Точка пересечения (СИ) [BySF] (fb2) читать онлайн

Кевин не планировал спать так долго, но сил, чтобы просто подняться с кровати уже не было. Вчерашний день слишком его вымотал, словно опустошив и так измученный организм.

Вчера он понял все.

Понял, что его и без того хрупкое положение теперь изменится навсегда. Понял, что его чувства — самые искренние и теплые — никогда не имели значения. Понял, что был обречен с самого рождения. Кевин родился бетой. Пытаясь вспомнить, какие у бет есть преимущества, он мысленно перечислял свои сильные стороны: умный, расчетливый, хладнокровный. Ему не страшны течки и гоны, он не поведется на очаровательный запах, который напрочь лишит рассудка. Его чувства всегда будут основаны на симпатии, а не на животной страсти и влечении. Как это было у Рико.

Именно поэтому он считал их отношения правильными. Да, Рико вел себя как тиран, не позволяя ступить и шага без одобрения. Да, чтобы доказать свою точку зрения, он легко мог ударить Кевина. Да, он несколько раз его насиловал, не воспринимая слабое “нет”. Но Кевин — бета — его любит. Значит, его чувства имеют под собой основу. Значит, Рико ему дорог как человек.

Сложно не привязываться к альфе, которого ты знаешь столько же, сколько себя. Они росли вместе. Когда мама Кевина оставила его в Эверморе и велела вести себя подобающе, он даже обрадовался. Теперь он всегда будет рядом со своим лучшим другом. Всегда вместе, всегда на расстоянии вытянутой руки.

Кевин слабо пошевелился. Ему нужно вставать и ехать в главный офис. Правда, офисом это можно назвать с натяжкой. Формально, это просто большой дом, стоящий на отшибе и имеющий слишком глубокий подвал. Семья Рико занималась, как Кевин предпочитал говорить себе, разными бизнесами, связанными с услугами. Почти ничего криминального: наркотики, нелегальная продажа лекарств, пара борделей, по слухам, небольшая торговля людьми. Кевина передернуло. С детства он понимал, где он растет, но надеялся, что к моменту, когда они с Рико станут совершеннолетними, семья Морияма полностью отмоет бизнес. Этого не произошло.

Он лениво проводит рукой по второй половине кровати, которая была пустой всю ночь. Обычно они с Рико спали вместе, но в последний месяц все изменилось. Рико не ночует дома уже пару недель, и Кевин прекрасно знает, где он. Правда, это не мешает им заниматься сексом: в офисе, в машине, в клубе, в любом месте, где Рико того пожелает. Кевин никогда не отказывается, понимая, что скоро и этого не станет.

Вчера Рико купил кольцо.

Маленькое, тонкое, из белого золота с изысканной россыпью бриллиантов. Кольцо, конечно, не для Кевина. Рико встретил своего истинного, и теперь проводит с ним все свое свободное время, пряча омегу в съемном загородном доме, о котором никто из семьи не знает — только Кевин и Жан.

Они бы тоже не знали, если бы не присутствовали при той судьбоносной встрече. Кевин уже миллион раз проклял себя, что вообще захотел перекусить на той дешманской убогой заправке.

Кевин почти с силой вливает в себя кофе, надеясь, что его гнев исчезнет с глотками этой мерзкой горечи, на ходу натягивает футболку и штаны и спускается к машине. Дорога в офис не займет много времени.

***

Рико нервно стучит карандашом по столу, в офисе непривычно жарко и душно, но его взгляд делает все еще хуже — словно прожигает Кевина на месте.

— Завтра встреча с Ичиро. Он требует отчетов за прошлый квартал по всем направлениям.

Кевин только вздыхает и молча продолжает листать документы на планшете.

Отстой. “Все направления” — это не только то, что обсуждается в этом доме, но и легальные дела. Да, такие тоже были. Официально семья Морияма владеет крупнейшей сетью логистических центров в Штатах и успешно занимается грузоперевозками. Никто, “естественно”, не догадывается, чем они занимаются еще. Формально Кевин занимает пост топ-менеджера этой компании, неформально — пытается сделать так, чтобы наркотики никто не спалил.

— Я помню. Как у него дела? — совсем не хочется, чтобы Рико ответил “хорошо”, но узнать хоть какие-то подробности новой личной жизни возлюбленного хочется еще сильнее.

— Сидит дома, читает книжки, кидает ножи и хочет пойти в колледж. Я пообещал Жану, что если с ним что-то случится, я закопаю его заживо, — легко ухмыляется Рико, и даже несмотря на последнее предложение, в его голосе четко угадываются теплые нотки.

Закопать заживо — это не совсем пустая угроза. Жан принадлежит Морияма, и Рико может делать с ним все, что угодно. Что он и делал. В плохие времена Жан был постоянным клиентом частной клиники, не говоря уже о том, сколько раз Рико устраивал для него “вечеринки” с охранниками.

Кевин устало поднимает взгляд. Его альфа, сильный, стройный и красивый — вот он перед ним, рукой подать. Хочется устроиться у него на коленях, облизать ему шею, поцеловать со всей нежностью и накопленной тоской, но… Но все это словно остается в прошлом. Те редкие моменты ласки и нежности, теперь слишком невозможны. Кевин принюхивается и в который раз за этот месяц жалеет о своей половой принадлежности. Он не может определить, пахнет ли Рико омегой, как и не может точно распознать запах самого альфы.

— Я скучаю.

Рико удивленно поднимает брови. В их “отношениях” не принято говорить о каких-либо проявлениях чувств: все и так понятно. Кевин принадлежит Рико. Рико принадлежит семье. Точнее, принадлежал: теперь все его мысли заняты запертым в доме омегой.

Кевин подходит ближе и с напряжением ждет ответной реакции. Рико на мгновение закрывает глаза и втягивает носом воздух. Он ничего не почувствует: беты почти не имеют собственного запаха. Кевин делает еще один шаг вперед и робко садится к нему на колени. Рико обнимает его за талию чисто автоматически: рефлекс, выработанный годами. Кевин тянется за поцелуем, но Рико дергается и отстраняется. Он берет его за бедра и кладет на стол, спуская штаны до колен.

Кевин вздыхает. Уже месяц его раздирают сомнения и жалость к себе. Он должен быть сильнее, оттолкнуть Рико, взять себя в руки и покончить с этими давящими, как удавка, отношениями.

Рико резко вставляет в него два пальца, сжимая рукой за горло. Он никогда не был особо нежен, но Кевин согласен и на это. Он пытается прошептать про смазку, но горло сдавлено слишком сильно. Рико входит в него, Кевин стискивает изо всех сил зубы, морщится и умоляет себя не кричать. За дверью стоит охрана, которой совсем не обязательно знать, чем они тут заняты. Рико двигается хаотично и дергано, слишком быстро и слишком механически. Еще бы, истинный возбуждает его одним только запахом, и Рико крайне необходимо это возбуждение снимать. Он долбится от силы минут пять, потом резко выходит и кончает Кевину на спину. Ни одного лишнего движения. Отпускает руку, и Кевин наконец-то может вдохнуть. Он медленно поворачивается лицом с Рико и тянется за поцелуем. Его член даже не встал, но он думает, что даже такой унизительный секс будет стоить того, если Рико его поцелует. Рико бьет его по лицу наотмашь.

— Ты забываешься.

Кевин опять задыхается. Рико молча натягивает свои штаны, вытирает руку салфетками и кидает Кевину пару штук. Кевин не должен плакать и кричать, он должен быть сильнее. Но слезы текут сами, рот сам начинает судорожно глотать воздух.

Кевин не может простить себе истерику. Рико никогда не был особо нежным, но раньше Кевин мог тешить себя мыслью, что у них отношения. Чувства. Любовь. Теперь же у Кевина были только ссадины и боль, и, видимо, никакого самолюбия. Он вспоминает их первый раз. Им было около 15 лет, кажется, что все 15 они были вместе. Кевин буквально задыхался от эмоций. Рико казался ему идеальным: от нелепой нарисованной татуировки, которая потом стала перманентной, до чуть всклоченных волос и резкого пронзительного голоса. В тот день Рико словно что-то решил для себя и после горячих поцелуев начал стаскивать с Кевина штаны и белье.

Рико практически нежно кусал его губы, почти не позволяя крови пролиться. Почти не сильно сжимал его запястья, пока почти аккуратно трахал Кевина в рот так, что тот не мог отдышаться потом еще несколько минут. Почти долго растягивал его двумя, а потом тремя пальцами, даже не забыв про смазку. От сильной любви заткнул Кевину рот его же футболкой, пока быстро трахал его до небольших разрывов и кончал внутрь, чтобы липкая сперма подтекала тонкими разводами, смешиваясь с кровью. Рычал, что любит, что Кевин теперь точно принадлежит ему. Но метку не поставил. Бетам метки не положены.

В тот вечер Кевин думал, что был готов к этому. Что Рико и раньше трахал его в рот, что уже совал в него пальцы от скуки, что унизительнее уже быть не может. Кевин любил. Думал, что если выдержит все эти “мелкие недопонимания”, то Рико ответит ему взаимностью. Может быть, Рико просто фанат жесткого секса. Кевин был готов подстроиться. Ровно до того момента, когда дверь в спальню Рико распахнулась, и он поприветствовал внезапно потерявшего их охранника:

— Я закончил. Хочешь попробовать?

Кевин сполз с кровати и медленно попятился к ванной. С того момента он возненавидел себя. Потому что любить Рико так и не перестал.

От этих воспоминаний он опять морщится. В последний месяц все стало только хуже, и теперь он не может претендовать даже на то, чтобы держать Рико за руку. Он просто вылетает из офиса. В бессильном порыве уже на улице достает телефон.

— Как там наша драгоценность?

— Все еще не понимает, что происходит.

— Он никогда особо не разбирался в отношениях, — Кевин говорит на выдохе и сильно жалеет, что не курит. — Есть идеи, что теперь будет со мной?

— Ничего. Никто кроме нас не знает об омеге, и так будет еще долго. Так что ты счастливая пара счастливого Рико, счастливая бездетная пара.

— Рико перестал даже притворяться.

— Он никогда и не пытался. Ты сам внушил себе все эти чувства,

поверил, что Рико милый и пушистый, пока он пиздил и убивал людей. И не списывай все опять на его трудное детство. Куда ты собрался? — Жан строго говорит куда-то мимо динамика телефона, и, даже не видя его, Кевин уверен, что тот изо всех сил пытается не перейти на крик. — Мне пора. Наша маленькая прелесть решила, что устала бегать по дому. Давай.

— Ага.

Легче не становится, и, возможно, уже не станет. Где-то в глубине души Кевин желает временному пленнику смерти. Где-то очень глубоко. За эту мысль ему тут же становится стыдно. Возможно, он все это заслужил.

Единственное, что он может сейчас сделать — это подготовиться к тупой встрече и надеяться, что это хоть немного порадует Рико.

***

— За последние три месяца мы выполнили план по официальным перевозкам и подписали еще три договора с крупными контрагентами, в числе которых такие гипермаркеты как….

— Меня не это интересует, — Ичиро говорит сухо, быстро листая толстую распечатанную кипу бумаг. Они уже полтора часа сидят за длинным столом какого-то дорогого ресторана, попивая воду, кофе и виски. Кевин сглатывает. Он не хочет иметь к другой стороне дел никакого отношения и врет сам себе, что помогает продуктам добраться из точки А в точку В, потому что людям нужны продукты. Люди ходят в гипермаркеты, им нужно молоко, сок и хлопья. А не наркотики.

— Количество поставок в этом квартале снизилось на 20%, это было связано с задержкой груза на границе, наши коллеги пообещали выплатить неустойку и не допустить такого впредь, — он знает все цифры почти наизусть, но все еще не может не вздрагивать от тяжелого взгляда Ичиро.

— И наши другие коллеги?

— Любезно согласились подождать, — по мнению Кевина, технически, это почти правда.

— То есть мы не потеряли Кентукки и Теннесси, которые решили, что Южная Каролина ближе и что Ваймак может оперативнее выполнить их запросы?

У Кевина пересыхает в горле. Он начинает задыхаться, залпом выпивает виски Рико и мечтает провалиться куда-нибудь в ад прямо сейчас. В аду будет поприятнее, чем здесь, с побелевшим от злости Ичиро и замершим от напряжения Рико.

— Ичиро, это единичная заминка… — Рико пытается взять себя в руки.

— Да, которая стоила нам — семье — пару десятков миллионов. Рико, тебе дали самую простую территорию. С налаженными связями, четкими поставщиками и лояльными клиентами. Но ты даже это смог испортить. И после этого ты еще надеешься стать главным?

Кевин не может поднять взгляд на Рико. Он чувствует его эмоции кожей, чувствует, как гнев Ичиро передается младшему брату, уничтожая все на своем пути.

Ичиро встает, небрежно кидает папки на стол. Ему больше ничего не нужно говорить. Как только охранник закрывает за ним дверь и слышится звук отъезжающей машины, Рико со всей силы ударяет Кевина лбом об стол. Кевин чувствует, как хрустит нос, как кровь заливает скатерть, но не может найти в себе силы дать отпор. Он виноват. Он накосячил. Он зачем-то поверил наркоторговцам, он не проверил клиентов. Он все испортил.

— Ты должен был сказать.

— Я не…

— Ты выставил меня идиотом.

— Я не мог…

— Ты ни на что, блять, не годишься.

Рико заламывает руку Кевина за спиной и продолжает прижимать его к столу.

— Ты правда думаешь, что если я время от времени тебя трахаю, то забуду о твоих косяках?

***

Кевин не может пошевелиться. Ему больно даже дышать, нос заткнут какой-то тряпкой, а голова перевязана. Яркий свет заливает помещение, он ощущает это даже сквозь повязку.

Он стонет, звук ноющей болью тут же отдает в голове. Флешбеками в памяти всплывают образы прошлого вечера: Рико ломает ему руку бейсбольной битой, Жан пытается оттащить его к машине, они бесконечно куда-то едут. Письмо. Жан зажимает в руках Кевина письмо, оставляет его на крыльце какого-то дома, несколько раз противно сигналит и уезжает.

Кевин начинает задыхаться. Жан отдал ему письмо. Письмо, в котором мама Кевина признается, кто его отец.

— Дыши, — ровный голос за рамками его сознания пытается вернуть Кевина в палату. — Эбби потратила на тебя почти два часа, отдай должное ее стараниям. Просто дыши.

Кевин разлепляет глаза. Эндрю Миньярд. Их главный конкурент и тайное оружие Ваймака в борьбе за территории. Наверняка именно этот сучонок переманил клиентов. Наверняка именно он виновен в том, что Кевин сейчас не может пошевелиться.

Как ему вообще это удается? Почему кто-то, кто выглядит, как подросток-наркоман вообще может вести какие-либо дела? По слухам, Ваймак подобрал Эндрю с улицы, как бездомного котенка. Тот по первости тыкал ножами в каждого, кто приближался к нему ближе, чем на метр, но потом подуспокоился и стал действовать более целенаправленно. Сначала они полностью отжали себе Южную Каролину, потом пару соседних штатов, при этом, в отличие от Морияма, успешно вкладывая деньги в строительство. Так что бизнес был более легальным, опять же — после повышения Эндрю сразу были закрыты все бордели, часть банд переформирована и избавлена от малолеток.

— Малыш, тебе не пора спать? — Кевин хочет придумать язвительный ответ, но ничего лучше этого в голову не приходит.

Эндрю лишь ухмыляется. Он сидит на кресле, играя ножом в одной руке. Его постоянной свиты — брата и кузена — нет рядом, видимо он хочет провести первый разговор наедине. Кевин только сейчас понимает, что он в импровизированной больничной палате — скорее всего, дома у Эбби, которая, как говорили источники, была подпольным доктором группировки и парой Ваймака.

Самое большое недоразумение, по мнению Кевина, это то, что Эндрю был альфой. Эндрю, не доходящий Кевину до плеча, каким-то образом все равно был сильнее, чем он. Хорошо, что как бета он не мог быть особо подвержен влиянию альф, только физически, но его самолюбие было сильно задето.

— Ты понимаешь, что ты жив только благодаря некоторым родственным связям?

Кевин понимает. Он не хочет думать о том, что ему больно больше морально, чем физически. Ему жалко себя до слез, и он дает им выход. К этому Эндрю точно не был готов.

— Ваймак будет очень горд, — тем же ровным тоном произносит Миньярд, и только приподнятая бровь говорит о намеке на удивление.

— Тебе не понять, — Кевин изо всех сил старается не разрыдаться сильнее, шмыгает носом и вдыхает максимально глубоко.

— Ты проебался, Рико тебя отпиздил, слава французской булочке, которая любезно доставила тебя сюда, мы смогли полюбоваться на долгожданное воссоединение семьи. Правда, я ждал танцев со слонами, но так тоже забавно.

Кевин делает вдох, все еще больно, но сказать то, что вертится на языке еще больнее.

— Он остынет и заберет меня обратно.

— Ты так в этом уверен?

— Мы вместе больше 10 лет, я знаю его лучше, чем себя. Я уверен, — Кевин почти рычит. Конечно, он уверен. Они периодически — часто, поправляет он сам себя — ссорились. Окей, это нельзя назвать ссорой: Рико не всегда контролировал себя, поэтому ему даже не нужна была спичка, чтобы загореться. Его гнев был хаотично направлен на всех вокруг, чаще всего Кевин просто оказывался ближе других.

Но они всегда мирились. Кевин делал вид, что ничего не произошло. Рико оплачивал доктора — что это, если не проявление заботы? Зачем бы еще Рико делал это, если бы не испытывал к нему чувств? О своих Кевин говорил открыто.

— Тогда почему я должен оставить тебя здесь? — Эндрю не кажется убежденным, но в его вопросе есть здравый смысл.

У Кевина нет ответов. К счастью, они есть у вселенной. После осторожного стука дверь плавно открывается.

— Привет, пап.

========== Глава 2. ==========

Рико нервно держится за руль и уже 10 минут не отвечает на не перестающий звонить телефон. Он просто не может выйти из машины, не может войти в дом, он слишком устал разбираться во всех этих проблемах.

Он должен все решить, пока ситуация не стала еще хуже. С тех пор, как он избил Кевина, прошло три месяца, но ничего не поменялось. Потерянные штаты все еще потеряны, омега все еще под замком, как принцесса в замке, сидит и ждет своего принца, надеясь на освобождение, которого, возможно, и не будет.

За это время он несколько раз вспоминал Кевина. Первый раз, когда приехал в их квартиру за парой вещей. Естественно, там все напоминало о его.. друге? Партнере? Рико так и не определился со статусом. Их отношения никогда не требовали ярлыков. Кевин просто был его. Принадлежал ему полностью, доказывая это и днем и ночью. А теперь он сбежал. И судя по тому, насколько Рико его избил, Кевин точно не мог сделать этого сам.

Рико несколько раз пытал Жана, пытаясь выбить, куда же делась его любимая игрушка. Жан держался, но с каждым разом все менее уверенно. Рико дал ему шанс сказать все добровольно, — почти добровольно — но тот им не воспользовался. Что ж, придется решать вопросы по другому.

Давний друг семьи, молодой и дерзкий бизнесмен из России Федоров давно просил подарить ему Жана в качестве закрепления и без того проверенной годами дружбы. Жан, как и Кевин, был бетой, но его внешность привлекала многих: высокий, темноволосый, почти изящный. А еще этот акцент и постоянные переходы на французский — все это добавляло образу пикантности. В прошлый раз, когда Федоров забрал Жана на ночь, он даже отказался от идеи обрызгать его феромонами омег, сказал, что и так все прекрасно.

Жан ненавидел, боялся и презирал его.

Но Жан был слишком непослушным. За три месяца после исчезновения Кевина он не покидал этого дома, если быть совсем точным — подвала.

Рико вздыхает, но гнев не отпускает. Этот пиздюк смеет что-то от него скрывать. От него, в чьих руках вся его короткая жизнь. Рико в очередной раз пытается взять себя в руки и наконец открывает дверь тачки.

Дома все тихо. С тех пор, как Жан оказался заперт, пришлось посвятить в свою маленькую тайну еще двух человек: итого, об омеге знали пятеро. Эта мысль пугала Рико до дрожи. Каждый раз, просыпаясь рядом с истинным, он первым делом трогал его за руку — проверить, что он настоящий, что его не украли, что он не сбежал.

Рико вздыхает полной грудью и почти сразу плывет. Запах, терпкий, густой, который дарит одновременно чувство безопасности и возбуждения. Запах, который принадлежит только ему. Но сейчас не время, пусть его лисенок спит, а он пока займется взрослыми делами.

Он спускается в подвал, молча кивая одному из нанятых доверенных лиц, кажется, его зовут Ричер, Рико даже не пытался запомнить. Жан лежит на полу, стараясь занимать как можно меньше места, словно он вообще может спрятаться в этой грязной душной комнате, навсегда пропахшей кровью.

— Федоров передает привет.

Жан вздрагивает всем телом. Рико не спрашивал, что его друг делал с ним в прошлый раз, но судя по тому, что Жан несколько дней мог только лежать, все было понятно.

— Он очень скучает. Переживает, что слишком редко тебя видит. Ты тоже скучаешь по своему любимому?

Жан почти скулит. Он закрывает лицо руками, пытаясь пошевелить криво сломанными пальцами.

— Я подумал, что нельзя влюбленным столько жить в разлуке, поэтому как хороший друг, договорился передать тебя ему. Федоров был так рад. Он даже подготовил тебе отдельную комнату.

Рико прекрасно знает, какую комнату там приготовили. Он пару раз был в том доме и о том, как должна выглядеть пыточная, узнал именно там. Представлять сейчас, как Жан, истекающий кровью, висит на кресте, кажется ему отличной идеей.

Жан не двигается. Рико легонько пинает его ногой, приседает и берет в руки нож.

— Давай напишем ему послание?

Он медленно проводит ножом по предплечью Жана, почти не давя, оставляя тонкую кровавую полоску, в конце резко надавливая и вгоняя нож почти до конца. Жан истошно кричит.

— Как думаешь, как долго продлится ваше счастье? Я надеюсь, вечность. Мне кажется, ты просто создан для него.

Так же, как Кевин создан для Рико. Не для того прекрасного места, которое сейчас занимает омега в его душе, но просто для того, чтобы всегда быть рядом. Рико помнит, как они познакомились. Кевина привезла и буквально бросила в Эверморе мать. Она надеялась, что так сможет спасти сына от врагов, надеялась, что Морияма смогут защитить его. Жана просто продали. Его семья погрязла в таком количестве долгов, что им не хватило бы и всей жизни, чтобы их выплатить. Кенго тогда лишь ухмыльнулся и согласился забрать мелкого бету: альфу или омегу он взял бы охотнее, но выбора не было. Как не было выбора и у Жана.

Все детство и юность он таскался за Рико и Кевином, как привязанный. Все начиналось с простых “подай-принеси” и заканчивалось мелкими поручениями уже криминального характера. Жан никогда Рико не возбуждал, но так что трахал он его только в воспитательных целях, редко когда сам. Чаще приглашал охранников, чтобы проучить посмелившего перечить раба.

— Кевин, — Жан почти шепчет. Он не пил уже пару дней, и сил даже на слова уже не осталось.

— Да?

— Кевин у Миньярда.

Рико роняет нож.

Ссаный мелкий мудак.

Когда Рико дорвался до власти, его часть территорий пересекалась с Ваймаком. Все было относительно спокойно: старик, как воспринимал его Рико, вел себя тихо, на рожон не лез, не пытаясь ничего предпринять. Правда, войти в семью также не захотел: условия были не самыми выгодными, а наказания за непослушания — слишком суровыми. После пары перестрелок и взрывов они сошлись на предварительном перемирии, Ваймак даже позволил поставщикам Рико проезжать через свои территории, когда была необходимость запутать следы.

Пока не появился Эндрю.

Этот мелкий гондон пролез в группировку Ваймака и почти за месяц стал главным. Прирезав пару ищеек, он стал считаться чуть ли не главным криминальным лидером на юге, хотя формально все еще оставался под Ваймаком. Тот смотрел на все спокойно, ходили слухи, что он давно хотел отойти от дел. Рико никогда лично не встречался с Эндрю, но он имел честь проводить зачистку после пары несчастных случаев, которые привели к переделу территорий. Первый раз он тогда видел, как Ичиро орал — хотя раньше никогда не повышал голос, и лично пристрелил ищейку, который принес ему новости.

Значит, Миньярду было мало отхваченных территорий, и он решил забрать еще и Кевина. Великолепно. Ясно, что Кевин не сидел сложа руки все это время — эта сука наверняка переманивала у Рико заказчиков.

— Я убью его.

— Навряд ли Эндрю это допустит.

Рико белеет от злости. Пару раз пнув Жана, он бегом поднимается наверх и врывается в спальню.

Кевин всегда был вторым. Он никогда даже и подумать не смел, чтобы в чем-то обойти Рико. Рико не сомневался в его способностях: Кевин был расчетливым и рассудительным, казалось, что у него нет слабых мест. Кроме, разве, его положения. Он не мог проявить себя просто из-за своего статуса. Кевин был бетой, и это уже ставило его ниже Рико. Именно поэтому, когда Рико бил его, плевался и порол, Кевин молча терпел. В первые приступы гнева он еще пытался умолять и разжалобить Рико, но потом понял, что это только раззадоривает его. Раньше кинуть в Кевина чем-то тяжелым, грубо ударить об стену или просто влепить пощечину было чем-то обыденным.

Рико на секунду замирает и отматывает свои воспоминания на 4 месяца назад. За 4 месяца, с тех пор, как он встретил своего истинного, он сорвался только два раза. Оба раза — на Кевине. Хотя секс в офисе навряд ли можно отнести к проявлению гнева, наоборот, Кевин сам попросил.

Это осознание отдается тонким холодком где-то в районе шеи. Рико начинает догадываться, с чем связаны такие перемены в его характере, но сейчас не может дать точную оценку: хорошо это или плохо. Чем ближе он подходит к кровати, тем ярче звучит тот самый аромат, который выбивает почву из под ног, который заставляет забыть обо всех проблемах, который веет любовью. Любовь. Как будто Рико знает, что это.

Его истинный пахнет свежестью и ванилью, в нем есть легкий оттенок холода и тянущей сладости. Рико никогда не любил мороженое, но лисенка он готов облизать полностью. Жалко, что тот пока не испытывает того же.

Рико понял все еще до того момента, как увидел омегу. Он просто почувствовал, сидя за столиком на заправке, как его уносит. Он просто таял, качался на волнах, его вело так сильно, что он не мог сфокусировать свое зрение. Все остальные звуки звучали где-то в отдалении, его вел только запах. Такой родной и знакомый, как будто это была часть его самого.

Но омега не чувствовал того же. Наоборот, он дернулся и пытался сбежать, а когда понял, что ничего не получится, вел себя максимально отстраненно. Он молча позволил привезти его в дом, молча в этом доме сидел, ел и читал книги. Изредка просил побегать, но так рисковать Рико не мог.

Рико почти его не касался, только легкие непринужденные жесты: обнимал, гладил за плечи, поправлял волосы. Он словно не мог насмотреться и надышаться своим истинным, который, кажется вообще не понимал их связи.

Это смущало Рико больше всего. Обычно омеги, встретив истинного, вешались на альф и не отлипали почти никогда. Взять хотя бы истинного Ичиро: он целыми днями мог прождать у двери и радовался, как щеночек, когда тот все-таки приходил домой.

Лисенок ничего такого не делал. Нет, он не дергался от объятий и сам изредка вжимался в Рико, ища в нем защиты и спокойствия, но он точно не вел себя как истеричный омега, нашедший свою вторую половинку.

Рико осторожно раздевается и ложится рядом. Проводит рукой по волосам и еще раз делает глубокий вздох. Все его мысли, тревоги и переживания уходят на второй план. Ничто в этом мире сейчас не важно.

Он спит так уже 4 месяца и никогда не позволяет себе ничего лишнего. При мысли о том, чтобы заставить истинного что-то сделать или, о боже, сделать тому больно, волосы встают дыбом и внутри словно поворачивается нож. Никогда. Он никогда не сделает ему больно. Он терпеливо дождется течки, и тогда омега сделает все сам. Но вот только она все не начинается.

***

Рико кажется, что его жизнь — это монотонная мелодия, которая играет на фоне звуков повседневности. Одни и те же голоса, гул мотора, постоянные звонки, тихое сопение под боком. Единственное, что выбивается из этого гама последних недель — резкий и словно отрезвляющий голос Тетсуи.

— Твой отец слишком плох. Ичиро взял на себя почти все управление и преуспел. Но есть одна маленькая загвоздка. Саймон, — дядя сидит за столом в офисе Рико и неторопливо, словно они ведут приятную светскую беседу, рассказывает о делах.

Саймон. Истинный Ичиро, милый нежный омега, который сразу принял криминального босса и стал сидеть дома как курица-наседка. Курица, которая должна нести золотые яйца. Они случайно встретились буквально на улице несколько лет назад. В их первый совместный год Ичиро расширил сферу влияния почти в полтора раза: он чувствовал себя непобедимым. Правда, потом Миньярд слегка охладил его пыл, но суть остается прежней: наличие истинного рядом, под боком, стало каким-то мифическим источником силы и энергии.

— И что с ним?

— Они уже несколько лет не могут завести ребенка.

Рико вздрагивает. Как он мог быть таким идиотом. Конечно, наследники для Кенго — первостепенная цель. Ичиро уже должен был сделать, по меньшей мере, штуки три.

— Ходят слухи, что Саймон бесплоден. Отморозил себе что-то в период стриптизерской молодости, — Тетсуи выразительно смотрит на него, словно ожидая какого-то озарения.

Отморозил, ага. Новость, что старший сын Кенго нашел своего истинного взбудоражила тогда всю семью. Истинные встречались не так редко, но все равно — шанс мал. Саймона приняли как принцессу, забыв про его не слишком выдающееся прошлое: детский дом, воспитатель-сутенер, альфа, который его выкупил и от которого Саймон сбежал после почти года избиений, стрипклуб. Ичиро выкупил клуб сразу, как встретил истинного, воспитатель случайно повесился спустя два дня, а кусочки альфы все еще плавают где-то в заливе.

Счастливая истории Золушки, как оказалось, имела и вторую сторону: теперь ребенок Ичиро точно должен был быть от истинного. Если бы он не встретил его до 28, ему бы позволили самому выбрать омегу, а теперь это мог быть только Саймон. Некая дань традиции и судьбе.

— Ты понимаешь, что это значит? — Тетсуи напряженно смотрит на Рико и все еще ждет ответа, который очевиден всем.

— Что без наследников семья не позволит Ичиро стать главой. И тогда им стану я.

— Только если у тебя будет истинный.

Рико удивленно поднимает глаза. Что значит “будет”? Он есть. Сидит дома. Рико проверяет по камерам каждые 15 минут.

— Ичиро пронюхивает про каждую омегу, который подходит к тебе ближе, чем на метр. Он ищет его, и боюсь, что рано или поздно найдет. Ты стал слишком неосторожным. От тебя несет истинным за километр, не удивляйся, что Ичиро догадывается. Он просто убьет его, избавится от трупа и все — закрепится как наследник даже без детей.

Дикий спазм боли раздирает голову Рико. Ичиро догадывается. Он, тупой идиот, пахнет истинным. Почему ему никто не сказал? Он тут же одергивает себя: Кевин и Жан — беты, они просто не чувствуют этого, а временным охранникам не позволено озвучивать свои идеи вслух. Мысли красными вспышками пульсируют в голове. Его истинный в опасности. Он сам поставил его в это положение. Он в опасности из-за него. Ему нужно спрятать его. Спрятать сильнее, чем снятый дом на окраине. Его нужно увезти из города. Из штата. Ему нужно место, о котором никто даже не подумает. Спрятать у кого-то, кому он может доверить лисенка.

Он нервно достает и теребит кольцо. Он уже все решил. Он придумал, какая будет свадьба, как мило они будут жить в большом загородном доме, как он захватит все территории и станет главой семьи. Он думал о детях. О таких маленьких и беззащитных созданиях, которые будут любить его просто потому, что он есть. Потому что он их отец и он любит их и их папу. Он никогда не поступит с ними, как его отец поступил с ним.

Рико не может сказать, что его детство было особо жестоким. Да, смерть и насилие — постоянные спутники веселых игр. Его почти никогда не били, у него всегда были деньги и даже друзья, хотя он сомневается, что может назвать Кевина и Жана друзьями. Когда ему исполнилось 16 его отвезли в клуб и подсунули течного омегу: тот всю ночь восхищался Рико, сам лез на член и просил еще. Это не был его первый опыт — он успешно веселился с Кевином, но тогда он понял, что омеги, особенно в течку — это прекрасно.

Сколько их было потом — сложно сказать. Но они его не любили. Некоторые липли и названивали, но он понимал, что главная причина этого — его деньги и статус. Даже не относясь напрямую в главной ветке, он оставался Морияма. Другое дело — истинный. Он будет любить его, несмотря ни на что. Он примет его любым, он всегда будет только его.

И теперь его истинный в опасности. Ищейки Ичиро наверняка уже прочесывают во всех углах их территории. Рано или поздно, они найдут то, что ищут. И тогда не будет спасения — и тогда Рико не полюбит никто.

Старая мудрость говорит, что прятать лучше в самом очевидном месте. Но это не совсем та ситуация: Ичиро перероет все. Лучше спрятать там, где никто и не подумает искать.

С этим мыслями Рико прощается с Тетсуи и, как в тумане, доезжает до их дома. “Их” звучит даже в мыслях странно. Он никогда не использовал понятия “мы/нас”, этого никогда просто не было. Теперь он может так говорить, теперь он не один.

Рико спускается в подвал, захватив бутылку воды и какой-то кекс с кухни, и кидает это на пол. Жан осторожно привстает и тянется за водой. После пары глотков он недоуменно смотрит на Рико.

— Звони Кевину.

Жан молча кивает. Он выглядит намного лучше, но Рико все еще злится слишком сильно, чтобы выпустить его наверх. Синяки давно пожелтели, а на руке красуется неаккуратный гипс. В конце концов, Жан ему еще пригодится. Рико передает ему левый телефон.

Жан по памяти набирает номер, даже не задумываясь, включает громкую связь, а Кевин, на удивление, отвечает почти сразу.

— Кевин, — Жан говорит тихо и ровно, но видно, насколько сильно он сейчас волнуется. Одно неверное слово — и пытка прошлых месяцев начнется сначала.

— Господи, Жан, я так ждал твоего звонка, ты жив? Что он с тобой сделал?

Жан смотрит на Рико молчит. Он не знает причину этого звонка, но явно догадывается, что если Рико не стал просить его об этом сразу, то должно было произойти что-то слишком экстраординарное. Фраза, которую Рико должен сказать, будет стоить ему всех нервных клеток и всего самообладания.

— Кевин. Ты должен спрятать Натаниэля.

========== Глава 3. ==========

— Повтори?

Кевин повторял одно и тоже, почти слово в слово уже раз двадцать. Сначала он тихонько отвел Эндрю в сторону и рассказал ему о звонке Рико, потом к ним присоединился Ваймак, потом Ники и Аарон. Сейчас Эндрю со своей менее злобной копией сидят на креслах-мешках и смотрят на бету в упор.

— Еще раз, Рико хочет, чтобы мы?…. — Эндрю слишком меланхоличен даже для себя. Он теребит в руках зажигалку (а не нож, что уже хорошо — мысленно хвалит он).

— Рико хочет, чтобы мы спрятали на какое-то время человека. Здесь. Ненадолго, — Кевин упорно не хочет называть других имен, но, видимо, к этому все идет.

— То есть: он избил тебя почти до смерти и наверняка делал так не раз, он тебя бросил практически в логове врагов, а теперь Рико звонит и как ни в чем не бывало просит об услуге. Я правильно понял? — Эндрю не понимает. С чего бы Рико вообще обращаться к Кевину за помощью? Он не может сам замести следы? — Я что, открыл приют для беженцев?

— Нет.

— И почему ты решил помочь этому выблядку? — Аарон со злостью сжимает в руке телефон, как будто готовится запустить прямо в Кевина.

— Он… Рико… Я не хочу помогать Рико, но… — Кевин лжет.

— Ты лжешь, — Эндрю закрывает глаза и слегка потягивается. Окей, он слишком устал от этого разговора. Разговоров, на самом деле, которые ведутся уже сутки.

Он не ждал от Кевина откровений — всего лишь честности. Было бы в разы проще, если бы бета признался, что до сих пор не отпустил мысли о Рико, не смог его не простить, не думает о нем каждую ночь. Эндрю не понимал этого. Концепт отношений и влюбленностей был далек от него, примерно как Юпитер. Он мог оправдать все привязанностью, нездоровой зависимостью, банальным расчетом — но не какими-то там чувствами, о которых Кевин заикнулся еще на больничной койке. Был бы Кевин омегой, Эндрю бы постарался понять. Омеги в нем самом не вызывали привычного умиления или восторга, как это бывает у альф. Омеги вызывали в нем жалость. Он видел, во что они превращаются в течку — в безвольных, обреченных животных, которые готовы спать с любым, кто предложит им член. Или не предложит, а возьмет силой, и после течки сделает вид, что ничего особого не произошло. Это вызывало в нем отвращение. Такие альфы и беты, готовые воспользоваться невменяемым телом, просто, как куклой,

как бесплатной подстилкой, заставляли его хотеть взять нож и оставить на их коже пару красивых линий.

Эндрю не понимал, как секс может настолько сводить с ума. Ему хватало пары встреч в неделю с Роландом, и то, без чего-то лишнего. Пара минетов, пара дрочек — и все, он вполне удовлетворен. Ники подшучивал над ним, что просто еще не нашелся тот омега, который сведет Эндрю с ума, но тот обязательно появится. И тем более, если это будет истинный — Эндрю перестанет дышать. Эндрю ему не верил. Его жалость к другому полу сводила на нет любой интерес к омегам: Роланд был бетой, и его это вполне устраивало. Даже из любопытства он никогда не горел идеей кого-то повязать, тем более поставить метку.

Ники носил метку Эрика с какой-то запредельной гордостью, словно выиграл главный приз во всей вселенной. Они не виделись уже пару месяцев: Эндрю не хотел отпускать его далеко, зная, что с его образом жизни и Ники, и Аарон под угрозой. Их знакомство с братом нельзя было назвать особо приятным: в полицейском участке, куда Аарона доставили после избиения матерью, а Эндрю — за умышленное причинение особого тяжкого вреда. Какой-то урод “перепутал” его с омегой и плотно приложил к стене за баром. Копы с пониманием и сочувствием смотрели на обоих: Эндрю был слишком субтилен даже для беты, а урод слишком сильно истекал кровью.

Все могло закончится тюрьмой, но Тильда сыграла свою роль: когда на следующий день она приехала за Аароном, довела почти до слез всех альф в участке своим рассказом о счастливом воссоединении близнецов. Как ее вообще отпустили, Эндрю так и не понял, да и это было не важно. Только увидев избитого брата, он все решил.

Сейчас концепция их отношений складывалась достаточно просто: Аарон и Ники занимаются бумажными вопросами, пока Эндрю решает вопросы на улице. К ним постоянно приставлена охрана, и это главное условие сделки — Эндрю их защитит.

Сделки — это просто. Ты предлагаешь что-то, тебе предлагают что-то взамен. Все честно, достаточно следовать правилам. Эту концепцию Эндрю понимал отлично. Как люди руководствуются чувствами, вместо рациональных размышлений — не понимал. Именно поэтому сейчас, слушая в миллионный раз Кевина, он не понимает. Рико просит его — формально Кевина — спрятать человека. Человека, за которого Рико готов отдать часть территорий — не самых прибыльных, но все же. Отдать часть бизнеса, чтобы кого-то спрятать. Это слишком. Навряд ли, это часть семьи — их Эндрю знал.

Голос Кевина вырывает его из размышлений.

— Я не люблю Рико. Больше не люблю, — Кевин, скорее, убеждает сам себя.

— Ага, именно поэтому стонешь во сне его имя и слишком часто вздыхаешь, — Аарон слишком наблюдателен.

Но не так, как Эндрю. Кевин с Аароном ругаются пару раз на дню, раза три за это время они пытались подраться, и только благодаря Ваймаку, еще целы. Это сложно: Эндрю обещал Аарону защитить его, но он также обещал Ваймаку защитить Кевина. Треугольник не складывается. Поэтому он решил, что если беты хотят поубивать друг друга — он не будет им мешать. Так он пытается убедить себя, но слишком часто на периферии зрения он замечает робкие случайные прикосновения, взгляды и показательную дистанцию.

Ники тоже слишком внимателен, уникальный талант омег сразу видеть романтические отношения, даже когда сами участники отношений этого не поняли. Кевина и Аарона тянет друг к другу, но они ничего не могут поделать — поэтому просто пиздятся.

— Ты что следишь за мной, маленький уебок? — Кевин сразу срывается в агрессию, злобно щурится и сжимает руки в кулаки.

— Как будто ты пытаешься скрыть, что течешь при одном упоминании его имени, — Аарон слишком явно демонстрирует презрение, но Эндрю считывает ревность.

— С чего бы ему отдавать мне часть территорий ради какого-то пацана? — это логичный вопрос.

— Это не просто пацан. Это омега, — Кевин всеми силами оттягивает момент, когда ему придется произнести “истинный” вслух.

— И? Рико влюбился?

— Можно сказать и так, — еще одна попытка не проговориться.

— Омеги и так вешаются на него, даже если этого убьют — найдет другого. Слишком много усилий для простого омеги, — Эндрю уже понимает, что последует дальше. Кевин делает глубокий вдохи…:

— Это его истинный.

Бадамс! Что и следовало доказать. Эндрю может отдать должное Кевину, тот продержался почти сутки. Аарон поднимает на него взгляд и морщится. Истинные — запредельное понятие для бет, у них нет такого истеричного выброса гормонов при встрече пары, да и пар у них нет. За очень-очень-очень редким исключением. Навряд ли Аарон попадет в их число.

— Оу, то есть мы должны помочь этому гондону спрятать его котеночка, пока он будет пиздиться с Ичиро, чтобы потом взяться за нас? — Аарон все еще не может скрыть раздражения даже от мысли о Рико.

— Скорее, лисеночка, — это вырывается непроизвольно, но Кевин не замечает, что сказал это вслух. — Рико сделал ему еще одни документы, он готов к дружескому сотрудничеству, если Нат останется целым и невредимым, пока альфа разбирается с семьей.

За-е-бись. Дружеское сотрудничество. По-честному, Эндрю уже год переводит весь бизнес в статус легального и очень надеется, что когда “Рико разберется с семьей” они не будут иметь ничего общего.

Если бы он знал, насколько сильно он ошибается.

— То есть вместо того, чтобы прибить этого омегу и вернуть себе своего любимого, ты хочешь ему помочь? — Аарон, видимо, все еще не понимает, как работает истинность. Эндрю знал только одну такую пару и не мог решить, завидовать им или посочувствовать. Их связь была не просто любовью, влечением или страстью — это было всепоглощающее чувство, как будто они зеркалили друг друга, переживали боли и радости как один. Как одно целое.

Как альфа, он хорошо ощущал чужие запахи, мог сказать, когда у Ники течка или когда тот испытывает очень сильный стресс, но не различал оттенки. Истинные могут понять друг друга без слов и даже без взглядов — они просто понимают.

— Нат… Не виноват, что так случилось, — Кевин осторожно сглатывает и вздыхает. — Я знал его еще ребенком, мы втроем проводили много времени вместе. А потом его мама забрала его, несколько миллионов Морияма и сбежала.

— Зачем? — омега становится все интереснее.

— Потому что его отец… не очень любил омег и рассматривал Ната скорее как выгодный инструмент для развития бизнеса.

— Бизнеса, которым был… ? — Эндрю начинает злиться, достает сигарету и закуривает. Почему из Кевина все нужно вытягивать.

— Он был Мясником Морияма.

— Балтиморский мясник? Рико хочет, чтобы мы спрятали сына Балтиморского мясника? — Эндрю почти смеется. Это вызов. — За которым, помимо его отца, теперь гоняется вся семья Морияма?

— Угу.

— Это уже интереснее.

Кевин вытирает рукой внезапно мокрые глаза.

— Эндрю, Нат правда не виноват. Ни в истинности, ни в отце. И потом.. ты же знаешь, что истинные без друг друга долго не живут.

Аарон резко встает и с громким ударом по двери выбегает из комнаты.

— Эндрю…

— Мне надо подумать.

***

На самом деле, не надо. Эндрю уверен, что сможет выторговать другие условия — легальные, и больше чем уверен, что сможет спрятать омегу и обеспечить ему безопасность на пару… недель? месяцев? Если это будет значить, что о наркоте и разборках можно будет забыть, он согласен. Может быть, стоит вообще продать все дела Рико, а на вырученные деньги купить еще пару строительных компаний — после такой услуги Рико его не тронет никакой его бизнес.

Эндрю вдавливает педали Маз в пол и пытается представить, как выглядит омега. Что в нем такого, что у Рико так поехала крыша? Хотя дело не во внешности, одергивает он себя. Дело в дурацких инстинктах: раз природа решила, что омега — идеальная пара Рико, значит, так оно и есть. И они будут счастливы.

Счастливы. Счастье — слишком далекий концепт. Большую часть времени Эндрю может с уверенностью сказать, что он не несчастлив. Ему просто никак. Все ровно, обыденно и привычно. Сейчас он получит свою дозу временной радости, обусловленной оргазмом и гормонами, а завтра все опять будет серым. Би говорит, что ему стоит попробовать дать эмоциям выход. Выплеснуть их безопасным способом. Найти хобби.

Он доезжает до Эденс, паркует машину на личном месте и сразу идет к бару. Роланд как всегда слишком занят, но он словно чувствует его заранее: приветственно поднимает руку и ставит на стойку бокал с виски.

— Планы на вечер? — Роланд слишком широко улыбается, когда видит Эндрю.

Эндрю молча берет стакан, пробуя напиток на вкус. Нет, ничего не изменилось. Тот же виски, та же тупая музыка, тот же Роланд, тот же клуб. Даже наряд примерно тот же — тяжелые черные ботинки, слишком узкие джинсы с цепями и черная мантия с капюшоном. Еще бы глаза подвести, и можно идти на готический бал. Эндрю молча кивает в сторону подсобки, залпом осушает бокал и медленно пробирается сквозь толпу к заветной двери. Какой-то пьяный омега бросается ему наперерез, повисая на шее:

— Кто это у нас такой миленький?

Омега все еще чуть меньше Эндрю, но его цепкие лапки не собираются отпускать. Эндрю перехватывает того за руки и пытается оттащить от себя, но омега ловко прилипает губами шее. Эндрю словно бьет током — ему одновременно щекотно, приятно и противно. Он не успевает принять решение, стоит ли бить пьяного омегу, к счастью, из-за спины возникает Роланд с каким-то парнем и выхватывает Эндрю из просящих рук.

— Прости, крошка, он сегодня занят.

Роланд слегка поворачивается, его рука тянется к Эндрю, но он вовремя одергивает себя и лишь жестом зовет к двери. Как только она закрывается, Роланд поднимает обе ладони вверх, показывая, что он безопасен.

— Омеги говорят, ты необычно пахнешь.

— Мне неинтересно, как я пахну, — Эндрю отвечает, не задумываясь, ему и правда неинтересно. Какая разница, если он не собирается никого клеить и даже знакомиться. — Ты так и будешь стоять?

— С чего хочешь начать?

Лишний вопрос, их встречи почти всегда проходят по одному и тому же сценарию: Эндрю отсасывает Роланду, говорит тому закрыть глаза, потом быстро дрочит себе. Скука.

Он прислоняет бармена к стене, опускается на колени и слишком привычным жестом спускает штаны. Интересно, как выглядит Рико, когда его накрывает похотью? Самая странная мысль, когда-либо возникавшая в голове Эндрю. Судя по Кевину, ничего хорошего омеге не светит: Рико плохо контролирует себя, наверняка в присутствии истинного у него совсем отказывают тормоза. Может быть, не нужно будет возвращать ему омегу? Может быть, он окажет ему услугу? И это еще более странная мысль: он еще ничего не обещал и даже не решил до конца, но если Рико примет возможные условия, он не собирается нарушать свое слово.

Роланд тихонько стонет и изо всех сил удерживается от того, чтобы положить руки на голову Эндрю. Это немного бесит, но то, что Роланд хоть как-то контролирует себя, немного успокаивает. Это заняло у него около месяца, чтобы привыкнуть к простому правилу — не трогать.

Почему-то хочется закончить побыстрее, еще раз все обдумать или даже посоветоваться с Ваймаком. Он расстегивает собственные джинсы, отрывается от члена, чтобы сплюнуть на руку и обхватить себя. Дрочить на коленях слегка унизительно, он даже почти не возбужден, и где-то глубоко внутри понимает, что делает это скорее для галочки. Чтобы наверняка не увлечься каким-нибудь запахом, слишком сладким, слишком ванильным. Движения ускоряются, Роланд тихо произносит его имя, Эндрю отстраняется, и сперма выплескивается на пол. Он принимает решение согласиться за секунду до того, как кончает сам.

***

Когда Эндрю возвращается в дом Ваймака, то застает его и Кевина в гостиной. Они сидят напротив друг друга и Дэвид еле слышно что-то рассказывает, Кевин, не отрываясь, смотрит на него и ловит каждое слово. Эндрю не хочет прерывать момент близости отца с сыном, но ему приходится постучать об косяк.

— Эндрю, — в голосе Кевина слышна мольба. — Ты подумал?

— Да. Он должен передать нам не территории, а логистические центры в штате. Мне нужна земля.

Кевин замирает. Он понимает, к чему это ведет.

— Эндрю, Рико не пойдет на это. Ичиро просто не позволит.

— Тогда он может отправить омегу куда-нибудь в Россию и молиться, что Ичиро не переносит холод.

— Эндрю, пожалуйста…

— Я уже говорил, чтобы ты не произносил этого слова.

Кевин смотрит на него разочарованно и как-то безнадежно. Видимо, его чувства к Рико все еще перекрывают весь ужас последних лет (на самом деле, всех лет его жизни). Он переводит взгляд на отца, но тот лишь разводит руками.

— Кевин, — Ваймак словно извиняется, — это слишком большой риск. Если у Рико не получится убрать брата, нам всем крышка.

Кевин понимает, Эндрю видит это глубокое чувство страха в его глазах. Бета достает телефон и отправляет сообщение. Ответ приходит меньше чем через минуту.

— Он согласен.

Тупые чувства. Тупые инстинкты делают из Рико безвольную тряпку, и на секунду Эндрю даже его жаль. Это ужасно — быть настолько ведомым, настолько не контролировать себя. Нет, он готов рисковать собой — и делал это не раз — ради семьи, ради Ники, Аарона, даже Ваймака, но он всегда полностью отдавал себе отчет в каждом действии. Эндрю боится даже представить, что его собственные границы и убеждения могут пасть от одного запаха, одного взгляда, от одного знания о том, что у него есть пара. Лучше всю жизнь быть одному, никогда не впадая в отчаяние от страха потерять истинного, чем зависеть от кого-то, доверять кому-то больше, чем себе.

— Когда и где?

***

Они договорились, что омегу привезет Жан. Как раз дорогу знает. Встреча на границе города, естественно, ночью, естественно, без лишних глаз. Эндрю решил отправить омегу на одну из квартир, где периодически отсиживался между делами, в моменты, когда ему нужно было побыть одному, о которой знал только Аарон. Теперь узнает еще один человек.

Кевин, Аарон и Ники едут с ним, Кевин скорее из чувства долга, Аарону просто любопытно (или он хочет еще чуть больше времени, чтобы побесить Кевина), а Ники заявил, что он непременно должен присутствовать, подбодрить омегу, которого разлучили с истинным. Когда он озвучивает свои намерения в Мазерати, Кевин давится водой.

— Эм, Ники, тебе нужно попридержать свое дружелюбие. Нат не знает про истинность.

Эндрю в секунде от того, чтобы ударить по тормозам.

— Что значит, он не знает?

— Я не знаю, но он не чувствует Рико, не понимает, что они пара.

— Значит, они не пара, — Ники в ярости. Теперь они все участвуют в похищении свободного омеги, что существенно меняет дело.

— У него не было нормальных течек. Он слабо различает запахи. Но Рико делал анализ крови, и точно уверен, что они пара.

Эндрю матерится сквозь зубы. Проблемный омега. Проблемный омега, за которым охотится Мясник, Ичиро и, отчасти, сам Рико. Надо было просить больше.

Когда они спустя всего двадцать минут доезжают до точки, Жан уже ждет. Он выглядит хуево, темные круги под глазами, сильно похудел, одна рука перебинтована. Ну, и пара свежих порезов.

— Привет, сладкая французская булочка, — Эндрю привычно не вкладывает в голос никаких эмоций, но тело странным образом не слушается и замирает. Он словно каменеет, не понимая, в чем причина.

Жан не реагирует, в упор смотрит на Кевина, который явно выглядит лучше. Эбби откармливает его за все года, проведенные у Морияма, а Ваймак старается не нагружать делами. Теперь он занимается только недвижимостью, что явно помогает успокоению нервов и совести.

Жан молча протягивает папку с новыми документами. Эндрю приходится подойти ближе, и все его тело, все его инстинкты кричат об опасности. Ему кажется, что сделать сейчас просто вздох — равносильно самоубийству. Он на автомате задерживает дыхание.

Жан все также молча обходит машину, открывает багажник и достает небольшую дорожную сумку через плечо. Негусто для омеги: где же гора шмоток, украшений, косметики и духов. Эндрю почти догадывается, что будет дальше, но не хочет себе признаваться. Никто наверняка не заметил его оцепенения, и есть последний шанс уйти. Уйти прямо сейчас, просто развернуться и уехать, лучше сразу из штата, потом можно будет написать остальным, что появились неотложные дела.

Никто не обращает на него внимания. Жан подходит к задней двери и открывает ее. Худой невысокий парнишка, с нелепо торчащими рыжими волосами, чуть выше самого Эндрю нехотя вылезает наружу, перехватывает сумку и поворачивается к ним. У него слишком синие глаза, слишком потерянный взгляд. Эндрю почти кожей ощущает его страх, давящее чувство в груди разрастается, инстинкты кричат подойти как можно ближе, но он не двигается.

Слова Ники про истинность отбойным молотком бьют где-то по вискам. Ники был прав.

Эндрю перестает дышать.

========== Глава 4. ==========

Натаниэль уже привык к тому, что его понимание происходящего немного отстает от самого происходящего. Вот и сейчас, он стоит, три пары незнакомых глаз смотрят на него в упор, но смотрят с совершенно разными эмоциями. За годы бегства он почти научился считывать тончайшие изменения мимики и сопоставлять их с тем, что испытывает человек. Точнее, он думал, что научился.

Рико заставил его усомниться в своей экспертности.

Когда они только встретились на заправке, первое, о чем подумал Нат — бежать. Глаза Рико горели странным оттенком красного, его пальцы слегка дрожали, а рот расплылся в такой хищной улыбке, что Нат был уверен, что его убьют примерно в течение часа. Но этого не произошло. Рико лишь схватил его за руку, не дав сбежать, а потом слишком сильно обнял и стоял, обнюхивая несколько минут. Потом выдохнул, ослабил хватку, и легонько провел по волосам.

Несмотря на всю двусмысленность (ладно, многосмысленность — Нат видел больше чем два варианта развития событий, но среди них не было правильного) ситуации, Рико ничего ему не сделал. Он лишь бережно завернул его в свою куртку, отвез в какой-то огромный дом и оставил там с Жаном. Кевин, которого Нат тоже узнал, выглядел взбешенным. Только спустя пару дней стало понятно, почему — теперь Рико стал намного меньше времени проводить с бетой, хотя они были парой.

Как именно они были парой и, главное, почему перестали, Нат тоже не понимал. Рико оставался в доме слишком часто, постоянно случайно прикасаясь к нему, и тут омегу ждало самое внезапное открытие: его не раздражали и тем более не пугали эти прикосновения. Он спокойно спал с альфой в обнимку, успокаивался каждый раз, когда тот подходил ближе — словно аура Рико накрывала его с головой и могла скрыть от всех опасностей мира.

Натаниэль знал об отношениях альф и омег достаточно посредственно: мама была бетой, секспросвет от нее заключался в истеричном закупе подавителей, которые, видимо, были не слишком качественными. Течка у Ната была один раз — лет в 14, когда он трое суток просидел в бесхозном гараже, искусав себе руки до крови и сильно порезав живот. Ад. Это был сущий ад. Хотелось умереть, желательно, где-нибудь во льдах, потому что тело горело так, как будто кожа плавилась прямо на нем.

Он не мог точно ответить себе, что он думает о Рико. С одной стороны, он знал о его темной стороне, что не особо скрывалось в последние месяцы, когда Жан “переехал” в подвал. С другой, Рико никогда не проявлял агрессию по отношению к нему. Ни когда Нат орал, что устал сидеть взаперти и кидал в альфу ножи, ни когда объявил голодовку и хотел сбежать: Рико методично раз за разом объяснял, что в доме ему правда будет безопаснее. И Нат верил.

Он помнил, как еще в детстве, еще до того, как они с мамой отправились в увлекательное путешествие по десятку штатов, он случайно разбил старинную вазу Кенго и в панике спрятался в шкаф. Тогда Рико взял вину на себя, а потом долго успокаивал плачущего мелкого Ната, гладя по голове.

И все же его реакция на Рико не поддавалась логике. Нат должен его бояться. Бояться, что альфа сдаст его отцу, бояться, что сделает ему больно, что сможет задушить одной рукой. Но вместо этого раз за разом приходило только ощущение безопасности, странного комфорта и какого-то очень-очень-очень глубоко скрытого желания подчиниться. Угодить.

Сейчас он также боится ошибиться в своем умении читать буквально по лицам, тем более, что реакции встречающих его парней явно обусловлены какой-то предысторией. Два близнеца стоят с одинаково равнодушными выражениями, но тот, что стоит ближе и держит его документы настолько бледен, что кажется, будто он совсем не дышит.

Высокий темноволосый парень первым нарушает тишину:

— О, привет! Я Ники. Так рад, что в нашей компании будет еще один омега. Будет с кем посплетничать.

То, что он делает дальше — странно. Ники не перестает широко улыбаться, резко подходит к бледному близнецу, достает из рюкзака какую-то коробку и быстрым движением вставляет тому что-то в нос.

— Ой, прости, давай я представлю всех. Это Эндрю, — он кивает головой. — А там Аарон. Они близнецы, если вдруг ты не заметил. Кевина ты знаешь. А я их кузен.

— Натаниэль, — Нат смотрит, как бледный парень делает глубокий вдох через рот, и его лицо наконец-то приобретает немного розоватый оттенок.

— Нил. Нил Джостен, — Эндрю поправляет его. — Так написано в документах.

Он поворачивается и молча идет к машине. Жан, принимая это за окончание встречи, тоже садится в свою. Нил не следует за Эндрю, рассматривая Кевина, который, кажется, даже рад их встрече.

— Нат, Нил, все будет хорошо. Эндрю позаботится о тебе. Ты будешь в безопасности.

Почему он должен быть в безопасности? Разве он не был в безопасности у Рико? Почему его вообще передают туда-сюда? Рико не слишком вдавался в подробности, когда сказал ему собирать вещи. Он сильно нервничал, Нил чувствовал его стресс и растерянность, не по запаху, а как будто маленькие импульсы тревоги передавались прямо в голову. Запахи вообще не были его сильной стороной: он улавливал только очень сильные ароматы, только на очень близком расстоянии — мама говорила, что такое могло быть из-за большого количества подавителей. Он использовал их не только в течку — практически каждый день, чтобы сойти за бету.

Даже сейчас он не понимает, кто именно стоит перед ним — по внешности уже не судят. Кевин и Аарон идут к машине, Ники смотрит на Нила и ждет, когда же тот сдвинется с места.

— Что ты ему дал?

— Эндрю? А, фильтры, — Ники странно ухмыляется, но видя растерянное лицо Нила, поправляется: — Ну, ты омега, он альфа. Он, конечно, супер контролирует себя, и вообще всех, но мало ли.

Рико тоже альфа, но он не носил фильтров. Нил делает пометку уточнить этот момент позже и словно нехотя направляется к машине. Кевин уже сел спереди, Аарон за ним, Эндрю за рулем. Ники пропускает Нила сесть посередине, что не очень комфортно, но сил спорить по мелочам нет.

— Куда мы едем? — Ники прерывает тишину салона, каким-то чудом оставаясь в веселом настроении.

— Вы едете домой. Нил едет на квартиру. Завтра Аарон отвезет его к Эбби, — Эндрю выглядит крайне сосредоточенным, как будто решает прямо сейчас задачу из высшей математики.

— Аарон? Ты доверишь нашу прелесть Аарону? — Ники пытается сделать вид, что шутит, но его тело слегка напряжено.

— Ты правда хочешь, чтобы я повторил еще раз? — голос Эндрю звучит гулко и низко, фильтры явно не добавляют ему обаяния.

Эндрю высаживает остальных у многоэтажного здания и минуту не моргая смотрит на Нила через зеркало: ощущения так себе.

— Почему ты здесь?

— Рико сказал, что здесь будет безопаснее.

— И ты ему поверил?

— У меня не было причин ему не верить.

— Что ты делал для него? — в голосе звучит сталь. Разговор — проверка, и Нил пытается нащупать ниточку, которая поможет ему выстроить линию ответов.

— Ничего. Сидел дома и не высовывался.

— Почему он хочет тебя спрятать?

— Потому что…. — Нил не знает. Совсем. Потому что Рико его друг детства? Потому что Рико скучно? Потому что Нила можно будет обменять?

— Ты не знаешь.

— Я не знаю.

Эндрю кивает скорее себе и заводит машину. Они едут еще минут тридцать в полной тишине, за это время Эндрю успевает выкурить три сигареты и примерно миллион раз посмотреть на Нила. Это напрягает.

Когда они выходят из машины, Эндрю молча передает ему ключи:

— Квартира тридцать два.

— Почему я здесь?

— Потому что Рико считает, что здесь будет безопаснее.

— Почему он хочет, чтобы я был в безопасности?

Эндрю молчит. Нил видит, что тот знает ответ, но не может его сказать.

— Почему ты надел фильтры?

— Я чувствую твой запах.

— Чем я пахну? Это неприятно?

И снова стена молчания.

— Спокойной ночи, Нил.

Нил не хочет донимать Эндрю расспросами и позволяет ему уехать. Уже поднимаясь в квартиру, он ловит себя на мысли, что нужно как-то сказать Рико, что с ним все в порядке, но, наверное, это сделает Жан.

Это, скорее, лофт, чем квартира. Ничего лишнего, никаких обоев в цветочек или ковров — много кирпича, бетона и дерева. Большая кухня, холодильник, полный продуктов, и морозилка, заваленная мороженым. Под столом прячется мини-бар с виски, вином и шампанским — классический набор квартиры для секса на одну ночь. По крайней мере, так думает Нил — осталось найти презервативы, чтобы подтвердить свое предположение, которое строится на чужих историях из интернета. С тех пор, как он оказался у Рико, у него появился новый айфон, наушники и даже планшет — и он открыл для себя мир онлайн. Теперь он много читал, смотрел фильмы, которые не мог посмотреть раньше, пытался узнать об отношениях и собственной анатомии. Он не то чтобы боялся альф, но постоянно ждал какого-то подвоха: интернет пестрил историями о том, как в течку омеги становились неконтролируемыми и как альфы этим пользовались. Своей течки он боялся, но в то же время почему-то думал, что Рико не сделает ему больно. Нил видел Рико в гневе, видел его ненависть — но категоричная уверенность в том, что Рико о нем позаботится не покидала его даже тогда. Почему он вообще думает о Рико в контексте течки, он даже не старался понять.

Кровать слишком большая. Тут можно разместить три Рико. “И четыре Эндрю”, — зачем-то добавляет внутренний голос и тихонько хихикает. Нил падает на нее и медленно обнюхивает подушку, словно пытаясь найти чужой запах. Подушка пахнет странно, одновременно слишком знакомо и незнакомо. Что-то из детства, но Нил точно не может сказать, что это. Запах смутно напоминает Рико — и опять хочется позвонить альфе.

***

На следующий день Нил успевает позавтракать, одеться и прочитать еще пару глав глупого детского фэнтези,не решаясь отправиться на пробежку без разрешения, когда раздается стук в дверь. На пороге Аарон, судя по менее меланхоличному лицу и более ярким цветам в одежде.

— Поехали.

Аарон водит менее черную и, судя по виду, менее дорогую машину. Плюс он едет так, как будто только-только получил права — каждое перестроение на другую полосу вызывает в нем максимум напряжения. Дом, к которому они подъезжают совсем не похож на дом главы какого-то там преступного синдиката.

Приятная миловидная женщина уже ждёт в холле.

— Привет, Нил! Так рада тебя видеть. Я Эбби. Признаться, я не специализируюсь на омегах — последнее время общалась только с Ники, но я подобрала профиль исследований, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

“Со мной все в порядке”, — на автомате хочет повторить Нил, но вместо этого только кивает и проходит за ней в небольшую комнату, оборудованную под палату.

— Я возьму у тебя немного крови, сделаю УЗИ и задам несколько вопросов, ладно?

— Хорошо.

Рико не возил его к доктору, вместо этого Жан взял пару пробирок крови, Нил даже не спрашивал, зачем. Хотя после получения результатов Рико в его присутствии начал светиться еще сильнее.

У Эбби, как говорят, легкая рука: взятие крови занимает буквально две минуты, УЗИ — еще 10.

— Кровь отправим на анализы, УЗИ хорошее. Правда, если ты захочешь беременеть в ближайший год, лучше, конечно, сделать повторное у врача своего профиля. Когда у тебя была последняя течка?

— В 14, — Нил знает, какие вопросы последуют за этим, и не может решить: врать или говорить правду. Скорее всего, Кевин уже рассказал остальным о годах его бегства, так что Эбби уже что-то знает.

— А потом?

— Потом я был на подавителях.

Эбби встревоженно смотрит на него:

— Ты столько лет был на подавителях? Нил, это очень вредно для организма… Возможно, течка так и не наступит, после стольких лет…

— Это не так плохо. Не то чтобы я планировал большую семью.

Он никакой семьи не планировал. Мысль, что однажды его побег может закончиться, конечно, возникала в голове. Но тогда это значило бы, что отец до него добрался. Нил не представлял, что у него будет семья — эээ… муж? Дети? Он у плиты встречает мужа после трудового дня, а рядом копошится пара малышей? Которых он…. ээээ… родил? Это выше его понимания. Зачем? Что он может им дать? Научить прятаться, убегать, менять имена? У него не было нормального детства, сможет ли он подарить его кому-то другому?

— Нил, я бы очень советовала провести течку, когда она наступит, — Эбби делает упор на “когда”, — с альфой. Может быть, тебе нравится кто-нибудь?

Нил сдерживается, чтобы не рассмеяться. “Нравится”. Мама не подпускала его близко к альфам, он пил таблетки, чтобы казаться бетой — “нравится”. Эбби, кажется, не замечает его веселья.

— Возможно, тебе стоит с кем-нибудь познакомиться. Ну знаешь, сходить в клуб…

— Это отличная идея, — Эндрю возникает слишком внезапно. Нил все еще лежит с задранной футболкой на кушетке, и от взгляда альфы ему становится не по себе.

Эндрю одет во все черное, его волосы растрепаны, а под глазами уже появились намеки на темные круги. В этот раз Нил рассматривает его внимательнее. Теперь он замечает главный атрибут черного наряда — тонкие повязки до локтей на обеих руках.

— Эндрю, ты выглядишь плохо. Может быть, тебе поспать? — Эбби сразу начинает суетиться. — Давай постелем тебе в комнате для гостей? Хотя бы пару часиков?

— Дела-дела, — Эндрю разводит руками, словно пытаясь показать, насколько сильно он занят. — У тебя есть планы на сегодня?

Это вопрос уже к Нилу, но у него нет особых планов. Однако Эндрю продолжает молчать, поэтому он хочет попробовать:

— Я бы хотел побегать.

— Ты не набегался за столько лет?

Нил садится, поправляет футболку, но не может поднять взгляд. Что-то давит на него, какая-то дикая энергетика альфы заставляет его чувствовать себя максимально некомфортно.

— Ты спросил, я ответил.

— Я отвезу тебя, — Эндрю кивком указывает на выход.

Нил не хочет уходить. Он вообще не хочет оставаться с Эндрю наедине — он бы с радостью сейчас полежал дома (где именно дома — он не уточняет) и почитал. Но нет. Он идет за Эндрю и садится в машину.

Весь путь до лофта — Нил отказывается называть это место квартирой — Эндрю молчит. Он без фильтров, но все окна открыты настежь. Нил почти начинает комплексовать из-за собственного запаха, хотя и не знает, чем он пахнет для Эндрю. Рико говорил, что это сладость и свежесть — может быть, Эндрю просто не любит сладкое.

Эндрю устраивается в кресле, смешно поджимая ноги под себя. Нил садится напротив на диван, хотя больше всего мечтает оказаться, например, в шкафу.

— Ты хотел побегать.

— Все еще хочу. Рико не отпускал меня, говорил, слишком опасно.

— Ты правда не понимаешь, почему это опасно?

— Потому что люди моего отца могут меня заметить. Хотя навряд ли они будут искать здесь.

— А еще?

— Есть что-то еще? — Господи, именно этого Нилу не хватало.

— Тебя могут украсть просто потому, что ты омега. Мелкий, симпатичный, рыжий. Мало ли кому ты понравишься.

“Симпатичный”. Нил хочет сразу же подойти к зеркалу, чтобы убедиться, что Эндрю не прав.

— Я могу постоять за себя.

— Как?

О, это вызов. Нил обожает вызовы. Он может быть не так силен, как альфа, но он точно быстрее. Нил встает, Эндрю делает то же самое. Никто не двигается: Нил ждет первого выпада от противника. Эндрю не заставляет себя ждать. Он резко приближается, хватает Нила за запястье, разворачивая его спиной к себе. Нил не успевает вырваться, но успевает схватиться за другую руку Эндрю и чувствует под пальцами что-то твердое и холодное. На автомате он тянется под повязку и достает оттуда нож. Тонкий, с черной ручкой. “Острый”, — добавляет про себя Нил. В его планы не входило калечить соперника, но если тот хочет поиграть, то он не в силах отказать. У Рико у него было время для практики, правда, на таком расстоянии покрасоваться не получится. Нил бьет локтем назад, надеясь попасть по лицу, и ему это удается: Эндрю отпускает запястье и делает два шага назад, готовясь схватить его снова. Но не успевает. Нил дергается вперед и почти с разворота бросает нож — очень эффектно. Они буквально в пяти шагах от друг друга, Нил уже упирается в кресло, он не может промахнуться с такого расстояния.

Он промахивается. В последний момент рука дергается, а внутренний голос кричит, что он не может, не хочет навредить Эндрю. Нож пролетает в сантиметрах и падает, ударившись о бетонную стену.

Эндрю не выглядит впечатленным. Он поправляет футболку и повязку, будто бы ничего не было, садится на диван.

— Не делай так больше, — Эндрю говорит, скорее, про повязки, чем про разбрасывание острых предметов.

— Зачем тебе ножи?

Этот вопрос кажется глупым. Эндрю занимается примерно тем же, чем и Рико, но в таком случае разумнее носить пистолет. Что можно сделать с ножами, когда на тебя охотится киллер?

— Ты хочешь знать правду?

Нил, конечно, хочет. Зачем бы он спрашивал?

— Давай так: правда за правду.

Нил кивает.

— Ножи принадлежали… близкому мне человеку. Может быть, ты даже с ней познакомишься. Они помогают мне чувствовать себя увереннее, когда становится сложно. Твоя очередь. Что ты чувствуешь к Рико?

Это… странно. Странный вопрос для человека, который видит Нила второй раз в жизни.

— Почему тебя это волнует?

Эндрю достает сигарету и несколько секунд вертит ее в руке, прежде чем прикурить.

— Нил, мне кажется, ты не понял правил этой игры. Я задаю вопрос, ты на него отвечаешь. Потом ты задаешь свой.

— Окей, — Нил вздыхает. Он не знает ответа на этот вопрос. — Я не знаю? Он заботится, заботился обо мне… и я испытываю, ммм, благодарность?

Эндрю кивает.

— Твой ход.

— Почему ты согласился спрятать меня?

— Потому что Рико пришлось кое-что отдать взамен. Земли и часть бизнеса.

Нил не знал. Это звучит как слишком большая плата за пару недель проживания в чужой квартире.

— Ты не чувствуешь запахов?

И опять — слишком личный вопрос.

— Только если подхожу ближе. Сейчас я не чувствую тебя, но на подушке — немного. Мама говорила, что это от подавителей. Вы с Рико пахнете похоже.

Эндрю дергается и удивленно смотрит на Нила. Удивление — уже эмоция, и видеть что-то, кроме апатии — почти победа.

— И чем?

— Сейчас не твой ход, — Эндрю лишь кивает в знак согласия. — Как долго я здесь пробуду?

— Пока Рико не разберется с семейными проблемами, — Эндрю докуривает и встает. — Я отправлю сюда Мэтта, он будет бегать с тобой сколько захочешь. Не выходи один из квартиры.

***

Мэтт появляется спустя пару часов, на нем спортивные штаны и футболка, которая кажется маленькой — Мэтт просто огромен. Нил не может сказать с уверенностью, но, скорее всего, Мэтт — бета. От него не пахнет совсем.

Они бегают по ближайшему парку, и Нил почти счастлив. На обратном заходят в супермаркет, где он набирает целую корзину фруктов, слишком поздно вспоминая, что у него нет денег. Мэтт, улыбаясь, протягивает ему карточку — на ней имя Эндрю.

— Я на полном обеспечении?

— О, и даже больше.

На этом все. Ничего не меняется, жизнь становится рутиной, как это было у Рико. Нил читает, смотрит фильмы, ест, бегает с Мэттом по одному и тому же парку, ходит в один и тот же супермаркет на обратном пути. Эндрю не приезжает. Рико не звонит.

Спустя две недели он готов лезть на стену. В доме Рико хотя бы был Жан, и они даже пару раз ездили в гости к его другу — разумеется, тайком. Но с Нилом разговарили, Рико приезжал почти каждый вечер, а теперь — Нил почти всегда один. Час бега с Мэттом не считается. За годы бегства он привык быть один, но он всегда был в движении. Сейчас время как будто остановилось, все вокруг липкое и вязкое. Когда ему кажется, что стены давят слишком сильно, а потолок вот-вот обрушится на него — он делает то, чего совсем не мог от себя ожидать еще пары месяцев назад: он звонит Ники, который услужливо записал свой номер еще в первый день.

— Ники, я умираю.

— О, Нил, я так и знал, что ты прирожденная королева драмы. Что у тебя нового?

— В этом основная проблема — ничего.

— Мммм… Эндрю не приезжал к тебе в гости?

— Я видел его две недели назад. Он подвез меня от Эбби.

— Ох, бедный котик, совсем один. Ладно, я что-нибудь придумаю.

— Спасибо.

Если бы Нил знал, чем закончился это “что-нибудь придумаю”, он удалил бы номер Ники из своего новомодного смартфона сразу же. Сразу же, как только бы разобрался, как записывать и удалять номера.

Ближе к вечеру, когда тоска уже немного отступает, на пороге появляются Кевин и Эндрю. Кевин чем-то раздражен, что он безуспешно пытается скрыть. Эндрю лишь бросает на диван какой-то небольшой пакет.

— Одевайся, мы едем в клуб.

Нил растерян. Он бы, возможно, согласился на кино или, в крайнем случае, на ресторан — просто сменить обстановку. Но клуб — это слишком.

— Я не танцую.

— Как и я, — Эндрю разваливается в, видимо, любимом кресле.

— И не пью.

— Господи, Эндрю, это очень плохая идея, — Кевин стонет и обреченно указывает на вещи. — Стоит ему одеться, и его украдут. Или пометят. Или еще что-нибудь

Нил вытряхивает содержимое пакета, и ему хочется забрать свои слова обратно. Его жизнь его полностью устраивает. Ему нравится бегать, нравится ходить в супермаркет и обмениваться парой слов с Мэттом.

— Ты хочешь испытать меня?

— Скорее, себя.

То, что лежит перед ним, сложно назвать одеждой. Кроп-топ, обтягивающие черные штаны, которые правильнее назвать леггинсами, чем штанами. И накидка. Черная мантия примерно до середины бедра, что-то похожее он уже видел на Эндрю.

— Это не совсем мой стиль.

— Это клуб, Нил, тебя не пустят в твоем костюме бомжа.

Это обидно. Рико выкинул все вещи Нила, и они вместе заказали онлайн все необходимое: несколько штанов, футболки и форму для бега. Рико хотел выбрать что-то из нижнего белья в разделе для омег, но Нил так скривился, что они остановились на классических боксерах. Теперь он выглядел вполне прилично. Для беты. Одежда, подобранная Эндрю, словно кричала “возьмите меня скорее прямо здесь”. Основная претензия, конечно, была к топу — открывать живот вообще никогда не входило в планы Нила. Шрамы навряд ли будет видно в темноте клуба, но до него еще нужно добраться.

— Моя одежда вполне приличная.

Эндрю встает и в два шага оказывается напротив него. Омега внутри издает какой-то писк, и Нил рефлекторно сжимается, ему хочется раствориться в воздухе.

— Нил, — рука Эндрю замирает в милиметрах от его шеи.

Слишком близко. Первое желание, которое продиктовано инстинктом, которое Нил гасит в себе еще до того, как может даже сформулировать — прижаться к руке, оказаться максимально близко и позволить альфе решать все за него.

— Нил, это всего лишь клуб. Тебе может понравиться. Это всего лишь одежда. Ты будешь с нами все время. Будь хорошим мальчиком и оденься, окей?

Нил не понимает, чего именно хочет Эндрю. Проверить его границы? Что значит “скорее себя”? Зато он точно понимает, что просто не может отказать. Он не может сказать Эндрю “нет”, и это бесит сильнее всего.

— Окей.

Ладно. Это всего лишь одежда и всего лишь клуб. Нил никогда не был в ночном клубе, и сейчас, переодеваясь в ванне в слишком маленькие вещи, он готовится повеселиться. Ему правда может понравиться.

— Мы уедем, как только захочешь, — Эндрю закрывает дверь на свой ключ, и жестом зовет следовать за ним.

В машине уже ждут Аарон и Ники, который одет еще хуже Нила, но, кажется, совсем не переживает по этому поводу.

— Ниииил, ты выглядишь просто великолепно! Господи, если бы я не был с Эриком, сразу бы начал к тебе приставать!

— Ты омега, — Нил уже ни в чем не уверен.

— Это всего лишь стереотипы. Ты такой сладкий! Тебе говорили, как вкусно ты пахнешь?

Нил теряется с ответом, его поглощает странное чувство: навязчивое жжение в груди, и все что он может — издать короткий беспричинный полурык.

— Ники, оставь свои мысли при себе, — в голосе Эндрю звучит что-то отдаленно напоминающее злость.

Если бы Нил был умнее, он бы хотя бы начал догадываться.

Но Нил не отличается сообразительностью по некоторым вопросам, поэтому когда они добираются до клуба, он все еще чувствует злость и жжение, списывая все на неудобство от одежды.

В клубе слишком многолюдно, душно и жарко. В воздухе витает такое количество ароматов, что Нила как будто сбивает с ног, когда он первый раз делает вдох. Эндрю с Кевином уходят к барной стойке, а Ники за руку тащит Нила и Аарона к столику.

— Ты никогда не был в клубах?

— Особо не было времени.

Аарон опять морщится. На его лице красуется синяк, а костяшки на правой руке сбиты.

— Ты в порядке? — Нил пытается быть вежливым.

Аарон не отвечает и только смотрит в упор, как будто все и так понятно. О, так они с Эндрю действительно похожи.

На столе появляется поднос, полностью заставленный шотами, и только две минералки сиротливо стоят по центру. Нил тянется к одной из них, в надежде, что остальные выпьют все побыстрее.

— Это только первый раунд, — весело подмигивает Ники.

Не выпьют. После трех шотов Ники тянет его и Аарона на танцпол, оставляя Эндрю с Кевином напиваться на двоих. Нил не знает, как танцевать, не помогает и то, как Ники вьется вокруг него. Становится жарче, хочется сбросить мантию, но оставаться в одном топе хочется еще меньше.

— Я отойду в уборную, — кричит Нил и, не дожидаясь ответа, уходит в заднюю часть клуба. Он оборачивается, чтобы еще раз оглядеть всю эту вакханалию, и понимает, что он не один страдает. Кевин сидит за столом в одиночестве, с ненавистью глядя куда-то на танцпол. На Аарона. Который в этот момент сосется с какой-то девушкой.

Это совсем не касается Нила, так что он, отстояв очередь, заходит в уборную. То, что это туалет для альф, он понимает лишь тогда, когда какой-то мужик прижимает его к стене со спины, совсем как Эндрю тогда, скручивая руку сзади.

— Неужели такой сладкий омежка случайно перепутал двери?

— Отпустите, — Нил вырывается, но не может. Мужчина держит его слишком сильно, и до Нила постепенно доходит, что Эндрю, вероятно, поддавался.

— Конечно, отпущу, но ты ведь не за этим сюда пришел?

Вторая рука скользит к шее, слишком сильно сжимая и перекрывая кислород. Нил уже это чувствовал. Давящее ощущение паники, когда ты не можешь вздохнуть, не можешь пошевелиться, не можешь ничего контролировать. Так душил его отец. Тогда спасло только то, что отец не хотел его убить или изнасиловать — он хотел поиграться, проверить, через сколько секунд его жалкий сын омега начнет рыдать. Рекордом было что-то около тридцати.

Нил старается не сдаваться, но слезы уже близко. Он чувствует, как все становится расплывчатым, как рука с шеи перемещается к штанам, как липкий язык оставляет влажные полосы между его ухом и шеей. Он хочет бороться, но вместо этого начинает дрожать. Он думает о Рико, как тот нежно касался пальцами его волос, ловя каждый вздох и каждое изменение мимики, готовый остановиться в любой момент. Мужчина сзади не остановится.

Нил не слышит, как остальные посетители спешно выходят из уборной, не слышит, как кто-то с ноги открывает дверь, и не чувствует, как кто-то оттаскивает тело, слишком близкое прижатое к нему.

Все, что он слышит — это голос отца, который повторяет ему раз за разом, что ненавидит его, слабого, никчемного и ни на что не способного омегу.

Нил оседает на пол, перед ним появляется испуганное лицо Ники, который что-то кричит словно через толщу воды. Нилу нужно дышать, нужно оказаться на свежем воздухепрямо сейчас. Он рывком поднимается, на трясущихся ногах выходит из уборной, интуитивно двигаясь к черному выходу.

На улице становится лучше. Пульс все еще зашкаливает, но сердце уже не грозится остановиться в самый неподходящий момент. Руки дрожат, но номер Рико стоит на быстром наборе.

— Нат, что-то случилось? — голос Рико звучит измученно, и Нилу сейчас не хочется говорить правду.

— Нет, все в порядке. Я просто слишком долго тебя не слышал. Как у тебя дела?

— Все… нормально. Я тоже скучаю по тебе. Мне жаль, что нам придется провести какое-то время не вместе, но я все улажу, окей? Скоро все наладится, и ты сможешь вернуться ко мне.

— Почему… почему я должен возвращаться?

Рико затихает и молчит слишком долго.

— Ты не хотел бы вернуться?

— Я. Я не знаю, — это правда. Голос Рико действует волшебным образом — Нил чувствует, как паника немного отступает, дыхание становится ровным, но слезы еще стоят на глазах. — Почему ты вообще мне помогаешь?

— Потому что ты дорог мне. С того самого момента, как я увидел тебя в той кафешке, я понял, насколько сильно.

Это не тот ответ, который хочет получить Нил. Он хочет услышать про сделки, договорные браки — то, чем ему так грозил отец. В той концепции не было места для “ты мне дорог”, там был расчет и гарантии — и это делает ответ Рико слишком нереальным. К счастью, момент самокопания прерывает Ники, который выбегает из клуба так, словно за ним гонится стая голодных собак.

— Господи, ты в порядке?

— Я перезвоню, — все, что может ответить Нил. Он уже почти спокоен, но редкие слезы все еще стекают по щекам. — Да, Ники, я просто немного испугался.

— Я понимаю, милый, прости, я не должен был отпускать тебя одного. Простипростипрости, — Ники крепко прижимает Нила к себе, но от этого опять становится трудно дышать, и Нил осторожно отстраняется. За Ники уже стоит Эндрю, и даже его черная одежда не может скрыть кровь, которой буквально пропитана его футболка.

К такому привычному запаху крови примешан еще какой-то, тот самый, который Нил чувствовал на подушке. Этого достаточно, чтобы окончательно отпустить Ники и буквально кинуться к Эндрю. Этот запах обволакивает, внушает такое всепоглощающее чувство безопасности, что Нил не может надышаться. Эндрю аккуратно кладет руку ему на плечо, тихонько поглаживая, будто извиняясь.

Нил не может остановиться. Внезапно объятий становится мало, и, несмотря на то, что Эндрю не двигается, словно превратившись в камень, хочется быть еще ближе. Нил утыкается носом в воротник, вдыхает аромат спокойствия, и словно на рефлексах проводит языком по шее Эндрю.

========== Глава 5. ==========

Эндрю в который раз обещает себе, что никогда больше не будет недооценивать Ники. Не будет думать, что его кузен глупый, наивный или непроницательный, поверхностный или слишком эмоциональный. Ладно, Ники действительно иногда не совсем контролирует свои эмоции, но ему это и не нужно. Все, что нужно — вовремя успеть среагировать на эмоции других.

В этом Ники нет равных.

Пожалуй, только он один и понял, что произошло в тот вечер, когда Жан привез Нила. Легким движением всунуть Эндрю в нос фильтры: для этого нужно быть либо идиотом, либо самоубийцей. Ники не был ни тем, ни другим. Он был слишком-слишком внимательным и эмпатичным. Возможно, нужно прислушаться к нему и поверить, что Кевин и Аарон действительно нравятся друг другу — взаимно.

Ники понял про фильтры, стоило только Эндрю застыть. Он не мог пошевелиться: просто боялся, что сделает что-то, что напугает Нила, что-то, о чем будет сильно жалеть. Слава богу, у Ники в сумке, кажется, есть вообще все.

И сейчас Эндрю опять имеет возможность оценить интуицию кузена по достоинству.

Как только Нил подходит слишком близко, все мышцы напрягаются. Тело хочет сделать прыжок навстречу, туда, где ближе быть уже невозможно, но это же тело еще помнит, какими могут быть прикосновения. Оно не готово рисковать, не зная, что будет дальше. Поэтому когда Нил прикасается к шее Эндрю, одна рука уже держит нож, готовясь провести им по горлу того, что посмел нарушить границы. Эндрю сдерживается лишь на мгновение — где-то глубоко внутри себя он осознает, что Нил не хочет — не сможет сделать ему больно.

Если бы хотел, он бы рассек ему лицо ножом еще тогда в квартире. Но Нил не представляет угрозы, наоборот, он ищет в Эндрю спокойствия и безопасности, как будто тот может ему их дать.

Формально — может. Именно это он и делает: прячет Нила от каких-то очередных головорезов. Но это только внешние угрозы. Сейчас он понимает, насколько Нил напуган, насколько его поведение обусловлено сущностью, а не рациональными умозаключениями. Но нож вынимается быстрее, чем приходит это осознание.

Ники оказывается быстрее. За секунду до, он отодвигает Нила за спину, и оказывается перед Эндрю, нож лишь касается его груди. Тонкий порез, ничего личного. Не нужно было подходить так близко.

Нил растерянно смотрит на них. Он, кажется, еще не отошел от первого шока, как теперь его накрывает другой — сильнее в разы. Ники опять берет все на себя.

— Нил, котик, Эндрю не очень любит, когда его трогают. Ну знаешь, рефлексы, — он разводит руками, затем осторожно обхватывая Нила за плечи. — Давай пойдем внутрь, приведем тебя в порядок и поедем домой.

Нил только кивает, все еще не отрывая взгляда от Эндрю. В его взгляде сейчас больше понимания, чем ужаса или страха — в этом опять же заслуга Ники. Когда они почти в обнимку заходят внутрь, Эндрю, наконец, выдыхает.

Волк внутри потерян. Он хочет кинуться, защитить и успокоить своего омегу, альфа порывается выпустить клыки, но только чтобы пометить свое, и ни в коем случае не навредить, но такая резкая перемена настроения явно смутит и без того обескураженного Нила еще больше.

Человек к этому не готов. Человек еще слишком хорошо помнит, что такое предательство, что такое гнев и бесполезная злость, которая уже ничего не изменит. Человек не готов открываться и давать себе или кому-то шанс: Эндрю понимает, что из еще одного кошмара его не вытащит даже Би.

Все, что он чувствует — чужое. Это того альфы, который встретил пару. Который готов следовать инстинктам и доверять судьбе, надеясь, что пара не обманет, не предаст и не сделает больно. Чувства Эндрю — это все еще туман из сомнений, ненависти и… зависти. Рико не сомневался в своем волке, он принял его выбор, не колеблясь и не идя на поводу у разума. Это, вероятно, сделает Рико счастливым. Это сделает Нила счастливым. То, что переживает глубоко внутри Эндрю — ошибочно. Он не может просто открыть рот и сказать Нилу, что почувствовал в самую первую их встречу — он не хочет заставлять Нила выбирать. Особенно после того, что произошло сегодня.

Эндрю до боли стискивает кулаки. Он сам захотел поехать в клуб. Он сам оставил Нила одного, условно под присмотром Аарона и Ники, решив, что пара минут с Роландом помогут мыслям проясниться. Господи, он сам выбрал этот идиотский наряд, стремясь проверить свое самообладание и контроль. Проверил, блять.

Руки до сих пор дрожат, голова плывет от осознания, что он мог навредить своей паре. Становится одновременно стыдно и немного жалко себя: почему все должно быть так? В какой момент все опять пошло по краю? На этот вопрос есть однозначный ответ: когда Эндрю согласился “помочь” Рико. Зачем? Они даже не были партнерами или хорошими знакомыми. Нужно было отказаться. Теперь слишком поздно — теперь без Нила, пусть и без метки он долго не протянет. Оставалось надеяться, что Рико ошибся в своей истинности. Только альфы в таком не ошибаются.

То, что Нил не признавал Эндрю, конечно, ранило.

То, что он мог навредить омеге и не всегда отдавал отчет в своих действиях — ранило сильнее.

В машине уже сидят Кевин и Аарон, оба старательно не смотрят друг на друга, но напряжение между ними можно резать ножом. Лучше бензопилой. Нил все еще остается позади Ники, который слегка покачивается от стресса и усталости. У Эндрю нет сил разбираться со всем этим сразу, он просто хочет оказаться в своей постели и отключиться хотя бы на пару часов. Но до конца ночи еще далеко — об этом насмешливо напоминает звонящий телефон. Номер неизвестен, но можно догадаться, кто не может уснуть в такое время.

Эндрю жестом дает знак остальным садиться в машину и не спеша достает сигарету, прежде чем ответить.

— Натаниэль в порядке? — Рико звучит так, как будто его кто-то избил и теперь он истекает кровью где-то в подворотне. Интересно, как связь работает на расстоянии? Чувствует ли Рико эмоции Нила так же, как Эндрю сейчас?

— Нил. Его зовут Нил. И он в порядке, — Эндрю почти не врет. Физически Нил в полном порядке — слава Ники.

— Он звонил мне. С чего бы он просто так решил мне позвонить? — голос Рико звучит еще глуше, Эндрю почти ощущает тревогу, которая кроется в самом дальнем уголке темной сущности Рико.

— К нему пристал какой-то парень в клубе. Нил немного испугался.

— Ты что, привел его в клуб? — Эндрю чувствует, что если бы их не разделяли километры, Рико бы уже на него кинулся.

— Нилу было скучно. Я не могу, как ты, держать его в четырех стенах. В его возрасте надо веселиться — пока ты не накинул на него кольцо одновременно с удавкой, — он не может удержаться от ревности. Ох, дело совсем плохо. Если Рико умудряется выбесить его и вывести на эмоции даже так — даже не пытаясь этого сделать и находясь по ту сторону телефона, то что будет, когда они встретятся? Почему-то ему кажется, что эта встреча предстоит в ближайшем будущем.

— Скучно. Ему было скучно, — голос Рико становится совсем плоским. — Я понимаю. Наверное, не стоило все-таки привозить его к вам.

Конечно, не стоило.

— Ты хочешь забрать его обратно?

— Я хочу. Но не могу. Только сегодня сняли двух киллеров, неизвестно, сколько их еще.

Эндрю испытывает облегчение. С одной стороны, за Нилом правда велась охота. С другой, он все еще остается в Калифорнии. Хотя бы на какой-то срок.

Этот разговор точно не принесет никому облегчения, поэтому Эндрю просто кладет трубку и садится в машину.

Он опять сначала высаживает остальных, оставаясь с Нилом наедине, хотя Ники явно пытался навязаться и, видимо, проконтролировать поведение альфы. Но в этом уже нет необходимости — алкоголь окончательно выветрился, чувство контроля и уверенности вернулось на прежнее место. Когда они останавливаются у временного убежища Нила, тот не выходит из машины. Эндрю первым решает оборвать обрушившуюся тишину.

— Нил. Я не верю в сожаления, поэтому я не намерен извиняться за сегодня. Я признаю вину и обещаю, что это больше не повторится.

— Что не повторится?

— Я потерял контроль. Этого больше не повторится.

Нил кивает. Он уже не выглядит растерянным, совсем наоборот — он слишком задумчив. Эндрю поворачивается к нему:

— Пойдем.

На самом деле, он, конечно, чувствует себя виноватым во всем. Не нужно было поддаваться порыву и вообще ехать в клуб с Нилом. Поэтому он хочет хоть как-то сгладить ощущения сегодняшнего вечера. Омега кутается в несчастную мантию и соглашается выйти из машины — скорее из любопытства.

Они поднимаются на последний этаж и проходят еще один пролет пешком, оказываясь перед дверью на крышу, закрытую на электронный ключ. Эндрю протягивает карточку Нилу.

Крыша закрыта для других жильцов, но у Эндрю, единственного, есть пропуск. Это входило в договор аренды квартиры — и теперь он хочет показать ее кому-то еще. Другому человеку. Что — на самом деле — очень большой шаг.

С крыши ночь красиво раскидывается над городом, звезды кажутся ближе, а все проблемы остаются мелкими пятнами растекаться по асфальту — где-то внизу, слишком далеко.

Эндрю подходит краю и просто садится на покрытие, на секунду задумавшись, стоит ли предложить постелить Нилу куртку. Но тот лишь натягивает мантию ниже и размещается рядом.

— Я… Я сам виноват. Прости, я не подумал, не совсем понимал, что делаю. Я испугался, позвонил Рико, но это не сильно помогло. А ты временами так приятно пахнешь.

Эндрю приподнимает бровь.

— Я не знаю, как это описать, — Нил хмыкает себе под нос. — Как будто что-то притягивает, словно манит. Ты словно излучаешь чувство спокойствия.

Эндрю может это понять. То, что видят остальные, — спокойствие и скорее безразличие. Он может понять, почему из-за этого к нему тянется Кевин, Ники или Аарон, и вот теперь еще и Нил. Конечно, где-то в глубине души он хочет, чтобы было не основной причиной для Нила. Но пока он не готов признаться в этом даже Би.

— Это так странно. Меня никогда ни к кому не тянуло. Слишком частые переезды, смены имен, мама, которая всегда была рядом. Потом Рико, потом ты. Просто странно, как будто моя жизнь больше не моя — как будто я ничего не контролирую и ничего не решаю. Сейчас я прячусь тут, у тебя, потому что Рико сказал, что так безопаснее. До этого он буквально выцепил меня на заправке. Я до сих пор не могу понять, почему я вам доверяю — это просто на каком-то подсознательном уровне — я не ощущаю угрозы.

Эндрю кивает. Он достает сигарету и прикуривает. Нил наконец поворачивает к нему голову и медленно забирает сигарету из рук, не дав сделать и одной затяжки.

— Ты не куришь.

— Нет. Мама курила, — Нил грустно улыбается. — Хотя не думаю, что мне вообще стоит переживать о здоровье или чем-то подобном. Не в моей ситуации.

Эндрю, соглашаясь, прикуривает еще одну. Нил просто держит сигарету в руках, рассматривая, как она медленно тлеет.

— Тебе не нравится, когда тебя трогают?

Эндрю не готов отвечать на этот вопрос. Сказать просто “да” кажется слишком мало, рассказывать всю историю — слишком много. Хочется поделиться хоть чем-то, не отпускать момент, где-то на задворках волк вскипает от ревности: Рико явно рассказывал Нилу больше. Рико не дергается от каждого прикосновения. Рико может дать Нилу больше. Но Эндрю хочет попробовать.

— Я вырос в приемных семьях. Нескольких. Аарон рос с мамой, которая наугад оставила одного из близнецов в детдоме. Мне не повезло.

Нил, кажется, перестает моргать. Какой-то вопрос крутится в его голове, Эндрю чувствует, что тот расслаблен, но любопытство берет верх. Запах Нила чуть усиливается, когда он наконец спрашивает:

— Аарон бета.

— Да.

— Но ты альфа.

— Я родился бетой.

Нил продолжает не понимать, а Эндрю не особо хочет произносить это вслух. Нил сдается первым:

— Как ты стал альфой?

— Как становятся альфой?

— Мама убила другого альфу. Ты кого-то убил?

— Мать Аарона.

Нил напрягается так сильно, что еще немного, и у него пойдет пар из ушей — совсем как в мультиках.

— Но вы близнецы.

— Да, — Эндрю сдерживается от того, чтобы улыбнуться в открытую.

— Она была и твоей матерью.

— Биологической.

Сигарета в руках Нила догорает, и он тушит окурок о край крыши. Несколько мгновений смотрит вдаль, словно продолжая решать сложное уравнение, но, видимо, жизненный опыт подсказывает, что можно идти дальше.

— Почему ты это сделал?

— Мы продолжаем играть в правду?

— Если тебе это нужно.

Эндрю кивает. Так будет проще.

— Она била Аарона. Сильно. Я не мог стоять в стороне.

Нил заметно расслабляется, его опускаются, он вытягивает ноги и слегка наклоняется назад.

— Твоя очередь.

— Я сохраню вопрос на потом.

Эндрю провожает Нила до двери, и с легким сожалением стоит возле ее еще какое-то время. Чего он ожидал? Что лед сам по себе растает? Что у Нила внезапно откроются чакры? Что обворожительный профиль Эндрю на фоне ночного неба сведет омегу с ума?

***

Эндрю ждет триггера. Ждет момента, когда Нил внезапно прозреет, почувствует — или не почувствует — его, что угодно. Какого-то знака свыше. Эндрю даже согласен на внезапную течку, хотя опускаться до физиологии совсем не в его стиле, но ожидание истощает все силы.

Всю неделю Нил не пытается нарушить заведенного уклада жизни, правда, Ники сам приезжает в гости и пытается скрасить одиночество. Эндрю все еще пытается держаться подальше, но в последние дни он даже спит с телефоном. Нил звонил Рико, вдруг он захочет позвонить ему?

Но Нил не звонит, звонит Ники, который выпрашивает разрешения отправиться на шоппинг. Эндрю слышит, как Нил возмущается на заднем плане, но Ники непреклонен:

— Эндрю, ты же видел его вещи. Там нет ничего омежьего. Совсем. Нет, Нил, тебе нужно раскрыть свою сущность, — о, кому как не Ники это знать. — Эндрю, нам нужно в торговый центр. Нормальный. Нил, у тебя даже нет духов! И косметики. Ты хоть представляешь, как необычно можно подвести твои глаза? Какого они у тебя цвета?

— Синие, — выдает на автомате Эндрю и пытается заставить себя не вспоминать еще раз, как именно он увидел их впервые — в свете фар Жана, и как теперь он никогда не сможет их забыть.

— Ники, я все равно сижу дома. Зачем мне одежда? Я не буду подводить глаза! — Нил все еще отстаивает свою независимость, но в таких вопросах Ники готов переть, как танк. — Мы только привлечем лишнее внимание!

Это правда. Нил всегда привлекает к себе внимание, хотя и не понимает этого — не спасут ни мешковатые штаны, ни толстовка. А вместе с наряженным и накрашенным Ники — это будет слишком дремучая смесь. А если Нил еще и глаза подведет…

Эндрю раньше не обращал такого внимания на омег: ну есть косметика, хорошо, нет — ну ладно. Главное, чтобы им нравилось. Ники красился, потому что находил в этом какое-то медитативное успокоение. Провести социологический опрос среди каких-либо других омег шанса не было.

— Ники, у меня нормальные штаны, отдай их сюда! — Нил уже злится, это слышно по голосу, но все еще старается удержать себя в руках. Ники лишь хихикает в ответ.

— Эндрю, мне плевать, что ты там думаешь сейчас. Мы поедем, — и Эндрю знает, что Ники уже не остановить.

— Нет.

Раздается звук трескающейся ткани и громкое шипение Нила. Ники охает, видимо, схватка выиграна.

— Ты. Порвал. Мои. Штаны, — о, теперь Нил действительно зол.

— Господи, Нил, бейби, котик, малыыыыыш, — в нотках Ники уже звучит паника. Эндрю слышит топот, звон посуды и закономерное падение телефона.

— Эндрю, — Нил отвоевывает телефон. — Эндрю, этот идиот порвал мои штаны. Любимые.

“Единственные, стопроцентно выдающие тебя за бету”, — добавляет от себя Эндрю.

— Нам нужно в магазин, — в голосе нет просьбы, скорее констатация.

— Вы не можете туда поехать. Я не освобожусь до вечера.

— Я позвоню Мэтту. Эндрю.

И все — это капитуляция. Нил произносит имя настойчиво, все еще не прося, но в его эмоциях кроется уверенное решение. Приказ. О, альфа не может отказать своему истинному. Как можно запрещать маленьким миленьким омежкам шоппинг? Как можно отказать им в такой мелочи?

Эндрю успевает зафиксировать, что Нил становится опасным. Если его собственный контроль сыпется от такого простого тона, то что будет, если Нил добавит в свой голос хотя бы нотку просьбы? Хотя бы чуть-чуть подыграет или, не дай бог, выдавит слезу? Эндрю, видимо, будет готов целовать ему ноги. Ладно, это не самое страшное, что может случиться.

Ему нужно покурить. Понятно, что он согласен, понятно, что Ники опять выиграл, понятно, что мальчики поедут в молл. Но ему хочется хотя бы немного отдалить момент своего полного поражения. Это не просто белый флаг — это полная передача всей своей собственности, всех своих желаний, самоличное уничтожение всех границ.

Сигарета не помогает. Как и не помогает то, что Нил просто молчит на другом конце линии. Он не пытается повторить свою просьбу/приказ, не начинает хныкать, как это бы уже сделал Ники. Нет, он просто ждет.

— Вас отвезет и привезет Мэтт. Ни с кем не разговаривать, только магазины, без лишних телодвижений.

Эндрю стыдно за самого себя.

У него нет сил слушать восторженные вопли Ники, так что он просто сбрасывает звонок, выбрасывает так и недокуренную сигарету и решает развеяться на дороге.

Несколько кругов по городу, небольшой заезд по магистрали — обычно этого достаточно, чтобы немного успокоиться и привести мысли в порядок. Но не в этот раз. Зеленого маленького Жука он замечает на четвертом повороте. На втором круге он уже совершенно уверен, что следят именно за ним. При чем следят достаточно топорно и неуверенно. Но разобраться нужно. Он нарочно едет медленнее, чем мог бы, боясь потерять своего преследователя, а тому явно не хватает опыта, чтобы понять это. Да и машина слишком броская: навряд ли альфа в нее сядет. Есть очень маленькая вероятность, что это какая-нибудь влюбленная в Аарона дурочка, не сумевшая их различить.

Но это было бы слишком просто. Эндрю не привык полагаться на удачу: он в очередной раз сбрасывает скорость, паркуется возле небольшого кафе — как раз рядом с тупиковым поворотом улицы. Он слишком хорошо знает этот район, чтобы не суметь просчитать возможные пути отступления. План прост. Он заходит в кафе — крайне маленькое и явно дешевое, берет мерзкий разбавленный кофе и спокойно сворачивает в тупик. Все работает именно так, как он рассчитывает. Уже спустя минуту на улицу заворачивает невысокий парень в кепке и темных очках.

“Насмотрелся шпионских фильмов”.

Эндрю ставит кофе на выступ окна, заходит растерявшемуся парню за спину и резко поворачивает его к себе, удерживая за обе руки. Теперь, когда Эндрю может разглядеть его лицо, память наконец-то выбрасывает прямо к его ногам тот момент из клуба: пьяный омега виснет на нем мертвой хваткой. Сейчас этот самый омега дрожит перед ним, явно не ожидая, что его заметят так быстро.

— Кто тебя послал?

Надеяться на то, что его природная привлекательность покорила омегу до глубины души не приходится. До классического понимания альфы Эндрю не хватает роста, он выглядит слишком субтильно и не опасно, но это только на первый взгляд. Сил хватит придушить паренька голыми руками.

— Я… я не знаю.

Не похоже, что он лжет, но стоит удостовериться. Эндрю впечатывает его в стену и сильнее сжимает пальцы вокруг горла. Омега даже не пытается отбрыкиваться.

— Я правда не знаю, — теперь он начинает плакать. Вполне искренне, кстати.

— Как он выглядел?

— Они. Схватили меня у клуба. Около двух месяцев назад. Сказали приглядывать за тобой.

— И все?

Омега дрожит все сильнее, он уже не пытается сдерживать рыдания. Видимо, он осознал, что угрозы тех парней остались где-то далеко, а Эндрю прямо здесь — ближе чем на расстоянии вытянутой руки — и сейчас он гораздо опаснее.

Омега вздыхает, словно собираясь с силами.

— Они сказали подложить тебе в машину маячок. Я не смог тогда. Тогда они сказали следить за тобой. Мне приходят сообщения на телефон. Сегодня я должен был ехать за тобой из офиса.

Окей. С этим можно разобраться. Пока что ничего особо криминального или нового омега не сказал.

— Они были… из какой-то мафии. Якудзы, что ли. Дорогая тачка, дорогие костюмы. Сказали, если я не буду их слушаться, они убьют моего брата.

Он не прекращает рыданий. Трясущейся рукой достает телефон и медленно подносит его к лицу Эндрю. Там несколько сообщений, пара фото — со связанным парнем, видимо, где-то в подвале. Номер не известен.

— Ты знаешь, как их зовут?

— Нет. Но они пару раз звонили кому-то. Называли кого-то по имени. Итциро? Как-то так.

Эндрю резко разжимает руки. Обессиленный омега падает на асфальт, растирая горло.

Ичиро. Ичиро следит за ним. Если его тупые гончие решили таким тупым образом нанимать шпионов, то он не может знать, сколько еще таких же тупых омег гоняется за ним. Или не за ним.

Они ищут Нила. У Эндрю сразу пересыхает в горле. Как Ичиро мог знать? Не мог. Если рассуждать чисто логически, то слежка должна была начаться еще до того, как Нил появился. Но сколько они могли узнать? Следил ли за ним кто-то, когда Жан его привез? Эндрю не знает. Он был настолько занят своими делами, потом занят Нилом, что сил на распознавание чего-то большего, чем такая открытая слежка, просто не было.

Ему плохо. Слишком сильно кроет паникой, слишком сильно хочется прижать к себе Нила прямо сейчас, чтобы убедиться, что он в порядке, что ему ничего не угрожает.

Эндрю нужен план. Нужно понять, сколько знает Ичиро, сколько человек вообще могут за ним следить. Сколько человек знает про Нила.

Он на автомате набирает Мэтта, чтобы точно удостовериться, что все в порядке. Что Нил и Ники в безопасности. Мэтт, как назло, берет трубку не сразу. Видимо, он слышит что-то в голосе Эндрю, поэтому сразу становится максимально собранным.

— Я жду их возле отдела для омег. Они точно в порядке. Я не видел никого подозрительного.

Эндрю выдыхает, но только на мгновение.

— Шоппинг окончен. Вези их сейчас же на квартиру.

Первый шаг сделан — Нил будет в безопасности. Мэтт, скорее, умрет, чем позволит чему-либо плохому произойти.

Шаг второй — позвонить Ваймаку и усилить охрану. Возможно, впервые в жизни назначить охрану лично для себя.

Шаг третий — самый сложный. Ему придется рассказать Рико, но это можно сделать потом. Сейчас Рико может наломать дров, и такая спешка сделает ситуацию только хуже.

Есть еще четвертый шаг. Омега. Растерянный парниша явно ни в чем не виноват, а его брату сейчас еще хуже. Окей.

— Я отправлю сюда брата. Он выглядит так же, как и я. Он заберет тебя в безопасное место.

— Мой брат у них. Я не могу…

— Мы разберемся. Просто езжай с ним.

Эндрю не знает, как именно разберется, но он точно не откажется от своих слов. Надо будет найти тех парней, спасти чужого брата и потом отправиться к Ичиро. Эндрю начинает осознавать ту мысль, которая пряталась где-то в потемках с того самого момента, как он увидел Нила: Ичиро должен умереть.

Он садится в машину, еще раз проговаривает план с Ваймаком и отправляется на квартиру. Но доехать он не успевает. Резкая, всепоглощающая боль ударяет прямо в центр головы, дышать становится невозможно, управлять машиной — тем более. Он тормозит на обочине, не понимая, что происходит. Ощупывает себя на предмет повреждений — ничего. Проверяет пульс, еще раз внимательно смотрит в зеркало. Ничего.

Звонок телефона отвлекает от сбора анамнеза.

— Что с Нилом? — голос Рико звучит взбудоражено.

— Ничего. Он в порядке.

— Миньярд. Ты, наверное, не понимаешь. Я, блять, его чувствую. За хуиллион километров — я чувствую, что ему больно. Что с ним? Где он? Он с тобой?

И Эндрю понимает. Если даже Рико почувствовал на таком расстоянии, то Эндрю просто снесло взрывной волной боли. Нил не в порядке. Его омега в опасности.

— Я перезвоню.

И опять же — ему нечего сказать орущему альфе. Он разгоняется до максимума, по пути звоня Мэтту, который не перестает повторять, что Нил с ним и Нил в порядке. Нил или лжет ему, или себе. Эндрю больше не испытывает резкой боли, но напряжение не отпускает.

Стоит ему выйти из машины, как тянущее чувство тревоги в раз разрастается, как снежный ком, и теперь его просто сносит лавиной паники. Дышать, дышать, дышать.

Он не может пошевелиться, в ужасе замерев перед дверью в подъезд. Он точно знает, что с Нилом все в порядке, Мэтт лично довез их и буквально закрыл в квартире. Но что-то не так: не с ним — с его парой. Ему больно почти физически, глаза щиплет и все тело немеет в конец — ледяной ужас из живота поднимается все выше — наверх к груди и теперь доходит до головы — он все еще не может дышать.

Эндрю влетает в холл, обрушиваясь на кнопки лифта, как будто это во всем виноваты. Чем выше он поднимается, чем ближе Эндрю становится к омеге, тем сильнее паника охватывает пространство лифта, тем меньше кислорода остается. Ему кажется, что он просто не сможет выйти из кабины. Он никогда не страдал клаустрофобией, но сейчас дело даже не в ней — воздуха настолько мало, что у него просто не будет сил доползти до квартиры.

Но Эндрю справляется. Дверь приоткрыта, рядом сидит растерянный Мэтт.

— Эндрю, все было в порядке. У него просто началась паническая атака, мы даже не поняли, с чего.

Эндрю лишь кивает. Он все-таки заходит внутрь, где Ники в той же позе, что и Мэтт, сидит у двери ванной. У него дрожат руки, взгляд в расфокусе, но он пытается бормотать что-то, чтобы успокоить Нила.

Эндрю кивает ему на выход: Мэтт показывает ключи от машины в подтверждение. Когда все, наконец, уходят, альфа сам занимает место Ники.

— Нил.

Ни звука.

— Нил. Все в порядке.

Эндрю задумывается, чувствует ли Нил его эмоции. Потому что сейчас он уверен, что его сердце выгрызают зубами, пока кто-то продолжает выкачивать кислород.

— Нил.

Тишина. Эндрю готов просто выбить эту чертову дверь. Он не знает, что сказать, как передать то, что готов защищать Нила до последнего и никогда не позволит, чтобы с его омегой что-то случилось.

— Нил. Хочешь позвонить Рико?

Это плохой план, но больше в голову ничего не приходит. Нил явно доверяет Рико сильнее, чем самому Эндрю, поэтому здравое зерно в этом все-таки есть.

Слышится щелчок замка, Нил буквально вываливается наружу. Он действительно в порядке — по крайне мере, физически. Эндрю впервые видит, как Нил плачет. Его глаза опухли, губы дрожат, а сам омега только и может, что глотать воздух.

Эндрю немыслимой силой воли подавляет желание прижать его себе.

Но Нил делает все сам, он подползает к Эндрю и вжимается в него. Альфа не успевает отследить, как омега устраивается у него на коленях, прижимаясь носом к шее и судорожно вдыхая его запах.

Нил все еще молчит и только мелко дрожит. Эндрю сдается. Он будет принимать такой порыв за “да”.

Он осторожно проводит рукой по спине Нила, ласково, аккуратно и невесомо гладя его, прижимая к себе сильнее. Этого достаточно, чтобы Нил успокоился. Он поднимает взгляд на Эндрю:

— Почему я так на тебя реагирую?

Эндрю не знает.

— Как “так”?

— Меня как будто успокаивает твое присутствие, — Нил обвивает его руками, но, видимо, вспомнив, чем это закончилось в прошлый раз, сразу же отстраняется. Эндрю ловит его взгляд и лишь кивает. Нил вздыхает с облегчением и прижимается обратно.

Альфа Эндрю рад. Его волк на грани того, чтобы начать скулить, что его омега его признает. Ну, почти признает.

— Что случилось?

— Мы были в торговом центре. Все было хорошо. А потом. В одном из магазинов продавец смотрел новости. Его отпускают. Моего отца — его выпускают Эндрю. Насовсем.

Это плохо.

— Ты испугался?

— Не особо. Я знал, что так будет, — Нил сдавливает плечи Эндрю так сильно, что, скорее всего, останутся синяки.

Эндрю опять чувствует всплеск негатива, тревоги и паники. Мысли вихрем кружатся в голове, но он знает, как ему кажется, только один гарантированный способ успокоения.

— Нил. Да или нет?

— Да, — Нил даже не спрашивает, на что именно он соглашается. Слишком уязвимый, слишком трепетный и мягкий сейчас — на “нет” просто не остается сил.

Эндрю аккуратно разворачивает лицо Нила к себе и легко — почти невесомо — прижимается к его губам. “Слишком целомудренно”, — рычит волк. “Рико наверняка и не такое делал”, — вторит внутренний ревнивый голос. Но Эндрю этого достаточно.

Нил смотрит на него во все глаза: слишком удивленно, ранимо и беспомощно.

— Эндрю. Там. В ТЦ. Я видел Лолу.

========== Глава 6. ==========

Рико кажется, что его раз за разом пропускают через мясорубку.

С тех пор, как Натаниэль уехал, все стало в разы сложнее: нет, у Рико и раньше были серьезные проблемы. Сейчас же на них наложилась какая-то тянущая физическая боль, которая не отпускала ни на секунду. Боль от того, что твой истинный находится за много километров от тебя. Но даже расстояние не спасало от остального: он все еще ловил оттенки настроения Ната, чувствовал его боль или стресс. И это даже без метки — сложно представить, насколько ему будет херово, когда Нат будет полностью его.

Но в этом будет и плюс. Те месяцы, что омега жил рядом, Рико словно парил. Скорость решения всех вопросов превысила его потенциальный максимум, силы стало раза в два больше. Возможно, стоило притормозить и не показывать это Ичиро. Но Рико мог больше держать себя — время утекало.

Со времени отъезда Ната ситуация изменилась не сильно. Рико видел тени, которые преследуют его по пятам. Несколько таких теней удалось снять, одного поймали в качестве доказательств, что за всем этим стоит Ичиро, но даже такого аргумента не хватило семье, чтобы принять сторону Рико. Блять.

Выход был только один — он был тупым и настолько очевидным, что было даже неловко. Нужно убить Ичиро. Все. Другого варианта не было.

Причем сделать это нужно самым примитивным способом: не развязывать войну, не втягивать парней, а просто пристрелить любимого братца. Самому. Ичиро, конечно, понимает, что такой вариант возможен. Но он точно не ожидает, что убийцей будет сам Рико.

Подсылать киллеров — бесполезно. Охрана Ичиро слишком умна для этого. В отличие от разведки, которая периодически отправляет за Рико или Жаном каких-то рандомных парней.

Пульсирующая боль накрывает во время ужина с Тетсуи. Рико кажется, что кто-то сдавливает виски, пытаясь когтями содрать с них кожу. Так себе ощущение. Мелкий уебок утверждает, что все хорошо, но Рико должен услышать это от Ната. Он почти кидается из ресторана, чтобы прямо сейчас ехать за своей парой, когда его останавливает дядя.

— Рико. Ты не можешь. Не сейчас.

Рико не может. Не сейчас. Точнее, не сегодня, когда у них с Ичиро совсем скоро должен состояться очередной разговор-отчет. Возможно, тогда все и закончится.

Рико начинает глубоко дышать, смотря на дядю, который пальцами показывает ему отсчет. Один, два, три, четыре — на пятом глубоком вдохе Рико более-менее успокаивается, но боль не отпускает. Нат не звонит. Звонить самому — слишком палевно.

Рико внезапно начинает злиться. Нат не понимает, Нат не чувствует его как своего альфу. Почему? Почему Рико так тянет к нему, а Нату хоть бы что? Нахуя он вообще во все это ввязался, если омега не признает его? В пизду.

Рико вежливо кланяется дяде в порыве благодарности и идет к машине. Нахуй все. Он слишком долго терпел это и заслужил небольшую награду.

Запахи клуба манят уже с порога: закрытый секс-клуб выглядит полупустым, в будние дни здесь всегда мало народу. На первом этаже все еще чинно-благородно: на большинстве посетителей есть нижнее белье, а прикосновения ограничиваются максимум минетами. Но просто секс Рико явно не поможет, нужно что-то посерьезнее, чтобы выпустить пар.

Он спускается на этаж ниже, в подвальное помещение и по пути делает знак распорядителю. Тот явно удивлен появлением Рико — еще бы, он не был здесь уже несколько месяцев — но понимающе кивает.

Рико заходит в комнату в конце коридора. Его любимая. Темно-серые стены, черный потолок и пол, кровать с креплениями для наручников, крюк для подвеса, крест, полный стол инструментов и огромная ванная. Он даже не будет трахать несчастного, так, немного сделает ему больно.

Раздается стук в дверь, в нее бесшумно просачивается маленький, очень красивый омега. На нем только прозрачные кружевные трусики и тонкий кожаный ошейник. Какой хорошенький.

— Рори.

Рико думает, с чего начать. Наверное, стоит немного размять руки. Он подводит Рори с кресту, полностью пристегивает его наручниками и спускает белье. Хороший. Кожа нежная, никаких шрамов или красных полос, словно мальчик и не работает нижней шлюхой.

Выбор останавливается на классической плетке, Рико наносит несколько ударов, сильных, как ему кажется, но парень даже не пикает. Опыт дает о себе знать. Окей, Рико готов идти дальше. В руках оказывается плетка с небольшими крючками на конце, чтобы наверняка оставить кровь на нежной белой попе.

Рори вскрикивает уже на третьем ударе. Алые капельки аккуратно проступают на коже, омега дрожит, Рико слышит всхлипы, а потом уже глухие завывания. Так становится лучше. Он наносит еще с десяток ударов, на попе уже нет живого места, кровь тонкими линиями стекает по ногам. Так намного лучше. Можно переходить к водным процедурам.

Он снимает наручники, поворачивая к себе паренька, и удивленно смотрит на его член. Он стоит. Мысль о том, что у Рори встал, пока его пороли, заводит сильнее, чем кровь или слезы. Рико тянет его за собой, опускается в кресло, и притягивает малыша к своему собственному стояку. Минет просто волшебный. Где-то на подкорках сознания пролетает мысль, что Нат так не умеет. Да и черт с ним.

Рори заглатывает полностью, кажется, он вообще не дышит, настолько легко он пропускает член в горло. Рико хорошо. Он почти плывет, вся паника последних недель смывается, ему тепло и уютно, словно внутри все наливается светом.

Но он не совсем за этим сюда приехал. Грубо отвлекая парнишу от члена, он надевает ему на руки наручники и тащит к ванне, заполненной водой.

— Как думаешь, сколько ты сможешь не дышать?

Рори паникует. Он жадно хватает губами воздух, стараясь надышаться перед погружением. Но Рико не дает ему этого сделать и опускает лицом в воду. Омега барахтается, хрипит, пускает забавные пузыри.

Спустя несколько секунд Рико вытаскивает его обратно.

Что-то не то.

Эмоции омеги — не настоящие. Он отличный актер, слезы, сопли, даже паника в глазах — все отлично. Но Рико не верит. Омега его не боится, потому что распорядитель проверяет по камерам. Потому что Рико на самом деле не сделает больше того, на что парень согласен сам. Блять. Так не пойдет.

Рико пытается понять, насколько сильно он еще злится.

Достаточно, чтобы сказать водителю привезти сюда Жана. Рико снимает с омеги наручники, вздыхает и кивает на выход. Умный мальчик сразу понимает все.

Подвешивать Жана будет в разы интереснее, а топить — наверняка, захватывающе.

Рико в красках представляет, что именно сделает с бетой, когда его привезут. Как им будет весело и приятно, как они… от мыслей его накрывает спокойствием. Игривое щекочущее чувство растет где-то внутри, еще немного и Рико начнет тихонько хихикать. Видимо, Рори все-таки справился со своей задачей, раз Рико так внезапно расслабился и почувствовал себя легче, хотя они не прошли и половины задуманной альфой программы, но ведь ему уже так хорошо…

Рико резко садится на кровати. Ему не хорошо. Точнее, хорошо не ему. Хорошо Нату. Впервые за эти месяцы, Нат максимально расслаблен, спокоен и даже весел. Как будто кто-то выпустил коробку с бабочками прямо ему в живот. Блять. Что сейчас делает его истинный, что Рико так тает?

Плевать. Плевать на все. Так больше не может продолжаться, он заберет своего омегу на этой неделе. Сам.

Когда Жан наконец приезжает, бледный и напуганный, Рико уже отпустило. Он расслабленно лежит на кровати в одних боксерах, ему лень даже дрочить.

— Полежи со мной.

Он слишком скучает по Нату. Сложно признаться, но спать одному просто невыносимо, не тогда, когда он знает, как уютно Нат должен лежать на его груди.

Жан все еще стоит у входа. Он помнит, что это за комната, помнит, зачем его сюда вызывали. Просто полежать?

***

Встреча с Ичиро, как обычно, планируется в самом дорогом конференц-зале самого дорогого отеля. Как будто им некуда девать деньги. Хотя, и правда, некуда.

Рико приезжает заранее, стараясь не показать своих намерений слишком рано. На входе в зал его несколько раз ощупывают — какое унижение — на предмет ножей или пистолетов, но ничего не находят. Еще бы. План выстроен безукоризненно.

Пистолет принесет посыльный и оставит в кабинке туалета. Так как всю территорию тоже проверяют, посыльный сделает это, переодевшись в портье, через час. Идеально. Рико останется выйти в уборную, найти спрятанный пистолет и пристрелить Ичиро. Слишком просто, чтобы вызвать сомнения.

За эту неделю времени для сомнений не было. Позавчера его инстинкты словно сошли с ума. Нат был в опасности, почти осязаемой, Рико это чувствовал. Он не смог дозвониться ни до Ната, ни до Эндрю, поэтому в отчаянии позвонил Кевину. Бета лишь сжато ответил, что все в порядке, и что Эндрю сам позвонит ему, как сможет. Рико не верил. Эта боль была такой же пульсирующей, как в прошлый раз, но в разы резче. Она закончилась так же быстро, как и началась — все прошло минут за десять, но эти минуты были чуть ли не худшими для Рико.

Натаниэль не понимал, что Рико его чувствует. Натаниэль не звонил. Теперь уже в этом нет смысла, альфа точно решил,что заберет своего лисенка уже через пару дней.

Рико заходит в зал, садится за огромным круглый стол и ждет. Сегодня все решится.

Ичиро появляется спустя пятнадцать минут, но, вопреки традициям, он не один. За ним на поводу идет альфа, перекачанный, злой и какой-то мерзкий. У него перевязана рука, замотано горло, а из-под рубашки проступает несколько недавно наложенных швов.

Рико встает, чтобы поприветствовать обоих, и протягивает Ичиро папку с отчетами. Ичиро не берет ее, садится и разводит руками.

— Нет, Рико, сегодня у нас дела поважнее, — он кивает на другого альфу. — Ты знаешь, кто это?

Рико не знает.

— Ты не настолько опытен, это видно. Чтобы прижать врага, нужно знать о нем все. Я узнал все о Миньярде. Познакомься, это Дрейк. Его старинный друг.

Блять. Причем здесь Эндрю.

— Я решил, что хватит этих дружеских перемирий. Чтобы уничтожить Ваймака, нужно добраться до Эндрю. Зайти, так сказать, с тыла. Дрейк — сын той милой женщины, которая почти усыновила Миньярда. А также Дрейк грел постель Эндрю одинокими ночами, как любезно с его стороны, не находишь? Такая забота о сводном брате.

Рико всеми силами держит лицо. Ему нужно позвонить Нату. Прямо сейчас.

— Так вот, Дрейк согласился помочь нам убрать это небольшое, — Ичиро злобно хмыкает, — недоразумение. И представь себе, каково было мое разочарование, когда мне пришлось отправлять за ним чуть ли не отряд, чтобы забрать это тупое отродье.

Ичиро редко выходит из себя. Сейчас он яростно ударяет кулаками по столу, и это, пожалуй, его максимум. Он поворачивается к Дрейку, который сереет на глазах.

— Давай. Расскажи еще раз, что произошло.

Дрейк морщится, его плечи опускаются, он весь сжимается — так непривычно для такого большого альфы.

— Я приехал в дом его дяди. Мы договорились, что я, как сюрприз, подожду на втором этаже, пока они будут ужинать. Я должен был перехватить Эндрю наверху и немного помять, — Дрейк говорит безэмоционально, словно заученный текст. — Точнее, я должен был его убить. В какой-то момент. После секса.

Рико не знает, упомянул ли Ичиро изнасилование как обязательное условие, или Дрейк сам решил вспомнить прошлое. На брата это не похоже.

— Я сидел в спальне, они приехали. С ними был новый парень, я его не знаю, думал, бета. Рыжий такой.

Блять.

— Я ждал и ждал, но ничего не происходило. Видимо, никто меня не почувствовал, я же не тупой — облился спреем. А потом на второй этаж кто-то пришел. Тот, новенький, рыжий.

О нет.

— Он увидел меня и хотел закричать. Наверное, понял, что я там лишний. А я что? Я его схватил, зажал, а он, блять, так пахнет вблизи хорошо.

Все. Рико немеет, все тело застывает, кровь перестает циркулировать. Сейчас Дрейк скажет, что происходило в те десять минут, когда Рико почти умирал.

— Ну я его схватил, затащил в комнату. Бесшумно, я так умею. А Эндрю все равно как-то понял. Я прижал этого, как оказалось, омегу к кровати, думал придушить слегка, а Эндрю кинулся на меня, запрыгнул просто. Он так-то слабее, я же больше, а тут просто с ног сбил.

Рико пытается дышать. Да похуй, что там Эндрю, что с Натом?

— Я потом только понял, что это, походу, его омега. Ну знаете, когда силы так резко прибавляются, а тормоза отказывают. Я как думал, он меня увидит — испугается. А тут так налетел, начал своими ножами размахивать. Пиздец. Я думал кровью истеку. Они пацана забрали, дверь заперли, начали кому-то звонить. Ну нахуй, я тут же Ичиро позвонил. Говорю, забирай меня скорей.

— И ты забрал?

— Дрейк слишком много знает об Эндрю. Не сейчас, так потом, мы все равно сможем его использовать, — Ичиро морщится. Ему стыдно, что такой план так тупо провалился. — Надо узнать, что это за омега. Если эта пара Миньярда, то достаточно просто надавить на него через омегу.

Ичиро не блефует. Он правда не знает.

У Рико появляется надежда, что за омегой Эндрю будут гоняться не так сильно, как за его собственным.

— Дрейк, свободен.

Дрейк шумно выходит, громко отодвигая стул и шаркая ногами.

Лицо Ичиро непроницаемо.

— Знаешь, я думал, что омег трогать нельзя. Так было еще до того, как я встретил Саймона. Думал, у нас, у такого уровня семьи, должны быть свои принципы. Не играть в такие грязные игры.

Рико теряет нить рассуждения.

— А потом врачи сказали, что детей у нас не будет. Саймон неделю рыдал, не выходя из спальни, — голос Ичиро дрожит, ему тяжело даже вспоминать тот период. — И тогда выход стал очевиден. Мне придется убить твою пару.

Это Рико понимает, он даже кивает в ответ. Таковы правила.

— Мои ребята уже из кожи вон лезут, но после расставания с последним любовником у тебя никого не было. Да и того мы определили лишь по запаху. Как он хоть выглядел? Симпатичный? Ты можешь выбрать любого. Сам понимаешь, любого, но не истинного.

Рико на грани истерики. Ему сразу становится так хорошо и легко, как будто не было этого ебучего Дрейка. Ичиро не просто не знает про Ната, он даже представить не может, что тот — его пара. Это великолепно. Рико хвалит себя за безупречный план, недели без омеги окупаются автоматически. Все это того стоило.

— Мы установили за Миньярдом усиленное наблюдение. Как только омега останется один, мы его перехватим. А потом начнем торги или вернем пару в разных коробках.

Пиздец. Безупречный, блять, план. Теперь Ичиро ищет Ната и тут, и там. Рико хочется застонать и взяться за голову, но это будешь слишком подозрительно, точнее, странно.

Вот что еще было странно. Почему Дрейк решил, что Нат — пара Эндрю? Чувство, необходимость полного обладания омегой накрывает так, что Рико стискивает зубы. Нет, нет, нет. Он пока не может заявить в открытую о своих правах на Ната, нужно подождать еще немного. Совсем чуть-чуть. Эндрю просто выполнял условия сделки, а разозлился потому, что ненавидит Дрейка. Теперь Рико солидарен в этой ненависти.

Дверь в зал бесшумно открывается. Охрана вводит какого-то избитого в мясо паренька, узнать его просто невозможно. Ичиро жестом просит объясниться.

— Нашли в уборной. Он прятал это, — охранник кидает на стол пистолет. — Явно не киллер, но его прислали оставить наемнику ствол.

Возможно, Рико нужно сходить на исповедь, чтобы ему отпустили грехи. Или найти гадалку, которая снимет порчу. Потому что такого тотального невезения он просто не заслужил. Сначала Дрейк, с его внезапным открытием, потом такое тупое палево. Если посыльный его сдаст, то пиздец будет всему.

— Кто должен был забрать пистолет?

Посыльный поднимает голову и пораженно смотрит на Рико. Прямо на него. Блять. Он даже не сам нанял этого идиота, это сделал кто-то из приближенных, почему он так на него пялится? Выбора особо нет. Рико быстро встает и берет в руки пистолет. Убить Ичиро сейчас уже невозможно, план провален.

— Ты знаешь, кто это? — Рико вкладывает в свою интонацию всю злость, добавляя нотки истерии. Он всегда был вспыльчивым, пусть эта черта характера хоть где-то сыграет ему на руку. — Это! Ичиро! Морияма! Ты тупой идиот, кто, блять, тебя сюда пустил?

Рико несколько раз ударяет посыльного пистолетом по лицу, но тот продолжает хрипеть. Рико кажется, что он слышит свое имя. Времени больше нет, он приставляет дуло ко лбу парня и стреляет.

— Рико!

Ичиро вскакивает и отвешивает младшему брату подзатыльник.

— Сам ты идиот! Зачем ты его убил?

— Чтобы он знал свое место.

— Рико, он мертв. Ему теперь все равно на свое место, а мы уже не узнаем, кто его привел. Рико. У тебя совсем нет мозгов.

Ичиро бесится, но это того стоит. Охранники молча оттаскивают труп, а Рико садится обратно за стол. Он даже почти не испачкался. Ичиро садится напротив, он выглядит уставшим и опустошенным. Видимо, погоня теперь уже за двумя мифическими омегами совсем его истощили.

Рико опять протягивает папки и открывает свои:

— Ну что, обсудим теперь дела?

***

Теперь Рико нужен не просто план. Ему нужна стратегия, выверенная кем-то более опытным. Тетсуи сойдет. Они уже час сидят в кабинете Рико, который раз за разом проговаривает сложившиеся обстоятельства, словно убеждая себя, что все делает правильно.

— Ичиро хочет убить моего истинного, поэтому я спрятал его максимально далеко. У Ваймака. Ичиро устроил засаду для Эндрю, и там Дрейк спалил омегу. И теперь Ичиро думает, что Нат — истинный Эндрю. Но это не так. Теперь, — Рико делает театральную паузу, — он гоняется и за моим истинным, которого, может быть, и не существует — в понимании Ичиро, и за истинным Эндрю, который, на самом деле, — мой. Пиздец.

Это звучит как пиздец. Рико даже схему нарисовал, вышло не очень красиво, но информативно. Правда, что делать в такой ситуации, понятнее не стало. Возможно, нужна третья сторона. Еще более далекие связи, штаты или даже страны, куда можно будет сослать Ната, скажем, на неделю. За неделю набраться смелости и пристрелить таки своего брата.

Тетсуи пожимает плечами.

— Все выглядит сложно, но ты упускаешь очевидный момент. Омегу Эндрю они видели — Дрейк видел, они в этом уверены. Теперь найти его даже на территории Ваймака будет проще. Пока еще Ичиро не узнал про земли, которые ты отдал, он не может увидеть всю картину, но как только он это сделает — Нат будет в опасности везде. Пока что за ним следят только в контексте Эндрю, пусть так и остается.

Нет, Рико не согласен. Никакого “контекста Эндрю”, никаких других альф рядом с Натом. Никогда.

— Они уже следят за ним. Ты сам сказал, они знают, как он выглядит, но только рядом с Эндрю. Если похожий омега появится здесь, его никто не узнает.

В этом должна быть логика, но почему-то все равно звучит, как плохой план.

— Ты просто хочешь забрать его.

— Я просто хочу забрать его, — нет смысла врать. Рико и так измучился в одиночестве. Наличие Натаниэля рядом только сделает его сильнее, и это именно то, что нужно.

— Тогда тебе не нужно мое одобрение. Это может привести к очень печальным последствиям. Лучше оставить его у Ваймака еще на пару недель, а тебе — закончить то, что должен.

Голос разума прорывается сквозь крик волка внутри: Нат не у Ваймака, он очень даже у Эндрю. А вдруг они уже подружились? Или еще что? От мыслей про “еще что” голова начинает просто раскалываться. Окей, достаточно. Рико достаточно настрадался: он изначально принял неправильное решение, не нужно было отсылать истинного. Нужно было оставаться рядом и защищать его здесь, на месте, чего бы это ни стоило.

Теперь придется разбираться с последствиями. Тетсуи кланяется и выходит, а Рико звонит этим последствиям.

Эндрю отвечает почти сразу.

— Что у вас произошло?

— Небольшой семейный конфликт.

— И как Нат связан с этим?

— Нил. Он поехал с нами в гости, правда, гостей оказалось несколько больше, чем я планировал.

— Ты, блять, идиот. Я просил его спрятать, а не развлекать. Не таскать его гостям, среди которых, внезапно, может оказаться твой любимый братец, — Рико плюется ядом. Странно, что телефон еще не расплавился.

— Так ты знаешь про Дрейка, — Эндрю даже не удивлен.

— Представь себе. Я забираю Ната, заеду сам в субботу.

Эндрю молчит, Рико слышит, как щелкает зажигалка.

— Это плохой план. Теперь Ичиро представляет себе, как он выглядит, и искать его станет в разы проще. Ты не сможешь прятать его вечно.

— Да, только Ичиро думает, что Нат твой. Интересно, с чего бы вдруг? Что это тебя так потянуло на геройство?

Эндрю продолжает молчать.

— Эндрю. Мне насрать, что там думает Ичиро. Так будет даже лучше. Пока он ищет Ната у тебя, чтобы именно тебя им шантажировать, здесь, со мной он будет в большей безопасности.

— Ты не можешь просто так им бросаться. Это же не игра в мяч.

— Могу! Я, блять, что угодно с ним могу делать, маленький ты уебок. Он моя пара и моя собственность, и меня не ебут твои моральные принципы. Привези его в субботу на точку. Земли можешь оставить себе, будем считать, что свою часть сделки ты выполнил.

— Если он не захочет?

— Эндрю, тебе Дрейк мозг отбил или что? Еще раз: меня не ебет, чего он хочет. Он должен быть со мной, я больше так не могу.

— Он все еще не знает про истинность.

Это грустная правда: Рико где-то в глубине души надеялся, что расстояние сможет дать понять Нату, что он потерял. Что лисенок будет скучать, звонить и просить забрать его обратно. Но ничего этого омега не делал.

— Узнает. Как только снова будет со мной.

На этом разговор окончен. Эндрю опять молча кладет трубку — как невежливо. Но больше не пытается переубедить Рико, что можно считать за победу.

Суббота приходит слишком быстро. До нее Рико только успевает казнить пару членов мелкой банды, которые зачем-то подворовывали наркотики, договориться о поставке чего-то новенького из Мексики и выторговать условия покупки грузовой баржи. Для человека, который не может спать уже несколько дней, не так плохо.

Рико выезжает в группе из четырех машин, оставляя по одной в каждом крупном городе. На финальном отрезке до точки он уже совсем один, хотя обычно с ним ездил Жан. Сейчас брать бету с собой не хотелось, кажется, что это будет еще одним напоминанием для Ната о том, каким Рико может быть с другими.

В то время, которое Жан провел в подвале, Нат боялся Рико. Впервые настолько ощутимо. Он не поднимал глаз лишний раз, усилием воли сдерживался от вздрагиваний при прикосновениях, но все так же беспомощно жался к Рико во сне. Теперь, после вынужденной разлуки, хрупкое доверие придется отстраивать заново.

Когда Рико доезжает до площадки, его уже ждут. Сердце на радостях начинает биться сильнее: сейчас, вот прямо сейчас он увидит своего мальчика. Хочется взвизгнуть от удовольствия, но Рико все-таки взрослый альфа. Потом повизжит, обнюхает и зацелует. Наедине.

Но Ната здесь нет. Только машина Эндрю, сам Эндрю и какой-то парень, видимо, родственник, судя по внешности, совсем дальний. Рико не успевает задать главный вопрос, Эндрю поясняет сам:

— Его привезет Аарон. Они уже в пути.

Кевина тоже нет. Не то чтобы Рико скучал или жаждал его увидеть, но хотел бы лично убедиться, что этот говнюк, бросивший его в такой неподходящий момент, жив-здоров.

Брат — кузен? — Эндрю ведет себя странно. Он неспеша выходит из машины и садится на ее капот. Эндрю раздраженно шипит:

— Ники. Слезь сейчас же.

— О, мои милые тупоголовые альфы. Я хочу быть в первом ряду.

Рико старается считать до десяти, чтобы не переубивать вообще всех. Особенно Ники. Омега остается сидеть на машине, лениво открывает свой бездонный рюкзак и… достает попкорн.

— Ники?

— Эндрю, ну серьезно, где еще я увижу такой накал страстей? Я потом книгу по вам напишу.

Эндрю только продолжает шипеть. Рико с ним солидарен. Складывается ощущение, что он чего-то не понимает, а Ники — умудренный старец, который, так и быть, готов поделиться сокровенными знаниями.

Вдалеке моргают фары, Рико автоматически подбирается и чуть ли не бросается навстречу. На периферии он замечает, что Эндрю делает то же самое. Вот же уебок. На что он рассчитывает?

Рико ни на секунду не сомневается в Нате. Еще бы, его пара — не только верх целомудрия, но и, как бы ни грустно было это подмечать, — верх неразборчивости. У Нила — Натаниэля — напрочь отсутствует омежья вычурность и кокетство. Даже если бы он попытался флиртовать — это выглядело бы нелепо. Мило, но нелепо.

Ники хрустит попкорном, даже не пытаясь быть тише.

Машина подъезжает, из нее выходит солнечная копия Эндрю, но Нат остается внутри. Рико впервые за такой долгий срок чувствует свою пару так близко, хочется подбежать, взять на руки, зацеловать и занежить, но присутствие других альф — альфы — заставляет держать себя в руках. Запах Ната словно окутывает, внушая надежду на ту самую любовь, так далекую от Рико.

Рико прислушивается к себе. Что-то не так. Запах становится сильнее, поглощает все пространство вокруг, словно в воздухе разлили цистерну ванили. Плечи напрягаются, ноги готовы к прыжку, возбуждение накатывает с головой. Тут же доносится другой запах, чего-то пряного и резкого, Рико поворачивает голову и по расширенным зрачкам Эндрю понимает, что его тоже кроет. Но так не должно быть. Нат — его омега, Эндрю точно это знает. Рико делает шаг в сторону, чтобы в случае чего оказаться к Нилу ближе, уже готовый просто пристрелить Эндрю на месте. Но резкий звук открывающейся двери выводит их обоих из оцепенения.

Ники хмыкает и продолжает есть свой тупой попкорн.

Нат осторожно выходит из машины. Лисенок совсем не изменился, только шмотки стали чуть приятнее — так он больше похож на омегу. Он пытается подойти ближе, но ноги словно не держат. Омега хватается за переднюю дверцу и поднимает на альф взгляд, полный отчаяния, страха и… возбуждения.

И тут до Рико доходит. Ему не хватает логики понять то, что уже давно понял Ники, но самую главную информацию мозг все еще улавливает, а Ники подтверждает ее.

— У Нила началась течка.

========== Глава 7. ==========

Нилу никогда в жизни не было так плохо. Даже тогда, в самую первую течку, когда казалось, что кожа плавится от любых прикосновений — он мог терпеть. Теперь эта опция была недоступной. Он не слышит, как рядом оказывается Ники, как сует какие таблетки в рот и дает запить. Боль слегка отпускает, но недостаточно, чтобы стоять самостоятельно. Ники усаживает его на сиденье.

Лучше становится только физически. Он все еще слишком ярко ощущает запахи альф, правда, теперь кажется, что они сплелись в единый клубок чего-то вкусного, мягкого и нежного, что хочется уткнуться в эти запахи носом и никогда не отпускать.

Нил пытается анализировать. Течек не было — и он надеялся, что и не будет — уже несколько лет. Эбби говорила, что сильный стресс может стать ее причиной. Что ж, сильный стресс был. Нил сам себе его обеспечил. Когда Ники пришел в очередной в гости и начал ныть, что хочет поехать к родителям на ужин, Нил его пожалел. Подумал, что не общаться с живыми родителями, которые при этом не хотят тебя убить, — почти преступление. Уговоры Эндрю заняли минут пятнадцать. Нил просто попросил. Эндрю, даже по телефону, не смог отказать.

И вот они дружной компанией, вместе с Кевином и слишком злым для себя Аароном, оказались в гостях у Лютера. Лучше бы не оказывались. Если бы Нил знал, если бы Эндрю хотя бы намекнул — ничего бы не случилось.

Нил не помнит, почему вообще пошел на второй этаж. Он увидел огромного, явно не дружелюбно настроенного альфу, только открыл рот, чтобы закричать, как его затолкнули в комнату и прижали к кровати.

Даже сейчас мерзкий липкий страх охватывает Нила снова, как будто он опять в той комнате. Тогда не было возможности кричать или звать на помощь, но, казалось, прошло всего несколько секунд до того, как внутрь ворвался Эндрю. Нил до сих пор не понимает, как это произошло, откуда у Эндрю вообще столько сил — но тут скорее сыграл эффект неожиданности и адреналин. Так Нил убеждает себя.

Тогда он не успел даже позорно разрыдаться, в отличие от случая с Лолой. Когда он увидел ее в ТЦ, подумал, что ему кажется, но она лишь подмигнула в ответ. И тогда его сердце чуть не остановилось. Лола была слишком явным напоминанием об отце, образ которого, казалось, стерся, за годы тюрьмы. Казалось. Когда Нил увидел в новостях, что отца отпускают, он подумал, что потребуется еще какое-то время, чтобы его нашли. Как же он ошибался. Лола, ее улыбка и подмигивание уже здесь — прямо в Южной Каролине. Нила, видимо, никогда не теряли. Оставалась лишь одна надежда, что кто-то из альф сможет его защитить.

Но зачем? Проще было бы договориться с Мясником, отдать ему непутевого сопливого сына, и наслаждаться выгодами сделки.

После ТЦ Мэтт буквально дотащил его до машины, Ники отвел в ванную, где Нил и прятался до приезда Эндрю. Потом все сразу стало лучше.

Он полночи сидел у альфы на коленях, боясь лишний раз пошевелиться и спугнуть то редкое чувство безопасности и полного дзена, которое он ловил рядом с Эндрю. Совсем так же, как когда спал рядом с Рико.

Он рассказал про отца, про Лолу, ее братьев, про то, чего стоило его матери сбежать. Эндрю молчал и гладил его спине, но Нил чувствовал, что сердце альфы бьется быстрее, в такт его собственного. Это было такое тихое, почти невозможное умиротворение, казалось, что он может просидеть вот так, на полу у ванной, всю жизнь. Лишь бы всю жизнь чувствовать эти руки на себе.

А еще Эндрю приятно пах. Так же маняще, как Рико — какая-то пряность, что-то необычное, но Нил не мог понять, что именно. Казалось, что это что-то несочетаемое, как соленая карамель, но он мог распознать, что именно. Теперь, когда запахи альф словно окутали его, он уже не мог различить, где чей.

После той ночи Эндрю стал сам приезжать к нему каждый вечер. Поэтому даже после того, как альфа дал свое согласие на ужин по телефону, он еще раз проговорил это вечером. Эндрю как обычно привез для себя ведерко мороженого и фрукты для Нила, включил какой-то фильм из списка обязательных к просмотру и во время неловкой паузы сказал, что возьмет Нила с собой в гости к родителям Ники.

Нил радовался, как ребенок. Гости? Настоящая семья? Любящие родители? Он несколько раз искренне благодарил Эндрю и остаток фильма глупо улыбался.

С той ночи они больше не прикасались к друг другу. Кажется, не было того поцелуя, не было тех легких объятий — может быть, Нил все это придумал? Слишком перенервничал тогда? Теперь они сидели по разные стороны дивана, здоровались кивками, но руки Нила инстинктивно тянулись к Эндрю.

— Многоуважаемые альфы, я советую вам сохранять спокойствие. Вы пугаете ребенка, — Ники стоит перед машиной, как последняя преграда между Нилом и остальными. Так себе преграда. — Если вы не перестанете вести себя как спермотоксикозные идиоты, я дам вам фильтры. Так будет легче для всех.

— Уйди. С. Дороги, — это в Рико проснулась его истинная сущность. Как мило.

Нил даже не успел оценить, соскучился он или нет. Когда Эндрю сказал, что пора возвращаться к Рико, чувства были крайне сомнительные. С одной стороны, здесь было хорошо, спокойно и уютно. С другой, с Рико было примерно также. Теперь Нил готов признаться, что ждал этого дня, ждал встречи со своим … э…другом. Если бы не течка.

Второй причиной прихода внезапной течки, по словам Эбби и гугла, может стать появление истинного партнера. Но эта причина отпадает: обоих альф он уже видел не раз, а течка наступила именно сейчас.

— Он мой омега, Ники, пожалуйста, съеби, — Рико рычит где-то на фоне. Нил с усилием выдыхает и поднимается на сиденье. Теперь становится понятно, что ситуация несколько сложнее, чем он думал. Потому что теперь между ним и Рико стоит не только Ники, но и Эндрю.

— Рико, у него течка. Ты не совсем контролируешь себя, — Эндрю почему-то также рычит в ответ.

— Он мой истинный, я не сделаю ему ничего плохого.

Кажется, что где-то звенит колокол — а нет, это у Нила в голове.

Истинный. Супер.

Он истинный Рико.

Окей.

Он все еще в порядке.

— Это не совсем правда, — Ники хмыкает.

— Что ты, блять, несешь? — Рико кидается на Ники, но, естественно, врезается в Эндрю, который перехватывает его обеими руками.

— Почему Нил тебя не чувствовал?

— Потому что пил таблетки, — это уже шипит Эндрю, запыхавшись от попыток сдержать Рико, который выше его на голову.

— Истинность так не работает. Зато она может спровоцировать внезапную, прямо таки молниеносную течку. Которую мы сейчас и наблюдаем.

Нил запутывается еще больше. Если Рико — не его истинный, то а) почему он в этом так уверен, б) откуда все-таки взялась течка. Ники продолжает говорить загадками.

— Аарон, милый, тебя, кажется, единственного тут не накрыло. Помоги нашим альфам решить задачку.

— Нашим? — Рико пытается ударить Эндрю по лицу, но в итоге они оба падают на землю и начинают смешно кататься по ней. Если бы Нилу не было так плохо, он бы обязательно посмеялся.

— Да, мой готичный друг, теперь уже нашим. Так вот, Аарон. Рико проверил кровь Нила, он точно его истинный. А я проверил кровь Эндрю, и — бадамс — кровь опять совпала.

Альфы перестают кататься по земле, они оба замирают, смотрят на Ники и вместе с Аароном пытаются решить задачку.

— Но! — Ники гордо поднимает вверх палец, — Нил не чувствовал ни одного из них так, как должен чувствовать истинного. Вопрос: почему?

Действительно, почему? Нилу внезапно тоже хочется попкорна. Это самый увлекательный экшн в его жизни. А его, между прочим, пытался убить собственный отец.

Аарон неуверенно переминается с ноги на ногу.

— Ну, это не Нил? У него есть брат-близнец?

Это было бы отличным вариантом. Например, если бы сейчас приехал Кевин или Жан, и привез точную копию Нила. Потом бы появились слоны, они бы все потанцевали под индийскую музыку, поплакали над разлученными еще в детстве братьями и разошлись.

— К сожалению, нет. Ты забываешь про внезапную течку. Ладно, так и быть, — Ники торжественно поднимает руки. — Эндрю, я догадывался с вашей первой встречи, тебя никогда так не крыло. А по рассказам Нила о тебе, Рико, можно было сделать вывод, что ты точно все проверил. А течка только подтвердила мои предположения….

— Ники! — Нил никогда не слышал, чтобы Эндрю повышал голос, но это тот случай, когда альфа именно орет. Забавно.

— В редких, очень-очень редких случаях, у одного омеги может быть два истинных альфы. Или у одного альфы — два омеги. Тройственные союзы, где все счастливы. Так вот, это ваш случай, — и Ники начинает смеяться. Не очень похоже на истерику, но он ржет, по другому не скажешь, до слез. — Вы понимаете, идиоты? Его накрыло, потому что вы оба оказались в одном месте. Одновременно с ним. Вот это подарок судьбы! Вы теперь связаны на всю жизнь. Кстати, не пытайтесь убивать друг друга — Нил не протянет долго без одного из партнеров. Только представьте, в каком восторге я был, когда получил результаты Эндрю. Две противоборствующие группировки, два альфы, один омега. Я “Оскар” за сценарий получу.

Внезапно все замолкает. Тишина обрушивается на Нила, действие таблеток, видимо, усиливается, потому что ему становится не просто легче — ему становится хорошо.

Первым в себя приходит Аарон, который начинает громко материться. Ники продолжает смеяться где-то на фоне, а Рико и Эндрю поднимаются с земли. Оба выглядят помятыми, небольшие синяки на лицах, пара порванных футболок. Ничего страшного.

Эндрю смотрит на Нила, Рико смотрит на Эндрю. По выражению лиц можно предположить, что двойное убийство откладывается на неопределенный срок.

— Пупсики, я понимаю, что вам нужно время. Но Нила отпустит минут через тридцать, и лучше бы доставить его в пансионат для омег до этого, — Ники опять взял на себя роль самого умного. Слава богу, потому что у Нила просто нет сил что-то решать.

— Он никуда не поедет, — Рико уже в привычной манере рычит и делает шаг вперед, где его опять перехватывает Эндрю.

— Ты не можешь решать за него.

— Могу.

Эндрю незаметно для всех, кроме, естественно, Нила, достает нож и приставляет его к горлу Рико.

— Ты не можешь меня убить.

— Могу покалечить. Нил с радостью будет привозить тебе в палату цветы по выходным.

— Я не отдам его врачам, это первая течка за столько лет, ты думаешь, я позволю спустить ее на таблетках? Я, блять, полгода ее ждал!

Рико дергается, но не пытается сократить расстояние. Эндрю не теряет ни миллиметра, стоя, как монолитная стена.

— Он не готов, еблан. Ему нужно время. И он не давал тебе согласия на такие действия.

Рико скалится и делает движение вперед, нож мягко прорывает кожу, и тонкая струйка крови начинает стекать по шее. Нила трясет. Сущность омеги, несмотря на таблетки Ники, берет свое.

Его альфа ранен. Его альфа истекает кровью.

Хочется завыть и броситься на помощь.

Видимо, он все-таки издает какой-то звук, потому что Эндрю резко оборачивается и убирает нож. В его глазах — стыд, что напугал своего истинного, злость, что второй альфа такой мудак, и паника, потому что он все еще не знает, что делать.

— Если больше возражений нет, то вот адрес пансионата. Я очень не рекомендую вам его везти — не довезете. Мы поедем с Аароном, а вы тут можете развлекаться, сколько хотите.

Господи, благослови Ники.

Рико пытается что-то возразить, снова орет на Эндрю, пока Аарон садится за руль, а Ники помогает Нилу лечь на заднем сиденье.

***

Пансионат для омег оказывается очень милой клиникой. Отдельные палаты, никаких альф среди персонала, небольшое количество уколов и капельниц, от которых Нилу сразу становится лучше. Возбуждение, болезненное и липкое, накатывает волнами, но стоит нажать на кнопку, как улыбчивая медсестра приносит успокоительные или меняет капельницу.

Он лежит без сил два дня, в течение которых к нему никого не пускают. Не то чтобы он сильно хотел кого-то видеть, но было бы здорово получить несколько ответов на важные вопросы.

Под вечер приходит врач, милый омега лет тридцати, который представляется как местный психолог.

— Я понимаю, что вы оказались в затруднительном положении. Базово, я должен объяснить вам про истинность.

Нил кивает. Можно ему базово вообще про все объяснить.

— Истинные пары, — продолжает психолог, — встречаются достаточно редко. Считается, что они самой природой созданы для того, чтобы быть вместе. Идеальные партнеры. Обычно это ощущается сразу, альфу и омегу начинает тянуть к друг другу, они сильнее чувствуют запахи партнера. Но это можно проверить и в лаборатории: есть специальные тесты крови, которые могут сказать, насколько пара подходит друг другу. В редких случаях — как в вашем — партнеров может быть трое. Это по сути ничего не меняет: все еще идеально совпадение, но только на троих.

По мнению Нила, это меняет все.

— Вас привезли в пансионат, потому что вы не были готовы к таким новостям, и тем более не готов провести течку дома, ваших альф можно понять.

“Ваших альф”. Множественное число.

— Нил, я не буду банально спрашивать вас, что вы чувствуете. Может быть, вы хотите что-то спросить или чем-то поделиться?

Нил не хочет. Он хочет снова остаться один, никогда не знать ни одного из альф, не знать своего отца, ходить в колледж, найти работу, бегать и жить спокойной скучной жизнью.

— Что теперь со мной будет?

Врач удивленно смотрит на него:

— Что значит, что будет? Ваша течка формально закончится завтра, мы дадим вам с собой успокоительных. Ваши альфы вас заберут, вы сможете вместе, втроем, ходить на терапию, если это будет необходимо.

Врач поправляет галстук и предлагает Нилу воды.

— Если вы будете планировать беременность, то вам нужно обсудить с вашими партнерами, кто станет отцом. Я понимаю, что вы все будете одной большой дружной семьей, но генетически отец у ребенка может быть только один.

“Большая дружная семья”. Нил морщится.

— О, не переживайте. Если вы не хотите, то можно и не обсуждать, довериться, так сказать, воле случая. Думаю, оба ваших партнера будут одинаково любить детей, ведь главное, что вы будете их папочкой.

Нила сейчас стошнит. Папочка, дети, семья. Слишком запредельные понятия. Он не то чтобы против детей, просто это совсем не про него. К счастью, врач считает, что его долг исполнен и уходит из палаты. Нил свободно выдыхает и радуется, что может наконец-то побыть один, но тут в комнату врывается Ники.

— Нил! Господи, я так соскучился. Альф, конечно, не пустили и за калитку здания, но перед таким милым омегой, как я, охрана просто не смогла устоять.

Ники кладет на стол пакет, достает из него одежду Нила, что-то из еды.

— Ох, милый, конечно, течку лучше проводить с альфой. Я помню, как мы с Эриком четыре дня не вылезали из кровати последний раз, хотя, честно, я ничего не помню, но мне рассказывали! — Ники настолько глупо хихикает, что Нил невольно морщится. — А у тебя целых два альфы! Разве это не чудо! Я читал про такие союзы, они самые верные. По статистике, там процент разводов — ноль! Тем более с истинными. Ох, и повезло же тебе. Самое безопасное место на планете — у них в кровати.

От мысли о кровати Нила опять сводит судорогой. Он вообще не думал о сексе, не думал, как заниматься сексом хотя бы с одним партнером — а тут их целых два. Надо будет посмотреть обучающие видео.

Господи, есть же такие видео, да? У кого спросить? Есть какой-нибудь фонд помощи омегам, у которых два истинных? Лайфхаки? Блогеры какие-нибудь?

Ники продолжает беззаботно восхищаться тому, насколько Нилу повезло. Ага, повезло. Нил готов делать ставку, кто кого из альф прирежет первым. Пока он ставит на Эндрю, но в глубине души ему становится жалко Рико. Разве альфы смогут подружиться? Они вообще должны дружить? Какие у них должны быть отношения? О господи, это уже слишком.

Нил закрывает глаза и делает вид, что заснул. Ники бормочет еще что-то про самого прекрасного на свете Эрика и тихонько выходит из палаты. Нил должен знать, что его ждет. Откуда на него свалилась вся эта истинность, за что, и что теперь будет. Он принимает, как ему кажется, единственное правильное решение — он звонит Кевину.

Кевин не будет ему лгать. Кевин не будет его беречь. Он просто скажет ему правду.

— Да?

— Привет, это Нил. Натаниэль.

Кевин на секунду замолкает. Неудивительно, на его месте Нил тоже не хотел бы с собой разговаривать. Но Кевин, видимо, уже не так сильно его ненавидит.

— Да, привет. Эм, как ты себя чувствуешь?

— Мне уже лучше. Дали какие-то лекарства, сделали несколько уколов. Ники принес фрукты, — Нил оглядывает огромный пакет с апельсинами, яблоками, грушами, манго, папайей (господи, где Ники все это взял?) и скромно молчит про несколько огромных букетов от Рико, которые доставляли каждый день.

— Здорово, — похоже, что Кевин отвечает из вежливости.

— Еще я поговорил с психологом, который рассказывал мне про истинность, двух альф, а Ники только и верещал, как мне повезло, — окей, Нил немного преувеличивает. Но ему нужно понять, как теперь будет работать коммуникация в этом сложном трио.

— Тебе повезло.

— Я так и не понял, в чем именно.

— Ну, теперь ты точно находишься под защитой двух злобных альф, которые готовы разодрать ради тебя кого угодно на части.

— Например, моего отца? — эта мысль приходит совершенно внезапно. Он не говорил Рико про Натана, но тот наверняка знает. А что если… А что если они смогут справиться со старшим Веснински? Что если Нил сможет быть свободным? Что если больше не придется бежать?

Формально он не был в бегах уже около 4 месяцев. Правда, жизнь в доме у Рико нельзя считать свободой или самостоятельностью — и если раньше Нил просто думал, что Рико стало скучно и захотелось иметь необычного домашнего питомца, то в контексте истинности все заиграло новыми красками.

— Например, твоего отца. Или Ичиро.

— Брата Рико? А он здесь причем?

Кевин замолкает на несколько долгих секунд. Нил догадывается, что тот колеблется, но точно знает что-то, чего не знает Нил.

— Рико сказал тебе, почему ты вообще вынужден был побыть у Ваймака?

— Сказал, что так будет безопаснее, — Нил на секунду задумывается. Рико особо ничего ему не говорил.

— Ичиро, старший брат Рико. Принадлежит к главной ветви Морияма, и он станет наследником Кенго.

— Супер, рад за него.

— Только у него нет детей, а без детей, он не совсем полноценный наследник. Его истинный бесплоден. А у Рико есть ты. Вполне себе здоровый, фертильный омега, способный рожать пачками.

Нил чувствует, как будто из него разом вышибло воздух. Внезапно становится понятно поведение Рико. Дело не просто в истинности, дело в наследниках. Нила накрывает паникой прежде, чем он успевает попрощаться с Кевином.

Дети. Рико хочет детей. Вот к чему были эти прятки, вся эта напускная нежность, взгляды и прикосновения. С другой стороны, хорошо, что Рико не сказал сразу. Нил бы просто не пережил.

С мотивами Рико все понятно. Остается Эндрю. Что нужно ему? Нил опять вспоминает поцелуй, ту ночь, тепло рук. Что ему нужно? Навряд ли дети, и на том спасибо. Но мысль, что ничто в жизни не дается просто так, не отпускает. Рико отдал Эндрю часть территорий за то, что тот спрячет Нила на время. Сколько будет стоить вернуть его обратно в полное пользование?

Нил не знает. Ему опять становится страшно, мысли путаются, видимо, как последствия почти пережитой течки. Он опять ничего не контролирует.

Чувство ярости накрывает слишком сильно. Он никогда ничего не контролировал, а теперь им будут распоряжаться целых два альфы. Как будто он комнатный цветочек, созданный для размножения. Нила тошнит, пульс зашкаливает, а ноги сами по себе направляются к двери.

Он все просчитал еще в первый день в пансионате. Охрана только на главном входе, по два пожарных выхода на каждом этаже.

Камеры есть, но они стоят в основном в качестве украшений. Врачи начнут вечерний обход только через три часа, когда закончится время для потенциальных посетителей.

Нил на автомате снимает пижаму, которую ему выдали в первый день, и переодевается в вещи, которые принес Ники.

Если бы Ники только знал, чем это закончится.

Нил проверяет телефон, но там нет сообщений ни от одного из альф. Кажется, они договорились не писать и не звонить ему, пока не поговорят все вместе, втроем. Договорились, естественно, не спрашивая мнения Нила.

Наличных у него нет, фрукты он навряд ли продаст, так что он отключает телефон, достает симку и смывает ее в унитаз. За новый смартфон он получит несколько тысяч, чего вполне хватит, чтобы добраться до тайника и взять наличку там. Наличку, новые документы, сменную одежду. Потом он изменит внешность, запомнит новое имя и двинет куда-нибудь на запад. Подальше от этой истинности, наследников и мафии.

План максимально прост. Уже через пятнадцать минут, когда медсестра уходит отнести кому-то таблетки, Нил выходит из палаты, доходит до пожарного выхода, спускается и оказывается на улице. И все — там даже не заперто. Никто его больше не найдет.

Он обходит здание, проходит через ограждение и направляется в сторону остановки, за которой должен быть переулок с магазинчиками. Там можно будет продать телефон и двинуться к автовокзалу.

Автомобиль, который следует за ним от клиники, он замечает не сразу. Машина подъезжает ближе, стекло опускается, и на него смотрит улыбающийся, броско красивый альфа. Если бы Нил был классическим омегой, он бы сразу запал. Но Нил лишь силится вспомнить, где он его видел. А он точно видел. Кажется, это было, когда…

Нил не успевает додумать. Слышится звук выстрелов, и автобусная остановка за ним становится похожей на решето. Альфа в одно движение затаскивает его в машину и стартует.

Нил не увидел не просто слежку — две слежки. Он ругает себя за растерянные навыки. Альфа за рулем максимально собран, он управляет одной рукой, а второй достает из бардачка пистолет. Это может плохо кончиться.

Их преследуют четыре черных джипа, в каждом из которых, судя по количеству выстрелов, минимум по трое наемников. Почему-то, Нил не сомневается, что это именно наемники. Они действуют слишком слаженно. Две машины зажимают альфу по бокам, третья едет прямо за ним, а четвертая, в отдалении, не подпускает близко простых водителей.

Они в ловушке. Нил в ловушке. Осознание того, что охотятся именно за ним, приходит почти сразу же, но паники нет — слишком поздно. Он уже ничего не исправит. Даже если он выпрыгнет из машины прямо сейчас, его сразу сцепят парни из четвертой машины.

Нил закрывает глаза. Самое время вспомнить, все самые прекрасные моменты своей жизни. Благо, их немного.

— Нат, все будет хорошо, — голос альфы звучит так уверенно, что Нил почти верит.

Ну почему все так? Возможно, не надо было сбегать из клиники. Возможно, жить под контролем двух альф не так уж и плохо. Возможно, Нил даже захочет когда-нибудь ребенка. Захотел бы, если бы его не собирались убить прямо на шоссе.

Они уже вылетели из города, и теперь, на шоссе, шансов совсем не осталось. Здесь нет других машин, поэтому оба боковых джипа просто прилипают к внедорожнику альфы. На котором, кстати, почти нет повреждений. Нил понимает, что машина бронированная, значит, альфа перед ним — не просто альфа. Где он мог его видеть?

Несмотря на всю ситуацию, его Нил не боится. Даже сейчас, находясь в эпицентре безумия, тот неперестает улыбаться и подбадривать Нила. Как же, блин, его зовут?

Нил почти открывает рот, чтобы задать самый бесполезный вопрос на свете, как навстречу выезжают три огромных черных … эээ.. тоже джипа? Не очень понятно, они выглядят массивно и устрашающе. “Хаммеры”, — зачем-то вспоминает Нил название машин.

Все.

Теперь это точно конец.

Но альфа заметно расслабляется.

— О, смотри, ребята как раз вовремя.

И тут два хаммера просто сносят джипы, которые мешались по бокам. Три из четырех тачек переворачиваются от внезапного тарана, пока третий хаммер оттормаживает остальные джипы. Альфа резко дает по газам, и они вырываются вперед.

Нил оборачивается: две машины взрываются, из остальных выбегают какие-то люди и начинается перестрелка.

Давно он не был в таких ситуациях.

Не то чтобы он испытывал сейчас чувство ностальгии, но это приятнее, чем думать о том, куда его везут.

Альфа уверенно едет к ему одному известной цели, убирает пистолет и кивает Нилу:

— Нам ехать еще пару часов. Ты бы поспал.

Это отличное решение. Нил не хочет пропустить что-то важное, но голос альфы убаюкивает, нервы сдаются и он выключается.

Когда Нил просыпается, они уже въезжают в коттеджный поселок. Ровные, аккуратные, но, видимо, очень дорогие дома чем-то напоминают улицу в Балтиморе.

Альфа потягивается, паркуется у смутно знакомого дома и выходит, чтобы открыть Нилу дверь.

Это последний шанс сбежать. Нил не может с уверенностью сказать, что альфе не стоит доверять, особенно после погони, но и причин выходить из машины у него нет. Альфа растерянно смотрит на него, а потом лучезарно улыбается. Нилу кажется, что его ослепили — не может человек, переживший перестрелку и преследование, излучать столько оптимизма. Альфа подает ему руку и представляется:

— О, прости, ты, наверное, и забыл меня. Я Джереми Нокс.

Комментарий к Глава 7.

Большое спасибо за комментарии и лайки — очень приятно читать и вдохновляться отзывами.

Автор уезжает на неделю обкашлять вопросики, но 7 глава одна из любимых, поэтому моральных сил ее не выложить сейчас просто не было. Главы 8 и 9 выйдут после 20 числа, в них есть место для пары легких сюжетных твистов, поэтому можете смело предлагать свои варианты.

========== Глава 8. ==========

Комментарий к Глава 8.

Варнинг здесь и далее — частичный ООС, который заметен сильнее, чем в предыдущих главах.

Им нужно поговорить. Это слишком очевидно и слишком невозможно.

Рико пытается вспомнить, когда они с Эндрю вообще разговаривали. Кажется, только по телефону, и то, только чтобы узнать, как там Нат. На встречах — а их было целых три — говорили Ваймак и Ичиро. Эндрю молчаливой стеной стоял за спиной своего якобы руководителя и лишь бросал на всех презрительные взгляды. До открытой конфронтации не доходило: все прекрасно понимали, что силы примерно равны, и потенциальная война будет решаться волей случая, а не реального положения дел. О причинах презрения Эндрю Рико скорее догадывался: он не читал файл, который после встречи с Дрейком прислал Ичиро, но примерно понимал, о каком именно прошлом там идет речь. Так что наличие на территориях Морияма не совсем легальных борделей и намеки на торговлю людьми выводили Эндрю из себя.

Сейчас обо всех недомолвках придется забыть.

Ники помогает Нату пересесть на заднее сиденье, Аарон быстро садится в машину — и все, Нат опять не с ним.

Зато Эндрю остается.

Рико не знает, как начать разговор, хочется все обдумать, принять какое-то решение, но мозг туманится от осознания простой мысли: у его омеги течка, но его увозят подальше отсюда. Подальше от него. Какой абсурд.

Рико отходит к машине, достает из бардачка салфетки и начинает вытирать лицо и руки. Одежду от легкой потасовки на земле уже не спасти. Все-таки надо было выбирать для встречи нормальный ресторан, пусть и выкупив его целиком, а не устраивать весь этот вестерн — заброшенная стоянка, окраина города, фары как единственный источник света. Он берет пачку с собой и подходит обратно к Эндрю, который, кажется, не шевелится уже несколько минут. Рико молча протягивает ему упаковку.

Эндрю с недоумением поворачивается к нему и также молча достает несколько салфеток. Он вытирает руки и тянется за сигаретой, жестом предлагая Рико. Ну, кажется, не такой уж и плохой повод начать курить. Рико берет одну и ждет, пока Эндрю щелкнет зажигалкой.

Рико не знает, что делать.

Это не та ситуация, в которой он может давить, угрожать или торговаться. Он не может предложить Эндрю ничего, чего бы у того не было. Он не может отказаться от Натаниэля, не может заставить Ната выбирать. Истинность так не работает. Если вселенная так распорядилась, то так тому и быть. Рико решает временно смириться с положением.

Но, в глубине души, он … расстроен? Разочарован? Сейчас он даже не может подобрать подходящее слово, которое бы в полной мере описало его чувства: вся надежда на счастливую жизнь, любящую семью, полное владение омегой разбилась о реальность — такую ироничную и жестокую. Что теперь? Им нужно составить график? Как и любой альфа, Рико — собственник. Как терпеть другого альфу на своей территории? Как выносить его запах на своем омеге? Как жить, зная, что человек, который предназначен тебе свыше, будет любить другого, возможно, больше, чем тебя самого? Все повторяется. Отец любит старшего больше, чем младшего, Нат, наверняка, будет любить Эндрю больше, Рико. Это больно, опустошающе и невыносимо. Весь тот восторг от первой встречи с истинным, все розовые фантазии о прекрасном будущем сейчас упираются в Эндрю.

— Я предлагаю тебе переехать к нам, как только я разберусь с Ичиро, — Рико не успевает подумать, но в этой ситуации это единственный разумный выход. Выход, при котором у Рико есть хоть какая-то надежда. — Давай признаем, что нужно просто смириться с судьбой и принять тот факт, что теперь мы связаны не только с Натом, но и друг с другом.

Эндрю смотрит куда-то вдаль, так отстраненно, как будто он вообще не здесь. Лишь редкие затяжки напоминают, что альфа не превратился окончательно в статую.

— Ната не будет несколько дней. Мы можем пока заняться другими проблемами, а потом, когда он вернется, мы все обсудим вместе.

Эндрю все еще молчит. Рико начинает беситься и решает использовать стопроцентный триггер.

— Дрейка послал Ичиро. Он собирал на тебя компромат, всплыли задержания и истории семей, в которых ты жил. Я узнал об этом уже после, — Рико не хочет, чтобы эта фраза звучала как извинение, но получается плохо.

— Мне плевать.

Первая реакция, и такая предсказуемая.

— Если хочешь, я убью его.

Некий жест доброй воли. Услуга как объявление перемирия.

Эндрю все еще не смотрит на него. Наверняка, предложение кажется ему заманчивым, наверняка, он откажется.

— Я сам это сделаю.

Дрейк в городе, как и обещал Ичиро. Все ищейки заняты поисками Нила, и только Дрейк видел его вживую. Он буквально в радиусе нескольких десятков километров — найти будет не так сложно. Рико готов лично пристрелить мудака, но если Эндрю хочет сделать это сам — хорошо, он просто постоит рядом.

Эндрю докуривает, наконец поворачивает и фыркает: сигарета в руках Рико дотлела до конца.

— Теперь еще и ты будешь бессмысленно тратить сигареты.

Звучит обнадеживающе.

***

Рико хочет отправиться в отель, но Эндрю лишь кивает и указывает следовать за ним. Машина Рико едет за черной Мазерати около получаса, прежде чем остановиться у нового высотного здания. Когда альфы входят в квартиру, Рико сразу чувствует знакомый запах — так вот, где жил Нат все это время. Это одновременно расслабляет и нагоняет тоску, казалось бы, омега так близко и так далеко.

— Ты спишь в гостиной, — Эндрю проходит внутрь и приносит из спальни одеяло и подушку.

— Мне нужна чистая одежда.

— Постирай в ванной, полотенца там же.

Рико собирается поспорить, но Эндрю уже захлопывает дверь спальни. Мудак. Рико тоже хочет спать на кровати, где спал Нат, но ругаться прямо сейчас бессмысленно. Он еще успеет расставить границы и показать, кто здесь главный.

Сон не приходит. Рико ворочается на узком диване, прокручивая раз за разом все, что сегодня узнал. Этого слишком много. Нат больше не его собственность, теперь на него претендует еще кто-то, и это уравнение, не имеющее решения. Все становится слишком сложно.

Он встает в надежде захватить что-нибудь на кухне. Холодильник завален фруктами и мороженым, Рико разочарован: никакого намека на мясо. Сзади раздается шорох, и перед ним всплывает Эндрю, бесшумно, как ебаный вампир. От неожиданности Рико давится водой.

— Давай сразу проясним. Я не в восторге от происходящего. Я не планировал как-либо взаимодействовать с тобой после возвращения Нила, и теперь..

— То есть ты планировал его вернуть? — Рико резко обрывает Эндрю на полуслове, но слушать дальше этот сюр просто нет сил.

— Мы заключили сделку.

— И ты просто так отказался бы от истинного? Даже не зная точно, кто он, ты же чувствовал.

— Я ничего не чувствую.

— Эндрю, не пизди. Я видел, что тебя кроет не хуже, чем меня. Ты бы не вынес разлуки, я знаю по себе.

Эндрю пожимает плечами и закуривает. Он в широкой майке и спортивный штанах, и Рико вынужден признать, что тот выглядит особенно привлекательно в теплом лунном свете. Слишком мило. Ничего, кроме черных повязок, не напоминает ни о роде деятельности Эндрю, ни о тяжелом прошлом.

— Я не могу уснуть.

— Выпей снотворное.

— Дай мне хотя бы его подушку.

Эндрю ухмыляется. Они оба ведут себя как опытные наркоманы, у которых отобрали дозу.

— Рико, ты жалок. Собери остатки своего самообладания. Нил не твоя собственность, ты не можешь ничего за него решать. Прими это как факт, что если ты сделаешь хоть шаг в его сторону, без его разрешения, я покромсаю тебя на кусочки, которые даже Ичиро не соберет.

— Пустые угрозы. Ты же слышал Ники, Нат не протянет без одного из нас.

— Нил. Его зовут Нил. Рад, что ты так внимательно слушал моего кузена, пока думал о том, как бы воспользоваться течкой. Еще раз: ты не подойдешь к Нилу, если он сам этого не захочет.

Эндрю тушит сигарету в стакане Рико и идет обратно в спальню, оставляя ее дверь открытой, ложится на край кровати, жестом указывая на подушку.

— Мне жаль, что с тобой такое произошло.

— Ой ли. Ты ничего обо мне не знаешь. Твои внезапные приступы дружбы вызваны обстоятельствами. То, что судьба решила добить меня окончательно, не значит, что мы резко станет лучшими подружками.

Рико не согласен. Он готов стать кем угодно прямо сейчас, если от этого Нату будет лучше.

— Спокойной ночи.

***

Найти Дрейка оказывается почти также просто, как Рико и предполагал. Эндрю делает несколько звонков, и вот перед ними уже лист из семи адресов, рядом с которыми была замечена незнакомая машина со знакомым альфой.

Проще простого.

За всеми адресами люди Эндрю устанавливают слежку, которая дает свои результаты в течение часа, пока альфы сидят на квартире и пьют третий по счету кофе. В это утро общение сводится к “будешь кофе”, “сколько сахара” и “хорошая погода”. В принципе, не так плохо.

Дрейк живет в небольшом апарт-отеле, всего три номера, один человек на рецепшн и две камеры — на входе и у стойки администратора. Эндрю кажется, что это слишком просто. План, придуманный Рико, как обычно, линеен и, по мнению альфы, идеален. Он заходит в отель, стучит к Дрейку и вызывает на встречу — якобы Рико схватил Эндрю. Дальше Рико везет его на один из складов Ваймака, и там их действительно ждет Эндрю, чтобы расправиться с мерзким уродом.

Эндрю с планом согласен, несмотря на всю его тупость. Господи, везти Дрейка на склад, что-то там врать ему, зачем все эти сложности? Ведь можно расправиться с альфой и в этом самом отеле. Будут знать, как сдавать номера приезжим с сомнительными документами.

Они опять едут на разных машинах, Эндрю пока придерживает свой собственный план, соглашаясь оставить Рико в отеле одного. Странно, что он вообще ему поверил.

Вообще все, что происходит в последние два дня — дикость. Рико Морияма, один из самых мерзотных людей на континенте, ночует в его тайной квартире. Спит на подушке Нила. Пьет кофе из его кружки. Не пытается убить Эндрю. Наоборот, заботливо варит кофе и даже не морщится, кладя в него несколько ложек сахара. Не истинность, а магия.

Как бы Эндрю ни старался, сейчас, когда Нила нет в непосредственной близости, Рико не вызывает в нем ненависти. Только легкую ревность, в которой Эндрю не может признаться даже сам себе. У него нет никаких прав на Нила, ни у кого вообще нет прав на Нила, Нил сам все может решить. В конце концов, Нил может выбрать Эндрю. Только — зачем? Что Эндрю может ему дать? Ни один из них троих не имеет ни малейшего представления, как должны работать отношения, как должна строиться совместная жизнь или быт. Отвратительно.

Чтобы отвлечься от тоскливых мыслей, Эндрю сосредотачивается на дороге. Еще пара поворотов — и все, они у цели. Он снова увидит Дрейка, снова почувствует его липкий взгляд на себе, а тело снова вспомнит, какими ненавистными могут быть прикосновения.

Он так тщательно закапывал в себе эти воспоминания, так глубоко прятал отдаленные намеки на эмоции, чтобы просто сдаться — сейчас он столкнется с одним из своих самых страшных кошмаров. Наяву.

Они паркуют машины на другой стороне улицы, Эндрю дает знак своим ребятам, что можно уезжать, Рико первым входит в здание.

— Ты сказал, что подождешь в машине.

— Нет, это ты так сказал. Я пойду с тобой.

Рико шипит. Еще бы, он до сих пор не может привыкнуть, что все идет не так, как он хочет. Придется смириться.

Рико дает несколько бумажек парню на рецепшене, поднимается на второй этаж и стучит в дверь. Эндрю остается чуть поодаль, чтобы не спугнуть Дрейка своим появлением.

Тот открывает не сразу, видимо, решая, стоит ли впускать Рико.

— О, это ты. Ичиро зря тебя послал, у меня все на мази.

Дрейк выглядит еще хуже, чем Эндрю его запомнил. Альфа стал еще больше, тело занимает весь дверной проход, а рубашка вот-вот лопнет на мощной груди.

Рико лишь скалится в ответ.

— Ты здесь уже несколько дней, хотелось бы ускорить процесс.

Он заходит внутрь, неплотно прикрывая за собой дверь. Эндрю остается стоять. Ему нужно пару минут, чтобы окончательно убедить себя в том, что он собирается сделать. Сейчас он войдет в номер, на ходу доставая нож, повернется к Дрейку и просто перережет ему горло. Раз и два. И его ночному кошмару придет конец. Он навряд ли начнет спокойно спать или обниматься со всеми подряд, но сможет считать этот этап своей жизни пройденным. Сможет смотреть на Нила без дрожи, боясь, что омега причинит ему боль, сможет спать рядом, возможно, даже касаясь Нила рукой, сможет изредка улыбаться. Потому что он будет знать, что главный монстр его прошлого лежит под землей, разрезанный на мелкие кусочки, а его кровь пропитала номер отеля так, что ни одна клининговая компания не сможет ее оттереть.

Звучит как план.

Эндрю делает глубокий вдох и выдох, медленно достает нож и за три шага подходит к двери. Негромкие голоса раздаются из номера, Рико что-то эмоционально объясняет, Дрейк отвечает односложно. Пора.

Эндрю открывает дверь и заходит, он уже почти размахивается, но в самый последний момент замирает.

Он видит Дрейка.

Дрейк не выглядит испуганным.

Наоборот, на его лице появляется все та же отвратительная улыбка, с которой он каждый раз закрывал дверь в его комнату. Та, с которой он гладил его по щеке, когда зажимал по углам в доме. Та, с которой он трогал его под столом, мило спрашивая о том, как прошел его день.

Когда Эндрю увидел, что Дрейк прижал Нила к кровати, он действовал на инстинктах. Его омега в опасности. Волк вылез наружу, выгрызая страхи и сомнения. Он сбил Дрейка с ног, даже не осознавая, кто перед ним — нужно было защитить Нила.

Сейчас Нила нет, волк позорно скулит где-то внутри, а маленький измученный ребенок требует внимания. Эндрю замирает. Он не может двигаться, он не может оторвать взгляда от Дрейка, который медленно приближается к нему.

Сейчас все повторится.

Почему он этого не предвидел.

Рико специально все подстроил. Сейчас Дрейк снова сделает ему больно, а потом Рико закопает тело где-нибудь за границей штата, скажет Нилу, что Эндрю решил уехать, и будет жить с омегой счастливо в своем огромном доме. Нил поплачет пару дней, а потом ему станет не до него. Не до воспоминаний о каком-то альфе, который был рядом всего пару недель, а потом исчез.

Это слишком. Ему нужно бежать, нужно как можно быстрее выбраться из этого номера, пока эти двое не осуществили задуманное.

Но тело немеет, отказывается слушаться, Эндрю держится изо всех сил, чтобы не разрыдаться. Он никогда не плакал, но сейчас кажется, что слезы душат сильнее, чем тревога. Может быть, если он расплачется, Дрейк его пожалеет? Хотя никогда не жалел.

Может быть, Нил почувствует, что в последние моменты жизни Эндрю ему было больно, и будет помнить о нем подольше?

Пустые надежды.

— Братик, я так рад, что ты решил меня навестить.

Дрейк на расстоянии вытянутой руки. Еще секунда — и он схватит Эндрю.

Какой смысл быть лидером какой-то там группировки, носить ножи и абстрагироваться от любых намеков на чувства, если ты все равно готов разрыдаться просто при виде этого человека.

Эндрю чувствует ярость. Она окатывает его волнами, словно обжигая и размывая его боль. Но Эндрю не злится, его собственные чувства застряли между всепоглощающей паникой и холодящим страхом. Это не его ярость. Он поднимает взгляд на Рико, его глаза кажутся черными, он сжимает кулаки и пристально смотрит на Эндрю.

Блять.

Дрейк подходит ближе, хватает Эндрю за руку, выбивая из нее нож.

— Ты правда думал, что сможешь меня убить?

— Сможет.

И Рико стреляет. Он нарочно целится в ногу, легко попадает с полутора метров, а глушитель так удачно гасит звук.

Эндрю все еще виснет.

Рико выстрелил в Дрейка. Рико не хотел его убивать. Рико не заберет Нила. В это все еще сложно поверить, но действия говорят сами за себя.

Дрейк корчится от боли, матерится и падает на пол. Рико мигом оказывается рядом, встает между Эндрю и существом на полу и на всякий случай стреляет второй раз. В другую ногу.

— Чтобы наверняка, — добавляет Рико.

Он медленно поворачивается к Эндрю и поднимает обе руки вверх.

— Эндрю, ты в порядке?

Нет, блять, не в порядке.

— Да.

— Я не хотел, чтобы так было. В следующий раз будем действовать по плану.

В какой следующий раз, Эндрю не уточняет. Он пытается выровнять дыхание и взять себя в руки, но не получается. Дрейк все еще шипит что-то с пола, но звуки сливаются в сплошной гул.

Рико осторожно приближает руки к плечам Эндрю, но у него нет сил сопротивляться.

— Можно я тебя обниму?

Странный и дурацкий вопрос. Даже если Рико читал его досье, такой тупой альфа не мог догадаться, что нужно спросить.

— Нет.

— Ладно. Давай ты успокоишься, и мы закончим начатое.

Сказать проще, чем сделать. Эндрю решает покурить, пока Рико заклеивает Дрейку рот скотчем и связывает по рукам. Вся злость, ненависть, отчаяние — все те чувства, которые Эндрю так тщательно скрывал внутри, больше ничего не значат. Он может выместить их на Дрейке прямо сейчас: вот он, раненый и обездвиженный, лежит на полу отеля, а у Эндрю все еще есть ножи и мутный тип с пистолетом. Удивительно, но от осознания этого не становится легче. Уже не кажется, что убив Дрейка, можно все исправить — на самом деле, никогда не казалось. Сейчас это всего лишь способ ненадолго обезопасить Нила.

Рико что-то насвистывает, садится в кресло и тянется к Эндрю за сигаретой.

— Ну, как ты хочешь его порезать?

— Не хочу.

— Странно, я думал, что ножи — это твоя фишка. Но если ты не хочешь пачкаться, я могу сам все сделать. Хотя, Господи, ты и так весь в черном, крови почти не будет видно. Вот я, видимо, зря надел белую рубашку. Знал бы, что так будет, захватил бы побольше вещей.

Эндрю протягивает сигарету, и его, что странно, не бесит весь этот треп. Рубашка. Кровь. Почему Рико вообще обратил внимание, во что Эндрю одет.

— Я не думаю, что его убийство принесет мне облегчение.

Рико сразу замолкает. Он несколько секунд раздумывает над чем-то, а потом резко встает, так и не сделав ни одной затяжки.

— Я понял. Тогда не будем тянуть время.

И, не дожидаясь ответа, стреляет притихшему Дрейку в голову.

Вот и все.

Эндрю должен почувствовать хоть что-то, хотя бы отдаленный намек на радость, но этого не происходит. Вместо этого, в его сознании возникают образы из прошлого, слишком яркие и слишком мрачные одновременно, которые он никогда не сможет забыть. Возможно, однажды они будут перекрыты другими, более радостными моментами, но сейчас только вызывают головную боль.

Эндрю чувствует, что начинает задыхаться. Он в панике глубоко затягивается и начинает кашлять до слез. Или это просто слезы, — он не может точно сказать — которые, словно копились годами, чтобы сейчас наконец выйти наружу.

Второй раз Рико не спрашивает. Он просто подходит ближе, осторожно обнимая Эндрю за плечи и прижимая к себе. Эндрю импульсивно утыкается носом в шею.

Ему нужно позвонить Би, и выяснить, как это все работает, почему сейчас он почти не чувствует запаха Рико, только свой собственный, почему прикосновения сейчас не заставляет его дрожать, а только успокаивают, почему объятия Рико окутывают его чувством безопасности.

— Все позади. Он мертв.

— Он не был единственным.

Рико заметно напрягается. Он сжимает Эндрю крепче, одной рукой осторожно гладя его по голове. Совсем как Эндрю успокаивал Нила на полу квартиры.

— Окей. Дай мне список имен.

Эндрю лишь вздыхает. Внезапно накрывшая паника также внезапно отпускает, и он ловит себя на мысли, что никогда не подпускал никого так близко. Кроме Нила — но тогда он был в другой позиции.

— Ладно. Сам найду.

Рико все еще не выпускает его из объятий, и, видимо, решая идти до конца, целует Эндрю куда-то в затылок. Это немного отрезвляет и выводит из состояния транса. Эндрю резко отстраняется, пытаясь осознать последние несколько минут. Так не должно быть. Все не может происходить так быстро — да и вообще не должно происходить, он не может так запросто доверять другому человеку, тем более Рико, который точно не подходит на роль спасителя.

Одно дело сделано. Осталось по мелочи — Ичиро. Эндрю внезапно понимает, что так и не отследил брата того несчастного омеги. Блять. Прошедшие несколько дней были выматывающими, и теперь ему почти стыдно. Нужно найти, где держат парня.

Им нужно уходить, вызвать сюда зачистку, найти подвал, разобраться с Ичиро — и все это желательно до того момента, как Нил вернется.

Выходя из номера Эндрю звонит ребятам, потом Аарону, чтобы удостовериться, что с омегой все в порядке, блин, он даже не спросил его имени. Аарон устало докладывает, что парень в доме за городом, где сейчас отсиживаются еще несколько ребят из группировки, подвал не нашли, слежки больше не замечено.

— Ты оставил свободного омегу одного в доме с несколькими альфами? — Эндрю знает, что его брат тупой, но не может поверить, что настолько.

— Эндрю, последнего чувака, который пытался приставать к несогласному омеге, ты избил чуть ли не до комы.

— И ты думаешь, этого хватит? Аарон, сними ему отдельную квартиру. Отправь туда Мэтта. Чем ты вообще думал?

— Я не думал, был слишком занят, вытаскивая твоего ненаглядного Кевина из очередного истеричного запоя — а это он только узнал, что Рико здесь, и даже не видел его.

Блять. Об их отношениях Эндрю знает достаточно, чтобы ненавидеть Морияма, но разбираться сейчас еще и с неразделенной и никак не прекращающейся любовью/зависимостью Кевина — слишком.

Он дает указания направить все силы на поиски подвала и парня, Рико лишь морщится позади, напоминая, что спасение бывших шпионов не входит в топ приоритетов. Но Эндрю не может с ним согласиться и остаток дня нарочито медленно курсирует между офисом, домом Ваймака и квартирой. Слежки все еще нет — придется повторить завтра.

Но слежки нет ни завтра, ни послезавтра. Как нет и новостей о том, что труп неизвестного альфы был найден. Все относительно хорошо, но Эндрю все равно не спокойно. Тревога нарастает, еще днем ему становится настолько не по себе, что он возвращается на квартиру.

Рико сидит в кресле и, видимо, материт кого-то по-японски. Эндрю мысленно делает пометку, что уже можно начинать учить новый язык, вливает в себя пару чашек кофе, заваливается на диван и пытается отвлечься от тянущего ощущения за видеоигрой.

Не помогает. Рико все больше распаляется и начинает нервно ходить по комнате.

— Ты вызываешь у меня головокружение.

Он тут же садится и несколько раз выдыхает.

— У нас опять сорвалась поставка. С тех пор, как Кевин ушел, все идет не так.

— Кевин не сам ушел.

— Я, блять, знаю, ты правда сейчас хочешь это обсуждать?

Эндрю пожимает плечами. Не хочет — не в его состоянии. Пару часов почти ничего не происходит: теперь они оба играют в тупую стрелялку, каждому убитому зомби Рико радуется, как ребенок.

Эндрю не замечает, как леденящее чувство наполняет его полностью. Это происходит буквально за мгновение: вот, Рико смеется, и Эндрю почти не хмурится от реакции истинного своего истинного, в следующее мгновение взгляд Рико стекленеет, а Эндрю замирает от ужаса.

Нил. Нил не в порядке. Ему было плохо весь день, но Эндрю не сопоставил симптомы ранее. Поэтому он паниковал, поэтому Рико злился — у Нила проблемы.

Рико медленно поворачивается к нему. Он тоже понял. Нужно срочно позвонить в клинику, позвонить Ники и Кевину, на всякий случай Аарону и Ваймаку. Но Эндрю опять не может пошевелиться, в отличие от Рико.

Эндрю не успевает подумать. Ему слишком больно, слишком тоскливо и слишком тревожно. Ему нужна сейчас хоть какая-то точка опоры, даже если ей станет Рико.

Альфа касается его губами, невесомо и скорее успокаивающе: прижимается к его щеке, все еще держа руки на расстоянии пары миллиметров от лица. Этого достаточно, чтобы границы Эндрю были в относительной безопасности. Он старается дышать, думать о том, что Рико — другой альфа, его первостепенный личный враг, соперник, насильник и вообще редкостный мудак.

Ни одна из этих причин не срабатывает.

Сейчас Рико ощущается как единственная в мире поддержка, единственный способ дышать так, чтобы хватало воздуха. Эндрю просто хочет, чтобы кто-то забрал всю его боль, страхи и переживания. Хотя бы на минуту.

Он слегка поворачивает голову и ловит губы Рико в ответном поцелуе. И это… не отвратительно. Рико осторожен, он все еще держит дистанцию, но при таком раскладе нельзя не отметить, что у него мягкие губы, изворотливый язык и слишком приятный запах. Окей, Эндрю готов признать, что Рико хорошо целуется. Он не хочет думать, где и как он тренировался, и оценил ли это умение Нил.

Он на секунду теряется в своих ощущениях: это еще более захватывающе, чем было с Нилом. Тогда Эндрю был главным, он сам боялся напугать омегу и перейти границы, теперь все наоборот: Рико не хочет навредить ему, он действует настолько деликатно, как будто Эндрю хрупкий полевой цветочек.

От этого осознания его кроет сильнее, чем от самого поцелуя. Рико боится сделать ему больно. Рико хочет, чтобы Эндрю было хорошо.

Слишком много внезапных новостей для последних пяти дней.

Эндрю решает отстраниться, но не успевает: от поцелуя отрывает звонок телефона. Точнее, двух телефонов. На секунду он смотрит на Рико, который не может отдышаться, а потом Эндрю наконец отсаживается подальше и берет смартфон. Ники.

— Мне звонит Кевин, — Рико тоже достает свой.

Блять. Что на этот раз случилось с Нилом? Не нужно было оставлять его одного. Ходячий магнит для приключений.

Кевин и Ники говорят одновременно, взахлеб, обоих накрывает паника. Они оба прекрасно знают, на что способны Рико и Эндрю в гневе.

Нил сбежал.

***

— Ники, что именно ты ему сказал?

Ники всхлипывает. Если есть место, в котором он хотел бы оказаться меньше всего, то это, внезапно, оно. Больница Нила, бледный Кевин, разъяренный Эндрю, Рико, грозящий пристрелить главврача прямо на месте.

Ники, как оказалось, был вообще почти не виноват. В отличие от Кевина, который зачем-то скрыл от Эндрю всю эту историю о наследниках.

Эндрю хочет ударить Кевина, но бить и без того страдающего бету как-то низко, поэтому достается Рико. Что ж, тот тоже молчал. Кулак впечатывается ровно в нос, который мерзко хрустит, и через секунду кровь уже хлыщет по очередной дорогущей рубашке.

— Какие. Нахер. Дети.

Рико выдыхает, пережимает нос рукой, но не бросается в атаку. Сейчас не до разборок — надо найти беглеца до того, как его найдет кто-то другой.

Главврач ссылается на отсутствие большого количества персонала, якобы для спокойствия пациентов, но не может найти оправдания собственной беспечности. Последнее, что видно по камерам, как Нил покидает территорию. И все.

Первым делом обыскивают автовокзалы, остановки и мотели. Ничего. Нил как будто испарился. Эндрю уже два часа как бешеный ездит по городу, подгоняемый инстинктами и накатывающей паникой. За эти дни он так и не позвонил Би. Сеанс, назначенный на завтра, явно тоже придется перенести. Осознание, что Нил сбежал, ранит сильнее, чем все те более мерзкие поступки, которые совершали другие.

Он хочет успокоить себя мыслью, что Нил сбежал не от него — от Рико, туманного будущего и слишком длинного языка Кевина. Но — но ведь Нил не мог подумать, что Эндрю оставит его без защиты? Что позволит чему-то плохому с ним случиться? Разве Эндрю дал Нилу хоть один повод в себе усомниться?

“Один раз”.

Но ведь истинность, наоборот, должна тянуть Нила к ним, а не вынуждать покидать штат. Почему-то в том, что Нила уже нет в городе, Эндрю даже не сомневается.

Он пытается представить, что было бы, если бы не было всех этих условностей — Морияма с их наследниками, группировок, Рико в конце концов. Они с Нилом были бы счастливы? Предугадывали бы мысли друг друга? Делили бы боль и радость? Звучит слишком аморфно.

С другой стороны, то, что даже Рико вызывает у него нечто наподобие симпатии, можно оправдать только этим самым притяжением истинных пар. Трио, в их случае. Он бы никогда не подпустил к себе никого так близко, и вот теперь таких людей уже двое.

Очередной мотель, очередное “не видели”, очередная чашка кофе. Рико следует за ним незаметной тенью, не произнося ни слова. Видно, что он винит себя в произошедшем.

— Ты же не думаешь, что я бы заставил его рожать. Что я бы вообще сделал что-то против его воли.

— На стоянке ты не был так в этом уверен.

— Я потерял контроль на секунду. Я бы не стал. Я уверен, что Нат сам захочет детишек, он же омега, в конце концов, неужели ты не думал, как будешь просыпаться от звонкого детского смеха с Натом под боком, как будешь возвращаться с работы, а там….

Эндрю не дает ему договорить и припечатывает Рико лицом об стол, не обращая внимания на посетителей забегаловки у мотеля.

Рико матерится, жалуясь, что так его нос никогда не срастется, но опять не пытается дать сдачи. О да, ему действительно стыдно, но Эндрю не верит, что альфа не закрыл бы свою пару в очередном особняке, отбирая у него подавители и контрацептивы. Так себе перспектива.

Они расплачиваются, но не успевают выйти из кафе, как их прерывает все тот же Ники. Он просит включить новости, и, судя по тому, как дрожит его голос, произошло что-то важное. Репортер с места событий передает, что очередные разборки мафии привели к нескольким смертям, раскуроченным джипам и перекрытому шоссе. Это не может быть просто совпадением. Никто еще не знает, кто именно принимал участие в так называемых разборках, но Эндрю уверен, что именно Нил стал их причиной. Рико с ним согласен. Они быстро выясняют, что люди на джипах от Ичиро, а вот кто представляет вторую сторону — неизвестно.

Теперь можно остановить поиски в городе, и сосредоточиться на неизвестном. Никто еще не просит выкуп, не связывается с ними, хотя, может быть, Нил вообще не сказал, кто он такой. Но тогда зачем его похищать? Точнее, судя по ситуации, спасать. Кто еще может знать про Нила, и что за ним охотятся? Возможно, кто-то решил сам передать его Ичиро и получить за это вознаграждение. В то, что неизвестный спас Нила по доброте душевной, Эндрю не верит.

Они возвращаются домой, где у подъезда уже ждет нервный Кевин. Он выглядит отвратительно: почти неделя запоя никого не сделает красавцем. Все трое молча поднимаются в квартиру, Кевин нервно теребит в руках телефон, словно не решаясь первым начать важный разговор.

Уже на кухне он наконец смелеет:

— Рико, мне нужны гарантии, что Нат не пострадает.

Оба альфы с нечитаемым выражением смотрят на него, Рико лишь удивленно приподнимает бровь:

— Кевин, Нат сбежал. Ты думаешь, сейчас время обсуждать будущее?

— Мне нужны гарантии, что ты ничего ему не сделаешь.

— Ты считаешь, что я главный психопат в этой комнате?

Оба переводят взгляд на Эндрю. Кевин как-то облегченно вздыхает.

— Видимо, не с того начал. Эндрю, пообещай мне, что Рико ничего не сделает Нату.

— Рико ничего не сделает Нилу, — Эндрю все еще не понимает, к чему сейчас эти душеспасительные беседы.

— Окей. Мне звонил Джереми Нокс, Нил у него. Он напуган — но скорее вами и всей ситуацией, чем погоней.

Эндрю напрягается. Имя ему смутно знакомо, но этого Нокса он не знает. Рико, наоборот, заметно расслабляется.

— Он готов созвониться с вами хоть сейчас.

Становится легче. Мысль, что Нил не у Ичиро, он в относительном порядке, и, возможно, захочет вернуться, успокаивает. Рико снимает пиджак, ослабляет галстук, садится в кресло и достает телефон. Он звонит по фейстайму, видимо, чтобы воочию удостовериться, что Нил там.

Эндрю вынужден сесть рядом, оставив сантиметры между ними. Стоит ли думать о сантиметрах, если они целовались?

На экране высвечивается лицо улыбающегося парня. Слишком счастливый. Интересно, Эндрю будет когда-нибудь также улыбаться?

Рико напряжен. Нила не видно. Эндрю решает начать диалог первым.

— Отпусти Нила.

Джереми усмехается и заливисто смеется.

— Эндрю, мы не знакомы лично, но спроси у своего вынужденного партнера: стану ли я кого-то похищать и, тем более, удерживать омегу силой?

Рико отрицательно качает головой.

Уже потом Эндрю узнает, что Джереми ведет только легальный бизнес и регулярно платит семье Морияма за формальную безопасность. Его собственная маленькая армия способна уничтожить бОльшую часть обеих группировок, но Ноксу это неинтересно — он слишком добрый и мягкий для подобного типа дел. По наследству ему досталась часть активов, которые он честно приумножил на бирже, и теперь старается жить в уединении подальше от всего. Еще бы, такой завидный жених вынужден скрываться от слишком амбициозных и беспринципных омег.

— Тогда чего ты хочешь? — Эндрю впервые растерян.

— Вы, два идиота, огорошили его такими новостями и оставили одного в пансионате, в надежде, что врачи и психологи сделают все самое сложное за вас. Так не работает. Его даже сейчас тянет к вам, но страх будущего, точнее, его непонимание, не позволяет покинуть мой гостеприимный дом.

В этом есть смысл, и Эндрю даже не может винить Нила. Он тоже был в шоке, но у него рядом был хотя бы кто-то, — пусть и Рико — как временная поддержка. Они действительно оставили Нила одного. Он пытается почувствовать свою пару, понять, что Нил сейчас переживает, но не может, значит, омега хотя бы не паникует.

— Но не переживайте, я, конечно же, все разрулил. Теперь мне нужно лишь удостовериться, что вы всего лишь по-наивному глупы, раз допустили такое, а не вынашиваете коварный план, — Джереми громко хихикает. На заднем фоне раздается ответный смех, и Эндрю замирает: кажется, это первый раз, когда он слышит, как Нил смеется. И это настолько прекрасно, Эндрю понимает, что теперь этот звук будет его самым любимым, что он готов на все, лишь бы Нил радовался и смеялся.

Рико наконец расслабляется окончательно. На экране что-то мельтешит, и вот уже в телефоне появляется лицо Нила.

— Привет. Не то чтобы я сильно скучал. Но в целом Джереми убедил меня, что с вами будет безопаснее, а те ребята на джипах были очевидным доказательством. Я готов вернуться домой, правда, непонятно, что именно это за место, так что пока будем считать отправной точкой квартиру Эндрю. Но у меня есть одно условие, ну, кроме понятных про то, что я не буду ничего делать, если не буду сам этого хотеть. Иначе я позвоню Джереми, и он меня заберет.

Джереми. Мудацкий Джереми.

Эндрю даже не догадывается, что Рико сейчас думает точно так же. Какому-то ебаному Джереми Нил доверяет больше, чем своим истинным. Какое позорище. Спорить с Нилом сейчас нет никакого смысла: они действительно накосячили, и у него есть полное право ставить условия.

— Какое? — Эндрю надеется на что-то вроде “полная свобода передвижения” или “пойти в колледж”. Но нет, Нил не будет просить ничего для себя, он слишком печется о других людях.

— Рико, — Нил делает протяжную паузу, — ты привезешь сюда Жана и оставишь его у Джереми. Насовсем.

Рико вздрагивает, Эндрю видит, как его глаза темнеют от злости, и прежде чем тот успевает сказать что-то лишнее, Эндрю осторожно придерживает его за руку. Вау, он потрогал кого-то сам. Это явный прогресс, может быть, такими темпами, Би сможет наконец уйти на пенсию?

Рико затихает. Он смотрит на Эндрю беззлобно, спустя секунду он кивает с благодарностью.

— Все, что захочешь.

На этом звонок отключается. Рико звонит Жану и велит собираться, а Эндрю закуривает и пытается проанализировать сегодняшний день. Точнее, последние несколько дней. Он слишком устал. Этого слишком много, все слишком новое. Хочется запереться в маленькой уютной пещерке хотя бы на несколько дней, без всех этих суетливых передвижений. Только подумать: вот он нашел своего истинного, о чем многие и не мечтают, вот какой-то альфа заботится о нем (если убийство можно назвать заботой), вот этот истинный пропадает и находится снова. Ники будет в восторге от такой истории любви. Любви ли? Все еще не очень понятно, как работает истинность. Его просто тянет к Нилу. Не хочется признаваться, но к Рико тоже тянет, но те эмоции, которые отзываются в ответ, совсем иные. От Рико веет спокойствием и уверенностью, хотя Эндрю точно знает, что это лишь обманчивое “первое” впечатление, что на самом деле альфа — истеричный мстительный ребенок, который не способен думать о других. Но все прошлые дни заставляют задуматься об обратном.

Эндрю видит, как Рико чуть ли не подрагивает от нетерпения. Хотя точно неизвестно, когда и где они должны забрать Нила, теперь все кажется проще.

Они по очереди принимают душ после дня, наполненного разъездами, заказывают ужин, обсуждают новости, сидя на диване. “Почти как супружеская пара”, — почему именно так Эндрю себе это представляет. У него нет конкретной ролевой модели построения отношений, но кажется, что Ваймак и Эбби ведут себя примерно так же. Когда с ужином покончено, Эндрю снова курит, пока Рико убирает посуду, а потом садится рядом с ним и легонько проводит рукой по его спине. Это, конечно, не то чтобы слишком внезапно, но все равно неожиданно. Эндрю вздрагивает, словно просыпаясь от нервного сна, его взгляд опускается на внушительный бар. Выбор падает на виски, Рико пожимает плечами, ему, в принципе, все равно, что пить.

После пары бокалов становится сильно легче. Легче дышать, легче не думать о своей странной жизни, легче ощущать, что чья-то рука лежит непозволительно близко от его бедра. Эндрю почти хорошо, он дрейфует в моменте, кладет руку ладонью вверх на колено Рико и спокойно смотрит, как чужая рука накрывает его собственную. Все почти правильно. Не хватает только Нила, но и он, возможно, уже завтра будет сидеть с ними на этом диване в этой квартире. Эндрю хочет полностью отпустить контроль: именно сейчас, пока Нила еще нет здесь, есть отличная возможность поучитьсясдвигать свои границы. Хотя бы ради омеги.

Эндрю неторопливо гладит чужую ладонь, обдумывая следующий шаг. Алкоголь действует слишком мягко, но это идеальное состояние, расслабленное, плавное, аура Рико словно в очередной раз окутывает спокойствием.

Эндрю делает то, чего не делал, кажется, никогда в жизни. Он перекидывает ногу через бедра Рико, садится сверху тому на колени, лицом к лицу. Теперь надо подождать паники.

Рико даже не удивляется, и, что самое ценное, даже не пытается его обнять. Эндрю расцепляет руки, обвивает Рико за шею и ждет. Все еще никакой паники. Великолепно. Он шепотом спрашивает разрешения, и, получив однозначное “да”, осторожно целует Рико.

Паники и страха все еще нет. У Рико мягкие губы, его движения робкие и деликатные, руки все еще неподвижно лежат на диване. Эндрю начинает думать, что у его психики есть некий накопительный эффект, и нужно просто подождать. Он целует снова, наслаждаясь тянущим жаром, который расползается от груди всему телу, прижимается ближе, трется об альфу, напрочь забывая о нормах приличия. Такого он не позволял себе даже с Роландом, которого знал несколько лет, но именно Рико вызывает в нем какое-то стихийное желание. Он ощущает чужой язык в своем рту, но он действует настолько нежно, настолько непривычно, по сравнению со всем предыдущим опытом, что хочется раствориться в этих мгновениях, остаться на острых коленках, никогда не расставаясь с их обладателем.

Ни одной мысли о правильности этой ситуации у Эндрю даже не возникает.

Зато появляется другое, более дерзкое желание. Он опускает руки ниже, поглаживая бугорок в штанах Рико, явно намекающий на взаимные чувства альфы.

— Да или нет?

— Эндрю, я не думаю, что нам стоит заходить так далеко, все, что с тобой произошло…

Эндрю затыкает его очередным поцелуем. Он не хочет думать о том, что с ним произошло. Он всего лишь хочет не шугаться хотя бы чьих-то объятий, пусть даже это желание продиктовано недавним стрессом и внезапным обретением истинного. Хотя, видимо, все-таки истинных.

Он сползает на коленки, Рико лишь шумно вздыхает, самоустраняясь от рассуждений и чтения морали. Эндрю расстегивает ширинку, приспускает боксеры и на секунду замирает перед стоящим членом. Он кажется ему прекрасным. Странный вывод для человека, который не слишком часто разглядывает чужие органы, но почему-то Эндрю думает, что именно так должен выглядеть идеальный член.

Обоняние словно усиливается, он наконец различает запах Рико, от возбуждения пробиваются терпкие нотки, которые раньше невозможно было уловить. Даже запах Нила, все еще сохраняющийся в квартире, становится в разы сильнее — словно омега внезапно оказался рядом.

Любопытство больше невозможно сдерживать: Эндрю взглядом проверяет, что Рико все еще держит руки при себе, облизывает губы и наклоняется к члену. Запах Нила становится практически невыносимым, как тогда, во время течки, и это только усиливает возбуждение обоих альф. Эндрю нетерпеливо облизывает головку, готовясь заглотить член целиком, когда где-то сбоку слышит тихие шаги и удивленное “хм”. Теперь Эндрю понимает, почему запах Нила усилился.

— Я не думал, что вы с Рико подружитесь так быстро.

Нил вернулся слишком быстро.

========== Глава 9. ==========

— Пойми, ты не должен делать того, чего не хочешь. В отношениях оба партнера — три в твоем случае — учатся подстраиваться друг под друга. Все должно быть на доверии и понимании, хотя бы поначалу.

Нил лишь кивает. Он уже час неподвижно сидит в кресле и смотрит, как Джереми играет роль наставника — получается хорошо.

— Я не говорю, что вы сразу полюбите друг друга. Но я верю, что истинность не дается так просто.

— Почему тогда ты не ищешь свою пару?

Этот вопрос ставит Джереми в тупик. Он явно не собирался затрагивать эту тему, но Нил уже сам почти догадался. Он вспомнил, где видел Джереми и даже мельком говорил с ним. Несколько раз они с Жаном ездили гулять, если это можно так назвать. Какие-то магазины, один раз кафе — как говорил Жан, чтобы совсем не сойти с ума. Во всех этих поездках они случайно сталкивались с этим жизнерадостным альфой.

Жан — вот почему Джереми не ищет пару. Бета не рассказывал, как они познакомились, но Нил предполагает, что это как-то связано с бизнесом Рико. То, что считывалось совершенно точно: Жан мог расслабиться только рядом с Джереми. С ним он менялся так разительно, что казалось, что это два разных человека: он переставал быть зажатым, тихим, незаметным, наоборот, громко смеялся, заливался румянцем и даже строил глазки. Неосознанно, скорее всего.

— Это из-за Жана, да?

Нил уже знает ответ. То, как Джереми резко бледнеет, а потом становится отчаянно грустным, то, как опускаются его плечи, кулаки сжимаются от бесполезной ярости, лишь подтверждает его правоту.

— Почему ты его не заберешь?

— Потому что это способ Рико давить на меня. Я хотел забрать его. Мы обсуждали суммы с Ичиро. Но Рико наложил вето, сказав, что Жан не заслужил свободы.

— Вот мудак.

Нил кривится. Его пара. Истинный альфа — такой мудак. За что? Он что, должен вымаливать у вселенной прощения за грехи своего отца?

— Да. Именно поэтому я очень рад, что у тебя есть еще Эндрю. Некий баланс природы.

Эндрю. Концентрация справедливости, контроля и холодности. Нил грустно усмехается: ему действительно несказанно повезло.

Джереми в очередной раз повторяет, что Нил может оставаться у него столько, сколько потребуется. И это отличный вариант — он не провел здесь и нескольких часов, но весь дом, как и его хозяин, излучает столько спокойствия и тонкой, словно миролюбивой энергии, что отсюда не хочется уезжать.

Кому угодно, кроме Нила. Он впервые осознает суть истинности — даже сейчас, когда он неимоверно зол на альф, которые бросили его в сраном пансионате, скрывали от него правду, подвергали опасности его жизнь (пусть и косвенно) — его уже тянет к ним. Тянет обратно в квартиру Эндрю, стоит ему закрыть глаза — он падает в объятия одного из истинных.

Пиздец.

Стоило ли бежать все эти годы, чтобы потом навсегда остаться прикованным какой-то связью к двум личностям, моральные принципы которых оставляют желать лучшего? Ладно, он погорячился. Моральные принципы Эндрю его почти устраивают.

Нил думает, что больше не хочет задерживать Джереми. В конце концов, больше всего Рико хочет, чтобы Нил был рядом. Окей. На что он готов ради этого?

— Мы обменяем Жана.

***

Дальше все происходит слишком быстро. Джереми пытается его отговорить, но Нил уверен в своем решении. Они не сделают ему ничего плохого. Он самое ценное, что у них есть. Джереми сам так сказал.

Джереми отправляет охрану за Жаном, которому, кажется, даже не нужно собирать вещи. Почему-то в том, что Рико согласится на любые условия, Нил уверен.

Разговор проходит так, как он и предполагал. Услышать знакомые голоса, увидеть встревоженные лица обоих — пусть и по фейстайму — даже такая мелочь резко повышает Нилу настроение.

Его везут обратно люди Джереми, который сам едет навстречу Жану. Нил рассеянно смотрит в окно, на секунду задумываясь о том, что он даже не предупредил альф, что вернется так скоро.

Он не хочет спать, но нужно хоть как-то отвлечься от кипы мыслей, которые заполоняют его сознание. Что теперь будет? Они будут жить вместе? Как Рико будет реагировать на Эндрю? А наоборот? Что если они не смогут найти общий язык?

О, язык.

Альфы совершенно точно его нашли.

Нилу все-таки следовало их предупредить немного заранее, потому что теперь он видит только невероятно — впервые — растерянного Эндрю, стоящего на коленях перед Рико.

У Нила нет слов.

Он сбежал, его почти похитили, он чуть не погиб в смертельной погоне, а Рико и Эндрю решили потрахаться. Вдвоем. Без него.

Нет, он вообще старался не думать про секс, но мысль о том, что эти пиздюки решили устроить все без него — бесит.

Его не было меньше недели. Как за такой срок эти — у Нила нет цензурных слов — гондоны — стали так близки?

Нет, это не бешенство. Где-то в глубине души он понимает, что это — ревность. Ооо, нет. Это не альфы ревнуют его друг к другу. Это он ревнует их.

— Я не думал, что вы с Рико подружитесь так быстро.

Эндрю дергается, пытаясь встать, но делает это слишком резко и слегка теряет равновесие. Рико — как, блять, заботливо — придерживает его рукой.

— Я сделаю нам кофе. Буду ждать на кухне.

Нил проходит внутрь, отчаянно сжимая кулаки. Раз, два, три, четыре. Счет не помогает. На автомате он продолжает считать на всех известных языках, пока готовит кофе, на автомате проверяет холодильник, зачем-то достает тарелки — нормальной еды все равно нет.

Он все еще один на кухне.

— Мне нужно повторить?

Ни звука.

Нил вздыхает. Он столько времени безропотно им доверял, позволял решать все, что происходит в его жизни, думал, что так будет проще — и вот к чему это привело: он собирается устроить истерику. В конце концов, он омега, может же он позволить себе такое чисто омежье поведение хотя бы раз в жизни? Ники наверняка постоянно так делает.

Поэтому он берет тарелку и с силой швыряет ее об стену.

Это становится спусковым крючком для альф, которые одновременно вбегают на кухню.

— Что?…

— О, я подумал, что так будет эффективнее, и смотрите, сработало.

Нил ставит перед ними две кружки с кофе, а сам берет в руки очередную тарелку.

— Итак. Истинные. Когда вы узнали? Рико, я так полагаю, узнал первым. Как долго ты собирался от меня это скрывать?

Рико зависает. Он еще не отошел от возбуждения, картина потенциального минета все еще стоит перед глазами. Скрывать? Ох, надо собраться. Но вместо этого он смотрит на Эндрю, как будто они на экзамене, и его лучший друг сейчас собирается подсказать ему правильный ответ.

Миньярд выглядит еще хуже, он растрепан, тяжело дышит, а его щеки так по-детски залиты красным. Какой же он все-таки очаровательный. Рико впервые благодарит судьбу. Видимо, он смотрит на него слишком долго, потому что теперь он может читать мысли Эндрю.

“На пол”.

А нет, это не мысли, Эндрю действительно это говорит. Рико успевает среагировать и падает навзничь, прежде чем тарелка разбивается о стену позади него. Блять.

Это совсем не смешно, но Рико не может не оценить ироничность этой ситуации. Его омега, разгневанный и взбешенный, в метре от него. Нат явно не собирается его убивать, но может покалечить. Нужны пути отступления. Самое время поблагодарить Тетсуи за годы тренировок в разных условиях и километры пройденных линий с препятствиями. Рико начинает отползать назад, в сторону гостиной, уже там встает на ноги, хватает неизвестно как оказавшегося рядом Эндрю и оттаскивает их обоих в спальню.

Дверь в спальню закрывается на замок.

Нил слишком худой для того, чтобы выбить дверь.

Рико переводит дыхание. Господи, Эндрю покраснел еще больше, желание его поцеловать становится просто неудержимым. Он почти инстинктивно притягивает Эндрю к себе. Тот шипит в ответ:

— Что ты делаешь?

Рико отвечает шепотом, не выпуская Эндрю из рук:

— Прячусь. Ты же видел, как он управляется с ножами. Ты думаешь, он не сможет порезать нас осколками тарелок?

— Я слышу вас, идиоты.

Нил стоит прямо за дверью, но ничем не выдает своего присутствия. Кажется, что он даже не дышит, но Рико чувствует, как от него волнами исходит гнев. Злой омега — что может быть лучше? Правильно, злой истинный омега, который буквально может тебя убить движением руки.

Рико, конечно, знал, что Нат не хрупкая милая зверушка, которая будет с благодарностью заглядывать ему в рот, но он неверно оценил масштаб трагедии. Альфа надеялся, что от новости про истинность, Нат резко станет добрым, отзывчивым и ласковым, и вот, что он имеет сейчас.

Эндрю толкает его в бок. Ах, да, Нат там что-то спрашивал. Рико решает пустить в ход все свое обаяние.

— Натаниэль. Я так виноват перед тобой.

Эндрю закатывает глаза. Ни один из них не верит в искренность этих слов.

— Конечно, я должен был сказать тебе сразу, как я почувствовал, но как я мог? Ты ведь не замечал этого. Ты бы не поверил мне. Ты был таким отстраненным, таким задумчивым, я просто не хотел тебя напугать.

Эндрю закатывает глаза сильнее — хотя казалось бы, куда сильнее. Рико отличный манипулятор, и сейчас он пытается переложить ответственность на другого.

— Я так скучал по тебе, так хотел тебя увидеть. Но твоя безопасность всегда была для меня главным приоритетом.

Эта фраза, кажется, слоган какой-то авиакомпании, но Рико плевать. Нат навряд ли так часто летает на самолетах. Эндрю лишь осудительно качает головой.

Нил молчит, его явно не устраивает ни один из ответов.

— Ты сейчас на взводе, и не то чтобы я боялся, но нам всем лучше лечь спать, а завтра мы поговорим. Как взрослые цивилизованные люди.

Эндрю не согласен, он снова ударяет Рико в бок.

— И где ты собрался спать? — шипит Миньярд.

— Нат, давай мы останемся здесь, а ты только сегодня поспишь в гостиной? Понимаю, что там не так удобно, но давай не будем усложнять.

Как бы Рико ни хотелось прямо сейчас обнять и прижать Ната к себе, тот слишком взвинчен. Он не будет его слушать. Действительно, не стоит усложнять. Они все обсудят завтра.

— Удачно закончить то, что начали.

Нил один раз ударяет по двери, альфы слышат звук шагов. Эндрю сильно тыкает Рико под ребро.

— Ты идиот? Он вернулся к нам, чтобы ты оставил его спать в гостиной?

— Я не хочу пострадать от рук истинного, говорят, что это еще больнее, чем обычно! — Рико пытается отшучиваться, но в глубине души понимает, что Эндрю прав. Он просто струсил. Он не знает, что сказать Нату прямо сейчас, все его планы из прошлого рухнули еще несколько дней назад. Пиздец. Он сам загнал себя в тупик.

Рико отходит назад, с облегчением раздевается и ложится на кровать, призывно похлопывая по месту рядом с собой. Эндрю все еще стоит у двери, и Рико может почувствовать его состояние — это … опустошение. Эндрю не особо любит разговаривать, и даже такой нелепый диалог, с учетом того, как они начали вечер, может вывести его из равновесия. В Рико опять просыпается забота: хочется обнять, закатать Эндрю — господи, ну почему он такой маленький — в кокон и спрятать так далеко, чтобы ни одна живая душа его не нашла.

Ну, кроме Ната. Его реакция интереснее всего: до последней фразы он никак не выдавал своих эмоций относительно произошедшего в гостиной, но, видимо, сорвался. Что это было? Понятно, что злость, но чем она была вызвана?

Эндрю неохотно ложится рядом, даже не сняв свою готскую мантию. Какой же ребенок.

Рико хочет притянуть его к себе, но видя, как Эндрю вздрагивает от движения руки, останавливается. Несколько минут он слушает дыхание рядом, последний раз он спал в одной постели с Натом так давно, кажется, что это было в другой жизни. Он засыпает почти сразу от этого воспоминания: как он нежно обнимал Ната, а тот жался к нему, словно ища защиты.

Эндрю еще долго не может уснуть. Весь этот день, как яркая вспышка, отдает болью где-то в голове. Он хотел проверить себя. Проверил? Доволен? Не особо.

Появление Нила успокоило его в момент. Нил не сбежал. Нил не бросил их. Он вернулся. Сам — пусть и слишком внезапно. Эндрю хочет думать, что Нил вернулся к нему. А он? Решил отсосать какому-то альфе, которого знает лично всего ничего. Мудак. Эндрю не оправдал собственного доверия, возможно, потерял и доверие Нила. Он пытается убедить себя в том, что судьба все уже решила за них, что он всего лишь немного ускорил события. Но от этого не становится менее мерзко: он чувствует себя грязным и отвратительным, его почти тошнит от ощущения грязи на своем теле. Ему нужно покурить.

Он бесшумно встает, открывает замок и почти на цыпочках проходит через гостиную на кухню. Нил лежит на диване, укутанный в одеяло, кажется, что спит. Эндрю не собирается проверять. Он включает свет на кухне, прикуривает и начинает собирать осколки, разбросанные по полу. Это занятие немного успокаивает и отвлекает от всех липких мыслей. Он слышит шаги позади, и ему даже не надо оборачиваться. Сладкий, приторный запах заполняет кухню. Эндрю не может прочувствовать эмоцию, но понимает, насколько она интенсивная.

Нил стоит рядом, на нем те же джинсы, в которых его оставили в пансионате, только выстиранные и пахнущие порошком, слишком большая толстовка — явно не его. Рико? Навряд ли, не его размер. Нил словно читает его мысли:

— Это Джереми. Она мне понравилась, и он подарил.

Эндрю кивает. Он ссыпает последние осколки в мусорку, моет кружки и запускает кофемашину, стараясь не думать о Джереми. Он не должен ревновать. Нил ему не принадлежит. Нил вернулся.

— Чем вы были заняты эту неделю?

От такого банального вопроса Эндрю на секунду зависает. Память подсовывает воспоминания о Дрейке, поцелуях и поисках Нила. Ничего особенного.

— Решали некоторые вопросы, — Эндрю никогда не врет.

— Я чувствую твою напряженность даже отсюда, — Нил забирает кружку и садится на другом конце стола. — Не мог уснуть?

— Мы… убили одного парня из моего прошлого. Это он напал на тебя в том доме, — Эндрю пока не готов говорить больше.

Нил кивает. Он не лезет с расспросами, тихонько попивая кофе. Эндрю хочет спросить о чем-то, о чем угодно, на самом деле, просто чтобы услышать голос Нила еще раз.

— Как ты провел время у Джереми? — голос Эндрю несильно дергается на имени другого альфы, кажется, что совсем чуть-чуть, но Нил замечает и слабо улыбается.

— Джереми ангел. Появился из ниоткуда, провез меня через перестрелку, накормил, успокоил.

Эндрю становится стыдно. Он чувствовал панику и боль Нила на расстоянии, но не задумывался, как это повлияет на омегу после.

— Я ненавижу чувствовать себя слабым, — Нил встает, ставит кружку на стол и уходит в гостиную. — Мой отец ненавидел меня за мой пол, он готовился стать гордым отцом альфы, наследника, а появился я. И с тех пор вся моя жизнь будто не моя, понимаешь? Я ничего не решаю, я так устал от этого, Эндрю.

Эндрю понимает. Он садится рядом с Нилом на диване, усилием воли сдерживая себя от того, чтобы прикоснуться к нему. Он чувствует трепет и волнение, словно Нил снова может исчезнуть прямо сейчас.

Но Нил не исчезает, он грустно вздыхает, смотрит на Эндрю и вопросительно приподнимает бровь. Эндрю кивает, согласный на все, и Нил залезает к нему на колени, утыкается носом в шею, прижимаясь всем телом к Эндрю, и замирает.

Эндрю не знает, сколько времени они так сидят — может, пару минут, может, час. Дыхание Нила становится тихим и ровным, он засыпает, а Эндрю не может пошевелиться. Если бы он хотел, чтобы кто-то на нем засыпал, он завел бы котика. Но он готов простить это Нилу, Нил лучше котика. Он такой легкий, почти невесомый, так приятно пахнет, так робко держится руками за плечи альфы.

И Эндрю решает дать себе еще один шанс — попробовать быть условно нормальным, насколько это вообще возможно. Он вспоминает ту ночь у клуба и теперь точно понимает, почему Нил не удержался — это просто невозможно. Эндрю слегка наклоняется к месту, где толстовка оголяет кусочек шеи, он чувствует себя гребанным вампиром, но запах и инстинкты сильнее. Он не замечает, как вылезают клыки, как язык сам оставляет мокрую дорожку на шее Нила, как его собственное дыхание учащается… И Нил просыпается.

Он молчит, лишь сонно смотрит на Эндрю, но обращает внимание на клыки: осторожно прикасается к одному из них пальцем.

— Это не больно?

Эндрю не понимает вопроса. Нет, доставать клыки не больно, хотя он делал это всего пару раз, каждый из которых был вызван паникой или агрессией. Никогда его сущность не открывалась так просто, в настолько расслабленном состоянии. Может быть, Нил подумал, что Эндрю хочет поставить метку? Это глупо, он не стал бы делать этого без полного согласия.

Эндрю отрицательно качает головой. В любом случае — нет, это не больно.

— Я не могу на вас злиться. Долго, — Нил ерзает на коленях и трется носом об Эндрю.

Это уже слишком. Эндрю мысленно молится все той же вселенной, чтобы у него не встал прямо сейчас, и начинает перебирать в голове самые омерзительные образы. Но Нил, естественно, этого не замечает и продолжает ерзать. Блять.

— Просто никто не готовил меня к такому, да и, наверное, к такому нельзя подготовиться. Я умею скрываться, быстро бегать, красить волосы и кидать ножи — я совсем не умею общаться с другими людьми в таком ключе.

Нил делает все только хуже, все тело затекло, и омега решает сменить позу. Он перекидывает одну ногу через Эндрю и садится к нему лицом.

Эндрю уверен, что это наказание за недоминет.

— Я злился на Рико, потому что он мне ничего не сказал. Хотя ты тоже ничего не сказал. Почему?

Эндрю не может говорить прямо сейчас.

— Эндрю? — Нил настороженно наклоняет голову, становится видно, как его волосы смешно топорщатся в мерцании холодного лунного света.

Эндрю хочет скинуть Нила на пол.

— Можно тебя поцеловать?

Нет, для собственного блага Нила, ему не нужно его сейчас целовать.

Но, опять же, Эндрю не может этого сказать. Он пытается вспомнить образ Дрейка, залитого кровью, с простреленными коленями на полу отеля, но образ Нила, сидящего у него на коленях, перекрывает все.

Поэтому он просто кивает.

Нил облегченно выдыхает, обнимая еще крепче, его мягкие губы накрывают рот Эндрю, и это кажется, таким правильным, что Эндрю не сомневаясь прижимает Нила к себе еще сильнее. Ему так сладко и одновременно так больно от прилива крови в штанах, что хочется развалиться на много-много маленьких частей. Он кусает губы Нила, терзает его язык, гладит его по спине и по попе — и не знает, как остановиться. Нил хуже наркотика. Его доверие, безграничная отдача и такая хрупкая нежность в каждом движении — все это уничтожает Эндрю прямо сейчас. Он больше не может представить свою жизнь без Нила. Ему больно даже думать, что Нила может не быть рядом. Но если он не остановится сейчас, то это вполне может произойти. Эндрю с трудом отрывается от омеги, шепчет ему прямо на ушко:

— Нам пора спать.

Нил не убирает руки:

— Я не хочу спать на диване.

— Я разбужу Рико, и мы останемся здесь.

Нил качает головой:

— Отнеси меня в спальню.

Нил и правда легкий, но самым сложным будет не это — встать с дивана в таком состоянии просто невозможно. Эндрю хочет сказать, что Нилу нужно расцепить руки, но тот лишь сильнее обвивает его, как детеныш коалы. Эндрю вздыхает, рывком встает и несет свой драгоценный груз в спальню. Нил спрыгивает на середину кровати, по привычке гладя Рико по голове, ложится к нему спиной. Эндрю ложится с краю. Он уверен, что не сможет уснуть в таком составе, но как только Нил кладет между ними руку, он накрывает ее и засыпает почти мгновенно.

***

— Ты не видел тут Кевина? Такой высокий шатен, вечно пьяный? — Аарон заебался искать Кевина. Тот позвонил ему из квартиры Эндрю, доложить, что домой не придет, что видел Рико и что планирует уйти в запой примерно еще на неделю, чтобы Аарон подстраховал его с делами. Кевин даже услужливо скинул письмо, в котором был график встреч с подрядчиками, которые сейчас занимаются внутренними коммуникациями на одном из объектов и расписание проверок. Сука. Нет, Аарон не будет этим заниматься, у него есть свои дела. В конце концов, он все еще мечтает поступить в нормальное учебное заведение.

Тупой Кевин Дэй. Аарон уверенно может признаться, что он ненавидит его практически с первого дня знакомства. Когда он увидел Кевина, обмотанного бинтами, в синяках и такого растрепанного, Аарон понял, что запал. Мерзкий комплекс спасителя вылез из ниоткуда и ударил так сильно, что следующие три дня он мог думать только о Кевине. Под видом “быть вместе с Эндрю” ходил к Эбби, под видом “Эндрю сказал за ним присмотреть” тусил на семейных ужинах с Ваймаком. И, казалось бы, Аарон должен был бы задуматься о том, что происходит, но времени на осознанные медитации просто не было.

Ситуацию осложняли сразу несколько вещей. Первая: вечно хихикающий Ники, который в очередной раз делал вид, что знает больше, чем остальные. Нужно отдать Ники должное, в ситуации с Эндрю он действительно понял все сразу. Вторая: Эндрю, который как будто специально сталкивал их с Кевином вместе. Третья: Аарон не был геем. Он был уверен в этом абсолютно точно, но все-таки решил убедиться, спросив у Эндрю, как тот понял свою ориентацию. За что получил в нос. Легонько, по-братски.

После этого была череда девушек, свиданий и секса — даже в переулке за клубом Аарон пытался доказать себе свою гетеросексуальность. Работало плохо. В конце концов он решил, что все дело в том, что у него перед глазами никогда не было примера нормальных отношений, не считая Ваймака и Эбби, но они познакомились, когда еще жили динозавры. Так что ему нужен был пример помоложе. Так он оказался на почти семейном ужине у Мэтта с Дэн. Стало еще хуже.

Поэтому сейчас спектр его эмоций по отношению к Кевину колеблется от “я изобью этого придурка до смерти, как только найду его слишком обтянутую джинсами задницу в Эденс” до “пожалуйста, я буду самым милым и заботливым, пусть только с Кевином ничего не случится”.

Он третий раз обходит клуб, почему-то уверенный, что этот придурок именно здесь. Удача настигает его внезапно, Кевин буквально сносит его с ног на выходе из туалета. На Кевине и правда слишком узкие джинсы, прозрачная майка и удивительно белые кроссовки. Кевин понимает все сразу — или у него больше нет сил стоять ровно — и заваливается на Аарона, слишком сильно обнимая того за плечи.

— Аарон, я так рад, что ты приехал. Давай заскочим за вискариком и поедем домой?

Сука. Нужно обсудить с Ваймаком вопрос реабилитации для непутевого сына. Аарон притягивает Кевина за талию и оттаскивает к выходу. На парковке многолюдно, многие выходят покурить и проветрится, и Аарон прикладывает максимум усилий, чтобы довести Кевина до машины. Мало того, что он высокий, так еще и тяжелый. Окей, возможно, Аарону тоже иногда нужно заходить в зал. Он усаживает Кевина на переднее сиденье, пристегивает, как ребенка, и открывает настежь все окна. Есть вероятность, что он опьянеет сам, просто сидя с Кевином в тачке.

— Аарон. Ты знаешь. Ты всегда был таким хорошим. Ты так хорошо ко мне относился, — Кевину тяжело говорить, но он старается довести фразу до логического конца. — Не так, как Рико. И ты такой красивый. И я…

Аарон морщится — от сравнения с Рико лучше не становится — он поворачивает голову, чтобы высказать это Кевину в лицо, но почти натыкается губами на чужие.

— Можно тебя поцеловать?

Аарон теряется. Он не Эндрю, обычно его не спрашивают. Он ничего не отвечает, но Кевин принимает это за согласие и прижимается к нему своими губами. Это… странно? Хотя, по-честному, мало чем отличается от поцелуев с девушками. За исключением того, что обладатель этих губ также обладает членом. Аарон вздрагивает — слишком быстро поток его мыслей уходит в другую сторону.

Кевин отрывается от поцелуя и сейчас смотрит на него с такой тупой улыбкой, что хочется его ударить, просто чтобы не смущаться еще больше.

— Поехали домой.

Всю дорогу до общей квартиры Кевин спит, опершись щекой на окно, Аарон лишь изредка смотрит в его сторону, пытаясь сосредоточиться на дороге. Кевин посапывает, чем постоянно отвлекает, но дом уже близко.

Сейчас в этой огромной квартире живут четверо: близнецы, Ники и Кевин, который большую часть времени ночует у Ваймака. Ники нет, он отправился на омежник (господи, у Ники есть друзья, кроме родственников, удивительно), Эндрю в лофте, так что остаются Аарон и Кевин. Привычным способом — в обнимку — они вталкиваются в лифт, и Аарон почти кожей ощущает, как огромный лифт сжимается до размеров тела Кевина, который укутывает его конечностями со всех сторон. Аарону ничего не остается, кроме как уткнуться Кевину в грудь и стараться не дышать.

В квартире не становится легче: он пытается буквально отволочь Кевина в его комнату, но тот упирается.

— Ар, мы не заехали в магазин.

Блять, Ар, что это за дурацкие буквы?

— Не мое имя, не мои проблемы.

— Но ты обещал!

Вообще-то, Аарон ничего не обещал. Если только себе — доставить Кевина в целости домой, заставить его выпить максимально возможное количество воды и завтра надавать ему по лицу. Ах да, поговорить с Ваймаком.

Он затаскивает Кевина на кровать, снимает с него кроссовки и собирается уходить, когда слышит хнычущий звук:

— Помоги мне раздеться.

Этого только не хватало.

— Сам разденешься.

Кевин продолжает стонать, силы скоро совсем покинут его. Он неловко стягивает майку, все еще лежа на кровати (Аарон не смотрит), потом поднимает ноги, пытаясь стянуть джинсы (Аарон почти уверен, что это невозможно — они сидят, как вторая кожа), заваливается на бок и, разумеется, одна нога перевешивает, и Кевин падает с кровати (Аарону придется посмотреть).

Кевин матерится, забавно растягивая слова, продолжает лежать на полу. В принципе, Аарон может оставить его там — места между тумбой и кроватью должно хватить. Но когда-то давно его учили заботиться об убогих пьяных соседях, поэтому он подходит к Кевину, придерживая его за плечи помогает сесть. Когда вся эта туша оказывается на кровати, Кевин проявляет чудеса акробатики: перекидывает Аарона через себя так, что тот лежит на спине, а сам наваливается сверху. Аарон замирает. Это еще что такое? У него есть своя комната, он может поспать и там.

— Ар, то, что я сказал у клуба. Ты правда очень милый.

Это все еще его не его имя, но он может только выдавить из себя “окей”. Кевин прижимается к нему плотнее, слишком горячий, слишком накачанный, слишком … возбужденный. Когда он успел снять джинсы? Мудила, он наверняка знает тайный способ сделать это. Аарон не хочет смотреть вниз и проверять, какое именно на Кевине белье. Примерно в тот момент, когда Кевин начинает кусать его шею, в его голове возникает целый ворох вопросов. Как понять, кто будет сверху? Где презервативы? Есть ли у Ники в тумбочке смазка? Можно, пожалуйста, сейчас позвонить Эндрю, чтобы тот выполнил свои обязанности старшего брата?

И главный вопрос, который как сигнал тревоги пищит в его сознании: почему он вообще об этом думает? Почему нет варианта, в котором он сейчас спихнет с себя Кевина и пойдет спать к себе?

Такого варианта все еще нет, потому что Кевин стягивает с него футболку и начинает целовать грудь. Аарон лежит бревнышком, пытаясь понять, что, кроме паники, ощущает сейчас. В целом — только панику.

Кевин на секунду отрывается от него:

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

Да?

— Нет.

Кевин приподнимается и целует его — совсем не так, как на парковке. Этот поцелуй жадный, страстный, словно Кевин выплескивает в него всю любовь, которую холил и лелеял годами. Словно он — единственный в мире, и Аарон на секунду полностью растворяется в этом поцелуе и не замечает, как рука Кевина нежно поглаживает его член сквозь джинсы. Аарон кивает на просьбу снять их, и теперь они оба остаются только в боксерах и носках — какая романтика.

Он чувствует, как его член упирается о чужой, и это, внезапно, так приятно, что хочется усилить трение, вжаться сильнее в Кевина, раствориться в нем. Аарон еще не решил, как далеко готов зайти, но прямо сейчас ему хочется всего и сразу. Кевин словно читает его мысли, он осторожно оттягивает боксеры за край, сдвигаясь к низу кровати, проводит языком по стоящему члену, не отрывая взгляда от Аарона. Ему кажется, что покраснеть сильнее просто невозможно, но закрывать лицо руками сейчас уже поздно. Кевин начинает языком ласкать головку, обхватывая ее губами, нежно посасывая, а потом заглатывает весь член целиком.

Аарон задыхается — он никогда не испытывал такого спектра чувств, в котором смешиваются стыд, возбуждение и нежность. Кевин ритмично насаживается головой на член, легко поглаживая яички, сочно причмокивая. Он даже умудряется другой рукой дрочить себе, и теперь они оба стонут одновременно. Аарон больше не может дышать, он хочет сказать, что скоро кончит, но Кевин понимает сам — он ускоряется, добавляет к языку руку, и Аарон кончает — кажется, даже кричит, но оргазм так сильно оглушает его, что он не может быть в этом уверен. Кевин привстает и жестко додрачивает себе, сперма теплый месивом растекается у Аарона по животу.

Это был лучший минет в его жизни.

Он все еще не может прийти в себя и отдышаться, как и Кевин, который просто заваливается рядом и укрывает их простыней.

Аарон просыпается бодрым и почти счастливым, пока не видит лежащего рядом Кевина. Голого. Пока не смотрит на себя в зеркало и не отмечает дюжину засосов по всей шее. Он пытается убедить себя, что ничего не произошло. Все в порядке. С кем ни бывает. (С Мэттом?) Он погружается в утреннюю рутину: решает, что приготовить на завтрак, пока моется в душе, закидывает в стиралку вещи, даже поливает цветы на кухне.

Как только Аарон открывает дверцу холодильника, что-то резко ударяет его по голове. Он слышит, как на заднем плане кричит Кевин, как бегают какие-то люди, но его зрение слишком расфокусировано, только блеклые пятна и образы.

Когда, наконец, он начинает видеть что происходит, его затаскивают в гостиную, где на полу уже лежит Кевин, связанный по рукам и ногам, он не кричит, но в глазах читается паника и страх. Аарона кидают на пол рядом, его не связывают, но тут же наставляют пистолет.

Теперь он начинает догадываться о том, что происходит.

Напротив него на стуле сидит молодой мужчина, в слишком дорогом костюме и со слишком непроницаемым лицом. О, в этом им можно посоревноваться с Эндрю. Конечно же, этот мужчина — японец.

Ичиро. Аарону конец. Кевину — тоже. Возможно, Эндрю сможет вытащить хотя бы Ники.

— Миньярд. Как приятно наконец увидеться в более неофициальной обстановке.

Аарон лишь пожимает плечами.

— Птичка нашептала, что с Дрейком покончено. Молодец, не ожидал от тебя такой прыти. Но я уже устал: все эти погони за чужими омегами выматывают сильнее, чем мой собственный омега, — Ичиро ухмыляется, а остальные — охранники? группа захвата? как еще назвать крайне накачанных парней в таких же дорогих костюмах? — пошленько хихикают.

— Я решил, что нет смысла тянуть дальше. Признаю, сначала я просто хотел тебя шантажировать. Но лужа крови под Дрейком дала мне понять, что тебя не так просто запугать. Поэтому проще убить. Обрати внимание на оказанную тебе честь — я приехал лично.

Рука с пистолетом делает неопределенный жест — вот, смотри, именно им тебя и пристрелят.

Аарон вздыхает. Не так он хотел все это закончить. Он вообще хотел быть врачом, открыть свою практику и усыновить пару детишек. Ну, и найти себе девушку в конце концов. Он переводит взгляд на Кевина, мысленно умоляя того молчать. Но Кевин цепляется за идею спасения их обоих, хотя по факту ни о каком спасении не может и речи, только об отсрочке.

— Не тот близнец, — тихо замечает Кевин.

Ичиро удивленно поднимает брови и улыбается.

— Если ты, Дэй, думаешь, что я куплюсь на этот детский сад, то ты сильно ошибаешься.

Кевин мотает головой в сторону Аарона:

— Эндрю не снимает повязок. Ты же его видел. Не тот близнец.

Ичиро тоже смотрит на Аарона, надеясь, что тот развеет все его сомнения. Но Аарон молчит. Он уже почти смирился, почти простил Эндрю за свою нелепую смерть, почти пожалел, что не написал той девушке из клуба. О сегодняшней ночи он не жалеет.

— Покажи руки, — Ичиро встает и подходит ближе.

Аарон вздыхает. В любом случае, Ичиро может просто пристрелить его, что он, зря приехал что ли. Он поднимает руки и поворачивает их тыльной стороной к Ичиро. Ни шрама.

Видимо, Ичиро слишком хорошо знаком с биографией Эндрю и имеет какое-то представление, что должно быть под повязками, хотя даже Аарон не видел Эндрю без них.

Ичиро забирает пистолет у парня, который держал его все это время, и поворачивается к тому лицом.

— Ты сказал, что вы все проверили.

— Они близнецы!

— Поэтому и нужно было все проверить, — Ичиро рычит и бьет парня по лицу рукояткой. Аарон морщится. Это точно больно.

Хихикающие на фоне охранники нервно замирают. В воздухе уже искрится напряжение: Ичиро не просто зол, он в ярости, и эта ярость окутывает все пространство вокруг.

Он садится обратно в свое кресло и напряженно теребит пистолет. Аарон все еще не двигается, только Кевин стонет и пытается выпрямить ногу. Не надо было расти таким длинным.

Наконец, какая-то идея озаряет Ичиро. Он велит принести телефон Аарона и набрать номер Эндрю. Самый простой вариант. Аарон отказывается, но несколько сильных ударов по Кевину заставляют его изменить свое решение. В конце концов, Эндрю взрослый и самостоятельный. Он и так планировал разобраться с Ичиро, так почему бы не сегодня?

Ичиро набирает номер, ставит телефон на громкую связь и подносит его к Аарону. Что сказать? Попытаться успеть сказать правду, чтобы Эндрю не попал в ловушку? Или их будут обменивать? Или все-таки пристрелят уже после этого разговора?

Аарон не успевает сказать ничего, потому что после пары гудков сразу отвечает бодрый голос:

— Привет, копия истинной пары моего истинного омеги.

Рико зачем-то отвечает на звонок.

========== Глава 10. ==========

Утро больше походит на сцену из ситкома, чем на расстановку из жизни мафиози и их семьи. Нил просыпается, укутанный разными частями чужих тел со всех сторон: Рико прижимает его к себе руками, пока ноги Эндрю переплетаются с ногами Нила. Он даже не может пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы встать. Но тревога последних дней дает о себе знать, и хочется выплеснуть всю негативную энергию проверенным способом — побегать. Он осторожно вылезает из объятий, на что оба альфы сразу же начинают ворчать, точнее, вслух выражает недовольство только Рико, Эндрю просто смешно морщится. Он так и не разделся, и теперь наверняка жалеет об этом.

— Я хочу побегать.

Рико издает грустное “Вуху” и спинывает Эндрю с кровати.

— Эндрю, раз ты встал, составишь Нату компанию?

Эндрю просто молча лежит на полу, видимо, надеется, что если он пробудет там достаточно долго, то про него просто забудут. Нил возражает, что ему не нужна нянька, тем более Эндрю слишком много курит, и явно будет его тормозить.

— Эндрю очень атлетичен. Ты бы видел его пресс, — Рико ничего сам не видел, но верит, что Эндрю купится на лесть. Не срабатывает. Эндрю продолжает лежать.

Нил за пару минут переодевается в ванной, и к тому моменту, когда он выходит, Эндрю уже стоит у двери, в кроссовках и спортивных штанах.

— Я могу пойти один.

— Неа, не можешь, — Рико зевает, все еще лежа на кровати. — Не переживай, мы честно подкинули монетку, кто пойдет с тобой. И я все еще ссу, что ты столкнешь меня с моста в порыве страсти. Идите — я сделаю завтрак, и мы все обсудим.

Нил вздыхает. Кажется, вчерашней истерики было мало и отвоевывать собственную независимость придется другими способами. В голову приходит еще пара советов от Джереми:

— Ну, ты же знаешь, что и так выглядишь супер горячо. Нет, нет, я ни на что не претендую, просто констатирую факты. Тебе нужно просто немного использовать свою внешность. Ну знаешь. Наклонись там перед ними или надень длинную майку без шортиков и потянись за кружкой на высокой полке. Делай такие плавные и мягкие движения….

Ох. Тарелки стоят дорого. Наклониться Нил в состоянии. Окей. Он поворачивается спиной к альфам, усердно зашнуровывая кроссовки, при этом даже не пытаясь присесть — просто в наклоне.

Становится слишком тихо.

Нужно будет послать Джереми какой-нибудь подарок.

— В принципе, я все-таки бегаю лучше Эндрю. А он так не хотел с тобой идти. Эндрю, ладно, я согласен сам пойти с Нилом, приготовь пока нам завтрак, — Рико быстро встает с кровати и начинает рыться в шкафу.

Та-да.

— Мы бросили монетку, я честно проиграл, Рико, не утруждайся, — Эндрю берет Нила за запястье и выводит из квартиры, захлопывая дверь прямо у Рико перед носом.

— Миньярд, чтоб ты задохнулся после первого километра! — Рико злится на себя — упустить шанс побыть с Натом наедине теперь кажется ему роковой ошибкой.

Пока эти наркоманы (наркоман и Эндрю) бегают, у него есть возможность наконец-то остаться одному и порешать вопросики. Для начала он звонит Тетсуи, выслушивает короткий статус о состоянии дел — нет,ничего не рухнуло, пока Рико не было там, да, бизнес все еще стабилен, да, Ичиро все еще бесится, но его не было слышно последние пару дней, — делает несколько упражнений на пресс — потому что вдруг у Эндрю и правда есть кубики, и Нат захочет это проверить — и начинает готовить завтрак. В холодильнике все еще очень грустная ситуация, приходится импровизировать и делать мерзкий омлет с брокколи.

Звонит чей-то телефон, брошенный на столе, и Рико видит входящий от “Не я”. О, точно, как его, Аарон?

— Привет, копия истинной пары моего истинного омеги.

Аарон не отвечает. Пауза затягивается, Рико понимает, что Аарон вообще не в курсе, что они с Эндрю больше не хотят убить друг друга, что все в порядке и Нат дома.

— Не переживай, я не убил Эндрю.

— В этом-то и проблема.

Блять.

У Рико начались слуховые галлюцинации, наверное, нужно вернуть в рацион соль. И сахар. И вообще поесть хоть что-то. Потому что голос, который ему ответил, совершенно точно принадлежит Ичиро.

— …. Аарон?

— Рико. Аарон и Кевин были так любезны пригласить нас с ребятами на завтрак. Я был бы крайне рад, если бы ты присоединился. Вместе со своим истинным. И Миньярда тоже пригласи — думаю, он не захочет оставлять брата одного.

Блять.

Рико не понимает, что происходит. Очевидно, Ичиро приехал, чтобы разобраться с Эндрю. Очевидно, ему слили адрес квартиры, где сейчас должен быть Эндрю, но там только Аарон и Кевин. Хуй с ними. Как Ичиро узнал про истинного? Ах да, Рико сам сказал. Пиздец.

Он сам выдал своему брату не только то, что он нашел свою пару, но и что это пара, во-первых, его и Эндрю, а во-вторых, что она здесь, в этом городе, буквально в паре кварталов. Это совсем не хорошо.

— Ох, боюсь, мы уже позавтракали. Может быть, устроим семейный ужин?

Рико нужно выиграть время. Он совершенно точно не собирается втягивать Эндрю и Ната в эту игру, он сможет разобраться со своим братом сам. Он убьет Ичиро, спасет Аарона, возможно, даже Кевина, и станет официальным героем в их маленьком трио. Идеальный план — как и все планы Рико.

Как и все планы Рико, этот будет провален.

— Есть вероятность, что наши гости не доживут до ужина, но если ты готов рискнуть, то буду ждать тебя вечером. Адрес скину тебе на номер.

Ичиро отключается. Рико сразу же берет свой телефон и набирает Тетсуи, чтобы тот отправил сюда отряд парней. Им нужно будет часов шесть, чтобы добраться, разместиться на позиции и быть полностью готовыми прикрыть Рико. А у него будет шесть часов спокойной и почти семейной жизни.

Нат и Эндрю возвращаются спустя минут двадцать, подозрительно красные в разных странных местах: Эндрю пытается натянуть футболку на шею, а Нат прикрывает рот ладошкой. Рико негодует: они что, подростки? Он что, их отец, который застал их целующимися в машине перед домом? Ужас какой-то. Хотя, если вспомнить, когда он последний раз целовал Ната, становится еще хуже.

Эндрю, не говоря ни слова, проходит в душ, пока Нат выпивает суточный запас воды небольшого городка.

— Я приготовил завтрак.

— Я думал, ты приготовил “Натаниэль, мне так жаль, что я вел себя как мудак, я должен был сразу, ну или почти сразу, тебе признаться. Прости меня, я больше не буду тебя обманывать, иначе ты скажешь Эндрю и он отрежет мне член”.

Рико морщится. Он уверен, что Эндрю ему ничего не отрежет, потому что ему нравится его член, но говорить об этом вслух не решается.

— Я не знал, как тебе сказать. Ты бы просто не поверил. Я, блять, дышать боялся в твоем присутствии. Ты знаешь, что значит для альфы найти свою пару? Ты как будто часть меня — лучшая моя часть, моя душа и моя вселенная. И я буду оберегать тебя любыми способами — даже если мне придется тебе врать.

Нат лениво ковыряет омлет и даже не смотрит на Рико, но видно, что он задумался над всем сказанным.

— Давай начнем все сначала. Как будто мы только что познакомились. Как будто не было этих месяцев. Позволь мне пригласить тебя на свидание? — Рико галантно берет Ната за руку.

— Хорошо, — Нил заканчивает с омлетом и оставляет от себя тарелку. — Куда ты меня приглашаешь?

— Вас. С Эндрю. Как насчет парка аттракционов? — Рико не выходит из роли и целует руку.

— Никогда там не был, — раздается сзади. Эндрю выходит из душа — мудак — в одном полотенце и повязках. И да, у него и правда есть кубики на прессе. Рико почти слышит, как скрежещет зубами.

— Отлично. Тогда собираемся.

На сборы и завтрак Эндрю уходит еще час: поесть, покурить, одеться, поспорить о выборе машины. До парка они добираются еще час, но это того стоит.

Эндрю и Нат растерянно озираются по сторонам, будто не решаясь даже пройти дальше ворот, и Рико очевидно становится лидером этого маленького приключения. Он покупает билеты, выбирает аттракционы, даже засовывает Эндрю на колесо обозрения:

— Я не пойду туда, — Эндрю упирается изо всех сил, но это слишком сложно. С одной стороны — Нил, который почти умоляюще смотрит на него, с другой — Рико, который молча тащит его за рукав. — Я боюсь высоты.

— С тобой ничего не случится, если только я сам не выброшу тебя через это очень-очень-очень маленькое окошко, — Рико ворчит, он опять чувствует себя отцом подростка, который, во-первых, опять одет во все черное, во-вторых, пытается выглядеть невероятно крутым.

Эндрю наконец сдается, садится в кабинку — господи, она же даже полностью закрытая — и цепляется за перила так, что костяшки пальцев бледнеют.

Нил садится рядом и доверительно шепчет:

— Я поцелую тебя, когда это закончится.

Эндрю опять смешно краснеет. Рико тоже хочет, чтобы его поцеловали, но он слишком бесстрашный, чтобы бояться такой мелочи как колесо обозрения, нужно попробовать испугаться следующего аттракциона. Например, сказать, что он боится кататься на лодках.

Три минуты, пока колесо проходит круг, Эндрю вообще не двигается. То, что он дышит видно только по тому, как нервно дергаются его ноздри. Королева драмы.

После такой ужасающей пытки они уходят в кафе за порцией мороженого для Эндрю, воды для Нила и “у нас нет ничего крепче колы” для Рико. Он почти доволен. Нат скромно улыбается, но делает это настолько искренне, что у Рико каждый раз сжимается сердце. Его пара, его любовь и его счастье — Нат, был лишен столького в своей жизни, что теперь Рико просто обязан дать ему все самое лучшее.

Они проводят на аттракционах еще пару часов, в течение которых Рико получает несколько сообщений от Тетсуи: парни выехали, парни доехали, парни на позиции. Как глупо было со стороны Ичиро так сразу выдавать адрес. Даже если он изменит его в последний момент, группа доберется туда максимум за полчаса.

Нил сдерживает слово и осторожно чмокает Эндрю в губы, где-то в перерыве между сладкой ватой и очередным походом на карусели, на что Рико показушно обижается. Нил обещает поцеловать его тоже, если он хорошо покажет себя в тире. О, Рико отлично покажет себя в тире. Они с Эндрю встают по обе стороны от Нила и выбирают оружие: легкую пневматику для Рико, остальные скромно берут ножи. Рико почти уверен, что Эндрю будет кидать свои собственные.

Альфа четыре раза из пяти попадает в десятку, Эндрю — три раза, Нил выбивает пять из пяти, что за получает в качестве приза огромного плюшевого медведя. Он все равно, хихикая, целует Рико в нос, в ответ тот прижимает его себе, насколько позволяет медведь, и целует уже взасос. Как только Нил оказывается в теплых объятиях, он обмякает, и только нервное “кхм-кхм” Эндрю заставляет их оторваться друг от друга. В ответ оба — и Нил, и Рико только продолжают глупо улыбаться.

Очередное сообщение от Тетсуи окончательно разрушает праздничную атмосферу.

***

Рико уезжает “по семейным обстоятельствам”, и Нил искренне расстроен. Это был такой чудесный день: впервые, пожалуй, с момента самого раннего детства, он чувствует себя настолько расслабленным и беззаботным, что это словно окрыляет. Его ничего не волнует, над ним не висит никакая опасность, он действительно чувствует себя счастливым. Нил уверен, что оба альфы тоже великолепно провели день, несмотря на маленькие вспышки ревности. Так что да, его расстраивает, что Рико уехал, что может быть настолько важным сейчас? Стоит ли ему переживать?

— Я не знаю. Семья Морияма может устроить проблемы из воздуха, но Рико справится. Иначе он бы сказал, — Эндрю говорит тихо и спокойно, и Нил заражается его уверенностью. Рико бы сказал. Хотя еще сегодня утром он выразился совершенно точно: если нужно будет соврать, чтобы обезопасить Нила, то Рико это сделает. Может ли это быть такой случай?

Нил пытается убедить себя, что он бы почувствовал. Что их связь точно сработала бы, если бы Рико был в опасности, но он ничего не чувствует — значит, все хорошо?

Они продолжают гулять по парку, уже обессиленные, садятся на лавочку. Нил нежно поглаживает медведя: да, он выиграл его сам, но в этом частично есть заслуга ребят. Так что можно считать за подарок. Он настолько расслаблен, что замечает слежку только тогда, когда невысокий молодой парень подходит слишком близко.

Черт. Нил понимает, что видел его сегодня минимум раз пять. С парнем рядом два бугая, видимо, охрана, но никакой опасности он не чувствует. Эндрю как раз отошел покурить, и Нил остается совсем один на лавочке. Что с ним может случиться в парке, тут же толпы людей?

Парень подсаживается ближе.

— Привет. Я Саймон.

Он точно омега, и Нил с не свойственной ему завистью, подмечает, что Саймон выглядит в разы лучше, чем он. Во-первых, Саймон невероятно красив. У него огромные насыщенно-зеленые глаза, густые ресницы, темные волосы, идеально уложенные в хитром сплетении. Во-вторых, он одет как с иголочки, в-третьих, он ведет себя, как наследный принц. Во всех его движениях сквозит такая грация, как будто он плывет, а не просто садится на скамейку в парке аттракционов.

Нил кивает, его мама учила не разговаривать с незнакомцами. Он мысленно считает секунды до возвращения Эндрю.

— Мы не знакомы лично, но… косвенно, если так можно сказать? Я омега Ичиро Морияма.

Ох. Нил понимает, кто перед ним, но не понимает, зачем. Сколько можно курить?

— Ичиро здесь, в городе. Он приехал за Эндрю, и .. он искал тебя последние пару недель. Твоими фото у нас увешана вся квартира, — Саймон мягко улыбается.

Он вообще не ведет себя так, как предполагал Нил. Ему казалось, что в паре с Ичиро должен быть высокомерный, дерзкий и громкий омега, Саймон же тихий, спокойный и даже вежливый.

— Я приехал за компанию. Знаешь, как тяжело бывает, когда твоя пара далеко. Я хотел поговорить с тобой об альфах, точнее, о том, что Ичиро собирается сделать. Мы можем отойти? В кафе, например?

Нил не хочет уходить один, но он должен выяснить, чего хочет Ичиро, и почему он его искал. Он кивает, и они вместе уходят к ближайшему кафе в паре метров от лавочки.

***

Рико торопится. Ему пришлось взять такси, в парк они приехали на машине Эндрю, и теперь хочется прибить водителя, потому что они еле плетутся. Тетсуи сообщил, что все на месте, и теперь Рико хочет приехать на место встречи первым. Неважно, что с ним нет Эндрю и Ната — он справится сам. Группа захвата, самые преданные ему ребята, прикроют в любом случае. Сегодня все решится. Он убьет своего брата, спасет заложников и завтра будет дышать свободно, зная, что Нату ничего не угрожает. Ну, и Эндрю ничего не угрожает.

Он прибывает на склад — господи, почему все должно происходить именно на складах, — за сорок пять минут до назначенной встречи. Еще один короткий звонок Тетсуи: все готовы.

Он открывает дверь и заходит в тускло освещенное помещение.

Ни звука.

Пистолет лежит в правом углу здания, среди ящиков, как и обещал Тетсуи. Ну не мог же Рико взять его с собой в парк?

Он берет пистолет, прицеливается несколько раз в темноту и садится на единственный стул, который по странному стечению обстоятельств стоит прямо по центру. Над ним даже висит яркая лампочка. Где-то на краю подсознания Рико ощущает, что так выглядит место для потенциальной казни.

Сорок пять минут проходят слишком быстро. Он успевает еще раз прокрутить в голове сегодняшний день, прочувствовать поцелуй Ната на своих губах, посмеяться над страхами Эндрю.

Звук приближающихся машин раздается вдалеке, когда Рико встает и начинает ходить вокруг стула кругами. Сейчас все решится.

Рико становится на самое яркое пятно света, готовый максимально пафосно встретить брата. Что сказать? Что это его последний день? Что Рико его переиграл? От возбуждения слегка дрожат руки, и Рико начинает раскачиваться на носочках.

Двери открываются. Самый торжественный момент.

На склад входит Ичиро, в сопровождении охраны, за спинами которых четко угадывается знакомый силуэт.

Блять.

Как Рико мог быть таким глупым. Тупой идиот.

Он даже не сказал никому, куда едет. Надо было хотя бы оставить адрес Эндрю. Теперь его никто не найдет.

Из-за спин охранников на передний план выходит … Тетсуи. Сука.

— Дядя. Брат, — Рико почтительно кланяется каждому.

— Рико, — Тетсуи ухмыляется. — Присаживайся.

Это действительно казнь.

Нет никакого отряда. Не будет никакой помощи. Никто не придет.

— Рико, — Ичиро встает напротив него. — Я недооценил тебя. Благо, что Тетсуи оказался более дальновиден. Ты так долго успешно скрывал своего истинного, что я верю, что он тебе дорог. Поэтому его нет сегодня с нами, да?

— Ичиро. Если ты тронешь его. Тебя все равно убьют, — Рико пытается просчитать пути побега. Их нет.

— Да, Миньярд. Я знаю о вашем удачном тройственном союзе. Но это все тебя уже не будет касаться.

Это Рико тоже понимает. Стул кажется ему неимоверно жестким, пистолет — слишком тяжелым, а жизнь — максимально несправедливой. Предательство собственного дяди, того, кому он с детства рассказывал все сокровенные тайны, бьет сильнее всего.

— Ты убьешь меня? — глупо надеяться, но лучше уточнить.

— Да. Но это было бы слишком просто, верно? Ты хотел занять мое место. Ты — щенок — пришел сюда, чтобы меня убить. Собственного брата! Старшего брата и наследника семьи. Сучонок.

Ичиро с размаха влепляет Рико пощечину, следом свой удар наносит Тетсуи.

— Нет ничего важнее семьи, Рико. Жаль, что у тебя не будет твоей собственной.

— Иди нахуй, — Рико просто хочет, чтобы это побыстрее закончилось.

— Обязательно. Но сначала ты посмотришь, как я расправлюсь с твоим истинным и, какая ирония, его истинным, — Ичиро достает телефон. — Сейчас ты позовешь их прийти сюда. Я сомневаюсь, что они решатся на такую глупость. Ты знаешь его совсем ничего, ты никто для него. Думаешь, омега придет тебя спасти? Я думаю, нет.

Ичиро садится рядом на корточки, набирая номер Эндрю.

— Я думаю, что Эндрю позволит мне тебя убить. Тогда не будет никакой странной триады, только он и его омега. Если он оставит тебя здесь умирать, я подумаю над тем, чтобы оставить их обоих в живых.

***

В кафе, к счастью, много людей. Нил на автомате достает телефон и пишет смс Эндрю: “я в кафе, 911”. Не слишком многословно, но привлекать внимание Саймона, за которым все еще идут эти громилы, не хочется.

Они садятся за угловой стол, оба охранника занимают место напротив. Саймон заказывает воду и пирожное, Нил берет кофе. Сейчас он более детально осматривает омегу, и впервые ему хочется надеть более изящную кофту, а не скрываться под слоями толстовки.

Саймон рассказывает, как они с Ичиро познакомились, какой Ичиро милый и ласковый с ним, и … как Ичиро собирается убить Нила.

— Я… не хотел, чтобы с тобой что-то случилось. А потом, когда увидел тебя в парке с этим медведем, подумал, что это судьба. Я не следил за тобой, или что-то такое, не подумай, просто случайность. Но я думаю, что это знак, — Саймон аккуратно снимает слой крема с пирожного.

— Что Ичиро хочет сделать?

— Он… сегодня утром он должен был убить Эндрю. Но его не оказалось на квартире. Там был только его брат и Кевин.

У Нила все холодеет внутри. Аарон и Кевин у Ичиро. Рико поехал решать “семейные дела”. Вот какие дела.

— Я не хочу, чтобы омег как-то касался этот вопрос. Я против того первоначального плана. Ичиро планировал похитить тебя и шантажировать Эндрю. Тогда он еще не знал, что ты истинный и для Рико. А теперь вопрос твоей жизни, кажется, уже решен.

В этот момент в кафе врывается Эндрю, он моментально подскакивает к Нилу, но его останавливают охранники. Правда, они тут же об этом жалеют, потому что на их руках остаются глубокие следы от ножей. Саймон вскакивает и в панике кричит им прекратить. Бугаи послушно садятся обратно, пытаясь салфетками остановить кровь. В кафе не остается никого.

— Эндрю, это Саймон, — Нил быстро пересказывает то, что успел узнать.

Эндрю бледнеет с каждый словом, на моменте про Аарона он сливается с белой стеной.

— Я хочу это остановить, — Саймон также продолжает размазывать пирожное по тарелке. Видимо, следит за фигурой, зачем-то отмечает про себя Нил. — Нет смысла втягивать в это такое количество людей. Я просто хочу жить спокойной жизнью, понимаете? Без всех этих преследований, перестрелок и риска, что Ичиро умрет, — на последней фразе глаза Саймона увлажняются.

Нил только кивает и делает маленький глоток.

— Даже… у нас не может быть детей. Я всегда так хотел стать папой, так хотел показать ребенку, каким может быть настоящее детство, — у Саймона из глаз стекают слезы. — У меня было отвратительное детство, папа был вынужден спрятать меня в детском доме, а потом отец убил его. А потом захотел убить и меня, но не смог найти. И я просто хочу подарить какому-то ребенку нормальное детство. Пусть и приемному, мне все равно, я буду его любить. Его и Ичиро. Я просто не могу его потерять.

Нил снова кивает. Эту часть истории — про отца — он понимает просто отлично, даже удивительно, как она зеркалит его собственную.

— Я понимаю, что Ичиро сложно понять. Он… тяжелый человек. Иногда я думаю, что он послан мне судьбой как наказание за грехи моих родителей. Отца, если быть точнее.

Нил вопросительно смотрит на омегу, который начинает теребить край скатерти.

— Я не люблю говорить на эту тему, — Саймон вздыхает, — но думаю, что вам можно сказать. Мой отец — Балтиморский мясник.

Нил давится кофе, Эндрю любезно подает ему салфетку.

========== Глава 11. ==========

— Ты сын Балтиморского мясника? — Эндрю прекрасно слышал, как Саймон это произнес, но все-таки решает утончить. — То есть, формально, ты Саймон Веснински?

Нил отходит в уборную, чтобы хоть как-то оттереть кофейные пятна с толстовки, но это только предлог, чтобы побыть одному. Брат. У него есть брат. Его брат — пара Ичиро Морияма, который прямо сейчас наверняка пытает Кевина и Аарона. Ох. Он несколько раз умывается холодной водой, пытаясь вспомнить все, что мама рассказывала ему о личной жизни отца. Представить, что его отец, суровый, давайте быть честными, гомофоб, связался с каким-то омегой, просто невозможно.

Когда отец успел? Сколько лет Саймону? Почему они так не похожи? Почему Саймон красивее него? Ему нужны ответы.

Он возвращается к столу как раз на середине фразы Саймона:

— Мой папа… он не особо рассказывал об отце. Я знаю только, что его зовут Натан, что он жесткий и что он в конце концов убил папу, — Саймон шмыгает носом и утирает изящными пальцами слезы. — Я не помню Натана, да я даже папу смутно помню. Новость о том, что он погиб, я получил уже в детском доме. Официально он утонул… хотя папа всегда отлично плавал.

— И…, — Нил даже не знает, что именно спросить. Он вглядывается в каждую черточку лица Саймона, пытаясь найти сходство, но нет, ничего нет. Они совершенно разные. Если Нил копия своего отца, то Саймон не унаследовал ничего. — И как они познакомились?

— Я не знаю точно, — Саймон держит обеими руками стакан с водой, словно это спасательный круг. — Думаю, что папу наняли в Балтиморе. Как няню. Вроде бы у Мясника был еще один ребенок.

Да, был. В этом Нил не сомневается, но у него точно не было няни. Штат прислуги был большим, но никто, кроме мамы и Лолы, с ним почти не общался.

Нил не решается открыться Саймону, Эндрю не влезает в разговор, и какое-то время они сидят в тишине.

— И.. почему ты решил нам это рассказать?

— Как я уже говорил, я не хочу, чтобы Ичиро кого-то убивал. Я уже несколько месяцев прошу его выйти из бизнеса, но он отказывается. Я… я просто устал. А недавно я увидел, что моего отца выпускают из тюрьмы. Вы, наверное, слышали, это передавали по всем каналам. Он совсем не прозрачно намекнул, что ждет воссоединения с семьей. Я чувствую угрозу. Я умолял Ичиро покончить со всем и исчезнуть.

— Ты не веришь, что Ичиро сможет тебя защитить? Мясник работал на Морияма долгие годы, наверняка он не сможет их ослушаться.

— Ты не знаешь моего отца, — Саймон грустно улыбается. — Судя по тому, что писали о нем в газетах, понятно, что ради мести он пойдет на все.

Нил прекрасно понимает опасность ситуации. Более того: он не видел того интервью, но догадывается, что мстить будут именно ему, а не Саймону. Теперь, когда о его существовании знает Ичиро, остается всего пара шагов, чтобы вычислить его настоящее имя.

— За что он будет тебе мстить? — Эндрю цепляется за суть разговора. Он опять заказал мороженое и теперь ест, кажется, пятую порцию.

— Я не уверен, но ходили слухи, что кто-то украл у Морияма крупную сумму денег. Думаю, из-за нее папу и убили.

Ох. Нилу становится тошно. Из-за него — пусть и косвенно — погибли люди, а он ничего не может сделать. Даже сейчас в его голове пульсирует только одна мысль — бежать, и только фокусировка на Эндрю позволяет спокойно сидеть на месте.

Все слишком запутано. Теперь он уже не уверен, что он единственный ребенок, но стоит ли сейчас это выяснять? Аарон и Кевин в опасности, Рико, скорее всего, тоже, не время делать ДНК-тесты и радоваться потерянному родственнику. Даже если Саймон его брат, что это меняет?

Саймон задумывается на минутку, прежде чем наконец выдает свой план:

— Я предлагаю провести переговоры. Не хочу, чтобы опять проливалась кровь.

Это звучит как наивное представление ребенка о мире. Саймон ничего не изменит, он не смог убедить Ичиро за столько времени, не сможет и сейчас. Нил думает. Им нужен козырь, чтобы надавить на Ичиро, или — эта мысль впервые приходит ему в голову — объединить усилия против Натана. Если Саймон уверен, что Натан его отец, то в интересах всех Морияма покончить со своим же мясником.

Тишину нарушает телефонный звонок. Рико звонит Эндрю, но на другой конце линии только глухие хрипы.

— Эндрю, — Нил не знает, кому принадлежит этот голос, но ничего хорошего он не сулит. — Так рад наконец-то дозвониться до тебя. Я пытался сделать это сегодня утром, но мой слишком тупой братец ответил первым. Надеюсь, твоя пара нас сейчас не слышит?

Нил качает головой и закрывает себе рот рукой. Саймон замирает и зажмуривается. Эндрю напряжен, он понимает, что пропущенный утром звонок мог стоить Аарону пары конечностей.

— Нет.

— Отлично. У меня к тебе деловой разговор. Рико должен был пригласить вас — тебя с вашим истинным — на семейный ужин. Ты знаешь, как для Морияма важны семейные узы. Но он этого не сделал. Так жаль. Хотел поговорить с тобой лично, но думаю, что у нас еще будет такая возможность, — на заднем фоне подозрительно прекращаются хрипы. Нил не может дышать. Ему кажется, что он не просто задыхается, а кто-то выкачивает воздух из легких. Он больше не может сидеть и ложится на сиденье рядом, Саймон бесшумно приближается и легонько гладит его по спине.

— Я дам тебе выбор. Ты можешь попытаться найти Рико и поиграть в благородного рыцаря. Я знаю, что без своей пары ни омеги, ни альфы долго не живут, но Рико не был вашей парой. Это просто ошибка природы. Когда его не станет, твой омега немного погрустит, а потом будет просто счастлив с тобой. Разве это не то, чего ты хочешь?

Эндрю молчит. Нил не может ничего сказать, но все его сознание кричит “нет”. Он молится, чтобы Эндрю понял.

— Так я и думал. Так что все просто. Не ищи Рико, не пытайся ему помочь. Эти разборки — только между нами, понимаешь? Семейный бизнес. Если ты будешь хорошо себя вести, я оставлю тебя и твоего омегу в покое. Вы навсегда забываете о существовании этого придатка. Как тебе такое предложение?

— Зачем тебе это? — Эндрю не смотрит на Нила.

— Я просто хочу доказать Рико, насколько он ничтожен. Как человек, как альфа. Настолько, что даже истинность не заставит кого-то о нем заботиться.

Нил хочет услышать хотя бы стон.

Его скручивает сильнее. Кажется, что он плачет, но это всего лишь кровь. Саймон салфеткой вытирает ему нос, бледнея с каждым словом Ичиро.

— Почему я должен согласиться?

— Потому что у тебя нет выбора: иначе мои ребята будут гоняться за вами всю жизнь. Скольких вы убьете? Десять, двадцать человек? У вас никогда не будет спокойной жизни. Я предлагаю тебе идеальное решение всех твоих проблем.

Нил не может придумать план. Нет ничего в этом мире, что он может предложить Ичиро в обмен на Рико или Аарона с Кевином. Они проиграли.

Ичиро неторопливо продолжает. В его интонации сквозит превосходство, уверенность и злорадство. Нил чувствует, что он никого не отпустит. Это осознание приходит слишком внезапно. Ичиро хочет убить их всех. Просто потому что может.

— Эндрю, неужели ты все еще сомневаешься? Долгая счастливая жизнь в обмен на шанс спасти этого ублюдка? Он претендует на твоего омегу, Миньярд, твоего. Если кто-то хотя бы коснется моего, я лично вскрою идиоту вены. Тем более, что ты можешь мне предложить? Может быть, у тебя есть то, чего я хочу? — Ичиро открыто издевается. Нил знает, что у них все еще ничего нет. Никакие территории, деньги или бизнесы, господи, ничто не может стать ценой обмена.

Саймон поднимается, проводит рукой перед Эндрю, чтобы привлечь его внимание, и одними губами произносит:

— Я.

Нила на секунду отпускает. У них есть Саймон. Саймон, который сам предлагает стать жертвой, заложником, посланником мира, как угодно. Саймон, который сам подошел к нему, предложил свою помощь. Саймон, который просто хочет детей и счастливую семью.

Возможно, они и правда братья.

Эндрю сразу понимает расстановку сил.

— У нас Саймон, — он старается говорить как можно увереннее, и бугаи за соседним столом сразу встают со своих мест. Саймон дает им знак и хмурится, видимо, личная охрана подчиняется только ему, потому что парни без прекословия садятся обратно.

— Ты лжешь, ох, Миньярд, как глупо с твоей стороны, — Ичиро продолжает играть уверенность.

— Саймон, поздоровайся со своей парой.

Саймон подчиняется. Линия замолкает, а затем раздается треск и грохот. Ичиро, видимо, кидает какой-то предмет в стену.

— Теперь ты можешь рассказать мне остальную часть своего плана? Ту, которая касается моего брата и Кевина.

— Ты уже в курсе? Мы застали их за завтраком, интересная парочка. Будь внимательнее, Кевин тот еще сердцеед, — Ичиро делает паузу. — Если ты хоть пальцем тронешь Саймона, я сожгу дотла весь этот город.

Ичиро снова замолкает, естественно, обмен заложниками не входил в его планы.

— Давай так. Честный обмен. Один за одного. Один из них в обмен на Саймона.

Эндрю на секунду задумывается. Нет смысла торговаться: Ичиро готов на все ради истинного, как и Эндрю — ради брата. Морияма не позволит тянуть одеяло на себя. Выбор очевиден.

— Аарон.

У Нила нет слов, зато резко появляются силы.

Он садится прямо и с разворота залепляет Эндрю пощечину. Тот даже бровью не ведет.

— Отлично. В качестве бонуса можешь посмотреть, как я избавлюсь от Рико. Буду ждать потом приглашения на свадьбу.

Ичиро кладет трубку.

Нил зол.

***

Ичиро расхаживает по периметру склада, как хищник в клетке, намереваясь казнить всю свою охрану. Они упустили Саймона. Саймона похитили. Его нежного милого мальчика сейчас наверняка держат в подвале. Он чувствует, что его переиграли. Радует, что прогноз в отношении Рико оказался верным.

— Как я тебе и говорил: твоя гнилая личность никому не нужна. Миньярд оставил тебя здесь, одного. Не слишком красиво, зато честно. Зачем им второй альфа? Тем более, такой никчемный, как ты.

Рико не может дышать. Рядом с ним все еще валяются несколько пакетов, которыми его душили, и теперь любой глоток воздуха отдается болью в легких. Он не думает. В его голове звенящая пустота, единственное, что он пытается удержать перед глазами — образ Ната. Но и это не получается: сквозь пелену он все отдаляется и отдаляется от него. Боль почти не чувствуется. Если еще час назад он считал, сколько именно ребер у него сломано и гадал, в каких местах на его трупе останутся синяки, то теперь все это отходит на второй план.

Эндрю предал его.

Хотя — можно ли это назвать предательством? Они ничего друг другу не обещали. Не клялись в вечной любви. Все, что их объединяло — хитрый завиток судьбы и один красивый рыжий парень. Все. Слишком мало точек пересечения.

Он даже не может его винить. Если бы у него была возможность, разве он бы не избавился от Эндрю? Нет, кричит подсознание. Он мог позволить Дрейку убить конкурента. Мог в любой момент сам придушить его подушкой. Мог просто пристрелить в лифте.

И Натаниэль никогда бы ничего не узнал.

Но Рико этого не сделал. Он радуется, что хотя бы в этом оказался лучше Эндрю. Хотя… Эндрю выбрал брата. Их кровные узы все-таки сильнее, чем у Морияма.

Никто его не спасет, его жизнь сейчас измеряется уже минутами. Столько, сколько отсчитает Ичиро. Хотя тот сейчас слишком занят спасением своего истинного. Как Эндрю вообще узнал о Саймоне? Более того, как он его нашел? Рико уверен, что Саймона охраняют сильнее, чем королеву Англии. Как этому пиздюку это удалось? Нужно отдать Эндрю должное. Рико немного расслабляется. Если Эндрю смог достать даже Саймона, то с ним Нат точно будет в безопасности.

Нервную тишину прерывает Тетсуи:

— Он не отдаст тебе Саймона. Эндрю не такой человек. Ты же читал его дело. Не уверен, что он даже жизнь своего брата ценит: не в тех они отношениях.

— Просто заткнись, — Ичиро рычит в ответ, явно не собираясь верить в такой исход.

— Я всегда знал, как лучше. Если бы не я, ты бы не разгадал замысел даже этого идиота, — Тетсуи подходит ближе к Ичиро и кладет руку ему на плечо. — Послушай меня еще раз. Убей Рико — нет смысла тянуть, и отправляйся сам к Миньярду.

Ичиро не двигается. Нет. Эндрю не нарушит слова. Он отдаст ему Саймона. Ичиро должен в это верить, потому что иначе шансы его истинного сильно уменьшаются.

— Они в пути.

— Чтобы он приехал сюда сам и всех нас поубивал? Ты думаешь, так ты спасешь Саймона? — Тетсуи разводит руками. — Это нелогично, Ичиро. Отбрось чувства. Будь сильнее этого. Если бы на месте Саймона был любой другой омега, ты бы видел, как ловко расставлена ловушка. Связь делает тебя слабым.

Рико хрипит и пытается засмеяться:

— Связь делает тебя сильнее. Всегда сильнее. Ты так чувствуешь, потому что знаешь, что не сможешь без него. Никто не сможет без найденной пары. Ичиро, Эндрю сделает так, как сказал.

Тетсуи делает знак, и ближайший к Рико охранник резко бьет его в живот, но Рико уже не больно.

***

— Какого хера? — Нил в ярости, от убийства его сдерживает только Саймон, буквально, он держит его руки. — Ты не должен был соглашаться на его условия. Не на — такие — условия.

— Нил, выбор был невелик. Ичиро понимает, насколько Рико опасен для него. Он не может просто так нам его отдать. Ему нужно контролировать ситуацию, нужно думать, что он предугадал финал этой истории. Мне нужно подумать. Нам нужно выиграть время, — Эндрю отсаживается подальше, его руки слегка дрожат, а голова отказывается соображать.

Он не хочет говорить, что именно Рико это время им и выиграет. Ичиро пристрелил бы его сразу, если бы Эндрю потребовал его как часть обмена. Когда в деле замешана личная ненависть, а именно так можно оценить нынешние отношения между Рико и и Ичиро, обратного пути не будет.

Теперь, когда Ичиро уверен, что Рико не нужен Эндрю, он, возможно, не станет его убивать так просто — Эндрю мысленно закладывает на пытки пару часов. Этого должно хватить, чтобы вытащить Аарона, отправить ребят и Ваймака искать Кевина, убедиться, что Ники в порядке, и решить, как лучше разыграть карту с Саймоном.

Звучит как хуевый план.

Эндрю не уверен, что они смогут вытащить Кевина. Они не успеют обыскать все места, где сейчас может быть Кевин. Наверняка, его держат в подвале или на заброшенном складе. Блять, сколько в этом городе подвалов? Эндрю готов залить бетоном их все, как только все кончится. И склады тоже сжечь. Просто на всякий случай.

Итак, у него в запасе есть пару часов. Ичиро написал, что заложники в пути — господи, теперь они с Морияма смсятся, как это успело произойти?

Нет шанса отследить. Единственный вариант, что переговоры пройдут не так гладко, и что Ичиро вынужден будет раскрыть местоположение Кевина.

Эндрю надеется, что в этот момент Рико будет еще жив.

Ичиро наверняка захочет покрасоваться и убить брата в самый последний момент. Он будет оттягивать для пафосного финала.

Эндрю звонит Ваймаку, дает указания, отправляет всех парней во главе с Мэттом на поиски. Себе он не оставляет никого — нет смысла рисковать чужими жизнями, если шансы настолько малы.

Кафе закрывается, и вся группа пересаживается в машину Эндрю. Нил с ним не разговаривает и не обращает не него внимания, бугаи Саймона остаются ждать у двери.

— Нил. Сейчас ты поедешь с ними к Ваймаку. Я отвезу Саймона и вернусь.

— Нет.

— Я сделаю все возможное, чтобы помочь Рико, но я не могу тебе ничего обещать.

— Нет.

Смс от Ичиро. Эндрю получает адрес — да, это действительно склад, — и ставит свои условия. Никакой охраны. Со стороны Эндрю только Эндрю. Саймон в порядке. Аарон в порядке.

Естественно, у Ичиро нет времени на торг.

— Я поеду с вами.

Эндрю пытается отказываться. Он приводит тысячу аргументов в пользу того, насколько это опасно, используя непривычное ему красноречие. Он даже пытается отдать Нилу приказ на уровне подсознания, но их связь еще не закреплена, поэтому Нил не слушается. Он остается неподвижно сидеть в машине.

Саймон пытается помочь:

— Может быть, ты посидишь в машине?

— Нет. Саймон, он — они — пытаются убить моего истинного, ты бы посидел в машине? — Нил шипит, еще немного и он бросится на Эндрю. Альфа пытается предугадать, чем бы такая драка закончилась. Нил явно слабее, но смог бы один из них действительно навредить другому?

— Хорошо. Я верю, что все пройдет мирно, — Саймон просто воплощение мира во всем мире.

Эндрю закатывает глаза. Идиоты. Наивные идиоты. С большой долей вероятности Рико уже почти мертв. Почти — только потому что его смерть Нил бы точно почувствовал. Но обмен заложниками даже без группы захвата — это не дружеская беседа. Никто не знает, чего ожидать от другой стороны.

У них остается еще минут пятнадцать на прения и полчаса на дорогу. За это время Эндрю надеется убедить Нила остаться и жалеет, что у него нет наручников.

Они подъезжают на склад с выключенными фарами, только где-то внутри горит одинокая лампочка. Ни звука, ни души. Ичиро прислушался к словам Эндрю и отослал всех.

Они выходят из машины, Эндрю берет Нила за рукав и слегка прижимает его к дверце. Впервые за долгое время он хочет умолять. Умолять Нила остаться внутри. Он знает, что этого не случится, но страх за свою пару сильнее. Он видит, как глаза Нила горят ненавистью, он не может объяснить, что так было нужно. Что Ичиро никогда бы просто так не отдал Рико — только по частям, что Кевину нужно время, что нужно было чем-то — кем-то — занять Ичиро на это время.

Что Эндрю не имел этого в виду.

Что у Эндрю не было выбора. Он обещал Аарону защищать его и не может отказаться от своих слов.

Но Нил слишком занят переживаниями и реальной физической болью, которая волнами доходит до него уже некоторое время, а сейчас, при приближении к Рико становится только сильнее. Он готов разрыдаться. Он умоляюще смотрит на Эндрю, и где-то на подсознательном уровне понимает, что тот никогда не хотел Рико смерти. Что так было нужно. Что Рико еще жив из-за таких странных решений.

В ответном взгляде только страх и извинения. Эндрю не сделает Нилу больно, никогда не сделает больно Рико.

Они полностью разделяют чувства друг друга: страх, тревогу, тоску по несбыточному будущему, которое сейчас висит на волоске. У них нет выбора. Они сделают это вместе.

Эндрю достает два ножа и крепит их под джинсами, протягивает Нилу пистолет и кивает Саймону. Охрану они оставили еще в центре. Все будет по-честному. Они постараются сделать все максимально мирно.

На складе действительно горит только одна лампочка, их уже ждут трое. Рико лежит на полу без движения, и Нил делает усилие, чтобы не броситься к нему.

Чуть поодаль стоят два альфы. Кто-то — видимо, Аарон, сидит связанный в углу. Ичиро напряжен, он делает шаг вперед к Саймону, но тот прячется за Эндрю.

И тут Ичиро понимает. Эндрю не умнее него. Саймон. Саймон сам все сделал. Он так давно просил его остановиться, умолял буквально бросить все и уехать в Европу, что решился на отчаянный шаг. Он сам сдался в заложники.

Но Ичиро не может его ненавидеть. Он видит в глазах Саймона только любовь и преданность, только желание быть со своим альфой до конца жизни — долгой и счастливой жизни, которая просто невозможна при таких условиях.

Он просто к нему не прислушивался, и омега решил взять в свои руки, пускай и таким предательским образом.

— Сай? — голос Ичиро дрожит, его волк хочет взвыть от чувства близости своей пары, которая сейчас стыдливо от него прячется. Волк не понимает тонкостей игры, он хочет просто защитить своего омегу — пусть и от самого себя.

— Давай еще раз проговорим условия. Мы забираем Аарона, ты забираешь Саймона. И больше не пытаешься убить моего омегу, — Эндрю выступает вперед, загораживая Нила.

— Да я даже не пытался до сегодняшнего дня! — Ичиро уже на грани истерики.

— А погоня от пансионата? — Эндрю понимает, что паззл не сходится. Есть какой-то недостающий кусок, без которого все рушится.

— Какая, нахер, погоня? — Ичиро окончательно выходит из себя.

Окей. Не похоже, что он врет.

Ичиро делает шаг в сторону Рико, но его останавливает Саймон.

— Нет. Стой. Ичиро, я не смогу… я не смогу быть с тобой, если ты убьешь брата. Это уже слишком. Ты так много говоришь про семью, но сам устроил все это, только чтобы удержать власть. Тебе только это нужно?

Вообще, да. Эндрю не говорит вслух, что у Рико были примерно такие же планы, и сам Эндрю планировал ему помочь.

— Саймон. Рико не оставит попыток меня убить. Это простой выбор — он или я.

— Почему вы не можете просто существовать вместе? Что это за средневековые традиции? — Саймон срывается на крик, от чего Ичиро отбрасывает пистолет подальше.

На миг все затихает. Никто не двигается, в воздухе скрипит напряжение, даже лампочка улавливает это и начинает мигать.

Это признание поражения. Он никогда не видел, чтобы Саймон кричал, и теперь всей своей сущностью ощущает, как его паре больно. Как все те долгие минуты ожидания, страх за Ичиро, тревога перед пугающим будущим — все это разрывает Саймона изнутри.

Ичиро дрожит. Его сознание путается, кажется, что помещение плывет.

Саймон больше не может быть в стороне. Он все сказал, он сделал все, мог, и если, чтобы остановить Ичиро от убийства потребуется встать между ним и Рико — Саймон это сделает. Он выходит вперед и бежит к Ичиро.

На полпути его перехватывает Тетсуи.

— Мелкие уебки, — Тетсуи шипит, совсем не так благородно, как можно ожидать от человека его статуса. — Вы совсем растеряли мозги от своих омег. Вы должны были поубивать друг друга. Ичиро, какого хера Рико еще жив? Миньярд, почему, блять, ты просто так отпускаешь такой рычаг давления? Почему вы просто не перестреляли друг друга?

Тетсуи прижимает к себе Саймона и приставляет к его голове пистолет.

— Вы, Морияма, не заслужили того, чтобы возглавить клан. Вы недомерки, которых с пеленок воспитывали лидерами, оба превратились в глупых щенков, как только ваши пары появились на горизонте. Рико бы объединился с Миньярдом, Ичиро, Саймон бы додавил иты сам ушел бы от дел. Суки. Я пытался убедить вас разобраться лично, думал, у вас хватит ума хотя бы сейчас, но нет. Вы не достойны быть наследниками Кенго.

Видимо, только Тетсуи достоин.

— Я намекал вам изо всех сил. Говорил тебе, блять, Рико, что надо расправиться с Ичиро. Говорил, тебе, Ичиро, что Рико попытается тебя прикончить. Я хотел, чтобы победил самый достойный. А вы, вместо этого, устроили детский сад. Когда Кенго не станет, у него будет замена. Только не вы.

Он прижимает Саймона сильнее, тот ойкает и пытается вырваться. Уроки самообороны позабыты, и остаются чистые инстинкты.

Слишком поздно до всех доходит смысл всего сказанного Тетсуи. Он стравливал их месяцами. Он придумал себе единственно верный образ достойного, но под параметры так никто и не подошел. Он хотел видеть наследником альфу, не обремененного чувствами, но и Рико, и Ичиро нашли своих истинных и больше не могли не зависеть от этого.

— Вы же не хотите, чтобы Саймон лишний раз пострадал? Думаю, уже все здесь поддались его очарованию. Будьте так любезны, не усложняйте. Разыграем сцену бытового конфликта. По легенде, Ичиро настолько обезумел от измены своей пары, что пристрелил собственного брата и все его окружение.

Тетсуи приказывает выполнять его идиотский план. Нил почти уверен, что старик окончательно сошел с ума, потому что поверить в описанную им историю практически невозможно. Тетсуи приказывает всем выложить на пол пистолеты и пнуть их в угол. Нилу велит связать Эндрю и избавиться от ножей под повязками. Эндрю еле заметно кивает, Нил приступает к исполнению под рыдания Саймона.

Их больше, но пистолет у виска Саймона слишком убедителен. Нил растерян: даже несмотря на его смутное детство, он не знает, что делать.

Понятно, что Тетсуи убьет их всех. Понятно, что Ичиро не может даже дернуться, не рискуя Саймоном. Понятно, что Рико физически не может дать отпор. Понятно, что Эндрю слишком далеко, чтобы выбить пистолет.

Все должно было быть иначе, но именно Тетсуи с его явным психозом становится той самой деталью пазла.

Все меняется в секунду.

Саймон внезапно кусает Тетсуи за руку, тот дергается и на секунду ослабевает хватку. Омега вырывается и бежит к Ичиро, который уже двигается ему навстречу, как раздается выстрел.

На секунду Нил оглушен, он закрывает уши руками, пытаясь вернуть слух, пока вокруг все плывет как в замедленной съемке.

У Нила появляется возможность полностью оценить картину происходящего.

Ичиро лежит на полу, пережимая ногу рукой, рядом рыдает Саймон, а Тетсуи направляет пистолет на Рико.

— Ты и так слишком долго сегодня ждал.

В этот момент в Ниле что-то перемыкается.

Какой-то ушлепок угрожает его альфе. Его.

Никто не может обижать его альфу. Кроме самого Нила.

Рико принадлежит только Нилу, и только Нил может решать, жить тому или умереть.

Теперь, когда опасность настолько очевидна, Нил чуть ли не задыхается от возмущения. Во-первых, он готов лично перегрызть Тетсуи горло. Во-вторых, его бесит, что омег никто не принимает в расчет. Вот прямо сейчас: он лежит за Эндрю и у него даже не связаны руки. Потому что может сделать маленький милый омега? Правильно, поубивать тут всех нахер.

Тетсуи приближается, Рико из последних сил встает перед Эндрю и Нилом, пытаясь закрыть их собой и отвлечь дядю.

— Тетсуи. Мы все поняли. Ты заслужил это место, и совсем не обязательно нас убивать, — Рико делает шаг назад, придерживаясь рукой за бок.

— Я тебя, сучонок, вырастил. Ты думаешь, я поверю? Ты самый мстительный из всего рода Морияма. Ты вообще не должен был рождаться на свет. А ты! Ты решил еще и возглавить семью, — Тетсуи наступает, прицеливаясь прямо в голову.

Нил тихонько подползает к Эндрю так, чтобы достать нож, закрепленный на лодыжке. Никто даже не обращает внимания: если он и издает какой-то звук, то все заглушается рыданиями Саймона.

Тетсуи произносит речь на японском, судя по интонациям, наполненную таким количеством пафоса, что Нил испытывает желание почтительно поклониться. Ха-ха. Одним быстрым движением он встает на ноги, но его взгляд упирается прямо в затылок Рико, который перекрывает своим телом весь обзор.

“На пол”.

Рико уже слышал этот приказ, но сейчас ментальная связь Эндрю звучит в разы сильнее, чем тогда, на кухне. Его словно сносит, он слушается мгновенно и привычным движением падает вниз.

Нил бросает нож.

Одна попытка, один нож — всего один точный удар отделяет его в относительной свободы.

Ненависть к Тетсуи, страх за альфу, страх за второго альфу, жалость к Саймону и даже легкое презрение к Ичиро — все это он вкладывает в бросок.

И, неудивительно, попадает прямо в горло — нож втыкается посередине, прорезая артерию, и кровь брызжет повсюду. Тетсуи падает на пол.

Минус одна проблема. Нил подходит ближе и достает нож из тела, другой рукой берет пистолет и поворачивается к остальным.

Вздыхает.

Смотрит на Рико, лицо которого больше напоминает мессиво, видит подтеки по всему и телу, и зеркально ощущает все это на себе. Прямо сейчас весь гнев Нила направлен на Ичиро, который так мучил его истинного, хотел убить его, шантажировал Эндрю — слишком много причин для ненависти.

Всего один выстрел или бросок, и Нил навсегда забудет об этой проблеме. Он может даже не целиться, попадает в любом случае. Это кажется разумным. Ичиро заслужил это.

Но Нил смотрит на Саймона. Его глаза стали еще темнее, от слез они сверкают даже в таком тусклом свете. Нил видит в них страх и мольбу. Саймон не выживет без своей пары.

Это просто невыносимо. Нил не хочет принимать таких решений, он не уверен, что если отпустит Ичиро, то все это закончится. Но он готов рискнуть — только ради Саймона. Ради того, чтобы у него был шанс на счастливую жизнь.

— Вы уедете из Штатов, — это кажется Нилу единственным выходом. Никаких триггеров для Рико, никакой опасности для Нила. Об отце он пока не думает.

Он подходит к Эндрю, осторожно развязывая его, потом помогает Рико сесть. Эндрю сразу подлетает к Аарону, про которого, кажется, все, кроме него, забыли.

Аарон бледен, но он в порядке. Первое, что он говорит, заставляет Нила немного устыдиться:

— Кевин?

Он забыл еще и про Кевина. Ну, у него были дела. Все поворачиваются к Ичиро, который сквозь зубы называет адрес. Он явно не согласен с условиями Нила.

— Я никуда не поеду… — его голос прерывается после того, как Саймон слегка сжимает ему ногу в месте ранения.

— Италия, — ласково говорит омега уже Нилу. — Мы уедем в Италию. Всегда хотел жить там на берегу моря. Там отец навряд ли меня найдет.

У Нила холодеет внутри. Одна проблема решена, но остается другая. Не менее серьезная.

========== Глава 12. ==========

Следующий день проходит для Нила как в тумане. Ичиро и Рико оба после операций лежат в больнице, где для них предусмотрительно выкупили все крыло и расселили как можно дальше друг от друга. Между ними курсирует охрана, чтобы не дать никому из этих идиотов встать с кровати.

Эндрю устраивает облавы на все помещения, в которых могут держать брата того парня — он все еще не знает его имени, но задается целью закрыть вообще все притоны и мутные заведения.

Мэтт не отходит от Нила ни на метр, пока тот наворачивает круги по парку, пытаясь снять стресс. Когда он устает настолько, что больше не может передвигать ногами, то решает, что готов увидеться с Рико.

Мэтт отвозит Нила в больницу, по пути пытаясь развлечь историями из жизни:

— Я помню, когда мы с Дэн впервые поехали в Диснейленд, мы потерялись в первые двадцать минут…

Нил кивает и отвлеченно смотрит в окно.

— И тогда я говорю ей: “Дэн, это же пицца с ананасами, кто ест пиццу с ананасами!” И потом мы не разговаривали неделю, ахаха!

Нил не понимает, зачем Мэтт это ему рассказывает.

— А потом моя мама решила, что я плачу Дэн деньги за то, чтобы она встречалась!

Нил вздыхает, но Мэтт продолжает говорить. Такое ощущение, что он хочет пересказать ему всю свою биографию.

Когда они доезжают до больницы, Нил знает все о Мэтте, его девушке Дэн, их родителях, сестрах, потенциальных домашних животных, соседях и продавцах в ближайших магазинах. За время поездки он так сильно пытался уследить за ходом повествования, что совсем не подумал о том, что скажет Рико.

Он надеется сделать это в холле, но там его буквально сносит с ног Саймон, крепко обнимая своими на удивление сильными ручками.

— Нил! Я так рад тебя видеть!

— Мы не виделись меньше суток.

— Я знаю, но я все равно рад. Как там Кевин и Аарон?

Да что такое. Нил не знает, как они, потому что все его мысли заняты другими. Он надеется, что Эндрю о них позаботился.

— Все в порядке. Как Ичиро?

— Ему прооперировали ногу, говорят, что еще пара дней и мы сможем уехать. Я не знаю, когда ему можно будет летать, но пока мы просто поедем к океану на машине, — Саймон восторженно описывает то, как они будут веселиться в океане, и Нил на секунду сомневается в его адекватности. Представить, как суровый и грозный Ичиро игриво брызжется и прыгает через волны, просто невозможно.

Саймон прерывается и вмиг становится грустным:

— Ты знаешь. Его отпускают. Моего отца. Я никогда не бежал от него, но сейчас — это единственное, чего я хочу. Сбежать.

Нил бежал всю жизнь. И он готов к тому единственному выбору, который он уже сделал. Он остается. Остается с Эндрю и Рико, которые, он уверен, будут с ним до конца. Его или его отца. Нил не находит в себе сил признаться Саймону в их родстве, он просто не готов: омега хоть и очень нравится, но не входит в круг доверенных лиц, в котором сейчас уже целых два человека — намного больше, чем было у Нила когда-либо.

Он кивает, обнимает Саймона в ответ и идет в сторону палаты. Он так и не придумал, что сказать Рико. Что переживал? Что боялся за него? Что не вынес бы его смерти?

Но слова и не нужны, когда он видит альфу, лежащим лицом вниз на кровати в одних боксерах. Вся спина покрыта ссадинами и синяками, Рико тихо посапывает, уткнувшись носом в подушку. Нилу становится его жалко.

На секунду.

На второй секунде он осознает, что если бы Рико сказал обо всем с самого начала, то сейчас он бы не страдал на больничной койке. Эгоистичный мудак.

Нилу становится жалко себя. Как Рико мог так с ним поступить? Он ведь обещал. А, точно, не обещал. Нил начинает злится: если бы Рико был ребенком, он бы обязательно отшлепал его за такое неразумное поведение.

Хотя, в принципе, что ему мешает. По попе Рико явно не били. Вот в чем парадокс: он рос слишком избалованным и одновременно слишком недолюбленным и одиноким. Нил готов решить обе эти проблемы.

Он так и не понял, когда это произошло.

Когда Рико остановил его на заправке? Когда кормил с рук у себя дома? Когда отвез к Эндрю, чтобы защитить? Когда смотрел на него с таким отчаянием, как будто Нил центр вселенной?

Нил не знает, когда начал смотреть так же в ответ. В момент, когда он увидел Рико на полу, он уже знал, что не сможет без него. И хотелось бы минимизировать количество таких ситуаций в будущем. Поэтому он садится на край кровати, осторожно поглаживая Рико по ноге, чтобы тот проснулся.

Альфа вздрагивает, просыпается и принюхивается, после чего несколько раз скулит “Нат”, пытаясь перевернуться на спину, но Нил его удерживает.

— Нам нужно поговорить, — с этими словами он слегка приспускает Рико боксеры. — Я очень ценю, то как ты заботился — и заботишься — обо мне все это время. Но ты больше не один, ты не можешь поступать так по-идиотски.

С этими словами Нил несильно шлепает Рико по попе.

От неожиданности тот не может ничего сказать, кроме возмущенно-протяжного “эээээ”.

— Это во-первых. Во-вторых, ты не можешь меня так называть. Ты сам сменил мне документы, и сам выбрал имя. Нил, помнишь?

Нил шлепает снова. Это не то чтобы больно — даже покраснений не остается, да и в силу телесных наказаний Нил не верит от слова совсем, но почему-то думает, что с Рико это сработает.

— В-третьих, когда ты подвергаешь свою жизнь опасности, ты вообще думаешь обо мне? Или об Эндрю? Ты думаешь, что справишься со всем сам, но пора учиться делить ответственность.

Рука снова опускается, она уже начинает побаливать, и Нил поддается порыву и ласково проводит ладонью по коже.

— В-четвертых…

Нил не успевает договорить, потому что Рико резко вырывается, оборачивается, хватает Нила и подминает его под себя. В принципе, этого следовало ожидать.

— Я все понял, — Рико нависает над Нилом так низко, что губы касаются его щеки.

Он проводит языком по губам, одной рукой залезая под футболку, и жадно целует. Нил думает, что воспитатель из него так себе. Он даже не успел зачитать все пункты. Но если Рико еще пару раз поцелует его в шею, он готов все простить. Рико так и поступает, нежно прикусывая у ключицы, переходит выше и целует Нила в губы, тот приоткрывает рот и стонет от волны возбуждения, которая мелкими иголочками пробегает по всему телу. Он не может сказать, сколько они целуются, но кажется, что проходит целая вечность. Рико отрывается первым:

— Мне нужно будет уехать.

Нил грустно кивает. Бизнес требует времени, и он может это понять, но отпускать Рико сейчас, когда он почти его потерял, кажется невозможным. Он крепче прижимает его к себе:

— Только вернись.

***

Рико быстро идет на поправку, точнее, он просто сбегает из больницы на следующий день. Формально, у него есть уважительная причина: клан Морияма остался без правления. О том, что Кенго в больнице, знают все, а вот о том, что Тетсуи мертв — буквально пять человек.

Так что отъезд становится вынужденным: Рико хочет взять все на себя, а на это потребуется минимум пару недель. Пару недель вдали от Нила. И это не самое печальное.

Самое печальное, что они еще не решили, где будут жить. Конечно, Рико хотел бы забрать Нила домой, но тот так прикипел к той квартире, подружился с кем-то из ребят Эндрю, что кажется неправильным просить его об этом. С другой стороны, Рико может попробовать наладить дистанционное руководство. Или даже больше — найти формального управленца, который знает все о бизнесе, а самому оставаться с Нилом.

Все слишком сложно, и он решает, что будет думать по мере возникновения проблем. С первой из них — семейным советом — он столкнется уже сегодня.

Его никогда не воспринимали всерьез: он долгие годы оставался в тени Ичиро, это было заметно, даже когда они были детьми. Старшего сына готовили к статусу главы, это было видно по образованию и строгости, в которой его держали. Рико рос, как сорняк. Точнее, маленький сорнячок, который сам во всем разберется. Именно поэтому ему “дали” Жана и Кевина, чтобы не скучал.

Единственной радостью его детства был Натаниэль. Нил, точнее. Рико до сих пор бережно хранит в своей памяти те моменты, когда они были увлечены глупыми детскими играми — только вдвоем. Нил уже тогда вызывал у него желание позаботиться, спрятать омегу — например, в шкафу, — чтобы Кевин лишний раз не досаждал.

Сейчас их общее будущее зависит от Рико: от его решений и выбора. Он все еще может остаться дома. Все еще может попробовать уговорить Нила, но в глубине души он просто боится. Боится, что Нил откажет, что таким образом выберет Эндрю. Рико в который раз говорит себе не думать об этом, что выбора вообще не существует, что они могут функционировать только втроем, но сомнения каждый раз грызут изнутри.

Он приезжает в пустой дом, где еще пару месяцев назад жил Нил, и пытается найти хотя бы одно напоминание об этом, но все пусто. Здесь уже нет и Жана, а вся мебель покрыта толстым слоем пыли. Рико переодевается, несколько раз бьет себя по щекам и отправляется на одну из главных встреч в его жизни. Никакого оружия, только слова и уверенность — вот все, что у него есть сегодня.

На совете традиционно только мужчины, он даже не всех знает лично: какие-то двоюродные дяди, кто-то чей-то кузен или даже шурин, но все они так или иначе приходятся Кенго родственниками.

Рико так и не заехал к отцу.

Он предпочитает делать вид, что так и должно быть. Что сыновья не должны навещать больных отцов.

Как обычно, все окружение пропитано пафосом, Саймон тогда правильно подметил про средневековые традиции. Именно на них все строится. Только поэтому он сейчас почтительно кланяется почти всему залу, потому что они старше него. И именно поэтому через несколько часов они будут кланяться ему. Традиции.

Но все идет не по плану. Рико в очередной раз убеждает себя, что планирование — не его сильная сторона.

Как только он оповещает всех о смерти Тетсуи, все вскакивают.

Суки.

Рико понимает, что план его дяди был им хорошо известен, и сейчас они решили, что Рико убил Ичиро. А не дядю. Хотя формально он его не убивал, конечно, это сделал Нил, да и от тела он не избавлялся, это сделал Эндрю. Очень удобно.

Впервые в своей жизни он чувствует, что у него есть опора. Точнее две, одна по недоразумению мелкая, вторая приторно рыжая, но лучше, чем ничего.

Когда он объявляет себя наследником империи, совет не просто шумит, они кричат, что не допустят этого, удивительно, что не доходит до кровопролития. Рико не ожидал такого отпора. Он медленно раз за разом повторяет одну и ту же историю: Ичиро отказывается от своих прав в пользу младшего брата, Тетсуи правда мертв, Рико действительно возглавит бизнес сам.

Никто не хочет просто так отдавать ему власть.

О том, сколько раз его попытаются убить за эту неделю, Рико старается не думать.

Он предлагает компромисс: за неделю он налаживает здесь дела и доказывает свою состоятельность. Это звучит как вызов, но Рико готов лично разобраться с каждым, кто пойдет против него.

И в этой части плана никто не сомневается.

***

Следующая неделя проходит относительно спокойно. Нил рассматривает буклеты колледжей и пытается подготовиться к вступительным экзаменам, раз официально школу он так и не окончил, хотя Рико и предлагал просто купить документ, Нил хочет сдать все честно. Кевина Ваймак отправил в “отпуск” — так все мило называют реабилитацию в санатории, где обещают психотерапию и детокс. Аарон больше походит на тень: он механически выполняет мелкие поручения, стараясь лишний раз не бывать в своей квартире, Эндрю держит лицо и продолжает “делать дела”. Ники по-прежнему беззаботно радуется жизни, как будто ничего не произошло.

Только охраны вокруг лофта становится в два раза больше.

И Мэтт все еще не отходит от Нила.

Его в целом все устраивает. По вечерам традиционно приезжает Эндрю, они заказывают еду, садятся рядышком на диване и смотрят тупые фильмы из списка Нила.

Единственное, что его беспокоит — Эндрю к нему не прикасается.

Но он смотрит. Нил постоянно ловит на себе его взгляд, в котором кроется тьма — как будто Эндрю планирует убийство. В такие моменты он почти кожей ощущает исходящий от альфы гнев, но не решается заговорить об этом. Его сущность призывает помочь своей паре, успокоить и занежить, но каждый раз его окутывает такой волной беспокойства, что он останавливает себя.

В один из таких вечеров он не выдерживает.

— Ты злишься на меня?

Эндрю удивленно смотрит на него, ставит фильм на паузу и переставляет мороженое на стол.

— Нет. Почему ты так решил?

— Я чувствую твой гнев.

Эндрю мнется с минуту, молча смотря в одну точку на экране, а потом возвращается к мороженому.

— Это не гнев.

— А что?

Эндрю продолжает есть мороженое, как будто ничего не происходит, как будто Нила вообще здесь нет.

— Эндрю.

Эндрю вздыхает. Он почти доел, и теперь, видимо, собирается пойти за второй банкой. Нил решает его опередить и приносит ее сам, но готов отдать только взамен на ответ.

— Эндрю. Что это.

Эндрю тянется к мороженому, но Нил быстро убирает руку и выжидательно смотрит на него.

— Возбуждение.

Нил хочет кинуть банкой прямо альфе в лицо. Он уже неделю думает, что чем-то выбешивает Эндрю, пытается анализировать и вести себя как можно более примерно, а надо было, видимо, наоборот.

Он садится максимально близко, от чего Эндрю вздрагивает и пытается отсесть, но Нил удерживает его за толстовку рукой.

— И что ты планируешь с этим делать? — Нил пытается вспомнить какие-нибудь сексуальные позы, но все, что получается, это почти изящно подогнуть под себя ногу.

— Ничего, — Эндрю наконец открывает банку и находит спасение в мороженом, засовывая сразу несколько ложек в рот. Теперь у него есть причина молчать.

— Никогда?

— Яншдлбл.

— Окей, — Нил думает, что, к сожалению, в холодильнике есть еще три упаковки. Если Эндрю хочет использовать этот трюк и дальше, ему придется съесть их все.

Но Нил не будет давить — только не с Эндрю. Он может поступать так с Рико, но Эндрю расскажет, только если захочет сам, и заставлять его Нил точно не будет. Поэтому он чуть-чуть отодвигается и возвращается к фильму, под титры которого Эндрю на выдохе выдает:

— Я не хочу делать тебе больно.

Нил понимает. Он бы тоже не хотел, чтобы ему делали больно, но это тупиковая мысль. Он также не хочет рассказывать про физиологию, но одно представление о том, чем они могли бы заняться, делает вечер не таким скучным.

— Нам не обязательно вообще что-то делать.

Эндрю сжимает кулаки и идет на кухню, на ходу прикуривая.

— С другой стороны, с моим образом жизни, есть ли смысл тянуть? — Нил спрашивает скорее себя. Он мог умереть еще на том складе, он мог погибнуть еще в погоне, в конце концов, никто не знает, где его отец сейчас и какие у него планы. Хочет ли он умереть девственником, при наличии двух истинных альф? Определенно, нет.

Эндрю сидит на высоком барном стуле, скучающе вглядываясь в вид из окна. Нил подходит ближе, протягивая вперед руку — маленький шаг, в котором одновременно просьба и разрешение. Эндрю берет ее и притягивает Нила к себе, утыкаясь носом в его волосы. Они так скучали друг по другу. Даже если сегодня все закончится просто поцелуями, Нил будет счастлив.

Он первый решается поцеловать Эндрю, близко прижимаясь к нему всем телом, от такого простого контакта — даже через одежду — весь мир сразу превращается в одно мутное пятно, которое не имеет никакого значения. В этот момент, ничего, кроме этого кусочка кухни, не существует.

Поцелуи становятся жестче, но и этого недостаточно. Тело Нила слишком быстро обмякает, он опять чувствует, что между ног становится влажно. Сложно смириться с физиологией, когда ты бежал от нее всю свою жизнь. Нил смущается и хочет отстраниться, но Эндрю придерживает его на месте. Он все понимает без слов, ласково поглаживая Нила на спине. В этом жесте больше заботы и нежности, чем страсти, и он расслабляется. Что бы ни случилось — это будет правильно. Он наклоняется, нужно целует Эндрю за ухом и шепчет:

— Ты не сможешь сделать мне больно.

Эндрю перехватывает губы Нила, кусает его почти до крови, пытаясь опровергнуть его слова. Но нет, больно не будет. Эндрю возвращается к сигарете, и Нил жадно вдыхает дым, от которого кружится голова. Или она кружится не от дыма — он не может точно сказать. Эндрю бросает сигарету в пепельницу, бездумно гладит Нила по бедрам, но не решается ничего предпринять. Тот понимает, что если они зайдут чуть дальше, попробуют хоть немного раздвинуть границы дозволенного, ни один из них не сможет остановиться. Но хочет ли он останавливаться?

— Никто из нас к этому не готов.

Нил фыркает. То есть Эндрю был готов отсосать Рико прямо на кресле в гостиной, но нет, с Нилом он не готов двигаться дальше.

Эндрю в последний раз поглаживает Нила по спине и целомудренно целует его в лоб.

Видимо, Эндрю может действовать более решительно только в момент стресса. Когда Нил рыдает на полу или сидит у него на коленях после похищения. Окей. Эндрю даже не предполагает, сколько стрессовых ситуаций Нил может создать.

На следующий день омега снова просыпается один, Эндрю уехал сразу после их разговора, — и ту ночь, когда он спал в окружении своих альф, он воспринимает уже как собственную фантазию. Может быть, ему все это приснилось. Альф. Точно, если Эндрю не идет на контакт, то нужно спросить того, с кем он на этот контакт шел. Так что Нил звонит Рико.

— Я не знаю, что делать с Эндрю, — слишком абстрактная мысль, но Нил занят приготовлением овсянки, и ему сложно сконцентрироваться.

— И ты решил обсудить это со мной, — Рико, кажется, вообще не смущает такая постановка вопроса.

— Я чувствую, как он смотрит на меня. Он сказал, что не хочет делать мне больно, но… — Нилу даже не нужно продолжать. Альфа прекрасно понимает, что он хочет сказать.

— Попробуй, ну знаешь, всякие омежьи штуки, — Рико ухмыляется, и Нил слышит в его голосе иронию. — Белье, шортики, кружева. Всегда работает.

— Ты сейчас даешь мне уроки по соблазнению?

— Мне просто кажется, что будет проще, если вы с Эндрю попробуете … что-нибудь.

— Что-нибудь.

— Что-нибудь.

Рико не хочет, чтобы Нил спал с Эндрю, господи, нет. Но так действительно может быть проще — в конце концов, не ждать же им снова течки? С другой стороны, в глубине души, он понимает, что просто трус. Что, конечно, хотел бы быть у Нила первым, но он боится, что его уровень самоконтроля намного ниже, чем у Эндрю. Так что из двух зол он выбирает меньшее.

— Ты можешь взять, как его, Ники? И пройтись с ним по магазинам. Выберете что-нибудь интересное, думаю, у Ники есть вкус. Пошлешь мне потом фотки.

— Какие фотки?

— Тебя в том, что вы купите.

— Зачем?

Рико теряется. Наивность Нила и его проблемы с зарождающейся сексуальностью настолько выбивают его из колеи, что он даже не знает, что ответить. Действительно, зачем ему фото его истинного в нижнем белье?

— Повешу над кроватью.

— Нет, серьезно, зачем? — Нил пристально смотрит на овсянку, которая грозится сгореть от таких разговоров от стыда.

— Нууу, ты далеко, я так по тебе скучаю, чтоооо…. — Рико намеренно не продолжает, а Нил зависает окончательно.

— Ты что будешь на них дрочить? — овсянка горит, как уши Нила.

— В целом, да.

Нил вздыхает.

— Я подумаю.

В конце концов, так, наверное, делают все современные пары.

Поход по магазинам с Ники превращается в ад с момента, когда Нилу приходится об этом попросить. Он мнется, говорит что-то про обновление внешнего вида, про то, что все его уже старое, и вообще, теперь, когда он стал немного посвободнее, он бы хотел как-то развлечься. Попробовать что-то новое. Магазины, например. О том, что прошлый поход в ТЦ закончился Лолой и панической атакой, он старается не думать.

Ники, конечно же, в восторге. У него куча энергии, свободного времени и энтузиазма. Он даже предлагает зайти в салон красоты, но эту идею Нил рубит на корню.

— Зачем? Я не собираюсь красить волосы или что-то такое.

— Но у тебя же есть альфы.

Нил все еще не понимает, как эти два факта связаны между собой.

— Ну знаешь. Депиляция, все дела.

О, теперь Нил понимает. И хочет обратно не понимать.

В итоге в магазин они идут привычном составом: Нил, который все еще слегка страдает от своего же решения, Ники, который парит от предвкушения, Мэтт, который тенью следует за ними. В холле они встречают девушку, которая радостно повисает на Ники.

— Привет! Я Элисон. Сегодня я буду спасать тебя от Ники и обещаю помочь подобрать самые крутые шмотки.

Становится еще хуже. Элисон выглядит так, как будто именно с ней все ведущие дизайнеры согласовывали свои коллекции. Она просто идеальна. По сравнению с ней кажется, что Нил нашел свои вещи под забором.

Элисон только подтверждает его сомнения, критично оглядывая Нила со всех сторон.

— Ты точно истинный этих двух психов? Они что, пожалели на тебя денег? Хочешь, найдем тебе более выгодную партию? С твоими данными это будет несложно.

Ох, это будет тяжелый день.

Они ходят из магазина в магазин, по пути Нил выслушивает лекцию об истории моды, о типах фигур, цветах, которые ему подойдут, узнает, что Элисон учится на дизайнера, она неприлично богата, ее хотят выгнать из семьи за отношения с девушкой, которая, внезапно, лучшая подруга Эндрю, чему Элисон супер не рада.

Слишком много информации на фоне слишком большого количества примерок за один день. Нил не знает, как намекнуть, что ему нужно, но Элисон, дай ей бог здоровья, догадывается сама каким-то шестым чувством.

— Давайте зайдем за бельем? Я видела на витрине такой крутой корсет.

Она буквально за руку тащит Нила внутрь, настоятельно советуя Мэтту оставаться снаружи. Ники в полном восторге: именно так в его представлении выглядит идеальный день, осталось только заменить Элисон, Нила и Мэтта на Эрика.

В магазине нижнего белья Нилу становится почти плохо по двум причинам. Во-первых, это самый дорогой магазин с подобными штуками. Во-вторых, подобные штуки вызывают у него панику. Слишком много кружев, какие-то тонкие ниточки вместо нормальной ткани, все кричаще вызывающее, но в этот раз это именно то, что нужно. Он наотрез отказывается мерить хоть что-нибудь, надеясь просто угадать с размером, но Элисон и Ники непреклонны. Элисон буквально запихивает его в кабинку, добавляя каждые пару минут новые комплекты.

Нил не знал, что есть комплекты для парней. На третьих по счету чулках с поясом он сдается и соглашается на более-менее приличные кружевные трусики нежно розового цвета, которые, все равно, стоят как вся его одежда. Элисон категорично добавляет к ним пару стрингов, платит за все сама, вдобавок пробивая в заказ Нила какой-то тюбик.

Глиттер. Съедобный клубничный глиттер для тела, который нужно намазать буквально везде.

Нил хочет домой.

Он не думал, что будет так сложно, но ради Эндрю он готов и на это. Окей. Глиттер. Интересно, что скажет Рико.

Но об этом он узнает только завтра, сегодня — о боже, семейный ужин. Элисон прощается, ласково потрепав его по волосам, и интимно шепчет, что будет на связи. После чего она подмигивает. Нил не хочет пускаться в объяснения, что ему это не нужно.

На ужин приезжает Ваймак и Эбби, они привозят что-то из еды, остальное готовит Ники, который в нелепо розовом фартуке фурией носится по кухне. Эндрю скучающе сидит в углу, Аарон режет овощи, пока гости помогают накрыть на стол. Нил садится рядом.

Эбби и Ники шутят, как будто они не являются частью какой-то там группировки, делятся рецептами и советами по уходу за садом. Нила передергивает. Он ловит на себе взгляд Ваймака, который с отеческой грустью рассматривает его. Ваймак скучает по Кевину. И переживает. И злится. Все сразу. Хотя их семейная история началась не так давно, Нил уверен, что связь отец-сын выстраивается достаточно быстро. Жаль, что разрушить ее так быстро не получится. Всю неделю он старательно отгонял от себя мысли о Натане, и преуспел в этом: теперь его голову занимает только Эндрю. Эндрю, который опять держит дистанцию.

— Я слышу, как ты думаешь, — Эндрю наливает себе виски и предлагает стакан Нилу.

— Я не пью.

— Это не то, что я спросил. О чем ты думаешь?

— О вчера, — Нил гордится своей честностью.

Эндрю пожимает плечами. Вчера уже не существует, так какой смысл об этом думать?

Когда все собираются за столом, звучит пара тостов из серии “за семью, надежду и любовь”, конечно, от Ники и Эбби. Ваймак делится новостями о Кевине, Аарон заметно сереет и теперь едва ли не сливается со скатертью. Он отодвигает тарелку, утыкается взглядом в свои руки, сложенные на коленях, и произносит:

— Я не хочу быть здесь.

Все разом замолкают и поворачивают головы к нему. Ники возмущенно взмахивает руками, когда Аарон продолжает:

— Мне кажется, что сейчас кто-то войдет в эту дверь и схватит меня и Кевина.

Становится еще тише. Кажется, что слышно, как Ники быстро-быстро-быстро моргает, пытаясь остановить слезы. Ваймак прочищает горло и произносит:

— Мне жаль, что это случилось. Мы не были готовы, никогда не будем готовы, но наш образ жизни подразумевает что-то такое…

Эбби цыкает на него с раздражением:

— Ваш. Ваш образ жизни. Ты не можешь объяснять все это стечением обстоятельств. Если бы ты был фермером или продавцом в магазине, я бы списала это на судьбу. Но вы каждый день занимаетесь мутными вещами, чего еще ожидать?

Это прямое обвинение, и с ним остается только согласиться: все справедливо. Нил тоже не выбирал этот образ жизни, но теперь ему остается только подстраиваться под обстоятельства.

— Мы можем поменяться, — Нил думает, что могут. — Ты займешь мою квартиру, а я перееду сюда.

Аарон кивает, Ники открывает рот, но глядя на Эндрю, тут же его закрывает.

— Окей, я могу поехать с Аароном, а вы с Эндрю останетесь здесь.

Нил хочет сказать, что опять же, ему не нужна няня, плюс Мэтт даже сейчас сидит в машине у дома. Эндрю может жить с Аароном столько, сколько нужно. Но альфа сам решает остаться здесь.

Оставшаяся часть ужина проходит в унынии, несмотря на все попытки поговорить на нейтральные темы. Они обсуждают последние фильмы, что-то из мировой повестки, даже какой-то спорт, Нил не принимает участия в разговоре, когда ему одна за одной начинают приходить смс.

“Для начала — белье стирают перед тем, как надеть”

“Все должно выглядеть естественно: надень его и футболку и иди протри пыль на шкафах”

“Этот глиттер увлажняет кожу”

“Всегда пользуйся презиками”

Нил зависает, смотрит на незнакомый номер: “Кто это?”

“Это Элисон, тупица”

“Если шкафы не сработают, зайди случайно к нему душ”

“Если это не сработает — так и быть, я приеду тебя накрасить”

Нил хочет выбросить телефон в окно.

Но он опять ловит взгляд Эндрю, кожей ощущает его жажду, и сам поддается этому чувству.

***

Нил открывает сезон охоты.

Следующие три дня он чувствует себя как в порнофильме. Он четко следует инструкциям, которые ему шлет Элисон, и от этого становится еще более неловко. Для начала при Эндрю он ходит по квартире только в футболке, при этом как бы случайно нуждаясь в вещах с самых верхних полок. Он уже раза три протер все шкафы, теперь задумывается о том, нужно ли мыть люстру.

Они снова вместе ужинают, но теперь уже в квартире братьев. Нила селят в комнату Ники, пока тот живет с Аароном.

Ничего не меняется.

Нил бегает, занимается, протирает шкафы и пару раз стоит перед дверью ванной, когда Эндрю принимает душ, но не решается войти.

На четвертый день он сдается и надевает вместо боксеров кружева. Он долго критично рассматривает себя в зеркале, выбирая футболку в тон, но остается все равно в серой. Ему не нравится, как он выглядит без нее. Шрамы тонкой сеточкой покрывают все его тело, и кажется, что оно вообще ему не принадлежит. Что тело осталось в заложниках Натана, что каждый его шрам принадлежит его отцу. Что это не Нил. Впервые в жизни он смотрит на себя так откровенно и так критично. Нил всегда умел рассуждать разумно, но в некоторых вопросах отсутствие опыта давит слишком сильно.

Например, сейчас. Сейчас он представляет, что Рико и Эндрю могли бы быть счастливы с другим, нормальным омегой. За которым не гоняется мафия, который не выглядит как ребенок Франкенштейна. Почему Нил им вообще нравится? Только из-за истинности. Дурацкое вмешательство судьбы. Он не знает, нужно ли ее за это благодарить: он мог никогда не встретить альф, не обременять их своим присутствием, не усложнять все это сейчас.

Никто не говорил, что будет просто, но Нил мечтает хотя бы раз в жизни получить то, чего он действительно хочет. А сейчас он хочет Эндрю.

Поэтому он надевает футболку, которая едва прикрывает попу, перечитывает ободряющие смс от Элисон и идет убираться. Так много пыли скопилось.

Оказалось, что достаточно всего лишь протереть стол, чтобы выбить Эндрю из колеи.

— Что на тебе надето? — его голос звучит так тихо, что Нил сначала хочет попросить повторить.

— А? Закинул все остальное в стирку, — Нил настойчиво продолжает вытирать пыль, слегка пританцовывая. — И здесь так жарко. Наверное, нужно починить кондиционер.

— Не знал, что он сломан.

— Да, там что-то не работает. Он течет, понимаешь?

Эндрю думает, что это нечестно. Он три дня отсиживался у Ваймака, потому что проходки Нила по квартире в одной футболке было сложно вынести. Теперь, он хочет просто спокойно поужинать, а не устраивать себе очередной тест на выдержку.

А теперь у них течет. Кондиционер.

Он берет сигареты и выходит на балкон, в надежде, что холодный воздух немного поможет. Нил ведет себя слишком настойчиво, и все это время Эндрю дебатирует сам с собой. Он оказался в ловушке, в которую сам себя загнал. Он хочет Нила до дрожи, но он не может доверять себе настолько. Слишком много поставлено на кон: что, если он облажается? Что если он сделает Нилу больно? Он вздрагивает. Собственные воспоминания эхом наполняют его разум, который он так старательно очищал все эти годы. Ему нужно с кем-то посоветоваться, может быть, в глубине души, он даже хочет перенести этот груз ответственности на кого-то другого.

Он звонит Рико.

Тот все еще в другом штате, судя по голосу, не спал уже пару дней.

— Что-то с Нилом? — это первый раз, когда Эндрю слышит, как Рико называет Нила Нилом. Внезапно.

— Он ходит в кружевном белье.

— А, да. Я видел, охуенно сидит, да?

Конечно, Рико в курсе ситуации. Скорее всего, он сам ее и устроил. Эндрю внезапно понимает, что Нил бы не додумался до таких изощренных пыток.

— Ты ему подал эту гениальную идею? — Эндрю старается говорить как можно менее эмоционально, но шипение выдает злость.

— Ты против? — Рико, блять, хихикает. — Эндрю, нам не по десять лет. Мы взрослые, ответственные, все дела. Мы истинные, в конце концов. Мы можем делать.. всякое. Заниматься сексом, например. Нил страдает, знаешь ли. У него и так проблемы с самооценкой, не доводи его до дна самокопания.

— Ты уехал и оставил меня с ним. Наедине. Ты подал ему эту тупую идею. Где твое чувство собственничества и желание быть первым, присущее всем тупоголовым альфам? Скажи мне правду, ты зассал, да.

— Да.

Окей, десять баллов Рико за честность.

— Ну ты и мудак, — Эндрю докуривает и нервно выбрасывает окурок прямо на улицу.

— Да.

Еще десять за признание очевидных истин.

Эндрю идет прямо в свою комнату, игнорируя весь существующий мир. Он не может уснуть дольше, чем обычно. На секунду даже задумывается, что пойти спать к Нилу, но быстро отбрасывает эту идею.

Он раз за разом повторяет монолог Би на тему “Хотеть чего-то — это нормально. Ты можешь позволить себе быть чуть счастливее. Ты это заслужил”, но сейчас все это звучит как неправда. Заслужил? Чем? Тем что был не таким уж гондоном последние несколько лет? Счастливее? Навряд ли Эндрю может сказать, как это, но признаться в том, что с Нилом ему лучше, чем без него, он в состоянии.

На следующий день он уходит еще до завтрака, назначая Рене внеочередной спарринг на завтра. Ему нужно подумать и выпустить пар, а еще лучше — побыть одному. Но он совершенно точно не хочет бросать Нила одного в огромной квартире, даже если Мэтт будет лично лежать под дверью. Он готовится пережить еще один мучительный вечер, прежде чем, возможно, Рене его образумит. И вот опять — он хочет, чтобы еще кто-то сказал ему, что все нормально. Что хотеть переспать со своим истинным — нормальное, и вообще, самое честное желание. Переспать, пометить, заделать ему детей. Ни один из этих пунктов Эндрю никогда в жизни не рассматривал как реальный план для себя. Он всегда был уверен, что будет коротать ночи, окруженный котами, по выходным навещать племянников, а потом его убьют в одной из перестрелок с конкурентами. Он не строил планы дальше следующего дня. Теперь он несет ответственность еще за кого-то — и это пугает. Этот кто-то может сделать ему намного большее одним своим словом или взглядом, но он также может забрать часть его боли. Той, которая съедает его по ночам.

Но сейчас день, и все идет не так плохо. Территории, которые Рико ему подарил, оказываются сверхудачными. Они уже запланировали строительство на части из них, и передачу другой части в субарендугорода. Эндрю пролистывает данные по наркотрафику, морщится и размышляет вслух перед Ваймаком, как они могли бы от этого избавиться. Но Ваймак непреклонен. Свято место пусто не бывает, не будет их — придут другие. Эндрю понимает, что это логично, и что странно было бы пропускать такой приход денег мимо, но в глубине души он уже ненавидит все это. Всю эту “работу”. С другой стороны, что еще он умеет?

Нил хочет пойти в колледж, получить образование и работу. Спокойную, обычную работу. Типа, переводчик или бухгалтер. Интересно, как он будет выглядеть в деловом костюме? Белом? Как на свадьбу?

Он не успевает проследить, как эта мысль приходит ему в голову, зато ловит себя на том, что впервые за почти всю свою жизнь он позволяет себе мечтать. Вот Нил в дурацком белом костюме идет к алтарю. У него в руках букет маленьких цветов, под стиль полевых, он смущенно улыбается и смотрит на Эндрю с нежностью. Где-то на первом ряду плачет Ники, а Аарон как обычно с недовольным лицом смотрит на Нила.

Они оба говорят “да”.

Ну и Рико тоже говорит.

Так и быть.

За такими неторопливыми фантазиями проходит день. Эндрю забирает по пути индийскую еду, берет пару пачек мороженого и решительно выдыхает несколько раз перед входом в квартиру.

Нил пошел на отчаянные меры.

Это Эндрю понимает по открытой бутылке виски на столе, усилевшемуся приторному запаху, к которому добавлена нотка клубники, сопливой музыке, доносящейся из комнаты Нила.

Нил напился.

Эндрю делает то, за что каждому взрослому альфе было бы стыдно. Он решает догнать Нила и опрокидывает сразу пару бокалов виски, заедая их мороженым из банки.

Не сказать, что он пьянеет, но становится немного увереннее.

Вся его уверенность тает, когда он видит грустные глаза Нила, который лежит в кровати и пытается рассмотреть трещинки на потолке.

— Нил?…

— Привет.

Эндрю подходит ближе и осторожно садится на краешек кровати. Он принюхивается, и действительно, вместе с таким приятным и уже родным запахом Нила, четко ощущается какой-то химический оттенок клубники.

— Ты пахнешь клубникой.

— Ага. Это глиттер, он съедобный, ну, мне так сказали, — Нил вытягивает руку и демонстрирует блестки. — Я решил немного выпить, но мне было лень готовить.

— И ты ел глиттер?

— Облизал пару раз.

Оба замолкают. Нил одет в привычные шорты и футболку Эндрю, он выглядит таким маленьким и потерянным, что Эндрю не может удержаться и ложится рядом. Нил сдвигается к стене и поворачивается на бок.

— Можно тебя обнять?

Эндрю кивает. Алкоголь греет его изнутри, но каждое прикосновение Нила окатывает огнем по коже. Нил обнимает его за талию, прижимаясь плотнее, а когда это становится уже недостаточно, ложится сверху, и привычно утыкается ему в шею.

Эндрю смотрит на губы Нила, перепачканные блестками, и дает себе слово ни о чем не жалеть наутро.

Он обнимает его в ответ, не удерживается и облизывает губы. Клубника и ваниль, что может быть лучше. Он кусает их почти до крови, Нил прижимается сильнее, гладит его живот под футболкой, и Эндрю приказывает себе не останавливаться. Он вопросительно смотрит на Нила, и тот понимает:

— Да, Эндрю, всегда да.

Эндрю переворачивает Нила на спину, снимает с него футболку и на секунду замирает, не зная, с чего начать. Он плавно покрывает шею поцелуями, спускаясь все ниже, поглаживая все, до чего может дотянуться. Эндрю стягивает с Нила шорты и боксеры, кружев сейчас он бы точно не вынес, еще раз спрашивает и после рваного “да”, начинает гладить член Нила рукой, лаская языком головку. Нил жалобно стонет, дергается и извивается, выгибая спину, Эндрю берет член в рот целиком. Он такой приятный на вкус, а от запаха смазки сносит голову.

Эндрю осторожно гладит колечко ануса пальцем, продолжая посасывать член, вставляет один, второй, Нил даже не дергается, только громко дышит и сам насаживается сильнее. Эндрю медленно трахает его двумя пальцами, смазка заливает простынь, и возбуждение затмевает все вокруг.

— Эндрю.

Нил двигает бедрами навстречу пальцам, он горит как тогда, в течку, и болезненно ощущает потребность в чем-то большем.

Эндрю на секунду отстраняется от члена, добавляя третий палец, облизывает все рядом с сочащейся дырочкой, Нил дергается, почти сгибается пополам и кончает с тихим вскриком.

Эндрю очень горд собой. Он хочет остановиться, но Нил перехватывает его руку и оставляет на месте:

— Эндрю.

Это команда к продолжению, джинсы давят уже слишком сильно, член побаливает от такого ограничения и просится наружу.

Эндрю тянется к тумбочке, чтобы достать презервативы, пока Нил пытается стянуть с него футболку. Он снимает ее сам, садится у раздвинутых ног, продолжая поглаживать еще не полностью опавший член омеги, приподнимает его ногу и нежно целует щиколотку. Эндрю достиг своего предела выдержки. Он еще раз мысленно повторяет мантру от Би и расстегивает джинсы, он говорит себе, что Нил хочет этого, что Нил готов, что…

— Скажи мне, если будет больно.

Нил кивает и елозит бедрами. Это все — слишком. Запах своего истинного на собственной коже, его раскрасневшееся лицо, глаза, залитые похотью — Эндрю этого не достоин. Но Нил хочет этого, и Эндрю сделает все, чего хочет Нил.

Он пару раз поглаживает свой член, придерживая Нила за ногу, надевает презерватив, и осторожно начинает вставлять член в раскрытую дырочку, ловя каждый вздох омеги. Нил на секунду задерживает дыхание, ожидая боли, но ее нет, зато когда Эндрю входит полностью, в его голове начинают взрываться фейерверки. Это так хорошо. Он наконец-то чувствует себя полностью наполненным, полноценным и раскрытым, впервые, он ощущает себя собой.

Нил притягивает Эндрю к себе ближе, заставляя полностью лечь сверху, ему нужно как можно больше телесного контакта прямо сейчас. Он обхватывает ногами бедра альфы, выгибаясь навстречу члену, и это лучшее, что случалось с ним за всю его жизнь. Он хрипло стонет, пытаясь поймать рваное дыхание Эндрю губами, двигается одновременно с ним, максимально расслабляя тело, отдаваясь инстинктам и эмоциям, которые он так тщательно скрывал. Эндрю настолько сосредоточен, что между бровей образуется складочка, и Нил хочет дотянуться, что ее сцеловать. Это выглядит так комично, его накрывает эйфорией, пока Эндрю сурово контролирует каждое движение.

— Эндрю. Расслабься.

Но Эндрю не может. Ему все еще кажется, что все это — плод его больного воображения, что Нил не может так сладко стонать под ним, что одно неловкое движение и тот запротестует. Но Нил просит только жестче, сильнее и быстрее — Эндрю все еще готов делать все, что хочет Нил. Он трахает его в диком темпе, чувствуя, что скоро кончит, начинает дрочить член омеги в такт толчкам. Нил тоже близок к оргазму, он что-то бормочет Эндрю в ухо, но тот уже ничего не слышит. Он кончает первым, вынимая член до того, как появится узел, и заменяет свою руку ртом. Нил кончает почти сразу, и терпко-сладкая сперма выливается Эндрю в рот.

Они не могут отдышаться еще минуту, прежде чем Нил снова притягивает Эндрю к себе в поцелуе, от которого по телу бегут мурашки. Они меняются, омега ложится сверху вылизывая Эндрю шею в приливе нежности.

— Эндрю. Почему ты скрывал от меня, что секс — это так круто.

Потому что для Эндрю секс никогда не был крутым.

***

Рико проклинает совет. Он ненавидит каждого его участника, хочет сжечь здание, где они собираются, но больше всего — ненавидит себя. Он опять раз за разом наступает на одни и те же грабли: вдали от Нила ему плохо. Буквально физически, он постоянно хочет спать и немного плакать, еда превращается в способ пересилить стресс, а редкие созвоны с Нилом только ухудшают это. Они не могут расставаться. Он не должен был уезжать.

Поэтому когда вечером он ощущает прилив сил и странную беспричинную радость, которая бьет по вискам, видит в отражении тупую улыбку на лице, он догадывается, чем именно сейчас занят Нил. Вопреки своим прошлым предположениям, он не ревнует, он заражается счастьем и совершенно искренне радуется. Рико открывает фото на телефоне, где Нил в примерочной кабинке в новых кружевных трусиках показывает в камеру язык. Рико уверен, что его омега — идеальный.

И чтобы вернуться к своему идеальному омеге, он готов пойти на небольшой риск. Всю эту неделю он лично созванивался с поставщиками, которые слишком вежливо отвечали на его запросы, и передавал дела своему новому управляющему, Сету. С Сетом они были давно знакомы по клубной тусовке, он часто выполнял для Рико поручения средней сложности, но в нем был виден потенциал. За исключением того, что Сет периодически употреблял наркотики, он идеально подходит на эту должность. Они договорились на тестовый месяц, после чего Рико примет окончательное решение, но за такие бабки Сет точно постарается. Осталось только сообщить о своем решении и скором отъезде совету.

Снова тот же пафосный зал, те же пафосные лица. До начала Рико успевает поздороваться с парой знакомых, кратко просмотреть личную почту: ничего особо важного, за исключением пары писем от поставщиков, которые внезапно захотели слишком большую комиссию. Вот почему они были так вежливы. Они сговорились. Блять. Рико начинает думать, что о ситуации в семье знает гораздо большее количество человек, чем он предполагал. Вот был бы у него человек, правая рука, который расправился с этими охеревшими уродами…

Этот человек есть.

Он входит в зал прямо сейчас.

Натан Веснински собственной персоной.

========== Глава 13. ==========

Рико не знает, как реагировать. Натан много говорит, сидя в кресле напротив него, осыпает комплиментами, восхищается тем, как Рико ловко прибрал все к своим рукам.

О, если бы только Натан знал, что именно Рико прибрал. Кого, если быть точнее.

Он быстро пишет смс Эндрю, вызывает сюда же Сэта, надеясь, что тот успеет к тому моменту, когда этот вынужденный перерыв совета будет окончен. Натан предлагает сделку. Конечно же. Он остается правой рукой Рико, делает все то же, что делал для Кенго. В обмен — приличная сумма денег и статус. Все, как было раньше. Плюс, имея Мясника на своей стороне, Рико точно может быть уверен в том, что совет больше не заикнется о том, чтобы его сместить. Они просто не посмеют. Но посмеет сам Натан — ему хватит ловкости и сил просто прикончить Рико так, что все спишут это на несчастный случай.

Поэтому, возможно, нужно успеть первым сделать ход.

Естественно, Рико ни слова не говорит о Ниле.

Он медленно потягивает виски, ожидая, когда фонтан этой бессмысленной лести иссякнет. Натану прекрасно понятна расстановка сил: сейчас Рико главный, но неизвестно, как долго он сможет удерживать власть. Ему нужны люди, которым он может доверять, как себе, и именно в такой преданности его сейчас пытается убедить Натан.

Он может говорить что угодно, но Рико даже представлять не хочет, чем все закончится, когда Натан узнает про Нила. Если узнает.

Рико несколько раз спешно кивает, мечтая скорее оказаться как можно дальше отсюда. Он соглашается на сотрудничество, строя планы, как убить Натана так, чтобы об этом не узнал совет. Пока решения нет, но Эндрю наверняка что-то придумает, пока Рико будет играть роль озабоченного главы семейства.

Сет приезжает как раз вовремя, чтобы Рико представил его как своего управляющего, познакомил его с Натаном и убедил, что все поручения Сета нужно воспринимать как его собственные. Совет имитирует послушание и кивает, хотя Рико уверен, что это все лишь влияние Натана. Если бы его не было, все бы закончилось не так мирно. Но формально все улажено, и у него есть время на перерыв, время вернуться в Каролину к Нилу — ну, и Эндрю, и забыть обо всем этом хотя бы на пару недель.

Он выходит к машине, оставив Сета озвучивать свои планы на месяц, которые звучат не менее пафосно, чем план захвата мира, садится и открывает окно. Даже ночная свежесть не помогает успокоиться — расставание со своим истинным дает о себе знать, и сейчас все, о чем Рико мечтает — это уткнуться в Нила и не отпускать его никогда.

Никогда.

Слово, которое звучит, как вечность, но не может быть ей — Рико обещает себе наслаждаться каждым мгновением спокойной жизни.

Он не спеша заводит машину, слишком большую для его роста, видимо, как обычно, сказываются комплексы, когда Натан выходит из здания. Он приветственно поднимает руку, другой отвечая на звонок.

— Да. Что значит не нашли? Тупорылые уебки, это мальчик, еще более тупой, чем вы, у него уже не должно быть денег и документов — почему, блять, вы не можете его найти? И что, что сменил внешность? Отпечатки пальцев он тоже сменил? Так, блять, снимайте отпечатки вообще со всего — мне все равно, с каждого стакана в каждом уебском кафе на каждой гребаной заправке.

Ох. Вероятность того, что Натан говорит не о Ниле — примерно нулевая. Рико это прекрасно понимает. Прямо сейчас ищейки Мясника прочесывают территорию — города? штата? страны? И рано или поздно они его найдут. Рико хотел бы дать себе время, чтобы придумать способ усидеть сразу на двух стульях, но на подсознательном уровне он понимает, что не может допустить даже мизерного шанса, что Нила найдут.

— Мне пофиг, в каком состоянии вы его привезете. Можете отрезать ему части тела по ходу, но он должен быть жив. Мне еще есть, что ему сказать, и есть целый слой кожи, который можно снять.

Рико моргает.

Он замирает, пытаясь заставить себя пошевелиться, сбросить гнев, который сковывает его тело, и остановить рык, который утробно вырывается из его рта.

Какой-то гондон. Хочет. Снять кожу. С его пары.

Альфа слишком часто был свидетелем преступлений, поэтому представить эту картину в красках не составляет труда. Вот Нил лежит на железном медицинском столе, он кричит от ужаса и боли, но его рот плотно заклеен. Рядом Натан в кровавом прорезиненном фартуке слизывает красные капельки с ножа. Они почти точные копии друг друга — маленькая и беззащитная/большая и уродливая.

Когда эта картина доходит до финального вздоха Нила, в котором он зовет Рико на помощь, и кристально чистые слезы перестают течь по его красивенькому лицу, Рико вжимает газ в пол.

Натан успевает лишь удивленно обернуться в момент визга колес, но его реакции не хватает для того, чтобы отпрыгнуть в сторону.

Рико сбивает его на максимальной скорости, до которой успел разогнаться, и впервые в жизни завидует Эндрю из-за машины. Вот была бы сейчас у него Мазерати… Но его джип тоже отлично справляется, хотя обычный огнестрел был бы лучше. Чище, по крайней мере. Сейчас лужица крови расплывается по асфальту, когда Рико, не оглядываясь, уезжает.

Он возвращается в дом, вызывает клининг, отмывается сам и проверяет, как помыли тачку, когда ему звонит Сет.

— Рико, Натана сбила машина.

Он чуть не отвечает “я знаю”, но потом вспоминает, что ушел до Натана. Что у здания, где проходит совет, естественно, нет камер. Великолепно. Какой же он все-таки молодец!

— Он попал в больницу.

Да блять.

— Сейчас он на операции, все волнуются, тебе бы приехать сюда.

Рико трет лицо руками, пытаясь словно смыть с себя это наваждение. Какая операция. Какая больница. С такого расстояния Натан должен быть мертв.

Рико в который раз задумывается о том, чтобы сходить к гадалке и почистить карму. Возможно, нужно отстегнуть денег на благотворительность, скажем, какому-нибудь государственному дому престарелых, чтобы несколько десятков бабуль одновременно молились за его здоровье.

Так просто не бывает.

Рико сбрасывает звонок и на автомате начинает гуглить “кроличья лапка купить/амулеты на удачу/приворот на любовь”. От последнего он ругает сам себя и звонит Эндрю, тот, что неудивительно, никак не реагирует на эмоциональный рассказ Рико.

— Ты идиот, — голос Эндрю звучит монотонно, и сейчас это именно то, что нужно.

Эндрю перечисляет все способы, какими можно было бы избавиться от Натана, уточняет, что теперь тот точно захочет сам убить Рико, советует спрятаться на пару лет где-нибудь в Сибири, в конце таким же будничным тоном делится успехами Нила в учебе. Хотя бы у кого-то все стабильно.

Рико трет виски руками, пытаясь отогнать нахлынувшую головную боль. Теперь у него есть два — ха-ха — больных отца. Придется навестить хотя бы одного из них.

Уже на подходе к палате он отправляет Сета успокоить всех, кивает охране Натана и приветственно пожимает руку хмурой блондинке. Она кланяется в ответ:

— Мой лорд.

Как же давно Рико не слышал этого обращения.

— Натан отдыхает после операции, к нему никого не пускали, но я думаю вы сможете к нему заглянуть, — она открывает дверь и жестом приглашает его войти.

Рико вздыхает. Не совсем понятно, зачем именно он приехал, но если будет возможность придушить Натана подушкой, он это сделает.

Но в этом нет необходимости.

Натан Веснински, Балтиморский мясник, не помнит ничего, что произошло за последние двадцать лет. Он не помнит Рико, принимая его за кого-то из парней Кенго. Он смутно помнит Лолу и удивляется, как она постарела. Он зовет Мэри.

Он не знает, что Нил существует.

Рико кажется, что его грандиозно наебывают.

Он задает самые каверзные вопросы, которые только приходят ему в голову. Что Натан думает о президенте? Нравится ли ему последний альбом Мадонны? Стоит ли покупать евро?

Натан не может внятно ответить ни на один из них. Он шокировано смотрит на себя в зеркальце, ощупывая морщины, удивляется количеству новых шрамов, несколько раз проводит рукой по волосам. Рико устает от этого спектакля слишком быстро.

Он детально расспрашивает врачей, все, как один, точно уверены в потере памяти. Рико изо всех сил хочет им поверить, но в таком сложном вопросе невозможно опираться только на собственное мнение. Он звонит Эндрю. Есть только один способ проверить наверняка.

Рико отсылает Лолу, выставляет свою охрану и уезжает ждать приезда гостей.

***

Нил уже закипает от количества новых знаний в его голове. Больше нет сил даже бегать — он чувствует себя максимально утомленным и выжатым. Он как раз хочет позвонить Эндрю и попросить погулять с ним, но тот звонит сам. О, они едут к Рико в гости.

Нил тут же придумывает тысячу и одну версию того, что могло произойти, каждая из которой фантастичнее предыдущей. Рико соскучился по ним обоим, но тогда бы он приехал сам. Рико снова похитили, но тогда Эндрю брал бы с собой больше людей. Рико хочет познакомить их со своей семьей — от этой мысли Нил просто хихикает про себя. Он закидывает несколько футболок в рюкзак, на всякий случай — просто на всякий случай — берет одну пару кружевного неудобства, и замечает, что вещей практически не осталось. Надо будет потом заехать в лофт и забрать остальное.

Эндрю приезжает спустя час, флегматично открывает ему дверь и не комментирует ничего. Ни того, что произошло вчера, ни сегодняшнюю поездку, зато на его лице красуется новенький синяк.

— Что с твоим лицом? — Нил осторожно подносит руку к лицу Эндрю, но не касается его.

— Встречался с давней знакомой, — Эндрю выезжает на магистраль, прикуривая и пожимая плечами.

— Сильно болит? — Нил заражается странной апатией Эндрю, которая накрывает его с головой. Становится тоскливо и холодно, хотя в машине идеальная температура.

Эндрю снова пожимает плечами. Нил понимает, что тот не в настроении, даже скорее не в силах разговаривать. Возможно, их первый секс повлиял на альфу сильнее, чем он мог представить.

— Но все в порядке?

Эндрю делает неопределенный жест рукой, продолжая смотреть на дорогу. Нил принимает это как приглашение продолжить.

— Я дочитал учебник по алгебре, но понятнее ничего не стало. Формулы — просто бесполезная штука. Я думаю сдавать сразу два иностранных языка, чтобы добрать баллы, а еще звонил Ники, он так громко кричал, что я ничего не понял. Но кричал скорее позитивно.

Нил протягивает руку, и Эндрю передает ему сигарету, прикуривая себе новую. После имитации затяжки Нил продолжает:

— Саймон прислал смс, что они уже купили билеты и скоро улетают. Мне немного стыдно, что я так ему ничего и не сказал.

Нил стряхивает пепел в окно, задумчиво ловя взглядом каждый поворот. Дорога будет длинной.

— Хочешь, потом поменяемся? Ты не сможешь вести всю ночь. Я выспался, так что смогу тебя заменить. Я вообще лучше сплю, когда кто-то из вас рядом.

Это почти лишняя откровенность, и Нил корит себя за такое внезапное проявление сентиментальности. Эндрю считает подтекст, в котором скрывается одновременно и благодарность и заверение, что Нил в порядке.

Но Эндрю не пускает его за руль, и через пару часов Нил все-таки засыпает. Он просыпается укутанный пледом, с подушкой под головой, когда они тормозят на заправке. Он проспал всю ночь, странно, что они не остановились раньше.

Эндрю протягивает ему кофе, Нил благодарно урчит.

— Нил, это будет тяжелый день.

Первые слова Эндрю за все это время не очень обнадеживают. Вопреки мыслям Нила, они не едут к Рико, а доезжают сразу до какой-то больницы. Она в разы больше той, которые были в Каролине, и Нил решает, что это какой-то центральный госпиталь. Рико уже ждет их на крыльце. Он бледен, такое ощущение, что за эти недели он похудел еще сильнее, пиджак почти болтается на его плечах. Нил считывает тревогу, но не хочет догадываться о его причинах. Один альфа встревожен, второй закрылся в себе — прекрасный расклад. Видимо, роль счастливого цветочка придется отыгрывать ему.

Рико кивает Эндрю, порывисто обнимает Нила и чмокает в губы, заглядывая на секунду ему в глаза. Интересно, он почувствовал вчера?… Нил склоняется к тому, что да, но никто из них не поднимает эту тему. Рико осторожно берет его за руку и ведет внутрь.

— Нил. Ты должен поговорить с одним человеком. Врачи говорят, что он потерял память, но мы должны убедиться, — Рико заводит его в лифт, двери закрываются.

Нил в ловушке. Один человек. Потерял память. Убедиться. Только Нил может в этом помочь. Он понимает.

Нил вырывает руку и отскакивает в другой угол лифта. Эндрю и Рико смотрят на него в упор, и он понимает, что Эндрю знал с самого начала.

Столько лет он прятался от своего отца, чтобы его истинные альфы привели его прямо к нему.

— Нет.

— Нил, он беспомощен. Там только моя охрана, никто из его людей не узнает, что ты был здесь.

— Как? Ты убьешь весь персонал больницы? Ты выключил камеры? Почему ты просто, блять, его не убил? — Нил не хочет кричать, поэтому вместо крика вырывается лишь сдавленно шипение. Он хочет прямо сейчас кинуться на Рико, но между ними встает Эндрю, который рассматривает потолок.

— Собственно, он здесь, потому что я пытался, — Рико выглядывает из-за плеча Эндрю.

— Ты идиот, — Эндрю переводит взгляд на Нила. — Он облажался, Нил. Именно поэтому мы здесь.

— Почему не убить его сейчас? — Нилу такой исход кажется более логичным.

— Потому что мне нужно, чтобы какое-то время он был жив. Пока я не закреплю свои позиции как глава семьи, — Рико устало разводит руками. Это лучший ответ, который у него есть.

— Нахера. Тебе. Быть. Главой, — Нил только успевает договорить, как двери лифта открываются и они оказываются перед группой врачей. Рико не успевает ответить.

Нил выходит из лифта, уверенный, что никуда не пойдет. Никто из них не заставит его сдвинуться ни на шаг. Рико оборачивается на него, и Нил почти видит, как усиленно тот пытается придумать аргументы.

— Нил. Тебе пора перестать бежать, — Эндрю меланхолично прислоняется к стене. — Настал день, когда ты можешь встретиться со своим страхом лицом к лицу.

Нил не хочет этого говорить, но он уже максимально на взводе.

— Говорит мне человек, который вместо того, чтобы поговорить со мной, со своей, блять, парой, три часа молча просидел у психолога, а потом позволил своей подруге себя избить?

Эндрю даже не меняется в лице, но сильнее вжимается в стену.

— Он ничего тебе не сделает. Мы будем рядом все это время.

Нил знает, что Эндрю прав. Он мысленно считает до десяти, закрыв глаза и сосредоточившись на дыхании. Ничего не помогает: страх встречи с отцом все еще сильнее него. Он протягивает Эндрю руку.

Поколебавшись секунду он берет ее. Нил опять ругает себя: он все еще не хочет нарушать личные границы Эндрю, но ничего не может с собой поделать. То, как тот берет его за руку и проводит за собой в палату, вызывает в Ниле новый виток нежности. Он хочет обнять Эндрю, но удерживается одной мыслью о Натане.

Это большая классическая палата, шторы открыты, яркий утренний свет заливает все пространство. Если бы не пациент, Нил бы мог назвать ее уютной. Натан выглядит средне. Он все еще излучает мощь и угрозу, которые Нил чувствует каждой клеткой своего тела, все сильнее сжимая руку Эндрю, но на лице отца нет и намека на гнев. Только растерянность. Эндрю подводит его прямо в изголовью палаты. Натан лишь внимательно изучает их лица, силясь вспомнить хоть что-нибудь. Его лицо на секунду озаряется только при виде Рико.

— Добрый день. Я вас знаю, да? — Натан приподнимается и садится на кровати.

Нил отрицательно качает головой. Он его не знает. Натан не знает Нила Джостена, а Натаниэль похоронен слишком далеко отсюда.

— Но раз вы пришли ко мне, значит, вы знаете меня? — Натан смущенно улыбается, и Нил чувствует, что сейчас разрыдается. Натан не улыбается. Натан может только скалиться, издеваясь над своей очередной жертвой.

— Что последнее вы помните? — Нил начинает с малого.

— Помню, как мы с моей женой сидели у камина в нашем доме в Балтиморе. Я работаю на Кенго Тетсуи — это начальник того милого человека, — Натан указывает на Рико, — и Мэри, это моя жена, уговаривала меня бросить все это. Там, знаете ли, темные делишки. Не буду вам врать, я люблю свою работу, жену все-таки люблю сильнее. Так почему ее ко мне не пускают?

Нил сейчас потеряет сознание. Он сжимает руку Эндрю так сильно, что кажется, сейчас сломает ему пару пальцев. Он делает шаг назад, пытаясь упереться об стену, где его подхватывает Рико. Альфа шепчет ему прямо на ухо:

— Он не узнает тебя. Ты не существуешь в его вселенной, понимаешь?

Мэри. Мама существует в этой вселенной. В той, в которой она еще жива. Его отец не просто не понимает, какой он монстр. Он не помнит этого. Он не помнит всех тех лет, которые Нил провел, скитаясь между дешевыми мотелями и автобусными станциями. Натан не помнит, что именно он отдал приказ убить Мэри. Что именно он лишил Нила матери, детства, жизни — всего.

Он больше не может. Ему нужно выйти, он задыхается в этой палате и этих лучах солнца, в этих взглядах Эндрю и Рико — пустом и сочувствующем, но он не может пошевелиться.

— Рико, ему нужно выйти. Мы закончили, — Эндрю так и не отпускает руку Нила, выводя его из палаты.

Нила накрывает окончательно. Он видит лица альф, которым передается его отчаяние и душащая боль, он просто хочет отдать хотя бы часть ее кому-то другому, он слишком устал держать это в себе.

Эндрю притягивает его к себе, нежно обнимая, и прижимает голову к своему плечу. В этом жесте только поддержка и забота, и Нил, все еще не привыкший к этим двум концептам, ощущает, как становится легче. Он чувствует, что плачет, только когда толстовка Эндрю становится мокрой.

— Довольны? Убедились? — он злобно рычит, пытаясь укусить Эндрю за плечо. — Теперь я могу поехать домой?

Они не планировали задерживаться здесь долго, но Нил не может перестать расхаживать по дому из угла в угол, перебирая воспоминания последних двух месяцев. Все поменялось слишком резко, а казалось, что Нил как никто другой должен быть привыкшим к таким вот переменам. Теперь у него Эндрю и Рико, теперь у него есть айди и документы для колледжа, теперь он может не думать о том, где окажется завтра. Теперь он может не думать о собственной насильственной смерти, как о неминуемом событии.

Он все еще хочет, чтобы Натан умер. Но будет ли это иметь хоть какой-нибудь смысл? Какой толк убивать человека, если он даже не понимает, за что именно его убивают?

Нил не знает.

Он растерянно садится на кровать, игнорируя все крики Рико о скором ужине, и накрывается одеялом. Он не слышит шагов, но чувствует, как усиливается запах Эндрю, который ложится рядом на кровати.

— Он ничего не помнит.

— Я знаю.

— Теперь мы знаем, где он и что с ним. Ты в безопасности. Мы убьем его, скажи только слово.

— В этом и проблема. Я не знаю, хочу ли этого теперь, — Нил ложится рядом, все еще не вылезая из одеяла.

— Тебе не обязательно решать это сейчас, — Рико заходит в спальню. Нил ловит флешбеки с того времени, когда жил здесь. Сейчас Рико сядет с краю, проведет рукой по его волосам, посмотрит нежно и пожелает спокойной ночи.

— Ужин готов, — Рико осторожно садится на край.

Никто не реагирует. Нил слишком поглощен своими мыслями, которые крутятся только вокруг альф. Их запахи опять смешиваются, и он чувствует жар, который тянет низ живота.

Он вспоминает ночь с Эндрю, что только усиливает это ощущение. Было очень хорошо. Слишком хорошо. Даже когда он мастурбировал раньше, он не мог и предположить, что такое вообще возможно. И сейчас, как никогда, ему хочется испытать это снова — просто чтобы забыться, отвлечься от всех мутных мыслей, которые неотвратимо вернутся завтра. Ему просто нужна одна ночь, когда он будет чувствовать себя счастливым. Поэтому он вылезает из одеяла и притягивает Рико к себе. Только сейчас он понимает, что оба альфы замерли, они напряжены как по струнке, только по рваному дыханию он осознает, что они оба так реагируют на его собственное возбуждение.

Рико отмирает первым, он податливо позволяет Нилу уложить его рядом с собой, но не прикасается к нему:

— Нил, сейчас не лучшее время, ты испытываешь стресс и…

— Когда будет лучшее время? Вы оба повторяете мне это снова и снова, а я снова и снова жду момента, когда же одного из вас подстрелят или убьют. День за днем, я только и думаю о том, что вы можете не вернуться домой. Ты предлагаешь мне еще подождать? Чего? Солнцестояния?

Рико переводит взгляд на Эндрю, ища поддержки, но тот лишь ехидно поднимает бровь:

— Ты сам его поощрял, мудила.

Нил легонько шлепает Эндрю по руке.

— Мы не обзываемся.

— Ты решил заняться моим воспитанием? — Эндрю привстает на локтях, растерянно выдавливая из себя полуулыбку.

— Ну, у Рико уже была первая воспитательная беседа. Ему все понравилось.

Рико лишь ухмыляется и пытается возразить, когда Нил начинает стаскивать с себя футболку.

— Я устал. И, возможно, у меня небольшой стресс. И вашими стараниями недавно я выяснил, что секс отлично решает обе эти проблемы. Так что независимо от вашего решения, я собираюсь им заняться.

Эндрю и Рико, не отрываясь, следят за каждым его движением.

Нил скидывает ее на пол, принимаясь за джинсы, когда его перехватывает Рико, который все еще ведет молчаливый диалог с Эндрю. Он возвращает Нила на спину, жадно целует его так, что все тело заливается теплом. Нил полностью растворяется в этих ощущениях. Он чувствует, как нетерпеливые руки гладят его, как кто-то кусает его губы, пока кто-то другой ласкает языком все его тело.

Еще недавно Нил не знал, что может быть так хорошо, теперь все стало еще лучше. Теперь он понимает всю природу истинности, потому что его единственное желание — оказаться между двумя телами, утонуть в сладости ощущений между ними, подчиниться полностью. У него нет ни малейшего желания двигаться самому, он только податливо стонет, когда руки придерживают его за подбородок, чтобы снова и снова поцеловать, когда с него стаскивают штаны, когда его член тает во рту и смазка размазывается под ним.

Он заново привыкает к вере в то, что прикосновения могут быть такими ласковыми и приятными, что его имя могут произносить как мольбу, что на свете есть целых два человека, для которых он исключительная ценность.

Нил вырывается из плена ощущений, только когда слышит звук рвущейся фольги, после чего Эндрю снова увлекает его в поцелуй, а Рико начинает нежно ласкать его член и массировать анус, неторопливо входя в него пальцами. Нил хочет сказать, что он готов, что ему уже почти больно от возбуждения, что ему нужно больше — но рот слишком занят Эндрю, и все что он может — ободряюще стонать. Он изгибается навстречу пальцам, но чьи-то руки удерживают его месте, Рико шепчет, что осталось чуть-чуть.

Когда он наконец входит, Нилу кажется, что это уже не фейерверк — это взрыв всей планеты, он хватается за Эндрю, забывая про все границы, мечтая оказаться под ним — как тогда — беспомощным и слабым.

Он впервые в жизни радуется, что родился омегой. Он хочет доставить своим альфам все удовольствие всего мира — и уверен, что получит не меньше в ответ.

Нилу жарко, мокро и сладко, каждый толчок Рико рвет его на части, вызывая новую волну блаженства. Кажется, что лучше быть не может, но какая-то вторая его сущность игриво шепчет: “Может”. Он протягивает руку вниз, чтобы погладить член Эндрю, и ловит его взгляд. Глаза Эндрю, пронзительные, притягивающие, они кажутся путем в бездну — и Нил готов в нее упасть. Он умоляюще стонет, пытаясь придвинуть Эндрю за член к себе ближе, чем вызывает возмущенный рык.

— Эндрю.

Эндрю отодвигается, насколько это возможно, но Нил не отпускает его. Он целует Рико, зная, что тот более податлив во всех желаниях омеги.

— Рико.

Тот замедляется на секунду, выходит из Нила, продолжая поглаживать его живот, придерживая второй рукой за бедра.

— Лисенок, давай не так сразу.

Нил морщится от такого обращения и фыркает, чем еще сильнее становится похож на лису. Он не думает умолять, но его тело не оставляет ему шансов — у него есть два альфы, и он хочет чувствовать их обоих. Одними губами он произносит:

— Ну пожалуйста.

Вдобавок прикусывает губу и строит самые жалостливые глаза, на которые только способен. Рико капитулирует сразу. Эндрю все еще пытается отстраниться, в какой-то момент Нил всерьез переживает, что тот просто уйдет, но Рико притягивает его к себе и пылко целует в губы.

— Не будем расстраивать Нила.

Эндрю пытается возражать, Нил видит, как он собирает по крупицам остатки самообладания, но никто из них сейчас не может быть сильнее инстинктов. Инстинкт говорит Нилу подчиняться, инстинкты говорят альфам брать верх.

Рико помогает Нилу привстать и ложится под него так, что Нил оказывается к нему спиной. Он не знает, что его ждет, и вообще получится ли у них, но дикая пульсация во всем теле убеждает, что это именно то, что ему нужно.

Рико подстраивается и вставляет член, чем опять вызывает стон омеги, и ему становится немного страшно. Его собственный член кажется таким маленьким по сравнению с другими, а дырочка — слишком плотной, чтобы в нее вошли сразу двое.

Кажется, Эндрю размышляет примерно также: он замирает в нерешительности, нервно сглатывая, оглядывая открывшуюся ему картину. Нил уверен, что сейчас он выглядит потрясающе, именно так, как должен — с членом своего истинного внутри себя, покрытый засосами и собственной смазкой.

— Не заставляй меня умолять.

Эндрю кивает, поглаживает Нила по бедрам, начинает вставлять в него палец. Нил опять ждет боли, но получает только волну удовольствия. Он почти кричит, это самые чувственные крики в его жизни. Ему нужно больше, он слишком жадный сегодня, и всего будет мало, пока Эндрю не окажется в нем.

Становится невозможно терпеть, когда Эндрю наконец достает из джинс второй презерватив.

Рико рычит и замедляется, позволяя Эндрю присоединиться, но тот все еще медлит. Нил обхватывает его за бедра ногами, придвигая ближе, и задыхается, когда альфа наконец входит в него.

Нил забывает, как его зовут. Забывает, где он в пространстве и времени, забывает обо всех годах лишений и ужаса.

Он счастлив.

Так чувствует себя человек, который выполнил все условия судьбы, прошел сквозь ад и вернулся обратно, исполнил свое предназначение. Его разум полностью отключается, он улавливает только отголоски стонов, которые заглушаются его собственными. Это все, о чем он даже не мог мечтать.

Он чувствует, как глаза становятся влажными, как Рико слизывает его слезы, пока Эндрю кусает его губы, пока два члена в такт скользят в нем. Все так, как и было задумано.

Его тело горит, живот наливается теплом, он понимает, что успел пару раз кончить, когда Рико что-то говорит Эндрю, и они одновременно выходят из него. Нил скулит, но не решается попросить повязать его. Но в следующий раз — обязательно. Впервые в жизни он ждет собственной течки.

Нил чувствует себя опустошенным и выжатым, но абсолютно счастливым. Он перехватывает руки альф, которые доводят себя до оргазма, и сам додрачивает им, пока Рико не сгибается от стона, а Эндрю не притягивает его к себе в поцелуе.

***

Нил просыпается таким же абсолютно счастливым. Так не бывает. Тело немного побаливает, но мирное сопение двух альф — точнее, сопение Рико и пристальный взгляд Эндрю, снимает все неприятные отголоски прошлого вечера. Он отлично выспался, прекрасно позавтракал, пробежал пару кругов вокруг особняка под присмотром какого-то амбала — в целом, это его лучшее утро за многие годы.

Он возвращается с пробежки, на ходу целуя в щеку по очереди Эндрю и Рико, которые готовят завтрак. Рико подхватывает настрой Нила и весело рассказывает о своих грандиозных планах: они могут купить похожий дом в Каролине, ему больше не нужно тусоваться здесь, потому что есть Сет, также можно отправиться в путешествие.

— Да, потому что Нил так мало путешествовал по стране, — Эндрю ухмыляется и передает Рико тарелки. — Он наверняка скучает по переездам.

Рико толкает его в бок, но Эндрю, на удивление, даже не вздрагивает.

— Я имею в виду нормальное путешествие. С хорошими отелями, частными пляжами и обслуживанием номеров. Или мы вообще могли бы отправиться во Францию, говорят, там красиво сейчас….

Нил дергается.

Франция.

В этот момент он почти ненавидит Рико, и его гнев, очевидно, заметен обоим альфам. Эндрю ставит перед ним тарелку, миролюбиво протягивает приборы, но Нилу уже слишком грустно для того, чтобы есть.

— Ты даже не извинился перед ним, — он отодвигает еду и выходит из кухни.

Ему опять хочется плакать, и такое сопливое состояние выводит из себя еще сильнее. Он был в порядке все эти годы, почему же так расклеился за последние пару дней? Встреча с отцом, видимо, всколыхнула давно забытую роскошь — эмоции. В Ниле просыпаются эмоции и чувства, которые он так старательно прятал.

Он закрывается в ванной, садится на пол и звонит Джереми. Альфа отвечает сразу, на фоне Нил слышит монотонный голос.

— О, Нил, привет. Что-то случилось? — Джереми говорит нарочито громко, пытаясь перекричать кого-то, видимо, экскурсовода.

— Нет, просто хотел узнать, как у вас дела, — Нил слышит, как кто-то, видимо, Эндрю, скребется в дверь.

— Все отлично! Спасибо, что позвонил. Я слышал про ваши дела с Морияма, очень интересная история, — на заднем фоне Нил слышит бормотание на французском, что-то из серии “передай привет этому идиоту”. — Тебе “привет” от Жана. Мы сейчас не можем говорить, слушаем иди…

Джереми ойкает, а на заднем фоне слышится укоризненный вопль.

— Великолепную экскурсию об истории Парижа. Никогда не думал, что это так увлекательно, — Джереми переигрывает, но Нилу все это кажется таким милым. Жан впервые во Франции, наверняка после Парижа они поедут изучать регионы, Жан наконец-то счастлив, у него есть человек, который его любит, который о нем заботится, он так долго страдал, он заслуживает только счастья, Нил так рад за них обоих….

Нил опять плачет.

Когда он это понимает, ему хочется врезать себе со всей силы, потому что плакать — это не в его привычках. Он никогда не плакал. Он хоронил маму, и не проронил ни слезинки. И вот теперь у него истерика за истерикой.

Возможно, на него так влияют ванны. В прошлый раз он рыдал на плече у Эндрю от страха перед Лолой и своим отцом, но сейчас он плачет от счастья. Это нужно остановить.

Возможно, стоит попросить психотерапевта выписать ему успокоительное.

Возможно, нужно пробежать еще пару десятков километров.

Нил не успевает провести тщательный самоанализ, потому что дверь слетает с петель, и перед стоит взволнованный Эндрю.

— Я в порядке.

Эндрю лишь фыркает и Эндрю протягивает ему руки, помогая встать. Он отводит его на кухню, гденасильно кормит, пока Рико собирает вещи. Они — вместе — наконец-то возвращаются домой.

***

Квартирный вопрос, как и вопрос отпуска, больше не поднимается. Они едут на двух машинах, и Нил выпрашивает у Рико разрешения повести его джип самому. Точнее, ему достаточно просто обмолвиться, что он давно не водил, как Рико, полный энтузиазма, пересаживает его к себе.

Нил в восторге. Ему так нравится чувствовать контроль, пусть даже и над механическим монстром, что он забывает обо всех тревогах. Только на заправке, куда они заезжают за очередным кофе, он наконец устраивает допрос.

— Мой отец будет жить?

— Пока ты не скажешь, да, — Эндрю пристально смотрит на него, наблюдая за реакцией.

С этой частью понятно.

— Мы будем жить вместе?

— Да.

— В вашей квартире?

— Пока да.

— Нет, — Рико давится кофе. — Я не буду ютиться в какой-то разваливающейся хате на краю города. Зачем мне столько денег, если я не буду их тратить? Все еще предлагаю купить особняк.

Он видит, как лицо Эндрю сереет, и исправляется:

— Особнячок? Небольшой. Пару спален, пару гостевых комнат, пару комнат для слуг….

Нил хихикает, глядя, как Эндрю прожигает взглядом второго альфу.

— Ладно, без слуг. Просто небольшой домик. Гараж. Бассейн? Господи, ты не можешь забраковать бассейн, — Рико выбрасывает стаканчик и разворачивается к машине, видимо, надеясь, что его слово будет последним.

— Как ты будешь вести себя с Кевином? — Эндрю останавливает Рико на пол пути. — Истинность и полное принятие твоего мудаческого прошлого работают только на нас. Для остальных ты все еще полный гондон, который испортил достаточное количество жизней. Кевин первый в списке.

Рико замирает, черты лица заостряются, он прищуривается.

— На что ты намекаешь? Чтобы я извинился? Окей, я могу это сделать. Хотя я не вижу в этом своей вины, ну, прямой. Мы отлично проводили с ним время, знаешь ли. То, что он не смог…

Рико не успевает договорить, потому что Эндрю отвешивает ему пощечину. Не самую сильную, по мнению Нила, но достаточную, чтобы Рико пришел в ярость.

Он отвечает, что ожидаемо, и ударяет Эндрю в нос, тот успевает увернуться и сильно толкает Рико к земле. Теперь они оба валяются внизу, вызывая у Нила флешбеки. Ах да, точно такая же сцена была тогда, на парковке.

Он решает не вмешиваться. Хотят поубивать друг друга — ради бога. Сейчас он хочет только добраться домой, а не развлекать компанию зевак, которая уже начала принимать ставки. Нил думает, стоит ли забрать у Эндрю ножи, но справедливо рассуждает, что тот не будет использовать их так нечестно — Рико безоружен.

Не считая пистолета. Нил опять же решает, что Рико не будет стрелять. Вот и славно. Он забирает свой недопитый кофе, крутя на пальце ключи от машины Рико, и уезжает один.

И это второй лучший момент этого дня. Почти пустая дорога, очень-очень быстрая тачка, приятная музыка — что могло быть лучше? Лучше становится, только когда звонит Эндрю:

— Ты ничего не забыл? — он запыхался, видимо, еще приходит в себя после боев в пыли.

— О, нет. Рико поедет с тобой. Новая воспитательная мера. Не убейтесь по пути, ладно? — Нил очень доволен собой.

Он набирает Мэтта, не желая выбешивать альф еще сильнее, хотя непонятно, что ему угрожает, и просит встретить его на старой квартире, до которой добирается без происшествий, вспоминая, что из вещей ему нужно забрать.

Мэтт примерно ждет его у подъезда, помогая донести сумку. Нил решает забрать все — благо, вещей не так много, и если что их можно будет также легко вернуть сюда. Дверь ему открывает Кевин, что… неожиданно.

Но судя по самодовольному лицу Аарона, который ждет Кевина, чтобы продолжить миссию против зомби, это было тщательно спланировано.

— Ты украл Кевина, — мимоходом замечает Нил, выгребая вещи из шкафа.

— Нельзя украсть того, кто сам захотел сбежать, — Аарон спокойно возражает, не отрывая взгляда от игры.

— Ваймак оторвет тебе голову, — Нил в который раз удивляется, насколько много у него стало вещей. Откуда вообще эта толстовка? Зачем ему три черные футболки?

— Перед этим ему придется обойти Кевина, — на эту фразу Кевин кивает, подтверждая, что берет Ваймака на себя.

Нил лишь качает головой. Слабоумие и отвага. Кажется, что Аарон не понимает серьезности проблемы, но делает вид, что все в порядке.

— Ты не сможешь удержать его от алкоголя, — Нил прекрасно понимает, как работают зависимости. Он согласен, что у Кевина тысяча и одна причина напиваться, но Аарон ничего не сможет с этим поделать.

— Смогу, — Аарон широко улыбается и становится разительно не похож на Эндрю.

Нил вопросительно хмыкает, закрывая сумку.

— Мы не будем видеться, если он будет пить.

Нил не понимает, какое дело Кевину до Аарона.

— И это разобьет ему сердце, потому что….?

— Потому что у них любоооооовь! — Ники внезапно выходит из ванны, завернутый в огромный махровый халат. — Нил, детка, я так рад, что ты вернулся! Я тебе уже говорил по телефону, но лучше скажу еще раз лично — Эрик приезжает в гости! Ему внезапно дали несколько дней выходных, и он решил приехать ко мне! Я так долго этого ждал, я так рад, — с этими словами он сгребает Нила в охапку и начинает кружить по комнате. Нил еще не отошел от новости про Аарона и Кевина и теперь пытается переключиться на новости Ники.

— Поздравляю, — это самое нейтральное, что он может сказать. Он не горит желанием знакомится с Эриком, но что-то подсказывает ему, что это неизбежно.

Он вкратце рассказывает про свою поездку, умалчивая про отца, упоминает, что Жан во Франции и он передавал всем привет, быстро прощается и садится к Мэтту, решая оставить машину Рико здесь.

***

— Я не перестану быть мудаком, — Рико стирает антибактериальным гелем кровь, сидя на переднем сиденье Маз. — Но я стараюсь быть лучше. Иногда. Местами. Правда, стараюсь.

Эндрю может его понять, но пока он не особо видит результаты этих стараний. Все, что делает Рико, крутится сейчас вокруг Нила, он сделает все ради него — стоит только попросить. Хотя, со стремительно развивающимися навыками обольщения Нила, возможно, даже просить не придется.

— Тебе придется поговорить с Кевином.

И сказать ему что?

— И сказать ему что? Что мне жаль? Это неправда. Что я бы так не поступил? Тоже неправда. Нам надо двигаться дальше. Забыть и вперед.

Забыть. Эндрю представляет себе, что смог бы забыть. Что это он потерял память, а не Натан, и что в его новой вселенной ему 7, и с ним не произошло ничего плохого. Как бы тогда все случилось? Он бы просто жил со своим истинным, нашел бы скучную работу, ездил бы по выходным за город? Смог бы он стать счастливым? Делает ли Нил его счастливым?

У Эндрю нет ответа. Он точно знает, что с Нилом лучше, чем без него, да даже с Рико — нормально. Сейчас, сидя в машине с человеком, который слишком внезапно появился в его жизни, он не испытывает стресса. Только, возможно, немного презрения. Но Рико не представляет для него опасности, Эндрю почти уверен, что Рико будет готов спасти его и Нила любым способом — даже если будет стоить ему жизни.

Он понимает, что сделает то же самое.

Неважно, кем они были до встречи друг с другом, неважно, сколько пролитой крови хранит их прошлое: сейчас — они есть у друг друга. Один шанс на миллион, за который он готов ухватиться, он готов снова надеяться и верить, что однажды утром он проснется и почувствует себя счастливым.

На самом деле, обе ночи с Нилом почти дали ему такой шанс — почувствовать себя счастливым. Если бы только не прошлый опыт, если бы только не страх, не сомнения, не чрезмерное чувство контроля. Но он определенно делает успехи.

В таких около радужных мыслях, получив от Мэтта отбивку, что он забрал Нила, они доезжают до квартиры, рутинно заказывают ужин и включают фильм — и Эндрю не скучно. Ему плевать на фильм, но он словно заряжается долей энергии Рико, который в отсутствии Нила опять поднимает тему загородного жилья и даже показывает Эндрю несколько вариантов.

Дом.

У них может быть свой дом.

Без Аарона и Ники, без абьюзивных взрослых, без страха возвращаться туда.

Дом, в котором Эндрю ценят и любят.

Даже сейчас, от простого вопроса Рико, какой вариант крыльца ему нравится больше, Эндрю зависает. Кому-то важно его мнение. Кто-то хочет, чтобы Эндрю было комфортно. Кто-то думает о нем, о желаниях и предпочтениях.

Уже тогда на парковке, он понимал, что их жизни теперь связаны, но не мог представить, что будет сидеть в гостиной, поедая индийскую еду и выбирая им дом. Им. Дом.

Это звучит так сюрреалистично, что только пара выкуренных сигарет возвращает его к реальности. Но ничего не меняется: все это происходит на самом деле, они уже несколько часов листают загородные дома на сайте недвижимости, каждый из которых Рико комментирует, довольствуясь односложными ответами, потому что Эндрю изо всех сил гасит в себе чувство тревоги. Он думает, что оно вызвано предстоящими переменами, насыщенными последними днями, чем угодно.

Но только не Нилом.

Когда Эндрю видит входящий от Мэтта, его ударяет током. Мэтт звонит только в крайних случаях. Мэтт звонит так поздно вечером — только в случае чьей-то смерти.

Эндрю отвечает на звонок, но слышит только хрипы.

Вот почему ему было так неспокойно последние полчаса. Мэтт был с Нилом.

Две минуты требуется, что отследить телефон Мэтта, десять секунд, чтобы написать Рико адрес, двадцать три минуты, чтобы доехать до места.

У машины Мэтта снесена вся передняя часть, она перевернулась, и ее уже тушат спасатели. По всему асфальту рядом следы шин, Эндрю прикидывает, что нападавшие были минимум на двух тачках. Он прорывается сквозь полицейское ограждение к машине скорой, в которой Мэтт лежит без сознания.

Нила нигде нет.

========== Глава 14. ==========

Ники ходит из угла в угол по квартире, просто потому что не может усидеть на месте. Он считает уже не дни, а часы до прилета Эрика, и через шаг нервно проверяет время на смартфоне. Каждая их встреча — самая важная, самая волнительная и трепетная, и одновременно с этим — самая грустная. Потому что за ней опять последует расставание на неопределенный срок, аэропорты, часы в фейстайме и тонны фотографий, на которых Ники будет стараться улыбаться.

Сейчас он переживает вдвойне. Из-за того, что Эрик так поздно сообщил о своем приезде, Ники даже не успел провести свой подготовительный ритуал, не успел записаться в салон, и поэтому провел в ванной в три раза больше времени, пытаясь самостоятельно совладать со всеми косметическими приблудами.

Он никому не говорил об этом, но есть еще одна веская причина волноваться в этот раз сильнее, чем обычно. Последние месяцы он смотрел на Нила и Эндрю, и был просто очарован этой магией, которая срабатывала каждый раз между ними.

Казалось, что они могут вообще не разговаривать. Они понимают друг друга по взглядам, жестам, малейшему изменению в теле — и он хочет того же. Он знает, что они с Эриком истинные — должны быть, он в этом уверен, но ничего такого между ними нет. Ему безумно нравится, как его альфа пахнет, его почти болезненно влечет к нему, но никакой ментальной связи он не чувствует.

Он не может определить, что Эрик чувствует, рассержен он или счастлив, не ощущает так ярко, как Нил, оттенков запахов своей пары, не может одной своей улыбкой улучшить ему настроение.

Но они же истинные. Почему связь не работает?

Эрик поставил ему метку полгода назад, когда приезжал на последнюю течку Ники. Это было… больно. Связь должна была усилиться, и Ники убеждал себя раз за разом, что все дело в расстоянии между ними. Вот как только они будут жить вместе…

Об этом Ники и думал последний месяц. Жить вместе. Теперь, когда у Эндрю есть Нил, а у Аарона есть хоть какая-то опора в виде Кевина, он может считать свой долг исполненным. Ники уже несколько мучительных лет мечтает переехать в Германию, и приезд Эрика станет первой точкой на пути к этому.

Он несколько раз обнаруживал себя в ювелирном, где рассматривал кольца. Тонкие, изящные, он предварительно выбрал розовое золото для себя и классический желтый вариант для Эрика. Ники уже давно знает нужные размеры. По ночам, когда становится особо невыносимо, он открывает альбом с вырезками, рисунками и заметками. Он планирует идеальную свадьбу.

Это маленькая церковь, на краю деревушки, рядом с лесом и озером. Там ставят уютный шатер, всего на двадцать человек, и выстилают дорожку для жениха из льняной белой ткани.

Только полевые цветы, ничего лишнего. Арка, украшенная лентами. Спокойная классическая музыка, трио из скрипки, виолончели и флейты. Идеальное летнее солнце, пение птиц на фоне.

Молодой красивый священник, который будет счастлив помочь заключить брак такой искренней влюбленной паре.

Огонечки, которые гости зажгут вечером, после свадебного танца теперь уже мужей.

Ваймак смахнет слезу, Аарон искренне похлопает в ладоши, Эндрю, может быть, даже обнимет Ники.

Идеальной день начала его счастливой семейной жизни.

Но Эрик не делает предложения, а Ники слишком близко к сердцу воспринимает все эти дурацкие стереотипы о слабых омегах и сильных альфах, которые должны быть лидерами во всем — и в отношениях тоже.

И Ники смотрит и смотрит на Нила, который свободен ото всех этих предрассудков, и решает, что в этот раз он сможет сам сделать первый шаг. Просто скажет, что уедет вместе с Эриком.

Аарон и Эндрю поймут.

Эрик будет счастлив. Они оба будут счастливы.

Чем ближе время прилета, тем сильнее он переживает. Где-то на подсознании он все еще боится получить отказ, хотя Эрик никогда ему ни в чем не отказывал. Робкий омега внутри него обдумывает каждую фразу, каждое слово в его просьбе и тысячи причин, по которым Эрик может отказаться.

Может, им сначала нужно сыграть свадьбу. Может, сначала стоит купить квартиру. Может, им все-таки рано думать о детях, хотя они думают о них уже с год. Может, Эрик захочет переехать в Штаты.

Тысяча и одна причин, по которым Эрик может сказать “нет”. Ники уверен, что нужна только одна, чтобы сказать “да”. Если Эрик его действительно любит.

Он уже собирается выезжать в аэропорт, как получает сообщение от Эндрю.

Нил пропал.

Ники мысленно прощается со всеми своими грандиозными планами.

***

Маленькие романтичные улочки, чуть скошенная плитка, море цветов и множество парочек, гуляющих по этим улочкам в обнимку — что может быть лучше?

Наверное, только поцелуй на Эйфелевой башне.

Максимально милый и нежный момент в самом романтичном городе в мире.

Так думал Джереми, когда приглашал Жана в Париж.

Увидеть свою, пусть и потерянную родину, прогуляться вдоль Сены и почувствовать вкус собственной свободы — идеальное решение для того, кто собирается начать свою жизнь заново.

Так думал Жан, соглашаясь на это приглашение.

Но все пошло не так еще в аэропорту. По дороге, когда их было только двое в машине, все было хорошо. В аэропорту Жан впервые почувствовал желание закрыться в кабинке туалета и не выходить оттуда никогда.

Он всю жизнь молча следовал за Рико, выполняя все его приказы, даже те, которые заставляли всю его нутро вывернуться наизнанку. Он стерпел слишком много прикосновений, оскорблений и унижений, чтобы просто так, по щелчку пальцев, внезапно почувствовать себя счастливым.

Хотя нет, пальцы здесь ни при чем. Все дело в Ниле: стоило ему только сказать, и все — Жан свободен.

Как будто и не было всех этих мучительных лет. Как будто он предмет мебели, которым можно просто пренебречь.

Он думал, что если окунется в обычную жизнь сразу, с головой, если будет делать вид, что ничего не было — то это “ничего” само исчезнет из его прошлого. Но так не бывает.

Это он понял уже на третий день пребывания во Франции, а впереди еще долгий месяц поездок, экскурсий и дорогих отелей. Любой был бы счастлив на его месте. Сотни омег мечтали бы оказаться сейчас здесь вместе с Джереми, держать его за руку, смотреть в его влюбленные глаза.

Жан не заслуживает этого.

Он не заслуживает Джереми.

Как бы альфа ни пытался убедить его в обратном, бета точно знает, что сейчас занимает чье-то место. Что однажды у Джереми появится-таки истинная пара и Жана вежливо попросят уйти. Что у них никогда не будет детей. Что Джереми не сделает ему предложение.

Да и зачем?

Жан хочет быть честным хотя бы с самим собой. Кому он нужен таким? После стольких лет “службы” у Рико, приличный человек не подаст ему руки. Джереми наверняка догадывается о том, что происходило за эти годы, но он не знает деталей, и не узнает их никогда.

Жан понимает, что все это — “отношения”, поездка, взгляды — было ошибкой. Нет, со своей стороны он безумно рад, что Джереми есть в его жизни, — это ошибка Джереми.

Когда они впервые познакомились, кажется, на каком-то банкете, Жан тенью следовал за Рико и даже не решился представиться. Рико все сделал за него. Тогда Джереми только улыбался — господи, он всегда улыбается — и попытался взять у Жана номер, от чего тот просто сбежал.

Не нужно было с ним общаться.

Он уже тогда понимал, что не сможет ничего предложить Джереми, что это крайне эгоистично с его стороны, но…

Но он продолжал верить, надеяться и мечтать. Что все будет, как в сказке. Появится принц, который спасет его из башни. Формально, так и произошло, только принц по канону спасает прекрасную принцессу, на роль которой Жан даже не может претендовать. Он не разбирается в бизнесе (легальном, как у Джереми), плохо готовит, не понимает ничего в современном искусстве и может поддержать разговор в основном на тему убийств.

Явно это не самый подходящий кандидат для Джереми. Доброго, милого, преданного. Самого лучшего на свете альфы.

И тут возникает вторая проблема, которую Жан осознает уже в Париже.

Джереми слишком благороден и слишком хорошо воспитан. Жан смотрит, как Джереми вежливо подсказывает дорогу заблудившимся туристам. Как помогает импозантному старичку перейти дорогу. Как подкармливает уличную кошку, сидя на террасе в ресторане. Как открывает ему двери и пододвигает стулья. Как оплачивает вообще все, даже не позволяя Жану достать кошелек.

Даже когда Джереми поймет, что Жан ему не пара, он не сможет его бросить из-за чувства ответственности.

Джереми окажется в ловушке собственного воспитания, ошибочного первого впечатления и дурацкого порыва благородности. Наверняка его комплекс спасителя зашкаливает.

Жан больше не хочет быть обузой для того, кто старается изо всех сил, чтобы его развеселить, развлечь и порадовать.

Он устал прятаться от собственной тени, опускать глаза от каждого, что хоть мало-мальски похож на Морияма, и переходить на шепот, когда кто-то рядом повышает голос. Он устал от собственной никчемности. Он хочет хотя бы раз в жизни самостоятельно принять важное в его жизни решение.

И это решение спасет и его, и Джереми.

Именно поэтому в одно прекрасное утро, бросив прощальный взгляд на Эйфелеву башню, стоя на балконе слишком фешенебельного отеля, Жан берет нож, который принесли к завтраку, идет в ванную и уверенным движением несколько раз проводит по лезвием по запястьям.

***

Эндрю чувствует, что все, что происходило с ним в жизни, повторяется по кругу. Как будто, он уже искал Нила. Как будто, он уже был на грани того, чтобы его потерять. Как будто, он уже сходил с ума от мысли остаться снова в одиночестве.

Правда, на этот раз он точно знает, что Рико будет рядом. Это не особо помогает.

Первые несколько часов они отсматривают камеры наблюдения по всему городу. Несложно установить, что авто, на котором вооруженные люди в масках забрали Нила, не просто не из их региона — оно вообще из другой страны.

Несложно установить, что все номера всех трех машин, которые участвовали в похищении, не существуют.

Он раз за разом просматривает одну и ту же сцену.

Бронированный джип перегораживает Мэтту дорогу. Их зажимают в двух сторон, третья машина оттесняет следовавшую за ними охрану.

Они сразу открывают огонь — у Мэтта не было шансов. Именно поэтому он сейчас лежит в коме в отдельной палате, куда пока не пускают даже его девушку.

Пробито все лобовое стекло, как только поток выстрелов заканчивается, три человека, с ног до головы в черном, вытаскивают сопротивляющегося Нила из машины, оглушают его ударом по голове, связывают руки и затаскивают к себе.

Пятнадцать секунд.

Столько времени им потребовалось.

Все, что удается отследить по камерам, это какие-то крохи информации, которых явно не хватит, чтобы успеть.

Черные тачки, фейковые номера, организованная группа наемников.

Наемников, которых ни Эндрю, ни Рико не знают.

Проходит мучительных пять часов, но никто так и не вышел на связь, не потребовал выкуп, и Эндрю готовится к худшему.

Он пытается воссоздать полную картину, анализируя произошедшее, но мысли сбиваются, в голове пульсирует собственный голос, который снова и снова повторяет: “Ты облажался”.

От того, чтобы лично отправиться искать Нила, Эндрю останавливает Ваймак, который отправляет всех спать, продолжая руководить группой охраны.

Эндрю не может уснуть. Не помогает, как Рико стонет во сне, зовя Нила, как нервно приходят смски с попытками ободрения от Ники.

Он не может уснуть всю ночь, слушая перехваченные разговоры полиции. Нила ищет весь город и два соседних, в радиусе суток езды.

Но помимо городов есть загородные дома на периферии, мотели и заброшки. Они просто не успеют обыскать все.

Эндрю ворочается с боку на бок, пытается считать, как это все время делал Нил, заканчивает тем, что звонит Бетси в четыре часа утра. Когда она берет трубку и тревожно произносит его имя, у него нет сил, чтобы ей ответить. Он просто молчит, не в состоянии высказать все, о чем думает. “Би, я облажался. Я не должен был никогда отходить от него. Он стал слишком много значить, и я сам это допустил. Если я потеряю его сейчас, я просто не смогу больше”.

Но ничего этого Эндрю не говорит вслух.

Би тоже молчит. Это дружеский звонок, когда твой приятель ловит ночные кошмары и не может уснуть, и ему нужно почувствовать, что он не один на этом свете.

Она не должна его обнадеживать или произносить слова поддержки. Никто из них сейчас ничего не решает.

Эндрю надеется, что утром станет легче, что солнце вдохнет в него хоть капельку жизни, но спустя несколько часов его спальня все еще серая, его руки все еще дрожат, а солнце режет глаза, заливая их светом.

Никто из информаторов ничего не знает. Полиция смогла отследить машину только до перекрестка в двух кварталах, где в углу частной подземной парковки похитители пересели в черный седан.

Ваймак извиняющеся разводит руками, Рико начинает пить прямо с утра и отправляет всех своих ребят на поиски по другим штатам.

Все может получиться. Если бы Нила хотели убить, его бы уже убили, говорит Ники.

Эндрю знает, что это неправда.

Если Нила хочет убить его отец, то он нужен ему живым.

Но Натана проверили еще вчера, он все еще в клинике, он даже не покидал ее, а никого из посетителей к нему не пускали. Это не может быть Натан, по крайней мере, не напрямую. Но он оставил указания, это Эндрю знает от Рико. И теперь наемники будут ждать оплаты от Натана, которую он им, конечно, не предоставит, так как скорее всего вообще не помнит об их договоренностях, и Нил станет не нужен.

Эндрю разрешает дать Рико объявление по информаторам, что он готов перекупить похищенного омегу за любые деньги.

Но никто не отвечает.

Следующие два дня становятся для Эндрю персональным адом. Рико не выдерживает напряжения, не в состоянии усидеть на одном месте альфа срывается и уезжает. Эндрю не знает, куда.

Оба дня Ники пытается приободрить его редкими сообщениями, но он занят Эриком, что слишком заметно.

“Мы пошли в магазин, купить тебе мороженого?”

“Эрик говорит, что первые 48 часов — самые важные”

“Хочешь мы приедем поиграть в настолки?”

Эндрю не хочет. Он хочет, что ему позвонили и попросили несколько миллионов долларов в обмен на Нила. Он хочет, что Натан опомнился и сказал имена уродов, которым он заказал Нила. Он хочет, чтобы Нил сейчас открыл дверь и сказал, что это был розыгрыш, и он больше не будет так делать.

Ничего из этого не происходит и на следующий день. Эндрю почти не встает с кровати, укутанный в плед, который еще пахнет Нилом. Ему кажется, что каждая минута неизвестности убивает Нила и его самого. Как будто кто-то отрезает от него кусочек за кусочком, и он не знает, как это остановить.

Каждые два часа он по кругу прозванивает список. Рико, Ваймак, полиция, информаторы, частные детективы, поисковые группы. Рико не отвечает, остальные подтверждают лишь отсутствие новостей. Эндрю всерьез думает дать объявление по телевидению.

Он лежит и смотрит в потолок, слишком слабый даже для того, чтобы просто поесть. Все это бессмысленно.

Его жизнь никогда не была наполнена этим самым смыслом, но в последний месяц он дал себе шанс поверить, что теперь все может измениться. Не сразу, но шаг за шагом, по миллиметру, он подпускал Нила к себе. И дело даже не в сексе: он привыкал к осторожным прикосновениям, привыкал к смеху Нила, его голосу, рассказам о прошлом, и, что самое болезненное, он позволял себе делиться своим.

Нил уже знает о Дрейке, понимает причины такого состояния Эндрю, и это не пугает. Теперь, когда перспектива потерять Нила крайне велика, альфа думает, что все было зря.

Что ничто в этом мире не вечно.

Что Нил не будет его навсегда.

Он настолько сросся с мыслью, что омега принадлежит ему, что теперь, когда вот так просто кто-то забрал Нила, он сомневается в своем статусе. Как альфа мог допустить, чтобы его омегу похитили? Как два альфы могли?

Он снова и снова звонит по списку, но ничего не меняется.

На четвертый день он сходит с ума. Ваймак отправляет фото Нила на федеральные каналы, и теперь Эндрю видит такое знакомое до боли лицо при каждом нажатии кнопки пульта. Он окунается в омут памяти, раз за разом воспроизводя в красках те немногие моменты жизни, которые они пережили вместе. Он чувствует, что Нил жив, но даже не это не позволяет ему верить, что он сможет его вернуть.

Он не спал уже четыре дня, перебиваясь остатками мороженого и виски, но теперь и эти запасы подошли к концу. Эндрю пока что отвергает идею умереть от голода, поэтому ему приходится выйти из дома и сесть за руль. В машине почти не пахнет Нилом, только запах Рико еще сохранился с прошлой поездки. Он автоматически прикуривает и по какой-то мышечной памяти доезжает до Эденс.

Там полупустынно, и Эндрю без труда находит место у барной стойки, не реагируя на приветствие Роланда. Он равнодушно принимает стакан с виски, даже закусывая их парой крекеров, прежде чем ему звонит незнакомый номер.

Эндрю замирает.

Неизвестный номер. Это должно быть о Ниле.

Но голос из трубки звучит слишком знакомо, а память как волшебству подбрасывает очередную порцию воспоминаний из детства. Хиггинс. “Недопонимание”. “Ей больше не передадут детей под опеку”. “Ты уверен?”

Эндрю начинает тошнить. Звонок Хиггинса не может значить ничего хорошего.

— Эндрю? Миньярд?

Эндрю молчит целую вечность, прежде чем выдавить из себя тихое: “Да”.

— Эндрю. Давно не слышал от тебя новостей. Ты все еще в Южной Каролине?

— Да, — Эндрю не понимает, почему Хиггинс должен был слышать от него какие-то новости. Достаточно того, что в их последнюю встречу Эндрю взял с него слово, которого тот не сдержал.

— Твое имя опять всплыло по делу. Не самая приятная история, но надеюсь, что у тебя есть алиби на последние три дня.

У Эндрю нет алиби.

— Несколько человек были убиты, точнее, патологоанатомы отказываются называть это иначе, чем казнью. И все эти люди были членами семей, в которых ты жил.

Эндрю лихорадочно допивает виски. Он чувствует, как все тело немеет и отказывается ему подчиняться. Он хочет встать и уйти прямо сейчас, но не может даже сдвинуться со стула, ноги становятся слишком тяжелыми, руки еле удерживают телефон.

— Эндрю?

— Я не покидал штат. Я занят поисками знакомого и…

— А, это вашего паренька ищут по всей стране? Слышал, да. Сочувствую, конечно, но уже столько времени прошло, что шансы маловаты, сам понимаешь и…

Эндрю бросает телефон на пол. Его сейчас стошнит. Он из последних сил встает и направляется в сторону уборной, но, видя непонятно откуда взявшуюся очередь, разворачивается к подсобке.

Он закрывает за собой дверь, оказываясь в небольшом коридоре, где воспоминания опять берут верх над реальностью. Чьи-то руки касаются его, чьи-то губы находят его, чьи-то ногти оставляют неглубокие порезы.

Шансы маловаты.

Нил не вернется.

Никто не вернется.

Несколько человек были убиты.

Он не жалеет об их смерти, только о том, что это сделал не он сам.

Нил не вернется.

Эндрю не сможет ничего исправить. Он не может исправить даже себя, потому что сейчас его собственная память загоняет его в ловушку, и он снова и снова слышит, как какой-то мужчина зовет его по имени, чувствует, как руки обнимают его за плечи, как кто-то целует его.

Он цепенеет.

Слабость нарастает, и теперь он не уверен, что может стоять самостоятельно. Он ощущает прикосновение к своей щеке и только после этого может сфокусироваться. Перед ним стоит Роланд, как обычно для их встреч наедине, слишком довольный и воодушевленный. Он говорит что-то, но Эндрю не может ничего разобрать, потому что его разум сейчас в состоянии улавливать только один сигнал, и это паника.

Роланд продолжает его трогать, как ни в чем не бывало, видимо, воспринимая молчание Эндрю как согласие, но он просто не может выдавить себя и звука.

Так было не всегда. Сначала он пытался кричать или умолять, но со временем молчание стало почти естественной защитной реакцией, когда сознание отключалось полностью и голос не пытался пробиться сквозь боль.

Нил не вернется.

Несколько человек были убиты.

Эндрю хотел бы быть одним из них.

Потому что сейчас он готов разрыдаться, упасть на пол или забиться в угол, просто чтобы его не трогали, но Роланд никогда не отличался эмпатичностью или чувством такта. Когда Эндрю ощущает, как ему расстегивают ширинку, он пытается хотя бы дернуться, но вместо этого врастает еще сильнее в стену.

Мир плывет. Еще один показатель его слабости, еще один повод не быть с ним. Эндрю нестабилен, он один в своей разрушившейся вселенной, которую никто уже не сможет собрать воедино.

Даже если Нил сможет вернуться, им не стоит быть вместе.

Потому что Эндрю никогда не сможет сделать Нила счастливым, а его запаса прочности и выдержки не хватит так надолго. Нил все равно уйдет, потому что никто не может спасти Эндрю от этого, от плохих дней, от паники из-за телефонного звонка, от его прошлого, никто не спасет его сейчас от Роланда.

Он задерживает дыхание, решая прекратить все это менее болезненным способом. Роланд продолжает что-то бормотать и начинает стаскивать с него штаны, когда Эндрю кажется, что он слышит звон тысяч хрустальных колокольчиков, которые не режут слух, а мягко обволакивают его. Вот теперь он едва не падает, звон становится громче, когда очередные руки удерживают его на месте, и в этот раз нет ни паники, ни страха.

Свободной рукой Рико несколько раз бьет Роланда по лицу, шипя что-то на японском, помогает Эндрю плавно спуститься на пол. Он вливает в него почти бутылку воды, параллельно спрашивая что-то про еду и алкоголь. Эндрю смотрит на него стеклянными глазами, силясь поверить, что Рико действительно стоит сейчас перед ним.

Он что-то кричит Роланду, грозно тыча в него пальцем, присаживается на корточки и несколько раз машет у Эндрю перед лицом, привлекая его внимание к себе.

— Ты в порядке?

Это лишний вопрос, конечно, никто из них сейчас не в порядке, и Эндрю делает судорожный вздох, первый осознанный за эти долгие несколько минут, и легкие словно взрываются.

Дышать больно, но это лучше, чем задохнуться от собственного упрямства. Рико выливает остатки воды ему на лицо, и пелена постепенно спадает. Эндрю делает по вдоху на каждый счет, фокусируясь только на глазах Рико.

Роланд несколько раз сплевывает кровь, матерится, что все вокруг сошли с ума, и возвращается в клуб. Рико в ответ кричит несколько угроз на японском, и Эндрю дает себе слово выучить этот язык. Он протягивает к нему руки в молчаливой просьбе помочь подняться. Рико бережно берет его за запястья и плавно тянет к себе, оставляя максимум расстояния между ними.

— Тяжелый день? — он внимательно всматривается в лицо Эндрю, пытаясь найти причины его ступора.

Эндрю лишь кивает. Тяжелый день, ночь, как и три тяжелых дня и ночи до этого. Нил все еще не найден, его будущее все еще под угрозой. Правда, теперь хотя бы есть кому защитить его от потерявших ориентиры бывших любовников, которые так и не научились вежливости. Рико помогает ему подняться и выводит обратно в клуб, но идет мимо беснующейся толпы сразу к вип-комнатам. Там он усаживает Эндрю на диван, вызывает официанта и заказывает примерно половину всего меню сразу.

— Несколько человек были убиты, — Эндрю ложится на диван, пытаясь дышать как можно ровнее.

— Несколько человек были гондонами, а мне нужно было куда-то деть руки, — Рико усиленно скроллит телефон, как будто там резко может появиться что-то новое.

— И ты решил выбрать моих приемных родителей.

— Не всех. Ты так и не дал мне список, поэтому это заняло немного больше времени, чем я планировал, — он отрывается от телефона и с укором смотрит на Эндрю.

— Ты убил их, — тот решает окончательно прояснить ситуацию.

— Я этого не говорил, — Рико пожимает плечами. — Но ты все равно навряд ли сдашь меня копам, так что да, убил. Немного расчленил, когда увлекся. Я записал признания и извинения на камеру, на случай, если тебе будет интересно.

Эндрю медленно поворачивает к нему голову.

— Мне не будет.

— Окей. Тогда не смотри.

— Как ты меня нашел?

— По телефону? Как мы обычно это делаем. Жалко, у Нила его нет с собой, иначе все было бы в разы проще, — он пытается выдавить улыбку, но получается плохо.

Очередной взрыв боли отдается где-то в груди Эндрю.

— Никто не просил выкупа.

— О, это только вопрос времени, — Эндрю поражен той наивностью или даже чрезмерным оптимизмом, в рамках которых рассуждает Рико. — Мы найдем его. Ты же чувствуешь, что он жив. Зачем бы кому-то похищать его просто так.

— Натан?

— Все еще в больнице. Я уже не уверен, что имеет к этому отношение. Ты не думал, может быть, ты лично кому-то не нравишься?

Настолько, чтобы похитить его истинного? Эндрю прикидывает в голове список. Он получается впечатляющим. Видя его попытки посчитать, Рико лишь смеется:

— Я сбился на второй сотне. Это может быть кто угодно из них, проблема лишь в том, что проверка таких списков занимает слишком много времени, но это одна из отрабатываемых версий.

Одна из версий. У Нила нет шансов на “одну из версий”.

В их головах витает один и тот же вопрос, но ни один из них не решается задать его вслух.

Что будет, если Нил не вернется.

Приносят еду, и Рико засовывает в себя два бургера подряд, что кажется Эндрю невозможным просто физически. Он все еще не хочет есть, но под пристальным взглядом Рико лениво съедает несколько кусочков картошки фри.

— Когда ты ел последний раз? — Рико пересаживается на диван к Эндрю, но все еще сохраняет дистанцию.

Эндрю пожимает плечами. Разве сейчас это имеет значение? Хоть что-то в этой жизни имеет?

— А спал? — Рико внимательно изучает лицо Эндрю, очевидно угадывая причину его синяков под глазами и чрезмерной бледности.

Эндрю снова пожимает плечами, когда Рико подносит к его рту очередной бургер.

— Кусай. Он с креветками, у тебя же нет аллергии?

Эндрю вздыхает, нет, у него нет аллергии, как и желания есть целый бургер прямо сейчас.

— Если бы я знал, что ты решишь умереть от голода, я бы постарался закончить все быстрее.

Возможно, ему не следовало даже начинать, думает Эндрю, но нехотя открывает рот и откусывает кусок. О, еда действительно помогает. После бургера он уже сам доедает картошку и даже выпивает колу, прежде чем все-таки спросить:

— Что будет, если Нил не вернется?

Рико рассеянно облизывает пальцы, что совсем не сходится с его официально-деловым стилем в одежде и вычурной манере держаться на людях. Он пожимает плечами и имитирует воодушевление:

— Вернется. Нужно просто немного подождать и желательно не умереть до этого момента.

***

Ники застает Эрика, копающегося в вещах Эндрю.

— Что ты делаешь? — Эрик выглядит растерянно, словно его поймали на месте преступления с поличным. Хотя, его и поймали.

— Ты уже закончил? Я хотел взять твою футболку, чтобы…

— Это комната Эндрю, — Ники улыбается и качает головой. Иногда Эрик может быть таким невнимательным.

— Да? Действительно, я то думал, почему у тебя все такое черное.

— Ты искал футболку? Пойдем в мою комнату, я напомню тебе, где шкаф, — Ники жестом приглашает его следовать за собой.

В то, что Эрик действительно искал футболку, он не верит: не будет же он хранить одежду в прикроватной тумбочке?

А что если…

Ну конечно. Эрик наверняка не настолько глупый. Что же он искал?

А что если…

У Ники сразу загораются глаза. Точно. Эрик искал кольцо, чтобы узнать размер Ники.

Оооо, Эрик собирается сделать ему предложение. Уже совсем скоро, видимо, как раз поэтому он и приехал. Ники еле сдерживается от того, чтобы не начать прыгать. Это именно то, что ему нужно.

Последние дни прошли в агонии между Эриком и собственной совестью, которая настойчиво советовала ему поехать проведать Эндрю. Эрик выиграл. Они ходили по магазинам, кафе и кино, совсем как те парочки, которые не расстаются на полгода и не страдают из-за часовых поясов. А теперь Эрик еще и собирается сделать ему предложение.

Он показывает ему на шкаф, плотнее заворачиваясь в халат. Наконец-то он достанет свой блокнот с идеями для свадьбы и сможет все это реализовать. Ники нервно теребит края халата, не в силах больше сдерживаться:

— Ты готовишься сделать предложение, да? — если бы он видел себя со стороны, то наверняка отметил бы свет, который излучает прямо сейчас. — Ты хотел узнать размер кольца, да?

Эрик судорожно закрывает шкаф, замирая к Ники спиной. Он обдумывает что-то несколько секунд, прежде чем наконец обернуться.

— Да, — говорит он на выдохе. — Ники, ты выйдешь за меня?

Комментарий к Глава 14.

напевает:

“каждый, кто делал тебе больно покойник”

========== Глава 15. ==========

В ушах звенит, взгляд в расфокусе, все тело затекло и онемело — именно так Нил приходит в себя. Он все еще обездвижен, вдобавок у него завязаны еще и глаза, и он совсем теряется в ориентирах. Нил не знает, сколько они уже едут, не помогает и то, насколько поздно он осознает, что лежит в багажнике, а не в салоне, куда его затащили.

Нил с ужасом перебирает последние воспоминания: вот он садится в машину, слушает очередную историю про Дэн и попытку завести собаку, а потом резкое торможение и лавина выстрелов. Он думает о том, какие шансы были у Мэтта? Никаких. Какие шансы, что он выжил? Минимальные.

От этой мысли его начинает тошнить, и он радуется, что почти ничего не ел, если не считать того кофе на заправке. Опять — все повторяется. Как будто это было не с ним и не в этой жизни. Эндрю, Рико, Ники, Аарон, Кевин, Мэтт — все они остались позади.

Нил уверен, что на этот раз ему не выбраться.

Кто бы ни похитил его, они действовали слишком слаженно: не похоже на людей, которые могут в чем-то проколоться.

Машина останавливается, и высокий мужчина в маске достает его из багажника так легко, как будто он вообще ничего не весит. Уже стемнело, и Нил видит только огни какого-то города вдали,он оглядывается, когда рядом с ними паркуется черный джип.

Оттуда выходит пара мужчин, которые передают вперед кейс, Нил решает, что это и есть вознаграждение для похитителей. Что ж, кейс выглядит внушительно, так что он может гордиться тем, сколько он стоит на черном рынке. Не каждый может похвастаться таким. Ему развязывают ноги и жестом приказывают садиться в машину, Нил молча подчиняется. Нет смысла кричать или звать на помощь — они одни в радиусе несколько десятков миль. Нет смысла даже умолять — никто не поверит, что есть люди, которые готовы дать за него намного больше.

Теперь он едет уже в салоне на заднем сиденье, один из парней дает ему бутылку с водой, что, безусловно, хороший знак: его смерть откладывается минимум на пару часов. Машина едет плавно, водитель примерно соблюдает все правила движения и даже пропускает пешеходов.

Они никуда не торопятся.

Когда они покидают город, который Нил так и не смог опознать, он решается робко поинтересоваться:

— Кто заказчик?

Парни одновременно поворачиваются к нему, а потом начинают смеяться. Нил не видит в этом вопросе ничего смешного, и ему немного стыдно за свою неуместность. Он начинает смотреть в окно, обиженный на весь мир, и одинокая слезинка скатывается по его щеке.

Черт. Не самое удачное время, чтобы расклеиваться. Он должен быть собран: запоминать дорогу, следить за похитителями, но вместо этого Нил думает о том, что сейчас он бы мог сидеть на коленях у Рико, поглаживая Эндрю, лежащего на диване. Они бы смотрели фильм или еще что, потом бы пошли спать. И Нил бы отлично выспался. А потом они бы пошли побегать, альфы бы опять спорили, кто из них хуже бегает, а Нил только бы хихикал, зная, что они оба ужасны.

Он шмыгает носом, и сидящий рядом парень вежливо подает ему платок. Это не входит в обязанности похитителей, но сейчас Нилу не до анализа ситуации.

Когда они доезжают до точки назначения, Нил уже почти успокоился. Ему открывают дверь и подают руку. Какие вежливые наемники.

Это ничем не примечательный дом, таких сотни, наверное, только в этом пригороде. Почему его привезли именно сюда? Здесь всего два этажа, слишком маленький сад, громкие соседи — он слышит детский смех и чувствует запах барбекю.

Слишком милый пригород для таких мутных дел.

Он пытается шутить сам с собой. Возможно, это устроил Рико, который на самом деле купил им дом, и таким образом решил преподнести сюрприз. Или Эндрю решил провести так мини-отпуск. Или Рико решил показать Нилу, что такое жизнь пригородных домохозяинов. Или Эндрю проникся очередным сериалом и сейчас его любимые актеры выйдут из кустов.

Это все еще просто дом, и Нилу нужно просто войти внутрь.

Его сопровождающие развязывают ему руки, намеренно демонстрируя пистолеты и все еще не говоря ни слова.

Значит, все-таки сюрприз.

Нил не спеша поднимается по ступенькам, которым явно нужна реставрация, и без стука открывает дверь.

Нил не верит своим глазам.

Потому что этого не может быть.

Потому что он не был в этом доме больше двадцати лет, но он все еще уверен, что это место находится в Балтиморе.

Но он сейчас в другой части страны.

Он проходит в гостиную и растерянно проводит рукой по каминной полке. Вот здесь все еще есть трещина от его игрушечного меча, которую он оставил, когда ему было пять. Перед камином стоит кресло с потертыми ручками, на которых он сидел, когда мама читала ему сказки на ночь. На паркетном полу все еще есть царапины от его ногтей, которые он оставил, когда Натан решил преподать ему урок.

Этого не может быть.

У этого нет никакого логического объяснения, потому что невозможно переместить целый дом из одного штата в другой.

Он резко оборачивается, когда слышит тихие шаги в другом конце комнаты, и в ту же секунду сожалеет об этом.

Потому что он точно сошел с ума.

Потому что напротив него, на расстоянии нескольких метров, стоит его мама. Она выглядит помолодевшей и свежей, но держится слишком неуверенно. Первая реакция — броситься к ней на шею, обнять, сказать, как он скучал.

А он и правда скучает, потому что, его мать, блять, мертва. Он точно в этом уверен. Он сам устроил ей фееричные похороны — так сложились обстоятельства.

Нил тянется к ножам, но понимает, что их нет. Он на автомате выставляет вперед открытую ладонь, но рядом нет Эндрю, чтобы поделиться, или Рико, чтобы взять его за руку.

Женщина продолжает смотреть на него с милой улыбкой, и Нил мечтает снять с нее скальп. Мэри мертва. Его мать мертва. Но тем не менее она стоит прямо перед ним. Нил еще раз быстро пробегается по основным точкам в его воспоминаниях. Выстрел. Дорога. Кровь, прилипшая к сиденью. Пляж. Машина в огне.

Смотрите-ка, все верно.

Он прищуривается и подходит ближе, и теперь, когда освещение падает на нее под другим углом, он понимает. Это точная копия Мэри.

Минус макияж, которые делает ее глаза более вытянутыми. Минус контактные линзы. Минус явно выкрашенные волосы. И вот, перед ним Мэри двадцать лет назад.

Его тошнит, и он еле успевает отвернуться к камину. Так себе знакомство.

— Кто вы? — он собирает остатки самообладания, вытирая рот рукой.

— Натаниэль, милый, неужели ты меня забыл? Я твоя мама, Мэри, — женщина подходит ближе и пытается его обнять. Его передергивает от звука ее голоса, потому что она явно старается говорить на тон выше, чтобы звучать, как Мэри.

Нила корежит. Это все не настоящее. Возможно, он попал в аварию, или его все-таки убили, и теперь он в своем персональном аду. Он смотрит на женщину в упор и находит все больше различий. Нет родинки, не так уложены волосы, она чуть выше ростом…

Это не Мэри.

— Кто вы?

— О, я вижу, вы уже познакомились, — из-за спины “Мэри” появляется новая порция его ночных кошмаров. Лола выглядит как обычно, Нил вежливо называет этот стиль в одежде “чрезмерным”, Рико бы уточнил “проститутсткий”. На ней высокие кожаные ботфорты, черная кожанка и такая же черная кофта-сетка. Добавьте к этому выбеленные волосы и красную помаду. Давно не виделись.

— Кто это? — он заставляет себя встать и указать на женщину.

К счастью, Лола решает, что врать в такой ситуации — лишнее.

— А, это Кларисса. Но ближайшее время мы будем звать ее Мэри. Твой отец внезапно очень неудачно потерял память, и вы поможете ему ее вернуть, — Лола садится в теперь уже не такое любимое кресло Нила.

Он хочет сказать, что отец все равно его не помнит, но вовремя затыкается.

— Почему ты решила, что я буду ему помогать?

— О, милый, тебя никто не спрашивает. Ты должен рассказать Клариссе все, что знаешь о его отношениях с этой шлюхой — ну, твоей матерью.

Нил морщится, он совершенно точно не намерен ничего рассказывать, но нож в руках Лолы заставляет его задуматься.

— И когда Клар сыграет свою роль и Натан все вспомнит, он непременно захочет тебя отблагодарить, — Лола расплывается в улыбке. Она начинает курить, стряхивая пепел прямо на паркет. Паркет Нил никогда не любил.

Он правда ничего особо не знает, но Лола не верит ни одному его слову.

Затем начинается настоящий ад, из которого нет выхода и у которого нет конца.

Лола раз за разом повторяет по кругу одни и те же вопросы, которые, по мнению врачей, в сочетании с видом “Мэри” и интерьером родного дома, должны помочь вернуть Натану память.

Как они познакомились? Где был их первый поцелуй? Почему Натан вообще выбрал Мэри? Они были истинными? Чем пахла его мама?

Нил знает лишь часть ответов, но он не намерен ни капельки помогать Лоле в ее мутных схемах.

За это он расплачивается парой новых шрамов, дни сливаются в темное пятно, а его руки становятся похожи на кровавое месиво.

Он впервые в жизни почти молится, чтобы Натан приехал как можно быстрее, потому что долго с Лолой он не протянет.

Когда в один из дней она начинает тушить сигарету за сигаретой об его лицо, он признается, что мама пахла сиренью, насколько он помнит, они были истинными, но Нил правда ничего не знает об истории отношений. Он плачет, его снова тошнит, он зовет Рико и Эндрю, но никто не приходит.

Его лицо залито кровью, руки горят, а кровь не останавливается.

Он не знает, сколько времени прошло.

Кажется, что он заперт в этом чертовом доме всю свою жизнь, как будто не было того промежутка свободы, пусть в бегах — был только этот дом.

Он чувствует себя Рапунцель, запертой в ебаной башне, но ни один из его принцев не стремится его спасти. Почему? Где их, блять, носит?

Нил приходит в себя только на несколько минут в сутки, когда Лола шлепает по щекам и пытается насильно покормить, но его тошнит даже от запаха, поэтому она вливает в него только ванильные йогурты. От них становится немного легче.

После чего все начинается заново. На нем уже нет живого места, но у Лолы появляется все больше вопросов. Теперь Нил должен оценивать движения Клариссы, ее тембр голоса, одежду и манеру держаться.

Его рвет йогуртами, и он уже не хочет ничего.

Когда Кларисса, по мнению Лолы, готова к самой важной встрече в ее жизни, от Нила на время отстают. Он слышит, как эта злая сука ходит по дому, кидаясь вещами, потому что сейчас нет возможности привезти сюда Натана — его слишком хорошо охраняют.

Нил высчитывает, что его нет уже примерно неделю. Он все еще не знает, в каком он штате, но пытается телепатически позвать кого-то из альф, но это, неудивительно, не работает.

В следующий раз, когда он увидит любого из них, он заставит поставить себе метку.

Если этот следующий раз вообще будет.

Лола успокаивается на пару часов, отсылая куда-то лже-Мэри, и устраивается в гостиной, где решает немного поболтать с Нилом.

— Как вы меня нашли?

Лола хмыкает, неподвижно сидя в кресле и прожигая Нила взглядом, отчего он морщится.

— Была новость, что ты где-то рядом с Миньярдом. Установили слежку за его семьей, нашли квартиру, нашли тебя. Проще простого.

Нил вздыхает, нужно будет обсудить с альфами, почему все вокруг такие умные.

— Почему отец ненавидит только меня?

— А кого еще ему ненавидеть? Единственный сын родился омегой, никаких наследников, только тупые течки и вечно ноющее существо под ногами, — Лола удивленно разводит руками.

— Что значит “единственный”? А Саймон? — этот вопрос вертится у него в голове уже несколько дней.

Лицо Лолы вытягивается, она кидает сигарету на пол, и приближается к Нилу максимально, смотря ему прямо в глаза.

— Что ты знаешь о Саймоне?

Нил на секунду задумывается, стоит ли ему отвечать, но после пары тяжелых пощечин, от которых в ушах звенит, он открывает рот:

— Я встретил его случайно в парке аттракционов. Он сказал, что сын Натана, и что его папа сбежал с ним, а потом Саймон попал в детдом, а его папу убили. Но он не похож на меня.

Лола берет его лицо в свои руки, ища хотя бы намеки на ложь. Но Нил говорит правду, пусть и не всю.

— Я ищу этого мелкого выродка уже несколько лет, а он даже не догадался сменить имя. Уебыш. Весь в своего тупоголового отца, который не сумел сдержать член в штанах.

Нил молчит, надеясь, что она продолжит. Лола встает, чтобы налить себе виски, и его снова тошнит, теперь уже от запаха алкоголя. Мало ей было этих вонючих духов, она как будто специально окутывает его самыми мерзкими ароматами.

— Саймон мой племянник. Конечно, вы не похожи. Он сын Ромеро, и я пообещала помочь ему найти этого гаденыша.

Сложно переварить такую информацию, в один момент он нашел брата и почти поверил в то, что с его генами можно стать хорошим человеком, как также в один момент он потерял последнюю надежду. Саймону повезло немного больше, чем ему. Возможно, Ромеро ищет его не для того, чтобы расчленить на мелкие кусочки.

— Значит, я все-таки единственный ребенок, — Нил грустно вздыхает.

— Это ненадолго, — Лола зачем-то ему подмигивает. — Я как раз знаю, кого осчастливит такой подарок.

Нил судорожно сглатывает. Он почти смирился с мыслью о том, что его жизнь закончится в этом доме, но нет, у Лолы другие планы.

— Ты знаешь, что когда ты родился, твой отец заключил для тебя договорной брак? Типа породниться семействами. Он думал, что хоть так от тебя будет какая-то польза, пока эта сука не сбежала, прихватив с собой самые ценные инвестиции Натана. Если бы все получилось, мы бы жили как короли. Я исправлю все, что Мэри натворила.

Нил прислоняется к стене, мечтая провалиться прямо сейчас под землю. Он в очередной раз благодарит маму, что не стал мужем какого-то богатенького толстяка, который наверняка раза в три старше его, который бы запер его дома и заставил каждый год рожать наследников.

— Не думаю, что с учетом твоего состояния, ты сможешь стать чьим-то мужем, но как подстилка вполне сойдешь, с твоим-то милым личиком.

Омега издает какой-то непонятный звук, то ли от возмущения, то ли удивления. Лола внимательно смотрит на него и ухмыляется:

— О, Натаниэль, ты так и не перестал быть тупым, да? Тебя тошнит, ты резко реагируешь на запахи, не можешь нормально есть. Никаких мыслей?

Проблемы с ЖКТ?

Нет, пожалуйста, пусть Лола не говорит этого.

— Ты ждешь ребенка, идиот.

Ну вот, сказала.

Нил прислушивается к своим ощущениям. Да, его тошнит, но живот не болит и не тянет. Да, он стал слишком плаксивым, но каждый бы от того стресса мог бы пару раз порыдать. Да, он сильнее чувствует запахи, но его сущность только раскрывается, и…

Да, он беременен.

Пиздец.

Он убьет Эндрю и Рико даже без ножей. Просто придушит голыми руками.

Лола, видя его реакцию, начинает хохотать.

— Не обольщайся, я не думаю, что тебе позволят сохранить ребенка от какого-то ублюдка, — после этого она сразу становится серьезной. — Натан договорился о браке с кланом Морияма.

Нил замирает, его глаза широко раскрываются, а пульс учащается.

— Ты был обещан им, и я сдержу слово Натана. Думаю, все обрадуются. Я подарю тебя Рико, — Лола угрожающе ухмыляется и потирает руки, как мультяшный злодей.

— Рико? — теперь наступает его очередь смеяться.

***

Когда Рико в миллионный раз видит пропущенный от Лолы Мальком, он близок к своей точке кипения. Вчера он, как курица-наседка, кормил Эндрю и укладывал его спать, и вот, всего за ночь — столько звонков. Сначала он проверяет, что Натан все еще в больнице, и только утром перезванивает ей. Она, как и предполагалось, жаждет с ним встретиться. Он пытается слиться, намекая, что пиздец, как занят, но она практически умоляет. Заискивает. Льстит.

Рико не хочет никуда ехать, поэтому она даже предлагает приехать к нему, правда, это займет у нее несколько часов. Вытерпеть пару часов в кафе за болтовней о делах он еще способен, поэтому лениво соглашается и возвращается к домашним делам.

А их накопилось достаточно: он не хочет видеть посторонних, поэтому убирается сам, моет посуду, даже стирает пыль с подоконников и шкафов, параллельно готовя нехитрый завтрак. Такое ощущение, что внезапно у него появился ребенок, точнее, сын-подросток, который отказывается спать по ночам, не хочет есть, много курит и смотрит на него взглядом, полным презрения.

Рико воспринимает это как часть расплаты за прошлые грехи.

Весь день они сидят дома, Эндрю нервничает почти так же сильно, как и вчера, но всеми силами пытается это скрыть. Рико мог бы и не повестись на его будничное меланхоличное выражение лица. но он ощущает напряжение в каждой части тела своего … партнера?

Соседа? Он снова теряется в ярлыках. Останавливается на “истинном своего истинного”, потому что сейчас эта формулировка наиболее близка к правде.

Они играют в игры, смотрят тупые шоу, звонят Ваймаку, звонят информаторам, шантажируют полицию, всерьез думаю о том, чтобы позвонить в ФБР.

Когда Лола наконец въезжает в город и шлет Рико смс, он уже почти связывается с экстрасенсом, который поводит кристаллом над картой и скажет, где Нил.

Эндрю лишь невыразительно закатывает глаза. Рико говорит ему, что едет встретиться с знакомым, не уточняя подробностей, чтобы лишний раз не выводить второго альфу из равновесия, но предусмотрительно кидает ему адрес встречи. С прошлого раза он многому научился.

Лола встречает его в небольшой хипстерской кофейне, которая расположена внутри картинной галереи. Рико был всегда слишком далек от современного искусства, так что сейчас в окружении неровных линий и какой-то детской мазни он чувствует себя вдвойне неуютно. Они сидят за угловым столиком, где их уже ждет кофе с чизкейком.

— Я могла бы делать все то же самое, что и Натан, — Лола старается улыбаться мило и обольстительно, но получается криво и хищно. Рико морщится. Она, конечно, могла бы, но у нее нет такого веса, как у Натана. Ее просто не будут слушать, и Лола станет очередной обузой на шее Рико, с которой ему придется мириться. Ей нечего ему предложить.

— Мне есть что тебе предложить, — она продолжает, как будто не замечая гримасы на его лице. Рико нервно посматривает на телефон. Ни слова от Эндрю. Поиски продолжаются, и сейчас он хочет быть там — искать Нила вместе с другими, вскрывая глотки всем, кто посмеет скрывать хоть толику информации.

Найти черную машину в черном мрачном городе — практически невозможно. Рико понимает, что все еще нужно ждать, пока потребуют выкуп. Пока хотя бы кто-нибудь намекнет, зачем Нила забрали.

— Я бы хотела породниться с тобой.

Рико смотрит на нее с удивлением, за которым читается плохо скрываемое отвращение.

— О, нет, не в этом смысле, — Лола имитирует смех, и Рико не понимает, зачем им сейчас соблюдать все эти условности этикета. — У меня есть для тебя омега. Правда, он ждет ребенка, но я думаю, ты сможешь это решить.

Рико пожимает плечами. Зачем ему очередной омега? Тем более с ребенком.

— Тебе не обязательно заключать с ним брак или что-то такое. Но он правда хорош. Я уверена, ты оценишь, — Лола жалобно смотрит на него, постукивая чашкой по блюдцу, что крайне раздражает.

С другой стороны, Нил будет им гордиться, если он спасет бедного паренька, попавшего Лоле в руки. Наверняка, это ее какой-нибудь двоюродный племянник, которого она откопала в богом забытом городишке. Ладно. Он заберет омегу, даст ему денег и поможет обустроиться на первое время. Такой, альфа Робин Гуд. Забирает омег у гангстеров и отпускает их на свободу.

— В твоем положении я бы вообще собрала целый гарем.

Лола улыбается шире, на этот раз вполне искренне. Она дает ему визитку с адресом, где его будут ждать через несколько часов.

Рико вздыхает скорее с облегчением. У него будет официальный повод не приглядывать за Эндрю эти несколько часов. Он опять скидывает ему адрес, информируя, что все в порядке, но не говорит про скорый подарок и, как выразилась Лола, “семейные узы”.

Навряд ли сейчас кто-то сможет его заинтересовать.

Он пару часов гуляет по галерее, пытаясь пробудить в себе эстета, но это так невыносимо скучно, что в конце концов альфа решает просто очень медленно ехать на место встречи.

Это небольшая ферма, примерно в часе езды от города, что звучит, конечно, достаточно рисково, но его интуиция не выдает никаких тревожных звоночков.

Как будто когда-то выдавала.

Тем не менее, нет никаких причин отказываться от “подарка судьбы”, которому он решает спасти жизнь. Ну разве это не благородно?

На место встречи он въезжает уже затемно, дорогу освещают лишь фары, когда он замечает припаркованный рядом фургон, возле которого курит Лола.

— Не хочу вредить ребенку, — она разводит руками. — Мало ли, какие у тебя фетиши.

Рико фыркает. Он, конечно, в курсе своей репутации, но опускаться до такого?…

Он проходит внутрь ограды, куда спустя пару минут вплывает Лола, нервно заламывая руки. О, нет, она приготовила целую речь.

— Рико, мой лорд, — боже, она даже говорит с придыханием. — Ты был еще совсем мал, и наверняка не знал обо всех договоренностях вокруг тебя. Но тогда, в детстве, у тебя был жених. К сожалению, так сложились обстоятельства, что ваша свадьба не состоялась. Но я, как правая рука Натана, его верная помощница и спутница, намерена довести дело до конца, пусть он об этом и не помнит. Я думаю, ты сможешь правильно воспитать этого гаденыша и сделать его полностью своим.

Рико замирает.

У него был жених. Окей. При чем здесь Натан?

— Во благо нашего долгого будущего сотрудничества, я хотела бы подарить тебе лучшее творение Натана, которое принадлежит тебе по праву, — она берет настолько высокую ноту, наращивая пафос до такой степени, что, кажется, сейчас расплачется.

Какой-то человек открывает дверь, и из фургона вылезает Нил. У него несколько пластырей на лице, руки перебинтованы, а, и еще, по-видимому, это он ждет ребенка.

Блять.

Глаза Рико расширяются настолько, что лоб начинает болеть. Теперь он понимает смысл выражения “глаза на лоб вылезли”. Больше всего удивляет то, как реагирует Нил. Он максимально расслаблен, более того, видя Рико, омега начинает хихикать.

О, он уже знал, кто будет его ждать. Вот ведь уебок. Нил раскрывает перемотанные руки, приглашая его кинуться к нему, но Рико не успевает, потому что к ним на полной скорости подъезжают еще две машины, из которой выходят пятеро вооруженных мужчин. Судя по их лицам и пальцам на курках, они настроены крайне решительно. Рико оценивает шансы: они явно не на его стороне.

Моложавый мужчина выходит вперед, направляя пистолет на Лолу:

— У нас свои планы на этого омегу, — он указывает на Нила, хотя о ком еще он бы мог такое сказать.

Лола дергается, но не успевает достать ни нож, ни пистолет, когда парень стреляет по земле рядом с ней.

— Ромеро, ты совсем ебанулся? Я четко сказала, что Натаниэль предназначен Рико, так хотел Натан, и так хочу я. Что ты, блять, задумал?

“Вообще-то, так решила вселенная”, — добавляет про себя Рико.

Ромеро расплывается в улыбке:

— Лола, ты заебала всех своими личными вендеттами. Ты забыла, что мы пришли в бизнес, в первую очередь, за бабками? Так вот именно это я сейчас и делаю. Зарабатываю.

Он хватает Нила за руку, тот пытается отпираться, но получается слабо. Именно тогда Рико замечает третью машину, которая едет явно в их направлении.

Ромеро шипит, обращаясь к Нилу:

— Пацан, не дергайся, тебя перекупили. Не думаю, что чувак, который выложил за тебя пару лямов, будет плохо с тобой обращаться.

Нил ругается и хочет вырваться, но Рико цыкает на него достаточно громко, чтобы тот прекратил. Машина будет здесь через пару минут.

Рико догадывается, кто покупатель, даже не видя, как черная Мазерати поворачивает к ним.

Поэтому он занимает позицию стороннего наблюдателя, надеясь, что все эти гондоны просто поубивают друг друга.

— Лола, как же так? — он намеренно растягивает слова, имитируя крайнюю озабоченность. — Разве не я должен забрать Натаниэля? С каких пор деньги для тебя значат больше, чем договоренности?

Лоля теряется, она смотрит то на него, то на Ромеро, то на его людей, прикидывая свои шансы.

— Ромеро, ты не понимаешь. Сколько бы тебе ни предложили, работая на Морияма, мы заработаем в разы больше…

Он не дает ей договорить, притягивая Нила к себе, от чего тот скулит, а Рико сжимает кулаки.

— И когда это будет? Через пару лет? А там у нас будет нал, чистыми. Я брошу всю эту хуйню и наконец найду своего ребенка, которого ты, тупая курица, так и и начинала искать.

Господи, да сколько же может быть потерянных детей?

— Лола, боюсь, мы не сможем сотрудничать, если ты не сможешь сдержать своего слова, — Рико медленно раскачивается на носочках, ловя на себе пронзительный взгляд.

— Три миллиона, — Эндрю выходит из машины, сразу понимая правила игры, и прикуривает на ходу.

Лола сейчас расплачется.

Ромеро продолжает удерживать Нила, который пытается глазами испепелить обоих альф по очереди. Рико сдерживается от того, чтобы не рассмеяться.

— Лола, я мог бы доверить тебе целый регион. Знаешь, Сет так себе справляется, так что, возможно, скоро мне понадобится новый управленец.

Лола буквально пищит от возбуждения:

— Он знает, где твой сын! Он знает, где Саймон, он его встречал! — она тыкает пальцем в Нила, и, черт, это плохой поворот событий.

Ромеро удивленно разжимает Нила, который тут же отпрыгивает назад, Эндрю молниеносно прячет его себе за спину. Омега робко выглядывает из-за плеча:

— Саймон думает, что его отец Натан.

О, теперь очередь Ромеро плакать.

Какое сентиментальное семейство.

— Значит, ты ничего не расскажешь, если попадешь к Рико, да? — Ромеро прищуривается, размышляя, но реакция Нила и то, как он опять прячется за Эндрю сами по себе являются ответом на этот вопрос, хотя Рико уверен, что Нил не это имел в виду.

Но Ромеро воспринимает это как “да”, и в ту же секунду стреляет в Лолу.

Ну, она это заслужила.

В следующие несколько мгновений в ответ стреляют сразу пара человек Лолы, водитель и охранник, парни Ромеро и Рико. Эндрю опрокидывает Нила на землю, закрывая его собой. Рико успевает подумать, что ему следовало бы быть аккуратнее.

Когда пальба смолкает, он оценивает свои повреждения: пока эти идиоты пытались убить друг друга, все дружно забыли о нем, и теперь он единственный, кто стоит на ногах.

Лола лежит без движения, ее водитель стонет, лежа на животе, Ромеро сидит, облокотившись на машину.

— Мы скажем Саймону, и если он захочет, то свяжется с тобой, — Рико подходит ближе, проверяя состояние Лолы, которая почему-то все еще дышит.

Он решает, что нет смысла убивать Ромеро. Как тот правильно заметил, его интересуют только деньги, а не внутрисемейные разборки, что, судя по всему, сейчас редкость.

— Ты пахнешь по-другому, — Эндрю принюхивается и задумчиво рассматривает лицо Нила, все еще не слезая с него.

— О, это очень интересная история, — даже на таком расстоянии Рико догадывается, что сейчас Нил закатывает глаза. — Представляешь, каким-то образом взрослые, почти разумные альфы, не смогли справиться с презервативами.

Эндрю несколько раз моргает, обдумывая сказанное, а затем резко почти спрыгивает с Нила, ложась рядом. Он так глубоко дышит, что Рико опасается, что его накроет панической атакой прямо сейчас.

Рико медленно рассматривает повреждения Нила, все внутри сжимается от гнева и решение практически сразу рождается в его голове. Он велит людям Ромеро уезжать и больше никогда не попадаться ему на глаза, забыв о деньгах, естественно. Эндрю помогает Нилу встать и осторожно снимает с него пластыри. Чем дольше он это делает, тем белее становится. В конце концов он закуривает, пока Рико сливает бензин из фургона Лолы. Нил внезапно оживляется и принюхивается, его лицо расслабляется, и он подходит ближе:

— Налей мне немного.

Не сказать, что Рико ошарашен, он уже не знает, чего ждать от этой жизни, но если его истинный хочет бутылку бензина, он ее получит. Нил утыкается носом в горлышко и радостно вздыхает.

— Меня тошнит почти от всего, — поясняет он. — Я надеялся, что отравился.

При очередном упоминании того, что Нил не отравился, у Эндрю начинают трястись руки. Рико, может быть, тоже бы предпочел, чтобы они сначала прожили какое-то время вместе, а не сразу погружались в пучину родительства, но он просто невероятно счастлив от такого стечения обстоятельств.

Он неторопливо проходится по ферме, разливая бензин и не обращая внимания на Лолу, которую бросила ее же охрана. На секунду возникает мысль проявить милосердие, но он смотрит на лицо на Нила и сразу отказывается от нее.

Когда он доливает оставшийся след до конца ограды, рядом возникает Эндрю, который достает коробок спичек, и Нил, все еще прижимающий бутылку к носу.

Одна зажженная спичка закроет еще одну главу в жизни Нила.

Эндрю чиркает, секунду смотрит на огонь, намереваясь бросить ее, но его перехватывает Нил, держа спичку двумя пальцами. Он пристально смотрит сквозь пламя, пока оно едва не доходит до конца, а потом кидает ее на дорожку бензина.

Рико закрывает Нила, вставая перед ним, но тот равнодушно смотрит, как вся ферма заливается огнем.

Минус два.

Они не ждут, пока все догорит, и чуть ли не дерутся по поводу того, в чьей машине будет ехать Нил, когда тот наконец угрожает им, что поедет один, если они не перестанут. Вдобавок его снова тошнит, даже несмотря на бензин, что делает его слова еще убедительнее. У Рико сразу просыпаются непонятно откуда-то взятые инстинкты. Похуй, можно оставить тачку здесь и забрать ее потом, он присаживается рядом с Нилом, сидящим на корточках, пытается его приобнять и шепчет, что все будет хорошо.

— Что именно будет хорошо? — Нил шипит, несколько раз нервно вдыхает, прежде чем может снова встать на ноги и направиться к машине Эндрю. — Я готовился к экзаменам, бегал, у меня все было хорошо…

Еще немного, и Нил начнет рычать, но он замолкает, услышав треск обваливающейся крыши.

— Ты первый это начал, — Эндрю пожимает плечами, садясь на переднее сиденье, но тут же жалеет об этом, потому что Нил больно бьет его под ребро. Он стискивает зубы, чтобы не ответить.

Рико кажется, что они сейчас, как старая семейная пара спорят, в какой ресторанчик пойти обедать, а не сжигают прошлое Нила.

— Ниииил, милый, Эндрю хочет сказать, что так бывает, — Рико садится сзади и обвивает руками Нила за плечи, прижимая его к сиденью, подальше от Эндрю. — Это самый лучший подарок судьбы! Теперь у нас будет маленький ангелочек, который…

Эндрю и Нил одновременно поворачиваются к нему:

— Ангелочек?

О, да, с такими генами, навряд ли.

Думать о ребенке намного приятнее, чем о том, сколько еще врагов могут внезапно отнять у него Нила. Нужно что-то решать с Натаном, поставить кого-то присмотреть за Ичиро, от греха сменить штат и начать все заново.

Все еще отличный план.

Эндрю впервые в жизни едет медленно, объезжая редкие ямки, постоянно бросая взгляд на Нила.

— Господи, я не умираю, Эндрю, — Нил протягивает ему руку, и Эндрю крепко сжимает ее. — Я почти умер, но почти не считается. Где вы были все это время?

Рико пересказывает ему стратегию поисков, от чего Нил бесится еще сильнее, но быстро остывает, как только видит знакомые очертания дома.

— Мы можем переехать сюда обратно? — он спрашивает с надеждой, хотя и не хочет давить на Аарона.

— Да. Оказалось, что Аарон ловит панику, только если Кевина нет рядом, — Эндрю трется щекой о руку Нила и мурчит, хотя, скорее всего, не осознает этого. Запах его истинного сносит все границы дозволенного, хочется не просто тереться, вылизать его всего, а уже потом закрыть навсегда в комнате с мягкими стенами. Эндрю больше никогда не отпустит Нила от себя.

В лофте их встречают Аарон и Ники, которые упаковывают остатки вещей, Ники радостно взвизгивает и бросается Нилу на шею, внезапно резко отстраняясь от него, чтобы обнюхать.

— Ооо, Нил, поздравляю! — глаза Ники сразу намокают, — я не думал, что вы решитесь так быстро… Мы с Эриком пока только думаем о детях.. и….

Аарон фыркает, проходя на кухню:

— И кто счастливый отец?

Рико совсем по-свойски следует за ним и начинает готовить кофе:

— О, это совсем не важно, чей бы ни был этот ребенок, мы никогда этого не узнаем, потому что будем любить и растить его все вместе…

Аарон заливается смехом, на что Рико недовольно оборачивается. Аарон переводит взгляд с него на Эндрю, который пытается прицельно покурить в форточку, но тот лишь качает головой.

— Рико, я не знаю, как тебе это сказать. Может быть, ты не заметил, и тебе стоит почаще смотреться в зеркало, но ты темный азиат, Эндрю вампироподобный блондин, а Нил, прости господи, рыжий. Ты правда думаешь, что по ребенку не будет понятно, кто его генетический отец? Серьезно?

Рико с грохотом ставит чашку на стол, отчего сидящий рядом Нил вздрагивает, и альфа сразу же бросается поглаживать его по плечам, извиняясь.

— Это все не важно. Ребенок — подарок судьбы, и неважно, кто его отец. Мы все равно будем все вместе, — он целует Нила в висок и планирует сделать то же самое с Эндрю, но тот умело уворачивается.

— Я все равно не понимаю, — Нил выдает сквозь зубы. — Мы же предохранялись!

Он не может поверить, что все законы природы вокруг него рушатся из-за таких нелепых слов как истинность или судьба.

— О, крошка, такое бывает, вы же истинные, — Ники весело продолжает щебетать, будто жизнь Нила не изменилась на 180 градусов. — И потом, кто знает, что сейчас продают в этих аптеках. Там такое…

— Мы не покупали, все было в квартире, — зачем-то уточняет Нил. — В твоей комнате, кажется?

Лицо Ники вытягивается, он в миг становится серьезным, откладывает чашку и начинает расхаживать туда-сюда. Эндрю сразу догадывается:

— Ники?

— Ох, ты же знаешь, что мы с Эриком всегда предохраняемся. Но решили немного довериться судьбе. Мы не могли принять решение насчет ребенка так долго, что наудачу прокололи несколько презервативов из общей банки. Всего три или четыре штучки!

Ники пятится к двери, Эндрю вскакивает с места, Рико изо всех сил старается перестать улыбаться. Нил только вздыхает. Ники и Эрик решили проверить судьбу. Спасибо.

Эндрю смотрит на него и вопросительно поднимает бровь, Нил недовольно кивает:

— Ники, беги.

========== Глава 16. ==========

Все утро Нил критически рассматривает себя в зеркале. Ничего не изменилось: новые шрамы, которые сейчас спрятаны под бинтами, любезно наложенными вчера Эбби, новые подтеки крови на лице, которая все еще плохо останавливается.

Он стягивает футболку и замирает, пытаясь просканировать собственный живот.

Ребенок.

Когда Лола только сказала об этом, первой его реакций была паника. Такое душащее чувство неизбежности, такое, когда случается событие, которое, с одной стороны, кардинально меняет жизнь на до и после, а с другой — не оставляет выбора.

Выбор у Нила, конечно, есть. Он не говорит об этом никому, но как только Рико вручает ему новый телефон, взамен безвозвратно утерянного, Нил гуглит все про аборты. Срок явно слишком маленький, у него еще есть шанс просто выпить таблетки и полежать пару дней в больнице.

Никто из них к этому не готов.

У них нет нормальной квартиры, нет навыков общения друг с другом, совершенно нет родительских инстинктов и, тем более, примера для подражания.

Они могут прочитать все книги на свете, но это не сделает их хорошими родителями.

Будет ли их ребенок счастлив?

О, Нил уверен, что нет.

Очередные разборки, опасные связи, переезды, пристальное внимание полиции. Что они могут дать ему? Ничего, чего бы не было в их собственном детстве.

Нил поглаживает рукой все еще плоский живот, покрытый шрамами, каждый из которых — очередное напоминание собственной никчемности.

Родители будущего малыша — убийцы, беглецы и немного психопаты.

Нил чувствует себя загнанными в ловушку, и это самое мерзкое состояние, в котором он может быть сейчас. Он даже не уверен, что ему можно бегать или стоять рядом с Эндрю, пока тот курит. Он не знает, как вести себя, что нужно ребенку или как правильно отвечать на глупые детские вопросы.

— Кем работает отец?

— О, милый, он глава мафии.

— А кто именно мой отец?

— Это совсем не важно, потому что они оба все еще возглавляют криминальные группировки.

— А почему ты их полюбил?

— Потому что мы истинные, а значит, они моя идеальная пара.

Окей, на последнем вопросе он лукавит. Нил точно знает, почему испытывает чувства к каждому из альф, но объяснять это ребенку будет слишком сложно.

Потому что Рико и Эндрю любят его в ответ, дают ему чувство уверенности в завтрашнем дне, всегда о нем позаботятся.

Потому что они всегда будут рядом.

Потому что они любят его просто потому, что он есть.

Сейчас Нил не знает, что дети не спрашивают таких вопросов, для них любовь — такой… безусловный концепт. Дети просто любят своих родителей по умолчанию.

Пока родители не втягивают их в криминал, не бросают в детских домах или не показывают свое презрение, предпочитая старшего брата.

Нил знает, что у него есть еще несколько недель, чтобы решиться на аборт.

Но потом он вспоминает слова Аарона про то, как может выглядеть ребенок. Он представляет себе маленького вертлявого блондина, с глазами Рико и его улыбкой. Как он будит их по утрам, требуя завтрак, или приходит ночью, потому что ему приснился кошмар, или как он просит прочитать ему сказку перед сном, и Эндрю ложится рядом, безэмоционально рассказывая по памяти про олененка, который потерялся в лесу, или как он грозно размахивает игрушечным самурайским мечом, потому что Рико хочет развивать в нем любовь к своей культуре, или как он…

На этом Нил останавливается.

Он пытается встроить в свои идиллические фантазии то, как за ребенком постоянно следует несколько телохранителей, или то, как его заранее учат стрелять, или то, как он путешествует под фейковой фамилией, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Кстати, фамилия. Даже после того, как альфы узнали, что он ждет ребенка, никто даже не заикнулся ни про метку, ни про оформление брака.

Нил воспринимает это как их ответ на все его вопросы: никто из них не готов к ребенку. Ни один из них не думает о свадьбе или связывании друг друга вечными метками.

Правда, Рико говорил о доме, но это не считается.

Нил расстраивается еще больше. Теперь он понимает, что этот факт делает ему больно, и что в глубине души, он уже свыкся с мыслью о том, что его будут будить по ночам, он за руку будет водить сына в школу, готовить завтрак или что там еще делают родители.

И теперь, когда он сомневается уже в собственных сомнениях, Нил хочет знать, чего хотят альфы.

***

Эндрю обещал себе, что не оставит Нила никогда одного, но Рико убеждает его, что он не отойдет от омеги ни на шаг. Это заставляет Эндрю устроить внутренние дебаты: может ли он доверять Рико, как самому себе? В плане дел, наверняка, нет, но в вопросах безопасности Нила — да. Поэтому он уезжает буквально на пару часов по делам к Ваймаку и на обратном пути навещает Би.

Формально, это даже не прием, а просто дружеская беседа.

Би как обычно предлагает ему какао, пока сама садится в кресло напротив. Все еще не прием.

— Нил ждет ребенка, — единственная тема, которая его по-настоящему волнует, наслаивается на то, что они обсуждали по телефону.

Нил стал занимать слишком много места в его жизни.

Все место, если быть точнее.

Би задумчиво смотрит в пол, рассматривая узоры ковра. Эндрю хмыкает. Он не ожидал, что она будет в восторге от этой новости, работы явно прибавится.

— Я думаю, стоит ли тебя поздравлять, — ее лицо остается серьезным, но в глазах пляшут искорки. — Что вы решили?

От этого вопроса Эндрю теряется. Что это значит? Что они могут решить? У них будет ребенок. Она сразу считывает его недоумение:

— Вы решили сохранить ребенка?

Эндрю делает медленный глоток какао и озабоченно смотрит на нее. Были другие варианты?

— Сейчас делают медикаментозные аборты на ранних сроках, в определенной мере они безопасны для здоровья родителя, — Би поясняет и внимательно следит за его реакцией.

Эндрю никогда даже не произносил слова “аборт”.

И он все еще не хочет этого произносить.

В его картине мира вообще никогда не было детей, но сейчас, когда Нил в положении, его картина мира рушится. Изначально самого Нила там тоже не было, как не было и Рико, но Эндрю воспринял этот поворот судьбы как должное. Он хочет хотя бы раз в жизни снять с себя ответственность и довериться вселенной.

Навряд ли его будущее может быть более мрачным, чем его прошлое.

Именно поэтому вопрос с ребенком казался ему решенным, но впервые после того, как он узнал эту новость, он задумывается о том, хочет ли этого Нил.

С Рико все понятно.

Но Нил… был не особо рад.

Эндрю злится на себя за собственный эгоизм. Он не спросил Нила. Черт.

Нил может этого не хотеть, и Эндрю примет это решение. Если Нилзахочет, они сделают аборт, и Эндрю будет держать Нила за руку все это время.

— Говорят, что дети — это большая ответственность, что к ним нужно быть готовым, но люди не могут честно признаться, что к такому просто нельзя быть готовым.

Эндрю переваривает то, что она сказала. Они не готовы, но будут ли когда-нибудь? Навряд ли появится фея, которая по волшебству исправит все то, что происходило с ними в этой жизни.

К детям невозможно подготовиться, он даже не знает, что должен делать хороший родитель.

Но он помнит каждую деталь своего детства, чтобы понимать, чего делать не стоит. Возможно, они просто пойдут от обратного. У его ребенка будут дни рождения, праздники и вечеринки. У него будет своя комната, домик на дереве и столько игрушек, сколько он захочет. У него будут три родителя, которые окружают его любовью. У него будут безопасность, поддержка и понимание.

Эндрю научится держать его за руку, как он держит Нила, не вздрагивать от прикосновений, как не вздрагивает от осторожных жестов Рико, вовлекаться в беседу, как он выслушивает Ники.

Он сможет это сделать. Он сможет сделать своего ребенка счастливым.

Если Нил хочет этого ребенка.

Когда он возвращается в лофт, то обращает внимание на грузчиков, которые заносят однотипные коробки как раз на его этаж. Дверь соседней квартиры открыта, рядом стоит Рико с планшетом в руках, отмечает и инспектирует каждую коробку.

— Что здесь происходит? — Эндрю ненавидит перемены, и очередная блажь Рико его уже почти бесит.

— Эндрю, я понимаю, что ни у кого из нас не было такого опыта, но тебе пора становится ответственнее, — Рико пожимает плечами. — Можешь пока поучиться у меня.

Эндрю заглядывает в планшет: так много вопросов, так мало ответов.

— Ты заказал куски асфальта? — окей, Рико сошел с ума.

Рико лишь фыркает.

— Почему они вообще несут все это в другую квартиру?

— Опять же, — Рико щелкает Эндрю по носу, и тот на автомате прижимает нож к его шее. — Господи, да сколько можно! Эндрю, нам нужно поговорить о твоей привычке тыкать ножами в каждого встречного. Ты похож на истеричного карлика-убийцу.

За карлика Эндрю легонько ударяет его в живот. Рико сгибается и матерится:

— Да блять, Миньярд, серьезно. Я купил эту сраную квартиру. Нилу пока не нужны новые стрессы, а мне нужно место.

Эндрю обводит глазами очередного грузчика, у которого на коробке написано “мел”.

— И ты решил устроить здесь склад бытовой химии?

— Господи, ты совсем не умеешь думать на будущее. Нил беременен, ему хочется странного. Точнее, сейчас нет, но захочется. Мои аналитики провели исследование и создали лист самых востребованных у беременных омег продуктов, — Рико тычет Эндрю в лицо планшетом.

— Твои аналитики? То есть раньше они анализировали приток наркоты, а теперь… клубничный мусс, мел, глина, рельса, мазут, краска, бензин… как клубничный мусс попал в этот список?

Рико обиженно вычеркивает еще что-то в списке.

— Ты несерьезен. Начни изучать литературу о родительстве прямо сейчас. Вот что ты будешь делать, когда Нил разбудит тебя ночью и скажет, что ему прямо сейчас нужно полизать горячий асфальт? А? Где ты возьмешь асфальт? А я просто схожу сюда, достану коробочку с третьей полки пятого ряда и разогрею асфальт в микроволновке.

Эндрю уверен, что нельзя греть асфальт в микроволновке. Он пожимает плечами, оставляя Рико сходить с ума в одиночестве, и проходит внутрь второй квартиры.

Здесь больше места, три комнаты, одна из которых уже отдана под склад, и все помещение намного светлее его собственного. Почему-то так легко представить здесь бегающего ребенка, себя, готовящего завтрак, Рико, гладящего пеленки, и Нила, убирающего игрушки.

Семейная идиллия.

Но он помнит все, что приходило ему в голову у Би, и решительно сбрасывает с себя это наваждение. Нужно спросить Нила.

Эндрю возвращается в лофт, где застает Нила, читающего книгу на диване.

— Рико сломался, нам нужен новый.

Нил удивленно смотрит на него.

— Он купил соседнюю квартиру и заносит туда асфальт и рельсы.

Нил заливается смехом, и Эндрю сам невольно начинает улыбаться. Он помнит каждую улыбку Нила, каждый его смех и бережно хранит их в ближайшем уголке своей памяти.

— Он записал меня к врачу на сегодня, ты хочешь поехать с нами?

Эндрю садится рядом и кладет ноги Нила себе на колени, задумчиво рассматривая его нелепые носки с котятками, наверняка, это Ники.

— Нил, мы так и не поговорили.

В ответ он слышит только вздох.

— Ты не хочешь его, — Нил все еще делает вид, что читает, поэтому сейчас книга закрывает почти все его лицо. Эндрю чувствует стресс и тревогу, которые плотно окутывает его пару.

Эндрю не знает, что сказать, он никогда не готовился к такому разговору. Он был готов стать дядей, даже, может быть, крестным, готов был навещать детей Аарона и дарить им подарки на праздники, может быть, даже забирать их иногда со школы, но он никогда-никогда-никогда не думал, что может стать отцом.

Это даже звучит дико.

— Я хочу знать, чего хочешь ты.

Он не готов признаться, что для себя все уже решил.

— Никто не будет заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь.

Нил непонимающе смотрит на него, опуская книгу, и нервно трет новый шрам на лице, но после шипения Эндрю прекращает.

— Я не думаю, что мы готовы к ребенку.

Это честно, и они оба это понимают.

— Никто никогда не готов к детям, — Рико произносит это с грустью, появляясь в дверном проеме. — Но у нас есть еще девять месяцев, чтобы попытаться.

Он садится с другой стороны дивана, прижимая Нила к себе.

На минуту они все замолкают, обдумывая перспективы.

Когда Рико садится рядом, Нил ощущает то забытое чувство полного спокойствия и безопасности, которого так не хватало, пока он был у Лолы. “Был” — не совсем правильное слово, но конкретизировать он не хочет. Сейчас он как будто в коконе, который скроет его от всех штормов, ураганов или ливней, и так будет всегда. Он легонько тыкает носком в коленку Эндрю, который слишком поглощен своими мыслями, что видно по складочке между бровями.

Нил не знает, сколько они так сидят, но он вообще не хочет двигаться, погружаясь в свои фантазии об общем будущем все дальше и дальше.

— Навряд ли мы будем более хуевыми родителями, чем наши, — Нил рассматривает вздрагивающие ресницы Рико, и уже представляет, как может выглядеть их ребенок.

Он будет прекрасен.

***

В клинике их встречает лучезарный доктор, который смог бы сойти за отца Джереми, судя по широте улыбки и общей привлекательности.

Он приглашает всю троицу в кабинет, где читает лекцию об изменениях в организме омег в период беременности, меряет Нилу температуру и как бы невзначай уточняет:

— Кто отец?

Нил замирает и пытается самоустраниться, пока оба альфы пристально смотрят на него. Ну, такое решение он точно не хочет принимать сам.

Доктор видит их замешательство, устало трет переносицу и сообщает:

— В принципе, могу записать обоих.

Нил кивает.

Им предлагают сделать УЗИ, для чего Нил ложится на кушетку, а док разливает ему животу холодный гель. В этот момент они оба вздрагивают от скрежета зубов за их спиной. Рико прикрывает Эндрю, который слишком бурно реагирует.

— Мы были бы признательны, если бы вы поменьше его трогали, — Рико пытается выдавить из себя улыбку, и теперь они с Эндрю держат друг друга за руки, потому что не могут понять, кто из них сорвется первым.

Нил закатывает глаза:

— Это же врач. Он делает УЗИ, как он может меня не трогать?

Идиоты, добавляет он про себя. Но не-отец-Джереми сталкивается с таким не впервые:

— Не переживайте, все молодые отцы так нервно реагируют, — он заливисто смеется, и Нил думает, что им с Джереми нужно сдать ДНК-тест. — Это пройдет, когда поставят метку. Кстати, почему у вас ее еще нет?

— Да, почему? — Нил смотрит на этих оболтусов, которые опять выглядят как провинившиеся школьники, которые не выполнили домашку. Сейчас начнется парад отмазок.

Рико нервно что-то печатает, не смотря в телефон, господи, он хочет найти ответ в гугле? Эндрю пихает его в бок.

— Мы боялись, что в его положении, это может только навредить, — Рико растягивает слова, как каждый раз, когда он врет.

Нил фыркает.

— Нет, что вы, как врач я могу вам рекомендовать сделать это как можно быстрее. Будет слегка болезненно, обычно метки ставят в течку, но в вашей ситуации, отсутствие метки будет только давить вам на нервы, — доктор водит датчиком, разворачивая экран к своим посетителям. — Вот, смотрите. Срок еще совсем маленький, но эта горошинка — ваш будущий малыш.

Нил поворачивает вслед за его рукой и смотрит на малюсенькое пятнышко, на которое указывает доктор. Малыш.

Наверное, в этот момент гормоны все-таки берут свое, потому что ему подают салфетки, а Эндрю и Рико аккуратно касаются его с разных сторон.

Теперь он знает, что ответить на вопрос Эндрю. Они могут это сделать. Могут не облажаться и сделать жизнь их ребенка менее несчастной, чем была у них самих.

***

На обратном пути они скупают половину аптеки, несмотря на небольшой список витаминов, который им оставил доктор. Рико затаскивает их в детский магазин, и хотя Нил предлагает Эндрю подождать в машине, потому что его лимит социальных контактов на сегодня точно исчерпан, тот наотрез отказывается.

— У Рико отвратительный вкус.

Нил хихикает и гордо поднимает голову.

— О, твой вкус мы даже обсуждать не будем.

В магазине они проводят еще час, после чего Нил максимально вымотан, но доволен. Теперь у них есть кроватка, которую он запретил собирать до рождения малыша, какие-то соски и слинги, которые, он уверен, могут вообще не понадобится, и целая тонна игрушек, до которых ребенку расти еще точно пару лет.

Он не замечает, как засыпает в машине, под бубнеж Рико о том, что покупки нужно планировать заранее, он уже составил список, и они могут заказать все онлайн. Когда Нил просыпается, он лежит в кровати, укутанный пледом, а рядом стоит стакан с водой и таблетница. Это трогает его до глубины души.

Нил лениво проходится по квартире, делает себе кофе, когда наконец замечает, что никого из альф нет рядом. Легкая паника поднимается к горлу, он пытается успокоиться, находит телефон и звонит Эндрю.

Но его телефон лежит на диване.

Он звонит Рико, но слышит сигнал из спаль, и в сердцах ударяет по стене.

Идиоты. Они бросили его одного в квартире, спящего, и даже не взяли смартфоны. Так себе отцы.

Он обувается и выходит из квартиры, в надежде найти их у машины внизу, но слышит крики из соседней квартиры. Когда Нил заходит внутрь, у него появляется еще один повод убить их обоих.

Рико держит в руках пульт управления игрушечной железной дорогой, пока Эндрю достраивает рельсы до стены и ругается на того, что Рико третий раз специально врезается в ограду.

Нил вздыхает. Это будет все-таки сложнее, чем он думал. Никто даже не реагирует на его вздох, потому что Эндрю рычит на Рико, чтобы тот отдал ему пульт, после чего кидает в него пластмассовыми рельсами. Рико в ответ разгоняет паровоз так, что он сходит с путей и врезается Эндрю в ногу. Нил тихонечко садится на пол у двери. Если так будет выглядеть его будущее, он согласен. Он будет думать, что теперь у него просто трое детей.

Когда его наконец замечают, оба пытаются нацепить на себя максимально серьезные маски. Нил смеется, потому что с учетом того, что в этот момент они уже успели распаковать трансформеров, все это выглядит максимально нелепо.

Эндрю протягивает ему одного, но Нил лишь качает головой:

— От пластика все еще тошнит, — ему становится немного обидно. — Вы не взяли сотовые, и оставили меня одного.

Жгучий стыд заливает альфам лица, Нил видит, как у Эндрю забавно краснеют уши, а Рико начинает теребить рукава рубашки:

— Мы отошли буквально на пять минут, оставить пакеты, — произносит он максимально извиняющеся.

— Я сижу здесь полчаса, — Нил фыркает и потирает глаза, от чего кто-то из альф начинает буквально скулить.

— Значит, мы опаздываем на ужин к Ники, — Эндрю с грустью откладывает трансформера в сторону и помогает Нилу встать.

Игры действуют на детей примирительно, рассуждает сам с собой Нил, потому что Эндрю меланхолично пускает Рико за руль, садясь на заднее сиденье.

— О, как это? — Нил удивлен, но наверняка есть причина.

Оба альфы мнутся, прежде чем Нил обращается конкретно к Эндрю. Тот лишь тихо бормочет, не отрывая взгляда от окна:

— Он водит мою тачку сегодня и неделю не трогает паровозик.

Мазерати в обмен на паровозик.

Нил сдерживается изо всех сил, чтобы не рассмеяться, потому что на самом деле это грустно. Ни у кого из них не было нормального детства, и если Эндрю нужен паровозик, чтобы почувствовать себя хоть немного счастливее, то пусть так и будет.

Если прошлый “семейный” ужин казался ему чрезмерным, то этот готов посоревноваться с обедом у королевской семьи. Вся мебель в гостиной придвинута к стенам, по центру стоит пафосный длинный стол (откуда он вообще взялся?), из посуды только фарфор, стоящий на накрахмаленной скатерти.

Нил думает, что, возможно, следовало бы приодеться, потому что из них к такому столу подходит только Рико в его излюбленном строгом костюме.

Их встречает Аарон, Ники переодевается, а Кевин вынужден помогать с сервировкой. Аарон пытается отвести Эндрю в сторону, но тот лишь останавливает его жестом.

— Видимо, твой круг доверия расширился значительнее, чем я думал, — Аарон говорит шепотом, оглядываясь на кухню. — Эндрю, Эрик ведет себя странно. Он задает тупые личные вопросы и слишком внимательно разглядывает наши вещи. Проверьте его.

Последняя фраза обращена сразу ко всем троим, на что Рико нервно кивает. Нил хмурится: Ники уже долгое время встречается с Эриком, с чего бы все изменилось?

Они ждут только Ваймака с Эбби, которые встали в пробку, и Ники, который решил покорить мировые подиумы своим фантастическим нарядом. Эрик уехал в магазин за каким-то недостающим соусом. Нил практически расслаблен и даже почти доволен: он замечает редкие прикосновения Кевина и Аарона, то, как они прячут глаза и шушукаются — он должен признать, что это достаточно мило.

Но все это меркнет, когда Кевин садится напротив Рико, и в его глазах замирает паника. Аарон берет его за руку под столом, но Кевин никак не реагирует.

Они так и не поговорили. И теперь Рико сидит напротив него как часть семьи. Нил ищет помощи у Эндрю, но тот рассматривает потолок, решая, видимо, что Аарон справится сам.

Рико откашливается:

— Кевин. Я понимаю, что тебе сложно меня видеть, но..

— Сложно? — Кевин сжимает стакан так сильно, что Нил переживает, что тот треснет прямо у него в руке. — Сложно, Рико, видеть, как человек, которого ты любил всю свою жизнь, носится со своим истинным. Или избивает тебя при первой же возможности.

За столом повисает гнетущая тишина.

Нил осторожно касается руки Рико, призывая его быть терпеливым.

— Я могу извиниться и сказать, что мне жаль, что я был таким гондоном, это поможет? — Рико постепенно теряет контроль.

Кевин дергается, но Аарон удерживает его на месте:

— Засунь свои сраные извинения куда подальше. Ты думаешь, я поверю тебе?

Нил не знает, как решаются такие ситуации, но его опыт подсказывает, что должен быть выход.

— Как насчет моральной компенсации? — он понимает, насколько глупо это звучит, но это все, что приходит ему в голову.

Кевин смотрит на него с такой ненавистью, что Нил съеживается и сильнее сжимает руку своего альфы.

— Сколько? — фыркает Кевин, прежде чем Рико успевает возмутиться.

Нил задумывается. Действительно, сколько это может стоить? Как торговаться, если на одной чаше весов почти разрушенная жизнь?

— Все, — уверенно говорит он.

Рико оборачивается к нему, явно пытаясь прошипеть что-то на японском, но Эндрю одергивает его.

— Все, что есть у Морияма, будет поделено на две части, твою и Жана.

Рико стонет:

— Нил, ты сошел с ума? На что мы будем жить?

Нил лишь отмахивается:

— Не знаю, найдем работу. Ты же чему-то учился в колледже?

— Все, что нажито моей семьей, должно остаться в семье. Совет просто не позволит мне все это продать, и…

— Похуй на совет, — Эндрю вступает в диалог. — Не думаю, что нам пригодятся деньги, стоившие кому-то жизни.

Рико задыхается от возмущения. Нил даже не пытается его успокоить, перспектива навсегда отделаться от клана радует его слишком сильно. Они перестанут быть богачами? Да пофиг.

— Мы не закончили, — шипит Рико, когда в комнату вплывает Ники, а следом за ним Ваймак и Эбби. Ники суетливо оглядывает стол и аккуратно поправляет свой пиджак.

Он выглядит великолепно. Это классический бежевый костюм с розовой рубашкой, но он сидит как влитой, и Ники просто светится от счастья. Он говорит всем усесться и сам идет встречать Эрика, который наконец-то вернулся.

Когда у всех есть напитки, Ники торжественно входит в гостиную, ведя Эрика за руку. Нил чувствует, как незнакомые глаза прожигают насквозь, отчего он буквально хочет сползти под стол, но Эндрю придерживает его за локоть. Судя по тому, как замер Рико, они все это заметили.

Эрик слишком пристально смотрит на Нила, более того, на его лице на секунду — лишь на секунду — проявилось ликование, как будто он выиграл самый главный приз, но секунды хватило, чтобы это считать. Остальные радостно приветствуют обоих вошедших, пока Эндрю и Рико, не осознавая того, ближе придвигаются к Нилу.

Ники поднимает бокал, призывая всех обратить на него внимание:

— Я так рад, что вы нашли время сегодня собраться здесь все вместе. Вы моя семья, и я благодарен каждому из вас … — на этой фразе Кевин и Рико одновременно фыркают. — Я благодарен, что вы станете первыми, кто узнает главную новость.

Нил уверен, что он и есть главная новость.

— Мы с Эриком обручились! — Ники переходит на визг и показывает всем кольцо.

Эбби и Ваймак радостно встают, хлопая в ладоши, Эбби что-то причитает, а Ваймак пожимает Эрику руку.

Больше никто не двигается.

Аарон, конечно, поделился своими мыслями с Кевином, поэтому сейчас все пятеро напряженно смотрят на Эрика.

Рико приходит в себя первым, его манеры все еще на высоте, потому что он торжественно поздравляет обоих и даже произносит тост о важности семьи в жизни. Нил чувствует фальшь в его словах, но сейчас его больше волнует то смутное чувство опасности, которое исходит от Эрика.

Разговор за столом идет в основном о предстоящей свадьбе, Ники даже достает свой альбом, чтобы показать идеи. Он рассказывает про список гостей, уточняя, что только они настоящая семья, поэтому его отец и мать не приглашены. Эрик развивает эту тему:

— Нил, а вы уже думали над списком гостей? Будешь звать своего отца?

Нил в последний момент успевает удержать вилку, которая почти выпадывает его из руки. Он поднимает взгляд на Эрика, пытаясь разгадать его замысел, но натыкается лишь на натянутую улыбку.

— О, к сожалению, нет, — Рико как всегда держит себя в руках. — Так сложилось, что мы все остались сиротами, поэтому свадьба будет совсем камерная. Но вы все, конечно, приглашены!

Эрик выражает свои соболезнования, но никто из троицы ему не верит. Нил хочет, чтобы этот вечер как можно скорее закончился, поэтому он даже благодарен своему положению, которое вынуждает его запереться в туалете еще до десерта.

Когда он выходит, Эндрю и Рико уже ждут его у двери, у них в руках пакеты с пирожными. Уже в машине они начинают анализировать происходящее:

— Жених Ники действительно мутный тип, — Рико сразу отправляет его данные своим людям.

— Зато он хотя бы жених, — Нил не знает, откуда на него накатила меланхолия, но теперь она превращается в плохо скрытую обиду.

Альфы зависают.

— Нил, мы… — Рико сейчас опять начнет хитрить, а Нил слишком устал от его отмазок.

— Забей. Это не так уж важно, — Нил откидывается на сиденье, пытаясь сдерживать себя.

Это неважно. Важно, что они вместе, что у них будет ребенок, что все плохое почти закончилось. Почти, потому что Натан еще жив, а оба его альфы все еще преступники, как и он сам.

Дома должно стать легче, но нет, Нил опять видит перед глазами кольцо и счастливую улыбку Ники, и впервые так откровенно завидует. Эндрю выходит из кухни и подает ему стопку тарелок.

— Ты думаешь, это поможет?

Эндрю пожимает плечами.

— Вредно сдерживать себя, — он усмехается, потому что понимает, как это иронично звучит от него.

Нил кивает и бросает несколько тарелок в стену. Это умиротворяет на некоторое время, но разочарование все еще сидит где-то внутри.

У него есть два истинных альфы, но нет кольца и метки.

Возможно, с ним что-то не так.

Он слышит, как Рико что-то шепотом объясняет Эндрю, который в ответ только фыркает.

— Я слышу, как ты думаешь, — Эндрю подходит ближе и жестом спрашивает разрешения его обнять. Нил одними губами произносит “да”, и Эндрю прижимает его к себе. Они стоят так некоторое время, после чего альфа аккуратно целует Нила, берет за руку и выводит из квартиры.

Они снова поднимаются на крышу, на которой Нил не был уже несколько недель. Он и забыл, как здесь красиво: ночной город во всем его великолепии. У края стоит Рико, который то и дело смотрит на свой телефон. Эндрю подводит Нила ближе, и теперь только один шаг отделяет их всех от падения.

Нил зажмуривается, ему одновременно страшно и спокойно, он испытывает благодарность за то, что они так просто могут его успокоить, поддержать и порадовать, ему не нужно большего: просто быть рядом, даже на краю пропасти.

От вздрагивает от резкого звука, который сначала принимает за выстрел, а потом видит перед собой разноцветные огни, взлетающие в небо.

Нил видел фейерверки пару раз в жизни на ярмарках, но сейчас он уверен, что этот фейерверк предназначен именно ему. Это настолько красиво, что он готов расплакаться, и он действительно плачет, когда Рико вкладывает ему в руку небольшую коробочку.

========== Глава 17. ==========

Следующие несколько недель буквально погружают Нила в какую-то параллельную реальность. Он пьет витамины, под пристальным взглядом альф съедает все овощи (он не против) и даже мясо (он против), много гуляет, а не бегает, сопровождаемый Рико, пока Эндрю работает. Вечерами они смотрят фильмы или играют в игры, а по выходным ездят в парки.

Кажется, он все-таки сходит с ума.

Он почти каждый день заезжает к Мэтту, который так и не пришел в сознание, и это давит сильнее всего. Нил знакомится с Дэн, которая ни словом не выдает своего осуждения, но ему физически стыдно попадаться ей на глаза. Все это случилось из-за него.

Мэтт выглядит ужасно, весь обмотанный пластиковыми трубками и катетерами, такой впервые хрупкий и совсем не похожий на себя. Ничего не осталось от того жизнерадостного парня, которого Нил знал. Он нервничает каждый раз, когда входит в палату, но врачи настаивают, что пациенту полезно, когда с ним говорят. Поэтому Нил приезжает каждый день и говорит ни о чем:

— А вчера я впервые играл в “Монополию”. Дурацкая игра на самом деле, я хотел все бросить на середине, но Рико так вошел в азарт, что я должен был увидеть, как он все-таки проиграет Эндрю.

Он сидит в кресле рядом с кушеткой и держит Мэтта за руку, каждую секунду ожидая чуда. Но день за днем ничего не меняется.

— Еще мы начали делать ремонт в соседней квартире, ребята хотели нанять специальную бригаду, но я подумал, что совместная покраска стен их отлично сплотит.

— Рико предлагает завести собаку, потому что они положительно влияют на детскую психику и у детей, растущих с животными меньше аллергий, но Эндрю чуть не выбросил его из окна за такое предложение.

— Я прочитал всего “Гарри Поттера”, и это было круто. Не то чтобы я проводил параллели с собой, но он тоже боролся с плохим героем и у него тоже было отвратительно детство. Рико не мог поверить, что я не читал его раньше. Хотя он также отказывался верить, что Эндрю никогда не был в парке аттракционов.

— Вчера я пришел домой после магазина, куда ездил с Рико, а дома сидит котенок. Представляешь? Живой. А Эндрю сидит, как обычно, скучающе смотрит на него, как будто это не котенок, а белая стена. Он сказал нам самим его назвать, но купил все, что нужно. Теперь у нас половина гостиной завалена кошачьими игрушками и домиками, потому что у Рико все еще проблемы с чувством меры.

— Мы так и не придумали ему имя, даже спустя неделю, и Эндрю ругается, что с нашими темпами имя ребенку пора придумывать прямо сейчас. Я знаю, что он только делает вид, что злится, потому что кот спит только с ним, и Эндрю любит его, кажется, больше, чем нас.

— Рико хочет продать бизнес и вложиться во что-то легальное, но теперь у него на пути стоит не только совет, но и Сет, который чувствует себя полноправным владельцем. Я сказал ему бросить все, потому что вопрос не в деньгах, но теперь он жаждет мести.

— Мы начали совместную терапию с психологом Эндрю. Это было.. странно. Я знал, что у нас все плохо, но не думал, что настолько. Два часа мы говорили о том, насколько нам не особо повезло в жизни. Говорил в основном Рико, Эндрю молчал, но я видел, что он переживает.

— Кот сгрыз шторы и поцарапал диван, Рико хотел его наказать, и в итоге они с Эндрю поссорились. Тот закрылся с котенком в спальне и пустил меня только на ночь. Рико вообще ушел спать в другую квартиру. Там уже поставили диван, мы еще докрасили стены, теперь там будет детская…

Ничего не меняется. Мэтт не приходит в себя уже несколько недель, но Нил не перестает надеяться.

Все это накладывается на встречи с Ники, который почему-то уверен, что Нилу будет оооочень интересно поучаствовать в организации его свадьбы. О том, что официально он теперь тоже помолвлен, Нил не говорит. Он носит тонкое золотое колечко на цепочке, собираясь скрывать этот факт как можно дольше — хотя бы до свадьбы Ники, которая, состоится, кажется никогда. Потому что Эрик, почему-то, все еще здесь. Нет, Нил совсем не против: ему нравится видеть, как Ники счастлив, как он заботливо разглядывает свой предсвадебный альбом и тщательно перебирает вырезки. Только этой, такой свадьбе, о которой Ники мечтал, не суждено состояться. По его словам, Эрику предложили новую должность в его же компании, но как раз в отделении в Каролине — какое прекрасное совпадение, не правда ли? И теперь все фантазии о камерной европейской свадьбе у леса рушатся. Поэтому Ники, как заведенный, составляет новый план. Теперь это загородный отель, тоже с озером, пусть и искусственным, и даже с лесом, пусть и крайне маленьким. Нил как может старается его подбодрить, несмотря на то, что эта тема ему вообще не интересна. Он сдается на седьмой по счету примерке свадебного наряда. Предыдущие Ники забраковал по такому большому количеству причин, что у Нила уже тоже не осталось отговорок. В один из дней он сдается и вызывает единственного человека, который может спасти его — Эллисон.

Она, дай ей бог здоровья, приезжает уже через час, когда Нил успевает выпить два чая и выслушать миллион комментариев о том, что не так с этим конкретным костюмом.

— Нил, как ты не понимаешь. Все дело в деталях. Вот здесь шов неровный, а там торчит ниточка, но главное — посмотри, когда я сажусь на корточки, над коленкой появляется складочка, — Ники сокрушенно рассматривает себя в зеркале, принимая порой странные позы.

— А зачем тебе садиться на корточки на своей свадьбе? — Нил растерянно поглаживает живот, который вырос на несколько заметных сантиметров.

— На свадьбе всякое бывает. Так, костюм нужно искать новый, на сегодня у нас еще запланирована дегустация торта и …

Нил стонет. Он уверен, что на дегустацию торта нужно было брать Эндрю, а не его, потому что его сладкое никогда не входило в топ любимых продуктов, и Элисон как раз появляется вовремя, чтобы отрезвить Ники и умерить его пыл. В конце концов они вместе еще полчаса обсуждают костюм, пока Нил только кивает на почти рациональные замечания Элисон “зато как тебе идет цвет”, “можем слегка укоротить штаны”, “какая качественная ткань”, но у него уже нет сил ехать на торт, поэтому он просит Рико забрать его, а Элисон обещает стать ему отличной заменой на дегустации.

В машине он не может не заметить, насколько Рико напряжен. Нил тыкает в него пальцем, пытаясь рассмешить, но тот лишь отмахивается.

— Ты собираешься сказать мне, что случилось?

Рико задумывается, не отрывая взгляда от дороги. Он молчит несколько долгих минут, но Нил и не думает повторять свой вопрос — тот услышал его и с первого раза.

— Ты знаешь, что все это — все, о чем я мечтал, сейчас сбылось, но я понимаю, что ты прав. Что я не могу так рисковать, и то, что ты сказал тогда Кевину… Ты тоже был прав. Но как — как я могу отказаться от того, что я имею? Отказаться от того, кто я есть? Я не знаю другой жизни, как и ты или Эндрю — мы все результаты хуевого прошлого, которое никогда не изменить, и сейчас нам выпал уникальный шанс все исправить, и боже, у нас даже есть весомая причина, чтобы это сделать. Но я просто не могу, я не знаю, что делать сейчас, когда у меня нет странных встреч с дилерами или не нужно никого шантажировать, чтобы добиться желаемого, впервые когда я могу просто наслаждаться жизнью, безопасной жизнью, понимаешь, Нил, мне кажется, что это не я.

Нил старается не смотреть на него, потому что понимает, что такой поток откровений — уже слишком для Рико, и не хочет позволять ему чувствовать себя еще более уязвимым.

— И, понимаешь, дети — это все, о чем я только мечтал, с той самой первой встречи, но, блин, все было так внезапно, что мне кажется, что у тебя не было выбора. Точнее, ты, скорее всего думаешь, что выбора нет и что я буду против или что-то такое, но это не так… Ты сам можешь принять любое решение, и даже если я расстроюсь, я все равно тебя поддержу.

Нил думал об этом только первые недели. Сейчас в нем почти не осталось сомнений, не тогда, когда у него в голове есть четкий план и группа поддержки, которая поможет справиться со всем. У него есть квартира, несколько машин, лечащий врач, психолог, тонна вещей, почти обустроенная детская, господи, у него даже есть безымянный кот. У него расписаны приемы посещений, он даже смотрел брошюру курсов для беременных, выбирал роддом, он…

Он впервые в жизни не хочет бежать.

Он сам делает этот выбор, и его это вполне устраивает.

— То есть даже на позднем сроке ты запрешь меня в квартире, чтобы со мной ничего не случилось? — Нил прекрасно помнит состояние гиперопеки от Рико, так что такая ситуация вполне может произойти.

Рико лишь смеется:

— О, нет, как ты мог обо мне такое подумать! Тебе нужен будет свежий воздух, и гулять полезно для здоровья, так что…

Нил фыркает и тыкает его в бок локтем, и даже немного бесится, когда Рико бежит открывать ему дверь. В конце концов, он не сахарный, и беременность явно не будет такой же катастрофой, как ожог утюгом или пуля, прошедшая на вылет. Но Рико он об этом, конечно, не говорит.

Они находят Эндрю, задумчиво расхаживающего по квартире, и по его дерганым движениям Нил может с уверенностью сказать, что тот, как минимум, чем-то озабочен. Нил смотрит на него в упор, пока Эндрю не закатывает глаза:

— Я потерял его.

Ох, не было печали. Теперь они уже втроем ищут котенка, который начал иметь привычку запрыгивать в рюкзаки и сумки, так что есть шанс, что редкий гость случайно унес из его дома.

— Кто это был? — Нил не может себе представить, что неожиданный визит какого-то гостя вызовет в нем такую бурю эмоций, но тонкий запах сирени совершенно точно говорит о том, что здесь был явно не альфа.

— Один знакомый.

— Знакомый? — Нил точно знает, что круг общения Эндрю не такой большой, чтобы в нем было место для кого-то, кого он не знает сам. — И его зовут?….

Эндрю морщится, отодвигая диван.

— Кайл.

— И Кайл был так любезен и пришел в гости, чтобы?…. — Нил имитирует поиски на кухне, чтобы Эндрю не видел его лица. В первую очередь, ему стыдно за свою тупую реакцию, во вторую — ему все еще очень интересно.

— Я немного помог ему и его брату, он хотел выразить свою благодарность.

И тут Нил замечает. Прямо на кухонном столе стоит большая корзинка с маффинами, явно свежеиспеченным. И явно не покупными. Упаковка содрана и пары штучек уже не хватает, видимо, Эндрю был так любезен, что предложил некому Кайлу остаться на чай. Ооооо. Нил несколько раз критически осматривает коробку, прежде чем решается откусить один маффин без спросу. Ему, конечно, не нравится. Он говорит себе, что маффин слишком сладкий, слишком воздушный, начинки слишком много, и вообще он невкусный.

А потом голос внутри говорит, что Нил никогда не то чтобы не пек ничего, он вообще почти не готовил за все это время. Это делают Эндрю или Рико, они же следят за тем, чтобы в холодильнике была еда или в ванной была бытовая химия, или чтобы он поел, покупают ему одежду, возят его в больницу, в то время как Нил…ну, не делает ничего. И теперь на пороге его квартиры (формально — не его) появляется какой-то омега, который кормит его альфу (формально — не совсем его) какими-то дурацкими кексами, пока его альфа (ладно, немного его) мало того, что не отказывается от них, так еще и ест их. И еще и ставит на их общей кухне (ну, эта кухня немного относится и к Нилу, он тут тоже ест). Нила душит возмущение. Это первая реакция, которая сменяется гневом, а затем и обидой. Он еще раз перебирает все пункты в своем распорядке дня, но не находит ни одного, в котором он приносил бы хоть какую-то пользу. Мэтт не считается. Теперь ему становится совсем не по себе, получается, что он живет на всем готовом, ничего не делая, просто существуя, просто потому что судьба оказалась так великодушна, и у его пар есть много денег? Нил хмыкает от такого внезапного открытия.

Котик находится спустя час, когда он наконец не соизволяет выбраться из под ванны, где он спал все это время, не обращая на истеричные поиски самого себя. Рико садится в кресло, и кот сразу запрыгивает ему на руки, и Нил готов поклясться, что эта сцена — один в один из “Крестного отца”, которого они недавно посмотрели. У него были вопросики к сюжету, но в целом, мораль понятна: нужно беречь свою семью и тщательно проверять людей, с которыми работаешь. Как будто что-то из этого могло стать для него открытием.

За ужином он в который раз поднимает тему меток и обиженно демонстрирует свою чистейшую шею, на что оба альфы имитируют удушение от еды.

— Мы правда не знаем, как это отразится на нашей связи. В чем дело? Ты не уверен в ком-то из нас? Уверен, что у Эндрю были все причины звать сюда того милого мальчика.

Нил направляет нож на Рико и выразительно поднимает брови.

— Нет, что ты, я-то в нем как раз уверен. Ну подумаешь, мы дошли до минета меньше, чем за неделю, Нил, не нужно быть таким пуританином.

Нил кивает и кидает нож куда-то за спину Рико, но это всего лишь нож для масла, так что он просто падает, позорно ударившись о стену.

— Мы можем оформить наши отношения хоть завтра, — Рико успевает вовремя пригнуться.

— Если мы сделаем это раньше Ники, он проткнет нас свадебными заколками, — фыркает Эндрю, пропуская все фразы о себе мимо ушей.

— Это очень весомый аргумент, — с самым серьезным лицом заявлет Рико. — На самом деле, метки и брак — это все только формальности, тем более, в твоем положении…

О, теперь Нил понимает. Он знает, как работает связь, даже сейчас чувствует нет, не тревогу, а страх. Но чего они оба боятся? Что с ним что-то случится? Что…

— Вы зассали, — констатирует Нил. — Если вы поставите метки и связь укрепится, то вы будете чувствовать то, что я переживаю еще сильнее. И значит, вам тоже будет больно, тошно и тяжело.

Вот же мудилы.

Он смотрит на покрасневшее лицо Рико и совершенно ровное лицо Эндрю и уточняет:

— А, то есть боится только один из вас, а второй ничего не делает из чувства солидарности. Может, вы еще профсоюз организуете?

Рико медленно сползает под стол, потому что, видимо, ему больше нечего сказать, пока Эндрю начинает есть столь ненавистный маффин. Нил ненавидит маффины.

— Рико, куда ты собрался? Господи, тебе почти тридцать лет, ты не можешь сбегать каждый раз, когда нам нужно серьезно поговорить…

Нил не успевает закончить фразу, потому что Рико, как всегда быстрый и увертливый, проползает под столом, в надежде незаметно смыться.

Нил просто в бешенстве. Как можно думать о детях — точнее, об одном конкретном ребенке, который сейчас прямо внутри него, если один из потенциальных отцов не может пережить простой разговор? Возможно, он совершил ошибку. Он злится настолько сильно, что теперь не может не то что есть, он даже не может усидеть на месте. Нил выходит вслед за Рико, который теперь с позором прячется в другой квартире, видимо, под диваном вместе с провинившимся котом.

Нил поднимается на крышу, все еще хмурясь, в надежде, что вид ночного города — такой уже привычный и приятный — успокоит его. Но на этот раз ничего не помогает: он перебирает в голове те моменты, которые были связаны с этим местом, а перед глазами стоит только размытый вид такого же размытого будущего. Ничего не в порядке, ничего не будет в порядке. Он начинает мерзнуть, когда его заматывают в плед, рядом садится Эндрю, который жестом зовет его к себе.

— Не сиди на холодном.

Нил только фыркает. Слишком поздно думать о таких мелочах, когда его здоровье явно будет расшатано в ближайшие несколько месяцев. Сейчас он наслаждается только прелестями токсикоза, но гугл обещает выпадение волос или даже зубов, проблемы с печенью и полный крах гормональной системы. Вот оно, счастье отцовства. Он лениво забирается к Эндрю на колени, таким привычным движением утыкается носом ему в шею и чувствует, как спокойствие Эндрю передается ему. Нил не знает, сколько они так сидят, но его пульс замедляется, а глаза начинают слипаться. Он вжимается в Эндрю сильнее, и только сейчас замечает, что тот почти не касается его. Нил вопросительно смотрит ему в глаза, буквально в сантиметрах от своего лица, на что альфа только фыркает, но уже увереннее обнимает его.

— Я чувствую твое отчаяние слишком сильно. Какие-то конкретные причины? — Эндрю терпеливо поглаживает Нила по спине, когда тот начинает дрожать.

— Ты знаешь.

Эндрю кивает.

— Знаю. Да или нет, Нил?

Нил задыхается. Он растерянно смотрит на Эндрю, погружаясь в очередной виток рефлексии. Возможно, он давит слишком сильно. Возможно, своим положением он сам не оставляет альфам выбора. Возможно, он просто истерит и все это лишь влияние гормонов. Возможно, он вообще не нужен альфам, и если бы не хитросплетения судьбы, он сейчас страдал от такого привычного одиночества в каком-нибудь захудалом мотеле. Возможно, Эндрю просто его жалеет. Возможно, Нил просто оказался не в том месте, не в то время. Как бы сложилась его жизнь, если бы он не встретил Рико? Или если бы Рико никогда не познакомил его с Эндрю? Или если бы его мать вообще не сбежала?

Хотя ответ на последний вопрос он знает — этот путь все равно бы привел его к Рико. От судьбы не убежишь. Но сейчас он сидит на крыше, ему холодно, грустно, тоскливо и одиноко, несмотря на все окружение. Почему все так несправедливо?

— Нил? — Эндрю смотрит на него, его лицо вернулось к привычному безэмоциональному выражению, и только легкая дрожь в голосе выдает переживания.

— Да, Эндрю.

Нил не знает, что будет дальше, он поворачивает голову для поцелуя, когда Эндрю рукой опускает ее вниз и проводит языком по его шее. Нил утробно урчит и начинает ерзать от предвкушение, но замирает, слыша грозное шипение в ответ. Он чувствует, как чужие губы оставляют почти невесомые поцелуи, как что-то острое едва прикасается к нему, прежде чем Эндрю сильно сжимает его в объятиях и прокусывает клыками кожу. Нил успевает только ойкнуть, когда тонкая струйка крови стекает к ключице. Эндрю неторопливо зализывает две маленькие дырочки, Нилу уже хочется пошевелиться, зацеловать Эндрю всего, повиснуть на нем и не отпускать никогда. Он никогда не испытывал такой острой необходимости выразить свою благодарность, никогда не ощущал себя таким желанным и нужным, и сейчас, когда эндорфин растекаются по его телу, он тонет вэйфории. Он успевает только прошептать на выходе:

— Спасибо.

Эндрю баюкает его на руках, как ребенка, и таким же мягким шепотом отвечает:

— Теперь ты только мой.

***

Ники вновь и вновь вырывает страницы из альбома, который теперь выглядит как давно потерянные мечты. Точнее, разбитые. Или замененные. Ники не знает. Он не понимает, почему Эрику так срочно нужно устроить свадьбу, тем более не понимает, почему это нужно сделать именно в Южной Каролине. Первые несколько дней он исправно ныл о том, что все уже продумал, что даже выбрал место, но Эрик пытается мягко убедить его в недальновидности этих планов.

— Малыш, ты же понимаешь, новая работа — это больше денег, плюс, здесь все твои родственники, вся твоя семья, — Эрик нежно треплет его волосы очередным утром, пока сам собирается на работу.

Семья. Ники не хочет себе признаваться, но именно это и пугает его последнее время. Эрик слишком — слишком — заинтересован в его семье. Он как бы невзначай спрашивает, куда собирается Аарон. Или чем занимается сегодня Эндрю. Все это под вполне благовидными предлогами: например, может быть, стоит организовать семейный ужин? Раз теперь они одна большая семья. Ники не может не замечать тех взглядов, которые Аарон и Кевин бросают на Эрика, и самое страшное — теперь они закрывают свою спальню на замок. Ники почти оскорблен. Они с Эриком вместе уже несколько лет, почему именно сейчас его кузены решили проявить такое подозрение? Конечно, раньше жил в Германии, и они виделись всего несколько раз в год во время редких визитов, но это не повод не доверять его собственным инстинктам. Хотя поначалу он и сам думал, что ошибся. Когда он познакомился с Эриком на ужине у знакомого, он не сразу узнал в нем свою пару. Говорят, так бывает. Только после пары недель случайных встреч в самых непредсказуемых местах типа кафе, магазинов и даже фитнес-центра, он смог ощутить тот самый родной в мире запах, который сбил его с ног. Видимо, у него был насморк все это время. Эрик приезжал тогда в очередную командировку в Штаты, как и сейчас, а потом бы вынужден уехать снова, но больше они не расставались. Конечно, расстояние давило, как и часовые пояса, как и перелеты, но Ники никогда не сомневался в их чувствах. По-честному, он и свадьбу начал планировать почти сразу.

И вот теперь они в каких-то месяцах от заветного события, но он чувствует себя максимально неуверенно. Наверное, это все предсвадебный мандраж. В этом месте своих размышлений Ники хихикает, представляя, как будет сбегать прямо из церкви, как Эндрю будет закатывать глаза, как Нил будет подсказывать ему пути отступления и как Аарон будет помогать ему угнать Мазерати Эндрю. В его фантазиях это выглядит ничуть не хуже, чем сама свадьба.

Он меланхолично наблюдает, как Аарон уходит куда-то с рюкзаком, пока Кевин прожигает его взглядом, помешивая кофе так, как будто режет несчастный напиток на мелкие кусочки. Хлопает входная дверь.

— Он сбежал? — уточняет Ники. — Не очень похоже на Аарона.

— У него все еще проблемы с принятием собственной ориентации.

Ооо. Ники никогда не думал об Аароне в таком контексте. Когда он узнал, что Эндрю точно не интересуется девушками, он уже представлял себе, как они будут втихую обсуждать парней и секретничать, но, естественно, его планам не суждено было сбыться. Потом он возлагал некоторые надежды на Аарона, но тот был готов обсуждать только Кевина и как будто вообще не смотрел по сторонам.

— И проблемы с твоим женихом. Ты знаешь, что пару дней назад, когда ты опять пытал Нила шоппингом, Эрик устроил Аарону допрос с пристрастием? Хотя спрашивал в основном про Эндрю и его бизнес. Эрик знает про недвижимость, но он изворотливо намекал на наркотики и клубы, сильно нервничал.

У Ники начинают дрожать руки. В первую очередь, потому что он сам говорил Эрику про темную сторону своей семьи, но тот всегда относился к этому легкомысленно. Ники думал, что это связано с тем, что он сам не имеет к этому почти никакого отношения.

Теперь все выглядит все более и более подозрительно. Может быть, Эрика кто-то шантажирует? Или его заставляют следить за Эндрю, узнав, что Ники его жених? Какой ужас. Как он мог быть таким невнимательным и не заметить, в каком стрессе находится его пара. Пара… Он вспоминает, как Нил умудряется реагировать на те тщательно скрываемые изменения в настроении, которые Эндрю прячет под маской безразличия. Как тот считывает все на каком-то ментальном уровне, даже не прилагая усилий. А он, Ники, который знает Эрика миллион лет, даже не смог понять, что того шантажируют или что похуже. Он ругает себя целый день, не решаясь рассказать никому из семьи о своих проблемах, но вселенная явно пытается ему помочь, потому что когда он приходит домой, то застает сразу всех в их квартире.

Рико сидит отдельно от Нила и Эндрю, и Ники начинает подозревать, что что-то случилось. Но больше всего его напрягает неловкое молчание, которое царит в гостиной.

— Эрика еще нет? — странно, он должен был вернуться еще полчаса назад.

— Он вышел поговорить по телефону, — пожимает плечами Нил. — Говорит, что рад меня видеть.

Ники не ревнует, но ему не нравится такая странная реакция Эрика на Нила. Он удивленно разводит руками, проводя взглядам по всей компании.

— О, мы подвозили Аарона, — поясняет Нил.

— Возвращали на место, — поправляет Эндрю.

Аарон кривится, на что Кевин фыркает и уходит, хлопнув дверью.

— Я думал, вы поговорите, а не позовете нас остаться на чай, — протягивает Нил.

— Мы не хотели оставаться, Аарон буквально впихнул нас сюда, — нервно вставляет Рико, не отрывая взгляд от Нила.

Точно что-то случилось.

Ники лишь вздыхает, включая чайник на кухне, и говорит, что пойдет искать Эрика. Он выходит обратно на лестничную площадку, проходит пару пролетов вверх, пока не слышит приглушенный голос.

— Все почти сделано. Нет, Ники нам больше не нужен. Нет, зачем, когда у нас есть Веснински? Он его пара, босс. И младший Морияма. Мы собрали комбо. Да, несказанное везение. Вы представляете, что вообще знает Натаниэль? И об Эндрю, и о Рико… И Натан, да, конечно.

Ники не хочет этого делать.

Возможно, это вообще не Эрик. Но этот голос он может узнать из тысячи. Он дергает за ручку пожарного выхода и вылезает на крышу.

Он слишком громко хлопает дверью, и Эрик оборачивается в его сторону. Черт. Ники успевает напечатать Эндрю смс: “911 крыша”, прежде чем видит, как Эрик достает пистолет.

Он продолжает говорить в трубку:

— Нет, наша свадьба с Ники состоится, он просто не будет иметь ничего общего с этим делом.

Ники чувствует, как на его глазах выступают слезы. Ничего общего с этим делом. Делом?

Он подходит ближе и хочет снова обнять своего жениха, своего самого любимого и близкого человека на свете, но пистолет явно говорит ему, что это плохое решение.

Эрик заканчивает звонок, говоря что-то на незнакомом Ники языке.

— Я задолжал тебе пару объяснений, — Эрик вздыхает.

Ники лишь кивает.

— Тебе нужен Эндрю?

Эрик смотрит в пол, словно собираясь с мыслями.

— Ники, мы все еще можем быть вместе. Твой брат и его семья — и Рико, и Нил — преступники. Неужели ты этого не понимаешь? Насколько тебе вообще опасно быть рядом с ними? — Эрик смотрит на Ники с надеждой. — Просто расскажи мне все, что ты о них знаешь. Где хранятся счета, как они отмывают деньги…

— Ты не можешь так поступить, Эрик, мы же истинные. Истинные не могут навредить своей паре. Ты точно знаешь, что если ты сделаешь кому-то из них больно, мне тоже будет больно, — Ники размазывает слезы по щекам.

— Боже, Ники, ты вроде не был особо глупым. Я не твоя пара, — Ники кажется, что он перестает дышать, он хочет, чтобы Эрик замолчал прямо сейчас, но тот продолжает, — я перепробовал буквально сотню запахов, прежде чем нашел тот, который тебе понравится. Мох и сандал, — Эрик разводит руками, пока Ники отступает от него на шаг.

Эрик нервно закуривает, хотя Ники точно знает, что его Эрик не курит. На лице альфы проступает искреннее раскаяние:

— Малыш, пожалуйста, не плачь. Ты давно стал моим самым близким человеком, и мы будем вместе. Я люблю тебя, но я должен выполнить задание. Я уже потратил на него несколько лет своей жизни… и ….

Ники вздрагивает, как от пощечины.

— Несколько лет? Кто ты?

Он слышит, как сзади раздаются шаги, ему не нужно оборачиваться, чтобы почувствовать Эндрю, Рико и Нила. Эрик смотрит ему за спину и произносит роковое:

— Ники, я работаю на Интерпол.

========== Глава 18. ==========

Эрик Клозе никогда не врет. Он может недоговаривать, не поправлять кого-то, кто заблуждается в чем-то, что касается его личности, но врать — никогда.

Когда они только познакомились с Ники, он честно сказал, что работает в коммуникациях. Потому что быть информатором и/или агентом Интерпола — значит, уметь коммуницировать. Так что он совсем не врал, а то, что Ники сам додумал про работу менеджером в маркетинге какой-то международной корпорации — это не его вина. Опять же, Интерпол — вполне себе международная организация. Почти корпорация. Когда несколько лет назад ему поручили следить за группировкой Ваймака в Южной Каролине, он только вздохнул. В этой задаче не было ничего интересного. Совсем. Это могло быть делом ФБР или даже полиции — при чем здесь Интерпол? Уже потом выяснилось, что часть товара приходит из-за границы, но это не мешало Эрику завидовать своим более везучим коллегам, например, целому отделу, который изучал дела семьи Морияма и их подручного Мясника. Там был явный международный интерес, крупные поставки, ходили даже слухи, что тот, закроет Морияма, получит повышение сразу через две должности. Эрик был в восторге от таких перспектив, но… ему достался Ваймак. И то, только пассивное наблюдение. У него остались и другие обязанности, по международным преступникам, путешествующим в Штаты, и все было почти спокойно, пока…

Пока до кого-то из руководства не дошла информация о встречи Ваймака с Кенго, и первый внезапной стал центром внимания. Правда, потом раскопали данные об Эндрю и реальном положении вещей, и вот тогда Эрик решил блеснуть. Он тщательно изучил все, что смог найти на Ники — а изучать было что. Омега сам сливал тонны фактов о себе в социальные сети, вплоть до того, где именно он живет, в какой спортзал ходит, какие мужчины ему нравятся. А дальше в дело вступили химики. Подбор запаха для имитации истинности — достаточно распространенная история, технологии позаимствовали в лабораториях ФБР, сотрудникам которой часто приходится маскировать свои собственные запахи. Поиск нужного аромата занял почти две недели, но это того стоило: Эрик внезапно стал чуть ли не звездой всего расследования, а то, что сливал ему Ники было просто бесценным.

Его родители бы им гордились. Когда он сказал им, что его взяли в Интерпол — казалось бы, самую влиятельную службу в мире — они лишь сухо поздравили его с назначением, переведя разговор на сына друзей их семьи, который в свои 28 стал директором какой-то нефтяной компании. Эрик тогда пытался возразить, что он вообще-то спасает мир, но никто не придал его словам значения. Как впрочем и всегда.

“Расследование” — отношения — шло своим чередом. Все было прекрасно: Ники даже немного нравился Эрику, хотя за годы такого плотного общения, кто угодно понравился бы кому угодно. Все не то чтобы затягивалось, просто постоянно возникали какие-то побочные кейсы, и строгого приказа накрыть всю группировку не поступало. До этого месяца.

План родился почти сразу. Во-первых, Эрику нужно было обезопасить Ники. Хотя бы чуть-чуть. Поэтому заключение брака стало отличным решением — супруги могут не давать показания против друг друга, плюс так Ники можно будет вывести из списка преступников. В том, что его милый не способен сделать ничего плохого, Эрик был совершенно уверен.

Во-вторых, ему не хватало крупиц данных. Хотя бы одного договора. Или одного чека. Конечно, всегда был вариант направить группу захвата непосредственно на место проведения сделки, но тогда никто не назвал бы работу Эрика чистой. Да и зачем? За эти годы он узнал достаточно, чтобы арестовать Эндрю и Ваймака пожизненно и получить для Аарона приличный срок.

Пока он не увидел Натаниэля. Пока он не увидел Рико. Ники рассказывал, что его кузен нашел своих истинных — о да, их оказалось двое, — но Эрик и представить не мог, что ему так сказочно повезет. Сразу все крупные цели могут быть уничтожены одним действием, а все потому, что однажды он узнал о Ники. Эрик гордится собой, уверенный, что делает все правильно.

Единственное, за что ему на самом деле стыдно — но он старается не думать об этом — это за то, что он поставил Ники метку. Если тот захочет свести ее, это будет крайне проблематично, болезненно и дорого. Но Эрик надеется, что Ники не придет в голову эта мысль. Почему-то он уверен, что если придется выбирать между семьей и ним, Ники сделает выбор в его пользу. В конце концов, Аарон и Эндрю даже почти не родственники ему. Кузены, разве кузены могут быть ближе почти жениха?

Он перебирал в голове разные варианты и даже думал предложить самому Натаниэлю программу защиты свидетелей и строить дело вокруг его показаний, но он уверен, что истинность не позволит омеге рассуждать разумно.

Именно так Эрик оказался на крыше в крайне сложной ситуации. С одной стороны, он не хочет терять Ники — блять, он даже не очень хочет его расстраивать — а с другой, Эрик потратил на это дело уже несколько лет своей жизни, и пора двигаться дальше.

На этот момент он еще не знает, что его босс скрывает от него тот факт, что у них уже есть свидетель против Морияма. Свидетель, который хочет сдать Рико, но не Миньярда, но агенты точно знают, куда надавить, чтобы получить сразу всех.

***

Этот день Нил запомнит как одно из самых тяжелых в своей жизни. Начиналось все прекрасно.

Он просыпается раньше Эндрю и получает редкую возможность несколько долгих минут наблюдать, как тот спит. Во сне Эндрю выглядит максимально мило: лицо расслаблено, ресницы подрагивают, носик не хмурится.

А потом идеально утро резко ломается.

Нил находит себя на кухне, замешивая порцию за порцией теста для ненавистных маффинов. Эндрю сурово смотрит на него, не представляя, в чем тут дело.

— Ты заразился любовью к десертам?

Нил лишь дергает плечом. Нет, в нем просто проснулись инстинкты. И то, что мерзкие чужие кексы все еще стоят на кухне, ничего не значит. Просто сейчас он испечет свои по рецепту, просмотренному только что в ютубе, и выбросит те, которые вежливо занес какой-то парнишка. Но это оказывается нереально сложно. Нил вполне справляется с яичницей, профессионально разогревает еду в микроволновке, но к изготовлению теста жизнь его явно не готовила. Сначала оно получается слишком жидким, потом почему-то липким, потом более-менее средним, но вся порция сгорает, несмотря на выставленные 180 градусов и таймер. Нил предпочитает думать, что виновата духовка.

Он несколько раз пробует еще сырое тесто, чтобы убедиться, что он не переборщил с солью, и это мерзко настолько, что его тошнит, но он уже не может остановиться. Как будто поражение от каких-то тупых кексов — это признание в своей собственной никчемности.

Все становится хуже, когда на кухне появляется Рико, который демонстративно с ними не разговаривает, оглядывая шею Нила.

— Ты можешь продолжать ждать неизвестно чего, — холодно бросает ему Нил, прежде чем вернуться к готовке.

— Или я могу вообще исчезнуть из твоей жизни, ты навряд ли заметишь да? — таким же тоном отвечает Рико.

Нил лишь опять пожимает плечами. Сейчас он все еще надеется на отличный день и не хочет усложнять все ссорой. Но тесто все еще слишком жидкое, духовка все еще греет слишком сильно, а начинка все еще пахнет отвратительно. Он пытается всыпать муку прямо из пакета и закономерно рассыпает ее всей кухне, вызывая восторг у котика, который начинает играть с белыми хлопьями, растаскивая их по всей квартире. Нил стонет. Он должен признать, что повар из него так себе и просто купить гребанные маффины. И подогреть. Никто и не заметит.

Эндрю успевает перехватить кота, пока тот не добегает до спальни и удивленно оглядывает кухню, которая больше похожа на место преступления.

— И кто будет это убирать?

Нил опять вздыхает. Видимо, он.

— Так чем вызван прилив любви к кулинарии? — Эндрю закрывает кота в спальне, вытерев его лапки о свою футболку. — Ты ведь знаешь, что можешь заказать еду через приложение? Тебе даже не придется ни с кем разговаривать.

Рико фыркает.

— Странно, что ты, такой проницательный и эмпатичный, не понял. Нил хочет тебя поразить.

Эндрю вопросительно поднимает бровь.

Рико поясняет:

— Если ты не заметил, вчерашний визит твоего дружочка и его волшебных маффинов заставил Нила ревновать. Что странно для него. Хотя я не удивлен, что ты будишь в нем все новые и новые чувства.

С этим словами Рико выходит из кухни.

Нил закрывает лицо руками, пытаясь успокоиться и переосмыслить сказанное. Нет, он не ревнует. Просто вчерашние маффины дали ему понять, что есть милые мальчики, которые явно лучше него в ведении домашнего хозяйства. Он ведь именно этим и должен заниматься? Что еще делают в период беременности? Еще один противень начинает подгорать, Нил пытается достать его, но все буквально валится у него из рук. Теперь двенадцать черных недомаффинов валяются вместе с противнем в муке. Нил на грани: эта неудачная партия становится последней каплей.

— Сходи погулять, — предлагает Эндрю, надевая фартук.

Нил шмыгает носом и идет переодеваться. Прогулка — идеальный способ проветриться, но даже в этом простом действии есть свой минус. За его спиной не спеша идут двое высоких мужчин, которые заменяют всего одного Мэтта. Еще одно напоминание.

Нил пытается ловить момент и наслаждаться каждой секундой свежего воздуха, улыбаясь парочкам и детям, играющим в парке. Все в порядке. Он в порядке. Просто тяжелое утро. Просто сложности с Рико. Просто небольшая ревность из-за Эндрю. Само понятие ревности никогда особо не приходило Нилу в голову: он понимает его в разрезе фильмов или художественной литературы — это некий паттерн в сценарии, который позволяет раскрыть героя или его чувства. Но в реальной жизни? Он никогда с ней не сталкивался. Его отец не ревновал маму, наверное, потому что точно знал, что она никуда не денется. Перед его глазами слишком мало примеров, чтобы разобраться сейчас в своих чувствах, но он знает кого спросить. Какое совпадение — этот кто-то звонит ему сам.

Джереми Нокс предлагает выпить кофе прямо сейчас.

Если бы кто-то из старых знакомых увидел Джереми Нокса, то навряд ли бы его кто-то узнал. От былой лучезарной улыбки не осталось ни следа, щеки впали, под глазами навсегда залегли темные синяки, но самым разительным отличием стал бы взгляд. Мягкий, нежный и заботливый, теперь он превратился в отчужденный, стеклянный, с оттенками затаенного гнева, который Джереми пытается скрыть под маской безразличия.

Нил сразу считывает все эти эмоции, и его сегодняшние проблемы отходят на второй план. Они сидят в небольшом кафе, которое старательно подражает Старбаксу, Нил вертит в руках чашку с декафенато, с надеждой поглядывая на своих охранников, сидящих через стол. Впервые от Джереми так откровенно веет угрозой. Он смотрит на Нила в упор, кажется, как будто альфа совсем не моргает, пытаясь найти в его лице ответ на какой-то мучающий его вопрос.

— Ты ждешь ребенка, — не совсем вопрос, скорее неуверенно утверждение.

— Да, — Нил не видит смысла отнекиваться, тем более, что это почти очевидно.

— И кто отец?

Это странный вопрос. Джереми в курсе их трио, и он должен понимать, что для Нила ответ совсем не важен. Нил пожимает плечами, не понимая, откуда в Джереми появилось это внезапное любопытство — или даже бестактность.

Джереми нервно барабанит пальцами по столу, еще раз внимательно изучая Нила.

— Жан пытался покончить с собой. Во Франции. В Париже. В ванной нашего номера.

Нил резко опускает чашку на стол и пытается придержаться руками за край. Жан. Жан пытался покончить с собой. Его передергивает, но он изо всех сил пытается держать себя в руках. Есть ли надежда, что он не знает, кто в этом виноват?…

— Ты знаешь, почему, — на этот раз это точно утверждение.

Нил кивает. Он отлично знает, но даже в условиях того, что его истинный полный гондон, он готов защищать его до конца. Выстраивать линию этой защиты крайне сложно, но ведь родители Жана сами сделали этот выбор, сами связались с Морияма…

Нил знает, что для Рико нет оправданий.

Даже свалить все на родителей не получится.

— Жан… как он? — Нил неуверенно спрашивает, не зная, какой ответ его сейчас может устроить.

— Он в клинике во Франции. Врачи боятся пока его отпускать и советуют оставить под наблюдением, — Джереми наконец-то отворачивается к окну.

Он устало закрывает глаза, и Нилу кажется, что теперь его лицо — одна сплошная глиняная маска. Джереми не может так выглядеть, только не он. Внезапно его пронзает не самая полезная на данный момент мысль. Рико разрушает все, к чему прикасается. Чем дольше он будет с ним, тем сокрушительнее будет это воздействие. Ему нужно бежать, пока что-то не случилось с ним. Или с ребенком.

Джереми глубоко вздыхает, прежде чем начать свою исповедь:

— Ты нравишься мне, Нил. Искренне. Я был так рад за тебя, верил, что все получится, когда Жан наконец приехал ко мне… А потом. Потом это случилось. Ты представляешь, что испытываешь, когда находишь человека, которого ты любишь больше всего на свете, почти мертвым? И повсюду кровь, и она не останавливается, и ты не знаешь, куда звонить, что делать…

Нил не хочет его прерывать, но вообще да, он знает. Даже больше — он знает каково это, когда тебе в принципе некуда звонить и некуда бежать. Он знает, как выглядит номер в мотеле, залитый кровью. Пусть даже и его собственной.

— Он просил прощения. Пока мы ехали в скорой. Говорил, что не сможет сделать меня счастливым, и что мне будет лучше без него. Что призраки прошлого его не оставят. Но я дал ему слово, Нил.

Нил закрывает глаза и закусывает губу до крови. Он хочет, чтобы Джереми остановился прямо сейчас, но тот настойчиво продолжает.

— Я дал ему слово, Нил. Что Рико будет страдать.

Нил запрокидывает голову назад и отклоняется на спинке кресла, отказываясь контролировать свое тело прямо сейчас. Он буквально убил ради Рико, но теперь перед ним Джереми, а не Тетсуи.

— Я знаю, что вы истинные, и что ты не переживешь, если Рико умрет, но…. — Джереми делает паузу, Нил понимает, что тот ждет его реакции. Нил неохотно открывает глаза и ловит на себе взгляд, полный ненависти.

— Но я могу отобрать у него его империю. Все его дела. Я сдам его ФБР.

Нил очень жалеет, что у него нет с собой ножей.

— А Эндрю?

— Эндрю их не интересует.

Их. Значит, Джереми уже общался с кем-то из агентов. Значит, за ним могут следить. Значит, убрать его будет сложнее, чем Нил думал.

— Нил, — Джереми делает паузу, и в его глазах наконец-то появляется живой блеск. — Нил, ты можешь стать свободным от него. Тебе кажется, что он заботится о тебе, или что он, может быть, даже любит тебя, но все, что этот человек умеет — это причинять боль. И рано или поздно он причинит ее тебе.

Нил так не думает. В этом вопросе он полностью полагается на судьбу, которая наградила его двумя психопатами вместо одного. Ни один из них не позволит другому сделать Нилу что-то плохое. В том, что Рико эгоистичен, Нил не сомневается, но он готов с этим жить.

То, что предлагает ему Джереми, кажется слишком нереальным. Нил только недавно принял положение вещей — новое окружение, новое положение, внезапную безопасность — и тот факт, что кто-то извне опять пытается этому навредить, выбивает его из колеи. У этого кого-то есть все причины на возмездие, даже есть право просить Нила о нем, но неужели Джереми не понимает, как это работает?

— Ты можешь попросить помощи. Ты можешь уехать — от них обоих, оставить все это в прошлом, навсегда забыть про Веснински — остаться навсегда Джостеном или выбрать любую другую фамилию, которую захочешь. ФБР возьмут тебя в программу защиты свидетелей, даже без твоих показаний в суде. Ты будешь впервые свободен.

— Я свободен, — упрямо возражает Нил.

Джереми тихонько ухмыляется, и это первая эмоция за всю встречу, которая пронизана не негативом, а сочувствием.

— Ты заблуждаешься. Ты живешь в модной квартире в модном доме, тебя одевают, кормят и развлекают. Но если ты захочешь уехать или найти работу — сразу найдется тысяча и одна причина, по которой тебе этого делать не стоит. Тебя будут убеждать, задабривать подарками, оставляя совершенно несамостоятельным и не готовым к жизни. А потом у вас появится еще один ребенок. И еще. И однажды ты проснешься утром от детских криков, зная, что нужно опять собирать детей в школу, мужа на работу, и в этом и есть твоя миссия — быть незаметной бытовой феей, ни на что не способной и никчемной.

За исключением бытовой феи, Джереми почти один в один повторяет опасения Нила, как раз те, которые он проговаривал себе под нос этим утром. Он старается не визуализировать эту картину в деталях, но богатое воображение работает против него. Вот ему 40. У него трое детей, большой дом за городом, няня, уборщица, охранник. Он видит альф по вечерам, когда они должны приехать на ужин с работы, но с каждый днем они приезжают все позднее и позднее. Вот они начинают спать в отдельных комнатах. Вот появляются странные командировки, откуда они возвращаются с нежным шоколадным загаром. Вот…

Нил хочет дать себе пощечину, но вместо этого он щипает себя ногтями, фокусируясь только на этом маленьком кусочке кожи, единственном источнике боли прямо сейчас. Почему он вообще об этом думает? Разве нет более насущных проблем? Зачем строить воздушные замки в будущем, тем более такие пессимистичные?

— А потом они найдут себе любовников, потому что истинность — это прекрасно, но ты уже стал им скучен. Ты не можешь поговорить ни о чем, кроме детей, их друзей или оценок в школе, ты выглядишь все так же пресно, а вокруг столько прекрасных омег. И знаешь, что? У твоих альф всегда будет масса поклонников. Связи, деньги, положение — все, что нужно юным охотникам за сокровищами. Богатые папики.

Альфа словно читает его собственные мысли. Нил качает головой.

Джереми наконец улыбается, уверенный, что смог убедить Нила.

— Нил, я дам показания независимо от твоего ответа. Я знаю, кто ведет дело, это очень пронырливый и расторопный мужчина, он обещал мне довести дело не просто до суда — до пожизненного. Ты не хочешь носить передачки каждую неделю и ждать свидания раз в три месяца. Ты заслуживаешь большего, чем этот прогнивший город и эти ублюдочные альфы.

У Джереми дрожат руки, но он даже не пытается этого скрыть. Сейчас Нил видит перед собой не уверенного в себе, яркого и обольстительного Джереми, нет, от него не осталось даже тени. Этот человек погряз в своем горе, он состоит только из ненависти и жажды мщения, и у Нила нет никакого права отговаривать его от этого. Рико действительно заслуживает мести, но Нил не может этого допустить. Он молча встает и выходит, оставляя охранников платить за его кофе.

***

Когда Нил возвращается домой спустя несколько часов, Эндрю не волнуется. Он точно знает, где тот и что делает, с кем он встречается, но то, насколько Нил бледен заставляет его засомневаться, что этих данных достаточно. Он уже убрал квартиру и допек несчастные маффины, помыл кота, который успешно порвал повязки, нашел новые, принял душ, почитал книжку, посмотрел какой-то ролик на ютубе, полежал и совершенно измаялся.

Поэтому он даже в некоторой степени рад, что, когда Нил закрывается от него в ванной, не давая никаких объяснений, в квартиру практически вламывается Аарон. Он заваливается на диван, одной рукой хватает виски и пытается влить в себя сразу половину бутылки. Эндрю встает у окна, прикуривая сигарету и готовясь к худшему.

— Как ты понял, что ты гей?

Эндрю смотрит на улицу, где люди лениво переходят дорогу, улыбаясь уже холодному солнцу. Конечно, им же не предстоит самый неловкий разговор в их жизни. Он откашливается, не зная, с чего начать, и убеждает себя, что он хороший человек. И когда брату нужна помощь, даже такая, это ему по силам.

Он поворачивается, чтобы попытаться сформулировать ответ, но Аарон перебивает его:

— Мне всегда нравились девушки. Понимаешь, девушки? Не знаю, как тебе объяснить. Они такие приятные, милые, так нелепо хихикают, и это так естественно. А потом появился Кевин. И что мне теперь с ним делать?

Аарон допивает бутылку, и Эндрю точно знает, что ему станет плохо примерно сейчас. Никто не может выпить столько виски за раз и остаться в сознании.

— Эндрю, он такой красивый. Я вот просто смотрю на него… и все. И все, о чем я могу думать, это как обнять его, поцеловать, как сделать так, чтобы еще раз увидеть его тупую улыбку, или чтобы он меня потрогал, Эндрюююю…..

Все, Аарон готов. Теперь он полулежит на диване и тянется руками к несуществующему Кевину.

— И ведь понимаешь, я никогда этого не понимал. Я тебя не понимал, тем более Ники со всеми его этими рюшечками и соплями… — Аарон вздыхает, ему уже тяжело говорить, он слова размазывает слова, не понимая их смысл. — И эта свадьба тупая, Эрик тупой, а Кевин не тупой, понимаешь?

Лицо Аарона расплывается в настолько блаженной улыбке, что Эндрю становится не по себе. Он выбрасывает окурок, так и не докурив сигарету до конца, садится напротив в кресле, подобрав под себя ноги.

— И что именно тебя смущает? — Эндрю все еще не понимает сути проблемы, ему нужна точная постановка вопроса.

— Как мне с этим жить? — Аарон беспомощно смотрит на него, словно Эндрю эксперт по отношениям.

— С чем?

— С тем, что я люблю его.

После этого Аарон отворачивается лицом в подушку и грустно вздыхает.

От растерянности Эндрю начинает перебивать в руках ножи, когда наконец из ванны выходит Нил. Он завернут в огромный халат, на волосах полотенце, от него пахнет клубничным гелем для душа и ванилью, и Эндрю залипает на несколько минут просто разглядывая его. Нил смотрит в ответ, быстро оглядывая Аарона, а затем также молча спрашивает разрешения. Эндрю кивает, убирая ножи обратно в повязки, но Нил останавливает его и забирает один себе.

— Что с ним? — он указывает на Аарона, садясь к Эндрю на колени.

— Его немного накрыло осознанием того, что он, возможно, бисексуален.

— Возможно? — Нил немного расслабляется, но не отпускает нож.

Эндрю пожимает плечами и стягивает полотенце с волос, плавными движениями пытаясь их просушить.

— Ты когда-нибудь думал о том, что тебя могут арестовать?

Эндрю не понимает, откуда такой внезапный вопрос, но догадывается, что это как-то связано с Джереми.

— Нет смысла думать обо всем плохом или хорошем, что может с тобой случиться. Или со мной. Мы не всегда можем на это повлиять. Я обещал тебе, что к концу года выведу все в белую, и я это сделаю.

— А Рико?

Эндрю вздыхает. Он не может решать за Рико, но не представляет того никем, кроме главы мафиозной семьи. С Рико будет сложно.

Аарон резко вздрагивает и садится, но тут же хватается руками за голову. Нил удивленно хмурится:

— У него не может быть похмелья, он буквально только что выпил.

— Проблемы с ферментацией, — хмыкает Эндрю. — Он всегда плохо переносил виски, особенно в таких количествах.

— И что нам теперь с ним делать?

Эндрю несколько раз щелкает пальцами, привлекая внимание брата к себе:

— Аарон, слушай меня очень внимательно. Ты би, и это нормально. Тебе нравится Кевин, и это тоже нормально. Вообще все, что не наносит вреда другим людям — нормально. Перестань загоняться из-за таких вещей и просто поговори с Кевином. Или не говори, мне все равно, но ты не можешь прятаться от него каждый раз, когда он слишком мило улыбается.

Аарон фыркает.

Они вливают в него максимум воды, дают пару маффинов и помогают подняться с дивана. Аарон согласен вернуться, если они его отвезут и посидят немного в гостях. Пока Нил переодевается, Эндрю пишет Рико смс с приказом перестать сходить с ума и поехать с ними.

Так они втроем оказываются на крыше.

***

Когда Эндрю получает сообщение от Ники, он быстро показывает его Рико, прежде чем кинуться бежать. Путь до крыши занимает меньше минуты, и он успевает как раз на признание в работе на Интерпол. Ситуация становится немного понятнее, но еще есть шанс — совсем небольшой, — что Эрику хватит только Рико.

Ники не оборачивается, но по тому, как опускаются его плечи, Эндрю понимает, что Ники знает, что он здесь.

Эрик все еще держит в руке пистолет.

Эндрю обещал, что с Ники ничего не случится. Он сдержит свое слово. Легким привычным движением Эндрю достает нож, но Эрик держит в руках пистолет, и Ники стоит прямо между ними. Здесь бы не помешала помощь, например… Нил протягивает открытую ладонь, Рико кивает, и Эндрю вкладывает в руку нож.

Итого: два пистолета и шесть ножей на четверых. Больше всего на свете Эндрю хочет, чтобы Нил ушел прямо сейчас, но по резкой перемене на его лице видно, что этого не произойдет. Они рассредотачиваются за Ники, Рико и Эндрю заходят с разных сторон, Нил лишь делает шаг вправо, чтобы в случае необходимости иметь возможность не задеть никого, кроме Эрика.

Эндрю замирает, давая Ники еще немного времени. Возможно, им еще удастся договориться.

Но Эрик настроен решительно:

— Эндрю, Рико, Натаниэль, — он переводит пистолет с одного на другого, не зная, с кого начать. — Я, сам того не понимая, выиграл джекпот.

Договориться не удастся. Краем глаза Эндрю видит, как Нил лениво заводит руку за спину, и ему нужна лишь секунда, чтобы сделать бросок. В том, что Нил не промахнется, никто не сомневается.

Он слышит, как щелкает предохранитель, но вопрос в том, кто именно это сделал.

Никто из них не двигается, потому что Ники жестом останавливает их.

— Эрик, я так сильно тебя люблю, — Ники смахивает слезу и подходит ближе. — Я не могу представить свою жизнь без тебя…

У Эрика по щеке стекает слезника, он раскрывает руки для объятий, и Ники сразу прижимается к нему. Он не может перестать рыдать.

Эндрю знает, чем это закончится. Он не может винить Ники в том, что произошло: никто из службы безопасности, ни его, ни Рико, так и не нашел ничего на Эрика. Тот слишком хорош. Ники действительно любит его, и он действительно будет с ним счастлив. Неважно, чего это будет ему стоить.

— Я уже все спланировал, я выбрал костюм, я договорился с отелем, музыкантами, почему, почему ты решил сделать это именно сейчас, — Ники глухо бормочет в плечо Эрику, не смотря ему в глаза.

— Ники, малыш, я тоже люблю тебя, но у меня есть задание, и эта работа, она помогла мне найти тебя, и мы будем вместе до конца наших дней — но мы не можем оставаться частью этого, — Эрик обводит руками воздух, не указывая напрямую ни на кого.

— Я знаю, — Ники громко шмыгает носом и слегка отстраняется. — Я знаю, что мы не сможем. Я очень тебя люблю, Эрик.

Эндрю готовится двинуться в сторону Нила и чувствует, что Рико тоже интуитивно направляется к омеге. Но Эрик не успевает ничего, потому что кузен делает свой выбор:

— Но нет ничего важнее семьи.

И Ники уверенным движением толкает Эрика с крыши.

========== Глава 19. ==========

Эндрю всегда думал, что для остальных его родственников понятие семьи и прославленных кровных уз — это все пустые слова. Казалось, что только он один воспринимает это всерьез, даже несмотря на то, что Ники в свое время оформил опеку над ними и что Аарон вообще остался в Каролине. Хотя куда ему еще было деваться? Мечты о медицинском колледже были забыты из-за нового образа жизни, который выбрал сам Эндрю. Он же решил остаться здесь. Он же решил, что до конца года со всем криминалом будет покончено.

Возможно, придется покончить со всем уже на этой неделе.

Это последняя осознанная мысль, которая успевает пролететь в его голове, пока он видит, как Эрик падает вниз.

Дальше можно только удивляться уровню синхронности всех причастных.

Эндрю замирает, неверящим взглядом рассматривая Ники, который продолжает рыдать, но, к счастью, не прыгает следом. Сложно оценить, сколько проходит времени, прежде чем все снова приходит в движение — хаотичное и стремительное.

Рико зовет его, но Эндрю ничего не слышит сквозь пелену гудения, как будто его голова раскалывается от стресса, тогда его легонько толкают в руку, привлекая внимания.

Эндрю смотрит на Рико совершенно пустыми глазами. Его кузен убил агента Интерпола. Агента Интерпола, который следил за ним несколько лет. Им пиздец. Вопрос Нила про арест кажется сбывающимся пророчеством.

Нет, Эндрю не думал о том, что будет, если его арестуют — он уже был в подобии тюрьмы, и это его не пугает. Но Ники нельзя в тюрьму.

Рико кричит что-то, но Эндрю еще слишком далеко от этой крыши. Помогает только пара пощечин, на которые он даже не успевает среагировать.

Рико держит Ники за руку, но смотрит только на Эндрю:

— Ники и Эрик вышли посмотреть на звезды. Потому что у них скоро свадьба и им захотелось романтики.

Ники кивает, Рико продолжает:

— Эрик не удержал равновесия, когда хотел в шутку напугать Ники. И упал.

Ники рыдает сильнее, Нил обнимает его со спины и пытается успокоить.

— Нас здесь не было. Мы сидели в квартире, на ужине с Кевином и Аароном, которого мы подвозили.

Эндрю все еще не может реагировать. Картины того, как Ники, одетый в оранжевую форму, идет по тюремному коридору, слишком ярко впечатываются в его сознание.

— Эндрю, кивни, что ты понял. Нас здесь не было. Эрик не удержал равновесия и упал. Мы узнали об этом от Ники. Эндрю!

Эндрю кивает, но все вокруг происходит как будто в замедленной съемке. Вот Рико пишет текст, который Ники эмоционально зачитывает кому-то по телефону, вот Нил за рукав отводит его обратно в квартиру, где Аарон, сам еще зеленый от виски, вливает в него что-то горькое, отчего мир начинается кружится. Вот Кевин укладывает его на постель, пока Нил раз за разом проговаривает сценарий.

Кто в здравом уме поверит, что Эрик упал сам?

Оказывается, поверят патрульные, приехавшие на место. И скорая, сотрудники которой, вместо того, чтобы уделить еще не остывшему телу хоть сколько-нибудь внимания, пытается обколоть Ники (и Нила заодно) успокоительными.

Ники забирают в участок, Эндрю делает попытку встать, чтобы поехать с ним, но Аарон придерживает его за плечи и отрицательно качает головой.

— Я справлюсь.

Эндрю остается наедине с Нилом, пока остальные едут в разные стороны. Рико хочет успеть перехватить судмедэкспертов и порешать с ними, что будет написано в заключении. Аарон и Кевин уезжают вместе с Ники прямо в участок.

У Эндрю больше нет сил. Он ощущает опустошение и такое редкое для него чувство вины. Он не понял, кто Эрик. Он не понял, что Ники в опасности. Он не смог его защитить. Его накрывает волнами тревоги снова и снова, пока наконец дышать уже невозможно. Эндрю под водой, и он тонет. Сейчас любой вздох — это легкие, наполненные водой, это шанс захлебнуться и больше никогда не всплыть на поверхность. Он не может открыть глаза, потому что знает, что увидит только толщу воды над своей головой.

— Эндрю.

Голос приглушен, и это нормально для дна, на которое он медленно опускается.

— Эндрю.

Он вытягивает руки и расслабляет все тело, концентрируясь на том, чтобы оставаться неподвижным как можно дольше.

— Эндрю!

Кто-то прикасается к его подбородку, и от неожиданности он все-таки открывает глаза.

— Дыши.

Нил стоит над ним, встревоженный еще сильнее, чем несколько минут назад, и придерживает рукой его подбородок, плавно оттягивая его вниз.

Сейчас Эндрю откроет рот и захлебнется.

Но этого не происходит — он судорожно вдыхает и сразу же начинает кашлять.

— Это очень странный способ самоубийства, — Нил внимательно изучает его лицо. — Ты не против?

Эндрю не может сейчас здраво оценивать угрозы, но он точно знает, что Нил — это всегда безопасность. Это буквально синоним этого слова и самый надежный концепт в его жизни прямо сейчас. Это надежда на будущее.

Нил вздыхает и ложится рядом, опуская голову ему на плечо, перекладывая руку Эндрю на свой живот. Нет смысла говорить “все будет хорошо” или “мы справимся”, и Нил это знает,вместо этого он напевает какую-то дурацкую детскую песенку, и Эндрю, сам того не осознавая, начинает поглаживать живот. Это так… мило? Интимно? Это слишком. Но сейчас это все, что у него есть. Нил и малыш, который через несколько месяцев появится на свет.

Нил, наверное, самый идеальный беременный. У него совершенно нет загонов, которыми начинают страдать омеги, только от его запаха у Эндрю теперь кружится голова. Он не говорил об этом, но последний месяц он периодически (всегда) носит фильтры, потому что боится не сдержаться. Рико постоянно тискает Нила, и тот почти не слезает с его коленей, но Эндрю не внушает самому себе уверенности в том, что может сделать, если снимет фильтры.

Нил деликатно гладит его по волосам, все еще напевая себе под нос. Вся комната еще плывет, и эта мелодия — единственное, что удерживает Эндрю в реальности. Но этого мало. Он достает фильтры и делает глубокий вдох.

Это головокружительно, ошеломляюще и слишком ярко. Он не хочет делать второй, потому что от чувства собственной слабости становится смешно и неловко. Потому что Нила хочется не просто прижать к себе, а буквально съесть. Он пахнет ванилью, сладостью … и теперь это все превращается понятия другого уровня. Он пахнет теплом, нежностью и любовью. Заботой и безопасностью. Нил настолько доверяет ему, настолько верит, что у них все получится, что Эндрю хочется кричать. Он все проебал.

У них не будет будущего.

В голове всплывают образы, тихие моменты такого стремительно ускользающего прошлого, хотя прошла всего пара месяцев. Он помнит, как они красили детскую, и как они с Рико час выбирали цвет, пока Нил сидел в кресле-мешке и только смеялся. Он помнит, как он зацеловывал Нила до изнеможения, потому что не мог от него оторваться. Он помнит, как в один из дней Нил, на удивление всем, захотел жареных каштанов, и Рико, с лицом победителя, пошел за ним свой склад — и ведь нашел. Он помнит, как сам двусмысленно целовал Рико, пока тот разминал Нилу ступни.

Он все помнит, но какой сейчас в этом смысл?

***

Ответа этот вопрос так и нет. Следующие два дня проходят в суматошной подготовке к похоронам, потому что — магия и ловкость рук Рико — судмедэксперты признают, что Эрик упал сам. Ненасильственная смерть. Нелепая случайность.

Родители Эрика приезжают только в день похорон, подозрительно косятся на Эндрю и Аарона, но все-так почти по-семейному обнимают Ники.

Ники справляется великолепно.

Он одет в черный костюм, этот фасон был выбран для свадьбы и должен был быть исполнен в белом варианте, но и в черном он смотрится просто сногсшибательно.

На лице небольшая вуаль, в руках — накрахмаленный носовой платок, которым Ники периодически показательно вытирает глаза.

Все соболезнования он принимает с невероятным достоинством.

— Благодарю, что нашли время для столь трагического события. Эрик был бы крайне признателен.

Шмыгает носом.

— Не думаю, что меня можно называть вдовцом, ведь мы так и не успели узаконить наши отношения…

Прикрывает ладонью рот.

— Эрик был так молод. Такое нелепое стечение обстоятельств. Теперь я даже немного верю в судьбу.

Промакивает платком влажные глаза.

Нил восхищен. Нужно позвонить в киноакадемию и попросить для Ники “Оскар” за роль недовдовца прямо сейчас.

Даже отель, где проходит прощание — тот самый, выбранный для свадьбы. Нил сомневается, что меняли что-то из меню. Ему пришлось натянуть пиджак на несколько размеров больше, потому что живот поставил крест на всей его одежде, и несколько часов он парится в этом твидовом недоразумении.

Сама по себе церемония, если не брать во внимание отель, достаточно скромная. Гости по очереди читают речи, но сложно понять, кто все эти люди на самом деле, и оценить, сколько агентов сейчас изучают каждого члена семьи.

Никаких почестей, залпов и людей в форме.

Ничего, что может вызвать у Нила тревожность, но сложно оставаться спокойным с учетом всего того, что происходило с ним в последнее время. Он ловит на себе обеспокоенный взгляд Эндрю, держит Рико за руку и находит в этом умиротворение. Что бы ни случилось, они будут вместе. Всегда.

Истинность, что бы Нил ни говорил, внушает ему уверенность в своем будущем, в том, что у его ребенка будет шанс на нормальную, любящую семью. Он считывает это по малейшим деталям их нервного быта, когда Рико готовит завтрак и заливает все блинчики взбитыми сливками, когда Эндрю укутывает их в огромным плед во время просмотра очередного фильма, когда они обнимаются в постели. Это может продлиться вечно.

В конце, когда гости наконец расходятся, родители Эрика обнимают Ники и зачем-то Нила на прощанье, вся семья собирается в огромной гостиной, рассаживаясь по парам, Ники занимает центральный диван, залезая на него с ногами.

— Все прошло не так плохо, как я планировал, — со вздохом отмечает он. Видно, что Ники устал, вымотан и близок к нервному истощению, но еще держится.

— О, Ники, это были чудесные похороны, — в тон претенциозным гостям отвечает Нил.

Ники хихикает, на лицах Кевина и Рико появляются ироничные улыбки.

Они наслаждаются тишиной, каждый в своих мыслях, когда слышат крики с ресепшена.

— Это частное мероприятие! Вам нужен ордер! — бедный паренек, такой услужливый, и в отличие от других, искренне сочувствующий Ники, пытается остановить двух высоких мужчин, одетых в темно-синие наглаженные костюмы.

У него нет шансов.

— Ники Хэммик? ФБР, у нас есть к вам пара вопросов, — мужчины достают удостоверения, медленно сканируя всех присутствующих.

Никто не реагирует. Ники замирает и смотрит на пол, Эндрю лениво поглаживает Нила по бедру, а Рико осторожно подсаживается ближе.

— Мы могли бы отойти и поговорить наедине?

Аарон щелкает пальцами, и Ники возвращается в реальность.

— О, в этом нет необходимости. Что бы вы ни хотели обсудить, вы можете делать это в присутствии членов моей семьи.

Ники жестом указывает им на стулья, старательно не смотря никому в глаза.

Мужчины молча подчиняются, один из них открывает блокнот.

— Вам известно, что ваш жених, Эрик Клозе, работает на Интерпол?

“Работал”, — мысленно поправляет его Нил.

Вопрос подвисает в воздухе. Все смотрят на Ники, у которого на лице одна за одной сменяются эмоции.

Наконец он выбирает нужную. Он широко улыбается и картинно поправляет вуаль:

— Боюсь, вы ошибаетесь. Эрик работает менеджером по коммуникациям с партнерами в маркетинговом агентстве. Ничего особенного.

Агенты переглядываются, и тут Нил замечает то, что Эндрю отметил бы сразу. Они не смотрят на него. Они точно знают, кто он, и поэтому фокусируются только на остальных. Нил хочет сбежать прямо сейчас.

— Мистер Хэммик, мы были бы признательны, если бы вы говорили только правду.

— Но это ведь не официальный допрос? — уточняет с нажимом Кевин.

— Нет, это дружеская беседа, но нам бы хотелось получить ответы здесь, а не вызывать вас всех на официальный допрос.

Официальный допрос. Этого нельзя допустить, в первую очередь, из-за Нила.

Ники вздыхает:

— Нет, я не знал, что Эрик работал на Интерпол. Он работал в Германии в международном агентстве, приезжал на … праздники.

— Понятно. Не хочу вас расстраивать, но он был в Германии только пару раз. Все остальное время он жил и работал в Сиэтле.

Ники дергается. По его щекам опять начинают течь слезы, и теперь это уже не имитация. Нилу сложно представить, каково это: когда тебе лгут столько лет, выдают себя за другого человека… Потому что обычно он и есть этот человек.

Очередная серия вопросов практически дублирует то, что Ники уже рассказывал в участке. Крыша, ночь, случайное падение. По мере рассказа он плачет все сильнее и к концу уже не может скрыть рыданий.

Агенты лишь неодобрительно качают головой, словно не верят ни единому его слову. И правильно делают.

— Эрик занимался расследованием вашей семьи несколько лет, и сложно поверить, что однажды он просто упал с крыши.

Все, как один, поворачиваются к нему.

— Он занимался чем? — Аарон пытается выдавить из себя изумление, но получается плохо.

— С какой целью он это делал? — Эндрю сохраняет спокойствие и деланное равнодушие, хотя его пальцы несильно сжимаются на бедре Нила.

Рико усиленно смотрит в окно, Нил уверен, что сейчас тот больше всего опасается, что агенты назовут его имя.

— Миньярд, мы знаем, чем вы занимаетесь.

— Чем я занимаюсь? — Аарон удивленно поднимает брови, и на этот раз это выглядит даже естественно.

— Вы знаете, что мы обращаемся не к вам, — раздается шипение в ответ. — Эрик не был нашим агентом, но он был отличным парнем, и мы сделаем все, чтобы довести его дело до конца и закрыть всех, кто сидит в этой комнате.

Нил фыркает.

— Кроме вас, Натаниэль. У вас еще есть шанс попасть под программу защиты свидетелей, как вам и говорил Джереми.

От имени Нокса Кевин, Рико и Эндрю резко переводят взгляды на Нила. Ох.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Агент расплывается в улыбке:

— Не переживайте, никто, конечно, не будет судить беременного, и тем более такого очаровательного, молодого человека, — Нил слышит, как Эндрю рядом скрипит зубами, и от этого звука кровь стынет в жилах. Агент, кажется, не обращает внимания, и продолжает: — Но ради вашего же благополучия было бы разумнее согласиться. Когда мистер Нокс даст показания против Морияма, а мы закроем Миньярда, у вас останется не так много охраны. А если показаний Нокса будет недостаточно, мы будем вынуждены вызвать вас.

Нил криво улыбается. Сейчас его пугают не агенты, а Рико и Эндрю, которые точно не особо счастливы, что он скрыл от них суть беседы с Джереми.

— Благодарю вас за заботу, это очень мило. Но вы пришли на похороны, и уже умудрились выбесить всю семью покойного. Вам не пора?

…но на этом этот бесконечный день не заканчивается.

Нил едет с Рико, давая Эндрю пространство, чтобы все обдумать и побыть одному. В этом с Рико, конечно, проще — если он злится, то ему достаточно покричать и выпустить пар, чтобы считать его эмоции, не нужно прикладывать никаких усилий.

Поэтому Нил все сорок минут, пока они едут в машине, выслушивает истеричные нотации:

— Как ты не понимаешь, ты не должен решать все сам, для этого есть я и Эндрю, мы для чего вообще нужны?

Чувство горечи все еще сидит где-то в груди, поэтому Нил парирует:

— А для чего нужен я?

Рико теряется.

— Чтобы мы тебя любили?

— И все? Это моя единственная функция? Быть объектом любви и периодически рожать детей?

Рико хмурится так сильно, что становится похожим на Ичиро.

— Нил, тебе не нужна функция, блин, как ты вообще перевел это в такую плоскость? Ты просто есть, и мы тебя любим. Я тебя люблю, Эндрю тоже. И мы хотим заботиться о тебе — что в этом плохого?

Нил пожимает плечами.

— Почему ты не сказал, что Джереми решил дать против нас показания?

Нил очень не хочет говорить, и ему приходится буквально выдавливать из себя слова:

— Против тебя. Жан пытался покончить с собой.

Рико резко останавливает машину.

Они стоят у обочины на аварийке, никто из них не говорит ни слова, Рико лишь с силой сжимает руки на руле.

— То есть, это я во всем виноват.

— Никто этого не говорил.

— Но ты так думаешь?

— Я думаю, что ты мудак, но я ничего не могу с этим поделать, — Нил отворачивается, не в силах сейчас высказывать слова поддержки.

Он согласен с Джереми. Он понимает его мотивы. Он понимает, что сам поступил бы хуже, будь он на его месте. Но он по другую сторону баррикад.

И Нил просто не может допустить, чтобы с Эндрю или Рико что-то случилось: еще не зажили в памяти воспоминания от его последнего прощания с близким человеком, и новая потеря грозит уничтожить его окончательно. Тем более сейчас, когда от каждого нервного взгляда он почти готов разрыдаться.

Рико не успокаивается несколько долгих минут. Он старается дышать ровно и ничем не выдавать своих эмоций, но в этом явно уступает Эндрю. Нил видит, как слегка подрагивают его пальцы, как напряжена шея, как глаза не могут сфокусироваться.

Рико сдается и выходит из машины. Он шагает туда-сюда по обочине, жестом приказывая Нилу оставаться на месте. Когда он отходит достаточно далеко, то достает телефон.

Нил не слышит, о чем идет речь, но судя по диапазону эмоций на лице Рико — о чем-то крайне неприятном. Нет сомнений в том, что он звонит Эндрю.

Рико возвращается в машину уже более спокойным и расслабленным, как будто все самое плохое уже произошло. Он больше ничего не говорит, и они доезжают до дома в полной тишине.

Нил впервые с момента знакомства со своими истинными хочет остаться один. В квартире Эндрю уже накрывает на стол для ужина, но все происходит в настолько давящей атмосфере, что Нилу хочется спрятаться. Или что еще хуже — сбежать.

Он больше не чувствует себя в безопасности, потому что эмоции, которые считываются от обоих альф — слишком мрачные, черные и трагичные. Рико не отрывается от своего телефона весь ужин, нервно строча что-то, Эндрю ничего не говорит со момента выхода из отеля. Нил хочет плакать.

И он начинает это делать, даже не давая себе в этом отчет. Просто очередной кусок мяса кажется слишком соленым, как и чай, и хлеб — и все, что он пытается проглотить.

Эндрю замирает и пинает Рико под столом. Боже, они так и не научились общаться менее скрытно. Нил лишь качает головой, сглатывая слезы, изо всех сил сдерживая себя от накатывающей истерики.

Опять и опять. Ничего не будет хорошо. Уже ничего нельзя исправить — все будет становиться только хуже с каждым. Нил цепляются за последнюю рациональную мысль: если лучше уже не будет, то может быть, стоит наслаждаться моментом?

— Я в порядке.

После этих слов Рико не выдерживает и берет его на руки, хотя Нил возмущается, что стал для такого слишком тяжелым. Он и правда немного походит на колобочка, но Рико всегда говорит, что это даже мило.

Его относят в постель, Эндрю укрывает его с головой тяжелым теплым одеялом, пока они что-то шепотом обсуждают с Рико.

— Эй, я прямо здесь.

Эндрю приоткрывает уголок, удивленно поднимая бровь:

— Обычно это срабатывает с попугаями.

Нил невольно улыбается.

— Я просто устал. Все в порядке.

Он в момент оказывается зажат между двумя телами, которые обнимают его со всех сторон. “Да” вылетает почти шепотом, пока Рико медленно снимает с него рубашку, а Эндрю гладит его по волосам.

После новости о его беременности, они почти ничего такого не делали, хотя все тело Нила сейчас — одна сплошная эрогенная зона. Ладно, возможно, он немного лукавит: можно засчитать минеты по утрам и дрочку, но это не то, чего он хочет. Чего он на самом деле хочет. Но нет, все это время альфы сдувают с него пылинки, боясь не то что заняться сексом — лишний раз к нему прикоснуться. Поэтому он не намерен никого останавливать или замедлять — он согласен на все, что они могут предложить.

Рико целует его первым, пока Эндрю снимает с него штаны и полностью заглатывает еще мягкий член. Нил стонет, это так хорошо и так далеко от всех проблем, что мозг сам отключается, а тело реагирует на рефлексах.

Ему кажется, что он готов кончить прямо сейчас, только от посасывания головки, но Эндрю пережимает член у основания, оттягивая момент. Нил дергает бедрами, пытаясь привстать на локтях, потому что из-за живота он не может полностью насладиться картиной Эндрю между своих ног, но Рико удерживает его на месте.

Неизвестно, сколько может продлиться эта пытка, Нил словно покачивается на волнах удовольствия, которые растекаются по всему телу. Рико отрывается от его рта и шепчет:

— Мы очень сильно тебя любим.

Целует в щеку.

— Очень. Ты самое ценное, что у нас есть.

Целует в лоб.

— И мы очень боимся тебя потерять.

Целует в нос.

Нил млеет.

— И именно поэтому тебе будет лучше уехать с Ники на время расследования.

Нил резко открывает глаза и садится. Эндрю издает возмущенный стон и испуганно смотрит на Нила.

— Мне лучше уехать? — Нил не понимает.

Рико обнимает его и пытается положить обратно на спину, но Нил сопротивляется и отпихивает его. Он заматывается в простынь и встает с кровати.

— Мне лучше уехать? Куда?

Эндрю выдыхает и сдержанно рассказывает план:

— Вы с Ники уедете. Только на время расследования. В другую часть страны — пока мы не подготовим новые документы на вас обоих, и потом вы сможете уехать в Евро…

Нил кидает несколько книг с тумбы об стену.

— Вы так решили? Что мне будет безопаснее без вас? — он в ярости и еле сдерживает себя от крика.

— Только на время. Мы все время будем на связи, наши люди поедут с вами как ваша охрана, и… — Эндрю опять не успевает договорить, потому что Нил открывает ящик и достает оттуда ножи.

Эндрю встает и медленно пятится назад, поднимая руки вверх, Рико закрывает его собой:

— Нил, мы с Эндрю все обсудили. Это дело касается только нас, и ты ждешь ребенка, тебе вообще нельзя нервничать, и… — у Рико тоже получается плохо.

— Вы все обсудили с Эндрю? — Нил просто отказывается верить, что его судьба опять решается без него.

Он глотает ртом воздух, но не может надышаться. Ему не хватает кислорода — пространства, свободы — в одной простыне Нил практически выбегает из квартиры.

Хорошо, что Рико купил вторую. Он сворачивается клубочком на диване, рассматривая детскую через открытую дверь. Его душит обида, горечь и непонимание, как он опять оказался в такой ситуации.

“Тебе лучше уехать”.

Как они не понимают, что ему не может быть хорошо вдали от них? Что никакая условная безопасность этого не стоит?

***

Нил никогда не считал себя глупым. Или сентиментальным. Или расчетливым. В общем, он не знает, почему он это делает.

Но рано утром, пока Эндрю в душе, а Рико все еще слишком крепко спит, он берет сумку с парой растянутых футболок, гладит кота и выходит через заднюю дверь здания.

Это — не самое умное его решение. Он все еще бесится, что альфы решили все за него. Что они обсудили, как ему будет лучше. Без него. Что они сделали такой тупой выбор, придумав, что ему будет лучше — хорошо — или хотя бы нормально — без них.

Каждая их фраза осколками ранит его.

Что ж, Нил готов сделать, как его просили. Он готов сбежать, но только на своих условиях: без Ники, без вечной опеки и вздохов по ту сторону телефонной трубки. Он делал это годами, он буквально мастер исчезновений, но ни один из альф не спросил его мнения.

Нил не анализирует, он двигается на эмоциях, на чувствах, на топливе ненависти и страха. Такси приезжает через 3 минуты.

Последняя попытка вернуться.

Нил садится в машину.

Если бы кто-то сказал ему, что однажды он дорастет до того, чтобы закрывать гештальты, он бы рассмеялся этому человеку в лицо.

И тем не менее, вот он здесь, едет в другой город, в частную клинику, чтобы, возможно, в последний раз в жизни увидеть отца. Сейчас с ним не будет Рико, чтобы подержать его за руку, или Эндрю, чтобы в нужный момент вывести из комнаты. Он будет один. Лицом к лицу с главным страхом в своей жизни.

Если бы Нил умел в психоанализ, он бы мог подумать, что это попытка справиться со страхом в целом. Он бы понял, что все, что происходит с ним, пугает его до дрожи. Он бы понял, что встреча с отцом — это попытка доказать себе, что он не боится.

Дорога занимает несколько часов, и водитель устало вздыхает. Нил не виноват, он честно указал адрес в другом штате, и честно готов оплатить каждый километр. Даже своими деньгами.

Он успевает поспать, перекусить и несколько раз сходить в туалет. Живот давит, Нилу неудобно даже развалившись на заднем сиденье, но он понимает, что это только начало. В своей голове он уже составил примерный план. Ему нужно двигаться на восток, где еще осталась пара человек, которая может помочь с документами. Дальше по накатанной: смена имени, смена внешности, возможно, ему даже удастся ускользнуть за границу. Господи, сейчас он согласен даже на Мексику. Туда явно выпускают всех желающих.

Он держит в руках выключенный телефон, зная, что ему будут звонить. Что его будут искать, несмотря на оставленную записку, которая, скорее всего, только выбесит Рико и расстроит Эндрю — хотя тот этого никогда не покажет.

“Я сделал, как вы хотели”.

Нил останавливается на ночь с захудалом отеле, и это почти смешно: как будто за один день он потерял все свое состояние и теперь вынужден в очень-очень плохом мотеле, слушая, как проститутки за стенкой выполняют план по клиентам.

Отвратительно.

Но это не повод себя жалеть. Он нежно гладит живот, пытаясь поговорить с ребенком, как советовал доктор, но не знает, с чего начать. Рико имел привычку наклоняться к животу и рассказывать, как прошел день, Эндрю не верил в то, что это действие имеет какой-то смысл, но исправно читал вслух книги.

Нил был счастлив.

Возможно, он сам этого не осознавал тогда, но сейчас, лежа на крайне неудобном матрасе и вздрагивая от каждого толчка кровати из другого номера, он понимает, насколько это было хорошо.

Все было хорошо.

Он любил — любит? — и был любимым в ответ. На несколько месяцев он стал для кого-то самым ценным во вселенной.

И они сказали ему уехать.

***

Частная клиника выглядит крайне мило. Тут все такое светлое, нежное и плавное, что Нил невольно любуется каждой деталью — от формы персонала до завитушек на люстре. Возможно, ему стоит дать кому-то взятку и просто остаться здесь как пациенту.

И это еще одна проблема: врачи. Сложно быть в бегах, когда твой живот перевешивает твое тело. Ребенку нужно делать УЗИ, Нилу нужно сдавать кровь и проверяться каждый месяц, а ближе к родам вообще лучше лечь в стационар. Но время еще есть. Он просто надеется, что к тому моменту успеет пересечь границу и найти клинику, где будет неважно, кем он был в прошлой жизни.

Он представляется Нилом Джостеном, другом Натана Веснински, на что получает в ответ пошлую ухмылку.

О. Оооо.

— Это не то, что вы подумали, — с ужасом шепчет Нил, но девушка на ресепшене лишь улыбается.

— Конечно. Комната 483. Он достаточно спокойный, из препаратов только таблетки для поддержания мозговой активности.

Нил кивает. Он читал медицинскую карту: врачи не дают прогнозов на восстановление памяти. Поэтому частная клиника, за которую платит Рико. Эндрю один раз поднимал этот вопрос, но Нил все еще не мог решить, что делать с Натаном, и тему закрыли.

Натан сидит в кресле, на нем очки для чтения, в руках — тяжелый том Толстого.

Нил стучится, хотя дверь открыта.

— Добрый день, — Натан широко улыбается, и у Нила начинает тянуть живот. — Мы знакомы? Видите ли, я перенес аварию и потерял память, поэтому могу…

— Нет, мы не знакомы. Я знакомый Рико, он просил вас навестить, — Нил осторожно облокачивается на стену.

Это слишком больно. Больно, но не страшно, что уже хорошо.

Перед ним сидит не Натан. Натан не умеет так широко улыбаться, так мягко двигаться, так тепло смотреть.

Нил все еще его отражение. Постаревшее, местами поседевшее, но сходство слишком заметно. Нужно будет покрасить волосы. И подстричься.

— Я хотел узнать, как вы себя чувствуете, — Нил не узнает своего голоса. Он звучит на тональность выше, как будто он пищит, как будто ему не хватает воздуха.

— О, прекрасно. Это так любезно со стороны Рико. Правда, я не помню, кто это, но у меня есть карточки, одну минутку, — Натан достает из тумбы блокнот и быстро листает его. — А Рико, мой бизнес-партнер. Он все еще надеется, что я вернусь в строй?

Натан подмигивает.

Натан подмигивает Нилу, и в этом нет никакой угрозы.

Просто добродушный дедуля, который проводит свои лучшие годы в пансионате.

Никто не знает, сколько крови на его руках.

Никто не знает, сколько судеб он искалечил.

Никто не знает, что его собственный сын просыпается от кошмаров, потому что в этих снах добродушный дедуля раз за разом отрезает куски от Рико и Эндрю.

Нил моргает.

Натан мертв.

Этого достаточно, чтобы двигаться дальше.

Для приличия он выпивает предложенный чай с печеньем, слушает несколько историй о Мэри, и даже не плачет. Натан рассказывает какие-то эпизоды: как они с Мэри катались на лодке, как он сделал ей предложение, как подрался с ее братом.

Нил смеется.

Он воспринимает это как истории о его матери и о мужчине, которого она любила.

— А вы в положении, да? Извините за бестактность, это просто сильно заметно, — Натан в умилении прикладывает руки к груди. — А у меня так и не было детей. Вот бы мне внука или внучку, я бы катал их на пони, мы бы мастерили из дерева, знаете, я ведь очень хорошо управляюсь с ножами…

Нил встает.

Он хочет рассмеяться, но сдерживается, потому что Натан явно не поймет иронии своих же фраз. Поэтому Нил вежливо прощается, обещает передать Рико привет (это ложь) и навестить Натана еще раз (и еще одна).

Все прошло даже лучше, чем он планировал.

Все прошло идеально. Его отец мертв, а мужчина, застрявший в его теле, уже достаточно страдает. Нил не боится его. Нил ничего не боится. Он сможет выжить один, сможет вырастить ребенка один, и даже, возможно, однажды — снова стать счастливым.

С этими мыслями он выходит на крыльцо клиники, где его уже ждут знакомые агенты ФБР.

— Натаниэль Веснински, вы арестованы за убийство Лолы Малкольм. Вы можете хранить молчание, все, что вы скажете…

========== Глава 20. ==========

— Вы не можете больше меня задерживать, — Нилу скучно.

Он сидит в маленькой серой комнате для допросов уже около суток, каждые пятнадцать минут выбешивая следователей требованием отпустить его в туалет. К нему все еще не пустили адвокатов, плюс, если ему не предъявят категоричные обвинения, то у них ничего на него нет, и он сможет просто уйти.

Нил знает, что Эндрю и Рико, скорее всего, даже не догадываются, где он. Не то чтобы он сожалел о своем вчерашнем побеге, но было бы мило, если бы его сейчас покормили нормальной домашней едой.

Но ее не будет, возможно, еще очень долго. Когда наконец время почти истекает, к нему в комнату залетает молодой взъерошенный парень, который судорожно раскладывает бумажки на столе.

— Я ваш адвокат, мистер Веснински, надо сказать, что дела у нас плохо…

Нил только морщится.

— Я не сомневаюсь в вашей компетенции, но вы точно совершеннолетний?

Парень растерянно смотрит на него и с досадой продолжает:

— Они убеждены, что вы виновны в убийстве, мистер Веснински, это крайне тяжелое обвинение, и у них есть доказательства…

— Джостен. Мистер Джостен, — Нил на грани того, чтобы выгнать ни в чем не повинного паренька прямо сейчас. — И что это за доказательства?

— У них есть свидетель, ээ, где же он? Ах да, свидетель. Кто-то из сотрудников мисс Мальком выжил на той ферме, и теперь он готов дать показания.

Блять. Ну конечно, он готов. Нилу несложно распутать такую простую цепочку. Они взяли парня, который готов сдать им Нила, чтобы Нил сдал Рико и Эндрю. Великолепный план.

— Я не виновен.

— Да, конечно. Нет, не подумайте, все так говорят. Просто в вашем положении сложно будет найти улики, и…

Нил вопросительно приподнимает брови, пока взгляд парня наконец-то опускается на его живот.

— О, вы в положении. Это меняет дело.

Он наконец-то садится, нервно массирует себе виски и бурчит что-то под нос.

— Они будут пытаться ускорить процесс. Тогда не придется проходить через череду судов, оставить ли ребенка с вами после родов. Если вас отправят в камеру, то вы будете рожать в тюремной больнице.

Нил фыркает. В принципе, вчера он был готов рожать в полях Мексики.

— Натаниэль…

— Все еще не мое имя, — Нил слегка пинает его под столом.

— Да, но так написано в документах. Максимальный срок по вашей статье — пожизненное, если это убийство с особой жесткостью. Что похоже на правду, потому что сжигать людей заживо, это, в конце концов, не очень гуманно.

— Я не знаю ничего об убийстве, — Нил старается сфокусироваться на деталях, поэтому цепляется взглядом за полоски на темно-синем костюме адвоката. Костюм отстой. Это он может с уверенностью утверждать, после нескольких месяцев разглядывания гардероба Рико.

Он откашливается и старается говорить как можно более ровно:

— Послушайте, мистер, …?

— Керинг.

— Мистер Керинг, я хотел бы нанять кого-то более… представительного? У меня есть деньги, но не в пределах этой камеры, как вы можете догадаться. Давайте вы вытащите меня сегодня отсюда, а дальше я разберусь?

— Мне кажется, вы не понимаете. Завтра по вашему делу будет слушание. Зная вашу историю, судья назначит огромный залог, потому что вы можете сбежать… и….

— Я жду ребенка, неужели судья думает, что с таким животом можно бегать?

Нил знает, что можно.

— Хотите я расплачусь в зале суда? Или меня стошнит на секретаря. Как это работает?

Керинг еще не понимает, шутит Нил или нет. Нил не шутит. Если беременность поможет ему хоть как-то улучшить свое положение, он готов играть до конца.

Но это не помогает.

Нил проводит ночь в ужасной маленькой камере на одного, лениво выслушивая шутки от других ожидающих слушаний на тему того, что и как они бы с ним сделали. Жаль, что у него нет ножей. Хотя с его временной неуклюжестью, это бы не особо помогло. Жаль, что рядом нет Эндрю. Это бы точно помогло.

Судья не впечатлен. Прокурор зачитывает почти всю биографию Нила, отчего складывается впечатление, что он преступник номер 1, который должен был сбежать еще прошлой ночью. Нил думал про окно и даже пытался примериться, но шансы пролезть были нулевыми.

Когда дело доходит до прямых обвинений, становится понятно, что все очень плохо. Человека Лолы наверняка очень плотно прижали, потому что его память нарисовала события, которых он точно не видел. Как Нил сам прострелил Лоле ногу (неправда), как Нил связал ее (неправда), как Нил облил все бензином и поджег.

Все слишком ясно, что иметь какие-либо возражения. Пока судья что-то обдумывает, Нилу опять показывают лист, на котором должны оказаться его признательные показания против альф. Все уже написано. Одна подпись — и он свободен.

Он показывает им средний палец.

Судья требует 7 миллионов залога.

Нил стонет. У него нет таких денег — ни сейчас, ни вообще. Видимо, бесить судью было плохим решением. Он готовится вернуться в камеру, когда его адвокат машет ему рукой, пока с него снимают наручники.

— За вас внесли залог.

Конечно. Лучше бы не вносили, потому что совершенно точно понятно, кто именно мог внести залог. Не так много вариантов, на самом деле. Теперь Нил готовится еще к одному раунду нравоучений.

Он выходит из зала, забрав свою сумку и из вежливости пожав озадаченному пареньку руку.

— Мне сообщили, что у вас будет другой адвокат. В любом случае, я желаю вам только удачи. Много удачи. Возможно, даже небольшого чуда.

Нил кивает. Только чудо может спасти его от тюрьмы, ложных обвинений и праведного гнева двух альф, который вот-вот обрушится на него.

Но пока шторм откладывается. Он видит Эндрю и Рико, которые стоят у машины и разглядывают его с напускным равнодушием. Эндрю это вполне удается — сказываются годы опыта, а вот Рико больше походит на обиженного ребенка. Нил молча садится на заднее сиденье. Эндрю также молча протягивает ему пакет с сэндвичами и бутылку воды.

Разговор не складывается. Никто не хочет начинать первым, поэтому дорога проходит в полной тишине. Главные вопросы задает уже Ники, который встречает их в квартире.

— Господи, Нил, мы так переживали! — Ники сразу бросается ему на шею. — Ты в порядке? Что с тобой случилось? Мы искали тебя везде, пока Рико не позвонили и не сказали про суд… Серьезно, 10 миллионов? Ты что, ограбил банк?

— Якобы убил Лолу, — Нил пожимает плечами, перехватывая по пути яблоко.

Рико фыркает:

— Это решаемо. Другой вопрос, что ты делал до того, как тебя арестовали?

Нил устало всматривается в его лицо. Вот он его любимый, истинный партнер. Который прямо сейчас не выражает ничего, кроме плохо скрываемой злости.

— Ты злишься, — спокойно подмечает Нил.

— А ты думал?

— Вы сами сказали мне уехать.

Рядом раздается протяжное “о” от Ники.

Рико шикает на него:

— Ради твоей же безопасности и с охраной. А не с одной сумкой и кучей налички. Что ты планировал? Сменить имя? И?

— Мексика, — Нил откусывает яблоко, радуясь почти нормальной еде.

— Как мудро, — замечает Эндрю, внезапно появляющийся в проходе. Он тянет Нила за рукав и провожает его в наполненную ванную.

Нил вопросительно смотрит на него, потому что доктор запретил долгие банные процедуры.

— Пятнадцать минут.

Кивок в ответ, и Нил наконец погружается в густую пену. Его не было дома чуть больше суток, но такое ощущение, что прошла целая вечность.

— Побудь со мной?

Эндрю молча опускается на колени рядом с ванной, опуская голову себе на руки. Нил робко гладит его по волосам.

— Я так злился.

— Я заметил. Ты мог злиться более рациональным способом.

— Нет, не мог. Побег был единственным путем.

— Ты заехал к Натану.

— Да. Хотел проверить, как у него дела.

Эндрю поворачивает голову, чтобы Нил погладил его по щеке, и приподнимает бровь. Он так похож на котика, что кажется, еще немного, и он заурчит.

— Он ничего не помнит. Совсем. Как будто это другой человек.

— Мы все еще можем его убить.

— Сейчас есть более актуальные вопросы.

— Например, не дать тебе попасть в тюрьму? — Рико встает позади Эндрю, разматывая огромное полотенце. — Вылазь. Тебе нужно нормально поспать.

Они вытирают его, заматывают в халат, относят на кровать, заворачивают в одеяло и ложатся с двух сторон, обнимая так сильно, что Нил не может пошевелиться.

— Я сейчас задохнусь, — жалобно скулит он.

— Эта цена твоего плохого поведения, — бормочет ему в макушку Рико, одной рукой гладя по животу. — Я скоро сойду с ума и поседею, ты хочешь, чтобы я поседел?

— Седые азиаты выглядят горячо, — зевая комментирует Эндрю.

Нил наконец расслабляется. Он подумает обо всем завтра.

***

Они выбирают самого дорогого адвоката. Они дополнительно нанимают частных детективов, чтобы раскопать всю подноготную всех, кто хоть как-то причастен к делу. Может быть, выстроить линию защиты так, что якобы подручный Лолы сам ее и убил.

А их вообще не было на ферме.

Правда, есть записи камер видеонаблюдений с шоссе — но они ведь могли свернуть до фермы?

Правда, есть отпечатки кроссовок — но ведь сейчас все носят кроссовки?

Правда, есть частички ДНК на месте преступления — но они могли просто гулять рядом?

Все кажется слишком хлипким. Эндрю заставляет себя держаться, но его хрупкий баланс самоконтроля готов посыпаться в любой момент. Он звонит Би. Он ездит кругами по городу. Он опять звонит Би.

Он хочет убить Рико.

Потому что, в первую очередь, именно Рико — причина ареста Нила. Причина того, что у Нила на ноге браслет для слежения и теперь он не может покидать эту квартиру.

Причина того, что Нила могут отправить в тюрьму.

Он опять звонит Би.

Милая, мягкая и как всегда рациональная Би ласково напоминает ему, кто он и чем занимается. Действительно. Пора звонить Ваймаку.

— Ты хочешь отказаться от всех дел?

— Ты хочешь просто оставить мне свою долю?

— А недвижимость?

— А на что вы будете жить?

— Эндрю, ты совершаешь ошибку.

Нет, не совершает. Он должен был сделать это еще несколько месяцев назад, когда только встретил Нила. Нетрудно было догадаться, что теперь, когда есть такой рычаг давления, любая его деятельность может стоит Нилу если не жизни, то пары конечностей.

Ваймак еще что-то раздосадованно бормочет в трубку, но Эндрю считает, что дело сделано.

Остается еще два.

Он заезжают в свою старую квартиру, чтобы провести сложный раунд переговоров с Аароном.

— Вам нужно уехать.

Аарон показывает ему средний палец.

— И бросить тебя одного разбираться с этим пиздецом? Эндрю, я сделал так однажды и больше не хочу.

— Я не смогу вас защитить.

— И не надо. Если ты не заметил, из всей нашей семьи, только мне и не нужна защита. Нил под следствием, Ники почти под следствием, Рико ходячая катастрофа для адвокатов…

— И вы будете следующими.

И это правда. Если Нил не пойдет на уступки, а он не пойдет, то Аарон — следующий к кому придут.

Аарон нервно стучит себе по коленкам, пока Кевин не берет его руки в свои. Это смотрится комично.

— Мы уедем. На время. Европа? — Кевин всегда казался Эндрю достаточно умным.

— Нет, Кевин, ты не понимаешь, я не могу… — Аарон не успевает договорить, потому что Кевин прижимает его лицом к себе.

— Значит, Европа. Сможем вылететь завтра утром.

Аарон что-то мямлит, но ничего не разобрать.

— Ты как раз успеешь поступить там в университет. Я устроюсь на работу, мы снимем маленькую студию, будет прекрасно.

— Ваймак даст вам денег, сколько нужно, — с этими словами Эндрю уходит.

Еще одна глава его жизни — временное воссоединение с братом — подходит к концу. Это было почти счастливое время.

Остается еще одно.

Он едет по навигатору в пригород, где останавливается перед маленьким домом с плотно закрытыми шторами. Навряд ли его здесь ждут.

Эндрю несколько раз стучится, прежде чем войти внутрь. Там по-домашнему уютно, но в воздухе витает тоска, а пыль плотным слоем лежит на мебели.

Это дом Мэтта.

Его перевезли сюда из госпиталя, когда Дэн приняла решение, что если ему суждено провести всю оставшуюся жизнь не приходя в сознание, то лучше, чтобы он делал это дома.

Поэтому спальня больше не похожа на спальню — это, скорее, филиал больницы.

Дэн сидит в кресле, укутавшись в плед, перед ней открытая книга, а в руках — направленный на Эндрю пистолет.

— Мы не принимаем гостей.

Эндрю кивает и встает у стены. Он обводит взглядом комнату, но не находит в ней ничего, что напоминало бы о прежнем Мэтте.

— Нилу предъявили обвинение в том, чего он не делал. Они могут прийти и к вам.

Дэн смотрит на него, не моргая, и в этом взгляде читается плохо скрываемая ненависть. Пистолет она не убирает.

— И ты пришел, чтобы убедиться, что я ничего не скажу? Что ты приготовил? Деньги? Ты думаешь это, — она жестом указывает на кровать, — можно исправить? Может быть, карма просто вернулась к Нилу. За все, что он сделал.

Эндрю хочет ударить ее. Дэн знает, что Нил не сделал ничего. Почти.

Дэн знает, что Мэтт сам выбрал эту работу.

Дэн знает, что Нил ни в чем не виноват.

Он сдерживает себя, помня о цели своего визита.

— Вам лучше уехать. Ваймак поможет организовать перелет. Вас доставят в клинику, которая занимается нейрофизиологией.

Дэн отрицательно качает головой, в ее глазах застывают слезы, она словно не может говорить.

— Это не ради меня или Нила. Начнутся допросы, постоянные вызовы в полицию или ФБР, слежка — тебе будет спокойнее за пределами этой страны.

Дэн не соглашается вслух, и Эндрю лишь надеется, что Ваймак сможет ее убедить.

***

Эндрю внимательно наблюдает за Ники уже пару недель.

Собственно, у него теперь не так много дел.

Ники исправно ходит к психологу, каждый день занимается в спортзале и постоянно зависает у них в квартире, чтобы, как он сам говорит, хоть как-то развлечь Нила. Теперь у них есть целаяколлекция настольных игр, буквально все новинки для приставки и несколько начатых картин для вышивания.

Смотреть, как Нил вышивает, невыносимо.

Как и невыносимо знать, что он фактически заперт в этой квартире.

Из-за Эндрю.

Ну, частично из-за Рико тоже. Но Эндрю, с его огромным чувством долга, просто давится обвинениями в свой собственный адрес.

Не помогает и то, что ФБР, несмотря на все усилия адвокатов, очень быстро ведут расследование. Эндрю еще не знает дату второго слушания, но разрушительное чувство тревоги не отпускает ни на секунду.

У него заберут Нила. У него заберут ребенка. Их разлучат навсегда, и из этой клетки нет выхода. Это рутина, которая сжирает их последние дни на свободе.

В один из таких серых дней их рутину прерывает робкий стук в дверь.

Нил и Ники, слишком увлеченные домино, (господи, они дошли до домино), даже не поднимают взглядов, пока внезапно Нил не начинает принюхиваться, а потом нервно морщит нос.

— Это твой друг. Он принес еще кексов? Они были отвратительными.

Эндрю пожимает плечами.

— Как его звали? Кайл. Точно, — Нил смотрит на Эндрю немного обиженно, откладывая доминошки на стол. — Ты помог его брату.

Эндрю лишь вздыхает. Нил только недавно открыл в себе ревность, и, с одной стороны, это даже мило, но с другой — немного утомляет. В прошлый раз Эндрю больше часа отмывал кухню.

Он не спеша подходит к двери, и да, там действительно Кайл. Эндрю жестом приглашает его войти, потому что омега держит в руках еще одну корзину, заваленную кексами, а кто Эндрю такой, чтобы отказываться от домашней выпечки?

Мудак, этот ответ написан на лице Нила прямо сейчас. Ники приходит на помощь:

— О, это так мило с твоей стороны. Я Ники, кузен Эндрю. А ты, видимо, Кайл?

А дальше он зачем-то все усложняет. Ники откусывает кусочек маффина, и на его лице читается полный восторг.

— О боже, никогда не пробовал ничего вкуснее!

Краем глаза Эндрю замечает, как Нил зеленеет. Где Рико, когда он так нужен?

Кайл смущенно опускает глаза.

— Я… я просто люблю готовить. Спасибо.

Нил выходит из комнаты.

Эндрю порывается пойти за ним, но перед этим предусмотрительно берет с собой пару кексов, благодаря Кайла кивком.

Нил не плачет, но он уже на грани, Эндрю отмечает это по напряжению в его теле и тому, насколько сильно тот скукоживается на кровати. Что ж, пару кризисов самоопределения он способен пережить.

— Это всего лишь кексы. Они и для тебя тоже. Ты же слышал, он просто любит печь, — Эндрю ложится рядом, обнимая Нила за плечи.

— Я знаю. Просто теперь шансы, что научусь их готовить, еще меньше. Навряд ли в тюрьме есть курсы кондитеров.

Эндрю старается не говорить с Нилом на эту тему. Понятно, что прошлые разы научили их с Рико, что лучше ничего не скрывать, но это только их ошибка, и они должны исправить ее сами.

Они перепробовали практически все.

Рико передал все дела Сету, убрав свое имя отовсюду. Он успел вывести часть денег на оффшорный счет, но потерял миллионы. Не считая тех денег, которые они внесли как залог. Эндрю надеется, что он им не понадобится.

В ход шел шантаж, угрозы и подкуп, но ничего из этого не помогло не то чтобы помочь Нилу — они не смогли даже найти дом, где сейчас прячут свидетеля.

Видимо, против них работают сразу все департаменты.

Видимо, для кого-то это дело принципа.

Они с Рико решили, что если дело Нила дойдет до суда, если количества улик будет достаточно, чтобы отправить его в тюрьму, они выступят с чистосердечным признанием, если это поможет.

Эндрю боится, что это не поможет. Что Нила посадят, просто чтобы наказать их еще раз.

Все это невыносимо, и даже кексы с мороженым не помогают.

На удивление, Кайл приходит и на следующий день, от чего Нил буквально стонет, но на этот раз остается на кухне.

Кайл опять смущенно улыбается, и еще более смущенно оглядывает Ники, который, кажется, не покидает эту квартиру.

— Ты вкусно пахнешь. Что это?

Ники на секунду замирает.

— Малина? С чем-то еще, — он пожимает плечами.

— Мой брат любит малину. Мы ели ее в детстве, когда гостили дома у бабушки, — Кайл наконец отводит от Ники взгляд.

Эндрю не очень понимает, к чему весь этот обмен любезностями, пока Кайл не добавляет:

— Хочешь прогуляться со мной в парке?

Ники напряженно смотрит на Эндрю. В их ситуации любой излишний интерес может быть тестом агентов. Эндрю кивает. Кайла и его брата проверили такое множество раз, что он может по памяти рассказать всю их биографию.

Хотя Эрика он тоже проверял.

Поэтому он решает пойти с Ники, оставляя Рико с Нилом, бледнеющим от негодования.

Эндрю шепчет ему на ухо:

— Я сейчас вернусь.

На что Нил лишь шикает на него.

Возможно, у Кайла просто нет друзей, или Ники настолько очарователен, что влюбляет в себя всех подряд. Эндрю не исключает ни одну из версий.

Но все намного банальнее.

Как только Ники выходит из подъезда, он замирает, его взгляд становится напряженным, все тело дергается в бесполезной попытке сбежать.

У припаркованной машины стоит высокий загорелый парень, который чем-то напоминает Ники, за исключением того, что его волосы выбелены, а на почти слишком накаченном теле красуется множество шрамов и синяков.

Кайл машет ему рукой, а потом оборачивается к ним:

— Эндрю, это мой брат, Джастин. Помнишь, я тебе о нем рассказывал?

Эндрю кивает. Из-за всех проволочек с Тетсуи Джастин слишком много времени провел в компании не самых приятных людей, и пусть хоть для кого-то эта история закончится хорошо.

Но, видимо, не закончится. Потому что Джастин делает несколько нервных шагов вперед, и Эндрю еле успевает остановить его ножом, нацеленным между ребрами.

Джастин лишь открывает и закрывает рот, не в силах выдать ни звука, когда Эндрю слышит со стороны Ники что-то наподобие хныканья.

О, какая ирония.

Эндрю должен был стать преступником, чтобы встретить Нила.

Эндрю должен был попасть под наблюдение Ичиро, чтобы встретить Кайла.

Эндрю должен был не допустить смерти брата Кайла, чтобы Ники встретил своего истинного.

Впервые за последнее время он искренне смеется.

Неужели он выглядел так же нелепо, когда понял, что Нил его пара?

Потому что брат Кайла близок к тому, чтобы потерять сознание. Кажется, что даже нож не в силах его остановить. Эндрю слышит возмущенный возглас Ники и тихий смешок Кайла:

— Я доеду на такси, спасибо, что подвез.

Ники растерянно смотрит на Эндрю, словно опять прося его разрешения. И кто из них старше?

— Я благословляю вас, — Эндрю со вздохом опускает нож, после чего Джастин еле успевает поймать Ники, который прыгает ему на руки.

***

Когда назначают дату слушания по его делу, Нилу уже почти все равно. Он проводит дни, запертый в четырех стенах, и, хотя все вокруг пытаются его развлечь, — это уже тюрьма.

Его больше не пугает новая реальность, с которой он столкнется после суда. Почему-то мысль о том, что ему могут вынести оправдательный приговор, даже не рассматривается.

Он слышит, как по ночам, когда он якобы спит, Рико и Эндрю раз за разом обсуждают варианты: от банального подкупа до побега из страны через прорытый туннель.

Ничего из этого не сработает.

Нил думает, что разумнее было бы пойти на сделку с агентами, но это значит, что кто-то из альф точно окажется в тюрьме. Вопрос лишь в том, кто и сколько. У них больше не осталось козырей, чтобы выпрашивать для себя послабления или уступки.

Этот день не отличается от других. Нил встает, принимает душ и делает отдаленное подобие зарядки. Потом они собираются на кухне, где уже оказывается готовый завтрак. Они обсуждают последние мировые новости, выбирают фильм на вечер и решают, что будет на обед.

Ничего нового. Он живет в таком режиме почти три недели.

Днем им звонят адвокаты и отчитываются о ходе внутреннего расследования. Нил уже пересмотрел все сериалы про юридические фирмы и предложил все возможные варианты своего освобождения. Фейковое алиби? Было. Фейковый убийца? Был. Потеря памяти? Слишком очевидно. Помутнение рассудка в связи с беременностью? Недостоверно. У него есть забытый брат-близнец? Эта версия окончательно добила интеллигентного седовласого адвоката.

— Я рекомендую пойти на сделку и попросить минимальный срок.

— Это значит, что я сдам их, — Нил указывает на Эндрю и Рико, — и при этом все равно окажусь в тюрьме?

— Да, но в вашем положении вам могут сделать скидку. Отсидите несколько месяцев.

— А они?

Адвокат не отвечает на этот вопрос.

Нил и так знает: для Рико будут просить пожизненное.

Так сказал Джереми, который звонит ему практически каждый день, бесконечно принося извинения:

— Нил, я не знал, что они пойдут за тобой. Я бы никогда так не поступил… Мне так жаль.

Джереми не знал? Возможно, он глупее, чем Нил думал. Единственное, что радует — Жан стал чувствовать себя лучше и они временно переехали в Испанию.

Хотя бы так.

Ники приходит, как обычно, перед обедом, но на этот раз приводит своего внезапно найденного истинного. Он предлагает показать ему детскую, заставляет их попробовать практически все игрушки, а потом, когда его телефон пиликает от входящего сообщения, раскрывает шкаф.

Нил никогда его не открывал, поэтому то, что он видит производит на него слишком сильное впечатление.

Там висит атласный белый костюм, штаны и накидка свободного кроя, белая изящная рубашка с маленьким бутоном кремовой розочки на булавке. Это явно свадебный наряд.

— Нил, тебе нужно переодеться, — Ники торжественно поднимает руки, отсылая Джастина подальше.

Это очень хороший костюм. Нил не знает всех тонкостей моды, но ткань, пошив и отделка — все это говорит о том, что у его автора есть вкус. Плюс, он сидит как влитой.

— Ты снял мерки?

— О, нет, ребята сделали это как-то ночью, — Ники аккуратно расправляет накидку. — Небольшой сюрприз.

Другой сюрприз: вся их квартира украшена цветами таких же кремовых оттенков, мебель сдвинута, а у стены стоит небольшая арка.

Эндрю и Рико в одинаковых черных смокингах встречают Нила у входа, беря его под руки с двух сторон.

Нил никогда не представлял себе свою свадьбу, у него не было альбома с вырезками, но все, что происходит сейчас, кажется ему идеальным. Именно таким, каким бы он и хотел.

Никаких гостей, никакого пафоса и громкой музыки. Только священник, Эндрю и Рико. Ну и Ники +1.

Они делают всего несколько шагов, оказываясь перед импровизированным алтарем, но за это время Нил успевает подумать, что он не придумал клятвы. Или тоста. Или что вообще произносят на свадьбе?

— Мы не будем сейчас ничего говорить, — словно читая его мысли, шепчет Рико.

— Мы просто согласимся со всем, что скажет священник, — добавляет Эндрю.

Они говорят “да”, робко целуются и привычно душат Нила в объятиях.

— Как здорово, что вы решились на такой шаг! — Ники плачет от умиления, делая снимки, видимо, для Аарона. — Я думал, вы сыграете свадьбу раньше.

— Видимо, потребовалось небольшое вмешательство агентов, — Нил хмыкает, и видя растерянное лицо Ники, добавляет: — Супруги могут не свидетельствовать против друг друга.

— Ты думаешь, все это ради того, чтобы не давать показаний? — протяжно произносит Эндрю, прежде чем Нил понимает, как это звучит.

Он пожимает плечами. Он правда рад, но не стоит скрывать очевидную выгоду.

— Это приятный бонус, — добавляет незнакомый голос.

Нил оборачивается, пытаясь вспомнить, где он мог его слышать. Точнее, когда: слишком много лет назад.

— Дядя Стюарт, — Нил старается не звучать удивленно, но это слишком большой сюрприз, даже по сравнению с внезапной свадьбой.

— Мы хотели пригласить кого-то и с твоей стороны, нашли только его, — извиняющеся говорит Рико, подводя Нила к дяде.

— Вы останетесь на ужин? — спрашивает Эндрю. — Мы заказали фуршет.

— Нет, спасибо. Это только ваш праздник, — Стюарт посматривает на часы. — Но я бы хотел поговорить с Нилом наедине.

Нил не знает, хочет ли он этого. Он так давно не видел дядю, что ему нужно чуть-чуть времени, чтобы осознать тот факт, что тот сейчас стоит перед ним. Время на него почти не повлияло: тот же уточненный профиль, та же мягкая улыбка и добрые глаза. Так много от Мэри.

— Как ты оказался здесь?

— Мне написали, что я приглашен на свадьбу любимого племянника. Как я мог пропустить? — Стюарт улыбается, и одно только это как будто переносит Нила на пятнадцать лет назад.

Они проходят на кухню, оставив Рико и Эндрю в гостиной развлекать Ники. Нил по привычке делает им чай, прежде чем они наконец устраиваются напротив друг друга.

Стюарт делает глоток, начиная свою исповедь:

— Нил, я так многого не успел сделать. Не успел спасти Мэри, не успел забрать вас вовремя, все эти годы я только и думал о том, что должен быть забрать вас в Англию, и ничего бы не случилось. Ничего, понимаешь? Ты был бы в безопасности, Мэри была бы жива.

Нил кивает. Он не думает, что Стюарт точно бы защитил его от отца, но у него был бы хотя бы шанс на несколько спокойных лет.

— Я не могу исправить то, что уже сделано, но в моих силах сейчас обеспечить тебе спокойное будущее. Тебе и твоему ребенку.

Стюарт закрывает руками лицо, делает судорожный вздох.

— Я знаю про дело против тебя. Про твои шансы. Что это все только ради того, чтобы ты дал показания против твоих теперь уже супругов.

Нил только кивает.

— Есть один выход, — Стюарт осторожно трогает его за руку. — Я заключу с агентами сделку.

— Тебе есть что предложить им взамен? Дело Натана развалилось под давлением врачей, теперь они хотят добраться до Рико и Эндрю, слишком много поставлено на кон. Мы можем уехать сейчас, но жизнь в постоянных бегах будет похожа на ад.

Нил знает, о чем он говорит. Сейчас он думает только о ребенке, и о всех тех лишениях, которые ему придется пережить. У него не будет друзей, только знакомые на пару месяцев, не будет постоянно дома или любимого учителя, или

Он облажался.

Он знал с самого начала, к чему это приведет, он должен был быть умнее и думать на два шага вперед. Конечно, связь с Эндрю и Рико не сделает его жизнь безопаснее, наоборот, все начнется сначала.

У него не будет дома, свободы или спокойствия.

Стюарт кивает и медленно достает из кармана три паспорта.

Нил изумленно смотрит на них, проводя рукой по обложкам, прежде чем решается открыть.

Три совершенно новых паспорта.

— Это моя единственная возможность извиниться, что не помог тебе раньше. Новые имена и личности, никаких приводов и прошлого. Их сделали в отделе защиты свидетелей, но у вас не будет маршалов, которые будут вас охранять или чего-то такого. ФБР просто перестанут вас искать, потому что вы, все трое, погибнете в трагической аварии. Агенты уже в курсе.

Нил не верит своим глазам.

За свою жизнь он видел столько паспортов и фейковых айди, что сейчас уже не думает, что еще одни смогут ему помочь.

Но эти паспорта визированы ФБР. Этих имен нет в списке самых разыскиваемых преступников. У его ребенка будет другая фамилия.

Стюарт что-то говорит, но Нил уже не улавливает. Он сосредотачивается на мысли, что у него появился шанс. Дядя достает папку с тремя файлами, и он бегло просматривает их.

Ричи Кинг, 25 лет, владелец строительной компании из Аризоны. Получил диплом по направлению менеджмент организаций, два года назад открыл свой бизнес с центральным офисом в Пенсильвании.

Адам Кинг, 23 года, сотрудник этой же строительной компании. Руководитель отдела внешних коммуникаций. Диплом в маркетинге.

Ноа Кинг, 22 года, в декрете. Обучается дистанционно на переводчика.

В папке есть свидетельство о браке, сертификат истинности, документы о владении домом и двумя машинами, водительские права, выписка из налоговой. Там даже есть ветеринарный паспорт для кота.

— Что ты им предложил? — Нил все еще не верит в происходящее.

— Себя, — Стюарт говорит это так равнодушно, как будто он заказывает кофе, а не сдается властям.

Нил наконец смотрит на него с плохо скрываемой тревогой.

— О, нет, не переживай. Они всего лишь арестуют меня за финансовые махинации, на короткий срок.

— Как это?

— Знаешь, что может быть важнее, чем дело об убийстве? Или дела о преступной группировке?

Нил качает головой.

— Деньги. Через меня проходят, точнее, проходили крупнейшие финансовые потоки по всей Европе. Это такие суммы, которые сложно представить в рамках одной страны. Я просто передам их Интерполу. Признаюсь, что был плохим мальчиком и отмыл за всю свою жизнь несколько миллиардов евро.

Стюарт замечает, как у Нила округляются глаза:

— Нет, даже не думай переживать. Это всего несколько лет. Тем более тюрьмы в Великобритании поприятнее, чем здесь. Они получат свои потерянные миллиарды, я получу несколько лет в уединении, ты получишь свободу.

Нил должен отказаться.

Нил должен сказать это прямо сейчас.

— Ты не можешь отказаться. Все уже решено, прости, не успел с тобой посоветоваться, — Стюарт опять улыбается. — Нил, Нат, все будет хорошо. Подумай о себе — в этот единственный раз.

***

Нил держит Эндрю за руку, пока Рико закидывает внутрь Мазерати их вещи. Одна последняя поездка.

— Мы все еще можем сжечь одну из моих, — предлагает Рико.

— Не так символично, — возражает Эндрю.

Он снова закуривает, бросая прощальный взгляд на машину и сжимая руку сильнее.

Нил все еще не может поверить, что они это делают. Они доедут до обрыва за городом, пересядут в арендованную машину, которая будет их ждать, и… сожгут Мазерати.

Финальный штрих для начала их новой жизни.

С Нила почти сразу сняли обвинения, признав, что свидетель что-то перепутал.

Дело Стюарта попало на все первые полосы, еще бы: столько денег налогоплательщиков было возвращено в казну сразу нескольких стран. Ему дали пять лет, отметив, что он только выполнял поручения и был финансистом, а вот его руководство получило более солидные сроки. Возможно, когда они выйдут на свободу, то захотят отомстить. Но Нил подумает об этом потом.

Сейчас он стоит у обрыва и смотрит, как какие-то люди рассаживают мешки в Мазерати.

Нил старается не смотреть внутрь машины, пока Эндрю и Рико закрепляют педаль газа. Три трупа. Вот оно, недолгое существование Нила Джостена. Короткий период счастья, одновременно наполненный ужасом, стрессом и тревогой.

И любовью.

Теперь он с уверенностью может говорить, что знает, что это. Что у него есть дом, где его всегда ждут и всегда примут — независимо от того, что он сделает. Абсолютная любовь, полное принятие и две пары рук, готовые подхватить его в любой момент.

Он смотрит, как Мазерати на полной скорости падает с обрыва и разгорается за считанные секунды.

========== + 1 ==========

— Подгузники, распашонки, полотенце, смягчающие салфетки, влажные салфетки с ромашкой, влажные салфетки с антисептиком, игрушки: грузовик, лопатка и ведерко, кубики мягкие, кубики жесткие, крем от загара, крем от насекомых, крем для рук, крем для попы, панамка, кепка, запасной комплект одежды…. — Рико отмечает галочкой пункты в телефоне.

— Боже, мы едем на пикник в ближайший парк, а не на неделю на море. Он все равно будет играть с травой и смотреть на облака, — Эндрю садится за руль джипа, слишком тщательно перестраивая сиденье под себя. — Возможно, захочет опять пересчитать песок.

— Подать тебе подставку для ног? Она буквально тут, в багажнике, — Рико делает шаг в сторону, почти увиливая от кинутой в него тряпки. — Эй, я о тебе забочусь! Если ты не заметил, я все равно пытаюсь добавить в твою диету больше кальция.

Эндрю фыркает, но больше ничего не бросает — кроме убийственных взглядов, к которым, к сожалению, все уже привыкли.

— Я знаю, что ты уже потерял надежду, но серьезно, альфы не могут быть такими маленькими. Поэтому для тебе я тоже взял творожок, — Рико хихикает, крайне довольный очередной шуткой — ну, не совсем шуткой, потому что творожок он действительно взял, и несмотря на негласный запрет от Нила по поводу шуток на тему роста, вся ситуация кажется ему уморительной. Каждый раз.

— Доброе утро, мистер Кинг!

Соседский мальчик приветливо машет им рукой, на что они оба отвечают фальшивой улыбкой, но машут в ответ.

— Мистер Кинг, будете ли вы так любезны все-таки открыть багажник? — Рико издевательски пародирует мальчика, на что Эндрю закатывает глаза, но нажимает на кнопку.

Нил наконец-то выходит из дома, держа на руках маленького мальчика, который безуспешно что-то лепечет.

— Шон, это очень мило, но ты не мог бы отпустить меня немного, чтобы я закрыл дверь?

— Ему нравятся твои волосы, — отмечает Эндрю.

Шон радостно хихикает и продолжает тянуть Нила за локоны, периодически засовывая себе их в рот, не давая ему повернуть голову.

— У него точно такие же, но спасибо за перевод, — Нил наконец-то закрывает дверь и усаживает Шона в детское кресло. Он несколько раз проверяет ремни, прежде чем сесть рядом и выдохнуть. Шон сразу расстраивается, что его любимую игрушку отобрали, и тянет ручки обратно к Нилу.

С момента их переезда прошло три года, но они пролетели так быстро, что кажется, как будто только вчера они покидали Южную Каролину.

Их новый дом — идеальный пример идеального гнездышка идеального семейства среднего класса. Три спальни, детская, гостевые, две ванных комнаты, большая гостиная и кухня. И сад. И качели. И двор для барбекю. У них даже есть бассейн — предмет зависти всех соседей, с которыми Нил был вынужден познакомиться в первый же месяц. Они наносили ему визиты, почти как в классических сериалах про домохозяек, с пирогами и кексами, а Нил приглашал их на чашечку кофе.

Это было сложно. Почти не было времени на хоть какую-то адаптацию: Рико сразу вышел на работу и развил бурную деятельность, Эндрю оставался с Нилом, пока Шону не исполнился год. Никто из них особо не переживал по поводу денег — все, что нужно было для ребенка, закупили из “запасов” — и это же стало единственным источником дохода, пока компания Рико не начала приносить прибыль.

Нил не мог думать ни о чем, кроме малыша. Он придирчиво раз за разом осматривал дом и детскую, с тоской вспоминая, как они красили стены в квартире, как покупали игрушки в первый раз, и как все это пришлось оставить в прошлом. Эндрю никогда этого не признает, но Нил видит, как тот изредка пишет сообщения Аарону и Ники, которые все равно нельзя отправлять — и удаляет их за разом. Ребенок — единственная ниточка, которая связывает их с реальностью, за которую они могут держаться. Они точно знают, зачем они это делают.

Поэтому Нил улыбается каждый раз, открывая дверь очередной соседке или соседу, который наносит им очередной визит вежливости. Раз за разом пересказывает одну и ту же легенду, как они познакомились в колледже, как поняли, что они истинные, как решили уехать подальше от суетливых городов и поселиться в пригороде. Рико очаровывает всех уже на первом барбекю, который они устраивают (он настаивает, что ребенку нужны будут друзья), Нил пытается имитировать бурную деятельность и не хочет признаваться, что все, кроме мяса, готовил Эндрю. Да и мясо готовил Рико.

Они в порядке. Пока никто из их очаровательных соседей не узнает в одном из них беглого преступника. Возможно — Нил иногда позволяет себе такую роскошь, как помечтать об этом — никто никогда не узнает.

После рождения Шона ему дарят игрушки и милую одежду, а мамочки учат своим премудростям — это было действительно полезно. Сами роды Нил вспоминает с легким содроганием. На последних неделях передвигаться было физически сложно, и он еще раз оценил, насколько правильным решением было оставить Эндрю с ним. Он сидел на диване, закутанный в мягкий плед и смотрел очередное идиотское реалити-шоу, пытаясь понять, что он хочет на обед, когда его накрыло волной тупой боли, первая боль с тех пор, как они сменили личности и переехали. Нил несколько минут пытался дышать и перетерпеть, прежде чем до него дошло, что это оно. То самое. Пора ехать в больницу. Оказалось, что у Рико, как обычно, все спланировано. Нил не должен был быть удивлен, но все равно тихое “Ооо” вырвалось, когда Эндрю достал из шкафа сумку со всем необходимым, а потом начал методично следовать указаниям из очередного списка.

Позвонить Рико, позвонить врачу, довезти Нила до больницы, еще раз позвонить Рико, не забывать дышать, по возможности держать Нила за руку.

Ничего сложного.

Они несколько раз посещали тренинги для будущих родителей, но Нила каждый раз не наигранно тошнило от вида всех этих влюбленных восторженных парочек, которые сюсюкались настолько мерзко, что хотелось снять с них эти розовые очки и разбить на малюсенькие осколки. Каждый раз хотелось спросить: “Вы уверены, что когда вашего партнера похитят, вы будете готовы убить ради него? Или когда его начнет преследовать ФБР, вы останетесь на его стороне?” Но Нил не спрашивал. Ему достаточно взгляда Эндрю, чтобы понять, что он не один тут страдает.

Уже в машине по дороге в роддом он начинает дышать, перебирая в голове моменты, когда ему было сильно больнее. Таких эпизодов насчитывается около сотни, поэтому поездка до больницы пролетает за считанные мгновения.

— Как ты? — Эндрю постоянно поглядывает на него, выжимая максимум из массивного джипа. Нил лишь вздыхает и продолжает громко дышать. — Видимо, ты хочешь сказать, что ты в порядке.

Нил в порядке. Это правда не самые болезненные ощущения, плюс он думает о том, что будет после. Он сможет побегать. Окей, даже мысль о том, что он сможет самостоятельно завязать шнурки уже радует. Или они опять смогут спать вместе втроем, потому что сейчас ему нужна вся кровать целиком — и неважно, что она рассчитана на троих взрослых мужчин. Он сможет заняться сексом. О, секс. Когда в конце последнего триместра гормоны начали сводить его с ума — опять — альфы стоически терпели, не поддаваясь на все его провокации. Сложно быть сексуальным, когда кружевного белья даже не видно из-за огромного живота, а самое обольстительное движение, которое он может себе позволить — перекатиться с боку на бок.

Все, что происходит в больнице, до сих покрыто в его сознании туманом, отдельные эпизоды возникают яркими вспышками. Чик — и он на кресле-каталке, чик — Эндрю держит его за руку, его лицо в разы бледнее, чем обычно, чик — Рико падает в обморок (видимо, от счастья), пока Эндрю держит на руках нечто кричащее и ярко-розовое.

Теперь, спустя три года, это нечто кричащее стало похоже на человека — точнее, в основном, на Нила, но Шон старательно перенимает привычки своих альф. Он тоже альфа, поэтому он уже умеет подавать омегам совочки и не кидать в них песком, потому что иначе они могут заплакать, и папа расстроится.

Он умеет бодро ходить, надевать курточку и даже говорить, правда, пока только определенный набор фраз. Это стало главным поводом для беспокойства — теперь, когда не нужно бежать и оглядываться, можно сосредоточиться на том, что важно. Нил с удовольствием сосредотачивается на ребенке. Он водит его к логопеду, смотрит, как Шон учится плавать в бассейне, проверяет, насколько прочно Эндрю расклеил по всей мебели мягкие уголки. Никакой драмы.

В последний раз, когда дело дошло до ссоры — пусть и шутливой, они не могли выбрать фильм. В последний раз, когда им нужно было бежать, они опаздывали за Шоном в садик, а машина не вовремя сломалась. В последний раз, когда Нил брал в руки пистолет, он хотел выиграть для Шона игрушку на ярмарке.

Жизнь может быть прекрасной. Изредка по вечерам, когда Рико после своей порции обнимашек, заваливается на бок, а Эндрю, после поцелуя в лоб, отодвигается к стене, Нил может начать представлять у себя в голове сцены из той, другой жизни. Как он бы ждал вечерами альф, не уверенный, что они вообще вернутся живыми. Как он бы носил бронежилет и заказал точно такой же Шону, как учил бы его стрелять, драться на ножах, как делали его родители.

Но вместо этого — он слушает тишину и посапывания своих альф. Жизнь может быть прекрасной.

***

Как сегодня, когда в очередной ленивый выходной, они едут в парк. Там есть утки (Шон их очень любит), белки (Шон их не очень любит), целых три его лучших друга (он любит их по очереди) и примерно ноль тревог.

— Шон, ты такой молодец, ты так высоко забрался! — Нил все еще невероятный лжец, поэтому в его голосе совсем не считывается паника, которую он испытывает каждый раз, когда Шон забирается слишком высоко. Нил не может его снять, но надеется хотя бы смягчить собой падение.

— О, вот ты ловкий! — незнакомый альфа подходит ближе, Нил застывает, но не может отойти — Шона придется ловить.

К счастью, альфа сильно выше (как и положено альфам), поэтому он резво хватает Шона с горки и передает Нилу прямо в руки.

— Чудесный малыш, — расплывается альфа в улыбке, на что Шон начинает хихикать. — Ты весь в своего папу, да?

Он переводит взгляд на Нила, и в этом движении есть что-то странное: слишком медленно, слишком тщательно он осматривает его волосы, веснушки и слишком пристально смотрит в глаза.

— Я Роберт, а вы?…

Нил в панике. За три года он научился улыбаться соседям, но этот альфа выглядит опасно. Омега сильнее сжимает Шона, мысленно повторяя схему парка и пути отхода. До машины он уже не успеет добраться, он сможет добежать до магазинчиков у входа и скрыться там. С Шоном его скорость падает в разы. Альф все еще нет на горизонте, но он сможет отправить им сообщение, когда найдет укрытие.

Он натянуто улыбается, проверяя телефон, который, конечно же, разряжен. Почти проклинает Рико, который увел Эндрю за сладким, и Эндрю, который должен следить за его телефоном.

— Ноа.

— Приятно познакомиться, с таким очаровательным омегой, — как бы в подтверждение своих слов, Роберт делает глубокий вдох и его улыбка становится еще более широкой. — У меня такое ощущение, что я вас уже где-то видел?

На фото. На фото в ФБР, у Морияма, у Натана, в прессе — где угодно. Буквально. Нил перебирает варианты, делая небольшой шаг назад. Шон, почувствовав напряжение, остается неподвижным на его руках.

Альфа словно читает его мысли. И делает только хуже.

— Но, как говорится, первое впечатление обманчиво, — он подмигивает — подмигивает Нилу! — и добавляет, — мало ли что может скрываться за таким невинным личиком.

Нилу плохо. Ему кажется, что его сейчас стошнит, что силы оставят его в самый неподходящий момент, и последнее, что он увидит, перед тем, его убьют — это странный альфа, пруд и уточки.

— Вы как-то побледнели, — альфа резко хватает его за руку, и Нил не успевает увернуться. Еще секунда, и он окажется, в лучшем случае, в наручниках.

Ох, как бы сейчас злилась Мэри. Он должен был сбежать от этого мудака еще десять минут назад. Но вот он здесь: стоит и не может пошевелиться. Жизнь сделала его — Ноа, не Нила — слишком неосторожным. Слишком медленным. Слишком доверчивым. Если подумать, сколько опасностей подстерегает его в этом парке! Площадка открытая. Минимум на двух крышах могут сидеть снайперы. При хорошей сноровке его могут зацепить, даже целясь из проезжающего фургона.

А во что он одет?

Яркое оранжевое худи — все еще слишком теплое для лета, но такое мягкое. Короткие джинсовые шорты — как Эндрю вообще до сих пор их не выбросил? А на голове что? Это что, повязка, чтобы собрать кудряшки? Боже, гораздо практичнее их подстричь.

Он сам в этом виноват.

Опять.

— Может быть, мы продолжим наше знакомство в более уединенном месте?

Боже, его сейчас убьют. В более уединенном месте. Он должен спасти сына. Эта мысль загорается, как тревожная красная лампочка, спасительно вырывая из липких панических рассуждений. Нил силой дергает руку, оборачиваясь на пятках, чтобы сразу развить космическую скорость.

Но вся его скорость останавливается о стену — он не успевает ступить и шагу.

О, слава богу.

Он на полной скорость — как ему кажется — врезается в Рико, который уже расплывается в привычной улыбке, плавно отодвигая Нила за спину. Эндрю делает шаг вперед, перехватывая Шона на руки, давая ему лизнуть свое мороженое. Фисташковое. Интересно, это его они так долго искали, пока Нила тут чуть ли не убили?

— Ричи Кинг, добрый день, — Рико так сильно пожимает руку Роберту, что тот слегка зеленеет. — А это мои дражайшие супруги. А вы?

Роберт нервно сглатывает и начинает почти истерично оглядывать парк. Нил не очень уверен, в чем именно причина: в том, как Рико слегка приоткрывает край пиджака (кто носит пиджак в парк?), откуда виднеется пистолет, или в том, как Эндрю лениво жонглирует ножом, полностью передав Шону несчастное мороженое.

— Роберт. Я недавно переехал в этот район. У вас очень милый ребенок, — Роберт пытается сделать шаг назад, но Рико его не отпускает.

— Да, действительно, славный малыш, — Нилу кажется, что Рико, наоборот, притягивает Роберта ближе.

— Очень рад знакомству. Мне уже пора, — Роберт с силой вырывает руку, Рико отпускает в последний момент, и тот шлепается на попу. Шон заливисто смеется и машет мороженым, как флагом.

— Было приятно познакомиться! — Рико в своей манере кивает, его улыбка исчезает, как только он поворачивается к Нилу.

— Кто это был?

— Он помог снять Шона с горки, — Нил помогает ребенку слезть на пол и берет его за руку. — Я думаю, он из мафии. Навряд ли ФБР. Слишком непрактично даже для наружки. Они бы не подошли знакомиться. Скорее всего, мафия, да. Морияма навряд ли, он бы не подошел им по профилю, скорее всего какие-то старые связи из Каролины. Нужно позвонить Ваймаку. Нужно позвонить и узнать, кто спрашивал о нас в эти годы. Как нас могли выследить? Я думаю, это мое лицо. Да, слишком заметное. Надо было красить волосы, я же говорил, — он не замечает, как начинает дышать слишком быстро, как на последней фразе он хочет ударить Эндрю по руке, но вместо этого медленно оседает на землю, и Эндрю уже рядом, на уровне его глаз. — Надо было сделать пластику. Нос можно увеличить? Или поднять брови? А рот? Можно сделать рот больше?

Альфа плавно опускает руку на его шею, так привычно и понятно, и Нил только в этот момент понимает, что не так — он дышит слишком часто, ему не хватает воздуха, он просто не может сделать вдох и …

— Дыши.

Так просто — просто дышать — но сейчас он не может даже этого. Он пытается выловить взглядом Шона, но все слишком смазано, слишком далеко от него, кажется, что кто-то уводит ребенка, его ребенка от него —

— Шон, Шон, Шон…

— Он рядом, Рико держит его за руку. Нил?

Но Нил не хочет реагировать — просто не может, потому что никакого Нила не существует. Его не существует. Все это неправда — все это не имеет значения. Он никогда не будет настоящим, сколько бы паспортов он ни сменил, сколько бы своих фотографий ни расставил в гостинице, сколько бы ни улыбался своему отражению в зеркале…

Он ложится на землю, растягиваясь под солнцем и затягивает шнуровку на капюшоне. Нила здесь нет. Ноа, Алекса, Стефана. Карла, Винсента, Натаниэля. Абрама тоже. Никого.

В этом “никого” и “нигде” намного больше смысла. Он позволяет себе погрузиться в полную темноту, наслаждаясь так давно забытой беспечностью.

***

Он приходит в себя уже дома. На нем его любимая пижама, шторы плотно закрыты, рядом посапывает Шон, в доме ни звука, рядом на столике стоит стакан с водой.

Нил не хочет будить Шона, но тот упорно держится за рукав пижамы, и ему приходится взять его на руки, чтобы встать вместе с ним.

Он находит альф в гостиной, и чувствует такой непривычный укол в сердце. Рико лежит на диване, Эндрю сверху, обнимает его, как коала. Семейная идиллия. Почему они не переживают? Почему они все еще здесь? Их рассекретили. Им нужно бежать. А они спят, кажется, слишком крепко, чтобы различить его шаги.

Боже, они перестали просыпаться от шагов. Нил оглядывает огоньки сигнализации, которые, как обычно, мигают. Все работает. Если кто-то захочет проникнуть в их дом, он точно узнает.

Он поднимается в детскую, оставляет все еще спящего Шона в кроватке, поправляет простынку и вспоминает такой привычный план. У Рико есть сумка для побега. Взять сумку, взять Шона, выйти через гараж. Взять старую тойоту, которая стоит как раз на такой случай. Мексика в этот раз отпадает, нужно действовать неожиданно. Например, Гаити. Нет, на Гаити он будет слишком заметен. Тогда Гавайи. Точно, там он сможет на лодке добраться до круизного лайнера, например, из Европы…

— В тойоте нет бензина, — Эндрю, заспанный, помятый и такой милый, стоит в дверном проеме, разминая шею.

Как будто он умеет читать его мысли.

— Я чувствую твою панику. Напомнить тебе, как работает истинность? — он подходит ближе, протягивая Нилу руку, и после кивка, притягивает его к себе. — Все в порядке. Никто не сделает тебе больно. Никто не сделает Шону больно. Мы этого не допустим.

Нил хочет верить. Сильно. Он хочет начать верить хотя бы самому себе — и убедиться в том, что он действительно реален. С момента их исчезновения, он сотни раз разглядывал свой айди, и сотни раз этого было недостаточно.

Только здесь, в этом доме, когда Шон зовет его, он чувствует себя настоящим. Шон ничего не знает, но он не лжет и не сомневается. Нил для Шона — все. Несмотря на честное распределение обязанностей и времени с ребенком, ему очень сложно отлипнуть от Нила — и это льстит. В отличие от альф, он не связан истинностью и обязательствами — детская любовь безусловна. И поэтому…

Из пучины его странных рассуждений вырывает Эндрю, который медленно ведет его за руку вниз и усаживает на диван. Рико тут же подает чашку чая, хотя в такой ситуации больше нужен кофе.

— Что случилось в парке?

Судя по тому, что они смотрят на него без особой тревоги (и потому, что они еще живут в этом доме) — все в порядке.

— Этот альфа, Роберт, помог снять Шона с горки, — Нил не хочет чай, но из вежливости делает глоток. — А потом он начал на меня смотреть. Слишком пристально. Очень подозрительно.

Он видит, как Эндрю замирает, как все его тело вытягивается по струнке, в то время как Рико, наоборот, расслабляется у его ног.

— А дальше?

— Он сказал, что он меня где-то видел. Что первое впечатление обманчиво. Что я очаровательный омега. Что нам нужно поговорить наедине, — Нил не замечает, как его голос повышается, а Рико начинает гладить его по руке.

— И ты решил?…

— Он сказал, что видел меня! Конечно, мои фото были в СМИ, и… — он снова начинает нервничать, тут уже Рико пересаживается на диван и помогает ему устроиться у себя на коленях.

— Ты не рассматривал вариант, что он просто с тобой флиртовал? — Рико притягивает его к себе и нежно целует в висок, придерживая колено, которым Нил начал по привычке трясти.

— Флиртовал? Со мной? У меня есть ребенок, и… — Нил осекается, пытаясь пересмотреть ситуацию. С ним никогда не флиртовали. — У меня есть метка. И кольцо.

— Ты не носишь его в парк, после того, как мы три раза перекапывали песочницу. И ты любишь носить худи даже в жару, — сухо констатирует Эндрю.

— Да, так бывает. Ох уже странные альфы, которые хотят заполучить милых одиноких омежек, — Рико миролюбиво продолжает гладить Нила, который во все глаза смотрит на Эндрю.

— Да, и мне бы не понадобилось кольцо, если бы хотя бы из моих альф был рядом. В чем смысл такого количества, если вас не было рядом? — он почти шипит, и о, да, это грозит перерасти в бурную ссору. Впервые за столько лет.

Эндрю лишь поднимает бровь. Рико, как всегда, готов принять вину на себя:

— Мой косяк. Но я так боялся, что Эндрю, по ошибке, посадят вместе с дошкольниками в автобус, что решил пойти с ним.

Нил не может удержаться. Он сам запретил эти шутки — он и снимет запрет. Пузырь напряжения лопается, и вот он уже хихикает, валяется по полу, завернутый в кокон из двух альф, и начинает смеяться громче, несмотря на шипение Эндрю, что они могут разбудить Шона.

Нил по очереди протяжно целует каждого, плавно стягивая с себя пижаму, но останавливается, когда чувствует, что рук на нем осталосьслишком мало. Он удивленно приподнимает брови.

— У тебя стресс.

— Ты перенервничал.

— Тебе не нужны лишние потрясения.

Альфы наперебой шепчут причины, почему его эротические фантазии не могут быть осуществлены сейчас на ковре в гостиной. Не то чтобы они этого не делали раньше.

***

Спустя месяц после рождения Шона, когда врач официально разрешил заниматься сексом, Нил составил список. Боже, жизнь с Рико пошла все-таки ему на пользу. Он отметил каждый кусок, каждую горизонтальную поверхность, где можно наконец-то ощутить себя полноценным и любимым.

— Я не думаю, что кофейный столик — это хорошая идея, — пыхтя ему в шею, бурчит Эндрю, стягивая с себя штаны.

— Я все измерил, — Нил не может оторвать свои рук от Эндрю, да и не хочет: у них есть ровно полчаса, до того, как проснется Шон. — Он точно под твой рост.

— Ты так и не закончил колледж, твоим измерениям нельзя верить, — Эндрю фыркает, но послушно открывает презерватив. — Это слишком неустойчивая поверхность.

— Зато кое-что другое слишком устойчивое, да? — Нил все еще отвратителен в флирте, несмотря на тонны сериалов, которые он посмотрел. Он имитирует игривое подмигивание, пытается эротично потянуться, тем самым нарушая баланс. Потому что столик делает “хрясь” и рассыпается под ним на тысячи мелких осколков.

Эндрю громко матерится, неуклюже ловя Нила, хотя тот приземляется точно по центру катастрофы. Рико любил этот столик. Хорошо, что его практичность заставила их проверить, что вся мебель из безопасного стекла, поэтому Нил отделывается только несколькими синяками.

Это не мешает Рико кричать — ну, точнее, громко шептать за ужином, потому что они не повышают голос при Шоне. Это Нил прочитал в одной из умных книжек, которыми отвлекался во время беременности.

— Вы помните, сколько стоила наша кровать? Такая штука в спальне, там еще есть матрас с эффектом памяти и мягкими пледами? Вам что 15? — Рико перестает шептать, начиная напевать свои обвинения, потому что глаза Шона раз за разом закрываются.

Нил фыркает.

— Столик был последним в моем списке.

— Угу, после того, как мы вычеркнули гамак, — Эндрю закатывает глаза.

— Вы вычеркнули гамак? — Рико поражен.

— Формально да. Неформально — мы перевернулись после того, как Нил решил побыть сверху.

Нил пожимает плечами. У него есть цель — он идет к цели.

Список подошел к концу, можно сосредоточиться на кровати.

— Ты смотришь слишком мало порно, — Рико берет Шона на руки, встает из-за стола, чтобы подготовить его ко сну: помочь умыться, переодеть, прочитать любимую сказку.

— Извините? Я посмотрел буквально всю твою коллекцию, даже пару видео с пометкой “не для впечатлительных” с ноута Эндрю.

Уши альфы становятся пунцовыми. Они вместе уже больше года, тема секса, казалось бы, раскрыта, тем более со списком Нила, но некоторые вопросы все еще остаются. Эндрю не всегда снимает футболку, редко снимает повязки, иногда он чувствует себя увереннее только наедине с Рико, словно боясь показаться уязвимым перед своим омегой, но Нил благодарен и за это.

Рико неопределенно мотает головой куда-то в сторону, прежде чем начать подниматься.

Нил перевод взгляд на Эндрю, который не спеша убирает посуду, после чего берет его за руку и выводит на задний двор.

— Бассейн, — флегматично бросает он.

— Что “бассейн”?

— В твоем списке не было бассейна.

О. Ооо, да, такого в порно не было. Что странно — яхта была. Ванная была: им пришлось перестроить одну из стен, чтобы поставить гигантскую джакузи, которая вмещала бы троих.

— Но… тут соседи? — Нил с опаской смотрит на воду. Она еще не успела остыть, освещение приглушено, но… но тут же соседи.

— Зависит от того, насколько ты можешь быть тихим, — Эндрю ухмыляется и стягивает с себя футболку.

Ох.

Он неторопливо спускается в воду, оставаясь только в боксерах и повязках, пока Нил торопливо снимает штаны. Можно попробовать. В конце концов, что может случиться? Ну, вызовут полицию. Ну, их лица с позором повесят на доске позора округа. “Занимались сексом в бассейне”. Такая вообще есть?

Он долго смотрит на воду, на волны, которые мелкой рябью расплываются по поверхности. Эндрю уже успел сделать несколько кругов туда и обратно (нужно признать, что это было достаточно просто) и теперь вопросительно смотрит на него.

Нил вздыхает. Он не против секса, очень даже за, но бассейн? С другой стороны, будет что вспомнить (как будто его биография страдает от недостатка крутых историй). Зажимает нос руками и прыгает бомбочкой прямо в центр, дрожа от легкой прохлады. Эндрю уже стоит, опираясь руками на бортик, ухмылка не сходит с его лица.

— Добавим еще один пункт в твой список?

Нил подплывает ближе, после еле заметного кивка, обнимает Эндрю за плечи, обхватывая его ногами за талию, прижимается всем телом и жадно накрывает его губы своими. Они целуются — каждый раз — как будто целую вечность, прежде чем Эндрю начинает стягивать с него боксеры.

Он не слышит, как подходит Рико, ставя рядом с бортиком радионяню, как он резко прыгает в бассейн, начинает прикусывать его шею, оставляя засосы рядом со своей меткой. Эндрю сильно сжимает член Нила, заставляя стонать, пока Рико тихо спрашивает про смазку, не давая ему возможности ответить и накрывает рот поцелуем.

Нил только отрицательно качает головой, позволяя устроить себя у бортика, придерживаясь за плечи Эндрю, который неторопливо проникает в него пальцами. Это немного непривычно, но вода так нежно обволакивает его тело, что омега позволяет себе забыть и о шуме, и о стеснительности.

— Нууу же?

Эндрю только цыкает, осторожно входя в него, Нил на секунду сжимается, но тут же расслабляется, когда Рико начинает быстро ласкать его член. Нил плывет — вода только усиливает все ощущения, он словно тает от каждой фрикции, стонет все имена подряд, крепче прижимая Эндрю к себе и почти не оставляя Рико места для маневра.

— Я.. почти…

Эндрю резко выходит, и Нил лишь ошалело и немного обиженно смотрит на него.

— Как мы будем здесь плавать? — почему резонность Эндрю возникает в самые ненужные моменты?

— Боже, — Нил стонет, — серьезно?

— Мы можем позволить себе слить бассейн, — со смешком произносит Рико, помогая Нилу перелезть к нему. Он приподнимает брови, и омега на выдохе быстро произносит “Да”. Они меняются.

Рико двигается медленнее, словно смакуя каждую секунду, и томно шепчет на ухо:

— Сколько соседей ты успеешь разбудить?

Нил смущается и притягивает к себе Эндрю для поцелуя, ища в этом способ заткнуть себе рот. Почти помогает — он кончает с языком Эндрю внутри, на секунду полностью отключаясь от всего происходящего. Теперь он слишком расслаблен — ему хочется полежать, занять горизонтальное положение, и немного побыть эгоистом — что он и делает, финально целуя своих альф и вылезая из бассейна, пытаясь прикрыться руками.

Рико довольно лежит на воде, придерживаясь рукой за Эндрю, который рассерженно сдвигает брови.

— Ты такой милый, когда злишься, — Нил шепчет с тихим смешком, заматываясь в халат, который Рико заботливо приготовил.

— Бусиночка, — Рико пытается взъерошить Эндрю волосы, на что тот нервно кусает его за пальцы. Рико только смеется — их отношения стали настолько странно домашними, что удивляться всего лишь укусу, а не сломанному ребру, не приходиться. — Бусиночка, ты же сам не хотел пачкать бассейн. Ну не злись.

Рико смеется сильнее, видя, как брови Эндрю сдвигаются все сильнее — хотя казалось, это уже невозможно. Тот лишь фыркает.

— Окей, хочешь я покажу тебе фокус?

Нил тоже хочет посмотреть фокус, но радионяня издает странные звуки, и пора проверить Шона, поэтому последнее, что он видит — как Рико делает очень-очень глубокий вдох и опускается под воду. Через секунды глаза Эндрю становятся похожи на два блюдца — минет под водой можно внести в список и сразу вычеркнуть.

***

Пол очень удобный. Нил абсолютно в этом уверен. Хотя ему грех жаловаться — Эндрю был снизу, и, видимо, ему нужен будет массаж.

— Я все еще напоминаю, что у нас есть кровать, — спокойно добавляет Рико.

— Кровати для слабаков, — Эндрю потягивается, пытаясь нацепить обратно штаны.

Нил не переваливается на спину, не в состоянии встать. Он протягивает руки к Рико, который со вздохом пытается его поднять.

— Ты как будто стал больше весить, — он громко обнюхивает Нила, на что тот только усмехается, — ты точно не в положении?

— Боже, нет, но спасибо, — если бы ты ходил в зал столько, сколько Эндрю, я все еще был бы для тебя пушинкой, — Нил размахивает ногами, чтобы сделать жизнь Рико еще сложнее.

— Кто-то же должен работать. Ты видел цены на корм? Такое ощущение, что Кот продает его на черном рынке. Невозможно столько есть, — Рико пыхтит, но не сдается, пытаясь не ударить Нила головой об узкий проход на лестницу.

***

Сложно учиться радоваться малому, но Нил искренне ценит простые, понятные и приятное мелочи. Рутина. Ру-ти-на. Слово, до этого ему совсем неизвестное. Проснуться от будильника Рико, чтобы найти Эндрю на кухне, готовящим кофе и круассаны. Пообнимать Шона, перед тем как отправиться вместе с ним в садик. Зацеловать альф, вручая им с собой обеды на работу. Нил все еще не мастерски готовит, но уже не ругает себя за это — он чудесно управляет домом. Поэтому совсем неважно, что обеды готовил Эндрю, его обязанность — лучезарно их вручить.

Распорядок дня во многом подстроен под Шона, но несколько часов, пока он в садике, Нил может провести так, как хочет. Он оббегает район за сорок минут, по пути здороваясь почти с каждой соседкой.

— Ох, Ноа, ты так очарователен в этих новых шортах!

— Вы помните про наш день рождения в эту субботу? Нэд очень ждет Шона!

— Ноа, дорогой, попробуй мой новый рецепт! Только ты скажешь мне правду!

Нил все еще не понимает концепта таких соседских отношений, но старательно делает все, чего от него ожидают. И шок — ему приятно. Он находит успокоение в неторопливых беседах, изредка соглашается поиграть в карты на веранде, они всегда посещают соседские праздники.

Он никогда не мог об этом даже мечтать.

Сегодня вторник — значит, согласно их обычному графику, сегодня они отправятся в небольшой уютный ресторанчик недалеко от дома, чтобы “выйти в свет”, как говорит Рико. Им нужен повод нарядиться, говорит Рико. Ему нужен повод выгулять один из миллиарда своих костюмов, говорит Эндрю. Но в этом и заключается вся прелесть рутины — Нил точно знает, что его ждет вечером. Он наденет рубашку, наденет на Шона бабочку, от которой все официанты опять придут в умиление, они займут свой любимый столик в уголке и будут делиться новостями, хотя они и так знают все, что происходит в их тихом укромном мирке.

— Ты будешь брокколи? — Эндрю монотонно идет по меню, но Шон отрицает все его предложения.

— Суп? Супчик для самого сладкого мальчика? — Рико решает помочь и ласково теребит сына за щечки, но тот все равно отказывается.

— Это кризис трех лет, я про него читал, — авторитетно говорит Нил, с аппетитом поедая огромную порцию пасты, старательно игнорируя брокколи.

— Там было про то, что папа должен подавать сыну пример? — Эндрю кивает на брокколи, но Нил лишь закатывает глаза.

— Спасибо, я прекрасно и сам проследить за своей диетой.

— Неееет, пааа, — Шон высказывает свое мнение, наконец-то согласившись на куриную лапшу, которой нет в меню, но которую раз за разом соглашаются здесь готовить.

Рико нежно гладит его по голове. Нил каждый раз отмечает, как сильно рождение ребенка повлияло на всех них — только в лучшую сторону. Когда Шон впервые стянул с Эндрю повязки, тот даже не шелохнулся. Это было нечто само собой разумеющееся — это часть Эндрю, и Шон любит его безгранично, несмотря на те события, которые продолжают кошмарить альфу по ночам. Он больше не может общаться с Би, он ходит к новому специалисту, но уже не может сказать ей всю правду. Рико стал более чувствительным: он столько лет учился скрывать все свои эмоции, держать лицо и притворяться сильным, что даже заливистый смех Шона в хороший день может довести его внезапных слезинок в глазах. Но Нил все еще помнит, как у Рико тряслись руки, когда он первые разы (месяцы!) брал Шона, как методично составлял списки на все случаи жизни — от коликов до ветрянки.

Было сложно. Но это ничто — просто несравнимые приятные сложности по сравнению с тем, что могло их ждать, если бы не дядя Стюарт, рискованный план и большая доля удачи. Удачно, что они быстро нашли дом. Что денег хватило, чтобы основать свой — легальный — бизнес. Что каждую ночь он может засыпать не один — и него совсем это не тревожит.

— Ему все равно нужно есть побольше овощей. И кальция, — Рико игриво цыкает в сторону Шона, опять пропевая слова.

Нил закатывает глаза.

— Мы согласились не делать тест ДНК.

— Именно. Поэтому, это как рулетка. Так что — просто на всякий случай — я взял всем творожки на обратную дорогу.

Эндрю пинает Рико под столом, на что тот лишь примирительно поднимает руки:

— Я все еще надеюсь, знаешь ли.

Это их традиционный вечер: на обратном пути Шон засыпает почти сразу, поэтому их главная миссия — как можно менее бесшумно пронести его в дом. В этот раз Рико едет на заднем сиденье с сыном, Нил гладит Эндрю по руке и рассматривает пролетающие мимо дома, которые он уже выучил наизусть.

— Нас ждут на дне рождения в субботу.

— Я уже заказал подарок, — Эндрю по привычке открывает окно, нервно теребя пальцами. Они бросили курить еще до рождения Шона, но привычка все еще осталась.

Нил улыбается. Все под контролем. Он в порядке. Вот опять синий дом их соседей, сейчас они сбавят скорость, чтобы почти незаметно притормозить, Рико аккуратно достанет Шона, они пойдут укладываться….

Но Эндрю не тормозит. Они проезжают мимо. Нил успевает только оглянуться.

Прямо у их дома, прямо на их идеально подстриженной лужайке, стоит неизвестная машина.

========== +2 ==========

Это простой пикап, грязный и старый, совсем не классический для этих мест, с номерными знаками другого штата, который настолько сильно не вписывается в ландшафт, что его невозможно не заметить — даже несмотря на то, что инстинкт самосохранения у всех трех с годами немного притупился.

— У нас гости? — Нил скорее утверждает, чем спрашивает, Рико сразу отстегивается и почти на ходу выпрыгивает из машины, Эндрю сразу вжимает педаль и уезжает подальше от дома.

— Эндрю?

— Сейчас Рико все проверит, и мы сможем вернуться домой, — Эндрю паркуется через пару улиц, нервно постукивая по рулю.

— Мы оставим Рико одного, а если они вооружены? — Нил переходит на опасный шепот, но Эндрю лишь цыкает на него.

— Все по плану.

— По какому плану? — шепот становится громче, Шон нервно хмыкает во сне.

— По плану, если нас найдут, — почти пропевается в ответ, видимо, в надежде, что Шон уснет обратно.

Нил трет руками лицо, грустно вздыхая:

— И когда вы хотели мне рассказать? В чем заключается план?

— Мы бросили монетку.

— Монетку.

— Да.

— Ты выиграл?

— Да.

Нил хмурится. Они много раз проговаривали ситуации, в которых им придется разделиться, но каждый раз он убеждал их, что этого не потребуется. Что они просто будут действовать по ситуации и найдут другой выход. Видимо, его не послушали. Прошлый раз, когда они строили планы за его спиной, он успел сбежать — и все закончилось почти хорошо — Нил все еще надеялся, что такого не повторится.

— Я думал, что мы больше не строим планы на двоих.

— Твой комплекс мученика не позволит тебе мыслить рационально. Два отца, лучше, чем один, один родитель лучше, чем ноль.

— Просто, блять, великолепно, — Нил стонет, и Шон просыпается окончательно. Он тянется к нему, сонно морщась. — Ой, малыш, ты проснулся. Хочешь на ручки?

Конечно, Шон хочет на ручки. Нил тоже хочет на ручки, но одновременно с этим — сменить имя, штат, и, возможно даже, страну.

Эндрю снова заводит машину, и Нил оборачивается, чтобы увидеть, как Рико в отдалении машет руками.

— Это что, ваш тайный сигнал, что все безопасно? — он ухмыляется. За столько лет могли придумать что-то менее заметное.

— Почему ты такой сложный? — Эндрю устало пожимает плечами, как будто всего этого приятного вечера в ресторане и не было.

Он паркуется рядом с домом, почти впритык к пикапу, пока Рико забирает Шона на руки, помогая Нилу выйти из машины.

— Меня не было 5 минут, вы что успели поругаться? — Рико пытается улыбаться, но осекается под взглядом Эндрю. — Босс, все чисто.

Эндрю показывает ему фак, поворачиваясь в пикапу, чтобы самому проверить обстановку.

Перед ним стоит ковбой. Самый настоящий, из вестерна. В широкой шляпе, совершенно нелепых сапогах с шпорами — боже, где он их вообще взял — рубашке с висюльками. Он даже закуривает, глядя Эндрю прямо в глаза.

— Мы не курим при Шоне, — Эндрю скрещивает руки на груди и осуждающе смотрит.

— Ой, пардон, — мужчина выбрасывает сигарету прямо на газон, но тут же поднимает, услышав шипение Рико. — Я хотел полностью соответствовать маскировке.

Эндрю слышит, как Нил стонет где-то на заднем плане.

— Боже, дядя, смысл маскировки в том, чтобы оставаться как можно менее заметным. А ты в своем ковбойском наряде уже попал в местную прессу, — Нил подходит ближе, чтобы крепко его обнять.

— Но вы же не сразу меня узнали, да? — Стюарт подмигивает, переводя взгляд с Нила на Шона, которого Рико пытается унести в дом. — Вы так похожи.

Нил обнимает его крепче.

Уже дома, устроившись в гостиной с кофе, уложив Шона, которого Стюарт никак не хотел выпускать из рук, они могут нормально поговорить.

— Ты говорил пять лет?

— Меня выпустили раньше за хорошее поведение.

Эндрю и Рико одновременно приподнимают брови.

— Ну ладно, может быть, я дал кое-кому немного денег, и мое поведение посчитали идеальным. Я полностью исправился, — Стюарт делает глоток, но морщится, когда осознает, что это не чай.

— И что теперь? — Нил все еще держит дистанцию, до сих пор сложно поверить, что его дядя действительно сидит перед ним — вот же ковбой.

— Теперь мне нужно поскорее уехать из Штатов, — Стюарт с грустью оглядывает их дом. — Но я не мог, не увидев перед этим тебя. Вас всех.

Еще немного и кажется, что Нил расплачется. Он никогда не был особо сентиментальным, за исключением беременности, но тут самый подходящий повод.

— Я уже говорил тебе, насколько я благодарен, за все, что ты для нас сделал, но я должен сказать это еще раз, потому что без тебя, ничего бы этого не было, ты знаешь, — Нил начинает плакать, его голос дрожит, он размазывает слезы по лицу, пока Рико приносит салфетки, а Эндрю сползает на пол, чтобы положить голову ему на коленки.

— Ох, милый, — теперь Стюарт тоже плачет, — я тоже уже говорил — я должен был вмешаться раньше. И Мэри была бы здесь, увидела бы внука, но теперь ее нет…

Обоих накрывает рыданиями, когда они встречаются посередине комнаты и сплетаются в плачущий комок.

В эту ночь Нил почти не спит, потому что Стюарт хочет узнать буквально все из жизни племянника и внука, кем он решил считать Шона. Что он любит? Во сколько лет он заговорил? А что он умеет? А что ему нравится?

Уже ближе к утру Эндрю отводит Нила спать, Рико помогает Стюарту разместиться в гостиной, чтобы после совсем короткого отдыха отправиться в парк аттракционов в соседний город. Стюарт хочет показать Шону и парк аттракционов, и аквапарк, и успеть в цирк, и покататься на лошадке, но Нил резонно просит его выбрать только одну активность.

— Шон, ты хочешь покататься на карусели?

— Да!

— А на лошадке?

— Пони! Да!

— А клоуна хочешь посмотреть?

— Да!

— Нил, как мы можем выбрать, Шон хочет все, и я тоже хочу все и сразу! — Стюарт с энтузиазмом покачивает Шона на руках, пока Нил пытается уснуть на заднем сиденье. Ехать еще минут сорок, и это единственная попытка поспать на сегодня.

— Я даже не знаю, мальчики? — сонно бормочет он.

“Мальчики” переглядываются, и за этим скрывается еще одна особенность, которую давно отметил Нил.

Эндрю не может сказать Шону нет. Точнее, он скорее всего и не хочет. Новая игрушка? Конечно. Еще мороженого? Всегда и с радостью. Понятно, что за этим скрываются годы собственного несчастного детства, отчаяния и практически никаких причин для радости. Поэтому детская завалена таким диким количеством игрушек, книг, развивающих наборов, что Нилу периодически приходится убирать хотя бы часть из них в гараж.

Это особенно сказалось на празднованиях дней рождения Шона. Когда ему только исполнялся годик, Эндрю планомерно начал готовиться. Он заказал украшения, два торта — взрослым и детям, маленькую развлекательную программу, десятки маленьких подарочков. Поэтому Нил не особо удивился, когда в день праздника был разбужен слишком рано для выходного дня, чтобы помочь развесить все флажки, шарики и вывески. После короткого чмока в губы, он даже подал Эндрю, стоящему на стремянке гирлянду, чтобы проснуться спустя три часа на диване рядом с Рико, укутанным в плед.

Эндрю доделал все сам, он даже успел провести кастинг артистов, чтобы выбрать самых безопасных по его мнению. Все прошло великолепно, настолько, что соседи окрестили этот детский праздник “праздником года” на их улице. Возможно, Шон ничего не запомнил. Он просто веселился, кидался кусочками торта и визжал от восторга, когда на него надевали огромный воздушный пузырь. Но Эндрю запомнил все до мелочей. В тот вечер, уже после праздника, он долго стоял на веранде, не в состоянии отпустить сравнение всех своих недо-дней-рождения, с этим абсолютно счастливым днем для Шона. Нил бесшумно накинул ему на плечи плед, за что получил в ответ самые крепкие объятия в его жизни. Тогда на глазах Эндрю впервые за вечность блеснуло что-то наподобие слез.

— Шон так радовался, — он уткнулся носом Нилу в шею и перешел на еле слышный шепот.

— И мы очень радовались. Спасибо, это было чудесно.

— Спасибо вам. За все это.

За дом, за Шона, за безопасность и возможность радоваться по поводу и без.

Казалось, что затмить этот праздник будет просто невозможно, но на три года Эндрю превзошел самого себя. Весь их двор за ночь был переоборудован в сад-лабиринт, в котором были спрятаны подарочки и игрушки. Каждый ребенок получал свою карту и отправлялся на поиск сокровищ, прямо внутри этого чудо-сада из растений, и даже небольшого фонтана.

Шон был первым, кто отправился в лабиринт за руку с Нилом, и в тот момент он точно понял, что испытал Эндрю, планируя все это неделями. Ничего в мире не могло сравниться с тем восторгом, искренней, всепоглощающей радостью сына, когда он находил подсказку и смог сам открыть свой подарок.

Каждый такой день рождения словно восстанавливал баланс в этом несправедливом и суровом мире. У Эндрю никогда не было своего торта и тем более свечек — Шон получал свой отдельный на каждый день рождения. Когда он подбежал к Эндрю, чтобы тот помог ему задуть свечи, тот уже не смог сдержать самой широкой улыбки. Все это того стоило. Уход от своей прошлой жизни, потеря всего, что могло бы быть его, боль расставания с Аароном, Ваймаком, Би — все это стоило того, чтобы Шон получал свой отдельный торт и целовал их всех по очереди каждое утро.

Именно поэтому сейчас, когда нужно выбрать, куда отправиться, вся надежда на Рико, который сможет урезонить своих любимых, лишенных в детстве практически всего. Нил иногда пытался робко поинтересоваться, во сколько им обходятся такие грандиозные дни рождения, но Рико лишь качал головой, показывая на фото на столе: Эндрю выдувает огромный пузырь вокруг себя и Нила и на его лице читается абсолютная гордость. За себя, мальчика 27 лет, который смог выдуть такой огромный пузырь. Нил согласен. Это стоило своих денег.

— Аттракционы ближе всего, — осторожно предлагает Рико. — Шон очень любит кататься на карете, Шон ты любишь карету? Помнишь, как она вращается?

Они начинают напевать простую песенку, которая обычно играет на карусели, но Эндрю лишь хмурит брови.

— Мы могли бы успеть в аквапарк.

— Да, но у Шона все еще есть дневной сон.

— На одну горку.

— Я схожу с тобой на одну горку, — шепотом говорит ему Рико и предлагает свою открытую ладонь. Эндрю кивает и берет его за руку.

День пролетает слишком быстро. Послезавтра Стюарту нужно улетать, но он никак не может хотя бы на секунду оторвать взгляда от Шона. Даже когда тот после трех кругов на карусели — в карете, в самолете и на лошади вместе со своим условным дедушкой — заваливается спать прямо в машине, Стюарт остается сидеть рядом, пытаясь запомнить его миленькое личико.

— Он так похож на тебя.

— Да, к счастью, — Нил ухмыляется, — мы не особо переживаем по этому поводу.

В отличие от него самого, который до сих пор иногда видит в отражении Натана.

— Он самый красивый ребенок, которого я когда-либо видел.

— Эм, спасибо? Не буду принимать это на свой счет.

— Ну, формально тебя не видел ребенком, только на фото.

— Так что Шон в принципе единственный?

— Почти. Но самый красивый! — Стюарт заботливо поправляет ему волосы. — Я не стал говорить при них, но судя по моим данным, вас никто не ищет.

Нил вопросительно смотрит на него.

— Я имею в виду, что теоретически вы могли бы попытаться связаться с Аароном.

Ох.

Это, с одной стороны, чудесная новость. С другой, Нил не знает, знает ли Аарон про главную авантюру в их жизни.

— Что он знает?

— Он и его высокий друг были на похоронах. Ну знаешь, вас троих. Вместе с кузеном честно плакали. Я не знаю, давал ли Эндрю ему прямые или косвенные намеки.

Нил тоже не знает, но внезапно очень хочет, чтобы Аарон знал. Чтобы Ники знал. Чтобы у них сохранялась надежда на то, что Эндрю, который сделал для них практически все, что мог, живет свою лучшую жизнь.

— И еще… Я не знаю, хочешь ли ты это увидеть, но думаю, что должен тебе показать, — Стюарт протягивает ему телефон.

Видео снято камерой наблюдения, в очень плохом качестве и без звука, но у Нила начинают дрожать руки. На экране Дэн с младенцем на руках встречает у дома машину, из которой выходит Мэтт. Он немного сутулится, двигается очень медленно, опирается на тросточку, — но — но он идет сам. Он выходит из машины, подходит к Дэн и целует ребенка, обнимая обоих. Мэтт поправился, условно, насколько позволяло его состояние, но ему стало лучше. Нил хочет выдохнуть, но не может — воздух словно замирает в легких, слово это годами накопленное напряжение может выйти из него в один момент. Он все еще винит себя во всем, что случилось с Мэттом, но сейчас становится чуточку легче.

— Спасибо.

Вечером они опять собираются в гостиной, где Нил, цыкая, мажет Эндрю кремом от ожогов, потому что идти в аквапарк без крема было плохой идеей. Он также цыкает на Рико, который за этим не проследил, и позволил Эндрю целых три раза скатиться с горки, не подумав о палящем солнце.

— Мы были там не больше часа, — Эндрю поджимает губы, чтобы не выдать, насколько у него все болит, когда аккуратно наносит крем.

— Да, и тебе этого хватило.

— Рико тоже был без крема.

— Даже не знаю, почему.

Нил вздыхает. Это даже мило, на самом деле, — они все чаще ведут себя как подростки. Как когда Нил выключает свет, что Эндрю шел спать, а не читал книги про вампиров до 4 утра, или когда отговаривает Рико перекраситься в тотал блонд. Местами это очаровательно.

— Стюарт сказал, что мы можем связаться с Аароном, — Нил осторожно проводит рукой по его волосам.

Эндрю плавно поворачивается к нему.

— Я не знаю, что мы можем ему сказать, что ты можешь ему сказать. Намекнуть, что все в порядке?

Эндрю неподвижно смотрит ему в глаза, и это завораживает.

— Он должен знать, что я жив.

Нил лишь вопросительно наклоняет голову.

— У нас была договоренность. Программа, которая отправит письмо другому, если вручную не отменять команду раз в три дня.

— Он не получил письма.

— Нет.

Нил выдыхает.

— Стюарт показал мне видео с Мэттом.

— Ты перестал винить себя во всех смертных грехах?

— Технически, это только моя вина… — он замолкает, когда Эндрю берет его за руку, чтобы прижать к своей щеке.

— Технически, это вина тех, кто хотел тебя убить.

— Ну вот видишь, я там тоже фигурирую.

Они замолкают, когда Стюарт торжественно выносит Шона, завернутого в новую пижаму и со смешными кошачьими ушками, купленными сегодня в парке.

— Котик! — говорит Шон.

— Котик, — повторяет Нил. Они так и смогли забрать котика, и кажется, это отличный предлог спросить об этом Аарона.

Стюарт уезжает на следующий день, сделав примерно миллион фотографий Шона и Нила, и даже уговорив их сделать вместе семейный портрет.

***

Несмотря на то, что график течек есть буквально в каждом календаре в доме плюс на трех смартфонах и двух рабочих календарях, Нил все равно умудряется забыть о ней. Он чувствует, что у него поднялась температура, что есть небольшая слабость, и хочется немного полежать.

Никто из них — уже, спустя столько времени — не страдает резкими вспышками страсти, как бывало на первых порах.

это скорее нечто домашне-ленивое. Рико и Эндрю берут внеочередной отпуск, они затариваются понятной и простой едой, сейчас стали брать няню, которая могла бы дополнительно гулять с Шоном. И кажется, что все запланировано, но Нил все равно пьет таблетки от температуры, и просит не подходить к нему близко, потому что он приболел.

Поэтому когда он просыпается, охваченный жаром и болью в животе, он лишь надеется, что никого не заразит. Эндрю кладет ему на голову холодное полотенце, Рико медленно целует за ухом, Нил протяжно стонет, и как обычно, только сейчас понимает.

— Как вы всегда знаете раньше меня?

— Ты пахнешь как клубничное мороженое, — Эндрю облизывается жарко целуя его в губы.

— И ты перенес половину наших вещей в спальню, чтобы спрятаться в них, как в норе.

— Оу, — Нил завороженно смотрит, как Рико достает из тумбочки пачку презервативов.

Они много раз обсуждали появление второго ребенка. Если первый был подарком судьбы, то со вторым хотелось сделать все планомерно. Как взрослые: сдать анализы, попить витамины. Года через два.

Тянущая боль растекается по всему телу, и Нилу сейчас слишком мало всего — поцелуев, объятий и нежных поглаживаний. Он хочет полностью раствориться в ощущениях, без остатка и без осознания происходящего. Но он ответственный родитель:

— Шон?

— Спит, радионяня работает, просто няня придет утром, — отчитывается Рико, снимая наконец рубашку.

Нил завороженно смотрит за действиями обоих альф. Он не должен удивляться, но каждый раз удивляется — насколько ему повезло.

— Вы выглядите богически.

— Не думаю, что это настоящее слово, — Эндрю помогает ему скинуть с себя остатки одежды.

— Очень красивые, — Нил целует их по очереди, — самые красивые. Мои.

Комментарий к +2

будет еще мааааленькая +3

========== +3 ==========

— Роджер?

— Серьезно? Мы что, пираты? — Нил вписывает еще одно имя в лист, только чтобы еще раз зачеркнуть.

— Стефан? — Рико не сдается и водит пальцем по планшету с новым списком.

— Было, — флегматично добавляет Эндрю, помогая Шону собирать игрушки в гостиной.

— Алекс?

— Было, — одновременно с Эндрю добавляет Нил.

— Крис? Что серьезно? Тоже было? — Рико как будто разочарован. — Нил, ребенок не виноват, что ты перепробовал почти все имена на свете. Еще немного и мы пойдем по иностранным. Кстати, как насчет японского? Кио?

Шон смеется. Он считает, что бить Эндрю кубиками — самое веселое в мире занятие:

— Па, мне нужен красный кубик, подай? — говорит он и кидает красный кубик как можно дальше. Они уже активно изучают цифры, но Шон упорно не хочет продвигаться выше 19, поэтому откидывает цифру “2”, чтобы не считать от 20 и выше. Еще он очень любит, когда Эндрю сдвигает брови, потому что знает, что тот не сможет злиться долго, и будет смешно бороться сам с собой: хмуриться и улыбаться одновременно.

Эндрю, по привычке, хмурится, прежде чем разгадать коварный план Шона

— Кио! — громко выкрикивает Шон.

— Вот, смотрите, ему нравится, — Рико следит, чтобы Нил добавил еще одно имя, и грустит, когда тот его вычеркивает. — Нет? Макото?

Нил стонет, но не отрицает такого варианта:

— Может, что-то попроще? Типа, Эван? Гарри? Пусть победит Волан-де-Морта и все зло на свете.

Эндрю шипит и закрывает Шону уши:

— Тшш, он еще не досмотрел.

Рико в ответ переходит на шепот:

— Ты думаешь, он рассматривает вариант, в котором Гарри не победит?

Эндрю еще раз шипит на него:

— Он верит в единорогов, не мешай ему верить в чудо.

Шон лишь продолжает смеяться. У него новая игра — он хочет залезть Эндрю под толстовку, чтобы повиснуть на нем, как маленькая коала.

— Ладно. Итан?

Нил и Эндрю несколько мгновений переглядываются, прежде чем первый произносит:

— В принципе, не так уж и плохо. Не знаю ни одного плохого Итана. Эндрю?

— Да.

— Итак, у нас есть лидер. Второе имя?

— Ооо, нет. Давайте просто ужинать, — Нил перехватывает Шона, который с разбегу прыгает к нему на колени. — И потом мы пойдем спать, да?

— Не хочу спать, — Шон, слава богу, перерос кризис трех лет, но теперь его поведение колеблется от идеального послушания, когда он остается наедине с Эндрю, до самого капризного ребенка в мире, когда Рико за главного. Сегодня он пытается найти баланс, но на ручках можно и похныкать.

— Конечно, не хочешь. И я не хочу, но посмотри, как папа устал, — Нил показывает на Рико, который картинно зевает. — И ради папы мы ляжем спать пораньше, хорошо?

— Хорошоооо.

Ужин проходит в привычном формате: хотя Шон уже уверенно ест сам, он не упускает момента измазаться пюре, чтобы Рико лишний раз ему помог.

— А когда появится братик?

— Как раз после Рождества, — Эндрю пытается имитировать радостный тон Шона, но получается так наигранно, что Рико начинает хихикать. — Ты помнишь, что на Рождество приедет дядя Аарон и дядя Ники?

— Да. Один как ты, а второй слишком громкий.

За пять лет Шон, стараниями Эндрю, научился говорить только правду, что сильно облегчило процесс воспитания. Даже когда он ударил кого-то на детской площадке, признался в этом сразу же, чем, возможно, сохранил жизнь папаше пострадавшего ребенка.

Он уже видел Аарона и Кевина по видеосвязи, и сейчас они готовятся принять их у себя вместе с Ники и Джастином. Рико воспринимает это как вызов. Они никогда не устраивают званых ужинов — только посиделки во дворе, поэтому в этом году Рождество будет праздноваться с особым масштабом.

— Очень точно подмечено! Шон, ты уже выбрал костюм? — Рико вытирает его салфеткой.

— Нет. Я хотел с кисой, но не было с кисой.

— Это потому что нам нужен костюм — деловой костюм — для праздников и торжеств, а не детский костюм. Ты же уже взрослый понимаешь? — Рико воинственно размахивает руками, пока Эндрю не пинает его ногой под стулом.

— Ему пять. Он ребенок и будет ребенком, сколько захочет, — он говорит сквозь зубы.

— Да, никакого давления, — Нил тоже слегка подпинывает его. — Па, ты поможешь найти костюм с котиками?

“Па” — это Эндрю, “папа” — это Рико, и “ну пааааап” — это Нил. Очень удобно. Шон сам определил, к кому он обращается, когда оба других отца уже сказали нет (Нил), к кому он обращается, когда что-то натворил, и тот точно поможет ему скрыть улики (Рико), и к кому можно запрыгнуть на колени и расплакаться без осуждения (Эндрю).

— Это прием, понимаете, первый в его жизни? — Рико все еще не хочет сдаваться, но его перебивает Эндрю.

— Конечно, мы найдем костюм с котиками.

Шон одобрительно кивает и после ужина утаскивает Эндрю, чтобы тот прочитал ему сказку. Шон уже умеет читать сам, но иногда он хочет покапризничать, как сегодня: после главы про своих любимых динозавров, он все никак не хочет закрывать глаза. Тогда Эндрю вздыхает, но все равно достает радионяню, которую они сейчас используют как рацию.

— Срочный сбор, пш-пш, я повторяю, срочный сбор. Маленький сладкий мальчик не может уснуть.

Через минуту в детскую поднимаются Нил и Рико, которые мельком просматривают главу из книжки, чтобы устроить целое представление.

— Я злой и страшный тираннозавр, — смешно рычит Нил, который сейчас больше похож на шарик на ножках, чем на хищника, — я вас съем. Рррр!

Он пытается укусить Рико, который падает на пол и поднимает руки.

— О, нет, не ешь меня, и потом у тебя такие маленькие лапки, что ты просто не дотянешься.

Шон, как обычно, совсем перестает хотеть спать, он спрыгивает с кровати, чтобы присоединиться к Рико на полу.

— Я трицераптор! Я буду вас бодать, — он тыкается головой в Эндрю, на что тот тоже падает на пол.

Оказалось, что Шон прекрасно разговаривает. Но так как они все не слишком многословны, он не видел в вербальной коммуникации особо смысла. Как только логопед предложил им больше времени говорить вслух при Шоне, тот начал болтать постоянно.

— А сегодня знаете, что еще было в садике? Знаете? Я нарисовал рисунок, и учитель сказал, что он такой красивый, я решил его подарить и подарил тому мальчику из класса. У него есть рюкзак с человеком-пауком, я тоже хочу такой рюкзак. И комету, я хочу комету, мы можем купить комету?

Нил гладит его по животу, успокаивая:

— Кометы бывают только в космосе, их нельзя купить.

— Мы можем сходить в планетарий и посмотреть на кометы, — добавляет Рико.

— Или можем сделать звездное небо, — Эндрю показывает на потолок, беря Шона на руки. Он устраивает его на кровати, Нил ложится рядом, а оба альфы садятся у него в ногах.

— Хочу звездное небо! — Шону нравится его комната, созданная по его рисункам: тут и пони, и динозавры, и супергерои. Полный хаос. Рико бы никогда не позволили такой пестроты и “нестильности”, ради Эндрю никто бы не стал делать ремонт, а у Нила, собственно, никогда и не было своей комнаты.

— Можем устроить, — Рико подмигивает. — А теперь нужно закрыть глазки.

Они втроем напевают колыбельную, пока Шон гладит Нила по животу.

— А если я ему не понравлюсь?

— Конечно, понравишься. Ты же его братик, он всегда будет тебя любить.

Шон кивает. Он переживает из-за появления нового члена семьи, но он видел детей в садике — у почти всех два родителя, иногда даже один. Так что кто-то из его пап точно достанется только ему.

***

Следующие недели наполнены непривычной суетой. Рико финалит итоги года, чтобы сразу после рождества спокойно уйти в отпуск, Эндрю заказывает декорации и находит портного, который сделает для Шона идеальный костюмчик с кисами. Нил может позволить себе вальяжно лежать в специально купленном кресле и вязать. О, это прекрасное хобби. Он уже связал несколько пинеток и отвратительно-красные свитера в подарок для гостей. Эта беременность проходит намного легче, он более расслаблен, за ним, внезапно, не охотится мафия. Даже парочки на курсах для родителей его не напрягают.

Он не успевает и глазом моргнуть, как Эндрю подпинывает Рико и за три дня они перекрашивают потолок в комнате Шона и наносят на него звездное небо. Это так мило, что он не может сдержать слез, но стоит ему первый раз шмыгнуть носом, как тут же появляется Рико со своим планшетом:

— Лисенок, боже, бусиночка, не плачь. Хочешь влажного асфальта? Можем подогреть.

Нил издает тихий смешок. С прошлых запасов ничего не осталось, поэтому Рико, под монотонное бурчание Эндрю, обновил все по списку. Теперь у них не гараж, а бункер на случай внезапных появлений желаний у Нила. Но он ничего не хочет — хочет на ручки, что достаточно сложно устроить в его положении.

Эндрю кидает ему в рукигирлянды, чтобы тот помог их распутать. Да, теперь у него есть гирлянды, и надувной Санта, и елка — все, как положено.

Дом преображается за несколько дней. Внешнее оформление они доверили нанятым рабочим, а вот внутри Эндрю делает все сам, под легкое подтрунивание Рико.

— В прошлом году ты вешал это с третьей ступеньки. А в этом четвертая. Хмм. Тебе нужно как-то собраться и не врасти в землю, пока Шон хотя бы не поступит в колледж.

Эндрю кидает в него пластиковым оленем, на что получает в ответ декоративной подушкой. Он хочет спуститься сам, чтобы показать, кто здесь главный альфа, но Рико обхватывает его за ноги и перетаскивает на диван, на котором они еще пару минут мутузят друг друга.

— Паааап, почему они такие? — вздыхает Шон, присаживаясь к Нилу на кресло.

— Потому что они влюблены, — хихикает Нил.

— А вы всегда знали, что будете вместе?

Это сложный вопрос. Они достаточно обтекаемо рассказывали сыну историю своего знакомства, но в дальнейшем Нил планировал сделать это более подробно.

Всегда ли они знали? Нет.

— Не совсем. У людей есть своя истинная пара — и обычно она бывает только одна. Но нам очень повезло, и мы нашли друг друга — всех троих. Поэтому у тебя три папы.

Шон серьезно кивает.

— Нам рассказывали про это в садике. Я сказал, что у меня три папы, Томас мне не поверил, я хотел его ударить, но Па бы расстроился. Поэтому я выбросил его пенал.

Нил стонет.

— Нет, никто не видел, Папа сказал, что раз никто не видел, то этого не было.

Нил стонет громче, в ответ на это альфы замирают. Они еще не уловили суть разговора, но Рико по привычке скатывается на пол, готовый в любой момент отползти на кухню.

— Шон, что еще тебе сказал Папа? — Нил усиленно хмурит брови.

***

Кевин и Аарон приезжают первыми. Эндрю порывался встретить их в аэропорту, но они наотрез отказались — передавали метель, и они не знали, во сколько точно приземлятся.

Эндрю написал Аарону еще тогда, пару лет назад, как только Стюарт уехал.

“Как кот”

“Его зовут Кинг Флаффкинс, спасибо, он в порядке”

“Это отвратительно”

“Ты отвратительный, это буквально твоя фамилия”

“…..”

Они живут в Швейцарии, в небольшом студенческом городе, где Аарон учится в ординатуре. Кевин работает на скучной офисной работе, приходит домой в 7 вечера, чтобы всеми силами отвлекать Аарона от учебы. Никто из них не пьет, и дома принципиально нет никакого алкоголя.

До этого 4 года они праздновали Рождество с Ники и Джастином, летая к друг другу по очереди, и проводили часы по видеосвязи.

У Ники родились двойняшки. Это очаровательные малыши, которым недавно исполнилось два года, и теперь Эндрю, хоть он и не готов в этом признаться, очень хочет их увидеть.

Поэтому в день, когда они все должны собраться в их доме, с раннего утра методично вытирает идеально чистые полки, проверяет посуду и список продуктов, чтобы попозже приготовить ужин.

Он получает смс, что они приземлились в моменте, когда вся еда уже готова, а Рико, придерживая Нила за руки, помогает ему спуститься.

— Эй, я еще могу ходить самостоятельно, — пыхтит Нил.

— Это ненадолго, — резонно отвечает Рико, усаживая его в неизменное кресло.

К дому подъезжает машина, на удивление, это минивэн, из которого суетливо выпрыгивают Аарон и Кевин, чтобы помочь выбраться остальным, чьи руки заняты детьми. Эндрю на автопилоте выходит из дома в одних тапочках, чтобы впервые в жизни позволить Аарону себя обнять.

— Ты не изменился.

— Я все еще самый красивый из нас, — Эндрю на секунду задерживает руки на плечах Аарона.

— Но точно не самый миленький из всех нас, — это подскакивает Ники, держа на руках одно из двойняшек. — Это Мэй, а это Джэй.

Он машет ручкой, но малыш лишь растерянно смотрит. Второго заносит Джастин, даже не пытаясь никого обнять.

С их приездом в доме наступает полный хаос. Ники восторженно порхает по гостиной, рассматривает фотографии, хвалит гирлянды, несколько раз подскакивает к Нилу, чтобы потрогать с его разрешения живот, охает и ахает, пытается помочь накрыть на стол, но после пристального взгляда Рико с тарелками в руках, наконец усаживается рядом с Нилом.

— Ох, я помню свою беременность, меня полоскало почти три недели, а потом я ел ведрами клубничное мороженое и закусывал это сельдью, и… — он не успевает договорить, когда Джастин изо всех сил издает кашляющие звуки, а Нил реально чувствует, что его начинает тошнить, хотя токсикоза у него никогда не было.

Аарон тихо разговаривает с Эндрю, помогая ему расставлять еду, пока Кевин сидит на максимальном расстоянии от Рико и судорожно ищет глазами алкоголь.

— Ты завязал, — нараспев напоминает Аарон на французском, на что Нил вклинивается в разговор:

— Он стал очень милым и очень сожалеет обо всем.

— Я не стал милым, но я сожалею, — добавляет Рико на английском.

Кевин сжимает зубы.

— Шооон, почему бы тебе не показать дяде Кевину и малышам свою комнату? — Нил приходит на помощь, завороженно рассматривая двойняшек, которые уселились на полу, посасывая ленедцы.

— Это отличная идея, — Рико подскакивает, чтобы взять Мэя на руки. — Я с вами!

Нил лишь тихонечко вздыхает. Рико надеется, что в присутствии трех детей и Джастина, им с Кевином удастся привыкнуть к состоянию “никогда ничего не было”.

Но все проходит более-менее удачно. За столом Ники не перестает рассказывать об их новом доме с большим садом, в котором у малышей есть горка (Шон тоже теперь хочет горку), о его новом хобби — он открыл для себя скалолазание и теперь каждую свободную минуту проводит в зале.

— Ну знаешь, на случай, если тебя захотят сбросить с крыши, ты точно найдешь за что зацепиться, — он нервно хихикает, но его успокаивает Джастин, который весь ужин пытается сгладить чрезмерность своего мужа.

Но никто особо не против: Нил так отвык от Ники, что может только ошалело кивать, не успевая вставить и слова. Эндрю просто тихонько радуется, что вся его семья в порядке. Рико в целом доволен, что его “прием” удался. Шон красуется в нежно-голубом костюме с черными кисами и намеревается ходить в нем каждый день.

Малыши быстро устают, и все решают открыть подарки сейчас. Мэй и Джэй очень ценят яркие упаковочные пакеты, они заворачиваются в них, под улюлюканье Ники:

— А ктоо это такие красивые подарочки?

Они получают по набору конструктора, новые пижамки, умный столик и несколько книжек. Шон восторженно рассматривает подарки и также восторженно следит за своими кузенами, которые явно пугают его своей маленькостью.

— Почему они такие? — он подбегает к Эндрю, чтобы прошептать ему прямо на ухо.

Эндрю, вопреки политике открытости в семье, также на ушко отвечает:

— Потому они младше тебя на три года. Когда они вырастут, то вы будете одного роста.

Шон ошарашенно смотрит на него, словно пытаясь понять, как эти кабачки с ручками станут похожими на него.

— Шон, ты хочешь увидеть свой подарок? — Рико отходит на кухню, чтобы все приготовить. Эндрю за руку подводит сына к Нилу.

— Тут я должен сказать, что это большая ответственность, но ты умный мальчик, и ты точно спрашиваться. Помни, что мы всегда тебе поможем, — Нил показывает пальцем на Эндрю, — особенно Па, потому что это была его идея.

Эндрю фыркает и закрывает Шону глаза руками, пока Рико аккуратно вносит большую коробку в комнату. Все замирают, но когда внутри начинает что-то скрестить, Шон с криком бросается к ней.

— О, о, о, это же котик, мой котик, моя киса, да?

Его глаза сияют, когда он осторожно берет на руки маленького черного демона, который в будущем будет стоить им примерно всей мебели в доме. Но никто еще об этом не знает. Шон позволяет каждому легонько погладить котика, прежде чем объявить, что он придумал имя:

— Сир Фэт Кэт МакКатерсон!

На что никто даже не закатывает глаза, а лишь одобрительно кивают.

Взрослые спокойно обмениваются скучными, по мнению детей, коробками, зато разрешают им закопаться в оберточной бумаге.

Когда очередь доходит до Нила, он с нескрываемым злорадством дарит всем собственноручно связанные свитера и просит надеть их для семейного портрета.

— Но на тебе нет свитера, — Кевин закатывает глаза.

— Пряжа слишком дорогая, чтобы обвязать еще и мой живот.

В знак солидарности к закатыванию глаз присоединяется Аарон, обещая, что пришлет Нилу на следующий год такой же.

Теперь это новое любимое фото для каждого из них: смеющийся Нил прямо в своем кресле со слишком официальным Рико позади него. Пищащий котенок на руках у Шона, сияющий Шон на руках у привычно серьезного Эндрю. По одному малышу у умудряющихся в нужный момент поцеловаться Ники и Джастина. Скромно улыбающийся Кевин, нежно обнимающий вставшего на цыпочки Аарона.