Проводник (СИ) [PoiSon_IvY.] (fb2) читать онлайн

Не поднимая головы, Ирэн уперла взгляд в тротуарную плитку под ногами. В груди бушевали смешанные чувства. За последнее время их вообще как-то слишком много стало для той девушки, какой она себя помнила.

«Чувства — слабость», — эти слова Феджираль вбивал в рыжую кудрявую головушку каждый день. Пока ученица росла, она слушала и слушалась, но, когда выросла, выбрала иной путь — «чувства — сила», и этим Ирэн превзошла своего учителя. Ступила девушка на него из-за сложившихся жизненных обстоятельств, а так, может быть, и продолжала бы скитаться в одиночку. Похоже, когда жизнь подкидывает нам сюрпризы, она не настроена против нас так категорично, как нам кажется на первый взгляд.

По началу чувствуешь себя потерянной, ведь привычный для тебя мир переворачивается с ног на голову, а тебе приходится подстраиваться под его изменения. Это, на заметочку, ни капельки не легко. Ты, подобно капризному ребенку, упираешься руками и ногами, но в конечном итоге на смену твоей строптивости приходит смирение. Хотя Ирэн не сказала бы, что смирилась, скорее происходящее её относительно устроило, и она согласилась.

Теперь Ирэн — борец с нечистью на службе у Ее Величества. Рядом с ней друзья и загадочный молодой человек, с которым отношения складываются достаточно сложные. Ирэн понимала, что их влечет друг к другу, но отчего-то смущалась этого. Построение нормальных отношений было в новинку для нее. С одной стороны, не попробуешь — не узнаешь, а с другой… Это был тот самый идиотский случай, когда и хочется и колется.

Они шли вдвоем по очередной улице Лондона. Оба молчали, так как каждый думал о своем. Небо было чистым, а ночь — светлой. Луна добросовестно выполняла свою работу. В обычные дни она отлынивала, пряталась за громоздкими серыми облаками, но не сегодня. В этот день люди могли не полагаться на свет, исходящий от зданий, что попадались им по дороге.

Приятная атмосфера и располагающий к себе мужчина. Ирэн думала заговорить, но ничего толкового в голову не приходило. Изредка она бросала на Глэстина заинтересованные взгляды. Если бы девушка стала любоваться им в открытую, то мужчина бы непременно это заметил, почувствовал, а Ирэн этого не хотелось. Определенно, нужно было перестать на него глазеть. Ничего умнее того, чтобы опустить взгляд в пол и начать считать шаги, она не придумала. Ну, люди же считают перед сном овец, отвлекаясь, помогает же.

Ирэн заметила темное пятно, проскочившее возле подола длинной бордовой юбки. Она вздрогнула и вскинула голову, чтобы рассмотреть непрошенного гостя.

— Кошка?

Столь резкое изменение положения верхней части тела вызвало головокружение. Девушка чуть ли не распласталась на дороге. В таком-то платье… Даже обидно.

— Осторожнее. — Спасая от неизбежного падения, сильные мужские руки перехватили ее прямо под грудью.

Шикарная вырисовывалась картина. Бери краски, холст и пиши! Подумай о человеке, перед которым меньше всего хотелось бы выглядеть глупо, и будь уверен, что именно на его глазах, ты облажаешься. Несмешная шутка жизни.

Собранная, внимательная, рассудительная, хладнокровная… Живая. Ирэн всматривалась в правильные черты мужского лица и млела от его прикосновений. Казалось, весь мир затаил дыхание, наблюдая за ними.

— Ты в порядке? Ирэн? — Глэстин выглядел обеспокоенным.

Его голос вернул девушку в реальность. Прервав свое любование прекрасным, Ирэн напряглась. Она попыталась выдавить из себя достойное объяснение.

— Я… я задумалась, а потом увидела… Вернее, мне показалось, что я увидела кошку. И, в общем… — мямлила ничуть не хуже тех изнеженных дам, попавших в беду и онемевших от страха.

Ирэн все продолжала и продолжала, а Глэстина ситуация начала забавлять. Его губы сами собой растянулись в улыбке. Осознание того, где именно он ее держал, подбавило масла и в без того разгорающийся огонь. Стало жарко. На щеках заалел румянец.

— Ты можешь отпустить меня, — очень неуверенно произнесла Ирэн и опустила глаза.

Однако убирать руки мужчина не спешил. Определенно, такое положение его более чем устраивало.

— Уверена, что все в порядке? — в голосе звучала насмешка.

На смену смущению пришло негодование.

— Святые гарпии! Да, да. Только отпусти меня.

Глэстин подчинился и неохотно выпустил ее из кольца рук. Через несколько секунд Ирэн уже твердо стояла на своих двоих. Ей показалось, или, когда ее держал Глэстин, она не только видела, но еще и ощутила его беспокойство. И не только беспокойство… Ирэн знала о том, что иногда люди разделяют чувства ближних, но это другое. Она будто испытала эмоции вместе с ним. Сложно.

— Возможно, я скажу глупость, но…

— Да.

— Я же еще не спросила.

В ответ ее компаньон только пожал плечами.

— У тебя такой вид, несложно догадаться, что ты хотела узнать.

Посмотрите на него, господин «я знаю все и даже больше».

— Значит, я могу чувствовать то же, что и ты? — не так уж и абсурдно звучит, а с учетом последних событий — так вообще.

— Только, когда я касаюсь тебя. Я могу заглянуть глубже в человека, а он, в свою очередь, в меня.

А вот сейчас стало действительно неловко. Ирэн ощутила себя перед ним абсолютно обнаженной. Выходит, что каждый раз, когда он будет прикасаться к ней, сможет читать ее как открытую книгу? И нет тех масок, за которыми ей удалось бы спрятаться. Девушка поежилась. Некоторое время они шли молча.

Первым заговорил Глэстин.

— Если бы ты сейчас видела себя со стороны…

— Что?

Каждый день бери с собой сумочку и обязательно клади туда зеркальце, ни в один из этих дней оно тебе не понадобится. Окажись на улице без волшебной матерчатой емкости, и как думаешь, что тебе будет нужно? Вторая жизненная мудрость за вечер. И не поймешь ведь, прическа там растрепалась, или вишневая помада благополучно размазалась.

В какой-то момент начинаешь благодарить Лондон за его ужасную погоду. Частые дожди, слякоть, туман, опускающийся на город. Кстати, из-за последнего даже с фонарём в руках тяжело перейти улицу, не пострадав от возницы, не заметившей вас. Ну, как говорится, во всем есть свои плюсы. Например, лужи через каждые шага три. И, поскольку луна сегодня не отлынивает, а светит добросовестно, можно поправить причёску, глядя в них.

Достигнув ближайшей лужицы, Ирэн посмотрела на себя. Ну, неидеально, но и некритично. Чуток раскраснелась, но со временем это пройдет, если напарник перестанет нарушать личные границы.

— А что, собственно, не так?

Глэстин подошел ближе, и на поверхности воды появилось еще одно отражение.

— Ты очень красивая, — шепот, раздавшийся над самым ухом.

Его ладонь оказалась на ее талии. По телу будто прошелся разряд тока, после которого где-то в районе груди стало разливаться приятное тепло. Глэстин придвинулся еще, и теперь они стояли почти вплотную. Он втянул носом воздух. То ли изучая, то ли запоминая запах ее духов. Терпкие, сродни вяжущему чувству, возникающему от вкуса определенных сортов вина, недозрелых фруктов и пряных трав. Экстравагантность, необычное звучание и глубина.

— Ты чудесно пахнешь, — он все еще говорил шепотом и находился непозволительно близко.

Непозволительно для того, чтобы Ирэн начала мыслить здраво.

— Рада, что тебе нравится. Одолжить?

Глэстин усмехнулся.

— Я уже понял, что ты не из робкого десятка.

Теперь уже не одна, а две его руки обнимали Ирэн за талию, а сам мужчина прижался своей грудью к ее спине. Девушка до сладкой боли закусила нижнюю губу.

— Не нравятся бойкие?

— Напротив…

Непонятно, куда бы это все зашло, если бы в следующее мгновение четвероногое нечто не появилось снова. Их внимание переключилось на животное. Ирэн не ошиблась, это на самом деле была кошка. Правда, увидеть настолько ухоженное животное на улице редкость. Обычно встречаются облезлые, с лишаем и худые настолько, что позвоночник с ребрами виден, а это откормленная. Гладкая черная шерстка аж поблескивала в блеклом лунном свете. Похоже, домашняя.

— Ты эту кошку видела? — спросил Глэстин, не сводя любопытных глаз с животного.

Ирэн отошла от мужчины и приблизилась к четвероногой зверюшке. Было между ними некое сходство. Тоже горделивая, независимая, умеющая пустить коготки и при надобности выцарапать глаза. Да, эти животные с характером, но при правильном подходе и их можно приручить.

— Откуда ты здесь, маленькая? — Присев на корточки, она захотела приласкать ее.

— Ирэн, я думаю, лучше не надо, — попытался предупредить Глэстин.

Его голос отдавался эхом на заднем плане. Ирэн либо не слышала, либо не хотела слушать. Она и сама толком не поняла, что именно. Все внимание девушки сосредоточилось на пушистом черном комке. Будто завороженная, Ирэн потянулась к ней.

— Ну же, кис-кис-кис. Иди сюда, глупая. Если наткнешься на дворовых собак, места на тебе живого не оставят.

То ли слова ее напугали, то ли просто что-то взбрело в маленькую голову, животное со всей дури сигануло в лужу. Все брызги полетели прямо в лицо Ирэн. Кошка пустилась наутек.

— Дерьмо дьявола! Ах ты ж… — ничего приличного на ум не приходило, а вот нецензурщина так и перла.

Мастерские сапожников она тоже с успехом обчищала.

— А ну стой! — Приподняв подол длинного платья, Ирэн отправилась в погоню за символом несчастья.

Она и сама толком не понимала, зачем она ей сдалась, но… Что-то в этом животном манило Ирэн. Казалось, что так бывает только в книгах. Неизвестная сила, имя которой авторское перо, затягивала главную героиню в самую гущу событий. Вроде бы и показатель того, как делать не надо, однако интуиция подсказывала Ирэн — ей нужно пойти, а если быть точнее побежать, за этой кошкой.

Девушка не оборачивалась. Она не видела, но отчетливо слышала, что Глэстин бежал позади нее. Это придало Ирэн уверенности. Очень уж не хотелось, чтобы безобидное на первый взгляд животное за каким-нибудь углом подворотни превратилось в кровожадного монстра. Опыт подсказывал, что это более чем возможно, а так хоть подстраховка в виде Глэстина имелась.

Животное вроде бы и петляло, но отчего-то начало закрадываться ощущение, что из вида оно не терялось специально. Грудь сдавливало, легкие горели, а неповоротливое платье только усложняло задачу. Похоже, во дворце Ее Величества предпочтение отдают красивой одежде, а не удобной и практичной.

— Больше не могу, — запыхавшись, Ирэн остановилась.

Девушка согнулась. Оперевшись руками о ноги, она попыталась отдышаться. Сердце стучало с бешеной скоростью. Глэстин остановился рядом с ней.

— Не знал, что ты такая быстрая. — Мужчина жадно хватал ртом воздух.

Ирэн усмехнулась.

— Не во всем.

Глэстин растрактовал такой ответ по-своему.

— Я на это надеюсь, — в перерывах между глубокими вздохами произнес он.

Им понадобилось несколько минут, прежде чем их дыхание выровнялось и они смогли нормально разговаривать. Ирэн заозиралась по сторонам. Место оказалось ей знакомым.

Маленькая девочка с растрепанными рыжими волосами стояла на улице в засаленной, местами прохудившейся одежде. Старая мешковина, перетянутая потертой бечевкой, это вам не хлопковые рубашки. От самодельного платья тело покалывало, а с непривычки мог возникнуть зуд. Босые ноги, которые по своему виду больше походили на спички, оставались ничем не прикрытыми. Чтобы хоть как-то согреться Ирэн переминалась с одной ступни на другую. Помогало это слабо, но всяко лучше, чем просто стоять и, бездействуя, мёрзнуть.

Она стояла возле кованого забора, ограждающего церковь, и просила милостыню. В выходные прихожан здесь было особенно много. В такие дни она до двух серебрянников собирала. Так и сегодня, время еще не перевалило за полдень, а в мисочке уже поблескивало четыре медняка.

«Смогу покупать себе хлеб аж два дня подряд!» — радостно подумала она.

За калитку вышел еще один мужчина. Одеяние говорило само за себя — господин важный. А может, он еще и щедрый?

— Подайте сиротке, — фраза, которая у одних вызывала сострадание, а у других — безразличие.

Церковь пользовалась относительной популярностью среди остальных, а потому посещали ее в своем большинстве люди знатные, в кошельках которых ветер не гулял. Забавно. Все они ходили в католический храм и про помощь ближнему своему явно слышали. Похоже, пока одни веровали, другие лишь создавали видимость этой веры. Для общества ты являлся праведным человеком, а на деле был с гнильцой. Но ведь то, чего не видно, уже никого не волнует, да? Богатому лжецу честный бедняк не ровня.

— Уйди с дороги! — грозный тон заставил вздрогнуть.

Вот же непруха. Этот и лишнего пеня не даст, хотя у самого, небось, кошель лопается.

— Господин… — сдаваться просто так Ирэн была не намерена, а потому схватилась за его манжет в попытке остановить.

Безобидный жест мужчина воспринял агрессивно.

— Да как ты смеешь?!

Он брезгливо отбросил ее от себя. Мужчина сделал это так, как будто Ирэн была не ребенком, а мусором, которого в Лондоне хоть отбавляй. Маленькое тельце влетело в забор. Сильно ударившись об него затылком, Ирэн потеряла сознание. Очнулась только под вечер следующего дня. Оказал ей помощь и ненадолго приютил у себя священник.

От болезненных воспоминаний в горле застрял ком.

— Церковь Всех Святых, — не без труда выдавила из себя девушка.

— Хорошо знаешь это место?

— Да.

Прошлое больно резало по живому. Ирэн старательно пыталась выкинуть всплывающие в голове отрывки, но получалось плохо. Теперь все это было неважным. Она больше не одинока, у нее есть крыша над головой и нет необходимости попрошайничать у кого-то на хлеб. С тех самых пор Ирэн дала себе обещание, которое выполняет и по сей день, она никому не позволяет обращаться с собой плохо.

— Если хочешь об этом поговорить, то я готов тебя выслушать, — учтиво предложил Глэстин.

Вспоминать то, о чем хочешь забыть, как надрезать старые шрамы. Больно и незачем.

Ирэн грустно усмехнулась.

— Нет. Этой частью биографии я бы не хотела с кем-либо делиться.

Глэстин подошел к ней ближе. Выражая поддержку, взял ее ладони в свои.

— Прошлого не нужно стыдиться, — он говорил мягко и аккуратно.

Так обычно хватаются за стебель розы, чтобы не напороться пучками пальцев на острые шипы.

— Я не стыжусь, а не горжусь.

Появилось нестерпимое желание плюнуть, развернуться и уйти. Она бы так и сделала, честно, если бы возле ног снова не появилась черная кошка. Животное никуда не убегало и стало ластиться к девушке. Кошка ходила кругами и терлась о подол длинного платья своей шерсткой. Ирэн шумно выдохнула. Мысленно простив это непредсказуемое четвероногое создание, девушка присела на корточки, но и в этот раз кошка увернулась от ее рук и шмыгнула в сторону церкви.

— Кажется, она хочет, чтобы ты пошла за ней.

У нее и самой возникала такая мысль, но отчего-то она отметала ее. Ну разве может животное… Разве может?

Ирэн посмотрела на Глэстина снизу вверх.

— Думаешь?

Мужчина кивнул.

— Уверен, не зря же проводник привел тебя сюда.

— Проводник привел меня сюда? — Мозг пытался переварить услышанную информацию и найти ей какое-нибудь объяснение.

Идей, как таковых, не было. Хотя, может, предположение, что у всех мистических существ вдруг резко появился фетиш на Ирэн, не такое уж и бредовое?

— Что это значит?

Мужчина молчал.

— Я позже расскажу, думаю, тебя уже заждались. — Он подал Ирэн руку, помогая ей подняться.

Встав, она резким, нервозным движением одернула полы своего платья. Девушку до скрежета зубов раздражала недоговоренность. Раз начал, то, будь добр, закончи. Приключений со сверхъестественными тварями и без того хоть отбавляй.

— Либо ты говоришь сейчас, либо я с места не сдвинусь.

Она была уверена, что по ее тону Глэстин поймет, что она не приемлет возражений, и сдастся, объяснившись с ней, но мужчина и бровью не повел. Абсолютно спокойно ответил:

— Это твое право.

Ирэн начинала закипать. Сложившаяся ситуация играла на уже расшатанных нервах. Еще и это любопытство, пересиливающее все на свете.

— Черт бы вас всех побрал, — она ругнулась себе под нос.

Переступив за порог калитки, Ирэн бросила через плечо:

— Ты идешь? — прозвучало так, будто ей совсем это и не нужно.

Ну, да, она ведь девушка нехрупкая, сама любого монстра на лопатки уложит.

— Увы, для таких, как я, на святую землю путь закрыт.

А вот теперь стало по-настоящему страшно. Несмотря на пробирающий ее озноб, Ирэн старалась сохранить все такой же беспечный вид.

— Предлагаешь идти одной? — голос не дрогнул.

— Никакая нечисть тебя там не тронет. Обещаю.

Предположил или увидел, что она боится?

Дабы снова не представать перед ним в виде дамы в беде, Ирэн ухмыльнулась, развернулась и напоследок бросила:

— Ну, конечно, не то придется выполнять поручение Ее Величества в одиночку.

***

Чем дальше Ирэн продвигалась по узенькой тропинке, тем тревожнее ей становилось. Как назло, воображение подкидывало фрагменты с печальным развитием событий. Вот она зашла за угол часовни, а оттуда протянул к ней свои огромные лапища неизвестный Ирэн монстр. Он схватил девушку и начал потрошить, выпуская все внутренности наружу.

Ирэн зажмурилась и закачала головой, отгоняя страшные образы подальше. Все будет хорошо. Если Глэстин не смог ступить на святую землю, то никому из ему подобных существ это не под силу. Впиваясь ногтями в нежную кожу и оставляя небольшие лунки на внутренней стороне ладони, Ирэн постаралась успокоиться. Проговорив про себя заклинание защиты, которое так удачно успела выучить, помогая Эбигейл с противоядием для Эванса, она глубоко выдохнула и пошла вперед. Каждый последующий шаг был менее уверенным предыдущего, но, тем не менее, до обветшалой деревянной двери, держащейся на ржавых петлях, Ирэн добралась. До ушей донеслось бормотание.

— О Боже, для которого все живет и тело наше не погибает, но продолжает жить в совершенном преображении, молим и просим Тебя: в сострадании и милосердии прости то, что взяла на себя душа раба Твоего… — звук исходил изнутри.

«Кто-то молится в такой поздний час?»

Наверное, по-хорошему, она должна была уйти, чтобы не мешать процессии, однако ноги, живущие отдельной жизнью, повели ее дальше. Ирэн тихонько переступила через порог церкви Всех Святых. Как только она сделала это, страх вмиг улетучился, а на его место пришло блаженное спокойствие. В Храме Божьем дышалось намного легче. Почувствовав, что она наконец в безопасности, девушка расслабилась.

— Через обман сатанинский и через собственную злобность и слабость, согрешив против воли Твоей, — прости и очисти ее. — Молодой мужчина в черной рясе стоял на коленях перед образом Господа, продолжая читать молитву.

Его голос отлетал от стен, заполняя эхом все пространство. Бесшумно Ирэн подошла ближе. Она ждала, пока пастырь закончит. Оглянувшись по сторонам, девушка поняла, что со временем тут мало что изменилось. Ну разве что, состояние храма ухудшилось. На стоящих в ряд резных скамьях слез лак, из-за чего местами цвет существенно отличался. Состояние стен и нарисованных на них фресок тоже оставляли желать лучшего. Похоже, только за аналоем{?}[Употребляемый при богослужении высокий четырёхугольный столик с покатым верхом; иногда аналои бывают складными.], на котором сейчас лежала икона храмового святого, велся добросовестный уход, а может, лишь на это и хватало жалования прихожан.

— Позволь святым Ангелам Твоим препроводить ее в Царство Небесное, где нет ни боли, ни печали, ни плача и где души верных Твоих ликуют в радости блаженной. Аминь. — Сопроводив окончание молитвы крестным знамением, мужчина встал.

Он повернулся и, увидев Ирэн, вздрогнул. По выражению его лица было понятно, что пастырь не ожидал увидеть здесь кого-то в столь поздний час. Да чего уж там, она бы и сама испугалась, если бы посреди ночи к ней заявилась сомнительная незнакомка.

Священник попытался скрыть волнение в голосе, относительно спокойно спросил:

— Вы что-то хотели?

Рассказ про волшебную кошку вряд ли бы послужил достойным поводом для столь позднего визита. Да и обычно люди, служащие Богу, в потустороннюю ахинею не верят. В лучшем случае сочтет ее умалишенной и попросит уйти, а в худшем… Второй вариант ей грозил очередным заключением в камере. Что-то внутри ей подсказывало, в третий раз от плахи уйти невредимой не удастся. Время шло, от Ирэн ждали ответа, а она как рыба, выброшенная Темзой на берег, то открывала, то закрывала рот.

Как объяснить? Что сказать?

Ответ оказался на поверхности.

— Тут когда-то служил Отец Патрик. Он нашел на улице маленькую девочку без сознания и забрал ее к себе домой. Отец Патрик обогрел дитя, накормил и дал одежду, которая уже давно была мала его взрослому сыну. Она несколько дней жила у него и приходила в эту церковь. Когда девочка окончательно оправилась, он отправил письмо, ребенка должны были забрать в приют. Прознав об этом, она убежала, как только на улице сгустились сумерки.

Пастырь явно не понимал, к чему Ирэн клонит.

— Я та самая девочка. Я бы хотела поблагодарить Отца Патрика за оказанную им доброту.

Мужчина помрачнел. Насупившись, произнес:

— Мне очень жаль, но Отца Патрика больше нет в мире живых. Он покончил с собой около пяти лет назад. Если это все, то вам лучше уйти.

Теперь ситуацию не понимала уже Ирэн. Священник определенно умалчивал или что-то не договаривал. Несмотря на его прозрачный намек на то, что ей нужно уйти, девушка осталась и продолжила задавать вопросы.

— То есть как это покончил с собой? Почему?

Глаза мужчины забегали.

— Это мне уже неизвестно, — резко бросил он и развернулся.

Не на ту нарвался, наглость — второе имя Ирэн, если не первое. Дотронувшись до его плеча, она развернула молодого пастыря к себе лицом.

— Послушайте…

— Джон, — представился священник.

— Послушайте, Джон, или вы сейчас рассказываете все, или мой друг, который решил дождаться меня на улице, поговорит с вами по-другому, — блефовать надо уметь не только в картах, но и в жизни.

А еще никогда не стоит недооценивать страх. Порой это чувство даже любовь пересиливает.

Джон сглотнул.

— Я просто священник.

Ирэн кивнула.

— Вот именно, поэтому просто расскажите мне все и служите Господу Богу дальше. — Ее ладонь теперь покоилась на его плече, а губы растянулись лукавой улыбке.

— Я расскажу, — сдался Джон.

Как-то слишком быстро он поднял белый флаг, Ирэн думала поломается еще.

— Тогда говорите, — твердо произнесла девушка.

— Отец Патрик стал вести себя странно после одного посетителя. Это был мужчина в возрасте. Седые волосы, хорошо одетый, а еще у него была трость с золотым львом. Он попросил помочь его знакомому, чем именно, я не знаю, этим Отец Патрик уже со мной не поделился. После того вечера я стал замечать за ним странности.

— Например?

— Он стал носить амулеты, говорить, что скоро всему придет конец. Отец Патрик не мог продолжать вести дела, поэтому его место занял я. Иногда я наведывался к нему. То, что я увидел у него дома, еще больше ужаснуло меня. Будто не к священнику, а к ведьме пришел. Стены дома были исписаны непонятными символами и словами на неизвестном мне языке. Он чего-то очень боялся, хотел защититься. Я убеждал себя, что все это из-за преклонного возраста, пока в один из дней снова не пришел тот мужчина. Он искал Отца Патрика, и я подсказал ему, где он может его найти. Весь следующий день меня мучило тревожное чувство, поэтому я решил навестить бывшего священника и… — Джон запнулся.

Ирэн в знак поддержки сжала его плечо. Он продолжил.

— Тем вечером я нашел его вздернутым на кухне. — Пастырь зажмурился, погружаясь в неприятные воспоминания.

Глубоко выдохнув, он с мольбой посмотрел на Ирэн.

— Я рассказал вам все, что знал. А теперь прошу, уходите.

Она выведала все, что хотела, и теперь намеревалась оставить бедного пастыря, чуть ли не трясущегося от страха, в покое. Ирэн развернулась к двери, но помедлила.

— Есть еще кое-что… Я бы хотела сделать пожертвование для церкви.

Джон, словно испытывая сильную головную боль, вцепился пальцами в свои волосы.

— Мисс, просто уходите.

Настаивать Ирэн не стала. Развернувшись, она ушла.

***

Глэстин оказался прав, сходила Ирэн туда не зря. Конечно, она не бралась уверять, что этот случай со священником как-то связан с их основным делом, но все же было любопытно.

Путь обратно занял куда меньше времени. Глэстин стоял недалеко от калитки. Как только Ирэн заметила этого темного ловеласа, ее окутало спокойствие и чувство защищенности. На губах сама собой появилась улыбка.

— Я думала, ты уже ушел, — подходя к нему, произнесла Ирэн.

Мужчина окинул ее взглядом и, убедившись, что все в порядке, расслабился.

— Разве я мог оставить тебя одну? — Глэстина ее предположение удивило.

Ирэн хмыкнула.

— А почему нет?

— Думаю, ты знаешь почему. — Переливаясь в лунном свете, голубые глаза завлекали девушку в уносящий сознание водоворот.

Девушка поймала себя на мысли, что уже непозволительно долго смотрит на него, и, одернув себя, вернулась к главному.

— Я кое-что узнала.

Она пересказала Глэстину их разговор с Джоном. Мужчина молчал и не спешил что-либо комментировать.

— Золотая трость со львом… Считаешь, это как-то связано с министром?

Глэстин мотнул головой.

— Пока это продолжает оставаться только предположением. Вернемся к этому вопросу позже. Утром мысли свежее.

— Не могу не согласиться, — поддержала его Ирэн.

Она и сама устала от этих извечных вопросов, беготни и расследований.

— Раз так, то не хочешь прокатиться верхом?

От такого предложения тело вновь бросило в жар. Подавившись воздухом, Ирэн смотрела на него не в силах произнести и слова. Нет, ей, конечно, мужчины и похуже предложения делали, но Глэстину до тех забулдыг с подворотни было далеко, а если точнее, им до него. Кровь прилила к щекам. Украсивший лицо легкий румянец выдал ее с потрохами.

Обратив внимание на ее смущение, Глэстин уловил ход ее мыслей и поспешил пояснить:

— Ты уже каталась верхом на мне. Я подумал показать тебе одно место, чтобы ты смогла отвлечься и хоть немного расслабиться. По воздуху туда добраться будет быстрее и проще. Помнится, вид на ночной Лондон сверху тебе понравился. Но, если ты устала и не хочешь…

Мысленно Ирэн отвесила себе хлесткую пощечину. Испорчена или заинтересована и поэтому ищет в его словах подтекст? И то, и другое. Она прервала его, не позволяя договорить.

— Хочу, — за признанием вылилась новая волна смущения.

Глэстин улыбнулся. Отойдя от девушки на порядочное расстояние, мужчина стал перевоплощаться. Грудь начала расширяться, одежда из-за изменения в размерах — трещать, а от доносившегося до ушей хруста костей Ирэн зажмурила глаза. Со стороны это казалось невероятно болезненным, однако невозмутимое выражение лица Глэстина убеждало в обратном. Прошло меньше минуты, и вместо красавца мужчины, перебирая копытами, стоял красавец конь. Огромный, безусловно опасный, но не для нее.

Ирэн подошла к нему. Положила крохотную, в сравнении с животным, ладонь на широкую лебединую шею и погладила ее. Так она доказывала ему то, что примет его во всех обличиях. Глэстин стоял, позволял ей ласку и ждал. Рука плавно опустилась на мускулистую спину. Мощь, подвластная ей одной, — это не могло не опьянять и не возбуждать.

— Поможешь мне?

Глэстин согнул в коленях передние конечности, помогая тем самым взобраться ей на себя. Как только Ирэн дала ему знак, что держится крепко, они устремились вверх к звездам.

***

Темно-синий ковер в белую крапинку с желтым полумесяцем. Пушистые облака щекотали кончики пальцев, а открывшийся вид сверху… От него замирало сердце, а по щеке скатывалась слеза.

— Божественно, — прошептала Ирэн.

Кое-что мешало ей любоваться пейзажем. Наверху было холоднее, прям ощутимее. Плотная ткань, прилегавшая к телу, уже не согревала в достаточной степени. Решение в голову пришло неожиданно быстро. Чуть сдвинувшись назад, Ирэн практически легла на Глэстина, согреваясь источаемым теплом фейри. Пролетев порядочное, по меркам девушки, расстояние, они постепенно стали спускаться и вскоре уже стояли на твердой земле. Согнув передние конечности, Глэстин помог Ирэн слезть с него, а после перевоплотился обратно в человека. Парить в невесомости безусловно прекрасно, но чувствовать под ногами рыхлую почву еще лучше.

Оглядевшись, Ирэн затаила дыхание. Неужели…

— Большая вода, — на выдохе произнесла девушка.

— Море, — мягко поправил ее Глэстин.

Никогда прежде Ирэн не доводилось видеть бескрайние синие воды так близко, разве что во снах. Такое чарующее и при этом небезопасное чудо природы. Ты можешь любоваться им, купаться в нем, ловить рыбу и иметь возможность прокормить этим промыслом семью, но, если морю будет угодно, оно поглотит тебя, как каплю дождя. Да, вода может многое дать, а может и забрать.

Прилив набежал на берег и унес за собой очередную порцию песка. Надо признать, у этого места романтичная обстановка. Для свидания самое то. Пусть и без богатого опыта в отношениях, но Ирэн была начитанной девушкой, а потому то, о чем говорит, понимала. Она хотела выразить благодарность за то, что Глэстин решил ей показать эту красоту, но вместо этого ляпнула совсем другое.

— Не утопишь меня как предшественниц?

Пошутила и, похоже, не очень удачно. Совсем. Мужчина нахмурился.

— Досадно, если до сих пор ты видишь во мне только монстра.

Ирэн до боли прикусила язык.

— Я не… — попыталась оправдаться девушка, но заспотыкалась в собственных словах.

Мужчина тяжело вздохнул, так, если бы этот разговор сильно утомил его.

— Не нужно. — Глэстин прошел вперед, останавливаясь возле кромки воды.

Порой сразиться с монстром намного проще, нежели довериться другому человеку. Тихонько, будто пробирается за самой редчайшей драгоценностью, Ирэн последовала за ним. Поравнявшись с мужчиной, девушке не нашлось, что сказать. Молча она устремила взгляд на горизонт. Если продолжит отшучиваться вместо того, чтобы говорить о чувствах… Едва ли он это оценит. Она уже приготовилась сделать первый шаг, открыла рот, но Глэстин ее опередил:

— Ты мне нравишься.

Обычные слова отдались непривычным теплом в груди. Ирэн посмотрела на него и, будто не веря, переспросила:

— Я нравлюсь тебе?

Глэстин обернулся вполоборота, сказал то же самое только медленнее.

— Ты. Мне. Нравишься. Разве этого не видно?

Поцелуи, взгляды, случайные касания… Не игра, а нечто большее. Девушка пожала плечами.

— Мне никто не говорил об этом напрямую. Может, намеками, но… После совместной ночи обо мне мало кто вспоминал.

Грустно. Даже с этим образом ни от кого не зависящей леди иногда хочется почувствовать себя в сильных руках и защищенной. Соленая вода касалась пола длинной юбки, но Ирэн не обращала на это внимания. Время замерло, а мир сузился до двух точек в пространстве: своенравной девушки и фейри. В этот момент были только он, она и шум моря на фоне общей картины.

Глэстин пальцами приподнял ее подбородок, заставил посмотреть в голубые глаза, в которых плескалась искренность.

— Ты самая прекрасная девушка из всех, что я только знал. Я безмерно рад тому, что наши с тобой пути пересеклись. Пусть и при таких обстоятельствах.

Она почувствовала, как крепкие руки Глэстина обнимают её. Он прижал Ирэн к своей широкой груди, и все тело вновь стало покалывать от приятных ощущений. Мужчина зарылся носом в рыжую копну и выдохнул ей в самое ухо:

— Omnia vincit amor et noc cedamus amori.{?}[Любовь побеждает все, и мы покоряемся любви.]

— Что? — Ирэн только крепче прижалась к нему.

— Ничего.

Две блуждающие в суровом и необъятном мире души. Ищут утешения, спасения друг в друге. Его губы накрывают ее. Сначала мягко и нежно… Подавшись чуть вперед, Ирэн ответила, и поцелуй, приобретя новые краски, стал настойчивее. Забыться в чутком прикосновении губ, ласках, не ощущать одиночества, что каждый вечер давило под ребрами. Их спасательный плот — они сами, их якорь — накопленные годами опасения и страхи. Ее тоненькие пальцы зарылись в темных длинных волосах и сжали их на загривке. Его ладони уже давно сместились с талии на ягодицы, а языки сплелись в безудержном танце страсти. Эта пара горела и сгорала, и никакое море не потушило бы их огонь.

***

Они уже около пяти минут стояли возле входной двери, так и не решаясь попрощаться друг с другом. Расставание, хоть и на короткий промежуток времени, казалось чем-то диким и неправильным, а все потому, что вся власть сосредоточилась в руках желания остаться вдвоем, и пусть эта ночь длится вечность и не заканчивается.

— Может, зайдешь? — как бы между прочим поинтересовалась Ирэн.

— Хочешь, чтобы я остался?

Она хотела, но говорить на прямую не стала, использовала старые добрые намеки. Так ей было проще.

— Ты ведь еще не рассказал мне о том, что там за проводник. — Странно, оба понимали, но делали вид, что это не так.

— Ты только поэтому хочешь, чтобы я остался?

Щеки залило румянцем. За нее отвечало ее тело, и этого оказалось более чем достаточно. Глэстин улыбнулся. Он поднес к лицу Ирэн раскрытую ладонь, на которой за считанные секунды появился бутон бордовой розы. Не спрашивая разрешения, мужчина осторожно заправил цветок в ее волосы.

— Тебе идет, — прошептал он.

— Спасибо.

Не убирая руки от ее лица, он нежно погладил большим пальцем скулу, провел подушечкой по линии челюсти, чуть надавил на нижнюю губу, заставляя Ирэн приоткрыть рот. Они касались друг друга там, где хотели, и их не заботило, насколько неприлично это могло выглядеть со стороны. Пара целовалась, давала исследовательскую волю языкам… Ирэн охотно отвечала на его ласки, принимала их и, не оставаясь в долгу, отдавала вдвое больше. Сознание ускользало. Внизу живота стягивался тугой узел. Потерявшись в приятных ощущениях, девушка не поняла, как и в какой момент они переместились с улицы в ее спальню. Все внимание Ирэн сосредоточилось на Глэстине. На том, как, на первый взгляд, холодный и отрешенный мужчина стал страстным и чутким любовником.

Одежда падала на пол, освобождая разгоряченные тела. Правда, с корсетом пришлось повозиться. Пока расшнуруешь все эти затейливые узелки, любое желание пропадет, а в голову вернется прежняя ясность ума. Когда терпению Глэстина пришел конец, как и их возможному слиянию тел, мужчина решил немножко схитрить. Ему было можно, сегодня Ирэн разрешала этому фейри все. Повинуясь неизвестной силе, шнуровка поддалась. Наконец-то преград в виде одежды больше не осталось, и теперь их ничего не сдерживало. Вдруг Глэстин помедлил, а затем и вовсе отстранился от девушки.

— Что-то… Что-то не так? — Ирэн попыталась отдышаться и сфокусировать свой взгляд на нем.

Очертания комнаты расплывались, чувства смешивались, а та магия, что текла по его венам, вырвалась наружу. Витиеватые узоры на ее теле вдруг стали ярче, кожу неприятно обожгло.

— Твою ж… — сморщив лицо, прошипела Ирэн.

— Мне уйти? — его голос вибрировал.

Она каждой клеточкой своего тела ощущала то, как сильно он хотел ее, но еще больше хотел, чтобы ей было комфортно. Ну почему все всегда идет не так?

— Что? Нет, нет. Это скоро пройдет? — По телу прошла еще одна волна.

Ирэн из последних сил сдерживалась, чтобы не заскулить.

— Не сопротивляйся магии, позволь ей стать частью тебя. Прими ее так же, как и меня, — будто мантра на фоне возникшего хаоса.

Ирэн перестала сопротивляться, и стало легче. Болезненные ощущения сошли на нет, и осталась только приятная вибрация, до которой ей уже не было дела. Глэстин несколько раз переспросил девушку — уверена ли она, что хочет продолжать? Получая раз за разом утвердительные ответы, мужчина снова навис над ней. Он целовал ее шею, ключицы. Кончиком языка очерчивал светящийся узор, растянувшийся от округлой груди до плоского живота. Кажется, даже простынь под Ирэн замокрела.

— Я думал кое-что предложить… Но, похоже, тебе на сегодня новых ощущений уже достаточно.

С грацией кошки девушка ловко поменяла их местами, и теперь над мужчиной нависла уже она. Чтобы эта «мисс грация» не свалилась раньше времени, Глэстин придерживал ее за бедра, позволяя маленьким ладошкам изучать свое тело. Тонкие пальцы прошлись по напряженным плечам, острым ноготком она задела чуть подрагивающий кадык… Мужчина подался вперед, дабы вновь завладеть желанными губами, подарить еще один яркий, сочный поцелуй, но Ирэн играючи отстранилась.

— Так что ты хотел… — Дойдя до шрама на правом боку, она остановилась, нахмурилась.

Подушечкой пальца провела по, выделяющейся на коже, светлой линии.

— Помнится, ты задолжал мне новое платье. — Голубые глаза сверкнули в темноте.

Перед глазами пронеслась их первая встреча. Таинственный раненый незнакомец в лесу. Могла ли она тогда догадываться, чем все обернется? Нет. Так обычно и бывает. Вроде бы случайность, а потом не успеваешь опомниться, как выучила его запах наизусть. Манера поведения, построение речи, привычки — все такое теплое, родное.

— Ты чувствуешь это? — Коснувшись губами места, где когда-то была глубокая рана, Ирэн посмотрела на Глэстина.

— Иди ко мне. — Потянув ее на себя, он снова поменял их местами.

Заставив девушку шире раздвинуть ноги, он коснулся рукой влажных складок, раскрывая их, надавил на чувствительный клитор, из-за чего по женскому телу прошелся приятный импульс. Парочка круговых движений… Издав жалобно-просящий стон, Ирэн прогнулась в пояснице. Глэстин усмехнулся.

— А говорила не во всем быстрая.

Хочешь узнать меру своего терпения, обзаведись девушкой с острым языком.

— Хватит болтать, мне сейчас в бедро тоже не волшебная палочка упирается.

Соединение тел, сплетение душ. Все, что их окружало, ушло на второй план. Единственное, что в этот момент имело значение, — это чувство наполненности, хаотичные, рваные поцелуи, которые он щедро дарил ей. Комната заполнилась шлепками влажных тел, ее и его стонами. Им было хорошо от того, что они вместе, от ощущений, что дарили друг другу. Она думала — этот мужчина лучший, его мысли о ней были аналогичны. Вместе они подходили к пику, а после блаженство накрыло Ирэн с ног до головы. Все внутри начало сокращаться, создавая необходимое давление. Еще несколько быстрых толчков, и Глэстин кончил следом за ней, изливаясь на простынь. Они часто дышали, пытаясь прийти в себя. Удобно устроившись на его груди, Ирэн закинула ногу ему на бедро.

— Останешься на ночь? — сонно спросила она.

Глэстин оставил поцелуй на ее макушке.

— У меня еще есть некоторые дела, но, пока ты не заснешь, я не уйду.

Слушая его размеренное сердцебиение, Ирэн провалилась в сон. На утро, как и ожидалось, мужчины рядом не оказалось, зато на его месте была большая прямоугольная коробка, обвязанная бантом. Присмотревшись повнимательнее, Ирэн нашла и записку, на которой каллиграфическим почерком было выведено:

«Обещанное платье.

P.S. С радостью расскажу тебе о проводниках при следующей встрече».

Щеки окрасились румянцем, а губы растянулись в улыбке.

— Ладно, темный ловелас, засчитано.

Приняв ванну, Ирэн распаковала и примерила обновку. Платье село как влитое.