Эверикс 3. Живое сердце камня (СИ) [ItsSelenable] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. Фея-заклинательница ==========

Внутри меня энергия камней,

Мне неспроста досталась эта сила.

Она нужна мне, чтобы я пошла

И с нею мир родной освободила.

В отвергнувший меня когда-то мир

Теперь я возвращаюсь королевой.

Но если позовут меня друзья —

Я с радостью примусь за это дело!

Я — фея-заклинатель, я юна,

И толком ничему не научилась.

Но если что задумают друзья —

Все будет так, чтоб это получилось!

Я полюбила взрослого мужчину,

Я подрасту — семью мы создадим.

Но коль мои друзья идут сражаться —

Я буду с ними, вместе победим!

Несу заряд в сто миллионов вольт

И тело собрала из мертвечины.

Но быть с друзьями вместе, до конца,

Имею очень веские причины!

Я буду королевой в своем мире,

А мой жених — любимый человек.

И пусть друзья воняют мертвечиной,

Останусь их подругой я навек!

Колладор был настоящим раем. Волшебная природа, тропический климат. Днем планету согревала звезда Ориеф, ночью — обволакивали мягким сиреневым светом луны Коллар и Дор. Иногда было видно и третью луну, маленькую, серую, чуть пульсирующую голубоватым светом. Николас откладывал деньги со стипендии целый год и увез Эйлиту сюда сразу после ее последнего годового экзамена, не дав опомниться и подумать.

Колладор — идеальное место отдыха для тех, кто устал от засилья технического прогресса и цивилизации. Именно так выразился работник турагентства, продавший им горящий тур с большой скидкой. Почему он так говорил, Эйлита и Николас поняли сразу же, как прибыли сюда: стоило им вышагнуть из транспортного портала, их сумки задымились. У них сгорели оба телефона и фотоаппарат! Техника и механизмы на Колладоре просто не работали.

Они отнеслись к этому философски и полностью посвятили себя отдыху в гармонии с природой. Никаких телефонов, сообщений, Интернета! Вместо них — три месяца теплых волн, песка и солнца. Отрезанные от внешнего мира, они не смогли сообщить друзьям о тихом семейном торжестве, после которого у них на пальцах появились кольца, а Эйлита Страггл стала Эйлитой Кайн.

— Сколько нам осталось? — спросила Эйлита. Они сидели на крылечке маленького домика на берегу океана. Эйлита перебирала пальцами волосы мужа, уложив его голову себе на колени. Николас, прикрыв глаза, дремал, но, услышав ее вопрос, открыл глаза и сонно прищурился на заходящее солнце.

— Еще восемь дней.

Эйлита кивнула. Ей понравился отпуск. Она очень загорела, отъелась и выспалась. Их отдых ничто не омрачало. Хотя…

Две недели назад они арендовали небольшую яхту и отправились в круиз. Веселый капитан, стоя у штурвала, травил байки об океане и туристах. Эйлита увидела на берегу скалу интересной формы и попросила капитана яхты причалить к берегу, чтобы разглядеть ее поближе.

— Нельзя. Зона отчуждения, — мотнул головой мигом помрачневший капитан. — Вы не знали?

И молодые супруги впервые за два месяца узнали, почему именно здесь не работает техника. Это была никакая не магия Колладора. Виной всему оказалась та маленькая серая луна на небосклоне. Некротополис. Небесное тело с каким-то мудреным астрономическим статусом, про который Эйлита ничего не поняла, уяснив только, что Некротополис сразу и луна, и звезда. От безобидной на вид крошки исходило мощное электромагнитное поле, не позволяющее работать ни технике, ни механике.

Лет двадцать назад президент Колладора решил покончить с Некротополисом. «Свобода от засилья технического прогресса» хорошо привлекала туристов, но в остальном Колладор застрял почти в первобытном состоянии. Никаких тебе механизмов, техники, связи. Сначала президент собрал самых сильных магов и попытался разрушить Некротополис сильным направленным ударом. Но злополучная луна огрызнулась мощной электромагнитной бурей. Президент решился на новую попытку через восемь лет: собрал магов снова и нанес еще более сильный удар, который бы точно разнес проклятый Некротополис. Но он снова устоял. И вдруг с небес к ним спустилось существо, сотканное из чистого света, похожее на крылатого ребенка. Оно сияло так ослепительно, что его было видно на многие сотни километров вокруг. Все завороженно наблюдали за сошествием небесного посланца, ожидая от него чуда. А посланец коснулся земли и волной энергии сжег два города и четыре небольших поселения. На выжженной безжизненной земле было невозможно жить. Лишь два года назад на самых границах зоны отчуждения стала прорастать трава, рыжеватая и больная.

— А что с тем существом? И с президентом? — волнуясь, спросила Эйлита.

— А существо с тех пор никто не видел, — пожал плечами капитан. — Старый президент там и сгорел, а новый — Некротополис не трогает. А раз не трогает, то и существу незачем появляться снова.

— И как вы будете жить дальше? — спросил Николас.

— Ну жили же как-то до этого, — капитан сплюнул за борт. — Будем терпеть дальше.

Эта фраза капитана и разбередила воспоминания Эйлиты. Ее собственная планета Мейбе тоже несвободна. Порабощена соседями, а жители обращены в рабство! Когда-то каменная фея дала себе обещание, что закончит Алфею, станет сильной и сможет освободить свою родину. В двенадцать лет это казалось проще. Но вот она окончила Алфею, получила энчантикс, однако до сих пор не чувствует себя достаточно сильной, чтобы осуществить задуманное.

Ей нужно стать еще сильнее.

К счастью, в Алфее по желанию можно остаться на четвертый год: получать необходимые превращения, затевать проекты, изучать более тонкие волшебные материи. Из-за Николаса, практически силой утащившего ее из Алфеи в офис турагентства, она не успела отчислиться. Так что, может быть, ее еще примут? Она бы провела в Алфее дополнительный год, чтобы получить какую-нибудь действительно мощную трансформацию, с которой сможет освободить свою родину.

Николас ее поддержал. У него самого впереди был третий курс в Фонтероссе.

***

Новенький, только что купленный в Магиксе телефон просигналил, оповещая: сейчас 31 августа, 16.39, температура воздуха +23 градуса, небольшая облачность. Секунд через десять телефон Николаса прогрузился и сообщил то же самое. Хоть Николас и вполне освоился с современным миром, не все технические новшества приходились ему по вкусу, и в отличие от Эйлиты, выбравшей флагманскую модель, купил себе телефон попроще.

Ворота Алфеи гостеприимно распахнулись перед ними. По двору целеустремленно бегали ученицы, которые уже вернулись с каникул, и бродили навьюченные чемоданами новенькие, не зная, куда податься.

Эйлита огляделась в поисках хоть одного знакомого лица. Она не общалась с друзьями целых три месяца и понятия не имела, встретит ли кого-нибудь в Алфее. Так-так, надо подумать… Лия готовится выйти замуж за Лироя и править Клейдером. Ее точно не стоит искать в Алфее, разве что за эти три месяца Лирой успел ее разлюбить и ушел к другой. Вот Аметист вполне могла остаться на четвертый курс. В отличие от Лии, ей торопиться некуда: ее родители живы, здоровы, молоды, правление Джеверлом пока что только в отдаленных перспективах. У Алисы тоже нет причин уезжать куда-то: ее дом, работа, опекунша, друзья — все в Алфее. Слетать на родную Ардерию и повидать отца, которого она толком не помнила, Алиса сможет лишь в мае, когда по законам Ардерии станет совершеннолетней.

Вот, словно чертик на пружинке, в толпе первокурсниц выросла Гризельда в своем неизменном строгом учительском платье, треугольных очках, но почему-то очень взлохмаченная…

— Пресвятые грибочки! — удивленно и радостно воскликнула Эйлита.

— Мисс Страггл! — строго ответила Селена, не забывая старательно воспроизводить интонации Гризельды. — Выбирайте, пожалуйста, выражения!

— А я не мисс Страггл! Я теперь миссис Кайн! — похвасталась Эйлита, и они с Николасом расхохотались.

— Ка-а-айн? — удивилась ведьмочка, очень гризельдовским движением поправляя очки и внимательно разглядывая их обоих. — Я прямо даже не знаю, как съязвить по этому поводу… Мисс Спирит, центральный вход — это тот, который по центру! Не надо подходить ко мне в пятый раз!

— Чем же тебя так… Огризельдило? — с улыбкой спросил Николас.

— Гризельда в отпуске на Солярии и попросила подменить. На Але это платье смотрелось лучше, но Фарагонда не позволила!

— Аль тоже здесь? — спросила Эйлита.

Селена снова поправила съехавшие очки, погрозила кому-то кулаком и принялась загибать пальцы.

— Значит так… Аль сдал все экзамены за полный курс обучения в Алфее, получил диплом и остался преподавателем артефактологии на постоянной основе. Теллара взял в ученики маг-артефактор, проживающий здесь, в городе, поэтому у Аметист появился повод остаться в Алфее на четвертый курс. Лия и Лирой на Клейдере, тренируются красиво сидеть на троне. Алиса так и остается лаборантом у Палладиума. Меня, хе-хе, побоялись выгнать, поэтому я все еще помощник Аля, буду немножко вести силовладение, подменять отсутствующих учителей. А вот ты, Эйлита…

Ведьмочка глянула в свою планшетку с записями, опять вернула на нос съехавшие очки и сказала:

— Гризельда подняла тревогу, когда не смогла дозвониться до тебя и уточнить, продолжишь ли ты учиться…

— Мы так внезапно пропали, — смутилась Эйлита. — Но мы здесь не виноваты! Мы же сказали, что уезжаем, но не знали, что там наши телефоны…

— Да-да, — ухмыльнулась Селена. — Алиса обзвонила всех. Аметист спросила Теллара. Теллар припомнил, что Николас хвастался ему, будто невероятно дешево отхватил туристическую путевку на Колладор. Мне пришлось отпаивать чаем взволнованную Гризельду и объяснять всю специфику отдыха на Колладоре. Так что Гризельда перевела тебя на четвертый курс и на всякий случай оставила место в общежитии. Не появишься на учебе — отчислим, появишься — приходи на уроки как ни в чем не бывало…

— Спасибо, Селена! — от души поблагодарила ее Эйлита. — Передай Гризельде, что я возвращаюсь к учебе! Где я живу? В своей старой комнате?

— Нет, туда заселили первокурсниц. Ты теперь живешь в маленькой комнате в конце того же коридора. С тобой будет жить Аметист. И еще одна новенькая, которой не хватило места в других комнатах.

Селена глянула куда-то за их спины, переменилась в лице и убежала куда-то, грозно размахивая планшеткой.

Николас, улыбаясь, проводил ее взглядом. Он сумел разглядеть, что во вредной и коварной ведьме, где-то очень глубоко внутри, таились благородство и мудрость. Все же Селена помешала принести его в жертву на гранитном алтаре. Она потом помогала ему справиться с остатками потрясения. В своей оригинальной некромантской манере, конечно, но Николасу полегчало. Какое-то время они даже дружили. Например, вдвоем притащили в Алфею сломанный холодильник со свалки. Чинили его уже втроем, с Крессом, который больше ревновал Селену к Николасу, чем помогал с ремонтом. Обрадованные девчонки сложили в холодильник свои продукты, скрабы и маски для лица, а на следующий день выяснилось, что Селена заводила холодильник персонально для себя. Нет, она дипломатично предложила отдать им одну из полок на личные нужды. Но никто не решился хранить свою косметику рядом с частями мертвых тел, пусть даже ведьмочка и обещала заворачивать их в пакетики… Со временем Николас стал приходить в гости больше к Эйлите, чем к Селене, но теплые отношения сохранились.

***

Она помнила эту комнату. Когда-то в ней жила Селена, только-только переведенная из Торренуволы. Она провела тут буквально пару дней после того, как уже дважды переругалась с теми, к кому ее пробовали подселять, но пока еще не познакомилась с девчонками, которые вскоре станут Эвериксом. Комната была маленькой: небольшая гостиная, ванная и спальня. Наверное, в ней мог бы с комфортом разместиться один важный гость или учитель. Но в этом году здесь, потеснившись, должны были жить три ученицы.

У потертого диванчика в гостиной уже стоял приметный чемодан с гербом Джеверла, но его хозяйки не было видно. Эйлита заглянула в спальню, но и там не увидела Аметист: только на одной из кроватей, ближайшей к двери, были горкой сложены ее сумки. Каменная фея поставила свой чемодан у кровати в середине, кинула на нее полученные от Фарагонды документы, и только теперь заметила, что в комнате она не одна: возле окна, не замечая ее, распаковывала сумки девушка с длинными розовато-лиловыми волосами.

— Привет! — окликнула ее Эйлита.

Девушка вздрогнула от неожиданности и резко повернулась, в замешательстве оглядывая ее.

— Привет, — ответила она, наконец. — Я Эиен. Эиен Нанарр.

Ага! Это и есть та первокурсница, о которой говорила Селена. Эйлита невольно умилилась, разглядывая новую соседку: неужели они сами на первом курсе были такими маленькими? Девушка была низенькая, худенькая, и сверкала на Эйлиту светло-серыми глазами из-под смешной пушистой челки, пытаясь казаться важной и самостоятельной. Наверное, Эйлита казалась ей взрослой тетенькой, которая по возрасту и развитию уже недалеко от Фарагонды, хотя на самом деле их с Эиен разделяло три-четыре года.

— Я Эйлита… Кайн, — представилась каменная фея, с непривычки запнувшись на своей новой фамилии. Надо было сказать еще что-нибудь. С новой соседкой следовало если не подружиться, то хотя бы поддерживать хорошие отношения. К счастью, дверь спальни хлопнула, и к ним ввалилась Селена, буксируя за собой Аметист — загоревшую, похорошевшую за лето.

— Всем стоять! Не двигаться! Буду вас считать! — рявкнула она, угрожающе размахивая карандашом.

Эйлита и Эиен застыли, но больше удивленно, чем послушно.

— Девятая комната! Аметист Стоун — одна штука! Эйлита Кайн — одна штука! Эиен Нанарр — одна штука! Свободных мест в комнате — ноль!

Ведьмочка сделала у себя пометку, пробуравила их фирменным взглядом Гризельды через очки, а затем отбросила планшетку и плюхнулась на кровать Эйлиты.

— Ну, новоиспеченная миссис Кайн, рассказывай, как отдохнула на Колладоре? Ощутила всю прелесть свободы от техники? — глаза Селены, обычно пустые и невыразительные, в данный момент отражали что-то вроде интереса.

— Во-первых, там я из мисс Страггл стала миссис Кайн, — хихикнула Эйлита. — Там было очень здорово!.. А ты что, тоже там бывала?

— Меня туда однажды привели дела, совсем ненадолго, — рассеянно заметила ведьмочка.

Эиен, некоторое время разглядывавшая Селену, наконец, подала голос:

— А ты кто такая? Ты из тех старшекурсниц, что подлизываются к учителям и рвутся везде помогать им ради хороших оценок?

Селена оскалилась доброжелательной улыбкой голодного людоеда. Кажется, она ждала этого вопроса.

— Позволь представиться: Селена, преподаватель артефактологии и временный заместитель завуча по вопросам заселения и хозяйственной работе!

— Которая еще год назад училась с нами на третьем курсе! — фыркнула Аметист, подмигивая изумленной Эиен. — Видишь ли, в прошлом году, когда в Магиксе происходили те события, на уроках стало невозможно заниматься магией. Учителя дали возможность ученикам попробовать себя в преподавании, и половина нашей комнаты прорвалась в преподавательский состав!

Селена показала ей язык. Аметист сердито покраснела. У них над головами заморгала лампочка. Эиен удивленно смотрела то на одну, то на другую. С Аметист она уже успела познакомиться, и теперь не могла понять, кем ей приходится Селена: другом или врагом.

Дверь снова распахнулась. Эиен повернулась к вошедшему и замерла. И пропала.

Вошедший был совершенен всем. Широкими плечами и узкой талией, высокой стройной фигурой, длинным фиолетовым плащом, небесной синевой глаз, красивыми и мужественными чертами лица, и белоснежным шелком длинных ухоженных волос. Он разомкнул свои тонкие, четко очерченные губы и глубоким бархатным голосом произнес:

— Селена, тебя искал Уизгис.

— Ну Аль! Чего тебе стоило застрять в коридоре и дать мне немного больше времени на болтовню с подружками?..

Голос притворно возмущенной Селены донесся до нее словно сквозь вату… Эиен едва ли понимала, что та говорит. Она тряхнула головой, приходя в себя, но прекрасное видение не исчезло. Незнакомый молодой человек стоял, скрестив руки на груди. Одна прядь светлых волос выбилась из прически, и вот она-то окончательно убедила Эиен в том, что перед ними не видение. Как там Селена сказала… Аль?

Селена неохотно поднялась с кровати, и Аль посторонился, пропуская ее к выходу. Он настороженно оглядел девчонок: возмущенную Аметист, растерянную Эйлиту и пожиравшую его глазами Эиен.

— Я помешал Селене кого-то загрызть? — насмешливо поинтересовался он.

— Пока еще нет, — пожала плечами Эйлита.

— Ну смотрите, — Аль обвел девчонок еще одним, но уже строгим взглядом. — Селена за лето не забыла, с какого конца браться за лопату. Старшекурсницы уже пересказывают младшим страшилки про нее. А теперь простите, мне нужно найти Барбатею.

Дверь тихо закрылась за ним.

Аметист и Эйлита переглянулись.

— А мальчик подрос за лето, — хмыкнула каменная фея. У Аля отросли волосы, голос сделался красивее и глубже, стали тверже и мужественнее черты лица. Хоть Аль был не по девушкам, а Эйлита была по Николасу, нельзя было не признать, что фей похорошел…

— Девочки… А кто это был? — тихо, почти шепотом спросила Эиен.

— Преподаватель артефактологии, профессор Нейтан, — ответила Эйлита. Бедная Эиен! Не успел начаться учебный год, а в Аля уже влюбляются юные, полные надежд бедняжки!

***

Мимо Эйлиты и Аметист пролетели три дня, повзрослевшая и похорошевшая Алиса, проспоривший Уизгису Аль в платье Гризельды. В фея втрескались еще восемь первокурсниц, одиннадцать были сражены зрелой эльфийской красотой Палладиума. Две пока воздержались от влюбленностей, одна уже состояла в отношениях, более того — помолвлена. В столовой произошел инцидент с супом: в нем оказались галюциногенные грибы, те самые, знакомые по второму курсу «драдапыздики». Подозрения привычно пали на Селену, но потом оказалось, что свеженабранные первокурсники тоже не лыком шиты.

Эйлите было немного скучно коротать деньки в компании одной лишь Аметист. Алиса, Аль и Селена с этого года стали полноценными преподавателями с полноценным списком обязанностей и присоединялись к ним не так часто, как хотелось бы. Но все равно Эйлите нравилась учеба на четвертом курсе. Больше не было нудной теории, контрольных и проверочных — они сменились философскими лекциями о сущности магии, где не было правильных и неправильных ответов, важен был сам процесс размышления над вопросом. Зазубривание десятков заклинаний сменилось тихим, вдумчивым разбором одного сложного, на постижение одной только сути которого могло уходить несколько уроков, а на освоение на практике — целые недели. Способы борьбы с опасными созданиями уступили место основам дипломатии в отношениях с магическими существами. Ответы на вопросы надо было искать не только в библиотеке, но и в своем сердце.

Эиен оказалась нормальной девчонкой, стоило только познакомиться поближе, без присутствия Селены и без Аля в зоне видимости. Она была немного стеснительной, чем-то похожей на Аметист, какой та была на втором курсе. Но если ей удавалось преодолеть свою стеснительность, она становилась очень любознательной и целеустремленной.

У нее была сила… которую она и сама не могла толком описать. Эиен рассказала, что сила проявилась после неудачного эксперимента. Ее новый странный дар преобразовывал предметы, вещества и явления во что-то другое, совершенно непредсказуемо и бесконтрольно. Многие именитые чародеи пытались изучать, запирать, обуздывать, исследовать ее силу, и все они лишь выяснили, что даром можно управлять при помощи рун. Иногда у Эиен срабатывали рунические заклинания. Или не срабатывали. Или вылетали стекла в окнах, падала штукатурка с потолка, взрывались водопроводные трубы, высыхали комнатные цветы. Еще руны сдерживали произвольное срабатывание силы и самые опасные проявления магии: Эиен рисовала их прямо на коже рук и заматывала сверху бинтами, чтобы не стирались. Вишенкой на торте было то, что она трансформировалась как фея. Наличие этой трансформации и стало решающим аргументом при приеме в Алфею. Конечно, не прими Фарагонда в школу «переходную» фею, Алфея бы оказалась в центре скандала!

Эиен не была ни принцессой, ни героиней пророчества, ни сиротой, потерявшей семью и поклявшейся отомстить, ни таинственным найденышем, не знавшим своего прошлого. Не считая своей необычной силы, Эиен была довольно заурядной девочкой — с мамой, папой, домом. Родители жили тут же, в Магиксе, держали лавку всяких ингредиентов, амулетов, работали с частными заказами. Прошлые законы, запрещавшие темномагическую деятельность, не сильно затрагивали их: родители были алхимиками, а алхимия — больше про превращения и метаморфозы веществ, чем про темную или светлую магию.

Так что постепенно парочка, состоявшая из Эйлиты и Аметист, стала троицей, и они стали шататься по школе вместе, показывая Эиен все ее закоулки и вспоминая, что с ними там происходило…

— Ослиное упрямство! — раздался из-за двери лаборатории крик Палладиума.

— Ноготь тролля! — ответила ему Селена.

Девчонки остановились у двери и заинтересованно прислушались.

— Волосы кикиморы! — продолжал Палладиум.

— Мухомор перезрелый!

— Каракатица ушастая!

— Мунда волосатая!

Аметист недоуменно оглянулась на подруг. Что там не поделили Палладиум с Селеной, из-за чего перешли на личные оскорбления, да еще и такие специализированные?

В лаборатории что-то загрохотало.

— Гриб тонконогий!

— Чучундра подземная!

Эйлита, не выдержав мук любопытства, тихо приоткрыла дверь.

Там происходило не то, чего она ожидала. В разных концах лаборатории, каждый под своей вытяжкой, стояли два котла: один исходил зеленым паром, другой вонюче чадил коричневым дымом.

— Рыжая гусеница! — выразительно и с негодованием сообщила Селена Палладиуму, кидая в коричнево-дымящий котел что-то сушеное из большой банки. Аль, сидевший рядом, на секунду перестал давиться смехом и поставил в блокноте галочку.

— Бабочка райская! — ответил ей Палладиум, высыпая в котел с зеленым паром содержимое маленькой коробочки.

— Неубедительно! — резюмировала Алиса, ставившая галочки за Палладиума, и они с Алем снова захохотали.

— Уши бородавчатки и перерыв на двадцать четыре с половиной минуты, — сказала Селена, отходя от своего котла.

Аль, самый смешливый из всех, наконец, дал волю хохоту, и лишь макнувшись волосами в селенино варево, успокоился и отправился отмываться в раковине.

Палладиум устало откинул с лица растрепавшиеся волосы и только сейчас заметил в дверях трех любопытных учениц. Присутствующие тут же подобрались и словно невзначай загородили спинами свои котлы, настороженно поглядывая на Эиен.

— Она с нами! — торопливо заверила всех Аметист.

Алиса покосилась на Селену, не слишком старательно заслонявшую спиной свой котел, и отошла от того, который загораживала сама: дым оседал на ней липкой влагой с неприятным горьковатым запахом. Все равно неожиданные гости уже увидели достаточно. И услышали.

— А мы тут… зелье варим, — нерешительно начала эльфея.

— Не то самое зелье, которое варится сначала в двух разных котлах и смешивается только на финальной стадии? — невинно поинтересовалась Эиен. — Которое только прошлой весной перешло из запрещенных в условно-разрешенные, и которое можно варить только при наличии медицинской лицензии?

Палладиум дернулся к котлу в попытке опять заслонить его, но опомнился и остался на месте, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

— Тот, кому оно нужно, лицензию у нас не спросит, — спокойно заметила Селена. — Алфее задерживают финансирование, и мы не можем закупить ингредиенты для уроков. А так срубим на нем бюджет Алфеи за девять с половиной месяцев!

— Вы сами пойдете передавать зелье каким-то бандитам и маньякам? — наморщила лобик Аметист, пытаясь представить, но никак не представляя себе чистенького безобидного Палладиума в окружении мрачных головорезов. Впрочем, наверняка эту схему предложила Селена, а уж с Селеной было возможно все. На то она и Селена.

— Нет, — подал голос Аль. — Мы обменяем зелье на полтора центнера семян оракорума у относительно приличных людей. Относительно приличные люди уже разберутся сами, кому его сбыть. А мы останемся с совершенно законными семенами оракорума, с продажи которых уже получим, что хотели.

— Впутала меня в свои грязные делишки, проклятая ведьма! — всплеснул руками Палладиум. — А меня уверяла, что оно полностью разрешено! Ведь сдам же тебя властям!

— Я и так на семи планетах приговорена к смертной казни… — рассеянно припомнила Селена.

Эльф потерял терпение и бросился душить ее.

Алиса встревоженно приблизилась, и желая, и не решаясь вмешаться. Она не забыла, как год назад получила энчантикс, чудом удержав заклинившую Селену от того, чтобы испепелить Палладиума на месте. Обстановка накалялась.

— О-о-о, дружеские обнимашки! — сладко пропел фей, вырастая рядом с ними. — А теперь пусть каждый пожмет другому ручку и поцелует в щечку в знак вечной дружбы!

Эльф и ведьма резко отпрянули друг от друга и молча разошлись к своим котлам.

Аль случайно взглянул на Алису, вздрогнул от того, как страшно она на него смотрела, и ретировался к Аметист, Эйлите и Эиен. Схватив за руки двух ближайших (ими оказались Аметист и залившаяся краской Эиен), он вывел всю троицу в коридор.

— Девчонки! Я вас по-человечески прошу! — умоляюще сказал он. — Не поднимайте при них тему легальности зелья и никому не говорите об увиденном! Они из-за этого убивают друг друга примерно раз в два дня!

Фей обнаружил, что еще держит их за руки, и поспешно разжал пальцы, недоуменно глядя на забинтованную кисть Эиен, которую только что сжимал. Смерив их строгим учительским взглядом, он вернулся в лабораторию и запер дверь.

— А… Селена его потом не прибьет за эту выходку? — опасливо поинтересовалась Эиен. У нее в голове все еще не укладывалось, что в школе фей работает… такое. Такое!

— Нет, — хихикнула Аметист. — Они слишком сильно друг друга любят!

========== Глава 2. Я и бал ==========

В Алфее царило оживление по поводу предстоящего бала. Эйлита, учившаяся в Алфее четвертый год, с удивлением обнаружила, что отношение к балу у фей различается от курса к курсу.

Первокурсницы перепуганными зайцами носились по школе, сами не зная, что будет на балу, тоннами скупали средства для укладки и косметику, которыми от волнения так и не воспользуются. В новостях передавали, что одна юная фея от волнения сожгла бутик с платьями.

Второкурсницы по опыту прошлого года уже знали, что готовить к балу, чего не готовить, и какими способами лучше выделяться, чтобы их заметили самые крутые специалисты. По статистике, самыми яркими и броскими на балу были именно второкурсницы. Особенно смекалистые догадывались перепродавать первокурсницам все накупленные средства для волос и макияжа, что уцелели с прошлого года.

Третьекурсницы, умудренные опытом двух балов, в основном просто старались соответствовать рамкам бала. Искали обувь не на самых высоких каблуках, а самую удобную для танца, затягивали волосы в узлы потуже, чтобы прическа не растрепалась. Многие из них уже состояли в отношениях, и выделяться им не было нужды.

Четверокурсница Эйлита поленилась идти по магазинам, вытащила свое прошлогоднее платье, критически осмотрела на предмет пятен и дырок, и решила, что сойдет. Николас не пристутствовал на прошлом балу и увидит это платье на Эйлите в первый раз. Главное, чтобы понравилось Николасу. На остальных Эйлите было плевать. Так что она помыла голову, слегка подкрасилась, сколола волосы сзади — с ее небольшой длиной волос укладывать было особо нечего — и отправилась работать над домашним заданием в библиотеку, где ей в этот час точно никто не помешает.

Даже у Аметист подготовка к балу проходила нехарактерно: в этот раз с ней не было Лии — ее верной подруги, помощницы, камеристки, парикмахера и визажиста. Аметист по привычке немного поволновалась с утра, потом хорошенько подумала и поняла, что волноваться не из-за чего. Ну есть у нее платье в чемодане. Ну накрасится она, ну уложит волосы. Не надо мечтать, что на этом балу Теллар обратит внимание на красоту Аметист и заговорит с ней, потому что он и так с самого утра пришел к ним, кинул на диван пакет с фраком и разложил по журнальному столику какие-то свои артефактные заготовки. Поводов для волнений нет. Долго возиться над собой не надо. У Аметист даже осталось время помочь маленькой Эиеночке!

Эиен отлично вписалась в компанию к старшим подругам. Они помогали ей с домашней работой, и вообще на любой случай у них для нее находился взрослый, умный совет. Правда, очень напрягало, что к ним в гости частенько захаживали учителя!

Алхимик-лаборантка мисс Стейт оказалась веселой открытой девушкой, с которой Эиен вскоре сдружилась, перешла на «ты» и перестала стесняться: та не вела уроки и не ставила оценок. Эиен с удивлением узнала, что Алиса старше нее всего на год, так как была зачислена на первый курс в пятнадцать лет, и сейчас ей восемнадцать. Куда больше Эиен напрягала неразлучная парочка артефактологов — язвительная, энергичная, собранная, будто всегда готовая с кем-то сразиться. Красивый ледяной идеальной красотой Аль и мрачная, с колючим взглядом Селена. Пуганный страшилками про лопату первый курс боялся ее по-настоящему, по взапрадашнему. Эиен старалась улизнуть из комнаты, если парочка артефактологов заявлялась в гости.

Но если Аль приходил один, без Селены… Без нее он был другим. Более мягким и расслабленным. Таким он ей безумно нравился. Он делался более уютным, домашним, каким-то более… человечным, близким. Порой Эиен мечтала, чтобы Селена куда-нибудь делась — уехала, исчезла, переселилась в другое место, чтобы профессор Нейтан без нее навсегда остался мягким и открытым…

Она услышала, как открывается внешняя дверь.

— Мастер-артефактор, почини нам трактор! — обратилась Селена к Теллару, сидевшему у них в гостиной.

— Про трактор мы пошутили, — уточнил Аль. — Мы тут такую рунную кольчугу придумали, нам нужно твое мнение!

— Я посмотрю, — сдержанно пообещал Теллар.

Эиен нерешительно выглянула из спальни.

Селена была одета в насыщенно-синее платье из тонкой переливающейся ткани. Ее плечи укрывала легкая светлая газовая накидка. А вот профессор Нейтан еще не был одет к балу, если вообще собирался. Он пришел без своего плаща. На нем были только строгие выглаженные брюки и легкая жемчужно-серая рубашка из такой тонкой ткани, что она казалась слегка прозрачной. Эиен почти видела под рубашкой изящный рельеф мышц и подтянутое тело. Аль был так непохож на широкоплечих качков из Фонтероссы, на которых Эиен насмотрелась достаточно, помогая в родительской лавке: по соседству находился магазин мотоциклетной экипировки, влекущий парней словно магнит. Сама лавка родителей специалистам была неинтересна, разве что однажды зашел премилый темнокожий парень и накупил душистых трав. Эиен помнила среди покупателей и Селену, интересовавшуюся энергонакопительными амулетами, но так ничего и не купившую. Эиен и представить себе не могла, что встретится с ней в Алфее и будет у нее учиться… Жаль, что в магазин ни разу не заходил Аль. Такой, как он, мог бы зайти. Но не зашел.

О небо, она была просто одержима этим молодым преподавателем! Две ее одноклассницы уже познакомились со специалистами и, очень гордые, убегали по вечерам в город гулять с ними по парку, сидеть в кафешках, ходить в кино и кататься на ветроциклах. На взгляд Эиен, бойфренды были совершенно обычными: не блистали интеллектом, разговаривали по-дурацки, слишком пыжились перед своими подружками, пытаясь казаться круче, чем они есть. Но зато они были реальными, они гуляли со своими девушками, держались за руки, целовали в щеку на прощание. А Эиен угораздило влюбиться в умного, совершенного, безупречного, но — абсолютно недостижимого, на которого она имела право смотреть только издали и тихонько вздыхать…

***

Теллар галантно подал руку Аметист и вывел ее на середину зала. Они закружились в танце. Надо не забыть сказать спасибо Саладину, который выписал специальные пропуски специалистам, которые сами уже выпустились из Фонтероссы, но у которых девушки еще учились в Алфее. Этот бал определенно стоил повторения. Ровно год назад танец Теллара и Аметист завершился их первым поцелуем. На балу расцвели их отношения. И сама Аметист, любящая и любимая, расцвела подобно весеннему цветку, став более уверенной, спокойной. И красивой. Как же Теллар любил свою невесту.

Эйлита и Николас, оттанцевав один танец, разошлись к фуршетным столикам. Каждый — к разному. Николас мог бы пойти с Эйлитой к одному столику и вместе с ней подкрепиться канапе с ананасами, но каменная фея отпустила его к бутербродам с мясом, зная, что он любит их больше. Доверие друг к другу и честность перед партнером — залог гармоничных отношений. Эйлита спокойно отпустила его в зале, полном девушек, ищущих свободного парня, потому что знала, что Николас не будет отвечать на их приглашения. И сама Эйлита не побежит искать себе другую пару. Они ведь поженились не ради того, чтобы укрепить отношения и отрезать себе пути назад. Они были единым целым. А свадьба — лишь юридическое оформление этого факта.

У примеченного Эйлитой столика жалась Эиен.

— Почему не танцуешь? — спросила каменная фея.

Эиен пожала плечами.

— Не вижу свободных парней… — рассеянно ответила она.

Мимо прошла Селена. Выражение лица преподавательницы артефактологии было отрешенным и задумчивым. Эйлита в хитроумном прыжке сумела изловить ее за край накидки и притянула к столу.

— А где ваш профессор Нейтан, госпожа Бесфамильная? — насмешливо поинтересовалась она.

Селена сфокусировала на ней взгляд. Затем перевела его на вазу с фруктами, сцапала сочный персик и хищно вгрызлась в него.

— Его здесь не будет, — ответила она. — Мы хотим сбежать под шумок. Я помелькаю, чтобы у остальных сложилось впечатление, что мы были на балу.

Николас подошел с двумя бокалами шампанского и увел Эйлиту. Селена осталась доедать персик в компании молчавшей Эиен и наблюдать за танцующими.

Вот, уже не таясь, вальсировали Алиса и Палладиум. Алиса совершеннолетняя, они оба учителя. Им можно танцевать вместе так же, как можно Гриффин и Кодаторте, Уизгису и Конкорде, Фарагонде и Саладину. Эльф и эльфея болтали о чем-то во время танца, то и дело хохоча. Оба выглядели счастливыми. Пожалуй, когда всплывет их роман, это никого не удивит. Если Селене еще понадобится рычаг давления на них, придется искать что-то другое. Разве что разыскать доказательства, что в момент начала отношений Алисе было шестнадцать. Но понадобится ли Селене такой рычаг давления?..

— Может, перестанем скрываться? — спрашивала Алиса.

— Фарагонда не поверит, если скажем, что наши отношения так продвинулись всего за четыре месяца, минувших с твоего совершеннолетия! — хмыкнул эльф. — Она же нас четвертует! Предварительно кастрировав меня.

Рядом промелькнули танцующие Фарагонда с Саладином, и заговорщики поспешили понизить голос.

— С другой стороны, если перестанем скрываться, Селене станет нечем нас шантажировать, — добавил Палладиум, выждав, когда Фарагонда окажется достаточно далеко.

— Ты же не собираешься сдавать Селену властям? — нахмурилась Алиса.

Палладиум замотал головой. Он уже смирился с ее существованием. Селена была вполне нормальная… в смысле, проклятая некромантка была ненормальной на всю голову, но за два полных года убила только одну ведьму, которую было необходимо остановить любой ценой. А еще в одиночку отправилась сдаваться богу смерти, чтобы выяснить, как спасти Магикс, вытащила из-под жертвенного клинка Николаса Кайна и легла на алтарь сама. Эльф даже сомневался, точно ли Селена совершила то страшное преступление, за которое ее ищут все силовые структуры Волшебного Измерения…

— По-моему, Селене все равно, — подумав, сказала Алиса. — Помнишь, когда нас с ней и Алем переселили из ученических комнат в преподавательские? На следующее утро она подошла ко мне и попросила потише играть в шахматы…

— Какие еще шахматы? — не понял Палладиум.

Эльфея вдруг густо покраснела.

— Ну… Эти… В которые мы по ночам… Ход вперед, ход назад… Селена сказала, что мы… реагируем… на каждый ход шахматной фигуры. Предположила, что мы ходим королем, раз у нас на каждый ход такая бурная реакция…

Палладиум секунду смотрел на нее, затем до него дошло.

— Шахматный король! — сквозь дикий хохот выдавил он. — Почту за комплимент!

Где-то в другом конце зала Теллар кружил в танце Аметист. В танце они забывали обо всем. Король и королева Джеверла на удивление спокойно отнеслись к тому, что их единственная дочь вместо выбранного ими жениха предпочла его младшего брата. Кстати, летом Анхель женился. После всех тех событий ему перестали предлагать родовитых невест, поэтому он смог взять в жены ту, кого любил, при этом не обидев отказом ни одной другой знатной семьи. Его избранница, огненно-рыжая веснушчатая молодая женщина отличалась от Аметист как земля от неба. А свидетелем со стороны жениха был Аль.

Хитро поблескивали за стеклами очков глаза Фарагонды, вальсировавшей с Саладином. Иногда в поле зрения попадала ее воспитанница, весь вечер танцующая с Палладиумом. Между ними определенно что-то было, она прямо сердцем чувствовала… Как опекунше, ей следовало вызвать Алису к себе и строго поинтересоваться, что именно происходит между юной эльфеей и взрослым эльфом, пожурить, предостеречь… Но Алиса не выглядела так, будто ее что-то тревожит. Она работала без нареканий, без малейших переживаний сдала экзамены и получила диплом об окончании Алфеи. Не нервничала, разговаривая с опекуншей. Не ударялась в безумные подростковые эксперименты, начала слушать более спокойную музыку, стала рассуждать совсем по-взрослому и была всегда спокойна и уравновешена. Что бы ни происходило между Алисой и Палладиумом… ничего плохого в этом не было.

***

К ним подошла слегка запыхавшаяся Аметист, схватила со столика апельсиновый сок и залпом выпила. Теллар танцевал так, что дух захватывало!

— Эиен, сходи и потанцуй! Не жмись! — улыбнулась она. — Смотри, там какой-то брюнет без пары!

— Он не в моем вкусе, — буркнула Эиен.

Аметист посмотрела на нее с грустью и жалостью. Весь Эверикс, оставшийся в Алфее, продолжал хранить маленький секрет Аля. Если кто-то слишком настойчиво интересовался его личной жизнью, ему отвечали, что Аль — парень Селены. Хоть Эиен и подружилась с Эйлитой и Аметист, старшие подруги не торопились выбалтывать ей все тайны. Но до чего же тяжело было наблюдать со стороны, как Эиен каждый раз жадно смотрит на Аля, словно вбирает взглядом его образ, сохраняя в себе каждую его частичку. Аметист понимала, что некрасиво выбалтывать чужие секреты, но ей казалось, что было бы милосерднее сказать Эиен правду. Чтобы она оставила надежду сразу. Чтобы не изводила себя месяцами и годами, мечтая о парне и не зная, что он не по девушкам.

— Селена, вон там какой-то брюнет без пары… — безнадежно повторила Аметист. Селене можно было не предлагать: не пойдет. Про ее личную жизнь Аметист знала только то, что прошлой осенью Селену внезапно и страстно полюбил Кресс, но что происходило у них после — понятия не имела. Единственным противоположным полом, в обществе которого когда-либо видели Селену, были Аль, Палладиум и Уизгис. Ведьмочка никогда не говорила ни о Крессе, ни о других парнях, ни о (упасите алмазы Джеверла) девушках.

— Я жду не его, — откликнулась Селена. Она объела персик до косточки, осмотрела ее и тоже закинула в рот, с хрустом разгрызая. Внезапно ведьмочка что-то заметила и подалась вперед, растворяясь среди танцующих.

Аметист вытянула шею, тщетно пытаясь высмотреть ее. Принцессам не пристало было любопытными… Но ей было невыносимо интересно увидеть, ради кого Селена вырядилась в новое платье!

— Как хочешь, Эиен, а я пойду за ней! Личная жизнь нашей госпожи Бесфамильной — тайна даже для меня! — бросила Аметист и нырнула в гущу танцующих.

Эиен вздрогнула, очнулась от своих мыслей и с криком «Подожди меня!» бросилась следом. К кому же пошла Селена? Почему Аметист сказала, что ее личная жизнь — тайна, если все в школе знали, что Селена — девушка Аля?..

Ничего не понимающая Эиен покинула зал, попетляла по коридорам, даже не зная, куда именно бежит, просто пытаясь поспеть за стуком каблучков подруги. Аметиствнезапно поймала и прижала ее к стене, прикладывая палец к губам. Они находились в слабо освещенном коридоре Алфеи, в этот час пустынном. Из-за поворота раздавались негромкие голоса. Аметист извлекла откуда-то из складок тяжелого бархата своего платья карманное зеркальце и высунула его из-за угла.

Преподавательница артефактологии, сгорбившись, сидела на подоконнике и куталась в накидку. В эту минуту она походила на нахохленную птицу. К стене рядом с ней прислонился высокий молодой человек.

Эиен наклонилась к зеркальцу, чтобы получше разглядеть парня. Петляя по коридорам, она успела вообразить себе нечто вроде Аля, но с магическими светящимися татуировками на угольно-черной коже, волосами до земли, огненным мечом, демоническим сиянием в глазах и огромными крыльями за спиной. Ну, кого-то такого, ради которого можно было пренебречь прекрасным, неотразимым, совершенным Алем. Но парень оказался самым банальным, какого только было можно представить! Самый обычный человек со встрепанным ежиком темных волос.

— … я толком не умею различать чувства вины, стыда и горечи… Но больше на вину похоже… — бормотала Селена, обращаясь к нему. — Пойми, Кресс, даже теперь, когда я научила свои глаза плакать, а руки — быть теплее, любовь для меня остается лишь химией в организме.

— Я понимаю тебя умом, но все равно не хочу отпускать, — вздохнул парень.

— Я рассказывала, что могу испытать что-то вроде влечения к приятной для меня энергии. Хоть к стулу, на котором сидит Фарагонда, если он магический! Но в тебе, человеке без магии, нет ничего, что влекло бы меня. У меня нет ни сердца, ни души.

— Но что-то же заставляет твою кровь течь по сосудам? — с внезапным интересом спросил Кресс.

Ведьмочка оживилась:

— У меня этим занимается центральный энергетический узел! Сейчас покажу…

Она раздвинула складки на верхней части платья, провела ладонью по бледной коже, отыскивая место, и, наконец, ткнула пальцем в центр грудной клетки.

Кресс резким движением оказался рядом и навис над Селеной, упираясь руками в подоконник по обе стороны от нее. Он оказался спиной к подглядывающим Ами и Эиен, и почти загородил ведьмочку широкой спиной. Можно было гадать, что он сейчас сделает… Аметист негромко, испуганно ахнула, переживая за Селену и тут же зажала рот рукой, опасаясь, что их услышат, но дальше Кресс сделал то, что предельно ясно обозначило его намерения: впился жадным поцелуем в ее губы, легко пробежался губами по ключицам и осторожно прикоснулся к тому месту, которое показывала Селена.

— Не ешь меня! — хихикнула ведьмочка.

— Я пытаюсь достучаться до твоего сердца! — патетично заявил Кресс, не отрываясь от бледной кожи. Полетела куда-то в сторону светлая накидка с плеч, вжикнула застежка платья…

Аметист, опомнившись, дернула Эиен за руку, уводя ее назад, к бальному залу. Ей хотелось бы знать, что из себя представляет эта загадочная Селена, скрывающая от всех свою истинную суть. Сейчас она увидела и услышала что-то, что немного проливало свет на этот большой и страшный секрет, но понимала, что увидела что-то неподходящее и очень, очень личное, что не предназначено для чужих глаз.

Ох, и маленькой Эиеночке не следовало на это смотреть! Пусть думает, что детей приносят аисты!

Она отпустила ничего не понимающую Эиен у самых дверей бального зала, прислонилась спиной к стене и прижала ладони к щекам, чувствуя, как они пылают от смущения. Они увидели лишь поцелуй, но такой будоражащий… Бедная Селена! Бедный Кресс! Аметист думала, что все проблемы только из-за ведьминского тяжелого характера, но, выходит, Селена просто не может полюбить человека! Хочет, но не может! У нее никогда не будет так волшебно и безумно романтично, как у Аметист и Теллара. У нее не будет отчаянного самопожертвования на грани между жизнью и смертью, как у Эйлиты и Николаса. У нее не будет так же мило и трогательно, как у Лии и Лироя. У Селены не будет вообще никак!

Аметист сфокусировала свой взгляд на Эиен. Та внимательно смотрела в ее лицо, пытаясь по ее выражению понять хоть что-то, найти ответы на сотни вопросов, роившихся сейчас в ее юной светлой голове. Фея кристаллов почувствовала, что что-то ползет по щеке, и поняла, что плачет.

Эиен нерешительно обняла ее и тоже зашмыгала носом, не зная, отчего плачет Аметист, но сопереживая ей. Или, может, прослезилась из-за чего-то своего, личного?

— Так кто парень Селены? — хлюпнула она в плечо Аметист. — Разве не Аль ее парень?

Ами подняла мокрое и порозовевшее от слез лицо, и очень серьезно посмотрела на Эиен. У нее больше не было сил смотреть, как ее новая подруга мучается.

— Ох, Эиен… Оставь надежды! Аль — гей!

========== Глава 3. Чармикс, энчантикс, беливикс, сиреникс, блумикс и… Аль ==========

В пять утра спальню огласил государственный гимн Джеверла, многословно восхваляющий его славного монарха и несметные богатства планеты.

Спросонья издав недовольный звук, представлявший собой нечто среднее между рычанием очень маленькой собачки и брачным ревом лося, Эйлита открыла глаза.

— Аметист, да возьми уже трубку!

Принцесса Джеверла, со сна лохматая похлеще Селены, наконец, нашарила на тумбочке мобильник и с четвертой попытки приняла вызов.

Темную спальню и чьи-то заспанные глазки, выглядывающие из-под одеяла на дальней кровати, осветила голограмма. В ней возникла величественная девушка с заплетенными в сложную прическу зелеными волосами. На ней было очень богатое, расшитое золотом парчовое платье.

— Привет, Ами, мы тут вспомнили про тебя и решили позвонить! — защебетала девушка, улыбаясь до ушей. Эйлита запоздало сообразила, что эта величественная незнакомка с безупречной королевской осанкой — всего лишь Лия, которая в кои-то веки заплела свои волосы не в косички.

Аметист промычала в подушку что-то невразумительное, но по интонациям похожее на приветствие.

— Ой, Ами, я и забыла, что у нас разница во времени — четырнадцать часов! — спохватилась Лия. — Столько дел! Столько дел! Король совсем плох, на нас свалилась вся политика, приемы, встречи, казна, свадьба!

— Свадьба? — встрепенулась Аметист.

— Да, самое время, — Лия даже удивилась ее вопросу. — Старый король вот-вот уйдет из жизни, и Лироя коронуют официально. Правитель должен быть или счастливо женатым, или безутешным вдовцом, или готовиться вступить в брак. Он не может встречаться с девушкой просто так, не собираясь на ней жениться!

— А ты хотя бы нас на свадьбу пригласишь? — подала голос Эйлита.

Лия вгляделась в кромешную темноту, царившую по ту сторону экрана, и решила считать светлое пятно на дальнем плане за всклокоченную пепельноволосую голову Эйлиты.

— Эйл! — обрадовалась она. — Конечно, вы все будете приглашены! Правда, Лирой не очень хочет приглашать Селену… Но ее приглашу я, и привезу приглашения сама, лично! У меня намечаются кое-какие дела в Алфее.

Аметист широко зевнула в ответ.

— Ладно-ладно, я поняла, спокойной ночи, — смилостивилась Лия и отключилась.

С кровати у окна донесся протяжный зевок.

— А кто это был? — спросила Эиен.

— Лия, моя самая лучшая подруга… — сонно протянула Аметист, засыпая.

Ответом ей стало недоуменное, обиженное молчание…

***

Аметист аккуратно опустила на стол поднос с завтраком: стаканом свежевыжатого апельсинового сока и овсянкой с фруктами. Эйлита брякнула на стол тарелку с бутербродами и кофе. Эиен поставила кукурузные хлопья с молоком и чай, подсаживаясь к Аметист.

Не успели они притронуться к еде, как к ним подсела бодрая, улыбающаяся Алиса с салатом и стаканом шоколадного молока. Следом об столешницу грохнула тарелка с жареным беконом и кружка крепчайшего темного чая, и сбоку от Алисы плюхнулась за стол Селена. А по другую сторону от Эиен… легко, почти невесомо опустился профессор Нейтан! Эиен замерла, не в силах поверить случившемуся: они были так близко, что почти соприкасались локтями…

— О, Селена! — вспомнила Эйлита. — Знаешь, нам звонила Лия. У нее скоро свадьба, и еще она зачем-то приезжает в Алфею!

— Буду рад повидать нашу дорогую подругу! — обрадовался Аль вместо своей неулыбчивой коллеги. — А Лирой будет?

Аметист пожала плечами.

— У меня сложилось впечатление, что нет…

Эиен украдкой скосила глаза на Аля. Он интересовался Лироем, который, как она поняла, муж или жених этой Лии. Лирой — мужчина… Эиен вчера узнала столько нового, тайного и интимного! Она не уловила сути сцены с участием Селены, которую они с Аметист подсмотрели из-за угла. Для понимания смысла происходящего явно требовалась какая-то предыстория, но это ее не особенно заинтересовало. И даже толком не отложилось в памяти, сметенное целым шквалом эмоций после заявления Аметист. Аль — гей! Этот безумно красивый молодой человек не думал ни об одной мечтавшей о нем девушке, его интересовали лишь парни…

Кукурузные хлопья в ее тарелке давно раскисли в остывшем молоке, но аппетит у Эиен уже пропал. Она напрасно мечтала о профессоре Нейтане, ведь он считал, что девушки недостойны его любви…

— Вы такие невыспавшиеся, будто болтали с Лией всю ночь, — заметила Селена, заглатывая жареный бекон.

— Вы оба тоже выглядите так, будто в последний раз спали первого сентября! — обиделась Аметист.

— Да спим мы, — возразил Аль. — У учителей есть ночные дежурства. А на день их иногда так загружают работой, что на личные увлечения остается только ночь. Например, мы не можем придумать, как замкнуть рунную цепь на антимагической кольчуге!

— Придумать-то мы придумали, но рассчитанное в теории не работает на практике! — добавила Селена.

— Там половина цепи летит, когда ее запускаешь!

Селена выхватила тетрадь с какими-то чертежами и стала лихорадочно листать, отыскивая нужное место.

— Да верю я, верю! — замахала руками Аметист. — А Теллар вам ничего не подсказал?

— Теллар у тебя такое сокровище, что мы сами, вместо тебя, готовы выйти за него замуж! — зафыркал Аль. — Благодаря ему мы добрались до следующего этапа! Но там начались новые проблемы…

Эиен грустно посмотрела на свой остывший чай. Теперь ей вообще кусок в горло не лез. Аль что, нарочно так говорит?..

***

Фарагонда села в кресло и окинула взглядом аудиторию. Перед ней был четвертый курс — феи энчантикса, готовые идти дальше, добиваться еще больших высот в области магии. Цвет, блеск, сила и гордость Алфеи… В этом году цвет, блеск и силу Алфеи представляли на удивление мало фей. Может быть, виной тому были катаклизмы, сотрясавшие Магикс последние два года, и доучившиеся феи рванули по домам, прочь от этого полного опасностей мира.

Утешало лишь то, что преподавательский коллектив пополнился новыми кадрами. Алиса выросла достойной феей. Аль был ценнейшим приобретением для Алфеи как в качестве учителя, так и в качестве мага на службе у школы. Селена была… самым неоднозначным прибавлением в коллективе. Но со временем из нее вырос бы толковый, цепкий управленец, хозяйственник не хуже Гризельды. Пусть министерство образования попробует зажать финансирование: Селена его зубами выгрызет!

Волшебный классный журнал отметил немногочисленных присутствующих, лег на стол директрисы, и она начала урок.

— На прошлой лекции я говорила вам о разновидностях трансформаций феи. Кто запомнил, на какие две группы подразделяются превращения?

Фарагонда скользнула взглядом по классу и совершенно не удивилась, что руку нетерпеливо тянет Хильдис.

— Обязательные и специальные! К обязательным относятся первая трансформация феи, чармикс и энчантикс. Специальные — это сиреникс, блумикс, тайникс и многие другие! — отбарабанила она. — Цепочка из первой трансформации, чармикса и энчантикса завершает полное формирование магического ядра феи, потому эти трансформации и называются основными. А специальные трансформации адаптируют фею к определенной среде обитания или работы — под водой, с животными, с растениями. Но их можно получить только со сформированным до конца магическим ядром.

— Верно, — кивнула Фарагонда. — К следующему нашему уроку вы должны сообщить, какое превращение вам будет нужно в дальнейшей жизни, чтобы учителя подготовили для вас подходящую программу. А на этом занятии мы поговорим о специальных трансформациях. Блумикс, сиреникс — как думаете, откуда они берутся?

Ученицы молчали. Рука Хильдис дернулась было вверх, но опустилась.

— Никто не знает, — подытожила Фарагонда. — А придумываете их вы, феи! Оказавшись в сложных, нетипичных условиях, вы сознательно или подсознательно ищете способ адаптировать под них свою магию. И находите решение — новое превращение! В мире зарегистрировано чуть более сотни специальных превращений фей на самые разные случаи. Первооткрыватель трансформации имеет право дать ей название. Согласитесь, нет лучшего способа обессмертить свое имя или клуб, чем назвать новую трансформацию в его честь!

Сидящие в классе переглянулись и зашептались. Фарагонда едва заметно улыбнулась. Фей четвертого курса, считающих, что знают о магии все или почти все, еще можно чем-то удивить! Она не стала портить момент и умолчала, что за последнее столетие было создано только одно новое превращение — Блумикс, полученный знаменитыми Винкс.* Это ученицы узнают потом, когда после этого урока тут же побегут в библиотеку и затребуют себе все книги на эту тему. Они сами, добровольно, будут зубрить от корки до корки всю историю магии и теорию силовладения, станут рваться на сложные миссии и по максимуму выкладываться на практикумах. Мечтая, что однажды придут к директрисе в своей новой трансформации и скажут: «А это, госпожа Фарагонда, наш Викторикс/Хильдикс/Эверикс!».

***

Двери преподавательской комнаты, в которой обитала Селена, распахнулись. Кажется, их открывали ногой.

Аль, пишущий за столом какую-то свою преподавательскую писанину, удивленно уставился на вошедших. Вопросительно подняла глаза сама хозяйка комнаты, копавшаяся в шкафу.

На пороге стояли Эйлита, Эиен и Аметист. Сзади маячила встрепанная Алиса.

— Эверикс! Мы получаем блумикс! — объявила каменная фея, вваливаясь в комнату.

— Сиреникс! — перебила Алиса.

— Блумикс!

— Сиреникс!

— Блумикс!

— Сиреникс!

— Блумикс!

— Шампуникс!

Спорщики замолчали и озадаченно уставились на Аля.

— А теперь, когда вы перестали кричать, потрудитесь объяснить причину своих разногласий! — велел фей, добавив в голос порцию строгих учительских ноток.

Эйлита рефлекторно съежилась от строгого преподавательского тона. На Алису, которая сама была преподавателем, не подействовало.

— Эйлита хочет заставить всех нас получить блумикс, — объяснила эльфея. — Я не хочу блумикс. Я хочу сиреникс!

— Блумикс круче! Пойми же! — запротестовала Эйлита. — Это мощное усиление! С ним возможно многое! Я смогу спасти свою планету!

— Так нам-то он зачем? Получай свой блумикс одна, — надулась Алиса.

Аль оглядел сердитых, раскрасневшихся Эйлиту с Алисой и взволнованных Аметист с Эиен. Вроде взрослые люди. Самой старшей из них было двадцать один, но, видимо, дело не в возрасте.

— А что об этом думают прочие члены коллектива «Эверикс»? — поинтересовался он. — Вот ты, Аметист, как бы поступила?

— Мне не нужны новые превращения, — пожала она плечами. — Я счастлива и с энчантиксом, который имею.

— Хорошо. Алиса?

— Хочу сиреникс! — оживленно начала эльфея. — Я точно не буду развиваться дальше. Но если у меня есть право воспользоваться помощью Алфеи в получении еще какого-нибудь превращения, пусть это будет сиреникс. В нем можно летать по воздуху и плавать под водой!

— Селена?

— Я пас, — буркнула она. — Мой чармикс примерно раз в двенадцать-пятнадцать трансформаций проявляется как глумикс. Мне бы старые трансформации стабилизировать, а не новые получать.

Аль кивнул.

— Может, ваша новая подруга Эиен тоже хочет высказаться? — спросил он.

Эиен вспыхнула и опустила взгляд. Знание того, что Аль гей, и ей ничего не светит, ничуть не уменьшало пронзительности его бездонных синих глаз, мужественности черт лица и бархатистости красивого глубокого голоса.

— Я и в первую толком не научилась переходить… — промямлила она, чувствуя, как пылает лицо.

— А ты сам, Аль? — прищурилась Эйлита. — Не хотел бы блумикс?

Аль хихикнул.

— Не смеши мои желтые носочки в красный горошек!

Эйлита скептически выгнула бровь. Она не подозревала, что желтые носочки в красный горошек существуют на самом деле и в данный момент висят на люстре в его комнате.

— А если серьезно? — не отставала она.

— Я не такой, как вы, — снизошел до объяснений Аль. Вероятность, что я получу какой-нибудь ваш энчантикс или сиреникс — почти нулевая.

Каменная фея насупилась. Аль имел влияние на них, и не только как учитель. Хоть он был не самым старшим в компании, но мыслил взрослее и рассудительнее всех них. Если бы удалось уговорить его получить блумикс, то за ним бы пошли остальные, но…

— Эйлита, — сказал он. — Почему именно блумикс? В смысле, чем он тебе поможет?

Он догадывался, зачем. Среди аргументов Эйлиты было «спасти свою планету». Каменная фея уговаривает всех остальных получить то же превращение, потому что подсознательно… ожидает от них помощи. Что они, как всегда, вместе возьмутся за руки и пойдут атаковать в лоб нового врага. Но Эйлита еще не оформила для себя эту мысль сознательно, или ей просто неловко просить у друзей помощи в таком сложном и опасном деле, или…

— С ним я спасу свою планету, — беспомощно повторила каменная фея, не зная, как еще объяснить этим непонятливым людям смысл получения сильного превращения.

— Аль спрашивает не об этом, — включилась в разговор Селена. — Он имеет в виду, что ты этим блумиксом сделаешь. Прилетишь на свою родную планету… Что дальше? Куда пойдешь в первую очередь? Убивать главного гада?

Эйлита уставилась на нее, открыла рот, но не произнесла ни слова, и тяжело опустилась на селенин диванчик — синенький, с рисунком в мелкую черепушечку.

— Киберика, — сказала она. — В нашей планетной системе вокруг звезды Медоры есть три обитаемых мира. Мейбе, Ортана, Киберика. Мейбе и Ортана — тихие мирные планеты. Киберика — технологический гигант, которому однажды стало мало своих ресурсов и рабочей силы, и он решил пополнить их за счет соседей. Ортану они захватили шестьдесят восемь лет назад. Восемь, почти девять лет назад Киберика вторглась и на мою родную Мейбе. Меня успели эвакуировать в числе нескольких тысяч, когда с планеты еще можно было вырваться, но теперь все…

— Но как же… — удивилась Эиен. — Официально в Волшебном Измерении сейчас нет войн и насилия! Мы бы знали!

— Киберика преподносит это как… помощь соседям в развитии. Строят шахты, заводы и рудники — помогают добывать полезные ископаемые, обеспечивают рабочие места. Конечно, они умалчивают, что все жители обращены в рабство, трудятся в нечеловеческих условиях и носят электронные ошейники, а добытые ресурсы переправляются на Киберику. На Мейбе и Ортану не прилететь, не переместиться порталом. Правительства других планет прекрасно все понимают. Но Киберика крупная технологическая держава с мощным оружейным арсеналом, и ее все боятся. Журналистов затыкают, запугивают. Короче, все делают вид, что ничего не происходит.

Эйлита горько вздохнула и взглянула на Аметист. Та отвела взгляд. Да, она знала. Но она всего лишь принцесса! Джеверлом правят ее родители. Родителям, а не ей подчиняются войска, родители решают полтические вопросы, заключают союзы и объявляют войны. Она сама не может ничего сделать!

Эиен примостилась на черепушечный диванчик и обняла Эйлиту, успокаивающе поглаживая по спине.

— Ошейники, представляете? — сказала Эйлита, пряча лицо в ладонях. — Ошейники, которые бьют электричеством, не пуская за территорию, не давая сбежать, приблизиться к оружию и даже просто снять сам ошейник! И это Киберика называет помощью!

— В смысле, еще пара сотен лет — и Киберика захватит все миры? С каждым новым захваченным миром сила и возможности Киберики будут расти в геометрической прогрессии… — начала Селена.

— Прекрати издеваться! — всхлипнула Эйлита.

— Я тебе так сочувствую, просто со стороны не очень похоже! — неловко оправдалась ведьмочка. — Я уважаю твои цели, но не могу понять: ты в одиночку собираешься воевать со всей Киберикой?

— Со мной будет Николас! — возразила она, но уже не так уверенно. — И с сильной трансформацией будет проще.

Селена встала перед ней и мрачно скрестила руки на груди.

— Эйлита. Это не один темный маг или злая ведьма. Это планета со всем ее населением. И какими-нибудь, не знаю, военными роботами, космическими кораблями, лазерными пушками? Которая, по твоим словам, паразитирует на соседях уже шестьдесят восемь лет. Шестьдесят восемь лет — это целая жизнь. Население планеты давно привыкло к хорошей жизни за счет паразитирования на соседях и не захочет от этого отказываться. Ты не сможешь просто загнать в угол правителя Киберики и потребовать у него все прекратить. Не факт даже, что ты вообще сможешь до него добраться.

Эйлита открыла рот, чтобы что-то сказать, но ведьмочка с нажимом продолжила:

— Не перебивай! Даже если ты его убьешь, на его место выберут нового правителя, который продолжит в том же духе… Если честно, я не знаю всех обстоятельств. Но вряд ли ты освободишь свою планету, просто явившись на Киберику в новом сильном превращении и запуляв его правителя магическими файерболами…

Вот теперь Эйлита задумчиво нахмурилась. Ее посетила какая-то новая мысль, от которой она даже перестала всхлипывать.

— Надо устроить что-то… в планетарном масштабе, — согласилась она.

Селена секунду помедлила, затем кивнула. Перевела взгляд на часы и спохватилась:

— Ребята, пора обедать!

***

День перетекал в вечер, когда двери спальни опять распахнулись. Ни Эйлита, ни Аметист, ни Эиен не повернули головы, привыкнув, что так ходят в гости артефактологи. Поэтому страшный грохот приземлившейся на пол кровати заставил всех подскочить.

Это была Гризельда, а не артефактологи. Гризельда прилевитировала к ним еще одну кровать, окинула комнату строгим взглядом, развернулась и вышла, а в спальню забежала девушка с небольшим чемоданчиком. Загорелая, постройневшая, с двумя неизменными косичками.

— Лия! — воскликнула Аметист, повисая на шее у подруги. — Как же я по тебе скучала!

Эйлита вскочила и тоже кинулась ее обнимать.

— Ну, Лия, рассказывай! Как жизнь? Зачем приехала?

Лия, улыбаясь, посмотрела на подруг. Ее улыбка была прежней, но во взгляде появилось что-то новое. Что-то более взрослое. Спокойствие, мудрость и рассудительность. Лия готовилась править целой планетой.

— Я попросила у Фарагонды помочь мне получить трансформацию, — сказала она. — Для единения с лесами Клейдера мне нужен софикс. Иными словами, я здесь за беливиксом!

Эйлита едва слышно вздохнула. Не блумикс.

Комментарий к Глава 3. Чармикс, энчантикс, беливикс, сиреникс, блумикс и… Аль

* Большое пояснение ко всем перечисленным в этой главе превращениям. Текст писался в… э-э-э… В общем, дату не помню (да что там дату — я и год даже приблизительно не скажу!), но в момент написания самым последним известным превращением у Винкс был блумикс. Будем считать, что его можно получить, сделав что-нибудь общественно полезное для Эраклиона и получив за это каплю огня Дракона от Блум. Ну, убрать в парке листья, отмыть стены от граффити, надавать пиздюлей ниндзя, которые хотят захватить власть: D

Фраза «чуть более сотни специальных превращений» не учитывает канон последующих сезонов, в которых стало стабильно по два новых превращения. А фраза «за последнее столетие появилось только одно новое превращение» не учитывает комиксного мракобесия последних лет, где Винкс на ходу создают новые превращения типа «Магии рока», «Магии еды», «Спортикса», «Гриникса» и «Пейнтикса».

========== Глава 4. Если ваш артефактолог стал источником заразы… ==========

— Сегодня у вас будет страшная и кошмарная лекция по артефактологии в моем исполнении, — объявила профессор Бесфамильная шушукающемуся первому курсу.

Первому курсу было, от чего шушукаться: профессор Нейтан отсутствовал! Сегодня в класс явилась одна Селена. Может, она убила профессора Нейтана! Может, она умотала его во время бурной ночи! Все же считали ее девушкой профессора Нейтана, и только Эиен знала, что все немного не так…

Она с интересом посмотрела Селену. За неделю учителя уже трижды сравнили Эиен с ней. В основном — в сердцах ругая. Уизгис, восстанавливая разбитые окна, потрясал кулаками: «ваши попытки колдовать причиняют еще больше разрушений, чем у Селены, мисс Нанарр»! Гризельда, затягивая трещину в полу, выговаривала: «ваша магическая неопределенность, мисс Нанарр, еще похлеще, чем в свое время у Селены!». Палладиум, оглядывая грядку с почерневшей поющей мятой, горестно сообщил: «ваши взаимоотношения с цветами еще хуже, чем у Селены», а на другом уроке выдал «у Селены хотя бы было понятно, что не так с ее даром, выверты вашего же абсолютно непредсказуемы!». Эиен была согласна с ними. Ее дар действительно был непредсказуем. В том, как он слушался, не слушался и как именно слушался, не было никакой закономерности. При приеме в Алфею ее заверили, что учителя повидали и не такое, и уж к ней-то найдут подход. Но пока не находили. Если они из урока в урок вспоминают Селену, может, Селена и скажет ей что-нибудь дельное, исходя из личного опыта?..

— Профессор Нейтан подцепил магический простудный вирус, и хоть основная опасность нейтрализована, Офелия предписала ему воздержаться от занятий на какое-то время, чтобы не заразить учеников, — объявила Селена. — Поэтому, если желаете закосить учебу на целую неделю, заходите к профессору Нейтану, и он любезно отчихнет вам своих микробов. Они милы, ненавязчивы, знают артефактологию и читают наизусть стихи!

Эиен и Крим, ее соседка по парте, дружно фыркнули, представляя себе профессора, у которого из носа доносится писклявый хор микробов, декламирующий поэму Пу-Шкина — великого поэта, жившего на Мелодии два века назад. А можно попросить отчихнуть им микробов, научить их рэпу и устраивать микробные рэп-баттлы!

Селена закончила рекламировать чудесных микробов своего коллеги и перешла к лекции. Эиен со вздохом взялась за ручку. Кто знает, может, артефактологи будут ставить оценки за аккуратное ведение конспекта? Аметист и Эйлита уверяли, что профессор Нейтан не придирается к конспектам, но они были друзьями и соседями профессора Нейтана, учившимися у него в самый первый год его преподавательской деятельности. Вдруг он с этого года решит проверять ведение конспектов? Пусть у Эиен хоть по артефактологии будут нормальные оценки: другие предметы ей давались не так хорошо.

— Артефакты полезны тем, что их магия всегда стабильна, — произнесла Селена за самой ее спиной, и Эиен вздрогнула, с удвоенным рвением записывая слова в тетрадь. Когда Аль читал лекции, он стоял у доски. А вот у Селены, излагающей материал, была привычка расхаживать по классу и ловить всех, кто занимался чем-нибудь не относящимся к артефактологии. — По крайней мере, без сбоев работают артефакты, собранные по всем правилам, специалистами, имеющими разрешение на их создание… Если мы поговорим о «паленых» артефактах, вы не сдадите меня профессору Нейтану?

Класс оторвался от конспектов и заинтересованно глянул на нее.

— Не сдадим! — пообещала за всех главная отличница класса, Алора Хорингер.

— Тогда слушайте, — ухмыльнулась Селена. Она уселась на преподавательский стол и принялась болтать ногами, как девчонка. — В общем, артефакты положено создавать только дипломированным специалистам. Любое изделие проходит обязательную сертификацию. И только после этого оно может использоваться. Не каждому разрешено создавать артефакты: магию артефакта надо замкнуть, чтобы не было недостатков, избытков, чрезмерных выбросов и поглощений. Нормальные артефакты так и работают. Но бывают нелегальные артефакты, которые сертификацию не проходят, и нет гарантии, что они безопасны в использовании. Неправильно замкнутые магические потоки могут выйти из-под контроля и даже привести к катастрофе. Артефакт может тянуть силы из владельца, который об этом не подозревает. Поэтому нелегальное изготовление запрещено законом, потому что такие артефакты могут быть опасны для жизни. Но они все равно существуют.

Эиен подняла руку.

— А мы, ну, в теории, смогли бы сами создать артефакт?

Селена энергично мотнула головой.

— Даже не надейтесь!.. По крайней мере, не при вашем уровне знаний и магии. У вас пока получится только взрыв. Мастера-артефакторы оперируют высшей математикой, физикой материалов, исследуют характер магии и ее поведение в той или иной ситуации. Руны, силовые потоки…

Дальше руку подняла Алора, но Эиен не услышала ее вопроса, поглощенная своими мыслями. Замкнутые магические потоки… Взрыв… физика материалов… Эиен получила свой дар в результате неудачного эксперимента. Вычитала заклинания, обложилась горкой амулетов, поставила на огонь котел и принялась смешивать в нем реактивы. Хотела изобрести что-то новое, чтобы доказать родителям, что она тоже чего-то стоит. А устроила взрыв. Который магически выкрасил ее белокурые волосы в розовато-лиловый цвет, а ее саму наделил странным даром… Что, если Эиен не фея, а… живой артефакт, который получился случайно? Неправильный, несбалансированный артефакт из тех, что описала Селена, который только и может, что работать непредсказуемо?

Крим толкнула ее локтем, привлекая внимание к происходящему: Селена держала в руках свою знаменитую лопату и что-то о ней рассказывала.

— … не зловещий черный металл, а просто серебряное напыление окислилось. — пожимала плечами она. — Можно зубной пастой почистить. Серебро на некромантских лопатах присутствует из практических соображений. Бывало, копнешь могилу, а оттуда встает не обезвреженная нежить… В смысле, я хотела сказать, что если бы мне, законопослушной фее, вдруг понадобилось вскопать могилу…

Класс зафыркал. Ха, фея! Знали они, какая фея из Селены! Но все же усиленная реабилитация темных существ приносила свои плоды: когда первый курс узнал, что их учительница является феей исключительно на бумаге, они развеселились, а не возмутились.

Селена подняла глаза на часы.

— Давайте я вас отпущу пораньше, а профессору Нейтану скажем, что повторяли тему прошлой лекции! — предложила она.

Феи отозвались одобрительным гулом и повскакивали с мест, направляясь к выходу. Этот урок был последним на сегодня. Эиен осталась и махнула Крим, чтобы не ждала ее. Обходя и пропуская одноклассниц, она пробилась к преподавательскому столу, за которым профессор Бесфамильная заполняла журнал, от усердия высунув язык.

— А… Скажите… — нерешительно начала Эиен. — Может быть такое, что артефакт — человек? В результате неудачного эксперимента наделило силой не предмет, а человека… Получился артефакт, который работает неправильно и хаотично. Могу ли я быть артефактом?

— Мы могли бы сделать тебя темой следующего урока, — пошутила Селена, но вовремя посмотрела на выражение лица Эиен и исправилась: — Ты пришла к таким выводам сейчас, во время лекции?

— Я… ну… Вы артефактолог, а еще «переходная» фея… Наверное, исходя из своего опыта, сможете мне помочь… — промямлила Эиен, с каждым словом все больше робея.

— Допустим, я не такой уж артефактолог, — задумчиво отозвалась профессор Бесфамильная. — И, прямо скажем, не такая уж фея… Знаешь, что? Это задачка для профессора Нейтана! Он не только лучше меня разбирается в артефактах, но и сам относится к переходным феям!

— Профессор Нейтан — фея?! — изумилась Эиен. Она-то еще гадала, почему Эйлита предлагает Алю тоже получить блумикс! Она не решилась спрашивать, потому что напомнила бы каменной фее о болезненном для нее разговоре…

— Фей, — поправила ее Селена. — Но по типу земных фей. У него мама из таких.

Эиен могла только хлопать глазами.

А Селена ошарашила ее еще больше:

— Пошли к нему прямо сейчас! Вдвоем с ним мы уж чего-нибудь придумаем. Мне все равно надо отпаивать его горячим чаем!

***

Эйлита, Лия, Аметист, Виктория и Белиара вышли из портала и с любопытством осматривались. На Земле они были впервые. К ним уже торопилась встречающая.

После того, как Винкс решили на Земле все возможные проблемы с магией, Земля стала открытым для посещения миром. Хоть магия и не стала неотъемлемой частью повседневной жизни, все же Земля уже не была жуткой глухоманью для гостей из магических миров. Были свои особые феи, которым Аль вроде бы даже приходился родичем, магическая школа для них, поддерживалась связь с Волшебным Измерением.

Получение беливикса теперь происходило по накатанной дорожке: на перевалочной базе будущих фей беливикса уже ждала куратор миссис Нильвейг. У нее был готовый список дел и мест, где нужно было показывать людям чудо чудное и диво дивное, чтобы они поверили в волшебство. Вскоре феи, получившие беливикс, могли с чистой совестью отбывать назад. С Дарами Судьбы было посложнее: требовалось не менее недели пребывания на Земле и действительно добрые, бескорыстные дела. Но все феи в конце концов возвращались с Земли с желанными Софиксом или Лавиксом.

Фарагонду не надо было долго упрашивать: она отпустила на Землю весь четвертый курс, послоняться и осмотреться. Может, кто-то еще надумает получить превращение. Мир цивилизованный, развитый, феи уже взрослые, умудренные опытом — что с ними случится?

— Ну, мне пора, — сказала Лия, напоследок оглянувшись на пришедших поддержать ее подруг. Миссис Нильвейг дождалась ее, и они с Викторией и Белиарой отбыли другим порталом.

Девушки осмотрелись и, заметив беседку, решили посидеть в ней. По правде говоря, их поддержка состояла в том, что они просто прибыли на Землю вслед за Лией. А Эйлита усмотрела в этом причину прогулять сдвоенную природомагию у Палладиума, собиравшегося опять потащить их на болота.

Каменная фея зевнула.

— Надо было с ними идти, — сказала она. — Если беливикс — такая ерунда, я бы его тоже по ходу дела получила.

— Не ерунда! — запротестовала Аметист. — Для любого превращения необходим настрой и полное осознание важности того, на что ты идешь!

Эйлита не стала спорить и кивнула.

— И вообще, кто-то строил планы на блумикс, — подумав, добавила Ами, намекая на их недавний спор.

Они замолчали, пока что исчерпав темы для разговора. Здесь, на Земле, был разгар весны. Шелестело молодой нежной листвой незнакомое дерево, каких они не видели в Магиксе. Лия бы точно сказала, как оно называется. Лия знала их все! Клейдер был царством лесом, столицей деревьев. Экваториальных, тропических, тундровых, каких угодно. Даже население Клейдера было в какой-то степени родичами деревьям, точнее, друидам и дриадам. Некоторые все еще расцветали по весне, как Лия, хотя таких осталось не так много. В глубокой старости, когда смерть была уже близко, все клейдерцы постепенно становились деревьями и, можно сказать, проживали еще одну жизнь, уже не осознавая себя, но существуя, развиваясь, давая пищу и приют насекомым и птицам. Люди попроще высаживали своих родственников прямо во дворе, побогаче - устраивали из мертвецов красивые чинные аллеи в глубине своих владений. «Мертвых», конечно, не пускали на дрова, не строили из них дома, но и не испытывали перед ними особого страха: древесное «посмертие» просто было еще одной частью жизненного цикла. Помнится, Лия шокировала всех (и порадовала Селену) рассказом, как вместе с папой построила игровой домик на своем мертвом прадедушке. И только потом спохватившись, успокоила всех (и огорчила Селену), что прадедушка в посмертии переродился в дерево, мощный узловатый самшит. А вот к умершим не своей смертью, которые так и оставались мертвыми телами, клейдерцы относились боязливо, закапывали очень глубоко и почти не посещали их могилы.

— Эйлита, — вдруг сказала Аметист, почему-то очень робея. — Каково это — быть замужем?

Каменная фея задумчиво взъерошила свою короткую пепельную шевелюру.

— Ну… Это связь. Духовная, эмоциональная. Ты уже не одна, и решаешь не за себя одну. Ты решаешь за свою семью — мужа, ну и детей, когда они будут. Забота друг о друге — это не приятный сюрприз, а обязанность, которая должна быть для тебя легкой и естественной. Я уже даже… м-м-м… не делю людей по полу? Или как это сказать… Не обращаю внимания, если рядом со мной вдруг появляется какой-нибудь симпатичный парень. Какая разница, как он выглядит, если у меня есть Николас? Он для меня самый лучший, и больше никто мне не нужен.

Аметист медленно, задумчиво кивнула. Объяснения Эйлиты звучали совершенно не романтично, зато они были настоящими. Это была не какая-нибудь гламурная муть из сериалов и женских журнальчиков, а слова, идущие прямо из сердца. На краткий миг Аметист даже почувствовала зависть. Нет, у нее был чудесный, прекрасный Теллар, ее любимая вторая половинка, но половинка. А вот Эйлита и Николас чувствовали себя именно единым целым.

— Я тут подумала… — Ами мечтательно уставилась в небо, глядя на проплывающие над ними пухлые кучевые облака. — Мы все взрослые. Через год мы окончательно сорвемся во взрослую жизнь, судьба раскидает нас по разным уголкам большого мира. Вот ты уже замужем! Лия тоже скоро пойдет под венец. Я следующая…

— Аль не замужем, — хихикнула Эйлита. Аль при всех своих «извращенных», по выражению Аметист, наклонностях ни разу не имел серьезных отношений с парнями. Ждал большой и чистой любви. Это выяснилось в самом конце прошлого года, когда они доживали последние недели вшестером в общей комнате и затеяли пижамную вечеринку с игрой на раздевание и в «правду или вызов». С одной стороны, следовало бы радоваться, что их Аль не настолько «извращенный», но девчонки отчего-то стали стесняться ходить перед ним в нижнем белье и полотенцах. Если вся его нетрадиционная ориентация ограничивалась невзаимной влюбленностью в парня из академии, то Аля же легко «перетянуть» назад, на гетеросексуальную дорожку! Может, он уже тогда «перетянулся» и посматривал на своих полуголых соседок по комнате с определенным интересом!

— У Алисы никого нет. И у Селены, — добавила Аметист и загрустила, вспоминая бал. Они с Эиен, как девчонки, побежали подглядывать за своей подругой в надежде увидеть что-нибудь пикантное, чем можно будет потом поддеть ведьмочку, а натолкнулись на настоящую драму! Аметист, у которой с Телларом пока не заходило дальше поцелуев, это повергло почти в ужас.

— Я бы не была так уверена насчет Алисы, — Эйлита понизила голос до заговорщицкого шепота. — Если бы у Алисы никого не было, она бы все свободная время проводила у нас, верно?

Аметист кивнула.

— Вот-вот. А она все свое свободное время проводит с Палладиумом! — продолжала каменная фея.

— У них есть разные учительские обязанности, — неуверенно ответила Ами. — Да и зельеварение они ведут вместе. Вон, Аль с Селеной ведут один предмет, поэтому вечно чем-то заняты вместе…

— Учительские дела не занимают весь день! — горячо возразила Эйлита. — Аль с Селеной проводят все время вместе потому, что они друзья! А к нам забегают по вечерам на полчасика, потому что мы как бы тоже их друзья, но им вдвоем интереснее, чем с нами. Но Алиса ведет себя так же! Не заметила? Она тоже забегает к нам на полчаса, проводя остальное время в компании Палладиума. Вот только между ними не то же самое, что у Селены и Аля…. Понимаешь, о чем я?

Ами уставилась на подругу глазами, почти квадратными от ужаса.

— Да что ты такое говоришь! — изумилась она. — Он же учитель!

— Но все сходится! — заспорила Эйлита. — На людях они общаются подчеркнуто официально, но ведут ли они себя так же, оставаясь наедине?.. Чего ты так смотришь? Сама, что ли, тайно влюбилась в Палладиума?

Ами, опомнившись, замотала головой.

— Но он же учитель! — повторила она. — Взрослый мужчина! Ему сколько должно быть уже лет… м-м-м… Его возраст исчисляется столетиями! *

На портальной площадке кто-то материализовался во вспышке зеленого сияния. Миссис Нильвейг, торопясь туда, вихрем пронеслась мимо беседки, заставив подруг отвлечься и повернуть головы, высматривая, кто там появился.

Когда миссис Нильвейг и прибывший вдруг направились к их беседке, теперь уже глаза Эйлиты стали едва ли не квадратными. Но от изумления.

Спутницей миссис Нильвейг была самая настоящая нимфа, объятая мягким зеленоватым сиянием. Огромные крылья били из спины потоками чистейшеймагии, в которых искрились живыми огоньками цветы и листья. Длинное одеяние из невесомой ткани струилось многочисленными складками, развеваясь в потоках исходившей от нимфы силы. В прорезях полумаски глаза горели живым зеленым огнем. Нимфа казалась живым воплощением леса, самой его сутью.

А потом они подошли ближе, и Эйлита с Аметист обомлели, узнав в нимфе… Лию.

— … только по беливиксу, — тараторила миссис Нильвейг, непонимающе разводя руками. — Повремените пока с софиксом, девушка, вам лучше посоветоваться со своей директрисой…

Лия растерянно посмотрела на подруг.

— Девочки, — сказала она. — Давайте в Алфею!

***

— Как поживают ваши микробы, профессор Нейтан? — бодро осведомилась Селена, толкая дверь в его комнату.

— Ты их разбудила своим громким голосом, — уныло отозвался Аль. Молодой преподаватель сидел за столом. Перед ним лежала раскрытая книга, но он не читал, а развалился на стуле, запрокинув голову. Нос покраснел и припух, шея была замотана колючим шарфом грубой вязки.

— Жив, — сделала вывод Селена. — Сейчас принесу тебе чай!

Закрывшаяся дверь стукнула по спине Эиен, и та сообразила, что осталась один на один с профессором Нейтаном, еще и в его личных комнатах! Она с интересом огляделась, но взгляду было не за что зацепиться. Безликий интерьер в светлых тонах, почти идеальный порядок, если не считать скомканного на диване пледа.

Эиен уставилась на Аля, не зная, что сказать. Больной, расклеившийся, с красным носом, он должен был выглядеть смешно и нелепо, отталкивать, но Эиен лишь хотелось позаботиться о нем, утешить и согреть.

— Зачем ты здесь? Есть какие-то вопросы? — решил начать Аль.

— Я… — Эиен глубоко вдохнула и выдохнула. — Мы на уроке обсуждали… э-э-э… повторяли тему предыдущего урока, и я вдруг заподозрила, что работаю как артефакт.

— Предыдущего урока? — скептически повторил Аль, вздернув бровь.

— Я не могу отыскать ключ к своей силе, — торопливо заговорила Эиен. — На артефактологии меня посетила мысль, что из-за провалившегося эксперимента я не столько получила дар, сколько стала артефактом, сделанным из живого человека! Что, если попробовать управлять своим даром не как фея, а как… как… тот, кто пользуется артефактом?

— Садись, — предложил Аль, ногой выталкивая из-под стола второй стул.

Эиен несмело приземлилась на краешек и замерла, боясь поднять глаза. Посмотрела на свои руки и неловко подогнула палец, где на ногте скололся лак. Вспомнила, что утром проспала, не успела помыть голову и решила походить один день с не очень чистыми волосами…

— Рассказывай, — поторопил ее преподаватель. — С самого начала. Все важные детали.

— Ну… год назад я затеяла эксперимент с родительскими реагентами и амулетами. Произошел взрыв. Я очнулась с волосами, окрасившимися в розовый, и странной магией заклинаний. Она зависит от моих эмоций и еще много чего. Я сама до конца не понимаю. Моя магия преобразует мир, но чаще все-таки разрушает. Я рисую на руках руны, блокирующие разрушения, но лишь избегаю самых катастрофических появлений, лучше она повиноваться не стала… Может, я какая-то человекоподобная волшебная палочка, которая работает неправильно?

Аль внимательно оглядел ее, щуря припухшие покрасневшие глаза. Особенно надолго его взгляд задержался на краешках бинтов, торчавших из-под рукавов кофты.

— Согласую с Фарагондой дополнительные занятия, когда перестану быть больным и заразным, — решил Аль. — Будем с тобой докапываться до сути путем экспериментов.

У Эиен внутри все подпрыгнуло. Воображение тут же принялось рисовать, как она раз за разом приходит к профессору Нейтану, они разговаривают друг с другом все свободнее и свободнее, у нее больше не будет необходимости рисовать на коже руны и заматывать сверху бинтами… А профессор Нейтан со временем все больше оттаивает, все теснее придвигается, пока однажды не прервется на полуслове, стиснет ее в объятиях…

— Конечно, всем этим мы будем заниматься втроем с Селеной, — добавил Аль.

Воображение Эиен дорисовало в их объятия госпожу Бесфамильную и ее лопату. Фея невольно передернулась.

Аль шмыгнул носом и вдруг мягко накрыл ее руку своей ладонью — узкой, изящной, с длинными пальцами, и очень горячей.

— Артефакт ты или не артефакт — неважно. Ты живой человек, личность. Тебя любят друзья и родители. Мы найдем подход к твоей силе.

Эиен захлопала глазами, не зная, как реагировать. Одна ее часть хотела вечно сидеть, ощущая на себе это неожиданное дружеское прикосновение, а вторая — вырваться из-под горячей ладони, убежать к себе в комнату, уткнуться лицом в подушку и пролежать так всю оставшуюся жизнь.

— У Селены в ее первый год в Алфее ни дня не обходилось без того, чтобы ее сила что-нибудь разбила, обрушила или сожгла, — добавил Аль. — Я сам не был свидетелем тех событий, но судя по рассказам очевидцев, Алфея чудом устояла!.. Кстати, где там застряла Селена? Я уже настроился выпить чаю…

Эиен едва не вскочила, чтобы лично сделать ему чай. Внутри ее тела уже начало зарождаться движение, но тут дверь распахнулась, и Селена внесла здоровенную дымящуюся кружку.

Аль обрадованно дернул ее к себе, отхлебнул и блаженно выдохнул.

— Так, Селена, — распорядился он. — Посмотри-ка, что за руны Эиен рисует на себе.

— Они удерживают мою магию от разрушительных проявлений, — промямлила Эиен.

Селена мягко, но непреклонно сдернула ее со стула, велела стоять посреди комнаты. Эиен испугалась, что ей придется показывать свои руны, а значит, раздеваться перед профессором Нейтаном и разматывать бинты, но Селена ничего такого не потребовала. Больше того, сама завязала себе глаза отобранным у Аля шарфом и принялась задумчиво кружить возле нее, перерисовывая в тетрадь все руны. Руны, которые не только находились под бинтами, но и на которые она сама смотрела с завязанными глазами!

— Руны не столько не дают устраивать разрушения, — вынесла вердикт Селена. — Скорее, ограничивают магию в целом.

— Они делают только хуже? — испугалась Эиен.

— Не лучше и не хуже, — объяснил Аль. — Блокируют сильные разрушения, но и не дают направить магию в полезное русло. Это как… связать птице крылья. Она сможет ходить пешком, но хватит ли ей этого для полноценной жизни?

— Надо искать другую рунную комбинацию?

— Рунами проблему не решить, — покачала головой Селена. — Надо разбираться с самой магией. Практиковаться, невзирая на разрушения. Экспериментально определить способ, обстоятельства, настрой, при котором она будет слушаться. Загнать ее в рамки своей воли, а не чужеродных ограничителей. Если хочешь всю жизнь оставаться с рунами, можешь сразу отчислиться из Алфеи. Дальнейшее обучение не будет иметь смысла. Ты просто не осилишь школьную программу.

— В смысле, пока что ходи с рунами, но активно работай над стабилизацией дара, — торопливо добавил Аль. — Пока ситуация с даром не улучшится, руны остаются меньшим из зол.

Он вопросительно взглянул на Селену. Та кивнула.

— Я могу сказать, что… — начала она, стягивая с глаз шарф, но не договорила: дверь распахнули пинком.

В комнату сначала ворвалась возбужденная, раскрасневшаяся Эйлита с горящими глазами. Затем развернулась и затащила внутрь задерганную, растерянную Лию. Взволнованная, но более спокойная Аметист зашла сама.

— Вот вы где! — крикнула Эйлита. — О, и Эиен здесь!

— Приличные люди сначала стучатся, — напомнил Аль.

— Какое «стучаться»! — каменная фея замахала руками, едва не задев шарахнувшуюся от нее Аметист. — Мы открыли новую трансформацию! Лия войдет в историю как первооткрыватель! Лия, ты же назовешь ее в честь нас всех — «Эверикс»? Не в честь себя одной? Или нет! Будет просто природикс, чтобы никто не обижался! Природикс!

Аль, Селена и Эиен скептически оглядели Лию. Та была в повседневной одежде, слегка потрепанная и взъерошенная. Но, скорее всего, стараниями Эйлиты, тащившей ее сюда.

— Ну превратись, — сказала Селена. — Посмотрим.

Лия послушно сконцентрировалась и окуталась желтовато-зеленым сиянием. На ней возник зеленый костюм, сапоги на высоких платформах, ассиметричные перчатки, развернулись за спиной широкие крылья со сложным растительным узором…

— Это называется «беливикс», Эйлита, — нравоучительно произнес Аль. — Тебе следует попросить дополнительные занятия по силовладению!

— Ничего не понимаю! — Лия развела руками, оглядывая себя. — Беливикс я тоже получила, но там была еще одна трансформация…

— Куда делся наш природикс? — всполошилась Эйлита.

Лия сосредоточилась еще раз, взмахнула руками, словно надеясь, что таинственное «превращение» возникнет на ней вторым слоем, но ничего не произошло.

— Говорю вам! Я вырастила новый лес на месте пепелища! Это произошло на глазах у целой деревни, я получила беливикс, — сказала она. — А потом… Мне стало жаль тот сгоревший лес… Я каждую весну становлюсь отчасти деревом, я по себе знаю, каково быть им. Я бы хотела повелевать больше, чем просто ветвями, чтобы защищать леса.

Со стороны Селены послышался странный звук, похожий то ли на смешок, то ли на всхлип.

Присутствующие недоуменно развернулись к ней.

Селена издала тот же звук еще раз, и, наконец, расхохоталась.