КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 714509 томов
Объем библиотеки - 1413 Гб.
Всего авторов - 275079
Пользователей - 125167

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

A.Stern про Штерн: Анархопокалипсис (СИ) (Фэнтези: прочее)

Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)

Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)

Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
чтун про серию Вселенная Вечности

Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).
Влад и мир про Лапышев: Наследник (Альтернативная история)

Стиль написания хороший, но бардак у автора в голове на нечитаемо, когда он начинает сочинять за политику. Трояк ставлю, но читать дальше не буду. С чего Ленину, социалистам, эссерам любить монархию и терпеть черносотенцев,убивавших их и устраивающие погромы? Не надо путать с ворьём сейчас с декорациями государства и парламента, где мошенники на доверии изображают партии. Для ликбеза: Партии были придуманы ещё в древнем Риме для

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Романов: Игра по своим правилам (Альтернативная история)

Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
kiyanyn про серию Вот это я попал!

Переписанная Википедия в области оружия, изредка перемежающаяся рассказами о том, как ГГ в одиночку, а потом вдвоем :) громил немецкие дивизии, попутно дирижируя случайно оказавшимися в кустах симфоническими оркестрами.

Нечитаемо...


Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Коплята [Роберт Оболенский] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Роберт Оболенский Коплята

Из всех открытых нам дорог, не ведаем,

которой жизнь свою доверим.

Руперт Эвери (2054-87)


Кутаюсь в тряпье у городской помойки и вспоминаю былое время. То, кажется, был август, светлые дни, хмурые мысли. Жил словами на белом, оплачивал счета черным трудом.

Работал в компании, начинающейся на буквы ОЗ, и всё там было, как в пресловутой сказе о стране ОЗ. Над нами злой колдун, о нём мы только слышим. Чуть ниже ведьмы, вся жизнь их в цифрах, а быт расписан на семь жизней наперёд.

На дне колодца мы – бескрылые мартышки. Мечемся от дела к делу, грузим, трусим и пакуем. Весь смысл наших жизней сокрыт в протяжном звуке сканера: «Би-п, бип». Только в курилке мы себе принадлежим, и место есть для разговоров. Но чаще молчим, сидя на голых лавках под навесом, прячем от ветра лица и жмемся друг к дружке, подобно воронью на ветке. Докурив свободные мгновенья, бросаем бычок в урну и завершаем ритуал плевком.

Жалкое зрелище, стальной колосс весь в саже, вокруг него огарки да плевки. Последние секунды перерыва, опять молчание, и вновь канонада из бычков, и тихое сопение. Воет ветер, ревет в ночи сирена, все смотрят на огни у ног. Никто не встает и не тушит, вслушиваются в поступь трусливого льва. Ее сложно с чем-то спутать – особый ритм. Уборщик ходит кругами, шаркает правой, угрюмо склонив гриву к груди. Ждет, когда мы уйдем, и отмечает печатью смерти каждого, кто множит на земле отпущенные грезы, но мы в своих стремлениях едины, и оттого нам всем везет.

«Да, хороший тогда вышел черновик», – успеваю подумать я, когда бродяжка вновь толкает меня в бок и жмется ближе.

– Какой нынче месяц? Октябрь, ноябрь, может, февраль?

Я не помню, знаю лишь, что с незнакомкой у нас на двоих выброшенный кем-то матрац в желтых пятнах и плед, от которого тянет котами. Против воли я жмусь к ней ближе, порыв ветра сбивает с плеча плед, и я вновь вижу покрывающие руки синие струпья. Пытаюсь содрать корку, чешу их и тут же получаю щелчок по носу.

– Плохой кот, – говорит она и натягивает шапку до самых бровей.

«Какой к черту кот?» – мысленно внемлю я, но она вновь жмется ближе, что-то бурчит на своем тарабарском, а я словно от колыбельной – кутаюсь в сон и теряюсь в воспоминаниях.

Да, то был август – последние выходные лета. Придя с работы, лег спать, к вечеру встал и был готов к встрече с давней подругой. Кажется, она писала роман о немцах, что-то шпионское о тридцатых годах. Встретились в центре, прошлись по Мясницкой, свернули в переулок к Бобровым, а ближе к Кисельным берегам встали на якорь. В кафе взяли по кружке кофе, от десерта она отказалась. Ее усладой были немцы, она так увлеченно рассказывала о своей работе, что нет-нет да переходила на язык войны. К моменту, когда очередь дошла до меня, кофе ее остыл, а язык хоть и вернулся в родное русло, стал куда воинственнее.

– Так нельзя, а тут вообще криво. Нет, так не пишут, – череде замечаний я не видел конца.

Как столько ненависти могло уместиться в ее хрупком теле? Не знаю. В одном уверен, немцам старой школы до нее далеко. Расстались мы в смешанных чувствах, она быстро нырнула в метро, я дошел до Армянского переулка. Зашел в магазин, плутал по дворам и размышлял о своем мире потопа, которого никогда не было и, надеюсь, никогда и не будет. Тут же вспомнил новую пробу пера – глупый рассказ о сейчас и вновь отхлебнул, силясь забыть острого на язык критика.

«Да, крепко она по тебе прошлась», – подумал я, когда в крови было куда больше армянского, чем рекомендует Минздрав.

Идя по улице, вспомнил детство, отца, чья жизнь была подчинена порядку, а звёзды на погонах мерили путь. И мать, что так стремилась к благу и ровняла каждого под идеал, что от идеала в ее жизни не осталось и следа.

– Да, не знаю, как у них в жизни было, а у меня везде луна, – шепнул я кротко, словно они рядом.

Глянул вдаль, бледное блюдце чуть касалось высотки. Вдали гудит сигнал черного мерила счастья – внедорожник рассек лужи, свернул в скрытый забором двор.

«Что меня ждет? И как я вообще живу?» – попробовал собрать успехи былых лет – похвастать нечем.

Проходит весна, за ней лето. Очередной конкурс – очередной провал. Работы сменяются одна за другой. Что изменилось за все эти годы?

Раньше было скажешь отцу о маленьком народце, что в стенах живет. В ответ взгляд полный сомнений и заключение от незнакомой тетки: «А мальчик у вас, похоже, дурак».

Нынче не лучше, порой хвалят, но чаще ругают. Извечные споры: «Больше жизни, нужен герой, пиши о сейчас». После таких слов всё в доме моем замирает. Где же взять жизнь и в каком роде? Как угодить тем, кто ее отродясь не видал?

И вновь весна, щебечут птицы – всё повторяется вновь и вновь.

В раздумьях прошел по Маросейке – толпы людей на перекрестке и уходящий вдаль трамвай. Каждый мечется в призрачной надежде найти свое счастье, иные красят вечер очередной попыткой, что рядом идет в ногу. Другие греют душу беседой, третьи глушат сознание в ярком экране стороннего мира, а я достаю блокнот.