льё излучин, которые образует Сена, и на все то время, которого требует прохождение парижских мостов.

Данные работы обойдутся в 38 миллионов франков и будут завершены через пять лет; работы проделаны уже на 19 500 000 франков; город Париж участвует в этих расходах прибылью от взимаемых им городских ввозных пошлин.

Пять строящихся в Париже огромных зданий предназначены принять весь скот, предназначенный на потребление. Их сооружение обойдется в 13 500 000 франков; половина этой суммы уже израсходована.

Крытый рынок, достаточно просторный для того, чтобы вместить 200 000 бочек вина и водки, обойдется в 12 миллионов франков. Часть этого рынка будет использоваться для торговли; произведенные затраты составляют 4 миллиона франков.

Только что реконструирован купол Хлебного рынка, ставший железным; работы обошлись в 800 000 франков.

Крытый съестной рынок будет занимать все пространство между торговыми рядами рынка Невинноубиенных и Хлебным рынком; его строительство потребует 12 миллионов франков; из них 2 600 000 франков потрачено на снос стоявших там домов.

У всех прочих кварталов Парижа будут свои собственные торговые ряды. Произведено строительных работ на 4 миллиона франков; для осуществления всего проекта необходимо 8 500 000 франков.

46 800 000 франков, в которые обойдутся городу Парижу крытые рынки, бойни и торговые ряды, принесут ему доход примерно в 3 миллиона франков, без какого-либо обременения продовольственных товаров новыми пошлинами. Плата за наем торговых мест, которую заплатят продавцы съестных припасов, будет ниже той, какую им приходится платить при нынешнем положении дел.

Сооружение хлебных амбаров и строительство мельниц и складов в Сен-Море довершит создание системы зданий, относящихся к продовольственному снабжению Парижа.

На хлебные амбары уйдет 8 миллионов франков. Из них 2 300 000 франков уже израсходовано.

Мельницы и склады в Сен-Море обойдутся примерно в те же 8 миллионов франков. Уже произведено работ на один миллион франков.

Аустерлицкий мост, мост Искусств и Йенский мост сближают кварталы Парижа, которые разделяла Сена; на их строительство ушло 8 700 000 франков. На Йенский мост требуется еще 1 400 000 франков дополнительных затрат.

Одиннадцать миллионов израсходовано на сооружение набережных; еще 4 миллиона дадут возможность завершить их, не прерывая строительных работ, по обоим берегам Сены.

Учреждено пять новых лицеев; на приобретение помещений для них потрачено 500 000 франков. Общий расход составит 5 миллионов франков.

Восстанавливаются церковь Сент-Женевьев, церковь Сен-Дени, Архиепископский дворец и Архиепископская церковь. Из 7 500 000 франков, выделенных на эти здания, потрачено 6 700 000 франков; оставшиеся 800 000 франков позволят завершить все работы в текущем году.

Строятся особняки для министерства внешних сношений и почтового ведомства; фундаменты уже заложены, что обошлось в 2 800 000 франков; на завершение проектов уйдет 9 200 000 франков.

Дворец, где разместится хранилище главного архива Империи, обойдется в 20 миллионов франков. Произведены закупки на один миллион франков.

Фасад дворца Законодательного корпуса, колонна на Вандомской площади, храм Славы, Биржа, обелиск на Новом мосту, Триумфальная арка на площади Звезды, фонтан на площади Бастилии и скульптуры, предназначенные для украшения этих сооружений, обойдутся в 35 900 000 франков; израсходованные 12 900 000 франков продвинули вперед эти строительные работы, либо позволили завершить их.

На другие работы в Париже потрачено 15 миллионов франков.

РАЗЛИЧНЫЕ РАБОТЫ В ДЕПАРТАМЕНТАХ.

В департаментах внимание правительства нацелено в особенности на дома призрения и тюрьмы. Пятьдесят домов призрения уже построены и действуют; тридцать один находится в состоянии строительства; проекты еще сорока двух изучаются. Семь департаментов, насколько можно судить, до настоящего времени в них не нуждаются. На эти работы израсходовано 12 миллионов франков; для завершения строительства необходимо еще 17 миллионов франков.

Самыми важными тюрьмами являются те, что предназначены для лиц, приговоренных к заключению на срок более одного года.

Двадцати трех учреждений подобного рода будет достаточно для всей Империи; они вместят 16 000 осужденных. Одиннадцать из таких тюрем уже действуют; девять находятся на стадии завершения строительства; еще три лишь спроектированы.

Когда все они будут достроены, обычные тюрьмы, исправительные дома, арестантские дома и места предварительного заключения перестанут быть переполненными; размещать в них заключенных можно будет проще и достойнее.

Число этих последних заведений равно 790; из них 292 отремонтированы или находятся в исправном состоянии, 291 нуждается в ремонте, 207 подлежат перестройке.

Затраты составили 6 миллионов франков; остается израсходовать еще 24 миллиона франков.

12 500 000 франков выделено на строительство нового города Наполеона в Вандее и на прокладку дорог, которые туда приведут. Израсходовано 7 500 000 франков.

1 800 000 франков предназначены на вознаграждения тем жителям этого департамента, а также департамента Дё-Севр, которые первыми заново отстроят свои жилища; к настоящему времени распределено 1 500 000 франков.

Из 3 600 000 франков, в которые обойдется восстановление водолечебниц, эти заведения уже получили 1 500 000 франков.

Чрезвычайно важно предохранить от всякого дальнейшего разрушения развалины античного Рима. Эти работы, а также работы по улучшению навигации на Тибре и украшению этого второго города Империи обойдутся в 6 миллионов франков. Два миллиона из них уже израсходовано.

118 миллионов, израсходованные на другие работы в городах и департаментах, использованы для строительства большого числа зданий, необходимых для администрирования, отправления культа, осуществления правосудия и ведения коммерции, что во всех наших городах требует заботы со стороны государства.

Таково же было употребление миллиарда франков, выделенного на всякого рода общественные работы со времени вступления Его Величества на престол, а также 80 миллионов, позволивших пополнить казенное имущество и приумножить богатые коллекции короны.

485 миллионов было специально выделено на начинания, которые приносят значительные и долговечные результаты.

Общая стоимость проектов такого рода составляет один миллиард 61 миллион франков; еще 576 миллионов понадобятся для завершения упомянутых проектов. Опыт прошлого учит нас, что для их осуществления будет достаточно всего нескольких лет.

Эти работы, господа, ведутся во всех частях сей обширной Империи. Делегированные всеми департаментами, которые ее составляют, вы знаете, что никакой край не оставлен в забвении; эти работы оживляют как старую Францию, так и новую; как Париж и наши старые города, так и Рим, ганзейские департаменты и Голландию. Все равным образом памятно и дорого мысли императора; его заботливость не знает отдыха, пока остается возможность творить добро.

РАЗДЕЛ ПЯТЫЙ.

ВНУТРЕННЕЕ УПРАВЛЕНИЕ.

Различные вероисповедания пользуются вниманием и покровительством со стороны правительства. Священникам из заальпийских приходов, не имеющим достаточного дохода, пожалованы доплаты из императорской казны.

Декрет от 17 ноября 1811 года, обязывая коммуны оплачивать содержание викариев, в которых они нуждаются, гарантировал бывшим кюре, неспособным по возрасту или по болезни самостоятельно исполнять свои обязанности, право пользоваться всей суммой своих доходов и своего денежного содержания.

Епископские дворцы и семинарии выкуплены…

На севере страны все готово к окончательному устроению реформатского и лютеранского вероисповеданий; пасторам назначено временное денежное содержание…

Количество гражданских процессов ощутимо уменьшилось, вынесение приговоров по ним ускорилось, а судебные прения стали менее запутанными; все это является одним из положительных результатов введения нашего нового Гражданского кодекса. Отныне каждый осведомлен о своих правах и лучше знает, когда и как он может ими пользоваться.

Правительство получало жалобы на чрезмерные издержки, связанные с гонорарами адвокатов и платой судебным чиновникам. Император дал верховному судье приказ изыскать средства уменьшить эти издержки.

Количество уголовных процессов сократилось еще ощутимее, чем количество гражданских процессов. В 1801 году, когда численность населения составляла 34 миллиона человек, было открыто 8 500 уголовных дел, по которым проходило 12 400 обвиняемых. В 1811 году, при численности населения в 42 миллиона, было открыто только 6 000 уголовных дел, к которым имели отношение 8 600 обвиняемых.

В 1801 году были осуждены 8 000 обвиняемых; в 1811-м — 5 500. В 1801 году было вынесено 882 смертных приговора; в 1811-м — лишь 392. Такое сокращение становится с каждым годом все больше, и если есть еще необходимость доказывать благотворное влияние наших законов и нашего благосостояния на поддержание общественного порядка, то мы отметим, что это постоянное сокращение имеет место прежде всего в присоединенных департаментах и становится тем очевиднее, чем дольше они пребывают в составе Франции.

Администрация департаментов, коммун и благотворительных учреждений деятельна и бдительна; она усердно содействует улучшениям, которыми занимается правительство…

Муниципальные кассы содержатся так же старательно, как и кассы всех прочих финансовых учреждений.

Восемьсот пятьдесят городов имеют доходы выше 10 000 франков; их бюджеты на 1813 год большей частью утверждены.

НАРОДНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ.

В 1809 году число учащихся лицеев составляло всего лишь 9 500 человек, из которых 2 700 были вольноприходящими и 6 800 — пансионерами.

Ныне число учащихся составляет 18 000 человек, из которых 10 000 являются вольноприходящими и 8 000 — пансионерами.

Пятьсот десять коллежей дают образование 50 000 учащихся, из которых 12 000 являются пансионерами.

Тысячу восемьсот семьдесят семь пансионов и частных учебных заведений посещают 47 000 учеников.

Тридцать одна тысяча начальных школ дает образование первой ступени 929 000 мальчиков. Таким образом, благом общественного образования пользуется один миллион юных французов.

Нормальная школа, входящая в состав Университета, дает образование лицам, отличающимся склонностью к наукам и словесности и способностью преподавать их. Ежегодно они приносят в лицеи прекрасные традиции и усовершенствованные методики.

Тридцать пять академий, входящих в состав Университета, имеют 9 000 слушателей; две трети этих учащихся проходят курсы права и медицины.

Политехническая школа ежегодно направляет в специальные училища — инженерные, артиллерийские, мостодорожные и горные — 150 лиц, уже зарекомендовавших себя своими познаниями.

Школы Сен-Сира, Сен-Жермена и Ла-Флеша ежегодно выпускают 1 500 молодых людей, посвятивших себя военной карьере.

Число учащихся ветеринарных школ удвоилась. Интересы сельского хозяйства потребовали улучшения организации этих школ.

Академия делла Круска во Флоренции, хранительница чистейшего наречия итальянского языка, а также Амстердамский институт и Академия Святого Луки в Риме получили новые уставы и достаточные ассигнования.

Работа Института Франции продолжается; подготовлена треть составляемого им словаря, и он может быть завершен в течение двух лет; исследованиями в области нашего языка и нашей истории занято большое число членов Института.

Переводы трудов Страбона и Птолемея делают честь ученым, которые взялись их осуществить. Опубликован шестнадцатый том "Собрания ордонансов королей Франции".

ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ.

Франция вследствие событий в Тулоне, гражданской войны на Юге, в Вандее и на Западе, а также боев на Кибероне понесла огромнейшие потери: тогда погибли лучшие офицеры военно-морского флота, отборная часть старшин и матросов.

С той поры наши эскадры снабжались малоопытными экипажами. Недостаточность системы учета военнообязанных моряков была осознана, ибо ресурсы, которые она поставляла, ежегодно сокращались, что неизбежно повлекло за собой постоянное превосходство неприятеля на морях и почти полное уничтожение нашей морской торговли.

Невозможно было далее скрывать от себя, что придется либо утратить надежду восстановить наш морской флот во время войны, либо прибегнуть к новым мерам. Принять первое решение означало бы поступить так же, как это сделали правительства Людовика XIV и Людовика XV, обескураженные поражением при Ла-Хоге и последствиями войны 1756 года. В ту и другую эпоху правительства отказались от военно-морского флота, прекратили строить суда и перевели все финансовые ресурсы в сухопутную армию и на другие цели; однако итоги такого нерадения оказались губительными для славы и процветания Франции…

Правильное управление финансами Империи позволяет нам совладать с издержками, которые влечет за собой создание мощного военно-морского флота, и в то же время справляться с расходами на ведение континентальных войн; короче говоря, лишь энергия нашего правительства, его твердая и непреклонная воля оказались способны устранить величайшие препятствия.

Между тем руководство военно-морского флота сознавало необходимость принять четкую и продуманную программу, которая позволила бы одновременно создавать и восстанавливать порты, строить корабли и обучать матросов.

На Ла-Манше природа всецело на стороне Англии и всецело против нас. Уже в царствование Людовика XVI стала ощущаться важность иметь порт на берегу этого пролива; был принят проект создания порта в Шербуре, а затем были заложены фундаменты дамб. Однако во времена наших гражданских смут все эти сооружения, работа над которыми оказалась прервана, пришли в негодность. Весь проект, вплоть до приемлемости выбранного места, был поставлен под сомнение, и возник вопрос, не стоит ли Ла-Хог предпочесть Шербуру.

Правительство сосредоточило внимание на этих важных вопросах. Решение в пользу Шербура было подтверждено, и немедленно начались работы по возведению дамбы, предназначенной для защиты рейда.

Однако этот рейд обладал неудобствами любого внешнего рейда. Ремонт кораблей там был был невозможен или крайне затруднителен. Правительство не остановилось ни перед расходами, ни перед трудностями, связанными с местными особенностями, и было предпринято строительство гавани, вырытой в скалистом грунте, способной вместить до пятидесяти военных кораблей и верфи, достаточно крупные для строительства целой эскадры.

После десятилетних трудов успех оправдал все эти начинания. Одна эскадра уже находится на верфях Шербура, а портовые бассейны смогут вместить в этом году более многочисленную эскадру. Весьма существенно удовлетворить потребность, ощущавшуюся со времен сражения при Ла-Хоге, и обладать портом в Ла-Манше, но не менее важно обладать портом в Северном море и иметь возможность пользоваться многочисленными и надежными гаванями в эстуарии Шельды.

Портовые бассейны Флиссенгена и Антверпена обошлись во многие миллионы. Теперь двадцать кораблей могут строиться одновременно на верфях Антверпена и более шестидесяти кораблей могут обрести убежище в портах Антверпена и Флиссенгена…

Правительство сознавало, что в Голландии есть лишь единственный порт и единственная верфь, которые предоставляют единственное средство преодолеть все неудобства, связанные с местными особенностями, и переместила все военно-морские силы Голландии в Ньиве-Дип. И хотя данный проект был задуман всего два года назад, мы уже пользуемся всеми его выгодами и благодаря нему в нашем владении оказался новый порт на краю Северного моря.

Инженеры сухопутных вооруженных сил вели строительные работы, выказывая величайшую и похвальнейшую активность. Теперь Хельдер, Флиссенген, Антверпен и Шербур находятся в таком состоянии, что наши эскадры укрыты там от всякого нападения и способны дать нашим сухопутным войскам время прийти к ним на помощь, даже если те дислоцированы в глубине Италии или Польши; ну а то, что техническое искусство могло добавить к природным преимуществам Бреста и Тулона, было сделано еще прежним правительством.

Однако далеко не так все обстояло в устье Шаранты. Рейд острова Экс не был годен для того, чтобы вместить большое количество кораблей. Правительство осознало потребность иметь более надежное укрытие на Гасконском море.

Рейд Сомонара был разведан и укреплен. То же самое было проделано с рейдами Жиронды; в итоге внутренние коммуникации для самых крупных кораблей усовершенствованы, так что рейды острова Экс, Сомонара, Тальмона и рейды Жиронды образуют, так сказать, единый порт.

После Тулона вторым лучшим портом на Средиземном море является Специя. Чтобы держать там в безопасности наши эскадры, необходимо было возвести укрепления со стороны суши и со стороны моря. Эти укрепления уже способны оказать надлежащее противодействие.

Таким образом, не прошло и шести лет с момента утверждения постоянной системы военно-морских баз, как порты Тексела, Шельды, Шербура, Бреста, Тулона и Специи уже укреплены и обладают всеми качествами, желательными с морской и военной точек зрения.

Одновременно со строительством и укреплением портов правительство думало и об устройстве верфей, чтобы иметь возможность строить линейные корабли. При прежней династии их число было сведено к двадцати пяти.

Брест был способен предоставить лишь возможности для ремонта судов, не более того. Приходилось либо вообще отказаться от всяких проектов строительства судов, либо создать на Шельде верфь, где могут одновременно строиться двадцать трехпалубных 80-пушечных и 74-пушечных линейных кораблей. Эта верфь, поставки на которую происходят по Рейну, Маасу и их притокам с территории Франции и Германии, бесперебойно снабжается обильно и недорого.

Была выяснена возможность строить фрегаты и 74-пушечные линейные корабли нашей конструкции на верфях Амстердама и Роттердама, пока верфи и мастерские не будут созданы в Ньиве-Дипе.

На верфях Шербура строят трехпалубные 80-пушечные и 74-пушечные линейные корабли.

Линейные корабли строят в Генуе и Венеции, используя таким образом все ресурсы Албании, Истрии, Фриуля, Юлийских Альп и Апеннин.

Верфи Лоръяна, Рошфора и Тулона продолжают действовать с доступной им активностью и использовать все материалы, какие туда поставляют из бассейнов рек, предназначенных для их снабжения.

Через несколько лет мы будем иметь сто пятьдесят линейных кораблей, в том числе двенадцать трехпалубных, а также большее количество фрегатов.

Французский военно-морской флот даже во времена своего наибольшего процветания никогда не располагал более чем пятью трехпалубными линейными кораблями.

Теперь мы легко можем строить и вооружать от пятнадцати до двадцати высокобортных кораблей в год.

Таким образом, правительство преуспело с точки зрения строительства судов; однако оставалось сделать самое трудное…

Стоял вопрос, где найти матросов, чтобы набрать экипажи для этих эскадр. Военные лагеря и строевые занятия способны всего за несколько лет сформировать сухопутную армию; но чем заменить лагеря и строевые занятия, когда надо сформировать корабельные команды?..

И тогда правительство пришло к мысли рекрутировать во флот новобранцев, как это делается в сухопутных войсках, но, прибегнув к рекрутским наборам, не оставлять без внимания возможности, которые мог предоставить учет военнообязанных моряков.

Прибрежные департаменты были частично освобождены от рекрутских наборов в сухопутную армию, и всю их молодежь призывали во флот.

Самые опытные моряки хотели, чтобы такому призыву подлежали мальчики в возрасте от десяти до двенадцати лет, ибо, по их мнению, невозможно сделать моряком уже сложившегося человека.

Но как представить себе возможность набить битком в суда шестьдесят или восемьдесят тысяч детей?

Издержки, которые пришлось бы понести в течение десяти лет на их образование, а главное,расход людей, оказались бы чудовищными.

В итоге было принято компромиссное решение: во флот призвали юношей шестнадцати и семнадцати лет. Можно было надеяться, что после четырех или пяти лет плавания, когда им исполнится двадцать один или двадцать два года, флот будет иметь опытных матросов.

Но как отправить в плавание такое большое число молодых людей, если море почти везде было для нас закрыто?

Были созданы небольшие флотилии. Пятьсот или шестьсот судов, бригов, канонерских лодок и шхун плавали по Зёйдерзе, Шельде, на рейдах Булони, Бреста и Тулона, охраняя и поддерживая наш каботаж.

Одновременно происходило вооружение наших эскадр в портах Тулона, Шаранты, Шельды и Зёйдерзе. Экипажи, которым полагалось безотлучно находиться на борту судна и которые на виду у неприятеля совершали перестроения из одного боевого порядка в другой, оправдали возлагавшиеся на них надежды. Новобранцы сформировались в моряков.

После пяти лет плавания восемнадцатилетние юноши достигли возраста двадцати трех или двадцати четырех лет и теперь работают на марсах, реях и снастях, выказывая замечательную ловкость и сноровку, так что наши эскадры совершают перестроения с быстротой и точностью, каких еще не знала история нашего военно-морского флота.

Таким образом, спустя пять лет после того, как эта система была принята, 80 тысяч молодых людей, заимствованных из рекрутского набора в армию, пополнили ряды наших моряков.

Понадобилось немало настойчивости, чтобы решиться на все жертвы, каких стоила нам подобная система…

В настоящее время из ста наших кораблей шестьдесят пять полностью вооружены, укомплектованы экипажами, снабжены провизией на полгода, постоянно готовы к отплытию, и при этом никто не знает, когда настанет момент поднять якорь — будь то для того, чтобы принять участие в маневрах или выступить в дальний поход…

Англия может иметь столько кораблей и сухопутных войск, сколько пожелает, она может придать своей торговле то направление, какое ей угодно, но и мы притязаем на такие же права…

Мне кажется, господа, что простого доклада о нашем внутреннем положении, опирающегося на сводки и цифры, а также доклада о положении нашего флота и армии достаточно, чтобы дать представление о безграничности наших ресурсов, прочности нашего строя и о благодарности, которую нам следует воздать неусыпному правительству, чьи труды постоянно посвящены всему, что полезно славе Империи и составляет ее величие».

Но все эти труды были ничтожны в сравнении с теми, какие задумал император, а мечтал он не о чем ином, как о европейском союзе.

«Пока сражаются в Европе, — говорил он, — это будет гражданская война».

Он осуществлял этот великий замысел, сколько было в его силах: учреждал европейские премии в качестве награды за полезные изобретения и великие научные открытия.

В разгар войны англичанин Дэви и пруссак Герман были награждены Институтом.

Я не могу закончить эту главу, не приведя похвального слова, которое Наполеон сам произнес о своем правлении, охваченный одним из тех возвышенных порывов гнева, какие были единственным ответом пленника на оскорбления и клеветы со стороны его тюремщиков:

«Я затворил бездну анархии и распутал клубок хаоса. Я очистил от скверны Революцию, облагородил народы и упрочил власть королей. Я возбудил повсюду дух соперничества, вознаградил за все деяния и раздвинул пределы славы! Все это кое-что значит. И потом, в чем таком можно меня упрекнуть, чтобы историк не сумел меня защитить? В моих намерениях? Но он в состоянии оправдать меня. В моем деспотизме? Но он покажет, что диктатура была совершенно необходима. Скажут, что я притеснял свободу? Но он докажет, что своеволие, анархия и великие смуты еще стояли у порога. Меня обвинят в том, что я слишком любил войну? Но он подтвердит, что на меня всегда нападали. В том, что я возжелал мирового господства? Но он удостоверит, что оно стало лишь непредвиденным итогом обстоятельств и что сами наши враги шаг за шагом привели меня к нему… В моем честолюбии? О да, несомненно, он найдет его во мне, и немало — но самого великого и самого высокого, какое только может быть: стремления установить и увековечить, наконец, царство разума и полного осуществления, неограниченного применения человеческих способностей! И вот тут, возможно, историк будет вынужден пожалеть о том, что такое честолюбие не было удовлетворено полностью…»

Что сказать еще? Англичане были правы: тот, кто совершил, кто задумал подобные дела, не нуждался в эпитафии.

IX ЗАВЕЩАНИЕ НАПОЛЕОНА

«Сего дня, 15 апреля 1821 года, в Лонгвуде,

остров Святой Елены.

СИЕ ЕСТЬ МОЕ ЗАВЕЩАНИЕ И МОЯ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ.

I

1°. Я умираю в католической вере, апостолической и римской, в лоне которой был рожден более пятидесяти лет тому назад.

2°. Я желаю, чтобы мой прах покоился на берегах Сены, среди французского народа, который я так любил.

3°. Я всегда был доволен моей дражайшей супругой Марией Луизой и до последней минуты сохраняю самые нежные чувства к ней; я прошу ее заботиться о том, чтобы защищать моего сына от козней, все еще окружающих его детство.

4°. Я советую моему сыну никогда не забывать, что он рожден французским принцем, и ни в коем случае не соглашаться быть орудием в руках триумвиров, угнетающих народы Европы. Он ни в коем случае не должен ни воевать с Францией, ни наносить ей вред каким-либо иным способом; он должен усвоить мой девиз: "Все для французского народа".

5°. Я умираю до срока, убиваемый английской олигархией и ее наемным палачом; английский народ не замедлит отомстить за меня.

6°. Столь трагичные исходы обоих иноземных вторжений во Францию, когда она еще обладала значительными ресурсами, явились следствием предательства Мармона, Ожеро, Талейрана и Лафайета. Я прощаю их, но смогут ли, подобно мне, простить их будущие поколения французов?!

7°. Я благодарю мою добрую и прекраснейшую мать, кардинала, моих братьев и сестер — Жозефа, Люсьена, Жерома, Полину, Каролину, Жюли, Гортензию, Катарину, Евгения — за сочувствие, которое они ко мне сохранили; я прощаю Луи пасквиль, опубликованный им в 1820 году: он изобилует ошибочными утверждениями и подложными документами.

8°. Я отрекаюсь от авторства "Рукописи с острова Святой Елены " и других подобных сочинений под названием "Максимы", "Изречения" и т. п., которые кому-то было угодно издавать в течение последних шести лет: не там следует искать руководящие правила моей жизни. Я приказал арестовать и судить герцога Энгиенского, поскольку это было необходимо для безопасности, блага и чести французского народа, когда граф д'Артуа, по его признанию, содержал в Париже шестьдесят наемных убийц. В подобных обстоятельствах я снова поступил бы так же.

II

1°. Я завещаю своему сыну шкатулки, ордена и другие предметы, как то: столовое серебро, походную кровать, оружие, седла, шпоры, священные сосуды из моей часовни, книги, мое белье, нательное и туалетное, — в соответствии с прилагаемой описью "А". Я желаю, чтобы это скромное завещанное имущество было дорого ему как напоминание об отце, память о котором будет хранить весь мир.

2°. Я завещаю леди Холланд античную камею, которую папа Пий VI подарил мне в Толентино.

3°. Я завещаю графу Монтолону два миллиона франков как доказательство моей признательности за сыновние заботы, которые он оказывал мне в течение шести лет, и в возмещение убытков, причиненных ему пребыванием на острове Святой Елены.

4°. Я завещаю графу Бертрану пятьсот тысяч франков.

5°. Я завещаю Маршану, моему старшему камердинеру, четыреста тысяч франков. Услуги, оказанные им мне, это услуги друга. Я желаю, чтобы он женился на вдове, сестре или дочери офицера или солдата моей старой гвардии.

6°. Сен-Дени — сто тысяч франков.

7°. Новарру (Новерразу) — сто тысяч франков.

8°. Пьеррону — сто тысяч франков.

9°. Аршамбо — пятьдесят тысяч франков.

10°. Курсо — двадцать пять тысяч франков.

11°. Шанделъе — двадцать пять тысяч франков.

12°. Отцу Виньяли — сто тысяч франков. Я желаю, чтобы он построил себе дом близ Понте Нову ди Ростино.

13°. Графу де Лас Казу — сто тысяч франков.

14°. Графу Лавалетту — сто тысяч франков.

15°. Главному хирургу Ларрею — сто тысяч франков. Это самый добродетельный человек из всех, кого я знал.

16°. Генералу Брейе — сто тысяч франков.

17°. Генералу Лефевру-Денуэту — сто тысяч франков.

18°. Генералу Друо — сто тысяч франков.

19°. Генералу Камбронну — сто тысяч франков.

20°. Детям генерала Мутона-Дюверне — сто тысяч франков.

21°. Детям доблестного Лабедуайера — сто тысяч франков.

22°. Детям генерала Жирара, убитого при Линьи, — сто тысяч франков.

23°. Детям генерала Шартрана — сто тысяч франков.

24°. Детям мужественного генерала Траво — сто тысяч франков.

25°. Генералу Лаллеману-старшему — сто тысяч франков.

26°. Графу де Реалю — сто тысяч франков.

27°. Коста из Бастелики на Корсике — сто тысяч франков.

28°. Генералу Клозелю — сто тысяч франков.

29°. Барону Меневалю — сто тысяч франков.

30°. Арно, автору "Мария", — сто тысяч франков.

З1°. Полковнику Марбо — сто тысяч франков. Я обязываю его продолжать писать, дабы защищать славу французского оружия и уличать во лжи клеветников и отступников.

32°. Барону Биньону — сто тысяч франков. Я обязываю его написать историю французской дипломатии с 1792 по 1815 год.

33°. Поджи ди Талаво — сто тысяч франков.

34°. Хирургу Эмери — сто тысяч франков.

35°. Указанные суммы должны быть взяты из шести миллионов франков, которые я поместил в банке, покидая Париж в 1815 году, и накопившихся по ним процентов, из расчета пяти процентов годовых, начиная с июля 1815 года. Расчеты с банкиром должны быть проведены господами Монтолоном, Бертраном и Маршаном.

36°. Все то, что это помещение капитала даст сверх суммы в пять миллионов шестьсот тысяч франков, распоряжения о которой приведены выше, должно быть роздано в качестве денежной награды раненным при Ватерлоо и офицерам и солдатам батальона острова Эльба согласно списку, составленному Монтолоном, Бертраном, Друо, Камбронном и хирургом Ларреем.

37°. В случае смерти получателей завещанные им суммы должны быть выплачены их вдовам и детям, а при отсутствии таковых возвращены в наследственную массу.

III

1°. Поскольку, как мне известно, никакой французский закон не лишил меня моего личного состояния, отчет о нем надлежит потребовать у барона де Ла Буйери, являющегося его казначеем; оно должно составлять более двухсот миллионов франков, а именно:

1) портфель ценных бумаг, содержащий сбережения, которые я в течение четырнадцати лет откладывал из своего цивильного листа и которые превышали, если мне не изменяет память, двенадцать миллионов в год;

2) доход от этого портфеля;

3) обстановка моих дворцов, какой она была в 1814 году, включая дворцы Рима, Флоренции и Турина; вся эта обстановка была куплена на денежные поступления по цивильному листу.

4) денежные средства от распродажи имущества моих домов в Итальянском королевстве, как то серебра, серебряной посуды, драгоценностей, мебели и конюшен; соответствующие счета должны быть предоставлены принцем Евгением и Кампанъони, интендантом короны.

2°. Половину моего личного состояния я завещаю оставшимся в живых офицерам и солдатам французской армии, которые сражались с 1792 по 1815 год во имя славы и независимости нации; распределение этой суммы должно быть произведено пропорционально их жалованьям на действительной службе; другую половину я завещаю городам и деревням Эльзаса, Лотарингии, Франш-Конте, Бургундии, Иль-де-Франса, Шампани, Фореза и Дофине, пострадавшим во время первого или второго иноземного нашествия. Из этой суммы надлежит предварительно выделить миллион городу Бриенну и миллион — городу Мери.

Я назначаю графа Монтолона, графа Бертрана и Маршана моими душеприказчиками.

Настоящее завещание, целиком написанное моей собственной рукой, подписано мною и скреплено моей личной печатью.

НАПОЛЕОН».

(ПЕЧАТЬ.)

«Лонгвуд, остров Святой Елены, 15 апреля 1821 года.

ОПИСЬ А, ПРИЛАГАЕМАЯ К МОЕМУ ЗАВЕЩАНИЮ.

I

1°. Священные сосуды, которые служили в моей часовне в Лонгвуде.

2°. Я поручаю аббату Виньяли сохранить их и передать моему сыну, когда ему исполнится шестнадцать лет.

II

1°. Мое оружие, а именно: моя шпага, та, что я носил при Аустерлице, сабля Собеского, мой кинжал, мой меч, мой охотничий нож, две пары принадлежащих мне версальских пистолетов.

2°. Мой золотой несессер, тот, что служил мне по утрам перед сражениями при Ульме, Аустерлице, Йене, Эйлау, Фридланде, на острове Лобау, на Москве-реке и при Монмирае; я надеюсь, что с этой точки зрения он будет дорог моему сыну. (Граф Бертран является хранителем этих вещей с 1814 года.)

3°. Я поручаю графу Бертрану бережно хранить эти вещи и передать их моему сыну, когда ему исполнится шестнадцать лет.

III

1°. Три небольших ларца красного дерева, содержащие: первый — тридцать три табакерки и бонбоньерки; второй — двенадцать шкатулок с императорскими гербами, две маленькие подзорные трубы и четыре шкатулки, найденные на столе Людовика XVIII, в Тюильри, 20 марта 1815 года; третий — три украшенные серебряными медальонами табакерки, находившиеся в личном пользования императора, и различные предметы туалета, сообразно описям под номерами I, II, III.

2°. Мои походные кровати, которыми я пользовался во всех своих кампаниях.

3°. Моя военная подзорная труба.

4°. Мой туалетный несессер, по одному из каждого моих мундиров, дюжина сорочек и по одному полному набору каждого из моих платьев и вообще всего, что служит для моего туалета.

5°. Мой умывальник.

6°. Небольшие стенные часы, находящиеся в моей спальне в Лонгвуде.

7°. Двое моих карманных часов и цепочка из волос императрицы.

8°. Я поручаю Маршану, моему старшему камердинеру, хранить эти предметы и передать их моему сыну, когда ему исполнится шестнадцать лет.

IV

1°. Мой медальный шкаф.

2°. Мое столовое серебро и мой сервский фарфор, которыми я пользовался на острове Святой Елене (описи В и С).

3°. Я поручаю графу Монтолону хранить эти предметы и передать их моему сыну, когда ему исполнится шестнадцать лет.

V

1°. Три моих седла и поводья, а также мои шпоры, служившие мне на острове Святой Елены.

2°. Мои охотничьи ружья в количестве пяти штук.

3°. Я поручаю моему егерю Новверазу хранить эти предметы и передать их моему сыну, когда ему исполнится шестнадцать лет.

VI

1°. Четыреста томов, выбранных в моей библиотеке среди тех, которыми я чаще всего пользовался.

2°. Я поручаю Сен-Дени хранить их и передать моему сыну, когда ему исполнится шестнадцать лет.

НАПОЛЕОН.

ОПИСЬ А.

1°. Ни одна из вещей, служивших мне, не должна быть продана; оставшиеся вещи должны быть разделены между моими душеприказчиками и моими братьями.

2°. Маршан должен сохранить мои волосы и заказать из них браслеты с небольшим золотым замочком, чтобы отправить императрице Марии Луизе, моей матери, всем моим братьям, сестрам, племянникам, племянницам, кардиналу, а лучший по виду — моему сыну.

3°. Маршан должен отправить пару моих золотых башмачных пряжек принцу Жозефу.

4°. Пару небольших золотых шлифных пряжек — принцу Люсьену.

5°. Золотую галстучную пряжку — принцу Жерому.

Перечень вещей, которые Маршан должен сохранить,

чтобы передать моему сыну.

1°. Серебряный несессер, тот, что на моем столе, наполненный всеми его инструментами, бритвами и пр.

2°. Мой будильник: это будильник Фридриха II, который я взял в Потсдаме (он в ларце № III).

3°. Двое моих карманных часов, с цепочкой из волос императрицы для одних и с цепочкой из моих волос — для других (Маршан должен заказать ее в Париже).

4°. Две мои печати (одна — государственная печать Франции, в ларце № III).

5°. Небольшие стенные позолоченные часы, находящиеся в настоящее время в моей спальне.

6°. Мой умывальник, с кувшином для воды и подставкой.

7°. Мои ночные столики, те, что служили мне во Франции, и мое вермелевое биде.

8°. Две мои железные кровати, матрасы и одеяла, если они могут сохраниться.

9°. Три серебряные фляжки, куда наливали для меня водку, которую носили мои егеря во время походов.

10°. Моя французская подзорная труба.

11°. Мои шпоры (две пары).

12°. Три ларца красного дерева за №№ I, II, III, заключающие в себе мои табакерки и другие предметы.

13°. Вермелевая курильница.

Туалетное и нательное белье.

Шесть сорочек,

шесть носовых платков,

шесть галстуков,

шесть полотенец,

шесть пар шелковых чулок,

четыре черных воротника,

шесть пар носков,

две пары батистовых простыней,

две наволочки,

два домашних халата,

двое ночных панталон,

одна пара подтяжек,

четыре набора кюлотов и курток из белого казимира,

шесть головных платков,

шесть фланелевых жилетов,

четыре пары кальсон,

шесть пар гетр,

небольшая коробка с табаком.

Золотая галстучная застежка, пара золотых шлифных пряжек, пара золотых башмачных пряжек. — Все они содержатся в ларчике № III.

Платье.

Один егерский мундир,

один гренадерский мундир,

один мундир национальной гвардии,

две шляпы,

один серо-зеленый плащ с капюшоном,

одна синяя шинель (та, в которой я был при Маренго),

одна зеленая гусарская венгерка,

отороченная соболем,

две пары туфель,

две пары сапог,

одна пара комнатных туфель,

шесть поясных ремней,

НАПОЛЕОН.

ОПИСЬ В.

Перечень вещей, оставленных мной у графа де Тюренна.

Сабля Собеского (в опись А она внесена по ошибке; на хранении у господина графа Бертрана находится сабля, которую император носил при Абукире),

большая нагрудная цепь ордена Почетного Легиона,

вермелевая шпага,

меч консула,

железная шпага,

бархатный пояс,

нагрудная цепь ордена Золотого Руна,

небольшой стальной несессер,

серебряный ночник,

эфес старинной сабли,

шляпа на манер Генриха IV и украшенная перьями тока,

кружева императора,

небольшой медальный шкафчик,

два турецких ковра,

два бархатных малиновых расшитых плаща, с куртками и кюлотами.

1°. Я дарю моему сыну саблю Собеского,

нагрудную цепь ордена Почетного легиона,

вермелевую шпагу,

меч консула,

железную шпагу,

нагрудную цепь ордена Золотого Руна,

шляпу на манер Генриха IV и украшенную перьями току,

золотой зубной несессер, оставленный у дантиста.

2°. Императрице Марии Луизе — мои кружева.

Моей матери — серебряный ночник.

Кардиналу — небольшой стальной несессер.

Принцу Евгению — вермелевый подсвечник.

Принцессе Полине — небольшой медальный шкафчик.

Королеве Неаполитанской — небольшой турецкий ковер.

Королеве Гортензии — небольшой турецкий ковер.

Принцу Жерому — эфес старинной сабли.

Принцу Жозефу — расшитый плащ, куртку и кюлоты.

Принцу Люсьену — расшитый плащ, куртку и кюлоты.

НАПОЛЕОН».

«24 апреля 1821 года, Лонгвуд.

СИЕ ЕСТЬ ПРИПИСКА К МОЕМУ ЗАВЕЩАНИЮ

И МОЯ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ.

Из капитала, переданного в виде золота императрице Марии Луизе, моей дражайшей и возлюбленной супруге, в Орлеане в 1814 году, она остается должна мне два миллиона, которыми я распоряжаюсь в настоящей приписке к завещанию, дабы вознаградить моих самых верных слуг, которых я препоручаю покровительству моей дорогой Марии Луизы.

1°. Я поручаю императрице вернуть графу Бертрану ренту в тридцать тысяч франков, которой он владеет в герцогстве Пармском и которая обеспечивалась банком Монте-Наполеоне в Милане, равно как и недополученные проценты.

2°. Я даю ей то же поручение в отношении герцога Истрийского, дочери Дюрока и ряда моих слуг, которые остались верны мне и которые мне по-прежнему дороги; их имена ей известны.

3°. Из двух вышеупомянутых миллионов я завещаю графу Бертрану триста тысяч франков, из которых сто тысяч франков ему надлежит внести в кассу казначея для использования, в соответствии с моими распоряжениями, на благотворительные дела.

4°. Графу Монтолону — двести тысяч франков, из которых сто тысяч франков ему надлежит внести в кассу казначея для того же употребления.

5°. Графу Лас Казу — двести тысяч франков, из которых сто тысяч ему надлежит внести в кассу казначея для того же употребления.

6°. Маршану — сто тысяч франков, из которых пятьдесят тысяч ему надлежит внести в кассу для того же употребления.

7°. Мэру Аяччо в начале Революции, Джованни Джеронимо Леви, или его вдове, детям или внукам — сто тысяч франков.

8°. Дочери Дюрока — сто тысяч франков.

9°. Сыну Бессьера, герцогу Истрийскому, — сто тысяч франков.

10°. Генералу Друо — сто тысяч франков.

11°. Графу Лавалетту — сто тысяч франков.

12°. Сто тысяч франков, а именно:

двадцать пять тысяч франков — Пьеррону, моему дворецкому;

двадцать пять тысяч франков — Новерразу, моему егерю;

двадцать пять тысяч франков — Сен-Дени, хранителю моих книг;

двадцать пять тысяч франков — Сантини, моему бывшему придвернику.

13°. Сто тысяч франков, а именно:

сорок тысяч франков — Плана, моему ординарцу;

двадцать тысяч франков — Эберу, в недавнее время смотрителю в Рамбуйе, который прежде был моим лакеем в Египте;

двадцать тысяч франков — Лавинье, который в недавнее время служил смотрителем одной из моих конюшен, а прежде был моим конюшим в Египте;

двадцать тысяч франков — Жаннё-Дервьё, который был конюшим и служил мне в Египте.

14°. Двести тысяч франков должны быть розданы в качестве вспомоществования более всего пострадавшим обитателям города Бриенн-ле-Шато.

Оставшиеся триста тысяч франков должны быть розданы офицерам и солдатам батальона моей гвардии на острове Эльба, ныне здравствующим, либо их вдовам и детям, пропорционально их жалованью и согласно списку, который должен быть составлен моими душеприказчиками. Те, кто подвергся ампутации и был тяжело ранен, должны получить двойную сумму; их список должен быть составлен Ларреем и Эмери.

Эта приписка к завещанию целиком написана моей собственной рукой, подписана мною и скреплена моей личной печатью.

НАПОЛЕОН».

(ПЕЧАТЬ.)

«24 апреля 1821 года, Лонгвуд.

СИЕ ЕСТЬ ВТОРАЯ ПРИПИСКА К МОЕМУ ЗАВЕЩАНИЮ

И МОЯ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ.

От распродажи имущества, относящегося к моему цивильному листу в Италии, то есть серебра, драгоценностей, серебряной посуды, белья, мебели и конюшен, хранителем которых является вице-король и которые принадлежат мне, я располагаю двумя миллионами, которые завещаю своим самым верным слугам. Я надеюсь, что, не ссылаясь ни на какие доводы, мой сын Евгений Наполеон добросовестно выплатит эти деньги; ему не следует забывать о сорока миллионах франков, которые я дал ему как в Италии, так и при разделе наследства его матери.

1°. Из этих двух миллионов я завещаю графу Бертрану триста тысяч франков, из которых сто тысяч франков ему надлежит внести в кассу казначея для использования, в соответствии с моими распоряжениями, на оплату благотворительных дел.

2°. Графу Монтолону — двести тысяч франков, из которых сто тысяч франков ему надлежит внести в кассу для того же употребления.

3°. Графу Лас Казу — двести тысяч франков, из которых сто тысяч франков ему надлежит внести в кассу для того же употребления.

4°. Маршану — сто тысяч франков, из которых пятьдесят тысяч франков ему надлежит внести в кассу для того же употребления.

5°. Графу Лавалетту — сто тысяч франков.

6°. Генералу Хогендорпу, голландцу, моему адъютанту, укрывающемуся в Бразилии, — сто тысяч франков.

7°. Моему адъютанту Корбино — пятьдесят тысяч франков.

8°. Моему адъютанту Каффарелли — пятьдесят тысяч франков.

9°. Моему адъютанту Дежану — пятьдесят тысяч франков.

10°. Перси, главному хирургу при Ватерлоо, — пятьдесят тысяч франков.

11°. Пятьдесят тысяч франков, а именно:

десять тысяч франков — Пьеррону, моему дворецкому,

десять тысяч франков — Сен-Дени, моему старшему егерю,

десять тысяч франков — Новерразу,

десять тысяч франков — Курсо, моему буфетчику;

десять тысяч франков — Аршамбо, моему конюшему.

12°. Барону Меневалю — пятьдесят тысяч франков.

13°. Герцогу Истринскому, сыну Бессьера, — пятьдесят тысяч франков.

14°. Дочери Дюрока — пятьдесят тысяч франков.

15°. Детям Лабедуайера — пятьдесят тысяч франков.

16°. Детям Мутона-Дюверне — пятьдесят тысяч франков.

17°. Детям доблестного и мужественного генерала Траво — пятьдесят тысяч франков.

18°. Детям Шартрана — пятьдесят тысяч франков.

19°. Генералу Камбронну — пятьдесят тысяч франков.

20°. Генералу Лефевру-Денуэту — пятьдесят тысяч франков.

21°. Для распределения между изгнанниками, которые скитаются в чужих краях, будь то французы, итальянцы, бельгийцы, голландцы, испанцы или уроженцы Рейнских департаментов, оставляю в распоряжении моих душеприказчиков сто тысяч франков.

22°. Для распределения согласно спискам, составленным моими душеприказчиками, к которым должны присоединиться Камбронн, Ларрей, Перси и Эмери, между теми, кто подвергся ампутации и был тяжело ранен при Линьи и Ватерлоо и ныне еще здравствует, с выдачей в двойном размере гвардейцам и в четырехкратном размере гвардейцам с острова Эльба, — двести тысяч франков.

Эта приписка к моему завещанию целиком написана моей собственной рукой, подписана мною и скреплена моей личной печатью.

НАПОЛЕОН».

(ПЕЧАТЬ.)

«24 апреля 1821 года, Лонгвуд.

СИЕ ЕСТЬ ТРЕТЬЯ ПРИПИСКА К МОЕМУ ЗАВЕЩАНИЮ

ОТ 15 АПРЕЛЯ.

1°. Среди бриллиантов короны, возвращенных в 1814 году, оказались те, на общую сумму от пятисот до шестисот тысяч франков, что таковыми не были и составляли часть моего личного имущества; их надлежит вернуть для обеспечения завещанных мною сумм.

2°. Я держал у банкира Торлониа в Риме от двухсот до трехсот тысяч франков в переводных векселях, полученных от моих доходов с острова Эльба после 1815 года; г-н де Ла Перюс, не являясь более моим казначеем, по слабости своего характера присвоил себе эту сумму; следует заставить его вернуть ее.

3°. Я завещаю герцогу Истрийскому триста тысяч франков, из которых его вдове будет причитаться только сто тысяч франков, если герцог умрет до исполнения этого завещания. Я желаю, чтобы герцог женился на дочери Дюрока, если тому не будет никаких препятствий.

4°. Я завещаю герцогине Фриульской, дочери Дюрока, двести тысяч франков; если она умрет до исполнения этого завещания, ее мать не получит ничего.

5°. Я завещаю генералу Риго, отправленному в изгнание, сто тысяч франков.

6°. Я завещаю Буано, комиссару-распорядителю, сто тысяч франков.

7°. Я завещаю детям генерала Летора, убитого в кампании 1815 года, сто тысяч франков.

8°. Эти завещанные восемьсот тысяч франков надлежит считать присоединенными к статье 36 моего завещания, что доводит до шести миллионов четырехсот тысяч франков сумму средств, коими я распоряжаюсь посредством моего завещания, не считая дарений, осуществленных посредством моей второй приписки.

Сие написано моей собственной рукой, подписано мною и скреплено моей личной печатью.

НАПОЛЕОН».

(ПЕЧАТЬ.)

НА ОБОРОТЕ:

«Сие есть третья приписка к моему завещанию, целиком написанная моей рукой, подписанная мною и скрепленная моей личной печатью.

Ее надлежит вскрыть в тот же день, что и мое завещание, и немедленно после него.

НАПОЛЕОН».

(ПЕЧАТЬ.)

«24 апреля 1821 года, Лонгвуд.

СИЕ ЕСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ПРИПИСКА К МОЕМУ ЗАВЕЩАНИЮ.

Посредством распоряжений, сделанных нами ранее, мы не исполнили всех своих обязательств, что побудило нас сделать эту четвертую приписку.

1°. Мы завещаем сыну или внуку барона Дютея, генерал-лейтенанта артиллерии, бывшего сеньора Сент-Андре, руководившего до Революции школой в Осоне, сумму в сто тысяч франков (100 000) в признательную память о заботах, которые этот честный генерал оказывал нам, когда мы, в чине лейтенанта, а затем капитана, находились под его командованием.

2°. Мы завещаем сыну или внуку генерала Дюгомье, который был главнокомандующим Тулонской армией, сумму в сто тысяч франков (100 000); под его начальством мы руководили данной осадой и командовали артиллерией; сие есть свидетельство памяти о знаках уважения, любви и дружбы, которые оказывал нам этот честный и бесстрашный генерал.

3°. Мы завещаем сто тысяч франков (100 000) сыну или внуку депутата Конвента Гаспарена, народного представителя в Тулонской армии, в благодарность за то, что он защитил и утвердил своей властью наш план, который позволил взять город и был противоположен плану, присланному Комитетом общественного спасения. Гаспарен взял нас под свое покровительство и обезопасил от преследований со стороны невежественных штабных офицеров, командовавших армией до прибытия нашего друга Дюгомье.

4°. Мы завещаем сто тысяч франков (100 000) вдове, сыну или внуку нашего адъютанта Мюирона, который был убит подле нас при Арколе, прикрыв нас своим телом.

5°. Десять тысяч франков — унтер-офицеру Кантийону, который предстал перед судом как обвиняемый в покушении на жизнь лорда Веллингтона и был признан невиновным. Кантийон имел такое же право убить этого олигарха, как тот отправить меня гибнуть на скале Святой Елены. Веллингтон, предложивший это преступное действие, пытался оправдать его интересами Великобритании; Кантийон, если бы он в самом деле убил лорда, мог бы прикрываться — и был бы оправдан по тем же самым мотивам — интересами Франции, которые состояли в том, чтобы избавиться от генерала, нарушившего условия капитуляции Парижа и тем самым сделавшегося виновным за пролитие крови таких мучеников, как Ней, Лабедуайер и др., и за преступное разграбление музеев, вопреки тексту мирного договора.

6°. Данные четыреста десять тысяч франков (410 000) будут добавлены к шести миллионам четыремстам тысячам, которыми мы распорядились, и доведут завещанную нами сумму до шести миллионов восьмисот десяти тысяч франков; эти четыреста десять тысяч франков должны рассматриваться в качестве составной части статьи 35 нашего завещания и во всем иметь то же будущее, что и прочие завещанные нами суммы.

7°. Девять тысяч фунтов стерлингов, подаренные нами графу и графине Монтолон, должны быть, если они были выплачены, приняты во внимание и вычтены из той суммы, какую мы оставляем им по нашему завещанию; если же они выплачены не были, то наши вексели будут аннулированы.

8°. Как следствие завещанной нами графу Монтолону суммы пенсион в двадцать тысяч франков, дарованный его жене, упраздняется; графу Монтолону поручается самому выплачивать его.

9°. Поскольку управление подобным наследством вплоть до полного исчерпания его активов повлечет за собой множество канцелярских, дорожных, командировочных, консультационных и судебных издержек, мы желаем, чтобы наши душеприказчики удерживали в свою пользу по три процента от всех завещанных сумм — как от шести миллионов восьмисот десяти тысяч франков, так и от сумм, указанных в приписках к завещанию, и от двухсот миллионов франков личного состояния.

10°. Суммы, проистекающие из этих удержаний, должны вручаться казначею и расходоваться по распоряжению наших душеприказчиков.

11°. Если сумм, проистекающих из упомянутых удержаний, окажется недостаточно для покрытия издержек, оставшиеся расходы должны быть покрыты за счет трех наших душеприказчиков и казначея, причем каждый из них заплатит пропорционально тем суммам, какие мы оставили им в нашем завещании и приписках к нему.

12°. Если суммы, проистекающие из упомянутых удержаний, превысят необходимые расходы, остаток должен быть разделен между тремя нашими душеприказчиками и казначеем пропорционально тому, что им завещано.

13°. Мы назначаем казначеем графа Лас Каза, в его отсутствие — его сына, а в отсутствие последнего — генерала Друо.

Настоящая приписка целиком написана моей собственной рукой, подписана мною и скреплена моей личной печатью.

НАПОЛЕОН».

(ПЕЧАТЬ.)

Письмо г-ну Лаффиту.

«Господин Лаффит!

В 1815 году, в момент моего отъезда из Парижа, я вручил Вам сумму около шести миллионов, в чем Вы дали мне две расписки. Я уничтожил одну из них и поручаю графу де Монтолону предъявить Вам другую, чтобы Вы передали ему после моей смерти указанную сумму с накопленными процентами из расчета пяти процентов в год, начиная с июля 1815 года, и за вычетом платежей, которые были Вам поручены в силу моих распоряжений.

Я желаю, чтобы все расчеты по данной сумме были проведены совместно Вами, графом Монтолоном, графом Бертраном и г-ном Маршаном, и, по согласовании этих расчетов, настоящим письмом целиком и полностью освобождаю Вас от обязательств, связанных с названной суммой.

Я также вручил Вам коробку, содержащую мою коллекцию медалей; прошу Вас передать ее графу Монтолону.

Засим, не имея ничего добавить к сказанному, молю Бога, господин Лаффит, да хранит он Вас под своим святым и благим кровом.

НАПОЛЕОН.

Лонгвуд, остров Святой Елены, 25 апреля».

ПИСЬМО ГОСПОДИНУ БАРОНУ ДЕ ЛА БУЙЕРИ.

«Лонгвуд, остров Святой Елены, 25 апреля 1821 года.

Господин барон де Ла Буйери, казначей моего личного состояния, прошу Вас передать после моей смерти отчет по нему и итоговую сумму графу Монтолону, которому я поручил исполнение моего завещания.

Засим, не имея ничего добавить к сказанному, молю Бога, господин барон де Ла Буйери, да хранит он Вас под своим святым и благим кровом.

НАПОЛЕОН».

Дорога в Варенн

ПРЕДИСЛОВИЕ

Одно из присущих мне качеств, в котором, возможно, мои читатели недостаточно убеждены и в котором мне очень хочется убедить их, заключается в тщательности и упорстве, какие я вкладываю в исторические изыскания, предшествующие и сопутствующие работе над теми моими романами, где вымысел переплетается с историей.

И потому я намерен, дабы вразумить неверующих, если таковые имеются, рассказать здесь, как я принимаюсь за дело, если в голову мне закрадывается сомнение.

Возможно, вы помните мой роман «Графиня де Шарни». Если вы не читали его, прочтите; если вы читали его, но забыли, перечитайте: это один из лучших моих романов.

Так вот, подойдя в нем к бегству короля, я, в свой черед, начал с того, что перечитал все, что мне довелось прочитать по этому вопросу, прежде чем сочинить мою «Историю Людовика XVI».

Прочитал же я, во-первых, всех историков, писавших на эту тему. Перечислим их в хронологическом порядке, дабы не давать повода к зависти: это аббат Жоржель, Лакретель, Тьер, Мишле, Луи Блан.

Затем прочитал все личные мемуары: г-жи Кампан, Вебера, Леонара, Бертрана де Мольвиля, Буйе, Шуазёля, Валори, Мутье и Гогела́.

Двое из последних, Мутье и Валори, сопровождали короля; г-н де Шуазёль и г-н Гогела́ присоединились к нему в Варение и, следовательно, были свидетелями происходивших там событий.

Кроме того, я имел честь быть лично знакомым с г-ном де Шуазёлем и раз десять беседовал с ним об этой великой катастрофе.

Так вот, невзирая на свет, который распространяют вокруг себя те факелоносцы, каких именуют историками, и те фонареносцы, каких именуют летописцами; невзирая на устный рассказ герцога де Шуазёля, память которого была такой же точной, как у молодого человека, я по их вине и подобно им допустил в двух своих сочинениях несколько ошибок, которые с чисто дружеской доброжелательностьюотметили мои читатели из Шалона, Сент-Мену и Варенна, предлагая мне прислать свои замечания, если я когда-нибудь предприму второе издание «Людовика XVI» и «Графини де Шарни», а то и напишу книгу на этот сюжет.

И вот в один прекрасный день, задумав новый роман, который, возможно, так никогда и не будет создан и первая сцена которого должна была открываться в Варение в ночь с 21 на 22 июня 1791 года, то есть в ночь, когда были арестованы король и королева, я решил раз и навсегда разобраться со своими сомнениями и шаг за шагом, начиная с Шалона, повторить тот путь, какой король проделал из Шалона в Варенн.

Мое расследование должно было начаться только в Шалоне, поскольку именно в Шалоне с опознания короля началась череда событий, завершившаяся в Варение его вечерним арестом.

Как уже было сказано, я хотел повторить шаг за шагом тот путь, каким проследовали достославные беглецы; на каждой остановке я намеревался обращаться не только к печатным рассказам, но и к изустным преданиям; не только к изустным преданиям, но и к воспоминаниям очевидцев, собственными глазами наблюдавших эти события, которые были столь важны в момент их свершения и значение которых лишь возросло за шестьдесят восемь лет, прошедших с того времени.

И действительно, когда мы задумываемся над ними, приходится признать, что бегство в Варенн является самым значительным фактом Французской революции и даже всей истории Франции.

Это кульминационная точка монархии: семьсот четыре года потратила она на то, чтобы дойти до Варенна, и лишь девятнадцать месяцев понадобилось ей на то, чтобы из Варенна скатиться на площадь Революции.

Поставив ногу на первую ступень лестницы бакалейщика Соса, несчастный Людовик XVI ступил на первую ступень своего эшафота.

Однако важность этого события мы удостоверяем не с точки зрения трагической судьбы королевской семьи; мы говорим, что это событие является самым значительным во Французской революции и даже во всей истории Франции, отнюдь не потому, что головам трех августейших особ предстояло пасть на площади Революции; мы говорим так потому, что арест короля в этом городке, накануне 22 июня еще безвестном, но уже на другой день роковым образом и навсегда увековеченном в истории, служит источником всех последующих великих политических катаклизмов.

Если бы Людовик XVI не попытался бежать или же преуспел бы в предпринятой им попытке, то вместо тех событий, что свершились, произошли бы совсем иные. Не было бы ни гражданской войны, ни внешней войны, ни коалиции, ни 2 сентября, ни Террора, ни Бонапарта, ни Наполеона, ни Аустерлица, ни Ватерлоо, ни 13 вандемьера, ни 20 апреля, ни острова Эльба, ни острова Святой Елены.

И Бог знает, какие события произошли бы вместо тех, что свершились и на протяжении семи десятилетий определяют не только историю Франции, но и историю мира.

И потому я рассудил, что, даже в отрыве от любого другого литературного труда, будет любопытен рассказ о поездке, проделанной с целью не только выявить посредством подлинных документов ошибки, совершенные историками, которые не видели места событий, но еще и добавить к тем точным сведениям, какие содержатся в печатных рассказах, яркие подробности, которые могут дать очевидцы; и в самом деле, хотя между бегством короля и временем моей поездки прошло шестьдесят четыре года, я отыскал стариков, видевших эти трагические события своими глазами: г-на Никеза — в Шалоне, г-на Матьё — в Сент-Мену, г-на Белле — в Варение.

Да разве и сами века не являются цепью стариков, которые протягивают друг другу руки?

И наконец, дорогие читатели, с помощью изысканий я раздобыл нечто, о чем не подумали наши великие историки, — что поделаешь, мое ремесло романиста требует воображения! — я раздобыл план города Варенна, каким он был в ту эпоху, когда, уснув однажды вечером пригорком, пробудился вулканом.

Говорят, что правда с трудом доходит до слуха королей; осмелюсь высказать максиму, которую вы вольны воспринять как парадокс: с еще большим трудом правда доходит до слуха народа.

Ну а поскольку я всегда пишу для народа, то именно для него я вырываю сегодня эту страницу из гигантской эпопеи наших отцов.

I

Благодаря железным дорогам вы, разумеется, прибываете к месту назначения, прибываете в срок и даже с бо́льшими удобствами, чем прежде, если, конечно, прибываете, но вы больше не путешествуете.

Мы, мой спутник Поль Бокаж и я, прибыли в Шалон в час ночи 21 июля 1856 года.

Среди гостиничных названий, оглушивших нас в тот момент, когда мы вошли в вокзальный двор, я уловил название «Вышняя Богоматерь»; гостиница с таким именем показалась мне достаточно старинной для того, чтобы поддерживать свою репутацию.

Среди трех или четырех омнибусов, которые в ожидании пассажиров стояли распахнутыми, словно медный бык Фалариса, внимание мое привлек тот, что должен был доставить нас к нашему святому месту назначения, и мы решительно погрузились в это горнило. Несколько минут спустя мы уже тряслись по мостовым главного города департамента Марна, что напоминало пляску на мраморных яйцах, и через час с четвертью прибыли на место.

Гостиница «Вышняя Богоматерь» являла собой ночью то, что в ночное время являют собой все гостиницы: нечто вроде стоглазого Аргуса, спящего с открытым оком; око это было освещено горящей лампой, и при ее свете крепко спал, закрыв оба глаза, бедняга-лакей, которому было поручено бдить в ожидании путешественников.

То и дело спотыкаясь, он сопроводил нас в большую комнату с двумя кроватями, зажег две свечи, поставил их в двух противоположных концах нашего помещения, чтобы обозначить в нем два полюса — арктический и антарктический, затем умоляющим голосом спросил, надеясь, что мы ответим ему «нет»: «Господам еще что-нибудь нужно?», и, получив отрицательный ответ, поспешно удалился, чтобы насладиться четырьмя часами сна, которые у него еще оставались.

Мы легли и через разделявшее нас пространство пожелали друг другу спокойной ночи.

Бокаж, которым владела мания, не покидавшая его на протяжении всего нашего путешествия, а именно жажда узнавать новости из Испании, открыл старую газету, обнаруженную им на столике в прихожей, а я взял в руки географическую карту, которую привез с собой.

Интерес, который Бокаж проявлял к своему чтению, казался мне столь значительным, что я не надеялся бороться с ним. В итоге я молча погасил свечу, и наша комната осталась освещенной лишь одним огоньком.

В каком часу он погас в свой черед?

Этого я не знаю.

Однако я знаю, что при моем пробуждении Поль сообщил мне, что в Испании царит полнейшее спокойствие и что башня Малахова кургана была только что взята.

Именно подробности захвата кургана он за четыре часа до этого изучал с таким неослабным вниманием.

Как только мы встали, нам нанес визит хозяин гостиницы.

Он неведомо как установил мою личность и, не предполагая, что в Шалон можно приехать с иной целью, нежели изучение вин Шампани, предоставил себя в наше распоряжение, чтобы показать нам погреба г-на Жаксона.

Я поблагодарил нашего хозяина за услужливость и сказал ему, что если у нас останется время, мы через его посредство попросим у прославленного негоцианта разрешения посетить винные подвалы, однако в данный момент наши интересы нацелены на изыскания в области истории, а не виноделия.

И в доказательство сказанного я поинтересовался у него, с какого времени существует его гостиница.

Как я и догадывался, начало ее существования терялось во мраке веков.

Первым подлинным доказательством этого существования, оставленным ею в истории, был арендный договор, который хозяин поспешил нам принести и который удостоверял, что Франсуа де Валли, смиренный аббат монастыря Богоматери Вышнего Источника в Шалонской епархии, отдал свой особняк Вышней Богоматери внаем сьеру Жану Папийону и его жене Антуанетте за годовую плату в тридцать турских ливров.

Договор был датирован 19 июня 1501 года.

Пока хозяин гостиницы излагал нам все эти подробности, было очевидно, что его взгляд прикован к площади, простиравшейся под нашими окнами, а его язык торопится покончить с затеянным им экскурсом в область древности, чтобы начать новый рассказ, кажущийся ему куда более красочным.

Мы поинтересовались у него, что на этой площади так приковывает его взгляд.

Лично я не видел там совершенно ничего интересного, если не считать старухи в лохмотьях, которая старой метлой собирала лошадиный навоз в старую корзину для устриц.

Однако именно к этой старухе, служившей объектом его внимания, он хотел привлечь наше внимание.

Как выяснилось, это была мамаша Линго.

Вы, дорогие читатели, должно быть, не знаете, кто такая мамаша Линго?

Перед тем как приехать в Шалон, я не знал этого, как и вы, однако вам известно, что, хотя люди не всегда путешествуют для того, чтобы набираться знаний, они всегда набираются знаний, путешествуя.

Мамаша Линго была вдовой папаши Ивонне.

Папаша Ивонне — это счастливый обладатель лотерейного билета № 2 558 115, выигравшего золотой слиток. Но

Как золото могло стать низменным свинцом?^[9]

Ах, Бог ты мой! История папаши Ивонне это история всех, кто разбогател случайно.

Время не жалует то, чему оно не дало созреть.

Папаша Ивонне был обычным виноградарем из Бузи.

Вы ведь знаете, что такое Бузи.

Если же вы не знаете, что такое Бузи, то вы знаете вино оттуда, приятное красное винцо, которое дает ощущение холодка между языком и небом и бывает как игристым, так и не игристым, как пожелаете.

Папаша Ивонне был большим любителем лотереи; в те времена, когда у народа, под предлогом заботы о морали, еще не отняли этого ощутимого доброго гения, проявлявшего себя в виде двух, трех или четырех выигрышных цифр, папаша Ивонне подкармливал лотерейную игру, которая стоила отцу-кормильцу больше, чем она приносила ему.

Однако лотерея была отменена.

Папаша Ивонне, будучи ее почтительным радетелем, обрядился в траур; это было все, что он мог сделать.

Между тем в один прекрасный день ему стало известно, что благая богиня воскресла, однако в центре игры теперь стоял лотерейный билет. Правда, тот, чей билет выигрывал, становился обладателем золотого слитка ценой в четыреста тысяч франков.

Папаша Ивонне поинтересовался, где можно приобрести эти билеты.

Ему ответили, что это можно сделать, лишь явившись лично к г-ну Фьеве, директору «Газеты Эперне» и владельцу типографии.

Именно у него хранились лотерейные билеты.

Папаша Ивонне дал обет отремонтировать деревенскую церковь в Бузи, если выиграет золотой слиток, и, отправившись прямо к г-ну Фьеве, купил у него четыреста билетов.

Как видим, за дело он взялся всерьез.

И вот однажды утром он увидел в «Газете Эперне», что выиграл билет № 2 558 115.

Папаша Ивонне знал номера своих билетов, как Наполеон знал своих солдат.

И он воскликнул:

— Жена! Если только этот прохвост-газетчик не подшутил над нами, мы выиграли золотой слиток!

В Бузи удостовериться в выигрыше возможности не было.

Папаша Ивонне и его жена отправились в Эперне.

В Эперне получали пять газет.

Папаша Ивонне сверился со всеми пятью.

В них царило единодушие.

Не было никакой вероятности, что «Конституционалист», «Пресса», «Национальное собрание», «Век» и «Французская газета» сговорились между собой, чтобы разыграть папашу Ивонне.

И потому, начав верить в свою удачу, папаша Ивонне решил немедленно ехать в Париж, но, оправляясь в Эперне, он не подумал взять с собой достаточно денег, чтобы продолжить путь.

Их хватало на то, чтобы добраться до Эперне и вернуться в Бузи, однако не хватало на то, чтобы доехать до Парижа.

Тем не менее, когда стало известно, в каком затруднительном положении он оказался, все наперебой стали с радостью предлагать ему взаймы сто франков, пятьсот франков, тысячу франков.

И вот тогда он начал верить в свой выигрыш.

Накануне ему не удалось бы занять и луидора.

Он приехал в Париж в вагоне третьего класса, предъявил свой лотерейный билет и получил золотой слиток.

Но что делать с этим слитком?

Папаша Ивонне всеми силами не хотел менять его на деньги.

Однако он не был настолько богат, чтобы позволить себе роскошь держать под стеклянным колпаком, на комоде или на камине, золотой слиток ценой в четыреста тысяч франков, которые могли приносить годовой доход в двадцать тысяч франков при законной процентной ставке.

В итоге он решился пойти в контору г-жи Льон-Альман и предложить там поменять слиток на деньги: кассир проверил слиток пробирным камнем, взвесил его и выдал папаше Ивонне чек на получение четырехсот шести тысяч франков в Банке.

В то время золото ценилось очень сильно.

Вместо того чтобы потерять при обмене, папаша Ивонне выгадал на нем.

Однако ему стоило величайшего труда поверить, что клочок бумаги, который он получил, имел ту же стоимость, что и его золотой слиток.

Ему очень хотелось явиться в Банк, держа в руках свой слиток, однако кассир решительно отказался потакать его прихоти.

Папаша Ивонне трижды возвращался назад, чтобы взять обратно слиток и вернуть чек.

Заботы, связанные с деньгами, уже начали одолевать его.

В конце концов он решился и помчался в Банк, чуть было, подобно Энею, не потеряв по пути свою жену, которая с трудом поспевала за ним по парижским улицам, хотя, следует признаться, в тот момент жена была последней из его забот; наконец он добрался до Банка и предъявил чек на четыреста шесть тысяч, и при этом рука его дрожала почти так же, как утром, когда он предъявлял лотерейный билет.

Ему отсчитали четыреста шесть тысяч франков банковскими билетами.

Папаша Ивонне дважды пересчитал их, а затем, убедившись в точности полученной суммы и не желая оставаться долее в городе, который ему изображали как гнездилище воров, помчался на железнодорожный вокзал, по-прежнему сопровождаемый женой, опять взял два места в вагоне третьего класса и после двадцати четырех часов отсутствия снова оказался в Эперне.

Он уехал оттуда бедняком, а вернулся наполовину миллионером.

В Эперне он сделал лишь короткую остановку, чтобы вернуть взятые им в долг сто франков, и тотчас же отправился в Шалон.

Шалон был в его глазах столицей, столицей, к которой он питал доверие; папаше Ивонне никогда не говорили, что следует остерегаться Шалона, но, с тех пор как он вступил в сознательный возраст, ему говорили, что следует остерегаться Парижа.

Между тем именно в Шалоне ему предстояло оказаться обворованным.

Начал папаша Ивонне, следует отдать ему должное, с того, что отложил три пачки банковских билетов.

Каждая пачка содержала тридцать тысяч франков.

Первая пачка была долей Господа Бога: тридцать тысяч франков, предназначенные для ремонта церкви.

Вторая пачка предназначалась его сыну.

Третья — дочери.

Затем он повернулся к жене и поинтересовался у нее, чего бы ей хотелось.

Она очень долго размышляла и в конце концов попросила у него новую метлу.

Бедная женщина, это все, что ей досталось от четырехсот шести тысяч франков!

А затем началась череда безумств, которые веселили Шалон на протяжении двух или трех лет.

Начал папаша Ивонне с того, что купил за пятьдесят тысяч франков дом Моризо, где находилась почта; он велел снести его и возвести на этом месте новый дом, строительство которого обошлось ему в семьдесят тысяч франков.

Затем, построив новый дом, он продал его за сорок пять тысяч франков. Убыток составил ровно семьдесят пять тысяч франков.

Затем он проделал точно такие же спекуляции с пятью другими домами, что нанесло сильный ущерб его капиталу.

Все видели, как он носится по улицам Шалона, окруженный льстецами и прихлебателями, строительными подрядчиками, архитекторами, каменщиками и плотниками.

Можно было подумать, что это царь Соломон, строящий Иерусалимский храм.

Определенно, строительство было главной склонностью папаши Линго.

Мы сказали «папаши Линго», поскольку именно так уже давно стали величать папашу Ивонне.

Между тем его жена все это время радовалась новой метле.

Она подметала улицу перед входной дверью, вычищая швы между мостовыми камнями.

Кстати говоря, ни он, ни она не сменили свои наряды.

Мамаша Линго по-прежнему носила круглую шапку, ситцевый казакин и привычные стоптанные башмаки.

Башмаки мамаши Линго вошли в поговорку, и никто никогда не видел у нее на ногах новых туфель.

Мало-помалу папаша Линго впал в распутство.

Папашу Линго ввели в некий дом, где ему оказали столько внимания, что его первый визит туда явился лишь прелюдией к его каждодневным визитам.

Мамаша Линго стала проявлять беспокойство в отношении места, где ее муж проводил ту часть своего времени, какую он не проводил ни с ней, ни в кабачке и не посвящал ни строительству домов, ни их сносу.

Какой-то шутник подал папаше Линго мысль привести в этот дом, исполненный чар, жену.

Папаша Линго сделался негодяем, он превратился в кого-то вроде Лозена или Ришелье; мысль ему понравилась, он одобрил ее и объявил мамаше Линго, что вечером выведет ее в свет.

Мамаша Линго отнекивалась, ссылаясь на свой наряд и свои несколько деревенские манеры. Однако папаша Линго ответил ей, что дамы, к которым он ее приведет, превосходные особы и что они будут исполнены снисходительности к ее наряду и ее манерам.

Это обещание склонило славную женщину к согласию.

И в самом деле, дамы, которым ее представили и которых заранее уведомили о ее визите, были исполнены предупредительности и внимательности к мамаше Линго, которая рассталась с ними, очарованная их манерами и повторяя мужу, что невозможно представить себе более приятного общества.

Короче говоря, папаша Линго столько всего купил, столько всего продал, столько всего съел, столько всего выпил и столь часто посещал упомянутое приятное общество, что однажды ему пришла бумага с изображением главы правительства.

Это кюре прихода Бузи затеял против него судебный процесс.

Дело в том, что папаша Линго не пожелал удовольствоваться ремонтом церкви Бузи и распорядился снести ее; однако тридцать тысяч франков недалеко продвинули строительство культового сооружения, которому архитектор счел уместным придать размеры архиепископской церкви. Господь Бог, прежде имевший плохие жилищные условия, оказался вовсе без крова.

Кюре требовал возмещения убытков в размере пятидесяти тысяч франков.

Гербовые бумаги похожи на журавлей: они летают стаями; не успела первая прийти в дом, как следом за ней появилась вторая, третья, а затем десятая, двадцатая, тридцатая.

За три месяца папаша Линго получил их столько, что можно было оклеить ими последний дом, который у него остался.

Наконец, этот последний дом был продан вследствие принудительного отчуждения.

И тогда для несчастного папаши Линго началась жизнь, исполненная мук и печалей, о которых он не имел никакого представления в дни своей бедности.

— Ах, добрые мои подруги, — говорила своим соседкам мамаша Линго, по-прежнему подметая мостовую у входной двери, — никогда мы не были столь несчастными, как с тех пор, как стали богатыми.

Увы, они уже давно не были богатыми и оказались еще беднее, чем были прежде.

Папаша Линго выкрутился из этой истории как эгоист.

Однажды утром его обнаружили умершим вследствие паралича.

Это случилось 23 июня 1856 года, ровно за месяц до моего приезда в Шалон.

«Газета Марны», сообщившая о его смерти, философически отметила, что в его погребальном шествии участвовало только семь человек.

Многие не опасались привести его к разорению, но лишь немногие решились проводить его к могиле.

Они боялись быть узнанными.

Выше, дорогие читатели, было рассказано о том, как мы увидели жену папаши Линго и какое применение она нашла своей метле, почти не успевшей состариться.

Судя по объявлениям, распродажа жалкой мебели, оставшейся от имущества папаши Линго, должна была состояться на другой день.

Какой-то человек, одетый ничуть не лучше, чем мамаша Линго, взирал на нее с огромной жалостью.

— О, вам повезло! — обращаясь ко мне, произнес наш хозяин. — Хоть вы и не стремились увидеть их, случай свел у вас перед глазами две самые главные диковинки нашего города.

— А что это за человек?

— Эжен Эрман де Дорваль.

— И кто же такой Эжен Эрман де Дорваль?

— Это шалонский Диоген.

— За вычетом бочки; по-видимому, ее забрали у него во время прошлогоднего сбора винограда.

— Догадайтесь, чем он занимается.

— Выглядит он, как старьевщик.

— Он и был им прежде.

— А кто же он теперь?

— Поэт.

— Зря он оставил прежнее ремесло: наверняка оно приносило ему больший доход, чем приносит новое.

— Хотите, я позову его?

— А зачем?

— Он достоин изучения.

— Ладно, поизучаем.

И в самом деле, он достоин изучения, этот персонаж, странный продукт нашего общества, а точнее говоря, наших недавних революций, ублюдок рода человеческого; рожденный в нищете, до пятнадцатилетнего возраста не умевший ни читать, ни писать, не получивший в наследство от отца, старого и уважаемого солдата Империи, ничего, кроме пустого ранца, он начал с того, что завел себе заплечную корзину, а кончил тем, что завел себе папку для бумаг.

Его звали Эжен Эрман. Однажды он увидел игру Дорваль; это зрелище привело в восторженное состояние рассудочную сторону его дикой натуры: ему пришла в голову мысль сочинять стихи.

Он попробовал делать это, не зная простейших технических правил поэзии.

В этой первой пробе, которую он даже не мог перенести на бумагу, были отдельные мысли, но недоставало цезур, было мало рифм и много неблагозвучий.

Тот, кому он диктовал свои стихи, обратил его внимание на эти недостатки; и тогда молодой Эрман понял, что с пером обращаться не так просто, как с крюком грузчика.

Проявив силу воли, которая сама по себе была исключительной, он научился читать и писать, изучил законы стихосложения, сочинил, на этот раз уже по всем правилам, второе стихотворение и подписал его именем Эрман де Дорваль, воспользовавшись предлогом, что, поскольку его физическая крестная мать дала ему при крещении имя Эжен, он, возрожденный водами Иппокрены, вполне может принять имя своей духовной крестной матери, Дорваль.

Никто этому не воспротивился.

С этого времени шалонский Диоген, во всей полноте выказывая цинизм и нечистоплотность античного Диогена, подписывает свои стихотворения именем Эрман де Дорваль, столь же гордый, по его словам, этим именем, которое он завоевал острием своего пера, сколь горды были маршалы Франции именем, которое они завоевали острием своей шпаги.

И он прав.

Безусловно, ни Келлерману, ни Мортье, чтобы стать маршалами Франции, герцогами Вальми и Тревизо, не пришлось трудиться столь неустанно, бороться столь упорно, как пришлось это делать несчастному сироте, нищему и безграмотному, чтобы научиться читать и писать и, научившись читать и писать, в итоге сочинить такие стихи, как эти:

ФИАЛКА

Почти целый час я беседовал с шалонским Диогеном, который описал мне всю свою жизнь: жизнь, как я сказал, простую и исполненную тяжелого труда.

Он зарабатывает около тридцати су в день, и, поскольку ему присуща чрезвычайная умеренность в еде и питье, даже в нынешние времена дороговизны хлеба этих тридцати су ему достаточно.

Как только тридцать су, необходимые для его физической жизни, заработаны, он берется за перо, опирает голову на ладонь, точь-в-точь как Люс де Лансиваль или г-н де Фонтан, и сочиняет стихи.

Ну а теперь, математики от политики, подсчитайте, сколько понадобилось революций для того, чтобы извлечь с самого дна общества этого старьевщика, ставшего поэтом, какими бы неполноценными ни были его стихи с точки зрения поэзии.

II

Следует вспомнить, однако, а читатели, возможно, уже и вспомнили, что я приехал в Шалон вовсе не для того, чтобы увидеть мамашу Линго и повидаться с шалонским Диогеном.

Я приехал туда, чтобы увидеть место, где, словно дурное предзнаменование, лошади, которые везли карету Людовика XVI, споткнулись, два раза подряд упали и так запутались в постромках, что пришлось их распрягать и запрягать снова, а на это было потрачено около получаса.

Желая составить себе представление об особенностях местной топографии, я в сопровождении чрезвычайно любезного, а главное, чрезвычайно остроумного шалонца, г-на Леруа, направился к почтовому двору.

В наши дни он взят на откуп г-ном Дюге.

Все уверяли меня, что почтовый двор располагается там же, где и прежде, и, следовательно, на этом самом месте во вторник 21 июня, в половине пятого пополудни, Людовик XVI менял лошадей.

Господин Дюге, чересчур молодой для того, чтобы призвать на помощь собственные воспоминания, проявил любезность и провел изыскания в своих документах о праве собственности.

В итоге г-н Дюге обнаружил, что причиной этого распространенного заблуждения являлось название «Королевская почта», относившееся к зданиям, которые он теперь занимает и которые, перестав быть конторой «Королевской почты», сделались почтовым двором.

На самом деле, в 1791 году почтовый двор находился в конце улицы Сен-Жак, в доме, где теперь живет г-н Эжен Перье.

Тогдашнего почтмейстера звали Вье.

«Если нам удастся добраться до Шалона неузнанными, — сказал король, — мы спасены!»

Беглецы добрались до Шалона неузнанными.

Посмотрим, как развивались события до этого.

Данный момент истории Франции всегда настолько занимал мои мысли, что, как мне представляется, от меня не ускользнула ни одна подробность бегства в Варенн.

Что прежде всего подтолкнуло короля к этому роковому бегству?

Совет Мирабо, говорит история.

Портрет Карла I, говорим мы.

Разве не приходилось вам зачастую предаваться размышлениям, стоя перед прекрасным портретом Карла I кисти Ван Дейка, шедевром не только живописи, но и поэзии?

На этом портрете надменный Стюарт, исполненный печальной задумчивости, правой рукой сжимает трость, а левую руку опустил на гарду; у него, вступившего в войну с короткострижеными пуританами, круглоголовыми, длинные волосы; за спиной короля, опустив голову и скребя копытом землю, стоит его лошадь, которую держит в поводу его паж Барри; перед ним море, пустынное и дикое, море, которое кажется врагом этому королю четырех морей, как титуловали себя его предшественники, короли Алой и Белой розы.

Вот все, что вы видите на этом великолепном полотне.

Однако позади короля, который стоит вполоборота к зрителю, позади лошади, которая скребет копытом землю, позади пажа, который, не испытывая чувства опасности, как государь, и не обладая инстинктом, как благородное животное, остается беспечным, позади всего этого вы прозреваете зловещее окно Уайтхолла, затянутый черным крепом эшафот и палача в маске.

Так вот, эта картина оказала на судьбы Франции роковое влияние.

Расскажем в нескольких словах ее историю.

Она находилась в Англии; Англия, лишенная художественного чутья, не знала истинной цены этого полотна. Какой-то человек, выдававший себя за французского торговца, явился однажды к ее владельцу и предложил ему за нее тысячу луидоров, сверкающих звонких луидоров; сумма в тысячу луидоров соблазнила англичанина, и картина сделалась собственностью торговца.

Торговец был эмиссаром герцога де Ришелье.

Но зачем понадобился герцогу де Ришелье портрет Карла I?

О, все это было заговором против Парламента.

Необходимо было побудить одряхлевшего короля распустить Парламент; чтобы придать сил королю, необходимо было омолодить мужчину.

Этим королем был Людовик XV.

Господин де Ришелье отыскал г-жу дю Барри, молодую и красивую плутовку, достаточно заурядную для того, чтобы не возыметь личного влияния, но достаточно умную для того, чтобы содействовать влиянию других.

Для начала г-н д’Эгийон и г-н де Ришелье оказали честь малышке-гризетке, побывав ее любовниками; затем ее выдали замуж за бедного дворянина, который предоставил ей в пользование свое имя, а потом подсунули Людовику XV.

Это было как раз то, что требовалось.

Людовика XV забавляла вольная дерзость, с какой фаворитка разговаривала с ним; его чувства пробудились от поцелуев куртизанки, ну а когда чувства короля пробудились, его сочли способным принять решение.

И вот тогда г-н де Ришелье купил картину Ван Дейка и подарил ее фаворитке, выставив предлогом, что паж, державший в поводу лошадь короля Карла I и звавшийся Барри, был одним из предков ее супруга.

Но то был лишь предлог.

А вот зачем это было сделано в действительности.

Портрет Карла I повесили в таком месте, где король Людовик XV должен был постоянно видеть его перед своими глазами.

Его повесили на стене будуара фаворитки, напротив софы куртизанки.

Поскольку она жила в мансардах Версальского дворца, картина Ван Дейка заняла всю высоту стены, касаясь одним концом потолка, а другим — пола.

Это великолепное полотно, которое следовало чтить если и не как произведение искусства — короли и куртизанки обычно мало интересуются произведениям искусства, — то хотя бы как напоминание о шаткости судьбы, на протяжении семи или восьми лет было свидетелем бесстыдных утех женщины, которая, согласно превосходному высказыванию Ламартина, обесчестила трон и эшафот: трон — своим смехом, эшафот — своими криками.

По словам Мишле, она, сидя напротив этого полотна и обнимая короля за шею, указывала ему на изображение Карла I и говорила:

— Вот посмотри, Франция, — так г-жа дю Барри называла Людовика XV, — это король, которому отрубили голову, ибо он был слаб перед лицом своего парламента. Так побереги же свою голову!

Людовик XV уничтожил Парламент.

Затем Господь Бог уничтожил Людовика XV.

Куртизанка была изгнана из королевского жилища, и картину перенесли вниз, в покои дофина, ставшего королем Людовиком XVI.

Затем настал день 6 октября 1789 года, когда король Людовик XVI был принужден переехать в Париж. Резиденцией короля стал дворец Тюильри, и Тюильри меблировали за счет Версальского дворца.

Портрет Карла I последовал за королем.

Это было своего рода предвестие, словно указывавшее королю: «Бурбон, помни о Стюарте!»

И разве последним словом Карла I, произнесенным им на эшафоте, не было: «Remember!» («Помни!»)?

И Людовик XVI помнил; он помнил это даже чересчур хорошо.

Саксонец по матери, Людовик XVI говорил по-немецки и по-английски. Он перевел, странное дело, «Апологию Ричарда III», написанную Хорасом Уолполом.

Он постоянно читал Хьюма в подлиннике.

И Хьюм говорил ему, как г-жа дю Барри говорила Людовику XV: «Вот король, которому отрубили голову из-за того, что он уступил своему Парламенту».

Людовик XVI, нерешительный всегда и во всем, делался особенно нерешительным, когда он останавливался перед изображением этого короля с меланхоличным взглядом и повторял его последнее слово перед казнью: «Remember!»

Он не хотел уступать своему Парламенту, как это сделал Карл I.

Однако у него не было сил бороться с Парламентом, как это делал Людовик XV.

И он выбрал нечто среднее.

Он решил бежать.

Совет Мирабо лишь подкрепил совет Карла I.

Да простят нас за то, что мы так часто возвращаемся к этой великой эпохе и стараемся врезать, если это возможно, каждую ее подробность в память народа и королей.

«Вестник» за период с 14 июля 1789 года по 7 термидора 1795 года является политическим евангелием всего мира.

Итак, Мирабо и Карл I равным образом дали Людовику XVI совет бежать.

Между тем произошло событие, которое произвело на короля сильное впечатление.

Событие это случилось 18 апреля 1791 года.

Восемнадцатого апреля 1791 года, в пасхальный понедельник, король пожелал отправиться в Сен-Клу.

Король, королева, епископы и слуги уже заполнили кареты, в которых им предстояло совершить короткую поездку длиной в два льё, однако народ помешал королю выехать из Тюильри.

Король настаивал на своем.

И тогда в церкви святого Рока ударили в набат.

Король высунулся из окна кареты.

Тысячи голосов кричали:

— Нет, нет, нет! Король хочет бежать!

— Я слишком люблю вас, дети мои, чтобы расстаться с вами, — произнес король.

— И мы, мы тоже любим вас, — ответил какой-то гренадер, — но вас одного.

Королева, исключенная из этой всеобщей любви Франции к своему монарху, плакала, топала ногами, но была вынуждена вернуться в Тюильри.

Итак, король был пленником, и сомнений на сей счет быть не могло.

Ну а пленнику дозволено бежать.

И вот тогда король принял решение бежать и с того времени начал готовить побег.

Следует заметить, что в то самое время, когда король хотел покинуть Францию, две партии хотели, чтобы он ее покинул:

роялистская партия — дабы король, вырвавшись на свободу, мог бы воспользоваться предложениями заграницы;

республиканская партия — дабы не иметь нужды казнить короля для того, чтобы провозгласить республику.

Позднее мы покажем, что те, кто арестовал короля, были не республиканцами, а конституционными роялистами.

Приняв решение бежать, следовало привести его в исполнение.

Главной вдохновительницей этого замысла являлась королева.

Принцессы из Австрийского дома всегда были злыми гениями королей Франции, будь то Мария Медичи, Анна Австрийская, Мария Антуанетта или Мария Луиза.

Король мог бы уехать один, верхом; ему, страстному охотнику и отличному наезднику, не составило бы никакого труда, переодевшись курьером, добраться до какого-нибудь вооруженного отряда, достаточно сильного для того, чтобы сопроводить его до границы.

Однако в ночь с 5 на 6 октября королева заставила его поклясться, что он никогда не уедет один и покинет Францию лишь вместе с ней и детьми.

Хороший муж, хороший отец, но плохой король, Людовик XVI был готов совершить клятвопреступление в отношении своего народа, но не в отношении своей семьи.

И потому было решено, что бежать они все — король, королева и дети Франции — будут вместе.

Это означало вдвое, втрое, вчетверо усугубить трудности и сделать бегство почти невозможным.

Все интриги королева взяла на себя.

Впрочем, она пользовалась поддержкой иностранных государей.

Да позволят мне читатели проявить беспристрастность стороннего наблюдателя и на минуту заставить их взглянуть на события с точки зрения монархии.

То, чего нельзя сказать в грозовые дни, следует сказать в дни спокойствия.

Те, кого мы, французские граждане, называем чужеземцами, врагами, для любого короля Франции никогда не были врагами и еще меньше были чужеземцами.

Увы, чужим для него почти всегда являлся его народ.

Ведь французские короли, вместо того чтобы брать в жены обычных женщин — то ли во Франции, то ли за границей, — непременно женились либо на австрийских принцессах, либо на немецких, либо на испанских, либо на итальянских.

Отец Людовика XVI был женат на саксонке.

Так что кровь наших королей была французской лишь наполовину.

Это само по себе являлось осложнением, причем серьезным.

Но еще более серьезным осложнением являлись узы родства.

Поэтому, когда Людовик XVI, узнанный в Варение и насильно возвращенный в Париж, начал различать силуэт эшафота, вырисовывавшийся на горизонте, французский народ сделался для него чужим, сделался для него врагом.

Друзьями короля являются чужеземцы, врагами Франции являются его родственники.

Император Австрии, будь то Леопольд или Иосиф II, — его шурин; король Неаполя — его племянник, король Испании — его кузен.

Все короли Европы, в большей или меньшей степени, — его родственники.

И если он имел несчастье поссориться с собственным народом и боится его, то к кому он обратится?

К своим августейшим родственникам.

Эти августейшие родственники — друзья короля Франции, но враги французского народа.

Член Конвента, которому 18 января 1793 года достало бы мужества изложить с трибуны эту теорию, настолько простую, что ее должен был понять самый заурядный ум, возможно спас бы короля.

Мы живем в век оценок, и то, что делает наш век особенно примечательным, это потребность знать истину — чистую, ясную, прозрачную, освобожденную от всяких вымыслов; история — это апелляционный суд одновременно для кордельера Дантона и короля Людовика XVI.

Так вот, разве не справедливо, что каждого надо судить, принимая во внимание сословие, в котором он родился, и среду, в которой он жил? Разве не справедливо, что Дантона надо судить с точки зрения народа, а Людовика XVI — с точки зрения монархии?

С точки зрения монархии, Людовик XVI считал себя вправе бежать, точно так же, как, с точки зрения народа, Друэ считал себя вправе арестовать его.

К тому же несчастного короля всячески подстрекали к бегству.

Разве Екатерина II, Екатерина Великая, Северная Семирамида, как именовал ее Вольтер, Северная Мессалина, как скажет и как уже сказала история, разве Екатерина II, палач Польши, не писала Марии Антуанетте:

«Короли должны идти своей дорогой, не обращая внимания на крики народа, как луна движется по небу, не обращая внимания на лай собак».

Разве начиная с 1789 года король Пруссии не предлагал Людовику XVI сто тысяч солдат и — как говорил все тот же Вольтер, на протяжении шестидесяти лет находивший возможность льстить народу и одновременно льстить королям, — каких солдат!

Сочиняя данные стихи, имеющие несчастье быть одновременно плохими и не патриотичными, Вольтер забыл, что врагами этих толстозадых вояк были главным образом французы.

Разве Густав III, этот шведский царек, ухитрившийся перенести на трон Густава Адольфа пороки последнего Валуа, не предложил королеве ждать ее в Ахене, где он пребывал под предлогом лечения на водах, и протянуть ей руку помощи с другой стороны границы?

Кроме того, швед Ферзен — друг, нежная привязанность которого к Марии Антуанетте, как поговаривали, заходила дальше дружбы, — был рядом с королевой, торопя и подталкивая ее к бегству и взяв на себя заказать постройку карет и вывезти ее за пределы Парижа. Королева была еще больше, чем король, заинтересована в том, чтобы покинуть Францию.

Вслушайтесь в голос гренадера, сделавшегося выразителем мнения всей столицы, всего народа, всей Франции и заявившего:

— И мы, государь, мы тоже любим вас, но вас одного.

Ведь королеву, которая в тот день, когда, еще будучи дофиной, она появилась на балконе Ратуши, видела у своих ног двести тысяч влюбленных в нее парижан, теперь не только разлюбили, но и возненавидели.

Ее прозвали «Госпожа Дефицит», скоро ее прозовут «Госпожа Вето».

Королеву ненавидели не только конституционалисты и республиканцы, но и эмигранты.

Она знала, что речь шла о том, чтобы низложить Людовика XVI и назначить регента, а ее выслать в Австрию или, возможно, заточить в монастырь.

О ней распространяли столько грязных слухов по поводу г-жи де Полиньяк и г-на де Куаньи!

Она была замешана в такой скверной афере — афере с ожерельем!

И ей, несчастной женщине, было позволено хитрить!

А кроме того, посмотрите, оценивая короля и королеву вместе, как мало в них французского: у короля кровь наполовину французская, наполовину саксонская; у королевы — наполовину лотарингская, наполовину австрийская.

Соотношение один к трем, ведь в то время, когда королева родилась, Лотарингия еще не могла считаться Францией.

Так что не стоит удивляться тому, что в этом королевском совете, состоявшем из короля и королевы, мужа и жены, большинство выступало за бегство.

Решение о бегстве было принято в конце апреля.

III

Однако уже между советом Мирабо и советом Карла I, между маем 1790 года и апрелем 1791 года, были приняты меры на случай возможного бегства.

В феврале 1791 года король написал г-ну де Буйе, что должен сообщить ему о предложениях со стороны г-на де Мирабо. Посредником в переговорах с ним,по словам короля, предстояло стать графу де Ла Марку.

«Хотя люди такого рода недостойны уважения, — писал король г-ну де Буйе, — и я очень дорого заплатил Мирабо, он, полагаю, может оказать мне услугу».

Господин де Буйе написал в ответ:

«Осыпьте золотом отступничество Мирабо. Это ловкий негодяй, который может из алчности исправить зло, сотворенное им из мести. Но не доверяйте Лафайету, восторженному прожектёру, опьяненному народной любовью: наверное, он способен быть главой партии, но неспособен быть опорой монархии».

Заметьте, что Лафайет приходился кузеном г-ну де Буйе, однако нельзя сказать, что узы родства лишили г-на де Буйе проницательности.

Дело в том, что г-н де Буйе был человек чрезвычайно умный, чрезвычайно преданный и, что бывает крайне редко, чрезвычайно беспристрастный.

Позднее мы дадим этому доказательство, сопоставив несколько написанных им строк с несколькими строками г-на де Лакретеля.

У того и другого речь идет о Гийоме и Друэ.

В конце апреля король отправил новое письмо г-ну де Буйе:

«Очень скоро я уеду со всей своей семьей в одной карете, которую только что распорядился тайно изготовить для этой цели».

В ответ г-н де де Буйе написал:

«Вместо этой специально построенной берлины, которая неизбежно будет привлекать взгляды, Вашему Величеству было бы благоразумнее, полагаю, отдать предпочтение двум английским дилижансам».

В те времена английские дилижансы употреблялись в качестве почтовых карет.

Совет был хорош.

Однако королева помешала Людовику XVI воспользоваться им.

Она не хотела разлучаться с ним, она не хотела, чтобы дети разлучались с ней.

Господин де Буйе добавлял:

«Но прежде всего, государь, необходимо, чтобы подле Вас, дабы давать Вашему Величеству советы в случае непредвиденных опасностей, могущих возникнуть во время подобной поездки, находился человек с твердым характером и сильной волей, способный быстро принимать решения и исполнять их, и если Вашему Величеству неизвестно, где отыскать такого человека, то я указываю его: это маркиз д’Агу, майор французских гвардейцев».

Этот второй совет король принял.

Позднее мы увидим, по какой причине г-на д’Агу не оказалось в Варение, и оценим, какие изменения могло бы внести в ход событий его присутствие.

В своем третьем письме король приказал г-ну де Буйе разместить конные подставы на пути из Шалона в Монмеди; его замысел состоял в том, чтобы обогнуть Реймс, где он короновался и мог быть опознан, и двигаться через Варенн.

Господин де Буйе ответил, что, проезжая через Реймс, король может держать шторы кареты закрытыми и что его крайне огорчит, если его величество будет упорствовать в своем первоначальном намерении; на двух участках дороги через Варенн нет почтовых станций, и туда надо будет отправить сменных лошадей. Кроме того, придется разместить там специальные отряды, а поскольку на этой дороге, лежащей в стороне от прямого пути, войска появляются далеко не часто, такие отряды могут вызвать подозрения.

Однако король упорствовал в своем решении.

Он послал г-ну де Буйе миллион франков ассигнатами, чтобы оплатить расходы, которых потребуют передвижение войск и закупка фуража, и поручил ему отправить толкового и смелого офицера на разведку проходящей через Варенн дороги из Шалона в Монмеди.

При получении столь категорического приказа г-ну де Буйе ничего не оставалось, как подчиниться ему.

Десятого июня он послал на разведку дороги г-на де Гогела́; для этого поручения и в самом деле требовался толковый и смелый офицер.

Вскоре выяснится, что как раз таким офицером и был г-н де Гогела́.

Господин де Буйе имел под своим командованием все войска, дислоцированные в Лотарингии, Эльзасе, Франш-Конте и Шампани.

Под его начальством находилась вся французская граница от Самбры до Мёзы.

Девяносто батальонов и сто четыре эскадрона подчинялись его приказам.

Однако при этом ему следовало отобрать людей, удалив как можно больше французов, то есть патриотов.

В назначенный день войска выступили в поход.

Артиллерийский обоз из шестнадцати пушек двинулся к Монмеди.

Королевский немецкий полк пошел по дороге на Стене.

Один гусарский эскадрон стоял в Дёне.

Другой находился в непосредственной близости от Варенна.

Двум драгунским эскадронам надлежало прибыть в Клермон в тот день, когда через него будет проезжать король; г-н де Дама́, командовавший ими, получил приказ перевести оттуда один отряд в Сент-Мену; помимо этого, пятьдесят гусаров, посланные в Варенн, должны были отправиться в Пон-де-Сом-Вель, расположенный между Шалоном и Сент-Мену, в четырех льё от первого города и в пяти — от второго.

— Это были гусары Эстерхази, — сказал в разговоре со мной г-н Матьё, бывший нотариус в Сент-Мену, старик восьмидесяти четырех лет. — Они так и стоят у меня перед глазами в своих коричневых ментиках.

Он рассказал мне многое из того, что ему довелось увидеть, и я, в свой черед, повторю это вам.

По поводу селения Пон-де-Сом-Вель заметим, что г-н Тьер, говоря о нем, называет его «Пон-Сом-Виль», нисколько не беспокоясь, что такое название не имеет никакого смысла, в то время как Пон-де-Сом-Вель означает «Мост у истоков Веля».

И в самом деле, в четверти льё от моста, возле которого предстояло расположиться гусарам, берет начало река Ведь.

Впрочем, из всех историков, описывавших бегство короля, г-н Тьер наименее осведомлен: на трех страницах он допускает пять серьезных ошибок; позднее мы отметим остальные, как отметили эту.

Как уже говорилось, у каждой конной подставы король должен был заставать военные отряды: сначала в Пон-де-Сом-Веле, затем в Сент-Мену, затем в Клермоне, затем в Варение, затем в Дёне и, наконец, в Стене.

Двадцать седьмого мая король написал г-ну де Буйе, что назначил свой отъезд на 19 июня.

Сначала предполагалось выехать 11 июня, однако опасались г-жи Рошрёй, горничной дофина, которая была любовницей г-на де Гувьона, адъютанта Лафайета, и находилась на дежурстве до 12-го, так что выехать 11-го было невозможно.

Пятнадцатого июня австрийцы должны были занять посты в двух льё от Монмеди.

Королю предстояло выехать из города в обывательской карете; большая дорожная берлина должна была ждать его в Бонди.

Там же будет дожидаться короля гвардеец, назначенный охранять берлину и служить ему курьером.

Если король не приедет в Бонди в два часа пополуночи, это будет означать, что его задержали при выходе из Тюильри или на городской заставе.

В этом случае гвардеец отправится в путь один и во весь дух помчится в Пон-де-Сом-Вель, чтобы известить г-на де Шуазёля о том, что побег провалился.

Господин де Шуазёль передаст это сообщение г-ну Дандуэну, г-н Дандуэн — г-ну де Дама́, г-н де Дама́ — г-ну де Буйе, и тогда каждый из них позаботится о собственной безопасности.

Господин де Буйе получил эти указания и в соответствии с ними сделал необходимые распоряжения.

По его приказу г-н де Шуазёль тотчас же выехал в Париж.

Господину де Шуазёлю надлежало дожидаться там приказов короля и за двенадцать часов до его отъезда отправиться в обратный путь.

Людям и лошадям г-на де Шуазёля следовало быть в Варение утром 18 июня.

Девятнадцатого июня солдаты сформируют из свежих и отдохнувших лошадей конную подставу и проводят королевскую карету из Варенна в Дён.

Напомним, что в Варение не было почтовой станции.

Человек, выставленный на дороге, уведомит короля, в каком именно месте в Варение будут находиться лошади.

Таким образом, замена упряжки произойдет быстро и без затруднений.

По возвращении г-н де Шуазёль, которому, как уже было сказано, надлежало выехать из Парижа на двенадцать часов раньше короля, возьмет под свое командование отряд гусар, стоящий в Пон-де-Сом-Веле, дождется там короля и его семью и проводит их в Сент-Мену; в Сент-Мену гусары уступят место драгунам г-на Дандуэна и перекроют дорогу.

Так что проехать по ней вслед за королем никто не сможет.

Через сутки этот запрет будет снят.

Господин де Шуазёль получит подписанный королем приказ, который позволит ему в случае необходимости применять силу.

Он раздаст солдатам шестьсот луидоров.

Со своей стороны, г-н де Буйе, находящийся в Меце, под предлогом инспекционной поездки приблизится к Монмеди.

Таким образом, все предусмотрено.

У короля было время подумать, и никаких изменений в плане быть не должно.

Второго июня г-н де Шуазёль находится в Париже.

Четырнадцатого июня г-н де Буйе находится в Лонгви.

Там он получает очередное письмо короля.

Отъезд отложен на сутки.

Что же вызвало эту новую отсрочку?

Причина была серьезной.

Людовик XVI должен был получить квартальную выплату по цивильному листу лишь утром 20-го июня и, будучи королем бережливым, не хотел терять эту часть своего пенсиона; если Париж, по словам Генриха IV, стоил мессы, то, по мнению Людовика XVI, шесть миллионов франков стоили того, чтобы задержаться на день.

Эта причина, при всей ее основательности, привела г-на де Буйе в отчаяние.

И в самом деле, ведь нужно было разослать контрприказы по всему маршруту; три дня вместо двух дней должны были стоять на месте конные подставы и три дня квартировать войска.

Тем не менее пришлось с этим смириться.

Двадцатого июня г-н де Буйе доехал до Стене.

Там находился Королевский немецкий полк, на который, как ему было известно, он мог полагаться.

Посмотрим теперь, что происходило в эти последние дни в Париже.

Как мы сказали выше, все интриги взяла на себя королева.

И она интриговала.

Прежде всего она предложила для церемонии погребения Вольтера своих белых лошадей, которым предстояло везти его триумфальную колесницу.

Девятнадцатого июня она совершила вместе с дофином прогулку, прокатившись по внешним бульварам.

Двадцатого июня в разговоре с г-ном де Монмореном, министром иностранных дел, она сказала ему:

— Вы видели мадам Елизавету? Она крайне огорчает меня. Я только что вышла из ее покоев и сделала все возможное, чтобы уговорить ее принять вместе с нами участие в крестном ходе по случаю праздника Тела Господня, но она наотрез отказалась; постарайтесь же, чтобы ради брата она принесла в жертву свои предрассудки.

В тот же день, повстречав на своем пути одного из командиров национальной гвардии, она с насмешкой спросила его:

— Ну что, сударь, в Париже все еще говорят о побеге короля?

— Нет, ваше величество, — ответил командир. — Теперь все полностью уверены в преданности короля конституции и его любви к своему народу.

— И они совершенно правы! — откликнулась королева.

И пошла дальше, одарив его своей самой ласковой улыбкой.

Затем король и королева занялись материальной стороной отъезда.

Семнадцатого июня г-н де Мутье, бывший королевский телохранитель, прогуливался по саду Тюильри, как вдруг к нему подошел какой-то незнакомец.

От имени короля он пригласил г-на де Мутье последовать за ним.

Господин де Мутье повиновался.

Спустя десять минут он оказался в спальне короля.

Людовик XVI приветствовал его, обратившись к нему по имени, и, без всяких обиняков приступив к главной теме беседы, попросил его передать г-ну де Валори и г-ну де Мальдану, двум его прежним сослуживцам, что им, равно как и ему самому, следует заказать себе курьерские куртки светло-желтого цвета.

Это было весьма опрометчивое решение: светло-желтые куртки носили егеря г-на де Конде, уже более года находившегося в эмиграции.

Кроме того, король попросил г-на де Мутье прогуливаться каждый вечер по набережной у Королевского моста; там к нему подойдет доверенный человек и, представившись, передаст ему последние распоряжения короля.

Вечером 19 июня г-н де Мутье действительно получил следующий приказ:

«Господин Мутье и его товарищи должны находиться во дворе Тюильри завтра в девять часов вечера; там они узнают, что им предстоит делать».

Осталось добыть паспорт.

Это было нелегким делом.

В то время нельзя было путешествовать без паспорта, поскольку эмиграция продолжалась.

Господин фон Ферзен преодолел эту трудность.

Как раз в это время некая благородная дама, баронесса фон Корф, намеревалась покинуть Париж вместе с двумя своими детьми, камердинером и двумя горничными.

Это было как раз то, что нужно.

Господин фон Ферзен забрал у нее этот паспорт и отдал его королеве.

Королева будет выдавать себя за баронессу фон Корф. Юная принцесса и дофин станут изображать ее детей. Король выступит в роли ее камердинера.

Ну а г-жа Брюнье и г-жа де Нёвиль, которые должны были сопровождать королеву, сойдут за горничных баронессы.

В паспорт, правда, не были вписаны ни принцесса Елизавета, ни г-н д’Агу, взять которого с собой настоятельно советовал королю г-н де Буйе, но нужно было хоть что-нибудь оставить на волю случая.

Чтобы раздобыть для баронессы фон Корф другой паспорт, г-н фон Ферзен сослался на то, что первый паспорт был по недосмотру брошен в огонь вместе с ненужными бумагами.

Баронесса фон Корф беспрепятственно получила второй паспорт.

Однако, дабы не усложнять ситуацию, она не должна была покидать Париж прежде, чем король и королева окажутся в безопасности в Монмеди.

Утром 20 июня г-н де Мутье представил королю двух своих товарищей.

Во время этой встречи все трое получили указания из уст его величества.

Господин де Мальдан должен был отзываться на имя Жан, г-н де Мутье — на имя Мельхиор, а г-н де Валори — на имя Франсуа.

Королю, всегда нерешительному, на минуту пришла в голову мысль перенести отъезд на ночь с 21 на 22 июня.

Однако указания, полученные г-ном де Шуазёлем, были вполне определенными, и он заявил, что если король не выедет 20-го в полночь, то сам он отправится в путь в четыре часа утра 21-го и приведет с собой в Дён, Стене и Монмеди все отряды, какие встретит по дороге.

Таковы были категорические распоряжения г-на де Буйе.

Господин де Шуазёль ждал приказов двора у себя дома, на улице Артуа.

В девять часов вечера 20 июня ему еще ничего не было известно, хотя выезжать он должен был на двенадцать часов раньше короля.

Он уже начал приходить в отчаяние, как вдруг единственный оставленный им слуга, полагавший, что хозяин уезжает этим вечером в Мец, пришел доложить ему, что какой-то человек просит разрешения поговорить с ним от имени королевы.

Господин де Шуазёль облегченно вздохнул и велел провести посетителя наверх.

Правда, посланец вполне мог иметь поручение сказать ему, что королева отменила отъезд.

Посетитель вошел.

На голове у него была огромная круглая шляпа, надвинутая на глаза, и он был закутан в необъятный плащ.

Несмотря на меры предосторожности, предпринятые этим человеком, г-н де Шуазёль с первого взгляда узнал в нем парикмахера королевы, знаменитого Леонара, оставившего нам «Мемуары».

Дело в том, что парикмахер королевы был при дворе персоной чрезвычайно значительной.

Человек, мастеривший эти немыслимые прически, которые можно было создавать, лишь стоя на стремянке, и которые представляли собой целые клумбы с цветами, деревьями, птицами и их гнездами, должен был иметь о себе весьма высокое мнение.

Как-то раз он ввел в составные части одной из этих безумных причесок модель трехпалубного линейного корабля — с мачтами, парусами, экипажем, пушками, такелажем и вымпелами!

Правда, это случилось во время поездки в Шербур.

— Так это вы, Леонар? — промолвил г-н де Шуазёль. — Черт побери, я с нетерпением ждал посланца, однако не знал, что им будете вы; но, раз уж пришли вы, добро пожаловать.

— Не моя вина, если я заставил вас ждать, сударь, — сказал Леонар. — Ведь только десять минут тому назад королева сообщила мне, что я должен отправиться к вам.

— И ничего больше она вам не сказала? — поинтересовался г-н де Шуазёль.

— Она велела мне взять все ее бриллианты и передать вам письмо.

— Ну так давайте же его! — с нетерпением воскликнул г-н де Шуазёль.

Леонар удивленно посмотрел на молодого дворянина.

Он не привык, чтобы к нему относились настолько неуважительно.

Господин де Шуазёль прочитал письмо.

Оно было длинным и содержало целый ряд указаний.

В нем сообщалось, что отъезд состоится ровно в полночь.

Что же касается самого герцога де Шуазёля, то королева повелевала ему выехать немедленно и просила его взять с собой Леонара, которому, добавляла она, было приказано повиноваться ему так же, как ей самой.

Королева не хотела уезжать без своего парикмахера и без своих бриллиантов.

Герцог еще раз прочитал письмо и, подняв глаза на Леонара, спросил его:

— Несомненно, королева дала вам какие-нибудь указания устно, дорогой господин Леонар?

— Я повторю их господину герцогу слово в слово.

— Повторите.

— Она вызвала меня и вполголоса спросила: «Леонар, я могу рассчитывать на тебя?» — «До последнего моего вздоха, ваше величество!» — ответил я. «В таком случае возьми все мои бриллианты и засунь их себе в карманы; возьми это письмо, отнеси его на улицу Артуа, господину де Шуазёлю, и, самое главное, вручи его лично ему!» Затем, когда я собрался уйти, чтобы исполнить приказы ее величества, королева сказала мне: «Чтобы не быть узнанным, надень шляпу с широкими полями и длинный редингот и, наконец, повинуйся г-ну де Шуазёлю так же, как мне самой». После чего я вернулся к себе, надел шляпу и редингот моего брата, и вот я здесь.

Господин де Шуазёль велел Леонару прочитать это же самое указание, изложенное письменно, и сжег письмо королевы.

В эту минуту в комнату вошел слуга герцога де Шуазёля.

— Карета господина герцога подана, — доложил он.

— Ну что ж, дорогой мой Леонар, поехали, — сказал молодой дворянин.

— Как, разве я должен ехать?! — вскричал ошеломленный парикмахер.

— Несомненно, разве вы не должны повиноваться мне так же, как самой королеве? Так вот, я приказываю вам ехать.

— А бриллианты?

— Вы возьмете их с собой.

— Куда?

— Туда, куда мы едем.

— Но куда мы едем?

— На несколько льё отсюда, туда, где нам предстоит исполнить одно весьма особенное поручение.

— Но это невозможно, господин герцог! — воскликнул Леонар, в испуге отпрянув назад.

— Леонар, вы забываете, что должны повиноваться мне так же, как самой королеве.

— Разумеется, господин герцог, и я не отказываюсь делать это, если речь касается разумных вещей, но я оставил ключ от нашей квартиры в двери, и, когда мой брат вернется и не обнаружит ни своей шляпы, ни своего редингота, он поднимет страшный крик. К тому же я обещал сделать сегодня вечером прическу госпоже де Лаж, причесать которую могу только я. Наконец, во дворе Тюильри меня ждут мой кабриолет и мой слуга.

— Ну что ж, — заявил г-н де Шуазёль, смеясь и одновременно раздражаясь в ответ на возражения парикмахера, — ничего не поделаешь! Ваш брат купит себе новую шляпу и новый редингот, госпожу де Лаж вы причешете в другой раз, а ваш слуга, не дождавшись вашего возвращения, поймет, что вы возвратились к себе без него, и вернется домой без вас. Что же касается нас, мой дорогой Леонар, то мы уезжаем!

И, усадив пребывавшего в полном отчаянии парикмахера в свой кабриолет, он во весь опор погнал лошадь в сторону заставы Ла-Петит-Виллет.

IV

Античная пословица говорит: «Юпитер лишает разума тех, кого хочет погубить».

Юпитер лишил разума короля и королеву Франции.

Прежде всего, вопреки мнению г-на де Буйе, советовавшего воспользоваться двумя обычными английскими дилижансами, королева велит построить две огромные берлины, куда можно будет поместить дорожные сундуки, чемоданы и сумки с постельными принадлежностями.

Вместо того чтобы иметь курьера в обычной ливрее, неброской, а то и вовсе без ливреи, всех трех телохранителей наряжают в ливреи челяди принца де Конде.

Вместо того чтобы выбрать трех людей, знающих дорогу, выбирают трех людей, не знающих ее нисколько, причем берут их наобум.

Один из них даже не знает Парижа и начнет водить королеву по Паромной улице и набережной, в то время как ее будут ждать на улице Эшель.

Вместо того чтобы положить в карман небольшой гребень, чтобы самой поправлять волосы в ожидании того времени, когда парикмахер, посланный ею к границе, приведет в порядок ее прическу, которая растреплется в дороге, королева заказывает роскошный дорожный несессер, над которым в течение двух месяцев трудятся все парижские ювелиры.

Вместо того чтобы упрятать короля, камердинера баронессы фон Корф, в карету свиты, его сажают в главную карету, лицом к лицу, колено в колено с его мнимой хозяйкой.

Вместо того чтобы запрячь в карету две, три или даже четыре лошади, запрягают шесть лошадей, забыв, что один лишь король путешествует в карете, запряженной шестеркой лошадей.

Вместо того чтобы до зубов вооружить телохранителей, на пояс им привешивают небольшие охотничьи ножи, пригодные, в лучшем случае, для рукопашной схватки, и при этом кладут в дорожный сундук, на расшитый золотом красный кафтан, который король носил в Шербуре, пистолеты и мушкетоны.

Вместо того чтобы взять с собой г-на д’Агу — решительного человека, который прекрасно знает дорогу и за которого поручился королю г-н де Буйе, — берут г-жу де Турзель, гувернантку королевских детей.

Госпожа де Турзель, отстаивавшая свое право от имени этикета, берет верх над г-ном д’Агу, отстаивавшего свое право от имени самоотверженности.

За исключением сказанного, были приняты все меры предосторожности.

Более всего беспокоило, как преодолеть главную трудность, а именно, каким образом выбраться из Тюильри.

Королевская семья была настоящей пленницей.

Лафайет отвечал за нее перед Национальным собранием.

Шестьсот национальных гвардейцев, выделенных различными парижскими секциями, день и ночь несли охрану у Тюильри.

Два конных гвардейца постоянно находились у внешних ворот дворца.

Часовые стояли у всех ворот сада, а на прибрежной террасе они располагались в ста шагах друг от друга.

Внутри дворца все обстояло еще хуже.

Часовые стояли здесь даже у входов, которые вели к кабинетам короля и королевы, даже в небольшом темном коридоре, который был проложен под самой кровлей и к которому примыкали потайные лестницы, предназначенные для обслуживания королевской семьи.

Телохранителей больше не было.

Королевская гвардия была распущена.

Телохранителей сменили офицеры национальной гвардии, и без сопровождения двух или трех из них ни король, ни королева не могли выйти из дворца.

Кроме того, лакеи по большей части были шпионами.

Вспомним то, что мы сказали выше о г-же Рошрёй, горничной дофина.

Как ускользнуть от подобного надзора?

Королева долго размышляла об этом.

И вот что она придумала.

Госпожа Рошрёй, дежурство которой заканчивалось 12 июня, занимала небольшую комнату, где была дверь в покои, пустовавшие более полугода.

Покои принадлежали г-ну де Вилькье, первому дворянину королевских покоев.

Пустовали они потому, что г-н де Вилькье эмигрировал.

Эти покои, расположенные на первом этаже, имели два выхода: один во двор Принцев, другой — в Королевский двор.

С другой стороны, комната г-жи Рошрёй, будучи смежной с покоями г-на де Вилькье, прилегала к покоям королевской дочери.

Одиннадцатого июня, как только г-жа Рошрёй покинула дворец, король и королева осмотрели ее комнату.

Под предлогом расширения покоев своей дочери королева заявила, что она оставляет за собой эту комнату и что горничная дофина будет отныне жить в покоях г-жи де Шиме, придворной дамы.

Что же касается покоев г-на де Вилькье, то ключ от них попросили у г-на Ренара, смотрителя королевских строений.

Тринадцатого июня г-н Ренар вручил этот ключ королю.

Сколь ни многочисленной была дворцовая охрана, у дверей этих покоев, пустовавших на протяжении трех месяцев, часового поставить забыли.

Более того, часовые, стоявшие во дворе, привыкли видеть, что в одиннадцать часов вечера, когда служба во дворце заканчивалась, оттуда одновременно выходило много людей.

Стало быть, оказавшись в покоях г-на де Вилькье в одиннадцать часов вечера, королевская семья будет иметь шанс выбраться из дворца.

Что же касается того, чтобы вывезти ее из Парижа, то это было заботой г-на фон Ферзена.

Взяв напрокат фиакр и переодевшись кучером, он должен был дождаться беглецов у прохода на улицу Эшель и оттуда отвезти их к заставе Клиши, где в сарае одного англичанина из числа его друзей, г-на Кроуфорда, стояла дорожная берлина.

Трое телохранителей должны были ехать следом в фиакре.

Двум горничным, г-же Брюнье и г-же де Нёвиль, надлежало пешком добраться до Королевского моста, где должна была стоять запряженная парой лошадей карета, и доехать в ней до Кле, а затем ждать там королеву.

Королю предстояло выйти, как уже было сказано, в обличье камердинера.

Его наряд состоял из серого сюртука, шелкового жилета, серых коротких штанов, серых чулок, башмаков с пряжками и небольшой треугольной шляпы.

Волосы его, подобранные и поднятые на затылке, удерживались с помощью гребня из слоновой кости.

На протяжении целой недели камердинер Гю, фигурой напоминавший короля, выходил во двор через дверь покоев г-на де Вилькье в тот самый час, когда из нее должен был выйти король.

Делалось это с целью приучить часового к виду человека в сером.

Что же касается дофина, то для маскировки его предстояло переодеть девочкой.

Вроде бы все? Я не хочу упустить ни одной подробности.

Да, все.

Мы видели, что в девять часов вечера королева послала Леонара к г-ну де Шуазёлю и что оба они поспешно выехали из Парижа.

В тот же самый час трех телохранителей провели в покои короля и заперли в небольшом кабинете.

В половине десятого королева получила письмо от Байи; славный математик вздумал встать на ее защиту и переслал ей письмо г-жи Рошрёй, сообщавшей о предстоящем отъезде королевской семьи ближайшей ночью.

В десять часов доложили о визите г-на де Лафайета.

Не принять генерала было невозможно.

Его пригласили войти.

При нем находились его адъютанты, г-н де Гувьон и г-н Ромёф.

Госпожа Рошрёй, любовница г-на де Гувьона, предупредила его, что королевская семья приготовилась бежать этой ночью.

Королева и принцесса Елизавета выезжали вечером на прогулку в Булонский лес, но, разумеется, без эскорта.

Господин де Лафайет с изысканной учтивостью осведомился у королевы, удачной ли была прогулка, а затем с улыбкой добавил:

— Ваше величество напрасно возвращается столь поздно.

— Почему же? — спросила королева.

— Да потому что вечерний туман может нанести вред вашему здоровью.

— Вечерние туманы в июне? — усмехнулась королева. — По правде говоря, мне хотелось бы нарочно вызвать туман, чтобы скрыть наш побег, но я не знаю, как это сделать, — с восхитительным спокойствием добавила она, — ведь, полагаю, слухи о нашем отъезде по-прежнему ходят?

— Дело в том, ваше величество, — ответил генерал, — что об этом отъезде говорят больше, чем раньше, и я даже получил сообщение, что он произойдет нынешней ночью.

— О, держу пари, — откликнулась королева, — что эту приятную новость вы узнали от господина де Гувьона, не так ли?

— Но почему от меня? — покраснев, спросил молодой офицер.

— Не знаю, — промолвила королева, — просто мне кажется, что у вас во дворце есть лазутчики. А вот у господина Ромёфа их нет, и я уверена, что он соблаговолит поручиться за нас.

— И в этом большой заслуги с моей стороны не будет, ваше величество, — сказал молодой человек, — ведь король дал слово Национальному собранию не покидать Париж.

Затем разговор перешел на другую тему.

В половине одиннадцатого генерал Лафайет и его адъютанты удалились.

Как только г-н де Лафайет ушел, королева и принцесса Елизавета вызвали свою прислугу и с ее помощью занялись, как обычно, вечерним туалетом, а затем, как всегда в одиннадцать часов, слуг отослали.

Заперев двери, королева и принцесса Елизавета стали собираться в дорогу, помогая друг другу одеться.

Платья их отличались чрезвычайной простотой, а широкополые шляпы полностью закрывали лица.

Едва они закололи булавками шейные платки, вошел король в наряде камердинера.

Троих телохранителей выпустили из их тайника.

Затем все перешли в покои юной принцессы.

Она уже приготовилась к отъезду, а вот дофин еще не был одет.

Его разбудили, когда он только что уснул, и, поскольку было решено переодеть его для маскировки девочкой, он всячески противился, не желая надевать унижавший его наряд.

В конце концов он спросил, не для того ли это, чтобы сыграть какую-нибудь комедию.

Ему ответили утвердительно, и дофин, обожавший комедии, позволил нарядить его в женское платье.

Телохранителям дали последние указания.

До Бонди предстояло использовать лошадей г-на фон Ферзена.

В Бонди следовало взять почтовых лошадей.

Господин де Мальдан и г-н де Мутье, разместившись на козлах, будут расплачиваться с форейторами; прогонные форейторам составят тридцать су; обычно им платили лишь двадцать пять су, но, учитывая тяжесть кареты, прибавили еще пять су.

Если форейторы погонят лошадей быстро, то в награду получат еще десять су.

В любом случае им не станут платить больше сорока су: только король давал форейторам по целому экю в качестве прогонных.

Беглецы подсчитали, что, платя по тридцать или сорок су прогонных и двигаясь с самой что ни на есть средней скоростью, они доберутся до Шалона за тринадцать — четырнадцать часов.

Каждый обещал придерживаться намеченного плана.

Они подошли к двери и прислушались: снаружи все было тихо.

Беглецы начали выходить.

Вначале вышла принцесса Елизавета с дочерью короля.

Затем г-жа де Турзель с дофином.

Расстояние между двумя группами составляло двадцать шагов.

Один из телохранителей сопровождал дофина.

Навстречу им попался часовой.

Увидев принцесс, шедших впереди, он остановился.

— Ах, тетушка, — воскликнула юная принцесса, — мы пропали! Этот человек узнал нас.

Принцесса Елизавета ничего не ответила и продолжила путь.

Юная принцесса ошиблась: их не узнали, а если и узнали, то человек, узнавший их, был другом.

Часовой повернулся к ним спиной и пропустил их.

Уже через несколько минут г-жа де Турзель, обе принцессы и дофин подошли к фиакру, поджидавшему их на углу улицы Эшель.

Господин фон Ферзен замаскировался настолько хорошо, что принцессы не узнали его.

Зато он сразу узнал их и, спрыгнув с козел и распахнув дверцу, подсадил в фиакр.

В ту минуту, когда г-н фон Ферзен уже закрывал дверцу, мимо проезжал порожний фиакр; заметив стоящего собрата, кучер тоже остановился и завел с г-ном фон Ферзеном разговор о политике.

Господин фон Ферзен, человек сообразительный, блестяще поддержал беседу и, достав из кармана картонную табакерку, предложил своему коллеге понюшку.

Тот глубоко запустил пальцы в табакерку, долго и с наслаждением нюхал порошок, не сравнимый, по мнению Сганареля и Аристотеля, ни с чем, и после этого уехал.

Тотчас же появился король, который шагал неспешно, положив руки в карманы и переваливаясь с боку на бок, словно настоящий обыватель.

Следом за ним шел второй телохранитель.

По пути у короля оторвалась пряжка башмака; он не пожелал остановиться из-за такого пустяка, однако шедший сзади телохранитель подобрал ее.

Господин фон Ферзен пошел навстречу его величеству.

— А где же королева? — спросил он.

— Королева идет следом за нами, — ответил король.

И в свой черед сел в карету.

Все ждали королеву.

Прошло полчаса, а она все не появлялась.

Это были страшные полчаса.

Что же произошло?

Королева заблудилась.

Она уверяла своего провожатого, третьего телохранителя, что проход на улицу Эшель находится справа; он же уверял, но несмело, ибо едва знал Париж, что проход расположен слева; однако королева казалась настолько убежденной в своей правоте, что в итоге он уступил.

Они вышли к берегу реки, блуждали по набережным, перешли мост и углубились в Паромную улицу.

Наконец, королеве пришлось признать свою ошибку, однако они уже полностью сбились с пути.

Телохранитель был вынужден спрашивать дорогу к проходу на улицу Эшель, так что им пришлось второй раз пересекать площадь Карусели.

Под аркой они столкнулись с лакеями, несшими факелы, и быстро ехавшей каретой; чтобы не оказаться раздавленной ею, королева еле успела прижаться к стене.

Она узнала Лафайета.

Телохранитель бросился вперед, чтобы прикрыть ее.

Но она, резко отстранив его, ударила по колесу кареты одной из тех тросточек, какие женщины носили в те времена, и воскликнула:

— Прочь, тюремщик, я больше не в твоей власти!

Однако это лишь легенда.

Телохранитель, напротив, в своем рассказе утверждает, что королева, охваченная ужасом, отпустила его руку и бросилась бежать.

Он кинулся следом за ней, взял ее за руку и стремительно повлек за собой.

Быстрым шагом они миновали площадь Карусели, потом проход на улицу Эшель и, наконец, увидели поджидавший их фиакр.

Господин фон Ферзен бросился навстречу королеве и помог ей подняться в фиакр, где, вся дрожа, она рухнула на сиденье рядом с королем.

«Моя матушка, садясь в экипаж, — говорит в своих "Мемуарах" дочь короля, — наступила на ногу моему брату, нашедшему в себе силы не закричать».

Господин фон Ферзен остановил проезжавший мимо фиакр и нанял его для троих телохранителей.

Вскочив в него, они приказали кучеру следовать за первым экипажем.

Господин фон Ферзен, знавший Париж ничуть не лучше телохранителя, который служил королеве провожатым, не отважился углубляться в узкие городские улицы и, обогнув Тюильри, доехал до предместья Сент-Оноре.

Оттуда беглецы добрались до заставы Клиши.

В нескольких шагах от дома г-на Кроуфорда телохранители велели кучеру остановиться, расплатились с ним и отпустили фиакр.

Они должны были занять места на козлах и запятках королевской кареты.

Дорожная берлина стояла в назначенном месте.

Пересадка прошла быстро.

Господин фон Ферзен столкнул свой фиакр в канаву и сел на козлы берлины, его слуга сел верхом на одну из лошадей, запряженных цугом, и тронулся в путь.

Им понадобилось менее часа, чтобы добраться до Бонди.

Все складывалось великолепно.

В Бонди они застали двух горничных, которые должны были поджидать их в Кле.

Они приехали в наемном кабриолете, думая найти в Бонди почтовую карету.

Однако найти ее там им не удалось, и они купили у почтмейстера кабриолет за тысячу франков.

Перед тем как вернуться в Париж, кучер первого кабриолета дал своей лошади передохнуть.

В Бонди г-н фон Ферзен должен был покинуть их величества.

Он поцеловал руку королю, чтобы иметь право поцеловать руку королеве.

Господин фон Ферзен намеревался присоединиться к ним в Австрии.

Однако вначале он вернулся в Париж, чтобы узнать, что там происходит.

Затем ему предстояло незамедлительно отправиться в Брюссель.

Человек предполагает, а Бог располагает.

Два года спустя королеве отрубят голову на площади Революции.

Девятнадцать лет спустя г-н фон Ферзен погибнет во время бунта в Стокгольме: его до смерти забьют зонтиками пьяные бабы.

К счастью, завеса неизвестности скрывала от них будущее.

Они расстались, преисполненные надежды.

Господин де Валори сел верхом на почтовую лошадь и поехал вперед, чтобы заказывать лошадей.

Господин де Мальдан и г-н де Мутье заняли места на козлах берлины, которая помчалась вперед, увлекаемая шестеркой сильных лошадей.

Кабриолет следовал позади нее.

Господин фон Ферзен провожал глазами поднятый каретами вихрь пыли, прислушиваясь к грохоту их колес; затем, когда этот пыльный смерч улегся, а грохот затих, он в свой черед сел в карету, которую накануне пригнал в Бонди и в которую была запряжена четверка лошадей, только что доставивших сюда королеву.

Он был в платье кучера фиакра, что сильно удивило наблюдавшего за ним кучера кабриолета.

Это была еще одна неосторожность, которую следует добавить к тем, что мы уже отметили.

V

Скажем несколько слов о том, что происходило в Париже в тот момент, когда достославные беглецы брали почтовых лошадей в Бонди.

Мы присоединимся к ним в Монмирае, где подвесной ремень кареты, лопнувший на поле будущего сражения Наполеона, задержал их на целый час.

На сей раз мы позаимствуем все подробности из газеты Камиля Демулена.

В одиннадцать часов он возвращался из Якобинского клуба вместе с Дантоном, Фрероном и другими патриотами, и, никогда, по его словам, Париж не казался ему таким спокойным.

И в самом деле, на всем пути он повстречал лишь один патруль.

Он не удержался от замечания по этому поводу.

— Ты заставляешь меня задуматься, — ответил тот, к кому он обратился. — Прочти-ка, что мне сообщают в этом письме.

И он протянул Камилю и Дантону полученное им в тот вечер письмо, в котором его предупреждали, что король намеревается бежать этой ночью.

Они увидели карету г-на де Лафайета, выезжавшую из-под проездных аркад Лувра.

По всей вероятности, королева прошла в двадцати шагах от них.

Но это еще не все.

Цирюльник Бюзби, проживавший на улице Бурбон-Вильнёв, посетил этим вечером одного из своих друзей, стоявшего на часах у Тюильри, и услышал там разговоры о готовившемся бегстве короля и королевской семьи.

Вернувшись домой, он пересказал все эти слухи своей жене.

Однако та лишь пожала плечами.

На протяжении трех месяцев все кругом каждый день твердили одно и то же.

Цирюльник присоединился к мнению жены, разделся и лег спать.

Но, как только он оказался в постели, беспокойство начало одолевать его до такой степени, что, не слушая более слов жены, он снова оделся и бегом помчался будить своего друга Юше, булочника и сапера батальона Театинцев.

Юше, вместо того чтобы посмеяться над его страхами, как это сделала г-жа Бюзби, воспринял их, напротив, со всей серьезностью.

Будучи по натуре еще горячее, чем тот, кто поделился с ним своими опасениями, он спрыгнул с кровати, а затем, не надев никакой другой одежды, кроме подштанников — возможно, именно к этому достойному гражданину следует возводить происхождение эпитета «санкюлот», — выскочил на улицу, начал колотить в двери близлежащих домов и разбудил десятка два соседей.

Разбуженные соседи составили группу патриотов во главе с Бюзби и Юше и двинулись к особняку Лафайета.

Генерал только что вернулся домой.

В эти тревожные времена, если ты был мэром Парижа или командующим национальной гвардией, приходилось быть готовым к тому, что тебя могут побеспокоить как днем, так и ночью.

И потому, несмотря на поздний час, Лафайет велел впустить господ Бюзби и Юше.

Они рассказали ему, что король намеревается уехать нынешней ночью, и призвали его воспрепятствовать этому отъезду.

В ответ г-н де Лафайет рассмеялся.

По его словам, он только что покинул короля и королеву; господа Юше и Бюзби могут спокойно спать, он несет ответственность за все.

Однако этот ответ не удовлетворил их.

Они возвратились к Тюильри, где не заметили никакого движения; если их что и поразило, так это большое число извозчиков, выпивавших рядом с передвижными торговыми лавочками, которые стояли на площади Карусели возле проездных аркад.

Затем они обошли кругом дворца, дойдя до дверей Манежа, где заседало Национальное собрание.

Но и там патриоты не заметили ничего подозрительного.

В итоге, решив последовать совету, который дал им г-н де Лафайет, они вернулись к себе домой.

Господин фон Ферзен вернулся в Париж около шести часов утра.

Перед тем как отправиться в Брюссель, он хотел узнать, не обнаружилось ли уже бегство короля.

Вначале он двинулся к Ратуше.

Потом к мэрии, где жил Байи.

Затем к особняку Лафайета.

Во всех трех местах царило полнейшее спокойствие.

Так что г-н фон Ферзен снова сел в карету и направился в сторону Брюсселя.

В это самое время у ворот Монмирая лопнул, как мы уже говорили, подвесной ремень королевской берлины.

Пришлось задержаться в этом городе, на что ушло два часа.

Затем на каком-то подъеме дороги король изъявил желание выйти из кареты и прогуляться пешком; на эту прогулку ушло еще полчаса.

На колокольне собора пробило половину пятого, когда берлина въехала в Шалон и остановилась перед почтовой станцией, располагавшейся в те времена, как мы уже говорили, в конце улицы Сен-Жак.

Господин де Валори подошел к карете.

— Все идет хорошо, Франсуа, — обращаясь к нему, сказала королева. — По-моему, если бы нас могли задержать, то уже сделали бы это.

Чтобы поговорить с г-ном де Валори, королева показалась в окошке.

Король сделал то же самое.

Почтмейстер узнал короля.

Мы уже говорили, что почтмейстера звали Вье.

Один из зрителей, привлеченных любопытством, тоже узнал короля.

Увидев, что этот человек удалился, почтмейстер испугался за короля.

— Государь, — вполголоса произнес он, — не показывайтесь так, иначе вы погубите себя.

А затем, обращаясь к форейторам, закричал:

— Эй вы, бездельники, разве так служат славнымпутешественникам, которые платят вам по тридцать су прогонных?

И он сам взялся за дело, помогая форейторам.

Карету запрягли прежде, чем кто-либо мог появиться у почтовой станции.

— Пошел! — кричит почтмейстер.

Передний форейтор хочет пустить лошадей вскачь, но две лошади падают.

Под ударами кнута лошади поднимаются.

Форейторы хотят сдвинуть карету с места.

Однако две лошади второго форейтора падают в свой черед.

Форейтора вытаскивают из-под подседельной лошади, придавившей ему ногу.

Однако под лошадью остается его ботфорт.

Лошади поднимаются.

Форейтор надевает ботфорт и снова садится в седло.

Карета трогается.

Путешественники облегченно вздыхают.

Однако, поскольку предупреждение почтмейстера породило опасения, г-н де Валори, вместо того чтобы поскакать вперед, едет рядом с берлиной.

Эти падения лошадей, одно за другим, причем без всякой на то причины, кажутся королеве дурным предзнаменованием.

Тем не менее на этот раз беглецам снова удается ускользнуть.

Человек, узнавший короля и тотчас же покинувший почтовую станцию, бросился к мэру.

Однако мэр был роялистом.

Тщетно доносчик доказывает ему, что это король и вся королевская семья, — мэр отрицает, что такое возможно, а когда, припертый к стенке, он в итоге отправляется на улицу Сен-Жак, карета уже пять минут как уехала.

Выезжая из ворот города и видя, с каким пылом форейторы погоняют лошадей, королева и принцесса Елизавета в один голос восклицают:

— Мы спасены!

Но почти в то же мгновение какой-то человек, взявшийся неизвестно откуда, верхом на лошади проносится возле дверцы кареты и кричит:

— Вы плохо подготовились, вас арестуют!

Никто так и не узнал, кто это был.

К счастью, они находились не более чем в четырех льё от Пон-де-Сом-Веля, где их должен был ждать г-н де Шуазёль со своими сорока гусарами.

Наверное, следовало выслать вперед г-на де Валори, чтобы он, помчавшись во весь опор, успел предупредить г-на де Шуазёля и его людей.

Однако грозное предостережение незнакомца усилило тревоги королевы, и она посчитала необходимым оставить при себе всех своих защитников.

Форейторов торопили.

За один час беглецы проделали четыре льё и прибыли в Пон-де-Сом-Вель — хутор, состоявший из одной фермы и пары домов.

Они с тревогой устремляли глаза налево, под полог леса, который бросал тень на ферму, и направо, под кроны деревьев, которые росли вдоль течения реки, образуя зеленую стену.

Ни г-на де Шуазёля, ни г-на де Гогела́, ни одного из сорока гусаров там не было!

Но что же произошло?

Начнем с г-на де Шуазёля, который на наших глазах, во весь опор погнав свою лошадь к заставе Ла-Петит-Виллет, увлек с собой Леонара.

Вспомним, в каком отчаянии пребывает Леонар.

Единственное, что немного утешает его, это обещание г-на де Шуазёля увезти его всего лишь на несколько льё от Парижа.

И потому, когда кабриолет останавливается на почтовой станции в Бонди, Леонар, намереваясь выйти из экипажа, спрашивает:

— Ну что, мы прибыли, господин герцог, не так ли?

— Да, к месту смены лошадей, — отвечает г-н де Шуазёль.

— К месту смены лошадей? Так мы еще не прибыли?

— Еще нет.

— Но, сударь, так куда же мы тогда едем?

— Ба! — произносит г-н де Шуазёль. — Коль скоро вы вернетесь завтра утром, то не все ли вам равно, куда мы едем, мой дорогой Леонар?

— О, главное, — отвечает Леонар, — успеть в Тюильри к десяти часам утра, чтобы причесать королеву, это все, что мне нужно.

— Тогда можете быть спокойны, мой дорогой Леонар, все будет хорошо.

Кабриолет запрягли в одну минуту: лошади были приготовлены заранее.

Слуга г-на де Шуазёля ехал впереди них в качестве курьера.

Все шло хорошо, как и говорил г-н де Шуазёль, вплоть до Кле.

Однако в Кле, видя, что в карету запрягают свежих лошадей и речи о том, чтобы останавливаться, нет, несчастный парикмахер воскликнул:

— Так что, господин герцог, выходит, мы едем на край света?

— Послушайте, Леонар, — принимая серьезный тон, ответил г-н де Шуазёль, — вам, и в самом деле, пора узнать, куда мы едем. Мы едем к границе.

Леонар сделался бледным, как его галстук.

Он уперся руками в колени и с испуганным видом посмотрел на г-на де Шуазёля.

— К границе! — прошептал он.

— Да, я должен застать там, в своем полку, письмо чрезвычайной важности для королевы; не имея возможности вручить ей это письмо лично, я нуждался, чтобы переслать его королеве, в надежном человеке; я попросил ее величество указать мне такого человека, и она выбрала вас как наиболее достойного ее доверия.

— Ах, господин герцог! Разумеется, королева оказала мне великую честь, но как я вернусь? Вы же видите, я в открытых туфлях, в белых чулках, в шелковых кюлотах! У меня нет с собой ни белья, ни денег.

— Будет вам, — произнес г-н де Шуазёль, — вы забываете, что у вас с собой бриллиантов на три или четыре миллиона.

— Да, но эти бриллианты принадлежат королеве, господин герцог, и, пусть даже мне придется умереть от голода, я не обращу в свою пользу и самую маленькую алмазную розу, самый крошечный камушек.

— Не беспокойтесь, дружище, — промолвил г-н де Шуазёль, проникшись жалостью к бедняге, — у меня в карете есть сапоги, платье, белье, деньги, так что у вас ни в чем не будет нужды.

— Конечно, конечно, господин герцог, с вами у меня ни в чем не будет нужды, но мой бедный брат, у которого я взял шляпу и редингот, бедная госпожа де Лаж, которую только я умею хорошо причесывать! Боже мой, Боже мой! Чем же все это кончится?

И жестом отчаяния Леонар возвел руки к небу.

Господин де Шуазёль понял, что задача утешить Леонара ему не по силам.

И он предоставил бедняге утешаться самостоятельно.

В Монмирае они поужинали, и г-н де Шуазёль объявил Леонару, что тот может поспать пару часов не раздеваясь или, если пожелает, даже раздевшись.

В три часа утра перед почтовой станцией остановилась какая-то карета.

Уже через минуту г-н де Шуазёль стоял на пороге.

Два человека в мундирах национальных гвардейцев настойчиво требовали свежих лошадей.

Кабриолет г-на де Шуазёля был уже запряжен.

— Для кареты вновь прибывших господ лошади имеются? — спросил он форейтора.

— Да, ваше превосходительство.

— Тогда пропустите эту карету вперед, но следуйте за ней, не теряя ее из виду ни на минуту.

Затем, подозвав гостиничного лакея, он сказал ему:

— Сходите за моим спутником.

Леонар спустился вниз, все еще осоловевший от сна.

В этот момент двое национальных гвардейцев сели в карету, которая тронулась с места и покатила по дороге на Шалон.

— Ну же, — промолвил г-н де Шуазёль, — пора ехать!

И, подсаживая Леонара в кабриолет, добавил, обращаясь к форейторам:

— Не отставайте от этих людей более чем на шесть шагов!

Затем, взобравшись в свой черед в карету, он сел рядом с Леонаром.

Кабриолет покатил с той же скоростью, что и ехавшая впереди него карета.

Заняв место в кабриолете, г-н де Шуазёль тотчас же внимательно осмотрел пистолеты, лежавшие в кармане дверцы, поднял в каждом из них крышку замка, обновил затравочный порох и взвел курок.

Леонар следил за тем, что он делал, с изумлением, походившим на ужас.

Так они проехали около полутора льё.

Однако между Этожем и Шентри карета свернула на проселочную дорогу.

Национальные гвардейцы, которых г-н де Шуазёль заподозрил в цареубийственных намерениях, оказались добропорядочными гражданами, ехавшими по своим делам.

Господин де Шуазёль продолжил путь.

Около десяти часов он проехал через Шалон.

В одиннадцать часов прибыл в Пон-де-Сом-Вель.

Там он наводит справки.

Гусары еще не появлялись.

Он останавливается у почтовой станции, выходит из кареты, спрашивает комнату и переодевается в военный мундир.

Леонар присутствовал при всех этих приготовлениях, усиливающих его тревогу.

Господина де Шуазёля охватила жалость к нему.

— Дорогой Леонар, — произнес он, — вам пора узнать всю правду.

— Правду?! — переспросил Леонар. — Выходит, я еще не знаю правды?

— Вы знаете лишь часть ее, и сейчас я расскажу вам остальное. Вы ведь преданны своим господам, не так ли, дорогой Леонар?

— До гробовой доски, господин герцог!

— Так вот, через два часа они будут здесь, через два часа они будут спасены.

Леонар разразился жаркими слезами, но это были слезы радости.

— Через два часа? — наконец, воскликнул он. — Вы в этом уверены?

— Да. Они должны были уехать из Тюильри в одиннадцать часов вечера или в половине двенадцатого; в полдень они должны были быть в Шал о не; прибавим еще час или полтора на то, чтобы проделать четыре льё от Шалона досюда: они будут здесь самое позднее через час. Я жду отряд гусар, который должен привести господин де Гогела́.

Господин де Шуазёль выглянул в окно:

— Э! Глядите-ка, вон они выдвигаются из Тийуа.

И действительно, на краю деревни показались гусары.

— Ну что ж, все идет хорошо, — добавил г-н де Шуазёль.

Он снял шляпу и помахал ею из окна.

Один из всадников пустил лошадь в галоп.

Господин де Шуазёль вышел на улицу.

Молодые люди встретились посередине дороги.

Всадник, а это был г-н де Гогела́, вручил г-ну де Шуазёлю пакет от г-на де Буйе.

Пакет содержал в себе шесть бланков с подписью и копию категорического приказа, отданного королем и предписывавшего всем офицерам армии, невзирая на их чины и старшинство, повиноваться г-ну де Шуазёлю.

Подъехали гусары.

Господин де Шуазёль приказал поставить лошадей в коновязи, а гусарам раздать хлеба и вина.

Новости, привезенные г-ном де Гогела́, были неутешительными.

Повсюду на своем пути он заставал величайшее возбуждение.

Слухи об отъезде короля, ходившие более года, распространились из Парижа в провинцию, и отряды разных родов войск, останавливавшиеся в Дёне, Варение, Клермоне и Сент-Мену или на глазах у всех проезжавшие через эти города, вызывали подозрения; в одной из деревень, прилегавших к дороге, даже ударили в набат.

Господин де Шуазёль велел подать обед для себя и г-на де Гогела́.

Молодые люди сели за стол, оставив отряд под начальством г-на Буде.

Через полчаса г-ну де Шуазёлю показалось, что он слышит за дверью какой-то шум.

Он вышел на улицу.

Вокруг гусаров начали собираться крестьяне из окрестных деревень.

Откуда явились эти крестьяне в краю, казавшемся на первый взгляд почти безлюдным?

Они явились из Нотр-Дам-де-л’Эпина, Тийуа, а также Мериме, Сен-Жюльена и Сен-Мартена — трех деревень, которые едва заметны, но, укрывшись в тени деревьев, растущих по берегам Веля, единственного зеленого массива посреди этих обширных голых равнин, тянутся почти на два льё.

По роковому стечению обстоятельств, всего за несколько дней до описываемых событий крестьяне из поместья, находившегося вблизи Пон-де-Сом-Веля и принадлежавшего г-же д’Эльбёф, отказались платить за неподлежавшие выкупу права.

Вследствие этого им пригрозили военной экзекуцией.

Однако праздник Федерации 1790 года превратил Францию в одну семью и крестьяне из окрестных деревень пообещали поддержку крестьянам г-жи д’Эльбёф, если в округе появится хоть один солдат.

Теперь их появилось здесь сорок.

При виде гусаров крестьяне г-жи д’Эльбёф решили, что те прибыли с враждебными намерениями.

Во все соседние деревни были разосланы гонцы, чтобы потребовать от конфедератов исполнения их обещания.

Первыми пришли люди из ближайших деревень, и потому, выйдя из-за стола, г-н де Шуазёль застал уже довольно большое количество крестьян, столпившихся вокруг гусаров.

Он подумал, что их привлекло сюда любопытство, и, не обращая на них особого внимания, поднялся на самую высокую точку дороги, которая идеально прямой линией прочерчивает равнину от Шалона до Сент-Мену.

Насколько мог видеть глаз, дорога была пустынна.

Ни курьера, ни кареты видно не было.

Прошел час.

Прошло два, три, четыре часа.

Беглецы должны были приехать в Пон-де-Сом-Вель в час дня, но из-за потерянного в дороге времени они прибыли в Шалон, как нам уже известно, лишь в половине пятого.

Господин де Шуазёль встревожился.

Леонар впал в отчаяние.

К трем часам пополудни крестьян прибавилось, и держали они себя еще враждебнее; начал гудеть набат.

Гусары были одним из самых ненавидимых родов войск и слыли чудовищными грабителями.

Крестьяне осыпали их градом насмешек и даже угроз и распевали у них под носом песенку, а вернее сказать, мотивчик, сочиненный по этому поводу:

Затем среди собравшихся нашлись те, кто был осведомлен лучше других, и они начали вполголоса поговаривать, что гусары явились сюда не для того, чтобы наказывать крестьян г-жи д’Эльбёф, а для того, чтобы ждать здесь короля и королеву.

Дело принимало куда более серьезный оборот.

В половине пятого г-на де Шуазёля и его гусаров окружила настолько плотная толпа, что три офицера — г-н де Шуазёль, г-н де Гогела́ и г-н Буде — собрались на совет, чтобы решить, что делать дальше.

По общему мнению, оставаться здесь долее было невозможно.

Крестьян собралось более трехсот.

Некоторые из них были вооружены.

Если, к несчастью, король и королева приедут в этот момент, то сорока человек, даже погибни они все до единого, не хватит, чтобы защитить королевскую семью.

Господин де Шуазёль перечитывает приказ:

«Сделать так, чтобы карета короля беспрепятственно продолжала движение».

Однако его присутствие и присутствие его сорока гусаров становилось препятствием, вместо того чтобы быть защитой.

И потому лучшее, что он может сделать, это уйти из Пом-де-Сом-Веля.

Но даже для ухода требуется предлог.

Окруженный пятью или шестью сотнями зевак, г-н де Шуазёль замечает почтмейстера.

— Сударь, — говорит он ему, — мы здесь для того, чтобы сопроводить армейскую казну, но ее все не везут; вы располагаете сведениями о перевозке денег, отправленных в последние дни в Мец?

— Этим утром, — отвечает почтмейстер, — мимо проследовал дилижанс, перевозивший сто тысяч экю; его сопровождали два жандарма.

Даже если бы почтмейстер заранее знал, что ему нужно будет сказать, он не ответил бы лучше.

— Это я и Робен были в конвое, — добавляет жандарм, затерявшийся в толпе зевак.

Господин де Шуазёль поворачивается к г-ну де Гогела́ и произносит:

— Выходит, сударь, министерство предпочло обычный способ доставки; коль скоро сто тысяч экю уже провезли, наше пребывание здесь бесполезно; я полагаю, что мы можем ехать… Трубач, играйте сигнал «По коням!».

Трубач исполнил приказ.

Через минуту гусары, ничего так не желавшие, как убраться отсюда, были уже в седлах.

— Гусары, смирно! — скомандовал г-н де Шуазёль. — По четверо в ряд, вперед марш!

И он с сорока солдатами покинул Пон-де-Сом-Вель в тот момент, когда его часы показывали пять.

После Тийуа отряд двинулся по проселочной дороге, чтобы объехать стороной Сент-Мену.

Господин де Гогела́, проезжавший утром через этот город, застал его в состоянии крайнего возбуждения.

Вот почему в Пон-де-Сом-Веле уже не было эскорта, когда туда прибыл король.

Но если там больше не было эскорта, то там больше не было и крестьян.

Дорога была свободна.

Король беспрепятственно сменил лошадей и направился в сторону Сент-Мену.

Тем не менее, увидев безлюдную площадь, королева произнесла пророческие слова:

— Мы погибли!

VI

Той же самой дорогой, по которой с такой тревогой следовали беглецы, я ехал шестьдесят пять лет спустя, пытаясь отыскать, подобно охотнику, преследующему зверя, следы, какие они могли оставить позади себя.

С этой целью я выехал из Шалона, сидя в небольшом экипаже, за десять франков в день арендованном мною у хозяина транспортной конторы.

Взяв на себя дополнительно прокорм возницы и лошади, я мог удерживать за собой этот экипаж все то время, какое мне понадобится.

Поскольку первый след беглецов, засвидетельствованный историей, находится в Пон-де-Сом-Веле, я ожидал, что вплоть до Пон-де-Сом-Веля ничто не привлечет моего внимания.

Внезапно я увидел, что посреди этих бескрайних унылых равнин Шампани высится великолепный каменный цветок, своей ажурной резьбой напоминавший драгоценную безделушку из слоновой кости, вроде тех, что делают в Дьеппе: это была маленькая церковь Нотр-Дам-де-л’Эпин.

Каким образом подобное чудесное растение укоренилось в этой бесплодной меловой почве, с таким великим трудом дающей свой скудный урожай?

Это было чудо. И в самом деле, понадобилось настоящее чудо, чтобы извлечь из земли эту жемчужину эпохи Ренессанса.

Я уже не помню, какой именно епископ Байё, узнав, что колокольня в Арфлёре построена англичанами, сказал в ответ:

— Меня это нисколько не удивляет, я прекрасно знал, что англичане крайне глупы, и доказательством этому служит то, что они построили здесь подобную колокольню.

Я не говорю того же о жителях Шампани. Напротив, я питаю к шампанцам совершенно особое почтение, или, если угодно, я считаю их глупыми на манер Лафонтена, который был уроженцем Шампани.

Хотите знать других уроженцев Шампани? Сейчас я их вам назову.

Первым поэтом Франции, подразумевая хронологический порядок, был шампанец. Вы ведь догадываетесь, не правда ли, что я говорю о Тибо, графе Шампанском? О поэте и почти короле, который, по словам Гюго, ничего так не желал, как быть отцом Людовика Святого.

Амио тоже шампанец; это еще один простак того же рода, что и Лафонтен; простак до такой степени, что он распространил свое простодушие на Плутарха; в итоге те, кто читал Плутарха лишь в переводе Амио, говорят: «Простак Плутарх». Это Плутарх-то простак! Правда, родился он в греческой Шампани — Беотии.

Робер де Сорбон, основатель Сорбонны, — шампанец.

Шарлье де Жерсон, канцлер Парижского университета, безусловный автор «Утешения богословия» и, по всей вероятности, автор «О подражании Иисусу Христу», — шампанец.

Вильганьон, мечом сражавшийся с турками и пером — с Кальвином, то есть с неверными и с еретиком, — шампанец.

Кольбер — шампанец.

Бушардон и Жирардо — шампанцы.

Лантара и Валантен — шампанцы.

Флодоард и Мабильон — шампанцы.

Генрих Лотарингский и Поль де Гонди — шампанцы.

Мартин IV и Урбан IV — шампанцы.

Сент-Сюзан и Друэ д’Эрлон — шампанцы.

Итак, граф-поэт, два гениальных богослова, командор, министр, философ, два художника, два скульптора, два историка, два кардинала, два понтифика, генерал и маршал Франции!

Обождите, мы забыли упомянуть еще кое-кого из достославных уроженцев Шампани.

Мы забыли упомянуть Филиппа Августа, победителя в битве при Бувине, соперника Ричарда Львиное Сердце.

Мы забыли упомянуть Дантона. Что скажете вы о нем?

Мы забыли упомянуть Фабера, одного из самых безупречно честных людей века Людовика XIV, и Адриенну Лекуврёр, одну из самых гениальных французских актрис.

И это не считая Мирабо, чуть было не родившегося в Шампани; в этом списке недостает только его!

Вернемся, однако, к очаровательной церкви Нотр-Дам-де-л’Эпин. Выше мы сказали, что понадобилось настоящее чудо, чтобы извлечь из земли эту жемчужину эпохи Ренессанса.

Вот что это было за чудо.

Однажды, возвращая с пастбища свое стадо, пастухи заметили исходящий из куста яркий свет; они подошли ближе и увидели в середине куста изваяние Богоматери, держащей на руках божественного младенца.

У них не было сомнений, что этот святой образ упал с небес.

Они благоговейно поклонились ему, а затем отправились известить епископа Шалона о том, что им довелось увидеть.

Епископ Шалонский явился со всем своим клиром: святое изваяние испускало такой яркий свет, что казалось, будто это пылает неопалимая купина.

Куст находился там, где сегодня стоит церковь.

Вот почему это чудо пятнадцатого века называют церковью Богоматери Терновника.

Ровно семнадцать лет тому назад один из моих друзей, поэт, совершил путешествие, которое теперь повторял я. Подобно мне, он остановился при виде этого великолепного шпиля и, подобно мне, вышел из кареты; прочтите, что он написал о церкви Нотр-Дам-де-л’Эпин:

«В двух льё от Шалона, на дороге в Сент-Мену, в местности, где, насколько хватает глаз, нет ничего, кроме равнин, безлесных пастбищ и запыленных придорожных деревьев, вашему взору внезапно открывается нечто поразительное.

Это аббатство Нотр-Дам-де-л’Эпин.

Его церковь увенчана подлинной остроконечной башней пятнадцатого века, сработанной, словно кружево, и вызывающей восхищение, хотя рядом с ней примостился оптический телеграф, на который она, будучи благородной дамой, взирает, по правде говоря, весьма пренебрежительно. Странно видеть, как среди полей, с трудом способных прокормить несколько чахлых маков, гордо распустился этот великолепный цветок готической архитектуры. Я провел два часа внутри церкви и бродил вокруг нее при страшном ветре, ощутимо заставлявшем дрожать ее колоколенки. Удерживая шляпу обеими руками, я любовался этим чудом, окруженный облаками пыли, которая лезла в глаза; временами от шпиля отрывался какой-нибудь камень и падал на кладбище возле меня. Множество деталей церкви достойны отдельного описания. Особенно сложны и любопытны гаргульи. Они состоят чаще всего из двух чудовищ, одно из которых тащит другое на своих плечах. Как мне показалось, гаргульи на апсиде изображают семь смертных грехов: Похоть, молодая крестьянка, чересчур высоко приподнявшая подол, определенно должна была разжигать мечтания у несчастных монахов.

Рядом самое большее три или четыре лачуги, и было бы трудно объяснить существование этого собора, вокруг которого нет ни города, ни деревни, ни хутора, если бы вы не обнаружили в одном из приделов, закрытом на задвижку, небольшой, но очень глубокий колодец: это чудотворный колодец, хотя и очень скромный по виду, очень простой и определенно похожий на какой-нибудь деревенский колодец, как и подобает чудотворному колодцу. Сказочное здание выросло над ним; колодец породил церковь, как луковица порождает тюльпан».

Кому же принадлежат эти строки?

О, вы вполне можете догадаться; во Франции есть лишь один человек, способный так писать.

Это Виктор Гюго.

Я сказал «во Франции», но ошибся; увы, он находится теперь за пределами Франции!

Я навел справки о колодце, желая знать, с чем связано почитание этого архитектурного шедевра — с колодцем или со скульптурой Богоматери. Небольшая книжка на эту тему, напечатанная с разрешения его преосвященства епископа Шалонского, развеяла все мои сомнения. Дело в скульптуре Богоматери.

На выезде из деревушки Нотр-Дам-де-л’Эпин вы оказываетесь на небольшом мосту, под которым протекает ручей.

Это речка Вель, которая через 140 километров пополнит воды Эны.

Вдоль речки тянется восхитительная завеса свежей зелени, переходящая в этом месте с ее левого берега на правый и укрывающая деревню Куртизоль, то есть вереницу очаровательных домиков, которые прячутся в тени, отражаясь в водной глади на протяжении более полутора льё.

И в самом деле, эта деревня, состоящая из трех приходов, имеет такую же протяженность, как Париж между заставой Трона и заставой Звезды.

Правда, в ней всего одна улица, а точнее сказать, в ней вообще нет улиц.

Обитатели Куртизоля не были настолько глупы, чтобы выстроить свои дома в ряд по обе стороны мощеной дороги; нет, они своенравно разбросали их там и сям, руководствуясь личной прихотью, — одни стоят особняком, другие группами.

Правда, эти крестьяне по большей части швейцарцы; они имеют привычку ко всему живописному и не хотят утрачивать ее.

За исключением этой восхитительной линии деревьев, которая заканчивается ровно у истока Веля, во всей здешней равнине, опаленной солнцем, нельзя увидеть ни одного дерева.

Впрочем, я ошибаюсь: на горизонте видны голубоватые прямоугольники и ромбы, прихотливо разбросанные по равнине: это новые посадки ельника.

Как в Солони, где пытаются понять, не может ли ель победить глину, здесь, в этой бедной и почти бесплодной Шампани, пытаются понять, не может ли ель победить известняк.

Я остановился в Пон-де-Сом-Веле; почтовая станция находится там по-прежнему: это та самая станция, куда г-н де Шуазёль привез несчастного Леонара.

В двадцати шагах от нее, слева от дороги, растут несколько красивых вязов, которые в то время только что посадили или собирались посадить.

Именно здесь, не видя гусаров на их посту, королева воскликнула: «Мы погибли!»

Мы уже рассказали, почему эскорт был вынужден удалиться, и как после Тийуа, между Орбевалем и Даммартен-ла-Планшеттом, он свернул влево от дороги и двинулся полем, поскольку утром г-н де Гогела́ заметил в Сент-Мену сильное волнение.

Скажем теперь несколько слов о причинах этого волнения.

Двадцатого июня, в одиннадцать часов утра, отряд гусар, который сопровождал г-н де Гогела́ и которым командовал г-н Буде, тот самый отряд, что на глазах у нас только что покинул Пон-де-Сом-Вель, неожиданно вступил в Сент-Мену по Клермонской дороге.

Гусары остановились на Ратушной площади.

Их появление вызвало определенное удивление. В те времена расквартирование солдат возлагалось на городские власти, и, когда через город должен был пройти какой-нибудь военный отряд, мэр города получал уведомление об этом дня за два или три.

Так вот, на сей раз мэр никакого уведомления не получил.

И потому члены муниципалитета поинтересовались у г-на де Гогела́, задержится ли его отряд в городе и как случилось, что они не получили никакого уведомления о его прохождении.

Господин де Гогела́ ответил, что он имеет задание отправиться в Пон-де-Сом-Вель и дожидаться там прибытия армейской казны, которую ему поручено конвоировать.

Что же касается расквартирования его солдат и его самого, то об этом не следует беспокоиться: они разместятся на постоялых дворах и за все заплатят.

Кроме того, г-н де Гогела́ предупредил, что на другой день появится отряд драгун, который будет ждать ту же самую армейскую казну в Шалоне, подобно тому как сам он намеревается ждать ее в Пон-де-Сом-Веле.

Господину де Гогела́ предложили расквартировать его отряд, которому предстояло оставаться в городе не более суток, в кордегардии, находившейся на Ратушной площади.

Он с одного взгляда оценил преимущества подобной позиции, увидев, что эта кордегардия располагалась всего лишь в ста шагах от почтовой станции, находившейся в те годы на улице Лесных ворот.

Его ответы, которых в любые другие времена было бы более чем достаточно для того, чтобы успокоить все подозрения, в эти времена возбуждения и тревог лишь усилили их.

Всю ночь город пребывал в волнении, и когда на другой день, в семь часов утра, гусары покидали его, он являл собой зрелище достаточно беспокойное для того, чтобы вечером г-н де Гогела́ предпочел сделать крюк, лишь бы не проходить через Сент-Мену во второй раз.

Как только гусары вышли из города через предместье Флорьон, драгуны вступили туда по Клермонской дороге.

На вопросы членов муниципалитета г-н Дандуэн, командир драгун, дал ответ, сходный с объяснениями г-на де Гогела́, и, как тот засвидетельствовал, в распоряжение отряда и его командиров была предоставлена кордегардия, выходившая одной стороной на Ратушную площадь, а другой — на сад Аркебузы.

В полдень командир драгун решил пройтись вместе со своим заместителем по Шалонской дороге.

Эта дорога, являющая собой, за исключением подъема на Лунный холм, не что иное, как протяженный пологий склон из Сент-Мену в Шалон, позволяет взгляду протянуться почти на два льё по линии, которую посреди скудных хлебных полей Шампани прочерчивает белая как мел полоса, обсаженная двумя рядами зеленых деревьев.

На дороге было пустынно.

Господин Дандуэн и его заместитель вернулись в город.

Спустя два часа они проделали тот же путь.

Чтобы дойти до казармы, расположенной на краю предместья Флорьон, им приходилось пересекать весь город.

В этот раз, как и в первый, они возвратились, ничего не увидев.

Однако их походы туда и обратно возбудили внимание населения, и без того охваченного волнением. Было замечено, что оба офицера сильно суетятся и выглядят озабоченными и встревоженными.

На вопросы, которые им задавали в связи с этим, они отвечали, что ждут армейскую казну, что она запаздывает и что это беспокоит их.

Около семи часов вечера прибыл курьер в светло-желтой куртке; он отправился прямо на почтовую станцию и потребовал у почтмейстера лошадей для двух карет.

Этого почтмейстера звали Жан Батист Друэ.

Господин Тьер ошибся, сказав — и я повторил это вслед за ним, — что Жан Батист Друэ был сыном почтмейстера. Жан Батист Друэ сам был почтмейстером.

Его отец умер задолго до описываемых событий.

Господин Дандуэн подошел к г-ну де Валори.

— Сударь, — спросил он его вполголоса, — вы следуете впереди кареты короля, не так ли?

— Да, сударь, — ответил курьер. — Но позвольте мне заметить, что я весьма удивлен тем, что вижу вас и ваших людей в повседневных головных уборах.

— Мы не знали точного времени проезда короля; к тому же наше присутствие тревожит население; вокруг нас собираются угрожающие толпы, и происходят попытки подстрекнуть моих людей к неповиновению.

— Тихо! — прошептал г-н де Валори. — Нас подслушивают; возвращайтесь к своим солдатам и постарайтесь держать их в руках.

Господа де Валори и Дандуэн разошлись.

В ту же минуту послышалось щелканье кнута, две кареты пересекли Ратушную площадь и остановились напротив почтовой станции.

Вы легко узнаете этот дом: расположенный, как мы уже говорили, на улице Лесных ворот, он был построен всего за три года до описываемых событий, о чем свидетельствует дата «1788», сделанная из гнутых железных прутьев и укрепленная на его фасаде.

Тогда же над дверью были высечены слова «КОРОЛЕВСКАЯ ПОЧТА».

Однако сохранилось лишь слово «почта»; слово «королевская» позднее соскоблили.

Как только королевская карета остановилась, ее со всех сторон обступили жители.

Один из зрителей спрашивает г-на де Мальдана, спрыгнувшего с козел:

— Кто это путешествует так роскошно?

— Госпожа баронесса фон Корф, — отвечает г-н де Мальдан.

— Опять эмигранты увозят денежки из Франции! — сквозь зубы шепчет зритель.

— Нет, эта дама русская, а значит, иностранка.

Тем временем г-н Дандуэн, держа в руке свой головной убор, подходит к дверце кареты и застывает перед ней в почтительной позе.

— Господин майор, — обращается к нему король, — почему случилось так, что я никого не застал в Пон-де-Сом-Веле?

— Я тоже, государь, — отвечает г-н Дандуэн, — задаюсь вопросом, почему вы прибыли без эскорта.

То, что командир драгун столь почтительно разговаривает с каким-то камердинером, расположившимся на переднем сиденье кареты, усиливает удивление толпы, и оно начинает переходить в подозрения.

К тому же король не принимал никаких мер предосторожности для того, чтобы спрятаться.

Господин Матьё, бывший нотариус, восьмидесятичетырехлетний старик, рассказывавший мне в Сент-Мену подробности этих событий, свидетелем которых он был, подробности настолько точные, как если бы они происходили накануне, говорил мне, что в тот день он стоял на пороге своего дома, располагавшегося на углу Ратушной площади, в начале улицы Лесных ворот, со своими родителями и начальником легкой почты, и начальник легкой почты — не следует смешивать его с начальником лошадиной почты — уверенно воскликнул:

— Вот те на, да ведь это король!

Однако он не стал ни с кем делиться этим открытием.

Так что король по неосторожности выдал себя, беседуя с г-ном Дандуэном.

В этот момент и Друэ подумал, что он узнал короля.

Друэ, патриоту, бывшему драгуну полка Королевы, бывшему выборному представителю на празднике Федерации, случалось прежде видеть короля.

Он подумал, что узнал его, и подошел к карете.

Как раз в эту минуту один из курьеров стал искать почтмейстера, чтобы расплатиться за сменных лошадей.

Друэ назвал себя и получил плату ассигнатами.

Среди них был ассигнат номиналом в пятьдесят франков, с оттиснутым на нем портретом короля.

Друэ берет этот ассигнат, сравнивает портрет с оригиналом и остается при убеждении, что камердинер г-жи фон Корф — это король собственной персоной.

В этот момент к Друэ подходит муниципальный чиновник по имени Фарси.

Друэ толкает его локтем и спрашивает:

— Узнаешь?

— Ну да, — отвечает тот, — это король!

— Сообщи в муниципальный совет.

Фарси бежит в ратушу, которая находится всего в ста шагах, и докладывает о происходящем.

Сразу после него туда приходит Друэ.

Тем времени кареты трогаются с места; однако в момент их отъезда происходит странное происшествие: драгунский унтер-офицер, на виду у всех разговаривавший, несмотря на свой невысокий чин, с королем, бросается вслед за каретами и при этом стреляет из пистолета в воздух.

Зачем он стрелял? Несомненно, чтобы подать сигнал, но жители восприняли это как угрозу.

При звуке пистолетного выстрела раздаются крики. Какой-то человек, который обмолачивал зерно в риге, стоявшей слева от дороги, чуть выше мостика через Эну, выбегает из риги и пытается своим цепом преградить путь унтер-офицеру.

Унтер-офицер выхватывает саблю, отбивает цеп и скачет дальше.

Все население города пребывает в волнении.

Друэ, который вместе со своим другом Гийомом докладывает в муниципальном совете о случившемся, крайне возбужден.

Муниципальный совет единодушно решает, что необходимо догнать королевские кареты и задержать их.

Муниципалитет предлагает Друэ исполнить это поручение, и тот соглашается.

Несколько молодых людей вызываются сопровождать Друэ, однако на почтовой станции, помимо его собственного коня, осталась только одна почтовая лошадка; этой лошадкой воспользуется Гийом, его друг.

Двое других горожан, упрямо не желающих отставать от них, садятся на пристяжных лошадей и уезжают вместе с Друэ и Гийомом.

Посланцы уезжают под одобрительные возгласы всего города.

Спустя час оба горожанина, оседлавшие пристяжных лошадей, возвращаются: они не смогли поспевать за погоней.

И здесь я должен сделать упор на новые и важные подробности, которые содержатся только в книгах местных историков: г-на Кл. Бюиретта, очевидца этих событий и автора «Истории Сент-Мену», и г-на Гюстава Невё-Лемэра, автора «Ареста Людовика XVI».

Эти важные подробности — отъезд драгунского унтер-офицера, который, облокотившись о дверцу карету, чуть ли не фамильярно разговаривал с королем (г-н Матьё сказал мне: «Я еще вижу его, как вижу вас»), а затем уехал, выстрелив из пистолета.

Эти важные подробности — приказ догнать и задержать короля, данный Друэ муниципалитетом.

Таким образом, Друэ больше не одинокий фанатик, охваченный жаждой убить короля; Друэ — это гражданин, действия которого освящены магистратами его города.

Желая своими глазами убедиться в этом обстоятельстве, я попросил показать мне реестр, в котором велись протоколы совещаний муниципального совета, и снял копию сохранившегося там письма руководителей округа Сент-Мену председателю Национальной ассамблеи, которое датировано 20 июня 1791 года.

Я прочел в нем буквально следующую фразу:

«Мы уже поручили г-ну Друэ, почтмейстеру, и еще одному жителю нашего города преследовать кареты и задержать их, если смогут догнать…»

Обождите, этим мы не ограничимся. Партийный дух возобладал над событиями и не только исказил их, но и затуманил обстановку, в которой они свершались.

Как было настроено общественное мнение по отношению к бегству короля — благосклонно или враждебно?

«Благосклонно» — ответят вам аббат Жоржель и г-н де Лакретель.

«Враждебно» — ответят вам Луи Блан и Мишле.

Господин Тьер не ответит вам ничего определенного.

Мы представим вам сейчас доказательство того, что общественное мнение было глубоко враждебно по отношению к этому бегству.

Прочтите следующие строки, которые мы извлекли из памятной записки, имевшей целью просветить Национальную ассамблею по части проявлений щедрости с ее стороны к городу Сент-Мену:

«Какие только средства двум этим прославленным гражданам [Друэ и Гийому] не пришлось испробовать и пустить в ход, либо чтобы срезать путь, уходя на проселочные дороги, которые ночной мрак делал сомнительными и опасными, либо чтобы спрятаться от отрядов гусар и драгун, рассеявшихся везде по следам карет, либо, наконец, чтобы преуспеть в задержании этих самых карет, своими собственными руками преградив им посредством перевернутой телеги, груженной мебелью, въезд на мост в Варение, по которому те могли ускользнуть, и одновременно разбудив членов муниципалитета, подняв на ноги национальную гвардию, да и что говорить, действуя в большей степени как ангелы-хранители, нежели как граждане-герои…»

Но не подумайте, что эти магистраты, называющие Друэ и Гийома гражданами-героями и ангелами-хранителями, были фанатичными республиканцами. Вовсе нет. Они были конституционными роялистами, и вот доказательство этому.

Двадцать второго июля того же года в Сент-Мену распространяется слух, что Национальная ассамблея хочет провозгласить отречение короля и учредить регентский совет, а то и превратить Францию в республику.

И тотчас же муниципальный совет Сент-Мену, тот самый совет, который с помощью Друэ и Гийома арестовал короля, собирается и составляет следующее обращение к Ассамблее:

«Мы с негодованием отвергаем всякую доктрину, имеющую целью сделать из Франции республику и клянемся в нерушимой верности всем указам, проистекающим из вашей мудрости, и прежде всего указам от 15 и 16 июля сего года, торжественно заявляя, что намерены сообразовывать с ними наше поведение как администраторы, магистраты, судьи, солдаты и граждане…»

Нет, повторяем, эти люди были конституционными роялистами, которые с таким воодушевлением пустились в погоню за королем и арестовали его лишь потому, что в отсутствие короля вероятной становилась республика.

Вернемся, однако, к нашему рассказу.

Когда король уехал, а Друэ и Гийом бросились в погоню за ним, г-н Дандуэн отдал своим драгунам приказ седлать коней и следовать за королевскими каретами.

Но приказ было легче отдать, чем исполнить.

Пистолетный выстрел, произведенный унтер-офицером, роковым эхом отозвался в сердцах, а вернее, в головах жителей Сент-Мену; национальные гвардейцы вооружились двуствольными ружьями; огромная толпа, бурливая и шумная, собралась перед почтовой станцией, то есть на той самой дороге, где должны были поехать драгуны вслед за королевскими каретами.

Между тем муниципальный совет призвал г-на Дандуэна немедленно явиться в ратушу.

Как только он приходит туда, от него требуют назвать свое имя и предъявить полученные приказы.

— Меня зовут Дандуэн, — отвечает он. — Я кавалер ордена Святого Людовика, командир роты первого драгунского полка. А вот полученный мною приказ.

И г-н Дандуэн кладет на стол следующий приказ:

«ИМЕНЕМ КОРОЛЯ

Франсуа Клод Амур де Буйе, генерал-лейтенант королевской армии, кавалер королевских орденов, главнокомандующий войсками на Рейне, Мёрте, Мозеле, Мёзе и в прилегающих к ним местностях на границах с Пфальцем и Люксембургом, приказывает капитану 1-го драгунского полка, взяв сорок солдат названного полка, выйти 19 июня из Клермона, прибыть в Сент-Мену и 20 и 21 июня ждать там конвоя с деньгами, который будет передан ему для эскорта отрядом 6-го гусарского полка, следующим из Пон-де-Сом-Веля по Шалонской дороге. Драгуны и лошади будут располагаться на постоялых дворах по решению командира; командиру отряда будут возмещены расходы на фураж; сверх жалованья каждому драгуну будет выдано по пятнадцать су, считая их вместо походных.

Мец, 14 июня 1791 года.

БУЙЕ».

В ответ г-ну Дандуэну заметили, что задержка, допущенная гусарами, которые должны были прибыть с армейской казной и доверить ее драгунам, породила беспокойство и вызвала определенное брожение в народе. И потому г-ну Дандуэну необходимо сию же минуту заявить, правда ли, что он прибыл с единственной целью дожидаться казны.

Господин Дандуэн своей честью поручился, что никаких иных заданий он не имел.

В этот момент в комнату, где заседал совет и допрашивали г-на Дандуэна, донеслись крики толпы.

Люди на площади требовали разоружить драгун.

— Вы понимаете, майор, — сказал мэр, — что, для того чтобы успокоить жителей, ваши драгуны должны сложить оружие; так что соблаговолите дать им приказ.

— Я дам им такой приказ, — ответил г-н Дандуэн, — если получу на это письменное требование.

Требование было составлено, г-н Дандуэн дал приказ разоружиться, и оружие драгун и сбрую их лошадей перенесли в ратушу.

В ту минуту, когда г-н Дандуэн и г-н Лакур, его заместитель, снова появились в дверях ратуши, выходящих на площадь, ожесточение толпы достигло апогея. Все кричали:

— Это предатель! Он обо всем знал заранее и обманул муниципалитет!

Обоих офицеров препроводили в местную тюрьму.

Тем временем гражданин Леге, офицернациональной гвардии, поместил под деревьями, стоявшими на углу Болотной улицы и улицы Лесных ворот, караул национальных гвардейцев, отобранных из самых лучших стрелков, и дал им приказ стрелять в любого человека, галопом выезжающего из города или въезжающего в него и не отвечающего незамедлительно на окрик часовых.

Через несколько минут после того, как этот приказ был отдан, распространился слух, что гусары из Пон-де-Сом-Веля обогнули город и Друэ и Гийом рискуют попасть к ним в руки.

Господин Леге ищет двух добровольцев, готовых отправиться вместе с ним, чтобы провести разведку дороги и узнать, как обстоят дела у Друэ и Гийома.

Два жандарма, Колле и Лапуэнт, предлагают себя в качестве добровольцев, и все трое отправляются на это задание.

Сразу после их ухода появляется пеший нарочный; он был послан из селения Ла-Нёвиль-о-Пон, и его, совершенно запыхавшегося, тотчас вводят в зал заседаний муниципального совета.

Он доставил письмо от муниципалитета селения Ла-Нёвиль-о-Пон, составленное в следующих выражениях:

«Господа, только что мимо нас прошел со стороны Шампани отряд гусар численностью от шестидесяти до восьмидесяти человек, направлявшийся, по их словам, в Варенн. Непонятно, что все это означает. Однако есть повод для опасений, и мы просим вас сказать нам, какие меры предосторожности следует принять. Пока мы выставим караул.

Имеем честь искреннейшим образом быть, господа, вашими покорнейшими и почтительнейшими слугами.

Подписано: ЖОЗЛЕ, мэр, СУДАН, Ж.А.ДЕДЬОЖЕНИ.

21 июня 1791 года, восемь часов вечера».

Посланца стали расспрашивать. Как выяснилось, гусары заблудились; это были солдаты господ де Гогела́ и Буде. Прибыв в Ла-Нёвиль-о-Пон, они взяли там проводника, который должен был провести их через Флоран и Ла-Шалад в Варенн.

В то время как муниципалитета Сент-Мену готовил ответ муниципалитету селения Ла-Нёвиль-о-Пон, раздалось пять или шесть выстрелов и послышались крики.

Члены муниципалитета выбежали из ратуши.

Случилось серьезное происшествие.

Как мы рассказывали, Леге, отдав приказ нескольким умелым стрелкам, которых он поместил в засаду под деревьями, стоявшими на углу Болотной улицы и улицы Лесных ворот, стрелять в любого человека, проносящегося мимо них галопом, отправился на разведку вместе с жандармами Колле и Лапуэнтом. Добравшись до деревни Ла-Гранж-о-Буа и встретившись на дороге с двумя жителями Сент-Мену, которые верхом на тяжелых пристяжных лошадях уехали вместе с Друэ и Гийомом, но не могли поспевать за ними и теперь возвращались в город, трое наших разведчиков узнали, что ничего неприятного, по крайней мере до селения Лез-Илет, с посланцами муниципалитета не случилось. Торопясь привезти эту хорошую новость, Леге и его спутники уже в темноте въехали в город галопом и не ответили на окрики стрелков, сидевших в засаде. Те открыли огонь, и все трое всадников попадали на землю: один был убит, другой — тяжело ранен, а третий, Леге, получил несколько крупных дробинок в плечо и руку.

Это происшествие произвело на всех тяжелое впечатление; многие горожане решили вернуться к себе домой, но народ перегородил улицы, так что всем, кто находился на Ратушной площади, пришлось оставаться на ней до утра. Однако окна домов иллюминировали, чтобы сделать повторение происшествий, подобных случившемуся, невозможным.

Около полуночи патруль национальных гвардейцев приводит в муниципалитет нарочного, посланного из Шалона и доставившего следующий приказ:

«Именем Национального собрания всем честным гражданам приказывается задержать берлину с упряжкой из шести лошадей, где, как подозревают, находятся король, королева, принцесса Елизавета, дофин и дочь короля, Я был послан в погоню за берлиной городскими властями Парижа и Национальным собранием, но, чересчур устав для того, чтобы обольщаться надеждой, что мне удастся настичь ее, я ради достижения этой цели спешно выслал вперед предъявителя настоящего приказа, поручив ему принудительно использовать полицейские силы, дабы облегчить задержание любых карет, в которых могут находиться враги нации.

Подписано: БАЙОН, командир батальона

Сен — Жермен-де — Пре,

за г-на де Лафайета».

Внизу этого письма были приписаны следующие слова:

«Удостоверяю, что ознакомился с полномочиями г-на Байона, и обязуюсь сопровождать человека, которого мы приведем.

ТЮВЕНИ, фармацевт в Шалоне».

Еще ниже было написано:

«Настоящее распоряжение будет передаваться по эстафете вплоть до Сент-Мену, где надлежит навести справки о двух берлинах, которые должны были прибыть туда между шестью и семью часами вечера.

ШОРЕ, мэр, и РОЗ, генеральный прокурор».

Под этими двумя приписками мэр Сент-Мену написал следующее разъяснение:

«В половине восьмого через город проследовали две берлины. В первой карете находились две женщины; во второй — три женщины, мужчина и двое детей. Непосредственно за второй берлиной, запряженной шестеркой лошадей, следовал курьер.

В ратуше города Сент-Мену, в полночь, в присутствии национальной гвардии.

ДЮПЕН, мэр».

Никаких сомнений больше не было: через город определенно проследовали король и королевская семья, и это в погоню за ними отправились Друэ и Гийом.

Около часа ночи в Сент-Мену прибыли господа Байон и Ромёф: Байон был командиром батальона Сен-Жермен-де-Пре, как мы уже говорили, а Ромёф — адъютантом Лафайета.

Никаких новых известий о короле им здесь дать не могли. Отдохнув в Шалоне, они провели в Сент-Мену ровно столько времени, сколько понадобилось им для того, чтобы убедиться, что король и королевская семья проследовали через город, и, как только у них появилась в этом уверенность, бросились по следам беглецов.

VII

Понятно, что в Сент-Мену можно было найти большое количество неизданных документов. Я в этом не сомневался, и потому решил сделать там долгую остановку.

Наш возница — напомним, что мы располагали шарабаном и возницей, — так вот, наш возница спросил меня, где я хочу поселиться.

Без всяких колебаний я ответил:

— В гостинице «Мец».

Почему в гостинице «Мец», а не где-нибудь еще?

Дело в том, что я прочитал в «Путешествии по Рейну» Виктора Гюго описание гостиницы «Мец», заставившее меня дать самому себе обещание: «Если я когда-нибудь буду проезжать через Сент-Мену, то непременно остановлюсь в гостинице «Мец».

Вот это описание:

«Сент-Мену — это довольно живописный городок, вольготно раскинувшийся на склоне ярко-зеленого холма, увенчанного высокими деревьями.

Мне довелось увидеть в Сент-Мену нечто прекрасное: кухню гостиницы "Мец".

Это была настоящая кухня. Огромный зал. Одну его стену занимает медная посуда, другую — фаянсовая. Посередине, напротив окон, камин — огромная пещера, заполненная светом полыхающего огня; на потолке — почерневшие перекрестия щедро закопченных балок, к которым подвешены всякого рода вещи, радующие глаз: корзины, лампы, шкафчик для провизии, а в центре — большая ивовая клетка, где выставлены напоказ крупные трапециевидные куски свиного сала. Под колпаком камина, помимо вертела, подвесного крюка и котла, ослепительно сияет и сверкает целый пук из дюжины лопаток и щипцов самых разных форм и размеров. Пылающий очаг льет лучи света во все углы, прочерчивает большие тени на потолке, бросает ярко-розовый отсвет на голубую фаянсовую посуду и заставляет блистать, подобно стене из раскаленных углей, фантастическое нагромождение кастрюль. Будь я Гомером или Рабле, то сказал бы: "Эта кухня — целый мир, солнцем которого служит камин".

И в самом деле, это целый мир — мир, где снует армия мужчин, женщин и животных. Официанты, служанки, поварята и сидящие за столом ломовики, сковороды на раскаленных плитах, фырчащие котелки, шипящий разогретый жир, курительные трубки, игральные карты, кошки, собаки, резвящиеся дети и присматривающий за всем этим хозяин. Mens agitat molem.^[11]

Стоящие в углу напольные часы с гирями степенно указывают время всем этим занятым по горло людям.

Среди бесчисленных предметов, подвешенных к потолку, один в вечер моего приезда вызвал у меня особенное восхищение. Речь идет о небольшой клетке, где спала маленькая птичка. Птичка показалась мне самым восхитительным символом доверия. Этот вертеп, эту кузницу несварений желудка, эту адскую кухню день и ночь наполняет грохот. А птичка спит. Тщетно клокочет вокруг нее ярость; мужчины бранятся, женщины ссорятся, дети вопят, собаки лают, кошки мяукают, часы бьют, секачи стучат, поддон повизгивает, вертел скрежещет, вода булькает, бутылки всхлипывают, оконные стекла дребезжат, дилижансы проносятся под проездной аркой, грохоча громом, — маленький комочек перьев не шевелится. Господь достоин поклонения. Он наделяет верой пташек.

В связи с этим, — продолжает Гюго, — я заявляю, что обычно о постоялых дворах говорят излишне много дурного. Да я и сам первый из всех говорил о них порой чересчур сурово. Постоялый двор, в общем-то, вещь хорошая, и мы чрезвычайно радуемся, находя его. А кроме того, я замечал, что почти на всех постоялых дворах есть чудесная женщина, хозяйка заведения. Хозяина постоялого двора я уступаю раздраженным путешественникам, но пусть они позволят мне иметь дело с хозяйкой. Хозяин — человек достаточно угрюмый, хозяйка — сама любезность. Бедная женщина! Нередко старая, нередко больная, часто беременная, она носится взад-вперед, намечает все, направляет все, завершает все, понукает слуг, вытирает носы детям, прогоняет собак, приветствует путешественников, подбадривает шеф-повара, улыбается одним, бранит других, следит за кухонной печью, приносит постельные принадлежности, встречает одного, провожает другого и простирает свое влияние повсюду, словно душа; да она и вправду душа этого огромного тела, что зовется постоялым двором. Хозяин годен лишь на то, чтобы выпивать с ломовиками в каком-нибудь уголке зала».

Понятно, что такое описание вызвало у меня желание посетить этот постоялый двор. В один прыжок я вошел в кухню; все было на месте: медная посуда, фаянсовая, часы, сало, лопатки, щипцы. Все, за исключением птички, умершей от старости одиннадцать лет тому назад. Это был щегол.

При виде кропотливого внимания, с каким я разглядывал кухню, хозяйка гостиницы, г-жа Шоле, рассмеялась и сказала мне:

— Вижу, вы читали то, что господин Виктор Гюго написал о нас. Он сделал нам столько добра этими несколькими строчками; да благословит его Господь!

Пусть твое благословение перенесется через моря, бедная признательная душа, и пусть изгнанник ощутит его, словно дыхание родины!

Король проехал через Сент-Мену вместе со всей королевской семьей, однако об этом вспоминают здесь лишь как об историческом факте; никто не может сказать: «По пути он сделал нам добро».

Напротив, король бежал, король нарушил свою клятву, король отправился за чужеземцем, чтобы вернуться с ним во Францию.

Король причинил вред всем.

Но вот через город проезжает поэт; он незнаком людям, которые принимают его; по-прежнему незнакомый им, он пишет несколько строк — описание кухни какой-то гостиницы; множество людей читают это описание, и никто из них уже не проедет через город, не остановившись в указанной гостинице: богатство ее хозяйке обеспечено!

Спустя семнадцать лет, в дали своего изгнания, поэт ощущает в воздухе, который дует со стороны Франции, нечто нежное, словно прикосновение крыла ангела.

Это до него доносится благословение старой женщины.

О мой дорогой Виктор, до чего же приятны мне эти адресованные вам слова: «Да благословит его Господь!»

Нетрудно догадаться, что, назвав себя, я тотчас же оказался окружен дружеским вниманием. Я обозначил цель своего путешествия. Меня отвели к г-ну Матьё. Я увидел крепкого восьмидесятичетырехлетнего старика, который принял меня с удивительной сердечностью, взял свою трость и шляпу и вызвался быть моим чичероне.

Именно это мне и требовалось.

Предупредительности этого милейшего человека я обязан большей частью письменных документов, которые мне посчастливилось собрать; его памяти я обязан множеством воспоминаний, часть их которых уже использованы мною, а часть найдут себе применение в нужное время и в нужном месте.

В особенности это касается воспоминаний, относящихся к г-ну де Дампьеру.

Господину Матьё было около девятнадцати лет, когда происходили события, о которых мы рассказываем, и потому он помнил мельчайшие их подробности.

Он находился на месте событий, когда прибыли, а затем уехали королевские кареты.

Он находился там, когда уехал, выстрелив из пистолета, драгунский унтер-офицер.

Он видел, как Друэ и Гийом бросились в погоню за королем.

Он помогал поднимать с земли убитого и раненого, когда горожане, думая, что они стреляют в драгун, стреляли в своих земляков.

Наконец, он разъяснил мне одну деталь, прежде остававшуюся неясной для меня у всех историков.

Состоит она в следующем.

Около одиннадцати часов вечера Гийом прибыл в Варенн, где Друэ присоединился к нему в половине двенадцатого.

Как получилось, что Друэ, ехавший на собственной лошади, в то время как Гийом ехал на почтовой лошадке, как получилось, повторяю, что Друэ прибыл в Варенн через полчаса после Гийома?

Сейчас мы поймем это, проследив путь королевских карет.

Из Сент-Мену они во весь дух помчались по дороге на Клермон.

В Клермоне, напомним, находился г-н де Дама́.

Около восьми часов вечера к нему прибыл гонец от г-на де Шуазёля.

Этим гонцом был несчастный Леонар, приехавший в кабриолете.

Он прибыл сообщить г-ну де Дама́, что покинул г-на де Шуазёля в Пон-де-Сом-Веле в половине пятого и что к этому времени никакой курьер там не появлялся.

Кроме того, Леонар известил его об опасности, которой подвергались г-н де Гогела́, г-н Буде и сорок гусаров, находившихся под их командованием.

Однако опасность, которой подвергался сам г-н де Дама́, была ничуть не меньшей; такое же возбуждение царило повсюду; вид солдат г-н де Дама́ вызывал ропот. Близился час отбоя, и г-н де Дама́ понимал, что ночью ему будет трудно держать солдат в строю, а лошадей — под седлом, настолько враждебными становились намерения окружавшей его толпы.

Между тем щелчки кнутов форейторов, с удвоенной силой погонявших лошадей, издалека известили его о прибытии карет.

Приказ г-на де Буйе состоял в том, чтобы через полчаса после проезда королевских карет сесть на коней и отходить к Монмеди, следуя через Варенн.

Господин де Дама́ бросается к дверце подъехавшей кареты, сообщает королю о распоряжениях г-на де Буйе и спрашивает, каковы будут приказания его величества.

— Пропустите кареты, ничем не обнаруживая своих намерений, — отвечает король, — а затем поезжайте с вашими драгунами вслед за нами.

Тем временем — немыслимое дело! — завязывается спор между тем, кому было поручено расплатиться с форейторами, и почтмейстером.

От Сент-Мену до Варенна два перегона, однако королевский порученец хотел оплатить только один; десять минут уходит на эту перебранку, вызвавшую раздражение у всех ее свидетелей.

Наконец кареты трогаются.

Однако не проехали они и полульё, как вдогонку за ними во весь дух устремляется Друэ.

За деревней Лез-Илет он и Гийом разделяются.

Гийом поскачет напрямик через лес, тем самым намереваясь сократить путь более чем на льё.

Друэ поедет по дороге, пытаясь прибыть в Клермон раньше короля, а если не сумеет, то опередить его хотя бы в Варение.

Впрочем, поехав проселком и сократив благодаря этому путь, Гийом наверняка прибудет в Варенн раньше короля.

Теперь вам понятно, почему Гийом и Друэ разделились?

Друэ приезжает в Клермон, не успев задержать там короля, зато успев помешать г-ну де Дама́ и его драгунам выехать оттуда вслед за королевской каретой.

Драгуны г-на де Дама́ уже сидят в седлах. Господин де Дама́ дает им приказ тронуться с места, по четыре в ряд и с саблями наголо.

Однако они остаются неподвижны, убрав сабли в ножны.

В этот момент появляются члены муниципального совета.

Они требуют от г-на де Дама́ вернуть солдат в казарму, поскольку час отбоя уже миновал.

Тем временем Друэ сменил лошадь и галопом понесся дальше.

Господин де Дама́, еще не утративший надежды увлечь за собой своих драгун, догадывается, какую цель тот преследует.

Он подзывает драгуна, на чью преданность может рассчитывать, и отдает ему приказ догнать Друэ и задержать его, а если тот окажет сопротивление — убить.

Драгуна звали Лагаш. Без всяких возражений, с безмолвной покорностью солдата, а может быть, с пылкой преданностью роялиста, он бросается в погоню за Друэ.

Ни один историк, за исключением г-на Гюстава Невё-Лемэра, не называет имени этого солдата. Однако все они заставляют его выехать из Сент-Мену, хотя такое не представляется вероятным.

Друэ выехал из Сент-Мену вместе с Гийомом и двумя другими своими друзьями: Друэ и Гийом — на подседельных лошадях, а двое других — на колотушках.

Колотушка, как известно, это тягловая лошадь, верхом на которой форейторы не ездят.

Нет никакой вероятности, что один-единственный солдат, как бы хорошо вооружен он ни был, мог пуститься в погоню за четырьмя людьми; к тому же, выехав примерно за четверть часа до Друэ, он никак не мог броситься в погоню за ним.

Господин Бюиретт, очевидец этих событий, написавший «Историю Сент-Мену», ни слова не говорит о драгуне Лагаше.

Господин Матьё не помнит, чтобы у него на глазах из города выехал какой-нибудь другой драгун, кроме бригадира или вахмистра, который, выезжая, выстрелил из пистолета в воздух и которого тщетно пытался остановить человек с цепом.

К тому же г-н Дандуэн без всякого сопротивления уступает требованиям муниципалитета.

Господин де Дама́, напротив, оказывает отчаянное сопротивление. Перед лицом членов городского совета, требующих, чтобы он вместе со своими солдатами вернулся в казарму, его драгуны отказываются обнажить сабли, отказываются следовать за ним.

Он уговаривает их, просит, умоляет, угрожает им, а затем, потеряв всякую надежду, вонзает шпоры в брюхо своей лошади и проносится сквозь исполненную угрозы толпу, крича:

— Кто любит меня, за мной!

Лишь три драгуна откликаются на этот призыв и вместе с г-ном де Дама́ галопом устремляются по дороге, по которой только что укатила королевская карета.

Друэ опережает их на три четверти льё, но его преследует храбрый человек на крепком коне.

Однако на выезде из Клермона дорога разветвляется на две: одна ведет в Верден, другая — в Варенн.

Маловероятно, что король отправился в Варенн, где нет почтовой станции.

К тому же в Варение будет Гийом.

И Друэ устремляется по дороге на Верден.

Проехав не более двухсот шагов по этой дороге, он сталкивается с форейтором, возвращающимся в Клермон.

— Ты не видел две берлины, одна из которых запряжена шестеркой? — спрашивает его Друэ.

— Нет, — отвечает ему форейтор.

Выходит, король поехал по дороге на Варенн.

Друэ решает вернуться на дорогу в Варенн напрямик.

Он заставляет лошадь перепрыгнуть канаву и мчится через поля.

По всей вероятности, допущенная им ошибка спасла ему жизнь.

Драгун Лагаш, зная, что король направляется в Варенн, и видя, что Друэ поскакал по дороге на Верден, не считает нужным преследовать его дальше.

Затем, когда он замечает, что Друэ исправляет свою ошибку, гнаться за ним уже слишком поздно: Друэ опережает его на четверть льё.

По поводу этого обстоятельства г-н де Лакретель, член Французской академии, написал в своей «Истории Французской революции» несколько чрезвычайно забавных строк.

Да позволит нам читатель привести их как образец пристрастия во взглядах и одновременно пошлости в стиле.

Вот что говорит наш академик:

«Командир драгун уже принял меру предосторожности, которой было достаточно для того, чтобы избавить короля от любой опасности. Заметив отъезд Гийома и по какой дороге тот направился, он дал одному храброму вахмистру приказ отправиться в погоню за ним, задержать его в пути или убить в случае сопротивления. Вахмистр бросается вдогонку за Гийомом, выказывая весь пыл честного француза, желающего спасти своего короля. После часа бешеной погони он видит впереди жестокого посланца, почти догоняет его и уже пытается остановить его своими криками. Однако тот ускоряет бег своей лошади. Темнота в лесу благоприятствует Гийому, и ему удается уйти от того, кто гонится за ним. Поблуждав понапрасну кругами, вахмистр задумывается, не обратить ли ему против самого себя оружие, коим он намеревался сразить пагубного якобинца».

Как вам нравится драгун Лагаш, обдумывающий, не броситься ли грудью на саблю, словно Брут, или не выпустить себе кишки, словно Катон?!

Ладно, идем дальше.

Да нет, идти не получается: нас хватает за ноги аббат Жоржель; ну что ж, уложим его на лопатки.

Аббат Жоржель поступает еще лучше, чем г-н де Лакретель. Аббат Жоржель арестовывает короля в Сент-Мену.

«Между одиннадцатью часами вечера и полночью, — говорит он, — Друэ, окрашивая свое любопытство рвением, подходит к дверце кареты. Отблески света выхватывают из темноты черты лица короля, которого Друэ видел в Версале; он узнает его и арестовывает».

Далее, с чувством, делающим честь его христианскому милосердию, достойный историк выражает свою «жалость к этому несчастному революционеру, к этому неумелому патриоту, который менее руководствовался своей личной корыстью, нежели своей необузданной страстью к равенству, и не понимал, что, содействуя бегству короля, он покрыл бы себя славой и достиг бы большого богатства».

Как вам нравится этот бескорыстный негодяй?! Здесь уже совсем ничего нельзя понять.

За аббатом Жоржелем следует Камиль Демулен, несносное дитя Революции, который в своей плебейской диатрибе столь же смехотворен и лжив, как тот в своей роялистской апологии.

«От каких пустяков зависят великие события! — восклицает он. — Название Сент-Мену напомнило нашему венценосному Санчо Пансе о знаменитых свиных ножках. Ясно, что он не мог проехать через Сент-Мену, не отведав местных свиных ножек. Он забыл пословицу: “Plures occidit gula quam gladius”^[12] Задержка, вызванная приготовлением этого кушанья, стала для него роковой».

Вернемся, однако к королю, который продолжает свой путь, не догадываясь о том, что происходит у него за спиной, и рассчитывая застать в Варение конную подставу и гусар г-на де Шуазёля.

VIII

Скажем об обстановке, царившей в Варение, как мы уже говорили об обстановке, царившей в Пон-де-Сом-Веле, Сент-Мену и Клермоне.

Напомним, что в Варение, где не имелось почтовой станции, король должен был застать подготовленную конную подставу.

Эта конная подстава состояла из лошадей г-на де Шуазёля.

Кроме того, там должны были находиться шестьдесят гусаров верхом на конях и при полном вооружении.

Конная подстава прибыла 20 июня.

Гусары прибыли 21-го.

В Варение, как и во всех прочих местах, было заявлено, что гусары явились с целью сопровождать армейскую казну.

Ну а теперь, чтобы никакая подробность сцен, которые сейчас будут здесь происходить, не ускользнула от наших читателей или не сделалась в их глазах непонятной, мы призываем их следить за нашим повествованием, держа в руках план города Варенна.

Скажем несколько слов о его топографическом положении.

Варенн разделен на верхний город и нижний город; верхний город называют Замком.

Двигаясь со стороны Клермона, вы через ворота Франции въезжаете вначале в верхний город, затем спускаетесь по главной улице, которая называется улицей Монахинь, и попадаете на площадь Латри, которая имеет форму ножа гильотины.

Некогда эта площадь служила кладбищем.

В июне 1791 года ее перегораживала церковь, портал которой был обращен лицом к Часовой улице, а апсида примыкала к правой стороне площади.

Правой, если ехать из Парижа.

Это была церковь святого Гангульфа.

Доехав до этой площади, путешественники должны были бы огибать церковь и проезжать перед ее фасадом, чтобы попасть на улицу Птичьего двора, если бы прямо в апсиде не была пробита проездная арка, позволявшая проехать под ней в карете, если только карета не была слишком высокой.

Выехав из-под этой арки, вы обнаруживали справа гостиницу «Золотая рука»; в двадцати шагах дальше, на другой стороне улицы, находился дом прокурора коммуны, г-на Соса.

Этот дом носит теперь № 287.

Дом, где помещалась гостиница «Золотая рука», сделался бакалейным магазином и носит № 343.

Сразу после гостиницы «Золотая рука», которую содержал Леблан, улица меняла название, становясь улицей Птичьего двора, и по крутому спуску спускалась и спускается еще и теперь к небольшой площади, куда выходят также Новая улица и улица Сен-Жан, делая ее перекрестком.

Прямо через эту площадь протекает речка Эр.

Небольшой мост, еще уже того, что стоит там теперь, связывал верхний город с нижним.

Перейдя мост и обогнув угол гостиницы «Великий монарх», вы тотчас попадаете на главную площадь, середину которой занимает приходская церковь.

Большая и широкая улица, именуемая Больничной, переходит в дорогу на Шеппи, от которой в трехстах шагах от окраины города ответвляется дорога на Стене.

Дорога на Стене уходит налево сквозь виноградники.

Полагаем, мы сказали достаточно для того, чтобы сделать наш рассказ понятным, даже если перед глазами читателя нет плана города.

Впрочем, всей этой драме предстоит развернуться в верхнем городе: король и королевская семья не проехали дальше дома прокурора коммуны, г-на Соса. Так что г-н Тьер ошибается, заставляя их переехать мост, помещая проездную арку по другую сторону моста и производя их арест напротив гостиницы «Великий монарх».

Арест произошел по эту сторону моста, напротив гостиницы «Золотая рука».

Мишле не впадает в эту ошибку, которую — странное дело! — разделяет г-н Невё-Лемэр, уроженец Сент-Мену, написавший книгу «Арест Людовика XVI» и, живя всего лишь в девяти льё от Варенна, ни разу, по всей вероятности, не полюбопытствовавший приехать сюда.

Ламартин совершает ту же самую или почти сходную ошибку, помещая проездную арку у предмостного укрепления.

Проездная арка, как мы уже говорили, находилась на площади Латри и была прорублена в здании церкви святого Гангульфа.

Королевская карета туда даже не въезжала, она была слишком высокой, и телохранители, сидевшие на козлах, разбили бы себе лбы об этот свод.

И здесь, как и в связи со всеми фактами, которые я собираюсь рассказать, у меня есть очевидец — г-н Белле.

Как уже было сказано, гусары прибыли в Варенн 21-го июня.

Опасения, которые вызвало у городских властей появление конной подставы, только усилилось после появления гусар.

Их расквартировали в бывшем монастыре кордельеров, по другую сторону моста.

Их командира, г-на Рёрига, молодого человека лет восемнадцати, поселили в доме какого-то горожанина, на той же стороне города.

Что же касается конной подставы, которую должны были разместить на ферме у въезда в Варенн со стороны Клермона, то ее разместили не там, а на другом краю города.

И кто же совершил эту ошибку, неужели г-н де Гогела́? Нет, виной тому был рок!

Утром 21 июня г-н де Буйе отправил своего сына и г-на де Режкура в Варенн; на тот случай, если бы конная подстава оказалась не на въезде в город, они имели приказ разместить ее точно в указанном месте.

Молодые люди прибыли в Варенн и, застав его в состоянии брожения, не решились на это передвижение до прибытия курьера.

Курьер должен был опережать королевскую карету на два часа, так что они вполне располагали бы временем, необходимым для того, чтобы переместить конную подставу.

Мы уже рассказывали, по какой причине курьер, вместо того чтобы опережать карету, скакал возле ее дверцы.

Тем не менее с приближением к Варенну курьер все же поехал вперед.

У въезда в город конной подставы не оказалось! Царила беспросветная тьма; было полдвенадцатого ночи.

Господин де Валори не был знаком с городом.

Он сам оставил нам обстоятельнейшие подробности событий, о которых вы сейчас будете читать.

Он зовет: никто не откликается; он стучит в двери домов: кто-то не отвечает, а кто-то не понимает, о чем он говорит.

Что остается делать? Дожидаться приказов короля. Слышится шум двух приближающихся карет.

К тому времени, когда королевская берлина подкатила к Варенну, усталость уже взяла верх над тревогой, и все беглецы спали.

По приказу г-на де Валори кареты останавливаются.

Король и королева высовывают головы из окон кареты.

— Ну что, — спрашивает король, — конная подстава на месте?

— Нет, государь, — отвечает г-н де Валори, — и вот уже минут десять я тщетно зову и стучусь в двери.

— Давайте выйдем, — произносит король, — и все разузнаем.

Король хочет поставить ногу на землю, но королева останавливает его, выходит сама и берет под руку г-на де Валори.

В ответ на шум, который произвели подъехавшие кареты, дверь одного из домов приоткрывается, и в темноте появляется огонек.

Королева и г-н де Валори направляются к этому огоньку, но, едва они подходят к двери, она захлопывается.

Господин де Валори бросается вперед и толкает ее.

Он оказывается лицом к лицу с человеком лет пятидесяти, во флашроке и в домашних туфлях на босу ногу.

— Что вам угодно, сударь, — спрашивает незнакомец г-на де Валори, — и почему вы врываетесь в мой дом?

— Сударь, — ответил телохранитель, — мы не знаем Варенна; мы едем в Стене, не будете ли вы столь добры указать нам дорогу туда?

— А не подвергну ли я себя опасности, оказав вам такую услугу?

— Даже если бы вам угрожала опасность, сударь, вы, надеюсь, без колебаний окажете эту услугу женщине, попавшей в трудное положение.

— Сударь, — промолвил дворянин (по манерам и речи незнакомца нетрудно было распознать в нем человека благородного происхождения), — женщина за вашей спиной не просто женщина…

И, понизив голос, добавил:

— … это королева.

Господин де Валори хотел было опровергнуть эти слова, но королева потянула его назад и произнесла:

— Не будем терять времени на споры, однако предупредите короля, что меня узнали.

Господин де Валори бежит к карете и в двух словах объясняет королю, что происходит.

— Пригласите этого человека поговорить со мной, — отвечает король.

Незнакомец повинуется и подходит к дверце кареты, выказывая, тем не менее, сильный страх.

— Ваше имя, сударь? — спрашивает его король, прямо приступая к делу.

— Де Префонтен, государь, — замявшись, отвечает тот, к кому он обращается.

— Кто вы?

— Майор кавалерии, кавалер королевского и военного ордена Святого Людовика.

— В вашем двойном качестве майора и кавалера ордена Святого Людовика вы дважды присягали мне в верности, — произнес король, — и потому ваш долг помочь мне в затруднительном положении, в каком я нахожусь.

Майор что-то пролепетал в ответ, и королева с раздражением топнула ногой.

— Сударь, — продолжал король, — вы ведь слышали о том, что гусары и сменные лошади ждут армейскую казну, которая должна проехать через Варенн?

— Да, государь.

— Так где эти гусары? И где эти лошади?

— В нижнем городе, государь; гусары в казарме, а офицеры остановились в гостинице «Великий монарх».

— Благодарю вас, сударь. Теперь вы можете вернуться к себе; вас никто не видел и не слышал, так что с вами ничего не случится.

Майор воспользовался дозволением и удалился.

И в самом деле, никто не узнал об этой встрече, и она оставалась бы никому неизвестной еще и теперь, если бы г-н де Валори не рассказал о ней во всех подробностях в своей брошюре.

— Господа, — произнес король, обращаясь к г-ну де Мальдану и г-ну де Мутье и подавая руку королеве, чтобы помочь ей снова подняться в карету, — займите ваши места, а вы, господин де Валори, на коня — и вперед, в гостиницу «Великий монарх».

— Форейторы! — в один голос крикнули молодые люди. — В гостиницу «Великий монарх»!

Однако в эту самую минуту перед беглецами встает, словно из-под земли, нечто вроде фантастического видения.

Какой-то покрытый пылью человек верхом на взмыленной лошади преграждает им путь и громким и властным голосом кричит:

— Форейторы, именем нации приказываю: остановитесь! Вы везете короля!

Форейторы, уже тронувшие лошадей с места, остановились как вкопанные.

Королева поняла, что настал решающий момент.

— Ну же, говорите! — обратилась она к королю.

— Кто вы такой, сударь, чтобы отдавать здесь приказы?

— Простой гражданин, государь, однако я говорю от имени нации и представляю закон. Форейторы, ни с места! Вы хорошо меня знаете и привыкли повиноваться моим приказаниям. Я Жан Батист Друэ, почтмейстер в Сент-Мену.

С этими словами он вонзил шпоры в бока своей лошади, которая через мгновение словно провалилась сквозь землю, настолько стремительно помчалась она по склону улицы Монахинь.

Все это происходило в течение лишь нескольких секунд; телохранители даже не успели выхватить свои охотничьи ножи, хотя, возможно, им это и в голову не пришло.

— Форейторы, — повторяет король, — в гостиницу «Великий монарх»!

Однако форейторы не трогаются с места.

— Вы что, не слышали, мерзавцы?! — воскликнул г-н де Валори.

— Слышали, конечно, — ответили форейторы, — но и вы ведь слышали, что господин Друэ запретил нам ехать.

— Но вам же приказывает король, несчастные!

— Наш король — это господин Друэ. К тому же он говорил от имени нации.

— Друзья, давайте избавимся от этих трех негодяев и поведем карету сами, — предложил г-н де Мальдан.

И трое молодых людей схватились за охотничьи ножи.

— Господа, господа! — останавливая их жестом, воскликнула королева.

А затем, обратившись к форейторам, произнесла:

— Друзья мои, пятьдесят луидоров каждому и пенсион в пятьсот франков, если вы подчинитесь приказу.

То ли устрашенные охотничьими ножами, то ли соблазненные деньгами, форейторы пускают лошадей вскачь.

Однако было потеряно около десяти минут, и эти десять минут Друэ использовал с толком.

Как уже было сказано, Друэ во весь опор поскакал в город, спустился по улице Монахинь, пронесся под проездной аркой и перед гостиницей «Золотая рука» столкнулся лицом к лицу с другим всадником, который сломя голову примчался туда по улице Птичьего двора, обогнув перед этим угол Новой улицы.

Всадники обменялись лишь несколькими словами:

— Это ты, Друэ?

— Это ты, Гийом?

— Да!

— Да!

Они соскочили с лошадей и через главные ворота гостиницы загнали их в конюшню.

Затем друзья поспешно вошли в кухню гостиницы, и Друэ крикнул:

— Тревога! Надо предупредить всех: король и королевская семья спасаются бегством; они будут проезжать в двух каретах, необходимо задержать их.

Потом, как если бы в голову ему пришла блестящая мысль, он воскликнул:

— Идем, Гийом, идем!

Во всякой операции такого рода имеется человек, берущий на себя командование, хотя никто ему этого командования не вверяет; ему повинуются, не зная, почему поступают так.

Однако это ему отвечать перед Богом за отданные им приказы.

Друэ приказал, Гийом повиновался.

Они вдвоем выбежали из гостиницы.

Друэ подумал о самом неотложном — о необходимости перегородить мост, связывавший верхний город с нижним, где находились гусары и конная подстава.

По воле случая — я не подберу другого слова — они столкнулись с повозкой, груженной мебелью.

Они остановили повозку, направили ее в обратную сторону и с помощью гражданина Ренье поставили поперек моста.

Самое неотложное было сделано: путь был перекрыт.

В тот же момент они услышали то и дело повторявшиеся крики: «Тревога!»

Дело в том, что один из братьев Лебланов бросился к дому бакалейщика Соса, прокурора коммуны, разбудил его и известил о том, что происходит.

Господин Сое, в свой черед, разбудил своих детей и послал их — как они были, в одних рубашках и босыми, — кричать «Тревога!» на Новой улице и улице Сен-Жан.

Именно их крики и услышали Друэ, Гийом и Ренье, перегораживая мост.

Ровно в эту минуту форейторы решились спуститься в город.

Они миновали проездную арку, о свод которой, как мы уже говорили, непременно разбили бы себе лбы телохранители, сидевшие на козлах, обогнули церковь и приготовились въехать на улицу Птичьего двора.

Кабриолет двигался впереди берлины, как корвет, которому назначено вести разведку на марше, двигается впереди 74-пушечного линейного корабля.

Как только кабриолет обогнул угол площади, намереваясь въехать на улицу Птичьего двора, два человека схватили лошадей под уздцы.

Это были братья Лебланы.

В кабриолете, как мы знаем, находились лишь г-жа Брюнье и г-жа де Невиль.

Прокурор коммуны, г-н Сое, успевший тем временем одеться, подошел к дверце кабриолета и попросил дам предъявить паспорта.

— Паспорта находятся не у нас, — ответила одна из них, — они у особ в другой карете.

Господин Сое тотчас же направился к берлине.

Между тем вокруг него собралась уже достаточно внушительная группа людей.

Не считая Друэ, Гийома и Ренье, которые перегораживали мост и могли примчаться по первому зову, рядом с ним находились пятеро национальных гвардейцев, вооруженных ружьями: это были братья Лебланы, а также господа Кокийяр, Жюстен Жорж и Пусен, к которым присоединились, вооруженные охотничьими ружьями, два постояльца гостиницы «Золотая рука» — г-н Тенневен из Лез-Илета и г-н Дельон из Монфокона.

Прокурор коммуны подошел к дверце второй кареты и, как если бы ему не было известно, что внутри нее находятся король и королевская семья, спросил:

— Кто вы и куда едете?

— Я баронесса фон Корф, — ответила г-жа де Турзель, — и еду во Франкфурт.

— Позвольте заметить госпоже баронессе, что она сбилась с дороги, — сказал г-н Сое, — хотя, — добавил он, — вопрос не в этом. У вас, разумеется, есть паспорт?

Мнимая баронесса фон Корф достала из кармана паспорт и протянула его прокурору коммуны.

Нам уже известно, в каких выражениях он был составлен.

Если бы прокурора не предупредили заранее, он, несомненно, оказался бы введен в заблуждение, но, пока шел этот короткий допрос, длившийся всего несколько секунд, г-н Сое поднял фонарь на уровень лиц пассажиров и узнал короля.

Впрочем, король пожелал дать отпор.

— Кто вы такой? — спросил он г-на де Соса. — Какова ваша должность? Вы национальный гвардеец?

— Я прокурор коммуны, — ответил г-н Сое.

В этот момент паспорт оказался в его руках.

Господин Сое бросил на него взгляд, а затем, обращаясь не к королю, а к мнимой баронессе фон Корф, сказал:

— Сударыня, теперь слишком поздний час, чтобы визировать паспорт, и я обязан запретить вам ехать дальше.

— Но почему, сударь? — резким и властным тоном спросила королева.

— Потому что есть риск подвергнуться опасности, сударыня, из-за распространяющихся в данный момент слухов.

— И что же это за слухи?

— Говорят, будто король и королевская семья сбежали. Пассажиры замолчали; королева откинулась назад.

Тем временем паспорт отнесли в гостиницу «Золотая рука» и стали изучать его при свете двух свечей.

И тут возник спор.

Один из членов муниципалитета заметил, что паспорт в порядке, поскольку подписан королем и министром иностранных дел.

— Все так, — промолвил Друэ, который сразу после баррикадирования моста явился в гостиницу, — но на нем нет подписи председателя Национального собрания.

Таким образом, великий общественный вопрос, обсуждавшийся на протяжении семи веков: «Есть ли во Франции власть, превосходящая власть короля?», вот-вот должен был разрешиться в кухне гостиницы небольшого городка, затерянного на краю Аргоннского леса.

Друэ направился к карете.

— Сударыня, — произнес он, обращаясь не к г-же де Турзель, а к королеве, — если вы в самом деле госпожа фон Корф, а значит иностранка, то откуда у вас такое влияние, что один отряд драгун сопровождает вас в Сент-Мену, другой — в Клермоне, а отряд гусар ожидает вас в Варение? Прошу вас соблаговолить выйти из кареты и дать объяснения муниципалитету.

Какую-то минуту именитые путешественники пребывали в нерешительности. В этот миг, по словам Вебера, камердинера королевы, Друэ поднял руку на короля, чтобы заставить его выйти из кареты.

В этот же миг загудел набат.

Прокурор коммуны оказался в чрезвычайно затруднительном положении. Господин Сое никоим образом не был лживым и лицемерным человеком, злобным, но трусливым якобинцем, как характеризует его г-н де Лакретель; это был просто-напросто добрый человек, крайне далекий от того, чтобы быть виновником подобной ситуации.

Чтобы судить об этом человеке, надо набраться терпения и прочитать два протокола, составленных у него на глазах и, вероятно, под его влиянием: один 23 июня, а другой —27-го.

Причина затруднительного положения г-на Соса ясна: позволив отвести короля в ратушу, он скомпрометировал бы себя в глазах королевской власти, оставив короля в карете, он скомпрометировал бы себя в глазах патриотов.

И он принял компромиссное решение. Со смиренным видом, держа шляпу в руке, под гул набата и среди суматохи, поднимавшейся на улицах, он подошел к дверце кареты.

— В данную минуту, — сказал он, — муниципальный совет совещается, дабы выяснить, сможете ли вы продолжить путь; однако прошел слух, что это короля и его августейшую семью мы имеем честь принимать в стенах нашего города. Потому я нижайше прошу вас, кто бы вы ни были, в ожидании итогов обсуждения пройти ко мне в дом как в безопасное место. Как вы можете слышать, набат гудит уже четверть часа, хотя мы этого не хотели; к толпе горожан скоро присоединятся жители окрестных деревень, и, возможно, король, если я действительно имею честь говорить с королем, подвергнется публичным оскорблениям, которые мы не сумеем предотвратить и которые повергнут нас в скорбь.

Никаких средств оказать сопротивление не было. Телохранители, вооруженные короткими охотничьими ножами, оказались во власти трех десятков мужчин, вооруженных ружьями, набат звучал в воздухе и отдавался в сердцах.

Людовик XVI принял приглашение, вышел из кареты и, проделав шагов пятнадцать, вместе с женой, сестрой, г-жой де Турзель и двумя детьми вошел в лавку г-на Соса.

Сое рассыпался в любезностях перед королем и упрямо называл его «ваше величество». Король, напротив, упорно твердил, что он господин Дюран, простой камердинер. У королевы не хватило присутствия духа выдержать унижение, с которым безропотно смирился ее муж.

— Ну что ж! — внезапно воскликнула она. — Если перед вами ваш король и я ваша королева, то и обходитесь с нами с тем уважением, какое нам должно оказывать.

При этих словах король и сам испытывает стыд; он принимает горделивый вид и пытается заговорить величественным тоном:

— Ну что ж! Да, я король, а это королева и мои дети.

Однако в этом злосчастном наряде, в одеянии камердинера, в коричневых коротких штанах, серых чулках и лакейском парике, Людовик XVI, выглядевший заурядно и в королевской мантии, не может вновь обрести свое утраченное достоинство и, говоря: «Я король!», вызывает столь же большое изумление, сколько велика была жалость, которую он вызывал, повторяя: «Я не король!»

Однако внезапное озарение чуть было не спасает его.

— Оказавшись среди кинжалов и штыков в столице, — произносит он, — я приехал в провинцию искать среди моих верных подданных свободу и покой, коими все вы обладаете; мы, моя семья и я, не могли долее оставаться в Париже, не рискуя жизнью.

И, раскрыв объятия, он прижимает к своей груди прокурора коммуны.

Все присутствующие ощутили, что на глаза у них навернулись слезы.

Даже официальный рапорт отражает это общее чувство посредством вычурной фразы, не оставляющей, однако, никакого сомнения в его искренности.

«Эта трогательная сцена, — говорится в рапорте, — заставила обратить на короля взгляды, исполненные горячей любви, которую его подданные познали и ощутили впервые и которую они могли выразить лишь своими слезами».

Вот так, по всей вероятности, развивались события на самом деле, то есть иначе, чем излагает их г-н де Лакретель.

Сопоставим отрывок из его сочинения с тем, что мы только что рассказали, и вынесем суждение о ценности всего произведения, приведя в качестве примера пару фрагментов.

С нашей стороны это не критика языка и не анализ стиля: мы не опускаемся до таких пустяков, говоря о трудах достойного академика; это критика идей, политического направления и замысла.

«… По дороге Друэ присоединяется к своему пособнику… Они не спешат поднимать тревогу и призывают на помощь ряд горожан, связанных с ними гнусными узами якобинства; все вместе они бегут к мосту и перегораживают его с помощью нескольких повозок.

Меж тем ценой золота удается побудить форейторов ехать дальше; но, когда беглецы подъезжают к мосту,^[13] глазам их предстает мощная преграда! Путь сделался непроезжим. Телохранители спрыгивают с козел, чтобы расчистить мост. Друэ и его товарищи отваживаются подойти к королевской карете. Дальше вы не поедете! — кричат они. — Слышите, слышите набат? Он предупреждает вас, что мы идем по следам изменников".^[14]

Ружья цареубийцы Друэ и восьми его пособников нацелены на карету короля. Телохранители кипят негодованием; они не теряют надежды опрокинуть и уничтожить этих гнусных людей. Будь король привычнее к опасностям такого рода, он не решился бы подвергать им свою жену, двух своих детей и свою сестру, то есть все, с чем связывает свои чаяния Франция. Он удерживает телохранителей и запрещает им вступать в бой. По призыву своего монарха господа де Валори, де Мутье и де Мальдан опускают оружие, кипя негодованием.^[15] Друэ настойчиво требует предъявить паспорт; королева показывает паспорт, данный ей г-ном де Монмореном и выписанный на имя русской дамы. Друэ чинит новые препятствия: "Впрочем, — добавляет он, — судить о нем надлежит прокурору коммуны". Этот муниципальный чиновник приходит и просит путешественников пройти в его дом, дабы он мог изучить паспорт. Он изображает добродушие, притворяется любезным, предлагает руку королеве, чтобы сопроводить ее. Все выходят из кареты. Король держит сына на руках, а дочь ведет за руку. Он еще хранил в сердце надежду, ибо трудно было поверить, что какой-нибудь из отрядов, которым было назначено обеспечить безопасность его пути, не поспешит ему на помощь. Как только они входят в дом, толпа, собранная Друэ, окружает его, угрожает путешественникам, а тем временем коварный городской чиновник делает вид, что своим вмешательством наводит порядок и успокаивает жителей. Своим лживым взглядом он выказывает королю подобострастие и почтительность. Он предлагает королю вина и пьет вместе с ним; он без всякого волнения слушает слова, посредством которых Людовик, полагая себя замаскированным, выказывает ту совершенную доброту, что присуща только ему; не колеблясь в своем жестоком решении, не питая отвращения к своим хитростям, он видит двух принцесс редкой красоты и двух детей, чей нежный возраст усиливает сочувствие к их несчастью. Какова будет их участь? Варвара не останавливает эта мысль, и, возможно, он полагает, что всего лишь исполняет свой долг перед отечеством, настолько опасны для заурядных душ новоявленные обязанности, разрушившие весь строй изначальных и святейших обязанностей! Мне недостает мужества привести все лживые ответы, какие он давал королю и какие с омерзительным удовольствием самолично упоминает в своем протоколе».

Между тем г-н де Буйе, заинтересованный в этом вопросе намного больше, чем г-н де Лакретель, куда справедливее, нежели он.

Правда, он солдат.

Вот что говорит г-н де Буйе:

«Горожане противятся отъезду Людовика XVI, не проявляя, однако, по отношению к нему непочтительности. Многие выказывают ему знаки уважения, а некоторые даже сочувствие, то ли подлинное, то ли притворное, уверяя его, что они принуждены ждать приказов Национального собрания».

Вернемся, однако, к нашему повествованию.

В ту минуту, когда король раскрывает свои объятия г-ну Сосу и все свидетели этой сцены роняют слезы, с улицы доносится громкий топот копыт: это прибыли из Пон-де-Сом-Веля г-н Буде, г-н Гогела́ и сорок гусаров.

Король догадывается, что пришла помощь. Сое понимает, что пришла опасность.

Он заставляет своих именитых гостей подняться на второй этаж и открывает им дверь в комнату, расположенную в задней части дома.

В этот момент слышится громкий шум.

Десятки голосов кричат:

— Король! Король!

Другие голоса отвечают:

— Если вы намереваетесь похитить короля, то получите его только мертвым!

Шум на время стихает, как это происходит, когда противники ведут переговоры.

Господин Сое спускается вниз, а спустя несколько минут появляется снова, ведя за собой человека, который называет себя адъютантом г-на де Буйе и требует предоставить ему возможность поговорить с королем.

Этот человек — г-н де Гогела́.

При виде него король обрадованно хлопает в ладоши. Это первый знакомый Людовику XVI человек, предстающий перед его глазами; очевидно, это предвестник помощи, которая скоро подойдет.

За спиной г-на де Гогела́ он различает г-на де Шуазёля.

На лестнице снова слышатся шаги.

Это поднимается г-н де Дама́.

Входя в комнату, каждый из трех офицеров озирается кругом.

Вот что они видят.

Узкая комната; посреди комнаты стол; на столе обрывок бумаги и несколько стаканов; в углу король и королева; у окна принцесса Елизавета и дочь короля; в глубине сломленный усталостью дофин, спящий на кровати; у изножья кровати г-жа де Турзель и две горничные — г-жа де Невиль и г-жа Брюнье; у двери двое часовых, а точнее сказать, два крестьянина, вооруженные вилами.

Первыми словами короля были:

— Ну что, господа, когда мы выезжаем?

— Когда вам будет угодно, государь.

— Приказывайте, — добавил г-н де Шуазёль, — со мной сорок гусаров; но нельзя терять времени, надо действовать, пока народ не переманил моих гусаров на свою сторону.

— В таком случае, господа, ступайте вниз и освободите проход, но без насилия.

Молодые люди спускаются вниз.

Выйдя на порог, г-н де Гогела́ видит, что национальные гвардейцы принуждают гусаров спешиться.

— Гусары, оставаться в седлах! — кричит г-н де Гогела́.

— Зачем? — спрашивает его офицер национальной гвардии по имени Ле Руа.

— Чтобы охранять короля, — отвечает г-н де Гогела́.

— Мы будем охранять его сами, — произносит офицер.

Господин де Гогела́ и г-н де Шуазёль снова поднимаются на второй этаж и обращаются к королеве:

— Ваше величество, нечего даже думать о том, чтобы уехать в каретах, однако возможность пробиться еще есть.

— Какая же?

— Не угодно ли вам сесть верхом и уехать вместе с королем? Король возьмет дофина. Мост перегорожен, но в конце улицы Сен-Жан реку можно перейти вброд; с нашими сорока гусарами мы пробьемся… В любом случае следует принять решение; наши гусары уже начали пить с народом, а через четверть часа будут брататься с ним.

Королева колебалась. В решающую минуту это твердокаменное сердце ослабело. Она снова стала женщиной, она испугалась схватки, перестрелки, пули.

— Обращайтесь к королю, господа, — сказала она. — Это король решился на такой шаг, и ему надлежит приказывать, а мой долг — повиноваться.

И робко прибавила:

— В конце концов господин де Буйе не должен опоздать.

Трое телохранителей стояли рядом, готовые на любой риск.

Господин де Шуазёль и г-н де Гогела́ настаивали.

Внизу находится г-н де Дама́ со своими двумя или тремя драгунами.

Если король ответит «да», то шанс на спасение еще есть.

— Господа, — промолвил король, — можете ли вы поручиться мне, что в такой схватке какая-нибудь пуля не заденет королеву, мою сестру или моих детей?

Единодушный вздох отчаяния вырвался из уст защитников короля: они почувствовали, как он виляет в их руках.

— К тому же, — добавил король, — поразмыслим спокойно: муниципальный совет не отказывается пропустить меня; в худшем случае мы будем вынуждены дожидаться здесь рассвета. Но еще до рассвета господина де Буйе известят о том, в каком положении мы оказались; он находится в Стене, Стене в восьми льё отсюда, всего два часа езды туда и два обратно; так что господин де Буйе непременно прибудет утром, и тогда мы уедем, избежав опасности и насилия.

Едва он произнес эти слова, в комнату вошли члены муниципального совета.

Решение муниципалитета было кратким и определенным:

— Народ категорически против того, чтобы король ехал дальше. Решено послать курьера в Национальное собрание, дабы выяснить его намерения.

И в самом деле, один из жителей Варенна, г-н Манжан, хирург, во весь опор помчался в Париж.

Гогела́ видит, что нельзя терять ни минуты; он бросается вниз по лестнице, выбегает из дома, прыгает в седло и кричит:

— Гусары! Вы за короля или за нацию?!

Гусары были немцы; они плохо понимают его вопрос, и кое-кто из них отвечает:

— За нацию! За нацию!

Другие кричат:

— Der König! Der König!^[16]

С ружьем в руках к г-ну де Гогела́ подбегает Друэ.

— Вы намереваетесь похитить короля, — говорит он, — но, клянусь вам, вы получите его только мертвым!

— Если вы сделаете хоть один шаг, — взводя курок пистолета, добавляет г-н Ролан, командир национальной гвардии, — я убью вас!

Господин де Гогела́ направляет прямо на него свою лошадь. Господин Ролан стреляет с такого близкого расстояния, что пламя его пистолета ослепляет лошадь г-на де Гогела́, она взвивается на дыбы и опрокидывается на своего наездника.

Это происшествие заставило некоторых историков поверить, что г-н де Гогела́ был повержен на землю пулей.

Тот, кто стрелял, был убежден в этом более всех; в итоге он сошел с ума и умер из-за этого пистолетного выстрела, который был произведен им в другого человека.

Видя, что их командир повержен на землю, гусары решают тронуться с места, но в этот момент Друэ кричит:

— Канониры, к орудиям!

В ночной темноте гусары видят, как фитили приближаются к двум небольшим пушкам, установленным в боевом положении внизу улицы Сен-Жан, и, полагая себя зажатыми меж двух огней, кричат:

— Да здравствует нация!

В действительности пушки были заклепаны, ржавчина проела их лафеты, и уже более десяти лет никто из них не стрелял.

Тем не менее впечатление они произвели; национальные гвардейцы бросаются на г-на де Шуазёля и г-на де Дама́, берут их под арест и разоружают.

Господина де Гогела́, сочтя его раненным тяжелее, чем это было на самом деле, оставляют на свободе; он пользуется этой свободой для того, чтобы вернуться к королю, и, весь окровавленный, входит в комнату, где удерживают королевскую семью.

Он разбил голову о камни мостовой, но не ощущает своей раны.

IX

Картина, представшая ему в этой комнате, изменилась.

Она сделалась удручающей.

Мария Антуанетта, являвшаяся, в сущности говоря, опорой жизненной силы семьи, была сломлена; она услышала крики и выстрелы, она увидела залитого кровью г-на де Гогела́, вернувшегося в комнату, и женская сторона ее натуры взяла верх.

Король, стоя на ногах, о чем-то просил бакалейщика Соса, как будто тот мог, если бы даже и захотел, что-либо изменить в сложившемся положении.

Королева, сидя на скамье между двумя ящиками со свечами, молила жену бакалейщика.

— Ах, сударыня, — говорила она ей, — разве у вас нет детей, мужа, семьи!

Но та, со своим грубым обывательским эгоизмом, отвечала королеве:

— Разумеется, мне хотелось бы быть полезной вам, но если вы думаете о короле, то я думаю о господине Сосе.

Королева отвернулась, проливая слезы ярости.

Никогда прежде она не опускалась столь низко. Начало светать.

Людские толпы заполняли все пространство Новой улицы и площадь Латри.

Высунувшись из окон, горожане кричали:

— Короля в Париж! В Париж! В Париж!

Людовика XVI попросили показаться в окне, чтобы успокоить толпу.

Увы, надо было показаться!

Однако на сей раз предстать перед народом следовало не на балконе, выходящем на Мраморный двор, как это было 6 октября… а в окнах бакалейщика Соса!

Король впал в глубокое оцепенение.

Крики усилились.

Короля видели, а точнее сказать, мельком заметили не более пяти или шести человек.

Остальные непременно желали лицезреть его.

В те времена, когда требовалось почти неделя, чтобы дилижансом добраться из Варенна в Париж, увидеть короля было в диковинку.

Каждый представлял его себе по-своему.

Велико же было изумление людей, когда Людовик XVI предстал перед ними отяжелевшим, с опухшими глазами, являя собой всей этой толпе доказательство того, о чем она не догадывалась: что король может быть бледным, тучным, молчаливым человеком с тусклыми глазами и отвислыми губами, носящим жалкий парик и серый сюртук.

Вначале толпа сочла, что над ней насмехаются, и глухо зароптала.

Затем, убедившись, что перед ней в самом деле король, она горестно вздохнула:

— О Господи! Что за несчастный человек!

Затем ее охватила жалость.

Сердца людей преисполнились состраданием, на глазах у них выступили слезы.

— Да здравствует король! — закричала толпа.

Если бы Людовик XVI сумел воспользоваться этим мгновением, если бы он призвал эту толпу помочь ему и его детям, то, быть может, она сама проводила бы короля через забаррикадированный мост и передала в руки гусаров.

В первом протоколе, датированном 23 июня, такое впечатление очень хорошо ощущается.

Однако из этой жалости, из этого умиления король не извлек никакой пользы.

В эти минуты был явлен пример того сострадания, какое вызывала тогда королевская семья.

В доме г-на Соса жили его старая бабушка, женщина лет восьмидесяти, родившаяся в царствование Людовика XIV и сохранившая веру в королей; она вошла в комнату и, увидев своего короля и свою королеву столь удрученными, увидев двух детей, спавших рядом на кровати, при том что старушка не могла даже предположить, что однажды их семейному ложу выпадет подобная печальная честь, упала перед кроватью на колени, помолилась и, повернувшись к королеве, спросила:

— Ваше величество, не дозволите ли вы мне поцеловать ручки этим невинным младенцам?

Королева кивнула в знак согласия.

Старушка поцеловала руки детей, благословила их и, рыдая, вышла из комнаты.

В ту ночь совсем не спала только королева.

Король, всегда, что бы ни тревожило его ум, испытывавший потребность поспать и поесть, на этот раз плохо поспал и плохо поел и потому казался впавшим в помешательство.

В половине седьмого утра ему доложили о приходе г-на Делона.

Господин Делон прибыл из Дёна с сотней солдат.

Он обнаружил Больничную улицу забаррикадированной, вступил в переговоры с национальными гвардейцами, потребовал разрешения переговорить с королем и добился своего.

Господин Делон рассказал королю, что примчался в Варенн, услышав набат, и что г-н де Буйе, предупрежденный обо всем своим сыном и г-ном де Режкуром, несомненно тоже скоро будет здесь.

Король никак не отзывался на слова г-на Делоне и, казалось, даже не слушал его.

Трижды г-н Делон повторил ему одно и то же и, наконец, спросил почти повелительным тоном:

— Государь, вы не слышите меня?!

— Чего вы от меня хотите, сударь? — спросил король, словно очнувшись от забытья.

— Я спрашиваю, какие приказы мне следует передать господину де Буйе, государь.

— Я больше не даю приказов, сударь, — промолвил король, — я пленник.

— Но все же, государь?

— Пусть он сделает для меня все, что сможет.

Господин Делон удалился, не сумев добиться иного ответа.

Король и в самом деле был пленником.

Набат сделал свое зловещее дело: каждая деревня выслала свой отряд добровольцев; улицы Варенна заполнили четыре или пять тысяч человек.

Около семи часов утра два человека, на взмыленных лошадях прибывшие по Клермонской дороге, с трудом пробились сквозь эту толпу.

Крики народа возвестили королю о новом событии.

Вскоре дверь распахнулась и пропустила офицера национальной гвардии.

Это был Байон, тот самый офицер, который, остановившись передохнуть в Шалоне, отправил нарочного в Сент-Мену.

Уставший, возбужденный, почти обезумевший, без галстука, с ненапудренными волосами он входит в комнату к королю.

— Ах, государь! — кричит он прерывающимся голосом. — Наши жены! Наши дети! В Париже резня! Государь, вы не поедете дальше!.. Интересы государства!..

И, едва не теряя сознание, он падает в кресло.

— Ах, сударь, — восклицает королева, беря его за руку и указывая ему на юную принцессу и дофина, спящих рядом друг с другом на кровати г-на Соса, — а разве я не мать?!

— Что, собственно, происходит, сударь, и что вы имеете мне сообщить? — спрашивает король.

— Государь, указ Национального собрания.

— Ну и где этот указ?

— Он у моего спутника.

— У вашего спутника?

Офицер подает знак открыть дверь.

Один из телохранителей распахивает ее, и в дверном проеме становится виден г-н де Ромёф, который стоит, прислонясь к окну первой комнаты, и плачет.

Опустив глаза, он входит.

Увидев его, королева вздрагивает.

Напомним, что г-н де Ромёф сопровождал Лафайета во время его визита к королю за четверть часа до бегства королевской семьи.

— Как, это вы, сударь?! — восклицает королева. — Никогда бы не поверила!

Господин де Ромёф держал в руке указ Национального собрания.

Король вырвал бумагу у него из рук, пробежал ее глазами и воскликнул:

— Во Франции больше нет короля!

Королева в свой черед взяла указ, прочитала его и вернула королю.

Король перечитал его, а затем положил на кровать, где спали дофин и юная принцесса.

— О нет, нет! — в раздражении и ярости вскричала охваченная ненавистью и гневом королева, сбрасывая бумагу на пол. — Я не хочу, чтобы эта гнусная бумага касалась моих детей и марала их!

— Ваше величество, — обратился к ней Ромёф, — только что вы упрекнули меня в том, что я взялся исполнить эту миссию; но разве не лучше, что свидетелем вашей вспыльчивости оказался я, а не кто-нибудь другой?

И действительно, эта выходка королева вызвала страшный ропот среди присутствующих.

«Я поспешил, — говорит г-н де Шуазёль в своем описании бегства королевской семьи (именно ему мы обязаны всеми этими подробностями), — поднять указ и положил его на стол».

— Тем не менее, сударь, — обращаясь к Ромёфу, произнесла королева, — я препоручаю вам господина де Дама́, господина де Шуазёля и господина де Гогела́, когда мы уедем отсюда.

И в самом деле, королева окончательно поняла, что предстоит уезжать.

Было уже семь часов утра.

Господин де Буйе не появлялся.

Крестьяне из окрестностей Варенна продолжали стекаться к городу, вооруженные ружьями, вилами и косами, и каждый вновь прибывший кричал еще громче, чем те, кто пришел до него:

— В Париж! В Париж!

Карета была полностью запряжена.

Король цеплялся за любое препятствие, считая каждую минуту в ожидании г-на де Буйе.

Однако нужно было решаться.

Король встал первым.

За ним поднялась королева.

Одна из ее горничных, то ли в самом деле, то ли чтобы выиграть время, упала в обморок.

— Пусть меня разрежут на куски, — заявила королева, — но я не уеду без той, что в горе стала мне подругой.

— Ну что ж, хорошо! Оставайтесь, если хотите, — сказал ей какой-то человек из народа, — а я уношу дофина.

Он взял королевское дитя на руки и направился к двери.

Королева вырвала у него дофина и сошла вниз, дрожа от ярости.

Королевская семья совершенно обессилела.

Выйдя на улицу, принцесса Елизавета с ужасом заметила, что половина волос королевы поседела.

Другой половине предстояло поседеть в Консьержери, в течение другой ночи, не менее страшной.

Все сели в карету.

Трое телохранителей забрались на козлы.

Господин де Гогела́ сумел скрыться, бежав по улочке, расположенной позади дома прокурора коммуны.

Господина де Шуазёля и г-на де Дама́ препроводили в городскую тюрьму вместе с г-ном де Ромёфом, который велел запереть себя вместе с пленниками, чтобы более действенно защищать их.

Наконец карета тронулась и поехала, сопровождаемая отрядом национальных гвардейцев под командованием г-на де Синьемона, гусарами г-на де Шуазёля, посланными прикрывать бегство короля, и более чем четырьмя тысячами жителей Варенна и окрестных крестьян, вооруженных ружьями, вилами и косами.

Так что королевская карета не продвинулась дальше дома бакалейщика Соса.

Это и был исторический предел рокового путешествия.

Но что же делал в это время г-н де Буйе?

Обратимся к его воспоминаниям, как прежде обращались к воспоминаниям господ де Валори, де Гогела́ и де Шуазёля, и тогда это станет понятно.

Он находился в Дёне, где провел ночь в смертельной тревоге.

Это был передовой пункт его наблюдательной позиции.

В три часа утра, не получив никаких известий, он вернулся в Стене.

В Стене он находился в центре своих войск и мог действовать решительнее, располагая бо́льшим числом солдат.

С четырех до пяти часов утра к нему один за другим прибыли г-н Рёриг, г-н де Режкур и г-н де Буйе-сын.

И тогда он узнал все.

Однако г-н де Буйе был не слишком уверен в своих людях.

Он был окружен дурными, по его словам, городами, то есть патриотически настроенными; ему угрожали Мец, Верден, Стене.

И Дён он покинул главным образом потому, что опасался Стене.

Королевский немецкий полк оставался единственным, на который можно было рассчитывать.

Однако следовало распалить его до предела.

Господин де Буйе и его сын Луи горячо взялись за это.

Бутылка вина и луидор каждому солдату сделали свое дело.

Однако полку потребовалось еще два часа, чтобы вооружиться и выступить.

Наконец он выступил, но было уже семь часов утра!

За два часа полк проделал восемь льё, отделявших его от Варенна.

По пути солдаты встречают гусара.

— Что нового? — спрашивает его г-н де Буйе.

— Король арестован.

— Это мы знаем; что еще?

— В этот час король выезжает из Варенна.

— И куда он направляется?

— В Париж.

Буйе не тратит времени на ответ.

Он вонзает шпоры в бока своей лошади.

Полк следует за ним.

Как сказано в протоколе, полк, словно вихрь, на глазах у жителей Варенна промчался через виноградники.

Король выехал из Варенна за час до прибытия полка.

Нельзя терять ни минуты: Больничная улица забаррикадирована, мост забаррикадирован; следует обогнуть город, перейти реку вброд у Бушери и занять позицию на Клермонской дороге, чтобы остановить эскорт короля.

Так они и сделали.

Река форсирована.

Еще триста шагов, и они будут на дороге.

Но путь им преграждает мельничный канал.

Шесть футов глубины! Непреодолимые склоны!

Пришлось остановиться и вернуться назад.

Прочтите, что говорит молодой Луи де Буйе в своем описании этих событий:

«Мы вклинивались с нашим небольшим отрядом в ополчившуюся против нас Францию».

На мгновение у г-на де Буйе возникает мысль обогнуть город с противоположной стороны, перейти реку у брода Святого Гангульфа, въехать на улицу Сен-Жан, пересечь Варенн и атаковать эскорт с тыла.

Но драгуны выбились из сил, лошади спотыкаются на каждом шагу, а ведь нужно еще сражаться, чтобы пробиться через Варенн и добраться до короля.

В эту минуту пришло известие, что наперерез им идут солдаты верденского гарнизона, вооруженные пушкой.

Веры в успех не было.

Стало понятно, что все потеряно.

Рыдая от ярости, г-н де Буйе вложил саблю в ножны и дал приказ отступить.

Жители верхнего города наблюдали, как г-н де Буйе и его солдаты еще целый час простояли на месте, не в силах решиться уйти.

Наконец они двинулись по дороге на Дён и скрылись по другую сторону холма.

Больше их не видели.

Король продолжил свой путь.

Свой крестный путь!

X

Из Сент-Мену, по-прежнему изучая шаг за шагом эту дорогу, мы выехали в десять часов утра.

Уже через полчаса мы были на вершине косогора.

Именно здесь, у деревни Ла-Гранж-о-Буа, где начинается Аргоннский лес, находится теснина, защищать которую годом позднее, в июне 1792 года, было поручено Дюмурье.

По обе стороны дороги еще можно увидеть места, где стояли батареи, которые вели перекрестный огонь.

Однако для этого, разумеется, нужно следовать старой дорогой.

Посмотрим, дорогой Виктор, посмотрим, великий художник, что вы думаете об этом пейзаже.

Я открываю книгу и читаю:

«Перед тем как приехать в довольно крупный городок Клермон, вы проезжаете по восхитительной долине, где встречаются границы департаментов Марна и Мёза. Склон этой долины волшебен. Дорога теряется между двух холмов, и вначале вы не видите перед собой ничего, кроме зеленой бездны. Затем дорога поворачивает, и взгляду открывается вся долина. Обширное кольцо холмов; посередине красивая деревня, по виду почти итальянская, настолько плоские крыши у ее домов; слева и справа от нее несколько других деревень на поросших лесом грядах; колокольни в дымке, которые выдают присутствие других деревушек, укрывшихся в складках долины, словно в платье зеленого бархата; огромные луга, где пасутся большие стада быков, и через все это весело протекает красивая и быстрая река».

Все именно так, и мне нет нужды давать другое описание, настолько совершенно это.

Деревня с плоскими крышами домов — это Лез-Идет.

Как раз за этой деревней Гийому пришлось свернуть и поехать лесом.

Но, придерживаясь новой дороги, вы теряете его след.

Нужно следовать по старой дороге, где теперь можно передвигаться лишь пешком, ибо, пребывая сегодня в заброшенном состоянии, она сплошь перерезана оврагами и рытвинами.

Наконец мы прибыли в Клермон.

Лошади нужно было передохнуть; мы остановились в каком-то кабачке, справа от дороги, примерно посередине деревни.

Пожилая женщина, содержавшая это заведение, провела нас в небольшую комнату справа от кухни; ее украшал групповой портрет всей семьи Орлеанов, по левую сторону которого висел портрет принца Евгения, а по правую — портрет Понятовского: две темные рамки и известные всем гравюры.

И потому, зная этих персонажей и понимая, что искусство здесь ни при чем, я уделил королевским и княжеским портретам лишь весьма поверхностное внимание.

Но совсем иначе обстояло дело с двумя очаровательными небольшими медальонами продолговатой формы, помещенными по обе стороны камина: на одном была изображена юная девушка, на другом — молодой человек, оба в нарядах, относящихся к 93 году, не очень живописных, быть может, но весьма характерных.

Живопись, хотя и несколько расплывчатая, обладала определенной оригинальностью, и было понятно, что это работа если и не мастера, то, по крайней мере, человека, владевшего кистью.

Я подозвал хозяйку и поинтересовался у нее, что это за два портрета.

— Это портреты местной красавицы и ее жениха, — сказала она.

Я спросил ее, кто такая местная красавица, и вот что услышал в ответ.

Шестьдесят пять лет тому назад эта девушка была, очевидно, самой красивой особой в Клермоне, и потому ее называли местной красавицей.

Звали ее Анжелика Лефевр.

Ее жених был комиссаром Республики; он часто проезжал на почтовых через Клермон, увидел Анжелику Лефевр и влюбился в нее.

Его звали Сюльпис Югенен.

Однажды девушка исчезла.

Комиссар Республики увез ее с собой.

Там — именно так хозяйка обозначала Париж — они поженились, после чего, молодые, богатые и счастливые, вернулись в Клермон.

И тогда они построили себе замок чуть выше брода; но, философски добавила хозяйка, удача не навсегда попадает вам в руки, и однажды прошел слух, что они разорились и все их имущество будет продано.

И действительно, вся мебель и замок были проданы.

Девушка вернулась к родителям, а молодой человек возвратился в Париж, чтобы найти себе должность.

Но однажды все увидели, что местная красавица — хоть она и вышла замуж, ее продолжали так называть — облачилась в черное.

Ее муж умер от кровоизлияния.

Всю оставшуюся жизнь она носила траур.

Наконец в 1815 году она умерла в свой черед от злокачественной лихорадки.

— На втором этаже, — сказала мне хозяйка, — есть картина, изображающая их вместе, и не только картина, но еще и гравюра.

Я поднялся на второй этаж.

Картина восхитительно передает дух той эпохи.

Влюбленные прогуливаются в лесу и, остановившись на мгновение, льнут друг к другу и с любовью глядят друг на друга.

Нимфы, которые выходят из-под земли, взирают на них, прячась среди деревьев, и, кажется, завидуют их счастью.

Если бы у ног Сюльписа Югенена не лежала его шляпа, украшенная большой трехцветной кокардой, можно было бы подумать, что это Вертер прогуливается с Шарлоттой.

Гравюра и картина были созданы мадемуазель Жерар.

Всю жизнь двух этих очаровательных людей передают два слова, как ее передают два этих медальона.

Они любили друг друга.

Трудно поверить, какой огромный интерес вызвала у меня эта незамысловатая история, в которой нет ничего особенно интересного.

Однако лица их были настолько полны любовью, что в сравнении с историей их жизни роман их сердец должен был быть восхитительным.

Если вы прочтете эти строки и сделаете остановку в здешней почтовой конторе, попросите показать вам два этих портрета.

На выезде из Клермона наша лошадь, которую кучер несколько заездил, воспользовалась как предлогом крутизной спуска, чтобы свалиться и свалить нас вместе с собой.

Мы самостоятельно выпутались из этого положения и тотчас встали на ноги.

Что же касается лошади, то она не шевелилась.

На какую-то минуту Бокаж и я были одурачены ею и подумали, что у нее апоплексический удар.

Я предложил пустить ей кровь.

Однако наш возница, более приученный к ее капризам, полечил ее ударами кнута.

Лечение подействовало: наш Буцефал поднялся, покорно вернулся в оглобли и рысцой продолжил путь к Варенну.

Около четырех часов пополудни мы подъехали к окраине города.

Все, что можно было знать о местности, никогда не видя ее, я знал; но, как и все, я был введен в заблуждение относительно места ареста Людовика XVI; все без исключения историки говорят, что он был арестован у гостиницы «Великий монарх».

Так что я велел нашему вознице отвезти нас в гостинцу «Великий монарх».

И он повез нас туда.

Я узнал мост, узнал реку и прибыл в гостиницу «Великий монарх», пребывая в убеждении, что именно там произошел арест.

Однако зрелище широкой площади, на которую выходили окна гостиницы, ввергло меня в сомнение.

Я ведь прочел у Гюго — а мне известна точность моего Гюго как художника — я ведь прочел, повторяю, у Гюго:

«Сегодня я проезжаю через маленькую площадь Варенна, имеющую форму ножа гильотины».

Однако площадь, находившаяся у меня перед глазами, была не маленькой, а большой, не треугольной, а квадратной.

Я позвал хозяйку гостиницы, г-жу Готье.

— Сударыня, — обратился я к ней, — пожалуйста, скажите мне, где тут дом господина Соса?

— О, вы, как и прочие, ошиблись площадью.

— Но разве Людовик Шестнадцатый был арестован не напротив гостиницы «Великий монарх»?

— Нет, он был арестован напротив гостиницы «Золотая рука», в верхнем городе, рядом с площадью Латри.

— Выходит, Людовик Шестнадцатый не переехал через мост?

— Ну да, сударь; в городе он дальше дома прокурора коммуны не проехал; если бы ему удалось добраться до моста, он спасся бы, поскольку оказался бы среди гусаров.

Так оно и было в действительности.

— Но ведь все историки, — упорствовал я, — говорят, что Людовик Шестнадцатый был арестован у гостиницы «Великий монарх».

— Они ошибаются: здесь его ждали. Будучи ребенком, я часто слышала разговоры, что неделю подряд для него держали полностью готовый ужин. Но если вы хотите увидеть место, где он был арестован, то поднимитесь в верхний город.

Мы перешли через мост.

Поднявшись до улицы Птичьего двора, мы оказались, наконец, на маленькой площади, имеющей форму ножа гильотины.

И вот здесь я уже сориентировался.

Тем не менее мне был нужен чичероне.

Я вошел в мэрию.

Мне посчастливилось наткнуться на архивариуса; я назвал себя, и он согласился предоставить себя в мое распоряжение.

В таком городе, как Париж, среди такого населения, как парижское, никакое событие, сколь бы важным оно ни было, не оставляет следа.

С событиями, происходящими в Париже, все обстоит как с морскими волнами: одни теснят других.

Но в маленьком провинциальном городке вроде Клермона, вроде Сент-Мену, вроде Варенна все обстоит иначе.

В особенности это касается Варенна.

Никто ни слова не говорил о Варение до 21 июня 1791 года.

Но уже 22 июня он вошел в повестку дня всего мира.

Вся Европа устремила на него взор.

Двенадцать часов Варенн жил лихорадочной жизнью.

В течение этих двенадцати часов в его стенах свершилось великое событие.

С того дня любой, кто рождается в Варение, смотрит вспять и живет, устремив взор на это великое событие.

Вы можете начать расспрашивать самого последнего жителя Варенна, и окажется, что он знает историю этих двенадцати часов лучше самого сведущего историка.

Среди глубокого мрака провинции здесь двенадцать часов пылал свет, какой приносит с собой гроза и отбрасывает пожар; все, что было озарено в течение этого времени — поступки, слова, события, — осталось в умах людей столь же памятным, как если бы это происходило накануне.

И, что бы ни случилось, оно навсегда таким и останется, ибо никакое событие подобной важности не сотрет его.

Вообразите, что Варенн погребла лава, как Геркуланум, или пепел, как Помпеи, но и тогда самым важным днем Варенна не будет день его гибели.

Самым важным днем Варенна навсегда останется 22 июня 1791 года, день, когда Людовик XVI был арестован напротив гостиницы «Золотая рука» почтмейстером Друэ.

Вот почему наш архивариус так превосходно справился со своими обязанностями чичероне.

С ним ничто не осталось для нас неясным; площадь восстановила свою первоначальную форму, снесенная церковь вновь отстроилась, проездная арка, ныне не существующая, снова замкнула свой свод; дом бакалейщика Соса, отступивший назад на один метр тридцать сантиметров, вернулся на прежнюю линию — и тогда я понял все то, что мне никак не удавалось понять у г-на Тьера.

Вот что говорит историк Революции об этом единственном событии в жизни Варенна; вы увидите сейчас ошибки, которые мы у него обнаружили.

Не окажется ли, случаем, его сочинение, притязающее быть безупречным, и в остальном столь же неточным, сколь посредственно оно написано?

«Варенн построен на берегу узкой, но глубокой реки; в карауле там стоял отряд гусар, но офицер, видя, что армейская казна, о которой ему сообщили, не прибывает, распустил своих солдат по квартирам. Наконец карета прибывает и переезжает мост.^[17]

Едва карета въехала под проездную арку,^[18] стоявшую на ее пути, Друэ с помощью другого человека останавливает лошадей. "Ваш паспорт!" — кричит он и одновременно угрожает путешественникам ружьем, если они проявят упорство и продолжат ехать дальше. Путешественники подчиняются приказу и подают паспорт. Друэ хватает паспорт, но при этом говорит, что изучать его надлежит прокурору коммуны, и королевскую семью препровождают в дом этого прокурора, носящего имя Сосс».^[19]

Насколько же мы, романисты, точнее историков!

Так что это Гюго помогает мне исправить Лакретеля, Ламартина и Тьера.

Однако больше всего я хотел иметь план города.

Мы вернулись в мэрию, и мне показали план.

Он относился к 1812 году.

Это было совсем не то, что мне требовалось; мне нужен был план, предшествующий 1791 году.

Наш чичероне задумался.

Затем, хлопнув себя по лбу, он воскликнул:

— Я придумал, как вам помочь; идемте со мной.

Если я преследую какую-нибудь цель, меня нисколько не тревожит то беспокойство, какое я причиняю другим; главное, осуществить свой замысел.

Наш архивариус постучал в дверь.

— Господин Карре де Мальберг дома? — спросил он.

— Да, однако он наверху, наводит порядок у себя в кабинете.

— Скажите ему, что господин Александр Дюма хочет поговорить с ним, и попросите его спуститься.

Я позволил чичероне не только делать все, но и говорить все.

Услышав мое имя, г-жа де Мальберг вышла из комнаты и пригласила меня войти в гостиную.

Спустя несколько минут на лестнице послышались торопливые шаги.

Это спускался вниз г-н де Мальберг.

Почему меня должны мучить сомнения при виде того, как все добры, сердечны и услужливы по отношению ко мне?

Я собираюсь просить об услуге, а меня принимают так, как если бы я пришел оказать ее.

У г-на Карре де Мальберга был план города Варенна, сделанный его отцом в 1772 году.

Я попросил у него разрешения срисовать этот план. Однако г-н Карре де Мальберг поступил иначе и, вместо того чтобы дать мне такое разрешение, дал мне план.

Мне недоставало еще двух протоколов об аресте короля: первый датирован 23 июня, второй — 27 июня; я хотел скопировать их в мэрии, но сделать это для меня взялся архивариус.

Так что нам оставалось лишь вернуться в гостиницу «Великий монарх» и пообедать.

Вот что говорит по поводу гостиницы «Великий монарх» Гюго:

«Возможно, Людовик XVI остановился у гостиницы "Великий монарх" и на ее вывеске с изображением короля увидел самого себя. Несчастный великий монарх!»

И в самом деле, хозяева гостиницы «Великий монарх» имели привычку тратиться на новый портрет в каждое новое царствование; те, кто жил при Людовике XIV, царствовавшем семьдесят один год, те, кто жил при Людовике XV, царствовавшем пятьдесят четыре года, и те, кто жил при Людовике XVI, царствовавшем девятнадцать лет, еще как-то справлялись с этим.

Затруднения начались в годы Республики и Директории, прекратившись ненадолго с восшествием на тронНаполеона I.

В 1814 году пришлось нарисовать вместо него Людовика XVIII.

В 1815 году — снова изобразить Наполеона.

Три месяца спустя — соскоблить его изображение и снова намалевать Людовика XVIII.

Затем — Карла X.

Затем — Луи Филиппа.

Изображение Луи Филиппа было последним на вывеске гостиницы «Великий монарх».

Во время революции 1848 года солдаты какого-то инженерного полка, увидев портрет Луи Филиппа, на протяжении восемнадцати лет исправно платившего им жалованье монетой со своим изображением, рассвирепели, схватили банку с прусской лазурью и закрасили вывеску.

С того времени г-жа Готье, женщина здравомыслящая, держит свою вывеску закрашенной.

Гостиница остается гостиницей «Великий монарх», но без монарха.

Не знаю, обладала ли хозяйка, владевшая гостиницей «Великий монарх» в 1791 году, такими же кулинарными талантами, как г-жа Готье, но если допустить такое, то Людовик XVI, известный гурман, должен был сожалеть о тех семи ужинах, которые здесь для него приготовили и которые пропали понапрасну.

Мой дорогой Виктор, вы, кто ровно семнадцать лет тому назад, день в день, жил в гостинице «Великий монарх», кто обращал внимание на все, даже на дату постройки церковной колокольни, и отметил, что колокольня на главной площади Варенна, датируемая 1776 годом, на два года старше дочери короля, не обратили внимания на двух маленьких девочек, носившихся в ту пору у ваших ног; старшей было тогда пять лет, а младшей — два года, те самые два года, что составляли разницу в возрасте колокольни и возрасте дочери короля; вы не обратили на них внимания и не говорите о них ни слова.

Вернитесь в Варенн сегодня.

Эти девочки выросли и стали очаровательными особами, одну из которых зовут Роза, а другую — Клеменция; вернитесь сюда, и подавая вам, залившись румянцем, блюда г-жи Готье, они скажут вам то, что сказали мне:

— Ах, сударь, нас так бранили из-за вас!

И тогда г-жа Готье объяснит вам, что две ее дочери похищали свечи из запасов матери, чтобы читать, укрывшись в своей комнате, стихотворения г-на Виктора Гюго и романы г-на Александра Дюма.

Как вы понимаете, я не стал бранить их за это преступление.

Я поцеловал их: один раз за вас, один раз за себя.

Одним из прекраснейших дней моей жизни, дорогой Виктор, станет тот, когда вы напишете мне, что поступили так же.

Один из безусловно лучших ужинов, какие мне удалось отведать за последнее время, подошел к концу, когда я получил письмо от местного кюре.

Он спрашивал меня, не будет ли бестактностью с его стороны, если он вместе со своим викарием нанесет мне визит.

Я немедленно ответил ему, что это мне надлежит утруждать себя ради него, а не ему ради меня.

Спустя несколько минут я пересек площадь и оказался в его доме.

Я вошел туда в половине восьмого вечера, а вышел оттуда в час ночи, и, что любопытно, на протяжении этих пяти с половиной часов мы разговаривали об истории и богословии.

Я благодарю господина кюре за превосходный вечер, проведенный мною в его доме.

В час ночи мы снова сели в карету и покинули город.

У меня есть три совета для тех, кто приедет в Варенн после меня:

остановиться у г-жи Готье, в гостинице «Великий монарх»;

побеседовать с местным кюре и его викарием;

и на обратном пути проехать при дивном лунном свете через Аргоннский лес.

Если при этом они смогут заполучить Поля Бокажа в качестве спутника, я обещаю им, что это не испортит поездку.

XI

Отметим еще одну ошибку г-на Тьера.

«Возвращение короля в Париж было долгим, — говорит он, — поскольку карета ехала шагом, следуя за шедшими пешком национальными гвардейцами. Оно длилось неделю».

Оно длилось три дня, а не неделю.

Чтобы убедиться в этом, г-ну Тьеру нужно было всего лишь сделать то, что делаем теперь мы — прочитать и скопировать запись из дорожного дневника короля, который написал его собственной рукой:

«СРЕДА 22-го. Отъезд из Варенна в пять или шесть часов утра. Завтракал в Сент-Мену. В десять часов вечера прибыл в Шалон, там ужинал и ночевал в бывшем дворце интендантства.

ЧЕТВЕРГ 23-го. В половине двенадцатого мессу прервали, чтобы ускорить отъезд. Завтракал в Шалоне. Обедал в Эперне. Встретил комиссаров Национального собрания возле Пор-а-Бенсона. Прибыл в одиннадцать часов в Дорман; там ужинал. Спал три часа в кресле.

ПЯТНИЦА 24-го. Отъезд из Дормана в половине восьмого. Обедал в Ла-Ферте-су-Жуар. Прибыл в десять часов в Мо. Ужинал и ночевал в резиденции епископа.

Суббота 25-го. Отъезд из Мо в половине седьмого утра. Прибыл в Париж в восемь часов вечера, следуя без остановок».

Если история, делающая вид, что презирает все красочное, не заботится о том, чтобы приводить точные даты, то, спрашивается, какая польза от истории? Сама по себе хронология мало что значит, но неверная хронология не значит ничего.

Ничего важного по пути из Варенна в Сент-Мену не произошло: страшная подавленность у достославных пленников, только и всего.

Сент-Мену был переполнен народом; национальные гвардейцы стекались в город со всех сторон; из Шалона они прибыли или на почтовых, или в личных экипажах, или в крестьянских повозках.

Наплыв иногородних жителей был столь значителен, что какое-то время в Сент-Мену опасались нехватки продовольствия.

Гонцы, следовавшие один за другим, извещали о скором прибытии королевской семьи.

Тем временем мэр и члены муниципального совета вышли навстречу ей к мосту через Эну, расположенному в конце улицы Лесных ворот.

Один из членов муниципалитета воспользовался обстоятельствами и произнес перед королем целую речь о тревогах, которые породило во Франции его бегство.

Отвечая ему, Людовик XVI удовольствовался словами: — Я никогда не имел намерения покидать мое королевство.

Кареты прибыли около десяти или одиннадцати часов.

От предместья до ратуши образовалась двойная шпалера вооруженных людей, которые расступались, по мере того как кареты приближались.

Скопление народа было столь велико, что потребовалось более получаса для того, чтобы продвинуться вперед на пятьсот шагов.

Примерно в половине двенадцатого король поднялся по ступеням ратуши.

Платье его было покрыто пылью, а лицо сильно осунулось.

Королева, одетая в черное, держала дофина за руку.

Людовик XVI и дети проголодались.

Что же касается королевы, то, точно так же, как она не нуждалась в сне, у нее, казалось, не было потребности в пище.

Завтрак был приготовлен стараниями муниципального совета.

Но, поскольку с его подачей запаздывали, жандарм Лапуэнт — тот самый, кто вместе с Леге помчался на помощь Друэ, когда распространилась ложная тревога о нависшей над ним угрозе, — так вот, жандарм Лапуэнт принес в своей шляпе вишен принцессе Марии Терезе.

Королевская семья нуждалась в отдыхе.

Мэр, г-н Дюпен де Даммартен, предложил ей гостеприимство в своем доме, и король принял это приглашение.

Однако мэр заметил королю, что, возможно, будет лучше, если он, королева и дофин покажутся народу.

Король первым подошел к окну; потом в нем появилась, в свой черед, королева, державшая на руках дофина.

Окно, в котором они показались, единственное на балконе ратуши, было слишком узким для того, чтобы они появились в нем вместе одновременно.

После этого член муниципалитета отважился объявить народу, что, поскольку король сильно устал, его величество намеревается оказать жителям Сент-Мену честь и заночевать в стенах их города.

Кареты уже поставили в сараи, когда национальные гвардейцы из соседних городов и деревень, заполнившие постоялые дворы и кабачки, сбежались на городскую площадь, кляня аристократов и предателей, и во весь голос потребовали незамедлительного отъезда короля, которого оставляют поблизости от границы лишь для того, чтобы враг мог похитить его.

И потому они требовали отъезда короля.

Услышав крики, король осведомился о причине шума и, выяснив ее, сказал:

— Ну что ж, хорошо! Едем.

Королева восприняла сложившееся положение не столь философски.

Старик по имени Шалье уверял меня, что он своими ушами слышал, как королева сказала своему сыну, указывая ему на национальных гвардейцев:

— Видишь этих синих уродов? Это они хотят, чтобы мы уехали.

Вряд ли надо говорить, что национальные гвардейцы носили синие мундиры.

Вряд ли надо говорить также, что я не ручаюсь за эти слова.

Некий старик сказал мне, что слышал их, только и всего; я назвал его.

Впрочем, подобное язвительное высказывание вполне соответствовало характеру королевы.

Когда королевская семья пересекала один из залов ратуши, в который выходит окошко часовни, где заключенные слушают мессу, королева, заметив их у решетки, раздала им пять луидоров, а король — десять.

В три часа дня кареты выехали в сторону Шалона.

Король, не скрывавшийся более под личиной камердинера, занимал в карете главное место.

Трое курьеров сидели на козлах.

Излагая все эти события, я следую рассказу г-на Кл. Бюиретта, видевшего их собственными глазами.

Ни единый крик «Да здравствует король!» не звучал ни в момент приезда короля, ни в момент его отъезда.

Слышались лишь слова:

— Да здравствует нация! Да здравствуют патриоты!

Мы приступаем сейчас к рассказу о событии, которое излагают по-разному: речь идет о смерти г-на де Дампьера, графа де Ана.

Полагаю, что нам удалось собрать самые точные сведения на этот счет.

Вот как все произошло.

Утром, часов в девять или десять, граф де Ан приехал в Сент-Мену и явился в дом, где жила семья г-на Матьё.

Он пребывал в отчаянии.

— Король только что арестован в Варение, — сказал он. — Мы все погибли! Но король узнает, что у него еще осталось несколько верных подданных.

Он приехал в Сент-Мену на верховой лошади, с пистолетами в седельных кобурах и с небольшим ружьем за плечами.

Он был одет в светло-коричневый кафтан с лацканами и отворотами на фалдах, украшенными золотым галуном.

На нем были серые панталоны, высокие мягкие нелакированные сапоги, белый жилет и треугольная шляпа, обшитая, как и кафтан, золотым галуном.

В момент отъезда короля он сидел верхом на лошади, словно часовой, на углу Ратушной площади и Водопойной улицы.

Когда берлина проезжала там, он взял на караул перед августейшими пленниками.

Король ответил на его приветствие.

Тогда г-н де Дампьер пустил лошадь в галоп, скрылся из виду в Водопойной улице и помчался кружным путем, чтобы опередить королевскую карету, а затем остановился на другой площади, вблизи бульвара, встав там так же, как прежде стоял на углу Водопойной улицы, и снова взял на караул.

Король поприветствовал его во второй раз.

И тогда, пустив лошадь сквозь толпу, он попытался подъехать к берлине.

С огромными усилиями ему это удалось.

Это произошло в тот момент, когда кареты шагом взбирались в гору в предместье Флорьон.

Он заговорил с королем, назвал ему свое имя, титулы и звания и сообщил, что женат на мадемуазель де Сегюр, родственнице министра де Сегюра и племяннице г-на д’Аллонвиля.

Понятно, что в том состоянии страха и ожесточения, в каком пребывали все умы, со стороны национальных гвардейцев было огромной уступкой даровать безнаказанность г-ну де Дампьеру, взявшему на караул перед королем.

Последовавший затем разговор между ними показался всем провокацией.

Тем не менее г-н де Дампьер, достаточно мягко отстраненный от кареты, смог во второй раз удалиться и скрыться из глаз.

Кортеж выехал из города и приблизился к спуску на Даммартен-ла-Планшетт.

На выезде из города г-н де Дампьер появился снова.

Он ехал вдоль правой стороны дороги, не отставая от королевских карет и беспрестанно подавая королю какие-то знаки.

Эти знаки в конце концов возбудили подозрение.

Все сочли, что во время короткого обмена слов, происходившего у дверцы королевской кареты, речь шла о плане похищения короля, и окружили берлину плотным кольцом, не давая г-ну де Дампьеру приблизиться к ней во второй раз.

Тем не менее г-н де Дампьер пытался сделать это, проявляя упорство, породившее ропот и угрозы.

Однако на сей раз его упорство не возымело успеха.

Видя, что все его усилия бесполезны, г-н де Дампьер решил закончить их бравадой.

Спустившись к Ла-Гревери, он воскликнул «Да здравствует король!», выстрелил в воздух и пустил лошадь в галоп.

В полукилометре от дороги находился лес; все подумали, что в этом лесу устроили засаду войска и выстрел служит для них сигналом.

Пять или шесть человек бросились в погоню за г-ном де Дампьером; одновременно раздалось с десяток выстрелов, но пули его не задели.

Господин де Дампьер по-прежнему мчался вперед, в знак своего торжества потрясая ружьем.

Но, перепрыгнув через канаву, его лошадь споткнулась и упала.

Господин де Дампьер выпустил из рук ружье, и оно скатилось в канаву; тем не менее с помощью поводьев и шпор он заставил лошадь подняться и галопом поскакал дальше.

В этот момент раздался одиночный выстрел.

Стрелял крестьянин, сидевший на гусарской лошади, которую он захватил накануне.

Нетрудно было видеть, что на сей раз г-н де Дампьер ранен: он откинулся на круп лошади, взвившейся на дыбы.

И тогда, через какое-то мгновение, у небольшого моста Святой Екатерины, на берегу канавы, вода которой течет под этим мостом, в ста метрах от дороги, с быстротой молнии разыгралась чудовищная сцена!

Крестьянин, которого сопровождали человек сорок, подъехал к графу де Ану, нанес ему удар саблей и выбил его из седла.

Потом разглядеть что-либо было уже невозможно.

Однако послышалось десятка два выстрелов.

Господина де Дампьера расстреляли в упор.

Нам не приходится упрекать г-на Тьера в искажении обстоятельств этого убийства: хотя оно является немаловажным событием, он не говорит о нем ни слова.

Господин Бертран де Мольвиль говорит о нем, но со своей обычной предвзятостью. Вот что сказано в его «Мемуарах»:

«Один старый шампанский дворянин, г-н де Дампьер, случайно оказавшийся на Шалонской дороге в тот момент, когда там проезжала королевская семья, решил приблизиться к карете и попытался пробиться сквозь окружавшую ее бешеную толпу. Он был без оружия и просто хотел глазами выразить их величествам чувства своей преданности и своей скорби. Это желание, столь естественное и столь трогательное, стоило ему жизни. Он был зверски убит на глазах у короля, под крики "Да здравствует нация!"».

Здесь ошибки встречаются не как у г-на Тьера, на каждой странице, а в каждой строчке, в каждом слове.

Господин де Дампьер вовсе не случайно оказался на Шалонской дороге, ведь еще в девять часов утра он был в доме г-на Матьё, открыто заявляя о своей преданности королю.

Господин Матьё еще жив и удостоверяет сказанное.

Господин де Дампьер был там не случайно, ведь он ждал короля, стоя на углу Водопойной улицы, а после этого отправился ждать его снова на площади вблизи бульвара.

Он не просто хотел глазами выразить их величествам чувства своей преданности и своей скорби, ведь ему удалось добраться до кареты, поговорить с королем и назвать ему себя.

Он не был безоружным, ведь в его седельных кобурах нашли пистолеты.

Таким образом, вопрос сводится к следующему: стрелял г-н де Дампьер или нет?

Господин Бюиретт, историк города Сент-Мену, все симпатии которого на стороне роялистов, рассказывает об этом ружейном выстреле как о факте и, чтобы не оставлять ни у кого сомнения, говорит:

«Я излагаю таким, каким оно было в действительности, это печальное событие, очевидцем которого я стал: quaeque ipse miserrima vidi».^[20]

Послушайте теперь г-на де Лакретеля.

«Некий дворянин, — говорит он, — живший в замке поблизости от дороги, граф де Дампьер, не мог вынести ужаса этого зрелища и совладать с неодолимым желанием показать королю, что осталось еще несколько преданных ему французов. Верхом на лошади он пробивается сквозь толпу, приближается к карете короля и испрашивает у него милости поцеловать ему руку; в ту же минуту этот благородный француз падает, изрешеченный пулями; его мертвое тело калечат вилами и косами, и его кровь обрызгивает карету короля».

Мизансцена, возможно, и хороша, но факты изложены неверно.

Вы, несомненно, полагаете, что нельзя отступить от правды дальше, чем это делает г-н де Лакретель?

Да ладно, разве у нас нет аббата Жоржеля?

Прежде всего, у аббата де Жоржеля графа де Дампьера убивают в Варение и свидетелями этого убийства становятся комиссары Национального собрания, которые на самом деле доехали лишь до Пор-а-Бенсона, расположенного в тридцати льё от Варенна.

Данный факт ввергает достойного аббата в политико-философические рассуждения, исполненные высочайшего краснословия.

«Вот до какой степени унижения заставили склониться головы августейших особ! — восклицает он. — Виконт де Дампьер, примчавшийся в Варенн, чтобы выказать королю свое почтение и свою скорбь, был заколот кинжалом на глазах у монарха в ту секунду, когда он с глазами, полными слез, приблизился к карете и намеревался поцеловать руку, которую чувствительный Людовик XVI протянул ему. Тело достойного офицера было растоптано копытами лошадей. Барнав, не испытывая ни малейшего волнения, велел кортежу двигаться дальше, свалив вину за это несчастье на неосторожность виконта, который, вопреки запрету, упорно стремился прорваться сквозь охрану, чтобы приблизиться к карете короля… Воистину жестокая душа этого Барнава никогда не изменяет себе!»

Вскоре мы увидим, где Барнав встретился с королем и какие доказательства жестокости своей души явил молодой трибун.

Впрочем, даже Мишле, человек строгих правил, историк, сочинения которого зиждутся на доказательствах, впадает в ошибку.

Вот его рассказ, как всегда яркий и живой, но в главном отступающий от истины:

«При возвращении из Варенна был убит лишь один человек, некий кавалер ордена Святого Людовика, который, восседая на коне, словно святой Георгий, отважно гарцевал у дверцы кареты посреди пеших людей и теми почестями, какие он отдавал королю, опровергал приговор, вынесенный королю народом. Адъютант был вынужден просить его удалиться, но было слишком поздно! Этот человек попытался выбраться из толпы, сдерживая шаг своего коня; потом, видя, что его окружили со всех сторон, он пришпорил коня и поскакал напрямик через поле. В него стали стрелять; он ответил тем же. Залп из сорока ружей сразил его. На несколько минут он исчез из виду, окруженный группой людей; они отрезали ему голову. Эту окровавленную голову бесчеловечно поднесли к дверце кареты; с большим трудом удалось добиться, чтобы эти дикари несли сей ужасный предмет вдали от глаз королевской семьи».

Господин Кл. Бюиретт не только ничего не говорит о том, что голова убитого была отрезана, но и, в одном из примечаний к своему историческому сочинению (примечание № 4), приводит доказательство обратного.

Вот это примечание:

«Господин граф де Дампьер-сын, который был совсем юным во время зловещего события, только что описанного мною, а сегодня является генерал-майором и заместителем командира телохранителей Месье,^[21] графа д’Артуа, в апреле 1821 года добился от властей разрешения произвести на кладбище Шодфонтена эксгумацию тела отца, чтобы захоронить его останки в деревне Ан, в родовом склепе.

Эксгумация состоялась 17 октября в шесть часов утра в присутствии г-на де Дампьера, приходского кюре г-на Тьерри, врача г-на Буко, мэра коммуны г-на Руйе, а также сьеров Бюро, Гужона, Соке и Матье; в прошлом эти четверо служили у г-на де Дампьера-отца, а в 1791 году присутствовали на его похоронах. Место захоронения г-на де Дампьера было указано ими, а также несколькими бывшими жителями деревни; при вскрытии могилы были обнаружены остатки дубового гроба, того, о каком сообщили четверо вышеуказанных свидетелей; в гробу находился скелет, на котором, осматривая его, врач обнаружил следы многочисленных переломов костей, вызванных выстрелами. Эти переломы отчетливо просматривались на теменной кости, на затылке, на челюсти, на грудной кости и на лопатках; были также обнаружены кусочки меди, вонзившиеся в бедро; никто не сомневался, что эти кусочки металла — остатки часов, разбитых на теле г-на де Дампьера при его убийстве.

Когда сын убедился, что этот скелет действительно является останками его отца, он велел переложить их в новый гроб, сделанный из тополя. Гроб поставили в церкви, а наутро вынесли и доставили в Ан, где захоронили в склепе церкви этого селения».

Если бы голову отрезали, ее не было бы на скелете, и, разумеется, хирург, удостоверивший костные переломы, удостоверил бы и отсутствие головы.

Если даже предположить, что голову потом приставили к скелету, то хирург, по крайней мере, удостоверил бы рассечение позвоночного столба.

Кстати говоря, г-н Матьё и г-н Никез, очевидцы этих событий, сообщившие мне самые точные их подробности, которые они хранили в своей памяти две трети столетия и которые я привожу здесь, в один голос заверили меня, что голову убитому никто не отрезал.

Впрочем, еще одна не менее примечательная деталь, которую удостоверяет первый протокол погребения, заключается в том, что убийцы г-на де Дампьера, придя в деревню Даммартен-ла-Планшетт, чуть было не перерезали друг другу глотки, споря, кому достанутся лошадь и оружие убитого, но оставили на трупе пятьдесят луидоров, лежавших в седельной кобуре графа, и золотую цепочку от его часов.

Сами часы были вдребезги разбиты пулей.

Наконец, вот еще одно свидетельство против того, что графу отрезали голову, гораздо более определенное.

Господин Бюиретт, помогавший поднимать труп, говорит:

«Тело графа оказалось изрешечено пулями и штыковыми ранами. Лицо, еще залитое почерневшей от пороха кровью и изуродованное следами варварства его палачей, стало неузнаваемым; часы были разбиты».

Вы скажете мне, что в эпоху Террора такое огромное количество голов носили на пиках, что одной головой больше, одной меньше — значения не имеет.

Я отвечу, принимая во внимание дату 22 июня 1791 года, что, напротив, одной головой меньше тогда значило много.

«Суд, — добавляет г-н Бюиретт, — не пренебрег розыском виновников этого преступления. Предварительное следствие, проводившее в несколько заходов, дало возможность выявить убийц. Первые задержанные преступники выдали остальных. В их числе оказались жители Пассавана, Ана, Сом-Йевра, Бро-Сент-Койера и даже Сен-Мену, но сплошь отребье. Поскольку Национальное собрание издало впоследствии указ об амнистии всем лицам, которые могли быть виновны в каких-либо преступлениях или правонарушениях, имеющих отношение к бегству короля, убийцы г-на де Дампьера оказались застрахованы от всякого судебного преследования и наказания».

Чтобы судить о действиях людей, надо перенестись в ту эпоху, когда они были осуществлены, и, насколько это возможно, в ту среду, где они были совершены.

В ту эпоху царило ужасающее озлобление против короля, а особенно против королевы.

Мишле приводит два факта; мы заимствуем их у него, добавляя при этом третий.

«Клуэ из Арденн, — говорит он, — один из основателей Политехнической школы, суровый стоик, но нелюдим, никогда не имевший другой любви, кроме любви к отечеству, неожиданно явился из Мезьера, имея при себе ружье; он передвигался большими переходами, пешком (он никогда не перемещался иначе), и проделал шестьдесят льё за три дня, питая надежду убить короля. Однако в Париже он изменил свое решение.

Другой, молодой столяр из глубинки Бургундии (который позднее, обосновавшись в Париже, стал отцом двух видных ученых), также покинул родные края, чтобы стать свидетелем суда над предателем и его наказания. По дороге в столицу его приютил в своем доме хозяин столярной мастерской, давший ему понять, что прибудет он туда чересчур поздно, что ему лучше остаться здесь и побрататься с ним, и, чтобы скрепить это братство, женивший его на своей дочери».

Что же касается нас, то мы скопировали с подлинника приветственное послание, отправленное гражданками города Тоннена членам муниципального совета города Варенна.

Вот это послание:

«27 июня второго года Свободы.^[22]

Господа, позвольте гражданкам-патриоткам, имеющим честь состоять членами клуба Общества друзей Конституции города Тоннена, просить вас выразить наше восхищение, нашу благодарность и нашу признательность отважным гражданам, которые, задержав короля, помешали потокам крови затопить страну; каждый раз, когда будут звучать их имена, мы будем слушать их с умилением, ведь этим гражданам обязаны мы жизнью наших детей, мужей, друзей, братьев; благодаря им отсрочена та минута, когда их руки могли быть нужны для защиты свободы, а минута эта была совсем близка! Однако от имени моих согражданок осмеливаюсь сказать, что мы сами вложим оружие в руки своим близким, что мы не без муки, но без малодушия, проводим их в поход на защиту наших прав, на спасение отечества и свободы, ибо лучше умереть, чем жить рабами.

С уважением, гражданки-члены Общества друзей Конституции города Тоннена:

Дезире Бессон, Маргерит Жамег, Жанна Мон-

тейль де Парр, Анна Парре,

Баррер, урожденная Фурганье, М.Бессдеро,

дю Куит, Анна Жюли Кастера,

Софи Бодон, Катрин Фурнье, Элизабет Арто,

Луиза Лене, Марта Дюпон,

Жуан, урожденная Дельрю, Розали Пейр,

Роза Мару, Мари Кузен,

Сесиль Реан, Софи Медж, вдова Эспарнак,

Мари Медж, Роза Моте,

Мари Рандон, Фанни Арто, Клер Вине».

XII

Дорога из Сент-Мену в Шалон была долгая: девять бесконечных льё по белым как мел равнинам, под раскаленным небом, под слепящими отблесками солнца на стволах ружей и лезвиях кос.

Королевская семья, изнуренная, измученная, сломленная усталостью, прибыла в Шалон в десять часов вечера.

Городские власти во главе с мэром ждали пленников у ворот Дофины.

Странное совпадение! Эти ворота были не чем иным, как триумфальной аркой, воздвигнутой в честь дофины Марии Антуанетты по случаю ее прибытия во Францию.

На ней еще сохранилась надпись:

«Æternum stet ut amor!»

(«Да пребудет она вечно, как наша любовь!»)

В Шалоне настроение людей меняется.

Патриотическая суровость смягчается. Этот старинный город, который еще и сегодня живет лишь торговлей шампанских вин, возникшей совсем недавно, был населен дворянами, рантье и роялистски настроенными буржуа.

Для всех этих людей видеть несчастного короля в подобном положении было общим горем.

Был приготовлен званый ужин.

Король и королева ужинали на глазах у всех, словно в Версале; им представляли гостей; дамы явились с огромными букетами, и королеву усыпали цветами.

Пейте из этого кубка, государь, это ваш последний глоток!

Было решено, что на другой день, хорошо отдохнув, они уедут, выслушав перед этим мессу и позавтракав, а точнее говоря, пообедав, ведь в те времена еще обедали в полдень.

Мессу должен был служить г-н Шарлье, конституционный священник церкви Богоматери.

К несчастью, на другой день все изменилось.

В десять часов король отправился на мессу, но, едва началась служба, послышался сильный шум.

Шум этот подняли национальные гвардейцы из Реймса; из толпы, собравшейся вокруг дворца, доносятся крики; разъяренные люди врываются в часовню, несмотря на противодействие национальной гвардии. Король и королева покидают мессу и поднимаются на балкон, однако их появление лишь усиливает раздражение людей; они требуют, чтобы король уехал немедленно, и выкатывают из каретных сараев экипажи.

Король лично объявляет, что он уезжает.

Только это сообщение успокаивает народ, хотя произнесенная королем фраза была не чем иным, как протестом:

— Поскольку меня принуждают к этому, я уезжаю.

И в самом деле, около одиннадцати часов он уезжает.

Когда сорок лет спустя герцогиня Ангулемская проезжала через Шалон, все это страшное утро предстало в ее памяти с такой силой, что в ответ на приветствия, с которыми к ней обратились у ворот Дофины, она нашлась сказать лишь одно:

— Кучер, трогай!

Между Эперне и Дорманом, ближе к Дорману, в Пор-а-Бенсоне, как отмечает в своем дневнике Людовик XVI, кортеж внезапно остановился.

Король высунул голову из берлины и осведомился о причине этой остановки; не будем забывать, что королевскую карету по-прежнему сопровождали три или четыре тысячи людей.

Друэ и Гийом, казалось исчезнувшие, поехали вперед, чтобы объявить в Париже о скором прибытии короля.

Король, повторяем, осведомился о причине остановки.

Причина состояла в появлении трех депутатов Национального собрания, приехавших руководить возвращением короля и обеспечивать его безопасность.

Все трое были выбраны из левого крыла Национального собрания и представляли собой три оттенка этого крыла:

Латур-Мобур был роялист,

Барнав — конституционалист,

Петион — республиканец.

Королевская карета, как уже было сказано, остановилась; три депутата подошли к ней. Петион вытащил из кармана указ и во всеуслышание зачитал его.

Это был указ Национального собрания, предписывавший им выехать навстречу королю и заботиться не только о его безопасности, но и о соблюдении уважения к королевской власти в его лице.

По окончании чтения Барнав и Петион сели в королевскую карету.

Госпожа де Турзель вышла из нее и вместе с г-ном де Латур-Мобуром села в карету, где находились горничные.

Королева предпочла бы, чтобы рядом с ней остался Латур-Мобур.

Барнав, этот адвокатишка из Дофине, обладавший внешностью бретёра и высоко задиравший голову, был ей крайне неприятен, равно как и Петион с его розовыми щеками, пыжившийся от сознания собственной значимости.

Однако г-н де Латур-Мобур вполголоса сказал ей:

— Ваше величество, я согласился взять на себя эту печальную миссию, приблизившую меня к вам, лишь в надежде быть полезным королю. Так что ваше величество может рассчитывать на меня, преданного вам до глубины души. Но иначе обстоит дело с Барнавом, пользующимся в Национальном собрании огромным влиянием; он тщеславен, как всякий адвокат, и его тщеславию польстит, если он будет находиться в карете короля; так что важно, чтобы так и было и у королевы появилась возможность поближе познакомиться с ним; поэтому я умоляю вас счесть правильным, что я уступаю ему свое место.

Королева утвердительно кивнула.

Она намеревалась снова сделаться женщиной и обольстить Барнава, как прежде обольстила Мирабо.

Конечно, это означало спуститься на целую ступень, но все же это было бы забавой.

Петион сразу же обнаружил меру своей воспитанности.

Он заявил, что ему как представителю Национального собрания полагается место на заднем сиденье.

Король и королева подали знак принцессе Елизавете, и она пересела на переднее сиденье.

Таким образом, пассажиры королевской кареты расселись в следующем порядке:

на заднем сиденье — король, Петион, королева;

на переднем, напротив короля, — принцесса Елизавета; напротив Петиона — юная принцесса Мария Тереза и дофин; напротив королевы, колено в колено, — Барнав.

На первый взгляд Барнав показался королеве холодным, черствым и злым.

Барнав мечтал заполучить наследство Мирабо.

Он уже почти достиг этого в Национальном собрании, но наследство нужно было ему все целиком.

Королева являлась частью этого наследства.

Разве в Сен-Клу королева не назначила свидание Мирабо?

Почему бы тогда и Барнаву не добиться подобной милости со стороны королевы?

Между тем проходит слух, что один их трех дворян, сидящих на козлах берлины, это г-н фон Ферзен.

Господин фон Ферзен, справедливо или нет, слывет в обществе любовником королевы.

Барнав ревнует Марию Антуанетту к г-ну фон Ферзену.

Благодарю своему восхитительному женскому инстинкту королева угадала это.

Она нашла возможность назвать имена трех телохранителей: г-на де Мутье, г-на де Мальдана и г-на де Валори.

Ферзена среди них нет.

Барнав облегченно вздыхает, улыбается и становится чрезвычайно мил.

Красивый, молодой, учтивый, наделенный открытыми манерами, красноречивый и исполненный уважения к великому несчастью, перед лицом которого он оказался, Барнав сам почти очаровал королеву, намеревавшуюся обольстить его.

Правда, учтивость Барнава оттенялась неотесанностью Петиона.

Между принцессой Елизаветой и дочерью короля стоял графин с лимонадом и стакан. Испытывая жажду, Петион решил без всяких церемоний напиться.

Он взял стакан и протянул его принцессе Елизавете; принцесса Елизавета взяла графин и стала наливать лимонад Петиону.

— Хватит, — сказал Петион, — подняв стакан таким жестом, словно находился в кабаке.

Дофин, с присущей детям непоседливостью, бегал взад-вперед в карете, что вывело из себя Петиона, который привлек его к себе и зажал между ног.

Это можно было счесть проявлением предупредительности.

Но, беседуя с королем о политике, Петион оживился; вначале он стал по-отечески поглаживать дофина по его белокурой головке, а в конце концов потянул его за волосы.

Ребенок скорчил болезненную гримаску.

Королева вырвала дофина из рук Петиона.

Барнав, улыбнувшись, открыл ему объятия.

— Ладно, — сказал ребенок и уселся к Барнаву на колени.

Детский инстинкт дофина подсказал ему, что в лице Барнава он имеет защитника.

Играя со всем, что попадалось ему под руку, малыш обратил внимание на пуговицы депутатского сюртука и попытался прочесть выбитый на них девиз.

Девиз гласил:

«Жить свободным или умереть!»

Королева вздрогнула и устремила на Барнава полные слез глаза.

У Барнава защемило сердце.

Он пребывал в этом душевном состоянии, грезя о своем личном и эгоистическом романе в разгар страшной беды, случившейся с королевской властью, как вдруг в нескольких шагах от кареты раздался сильный шум.

Эти крики, эта суматоха, этот ропот вырвали Барнава из волшебного круга, в котором он затворился.

Подобно г-ну де Дампьеру, какой-то священнослужитель приблизился к королевской карете и, воздев руки к небу, с полными слез глазами, хотел благословить своего короля, идущего на муки.

В то же мгновение несколько десятков охранников кареты бросились на священника и отволокли его в сторону, чтобы прикончить за ближайшим кустом.

Когда народ вкусил крови, он становится тигром, и горе тому, кто попадает в его когти!

Все это увидел Барнав.

Он бросил ребенка на руки его тетки и распахнул дверцу так стремительно и резко, что едва не вывалился из кареты.

Молодой человек в самом деле вывалился бы из нее, если бы принцесса Елизавета не удержала его за полу сюртука.

— О французы, нация храбрецов! — вскричал он. — Неужели вы превратитесь в нацию убийц?!

Услышав этот крик, палачи отпустили священника, и он удалился, охраняемый вытянутой рукой Барнава, а еще более — его властным взглядом.

В это мгновение Барнав был красив той возвышенной красотой, какой обладает всякий человек в тот момент, когда он спасает ближнего.

Вот почему, увидевшись снова с г-жой Кампан, королева сказала ей:

— Если когда-нибудь власть вернется в наши руки, прощение Барнаву заранее начертано в наших сердцах.

Прежде, вплоть до момента встречи с комиссарами, всякий раз, когда король и королевская семья делали остановку, чтобы пообедать или поужинать, они, в соответствии с этикетом, ели одни.

Но, когда комиссары присоединились к ним, король и королева, посовещавшись между собой, во время первой же трапезы пригласили их к столу.

Петион принял приглашение.

Латур-Мобур и Барнав отказались.

Барнав даже настаивал на том, что он будет стоять и прислуживать королю.

Однако королева подала ему знак, и он согласился сесть за столу.

Кортеж остановился в Дормане.

На протяжении двух дней королевская карета двигалась шагом при удушающей жаре, под палящим июньским солнцем, в лучах которого искрились клубы пыли на выжженной дороге и сверкали сабли и штыки.

Барнав понимал, какая мука для королевы ехать шагом среди этих клубов пыли, этих угрожающих выкриков и этого всеобщего любопытства.

И потому вместе с двумя своими коллегами он решил, что впредь у королевской кареты не будет никакого другого эскорта, кроме кавалерийского.

Таким образом, уже на третий день королевская семья прибыла в Мо.

Но Барнав страдал еще и из-за того, что Петион со своей так называемой республиканской грубостью заставлял страдать своих августейших спутников.

Как много Барнав отдал бы за то, чтобы оказаться наедине с королевой!

Злосчастная звезда Барнава приберегла для него такую милость; Мария Антуанетта, подобно другой королеве Франции, Марии Стюарт, неизбежно несла гибель всем, кто к ней приближался.

Приехав в Мо и расположившись под крышей епископской резиденции, этого мрачного дворца Боссюэ, с его кирпичной лестницей и садом, ограниченным старыми крепостными стенами, королева решила увидеть кабинет человека, который за сто с лишним лет до того воскликнул голосом, отозвавшимся во всем христианском мире:

— Ее королевское высочество умирает! Ее королевское высочество умерла!

Королева взяла Барнава под руку и поднялась с ним в покои, в то время как король спустился с Петионом в сад.

Каждый из них рассчитывал на разговор с глазу на глаз.

Барнав не осмеливался заговорить первым.

Королева навела его на тему.

— Ах, ваше величество, — воскликнул молодой депутат, сердце которого переполняли чувства, — как плохо защищали ваше дело! Какое незнание духа времени и духа Франции проявили при этом роялисты!

Королева посмотрела на него и ободрила его взглядом.

— Сколько раз, великий Боже, — продолжал Барнав, — я был готов посвятить себя вам и пожертвовать собою ради вас!

— Но в таком случае, сударь, — спросила королева, — что вы посоветовали бы мне?

— Только одно, ваше величество: сделать так, чтобы народ полюбил вас.

— Увы, — промолвила королева, чувствовавшая, сколь сильно ее ненавидят, — как мне снискать эту любовь, ведь все кругом стараются отнять ее у меня?

— Ах, ваше величество, — ответил Барнав, — уж если я, никому не известный адвокат из небольшого провинциального города, сумел выйти из безвестности и стать популярным, насколько же это легче было бы вам, если бы вы предприняли хоть малейшую попытку сохранить вашу популярность или завоевать ее вновь!

Между тем Петиону пришла в голову великодушная мысль, которую ему подсказало его доброе сердце: устроить побег трем телохранителям, переодев их в мундиры национальных гвардейцев.

Он нес ответственность за короля, королеву, принцессу Елизавету и королевских детей; но какую лепешку бросить этому Церберу, которого зовут народом?

Петион опасался, что народ убьет телохранителей.

Король не согласился на это предложение.

Почему? Быть может, потому, что ему взбрела на ум вздорная мысль, будто Петион задумал убить их и ищет способ сделать это?

Или потому, что ничем не желал быть обязанным Петиону?

Последнее более вероятно.

Петион был ему крайне неприятен.

Но куда подевалась эта неприязнь в тот день, когда, вместо того чтобы назначить мэром Парижа г-на де Лафайета, он предпочел назначить на эту должность Петиона?!

Настал следующий день, 25 июня.

Королевская семья возвращалась в Париж после пяти дней отсутствия.

Всего пять дней! Но какая бездна разверзлась за эти пять дней!

Когда кортеж подъезжал к Парижу, Барнав потребовал предоставить ему место на заднем сиденье.

Это место теперь не было почетным: оно стало опасным.

Если бы какой-нибудь фанатик выстрелил в короля (что было маловероятно) или в королеву (что было возможно), Барнав находился бы там для того, чтобы броситься навстречу пуле.

Лафайет поручил г-ну Матьё Дюма обеспечить въезд королевской семьи в столицу.

В его распоряжение были предоставлены четыре тысячи национальных гвардейцев Парижа.

Искусный стратег использовал все возможные средства, чтобы уменьшить опасность.

Он доверил охрану кареты гренадерам, чьи высокие меховые шапки скрывали ее окна.

Цепь конных гренадер окружала карету вторым кольцом.

Господин де Валори сам рассказывает о том, какие меры предосторожности были приняты для того, чтобы защитить его и двух его товарищей:

«Двух гренадеров с примкнутыми штыками поместили по обеим сторонам передка кареты, чуть ниже козел, на прилаженной позади них доске».

Стояла удушливая жара; по мере приближения кареты к Парижу все сильнее казалось, будто она погружается в адское пекло.

Королева несколько раз вскрикивала:

— Язадыхаюсь!

В Ле-Буржё король попросил вина и выпил стакан.

Но вот кортеж погрузился в оживленную и шумную толпу.

Кое-где над толпой виднелись большие афиши.

Король, страдавший близорукостью, прищурился и прочел:

«КТО СТАНЕТ ПРИВЕТСТВОВАТЬ КОРОЛЯ,

БУДЕТ БИТ ПАЛКАМИ.

КТО ОСКОРБИТ ЕГО,

БУДЕТ ПОВЕШЕН».

Толпа облепила все кругом вплоть до крыш.

Господин Матьё Дюма, возглавлявший кортеж, не решился въехать в Париж по улице Сен-Мартен; глядя на эту толпу, он задавал себе вопрос, способен ли какой-нибудь людской заслон защитить тех, кого она обрекла бы на смерть.

Он обогнул Париж по внешним бульварам и вступил в город через Елисейские поля и площадь Людовика XV.

Глаза у статуи, стоявшей на площади Людовика XV, были завязаны платком.

— И что означает эта повязка? — поинтересовался король.

— Она символизирует слепоту монархии, — ответил Петион.

Пока кортеж ехал по Елисейским полям к площади Людовика XV, толпа несколько раз прорывала двойную шеренгу пеших и конных гренадер.

И тогда королева видела, как у окон берлины появляются гнусные, оскалившиеся рожи.

Что отгоняло от кареты этих людей с дьявольскими физиономиями?

Воздушный поцелуй, посланный им дофином; поклон, отданный им его сестрой.

Два ангела с белыми крылами парили над королевской семьей.

Но один раз эти поцелуи и поклоны оказались бессильны.

Королева опустила оконные занавески.

— Зачем закрывать окна?! — завопили разъяренные люди.

— Но вы только взгляните на них, господа, — взмолилась королева, указывая на несчастных детей, по лицам которых струился пот, — посмотрите, в каком они состоянии! Мы задыхаемся!

— Ба! — заорал кто-то. — Мы задушим тебя иначе, будь спокойна!

Лафайет со своем штабом выехал навстречу королеве.

Едва завидев его, она воскликнула:

— Господин де Лафайет, прежде всего спасите телохранителей, они лишь исполняли приказ!

Телохранителям, действительно, угрожала смертельная опасность.

Карета въехала в ворота Тюильри и остановилась лишь у ступеней широкой террасы, тянувшейся перед дворцом.

Именно там ее поджидала особенно плотная толпа.

Дальше пробиться было невозможно, и пришлось выйти из кареты.

— Господин Барнав, я препоручаю вам телохранителей, — промолвила королева.

Национальное собрание было извещено о приезде короля и послало в Тюильри двадцать депутатов.

Лафайет расчистил проход от ступеней террасы до дверей дворца.

Из ружей и штыков национальной гвардии был устроен железный свод.

Пока король находился рядом, его спутникам ничего не угрожало: присутствие короля защищало их.

Дети вышли первыми и беспрепятственно прошли во дворец.

Затем настал черед телохранителей.

И здесь на мгновение завязалась страшная схватка.

Сабли и пики убийц проделали бреши в рядах национальных гвардейцев.

Господин де Валори и г-н де Мальдан получили легкие ранения.

Внезапно королева почувствовала, что ее схватили и потащили чьи-то руки.

Она оглянулась.

Ее тащили те, кого она считала своими смертельными врагами: г-н д’Эгийон и г-н де Ноайль.

Ей показалось, что от страха она падает в обморок.

Что они намеревались сделать с ней?

Наверное, выдать народу или, по меньшей мере, заточить в монастырь.

Но, с риском для собственной жизни, они препроводили королеву до ее покоев.

Оказавшись вне опасности, она впала в смертельную тревогу.

Где дофин? Что стало с дофином?

Никто не видел его, никто не мог ответить ей.

В ужасе она бросилась бежать, зовя сына.

Разбитый усталостью, ребенок спал в своей кровати. Ну а что король?

Король вышел из кареты последним и, находясь между Барнавом и Петионом, вошел в Тюильри.

Он двигался вразвалку, обычным своим спокойным шагом.

Весь день толпа ревела в саду дворца и на площади Карусели.

На другой день журналист Прюдом написал:

«Некоторые добрые патриоты, в ком любовь к свободе не угасила чувства сострадательности, похоже, обеспокоены душевным и физическим состоянием Людовика XVI и его семьи после столь злополучной поездки в Сент-Мену. Пусть они успокоятся! Наш бывший, вернувшись в субботу вечером в свои покои, чувствовал себя ничуть не хуже, чем по возвращении с какой-нибудь утомительной и почти никудышной охоты. За ужином, как обычно, он умял цыпленка, а на другой день, отобедав, играл со своим сыном. Что же касается маменьки, то по приезде она приняла ванну, и первым ее распоряжением было подать ей другие туфли, ибо те, в каких она путешествовала, протерлись до дыр — и она старательно продемонстрировала их. Она весьма вольно вела себя с офицерами, приставленными для ее личной охраны, сочтя нелепым и неприличным видеть себя принужденной оставлять отворенными двери своей ванной комнаты и спальни».

Эшафот, на котором отрубили голову Людовику XVI, имел пять ступеней.

Первая — взятие Бастилии.

Вторая — события 5 и 6 октября,

Король только что поднялся на третью — это был арест в Варение.

Ему оставалось подняться еще на две: речь о событиях

20 июня и 10 августа.

Двадцать первое января стало всего лишь развязкой.

КОММЕНТАРИИ

НАПОЛЕОН

Краткая биография Наполеона Бонапарта, личность, дела и эпоха которого привлекали Дюма на протяжении всей его творческой жизни — начиная с 6-актной драмы «Наполеон Бонапарт, или Тридцать лет истории Франции», впервые сыгранной в театре Одеон 10 января 1831 г., в самом начале Июльской монархии, и заканчивая незавершенным романом «Эктор де Сент-Эрмин», который печатался фельетонами в 1869 г., в конце Второй империи, — вышла в свет в 1840 г., как раз накануне обнародования судьбоносного решения короля Луи Филиппа о переносе праха Наполеона с острова Святой Елены в Париж (12 мая 1840 г.).

«Облегченный» вариант этой биографии (без подробного описания битв, без пересказа доклада министра внутренних дел о положении дел в Империи в 1811–1812 гг. и без текста завещания Наполеона) входит в состав последнего тома грандиозного восьмитомного иллюстрированного издания «Французский Плутарх: жизнеописания знаменитых мужей и жен Франции с пятого века и до наших дней» («Le Plutarque français: vies des hommes et des femmes illustres de la France, depuis le cinquième siècle jusqu’à nos jours»), предпринятого французским литератором, драматургом, историком, переводчиком и издателем Эдуаром Менше (1794–1845) и печатавшегося отдельными выпусками с 1835 по 1841 гг. Ее полный вариант (с него и сделан настоящий перевод), с теми же иллюстрациями, впервые был опубликован в отдельном издании, подготовленном бюро «Французского Плутарха» и парижским книгоиздателем Анри Луи Деллуа (1787–1846).

«Наполеон» трижды переводился на русский язык:

первый перевод, сделанный М.Н. и И.Е.Поздняковыми, вышел в 1992 г. в редакционно-издательском агентстве «Русь»;

второй, сделанный О.Вайнер, вышел в 2005 г. в издательстве «Захаров»;

третий, сделанный С.Н.Искюлем, вышел в 2012 г. в издательском доме «Петрополис».

Данный перевод, четвертый по счету, выполнен специально для настоящего Собрания сочинений в соответствии с требованиями, сложившимися в издательстве Арт-Бизнес-Центр за долгие годы его работы, и снабжен обширными комментариями, которые, как мы надеемся, будут полезны и интересны читателям этого краткого, но чрезвычайно насыщенного исторического очерка.

I НАПОЛЕОН ДЕ БУОНАПАРТЕ

7 … Пятнадцатого августа 1769 года в Аяччо родился мальчик, получивший от родителей имя Буонапарте, а от Неба — имя Наполеон. — Наполеон Бонапарт (1769–1821) — французский государственный деятель и полководец, реформатор военного искусства; во время Революции — генерал Республики; в ноябре 1799 г. совершил государственный переворот и при формальном сохранении республиканского образа правления получил всю полноту личной власти, установив т. н. режим Консульства; в 1804 г. стал императором под именем Наполеон I; в апреле 1814 г., потерпев поражение в войне против коалиции европейских держав, отрекся от престола и был сослан на остров Эльба в Средиземном море; весной 1815 г. ненадолго вернул себе власть (в истории этот период называется «Сто дней»), но, потерпев окончательное поражение, был сослан на остров Святой Елены, где и умер.

Аяччо — столица Корсики, портовый город, расположенный на западном берегу острова; основан в 1492 г. генуэзскими колонистами.

Наполеон, родившийся через год после того как Генуя уступила Французскому королевству суверенитет над Корсикой (15 мая 1768 г.), формально был французом. В акте о его крещении в кафедральном соборе Аяччо, датированном 21 июля 1771 г. и написанном на итальянском языке, будущий император значится под фамилией Бонапарт, однако в Бриеннскую военную школу он был зачислен под фамилией Буонапарте, что отвечало генуэзской традиции написания этой дворянской фамилии, и лишь с марта 1796 г., став главнокомандующим Итальянской армией, Наполеон начал писать свою фамилию на французский лад.

… Корсика, на протяжении полувека мечтавшая о независимости, только что была наполовину завоевана, наполовину продана и вышла из-под ига Генуи лишь для того, чтобы попасть под владычество Франции. — Корсика — остров на северо-западе Средиземного моря, площадью 8 569 км², расположенный к западу от Тосканского архипелага; ныне его территорию составляют два французских департамента: Верхняя Корсика и Южная Корсика; главный город — Аяччо.

Генуя — город в Северной Италии, на берегу Генуэзского залива Лигурийского моря; ныне главный город провинции Генуя и области Лигурия, крупный порт Средиземного моря; в средние века могущественная морская держава (с XII в. — город-республика), соперница Пизы и Венеции; в XV–XVI вв. утратила прежнее положение и с XVI в. находилась в зависимости от Испании; в 1797 г. была завоевана Францией, а в 1805 г. аннексирована ею; решением Венского конгресса (1815) была включена в состав Сардинского королевства и вместе с ним вошла в единую Италию.

В 1729 г. на Корсике, с 1284 г. находившейся под властью Генуэзской республики, вспыхнуло стихийное восстание против генуэзцев, которые не желали снизить налоги на пострадавшем от неурожая острове; мятеж был подавлен лишь в 1731 г. с помощью имперских войск, однако после их ухода то и дело начинался вновь, причем в разных формах, и стих лишь к 1743 г. Тем не менее в 1755 г. восстание вспыхнуло с новой силой, и в 1756 г. повстанцы под руководством Паскуале Паоли (1725–1807) провозгласили независимую Корсиканскую республику, приняли собственную конституцию, учредили парламент, создали правительство и армию и изгнали генуэзцев со всего острова, за исключением нескольких прибрежных городов; отчаявшись вернуть себе Корсику, генуэзцы, прибегавшие перед этим к военной помощи со стороны французского короля Людовика XV и задолжавшие ему вследствие этого около двух миллионов ливров, уступили Франции суверенитет над островом в соответствии с договором, подписанным в Версале 15 мая 1768 г. и предусматривавшим выплату ежегодной ренты в размере двухсот тысяч ливров в течение десяти лет. Однако Франция сумела вступить в свои права лишь в результате военной экспедиции, одержав в сражении при Понте Нову (9 мая 1769 г.) победу над сторонниками Корсиканской республики.

… Паоли, разбитый при Понте Нову, намеревался искать вместе с братом и племянниками убежище в Англии… — Паоли, Паскуале (1725–1807) — корсиканский политический и военный деятель, глава правительства Корсиканской республики в 1755–1769 гг.; сын Джачинто Паоли (1690–1768), одного из лидеров борьбы корсиканцев за независимость; в июне 1769 г., после поражения при Понте Нову, вместе с тремя сотнями своих соратников отплыл на английском судне в Ливорно и более двадцати лет находился в эмиграции, в Англии; в 1790 г., воспользовавшись амнистией, объявленной Национальным собранием, вернулся на Корсику, стал председателем директории созданного в 1790 г. департамента Корсика и главой местной национальной гвардии; вступив в конфронтацию с Конвентом и местными якобинцами, в мае 1793 г. был обвинен в измене и, не без участия клана Буонапарте, смещен со своих постов; 20 мая на открывшемся в городке Корте собрании был провозглашен президентом Корсики и главнокомандующим ее вооруженными силами, что означало разрыв с Францией, и с помощью английских войск сумел вытеснить с острова французов, после чего 17 июня 1794 г. было создано т. н. Ан гл о-Корсиканское королевство, государем которого был объявлен английский король Георг III (1738–1820; правил с 1760 г.) и которое просуществовало до 19 октября 1796 г., когда французы восстановили свою власть на Корсике; надежда Паоли стать вице-королем нового королевства не оправдалась, и в 1795 г. он был отправлен в почетную ссылку в Англию, откуда уже не вернулся.

Понте Нову (фр. Понт-Ново, ит. Понте Нуово) — маленькая деревня на севере Корсики, в 30 км к юго-западу от Бастии, на реке Голо, близ селения Кастелло ди Ростино, на дороге в городок Корте (коре. Корти), являвшийся в 1756–1769 гг. столицей Корсиканской республики.

9 мая 1769 г. близ Понте Нову произошла решающая битва, в которой корсиканские войска, находившиеся под командованием Паскуале Паоли, потерпели поражение от французских войск под начальством генерал-лейтенанта Ноэля Журды (1705–1788), графа де Во, что положило конец существованию Корсиканской республики и независимости острова.

Паоли, Клементе (ок. 1711–1794) — старший брат Паскуале Паоли и его товарищ по оружию.

… Альфьери посвятил ему своего «Тимолеонта». — Альфьери, Витторио, граф (1749–1803) — итальянский поэт, драматург писатель и философ, свидетель начального периода Французской революции, которую он сначала приветствовал, а потом резко осудил; автор комедий, трагедий и стихотворений различных жанров.

«Тимолеонт» («Timoleone») — пятиактная стихотворная трагедия Альфьери, одна из его «трагедий свободы», созданная в 1783 г. и переделанная в 1788 г.; заглавным героем трагедии, которую автор посвятил «Благородному человеку сеньору Паскуале де Паоли, мужественному защитнику Корсики», является древнегреческий полководец и государственный деятель Тимолеонт (ок. 411–337 до н. э.), непримиримый враг тирании, сумевший изгнать с Сицилии захватчиков-карфагенян и восстановивший во всех греческих городах острова демократический образ правления.

… Его отец, Карло де Буонапарте, и мать, Летиция Рамолино, оба принадлежавшие к патрицианским семьям и происходившие из прелестного городка Сан Миньято, который возвышается над Флоренцией, прежде были друзьями Паоли… — Карло Мария де Буонапарте (1746–1785) — корсиканский дворянин, юрист и политик, уроженец Аяччо; сын юриста Джузеппе Буонапарте (1713–1763) и его жены с 1741 г. Марии Савериа Паравичини (1715-ок. 1750); изучал право в Пизанском университете, с 1764 г. был секретарем и личным помощником Паскуале Паоли и по его распоряжению выполнял дипломатические поручения в Париже и Риме; во время кампании 1769 г., завершившейся завоеванием Корсики французами, был адъютантом Паскуале Паоли, однако вскоре примкнул к про-французской партии; пользуясь благосклонностью графа де Марбёфа, нового французского губернатора, сделал неплохую карьеру и занимал различные судебные и административные должности; в 1769 г. стал адвокатом Верховного совета Корсики, в 1771 г. — депутатом Генеральных штатов Корсики, избранным от дворянства, а в 1778 г. был назначен представителем Корсики при королевском дворе в Версале; умер от рака желудка, находясь в Монпелье, и там же был похоронен.

Мария Летиция Рамолино (1750–1836) — дочь Джованни Джеронимо Рамолино (1723–1755), капитана корсиканского полка армии Генуэзской республики, инспектора мостов и дорог на Корсике, и его жены с 1743 г. Анджелы Марии Пьетра-Санта (ок. 1725–1790); с 1 июня 1764 г. жена Карло де Буонапарте, родившая от него тринадцать детей, из которых зрелого возраста достигли восемь, и после смерти мужа отдававшая все свои силы благополучию своей многочисленной семьи.

Сан Миньято аль Тедеско — небольшой старинный город в Тоскане, в провинции Пиза, в 35 км к западу от Флоренции, с 1347 г. находившийся под ее контролем; стоит на дороге Франчиджена, связывавшей в средние века Северную Европу с Римом.

Корсиканская семья Буонапарте, к которой принадлежал Наполеон, происходила из лигурийского города Сарцана, и ее родоначальником был кондотьер Франческо Буонапарте, обосновавшийся на Корсике в кон. XV в. Тосканский род Буонапарте, который жил в Сан Миньято и на родство с которыми претендовал отец Наполеона, к лигурийским Буонапарте отношения, по-видимому, не имел. Его последним представителем был аббат Грегорио Буонапарте, умерший в 1803 г.

Флоренция — город в Тоскане (центральная Италия), в 235 км к северо-западу от Рима, на обоих берегах реки Арно; в 1115–1532 гг. столица Флорентийской республики, в 1532–1569 гг. — Флорентийского герцогства, в 1569–1859 гг. — Великого герцогства Тосканского, в 1865–1871 гг. — Итальянского королевства.

… им было нетрудно добиться от г-на де Марбёфа, вернувшегося губернатором на остров, куда десятью годами ранее он высадился как генерал, протекции, необходимой для поступления юного Наполеона в Бриеннскую военную школу. — Марбёф, Луи Шарль Рене, граф де (1712–1786) — французский военачальник, генерал-майор (1762), генерал-лейтенант (1768); в 1764 г. во главе четырехтысячного отряда прибыл на Корсику с целью усмирения острова, а с 1770 г. являлся его военным губернатором; покровитель семьи Бонапартов, по протекции которого юный Наполеон Бонапарт попал в Бриеннскую военную школу.

Бриеннская военная школа, готовившая своих учеников к поступлению в Парижскую военную школу и являвшаяся одним из двенадцати ее филиалов, размещалась в помещении бывшей монастырской школы в городе Бриенн-ле-Шато на северо-востоке Франции, в Шампани, в департаменте Об; она была создана в 1776 г. решением правительства, управлялась монахами-минимами и просуществовала до 1790 г.; Наполеон Бонапарт обучался в ней за государственный счет с 15 мая 1779 г. по 17 октября 1784 гг.; с 1969 г. в ее здании располагается музей Наполеона.

… некоторое время спустя г-н Бертон, заместитель директора этого училища, внес в свои реестры следующую запись… — Бертон, Луи Себастьен (1746–1811) — монах-миним, директор Бриеннской военной школы вплоть до начала Революции; в эпоху Консулата и Империи пользовался покровительством Наполеона.

8 … Один из учителей школы, по имени Дюпюи, проникся сочувствием к бедному изгою и взялся давать ему индивидуальные уроки французского языка… — Дюпюи, Жак (1735–1807) — монах-миним, до 1781 г. заместитель директора Бриеннской военной школы, преподававший в ней французский язык и латынь; став первым консулом, Наполеон назначил его библиотекарем замка Мальмезон.

… юный Буонапарте был уже в четвертом классе и знал из математики все, чему мог научить его отец Патро. — Патро (?-?) — монах-миним, учитель математики в Бриеннской военной школе; впоследствии один из секретарей Бонапарта в бытность его главнокомандующим Итальянской армией.

… Его возраст соответствовал возрасту, полагавшемуся для перевода из Бриеннской школы в Парижскую… — Парижская военная школа — имеется в виду Королевская военная школа, которая была создана указом Людовика XV от 22 января 1751 г. и величественное здание которой было построено в 1751–1780 гг. по планам архитектора Анжа Жака Габриеля (1698–1782) в левобережной части Парижа, рядом с Домом инвалидов и Марсовым полем.

… вот какой отчет послал королю Людовику XVI г-н де Керальо, инспектор военных школ… — Людовик XVI (1754–1793) — король Франции, правивший в 1774–1792 гг. и казненный во время Революции, 21 января 1793 г.; внук Людовика XV.

Господин де Керальо — Агатон Гинеман, шевалье де Керальо (1723–1788), французский офицер, генерал-майор (1780), кавалер ордена Святого Людовика (1754); участник войны за Австрийское наследство (1740–1748) и Семилетней войны (1756–1763); в 1761–1772 гг. воспитатель будущего баварского короля Максимилиана I (1756–1825; король с 1806 г.); с 1773 г. заместитель главного инспектора Парижской военной школы, в 1776–1783 гг. главный инспектор всех тринадцати военных школ Франции; дядя Луизы Фелисите Гинеман де Керальо (1758–1821), французской писательницы и журналистки, воинствующей республиканки.

11 … Буонапарте прибыл в столицу на перевозном судне, отправлявшемся из города Ножан-на-Сене. — Ножан-на-Сене — город на северо-востоке Франции, в департаменте Об, на берегах Сены, в 95 км к юго-востоку от Парижа и в 80 км к западу от Бриенн-ле-Шато.

… двадцать лет спустя он основал Военную школу Фонтенбло. — Имеется в виду т. н. Особая военная школа, которая была создана 1 мая 1802 г. по указу первого консула Наполеона Бонапарта и первоначально размещалась в замке Фонтенбло, старейшей загородной резиденции французских монархов, расположенной в 55 км к юго-востоку от Парижа; в 1806 г. она была переведена в городок Сен-Сир (соврем. Сен-Сир-л’Эколь в департаменте Ивелин) вблизи Версаля, в здания Королевского института Святого Людовика, светской женской школы для дочерей бедных дворян, основанной в 1686 г. госпожой де Ментенон и просуществовавшей до 1792 г., и с тех пор стала называться Сен-Сирской военной школой.

12 … В 1785 году, блестяще сдав экзамены, Буонапарте получил чин младшего лейтенанта и был назначен в Лаферский полк, стоявший тогда гарнизоном в Дофине. — Лаферский артиллерийский полк (по названию города Ла-Фер в департаменте Эна, на северо-востоке Франции) был образован в 1765 г. при разделении Королевского артиллерийского полка на семь полков; в 1791 г. он стал именоваться 2-м артиллерийским полком, а в годы Второй реставрации был расформирован.

Дофине — историческая провинция на юго-востоке Франции, охватывающая соврем, департаменты Изер, Дром и Верхние Альпы; главный город — Гренобль; с 1040 г. независимое феодальное владение, которое в 1349 г. было продано его последним владетелем («дофином») Юмбером II (1312–1355; правил с 1333 г.) французскому королю Филиппу VI Валуа (1293–1350; правил с 1328 г.).

… Проведя некоторое время в Гренобле, где его пребывание не оставило никаких других следов, кроме апокрифического высказывания о Тюренне, он прибыл на службу в Волане. — Гренобль — город на юго-востоке Франции, столица исторической области Дофине; ныне административный центр департамента Изер; известный с античных времен и входивший в несколько феодальных владений, в 1349 г. вошел в состав Французского королевства.

Тюренн, Анри де Ла Тур д’Овернь, виконт де (1611–1675) — знаменитый французский полководец, маршал Франции (1643); происходил из знатного рода герцогов Буйонских; в 1625–1630 гг. служил в Нидерландах, где получил передовую по тому времени военную подготовку; в 1630 г. перешел во французскую армию; в 40-х гг., командуя армией в Германии, одержал несколько побед над имперскими войсками; в начале Фронды сражался на ее стороне, но в 1651 г. перешел на сторону двора и разбил принца Конде; в 1660 г. получил высшее воинское звание главного маршала; в Деволюционной войне (1667–1668) и Голландской войне (1672–1678) одержал несколько побед над голландскими и австрийскими войсками, совершив при этом в 1674 г. страшное военное преступление, т. н. «опустошение Пфальца»: по приказу маршала его солдаты предали огню и мечу это курфюршество на юго-западе Германии, жгли поля, деревни, города, угоняли и забивали скот и убивали тех местных жителей, которые пытались им сопротивляться, так что в итоге менее чем за месяц процветающий край превратился в груду дымящихся развалин.

Согласно апокрифу, однажды в беседе с молодым Бонапартом некая дама, говоря о Тюренне, поставила маршалу в упрек опустошение Пфальца, в ответ на что будущий завоеватель якобы сказал: «А почему нет, сударыня, раз это было необходимо для успеха его замыслов?»

Баланс — старинный город на юго-востоке от Парижа, на левом берегу Роны, административный центр департамента Дром.

По окончании 28 сентября 1785 г. годичного обучения в Парижской военной школе Бонапарт был выпущен с чином младшего лейтенанта в Лаферский артиллерийский полк, стоявший гарнизоном в Балансе, и прибыл туда 3 ноября того же года; однако 15 сентября 1786 г. он берет долгосрочный отпуск и отправляется из Баланса в Аяччо для устройства семейных дел; тем временем его полк переводится в город Осон (в департаменте Кот-д’Ор), и по возвращении из отпуска Бонапарт прибывает 15 июня 1788 г. уже на это новое место службы; пробыв в Осоне до 9 сентября 1789 г., он снова берет отпуск и едет на Корсику; после полуторагодичного перерыва, 11 февраля 1791 г., он возвращается на службу в Осон, привезя с собой своего брата Людовика; тем временем начавшаяся среди офицеров-дворян массовая эмиграция дает ему возможность продвинуться по службе: 1 июня 1791 г. он получает чин лейтенанта и назначение в 4-й артиллерийский полк (бывший Гренобльский), стоявший гарнизоном в Балансе; 16 июня того же года он во второй раз приезжает в этот город и служит там около трех месяцев, до сентября 1791 г., а затем в очередной раз отправляется на Корсику. Таким образом, Бонапарт подолгу жил в Балансе дважды: с 3 ноября 1785 г. по 15 сентября 1786 г. и с 16 июня 1791 г. по сентябрь того же года.

… Буонапарте, как известно, был беден, но при всей своей бедности он решил, что может помочь семье и вызвал во Францию своего брата Луи, который был на девять лет моложе его. — Материальное положение многодетной семьи Бонапартов, и без того трудное, стало особенно тяжелым после смерти 24 февраля 1785 г., в возрасте сорока лет, Карло Буонапарте, отца будущего императора. Луи Бонапарт (1778–1846) — младший брат Наполеона Бонапарта, получавший под его руководством образование и являвшийся его адъютантом во время Итальянского и Египетского походов; бригадный генерал (1803), великий коннетабль Империи (1804); в 1805 г. генерал-губернатор Пьемонта, затем командующий Северной армией; в 1806–1810 гг. король Голландии; с 1802 г. муж падчерицы Наполеона — Гортензии де Богарне (1783–1837); отец Наполеона III (1808–1873) — императора Франции в 1852–1870 гг.

… Они жили вместе у мадемуазель Бу, на Большой улице, в доме № 4. — Большая улица (Гранд-рю) — довольно протяженная (в настоящее время — пешеходная) улица в Балансе, идущая параллельно Роне, примерно в 300 м к востоку от реки.

Мадемуазель Бу — Мария Клодина Бу (1736–1800), старая дева, хозяйка кафе в трехэтажном доме № 48 на Большой улице, на углу улицы Круассан (ныне улица Лейтенанта Бонапарта), сдававшая комнаты на верхних этажах дома.

… Сцена эта происходила на глазах у г-на Пармантье, врача того полка, где Буонапарте служил младшим лейтенантом. — Пармантье, Мари Пьер Теодор (1760 —?) — полковой хирург 4-го артиллерийского полка (Гренобльского), весной 1791 г. лечивший Наполеона Бонапарта от малярии.

… Буонапарте жил напротив магазина богатого книготорговца по имени Марк Аврелий, чей дом, построенный, полагаю, в 1530 году, является настоящей жемчужиной Ренессанса. — Марк Аврелий (Магс-Aurdle) — имеется в виду Пьер Орель (Aurel; 1735–1793), книгоиздатель, книготорговец и печатник в Балансе, в читальном зале которого подолгу занимался лейтенант Бонапарт; отец известного книгоиздателя Марка Ореля (1775–1834), типографа французской армии во время Египетского похода.

Книжный магазин Пьера Ореля помещался почти напротив кафе мадемуазель Бу, на первом этаже знаменитого в Балансе дома Голов (Большая улица, № 47), украшенного многочисленными скульптурными фигурами с гримасничающими лицами. Этот четырехэтажный дом, построенный в 1528–1532 гг. в стиле, переходном от пламенеющей готики к Ренессансу, и первоначально принадлежавший университетскому профессору и местному консулу Антуану де Дорну (1483–1551), сохранился до нашего времени.

13 … Седьмого октября 1808 года Наполеон давал званый обед в Эрфурте… — Эрфурт — город в Германии, в бассейне реки Эльба, на реке Гера; административный центр одноименного округа; с XIII в. находился в зависимости от Майнцского епископства; в 1803–1806 гг. принадлежал Пруссии; в 1806 г. был занят французами; после падения наполеоновской империи вернулся в состав Пруссии и вместе с ней в 1871 г. вошел в состав Германской империи.

В Эрфурте с 27 сентября по 14 октября 1808 г. проходил съезд немецких вассалов Наполеона I (или, как его называли, «Эрфуртский конгресс», «Парламент монархов»); на нем присутствовали короли Баварии, Саксонии, Вестфалии, Вюртемберга и множество более мелких немецких властителей. Главным событием съезда стала проходившая в те дни встреча французского и русского императоров — Наполеона I и Александра I. Именно здесь были приняты важные для Наполеона I решения. 30 сентября между Россией и Францией было подписано секретное соглашение (Эрфуртская конвенция 1808 г.), статьи которого устанавливали тайный оборонительный союз против Австрии, что было необходимо Наполеону для сдерживания ее все возраставших реваншистских настроений, а также в связи с начатым им завоеванием Испании.

… его гостями были император Александр, королева Вестфальская, король Баварский, король Вюртембергский, король Саксонский, великий князь Константин, князь-примас, принц Вильгельм Прусский, герцог Ольденбургский, принц Мекленбург-Шверинский, герцог Веймарский и князь де Талейран. — Император Александр — Александр I (1777–1825), российский император с 1801 г., старший сын Павла I, внук Екатерины II; вступил на престол в результате дворцового переворота и убийства Павла I в ночь на 12 (24) марта 1801 г.; начало его правления ознаменовалось некоторой либерализацией прежнего режима, стремлением провести реорганизацию управления, что проявилось в расширении прав Сената, образовании министерств и пр.; развитие России он представлял себе в чисто европейских формах, планировал введение конституции, отмену крепостного права, а в области внешней политики стремился к расширению границ Российской империи, упрочению ее положения в Европе; при нем к империи были присоединены: Восточная Грузия (1801), Западная Грузия (1804), Финляндия (1809), Бессарабия (1812), Северный Азербайджан (1813) и часть территории бывшего герцогства Варшавского (1815). Александр I активно участвовал почти во всех антинаполеоновских коалициях, и военные победы русской армии в 1812–1814 гг. сделали его вершителем судеб Европы; он настоял на заграничном походе и окончательном разгроме армии Наполеона, был одной из ключевых фигур на Венском конгрессе 1814–1815 гг., который подвел черту под периодом наполеоновских войн; император стал одним из инициаторов создания Священного союза европейских монархов — своеобразного договора о взаимопомощи против революционных и национально-освободительных движений. С 1815 г. в его царствовании начался новый период, характеризуемый усилением реакции; с этого же времени в его личных настроениях возобладали религиозный мистицизм, пессимизм и подозрительность. Умер он 19 ноября (1 декабря) 1825 г. в Таганроге, заболев лихорадкой во время поездки в Крым.

Королева Вестфальская — Катарина София Фридерика Вюртембергская (1783–1835), единственная дочь Фридриха I (1754–1816), короля Вюртембергского, и его жены с 1780 г. Августы Каролины Брауншвейг-Вольфенбюттельской (1764–1788); двоюродная сестра императора Александра I; с 1807 г. вторая супруга Жерома Бонапарта (1784–1860), младшего брата Наполеона I, родившая мужу трех детей; королева Вестфалии в 1807–1813 гг.; после падения Империи отправилась в изгнание и умерла в Лозанне.

Король Баварский — Максимилиан I Иосиф (1756–1825), курфюрст Баварский с 1799 г., король Баварии с 1806 г.; 14 января 1806 г. по настоянию Наполеона выдал свою дочь Августу (1788–1851) замуж за Евгения Богарне, его пасынка; оставался верен императору почти до самого Лейпцигского сражения (1813) и лишь за десять дней до него подписал мир с Австрией; Венский конгресс закрепил за ним полученные территории и его права самодержавного государя.

Король Вюртембергский — Фридрих I (1754–1816), с 1797 г. герцог Вюртембергский, с 1803 г. курфюрст, с 1806 г. король Вюртембергский; шурин императора Павла I; оставался верен Наполеону вплоть до Лейпцигской битвы и только после нее перешел на сторону союзников, сумев сохранить за собой власть и территории. Король Саксонский — Фридрих Август I (1750–1827), курфюрст Саксонский с 1763 г., король Саксонии с 1806 г.; преданный союзник Наполеона; по решению Венского конгресса был вынужден отдать Пруссии две трети своего королевства.

Великий князь Константин Павлович (1779–1831) — второй сын императора Павла I, брат Александра 1; в 1799 г. участвовал в Итальянском походе А.В.Суворова; в 1801 г. возглавил Комиссию по реформе русской армии; во время войны с Францией в 1805–1807 гг. командовал гвардейским корпусом; в период Отечественной войны 1812 года сначала командовал гвардией, а потом состоял при штабе М.Б.Барклая де Толли; во время заграничных походов 1813–1814 гг. командовал гвардией, а в битве под Лейпцигом — резервом русской армии; с 1814 по 1831 гг. был главнокомандующим польской армией, являясь фактически вице-королем Царства Польского; после развода со своей первой женой герцогиней Анной Саксен-Кобургской и вступления в морганатический брак в мае 1820 г. с польской графиней Грудзинской вынужден был отречься от прав наследования русского престола в пользу своего младшего брата великого князя Николая Павловича (будущего Николая I).

Князь-примас — Карл Теодор Антуан Мария, барон фон Дальберг (1744–1817), немецкий церковный и политический деятель, последний архиепископ-курфюрст Майнцский (в 1802–1803 гг.), переведенный Наполеоном I в Регенсбург, а затем во Франкфурт с титулом примаса (т. е. главного по своему сану епископа) Рейнского союза немецких государств, созданного Наполеоном I в 1806 г. и просуществовавшего до 1813 г.; был также верховным канцлером Рейнского союза и председателем сейма; в 1810 г. уступил Регенсбург Баварии, в обмен получив княжество Фульда, графство Ганау и титул великого герцога Франкфуртского; отрекся от престола в 1813 г.; был другом Гёте и Шиллера.

Принц Вильгельм Прусский — Фридрих Вильгельм Карл Прусский (1783–1851), четвертый сын короля Фридриха Вильгельма II (1744–1797; правил с 1786 г.) и его второй жены (с 1769 г.) Фридерики Луизы Гессен-Дармшатдтской (1751–1805); младший брат короля Фридриха Вильгельма III (1770–1840; король с 1797 г.); генерал кавалерии (1834), генерал-губернатор Рейнской провинции в 1830–1831 гг.

Герцог Ольденбургский — Петер Фридрих Людвиг Ольденбургский (1755–1829), двоюродный брат императрицы Екатерины II, принц-регент Ольденбургский (в 1785–1806, 1807–1810 и 1810–1813 гг.), с 1823 г. великий герцог Ольденбургский.

Принц Мекленбург-Шверинский — Фридрих Людвиг Мекленбург-Шверинский (1778–1819), сын Фридриха Франца I (1756–1837), герцога Мекленбург-Шверинского с 1785 г., и его жены с 1775 г. Луизы Саксен-Готской (1756–1808); наследник престола; с 1799 г. зять императора Александра I, женатый на его сестре великой княжне Елене Павловне (1784–1803).

Герцог Веймарский — здесь: Карл Август Саксен-Веймар-Эйзенахский (1757–1828), герцог Саксен-Веймарский и Саксен-Эйзенахский с 1758 г., государь объединенного Саксен-Веймар-Эйзенахского герцогства с 1809 г., великий герцог Саксен-Веймар-Эйзенахский с 1815 г., который превратил Веймар, столицу своего герцогства, в центр интеллектуальной жизни Германии и с 1775 г. состоял в дружеских отношениях с Гёте, ставшим его советником, а с 1815 г. и государственным министром; в 1787 г. вступил в прусскую военную службу и в 1792 г. участвовал в походе против Франции; в 1803 г. был принят на русскую военную службу и в чине генерал-лейтенанта принимал участие в сражении при Аустерлице. Князь де Талейран — имеется в виду выдающийся французский политик и дипломат Шарль Морис де Талейран-Перигор (1754–1838); до Революции — священник, в 1788–1791 гг. епископ Отёнский, позднее сложивший с себя сан; депутат Генеральных штатов, избранный от духовенства бальяжа Отёна и присоединившийся к депутатам от третьего сословия; министр иностранных дел Директории в 1797–1799 гг., Наполеона (от которого в 1806 г. получил титул суверенного князя Беневенто) в 1799–1807 гг. и Бурбонов в 1814–1815 гг.; глава правительства с 9 июля по 26 сентября 1815 г.; посол Июльский монархии в Лондоне в 1830–1834 гг.; был известен крайней политической беспринципностью и корыстолюбием; содействовал низложению Наполеона в 1814 г.

… Разговор зашел о Золотой булле, которая вплоть до учреждения Рейнского союза служила основным законом Священной Римской империи и регламентом для избрания императоров, числа курфюрстов и их титулов. — Золотая булла (лат. Bulla Aurea) — постановление, принятое на сеймах Священной Римской империи в Нюрнберге (январь 1356 г.) и Меце (декабрь 1356 г.) при участии императора Карла IV и ставшее «основным законом немецкого многовластия». Булла определяла состав коллегии курфюрстов (в нее вошли три архиепископа: Кёльнский, Майнцский и Трирский, а также четыре светских властителя: король Богемский, пфальцграф Рейнский, герцог Саксонский и маркграф Бранденбургский), оформляла их фактически полную самостоятельность во внешних, внутренних и экономических делах, запрещала союзы городов, а в целом ослабляла императорскую власть и способствовала политической раздробленности Германии.

Рейнский союз — конфедерация немецких монархий, созданная под давлением Наполеона в момент распада Священной Римской империи и просуществовавшая с 12 июля 1806 г. до 19 октября 1813 г.; к 1808 г. союз, который являлся главным образом военным альянсом, полностью зависел от Франции и был обязан поставлять ей военные контингенты, включал четыре королевства, пять великих герцогство, тринадцать герцогств, семнадцать княжеств и ряд вольных городов; после поражения Наполеона в битве под Лейпцигом (16–19 октября 1813 г.) союз распался.

… Булла, о которой вы говорите, была обнародована в тысяча триста пятьдесят шестом году, в царствование императора Карла Четвертого. — Карл IV Люксембургский (1316–1378) — император Священной Римской империи и король Богемии с 1346 г.; сын богемского короля Иоанна II (1296–1346; король с 1310 г.) и его жены с 1310 г. Елизаветы Богемской (1292–1330); полагал центром своих земель Богемию, объявленную наследственным владением Люксембургов, и проводил там политику укрепления королевской власти, поощрял ремесла и торговлю, открыл университет в Праге (1348); на императорском престоле утвердился только в 1349 г. после борьбы с князьями; в Германии стремился расширить свои наследственные земли.

14 … Среди тех немногих особ, с кем Буонапарте виделся в Балансе, был г-н де Тардивон, аббат конгрегации Святого Руфа, орден которого был за несколько лет перед тем упразднен. — Господин де Тардивон (Tardivon; у Дюма ошибочно Tardiva) — Жак де Тардивон (1714–1791), последний аббат конгрегации монахов-августинцев (с 1762 г.), носившей имя святого Руфа (святой Руф — один из первых проповедников христианства в Авиньоне), существовавшей в Балансе с 1158 г. и в 1771 г., после долгого периода упадка, распущенной; интеллектуал, любитель литературы и искусства, основатель Королевского академического общества Баланса (1784), принимавший у себя дома, в бывшей резиденции аббатства Сен-Руф, все сливки местного общества.

… В его дома Буонапарте встретил мадемуазель Грегуар дю Коломбье и влюбился в нее. — Мадемуазель Грегуар дю Коломбье — Каролина Грегуар дю Коломбье (1761–1847), девица из богатой семьи, дочь таможенного инспектора, к которой юный Бонапарт, будучи на восемь лет моложе ее, воспылал любовью во время своего первого пребывания в Балансе и которая в 1792 г. вышла замуж за дворянина Гарампеля де Брессьё; позднее Наполеон стал переписываться с ней и в 1808 г. назначил ее одной из придворных дам Летиции Бонапарт, своей матери.

… Семья этой юной особы жила в загородном имении, находившемся в полульё от Баланса и называвшемся Бассо… — Бассо (Basseaux; у Дюма ошибочно Bassiau) — имение семьи Грегуар дю Коломбье, находившееся близ городка Этуаль-на-Роне, в 5 км к югу от Баланса.

… Между тем на горизонте появился, в свой черед, некий дворянин из Дофине, г-н де Брессьё. — Брессьё, Пьер Игнас де Гарампель де (1750–1834) — родовитый дворянин, отставной капитан Лотарингского полка, 31 марта 1792 г. (то есть много позднее отъезда Бонапарта из Баланса) женившийся на Каролине Грегуар дю Коломбье; в 1810 г. получил титул барона Империи и был назначен одним из пяти управляющих лесным ведомством.

… В 1806 году г-жа де Брессьё была призвана ко двору и получила звание придворной дамы императрицы, ее брат был послан в Турин в качестве префекта, а муж пожалован титулом барона и назначен управляющим государственными лесами. — Крупным административным деятелем стал младший брат Каролины де Брессьё — Жан Пьер Грегуар дю Коломбье (1769–1819), барон Империи, префект департамента Луара в 1807–1812 гг., департамента Маренго (созданного на севере Италии в 1802 г. и имевшего административным центром город Алессандрию) в 1812–1814 гг., департамента Сона-и-Луара — во время Ста дней.

Турин — город на северо-западе Италии, столица Пьемонта, в 1861–1865 гг. столица объединенной Италии; расположен в 75 км к западу от Алессандрии; в 1802–1814 гг. являлся административным центром французского департамента По.

… Другими особами, с кем Буонапарте сошелся во время своего пребывания в Балансе, были господа де Монталиве и Башассон, первый из которых впоследствии стал министром внутренних дел, а второй — инспектором продовольственного снабжения Парижа. — На самом деле, Башассон и Монталиве это одно и то же лицо — Жан Пьер Башассон (1766–1823), граф де Монталиве, французский административный и государственный деятель; в 1782–1785 гг. обучался в университете Баланса и в этот период сошелся с Бонапартом; мэр Баланса в 1795–1801 гг., префект департамента Манш (1801–1804), а затем департамента Сена-и-Уаза (1804–1806), директор ведомства Мостов и дорог (1806–1809), министр внутренних дел (1809–1814), отвечавший за продовольственное снабжение столицы, пэр Франции (1815–1823).

15 … Этот отставной солдат, лавочник, деревенский скрипач и переписчик стал впоследствии маршалом Виктором и герцогом Беллунским. — Герцог Беллунский — Клод Виктор Перрен (1764–1841), французский военачальник и государственный деятель; уроженец селения Ламарш в Вогезах, начавший военную службу в 1781 г. барабанщиком Гренобльского артиллерийского полка; бригадный генерал (1793), дивизионный генерал (1797),маршал Империи (1807); участник войн Республики и Наполеона, от которого получил титул герцога Беллунского (1808); с 1808 г. воевал в Испании в качестве командира корпуса; во время Русского похода командовал фланговым корпусом на петербургском направлении; во время Ста дней остался верен Бурбонам и после второго отречения императора был назначен председателем комиссии по расследованию поведения офицеров в этот период; в 1821–1823 гг. военный министр; в 1823 г. начальник штаба французской армии, вторгшейся в Испанию для подавления революции; после Июльской революции находился в отставке; оставил мемуары, изданные в 1846 г.; имя его высечено на Триумфальной арке в Париже.

… Буонапарте покинул Баланс, задолжав три франка и десять су пирожнику по имени Курьоль. — Курьоль (Couriol; у Дюма ошибочно Coriol) — пирожник в Балансе, державший лавку на углу улиц Бриффо и Верну.

… когда вы пишете биографию таких людей, как Юлий Цезарь, Карл Великий или Наполеон, уже не нужен фонарь Диогена для того, чтобы искать человека… — Цезарь, Гай Юлий (ок. 100-44 до н. э.) — древнеримский полководец, политический деятель и писатель; в 58–51 гг. до н. э. завоеватель Галлии; диктатор в 49, 48–46 и 45 гг. до н. э., а с 44 г. до н. э. — пожизненно; автор «Записок о галльской войне» и «Записок о гражданской войне»; был убит заговорщиками-республиканцами.

Карл Великий (742–814) — король франков с 768 г., император Запада с 800 г.; сын Пипина III Короткого (ок. 714–768; король франков с 751 г.) и его жены Бертрады Ланской (ок. 720–783), давший свое имя королевской и императорской династии Каролингов; в результате многочисленных завоевательных походов расширил пределы своего королевства и создал огромную державу, в состав которой входили различные племена и народности; стремился к централизации власти в своей империи и способствовал феодализации франкского общества.

Диоген Синопский (ок. 412-ок. 323 до н. э.) — древнегреческий философ, главный представитель школы киников, философского учения, согласно которому смысл человеческого существования сводится к умению довольствоваться малым и избегать зла; одновременно киниками отрицались культура, искусство, семья, государство, общественные ценности и устои, право собственности и сословное неравенство. Диоген, основной проповедник этих идей, воздействовал на умы своих современников собственным примером крайнего аскетизма: существует легенда, будто он довел свою жизнь до того, что жил в бочке.

Древнегреческий писатель Диоген Лаэртский, живший в нач. III в., в 4-й книге своего труда «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» рассказывает, как однажды Диоген зажег днем фонарь и пошел с ним по городу, а на недоуменные вопросы горожан отвечал: «Ищу человека!», желая тем самым сказать, что найти того, кто полностью отвечал бы званию человека, невозможно.

… Мирабо заявил с трибуны, что настало время призвать обратно патриотов, защищавших независимость острова и ставших беглецами… — Мирабо, Оноре Габриель Рикети, граф де (1749–1791) — французский политический деятель и публицист, входивший в число вождей Революции в ее начальный период; сын маркиза Виктора Рикети де Мирабо (1715–1789), известного философа и экономиста; депутат и один из лидеров Генеральных штатов и Учредительного собрания, где он представлял интересы либерального дворянства и крупной буржуазии; сторонник конституционной монархии; славился как превосходный оратор и пользовался огромной популярностью; принимал самое деятельное участие в разработке конституции 1791 года (по существу, являлся ее создателем); незадолго до смерти, напуганный размахом Революции, вступил в тайные переговоры с королевским двором.

16 … прозвучавшее в Учредительном собрании предложение аббата Шаррье уступить Корсику герцогу Пармскому в обмен на Пьяченцское герцогство, обладание которым должно было возместить папе ущерб за потерю Авиньона, стало для Паоли доказательством того, сколь малое значение придавала метрополия сбережению его родины. — Это предложение внес 18 ноября 1790 г. на заседании Национального собрания Луи Шаррье де Ла Рош (1738–1827) — аббат, доктор богословия, янсенист, главный викарий архиепископа Лионского, отстраненный в 1788 г. от своей должности новым архиепископом, которым был Ив Александр де Марбёф (1734–1799); депутат Генеральных штатов, избранный от сенешальства Лиона и одним из первых присоединившийся к третьему сословию; в 1791 г. конституционный епископ департамента Нижняя Сена; уцелев во время Террора, стал в 1804 г. духовником императора, а в 1808 г. получил титул барона Империи.

Герцог Пармский — здесь: Фердинанд 1 Бурбон (1751–1802), герцог Пармский и Пьяченцский в 1765–1802 гг. (с 1796 г. правил номинально, под французским контролем); сын герцога Филиппа I (1720–1765; герцог с 1748 г.) и его супруги с 1739 г. Луизы Елизаветы Французской (1727–1759), внук Людовика XV.

Пьяченцское герцогство — историческая область на северо-западе Италии, со столицей в городе Пьяченца (расположен в 60 км к северо-западу от Пармы), с 1545 г. входившая в состав Пармского герцогства.

Авиньон — старинный город на юго-востоке Франции, на левом берегу Роны, административный центр департамента Воклюз; с XIV в. вплоть до Великой Французской революции был владением римских пап, а в 1309–1378 гг. местом их постоянного пребывания; папский престол был перенесен в Авиньон под давлением французского короля Филиппа IV Красивого (1268–1314; правил с 1285 г.), и это время получило в истории название «Авиньонское пленение пап»; в сентябре 1791 г. город и прилегающая к нему область, т. н. Венесеннское графство, принадлежавшее папам с 1274 г., были на основании волеизъявления местных жителей аннексированы Францией.

… Там он встретил Бурьенна, своего старого школьного друга, вернувшегося из Вены после поездки по Пруссии и Польше. — Бурьенн, Луи Антуан Фовле де (1769–1834) — французский политик, дипломат и административный деятель; школьный товарищ Наполеона, учившийся вместе с ним в Бриеннской военной школе; с 1788 г. изучал в Лейпциге право и иностранные языки, путешествовал по Пруссии и Польше; в 1792–1793 гг. служил секретарем французского посольства в Штутгарте; в 1797–1802 гг. личный секретарь Наполеона, сопровождавший его во всех походах; в 1802 г., заподозренный в финансовой нечистоплотности, был отстранен от должности; в 1804 г. был назначен полномочным посланником Франции в Гамбурге, но, оказавшись замешанным в потворстве контрабанде запрещенных английских товаров, в 1813 г. получил отставку; после реставрации Бурбонов встал на их сторону, в апреле-мае 1814 г. являлся директором почтового ведомства, а с 14 по 20 марта 1815 г. занимал пост префекта парижской полиции; в эпоху Второй реставрации, в 1815–1816 и 1820–1827 гг., был членом Палаты депутатов, придерживаясь ультрароялистской позиции; после Июльской революции 1830 года разорился и окончил жизнь в сумасшедшем доме в Кане. В 1829–1831 гг. вышли в свет сенсационные десятитомные «Мемуары г-на де Бурьенна, государственного министра, о Наполеоне, Директории, Консулате, Империи и Реставрации» («Mémoires de М. de Bourrienne, ministre d’état, sur Napoléon, le Directoire, le Consulat, l’Empire et la Restauration»), которые Дюма широко использует в настоящем сочинении и большая часть которых, как предполагают, была написана литератором и бывшим дипломатом Шарлем Максимом де Вильмаре (1785–1852), специализировавшимся на составлении такого рода апокрифических сочинений.

… Однажды им пришло в голову арендовать несколько строящихся домов на улице Монтолон, чтобы затем сдавать их в субаренду… — Улица Монтолон в правобережной части Парижа, в квартале Предместья Монмартра, была проложена в 1780 г. и названа в честь Никола де Монтолона (1736–1809), французского магистрата и политика, владевшего домом по соседству.

… Между тем наступило 20 июня, мрачная прелюдия 10 августа. — 20 июня 1792 года толпа парижской черни вторглась в Тюильри и, унижая Людовика XVI, нацепила ему на голову фригийский колпак.

10 августа — имеется в виду народное восстание 10 августа 1792 г. в Париже, один главных эпизодов Великой Французской революции, день падения французской монархии, когда был свергнут с трона и взят под стражу король Людовик XVI; поводом к восстанию послужили слухи о возможном вторжении во Францию иноземных армий и сговоре с ними короля.

… молодые люди договорились встретиться, чтобы позавтракать у одного из рестораторов на улице Сент-Оноре. — Улица Сент-Оноре, расположенная в правобережной части Парижа, ведет от Лувра к западным предместьям города.

… их привлек к окну страшный шум и крики: «Дело пойдет!», «Да здравствует нация!», «Да здравствуют санкюлоты!», «Долой вето!». — «Дело пойдет!» («Ça ira») — одна из самых знаменитых песен Великой Французской революции, служившая до появления «Марсельезы» неофициальным гимном революционной Франции и выражавшая дух революционного оптимизма; впервые прозвучала на улицах Парижа в мае 1790 г.; автором слов песни считается уличный певец Ладре, отставной солдат, который исполнял ее на мотив популярного контрданса «Le carillon national» («Народный перезвон»), сочиненного композитором и скрипачом Бекуром.

17 … толпа численностью от шести до восьми тысяч человек под предводительством Сантера и маркиза де Сент-Юрюжа выходила из предместий Сент-Антуан и Сен-Марсо и двигалась к Национальному собранию. — Сантер, Антуан Жозеф (1752–1809) — французский военачальник и политический деятель, бригадный генерал (1793); сын пивовара, с 1772 г. владелец крупной пивоварни в Сент-Антуанском предместье; участник штурма Бастилии и событий 10 августа 1792 г.; в 1792–1793 гг. командующий парижской национальной гвардией; в 1793 г. участвовал в войне в Вандее; после переворота 9 термидора отстранился от политической деятельности и ушел в отставку.

Сент-Юрюж, Виктор Амедей де Ла Фаж, маркиз де (1738–1801) — богатый бургундский дворянин, пострадавший от произвола королевской власти и ставший в 1789 г. одним из самых пламенных ораторов Пале-Рояля и глашатаем революционных идей.

Сент-Антуан и Сен-Марсо — восточные парижские предместья, населенные рабочим людом и беднотой.

Национальное законодательное собрание заседало в это время в переоборудованном Манеже Тюильри, обширном здании, находившемся у северного края сада Тюильри, к западу от дворца, и до Революции служившем помещением для привилегированной частной школы верховой езды (это здание было снесено в 1802 г., во время прокладки улицы Риволи).

… Молодые люди тотчас направились к Тюильри и остановились на террасе у кромки воды. — Тюильри — королевский дворец в Париже, построенный в сер. XVI в. по указанию вдовствующей королевы Екатерины Медичи рядом с Лувром и составлявший вместе с ним единый ансамбль; 10 августа 1792 г. был штурмом взят восставшим народом, что привело к низложению Людовика XVI и, в конечном счете, падению французской монархии; в 1871 г., во время боев коммунаров с версальцами, дворец был уничтожен пожаром.

… В качестве простого зрителя он присутствовал при расстреле 10 августа и массовых убийствах 2 сентября. — 2–3 сентября 1792 г. революционные толпы учинили в тюрьмах Парижа и других городов массовые убийства заключенных, которых подозревали в сочувствии к монархии и подготовке контрреволюционного мятежа; за эти дни было убито более тысячи человек — аристократов, неприсягнувших священников, швейцарских гвардейцев и обычных уголовников.

… Встреча молодого лейтенанта со старым генералом, происходившая у коменданта города Корте, закончилась разрывом… — Корте (корс. Корти) — город в центральной части Корсики, в департаменте Верхняя Корсика, историческая и культурная столица острова.

18 … Назначенный командиром национальной гвардии на жаловании, он находился в это время на борту эскадры адмирала Трюге и руководил захватом форта Сан Стефано… — Трюге, Лоран Жан Франсуа де (1752–1839) — французский флотоводец, государственный деятель и дипломат; капитан первого ранга (1 января 1792 г.), контр-адмирал (1 июля 1792 г.), вице-адмирал (1795), адмирал Франции (1830); участник Американской войны за независимость; с 1792 г. начальник эскадры в Средиземном море, предпринявший неудачную попытку вторжения на остров Сардинию; по возвращении в Париж был арестован и вышел на свободу лишь после падения Робеспьера; морской министр (1795–1797), посол в Мадриде (1797), пэр Франции (1819).

Сан Стефано — небольшой остров, площадью 3 км², в проливе Бонифачо между Корсикой и Сардинией, входящий в архипелаг Ла Маддалена у северо-восточного побережья Сардинии; в 1773 г. в центре этого острова была построена крепость Сан Джорджо, контролировавшая узкий пролив между ним и побережьем Сардинии.

22 февраля 1793 г., в ходе попытки вторжения на Сардинию, предпринятой адмиралом Трюге, который вынудил Паоли принять в ней участие, Наполеон Боунапарте, в то время командир корсиканской национальной гвардии, захватил крепость Сан Джорджо, что стало для него боевым крещением, однако три дня спустя, после провала вторжения, по приказу Пьетро Паоло Колонна де Чезари Рокка (1748 1829), своего начальника, племянника Паскуале Паоли, был вынужден оставить ее.

… Саличети и Лакомб-Сен-Мишель, члены Конвента, которым было поручено привести в исполнение указ, изданный против восставших, вынуждены были отступить в Кальви. — Саличети, Антуан Кристоф (Антонио Кристофано; 1757–1809) — французский политический деятель, адвокат и дипломат, уроженец Корсики; депутат Генеральных штатов, избранный от третьего сословия Корсики и поддержавший ее окончательное присоединение к Франции; в 1791 г. прокурор-синдик Корсики; член Конвента (1792–1795), монтаньяр, голосовавший за казнь короля; во время осады Тулона (1793) комиссар Конвента, в 1796 г. комиссар Республики в Итальянской армии, затем член Совета пятисот (1797–1799); в 1806–1807 гг. министр полиции Неаполитанского королевства, а в 1807–1809 гг. его военный министр.

Лакомб-Сен-Мишель, Жан Пьер (1751–1812) — французский военачальник и политик, бригадный генерал (1793), дивизионный генерал (1798); офицер королевской армии, кавалер ордена Святого Людовика; член Законодательного собрания (1791–1792), член Конвента (1792–1795), монтаньяр, голосовавший за казнь короля; с февраля 1793 г. комиссар на Корсике, наделенный неограниченными полномочиями и одержавший в бою при Фариноле победу над повстанцами Паскуале Паоли (16 ноября 1793 г.); член Комитета общественного спасения (с 3 февраля по 3 июня 1795 г.); в 1795–1799 гг. член Совета старейшин; посол в Неаполе (1798); командующий артиллерией в Рейнской (1799) и Итальянской армии (1800–1805).

Кальви — город на северо-западном побережье Корсики, в 150 км к северу от Аяччо.

… Дом семьи Буонапарте сгорел у нее на глазах. — Это произошло 23 мая 1793 г.

… будущий Цезарь поднял паруса, защищая своей фортуной четырех братьев, трем из которых предстояло стать королями, и трех сестер, одной из которых предстояло стать королевой. — Семья Буонапарте покинула Корсику 11 июня 1793 г., отплыв из Кальви и направившись в Тулон.

Королями стали три брата Наполеона:

Жозеф Бонапарт (1768–1844) — король Неаполя в 1806–1808 гг. и Испании в 1808–1813 гг.;

Луи Бонапарт (1778–1844) — король Голландии в 1806–1810 гг.; Жером Бонапарт (1784–1860) — король Вестфалии в 1807–1813 гг. Королевой стала его младшая сестра Каролина Бонапарт (1782–1839) — королева-консорт Неаполя в 1808–1815 гг.

… Семья остановилась в Марселе и обратилась за помощью к Франции, преданность которой стала причиной ее изгнания. — Марсель — портовый город на юге Франции, в департаменте Буш-дю-Рон («Устье Роны»), на берегу Лионского залива Средиземного моря, в 40 км к востоку от устья Роны, основанный в VI в. до н. э. древнегреческими колонистами из Малой Азии; в 1481 г. вместе с Провансом вошел в состав Французского королевства.

… Жозеф и Люсьен получили должности в военной администрации… — Бонапарт, Жозеф (1768–1844) — старший брат Наполеона; французский политик, дипломат и государственный деятель; по образованию юрист; в 1797 г. военный комиссар при Итальянской армии; в 1797–1799 гг. член Совета пятисот, в 1799–1800 гг. член Законодательного корпуса; в 1797 г. посол в Парме, а затем в Риме; в качестве уполномоченного Франции подписал Люневильский (1801) и Амьенский (1802) мирные договоры; с 1804 г. принц Империи; дивизионный генерал (1806); король Неаполя (1806–1808) и Испании (1808–1813); после падения Империи жил в эмиграции (с 1815 г. — в США, с 1832 г. — в Англии, с 1841 г. — в Тоскане).

Бонапарт, Люсьен (1775–1840) — младший брат Наполеона Бонапарта; французский политический и государственный деятель; возглавляя Совет пятисот, сыграл решающую роль в государственном перевороте 18 брюмера (9 ноября 1799 г.); в 1799–1800 гг. был министром внутренних дел, а затем отправлен послом в Испанию; вступив в конфликт с Наполеоном, крайне недовольным его женитьбой в 1803 г. на Александрине де Блешан (1778–1855), вдове биржевого маклера Ипполита Жубертона (1763–1802), с 1804 г. жил в Италии, в провинции Витербо, решительно отказавшись от предложения брата стать государем какого-либо из европейских владений (при условии развода с женой); в 1814 г. получил от папы титул князя Канино; во время Ста дней поддержал императора и примирился с ним; после окончательного падения Империи жил в изгнании и умер в Витербо.

… Спустя короткое время, в порядке выслуги лет, он был произведен в капитаны второй роты того же полка, стоявшего в то время гарнизоном в Ницце. — Наполеон Буонапарте был приказом военного министра возвращен на военную службу и произведен в капитаны 10 июля 1792 г., то есть задолго до экспедиции на остров Сан Стефано и бегства его семьи во Францию.

Ницца (древн. Никея) — город на побережье Средиземного моря, основанный ок. 350 г. до н. э. жителями Массалии (соврем. Марселя); на протяжении многих веков был одним из важнейших торговых центров на побережье Лигурийского моря; до Великой Французской революции был столицей Ниццского графства, принадлежавшего Сардинскому королевству; в сентябре 1792 г. был занят войсками Французской республики и в следующем году стал административным центром нового департамента Приморские Альпы; оставался во французском владении до 1814 г., а затем был присоединен к Пьемонту; вновь отошел к Франции в 1860 г. и теперь опять является главным городом департамента Приморские Альпы.

… Наступил кровавый 93-й год. Одна половина Франции сражалась с другой; Запад и Юг были в огне… — Вскоре после изгнания 31 мая 1793 г. из Конвента депутатов-жирондистов и их ареста волна федералистских восстаний прокатилась по западу и югу Франции: против якобинской диктатуры поднялись Кан, Брест, Нант, Лион, Авиньон, Ним, Марсель, Тулон и многие другие города.

… Лион только что был взят после четырехмесячной осады… — Лион — главный город исторической области Лионне; расположен при слиянии рек Рона и Сона; ныне административный центр департамента Рона; один из крупнейших городов Франции; в V–XII вв. центр различных феодальных владений; с 1312 г. находился под властью французских королей.

Осада правительственными войсками Лиона, жители которого восстали 29 мая 1793 г. против якобинского муниципалитета, продолжалась с 9 августа по 9 октября 1793 г. и завершилась захватом города, после чего тысячи его жителей были расстреляны или гильотинированы, десятки самых красивых домов на его центральной площади Белькур разрушены, а сам он был переименован в Освобожденный город.

… Марсель открыл ворота войскам Конвента… — Марсель, поднявший знамя восстания против Конвента 12 июня 1793 г., сдался правительственным войскам 25 августа 1793 г., прежде чем англичане смогли оказать помощь его федералистскому муниципалитету, и был переименован в Безымянный город; несколько сотен мятежников были казнены.

… Тулон сдал свой порт англичанам. — Тулон — город и порт в Южной Франции, на Средиземном море, в департаменте Вар, к востоку от Марселя; крупнейшая французская военно-морская база в этом районе.

12 июля 1793 г. федералисты распустили в Тулоне якобинский муниципалитет, но вскоре сами были устранены роялистами, чьи позиции были очень сильны в этом военном порту. Опасаясь репрессий со стороны якобинцев, роялисты, главой которых был французский моряк, капитан первого ранга Тома Лебре (1762–1844), барон д’Имбер, призвали на помощь англо-испанский флот, 28 августа 1793 г. высадивший в Тулоне тринадцать тысяч солдат — англичан, испанцев, неаполитанцев и пьемонтцев; комендантом города был назначен испанский адмирал Федерико Травина (1756–1806). Подавить роялистский мятеж в Тулоне удалось только в декабре 1793 г., после того как командующим артиллерией республиканской армии, которая перед этим долго и безуспешно осаждала город, был назначен мало кому известный капитан Наполеон Буонапарте. Он разработал свой собственный план захвата Тулона, учитывавший природный рельеф местности. 17 декабря 1793 г. после артиллерийского обстрела был взят форт Малый Гибралтар, прикрывавший подступы к высоте Эгийет, которая господствует над рейдом Тулона, где стояла английская эскадра, а 18 декабря после жестокого бомбардирования была взята сама эта высота. В тот же день англичане оставили Тулон и город капитулировал. 22 декабря 1793 г. двадцатичетырехлетний капитан Буонапарте в награду за этот подвиг был произведен сразу в бригадные генералы.

19 … Тридцатитысячная армия… состояла из войск, под командованием Келлермана осаждавших Лион… — Келлерман, Франсуа Этьенн Кристоф (1735–1820) — французский военачальник, маршал Империи (1804), герцог де Вальми (1804); участник войн Революции и Наполеона; осенью 1792 г., в чине генерал-лейтенанта командуя Центральной армией, принимал участие в отражении войск первой антифранцузской коалиции и вместе с Дюмурье одержал победу при Вальми (20 сентября 1792 г.); в августе-октябре 1793 г. командовал 65-тысячной республиканской армией, осаждавшей мятежный Лион.

… Бои начались в теснинах Оллиуля. — Оллиуль — город в департаменте Вар, в 6 км к северо-западу от Тулона.

… Генерал Дютей, который должен был командовать артиллерией, отсутствовал… — Генерал Дютей — Жан Пьер дю Тей (1722–1794), французский военачальник, генерал-майор (1784), генерал-лейтенант (1791); кавалер ордена Святого Людовика (1753), с 1777 г. командир Лаферского артиллерийского полка, с 1779 г. начальник Королевской артиллерийской школы в Осоне; с сентября 1793 г. главный инспектор артиллерии Альпийской армии; в феврале 1794 г. был арестован в Гренобле по решению революционного комитета и 22 февраля гильотинирован в Лионе.

… генерал Доммартен, его заместитель, был выведен из строя в первом же столкновении… — Доммартен, Эльзеар Огюст Кузен де (1768–1799) — французский военачальник, дивизионный генерал (1798); выпускник Королевской артиллерийской школы в Меце (1785), во время осады Тулона получивший чин подполковника и назначенный командующим артиллерией правительственной армии; 7 сентября 1793 г., в ходе боев в теснинах Оллиуля, получил тяжелые ранения (после чего на освободившемся посту командующего артиллерией оказался капитан Наполеон Буонапарте) и 23 сентября был произведен в бригадные генералы; позднее командовал артиллерией ряда французских армий, участвовал в сражениях при Монтенотте, Дего, Мондови, Кастильоне, Роверето, Риволи; в марте 1798 г. был назначен командующим артиллерией Восточной армии, вторгшейся в Египет; 24 июня 1799 г. получил в бою смертельные ранения и спустя две недели, 9 июля, в возрасте тридцати одного года, скончался в городе Розетте, расположенном в дельте Нила; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Буонапарте получает назначение, является в главный штаб и предстает перед спесивцем в золоченом с головы до пят мундире, генералом Карто… — Карто, Жан Батист Франсуа (1751–1813) — французский военачальник и художник, автор ряда исторических полотен и конного портрета Людовика XVI (1791); с июля 1789 г. адъютант Лафайета, участник штурма Тюильри 10 августа 1789 г., сделавший в течение 1793 г. стремительную военную карьеру: с 8 марта командир батальона, с 15 мая командир бригады, с 21 июня бригадный генерал, с 19 августа дивизионный генерал; направленный на подавление мятежей на Юге Франции, 13 июля нанес поражение федералистам в сражении при Пон-Сент-Эспри, 25 августа вступил в Марсель; с 5 сентября, не имея никакой военной подготовки и ничего не понимая в осадном деле, командовал армией, осаждавшей Тулон, и, выказав полную профессиональную непригодность, был смещен с этой должности 6 ноября, после чего короткое время, с 18 ноября по 22 декабря, занимал пост главнокомандующего Альпийской армией; с 1795 г. командовал рядом военных округов, с 1803 г. являлся губернатором итальянского княжества Пьомбино; в 1810 г. вышел в отставку.

…он посадил своего адъютанта Дюпа и командира батальона Буонапарте в кабриолет, чтобы проинспектировать выполнение первых распоряжений, касающихся наступления. — Дюпа́, Пьер Луи (1761–1823) — французский военачальник, бригадный генерал (1803), дивизионный генерал (1805), граф Империи (1809); военную службу начал в возрасте четырнадцати лет в армии Сардинского королевства; с 1787 г. состоял в швейцарском полку Шатовьё на французской службе и 14 июля 1789 г. принимал участие в штурме Бастилии; с 1 августа 1793 г., имея чин командира батальона, состоял адъютантом при генерале Карто; впоследствии принимал участие в Итальянской и Египетских кампаниях; в 1813 г. вышел в отставку; имя его высечено на Триумфальной арке.

21 … Буонапарте требует план Тулона, разворачивает его на столе и после минутного изучения расположения города и всех его оборонительных укреплений, начиная от редута, сооруженного на вершине горы Мон-Фарон, которая господствует над городом, и кончая фортами Ламальг и Мальбуске, защищающими его справа и слева, опускает указательный палец на новый редут, построенный англичанами… — Мон-Фарон — гора высотой 584 м, являющаяся частью т. н. Тулонских гор и господствующая над Тулоном, расположена в 4 км к северу от него; в XVII–XVIII вв. на ней было сооружено несколько оборонительных сооружений.

Форт Ламальг, сохранившийся до нашего времени, был построен в 1764–1789 гг. с целью защиты подступов к Тулону с юго-востока. Фортификации Мальбуске, датируемые началом XVIII в., защищали подступы к городу с северо-западной стороны; в 1840–1870 гг. на месте прежних редутов был построен новый форт Мальбуске, предназначенный для обороны морского арсенала Тулона.

Новый редут — имеется в виду земляной редут Малгрейв, построенный англичанами в 1793 г. к юго-западу от рейда Тулона и названный ими в честь Генри Фиппса (1755–1831), лорда Малгрейва, короткое время командовавшего британскими сухопутными войсками в Тулоне в начале его осады; вместе с тремя примыкавшими к нему вспомогательными оборонительными сооружениями этот редут именовался Малым Гибралтаром, что подчеркивало его неприступность. В 1812–1823 гг. на его месте была построена крепость, именуемая сегодня фортом Наполеона.

… В эту минуту в штаб входит народный представитель Гаспарен. — Гаспарен, Тома Огюстен де (1754–1793) — французский политический деятель и офицер, накануне Революции капитан Пикардийского полка; депутат Законодательного собрания и Конвента; в июле 1793 г. член Комитета общественного спасения; осенью того же года комиссар Конвента, направленный в войска, которые осаждали мятежный Тулон, и поддержавший план начальника осадной артиллерии, молодого капитана Наполеона Буонапарте, тем самым поспособствовав его стремительной карьере; умер 7 ноября 1793 г. в Оранже.

22 … Карто был отозван, и на его место назначили Дюгомье. — Дюгомье, Жак Франсуа Кристоф Кокий (1738–1794) — французский военачальник, уроженец Гваделупы, сын богатого плантатора, начавший военную службу во время Семилетней войны; депутат Конвента; бригадный генерал (1792), дивизионный генерал (1793); 20 ноября 1793 г. принял командование армией, осаждавшей Тулон, и, воспользовавшись планом Бонапарата, сумел отбить город у англичан; в 1794 г. был назначен командовать армией в Восточных Пиренеях, одержал там несколько побед и погиб в сражении при селении Сан-Льоренс-де-ла-Муга в Каталонии (18 ноября 1794 г.); его имя высечено на Триумфальной арке в Париже.

… Утром 17-го осаждающие завладели укреплениями Ле-Па-де-Леде и Ла-Круа-Фарон; в полдень они выбили гарнизоны союзников из редута Сент-Андре, форта Поме и обоих фортов Сент-Антуан… — Все упомянутые оборонительные сооружения, включая Большой и Малый форты Сент-Антуан, были сооружены на склонах горы Фарон в сер. XVIII в.

23 … Восемнадцатого декабря были взяты форты Эгийет и Баланье и батареи повернуты на Тулон. — Береговой форт Эгийет, расположенный у подножия одноименной возвышенности, на территории нынешнего города Ла-Сен-сюр-Мер, в 3 км к юго-западу от Тулона, на западной стороне горловины его бухты, был построен для защиты его рейда в 1674–1685 гг. Находящийся в 600 м к югу от него береговой форт Баланье был сооружен в 1636 г. и перестроен в 1673 г.

… Дюгомье не забыл заслуг молодого командира батальона, который через двенадцать дней после взятия города получил чин бригадного генерала. — Бонапарт был произведен в бригадные генералы 22 декабря 1793 г., на четвертый день после вступления республиканской армии в Тулон (19 декабря).

II ГЕНЕРАЛ БОНАПАРТ

24 … Именно там он подружился с Робеспьером-младшим, который был народным представителем в этой армии. — Робеспьер-младший — Огюстен Бон Жозеф де Робеспьер (1763–1794), французский политический деятель, адвокат, депутат Конвента, монтаньяр; с июля 1793 г. представитель Конвента в южных департаментах; покровитель молодого Наполеона Бонапарта; младший брат Максимилиана Робеспьера, казненный вместе с ним 28 июля 1794 г.

… Отозванный в Париж незадолго до 9 термидора, Огюстен Робеспьер предпринял все возможное, чтобы убедить молодого генерала последовать за ним, обещая ему прямое покровительство своего брата. — То есть покровительство Максимилиана Робеспьера (1758–1794), одного из лидеров Французской революции, депутата Учредительного собрания и Конвента, вождя якобинцев, члена Комитета общественного спасения (27 июля 1793 г.-27 июля 1794 г.), фактического главы правительства, казненного на другой день после переворота 9 термидора (27 июля 1794 г.).

… на этот раз случай сделался зримым и принял облик молодой и красивой супруги народного представителя, разделявшей в Ниццской армии миссию своего мужа. — Имеется в виду Луиза Фелицита Мария Шарлотта Готье (1770–1814) — дочь полкового хирурга из Версаля, с июля 1794 г. вторая жена Луи Тюрро де Линьера (1761–1797), члена Конвента, с сентября 1794 г. комиссара при Итальянской армии; ветреная красавица, прибывшая вместе с мужем в Италию и очень скоро ставшая любовницей Бонапарта, молодого начальника артиллерии Итальянской армии.

… Однажды, когда молодой генерал вместе со своей прекрасной спутницей прогуливался в окрестностях Тендского перевала, ему пришло в голову представить ей зрелище малой войны… — Тендский перевал, расположенный в Южных Альпах, на высоте 1 871 м, связывает французский городок Танд (ит. Тенда), находящийся в департаменте Приморские Альпы, в 50 км к северо-востоку от Ниццы, с итальянским городом Кунео (фр. Кони) в Пьемонте; в соответствии с условиями Парижского мирного договора 1947 г. территория, на которой находится перевал, прежде принадлежавшая Италии, отошла к Франции.

… находясь на острове Святой Елены, Наполеон не раз признавался, что смерть этих двенадцати человек… вызывала в нем угрызения совести куда более сильные, нежели гибель шестисот тысяч солдат, телами которых он усыпал заснеженные степи России. — Святая Елена — небольшой скалистый остров (площадью 122 км²) в южной части Атлантического океана, в 2 800 км к западу от побережья Африки; колония Великобритании; главный город и порт — Джеймстаун; открыт португальцами 21 мая 1502 г., в день святой Елены; в 1659 г. был захвачен Англией, соперничавшей из-за него с Голландией, и являлся стоянкой судов, шедших из Англии в Индию; служил местом ссылки Наполеона с 17 октября 1815 г. до дня его смерти (5 мая 1821 г.).

25 … Лоано, 25 мессидора II года Республики. Подписано: Рикор. — Лоано — небольшой портовый город на северо-западе Италии, в Лигурии, в провинции Савона.

25 мессидора II года Республики соответствует 13 июля 1794 г. григорианского календаря.

Рикор, Жан Франсуа (1759–1818) — французский политический деятель и адвокат; депутат Учредительного собрания и Конвента, монтаньяр, голосовавший за казнь короля; в 1794 г. комиссар при Итальянской армии.

… Подлинная цель этой миссии состояла в том, чтобы дать молодому генералу средство собственными глазами увидеть укрепления Савоны и Генуи… — Савона — приморский город на северо-западе Италии, в Лигурии, административный центр одноименной провинции; расположен в 35 км к юго-западу от Генуи.

… Пока Бонапарт выполнял эту миссию, Робеспьер взошел на эшафот, а на смену депутатам-террористам явились Альбитт и Саличети. — Альбитт, Антуан Луи (1761–1812) — французский политический деятель и адвокат, уроженец Дьеппа; депутат Законодательного собрания (1791–1792), избранный от департамента Нижняя Сена и ставший членом Военного комитета; затем член Конвента (1792–1795), монтаньяр, голосовавший за казнь короля; с апреля 1793 г. комиссар Конвента при Альпийской армии, а с июля 1794 г. — при Итальянской; отличаясь крайней жестокостью и фанатизмом, получил прозвище «Савойский Робеспьер»; с 1796 г. служил в действующей армии и в декабре 1812 г. погиб при отступлении наполеоновских войск из России.

Саличети — см. примеч. к с. 18.

26 … Их прибытие в Барселонетту ознаменовалось следующим постановлением… — Барселонетта — городок на юго-востоке Франции, в департаменте Альпы Верхнего Прованса, в 85 км к северо-западу от Ниццы.

… Учинено в Барселонетте, 19 термидора II года Французской республики… — 19 термидора II года соответствует 6 августа 1794 г.

… Подписано: Альбитт, Саличети, Лапорт. — Лапорт, Франсуа Себастьен Кристоф (Делапорт; 1760–1823) — французский политический деятель и юрист; депутат Законодательного собрания, избранный от департамента Верхний Рейн; затем депутат Конвента, голосовавший за казнь короля; летом 1794 г. комиссар Конвента при Итальянской армии; в 1795–1796 гг. член Совета пятисот; в 1796 г. подал в отставку и занялся поставками в Итальянскую армию.

… С подлинным верно, главнокомандующий Итальянской армией. Подписано: Дюмербьон. — Дюмербьон, Пьер Жадар (1734–1797) — французский военачальник, кадровый офицер королевской армии, кавалер ордена Святого Людовика (1779), ставший в 1792 г. полковником, 8 марта 1793 г. бригадным генералом, а 15 мая того же года дивизионным генералом; с 9 августа 1793 г. по 20 ноября 1794 г. являлся главнокомандующим Итальянской армией и 28 апреля одержал победу над австро-сардинскими войсками в сражении при Саорже; в январе 1795 г. по болезни вышел в отставку и вскоре умер; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Бонапарт, препровожденный в тюрьму Ниццы, оставался там в течение четырнадцати дней… — Наполеон находился под арестом в Ницце с 9 по 20 августа 1794 г.

… руководителем Военного комитета оказался отставной капитан Обри, составивший новый армейский табель, куда он внес себя в качестве генерала артиллерии. — Обри, Франсуа (1747–1798) — французский политический деятель и военачальник; артиллерийский офицер, выпускник Лаферской артиллерийской школы; с 1789 г. полковник национальной гвардии в Ниме, в 1790 г. мэр этого города; депутат Конвента (1792–1795), жирондист; бригадный генерал (15 мая 1793 г.); член Комитета общественного спасения и Военного комитета (с 5 апреля по 2 августа 1795 г.), где ведал кадровыми вопросами и занимался чисткой армии, изгоняя из нее офицеров-якобинцев; в 1795–1797 гг. депутат Совета пятисот; после переворота 18 фрюктидора (4 сентября 1797 г.) был приговорен к изгнанию и умер в Гвиане.

… ему дали звание пехотного генерала с назначением в Вандею. — Вандея — департамент на западе Франции, у побережья Атлантического океана, составляющий северную часть исторической провинции Пуату; главный город — Ла-Рош-сюр-Йон; название департамента происходит от небольшой речки Вандея, протекающей по его территории, правого притока реки Севр-Ньортез.

Во время Великой Французской революции, с марта 1793 г., в западных провинциях Франции происходили многочисленные крестьянские восстания против Республики, центром которых стала Вандея, поэтому все движение получило название Вандейского восстания, а его участников именовали вандейцами. Отдельные вспышки недовольства сельского населения, вызванные преследованием церкви и массовым набором в армию и происходившие еще в 1791 г., весной 1793 г. переросли в настоящую войну. Предводителями Вандейского восстания были дворяне и священники, а военную помощь мятежники получали от эмигрантов и стран европейской коалиции. Сопровождавшееся невероятными жестокостями с обеих сторон, восстание было в основном подавлено летом 1796 г., однако отдельные мятежи повторялись вплоть до реставрации Бурбонов.

…Он снял на время комнату в гостинице на улице Майль… — Старинная улица Майль (rue du Mail) в правобережной части Парижа, рядом с площадью Побед, была проложена в 1633–1635 гг. на месте прежней аллеи для игры в шары (jeu du mail).

С конца октября 1794 г. Бонапарт арендовал небольшую меблированную квартирку на пятом этаже скромной гостиницы под названием «Права человека», которая находилась на этой улице и принадлежала некоему Грегуару.

27 … не имея возможности быть Цезарем, он сделался Цинциннатом. — Цинциннат — Луций Квинкций Цинциннат (ок. 519-ок. 439 до н. э.), древнеримский патриций, консул 460 г. до н. э., который в критические для Рима моменты дважды становился диктатором (в 458 и 439 гг. до н. э.), а затем, после победы над врагом, возвращался к мирной жизни землепашца; в истории остался символом гражданской доблести и личной скромности.

… Проезжая через Монтелимар, оба путешественника останавливаются. — Монтелимар — город на юго-востоке Франции, в департаменте Дром, в 43 км к юго-западу от Баланса.

… Его отсылают к г-ну Грассону, государственному защитнику… — Возможно, это был стряпчий Жан Батист Грассон (?-?), мэр Монтелимара в 1806–1813 гг.

… речь идет о том, чтобы осмотреть небольшое имение Босерре… — Боссере — ферма в 3 км от Монтелимара, владелец которой, Жозеф Бартелеми, 26 июня 1792 г. был ударом топора убит в кухне собственного дома своим сыном Андре Бартелеми, 22 августа того же года приговоренным к смерти.

28 …Он направлялся туда для того, чтобы жениться на дочери богатого негоцианта по имени Клари, который позднее стал и тестем Бернадота. — Клари, Франсуа (1725–1794) — богатый марсельский шелкоторговец, две дочери которого (из трех) стали королевами:

Мари Жюли Клари (1771–1845) — с 1 августа 1794 г. супруга Жозефа Бонапарта, королева Неаполитанская в 1806–1808 гг., королева Испанская в 1808–1813 г.;

Бернардина Эжени Дезире Клари (1777–1860), с 21 апреля 1795 г. официальная невеста Наполеона Бонапарта, разорвавшего помолвку с ней 6 сентября того же года; с 17 августа 1798 г. супруга Жана Батиста Бернадота, в 1818–1844 гг. королева Швеции и Норвегии.

Бернадот, Жан Батист Жюль (1763–1844) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн, маршал Империи (1804), князь Понтекорво (1806); сын адвоката, уроженец города По на юго-западе Франции, в Гаскони; завоевав симпатии шведов гуманным обращением со шведскими военнопленными, в 1810 г. был избран кронпринцем Швеции и усыновлен шведским королем Карлом XIII, а в 1818 г. стал королем Швеции и Норвегии под именем Карл XIV Юхан; управляя государством, придерживался английской и русской ориентации; в 1813 г. открыто примкнул к антифранцузской коалиции и участвовал в войне с Наполеоном; имя его высечено на Триумфальной арке.

Заметим, что Франсуа Клари, умерший 20 января 1794 г., не дожил до замужества своих младших дочерей Жюли и Дезире.

… в тот момент, когда императрица России укрепила свой союз с Австрией, в интересах Франции необходимо сделать все от нее зависящее для усиления военных возможностей Турции. — Императрица России — Екатерина II (1729–1796), русская императрица с 1761 г.; урожденная принцесса София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская, старшая дочь князя Христиана Августа Ангальт-Цербстского (1690–1747) и его жены с 1727 г. принцессы Иоганны Елизаветы Гольштейн-Готторпской (1712–1760); с 1762 г., после низвержения, а затем убийства своего мужа императора Петра III (1728–1762; правил с 1761 г.), женой которого она была с 1745 г., правила единолично и старалась всеми силами доказать свою приверженность православию и идее укрепления российской государственности; наибольших успехов в этом направлении достигла в области внешней политики, расширив границы России путем присоединения территорий после победоносных войн с турками (1768–1774, 1787–1792) и в результате трех разделов Польши (1772, 1793 и 1795 гг.); при ней Россия заявила о себе как о мощной державе, способной оказывать существенное влияние на ход мировой истории; во внутренней политике жестко придерживалась курса на усиление крепостничества, расширение привилегий дворянства и подавление свободомыслия.

Бонапарт подал в Комитет общественного спасения докладную записку, в которой он предлагал свои услуги в деле реформирования турецкой армии, 30 августа 1795 г.

… Между тем 22 августа 1795 года была принята Конституция III года. — Конституция III года Республики, принятая Национальным конвентом 22 августа 1795 г. (5 фрюктидора III года) и одобренная в результате плебисцита 6 сентября того же года, оставалась в силе вплоть до переворота 18 брюмера, после которого была принята Конституция 22 фримера VIII года Республики (13 декабря 1799 г.).

29 …он обратился к генералу Александру Дюма, главнокомандующему Альпийской армией, в то время находившемуся в отпуске… — Генерал Александр Дюма — Тома Александр Дюма Дави де Ла Пайетри (1762–1806), отец писателя; мулат, сын французского дворянина-плантатора с острова Сан-Доминго (соврем. Гаити) и рабыни-негритянки; с 1786 г. солдат королевской армии, с 1792 г. офицер армии Французской республики, бригадный генерал (30 июля 1793 г.), дивизионный генерал (3 сентября 1793 г.); горячий приверженец Республики, участник войн с антифранцузскими европейскими коалициями; командовал Западно-Пиренейской (сентябрь 1793 г.), Альпийской (с января 1794 г.) и Западной (с августа 1794 г.) армиями; был известен гуманным отношением к солдатам и мирному населению, необычайной храбростью и физической силой; в начале 1798 г., в ходе подготовкиЕгипетской экспедиции, был назначен командующим кавалерией Восточной армии; героически воевал в Египте, однако ставил под сомнение цели экспедиции и ее шансы на успех; в марте 1799 г. с разрешения Бонапарта покинул Египет, но на пути во Францию попал в плен к неаполитанцам и содержался в тюрьме в Бриндизи, а затем в Мессине, где, по-видимому, был отравлен; из тюрьмы вышел 5 апреля 1801 г. тяжелобольным человеком, вернулся на родину и, уволенный из армии из-за своих республиканских убеждений и цвета кожи (сентябрь 1802 г.), через несколько лет умер, когда его сыну не было еще и четырех лет.

… Приказ Конвента был доставлен в гостиницу «Мирабо». — Вероятно, имеется в виду гостиница «Мирабо», находившаяся вблизи Конвента, на улице Дофина (южная часть нынешней улицы Святого Рока, в 1795 г. именовавшаяся улицей Конвента, а затем, короткое время, улицей Тринадцатого вандемьера), где в 1795 г. жил и опальный генерал Бонапарт.

… генерал Дюма уехал тремя днями ранее в Виллер-Котре… — Виллер-Котре — небольшой городок на северо-востоке Франции, в департаменте Эна, в 80 км к северо-востоку от Парижа, на дороге в Суассон и Лан; родина Александра Дюма.

… главнокомандующим внутренней армией был назначен народный представитель Баррас. — Баррас, Поль Франсуа Жан Никола, виконт де (1755–1829) — французский политический, государственный и военный деятель, знатный дворянин из Прованса; депутат Конвента, один из руководителей переворота 9 термидора; с декабря 1794 г. член Комитета общественной безопасности, сыгравший важную роль в подавлении роялистского восстания 13 вандемьера (5 октября 1795 г.); бригадный генерал (1 августа 1795 г.); в 1795–1799 гг. — один из ведущих членов Директории; способствовал установлению в 1799 г. диктатуры Наполеона Бонапарта, после чего был отстранен от участия в политической жизни (вначале был сослан в принадлежавший ему замок Гробуа, затем находился в изгнании в Бельгии, а в 1810 г. ему было запрещено жить во Франции, куда он вернулся лишь при Реставрации); автор мемуаров, конфискованных правительством после его смерти и впервые опубликованных в 1895–1896 гг.

… Пушка 13 вандемьера прогрохотала в столице. — 11–13 вандемьера IV года Республики (3–5 октября 1795 г.) в Париже происходил мятеж роялистов, жестоко подавленный Конвентом; формально правительственными войсками командовал Поль Франсуа Жан Никола Баррас, член Комитета общественной безопасности, однако на деле разгромом мятежников руководил двадцатишестилетний генерал Наполеон Бонапарт, будущий император: он картечью расстрелял восставших на подступах к Тюильри, где заседал Конвент: двести человек погибли, четыреста были ранены, остальные в панике разбежались; после этой бойни Бонапарт был произведен в дивизионные генералы и получил должность главнокомандующего гарнизоном столицы.

… Мальчика звали Евгением, а мать — Жозефиной. — Евгений — Евгений де Богарне (1781–1824), пасынок Наполеона, сын Жозефины де Богарне и ее первого мужа Александра де Богарне; принц Империи (1805), вице-король Италии (1805–1814), герцог Лёйхтенбергский (1817); военачальник, участвовавший во многих сражениях, дивизионный генерал (1804); после восстановления династии Бурбонов отошел от политической жизни и жил в Баварии; имя его высечено на Триумфальной арке.

Жозефина — Жозефина Таше де Ла Пажери (1763–1814), креолка, родившаяся на Мартинике в семье французского плантатора; в 1779 г. вышла замуж за виконта Александра де Богарне (1760–1794), будущего генерала и политического деятеля, казненного по обвинению в измене, и родила от него двух детей; в 1796 г. стала женой генерала Бонапарта; императрица Франции с 1804 г.; поскольку ее брак с Наполеоном был бездетным, император, нуждавшийся в наследнике, развелся с ней в декабре 1809 г.

30 … Двадцать первого марта 1796 года Бонапарт отбыл в Итальянскую армию… — Наполеон Бонапарт был назначен главнокомандующим Итальянской армией 2 марта 1796 г. и отбыл в Италию 11 марта, через день после женитьбы на Жозефине де Богарне (9 марта).

… это было все, что он смог собрать, присоединив собственные средства и деньги, одолженные ему друзьями, к субсидиям Директории. — Директория — правительство Французской республики на последнем этапе Революции, созданное в соответствии с Конституцией III года и действовавшее с 26 октября 1795 г. по 9 ноября 1799 г.; состояло из пяти членов (директоров), причем один из них ежегодно по жребию подлежал переизбранию.

… эта сумма была в семь раз меньше той, какую взял с собой Александр Македонский, отправляясь завоевывать Индию. — Александр Македонский (356–323 до н. э.) — царь Македонии с 336 г. до н. э., сын Филиппа II (382–336 до н. э.; правил с 359 г. до н. э.) и его жены, эпирской царевны Олимпиады (ок. 375–316 до н. э.); покоритель Греции, Малой Азии, Палестины, Египта, части Индии и других стран; создатель обширной империи, распавшейся после его смерти.

… За девятнадцать веков до него примерно такую же речь держал перед своими солдатами Ганнибал… — Ганнибал (ок. 247–183 до н. э.) — карфагенский полководец и государственный деятель, непримиримый враг Рима; внес большой вклад в развитие военного искусства; с 225 г. до н. э. командовал карфагенской конницей в Испании; с 221 г. до н. э. главнокомандующий карфагенской армией; в 219 г. до н. э. спровоцировал Вторую Пуническую войну (218–201 до н. э.), напав на союзников Рима; в 218 г. до н. э. с большой армией перешел через Альпы и, вторгнувшись в Цизальпинскую Галлию и Италию, одержал ряд побед; в 216 г. до н. э. победил в знаменитой битве при Каннах; с 212 г. до н. э. уступил римлянам инициативу в войне; в 203 г. до н. э. был отозван на родину для ее защиты от высадившейся в Африке римской армии; в битве при Заме (202 до н. э.) был полностью разбит римлянами, что вынудило Карфаген принять условия мира, предложенные противником; после войны возглавлял управление Карфагеном; в 195 г. до н. э., подозреваемый римлянами в подготовке новой войны, бежал в Сирию к царю Антиоху III и стал его военным советником; после поражения Антиоха в войне с Римом победители потребовали выдать им Ганнибала, вынудив его тем самым искать убежище в Армении, а затем в Вифинии; узнав, что вифинский царь готов выдать его Риму, карфагенский полководец принял яд.

… остатки армии, на протяжении двух лет с трудом державшей оборону на голых скалах Генуэзского побережья и противостоявшей двумстам тысячам солдат лучших войск Империи и Пьемонта. — Пьемонт — здесь: Сардинское королевство, которое существовало в 1720–1861 гг., включая, помимо княжества Пьемонт на севере Италии, герцогства Савойского, графства Ниццского и ряда других соседних владений, остров Сардинию, а затем стало ядром единого Итальянского королевства, созданного в 1861 г.

… Бонапарт нападает на эти многочисленные войска и за одиннадцать дней пять раз разбивает их: при Монтенотте, Миллезимо, Дего, Вико и Мондови. — Монтенотте (ныне в составе коммуны Кайро Монтенотте) — селение на северо-западе Италии, в Лигурии, в провинции Савона, в 20 км к северо-западу от города Савона.

12 апреля 1796 г. близ Монтенотте состоялось первое сражение Итальянской кампании 1796–1797 гг., в ходе которого Бонапарт нанес поражение австро-пьемонтскими войскам под командованием генерала Эжена Гийома д’Аржанто (1743–1819).

Миллезимо — селение в Лигурии, в провинции Савона, в 6 км к юго-западу от Монтенотте.

14 апреля 1796 г. близ Миллезимо французский дивизионный генерал Пьер Ожеро (1757–1816) разбил австро-пьемонтские войска, находившиеся под командованием фельдмаршал-лейтенанта Джованни ди Провера (1736–1804).

Дего — селение в Лигурии, в провинции Савона, в 6 км к северо-востоку от Монтенотте, на реке Бормида.

15 апреля 1796 г. близ Дего генерал Бонапарт одержал победу над австро-пьемонтскими войсками под командованием д’Аржанто. Вико (Викофорте) — селение в Пьемонте, в провинции Кунео, в 6 км к востоку от Мондови.

19 апреля 1796 г. близ Викофорте, у расположенного в 5 км к востоку от него селения Сан Микеле Мондови, французский генерал Жан Матьё Филибер Серюрье (1842–1819) одержал победу на пьемонтским корпусом под начальством генерала Жана Гаспара Диша́ (1740–1796).

Мондови — городок в Пьемонте, в провинции Кунео, в 23 км к востоку от города Кунео.

21 апреля 1796 г. близ Мондови генерал Бонапарт разгромил остатки пьемонтских войск, находившиеся под командованием имперского фельдмаршал-лейтенанта Микеланджело Алессандро Колли-Марки (1738–1808).

… он захватывает крепости Кунео, Тортоны, Алессандрии и Чевы. — Кунео (фр. Кони) — город в Пьемонте, расположенный в 80 км к югу от Турина, на реке Стура ди Демонте; административный центр одноименной провинции; в описываемое время сильная крепость.

Тортона — город в Пьемонте, в провинции Алессандрия, на правом берегу реки Скривия, в 20 км к востоку от города Алессандрия.

Алессандрия — город в Пьемонте, в долине По, на берегу реки Танаро, в 75 км к юго-востоку от Турина; административный центр одноименной провинции; в описываемое время сильная крепость.

Чева — город в Пьемонте, в провинции Кунео, в 84 км к юго-востоку от Турина.

… Через одиннадцать дней австрийцы отрезаны от пьемонтцев, Провера взят в плен и король Сардинии вынужден подписать капитуляцию в своей собственной столице. — Провера, Джованни, маркиз ди (1736–1804) — имперский военачальник, фельдмаршал-лейтенант (с 4 марта 1796 г.); ломбардский дворянин на службе Священной Римской империи, участник Семилетней войны; 14 апреля 1796 г., командуя вспомогательным корпусом, потерпел поражение в битве при Миллезимо и был взят в плен; в 1797 г. вышел в отставку.

Король Сардинии — здесь: Виктор Амедей III (1726–1796), король Сардинского королевства с 1773 г., старший сын Карла Эммануила III (1701–1773; король с 1730 г.) и его второй жены (с 1724 г.) Поликсены Кристины Гессен-Рейнфельс-Ротенбургской (1706–1735); участник первой антифранцузской коалиции, вышедший из нее после ряда позорных поражений от французских войск в апреле 1796 г.

28 апреля 1796 г. в Кераско (город в Пьемонте, в провинции Кунео, в 38 км к северо-востоку от города Кунео, захваченный французскими войсками 25 апреля) было заключено перемирие между королем Виктором Амедеем III и Французской республикой; по условиям этого перемирия Сардинское королевство выходило из антифранцузской коалиции, уступало Французской республике крепости Кунео, Алессандрия и Тортона и предоставляло французским войскам свободное передвижение через свою территорию.

31 … Завтра я начну наступать на Больё, заставлю его переправиться на другую сторону По, переправлюсь туда сразу же вслед за ним, захвачу всю Ломбардию и, надеюсь, менее чем через месяц буду в горах Тироля, застану там Рейнскую армию и вместе с ней перенесу войну в Баварию. — Больё, Жан Пьер де (Иоганн Петер; 1725–1819) — австрийский военачальник, бельгийский дворянин; фельдцейх-мейстер (с 4 марта 1796 г.); участник сражений войны за Австрийское наследство, Семилетней войны и войны первой коалиции европейских государств против революционной Франции; в битве при Жемаппе (1792) в чине фельдмаршал-лейтенанта командовал левым флангом австрийской армии; в 1796 г. был главнокомандующим союзными австро-сардинскими войсками в Италии и, потерпев ряд поражений от французов, в том же году ушел в отставку.

По — крупнейшая река в Италии, длиной 652 км, находящаяся на севере страны; берет начало в Котских Альпах, протекает через области Пьемонт, Ломбардию и Венето и впадает в Адриатическое море, образуя заболоченную дельту.

Ломбардия — историческая область на севере Италии, расположенная между Альпами и долиной реки По; главный город — Милан; с 1714 по 1859 гг. (с перерывом в 1797–1815 гг.) являлась австрийским владением.

Тироль — историческая область в Восточных Альпах; в настоящее время ее большая часть образует федеральную землю Тироль в Австрии, а меньшая, южная, является частью автономной области Трентино — Альто Адидже в Италии.

Бавария — историческая область на юго-востоке Германии, в 1623–1806 гг. курфюршество, а в 1806–1871 гг. независимое королевство, в 1871 г. вступившее в состав Германской империи. В описываемое время Баварское курфюршество входило в анти-французскую коалицию и участвовало в военных действиях против французской армии.

…он укрывается за стенами Лоди, но его выбивают оттуда после трехчасового сражения… — Лоди — город в Ломбардии, на западном берегу реки Адда, в 30 км к юго-востоку от Милана, административный центр провинции Лоди; в описываемое время сильная крепость.

10 мая 1796 г. в сражении у моста Лоди генерал Бонапарт одержал тактическую и стратегическую победу над имперскими войсками под командованием фельдмаршал-лейтенанта Карла Филиппа фон Зеботтендорфа (1740–1818), что открыло ему дорогу на Милан.

…он строится в боевой порядок на левом берегу Адды… — Адда — река в Ломбардии, левый приток реки По, длиной 313 км; берет начало в Ретийских Альпах, протекает через несколько провинций и впадает в По вблизи Кремоны.

… И тогда покоряется Павия, сдаются Пиццигеттоне и Кремона, Миланский замок открывает свои ворота… — Павия — город в Ломбардии, в 35 км к югу от Милана, на реке Тичино.

Пиццигеттоне — городок в Ломбардии, в провинции Кремона, в 18 км к северо-западу от города Кремоны, на восточном берегу реки Адды.

Кремона — город в Ломбардии, в 74 км к юго-востоку от Милана, на северном берегу реки По; административный центр одноименной провинции.

Миланский замок (Кастелло Сфорцеско) — резиденция миланских герцогов, построенная во второй пол. XV в. по заказу Франческо Сфорца (1401–1466; герцог с 1450 г.) итальянским архитектором Антонио Филарете (ок. 1400-ок. 1469) на фундаментах прежней крепости, которая была сооружена Галеаццо II Висконти (ок. 1320–1378), правителем Милана с 1354 г.) и разрушена в эпоху т. н. Амброзианской республики (1447–1450); замок, находящийся в центре исторической части Милана, многократно перестраивался и в настоящее время служит музеем.

Генерал Бонапарт триумфально вступил в Милан 15 мая 1796 г.

… король Сардинии подписывает мир, герцоги Пармский и Моденский следуют его примеру, а у Больё хватает времени лишь на то, чтобы запереться в Мантуе. — Окончательный мирный договор между Сардинским королевством и Французской республикой, по условиям которого Виктор Амедей III уступал французам Савойю и Ниццу и выходил из антифранцузской коалиции, был подписан 15 мая 1796 г. в Париже.

Фердинанд I Бурбон (см. примем, к с. 16), герцог Пармский, был принужден заключить перемирие с Французской республикой 9 мая 1796 г. и вышел из антифранцузской коалиции.

Эрколе III д’Эсте (1727–1803), герцог Моденский в 1780–1796 гг., был принужден заключить перемирие с Французской республикой 17 мая 1796 г. и вышел из антифранцузской коалиции.

Мантуя — город в Ломбардии, на реке Минчо, в 132 км к востоку от Милана, административный центр провинции Мантуя; с 1530 г. столица Мантуанского герцогства, вошедшего в 1745 г. в состав Миланского герцогства; в описываемое время неприступная крепость, которую в ходе Первой Итальянской кампании Бонапарта дважды осаждали французские войска (с 30 мая по 1 августа 1796 г. и с 27 августа 1796 г. по 2 февраля 1797 г.).

… Заключая мирный договор с герцогом Моденским, Бонапарт дал первое свидетельство своего бескорыстия, отказавшись от четырех миллионов золотом, которые командор д'Эсте предлагал ему от имени своего брата… — Командор д’Эсте — Федерико Тесде (1745–1820), граф ди Сан Романо, сводный брат герцога Моденского, его полномочный представитель на переговорах с генералом Бонапартом; внебрачный сын герцога Франческо III Мария д’Эсте (1698–1780; правил с 1737 г.) и его любовницы, французской оперной танцовщицы.

32 … Серюрье захватывает его внешние укрепления. — Серюрье, Жан Матьё Филибер (1742–1819) — французский военачальник, почетный маршал Империи (1804); кадровый офицер, служивший в армии с 1755 г. и ставший в 1781 г. кавалером ордена Святого Людовика, но сделавший карьеру лишь после Революции: полковник (1792), бригадный генерал (1793), дивизионный генерал (1794); с отличием участвовал в обеих Итальянских кампаниях Бонапарта; в 1804–1815 гг. занимал почетную должность управителя Дома инвалидов; имя его высечено на Триумфальной арке.

…Он посылает на помощь Больё двадцать пять тысяч человек под командованием Квоздановича и тридцать пять тысяч под командованием Вурмзера. — Квозданович, Петер Витус, барон фон (1738–1802) — австрийский военачальник, фельдмаршал-лейтенант (1792); хорватский дворянин, с 1752 г. состоявший на австрийской военной службе и принимавший участие в Семилетней войне, войне за Баварское наследство, Австро-турецкой войне 1787–1791 гг. и войне Первой коалиции; сыграл важную роль в нескольких значительных сражениях периода Первой Итальянской кампании Бонапарта; в 1797 г. вышел в отставку.

Вурмзер, Дагоберт Зигмунд, граф фон (1724–1797) — австрийский военачальник, эльзасский дворянин, уроженец Страсбурга, начавший военную карьеру во французской армии, но в 1750 г. перешедший на австрийскую службу; фельдмаршал (1795); участник войны против революционной Франции; в 1795 г. командовал армией на Рейне; в следующем году был направлен главнокомандующим в Италию, где, стараясь остановить наступление Бонапарта, неоднократно вступал в сражения с французской армией, но потерпел ряд неудач; понесенные поражения вынудили его укрыться 15 сентября 1796 г. в крепости Мантуи, при обороне которой он проявил храбрость и упорство, однако отсутствие продовольствия и распространение среди солдат болезней послужили причиной его согласия на почетную капитуляцию (2 февраля 1797 г.).

… Однако лазутчик попадает в руки ночного дозора, которым командует адъютант Дермонкур, и его приводят к генералу Дюма. — Дермонкур, Поль Фердинан Станислас (1771–1847) — французский военачальник; сын мельника, участник штурма Бастилии, добровольно вступивший в армию в 1791 г.; с отличием служил в ходе революционных и наполеоновских войн, воевал в Вандее, Испании, России и Германии; в 1796 г. был адъютантом генерала Дюма; при Наполеоне получил титул барона (1808), чин бригадного генерала (1813) и командорский крест Почетного легиона (1813); после возвращения Бурбонов, как и многие наполеоновские офицеры, был переведен на половинное жалованье; замешанный в противоправительственный Бельфорский заговор 1821 г., был отправлен в отставку; поскольку в борьбе с вандейскими и испанскими партизанами у него был накоплен огромный опыт, был поставлен в апреле 1832 г. во главе войск, которые были направлены для подавления восстания герцогини Беррийской; в 1833 г. окончательно ушел в отставку.

Заметим, что эту забавную историю о пойманном лазутчике Дюма подробнее рассказывает в своих «Мемуарах» (глава VI).

33 … Квозданович и Вурмзер разделились: первый идет к Брешии, второй — к Мантуе. — Брешия — город в Ломбардии, в 80 км к востоку от Милана, административный центр провинции Брешия; в 1404–1797 гг. входил во владения Венецианской республики.

… Это повторение ошибки, которая уже погубила Проверу и д’Аржанто. — Аржанто, Эжен Гийом, граф де Мерси д’ (Евгений Вильгельм; 1743–1819) — австрийский военачальник, фельдмаршал-лейтенант (1796), фельдцейхмейстер (1808); льежский дворянин, с семнадцати лет состоявший на австрийской военной службе; в ходе Первой Итальянской кампании Бонапарта, сражаясь под начальством Больё, потерпел несколько серьезных поражений.

… идет навстречу Квоздановичу, отбрасывает его в ущелья Тироля, разгромив перед этим при Сало и Лонато, а затем тотчас обрушивается на Вурмзера… — Сало — город в Ломбардии, в провинции Брешия, на западном берегу озера Гарда, в 24 км к северо-востоку от города Брешия.

Бой у Сало, в результате которого французский бригадный генерал Жан Жозеф Гийё (1759–1817) вытеснил австрийцев из этого города, имел место 3 августа 1796 г.

Лонато (с 2007 г. Лонато дель Гарда) — город в 27 км к юго-востоку от города Брешия, близ берега озера Гарда.

4 августа 1796 г. Бонапарт разгромил близ Лонато австрийские войска, находившиеся под командованием Квоздановича.

… Атакованный с чисто французской яростью, Вурмзер разбит при Кастильоне. — Кастильоне (Кастильоне делле Стивьере) — город в Ломбардии, в провинции Мантуя, в 9 км к югу от Лонато.

5 августа 1796 г. близ Кастильоне произошло сражение, в ходе которого Бонапарт разгромил австрийские войска, находившиеся под командованием Вурмзера.

… Бонапарт поворачивается лицом к нему, разбивает его при Сан Марко, Серравалле и Роверето… — Роверето — город на северо-востоке Италии, в автономной провинции Тренто, вблизи реки Адидже, в 25 км к востоку от северной оконечности озера Гарда.

4 сентября 1796 г. в сражении у Роверето генерал Бонапарт разгромил австрийские войска, находившиеся под командованием фельдмаршал-лейтенанта Пауля фон Давидовича (1737–1814), что открыло французам дорогу в Тироль.

Сан Марко и Серравалле (Серравалле аль’Адидже), селения соответственно в 5 и 9 км к югу от Роверето, на реке Адидже, были захвачены французами накануне сражения при Роверето.

… затем, после боев при Бассано, Примолано и Коволо, возвращается к Мантуе, куда вошел Вурмзер с остатками своей армии, и во второй раз подвергает ее осаде. — Бассано (Бассано дель Граппа) — город на северо-востоке Италии, в области Венето, в провинции Виченца, в 29 км к северо-востоку от города Виченца, на реке Брента.

В сражении при Бассано 8 сентября 1796 г. Бонапарт разгромил австрийские войска, находившиеся под командованием Вурмзера. Примолано (Primolano; у Дюма ошибочно Rimolano), селение в 22 км к северу от Бассано, на реке Брента, где находился укрепленный лагерь, и старинный форт Коволо ди Бутистоне (Covolo; у Дюма ошибочно Cavalo), устроенный в карстовой пещере, были захвачены французами 7 сентября, накануне сражения при Бассано.

Вторая осада Мантуи французскими войсками началась 27 августа 1796 г.

…Он основывает Циспаданскую и Транспаданскую республики, изгоняет англичан с Корсики… — Циспаданская (Cispadane, то есть «по эту сторону реки По», к югу от нее; у Дюма здесь ошибочно Cisalpine) и Транспаданская республики (Transpadane, то есть «по ту сторону реки По», к северу от нее) были основаны генералом Бонапартом и провозглашены соответственно 17 сентября и 16 октября 1796 г.; 29 июня 1797 г. они были объединены в Цизальпинскую республику, которая в 1802 г. была переименована в Итальянскую республику, а в 1805 г. обратилась в Итальянское королевство, просуществовавшее до 1814 г.

Успехи Бонапарта в ходе Итальянской компании 1796–1797 гг. резко изменили положение сил в Европе, и Англия, утратив союзников, эвакуировала 16–17 октября 1796 г. свои войска с Корсики, после чего экспедиционный корпус французского бригадного генерала Антонио Филиппо Казальта (1759–1846), по приказу Бонапарта отправленный из Ливорно, занятого французскими войсками 27 июня 1796 г., восстановил на острове власть Франции.

… ему становится известно о приближении новой имперской армии, которую возглавляет Альвинци. — Альвинци, Йозеф, барон фон Берберек (1735–1810) — один из самых талантливых австрийских военачальников, фельдмаршал-лейтенант (1789), фельдцейхмейстер (1794), фельдмаршал (1808); в 1792–1794 гг. командовал корпусом в Австрийских Нидерландах; в сентябре 1796 г. принял командование над армией, которая должна была снять осаду крепости Мантуи, оборонявшейся войсками Вурмзера, но 15–17 ноября 1796 г. потерпел поражение при Арколе (17 ноября 1796 г.), затем, пытаясь добиться реванша, был разгромлен в битве при Риволи (14 января 1797 г.), и через две недели Мантуя капитулировала.

… один, состоящий из тридцати тысяч человек и ведомый им, должен пересечь земли Вероны и достичь Мантуи… — Верона — город на северо-востоке Италии, в области Венето, административный центр провинции Верона, находящийся в 35 км к северу от Мантуи.

… другой, состоящий из пятнадцати тысяч человек и находящийся под командованием Давидовича, должен растянуться вдоль Адидже. — Давидович, Пауль, барон фон (1737–1814) — австрийский военачальник, генерал-майор (1790), фельдмаршал-лейтенант (1796), генерал-фельдцейхмейстер (1807); сербский дворянин, с 1757 г. состоявший на австрийской военной службе; в 1792 г. участвовал в военных действиях против Франции, имея под своим начальством крупные военные соединениям; с сентября по декабрь 1796 г. командовал в Тироле.

Адидже — река в Северной Италии, длиной 410 км; берет начало в Альпах, протекает по Паданской равнине и впадает в Адриатическое море, образуя общую дельту с рекой По.

34 … Бонапарт идет навстречу Альвинци, сталкивается с ним у Арколе… — В сражении у Арколе (селение на северо-востоке Италии, в области Венето, в 28 км к юго-востоку от Вероны) 15–17 ноября 1796 г. Бонапарт нанес поражение австрийским войскам, которыми командовал фельдцейхмейстер Йозеф Альвинци.

… узнав прямо на поле боя, что Альвинци и Провера идут на соединение, он обращает Альвинци в бегство при Риволи и, дав сражения при Сан Джорджо и Ла Фаворите, вынуждает Проверу сложить оружие… — Риволи (Риволи Веронезе) — селение на северо-востоке Италии, в области Венето, в провинции Верона, на правом берегу реки Адидже, в 20 км к северо-западу от города Верона.

14 января 1797 г. в сражении при Риволи генерал Бонапарт разгромил австрийские войска, находившиеся под командованием Альвинци, что в итоге привело к капитуляции Мантуи 2 февраля. Сан Джорджо (Сан Джорджо ди Мантова) — северо-восточное предместье Мантуи, расположенное напротив нее, на другой стороне реки Минчо.

Ла Фаворита — резиденция мантуанского герцога Фердинандо Гонзага (1587–1626; правил с 1612 г.), построенная в 1615–1624 гг. у ворот города, в Порто Монтовано, северном предместье Мантуи, которое, как и предместье Сан Джорджо, расположено на левом берегу Минчо.

16 января 1797 г. в двух этих предместьях шли кровопролитные бои между французскими войсками, блокировавшими Мантую, и австрийскими войсками под командованием Вурмзера, который предпринял последнюю попытку деблокировать Мантую и потерпел сокрушительное поражение.

… пятая имперская армия, взятая из резервов на Рейне, переходит в наступление, ведомая уже эрцгерцогом. — Эрцгерцог — здесь: Карл Людвиг Иоганн Австрийский (1771–1847), австрийский полководец, третий сын императора Леопольда II и Марии Луизы Испанской, с 1822 г. герцог Саксен-Тешенский, в 1793–1794 гг. наместник Австрийских Нидерландов; фельдмаршал-лейтенант (1793), генерал-фельдмаршал (1796), генералиссимус (1806); в 1801–1809 гг. председатель гофкри Герата (придворного военного совета), реформировавший австрийскую военную систему; в 1801–1804 гг. 54-й великий магистр Тевтонского ордена; военную карьеру начал в 1792 г., принимая участие в сражениях при Жемаппе и Неервиндене, а в 1796 г. успешно командовал австрийской армией на Рейне, одержав ряд побед над французскими войсками.

… Шестнадцатого марта 1797 года эрцгерцог Карл разгромлен у переправы через Тальяменто. — Тальяменто — небольшая река на северо-востоке Италии, в исторической области Фриули, длиной 172 км, начинающаяся в Альпах и впадающая в Венецианский залив Адриатического моря.

16 марта 1797 г., преодолев сопротивление австрийских войск под командованием эрцгерцога Карла, которые, заняв позиции на восточном берегу Тальяменто, напротив селения Вальвазоне, пытались остановить Бонапарта, двигавшегося в сторону Австрии, французские войска с боем форсировали реку и разгромили австрийцев.

… Ускоренным маршем французы наступают по открывшемуся им пути, одерживают победы при Лависе, Трамине и Клаузене… — Здесь речь идет о действиях корпуса дивизионного генерала Бартелеми Жубера (1769–1799), которому Бонапарт вскоре после капитуляции Мантуи дал приказ двинуться на Вену северным путем, через Тироль, в то время как сам он направился к австрийской столице южным путем, через Фриули. Преодолев в сложнейших, еще зимних условиях горы Тироля и потеряв около трети личного состава своего корпуса, Жубер соединился с основными силами Бонапарта в Каринтии, в Филлахе, 8 апреля 1797 г.

Лавис (нем. Невис) — городок в провинции Тренто, в 6 км к северу от города Тренто, на реке Адидже, у места впадения в нее речки Авизио (иное ее название — Лавис).

Трамин (Tramin, у Дюма ошибочно Trasmis) — немецкое название городка Термено на северо-востоке Италии, в Южном Тироле, в провинции Больцано, в 20 км к юго-западу от города Больцано (нем. Боцен).

Клаузен — немецкое название городка Кьюза в Южном Тироле, в провинции Больцано, в 22 км к северо-востоку от города Больцано, на реке Изарко (нем. Эйзак), левом притоке Адидже.

… вступают в Триест, захватывают Тарвис, Градиску и Филлах… — Триест — крупный итальянский портовый город на восточном берегу Триестского залива Адриатического моря, административный центр одноименной провинции; был известен еще во времена античности (древн. Тергест); с 1382 г. принадлежал Австрии (за исключением 1797–1805 и 1809–1813 гг., когда им владели французы); в 1918 г., после Первой мировой войны, отошел к Италии. Триест был взят французскими войсками 23 марта 1797 г.

Тарвис — немецкое название итальянского города Тарвизио на северо-востоке Италии, в провинции Удине, близ австрийской границы, в 23 км к юго-западу от Филлаха.

23 марта 1797 г. в сражении при Тарвисе генерал Бонапарт одержал победу над австрийскими войсками эрцгерцога Карла, что открыло ему дорогу в Каринтию.

Градиска (Градиска д’Изонцо; словенск. Градишка) — город на северо-востоке Италии, в провинции Гориция, в 34 км к северо-западу от Триеста, на западном берегу реки Изонцо; до 1918 г. принадлежал Австрии.

19 марта 1797 г. французские войска захватили Градиску, что позволило им переправиться через Изонцо.

Филлах — город на юге Австрии, в Каринтии, на реке Драва, в 35 км к западу от Клагенфурта.

Французские войска вступили в Филлах 27 марта 1797 г.

… Вокруг него заблистали имена Массена́, Ожеро, Жубера, Мормона и Бертье. — Массена́, Андре (1758–1817) — французский полководец, один из самых талантливых военачальников Республики и Наполеона, маршал Франции (1804); герцог Риволи (1808), князь Эсслингский (1810); сын лавочника, начавший военную службу в 1775 г. простым солдатом; в августе 1793 г. был произведен в бригадные генералы, а в декабре того же года — в дивизионные (за Тулон); в 1799 г., получив командование войсками в Швейцарии, остановил вторжение в нее русских войск; имя его высечено на Триумфальной арке.

Ожеро, Пьер Франсуа Шарль (1757–1816) — французский военачальник, маршал Империи (1804); сын лакея; начал службу солдатом в Италии, выдвинулся во время революционных войн, получив чин дивизионного генерала (1793); отличился в боях при Монтенотте, Миллезимо, Лоди, Кастильоне и Арколе; сподвижник Наполеона, от которого получил звание маршала Империи и титул герцога Кастильоне (1806), тем не менее в 1814 г. одним из первых перешел на сторону Бурбонов; имя его высечено на Триумфальной арке.

Жубер, Бартелеми Катрин (1769–1799) — прославленный французский военачальник, дивизионный генерал (1796); до начала военной карьеры студент факультета права Дижонского университета; начал службу с нижних чинов, но уже в 1795 г. был произведен в бригадные генералы; в Итальянской кампании 1796–1797 гг. отличился в сражениях при Лоди, Кастильоне, Арколе; его триумфом стала битва при Риволи, после которой он совершил труднейший переход через Тироль и приблизился к Вене; в дальнейшем занимал пост губернатора Венеции, командовал французской армией в Голландии, а в июле 1799 г. был назначен главнокомандующим Итальянской армией, действовавшей против объединенных русско-австрийских войск, во главе которых стоял А.В.Суворов; 15 августа 1799 г. погиб в битве при Нови, сраженный шальной пулей, и был погребен в церкви своего родного городка Пон-де-Во (департамент Эн); имя его высечено на Триумфальной арке.

Мармон, Огюст Фредерик Луи Вьес де (1774–1852) — французский военачальник, маршал Империи (1809); познакомившись с Бонапартом при осаде Тулона, сопровождал его в качестве адъютанта в Египет и Сирию; в 1806 г. стал наместником Далмации, в 1808 г. получил титул герцога Рагузского (Рагузой до 1918 г. назывался хорватский город Дубровник); воевал в Португалии (1811); в 1814 г. сражался у стен Парижа с наступавшими союзными войсками и подписал капитуляцию города, а затем сдался со своим корпусом, лишив Наполеона возможности вести дальнейшие переговоры; за этот поступок был заклеймен императором как предатель, и это закрепилось в сознании современников; Людовик XVIII сделал его пэром; стоял во главе войск парижского гарнизона, сражавшихся с участниками Июльской революции 1830 года; сопровождал короля Карла X в изгнание; автор нескольких книг, а также мемуаров; имя его высечено на Триумфальной арке.

Бертье, Луи Александр (1753–1815) — французский военный и государственный деятель, маршал Империи (1804), владетельный князь Невшательский (1806) и князь Ваграмский (1809); королевский офицер, в чине подполковника примкнувший в 1789 г. к Революции; бригадный генерал (1792), дивизионный генерал (1795); с 1795 г. начальник штаба Альпийской и Итальянской армий; в 1799–1807 гг. военный министр; до 1814 г. оставался бессменным начальником главного штаба Наполеона и в этом качестве принимал участие в походе на Россию в 1812 г.; был одним из разработчиков стратегических планов Наполеона; после отречения императора перешел на службу к Бурбонам; во время Ста дней эмигрировал в Баварию, в город Бамберг, где вскоре умер от разрыва сердца (по другим сведениям, покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна замка); имя его высечено на Триумфальной арке.

… Местом переговоров назначен Леобен. — Леобен — старинный город на юге Австрии, в Штирии, на реке Мур, в 134 км к юго-западу от Вены; французский войска вступили в него 7 апреля 1797 г.

18 апреля 1797 г. в замке Эггенвальд близ Леобена был подписан предварительный мирный договор между генералом Бонапартом, действовавшим от имени Французской республики, и Австрией в лице ее дипломатических представителей графа Максимилиана фон Мерфельда (1764–1815) и Марцио Мастрилли (1753–1833), маркиза ди Галло; дальнейшие переговоры шли полгода и закончились подписанием мира в Кампо-Формио 18 октября 1797 г.

35 … Директория употребляет по отношению к папе оскорбительные выражения… — Римским папой в это время был Пий VI (в миру — граф Джованни Анджело Браски; 1717–1799; папа с 1775 г.), который в результате Итальянского похода Бонапарта оказался в подчинении у французской Директории, заключив с ней Толентинский мир (19 февраля 1797 г.).

… Бонапарт пишет приверженцам народовластия Генуи, порицая их за крайности, до которых они доходит в отношении дворянства, и дает им понять, что если они хотят сохранить его уважение, то должны пощадить статую Дориа. — Дориа, Андреа (1466–1560) — генуэзский адмирал и государственный деятель, один из самых известных флотоводцев своего времени; с 1528 г. состоял на службе императора Карла Уис помощью имперских войск изгнал из Генуи французов, оккупировавших город, после чего восстановил республику, за что получил титулы Освободителя и Отца отечества.

Статуя Андреа Дориа, изваянная в 1540 г. флорентийским скульптором Джованни Анджело Монторсоли (ок. 1507–1563) и стоявшая перед входом в Палаццо Дукале, резиденцию генуэзских дожей, в 1797 г. была сброшена с пьедестала и разбита разъяренной толпой местных якобинцев. 19 июня 1797 г. генерал Бонапарт обратился к временному правительству Генуи с письмом, в котором выразил надежду на скорое восстановление статуи и пожелал участвовать в подписке на сбор средств для этой цели.

… Двадцать шестого вандемьера VI года подписан Кампо-Формийский мирный договор, и Австрия, которой уступают Венецию, отказывается от своих прав на Бельгию и от своих притязаний на Италию. — Мирный договор, подписанный 17 октября 1797 г. (26 вандемьера VI года Республики) в вилле Манин близ городка Кампо Формио (соврем. Кампоформидо на северо-востоке Италии, в провинции Удине) оформил выход Австрии из первой антифранцузской коалиции. Австрия уступала французам Бельгию и признавала Цизальпинскую республику, созданную в Северной Италии и включавшую Ломбардию; по тайной статье договора Австрия обязывалась содействовать закреплению за Францией земель на левом берегу Рейна в обмен на территориальные уступки в Баварии; земли прекратившей существование Венецианской республики были поделены между Францией и Австрией. Договор обеспечил французам гегемонию в Италии и дал Австрии передышку для подготовки к новой войне.

… он вернулся в свой небольшой дом на улице Шантерен… — Улица Шантерен, расположенная в правобережной части Парижа, в квартале Шоссе д’Антен, 28 декабря 1797 г. была переименована в улицу Победы в честь победоносной Итальянской кампании генерала Бонапарта, жившего здесь в доме, который с августа 1795 г. арендовала Жозефина Богарне и который он выкупил в марте 1798 г. за сто восемьдесят тысяч франков (в 1816 г. улице было возвращено прежнее имя, но с 1833 г. она снова именуется улицей Победы); дом этот не сохранился.

… в ожидании лучшего он делает все, чтобы стать членом Института. — Институт — здесь: Национальный институт наук и искусств, созданный указом Конвента от 25 октября 1795 г. и имевший три отделения; физики и математики, моральных и политических наук, литературы и искусств; в 1806 г. он был переименован в Институт Франции и ныне состоит из пяти академий: Французской академии, Французской академии надписей и изящной словесности, Французской академии наук, Французской академии изящных искусств и Французской академии моральных и политических наук.

Членом Института по отделению физических и математических наук Наполеон Бонапарт был избран 25 декабря 1797 г., заняв в нем место Лазара Карно (1753–1823), выдающегося ученого, политического, военного и государственного деятеля, члена Директории, являвшегося ее председателем с апреля по июль 1796 г. и с мая по август 1797 г. и изгнанного из Франции после переворота 18 фрюктидора (4 сентября 1797 г.).

38 … Мальта была куплена заранее, так что Бонапарт мимоходом заставил ее капитулировать… — Мальта, остров площадью 316 км² в Средиземном море, с 1530 г. являлась резиденцией духовно-рыцарского ордена иоаннитов, которые на протяжении нескольких столетий укрепляли ее главный город Валлетту, превратив ее в неприступную крепость. Тем не менее 11 июня 1798 г. Валлетта почти без боя капитулировала перед Бонапартом, который даровал пенсион в триста тысяч франков последнему великому магистру ордена Фердинанду фон Гомпешу (1744–1805; великий магистр с 1797 г.), выплатив ему при этом разовую компенсацию в размере шестисот тысяч франков, и назначил немалые пенсионы его рыцарям-французам.

… 1 июля 1798 года ступил на землю Египта близ форта Марабу, неподалеку от Александрии. — Армия Бонапарта высадилась на египетскую землю в ночь с 1 на 2 июля 1798 г.

Марабу — рыбацкая деревня в 12 км к западу от Александрии, в глубине одноименного залива.

Александрия (араб. Аль-Искандария) — город на севере Египта, административный центр одноименного губернаторства; расположен на побережье Средиземного моря, в западной части дельты Нила; основан в 332–331 гг. до н. э. Александром Македонским; при Птолемеях (323 — 30 до н. э.) — столица Египта и центр эллинистической культуры; находясь в составе Римской империи (с 30 г. до н. э.) и Византии (с кон. IV в. н. э.), продолжал оставаться крупным культурно-экономическим центром; в I в. был вторым по величине городом античного мира (после Рима), с населением около миллиона человек; являлся одним из главных центров раннего христианства; в VII в. был завоеван арабами; во время турецкого завоевания Египта (1517) был сильно разрушен; возрождение города началось в первые десятилетия XIX в.

… Узнав эту новость, Мурад-бей… призвал к себе своих мамлюков, пустил вниз по течению Нила целую флотилию, состоявшую из джерм, барок и канонерских лодок, и отправил сопровождать ее вдоль берега реки отряд в двенадцать — пятнадцать сотен конников, с которым Дезе, командовавший нашим авангардом, встретился 14 июля у деревни Минья-Саламе. — Мурад-бей, эмир эль-Хадж (1750–1801) — египетский военачальник и политический деятель, один из двух наиболее могущественных мамлюкских беев, сосредоточивших в своих руках всю власть в Египте к приходу туда французских войск в 1798 г.; военный правитель Египта в 1775–1777 гг., 1778–1786, 1790–1798 и 1800–1801 гг.; соправитель Ибрагим-бея (см. примеч. к с. 42); по происхождению — раб-черкес; командовал главными силами мамлюков, сражавшихся у Пирамид с французскими войсками 21 июля 1798 г., и после своего поражения укрылся в Верхнем Египте, где вел партизанскую войну; затем, войдя в конфликт с командующим турецкой армией, пришедшей в Египет через Сирию, вступил в сепаратные переговоры с французами, которые признали его правителем двух областей Верхнего Египта; умер от чумы.

Мамлюки — военная каста в средневековом Египте, отборные войска, первоначально — рабы тюркского и кавказского происхождения, подготовленные к военной службе; во время правления династии Айюбидов они стали так многочисленны и сильны, что начали добиваться господства над своими властителями. 2 мая 1250 г. мамлюки напали на дворец султана Туран-шаха (правил в 1249–1250 гг.), убили его, а власть передали султанше Шаджар ад-Дурр (?-1257), вдове султана Ac-Салиха (ок. 1205–1249; правил с 1240 г.), заставив ее взять в мужья мамлюкского военачальника Аль-Муиз Изз ад-Дина Айбака (?-1257), провозглашенного в августе того же года султаном и убитого ревнивой женой спустя семь лет. После этих событий мамлюки правили Египтом вплоть до завоевания его в 1517 г. Османской империей, когда их господство было сломлено, однако и после этого они сохраняли в стране свое привилегированное положение, пока в 1811 г. не были перебиты по приказу египетского паши Мухаммеда Али (1769–1849; правил с 1805 г.).

Нил — величайшая река Африки, длиной около 6 700 км; берет начало на Восточно-Африканском нагорье, протекает по Судану и Египту и впадает в Средиземное море, образуя обширную дельту с многочисленными рукавами.

Джерма (или дахабия) — небольшое быстроходное парусное судно, с глубокой древности используемое для навигации по Нилу: имеет огромный латинский парус на носу и малый треугольный парус на корме, используемый для управления.

Дезе де Вейгу, Луи Шарль Антуан (1768–1800) — французский военачальник, один из самых талантливых генералов Республики; королевский офицер, принявший сторону Революции; бригадный генерал (1793), дивизионный генерал (1794); участник Первой и Второй Итальянских кампанийБонапарта и Египетской экспедиции; участвовал в захвате Мальты и Александрии, покрыл себя славой в сражениях при Шубрахите и у Пирамид, руководил завоеванием Верхнего Египта; погиб в битве при Маренго (14 июня 1800 г.), в которой французы одержали победу лишь благодаря его своевременному приходу на поле сражения; имя его высечено на Триумфальной арке.

Минья-Саламе (араб. Menyet Salamah; в исторических источниках Miniet Salamd или Miniet Salameh, у Дюма ошибочно Minieh Salam) — деревня в Нижнем Египте, в провинции Бухейра, на западном берегу Нила, в 70 км к юго-востоку от Александрии, между селениями Эр-Рахмания и Шубрахит.

… О поражении при Шубрахите Мурад узнал в Гизе. — Шубрахит (Шебраис) — селение на западном берегу Нила, в 75 км к юго-востоку от Александрии и в 15 км к юго-востоку от Эр-Рахмании; 13 июля 1798 г. французская армия одержала там первую крупную победу над мамлюками.

Гиза (Эль-Гиза) — древний город на севере Египта, на левом берегу Нила, в 6 км к юго-западу от Каира, ныне его пригород; в Гизе находилась личная резиденция Мурад-бея; близ Гизы, на одноименном плато в Ливийской пустыне, находятся знаменитые пирамиды-гробницы фараонов Хеопса, Хефрена и Менкаура, сооруженные в сер. III тыс. до н. э.

… В тот же день гонцы были разосланы в Саид, в Файюм и в пустыню. — Саид — арабское название Верхнего Египта, узкой и протяженной полосы земли вдоль течения Нила, от первых нильских порогов на юге до Файюмского оазиса на севере; представляет собой расселину в каменистом плато Восточной Сахары, длиной около 800 км и шириной до 19 км.

Эль-Файюм — оазис в Среднем Египте, в 130 км к юго-западу от Каира, отделенный от долины Нила грядой холмов и песками Ливийской пустыни; главный город — Эль-Файюм; представляет собой тектоническую впадину, дно которой на 43 м ниже уровня моря.

… Все это войско… встало беспорядочным лагерем на берегу Нила, в виду Каира и Пирамид, между деревней Эмбабе, на которую опирался его правый фланг, и Гизой, любимой резиденцией Мурада, у которой расположился его левый фланг. — Каир (араб. Эль-Кахира — «Победоносная») — столица Египта, город и порт в нижнем течении Нила; известен с III в. как военное поселение; после завоевания Египта арабами — город-крепость, с X в. столица халифата; в 1517–1914 гг. находился в составе Турецкой империи.

Эмбабе (соврем. Имбаба) — селение на левом берегу Нила, в виду пирамид Гизы, в 10 км к северу от Гизы; ныне входит в городскую черту Каира. 21 июля 1798 г. рядом с ним произошла знаменитая битва у Пирамид.

Мурад-бей превратил в свою основную резиденцию дворец, построенный в Гизе турецким наместником Измаил-пашой, который правил в 1789–1791 гг.

39 … Представьте себе поле битвы, то самое, какое Камбис, другой завоеватель, пришедший сюда с другого конца света, избрал для того, чтобы сокрушить египтян. — Камбис II — царь Персии с 529 по 522 гг. до н. э.; старший сын и наследник Кира II Великого, жестокий деспот; в 525 г. до н. э. покорил Египет и принял титул царя этой страны; совершил поход в Ливию и Нубию; умер при возвращении из Египта. Геродот весьма подробно рассказывает о нем в третьей книге своего сочинения (главы 1 — 140) и упоминает в нескольких других.

… от гранитного Сфинкса, которому персы изуродовали лицо, осталась только его гигантская голова, выступавшая из песка… — Большой Сфинкс — древнейшая в мире монументальная скульптура, высеченная из монолитной известковой скалы на плато Гиза; длина этой грандиозной фигуры в форме лежащего льва с человеческим лицом составляет 73 м, ширина — 14 м, а высота — 20 м; дата его создания, равно как и обстоятельства и время, когда статуя была обезображена (у нее отбит нос), остается предметом дискуссий. За тысячи лет своей истории Большой Сфинкс оказался по самые плечи засыпан песком, и лишь в 1925–1936 гг. его полностью очистил от песчаных заносов французский египтолог Эмиль Барез (1874–1952).

… колосс, о котором говорит Геродот, лежал поверженный… — Имеется в виду колоссальная, длиной более 10 м скульптура фараона Рамсеса II (ок. 1304-ок. 1213; правил с 1279 г. до н. э.), которую обнаружил в 1820 г. лежащей возле южных ворот храма бога Птаха в Мемфисе итальянский египтолог Джованни Баттиста Кавилья (1770–1845) и которая хранится теперь в специально построенном для нее музее в археологической зоне Мемфиса. Геродот (ок. 484–425 до н. э.) — древнегреческий писатель, автор «Истории» в девяти книгах, удостоенный Цицероном почетного имени «Отец истории»; основатель нового жанра повествовательной историографии.

Здесь подразумеваются слова Геродота: «Так, между прочим, в Мемфисе перед святилищем лежит на земле колосс длиной семьдесят пять футов» («История», II, 176).

… исчез Мемфис, возник Каир. — Мемфис — древнеегипетский город, столица страны в эпоху Древнего царства (2700 — 200 гг. до н. э.); находился на границе Верхнего и Нижнего Египта, в 20 км к югу от соврем. Каира; в течение нескольких тысячелетий служил крупнейшим культурным, административным и торговым центром, но с возникновением Александрии пришел в упадок и разрушился.

… посередине ее находилось селение Бекир, а границей ее служил небольшой ручей неподалеку от Гизы. — На самом деле речь идет о деревне Биктиль (Biktil, а не Bekir), находившейся в 3 км к западу от Эмбабе и в 3 км к северу от Гизы.

40 … дальше стояла дивизия Ренье, за ней — дивизия Клебера, оставшаяся без своего командира, раненного в Александрии, и находившаяся под командованием Дюгюа; затем — дивизия Мену под командованием Виаля; и, наконец, ближе всего к Эмбабе… находилась дивизия генерала Бона. — Ренье, Жан Луи Эбенезер (1771–1814) — французский военачальник; бригадный генерал (1794), дивизионный генерал (1796); граф Империи (1811); участник Египетской экспедиции, в ходе которой он командовал 3-й дивизией; отличился в сражениях у Пирамид, при Эль-Арише, Гелиополе; с 1807 г. командовал французской армией в Калабрии; военный и морской министр Неаполитанского королевства (1808); в Русской кампании 1812 года командир 7-го (Саксонского) корпуса Великой армии; во время Лейпцигского сражения (1813) был взят в плен; имя его высечено на Триумфальной арке.

Клебер, Жан Батист (1753–1800) — один из талантливейших полководцев Французской республики, бригадный генерал (17 августа 1793 г.), дивизионный генерал (17 октября 1793 г.); по образованию архитектор; в 70-80-х гг. XVIII в. служил в австрийской армии; в 1789 г. вступил в национальную гвардию Эльзаса; участвовал в войне с первой антифранцузской коалицией и в Египетской экспедиции, которую он возглавил после отъезда Бонапарта из Египта (22 августа 1799 г.); крайне негативно относился к ее продолжению и вел переговоры с противником об эвакуации французской армии; 20 марта 1800 г. при Гелиополе нанес сокрушительное поражение турецкой армии; 14 июня того же года был убит в Каире фанатиком-мусульманином; имя его высечено на Триумфальной арке.

Дюгюа, Шарль Франсуа Жозеф (1744–1802) — французский военачальник, бригадный генерал (14 августа 1793 г.), дивизионный генерал (23 ноября 1793 г.); участник Египетской экспедиции, в ходе битвы у Пирамид замещавший Клебера на посту командующего 1-й дивизией (Клебер был тяжело ранен при захвате Александрии); в 1800–1801 гг. префект департамента Кальвадос; погиб в ходе экспедиции на остров Сан-Доминго, возглавлявшейся генералом Шарлем Леклером (1772–1802); имя его высечено на Триумфальной арке.

Мену, Жак Франсуа (1750–1810) — французский военачальник и политический деятель; бригадный генерал (1792), дивизионный генерал (1793); граф Империи (1808); участник Египетской экспедиции, которую он начал в качестве командира дивизии; женившись на богатой египтянке, перешел в мусульманскую веру и взял себе имя Абдаллах; после убийства Клебера (14 июня 1800 г.), соперником которого он был, принял на себя командование армией; потерпел несколько поражений от англичан и, оказавшись окруженным в Александрии, был вынужден капитулировать; вскоре после возвращения во Францию стал губернатором Пьемонта, затем был губернатором Тосканы (1808) и Венеции (1809); имя его высечено на Триумфальной арке.

Виаль, Оноре (1766–1813) — французский военачальник и дипломат; бригадный генерал (1796), дивизионный генерал (1803); барон Империи (1810); участвуя в Египетской экспедиции, заместил Мену, получившего ранение при захвате Александрии, на посту командующего 5-й дивизией и значительно способствовал победе французской армии в битве у Пирамид, затем принимал участие в осаде Сен-Жан-д’Акра (1799); посол в Швейцарии в 1803–1808 гг.; в 1809 г. губернатор Венеции; командуя 6-й дивизией Великой армии, погиб в Лейпцигском сражении; имя его высечено на Триумфальной арке.

Бон, Луи Андре (1758–1799) — французский военачальник, бригадный генерал (1794), дивизионный генерал (1798); участник Итальянской компании (1797) и Египетской экспедиции, в ходе которой он командовал 2-й дивизией; отличился при захвате Александрии, Эль-Ариша, Газы; умер после смертельного ранения, полученного при осаде Сен-Жан-д’Акра; имя его высечено на Триумфальной арке.

42 … Бонапарт заночевал в этот вечер в Гизе, а на другой день вступил в Каир через ворота Победы. — Ворота Победы (Баб-Эль-Наср) — массивные укрепленные ворота в северной части средневековой городской стены Каира, датируемые 1087 г.

… Оказавшись в Каире, Бонапарт тотчас задумывается не только о колонизации страны, которой он только что завладел, но и о том, чтобы захватить Индию, перейдя через Евфрат. — Евфрат — река в Турции, Сирии и Ираке, самая крупная в Западной Азии; образуется слиянием рек Мурат и Карасу и имеет длину 2 780 км; берет начало в Армянском нагорье и после слияния с Тигром образует реку Шатт-эль-Араб, которая впадает в Персидский залив.

…Он посылает к Типпо-Саибу курьера, чтобы предложить ему союз против англичан. — Типпо-Саиб (Типу-Султан; 1750–1799) — правитель южно-индийского княжества Мансур в 1782–1799 гг., который провел в своем государстве ряд важных административных реформ, модернизировал армию, создал военный флот и вел упорную вооруженную борьбу против Британской Ост-Индской компании, стремясь вытеснить ее из Индии.

… он пускается в погоню за Ибрагимом, самым влиятельным из беев после Мурада, опрокидывает его возле Салихие, и, в то самое время, когда все поздравляют его с этой победой, гонец доставляет ему известие о полном уничтожении его флота. — Ибрагим — Ибрагим-бей, шейх эль-Балад (ок. 1735–1816), гражданский правитель Египта в 1775–1777, 1790–1798 и 1803–1804 гг.; по происхождению — раб-черкес; был привезен в Египет еще в детском возрасте; вступил в гвардию мамлюков и стал любимцем египетского султана Мухаммеда Абу Захаба (1735–1775; правил с 1773 г.); унаследовал не только его огромное богатство, но и власть, которую он делил с Мурад-беем вплоть до 1798 г., нередко вступая с ним в ссоры; во время Египетской кампании Бонапарта упорно сражался с французами, затем бежал в Сирию; после эвакуации французов из Египта восстановил на короткое время свою власть, но в 1804 г. утратил ее окончательно и бежал в Судан, где и умер.

Эс-Салихие (Es-Salihiyeh; у Дюма, вслед за Бурьенном, Saheley’h) — городок на северо-востоке Египта, в провинции Эш-Шаркия, в 50 км к северо-востоку от города Бильбейса; в описываемое время значительная крепость. Ибрагим-бей был разгромлен Бонапартом в окрестности этого города 11 августа 1798 г.

В ходе трехдневного морского сражения в заливе Абукир в 32 км к северо-востоку от Александрии, продолжавшегося с 1 по 3 августа 1798 г., британская эскадра под командованием контр-адмирала Горацио Нельсона уничтожила французскую флотилию, находившуюся под начальством вице-адмирала Франсуа Поля де Брюе и стоявшую в этом заливе на якорной стоянке: лишь двум французским линейным кораблям из тринадцати и двум фрегатам из четырех удалось вырваться из залива и уйти в море. В итоге находившаяся в Египте армия Бонапарта оказалась отрезанной от Франции.

… Нельсон разгромил Брюе; французский флот погиб, как при кораблекрушении… — Нельсон, Горацио, лорд (1758–1805) — выдающийся британский флотоводец, сыгравший важную роль в развитии военного морского искусства; барон Нильский (1798); вице-адмирал (1801), виконт (1801); родился в семье сельского священника, чей приход находился в деревне Бёрнем-Торп на побережье Северного моря (графство Норфолк); в 1771 г. начал службу мичманом; в 1779 г., не достигнув и двадцати одного года, был назначен капитаном фрегата; решающую роль в развитии его карьеры сыграла война между Англией и Францией; в конце января 1793 г. он получил под свое командование линейный корабль и принял участие в многомесячной блокаде французского флота в Тулоне; свойственные Нельсону смелость, решительность, способность принимать неожиданные, но единственно верные решения сыграли важную роль при достижении победы английского флота над испанцами в феврале 1794 г. у мыса Сан-Висенти (крайняя юго-западная оконечность Португалии); эта победа принесла Нельсону орден Бани, возводивший его в дворянское достоинство, и одновременно ускорила очередное производство; с 1798 г. он командовал эскадрой, направленной в Средиземное море для противодействия Египетской экспедиции Бонапарта, и 1–3 августа того же года уничтожил при Абукире французский флот; затем был послан на помощь неаполитанскому королю Фердинанду IV и сопровождал его на Сицилию; после капитуляции французского гарнизона в Неаполе отказался признать ее условия, подписанные от его имени, и запятнал свое имя жестокой расправой с неаполитанскими республиканцами; последнее сражение, в котором он участвовал и одержал победу, прославившую его имя, но стоившую ему жизни, произошло 21 октября 1805 г. у мыса Трафальгар.

Брюе д’Эгалье, Франсуа Поль де (1753–1798) — французский кадровый военный моряк, капитан первого ранга (1792), контр-адмирал (1796), вице-адмирал (1798); летом 1798 г. командовал флотом, который перевозил в Египет французские войска; погиб в самом начале сражения в Абукирском заливе; имя его высечено на Триумфальной арке.

43 … Бонапарт возвращается в Каир, празднует годовщину рождения Магомета и годовщину основания Республики. — Здесь речь идет о празднике Мавлид ан-Наби, празднике рождения пророка Мухаммеда, который отмечают 12-го числа третьего месяца раби ал-авваль исламского календаря и который приурочен ко дню смерти пророка. В 1798 г. праздник Мавлид ан-Наби пришелся на 20 августа григорианского календаря, и Бонапарт, вернувшийся к тому времени в Каир, принял участие в торжествах по этому поводу.

Месяц спустя, 22 сентября 1798 г., в Каире торжественно, с большой помпой отмечалась шестая годовщина основания Французской республики.

… В разгар этих празднеств восстает Каир, но, в то время как Бонапарт пушками громит город с высот Мокаттама, Бог приходит на помощь французам и приносит грозу… — Народное восстание в Каире, захваченном французскими войсками 22 июля 1798 г., вспыхнуло спустя три месяца, 21 октября, и привело к гибели нескольких сотен французских солдат, бригадного генерала Доминика Мартена Дюпюи (1767–1798), коменданта города, и капитана Юзефа Сулковского (1773–1798), адъютанта главнокомандующего; восстание, продолжавшееся два дня, было самым жестоким образом, с применением артиллерии, подавлено Бонапартом: около шести тысяч восставших были убиты и ранены, а предводители восстания казнены.

Мокаттам — цепь невысоких холмов в юго-восточной части Каира, где находились каменоломни древних египтян.

… Бонапарт уезжает в Суэц, он хочет видеть Красное море и в возрасте Александра Великого ступить на землю Азии. — Суэц (араб. Ас-Сувайс) — город на северо-востоке Египта, на северной оконечности Суэцкого залива Красного моря, административный центр одноименной провинции; расположен в 125 км к востоку от Каира; после открытия в 1869 г. Суэцкого канала, строившегося десять лет и соединившего Средиземное и Красное моря, приобрел статус важного пункта транзитной торговли и превратился в крупный международный порт.

Бонапарт отправился в Суэц 24 декабря 1798 г., намереваясь осмотреть Суэцкий перешеек, соединяющий Африку с Азией и отделяющий Красное море от Средиземного моря, и вынашивая планы прокладки Суэцкого канала.

… Он едва не погибает там, как фараон, но его спасает гид. — Бонапарт прибыл в Суэц 26 декабря, днем 27-го осмотрел город и порт, а 28-го решил пересечь Красное море, перейдя его утром, во время отлива, по обнажившемуся дну, однако на обратном пути, уже в темноте, сбился с дороги и едва не погиб во время быстрого вечернего прилива, но был спасен одним из своих гвардейцев. Дюма сравнивает это происшествие с известным эпизодом описанного в Библии исхода древних евреев из Египта. Когда фараон бросился в погоню за ними вместе со своим войском, Моисей, их предводитель, по слову Бога простер над Красным (Чермным) морем свою руку — воды расступились и беглецы прошли между ними. Когда же туда вступили египетские воины, воды сомкнулись и потопили их (Исход, 14: 6-30).

Гиды — рота конных гвардейцев, созданная Бонапартом как отряд сопровождения главнокомандующего во время Итальянской кампании, в июне 1796 г., и находившаяся под командованием капитана Жана Батиста Бессьера (1768–1813), будущего маршала; после создания консульской гвардии стала основой гвардейского полка конных егерей.

… остается опасность нападения со стороны Газы и Эль-Ариша, который только что захватил Джаззар-паша, прозванный Мясником. — Газа (ныне относится к Палестинской автономии) — один из древнейших городов мира, расположенный на восточном побережье Средиземного моря, на пути из Азии в Египет, в 75 км к северо-востоку от египетского Эль-Ариша; 25 февраля 1799 г. была взята войсками Бонапарта.

Эль-Ариш — египетский город на Синайском полуострове, на берегу Средиземного моря, у одноименной реки, в 340 км к северо-востоку от Каира; столица провинции Северный Синай; в описываемое время крепость на границе с Палестиной; 20 февраля 1799 г. был взят войсками Бонапарта.

Джаззар-паша — Ахмед аль-Джаззар (ок. 1722–1804), турецкий военачальник, трехбунчужный паша (1776); уроженец Боснии, мамлюк, за свою жестокость прозванный Мясником (араб. Джаззар); в 1775–1804 гг. правитель Сидонского эялета Османской империи, сделавший Акру своей столицей и превративший ее в неприступную крепость; в 1784–1786, 1790–1795, 1798–1799 и 1803–1804 гг. наместник Дамаска; весной 1799 г., поддерживаемый английским флотом, выдержал 62-дневную осаду Акры, предпринятую Бонапартом.

… Необходимо уничтожить этот форпост Оттоманской порты, разрушить укрепления Яффы, Газы и Акры… — Яффа — древний портовый город на восточном побережье Средиземного моря, входящий ныне в состав городского образования Тель-Авив-Яффа; в 1100–1268 гг. столица графства Яффы и Аскалона, государства крестоносцев, являвшегося вассалом Иерусалимского королевства; в 1268 г. был до основания разрушен мамлюкским султаном Бейбарсом I (1225–1277; правил с 1260 г.); 7 марта 1799 г., после четырехдневной осады, был взят войсками Бонапарта.

Акра — Сен-Жан-д’Акр (соврем. Акко), портовый город в Израиле, на восточном побережье Средиземного моря, в 150 км к северу от Иерусалима; известен с глубокой древности; во времена египетских царей династии Птолемеев получил название Птолемаида; в 1104 г., вскоре после первого крестового похода (1096–1099), был захвачен крестоносцами, в 1187 г. отвоеван у них султаном Салах ад-Дином, но в 1191 г., во время третьего крестового похода, после двухлетней осады снова взят христианскими рыцарями и стал после этого главным городом Иерусалимского королевства, лишившегося в 1187 г. своей прежней столицы — Иерусалима; тогда же был переименован в честь рыцарей военно-монашеского ордена святого Иоанна Иерусалимского и оставался столицей королевства вплоть до его окончательного крушения в 1291 г.

Весной 1799 г., во время своего Египетского похода, Бонапарт безуспешно осаждал Сен-Жан-д’Акр, в то время мощную турецкую крепость; неудача осады, длившейся с 19 марта по 21 мая, заставила его прекратить дальнейшее продвижение на Восток и вернуться в Египет.

…Во главе десяти тысяч человек он выступает в поход, разделяет пехоту на четыре корпуса и ставит их под командование Бона, Клебера, Ланна и Ренье, кавалерию поручает Мюрату, артиллерию — Доммартену, а инженерные войска — Каффарелли-Дюфальга. — Ланн, Жан (1769–1809) — французский военачальник и дипломат, маршал Империи (1804); сын крестьянина, начавший службу рядовым; участник войн Революции и Империи, бригадный генерал (1796), дивизионный генерал (1799); в 1801–1805 гг. посол в Португалии; один из талантливейших сподвижников Наполеона, от которого получил титул герцога Монтебелло (1808); в сражении при Эсслинге (22 мая 1809 г.) был смертельно ранен ядром, перебившим ему ноги, и умер десять дней спустя; имя его высечено на Триумфальной арке.

Мюрат, Иоахим Наполеон (1767–1815) — французский военный деятель, маршал Империи (1804), герцог Бергский, Юлихский и Клевский (в 1806–1808 гг.), король Неаполитанский (с 1 августа 1808 г.); выдающийся кавалерийский военачальник, ближайший сподвижник Наполеона, с 1800 г. муж его сестры Каролины (1782–1825); сын трактирщика, начавший службу солдатом; участник подавления восстания роялистов в Париже в 1795 г.; с 1796 г. генерал; участвовал во всех наполеоновских войнах; в 1808 г. подавил восстание в Мадриде; во время похода на Россию командовал резервной кавалерией и потерпел поражение при Тарутине; после отъезда Наполеона во Францию командовал отступавшей наполеоновской армией; в 1813 г. участвовал в сражениях под Дрезденом и Лейпцигом; в январе 1814 г. как король Неаполитанский вступил в тайный союз с Австрией и Великобританией, обязавшись начать вооруженную борьбу против Наполеона. Однако, не получив поддержки на Венском конгрессе, в период Ста дней начал военные действия против Австрии и был разгромлен при Толентино (2–3 мая 1815 г.); после потери армии бежал из Неаполя (21 мая), попытался присоединиться к Наполеону, но тот отказался принять его, считая его предателем; 25 августа 1815 г. во главе небольшого отряда высадился на Корсике, где были сильны бонапартистские настроения, и больше месяца провел на этом острове, пользуясь большой поддержкой населения; 28 сентября 1815 г. с отрядом в 200 человек отправился в Неаполь, чтобы вернуть себе престол, но попал в шторм, высадился с горсткой людей в Калабрии, был арестован в городке Пиццо и 13 октября 1815 г. расстрелян там по решению военного суда; имя его высечено на Триумфальной арке.

Доммартен — см. примеч. к с. 19.

Каффарелли дю Фальга, Луи Мари Жозеф Максимильен (1756–1799) — французский военачальник и ученый; бригадный генерал (1795); 17 декабря 1795 г., во время переправы через реку Наэ в Германии, лишился левой ноги, которую покалечило пушечным ядром, однако и после ампутации продолжил военную службу, пользуясь деревянным протезом; командир инженеров французской армии в Египте; член Института Египта (по отделению политической экономии); погиб во время осады Сен-Жан-д’Акра; старший брат генерала Мари Франсуа Огюста де Каффарелли дю Фальга (1766–1849); имя его высечено на Триумфальной арке.

… Эль-Ариш атакован и захвачен 1 вантоза… — Вантоз — шестой месяц республиканского календаря (19/20 февраля — 20/21 марта); 1 вантоза VII года Республики соответствует 19 февраля 1799 г.

… Приверженец роялистской партии, Фелиппо устроил побег Сиднея Смита из Тампля, последовал за ним в Англию и раньше него прибыл в Сирию. — Фелиппо, Луи Эдмон Антуан Ле Пикар де (1768–1799) — французский офицер-артиллерист, соученик Бонапарта по Парижской военной школе и его личный враг; яростный противник Революции; с 1791 г. эмигрант, сражавшийся в рядах армии принца Конде; в октябре 1795 г. вернулся во Францию, имея намерение поднять роялистское восстание в провинции Берри, и 2 апреля 1796 г. захватил город Сансер, но неделю спустя потерпел поражение, был арестован и препровожден в тюрьму, откуда сумел бежать; в апреле 1798 г. разработал хитроумный план побега Сиднея Смита из Тампля; с начала осады Акры, находясь в чине полковника британской службы, руководил обороной крепости и умер в ней 1 мая 1799 г. — то ли от чумы, то ли от физического истощения.

Смит, сэр Уильям Сидней (1764–1840) — английский флотоводец, в свое время соперничавший в славе с Горацио Нельсоном; контр-адмирал (1805), вице-адмирал (1810), адмирал (1821); в возрасте тринадцати лет вступил в королевский британский флот и принимал участие в сражениях Американской войны за независимость; в 1790 г. состоял на шведской службе и в качестве советника короля Густава III участвовал в Русско-шведской войне (1788–1790); в декабре 1793 г., во время осады Тулона, находился в качестве волонтера в осажденном городе, где перед эвакуацией английского флота сжег арсенал и часть захваченных французских кораблей; 17 марта 1796 г., командуя 48-пушечным фрегатом, крейсировавшим у берегов Нормандии, был схвачен в устье Сены, доставлен в Париж и помещен в донжон Тампля, где находился под арестом вплоть до 24 апреля 1798 г., когда с помощью французских роялистов и британских агентов ему удалось сбежать оттуда, используя фальшивый приказ о переводе в другую тюрьму; весной 1799 г. командовал эскадрой у берегов Сирии и оказал Джаззару-паше огромную помощь во время осады Акры французской армией; принимал участие в сражении при Абукире (25 июля 1799 г.), в ходе которого Бонапарт разгромил 18-тысячный турецкий десант под командованием Мустафы-паши; 24 января 1800 г. заключил в Эль-Арише соглашение с Клебером, позволявшее остаткам Восточной армии на почетных условиях вернуться во Францию; с 1803 г. командовал эскадрой у берегов Голландии, в 1806 г. получил командование над британскими морскими силами у Неаполитанского побережья, в 1808–1809 гг. был командующим морской станцией в Южной Америке; по личной инициативе принял участие в сражении при Ватерлоо; будучи франкофилом, после реставрации Бурбонов поселился в Париже, где и умер 26 мая 1840 г.; похоронен на кладбище Пер-Лашез.

Тампль — средневековый замок в северо-восточной части Парижа, в районе нынешнего квартала Маре, построенный в сер. XIII в. в качестве резиденции ордена тамплиеров (храмовников) и конфискованный в 1312 г. королем Филиппом IV Красивым; позднее принадлежал ордену госпитальеров и являлся резиденцией великих приоров Франции; находившаяся на его территории 50-метровая башня, построенная ок. 1240 г., служила после народного восстания 10 августа 1792 года, которое привело к свержению монархии, местом заключения короля Людовика XVI и его семьи.

44 … Одного из этих гренадеров зовут Доменилем; в 1809 году он станет генералом, в 1812-м потеряет ногу в Москве, а в 1814-м займет должность коменданта Венсена. — Домениль, Пьер (1776–1832) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн, потерявший ногу в сражении под Ваграмом (1809) и получивший после этого прозвище Деревянная нога; барон Империи (1810), бригадный генерал (1812), комендант Венсенского замка (1812), присоединившийся к Наполеону во время Ста дней; в период Реставрации находился в отставке; после Июльской революции снова стал комендантом Венсенского замка (с 5 августа 1830 г.) и получил чин генерал-лейтенанта (27 февраля 1831 г.); умер в Париже 17 августа 1832 г. от холеры; имя его высечено на Триумфальной арке.

Венсен — королевская резиденция в Венсенском лесу, в 8 км к востоку от центра Парижа, ведущая свое начало от построенного там королем Людовиком VII (1120–1180; правил с 1137 г.) охотничьего домика, вокруг которого затем сложилось обширное поместье; в 1337–1410 гг. там был построен дошедший до нашего времени мощный замок с 52-метровым донжоном, на протяжении нескольких веков служивший резиденцией королевской семьи, а затем государственной тюрьмой.

… прежде всего надо избавиться от армии, идущей из Дамаска. — Дамаск — столица современной Сирии, один из древнейших городов мира, известный с XVI в. до н. э.; с 395 г. входил в состав Византийской империи; в 635 г. был захвачен арабами; в 661–750 гг. являлся столицей Дамасского халифата; неоднократно осаждался крестоносцами; в 1516–1918 гг. входил в состав Османской империи; находится в 130 км к северо-востоку от Акры.

… Бонапарт идет навстречу ей, сходится с ней и рассеивает ее по равнине у горы Фавор… — Фавор (араб. Джебель-Тор) — гора высотой 588 м в Израиле, в Нижней Галилее, в 40 км к юго-востоку от Акры, многократно упоминаемая в Библии.

В сражении у горы Фавор, произошедшем 16 апреля 1799 г., Бонапарт одержал победу над турецким войском, которым командовал Абдулла-паша Аль-Азм (?-1809), турецкий военачальник, наместник Дамаска в 1795–1798, 1799–1803 и 1805–1807 гг.

… Но цель у него есть, он сам объясняет ее после одного из безуспешных приступов, в ходе которого был ранен Дюрок… — Дюрок, Жеро Кристоф Мишель (1772–1813) — французский военачальник, бригадный генерал (1801), дивизионный генерал (1805); сын офицера, участник походов в Италию и Египет; сражался под Аустерлицем, Эсслингом, Ваграмом; пользовался полным доверием Наполеона, пожаловавшего ему титул герцога Фриульского (1808); исполнял ряд дипломатических миссий при европейских дворах и с 1805 г. носил звание обер-гофмаршала императорского двора; был смертельно ранен на другой день после битвы при Бауцене (21 мая 1813 г.); имя его высечено на Триумфальной арке.

45 …Я пойду на Дамаск и Алеппо. — Алеппо (Халеб) — один из древнейших городов мира, расположенный на севере Сирии, в 350 км к северо-востоку от Дамаска; административный центр одноименной провинции.

… вернусь в Париж через Андрианополь и Вену, уничтожив перед этим Австрийский дом. — Андрианополь (тур. Эдирне) — город на северо-западе Турции, в европейской части страны, в 214 км к северо-западу от Константинополя и в 20 км от границы с Болгарией, основанный римским императором Адрианом (76-138; правил с 117 г.); административный центр области Эдирне; в 1365–1453 гг. служил столицей Османского государства.

… Константинополь отправит войска в Александрию и Розетту… — Розетта — офранцуженное название старинного египетского города Рашид, расположенного на севере страны, на левом берегу западного рукава Нила, в 45 км к северо-востоку от Александрии и в 5 км от Средиземного моря, и относящегося к губернаторству Бухейра.

… Там Бонапарт посещает чумной госпиталь; позднее это станет сюжетом лучшей картины художника Гро. — Гро, Антуан Жан (1771–1835) — французский художник-неоклассицист, внесший заметный вклад в формирование героического мифа о Наполеоне, с которым был знаком лично с 1796 г.; автор многочисленных полотен, воспевающих подвиги наполеоновской армии; с 1808 г. портретист императорского семейства; в период Реставрации стал профессором Национальной высшей школы изящных искусств, в 1824 г. получил титул барона; покончил с собой, бросившись в Сену.

Здесь имеется в виду его картина «Бонапарт, посещающий больных чумой в Яффе» (1804), изображающая один из ярких эпизодов Египетской кампании Бонапарта — посещение им госпиталя в Яффе, в котором находились заболевшие чумой французские солдаты; это огромное полотно (532x720 см, масло по холсту) хранится в Лувре.

… Все, кого можно было перевозить, отправлены морем в Дамьетту и сухим путем в Газу и Эль-Ариш… — Дамьетта (Думьят) — старинный портовый город в Египте, в дельте Нила, на его восточном рукаве, в 200 км к северо-востоку от Каира; административный центр губернаторства Думьят.

… Фармацевт P***как утверждают, приказывает раздать умирающим некое снадобье… — Имеется в виду Клод Руайе (1766–1818) — главный фармацевт Восточной армии, скомпрометированный в истории с отравлением в Яффе заболевших чумой французских солдат и умерший в Каире в 1818 г.

… 26 прериаля, после долгого и изнурительного марша, армия возвращается в Каир. — Прериаль — девятый месяц республиканского календаря (20/21 мая — 18/19 июня). 26 прериаля VII года Республики соответствует 15 июня 1799 г.

46 … флот, приход которого он предрекал, высадил десант в Абукире… — Абукир (соврем. Абу-Кир) — мыс возле устья самого западного рукава Нила, а также находящееся на нем одноименное селение (древн. Канопа) в 25 км к северо-востоку от исторической части Александрии.

…Ну что! — сказал Мустафа-паша, обращаясь к бею мамлюков. — Саид Мустафа-паша (?-?) — турецкий военачальник, трехбунчужный паша, который командовал турецким десантом, высадившимся в середине июля 1799 г. на мысе Абукир и разгромленным там Бонапартом 25 июля 1799 г.

… Мустафа-паша протягивает окровавленной рукой свою саблю Мюрату… — Мюрат внес большой вклад в победу при Абукире, лично поведя за собой несколько эскадронов, тяжело ранив Мустафу-пашу и взяв его в плен.

… В ответ адмирал посылает Бонапарту вино, фрукты и «Франкфуртскую газету» от 10 июня 1799 года. — «Франкфуртская газета» («Journal de Francfort») — ежедневная четырехстраничная политическая газета, издававшаяся в 1793–1848 гг. на французском языке во Франкфурте-на-Майне.

№ 161 этой газеты, датированный 10 июня 1799 г., содержит известия о череде поражений французской армии в Италии.

47 … Гантом, вызванный им, тотчас является. — Гантом, Оноре Жозеф (1755–1818) — французский морской офицер, участник Американской войны за независимость, революционных и наполеоновских войн; контр-адмирал (1798), вице-адмирал (1804), граф Империи (1810); во время Египетской экспедиции занимал должность начальника штаба вице-адмирала Брюе, после гибели которого и разгрома французского флота при Абукире командовал флотилией небольших судов и принимал участие в осаде Яффы и Акры; осенью 1799 г. перевез Бонапарта из Александрии во Францию (их плавание продолжалось с 23 августа по 2 октября); в 1800–1802 гг. командовал эскадрой в Средиземном море; с 1802 г. был морским префектом Тулона; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Бонапарт дает ему приказ подготовить к отплытию два фрегата, «Мюирон» и «Каррер», и два небольших судна, «Реванш» и «Фортуну», с двухмесячными припасами продовольствия на четыреста — пятьсот человек. — «Мюирон» («Le Muiron») — французский 44-пушечный фрегат, построенный на венецианской верфи в 1789–1797 гг. и названный в честь полковника Жана Батиста Мюирона (1774–1796), который был адъютантом Бонапарта и спас его в сражении при Арколе, закрыв собственным телом; в мае 1798 г. фрегат был включен в состав французского флота, принимавшего участие в Египетской экспедиции; осенью 1799 г. Бонапарт вернулся на борту этого судна из Египта во Францию; в 1807–1850 гг. оно использовалось в качестве блокшива в Тулоне, а затем то ли было разобрано на части, то ли сгорело от удара молнии.

«Каррер» («Le Carrère») — 36-пушечный французский фрегат, также построенный на венецианской верфи в 1789–1797 гг. и названный в честь полковника Каррера, артиллерийского офицера, командира бригады, убитого пушечным ядром в бою при Унцмаркте 3 апреля 1797 г., за несколько дней до подписания перемирия в Леобене; на его борту осенью 1799 г. вернулись во Францию генералы Мюрат, Ланн и Мармон; в августе 1801 г. фрегат был захвачен вблизи Эльбы англичанами и вошел в состав британского военно-морского флота, в котором состоял до 1814 г.

В некоторых источниках указано, что эти фрегаты имели в качестве сопровождения три сторожевых судна: «Реванш» («La Revanche»), «Независимый» («L’Indépendant») и «Гром» («La Foudre»).

…вы будете идти этим путем до южной оконечности Сардинии. — Сардиния — остров площадью 24090 км² в западной части Средиземного моря, территория Италии; главный город — Кальяри; служил объектом борьбы многих средиземноморских государств; в 1720 г. был передан Савойской династии и дал имя Сардинскому королевству в Северной Италии.

… я высажусь на берег и сухим путем доберусь до Орана, Туниса или любого другого порта… — Оран — портовый город на Средиземном море, на северо-западе Алжира, административный центр одноименного вилайета; основан в 903 г. андалусскими купцами-маврами; в 1509–1792 гг. находился во владении испанцев, за исключением периода 1708–1732 гг., когда он был завоеван Оттоманской империей; в 1831 г. отошел к Франции и в 1848 г. стал административным центром одноименного французского департамента.

Тунис — главный город государства Тунис с 1229 г.; возник в V в. до н. э.; расположен в глубине Тунисского залива Средиземного моря, на узкой полосе земли, разделяющей два озера; находится в 1 000 км к востоку от Орана.

… Вскоре они проходят мимо того места, где некогда стоял Карфаген… — Карфаген — древний город-государство, основанный в 825 г. до н. э., одна из самых богатых финикийских колоний; располагался на северном берегу Африки на территории современного Туниса; вел обширную морскую торговлю, завоевал многие земли в западной части Средиземного моря. Многолетняя борьба Рима с Карфагеном (Пунические войны — 264–146 гг. до н. э.) закончилась в 146 г. до н. э.: Карфаген был захвачен римлянами и полностью разрушен.

48 … Восьмого октября, на рассвете, уже виден Фрежюс. — Фрежюс — небольшой город в Провансе, кантональный центр в департаменте Вар; находится в 80 км к северо-востоку от Тулона, недалеко от морского побережья.

… Цезарь ступает на землю, где теперь нет Брута. — Марк Юний Брут (85–42 до н. э.) — римский политический деятель, пламенный республиканец, один из убийц Цезаря; в борьбе с наследниками Цезаря потерпел поражение в битве при городе Филиппы в Греции, после чего покончил с собой.

Здесь явный намек на трагедию У.Шекспира «Юлий Цезарь» (1599), которая начинается со сцены возвращения Цезаря с гражданской войны и его встречи с ликующим народом, жаждущим провозгласить его императором, что становится причиной республиканского заговора во главе с Брутом.

… среди этих трех консулов есть один, который, по словам Сиейеса, все знает, все делает, все может. — Сиейес, Эмманюэль Жозеф (1748–1836) — французский политический деятель и публицист; аббат, главный викарий епископа Шартрского (1787); автор памфлета «Что такое третье сословие?» (январь 1789 г.), оказавшего сильное влияние на общественное мнение; депутат Генеральных штатов, избранный от третьего сословия Парижа, один из наиболее популярных и деятельных членов Национального собрания; депутат Конвента, голосовавший за казнь короля; в 1799 г. член Директории; активный участник государственного переворота 18 брюмера (9 ноября 1799 г.), положившего конец Революции; в годы правления Наполеона (1799–1814) занимал ряд высоких постов, был избран членом Французской академии (1803) и получил титул графа Империи (1808); изгнанный во время Реставрации как цареубийца и исключенный из Академии, жил в Брюсселе и вернулся во Францию лишь после Июльской революции 1830 года.

… Мы подошли к 18 брюмера. — Имеется в виду подготовленный Бонапартом и Сиейесом государственный переворот во Франции, который произошел 18 брюмера VIII года Республики (9 ноября 1799 г.) и привел к разгону Совета пятисот и Совета старейшин, ликвидации власти Директории и созданию нового правительства во главе с Бонапартом.

III ПЕРВЫЙ КОНСУЛ БОНАПАРТ

49 …он собственной рукой написал непосредственно королю Георгу III письмо, предлагая ему союз между Францией и Англией. — Георг III (1738–1820) — английский король и курфюрст германского государства Ганновер, правивший с 1760 г.; внук короля Георга II (1683–1760; правил с 1727 г.), сын Фредерика Льюиса (1707–1751), принца Уэльского, и его жены с 1736 г. Августы Саксен-Гота-Альтенбургской (1719–1772); начиная с 1788 г. периодически страдал умопомешательством и в 1811 г. окончательно сошел с ума; в 1810 г. к тому же ослеп; в годы его царствования Англия стала ведущим участником европейских коалиций против революционной, а потом наполеоновской Франции.

Упомянутое письмо Бонапарта королю Георгу III датировано 26 декабря 1799 г.

… ответить на письмо взялся Питт: это означало, что в союзе отказано. — Питт, Уильям Младший (1759–1806) — английский государственный деятель, премьер-министр в 1783–1801 и 1804–1806 гг.; главный организатор антифранцузских коалиций европейских государств.

… Отринутый Георгом III, Бонапарт повернулся в сторону Павла I. — Павел I Петрович (1754–1801) — российский император с 1796 г.; сын Петра III (1728–1762; правил в 1762 г.) и Екатерины II; проводил политику укрепления административного аппарата, одновременно урезая дворянские вольности; стремился к усилению неограниченного самодержавия; в области внешней политики отошел от экспансионистских стремлений Екатерины II, но был сторонником борьбы с революционной Францией, с которой, тем не менее, попав под обаяние Наполеона, вскоре заключил союзное соглашение; недовольство этим соглашением и психическая неуравновешенность императора вызвали сильное недовольство российской аристократии, поощряемое английским послом в России, и император был убит в результате заговора, составленного в среде придворных и гвардейцев.

… король Фридрих Вильгельм старательно соблюдал условия мирного договора 1795 года. — Фридрих Вильгельм III (1770–1840) — король Пруссии с 1797 г., сын Фридриха Вильгельма II (1744–1797; король с 1786 г.) и его второй жены (с 1769 г.) Фридерики Луизы Гессен-Дармштадтской (1751–1805); участвовал в войне четвертой (1806–1807) антифранцузской коалиции; после разгрома Пруссии Францией в 1806–1807 гг. согласился на унизительный мир, оказался фактическим вассалом Наполеона и был вынужден пойти на проведение в своей стране буржуазных реформ; в 1813 г., после поражения Наполеона в России, вновь примкнул к союзникам; в 1815 г. вступил в Священный союз европейских монархов; стремился сохранить в Пруссии реакционно-абсолютистский режим. Здесь имеется в виду сепаратный мир между Пруссией и Французской республикой, заключенный 5 апреля 1795 г. в Базеле, в Швейцарии, и ознаменовавший начало распада первой антифранцузской коалиции.

50 … Господин Дефе, французский эмигрант, захваченный в Тироле, был препровожден в Гренобль и приговорен к смерти. — Биографических сведений об этом молодом эмигранте (Defeu), историю с помилованием которого Дюма позаимствовал из мемуаров Бурьенна (v. 4, рр. 6–9), найти не удалось.

Гренобль — см. примеч. к с. 12.

… Бонапарт… подписывает этот лаконичный приказ и отправляет его генералу Ферино… — Ферино, Пьер Мари Бартелеми (1747–1816) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн; уроженец Пьемонта; бригадный генерал (1792), дивизионный генерал (1793), граф Империи (1808); после реставрации Бурбонов был возведен в достоинство пэра Франции; имя его высечено на Триумфальной арке.

Во второй половине 1799 г. генерал Ферино командовал 7-м военным округом, штаб которого располагался в Гренобле.

… возмутившись тем, что набережная Орсе обрывается в том месте, где Сена, разливаясь каждую зиму, препятствует сообщению с Сен-Жерменскимпредместьем, он пишет распоряжение: «Набережная у Школы плавания должна быть закончена следующим летом» и посылает его министру внутренних дел… — Набережной Орсе прежде именовалась вся набережная на левом берегу Сены, тянущаяся к западу от Королевского моста вплоть до бульвара Гренель и названная по имени Шарля Буше д’Орсе (1641–1714), купеческого старшины Парижа в 1700–1708 гг., который начал ее строить; однако в 1941 г. ее конечная, западная часть получила название набережной Бранли, а в 1947 г. ее начальный, восточный отрезок стал называться набережной Анатоля Франса, так что нынешняя набережная Орсе, заключенная между мостом Согласия и Альминским мостом, является лишь средней частью первоначальной набережной с тем же названием.

Сена — река на севере Франции, длиной 776 км; течет преимущественно по Парижскому бассейну и впадает в пролив Ла-Манш, образуя эстуарий; на ней стоят Париж, Руан и Гавр.

Сен-Жерменское предместье — в XVII–XIX вв. аристократический район в левобережной части Парижа, ограниченный с севера Сеной, с запада — бульваром Инвалидов, с юга — Севрской улицей, а с востока — улицей Святых Отцов.

Школа плавания — имеется в виду плавучая общественная купальня, устроенная в 1796 г. на левом берегу Сены, в восточной части тогдашней набережной Орсе (нынешней набережной Анатоля Франса), около моста Людовика XVI (соврем, мост Согласия), напротив дворца Тюильри, банщиком Бартелеми Тюркеном, которому наследовал его зять Жерар Делиньи, построивший в 1801–1803 гг. более основательное сооружение такого же рода, знаменитую Школу плавания Делиньи, где учились плаванию и развлекались богатые парижане (это модное заведение просуществовало до 1993 г.!).

… Каждодневное стечение людей, переправляющихся через Сену на лодках между Лувром и школой Четырех Наций, указывает на то, что в этом месте нужен мост… — Лувр — дворец в Париже, на правом берегу Сены, являющийся наряду с собором Парижской Богоматери одним из важнейших исторических памятников французской столицы; первоначально представлял собой крепость, построенную королем Филиппом Августом в кон. XII в., одновременно с правобережной частью новой городской стены; со второй пол. XIV в. время от времени служил резиденцией французских королей (постоянно — местом хранения казны и архивов), но окончательно стал ею лишь в правление Франциска I, когда в 1546 г. старая крепость была снесена и на ее месте был воздвигнут новый дворец; строительство продолжалось при преемниках Франциска I, было прервано ввиду Религиозных войн, возобновлено при Генрихе IV; в 1682 г., после переезда двора в Версаль, Лувр фактически забросили, а в 1750 г. вознамерились вообще снести; новое строительство дворца, объявленного в 1793 г. музеем, предпринял Наполеон I, а завершил лишь Наполеон III в 1853 г.

Школа Четырех Наций — имеется в виду здание коллежа Четырех Наций, построенное в 1662–1688 гг. по завещанию кардинала Мазарини (1602–1661) и на его средства французским архитектором Луи Лево (1612–1670); в этом дворце, находящемся на левом берегу Сены, напротив Лувра, в 1796–1802 гг. размещалась Центральная школа Четырех Наций, затем Школа изящных искусств, а в 1805 г. он стал местопребыванием Института Франции и остается им по сей день.

… первый консул посылает за господами Персье и Фонтеном, и, словно некое волшебное сооружение, с одного берега на другой протягивается мост Искусств. — Персье, Шарль (1764–1838) — французский архитектор-неоклассицист, художник, декоратор и педагог, один из создателей стиля ампир, законодатель вкуса в период империи Наполеона I.

Фонтен, Пьер Франсуа Леонар (1762–1853) — французский архитектор-неоклассицист и декоратор, в 1794–1814 гг. постоянный сотрудник Персье, один из основоположников стиля ампир; с 1813 г. главный архитектор императора, с 1814 г. архитектор Парижа, короля и герцога Орлеанского.

Мост Искусств — здесь: сооруженный в 1801–1804 гг. девятипролетный чугунный пешеходный мост через Сену, который соединял набережную Конти с квадратным двором Лувра, в годы Империи именовавшегося дворцом Искусств; был сооружен по проекту инженеров Луи Александра де Сессара (1719–1806) и Жака Венсана де Лакруа Диллона (1760–1807); в 1981–1984 гг. был заменен нынешним семипролетным мостом.

… Вандомская площадь лишилась статуи Людовика XIV… — Вандомская площадь, расположенная в правобережной части Парижа, к северу от улицы Сент-Оноре, и считающаяся одной из самых знаменитых городских площадей в мире, была создана в 1699–1720 гг. по планам архитектора Жюля Ардуэна-Мансара (1646–1708) на том месте, где прежде находился Вандомский дворец; с 1699 г. и вплоть до Революции называлась площадью Людовика Великого; нынешнее название получила в 1799 г.

Установленная в ее центре в 1699 г. бронзовая семиметровая конная статуя Людовика XIV (вместе с мраморным пьедесталом высота памятника достигала семнадцати метров), созданная в 1685–1687 гг. скульптором Франсуа Жирардоном (1628–1715) и отлитая 12 августа 1692 г., была разрушена 12 августа 1792 г.

… ее заменит колонна, отлитая из пушек, захваченных у австрийцев в ходе трехмесячной кампании. — 20 марта 1800 г. первый консул Бонапарт подписал указ об установке на площади Пик (так в 1793–1799 гг. именовалась Вандомская площадь) колонны в честь героев Парижского департамента, и 14 июля 1800 г. был даже заложен ее первый камень, однако она так и не была создана; затем, в 1803 г., возник проект установить на этом месте колонну во славу французского народа, но в итоге была воздвигнута колонна во славу Наполеона I, т. н. Вандомская колонна (официальное ее название — колонна Великой армии, или Аустерлицкая), торжественно открытая 15 августа 1810 г. в честь побед французской армии над армиями Австрии и России в Русско-австро-французской войне 1805 г.; ее гранитный ствол облицован бронзовой спиралью с 76 барельефными изображениями батальных сцен (на нее пошла бронза 1 250 захваченных русских и австрийских пушек, и она имеет 22 витка); на колонне, имеющей высоту 44,3 м и средний диаметр около 3,6 м, была установлена фигура Наполеона, облаченного в одежды римского императора, — работы скульптора Антуана Дени Шоде (1763–1810); 8 апреля 1814 г., после вступления союзников в Париж, русские солдаты пытались повалить колонну, но она осталась непоколебима, и сброшена оказалась лишь фигура императора (на ее месте был водружен затем белый флаг Бурбонов); 28 июля 1833 г. по приказу короля Луи Филиппа на колонне была установлена новая фигура Наполеона, облаченного на этот раз в мундир офицера революционной армии, — ее автором был скульптор Шарль Эмиль Сёрр (1798–1858); 4 ноября 1863 г. по приказу Наполеона III ее сменила фигура императора, вновь облаченного в римские одежды, — работы скульптора Огюста Дюмона (1801–1884); в дни Парижской Коммуны, 16 мая 1871 г., колонна была повалена и разрушена, но в 1875 г. восстановлена.

… Сгоревший Хлебный рынок будет построен заново из железа… — Хлебный рынок — круглое здание в правобережной части Парижа, в квартале Центрального рынка, которое было построено в 1763–1767 гг. архитектором Никола Ле Камю де Мезьером (1721–1789) и внутренний двор которого был в 1782–1783 гг. перекрыт куполом с деревянной несущей конструкцией, спроектированным архитекторами Жаком Гийомом Леграном (1753–1807) и Жаком Молино (1743–1831); 16 октября 1802 г. купол этого здания, вызывавшего восторг у современников, сгорел, и в 1806–1811 гг., в ходе реконструкции пострадавшего здания, по планам архитектора Франсуа Жозефа Беланже (1744–1818) был сооружен новый купол, несущая конструкция которого была выполнена из чугуна (в 1838 г. медное покрытие купола было заменено стеклянным); в 1873 г. Хлебный рынок был закрыт, а в 1885 г. в его здании разместилась Парижская торговая биржа.

… для Биржи будет построен дворец… — Речь идет о здании в стиле неоклассицизма, построенном для Парижской фондовой биржи в 1807–1825 гг. в правобережной части столицы, на месте упраздненного монастыря Дочерей святого Фомы, по планам архитектора Александра Теодора Броньяра (1739–1813) и именуемом дворцом Броньяра; ныне оно используется для проведения конференций, семинаров и деловых встреч.

51 … церковь Дома инвалидов возвратится к своему первоначальному предназначению, сияя, как в тот день, когда она впервые заблистала в огненных лучах солнца Людовика XIV… — Дом инвалидов — богадельня для увечных и состарившихся солдат, построенная в 1671–1679 гг. по приказу Людовика XIV и по проекту придворного архитектора Либераля Брюана (1636–1697) в тогдашнем парижском пригороде Гренель.

Величественный собор Дома инвалидов, высотой 107 м, увенчанный позолоченным куполом, был построен в 1676–1706 гг. архитектором Жюлем Ардуэном-Мансаром (1646–1708); в годы Революции именовался храмом Победы, а затем храмом Марса; в период Консулата был превращен в военный пантеон.

Людовик XIV (1638–1715) — король Франции, при котором абсолютная монархия в государстве достигла апогея в своем развитии; сын Людовика XIII (1601–1643; король с 1610 г.) и его жены с 1615 г. Анны Австрийской (1601–1666); царствовал семьдесят два года (с 1643 г. под опекой матери и кардинала Мазарини, а с 1661 г. — самостоятельно) и скончался 1 сентября 1715 г. в Версале. Людовик XIV избрал своим девизом надменные слова «Nec pluribus impar» (лат. «Первенствующий над всеми»), а своей эмблемой — Солнце и пояснил в своих мемуарах это так: «Я был готов управлять другими державами, как Солнце — освещать другие миры»; отсюда его прозвище — Король Солнце.

… четыре кладбища, похожие на Каирский некрополь, разместятся на севере, юге, западе и востоке Парижа… — Имеется в виду одна из главных достопримечательностей Каира — огромный средневековый некрополь Эль-Арафа, «город Мертвых».

… будет проложена улица шириной в сто шагов, которая протянется от церкви Сен-Жермен-л’Осеруа до Тронной заставы… — Старинная парижская церковь Сен-Жермен-л’Осеруа, которая датируется XII в. и посвящена святому Герману Осерскому (ок. 378–448), епископу Осерскому с 418 г., служила приходской церковью французских королей; она находится напротив Лувра, к востоку от него.

Тронная застава — одна из пятидесяти застав в таможенной стене, которой ведомство Генерального откупа опоясало в 1784–1790 гг. французскую столицу; находилась на восточной окраине Парижа, в Сент-Антуанском предместье, на дороге в Венсен, вблизи Тронной площади (соврем, площадь Наций), обязанной своим названием тому, что 26 августа 1660 г., во время торжественного въезда в столицу Людовика XIV и юной королевы Марии Терезы, ставшей его женой за два с половиной месяца до этого, там был установлен королевский трон, на котором восседали августейшие молодожены, принимая почести от всех сословий столицы.

… она будет обсажена деревьями, как бульвары, и окаймлена аркадами, как улица Риволи… — Риволи — улица в центральной части Парижа, которая была проложена в 1802–1855 гг., в несколько этапов, через густо застроенные кварталы, примыкавшие к королевским дворцам Пале-Рояль, Лувр и Тюильри, и служит естественным продолжением Елисейских полей; одна из самых длинных в Париже; составляет часть магистрали, пересекающей город с востока на запад; названа в 1804 г. в честь победы Наполеона Бонапарта над австрийской армией у селения Риволи в Северной Италии 14 января 1797 г.

… Резервная армия, о создании которой было официально объявлено Бонапартом, собиралась в Дижонском лагере… — 60-тысячная резервная армия, созданная консульским указом от 8 марта 1800 г. и поставленная под непосредственное командование первого консула, предназначалась для его стремительной Второй Итальянской кампании (6 мая—15 июня 1800 г.); армия имела главный штаб в Дижоне, однако дислоцировалась не только в этом городе, но и в ряде соседних городов, куда втайне стягивались войска со всех концов страны.

… один из самых ловких ее агентов проводил для нее рекрутские наборы в Швабии, Франконии и Оденвальде… — Здесь имеется в виду Уильям Уикхем (1761–1840) — британский дипломат, политик и агент секретной службы.

Швабия — историческая область на юго-западе Германии, в верховьях Рейна и Дуная, являвшаяся в описываемое время одним из десяти имперских округов и включавшая в себя множество светских и духовных княжеств; ее территория примерно соответствует нынешней земле Баден-Вюртемберг и западной части Баварии; крупнейший город — Штутгарт.

Франкония — историческая область на юго-востоке Германии, в северной части Баварии, в описываемое время имперский округ, столицей которого был город Нюрнберг.

Оденвальд — гористая область на юго-западе Германии, между реками Рейн, Неккар и Майн.

… шесть тысяч вюртембержцев, швейцарские полки и дворянский корпус эмигрантов под начальством принца Конде перешли со службы Павлу I на жалованье к Георгу III. — Принц де Конде — здесь: Луи V Жозеф де Бурбон-Конде (1736–1818), восьмой принц де Конде (с 1740 г.), сын Луи IV Анри де Бурбон-Конде (1692–1740), седьмого принца де Конде, и его второй жены (с 1728 г.) Каролины Гессен-Рейнфельс-Ротенбургской (1714–1741); генерал-лейтенант (1758), генерал-полковник французской пехоты (1780–1788); с началом Революции покинул родину и в 1791 г. снарядил за свой счет эмигрантский корпус, сражавшийся с революционной Францией, в 1797–1800 гг. состоявший на русской службе, а в 1800–1801 гг. — на английской; с 1801 г., после роспуска своего корпуса, жил в Англии и вернулся во Францию лишь в 1814 г.

… Где, по вашему мнению, я разобью Меласа? — Мелас, Михаэль Фридрих Бенедикт фон (1729–1806) — австрийский военачальник, генерал-майор (1789), фельдмаршал-лейтенант (1794), генерал от кавалерии (1799); барон; сын лютеранского пастора, начавший военную службу в 1746 г.; в 1792–1795 гг. воевал против революционной Франции; с января 1799 г. главнокомандующий австрийскими войсками в Северо-Западной Италии, одержавший 4 ноября 1799 г. победу над французской армией генерала Жана Этьенна Шампьонне (1762–1800) в сражении у Дженолы, принудивший 4 июня 1800 г. к капитуляции Геную, которую в течение двух месяцев мужественно оборонял генерал Андре Массена, и 14 июня того же года потерпевший сокрушительное поражение в битве при Маренго; в 1803 г. вышел в отставку.

52 … Перейдя Альпы здесь, — при этих словах он указывает на Большой Сен-Бернар, — я обрушиваюсь на его тылы прежде, чем он догадается, что я в Италии… — Большой Сен-Бернар — горный перевал в Альпах, на высоте 2 469 м, у стыка границ Франции, Швейцарии и Италии, через который с древних времен проходил главный путь из Франции в Северную Италию.

Главные силы французской армии, которые находились под непосредственным командованием Бонапарта, завершили труднейший переход через Большой Сен-Бернар, продолжавшийся несколько дней, 20 мая 1800 г.

… я перерезаю его коммуникации с Австрией, настигаю его на равнинах Скривии, — тут он втыкает красную булавку в Сан Джулиано, — и вот здесь разбиваю. — Скривия — небольшая река в Северной Италии, длиной 117 км, правый приток реки По; протекает по Лигурии, Пьемонту и Ломбардии.

Сан Джулиано (Сан Джулиано Веккьо) — селение в 13 км к востоку от Алессандрии, на пути в Тортону, в долине Скривии.

… Первый консул только что наметил план сражения при Маренго. — Маренго (соврем. Спинетта Маренго) — селение в провинции Алессандрия, в 10 км к юго-востоку от города Алессандрия и в 6 км к западу от Сан Джулиано; 14 июня 1800 г., в ходе своей Второй Итальянской кампании, Бонапарт одержал там трудную победу над австрийской армией генерала Михаэля фон Меласа, после чего было подписано соглашение, в соответствии с которым австрийские войска должны были покинуть Северную Италию.

… В тот же день Мюрат был отправлен в Пьяченцу, а Ланн — в Монтебелло… — Пьяченца — город на севере Италии, у места впадения в реку По ее правого притока Треббии, в 50 км к юго-востоку от Милана; административный центр одноименной провинции; в описываемое время входил в герцогство Пармское и Пьяченцское.

Мюрат форсировал По и захватил Пьяченцу 7 июня 1800 г.

Монтебелло (с 1958 г. Монтебелло делла Баталья) — городок в Ломбардии, в 60 км к югу от Милана, в провинции Павия.

9 июня 1800 г. французские войска под командованием генерала Жана Ланна одержали близ Монтебелло победу над австрийскими войсками, находившимися под начальством фельдмаршал-лейтенанта Петера Карла Отта (1738–1809).

… оба они еще не подозревали, что одному из них предстоит сражаться за корону, а другому — за герцогство. — 1 августа 1808 г. маршал Мюрат стал королем Неаполитанским.

19 марта 1808 г. маршал Ланн получил почетный титул герцога де Монтебелло, а чуть раньше, 30 июня 1807 г., Наполеон I передал ему во владение Севежское княжество в Верхней Силезии, приносившее огромный доход.

54 … В тот же день главная ставка переносится в Страделлу… — Страделла — город в Ломбардии, в провинции Павия, в 30 км к западу от Пьяченцы и в 10 км к северо-востоку от Монтебелло.

… 13-го вечером первый консул прибывает в Торре ди Гарофоли. — Торре ди Гарофоли (Torre di Garofoli; у Дюма, вслед за Бурьенном, ошибочно Torre di Galifolo) — селение в 3 км к западу от Тортоны, в котором во время сражения при Маренго находилась ставка Бонапарта.

… он не желает ложиться спать, пока не узнает, имеется ли в распоряжении австрийцев какой-нибудь мост через Бормиду. — Бормида — река на северо-западе Италии, длиной 154 км, правый приток реки Танаро, протекающий по Лигурии и Пьемонту и впадающий в Танаро вблизи Алессандрии, к северо-востоку от нее. Алессандрия и Маренго расположены по разные стороны Бормиды.

… Дивизия Гарданна и дивизия Шамбарлака, составлявшие армейский корпус генерала Виктора, стояли лагерем близ усадьбы Педра Бона, впереди Маренго… — Гарданн, Гаспар Амедей (1758–1807) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн; кадровый офицер, начавший военную службу в 1779 г.; бригадный генерал (1795), принявший активное участие в государственном перевороте 18 брюмера и получивший вскоре после этого чин дивизионного генерала (5 января 1800 г.); во время Второй Итальянской кампании Бонапарта командовал 6-й пехотной дивизией; имя его высечено на Триумфальной арке. Шамбарлак (Chambarlhac; у Дюма опечатка: Chambarliac) — Жак Антуан де Шамбарлак де Лобеспен (1754–1826), французский военачальник, бригадный генерал (1796), дивизионный генерал (1800); участник революционных и наполеоновских войн; барон Империи (1811); во время Второй Итальянской кампании Бонапарта командующий дивизией, которая входила в корпус генерала Виктора, будущего герцога Беллунского (см. примеч. к с. 15), и включала 24-й полк легкой пехоты, 43-й и 96-й батальоны и 11-й гусарский полк.

Педра Бона (соврем. Педербона) — ферма в полутора километрах к северо-западу от Маренго, на дороге в Алессандрию.

… Корпус генерала Ланна расположился перед селением Сан Джулиано, справа от главной дорога на Тортону, примерно в шестистах туазах от селения Маренго. — Тортона — см. примеч. к с. 30.

Туаз — французская единица длины, использовавшаяся до введения метрической системы и равная 1,949 м.

… Кавалерийская бригада под командованием генерала Келлермана и несколько гусарских и егерских эскадронов образовывали левый фланг… — Келлерман — здесь: Франсуа Этьенн Келлерман (1770–1835), сын маршала Келлермана, граф Империи (1808), второй герцог де Вальми (1820); французский военачальник, начавший военную службу в 1785 г.; участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (1797), дивизионный генерал (1800); блистательно сражался при Маренго, отличился в битве при Аустерлице, где был ранен; во время Ста дней присоединился к Наполеону и участвовал в битве при Ватерлоо; с 1820 г. заседал в Палате пэров, находясь в оппозиции к Бурбонам; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Вторая кавалерийская бригада под командованием генерала Шампо образовывала правый фланг… — Шампо, Пьер Клеман де (1767–1800) — французский военачальник, бригадный генерал (9 марта 1800 г.); кадровый офицер, дворянин, выпускник Парижской военной школы, начавший службу в 1785 г.; тяжело раненный в сражении при Маренго, в котором под его командованием находились 1-й и 8-й драгунский полки, умер полтора месяца спустя вследствие этого ранения, 28 июля 1800 г.; имя его высечено на Триумфальной арке.

… 12-й гусарский полк и 21-й егерский полк, переданные Мюратом под командование генерала Риво, занимали рубежи возле городка Сале… — Риво де Ла Раффиньер, Оливье Маку (1766–1839) — французский военачальник и политический деятель; бригадный генерал (1798), дивизионный генерал (1802), барон Империи (1808); участник революционных и наполеоновских войн; с 20 апреля 1800 г. командовал бригадой в составе дивизии генерала Шамбарлака, отличился в сражении при Монтебелло и был тяжело ранен в битве при Маренго; в 1809–1814 гг. командовал 12-м военным округом; после реставрации Бурбонов получил титул графа де Ла Раффиньера, в 1815–1816 гг. являлся членом Палаты депутатов, в 1820–1830 гг. был командующим 15-м военным округом; имя его высечено на Триумфальной арке.

Сале — городок в Пьемонте, в провинции Алессандрия, в 10 км к северо-западу от Тортоны.

55 … Все эти корпуса… составляли армию… к которой на следующий день должны были присоединиться дивизии Моннье и Буде, по приказу генерала Дезе занявшие в тылу, примерно в десяти льё от Маренго, селения Акви и Кастель Нуово. — Моннье (Monnier; у Дюма характерная опечатка: Mounier) — Жан Шарль Моннье (1758–1816), французский военачальник, бригадный генерал (1796), дивизионный генерал (6 марта 1800 г.); участник революционных и наполеоновских войн, начавший военную службу в 1789 г. в качестве волонтера национальной гвардии; с отличием сражался при Лоди, Арколе и Риволи; с мая 1800 г. командир 6-й дивизии Резервной армии, прославившийся в сражении при Маренго; в 1802 г. вследствие конфликта с Бонапартом остался без служебного назначения и в 1811 г. вышел в отставку; после реставрации Бурбонов вернулся на военную службу и в августе 1815 г. получил титул графа и звание пэра Франции; имя его высечено на Триумфальной арке. Буде, Жан (1769–1809) — французский военачальник, бригадный генерал (1795), дивизионный генерал (1796), граф Империи (1808); участник революционных и наполеоновских войн, начавший военную службу в 1784 г.; в 1795–1799 гг. командующий французскими войсками на Гваделупе; после 18 брюмера командовал дивизией в составе Резервной армии и прославился в сражении при Маренго, затем принимал участие в экспедиции в Сан Доминго (1802) и в кампаниях 1805–1807 гг.; через два месяца после сражения при Ваграме (5–6 июля 1809 г.), в которой находившаяся под его командованием дивизия потеряла всю свою артиллерию, покончил жизнь самоубийством; имя его высечено на Триумфальной арке.

Акви (Акви Терме) — город в Пьемонте, в провинции Алессандрия, в 27 км к югу от города Алессандрия, на левом берегу Бормиды.

Кастель Нуово (Кастель Нуово Бормида) — селение в провинции Алессандрия, на правом берегу Бормиды, в 18 км к югу от города Алессандрия.

… Генерал Мелас… в течение 13 июня завершил соединение войск генералов Хадика, Кайма и Отта. — Хадик фон Футак, Карл Йозеф, граф (1756–1800) — австрийский военачальник, венгерский дворянин, генерал-майор (1794), фельдмаршал-лейтенант (1796); участник войны за Баварское наследство (1778–1779), Австро-турецкой войны 1787–1791 гг. и французских революционных войн; был тяжело ранен в сражении при Маренго и сорок дней спустя, 24 июля 1800 г., скончался в Алессандрии.

Кайм, Конрад Валентин фон (1731–1801) — австрийский военачальник, генерал-майор (1793), фельдмаршал-лейтенант (1797); сыграл важную роль в битве при Маренго; был тяжело ранен в сражении при Поццоло (25 декабря 1800 г.) и 16 февраля 1801 г. скончался в Удине.

Отт фон Баторкеш, Петер Карл, барон (1738–1809) — австрийский военачальник, знатный венгерский дворянин; генерал-майор (1794), фельдмаршал-лейтенант (1797); участник Итальянского похода Суворова; в 1800 г. командовал осадой Генуи, закончившейся капитуляцией французского гарнизона 4 июня; несколько дней спустя, 9 июня, потерпел поражение в битве при Монтебелло, затем храбро сражался при Маренго; в 1805 г. вышел в отставку.

… В тот же день он перешел Танаро и стал лагерем перед Алессандрией… — Танаро — река на северо-западе Италии, в Пьемонте, правый приток реки По, длиной 276 км.

Алессандрия стоит на правом берегу Танаро, в 15 км к юго-западу от места ее впадения в По.

… одна, на левом фланге, состоящая из всей кавалерии и легкой пехоты, движется в направлении Кастель Чериоло по дороге на Сале… — Кастель Чериоло — городок в Пьемонте, в провинции Алессандрия, в 5 км к северу от Маренго.

… колонны центра и правого фланга, идущие бок о бок и состоящие из пехотных корпусов генералов Хадика, Кайма, О'Рейли и резерва гренадеров под командованием генерала Отта, продвигаются вверх по течению Бормиды, следуя по дороге на Тортону и на Фрагароло. — О’Рейли, Андреас (1742–1832) — австрийский военачальник, ирландский дворянин, с четырнадцатилетнего возраста состоявший на австрийской службе; генерал-майор (1794), фельдмаршал-лейтенант (1800), генерал от кавалерии (1800); в сражении при Маренго командовал авангардом австрийской армии.

Фрагароло (Fragarolo) — возможно, речь идет о селении Фругароло (Frugarolo), расположенном в 9 км к юго-востоку от Алессандрии, на правом берегу Бормиды.

57 … Генерал Ватрен с 6-м полком легкой пехоты и 22-м и 40-м линейными полками преследует их и отбрасывает почти на тысячу туазов за ручей Барботта. — Ватрен, Франсуа (1772–1802) — французский военачальник, бригадный генерал (1796), дивизионный генерал (1799); с отличием сражался при Монтебелло и Маренго; умер 22 ноября 1802 г., во время экспедиции в Сан-Доминго, заболев желтой лихорадкой; имя его высечено на Триумфальной арке. Ручей Барботта — имеется в виду ручей, протекающий возле фермы Барботта в 2 км к северу от Маренго, на дороге в Кастель Чериоло.

58 …Он выдвинул ее с правого фланга на триста туазов вперед, приказав ей построиться в каре и гранитным редутом стать на пути Эльсница и его колонны. — Эльсниц, Антон фон (1746–1825) — австрийский военачальник, генерал-майор (1796), фельдмаршал-лейтенант (1799); участник войны за Баварское наследство, Австро-турецкой войны 1787–1791 гг. и французских революционных войн; в сражении при Маренго командовал кавалерийской дивизией; с 1809 г. находился в отставке.

59 … Тотчас же он обменивается несколькими словами с генералом Дюпоном, начальником штаба. — Дюпон де л’Этан, Пьер Антуан (1765–1840) — французский военачальник, государственный и политический деятель; бригадный генерал (1793), дивизионный генерал (1797), граф Империи (1808); в первой половине своей карьеры считался одним из самых многообещающих военачальников Наполеона; с 1 апреля 1800 г. занимал должность начальника генерального штаба Резервной армии и с отличием сражался при Маренго; в декабре 1807 г. по приказу императора во главе армии вступил в Испанию, 24 апреля 1808 г. вошел в Толедо, а 7 июня занял Кордову, отдав ее на разграбление своим солдатам, что вызвало восстание по всей Испании; после этого отступил к Байлену (город в Андалусии, в провинции Хаэн), где после серии боев, происходивших 18–22 июля, был окружен испанскими войсками и 22 июля 1808 г. капитулировал в обмен на обещание репатриировать его армию во Францию; эта капитуляция произвела громадное впечатление на всю Европу, развеяв миф о непобедимости наполеоновской армии; прибыв в ноябре того же года в Париж, Дюпон предстал перед военным судом, был признан виновным, лишен чинов, орденов, титула и заключен в тюрьму, в которой оставался вплоть до отречения Наполеона; после реставрации Бурбонов, с 3 апреля по 3 декабря 1814 г., занимал пост военного министра, затем командовал военным округом; в 1815–1830 гг. был членом Палаты депутатов; с 1832 г. находился в отставке.

… перебрасывает туда одну из своих бригад под командованием генерала Карра Сен-Сира… — Карра Сен-Сир, Клод (1760–1834) — французский военачальник и дипломат; бригадный генерал (1794), дивизионный генерал (1800), барон Империи (1808); военную службу начал в 1774 г.; участник Американской войны за независимость, а затем революционных и наполеоновских войн; в 1797–1798 гг. временный глава французской дипломатической миссии в Константинополе; геройски сражался при Маренго; после реставрации Бурбонов получил титул графа и в 1817–1819 гг. был губернатором Французской Гвианы; в 1824 г. вышел в отставку; имя его высечено на Триумфальной арке.

61 … Колонна из пяти тысяч гренадеров, которой командует генерал Цах, выходит на главную дорогу… — Цах, Антон фон (1747–1826) — австрийский военачальник, военный инженер, генерал-майор (1799), фельдмаршал-лейтенант (1805), фельдцейхмейстер (1825), барон (1801); сыграл важную роль в битве при Маренго, в ходе которой был взят в плен; в 1805 г. состоял начальником штаба Итальянской армии эрцгерцога Карла; в 1810–1813 гг. был комендантом Ольмюца.

… Слышится грозная поступь атакующих, сопровождаемая пением «Марсельезы». — «Марсельеза» — французская революционная песня, сочиненная в апреле 1792 г. французским поэтом и композитором Клодом Жозефом Руже де Лилем (1760–1836) и первоначально носившая название «Боевая песнь Рейнской армии»; государственный гимн Франции в 1795–1804 гг. и с 1879 г. по настоящее время; в июле 1792 г. под названием «Марш марсельцев» (сокращенно «Марсельеза») была принесена в Париж батальоном волонтеров из Марселя и быстро стала популярнейшей песней Революции.

63 … На следующее утро к аванпостам явился князь фон Лихтенштейн… — Лихтенштейн, Иоганн Йозеф фон (1760–1836) — австрийский военачальник, с 1805 г. суверенный князь Лихтенштейна; генерал-майор (1793), фельдмаршал-лейтенант (1799), генерал от кавалерии (1808), фельдмаршал (1809); в 1792–1809 гг. участвовал во всех войнах, которые вели против Франции коалиции европейских государств; в 1810 г. вышел в отставку.

64 … генерал Мелас передал нашим аванпостам просьбу позволить ему прислать ко мне генерала Скаля. — Генерал Скаль — барон Иоганн Фердинанд фон Скаль унд Грос-Эльгут (1744–1810), австрийский военачальник, генерал-майор (1799), фельдмаршал-лейтенант (1805); в 1800 г. комендант Алессандрии.

65 … В Каире, в тот самый день, когда Дезе пал на равнинах Маренго под пулями австрийцев, от кинжала Сулеймана эль-Халеби пал Клебер. — Сулейман эль-Халеби (1777–1800) — сирийский студент курдского происхождения, уроженец деревни Кукан близ Алеппо, в 1797–1800 гг. изучавший исламские науки в Каирском университете; подосланный турецкими властями, 14 июня 1800 г. убил генерала Клебера; военным судом был приговорен к смерти и 17 июня посажен на кол.

… Соглашение, подписанное Бертье и генералом Меласом в ночь после битвы, привело к перемирию, заключенному 5 июля, разорванному 5 сентября и возобновленному после победы в сражении при Гогенлиндене. — Гогенлинден (Хоэнлинден) — городок на юго-востоке Германии, в Верхней Баварии, в 30 км к востоку от Мюнхена.

3 декабря 1800 г., во время войны Второй коалиции (1798–1802), близ Гогенлиндена состоялось сражение, в ходе которого армия французского генерала Жана Виктора Моро (1763–1813) разгромила австрийские войска, находившиеся под командованием восемнадцатилетнего эрцгерцога Иоганна (1782–1859), младшего брата императора Франца II. Следствием этой победы Моро стало подписание Люневильского мира (9 февраля 1801 г.) между Французской республикой и Австрией.

… Черакки, Арена, Топино-ле-Брён и Демервиль были арестованы в Опере, где они подбирались к первому консулу, чтобы убить его. — Речь идет об участниках т. н. «заговора кинжалов», которые намеревались заколоть Бонапарта 10 октября 1800 г. в Парижской опере во время премьеры оперы «Горации» итальянского композитора Бернардо Порта (1758–1829), написанной на либретто Никола Франсуа Гийяра (1752–1814); все участники этого заговора, спровоцированного полицией, были арестованы, преданы суду, приговорены к смерти и гильотинированы 30 января 1801 г.

Черакки, Джузеппе (1751–1801) — известный итальянский скульптор-неоклассицист, работавший в Италии, Англии и США; автор бюстов Джорджа Вашингтона (1795) и других известных политических и военных деятелей; горячий республиканец, один из предводителей мятежа в Риме 27 декабря 1797 г.

Арена, Джузеппе Антонио (1771–1801) — французский офицер и политик, уроженец Корсики; в 1797–1799 гг. член Совета пятисот, выступивший с протестом против государственного переворота 18 брюмера и подавший в отставку с должности командира бригады жандармов.

Топино-Лебрён, Франсуа Жан Батист (1764–1801) — французский художник, любимый ученик Жака Луи Давида, автор полотен на исторические сюжеты; активный деятель революции, в 1793–1794 гг. присяжный Революционного трибунала.

Демервиль, Доминик (1767–1801) — полицейский агент, бывший служащий Комитета общественного спасения, секретарь депутата Бертрана Баррера (1755–1841).

…На улице Сен-Никез, в двадцати пяти шагах позади кареты первого консула, взорвалась адская машина… — Речь идет о провалившейся попытке убийства Наполеона Бонапарта, которая была предпринята вечером 24 декабря 1800 г. на парижской улице Сен-Никез вблизи Тюильри бретонскими заговорщиками-роялистами, использовавшими для этой цели изготовленную ими «адскую машину»; замыслил убийство первого консула Жорж Кадудаль (1771–1804), один из предводителей шуанов, а непосредственными исполнителями покушения были Пьер Робино де Сен-Режан (1768–1801), командир отряда мятежников из селения Ла-Трините-Поруэт в департаменте Морбиан, и славившийся своей жестокостью и храбростью шуан Франсуа Жозеф Карбон (1756–1801); заговорщики купили в Париже телегу и лошадь, прикрепили к телеге большую винную бочку, начинили ее порохом и картечью, поставили телегу на пути следования кареты первого консула, в сопровождении отряда консульской гвардии ехавшего в Оперу на премьеру оратории Гайдна «Die Schöpfung» (нем. «Сотворение мира»), и, когда его кортеж двинулся по улице Сен-Никез, подожгли огнепроводный шнур, но сделали это на несколько секунд позже, чем следовало по плану; в результате страшного взрыва двадцать два человека были убиты и более ста ранены, сорок шесть соседних домов оказались разрушены, однако сам Бонапарт не пострадал; спустя месяц, в ходе начавшихся расследований и репрессий, полиции удалось напасть на след организаторов покушения, распутать все нити заговора и арестовать сначала Карбона, а затем и Сен-Режана; 20 апреля 1801 г. они были казнены на Гревской площади.

… Людовик XVIII писал Бонапарту письмо за письмом, требуя, чтобы тот вернул ему трон. — Людовик XVIII — Луи Станислас Ксавье Бурбон (1755–1824), младший брат Людовика XVI, французский король в 1814–1815 и 1815–1824 гг. под именем Людовик XVIII; до восшествия на престол носил титул графа Прованского; в начале Великой Французской революции эмигрант; после казни в 1793 г. Людовика XVI провозгласил себя сначала регентом при малолетнем племяннике, считавшемся роялистами законным королем Людовиком XVII, а затем, после сообщения о его смерти в тюрьме (1795), — французским королем; взойдя на престол, сумел понять невозможность полного возвращения к дореволюционным порядкам и старался несколько уравновесить влияние ультрароялистов.

… как потомок Людовика Святого я сумею, по его примеру, уважать себя даже в оковах… — Людовик IX Святой (1214–1270) — король Франции с 1226 г.; сын Людовика VIII (1187–1226; правил с 1223 г.) и его жены с 1200 г. Бланки Кастильской (1187–1252); проводил политику централизации власти, что способствовало развитию торговли и ремесел; отличался благочестием, славился добродетелью и справедливостью; возглавлял седьмой крестовый (1248–1254), в ходе которого попал в плен к сарацинам, и восьмой (1270), в ходе которого умер от дизентерии, находясь в Тунисе; канонизирован в 1297 г.

… как преемник Франциска I я хочу, по крайней мере, иметь возможность сказать так же, как он: "Мы потеряли все, кроме чести". — Франциск I (1494–1547) — король Франции с 1515 г., основатель Ангулемской ветви династии Валуа; сын графа Карла Ангулемского (1459–1496) и его жены с 1488 г. Луизы Савойской (1476–1531), зять короля Людовика XII (1462–1515; правил с 1498 г.), женатый с 1514 г. на его дочери Клод Французской (1499–1524); младший брат Маргариты Наваррской, бабки Генриха IV; видный представитель абсолютизма XVI в.; вел длительную борьбу с императором Карлом V из-за спорных владений, а также за политическое влияние в Европе; сыграл заметную роль в развитии французской культуры эпохи Возрождения.

24 февраля 1525 г., в ходе Шестой итальянской войны (1521–1525), в сражении при Павии (город на севере Италии, в Миланском герцогстве, ныне в области Ломбардия), в 30 км к югу от Милана, 28-тысячное французское войско под командованием Франциска I потерпело сокрушительное поражение от 23-тысячного войска имперцев под командованием испанского генерала Карла де Ланнуа (1487–1527), а французский король был взят в плен и после этого разгрома написал письмо своей матери, герцогине Ангулемской, начинавшееся со знаменитой фразы «Все потеряно, кроме чести» («Tout est perdu, fors l’honneur»).

67 … Наконец, 9 февраля 1801 года был подписан Люневильский договор… — Люневиль — город на северо-востоке Франции, в департаменте Мёрт-и-Мозель, в Лотарингии, в котором находится знаменитая резиденция герцогов Лотарингских — Люневильский дворец, построенный в 1703–1720 гг.

9 февраля 1801 г. в Люневильском дворце был подписан мирный договор между Францией и Австрией, означавший выход Австрии из второй антифранцузской коалиции; со стороны Франции его подписал Жозеф Бонапарт, а со стороны Австрии — министр иностранных дел граф Людвиг фон Кобенцль (1753–1809).

… указывал реку Адидже в качестве границы австрийских владений, вынуждал императора Австрии признать Цизальпинскую, Батовскую и Гельветическую республики и, наконец, отдавал Тоскану Франции. — Адидже — см. примеч. к с. 33.

Цизальпинская республика на севере Италии, созданная 29 июня 1797 г. путем объединения Циспаданской и Транспаданской республик (см. примеч. к с. 33), ликвидированная после вступления русско-австрийских войск в Милан 28 апреля 1799 г. и восстановленная 21 июня 1800 г. после битвы при Маренго, 26 января 1802 г. была переименована в Итальянскую республику, а 17 марта 1805 г. обратилась в Итальянское королевство, которое просуществовало до 1814 г.

Батавская республика, провозглашенная 26 января 1795 г. на территории Нидерландов после вторжения туда французских республиканских войск и восстания местного населения, 5 июня 1806 г. была превращена в Голландское королевство, королем которого стал Луи Бонапарт и которое просуществовало до 7 июля 1810 г., после чего вошло в состав Французской империи.

Гельветическая республика, централизованное государство, которое 12 апреля 1798 г., после оккупации французскими войсками Швейцарии, заменило прежний Швейцарский союз из 13 кантонов и на протяжении пяти лет пребывало в состоянии ожесточенной борьбы между унитариями и федералистами, просуществовало до 10 марта 1803 г., когда, в соответствии с т. н. Актом посредничества (19 февраля 1803 г.), новой конституцией, предложенной Наполеоном Бонапартом и основанной на принципе федерализма, была создана Швейцарская конфедерация из 19 кантонов.

Все эти республики, равно как и не упомянутая автором Лигурийская республика (1797–1805), также признанная Австрией по условиям Люневильского мира, являлись вассальными по отношению к Франции и именовались там дочерними республиками, или республиками-сестрами.

Согласно условиям Люневильского мира, Великое герцогство Тосканское, отнятое у эрцгерцога Фердинанда III (1769–1824; великий герцог с 1790 г.), брата императора Франца II, передавалось в качестве компенсации герцогу Пармскому Фердинанду I (1751–1802; правил с 1765 г.), уступившему свои владения Цизальпинской республике, но уже в марте того же 1801 г. оно было преобразовано в королевство Этрурия, королем которого стал Людовик I (1772–1803), сын и наследник Фердинанда I, и которое просуществовало до 1807 г.

… Он создал в Булони лагерь, насчитывавший двести тысяч человек… — Булонь (Булонь-сюр-Мер) — портовый город на севере Франции, на берегу Ла-Манша, в департаменте Па-де-Кале; столица исторической области Булонне.

В 1801–1805 гг. Наполеон создал в районе Булони военную и морскую базу (т. н. «Булонский лагерь») для подготовки десанта в Англию; она включала в себя сухопутные войска, многочисленные мелкие десантные суда и береговые укрепления. Несмотря на мнение крупнейших военных и морских авторитетов, считавших высадку невозможной, Булонский лагерь вызвал в Великобритании большую тревогу. В стране усиленно готовились сухопутные войска и флот, активизировалась деятельность дипломатов.

Однако в условиях господства британского флота в Ла-Манше Наполеон так и не решился на вторжение на Британские острова и осенью 1805 г. перебросил войска из Булонского лагеря на Рейн, где началась Русско-австро-французская война 1805 г.

… Англия встревожилась, и 25 марта 1802 года был подписан Амьенский договор. — Амьенский договор — мирный договор между Францией и ее союзниками Испанией и Голландией, с одной стороны, и Англией — с другой, который был подписан 25 марта 1802 г. в городе Амьен на севере Франции и завершил начавшуюся в 1798 г. войну второй европейской коалиции против Французской республики. Согласно этому договору, обе стороны в основном возвращали территории, захваченные в колониях и в Европе во время войны. Однако нарушение договаривающимися сторонами условий мира сделали его лишь кратковременной передышкой. В мае 1803 г. между Англией и Францией началась новая война.

… Пятнадцатого июля 1801 года он подписал конкордат с папой… — Конкордат — соглашение между римским папой Пием VII (в миру Грегорио Луиджи Барнаба Кьярамонти; 1742–1823; папа с 1800 г.) и Францией, которое определило взаимоотношения между Святым престолом и Французским государством; в соответствии с данным соглашением, заключенным 15 июля 1801 г. в Париже, католицизм признавался религией большинства французов и Франция фактически возвращалась в лоно католической церкви, но при этом вся церковная деятельность попадала под контроль светских властей и церковь отказывалась от притязаний на возвращение своих земель, конфискованных в ходе Революции.

…21 марта 1804 года приказал расстрелять герцога Энгиенского во рву Венсенского замка… — Герцог Энгиенский — Луи Антуан Анри де Бурбон-Конде (1772–1804), принц французского королевского дома, единственный сын Луи VI Анри Жозефа де Бурбон-Конде (1756–1830), последнего принца де Конде, и его жены с 1770 г. Луизы Марии Терезы Батильды Орлеанской (1750–1822), двоюродный брат будущего короля Луи Филиппа; с начала Революции эмигрант; вступив в корпус своего деда, сражался против Республики; затем обосновался в Западной Германии, вмаркграфстве Баден; в 1804 г. был захвачен там французской кавалерией, отвезен в Венсен, предан военному суду, обвинен в организации покушений на Наполеона и расстрелян во рву замка 21 марта 1804 г.

… Пять миллионов подписей ответили утвердительно, и Наполеон взошел на трон Людовика XVI. — Имеются в виду результаты т. н. конституционного референдума, результаты которого были обнародованы 6 ноября 1804 г. и который утвердил Конституцию XII года, принятую Сенатом 18 мая 1804 г. и предусматривавшую введение пожизненной и наследуемой власти императора французов, что фактически превращало Французскую республику в империю. Согласно официальным данным, из семи миллионов избирателей в голосовании приняли участие 3 572 329 человек (53 %) и 3 574 898 из них (99,93 %) одобрили новое устройство государства.

… То были Лемерсье, Дюси и Шатобриан. — Лемерсье, Луи Жан Непомюсен (1771–1840) — французский поэт, драматург и теоретик искусства, автор ряда трагедий и комедий, член Французской академии (1810).

Дюси, Жан Франсуа (1733–1816) — французский писатель, драматург и поэт, член Французской академии (1778); автор переделок трагедий Шекспира.

Шатобриан, Франсуа Рене, виконт де (1768–1848) — французский писатель, политический деятель и дипломат; представитель течения консервативного романтизма, автор философских и исторических сочинений, романов и повестей; член Французской академии (1811); сторонник монархии Бурбонов; с июля по декабрь 1791 г. путешествовал по Северной Америке, в июле 1792 г. эмигрировал из Франции, вступил в эмигрантский корпус и в августе того же года сражался против революционной Франции; с 1803 г. первый секретарь французского посольства в Риме, подавший в отставку после казни герцога Энгиенского; посол в Берлине (1821) и Лондоне (1822); министр иностранных дел (1822–1824); посол в Риме (1828–1829); пэр Франции (1815–1830).

IV ИМПЕРАТОР НАПОЛЕОН

68 … рыцарские ордена утратили престиж — Наполеон учредил орден Почетного легиона… — Орден Почетного легиона — почетная организация, которая была учреждена по примеру рыцарских орденов первым консулом Наполеоном Бонапартом 19 мая 1802 г. (29 флореаля X года Республики) и принадлежность к которой является во Франции высшим знаком отличия, почета и официального признания заслуг.

…на протяжении двенадцати лет самым высоким воинским отличием был генеральский чин — Наполеон сделал двенадцать военачальников маршалами. — Звание маршала Франции было упразднено указом Конвента 21 февраля 1793 г. (3 вантоза I года Республики). 18 мая 1804 г. сенатским декретом было учреждено звание маршала Империи, и уже на другой день маршалами стали четырнадцать генералов, отличившихся в эпоху Революции, Директории и Консулата; кроме того, еще четыре генерала получили звание почетного маршала.

… Этими двенадцатью избранниками были Бертье, Мюрат, Монсе, Журдан, Массена, Ожеро, Бернадот, Сульт, Брюн, Ланн, Мортье, Ней, Даву, Бессьер, Келлерман, Лефевр, Периньон и Серюрье. — Заметим, что этих избранников было восемнадцать, а не двенадцать.

Бертье — см. примеч. к с. 34.

Мюрат — см. примеч. к с. 43.

Монсе, Бон Адриен Жанно де (1754–1842) — французский военачальник, маршал Империи (1804), герцог де Конельяно (1805); сын адвоката из Безансона, начавший военную службу в пятнадцатилетием возрасте; бригадный генерал (1794), дивизионный генерал (1794); в 1794–1795 гг. командующий Западно-пиренейской армией; в 1808–1809 гг. командовал корпусом в Испании и содействовал захвату Сарагосы; в 1833–1842 гг. занимал пост управителя Дома инвалидов; имя его высечено на Триумфальной арке. Журдан, Жан Батист (1762–1833) — французский военачальник, дивизионный генерал (1793), маршал Империи (1804), один из самых известных генералов французской революционной армии; сын хирурга, начавший военную службу в возрасте шестнадцати лет; с апреля 1794 г. командовал армией, сформированной на Самбре и Мёзе; 26 июня 1794 г. наголову разбил союзные войска в решающем сражении при Флёрюсе, устранив опасность вторжения противника во Францию, а затем перешел бельгийскую границу и занял Брюссель, Льеж и Антверпен; в 1796 г. потерпел ряд поражений от австрийцев, затем вышел в отставку и был избран в состав Совета пятисот; в 1799 г. принял на себя командование Дунайской армией, но в ряде сражений был разбит эрцгерцогом Карлом; в годы Империи не играл важной роли, хотя и стал маршалом Франции и обладателем многих титулов и званий; после реставрации Бурбонов получил звание пэра; в 1830–1833 гг. занимал пост управителя Дома инвалидов; имя его высечено на Триумфальной арке.

Массена — см. примеч. к с. 34.

Ожеро — см. примеч. к с. 34.

Бернадот — см. примеч. к с. 28.

Сульт, Никола Жан де Дьё (1769–1851) — французский военачальник и государственный деятель; начав военную службу в 1785 г. рядовым, участвовал в революционных и наполеоновских войнах; бригадный генерал (1794), дивизионный генерал (1799), маршал Империи (1804); отличился в битве при Аустерлице; получил от императора титул герцога Далматского (1807); с 1808 г. командовал армией в Испании; потерпев в 1813 г. несколько поражений, отступил в Юго-Западную Францию, где в апреле 1814 г. заключил перемирие с Веллингтоном и заявил о признании Бурбонов; после отречения Наполеона в 1814 г. перешел на службу к Бурбонам и с 3 декабря 1814 г. по 11 марта 1815 г. был военным министром, однако во время Ста дней поддержал Наполеона и стал начальником его главного штаба; отличался большим честолюбием и политической беспринципностью: служил всем режимам кон. XVIII — первой пол. XIX вв. во Франции; военный министр Июльской монархии в 1830–1834 гг.; председатель Совета министров (1832–1834, 1839–1840, 1840–1847); имя его высечено на Триумфальной арке.

Брюн, Гийом Мари Анн (1763–1815) — французский военачальник, маршал Империи (1804), участник войн Республики и Наполеона; сын адвоката, активный сторонник Дантона, один из основателей Клуба кордельеров; в действующей армии состоял с 1791 г.; в 1793 г. был произведен в бригадные генералы; отличился во время Первого Итальянского похода Бонапарта и в 1797 г. был произведен в дивизионные генералы; в 1798 г. командовал армией, вторгшейся в Швейцарию; в 1799 г. был назначен главнокомандующим армией, действовавшей в Голландии, и разгромил англо-русские войска при Бергене; затем, после 18 брюмера, во главе внутренней армии усмирял Вандею; в 1801 г. стал главнокомандующим в Италии и одержал там значительные победы; в 1806 г., будучи губернатором Ганзейских городов, одержал победу над шведскими войсками (1807); оказавшись в немилости у Наполеона, осенью 1807 г. был отстранен от командования и уволен из армии; семь лет оставался не у дел; после отречения императора признал Бурбонов и был назначен губернатором Прованса, но во время Ста дней предложил Наполеону свои услуги и в апреле 1815 г. был поставлен им командующим войсками, действовавшими на Юге Франции; одержал в это время победы над австрийцами и герцогом Ангулемским; после вторичного отречения Наполеона приказал своей армии выступить в поддержку Бурбонов, сдал командование представителю правительства и выехал в Париж; 2 августа 1815 г. по дороге туда, в Авиньоне, был убит толпой фанатиков-роялистов; имя его высечено на Триумфальной арке.

Ланн — см. примеч. к с. 43.

Мортье, Эдуар Адольф Казимир Жозеф (1768–1835) — французский военачальник, дипломат и государственный деятель, маршал Империи (1804); начал службу младшим офицером в 1791 г., но уже в 1799 г., отличившись в войнах против первой и второй коалиций, стал бригадным, а затем дивизионным генералом; в 1807 г. получил титул герцога Тревизского; в походе 1812 г. командовал Молодой гвардией, был комендантом Москвы; после ухода императора исполнил его приказ о взрыве Кремля; после первого отречения Наполеона служил Бурбонам, но во время Ста дней перешел на сторону императора; за это и за протесты против казни маршала Нея был лишен звания пэра; в 1816 г. снова на службе; в 1819 г. восстановлен в звании пэра; после свержения Бурбонов в 1830 г. стал на сторону Июльской монархии; в 1830–1834 гг. посол в Санкт-Петербурге; с 18 ноября 1834 г. по 12 марта 1835 г. военный министр и председатель совета министров; погиб 28 июля 1835 г. во время покушения на короля Луи Филиппа Орлеанского; имя его высечено на Триумфальной арке. Ней, Мишель (1769–1815) — французский военачальник, один из самых выдающихся сподвижников Наполеона, маршал Империи (1804); начал службу в 1788 г. простым солдатом кавалерии; участник войн Революции и Империи; с 1796 г. бригадный генерал, с 1799 г. — дивизионный; участвовал во всех наполеоновских войнах, отличился в бою при Эльхингене (1805), в сражениях при Йене (1806) и Фридланде (1807); в 1808–1811 гг. потерпел ряд поражений в Испании; в Бородинском сражении (1812) командовал центром французской армии; во время отступления от Москвы стоял во главе арьергарда, почти полностью уничтоженного под Красным; получил титулы герцога Эльхингенского (1808) и князя Москворецкого (1812); после отречения Наполеона в 1814 г. перешел на службу к Бурбонам, стал пэром и главой Военного совета; когда Наполеон бежал с Эльбы, был послан с войсками против него, но перешел на сторону императора и был при нем во время Ста дней; под Ватерлоо командовал центром наполеоновской армии; после разгрома скрывался, но был арестован, предан суду, приговорен к смертной казни и 7 декабря 1815 г. расстрелян; имя его высечено на Триумфальной арке.

Даву, Луи Никола (1770–1823) — французский военачальник, маршал Империи (1804), герцог Ауэрштедтский (1808), князь Экмюльский (1809); генерал-полковник пеших гренадер императорской гвардии (1804–1814); сын офицера-дворянина, выпускник Бриеннской военной школы; бригадный генерал (1793), дивизионный генерал (1800); участник Египетской экспедиции, содействовавший победе при Абукире (1799); с 1800 г. возглавлял кавалерию Итальянской армии; сыграл выдающуюся роль в сражениях при Аустерлице (1805), Ауэрштедте (1806) и Эйлау (1807); во время Русского похода командовал 1-м корпусом Великой армии, был контужен в Бородинском сражении, с отличием действовал в боях под Вязьмой, при Красном и при дальнейшем отступлении; с 1813 г. командовал гарнизоном Гамбурга и оборонял город вплоть до падения Империи; во время Ста дней занимал пост военного министра, затем находился в отставке; имя его высечено на Триумфальной арке.

Бессьер, Жан Батист (1768–1813) — французский военачальник, маршал Франции (1804), герцог Истрийский; сын хирурга, начавший военную службу в 1791 г. в конституционной гвардии Людовика XVI; во время Итальянской кампании 1796–1797 гг. и Египетского похода являлся командиром гидов при главнокомандующем; в 1801 г. получил чин бригадного генерала, в 1802 г. был произведен в дивизионные генералы, а в 1804 г. стал маршалом Империи; отличился в сражениях при Аустерлице, Йене, Эйлау, Фридланде и Ваграме; участвовал в Русском походе, командуя гвардейской кавалерией; был убит пушечным ядром в сражении при Вайсенфельсе 1 мая 1813 г.; имя его высечено на Триумфальной арке.

Келлерман — см. примеч. к с. 19.

Лефевр, Франсуа Жозеф (1755–1820) — французский военачальник, почетный маршал Империи (1804); герцог Данцигский (1808); сын мельника, в начале Революции сержант королевской гвардии; вступив в революционную армию, быстро продвинулся благодаря своей храбрости и своему таланту, в 1793 г. был произведен в бригадные генералы, а в 1794 г. — в дивизионные; с отличием участвовал в республиканских и наполеоновских войнах, содействовал Бонапарту во время государственного переворота 18 брюмера; в войне в Испании (1808–1809) командовал корпусом, в походе 1812 г. — Старой гвардией; в 1814 г. перешел на службу к Бурбонам, но во время Ста дней примкнул к императору, за что при Второй реставрации был лишен званий маршала и пэра, позднее возвращенных ему; отличался прямодушием и пользовался уважением императора; имя его высечено на Триумфальной арке.

Периньон, Доминик Катрин (1754–1818) — французский военачальник, политический деятель и дипломат, почетный маршал Империи (1804), граф Империи (1811); дворянин, офицер королевской армии, состоявший на военной службе с 1780 г.; бригадный генерал (7 сентября 1793 г.), дивизионный генерал (7 декабря 1793 г.); депутат Законодательного собрания (1791–1792) и Совета пятисот (1795–1799); посол в Мадриде (1795–1797); с 1801 г. член Охранительного Сената; губернатор Пармы и Пьяченцы (1806); в 1808–1813 гг. командующий войсками Неаполитанского королевства; после реставрации Бурбонов встал на сторону Людовика XVIII, получил звание пэра (1814) и титул маркиза (1817); имя его высечено на Триумфальной арке.

Серюрье — см. примеч. к с. 32.

… в тот час, когда мы пишем эти строки, один является управителем Дома инвалидов, второй — председателем Совета министров, третий — королем Швеции… — Напомним, что маршал Монсе был управителем Дома инвалидов в 1833–1842 гг.; что маршал Сульт возглавлял Совет министров в 1832–1834, 1839–1840 и 1840–1847 гг. и что маршал Бернадот занимал шведский престол в 1818–1844 гг.

… Второго декабря 1804 года в соборе Парижской Богоматери состоялась коронация. — Собор Парижской Богоматери — кафедральный собор Парижского епископства, построенный на острове Сите в 1163–1345 гг.; один из шедевров французского средневекового зодчества, национальная святыня Франции.

… Папа Пий VII специально прибыл из Рима, чтобы возложить корону на голову нового императора. — Пий VII (в миру Грегорио Луиджи Барнаба, граф Кьярамонти; 1742–1823) — папа Римский с 14 марта 1800 г.; 15 июля 1801 г. заключил с Францией конкордат, одной из статей которого стал отказ Церкви от претензий на церковные имущества, конфискованные в ходе Революции; в 1804 г. участвовал в коронации Наполеона I, однако обострившиеся вскоре противоречия между папой и французским императором привели к тому, что в мае 1809 г. Папское государство было ликвидировано, а папа 6 июля того же года был арестован и увезен в город Савону на севере Италии, где его содержали под домашним арестом; 19 июня 1812 г., перед началом Русского похода, он был перевезен в Фонтенбло и содержался там под строгим надзором; лишь весной 1814 г., после военных поражений Наполеона, папе было позволено вернуться в Рим, куда он въехал 24 мая 1815 г.

69 … Господь всемогущий, поставивший Азаила править Сирией и сделавший Ииуя царем Израиля, возвестив им волю свою устами пророка Илии, ты, кто через посредство пророка Самуила помазал святым миром главы Саула и Давида, излей же моими руками сокровища милостей и благословений своих на твоего слугу Наполеона… — Азаил — царь Сирии, правивший ок. 842 —ок. 796 до н. э.; придворный чиновник царя Венадада II, убивший своего повелителя и занявший его престол; непримиримый враг израильского царя Ииуя; согласно Библии, его привело к власти слово пророка Елисея (4 Царств, 8:7-15).

Ииуй (Иегу, Йеху) — царь Израиля, правивший ок. 845–818 гг. до н. э. и с невероятной жестокостью истреблявший в нем идолослужение; библейский персонаж.

Илия — библейский пророк, ревнитель иудейской веры и грозный обличитель идолопоклонства, вразумлявший нечестивого израильского царя Ахава (правил в 869–850 гг. до н. э.); преследуемый царицей Иезавель, удалился в пустыню, после сорокадневного пути дошел до горы Хорив и провел там ночь в пещере, где ему явился Господь и дал ему новые поручения, в том числе помазать Ииуя в цари над Израилем (3 Царств, 19: 1 — 17).

Саул — первый царь народа Израиля (правил ок. 1030-ок. 1004 до н. э.); библейский персонаж, отрицательный пример царя, не покорившегося власти Бога; жестокий гонитель своего лучшего военачальника Давида, женатого на его дочери Мелхоле; осажденный на горе Гелвуе филистимлянами, покончил с собой, бросившись на острие меча.

Давид — второй царь народа Израиля (правил ок. 1004-ок. 965 до н. э.), создавший централизованную державу и сделавший ее столицей Иерусалим; отец царя Соломона; военачальник и зять царя Саула, который, завидуя его славе и подозревая в желании занять престол, вознамерился убить его, что заставило Давида бежать от царского двора и долгие годы, вплоть до смерти Саула, скрываться от его преследований и вести жизнь изгнанника и разбойника; библейский персонаж; традиционно считается автором Псалтири, одной из книг Ветхого Завета, содержащей сто пятьдесят псалмов. Самуил — ветхозаветный пророк, один из последних судей Израилевых, который помазал на царство сначала Саула (1 Царств, 10: 1), а затем, когда Бог отверг Саула за нечестие, тайно помазал в цари Давида (1 Царств, 16: 13).

… можно было подумать, будто этот великан, сторукий, как Герион, обладал еще и тремя головами. — Герион — в древнегреческой мифологии трехголовый, трехтелый и шестирукий великан с острова Эрифия на крайнем западе Ойкумены, за Океаном), внук горгоны Медузы, грозный воин, у которого Геракл, совершая свой десятый подвиг, похитил стадо дивных коров и которого он убил.

… г-н де Мельци, вице-президент государственного совета Цизальпинской республики, явился к нему с предложением присоединить к Французской империи Итальянское королевство. — Мельци д’Эриль, Франческо (1753–1816) — итальянский государственный деятель, миланский аристократ, 9-й граф ди Маджента (с 1777 г.), герцог Лоди (с 1807 г.); вице-президент Итальянской республики (1802–1805).

… Наполеон едет в Милан, чтобы 26 мая принять в Миланском соборе, первый камень которого заложил Галеаццо Висконти и последние розетки которого предстояло вырезать ему самому, Железную корону древних ломбардских королей, ту, что некогда носил Карл Великий… — Милан — город в Северной Италии, в 1395–1556 гг. столица Миланского герцогства, в 1802–1805 гг. столица Итальянской республики, в 1805–1814 гг. столица Итальянского королевства, созданного 17 марта 1805 г.; ныне административный центр области Ломбардия, второй по величине город Италии.

Беломраморный кафедральный собор Милана, сооруженный в стиле пламенеющей готики и посвященный Рождеству Девы Марии, начал строиться в 1386 г., в правление Джана Галеаццо Висконти (1352–1402), ставшего в 1395 г. первым герцогом Миланским; центральный неф собора был завершен в 1470 г., при Галеаццо Мария Сфорца (1444–1476; герцог Миланский с 1466 г.), воздвижение собора закончилось в 1572 г., однако его 106-метровый шпиль появился только в 1769 г., а центральный портал был достроен лишь в 1806–1813 гг. по указанию Наполеона итальянским архитектором Карло Амати (1776–1852).

Железная корона — корона Лангобардского королевства, существовавшего на территории Италии с 568 г. и в 774 г. завоеванного Карлом Великим; представляет собой украшенный драгоценными камнями золотой обруч, внутри которого помещен узкий железный обруч, сделанный, по преданию, в 591 г. из гвоздя от креста Спасителя; хранится в кафедральном соборе города Монца.

Карл Великий (см. примеч. к с. 15), принявший после захвата Лангобардского королевства титул короля франков и лангобардов, короновался Железной короной 10 июня 774 г.

70 … он оставляет Евгения Богарне в качестве вице-короля… — О Евгении Богарне см. примеч. к с. 29.

… Наполеон отправляется в Геную, которая отрекается от своей самостоятельности и территория которой, присоединенная к Империи, образует три департамента: Генуи, Монтенотте и Апеннин. — Департамент Генуи, созданный 5 июня 1805 г., после аннексии Лигурийской республики Французской империей и имевший административным центром город Геную, просуществовал до 11 апреля 1814 г.

Департамент Монтенотте, существовавший в этот же период времени и занимавший часть Лигурийского побережья к западу от департамента Генуи, имел в качестве административного центра город Савону.

Департамент Апеннин, граничивший с департаментом Генуи с восточной стороны, имел в качестве административного центра город Кьявари.

… Луккская республика, вовлеченная в этот территориальный передел, становится княжеством Пьомбино. — Луккская республика — независимое государство на северо-западе Центральной Италии, в Тоскане, существовавшее в 1160–1805 гг. и имевшее столицей город Лукку. В 1805 г. Наполеон присоединил Луккскую республику к княжеству Пьомбино (город Пьомбино находится в 130 км к югу от Лукки) и главой новообразованного княжества Лукки и Пьомбино, просуществовавшего до 1815 г., сделал свою сестру Элизу Бонапарт (1777–1820).

… Павел I, наш рыцарственный союзник, был убит. — Император Павел I был убит в результате дворцового заговора, осуществленного в ночь на 24 (12) марта 1801 г.

… Александр, его сын, унаследовал двойную корону первосвященника и императора. — В 1701 г., после смерти Адриана (в миру — Андрей; 1636–1700), патриарха Московского и всея Руси с 1690 г., царь Петр I назначил местоблюстителем патриаршего престола (экзархом) митрополита Рязанского Стефана Яворского (1658–1722), который в 1721 г. против своей воли был назначен президентом только что созданной Духовной коллегии, призванной заменить институт патриаршества и получившей название Святейшего Правительствующего Синода; с того времени, по мнению Дюма, российские императоры являлись не только светскими, но и духовными владыками государства.

… 1 октября переходит Рейн, 6-го вступает в Баварию, 12-го освобождает Мюнхен, 20-го берет Ульм, 13 ноября занимает Вену, 29-го соединяется с Итальянской армией… — Речь идет о серии побед Наполеона и его военных маневров в ходе войны Третьей коалиции (25 сентября-26 декабря 1805 г.), в период которой Баварское курфюршество являлось союзником Франции. Австрийцы вступили в Мюнхен, столицу Баварии, 12 сентября 1805 г., однако уже 12 октября город был освобожден французскими войсками.

Ульм — город на юге Германии, в земле Баден-Вюртемберг, в 140 км к северо-западу от Мюнхена, на левом берегу реки Дунай; в 1803–1810 гг. входил в состав Баварии, в 1810 г. был включен в состав Вюртембергского королевства, существовавшего в 1806–1918 гг.

20 октября 1805 г., после серии боев, длившихся с 16 по 19 октября, австрийская армия под командованием фельдмаршал-лейтенанта Карла Макка (1752–1828), укрывшаяся в Ульме, была окружена французскими войсками и капитулировала. В результате этого разгрома австрийской армии Вена осталась беззащитной, и Наполеон вступил в нее 13 ноября 1805 г.

… 2 декабря, в годовщину своей коронации, сталкивается лицом к лицу с русскими и австрийцами на равнинах Аустерлица. — Аустерлиц (нем. Austerlitz, соврем. Slavkov и Brna — Славков-у-Брна) — город на юго-востоке Чехии, в Моравии, на реке Литтава (нем. Littava, чеш. Litava), в 20 км к востоку от города Брюнна (чеш. Brna — Брно); близ него 2 декабря 1805 г. армия Наполеона нанесла сокрушительное поражение союзным войскам Австрии и России, следствием которого стал мирный договор, заключенный 26 декабря 1805 г. в Пресбурге (соврем. Братислава) между Францией и Австрией и предопределивший роспуск Священной Римской империи 6 августа 1806 г.

… объехав вместе с маршалами Сультом, Бернадотом и Бессьером батальоны гвардейской пехоты и кавалерии, стоявшие в боевой готовности на равнине Шлапаница, он продвинулся до расположения конных егерей Мюрата… — Шлапаниц (нем. Schlapanitz, чеш. Slapanice — Шлапанице) — городок на юго-востоке Чехии, в Южной Моравии, в 10 км к юго-востоку от Брюнна (чеш. Брно).

71 … озаренный одним из тех внезапных откровений, что были присущи его гению, разгадал весь план Кутузова. — Кутузов (Голенищев-Кутузов), Михаил Илларионович (1745–1813) — выдающийся русский полководец, граф, светлейший князь Смоленский, генерал-фельдмаршал (1812), сподвижник А.В.Суворова; первый из четырех русских генералов, имевших все четыре степени высшего военного ордена Святого Георгия; отличился во время русско-турецких войн 1768–1774 и 1781–1791 гг., когда он получил генеральский чин и дважды был тяжело ранен; в 1805 г. главнокомандующий русской армией в войне с Наполеоном I; искусно вывел свои войска из-под удара и угрозы окружения после сдачи австрийской армии под Ульмом; после поражения при Аустерлице впал в немилость и был уволен в отставку; в 1811–1812 гг. главнокомандующий в войне с Турцией; в 1812 г. окружил и разгромил турецкую армию и заключил выгодный для России Бухарестский мир, особенно необходимый накануне наполеоновского нашествия; в августе 1812 г., вопреки воле императора Александра I, но по единодушному желанию дворянства, армии и народа был назначен главнокомандующим всеми русскими силами; показал себя выдающимся стратегом: продолжая отступление, растягивал коммуникации Наполеона и изматывал французскую армию; после Бородинского сражения проявил огромное гражданское мужество, решив на свою ответственность сдать Москву без нового боя, который проходил бы в невыгодных для русских войск условиях.

… это те самые войска, которые вы разгромили при Холлабрунне… — Холлабрунн — городок на северо-востоке Австрии, в федеральной земле Нижняя Австрия, окружной центр в 50 км к северо-западу от Вены.

16 (4) ноября 1805 г., в ходе войны Третьей коалиции, у деревни Шёнграбен (соврем. Граберн) в 5 км к северу от Холлабрунна, 20-тысячный корпус Мюрата нанес поражение 7-тысячному русскому арьергарду под командованием князя П.И.Багратиона (1765–1812).

… Предоставим теперь слово самому Наполеону: послушаем Цезаря, рассказывающего о битве при Фарсале. — Фарсал — город на востоке Греции, в Фессалии, близ которого 9 августа 48 г. до н. э. Гай Юлий Цезарь одержал победу над войсками своего политического противника Гнея Помпея Великого (106-48 до н. э.), решившую исход борьбы между ними за единоличную власть над Римом и ознаменовавшую конец Римской республики.

Об этой битве Цезарь рассказывает в третьей книге своих «Записок о гражданской войне».

Заметим, что далее Дюма приводит пространную выдержку из четырехтомного сочинения видного французского и русского военного писателя Антуана Анри де Жомини (1779–1869) «Политическая и военная жизнь Наполеона, рассказанная им самим перед судом Цезаря, Александра Македонского и Фридриха Великого» («Vie politique et militaire de Napoléon, raconté par lui-même au tribunal de César, d’Alexandre et de Frédéric»; 1827), которое представляет собой написанную от первого лица биографию Наполеона.

… Тридцатого ноября неприятель стоял на биваках в Годьежице. — Годьежиц (Hodiegitz, у Дюма ошибочно Hogieditz; чеш. Hodëjice — Годьежице) — селение в Южной Моравии, в Вишковском районе, в 6 км к юго-востоку от Аустерлица.

72 … только от меня зависело надежно защитить мое правое крыло и расстроить планы врагов, с главными силами заняв Праценское плато от Сантона до Крженовица… — Поле битвы при Аустерлице представляет собой обширную равнину между городом Брюнн (соврем. Брно), административного центра Моравии, и расположенным в 20 км к востоку от него небольшим городом Аустерлиц (соврем. Славков-у-Брна), которая с севера ограничена дорогой Брюнн-Ольмюц (Брно-Оломоуц), с запада — дорогой Брюнн — Вена, а с юго-востока — рекой Литтава и системой прудов на ней.

Праценское плато — группа высот, находящаяся в центре поля битвы и господствующая над ним, с двумя главными холмами — Працберг и Стары-Винохрады, между которыми лежит деревня Працен (нем. Pratzen, чеш. Ргасе — Праце).

Сантон — имя, которым французские солдаты окрестили крутой холм Бозеницберг, стоящий возле селения Бозениц (чеш. Tvaroinâ — Тварожна) на северной стороне Ольмюцкой дороги, в 12 км к востоку от Брно, и своей формой напоминающий кулич.

Крженовиц (нем. Krzenowitz; чеш. Kfenovice — Крженовице) — селение в 9 км к востоку от Працена.

… неприятель расположился против нас на позизиции в Працене, растянув левое крыло до Ауезда. — Ауезд (нем. Aujesd, или Aujest, у Дюма ошибочно Anjest; чеш. Üjezd — Уезд) — селение (соврем. Уезд-у-Брна) в 8 км к югу от Працена, на северном берегу Литтавы.

… Бернадот, прибывший из Богемии, встал в общий строй, Даву во главе одной из своих дивизий дошел до Райгернского аббатства; дивизия Гюдена расположилась биваками у Никольсбурга. — Богемия — в 1526–1918 гг. официальное название Чехии (без Моравии), исторической области в Центральной Европе, западной части современной Чешской республики.

Райгернское аббатство (нем. Kloster Raigern, чеш. KläSter Rajhrad) — старинное бенедиктинское аббатство в 12 км к югу от Брюнна, в городке Райгерн (нем. Raigern, чеш. Rajhrad — Райград) у дороги на Вену, основанное в 1045 г.

Гюден де Ла Саблонньер, Шарль Этьенн (1768–1812) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн; выпускник Бриеннской военной школы, начавший военную службу в 1782 г.; бригадный генерал (1799), дивизионный генерал (1800), граф Империи (1808); особо отличился в битве при Ауэрштедте, участвовал в сражениях при Прейсиш-Эйлау и Фридланде; во время Русской кампании командовал 3-й дивизией 1-го корпуса Великой армии и 7 (19) августа 1812 г. был смертельно ранен в сражении при Валутиной горе; имя его высечено на Триумфальной арке.

Никольсбург (нем. Nikolsburg, чеш. Mikulov — Микулов) — город на юге Чехии, в Моравии, на границе с Австрией, в 45 км к югу от Брюнна.

… При виде этих огней мне вспомнились вязанки виноградных лоз, с помощью которых Ганнибал обманул римлян, и биваки лагеря у Лигница, которые спасли армию Фридриха Великого, сбив с толку Дауна и Лаудона. — Как рассказывает в своем сочинении «История Рима от основания города» (XXII, 16–17) древнеримский историк Тит Ливий (59 до н. э. — 17 н. э.), в 217 г. до н. э., во время Второй пунической войны, Ганнибал, оказавшийся запертым в теснинах Северной Кампании, вырвался из западни, прибегнув к хитроумной уловке: он отдал приказ собрать факелы, сухие прутья и солому и привязать их к рогам нескольких тысяч быков; с наступлением ночи было велено зажечь эту сушь прямо на головах быков и гнать их к горам, где засел неприятель; мучимые болью, быки бросились в разные стороны, а римляне, видя издали движущиеся огни, решили, что карфагеняне форсируют высоту, и бросились туда, оставив проход, который они обороняли, без заслона, чем и воспользовался Ганнибал, беспрепятственно выведя из окружения главные силы своего войска.

Лигниц (соврем. Легница) — старинный город в Силезии, относящийся ныне к Нижнесилезскому воеводству в Западной Польше. Фридрих II Великий (1712–1786) — король Пруссии с 1740 г., основатель прусско-германской государственности; сын Фридриха Вильгельма I (1688–1740; король с 1713 г.) и его жены с 1706 г. Софии Доротеи Ганноверской (1687–1757); стремился к гегемонии в Германии и проводил агрессивную завоевательную политику, значительно увеличив территорию своего государства; имел репутацию великого полководца и внес значительный вклад в военное искусство, но при этом отличался пристрастием к военной муштре, деспотизму и мелочному педантизму в управлении, хотя был не чужд веяниям своего времени и старался слыть королем-философом, заигрывая с представителями Просвещения.

15 августа 1760 г., в ходе Семилетней войны (1756–1763), в сражении близ Лигница королю Фридриху Великому удалось вырваться из окружения и избежать поражения, разбив правый фланг австрийской армии, находившийся под командованием фельдмаршал-лейтенанта Лаудона; в ночь накануне сражения пруссаки, оказавшиеся в западне, тайно покинули свой лагерь, оставив небольшой отряд следить за тем, чтобы костры не погасли и уход прусской армии не был обнаружен прежде времени.

Даун, Леопольд Йозеф, граф фон (1705–1766) — австрийский военачальник, фельдмаршал (1754), президент Гофкригсрата (1762–1766), главнокомандующий имперскими войсками в Семилетней войне.

Лаудон, Эрнст Гидеон, барон фон (1716–1790) — австрийский военачальник, прославившийся в эпоху Семилетней войны; генерал-майор (1756), фельдмаршал-лейтенант (1758), фельдмаршал (1778).

73 … Эта линия… простиралась от Кобельница до Сантона… — Кобельниц (нем. Kobelnitz; чеш. Kobylnice — Кобыльнице) — деревня в 4 км к западу от Працена, на левом берегу ручья Гольдбах (чеш. Riöka — Ржичка), который пересекает поле битвы с севера на юг и впадает в Литтаву.

… размещенный между Сокольницем и Понтовицем, он оказался… напротив неприятельского центра… — Сокольниц (нем. Sokolnitz; чеш. Socolnice — Сокольнице) — деревня в 8 км к юго-западу от Працена, на правом берегу ручья Гольдбах.

Понтовиц (нем. Pontovitz, у Дюма ошибочно Pontonitz; чеш. Ponötovice — Понетовице) — деревня в 3 км к северо-западу от Працена, на левом берегу ручья Гольдбах.

… Бернадот стоял биваками позади Гирциковица… — Гирциковиц (нем. Girzikowitz; у Дюма, вслед за Жомини, Girskowitz; чеш. JiHkovice — Йиржиковице) — селение в 3 км к северу от Працена, на левом берегу ручья Гольдбах.

… Ланн оседлал дорогу на Брюнн… — Брюнн (нем. Brünn, чеш. Brno — Брно) — город на юго-востоке Чехии, в Моравии, у слияния рек Свитавы и Свратки; административный центр Южноморавского края; в 1526–1918 гг. входил во владения Габсбургов.

… вначале следовало удалить от него неприятельские войска, двинувшиеся в сторону Блазовица по Аустерлицкой дороге… — Блазовиц (нем. Blasowitz, чеш. Blaiovice — Блажовице) — селение в 3 км к северо-востоку от Працена.

… такой маневр стал бы средством отрезать это левое крыло от дороги на Ольмюц. — Ольмюц (нем. Olmütz, чеш. Olomouc — Оломоуц) — город на востоке Чехии, в Моравии, административный центр Оломоуцкого края; в описываемое время сильная крепость; расположен в 65 км к северо-востоку от Брюнна, на берегах реки Моравы.

… обрушиться на его левое крыло, которое все более подставляло бы себя под удар по мере своего продвижения за Гельниц. — Тельниц (нем. Telnitz, чеш. Telnice — Тельнице) — деревня в 6 км к юго-западу от Працена, на левом берегу ручья Гольдбах.

74 … я с той же легкостью замечаю другое передвижение войск — от центра к правому крылу, в направлении Голубица… — Голубиц (нем. Holubitz; у Дюма ошибочно Holibitz; чеш. Holubice — Голубице) — деревня в 6 км к северо-востоку от Працена, у дороги Брюнн — Ольмюц.

… Если верить диспозиции, составленной Вейротером, их замысел состоял в том, чтобы действовать тактически по тому же плану, который вначале они намеревались осуществлять стратегическими маневрами… — Вейротер, Франц фон (1755–1806) — австрийский военачальник, военный теоретик; сын начальника Придворной школы испанской верховой езды, выпускник Венской инженерной академии; боевой и штабной офицер, генерал-майор (1805); во время войны Третьей коалиции, с ноября 1805 г., занимал должность начальника штаба объединенной русско-австрийской армии, находившейся под командованием М.И.Кутузова, и в этом качестве составлял диспозицию союзных войск к сражению при Аустерлице, которое закончилось разгромом союзников; вскоре после битвы при Аустерлице вышел в отставку и спустя два месяца, 6 февраля 1806 г., скончался.

75 … Вейротер, как он поступал и в Риволи, маневрировал обоими флангами… — В январе 1797 г. Вейротер был начальником штаба фельдцейхмейстера Йозефа Альвинци и, имея в то время чин подполковника, составлял диспозицию к сражению при Риволи, которое также закончилось поражением австрийцев.

… Левое крыло, под командованием Буксгевдена, состоявшее из авангарда Кинмайера и трех русских дивизий — Дохтурова, Лонжерона и Пржибышевского, насчитывало тридцать тысяч человек… — Буксгевден, Федор Федорович (Фридрих Вильгельм фон Буксхёвден; 1750–1811) — русский военачальник, генерал-майор (1789), генерал-поручик (1796), генерал от инфантерии (1803); граф Российской империи (1797); остзейский дворянин, выпускник Артиллерийской и инженерной шляхетской школы (1770); участник Русско-турецкой войны 1768–1774 гг., Русско-шведской войны 1788–1790 гг. и Польской кампании 1794 г.; в 1794–1796 гг. комендант Варшавы и губернатор Польши; в 1797–1798 гг. военный губернатор Санкт-Петербурга; в сражении при Аустерлице командующий левым крылом союзной армии; в ходе Русско-шведской войны 1808–1809 гг. главнокомандующий русской армией; в 1803–1807 и 1808–1809 гг. военный губернатор Риги; в 1810 г. вышел в отставку.

Кинмайер, Михаэль, барон фон (1755–1828) — австрийский военачальник, генерал-майор (1794), генерал от кавалерии (1809); во время Аустерлицкого сражения командовал авангардом левого крыла союзников; в 1813–1814 гг. военный губернатор Галиции, в 1814–1820 гг. — Трансильвании, в 1820–1824 гг. — Моравии и Силезии; в 1826 г. вышел в отставку.

Дохтуров, Дмитрий Сергеевич (1759–1816) — русский военачальник, генерал-майор (1797), генерал-лейтенант (1799), генерал от инфантерии (1810); тульский дворянин, выпускник Пажеского корпуса; в Аустерлицком сражении командовал дивизией на левом фланге союзников и своими умелыми действиями обеспечил правильное отступление армии; во время Отечественной войны 1812 года командовал 6-м пехотным корпусом и руководил обороной Смоленска; в Бородинском сражении вначале командовал центром русской армии, а затем ее левым крылом; в 1816 г. вышел в отставку.

Ланжерон, Александр Федорович (Луи Александр Андро, граф де Ланжерон; 1763–1831) — русский военачальник, генерал-майор (1797), генерал-лейтенант (1798), генерал от инфантерии (1811); граф Российской империи (1799); родовитый французский дворянин, офицер, участвовавший в Американской войне за независимость, полковник королевской армии, затем эмигрант, с мая 1790 г. состоявший на русской военной службе; во время Аустерлицкого сражения командовал 2-й колонной из шести пехотных полков; в Отечественной войне 1812 года командовал 1-м корпусом Дунайской армии; в 1815–1820 гг. градоначальник Одессы, много сделавший для ее процветания, а в 1815–1823 гг. также генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии; умер от холеры в Санкт-Петербурге; автор мемуаров.

Пржибышевский, Игнатий Яковлевич (1755-после 1810) — русский военачальник, генерал-майор (1795), генерал-лейтенант (1799); польский дворянин, офицер армии Речи Посполитой, поступивший в 1793 г., после второго раздела Польши, на русскую службу; в Аустерлицком сражении командовал 3-й колонной из шести пехотных полков и, выполняя диспозицию к сражению, составленную Вейротером, попал в окружение, а затем вместе со своим штабом был взят в плен; по возвращении из плена был отдан под суд и по решению Александра I разжалован в рядовые (1810); его дальнейшая судьба неизвестна.

… оно должно было наступать тремя колоннами с Праце неких высот, через Ауезд, на Тельниц и Сокольниц, перейти ручей…и свернуть на Турас. — Турас (нем. Turas, чеш. TuFany — Туржаны) — деревня в 8 км к западу от Працена.

… Четвертая колонна, под командованием Коловрата, вместе с которой двигалась и главная ставка, составляла центр… — Коловрат — Коловрат-Краковский, Иоганн Карл, граф фон (1748–1816), австрийский военачальник, генерал-майор (1789), фельдмаршал-лейтенант (1796), фельдцейхмейстер (1800), фельдмаршал (1809); родовитый чешский дворянин, вступивший в военную службу в 1766 г.; участник войны за Баварское наследство (1778–1779), Австро-турецкой войны 1787–1791 гг. и войн с революционной и наполеоновской Францией; в Аустерлицком сражении командовал корпусом, который оказался на острие главного удара и был полностью уничтожен.

… она состояла из двенадцати русских батальонов под начальством Милорадовича… — Милорадович, Михаил Андреевич, граф (1771–1825) — русский военачальник, генерал от инфантерии (1809); боевую карьеру начал в семнадцать лет, с отличием участвовал в войне 1788–1790 гг. со Швецией; во время Итальянского и Швейцарского походов А.В.Суворова (1799) был отмечен великим полководцем и стал одним из его ближайших помощников; отличился также в войне с Наполеоном в 1805 г. и в войне 1806–1812 гг. с Турцией; в начале Отечественной войны 1812 года занимался формированием резервов и вместе с ними присоединился к армии накануне Бородинского сражения, в котором командовал правым крылом и центром боевого порядка; после Бородина, до прихода армии в Тарутино, командовал арьергардом; 2 (14) сентября 1812 г. сумел получить у Мюрата согласие на беспрепятственное прохождение русской армии через Москву, чем спас город от неминуемых разрушений; во время отступления французов, находясь во главе больших сил, преследовал неприятеля и нанес несколько поражений его арьергардным частям; в 1813–1814 гг., во время похода в Германию и во Францию, отличился во многих сражениях; на войне действовал смело, продуманно и решительно, обладал необычайной личной храбростью, имел большое влияние на солдат и был ими любим; в 1814–1818 гг. командовал русской гвардией, а с 1818 г. был военным генерал-губернатором Санкт-Петербурга и энергично действовал в дни стихийных бедствий (например, при страшном наводнении 1824 г.); 14 декабря 1825 г., в ходе восстания на Сенатской площади, был смертельно ранен и через день умер.

… Пятая колонна, сформированная из восьмидесяти эскадронов под начальством князя Иоганна фон Лихтенштейна, должна была оставить центр… — Иоганн фон Лихтенштейн — см. примеч. к с. 63.

… Шестая колонна, на крайнем правом фланге, состоявшая из авангарда Багратиона, насчитывала двенадцать батальонов и сорок эскадронов, предназначавшихся для того, чтобы, двигаясь по главной дороге на Брюнн, атаковать высоты Сантона и Бозеница. — Багратион, Петр Иванович, князь (1765–1812) — русский военачальник, герой Отечественной войны 1812 года; генерал от инфантерии (1809); потомок древней грузинской царской династии Багратиони; участник Итальянского и Швейцарского походов А.В.Суворова; в кампаниях 1805–1807 гг. отличился в боях при Шёнграбене, Прейсиш-Эйлау, Фридланде; с марта 1812 г. командовал 2-й Западной армией; на первом этапе войны искусным маневром вывел свою армию на соединение с 1-й Западной армией Барклая де Толли; в Бородинском сражении командовал левым крылом русской армии; был тяжело ранен в ногу и спустя две недели, находясь в селе Симы Владимирской губернии, скончался от гангрены.

Бозениц (нем. Bosenitz) — другое название деревни Творожна, или Дворошна.

… неприятель хотел обойти мое правое крыло, полагая, что оно тянется до Меница… — Мениц (нем. Menitz; у Дюма, вслед за Жомини, Melnitz; чеш. Мёшп — Менин) — деревня в юго-западной части поля битвы при Аустерлице, на краю одноименного пруда.

76 … Сульт молниеносно выходит из оврагов Кобельница и Понтовица, стоя во главе дивизий Сент-Илера и Вандамма, поддерживаемых бригадой Левассера. — Сент-Илер, Луи Шарль Венсан Жозеф Ле Блон де (1766–1809) — французский военачальник, бригадный генерал (1795), дивизионный генерал (1799); граф Империи (1808); офицер королевской армии, вставший на сторону Революции; участник осады Тулона и Первой Итальянской кампании Бонапарта; в 1799 г. командующий 8-м военным округом в Марселе, в 1800 г. — 15-м военным округом в Руане; в 1805 г. командир 1-й пехотной дивизии 4-го армейского корпуса Великой армии, с отличием участвовавший в сражении при Аустерлице; в сражении при Эсслинге был тяжело ранен в ногу и умер от последствий ранения; похоронен в Пантеоне; имя его высечено на Триумфальной арке.

Вандамм, Доминик Жозеф Рене (1770–1830) — французский военачальник, бригадный генерал (1793), дивизионный генерал (1799); граф Империи (1808); участник революционных и наполеоновских войн; уроженец города Кассель на севере Франции; сын хирурга, выпускникПарижского военного училища, начавший военную службу в 1788 г.; возглавив в 1792 г. сформированный им отряд волонтеров, быстро продвинулся по службе и в возрасте двадцати двух лет стал бригадным генералом; отличался необузданным характером и имел репутацию грубияна и грабителя; в кампании 1805 г. командовал 2-й дивизией 4-го армейского корпуса, которая в ходе Аустерлицкого сражения атаковала Праценские высоты; в 1808 и 1810 гг. был начальником Булонского лагеря; в начале Русского похода командовал 8-м (Вестфальским) корпусом Великой армии, но, обвиненный в грабежах на территории Великого герцогства Варшавского, был отстранен от этой должности; 30 августа 1813 г., во время сражения при Кульме, попал в плен и до 1814 г. отбывал его в Вятке; во время Ста дней присоединился к Наполеону и был назначен командующим 3-м армейским корпусом Северной армии; в 1815–1820 гг. находился в эмиграции, по возвращении во Францию был восстановлен на службе и оставался на ней до 1825 г.; имя его высечено на Триумфальной арке. Левассер, Виктор Габриель (1772–1811) — французский военачальник, бригадный генерал (1803), барон Империи (1809); студент-медик, вступивший в 1792 г. в батальон волонтеров департамента Кальвадос; участник революционных и наполеоновских войн; в 1805 г. командовал 2-й бригадой 3-й дивизии 4-го армейского корпуса Великой армии и покрыл себя славой в Аустерлицком сражении.

… Две другие бригады дивизии Леграна оставлены на флангах… — Легран, Клод Жюст Луи Александр (1762–1815) — французский военачальник, бригадный генерал (1793), дивизионный генерал (1799); граф Империи (1808); участник революционных и наполеоновских войн; сын крестьянина, начавший военную службу рядовым в 1777 г.; во время кампании 1805 г. командовал 3-й пехотной дивизией 4-го армейского корпуса и храбро сражался при Холлабрунне и Аустерлице; во время Русского похода прославился своими отважными действиями в сражении при Березине, где получил тяжелое ранение, после чего был вынужден покинуть действующую армию; после реставрации Бурбонов получил звание пэра, но, так и не оправившись от ранения, полученного при Березине, скончался 9 января 1815 г.; имя его высечено на Триумфальной арке.

… маршал Даву получает приказ выступить из Райгерна вместе с дивизией Фриана и драгунами генерала Бурсье… — Фриан, Луи (1758–1829) — французский военачальник, бригадный генерал (1795), дивизионный генерал (1799); граф Империи (1808); сын деревенского свечного мануфактурщика, поступивший на военную службу в 1781 г.; участвовал во многих сражениях революционных и наполеоновских войн, в Первой Итальянской кампании Бонапарта и в Египетском походе; в 1800–1801 гг. был губернатором Александрии, в 1801–1803 гг. занимал пост главного инспектора пехоты; в кампании 1805 г. командовал 2-й дивизией 3-го армейского корпуса Великой армии и героически сражался при Аустерлице, смяв левый фланг союзной армии; во время Русского похода командовал 2-й дивизией 1-го армейского корпуса и был тяжело ранен при Бородине; во время Ста дней примкнул к Наполеону и сражался при Ватерлоо; после второй реставрации Бурбонов был уволен со службы; имя его высечено на Триумфальной арке.

Бурсье, Франсуа Антуан Луи (1760–1828) — французский кавалерийский военачальник и политический деятель, бригадный генерал (1793), дивизионный генерал (1794); граф Империи (1808); участник революционных и наполеоновских войн; сын бригадира телохранителей короля Станислава Лещинского, начавший военную службу в 1776 г.; в кампании 1805 г. командовал 4-й драгунской дивизией резервной кавалерии Великой армии и с отличием сражался при Ульме и Аустерлице; во время Ста дней присоединился к Наполеону и после второй реставрации Бурбонов был отправлен в отставку; в 1816–1823 гг. был членом Палаты депутатов; имя его высечено на Триумфальной арке.

… войска союзников оказываются отброшенными к Гостирадеку. — Гостирадек (нем. Hostieradeck, у Дюма — Hostiradeck; чеш. Hostěradky — Гостерадки) — деревня в 3 км к юго-востоку от Працена, соврем. Гостерадки-Решов.

… Бригаде Каменского, входившей в состав третьей колонны… удается присоединить свои ответные удары к ответным ударам Кутузова… — Каменский, Николай Михайлович, граф (1776–1811) — русский военачальник, генерал-майор (1799), генерал-лейтенант (1807), генерал от инфантерии (1809); младший сын фельдмаршала Михаила Федотовича Каменского (1738–1809), выпускник Императорского сухопутного шляхетского кадетского корпуса; участник Швейцарского похода Суворова (1799); в кампании 1805 г. командовал полком, входившим в состав корпуса Ф.Ф.Буксгевдена, и участвовал в Аустерлицком сражении; в феврале 1810 г., в ходе Русско-турецкой войны 1806–1812 гг., был назначен командующим Дунайской армией, но ровно год спустя тяжело заболел и вскоре скончался.

77 … Войска Коловрата, под угрозой быть отброшенными в болотистую долину Бирнбаума, отступает к Вишау… — Бирнбаум (нем. Birnbaum, у Дюма — Birnbaun; соврем. HruSky — Грушки) — деревня в 2 км к югу от Крженовица.

Вишау (нем. Wischau, у Дюма ошибочно Waschau; чеш. VySkov — Вишков) — город в Моравии, в 16 км к северо-востоку от Аустерлица.

… Лонжерон и Пшибышевский даже подходят к Максдорфским высотам. — Максдорф (Maxdorf, у Дюма, вслед за Жомини, Marxdorf; чеш. Dvorska — Дворска) — деревня в 5 км к западу от Сокольница.

… Багратион растянул свой правый фланг до Дварошны, чтобы обойти и атаковать позицию на Сантоне. — Дварошна — то же, что Тварожна, деревня у холма Сантон, расположенная на северной стороне дороги Брюнн — Ольмюц.

… великий князь и его гвардейцы, подойдя к Кругу прежде нее, оказались на переднем крае… — Круг (нем. Krug, чеш. Kruh) — деревня в 8 км к северо-востоку от Працена, несколько западнее Голубица.

78 … уланы русской гвардии… вклинились между дивизиями Бернадота и Ланна, чтобы атаковать легкую кавалерию Келлермана… — Келлерман — здесь: Франсуа Этьенн Келлерман (см. примеч. к с. 54), сын маршала Келлермана.

… Генерал Уваров с тридцатью эскадронами был поставлен между Багратионом и великим князем… — Уваров, Федор Петрович (1773–1824) — русский военачальник, генерал-майор (1798), генерал-лейтенант (1800), генерал от кавалерии (1813); с 1798 г. генерал-адъютант Павла I, участник цареубийственного заговора 1801 г., сохранивший свое положение после воцарения Александра I и в 1808 г. ставший старшим генерал-адъютантом в свите императора; один из ближайших к императору Александра I придворных; тульский дворянин, выросший в деревне и начавший службу в 1788 г. в чине капитана; участник многих сражений наполеоновских войн; отличился в Аустерлицком сражении, имея под своим начальством Кавалергардский полк, шефом которого он был в 1799–1824 гг.; в критический момент Бородинского сражения, командуя 1-м кавалерийским корпусом, совершил совместно с казаками М.И.Платова рейд в тыл наполеоновской армии; в кампаниях 1813–1814 гг. состоял при Александре I и выполнял его ответственные поручения.

… завязывается яростная схватка между русскими гвардейцами и дивизией д’Эрлона… — Друэ д’Эрлон, Жан Батист (1765–1844) — французский военачальник, маршал Франции (1843); участник революционных и наполеоновских войн, солдат, ставший бригадным генералом (1799), дивизионным генералом (1803), графом Империи (1808); во время Первой реставрации командующий 16-м военным округом, главный штаб которого размещался в Лилле; участник путча генерала Лефевра-Денуэта (1815); в эпоху Ста дней командовал 1-м корпусом Северной армии; с 1815 г. эмигрант, заочно приговоренный к смерти; помилованный после восшествия на престол Карла X, вернулся во Францию в 1825 г.; в 1834–1835 гг. губернатор Алжира; имя его высечено на Триумфальной арке.

79 … атакованный в свой черед моими конными гренадерами, которых я отдаю под команду Раппа, он опрокинут… — Рапп, Жан (1771–1821) — французский военачальник, бригадный генерал (1803), дивизионный генерал (1805); граф Империи (1809); уроженец Кольмара, сын смотрителя городской ратуши, начавший военную службу в 1788 г.; участник революционных и наполеоновских войн, с отличием сражавшийся в Египте и при Маренго; с 1800 по 1814 гг. адъютант Наполеона Бонапарта, один из самых преданных ему офицеров; прославился в сражении при Аустерлице, во главе кавалерийского отряда разбив русскую гвардейскую кавалерию; в 1807–1809 гг. губернатор Данцига; 12 октября 1809 г. предотвратил покушение на императора; участвовал в Русском походе, сражался при Бородине; в 1813–1814 гг. упорно защищал Данциг против союзников, затем перешел на службу к Бурбонам, но во время Ста дней примкнул к Наполеону и неудачно командовал армией на Рейне; в 1817 г. стал пэром Франции; оставил мемуары, опубликованные впервые в 1823 г.; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Наши кирасиры обратили в бегство левый фланг этого крыла, теснимый дивизиями Сюше и Каффарелли. — Сюше, Луи Габриель (1770–1826) — французский военачальник, бригадный генерал (1798), дивизионный генерал (1799), маршал Франции (1811); граф Империи (1808); сын лионского фабриканта, состоявший на военной службе с 1792 г.; сражался в Италии, принимал участие в битвах при Аустерлице (1805) и Йене (1806); воевал в Испании, за завоевание Валенсии получил титул герцога Альбуферского (1812); в 1813 г. командовал войсками в Каталонии; после первого отречения Наполеона служил Бурбонам; во время Ста дней присоединился к Наполеону и в период Второй реставрации, до 1819 г., находился в немилости; в 1823 г. принимал участие в Испанской экспедиции; имя его высечено на Триумфальной арке.

Каффарелли — здесь: Мари Франсуа Огюст де Каффарелли дю Фальга (1766–1849), французский военачальник и политический деятель, младший брат Луи Мари Жозефа Максимильена Каффарелли дю Фальга (см. примеч. к с. 43); бригадный генерал (1802), дивизионный генерал (1805); граф Империи (1809); участник революционных и наполеоновских войн; отличился в Аустерлицком сражении, командуя 1-й дивизией 5-го корпуса Великой армии; в 1806–1811 гг. занимал пост военного и морского министра Итальянского королевства; во время Ста дней встал на сторону Наполеона и после второй реставрации Бурбонов был отправлен на пенсию; после Июльской революции 1830 года стал пэром Франции (1831); имя его высечено на Триумфальной арке.

… я поворачиваю вместе с моими гвардейцами и резервом Удино вправо, чтобы помочь Сульту… — Удино, Никола Шарль Мари (1767–1847) — французский военачальник, маршал Империи (1809), участник войн Французской республики и Наполеона, от которого получил титул графа Империи (1808) и герцога де Реджо (1810); в кампании 1805 г. командовал гренадерской дивизией; в 1812 г., во время Русского похода, командовал 2-м корпусом Великой армии, действовавшим на петербургском направлении; после отречения императора перешел на сторону Бурбонов и остался верен им во время Ста дней; с 1815 г. главнокомандующий парижской национальной гвардией; в 1823 г. при подавлении революции в Испании командовал корпусом; после Июльской революции 1830 года примкнул к монархии Орлеанов; в 1842–1847 гг. был управителем Дома инвалидов; имя его высечено на Триумфальной арке.

80 … Ценой огромных потерь ему удается добраться до Зачана… — Зачан (нем. Satschan, чеш. Zatdany — Жатчаны) — деревня на южном берегу одноименного пруда в 7 км к югу от Працена.

… Они вместе выходят на дорогу, ведущую в Чейч… — Чейч (нем. Czejtsch, чеш. Cejd) — городок в Южной Моравии, в районе Годонин, в 25 км к югу от Аустерлица.

… Даву, одна из дивизий которого прибыла в Никольсбург, сумел посредством флангового маневра прийти раньше него в Гёдинг… — Гёдинг (нем. Goding, у Дюма — Gading; чеш. Godonin — Годонин) — город на юго-востоке Моравии, на реке Морава, в 38 км к юго-востоку от Аустерлица.

… Через день император Австрии лично явился к нему просить о мире… — Имеется в виду Франц II (1768–1835) — старший сын императора Леопольда II (1747–1792; правил с 1790 г.) и его жены с 1764 г. Марии Луизы Испанской (1745–1792); король Богемии и Венгрии с 1 марта 1792 г., император Священной Римской империи с 14 июля 1792 г. (день его коронации во Франкфурте) и до ее официального упразднения 6 августа 1806 г., а с 11 августа 1804 г. первый император Австрийский под именем Франц I; один из руководителей борьбы европейских монархов против Французской республики и Наполеона.

81 … Король Фердинанд Неаполитанский, нарушивший во время последней войны мирный договор с Францией, был объявлен лишенным Королевства обеих Сицилий, которое вместо него получил Жозеф Бонапарт. — Король Фердинанд Неаполитанский — Фердинанд IV (1751–1825), с 1759 г. король Сицилии (под именем Фердинанд III) и Неаполя (под именем Фердинанд IV) из династии Бурбонов; третий сын испанского короля Карла III (1716–1788; король с 1759 г.) и его жены с 1738 г. Марии Амалии Саксонской (1724–1760); придерживался крайне реакционных взглядов, отличался жестокостью и вероломством; в 1799 и 1806 гг., во время вторжений французских войск в Неаполь, бежал на Сицилию; в 1816 г., после изгнания наполеоновских ставленников, принял титул короля Соединенного королевства обеих Сицилий — под именем Фердинанд I.

29 марта 1801 г. во Флоренции был подписан мирный договор между Неаполитанским королевством и Францией, содержавший пункт о нейтралитете Неаполя, но, нарушив это обязательство, Фердинанд IV присоединился к третьей антифранцузской коалиции (1805), в результате чего в 1806 г. ему пришлось покинуть неаполитанский престол, и 30 марта 1806 г., в соответствии с императорским указом, королем Неаполитанским был провозглашен Жозеф Бонапарт.

… Батавская республика, возведенная в ранг королевства, была отдана Луи Бонапарту. — Батавская республика — см. примеч. к с. 67.

Луи Бонапарт был провозглашен королем Голландии 5 июня 1806 г.

… Мюрат получил Великое герцогство Бергское; маршал Бертье был сделан князем Невшательским, а г-н де Талейран — князем Беневентским. — Великое герцогство Бергское — вассальное государство Французской империи, созданное 15 марта 1806 г. Наполеоном I на северо-западе Германии, на правом берегу Рейна, и отданное им под управление Иоахима Мюрата; столицей этого недолговечного буферного государства, включавшего земли герцогства Клеве, герцогства Берг и другие территории и существовавшего до 1813 г., являлся город Дюссельдорф. Мюрат носил титул великого герцога Бергского до 1 августа 1808 г., когда он занял престол Неаполитанского королевства.

Невшатель (нем. Нойенбург) — старинный город на северо-западе Швейцарии, на берегу Невшательского озера, столица одноименного франкоязычного кантона. После пресечения в 1707 г. французской Орлеан-Лонгвильской династии князей Невшателя, правившей там с 1458 г., его жители избрали своим князем прусского короля Фридриха I (1657–1713; король с 1701 г.), надеясь, что географическая удаленность Невшателя от Пруссии позволит им оставаться более свободными, и власть прусского монарха над кантоном продолжалась вплоть до революции 1 марта 1848 г. — с перерывом в 1806–1813 гг., когда князем Невшательским был маршал Бертье (это княжество было пожаловано ему 30 марта 1806 г.). Беневенто — провинция на юге Италии, в Кампании, со столицей в одноименном городе в 55 км к северо-востоку от Неаполя.

Талейран, которому Наполеон пожаловал созданное им княжество Беневентское 5 июня 1806 г., управлял этим владением вплоть до 1814 г.

… Далмация, Истрия, Фриуль, Кадоре, Конельяно, Беллуно, Тревизо, Фельтр, Бассано, Виченца, Падуя и Ровиго стали герцогствами… — Указом от 30 марта 1806 г., последовавшим за присоединением к Итальянскому королевству бывших венецианских территорий, на этих землях были образованы двенадцать крупных владений с герцогскими титулами — Далмация, Истрия, Фриуль, Кадоре, Конельяно, Беллуно, Тревизо, Фельтр, Бассано, Виченца, Падуя и Ровиго, — которые Наполеон пожаловал своим сподвижникам: герцогом Далматским в 1808 г. стал маршал Сульт, герцогом Истрийским в 1809 г. — маршал Бессьер, герцогом Фриульским в 1808 г. — обер-гофмаршал Дюрок, герцогом Кадорским в 1809 г. — министр иностранных дел Жан Батист Номпер де Шампаньи (1756–1834), герцогом Конельяно в 1808 г. — маршал Монсе, герцогом Беллунским в 1808 г. — маршал Виктор, герцогом Тревизским в 1808 г. — маршал Мортье, герцогом Фельтрским в 1809 г. — военный министр Анри Жак Гийом Кларк (1765–1818), герцогом Бассано в 1809 г. — дипломат, будущий министр иностранных дел Юг Бернар Маре (1763–1839), герцогом Виченцским в 1808 г. — Арман де Коленкур (см. примеч. к с. 86), герцогом Падуанским в 1808 г. — генерал Жан Тома Арриги де Казанова (1778–1853), герцогом Ровиго в 1808 г. — генерал, будущий министр полиции Рене Савари (1774–1833).

… великая Империя — с ее второстепенными королевствами, ее ленными владениями, ее Рейнским союзом и ее Швейцарской конфедерацией, созданной в соответствии с Актом посредничества, — была менее чем за два года скроена по мерке империи Карла Великого. — Рейнский союз — см. примем, к с. 13.

Об Акте посредничества см. примем, к с. 67.

… Пресбургский мир длился около года. — Пресбургский мирный договор между Францией и Австрией был подписан 26 декабря 1805 г. после битвы под Аустерлицем (2 декабря) в городе Пресбург (немецкое название Братиславы, столицы Словакии); по его условиям Австрия признавала все территориальные изменения, произведенные победителем в Германии и Италии, теряла Венецию и ее бывшие владения на Адриатическом побережье, уступала союзникам Франции (Баварии, Вюртембергу, Итальянскому королевству) значительные земли, уплачивала контрибуцию. В итоге монархия Габсбургов теряла шестую часть населения и седьмую часть государственных доходов и была фактически вытеснена из Германии.

… В течение этого года Наполеон основал Императорский университет и издал весь текст Гражданского процессуального кодекса. — Императорский университет — государственный орган во Франции, созданный в соответствии с законом от 10 мая 1806 г. и объединивший университеты, а также учреждения начального и среднего образования и имевший целью реформировать и централизовать публичное образование во всей стране; просуществовал до 1896 г., когда его функции были переданы Министерству образования.

Гражданский процессуальный кодекс, утвержденный 14 апреля 1806 г. и вступивший в действие с 1 января следующего года, просуществовал до 1973 г.

… Наполеону пришлось противостоять четвертой коалиции. — Четвертая антифранцузская коалиция, сложившаяся к 1806 г., включала Пруссию, Англию, Россию, Швецию и Саксонию; начатая Пруссией война (в русской историографии ее называют Русско-прусско-французской войной 1806–1807 гг.), привела к поражению прусской армии в битвах при Йене и Ауэрштедте (14 октября 1806 г.), что заставило Прусское королевство фактически прекратить военные действия, а поражения русской армии в Восточной Пруссии, особенно в битве при Фридланде (14 июня 1807 г.), вынудило Россию заключить Тильзитский мир (25 июня — 7 июля 1807 г.), положивший конец четвертой антифранцузской коалиции.

… Королева Луиза напомнила императору Александру, что на могиле Фридриха Великого они поклялись в нерасторжимом союзе против Франции. — Королева Луиза — Луиза Августа Вильгельмина Амалия Мекленбургская (1776–1810), дочь герцога Карла Людвига Фридриха Мекленбург-Стрелицкого (1741–1816; правил с 1794 г.) и его жены с 1768 г. Фридерики Каролины Луизы Гессен-Дармштадтской (1752–1782), с 1793 г. супруга прусского кронпринца Фридриха Вильгельма (1770–1840), под именем Фридриха Вильгельма III взошедшего в 1797 г. на трон, королева-консорт Пруссии; была горячей противницей Наполеона, инициатором антифранцузского союза с Россией в 1805 г. и окончившейся позорным поражением войны с Францией в 1806–1807 гг.; во время переговоров в Тильзите безуспешно пыталась добиться от Наполеона смягчения условий мира, используя свое женское обаяние; после войны поддерживала проведение в Пруссии прогрессивных реформ.

Решившись в 1805 г. на вооруженную борьбу с Наполеоном, император Александр I вошел в коалицию, состоявшую вначале из Англии и Швеции, и, полагая необходимым привлечь в этот союз Пруссию, в конце октября того же лично отправился в Берлин на свидание с королем Фридрихом Вильгельмом III; 22 октября (3 ноября) в Потсдаме была подписана конвенция о присоединении Пруссии к антифранцузской коалиции, а накануне отъезда императора, в ночь на 25 октября (6 ноября), стоя у гробницы Фридриха Великого в гарнизонной церкви Потсдама, Александр I и прусский король дали друг другу клятву в вечной дружбе.

82 … Наполеон получает требование под угрозой объявления войны отвести своих солдат за Рейн. — Высокомерный прусский ультиматум, содержавший заведомо невыполнимые требования — вывести французские войска из Германии за Рейн и распустить Рейнскую конфедерацию — 1 октября 1806 г. вручил министру Талейрану прусский посол в Париже барон Фридрих Вильгельм Эрнст фон Кнобельсдорф (1752–1820); этот ультиматум Наполеон получил 7 октября в баварском городе Бамберг, где он в это время находился.

… эта кампания продолжается в последующие дни в сражениях при Шлайце и Зальфельде и заканчивается 14 октября Йенской битвой. — Шлайц (Schleiz; у Дюма ошибочно Schelitz) — город в Германии, в федеральной земле Тюрингия, районный центр.

9 октября 1806 г. у Шлайца произошло первое крупное сражение войны Четвертой коалиции, в ходе которого французские войска из корпуса маршала Бернадота одержали победу над прусско-саксонской дивизией под командованием прусского генерала Богислава Фридриха Эмануэля Тауэнцина фон Виттенберга (1760–1824).

Зальфельд — город в Тюрингии, на реке Зале, в 16 км к западу от Шлайца.

10 октября 1806 г. у Зальфельда состоялось сражение, в ходе котором прусская армия под командованием принца Людвига Фердинанда Прусского (1772–1806), двоюродного дяди короля Фридриха Вильгельма III, потерпела поражение от войск маршала Ланна, а сам принц был убит.

Йена — город в Тюрингии, на реке Зале, в 20 км к юго-востоку от Веймара и в 23 км к северо-востоку от Зальфельда.

14 октября 1806 г. произошли два крупных сражения: одно под Йеной, где французские войска разгромили прусский корпус князя Фридриха Людвига фон Гогенлоэ-Ингельфингена (1746–1816), а другое под Ауэрштедтом (селение в 19 км к северу от Йены), где армия Наполеона разгромила прусскую армию, которой командовали король Фридрих Вильгельм III и генерал-фельдмаршал Карл II Вильгельм Брауншвейгский (1735–1806), скончавшийся месяц спустя от полученных ранений. Две эти взаимосвязанные битвы обычно называют Йена-Ауэрштедтским сражением.

… Шестнадцатого октября четырнадцать тысяч пруссаков сдаются в Эрфурте, а 25-го французская армия вступает в Берлин. — Эрфурт — см. примеч. к с. 13.

… За семь дней монархия Фридриха перешла во власть этого великого созидателя и ниспровергателя тронов, который дал королей Баварии, Вюртембергу и Голландии… — Королем Баварии под именем Максимилиан I стал 1 января 1806 г. Максимилиан Иосиф (см. примеч. к с. 13), курфюрст Баварский.

Королем Вюртемберга под именем Фридрих I стал с 1 января 1806 г. Фридрих Вильгельм Карл (см. примеч. к с. 13), курфюрст Вюртембергский.

… Двадцать седьмого октября, из своей ставки в Потсдаме, Наполеон обращается к своим солдатам со следующим воззванием… — Потсдам — город на востоке Германии, в 20 км к юго-западу от Берлина, на реке Хафель; административный центр федеральной земли Бранденбург; с XVIII в. резиденция прусских королей, имевшая статус второй столицы королевства.

… Леса и теснины Франконии, Зале и Эльбу, которые наши отцы не перешли бы и за семь лет, мы преодолели за семь дней… — Франкония — историческая область на юго-востоке Германии; ее крупнейшим городом является Нюрнберг.

Зале — река в Германии, длиной 413 км, протекающая через Баварию, Тюрингию и Саксонию-Анхальт, левый приток Эльбы; берет начало в горах Фихтель во Франконии и впадает в Эльбу возле города Барби.

Эльба (Лаба) — одна из крупнейших рек в Центральной Германии, длиной 1 165 км; берет начало в Чехии, в Судетских горах, затем протекает по Германии и впадает в Северное море к северо-западу от Гамбурга.

83 … Все провинции прусской монархии вплоть до Одера в нашей власти. — Одер (польск. Одра) — река в Центральной Европе, длиной 854 км, начинающаяся в Моравии, протекающая по территории Чехии, Польши и Германии и впадающая в Щецинский залив Балтийского моря; часть ее служит сегодня естественной границей между Польшей и Германией.

… Великобритания объявлена находящейся в блокаде… — Указ о континентальной блокаде Великобритании был подписан Наполеоном 21 ноября 1806 г., после разгрома пруссаков, в Берлине.

… всякий подданный короля Георга, какого бы сословия и какого бы звания он ни был, находящийся во Франции или в странах, занятых нашими войсками и войсками наших союзников, объявляется пленником… — Имеется в виду английский король Георг III (см. примеч. к с. 49).

84 … он назначает генерала Юлена военным комендантом Берлина, сохраняет за князем фон Хацфельдом гражданское управление и идет навстречу русским… — Юлен, Пьер Огюстен (1758–1841) — французский военачальник, дивизионный генерал (1807), граф Империи (1808); в 1789 г. отставной унтер-офицер, ставший одним из руководителей штурма Бастилии; впоследствии быстро сделал военную карьеру, в 1803 г. был произведен в бригадные генералы, в 1804 г. председательствовал в военном суде, приговорившем герцога Энгиенского к смертной казни, 25 октября 1806 г. был назначен комендантом Берлина, а по возвращении в Париж получил чин дивизионного генерала; в 1812 г., во время похода Наполеона в Россию, занимал должность военного коменданта Парижа.

Хацфельд, Франц Людвиг, граф фон (1756–1827) — прусский военачальник и дипломат, генерал-лейтенант (1802); австрийский дворянин, вступивший в прусскую службу в 1795 г. и в 1803 г. возведенный в достоинство прусского князя; в 1818 г. посол в Гааге, в 1822 г. — в Вене; в 1806 г., после того как прусские войска оставили Берлин накануне вступления туда французской армии, граф Фридрих Вильгельм фон дер Шуленбург-Кехнерт (1742–1815), тесть Хацфельда, комендант Берлина, оставил на него управление городом (князь был арестован французами и чудом избежал расстрела, от которого его спасло лишь ходатайство жены).

… Наполеон находит время отправить в Париж, где их помещают на хранение в Доме инвалидов, шпагу Фридриха Великого, его ленту ордена Черного Орла, его генеральскую перевязь и знамена, под которыми сражалась его гвардия в знаменитой Семилетней войне… — Орден Черного Орла — высший прусский орден, учрежденный королем Фридрихом I (1657–1713; король с 1701 г.) по случаю его коронации 18 января 1701 г.; знаками ордена являются светло-синий восьмиконечный крест с четырьмя черными орлами в углах, восьмиконечная серебряная звезда с черным орлом на оранжевом поле и девизом «Suum cuique» (лат. «Каждому свое»), а также широкая лента оранжевого цвета.

Семилетняя война велась в 1756–1763 гг. между Австрией, Россией, Францией, Испанией, Саксонией, Швецией — с одной стороны, и Пруссией, Великобританией, Ганновером, Португалией — с другой; была вызвана англо-французским морским и колониальным соперничеством, а также захватнической политикой прусского короля Фридриха II в Германии и явилась, по существу говоря, первой мировой войной: военные действия, кроме европейского театра, велись также в Америке и Индии.

… После небольшой стычки Беннигсен оставляет столицу Польши… — Беннигсен, Леонтий Леонтьевич (Левин Август Готлиб Теофил; 1745–1826) — русский военачальник, уроженец Ганновера; генерал от кавалерии (1802), граф (1813); на русской службе с 1773 г.; участвовал в войнах времен правления Екатерины II; в 1798 г. был произведен в генерал-лейтенанты, но полгода спустя, попав в опалу, был уволен в отставку; стал одним из руководителей заговора, в результате которого был убит Павел I; 15 марта 1801 г. снова был принят на службу, а 11 июля 1801 г. отправлен в почетную ссылку — на должность Виленского генерал-губернатора; в 1806–1807 гг. неудачно командовал русской армией в войне с Францией; в 1812 г. — начальник Главного штаба русской армии; отстранен от должности за интриги против М.И.Кутузова; в заграничных походах 1813–1814 гг. командовал армиями; в 1818 г. вышел в отставку и с тех пор жил в Ганновере; оставил мемуары.

…Об этом первом успехе Наполеон узнает в Позене, где он остановился, чтобы посадить на трон еще одного короля; этот король — старый курфюрст Саксонский… — Позен — немецкое название старинного города Познань, расположенного в центральной части Западной Польши, на реке Варте, административного центра Великопольского воеводства, а в 1815–1848 гг. столицы Великого княжества Познаньского, входившего в состав Пруссии и в 1848 г. превращенного в прусскую провинцию Позен.

Наполеон находился в Позене с 27 ноября по 16 декабря 1806 г. 56-летний саксонский курфюрст Фридрих Август III (см. примеч. к с. 13), поневоле ставший в 1806 г. союзником Пруссии в войне против Франции, после поражения в битве при Йене склонился к миру и по условиям мирного договора, подписанного с ним в Позене 11 декабря 1806 г. генералом Дюроком, получил титул короля Саксонии под именем Фридрих Август I.

… Год 1806-й завершился сражениями при Пултуске и при Голымине, а год 1807-й начался битвой при Эйлау. — Пултуск — город в Польше, в Пултуском повяте Мазовецкого воеводства, в 70 км к северу от Варшавы, на реке Нарев.

14 (26) декабря 1806 г., в ходе Русско-прусско-французской войны 1806–1807 гг., возле Пултуска состоялось кровопролитное сражение между французской армией под начальством маршала Ланна и русскими войсками генерала Л.Л.Беннигсена, закончившееся, по существу говоря, вничью.

Голымин — селение в Польше, в Цехангувском повяте Мазовецкого воеводства, в 19 км к северо-западу от Пултуска.

14 (26) декабря 1806 г. близ Голымина произошло сражение между французской армией под начальством маршала Мюрата и русскими войсками под командованием генерал-лейтенанта Дмитрия Владимировича Голицына (1771–1844), которым в итоге пришлось отступить.

Эйлау (Прейсиш-Эйлау; ныне Багратионовск в Калининградской области РФ) — город в Восточной Пруссии, близ которого 26–27 января (7–8 февраля) 1807 г. Наполеон одержал в кровопролитном сражении победу над русско-прусской армией под командованием генерала Л.Л.Беннигсена.

… Двадцать шестого мая был взят Данциг. — Данциг (польск. Гданьск) — старинный город на севере Польши, порт на берегу Балтийского моря; с 1308 г. находился под властью Тевтонского ордена, но в 1466 г. был воссоединен с Польшей, хотя его зависимость от польского короля была номинальной: город, являвшийся сильной крепостью, самостоятельно избирал своих должностных лиц, вел вполне независимую внешнюю политику и обладал правом чеканки собственной монеты; в 1793 г., вследствие второго раздела Польши, отошел к Пруссии; в 1945 г., по окончании Второй мировой войны, был передан Польше.

Данциг, который 19 марта 1807 г., в ходе Русско-прусско-французской войны 1806–1807 гг., был осажден французской армией под начальством маршала Лефевра и который оборонял гарнизон, состоявший из прусских и русских войск под командованием прусского генерала Фридриха Адольфа фон Калькройта (1737–1818), капитулировал 24 марта.

… Несколько дней спустя русские были разбиты при Шпандене, Ломиттене, Альткирхе, Вольфсдорфе, Гуттштадте и Гейльсберге. — Речь здесь идет о населенных пунктах на тех землях Восточной Пруссии, которые после ее раздела в 1945 г. между Советским Союзом и Польшей отошли к Польше; все города, селения, реки и морские заливы на этой территории были переименованы на польский лад, подобно тому как в советской зоне Восточной Пруссии все топонимы были переделаны на русский лад.

Шпанден (соврем. Спенди в Браневском повяте Варминьско-Мазурского воеводства) — селение в Восточной Пруссии, в 35 км к северо-западу от города Гуттштадт (соврем. Добре-Място), на левом берегу реки Пассарге (польск. Пасленка).

Ломиттен (Lomitten, у Дюма опечатка: Domitten) — селение в Восточной Пруссии, на реке Пассарге, в ее излучине, в 6 км к юго-западу от городка Вормдит (соврем. Орнета в Лидзбаркском повяте Варминьско-Мазурского воеводства); ныне не существует.

Альткирх (соврем. Праслити в Олыптынском повяте Варминьско-Мазурского воеводства) — селение в Восточной Пруссии, в 5 км к северо-западу от Гуттштадта.

Вольфсдорф (соврем. Вильчково в Лидзбаркском повяте Варминьско-Мазурского воеводства) — селение в Восточной Пруссии, в 10 км к западу от Гуттштадта.

Гуттштадт (Guttstadt, у Дюма опечатка: Guunstadt; соврем. Добре-Място в Олыптынском повяте Варминьско-Мазурского воеводства) — город в Восточной Пруссии, на реке Алле (польск. Лына). В ходе кровопролитных боев, происходивших 23–28 мая (4–9 июня) 1807 г. в окрестностях Гуттштадта (в том числе у Шпандена, Ломиттена, Альткирха и Вольфсдорфа), русские и прусские войска под общим командованием генерала Л.Л.Беннигсена пытались окружить и разгромить корпус маршала Нея, стоявший на зимних квартирах возле этого города вдалеке от основных сил французской армии, но в итоге не смогли выполнить поставленную задачу и, понеся значительные потери, едва не были разгромлены сами.

Гейльсберг (соврем. Лидзбарк-Варминьски в Лидзбаркском повяте Варминьско-Мазурского воеводства) — город в Восточной Пруссии, на реке Алле, в 22 км к северо-востоку от Гуттштадта, столица исторической области Вармия.

29 мая (10 июня) 1807 г. возле Гейльсберга, куда после неудачи у Гуттштадта отошла армия Л.Л.Бенигсена, ее атаковала французская армия под командованием Наполеона; завязавшееся кровопролитное сражение закончилось тактической победой союзников, которые не были сбиты со своих позиций, однако уже на другой день отступили к Фридланду.

… вечером 13 июня две армии сошлись лицом к лицу перед Фридландом. — Фридланд — город в Восточной Пруссии (ныне Правдинск в Калиниградской области РФ), близ которого 2 (14) июня 1807 г. произошло последнее сражение Русско-прусско-французской войны 1806–1807 гг.: русская армия потерпела в нем сокрушительное поражение, после чего Россия вынуждена была в июле 1807 г. подписать Тильзитский мир, по которому она присоединялась к континентальной блокаде.

85 … Александр I потерял полегшими на поле боя, утонувшими в Алле и взятыми в плен 60 000 человек… — Алле (польск. Лына, рус. Лава) — река в Восточной Пруссии (ее верхнее течение относится теперь к Варминьско-Мазурскому воеводству Польши, а нижнее — к Калининградской области РФ), правый приток реки Прегель (соврем. Преголя), длиной 264 км; на ней стоят Фридланд (соврем. Правдинск) и Гейльсберг (соврем. Лидзбарк-Варминьски).

… остатки разбитой армии, даже не помышляя о сопротивлении, укрылись за Прегелем, разрушив за собой все мосты. — Прегель — река в Восточной Пруссии (соврем. Преголя, целиком протекающая по Калининградской области РФ), длиной 123 км, на берегах которой стоит Кёнигсберг (соврем. Калининград); впадает в залив Балтийского моря; ее русло проходит в 20 км к северу от Фридланда (соврем. Правдинска).

… 16 июня французы переправились через реку и тотчас двинулись к Неману… — Неман (лит. Нямунас, нем. Мемель) — река в Восточной Европе, длиной 961 (ныне 937) км; берет начало к югу от Минска, протекает по Белоруссии, Литве (частью по границе с Калининградскою областью РФ) и впадает в Куршский залив Балтийского моря; в XVIII–XIX вв. служила западной границей России.

… мы захватили… крепость Кёнигсберга и триста находившихся в его порту судов… — Кёнигсберг (соврем. Калининград, областной центр РФ) — старинный город, расположенный у места впадения реки Прегель (соврем. Преголя) в Балтийское море и обладающий незамерзающим морским портом; основанный в 1255 г. рыцарями Тевтонского ордена, с 1457 г. являлся его главной резиденцией, в 1525–1701 гг. был столицей Прусского герцогства, а с 1773 по 1945 гг. — административным центром провинции Восточная Пруссия.

… От берегов Вислы мы с быстротой орла перенеслись к берегам Немана. — Висла — крупнейшая река Балтийского бассейна, протекающая через Польшу с юга на север; начинается в Западных Карпатах и впадает в Гданьский залив Балтийского моря; длина ее 1 047 км.

86 …24 июня артиллерийский генерал Ларибуазьер дал приказ установить на Немане плот… — Ларибуазьер, Жан Амбруаз Бастон де (1759–1812) — французский артиллерийский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн; сослуживец молодого Бонапарта по Лаферскому полку; бригадный генерал (1803), дивизионный генерал (1807); граф Империи (1808); в 1807 г. командующий артиллерией императорской гвардии, с 1811 г. главный инспектор артиллерии, в 1812 г. главнокомандующий артиллерией Великой армии; удрученный гибелью сына в битве при Бородине, тяжело заболел во время отступления французской армии и скончался 21 декабря 1812 г. в Кёнигсберге; похоронен в Доме инвалидов.

… император Наполеон в сопровождении великого герцога Бергского Мюрата, маршалов Бертье и Бессьера, генерала Дюрока и обер-шталмейстера Коленкура покинул левый берег реки… — Коленкур, Арман Огюстен Луи де (1773–1827) — французский дипломат, военачальник и государственный деятель, происходивший из знатного пикардийского рода; бригадный генерал (1803), дивизионный генерал (1805); с 1788 г. состоял на службе в армии и участвовал во многих сражениях; в 1801 г. отвозил поздравление первого консула Бонапарта императору Александру I по случаю его вступления на престол; с 1802 г. один из адъютантов Бонапарта; с 1804 г. обер-шталмейстер императорского двора; в 1808 г. получил титул герцога Виченцского (Виченца — город в итальянской области Венето); в 1807–1811 гг. посол Франции в России, приложивший много сил для укрепления союза Франции и России и предотвращения войны между ними; сопровождал Наполеона в походе 1812 г. и вместе с ним уехал из России; с 1813 г. сенатор и в 1813–1814 гг. министр иностранных дел; во время Ста дней примкнул к Наполеону и вновь занял пост министра иностранных дел; после второй реставрации Бурбонов в политической жизни не участвовал; оставил интереснейшие мемуары, впервые опубликованные полностью в 1933 г.

… император Александр в сопровождении великого князя Константина, главнокомандующего Беннигсена, князя Лобанова, генерала Уварова и генерал-адъютанта графа Ливена покинул правый берег. — Лобанов-Ростовский, Дмитрий Иванович, князь (1758–1838) — русский военачальник и государственный деятель, представитель знатного рода Лобановых-Ростовских; в 1806–1807 гг. командир 17-го пехотного полка, участвовавший в переговорах, которые предшествовали заключения Тильзитского мира, и в день его подписания получивший чин генерала от инфантерии; в 1808–1809 гг. военный губернатор Санкт-Петербурга; в 1810–1812 гг. генерал-губернатор Лифляндской губернии; в 1813 г. главнокомандующий Резервной армией; в 1817–1827 гг. министр юстиции.

Генерал Уваров — см. примеч. к с. 78.

Ливен, Христофор Андреевич, барон (1774–1838) — русский военачальник и дипломат, представитель остзейского дворянского рода Ливенов; светлейший князь (1826); генерал-майор (1798), свидетель заключения Тильзитского мира, вскоре после его подписания произведенный в генерал-лейтенанты, генерал от инфантерии (1819); посол в Берлине (1810–1812) и Лондоне (1812–1834); с 1834 г. попечитель при особе цесаревича Александра Николаевича, будущего императора Александра II.

… Эти объятия стали прелюдией к Тильзитскому миру, подписанному 9 июля 1807 года. — Тильзит — небольшой город (соврем. Советск Калининградской области РФ) в Восточной Пруссии, расположенный на левом берегу Немана, при впадении в него реки Тильзе (соврем. Тыльжа); там 7 июля (25 июня по старому стилю) 1807 г. был заключен мирный договор между Францией и Россией, а 9 июля 1807 г. — мирный договор между Францией и Пруссией, положившие конец Русско-прусско-французской войне 1806–1807 гг. («Тильзитский мир»); там же был подписан трактат о наступательном и оборонительном союзе между Россией и Францией. Поскольку война закончилась полным поражением Пруссии и России, условия Тильзитского мира были чрезвычайно выгодны для Наполеона. Для Пруссии же они были катастрофичны — она теряла все свои владения к западу от Эльбы (они вошли во вновь созданное Наполеоном Вестфальское королевство), должна была сократить свою армию до сорока тысяч человек и уплатить огромную контрибуцию. Для России, союза с которой Наполеон искал в то время, условия были не столь тяжелы, однако ей пришлось признать все изменения, произведенные Наполеоном в Европе, согласиться на создание Великого герцогства Варшавского (на тех польских землях, что ранее отошли к Пруссии) и пойти на ряд других военных и дипломатических уступок; Наполеон, со своей стороны, обязался поддерживать Россию против Швеции и Турции.

… для надзора за ней были созданы, словно две крепости, Саксонское и Вестфальское королевства… — Вестфальское королевство — зависимое от Франции государство в центральной части Германии, на землях между Рейном и Эльбой, которое было создано Наполеоном I указом от 18 августа 1807 г.; включало отторгнутые у Пруссии территории к западу от Эльбы, а также захваченные силой оружия владения курфюрста Гессенского, курфюрста Ганноверского и герцога Брауншвейгского; являлось конституционной монархией, и ее королем был Жером Бонапарт, младший брат императора; прекратило свое существование в октябре 1813 г., после захвата Касселя, его столицы, русскими войсками.

… император Александр и король Фридрих Вильгельм торжественно признали Жозефа Бонапарта, Луи Бонапарта и Жерома Бонапарта своими братьями. — Напомним, что Жозеф Бонапарт (см. примеч. к с. 18) в это время был королем Неаполя, а Луи Бонапарт (см. примеч. к с. 12) — королем Голландии.

Жером Бонапарт (1784–1860) — самый младший брат Наполеона; контр-адмирал (1806), дивизионный генерал (1807); с 8 июля 1807 г. по 26 октября 1813 г. государь Вестфальского королевства, созданного для него из земель Западной Германии; во время Ста дней получил звание пэра Франции и храбро сражался при Линьи и Ватерлоо; с 31 июля 1816 г. носил титул принца де Монфора, дарованный ему королем Вюртембергским, отцом его второй жены, и до 1847 г. жил в изгнании; после избрания его племянника Луи Наполеона Бонапарта президентом Французской республики (1848) был назначен управителем Дома инвалидов, получил звание маршала (1850), стал председателем Сената (1851), а после установления во Франции империи (декабрь 1852 г.) был в течение четырех лет официальным наследником престола.

… Двадцать седьмого июля того же года, завершив эту блистательную кампанию актом милосердия, Наполеон возвращается в Париж… — Вероятно, имеется в виду утверждение 22 июля 1807 г. конституции Великого герцогства Варшавского, которое было сформировано из польских земель, отторгнутых от Пруссии, и сувереном которого сталсаксонский король Фридрих Август I, новый союзник Наполеона.

87 … Посредством указа от 27 октября 1807 года Наполеон принял решение об отстранении династии Браганса от власти… — Династия Браганса — королевский род, правивший в Португалии в 1640–1853 гг. и в Бразилии в 1822–1889 гг.; ее основателем был Жуан де Браганса (1604–1656), восьмой герцог де Браганса, ставший в 1640 г. королем Португалии и правивший под именем Жуан IV.

27 октября 1807 г. в Фонтенбло был подписан секретный договор между Францией и Испанией о будущем разделе Португалии, которую готовился захватить Наполеон, поскольку ее порты, открытые для британских судов, оставляли огромную брешь в продвигаемом им системе континентальной блокады; согласно этому договору, северную часть (под названием Королевство Северной Лузитании) предполагалось отдать Марии Луизе Испанской (1782–1824), дочери испанского короля Карла IV, вдовствующей королеве Этрурии, взамен принадлежавшей ей Тосканы, центральную часть оставить за Францией, а южную часть (под названием Алгарвское княжество) предоставить в личное владение Мануэлю Годою, испанскому премьер-министру.

Вскоре после подписания этого договора, пройдя через территорию Испании, французские войска вторглись в Португалию и 30 ноября 1807 г. вступили в Лиссабон; вся королевская семья бежала в Бразилию и сформировала в Рио-де-Жанейро двор в изгнании.

… 27 сентября 1808 года император Александр обязался выступить против Густава IV. — 27 сентября 1808 г. началась встреча императора Александра I с Наполеоном в Эрфурте (см. примеч. к с. 13), где проходили франко-российские переговоры и обсуждался вопрос о Швеции.

Густав IV Адольф (1778–1837) — король Швеции в 1792–1809 гг., сын Густава III (1746–1792; король с 1771 г.) и его жены с 1766 г. Софии Магдалены Датской (1746–1813); фанатично ненавидя республиканскую и наполеоновскую Францию, он отказался присоединиться к континентальной блокаде, что стало поводом для начала Русско-шведской войны 1808–1809 гг., неудачи в которой привели в конечном счете к его свержению 13 марта 1809 г.; после этого находился в эмиграции и умер в Швейцарии, в Санкт-Галлене.

… Вторжение в Португалию было лишь шагом на пути к захвату Испании, где царствовал Карл IV, раздираемый двумя противостоящими силами — фаворитом Годоем и Фердинандом, принцем Астурийским. — Карл IV (1748–1819) — испанский король в 1788–1808 гг., второй сын Карла III (1716–1788; правил с 1759 г.) и его жены с 1738 г. Марии Амалии Саксонской (1724–1760); не обладая никакими политическими способностями и не чувствуя никакой склонности к правительственной деятельности, передоверил управление сначала графу де Флоридабланка, затем графу де Аранда и, наконец, Годою, любовнику своей жены Марии Луизы Пармской (1751–1819); в марте 1808 г., вслед за вторжением французской армии в Испанию, отрекся от престола в пользу своего сына Фердинанда VII (1784–1833; правил в марте-мае 1808 г. и в 1814–1833 гг.).

Годой — Мануэль Годой-и-Альварес де Фариа (1767–1851), испанский государственный деятель, герцог де Алькудия (1792), князь Мира (1795), гранд первого класса (1795); с 1788 г. любовник королевы Марии Луизы Пармской, который был моложе ее на шестнадцать лет и в двадцатипятилетием возрасте, в ноябре 1792 г., стал государственным министром и управлял Испанией вплоть до 1808 г. (за вычетом периода 1798–1801 гг.); за это время нажил огромное состояние и получил множество титулов и званий; вслед за отречением Карла IV и вступлением в Мадрид французской армии был арестован, а затем выслан в Байонну; после своего скорого освобождения жил вместе с королевской семьей во Франции, затем в Италии, а в 1832 г. обосновался в Париже, где и умер в глубокой старости, долгие годы получая небольшую пенсию от короля Луи Филиппа.

Фердинанд, принц Астурийский — Фердинанд (1784–1833), сын Карла IV и Марии Луизы Пармской, наследник престола (принц Астурийский); имея репутацию вождя народной партии, конфликтовал с отцом и после его отречения 19 марта 1808 г., ставшего следствием мятежа в Аранхуэсе, был провозглашен королем под именем Фердинанд VII, однако уже 6 мая того же года был принужден Наполеоном в свой черед отречься от престола и следующие пять лет провел во Франции, в замке Балансе, на положении узника; после того как французы были вытеснены из Испании, вновь получил испанский престол в соответствии с т. н. договором Балансе, подписанным 11 декабря 1813 г. между ним и Наполеоном, 14 мая 1814 г. вернулся в Мадрид и правил до самой смерти, проводя жестко антилиберальную и контрреволюционную политику.

… Между тем в Аранхуэсе вспыхнул мятеж против министра, и принц Астурийский был провозглашен королем под именем Фердинанд VII, заменив на троне своего отца… — Аранхуэс — город в Центральной Испании, в 45 км к югу от Мадрида, у места впадения реки Харамы в Тахо; в нем находится одноименный дворцово-парковый комплекс, загородная резиденция испанских королей, создававшаяся на протяжении почти двух веков начиная с 1587 г.

В ночь с 17 на 18 марта 1808 г. в городе Аранхуэсе, где находился двор, вспыхнуло восстание, вызванное недовольством народа политикой короля Карла IV и премьер-министра Годоя, а также присутствием в стране, в силу договора Фонтенбло, французской армии; восстание вскоре перекинулось на Мадрид, и его следствием явилось смещение Годоя и отречение Карла IV в пользу Фердинанда VII (19 марта).

… Французы тотчас же вступают в Мадрид. — Французы вступили в Мадрид 23 марта 1808 г., одновременно с Фердинандом VII.

… Император поспешно прибывает в Байонну, вызывает к себе испанских государей, принуждает Фердинанда VII вернуть корону отцу и отсылает его пленником в Балансе. — Байонна — старинный укрепленный город на юго-западе Франции, недалеко от Атлантического побережья, во французской части Страны басков, в департаменте Нижние Пиренеи; крупный порт на реке Адур, у места впадения в нее реке Нив.

Император прибыл в Байонну 14 апреля 1808 г., Фердинанд VII — 20-го, а Карл IV и Мария Луиза — 30-го; 2 мая в Мадриде вспыхнуло народное восстание против французских оккупантов, ставшее началом Войны за независимость Испании (1808–1814), а 5 мая Карл IV уступил Наполеону все свои права на испанскую корону и понудил Фердинанда VII отречься от престола.

Балансе — роскошный ренессансный замок в одноименном городке в Центральной Франции, в департаменте Эндр, с 1803 г. принадлежавший Талейрану и в 1808–1813 гг служивший местом поднадзорного пребывания Фердинада VII и его многочисленной свиты.

… Вскоре старый Карл IV отрекается от престола в пользу Наполеона и удаляется в Компьень. — Компьень — старинный замок в одноименном городе на северо-востоке Франции, в Пикардии, в 75 км к северу от Парижа, в департаменте Уаза, с глубокой древности служивший одной из резиденцией французских монархов, которые много раз его перестраивали и расширяли (последний раз — в 1751–1788 гг.); ныне является государственным музеем Второй империи.

Карл IV прибыл в Компьень 18 июня 1808 г., но ему не подошел холодный и влажный северный климат, и в сентябре того же года его перевезли в Марсель, где он находился до весны 1812 г., а затем в Рим, в Палаццо Барберини, где он жил до самой смерти.

… Верховная хунта, совет Кастилии и Мадридский муниципалитет присуждают корону Карла V Жозефу Бонапарту. — Верховная хунта — здесь: регентский совет, который учредил Фердинанд VII накануне своего отъезда в Байонну; состоял из министров короля под председательством инфанта дона Антонио (1755–1817), его дяди, ставшего на сторону племянника в его конфликте с отцом, однако после восстания в Мадриде 2 мая 1808 г. этот временный орган возглавлял Мюрат.

Совет Кастилии — высший совещательный орган при испанском монархе, наделенный также некоторыми административными и судебными функциями; существовал с 1385 по 1834 гг. (за вычетом 1812–1814 гг.).

Карл V (1500–1558) — император Священной Римской империи с 1519 г., герцог Бургундский с 1506 г., король Испанский с 1516 г. (под именем Карл I); крупнейший государственный деятель Европы первой пол. XVI в.; сын Филиппа IV Красивого (1478–1506), герцога Бургундского с 1482 г., и его супруги с 1496 г. Хуаны I Безумной (1479–1555), королевы Испании с 1504 г.; вел многочисленные войны с Францией, Оттоманской империей и другими государствами, претендуя на создание «всемирного христианского царства»; не справившись с этой миссией, в 1556 г. отрекся от императорского трона в пользу своего брата Фердинанда I (1503–1564) и от испанского трона в пользу своего сына Филиппа II (1527–1598).

… Вследствие этой перемены освобождается неаполитанский трон: Наполеон назначает на него Мюрата. — Мюрат занял неаполитанский трон 1 августа 1808 г.

88 … 3 апреля папский легат покидает Париж. — Этим легатом был Джованни Батиста Капрара (1733–1810) — итальянский церковный и государственный деятель, кардинал (1792), архиепископ Милана (с 1802 г.); с 1801 г. папский легат во Франции, принимавший участие в заключении конкордата 1801 года, пользовавшийся расположением Наполеона и по его распоряжению погребенный в крипте парижской церкви святой Женевьевы (так именовался в то время Пантеон; останки кардинала покоились там вплоть до августа 1861 г., когда они по требованию семьи покойного были перенесены в Рим).

… Генерал Миоллис тотчас же получает приказ ввести в Рим войска. — Миоллис, Секстий Александр Франсуа, граф де (1759–1828) — французский военачальник, бригадный генерал (1794), дивизионный генерал (1798); граф Империи (1808); сын дворянина из Прованса, вступивший на военную службу в возрасте тринадцати лет и принимавший активное участие в Американской войне за независимость; с воодушевлением встретил Французскую революцию и как командир батальона волонтеров сражался против ее врагов в 1792 г.; принимал участие в обеих Итальянских кампаниях Бонапарта; 2 февраля 1808 г. по приказу императора занял Рим, аннексированный вместе со всеми папскими владениями спустя год, 16 мая 1809 г., Французской империей, и вплоть до начала 1814 г. управлял Папской областью; в 1814 г., после отречения Наполеона, служил Бурбонам, но во время Ста дней вновь примкнул к императору и после его второго отречения находился в отставке; имя его высечено на Триумфальной арке.

… в ответ наши войска захватывают Анкону, Урбино, Мачерату и Камерино. — Отданный Наполеоном 28 августа 1807 г. приказ о захвате четырех папских провинций — Анконы, Урбино, Мачераты и Фермо, которые составляют омываемую Адриатическим морем область Марке, — исполнил дивизионный генерал Жан Леонор Франсуа Лемарруа (1776–1836).

… провинциальная хунта, сформированная в Севилье, признает Фердинанда VII королем… — Севилья — город на юге Испании, административный центр автономной области Андалусия и одноименной провинции; порт на реке Гвадалквивир, доступный для морских судов.

Здесь имеется в виду одна из многочисленных провинциальных хунт, возникших в отсутствие центральной власти в Испании в начале Войны за независимость, — т. н. Верховная хунта Испании и Индий, которая была учреждена 27 мая 1808 г. в Севилье, претендовала на верховенство, правила от имени Фердинанда VII и 6 июня объявила войну французскому императору; однако уже 25 сентября того же года собравшиеся в Аранхуэсе представители тридцати пяти провинциальных хунт сформировали Верховную Центральную правительственную хунту, возглавившую борьбу за независимость и просуществовавшую до 30 сентября 1810 г.

… провинции восстают, генерал Дюпон слагает оружие, и Жозеф Бонапарт вынужден покинуть Мадрид. — О генерале Дюпоне и его капитуляции при Байлене см. примем, к с. 59.

Заметим, что судьба его армии сложилась трагически: Севильская хунта отказалась признать условия капитуляции, пленные французские солдаты (а в плен при Байлене попало 17 640 французов!) были перевезены на маленький испанский остров Кабрера (к югу от Мальорки), и через шесть лет лишь небольшая часть из них вернулась домой — остальные погибли в плену.

… 16 июня 1808 года португальцы поднимают восстание в Порту. — Порту (Опорто) — второй по величине город Португалии, центр одноименного округа; расположен в 270 км к северу от Лиссабона, на правом берегу реки Дору, у места ее впадения в Атлантический океан; основанный в I в. до н. э. римлянами, которые называли его Портус, дал свое имя стране; крупный торговый порт, центр винной индустрии.

Народное восстание в Порту, оккупированном французскими войсками, вспыхнуло 6 июня 1808 г.; к 16 июня оно распространилось на юг страны, и 18 июня городские власти Порту встали на сторону восставших и сформировали верховную хунту во главе с местным епископом Антонью Жозе де Кастру (1741–1814).

… Жюно, не имея достаточно войск для того, чтобы сохранить свои завоевания, по условиям конвенции, заключенной в Синтре, вынужден покинуть Португалию, которую тотчас же занимает Веллингтон с двадцатипятитысячной армией. — Жюно, Жан Андош (1771–1813) — французский военачальник; бригадный генерал (1799), дивизионный генерал (1801), герцог д’Абрантес (1808; Абрантес — французское название города Абрантиш в Португалии, из которого генерал Жюно начал в 1807 г. свое победоносное наступление на Лиссабон); бывший адъютант Бонапарта; участвовал в осаде Тулона (1793), Итальянском походе (1796–1797), Египетской экспедиции (1799–1800); в ноябре 1807 г., командуя 25-тысячным корпусом, захватил Португалию и в 1808 г. был назначен ее генерал-губернатором, но вскоре потерпел там поражение от генерала Артура Уэлсли, будущего герцога Веллингтона, и был вынужден эвакуировать оттуда французские войска; в 1810–1811 гг. воевал в Испании; в 1812 г. командовал 8-м Вестфальским корпусом и участвовал в Бородинском сражении, безуспешно штурмуя Семеновские флеши, но из-за ряда серьезных военных неудач был отстранен от командования и вскоре уволен со службы; страдая психическим расстройством, выбросился из окна и через несколько дней скончался (29 июля 1813 г.); имя его высечено на Триумфальной арке. Синтра — город на западе Португалии, в 25 км к северо-западу от Лиссабона.

30 августа 1808 г. в Синтре, в королевском дворце Келуш, была подписана конвенция между генералом Жюно, потерпевшим 21 августа в битве при Вимейру (деревня в 60 км к северо-западу от Лиссабона) поражение от британских войск под командованием генерала Уэлсли и оказавшимся в безвыходном положении, и сэром Хью Далримплом (1750–1830), новым командующим британскими экспедиционными войсками, по условиям которой побежденная французская армия была со всем своим снаряжением, оружием и знаменами вывезена из Португалии на британских военных судах и доставлена в порт Рошфор на атлантическом побережье Франции; в Великобритании эта конвенция была сочтена позорной для английского оружия.

Веллингтон, Артур Уэлсли, первый герцог Веллингтон (1769–1852) — английский полководец и государственный деятель, фельдмаршал (1813); в 1796–1804 гг. участвовал в военных действиях в Индии; в 1808–1813 гг. стоял во главе экспедиционных английских, а также испанских и португальских сил, воевавших против французов на Пиренейском полуострове; в 1814–1815 гг. занимал пост британского посла в Париже; в 1815 г. одержал победу над Наполеоном при Ватерлоо и командовал оккупационными войсками во Франции; с 1827 г. главнокомандующий сухопутными силами Англии; в 1828–1830 и в 1834 гг. премьер-министр.

89 … Наполеон появляется на границах Наварры и Бискайи. — Наварра — здесь: одна из пяти баскских провинций Испании, расположенная на севере страны, у южной подошвы Пиренеев, на границе с Францией; главный город — Памплона.

Бискайя — баскская провинция Испании, расположенная на севере страны, на берегу Бискайского залива Атлантического океана; главный город — Бильбао.

… О его появлении возвещает взятие Бургоса. — Бургос — город на севере Испании, административный центр одноименной провинции, один из крупнейших городов исторической области Старая Кастилия; расположен в 215 км к северу от Мадрида.

10 ноября 1808 г. в сражении у Бургоса французские войска под начальством маршалов Сульта и Бессьера разгромили испанскую армию, которой командовал генерал Рамон Патиньо (1776–1833), граф де Бельведер.

… Затем следует победа при Туделе… — Тудела — город на севере Испании, в провинции Наварра, на берегу реки Эбро, в 90 км к югу от Памплоны.

23 ноября 1808 г. в сражении у Туделы маршал Ланн одержал полную победу над испанской армией генералов Хосе Ребольедо де Палафокса (1776–1847) и Франсиско Ксавьера де Кастаньоса (1758–1852).

… неделю спустя в стремительной кавалерийской атаке захвачены позиции в Сомо-Сьерре… — Сомосьерра — ущелье в восточной части в горах Сьерра-де-Гвадаррама, по которому на высоте 1 440 м проходит дорога из Бургоса в Мадрид.

30 ноября 1808 г., в ходе кампании по усмирению мятежной Испании, три французских полка на глазах у Наполеона, шедшего на Мадрид, тщетно пытались овладеть ущельем Сомосьерры, которое защищали восемь тысяч испанцев под командованием генерала Бенито Сан Хуана (1727–1809), расставившего вдоль теснины четыре артиллерийских батареи; и тогда в стремительной десятиминутной атаке двести польских кавалеристов, которыми командовал капитан Ян Леон Ипполит Козетульский (1781–1821), захватили эти батареи и рассеяли испанскую пехоту.

… 4 декабря 1808 года Наполеон совершает торжественный въезд в Мадрид, чему предшествует следующее воззвание… — На самом деле, Дюма приводит далее краткие выдержки из ответной речи Наполеона депутации городских властей Мадрида, явившейся к нему 15 декабря 1808 г.

90 … Вернувшись 23 января 1809 года в столицу, он тотчас же приказал потребовать объяснений от австрийского посла… — Имеется в виду князь Клеменс Венцель Лотар Меттерних-Виннебург (1773–1859) — австрийский государственный деятель и дипломат, один из столпов европейской реакции; посол в Дрездене (1801–1803), Берлине (1803–1805) и Париже (1805–1809); с 1809 г. был министром иностранных дел и фактически возглавлял австрийское правительство, ориентируясь на союз с Францией против России, однако в 1813–1814 гг. выступил как один из руководителей очередной антифранцузской коалиции; в 1814–1815 гг. председательствовал на Венском конгрессе, определившем послевоенное устройство Европы; в 1815 г. был одним из организаторов Священного союза; с 1821 г. канцлер австрийской монархии; в 1848 г. был свергнут революцией и бежал в Англию; возвратился в 1850 г. и временами выступал советником правительства, но к власти уже не вернулся.

… 9 апреля армия императора Франца перешла Инн и вторглась в Баварию. — Речь идет о начале войны Пятой коалиции, или Австро-французской войны 1809 г., продолжавшейся пол года — с 9 апреля по 14 октября.

Инн — правый приток Дуная, длиной 517 км, берущий начало в Швейцарских Альпах, протекающий по территории Австрии и Баварии и впадающий в Дунай возле немецкого города Пассау; в своем нижнем течении образует часть границы между Баварией и Австрией.

91 …17 апреля Наполеон был уже в Донаувёрте, в расположении своей армии… — Донаувёрт — город на юге Германии, в Нижней Баварии, на берегу Дуная, в 100 км к юго-западу от Регенсбурга.

Покинув Париж 13 апреля 1809 г., Наполеон прибыл в Донаувёрт 17 апреля, преодолев за четыре дня 620 км, и уже на другой день направился в город Ингольштадт, где его ждал Ланн, прибывший из Испании.

… 19-го он выиграл сражение при Тонне, 20-го — при Абенсберге, 21-го — при Ландсхуте, 22-го — при Экмюле, 23-го — при Регенсбурге… — Речь идет о череде побед над австрийскими войсками, одержанных в Нижней Баварии, на правом берегу Дуная, вблизи Регенсбурга, различными корпусами французской армии всего за пять апрельских дней 1809 г. В итоге этих пятидневных боев австрийская армия была сильно ослаблена и для армии Наполеона открылась прямая дорога на Вену.

19 апреля 1809 г. маршал Даву одержал победу над австрийской армией князя Фридриха Франца Гогенцоллерн-Гехингена (1757–1844) в сражении при Тойгне, селении в Баварии, в 14 км к югу от Регенсбурга, и отбросил ее к Танну, деревне в 6 км южнее Тойгна.

Абенсберг — городок в Нижней Баварии, в 22 км к юго-западу от Регенсбурга, на реке Абенс.

20 апреля 1809 г. в сражении при Абенсберге французская армия под командованием Наполеона одержала победу над австрийской армией, находившейся под начальством эрцгерцога Карла и фельдмаршал-лейтенанта Иоганна фон Гиллера (1754–1819), и рассек ее на две части: эрцгерцогу Карлу пришлось отступить к востоку, к Экмюлю, а Тиллеру — к юго-востоку, к Ландсхуту.

Ландсхут — город в Нижней Баварии, ее столица, расположенная на реке Изар, в 52 км к югу от Регенсбурга.

21 апреля 1809 г. в сражении при Ландсхуте французская армия под начальством Наполеона разгромила ту часть австрийской армии, которой командовал Иоганн фон Тиллер.

Экмюль (нем. Эггмюль) — селение в 22 км к юго-востоку от Регенсбурга, вблизи городка Ширлинг.

22 апреля 1809 г. в сражении при Экмюле маршал Даву нанес поражение австрийским войскам, находившимся под командованием эрцгерцога Карла, и обратил их в бегство.

Регенсбург — город на юго-востоке Германии, в Баварии, на правом берегу Дуная, в его излучине, у места впадения в него реки Реген; является столицей области Верхний Пфальц; в 1663–1806 гг. служил постоянным местом заседаний рейхстага Священной Римской империи.

23 апреля армия Наполеона отвоевала Регенсбург, французский гарнизон которого был за два дня до этого принужден к капитуляции австрийским генералом Коловратом.

… Недостаток численности вы возместили доблестью и со славой показали различие, существующее между легионами Цезаря и вооруженными ордами Ксеркса. — Ксеркс I (др. — перс. Хшаяршан; ок. 519–465 до н. э.) — персидский царь династии Ахеменидов, правивший с 486 г. до н. э., сын Дария I; в 486–484 гг. до н. э. подавил восстание египтян; разрушил Вавилон, превратив Вавилонское царство в сатрапию; в 480 г. до н. э. начал поход против Греции, окончившийся поражениями персидского флота при Саламине (480 до н. э.) и Микале (479 до н. э.) и сухопутной персидской армии при Платеях (479 до н. э.); был убит в результате дворцового заговора.

… За четыре дня мы одержали победы в битвах при Тонне, Абенсберге, Экмюле и в сражениях при Пайзинге, Ландсхуте и Регенсбурге. — Пайзинг — деревня в Нижней Баварии, в 6 км к югу от Регенсбурга.

… Двадцать седьмого апреля войска неприятеля покинули Баварию и Пфальц… — Пфальц (Палатинат) — известное с XII в. феодальное владение в Западной Германии, столицей которого до 1720 г. был город Гейдельберг; его владетели, пфальцграфы Рейнские, в XIV в. получили права курфюрстов; с XVI в. там утвердился протестантизм в его кальвинистской форме; в ходе войны за Пфальцское наследство (1688–1697) его земли подверглись чудовищному разграблению и многие его города были почти полностью уничтожены французской армией; во время революционных войн территория Пфальца была поделена между Францией и несколькими германскими государствами; по решению Венского конгресса большая его часть отошла к Баварии и вместе с ней в 1871 г. была включена в состав Германской империи; ныне относится к земле Рейнланд-Пфальц.

... 3 мая австрийцы проиграли сражение при Эбельсберге… — Эбельсберг (Ebelsberg; у Дюма, вслед за многими французскими историками, ошибочно Ebersberg) — городок в Верхней Австрии, на реке Траун, у места ее впадения в Дунай, в 8 км к югу от Линца и в 156 км к западу от Вены.

25 мая 1809 г. французские войска, которыми командовал маршал Массена, одержали победу над австрийским арьергардом под начальством генерала Гиллера, пытавшегося остановить движение французов к Вене.

… Наполеон преследует отступающих и настигает их 21 мая в Эсслинге, где Массена меняет свой герцогский титул на княжеский. — Эсслинг — селение в Нижней Австрии, в 10 км восточнее Вены, на левом берегу Дуная.

Захватив 13 мая 1809 г. Вену, Наполеон, находившийся со своими войсками на правом берегу Дуная, пытался 21–22 мая переправиться через реку, чтобы развить свой успех, и с этой целью с занятого французами острова Лобау, расположенного напротив Эсслинга и соседнего селения Асперн, по приказу французского императора было наведено несколько понтонных мостов, однако австрийцы под командованием эрцгерцога Карла, нанеся французской армии огромные потери, вынудили Наполеона, уже переправившегося через Дунай, в ночь на 23 мая отступить на Лобау. Считается, что в Асперн-Эсслингском сражении Наполеон потерпел свою первую серьезную неудачу на поле боя и тем самым была поколеблена вера в его непобедимость.

Массена присоединил титул князя Эсслингского к своему титулу герцога Риволи 31 января 1810 г.

… за две недели Бертран наводит три новых моста через реку… — Бертран, Анри Гасьен (1773–1844) — французский военачальник и политический деятель, военный инженер, бригадный генерал (1800), дивизионный генерал (1807); верный сподвижник Наполеона; с отличием участвовал в войнах Республики и Империи и в 1805 г. был назначен адъютантом императора; в 1808 г. получил графский титул, а в 1813 г. стал великим маршалом императорского двора; в кампаниях 1813 и 1815 гг. командовал корпусом; отправился с Наполеоном на Эльбу после его первого отречения и был ближайшим сотрудником императора при подготовке его возвращения во Францию; вместе со своей семьей последовал за Наполеоном на остров Святой Елены, где оставался до самой смерти императора; в 1830–1831 гг. занимал должность директора Политехнической школы, в 1831–1834 гг. был членом Палаты депутатов, в 1837–1838 гг. являлся губернатором Мартиники; в 1840 г. участвовал в перенесении праха Наполеона в Париж. Имя Бертрана как «вернейшего из верных», не покинувшего Наполеона в дни несчастья, пользовалось большой популярностью во Франции, и после смерти он был похоронен в Доме инвалидов рядом с императором.

… Бюллетень от 3 июля, помеченный Веной, возвещает, что для французской армии нет более Дуная — подобно тому, как Людовик XIV возвестил в свое время, что нет более Пиренеев. — Имеется в виду бюллетень № 24 Германской армии, датированный 3 июля 1809 г. и помеченный Веной; пафосные слова, заимствованные из него Дюма, предваряют сообщение о завершении генералом Бертраном строительства трех мостов через Дунай.

Пиренеи — горная система на юго-западе Европы, в Испании, Франции и Андорре, протянувшаяся между Бискайским заливом Атлантического океана и Средиземным морем; отделяет Пиренейский полуостров от Средней Европы; длина ее около 430 км, высота — до 3 404 м (пик Ането); служит естественной границей между Францией и Испанией.

Слова «Нет более Пиренеев» якобы произнес в 1700 г. французский король Людовик XIV после того как испанскую корону унаследовал его семнадцатилетний внук герцог Филипп Анжуйский (1683–1746). Вольтер приводит их в своем сочинении «Век Людовика XIV» (1751).

… 5-го выиграна битва при Энцерсдорфе… — Энцерсдорф (Грос-Энцерсдорф) — городок в Нижней Австрии, в 14 км к востоку от Вены.

29 июля 1809 г., введя в заблуждение эрцгерцога Карла, ожидавшего, что французская армия и во второй раз предпримет переправу напротив Эсслинга, Наполеон навел мосты напротив Энцерсдорфа, расположенного в двух километрах восточнее, и заставил захваченную врасплох австрийскую армию оставить Эсслинг и Асперн и отступить в северном направлении, к Ваграму.

92… 7-го австрийцы оставляют на поле боя при Ваграме 4 000 убитых и 9 000 раненых… — Ваграм (Дойч-Ваграм) — городок в Нижней Австрии, в 18 км к северо-востоку от Вены.

5-6 июля 1809 г. близ Ваграма, спустя полтора месяца после поражения французов при Эсслинге и Асперне, состоялось заключительное сражение Австро-французской войны 1809 г., закончившееся полным разгромом австрийской армии, следствием чего стало заключение 14 октября 1809 г. Шёнбруннского мира, по которому Австрия лишилась значительной части своей территории и выхода к Адриатическому морю и взяла на себя обязательство примкнуть к континентальной блокаде, то есть фактически потеряла свою самостоятельность.

… Двенадцатого июля в Цнайме было заключено перемирие. — Цнайм (соврем. Зноймо) — городок в Южной Моравии, в 55 км к юго-западу от Брюнна (соврем. Брно), на левом берегу реки Тайя (чеш. Дие), вблизи австрийской границы.

Франко-австрийское перемирие было заключено 12 июля 1809 г., после того как 10–11 июля в сражении близ Цнайма маршал Мармон одержал победу над австрийской армией эрцгерцога Карла, отступившей с поля битвы при Ваграме в Моравию.

… они продолжались три месяца, в течение которых Наполеон жил в Шёнбрунне, где ему чудом удалось избежать кинжала Штапса. — Шёнбрунн — загородный дворец австрийских императоров, расположенный в западном предместье Вены (ныне в черте города) и окруженный большим парком; строился начиная с 1696 г. по проекту архитектора Иоганна Бернхарда Фишера фон Эрлаха (1656–1723) и в основном был закончен к 1713 г.

Наполеон жил в Шёнбрунне более пяти месяцев: с 10 мая по 16 октября 1809 г.

Штапс, Фридрих (1792–1809) — немецкий юноша, уроженец Саксонии, ученик коммерческой школы; 12 октября 1809 г. во время смотра гвардии перед Шёнбруннским дворцом пытался совершить покушение на Наполеона, однако был задержан (при осмотре у него был обнаружен кухонный нож); свои действия объяснял намерением выполнить свой долг перед отечеством и Европой; отказался от предложенного ему освобождения, заявив, что он вновь совершит покушение, и 17 октября по приговору военного суда был расстрелян.

… Австрия уступала Франции все области, расположенные по правую сторону от Савы, округ Гориции, территорию Монфальконе, Триест, Карниолу и Филлахский округ… — Сава — река на юго-востоке Европы, правый приток Дуная, длиной 990 км; берет начало в горах Словении, протекает по Хорватии, Боснии и Герцоговине, Сербии и впадает в Дунай в черте Белграда.

Гориция (нем. Гёрц) — город на северо-востоке Италии, в области Фриули — Венеция Джулия, на границе со Словенией, центр одноименной провинции; с 1500 г. входил во владения Габсбургов, в 1918 г. отошел к Италии, а в 1947 г., в соответствии с условиями Парижского мирного договора, его восточная часть была передана Югославии и ныне является словенским городом Нова-Горица.

Монфальконе (Monfalcone, или Montefalcone; у Дюма ошибочно Montefeltro) — портовый город на северо-востоке Италии, на северном берегу Триестского залива, в провинции Гориция, в области Фриули — Венеция Джулия, в 25 км к северо-западу от Триеста.

Триест — см. примеч. к с. 34.

Карниола (словенск. Крайна) — историческая область на юго-западе Австрийской империи, ныне входящая в состав Словении; главный город — Лайбах (соврем. Любляна); в 1809–1813 гг. входила в состав Иллирийских провинций.

Филлах — см. примеч. к с. 34.

… она признавала включение Иллирийских провинций в состав Французской империи… — Иллирийские провинции — автономная область в составе Французской империи, состоявшая главным образом из территорий на Адриатическом побережье, которые Франция отторгла от Австрии по условиям Шёнбруннского мира; включала Западную Каринтию, Восточный Тироль, Истрию, Триест, Горицию, Карниолу, часть Хорватии (к югу от Савы), Далмацию и Рагузу; административным центром Иллирийских провинций, просуществовавших до осени 1813 г., когда австрийские войска под командованием генерала Тиллера отвоевали эти земли, был город Лайбах (соврем. Любляна).

… папа превратил Рим в главное место встреч английских агентов — он обходится с папой, как со светским государем, и низлагает его… — Рим был оккупирован французской армией 2 февраля 1808 г., а через год, 17 мая 1809 г., Папское государство было аннексировано Французской империей. Папа Пий VII (см. примеч. к с. 68), который 10 июня того же года своей буллой «Quum memoranda» отлучил от Церкви захватчиков, в ночь с 5 на 6 июля был по приказу Наполеона арестован в Квиринальском дворце французским генералом Этьенном Раде (1762–1825) и увезен из Рима в Савону.

… природа отказала в детях Жозефине — он женится на Марии Луизе и становится отцом… — Мария Луиза Австрийская (1791–1847) — старшая дочь императора Священной Римской империи Франца II (см. примеч. к с. 80) и его второй жены (с 1790 г.) Марии Терезы Бурбон-Неаполитанской (1772–1807); 1 апреля 1810 г. стала второй женой Наполеона I, который 16 декабря 1809 г. развелся с 46-летней Жозефиной Богарне, неспособной более к деторождению, и 20 марта 1811 г. родила ему наследника (Римского короля); императрица Франции в 1810–1814 гг.; в марте 1813 г. была назначена Наполеоном регентшей на время его отсутствия; уехала из Парижа в марте 1814 г. и присоединилась к своему отцу; в 1815 г. получила титул герцогини Пармы, Пьяченцы и Гвасталы; любовница, а позднее морганатическая супруга (1821) австрийского фельдмаршала Адама Альберта фон Нейперга (1775–1829), а после его смерти, с 1834 г., — жена графа Шарля Рене де Бомбеля (1785–1856), камергера Венского двора.

… он лишает Луи Бонапарта королевской власти и присоединяет Голландию к Франции… — Луи Бонапарт, ставивший интересы Голландии выше интересов Франции и вступивший из-за этого в конфликт с Наполеоном, был вынужден подписать 1 июля 1810 г. отречение в пользу своего сына Наполеона Луи Бонапарта (1804–1831), однако уже 13 июля того же года Голландия была аннексирована Французской империей.

… она простиралась от океана, омывающего берега Бретани, до морей, омывающих берега Греции, от Тахо до Эльбы… — Тахо — река в Испании и Португалии (там она называется Тежу), самая протяженная (свыше 1 038 км) из рек Пиренейского полуострова; берет начало в горах Сьерра-де-Альбаррасин к востоку от Мадрида и впадает в Атлантический океан у Лиссабона, образуя эстуарий.

93 … Одним из первых последствий союза Наполеона с Лотарингским домом стало охлаждение между ним и императором России, который, если верить доктору О’Мире, предлагал ему в жены свою сестру великую княжну Анну. — Великая княжна Анна Павловна (1795–1865) — шестая дочь императора Павла I, младшая сестра императора Александра I, руки которой Наполеон просил в 1809 г. через французского посла Коленкура, но получил вежливый отказ, поскольку против этого брака категорически возражала мать четырнадцатилетней великой княжны, вдовствующая императрица Мария Федоровна (1759–1828); в 1816 г. вышла замуж за Виллема (1792–1849), наследного принца Нидерландов, будущего короля Вильгельма II (вступил на престол в 1840 г.).

О’Мира, Эдвард Барри (1786–1836) — ирландский хирург, сопровождавший Наполеона Бонапарта на остров Святой Елены и в течение трех лет, с 1815 по 1818 гг., состоявший при нем лечащим врачом; автор двухтомных воспоминаний, изданных под названием «Наполеон в изгнании, или Голос с острова Святой Елены» («Napoleon in Exile, or A Voice From St. Helena»; 1822).

О якобы имевшем место желании императора Александра I выдать замуж за Наполеона великую княжну Анну Павловну доктор О’Мира упоминает во втором томе своих воспоминаний (сс. 234–235), ссылаясь на слова самого французского императора.

… Пруссия, в соответствии с договором от 24 февраля 1812 года, и Австрия, в соответствии с договором от 14 марта того же года, предоставили Наполеону двадцать тысяч и тридцать тысяч солдат соответственно. — В преддверии войны с Россией французский император заключил два союзных договора: с Пруссией (24 февраля 1812 г.) и с Австрией (14 марта 1812 г.).

… Наполеон отбыл из Парижа, приказав герцогу де Бассано вынудить князя Куракина, посла царя, дожидаться своих паспортов как можно дольше. — Герцог де Бассано — Юг Бернар Маре (1763–1839), французский дипломат и государственный деятель, член Французской академии (1803); адвокат, с августа 1792 г. чиновник министерства иностранных дел, назначенный в июле 1793 г. послом в Неаполе; 25 июля 1793 г., на пути в Неаполь, был арестован в селении Новате Медзола в Ломбардии австрийцами и до конца 1795 г. находился в плену; затем занимался журналистикой, в 1799 г. стал секретарем первого консула Бонапарта, а затем государственным секретарем; в 1809 г. получил титул герцога де Бассано, в 1811–1813 гг. занимал пост министра иностранных дел; после второй реставрации Бурбонов был выслан из Франции и получил разрешение вернуться на родину лишь в 1820 г.; в годы Июльской монархии стал пэром Франции (1831), занимал крупные государственный посты, а с 10 по 18 ноября 1834 г. был председателем Государственного совета.

Куракин, Александр Борисович, князь (1752–1818) — русский дипломат, действительный тайный советник 1-го класса (с 1807 г.), посол во Франции в 1808–1812 гг.

94 … «Вестник» ограничился сообщением о том, что император покидает Париж, дабы провести инспекцию Великой армии, собравшейся на Висле, и что императрица будет сопровождать его до Дрездена… — «Вестник» — имеется в виду «Национальная газета, или Всеобщий вестник» («Gazette nationale ou le Moniteur universel»), ежедневная французская газета, выходившая в Париже с 24 ноября 1789 г. по 30 июня 1901 г. и в годы Революции являвшаяся ведущим периодическим изданием во Франции; ее создателем был известный французский издатель Шарль Жозеф Панкук (1736–1798); с 1799 г. и вплоть до конца 1868 г. она была официальным правительственным органом; с 1811 г. стала именоваться просто «Всеобщим вестником».

Дрезден — город на востоке Германии, на реке Эльба; главный город Саксонии; в документах упоминается с 1216 г.; с 1485 г. — резиденция герцогов и курфюрстов Саксонии; с 1806 г. — столица Саксонского королевства; известен художественными и архитектурными памятниками.

… пригласив туда, как он и обещал им в Париже, Тальма́ и мадемуазель Марс играть перед собранием королей, Наполеон покинул Дрезден и 2 июня прибыл в Торн. — Тальма́, Франсуа Жозеф (1763–1826) — знаменитый французский драматический актер, реформатор театрального костюма и грима; дебютировал в 1787 г. на сцене Комеди-Франсез; во время Революции активно участвовал в общественной жизни, содействовал продвижению на сцену нового репертуара; в эпоху Консулата и Империи пользовался покровительством Наполеона, который восхищался его игрой. Отметим, что в 1849 г. Дюма отредактировал и подготовил к изданию четыре тома «Мемуаров Тальма́».

Мадемуазель Марс (Анна Франсуаза Ипполита Буте; 1779–1847) — знаменитая французская актриса, игравшая на сцене Комеди-Франсез с 1795 г. по 1841 гг. и блиставшая в ролях классического репертуара; пользовалась покровительством Наполеона.

Торн (соврем. Торунь в Куявско-Поморском воеводстве Польши) — город на севере Польши, на реке Висла, в 1793 г., в результате второго раздела Речи Посполитой, отошедший к Пруссии; в 1807–1813 гг. входил в состав Великого герцогства Варшавского, затем вновь принадлежал Пруссии; в 1919 г. по итогам Версальского мира был отдан Польше.

…он известил о своем возвращении в Польшу следующим воззванием, помеченным главной ставкой в Вилковышках… — Вилковышки (соврем. Вилкавишкис) — город в Мариямпольском уезде Литвы, в 145 км к западу от Вильнюса; до раздела Речи Посполитой входил в ее состав, затем стал владением Пруссии, с 1807 г. принадлежал Великому герцогству Варшавскому, а в 1815 г. отошел к Российской империи и являлся одним из уездных городов Царства Польского.

95 … на другой день вступил в Вильну. — Вильна (Вильно) — прежнее (с XIV в. до 1917 г.) название старинного литовского города Вильнюса, стоящего на реке Вилии (лит. Нерис) и основанного в XII в.; с 1323 г. этот город был столицей Литовского государства, с 1569 г. входил в состав Речи Посполитой; с 1795 г. российский губернский центр; в 1920–1939 гг. находился во владении Польши; с 1939 г. — снова столица Литвы.

Наполеон вступил в Вильну 28 июня 1812 г.

… Пятисоттысячная армия двигалась вперед через пустынные местности, которые некогда не смогли прокормить Карла XII и его двадцать тысяч шведов. — Карл XII (1682–1718) — шведский король с 1697 г., выдающийся полководец, основные события жизни которого связаны с его участием в Северной войне 1700–1721 гг.; став самодержавным монархом в возрасте пятнадцати лет, вскоре был вынужден вести войну с направленной против Швеции коалицией (Дания, Польша и Россия) и одержал ряд крупных успехов: над датским королем Фредериком IV (Травендальский мир, 1700), русским царем Петром I (Нарвская битва, 1700) и польским королем Августом II (сражение при Клишове, 1702); после того как Петр I отбил у него Ливонию и основал на завоеванных им землях Санкт-Петербург, принял роковое для себя решение о походе на Москву; он двинул свои войска через Украину, но тактика «выжженной земли», предпринятая отступавшими русскими войсками, и суровая зима 1708–1709 гг. нанесли сильный урон его армии: она потеряла до трети своего состава, а подкрепления и снабжения ей ждать было неоткуда; 27 июня (8 июля) 1709 г. в битве при Полтаве шведская армия была уничтожена, и Карл XII бежал в Турцию, где обосновался со своим двором в Бендерах, пытаясь оттуда управлять Швецией; Польша и Россия воспользовалась его отсутствием, чтобы отвоевать утраченные ими территории и даже захватить новые; в 1715 г. он втайне вернулся из Османской империи, но его попытки вернуть себе утраченную власть и былое могущество потерпели неудачу, и последний завоевательный поход короля в Норвегию закончился его гибелью.

… От Немана до Вилии французы шли при зареве пожаров… — Вилия (лит. Нерис) — река в Белоруссия и Литве, правый приток Немана, длиной 510 км; на ней стоят города Вильнюс и Каунас.

… В последние дни июля армия вступила в Витебск… — Витебск — город на северо-востоке Белоруссии, на Западной Двине, при впадении в нее реки Витьба, областной центр; согласно преданию, основан в 974 г.; в 1772 г. вошел в состав Российской империи, в 1796 г. стал центром Белорусской, а в 1802 г. — Витебской губернии.

… он с удрученным видом бросился в кресло, а затем, вызвав графа Дарю, сказал ему… — Дарю, Пьер Антуан Ноэль Матьё Бруно (1767–1829) — французский государственный и военный деятель, историк и поэт, один из ближайших помощников Наполеона; главный интендант императорского цивильного листа (1805) и военной свиты императора; в 1805–1809 гг. главный интендант французской армии, занимавшийся армейским снабжением, и главный администратор оккупированных территорий, взимавший с завоеванных стран многомиллионные контрибуции; отличался безукоризненной личной честностью, выдающимися организаторскими способностями и необычайной работоспособностью; граф Империи (1809), государственный секретарь (1811); участвовал в Русском походе 1812 года и при отступлении французов исполнял обязанности главного интенданта Великой армии; после реставрации Бурбонов перешел на их сторону, но значительной роли не играл; поддержал Наполеона во время Ста дней; в 1819 г. получил звание пэра Франции; автор исторических и поэтических сочинений, член Французской академии (1806); имя его высечено на Триумфальной арке.

96 …Четырнадцатого августа он настигает их и разбивает при Красном… — Красный — старинный городок в 45 км к юго-западу от Смоленска, районный центр Смоленской области; известен с 1165 г.; к России отошел в 1654 г., в 1776 г. получил городские права и стал уездным городом Смоленской губернии.

2 (14) августа 1812 г., во время отступления русской армии к Москве, пехотная дивизия генерала Дмитрия Петровича Неверовского (1771–1812) в течение целого дня отбивала атаки превосходящих сил французской кавалерии маршала Мюрата.

… 18-го выбивает их из Смоленска, оставляя город объятым пламенем, а 30-го овладевает Вязьмой… — Смоленск — древний город на западе России, областной центр РФ; расположен на Днепре, в 400 км к западу от Москвы; главный укрепленный пункт, прикрывавший столицу с этого направления; известен с 863 г.; с XII в. столица независимого Великого княжества Смоленского; с 1404 г. находился в составе Великого княжества Литовского; в 1514 г., в ходе Русско-литовской войны 1512–1522 гг., был присоединен к Московскому государству.

Здесь имеются в виду оборонительные действия русских войск под Смоленском 4–6 (16–18) августа 1812 г. Воспользовавшись наступлением русских на Рудню, Наполеон с главными силами (около двухсот тысяч человек) переправился через Днепр ниже города, намереваясь выйти в тыл противника, занять Смоленск и отрезать русские войска от Москвы. Однако упорное сопротивление дивизии генерала Д.П.Неверовского у Красного задержало французский авангард на сутки. Первые атаки французов на Смоленск были отбиты, но русский командующий М.Б.Барклай де Толли решил оставить город ради сохранения армии. 5 (17) августа французы начали штурм города, где оставленные для прикрытия отхода войска сопротивлялись до ночи 6 (18) августа, а затем присоединились к главным силам.

Вязьма — город в 150 км к северо-востоку от Смоленска, на реке Вязьма, на Старой Смоленско-Московской дороге; районный центр Смоленской области, прежде уездный город Смоленской губернии; известен с 1239 г.

Русские войска оставили Вязьму 16 (28) августа 1812 г. после ряда арьергардных боев.

… в этом городе Наполеон узнает, что русская армия сменила главнокомандующего… — М.И.Кутузов был назначен главнокомандующим всеми русскими армиями и ополчениями 8 (20) августа 1812 г. и 17 (29) августа прибыл в штаб-квартиру армии, в село Царёво-Займище, находящееся в 46 км к северо-востоку от Вязьмы, куда в тот же день вступил Наполеон.

… пруссак Фуль явился причиной первых неудач в кампании, а иностранец Барклай де Толли с его неизменной тактикой отступления, кажущейся подозрительной настоящим русским, лишь усугубил эти неудачи. — Фуль, Карл Людвиг Август, барон фон (1757–1828) — прусский военный теоретик; вюртембергский дворянин, служивший в 1779–1806 гг. в прусском Генеральном штабе, а затем в чине генерал-майора поступивший на русскую службу; пользовался доверием Александра I и по его поручению разработал в 1811 г. план военных действий на случай войны с Францией, оказавшийся крайне неудачным; в 1814–1821 гг. занимал пост российского посланника в Гааге.

Барклай де Толли, Михаил Богданович (Михаэль Андреас; 1761–1818) — русский полководец, герой Отечественной войны 1812 года; потомок шотландских дворян, переселившихся в кон. XVII в. в Лифляндию и состоявших на русской службе; участник штурма Очакова (1788); в 1798 г. получил чин полковника, в 1799 г. — генерал-майора, в 1807 г. — генерал-лейтенанта, в 1809 г. — генерала от инфантерии; с 1809 г. генерал-губернатор Финляндии и командующий Финляндской армией; с января 1810 г. по сентябрь 1812 г. военный министр; провел реорганизацию армии и подготовил план по обороне России на случай войны с Наполеоном; с марта 1812 г., не оставляя поста министра, командовал 1-й Западной армией; в условиях значительного численного превосходства французских войск успешно осуществил единственно правильный план отхода и соединения двух русских армий; 17 (29) августа 1812 г. сдал командование М.И.Кутузову; в Бородинском сражении командовал правым крылом и центром русской армии, проявив при этом личную храбрость, стойкость и искусство в управлении войсками; на совете в Филях высказался за то, чтобы оставить Москву без боя; в феврале 1813 г. был назначен командующим 3-й армией, а с мая того же года — командующим русско-прусской армией; русские войска под его командованием одержали победу под Кульмом (1813) и своими действиями способствовали поражению Наполеона под Лейпцигом; в 1813 г. был возведен в графское достоинство; в 1814 г. за участие во взятии Парижа произведен в фельдмаршалы; в 1815 г. получил княжеский титул; по возвращении из Франции в 1815 г. командовал 1-й армией; в 1818 г. отправился на лечение в Чехию, но по дороге скончался близ Инстербурга в Восточной Пруссии (соврем. Черняховск в Калининградской области РФ).

… Россию способен спасти лишь тот, кто победил при Рущуке и вел переговоры в Бухаресте. — Рущук (соврем. Русе) — город на севере Болгарии, на правом берегу Дуная, речной порт; в описываемое время сильная крепость.

22 июня (4 июля) 1811 г., в ходе Русско-турецкой войны 1806–1812 гг., русская армия под командованием М.И.Кутузова одержала при Рущуке победу над турецкой армией под начальством великого визиря Ахмет-паши (?-1819).

16 (28) мая 1812 г. в Бухаресте, в то время столице Валахии, был подписан мирный договор, завершивший Русско-турецкую войну 1806–1812 гг.; этот договор, обеспечивший безопасность южных рубежей России, со стороны России подписал в качестве главного уполномоченного М. И. Кутузов.

… решил принять его на позициях, которые он занимал близ Бородина… — Бородино — деревня в 120 км к западу от Москвы, в Можайском районе Московской области, в 4 км к западу от правого берега Москвы-реки и в 12 км к западу от Можайска, в окрестностях которой 26 августа (7 сентября) 1812 г. произошла крупнейшая битва Отечественной войны 1812 года, в русской истории именуемая Бородинским сражением, а во французской истории — битвой на Москве-реке.

… В тот же день Мюрат настигает между Гжатском и Бородиным генерала Коновницына… — Гжатск (с 1968 г. Гагарин) — город в Смоленской области РФ, районный центр; основанный в 1703 г. как пристань на реке Гжать, притоке Вазузы, в 1776 г. стал уездным городом; расположен в 240 км к северо-востоку от Смоленска и в 50 км к западу от Бородина.

Коновницын, Петр Петрович (1764–1822) — российский военачальник и государственный деятель; сын генерал-поручика Петра Петровича Коновницына, губернатора Санкт-Петербурга в 1785–1793 гг., начавший военную службу в 1785 г.; генерал-майор (1797), генерал-лейтенант (1808), генерал от инфантерии (1817), граф (1819); в 1815–1819 гг. военный министр; в начале кампании 1812 г. командовал 3-й пехотной дивизией в корпусе генерала Н.А.Тучкова в составе 1-й Западной армии, а с 17 (29) августа — арьергардом русской армии и ежедневно участвовал в стычках с войсками Мюрата; 20 августа (1 сентября) под Гжатском выдержал тринадцатичасовой бой с превосходящими силами противника; во время Бородинского сражения возглавлял оборону левого фланга русской армии.

97 …По его кровавому следу французы доходят до укрепленного Колоцкого монастыря. — Успенский Колоцкий мужской монастырь, основанный в 1413 г., находится в селении Колоцкое, на левом берегу Кол очи, в 9 км к западу от Бородина; с его колокольни М.И.Кутузов, а некоторое время спустя Наполеон I обозревали накануне Бородинской битвы поле будущего сражения; монастырские здания, в которых затем расположился французский госпиталь, подверглись сильному разорению; упраздненный после Революции, монастырь начал возрождаться в 1993 г., но уже как женский.

… вынужден отступить в направлении на деревню Головино… — Головино — деревня в Можайском районе, на берегу речки Горнешня, левого притока Колочи; расположена в 4 км к востоку от Колоцкого монастыря.

… там ждет его вся русская армия, доказательством чему служит редут, сооруженный перед ее левым флангом возле деревни Шевардино. — Шевардино — деревня в 3 км к юго-западу от Бородина. Пятиугольный редут, который русские войска начали сооружать у Шевардина как свой передовой опорный пункт, но не успели достроить, 24 августа (5 сентября), накануне Бородинской битвы, стал центром кровопролитного сражения, продолжавшегося до ночи, когда защитники редута получили приказ к отступлению.

… Он прослеживает глазами оба берега Колочи… — Колочь (Колоча) — река в Можайском районе Московской области, правый приток Москвы-реки, длиной 36 км; протекает по полю Бородинского сражения. Во французской военной истории именуется Kologha или Kolocza; у Дюма ошибочно Kalouga.

… Генерал Компан получает приказ взять редут… — Компан, Жан Доминик (1769–1845) — французский военачальник, бригадный генерал (1799), дивизионный генерал (1806); граф Империи (1808); в боях на Бородинском поле командовал 5-й пехотной дивизией 1 — го армейского корпуса маршала Даву и после тяжелейшей атаки захватил Шевардинский редут, а в день генерального сражения дважды атаковал Багратионовы флеши и был тяжело ранен; в 1813 г. участвовал в сражении при Люцене и в Битве народов, в 1814 г. оборонял Париж; во время Ста дней перешел на сторону Наполеона и был взят в плен при Ватерлоо; с 1815 г. находился в отставке; имя его высечено на Триумфальной арке.

98 … Русские почти весь день проводят в торжественных обрядах православного культа, взывая своими молитвенными песнопениями к могущественному заступничеству святого Александра Невского. — Перед русскими войсками накануне Бородинского сражения носили копию иконы Смоленской Божьей Матери Одигитрии («Путеводительницы»), одной из самых почитаемых в православии: считается, что она ограждает и защищает западные пределы России (подлинник ее бесследно исчез во время Великой Отечественной войны).

Александр Ярославич Невский (1220–1263) — русский полководец и государственный деятель, князь Переяславский и Новгородский, с 1252 г. великий князь Владимирский; сын великого князя Ярослава Всеволодовича (1191–1246; правил с 1238 г.); в 1240–1242 гг. отразил нашествие шведов и тевтонских рыцарей на Северо-Западную Русь; прозвище Невский получил за победу над шведами на Неве в 1240 г.; как великий князь несколько раз предотвращал новые нашествия татар и умелой тактикой добился смягчения татарского ига, отверг попытки папства распространить католичество на Руси; за свои заслуги был в 1547 г. причислен к лику святых.

… они оседлали Московскую дорогу и Горицкий овраг, на дне которого течет небольшой ручей, и заперты между Старой Смоленской дорогой и Москвой-рекой. — Горицкий овраг — имеется в виду овраг у деревни Горки, расположенной в 3 км к северо-востоку от Бородина.

Московская, или Новая Смоленская дорога — нынешнее Можайское шоссе (дорога А100), почтовый тракт из Москвы в Смоленск, проходящий через селения Горки, Бородино и Валуево.

Старая Смоленская дорога шла к югу от нее, через деревню Утицы, занимая линию, по которой, видимо, в 1870 г. пролегла железная дорога Москва — Смоленск.

Между Новой и Старой Смоленскими дорогами, которые вели на Москву, и происходили основные бои Бородинской битвы.

Москва-река — река в Центральной России, в Московской области, длиной 502 км, правый приток Оки; начинается на склоне Смоленско-Московской возвышенности и впадает в Оку на территории Коломны.

… Багратион с седьмым и восьмым корпусами образует левый фланг, который тянется от большого редута до перелеска между деревнями Семеновское и Утицы. — Семеновское — деревня в 2 км к югу от Бородина, расположенная на правом, восточном берегу Семеновского ручья.

Утицы — деревня в 3 км к югу от Семеновского.

99 … Своим правым флангом, находящимся под командованием Понятовского, он захватит Старую Московскую дорогу… — Понятовский, Юзеф Антоний, князь (1763–1813) — польский военный и государственный деятель, маршал Империи (1813); племянник последнего польского короля Станислава Августа; во время Русско-польской войны 1792 года командовал Коронной армией; участник Польского восстания 1794 года; в 1806 г. примкнул к Наполеону, прельщенный его обещанием восстановить политическую независимость Польши; с декабря 1806 г. военный министр Великого герцогства Варшавского; с января 1807 г. командовал польскими войсками в составе наполеоновской армии и участвовал во многих ее сражениях; в 1812 г. командовал 5-м корпусом Великой армии, состоящим из польских и саксонских войск; утонул в реке Эльстер после т. н. Битвы народов под Лейпцигом (1813).

100 … Там он застает г-на де Боссе, который привез ему письма от Марии Луизы и портрет Римского короля кисти Жерара. — Боссе, Луи Франсуа Жозеф де (1770–1835) — французский писатель и придворный; племянник епископа, до Революции готовившийся к церковной карьере; с 1805 г. префект дворца Тюильри и камергер Наполеона; барон Империи (1810); в апреле 1814 г. последовал за Марией Луизой в Вену и вернулся во Францию лишь в мае 1815 г.; автор мемуаров. Жерар, Франсуа (1770–1837) — французский художник, барон, автор полотен на историческую тему (например, «Битва при Аустерлице»; 1810) и многочисленных портретов знаменитых людей, царствующих особ и членов их семей (как Бонапартов, так и Бурбонов).

Римский король — Наполеон Франсуа Жозеф Шарль Бонапарт (1811–1832), сын Наполеона I и его второй супруги (с 1810 г.) императрицы Марии Луизы, дочери австрийского императора Франца I; при рождении получил титул Римского короля; после первого отречения отца в 1814 г. был перевезен в Вену, в замок Шёнбрунн, где фактически жил в почетном плену. После своего второго отречения в 1815 г. Наполеон I провозгласил сына императором, и, хотя этот титул не давал ребенку никаких прав и не был признан державами, бонапартисты считали его законным государем Наполеоном II. В 1817 г. договор между противниками Наполеона лишил мальчика наследственных прав на Парму, герцогиней которой была его мать. Дед, император Франц I, взамен даровал ему 22 июля 1818 г. титул герцога Рейхштадтского (по названию городка в Богемии, ныне Закупы в Чехии), но не признал его членом императорской фамилии и не дал звания эрцгерцога. Юноша с двенадцати лет числился на военной службе, серьезно изучал военное дело и дослужился до чина майора, однако в возрасте двадцати одного года умер от туберкулеза.

101 … переносит на левый фланг корпус Тучкова, чтобы укрепить все слабые места позиции. — Тучков — здесь: Николай Алексеевич Тучков (1765–1812), русский военачальник, генерал-лейтенант (1799), в Бородинском сражении командовавший 3-м пехотным корпусом в составе 1-й Западной армии и смертельно раненный в боях за Утицкий курган; звался Тучковым 1-м, поскольку имел трех младших братьев, также дослужившихся до генеральского чина. Его братьями были:

Сергей Алексеевич Тучков (1767–1839), генерал-лейтенант (1829), в чине генерал-майора (1798) участвовавший в сражениях Отечественной войны 1812 года;

Павел Алексеевич Тучков (1776–1858), генерал-майор (1808); в сражении у Валутиной горы, командуя 2-й бригадой 17-й пехотной дивизии в составе 2-го пехотного корпуса 1-й Западной армии, был тяжело ранен и взят в плен, в котором находился до весны 1814 г. (после своего пленения был представлен Наполеону); в 1819 г. вышел в отставку;

Александр Алексеевич Тучков (1778–1812), генерал-майор (1808), командир 1-й бригады 3-й пехотной дивизии в составе 3-го пехотного корпуса 1-й Западной армии; героически погиб при обороне Семеновских флешей, и тело его бесследно исчезло.

102 … Дессе будет помогать ему, продвигаясь вперед под прикрытием того же перелеска. — Дессе, Жозеф Мари (1764–1834) — французский военачальник и политический деятель; уроженец Савойи, сын врача, получивший медицинское образование; участник революционных и наполеоновских войн; член Совета пятисот (1798–1799), убежденный республиканец; бригадный генерал (1803), дивизионный генерал (1809), граф Империи (1809); в кампании 1812 года командовал 4-й пехотной дивизией 1-го корпуса маршала Даву и отличился в Бородинском сражении; во время Ста дней встал на сторону императора, за что после второй реставрации Бурбонов подвергся тюремному заключению; после Июльской революции 1830 года командовал национальной гвардией Лиона; имя его высечено на Триумфальной арке.

… его дивизии сильно потрепало в сражении у Валутиной горы… — Валутина гора — деревня в Смоленском районе Смоленской области, в 6 км к востоку от Смоленска, на берегу реки Колодня.

7 (19) августа 1812 г., на другой день после сражения за Смоленск, вблизи деревни Лубино, расположенной в 9 км к востоку от Валутиной горы, произошел кровопролитный бой арьергарда отступающей русской армии с авангардом французской армии, закончившийся отходом русских войск; поскольку в начале боя русская позиция располагалась у Валутиной горы, так же стало именоваться и это сражение, в ходе которого французы потеряли от шести до восьми тысяч убитыми и ранеными, а русские — от шести до семи тысяч.

… Молодая и Старая гвардии образуют третью и четвертую линии. — Императорская гвардия, которая была создана 18 мая 1804 г. на основе прежней консульской гвардии, учрежденной 28 ноября 1799 г., в период Консулата, для охраны жизни консулов и начиная с 1800 г. использовавшейся также в сражениях, являлась элитным воинским подразделением, включавшим все виды войск — пехоту, кавалерию, артиллерию, инженерные части — и безоговорочно преданным лично императору, который мог опереться на нее в любых обстоятельствах; комплектовалась (на конкурсной основе) из самых доблестных и опытных солдат французской армии и использовалась для нанесения решающего удара в критический момент сражения; после того как в начале 1809 г. были созданы новые, менее привилегированные гвардейские части, комплектовавшиеся из новобранцев и получившие название «Молодая гвардия», прежние, ветеранские, стали именоваться «Старой гвардией» и считались сверхэлитными; во время Русского похода общая численность императорской гвардии составляла 56 тысяч человек.

… Слева от Нея… будет находиться корпус Монбрёна. — Монбрён, Луи Пьер (1770–1812) — французский кавалерийский военачальник, бригадный генерал (1805), дивизионный генерал (1809); граф Империи (1809); в 1812 г. командовал 2-м корпусом Кавалерийского резерва; погиб в Бородинском сражении, во время атаки на Курганную высоту; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Нансути и Латур-Мобур расположатся так, чтобы следовать за передвижениями нашего правого фланга. — Нансути де Шампьон, Этьенн Антуан Мари де (1768–1815) — французский кавалерийский военачальник, бригадный генерал (1799), дивизионный генерал (1803); граф Империи (1808); в 1812 г. командовал 1-м корпусом Кавалерийского резерва и был ранен при Бородине; в 1813 г. командовал кавалерией императорской гвардии; имя его высечено на Триумфальной арке.

Латур-Мобур де Фай, Виктор Никола де (1768–1850) — французский кавалерийский военачальник, бригадный генерал (1805), дивизионный генерал (1807), граф Империи (1814); в 1812 г. командовал 4-м корпусом Кавалерийского резерва и был ранен при Бородине; после первого отречения Наполеона перешел на сторону Бурбонов и остался верен им во время Ста дней; в 1814 г. получил звание пэра Франции, в 1817 г. — титул маркиза; в 1819–1821 гг. был военным министром, в 1821 г. стал управителем Дома инвалидов; после Июльской революции 1830 года отправился вслед за королем Карлом X в изгнание; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Груши будет поддерживать вице-короля. — Груши, Эмманюэль, маркиз де (1766–1848) — французский военачальник, выходец из аристократической нормандской семьи; военную службу начал в тринадцать лет, принимал участие в революционных и наполеоновских войнах; бригадный генерал (1792), дивизионный генерал (1793); в кампании 1812 г. командовал 3-м корпусом Кавалерийского резерва и принимал участие в решающем штурме Курганной высоты; поддержав Наполеона во время Ста дней и получив от него звание маршала и достоинство пэра, командовал в ходе кампании 1815 г. частью французской армии, которая должна была после сражения при Линьи действовать против войск Блюхера, но не сумел помешать ему прийти на помощь Веллингтону; после второй реставрации Бурбонов находился до 1819 г. в изгнании. Наполеон возлагал на Груши всю ответственность за свое поражение при Ватерлоо, но, тем не менее, имя его высечено на Триумфальной арке.

… Вице-король, которому будут приданы дивизии Морана и Жерара, взятые у Даву, начнет с захвата Бородина, оставит там дивизию Дельзона… — Моран, Шарль Антуан Луи Александр (1771–1835) — французский военачальник, бригадный генерал (1800), дивизионный генерал (1805); граф Империи (1808); в Бородинском сражении командовал 1-й дивизией 1-го армейского корпуса Даву и, штурмуя Курганную высоту, был ранен; во время Ста дней присоединился к Наполеону, участвовал в сражении при Ватерлоо; после второй реставрации Бурбонов был включен в проскрипционные списки, бежал из Франции и вернулся на родину лишь спустя четыре года; имя его высечено на Триумфальной арке.

Жерар, Этьенн Морис (1773–1852) — французский военачальник, политик и государственный деятель, участник революционных и наполеоновских войн, дивизионный генерал (1812), командовавший во время Русского похода 3-й дивизией 1-го корпуса Великой армии; граф Империи (1813); во время Ста дней примкнул к Наполеону, участвовал в сражении при Ватерлоо, после чего два года жил в эмиграции, в Брюсселе; в 1817 г. вернулся во Францию и в 1822–1833 гг. состоял членом Палаты депутатов, где примыкал к либеральному меньшинству; после Июльской революции дважды занимал пост военного министра (с 1 августа по 17 ноября 1830 г., а затем с 18 июля по 29 октября 1834 г., будучи на этот раз также председателем совета министров), 17 августа 1830 г. получил звание маршала Франции, а в 1833 г. стал пэром Франции; имя его высечено на Триумфальной арке.

Дельзон, Алексис Жозеф (1775–1812) — французский военачальник, бригадный генерал (1801), дивизионный генерал (1811); барон Империи (1808); в Бородинском сражении командовал 13-й дивизией 4-го армейского корпуса Евгения Богарне; был убит в сражении под Малоярославцем; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Жомини, «Политическая и военная жизнь Наполеона», т. IV, стр. 119 и след. — Жомини Антуан Анри (1779–1869) — французский и русский военный писатель, теоретик наполеоновской стратегии, автор книг по военному искусству и истории наполеоновских войн; уроженец швейцарского города Пайерн, начавший трудовую жизнь банковским служащим; талантливый самоучка, своим сочинением «Трактат о крупных военных операциях» (1805) привлек к себе внимание маршала Нея, взявшего его в свой штаб; в 1808 г. получил титул барона Империи, а в 1810 г. был произведен в бригадные генералы (1810); в Русскую кампанию 1812 года занимал должность коменданта Вильны, а затем — Смоленска; в 1813 г., оскорбленный тем, что его не произвели в дивизионные генералы, перешел в стан антифранцузской коалиции и был принят на русскую службу, получив чин генерал-лейтенанта, звание генерал-адъютанта и земли в Нижегородской губернии; поселившись в России, принимал деятельное участие в разработке военных проектов, был инициатором создания и одним из организаторов российской Военной академии Генерального штаба (открыта в 1832 г.); в 1826 г. получил чин генерала от инфантерии; в качестве военного советника участвовал в Русско-турецкой войне 1828–1829 гг., а в 1837 г. стал преподавателем стратегии у наследника престола; в 1855 г., после восшествия Александра II на престол, вернулся во Францию.

Особое место в его творческом наследии занимает упоминавшееся выше (см. примеч. к с. 71) четырехтомное сочинение «Политическая и военная жизнь Наполеона, рассказанная им самим перед судом Цезаря, Александра Македонского и Фридриха Великого» («Vie politique et militaire de Napoléon, raconté par lui-même au tribunal de César, d’Alexandre et de Frédéric»; 1827), которым, наряду с книгой «История Наполеона и Великой армии в 1812 году» («Histoire de Napoléon et de la Grande-Armée pendant l’année 1812»; 1824) французского военного историка графа Филиппа Поля де Сегюра (1780–1873), широко пользовался Дюма, создавая свою биографию Наполеона.

103 … Левый фланг принца Евгения, состоящий из бригады Плозонна, которая должна была остаться обсервационной, ограничившись захватом Бородина, вовлекается в атаку… — Плозонн, Луи Огюст Маршан де (1774–1812) — французский военачальник, бригадный генерал (1809), барон Империи (1810); во время Русской кампании 1812 года командовал 3-й бригадой 13-й пехотной дивизии 4-го корпуса Великой армии и был убит в Бородинском сражении прямым попаданием ядра; имя его высечено на Триумфальной арке.

… он во главе дивизии Ледрю бросается на роковой редут… — Ледрю дез Эссар, Франсуа Рош (1765–1844) — французский военачальник, бригадный генерал (1805), дивизионный генерал (1811); барон Империи (1809); в Бородинском сражении командовал 10-й пехотной дивизией 3-го корпуса маршала Нея; во время Ста дней примкнул к Наполеону; после падения Империи остался на службе; в 1831 г. вышел в отставку; в 1835 г. стал пэром Франции; имя его высечено на Триумфальной арке.

104 … Ней и Мюрат бросают вперед дивизию Разу… — Разу, Жан Луи Никола де (1772–1820) — французский военачальник, бригадный генерал (1807), дивизионный генерал (1811), граф Империи (1813); во время Русской кампании 1812 года командовал 11-й пехотной дивизией 3-го корпуса маршала Нея, в Бородинском сражении штурмовал левую и центральную флеши и был тяжело ранен при отступлении Великой армии, в сражении при Красном 3–6 (15–18) ноября, где его дивизия фактически перестала существовать; во время Ста дней присоединился к Наполеону и после второй реставрации Бурбонов был отправлен в отставку; в 1818 г. вернулся на службу и командовал 3-м военным округом в Меце; имя его высечено на Триумфальной арке.

… на помощь ей приходит кавалерия Брюйера. — Брюйер, Пьер Жозеф (Брюгьер; 1772–1813) — французский кавалерийский военачальник, бригадный генерал (1806), дивизионный генерал (1809); барон Империи (1808); в Бородинском сражении командовал 1-й дивизией легкой кавалерии в составе 1-го корпуса Кавалерийского резерва; был смертельно ранен пушечным ядром во время Саксонской кампании 1813 г., в ходе боя при Райхенбахе (23 мая), и умер две недели спустя; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Кутузов, который легко мог заметить огромные скопления войск, готовые обрушиться на его левый фланг, приказывает подтянуть туда корпус Багговута. — Багговут, Карл Федорович (1761–1812) — русский военачальник, генерал-лейтенант (1807); эстляндский дворянин, состоявший на русской службе с 1779 г.; в 1812 г. командовал 2-м пехотным корпусом в составе 1-й Западной армии и с отличием действовал при Бородине; в октябре 1812 г. был убит в сражении при Тарутине.

105 … доходят до редута, несмотря на страшный огонь со стороны первой линии Паскевича. — Паскевич, Иван Федорович (1782–1856) — русский государственный и военный деятель, генерал-майор (1810), генерал-лейтенант (1813), генерал от инфантерии (1826), генерал-фельдмаршал (1829); генерал-адъютант (1825), граф Эриванский (1828), светлейший князь Варшавский (1831); военную службу начал в 1800 г. и спустя десять лет был произведен в генерал-майоры; в Бородинском сражении был командиром 26-й пехотной дивизии и, защищая центральный редут, проявил большое личное мужество; командовал войсками в Русско-персидской войне 1826–1828 гг. и Русско-турецкой войне 1828–1829 гг.; в 1827–1831 гг. был главнокомандующим на Кавказе; руководил подавлением Польского восстания 1830–1831 гг. а затем, с 1832 г. и до конца жизни, был наместником Царства Польского; в 1849 г. возглавлял экспедиционный корпус, разгромивший революцию в Венгрии.

…На помощь ему устремляется Ермолов во главе бригады гвардейцев. — Ермолов, Алексей Петрович (1777–1861) — русский государственный и военный деятель; генерал-майор (1808), генерал-лейтенант (1812), генерал от инфантерии (1818), генерал от артиллерии (1837); на военной службе состоял с 1791 г.; участвовал в Польской кампании 1794 г., Персидском походе 1796 г. и войнах с Францией в 1805–1807 гг.; герой Отечественной войны 1812 года, в которой он был начальником главного штаба 1-й Западной армии; отличился в Бородинском сражении, отбив в контратаке захваченную французами батарею Раевского; участвовал в заграничных походах 1813–1814 гг.; с 1816 г. командовал Отдельным Кавказским корпусом, исполняя одновременно должность посла в Персии, а в 1821 г. стал главноуправляющим Грузией; в 1817 г. начал Кавказскую войну, длившуюся до 1864 г.; проводя колонизаторскую политику, умиротворил многие кавказские народы, окончательно присоединил к империи Карабахское и Ширванское ханства; отличался независимостью мнений, критически относился к режиму аракчеевщины, был близок к оппозиционным кругам и покровительствовал сосланным на Кавказ декабристам; в 1827 г. был уволен в отставку.

… дивизия Морана отступает, оставив на редуте генерала Боннами и 30-й полк. — Боннами де Бельфонтен, Шарль Огюст Жан Батист Луи Жозеф (Бонами; 1764–1830) — французский военачальник, бригадный генерал (1798); в Бородинском сражении командовал 3-й бригадой 1-й дивизии в составе 1-го армейского корпуса Даву; во время атаки на Курганную высоту получил двенадцать штыковых ударов и был взят в плен; после возвращения в 1814 г. во Францию был произведен в генерал-лейтенанты; имя его высечено на Триумфальной арке.

107 … Его сменяет Коленкур; он становится во главе 5-го кирасирского полка и бросается на редут… — Коленкур, Огюст Жан Габриель (1777–1812) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1808), дивизионный генерал (1809), граф Империи (1810); младший брат дипломата Армана Огюстена Луи де Коленкура, герцога Виченцского (см. примеч. к с. 86); во главе 5-го кирасирского полка атаковал с правого фланга Курганную высоту и захватил ее, но сам при этом погиб; имя его высечено на Триумфальной арке.

… дивизии Морана, Жерара и Бурсье, поддерживаемые легионерами Вислы, атакуют это укрепление одновременно с трех сторон. — Легион Вислы — воинское соединение в составе французской армии, которое было сформировано в 1807 г. из польских солдат и офицеров, состояло из трех пехотных полков и одного кавалерийского полка и в 1808 г. было принято на содержание государственной казны и подчинено военному министерству; в 1808–1811 г. полки этого легиона сражались в Испании; в марте 1812 г. он был официально переименован в легион Великого герцогства Варшавского и в Русской кампании действовал совместно с императорской гвардией.

… Его доблестный полк, смятый огнем пехоты Остермана и русской гвардии, стоящих позади редута, тотчас же вынужден отступить. — Остерман-Толстой, Александр Иванович (1770–1857) — русский военачальник, генерал от инфантерии (1817); наследник громадного состояния графов Остерманов, граф (1796); генерал-адъютант (1814); в 1812 г. в чине генерал-лейтенанта, полученном им в 1806 г., командовал 4-го пехотным корпусом 1-й Западной армии и отличился в сражении при Бородине, где он лично водил в атаку свои части и был контужен; участвовал в заграничном походе 1813 г. и получил во время него тяжелое ранение; с 1817 г. в отставке; с 1825 г. и до конца жизни жил за границей.

… в атаку на редут в свой черед бросается Евгений во главе трех своих дивизий, овладевает им и захватывает в плен генерала Лихачева. — Лихачев, Петр Гаврилович (1758–1813) — русский военачальник, генерал-майор (1798); с 1797 г. был комендантом крепости Константиногорская в Пятигорье и сражался с горцами на Кавказе; в Бородинском сражении командовал 24-й пехотной дивизией 6-го корпуса 1-й Западной армии, мужественно оборонял Курганную высоту, был тяжело ранен и взят в плен, из которого его освободили в декабре 1812 г. в Кёнигсберге вступившие туда русские войска.

108 … это отступление дает время Бельяру собрать тридцать артиллерийских орудий… — Бельяр, Огюстен Даниэль (1769–1832) — французский военачальник и дипломат, участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (1796), дивизионный генерал (1800), граф Империи (1810); участник почти всех походов Наполеона; с июня 1812 г. был начальником главного штаба Резервной кавалерии Мюрата и сыграл важную роль в сражениях при Островне, Витебске, Смоленске и Бородине; после отречения Наполеона был возведен в звание пэра и стал губернатором Меца, но во время Ста дней примкнул к императору, после вторичного возвращения Бурбонов был арестован и несколько месяцев находился в тюрьме; в 1819 г. стал членом Палаты пэров; после Июльской революции 1830 года, будучи товарищем по оружию герцога Орлеанского, вместе с которым сражался при Вальми и Жемаппе, был послан им в Вену, чтобы официально известить австрийское правительство о восшествии на французский престол нового короля; после обретения Бельгией независимости был назначен французским послом в Брюсселе, где и умер спустя два года вследствие апоплексического удара; имя его высечено на Триумфальной арке.

109 … Ростопчин, этот движимый возвышенными помыслами Герострат, одновременно обессмертил свое имя и спас свою страну. — Герострат — житель древнегреческого города Эфес на западном побережье Малой Азии, который сжег в 356 до н. э. знаменитый храм Артемиды, одно из чудес света, желая, чтобы его имя вошло в историю; эфесцы приговорили его к смерти и постановили никогда не упоминать его имени, однако в рассказе древнегреческого историка Феопомпа (ок. 380-ок. 315 до н. э.) оно все же дошло до следующих поколений.

Ростопчин (Растопчин), Федор Васильевич, граф (1763–1820) — русский государственный деятель, писатель и публицист; генерал от инфантерии (1812); в течение 1798–1800 гг., при Павле I, сделал поразительно быструю карьеру, став графом, великим канцлером ордена святого Иоанна Иерусалимского, директором почтового департамента, первоприсутствующим в коллегии иностранных дел и членом императорского совета, но затем, в 1801–1810 гг., находился в отставке; с мая 1812 г. по август 1814 г. главнокомандующий в Москве, разжигавший с помощью антифранцузских листовок патриотические настроения у москвичей и считающийся инициатором катастрофического пожара Москвы при вступлении в нее французов; в 1814 г. был уволен в отставку и после этого до 1823 г. жил за границей; его перу принадлежит ряд литературных сочинений, в том числе брошюра «Правда о пожаре Москвы» («La Vérité sur l’incendie de Moscou»), вышедшая в Париже у издателя Понтьё в 1823 г. и в том же году изданная в русском переводе в Москве.

… Шестнадцатого сентября… Наполеон был вынужден оставить Кремль и удалиться в Петровский дворец. — Петровский подъездной дворец — царская резиденция, построенная в 1776–1796 гг. архитектором Матвеем Федоровичем Казаковым (1738–1812) в северо-западной части Москвы, на дороге в Санкт-Петербург, на месте сельца Петровского, бывшего владения Высокопетровского монастыря (отсюда его название); в нач. XIX в. был загородным; там часто делали остановку русские императоры перед своим торжественным въездом в город; в нем в сентябре 1812 г., укрываясь от пожара, несколько дней провел Наполеон.

… 23-го Кремль взлетает на воздух. — Попытку взорвать стены и башни Кремля, его соборы и дворец предпринял в ночь с 22 на 23 октября 1812 г. маршал Мортье (см. примеч. к с. 68), французский комендант Москвы, действовавший по приказу Наполеона; однако начавшийся сильный дождь намочил фитили заложенных французами мин и урон, нанесенный Кремлю, оказался меньше задуманного, хотя и был огромным: была уничтожена Водовзводная башня, сильно пострадали Никольская, 2-я Безымянная и Петровская башни, часть Арсенала, обрушилась часть кремлевской стены, выгорела Грановитая палата, дала трещину колокольня Иван Великий, обрушились ее пристройки.

110 … двадцать девятый бюллетень, датированный 14 ноября, приносит в Париж весть о немыслимых бедствиях… — Двадцать девятый бюллетень Великой армии, содержащий сообщение о завершении Русского похода, был продиктован Наполеоном 3 декабря 1812 г. в белорусском городе Молодечно и опубликован в Париже, в правительственной газете «Всеобщий вестник», 17 декабря.

… это Камбис, завязший в песках Амона… — Здесь имеется в виду гибель во время песчаной бури 50-тысячного войска царя Камбиса (см. примеч. к с. 39), которое было отправлено им на завоевание отдаленного оазиса Сива в пустыне к западу от Нила, где находился храм и оракул древнеегипетского бога Амона (греки отождествляли его с Зевсом, а римляне — с Юпитером); об этом событии сообщает Геродот («История», III, 26).

… это Ксеркс, в лодке переправляющийся обратно через Геллеспонт… — Геллеспонт — античное название Дарданелл (тур. Чанаккале-Богаз), пролива между Европой (Галлипольский полуостров) и Азией (полуостров Малая Азия), соединяющего Эгейское и Мраморное моря (длина пролива 61 км, а его ширина от 1,2 до 6 км).

Как сообщает древнеримский историк Марк Юниан Юстин (III в.) в своей книге «Эпитома сочинения Помпея Трога "История Филиппа"», после поражения в морской битве при Саламине (480 до н. э.) персидский царь Ксеркс I (см. примеч. к с. 91) вернулся к Геллеспонту, и, узнав, что наведенные там по его приказу мосты разрушены бурей, этот гордый властитель, еще недавно угрожавший всей Греции, был вынужден возвращаться в Азию, воспользовавшись жалкой рыбачьей лодкой (II, 13).

… это Варрон, ведущий в Рим остатки Каннской армии. — Гай Теренций Варрон (ок. 250-после 200 до н. э.) — древнеримский политический деятель и военачальник; консул 216 г. до н. э.; командующий римской армией в битве при Каннах (2 августа 216 г. до н. э.), важнейшем сражении Второй Пунической войны (218–201 до н. э.), в котором огромная римская армия потерпела сокрушительное поражение от карфагенян; после этого разгрома сумел привести остатки своего войска в Рим, за что удостоился благодарности со стороны Сената; в 215–213 гг. до н. э. был проконсулом Пицена, а в 208–207 гг. до н. э. — пропретором Этрурии.

113 … по виду становилась весьма похожей на черную похлебку спартанцев. — Имеется в виду знаменитое кушанье спартанских воинов — отличавшееся чудовищным вкусом варево из свиных рулек, свиной крови, чечевицы и винного уксуса.

114 … Рассказ г-на Рене Буржуа. — Буржуа, Пьер Рене Мари (1786–1843) — французский врач и литератор, доктор медицины Парижского факультета, член Королевской академии медицины; полковой хирург, участник Русского похода 1812 года, ближайший помощник Доминика Жана Ларрея (1766–1842), главного хирурга Великой армии; кавалер ордена Воссоединения; автор книги «Описание Московской кампании 1812 года» («Tableau de la campagne de Moscou en 1812»), изданной в Париже в 1814 г.

… она подошла к Березине, напоминая речной поток, низвергающийся в пучину. — Березина — река в Белоруссии, правый приток Днепра, длиной 613 км; берет начало возле городка Докшицы в Витебской области, в 100 км к северу от Минска, протекает по территории Витебской, Минской, Могилевской и Гомельской областей, пересекая почти всю Белоруссию с севера на юг, и впадает в Днепр немного выше города Речица.

С боями переправляясь 14–17 (26–29) ноября через Березину, отступавшая наполеоновская армия потеряла убитыми, ранеными, пленными, утонувшими и замерзшими около 35 тысяч человек. Название Вёгёгша вошло во французский язык как имя нарицательное и употребляется как синоним полного краха и ужасающей катастрофы.

… Наполеон… на санях отбыл из Сморгони во Францию. — Сморгонь — городок на северо-западе Белоруссии, в Гродненской области, в ПО км к северо-западу от Минска; войдя в состав Российской империи, относился к Ошмянскому уезду Виленской губернии.

… Десятого марта стало известно о предательстве Пруссии. — Имеется в виду Калишский союзный договор между Пруссией и Россией, подписанный 28 (16) февраля 1813 г. в польском городе Калиш фельдмаршалом М.И.Кутузовым и прусским генералом Герхардом фон Шарнхорстом (1755–1813). Полмесяца спустя, 17 марта, Пруссия объявила войну Франции.

… Первого мая он был уже в Люцене… — Люцен (Лютцен) — небольшой город на востоке Германии, в земле Саксония-Анхальт, в прусской части Саксонии, в 18 км к юго-западу от Лейпцига.

2 мая 1813 г. в сражении близ Люцена армия Наполеона одержала победу над объединенной русско-прусской армией, которой командовал русский генерал Петр Христианович Витгенштейн (Людвиг Адольф Петер цу Зайн-Витгенштейн; 1768–1843).

… Гигант, которого все считали побежденным, поднялся без промедления: Антей прикоснулся к земле. — Наполеон сравнивается здесь с древнегреческим мифическим великаном Антеем, сыном бога моря Посейдона и Геи — Земли, который славился своей непобедимостью, но обладал таким свойством только до тех пор, пока соприкасался со своей матерью Землей; Гераклу удалось победить Антея, лишь оторвав великана от земли.

115 … Победа при Люцене вновь открывает королю Саксонии ворота Дрездена. — Французские войска были вынуждены покинуть Дрезден, столицу короля Саксонии, союзника Наполеона, 17 марта 1813 г., в тот день, когда Пруссия объявила войну Франции, и уже 27 марта город оккупировали прусские войска генерала Блюхера, что вынудило короля бежать оттуда; однако 8 мая, после сражения у Люцена, в город вступил Наполеон, а четыре дня спустя, 12 мая, в свою столицу возвратился и король Саксонии.

… 20-го настигает его и нападает на его укрепленные позиции у Бауцена… — Бауцен — город на востоке Германии, в Саксонии, на реке Шпрее, в 50 км к северо-востоку от Дрездена.

20-21 мая 1813 г. у Бауцена, куда объединенная русско-прусская армия под командованием Витгенштейна отступила после своего поражения при Люцене, произошла новая битва, в ходе которой Наполеон выбил союзников с удерживаемых ими позиций и заставил их отступить в Силезию.

…На другой день в неудачном для французов арьергардном бою генерал Брюйер теряет обе ноги, а генерал инженерных войск Кирженер и Дюрок убиты одним и тем же пушечным выстрелом. — Брюйер — см. примеч. к с. 104.

Кирженер, Франсуа Жозеф (1766–1813) — французский военачальник, военный инженер, бригадный генерал (1805), дивизионный генерал (1813), барон Империи (1808), участник Русского похода 1812 г. и Саксонской кампании 1813 г.; 23 мая 1813 г., через несколько часов после боя при Райхенбахе (селение в Саксонии, в 30 км к востоку от Бауцена), был убит в соседнем селении Маркерсдорф в результате прямого попадания пушечного ядра, которое убило также Дюрока (см. примеч. к с. 44); имя его высечено на Триумфальной арке.

… подстегнутая еще и сражением при Шпроттау, в котором Себастьяни отнимает у нее двадцать две пушки, восемьдесят зарядных ящиков и пятьсот человек, она отходит за Нейсе, Квейс и Бобер. — Шпроттау (соврем. Шпротава в Жаганьском повяте Любушского воеводства Польши) — город в прусской части Силезии, на реке Бубр; отошел к Польше в 1945 г. по решению Потсдамскойконференции.

Себастьяни, Орас Франсуа Бастьен (1772–1851) — французский военачальник, дипломат и государственный деятель; уроженец Корсики, участник республиканских и наполеоновских войн, бригадный генерал (1803), дивизионный генерал (1805), граф Империи (1809); посол в Константинополе (1806–1808); в 1808–1811 гг. сражался в Испании, командуя 4-м корпусом; в 1812 г. участвовал в походе на Россию, командуя 2-й дивизией легкой кавалерии в составе 2-го резервного кавалерийского корпуса; во время Ста дней сражался на стороне Наполеона, затем эмигрировал в Англию, но уже в мае 1816 г. вернулся во Францию; в 1819–1823 и 1827–1848 гг. был членом Палаты депутатов; принимал активное участие в Июльской революции; с 11 августа по 17 ноября 1830 г. военно-морской министр, а затем вплоть до 11 октября 1832 г. — министр иностранных дел; в 1835–1840 гг. посол в Лондоне; в 1840 г. получил звание маршала Франции; имя его высечено на Триумфальной арке.

Бой близ Шпроттау, в ходе которого генерал Себастьяни захватил крупный конвой неприятеля, произошел 28 мая 1813 г.

Нейсе (Гёрлицер-Нейсе; польск. Ныса-Лужицка) — река в Чехии, Польше и Германии, левый приток Одры, длиной 254 км; ее среднее течение служит частью нынешней границы между между Германией и Польшей.

Квейс (польск. Квиса) — река на юго-западе Польши, в Силезии, левый приток Бубра, длиной 127 км.

Бобер (польск. Бубр) — река на юго-западе Польши, в Силезии, левый приток Одры, длиной 272 км.

… Двадцать девятого мая граф Шувалов, адъютант русского императора, и прусский генерал Клейст являются к французским аванпостам просить о перемирии. — Шувалов Павел Андреевич, граф (1777–1823) — русский военачальник и дипломат, генерал-майор (1801), генерал-лейтенант (1809), генерал-адъютант (1808); в 1809–1810 гг. находился с особой дипломатической миссией в Вене; в ходе заграничных походов русской армии в 1813–1814 гг. состоял при особе императора Александра I и выполнял его поручения; в 1814 г. в качестве российского комиссара сопровождал Наполеона на остров Эльбу.

Клейст фон Ноллендорф, Фридрих Генрих Фердинанд Эмиль, граф (1762–1823) — прусский военачальник, генерал-майор (1808), генерал-лейтенант (1813), генерал-фельдмаршал (1821); в 1812 г. принимал участие в Русском походе, командуя 27-й пехотной дивизией 10-го армейского корпуса Великой армии; после перехода Пруссии на сторону антифранцузской коалиции сражался против французских войск, участвовал в битвах при Бауцене и Лейпциге.

116 … Тридцатого мая происходят новые переговоры, в Лигницком замке… — Имеется в виду старинный Пястовский замок в городе Лигниц (см. примеч. к с. 72), датируемый второй половиной XII в. и принадлежавший Пястам, старейшей княжеской, а затем королевской династии Польши.

… Итогом ее посредничества стало перемирие, заключенное в Плесвице 4 июня. — Плесвиц (соврем. Пашовице в Яворском повяте Нижнесилезского воеводства Польши) — селение в прусской провинции Силезия, в 5 км к юго-западу от города Яуэр (соврем. Явор).

Перемирие, заключенное в Плесвице 4 июня (23 мая) 1813 г. и подписанное Коленкуром, Шуваловым и Клейстом, продлилось до 10 августа (29 июля) того же года.

… Тотчас же в Праге собрался конгресс для переговоров о мире. — Мирные переговоры между Францией, с одной стороны, и Россией и Пруссией — с другой, проходившие в Праге с 12 июля (30 июня) по 10 августа (29 июля) 1813 г., в период действия Плесвицкого перемирия, и именуемые в исторической литературе Пражским конгрессом, закончились провалом, и 10 августа Австрия, в лице Меттерниха выступавшая на этих переговорах в качестве посредника, но еще 27 (15) июня заключившая в городе Рейхенбах (соврем. Дзержонюв в Нижнесилезском воеводстве Польши) конвенцию с Россией и Пруссией, объявила войну Франции.

… Союзные державы требовали, чтобы Французская империя довольствовалась границами по Рейну, Альпам и Маасу. — Маас (фр. Мёза) — река во Франции, Бельгии и Нидерландах, длиной 950 км; берет начало на плато Лангр на востоке Франции, впадает в Северное море, образуя общую дельту с одним из рукавов Рейна.

… самолично выступает против Блюхера, оставив резерв в Литтау. — Блюхер, Гебхард Леберехт, князь Вальштаттский (1742–1819) — прусский военачальник, генерал-майор (1794), генерал-лейтенант (1801), генерал от кавалерии (1809), генерал-фельдмаршал (1813); в 1758 г. поступил на службу в шведскую кавалерию, с 1760 г. состоял на прусской службе; участвовал в Семилетней войне (1756–1763); отличился в войне против революционной Франции (1793–1794); после сражения при Йене и Ауэрштедте капитулировал в Любеке (1806); в 1813 г. командовал русско-прусской Силезской армией, сражался при Люцене и Бауцене, способствовал победе под Лейпцигом; в кампании 1814 г. был одним из инициаторов наступления на Париж, приведшем к падению Наполеона; в 1815 г. командовал прусско-саксонской армией, которая своевременно подошла к Ватерлоо и помогла союзникам, находившимся под командованием герцога Веллингтона, одержать там победу. Литтау (соврем. Литовел) — город на востоке Чехии, в Моравии, в 18 км к северо-западу от Ольмюца (соврем. Оломоуц), на реке Морава.

117 … Именно в этом сражении Моро оторвало обе ноги одним из первых ядер, пущенных императорской гвардией, причем орудие, из которого был произведен выстрел, наводил лично Наполеон. — Моро, Жан Виктор Мари (1763–1813) — французский военачальник, бригадный генерал (1793), дивизионный генерал (1794), один из самых прославленных полководцев Республики; во время войн с первой и второй антифранцузскими коалициями командовал несколькими армиями: Северной в 1794–1796 гг., Рейнско-Мозельской в 1796–1797 гг., Итальянской в 1798–1799 гг. и Рейнской в 1799–1801 гг. и благодаря своим военным победам завоевал популярность, не уступавшую популярности Бонапарта, который видел в нем своего соперника и главное препятствие на пути установления своей неограниченной власти; будучи убежденным республиканцем и находясь в оппозиции к Бонапарту, ушел в отставку и держался в стороне от политики, однако в феврале 1804 г. был обвинен в участии в заговоре Кадудаля и Пишегрю и арестован; блистательно защитив себя в суде, был приговорен к унизительному для него двухлетнему тюремному заключению, которое вскоре заменили пожизненным изгнанием из Франции, и уехал в США; в 1813 г. по предложению русского императора Александра I занял должность военного советника в штабе армий антинаполеоновской коалиции, но через короткое время был смертельно ранен в сражении под Дрезденом (27 августа 1813 г.) и умер несколько дней спустя.

Рассказ о том, что Наполеон лично наводил орудие, из которого был убит Моро, является всего лишь легендой.

… армия, двигавшаяся на Берлин, разбита Бернадотом… — Маршал Бернадот, объявленный 5 ноября 1810 г. наследником шведского престола и фактически ставший с этого времени правителем Швеции, в 1813 г. примкнул к антифранцузской коалиции и, командуя Северной армией союзников, участвовал в войне с Наполеоном.

… Наполеон тотчас же выступает в направлении Магдебурга… — Магдебург — город на востоке Германии, в 130 км к юго-западу от Берлина, на реке Эльбе; столица земли Саксония-Анхальт.

… его намерение состоит в том, чтобы продвинуться к Берлину и овладеть им, перейдя Эльбу у Виттенберга. — Виттенберг (с 1938 г. Лютерштадт-Виттенберг) — город на востоке Германии, в земле Саксония-Анхальт, на Эльбе, в 90 км к юго-западу от Берлина.

… две армии, австрийская и баварская, расквартированные на берегах Инна, соединились… — Инн — см. примеч. к с. 90.

… восемьдесят тысяч солдат под командованием генерала фон Вреде двинулись к Рейну… — Вреде, Карл Филипп Йозеф фон (1767–1838) — баварский военачальник и дипломат, генерал-майор (1800), генерал-лейтенант (1804), генерал от кавалерии (1811), фельдмаршал (1814); с 1805 г. командовал баварскими контингентами в составе армии Наполеона и в 1809 г. получил титул графа Империи; во время Русского похода 1812 г. командовал баварской дивизией, входившей в 6-й корпус Великой армии; после перехода Баварии на сторону антифранцузской коалиции в 1813 г. командовал соединенной баварско-австрийской армией, которая должна была остановить отступление французской армии во Францию, но потерпела поражение в битве при Ханау; прославился своими успешными действиями против французской армии в ходе кампании 1814 г.; состоял представителем Баварии на Венском конгрессе; 9 июня 1814 г. получил княжеский титул.

… Через две недели сто тысяч человек взяли в кольцо Майнц. — Майнц — город на юго-западе Германии, на левом берегу Рейна, вблизи впадения в него реки Майн; административный центр земли Рейнланд-Пфальц; в средние века — столица Майнцского курфюршества; в 1797 г. был присоединен к Франции и вплоть до 1814 г. являлся административным центром департамента Мон-Тоннер (Доннерсберг); с 1816 г. находился в составе Великого герцогства Гессен-Дармштадт; с 1866 г. — в составе Пруссии.

Майнц, который был взят в осаду войсками союзников 21 ноября 1813 г. и гарнизоном которого командовал генерал Моран (см. примеч. к с. 102), оборонялся более пяти месяцев и капитулировал лишь 4 мая 1814 г., уже после отречения Наполеона.

118 … вместо того чтобы теснить союзников в междуречье Эльбы и Зале, маневрируя под защитой крепостей и располагая складами в Торгау, Виттенберге, Магдебурге и Гамбурге, и вести военные действия в междуречье Эльбы и Одера, где французская армия владела Глогау, Кюстрином и Штеттином, Наполеон решает отступить к Рейну. — Торгау — город на востоке Германии, в Саксонии, на берегу Эльбы, в 50 км к северо-востоку от Лейпцига.

Гамбург — крупный промышленный и торговый город на северо-западе Германии, морской и речной порт в эстуарии Эльбы, у места впадения в нее реки Альстер, в ПО км от Северного моря; с 1510 г. вольный имперский город; в 1806 г. был оккупирован французскими войсками и в 1811–1814 гг. являлся административным центром французского департамента Устье Эльбы; в 1815 г. вошел в Германский союз.

Глогау (соврем. Глогув в Нижнесилезском воеводстве Польши) — город в Силезии, в 60 км к северу от Лигница (соврем. Легница), на берегу Одера.

Кюстрин (соврем. Костшин-на-Одре в Гожувском повяте Любушского воеводства Польши) — город на правом берегу Одера, у места впадения в него реки Варты; в описываемое время сильная крепость на востоке Пруссии.

Штеттин (соврем. Щецин) — старинный город на северо-западе Польши, порт в устье Одера, вблизи Шецинского залива Балтийского моря; столица Западно-Поморского воеводства; расположен в 120 км к северо-востоку от Берлина; известен с IX в.; с 1309 г. столица герцогства Померания, в 1631 г. завоеванная шведами; в 1720 г. был захвачен Пруссией и вплоть до 1945 г. принадлежал Германии, являясь главным морским портом Берлина; в 1945 г. по решению Потсдамской конференции вошел в состав Польши.

… он идет им навстречу и 16 октября сталкивается с ними у Лейпцига. — Лейпциг — город на востоке Германии, в федеральной земле Саксония, на реке Вайсе-Эльстер, в 100 км к северо-западу от Дрездена.

16-19 (4–7) октября 1813 г. под Лейпцигом произошло решающее сражение кампании 1813 г., которое вошло в историю под названием Битва народов и в ходе которого Наполеон во главе французской армии, включавшей итальянские, польские, голландские и бельгийские контингенты, а также войска немецких союзников, удерживал Лейпциг, оказывая упорное сопротивление силам коалиции — австрийцам и русским под командованием Шварценберга, пруссакам под командованием Блюхера и шведам под командованием Бернадота; это масштабное и кровопролитное сражение закончилось отступлением французов, потерявших 58 тысяч убитыми, ранеными и пленными; потери союзников составили 54 тысяч человек.

119 … армии предстоит отойти за Эльстер, чтобы иметь пути сообщения с Эрфуртом… — Эльстер (Вайсе-Эльстер — «Белый Эльстер») — река на востоке Германии, в Саксонии, правый приток реки Зале; длина ее течения — 257 км.

… Двадцатого октября французская армия вступает в Вайсенфельс… — Вайсенфельс — город на востоке Германии, в земле Саксония-Анхальт, на реке Зале, в 32 км к юго-западу от Лейпцига.

… Князь Понятовский, генералы Виаль, Дюмутье и Рошамбо утонули или убиты… — Виаль — см. примеч. к с. 39.

Дюмутье (Dumoustier) — неясно, кто здесь имеется в виду; в нескольких источниках упоминается утонувший в Эльстере одновременно с князем Понятовским генерал Дюмутье, начальник главного штаба 11-го корпуса маршала Макдональда, что довольно непонятно, так как в сражении при Лейпциге начальником штаба этого корпуса был генерал Луи Себастьен Грюндлер (1774–1833). Единственным известным французским генералом, носившим имя Дюмутье, был Пьер Дюмутье (1771–1831) — бригадный генерал (1806), дивизионный генерал (1811), граф Империи (1813); участник революционных и наполеоновских войн; во время кампании 1813 г. он командовал 1-й пехотной дивизией Молодой гвардии, был тяжело ранен картечной пулей в сражении при Дрездене, то есть еще до битвы при Лейпциге, и получил разрешение вернуться на лечение во Францию; во время Ста дней он присоединился к Наполеону и после второй реставрации Бурбонов был отстранен от службы; после Июльской революции 1830 года возглавил национальную гвардию города Нанта; имя его высечено на Триумфальной арке.

Рошамбо, Донасьен Мари Жозеф де Вимёр, виконт де (1755–1813) — французский военачальник и административный деятель; участник революционных и наполеоновских войн; генерал-майор (1791), дивизионный генерал (1800); сын Жана Батиста Донасьена де Вимёра, графа де Рошамбо (1725–1807), маршала Франции; в 1793–1794 гг. губернатор Мартиники, с необычайной жестокостью подавлявший мятеж чернокожих рабов и в 1794 г. попавший в плен к англичанам; по возвращении во Францию (1795) получил назначение в Итальянскую армию; в 1801 г. принял участие в экспедиции в Сан-Доминго, имевшей целью подавление восстания рабов, а с 1802 г. возглавил ее; потерпев в 1803 г. поражение от гаитянских мятежников, вновь попал в английский плен, в котором находился до 1811 г.; вернувшись в 1813 г. на военную службу, принял участие в Саксонской кампании и был смертельно ранен в сражении при Лейпциге; имя его высечено на Триумфальной арке.

… князь Москворецкий, герцог Рагузский, генералы Суам, Компан, Латур-Мобур и Фридрикс ранены… — Князь Москворецкий — имеется в виду маршал Ней (см. примеч. к с. 68).

Герцог Рагузский — имеется в виду маршал Мармон (см. примеч. к с. 34).

Суам, Жозеф (1760–1837) — французский военачальник, начавший военную службу в 1782 г.; участник революционных и наполеоновских войн, быстро сделавший карьеру: бригадный генерал (30 июля 1793 г.), дивизионный генерал (13 сентября 1793 г.), граф Империи (1810); состоял в тесной дружбе с генералом Моро и по этой причине находился под подозрением у Наполеона и подвергался преследованиям; в ходе Саксонской кампании командовал вначале дивизией в 3-м корпусе маршала Нея, а затем и самим корпусом и был тяжело ранен в битве при Лейпциге; в 1814 г. участвовал в обороне Парижа, но подчиненные ему части первыми перешли на сторону союзников, что стало началом полного краха Наполеона; после реставрации Бурбонов занимал важные посты в армии, однако по восшествии на престол короля Луи Филиппа в 1830 г. лишился их; имя его высечено на Триумфальной арке.

Генерал Компан (см. примеч. к с. 97) в битве под Лейпцигом командовал 20-й пехотной дивизией 6-го корпуса Мармона и в ходе сражения был тяжело ранен в ногу пушечным ядром.

Генерал Латур-Мобур, командовавший в битве при Лейпциге 1-м кавалерийским корпусом, в ходе сражения был тяжело ранен пушечным ядром и вследствие ампутации потерял ногу.

Фридрикс, Жан Парфе (1773–1813) — французский военачальник, бригадный генерал (1809), дивизионный генерал (1812), барон Империи (1809); во время битвы при Лейпциге командовал 22-й пехотной дивизией 6-го корпуса Мармона, был смертельно ранен пушечным ядром и скончался на другой день после сражения; имя его высечено на Триумфальной арке.

… принц Эмиль Дармштадтский, граф фон Хохберг, генералы Лористон, Дельмас, Рожнецкий, Красинский, Валори, Бертран, Дорсенн, Эстко, Кулуми, Брониковский, Шливарич, Малаховский, Раутенштраух и Штокхорн взяты в плен. — Принц Эмиль Дармштадтский — Эмиль Максимилиан Леопольд Август Карл, принц Гессен-Дармштадтский (1790–1856), четвертый сын Людвига I (1753–1830), с 1806 г. великого герцога Гессен-Дармштадтского, и его жены с 1777 г. Луизы Гессен-Дармштадтской (1761–1829); с 1808 г. состоял на французской военной службе, в 1811 г. получил чин бригадного генерала, а в 1813 г. — дивизионного генерала и принимал участие в Русском походе; во время битвы под Лейпцигом командовал 2-й бригадой 39-й пехотной дивизии 11-го корпуса Макдональда, был ранен и взят в плен, но после выхода Гессен-Дармштадта из состава Рейнской конфедерации выпущен на свободу и сражался на стороне коалиции, имея чин генерал-майора гессен-дармштадтской армии; в 1818 г. получил от австрийского императора почетный чин фельдмаршал-лейтенанта; в 1832–1849 гг. занимал пост председателя Гессенского ландтага.

Граф фон Хохберг — Вильгельм Людвиг Август Баденский (1792–1859), граф фон Хохберг, второй сын Карла Фридриха Баденского (1728–1811), великого герцога Баденского с 1806 г., и его второй (морганатической) жены (с 1787 г.) Луизы Каролины Гейер фон Гейерсберг (1768–1820), графини фон Хохберг; в 1809 г. поступил на французскую военную службу, в 1809 г. получил чин бригадного генерала, а в 1813 г. — дивизионного; в 1812 г. командовал баденской пехотной бригадой в составе Великой армии и принимал участие в Русском походе; во время Битвы народов его бригада входила в гарнизон Лейпцига, оборонявший город; в 1814 г. сражался на стороне коалиции; в 1819–1858 гг. являлся председателем первой палаты Баденского сословного собрания. Лористон, Жак Александр Бернар Ло (1768–1828) — французский военный деятель и дипломат; внучатый племянник знаменитого финансиста Джона Ло (1671–1729), товарищ Бонапарта по Парижской военной школе; бригадный генерал (1802), дивизионный генерал (1805), граф Империи (1808); маршал Франции (1823); в 1811–1812 гг. посол в России; в Русском походе состоял в свите императора и был его адъютантом; осенью 1812 г. был отправлен Наполеоном к М.И.Кутузову с предложениями о мирных переговорах; во время Саксонской кампании командовал 5-м корпусом, в битве под Лейпцигом был взят в плен; вернувшись во Францию после падения Империи, поступил на службу к Бурбонам, получил звание пэра (1815), титул маркиза (1817) и маршальский жезл; имя его высечено на Триумфальной арке.

Дельмас, Антуан Гийом (1768–1813) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (30 июня 1793 г.), дивизионный генерал (9 сентября 1793 г.); в 1802 г., по причине разногласий с политикой Бонапарта, был уволен в отставку и более десяти лет находился в немилости; во время битвы под Лейпцигом командовал 9-й пехотной дивизией 3-го корпуса, был смертельно ранен пушечным ядром и десять дней спустя, 30 октября, скончался; имя его высечено на Триумфальной арке.

Рожнецкий, Александр (1774–1849) — польский и российский военачальник, участник наполеоновских войн; с 1799 г. состоял в польском легионе на французской службе, а с 1806 г. служил в армии Великого герцогства Варшавского; в 1807 г. был произведен в бригадные генералы, а в 1811 г. — в дивизионные; во время Русского похода командовал 4-й дивизией легкой кавалерии в составе 4-го корпуса Великой армии; в 1813 г. являлся начальником штаба 8-го корпуса Понятовского, был ранен под Лейпцигом и взят в плен; в 1815 г. был назначен командующим кавалерией Царства Польского, в 1826 г. возглавил тайную полицию Царства Польского, в 1827 г. получил чин генерал-лейтенанта, после начала Польского восстания 1830 года бежал в Санкт-Петербург, в 1831 г. был произведен в генералы от кавалерии русской армии; в 1839 г. вышел в отставку.

Красинский, Исидор Зенон Томаш (1774–1840) — польский дворянин, с 1806 г. бригадный генерал Великого герцогства Варшавского; участник Русского похода, командовавший 16-й пехотной дивизией и в январе 1813 г. ставший дивизионным генералом; в битве под Лейпцигом был взят в плен; с 1815 г. служил в армии Царства Польского и в 1826 г. получил чин генерала от инфантерии; участник Польского восстания 1830 года, в течение трех месяцев занимавший пост военного министра Национального правительства повстанцев; после поражения восстания находился в ссылке в Вологде.

Валори, Ги Луи Анри де (1757–1817) — французский военачальник, бригадный генерал (1803); во время битвы под Лейпцигом командовал 1-й бригадой 6-й пехотной дивизии 2-го корпуса маршала Виктора, был ранен и взят в плен.

Бертран, Эдм Виктор (1769–1814) — французский военачальник, бригадный генерал (1813); во время битвы под Лейпцигом командовал 2-й бригадой 10-й пехотной дивизии 5-го корпуса генерала Лористона, был тяжело ранен и скончался 15 января 1814 г.

Дорсенн (Dorsenne) — неясно, о ком здесь идет речь; возможно, имеется в виду Эдм Шарль Луи Лепеж-Дорсенн (1772–1855), барон Империи (1810), участник Лейпцигской битвы, командовавший в ней 8-м стрелковым полком 2-й бригады 4-й дивизии Молодой гвардии, кузен дивизионного генерала Жана Мари Пьера Франсуа Лепеж-Дорсенна (1773–1812), графа Империи.

Эстко, Сикстус, граф (1776–1813) — польский дворянин, племянник Тадеуша Костюшко; с 1811 г. командир 4-го полка легиона Вислы; бригадный генерал (1814); во время битвы под Лейпцигом командовал 1-й бригадой 5-й пехотной дивизии 2-го корпуса маршала Виктора, был смертельно ранен и умер в русском плену.

Кулуми (Couloumy; у Дюма ошибочно Colomy) — Анне Антуан Кулуми (1770–1813), французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1813), барон Империи (1811); во время Саксонской кампании командовал 2-й бригадой 1-й пехотной дивизии Молодой гвардии, был тяжело ранен в битве под Лейпцигом и спустя десять дней скончался.

Брониковский, Миколай (1767–1817) — польский дворянин, с 1808 г. служивший в армии Великого герцогства Варшавского, а в 1810 г. с чином бригадного генерала перешедший на французскую службу; дивизионный генерал (1814); участник Русского похода, занимавший пост губернатора Минска; во время битвы под Лейпцигом командовал 2-й бригадой 6-й пехотной дивизии 2-го корпуса маршала Виктора, был тяжело ранен и взят в плен.

Шливарич (Sljivariö; у Дюма ошибочно Sliwowitz) — Марко Шливарич (1762–1838), хорватский дворянин, с 1809 г. состоявший на французской военной службе; бригадный генерал (1813); участник Русского похода; во время Лейпцигской битвы был взят в плен. Малаховский, Казимир (1765–1845) — польский офицер, с 1812 г. состоявший на службе Великого герцогства Варшавского; во время битвы под Лейпцигом командовал 2-й бригадой 26-й пехотной дивизии 8-го корпуса князя Понятовского и был взят в плен; активный участник Польского восстания 1830 г., после капитуляции Варшавы эмигрировавший во Францию.

Раутенштраух, Юзеф Генрик (1773–1842) — польский и российский военачальник, бригадный генерал армии Великого герцогства Варшавского (1813), генерал-лейтенант армии Царства Польского (1829), генерал-лейтенант российской службы (1832); участник Русского похода и Саксонской кампании, в ходе которой занимал должность заместителя начальника штаба 8-го корпуса; в битве под Лейпцигом был ранен и взят в плен; в 1815 г. поступил на службу Царства Польского; с началом Польского восстания 1830 года остался верен царской власти.

Штокхорн, Карл Людвиг Вильгельм фон (Штокхорнер; 1773–1843) — баденский военачальник и дипломат; командир лейб-гренадерского полка (1809), генерал-майор (1812), генерал-лейтенант (1814); комендант города Карлсруэ; в 1813 г. командир воинского контингента Великого герцогства Баденского; в битве под Лейпцигом командовал 1-й бригадой 39-й дивизии генерала Жана Габриеля Маршана (1765–1851) в составе 11-го корпуса Великой армии.

120 … прибыв в Шлюхтерн, Наполеон получает достоверные сведения о передвижениях австро-баварской армии: форсированными маршами она вышла к Майну. — Шлюхтерн — город в центральной части Германии, в земле Гессен, на реке Кинциг; расположен в 50 км к северо-востоку от Ханау.

Майн — река в Германии, правый приток Рейна, впадающий в него возле города Майнца; длина его 524 км; образуется слиянием рек Ротер-Майн и Вайсер-Майн.

… французские войска сталкиваются с ней перед Ханау, где она стоит в боевой готовности, перерезав дорогу на Франкфурт. — Ханау — город в центральной части Германии, в земле Гессен, на правом берегу Майна, у места впадения в него реки Кинциг; расположен в 18 км к северо-востоку от Франкфурта-на-Майне.

30 — 31 октября 1813 г. в кровопролитном сражении при Ханау французская армия под командованием Наполеона взяла верх над австро-баварским корпусом под начальством генерала Карла Филиппа фон Вреде, пытавшимся преградить ему путь к отступлению во Францию; это было последнее крупное сражение кампании 1813 г.

Франкфурт — здесь: Франкфурт-на-Майне, один из крупнейших городов Германии, расположенный в земле Гессен, на реке Майн, в 30 км от места ее слияния с Рейном; известен с VIII в.; был императорской резиденцией; уже в средние века славился своими ярмарками и являлся важнейшим финансовым и коммерческим центром; до 1806 г. был свободным имперским городом, а затем стал столицей Великого герцогства Франкфуртского; в 1815–1866 гг. — вольный город, местопребывание сейма Германского союза; в 1866 г. вошел в состав Пруссии.

… Барон де Сент-Эньян, князь фон Меттерних, граф Нессельроде и лорд Абердин встречаются во Франкфурте. — Эти дипломатические переговоры, в ходе которых союзники выставили непременным условием мира возвращение Франции к ее «естественным границам» (Рейн, Альпы и Пиренеи), проходили во Франкфурте-на-Майне в ноябре 1813 г., вскоре после поражения французской армии в битве под Лейпцигом.

Сент-Эньян, Никола Огюст Мари Руссо, граф де (1770–1858) — французский офицер, дипломат и политический деятель; зять Армана Луи де Коленкура, с 1800 г. женатый на его сестре Огюстине де Коленкур (1776–1847); служил во флоте, потом в артиллерии, в 1792 г. был арестован, полтора года провел в тюрьме и обрел свободу лишь после падения Робеспьера; в 1804 г. вернулся на военную службу, участвовал в сражениях при Эйлау и Фридланде; в 1809 г. стал шталмейстером Наполеона и бароном Империи; в 1811–1812 г. занимал пост чрезвычайного посла в Саксонии; в дальнейшем использовался для различных дипломатических миссий; при отречении Наполеона находился подле него в Фонтенбло и сопровождал императрицу Марию Луизу в Вену; в 1814 г. отказался присягнуть Бурбонам и лишился всех своих должностей; член Палаты депутатов в 1820–1823, 1829–1830 и 1830–1834 гг., пэр Франции в 1835–1848 гг.

Нессельроде, Карл Васильевич, граф (Карл Роберт фон Нессельроде; 1780–1862) — российский государственный деятель, происходивший из немецкого дворянского рода; дипломат, министр иностранных дел в 1822–1856 гг., канцлер Российской империи в 1844–1862 гг.; один из организаторов Священного союза, сторонник сближения России с Австрией и Пруссией.

Абердин, Джордж Гамильтон Гордон, четвертый граф (1784–1860) — британский государственный деятель и дипломат, один из лидеров партии тори; министр иностранных дел в 1828–1830 и 1841–1846 гг.; премьер-министр в 1852–1855 гг.

… Наполеон может получить мир, если покинет территорию Рейнского союза и откажется от Польши и Эльбских департаментов… — Имеется в виду французский департамент Устье Эльбы, существовавший в 1811–1814 гг. и охватывавший территории низовий Эльбы, с административным центром в Гамбурге, и, возможно, граничивший с ним с запада департамент Устье Везера, со столицей в Бремене.

… Законодательный корпус, недовольный тем, что Наполеон навязал ему председателя, обойдясь без выдвижения кандидатов, назначает для изучения этих документов комиссию… — Имеется в виду Клод Амбруаз Ренье (1746–1814) — французский государственный и политический деятель, герцог де Масса ди Каррара (1809), министр юстиции в 1802–1813 гг., председатель Законодательного корпуса с 23 ноября 1813 г. по 4 июня 1814 г.

… Этими пятью докладчиками, известными своей оппозиционностью императорскому строю, были господа Лене, Галлуа, Фложерг, Ренуар и Мен де Биран. — Лене, Жозеф Луи Иоахим (1767–1835) — французский адвокат, политик и государственный деятель, член Законодательного корпуса в 1808–1814 гг., вошедший в декабре 1813 г. в чрезвычайную депутатскую комиссию и ставший одним из авторов адресованного Наполеону требования конституционных свобод, которое вызвало гнев императора; член Палаты депутатов в 1814–1815 и 1815–1823 гг. и ее председатель в 1814–1815 и 1815–1816 гг.; пэр Франции с 1823 г.; министр внутренних дел в 1816–1818 гг., член Французской академии (1816).

Галлуа, Жан Антуан Говен (1761–1828) — французский политический деятель и литератор, друг Кабаниса и Кондорсе; с 1799 г. член Трибуната, а в 1802 г. его председатель; в 1807–1814 гг. член Законодательного корпуса.

Фложерг, Пьер Франсуа (1767–1836) — французский адвокат и политический деятель; член Законодательного корпуса в 1813–1814 гг., член Палаты депутатов в 1815–1816 гг.; в декабре 1813 г. был назначен своими коллегами председателем чрезвычайной комиссии по изучению документов, относящихся к переговорам о мире с союзными монархами.

Ренуар, Франсуа Жюст Мари (1761–1836) — французский адвокат, драматург, поэт и политический деятель; в 1805–1814 гг. член Законодательного корпуса, в 1814–1815 гг. член Палаты депутатов; один из авторов заключения о дипломатических переговорах во Франкфурте, составленного в декабре 1813 г. чрезвычайной комиссией Законодательного корпуса; член Французской академии (1807) и ее непременный секретарь (1817–1826).

Мен де Биран, Пьер Франсуа Мари Гонтье (1766–1824) — французский философ и политический деятель, родоначальник французского спиритуализма; член Совета пятисот (1797), член Законодательного корпуса (1810–1814), член Палаты депутатов (1814–1824).

121 … Они вновь прерывают переговоры, назначив следующий конгресс в Шатийоне-на-Сене. — Шатийон-на-Сене — город на востоке Франции, в Бургундии, в департаменте Кот д’Ор, в 70 км к северо-западу от Дижона.

Переговоры о мире, проходившие в Шатийоне-на-Сене с 5 февраля по 19 марта 1814 г., закончились безрезультатно.

… англичане переправляются через Бидасоа и появляются на вершинах Пиренеев… — Бидасоа — небольшая река в Испании, берущая начало в Пиренеях и впадающая в Бискайский залив Атлантического океана, возле Фуэнтеррабии; длина ее 76 км; вдоль последних 12 км ее течения проходит граница между Францией и Испанией.

… Шварценберг, с огромной армией в сто пятьдесят тысяч человек, ведет атаку со стороны Швейцарии… — Шварценберг, Карл Филипп, князь, герцог фон Крумау (1771–1820) — австрийский военачальник и дипломат, фельдмаршал, участник войн с Францией при Республике и Империи; посол в Петербурге (1808–1809) и Париже (1809–1812); в 1810 г. вел переговоры о втором браке Наполеона с австрийской эрцгерцогиней Марией Луизой; в 1812 г. командовал австрийским вспомогательным корпусом, обеспечивавшим правый фланг Великой армии в районе Пинска; в апреле 1813 г. был посредником от Австрии при неудачных русско-французских переговорах о мире; после вступления Австрии в войну с Наполеоном командовал армией, с которой потерпел поражение под Дрезденом, но победил под Лейпцигом; пройдя Германию, он через Швейцарию проник на французскую территорию, был остановлен при Монтро (18 февраля 1814 г.) и отступил на Лангр; сдержав войска Наполеона в Арси-сюр-Об (20 марта), соединился с Блюхером, чтобы идти на Париж; в 1815 г. командовал армией Верхнего Рейна, но в военных действиях участия не принимал; после войны занимал пост президента австрийского придворного военного совета; с 1817 г. был парализован.

… Мезону поручено остановить Бернадота в Бельгии… — Мезон, Никола Жозеф (1771–1840) — французский военачальник, государственный деятель и дипломат; сын крестьянина, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1806), дивизионный генерал (1812), принимавший участие в Русском походе; граф Империи (1813), получивший при Реставрации звание пэра Франции и титул маркиза (1817), а в 1829 г. ставший маршалом Франции; при Июльской монархии дважды состоял в правительстве: с 4 по 17 ноября 1830 г. был министром иностранных дел, а с 12 марта 1835 г. по 25 августа 1836 г. — военным министром; в 1830–1832 гг. занимал должность посла в Вене, а в 1833–1835 гг. — в Санкт-Петербурге; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Сульт удержит англичан за Луарой… — Луара — одна из самых больших рек Франции (длина 1 012 км); берет начало в Севеннских горах на юге Франции, течет на север до Орлеана, затем поворачивает на запад и возле Нанта впадает в Атлантический океан, как бы разделяя страну на две части.

122 … разбивает Блюхера в Шампобере, Монмирае, Шато-Тьерри и Монтро. — Шампобер — селение на северо-востоке Франции, в департаменте Марна, в округе Эперне, в 100 км к востоку от Парижа.

10 февраля 1814 г., на второй день т. н. Шестидневной кампании (9-14 февраля 1814 г.), в ходе которой Наполеон разгромил вторгшуюся на территорию Франции прусско-русскую армию фельдмаршала Блюхера, французская армия нанесла у Шампобера поражение 9-му пехотному корпусу генерал-лейтенанта Захара Дмитриевича Олсуфьева (1772–1835).

Монмирай — городок на северо-востоке Франции, в департаменте Марна, на реке Пти-Морен, в 18 км к западу от Шампобера.

11 февраля 1814 г. Наполеон одержал у Монмирая победу над русско-прусскими войсками, которыми командовали русский генерал от инфантерии Фабиан Вильгельмович фон дер Остен-Сакен (1752–1837) и прусский генерал от инфантерии Иоганн Давид Людвиг Йорк фон Вартенбург (1759–1830), и продолжал преследовать их в сторону Шато-Тьерри.

Шато-Тьерри — город на северо-востоке Франции, в департаменте Эна, административный центр округа того же названия; находится на реке Марна, в 25 км к северо-западу от Монмирая.

12 февраля 1814 г. Наполеон уничтожил у Шато-Тьерри арьергард русско-прусских войск Остен-Сакена и Йорка, отступавших после поражения у Монмирая.

Монтро (Монтро-Фот-Йонн) — город в департаменте Сена-и-Марна, в 20 км к востоку от Фонтенбло, у слияния рек Сены и Йонны.

18 февраля 1814 г. Наполеон одержал у Монтро победу над вюртембергскими и австрийскими войсками под командованием вюртембергского кронпринца Вильгельма (1781–1864), будущего короля Вильгельма I (с 1816 г.).

Упомянутые бои были частью общей операции Наполеона, сорвавшей наступление союзников на Париж в январе — феврале 1814 г.

… От Мери-на-Сене он бросается к Крану, от Крана — к Реймсу, а от Реймса — к Сен-Дизье. — Мери-на-Сене — город в департаменте Об, на реке Сене, в 25 км к северо-западу от Труа.

22 февраля 1814 г. французской армии удалось вытеснить из Мери-на-Сене неприятеля, захватившего город и при отступлении предавшего его огню.

Кран — селение на северо-востоке Франции, в департаменте Эна, на полпути между Ланом и Реймсом.

7 марта 1814 г. у Крана произошло кровопролитное сражение 40-тысячной армии Наполеона против 90 тысяч союзников под командованием Блюхера; оно не имело решительного результата, хотя французы овладели укрепленной позицией противника.

Реймс — старинный город на северо-востоке Франции, в 130 км к северо-востоку от Парижа, в департаменте Марна; место миропомазания французских королей.

13 марта 1814 г. Наполеон выбил из Реймса захвативший его 15-тысячный русский отряд под командованием генерал-лейтенанта Гийома Гиньяра де Сен-При (1776–1814), французского эмигранта, который был смертельно ранен в этом бою.

Сен-Дизье — город на северо-востоке Франции, в департаменте Верхняя Марна, на реке Марне, в 96 км к юго-востоку от Реймса.

26 марта 1814 г. Наполеон разгромил у Сен-Дизье войска генерала Винцингероде, что стало его последней победой в этой кампании.

… в первый раз на левом берегу Марны… — Марна — река на северо-востоке Франции, правый приток Сены, длиной 525 км; берет начало на Лангрском плато и впадает в Сену близ Парижа.

… во второй раз на Эне, из-за капитуляции Суассона… — Эна — река на севере Франции, левый приток Уазы (бассейн Сены), длиной 280 км; берет начало на западе Аргоннской возвышенности и впадает в Уазу близ Кампьеня.

Суассон — старинный город на северо-востоке Франции, на реке Эна, в 110 км к северо-востоку от Парижа, в департаменте Эна.

Суассон, занимающий стратегическое положение на пути к Парижу, капитулировал перед прусской армией 3 марта 1814 г.

… делает, но тщетно, все возможное, чтобы быть убитым при Арси-сюр-Об и при Сен-Дизье. — Арси-сюр-Об — город на реке Об, в департаменте Об, в 27 км к северу от Труа.

20-21 марта 1814 г. Наполеон дал у этого города сражение войскам союзников, в результате которого его войска были отброшены за реку Об, к северу, а армия союзников двинулась на Париж.

… в Труа, куда он дошел, преследуя Винцингероде, ему становится известно, что пруссаки и русские сомкнутыми колоннами наступают на Париж. — Труа — город на северо-востоке Франции, в департамент Об, на реке Сене, в 140 км к юго-востоку от Парижа; главный город исторической области Шампань.

Наполеон прибыл в Труа на другой день после сражения при Сен-Дизье, 27 марта 1813 г.

Винцингероде, Фердинанд Федорович, барон фон (1770–1818) — русский и австрийский военный деятель и дипломат, гессенский дворянин; в 1790–1797 гг. служил в гессенской и австрийской армиях, в 1797 г. был принят на русскую службу и в 1802 г. получил чин генерал-майора; в 1809 г. перешел на австрийскую службу, участвовал в Австро-французской войне 1809 г., получив чин фельдмаршал-лейтенанта; в 1812 г. вернулся на службу в русскую армию; в начале Отечественной войны 1812 года командовал отрядом, прикрывавшим пути из Смоленска на Санкт-Петербург, затем из Москвы на Тверь и осуществлявшим партизанские действия; в сентябре того же года был произведен в генерал-лейтенанты; участвовал в кампании 1813 г., в бою под Люценом командовал союзной кавалерией; в кампании 1814 г. сражался при Суассоне, Лане и Сен-Дизье.

… апреля прибывает в Фонтенбло и узнает, что накануне, в пять часов вечера, Мармон капитулировал и с утра союзники занимают столицу. — В ночь с 30 на 31 марта 1814 г., в два часа ночи, в Ла-Вилетте, северо-восточном пригороде французской столицы, маршал Мармон подписал четырехчасовое перемирие, которое позволяло вывести из Парижа оборонявшие его войска, и 31 марта, в одиннадцать часов утра, союзники вступили в город.

… Второе решение заключалось в том, чтобы отвоевать Италию, собрав воедино двадцать пять тысяч солдат Ожеро, восемнадцать тысяч солдат генерала Гренье, пятнадцать тысяч солдат маршала Сюше и сорок тысяч солдат маршала Сульта. — Гренье, Поль (1768–1827) — французский военачальник и политический деятель, участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (29 апреля 1794 г.), дивизионный генерал (11 октября 1794 г.); с мая 1813 г. командовал обсервационным корпусом в Италии и в течение этого и следующего года успешно сражался там с австрийцами; после отречения Наполеона вернулся во Францию и был благосклонно принят Бурбонами; во время Ста дней стал на сторону императора и в январе 1816 г. был отправлен в отставку; в 1818–1821 гг. являлся членом Палаты депутатов; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Это заявление оставило ему лишь две возможности: уйти из жизни, как Ганнибал; отречься от трона, как Сулла. — О самоубийстве Ганнибала см. примеч. к с. 30.

Сулла (Луций Корнелий Сулла; 138-78 до н. э.) — древнеримский политический деятель и видный полководец; лидер аристократической партии; консул 88 г. до н. э.; победив главу демократической партии Гая Мария (ок. 158-86 до н. э.) в гражданской войне (88–82 гг. до н. э.), стал в 82 г. до н. э. диктатором; проводил жестокую репрессивную политику; в 79 г. до н. э. сложил с себя властные полномочия.

…яд Кабаниса оказался бессилен. — В ночь с 12 на 13 апреля 1814 г., находясь в Фонтенбло, Наполеон попытался отравиться, однако яд, который был при нем несколько лет и, как считается, был приготовлен по рецептуре Кабаниса, не подействовал (возможно, он просто выдохся).

Кабанис, Пьер Жан Жорж (1757–1808) — французский врач, философ и политический деятель; депутат Совета пятисот, поддержавший государственный переворот 18 брюмера; член Французской академии (1803), граф Империи (1808); друг Мирабо и его лечащий врач.

Согласно легенде, ядом, который дал ему Кабанис, отравился Мари Жан Антуан Никола де Карита́, маркиз де Кондорсе (1743–1794), знаменитый французский ученый, математик, экономист, социолог и философ, сторонник Просвещения и политический деятель, член Академии наук (1769) и Французской академии (1782), депутат Законодательного собрания и Конвента, примыкавший к жирондистам и покончивший с собой 28 марта 1794 г. в тюрьме.

V НАПОЛЕОН НА ОСТРОВЕ ЭЛЬБА

125 … Наполеон стал королем острова Эльба. — Эльба — остров в Тирренском море, площадью 223 км², входящий в Тосканский архипелаг и расположенный у западных берегов Апеннинского полуострова; принадлежит Италии; место первой ссылки Наполеона I (4 мая 1814 г.-26 февраля 1815 г.), куда он отправился в соответствии с соглашением, заключенным между ним и представителями держав-победительниц 11 апреля 1814 г. во дворце Фонтенбло.

… имея возможность выговорить себе Италию, Тоскану или Корсику… — Тоскана — историческая область в Центральной Италии; с кон. X в. входила в состав Священной Римской империи (до этого была в составе владений Древнего Рима, Византии, империи Карла Великого); с 1569 г. — самостоятельное Великое герцогство Тосканское; в 1737 г. перешла под власть Габсбургов (с перерывом в 1801–1815 гг., когда она была под властью Франции); в 1861 г. вошла в единое Итальянское королевство.

… Это были, прежде всего, генералы Бертран и Друо, один — обер-гофмаршал императорского двора, другой — адъютант императора… — Бертран — см. примеч. к с. 91.

Друо, Антуан (1774–1847) — французский военачальник, прославленный артиллерист, выпускник артиллерийской школы в Шалоне, участник революционных и наполеоновских войн, сын булочника; бригадный генерал (10 января 1813 г.), дивизионный генерал (3 сентября 1813 г.), граф Империи (1813); с 1813 г. адъютант императора, пользовавшийся его особым доверием; после отречения Наполеона сопровождал его на Эльбу, где занял пост губернатора острова; во время сражения при Ватерлоо командовал императорской гвардией; преданный военному суду после второй реставрации Бурбонов, был оправдан и после этого жил частной жизнью.

… это был генерал Камбронн, командир 1-го егерского полка императорской гвардии… — Камбронн, Пьер Жак Этьенн (1770–1842) — французский военачальник, бригадный генерал (1813), барон Империи (1810); сын коммерсанта,участник войн Революции и Империи; с сентября 1813 г. командир 1-го полка пеших егерей императорской гвардии, а с декабря того же года командир 2-й бригады 1-й дивизии Старой гвардии; последовал за Наполеоном на остров Эльбу, где командовал императорской гвардией; отличался безудержной храбростью и, согласно преданию, во время сражения при Ватерлоо, командуя полком императорской гвардии, на предложение сдаться ответил площадной бранью и произнес ставшие крылатыми слова: «Гвардия умирает, но не сдается!»; получив в этом сражении тяжелые ранения, был взят в плен англичанами, а по возвращении во Францию в конце 1815 г. предстал перед военным судом по обвинению в помощи Бонапарту, но был оправдан; в 1820 г. был восстановлен в генеральском звании, а в 1822 г. получил титул виконта; имя его высечено на Триумфальной арке.

… это был барон Ежмановский, командир польских улан… — Ежмановский, Ян Павел (1779–1862) — польский офицер, с 1800 г. сражавшийся в рядах французской армии; барон Империи (1813); с 1811 г. командир 3-го эскадрона 1-го полка шеволежеров императорской гвардии, участник Русского похода и всех крупных сражений Саксонской кампании и кампании 1814 г.; отправившись вслед за Наполеоном на остров Эльбу, командовал там эскадроном из 225 польских уланов, входившим в состав императорской гвардии; в чине полковника сражался при Ватерлоо, где был тяжело ранен, затем в течение нескольких лет, до 1819 г., служил в армии Царства Польского, после чего обосновался в Париже; во время Польского восстания 1830 г. входил в Польский национальный комитет в Париже; в августе 1831 г. получил чин бригадного генерала.

… это были шевалье Мале, артиллерийские капитаны Корнюэль и Рауль, пехотные капитаны Лубер, Ламуре, Юро и Комб и, наконец, капитаны польских улан Балинский и Шульц. — Императорская гвардия на острове Эльба состояла из артиллерийской роты, шести пехотных рот, морской роты и эскадрона польских улан.

Мале, Пьер Антуан Ансельм (1778–1815) — французский офицер, участник революционных и наполеоновских войн, командир батальона императорской гвардии, подполковник, исполнявший на острове Эльба должность начальника штаба гвардии; шевалье Империи (1810); во время Ста дней был произведен в полковники (13 апреля), а затем в бригадные генералы (15 июня); с апреля 1815 г. командир 3-го полка пеших егерей императорской гвардии, смертельно раненный в битве при Ватерлоо и скончавшийся 9 августа 1815 г.

Корнюэль, Ришар (1787–1815) — артиллерийский офицер, выпускник Политехнической школы, командир артиллерийской роты императорской гвардии на острове Эльба, скончавшийся вскоре после возвращения Наполеона во Францию.

Рауль, Никола Луи (1788–1850) — артиллерийский офицер, выпускник Политехнической школы, сын бригадного генерала Шарля Франсуа Рауля (1759–1824); участник Русского похода, с октября 1812 г. младший лейтенант артиллерии императорской гвардии; принимал участие в кампаниях 1813 и 1814 гг. и в мае 1814 г. в чине капитана последовал за Наполеоном на остров Эльба, где являлся заместителем командира артиллерийской роты и отвечал за фортификационные укрепления острова Пьяноза; был тяжело ранен в сражении при Ватерлоо, затем бежал в Америку, в 1833 г. вернулся во Францию, снова поступил на военную службу и в 1845 г. был произведен в бригадные генералы; автор мемуаров.

Лубер, Раймон Мари Габриель Жюль (1785-после 1840) — подполковник 1-го полка пеших гренадер Старой гвардии (с 1813 г.), командир четвертой роты императорской гвардии на острове Эльба; после Июльской революции полковник 3-го легиона национальной гвардии Парижа.

Ламуре (Lamouret; у Дюма ошибочно Lamourette) — Антуан Жан Батист Ламуре (1779–1839), командир первой роты императорской гвардии на острове Эльба, подполковник, комендант крепости Порто Феррайо.

Юро (Hurault; у Дюма ошибочно Hureau) — Луи Мари Шарль Филипп Юро де Сорбе (1786–1850), военный инженер, выпускник Политехнической школы; с 1813 г. командир батальона 2-го полка императорской гвардии, последовавший за Наполеоном в изгнание; на острове Эльба командир пятой роты императорской гвардии; тяжело раненный в сражении при Ватерлоо, в ноябре 1816 г. был вычеркнут из списка личного состава, однако несколько лет спустя вернулся на военную службу, участвовал в завоевании Алжира (1830) и в 1839 г. был произведен в бригадные генералы. Комб (Combe; у Дюма ошибочно Combi) — Мишель Комб (1787–1837), французский офицер, участвовавший во многих крупных сражениях времен Империи начиная с Аустерлица; с июня 1812 г. лейтенант пеших гренадер императорской гвардии, последовавший за Наполеоном на остров Эльба; в должности подполковника 1-го полка гренадер Старой гвардии с отличием сражался при Ватерлоо; в годы Реставрации эмигрант, живший в Техасе, в колонии бонапартистов; после Июльской революции вернулся во Францию и 24 декабря 1830 г. был восстановлен в чине подполковника; 14 декабря 1831 г. получил чин полковника и, командуя 66-м пехотным полком, в феврале 1832 г. принимал участие в знаменитой Анконской экспедиции; с 18 октября 1832 г. командовал 47-м пехотным полком, воевавшим в Алжире; был смертельно ранен 13 октября 1837 г. при штурме Константины, командуя одной из колонн наступавших, и умер два дня спустя. Балинский, Каэтан Вавжинец (1784–1844) — польский дворянин, с 1807 г. состоявший на французской службе; командир второй роты эскадрона шеволежеров императорской гвардии на острове Эльба, участник битвы при Ватерлоо; затем недолгое время служил в армии Царства Польского.

Шульц, Ян (ок. 1780-?) — командир первой роты эскадрона шеволежеров императорской гвардии на острове Эльба, гигант ростом более двух метров; участник сражения при Ватерлоо.

… Третьего мая 1814 года, в шесть часов вечера, фрегат «Неустрашимый» бросил якорь на рейде Порто Феррайо. — «Нустрашимый» («The Undaunted») — 38-пушечный британский фрегат пятого ранга, построенный на Вулвичской верфи в 1807 г. и остававшийся в составе военно-морского флота вплоть до 1834 г. Командовал этим фрегатом, доставившим 3 мая 1814 г. Наполеона и его свиту на Эльбу, капитан Томас Ашшер (1779–1849).

Порто Феррайо (букв. «Железный порт»; соврем. Портоферрайо) — портовый город на севере острова Эльба, на западном берегу одноименного залива, столица острова; основан в 1548 г. как крепость для обороны берегов Тосканы и самого острова (три его форта — Форте Стелла, Форте Фальконе и Форте Инглезе — сохранились до нашего времени); местный порт использовался для вывоза на континент железной руды, добывавшейся на острове до 70-х гг. XX в. и являвшейся его главным богатством.

… Генерал Далем, еще командовавший там от имени Франции, тотчас же поднялся на борт судна… — Далем, Жан Батист (1763–1832) — французский военачальник и политический деятель, сын печатника, начавший военную службу в 1780 г.; участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1795), дивизионный генерал (1802), барон Империи (1810); член Законодательного корпуса (1804–1809); в 1810–1814 гг. губернатор Эльбы, входившей тогда во владения Великого герцогства Тосканского; во время Ста дней вновь управлял Эльбой; в 1830–1832 гг. был управителем Дома инвалидов; скончался 13 апреля 1832 г. в Париже во время эпидемии холеры; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Его сопровождали барон Ежмановский, назначенный комендантом крепости, а также шевалье Байон, квартирмейстер императорского двора… — Байон, Пьер Кантен Жозеф (1776–1840) — квартирмейстер императорского двора с 1806 г., шевалье Империи (5 августа 1812 г.); на Эльбе префект резиденции императора; по возвращении во Францию был произведен в полковники и назначен префектом дворца Тюильри; вычеркнутый из списков армии в период Второй реставрации, был восстановлен в чине полковника после Июльской революции 1830 года, в 1831 г.

126 … знамя тотчас же было водружено над фортом Стелла… — Форт Стелла (Forte Stella) — одно из главных фортификационных сооружений в северной части острова Эльба, крепость в форме пятиконечной звезды, с пятью бастионами, стоящая на 49-метровом холме, который господствует над гаванью Порто Феррайо; построена в 1548 г. по планам итальянских архитекторов и военных инженеров Джованни Камерини (?-1570) и Джованни Баттисты Беллуцци (1506–1554).

… императора встречали городские власти, духовенство и именитые граждане во главе с мэром, который поднес ему на серебряном блюде ключи от Порто Феррайо. — Мэром города Порто Феррайо в это время, с 1813 по 1815 гг., был Пьетро Традити.

128 … Дом этот располагался на скале, между фортом Фальконе и фортом Стелла, в бастионе, именовавшемся Мельничным… — Форт Фальконе (Forte Falcone) — второе по своему значению оборонительное сооружение на северном побережье острова Эльба, крепость на вершине 79-метрового холма, в 400 м к северо-западу от форта Стелла.

Городская резиденция Наполеона, расположенная в 150 м к северо-западу от форта Стелла, на дороге к форту Фальконе, и именуемая Палаццина деи Мулини (Palazzina dei Mulini), представляет собой небольшой двухэтажный дом, сооруженный в 1724 г. для великого герцога Тосканского Джан Гастоне Медичи (1671–1737; правил с 1723 г.) и перестроенный в 1814 г. для Наполеона тосканским архитектором Паоло Барджильи (ок. 1763-ок. 1818); ныне в нем располагается национальный музей.

… Что же касается загородного дворца императора, то он находился в Сан Мартино. — Загородная резиденция Наполеона, Вилла ди Сан Мартино, расположенная в 6 км к юго-западу от Порто Феррайо, была построена архитектором Паоло Барджильи в 1814 г. на фундаментах старого дома, купленного императором у местного жителя, лейтенанта Джузеппе Манганаро; ныне там также располагается музей.

… Через полтора месяца на остров Эльба прибыла мать императора, а несколько дней спустя — принцесса Полина. — Принцесса Полина — Полина Бонапарт (настоящее имя — Мари Полетта; 1780–1825), вторая сестра Наполеона Бонапарта, самая красивая и самая любимая из трех его сестер, отличавшаяся, впрочем, весьма вольным образом жизни; в 1797–1802 гг. состояла в браке с французским генералом Шарлем Виктором Эмманюэлем Леклером (1772–1802), который скончался от желтой лихорадки во время возглавлявшейся им военной экспедиции на остров Сан Доминго; овдовев, в 1803 г. вышла замуж за князя Камилло Боргезе (1775–1832), губернатора Пьемонта в 1808–1814 гг.; во время ссылки Наполеона на Эльбу оказывала ему моральную и материальную поддержку.

129 … 1 ноября бриг «Непостоянный» привез ее обратно… — «Непостоянный» («L’Inconstant») — 26-пушечный французский бриг класса «Сильф», спущенный на воду в 1811 г.; во время ссылки Наполеона на остров Эльба являлся его личной собственностью, затем снова вошел в состав военно-морского флота Франции и оставался в нем вплоть до 1842 г., когда был списан и разобран; именно на этом судне Наполеон бежал с Эльбы в феврале 1814 г.

… приглашал к своему столу то интенданта острова, г-на де Бальбиани, то камергера Вантини, то мэра города Порто Феррайо, то полковника национальной гвардии, а порой и мэров городов Порто Лонгоне и Рио. — Бальбиани, Джузеппе (1767–1851) — итальянский юрист и административный деятель, доктор права, нотариус; с 1808 г. мэр тосканского города Понтедера, а затем супрефект острова Эльба; в мае 1814 г. был назначен Наполеоном интендантом острова, начальником местной полиции и председателем апелляционного суда.

Вантини, Винченцо Паоло (?-?) — адвокат, ставший во время пребывания Наполеона на Эльбе одним из его четырех камергеров и занявший пост государственного обвинителя.

Мэр города Порто Феррайо, Пьетро Традити, упоминавшийся выше, также получил звание камергера Наполеона.

Полковник национальной гвардии — Пьетро Джузеппе Кристиано Лапи (1766–1854), доктор медицины, мэр города Порто Феррайо в 1808–1813 гг., ставший во время пребывания Наполеона на Эльбе управляющим государственными имуществами и лесами, его камергером, командиром национальной гвардии и бригадным генералом; покидая Эльбу, Наполеон назначил его губернатором острова.

Мэром города Порто Лонгоне (с 1947 г. этот портовый городок на восточном побережье Эльбы называется Порто Адзурро) был в описываемое время Гаспери Массимо (?-?), также получивший звание камергера Наполеона.

Мэром города Рио (этот городок расположен на северо-восточной оконечности Эльбы) был в описываемое время Джованни Гваланди (?-?), также получивший звание камергера Наполеона.

130 … Лорд Бентинк, лорд Дуглас и многие другие вельможи из высшей английской аристократии увезли домой драгоценные воспоминания о том, как они были приняты на острове. — Лорд Бентинк — Уильям Генри Кавендиш-Бентинк (1774–1839), британский государственный деятель, военачальник и дипломат, генерал-лейтенант (1811); сын Уильяма Кавендиша-Бентинка (1738–1809), третьего герцога Портлендского, премьер-министра Великобритании в 1783 и 1807–1809 гг.; будучи английским послом в Сицилии, куда в январе 1806 г. во второй раз бежали из Неаполя, захваченного французами, король Фердинанд IV и королева Мария Каролина, и одновременно командуя английскими войсками, оборонявшими Сицилию от наполеоновской армии, в 1812 г. добился введения там либеральной конституции, а в 1813 г. — отстранения Фердинанда IV от трона и изгнания ненавистной всем Марии Каролины с Сицилии; в 1828–1835 гг. занимал пост генерал-губернатора Индии.

Лорд Дуглас — вероятно, имеется в виду Фредерик Дуглас (1791–1819), сын Сильвестра Дугласа (1743–1823), первого барона Гленберви, с 1812 г. член парламента, посетивший Наполеона на Эльбе в январе 1815 г.

… Двое итальянских архитекторов, римлянин Барджильи и тосканец Беттарини, чертили планы намеченных сооружений… — Барджильи (Bargigli; у Дюма ошибочно Bargini) — Паоло Барджильи (ок. 1763-ок. 1818), тосканский архитектор, уроженец Ливорно, преподаватель Академии изящных искусств Каррары, проектировавший по заказу Наполеона и Элизы Бонапарт.

Беттарини, Луиджи (1790–1850) — итальянский архитектор, уроженец Порто Феррайо; большую часть жизни работал в Ливорно.

131 … Франция, устами г-на де Талейрана, во весь голос требовала на Венском конгрессе принять эту меру как необходимую для ее безопасности… — Венский конгресс, проходивший в Вене с сентября 1814 г. по июнь 1815 г., завершил войны коалиций европейских держав с республиканской и наполеоновской Францией; в нем участвовали представители всех европейских стран, кроме Турции; ведущая роль принадлежала России, Англии и Австрии; главными его задачами было восстановление прежних порядков, реставрация свергнутых династий, борьба с революционными и национально-освободительными движениями, создание гарантий против возобновления Францией завоевательных войн, передел Европы в интересах победителей; существовавшие вначале резкие разногласия между союзниками (приведшие, в частности, к подписанию 3 января 1815 г. тайного договора между Англией, Австрией и Францией, направленного против России и Пруссии) уступили место сближению участников конгресса в результате возвращения Наполеона во Францию с Эльбы; была образована новая (седьмая) антифранцузская коалиция, и 9 июня 1815 г. состоялось подписание заключительного акта. Согласно решениям конгресса, Франция была лишена всех ее недавних завоеваний; Бельгия и Голландия объединены в Нидерландское королевство; бо́льшая часть Великого герцогства Варшавского перешла к России; Познань осталась за Пруссией, получившей также почти половину территории Саксонии, Рейнскую провинцию и Вестфалию; в Италии восстановили Сардинское королевство, вернув ему Савойю и Ниццу; из 19 швейцарских кантонов образовалась Швейцарская конфедерация; германские государства и немецкая часть австрийских владений вошли во вновь организованный Германский союз; Норвегию отторгли от Дании и передали Швеции; Англия получила бо́льшую часть захваченных ею в войне территорий, в т. ч. Мальту, Ионические острова, Цейлон и т. д.

Представителем Франции на Венском конгрессе был Талейран.

… в качестве довода приводилась переписка генерала Эксельманса с королем Неаполитанским, только что перехваченная… — Эксельманс, Реми Жозеф Изидор (1775–1852) — французский военачальник, уроженец Лотарингии, участник революционных и наполеоновских войн, в 1805–1807 гг. адъютант Мюрата, бригадный генерал (1807), дивизионный генерал (1812), граф Империи (1813), маршал Франции (1851); в период Первой реставрации был обвинен в переписке с врагом, шпионаже и заговоре против короля, бежал в Лилль, но был арестован и 23 января 1815 г. предстал перед военным судом, который вынес ему оправдательный приговор; в период Ста дней принял деятельное участие в восстановлении власти Наполеона; после второй реставрации Бурбонов эмигрант, объявленный вне закона; в 1819 г. вернулся во Францию и активно участвовал в событиях Июльской революции 1830 года; имя его высечено на Триумфальной арке.

… «Аугсбургская газета», ее печатный орган, открыто высказалась на сей счет… — Имеется в виду «Общая газета» («Allgemeine Zeitung») — ежедневная немецкая политическая газета, которую основал в 1798 г. в Тюбингене барон Иоганн Фридрих Котта (1764–1832), издатель Гёте и Шиллера, и которая в 1807–1882 гг. выходила в Аугсбурге, университетском городе на юго-западе Баварии, а затем, вплоть до 29 июля 1929 г., когда вышел ее последний номер, в Мюнхене; в первой половине XIX в. являлась самой информированным и самой уважаемым во всей Европе немецким печатным органом, хотя и подвергалась критике за свой национализм.

133 … Этим комиссаром был полковник Кемпбелл, сопровождавший императора в его ссылку на остров. — Кемпбелл, Нил (1776–1827) — британский офицер и колониальный администратор; участник наполеоновских войн, полковник (1814), генерал-майор (1825), губернатор Сьерра-Леоне (1826–1827); кавалер ордена Бани.

… он беспрестанно перемещался из Порто Феррайо в Геную, из Генуи в Ливорно, а из Ливорно в Порто Феррайо. — Ливорно — второй по величине город Тосканы; расположен вокруг крупного торгового порта в южной части равнины, граничащей с долиной реки Арно, в 20 км к югу от Пизы; до нач. XIV в. был небольшой рыбацкой деревушкой; затем, после того как собственная гавань Пизы, Порто Пизано, начала приходить в негодность из-за постоянных песчаных заносов, стал развиваться как альтернативный морской порт Пизы; в 1421 г. отошел к Флоренции; достиг расцвета при флорентийском герцоге Козимо I Великом (1519–1574; правил с 1537 г.), превратившись в один из крупнейших портов Средиземноморья.

Порто Феррайо находится в 85 км к югу от Ливорно и в 215 км к юго-востоку от Генуи, которая в свою очередь, расположена в 145 км к северо-западу от Ливорно.

134 … Земельные ворота, через которые могли пройти только мулы, расширили… — Земельные ворота (Porta a Terra) — западные ворота в крепостной стене города Порто Феррайо, обращенные в сторону суши; другие ее ворота, восточные, обращенные в сторону моря, именуются Морскими (Porta а Маге).

… Наполеон приказал бригу «Непостоянный», который он оставил в своей полной собственности, и шебеке «Звезда», которую он купил, совершать частые поездки в Геную, Ливорно, Неаполь, к Варварийскому берегу и даже во Францию… — Шебека — средиземноморское быстроходное трехмачтовое парусно-гребное судно с косыми парусами, испано-арабского происхождения, широко использовавшееся для военных и торговых целей в XVII–XVIII вв. и постепенно вышедшее из употребления в XIX в.

Шебека «Звезда» («L’Etoile») была куплена Наполеоном в начале августа 1814 г. за 8 822 франка.

Варварийский берег — европейское название средиземноморского побережья Северной Африки, использовавшееся с XV до XIX в.

… вызвал поляков, откомандированных в Порто Лонгоне и на островок Пьяноза, где они охраняли форт… — Пьяноза — небольшой остров (площадью около 10 км²), составляющий часть Тосканского архипелага в Тирренском море; расположен в 13 км к юго-западу от Эльбы; название его происходит от ит. pianura — «плоский».

137 … стоило флотилии обогнуть мыс Сант’Андреа, как ветер стих… — Мыс Сант’Андреа расположен на северо-западной оконечности острова Эльба.

…на западе, у берегов Корсики, был замечен французский крейсерский отряд, состоявший из двух фрегатов: «Королевской лилии» и «Мельпомены». — «Королевская лилия» («La Fleur de Lis») — такое название носил во время Первой и Второй реставрации 40-пушечный французский фрегат «Дриада» («La Dryade»), построенный в Генуе в 1812 г.; в 1830 г., после Июльской революции, он был переименован в «Решительный» («La Résolue») и оставался в составе военно-морского флота до 1833 г., а затем списан и разобран.

«Мельпомена» («La Melpomène») — 44-пушечный французский фрегат, построенный в Тулоне в 1812 г. и 30 апреля 1815 г., во время Ста дней, затонувший в ходе боя с английским 74-пушечным кораблем «Риволи».

… в четыре часа пополудни они были уже на широте Ливорно, между островами Капрайя и Горгона. — Капрайя — вулканический остров в Тирренском море, площадью 19 км², относящийся к Тосканскому архипелагу и расположенный в 32 км к северо-западу от Эльбы.

Горгона — самый малый из островов Тосканского архипелага, площадью 2 км², расположенный в 40 км к северу от острова Капрайя.

138 … в другом судне узнали французский бриг «Зефир», которым командовал капитан Андрьё. — Бриг «Зефир» («Le Zéphyr») — 16-пушечное французское каперское судно, спущенное на воду в 1813 г. и затонувшее в 1823 г.

Андрьё, Пьер Огюстен (1774–1841) — французский военный моряк, капитан-лейтенант, капитан брига «Зефир», произведенный в период Ста дней в капитаны второго ранга, но 29 июля 1815 г., во время Второй реставрации, королевским указом лишенный этого чина, а также права служить во флоте, даже торговом (в 1831 г., после Июльской революции, он был восстановлен в чине капитана второго ранга).

… выхватил рупор из рук капитана Шотара… — Шотар (Chautard; у Дюма: Chotard) — Жан Франсуа Шотар (1761–1819), французский военный моряк, капитан-лейтенант (1797), отправленный в октябре 1814 г., во время Первой реставрации, в отставку; в конце того же года, без разрешения правительства, отправился на остров Эльба, чтобы предложить свои услуги Наполеону, и тот назначил его командиром брига «Непостоянный»; 29 июля 1815 г. был исключен из списков военно-морского флота и лишен пенсии.

…на следующий день… она уже обогнула мыс Корсика. — Мыс Корсика (коре. Capicorsu) — северная оконечность острова Корсика, вытянутый полуостров длиной 40 км и шириной 15 км.

… в открытом море был замечен 74-пушечный военный корабль, направлявшийся к Бастии… — Бастия — крупный портовый город на северо-восточном побережье Корсики, до 1791 г. являвшийся ее столицей; административный центр департамента Верхняя Корсика; расположен в 55 км к западу от Эльбы.

139 … В разгар этой работы было замечено побережье Антиба… — Антиб (древн. Антиполис — букв. «Город напротив») — небольшой портовый город в Провансе, в департаменте Приморские Альпы; расположен на берегу Средиземного моря, на юго-западной оконечности бухты Ангелов, на другом конце которой стоит Ницца; был основан жителями Массалии (соврем. Марселя) ок. 340 г. до н. э. для торговли с лигурами; в IX в. был разорен сарацинами; французскими королями был превращен в сильную крепость.

VI СТО ДНЕЙ

140 … Первого марта, в три часа дня, флотилия встала на якорь в заливе Жуан… — Залив Жуан, на берег которого 1 марта 1815 г. высадился Наполеон, покинув ссылку на острове Эльба, находится между мысами Антиб и Круазет на Лазурном берегу Франции, к востоку от Канн.

… Посреди ночи маленькое войско достигло Канн… — Канны — древний приморский город на юго-востоке Франции, в Провансе, в департаменте Приморские Альпы; ныне один из самых известных курортов Лазурного берега.

… около шести часов утра прошло через Грасс… — Грасс — город на юго-востоке Франции, в Провансе, в департаменте Приморские Альпы, в 14 км к северо-востоку от Канн; парфюмерная столица Франции.

141 … вечером, проделав двадцать лье, остановился на ночлег в деревне Серанон; 3 марта прибыл в Баррем, 4-го — в Динь, 5-го — в Гап. — Серанон (Séranon; у Дюма: Cérénon) — небольшая предальпийская деревня в Провансе, в департаменте Приморские Альпы, в 20 км к северо-западу от Грасса.

Баррем (Barrême; у Дюма: Baréme) — селение в департаменте Альпы Верхнего Прованса, в округе Кастеллан, в 35 км к северо-западу от Серанона.

Динь (с 1988 г. Динь-ле-Бен) — город в Провансе, административный центр департамента Альпы Верхнего Прованса; известен своими термальными водами и является одним из старейших бальнеологических курортов Франции; находится в 20 км к северо-западу от Баррема.

Гап — город на юго-востоке Франции, в Дофине; административный центр департамента Верхние Альпы; находится в 54 км к северо-западу от Диня.

… между Ла-Мюром и Визилем генерал Камбронн, шедший впереди во главе сорока гренадеров, столкнулся с батальоном, который был выслан из Гренобля… — Ла-Мюр — городок на юго-востоке Франции, в департаменте Изер, в 45 км к северо-западу от Гапа и в 32 км к югу от Гренобля (см. примем, к с. 12).

Визиль — город на юго-востоке Франции, в департаменте Изер, в 10 км к югу от Гренобля.

142 … адъютант генерала Маршана обнажает шпагу и приказывает открыть огонь… — Маршан, Жан Габриель (1765–1851) — французский военачальник, по образованию юрист, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1799), дивизионный генерал (1805); граф Империи (1808); с января 1814 г. командующий 7-м военным округом с центром в Гренобле, после первого отречения Наполеона присягнувший Людовику XVIII и тщетно препятствовавший императору войти в Гренобль после его возвращения с острова Эльба; после второй реставрации Бурбонов был отправлен в отставку; в 1837 г. стал пэром Франции; имя его высечено на Триумфальной арке.

Упомянутым адъютантом генерала Маршана, пытавшимся остановить Наполеона в деревне Лаффре, в 2 км к югу от города Визиль, был Жак Луи Сезар Рандон (1795–1871), будущий дивизионный генерал (1847), маршал Франции (1856), губернатор Алжира в 1851–1858 гг., военный министр в 1851 и 1859–1867 гг.

143 …Визиль — это колыбель французской свободы… — Город Визиль нередко именуется колыбелью французской свободы, поскольку 21 июля 1788 г., вскоре после подавления беспорядков, произошедших в Гренобле 7 июня, представители трех сословий провинции Дофине, собравшиеся в замке Визиля, в зале для игры в мяч, приняли резолюцию с требованием созвать Генеральные штаты королевства и обратились ко всей нации с призывом разработать новое политическое устройство государства; их призыв получил широкую поддержку в стране, и некоторые историки полагают, что именно с этих событий в Визиле началась Великая Французская революция.

… подобно греку из Марафона, он готов рухнуть от изнеможения… — 12 сентября 490 г. до н. э. близ селения Марафон в 42 км к северо-востоку от Афин греческие войска нанесли поражение высадившейся там персидской армии. По преданию, гонец, посланный в Афины с известием о победе, пробежал без остановки все 42 км и пал в городе бездыханным.

… Около двух часов пополудни 7-й пехотный полк под командованием полковника Лабедуайера вышел из Гренобля… — Лабедуайер, Шарль Анжелик Франсуа Юше, граф де (1786–1815) — французский офицер, отличившийся в кампаниях 1806–1807, 1808, 1809 и 1813 гг.; после первого отречения Наполеона был назначен командиром 7-го пехотного полка, стоявшего гарнизоном в Гренобле; посланный со своим полком против Наполеона при его возвращении с Эльбы, перешел на сторону императора, получил чин бригадного генерала и был пожалован званием пэра; участвовал в сражении при Ватерлоо; после второго отречения защищал в Палате пэров права Наполеона II; получив паспорт для отъезда в Швейцарию, вернулся, тем не менее, в Париж и принял участие в заговоре против Бурбонов; был арестован, предан военному суду и 19 августа 1815 г. расстрелян.

145… это жители предместья Тре-Клуатр, собравшись все вместе, несут бревна, чтобы выломать ворота. — Тре-Клуатр (фр. Très-Cloître от лат. Trans Clostrum) — юго-восточный квартал Гренобля, у одноименных ворот в городской стене, которые были построены в 1593 г. и снесены в 1834 г. (от них начиналась дорога на Визиль).

… проводит ночь в Бургуэне. — Бургуэн — город на юго-востоке Франции, в департаменте Изер, в 57 км к северо-западу от Гренобля.

146 … герцог Орлеанский, граф д'Артуа и маршал Макдональд намерены оборонять город… — Герцог Орлеанский — герцог Луи Филипп Орлеанский (1773–1850), в 1830–1848 гг. французский король под именем Луи Филипп I; представитель Орлеанской ветви дома Бурбонов, старший сын герцога Филиппа Орлеанского (1747–1793) и его жены с 1769 г. Луизы де Бурбон-Пентьевр (1753–1821); во время Великой Французской революции в составе революционных войск участвовал в сражениях против войск первой антифранцузской коалиции; в 1793 г. перешел на сторону австрийцев; был в эмиграции в ряде европейских стран и в США; в 1809 г., пребывая на Сицилии, женился на принцессе Марии Амелии Бурбон-Неаполитанской; после падения Наполеона получил обратно конфискованное у него во время Революции имущество и стал одним из богатейших людей Франции; в период Реставрации поддерживал связи с оппозиционно настроенными кругами буржуазии; после Июльской революции 1830 года был провозглашен королем французов; его правление отмечено господствующим положением финансовой аристократии, во внешней политике — сближением с Англией, а также колониальной войной в Алжире; был свергнут в результате Февральской революции 1848 года и бежал в Англию.

Граф д’Артуа — Шарль Филипп Бурбон (1757–1836), младший брат Людовика XVI и Людовика XVIII, французский король в 1824–1830 гг. под именем Карл X, последний из старшей ветви династии Бурбонов; до вступления на престол носил титул графа д’Артуа; стремился к восстановлению дореволюционного королевского абсолютизма; летом 1830 г. предпринял попытку ликвидировать конституционные гарантии, установленные Хартией 1814 года, что вызвало 27 июля восстание в Париже — т. н. Июльскую революцию, вынудившую его отречься от престола и эмигрировать, после чего власть в государстве перешла к младшей ветви Бурбонов — Орлеанам.

Макдональд, Жак Этьенн Жозеф Александр (1765–1840) — французский военачальник, маршал Империи (1809); по происхождению шотландец; офицер королевской армии, перешедший на сторону Революции; отличился в сражении при Жемаппе; в 1793 г. бригадный генерал, в 1794 г. дивизионный генерал; в 1798 г. губернатор Рима; во время войны 1809 г. с Австрией действовал во главе дивизии сначала на итальянском театре военных действий, а на заключительном этапе — на Дунае; после битвы при Ваграме маршал Империи и герцог Тарантский (1809); в 1812 г. командовал 10-м корпусом Великой армии, состоявшим из прусских войск, на рижском направлении; отличился в кампании 1814 г. во Франции; вел с союзниками переговоры об отречении Наполеона I; при Людовике XVIII стал пэром; во время Ста дней командовал войсками, отправленными преградить Наполеону путь к Лиону, и после их перехода на сторону императора вступил рядовым в национальную гвардию; с 1830 г. в отставке; был известен бескорыстием и прямодушием; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Моранский и Гийотьерский мосты будут перегорожены. — Речь идет о двух мостах через Рону, существовавших в то время в Лионе.

Моранский мост — здесь: деревянный мост, длиной 208 м и шириной 12 м, построенный в 1774 г. архитектором Жаном Антуаном Мораном (1727–1794) и обрушившийся в 1825 г.; ныне на его месте стоит пятый по счету мост, из предварительно напряженного бетона, построенный в 1976 г. и носящий то же название.

Гийотьерский мост, старейший в Лионе, связывает восточное предместье города, Ла-Гийотьер, лежащее на левом берегу Роны и в 1852 г. вошедшее в городскую черту, с исторической частью Лиона, расположенной по другую сторону Роны (нынешний Гийотьерский мост был введен в эксплуатацию в 1958 г.).

… Тринадцатого марта император отбыл из Лиона и ночевал в Маконе. — Макон — главный город исторической области Маконне на востоке Франции, в Бургундии, административный центр департамента Сона-и-Луара; находится в 60 км к северу от Лиона.

… Семнадцатого марта в Осере его встречал префект… — Осер — город на востоке Франции, в Бургундии, административный центр департамента Йонна, расположенный в 150 км к юго-востоку от Парижа.

Префектом департамента Йонна в это время, с 11 июня 1814 г. до 14 июля 1815 г., был Шарль Гийом Гамо (1766–1820), сохранивший свой пост во время Ста дней и смещенный с него 14 июля 1815 г., после второго отречения Наполеона; свояк маршала Нея (они были женаты на сестрах и похоронены в одной гробнице на кладбище Пер-Лашез).

147 … Камбасерес назначается министром юстиции, герцог Виченцский — министром иностранных дел, маршал Даву — военным министром, герцог Гаэтский — министром финансов, Декрес — морским министром, Фуше — министром полиции, Карно — министром внутренних дел, герцог де Бассано вновь занимает должность государственного секретаря… — Камбасерес, Жан Жак Режи де (1753–1824) — французский политический деятель и юрист; депутат Конвента, умело лавировавший между различными политическими течениями, член Комитета общественного спасения; во время Директории — член Совета пятисот, с 20 июля по 25 декабря 1799 г. министр юстиции; после переворота 18 брюмера, поддержанного им, — второй консул; в эпоху Империи — великий канцлер и председатель Сената, получивший в 1808 г. титул герцога Пармского; в 1814 г. голосовал за низложение Наполеона, в период Ста дней — министр юстиции; после возвращения Бурбонов был изгнан из Франции; в 1818 г. вернулся на родину и был восстановлен во всех правах.

Герцог Виченцский — Арман де Коленкур (см. примеч. к с. 86). Маршал Даву — см. примеч. к с. 68.

Герцог Гаэтский — Мартен Мишель Шарль Годен (1756–1841), французский финансист, государственный деятель и политик, министр финансов Франции в 1799–1814 гг., вновь занявший этот пост во время Ста дней; граф Империи (1808), герцог Гаэтский (1809); член Палаты депутатов в 1815–1819 гг.; в 1820–1834 гг. управляющий Банком Франции; автор мемуаров, изданных в 1826 г.

Декрес, Дени (1761–1820) — французский военный моряк и государственный деятель, министр военно-морского флота в 1801–1814 гг. и во время Ста дней; контр-адмирал (1798), вице-адмирал (1804), герцог Империи (1813); с 1815 г. находился в отставке; умер вследствие ожогов, полученных им во время пожара, который с целью ограбить адмирала устроил его слуга; имя адмирала высечено на Триумфальной арке.

Фуше, Жозеф (1759–1820) — французский государственный деятель; священник, надзиратель ораторианской школы в Нанте, примкнувший к Революции и ставший депутатом Конвента, где присоединился к левым якобинцам; был повинен в чудовищных жестокостях при подавлении контрреволюционных мятежей; стал одним из руководителей переворота 9 термидора; в 1799–1802, 1804–1810 и в период Ста дней занимал пост министра полиции, создав непревзойденную систему политического сыска; в 1809 г. получил титул герцога Отрантского; с 22 июня по 7 июля 1815 г., после второго отречения Наполеона, возглавлял временное правительство, а в июле-сентябре того же года был министром полиции; в 1816 г. был изгнан из Франции на основании указа о цареубийцах, к числу которых он был отнесен как бывший член Конвента, голосовавший за казнь Людовика XVI; отличался крайней беспринципностью и вошел в историю как законченный предатель, изменявший всем, кому он служил и с кем был политически близок.

Карно, Лазар Никола (1753–1823) — французский государственный деятель и математик; накануне Революции военный инженер; депутат Законодательного собрания и Конвента, где примкнул к якобинцам; с 1793 г. член Комитета общественного спасения, ведавший в ней военными делами; был прозван современниками Организатором победы и Великим Карно, однако некоторые позднейшие историки считают его роль в отражении иностранного вторжения преувеличенной; примкнул к перевороту 9 термидора; в 1795–1797 гг. член Директории; со 2 апреля по 8 октября 1800 г. военный министр; в 1815 г., во время Ста дней, министр внутренних дел; после реставрации Бурбонов был изгнан из Франции и умер в Магдебурге; имя его высечено на Триумфальной арке.

Герцог де Бассано — см. примеч. к с. 93.

… граф Мольен возвращается в казначейство, герцог де Ровиго становится главнокомандующим жандармерией, г-н де Монталиве — интендантом цивильного листа… — Мольен, Никола Франсуа (1758–1850) — французский финансист и государственный деятель, министр государственного казначейства в 1806–1814 гг. и во время Ста дней; граф Империи (1808), пэр Франции в 1819–1830 и 1830–1848 гг.; оставил мемуары, впервые опубликованные в 1845 г.

Герцог де Ровиго — Анн Жан Мари Рене Савари (1774–1833), французский военный и государственный деятель; участник революционных и наполеоновских войн; с 1800 г. адъютант Бонапарта и его доверенное лицо, с 1802 г. супруг Марии Шарлотты де Фодоа-Барбазан (1784–1841), родственницы Жозефины Богарне; бригадный генерал (1803), дивизионный генерал (1805), герцог Ровиго (1808); с 1802 г. начальник бюро тайной полиции, обеспечивавший личную безопасность Бонапарта; посол в Санкт-Петербурге (1807); в 1810–1814 гг. министр полиции; во время Ста дней главнокомандующий жандармерией; в 1831–1833 гг., после Июльской революции 1830 года, военный губернатор Алжира; оставил мемуары, изданные впервые в 1828 г.; имя его высечено на Триумфальной арке.

Господин де Монталиве — см. примеч. к с. 14.

… Летора и Лабедуайера производят в генералы… — Летор де Лорвиль, Луи Мишель (1773–1815) — французский кавалерийский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (30 января 1813 г.), дивизионный генерал (13 февраля 1814 г.), барон Империи (1810); в период Первой реставрации был назначен командиром Королевского корпуса драгун, но во время Ста дней примкнул к Наполеону, принял участие в Бельгийской кампании, был смертельно ранен в бою возле Шарлеруа 15 июня 1815 г. и скончался в ночь с 17 на 18 июня; имя его высечено на Триумфальной арке.

148 … Маастрихт, Люксембург и Антверпен — это не те жалкие второразрядные крепости, какие можно захватить одним внезапным ударом. — Маастрихт — город на юго-востоке Нидерландов, на обоих берега Мааса, вблизи стыка границ Нидерландов, Германии и Бельгии; административный центр провинции Лимбург.

Люксембург — имеется в виду крепость города Люксембурга (нынешней столицы Великого герцогства Люксембургского), являвшаяся в то время одним из самых мощных фортификационных сооружений в Европе и принадлежавшая Австрии.

Антверпен — город на севере Бельгии, центр одноименной провинции; расположенный на обоих берегах нижнего течения Шельды, является крупным морским портом; городские права обрел в 1312 г.; в XV в., вследствие упадка Брюгге, связанного с обмелением его гаваней и его внутренними раздорами, превратился в один из крупнейших торговых и транспортных центров Северной Европы; со второй пол. XVII в., когда по Вестфальскому миру 1648 г., завершившему Тридцатилетнюю войну, устье Шельды было закрыто для торговли, начинается его упадок.

… в Вандее волнения, герцог Ангулемский идет на Лион, а марсельцы — на Гренобль. — Вандея — см. примеч. к с. 26.

Герцог Ангулемский — Луи Антуан Бурбон (1775–1844), герцог Ангулемский, старший сын графа д’Артуа, будущего короля Карла X; с 1799 г. супруг принцессы Марии Терезы (1778–1851), своей двоюродной сестры, дочери Людовика XVI и Марии Антуанетты; адмирал Франции (1814); в марте 1815 г., в момент высадки Наполеона в бухте Жуан, находился в Бордо и, сумев собрать на юге Франции небольшую роялистскую армию, одержал над бонапартистами несколько побед местного значения, но в итоге был взят в плен, после чего получил разрешение покинуть Францию; в 1823 г. командовал французскими войсками, подавлявшими республиканское восстание в Испании; в 1824–1830 гг. являлся наследником престола; с 1836 г. и до конца жизни оставался главой партии легитимистов.

Говоря о марсельцах, автор имеет в виду роялистски настроенную марсельскую национальную гвардию, присоединившуюся в начале Ста дней к армии герцога Ангулемского.

150 … Россия забирает себе Великое герцогство Варшавское… — Великое герцогство Варшавское — европейское государство, образованное в 1807 г. в соответствии с условиями Тильзитского мира и включавшее земли, которые в результате второго и третьего разделов Речи Посполитой отошли к Пруссии и Австрийской империи; протекторат Франции и ее верный вассал, который формально являлся конституционной монархией, объединенной личной унией с Саксонией, и в 1809 г. значительно расширил свою территорию в результате войны с Австрией; в 1815 г. решением Венского конгресса бо́льшая часть герцогства была передана Российской империи и составила вошедшее в нее автономное Царство Польское.

… Пруссия проглатывает часть Саксонского королевства, часть Польши, Вестфалии, Франконии и, подобная огромной змее, чей хвост касается Мемеля, надеется дотянуться головой до Тьонвиля, ползя вдоль левого берега Рейна… — Мемель (с 1923 г. — Клайпеда) — город на западе Литвы, морской порт на берегу Балтийского моря и Куршского залива, у впадения в него реки Дане; основан в 1252–1253 гг. вторгшимися в Литву рыцарями Ливонского ордена; с 1525 г. принадлежал Пруссии (в 1629–1635 гг. был оккупирован шведскими, а в 1757–1762 гг. — русскими войсками) и являлся самым восточным ее владением; с 1871 г. находился в составе Германской империи, в 1920 г. был передан в ведение Антанты, а в 1923 г. возвращен Литве.

Тьонвиль (нем. Диденхофен) — город на северо-востоке Франции, в Лотарингии, в департаменте Мозель; пристань на реке Мозель, левом притоке Рейна; расположен вблизи границы с Германией; к Франции отошел в 1659 г.; по условиям Франкфуртского мирного договора (1871), завершившего Франко-прусскую войну 1870–1871 гг., отошел к Германской империи и находился в ее составе вплоть до 1918 г.

… штатгальтер Голландии, возведенный в ранг короля, требует утвердить присоединение к его наследственным владениям Бельгии, Льежской области и герцогства Люксембургского… — Имеется в виду Вильгельм I Нассау-Оранский (1772–1843) — в 1815–1840 гг. первый король объединенного королевства Нидерландов (созданного по решению Венского конгресса и включавшего территории Соединенных провинций, Бельгии и бывшего Льежского духовного княжества), и великий герцог Люксембургский (Люксембург, бывшее владение Габсбургов, аннексированное Францией в 1795 г., получило статус великого герцогства также в 1815 г.); сын последнего штатгальтера Нидерландов Вильгельма V (1748–1806; правил в 1751–1795 гг.) и его супруги с 1767 г. Вильгельмины Прусской (1751–1820); после распада Нидерландскогокоролевства в ходе Бельгийской революции 1830 года упорно противился признанию независимости Бельгии и лишь в 1839 г. был вынужден подчиниться решению великих держав; в 1840 г. отрекся от власти в пользу своего сына.

… король Сардинии добивается присоединения Генуи к своим континентальным владениям, в которых он отсутствует вот уже пятнадцать лет. — Король Сардинии — имеется в виду Виктор Эммануил I (1759–1824), король Сардинского королевства с 1802 г., второй сын короля Виктора Амедея III (1726–1796; правил с 1773 г.) и его жены с 1750 г. Марии Антонии Фернанды Бурбонской (1729–1785); после оккупации в 1802 г. французами Пьемонта пребывал, главным образом, на острове Сардиния, островной части своих владений, и лишь в 1814 г., после первого отречения Наполеона, вернулся в Турин; в соответствии с решением Венского конгресса получил обратно все свои прежние владения, к которым была присоединена Генуя; в марте 1821 г., когда в Пьемонте начались революционные волнения, отрекся от престола в пользу своего младшего брата Карла Феликса (1765–1831) и уехал в Ниццу.

… что же касается Англии, которая берет на себя все издержки, связанные с этими изменениями, то она получит два вместо одного: Голландию и Ганновер. — Ганновер — здесь: немецкое княжество на северо-западе Германии; его историческим ядром было герцогство Брауншвейг-Люнебург (существовало с 1235 г.), а столицей в 1636 г. стал город Ганновер, и потому само герцогство постепенно стало называться Ганноверским; с 1692 г. являлось курфюршеством; после того как в 1714 г. Георг Людвиг (1660–1727), курфюрст Ганноверский с 1698 г., правнук английского короля Якова I Стюарта (1566–1625; правил с 1603 г.), стал королем Англии под именем Георг I, между Ганновером и Великобританией установилась уния, просуществовавшая до 1837 г.; в 1807 г. Ганновер был присоединен Наполеоном I к образованному им в Германии вассальному Вестфальскому королевству, а по решению Венского конгресса стал королевством и вошел в Германский союз; после Австро-прусской войны 1866 г. превращен в прусскую провинцию; ныне входит в состав земли Нижняя Саксония.

151 … древняя Лютеция не раз бывала обязана своим спасением окружавшим ее стенам. — Лютеция — поселение галльского племени паризиев, а позднее древнеримский городок на острове (соврем. Сите) на реке Секване (соврем. Сена), на месте которого сформировался современный Париж.

152… если бы в 1808 году Мадрид был готов к обороне, французская армия не осмелилась бы, даже после побед при Эспиносе, Туделе, Бургосе и Сомо-Сьерре, наступать на эту столицу, оставив в своем тылу, у Саламанки и Вальядолида, английскую и испанскую армии… — Эспиноса-де-лос-Монтерос — старинный городок на севере Испании, в провинции Бургос, возле которого 11 ноября 1808 г. французские войска под начальством маршала Виктора разгромили испанскую армию, которой командовал генерал Хоакин Блейк (1759–1827).

О сражениях при Туделе, Бургосе и Сомо-Сьерре см. примем, к с. 89.

Саламанка — старинный город на западе Испании, административный центр одноименной провинции, один из важнейших культурно-исторических центров страны, находящийся в 175 км к северо-западу от Мадрида.

22 июля 1812 г. англо-португальская армия под начальством генерал-лейтенанта Веллингтона нанесла у селения Арапилес близ Саламанки поражение французской армии под командованием маршала Мармона, что позволило Веллингтону вступить 12 августа в Мадрид, где он удерживался до осени того же года. Вальядолид — город на северо-западе Испании, административный центр одноименной провинции, находящийся у слияния рек Писуэрга и Эсгева, в 160 км к северо-западу от Мадрида.

… Грандиозная работа по укреплению Парижа поручена генералу инженерных войск Аксо; укреплять Лион будет генерал Лери. — Аксо, Франсуа Никола Бенуа (1774–1838) — французский военачальник и выдающийся военный инженер; отличился во многих военных кампаниях Революции и Империи, принимая участие в штурме и обороне десятков крепостей; бригадный генерал (1810), дивизионный генерал (1812), барон Империи (1811); во время Ста дней примкнул к императору и сражался при Ватерлоо, командуя инженерными ротами императорской гвардии; в 1819 г. был назначен главным инспектором приграничных крепостей; в 1832 г. получил звание пэра Франции; имя его высечено на Триумфальной арке.

Лери, Франсуа Жозеф д’Эстьенн де Шоссегро де (1754–1824) — французский военный инженер, уроженец Канады, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1799), дивизионный генерал (1805), барон Империи (1811); зять маршала Келлермана, с 1801 г. женатый на его дочери Маргарите Келлерман (1773–1850); в период Первой реставрации получил титул виконта; во время Ста дней руководил фортификационными работами в Лионе; после второй реставрации Бурбонов вышел в отставку; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Наполеон добивается того же результата, что и Комитет общественного спасения, не имея нужды никого убеждать с помощью двенадцати гильотин, составлявших часть обоза революционной армии. — Имеется в виду т. н. Великий комитет общественного спасения, или Комитет Робеспьера — один из комитетов Национального конвента, к осени 1793 г. ставший средоточием верховной власти в революционной Франции и осуществлявший ее путем террора вплоть до термидорианского переворота (27 июля 1794 г.).

… союзники, хотя они и оспаривают друг у друга Саксонию и Краков, не выпустили оружия из рук… — В 1815 г. решением Венского конгресса было создано новое независимое и нейтральное государство, т. н. Вольный город Краков, включавшее старинный польский город Краков и прилегающие к нему земли; созданное государство, располагавшееся на стыке границ Австрии, Пруссии и России и находившееся под покровительством этих трех государств, являлось конституционной республикой, управлялось собственным сенатом и обладало внутренней автономией; однако Краковская республика очень быстро стала базой поддержки повстанцев на соседних польских землях, и потому войска государств-попечителей несколько раз вторгались на ее территорию; в частности, 17 февраля 1836 г. в Краков вошли австрийские войска, а короткое время спустя — прусские и русские военные отряды, что нарушало решения Венского конгресса; вследствие дипломатических протестов со стороны Англии и Франции русские и прусские войска вскоре покинули Краков, однако австрийские оставались там вплоть до 1841 г.; в 1846 г. решением государств-попечителей Краковская республика, пребывавшая в состоянии политического раздора, была ликвидирована, а ее территория включена в состав Австрии.

… Веллингтон и Блюхер сосредоточивают двести двадцать тысяч солдат… между Льежем и Кортрейком… — Льеж — город на востоке Бельгии, центр одноименной провинции; в 972-1795 гг. столица духовного княжества Льеж, входившего в состав Священной Римской империи.

Кортрейк (фр. Куртре) — город в Бельгии, окружной центр в провинции Эно; расположен в 25 км к северо-востоку от французского города Лилль.

… баварцы, баденцы, вюртембержцы спешат в Пфальц и Шварцвальд… — Шварцвальд («Черный лес») — горный массив на юго-западе Германии, по правому берегу Рейна, с глубокими озерами и хвойными и буковыми лесами; на его восточных склонах берет начало Дунай; охватывает почти прямоугольную площадь длиной 200 км и шириной 60 км; наивысшая точка — гора Фельдберг (1 493 м).

… Коалиция владеет секретом Кадма: по ее зову солдаты выходят из-под земли. — Кадм — герой древнегреческой мифологии, сын финикийского царя Агенора, основатель города Фивы в Беотии; посланный отцом в Грецию на поиски Европы, похищенной Зевсом дочери Агенора, он после безуспешных розысков пришел на указанное оракулом место, где встретил дракона и убил его, потеряв при этом всех своих спутников, которых растерзало чудовище; тогда по совету Афины он засеял поле зубами убитого дракона, и тут же из земли выросли вооруженные люди, вступившие в битву друг с другом; пятеро оставшихся в живых стали его соратниками и основателями знатнейших родов в построенной Кадмом крепости Кадмее, вокруг которой вырос город Фивы.

153 … Нация жалуется на недостаток свободы, и он дарует ей Дополнительный акт… — Имеется в виду т. н. Дополнительный акт к конституциям Империи, подписанный Наполеоном 22 апреля 1815 г., после его возвращения с острова Эльба; автором этого документа, отмеченного стремлением либерализовать режим последних лет Империи и необходимостью учесть положения достаточно демократичной Хартии 1814 года, был Бенжамен Констан (1767–1830), писатель, публицист и политик либерального толка.

… у 1790 года был праздник Федерации, 1815 год будет иметь Майское поле… — 14 июля 1790 г., в первую годовщину взятия Бастилии, на Марсовом поле в Париже был устроен грандиозный праздник Федерации, то есть праздник единения всех французов, на который прибыли сотни тысяч людей со всех концов страны.

1 июня 1815 г. на том же Марсовом поле, в ходе торжественной церемонии, которая была названа Майским полем — по аналогии с Майскими полями (лат. Campus Majus), ежегодными смотрами военных сил Франкского государства, проводившимися с сер. VIII в. до первой пол. IX в. в мае, — и первоначально намечалась на 26 мая, Наполеон перед лицом депутаций избирательных коллегий всех департаментов и в присутствии войск принес присягу новой конституции.

… Наполеон устраивает смотр федератов, а 1 июня на алтаре Марсова поля присягает верности новой конституции. — 14 мая 1815 г., за две недели до церемонии Майского поля, Наполеон устроил смотр двенадцати тысяч ополченцев, именовавших себя федератами (по аналогии с федератами 1790 г.), жителей парижских рабочих предместий Сент-Антуан и Сен-Марсель; вскоре из этих ополченцев были сформированы двадцать четыре стрелковых батальона национальной гвардии Парижа, поставленные под командование дивизионного генерала Огюстена Даррико (1773–1819).

… Выступить навстречу англичанам и пруссакам, чтобы сойтись с ними в Брюсселе или Намюре? — Намюр — город в Бельгии, в 65 км к юго-востоку от Брюсселя, у места впадения реки Самбры в Маас; административный центр одноименной провинции.

… Быть Ганнибалом или Фабием? — Фабий — Квинт Фабий Максим (ок. 275-ок. 203 до н. э.), древнеримский военачальник и политический деятель, пятикратный консул (в 233, 228, 215, 214 и 209 гг. до н. э.); избранный диктатором в 217 г. до н. э., во время Второй Пунической войны (218–201 до н. э.) между Римом и Карфагеном, применял против Ганнибала (см. примеч. к с. 30) тактику войны на истощение, уклоняясь от решительного сражения, и получил за это прозвище Кунктатор («Медлитель»).

154 … От этих ста восьмидесяти тысяч солдат император вынужден отделить четвертую часть, чтобы укрепить гарнизоны Бордо, Тулузы, Шамбери, Бельфора и Страсбурга и усмирить Вандею, эту застарелую политическую раковую опухоль, не до конца удаленную Гошем и Клебером… — Бордо — старинный город на юго-западе Франции, на реке Гаронна, административный центр департамента Жиронда.

Тулуза — главный город исторической области Лангедок, порт на реке Гаронна; административный центр департамента Верхняя Гаронна.

Шамбери — город в Южных Альпах, столица исторической области Савойя, присоединенной к Французской республике в 1792 г.; в 1794–1815 гг. являлся административным центром французского департамента Монблан; решением Венского конгресса был возвращен Сардинскому королевству, а в 1860 г. вновь вошел в состав Франции и ныне является административным центром департамента Савойя.

Бельфор — укрепленный город на востоке Франции, в Эльзасе, ныне административный центр территории Бельфор.

Страсбург — старинный город на востоке Франции, в среднем течении Рейна, столица Эльзаса; ныне является административным центром департамента Нижний Рейн.

Гош (Ош), Луи Лазар (1768–1797) — французский военачальник, один из самых популярных полководцев Французской республики, дивизионный генерал (1793); сын отставного солдата, в шестнадцать лет начавший службу рядовым и в 1789 г. получивший чин сержанта французской гвардии; в 1789 г. вступил в национальную гвардию, быстро выдвинулся и уже в 1793 г. получил генеральский чин; участник нескольких крупных сражений войны против первой антифранцузской коалиции и подавления Вандейского восстания (в 1794–1796 гг.); в 1797 г. главнокомандующий армией Самбры-и-Мёзы; скоропостижно скончался 19 сентября 1797 г., в возрасте двадцати девяти лет, в немецком городе Вецлар, в земле Гессен, и был погребен в городке Вайсентурм близ Кобленца; имя его высечено на Триумфальной арке.

В подавлении Вандейского восстания генерал Клебер (см. примеч. к с. 40) участвовал осенью 1793 г.

… у него остается сто двадцать пять тысяч солдат, которых он сосредоточивает между городами Филиппвиль и Мобёж. — Филиппвиль — город в Бельгии, в провинции Намюр, основанный в 1555 г. императором Карлом V, который дал ему имя своего сына, будущего испанского короля Филиппа II (1527–1598), правившего в Испании с 1556 г.; в соответствии с Пиренейским мирным договором (1659) отошел к Франции и находился в ее составе вплоть до 1815 г. (в описываемое время он относился к французскому департаменту Арденны, созданному в 1790 г.).

Мобёж — город на северо-востоке Франции, в департаменте Нор, на реке Самбра, вблизи бельгийской границы, в 42 км к северо-западу от Филиппвиля.

… переносит свою штаб-квартиру в Бомон… — Бомон — городок в Бельгии, в провинции Эно, в 2 км от французской границы, на пол пути между городами Мобёж и Филиппвиль.

… бросив шестнадцать тысяч солдат на свой правый фланг, в направлении на Филиппвиль, и сорок тысяч — на свой левый фланг, в сторону городка Сор-на-Самбре. — Сор-на-Самбре — город в Бельгии, в провинции Эно, в 10 км к северо-западу от Бомона и в 3 км от французской границы.

… Наполеон имеет перед собой Самбру, справа — Маас, а слева и позади — леса Авена, Шиме и Жедина. — Самбра — река во Франции и Бельгии, левый приток Мааса (см. примеч. к с. 116), длиной 190 км; берет начало в отрогах Арденн и впадает в Маас около Намюра.

Авен (Авен-на-Эльпе) — городок на северо-востоке Франции, в департаменте Нор, в 25 км к юго-западу от Бомона, на левом берегу реки Большая Эльпа, правого притока Самбры.

Шиме — город на юго-западе Бельгии, в провинции Эно, в 22 км к югу от Бомона.

Жедин — город в Бельгии, в провинции Намюр, в 60 км к юго-востоку от Бомона, вблизи французской границы.

… неприятель, находящийся между Самброй и Шельдой, строится эшелонами… — Шельда (фр. Эско) — река во Франции, Бельгии и Нидерландах, длиной 430 км; берет начало в Пикардии, в Арденнских горах, и впадает в Северное море, образуя эстуарий; на ней стоят города Валаньсьен, Турне, Гент, Антверпен.

… первый, под командованием генерала Цитена, имеет штаб-квартиру в Шарлеруа и использует Флёрюс как центр сосредоточения войск… — Цитен, Ганс Эрнст Карл фон (1770–1848) — прусский военачальник, генерал-майор (30 марта 1813 г.), генерал-лейтенант (8 декабря 1813 г.), генерал от кавалерии (1825), генерал-фельдмаршал (1839); во время Бельгийской кампании 1815 г. командовал 1-м корпусом армии Блюхера и в битве при Ватерлоо внес значительный вклад в победу союзников; после заключения Парижского мира 1815 г. командовал прусскими оккупационными войсками во Франции; в 1817 г. ему был пожалован титул графа.

Шарлеруа — город в Бельгии, в провинции Эно, на реке Самбре, в 50 км к югу от Брюсселя; основанный испанцами в 1666 г. как крепость, был назван в честь юного Карла II (1661–1700), испанского короля с 1665 г.

Флёрюс — селение в Бельгии, в провинции Эно, в 10 км к северо-востоку от города Шарлеруа.

… второй, под командованием генерала Пирха, расквартирован в окрестностях Намюра… — Пирх, Георг Дубислав Людвиг фон (1763–1838) — прусский военачальник, участник наполеоновских войн, генерал-майор (1813), генерал-лейтенант (11 июля 1815 г.); в 1815 г., во время Бельгийской кампании Наполеона, командовал 2-м корпусом армии Блюхера; в 1815–1816 гг. возглавлял бригаду в составе прусских оккупационных войск во Франции, а затем вышел в отставку.

… третий, под командованием генерала Тильмана, стоит на берегу Мааса, в окрестностях Динана… — Тильман, Иоганн Адольф фон (1765–1824) — саксонский, а позднее прусский и русский военачальник; генерал-майор (1807), генерал-лейтенант (1810) саксонской службы; в качестве командира бригады саксонской тяжелой кавалерии участвовал в Русском походе и отличился в Бородинском сражении, затем играл важную роль в Освободительной войне в Германии в 1813 г.; после поражения союзников в битве при Люцене перешел на русскую службу, получив чин генерал-лейтенанта; в апреле 1815 г. перешел на прусскую службу и, во время Бельгийской кампании Наполеона, в чине генерал-лейтенанта командовал 3-м корпусом армии Блюхера; в 1824 г. был произведен в генералы от кавалерии.

Динан — город в Бельгии, окружной центр в провинции Намюр, на реке Маас, в 76 км к юго-востоку от Брюсселя.

… четвертый, под командованием генерала Бюлова, стоит в тылу первых трех… — Бюлов, Фридрих Вильгельм фон (1755–1816) — прусский военачальник, генерал-майор (1808), генерал-лейтенант (1813), генерал от инфантерии (1814); сыграл важную роль в Освободительной войне в Германии в 1813 г. и во вторжении союзников во Францию в 1814 г.; во время Бельгийской кампании Наполеона командовал 4-м корпусом армии Блюхера и способствовал победе союзников в битве при Ватерлоо.

155 … Первым пехотным корпусом командует принц Оранский, штаб-квартира которого расположена в Брен-ле-Конте… — Принц Оранский — Вильгельм Фредерик Георг (1792–1849), старший сын и преемник короля Вильгельма I (1772–1843; правил в 1815–1840 гг.) и его жены с 1791 г. Вильгельмины Прусской (1774–1837); король Нидерландов и великий герцог Люксембургский с 1840 г. под именем Вильгельм II; с 1816 г. супруг великой княжны Анны Павловны (1795–1865), сестры Александра I; в 1815 г., во время Бельгийской кампании Наполеона, в качестве кронпринца командовал нидерландскими войсками и отличился в сражениях при Катр-Бра и Ватерлоо, где был ранен.

Брен-ле-Конт — город в Бельгии, в провинции Эно, в округе Суаньи, в 30 км к юго-западу от Брюсселя.

… вторым корпусом командует генерал-лейтенант Хилл, штаб-квартира которого расположена в Брюсселе… — Хилл, Роуленд, первый виконт (1772–1842) — английский военачальник, участник войн с революционной и наполеоновской Францией, на протяжении многих лет сражавшийся под началом Артура Уэлсли, будущего герцога Веллингтона, на Пиренейском полуострове; генерал-майор (1805), генерал-лейтенант (1811); в 1815 г., во время Бельгийской кампании Наполеона, командовал 2-м корпусом англо-голландской армии, сражался при Катр-Бра и Ватерлоо; в 1815–1818 гг. занимал пост заместителя командующего английскими оккупационными войсками; в 1828–1842 гг. являлся главнокомандующим британской армией.

… кавалерией, имеющей местом сбора Герардсберген, командует лорд Аксбридж… — Герардсберген (фр. Граммон) — старинный город в Бельгии, в Восточной Фландрии, на реке Дандре, правом притоке Шельды, основанный в 1068 г.; расположен в 35 км к юго-западу от Брюсселя.

Аксбридж, Генри Уильям Пэджет, второй граф (1768–1854) — английский военный деятель, участник войн с революционной и наполеоновской Францией; генерал-майор (1802), генерал-лейтенант (1808), генерал армии (1819), фельдмаршал (1846); летом 1815 г. командовал кавалерией и конной артиллерией в армии Веллингтона, участвовал в сражении при Катр-Бра и был тяжело ранен в битве при Ватерлоо; 4 июля 1815 г. получил титул маркиза Англси; в 1828–1829 и 1830–1833 гг. занимал пост лорда-наместника Ирландии.

… что же касается главного артиллерийского парка, то он сосредоточен в Генте. — Гент — город в Бельгии, административный центр провинции Восточная Фландрия; расположен у места впадения реки Лис в Шельду, в 45 км к северо-западу от Брюсселя; упоминается в хрониках начиная с VII в.; в XI–XIV вв. один из самых крупных городов Европы, столица графства Фландрия; местопребывание Людовика XVIII в период Ста дней.

…он приносит известие, что генерал-лейтенант Бурмон и полковники Клуэ и Виллутре из четвертого корпуса перешли на сторону врага. — Бурмон, Луи Огюст Виктор де Ген, граф де (1773–1846) — французский военачальник, маршал Франции (1830); наполеоновский генерал, после падения императора ставший приближенным Людовика XVIII, но во время Ста дней перешедший на сторону Наполеона; 15 июня 1815 г., за три дня до сражения при Ватерлоо, бросил корпус, которым он командовал, и вместе с несколькими своими офицерами бежал к союзникам, чего никогда не могло простить ему общественное мнение; после второй реставрации Бурбонов пользовался полным доверием двора; в 1823 г. воевал в Испании; с 8 августа 1829 г. по 29 июля 1830 г. был военным министром; в июне 1830 г. начал завоевание Алжира и после захвата его столицы получил маршальский жезл (14 июля 1830 г.); отказавшись служить Луи Филиппу, покинул Францию; в 1832 г. принял участие в авантюре герцогини Беррийской, в 1833 г. был главнокомандующим португальской армией узурпатора дона Мигеля (1802–1866), затем оставил военное поприще и удалился в Германию; во Францию вернулся лишь в 1840 г.

Клуэ, Анн Луи (1781–1862) — французский офицер, израненный во многих сражениях наполеоновских войн, барон Империи (1813); адъютант маршала Нея в 1813 г., полковник (1813), с 1 апреля 1815 г. начальник штаба 14-й дивизии 4-го обсервационного корпуса; 15 июня 1815 г. вместе с Бурмоном перешел на сторону врага; в 1823 г. получил чин генерал-майора; принимал участие в Испанской экспедиции 1823 г. и в захвате Алжира в 1830 г.; с 1831 г. находился в отставке.

Виллутре (Villoutreys; у Дюма — Willoutrey) — граф Леонар Шарль де Виллутре де Бриньяк (1783–1858), кавалерийский офицер, с 1807 г. шталмейстер императора, участвовавший в капитуляции при Байлене (1808); в 1815 г. командир эскадрона, штабной офицер, дезертировавший вместе с Бурмоном.

156 … синие всегда остаются синими, а белые — белыми. — В эпоху Великой Французской революции белыми называли сторонников старого порядка и монархии, знамя которой было белого цвета, а синими — сторонников Республики и Революции, которая с самого начала признала своими цвета Парижа — синий и красный.

… авангард левого фланга… отбросит авангард прусского корпуса генерала Цитена и захватит Маршьенский мост… — Речь идет о плане внезапного захвата Шарлеруа, осуществленном французской армией 15 июня 1815 г.

Маршьенский мост — имеется в виду старинный трехпролетный мост через Самбру, который находился в городке Маршьен-о-Пон («Маршьен-у-Моста»), юго-западном предместье Шарлеруа; этот 80-метровый мост, датируемый XVI в. («Старый мост»), простоял до 1867 г.

… правый фланг… рано утром захватит мост Шатле… — Вероятно, имеется в виду мост через Самбру в городе Шатле, расположенном в 6 км к востоку от Шарлеруа, на правом берегу Самбры.

… легкая кавалерия генерала Пажоля, образующая авангард центра, будет наступать при поддержке 3-го пехотного корпуса и захватит мост Шарлеруа. — Пажоль, Клод Пьер (1772–1844) — французский кавалерийский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (1807), барон Империи (1808), дивизионный генерал (1812), граф Империи (1813); с 1808 г. зять маршала Удино, женатый на его дочери Марии Луизе (1790–1832); во время Ста дней присоединился к Наполеону и после Ватерлоо прикрывал отход французской армии; вскоре после вторичного отречения императора ушел в отставку и, враждебно настроенный к Бурбонам, до 1830 г. оставался не у дел; принял активнейшее участие в Июльской революции 1830 года и 3 августа возглавил поход парижан в Рамбуйе, где укрылся Карл X; в сентябре того же года был назначен командующим 1-м военным округом и военным губернатором Парижа, а в 1831 г. стал пэром Франции; в 1842 г. ушел в отставку; имя его высечено на Триумфальной арке.

Здесь, вероятно, имеется в виду мост через Самбру, который был сооружен в Шарлеруа французами в конце XVII в., многократно перестраивался и прослужил до 30-х гг. XX в.

… генерал Мишель атакует его во главе 4-го и 9-го егерских полков… — Мишель, Клод Этьенн (1772–1815) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1811), дивизионный генерал (1813), барон Империи (1808); во время Ста дней примкнул к Наполеону и погиб в битве при Ватерлоо, командуя дивизией егерей императорской гвардии; имя его высечено на Триумфальной арке.

157 … остановиться лишь около хутора Kamp-Бра, важного пункта, расположенного на пересечении дорог из Брюсселя, Нивеля, Шарлеруа и Намюра. — Катр-Бра — почтовая станция, находившаяся у перекрестка дорог Брюссель — Шарлеруа и Нивель — Намюр в Бельгии, в провинции Валлонский Брабант, возле селения Бези-Ти, в 34 км к югу от Брюсселя. 16 июня 1815 г., во время Ста дней, за два дня до битвы при Ватерлоо, возле этого населенного пункта произошло кровопролитное сражение между войсками седьмой коалиции под командованием Веллингтона и французской армией под начальством маршала Нея, закончившееся отступлением французов.

Нивель — старинный город в Бельгии, в провинции Валлонский Брабант, в 9 км к северо-западу от Катр-Бра.

… замечает прусскую армию, выстроившуюся в боевой порядок между Сент-Аманом и Сомбрефом… — Сент-Аман — селение в провинции Эно, в округе Шарлеруа, в 14 км к северо-востоку от города Шарлеруа и 2 км к северу от Флёрюса.

Сомбреф — городок в провинции Намюр, расположенный в 4 км к северо-востоку от Сент-Амана.

… посылает надежного офицера к Нею с приказом оставить в Катр-Бра один отряд для наблюдения и в спешном порядке свернуть на Бри… — Бри — селение в провинции Эно, в округе Шарлеруа, в 9 км к юго-востоку от Катр-Бра и в 2 км к северу от Сент-Амана.

… в путь отправляется другой офицер, чтобы остановить корпус графа д’Эрлона, который образует арьергард и, следовательно, должен быть еще только в Виллер-Первене… — Виллер-Пирвен — селение в провинции Эно, в 5 км к югу от Катр-Бра.

… Первые пушечные выстрелы, которые услышит Наполеон со стороны Бри или Ваньеле, станут сигналом к фронтальной атаке. — Ваньеле — селение в 2 км к западу от Бри.

158… к тому моменту, когда Ней подойдет по древней дороге Брунгильды, ведущей на Жанблу. — Имеется в виду одна из древнеримских дорог, которые ок. 25 г. до н. э. проложил в провинции Белгская Галлия полководец Марк Випсаний Агриппа (63–12 до н. э.) и которые легенда связала с именем жившей много столетий спустя могущественной франкской королевы Брунгильды (ок. 547–613).

Жанблу — городок в провинции Намюр, в 18 км к востоку от Катр-Бра; упомянутая древнеримская дорога соединяла его с городком Бенш, расположенным в 40 км к юго-западу от него.

…на равнине Эппиньи показалась мощная вражеская колонна… — Эппиньи — селение в 5 км к юго-западу от Сент-Амана.

… он возобновляет наступление, идет на Линьи… — Линьи — селение в провинции Намюр, в 2 км к северо-востоку от Сент-Амана, на полпути к Сомбрефу; 16 июня 1815 г., за два дня до битвы при Ватерлоо, Наполеон одержал там свою последнюю победу, разгромив армию Блюхера.

159 … говорит Наполеон в своих «Мемуарах»… — Дюма приводит здесь очередную выдержку из упоминавшегося выше сочинения Жомини (v. IV, p. 629), откуда он почерпнул подробности, связанные со сражением при Линьи.

… Ней выступил из Госли лишь в полдень… — Госли — северный пригород Шарлеруа, в 1977 г. вошедший в городскую черту.

… Ней был вынужден отступить к Франу… — Фран (Фран-ле-Госли) — селение в 5 км к югу от Катр-Бра, на пути в Госли.

160 … стремительно передвинувшись на дорогу в Женапп, он захватил бы на марше дивизию герцога Брауншвейгского… — Женапп (Genappe; у Дюма ошибочно Jemmapes) — селение в 4 км к северу от Катр-Бра, на пути в Брюссель.

Герцог Брауншвейгский — здесь: Фридрих Вильгельм Брауншвейг-Вольфенбюттельский (1771–1815), прусский военачальник, один из наиболее известных полководцев времен наполеоновских войн, сражавшийся против Франции начиная с 1792 г.; четвертый сын герцога Карла Вильгельма Фердинанда Брауншвейг-Вольфенбюттельского (1735–1806) и его жены с 1764 г. Августы Великобританской (1737–1813); после смерти отца, скончавшегося от ран, полученных в сражении при Ауэрштедте, стал его преемником и носил герцогский титул, но, поскольку по Тильзитскому мирному договору владения отца отошли ко вновь образованному Вестфальскому королевству, смог вступить в права наследства лишь в декабре 1813 г., когда Брауншвейг был освобожден прусскими войсками; погиб 16 июня 1815 г. в сражении при Катр-Бра.

161 … смерть совершила страшную мену: при Катр-Бра был убит герцог Брауншвейгский, а при Флёрюсе — генерал Летор. — Генерал Летор (см. примеч. к с. 147) был смертельно ранен 15 июня 1815 г. в бою при Жийи (северо-восточный пригород Шарлеруа) и скончался на другой день в Шарлеруа.

… генерал граф Лобау, передвинувшийся с двумя дивизиями 6-го корпуса на Намюрскую дорогу, его легкая кавалерия и кирасиры генерала Мийо поддержат маршала в этой атаке… — Граф Лобау — Жорж Мутон (1770–1838), французский военачальник и политический деятель, маршал Франции (1831); участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (1805), дивизионный генерал (1807); покрыв себя славой в битве при Эсслинге (1809), получил титул графа Лобау (по названию острова на Дунае, вблизи Вены); принимал участие в Русском походе 1812 г.; во время Ста дней примкнул к Наполеону и в ходе сражения при Ватерлоо попал в плен к англичанам; в 1828–1833 гг. был членом Палаты депутатов; в дни Июльской революции входил в состав муниципальной комиссии, осуществлявшей управление Парижем, а в декабре 1830 г. стал командующим национальной гвардией; в 1831 г. получил звание маршала, в 1833 г. был возведен в достоинство пэра; имя его высечено на Триумфальной арке.

Мийо, Эдуар Жан Батист (1766–1833) — французский кавалерийский военачальник и политический деятель, участник революционных и наполеоновских войн; в 1792–1795 гг. член Конвента, монтаньяр, голосовавший за казнь Людовика XVI и входивший в состав Военного комитета; бригадный генерал (1800), дивизионный генерал 1806), граф Империи (1808); назначенный Людовиком XVIII главным инспектором 15-го военного округа, он, тем не менее, во время Ста дней примкнул к Наполеону и в ходе Бельгийской кампании командовал 4-м резервным кавалерийским корпусом, геройски сражаясь при Линьи и Ватерлоо; после второй реставрации Бурбонов был отправлен в отставку, попал как «цареубийца» в проскрипционные списки и вернулся на военную службу лишь после Июльской революции 1830 года; имя его высечено на Триумфальной арке.

162 … Доехав до Делютского леса, находящегося между Намюрской дорогой и дорогой в Шарлеруа, гусары принимают за английский отряд полк красных улан, принадлежащий дивизии Лефевра-Денуэта, и вступают с ним в перестрелку. — Делютский лес — небольшой лесной массив, находившийся между селениями Фран и Виллер-Первен, немного севернее их.

Лефевр-Денуэт, Шарль (1773–1822) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн, с 1800 г. адъютант Бонапарта, бригадный генерал (1806), дивизионный генерал (1808), граф Империи (1808); в декабре 1808 г., раненный во время боевых действий в Испании, попал в плен к англичанам, после чего был перевезен в Англию и в течение пяти лет находился там на положении военнопленного; весной 1812 г. бежал из плена и во время Русского похода командовал полком конных егерей императорской гвардии; во время Первой реставрации получил почетную должность командующего корпусом королевских егерей, но весной 1815 г., после бегства Наполеона с Эльбы, предпринял попытку двинуть войска на Париж, чтобы восстановить императора на престоле; в эпоху Ста дней был произведен в пэры и сражался при Ватерлоо; заочно приговоренный в 1816 г. к смертной казни, эмигрировал в США и основал там сельскохозяйственную колонию в Алабаме; в 1822 г., возвращаясь в Европу, погиб в кораблекрушении у берегов Ирландии; имя его высечено на Триумфальной арке.

163 … подобные двум огромным, изрыгающим друг на друга пламя и дым допотопным драконам, как их представляли себе Броньяр и Кфвье. — Броньяр, Александр (1770–1847) — французский минералог, геолог, зоолог, ботаник и палеонтолог; сын известного архитектора Александра Теодора Броньяра (1739–1813).

Кювье, Жорж Леопольд (1769–1832) — выдающийся французский зоолог, положивший начало сравнительной анатомии, палеонтологии и систематике животных; член Французской академии (1818), пэр Франции (1831).

… ему уже недалеко до Суаньского леса… — Суаньский лес — крупный лесной массив у юго-восточной окраины Брюсселя (его нынешняя площадь — 4 483 га).

… Он… занимает позицию перед Плансенуа, устраивает свою штаб-квартиру на ферме Кайу… — Плансенуа — селение в 6 км к юго-востоку от Ватерлоо.

Ферма Кайу, где в ночь на 18 июня 1815 г. расположился штаб императора, находилась на дороге Брюссель — Шарлеруа, примерно в полутора километрах к юго-западу от Плансенуа; ныне является музеем.

… полагая, что Груши уже возле Вавра, Наполеон посылает к нему офицера… — Вавр — город в Бельгии, в провинции Валлонский Брабант, в 15 км к востоку от Ватерлоо, на дороге Брюссель — Намюр.

… перед войсками императора стоит вся англо-голландская армия, которая занимает позиции у Суаньского леса, опираясь левым флангом на хутор Ла-Э… — Ла-Э — ферма в 5 км к юго-востоку от Ватерлоо; в 1910 г. была уничтожена пожаром.

164 …он приказывает ему отрядить из своего лагеря… дивизию в семь тысяч человек с шестнадцатью орудиями и направить эту дивизию к Сен-Ламберу… — Сен-Ламбер — вероятно, имеется в виду селение Шапель-Сен-Ламбер, которое расположено на полпути между Вавром и полем битвы Ватерлоо и с 1977 г. входит в состав коммуны Лан.

165 … Наполеон с 1-м, 2-м и 6-м пехотными корпусами, дивизией легкой кавалерии генерала Сюберви, кирасирами и драгунами Мийо и Келлермана… стоит биваком позади и перед Плансенуа… — Сюберви, Жак Жерве (1772–1856) — французский военачальник, политик и государственный деятель; участник наполеоновских войн, сражавшийся на Бородинском поле; полковник (1805), бригадный генерал (1811), дивизионный генерал (1814), барон Империи (1809); во время Ста дней поддержал Наполеона, сражался при Ватерлоо, командуя 5-й дивизией легкой кавалерии, и после второй реставрации Бурбонов был отправлен в отставку; после Июльской революции вернулся на военную службу; член Палаты депутатов в 1831–1848 гг.; после Февральской революции депутат Учредительного и Законодательного собраний; короткое время занимал пост военного министра (с 25 февраля по 20 марта 1848 г.); имя его высечено на Триумфальной арке.

Келлерман — имеется в виду генерал Франсуа Этьенн Келлерман (см. примеч. к с. 54).

… Веллингтон… имеет штаб-квартиру в Ватерлоо и располагается на гребне возвышенности, тянущейся от Брен-л’Алле до Ла-Э. — Ватерлоо — селение (ныне город) в Бельгии, в 16 км к югу от Брюсселя, на дороге в Шарлеруа, получивший мировую известность после того как 18 июня 1815 г. примерно в 5 км к югу от него, между населенными пунктами Монт-Сен-Жан и Бель-Альянс, состоялась битва, в ходе которой англо-голландская армия герцога Веллингтона и прусская армия фельдмаршала Блюхера разгромила французскую армию под командованием Наполеона, что привело к его вторичному отречению четыре дня спустя, и которая получила в истории название битвы при Ватерлоо, поскольку в этом селении находилась штаб-квартира Веллингтона; Наполеон же называл ее битвой при Мон-Сен-Жане, а пруссаки именовали битвой при Бель-Альянсе.

Брен-л’Аллё — городок в Бельгии, в провинции Валлонский Брабант, расположенный в 4 км к юго-западу от Ватерлоо.

Упоминавшаяся выше ферма Ла-Э находилась в 5 км к востоку от Брен-л’Аллё и в 5 км к юго-востоку от Ватерлоо.

… каждый предчувствует, что находится накануне сражения при Заме, но никто еще не знает, кто станет Сципионом, а кто — Ганнибалом. — Зама — древний город в Северной Африке, близ которого 19 октября 202 г. до н. э., во время Второй Пунической войны (218–201 до н. э.) между Римом и Карфагеном, римская армия под командованием Сципиона наголову разгромила карфагенские войска Ганнибала; следствием этой победы Рима стал крайне невыгодный для Карфагена мир, по которому он не только терял все свои внеафриканские владения и утрачивал роль великой державы, но и лишался почти всего флота и должен был выплачивать колоссальные контрибуции.

Сципион, Публий Корнелий Африканский Старший (ок. 235183 до н. э.) — римский полководец и государственный деятель, консул в 205 и 194 гг. до н. э.; во время Второй Пунической войны подчинил Риму большую часть Испании; одержал над Ганнибалом победу при Заме и заключил выгодный мир с Карфагеном.

… Наполеон… тотчас вновь вскакивает в седло, направляется к ферме Бель-Альянс и осматривает вражеские позиции… — Бель-Альянс (фр. La Belle-Alliance — «Прекрасный союз») — небольшой населенный пункт в 5 км южнее Ватерлоо, состоявший в то время из пары домов и харчевни и получивший такое название вовсе не потому, как можно было бы подумать, что вечером 18 июня 1815 г., после битвы при Ватерлоо, там встретились генералы союзных армий — Веллингтон и Блюхер, а потому, согласно легенде, что так иронично окрестили его местные жители, когда хозяин харчевни, построивший ее около 1765 г., старый и уродливый, женился на молодой и красивой девушке (успевшей после его смерти еще дважды выйти замуж); по странной прихоти судьбы, это ироничное название стало провидческим; как уже говорилось выше, немцы именуют последнюю битву Наполеона сражением при Бель-Альянсе (Schlacht bei Belle-Alliance).

166 … Наполеон возвращается, спешивается на Россоммских высотах и обозревает оттуда все поле сражения. — Россомм — ферма у дороги Брюссель — Шарлеруа, примерно в 1,5 км южнее Бель-Альянса, позади позиций французской армии.

167 … тишину нарушает ружейная перестрелка, которая вспыхивает у нашего крайнего левого фланга и дым от которой виден над Гумонским лесом… — Гумон (Goumont; иное название Hougomont, т. е. Угомон) — укрепленное поместье в 6 км к юго-западу от Ватерлоо, с атаки на которое началось сражение и которое в течение девяти часов героически оборонял английский батальон под командованием подполковника Джеймса Макдонелла (1781–1857); от комплекса зданий этого обширного поместья сохранился лишь дом садовника, где ныне располагается музей.

… генерал Рей приказывает выдвинуть вперед батарею дивизии Фуа… — Рей, Оноре Шарль Мишель Жозеф (1775–1860) — французский военачальник и политический деятель, маршал Франции (1847); зять маршала Maccenâ, с 1814 г. женатый на его дочери Виктории (1794–1857); участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (1803), дивизионный генерал (1806), генерал-адъютант императора (1807), граф Империи (1814); в период Первой реставрации занимал пост главного инспектора пехоты 14-го и 15-го военных округов, однако после возвращения Наполеона с Эльбы принял начальство над 2-м корпусом и храбро сражался при Катр-Бра и Ватерлоо; после второй реставрации Бурбонов был отправлен в отставку; являлся членом Палаты пэров в 1819–1830 и 1830–1848 гг. и сенатором с 1852 г.; имя его высечено на Триумфальной арке.

Фуа, Максимильен Себастьен (1775–1825) — французский военачальник и политический деятель, артиллерийский офицер; участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (1808), дивизионный генерал (1810), барон Империи (1809); во время Ста дней примкнул к Наполеону и сражался при Ватерлоо, командуя 9-й дивизией 2-го корпуса; в период Реставрации дважды (в 1819 и 1824 гг.) избирался в Палату депутатов, в которой был одним из видных деятелей либеральной оппозиции и пользовался большой популярностью; его похороны 30 ноября 1825 г. вылились в огромную манифестацию, имевшую явный антиправительственный характер; имя его высечено на Триумфальной арке.

… он вызывает генерала Домона и приказывает ему двинуться со своей дивизией легкой кавалерии и дивизией генерала Сюберви в сторону Сен-Ламбера… — Домон, Жан Симеон (1774–1830) — французский военачальник, кавалерист, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1812), барон Империи (1810), получивший в период Первой реставрации чин генерал-лейтенанта (19 августа 1814 г.); во время Ста дней присоединился к Наполеону, принял начальство над 3-й кавалерийской дивизией 6-го корпуса и сражался при Ватерлоо, где был ранен; в 1820 г. был назначен главным инспектором кавалерии, стал шталмейстером Людовика XVIII и получил титул виконта; принимал участие в Испанской кампании 1823 г., командуя драгунской дивизией; имя его высечено на Триумфальной арке.

169 … Наполеон посылает маршалу Нею приказ открыть артиллерийский огонь, двинуться на ферму Ла-Э-Сент, захватить ее в штыковой атаке и… тотчас же атаковать фермы Папелотт и Ла-Э… — Все эти населенные пункты оказались на поле битвы, между позициями французской и англо-голландской армий: ферма Ла-Э-Сент — прямо на дороге из Брюсселя в Шарлеруа, ферма Папелотт — в 1,5 км к востоку от нее, а упоминавшаяся выше ферма Ла-Э чуть дальше в том же направлении.

… с быстротой молнии обрушивается как на дивизию Марконье, так и на батареи… — Марконье, Пьер Луи Бине де (1765–1854) — французский военачальник, пехотный офицер, дворянин, состоявший на военной службе с 1781 г., участник Американской войны за независимость, революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1803), дивизионный генерал (1811), барон Империи (1808); во время Ста дней встал на сторону Наполеона и сражался при Ватерлоо, командуя 3-й пехотной дивизией 1-го корпуса; после второй реставрации Бурбонов был отправлен в отставку; имя его высечено на Триумфальной арке.

170… во главе пехоты бросился вперед посреди пушечных ядер, картечи и разрывных снарядов, убивших рядом с ним генерала Дево и ранивших генерала Лаллемана. — Дево де Сен-Морис, Жан Жак (1775–1815) — французский военачальник, артиллерист, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1809), дивизионный генерал (1813), барон Империи (1810); во время Ста дней встал под знамена Наполеона и был назначен командующим артиллерией императорской гвардии; погиб в битве при Ватерлоо, разорванный надвое пушечным ядром; имя его высечено на Триумфальной арке.

В битве при Ватерлоо принимали участие и были ранены в ходе нее два генерала Лаллемана: Франсуа Антуан Лаллеман (1774–1839), кавалерийский офицер, бригадный генерал (1811), барон Империи (1808), и его младший брат Анри Доминик Лаллеман (1777–1823), артиллерийский офицер, бригадный генерал (1814), барон Империи (1810); старший командовал 1-й бригадой конных егерейимператорской гвардии, а младший — пешей артиллерией императорской гвардии (после гибели Дево он принял на себя командование всей артиллерией, и, по всей видимости, это он имеется здесь в виду). Братья Лаллеманы были пламенными сторонниками Наполеона Бонапарта и во время его триумфального возвращения с Эльбы приняли участие в попытке восстания в его поддержку в Ла-Фере; после второй реставрации Бурбонов, заочно приговоренные к смертной казни, они эмигрировали в США; младший брат умер в эмиграции, а старший вернулся после Июльской революции на родину, был произведен в генерал-лейтенанты и пэры Франции; имя его высечено на Триумфальной арке.

171 … Справа от дороги сражается генерал Дюрютт, пытаясь захватить фермы Папелотт и Ла-Э… — Дюрютт, Пьер Франсуа Жозеф (1767–1827) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1799), дивизионный генерал (1803), граф Империи (1813); во время Ста дней примкнул к Наполеону, героически сражался при Ватерлоо, командуя 4-й дивизией 1-го корпуса, и был дважды ранен, получив сабельный удар в голову и лишившись кисти руки, отрубленной другим сабельным ударом; имя его высечено на Триумфальной арке.

172 … Наполеон приказывает генералу Дюэму, командующему двумя дивизиями Молодой гвардии, двинуться к Плансенуа… — Дюэм, Филибер Гийом (1766–1815) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1793), дивизионный генерал (1794), граф Империи (1814); во время Ста дней перешел на сторону императора, во время битвы при Ватерлоо командовал Молодой гвардией, состоявшей из двух бригад, получил тяжелое ранение, попал в плен к пруссакам и умер два дня спустя, 20 июня, на постоялом дворе в Женаппе, где и был похоронен; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Наполеон… посылает графу де Вальми приказ двинуться с двумя дивизиями кирасир на плато… — Титул графа де Вальми носил до 1820 г. генерал Франсуа Этьенн Келлерман.

… маршал Ней двигает вперед тяжелую кавалерию генерала Гюйо… — Гюйо, Клод Этьенн (1768–1837) — французский военачальник, кавалерист, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1809), дивизионный генерал (1811), граф Империи (1813); во время Ста дней примкнул к Наполеону и в сражении при Ватерлоо командовал дивизией тяжелой кавалерии императорской гвардии, проявив необычайную храбрость и получив во время своих героических атак два тяжелых ранения; после второй реставрации Бурбонов был уволен в отставку; после Июльской революции 1830 года вернулся на военную службу и три года был командующим 10-м военным округом; имя его высечено на Триумфальной арке.

174 … высвободив кавалерию Келлермана и Мийо, полностью увязшую в бою на плато Мон-Сен-Жан. — Мон-Сен-Жан — хутор в 2 км к югу от Ватерлоо, на дороге из Брюсселя в Шарлеруа.

… он приказывает… генералу Пеле — надежно закрепиться в этой деревне… — Пеле, Жан Жак Жермен (1777–1858) — французский военачальник, военный писатель, топограф и политический деятель; бригадный генерал (1813), барон Империи (1811), принимавший участие почти во всех сражениях наполеоновских войн; во время Ста дней командовал 2-м егерским полком Старой гвардии и сражался при Линьи и Ватерлоо; после второй реставрации Бурбонов занимался научно-историческими исследованиями; после Июльской революции получил чин генерал-лейтенанта (19 ноября 1830 г.); был членом Палаты депутатов в 1831–1837 гг., пэром Франции в 1837–1848 гг., членом Законодательного собрания в 1850–1851 гг., сенатором в 1852–1858 гг.; имя его высечено на Триумфальной арке.

… это бригады английской гвардии, бельгийская дивизия генерала Шассе и дивизия герцога Брауншвейгского. — Шассе, Давид Хендрик (1765–1849) — французский и нидерландский военачальник, происходивший из французского гугенотского рода, осевшего в Нидерландах после отмены Нантского эдикта (1685); попеременно служил то в Нидерландах, то во Франции; бригадный генерал (1810), а затем генерал-лейтенант (с 6 октября 1814 г.) французской службы; генерал-майор (1806), а затем генерал-лейтенант (с 21 апреля 1815 г.) нидерландской службы; с марта 1815 г. командовал 3-й бельгийско-голландской дивизией в корпусе принца Вильгельма Оранского и участвовал в битве при Ватерлоо, сражаясь против Наполеона, на стороне которого героически воевал вплоть до его первого отречения; прославился защитой Антверпенской цитадели в 1830–1832 гг., в ходе Бельгийской революции и последовавшей за ней Бельгийско-голландской войны 1831–1833 гг.

… генералы Мишель, Жамен и Мале убиты, майоры Анжеле, Кардиналь и Аньес падают мертвыми… — Жамен, Жан Батист Огюст Мари (1775–1815) — французский военачальник, бригадный генерал (1813), барон Империи (1811); командир конных гренадер императорской армии (1815), погибший в битве при Ватерлоо; имя его высечено на Триумфальной арке.

Мале — имеется в виду Пьер Антуан Ансельм Мале (см. примеч. к с. 125), смертельно раненный пушечным ядром в битве при Ватерлоо и скончавшийся в Шарлеруа 9 августа 1815 г.

Анжеле (Angelet; у Дюма опечатка: Äugelet) — командир 2-го батальона 3-го полка пеших егерей императорской гвардии, кавалер ордена Почетного легиона, майор, смертельно раненный 18 июня 1815 г. на поле битвы Ватерлоо, у деревни Мон-Сен-Жан, и скончавшийся месяц спустя, 15 июля.

Кардиналь — командир 1-го батальона 3-го полка пеших егерей императорской гвардии, убитый в сражении при Ватерлоо.

Аньес — командир 1-го батальона 4-го полка пеших егерей императорской гвардии, убитый в сражении при Ватерлоо.

175 … принуждаемый сдаться, Камбронн произносит в ответ не ту цветистую фразу, какую ему приписали, а одно-единственное слово, слово, правда, из казарменного непечатного лексикона, весьма энергичное, но при этом ничуть не лишенное возвышенности… — Согласно легенде, в ответ на требование сдаться Камбронн воскликнул: «La garde meurt mais ne se rend pas!» («Гвардия умирает, но не сдается!», присовокупив к этому энергичное слово «Merde!» — грубое ругательство, буквально переводимое как «Дерьмо!», но имеющее смысл «Пошел на…!».

… Наполеон бросается в каре Камбронна вместе с Неем, Сультом, Бертраном, Друо, Корбино, Флао, Гурго и Лабедуайером, которые остались без солдат. — Корбино, Жан Батист Жювеналь (1776–1848) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1811), дивизионный генерал (1813), граф Империи (1813); в 1812 г., во время Русского похода, прикрывал переправу французской армии через Березину; в качестве адъютанта императора участвовал в кампании 1815 г. и сражался при Ватерлоо; после второй реставрации Бурбонов пятнадцать лет находился без должности; после Июльской революции 1830 г. вернулся на военную службу и вплоть до 1846 г. командовал 16-м военным округом; в 1838 г. стал пэром Франции; имя его высечено на Триумфальной арке.

Заметим, что героями наполеоновских войн были также два его брата: Клод Констан Корбино (1772–1807), бригадный генерал (1806), адъютант императора, убитый пушечным ядром на поле сражения при Эйлау, и полковник Мари Луи Эркюль Корбино (1780–1823), прославившийся в сражении при Ваграме.

Флао, Шарль Жозеф де Ла Бийардери (1785–1870) — французский военачальник и дипломат, сын Аделаиды Марии Эмилии Фийёль (1761–1836), в первом браке (с 1779 г.) жены графа Шарля Франсуа де Флао де Ла Бийардери (1726–1793), писательницы и хозяйки аристократического салона, рожденный ею, как полагают, от Талейрана, ее многолетнего любовника; красавец, любовник Полины Бонапарт и Гортензии Богарне, родившей от него сына, будущего герцога Шарля Огюста Жозефа Луи де Морни (1811–1865), одного из виднейших политических и финансовых деятелей эпохи Второй империи; участник многих крупнейших сражений наполеоновских войн и Русского похода, бригадный генерал (1812), дивизионный генерал (1813), адъютант императора (1813), присоединившийся к нему во время Ста дней и участвовавший в битве при Ватерлоо; в годы Июльской монархии, благодаря тесным отношениям с королем Луи Филиппом, имевшим во времена своего изгнания любовную связь с его матерью, сделал дипломатическую карьеру и в 1841–1848 гг. занимал пост французского посла в Вене; в 1860–1862 гг., при Второй империи, был послом в Лондоне; имя его высечено на Триумфальной арке.

Гурго, Гаспар, барон (1783–1852) — французский военачальник и политик, военный инженер, бригадный генерал (1815), дивизионный генерал (1835); выпускник Политехнической школы, участник войн Империи, адъютант Наполеона; барон Империи (1812); отличился при Березине, в 1814 г. под Бриенном спас императору жизнь; после капитуляции 1814 г. служил Бурбонам и вновь присоединился к императору лишь после того, как во время Ста дней Людовик XVIII покинул пределы Франции; сражался при Ватерлоо; после второго отречения Наполеона в 1815 г. последовал за ним на остров Святой Елены, где император диктовал ему свои мемуары; в 1818 г. по причине расстроенного здоровья покинул остров и уехал в Англию, имея при себе письмо Наполеона к союзным монархам с требованием облегчить его участь; вернулся на родину в 1821 г. и занимался изданием записок императора; в 1830 г. вновь вступил в военную службу, получил чин дивизионного генерала (1835) и звание пэра (1841); в 1849–1851 г. являлся депутатом Законодательного собрания; оставил ряд исторических сочинений.

176 … он продолжает свой путь… и 20 июня прибывает в Лан. — Лан — древний город на севере Франции, в Пикардии; столица французских Каролингов; ныне административный центр департамента Эна; расположен в 165 км к юго-западу от Катр-Бра, на пути в Париж.

… Тот, кто пишет эти строки, видел Наполеона лишь дважды в своей жизни… — О том, как в июне 1815 г. он, в ту пору двенадцатилетний мальчик, дважды видел Наполеона на почтовом дворе в Виллер-Котре, Дюма рассказывает во многих своих сочинениях.

177 … Четырнадцатого июля, отклонив предложение капитана Бодена, нынешнего вице-адмирала, доставить его в Соединенные Штаты, Наполеон поднимается на борт «Беллерофонта», находящегося под командованием капитана Мейтленда, и пишет принцу-регенту Англии… — Боден, Шарль (1784–1854) — французский флотоводец, сын члена Конвента, капитан второго ранга (1812), капитан первого ранга (1833), контр-адмирал (1838), вице-адмирал (1839), адмирал (1854); в 1841–1848 гг. морской префект Тулона; после Февральской революции, в 1848–1849 гг., командующий французскими военно-морскими силами на Средиземном море. В июле 1815 г., будучи командиром фрегата «Баядерка», он составил план бегства Наполеона в Соединенные Штаты, предполагавший использование быстроходных американских корсарских судов, а затем, во время Второй реставрации, вплоть до Июльской революции 1830 года, находился в отставке.

«Беллерофонт» («Bellerophon») — британский 74-пушечный линейный корабль третьего ранга, построенный на верфи в Фриндсбери, спущенный на воду в 1786 г. и названный в честь героя древнегреческих мифов Беллерофонта, победителя чудовищной огнедышащей Химеры; находился в составе британского военно-морского флота в период войн с революционной и наполеоновской Францией; в июле 1815 г., после вторичного отречения Наполеона, доставил его из Рошфора к берегам Англии; в 1816 г. был переоборудован в плавучую тюрьму, а в 1836 г. продан на слом и разобран.

Мейтленд, Фредерик Льюис (1777–1839) — британский военноморской офицер, контр-адмирал (1837), кавалер ордена Бани (1815), участник войн с революционной и наполеоновской Францией; с мая 1815 г. командир корабля «Беллерофонт», имевший задание наблюдать за французским флотом в гавани Рошфора и после получения известий о разгроме французской армии при Ватерлоо перекрывший порты Рошфора, Бордо и Аркашона, чтобы лишить Наполеона возможности бежать в Америку; 10 июля 1815 г. вступил в переговоры с посланцами императора, прибывшего в Рошфор 3 июля, предложил отвезти его вместе со свитой в Англию и, после того как Наполеон принял это предложение и 15 июля поднялся на борт «Беллерофонта», доставил его 24 июля к английскому берегу; оставил подробные воспоминания о капитуляции Наполеона и его пребывании на борту «Беллерофонта», опубликованные впервые в 1904 г.

Принц-регент — наследник английского престола Георг (1762–1830), принц Уэльский; в 1811–1820 гг., во время умопомешательства своего отца Георга III, регент Великобритании, активный сторонник борьбы с наполеоновской Францией; в 1820–1830 гг. король под именем Георг IV, последовательно проводивший политику реакции; был известен скандальным образом жизни.

… я завершил свою политическую карьеру и готов сесть, как Фемистокл, у очага британского народа. — Фемистокл (ок. 524–459 до н. э.) — государственный деятель и полководец Древних Афин; во время греко-персидских войн (499–449 до н. э.) выдвинул план активного сопротивления противнику на море, и 28 сентября в 480 г. до н. э. под его руководством объединенный греческий флот одержал над персами победу у Саламина; изгнанный политическими противниками, нашел пристанище при персидском дворе.

В Древней Греции, если пришелец садился в доме у очага, это означало, что он просит гостеприимства и защиты.

… Двадцать четвертого июля он бросил якорь в заливе Торбей… — Торбей — залив на юго-западе Англии, находящийся на юго-восточном берегу полуострова Корнуолл, омываемом водами Ла-Манша.

… Вечером 26 июля «Беллерофонт» встал на рейде Плимута. — Плимут — портовый город на юго-западе Англии, на полуострове Корнуолл, в графстве Девоншир, на берегу пролива Ла-Манш, в глубине Плимутского залива, к юго-западу от залива Торбей; крупная военно-морская база.

178 … Седьмого августа… Наполеон был вынужден покинуть «Беллерофонт» и перейти на борт «Нортумберленда». — «Нортумберленд» («Northumberland») — 74-пушечный линейный корабль третьего ранга, построенный на верфи в Дептфорде, спущенный на воду в 1798 г. и названный в честь графства Нортумберленд; получил широкую известность после того как осенью 1815 г., под командованием капитана Чарльза Росса (1776–1849), перевез на остров Святой Елены императора Наполеона; в 1827 г. был превращен в блокшив, а в 1850 г. отправлен на слом и разобран.

… адмирал Кейт устыдился подобного приказа и не пожелал приводить его в исполнение. — Кейт, Джордж Элфинстон (1746–1823) — британский военный моряк, адмирал (1801), первый виконт Кейт (1814), тесть генерала Флао (с 1817 г.), женившегося на его дочери Маргарет (1788–1867); участник войн с королевской, революционной и наполеоновской Францией, с 1812 г. командующий британским флотом в Ла-Манше; 31 июля 1815 г. вместе с генералом Генри Эдвардом Банбери (1778–1860) объявил Наполеону о решении английского парламента сослать его на остров Святой Елены и затем руководил его отправкой в ссылку.

VII НАПОЛЕОН НА ОСТРОВЕ СВЯТОЙ ЕЛЕНЫ

179… он верхом, вместе с обер-гофмаршалом Бертраном и адмиралом Кейтом, поехал в Лонгвуд осматривать дом, который адмирал выбрал в качестве его резиденции… — Лонгвуд — расположенное в 6 км к юго-востоку от Джеймстауна селение, где Наполеон провел все годы своей ссылки, с декабря 1815 г. по май 1821 г.; дом, где он жил, Лонгвуд-хаус (бывшая резиденция генерал-губернатора острова), в 1858 г. был приобретен французским правительством и сохранился до нашего времени.

… император остановился в небольшом павильоне сельского дома, принадлежавшего местному негоцианту по имени г-н Балькомб. — Балькомб, Уильям (1777–1829) — чиновник Ост-Индской компании, обосновавшийся в 1807 г. на острове Святой Елены и владевший там домом в глубине Джеймстаунской долины; благодаря своим официальным обязанностям получил доходную должность поставщика Лонгвуда; в 1818 г. по требованию губернатора Гудсона Лоу был вынужден покинуть остров и в дальнейшем служил в Австралии, где и скончался. Наполеон жил во флигеле дома Балькомба с октября по декабрь 1815 г.

… Господин де Лас Каз и его сын постарались загородить окно как можно лучше… — Лас Каз, Эмманюэль Огюст Дьёдонне, маркиз де (1766–1842) — французский моряк, картограф и литератор; до Революции офицер военно-морского флота; в 1791 г. эмигрировал и сражался против Республики в эмигрантских войсках; вернулся во Францию после переворота 18 брюмера; с 1809 г. приближенный Наполеона, получивший в 1810 г. звание камергера и титул графа Империи; последовав за Наполеоном вместе со своим сыном, Эмманюэлем Понсом Дьёдонне де Лас Казом (1800–1854), на остров Святой Елены, находился при императоре до конца 1816 г. и записывал за ним его мысли и воспоминания, которые легли в основу знаменитой книги «Памятные записки с острова Святой Елены» («Le Mémorial de Sainte-Hélène»; 1822–1823); в 1816 г. был удален со Святой Елены и в течение восьми месяцев находился в заключении на мысе Доброй Надежды в Африке; вернувшись в Европу, жил в Бельгии, стараясь по возможности облегчить участь Наполеона, а после его смерти получил разрешение вернуться во Францию.

… полковник 53-го полка предоставил навес, который установили перед спальней императора… — Имеется в виду подполковник Джон Мансел (1776–1863), который командовал 2-м батальоном 53-го пехотного полка британской армии, сопровождавшим Наполеона на остров Святой Елены.

180 … Остаток вечера посвящался чтению Расина или Мольера, так как сочинений Корнеля под рукой не было. — Расин, Жан (1639–1699) — французский драматург и поэт, крупнейший представитель классицизма, автор пьес на мифологические, исторические и библейские темы; член Французской академии (1672).

Мольер (настоящее имя — Жан Батист Поклен; 1622–1673) — французский драматург, актер и театральный деятель, реформировавший сценическое искусство: сочетая традиции народного театра с достижениями классицизма, создал жанр социально-бытовой комедии.

Корнель, Пьер (1606–1684) — крупнейший французский драматург, представитель классицизма; старший современник Ж.Расина; член Французской академии (1647).

… кто из про́клятых душ Данте пожелал бы обменять свое мучение на бессонницы Наполеона? — Данте Алигьери (1265–1321) — великий итальянский поэт, создатель итальянского литературного языка, автор поэмы «Божественная Комедия», в первой части которой, «Ад», изображена тщательно продуманная структура девяти кругов ада, в каждом их которых, в зависимости от тяжести совершенных грехов, претерпевают те или иные мучения грешники.

… он условился с генералом Гурго и генералом Монтолоном отправиться на другой день на прогулку верхом… — Гурго — см. примеч. к с. 175.

Монтолон, Шарль Тристан, маркиз де (1783–1853) — французский военачальник и дипломат, бригадный генерал (1814); участник войн Империи, адъютант Наполеона, последовавший за ним на остров Святой Елены; оставался там вплоть до смерти императора и был назначен его душеприказчиком; после смерти Наполеона, вернувшись во Францию, опубликовал вместе с генералом Гурго восьмитомные мемуары, продиктованные Наполеоном («Mémoires pour servir à l’histoire de France sous Napoléon»; 1822–1825); в 1840 г. был осужден на шесть лет тюремного заключения за участие в Булонской авантюре принца Луи Наполеона Бонапарта, которую он возглавил; в 1849–1851 гг. являлся депутатом Законодательного собрания; в 1846 г. издал свои «Рассказы о неволе императора Наполеона на острове Святой Елены» («Récits de la captivité de l’empereur Napoléon à Sainte-Hélène»).

181 … Что до расписания дня, то оно было почти таким же, как в Брайерсе. — Брайере — название принадлежавшего Уильяму Балькомба дома, в котором осенью 1815 г. жил Наполеон и который в 1959 г. стал собственностью Французского государства.

… подседельные и упряжные лошади, которых должны были доставить из Капстада, все не прибывали… — Капстад (соврем. Кейптаун в ЮАР) — город на юге Африки, вблизи мыса Добрый Надежды, основанный голландскими колонистами в 1652 г. и являвшийся центром голландской переселенческой Капской колонии; в 1806 г. был вместе со всей Капской колонией захвачен британскими войсками и в 1814 г., по решению Венского конгресса, отошел к Британской империи.

… Там читали Расина, Мольера или Вольтера… — Вольтер (настоящее имя — Франсуа Мари Аруэ; 1694–1778) — французский писатель, поэт, драматург, философ; выдающийся деятель эпохи Просвещения; член Французской академии (1746); сыграл огромную роль в идейной подготовке Великой Французской революции.

… в десять часов вечера все садились за стол для реверси… — Реверси — старинная азартная карточная игра, в которой деньги выигрывает тот, кто берет наименьшее количество взяток.

… В Лонгвуде поселилась вся эта маленькая колония, за исключением обер-гофмаршала Бертрана и членов его семьи, которые жили в Хатсгейте… — Хатсгейт — небольшой коттедж на дороге из Джеймстауна в Лонгвуд, жилище генерала Бертрана и его семьи до октября 1816 г.

182 … Справа помещался портрет Римского короля верхом на баране; слева, в пару ему, находился другой портрет Римского короля — сидящего на подушке и примеряющего туфлю… — Имеются в виду две известные работы французской художницы-миниатюристки Эме Тибо (1780–1868).

… посередине каминной полки стоял мраморный бюст того же царственного ребенка… — Этот мраморный бюст полуторагодовалого Римского короля создал бельгийский скульптор Анри Жозеф Рютксил (1775–1837).

… точно напротив императора… находился портрет Марии Луизы, обнимающей своего сына, кисти Изабе. — Изабе, Жан Батист (1767–1855) — известный французский портретист и миниатюрист; придворный художник Наполеона I; упомянутая работа создана им в 1813 г.

… таков был дворец человека, жившего поочередно в Тюильри, Кремле и Эскориале. — Эскориал — суровый и мрачный дворец-монастырь Сан-Лоренсо-де-Эль-Эскориал в одноименном испанском городе в 45 км к северо-западу от Мадрида, у подножия гор Сьерра-де-Гвадаррама; его строили в 1563–1584 гг. по приказу и под личным наблюдением испанского короля Филиппа II (1527–1598; правил с 1556 г.) два архитектора: сначала Хуан Баутиста де Толедо (?-1567), а после его смерти — Хуан де Эррера (ок. 1530–1597); со времен Филиппа II до нач. XX в. — резиденция испанских королей; его комплекс состоит из королевских покоев и усыпальницы, храма, монастырских помещений и семинарии; ныне музей.

183 … Звали его сэр Гудсон Лоу. — Лоу, Гудсон (правильнее Хадсон; (1769–1844) — английский военачальник и колониальный администратор; генерал-майор (1814), генерал-лейтенант (1830); сын военного хирурга; участник многих походов и кампаний, ставший в 1814 г. кавалером ордена Бани; в 1815 г. был назначен губернатором острова Святой Елены со специальной задачей стеречь Наполеона; прибыл на остров в апреле 1816 г. и на протяжении пяти лет был для Наполеона суровым и сверхбдительным тюремщиком, что, впрочем, отчасти входило в его миссию.

185 … еще пять лет новоявленный Прометей остается прикованным к скале, где Гудсон Доу терзает его сердце. — Прометей — в древнегреческой мифологии титан (бог старшего поколения), благородный герой и мученик; похитил для людей огонь, научил их ремеслам, чтению и письму, за что его сурово наказал верховный бог Зевс: он был прикован к скале на Кавказе, и каждый день орел-стервятник прилетал терзать его печень.

… в это время его пришла навестить г-жа Бертран… — Госпожа Бертран — Элизабет Фанни Диллон (1785–1836), с 1808 г. супруга генерала Бертрана, родившая ему дочь и четырех сыновей; дочь французского генерала Артура Диллона (1750–1794) и его второй жены (с 1785 г.) креолки Марии Франсуазы Лоры де Жирарден де Монжераль (1764–1816), родственницы Жозефины де Богарне.

… вам, Гортензии и мне суждено подчиниться ему на этой ужасной скале. — Имеется в виду Гортензия Бертран (1810–1889) — дочь генерала Бертрана и Фанни Диллон, с 1828 г. супруга адвоката и политика Амедея Тайера (1799–1866).

… И он прибавил четверостишие из «Заиры»… — «Заира» («Zaire») — пятиактная трагедия Вольтера, поставленная впервые в Комеди-Франсез 13 августа 1732 г.

… доктор Антомарки и г-н Арнотт, хирург 20-го полка… почти против воли императора провели консилиум. — Антомарки, Франческо Карло (1780–1838) — лечащий врач Наполеона в 1819–1821 гг., сменивший на острове Святой Елены доктора О’Миру; уроженец Корсики, изучавший медицинскую науку в Пизе, Ливорно и Флоренции, доктор медицины (1812); каждодневно осматривал императора и давал ему медицинские рекомендации, а после смерти своего пациента, умершего у него на руках, снял посмертную маску с его лица и вскрыл его тело; автор книги воспоминаний «Последние дни Наполеона» («Les derniers momens de Napoléon»; 1825), из которой Дюма почерпнул подробности, касающиеся болезни и смерти императора; в 1822 г. открыл медицинскую практику в Париже, а в 1831 г., во время восстания в Польше, занимал там пост главного инспектора госпиталей; в 1834 г. уехал в Америку и работал врачом в Луизиане и Мексике, а затем на Кубе, где умер от желтой лихорадки.

Арнотт, Арчибальд (1772–1855) — английский военный хирург, ветеран войн на Пиренейском полуострове, хирург 20-го пехотного полка британской армии, стоявшего гарнизоном на острове Святой Елены; принимал участие в лечении Наполеона на последнем этапе его болезни; автор небольшой брошюры «Отчет о последней болезни, кончине и посмертных масках Наполеона Бонапарта» («An Account of the last illness, decease, and post mortem appearances of Napoleon Bonaparte»; 1822).

186 … Комета! — воскликнул он. — Это был знак, предвещавший смерть Цезаря! — Имеется в виду самая известная в античности яркая комета, которая наблюдалась в течение семи дней после убийства диктатора, была воспринята римлянами как признак его приобщения к сонму богов и стала именоваться в истории кометой Цезаря (лат. Caesaris astrum).

…в тот день вход в его комнату был запрещен всем, кроме Маршана и генерала Монтолона… — Маршан, Луи Жозеф (1791–1876) — камердинер Наполеона в 1811–1821 гг., последовавший за ним в 1814 г. на Эльбу и сопровождавший его в ссылку на остров Святой Елены, ставший его секретарем и одним из его душеприказчиков; в 1840 г. участвовал в перенесении праха Наполеона в Париж; в 1869 г. был утвержден Наполеоном III в графском достоинстве, которое даровал ему на своем смертном одре Наполеон I; оставил двухтомные воспоминания, опубликованные впервые в 1952–1955 гг.

187 … он призвал к себе своего капеллана Виньяли. — Виньяли, Анджело Пауло (1784–1836) — католический священник, корсиканец, доктор богословия и медицины (1819), последний духовник Наполеона, прибывший на остров Святой Елены в 1819 г. и с 1 по 5 мая 1821 г. неотлучно находившийся при умирающем императоре; в 1823 г. вернулся на Корсику и в 1836 г. был убит в собственном доме в деревне Виньяле, став жертвой вендетты.

… вы скажете им, что Наполеон, тот самый, кого мир назвал Великим, как Карла Великого и Помпея, умер в самом плачевном состоянии… — Гней Помпей Великий (106-48 до н. э.) — римский полководец и государственный деятель; консул 70 г. до н. э.; в 66–64 гг. до н. э. одержал победу над понтийским царем Митридатом VI Евпатором (132-63 до н. э.); в 60 г. до н. э. заключил политический союз с Марком Лицинием Крассом (115-53 до н. э.) и Юлием Цезарем, известный как триумвират и сосредоточивший в своих руках полную власть над Римом, а для укрепления этого союза женился на дочери Цезаря — Юлии; в 55 г. до н. э. снова стал консулом, после чего получил в управление Испанию, но командовал своими легионами через заместителей, оставаясь в Италии; после смерти Юлии (54 г. до н. э.) и гибели Красса (53 г. до н. э.) вступил в открытую вражду с Цезарем; в 52 г. до н. э., в связи с волнениями в Риме, вызванными убийством Клодия, был назначен единоличным консулом и успел провести законы, ущемлявшие интересы Цезаря; в начале января 49 г. до н. э. стал верховным главнокомандующим над войсками партии сената и, когда Цезарь, объявленный сенатом врагом государства, начал гражданскую войну, безуспешно пытался противодействовать его войскам, вторгшимся в Италию; в марте 49 г. до н. э. бежал в Грецию и 9 августа 48 г. до н. э. потерпел от Цезаря сокрушительное поражение при Фарсале (на северо-востоке Греции), после чего бежал в Египет и был там предательски убит.

188 … Врачи из Монпелье предупредили меня, что в моей семье болезнь привратника желудка будет наследственной… — Монпелье — город на юге Франции, в исторической провинции Лангедок; административный центр департамента Эро; в XVI-нач. XVII в. — один из оплотов французского протестантизма; известен медицинским факультетом своего университета, основанным в 1220 г.

189 … мундир полковника гвардейских егерей, украшенный орденами Почетного легиона и Железной короны… — Орден Железной Короны — высший орден Итальянского королевства, по образцу ордена Почетного легиона учрежденный Наполеоном 5 июня 1805 г., сразу после его коронации королем Италии (26 мая 1805 г.) в кафедральном соборе Милана; упраздненный в 1814 г., после первого отречения Наполеона, он был восстановлен в 1816 г. австрийским императором и просуществовал до 1918 г.

190… в сопровождении юного Анри Бертрана, несущего серебряную кропильницу с кропилом… — Бертран, Анри Александр Артур (1811–1878) — средний сын генерала Бертрана и Фанни Диллон, ставший впоследствии депутатом Учредительного собрания (1848–1849) и бригадным генералом (1864).

… юный Наполеон Бертран и Маршан, оба пешком… — Бертран, Наполеон Шарль Жозеф Анри (1809–1881) — старший сын генерала Бертрана и Фанни Диллон, впоследствии капитан кавалерии.

… лошадь императора, ведомая под уздцы его конюшим Аршамбо… — Аршамбо, Ашиль Тома (1792–1858) — конюший и кучер Наполеона, состоявший у него на службе с 1805 г. и последовавший за ним в изгнание на остров Святой Елены; в 1840 г. участвовал в перенесении праха Наполеона в Париж.

… генерал Коффин и маркиз де Моншеню, верхом… — Коффин, Джон Пайн (1778–1830) — британский офицер, бригадный генерал (1815), генерал-майор (1825); в 1819–1821 гг. заместитель сэра Гудсона Лоу, сменивший его в июле 1821 г. на посту губернатора острова Святой Елены и занимавший эту должность вплоть до 1823 г.

Моншеню, Клод Марен Анри, маркиз де (1757–1831) — французский правительственный комиссар на острове Святой Елены в 1815–1821 гг.; бывший эмигрант, служивший в армии Конде.

… контр-адмирал и губернатор, верхом… — Контр-адмирал — имеется в виду сэр Роберт Ламберт (1772–1836), британский военный моряк, контр-адмирал (1819), вице-адмирал (1830); начальник британской морской станции на острове Святой Елены с 14 июля 1820 г. по 11 сентября 1821 г.

VIII ПРАВЛЕНИЕ НАПОЛЕОНА

192 … Рядом со статуями Гоша, Жубера и Марсо он устанавливает надгробные памятники Конде, Тюренну, Бобану. — Гош — см. примеч. к с. 154.

Жубер — см. примеч. к с. 34.

Марсо, Франсуа Северен Дегравьер (1769–1796) — французский республиканский военачальник, дивизионный генерал (1794); сын адвоката; до военной службы, которую он начал в 1785 г., был писарем провинциального прокурора; принимал участие во взятии Бастилии; стал генералом и блестяще проявил себя в войне с первой коалицией европейских государств, а также в боях в Вандее, где он нанес несколько поражений мятежникам; в кампании 1795–1796 гг. состоял в армии Самбры-и-Мёзы; считался олицетворением бесстрашия и отваги, за что получил прозвище «Лев французской армии»; был смертельно ранен во время боя в лесу близ немецкого селения Хёхстенбах (земля Рейнланд-Пфальц), прикрывая отступление французской армии, и через три дня, 23 сентября 1796 г., скончался в соседнем Альтенкирхене; имя его высечено на Триумфальной арке, а прах его в 1889 г. был перенесен в Пантеон.

Конде — здесь: Луи II Бурбон (1621–1686), четвертый принц де Конде, знаменитый полководец, прозванный Великим Конде; старший сын Генриха II де Бурбон-Конде (1588–1646) и его жены с 1609 г. Шарлотты де Монморанси (1594–1650); до смерти своего отца носил титул герцога Энгиенского; участник войн Людовика XIII и Людовика XIV; на последнем этапе Тридцатилетней войны (1618–1648), будучи еще очень молодым, обнаружил выдающиеся полководческие способности и одержал несколько побед над испанскими и немецкими войсками; в начале Фронды стал на сторону двора и овладел Парижем, однако после подавления Парламентской фронды поссорился с Мазарини; отбыв короткое время в тюремном заключении, встал во главе отрядов фрондеров, но был разбит и в 1653 г. бежал в Нидерланды; перешел на испанскую службу, однако снова потерпел поражение и в 1659 г. помирился с двором, после чего был восстановлен в правах и титулах; в 1668 г. завоевал Франш-Конте; в 1672–1675 гг. командовал французскими войсками во время военных действий против Голландии и Австрии; в 1675 г. вышел в отставку по болезни и последние годы провел в своем замке Шантийи под Парижем, окруженный поэтами и литераторами; умер 11 декабря 1686 г. в королевском замке Фонтенбло и был погребен в семейном склепе, у алтаря церкви своего родового поместья Валлери (в сентябре 1794 г. этот склеп осквернили местные революционеры, бросившие прах полководца в общую могилу на соседнем кладбище).

По приказу Бонапарта статуя Великого Конде была установлена в Доме инвалидов, рядом со скульптурными изображениями Гоша, Жубера, Марсо и Дюгомье.

Тюренн, Анри де Ла Тур д’Овернь, виконт де (1611–1675) — знаменитый французский полководец, маршал Франции (1643); происходил из знатного рода герцогов Буйонских; в 1625–1630 гг. служил в Нидерландах, где получил передовую по тому времени военную подготовку; в 1630 г. перешел во французскую армию; в 40-х гг., командуя армией в Германии, одержал несколько побед над имперскими войсками; в начале Фронды сражался на ее стороне, но в 1651 г. перешел на сторону двора и разбил принца Конде; в 1660 г. получил высшее воинское звание главного маршала; в Деволюционной войне (1667–1668) и Голландской войне (1672–1678) одержал несколько побед над голландскими и австрийскими войсками; был убит во время разведки.

Маршал Тюренн был погребен в королевской базилике Сен-Дени, что явилось величайшей милостью со стороны короля Людовика XIV, однако в 1800 г. первый консул Бонапарт распорядился перенести прах маршала и его великолепный надгробный памятник, созданный в 1675–1680 гг. скульпторами Гаспаром Марси (1624–1681) и Жаном Батистом Тюби (1635–1700), в Дом инвалидов.

Вобан, Себастьен Ле Претр (1633–1707) — выдающийся французский военный инженер, маршал Франции (1703); с 1678 г. руководитель ведомства, отвечавшего за строительство фортификационных сооружений, портов и каналов во Французском королевстве; построил 33 крепости и переделал более 300 других; принимал участие в осаде 53 крепостей.

Маршал Вобан был погребен в своем поместье Базош (департамент Ньевр), в склепе церкви Сент-Илер, а сердце его, заключенное в свинцовую шкатулку, было похоронено под ее алтарем; в 1804 г. шкатулку с сердцем обнаружили во время ремонтных работ в церкви, и четыре года спустя, 26 мая 1808 г., оно было по приказу императора Наполеона торжественно перезахоронено в Доме инвалидов, в урне, венчающей колонну работы архитектора Гийома Трепса (1743–1813), однако в 1847 г. этот первоначальный памятник был заменен мраморным саркофагом, созданным скульптором Антуаном Этексом (1808–1888).

… Одной рукой он помогает сестре Робеспьера и матери герцога Орлеанского, другой — поддерживает вдову Байи и последнюю из рода Дюгеклена. — Сестра Робеспьера — Шарлотта Робеспьер (1760–1834), старшая сестра Максимилиана Робеспьера и Огюстена Робеспьера, старая дева, жившая в Париже под одной крышей с братьями; после их казни укрылась под фамилией матери; по решению Бонапарта периодически получала начиная с 1803 г. небольшую денежную помощь со стороны правительства; оставила мемуары, опубликованные в 1835 г.

Мать герцога Орлеанского — здесь: Луиза Мария Аделаида де Бурбон (1753–1821), дочь Луи Жана Мари де Бурбона (1725–1793), герцога де Пентьевра, и его супруги с 1744 г. Марии Терезы Фелициты д’Эсте (1726–1754), правнучка Людовика XIV, ставшая после смерти своего старшего брата единственной наследницей семьи Пентьевр, одной из самых богатых семей в Европе; с 1769 г. супруга Луи Филиппа Жозефа Орлеанского (1747–1793), будущего Филиппа Эгалите; мать герцога Орлеанского, будущего короля Луи Филиппа I. Во время Ста дней Наполеон разрешил герцогине Орлеанской, которая после первой реставрации Бурбонов вернулась из изгнания, остаться в Париже.

Байи, Жан Сильвен (1736–1793) — французский астроном и политический деятель, член Французской академии (1783); первый председатель Национального собрания (17 июня-3 июля 1789 г.) и первый мэр Парижа (15 июля 1789 г. — 18 ноября 1791 г.), сторонник конституционной монархии; был казнен 11 ноября 1793 г.; автор мемуаров, изданных посмертно, в 1804 г., под названием «Записки свидетеля Революции» («Mémoires d’un témoin de la Révolution»).

Байи в 1787 г., в возрасте пятидесяти одного года, женился на пятидесятилетней Жанне Ле Сеньор (1737–1800), бездетной вдове чиновника Раймона Ге. В 1797 г. решением Совета старейшин ей была установлена небольшая пенсия.

Дюгеклен, Бертран (1320–1380) — знаменитый французский воин и полководец, коннетабль Франции в 1370–1380 гг., уроженец Бретани; участник Столетней войны с Англией, прославившийся в многочисленных сражениях и на рыцарских турнирах, в которых он участвовал с юных лет; внес большой вклад в средневековое военное искусство. О Дюгеклене еще при его жизни стали складывать песни и баллады, а впоследствии его имя окружило множество легенд, в которых он неизменно выступает как образец не только доблести, но и всех рыцарских добродетелей.

Последним потомком Дюгеклена стала Луиза Франсуаза Мария дю Геклен (1737–1828), дочь маркиза Бертрана Сезара дю Геклена (1694–1741), первого дворянина покоев герцога Орлеанского, с 1758 г. жена Луи Иоахима Пари Потье (1733–1794), герцога де Жевра, гильотинированного 7 июля 1794 г. Когда Наполеону стало известно, что министр полиции Фуше принял решение выслать из столицы пожилую бездетную женщину, он своим указом от 17 апреля 1806 г., помеченным Сен-Клу, не только отозвал ее из ссылки, но и назначил ей пенсию в шесть тысяч франков из своих личных средств.

193 … разъясняет их таким выдающимся правоведам, как Тронше и Порталис… — Тронше, Франсуа Дени (1726–1806) — французский политический деятель и правовед, адвокат Парижского парламента, депутат Генеральных штатов, избранный от третьего сословия Парижа; в 1795–1799 гг. член Совета старейшин; в 1800 г. председатель Кассационного суда; с 1801 г. член Охранительного сената; внес большой вклад в кодификацию французского права; погребен в Пантеоне.

Порталис, Жан Этьенн Мари (1746–1807) — французский адвокат, правовед, философ, политик и государственный деятель; член Совета старейшин в 1795–1797 гг., приговоренный к изгнанию после переворота 18 фрюктидора; один из составителей Гражданского кодекса; способствовал заключению Конкордата (1801) и в 1804–1807 гг. являлся министром культов; член Французской академии (1803); погребен в Пантеоне.

194 … Лаплас, Лагранж, Монж, Бертолле, Кювье, Биша́ — огромное количество великих талантов и могучих гениев поставили Францию во главе ученого мира. — Лаплас, Пьер Симон (1749–1827) — выдающийся французский математик, механик, физик, астроном, политик и государственный деятель, один из величайших ученых Франции, автор основополагающих работ в области небесной механики, математической физики и теории вероятности; с 1785 г. член Парижской академии наук, с 1795 г. член Национального института наук и искусств (по отделению математики), с 1816 г. член Французской академии; неизменно пользовался поддержкой Наполеона Бонапарта и короткое время, с 12 ноября по 25 декабря 1799 г., был министром внутренних дел; член Охранительного сената (1799–1814), граф Империи (1808); после реставрации Бурбонов стал членом Палаты пэров (в 1814 г.) и получил титул маркиза (1817).

Лагранж, Жозеф Луи (1736–1813) — выдающийся математик, механик и астроном, один из величайших ученых Франции, внесший огромный вклад в математизацию механики, математический анализ и численные методы; уроженец Турина, до тридцатилетнего возраста живший и преподававший в этом городе; в 1766 г. по приглашению прусского короля Фридриха II переехал в Берлин и вплоть до 1787 г. плодотворно трудился в Берлинской академии наук; в 1787 г. по приглашению Людовика XVI переехал во Францию, где натурализовался, был принят в число действительных членов Парижской академии наук, пережил ужасы Террора, стал одним из основателей метрической системы мер, с 1795 г. преподавал в Нормальной школе, с 1797 г. являлся профессором Политехнической школы; в годы Консулата и Империи пользовался особой благосклонностью Наполеона, стал членом Охранительного сената (1799), получил титул графа Империи (1808) и был погребен в Пантеоне.

Монж, Гаспар (1746–1818) — французский математик, инженер и государственный деятель; основоположник начертательной геометрии, основатель Политехнической школы (1794), военно-морской министр с 10 августа 1792 г. по 10 апреля 1793 г.; в 1798–1799 гг. вместе с группой других выдающихся французских ученых участвовал в Египетском походе Бонапарта; в 1989 г. его прах был перенесен в Пантеон.

Бертолле, Клод Луи (1749–1815) — выдающийся французский химик, по образованию врач, уроженец Савойи, с 1772 г. живший и работавший в Париже; член Парижской академии наук (1780), член Института Франции (1795); один из основателей Политехнической школы, участник Египетской экспедиции, член Охранительного сената (1799), граф Империи (1808); в период Первой реставрации получил титул пэра Франции.

Кювье — см. примеч. к с. 163.

Биша́, Мари Франсуа Ксавье (1771–1802) — выдающийся французский анатом, физиолог и врач, автор трудов по общей анатомии; в возрасте 30 лет умер от брюшного тифа.

195 … и для искусства не была потеряна эпоха, где сошлись одновременно Бернарден де Сен-Пьер, Шатобриан, г-жа де Сталь, Беранже, Лемерсье, Тальма́, Меюль, Гретри, Гро, Давид, Канова и Прюдон и где формировался Жерико. — Бернарден де Сен-Пьер, Жак Анри (1737–1814) — французский писатель, путешественник и мыслитель, член Французской академии (1803); автор повести «Поль и Виргиния» (1788).

Шатобриан — см. примеч. к с. 67.

Госпожа де Сталь — имеется в виду Анна Луиза Жермена Неккер, баронесса де Сталь-Гольштейн (1766–1817), французская писательница, публицистка и теоретик литературы; дочь знаменитого министра Жака Неккера (1732–1804); с 1786 г. жена Эрика Магнуса, барона Сталь-Гольштейна (1749–1802), шведского дипломата, посла в Париже в 1785–1791 гг.; противница политического деспотизма; в кон. 80-нач. 90-х гг. XVIII в. хозяйка литературного салона в Париже, где собирались сторонники конституционной монархии; в 1792 г. эмигрировала и вернулась во Францию после переворота 9 термидора; в 1803 г., в период наполеоновского господства, подверглась изгнанию.

Беранже, Пьер Жан (1780–1857) — французский поэт-песенник, один из создателей романтического мифа о Наполеоне («наполеоновской легенды»); сумел преобразить избранный им жанр песни, поднявшись до лучших образцовлирической и политической поэзии; был исключительно популярен в XIX в. во Франции, а также в некоторых других странах, особенно в России.

Лемерсье — см. примеч. к с. 67.

Тальма́ — см. примеч. к с. 94.

Меюль, Этьенн Никола (1763–1817) — один из самых известных французских композиторов эпохи Революции, автор фортепьянных пьес, опер, кантат и симфоний, а также патриотических песен, в том числе знаменитой «Походной песни» (1794), написанной им на слова Жозефа Шенье; один из основателей Парижской консерватории (1795); пользовался благосклонностью Наполеона.

Гретри, Андре Эрнест Модест (1741–1813) — известный французский композитор, уроженец Льежа, в 1767 г. обосновавшийся в Париже и позднее принявший французское гражданство; автор многочисленных комических опер; в годы Консульства и Империи пользовался благосклонностью Наполеона.

Гро — см. примеч. к с. 45.

Давид, Жак Луи (1748–1825) — французский художник-неоклассицист и политический деятель; депутат Конвента, монтаньяр, голосовавший за казнь Людовика XVI; автор ряда полотен большого общественного звучания и один из организаторов революционных праздников; инициатор создания Музея Лувра; в годы Империи — придворный живописец Наполеона и его пылкий поклонник; в 1816 г. был изгнан из Франции как цареубийца и умер в Брюсселе.

Канова, Антонио (1757–1822) — итальянский скульптор, представитель классицизма; сын каменотеса; создавал композиции на мифологические сюжеты, портреты и надгробия; наиболее известные его работы: надгробие папы Климента XIII (1792), «Амур и Психея» (1787–1793), «Три грации» (1813–1816), бюст Наполеона (1803), «Полина Боргезе в образе Венеры» (1805–1807); его творчество оказало большое влияние на европейскую академическую скульптуру.

Прюдон, Пьер Поль (1758–1823) — французский живописец и график; классицист, автор картин на мифологические и аллегорические сюжеты, а также портретов членов императорской семьи.

Жерико, Теодор (1791–1824) — французский художник, скульптор и рисовальщик, крупнейший представитель европейской живописи эпохи романтизма, самым известным произведением которого является картина «Плот «Медузы» (1818–1819); его кисти принадлежит серия картин, посвященных военной истории наполеоновской Франции и созданных в 1812–1814 гг.

… ВЫПИСКА ИЗ «ДОКЛАДА О ПОЛОЖЕНИИ ИМПЕРИИ В 1811 И 1812 ГОДАХ», ПРЕДСТАВЛЕННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬНОМУ КОРПУСУ В ЗАСЕДАНИИ ОТ 25 ФЕВРАЛЯ 1813 ГОДА ГРАФОМ МОНТАЛИВЕ, МИНИСТРОМ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ. — Монталиве — см. примеч. к с. 14.

… Средний урожай зерна во Франции составляет 270 миллионов квинталов… — Квинтал — старинная французская мера веса, 100 фунтов, то есть 48,950 кг.

201 … Заменить в нашем потреблении сахар, индиго и кошениль, ввозимые из колоний… — Индиго — натуральный краситель синего цвета, добываемый из листьев травянистого растения семейства бобовых индигофера красильная (лат. Indigofera tinctoria), которое происходит из Индии и издавна культивируется во многих тропических странах.

… Нашим ученым-химикам удалось извлечь из вайды чистый крахмал индиго… — Вайда красильная (лат. Isatis tinctoria) — растение семейства капустных, из которого также добывают синий краситель, причем более дешевый, чем индиго, поскольку вайда менее прихотлива, чем индиго, но и менее качественный.

202 … Алую краску добывали прежде исключительно из кошенили… — Кошениль — общее название нескольких видов насекомых из отряда полужестокрылых, из самок которого добывают вещество, используемое для получения дорогостоящего натурального красного красителя — кармина.

… красная краска из марены, менее красивая, была к тому же куда менее стойкой. — Марена красильная (лат. Rubia tinctorum) — многолетнее травянистое растение, из корней которого получают красящее вещество ярко-красного цвета.

… Братья Гонены из Лиона, опытнейшие красильщики, долгое время искавшие способ получать из марены краску с такими же свойствами, как краска из кошенили, добились в этом полного успеха. — Имеются в виду потомственные лионские красильщики Жан Франсуа Гонен (?-?), 19 августа 1812 г. удостоенный за свое открытие золотой медали Общества содействия национальной промышленности и премии в 6 000 франков, и его брат и деловой партнер Пьер Антуан Гонен (?-?).

… Хлопок уже несколько лет выращивают в Римском департаменте… — Римский департамент — французский департамент с административным центром в Риме, созданный после аннексии Папского государства Французской империей в 1809 г. и просуществовавший до 1813 г.; в 1809–1810 гг. именовался Тибрским.

205 … Лувр обойдется в 50 миллионов франков… — О Лувре см. примеч. к с. 50.

… Тюильри освобожден от всех строений, затруднявших подступы к нему… — Дворец Тюильри (см. примеч. к с. 17), ставший официальной резиденцией Наполеона, подвергся в годы его правления значительной перестройке: было обновлено внутреннее убранство дворца, перед его фасадом, в качестве парадного въезда, в 1809 г. была сооружена триумфальная арка, а к самому зданию было пристроено северное крыло, что потребовало сноса соседних строений.

… Напротив Йенского моста заложен дворец Римского короля… — Йенский мост — пятипролетный каменный мост длиной 155 м в Париже, соединивший Марсово поле на левом берегу Сены с расположенным на ее правом берегу предместьем Шайо; сооружен в 1808–1814 гг. инженером Корнелем Ламанде (1776–1837) по приказу Наполеона I в честь его победы над прусскими войсками 14 октября 1806 г. у города Йена на востоке Германии, в Тюрингии; первоначально имел ширину 14 м, но в преддверии Всемирной выставки 1937 г. был расширен до 35 м.

Дворец Римского короля — задуманное Наполеоном в 1811 г. грандиозное здание, которое предполагалось построить на холме Шайо, напротив Марсова поля; над проектом дворца, который должен был стать символом императорской власти и парком которого предполагалось сделать Булонский лес, работали архитекторы Пьер Фонтен и Шарль Персье, однако реализации разработанных планов помешал провал Русского похода, а затем и крах Империи; позднее на месте неосуществленного дворцового комплекса был построен дворец Трокадеро (1878), а затем дворец Шайо (1937).

… Ремонтируется Версаль… — Версаль — дворцово-парковый ансамбль в 17 км к юго-западу от Парижа, архитектурный шедевр мирового значения; построен Людовиком XIV во второй пол. XVII в.; до 6 октября 1789 г. — главная резиденция французских королей; в годы Революции был заброшен и обветшал, все его внутренне убранство было вывезено и в 1793–1796 гг. распродано на торгах, и лишь в эпоху Империи во дворце начались реставрационные работы; в 1837 г., по инициативе короля Луи Филиппа, там открылся Музей истории Франции.

… Машина Марли, подающая в него воду, заменяется пожарным насосом… — Машина Марли — сложное гидравлическое устройство, построенное в 1681–1684 гг. льежским инженером Самюэлем Ренкеном (1645–1708) в 7 км к северу от Версаля, вблизи королевского дворца Марли, на берегу Сены, и предназначавшееся для забора воды из реки и снабжения ею прудов и фонтанов Версальского дворца; в своем первоначальном виде прослужила сто три года.

… Фонтенбло и Компьень отреставрированы… — Фонтенбло — см. примеч. к с. 11.

Компьень — см. примеч. к с. 87.

… На дворцы Сен-Клу, Трианон, Рамбуйе, Ступиниджи, Лакен, Страсбургский и Римский израсходовано 10 800 000 франков. — Сен-Клу — замок в 10 км к западу от центра Парижа, в одноименном городке на берегу Сены (в департаменте О-де-Сен), построенный банкиром Джироламо Гонди (ок. 1550–1604), итальянцем по происхождению; с 1658 г. принадлежал герцогу Филиппу 1 Орлеанскому, брату Людовика XIV; в 1784 г. стал королевской резиденцией; был сожжен 13 октября 1870 г., во время Франко-прусской войны 1870–1871 гг.

Трианон — имеется в виду Большой Трианон, дворец на территории Версальского парка, построенный в 1687–1688 гг. архитектором Жюлем Ардуэном-Мансаром (1646–1708) для Людовика XIV в качестве частной резиденции, где король мог отдохнуть в кругу ближайших приближенных, забыв о строгостях придворного этикета.

Рамбуйе — замок с обширным парком в одноименном городе в 50 км к юго-западу от Парижа, в департаменте Ивелин; первые его постройки относятся к 1375 г.; с 1384 г. принадлежал семье Анженн; в 1706 г. стал собственностью графа Тулузского, а в 1783 г. — королевской резиденцией; с 1886 г. является летней резиденцией президентов Французской республики.

Ступиниджи — загородная резиденция монархов Савойского дома, находящаяся в 10 км к юго-западу от Турина; шедевр барокко, охотничий павильон, построенный в 1729–1733 гг. итальянским архитектором Филиппо Юварра (1678–1736) по приказу Виктора Амедея II Савойского (1666–1732), сардинского короля с 1720 г.; в годы французского владычества служил одной из резиденций Полины Бонапарт и ее мужа князя Камилло Боргезе, губернатора Пьемонта; в настоящее время в нем размещается музей декоративно-прикладного искусства.

Лакен — дворец в одноименном северном пригороде Брюсселя, построенный в 1782–1784 гг. по проекту французского архитектора Шарля де Вайи (1730–1798) как резиденция наместников Австрийских Нидерландов в 1780–1793 гг. эрцгерцогини Марии Кристины (1742–1798) и ее супруга с 1766 г. эрцгерцога Альбрехта Саксен-Тешенского (1738–1822); во время французского владычества был личным владением Наполеона Бонапарта; ныне является официальной резиденцией бельгийской королевской семьи.

Страсбургский дворец — имеется в виду дворец Роганов, первоначально епископская резиденция, построенная в 1732–1742 гг. в центре Страсбурга, рядом с кафедральным собором, по планам французского архитектора Робера де Котта (1656–1735) для кардинала Армана Гастона де Рогана (1674–1749), князя-епископа Страсбурга в 1704–1749 гг.; Наполеон трижды останавливался в этом дворце, где ныне размещаются три музея: прикладного искусства, изобразительного искусства и археологический.

Римский дворец (le palais de Rome) — неясно, что здесь имеется в виду.

… Тридцать миллионов израсходовано на приобретение картин, статуй, предметов искусства и античности, которые были присоединены к огромной коллекции Музея Наполеона. — Музеем Наполеона именовался в эпоху Консулата и Империи, с 9 ноября 1802 г., Музей Лувра, который был создан в 1793 г. и коллекции которого быстро пополнялись за счет реквизиций в завоеванных наполеоновской армией странах; значительно расширено было в это время и выставочное пространство музея.

206 … Проведены большие работы по упрочению системы обороны Хельдера, который является ключом к Голландии. — Хельдер (голл. Ден-Хелдер) — военно-морская база на северной оконечности Северо-голландского полуострова, напротив острова Тексел, у входа в залив Зёйдерзе (см. ниже), которую Наполеон, готовясь к Русской кампании и опасаясь возможной высадки английского десанта в Голландии, аннексированной Французской империей, решил превратить в своего рода Северный Гибралтар и которая в 1811–1813 гг. по его приказу была укреплена французскими военными инженерами; с 1947 г. является главной базой Королевских военно-морских сил Нидерландов.

… Форты Лассаль, Шлюзовой, Дюкен и Морлан, защищающие вход в Зёйдерзе, и форт Тексел могут держать оборону в течение двух месяцев правильной осады. — Речь идет о построенных французами фортах, входивших в систему обороны Хельдера и полукольцом опоясывавших его с юга:

форт Лассаль (с 1815 г. — форт Эрфпринс, то есть форт Кронпринца), мощная крепость, расположенная на северо-западном берегу полуострова;

Шлюзовой форт (с 1815 г. — форт Диркс Адмирал), расположенный в 2 км к юго-востоку от форта Лассаль, внутри полуострова; форт Дюкена (fort Duquesne) — возможно, это ошибка и имеется в виду форт Дюгомье (с 1815 г. — форт Ост-Увер, то есть форт Восточного берега), расположенный на восточном берегу полуострова, в 5 км к востоку от форта Лассаль;

форт Морлан (с 1815 г. — форт Кейкдёйн), расположенный на западном берегу полуострова, в полутора километрах к юго-западу от форта Лассаль, и названный в честь французского полковника Франсуа Луи Морлана (1771–1805), который был смертельно ранен в битве при Аустерлице.

Зёйдерзе (Зюйдерзее; голл. «Южное море») — обширный мелководный залив Северного моря, у берегов Голландии, отделенный от моря несколькими островами; существовал с 1287 по 1932 г.; некогда был замкнутым озером, но к концу XIII в. наводнения и приливы окончательно разорвали узкий перешеек, отделявший его прежде от моря; в XX в. значительная часть его акватории, расположенная южнее Хельдера, была отгорожена от моря 30-километровой дамбой, в результате чего часть залива стала пресным озером, которое именуется Эйсселмер (по названию впадающей в него реки Эйссел, одного из рукав Рейна), а часть была осушена и включена в сельскохозяйственный оборот.

Тексел (Тессел) — остров в Нидерландах, в провинции Северная Голландия, крупнейший из Западно-Фризских островов, площадью 170 км², расположенный к северу от Хельдера и отделенный от него проливом шириной около 3 км.

… Пока завершалось углубление внутренней гавани Антверпена, эта крепость была значительно усилена… — Антверпен — см. примеч. к с. 148.

… Флиссинген служит объектом внимания наших военных инженеров начиная с 1809 года… — Флиссенген — портовый город на юго-западе Нидерландов, на острове Валхерен (с 1871 г. полуостров), у места впадения Шельды в Северное море; относится к провинции Зеландия; в XVII в. служил главной гаванью Голландской Ост-Индской компании; 15 августа 1809 г., после десятидневной осады, был захвачен британским экспедиционным корпусом, целью которого было открыть второй фронт против Наполеона и который, так и не решив своих задач, 9 декабря того же года был эвакуирован; однако быстрота, с которой британцы захватили Флиссинген, подтолкнула императора к решению аннексировать Нидерланды, чтобы укрепить обороноспособность этой страны.

… Значительные усовершенствования проведены в Остенде… — Остенде — портовый город в Бельгии, в провинции Западная Фландрия, на берегу Северного моря; в 1795–1814 гг., во времена французского владычества, относился к французскому департаменту Лис.

… Порт Шербур обнесен теперь обширным поясом укреплений… — Шербур — портовый город на северо-западе Франции, в Нормандии, на севере полуострова Котантен, на берегу пролива Ла-Манш, в департаменте Манш. Шербурский порт защищен самым большим в мире искусственным рейдом, строительство которого началось в 1779 г. по инициативе Людовика XVI, было продолжено в 1802 г. по приказу первого консула Бонапарта, а завершено лишь в 1895 г.

… Укрепления Бель-Иля, Киберона и Ла-Рошели усовершенствованы… — Бель-Иль — французский остров в Бискайском заливе, у побережья Бретани, площадью 86 км²; административно входит в департамент Морбиан.

Киберон (Киброн) — полуостров на атлантическом побережье Франции, в провинции Бретань.

Ла-Рошель — город на западе Франции, на побережье Бискайского залива Атлантического океана, административный центр департамента Приморская Шаранта; до XV в. крупнейший французский порт на атлантическом побережье; обладая городской хартией и рядом вольностей, являлся, по существу говоря, вольным городом; в 1568 г. открыто принял идеи Реформации и стал одним из важнейших центров протестантского движения.

… новые форты сооружаются на острове Экс, на острове Олерон, в устье Жиронды, в Тулоне, на Йерских островах, в Специи, в Порто Феррайо. — Экс (Иль-д’Экс) — небольшой остров в Бискайском заливе Атлантического океана, у западного побережья Франции, в устье Шаранты, между Ла-Рошелью и островом Олерон, площадью 1,4 км², отделенный от континента 6-километровым проливом; административно относится к департаменту Приморская Шаранта; два форта острова — форт Рейда, построенный в 1810–1814 гг., и форт Льедо, построенный в 1810–1834 гг., — входили в пояс укреплений, защищающих рейд Рошфора.

Олерон — крупный остров в Бискайском заливе Атлантического океана, у западного побережья Франции, площадью 174 км², в 15 км к северу от эстуария Жиронды; административно относится к департаменту Приморская Шаранта.

Жиронда — общий эстуарий рек Гаронна и Дордонь на юго-западе Франции; имеет длину около 75 км, ширину в устье около 12 км и открывается в Бискайский залив Атлантического океана.

Тулон — см. примеч. к с. 18.

Йерские острова — группа небольших островов в Средиземном море, напротив города Йер в Южной Франции, примерно в 25 км к юго-востоку от Тулона; их общая площадь равна 29 км²; административно относятся к департаменту Вар; укрепления на Йерских островах, призванные противостоять британскому присутствию в Средиземном море, были значительно усилены Бонапартом, по приказу которого на одном из них, острове Леван, в 1811 г. был построен форт, получивший имя Наполеон.

Специя — портовый город в Италии, в Лигурии, на Лигурийском побережье Средиземного моря, административный центр одноименной провинции, одна из крупнейших торговых и военных гаваней Италии; с 1797 г. входил в состав Лигурийской республики, которая в 1805 г. была присоединена к Французской империи.

Порто Феррайо — см. примем, к с. 125.

… С каждым годом возрастает мощь Корфу… — Корфу (Керкира) — здесь: главный город одноименного греческого острова площадью 585 км², самого северного из Ионических островов, расположенных в Ионическом море, бывшего венецианское владения, которое по Кампо-Формийскому договору (1797) отошло к Французской республике и именовалось департаментом Керкира; в 1799 г. французы были изгнаны с острова совместными русско-турецкими силами под командованием адмирала Федора Федоровича Ушакова (1745–1817), однако по Тильзитскому миру (1807) остров вновь стал французским и оставался в составе Французской империи вплоть до 1814 г., в то время как остальные Ионические острова были в 1809 г. захвачены Британией.

… Строительство в Келе завершено. — Кель — город на юго-западе Германии, в земле Баден-Вюртемберг, на правом берегу Рейна, прямо напротив Страсбурга.

… Укрепления в Касселе и Майнце обошлись в 5 700 000 франков, в Юлихе — в 3 800 000 франков, в Везеле — в 4 700 000 франков. — Кассель — город в центральной части Германии, в земле Гессен, на реке Фульда; с XIII в. главный город ландграфства Гессен, являвшийся в 1807–1813 гг. столицей Вестфальского королевства. Майнц — см. примеч. к с. 117.

Юлих — город на западе Германии, в земле Северный Рейн — Вестфалия; с 1356 г. являлся столицей герцогства Юлихского; в 1794 г. был оккупирован французской армией и в 1797–1814 гг. входил в состав французского департамента Рур.

Везель — город на западе Германии, на правом берегу Рейна, в земле Северный Рейн-Вестфалия; в 1805–1814 гг. входил в состав французского департамента Рур.

… Продолжается работа над такими же усовершенствованиями в Алессандрии… — Алессандрия — см. примеч. к с. 30.

207… Сама природа указала Ньиве-Дипу быть арсеналом, верфью и пор том Голландии… — Ньиве-Дип (голл. «Новый Затон») — здесь: морской порт у Хельдера, созданный в 1781 г.

… Порт Гавра редко бывал доступен для фрегатов… — Гавр — портовый город на севере Франции, в Верхней Нормандии, в департаменте Приморская Сена, на берегу эстуария Сены.

208 … Значительная часть территории, которую занимает прибрежная полоса Дюнкерка, представляла собой не что иное, как болото… — Дюнкерк — крупный портовый город на севере Франции, на берегу Ла-Манша, в департаменте Нор; в XVII в. служил яблоком раздора между французами, испанцами, англичанами и голландцами; в 1662 г. окончательно отошел к Франции.

… прекрасный Слейкенский шлюз нуждался в восстановлении… — Слейкенский шлюз на канале Остенде-Брюгге, находившийся в селении Слейкенс, в паре километров к северо-востоку от Остенде, был сооружен в годы правления австрийского императора Иосифа II (1741–1790; правил с 1765 г.), даровавшего в 1772 г. Остенде права порто-франко; в 1798 г. шлюз был частично разрушен англичанами.

… 50 миллионов франков было выделено на поддержание других морских гаваней — в Бресте, Рошфоре, Тулоне, Генуе, Специи, Дьеппе, Кале, Сен-Валери, Байонне… — Брест — портовый город на крайнем западе Франции, в Бретани, на побережье Атлантического океана, в департаменте Финистер; крупнейшая военно-морская база.

Рошфор — портовый город на западе Франции, в департаменте Приморская Шаранта, на правом берегу реки Шаранта, в 16 км от места ее впадения в Бискайский залив; основан в 1666 г. по инициативе министра Кольбера как военный порт и судостроительный центр.

Генуя — см. примеч. к с. 7.

Дьепп — старинный портовый город в Верхней Нормандии, в департаменте Приморская Сена, на берегу Ла-Манша.

Кале — портовый город на севере Франции, на берегу пролива Па-де-Кале (самой узкой части Ла-Манша), в департаменте Па-де-Кале.

Сен-Валери (Сен-Валери-на-Сомме) — портовый городок на севере Франции, в Пикардии, в устье реки Соммы, на берегу Ла-Манша, в 100 км к северо-востоку от Гавра.

Байонна — см. примеч. к с. 87.

… В Альпах полностью проложены дороги: из Парижа в Милан через Симплон, из Парижа в Турин через Ла-Морьен и Мон-Сени, из Испании в Италию через Мон-Женевр… — Симплон — горный перевал на юге Швейцарии, между Пеннинскими и Лепонтинскими Альпами, на высоте 2 005 м, связывающий город Бриг в швейцарском кантоне Вале с городом Домодоссола в итальянской области Пьемонт.

Турин — см. примеч. к с. 14.

Ла-Морьен — историческая область на юго-востоке Франции, в Савойе, охватывающая территорию одноименной горной долины длиной около 125 км, по которой протекает река Арк, левый приток реки Изер.

Мон-Сени — горный перевал в одноименном горном массиве в Западных Альпах, на границе Франции и Италии, на высоте 2 081 м, через который проходит дорога, связывающая французскую долину Ла-Морьен в Савойе с итальянской долиной Сузы в Пьемонте.

Мон-Женевр — горный перевал в Котских Альпах, между Францией и Италией, на высоте 1 853 м; связывает французский город Бриансон в департаменте Верхние Альпы с итальянским городком Чезана Торинезе в Пьемонте; в античную эпоху по нему проходил главный путь из Италии в Галлию.

… На дорогу из Лиона в Геную через перевал Лотаре потрачено 1 800 000 франков… — Лотаре (Le Lautaret; в тексте доклада ошибочно Le Lantaret) — горный перевал во Французских Альпах, в департаменте Верхние Альпы, на высоте 2 058 м, через который проходит дорога, связывающая природные области Бриансонне и Уазан.

… Дорога из Чезаны в Фенестрелле через перевал Сестриере станет дополнением к предыдущей… — Чезана Торинезе — городок на северо-западе Италии, в Пьемонте, в провинции Турин, у подножья перевала Мон-Женевр, в 75 км к западу от Турина.

Фенестрелле — селение на северо-западе Италии, в Пьемонте, в провинции Турин, в долине реки Кизоне, в 50 км к западу от Турина; известно прежде всего находящейся близ него крепостью, одной из самых мощных в Европе, построенной в 1728–1850 гг.

Сестриере — селение и одноименный перевал на высоте 2 035 м, связывающий долину Сузы с долиной Кизоне, в 7 км к востоку от городка Чезана Торинезе, на пути в Фенестрелле.

… Дорога из Ниццы в Геную будет стоить 15 500 000 франков… — Генуя расположена в 155 км к северо-востоку от Ниццы.

… это позволило установить сообщение на участках между Ниццей и Вентимильей, а также между Савоной и Генуей… — Вентимилья — портовый город в Италии, на побережье Лигурийского моря, в 7 км от французской границы и в 29 км к северо-востоку от Ниццы.

Генуя расположена в 37 км к северо-востоку от Савоны (см. примем. к с. 25).

209… В Апеннинах проложена дорога из Савоны в Алессандрию. — Апеннины — горная система в Италии, проходящая почти через весь Апеннинский полуостров, в основном вдоль его восточного побережья; длина ее 1 200 км, ширина — от 30 до 250 км, а высшая точка — гора Корно Гранде (2 912 м).

Алессандрия находится в 70 км к северу от Савоны.

… Дорога из Порто Маурицио в Чеву, дорога из Генуи в Алессандрию через перевал Джови, дорога из Генуи в Пьяченцу и дорога из Специи в Парму… еще строятся… — Порто Маурицио — старинный портовый город в Италии, на Лигурийском побережье, в 60 км к юго-западу от Генуи; в 1923 г. был объединен с соседней Онельей, и новый город получил звучное название Империя (по имени 22-километровой речки Имперо, разделяющей два этих старых города и впадающей в Лигурийское море).

Чева (см. примеч. к с. 30) находится в 57 км к северу от Порто Маурицио.

Перевал Джови, находящийся в Лигурийских Апеннинах, на высоте 472 м, вблизи селения Джови, в 18 км к северу от Генуи, соединяет долину реки Польчевера (на юге) с долиной реки Скривил (на севере).

Пьяченца — см. примеч. к с. 52.

Парма — город на севере Италии, в 90 км к северо-востоку от Специи, административный центр провинции Парма, являвшийся в описываемое время префектурой французского департамента Таро, который существовал с 1808 по 1814 г.

… Прежде никакой дороги из Бордо в Байонну не было, и пески Ландов можно было преодолеть лишь с немалым трудом и бесчисленными задержками… — Бордо находится в 167 км к северу от Байонны. Ланды — природная область на юго-западе Франции, обширная наклонная равнина между побережьем Бискайского залива и северными склонами Пиренеев, на которой преобладают песчаные почвы; отделенная от океана песчаными дюнами, представляла собой болотистую местность, а местами — зыбучие пески; после проведенной на ней мелиорации и осуществлявшихся там в XIX в. лесных посадок была превращена в огромный лесной массив, т. н. Ландский лес, занимающий площадь около миллиона гектаров.

… Дороги из Везеля в Гамбург три года назад не существовало… — Расстояние от Везеля до расположенного к северо-востоку от него Гамбурга составляет 320 км.

… между Маастрихтом и Везелем никакой постоянной дороги среди песков прежде проложено не было… — Расстояние от Маастрихта до расположенного к северо-востоку от него Везеля составляет 112 км.

… Дорога из Парижа в Германию была едва намечена на участке между Мецем и Майнцем… — Мец — старинный город на северо-востоке Франции, в Лотарингии, у места впадения в Мозель реки Сей; ныне административный центр департамента Мозель; с нач. XI в. столица духовного княжества; в 1552 г. вошел в состав Франции; во время Франко-прусской войны (1870–1871) был захвачен немцами и оставался в составе Германии до 1919 г.

Майнц (см. примеч. к с. 117) находится в 180 км к северо-востоку от Меца.

210 … Двенадцать миллионов потрачено на строительство мостов, теперь уже полностью завершенных: в Верчелли через Сезию, в Тортоне через Скривию, в Туре через Луару, в Лионе через Сону, рядом с Архиепископством… — Верчелли (фр. Вереей) — город на северо-западе Италии, в Пьемонте, на правом берегу реки Сезия; административный центр одноименной провинции; в 1802–1814 гг. являлся префектурой французского департамента Сезия.

Сезия — река на северо-западе Италии, в Пьемонте, левый приток реки По, длиной 138 км; берет начало в ледниках горного массива Монте Роза в Пеннинских Альпах и впадает в По вблизи города Казале Монферрато.

Здесь имеется в виду 25-пролетный деревянный мост через Сезию, длиной 300 м и шириной 7 м, на каменных опорах, на дороге из Парижа в Милан, построенный в Верчелли в 1807–1810 гг. инженером Гийомом Кулером (1753–1818).

Тортона — см. примеч. к с. 30.

Скривия — река на севере Италии, правый приток реки По, длиной 117 км; берет начало в Лигурии, протекает по Пьемонту и Ломбардии и впадает в По возле селения Корнале.

37-пролетный деревянный Тортонский мост через Скривию, длиной 300 м, на каменных опорах, на дороге из Турина в Пьяченцу, построил в 1809–1810 гг. инженер Жан Шарль Руссинье (?-1846).

Тур — старинный город в центральной части Франции, на Луаре; столица исторической области Турень, ныне административный центр департамента Эндр-и-Луара.

Здесь имеется в виду 15-пролетный каменный мост через Луару, длиной 434 м и шириной 21 м, построенный в Туре в 1765–1810 гг. и многократно реконструировавшийся; вплоть до 1918 г. назывался Каменным мостом, а затем был переименован городскими властями в мост Вильсона — в честь американского президента Вудро Вильсона (1856–1924), американского президента в 1913–1921 гг.

Сона — река на востоке Франции, правый и самый крупный приток Роны, длиной 482 км; берет начало в южной части Лотарингского плато, течет по Сонско-Ронской межгорной впадине; в устье Соны расположен Лион.

Здесь имеется в виду 5-пролетный каменный мост через Сону, длиной 120 м и шириной 13 м, построенный в Лионе в 1810 г. под руководством инженера Жозефа Мишеля Дютана (1765–1848) и именовавшийся Архиепископским (ныне на его месте стоит мост, сооруженный в 1950 г. и носящий имя Бонапарта).

… Два больших моста сооружаются в наших заальпийских департаментах: это мост в Турине через По… и мост в Рондиссоне через Дору… — Турин — см. примеч. к с. 14.

По — см. примеч. к с. 31.

Здесь имеется в виду т. н. мост По на дороге из Турина в Пьяченцу, 5-пролетный, каменный, длиной 157 м и шириной 12 м, построенный в Турине инженером Шарлем Франсуа Малле (1766–1853). Рондиссоне (Rondissone; в тексте доклада опечатка: Ardissone) — городок на северо-западе Италии, в Пьемонте, в провинции Турин, на правом берегу реки Дора Бальтеа, в 30 км к северо-востоку от Турина.

Дора (Дора Бальтеа) — река на севере Италии, левый приток реки По, длиной 160 км; берет начало на восточном склоне Монблана и впадает в По близ городка Крешентино.

Здесь имеется в виду 7-пролетный каменный мост через Дору, на дороге из Парижа в Милан, длиной 164 м и шириной 10 м, построенный в Рондиссоне инженером Франсуа Александром Кавенном (1773–1855).

… Береговой устой и несколько опор моста в Бордо, уже построенные, гарантирует полный успех строительства… — Имеется в виду 17-пролетный Каменный мост через Гаронну, длиной 487 м, построенный в 1810–1822 гг. по планам инженера Клода Дешана (1765–1843).

… Руанский мост, вместе с работами по устройству набережных, будет стоить 5 000 000 франков… — Руан — старинный город на севере Франции, в 112 км к северо-западу от Парижа, на берегу Сены; административный центр департамента Приморская Сена; историческая столица Нормандии.

12-пролетный каменный Руанский мост через Сену, длиной 305 м и шириной 14 м, был построен Луи Лемассоном (1743–1829), главным инженером ведомства мостов и дорог департамента Нижняя Сена в 1795–1813 гг.

… Роаннский каменный мост, на дороге из Парижа в Лион, обошелся уже в 1 500 000 франков… — Роанн — город на востоке центральной части Франции, в департаменте Луара, на реке Луара, в 67 км к северо-западу от Лиона, на пути из Парижа к средиземноморскому побережью.

7-пролетный каменный Роаннский мост через Луару, на дороге из Парижа в Марсель, длиной 204 м и шириной 10 м, был построен Жаном Батистом Вимаром (1746–1816), главным инженером ведомства мостов и дорог департамента Луара в 1793–1813 гг.

… Сен-Кантенский канал соединил Рону с Шельдой, Антверпеном и Марселем и сделал Париж центром огромной сети водных путей сообщения. — Сен-Кантен — город на севере Франции, в Пикардии, в 150 км к северо-востоку от Парижа, в департаменте Эна, на правом берегу Соммы.

Сен-Кантенский канал, длиной 52 км, связывающий Сомму и Шельду, был проложен между Сен-Кантеном и расположенным в 35 км к северу от него городом Камбре в 1802–1810 гг. и включает два протяженных подземных участка (1 098 м и 5 670 м); его торжественное открытие состоялось 28 апреля 1810 г. в присутствии императора Наполеона и императрицы Марии Луизы.

… Сооружение Соммского канала, который соединится с Сен-Кантенским каналом у порта Сен-Валери, обойдется в 5 миллионов… — Соммский канал, связывающий Сен-Кантенский канал с Ла-Маншем, длиной 193 км, был проложен в 1802–1827 гг. между селением Сен-Симон и портовым городом Сен-Валери-на-Сомме (см. примеч. к с. 208).

… Канал из Монса в Конде, исходную точку перевозки по Шельде угля из богатых угольных шахт Жемаппа, обойдется в 5 миллионов… — Монс — старинный город в Бельгии, в 50 км к юго-западу от Брюсселя, недалеко от французской границы; административный центр провинции Эно; до 1792 г., когда его укрепления были срыты, сильная крепость.

Конде (с 1886 г. Конде-сюр-л’Эско — Конде-на-Шельде) — город на севере Франции, в департаменте Нор, на реке Шельда, у места впадения в нее реки Эн, близ бельгийской границы, в 25 км к западу от Монса.

Жемапп — селение в 5 км к западу от Монса, известное прежде всего тем, что 6 ноября 1792 г. возле него французская революционная армия под начальством генерала Шарль Франсуа Дюмурье (1739–1823) нанесла поражение австрийской армии, которой командовал эрцгерцог Альберт Саксен-Тешенский (1738–1822). Угольные шахты, существовавшие в Жемаппе с XII в., были окончательно закрыты в 1961 г.

25-километровый канал из Монса в Конде, насчитывавший семь шлюзов, был сооружен в 1807–1818 гг. по инициативе торговцев углем и владельцев угольных шахт; он облегчал и ускорял транспортировку угля во Францию, которая прежде велась до Шельды по мелководной реке Эн, однако функционировал лишь около десяти лет, а затем был засыпан.

… Сооружены многочисленные шлюзы для улучшения навигации на Сене, Обе и Марне. — Сена — см. примеч. к с. 50.

Об — река во Франции, левый приток Сены, длиной 248 км; берет начало на плато Лангр и впадает в Сену у селения Марсийи-на-Сене.

Марна — см. примеч. к с. 122.

211 … особенно примечателен своими размерами шлюз в Пон-де-л’Арше. — Пон-де-л’Арш — город на севере Франции, в Нормандии, в департаменте Эр, в 19 км к югу от Руана, на левом берегу Сены и одновременно на реке Эр, ее левом притоке.

Шлюз в Пон-де-л’Арше, один самых больших во Франции (он имел в ширину 13 м, а в длину 80 м), был сооружен в 1806–1813 гг. на 370-метровом обводном канале, построенном для облегчения судоходства на Сене, которое было затруднено в этом месте из-за тесно стоявших опор старинного городского моста постройки 1640 г., и функционировал вплоть до 1856 г.

… Канал Наполеона будет завершен через четыре года и соединит Рону с Рейном… — Каналом Наполеона в эпоху Империи назывался северный участок грандиозного судоходного канала Рона-Рейн, построенного в 1784–1833 гг. и включающего 112 шлюзов (он начинается в бургундском селении Сен-Симфорьен на Соне, через которую соединяется с Роной, и заканчивается у эльзасского селения Ниффер); строительство указанного северного участка, между городом Долем и Рейном, велось с 1806 г. под руководством инженера Жозефа Льяра (1747–1832); заметим, что в эпоху Реставрации строившийся канал Наполеона сменил название и стал именоваться каналом Месье в честь графа д’Артуа, будущего Карла X.

… Бургундский канал, важный путь сообщения между Соной и Луарой, равно как и между каналом Наполеона и Парижем, обойдется в 24 миллиона франков… — Бургундский канал, длиной 242 км, пролегающий по территории Бургундии и Франш-Конте и построенный в 1775–1832 гг., связывает бассейн Роны с бассейном Сены; он начинается в городке Сен-Жан-де-Лон на Соне, а заканчивается в городе Миженн на Йонне, притоке Сены.

… Вскоре появится прямое сообщение Сен-Мало с устьем Вилены, без необходимости огибать Бретань. — Сен-Мало — портовый город на северо-западе Франции, в Бретани, на берегу Ла-Манша и правом берегу эстуария реки Ранс, в департаменте Иль-и-Вилен; после открытия Америки стал одним из крупнейших торговых портов, через которые велась торговля с Новым Светом, и испытал в это время огромный экономический взлет.

Вилена — река на западе Франции, в Бретани, длиной 218 км, давшая вместе со своим притоком Иль имя департаменту Иль-и-Вилен; впадает в Бискайский залив Атлантического океана, примерно в 130 км к юго-западу от Сен-Мало, образуя эстуарий. Кружной морской путь из Сен-Мало к устью Вилены, огибающий Бретань, составляет около 500 км.

Бретань — здесь: полуостров на северо-западе Франции, омываемый водами Ла-Манша и Бискайского залива Атлантического океана; является основной частью одноименной исторической области, охватываемой территориями департаментов Кот-д’Армор, Финистер, Иль-и-Вилен, Морбиан.

… Райский канал будет завершен через два года… — Ранский канал (canal de la Rance; в тексте доклада ошибочно de la Rama; Ранс — река в Бретани, длиной 102 км) — имеется в виду малогабаритный канал Иль-и-Ранс, длиной 84 км, построенный в 1804–1832 гг. и соединивший Сен-Мало с городом Ренн, столицей Бретани, который стоит у слияния рек Иль и Вилена.

… Река Блаве сделана судоходной; навигация из нового города Наполеона (Понтиви) действует… — Блаве — река на западе Франции, в Бретани, длиной 149 км; впадает в Бискайский залив Атлантического океана в пределах города Лорьян.

Понтиви — город на западе Франции, в Бретани, в департаменте Морбиан, на берегах реки Блаве и канала Нант-Брест; в 1804–1814 гг. (и при Наполеоне III, вплоть до 1870 г.) назывался Наполеонвиль.

… Недавно начаты работы по строительству канала из Нанта в Брест… — Нант — город в Западной Франции, крупный порт в эстуарии реки Луара, впадающей в Бискайский залив Атлантического океана; административный центр департамента Атлантическая Луара; в IX — сер. XII вв. столица самостоятельного графства; затем вошел в состав герцогства Бретань, а в XV в. — в состав Французского королевства.

Канал Нант-Брест, общей длиной 364 км, соединивший Брестский рейд с рекой Луарой в Нанте и снабженный 238 шлюзами, был построен в 1803–1858 гг.

… Канал из Ньора в Ла-Рошель, годный как для осушения довольно обширной местности, так и для навигации, обойдется в 9 миллионов франков… — Ньор — город на западе Франции, на берегах реки Севр-Ньортез, административный центр департамента Дё-Севр. Строительство канала от Ньора до Ла-Рошели (см. примеч. к с. 206), который должен был связать Луару с эстуарием Жиронды, началось в 1805 г., однако спустя пять лет остановилось, так что в итоге был сооружен лишь его 24-километровый участок между Ла-Рошелью и городком Маран на реке Севр-Ньортез, в департаменте Приморская Шаранта, именующийся Маранским каналом (он был открыт в 1882 г.!).

… Сходные выгоды связывают и со строительством Арльского канала. Вместе с Пор-де-Буком, где он заканчивается, канал будет стоить 8 500 000 франков… — Арль — старинный город на юго-востоке Франции, в Провансе, в департаменте Буш-дю-Рон, на берегах Роны.

Арльский канал — судоходный канал длиной 47 км, с 4 шлюзами, соединяющий Арль с портовым городком Пор-де-Бук на восточном берегу небольшого залива Фос Средиземного моря и идущий вдоль левого берега Роны; строительство его началось по приказу Наполеона I в 1802 г., а официальное открытие состоялось 27 июня 1834 г.

… Еще один канал должен сделать удобной навигацию во всей долине реки Шер… — Шер — река в центральной части Франции, левый приток Луары, длиной 368 км, из которых судоходны 120 км; начинается в Центральном массиве и впадает в Луару возле городка Вилландри.

Здесь речь идет об обводном судоходном канале между стоящими на реке Шер городами Монлюсон и Вьерзон, построенном инженером Ж.М.Дютаном в 1808–1840 гг.; строившийся канал первоначально назывался Шерским, а с 1814 г. стал именоваться Беррийским в честь герцога Беррийского, сына графа д’Артуа.

… Основные работы по осушению, предпринятые в административном порядке, осуществляются в Рошфоре и Котантене… — Котантен — полуостров на северо-западе Франции, в департаменте Манш, скалистый выступ нормандского побережья Ла-Манша; его южная часть представляет собой болотистую местность, объявленную в 1991 г. природным заповедником.

212 … На работы по восстановление дамб на Шельде и в Бланкенберге израсходовано 5 800 000 франков… — Бланкенберге — приморский город в Бельгии, в провинции Западная Фландрия, бывшая рыбацкая деревня, а ныне модный бальнеологический курорт на берегу Северного моря.

… Полуостров Перраш, который предполагалось использовать для расширения Лиона, был затоплен водами Соны. — Перраш — исторический квартал Лиона, расположенный в южной части стрелки, образуемой слиянием Роны и Соны и именуемой Прескиль (букв. «Полуостров»).

… В Париж будут проведены воды рек Бёвронны, Теруанны и Урка… — Бёвронна — небольшая речка в Иль-де-Франсе, в департаменте Сена-и-Марна, правый приток Марны, длиной 24 км. Теруанна — речка в департаменте Сена-и-Марна, правый приток Марны, длиной 23 км.

Урк — река в Иль-де Франсе, протекающая в департаментах Эна и Сена-и-Марна, правый приток Марны, длиной 87 км.

… Проведенные в Париж воды будут совместно питать Уркский канал, уже завершенный почти на всем своем протяжении вплоть до бассейна Ла-Вилетт. — Уркский канал, длиной 97 км, соединяющий реку Урк с Сеной в центре Парижа, был сооружен в 1802–1822 гг. под руководством инженера Пьера Симона Жирара (1765–1836); первоначально предназначался для снабжения французской столицы питьевой водой и упрощения судоходства на Сене.

Бассейн Ла-Биллет — искусственный водоем в северо-восточном парижском предместье Ла-Виллет (в 1859 г. вошло в городскую черту), питаемый водами Уркского канала; прямоугольный бассейн длиной 700 м и шириной 70 м, строительство которого было закончено в 1808 г.; связывает Уркский канал с каналом Сен-Дени и каналом Сен-Мартен.

… Один отвод, берущий начало от бассейна, уже вырытый, соединит этот канал с Сеной близ Сен-Дени. — Имеется в виду канал Сен-Дени, длиной 6,6 км, построенный в 1805–1821 гг.

Сен-Дени — здесь: северный пригород Парижа, сложившийся вокруг древнего бенедиктинского аббатства Сен-Дени (см. примем. к с. 213).

… Другой соединит его с Сеной у Аустерлицкого моста. — Имеется в виду канал Сен-Мартен, длиной 4,5 км, сооруженный в 1822–1825 гг.

Аустерлицкий мост — здесь: пятипролетный чугунный мост через Сену в юго-восточной части Парижа, сооруженный в 1802–1806 гг. по планам инженера Жозефа Мари Беке-Бопре (1751–1834) и соединивший Сент-Антуанское предместье на правом берегу реки с Ботаническим садом на ее левом берегу; на протяжении XIX в. Аустерлицкий мост дважды коренным образом перестраивался: в 1854 г., когда он был расширен, и в 1884–1885 гг., когда его заменили нынешним каменным; назван в честь победы Наполеона I над русскими и австрийскими войсками в битве при Аустерлице (2 декабря 1805 г.); в 1814–1830 гг. назывался мостом Королевского сада.

213 … Крытый рынок, достаточно просторный для того, чтобы вместить 200 000 бочек вина и водки, обойдется в 12 миллионов франков. — Здесь имеется в виду Винный рынок, построенный в 1663–1665 гг. влевобережной части Парижа, возле Ботанического сада, и кардинально перестроенный и значительно расширенный в 1811–1845 гг. по планам парижского архитектора Франсуа Транквиля Гоше (1766–1846); он был снесен во второй пол. XX в., и ныне на его территории находится университетский городок Жюссьё.

… Только что реконструирован купол Хлебного рынка, ставший железным… — См. примеч. к с. 50.

… Крытый съестной рынок будет занимать все пространство между торговыми рядами рынка Невинноубиенных и Хлебным рынком… — Грандиозные планы строительства Центрального продовольственного рынка французской столицы, намечавшиеся в годы Первой империи, были осуществлены лишь в 1852–1870 гг., в царствование Наполеона III.

Рынок Невинноубиенных, находившийся в правобережной части Парижа, примерно в 700 м к северо-западу от Гревской площади, на улице Сен-Дени, был открыт в 1788 г. на месте снесенной в 1785 г. старинной церкви Невинноубиенных (église des Saints-Innocents; она была посвящена святым мученикам младенцам вифлеемским, убитым по приказу царя Ирода) и уничтоженного в это же время древнего кладбища, относившегося к ней и носившего то же название; просуществовал до 1856 г.

… Сооружение хлебных амбаров и строительство мельниц и складов в Сен-Море довершит создание системы зданий, относящихся к продовольственному снабжению Парижа. — Сен-Мор (Сен-Мор-де-Фоссе) — юго-восточный пригород Парижа, расположенный в 12 км от его центра, в излучине реки Марны; относится к департаменту Валь-де-Марн.

… Аустерлицкий мост, мост Искусств и Йенский мост сближают кварталы Парижа, которые разделяла Сена… — Мост Искусств — см. примеч. к с. 50.

Йенский мост — см. примеч. к с. 205.

… Восстанавливаются церковь Сент-Женевьев, церковь Сен-Дени, Архиепископский дворец и Архиепископская церковь. — Церковь Сент-Женевьев — имеется в виду здание парижской церкви во имя святой Женевьевы, покровительницы Парижа, построенное в 1764–1790 гг. по планам французского архитектора Жака Жермена Суффло (1713–1780) на месте старинного храма XII в., в 1791 г. было превращено в Пантеон — место погребения великих деятелей эпохи свободы Франции; в дальнейшем, в зависимости от политического режима во Франции, оно несколько раз становилось то католической церковью, то мавзолеем и в настоящее время продолжает оставаться местом захоронения выдающихся французов (30 ноября 2002 г. туда были перенесены останки Александра Дюма).

Сен-Дени — здесь: древнее бенедиктинское аббатство Сен-Дени в одноименном северном пригороде Парижа, построенное при Дагоберте I (ок. 600–638), короле Франкского королевства с 629 г., на месте погребения святомученика Дионисия, первого епископа Парижского; монастырская готическая церковь, сооруженная в 1137–1144 гг. на месте прежней базилики, на протяжении многих столетий служила официальной королевской усыпальницей.

Архиепископский дворец — резиденция архиепископа Парижского, дворец, примыкавший к собору Парижской Богоматери с южной стороны и построенный в одно время с ним; в 1810–1812 гг., после того как Наполеон задумал сделать его резиденцией папы и перенести управление всей католической церковью в Париж, дворец подвергся значительной перестройке, однако крах Империи не дал осуществиться замыслу императора. Спустя двадцать лет, 14–15 февраля 1831 г., бесчинствующая толпа взбунтовавшихся парижан разграбила старинный дворец и обратила его в руины, которые вскоре были снесены.

Архиепископская церковь — имеется в виду собор Парижской Богоматери (см. примеч. к с. 68), находившийся в то время в крайне плачевном состоянии (капитальные реставрационные работы в соборе были проведены лишь в 1845–1864 гг.).

214 … Фасад дворца Законодательного корпуса, колонна на Вандомской площади, храм Славы, Биржа, обелиск на Новом мосту, Триумфальная арка на площади Звезды, фонтан на площади Бастилии и скульптуры, предназначенные для украшения этих сооружений, обойдутся в 35 900 000 франков… — Дворец Законодательного корпуса — имеется в виду Бурбонский дворец (Пале-Бурбон), находящийся в левобережной части Парижа, на набережной Орсе, напротив площади Согласия, и служащий ныне местом заседания Национального собрания Франции; был построен в 1722–1728 гг. для герцогини Луизы Франсуазы Бурбонской (1673–1743), мадемуазель де Нант, узаконенной внебрачной дочери Людовика XIV, с 1685 г. супруги Луи III де Бурбон-Конде (1668–1710), герцога Бурбонского, шестого принца де Конде, и вплоть до Революции находился в собственности принцев Конде; в 1791 г. был национализирован и впоследствии при различных политических режимах служил местом заседаний нижней палаты французского парламента (Совета пятисот, Законодательного корпуса, Палаты депутатов, Национального собрания); в 1803–1807 гг. перед северным фасадом дворца был по планам архитектора Бернара Пойе (1742–1825) возведен монументальный портик.

Колонна на Вандомской площади — см. примеч. к с. 50.

Храм Славы — имеется в виду церковь святой Магдалины (Мадлен), находящаяся в северо-западной части Парижа, на одноименной площади, в бывшем предместье Сент-Оноре, и имеющая вид античного храма; ее сооружение, начатое в 1764 г. по планам архитектора Пьера Контана д’Иври (1698–1777), после его смерти было продолжено Гийомом Мартеном Кутюром (1732–1799), полностью изменившим проект своего предшественника; во время Революции, в 1791 г., строительство церкви было остановлено, и она стала использоваться как винный склад; в 1806–1811 гг. по указу Наполеона проводилась коренная переделка недостроенного здания в храм Военной славы — работы велись по проекту архитектора Пьера Александра Виньона (1763–1828), но уже в 1812 г. император решил передать здание Церкви; возведение здания продолжалось в годы Реставрации и было завершено лишь при Луи Филиппе, в 1842 г.

Биржа — см. примеч. к с. 50.

180-футовый гранитный обелиск в честь побед Великой армии, имитирующий древнеегипетские обелиски, предполагалось возвести у Нового моста в соответствии с императорским указом от 15 августа 1809 г., помеченным Шёнбрунном, и руководителем этого проекта был в 1811 г. назначен архитектор Жан Батист Лепер (1761–1844), однако до краха Империи удалось соорудить лишь пьедестал, на котором в эпоху Реставрации, в 1818 г., был установлен новый конный памятник королю Генриху IV.

Триумфальная арка, сооруженная в 1806–1836 гг. в центре парижской площади Звезды (с 1970 г. площадь Шарля де Голля), в конце проспекта Елисейские поля, начала возводиться 15 августа 1806 г. по распоряжению Наполеона в ознаменование побед французской армии в годы Революции, Консулата и Империи; после провала Русского похода 1812 г. и краха Империи строительство было остановлено, затем возобновилось в 1824 г. по приказу Людовика XVIII, задумавшего посвятить этот памятник Испанской экспедиции 1823 г., а завершено было в 1832–1836 гг. по решению Луи Филиппа, вернувшегося к первоначальному замыслу Наполеона (торжественное открытие арки состоялось 29 июля 1836 г., в шестую годовщину Июльской революции); автором проекта этого монументального сооружения (высота арки — 50 м, ширина — 45 м, глубина — 22 м, высота свода — 29 м) был французский архитектор Жан Франсуа Шальгрен (1739–1811); на арке высечены названия 158 важнейших сражений и имена 660 известнейших французских военачальников.

Фонтан на площади Бастилии, автором проекта которого стал французский архитектор Жан Антуан Алавуан (1776–1834), должен был представлять собой 24-метровую бронзовую фигуру слона с квадратной боевой башней на спине, однако в итоге этот замысел осуществлен не был: в 1812–1814 гг. удалось соорудить лишь пьедестал фонтана и покрытую гипсом деревянную модель слона, которая простояла до июля 1846 г., когда обветшавшую фигуру разрушили по решению городских властей.

215… 7 800 000 франков предназначены на вознаграждения тем жителям этого департамента, а также департамента Дё-Севр, которые первыми заново отстроят свои жилища… — Дё-Севр (букв. «Два Севра») — департамент на западе Франции, по территории которого протекают реки Севр-Нантез и Севр-Ньортез, чему он и обязан своим названием; главный город — Ньор.

… Чрезвычайно важно предохранить от всякого дальнейшего разрушения развалины античного Рима. Эти работы, а также работы по улучшению навигации на Тибре и украшению этого второго города Империи обойдутся в 6 миллионов франков. — Тибр — река длиной 405 км в Италии, на Апеннинском полуострове, на восточном берегу которой в 753 г. до н. э. был основан Рим; начинается в Апеннинах и впадает в Тирренское море близ города Фьюмичино, в 25 км к юго-западу от Рима.

217… Нормальная школа, входящая в состав Университета, дает образование лицам, отличающимся склонностью к наукам и словесности и способностью преподавать их. — Нормальная школа (с 1845 г. именуется Высшей нормальной школой) — одно из лучших высших учебных заведений Франции, созданное 30 октября 1794 г. указом Конвента с целью подготовки педагогов и реформированное в 1808 г. Наполеоном.

… Политехническая школа ежегодно направляет в специальные училища… 150 лиц, уже зарекомендовавших себя своими познаниями. — Политехническая школа — знаменитое высшее учебное заведение, основанное 28 сентября 1794 г., во время Французской революции, для подготовки артиллерийских офицеров, а также военных и гражданских инженеров; до 1976 г. располагалось в Латинском квартале Парижа.

… Школы Сен-Сира, Сен-Жермена и Ла-Флеша ежегодно выпускают 1 500 молодых людей, посвятивших себя военной карьере. — Сен-Сирская военная школа — имеется в виду упоминавшаяся выше военная академия, созданная Наполеоном в 1802 г. в Фонтенбло и с 1806 по 1940 гг. размещавшаяся в городке Сен-Сир (см. примеч. к с. 11).

Сен-Жерменская военная школа — императорское кавалерийское военное училище, которое было основано по указу Наполеона, датированному 8 марта 1809 г., в городе Сен-Жермен-ан-Ле под Парижем; 1 августа 1814 г. училище было закрыто и переведено в Сомюр.

Лафлешская военная школа — старинный коллеж в городке Ла-Флеш на западе Франции (в департаменте Сарта), основанный в 1604 г. иезуитами и после их изгнания из Франции превращенный в 1764 г. в кадетскую школу, а в 1808 г. — в Национальное военное училище, существующее доныне.

… Академия делла Круска во Флоренции, хранительница чистейшего наречия итальянского языка, а также Амстердамский институт и Академия Святого Луки в Риме получили новые уставы и достаточные ассигнования. — Академия делла Круска — основанная во Флоренции в 1583 г. литературная Академия, ставившая целью установление идеальных норм итальянского языка. Название ей было дано от ит. crusca («отруби»): этим подчеркивалось, что Академия желает отделить чистую муку языка от отрубей. В основу литературной речи Академия ставила тосканский диалект итальянского языка (точнее — язык Петрарки и Боккаччо) и никаких новшеств, неологизмов, диалектизмов не допускала. С 1612 г. и доныне издается нормативный словарь итальянского литературного языка «Словарь Академии делла Круска». Академия была закрыта в 1783 г., восстановлена по приказу Наполеона в 1808 г., объявлена им же общеитальянским национальным учреждением в 1811 г.; с нач. XX в. в ее обязанности наряду с выпуском словаря входит издание классических итальянских авторов.

Амстердамский институт — имеется в виду Королевский институт наук, литературы и изящных искусств, основанный 4 мая 1808 г. голландским королем Людовиком Бонапартом и получивший резиденцию в Амстердаме; в 1851 г. был преобразован в Королевскую академию наук и искусств Нидерландов и по-прежнему располагается в Амстердаме, во дворце Триппенхёйс.

Академия Святого Луки — ассоциация художников, которая была создана в Риме в 1577 г. по инициативе папы римского Григория ХIII (в миру — Уго Бонкомпаньи; 1502–1585; правил с 1572 г.), с целью поддерживать религиозную живопись в Италии и обеспечивать образование начинающих художников и небесным заступником которой был выбран святой Лука (по легенде, апостол Лука первым изобразил Деву Марию и считается покровителем художников); в 1872 г. была преобразована в Королевскую римскую академию Святого Луки, а в 1948 г. — в Национальную академию Святого Луки.

… Работа Института Франции продолжается… — Институт Франции — см. примеч. к с. 36.

… Переводы трудов Страбона и Птолемея делают честь ученым, которые взялись их осуществить. — Пятитомное издание перевода на французский язык капитального труда «География» древнегреческого географа и историка Страбона (ок. 60 до н. э. — ок. 20 н. э.), которое подготовил эллинист Франсуа Жан Габриель де Ла Порт дю Тейль (1742–1815), вышло в свет в 1805–1819 гг.

Двухтомное издание перевода на французский язык книги «Великое математическое построение», основного труда древнегреческого астронома и математика Клавдия Птолемея (ок. 100-ок. 170), которое подготовил астроном Жан Батист Делабр (1749–1822), вышло в свет в 1813–1816 гг.

… Опубликован шестнадцатый том «Собрания ордонансов королей Франции». — Имеется в виду очередной том многотомного издания «Ордонансы королей Франции третьей династии, собранные в хронологическом порядке» («Ordonnances des rois de France de la troisième race, recueillies par ordre chronologique»; 16-й том, составителем которого числится граф Клод Эмманюэль Пасторе (1755–1840), пэр Франции и член Института, и который содержит королевские указы с июня 1463 г. по июнь 1467 г., был опубликован в 1814 г., то есть после доклада графа Монталиве и даже после первого отречения Наполеона, а вот предыдущий, 15-й, в 1811 г.

218… Франция вследствие событий в Тулоне, гражданской войны на Юге, в Вандее и на Западе, а также боев на Кибероне понесла огромнейшие потери… — 23 июня 1795 г. английские корабли высадили на Кибероне (см. примеч. к с. 206) 5-тысячный десант французов-роялистов, к которому присоединилось семнадцать тысяч мятежников-вандейцев; 21 июля роялисты и вандейцы были разгромлены войсками Республики, возглавляемыми генералом Луи Лазаром Гошем (см. примеч. к с. 154). Большинство из них погибло, остатки десанта были эвакуированы английским флотом. Свыше 700 пленных эмигрантов, в том числе и морских офицеров, по постановлению Конвента были расстреляны как изменники родины.

… Принять первое решение означало бы поступить так же, как это сделали правительства Людовика XIV и Людовика XV, обескураженные поражением при Ла-Хоге и последствиями войны 1756 года. — Людовик XIV — см. примеч. к с. 51.

Людовик XV (1710–1774) — король Франции с 1715 г., в годы правления которого продолжалось углубление кризиса экономики и королевского абсолютизма; правнук Людовика XIV и его преемник, второй сын герцога Бургундского (1682–1712) и его жены с 1697 г. Марии Аделаиды Савойской (1685–1712).

Ла-Хог (Ла-Уг) — мыс на северо-западе Франции, в Нижней Нормандии, на северо-восточном берегу полуострова Котантен, близ селения Сен-Ва-Ла-Уг (в департаменте Манш).

29 мая 1692 г., в период войны Аугсбургской лиги (1688–1697), близ этого мыса произошло морское сражение, в ходе которого объединенный англо-голландский флот под общим командованием английского адмирала Эдварда Рассела (1653–1727), первого графа Орфорда, нанес сокрушительное поражение французскому флоту под командованием вице-адмирала Анна Иллариона де Костантена (1642–1701), графа де Турвиля: в тот день Франция потеряла двенадцать своих линейных кораблей.

Война 1756 года — имеется в виду Семилетняя война (см. примем, к с. 84), которая велась в 1756–1763 гг. и последствия которой были катастрофическими для Французского королевства: по условиям Парижского мирного договора 1763 г., завершившего эту войну, оно утратило бо́льшую часть своих колониальных владений в Северной Америке и значительную часть своих колоний в Африке, лишилось политического влияния в Индии и, по существу говоря, потеряло статус великой морской державы, тогда как Англия, вечный противник Франции, напротив, укрепила свое положение владычицы морей.

…На Ла-Манше природа всецело на стороне Англии… — Ла-Манш — пролив между северным побережьем Франции и островом Великобритания, длиной 560 км и шириной от 34 км до 250 км; соединяет Северное море с Атлантическим океаном.

219 … далеко не так все обстояло в устье Шаранты. — Шаранта — река на юго-западе Франции, длиной 381 км; начинается в западной части Центрального массива и впадает в Бискайский залив Атлантического океана близ порта Рошфора, образуя эстуарий протяженностью около 16 км.

220 … Правительство осознало потребность иметь более надежное укрытие на Гасконском море. — Гасконское море — французское название Бискайского залива Атлантического океана.

… Рейд Сомонара был разведан и укреплен. — Сомонар (Баитопагд; в тексте доклада ошибочно Баитоиагд) — мыс на северо-восточном побережье острова Олерон, напротив острова Экс и форта Бойяр.

… рейды острова Экс, Сомонара, Тальмона и рейды Жиронды образуют… единый порт. — Тальмон — вероятно, имеется в виду Тальмон-на-Жиронде, живописное селение на правом берегу Жиронды, относящееся к департаменту Приморская Шаранта.

… Была выяснена возможность строить фрегаты и 74-пушечные линейные корабли нашей конструкции на верфях Амстердама и Роттердама… — Амстердам — крупнейший город и столица (с 1795 г.) Нидерландов; торговый, промышленный и финансовый центр страны; с XVII в. один из крупнейших городов Европы; порт при впадении реки Амстел в залив Северного моря Зёйдерзе.

Роттердам — старинный город в Нидерландах, на северном рукаве дельты Рейна (реке Лек); один из крупнейших портов мира.

… Линейные корабли строят в Генуе и Венеции, используя таким образом все ресурсы Албании, Истрии, Фриуля, Юлийских Альп и Апеннин. — Албания — здесь имеется в виду т. н. Венецианская Албания, небольшая территория в Южной Далмации, владение венецианцев с 1420 по 1797 г., включавшее прибрежные земли на стыке современной Албании и современной Черногории, вокруг Которского залива; после завоевания французской армией Венецианской республики в 1797 г. это ее владение вначале отошло к Австрийской империи, затем было включено в состав Итальянского королевства (1805), а затем стало частью Иллирийских провинций Французской империи (1809); в 1814 г. оно было вновь передано Австрийской империи.

Юлийские Альпы — горный хребет в Юго-Восточных Альпах, на территории итальянского региона Фриули — Венеция Джулия и словенской местности Крайна; длина его 126 км, ширина — 94 км, а высшая точка — гора Триглав (2 864 м); ряд историков связывают его название с именем Юлия Цезаря, однако вопрос этот является дискуссионным.

… Верфи Лорьяна, Рошфора и Тулона продолжают действовать с доступной им активностью… — Лорьян — военный и торговый порт на западе Франции, в Бретани, в департаменте Морбиан, в устье реки Блаве; основан в XVII в. на месте судостроительных верфей Ост-Индской компании, чему и обязан своим названием: Лорьян (l’Orient) в переводе с французского означает «Восток».

222 … В разгар войны англичанин Дэви и пруссак Герман были награждены Институтом. — Дэви, Хэмфри (1778–1829) — выдающийся британский ученый, химик и физик, один из основоположников электрохимии, член Лондонского королевского общества, а с 1820 г. его председатель; в 1812 г. за свои научные открытия был возведен в рыцарское достоинство; в марте 1808 г., в разгар войны между Францией и Великобританией, был удостоен медали Института Франции (по отделению физических и математических наук), однако получить ее смог лишь пять лет спустя, в 1813 г., и в том же году был избран членом-корреспондентом Института Франции. Герман (Hermann) — остается лишь гадать, о каком прусском ученом здесь может идти речь, хотя это имя в данном контексте упоминается во многих источниках.

IX ЗАВЕЩАНИЕ НАПОЛЕОНА

224 … Столь трагичные исходы обоих иноземных вторжений во Францию в то время, когда она еще обладала значительными ресурсами, явились следствием предательства Мармона, Ожеро, Талейрана и Лафайета. — Лафайет — Мари Жозеф Поль Ив Рош Жильбер дю Мотье (1757–1834), маркиз де Лафайет, французский военачальник и политический долгожитель, участник Американской войны за независимость, Великой Французской революции и Июльской революции 1830 года; депутат Учредительного собрания (1789–1791), сторонник конституционной монархии, командующий национальной гвардией; после свержения Людовика XVI пытался поднять войска в защиту короля, но потерпел неудачу и эмигрировал; поскольку в лагере, враждебном Революции, он считался одним из главных ее вождей, был сразу же арестован и несколько лет (до 1797 г.) провел в заключении в Германии и Австрии; после переворота 18 брюмера вернулся во Францию, однако при Наполеоне политической роли не играл; будучи во время Ста дней депутатом Палаты представителей, после поражения французской армии в битве при Ватерлоо снова выступил на политическую авансцену и сыграл заметную роль во втором отречении Наполеона; во время Реставрации, в 1818–1830 гг., был депутатом, видным деятелем либеральной оппозиции и сыграл важную роль в Июльской революции, поддержав кандидатуру Луи Филиппа Орлеанского на трон, однако вскоре после воцарения нового короля перешел в умеренно-демократическую оппозицию режиму; в 1830–1834 гг. был членом Палаты депутатов; в последние годы жизни снова пользовался большой популярностью.

…Я благодарю мою добрую и прекраснейшую мать, кардинала, моих братьев и сестер — Жозефа, Люсьена, Жерома, Полину, Каролину, Жюли, Гортензию, Катарину, Евгения — за сочувствие, которое они ко мне сохранили… — Кардинал — Жозеф Феш (1763–1839), французский церковный деятель, дядя Наполеона Бонапарта, единоутробный младший брат Летиции Рамолино, при содействии первого консула возведенный в 1803 г. в кардиналы; архиепископ Лиона в 1802–1839 гг., страстный собиратель живописи; в эпоху Империи активно заступался за папу Пия VII в его спорах с императором, и после краха Империи ответное заступничество папы позволило ему жить вместе с сестрой в Риме, в Палаццо Бонапарте, и сохранить все свои богатства, накопленные за годы правления племянника, включая колоссальную коллекцию живописи.

Каролина — Каролина Бонапарт (1782–1839), младшая сестра Наполеона Бонапарта, с 1800 г. супруга Мюрата, родившая от него четырех детей; великая герцогиня Ютеве и Берга в 1806–1808 гг., королева Неаполя в 1808–1815 гг.; после расстрела Мюрата была вынуждена покинуть вместе с детьми и матерью Неаполь и уехала в Австрию, где стала именовать себя графиней де Липона; с 1831 г. жила во Флоренции, где и умерла.

Жюли — имеется в виду Жюли Клари (см. примеч. к с. 28), жена Жозефа Бонапарта, родившая от него двух дочерей; королева Неаполя в 1806–1808 гг., королева Испании в 1808–1813 гг.; после первого отречения Наполеона жила в Швейцарии, после окончательного краха Империи удалилась вместе с мужем в США, затем одна вернулась в Европу, жила во Франкфурте, Брюсселе и в конце концов обосновалась во Флоренции, где и умерла.

Гортензия — Гортензия де Богарне (1783–1837), падчерица Наполеона I, дочь Жозефины де Богарне и ее первого муж виконта Александра де Богарне; с 1802 г. жена Луи Бонапарта, младшего брата своего отчима и короля Голландии в 1806–1810 гг.; мать Луи Наполеона Бонапарта (1808–1873), президента Французской республики в 1848–1852 гг., а затем, в 1852–1870 гг. французского императора под именем Наполеон III; после отречения Луи Бонапарта от голландского престола (оно было вызвано его несогласием с политикой Наполеона I в отношении Голландии) жила отдельно от мужа, а после второй реставрации Бурбонов обосновалась в Швейцарии, в приобретенном ею замке Арененберг в кантоне Тургау, и жила там до самой смерти.

Катарина — имеется в виду Катарина София Фридерика Вюртембергская (см. примеч. к с. 13), жена Жерома Бонапарта, брата императора.

… я прощаю Луи пасквиль, опубликованный им в 1820 году… — Имеется в виду трехтомное сочинение Луи Бонапарта, бывшего короля Голландии, «Исторические документы и мысли об управлении Голландией» («Documents historiques et réflexions sur le gouvernement de la Hollande. Par Louis Bonaparte, ex-roi de Hollande»), опубликованное в 1820 r.

225… Я отрекаюсь от авторства "Рукописи с острова Святой Елены"… — Имеется в виду изданная в 1817 г. в Лондоне 112-страничная брошюра «Рукопись, неведомым образом пришедшая с острова Святой Елены» («Le manuscrit venu de Sainte-Hélène d’une manière inconnue»), написанная в форме автобиографии Наполеона и имевшая оглушительный успех; ныне считается установленным, что ее подлинным автором был известный агроном и литератор Жакоб Фредерик Люллен де Шатовьё (1772–1842).

… Я завещаю леди Холланд античную камею, которую папа Пий VI подарил мне в Толентино. — Леди Холланд — Элизабет Вассал (1771–1845), дочь ямайского плантатора, в первом браке (с 1786 г.) жена сэра Годфри Уэбстера (1747–1800), родившая от него пять детей и официально разведшаяся с ним в 1797 г., во втором браке (с 1797 г.) — супруга видного британского политического деятеля, одного из лидеров партии вигов Генри Ричарда Фокса (1773–1840), третьего барона Холланда, в 1806–1807 гг. лорда-хранителя Малой печати, родившая во втором браке еще семь детей; умная и блистательная хозяйка политического салона, принимавшая в своем доме самых выдающихся деятелей партии вигов, восторженная почитательница Наполеона, предупредившая в 1814 г. ссыльного императора о намерении союзников переселить его с острова Эльба на остров Святой Елены, установившая в 1815 г. его бронзовый бюст работы Антонио Кановы (1757–1822) в парке Холланд-хауса, посылавшая ему на остров Святой Елены книги и запасы продовольствия и ратовавшая за милосердное отношение к пленнику. Шкатулка с драгоценной камеей, оставленная ей по завещанию императором, хранится ныне в Британском музее.

Толентино — город в Центральной Италии, в провинции Мачерата, в котором 19 февраля 1797 г. папа Пий VI (см. примеч. к с. 35) и победоносный генерал Бонапарт заключили мирный договор между Папским государством и Французской республикой, определивший условия прекращения войны между ними.

… Я завещаю Маршану, моему старшему камердинеру, четыреста тысяч франков. — Маршан — см. примеч. к с. 186.

… Сен-Дени — сто тысяч франков. — Сен-Дени, Луи Этьенн, по прозвищу Мамелюк Али (1788–1856) — личный телохранитель Наполеона, состоявший в услужении у императора с 1806 г.; сопровождал его в Русском походе, в кампаниях 1813–1814 гг., находился при нем на острове Эльба, в Бельгийской кампании 1815 г. и в ссылке на острове Святой Елены, где одновременно заведовал библиотекой императора; в 1819 г. женился на Мэри Холл, гувернантке детей графа Бертрана; оставил воспоминания, опубликованные впервые в 1926 г. («Souvenirs du mameluck Ali sur l’empereur Napoléon»); в 1840 г. принимал участие в переносе праха Наполеона в Париж.

… Новарру (Новерразу) — сто тысяч франков. — Новерраз (Новарр), Жан Абрам (1790–1849) — выездной лакей, курьер, доверенное лицо и телохранитель Наполеона, состоявший в услужении у него с 1809 г. и находившийся при нем на острове Святой Елены, где в 1815 г. женился на Жозефине Брюле, горничной графа Монтолона; уроженец Швейцарии, вернувшийся на родину по возвращении с острова Святой Елены; в 1840 г. принимал участие в переносе праха Наполеона в Париж и оставил воспоминания об этой экспедиции, впервые опубликованные в 1940 г.; умер в Лозанне.

… Пьеррону — сто тысяч франков. — Пьеррон, Жан Батист Александр (1788–1876) — дворецкий Наполеона с 1816 г., а прежде его буфетчик; находился при нем на острове Эльба и на острове Святой Елены; в 1840 г. принимал участие в переносе праха императора в Париж.

… Аршамбо — пятьдесят тысяч франков. — Аршамбо — см. примеч. к с. 190.

… Курсо — двадцать пять тысяч франков. — Курсо, Жак (1786–1856) — буфетчик Наполеона на острове Святой Елены с 1819 г.

… Шанделье — двадцать пять тысяч франков. — Шанделье, Жак (1798–1840) — повар Наполеона на острове Святой Елены с сентября 1819 г., прежде находившийся в услужении у Полины Бонапарт и тяжело заболевший после семи месяцев пребывания на острове.

… Отцу Виньяли — сто тысяч франков. — Виньяли — см. примеч. к с. 187.

… Я желаю, чтобы он построил себе дом близ Понте Нову ди Ростино. — Понте Нову ди Ростино — имеется в виду Понте Нову, маленькая деревня на севере Корсики, в 30 км к юго-западу от Бастии, на реке Голо, близ селения Кастелло ди Ростино, на дороге в городок Корте (коре. Корти).

… Графу де Лас Казу — сто тысяч франков. — Граф Лас Каз — см. примеч. к с. 179.

… Графу Лавалетту — сто тысяч франков. — Лавалетт, Антуан Мари Шаман (1769–1830) — французский государственный деятель и дипломат, сын лимонадчика, один из ближайших сподвижников Наполеона, с 1796 г. его адъютант, а с 1798 г. супруг Эмилии Луизы Богарне (1781–1855), племянницы первого мужа императрицы Жозефины; в 1804–1814 гг. генеральный директор почт и глава т. н. Черного кабинета, занимавшегося перлюстрацией; граф Империи (1808); приговоренный во время Второй реставрации к смерти, бежал из тюрьмы Консьержери накануне казни, 20 декабря 1815 г., поменявшись одеждой с женой, которая пришла попрощаться с ним, но осталась в его камере; сам он был помилован в 1822 г., а вот жена его вскоре после этого авантюрного побега, наделавшего много шуму, сошла с ума и оставалась в этом состоянии до конца своих дней; оставленные им двухтомные мемуары были впервые опубликованы в 1831 г.

… Главному хирургу Ларрею — сто тысяч франков. — Ларрей, Жан Доменик (1766–1842) — выдающийся французский военный хирург, один из основоположников военно-полевой хирургии; личный медик Наполеона и участник всех его военных кампаний; барон Империи (1809), главный врач Великой армии (1812); автор ряда сочинений, главным из которых стали его пятитомные «Записки о военной хирургии и походах французской армии» («Mémoires de chirurgie militaire et campagnes»; 1812–1817); имя его высечено на Триумфальной арке.

… Генералу Брейе — сто тысяч франков. — Брейе, Мишель Сильвестр (1769–1840) — французский военачальник, начавший военную службу в 1782 г. простым солдатом; участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (1809), дивизионный генерал (1813); во время Ста дней примкнул к Наполеону, после второй реставрации Бурбонов бежал из Франции и был заочно приговорен к смертной казни; в 1821 г. получил амнистию и вернулся на родину; после Июльской революции 1830 года был назначен командующим 5-м военным округом; имя его высечено на Триумфальной арке.

Отметим, что на его дочери Матильде Брейе (1805–1881) в 1823 г. женился Луи Маршан, камердинер императора.

… Генералу Лефевру-Денуэту — сто тысяч франков. — Лефевр-Денуэт — см. примеч. к с. 162.

… Генералу Друо — сто тысяч франков. — Друо — см. примеч. к с. 125.

226 … Генералу Камбронну — сто тысяч франков. — Камбронн — см. примеч. к с. 125.

… Детям генерала Мутона-Дюверне — сто тысяч франков. — Мутон-Дюверне, Режи Бартелеми, барон (1769–1816) — французский военачальник, отличившийся в битвах при Йене, Фридланде и во время Русской кампании; в 1808 г. получил титул барона Империи, в 1811 г. стал бригадным генералом, а в 1812 г. — дивизионным; после первой реставрации Бурбонов остался на военной службе и был комендантом Баланса; в период Ста дней присоединился к Наполеону и был назначен им комендантом Лиона; даже после Ватерлоо, оставаясь преданным императору, активно противился возвращению Бурбонов во Францию; в 1815 г. попал в проскрипционные списки, в течение года скрывался у одного из своих друзей, затем отдался в руки властям, полагая, что страсти улеглись, но был судим военным трибуналом, приговорен к смерти и 27 июля 1816 г. расстрелян в Лионе; имя его высечено на Триумфальной арке.

У генерала Мутон-Дюверне было двое детей: сын, Жан Цинциннат Мутон (1796–1872), от его первой жены (с 1793 г.) Бенуаты Софи Секре (1772-?), впоследствии портной и рантье, и дочь, Мария Мутон-Дюверне (1804-?), от его второй жены (с 1803 г.) Тадеи Британисо (?-?).

… Детям доблестного Лабедуайера — сто тысяч франков. — У генерала Лабедуайера (см. примеч. к с. 143) и его жены с 1813 г. Жоржины де Шатлю (1790–1871) был один сын — Жорж Сезар Рафаэль Юше де Лабедуайер (1814–1867), ставший в эпоху Второй империи, в 1855 г., камергером Наполеона III, депутатом Законодательного корпуса (1856–1859), а затем сенатором (1859–1867).

… Детям генерала Жирара, убитого при Линьи, — сто тысяч франков. — Жирар, Жан Батист (1775–1815) — французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (1806), дивизионный генерал (1809); барон Империи (1811); во время Ста дней присоединился к Наполеону, возглавил 7-ю пехотную дивизию в составе корпуса генерала Рея, получил смертельное ранение в сражении при Линьи и спустя одиннадцать дней скончался; имя его высечено на Триумфальной арке.

У генерала Жирара и его жены с 1799 г. Маргариты Филиппины Эмманюэль Консоло-Перла (?— 1833), оставшейся после смерти мужа без всяких средств к существованию, было три дочери, младшая из которых, Альфреда (1816–1879), родилась уже после смерти отца, 14 февраля 1816 г., когда одной ее сестре, Дезире (1800–1884), было шестнадцать лет, а другой, Элизе (1803–1823), — тринадцать.

… Детям генерала Шартрана — сто тысяч франков. — Шартран, Жан Гиацинт Себастьен (1779–1816) — французский военачальник, сын печатника, уроженец Каркассона; участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (1813); во время Ста дней присоединился к Наполеону, во главе бригады гвардейской легкой пехоты храбро сражался при Ватерлоо; после второй реставрации Бурбонов был сослан в Каркассон, без разрешения вернулся в Париж, был арестован, предан военному суду, приговорен к смертной казни и расстрелян в Лилле 22 мая 1816 г.; его казнь, наряду с казнями маршала Нея и генерала Лабедуайера, вызвала огромное возмущение в обществе.

… Детям мужественного генерала Траво — сто тысяч франков. — Траво, Жан Пьер (1767–1836) — французский военачальник, начавший военную службу в 1786 г. простым солдатом; участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1796), усмирявший в 1796–1802 гг. Вандею, дивизионный генерал (1805), барон Империи (1813); в период Первой реставрации командовал 12-м военным округом с центром в Нанте, во время Ста дней присоединился к Наполеону, был назначен командующим 13-м военным округом с центром в Ренне и послан усмирять восстание в Вандее, где нанес ряд серьезных поражений роялистам и разгромил британский десант; после второй реставрации Бурбонов вышел в отставку, в январе 1816 г. был арестован, предан военному суду в Ренне и приговорен к смертной казни, которая была заменена двадцатью годами тюремного заключения; в тюрьме крепости Ам сошел с ума и умер в психиатрической больнице в Париже; имя его высечено на Триумфальной арке.

У генерала Траво было три сына: Филибер Виктор Траво (1791–1838), рожденный его первой женой (с 1790 г.) Даниэль Шерен (ок. 1770-?), впоследствии пехотный капитан, и двое сыновей, рожденных его второй женой (с 1805 г.) Селестой Ле Любуа де Марсийи (1785–1842), — Огюст Жан Траво (1806–1877), впоследствии артиллерийский офицер, и Виктор Мари Траво (1810–1882), впоследствии офицер и депутат Законодательного собрания в 1852–1869 гг.

… Генералу Лаллеману-старшему — сто тысяч франков. — Генерал Лаллеман-старший — имеется в виду Франсуа Антуан Лаллеман (см. примеч. к с. 170).

… Графу де Реалю — сто тысяч франков. — Реаль, Пьер Франсуа (1757–1834) — французский адвокат, административный деятель и журналист; во время Революции якобинец, с декабря 1792 г. заместитель прокурора Парижской коммуны, арестованный в марте 1794 г., вслед за падением эбертистов, и вышедший на свободу лишь после переворота 9 термидора; при Директории фактически возглавлял в ранге правительственного комиссара парижскую полицию и стал одним из главных организаторов государственного переворота 18 брюмера; с 1804 г. состоял на службе в министерстве полиции, являясь в нем ключевой фигурой и руководя одним из его главных отделов; при Консулате стал государственным советником, а в 1808 г. получил титул графа Империи; во время Ста дней занимал пост префекта полиции; после второй реставрации Бурбонов попал в проскрипционные списки, эмигрировал и вернулся во Францию лишь в 1818 г.

… Коста из Бастелики на Корсике — сто тысяч франков. — Коста, Нунцио Франческо (1763–1832) — корсиканский офицер, уроженец Бастелики, небольшого селения в центральной части Корсики, в 27 км к северо-востоку от Аяччо; в 1792 г. был капитаном 2-го батальона волонтеров Аяччо, находившегося под командованием подполковника Наполеона Бонапарта, и вместе с ним участвовал в экспедиции на Сардинию в октябре того же года; в мае 1793 г. помог Летиции Бонапарт и ее детям бежать с Корсики на континент; в 1801–1813 гг. и во время Ста дней служил в чине капитана в жандармерии Аяччо; умер в Бастелике 16 сентября 1832 г.

… Генералу Клозелю — сто тысяч франков. — Клозель, Бертран (1772–1842) — французский военачальник и политический деятель, маршал Франции (1831); участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (1799), дивизионный генерал (1802), граф Империи (1813); после первой реставрации Бурбонов был назначен главным инспектором пехоты, но во время Ста дней одним из первых присоединился к Наполеону, за что был объявлен изменником королю и отечеству и бежал в США, где находился до 1820 г.; после Июльской революции предложил свои услуги новому правительству и 12 августа 1830 г. был назначен главнокомандующим армией, продолжавшей завоевание Алжира (т. н. Африканской) и после ряда военных успехов был возведен в достоинство маршала Франции (30 июля 1831 г.); генерал-губернатор Алжира в 1835–1837 гг.; в 1829–1842 гг. член Палаты депутатов; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Барону Меневалю — сто тысяч франков. — Меневаль, Клод Франсуа (1778–1850) — в 1802–1813 гг. личный секретарь и ближайший сотрудник Наполеона I, сопровождавший его в военных походах; барон Империи (1810); в 1813–1815 гг. секретарь императрицы Марии Луизы; автор мемуаров (1827).

… Арно, автору «Мария», — сто тысяч франков. — Арно, Антуан Венсан (1766–1834) — французский литератор, автор многочисленных сочинений для театра (главным образом трагедий), пользовавшихся в свое время немалым успехом, а также сборника басен и некоторых стихотворных произведений; одно время был близок к генералу Бонапарту (еще до того, как тот стал первым консулом), занимал в годы Консулата и Империи посты, связанные с управлением театрами и народным просвещением; в 1803 г. стал членом Французской академии, однако в 1816 г. был изгнан вернувшимися Бурбонами и из Академии, и из Франции; вернулся в страну в 1819 г., и вновь был избран в Академию в 1829 г., а в 1833 г. стал ее непременным секретарем; оставил, помимо упомянутых выше сочинений, интересные воспоминания (1833).

«Марий в Минтурнах» («Marius A Minturnes») — трехактная трагедия Арно, впервые поставленная 19 мая 1791 г. в Комеди-Франсез и принесшая автору первый успех.

… Полковнику Марбо — сто тысяч франков. — Марбо, Жан Батист Антуан Марселлен де (1782–1854) — французский кавалерийский офицер и военный писатель, сыгравший значительную роль в формировании т. н. наполеоновской легенды; сын дивизионного генерала Жана Антуана Марбо (1754–1800); участник наполеоновских войн, начавший военную службу в 1799 г.; полковник (1812), барон Империи (1813); назначенный в период Первой реставрации командиром 7-го гусарского полка, встал во время Ста дней на сторону Наполеона и в битве при Ватерлоо получил свое двенадцатое ранение; после второй реставрации Бурбонов был внесен в проскрипционные списки, покинул Францию и, обосновавшись в Германии, занялся военно-писательской деятельностью и написал сочинения, вызвавшие восхищение у Наполеона; в 1819 г. вернулся во Францию, был восстановлен на военной службе и назначен командиром 8-го конно-егерского полка; после Июльской революции 1830 года был произведен в бригадные генералы, принял участие в осаде Антверпена (1832), а затем в завоевании Алжира; в 1838 г. получил чин дивизионного генерала, в 1845 г. стал пэром Франции; автор мемуаров, впервые опубликованных в 1891 г.

… Барону Биньону — сто тысяч франков. Я обязываю его написать историю французской дипломатии с 1792 по 1815 год. — Биньон, Луи Пьер Эдуар (1771–1841) — французский дипломат, политик, публицист и историк; барон Империи (1810), министр иностранных дел с 22 июня по 7 июля 1815 г. и с 31 июля по 1 августа 1830 г.; член Палаты депутатов в 1815, 1817–1823, 1827–1837 гг.; пэр Франции (с 1837 г.); автор многочисленных исторических сочинений; исполняя волю Наполеона, написал шеститомную «Историю Франции при Наполеоне от 18 брюмера до Тильзитского мира» («Histoire de France sous Napoléon, depuis le 18 brumaire jusqu’à la paix de Tilsitt»; 1827–1830) и ее продолжения: четырехтомную «Историю Франции при Наполеоне от Тильзитского мира до 1812 года» («Histoire de France sous Napoléon, depuis la paix de Tilsitt jusqu’en 1812»; 1838) и четырехтомную «Историю Франции при Наполеоне от начала войны с Россией до Второй реставрации» («Histoire de France sous Napoléon, depuis le commencement de la guerre de Russie jusqu’à la deuxième Restauration»; 1845–1850).

… Поджи ди Талаво — сто тысяч франков. — Поджи, Джованни Козимо (1770–1835) — уроженец селения Дзевако в церковном приходе Талаво на юге Корсики (соответствует кантону Дзикаво, существовавшему до 2014 г.), тесно связанный с семьей Бонапартов и бежавший вслед за Летицией Бонапарт и ее детьми в Прованс; по протекции Люсьена Бонапарта был назначен мировым судьей на острове Эльба и во время пребывания там Наполеона выполнял различные секретные поручения императора, а затем участвовал в его триумфальном возвращении во Францию.

… Хирургу Эмери — сто тысяч франков. — Эмери, Жозеф Огюстен Аполлинер (1786–1821) — хирург императорской гвардии, врач Наполеона на острове Эльба, участвовавший в подготовке его возвращения во Францию; первым принес в Гренобль известие о высадке императора в заливе Жуан; старший брат военного хирурга Эдуара Феликса Этьенна (1788–1856), доктора медицины (1810), члена Медицинской академии (1823), профессора анатомии в парижской Школе изящных искусств.

227 … Поскольку, как мне известно, никакой французский закон не лишил меня моего личного состояния, отчет о нем надлежит потребовать у барона де Ла Буйери, являющегося его казначеем… — Ла Буйери, Франсуа Мари Пьер Рулле, барон, затем граф де (1764–1833) — французский финансист, политик и государственный деятель; начав свою карьеру как личный казначей первого консула, он в 1810 г. получил титул барона Империи, а в декабре 1811 г. стал главным казначеем коронных владений; сохранив за собой этот пост в период Реставрации, являлся одновременно главным секретарем министерства королевского двора и интендантом цивильного листа короля; в 1824 г. был назначен председателем финансовой секции в Государственном совете, а в 1827 г. — государственным министром и членом Тайного совета; в1815–1818 и 1820–1827 гг. был членом Палаты депутатов и некоторое время занимал пост ее вице-председателя; в 1827 г. получил титул графа и с 1827 по 1830 гг. заседал в Палате пэров; конец его блистательной карьере положила Июльская революция 1830 года.

… соответствующие счета должны быть предоставлены принцем Евгением и Кампаньони, интендантом короны. — Кампаньони (Campagnoni) — возможно, имеется виду Джузеппе Компаньони (Сошравпош; 1754–1834), итальянский священник, литератор, поэт, переводчик, журналист и политик; проникшись революционными идеями и отрекшись от священнических обетов, он стал в 1796 г. членом Законодательного совета Циспаданской республики, в 1799 г., вслед за вторжением австро-русских войск в Италию и падением Цизальпинской республики, бежал во Францию, а после победы французов в битве при Маренго вернулся в Милан и стал профессиональным чиновником Итальянской республики, а затем Итальянского королевства: попечителем народного просвещения, затем секретарем Законодательного корпуса и членом Государственного совета; его многообразные таланты высоко оценил Наполеон, даровав ему орден Железной короны, однако главным интендантом коронных владений Итальянского королевства, вице-королем которого являлся Евгений Богарне, был с 1805 г. граф Джованни Баттиста Костабили Контаини (Containi; 1756–1841), а не Компаньони. Возможно, в данном случае умирающего императора подвела память.

… другую половину я завещаю городам и деревням Эльзаса, Лотарингии, Франш-Конте, Бургундии, Иль-де-Франса, Шампани, Фореза и Дофине, пострадавшим во время первого или второго иноземного нашествия. — Эльзас — историческая область на востоке Франции, граничащая с Германией и Швейцарией, главный город — Страсбург; в течение многих веков служила яблоком раздора между Германской империей и Францией и была передана последней по условиям Вестфальского мира (1648).

Лотарингия — пограничная область между Францией и Германией, в течение почти тысячи лет служившая объектом борьбы между этими странами; часть ее (т. н. Верхняя Лотарингия с главным городом Нанси) с XI в. входила в состав Священной Римской империи в качестве самостоятельного герцогства; примерно с XVI в. началось постепенное присоединение Верхней Лотарингии к Французскому королевству; в 1766 г. она была окончательно включена в состав Франции и утратила свою политическую независимость.

Франш-Конте («Свободное графство Бургундское») — историческая провинция на востоке Франции, в бассейне Соны, частью в горах Юры; охватывает современные департаменты Ду, Юра, Верхняя Сона; главный город — Безансон; в XIV–XV вв. являлась владением герцогов Бургундских, в 1477 г. ею завладели Габсбурги, а в 1558 г. она отошла к их испанской ветви, хотя формально считалась частью Священной Римской империи; к Франции была окончательно присоединена по условиям Нимвегенского мира (1678).

Бургундия — историческая провинция на востоке Франции, охватывающая территории современных департаментов Кот-д’Ор, Ньевр, Сона-и-Луара и Йонна; до кон. XV в. — герцогство, фактически независимое государство, хотя и находившееся в вассальной зависимости от Франции; после 1477 г. вошла в состав Французского королевства.

Иль-де-Франс — историческая область на севере Франции, расположенная между реками Сена, Марна и Уаза и охватывающая, помимо Большого Парижа, департаменты Сена-и-Марна, Ивелин, Эсон, О-де-Сен, Сен-Сен-Дени, Валь-де-Марн и Валь-д’Уаз; историческое ядро Французского государства.

Шампань — историческая область на северо-востоке Франции, с главным городом Труа, знаменитая своими винодельческими традициями; с X в. независимое графство, в 1284 г., вследствие брачного союза графини Жанны Шампанской (1271–1305) и наследника французского престола, будущего короля Филиппа IV Красивого (1268–1314; правил с 1285 г.), присоединенное к французской короне.

Форез (Форе) — историческая область в юго-восточной части Франции, примерно соответствующая центральной части современного департамента Луара и части соседних департаментов Верхняя Луара и Пюи-де-Дом; с нач. X в. графство, отошедшее к французской короне в 1531 г.

Дофине — см. примеч. к с. 12.

… Из этой суммы надлежит предварительно выделить миллион городу Бриенну и миллион — городу Мери. — 29 января 1814 г. город Бриенн-ле-Шато (см. примеч. к с. 7), где находилась военная школа, в которой пять лет учился юный Бонапарт, стал местом сражения, в ходе которого французские войска Наполеона одержали победу над союзной армией под командованием Блюхера, однако при этом сам город сильно пострадал от пожара.

Мери-на-Сене (см. примеч. к с. 122), ставший 22 февраля 1814 г. театром ожесточенных и кровопролитных боев между французскими войсками и прусскими войсками, оказался почти полностью уничтожен пожаром, который устроили отступавшие пруссаки: он длился двое суток, и в нем погибли триста два дома.

228 … Мое оружие, а именно: моя шпага, та, что я носил при Аустерлице, сабля Собеского… — Ян III Собеский (1629–1696) — польский аристократ и полководец, король с 1674 г.; в годы его правления Польша достигла ряда военных успехов в борьбе с Турцией; 12 сентября 1683 г. он разгромил 200-тысячную турецкую армию, осаждавшую Вену; подписав в 1686 г. «Вечный мир» с Россией, стал проводить политику сотрудничества со своим восточным соседом; безуспешно пытался укрепить королевскую власть и превратить польскую республику в наследственную монархию. Возможно, речь здесь идет о той самой сабле Яна Собеского, спасителя Вены, которая хранилась в Риме, в церкви Санта Мария ди Лорето, в качестве приношения по обету и которую консулы молодой Римской республики преподнесли 3 мая 1798 г. в дар генералу Яну Генрику Домбровскому (1755–1818), командиру польского легиона на французской службе.

… две пары принадлежащих мне версальских пистолетов. — То есть изготовленных на знаменитой Версальской оружейной мануфактуре, которая функционировала в Версале в 1792–1818 гг. под руководством прославленного оружейника-художника Никола Ноэля Буте (1761–1833) и производила, главным образом, роскошное наградное огнестрельное и холодное оружие.

231 … Перечень вещей, оставленных мной у графа де Тюренна. — Тюренн, Анри Амедей Меркюр, граф де (1773–1852) — французский офицер и политик, участник наполеоновских войн; полковник (1814); старший камергер (с 1809 г.) и гардеробмейстер (с 1812 г.) Наполеона; граф Империи (1813); во время Ста дней присоединился к Наполеону и участвовал в сражениях при Линьи и Ватерлоо; в годы Реставрации находился не у дел; после Июльской революции, в 1831 г., стал пэром Франции.

… нагрудная цепь ордена Золотого Руна… — Рыцарский орден Золотого Руна был основан бургундским герцогом Филиппом III Добрым (1396–1467; правил с 1419 г.) 10 января 1430 г., по случаю его свадьбы с Изабеллой Португальской (1397–1471). Орденский знак — подвешенное к золотой цепи объемное изображение золотого руна, которое, согласно мифу, похитили в Колхиде аргонавты. Главами ордена были герцоги Бургундские, и члены ордена являлись высшей ненаследственной элитой государства. После распада Бургундского государства в 1477 г. главами ордена стали Габсбурги, унаследовавшие титул герцогов Бургундских; с 1555 г., после отделения Испании от Империи и разделения династии Габсбургов на две линии — австрийскую и испанскую, великими магистрами ордена стали испанские короли, но императоры также имели право принимать в члены данного ордена. В 1725 г. орден Золотого Руна превратился в орден в современном смысле и таких орденов стало два — австрийский и испанский; австрийский орден был упразднен после падения Австро-Венгерской монархии в 1918 г., испанский же остается высшим орденом Испании доныне.

Наполеону Бонапарту орден Золотого Руна даровал в 1805 г. испанский король Филипп IV (одновременно этим орденом были награждены члены семьи императора — Жозеф Бонапарт, Луи Бонапарт, Феличе Бачиокки, Камилло Боргезе, Жозеф Феш, Иоахим Мюрат и Евгений Богарне).

232 … Я поручаю императрице вернуть графу Бертрану ренту в тридцать тысяч франков, которой он владеет в герцогстве Пармском и которая обеспечивалась банком Монте-Наполеоне в Милане… — Монте-Наполеоне — финансовый институт в Милане, управлявший государственным долгом Итальянского королевства при Наполеоне Бонапарте как короле Италии.

… Я даю ей то же поручение в отношении герцога Истрийского, дочери Дюрока и ряда моих слуг… — Герцог Истрийский — здесь: Наполеон Бессьер (1802–1856), сын маршала Бессьера (см. примеч. к с. 68) и его жены с 1801 г. Мари Жанны Мадлен Лаперьер (1781–1840), второй герцог Истрийский (с 1813 г.), член Палаты пэров в 1828–1848 гг.

Дочь Дюрока — Ортанс Эжени Мари-де-Неж Дюрок (1812–1829), единственная дочь генерала Дюрока (см. примеч. к с. 44) и его жены с 1802 г. Марии де лас Ньевес Мартинес де Эрвас (1788–1871), герцогиня Фриульская с 1813 г., скончавшаяся в семнадцатилетнем возрасте.

233 … Мэру Аяччо в начале Революции, Джованни Джеронимо Леви, или его вдове, детям или внукам — сто тысяч франков. — Леви, Джованни Джеронимо (1740–1801) — корсиканский патриот, первый избранный мэр Аяччо (1790–1791), в доме которого в мае 1793 г. укрывался в течение трех дней Наполеон Бонапарт, спасаясь от преследующих его сторонников Паоли; после поспешного бегства семьи Бонапартов с Корсики занимался управлением их имущества; в феврале 1801 г. был назначен хранителем лесов Корсики, но в декабре того же года скончался.

… двадцать пять тысяч франков — Сантини, моему бывшему придвернику. — Сантини, Джованни Натале (1790–1862) — бывший солдат, преданный слуга Наполеона, уроженец корсиканского селения Лама, добровольно последовавший за императором на остров Святой Елены и находившийся при нем до 1816 г.

… сорок тысяч франков — Плана, моему ординарцу… — Плана́ де Ла Фе, Луи Никола (1784–1864) — французский офицер, участник Русского похода, адъютант генерала Ларибуазьера, а затем генерала Друо; во время Ста дней присоединился к Наполеону и стал при нем офицером-порученцем; после второго отречения императора покинул Францию и состоял секретарем при Евгении Богарне; после Июльской революции вернулся на родину, был восстановлен на военной службе и в 1833 г. получил чин подполковника; оставил воспоминания, впервые опубликованные в 1895 г.

… двадцать тысяч франков — Эберу, в недавнее время смотрителю в Рамбуйе, который прежде был моим лакеем в Египте… — Эбер, Жан Батист Шарль (?-?) — в 1796 г., во время Египетского похода, лакей генерала Бонапарта; позднее смотритель замка Рамбуйе.

… двадцать тысяч франков — Лавинье, который в недавнее время служил смотрителем одной из моих конюшен, а прежде был моим конюшим в Египте… — Лавинье (Lavignë; в других источниках Lavigne — Лавинь) — самый старый из конюших императора, служивший ему еще в Египте; отец девяти детей, назначенный им смотрителем конюшен в Версале.

… двадцать тысяч франков — Жаннё-Дервьё, который был конюшим и служил мне в Египте. — Жаннё-Дервьё (Jeannet-Dervieux) — никаких сведений об этом персонаже найти не удалось.

234… Генералу Хогендорпу, голландцу, моему адъютанту, укрывающемуся в Бразилии, — сто тысяч франков. — Хогендорп, Дирк ван (1761–1822) — голландский военачальник, колониальный администратор, дипломат и государственный деятель; сын губернатора Явы; посол в Санкт-Петербурге, Вене, Берлине и Мадриде; в 1807 г. военный министр Голландского королевства, управлявшегося Луи Бонапартом; после присоединения Голландии к Французской империи в 1810 г. стал адъютантом императора, дивизионным генералом французской армии (1811) и графом Империи (1811); участвовал в Русском походе; во время Ста дней поддержал Наполеона и был назначен комендантом Нантской крепости; после окончательного краха Империи эмигрировал в Бразилию и приобрел там небольшую кофейную плантацию; скончался в Рио-де-Жанейро.

… Моему адъютанту Корбино — пятьдесят тысяч франков. — Корбино — см. примеч. к с. 175.

… Моему адъютанту Каффарелли — пятьдесят тысяч франков. — Каффарелли — здесь: Мари Франсуа Огюст де Каффарелли дю Фальга (см. примеч. к с. 79).

… Моему адъютанту Дежану — пятьдесят тысяч франков. — Дежан, Пьер Франсуа Мари Огюст (1780–1845) — французский военачальник и энтомолог, сын генерала Жана Франсуа Эме Дежана (1749–1824), участник революционных и наполеоновских войн, бригадный генерал (1811), дивизионный генерал (1814), барон Империи (1808); в 1813–1814 гг. и во время Ста дней адъютант Наполеона; отличился в сражениях при Линьи и Ватерлоо; после второй реставрации Бурбонов был изгнан из Франции и путешествовал по Европе, собрав огромную коллекцию насекомых; вернулся на родину в 1818 г. и после смерти отца унаследовал его звание пэра Франции и титул графа.

… Перси, главному хирургу при Ватерлоо, — пятьдесят тысяч франков. — Перси, Пьер Франсуа (1754–1825) — французский военный хирург, доктор медицины (1775), один из основоположников военно-полевой хирургии и организаторов военно-медицинской службы революционной армии и армии Наполеона I, находившийся на действительной службе с 1782 г. и состоявший главным хирургом ряда армий; с 1801 г. главный инспектор медицинской службы французской армии, принимавший участие почти во всех кампаниях Наполеона I; друг Ларрея, соперничавший с ним в славе; барон Империи (1809), во время Ста дней вставший на сторону Наполеона; профессор медицинского факультета Парижского университета; с 1807 г. член Академии наук, а с 1821 г. ее председатель, с 1820 г. — почетный член Медицинской академии; имя его высечено на Триумфальной арке.

236… Я держал у банкира Торлониа в Риме от двухсот до трехсот тысяч франков в переводных векселях… — Торлониа, Джованни Раймондо (1754–1829) — несметно богатый итальянский банкир, управлявший финансами Ватикана; уроженец Сиены, сын разбогатевшего торговца тканями, выходца из Франции; в 1794 г. был возведен в дворянское достоинство, в 1809 г. стал римским патрицием, а в 1814 г. — князем ди Чивителла-Чези.

… г-н де Ла Перюс, не являясь более моим казначеем, по слабости своего характера присвоил себе эту сумму… — Ла Перюс, Гийом Жозеф Ру (1776–1860) — французский финансист, с 1809 г. главный инспектор Казначейства, участвовавший в качестве казначея во всех кампаниях 1812–1814 гг.; последовал за Наполеоном на остров Эльба, где исполнял обязанности личного казначея императора и главного казначея острова; во время Ста дней был назначен казначеем коронных владений; 26 июня 1815 г., после разгрома при Ватерлоо, встретился в Мальмезоне с императором и получил от него последние указания; в 1832–1835 гг. занимал пост мэра Каркассона.

… Я желаю, чтобы герцог женился на дочери Дюрока, если тому не будет никаких препятствий. — В 1826 г., за три года до смерти дочери Дюрока, Наполеон Бессьер, второй герцог Истрийский, женился на Матильде Луизе Лагранж (1809–1873), дочери наполеоновского генерала Жозефа Лагранжа (1763–1836); брак их остался бездетным.

… если она умрет до исполнения этого завещания, ее мать не получит ничего. — Вдова генерала Дюрока, Мария де лас Ньевес Мартинес де Эрвас (1788–1871), дочь богатого испанского банкира, дипломата и государственного деятеля Хосе Мартинеса де Эрваса (1760–1830), маркиза де Альменара, посла во Франции (1803), министра внутренних дел (1809), а затем министра финансов (1809–1813) в правительстве Жозефа Бонапарта, в 1831 г. вступила во второй брак: ее новым мужем стал Шарль Никола Фавье (1782–1855), барон Империи (1813), филэллин, пэр Франции (1845), посол в Константинополе (1848).

…Я завещаю генералу Риго, отправленному в изгнание, сто тысяч франков. — Риго, Антуан (1758–1820) — французский кавалерийский военачальник, бригадный генерал (1807), израненный в сражениях революционных и наполеоновских войн; барон Империи (1809); после первой реставрации Бурбонов был назначен командующим войсками в департаменте Марна, но во время Ста дней немедленно присоединился к Наполеону, в июле 1815 г. командовал обороной Шалона, был взят в плен русскими войсками и этапирован во Франкфурт; в мае 1816 г. был заочно приговорен к смертной казни, эмигрировал в США и умер в Новом Орлеане 4 сентября 1820 г., за восемь месяцев до смерти Наполеона; автор мемуаров, опубликованных в 1846 г.; имя его высечено на Триумфальной арке.

… Я завещаю Буано, комиссару-распорядителю, сто тысяч франков. — Буано, Жан Даниэль Матьё (1756–1842) — французский военный интендант, человек неподкупной честности, бессеребренник, уроженец швейцарского кантона Во, участник Египетского похода Бонапарта, с 1800 г. комиссар-распорядитель Итальянской армии, с 1810 г. главный инспектор смотров (высокая должность, равносильная чину дивизионного генерала); несгибаемый республиканец, он, несмотря на это, был бесконечно предан Наполеону Бонапарту, с которым познакомился еще во время осады Тулона, и во время его первой ссылки тайно отправился на остров Эльба, где стал руководителем административной службы, затем вместе с императором вернулся во Францию и исполнял должность инспектора смотров императорской гвардии; в период Второй реставрации занимал скромную должность в ведомстве продовольственного снабжения Парижа; после Июльской революции был восстановлен в должности военного интенданта и исполнял ее в течение двух лет.

…Я завещаю детям генерала Летора, убитого в кампании 1815 года, сто тысяч франков. — У генерала Летора (см. примеч. к с. 147) и его жены с 1809 г. Сары Ньютон (1788–1850) была лишь одна дочь — Фанни Розальба Сара Летор (1815–1875).

237 … Мы завещаем сыну или внуку барона Дютея, генерал-лейтенанта артиллерии, бывшего сеньора Сент-Андре, руководившего до Революции школой в Осоне, сумму в сто тысяч франков… — У генерала Дютея (см. примеч. к с. 19) и его жены с 1756 г. Мари Флори Мадлен Перро (?-1780) было пять сыновей и три дочери: Клод Жан (1757–1822), Жан Мишель (1759–1793), Жан Огюстен (1760–1789), Мари Сезер (1773–1842), Александр (1775–1854), Эвлалия (1769–1830), Клотильда (1771–1832) и Александрина (1779–1868).

… Мы завещаем сыну или внуку генерала Дюгомье, который был главнокомандующим Тулонской армией, сумму в сто тысяч франков… — У генерала Дюгомье (см. примеч. к с. 22) и его жены с 1765 г. Мари Дьёдонне Кудре Ботте (1740–1810) было четверо детей: дочь Клер Антуанетта Жюстина (1766–1836), вышедшая замуж за генерала Пьера Дюмутье (см. примеч. к с. 119), и трое сыновей: Жак Жермен Франсуа Кокий Дюгомье (1767-ок. 1793), пехотный лейтенант, скончавшийся в английском плену; Жак Франсуа Жермен Данжемон Кокий Дюгомье (1773–1812), отставной штабной полковник, умерший в психиатрической больнице в Париже, и Франсуа Кокий Шевриньи Дюгомье (1775–1813), штабной полковник, раненный при Березине и умерший в русском плену.

… Мы завещаем сто тысяч франков… сыну или внуку депутата Конвента Гаспарена, народного представителя в Тулонской армии… — У Тома Огюстена Гаспарена (см. примеч. к с. 21) и его жены с 1781 г. Мари Анны Маргариты де Серр (1759–1789) было два сына и две дочери: Адриен Этьенн Пьер Гаспарен (1783–1862), французский политик, государственный деятель и агроном (в 1830–1831 гг. он был членом Палаты депутатов, в 1834 г. исполнял должность префекта департамента Рона, в этом качестве руководил подавлением второго Лионского восстания и в награду за свое рвение получил звание пэра, а в 1836–1837 и 1839 гг. занимал пост министра внутренних дел); Огюстен де Гаспарен (1787–1857), мэр Оранжа в 1836–1848 гг. и член Палаты депутатов в 1837–1842 гг.; Анна Сесиль де Гаспарен (1784–1807) и Аделина де Гаспарен (1786–1871).

… Мы завещаем сто тысяч франков… вдове, сыну или внуку нашего адъютанта Мюирона, который был убит подле нас при Арколе, прикрыв нас своим телом. — Мюирон, Жан Батист (1774–1796) — французский артиллерийский офицер, полковник, адъютант Бонапарта, знавший его со времен Тулона, участвовавший вместе с ним в подавлении Вандемьерского мятежа и спасший ему жизнь в сражении при Арколе, 15 ноября 1796 г., прикрыв собственным телом. 22-летний Мюирон женился 28 апреля 1796 г., за шесть с половиной месяцев до своей гибели, на Евфразии Беро де Курвиль (1776–1797), своей кузине, которая скончалась 2 февраля 1797 г., через два с половиной месяца после смерти мужа и через неделю после смерти своей новорожденной дочери Адриенны, прожившей всего три недели.

… Десять тысяч франков — унтер-офицеру Кантийону, который предстал перед судом как обвиняемый в покушении на жизнь лорда Веллингтона и был признан невиновным… — Кантийон, Мари Андре Никола (1782-?) — отставной кавалерийский унтер-офицер, уроженец Парижа, ярый бонапартист, совершивший утром 11 февраля 1818 г. покушение на жизнь Веллингтона, выстрелив на Елисейских полях, возле резиденции герцога, в его карету; спустя месяц был арестован парижской полицией, 10 мая 1819 г. предстал перед судом присяжных департамента Сены и после пяти судебных заседаний был оправдан за недостатком улик, поскольку не было доказано, что пистолет, из которого стрелял обвиняемый, был заряжен пулей, и выстрел был произведен непосредственно в карету, а не в сторону от нее.

238 … Девять тысяч фунтов стерлингов, подаренные нами графу и графине Монтолон, должны быть, если они были выплачены, приняты во внимание и вычтены из той суммы, какую мы оставляем им по нашему завещанию… — Графиня Монтолон — Альбина Елена де Вассаль (1779–1848), кузина Камбасереса, в третьем браке (с 1812 г.) супруга Шарля Тристана Монтолона, с которым состояла в любовной связи с 1808 г. и вместе с которым находилась на острове Святой Елены до июля 1819 г.; по мнению некоторых историков, была в это время любовницей Наполеона; оставила мемуары, впервые опубликованные в 1901 г.

239 … письмо г-ну Лаффиту. — Лаффит, Жак (1767–1844) — французский банкир, политик и государственный деятель; в 1814–1820 гг. управляющий Банком Франции; в 1816–1823 и 1827–1844 гг. член Палаты депутатов; сыграл видную роль во время Июльской революции, поддержав кандидатуру Луи Филиппа Орлеанского на престол; со 2 ноября 1830 г. по 13 марта 1831 гг. глава правительства и министр финансов; в эпоху Реставрации был одним из богатейших людей Франции, но к концу жизни почти разорился.

26 июня 1815 г., накануне своего отъезда из Парижа, Наполеон вызвал Лаффита в Мальмезон и передал ему на хранение шесть миллионов франков. Происхождение этой суммы не совсем ясно.

ДОРОГА В ВАРЕНН

Исторический очерк Дюма «Дорога в Варенн» («La Route de Varennes») посвящен провалившейся попытке бегства Людовика XVI из революционной Франции, начавшейся с тайного отъезда королевской семьи из Тюильри в ночь с 20 на 21 июня 1791 г., а закончившейся ее задержанием поздним вечером 21 июня на северо-востоке страны, в лотарингском городке Варенн-ан-Аргонн, в 250 км от Парижа, и принудительным возвращением в Тюильри 25 июня (т. н. бегство в Варенн).

Дюма, считавший этот драматический эпизод важнейшим, поворотным событием не только Великой Французской революции, но и всей истории Франции, несколько раз обращался к нему в своих произведениях и красочно описал его в хронике «Драма девяносто третьего года» (1851) и романе «Графиня де Шарня» (1852–1854), опираясь на сведения, почерпнутые им из сочинений маститых историков и мемуаров современников, однако, задумав написать новый роман, главным сюжетом которого должно было стать это событие, и испытывая определенные сомнения в достоверности фактов, которые приводили в своих сочинениях эти историки, он решил своими глазами увидеть путь, проделанный в июне 1791 г. королем, и летом 1856 г. предпринял поездку в Варенн. Эту поездку он и описал в очерке «Дорога в Варенн», который впервые публиковался из номера в номер, с 28 января по 22 апреля 1858 г., в еженедельной 16-страничной газете «Монте-Кристо» («Le Monte-Cristo»), издававшейся им в 1857–1862 гг.

Что же касается задуманного нового романа, то под названием «Волонтер 92-го года» он начал публиковаться в 1862 г. в том же еженедельнике, но остался незаконченным.

Первое книжное издание очерка вышло в 1858 г. в Брюсселе: «Collection Hetzel», J.Rozez, 24mo.

Первое отдельное издание во Франции: Paris, Michel Lévy frères, 1860, 12mo. Упомянутые книжные издания очерка были сокращены в сравнении с газетной публикацией (так, в них отсутствует почти весь текст первой главы и материал разбит не на двенадцать глав, а на девять), и все последующие его издания, вплоть до нашего времени, выходят в таком же сокращенном виде.

Перевод, выполненный специально для настоящего Собрания сочинений, сделан с газетной публикации очерка.

«Дорога в Варенн» впервые выходит в переводе на русский язык.

ПРЕДИСЛОВИЕ

243 … Возможно, вы помните мой роман «Графиня де Шарни». — Роман «Графиня де Шарни» («La Comtesse de Charny»), который завершает серию романов Дюма, посвященных Великой Французской революции, был впервые опубликован в 1852–1854 гг. в Брюсселе (Bruxelles, Meline, Cans et Compagnie, 12 mo, 14 v.) и одновременно, в 1852–1855 гг., — в Париже (Paris, Alexandre Cadot, 8vo, 19 v.).

… начал с того, что перечитал все, что мне довелось прочитать по этому вопросу, прежде чем сочинить мою «Историю Людовика XVI». — Имеется в виду исторический очерк Дюма «Людовик XVI и Революция» («Louis XVI и la Révolution»), четвертый из цикла «История двух веков, или Двор, Церковь и Народ с 1650 года и до наших дней», впервые опубликованный в 1850–1851 гг. (Paris, Alexandre Cadot, 8vo, 5 v.) и являющийся фактологической основой романа «Графиня де Шарни».

… это аббат Жоржель, Лакретель, Тьер, Мишле, Луи Блан. — Жоржель, Жан Франсуа (1731–1813) — французский церковный деятель и дипломат; иезуит, помощник (викарий) кардинала-епископа Луи Рогана (1734–1803) по управлению Страсбургской епархией; замешанный вместе со своим шефом в аферу с похищением ожерелья королевы Марии Антуанетты, был арестован, но в итоге оправдан; в 1793 г. был выслан из Франции; оставил изданные в 1817–1818 гг. в Париже шеститомные мемуары под названием «Записки беспристрастного современника об исторических событиях конца восемнадцатого столетия, с 1760 по 1806–1810 годы» («Mémoires pour servir à l’histoire des événemens de la fin du dixhuitième siècle depuis 1760 jusqu’en 1806–1810, par un contemporain impartial»).

Лакретель, Жан Шарль Доминик де (1766–1855) — французский историк и публицист, участник Великой Французской революции, сторонник конституционной монархии; после 9 термидора один из вождей отрядов буржуазной молодежи, осуществлявших террор против якобинцев; автор ряда исторических работ, в том числе пятитомного «Краткого очерка истории Французской революции» («Précis historique de la Révolution française»; 1801), многократно переиздававшегося позднее; член Французской академии (1811).

Тьер, Луи Адольф (1797–1877) — французский политик, историк, публицист, адвокат и государственный деятель; орлеанист, сторонник конституционной монархии, глава правительства с 22 февраля по 6 сентября 1836 г. и с 1 марта по 29 октября 1840 г.; с 17 февраля по 31 августа 1871 г., после падения Второй империи, глава исполнительной власти; с 31 августа 1871 г. по 3 сентября 1873 г. президент Франции; автор десятитомной «Истории Французской революции» («Histoire de la Révolution française»), изданной в Париже в 1823–1827 гг.; член Французской академии (1833).

Мишле, Жюль (1798–1874) — французский историк романтического направления, придерживавшийся демократических взглядов; автор многотомных трудов по истории Франции и всеобщей истории, в том числе семитомной «Истории Французской революции», впервые вышедшей в Париже в 1847–1853 гг.

Блан, Луи Жан Жозеф (1811–1882) — французский социалист, историк, журналист и политический деятель, после Февральской революции 1848 года член Временного правительства, в 1848–1849 г. депутат Учредительного собрания, основатель т. н. Общественных мастерских, в 1848–1870 гг. эмигрант, в 1871–1882 гг. депутат Национального собрания; автор ряда сочинений, в том числе изданной в 1847–1862 гг. двенадцатитомной «Истории Французской революции».

… Затем прочитал все личные мемуары: г-жи Кампан, Вебера, Леонара, Бертрана де Молъвиля, Буйе, Шуазёля, Валори, Мутье и Гогела́. — Госпожа Кампан — Жанна Луиза Анриетта Жене (1752–1822), с 1774 г. супруга Пьера Доминика Бертолле Кампана (1749–1797), гардеробмейстера графини д’Артуа; камеристка королевы Марии Антуанетты (с 1770 г.), а затем ее первая камеристка (с 1786 г.); писательница и педагог, в 1805–1814 гг. начальница Воспитательной школы для дочерей кавалеров ордена Почетного легиона, основанной Наполеоном в замке Экуан (находится в 20 км к северу от Парижа); автор трехтомных «Записок о частной жизни Марии Антуанетты, королевы Франции и Наварры» («Mémoires sur la vie privée de Marie-Antoinette, reine de Frante et de Navarre»), изданных в 1822 г.

Вебер, Йозеф (1755-после 1820) — реальное историческое лицо, сын Марии Констанции Вебер, урожденной Гофман, и ее супруга Иоганна Георга Вебера, венского чиновника, приехавший во Францию вслед за своей молочной сестрой Марией Антуанеттой и состоявший у нее в услужении.

Дюма имеет здесь в виду трехтомные «Записки, касающиеся Марии Антуанетты, эрцгерцогини Австрийской и королевы Франции и Наварры, написанные Йозефом Вебером, молочным братом этой несчастной государыни» («Mémoires, conçemant Marie-Antoinette, archiduchesse d’Autriche et reine de France et de Navarre, par Joseph Weber, frère de lait de cette infortunée souveraine», которые были изданы впервые в Лондоне в 1804–1809 гг. и подлинным автором которых считается маркиз де Лалли-Толлендаль (1751–1830).

Леонар — имеется в виду Жан Франсуа Отье (1758–1819), личный парикмахер королевы Марии Антуанетты, знаменитый мастер дамских причесок, носивший прозвище Леонар; во время Революции эмигрировал и до 1814 г. жил и работал в России.

Четырехтомные «Воспоминания Леонара, парикмахера королевы Марии Антуанетты» («Souvenirs de Léonard, coiffeur de la reine Marie-Antoinette»), изданные в Париже в 1838 г., считаются апокрифическими.

Бертран де Мольвиль, Антуан Франсуа (1744–1818) — французский государственный деятель и писатель; в 1784–1789 гг. интендант Бретани; с 7 октября 1791 г. по 16 марта 1792 г. министр военно-морского флота и колоний; с августа 1792 г. и вплоть до 1814 г. находился в эмиграции; автор двухтомных мемуаров, опубликованных впервые в 1797 г. на английском языке в Лондоне, а позднее, в 1816 г., в Париже («Mémoires particuliers pour servir l’histoire de la fin du règne de Louis XVI» — «Личные записки, относящиеся к истории конца царствования Людовика XVI»).

Буйе, Франсуа Клод дю Шариоль, маркиз де (1739–1800) — французский военачальник и колониальный администратор, генерал-лейтенант (1782); губернатор Гваделупы (1768–1777) и Французских Антильских островов (1777–1783); с 1789 г. военный губернатор Эльзаса, Лотарингии и Франш-Конте, жестоко усмиривший 31 августа 1790 г. солдатский мятеж в Нанси; в июне 1791 г. готовил бегство Людовика XVI из Франции, закончившееся провалом; затем эмигрировал и вступил в эмигрантскую армию Конде; автор двухтомных «Записок о Французской революции от ее начала и вплоть до отступления герцога Брауншвейгского» («Mémoires sur la Révolution française, depuis son origine jusqu’à la retraite du duc de Brunswick»), опубликованных впервые в 1797 г. на английском языке в Лондоне и в 1801 г. на французском языке в Париже.

Шуазёль, Клод Антуан, герцог де (1760–1838) — французский военный и политический деятель, герцог и пэр Франции (1787); с 1791 г. полковник Королевского драгунского полка, принимавший участие в организации бегства королевской семьи; в октябре 1792 г. эмигрировал и сражался в рядах армии Конде; автор мемуаров, изданных в 1822 г. и носящих название «Рассказ об отъезде Людовика XVI 20 июня 1791 года, написанный в августе 1791 года в тюрьме Верховного национального суда Орлеана» («Rélation du départ de Louis XVI, le 20 juin 1791, écrite en août 1791, dans la prison de la haute Cour nationale d’Orléans»).

Валори, Франсуа Флоран, граф де (1763–1822) — телохранитель Людовика XVI, затем эмигрант, состоявший на прусской службе и вернувшийся во Францию в 1814 г.; автор мемуаров «Краткий исторический очерк о поездке, предпринятой Его Величеством Людовиком XVI 21 июня 1791 года, об аресте королевской семьи в Варение и ее возвращении в Париж» («Précis historique du voyage entrepris S.M. Louis XVI, le 21 juin 1791; de l’arrestation de la famille royale à Varennes, et de son retour à Paris»; 1815).

Мутье, Франсуа Мельхиор де (1749–1828) — телохранитель Людовика XVI, затем эмигрант; до Реставрации в чине полковника служил в русской армии, в 1815 г. вернулся во Францию, где получил чин генерал-майора и титул графа; автор мемуаров, носящих название «Описание поездки Его Величества Людовика XVI со времени его отъезда в Монмеди и до его ареста в Варение 21 июня 1791 года» («Relation du voyage de S.M. Louis XVI, lors de son départ pour Montmédy, et de son arrestation à Varennes, le 21 juin 1791») и впервые опубликованных в 1815 г.

Гогела́, Франсуа, барон де (1746–1832) — военный инженер-географ, капитан драгунского полка Артуа, доверенное лицо и личный секретарь королевы, выполнявший ее секретные поручения; пытаясь защитить семью короля после ее ареста в Варение, был тяжело ранен, а затем подвергся тюремному заключению; вслед за событиями 10 августа 1792 г. эмигрировал и в 1793–1814 гг. находился на австрийской службе; в 1819 г. получил чин генерал-лейтенанта французской армии; автор мемуаров, изданных в 1823 г. и носящих название «Памятная записка о событиях, относящихся к поездке Людовика XVI в Варенн» («Mémoire sur les événements relatifs au voyage de Louis XVI à Varennes»; 1823).

… г-н де Шуазёль и г-н Гогела́ присоединились к нему в Варение… — Варенн-ан-Аргонн — расположенный на северо-востоке Франции, в Лотарингии, в 250 км к востоку от Парижа, городок, где был арестован Людовик XVI.

… допустил в двух своих сочинениях несколько ошибок, которые с чисто дружеской доброжелательностью отметили мои читатели из Шалона, Сент-Мену и Варенна… — Шалой (Шалон-на-Марне, а с 1997 г. Шалон-в-Шампани) — город на северо-востоке Франции, в Шампани, на реке Марне, административный центр департамента Марна.

Сент-Мену — городок в департаменте Марна, в 40 км к северо-востоку от Шалона-в-Шампани; название получил в честь святой Манехильды, врачевавшей в нем в V в.

244… задумав новый роман, который, возможно, так никогда и не будет создан и первая сцена которого должна была открываться в Варенне в ночь с 21 на 22 июня 1791 года, то есть в ночь, когда были арестованы король и королева… — Имеется в виду роман «Волонтер 92-го года» («Le Volontaire de 92»), задуманный Дюма в 1856 г. и предназначавшийся для иллюстрированного издания «Журнал для всех» («Journal pour tous»). Но, начав работу, Дюма изменил свои планы и представил издателю роман «Соратники Иегу» («Les Compagnons de Jéhu»). К своему замыслу Дюма вернулся только в конце 1861 г., и «Волонтер 92-го года» публиковался с 25.04 по 3.10.1862 в издававшемся Дюма еженедельнике «Монте-Кристо», причем в последнем названном номере было обещано продолжение, которое так и не появилось. Однако с 23.02 по 11.03.1867 в издававшейся в это время Дюма ежедневной газете «Мушкетер» последовала публикация начала этого же романа, но уже под названием «Мемуары волонтера 92-го года: Рене Бессон». Тем не менее роман, фактологической базой которого является очерк «Дорога в Варенн», остался незаконченным и отдельным изданием был выпущен во Франции лишь в 1989 г.

… Это кульминационная точка монархии: семьсот четыре года потратила она на то, чтобы дойти до Варенна, и лишь девятнадцать месяцев понадобилось ей на то, чтобы из Варенна скатиться на площадь Революции. — Дюма, по-видимому, хотел вести отсчет от 987 г. — начала царствования короля Гуго Капета (ок. 940–996; правил с 987 г.), основателя династии Капетингов, но при этом ошибся ровно на сто лет: с 987 г. до 1791 г. прошло восемьсот четыре года.

Площадь Революции (соврем, площадь Согласия) — центральная площадь Парижа, расположенная между Елисейскими полями и садом Тюильри; в центре этой площади, созданной в 1757–1772 гг. по проекту королевского архитектора Анжа Жака Габриеля (1698–1782) и первоначально именовавшейся площадью Людовика XV, 20 июня 1763 г. был установлен конный памятник Людовику XV, созданный скульпторами Эдмом Бушардоном (1698–1762) и Жаном Батистом Пигалем (1714–1785) и простоявший до 11 августа 1792 г., когда памятник снесли, а площадь переименовали (в 1792–1795 гг. она носила имя Революции, в 1795–1814 гг. — Согласия, в 1814–1826 гг. — Людовика XV, в 1826–1828 гг. — Людовика XVI, в 1828–1830 гг. — Людовика XV, а с 1830 г. и по сей день называется площадью Согласия); в эпоху Террора служила местом казней, и именно на ней 21 января 1793 г. был казнен Людовик XVI.

… поставив ногу на первую ступень лестницы бакалейщика Соса, несчастный Людовик XVI ступил на первую ступень своего эшафота. — Сое, Жан Батист (1755–1825) — бакалейщик в Варение, в доме которого Людовик XVI провел ночь после ареста; прокурор местной коммуны, то есть муниципальный чиновник, призванный наблюдать за исполнением законов.

245 …Не было бы ни гражданской войны, ни внешней войны, ни коалиции, ни 2 сентября, ни Террора, ни Бонапарта, ни Тулона, ни Аустерлица, ни Фонтенбло, ни острова Эльба, ни Ватерлоо, ни острова Святой Елены. — О событиях 2–3 сентября 1792 г. см. примеч. к с. 17. Наполеон Бонапарт — см. примеч. к с. 7.

О подавлении в декабре 1793 г. роялистского мятежа в Тулоне см. примеч. к с. 18.

О битве при Аустерлице см. примеч. к с. 70.

11 апреля 1814 г. в Фонтенбло (см. примеч. к с. 11) было подписано соглашение между Наполеоном Бонапартом и представителями держав-победительниц, в соответствии с которым Наполеон лишался власти над Французской империей и отправлялся в изгнание на Эльбу (см. примеч. к с. 125).

После поражения в битве при Ватерлоо (см. примеч. к с. 165) Наполеон окончательно отрекся от престола и был сослан на остров Святой Елены (см. примеч. к с. 24).

…я отыскал стариков, видевших эти трагические события своими глазами: г-на Никеза — в Шалоне, г-на Матье — в Сент-Мену, г-на Белле — в Варение. — Господин Никез — вероятно, имеется в виду Жан Никез (?-?), форейтор в Шалоне, отец шалонского врача Огюста Никеза (1799–1869).

Матьё (ок. 1772 —?) — нотариус в Сент-Мену.

Белле (Bellay) — никаких сведений об этом жителе Варенна найти не удалось.

I

246 … Мы, мой спутник Поль Бокаж и я, прибыли в Шалон в час ночи 21 июля 1856 года. — Бокаж, Поль Огюст Тузе (1826–1887) — французский драматург, романист и либреттист, племянник известного актера Пьера Бокажа (1799–1863); с 1853 г. любимый ученик и сотрудник Дюма, помогавший ему в работе над романом «Парижские могикане» (1854–1856).

… Среди гостиничных названий, оглушивших нас в тот момент, когда мы вошли в вокзальный двор, я различил название «Вышняя Богоматерь»… — «Вышняя Богоматерь» (L’Hôtel de la Haute-Mère-Dieu) — старинная гостиница в Шалоне, бывшее подворье цистерцианского аббатства От-Фонтен (Haute-Fontaine — «Вышний источник»), находившаяся на площади Зернового рынка (соврем, площадь Республики) и впервые упомянутая в документах в 1467 г.; с 1829 г. принадлежала семье Кордье, которая перестроила гостиницу и сделала ее более комфортабельной и самой известной в городе; обветшавшее здание гостиницы было снесено в 2016 г.

… Среди трех или четырех омнибусов, которые в ожидании пассажиров стояли распахнутыми, словно медный бык Фалариса, внимание мое привлек тот, что должен был доставить нас к нашему святому месту назначения… — Фаларис — тиран сицилийского города Акраганта, правивший в 571–555 гг. до н. э.; будучи городским чиновником, он хитростью захватил власть, после чего правил беззаконно и жестоко, а затем в результате восстания против него был свергнут и убит. Согласно преданию, он имел обыкновение отдавать приказы о сожжении своих врагов заживо в полом медном быке, имевшем на боку откидную дверцу (изобретателем этого орудия казни и его первой жертвой предание называет земляка тирана — Перилая).

… нечто вроде стоглазого Аргуса, спящего с открытым оком… — Аргус — в древнегреческой мифологии стоглазый великан, способный видеть все вокруг и потому носящий прозвище Паноптес («Всевидящий»); неусыпный страж, пятьдесят глаз которого бдят, в то время как другие пятьдесят спят.

247 … при моем пробуждении Поль сообщил мне, что в Испании царит полнейшее спокойствие и что башня Малахова кургана была только что взята. — Имеется в виду построенная в 1854 г. оборонительная башня Малахова кургана, господствующей высоты Севастополя, после длительной артиллерийской подготовки и кровопролитного штурма захваченная французами 8 сентября 1855 г., в ходе Крымской войны (1853–1856), то есть за год до приезда Дюма и Бокажа в Шалон, из чего следует, что 21 июля 1856 г. Бокаж читал в шалонской гостинице «Вышняя Богоматерь» прошлогоднюю газету.

… не предполагая, что в Шалон можно приехать с иной целью, нежели изучение вин Шампани, предоставил себя в наше распоряжение, чтобы показать нам погреба г-на Жаксона. — Жаксон, Адольф (1800–1876) — известный французский торговец шампанскими винами, с 1832 г. владелец торгового дома Jacquesson&Fils, основанного в 1798 г. его дедом Клодом Жаксоном (1735–1800) и его отцом Мемми Жаксоном (1778–1835) и дошедшего до нашего времени; изобретатель проволочной уздечки на пробках шампанских вин и укупорочного колпачка на бутылке.

… Франсуа де Валли, смиренный аббат монастыря Богоматери Вышнего Источника в Шалонской епархии, отдал свой особняк Вышней Богоматери внаем сьеру Жану Папийону и его жене Антуанетте за годовую плату в тридцать турских ливров. — Цистерцианское аббатство Богоматери Вышнего Источника, находившееся в деревне Амбриер (департамент Марна, в 50 км к юго-востоку от Шалона), было основано в 1136 г. рядом с холмом, на вершине которого имелся источник; оно было упразднено в 1791 г. и к сер. XIX в. разрушено.

Турский ливр — денежно-счетная единица во Франции в 1203–1795 гг., вплоть до введения единой метрической системы; стоимость 30 турских ливров в 1501 г. в пересчете на современные деньги составляет около 2700 евро.

248 … Мамаша Линго была вдовой папаши Ивонне. — Ивонне, Луи Медар (? — 1856) — житель селения Бузи, выигравший в 1851 г. в лотерею золотой слиток стоимостью в 400 тысяч франков, получивший после этого прозвище Линго (фр. Lingot — «Слиток») и пожертвовавший часть своего выигрыша на реконструкцию местной церкви.

… Папаша Ивонне был обычным виноградарем из Бузи. — Бузи — селение на северо-востоке Франции, в департаменте Марна, в округе Эперне, в 10 км к северо-востоку от города Эперне, относящееся к винодельческому региону Шампань.

249 … Ему ответили, что это можно сделать, лишь явившись лично к г-ну Фьеве, директору «Газеты Эперне» и владельцу типографии. — Господин Фьеве (Fiévet; у Дюма ошибочно Fievé) — Виктор Фьеве (1810–1880), французский журналист, владелец типографии в Эперне и издатель, местный историк, автор нескольких книг, в том числе трехтомной «Истории города Эперне» (1868).

Эперне — город на северо-востоке Франции, окружной центр в департаменте Марна, неофициальная столица шампанского.

«Газета Эперне» («Journal d’Épernay») — городская газета, выходившая с 4 мая 1840 г. по 13 марта 1860 г.

… Не было никакой вероятности, что «Конституционалист», «Пресса», «Национальное собрание», «Век» и «Французская газета» сговорились между собой, чтобыразыграть папашу Ивонне. — «Конституционалист» («Le Constitutionnel») — французская политическая ежедневная газета, выходившая в Париже со 2 мая 1819 г. по 21 июля 1914 г.

«Пресса» («La Presse») — французская ежедневная газета, выходившая в Париже с 1 июля 1836 г. по 15 июля 1935 г.; была основана французским журналистом и политиком Эмилем де Жирарденом (1802–1884).

«Национальное собрание» («L’Assemblée nationale») — ежедневная французская газета монархическо-легитимистского направления, выходившая в Париже в 1848–1857 гг.

«Век» («Le Siècle») — французская ежедневная газета, выходившая в Париже с 1 июля 1836 г. по 28 июня 1932 г.; вначале придерживалась конституционно-монархических взглядов, но в 1848 г. поменяла их на республиканские; ее основателем и первым директором был французский журналист Арман Дютак (1810–1846).

«Французская газета» («La Gazette de France») — старейшая французская газета, основанная в 1631 г. и выходившая вплоть до 1915 г.

250 … В итоге он решился пойти в контору г-жи Льон-Альман и предложить там поменять слиток на деньги… — Госпожа Льон-Альман — Белотта Жозефа Альман (?-?), в первом браке супруга Жозефа Абраама Льона (? —?), с 1813 г. возглавлявшая крупную парижскую фирму, которая была основана ее отцом в 1800 г. и занималась коммерческими операциями с драгоценными металлами и их очисткой; контора этой фирмы, в 1834–1871 гг. именовавшейся Обществом вдовы Льон-Альман и просуществовавшей до 2013 г., находилась на улице Монморанси, № 7.

… В конце концов он решился и помчался в Банк, чуть было, подобно Энею, не потеряв по пути свою жену… — Эней — в «Илиаде» Гомера и античной мифологии сын богини любви и красоты Венеры (гр. Афродиты), герой из царского рода дарданов, один из главных участников Троянской войны, союзник троянцев; по преданию, стал предком Ромула и Рема, основателей Рима, и аристократического римского рода Юлиев; главный герой эпической поэмы Вергилия «Энеида», посвященной его подвигам и странствиям после падения Трои. Согласно Вергилию, в ночь бегства из Трои, захваченной греками, Эней потерял свою жену Креусу, дочь царя Приама и Гекубы («Энеида», II, 769–789).

251 … Начал папаша Ивонне с того, что купил за пятьдесят тысяч франков дом Моризо, где находилась почта… — Неясно, о ком здесь идет речь (Morisot). Возможно, имеется в виду известный шалонский врач, доктор медицины Пьер Жан Моризо Деланд (1716–1792).

… Можно было подумать, что это царь Соломон, строящий Иерусалимский храм. — Иерусалимский храм — главное святилище древних евреев, построенное финикийскими мастерами в царствование Соломона, царя Израильско-Иудейского царства (правил в 965–928 гг. до н. э.), которое достигло при нем наивысшего расцвета; просуществовав 380 лет, храм был разрушен в 586 г. до н. э., во время войны иудеев с Ассирией; в 516 г. до н. э. был восстановлен, в 20 г. до н. э. перестроен в греко-римском стиле, а в 70 г. окончательно разрушен римскими завоевателями.

252 … он превратился в кого-то вроде Лозена или Ришелье… — Лозен — здесь: Арман Луи де Гонто-Бирон (1747–1793), герцог де Лозен (1766), герцог де Бирон (1788); французский военачальник, генерал-майор (1784), генерал-лейтенант (1792); депутат Генеральных штатов, вставший на сторону Революции; сыграл видную роль в Американской войне за независимость и в революционных войнах Франции и, обвиненный в измене, окончил жизнь на эшафоте; покоритель женских сердец, автор интересных мемуаров, охватывающих период с 1747 по 1783 гг. и опубликованных впервые в 1821 г.

Ришелье — здесь: Луи Франсуа Арман де Виньеро дю Плесси (1696–1788), французский военачальник и дипломат, правнук сестры кардинала Ришелье; первоначально носил титул герцога де Фронсака, с 1715 г. — третий герцог де Ришелье; посол в Вене в 1725–1728 гг.; отличился в войне за Польское наследство — при осаде Филипсбурга (1733), в войне за Австрийское наследство — в битвах при Фонтенуа (1745) и Лауфельде (1747); маршал Франции (1748); губернатор Гиени (1755); завладел островом Менорка (1756); руководил Ганноверской кампанией (1757); член Французской академии (1720); был известен своими скандальными любовными похождениями, несколько раз приводившими его в Бастилию.

253… А что это за человек? — Эжен Эрман де Дорваль. — Имеется в виду Шарль Жозеф Эрман (1815–1858) — шалонский поэт-самоучка, почитатель таланта актрисы Мари Дорваль, взявший себе псевдоним Эжен Эрман де Дорваль; сын отставного солдата, ставшего торговцем тряпьем и носившего прозвище Пугало (Mitaine), которое от отца перешло к сыну; сборник его сочинений, носящий название «Chansons et poésies de Mitaine», был издан в Шалоне в 1867 г.

… Это шалонский Диоген. — Диоген — см. примеч. к с. 15.

… Однажды он увидел игру Дорваль… — Мари Дорваль — Мари Томаз Амели Делоне (1798–1849), вдова актера Луи Этьенна Аллана Дорваля (1777–1819), французская драматическая актриса, пользовавшаяся в 20-х-30-х гг. XIX в. огромной известностью в ролях романтического репертуара.

Дюма был хорошо знаком с Мари Дорваль и некоторое время был близок с ней, высоко ценил ее талант и в 1855 г. опубликовал сначала в своей газете «Мушкетер», а затем отдельным изданием посвященный ей мемуарный очерк «Последний год Мари Дорваль» («La Dernière année de Marie Dorval»).

… он, возрожденный водами Иппокрены, вполне может принять имя своей духовной крестной матери, Дорваль. — Иппокрена (гр. Ιπποκρήνη — «Конский родник») — в древнегреческой мифологии родник на вершине горы Геликон в Беотии, забивший от удара копытом крылатого коня Пегаса и служивший источником поэтического вдохновения.

255… ни Келлерману, ни Мортье, чтобы стать маршалами Франции, герцогами Вальми и Тревизо, не пришлось трудиться столь неустанно, бороться столь упорно, как пришлось это делать несчастному сироте… — Келлерман — здесь: Франсуа Этьенн Кристоф Келлерман (см. примеч. к с. 19), маршал Империи, получивший в 1804 г. титул герцога де Вальми.

Маршал Эдуар Адольф Казимир Жозеф Мортье (см. примеч. к с. 68) получил титул герцога Тревизского в 1807 г.

256…он берется за перо, опускает голову на ладонь, точь-в-точь как Люс де Лансиваль или г-н де Фонтан, и сочиняет стихи. — Лансиваль, Жан Шарль Жюльен Люс де (1764–1810) — французский поэт, драматург, священник и педагог; автор трагедий.

Фонтан, Луи де (1757–1821) — французский поэт, писатель и политический деятель; депутат Законодательного корпуса в 1802–1810 гг. и его председатель в 1804–1810 гг., член Охранительного сената (с 1810 г.), известный оратор; граф Империи (1808), пэр Франции (с 1814 г.), маркиз (1817); член Французской академии (1803–1821).

II

… я в сопровождении чрезвычайно любезного, а главное, чрезвычайно остроумного шалонца, г-на Леруа, направился к почтовому двору. — Леруа, Феликс (1803-?) — местный шалонский поэт.

… В наши дни он взят на откуп г-ном Дюге. — Дюге, Паскаль (1804–1884) — шалонский землевладелец, председатель местной сельскохозяйственной ассоциации, депутат Законодательного корпуса в 1864–1865 гг.; в 1830–1865 гг. почтмейстер в Шалоне, унаследовавший эту должность от своего тестя Клода Ромена Дёллена (1772–1841), на дочери которого, Жюли Леони Дёллен (1809–1887), он был женат с 1830 г.

257 … в 1791 году почтовый двор находился в конце улицы Сен-Жак, в доме, где теперь живет г-н Эжен Перье. — Перье, Эжен (1810–1879) — богатый шалонский виноторговец, мэр Шалона в 1867–1875 гг., депутат Национального собрания в 1871–1876 гг. Улица Сен-Жак, находящаяся в северо-восточной части Шалона, носит теперь имя французского государственного деятеля Леона Буржуа (1825–1925).

… Тогдашнего почтмейстера звали Вье. — Почтмейстером в Шалоне в 1791 г. был Антуан Никола Вье (ок. 1845–1806).

… Совет Мирабо, говорит история. — Мирабо — см. примеч. к с. 15.

… Портрет Карла I, говорим мы. — Карл I Стюарт (1600–1649) — король Англии и Шотландии с 1625 г.; сын Якова I (1566–1625; король Шотландии с 1567 г. и Англии с 1603 г.) и его жены с 1589 г. Анны Датской (1574–1619); в период Английской революции проиграл войну с войсками парламента, был предан суду и 30 января 1649 г. казнен.

… Разве не приходилось вам зачастую предаваться размышлениям, стоя перед прекрасным портретом Карла I кисти Ван Дейка, шедевром не только живописи, но и поэзии? — Имеется в виду картина «Король Карл I на охоте» (масло по холсту, 266x207 см), которую ок. 1635 г. написал Антонис Ван Дейк; с 1738 г. она находилась во Франции и каким-то образом оказалась в собственности графини дю Барри, в 1775 г. продавшей ее Людовику XVI; ныне хранится в Лувре.

Ван Дейк, Антонис (1599–1641) — знаменитый фламандский живописец и график; автор замечательных, виртуозных по живописи портретов, отличающихся тонким психологизмом и благородной одухотворенностью; работал в Антверпене, Генуе и Лондоне.

… за спиной короля, опустив голову и скребя копытом землю, стоит его лошадь, которую держит в поводу его паж Барри… — Имеется в виду Дэвид Фиц-Дэвид Берри (1605–1642), 19-й барон Берри, 6-й виконт Баттевент, с 1628 г. первый граф Берримор, приближенный короля Карла I.

… море, которое кажется врагом этому королю четырех морей, как титуловали себя его предшественники, короли Алой и Белой розы. — Имеются в виду две ветви английской королевской династии Плантагенетов: Ланкастеры (в их гербе была алая роза) и Йорки (белая роза), которые вели между собой вооруженную борьбу за престол, т. н. Войну Алой и Белой розы (1455–1485). Эта крупнейшая феодальная междоусобица, в ходе которой корона несколько раз переходила из рук в руки, принесла Англии огромные людские потери (была уничтожена почти вся феодальная знать, в том числе члены соперничавших династий) и разорение.

258 … позади всего этого вы прозреваете зловещее окно Уайтхолла, затянутый черным крепом эшафот и палача в маске. — Уайтхолл — дворец в центре Лондона, главная резиденция английских королей с 1530 г. по 1698 г., когда он был уничтожен пожаром. Ныне от этого дворца, в котором находился в заключении английский король Карл 1 во время суда над ним, сохранилась только его малая часть, т. н. Банкетный дом — небольшое двухэтажное здание, перед которым для казни короля (30 января 1649 г.) был воздвигнут эшафот.

… Торговец был эмиссаром герцога де Ришелье. — Герцог де Ришелье — имеется в виду Луи Франсуа Арман де Виньеро дю Плесси (см. примеч. к с 252), с 1715 г. третий герцог де Ришелье.

… Этим королем был Людовик XV. — Людовик XV — см. примеч. к с. 218.

… Господин де Ришелье отыскал г-жу дю Барри, молодую и красивую плутовку… — Госпожа дю Барри — Жанна Вобернье (1743–1793), последняя официальная фаворитка Людовика XV (с 1768 г.), незаконнорожденная дочь Анны Бекю (1713–1788), портнихи из лотарингского городка Вокулёр, и, вероятно, монаха-капуцина Жан Жака Батиста Гомара де Вобернье (1715–1804); бывшая модистка, вышедшая в 1768 г. фиктивным браком за графа Гийома дю Барри (1732–1811) и ставшая известной под именем графини дю Барри; была казнена во время Революции, 8 декабря 1793 г.

… Для начала г-н д’Эгийон и г-н де Ришелье оказали честь малышке-гризетке, побывав ее любовниками… — Господин д’Эгийон — здесь: Эмманюэль Арман де Виньеро дю Плесси-Ришелье (1720–1788), граф д’Аженуа, а с 1750 г. герцог д’Эгийон; сын Армана Луи де Виньеро дю Плесси (1683–1750), герцога д’Эгийона, и его жены с 1718 г. Анны Шарлотты де Крюссоль де Флоренсак (1700–1772); внучатый племянник Луи Франсуа Армана де Виньеро дю Плесси, третьего герцога де Ришелье; французский военачальник и государственный деятель, губернатор Бретани (1753–1768), государственный секретарь по иностранным делам (1771–1774) и государственный секретарь по военным делам (1774).

259… Это великолепное полотно… на протяжении семи или восьми лет было свидетелем бесстыдных утех женщины, которая, согласно превосходному высказыванию Ламартина, обесчестила трон и эшафот: трон — своим смехом, эшафот — своими криками. — Ламартин, Альфонс де (1790–1869) — французский поэт-романтик, писатель, драматург, историк, журналист и политический деятель; член Французской академии (с 1829 г.); член Палаты депутатов (1833–1848), а затем Учредительного (1848–1849) и Законодательного (1849–1851) собраний, прославленный оратор; после Февральской революции 1848 года занимал в новом правительстве пост министра иностранных дел (с 24 февраля по И мая 1848 г.). Слова, на которые ссылается Дюма, содержатся в книге Ламартина «История жирондистов» (1847): «Она обесчестила эшафот, как прежде обесчестила трон».

… По словам Мишле… — Мишле — см. примеч. к с. 243.

… Затем настал день 6 октября 1789 года, когда король Людовик XVI был принужден переехать в Париж. — Днем 6 октября 1789 г., по требованию голодной толпы, захватившей в ночь с 5 на 6 октября Версальский дворец, Людовик XVI был вынужден навсегда покинуть Версаль и вместе со своей семьей переехать в Париж, в королевский дворец Тюильри.

… Он перевел, странное дело, «Апологию Ричарда III», написанную Хорасом Уолполом. — Ричард III (1452–1485) — английский король (с 1483 г.) из династии Йорков; до вступления на престол носил титул герцога Глостера, принимал активное участие в борьбе за престол против соперничавшей династии Ланкастеров, в конце концов потерпел поражение и пал в бою; исторической традицией и Шекспиром изображается как злодей, достигший престола после целой серии убийств и предательств, однако, по мнению некоторых исследователей, это был один из самых способных английских королей, храбрый воин и талантливый администратор; слухи о его преступлениях сильно преувеличены в сочинениях сторонников дома Ланкастеров.

Уолпол, Хорас, четвертый граф Орфорд (1717–1797) — английский писатель, автор исторических сочинений и интересной переписки; в своих оригинальных псевдоисторических книгах заложил основы жанра готического «романа ужасов»; в 1741–1767 гг. был членом парламента; его перу принадлежит также небольшое сочинение «Сомнения относительно характера жизни и царствования короля Ричарда Третьего» («Historic Doubts on the Life and Reign of King Richard the Third»), изданное впервые в 1768 г.

… Он постоянно читал Хьюма в подлиннике. — Хьюм (Юм), Дэвид (1711–1776) — знаменитый шотландский философ, историк, экономист и публицист, один из крупнейших представителей эпохи Просвещения, автор многих сочинений, в том числе шеститомной «Истории Англии» («The Histoty of England; 1754–1762).

… «Вестник» за период с 14 июля 1789 года по 7 термидора 1795 года является политическим евангелием всего мира. — О ежедневной французской газете «Всеобщий вестник» («Gazette nationale ou le Moniteur universel») см. примеч. к с. 94.

Заметим, что события, происходившие во Франции с 5 мая 1789 г. по конец 1789 г., были отражены в тридцати восьми номерах «Вестника», составленных задним числом и опубликованных спустя шесть лет, в 1795–1796 гг. В 1840–1845 гг. все номера газеты, относящиеся к периоду с мая 1789 г. по ноябрь 1799 г., были перепечатаны в тридцати двух томах, носивших название «Новое издание старого «Вестника»» («Réimpression de l’Ancien Moniteur»).

14 июля 1789 г. — день взятия Бастилии.

7 термидора 1795 г., а точнее говоря, 25 июля 1795 г., или 7 термидора III года Республики — ничем не примечательный день в истории Франции, так что непонятно, почему Дюма обращает на него внимание. Возможно, это описка, и он имел в виду дни, предшествовавшие термидорианскому перевороту (9 термидора II года по республиканскому календарю).

… Восемнадцатого апреля 1791 года, в пасхальный понедельник, король пожелал отправиться в Сен-Клу. — Сен-Клу — см. примеч. к с. 205.

… И тогда в церкви святого Рока ударили в набат. — Имеется в виду церковь святого Рока, построенная в 1653–1722 г. по планам архитектора Жака Лемерсье (1585–1654) в правобережной части старого Парижа, на улице Сент-Оноре.

261 … Принцессы из Австрийского дома всегда были злыми гениями королей Франции, будь то Мария Медичи, Анна Австрийская, Мария Антуанетта или Мария Луиза. — Мария Медичи (1573–1642) — дочь великого герцога Тосканского Франциска (Франческо) I (1541–1587; правил с 1574 г.) и его жены с 1565 г. эрцгерцогини Иоганны Австрийской (1547–1578); королева Франции, вторая жена Генриха IV (с 1600 г.), мать Людовика XIII; при жизни мужа политическим влиянием не пользовалась; после его убийства (1610) была провозглашена регентшей; в 1617 г. в результате государственного переворота и убийства Кончино Кончини, ее фаворита, была отстранена от власти своим сыном Людовиком XIII и его фаворитом, герцогом Люином; принимала активное участие в выступлениях знати против короля и Ришелье, пытаясь вернуть себе власть; умерла в изгнании, в Германии.

Анна Австрийская (1601–1666) — дочь испанского короля Филиппа III (1578–1621; правил с 1598 г.) и его жены с 1599 г. Маргариты Австрийской (1584–1611), с 1615 г. супруга Людовика XIII (фактически их супружеские отношения начались в 1619 г.); в 1638 г. родила долгожданного наследника, дофина Людовика (будущего Людовика XIV), в 1640 г. — второго сына, Филиппа, герцога Анжуйского (будущего герцога Орлеанского); после смерти мужа (1643) регентша при малолетнем Людовике XIV, проявившая немалую стойкость и мужество в период Фронды и безоговорочно поддержавшая своего фаворита, кардинала Мазарини, который был учеником Ришелье и продолжателем его политики.

Мария Антуанетта — Мария Антония Йозефа Иоганна Габсбург-Лотарингская (1755–1793), младшая дочь императора Священной Римской империи Франца I Стефана (1708–1765; император с 1745 г.) и императрицы Марии Терезии (1717–1780), с 1770 г. супруга дофина Луи Жозефа, будущего короля Людовика XVI; в 1774–1792 гг. королева Франции; после народного восстания 10 августа 1792 г. и захвата Тюильри подверглась тюремному заключению, суду и казни (16 октября 1793 г.).

Мария Луиза Австрийская — см. примеч. к с. 92.

… Отец Людовика XVI был женат на саксонке. — Отцом Людовика XVI был дофин Луи Фердинанд (1729–1765) — старший сын Людовика XV и его жены с 1725 г. Марии Лещинской (1703–1768), наследник престола, умерший на девять лет раньше своего отца. Матерью Людовика XVI была Мария Жозефа Саксонская (1731–1767) — третья дочь польского короля Августа III (1696–1763; правил с 1734 г.) и его супруги с 1719 г. Марии Жозефы Австрийской (1699–1757), с 1747 г. вторая жена дофина Луи, родившая мужу девять детей, из которых трое стали королями Франции.

262 … Император Австрии, будь то Леопольд II или Иосиф II, — его шурин… — Иосиф II (1741–1790) — император Священной Римской империи с 1765 г., выдающийся государственный деятель и реформатор, представитель эпохи просвещенного абсолютизма; старший сын императрицы Марии Терезии и ее супруга Франца I Стефана, брат Марии Антуанетты; правил вначале вместе с матерью (вплоть до ее кончины в 1780 г.), а затем самостоятельно.

Леопольд II (1747–1792) — император Священной Римской империи с 30 сентября 1790 г., а до этого, с 1765 г., великий герцог Тосканский; третий сын Марии Терезии и Франца I Стефана; младший брат Иосифа II, оставшегося бездетным, и его наследник; за два года своего царствования в значительной степени успокоил сословное и национальное недовольство в государстве, расшатанном нововведениями Иосифа II; скоропостижно скончался 1 марта 1792 г.

… король Неаполя — его племянник, король Испании — его кузен. — В 1759–1806 гг. (с перерывом в 1799 г.) и в 1815–1825 гг. неаполитанским королем королем был Фердинанд IV Бурбон (см. примеч. к с. 81), двоюродный брат Людовика XVI (их матери были родными сестрами) и одновременно его свояк (они были женаты на сестрах).

Королем Испании в описываемое время был Карл IV Бурбон (см. примеч. к с. 87), родной брат Фердинанда IV и двоюродный брат Людовика XVI.

… история — это апелляционный суд одновременно для кордельера Дантона и короля Людовика XVI. — Дантон, Жорж Жак (1759–1794) — виднейший деятель Французской революции; адвокат, депутат Конвента, выдающийся оратор, вождь умеренного крыла якобинцев; министр юстиции (10 августа-9 октября 1792 г.), член Комитета общественного спасения (5 апреля — 10 июля 1793 г.); был казнен 5 апреля 1794 г.

Кордельеры — здесь: члены Клуба кордельеров (официальное название — Общество прав человека и гражданина), влиятельного политического клуба эпохи Революции, созданного 27 апреля 1790 г. и просуществовавшего до 1794 г.; заседания клуба, преобладающее влияние в котором принадлежало демократам левого направления и который возглавляли Марат, Дантон и Демулен, вплоть до мая 1791 г. происходили в трапезной бывшего монастыря кордельеров, находившегося в левобережной части Парижа, на месте домовладений №№ 15–21 по улице Медицинской школы (до 1790 г. именовалась улицей Кордельеров), а затем переместились в особняк Жанлис на улицу Дофина; после бегства короля в Варенн члены клуба возглавили республиканское движение и выступили с требованием упразднения монархии.

… С точки зрения монархии, Людовик XVI считал себя вправе бежать, точно так же, как, с точки зрения народа, Друэ считал себя вправе арестовать его. — Друэ, Жан Батист (1763–1824) — деятель Французской революции, сын лесоторговца; в июне 1791 г. почтмейстер в Сент-Мену, опознавший короля во время его бегства по дороге в Варенн; в 1792–1793 гг. депутат Конвента, якобинец; в 1793–1795 гг. был в плену у австрийцев; в период правления Директории подвергался преследованиям за революционную деятельность; в 1800–1814 гг. занимал должность супрефекта Сент-Мену; во время Реставрации был изгнан из Франции как цареубийца; умер в Маконе, где жил под чужим именем.

… Разве Екатерина II, Екатерина Великая, Северная Семирамида, как именовал ее Вольтер, Северная Мессалина, как скажет и как уже сказала история, разве Екатерина II, палач Польши, не писала Марии Антуанетте… — Екатерина II — см. примеч. к с. 28. Мессалина (ок. 20–48) — третья жена (ок. 39 г.) римского императора Клавдия (10 до н. э. — 54 н. э.; правил с 41 г.), мать двух его детей; правнучка Октавии Младшей и Марка Антония; заслужила репутацию необузданно распутной, властной, коварной и жестокой женщины; была казнена с согласия Клавдия за участие в заговоре против него.

Вольтер — см. примеч. к с. 181.

263… Вояк, чьи толстые зады // Врагу увидеть не дано! — Дюма переиначивает здесь стихотворные строки Вольтера из его книги «Путешествие в Берлин» («Voyage A Berlin»; 1750).

… Разве Густав III, этот шведский царек, ухитрившийся перенести на трон Густава Адольфа пороки последнего Валуа, не предложил королеве ждать ее в Ахене, где он пребывал под предлогом лечения на водах… — Густав III (1746–1792) — шведский король, правивший с 12 февраля 1771 г., старший сын короля Адольфа Фредрика (1710–1771; правил с 1751 г.) и его жены с 1744 г. Луизы Ульрики Прусской (1720–1782); двоюродный брат российской императрицы Екатерины II, племянник прусского короля Фридриха Великого; в феврале 1771 г., находясь в Париже, узнал о скоропостижной смерти своего отца; в 1772 г. произвел государственный переворот, устранив от власти аристократическую олигархию, и правил затем в духе «просвещенного деспотизма»; в 1792 г. готовился к войне против революционной Франции, но был убит в результате заговора.

Густав II Адольф (1594–1632) — король Швеции с 1611 г., сын Карла IX (1550–1611; король с 1604 г.) и его второй жены (с 1592 г.) Кристины Гольштейн-Готторпской (1573–1625); в результате Русско-шведской войны 1614–1617 гг., закончившейся подписанием Столбовского мирного договора, лишил Московское государство выходов к Балтийскому морю; прославился как один из крупнейших военных деятелей и полководцев времен Тридцатилетней войны (1618–1648); погиб в сражении при Люцене (16 ноября 1632 г.).

Последний Валуа — имеется в виду французский король Генрих III (1551–1589; правил с 1574 г.), сын короля Генриха II (1519–1559; правил с 1547 г.) и его жены с 1533 г. Екатерины Медичи (1519–1589), последний из династии Валуа, которого — равно как и Густава III — современники открыто обвиняли в склонности к гомосексуализму.

Ахен (фр. Экс-ла-Шапель) — город в Германии, в земле Северный Рейн — Вестфалия; известен с I в. как римское поселение; возник у целебных горячих сероводородных и соляных источников; резиденция императора Карла Великого и политический центр его империи с кон. VIII в. и до самой его смерти; с 936 по 1546 г. место коронации германских королей. Густав III находился в Ахене с мая 1791 г.

… швед Ферзен — друг, нежная привязанность которого к Марии Антуанетте, как поговаривали, заходила дальше дружбы, — был рядом с королевой… — Ферзен, Ханс Аксель фон (1755–1810) — шведский дипломат и военачальник, рикс-маршал (1801); в молодости многие годы жил в Париже, служил во французской армии, входил в интимный кружок Марии Антуанетты и слыл ее любовником; в 1780–1783 гг. участвовал в Американской войне за независимость; во время Революции принимал деятельное участие в интригах королевы и в июне 1791 г. готовил побег королевской семьи, закончившийся провалом; 20 июня 1810 г. был растерзан в Стокгольме толпой, обвинявшей его в отравлении кронпринца Кристиана Августа Аугустенбургского (1768–1810).

… О ней распространяли столько грязных слухов по поводу г-жи де Полиньяк и г-на де Куаньи! — Госпожа де Полиньяк — Иоланда Мартина Габриель де Поластрон (1749–1793), дочь графа Жана Франсуа Габриеля де Поластрона (1722–1794) и его первой супруги Жанны Шарлотты Эро де Вокрессон (1726–1756); с 1767 г. жена Жюля де Полиньяка (1746–1817), графа, а затем герцога де Полиньяка, родившая в браке четырех детей: Аглаю (1768–1803), Армана (1771–1847), Жюля (1780–1847) и Камиля (1781–1855); близкая подруга Марии Антуанетты, имевшая на королеву огромное влияние и обвинявшаяся в противоестественных отношениях с ней; в 1782 г. получила должность воспитательницы королевских детей; принимала активное участие в придворных интригах и расхищении казны; в начале Революции эмигрировала и умерла в Вене 9 декабря 1793 г., всего лишь на полтора месяца пережив королеву.

Господин де Куаньи — Франсуа Анри де Франкето де Куаньи (1737–1821), с 1759 г. второй герцог де Куаньи, внук Франсуа де Франкето де Куаньи (1670–1759), первого герцога де Куаньи; сын Жана Франсуа Антуана де Франкето де Куаньи (1702–1748), маркиза де Куаньи, и его жены с 1729 г. Марии Терезы Жозефы Корентины де Неве (1717–1778); первый шталмейстер короля (с 1774 г.); начальник гарнизона Кана; депутат Генеральных штатов, избранный от дворянства бальяжа Кана; маршал Франции (1816), управитель Дома инвалидов (1816–1821); один из ближайших друзей королевы Марии Антуанетты, слывший ее любовником.

264… Она была замешана в такой скверной афере — афере с ожерельем! — Аферой с ожерельем королевы принято называть дерзкое похищение драгоценностей, произошедшее в Париже в 1785 г. и окончившееся громким судебным процессом в Парижском парламенте в 1785–1786 гг. В руках придворных ювелиров после смерти Людовика XV осталось заказанное им для графини дю Барри, но еще не оплаченное бриллиантовое ожерелье. Ювелиры предложили его Марии Антуанетте, однако она не решилась его купить, поскольку ожерелье было чрезвычайно дорого, а финансы государства пребывали в весьма расстроенном состоянии. Тогда в дело вмешалась приближенная королевы, Жанна де Ламотт (1756–1791), уговорившая кардинала Луи де Рогана (1734–1803), своего любовника, тайно купить от имени Марии Антуанетты ожерелье и тем поправить пошатнувшуюся политическую и придворную карьеру прелата. По некоторым сведениям, Роган был влюблен в королеву и надеялся заслужить ее милости этой покупкой. Ламотт устроила Рогану ночью в саду Версаля свидание со своей сообщницей, и та, притворившись королевой, подтвердила согласие на сделку. Роган и Мария Антуанетта (по официальной версии, королева ничего не знала о покупке) были обмануты Ламотт, похитившей ожерелье. Когда очередной взнос за него не поступил (Роган внес только задаток), ювелиры обратились к королеве. Дело раскрылось, Роган, Ламотт и ее сообщники попали под суд. Однако этот процесс (а двор надеялся полностью оправдать королеву и осудить Рогана) не достиг своей цели. Осуждены были лишь Ламотт и ее подручные, а Роган оправдан. На Марию Антуанетту же пало подозрение в соучастии в афере, что сильно подорвало престиж монархии. В виновность королевы верили многие современники и позднейшие историки.

… ведь в то время, когда королева родилась, Лотарингия еще не могла считаться Францией. — Лотарингия — см. примеч. к с. 227.

III

… Посредником в переговорах с ним, по словам короля, предстояло стать графу де Ла Марку. — Граф де Ла Марк — Август Мария Раймунд (Огюст Мари Раймон), князь цу Аренберг (1753–1833), французский военачальник и политический деятель, генерал-майор французской армии; знатный немецкий дворянин, внук Людвига Энгельберта, графа де Ла Марка (1701–1773), получивший в 1773 г. в наследство от деда немецкий наемный полк Ла Марка, который находился на французской службе, и титул графа де Ла Марка, под которым он и стал известен в истории; участник войны за независимость северо-американских колоний Англии; депутат Генеральных штатов, избранный от дворянства бальяжа Ле-Кенуа; доверенное лицо и близкий друг Мирабо, посредник в его переговорах с королевским двором; после смерти Мирабо эмигрировал и поступил на австрийскую службу, получив чин генерал-лейтенанта. В 1851 г. в Бельгии была издана его переписка с Мирабо.

… не доверяйте Лафайету, восторженному прожектёру, опьяненному народной любовью… — Лафайет — см. примеч. к с. 224.

265 … У того и другого речь идет о Гийоме и Друэ. — Гийом, Жан Хризостом (1770–1840) — служащий муниципалитета Сент-Мену, друг почтмейстера Друэ, вместе с ним принимавший участие в аресте короля в Варение, но, в отличие от него, никакой политической карьеры не сделавший.

… это маркиз д'Агу, майор французских гвардейцев. — Имеется в виду Луи Фуке де Венсан де Сен-Мишель (1737–1813), маркиз д’Агу, с 1788 г. майор французских гвардейцев, с 1791 г. эмигрант, вступивший в армию Конде.

… король приказал г-ну де Буйе разместить конные подставы на пути из Шалона в Монмеди. — Монмеди — старинный городок на северо-востоке Франции, в Арденнах, в департаменте Мёза, в 230 км к северо-востоку от Парижа, на границе с Бельгией; в средние века столица графства Шини.

Согласно плану бегства королевской семьи, предпринятого в июне 1791 г., король должен был в итоге добраться до Монмеди, однако его задержали на пути туда, в Варение.

266 … его замысел состоял в том, чтобы обогнуть Реймс, где он короновался… — Реймс — см. примеч. к с. 122.

… Десятого июня он послал на разведку дороги г-на де Гогела́… — Господин де Гогела́ — см. примеч. к с. 243.

… Господин де Буйе имел под своим командованием все войска, дислоцированные в Лотарингии, Эльзасе, Франш-Конте и Шампани. — Эльзас, Франш-Конте, Шампань — см. примеч. к с. 227.

… Под его начальством находилась вся французская граница от Самбры до Мёзы. — Самбра — река во Франции и Бельгии, левый приток Мааса, длиной 190 км; берет начало в Арденнах и впадает в Маас около Намюра.

Мёза (голл. Маас) — см. примеч. к с. 116.

… Королевский немецкий полк пошел по дороге на Стене. — Королевский немецкий полк — наемный кавалерийский полк на французской службе, созданный в 1671 г., переименованный в 1791 г. в 15-й кавалерийский полк и расформированный в 1792 г.

Стене — городок в департаменте Мёза, в 40 км к северо-западу от Вердена.

… Один гусарский эскадрон стоял в Дёне. — Дён (Дён-на-Мёзе) — селение в департаменте Мёза, в 10 км к югу от Стене.

… г-н де Дама, командовавший ими, получил приказ перевести оттуда один отряд в Сент-Мену… — Дамб д’Антиньи, Жозеф Франсуа Луи Шарль Сезар, граф де (1758–1829) — французский военачальник; с 1788 г. командир драгунского полка Дофина, принимавший участие в организации бегства королевского семейства; осенью 1791 г. эмигрировал и вступил в армию Конде; во время Реставрации получил чин генерал-лейтенанта (1814) и титул герцога (1827).

267 … посланные в Варенн пятьдесят гусаров должны были отправиться в Пон-де-Сом-Вель, расположенный между Шалоном и Сент-Мену… — Пон-де-Сом-Вель (соврем. Сом-Вель) — селение в 15 км к северо-востоку от Шалона, расположенное у истоков небольшой речки Ведь, длиной 140 км, левого притока Эны, и относящееся к департаменту Марна.

… Это были гусары Эстерхази… — Имеются в виду солдаты полка Эстерхази — гусарского полка на французской службе, созданного в 1764 г. венгерским графом Валентином Ласло Эстерхази (1745–1805), переименованного в 1791 г. в 3-й гусарский полк и расформированного в 1815 г.

… опасались г-жи Рошрёй, горничной дофина, которая была любовницей г-на де Гувьона, адъютанта Лафайета… — Госпожа Рошрёй — Гортензия Виктория Розалия Селье (? —?), дочь выездного лакея Пьера Селье, с 1772 г. жена берейтора Шарля Никола Рошрёя (ок. 1740 —?); занимала при королеве завидную придворную должность смотрительницы стульчака, унаследованную ею от матери, Франсуазы Першерон; вечером 20 июня 1791 г. донесла городским властям о готовящемся побеге королевской семьи.

Гувьон, Жан Батист де (1747–1792) — французский военачальник и политический деятель; участник Американской войны за независимость, полковник (1787), с августа 1789 г. начальник штаба национальной гвардии; генерал-майор (1791), депутат Законодательного собрания (1791); погиб 11 июня 1792 г. в бою у деревни Ла-Гризоэль вблизи бельгийской границы.

… большая дорожная берлина должна была ждать его в Бонди. — Бонди — селение в 12 км к северо-востоку от центра Парижа, ныне его пригород.

… В этом случае гвардеец отправится в путь один и во весь дух помчится в Пон-де-Сом-Вель, чтобы известить г-на де Шуазёля о том, что побег провалился. — Господин де Шуазёль — см. примеч. к с. 243.

… Господин де Шуазёль передаст это сообщение г-ну Дандуэну… — Дандуэн, Батист Жан Симон, барон (1745–1802) — гасконский дворянин, капитан Королевского драгунского полка; кавалер ордена Святого Людовика.

268 … г-н де Буйе, находящийся в Меце, под предлогом инспекционной поездки приблизится к Монмеди. — Монмеди расположен в 75 км к северо-западу от Меца (см. примеч. к с. 209).

… Четырнадцатого июня г-н де Буйе находится в Лонгви. — Лонгви — город на северо-востоке Франции, в Лотарингии, в департаменте Мёрт-и-Мозель, в 27 км к востоку от Монмеди, вблизи границ с Бельгией и Люксембургом.

269 … Париж, по словам Генриха IV, стоил мессы… — Генрих IV (1553–1610) — французский король с 1589 г., основатель династии Бурбонов; сын Антуана де Бурбона, герцога Вандомского (1518–1562) и его жены Жанны д’Альбре (1528–1572), королевы Наваррской с 1555 г.; король Наваррский с 1572 г., вождь гугенотов, унаследовавший от бездетного Генриха III французский престол, но не признанный католической частью Франции; в 1593 г. перешел в католичество (якобы произнеся при этом слова «Париж стоит мессы!», ставшие крылатым выражением) и утвердился на престоле, предоставив затем своим бывшим единоверцам значительные религиозные и политические права (Нантский эдикт 1598 г.), что вызвало ненависть крайних католиков, возглавляемых иезуитами, и в 1610 г. был заколот фанатиком Франсуа Равальяком (1578–1610).

… она предложила для торжественной церемонии погребения Вольтера своих белых лошадей, которым предстояло везти его триумфальную колесницу. — Местом упокоения Вольтера в 1778–1791 гг. служило цистерцианское аббатство Сельер в городке Ромийи-на-Сене в Шампани; во время Революции аббатство было упразднено, его здания национализировали и продали, а останки Вольтера торжественно перенесли в Пантеон 11 июля 1791 г.

… Девятнадцатого июня она совершила вместе с дофином прогулку, прокатившись по внешним бульварам. — Дофин — Луи Шарль Бурбон (1785–1795), герцог Нормандский, второй сын Людовика XVI и Марии Антуанетты, после смерти старшего брата (1789) ставший наследником престола (дофином); вслед за восстанием 10 августа 1792 г. оказался вместе с родителями и сестрой в заточении в Тампле; после казни Людовика XVI (21 января 1793 г.) дядя ребенка, граф Прованский, издал в Германии декларацию, в которой он провозгласил племянника королем Людовиком XVII, что было признано почти всеми европейскими державами и США. Якобинцы добились от Луи Шарля показаний против собственной матери, что усугубило ее положение на суде, и после ее казни (16 октября 1793 г.) он был передан на «революционное воспитание» сапожнику Антуану Симону, который должен был привить ему революционные идеалы и приучить его к физическому труду. Через три месяца Симон был отозван из Тампля, и больше о здоровье и развитии ребенка никто не заботился; в итоге он заболел туберкулезом и 8 июня 1795 г. скончался, после чего граф Прованский провозгласил себя королем Людовиком XVIII.

… в разговоре с г-ном де Монмореном, министром иностранных дел, она сказала ему… — Господин де Монморен — Арман Марк Орель, граф де Монморен Сент-Эрем (1745–1792), французский государственный деятель, государственный секретарь по иностранным делам в 1787–1791 гг. (с перерывом с 13 по 16 июля 1789 г.); был убит во время сентябрьской резни, 2 сентября 1792 г.

… Вы видели мадам Елизавету? — Мадам Елизавета — Елизавета Французская (1764–1794), младшая сестра Людовика XVI, казненная 10 мая 1794 г.

270 … г-н де Мутье, бывший королевский телохранитель, прогуливался по саду Тюильри… — Господин де Мутье — см. примеч. к с. 243.

… попросил его передать г-ну де Валори и г-ну де Мальдану, двум его прежним сослуживцам, что им, равно как и ему самому, следует заказать себе курьерские куртки светло-желтого цвета. — Господин де Валори — см. примеч. к с. 243.

Мальдан, Жан Франсуа (1753–1815) — с 1777 г. телохранитель Людовика XVI, участвовавший в его побеге; с 1791 г. эмигрант, сражавшийся в рядах армии Конде, полковник кавалерии (1801).

… светло-желтые куртки носили егеря г-на де Конде, уже более года находившегося в эмиграции. — Господин де Конде — здесь: Луи V Жозеф де Бурбон-Конде (см. примеч. к с. 51).

… король попросил г-на де Мутье прогуливаться каждый вечер по набережной у Королевского моста… — Королевский мост — один из самых старых мостов в Париже, связывающий павильон Флоры на правом берегу Сены с началом Паромной улицы на левом берегу реки; этот пятипролетный каменный мост длиной 110 м и шириной 17 м был построен в 1685–1689 гг. на средства, предоставленные королем Людовиком XIV и назван в его честь.

… Как раз в это время некая благородная дама, баронесса фон Корф, намеревалась покинуть Париж вместе с двумя своими детьми, интендантом и двумя горничными. — Баронесса фон Корф — Анна Кристина Штегельман (?-?), дочь Генриха Кристиана Штегельмана (?-?), петербургского банкира шведского происхождения, поставщика императорского двора; вдова барона Фромгольда Кристиана фон Корфа (?-1770), полковника русской армии, адъютанта фельдмаршала Миниха и командира Козловского полка, убитого при штурме Бендер 16 сентября 1770 г.; после гибели мужа более двадцати лет проживала в Париже вместе с матерью, госпожой Анной Штегельман.

… г-жа Брюнье и г-жа де Невиль, которые должны были сопровождать королеву, сойдут за горничных баронессы. — Госпожа Брюнье — Антуанетта Шаппюи (1734-ок. 1793), в третьем браке (с 1783 г.) жена Пьера Эдуара Брюнье (1729–1811), лейб-медика королевских детей, горничная принцессы Марии Терезы Шарлотты, дочери короля; автор дневника, изданного впервые в 2003 г.

Госпожа де Невиль — Мадлен Лешевен де Бийи (1755–1835), с 1772 г. жена Пьера Эдма Бертелена де Невиля (ок. 1735-?), горничная дофина, унаследовавшая эту должность от своей матери, Мадлен Бюо (ок. 1730-?).

271 … Господин де Шуазёль ждал приказов двора у себя дома, на улице Артуа. — Улица Артуа находится к западу от дворца Тюильри в предместье Сент-Оноре; название получила от располагавшихся здесь владений младшего брата Людовика XVI, графа д’Артуа; на протяжении XIX в. несколько раз меняла свое название, но в 1897 г. вернула себе прежнее имя.

272 … с первого взгляда узнал в нем парикмахера королевы, знаменитого Леонара, оставившего нам «Мемуары». — См. примеч. к с. 243.

… это случилось во время поездки в Шербур. — Людовик XVI посетил Шербур (см. примеч. к с. 206) в июне 1786 г.

273 … я обещал сделать сегодня вечером прическу госпоже де Лаж… — Госпожа де Лаж — Беатриса д’Амблимон (1764–1842), с 1782 г. супруга морского офицера, капитана первого ранга маркиза Жозефа Поля Жана де Лажа де Волюда (1763–1799), придворная дама принцессы де Ламбаль, известная вольностью своих нравов; автор мемуаров об эмиграции, опубликованных в 1869 г.

274 … во весь опор погнал лошадь в сторону заставы Ла-Петит-Виллет. — Ла-Петит-Виллет — хутор на дороге из французской столицы во Фландрию, относившийся к селению Ла-Виллет, северной окраине Парижа, которая в 1859 г. целиком вошла в городскую черту.

IV

… Античная пословица говорит: «Юпитер лишает разума тех, кого хочет погубить». — Дюма приводит здесь высказывание неизвестного древнегреческого драматурга V в. до н. э., которое часто встречается в виде цитаты у античных авторов и в латинском варианте звучит так: «Quos lupiter perdere vult, dementat» («Кого Юпитер хочет погубить, того сначала лишает разума»).

… Один из них даже не знает Парижа и начнет водить королеву по Паромной улице и набережной, в то время как ее будут ждать на улице Эшель. — Паромная улица, расположенная в парижском квартале Сен-Жермен, на левом берегу Сены, своим названием обязана тому, что некогда она вела к переправе, по которой в 1550–1564 гг. из каменоломни, расположенной в окрестности Парижа, в местности Вожирар, привозили камень на строительство дворца Тюильри.

Улица Эшель (ныне от нее остался лишь небольшой отрезок, составляющий южную часть правобережной улицы с тем же названием, которая была создана в 1852–1866 гг.) вела от дворца Тюильри к улице Сент-Оноре.

275 … Вместо того чтобы взять с собой г-на д'Агу… берут г-жу де Турзель, гувернантку королевских детей. — Госпожа де Турзель — Луиза Елизавета де Круа д’Авре (1749–1832), с 1764 г. супруга Луи Франсуа дю Буше де Сурша (1744–1786), маркиза, а затем герцога де Турзеля, великого прево Франции; с конца июля 1789 г., после эмиграции герцогини де Полиньяк, гувернантка детей короля Людовика XVI; оставила мемуары, опубликованные в 1883 г.

276 … Покои принадлежали г-ну де Вилькье, первому дворянину королевских покоев. — Господин де Вилькье — Луи Александр Селест д’Омон (1736–1814), первый герцог де Вилькье (с 1774 г.), седьмой герцог д’Омон (с 1799 г.), французский военачальник и государственный деятель, генерал-лейтенант (1814); с 13 апреля 1782 г. первый дворянин королевских покоев; губернатор Булонне в 1782–1790 гг.; депутат Генеральных штатов, избранный от дворянства сенешальства Булонне и сложивший с себя депутатские полномочия в декабре 1789 г.; с 1791 г. эмигрант.

… Эти покои… имели два выхода: один во двор Принцев, другой — в Королевский двор. — Королевский двор, парадный двор Тюильри, находился перед главным входом во дворец.

Двор Принцев находился слева от Королевского двора и былотделен от него небольшой стеной.

… комната г-жи Рошрёй… прилегала к покоям королевской дочери. — Имеется в виду Мария Тереза Шарлотта Французская (1778–1851) — дочь Людовика XVI и Марии Антуанетты, названная в честь своей бабки, императрицы Марии Терезии; с августа 1792 г. находилась в заключении в Тампле, в декабре 1795 г. была освобождена в обмен на французских военнопленных и уехала в Вену; в 1799 г. вышла замуж за своего двоюродного брата Луи Антуана Бурбона (1775–1844), герцога Ангулемского, старшего сына графа д’Артуа (брак их остался бездетным), и до 1814 г. жила в Англии; во время Реставрации считалась символом страдания, добродетели и легитимизма; после Июльской революции 1830 года снова оказалась в изгнании и умерла в Австрии; оставила воспоминания, изданные в 1823 г.

… горничная дофина будет отныне жить в покоях г-жи де Шиме, придворной дамы. — Госпожа де Шиме — Лаура Августа Фиц-Джеймс (1744–1804), дочь Шарля Фиц-Джеймса (1712–1787), маршала Франции, четвертого герцога Фиц-Джеймса, и его жены с 1741 г. Виктории Гойон де Матиньон (1722–1777); с 1762 г. супруга Филиппа Габриеля Мориса Жозефа д’Энен Льетара (1736–1804), принца де Шиме; в 1767–1770 гг. придворная дама королевы Марии Лещинской, а затем, в 1770–1791 гг., придворная дама Марии Антуанетты.

… ключ от них попросили у г-на Ренара, смотрителя королевских строений. — Ренар, Жан Огюстен (1744–1807) — известный французский архитектор, с 1784 г. инспектор королевских строений; после Революции главный архитектор департамента Сены.

… он должен был дождаться беглецов у прохода на улицу Эшель и оттуда отвезти их к заставе Клиши, где в сарае одного англичанина из числа его друзей, г-на Кроуфорда, стояла дорожная берлина. — Застава Клиши — одна из пятидесяти застав в таможенной стене, которой ведомство Генерального откупа опоясало в 1784–1790 гг. французскую столицу; находилась на северной окраине Парижа, на дороге в селение Клиши, на месте нынешней одноименной площади.

Кроуфорд, Квентин (1743–1819) — британский писатель, мемуарист, историк и коллекционер предметов искусства, наживший большое состояние на службе Ост-Индской компании и в сорокалетием возрасте поселившийся в Париже, где стал близким человеком при дворе Людовика XVI и другом графа фон Ферзена; летом 1791 г. принимал деятельное участие в подготовке бегства королевской семьи и после его провала вплоть до 1802 г. находился в Брюсселе, после чего легально вернулся в Париж; в числе его сочинений — краткий очерк «Тайная история короля Франции и его бегства из Парижа в июне 1791 года» («Secret History of the King of France and his Escape from Paris in June 1791»), впервые опубликованный в 1885 г.

… г-же Брюнье и г-же де Нёвиль… надлежало пешком добраться до Королевского моста, где должна была стоять запряженная парой лошадей карета, и доехать в ней до Кле… — Кле — вероятно, имеется в виду городок Кле-Суйи в департаменте Марна, расположенный в 17 км к северо-востоку от Бонди.

277 …На протяжении целой недели камердинер Гю, фигурой напоминавший короля, выходил во двор через дверь покоев г-на де Вилькье… — Гю, Франсуа (1757–1819) — придверник королевских покоев, затем старший камердинер дофина; в 1792–1793 гг. состоял при королевской семье во время ее заключения и сам оставался под арестом вплоть до переворота 9 термидора; в 1795 г. сопровождал дочь короля принцессу Марию Терезу Шарлотту в Вену и в эмиграции стал главным казначеем двора Людовика XVIII; в 1814 г. был пожалован баронским титулом; в 1806 г. издал в Лондоне свои мемуары, носящие название «Последние годы царствования и жизни Людовика XVI» («Dernières années du règne et de la vie de Louis XVI») и представляющие большой исторический интерес.

… В половине десятого королева получила письмо от Байи… — Байи — см. примеч. к с. 192.

… При нем находились его адъютанты, г-н де Гувьон и г-н Ромёф. — Ромёф, Жан Луи (1766–1812) — французский военачальник, бригадный генерал (1811), начавший военную службу в 1789 г. в национальной гвардии и состоявший до осени 1791 г. адъютантом Лафайета; участник многих важнейших битв наполеоновских войн; барон Империи (1810); с февраля 1812 г. начальник штаба 1-го корпуса Великой армии; скончался вследствие смертельных ранений, полученных в Бородинском сражении.

… Королева и принцесса Елизавета выезжали вечером на прогулку в Булонский лес… — Булонский лес — лесной массив у западных окраин Парижа; в средние века — место королевских охот; ныне — общественный лесопарк в черте города.

280 … долго и с наслаждением нюхал порошок, не сравнимый, по мнению Сганареля и Аристотеля, ни с чем… — Имеются в виду слова слуги Сганареля, которыми начинается пьеса Мольера «Дон Жуан, или Каменный гость» (I, 1): «Что бы ни говорил Аристотель, да и вся философия вместе с ним заодно, ничто в мире не сравнится с табаком» (перевод А.Федорова).

… им пришлось второй раз пересекать площадь Карусели. — Площадь Карусели — здесь: восточная часть нынешней одноименной площади, расположенная между Лувром и триумфальной аркой, которая была сооружена в 1807–1809 гг. и служила парадным въездом во дворец Тюильри.

281 … говорит в своих "Мемуарах" дочь короля… — Воспоминания дочери Людовика XVI, носящие название «Мемуары Марии Терезы, герцогини Ангулемской» («Mémoires de Marie-Thérèse, duchesse d’Angoulême»), отдельным изданием впервые вышли в 1823 г.

282 … Два года спустя королеве отрубят голову на площади Революции. — Королева Мария Антуанетта была казнена на площади Революции 16 октября 1793 г.

… Девятнадцать лет спустя г-н фон Ферзен погибнет во время бунта в Стокгольме… — 20 июня 1810 г. графа фон Ферзена, руководившего траурным кортежем кронпринца Кристиана Августа Аугустенбургского, забила палками, зонтиками и ногами толпа горожан, обвинявших его в отравлении наследного принца.

V

… Мы присоединимся к ним в Монмирае, где подвесной ремень кареты, лопнувший на поле будущего сражения Наполеона, задержал их на целый час. — О Монмирае и сражении близ этого города см. примеч. к с. 122.

283 … На сей раз мы позаимствуем все подробности из газеты Камиля Демулена. — Демулен, Камиль (1760–1794) — французский политический деятель и публицист, по образованию юрист; активный участник Великой Французской революции, принадлежавший к умеренному крылу якобинцев; после назначения в 1792 г. Дантона министром юстиции стал его секретарем; в 1792 г. был избран депутатом Национального конвента; разделял многие идеи Дантона и, в частности, с осени 1793 г. начал выступать за отказ от политики террора; был казнен 5 апреля 1794 г. вместе с Дантоном. Подробности, которые Дюма приводит далее, заимствованы им из № 83 еженедельной газеты «Революции Франции и Брабанта» («Révolutions de France et de Brabant»), издававшейся Демуленом с 28 ноября 1789 г. по 12 декабря 1791 г.

… он возвращался из Якобинского клуба вместе с Дантоном, Фрероном и другими патриотами… — Фрерон — здесь: Луи Мари Станислас Фрерон (1754–1802), французский политический деятель и журналист; сын писателя, литературного критика и журналиста Эли Фрерона (1718–1776); член Клуба кордельеров, член Парижской коммуны; депутат Конвента, примкнувший к монтаньярам; комиссар Конвента, проявивший необычайную жестокость при подавлении мятежей в Марселе и Тулоне; активный участник термидорианского переворота (27 июля 1794 г.).

… Цирюльник Бюзби, проживавший на улице Бурбон-Вильнёв, посетил этим вечером одного из своих друзей… — Улица Бурбон-Вильнёв — северный участок нынешней улицы Абукир (между улицами Пти-Карро и Сен-Дени), созданной в 1865 г. в правобережной части Париже путем слияния трех улиц.

… он снова оделся и бегом помчался будить своего друга Юше, булочника и сапера батальона Театинцев. — Батальон Театинцев — батальон национальной гвардии 19-го округа французской столицы, именовавшегося округом Театинцев (по названию монастыря монахов-театинцев, который находился на его территории и занимал место домовладений №№ 17–25 по нынешней набережной Вольтера на левом берегу Сены).

284 … Затем они обошли кругом дворца, дойдя до дверей Манежа, где заседало Национальное собрание. — Имеется в виду манеж Тюильри (см. примем, к с. 17).

289 … между Этожем и Шентри карета свернула на проселочную дорогу. — Этож — небольшое селение в 24 км к востоку от Монмирая, в департаменте Марна; в описываемое время почтовая станция на дороге Париж — Страсбург.

Шентри (с 1858 г. Шентри-Бьерж) — старинное селение в 20 км к востоку от Этожа, в департаменте Марна.

… Глядите-ка, вон они выдвигаются из Тийуа. — Тийуа (с 1835 г. Тийуа-э-Беле) — селение в 20 км к северо-востоку от Шалона, на пути к Сент-Мену, в 3 км к северу от Пон-де-Сом-де-Веля; относится к департаменту Марна.

290 … Молодые люди сели за стол, оставив отряд под начальством г-на Буде. — Господин Буде — младший лейтенант гусарского полка Лозена, бывший унтер-офицер, выслужившийся из рядовых и получивший офицерский чин всего лишь за два месяца до событий в Варение.

… Они явились из Нотр-Дам-де-л’Эпина, Тийуа, а также Мериме, Сен-Жюльена и Сен-Мартена — трех деревень, которые едва заметны, но, укрывшись в тени деревьев, растущих по берегам Веля… тянутся почти на два льё. — Нотр-Дам-де-л’Эпин — имеется в виду небольшое селение Л’Эпин на левом берегу реки Ведь, в 4 км к северо-востоку от Шалона, известное своей великолепной готической церковью Нотр-Дам-де-л’Эпин (см. примеч. к с. 293).

Сен-Жюльен — деревня в 2,5 км к западу от Пон-де-Сом-Веля, на берегу реки Ведь.

Сен-Мартен — деревня в 2 км к западу от Сен-Жюльена, на берегу реки Ведь.

Мериме (Mérimée) — скорее всего, имеется в виду деревня Сен-Мемми (Saint-Memmie), вместе с деревнями Сен-Жюльен и Сен-Мартен составляющая селение Куртизоль.

… крестьяне из поместья, находившегося вблизи Пон-де-Сом-Веля и принадлежавшего г-же д’Эльбёф, отказались платить за неподлежавшие выкупу права. — Дюма почерпнул эту подробность из мемуаров герцога де Шуазёля.

291 … праздник Федерации 1790 года превратил Францию в одну семью… — О празднике Федерации см. примеч. к с. 153.

VI

293 … Внезапно я увидел, что посреди этих бескрайних унылых равнин Шампани высится великолепный каменный цветок, своей ажурной резьбой напоминавший драгоценную безделушку из слоновой кости, вроде тех, что делают в Дьеппе. — Начиная с XVII в. Дьепп (см. примеч. к с. 208) славился на всю Францию и за ее пределами производством великолепных резных изделий из слоновой кости, в большом количестве поступавшей в него из Гвинеи: это были статуэтки, портретные медальоны, табакерки, гребни, веера, кубки, солнечные циферблаты и т. п. Богатая коллекция таких изделий хранится ныне в местном городском музее.

… это была маленькая церковь Нотр-Дам-де-л’Эпин. — Нотр-Дам-де-л’Эпин (церковь Богоматери Терновника) — изумительной красоты церковь в селении Л’Эпин, в 4 км к северо-востоку от Шалона, построенная в 1406–1527 гг. в стиле пламенеющей готики и доныне являющаяся местом паломничества; изначально ее фасад был увенчан двумя шпилями высотой 55 м, однако в 1798 г. один из них был снесен с целью установить на его месте оптический телеграф Шаппа (этот шпиль, левый, был восстановлен в укороченном виде в 1868 г., уже после посещения церкви писателем); в 1914 г. церковь была возведена в ранг базилики.

294… Я уже не помню, какой именно епископ Байе, узнав, что колокольня в Арфлёре построена англичанами, сказал в ответ… — Байё — город на северо-западе Франции, в Нормандии, центр епархии. Арфлёр — город на севере Франции, в Нормандии, в департаменте Приморская Сена, в 9 км к востоку от Гавра; с IX по XVI вв. являлся главным портом Нормандии; в 1281 г. вошел во владения французского короля; в 1415 г., незадолго до битвы при Азенкуре (25 октября 1415 г.), был захвачен англичанами и в течение тридцати пяти лет (с перерывом в 1435–1445 гг.) находился под их властью; к XVI в. значение города упало из-за обмеления Сены.

Согласно местной легенде, шпиль арфлёрской церкви святого Мартина, высотой 83 м, построили англичане в честь своей победы в битве при Азенкуре.

… я питаю к шампанцам совершенно особое почтение, или, если угодно, я считаю их глупыми на манер Лафонтена, который был уроженцем Шампани. — Лафонтен, Жан де (1621–1695) — знаменитый французский поэт-сатирик, уроженец городка Шато-Тьерри в провинции Шампань (соврем, департамент Эна); автор двенадцати книг «Басен» (1668–1694) и озорных «Сказок и рассказов в стихах» (1664–1667), запрещенных правительством; писал также поэмы и комедии; сочинения его, составившие более десяти томов, служат своеобразной проповедью житейской мудрости и отличаются красотой поэтического языка и высокой художественностью.

…Вы ведь догадываетесь, не правда ли, что я говорю о Тибо, графе Шампанском? О поэте и почти короле, который, по словам Гюго, ничего так не желал, как быть отцом Людовика Святого. — Тибо IV Шампанский (1201–1253) — граф Шампани и Бри с 1201 г., король Наварры с 1234 г. (под именем Теобальд I); сын графа Тибо III Шампанского (1179–1201; граф с 1198 г.) и инфанты доньи Бланки Наваррской (ок. 1177–1229), сестры наваррского короля Санчо VII (1154–1234; правил с 1194 г.); знаменитый поэт, носивший прозвище Тибо Песнопевец, автор «Песни о крестовом походе», религиозных поэм и многих лирических стихотворений; в 1239 г. по призыву папы Григория IX (в миру — Уголино ди Ананьи; ок. 1145–1241; правил с 1227 г.) и наряду с английским принцем Ричардом Корнуоллским (1209–1272) возглавил крестовый поход в Святую Землю, закончившийся поражением крестоносцев и даже не удостоившийся собственного номера в истории, и с остатками своего войска вернулся в Европу в сентябре 1240 г.

Людовик IX Святой — см. примеч. к с. 65.

Гюго, Виктор Мари (1802–1885) — знаменитый французский писатель, поэт, драматург, публицист и политический деятель; сын генерала наполеоновской армии; глава и теоретик французского романтизма, друг Дюма; член Французской академии (1841); пэр Франции (1845), депутат Учредительного собрания (1848–1849), депутат Законодательного собрания (1849–1851); через неделю после государственного переворота 2 декабря 1851 г. покинул Францию и вплоть до сентября 1870 г. находился в изгнании.

Граф Тибо IV Шампанский был страстно влюблен в мать Людовика Святого, Бланку Кастильскую (1187–1252), дочь короля Альфонсо VIII Кастильского (1155–1214; правил с 1158 г.) и его жены с 1176 г. Элеоноры Английской (1162–1214), свою двоюродную тетку, которая была старше его на тринадцать лет, воспевал ее в своих стихотворениях и, по легенде, горя желанием овладеть ею, даже пытался отравить ее мужа, короля Людовика VIII.

… Амио тоже шампанец… — Амио, Жак (1513–1593) — французский церковный деятель, филолог и переводчик классических текстов; воспитатель детей короля Генриха II; великий раздатчик милостыни Франции в 1560–1591 гг., епископ Осерский с 1570 г., уроженец города Мелён, нынешней столицы департамента Сена-и-Марна.

…он распространил свое простодушие на Плутарха… — Плутарх (ок. 45-ок. 125) — древнегреческий писатель и философ, автор «Сравнительных жизнеописаний» знаменитых греков и римлян.

Перевод «Сравнительных жизнеописаний», над которым Жак Амио трудился семнадцать лет, был издан в 1559 г.

… родился он в греческой Шампани — Беотии. — Беотия — область в Средней Греции, граничащая на юго-востоке с Аттикой, главный город — Левадия. В древности афиняне считали беотийцев честными и добрыми храбрецами, но при этом мужиковатыми и глуповатыми простаками.

Плутарх родился в древнем городе Херонея в Беотии, в 130 км к северо-востоку от Афин.

… Робер де Сорбон, основатель Сорбонны, — шампанец. — Робер де Сорбон (1201–1274) — французский священник, уроженец небольшой деревни Сорбон в Арденнах, сын крестьянина; духовник короля Людовика Святого, основавший в 1257 г. при Парижском университете богословский коллеж, который вскоре стал самым авторитетным в католическом мире теологическим центром. В 1554–1793 гг. название «Сорбонна» носил теологический факультет Парижского университета, а до 1971 г. — весь Университет.

… Шарлье де Жерсон, канцлер Парижского университета, безусловный автор «Об утешении богословием» и, по всей вероятности, автор «О подражании Иисусу Христу», — шампанец. — Жан Шарлье де Жерсон (1363–1429) — знаменитый французский богослов, проповедник, университетский деятель, философ и писатель, родившийся на хуторе Жерсон в Арденнах, сын крестьянина; канцлер Парижского университета в 1395–1415 гг.

Его трактат «Об утешении богословием» («De consolatio theologiae») датируется 1418 г.

«О подражании Иисусу Христу» («De imitatione Christi») — средневековый анонимный религиозный трактат, появившийся около 1419 г. и приписываемый голландскому христианскому мыслителю Фоме Кемпийскому (Томас Хемеркен; 1380–1471), хотя долгое время бытовала гипотеза, что автором этого сочинения является Шарлье де Жерсон.

… Вильганьон, мечом сражавшийся с турками и пером — с Кальвином, то есть с неверными и с еретиком, — шампанец. — Вильганьон, Никола Дюран де (1510–1571) — французский флотоводец, рыцарь Мальтийского ордена, принимавший участие во многих сражениях с турками; основатель французской колонии в Бразилии, т. н. Антарктической Франции (1555), просуществовавшей всего пять лет, во многом из-за начавшихся в ней религиозных распрей между католиками и кальвинистами; вице-адмирал Бретани (1553); в 1560 г. вызвал на богословский диспут Кальвина, но тот отказался от участия в споре; уроженец города Провен (соврем, департамент Сена-и-Марна).

Кальвин, Жан (1509–1564) — французский богослов, один из крупнейших деятелей Реформации и основатель радикального направления в ней, носящего его имя; фактический правитель Женевы, хотя и не занимавший там никаких официальных постов.

… Кольбер — шампанец. — Кольбер, Жан Батист (1619–1683) — министр Людовика XIV, уроженец Реймса; происходил из купеческой семьи; в молодости по протекции родственников был представлен кардиналу Мазарини и вскоре благодаря его покровительству стал государственным советником; сыграл главную роль в падении Фуке, указав королю на злоупотребления суперинтенданта; через два месяца после ареста Фуке учредил судебную палату для расследования преступлений, совершавшихся в управлении финансами Франции в течение предыдущих двадцати пяти лет; в 1665 г. был назначен генеральным контролером финансов; проводил в жизнь собственную экономическую политику, заключавшуюся в протекционизме торговле Франции, поощрении ее промышленности, увеличении государственных доходов и достижении активного торгового баланса; сыграл большую роль в создании французского флота.

… Бушардон и Жирардо — шампанцы. — Бушардон — скорее всего, имеется в виду Эдме Бушардон (1698–1762), французский скульптор, уроженец города Шомон в Шампани, придворный скульптор Людовика XV, предшественник эстетики классицизма; сын скульптора Жана Батиста Бушардона (1667–1742) и старший брат скульптора Жака Филиппа Жирардона (1711–1753), также родившегося в Шомоне и с 1740 г. работавшего в Стокгольме.

Жирардон, Франсуа (1628–1715) — французский скульптор, уроженец Труа, с 1666 г. работавший в Версале и создавший большое число скульптурных групп, украсивших парк королевского дворца; автор конной статуи Людовика XIV, стоявшей на Вандомской площади и уничтоженной во время Революции.

… Лантара и Валантен — шампанцы. — Лантара, Симон Матюрен (1729–1778) — французский художник-пейзажист, уроженец городка Онси-сюр-Эколь (соврем, департамент Эсон).

Валантен — здесь: Жан Валантен Булонский (1591–1632), знаменитый французский художник эпохи барокко, представитель караваджизма; уроженец Куломье (соврем, департамент Сена-и-Марна), сын художника.

… Флодоард и Мабильон — шампанцы. — Флодоард (ок. 894–966) — франкский историк и хронист, уроженец Эперне, с 919 г. каноник кафедрального собра в Реймсе, в 952–953 гг. епископ Нуайона; автор «Истории Реймской церкви» (лат. «Historiae Remensis Ecclesiae») и «Анналов», посвященных событиям 919–966 гг., свидетелем которых он стал.

Мабильон, Жан (1632–1707) — знаменитый французский историк, монах-бенедиктинец, основатель палеографии и дипломатики; родился в деревне Сен-Пьермон в Шампани.

… Генрих Лотарингский и Поль де Гонди — шампанцы. — Дюма явно желает поставить в этот ряд знаменитых уроженцев Шампани двух кардиналов, но совершенно неясно, кого он имеет в виду, говоря о Генрихе Лотарингском. Возможно, на самом деле подразумевается Карл Лотарингский (1525–1574) — французский прелат, архиепископ-герцог Реймский (1538–1674), кардинал Лотарингский (1547), младший брат могущественного Франсуа I Лотарингского (1519–1563), второго герцога де Гиза, родившийся в замке Жуанвиль в Шампани.

Поль де Гонди — имеется в виду Жан Франсуа Поль де Гонди (1613–1679), французский прелат, вошедший в историю под именем кардинала де Реца; с 1643 г. коадъютор архиепископа Парижского, с 1654 г. архиепископ Парижский, кардинал (1652); выдающийся деятель Фронды, автор знаменитых «Мемуаров»; родился в городе Монмирае, относящемся ныне к департаменту Марна.

… Мартин IV и Урбан IV — шампанцы. — Мартин IV (в миру — Симон де Брион; ок. 1210–1285) — римский папа с 1281 г., рьяно придерживавшийся профранцузской ориентации; до этого канцлер Франции (1260), с 1263 г. кардинал-диакон церкви святой Цецилии, папский легат во Франции в 1264–1269 и 1274–1279 гг.; уроженец области Бри на северо-востоке Франции.

Урбан IV (в миру — Жак Панталеон; ок. 1195–1264) — римский папа с 1261 г., уроженец Труа; до вступления на святой престол епископ Вердена (1253–1255), а затем латинский патриарх Иерусалима (с 1255 г.).

… Сент-Сюзан и Друэ д’Эрлон — шампанцы. — Сент-Сюзан — Жильбер Жозеф Мартен Брюнто (1760–1830), виконт де Сент-Сюзан, французский военачальник, участник революционных и наполеоновских войн; бригадный генерал (1795), дивизионный генерал (1796); граф Империи (1808); родился в селении Пуавр в Шампани, в департаменте Об.

Друэ д’Эрлон — см. примеч. к с. 78.

295 … Мы забыли упомянуть Филиппа Августа, победителя в битве при Бувине, соперника Ричарда Львиное Сердце. — Филипп II Август (1165–1223) — французский король с 1180 г., сын Людовика VII (1120–1180; правил с 1137 г.) и его третьей жены (с 1160 г.) Адель Шампанской (1140–1206); благодаря своей успешной борьбе с английскими королями значительно увеличил территорию своего королевства; был одним из вдохновителей и предводителей третьего крестового похода (1189–1192). Прозвище «Август» дал Филиппу II его биограф, французский хронист Пьер Ригорд (ок. 1145-ок. 1207).

Бувине — селение на севере Франции, в департаменте Нор, в 10 км к юго-востоку от Лилля; 27 июля 1214 г. армия Филиппа II Августа разгромила там войска англо-фламандско-немецкой коалиции, находившиеся под командованием Отона IV (1182–1218), императора Священной Римской империи в 1209–1215 гг.

Ричард I Львиное Сердце (1157–1199) — король Англии с 1189 г. из династии Плантагенетов, третий сын Генриха II (1133–1189; король с 1154 г.) и его жены с 1152 г. Алиеноры Аквитанской (ок. 1124–1204); в 1169 г. получил в управление Аквитанию и Пуату, владения своей матери, подвассальные французской короне, и соответствующие титулы; один из предводителей третьего крестового похода, во время которого его отношения с Филиппом Августом, прежде дружеские, превратились во вражду, перешедшую затем в настоящую войну; по сути был не королем, а странствующим рыцарем и провел в своем государстве лишь несколько месяцев, все время участвуя в различных военных предприятиях; считался храбрейшим воином, за что и получил свое прозвище.

… Мы забыли упомянуть Фабера, одного из самых безупречно честных людей века Людовика XIV, и Адриенну Лекуврёр, одну из самых гениальных французских актрис. — Фабер д’Эстерне, Абраам (1599–1662) — знаменитый французский военачальник, прославившийся во время Тридцатилетней войны (1619–1648); комендант Седана (1642–1662), маршал Франции (1658); уроженец Меца.

Адриенна Лекуврёр (1692–1730) — знаменитая французская актриса, входившая в состав труппы Комеди-Франсез и завоевавшая необычайную популярность благодаря сочетанию таланта и красоты; уроженка городка Дамри в департаменте Марна.

… прочтите, что он написал о церкви Нотр-Дам-де-л’Эпин… — Дюма приводит далее цитату из книги В.Гюго «Рейн» («Le Rhin»; 1842), Письмо III.

296 … Небольшая книжка на эту тему, напечатанная с разрешения его преосвященства епископа Шалонского, развеяла все мои сомнения. — Имеется в виду напечатанная в 1840 г. книга «Нотр-Дам-де-л’Эпин», автором которой был священник, журналист и церковный писатель Луи Франсуа Герен (1814–1872), уроженец Шалона. Заметим, что епископом Шалонским в это время, с 1824 по 1860 гг., был Мари Жозеф Франсуа Виктор Монье де Прийи (1775–1860).

… Это речка Вель, которая через 140 километров пополнит воды Эны. — Эна — река на северо-востоке Франции, левый приток Уазы, длиной около 356 км; начинается в Аргоннском лесу, протекает через департаменты Мёза, Марна, Арденны, Эна и Уаза и впадает в реку Уаза возле Компьеня.

Вель — самый крупный левый приток Эны, имеющий длину 140 км.

297 … укрывающая деревню Куртизоль, то есть вереницу очаровательных домиков, которые прячутся в тени, отражаясь в водной глади на протяжении более полутора льё. — Куртизоль — крупное селение в департаменте Марна, в 12 км к востоку от Шалона-в-Шампани, протянувшееся на 7 км вдоль берегов речки Вель; состоит из трех приходов (Сен-Жюльен, Сен-Мартен и Сен-Мемми) и считается самой длинной деревней во Франции.

… эта деревня, состоящая из трех приходов, имеет такую же протяженность, как Париж между Тронной заставой и заставой Звезды. — Тронная застава (см. примеч. к с. 51) находилась на восточной окраине Парижа.

Застава Звезды, или застава Нёйи, находилась на западной окраине Парижа, в конце Елисейских полей, там, где сходятся нынешние Тильзитская и Пресбургская улица, при въезде на площадь Звезды (с 1970 г. — площадь Шарля де Голля), которая была окончательно сформирована в 1854 г.

… Как в Солони, где пытаются понять, не может ли ель победить глину… — Солонь — лесистая и болотистая область в Центральной Франции, в северной части долины Луары, на территории департаментов Луар-и-Шер, Луаре и Шер, отличающаяся песчано-глинистыми почвами.

… после Тийуа, между Орбевалем и Даммартен-ла-Планшеттом, он свернул влево от дороги… — Орбеваль — хутор в 7 км к юго-западу от Сен-Мену, почтовая станция на пути к нему, просуществовавшая до сер. XIX в.

Даммартен-ла-Планшетт (с 1967 г., после объединения с деревней Дампьер-сюр-Ов, носит название Доммартен-Дампьер) — небольшое селение на дороге в Сент-Мену, в 2 км к востоку от Орбеваля; относится к департаменту Марна.

298… вступил в Сент-Мену по Клермонской дороге. — Клермон (Клермон-ан-Аргонн) — городок в 15 км к северо-востоку от Сент-Мену; относится к департаменту Мёза.

… кордегардия располагалась всего лишь в ста шагах от почтовой станции, находившейся в те годы на улице Лесных ворот. — Улица Лесных ворот (Пор-де-Буа), расположенная в восточной части Сент-Мену, носит теперь имя Друэ, а на месте здания почтовой станции (дом № 8) располагается национальная жандармерия.

… гусары вышли из города через предместье Флорьон… — Флорьон (Florion; у Дюма ошибочно Fleurion) — западное предместье города Сент-Мену.

…На вопросы членов муниципалитета г-н Дандуэн, командир драгун, дал ответ, сходный с объяснениями г-на де Гогела́… — Дандуэн — см. примеч. к с. 267.

301… к Друэ подходит муниципальный чиновник по имени Фарси. — Фарси, Жан Шарль Эдм (ок. 1735–1804) — член муниципального совета Сент-Мену, с 25 октября 1791 г. по ноябрь 1793 г. мэр этого города, а позднее, в 1800–1804 гг., генеральный советник департамента Марна.

302 … И здесь я должен сделать упор на новые и важные подробности, которые содержатся только в книгах местных историков: г-на Кл. Бюиретта, очевидца этих событий и автора «Истории Сент-Мену», и г-на Гюстава Невё-Лемэра, автора «Ареста Людовика XVI». — Имеется в виду книга Клода Бюиретта (1734–1827) «История города Сент-Мену и его окрестностей» («Histoire de la ville de Saint-Menehould et ses environs»), изданная в 1837 г. в Сент-Мену.

Невё-Лемэр, Никола Элуа Гюстав (1813–1894) — французский судебный деятель и историк, уроженец Сент-Мену; председатель Апелляционного суда Руана; командор ордена Почетного легиона (1877); автор 40-страничной брошюры «Арест Людовика XVI» («Arrestation de Louis XVI»; 1841).

305 … г-н Дандуэн и г-н Лакур, его заместитель, снова появились в дверях ратуши… — Никаких сведений о Лакуре (Lacour), младшем лейтенанте 1-го драгунского полка Конде, найти не удалось.

… гражданин Леге, офицер национальной гвардии, поместил под деревьями, стоявшими на углу Болотной улицы и улицы Лесных ворот, караул национальных гвардейцев… — Возможно, этим офицером, раненным во время погони за королевской семьей и получившим от Национального собрания награду в размере двенадцати тысяч ливров за свое рвение, был Клод Филипп Леге (1766–1825), мэр города Сент-Мену в 1807–1815 гг.

306 … Два жандарма, Колле и Лапуэнт, предлагают себя в качестве добровольцев… — Жандарм Жан Колле был случайно убит в ночь с 21 на 22 июня 1791 г., возвращаясь с разведки, и его мать, жительница Варенна, получила от Национального собрания вспоможение в размере трех тысяч ливров; жандарм Лапуэнт получил в награду три тысячи ливров.

… он был послан из селения Ла-Нёвиль-о-Пон… — Ла-Нёвиль-о-Пон — селение в 4 км к северо-западу от Сент-Мену, на берегу реки Эна; относится к департаменту Марна.

… Подписано: Жоэле, мэр, Судан, Ж.А.Дедьожени. — Имена двух жителей селения Ла-Нёвиль-о-Пон приведены у Дюма с ошибками: Jodelet вместо Joselet и Dediognes вместо Dediogeny.

… Прибыв в Ла-Нёвиль-о-Пон, они взяли там проводника, который должен был провести их через Флоран и Ла-Шалад в Варенн. — Флоран-ан-Аргонн — селение в 7 км к северо-востоку от Сент-Мену, на пути в Варенн; относится к департаменту Марна.

Ла-Шалад — деревушка в 2 км к северу от Флорана, относящаяся к департаменту Мёза.

307 … Добравшись до деревни Ла-Гранж-о-Буа… трое наших разведчиков узнали, что ничего неприятного, по крайней мере до селения Лез-Илет, с посланцами муниципалитета не случилось. — Ла-Гранж-о-Буа — небольшая деревня в 4 км к северо-востоку от Сент-Мену.

Лез-Илет — селение в 8 км к северо-востоку от Сент-Мену; относится к департаменту Мёза.

… Байон, командир батальона Сен-Жермен-де-Пре… — Байон, Клод (ок. 1759-?) — офицер парижской национальной гвардии, инженер, выборщик секции Четырех наций, горячий революционер; автор 7-страничного «Краткого и точного доклада об аресте короля» («Rapport sommaire et exact de l’arrestation du Roi»).

… Тювени, фармацевт в Шалоне. — Никаких биографических сведений об этом шалонском аптекаре-патриоте (в разных источниках его имя пишут по-разному: то Thuveny, то Théveny), сопровождавшем Байона в его погоне за королевской семьей, найти не удалось.

308 … Шоре, мэр, и Роз, генеральный прокурор. — Шоре де Тулонжон (?-?) — мэр Шалона в 1790–1791 гг., местный помещик.

Роз, Жан Эванжелист (ок. 1741–1794) — адвокат, прокурор-синдик Шалона, казненный в Париже 13 июля 1794 г.

… Дюпен, мэр. — Дюпен, Огюст Луи Мари (?-?) — мэр Сент-Мену в 1790–1791 гг., местный дворянин, сеньор де Даммартен, бывший управляющий водами и лесами.

… Около часа ночи прибыли господа Байон и Ромёф… — Ромёф — см. примеч. к с. 277.

VII

… Без всяких колебаний я ответил: — В гостинице «Мец». — Гостиница «Мец» (точнее «Город Мец»), основанная в 1821 г. колбасником Гастоном Базине и находившаяся на главной магистрали Сент-Мену, улице Шанзи, № 33, просуществовала до 1930 г.; затем в ее здании разместился гараж, а с 1981 г. оно принадлежит центру реабилитации умственно отсталых людей («Elan Argonnais» — «Аргоннский порыв»).

309 … Будь я Гомером или Рабле, то сказал бы… — Гомер — легендарный странствующий слепой поэт Древней Греции; согласно античным источникам, жил в период XII–VII вв. до н. э.; считается автором эпических поэм «Илиада» и «Одиссея».

Рабле, Франсуа (1494–1553) — французский писатель, автор сатирического романа «Гаргантюа и Пантагрюэль», написанного в стиле гротеска и жизнелюбивой грубоватой иронии.

311 … В особенности это касается воспоминаний, относящихся к г-ну де Дампьеру. — Имеется в виду Анн Эльзеар Дюваль (1745–1791), граф де Дампьер, барон де Ан, кавалерийский подполковник, кавалер ордена Святого Людовика (1781), убитый 22 июня 1791 г. в Сент-Мену.

313 … Драгуна звали Лагаш. — Лагаш — прозвище, которое носил Жан Пьер Анри (1757–1837), в то время вахмистр Королевского драгунского полка (с 1778 г.), а впоследствии барон Империи (1809) и бригадный генерал (1812).

314… на выезде из Клермона дорога разветвляется на две: одна ведет в Верден, другая — в Варенн. — Верден — город на северо-востоке Франции, в Лотарингии, на реке Мёза, в 260 км к востоку от Парижа; столица духовного княжества, отошедшего к Франции в 1648 г.

315 … Как вам нравится драгун Лагаш, обдумывающий, не броситься ли грудью на саблю, словно Брут, или не выпустить себе кишки, словно Катон?! — Брут — здесь: Марк Юний Брут (см. примеч. к с. 48). Катон — здесь: Марк Порций Катон Младший (или Утический; ок. 96–46 до н. э.), древнеримский политический деятель, убежденный республиканец, противник Юлия Цезаря, прославившийся своей прямотой и честностью; после поражения при Тапсе (46 до н. э.) покончил с собой в городе Утика в Северной Африке (поэтому Катона и стали называть Утическим, чтобы отличать от Марка Порция Катона Старшего, его деда, знаменитого римского консервативного политического деятеля), вонзив себе в живот меч.

316 … Название Сент-Мену напомнило нашему венценосному Санчо Пансе о знаменитых свиных ножках. — Санчо Панса — персонаж романа испанского писателя Мигеля Сервантеса Сааведра (1547–1616) «Хитроумный идальго дон Кихот Ламанчский», оруженосец заглавного героя, простоватый, но хитрый крестьянин, весельчак, болтун и обжора.

VIII

317… вы через ворота Франции въезжаете вначале в верхний город, затем спускаетесь по главной улице, которая называется улицей Монахинь, и попадаете на площадь Латри… — Эта главная улица Варенна, который, заметим, был почти стерт с лица земли в годы Первой мировой войны, носит теперь имя Людовика XVI.

… Это была церковь святого Гангульфа. — Церковь святого Гангульфа, находившаяся в верхней части Варенна, была разрушена во время бомбардировок в 1914–1918 гг., и ныне от нее сохранилась лишь колокольня, которая носит название Часовой башни, или башни Людовика XVI, и служит символом Варенна.

… Сразу после гостиницы «Золотая рука», которую содержал Леблан, улица меняла название, становясь улицей Птичьего двора… — Содержателя гостиницы «Золотая рука» (она не сохранилась) звали Жан Леблан.

Улица Птичьего двора служила продолжением улицы Монахинь.

318 … Прямо через эту площадь протекает речка Эр. — Эр — правый приток Эны, длиной 125 км, протекающий через департаменты Мёза и Арденны.

… Перейдя мост и обогнув угол гостиницы «Великий монарх», вы тотчас попадаете на главную площадь… — Гостиница «Великий монарх» в Варение (Церковная площадь, № 1), где летом 1856 г. останавливался Дюма, сохранилась до наших дней и, являясь весьма скромным отелем, явно переживает сегодня не лучшие времена.

… Большая и широкая улица, именуемая Больничной, переходит в дорогу на Шеппи, от которой в трехстах шагах от окраины города отходит дорога на Стене. — Шеппи — деревня в 2 км к востоку от Варенна, относящаяся к департаменту Мёза.

Стене (см. примеч. к с. 266) находится в 30 км к северо-востоку от Варенна.

…Их расквартировали в бывшем монастыре кордельеров, по другую сторону моста. — Монастырь кордельеров в Варение (кордельерами во Франции называли монахов-францисканцев), основанный ок. 1410 г. кардиналом Людовиком Барским (ок. 1370–1430), будущим герцогом Барским (с 1415 г.), был закрыт в 1790 г.

319 …Их командира, г-на Рёрига, молодого человека лет восемнадцати, поселили в доме какого-то горожанина… — Никаких сведений об этом юном младшем лейтенанте (Röhrig), которого упоминает в своих мемуарах маркиз де Буйе и которого Дюма ошибочно именует здесь Rodivel, найти не удалось.

… Утром 21 июня г-н де Буйе отправил своего сына и г-на де Режкура в Варенн… — Здесь имеется в виду младший сын маркиза де Буйе — шевалье Франсуа де Буйе (1770–1837), капитан гусарского полка Эстерхази.

Режкур, Шарль Луи, граф де (1766–1841) — капитан Королевского немецкого полка, затем эмигрант, в 1793 г. перешедший на австрийскую службу и в 1812 г. получивший чин генерал-майора, а в 1823 г. — фельдмаршал-лейтенанта.

320 … Де Префонтен, государь… — Префонтен, Жан Батист Луи де Биго де (1734-?) — сеньор де Префонтен и де Шеппи, отставной артиллерийский офицер, интендант принца Конде.

Заметим, что в 1864 г. внук Префонтена, господин Биго де Префонтен, возмущенный тем, что автор очерка «Дорога в Варенн» изобразил деда жалким и трусливым существом, подал в суд на Дюма и издателя Мишеля Леви.

321… никто не узнал об этой встрече, и она оставалась бы никому неизвестной еще и теперь, если бы г-н де Валори не рассказал о ней во всех подробностях в своей брошюре. — На самом деле, о встрече с господином Префонтеном рассказывает в своих воспоминаниях граф де Мутье, а не Валори.

323 … Они остановили повозку… и с помощью гражданина Ренье поставили поперек моста. — Ренье — житель небольшой деревни Монбленвиль в 3 км к северо-западу от Варенна, участвовавший в задержании короля в Варение.

… Это были братья Лебланы. — Имеются в виду Жан Леблан, упоминавшийся выше содержатель гостиницы «Золотая рука», офицер национальной гвардии, и его младший брат Поль Леблан, ювелир и лейтенант гренадер национальной гвардии.

324… это были братья Лебланы, а также господа Кокийяр, Жюстен Жорж и Пусен, к которым присоединились, вооруженные охотничьими ружьями, два постояльца гостиницы «Золотая рука» — г-н Тенневен из Лез-Илета и г-н Дельон из Монфокона. — Кокийяр — ювелир и офицер национальной гвардии Варенна.

Жорж, Франсуа Жюстен (1772–1839) — сын Робера Франсуа Жоржа (1741–1803), мэра Варенна и в 1790–1791 гг. депутата Национального собрания; капитан гренадер национальной гвардии, впоследствии подполковник, кавалер ордена Почетного легиона.

Жозеф Пусен — гренадер национальной гвардии.

Тенневен (Thennevin; у Дюма ошибочно Thevenin) — секретарь мирового судьи селения Лез-Идет, национальный гвардеец.

Дельон-Друэ — житель Монфокона, деревни в 9 км к северо-востоку от Варенна.

…Я баронесса фон Корф, — ответила г-жа де Турзель, — и еду во Франкфурт. — Имеется в виду Франкфурт-на-Майне (см. примеч. к с. 120).

325 … В этот миг, по словам Вебера, камердинера королевы, Друэ поднял руку на короля… — Вебер — см. примеч. к с. 243.

331 … один из жителей Варенна, г-н Манжан, хирург, во весь опор помчался в Париж. — Манжан (Mangen; у Дюма, вслед за многими авторами, ошибочно Maugin — Можен) — Жан Пьер Себастьян Манжан (1761–1796), хирург, офицер национальной гвардии Варенна, доставивший в Париж известие об аресте короля и по указу Национального собрания получивший в награду за это шесть тысяч ливров.

332 … Если вы сделаете хоть один шаг, — взводя курок пистолета, добавляет г-н Ролан, командир национальной гвардии, — я убью вас! — Ролан, майор национальной гвардии Варенна, в награду за свои действия в ночь ареста короля также получил шесть тысяч ливров.

IX

333 … на сей раз предстать перед народом следовало не на балконе, выходящем на Мраморный двор, как это было 6 октября… — Имеется в виду Мраморный двор Версальского дворца, располагающийся непосредственно перед королевскими покоями и вымощенный плитами черного и белого мрамора, с чем и связано его название; небольшой по размерам, он переходит в просторный Королевский двор.

334 … В половине седьмого утра ему доложили о приходе г-на Делона. — Делон, Каликст (1747–1819) — французский кавалерийский офицер, кавалер ордена Святого Людовика (1791); с 1783 г. капитан полка Лозена, с 1789 г. командир эскадрона; в июньские дни 1791 г. командовал постом, находившимся в Дёне; сразу после провала побега короля эмигрировал и впоследствии сражался в рядах армии Конде; в 1814 г. получил чин генерал-майора.

337 … Другой половине предстояло поседеть в Консьержери, в течение другой ночи, не менее страшной. — Консьержери — здесь: часть комплекса зданий Дворца правосудия в Париже; бывший замок-резиденция консьержа, главного исполнительного чиновника Парижского парламента; с 1370 г. тюрьма, ныне музей.

Мария Антуанетта находилась в тюремном заключении в Консьержери со 2 августа до 16 октября 1793 г., дня своей казни.

… карета тронулась и поехала, сопровождаемая отрядом национальных гвардейцев под командованием г-на де Синьемона… — Синьемон, Луи де Биго де (1732–1796) — французский офицер, подполковник гренадер Лотарингского полка (1779), вышедший в 1791 г. в отставку в чине генерал-майора; кавалер ордена Святого Людовика; командующий национальной гвардией департамента Мёза; в 1792 г. комендант Лонгви, в 1793 г. комендант Саарлуи, затем мэр города Нёвийи.

338 … Господин де Буйе и его сын Луи горячо взялись за это. — Буйе, Луи Жозеф Амур, граф де (1769–1850) — французский военачальник, генерал-лейтенант (1814); старший сын и адъютант маркиза де Буйе; в 1790 г. майор гусарского полка; с 1791 г. эмигрант, сражавшийся в рядах армии Конде; в 1803 г. вернулся во Францию и в 1806 г. поступил на военную службу; в 1810 г. стал бригадным генералом и графом Империи; в декабре 1814 г. получил чин генерал-лейтенанта и в следующем году вышел в отставку.

… следует обогнуть город, перейти реку вброд у Бушери и занять позицию на Клермонской дороге… — Бушери (Boucheries) — скорее всего, здесь опечатка и имеется в виду селение Бурей (Boureuilles), расположенное в 3 км к югу от Варенна, на правом берегу реки Эр, на пути в Клермон.

X

339 … Именно здесь, у деревни Ла-Гранж-о-Буа, где начинается Аргоннский лес, находится теснина, защищать которую годом позднее, в июне 1792 года, было поручено Дюмурье. — Дюмурье, Шарль Франсуа (1739–1823) — французский военачальник и государственный деятель; генерал-лейтенант (1792), министр иностранных дел с 15 марта по 13 июня 1792 г.; военный министр с 13 по 18 июня 1792 г.; в молодости вел жизнь, полную авантюр, участвовал во многих войнах; во время Революции перешел на ее сторону,примкнув к жирондистам; в 1791 г. командовал войсками в Вандее; в 1792–1793 гг., во время войны с первой антифранцузской коалицией европейских государств, командовал армией, и под его руководством французские войска отразили в 1792 г. вторжение неприятеля, однако в апреле 1793 г. он был обвинен в сношениях с неприятелем и бежал за границу; окончил жизнь в эмиграции, в Англии, однако его имя высечено на Триумфальной арке в Париже.

340 … Я открываю книгу и читаю… — Далее Дюма приводит выдержку из книги В.Гюго «Рейн», Письмо III.

… ее украшал групповой портрет всей семьи Орлеанов, по левую сторону которого висел портрет принца Евгения, а по правую — портрет Понятовского… — Семья Орлеанов — имеется в виду многочисленное семейство короля Луи Филиппа I (см. примеч. к с. 146), имевшего пять сыновей и трех дочерей.

Принц Евгений — вероятно, имеется в виду Евгений Богарне (см. примеч. к с. 29).

Понятовский — см. примеч. к с. 99.

341 … Его звали Сюльпис Югенен. — Югенен, Сюльпис (1750–1803) — французский адвокат и революционный деятель, уроженец Лотарингии, ставший с началом Революции одним из вожаков Сент-Антуанского предместья Парижа; активный участник народных выступлений 1789–1792 гг.; в августе 1792 г. председатель Коммуны Парижа; входил в число главных организаторов сентябрьской резни; выполнял различные поручения правительства в провинции и за границей, используя служебное положением для личного обогащения; обвиненный в вымогательстве, в 1794 г. был отстранен от высокой должности, которую он занимал в военном ведомстве, и в политических событиях более участия не принимал; умер в полной безвестности.

342 … можно было бы подумать, что это Вертер прогуливается с Шарлоттой. — Вертер — герой эпистолярного романа «Страдания молодого Вертера» немецкого поэта и мыслителя Иоганна Вольфганга Гёте (1749–1832), склонный к поэзии и живописи молодой человек, влюбленный в прекрасную и поэтичную Шарлотту, дочь начальника округа, которая отвечает ему взаимностью, но на которой он не может жениться, ибо она обручена с другим.

… Гравюра и картина были созданы мадемуазель Жерар. — Жерар, Маргерит (1761–1837) — известная французская художница; свояченица, ученица и любовница знаменитого художника Жана Оноре Фрагонара (1732–1806), воспевавшая в своих сентиментальных картинах женское счастье.

344 … Вообразите, что Варенн погребла лава, как Геркуланум, или пепел, как Помпеи… — Помпеи — древний италийский город на берегу Тирренского моря, к востоку от Неаполя, у склонов вулкана Везувий; 24 августа 79 г. вместе с соседними городами Геркуланум и Стабии погиб при извержении Везувия: Геркуланум был поглощен огромными потоками раскаленной грязи, состоявшей из размокшей породы и вулканического пепла, а Помпеи засыпаны толстым слоем пепла; оказавшись изолированными от внешней среды и защищенными от пожаров, позднейших перестроек и разрушений, эти города великолепно сохранились в своем каменном плену; с нач. XVIII в. они стали местом археологических раскопок.

346 … У г-на Карре де Мальберга был план города Варенна, сделанный его отцом в 1772 году. — Карре де Мальберг (Carré de Malberg; у Дюма опечатка: Carré de Malbery;?-?) — местный дворянин, отцом которого был Жан Батист Луи Карре де Мальберг (1749–1835), яркая и колоритная личность, оставившая заметный след в истории Клермонтуа; военный инженер, юрист, писатель, художник, астроном, геолог, натуралист, изобретатель и администратор; отец двадцати трех детей; адвокат в парламенте Нанси, с 1785 г. управляющий водами и лесами Клермонтуа, с 1790 г. сборщик налогов; в 1791 г. командир национальной гвардии Клермона, поневоле принявший участие в аресте короля в Варение и оставивший воспоминания об этом событии.

… Затруднения начались в годы Республики и Директории… — Директория — см. примеч. к с. 30.

347 … В 1814 году пришлось нарисовать вместо него Людовика XVIII. В 1815 году — снова изобразить Наполеона. Три месяца спустя — соскоблить его изображение и снова намалевать Людовика XVIII. Затем — Карла X. Затем — Луи Филиппа. — Людовик XVIII — см. примеч. к с. 65.

Карл X и Луи Филипп I — см. примеч. к с. 146.

XI

349 … Завтракал в Шалоне. Обедал в Эперне. — Эперне (см. примеч. к с. 249) находится в 30 км к северо-западу от Шалона.

… Встретил комиссаров Национального собрания возле Пор-а-Бенсона. — Пор-a-Бенсон — селение в департаменте Марна, входящее ныне в состав коммуны Марёй-ле-Пор.

… Прибыл в одиннадцать часов в Дорман… — Дорман — городок в департаменте Марна, в 9 км к западу от Пор-а-Бенсона.

… Обедал в Ла-Ферте-су-Жуар. — Ла-Ферте-су-Жуар — город в департаменте Сена-и-Марна, на реке Марна, в 40 км к юго-западу от Дормана.

… Прибыл в десять часов в Mo. — Mo — город в 40 км к северо-востоку от Парижа, на реке Марна, в департаменте Сена-и-Марна; с IV в. центр епархии.

350 … Мэр, г-н Дюпен де Даммартен, предложил ей гостеприимство в своем доме… — Дюпен де Даммартен (Dupin de Dammartin; у Дюма здесь опечатка: Dupuy de Dammartin) — см. примеч. к с. 308.

351 … речь идет о смерти г-на де Дампьера, графа де Ана. — См. примеч. к с. 311.

352 … сообщил, что женат на мадемуазель де Сегюр, родственнице министра де Сегюра и племяннице г-на д’Аллонвиля. — Женой графа де Дампьера с 1785 г. была Аглая де Сегюр Кабанак (1765–1833), дочь Никола де Сегюра Кабанака (1716–1785) и его супруги с 1759 г. Луизы д’Аллонвиль (ок. 1735-?), приходившаяся племянницей шевалье Антуану Шарлю Огюстену д’Аллонвилю (1735–1792), помощнику воспитателя первого дофина, генерал-майору, погибшему 10 августа 1792 г. во время захвата дворца Тюильри восставшим народом.

Сегюр, Филипп Анри, маркиз де (1724–1801) — французский военачальник и государственный деятель; государственный секретарь по военным делам в 1780–1787 гг., генерал-лейтенант (1760), маршал Франции (1783); кавалер ордена Святого Духа (1767).

353 … Спустившись к Ла-Гревери, он воскликнул «Да здравствует король!»… — Ла-Гревери — местечко в полутора километрах к западу от Сент-Мену, на дороге в Париж, известное находившимися там песчаными карьерами.

355 … Барнав, не испытывая ни малейшего волнения, велел кортежу двигаться дальше… — Барнав, Антуан Пьер Мари Жозеф (1761–1793) — французский политический деятель, адвокат парламента Гренобля, депутат Национального собрания (1789–1791), избранный от третьего сословия провинции Дофине, сторонник конституционной монархии; выдающийся оратор, один из вождей Революции; член Якобинского клуба, а затем — Клуба фельянов; в июне 1791 г. один из трех комиссаров Национального собрания, отправленных за королем в Варенн; был казнен 29 ноября 1793 г.

356 … Господин граф де Дампьер-сын, который был совсем юным во время зловещего события, только что описанного мною, а сегодня является генерал-майором и заместителем командира телохранителей Месье, графа д’Артуа, в апреле 1821 года добился от властей разрешения произвести на кладбище Шодфонтена эксгумацию тела отца, чтобы захоронить его останки в деревне Ан, в родовом склепе. — Дампьер-сын — имеется в виду Филипп Анри Огюст Дюваль де Дампьер (1786–1856), старший сын Анна Эльзеара Дюваля де Дампьера; граф де Дампьер, дивизионный генерал. Шодфонтен — небольшое селение в департаменте Марна, в 2 км к северо-западу от Сент-Мену.

Ан — селение в департаменте Марна, в 11 км к северо-западу от Сент-Мену; родовое имение семьи Дюваль; известно своей церковью, которая датируется концом XII в.

… Эксгумация состоялась 17 октября в шесть часов утра в присутствии г-на де Дампьера, приходского кюре г-на Тьерри, врача г-на Буко, мэра коммуны г-на Руйе… — Буко, Пьер Понс (1753–1834) — хирург из Вальми.

Руйе — мэр селения Шодфонтен.

358 … В их числе оказались жители Пассавана, Ана, Сом-Йевра, Бро-Сент-Койера и даже Сен-Мену… — Пассаван (Пассаван-ан-Аргонн) — селение в департаменте Марна, в 7 км к юго-востоку от Сент-Мену.

Сом-Йевр — небольшое селение в департаменте Марна, в 16 км к юго-западу от Сент-Мену, у истока маленькой речки Йевр.

Бро-Сент-Койер — селение в департаменте Марна, в 5 км к западу от Сент-Мену.

… Клуэ из Арденн… один из основателей Политехнической школы, суровый стоик, но нелюдим, никогда не имевший другой любви, кроме любви к отечеству, неожиданно явился из Мезьера… — Клуэ, Жан Франсуа (1751–1801) — французский химик, специалист в области металлургии, преподаватель Королевского инженерного училища в Мезьере, сотрудник знаменитого французского ученого Гаспара Монжа (см. примеч. к с. 194), одного из отцов-основателей Политехнической школы.

Арденны — департамент на северо-востоке Франции; главный город — Шарлевиль-Мезьер.

Политехническая школа — см. примеч. к с. 217.

Мезьер — старинный город на северо-востоке Франции, административный центр департамента Арденны; с 1966 г., после объединения с соседним городом Шарлевиль, именуется Шарлевиль-Мезьер.

… мы скопировали с подлинника приветственное послание, отправленное гражданками города Тоннена членам муниципального совета города Варенна. — Тоннен — городок на юго-западе Франции, в департаменте Ло-и-Гаронна, на правом берегу Гаронны, вблизи места впадения в нее реки Ло.

XII

359 … Городские власти во главе с мэром ждали пленников у ворот Дофины. — Ворота Дофины (иное название — ворота Святого Креста) — триумфальная арка в Шалоне, возведенная в 1770 г. в честь проезда через этот город дофины, будущей королевы Марии Антуанетты; автором проекта этой арки, построенной всего за полтора месяца и сохранившейся до наших дней, был городской архитектор Никола Дюран (1739–1830).

360 … Мессу должен был служить г-н Шарлье, конституционный священник церкви Богоматери. — Шарлье, Жан Ксавье (?-?) — конституционный кюре церкви Богоматери-в-Долинах, главного собора Шалона и одного из его символов.

361 … Все трое были выбраны из левого крыла Национального собрания и представляли собой три оттенка этого крыла: Латур-Мобур был роялист, Барнав — конституционалист, Петион — республиканец. — Латур-Мобур, Мари Шарль Сезар де Фай, граф де (1756–1831) — французский политический деятель и военачальник; старший брат генерала Виктора Никола де Латур-Мобура де Фая (см. примеч. к с. 102); полковник Суассонского пехотного полка (1780), кавалер ордена Святого Людовика, депутат Национального собрания, избранный от дворянства сенешальства Пюи-ан-Веле; в июне 1791 г. один из комиссаров Национального собрания, отправленных за королем в Варенн; в 1792 г. получил чин генерал-майора; после свержения монархии бежал из Франции вместе с Лафайетом и был арестован австрийскими войсками; пять лет провел в заключении и вернулся во Францию лишь в 1799 г., после государственного переворота 18 брюмера и установления власти Бонапарта; в 1801 г. был избран членом Законодательного корпуса, с 1807 г. командовал национальной гвардией департамента Манш, в 1810 г. был назначен комендантом Шербура; во время Первой реставрации получил звание пэра и чин генерал-лейтенанта.

Барнав — см. примеч. к с. 355.

Петион де Вильнёв, Жером (1756–1794) — французский политический деятель, адвокат, депутат Национального собрания, избранный от третьего сословия бальяжа Шартра; с 18 ноября 1791 г. по 6 июля 1792 г. мэр Парижа; затем депутат Конвента, жирондист; после разгрома жирондистов (31 мая-2 июня 1793 г.) покончил жизнь самоубийством (18 июня 1794 г.).

365… Мария Антуанетта, подобно другой королеве Франции, Марии Стюарт, неизбежно несла гибель всем, кто к ней приближался. — Мария Стюарт (1542–1587) — королева Шотландии в 1542–1567 гг., дочь шотландского короля Якова V (1512–1542; король с 1513 г.) и его второй жены (с 1538 г.) Марии де Гиз (1515–1560); короткое время (1558–1560) была замужем за французским королем Франциском II (1544–1560; правил с 1559 г.); овдовев, вернулась в Шотландию, но в 1568 г. из-за восстания знати вынуждена была укрыться в Англии, где вскоре была заключена в тюрьму, осуждена за попытки завладеть с помощью Франции и Испании английской короной и казнена.

… Приехав в Mo и расположившись под крышей епископской резиденции, этого мрачного дворца Боссюэ… королева решила увидеть кабинет человека, который за сто с лишним лет до того воскликнул голосом, отозвавшимся во всем христианском мире: — Ее королевское высочество умирает! Ее королевское высочество умерла! — Боссюэ, Жак Бенинь (1627–1704) — французский писатель и церковный деятель, выдающийся проповедник; в 1669–1671 гг. епископ Кондома, с 1671 г. наставник дофина, сына короля Людовика XIV, с 1681 г. епископ Mo; автор сочинений на исторические и политические темы, в том числе трактата «Рассуждение о всеобщей истории» («Discours sur l’histoire universelle»; 1681), и снискавших всемирную славу надгробных речей, которые он произносил на протяжении 1656–1687 гг.; член Французской академии (1671). В епископском дворце города Mo, сооружавшемся и перестраивавшемся на протяжении XII–XVII вв., ныне находится музей Боссюэ.

Ее королевское высочество — здесь: Генриетта Анна Английская (1644–1670), младшая дочь английского короля Карла I (см. примеч. к с. 257) и его жены с 1625 г. Генриетты Марии Французской (1609–1669), с 1661 г. супруга своего двоюродного брата герцога Филиппа I Орлеанского (1640–1701), младшего брата короля Людовика XIV; во время Английской революции жила в эмиграции при французском дворе; способствовала подписанию 1 июня 1670 г. секретного Дуврского договора, скрепившего англо-французский альянс, и скоропостижно умерла 30 июня того же года, через две недели после своего возвращения из Лондона, в возрасте двадцати шести лет (при дворе ходили слухи об отравлении, но, по-видимому, причиной смерти стал перитонит).

«Ее королевское высочество умирает! Ее королевское высочество умерла!» («Madame se meurt! Madame est morte!») — знаменитые слова из надгробной речи Боссюэ, посвященной памяти герцогини Орлеанской и произнесенной им в базилике Сен-Дени 21 августа 1670 г.

366 …но какую лепешку бросить этому Церберу, которого зовут народом? — Цербер (Кербер) — в древнегреческой мифологии ужасный трехголовый пес, охраняющий вход в подземное царство душ умерших. Чтобы умилостивить чудовище, греки клали в гроб медовую лепешку, которую покойник должен был отдать ему.

… Лафайет поручил г-ну Матье Дюма обеспечить въезд королевской семьи в столицу. — Господин Матьё Дюма — Гийом Матьё Дюма (1753–1837), французский военачальник и политический деятель, дивизионный генерал (1805), граф Империи (1810); с октября 1789 г. состоял при штабе Лафайета; в 1791 г. получил чин генерал-майора и был избран депутатом Законодательного собрания; после восстания 10 августа 1792 г. бежал из Франции; после переворота 9 термидора вернулся на родину, а в 1795 г. стал членом Совета пятисот, но вскоре был снова вынужден эмигрировать и вернулся во Францию лишь после переворота 18 брюмера; в годы Империи сделал блестящую военную карьеру, участвовал в сражениях при Ульме, Эльхингене, Аустерлице, Эсслинге и Ваграме; в 1812 г., по время Русского похода, занимал должность генерал-интенданта Великой армии; в 1828–1831 гг. являлся членом Палаты депутатов, а в 1831 г., через год после Июльской революции, во время которой он занял сторону Луи Филиппа, был назначен пэром Франции; имя его высечено на Триумфальной арке.

367 … В Ле-Буржё король попросил вина и выпил стакан. — Ле-Бурже — северо-восточный пригород Парижа, расположенный в 10 км от центра столицы; относится к департаменту Сен-Сен-Дени.

… Господин Матьё Дюма, возглавлявший кортеж, не решился въехать в Париж по улице Сен-Мартен… — Улица Сен-Мартен — здесь: северная часть нынешней улицы Сен-Мартен (образована в 1851 г.) в правобережной части Парижа, заключенная между бульварами и улицей Веррери; название получила от аббатства святого Мартина-в-Полях, к которому она вела.

…Он обогнул Париж по внешним бульварам и вступил в город через Елисейские поля и площадь Людовика XV. — Елисейские поля, ныне одна из главных и самых красивых магистралей Парижа, начиная с 1670 г. и на протяжении многих десятилетий прокладывалась от сада Тюильри в западном направлении, к тому месту, где теперь высится Триумфальная арка, как дорога в Версаль и только в 1789 г. окончательно обрела свое нынешнее название.

Площадь Людовика XV (соврем, площадь Согласия) — см. примеч. к с. 244.

369 …Ее тащили те, кого она считала своими смертельными врагами:

г-н д’Эгийон и г-н де Ноайль. — Господин д’Эгийон — здесь: Арман Дезире де Виньеро дю Плесси де Ришелье (1761–1800), с 1788 г. герцог д’ Эгийон и пэр Франции, французский военачальник и политический деятель; единственный сын Эмманюэля Армана де Виньеро дю Плесси де Ришелье (см. примеч. к с. 258), герцога д’Эгийона, и его жены с 1740 г. Луизы Фелициты де Бреан де Плело (1726–1797); командир кавалерийского полка (1788), депутат Генеральных штатов от сенешальства Ажене, один из руководителей Бретонского клуба; в 1791 г. оставил политику и вернулся в армию; получив в мае 1792 г. чин бригадного генерала, сражался в рядах Рейнской армии, но уже в конце августа того же года был разжалован и обвинен в измене, что стало причиной его эмиграции; умер в Гамбурге, так и не успев вернуться на родину. Господин де Ноайль — здесь: Луи Мари Марк Антуан, виконт де Ноайль (1756–1804), французский военачальник и политический деятель, бригадный генерал (1791); второй сын Филиппа де Ноайля (1715–1794), герцога де Муши, и его жены с 1741 г. Анны Клод Луизы д’Арпажон (1729–1794); младший брат Филиппа Луи Марка Антуана, графа де Ноайля (1752–1819); участник Американской войны за независимость, сражавшийся под началом маркиза де Лафайета; наряду со своим братом депутат Генеральных штатов, одним из первых предложивший отменить дворянские привилегии; с 1791 г. в чине бригадного генерала служил в Северной армии, но в 1792 г. эмигрировал в Англию, а затем переехал в Америку; в 1801 г. вернулся во Францию и в следующем году принял участие во французской военной экспедиции на остров Сан-Доминго; умер в Гаване, в результате смертельных ранений, полученных им в морском бою с англичанами.

… На другой день журналист Прюдом написал… — Прюдом, Луи Мари (1752–1830) — французский журналист, публицист и издатель; автор множества политических памфлетов; с июля 1789 г. по 28 февраля 1794 г. издавал еженедельную газету «Парижские революции» («Révolutions de Paris»), первоначально стоявшую на крайне радикальных позициях и пользовавшуюся огромным успехом; позднее поменял свои политические взгляды на более умеренные, а в 1797 г. опубликовал шеститомную «Всеобщую и беспристрастную историю ошибок, промахов и преступлений, совершенных во время Французской революции» («Histoire générale et impartiale des erreurs, des fautes et des crimes commis pendant la Révolution française»).

Дюма приводит далее выдержку из газеты Прюдома «Парижские революции» (№ 103, 25 июня 1791 г.).

… речь о событиях 20 июня и 10 августа. — О событиях 20 июня и 10 августа 1792 г. см. примеч. к с. 16.

… Двадцать первое января стало всего лишь развязкой. — Имеется в виду 21 января 1793 г. — день казни Людовика XVI.

Примечания

1

Сцена эта происходила на глазах у г-на Пармантье, врача того полка, где Буонапарте служил младшим лейтенантом. (Примеч. автора.)

(обратно)

2

Мудак! Мудак! (Ит.)

(обратно)

3

В первом письме, датированном 20 февраля 1800 года, говорилось следующее:

«Каково бы ни было внешнее поведение таких людей, как Вы, сударь, они никогда не внушают мне беспокойства. Вы заняли высокую должность, и я признателен Вам за это. Лучше, чем кому-либо другому, Вам известно, сколько необходимо силы и власти, чтобы сделать счастливой великую нацию. Избавьте Францию от ее собственных приступов бешенства, и Вы исполните чаяния моего сердца; верните ей ее короля, и все грядущие поколения будут благословлять Вашу память. Вы всегда будете слишком нужны государству, чтобы я смог оплатить Вам важными должностями долг моего предшественника и мой собственный долг.

Подписано: ЛЮДОВИК».

За этим письмом, оставшимся без ответа, последовало другое; вот оно:

«Уже давно, генерал, Вам должно быть известно о том уважении, какое Вы снискали в моих глазах. Если Вы сомневаетесь в моей способности быть благодарным, укажите сами на подобающую Вам должность и определите судьбу Ваших друзей. Что до моих нравственных правил, то я француз. Милосердный по характеру, я буду таковым и по рассудку. Нет, победитель при Лоди, Кастильоне, Арколе, завоеватель Италии и Египта не может предпочесть подлинной славе пустую известность. Однако Вы теряете драгоценное время. Мы можем упрочить славу Франции. Я говорю "мы", поскольку для этого я нуждаюсь в Бонапарте, а он не сможет сделать этого без меня.

Генерал, на Вас взирает Европа, Вас ждет слава, а я страстно желаю вернуть мир моему народу.

Подписано: ЛЮДОВИК».

Бонапарт ответил 7 сентября 1800 года следующим образом:

«Я получил, сударь, Ваше письмо. Благодарю Вас за те уважительные слова, какие Вы говорите в нем обо мне.

Вы не должны желать своего возвращения во Францию: для этого Вам пришлось бы пройти по сотне тысяч трупов.

Принесите свои интересы в жертву покою и счастью Франции, и история зачтет Вам это.

Я неравнодушен к бедам Вашей семьи, и мне доставит удовольствие узнать, что Вы окружены всем, что может способствовать спокойствию Вашего уединения.

Подписано: БОНАПАРТ».

В довершение истории этих переговоров упомянем здесь знаменитое письмо, в котором тремя годами позднее Людовик XVIII отстаивал свои притязания на французский трон:

«Я нисколько не смешиваю господина Бонапарта с теми, кто ему предшествовал; я высоко ценю его доблесть, его военные таланты и признателен ему за некоторые действия в области управления, ибо благо, сделанное моему народу, всегда будет мне дорого.

Но он ошибается, если полагает, будто ему удастся побудить меня отказаться от моих прав; более того, он сам восстановил бы их, будь они спорными, посредством тех действий, какие он совершает в настоящий момент.

Мне неизвестны замыслы Господа в отношении моей династии и меня самого, но я знаю обязательства, наложенные им на меня званием, в котором по его воле я был рожден. Как христианин я буду исполнять эти обязательства до своего последнего вздоха; как потомок Людовика Святого я сумею, по его примеру, уважать себя даже в оковах; как преемник Франциска I я хочу, по крайней мере, иметь возможность сказать так же, как он: "Мы потеряли все, кроме чести"». (Примеч. автора.)

(обратно)

4

Впоследствии Наполеон сам подверг критике этот план.

«Эта первая диспозиция была серьезной ошибкой, — говорит он, — и именно она стала причиной того, что битва приобрела недостаточно решительный характер; следовало бросить Даву с четырьмя из его дивизий в прорыв между редутом левого фланга и Утицким лесом, направить за ним Мюрата с его кавалерией, обеспечить ему поддержку Нея с его вестфальцами, направив их к Семеновскому, в то время как Молодая гвардия двигалась бы эшелонами к центру обеих атак, а Понятовский в связке с Даву обошел бы правый фланг Тучкова в Утицком лесу. Мы обошли бы и в самом начале неудержимой мощью одолели бы левый фланг неприятеля, вынудив его переменить фронт и встать параллельно большой Московской дороге и Москве-реке, которая оказалась бы у него за спиной; в месте этого прорыва были лишь четыре слабых егерских полка, засевших в перелеске, так что успех был бы несомненным». (Жомини, «Политическая и военная жизнь Наполеона», т. IV, стр. 119 и след.) (Примеч. автора.)

(обратно)

5

Рассказ г-на Рене Буржуа. (Примеч. автора.)

(обратно)

6

«Если бы я преследовал их в течение ночи, как они это делали в отношении меня вечером 18-го, — говорит Наполеон в своих "Мемуарах", — с их армией было бы покончено. Я преподал им множество уроков, но и они, в свой черед, научили меня, что ночное преследование, каким бы опасным оно ни казалось победителю, имеет свои выгоды». (Примеч. автора.)

(обратно)

7

«В других кампаниях, — говорит Наполеон в своих "Мемуарах", — этот генерал занял бы в шесть часов утра позицию перед Катр-Бра, разбил бы и взял в плен всю бельгийскую дивизию и обошел бы прусскую армию, послав по дороге в Намюр отряд, который напал бы на тылы линии фронта; или же, стремительно передвинувшись на дорогу в Женапп, он захватил бы на марше дивизию герцога Брауншвейгского и 5-ю английскую дивизию, которые шли из Брюсселя, а оттуда двинулся бы навстречу 1-й и 3-й английским дивизиям, которые прибывали по дороге из Нивеля, причем обе без кавалерии, без артиллерии и изнуренные усталостью», (Примеч. автора.)

(обратно)

8

Вольтер, «Заира», II, 3. — Перевод Г.Шенгели.

(обратно)

9

Ж.Расин, «Гофолия», III, 7.

(обратно)

10

Перевод Г.Адлера.

(обратно)

11

Мысль управляет миром (лат.). — Вергилий, «Энеида», VI, 727.

(обратно)

12

Больше губит народу обжорство, нежели меч (лат.)

(обратно)

13

Как мы видели, королевская карета была остановлена не у моста, а на углу площади Латри и улицы Птичьего двора. (Примеч. автора.)

(обратно)

14

Если Друэ не спешил поднимать тревогу, как несколькими строчками выше говорит г-н де Лакретель, то по какой причине и по чьему призыву ударили в набат? (Примеч. автора.)

(обратно)

15

Известно, как они были вооружены. (Примеч. автора.)

(обратно)

16

За короля! За короля! (Нем.)

(обратно)

17

Мы видели, что карета так и не переехала мост. (Примеч. автора.)

(обратно)

18

Карета не въезжала под проездную арку; мы говорили, что берлина была слишком высокой для этого, и телохранители, сидевшие на козлах, непременно разбили бы себе лбы о свод этой арки. (Примеч. автора.)

(обратно)

19

Имя прокурора коммуны пишется как «Сое», а не «Сосс», я проверил это по его собственноручной подписи, если только он сам не знал, как правильно пишется его имя, что предположить невозможно. (Примеч. автора.)

(обратно)

20

Все это страшное я воочию видел (лат.). — Вергилий, «Энеида», II, 5.

(обратно)

21

Как видим, г-н Бюиретт писал свое историческое сочинение в первый период Реставрации. (Примеч. автора.)

(обратно)

22

Эра Республики датировалась с 21 сентября 1791 года, а эра Свободы — с 14 июля 1789 года. (Примеч. автора.)

(обратно)

Оглавление

Наполеон

  I НАПОЛЕОН ДЕ БУОНАПАРТЕ

  II ГЕНЕРАЛ БОНАПАРТ

  III ПЕРВЫЙ КОНСУЛ БОНАПАРТ

  IV ИМПЕРАТОР НАПОЛЕОН

  V НАПОЛЕОН НА ОСТРОВЕ ЭЛЬБА

  VI СТО ДНЕЙ

  VII НАПОЛЕОН НА ОСТРОВЕ СВЯТОЙ ЕЛЕНЫ

  VIII ПРАВЛЕНИЕ НАПОЛЕОНА

  IX ЗАВЕЩАНИЕ НАПОЛЕОНА

Дорога в Варенн

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  I

  II

  III

  IV

  V

  VI

  VII

  VIII

  IX

  X

  XI

  XII

КОММЕНТАРИИ

  НАПОЛЕОН

  I НАПОЛЕОН ДЕ БУОНАПАРТЕ

  II ГЕНЕРАЛ БОНАПАРТ

  III ПЕРВЫЙ КОНСУЛ БОНАПАРТ

  IV ИМПЕРАТОР НАПОЛЕОН

  V НАПОЛЕОН НА ОСТРОВЕ ЭЛЬБА

  VI СТО ДНЕЙ

  VII НАПОЛЕОН НА ОСТРОВЕ СВЯТОЙ ЕЛЕНЫ

  VIII ПРАВЛЕНИЕ НАПОЛЕОНА

  IX ЗАВЕЩАНИЕ НАПОЛЕОНА

  ДОРОГА В ВАРЕНН

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  I

  II

  III

  IV

  V

  VI

  VII

  VIII

  IX

  X

  XI

  XII

*** Примечания ***