Испытание огнем (СИ) [Shelma-tyan] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

Резкий неприятный смех рикошетит по коридору. Отчаянный и горький, он переходит в крики и ругань. Санитары втроем унимают пациента, кругом суетятся маги-целители. Аанг смотрит и не вмешивается. Пакостно и неловко, словно он заглянул за ширму к больному в самый неподходящий момент. Глаза умалишенного безумные, тело крючит в невообразимых судорогах, но хуже всего почти животное отчаянное рычание, от которого хочется заткнуть уши.

— Жалкое зрелище, верно? — раздается сбоку тягучий презрительный голос. Аанг поворачивает голову и просыпается.

Сонно трет глаза, переворачивается на другой бок и поправляет одеяло, сползшее с плеча Катары. За окном светлеет горизонт, и он решает больше не ложиться. Он идет тренироваться.

Снова и снова, с упрямством под стать его учителю магии земли Тоф, Аватар Аанг пытается освоить молнии.

И ничего у него не выходит.

Зуко ему тут не помощник: он сам так и не смог их толком изучить, да и не особо пытался. Дела государства занимали все его время. А вот у Аанга время было, и он старался, трудился, усердствовал — и ничего. Вечером, раздосадованный очередной неудачей, он ругается с Катарой по пустяковому поводу и отправляется спать на диван в гостиную.

Ему кажется, что он едва успевает закрыть глаза, как видит королевский дворец Огня. Кто-то сражается в Агни Кай. Посылает настоящую огненную лавину, сбивает оппонента с ног, и он, споткнувшись, кувырком летит по земле, прикладываясь к каменной брусчатке острым плечом, боком, белыми хрупкими на вид кистями рук.

— Не смей, — снова звучит уже знакомый голос, и Аанг, замерев, не поворачивает головы. Он знает — стоит повернуться, и сон кончится. Он никогда не видит обладателя этого голоса, но он смутно знаком.

— Кто ты?

— А кто ты?

Аанг просыпается. Голос словно звучит в воздухе комнаты и кажется реальным.

— Я Аватар Аанг, — отвечает он своему сну хриплым шепотом.

Мотает головой, стряхивая остатки сна. Определенно надо что-то с этим делать.

Молния… Почему он не бросит это? Ну к чему ему нужна эта молния, будь она неладна? Аанг выходит на веранду и смотрит на темное небо. Он ждет чего-то. Гром мощно перекатывается выше пелены туч. А потом… Молния. На мгновение становится светло как днем. Мрак как ошпаренный отскакивает от тропинки, что идет от их дома в город, от старой пятиствольной липы у забора, от аккуратных грядок с редиской, что насажала Катара. Молния прорезает небеса, потрескивая силой. Секунда, и она исчезает, оставляя на коже сладкий озноб восторга. Аанг хмурится. Что он мог бы увидеть в отблесках своей личной молнии?

— Энергия инь и ян… — бормочет он утром, вычерчивая руками знакомые до зубовного скрежета пируэты. Он чувствует ее, бурлящую силу, токами пронизывающую тело. Мощь такую, что сравнима со всеобъемлющей властью состояния Аватара. Вытягивает руку и отпускает энергию, дает ей путь.

БАХ!

От силы взрыва он летит прочь, сносит невысокий забор и остается лежать на спине, обессиленно раскинув руки.

Ему почти двадцать, и все мыслимые и немыслимые техники всех четырех стихий освоены и укрощены. Он сам выдумал не меньше десятка, а про мелочи вроде воздушного самоката он и не вспоминает.

Молния. Холодный огонь. Высшая концентрация магии огня. Аангу кажется, что молния — это сам свет. И она не дается ему. Никак не дается.

Он отряхивается и идет в дом.

Катара с самым невинным видом подметает пол, засыпанный осколками стекла и керамической посуды.

— Прости, — Аанг хочет забрать у нее метелку, но Катара не отдает.

— Не беспокойся, — улыбается она, но за улыбкой Аанг явственно чувствует усталость и раздражение. — Только будь добр, в следующий раз отходи чуть дальше. Боюсь, в посудной лавке мне скоро будут давать оптовую скидку.

Аанг искренне хочет извиниться, но знает: Катара не выплеснет свой гнев открыто. Спустит все на тормозах, сгладит мягкостью и деликатностью. Иногда ему хочется, чтобы она взорвалась и высказала ему все, что накипело. Но чем старше становится Катара, тем сдержаннее и хладнокровнее себя ведет. Аангу кажется, что она само воплощение воды. Но из бойкого горного ручейка его любимая неумолимо превращается в царственно-спокойную реку.

Аанг, выглянув в окно, смотрит на флюгер на вершине теплицы. Железный бизон, когда-то белый, а сейчас уже весь в рыжих пятнах ржавчины, четко указывает на север.

— Я полетаю, — бросает он и достает планер из-за шкафа в прихожей. — К ужину…

— Не жди. Хорошо, — спокойно договаривает Катара, сметая черепки и куски стекла в совок. Аанг на секунду застывает. Острый укол вины пронзает его. Он смотрит на Катару и ждет. Пусть скажет: не уходи, сиди дома со мной, помоги мне, надоел ты со своими полетами. Хоть слово, хотя бы один недовольный взгляд.

Катара поднимается. В голубых глазах ровная невозмутимая гладь горного озера.

Аанг целует ее в лоб и выходит на улицу. Раскрывает планер и взмывает в воздух.

Свобода полета! Ничто не может сравниться с этим.

Он несколько часов проводит в воздухе, кувыркаясь в пушистых облаках, летая наперегонки с птицами. Пролетает холмы, за которыми стоит город, сам город, что они выбрали своим домом, и летит дальше и дальше.

В сумерках он видит заброшенную деревушку и снижается.

Все вокруг дышит запустением. Некоторые дома разрушены, большинство сгорело. Люди так и не вернулись сюда после войны — ушли в город или предпочли искать лучшей жизни где-то далеко. Аанг проходит по главной улице. У одной из дверей висит почерневший от копоти колокольчик. Ветер толкает его, он нехотя сдвигается на хрупкой, сгнившей от времени веревке.

Динь.

Аанг застывает. Подвластный страшному чувству дежавю, он поворачивается и смотрит вдоль темной улицы.

Солнце. Зной. Мерно колышущийся от жара воздух.

«Кто ты?»

Аанг хмурится, стряхивает с себя странное ощущение и идет дальше, осматривая руины.

Ветер стихает, и безлунную теплую ночь он проводит на ветке исполинского дерева. Под звездами вдали ото всех ему спокойно и хорошо.

На улицах столицы Страны Огня ни души. Красные и желтые крыши мелькают внизу. Где же все?

Он приземляется на верху огромной лестницы, ведущей во дворец Лорда Огня, и входит внутрь. Порывом воздуха распахивает массивные двери.

Никого. Пахнет маслом из длинных чаш, сооруженных вокруг пышного трона. Пустого трона.

— Хозяин Огня… Где ты?!

— Тебе что, жить надоело? — манерный голос снова, как и всегда, раздается откуда-то из-за плеча.

— Да кто ты? — скалится Аанг от злости. — Что тебе нужно?

— Мне? Лучше бы задался вопросом, что нужно тебе.

— Ничего! Мне ничего не нужно!

— Правда? Тогда что ты тут делаешь?

За спиной отчетливо тянет магией. Раздается характерный мощный треск. Аанг резко оборачивается. За сверканием молнии ничего не разглядеть. Только темный силуэт.

Он просыпается, свалившись с ветки. Отчаянно отталкивается воздухом, чтоб не удариться о землю. Тяжело дыша, Аанг становится на ноги. Смотрит вверх, прицельно и осторожно сбивает воздухом планер, застрявший в ветвях. Он все еще тяжело дышит. Сон оставляет его неохотно. Он как будто чувствует скачущее по коже напряжение, остывающую силу тока, которая ему просто приснилась.

— Это все молнии, — говорит он вслух, чтобы окончательно прогнать остатки кошмара. — Молнии.

Дома Катара накрывает на стол и протягивает ему письмо. Зуко немногословен, но постоянен. Раз в месяц присылает скупое послание и приглашение погостить. Но за две строчки в этом письме взгляд Аанга зацепляется намертво.

Азула снова буянит. Снесла молнией крышу палаты и чуть не сбежала.

— Азула, — произносят его губы словно по своей воле.

— Что? — встревоженная Катара ставит на стол блюдо с овощным рагу. — Что-то случилось?

— Нет.

— Ты сказал «Азула». Что эта сумасшедшая еще натворила? — Катара, разозленная одним упоминанием опальной принцессы, становится чуть похожей на себя прежнюю.

— Пыталась бежать из лечебницы. — Аанг никогда не произносит «психушка» или «психбольница». Сам не знает, почему. Горько осознавать, что один из лучших магов огня твоего поколения томится в компании Созинов, Киоши и прочих легендарных личностей прошлого.

— Этой сумасшедшей там самое место. — Катара громко расставляет стаканы и раскладывает вилки. — Я вообще не понимаю, почему Зуко до сих пор…

— Что? Не убил ее? — Аанг хмуро садится за стол.

Катара садится рядом. Они едят в молчании, в голове Аанга мысли нехотя натыкаются одна на другую.

— Она снится мне, — понимает он. — Азула.

Катара медленно кладет вилку рядом с тарелкой.

— Вот как, — холодно говорит она. — Это… очень интересно. И в каких же снах? Она жжет тебя огнем? Или может, метает в тебя молнии?

— Нет. Хотя может быть. Сегодня молния была. Но я не уверен, что это она ее создала.

— О, — невыносимо ехидно произносит Катара. Аанг вопросительно смотрит на нее. — И… кто еще тебе снится? Суюки? Мэй? Может быть, Тоф?

— Катара… — предупреждающе понижает голос Аанг.

— Знаешь, раз тебе снится Азула, может быть, тебе с ней и спать? — срывается Катара и, с грохотом отодвинув стул, уходит из кухни. Аанг роняет голову на стол и со стуком прикладывается к нему пару раз. Ну кто его за язык тянул?

Катара, пресекая все попытки к примирению, уходит спать, а Аанг снова, как и две ночи назад, устраивается на неудобном диване в гостиной.

— Ну спасибо, Азула, — бормочет он, ворочаясь с боку на бок.

Бункер Лорда Огня встречает его мерцанием факелов. Ни Сокки, ни Тоф, что были с ним в тот раз, здесь предсказуемо нет. Трон пуст.

— Я знаю, что это ты, — говорит Аанг. — Азула.

— Такому, как ты, следует обращаться ко мне более почтительно, — раздается из-за спины голос, и теперь Аанг не может понять, как он мог раньше не узнавать его. Азула обходит его, толкнув плечом. Аанг помнит, что был ниже нее почти на голову, теперь же темноволосая макушка принцессы едва достает ему до уха.

— Такому, как я?

— Ну да. Простолюдину. — Царственно усаживаясь на трон, Азула закидывает ногу на ногу. На ней красный наряд принцессы Огня, волосы убраны в аккуратную прическу. Красивая, холеная, она смотрит надменно и насмешливо.

— У воздушных кочевников нет знати. — Аанг подходит ближе, рассматривая принцессу. — Почему ты мне снишься?

— Ты у меня спрашиваешь? — кривит она красные губы. — Спроси у себя. Я уж точно не хотела сниться тебе.

— Хотела кому-то другому? — щурится Аанг и сам понимает, что в вопросе проскальзывает толика ревности.

— О да. Нашему малышу Зузу, например. Каждую ночь я бы пинком спихивала его с трона и топтала его уродливую физиономию.

— Трон его по праву.

— По праву?! — взрывается Азула, вскакивая на ноги. — По какому праву? Я Лорд Огня! Меня назначил отец! Я победила его в Агни Кай!

Аанг устало вздыхает.

— Нет. Дело не в троне. Это молнии… — говорит он сам себе.

— Молнии? — алчно улыбается Азула и нервно перебирает пальцами. — О, я могу показать тебе молнии!

Аанг смотрит на нее без страха. Не пытается ни защититься, ни уйти с линии атаки. Это ведь всего лишь сон. Азула, так и не вызвав молнии, садится обратно на трон.

— Что тебе не спится, Аватар? Где же твоя подружка? Не греет тебя ночами?

— Это не твое дело.

— Правда? Мы тут совсем одни… — говорит принцесса ласковым, медовым голосом. — Может быть, ты хочешь, чтобы я согрела тебя?

Аанг отрицательно качает головой.

— Дело не в этом.

Азула поднимается. Аанг смотрит на это плавное гибкое движение и постыдно не может отвести глаз.

— Да брось. Это ведь всего лишь сон. — Она подходит совсем близко. Ее яркие губы произносят слова, которые Аанг и не чаял услышать. — Мы могли бы сделать это прямо на троне Лорда Огня. Неужели тебе не хочется поиметь ту, что прикончила тебя когда-то?

Аанг усмехается.

— Ты понятия не имеешь, чего мне хочется.

— Да, — шепчет Азула, приподнявшись на носочки. Выдыхает прямо в его упрямо сомкнутые губы. — Как и ты…

Аанг просыпается в испарине. Даже во сне Азула исхитряется вывести его из себя. Он не думал о ней как о девушке, никогда не думал. Да, считал красивой, но как статуэтку, не более. Не как человека из плоти и крови. Это все слова Катары, ревнивые и злые.

Утром они с Катарой мирятся, в доме снова тишина и согласие. Две недели ни одного сна про Азулу. И только нескончаемые взрывы вместо молний портят картину идиллии. Аанг прекращает тренировки. Но покоя ему это не приносит.

На третью неделю приходит еще одно письмо от Зуко. Все благополучно, страна налаживает сообщение с колониями, приверженцы старого порядка строят козни новому Лорду Огня, но, к счастью, не слишком успешно. И лишь в конце письма короткая фраза, снова лишающая Аанга сна.

«Азула спалила корпус больницы. Решено держать ее под препаратами. Не знаю, что делать с моей сестрицей. Когда-нибудь она сожжет и себя».

В эту ночь Аангу снится Восточный Храм Воздуха. Облака медленно проплывают мимо полуразрушенных зданий, лениво облизывают краешки скал, вспарываются уцелевшими шпилями крыш. Воздух легкий и разреженный, дышать тяжелее, чем внизу, и в то же время тишина и безмолвие действуют успокаивающе.

— В храме Воздуха все обретают душевный покой. — Аанг резко оборачивается.

— Гуру Патик?

— Бананово-лукового соку? — жилистый старик добродушно протягивает деревянную миску.

Аанг просыпается и чувствует успокоение. Он понимает, что ему нужно сделать, но не понимает, как объяснить это Катаре. Разговор проходит в напряженном тоне. Катара спокойна и холодна.

— Хорошо, как скажешь.

— Я чувствую, что должен сделать это, Катара. Как Аватар, понимаешь?

— Нет, — пожимает плечами Катара. — Не понимаю. Нисколечко не понимаю, Аанг. Она наш враг. Она сделала столько… столько всего! Непростительного!

— Зуко тоже…

— Зуко искупил свою вину!

— Ты говоришь как Озай. Он тоже отправил Зуко искупать вину, помнишь? Даже врага можно и нужно прощать, Катара. Так учили меня монахи.

— Монахи, которых убил Народ Огня! — в запале шипит Катара. — А Азула, если ты забыл, убила последнего воздушного кочевника в нашем мире. Тебя!

— А ты воскресила. — Аанг ловит ее пальцы, но Катара зло вырывает руки.

— Я никогда не прощу ее. И никогда не пойму твое стремление. Но… я не могу тебе указывать. Если это то, что тебе нужно — хорошо.

Аанг встает из-за стола.

— Прости меня, — говорит он понуро. — Я должен.

— Иногда мне кажется, что ты должен целому миру, Аанг. Всем, кроме меня.

— Я Аватар.

— Мне ли не знать. Мы бились в стольких битвах, мы победили в войне. Сейчас мир, все хорошо, а ты уходишь! Опять уходишь, и ради кого? Ради Азулы?!

Аанг хочет сказать, что это не только ради принцессы, но и ради себя самого. Ради мира в своей душе, ради избавления от настойчивого гнусного чувства незавершенности.

— Постарайся понять. — Аанг обнимает Катару за голову, целует в макушку. Но она не отвечает на ласку.

— Я устала понимать, — глухо говорит она. — Аанг, я люблю тебя, — говорит Катара, подняв на него полные слез глаза. — Видят духи, люблю. Но я больше не могу. Ты словно воздух, который я ловлю голыми руками. Ты улетаешь черт-те куда, а я жду. Ты помогаешь кому-то там на другом конце света, а кто поможет мне? Кто будет со мной рядом? Мы слишком разные… У нас не получается! — слезы текут из ее глаз. Аанг опускается на колени и вытирает их кончиками пальцев.

— Катара, не плачь. Перестань. Все у нас получается. Что ты такое говоришь?

Катара берет его ладонь и прижимается к ней щекой.

— Конечно. Все хорошо. Прости.

— Если ты не хочешь, я не полечу. Просто скажи — и я не полечу. — Аанг в эту минуту верит, что ради Катары он задушит все свои глупые порывы на корню, забудет об Азуле и своем чувстве вины. Забудет о полетах и дальних путешествиях. Забудет и всему назло все равно будет счастлив. Рядом с Катарой.

Катара нежно улыбается и с материнской лаской гладит его по голове.

— Глупый.

Утром Аанг гладит Аппу, прежде чем запрыгнуть на макушку бизона и сжать в руках привычные поводья. Катара устраивается в седле. Она решила взять Аппу, забрать Сокку из царства Земли и слетать на Южный полюс, ведь Аанг не знает, сколько времени займет исцеление принцессы. Как и не знает, возможно ли ее исцелить.

— Хип-хип, — уныло командует Аанг, и бизон, тяжело оттолкнувшись, взлетает в небо. Аанг делает круг над их домом. Одинокая крыша становится все меньше. На сердце тоска.

========== Глава 2 ==========

Они захватывают по пути Сокку, который, не стесняясь выражений, громко и изобретательно поносит безумный план Аанга. Катара молчит, кутаясь в синий меховой плащ.

В столице Страны Огня Аанг проводит только три дня. Разговаривает с Зуко, собирает припасы, дает отдохнуть Аппе.

Прощальный поцелуй Катары нежен и холоден.

Ранним утром, еще затемно, они с Соккой приземляются около аккуратного двухэтажного здания в пригороде. Ограда в два человеческих роста немного портит уютный вид.

Двое санитаров выносят на улицу тело, закутанное в темно-коричневое одеяло. Сестра несет сумку с вещами принцессы, торопливо кланяется величественному в своем одеянии Лорду Огня.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — говорит Зуко, глядя снизу вверх — Аанг сидит на голове Аппы. Сокка, явно чувствуя себя неловко, устраивает одурманенную сонным зельем принцессу среди тюков с провизией и вещами. Азула, затянутая в смирительную рубашку и замотанная в одеяло, крепко спит.

— Я тоже надеюсь, — мрачно отзывается Аанг.

Солнце застает их уже в пути. Аанг смотрит, как оно неумолимо встает на горизонте и, отколовшись от земли, поднимается вверх. Оборачивается с тревогой. Принцесса спит. Ветер шевелит спутанные, собранные в неаккуратный пучок сальные волосы. Аанг не видит ее лица и почему-то думает, что это к лучшему.

Сокка подбадривающе улыбается, но видно, что он старается сидеть от спутницы как можно дальше.

Они летят сквозь пелену облаков, под ярким утренним солнцем, оставляя Страну Огня далеко позади.

Восточный Храм Воздуха появляется отдельными острыми башенками, ютится на самых верхушках скал, словно сам пытается оттолкнуться и взмыть в небо.

Они пробираются через пелену облаков. Аппа довольно рычит, радуясь родным местам. Сокка шикает и машет руками, в ужасе тыкая пальцем в Азулу.

Принцесса от рева бизона недовольно ворочается в своих путах.

— Аанг, она проснулась! — шипит Сокка на всякий случай, вытаскивая из заплечных ножен бумеранг.

Аанг отворачивается.

— Нет. Пока еще нет.

Аппа снижается и приземляется на большой площадке. Камень потрескался, край и вовсе обвалился в пропасть, но когда-то именно тут путники прибывали в храм на летающих бизонах.

Сокка начинает вытаскивать и сбрасывать вниз вещи, Аанг помогает. Тишина вокруг абсолютна.

Когда в седле остается только один, самый ценный груз, Сокка хмуро смотрит на Аанга.

Тот берет Азулу за плечи и, прижав к себе, осторожно устраивает ее безвольно поникшую голову у себя на груди. Сокка подхватывает за ноги. Аанг сам не понимает, почему они, два сильных мужчины, вдвоем стаскивают с бизона хрупкую девушку. Но трепет и отчетливый полузабытый страх перед ней не дают покоя. Когда-то эта исхудавшая, болезненная девушка была его кошмаром. Хотя сейчас он снова готов нырнуть в него по собственной воле.

Они кладут принцессу на землю рядом с вещами. Сокка, опасливо оборачиваясь, идет к Аппе.

— Лети с Соккой, дружище, — говорит Аанг, ласкаясь о мягкую белую шерсть щекой. — Я останусь тут.

Аппа недовольно рычит, но все же взмахивает хвостом, показывая, что все понял.

— Аанг, слушай… — Сокка набирает в грудь воздуха. — Еще не поздно отказаться. Никто ничего не скажет. Давай просто закинем вещи обратно и свалим отсюда. Да, наверное, на обратном пути она попортит нам кучу нервов, но, друг, я готов пережить это. Серьезно. Не оставайся здесь с ней один на один. Аанг, она же… — Сокка прикусывает губу. — Она сумасшедшая. И сильная. А ты благородный и доверчивый. Она тебя обманет и сбежит. Или убьет, чего тоже не хотелось бы.

— Сокка, — Аанг кладет другу руку на сильное плечо. — Лети. И ни о чем не беспокойся.

— Аанг! — Сокка закатывает глаза и хватается за голову. — Ты вообще меня слушаешь?

— Я все решил. Так нужно. Она меня не убьет. Да посмотри на нее, кого она теперь способна убить? Меня? Аватара? Лети.

Сокка внимательно смотрит на замотанную, словно куколка, Азулу, взвешивая слова Аанга. Щурится.

— Вот такого настроя и стоит опасаться. Ты, пожалуйста, не забывай, кто это. Это Азула. Она тебя уже убила один раз. Не дай ей шанса повторить тот подвиг.

— Не дам. Лети.

Аангу очень хочется поскорее расстаться. Закончить с прощаниями и уговорами и остаться в тишине покинутого храма. Сокка забирается на Аппу, кивает на прощание. Огромный хвост бизона бьет по земле, мелькают три пары пушистых лап. На прощание Аппа издает еще один рев и растворяется в облаках.

Аанг смотрит на небо, в ту точку, где последний раз мелькнул силуэт Аппы, и несколько секунд не может оторвать взгляда.

На мгновение неуверенность и сомнения Сокки, Катары, Зуко проникают в него мерзким ядом. В эту секунду Аанг вовсе не уверен, что поступает правильно. Быть может, это все роковая ошибка. Быть может, он совершает глупость. Оставил свою любимую и друзей и собрался отшельничать в компании с самым лютым врагом. Бред. Безумие.

Так и есть. И это его выбор.

Аанг резко отворачивается от края обрыва и подходит к Азуле. Принцесса все еще спит. Ее лицо кажется другим. Скулы от худобы выделяются резче, кожа стала еще бледнее. За те годы, что они не виделись, Азула почти не выросла. А вот он сам здорово вытянулся. Сейчас кажется диким, что он мог всерьез опасаться вот этой замученной девчонки.

Аанг хмурится. Сокка был прав — расслабляться нельзя. Это Азула. Она может разделать его даже собственной заколкой для волос, если только он даст ей шанс. Но Аанг не врал. Шанса прикончить его он ей не даст. Он надеется дать ей другой.

Аанг проходит дальше, берет крупный тюк, в котором лежит сложенный шатер-палатка, и, закинув на плечо, несколькими прыжками поднимается на ярус выше.

Он помнит, что здесь было небольшое плато. Так и есть. С одной стороны оно защищено от ветров несколькими деревьями, что зацепились таки за краешки скал и смогли вырасти. С другой каменная лестница, соединяющая все ярусы храма. Рядом в скале вырезана крупная полукруглая чаша фонтана. Воды нет, но это дело поправимое. Он поколдует над подземными источниками. Наверное, забились и изменили течение. Немного магии земли и воды, и все заработает.

Аанг распаковывает шатер, раскладывает его и, набрав в грудь побольше воздуха, одним сильным выдохом заставляет его подняться. Быстро расставляет поддерживающие дуги и крепит края металлическими колышками.

Дом, милый дом.

Он подходит к краю обрыва и спрыгивает вниз, чтобы принести остальные вещи. Но, не спустившись до конца, замирает на стене, ухватившись за кривой корень.

Азула катается по земле. Одеяло уже скинуто, и Аанг видит множество тугих ремней на смирительной рубашке, стягивающих ее руки и грудь. Он молча наблюдает за ней, не спеша выдавать себя. Неплохо было бы узнать, на что она способна сейчас, прежде чем она его увидит.

Она смеется и рычит. Вертится в своих путах, катается по земле. Через минуту от больничной белизны рубашки остаются одни воспоминания. Наконец она успокаивается. Затихает, свернувшись в калачик. Аанг почти уже решается спрыгнуть вниз, но медлит. И правильно.

Азула вскрикивает от боли, Аанг смотрит и не понимает, что происходит. Еще один крик. Рычание, отчаянное, звериное. И, наконец, он видит. Маленький разряд молнии прожигает ее рубашку, показываются кончики пальцев. Азула изворачивается, подтягивает пальцами краешек ткани и поджигает. Поджигает рубашку прямо на себе!

«Она сумасшедшая. — У Аанга холодеет сердце. — Она действительно просто сошла с ума, лишилась рассудка».

Ткань занимается неохотно, Азула добавляет еще огня. И когда рукав таки загорается, с криком вырывает одну руку на свободу. С яростью рвет ремешки, срывает с себя тряпку и с безумным криком, с отчаянной ненавистью швыряет рубашку на землю.

Аанг не верит своим глазам. Вырвалась. За пять минут. Это упрямство умалишенной или же ярость гения, заточенного в клетку?

Под рубашкой на ней топ без рукавов грязно-желтого цвета. Красные шаровары, привычные Стране Огня, тоже не отличаются богатством отделки. Кто бы мог подумать, что принцесса страны Огня может выглядеть так жалко.

Азула покачивается. Действие снотворного еще не отпустило ее, и в движениях чувствуется неуверенность. Чуть шатаясь, она делает несколько шагов в сторону злополучной смирительной рубашки. Руки дрожат, но она складывает ладонь в кулак и с яростью посылает в тряпку заряд огня. Сгусток пламени ударяется в камень площадки, оставляя черный след. Тряпка, полыхающая уже полностью, отлетает в сторону. Аанг смотрит на след от удара. Такой способен свалить взрослого мужчину. И все же… Это не то, на что была способна Азула когда-то. Ее пламя даже утратило свой синий цвет.

Азула упрямо преследует свою обидчицу. Запинаясь об собственные ноги, подходит к горящей рубашке и снова бьет огнем. Тряпка подскакивает на несколько метров в воздух и исчезает в пропасти.

— Ха! — кричит принцесса. Она подходит к краю, и Аанг с тревогой находит глазами сложенный планер, воткнутый между двумя тюками. Как бы не пришлось ловить Азулу на пути к земле.

Но принцесса, лишь глянув вниз, быстро отшатывается от края площадки.

— Что? — кричит она в пространство. — Так ты решил поступить, да?! Засунуть меня в эту дыру, пока я не сдохну тебе на радость?! Ждешь, что я брошусь вниз?! Что избавлю тебя от проблемы?!

Азула задирает голову вверх, словно может там кого-то видеть.

— Ты слышишь меня, Зуко?! Я знаю, что ты тут! Что, даже не обнимешь сестру?! Вернись, трус! Ты не посмеешь бросить меня здесь! Зуко!

Аанг спрыгивает вниз. Он приземляется тихо, но Азула все равно резко оборачивается. Смотрит на него, нахмурив брови. Не сразу узнает. А узнав, складывается пополам от злобного хохота.

— Ты?! — сипло выдыхает она. — А-ха-ха!

Она смеется и смеется, заливается так, что через несколько минут голос становится хриплым.

Аанг чуть хмурится. Это будет сложнее, чем он думал.

— Зуко здесь нет, — говорит он, когда Азула, выдохнувшись, все-таки затихает.

— Что, наш Лорд свалил на тебя грязную работенку, да? Аватар карающий! — Азула издевательски кланяется. Из растрепанного пучка волосы падают ей на глаза. С яростью вцепившись в заколку, она дергает ее в разные стороны, пока не выдирает с хорошим клоком волос. Резким, нервным движением закидывает в пропасть. Встряхивает волосами.

— Вот так лучше. Братик подарил мне заколочку на день рождения. С цветочком. Вместо огненного знака! — Ее лицо кривится от злости. — Как мило с его стороны, правда? Он сама обходительность, наш Зузу.

Аанг подходит к вещам. Находит тюк со спальными мешками и циновками и закидывает на плечо.

— Это Восточный Храм Воздуха. — говорит он. — Сюда не добраться ни на чем, кроме летающего бизона…

— Или воздушного шара, — поправляет Азула с ядовитой усмешкой. — Не пытайся обмануть меня, Аватар. Военные инженеры Созина придумали воздушные шары для покорения Южного Храма. Это туда не добраться никак, только по воздуху. А для этого места они придумали взрывающиеся бомбы, чтобы в первую очередь нарушить сообщение между отдельно стоящими башнями, разобщить сопротивляющихся и уничтожить мелкие группы. Гениально и просто. Никто не ожидал нападения на воздушных кочевников с воздуха. Основная часть операции была завершена за три часа, а потом осталось лишь добить остатки сопротивления.

Аанг знал, что так будет. Знал, что она будет выводить его из себя. Знал, что будет непросто держать себя в руках. Азула верна себе — бьет сразу и наверняка в самое больное место. Он готовился к этому, ждал, что она будет говорить ему много, много невыносимых вещей. Так просто она его из себя не выведет. Ведь он сам привез ее сюда, чтобы она обрела душевный покой. Сдаться вот так с первого наскока — слишком слабо.

— Спуститься пешком не может никто, даже маги воздуха иногда ломали здесь ноги и руки. Попытаешься — погибнешь. Мой бизон улетел, и если ты не прячешь в кармане воздушный шар, то мы с тобой здесь в равном положении.

— Правда? — Азула говорит тем самым обманчиво-ласковым тоном. Аанг неосознанно напрягается. Принцесса подходит к вещам, скользит пальцами по обтянутым тканью бокам тюков. А в следующее мгновение выхватывает из скопления мешков его планер. Аанг кидается было остановить ее, но понимает тщетность попытки. Еще через мгновение горящая палка, что когда-то была его планером, маленькой кометой летит с обрыва.

Азула с улыбкой отряхивает ладони, словно только что закончила важное и приятное дело.

— Вот теперь мы в равном положении.

Аанг чувствует, как в нем закипает злость, но усилием воли не дает ей разрастись. Он дергает ремень, стягивающий вещи, и вытаскивает спальник. Бросает его Азуле. Та ловит — исключительно потому, что он попадает ей ровно в грудь.

— Твой спальник. Можешь тоже запустить его с обрыва, если предпочитаешь спать на земле.

Он отталкивается и запрыгивает наверх. Заходит в шатер и раскладывает циновку, раскатывает на ней спальный мешок и с силой ударяет кулаком в землю.

Азула!

И часа не прошло, как она уже спалила его планер. Его родной планер, что сделали для него инженеры Северного Храма, когда он слишком вырос для старого.

Ничего, это всего лишь планер. Он сделает другой. Это не беда. Аанг вспоминает тот самый его первый планер, что сгорел на вулкане на безызвестном клочке суши в Стране Огня. Тогда было куда больнее, сейчас это просто досадная мелочь.

Азула откидывает полог и, швырнув спальник в угол, проходит по шатру, придирчиво осматривая пустое пространство.

— Я не понимаю только одного — чего ты медлишь? — говорит она, подойдя к Аангу. Из-за разницы в росте ей приходится смотреть на него снизу вверх, и это еще одно новшество в общении с принцессой. — Зуко велел убить меня, не так ли? Так к чему этот цирк? А, — тянет она с едкой улыбкой. — Понимаю. Ну конечно! Великий Аватар сомневается. И что же? Будешь промывать мне мозги, пока я сама не прыгну с обрыва? Это твой план?

Аанг, вздохнув, выходит на улицу. Азула со злым азартом преследует его.

— И не надейся, Аватар. Я не доставлю вам такого удовольствия. Пусть Зуко и не мечтает. Даже если это будет последним, что я сделаю в жизни, я все равно заставлю его замарать руки!

Аанг останавливается у обрыва и поворачивается. На лице Азулы злоба и упрямство.

— Почему ты думаешь, что все мечтают тебя убить? — пожимает он плечами.

— Назови хоть одну причину, чтобы тащить меня в эту дыру.

Аанг собирается с силами. Сказать это Азуле немногим легче, чем Катаре.

— Я хочу тебе помочь.

Секунду Азула молчит, лишь тонкие брови ползут вверх от изумления. Потом она, хохотнув, отворачивается.

— Ничего умнее придумать не мог?

Аанг спрыгивает вниз и берет следующую партию вещей. Он и не думал, что она поверит. Он и сам плохо верил себе, когда решился. Помочь Азуле. Азуле, которая убила его, которая пыталась убить Катару, которая серьезно ранила Зуко.

Аанг опускает вещи на землю, так и не закинув их на плечо. Силы на мгновение оставляют его. Он смотрит в подернутые розовато-рыжими всполохами солнца небеса. Вдыхает полной грудью прохладный разреженный воздух. Старый разрушенный храм за спиной настороженно прислушивается к пришельцам. Тихий и темный, раненный снарядами и погрызенный временем.

Разрушенный дом его народа.

Аанг переносит все вещи наверх за несколько ходок. Раскладывает в углу у фонтана съестные припасы, заносит в шатер одежду и всякие мелочи. Устанавливает металлическую треногу и собирает несколько трухлявых деревянных досок на костер.

Азулы не видно. Аанг секунду думает пойти искать ее, но, пожав плечами, отбрасывает эту мысль. Это Храм Воздуха. И без магии воздуха сюда ни войти, ни выйти. Никуда она не денется.

Он идет к скале и, прижав к ней руки, пытается понять, что случилось с ручьем. Запрыгивает на уровень выше, поднимает тяжелые каменные плиты магией земли. Разгребает завалы и затыкает новое русло. Ставит все обратно. Вековая пыль, поднявшись, кружит в воздухе. Храм, растревоженный эхом, нехотя рикошетит звуки от стен.

Аанг спускается вниз и слышит журчание фонтана. На краешке чаши с самым независимым видом сидит Азула и болтает ногами в воде.

— Я хочу помыться, — заявляет она. В голосе неколебимость приказа. Она балованная принцесса и никогда не дает забыть об этом ни себе, ни окружающим.

Аанг против воли улыбается. Она хочет вывести его, подначивает, злится. Но на самом деле он знает — она растеряна. Видит это так же четко как и то, что помыться ей действительно стоит. Волосы сальные, тело в пыли. Одежда и то выглядит далеко не свежей.

— Твои вещи в шатре.

Аанг складывает доски и поджигает их магией огня.

— Так принеси их сюда, — велит Азула.

— Я тебе не слуга. Это не Страна Огня, и никто тут не обязан ничего для тебя делать.

— Хм! — Азула упирается руками в парапет фонтана, чуть откидывается назад, и Аанг снова отмечает, какой худой и болезненной она выглядит. От холеной красавицы в ней мало что осталось.

— Мне мыться здесь?

— На ярус ниже есть пещера с ручьем.

— Вода холодная.

— Мне казалось, ты маг огня. Или это тоже в прошлом?

Азула кидает на него злобный взгляд.

— Я маг огня, каким тебе никогда не стать.

Аанг, проигнорировав это заявление, набирает в котелок воды и вешает его за ручку на металлический крюк.

— Я собираюсь приготовить ужин, — спокойно сообщает он. — Иди мойся, если хочешь успеть поесть до темноты.

— Конечно, милый, — глумится она. — Я освежусь и обратно. Не забудь свечи и бутылочку вина.

— Этого я не захватил, — пожимает он плечами, достает нож и начинает снимать кожицу с томатоморкови.

Азула спрыгивает с фонтана и идет в шатер. Шуршит там вещами, несколько раз что-то яростно шипит, но Аанг не слышит, что. Выходит наружу с сумкой на плече и отправляется по лестнице вниз.

Через двадцать минут Аанг слышит ее голос из-за края обрыва.

— Эй! Аватар!

Аанг, тяжело вздохнув, откладывает нож и овощи и, подойдя к краю, легко спрыгивает вниз. Ручей течет в закрытой пещере. Несколько заводей образуют небольшие прудики. Именно здесь когда-то давным-давно Аанг открывал чакру света. Аанг бросает хмурый взгляд на Азулу.

— Камни, — небрежно указывает принцесса на груду раскаленных пламенем, светящихся от жара валунов.

Аанг скрещивает руки на груди.

— Брось их в воду, — поясняет Азула нетерпеливо.

Аанг не шевелится.

— Я что, по всякой мелочи должна умолять тебя? — злится принцесса.

— Нет. Но ты можешь просто попросить.

— Какие нежности. Камни стынут, а я хочу вымыться.

Аанг стоит и не двигается.

— О благородный Аватар, не соизволите ли вы чуть напрячься и скинуть парочку раскаленных камней в воду своей магией земли? Я бы и сама могла, конечно, но не смогу распределить их по дну равномерно.

— Меня зовут Аанг.

— Мне плевать, как тебя зовут.

Аанг чуть приподнимает брови.

— Прекрасно! — срывается Азула. — Пошел вон, бесполезный кусок принципов! Сама справлюсь!

Азула подходит к камням, но она раскалила их настолько, что притронуться невозможно. Принцесса яростно скалится. Хватает валяющийся на земле камень и пытается им сдвинуть один из горячих. Камень скатывается в воду с грохотом, вода шипит и разбрызгивается, поднимается целое облако пара.

Азула надвигается на второй, но из-за спешки и своей ярости камень, которым она толкает, соскальзывает, и она обжигает руку.

— Ай! Видишь! Вот к чему привело твое упрямство! — кричит она на Аанга. Тот невозмутим.

— Это твое упрямство привело к этому.

Лицо принцессы перекашивает от злости. Аанг разворачивается и намеревается запрыгнуть наверх.

— Стой!

Аанг оборачивается. Азула выглядит скверно. Грязная, худая, с растрепанными темными волосами, болезненного вида, да еще и уставшая. Аанг запоздало понимает, чего ей стоило раскалить эти злополучные камни до такой температуры.

«Она стала совсем слабой», — думает Аанг.

— Помоги. — И, закатив глаза, всем видом показывая, как ей гадко это произносить, добавляет: — Пожалуйста.

Аанг подходит ближе, медленно поднимает руки. Камни, подвластные магии, мягко отрываются от земли и ровным кругом опускаются в воду. Вода шипит, пар поднимается вверх. Влажный горячий воздух заполняет пещеру, превращая в походное подобие горячих источников.

Азула с вожделением смотрит на воду, на губах играет улыбка, и Аангу кажется, что она искренняя, без злобы и ехидства.

— И стоило поднимать столько шума? — бросает она не глядя и торопится залезть в воду, начинает разматывать красный пояс.

— Не за что, — откликается Аанг и идет к краю обрыва. Становится к пропасти спиной, готовится оттолкнуться и краем глаза ловит силуэт принцессы. Она стягивает с себя желтый топ. На белой спине проступает ложбинка позвоночника. Аанг преступную секунду смотрит, как она поднимает руки, стягивая одежду. Потом отталкивается и запрыгивает наверх.

Суп выходит далеко не таким, как получается у Катары, но тоже ничего. Аанга пробирает сладкая ностальгия по тем временам, когда они путешествовали и Катара каждый вечер варила им такую вот походную похлебку.

Через час, когда солнце уже почти садится, приходит Азула. Распаренная кожа приобрела розовый оттенок. Влажные расчесанные волосы лежат на плечах и спине. Она надела такие же шаровары со складками красной ткани и новый красный топ. Расстелив у костра спальник, она ложится на него с негой и томностью. Расслабленная и утомленная. Словно много часов занималась любовью.

Аанг гонит эту мысль и снова утыкается в тарелку. Азула, лениво повернув голову, глядит на огонь. Блики скачут в золотисто-карих глазах. Ее лицо, умиротворенное и спокойное, снова становится красивым. Аанг смотрит и молчит, боится нарушить тишину. Боится, что если эти яркие губы разомкнутся, то из них снова польется желчь и горечь.

— Если бы Зуко позволял мне ходить в бани, я бы пыталась сбежать раза в три меньше, — произносит Азула с улыбкой. — Обожаю хорошенько попариться.

Она потягивается, и Аанг ничего не может с собой поделать и смотрит на нее.

— А он не позволял?

— Нет, — отвечает она, и в голосе звучит злоба. — Он не позволял. В первый раз, когда разрешил, я попыталась сбежать, и после этого, сколько бы я ни обещала быть паинькой, он мне не верил.

— А ты бы сдержала слово? — спрашивает Аанг. Азула медленно улыбается.

— Может быть.

Аанг улыбается тоже. В этом вся она. Как бы он ни злился и ни возмущался, он ничего не может поделать с собой. Такая принцесса, непредсказуемая, беспринципная, ненадежная, чем-то ему нравится. Ее непостоянство, так непохожее на прозрачность Катары, на надежность Тоф, напоминает про ее стихию. Азула — это огонь.

— Есть будешь?

— Давай.

Они говорят, словно приятели на привале, и это так странно. Аанг, не выказывая больше принципиальности, наливает в миску похлебки и относит ее Азуле. Она нехотя садится на своей лежанке и с легким кивком, означающим, видимо, высшую степень благодарности, которую от нее можно дождаться, принимает миску.

Молча осторожно ест. Аанг смотрит и подмечает некоторые особенности, что замечал еще путешествуя с Зуко. Дети Лорда Огня вышколены на совесть. Спина всегда прямая, голова всегда гордо поднята, манеры и жесты — всев них выдает аристократов. Даже точеные линии лица, изящные кисти рук и стопы — во всем этом чувствуется порода.

— На что ты смотришь? — ловит его Азула. Аанг смущается.

— Ты похожа на Зуко.

Лицо принцессы разом перекашивает гнев.

— Черта с два я похожа на этого предателя!

— Он твой брат. Я это имел в виду.

— А, семейное сходство. Ну да, своей лучшей половиной Зуко похож на меня. Но только ей.

Аанг чуть хмурится. Почему-то кажется, что она имеет в виду совсем не шрам на лице брата.

Ночь опускается на тихий храм, крутом темнота. Азула доедает и снова укладывается на спальник. Аанг полусидит, облокотившись на один из мешков. Они вдвоем сидят в круге света от костра. Эта странная неподвластная человеку магия, но сейчас в тихой ночи Аанг не боится спросить Азулу о личном.

— Ты все еще ненавидишь Зуко?

— Разумеется, — отвечает Азула вполне мирно.

— А меня?

— Тебя? — в ее голосе искреннее удивление. — Я тебя никогда и не ненавидела. Ты был целью. Разве лев ненавидит газель? Он просто гонится за ней, и все.

— Значит, сейчас ты не стала бы меня убивать?

— Отчего же. С удовольствием. — Азула полусонно прикрывает глаза, и Аанг понимает, что это — шутка. Она играет с ним.

— Правда?

— Зачем мне убивать тебя, Аватар? Сейчас от этого нет никакого толку. Людей нужно не убивать, а использовать. Я и не думала, что малыш Зуко все-таки усвоил эту истину.

— Намекаешь, что он использовал меня?

— Почему же намекаю. Говорю прямым текстом. Он использовал тебя.

— Это неправда.

— Первое правило манипулирования — жертва должна думать, что она сама так решила. Ты отправился сражаться с отцом, который презирал Зуко и никогда ни во что не ставил, дядя-предатель освобождал Ба Синг Се, ну а Зуко занялся тем, что всегда грезилось ему в его жалких мечтах — полетел завоевывать мой трон.

— Это не твой трон.

— Тебе ли об этом рассуждать, монашек воздуха? Кто ты вообще такой? Аватар! И что? Значение Аватара преувеличено. Зачем он вообще нужен, этот Аватар? Вот я тебя убила, и не было бы больше никаких Аватаров. Народы бы сами разбирались в своих проблемах, вместо того, чтобы бегать на поклон к кому-то там. Так мой народ жил уже много поколений, и мы неплохо справлялись без тебя.

— Да уж. Неплохо справлялись — это мягко сказано. — Аанг обводит взглядом темную громаду храмовых построек. — В этом храме жили монахини. Это один из двух женских храмов моего народа. А вы разрушили его.

— Он был разрушен еще до моего рождения, но если ты хочешь приписать этот военный подвиг лично мне — я не против.

Азула, лежа на спине, лениво и хитро поглядывает на него сквозь искры костра. И в Аанге вдруг просыпается любопытство. Если бы Азула действительно стала Лордом Огня, неужели она бы спалила весь мир?

— Ты на месте Созина поступила бы так же?

— Хм, интересный вопрос. Главная ошибка Лорда Созина в его неуемном страхе перед Аватаром, — начинает принцесса жестко и быстро. — Детская дружба с Року, их поединок, закончившийся бесславным проигрышем, заставили Созина жить в вечном страхе перед Аватаром и его силой. Поэтому, когда Року умер, Созин так боялся младенца-Аватара, что использовал мощь кометы не для уничтожения главного военного противника — царства Земли — и захвата территорий, в которых Народ Огня так нуждался, а пустил ее на разорение храмов отшельников-пацифистов, которые не ввязались бы в боевые действия, даже если бы дым от пожаров поднимался от основания гор прямо в их чистенькие храмы. Он успешно уничтожил племя Воздуха, но что дальше? Азулон остался один на один с Царством Земли и Воды. Это привело к затяжной войне, длившейся сто лет. Ресурсы страны были выжаты военными действиями, нация была на пороге краха. Мой отец не допустил бы такой ошибки, он решил использовать комету так, как ее нужно было использовать в первый раз. К сожалению, план провалился. Стараниями тебя и твоих приятелей.

Аанг слушает и внутренне немного трепещет. Эта жесткая логика, этот несомненный тактический талант в Азуле восхищает его. И вызывает ужас. Он так далек от этого, что не может понять, как можно вот так просто решать судьбы целых народов.

— Но зачем все это? Зачем нужна война?

— Таким вопросом задаются только слабаки вроде воздушных монашков. Те, у кого есть сила, знают, зачем нужна война.

— Ты родилась в войну и всю свою жизнь жила ей. Для тебя война — это привычная среда обитания. Ты тренировалась и училась, чтобы быть полководцем и тактиком, а еще — лучшим магом огня. Ты просто не знаешь другой жизни. Ты не видела мира, не жила им. И не знаешь, как жить в нем.

— Успокаивай себя этим, Аватар, — кривит Азула алые губы. — Я не одна такая. Все люди Огня не созданы для мира. Мы жестокие и властные, мы всегда хотим больше и больше. Даже твой любимый Зуко такой. Он мой брат. Кровь от крови своего отца. Думаешь, он будет и дальше поддерживать этот твой мир? Я знаю, что такое столица и что такое трон. Я знаю, кто и что будет нашептывать ему в уши. Владельцы железодобывающих рудников, плавилен, огромные войска, что вернулись домой ни с чем после десяти-двадцати лет службы. И ты думаешь, Зуко тот, кто сможет управлять этими людьми? Ха! Только один человек в мире может быть настоящим Лордом Огня. И этот человек сейчас сидит в этом чертовом Храме Воздуха! — Азула срывается на крик и, вскочив на ноги, с яростью пинает спальник, на котором расслаблено лежала секунду назад. — Вы все ничтожества и глупцы! Вы все заслуживаете сгореть! Все! Все!

Азула с хрипом, с пеной у рта выдыхает огонь. Аанг на мгновение замирает. Он видел такое всего дважды, Айро показывал на одном из праздников да Лорд Огня Озай, окрыленный силой кометы, дышал огнем, желая его спалить. Высшая ступень магии огня, почти такая же сложная, как молния. И полубезумная ослабшая Азула вот так в ярости запросто дышит огнем?!

У принцессы начинается самый настоящий припадок. Она запускает в Аанга огнем и сама пытается кинуться, но спотыкается и, упав, начинает в ярости кататься по земле.

Аанг боится, что она ударится головой и просто напросто зашибется. Подскакивает и пытается утихомирить ее. Азула с невиданной яростью и силой пихает, пинает и кусает его. Кричит, рычит, беснуется. Аанг падает с ней на землю, пытается прижать и хоть как-то зафиксировать. Хватает за руку и отдергивает. Азула горячая, как пламя.

— Успокойся! — в отчаянии кричит Аанг, но все без толку. Он сгребает принцессу за талию. Прыгает с обрыва на нижний уровень и вместе с ней кидается в остывший ручей.

Холодная вода отрезвляет. Азула по инерции еще пытается пару раз ударить его, но Аанг легко ловит ее руки, заламывает их и, прижав принцессу к себе, снова окунает в воду.

Азула, словно шипящий уголек, несколько раз слабо пытается вырваться и потом затихает. Обессиленная после приступа, она висит на руках Аанга и бормочет слабые проклятия. Аанг тяжело дышит, медленно приходя в себя.

Он не может поверить. Минуту назад она рассуждала не только как нормальный человек, но и как человек редкого ума. И вдруг ни с того ни с сего — приступ. Быть может, Зуко был прав? Быть может, Азуле нужен не душевный покой, а всего лишь медики и мозгоправы?

— Ты как? — глухо спрашивает Аанг, но Азула молчит, безвольно повиснув на нем. — Эй?

Аанг приподнимает ее лицо и видит, что глаза закрыты.

— Азула? — Она морщится и, уткнувшись в его плечо, продолжает спать.

Аанг, оглушенный этой странной ситуацией, неловко выбирается из прудика. Он идет по лестнице, не решаясь прыгать с бесноватой девчонкой на руках — а вдруг она очнется в самый неподходящий момент, и лететь им вдвоем вниз?

Азула мокрая насквозь, как и он сам. Аанг подхватывает спальник, расстилает его в шатре и в нерешительности замирает. Ну не оставлять же ее вот так в мокрой одежде? Она ведь замерзнет.

— Азула! Проснись! — пытается он растормошить принцессу, но она только морщится и отмахивается. Аанг, кое-как заставив ее стоять прямо, выжимает ее волосы, путаясь пальцами в прядках. Прижав Азулу спиной к своей груди и глядя исключительно в темный потолок шатра, подцепляет низ ее топа и тянет вверх. Азула хоть и сонная, но, кажется, очень рада избавиться от холодной мокрой одежды. Поднимает руки и не мешает. Аанг знает, что это очень постыдно, но его сердце от осознания, что полуголая девушка прижимается к нему, срывается на бешеный ритм. Ничего такого. Это Азула. Просто Азула, просто неловкий момент.

Аанг пытается наощупь найти край ее пояса и, сдавшись, опускает взгляд. По пути он видит ее голые плечи и изгиб шеи. Кожа белоснежная и ровная. Ни пятнышка, ни родинки. Идеальная принцесса с идеальной кожей. Аанг, прикусив губу, берет Азулу руками за обнаженную талию и, чуть отстранив от себя, начинает разматывать пояс.

Когда шаровары ползут вниз, открывая ямочки на пояснице, Аанг снова упрямо смотрит в потолок. Он не должен смущаться. Это просто походный эпизод. И к тому же это не кто-нибудь, а Азула. Но, может быть, именно поэтому его так и смущает эта ситуация. Шаровары сползают вниз, сонная Азула стаскивает их с ног. Руки Аанга все еще лежат у нее на тонкой талии. Кожа горячая, словно ее бьет лихорадка. А, может быть, маги огня всегда такие, всегда горят изнутри. Аанг проводит большими пальцами по глубокому изгибу талии и закрывает глаза.

Это низко.

Он отпускает ее, не смотрит, когда она на одних рефлексах заползает в спальник. Укрывается им почти с головой и засыпает.

Аанг думает, что спать рядом опасно. Что, если очередной приступ случится ночью, и она таки захочет его убить? Но и оставлять принцессу опасно. Что, если она убьет себя?

Аанг вытаскивает на улицу свой спальник и устраивается около костра.

========== Глава 3 ==========

Утро, прозрачное и холодное, будит его ярким солнцем. Где-то поет одинокая птица. Рассветный холод пробирается под спальник, и Аанг кутается в него, пытаясь согреется.

Встав и разведя костер, осторожно заглядывает в шатер. Азула мирно спит.

Аанг занимает себя работой, греет воду на чай, грызет сливояблоки. Глядит на покосившиеся колонны, поддерживающие свод одного из пролетов лестницы, и, отряхнув ладони, идет чинить их магией земли.

Он снова и снова занимает себя какой-то работой, не желая признаваться, что ему скучно. То и дело поглядывая на шатер, он ждет, что полог откинется и мятежная принцесса, наглая и острая на язык, снова будет плеваться ядом в его мир. Защитить хрупкий мир от ее едких нападок для Аанга — дело чести. Свободолюбивый и отстраненный от мира народ воздуха чужд войне и власти. Однако — как Аватар — Аанг знает, что он должен понимать все народы, и даже Народ Огня. Но Азула, самый яркий представитель старой династии Огненной нации, остается непостижимой. Почему она такая? Ведь они с Зуко брат и сестра, почему же они оказались на разных сторонах баррикад? Неужели все дело только в том, что Азула — зло в чистом виде?

Аанг садится на край обрыва. Под ногами зияет пропасть, затянутая облаками. Когда он учился магии, особенно тяжело ему давалась упрямая и жесткая стихия земли, но в душе, в чем-то куда более тонком и подсознательном, дальше других от него всегда был Огонь. Стихия власти.

В чем-то Азула права. Они с Зуко действительно похожи лишь на половину. Целеустремленностью и упорством, способностью идти к своей цели несмотря ни на что. И даже цели у них всегда были одинаковые. Процветание своей страны. Только вот дороги они выбрали совсем разные. Азула пошла по стопам отца, готовая сжечь весь мир, а Зуко выбрал путь мира и добра. Тот же путь, что выбрал Аанг, воздушный кочевник и Аватар.

— Ты медитируешь?

Аанг от неожиданности чуть не сваливается с обрыва. Вскакивает на ноги. Азула с неаккуратно забранными волосами смотрит на него с легким презрением.

— Я слышала, монахи воздуха большую часть времени проводили, сидя на одном месте и мурлыча мантры.

— Медитация необходима, — хмурится Аанг, недовольный, что она подкралась к нему.

— Ну-ну, — кривит принцесса губы. — И что? Я тоже должна сидеть с закрытыми глазами и петь Ом?

— С чего бы?

— Ты ведь притащил меня сюда, чтобы помочь, кажется.

— Я… — Аанг на секунду теряется. — Ты хочешь медитировать?

— Разумеется, нет! — отрезает Азула злобно. — Кому нужна эта медитация. Однако мои силы в плачевном состоянии. Мне нужны тренировки, чтобы прийти в форму. Ты будешь моим спарринг-партнером, — сообщает она, и Аанг снова закипает от раздражения.

— Да, ваше высочество, бегу, и волосы назад.

Азула скептически смотрит на его выбритую голову.

— Ладно, чего ты хочешь? Говори, и покончим с этим.

— Я ничего не хочу.

— Ну конечно. Всем что-то нужно, и ты не исключение. Что же заставило тебя прилететь в Страну Огня, забрать меня и отправиться сюда? — Азула обводит храм взглядом. — Аватар, — зовет она хитро. — А ты, часом, не влюбился в меня, а? Поэтому хочешь мне помочь?

— Я уже говорил тебе, — взрывается Аанг, — что дело не в этом!

Азула невозмутимо глядит на него, поэтому свой прокол Аанг понимает не сразу.

— Напомни, когда ты мне это говорил?

В живот словно падает камень, Аанг в смущении прячет глаза. Во сне. Он говорил ей это во сне.

— Это молнии, — решается Аанг только чтобы перевести тему. — У меня они не получаются.

— Еще бы.

Аанг прикусывает губу, чтобы не сказать что-то такое же едкое в ответ.

— Я помогу тебе с тренировками, если ты научишь меня создавать молнии.

— Сначала покажи, что ты умеешь. Я не собираюсь браться за невыполнимую задачу.

Аанг, скрипнув зубами, становится лицом к обрыву. Азула отходит на несколько шагов, прекрасно понимая опасность этого приема. Под ее взглядом творить магию, которая откровенно не получается, стыдно до ужаса, но Аанг, сжав зубы, повторяет движения руками.

Бах!

Взрыв происходит прямо в воздухе, храм ощутимо встряхивает.

— Мда, впечатляет, — комментирует Азула. — Хотя что удивительного, если твоим учителем был Зуко.

— Зуко сильный маг, — цедит сквозь зубы Аанг, злой от своей очередной неудачи.

— Зуко — посредственность, — отрезает принцесса. — Ладно, я помогу тебе с молнией, но ты ко всему прочему научишь меня перенаправлять их.

— Еще чего!

Азула надменно смотрит на него.

— Значит, мы будем сидеть тут без дела снова и снова, разговаривая о погоде. Сегодня такой свежий ветерок, ты не находишь?

Она отворачивается и идет к шатру, а Аанг хмурится. Ведь могла бы сказать «ну и прекрасно!» и это поставило бы точку, но нет. Азула хочет, чтобы он научил ее, и так просто не откажется от шанса.

Конечно, Зуко не говорил: «Не обучай Азулу этому приему», — но, скорее всего, это подразумевалось.

Аанг бродит вокруг, иногда поглядывая, как Азула упорно и дисциплинированно, без всякого видимого напряжения, выполняет тренировочные связки, отрабатывает приемы рукопашного боя и попросту отжимается, качает пресс и приседает.

Наконец принцесса выматывается достаточно для первого дня. Аанг сидит на парапете фонтана, бездумно кидая камешки в воду. Азула проходит мимо, направляясь к лестнице.

Аанг прекрасно понимает, что это неправильно и постыдно, что этому нельзя давать выхода, что это просто безумие. Он все это знает и все же с горестным виноватым интересом смотрит Азуле в спину. Испарина блестит на белой коже, растрепанные волосы липнут к влажной шее.

Это наваждение, помутнение, морок. Быть может, она околдовала его? Быть может, это волшебство уединения, или это ощущение безнаказанности и несбыточности так горячит кровь?

Аанг знает про себя все. В том числе и в чувственном отношении. Он отнюдь не герой-любовник и в сексе наслаждается больше эмоциональной стороной процесса, ощущением близости, единства, любви. Ему кажется, что такой секс правильный. Такой, какой у них с Катарой.

Он вспоминает ощущение своих рук на коже Азулы, как влажная ткань неохотно отпускала ее тело, и зажмуривается. Так нельзя. Нельзя просто хотеть, при этом ничего не чувствуя, не испытывая любви. Это низменные животные позывы, и они отвратительны.

Аанг с яростью кидает в воду последний камушек и поднимается.

Азула бродит где-то до самого вечера, Аанг тоже гуляет по храму, слушая эхо своих шагов в мертвых коридорах. Ощущение покинутости, забытости, смерти целой эпохи витает в воздухе, и в какой-то момент Аанг и себя чувствует просто реликвией, по счастливой случайности сохранившейся на полке у сердобольного коллекционера. Последним из вида, диковинным зверем, а не человеком. От таких мыслей на него часто нападает хандра, и всегда в такие моменты ему хочется чувствовать рядом тепло и любовь, участие именно в его жизни. Чувствовать себя Аангом, а не всемогущим Аватаром. Просто человеком, живущим здесь и сейчас.

Аанг смотрит в каменные лица монахинь. Умиротворение и отстраненность. Нет, он никогда не хотел быть таким. Настолько далеким от всего земного, равнодушным и чистым, как само небо. Быть может, это и к лучшему, что он Аватар. Смог бы он стать великим отшельником, настоящим монахом, без мирских привязанностей? Когда-то он думал, что да, а сейчас мир и люди в этом мире, его друзья и любимые влекут его больше, чем чистота и просветление. Аанг знает: по законам его племени — это его изъян, слабость. Но он сделал выбор давным-давно. Он не идол и не монах. Он просто Аанг, человек из плоти и крови.

Тишина обволакивает все вокруг, язык кажется ненужным рудиментом, не способным произнести ни звука. Одиночество становится невыносимым. Аанг бредет обратно к шатру, сам не зная, рад он будет увидеть Азулу или нет. Ему хочется увидеть хоть кого-то живого и земного.

Азула, как и вчера, чисто вымытая и свежая, лежит на спальнике и глядит в огонь. Аанг проходит и садится напротив, болезненно вглядываясь в ее лицо. Принцесса прищуривается, гадая, что таится за его растерянным взглядом.

— Что с тобой?

Аанг рад звуку ее голоса. Тягучему, с легкой насмешливой ноткой. Он улыбается, все еще грустный от своих мыслей.

— Мой народ разделял мужчин и женщин, — говорит он задумчиво. — Два храма были мужскими и два женскими. Раньше я не задумывался, почему, принимал это как данность. Но, когда встретил Катару, понял. Любить значит быть привязанным к миру. Невозможно отстраниться от своих чувств, достичь просветления. Это мирское, земное, в чем-то животное. И я, наверное, уже не могу в полной мере считаться воздушным кочевником, раз я выбрал себе женщину. Теперь я связан навсегда и телом, и духом.

Азула слушает его молча, но не безразлично. В темноте костер, который на этот раз развела сама принцесса, снова высвечивает их двоих в круге света. В такие мгновения Аанг сам не знает, почему, но его тянет на откровенность, словно все их противоречия и дрязги отступают перед величием вселенского мрака, обступающего вокруг.

— И что?

Азула говорит это своим обычным нетерпеливым тоном. Аанг мгновение хочет рассердиться, оскорбиться, что его откровенность так презрительно отвергли. Но потом почему-то усмехается. И правда — и что?

— Меня это волнует вообще-то! — говорит Аанг, сдерживая смех. Почему-то презрительная манера Азулы разом разгоняет его хандру. Она не собирается его утешать, не собирается искать скрытый смысл в традициях умершего народа и уж, конечно, не собирается ему сочувствовать. Азула, практик и тактик до мозга костей, не интересуется ничьими душевными ранами, даже своими собственными.

— Нашел, о чем волноваться. Мне кажется, что твой народ…— начинает принцесса своим язвительным тоном.

— Стоп! — обрывает ее Аанг. — Я прошу, не заканчивай эту фразу, а то опять придется ругаться всю ночь.

Азула фыркает.

— Почему бы и нет? Это хотя бы весело, — она уныло пожимает плечами, и Аанг понимает, что ей тоже чертовски скучно в старом покинутом храме.

— Тебе весело ругаться?

— А что мы еще можем делать? Разговаривать по душам?

— Почему бы и нет.

— Я не имею привычки рассказывать сопливые истории из трудного детства или жаловаться на жизнь. Мне это не нужно, чтобы почувствовать себя лучше.

— А что тебе нужно? — прищуривается Аанг.

— Побеждать моих врагов, подчинять людей, заставлять всех восхищаться и бояться меня, получать то, что я хочу, — перечисляет Азула, не задумавшись и на секунду.

— И это заставляет тебя чувствовать себя лучше? — сомневается Аанг.

— Конечно же, да.

— А чего ты хочешь сейчас?

— Что? — на мгновение теряется принцесса.

— Ты сказала «получать то, что я хочу». Так чего ты хочешь?

Азула на мгновение отводит взгляд. В глазах сомнение, но она тут же встряхивается.

— Свергнуть Зуко, посадить его в смирительную рубашку и заставить сойти с ума, заперев в одиночной камере. Освободить отца из тюрьмы и засунуть в его камеру дядюшку Айро. Это на первое время. Дальше по обстоятельствам.

Аанг смотрит на нее и как никогда видит схожесть Азулы и Зуко. Одна кровь, одна судьба.

— Забавно, ты думаешь только про свою семью, верно?

Азула на мгновение теряет дар речи. Кровь бросается ей в лицо, она гневно кривит губы.

— Заткнись! — шипит она, вскакивая на ноги. — Ты ничего не знаешь! Ты жалкий монашек! Тебя стоит…

Аанг не желает знать, что там стоит с ним сделать. Он явственно видит начинающийся, как и вчера, приступ и не дает ярости Азулы разгореться до критического уровня.

Аанг взмахивает рукой и окатывает ее водой из фонтана.

Принцесса вздрагивает от неожиданности, гневно, но уже осмысленно смотрит на Аанга.

— Какого черта?! — шипит она.

— У тебя всегда приступы по вечерам? Или это связано с разговорами о твоей семье? — серьезно спрашивает он.

— Да как ты смеешь?! — кипятится Азула. Аанг видит, как вода с бешеной скоростью испаряется с ее кожи.

— Ты вся горишь, — произносит он задумчиво. — Твоя температура слишком высокая. Когда это началось?

— Не. Твое. Дело, — цедит Азула и, пнув мокрый спальник, уходит вниз по лестнице.

Аанг празднует маленькую победу. Вот и он хоть в чем-то смог задеть идеальную принцессу. Он идет спать, не дождавшись Азулу. Он знает — он попал в точку. Что-то странное случилось с принцессой Огня, и из-за этого ее и мучают эти приступы бешенства. Но когда это началось, почему и как это исправить? Снова вопросы без ответов.

========== Глава 4 ==========

Следующий день они проводят порознь, Аанг медитирует на верхней площадке храма, а Азула тренируется, мешая ему шумом. Но вечером, как и два дня до этого, они неумолимо стекаются в круг света от костра. Азула расчесывает влажные волосы, когда он спускается по лестнице, и на секунду от этого зрелища у Аанга захватывает дыхание. Он помнит Азулу в военной форме, застегнутую на все пуговицы, всегда строго подтянутую, с идеальной прической и знаком королевской семьи Народа Огня в волосах. И эта девушка с обнаженными плечами, расчесывающая длинные влажные волосы простым гребнем, так не вяжется с образом надменной принцессы. Аанг осторожно подходит ближе, боясь спугнуть странное видение.

— Я хочу есть, — заявляет Азула не терпящим возражений тоном, и Аанг смеется сам над собой. Мда уж. Придумал себе что-то. То, что у нее сейчас нет золотых побрякушек и толпы слуг вокруг, еще не делает ее простой девушкой. Просто принцессой в изгнании. Азула всегда верна себе.

Аанг, миролюбивый и спокойный после долгих часов медитации, не считает зазорным достать из одного из мешков пару груш и бросить их на спальник Азулы. Принцесса презрительно оглядывает фрукты.

— Я хочу мяса.

— Я вегетарианец, — пожимает плечами Аанг.

— Но я-то нет. Приготовь мясо.

— У меня нет мяса, и я не собираюсь никого убивать, чтобы ты его съела, — начинает злиться Аанг.

— Ладно, ладно, я поняла. Хотя это довольно эгоистично с твоей стороны — привезти запасы только для себя.

Аанг чуть смущается. Упрек, как ни крути, но в чем-то справедливый. Но не объяснять же ей, что когда он пошел покупать продукты в путешествие, ему и в голову не пришло заглянуть в мясную лавку. Он никогда туда и носа не совал и уж, конечно, не расстарался для Азулы.

— Я… не подумал. Извини. — Слова даются ему с трудом. А от того, что Азула снисходительно пожимает плечами, мол, что еще ожидать от такого нерадивого малого, становится только хуже. — Ты всегда такая… Неужели нельзя проявить немного…

Азула смотрит на него с вежливым интересом.

— А! Забудь… — машет рукой Аанг и устраивается у костра.

— Когда вернется твой бизон? — спрашивает Азула, закончив расчесывать волосы. Аанг настораживается.

— Когда придет время.

— Вот как. И когда же оно придет?

— Когда я решу, что ты исцелилась. Или что ты безнадежна.

— Хм. Что-то я не вижу особенных стараний с твоей стороны, о великий целитель. Признайся, ты понятия не имеешь, что тебе делать.

— С твоей стороны тоже стараний не много, — злится Аанг. Больше всего в язвительных речах Азулы бесит то, что ей, как правило, мало что можно возразить. Он и вправду привез ее сюда по зову сердца, а не разума. Он и вправду не знает, как исцелить ее. Однако он чувствует, что он на верном пути. Знает это своим неподвластным обычному человеку чутьем. Но как объяснить это Азуле?

— Расскажи мне о себе.

— Зачем?

— Просто так.

— И о чем же тебе поведать, о Аватар?

Аанг лишь улыбается и не поддается на подначку.

— О твоей магии.

Азула закатывает глаза и всем своим видом выражает презрение к его жалким идеям, но все-таки, пожав плечами, начинает говорить.

— Впервые владение стихией продемонстрировала в три года. С малолетства считалась одаренной, позже стали звучать более выдающиеся эпитеты. Обучалась у лучших учителей магии огня, в девять лет пламя поменяло цвет на синий, что сначала было истолковано как неверное выполнение приемов. Какое-то время таскали по лекарям, но потом отец велел оставить меня в покое и дать мне творить магию так, как я считала нужным. Он единственный в меня поверил. До сих пор помню, как дядя Айро уговаривал меня не сходить с правильной дороги, не увлекаться странными приемами и советовал отцу показать меня мудрецам огня. Пф! В тринадцать овладела молнией. С тех пор считалась вторым в стране магом огня после отца.

Азула небрежно пожимает плечами и замолкает.

Аанг растеряно кивает. Его неприятно поражает манера разговора. Азула говорит так, словно и не про себя вовсе. Словно читает личное дело рядового солдата.

— Мда, это все, конечно, очень интересно, но я немного не то имел ввиду.

— Ты хотел послушать про мою магию — я тебе рассказала. Что еще тебе нужно? — раздражается принцесса.

— Я просто хотел узнать, что для тебя значит твоя магия.

Азула непонимающе смотрит на него.

— Ну, вот для меня магия воздуха — это ощущение свободы, возможность в любой момент взмыть ввысь и оставить все позади, открыть новые горизонты, почувствовать легкость и красоту полета. Без магии воздуха я не представляю себя. Словно птица со сломанными крыльями. Вряд ли я смог бы жить без нее, быть прикованным к земле… Не представляю этого. А ты? Представляешь себя без магии огня?

Азула медленно растягивает губы в ядовитую улыбку.

— Разумеется, — бархатистым шепотом говорит она. От ее тона по коже Аанга некстати пробегают мурашки. Азула может быть вызывающе чувственной, когда хочет. — Не вижу никакого проку в том, чтобы быть магом огня. Бесполезная магия. Бестолковая и опасная. Думаю, ее нужно просто-напросто истребить, как считаешь?

Аанг удивленно моргает.

— Значит, это ты хочешь со мной сделать? Лишить меня магии, как лишил отца? — Азула говорит на удивление спокойно, хотя Аанг ожидал очередного припадка ярости. Аанг на мгновение задумывается. Не сказать, что эта мысль не приходила ему в голову. Но что-то не складывается в этой картинке. Азула — огненная принцесса, гениальный маг огня, его смертоносный противник. И он просто не может представить ее без огненной магии.

— Нет. Я этого не хочу, — искренне говорит Аанг.

— Но сделаешь.

Аанг медлит, прежде чем ответить. Понимает это Азула или нет, но он дает сам себе обещание.

— Нет, не сделаю, — веско говорит Аанг, нахмурив брови. — Это неверный путь. В твоем случае — неверный.

— И я, разумеется, должна в это верить, — язвит принцесса. — Имей смелость хотя бы сказать мне это в лицо, Аватар. Или ты можешь карать нечестивых только исподтишка?

— Мне нечего сказать. Я не лишу тебя магии. Не знаю, почему. С твоим отцом это был выход, я не мог убить его и лишил его магии. Но с тобой… Что для тебя магия, Азула?

Принцесса выпрямляется, холодно смотрит на Аанга и вдруг говорит:

— Магия — это сила. Победа, достижение всех целей и желаний. В каком-то смысле магия огня для меня, как и для тебя магия воздуха — это свобода. Свобода выбирать себе дорогу, свобода ставить амбициозные цели и добиваться их. Признаю, ты попал в точку — я не представляю себя без магии огня. Быть сильнее и лучше других, стоять выше всех — вот что дает магия огня. Поэтому Народ Огня имеет волю и желание. Мы пылаем изнутри. Быть магом огня, создавать огонь из своего дыхания — это квинтэссенция моего народа. Творить огонь, пока ты дышишь, пока ты жив ты горишь. Вся суть огненной нации. А я принцесса Страны Огня. Естественно, я должна была быть лучшим магом огня. Кто еще мог? Зуко? Мой брат все время тратил на игру с оружием, оставаясь посредственным магом. Кто-то должен был взвалить на себя это… — Азула вдруг осекается и умолкает, угрюмо глядя в костер. — Разоткровенничалась-таки, — с ухмылкой говорит она.

— Что в этом плохого? — осторожно говорит Аанг. Ему хочется услышать настоящую историю принцессы, ведь сейчас он уверен: понять Азулу значит помочь ей.

— Тебе незачем знать обо мне лишнее. К чему? Чтобы пожалеть меня? Я не нуждаюсь в жалости. Понять? Сомневаюсь, что монах воздуха способен понять, что такое родиться и расти в королевской семье страны, восемьдесят лет ведущей войну против целого мира. Мой народ хотел видеть в детях Лорда Огня силу, способную закончить войну. Победить наконец-то и покончить с войной. И я могла бы победить. Была на волосок от этого. И кто же встал на моем пути? — Аанг сжимает зубы, готовясь услышать о себе еще немного яда. — Зуко! Родной брат! Я захватила Ба Синг Се, и кто же его отдал? Кто вернул его царству Земли? Дядя Айро. Тот, что в детстве играл со мной в жмурки и хвалил за успехи в магии. Моя семья предала меня. Предала свою страну. Они разрушили все, на что положили жизни мой отец, дед и прадед. Ненавижу ли я Зуко, ты спрашивал? Да. Ненавижу. Сильнее, чем ты можешь себе вообразить своей праведной душонкой монаха. Ненавижу и никогда не прощу.

Азула чеканит слова, вкладывая в них вес и чувство. Аанг знает — она не врет. Он понимает ее чувства, хоть и не способен понять, как можно жить ненавистью и злобой. Азула не простит, это совершенно ясно. Она и раньше не прощала. Азула будет верна своему пути до конца, но она и раньше такой была. Откуда же ее недуг?

— Твоя болезнь. Когда она началась? — спрашивает Аанг в надежде, что, разговорившись, принцесса даст ему хоть пару правдивых ответов.

— А ты разве не слышал? — тут же щетинится Азула. — Принцессу Огня свела с ума комета Созина. Выжгла ей мозг изнутри. Теперь она просто бесноватая сумасшедшая. Так болтают про меня простолюдины.

— Не слышал. А что ты думаешь?

— Что это не твое собачье дело.

Она уходит в шатер, яростно задернув за собой полог. Аанг хмурится, но вовсе не жалеет, что завел такой разговор. И только устраиваясь возле костра в спальнике, он понимает что это первый день, когда у Азулы не случился припадок.

В полдень следующего дня Аанг сдается. Он спрыгивает с верхнего яруса, мягко приземляется на землю и идет к Азуле. Принцесса отрабатывает приемы, выпускает пламя из кулаков, кружится и прыгает, создавая замысловатые фигуры из пламени. Круги, хлысты, яркие сильные всполохи, на которых раньше она каталась, как он сам на воздушном самокате. Но все ее приемы не такие, как были раньше. Аанг, когда впервые встретил Азулу, думал только о том, как бы ее победить, а потом как бы унести ноги. Он не восхищался ее магией, было не до того. Сейчас же он вспоминает, как она четко, быстро и сильно атаковала, как ловко уворачивалась, как изобретательно выбирала момент. Ее тактический гений при ней, она все так же быстра, но теперь ее магия не поспевает за ее умом. Она уже не тот маг, что была прежде, и ее это бесит. По ней видно, как она злится на каждый прием. Он неплох. Но и только. Этого явно недостаточно для Азулы, принцессы Огня.

Аанг подходит и становится у края открытой площадки, которую Азула выбрала себе тренировочным залом. Принцесса останавливается, чуть взмокшая от усилий. Смотрит на него вопросительно. Аанг складывает ладони в приветственный жест Страны Огня и кланяется прежде, чем шагнуть в круг. Азула предсказуемо не отвечает на вежливость, лишь усмехается победно.

Несколько секунд они кружат напротив друг друга, внимательно присматриваясь к противнику. Не в пример последним дням они оба молчат. В бою им не нужны слова. Азула, растрепанная, в легком топе, босая, кажется Аангу совершенно новым, незнакомым противником. Он бился с принцессой огненной нации, затянутой в строгую форму, холеной и властной, идеальной. Принцессой, взлелеянной своим народом, как тепличная огненная лилия. Эта же девушка, с острым прищуром, с худыми ключицами и распущенными волосами, кажется совсем чужой. Дикой.

Азула бьет первой. Огонь жаркой волной проносится мимо. Аанг отвечает воздушным смерчем, но Азула быстрая и юркая, масштабные медлительные приемы против нее бесполезны. Принцесса уворачивается, снова нападает. Аанг останавливает огонь, отмахнувшись от него. Хочется победить ее магией огня, словно они сражаются в Агни Кай — древнем поединке магов огня. Он тоже бьет огнем, Азула уворачивается. Ее удары слабее, но достать ее все равно не просто. Слишком уж она изворотливая. А еще она слишком хорошо знает магию огня, знает приемы и их слабые стороны, и когда Аанг проводит серию быстрых ударов, Азула почти не глядя, словно заранее зная все точки, куда попадет огонь, уворачивается с легкостью. Два прыжка, переворот в воздухе, сальто, и она совсем близко. Перекувырнувшись по земле, она подныривает под его руку, и Аанг видит, как на ее пальцах сверкает молния. Скачет бесконтрольными мощными разрядами по руке. Ее тонкие пальцы метят прямо в лицо, Аанг понимает, что с такой близкой позиции перенаправить он уже не успеет. Молния оглушительно трещит, пахнет паленой тканью, Аанг — время словно замедлилось — видит, как пальцы Азулы на сантиметры меняют направление. Разряд бьет в воздух. По скалам прокатывается эхо грома. Аанг чувствует запах паленых волос от своих бровей и бородки.

Азула выпрямляется. Она торжествующе ухмыляется, и Аанг запоздало замечает, как тяжело она дышит. Короткая схватка уже измотала ее.

Азула поднимает руку и стирает черные обуглившиеся волоски с кончика его брови. Этот жест выходит небрежным и естественным, словно они старые друзья. Нагло глядя ему в глаза, Азула, словно загадывая желание, сдувает волоски с кончиков пальцев.

— Я ведь говорила: я маг огня, каким тебе не быть никогда. Не стоит пытаться обыграть меня на моем поле.

Она отходит прочь. Аанг бурчит себе под нос недовольное:

— Посмотрим.

Во второй схватке Аанг не сдерживается и не медлит, и от силы огня Азула отлетает назад, не справившись с напором. Приподнявшись с земли, сдувает с глаз темную прядку. И снова бросается в бой. Магию огня сменяет рукопашный бой. Аанг, привыкший больше уклоняться и блокировать, никак не может уличить момент для удара. Азула атакует, не переставая. Аанг упрямо не пользуется никакой магией кроме огненной и из-за этого проигрывает снова. Потому что многие приемы стали так привычны, что на их неиспользование требуется прямое мысленное усилие. Аанг теряет драгоценные доли секунды на поиск альтернативного приема с использованием только огненной магии, а Азула, не колеблющаяся ни секунды, уже бьет пламенем, пусть не таким сокрушающим, как когда-то, но все же горячим и сильным.

Через полчаса Аанг теряет счет победам и поражениям. Азула слабее, чем раньше, и все же драться с ней интересней, чем с кем бы то ни было из магов Огня. Она гений своей магии, и наблюдая за ней, даже ослабшей, Аанг не может этого не видеть. Она использует огонь так, словно он был придуман только для нее одной. Словно она по милости своей даровала его прочим смертным. Пламя танцует вокруг ее тела, она катается на нем, отталкивается от него, защищается им и атакует. Дышит им. Живет им.

От Азулы, кружащейся в вихре пламени, замирает что-то внутри. Аанг прохлопывает очередную атаку, засмотревшись на плавные быстрые движения ее рук. Отлетает прочь, приложившись спиной о каменную площадку. Со стоном приподнимается. Азула тяжело дышит, по виску катится капелька пота. Раскаленный воздух мерцает вокруг, словно в пустыне. Они смотрят друг на друга, и ни один не нарушает молчания. В этом круге они разговаривают на языке магии.

Они бьются еще и еще. Наконец, Азула, вымотанная до белых кругов под глазами, проиграв три схватки подряд, пропускает прямой удар огнем. Пытается блокировать, но сил не хватает. Она отлетает прочь и, вылетев из круга, катится по земле.

Аанг виновато прикусывает губу.

— Ты как? — негромко спрашивает он, делая несколько неуверенных шагов в ее сторону.

Азула садится на колени, и Аанг видит, как она смотрит на свои ладони. Перепрыгнув разделяющее их пространство, Аанг склоняется над принцессой. Ее ладони обожжены до волдырей. Она смотрит на них, словно не может в это поверить.

— Проклятье, сейчас…

Аанг оглядывается вокруг. Из горы бьет слабый родник. Он протягивает руку, крутит кистью, и вода послушно скользит к нему по воздуху. Он обволакивает ей ладони и сосредотачивается. Вода светится ярким светом, Аанг протягивает руки и накрывает ладони Азулы своими. Она молчит, не мешает и не задает вопросов. Ожоги сильные, за один прием заживить их не удается, да и Аанг все же не настолько хорош в этом. Но целую минуту он стоит на коленях перед Азулой, и их ладони почти соприкасаются. Аанг, взволнованный и виноватый, поглядывает на лицо принцессы. Азула с искренним изумлением и неверием смотрит на свои ладони.

— Я не обжигалась с восьми лет, — произносит она тихо.

Аанг не знает, что на это ответить. В ее голосе искренняя мука и обида, словно у калеки, который не может поверить, что у него нет руки, которую он все еще чувствует.

— Ты просто не в форме. Такое случается, — пытается он подбодрить ее и тут же осекается. Азула вскидывает на него ледяной полный презрения взгляд. Вырывает руки, поднимается.

— Случается, но не со мной, — отрезает она.— Оставь свои подбадривания для своих приятелей. Я в них не нуждаюсь.

— Как вам будет угодно, ваше высочество! — стряхнув воду с ладоней, ядовито откликается Аанг.

Они смотрят друг на друга пылающими злобой глазами. Расходятся недовольные друг другом. Аанг устраивает генеральный ремонт колонн в одном из залов. Долго и муторно сначала слепляет куски в колонны, а потом ставит их по местам. Потом со злости восстанавливает мельчайшую лепнину и скульптурные изображения, словно извиняясь перед магией земли, что пренебрегал ей в поединках.

Голодный, уставший и все еще злой на упрямую принцессу, он приходит к костру. Азула, как обычно, лежит на спальнике у самого огня. Аанг настраивается на еще один сомнительный разговор, но, когда подходит ближе, видит, что принцесса заснула. Он устраивается на своем привычном месте на другой стороне костра и принимается с остервенением жевать груши одну за одной. Хочется растормошить Азулу и крикнуть ей в лицо: «Ты не права!», по-детски и наивно встряхнуть ее посильнее, чтобы все винтики и шестеренки в ее голове встали на нужные, правильные места. Хочется ударить ее за все те колкости и мерзости, что она высказывает этим своим медовым голосом. Хочется прижать ее упрямую голову к плечу и успокоить, смирить бурю в ее душе. А еще Аангу ужасно хочется залечить ее руки, которые она осторожно положила перед собой, чтобы не задевать волдырями ни ткань спальника, ни одежду. Аанг, дожевав грушу, решительно протягивает руку к котелку с водой и обходит костер.

Осторожно переворачивает кисти Азулы и принимается лечить их. Тревожно смотрит на ее умиротворенное во сне лицо. Положение несколько смущающее, все же почти касаться ее рук, пока она спит, немного неправильно. Но ведь стоит ей проснуться, она снова упрется рогом, что ей не нужна помощь или еще что-то вывезет. Надоело. Пустьона не хочет помощи, пусть упрямится и злится, пусть делает, что хочет. А он будет делать то, что хочет он. И он хочет ей помочь. Азуле нужно тренироваться, а делать это с обожженными руками невозможно. Аанг понимает, что успокаивает сам себя, ищет себе причины. А правда в том, что ему больно вспоминать тот обиженный удивленный тон, которым она сказала: «Я не обжигалась с восьми лет». Кожа затягивается, волдыри уходят. Через несколько минут остаются только розовые свежие рубцы — вот и все, что напоминает об ожогах. Аанг гасит свечение, отправляет воду в сторону и дает ей вылиться на землю. Но сам медлит отчего-то, присев на корточки перед спящей Азулой. Боясь и замирая, он протягивает руку и осторожно отводит темные волосы с лица. Азула не просыпается. Еще мгновение Аанг, пугаясь собственных неправильных чувств, смотрит на нее, а потом, словно воришка, крадучись уходит на свое место. Сердце бьется в груди тяжелыми толчками. Аангу страшно. Не того, что она узнает. Того, что ей есть о чем узнавать.

========== Глава 5 ==========

К концу второй недели их заточения Аанг уже привычно сражается с Азулой в их личном маленьком Агни Кай. Эти поединки действуют на их отношения еще целебнее ежевечерних откровений у костра. Становится таким привычным подать руку, когда Азула упала, или не отреагировать на ее зловредную манеру перешагивать через поверженного соперника. Учитель из Азулы худший из всех, что встречались Аангу в жизни, но маг огня — лучший. Она понимает и владеет стихией как никто. Огонь, жаркий и бескомпромиссный, жадный до силы, словно живет внутри принцессы собственной жизнью. В глубине души Аанг давно согласился — ему никогда не стать таким магом огня. С этим нужно родиться. Азула, как Тоф, как и Катара, — выдающийся маг своего народа. На раздраженное «Что тут непонятного?» от Азулы Аанг уже привык не реагировать. Она подтягивает его магию огня на невиданный уровень, но как только Аанг заикается о молнии — осаживает на корню.

— Куда тебе молнию, ты даже толковый огненный хлыст создать не можешь. Такой уровень я демонстрировала в восемь лет.

И Аангу нечего на это возразить. Азула от ежедневных тренировок медленно входит в форму, в ее теле снова чувствуется сила. Худоба медленно отступает, она становится гибкой и сильной, как когда-то. На спине и руках проступают гладкие мышцы, на животе вырисовываются соблазнительные впадинки. Принцесса хорошеет с каждым днем, ее магия разгорается все сильнее. Но от этого становятся чаще приступы. Теперь Аанг уже не колеблется, окатывает ее ледяной водой, как только Азула начинает пыхтеть злобнее обычного. В какой-то день, мокрая и растерянная, она впервые выдавливает из себя сдавленное «спасибо».

Аанг рад их поединкам: в них Азула чуть менее высокомерна, словно магия ровняет их на время. Но вне арены она не дает себе труда скрывать, что считает Аанга чем-то вроде второсортного слуги, забывшего свое место. Это бесит неимоверно, но принцесса впитала снобизм с пеленок, и надеяться, что за полторы недели она истребит его в себе, по меньшей мере наивно.

Но и это не самое плохое.

Самое плохое настигает, когда Азула, желая поглумиться, толкает его босой ступней в голую грудь, не давая подняться после очередной своей победы.

— Как тебе ощущение, Аватар? — сладким голосом интересуется победительница. Ее маленькая ступня надавливает сильнее, и у Аанга все тело прошивает яркой искрой желания.

— Незабываемо, — пытается отшутиться он, но голос подводит, и он хрипло шепчет, делая мгновение еще более неловким.

Азула едва заметно улыбается, в янтарных глазах сверкает искра интереса. Она медлит, не разрывая прикосновение, смотрит на него сверху вниз. В глазах сладость меда, алые губы приоткрываются. Аанг понимает что бесполезно скрывать свое состояние от такого проницательного человека, как Азула. Но признать это слишком стыдно. Он Аватар, он воздушный кочевник, он навсегда отдал свое сердце другой девушке. И он плавится от желания обладать сумасшедшей принцессой огненного народа.

Азула убирает ногу и отходит от него. Аанг, злой на себя, поднимается и успокаивает дыхание.

Это наваждение, болезнь.

Он просто соскучился по Катаре, вот тело и выкидывает такие штуки. Он не должен, не может хотеть Азулу. Это немыслимо!

Но напряжение с каждым днем только растет. Аанг пытается держать себя в руках, избегает лишних прикосновений, старается не смотреть на Азулу, не думать, не представлять, не вспоминать.

Но принцесса, как акула, почуявшая кровь, нарочно подначивает его и дразнит. Перебирает волосы, поднимает их, открывая шею, сладко потягивается. Хитро поглядывает на него, кладя в рот дикие виноградины.

Аанг бесится и злится на себя, но ничего не может с собой поделать. Древнее, животное стремление наполняет тело тяжелой истомой, а праведные мысли разгоняет, как мошек. Он хочет обладать Азулой. Не любить, не быть с ней и в горе в радости, не воспитывать детей. Нет, он хочет ее здесь и сейчас, такую, как есть. Наглую, сильную, опасную. Словно пламя, заключенное в темницу плоти. Никогда еще Аанг не испытывал такого и свято верил, что ему никогда не будут туманить голову такие низкие желания.

Гиацо когда-то бесконечность назад не раз говорил ему: «Никогда не говори “никогда”, мой юный ученик».

Мог ли Аанг представить, что однажды окажется наедине с Азулой на такой долгий срок? Если бы этого не случилось, то он бы не испытывал таких чувств. Но реальность такова, что он вечерами у костра гадает, скольким мужчинам отдавалась Азула? Были ли такие, кого она сочла достойными, чтобы до них снизойти? Или, может быть, она невинна до сих пор? Нет, в это не верится. Но тогда получается, были мужчины, которым она, лучшая из лучших, позволяла себя раздевать, ласкать…

— О чем ты думаешь с таким видом? — интересуется Азула. Аанг не краснеет только потому, что это уже бесполезно. Он уже и смущаться устал. Он молчит секунду, слишком усталый и измученный борьбой с собой. У него нет сил даже выдумать толковую ложь.

— Ты любила когда-нибудь? — спрашивает он. Азула отпивает чая из чашки.

— Нет, — просто отвечает она, беззастенчиво и равнодушно глядя ему в глаза. — А ты когда-нибудь спал с женщиной без любви?

У Аанга кровь приливает к лицу. Он чувствует, как подрагивают руки.

— Нет.

— Что ж, похоже, нам обоим есть, чему учиться, верно? — улыбается Азула. Аанг прикусывает губу, чтобы прийти в себя. Азула поднимается, отставляет чашку. Проходя мимо, мимолетно касается пальцами его шеи. Аанг вздрагивает постыдно и очевидно.

— Спокойной ночи, — усмехается Азула и уходит в шатер.

Аангу не спится в эту ночь.

Следующим днем Азула на тренировочной арене показывает Аангу связку из трех последовательных приемов.

— Раз, — принцесса с разворота ударом ноги посылает сполох огня. — Два, — вторая нога так же отправляет в воздух струю огня. Азула приземляется совсем рядом с Аангом, делает полный оборот вокруг своей оси и бьет рукой.— Три!

Последний удар особенно сильный. Пламя вырывается из кулака Азулы. Оно синее, и на мгновение и Аанг, и Азула немеют от неожиданности. Азула, радостная, с улыбкой поворачивается к нему. На мгновение, пока она не совладала с собой, она кажется девчонкой, что хочет похвастаться успехами перед учителем. Это так нехарактерно для нее. Искренность. Аанг сам не понимает, как, но подхватывает принцессу и кружит.

— Хе-хей! — орет он, полный восторга. Азула улыбается снисходительно, но не едко. Аанг ставит ее на землю и, черт знает как, но получается, что он обнимает ее. Азула тянется к нему и целует в губы. Невесомо, словно пробуя. Но тут же властно углубляет поцелуй. От этого касания по телу пробегает самый настоящий разряд тока. Она отстраняется, напряженно глядя на него, словно не совсем уверена в его реакции. Аанг тяжело дышит, все тело горит, в голове ни одной связной мысли. На мгновение его тело замирает в странном ступоре, словно не может решиться на что-то. А потом Аанг притягивает Азулу к себе, зарывается пальцами в темные волосы на затылке и целует сам. Жадно, страстно, словно добрался до источника после странствий по пустыне. Азула целуется совсем не так, как Катара, от ее поцелуев кажется, что вот-вот загоришься. Шумно, влажно, задыхаясь. Аанг дуреет от ее податливости, от обещания, с которым она прижимается к нему всем телом. Даже сжимая ее в объятиях, Аанг все еще не до конца верит, что это не сон.

Он не понимает, как они оказываются в шатре. Азула толкает его на спальник и рывком снимает топ. Аанг жалит взглядом ее грудь, сердце, кажется, вот-вот вырвется из груди.

Аанг забывает о правильности.

Забывает о нежности и стыдливости, забывает, что они враги. Еще не стемнело, и он прекрасно видит всю Азулу до последней родинки, которые все-таки обнаруживаются на теле принцессы. Азула, жадная до власти даже в такой момент, пытается все сделать по-своему. Садится сверху и целует его в шею, отталкивая руки, прижимая их к спальнику. Ее волосы щекочут Аангу шею, и отчего-то именно это убивает ощущение нереальности. Они здесь, вдвоем. Это все правда.

Аанг подминает Азулу под себя, грубо укладывает на спину и откровенно, без стыда разводит ее ноги. Он слишком долго мучился от желания, чтобы позволить ей командовать. Он никогда бы не поверил, что способен на подобное. Грубовато срывать одежду, целовать и кусать так и тогда, когда хочется ему, почти что наплевав на партнера. Просто Азула такая же. Они квиты, и это ощущение равенства пьянит. Она стонет, негромко, но бесстыдно. Позволяет ему все, а потом, не спрашивая, берет то, что хочет сама.

После быстрого первого раза Аанг никак не может отдышаться. Азула, гибкая, белокожая и все еще голодная, смотрит на него снисходительно. От этой насмешки Аанг загорается сильнее, чем от всех нежностей.

Он притягивает ее к себе и ласкает медленно, мягко. Азула не сопротивляется, хоть и кривится снисходительно. Аанг целует ее пальцы, ласкает языком голубые венки на запястье. Принцесса нетерпеливо ерзает.

— Будешь продолжать в том же духе, и я засну, — сообщает она и действительно ерзает, поудобнее устраиваясь на спальнике. Аанг улыбается. Азула мрачнеет.

— Что?

— Не заснешь, — обещает он. Азула смотрит на него встревоженно и вдруг порывисто приподнимается и целует, небрежно, торопливо, словно затыкая рот. Аанг загорается ее нетерпением. Ласки снова становятся жадными, откровенными. Желание вновь горит в теле. Аанг, не глядя, тянет Азулу на себя и тяжело дышит ей в шею, медленно соединяя их тела.

Они не прикрывают свою близость целомудренным одеялом, не сдерживают стонов и дыхания. Откровенно, жарко, безрассудно. Аанг языком собирает пот с ее кожи, сжимает бедра до синяков, заставляет ее стонать, терять контроль.

Утомленные, обнаженные, они лежат рядом не в силах подняться.

Аанг не до конца понимает, что это было. С ним никогда не происходило такого. Слишком плотского, слишком земного, слишком безрассудного. Он был уверен, что такой секс ему не понравится. Что ж, не в первый раз в своей жизни Аватар Аанг ошибался.

Ощущение стыда от того, что он сделал, накатывает, как только сердце успокаивается в груди. Он изменил Катаре, изменил самому себе. Что же он наделал?

Азула садится, бесстыже потягивается, не глядя на него. Аанга задевает эта небрежность, будто он слуга, который не поднимет взгляда от пола, что бы принцессе ни вздумалось перед ним выделывать. Аанг злится. Это именно то чувство, которое Азула всегда мастерски в нем вызывала. Когда она хочет встать, Аанг хватает ее запястье и не отпускает. Азула оборачивается. Приподнимает брови в нетерпеливом жесте. Аанг тянет ее к себе. Азула хмурится, Аанг готов поклясться, что она колеблется, прежде чем вырывать руку.

— Оставь нежности для своей девушки, — заявляет она и, поднявшись, быстро натягивает одежду. — Признаться, я думала, будет хуже. Ты производишь впечатление амебы, знаешь ли, — едко комментирует принцесса. Аангу кажется, что она нарочно измывается, низводит и препарирует их близость, чтобы саму себя убедить в чем-то.

— Боишься? — негромко говорит Аанг, не спеша подниматься со спальника.

— Чего?

— Влюбиться.

Азула усмехается, глядя на него сверху.

— В тебя? — выплевывает она с особым уничижением. Но Аанг, еще расслабленный и полусонный, не реагирует на колкость.

— В меня.

Азула строит насмешливую гримаску и выходит из шатра. Аанг закрывает глаза. Мысли лезут со всех сторон, и ни одну из них, кроме воспоминания, как Азула кусала его плечо, кончая, не назвать приятной.

Аанг не может врать себе. Ему нравится Азула. Колкая и опасная, но прекрасная, как блестящая стальная игла.

Да, она не та девушка, любовь к которой врачует душу, не та, с которой можно жить долго и счастливо. Она другая. И она нравится ему.

========== Глава 6 ==========

Аанг не чувствует перед Азулой ни стеснения, ни стыда. Сам себе не верит, но вечером они как ни в чем не бывало болтают у костра об архитектуре столицы Страны Огня. Азула, томная и расслабленная, как и он сам, чуть более миролюбива, чем обычно.

— Завтра будем тренировать молнию, — заявляет она, зевнув в кулак.

Аанг после всего даже толково порадоваться не может. А еще не понимает, почему Азула снизошла до того, чтобы поставить его в известность о своих планах.

— Заработал? — себе под нос усмехается он, и их политика неупоминания произошедшего в миг взрывается. Азула смотрит на него поверх костра, и от одного взгляда Аанга встряхивает, как от удара током.

— Скорее убедил, что способен ее освоить, — нахально отвечает принцесса, томно откинувшись на локти и вытянув босые ноги к костру. Аанг чувствует, как от этого разговора закипает кровь, хочет промолчать, но не может. Это просто сильнее его.

— У меня есть еще аргументы, — говорит он хрипло, чувствуя, как по всему телу бегут мурашки предвкушения.

— Правда? — Азула прикрывает глаза. — Тогда прибереги их до завтра, Аватар.

Одним словом она ставит его на место, и весь дурман мигом вылетает из головы. Аанг хмуро смотрит на нее, закусив губу. Чертова язва! Никогда больше он не выставит себя идиотом! Никогда ни словом, ни делом не даст ей понять, что он хочет повторения! Грозный взгляд не производит на Азулу никакого впечатления.

— Ты забавный, — задумчиво говорит она, глядя на него. — Такой… незамысловатый. Это вызывает презрение, конечно, но и некий интерес. Нечасто мне встречались такие люди, у которых все на лице написано. Наверное, нелегко с этим жить?

— Не думаю, что это сложнее, чем носить всю жизнь маску, — отбивает Аанг, загораясь злостью. — Может, тебе стоило хоть раз показать свои чувства?

— Может, у меня их просто нет? — улыбается принцесса.

— А может, тебе просто некому было их показать?

— А что, сейчас есть? — Азула демонстративно обводит их стоянку взглядом. — Или ты себя имеешь ввиду, Аватар, помощник Зуко и любимец водяного племени?

Аанг смотрит в костер и понимает, что она права. Кто он ей, чтобы требовать откровенности? Он не может ей стать любимым, не может стать любовником и даже другом не станет. Представить, чтобы там, в их мире, в окружении всех его друзей Азула была рядом невозможно. Мысль, видно, отражается на его лице, потому что принцесса победно улыбается. Но что-то горькое видится Аангу в этой улыбке. Аанг смотрит на нее и понимает, что тут, в старом Храме Воздуха, Азула стала так же привычна, как облака, проплывающие мимо, как покрытые мхом поваленные колонны и крики лемуров по утрам. Но там, далеко, где шумят города и живут люди, они снова будут врагами, снова вспомнят все то, что их разъединяло. А даже если не вспомнят, кто-нибудь обязательно напомнит им. Это неизбежно.

— Что и требовалось доказать, — ставит точку принцесса. Она поднимается с лежанки и медленно потягивается всем телом. Шевелит пальчиками ног, выпрямляет колени, гибко прогибает поясницу, поводит плечами. Аанг хмуро смотрит, как грудь натягивает тонкую ткань красного топа, как под кожей прокатываются хрупкие ключицы. Азула запрокидывает голову и вытягивает вверх руки, потягивается до самых кончиков тонких пальцев, плавно сгибая и разгибая их.

Аангу стыдно до дрожи, но он от одного этого зрелища теряет голову. Он чувствует, как его скулы горят, как жаром окатывает все лицо и шею, а тело медленно тлеет от желания. Перед глазами вспыхивают картинки прошлой ночи, память услужливо подбрасывает несколько особенно чувственных тактильных ощущений. Так нельзя! «Катара!» — в отчаянии призывает Аанг образ любимой невесты. Но образ Катары, как вода, попавшая на огонь, — растворяется паром. Азула обходит костер и под его, наверняка жалким, взглядом переступает через его вытянутые на земле ноги и садится сверху.

— Так что там насчет аргументов? — шепчет Азула ему на ухо, и Аанг чувствует короткое прикосновение влажного языка.

— Перестань… — выдыхает он, сжав руки в кулаки. — Так нельзя…

Азула коротко усмехается и прижимается к нему всем телом. Она горячая, сильная и все же хрупкая. Аанг отводит от себя ее руку, сжимает запястье и чувствует, как тонкие косточки впиваются в его ладонь сквозь кожу.

— Я мог бы сломать тебя. Одним движением, — говорит он, сжимая ладонь. Ей наверняка больно, но несгибаемая принцесса даже бровью не ведет.

— Ты? — она насмешничает. — Не можешь ты никого сломать, Аватар. А знаешь, почему? — Азула медленно поворачивает запястье так, что одно неверное движение, и будет перелом. Аанг отпускает ее руку. — Потому что ты не находишь в этом удовольствия. А вот я могла бы тебя сломать… — она снова чувственно шепчет ему на ухо, и освобожденная рука скользит вниз к его паху.

— Нет, — твердо говорит Аанг.

— Правда? — насмешливо уточняет Азула, поглаживая его сквозь одежду. — Мне кажется, тут есть разногласия.

— Нет, в смысле, не так.

Аанг поднимается, подхватывает ее на руки, словно невинную невесту, и несет к шатру. Азула, разгадав его маневр, заливается издевательским смехом.

— Да брось! А впрочем, как хочешь.

И она обмякает на его руках, театрально прикладывает ладонь к глазам и вздыхает:

— Ах, нет! Пожалуйста, не надо!

Аангу ужасно хочется сказать ей раздраженное «замолчи», но он сдерживается. Заносит принцессу в шатер, ставит на ноги, снимает с ее пояса двойной шелковый кушак и первым лоскутом завязывает ей глаза.

— Хм! Интересно. А еще что-нибудь свяжешь? — ехидничает Азула.

— По-мол-чи, — серьезно и властно говорит он ей на ухо, и Азула чувственно вздрагивает. Аанг быстро связывает ей руки за спиной.

— М… Аватар, а ты, оказывается, умеешь командовать…

— Нужно было прихватить с собой кляп, — досадует Аанг и, усмехнувшись, снимает шелк с ее глаз и завязывает рот.

Азула, тряхнув головой, откидывает отросшие волосы и приподнимает бровь.

«Ну и?» — вопрошает ее взгляд.

— Боги всемогущие, какое блаженство! — вздыхает Аанг. — Нужно было сделать это еще две недели назад.

Он уверен, Азула могла бы попытаться что-то сказать, но чтоб она да унижалась до позорного мычания? Вот еще.

Аанг наклоняется и целует ее куда-то в разомкнутые губы. Азула возмущенно отдергивает голову.

— Пф! — выдыхает она.

— Никаких поцелуев, вот еще, — передразнивает ее Аанг. — Никаких привязанностей, никакой нежности, никаких чувств! — он начинает злиться и резко встряхивает ее. Ее руки связаны не особенно надежно, при должном желании она может освободиться, однако не делает этого. Освободиться значит проявить страх.

— Не боишься? — Азула надменно вздергивает бровь. — Вот и хорошо.

Аанг снова наклоняется и снова целует ее. Под его губами теплый шелк, нагретый дыханием, и ее губы. Азула дергает головой, но Аанг не позволяет отстраниться. Он скользит губами к тонкой шее, сжимает принцессу руками. От близости в голове шумит, от чувственного выдоха Азулы скручивает все тело. Она горячая, как огонь, но сегодня Аанг укротит это пламя. Он медленно, сантиметр за сантиметром, ласкает Азулу поцелуями, медленно укладывает ее на спальник и медленно раздевает. От желания кружится голова, от стонов и бесстыдства Азулы хочется поддаться безумию.

Но Аанг сдерживается. Он доводит ее до исступления, до забытья, почти до беспамятства. Он долго ласкает ее руками и губами, заставляет кончить в первый раз от языка, второй от пальцев. И все это время он сам сдерживается.

Азула смотрит на него затуманенными янтарными глазами и в истоме ласкается о горячий спальник всем телом. Аанг проводит рукой по шелку на ее лице и нежно целует в щеку.

— Какая ты красивая… — шепчет он в забытьи. — Какая хрупкая…

От слов Азула болезненно вздрагивает и отворачивается. И вдруг в ярости пытается приподняться и пихает Аанга локтем. Он удерживает ее силой, прижимает к спальнику и снова склоняется над лицом Азулы.

— Что такое? — рычит Аанг. — Не нравится быть слабой? — Он наваливается на нее всем весом, и от сдерживаемого возбуждения перед глазами вспыхивают яркие круги. — Ну а я хочу тебя слабую… Не буду я трахаться с тобой, как животное! Но если захочешь отдаться мне, тогда другое дело… Ты хоть знаешь, что это такое — отдаться? А?

Она смотрит гневно и яростно, и перед ним у нее преимущество в два оргазма. Она уже сытая, пресыщенная, а он почти в беспамятстве от желания. Аанг гневно ударяет кулаком рядом с ее лицом, и Азула, обнаженная и вымотанная, вздрагивает.

— Так я и думал, — говорит Аанг, отстраняется и выходит из палатки. Он, пошатываясь, подходит к обрыву, спрыгивает на нижний уровень. Путаясь в каждой складке, раздевается и ныряет в ледяной источник.

На следующий день их спарринг холодно-яростный. Азула, словно пытаясь реабилитироваться за ночь, особенно изобретательно бьет так, чтобы нанести побольше урона.

Аанг залечивает ожоги на предплечье, не выказав никакого недовольства.

— Молния, — требует Азула, верная своему обещанию. Она встает чуть в стороне, скрестив руки на груди. В алчных глазах предвкушение. Но сегодня Аанг хмур и тверд — сегодня он не проиграет. Ни за что.

Он собирает энергию, электричество скачет вокруг бесконтрольными мощными зарядами. Вытягивает руку и… Слабый разряд в пару метров, не более, сверкает в воздухе.

— Прогресс налицо, — едко отмечает Азула. — Но чтобы ты понимал…

Она встает, широко расставив ноги. Сводит руки от локтей до запястий. Движение влево, вправо. Ее руки словно режут воздух, забирают энергию из мира, нагло, без всякого трепета. Разряд трещит, окутывая всю ее фигуру, и вырывается из кончиков пальцев в небо.

От его молнии раздался треск, но от молнии Азулы по горам прокатывается оглушительный громовой раскат. У Аанга бегут мурашки по телу. Молния всегда вызывает в нем безотчетный трепет. Сила, слишком большая, чтобы принадлежать человеку. И в том, как Азула и когда-то ее отец нагло распоряжаются этой силой, Аангу видится почти богохульство.

— Вот это молния, — выдыхает Азула.

— Айро говорил, что нужно быть смиренным проводником… — хмурится Аанг.

— Да? — Азула стряхивает с себя остатки смертоносной магии, небрежно дернув плечом. — Молния — сила богов, так говорится в старинных манускриптах. Чтобы создавать молнию, нужно быть уверенным на все сто, быть сильнее ее, подчинять ее. Говорят, земля самая упрямая стихия, но молния, как и огонь, сожрет тебя с потрохами, если ты не будешь сильнее. Ты сильнее?

— Не уверен, — честно отвечает Аанг и тут же жалеет о своих словах. Азула так презрительно кривит губы, смотрит словно на насекомое.

— Тогда тебе не нужна молния, Аватар.

— Нужна.

— Но зачем? — в ее вопросе мелькает искреннее любопытство. — Что такого в молнии, чего нет в твоем состоянии Аватара? К тому же дядюшка Айро расстарался и придумал защиту…

— Я хочу освоить молнию. Это… сложно объяснить.

— Дай угадаю, — предлагает Азула. — Ты ведь владеешь всеми стихиями, хочешь во всех подняться до высшей ступени? — Аанг хмуро молчит. — Огонь тебе не дастся.

— И это говорит мой учитель. Вдохновляет, — огрызается Аанг. Азула загадочно улыбается.

— Тебе никогда не создавать молнии, потому что ты мягкотелый, слабый, трусливый воздушный монашек, ты всегда будешь слабее, чем молния, поэтому она никогда тебе не покорится.

— Я сделаю.

— Прячься за свое состояние Аватара как за одеяльце, зачем тебе молния — истинная мощь огненной магии.

— Я освою.

— Правда?

— Да!

— Хм, — Азула вдруг улыбается. — Такой ответ уже ближе к тому, что нужно. Пробуй!

И Аанг снова и снова пробует. И что-то меняется. Что-то неуловимое, неосязаемое, чуткое. Раньше Аанг чувствовал, будто завяз в трясине, а сейчас словно бы пробирается через липкую глубокую топь. Казалось бы, разница не велика, но это не так. Аанг впервые чувствует, что он движется к цели, которую он достигнет, а не к несбыточной мечте. Он верит, что освоит молнии.

========== Глава 7 ==========

Вечером их уединение нарушает почтовый ястреб. Аанг в радостном предвкушении отвязывает толстый свиток и разворачивает почту. Первый свиток надписан знакомой рукой.

«Аанг, милый…»

Внутри послания Катары плотный свиток, запечатанный вычурной сургучной печатью Лорда Огня.

Азуле.

— Это тебе, — кидает он свиток Азуле и жадно читает наполненные скрытым отчаянием строки от Катары.

«Мы с Зуко сходим с ума… Когда ты вернешься… Разве в этом есть хоть толика смысла… мне одиноко…»

— Хм. — Азула вертит письмо в руке и, не раскрыв, кидает в костер.

— Что ты творишь?! — возмущается Аанг.

— Ко мне следует обращаться «Принцесса Азула», тем более в письме. И Зузу прекрасно об этом осведомлен.

— Принцесса? И это причина?..

— Да, Аватар, это причина! — отрезает Азула. — Ничего-то ты не понимаешь! — вдруг с искренней злостью говорит она. — Да и откуда тебе понять! Есть миллион способов унизить человека. И это один из этих способов.

— Я уверен, Зуко ничего такого не имел в виду.

— Значит, он просто недалекий болван. Еще одна причина пренебречь корреспонденцией.

— Может, он написал что-то важное… — Аанг с грустью смотрит, как свиток съеживается и чернеет в пламени костра. Печать с драконом оплывает на поленья кровавыми слезами.

— Что он мог написать? «С нетерпением ждем твоего выздоровления, хотя лучше бы ты сгинула и никогда больше не появлялась. Целую, Зуко»?

Аанг усмехается.

— Ты любишь Зуко, правда ведь?

— Ха-ха! Наверное, любила когда-то. — Азула небрежно пожимает плечами. — Все мы любим свои семьи, пока мы малы и глупы. Потом начинаешь различать черное и белое, и вдруг… все меняется. Моя беда в том, что я начала различать это слишком рано.

— Моей семьей были монахи. — Аанг обводит взглядом темные храмовые постройки. Мертвый храм тихо дремлет в стылом горном воздухе. — Но они все погибли.

— Счастливчик, — хмыкает Азула и небрежно растягивается на спальнике. Аанга встряхивает от неясного жара. Но он, сглотнув, дочитывает письмо Катары. Ему казалось, что он сгорит от стыда или что совесть разорвет его на мелкие кусочки, но ничего подобного. Катара все еще единственная девушка, его любимая, его избранница. А напротив всего лишь его случайная любовница, всего лишь Азула, которой он хочет помочь излечиться. Всего лишь…

Аанг дочитывает, сворачивает свиток и убирает подальше в один из мешков.

— Счастливчик?

— Угу. — Азула сонно прикрывает глаза. — Представь себе, что ты дожил бы до момента, когда твои дружки-монахи, заточив свои палки в копья, отправились в военный поход. Что бы ты чувствовал тогда?

— Не знаю, — хмурится Аанг.

— Подумай, — презрительно бросает Азула.

Аангу хочется возразить, хочется сказать, что Зуко и Айро выбрали верный путь, что это она и Озай были неправы. Он верит в это, он знает это. И все же он и вправду не знает, что он почувствовал бы, если бы Гиацо вдруг решил воевать? Да ничего. Он пошел бы с ним, он верил бы в него хоть в мире, хоть в войне.

— Скучаешь по отцу? — спрашивает Аанг.

— Папа, конечно, не подарок. Но да, скучаю. Мы с ним похожи. Он меня любил… Хотя нет, он был мной доволен, что для него практически равносильно любви.

Азула говорит небрежно, отстраненно, словно не о себе. У Аанга от жалости щемит сердце, но он знает — посочувствовать Азуле значит вызвать ее гнев.

Они снова вдвоем в целом мире в круге света от скудного костерка. За спиной Азулы журчит фонтан, на склоне горы чуть слышно урчат сонные лемуры. Звезды высвечивают темные башни покинутого храма.

— А знаешь, что? — Аанг упирается ладонью в подбородок, отросшая бородка непривычно щекочет кожу. — Открою тебе секрет — ты мне нравишься.

— Правда? — Азула зевает.

— Ага.

— Ну и дурак же ты, Аватар, — бормочет она сонно.

Азула засыпает, вымотанная тренировкой. Во сне она начинает замерзать и совершенно беззащитным жестом сворачивается в комочек, обхватывает себя руками, словно замерзающий на улице бедняк.

Аанг приносит из палатки свой спальник, ложится рядом и укрывает их обоих. Они так и спят всю ночь, и Азула жмется ближе в поисках ускользающего тепла. Сопит ему в шею и недовольно пихает локтем, когда ей становится неудобно.

— Перестань, — бормочет она, пытаясь скинуть обнимающие ее руки.

— Спи! — командует Аанг, и принцесса послушно засыпает в его объятиях.

Утром они просыпаются почти одновременно, сонно ворочаются еще несколько минут, натыкаясь друг на друга то руками, то коленками. Азула, растрепанная и сонная, утыкается носом ему в плечо и тут же пытается отпихнуть.

— Почему ты здесь? Сгинь! — шепчет она досадливо, но не зло.

— Я здесь ради тебя, — бормочет сонный Аанг.

— Вранье…

Они дремлют, пока солнце не начинает бить в глаза.

— Приготовь завтрак, — зевает Азула и, откинув спальник, потягивается.

— Слушаюсь и повинуюсь, ваше высочество, — бормочет Аанг, но даже не думает подниматься.

— Вставай! — Азула легонько пинает его босой ступней в живот. Раз, второй, третий. Аанг ловит ее маленькую стопу и ласково проводит рукой от щиколотки до коленки.

Кожа изумительно гладкая, и, даже не открывая глаз, Аанг прекрасно представляет эту белую точеную ножку, острую коленку и упругие бедра, что могут расходиться так искусительно приглашающе.

Он ждет, что Азула скажет что-то ехидное, в своем стиле, но она молчит, и Аанг мягко оглаживает ее коленку.

Азула резко поднимается и идет умываться. Аанг с сожалением провожает ее сонным взглядом.

В этот день его молния выходит еще мощнее, сила разряда долго не хочет покидать тело, искрит на коже и волосах. Азула досадливо поправляет его движения и отвешивает небрежный подзатыльник, когда он снова начинает бормотать про «смиренного проводника».

— Это тебе расскажет Зуко, когда ты его поджаришь.

— Не собираюсь я поджаривать Зуко! — возмущается Аанг.

— Образно выражаясь! — закатывает глаза Азула и вдруг хохочет. — А представь как интересно могло бы получиться! Мы возвращаемся, и ты сажаешь на трон меня! Эй, Аватар, что же мне такое сделать, что бы склонить тебя на свою сторону?

— Я уже на твоей стороне, просто ты не заметила, — угрюмо бормочет он, снова начиная собирать из воздуха энергию.

После обеда Аанг поднимается на верхний уровень и в небольшой роще находит целую колонию лемуров. Подбирает пару опавших яблок, садится на землю, скрестив ноги и подманивает несколько самых бесстрашных особей. Разломив плоды, кормит с рук.

Большие белые ушки чутко прислушиваются, лупоглазые глаза наивно и доверчиво следят за ним, крохотные челюсти без устали уплетают лакомство.

К нему подбираются все новые и новые зверьки, и через несколько минут он видит только белые нервные ушки, чувствует бесцеремонные когтистые лапки и мягкие удары хвостов.

— Эй, ребята, полегче, — смеется Аанг. Вдруг вся стайка резко испуганно вскрикивает и разлетается по веткам деревьев.

Азула, небрежно пнув гору прошлогодней листвы, подходит ближе.

— Так вот чем ты занимаешься в своем уединении.

Аанг кивает ей на местечко напротив себя. Азула, пожав плечами, садится, скрестив ноги.

— Считай это заданием, напрямую связанным с твоим исцелением. Нужно подружиться с лемуром. — Он бросает ей червивое яблоко.

— И в чем сложность? — Азула брезгливо осматривает фрукт. Оглядывается вокруг. На ветках полно лемуров, все они с любопытством и страхом смотрят на принцессу, но никто не спешит спуститься. — Хм! — хмурится Азула.

Аанг поднимается, подходит к одному из деревьев и осторожно подманивает совсем еще молодого лемура. Тот, соблазнившись яблоком, устраивается у него на плече, а закончив есть, принимает дергать его за бородку. Аанг усмехается.

— Эй, поосторожнее! — журит он, подходит к Азуле и садится напротив.

— Да что в тебе такого? — искренне изумляется принцесса.

— Что-то, видимо, есть, — усмехается Аанг. — Талант.

— Сомнительное достижение, — кривит Азула губы, перебрасывая яблоко из одной руки в другую. — Зачем мне эти бесполезные лемуры?

Аанг пальцем щекочет малышу шею, и тот довольно урчит.

— Потому что они хорошенькие.

— Пф! Ладно…

Она подходит к дереву, вытягивает руку с яблоком, но лемуры шарахаются от нее, как от огня.

Несдержанная Азула и не думает скрывать раздражение.

— Да что с вами, глупые комки шерсти! Идите сюда, не сделаю я вам ничего плохого!

От окрика, лемуры перебираются еще на одну ветку выше, и даже малыш, что сидит на плече Аанга, пугливо прячется за его голову.

— В чем дело? — искренне недоумевает принцесса. — Ты что, подсунул мне отравленное яблоко?

Аанг усмехается:

— Это только тебе в голову могло прийти!

— Тогда в чем дело?

— Они боятся, — пожимает плечами Аанг. — Попробуй быть подобрее.

— Меня и следует бояться. Я могу просто поймать какого-нибудь.

— Я сказал, подружиться, а не поймать.

— Самое глупое задание на свете! — возмущается Азула, снова протягивает яблоко вверх, к лемурам и сладким голоском зовет к себе. — Глупые лемуры, идите сюда, я вас поймаю и съем. Так мяса хочется…

Зверьки начинают голосить и перепрыгивать с ветки на ветку.

— Ну что еще? — возмущается Азула.

— Они ведь умные. Все понимают. По крайней мере, когда их хотят съесть.

— Не могу я водить дружбу с едой! — Азула презрительно бросает яблоко в траву. — У нас даже коровы едят мясо. И это для меня всего лишь обед, по нелепой случайности еще прыгающий по веткам.

Малыш на плече Аанга зло шипит и урчит, выглядывая из-за его головы.

— Пошипи мне! Поджарю и не поморщусь! — рыкает Азула, и лемур с писком расправляет лапки и взмывает вверх на дерево.

— Оценка — хуже некуда, — констатирует Аанг.

— Сомнительный талант водить дружбу с бесполезными лемурами.

Аанг поднимается и с сожалением смотрит на принцессу.

— Не думал, что тебе это окажется не по силам, — бросает он.

Азула меняется в лице, но тут же расслабляется.

— Ты что это, Аватар, пытаешься мной манипулировать? Вот это да, общение со мной не проходит даром.

— Это уж точно, — хмуро соглашается Аанг и уходит.

***

Вечером Аанг за обе щеки уплетает овощной суп, когда Азула победоносно возвращается к стоянке. На ее плече сидит лемур с рыжими кисточками на ушках и кончике хвоста. Аанг усмехается. Даже лемура Азула нашла себе под стать — самого огненного во всем храме.

— Року, познакомься, Аватар Аанг. Аватар Аанг, этот бесполезный кусочек мяса в шерстке — Року, — усмехается Азула.

Аанг хмуро проглатывает ложку супа. Как же порой хочется бесхитростно, без всякой магии взять и отшлепать эту вредную девчонку.

Азула ослепительно улыбается, довольная собой.

— Ну и?

— Что?

— Где мои лавры?

— Молодец.

— Скудно, но и задание плевое.

Лемур спрыгивает с ее плеча и нагло ныряет в мешок со сливами.

— Эй, ворюга! — смеется Аанг. Азула накладывает себе супа из котелка и, заложив волосы за ухо, принимается есть.

— И как же тебе это удалось? Пообещала не жарить его?

— Ты удивишься, но, когда нужно, я могу быть в крайней степени очаровательной.

— Ты права… — Азула вопросительно поднимает брови. — Я удивлен.

Азула усмехается. Аанг ловит себя на мысли, что совершенно привык к перепалкам. Теперь задеть и поддразнить не кажется ничем примечательным. Он вспоминает их общение с Катарой и качает головой. Они всегда говорят друг другу приятные слова, дарят ласки, все друзья плюются на их поцелуи и нежные прозвища. Сейчас, после трех недель острых, как огненные хлопья, перепалок с Азулой, нежное воркование кажется немного… пресным.

Азула облизывает губы, ловя капли бульона, и Аанг снова с хмурым вниманием смотрит на нее. Ее близость волнует и жалит, как электрический разряд. Тело тяжелеет, наполняется истомой. Но впервые к желанию примешивается отчетливое волнение. Аанг смотрит на Азулу все такую же, чувственную и красивую, но видит чуть больше. И стыдливо отводит глаза. Это уже самое настоящее табу. Он не должен влюбиться в нее. Ни за что и никогда. Нет.

После ужина она уходит в шатер, демонстративно задернув за собой полог, а Аанг, ворча, устраивается спать на ее спальнике у костра. Некстати вспоминается, как они спали тут вдвоем прошлой ночью. Куда приятнее и теплее.

«Это к лучшему, — убеждает себя Аанг, ворочаясь без сна. — Так правильнее».

Но заснуть не может, как ни пытается. Он смотрит на темный шатер и снова яростно кутается в спальник. Черт возьми! Память услужливо подсовывает картинки того, как вчера Азула жадно наслаждалась ласками, он почти слышит ее довольный стон.

Аанг в ярости отбрасывает спальник, садится в позу лотоса, соединяет кулаки и принимается слушать свое дыхание. Медитация! Вот что его спасет. Всегда помогает и сейчас поможет. Вдох, выдох, вдох, выдох.

— Ты пыхтишь, как твой бизон, — раздается насмешливый голос, и Аанг вздрагивает. — Не спится? — заботливо интересуется Азула. Она присаживается рядом на колени, чопорно сложив маленькие белые ручки. На ней одни шаровары, по пояс она обнажена. Аанг, онемевший, молчит.

— Что же ты? Дар речи потерял?

В ее глазах пляшет пламя. Отблески костра прыгают по белоснежной коже, по ярким до неприличия губам. Аанг отворачивается и медленно вдыхает.

— Иди спать, — говорит он недрогнувшим голосом.

— Я не хочу спать, — пожимает Азула голыми плечами, и Аанга всего скручивает от нахлынувшего желания.

Она прижимается к нему, задумчиво положив подбородок на его плечо. Играя, щелкает пальцем по мочке уха и дует на щеку. Ее прохладная грудь с плотными сосками прижимается к его голой руке.

Аанг поворачивается и смотрит на нее, но Азулу отчего-то страшно занимает ткань его рубашки, она задумчиво перебирает оранжевый шелк и не поднимает глаз. И Аанг знает — если он ее прогонит, она уйдет. Но больше никогда не будет у него шанса увидеть такую Азулу.

Он укладывает ее к себе на колени, не просительно, но и не грубо. Как человек, который знает, что делать, и знает, что он в своем праве.

Если бы он мог хотя бы предположить, что Азула способна на такое, он сказал бы, что она волнуется.

В ее глазах нет насмешки, нет вызова. Она смотрит на него, на Аанга, а не на случайного любовника, подвернувшегося под руку. И он смотрит в ответ, на нее, на Азулу, изломанную принцессу, которой только восхищаются, но не любят.

Аанг мягко касается кончиками пальцев ее губ, скользит по подбородку, по шее. Пальцы на мгновение тонут в ямке между ключицами, проходятся между грудей, скользят до вдавленного пупка . Азула, вздохнув, выгибается, подставляясь под ласку.

— А-а… — чувственно выдыхает она, открывает глаза и смотрит на него. Настороженный и уязвимый взгляд. Сегодня прирученное пламя само ластится к его ладони.

Оба раза, когда они были близки, Азула не касалась его никак, кроме необходимости или же в полном забытьи. И поэтому, когда ее рука поднимается, и она кладет ладонь ему на щеку, Аанга пронизывает острой искрой.

Сейчас он чувствует себя изменником, сейчас — да. Но он не может остановиться. Не хочет и не может.

Нежность и страсть переплетаются в причудливый узор. Азула стонет так безотчетно, так жалостно. Она позволяет емувластвовать, подчиняется и отдается до конца. Может быть, это лишь прихоть, может быть, она снова станет колючей и жесткой через минуту после. Но сейчас она дышит с ним в унисон, вздрагивает и выгибается, а когда он медленно проникает в нее, цепляется за его плечи, и ему чудится, что сквозь неразборчивые стоны и шепот он слышит свое имя.

Утром он просыпается первым. Азула дремлет на его плече, и Аанг нежно убирает темные прядки с лица.

Он закрывает глаза, ужас осознания падает ему на плечи тяжестью целого мира. Что он наделал! Что он наделал…

Азула просыпается через полчаса и, пихнув его в бок, поднимается. Аанг сонно смотрит на нее сквозь ресницы.

— Доброе утро, — хрипит он, зевая.

— Привет, — откликается Азула и уходит в шатер за одеждой.

Аанг поднимается и нервно проходится до фонтана. Умывается, встряхивается. Ему страшно. Страшно, что сейчас Азула снова будет язвительной и дерзкой и что эта ночь была всего лишь жалкой шуткой. И страшно, что она будет другой, а значит, все необратимо изменилось, и он совершил ужасную подлость. Ведь он любит другую.

Аанг закрывает глаза и видит голубые глаза Катары, слышит ее смех.

Катара его единственная, с Катарой он проведет всю свою жизнь, с Катарой у него будут дети и внуки, тихая старость и все, что только можно вообразить. Но кто же тогда с ним здесь сейчас? Кто та девушка, что так искренне отдавалась ему этой ночью? Просто любовница? И что делать с этими чувствами — просто игнорировать? Забыть? А что если он… он разобьет Азуле сердце? Ведь теперь никак не получится притвориться, что у нее его нет. Он видел — есть. И он сам докопался до него, чтобы… разбить?

Аанг обессиленно садится на чашу фонтана.

Азула, откинув полог шатра, выходит наружу, небрежно собирая волосы в пучок.

— Что за угрюмый вид? — интересуется она. Аанг смотрит на нее, не в силах заговорить. — Что? — хмурится Азула.

— Извини, — бурчит Аанг, сам не зная, за что он извиняется. Встает с фонтана и идет к костру, чтобы съесть что-нибудь на завтрак.

— В чем дело, Аватар? — раздается за спиной ехидный медовый голос. — Палка оказалась о двух концах?

Аанг оборачивается. Азула смотрит на него своим привычным уверенным взглядом. И все же это другой взгляд. Он стал для нее кем-то, не собирательным образом прошлых жизней, не эфемерным властелином стихий, а Аангом, человеком из плоти и крови.

Они стоят минуту молча. Аанг не знает, что сказать. Он возвращает Азуле твердый взгляд и вдруг понимает, что при всех его жизненных достижениях, при том, что он герой четырех наций и надежда и опора всего мира — в нем не больше твердости, чем в этой хрупкой больной девушке.

Поединок взглядов заканчивается неожиданно. К Азуле подлетает лемур и приземляется ей на плечо.

— А, Року, привет, малыш, — воркует Азула и хитро добавляет: — Какой ты сегодня аппетитный.

Аанг усмехается. Он не верит в это. Не сможет она убить лемура после того, как завела с ним дружбу. После того, как доверчиво и беззащитно лежала у него, Аанга, на коленях.

Азула уходит наверх по лестнице, а Аанг отправляется сооружать завтрак.

Вечером прилетают два почтовых ястреба. Они несут коробочку, адресованную «С нижайшим почтением ее королевскому Высочеству Принцессе Азуле от ее брата Зуко».

На этот раз Азула соизволяет ее открыть.

— Хм, — вертит она в руках карточку. — Зуко последователен. Еще одна закол… — она осекается.

Аанг настороженно отрывается от тарелки.

— Что такое?

Аула достает из коробки подарок, и яркий отблеск на мгновение слепит Аанга. Золотая заколка со знаком огня.

— Подумать только, Зуко исправляется. Что это на него нашло? — задумчиво вертит она в руке подарок.

— А что на карточке? — любопытствует Аанг.

— С днем рождения. — Азула небрежно отправляет и карточку, и коробку в огонь.

— У тебя день рождения?

— Наверное. Я понятия не имею, какое сегодня число. В лечебнице я многие дни проводила, не приходя в сознание ни на минуту. Время становится размытым, как и сам мир.

Азула поворачивает заколку и завороженно смотрит, как она ловит отблески костра на золотых гранях.

— Мне стало плохо перед прилетом кометы, — говорит она внезапно. — Во время затмения я чувствовала необычайную ясность и силу. Даже несмотря на то, что магия пропала, я чувствовала… какой-то подъем. Словно я могла заполнить этот пробел своими навыками. Голова была ясная и трезвая. Да ты и сам помнишь, как вы бестолково гонялись за мной в том бункере. Но когда отец сказал, что Зуко ушел за вами… Я была в такой ярости, не смогла удержать огонь и спалила все гобелены в комнате. Сказала, что нарочно, но на деле огонь перестал мне подчинятся, просто вырвался из-под контроля. Стыдно признавать, но предательство Зуко выбило меня из колеи.

Азула откладывает заколку и смотрит на Аанга. Тот, ошарашенный ее порывом, боится вздохнуть, чтобы не спугнуть откровения.

— В детстве мы всегда подставляли друг друга: он ябедничал, я воровала его ножики. Но это все было несерьезно. Я всегда думала, что Зуко, несмотря на свои глупости, будет верен если не отцу, то хотя бы стране. Ведь нет ничего желаннее трона. Нет ничего важнее. Его предательства я не ожидала. Более того, я не понимала, почему… Почему?! А потом Мэй и Тай Ли тоже предали меня. Мэй, видите ли, любила Зуко. Какие высокие чувства! — глумится принцесса. — А как же любовь к своей стране? Я была так зла на них обоих. Зла на их глупость! Злость поддерживала меня, но на деле я испытывала ужас. Все предали меня, и я не понимала, почему. Что могло быть лучше, чем Страна Огня? Что могло быть важнее, чем победить в войне? К чему еще стремиться, если не к трону Лорда Огня? Я не понимала, и от этого страх сжирал меня, я пыталась взять себя в руки, но внутри словно бушевало пламя. Меня трясло, я не контролировала себя. Чем ближе была комета, тем хуже мне становилось. Я чувствовала себя разбитой, я почти не могла спать. Постоянно поднималась температура, я стала вспыльчивой до неприличия. Я не могла себя контролировать! А потом отец оставил меня одну во дворце. Я не хотела оставаться. Я хотела сжечь все дотла, потому что внутри было так горячо. Я хотела жечь, жечь и жечь! Но отец не взял меня с собой. Я должна была остаться и стать Лордом Огня. Предполагалось, что всю жизнь я мечтала об этом. И я правда мечтала. Потому что нельзя было представить ничего более почетного, ничего более желанного. К тому же мои амбиции так злили Зуко, а мне так нравилось его злить. — Азула легко усмехается, но мрачнеет. — Но ведь на самом деле это было недостижимо. Женщина никогда не становилась Лордом Огня за всю историю. Бродя мимо гобеленов с правителями прошлого, я иногда представляла, что однажды мой портрет окажется среди этих чопорных старцев. И эта фантазия меня не радовала. Зуко никогда бы не поверил, вздумай я поделиться с ним этим секретом. Мы оба не могли представить ничего другого, кроме как мечтать о том, как станем Лордом Огня. Что может быть выше? Почетнее? Но я не хотела висеть пыльным полотнищем в одном из коридоров. Не потому что я недостойна, о нет. Потому что я — лучше их всех! — Азула поднимает голову, в янтарных глазах вспыхивает пламя костра. Ее спина прямая, осанка царственная, взгляд спокоен и тверд. Аанг улыбается, глядя на нее. Черт бы побрал эту надменную гордячку, но сейчас даже он готов поверить в то, что она лучше всех Лордов Огня вместе взятых.

— И вдруг эта тяжеленная мантия свалилась мне на плечи, — продолжает Азула — Хотела ли я быть Лордом Огня? Не знаю. В отличие от моих прошлых побед, от этой нельзя было просто отделаться громкими фанфарами и идти дальше. Пришлось бы тащить ее на себе всю оставшуюся жизнь… Но ты ведь понимаешь, от титула Лорда Огня не отказываются, — Азула кисло усмехается. — В день кометы я готовилась к коронации. И все шло не так. Меня раздражало все, я гнала всех прочь, в каждых глазах мне мерещилось предательство и измена. Все кругом знали про мои сомнения, все шептались у меня за спиной. Но хуже всего было то, что я снова и снова чувствовала, как кто-то дышит у меня за плечом, хищно и громко, рычит так, что все волоски на теле встают дыбом. Мне казалось, что от этого дыхания колышутся волосы, что оно шевелит гобелены, мимо которых я прохожу. Никогда я еще не испытывала такого страха и злости. Я злилась на то, что боялась, но этого врага я не могла победить, ведь, обернувшись, я видела, что никого нет! — Азула с яростью бросает в костер сгусток пламени. — Потом… у меня начались галлюцинации. Я… — Азула морщится и, мотнув головой, вздергивает подбородок. — Я торопила коронацию, отказалась ото всех привычных украшений и гостей, послала к черту всех мудрецов Огня. Я так спешила. Мне казалось: еще одна минута, и что-то случится, что-то произойдет. Я страшилась этого… и хотела этого. И вот на коронацию явился Зуко с девчонкой из водного племени.

— С Катарой. — шепчет Аанг.

— Да как угодно. Они пришли «повергнуть» меня. Ха! Как же мне было плохо в тот момент. Меня мотало из стороны в сторону. От силы магии, что бурлила внутри, мне казалось, что я вот-вот задымлюсь. Мне хотелось выплеснуть ее, и я с радостью вызвала Зуко на Агни Кай. Знаешь, я всегда была сильным магом, но в тот день я чувствовала что это… эта сила… это было чересчур. И мне хотелось выплеснуть ее! Мне нужно было сражение. Нужно было сражаться, потому что ничего другого я никогда не умела. Мы с Зуко с детства так увлеченно играли в соперничество, что однажды и правда сошлись в Агни Кай, — Азула невесело усмехается. — Мы бились за титул Лорда Огня! Но в том бою впервые в жизни я подумала, что… что, может быть, победа — это не то, что мне нужно, — она говорит это тихо, почти шепотом, словно боится признаться в этом даже сейчас. Азула вскидывает на Аанга злой взгляд, словно проверяя, достоин ли он ее откровений. Аанг не знает, что она видит в его лице, но взгляд принцессы смягчается, и она продолжает.

— Видишь ли, Аанг, меня никто и никогда не учил проигрывать. Этого нет в моей голове. Я. Не. Проигрываю, — четко произносит Азула. — Никогда. Даже одна мысль об этом — кощунство. Но как-то она прокралась в мою голову. Это все слабость, и… моя мать. Я не должна была допустить этого! Но было поздно. Я допустила мысль о поражении и, как ни старалась, не могла победить. Но проиграть? Что за чушь! Никогда! В этом мы с Зуко так похожи. Мы с ним загнали друг друга в угол. Я не творила молнии. Чувствовала, что даже от силы обычного пламени меня всю трясет. Молния была бы ужасна в тот миг. А Зуко стал кричать что-то про молнии, что-то про то, что он научился их перенаправлять… Моя вина — никогда не могла отказать Зузу в молнии, — криво усмехается Азула. — Я сотворила молнию. Электричество пронеслось по телу и словно сожгло последние остатки разума. И я… совсем обезумела. Я метнула молнию в девчонку, а Зуко заслонил ее. Ее. Чужую девку из чужого племени. А я, его сестра, была ему врагом! Почему?! Он просто выбрал ее, а не меня. Просто выбрал, словно вся наша жизнь, наша кровь — это ничто! Как я возненавидела его, ее, все вокруг! Хотела убить ее — и убила бы. Но, на счастье твоей подружки, я уже ничего не соображала в тот момент. Она затащила меня в воду… В тот миг я всерьез подумала ударить разрядом в воду и закончить все. Здесь и сейчас убить ее и уйти непобежденной. Но я… не смогла. Я выбрала жизнь. Мое единственное в пух и прах проигранное сражение. Жажда жизни победила меня. Я готова была жить, даже проиграв титул Лорда Огня. Ужасные слова, Аанг. — Азула в искреннем ужасе прикусывает костяшки пальцев. — Ты никогда не поймешь, что они значат для меня или для Зуко. Но ты можешь просто поверить. Эти слова означают конец. Я проиграла главное сражение своей жизни и не смогла умереть, чтобы избежать позора. Дважды проиграла. А Зуко стоял и смотрел. Вместе с этой девчонкой. Они предали все, за что я когда либо сражалась, и все равно победили. Они знали что-то, чего я никак не могла постичь. И что-то надломилось во мне. Пламя внутри было такое жаркое, магия в теле бушевала так, что я начала дышать огнем, хотя и не могла этого раньше. Я, кажется, даже плакала, — с отвращением кривится Азула. — И с тех пор я такая — сумасшедшая принцесса Огня, — Азула издевательски кланяется и замолкает. Аанг молча переваривает этот рассказ.

— Почему рассказала? Подумала, что пора выбираться из этой дыры так или иначе. Ты ведь притащил меня сюда, чтобы излечить? Что ж, у тебя теперь карт-бланш, дерзай. Спокойной ночи.

Она поднимается, небрежно отряхнув шаровары, и уходит в шатер, демонстративно задернув за собой полог. Аанг смотрит на костер, и в мелькающих всполохах ему мерещится последний Агни Кай между братом и сестрой.

========== Глава 8 ==========

На следующий день прилетает еще один ястреб из столицы Страны Огня. Сокка будет у них через два дня. Месяц, отпущенный Аангу, на исходе, и друг хочет убедиться, что Аватар все еще жив-здоров.

Азула внимательно смотрит, как Аанг читает письмо, но на ее лице нельзя заметить интереса. Гордо и презрительно принцесса молчит. Аанг на секунду хочет испытать ее терпение и просто сворачивает свиток, не озвучивая содержимое. Но все же сдается — по таким пустякам в упрямстве ему с ней не тягаться.

— Через два дня прилетит Сокка, — говорит он.

Азула пожимает плечами, как бы показывая, насколько ей безразлично появление здесь кого-то еще.

— Он пишет, что Зуко требует твоего возвращения. Беспокоится.

— Ха! — едко выплевывает Азула. — Единственное, чего действительно боится Зуко, — так это моего исцеления.

— Это неправда, — мрачно отвечает Аанг.

— Правда. Я ведь в таком случае буду претендентом на трон, и поверь, у меня будет много сторонников. И как он только позволил тебе увезти меня из психушки.

Аанг вспоминает, как Зуко и вправду колебался, с недоверием выслушивая безумный план Аанга. Но колебался только оттого, что боялся, что сестра пропадет или, хуже того, погибнет. Так ведь?

— Зуко… совсем так не думает.

— Ну конечно. Давай, скажи еще, что он любит меня. Ну же.

Аанг бросает письмо на сложенные у кострища вещи. Чего-чего, а нежности или любви он в отношениях брата и сестры не замечал никогда. От Азулы и ждать ничего не приходилось, но и Зуко тоже не отличался добротой и сердечностью по отношению к сестре. Аанг вспоминает нежность и заботу, которую он годами наблюдал между Соккой и Катарой, и с жалостью смотрит на Азулу. Ее брат, как и большая часть мира, стала ее врагом.

— Может, он и любил бы, если бы ты позволила.

Азула только презрительно отворачивается.

Аанг хмурится, пытаясь понять, что ему делать с Азулой, как победить ее недуг, и никак не находит ответа. Он смотрит, как Азула потягивается, белокожая, темноволосая, яркая.

— Тренироваться, — отрезает она, и Аангу кажется, что он почти видит огонь, полыхающий под хрупкой оболочкой ее тела. — Или ты устал?

Насмешки, колкости, подлости. Ощущение превосходства, которое заставляет Аанга, спокойного рассудительного Аанга, кипятиться и пылать. Азула могла бы сжечь мир дотла — города, страны, людей. Потому что она поджигает все вокруг. Просто это в ее природе.

Они идут на площадку, и принцесса сладко потягивается, разминая плечи и шею. Сегодня ее волосы не в пример обычному уложены тщательно и аккуратно, а в прическе красуется золотой знак огня.

Аанг скидывает рубашку. Последнюю из оставшегося небольшого запаса вещей, что он взял. Все остальные Азула нарочно или нечаянно спалила во время тренировок.

Они сражаются азартно, и все же от злого задора первых схваток мало что осталось. Азула стала сильнее, ее пламя снова синее и обжигающее. Теперь бороться с ней одним огнем не представляется возможным. Какое там, если порой Аангу хочется войти в состояние Аватара. Но и переводить спарринги в серьезные сражения, что были у них когда-то в войну, тоже ни один не хочет. Аанг не хотел бы ранить Азулу, а она, хоть и не признается, не особенно стремится ранить его.

Напоследок Азула устраивает ему вдохновляющую демонстрацию. Ее сила растет с каждым днем, и сейчас она кажется такой же могущественной, как когда-то. Она указывает Аангу места, и он делает нескольких земляных манекенов. Принцесса отходит на край площадки, встает босыми ногами на полуразвалившийся парапет.

— Обычно молния имеет одну цель, но можно и по-другому, — говорит она с улыбкой. Она отталкивается и одним прыжком приземляется в кругу каменных истуканов. Мгновение — и разряд огромной силы бьет во все мишени разом. Камень разлетается в пыль. Тяжелые глыбы, дымясь, отскакивают во все стороны. Аанг в немом изумлении таращится на точеный силуэт принцессы, проступающий из пыли. Аккуратная прическа с блеском золотой заколки, изящные руки расслабленно опущены вдоль тела. На секунду, пока пыль заслоняет Азулу, Аанг верит, что сейчас она выйдет к нему прежней — самоуверенной принцессой в наряде с острыми линиями и богатой отделкой. С медовыми глазами и губами, яркими, как перезрелая малина. Самой собой.

Но вместо этого Азула с криком бросается разбивать оставшиеся от каменных глыб остовы. Она визжит и смеется, и Аанг, онемев, замерев, не веря смотрит на это.

Так неправильно. Не так. Это не Азула.

Он идет к ней и вместо того, чтобы пресечь приступ, как обычно, бесстрастно, наблюдает. Азула словно животное, безумное, дикое и агрессивное, ломает все вокруг. Дышит огнем, да таким жарким, что воздух тут же подергивается рябью. Она жжет все кругом, даже то, что не может гореть. Снова, и снова, и снова, пока не выдыхается до того, что, покачнувшись, оседает на землю.

Только тогда Аанг подходит и берет ее на руки. Ослабевшую девушку, которая минуту назад была демоном во плоти. Он несет ее в шатер и укладывает на спальник. Азула нервно, болезненно вздрагивает в забытье. Аанг осторожно кладет руку ей на лоб, словно снимая остатки жара.

Он входит с состояние Аватара. Одна рука на лбу принцессы, вторая на груди. Вот сейчас забрать ее магию и все закончится. Пусть она останется без магии, зато будет самой собой…

Аанг медленно убирает руки. Свечение пропадает, и он смотрит на Азулу своими собственными глазами.

Нет. Без магии огня Азула уже никогда не будет самой собой. Это часть ее, которую нельзя забрать, настолько большая часть, что, быть может… Аанг усмехается собственной глупости.

— Дело не в тебе. Дело в твоей магии, — шепчет он.

Наконец он понимает, что нужно делать.

Когда через два дня в небе появляется крошечная, быстро растущая точка, а округу оглашает радостное урчание Аппы, Аанг и Азула вместе стоят на каменной круглой площадке. На ее плече сидит Року и поигрывает прядкой, обрамляющей лицо. И принцесса не спешит его прогонять. Аанг отмечает это, но молчит, ведь стоит указать ей на этот маленький факт, как лемур, чего доброго, превратится в жаркое.

— Будь с Соккой милой, — негромко то ли просит, то ли требует Аанг.

— С чего бы? — презрительно изгибает бровь Азула.

— Скорее всего, у него есть мясо.

— Хм, — словно задумавшись, Азула с интересом смотрит на приближающегося бизона.

Аанг на мгновение гадает — скажет ли она что-нибудь этакое Сокке, что намекнет на их более чем неоднозначные отношения. Аанг совершенно неожиданно вспоминает, что Сокка не только друг и товарищ, но и родной брат Катары. И что он очень здорово обращается с мечом и бумерангом.

— Не говори ему, — скорее просит, чем требует Аанг. Азула вся подбирается.

— А что же так, Аватар? Стесняешься своих маленьких шалостей с сумасшедшей принцессой?

— Не нужно, — не поддается на провокацию Аанг. Азула хмыкает и с алчной жадностью смотрит в небо. Аанг безнадежно качает головой.

Аппа приземляется на площадку. Три пары пушистых лап плюхаются на камень, и Аанг тут же с нежностью утыкается бизону в морду.

— Привет, дружок!

Аппа урчит, и Аангу кажется, что он целую вечность не слышал этого родного звука. На глаза наворачиваются слезы радости.

— Я скучал!

Огромный язык прокатывается по лицу, и Аанг смеется.

— И ты скучал, да?

Сокка скатывается по лапе Аппы и встает на ноги прямо перед Азулой. Его рука инстинктивно тянется к ножнам и неловко застывает на полпути. Азула изгибает бровь и мягко улыбается, словно гостя желаннее не представляла.

— Эаааэээм, — выдает Сокка нервно. — Привет.

— Привет, — говорит она своим ласковым опасным голосом, отворачивается и уходит к лестнице.

Сокка настороженно смотрит ей в след.

— На какую-то секунду я поверил, что она стала нормальной, — хмурится он.

Аанг горько улыбается.

— Рад тебя видеть, — говорит он, игнорируя впечатления о принцессе. — Как Катара?

— Советую без цветов и конфет не появляться. Я привез мяса! — гордо взвешивает Сокка в руке вещевой мешок.

— Азула оценит.

— Азула? Я не для нее старался, знаешь ли! — возмущается Сокка.

— Я все еще вегетарианец, — пожимает плечами Аанг и смеется давней шутке. Сокка, однажды пообещавший, что соблазнит таки его мясом, верен своей идее уже несколько лет. — Ладно, пошли.

Аанг показывает Сокке весь их нехитрый быт, расспрашивает о новостях из мира. Сокка болтает без умолку, сыплет шутками и историями, старательно обходя вопрос отъезда. Аанг делает то же самое. Вечер подбирается незаметно. Из-за присутствия Сокки храм кажется шумным и более населенным, чем обычно. Азула не появляется. Аанг досадует на ее подчеркнутое отчуждение, но не тащить же ее силой. Кто ей, в сущности, Сокка. А кто ей, в сущности, он сам?

Когда они ужинают, Азула все-таки соизволяет появиться.

Выходит бесшумно из тьмы каменной лестницы и как ни в чем не бывало усаживается на спальник.

— Что на ужин, Аанг? — интересуется она с милой улыбкой.

— Сокка привез мяса и сделал рагу.

— По рецепту Племени Воды! — Сокка неловко кашляет, стараясь проглотить все, что успел засунуть в рот.

— М, звучит заманчиво, — очаровательно улыбается принцесса, и Сокка снова кашляет, забыв проглотить еду. Азула заглядывает в котелок, и ее лицо мрачнеет. Аанг и сам не очень жалует кухню Южного Полюса и прекрасно понимает ее скепсис. На мгновение они встречаются понимающими взглядами двух заговорщиков. Но, видимо, мяса ей действительно хочется, так что принцесса отваживается попробовать стряпню Сокки.

— Завтра улетаем, — объявляет Аанг, и Сокка тут же облегченно выдыхает.

— Отлично! Катара с ума сходит. Она ужасно соскучилась, грозится разводом и все такое, — смеется Сокка. Аанг смущенно старается не смотреть на Азулу.

— Твоя сестра просто образцовая невеста, — улыбается она. — Передай ей при случае мою горячую благодарность за то, что пожертвовала Аанга на целый месяц.

Сокка неуверенно усмехается. Но улыбка Азулы манящая, как обещание, и он улыбается увереннее.

— Зуко тоже кипятится. Все боится, что ты бросишься со скалы или что-то вроде того.

— О, уверена, ему каждую ночь это снится, — ласково произносит Азула, помешивая в тарелке рагу. — В кошмарах, разумеется.

Снова повисает неловкая пауза. Сокка переводит нерешительный взгляд с принцессы на Аанга.

— Не смущай Сокку, — усмехается Аанг. — Он не привык к твоей милой манере выражаться.

— Смущаю? Да я еще и не начинала никого смущать, — невинно пожимает плечами Азула. Аанг и сам смущенно прикусывает губу.

— Ладно, раз уж ты так хочешь — выкладывай, — разрешает Аанг. Пусть скажет. Пусть!

Азула чувственно облизывает ложку.

— Твоя сестра еще и потому героиня, Сокка, что Аанг нестерпимо храпит, — заявляет Азула.

— Неправда! — возмущается Аанг.

— Я представить не могу, как нужно любить, чтобы согласиться до конца жизни выслушивать эти ночные симфонии. Я ведь сплю далеко, в шатре, — кивает Азула на темную палатку. — А все равно слышу. Так что, правда это или нет? — Азула надменно приподнимает брови.

Сокка гогочет в кулак, а Аанг медленно вдыхает и выдыхает. Ну что он должен сказать? Сказать, что они спят вместе, поэтому она и слышит, как он тихонько похрапывает?

— Катара… да, она очень чуткая. И любит меня со всеми недостатками.

— О, уверена, что бы ты ни совершил, она будет счастлива простить тебе это. Такая уж она, наша Катара с большим-большим сердцем, — Азула мягко улыбается, и Аанг усмехается в ответ.

Ничего она не скажет. Хотя бы потому, чтобы навсегда сохранить за собой право дразнить и подначивать его. Навсегда оставить себе маленький козырь в рукаве против самого могущественного человека на свете — Аватара — это в стиле Азулы.

— Она такая. — Аанг со смешком вешает на костер котелок с водой. — Хотя иногда, знаешь, просто придушить хочется, — доверительно сообщает он Азуле.

— Эй-ей! — возмущается Сокка. — Полегче там, про мою сестру говоришь!

Азула усмехается этой братской заботе.

Азула, поужинав, уходит спать, а Аанг и Сокка остаются вдвоем у костра. Сокка раскладывает спальник тут же. Но прежде, чем лечь, он вдруг выпрямляется и серьезно смотрит на Аанга.

— Пойдем поговорим, — говорит он, серьезный и хмурый, и Аанг понимает, что разговор будет не из легких. Уж Аанг-то знает, на что способен балагур Сокка, что всегда и всех мог легко отрезвить и призвать к уму.

Аанг кивает, и они идут в сторону от лагеря, забираются на ярус выше и подходят к краю большой открытой площадки. Аппа спит тут, на мягком ворохе подгнившей соломы. Он шевелит белым мохнатым ухом, но не просыпается, не чувствуя угрозы.

По площадке гуляет ночной прохладный ветер. Хвостик Сокки бросает то влево, то вправо. Молчание становится осязаемым.

— Говори, — хмуро велит Аанг.

— Между вами с Азулой что-то есть? — мрачный Сокка наконец поворачивается и смотрит Аангу в глаза.

Аанг вздыхает и коротко кивает.

— Я, знаешь ли, всегда вижу, когда между людьми есть… химия, — говорит Сокка, задумчиво пожевав губу. — И, видишь ли, не я один.

Аанга пронзает холодом с ног до головы.

— Что ты намерен сказать Катаре? — Сокка скрещивает руки на груди.

— Ничего. Я люблю Катару и ничего ей не скажу. И прошу тебя не говорить.

— То есть это останется здесь? — уточняет Сокка. — Так?

Аанг задумчиво смотрит в ночное небо и кивает. Так.

— Потому что я не намерен смотреть, как ты разобьешь моей сестре сердце, дружище. И я не намерен смотреть, как ты обманываешь ее с этой дрянной принцесской. И поверь, Катара раскусит тебя за доли секунды, если ты так будешь пялиться на то, как эта дамочка ест.

— Это сложно объяснить. — Аанг принимается ходить по площадке взад и вперед. — Она… привлекает меня.

— Пф! Аанг, это как раз несложно объяснить! Она красотка вообще-то! Чего ж тут непонятного…

— Да нет, не в красоте дело. И… может быть, даже не в сексе. Это просто неукротимое стремление познать и понять. И я не могу ему сопротивляться… Но даже не это самое страшное. Самое страшное, что, узнав, я больше не могу считать ее врагом. Теперь я… наверное, я хотел бы стать ей другом. Но Азула не знает, что такое дружба! — зло взрывается Аанг. — Зато она знает, что такое секс. И я поддался. Как зеленый мальчишка…

— Как?..

— А?

— Ты и есть мальчишка, дружище. Насколько там она тебя старше?

Аанг в злости отворачивается от Сокки. Он не понимает. Не понимает! Он не видел Азулу в пламени, не слушал ее рассказ, не видел как она, беснуясь, заставляет гореть камни.

— Я должен ей помочь! — хватается Аанг за голову. — Должен.

— Помогай сколько угодно, Аанг. Но не в ущерб Катаре. Я тебя предупредил.

И Сокка уходит.

Утром они с Соккой собирают лагерь. Азула не помогает, но, признаться, Аанг на это и не рассчитывал. Однако свою сумку она все же соизволяет собрать и небрежно закидывает в седло.

— Это животное не внушает мне доверия, — заявляет она. Она стоит рядом с Аппой, который недовольно рычит на старую знакомую. На ногах красные сапожки, волосы собраны в аккуратную прическу.

— Тебе и не нужно ему доверять. Хватит и того, что я доверяю, — хмуро отвечает Аанг.

— Мы сюда не вернемся? — Азула оглядывает собранный лагерь.

— Нет. Ты можешь пойти найти Року, если…

— Не нужно, — обрывает Азула и, разбежавшись, запрыгивает в седло. Ее сапожок чувствительно ударяет по лапе Аппы, и бизон недовольно ворчит.

— Не делай так больше. Аппе больно.

— Ах, Аватар, вы все такие нежные, даже противно.

Они с Соккой забираются следом.

— Хип-хип! — командует Аанг. Они улетают в молчании. Аанг смотрит на опустевший храм, на фонтан, который он починил, на испепеленную площадку, на которой они спарринговали с Азулой. Налетает облако, и храм скрывается с глаз. Аанг чувствует странное отупение, словно все его чувства, чувства воздушного кочевника Аанга, притупляются под ярким сиянием сущности Аватара. Он Аватар, и он знает, что делать.

— Страна Огня в другой стороне, — замечает Азула через несколько минут.

— Мы не летим в Страну Огня, — отвечает Аанг.

Азула, хмыкнув, отворачивается, не унижая себя расспросами. Зато Сокка изумленно таращится.

— А куда это мы летим?

— Увидишь…

Они летят долго. Сокка, проголодавшись, жует вяленое мясо и смущенно предлагает его принцессе. Азула царственно соглашается.

— Поешь, — хмурится Аанг. — Силы тебе понадобятся.

— Для чего? — прищуривается Азула.

Аанг мрачно молчит, и Азула безразлично пожимает плечами.

Аанг слышит, как они перебрасываются с Соккой парой фраз, как Сокка хохочет над какой-то шпилькой. Он оборачивается.

Азула смотрит куда-то за горизонт, ветер треплет темные прядки. Она откидывает голову, наслаждаясь солнцем и улыбается. Аанг отворачивается.

Они прилетают в древний город людей Солнца. Сокка хмуро смотрит вниз и тревожно поглядывает на Аанга. Они приземляются у подножия пирамиды, где Аанг, кажется, вечность назад учил с Зуко танец драконов и почти целый день торчал в объятиях зеленого клея.

Азула спрыгивает с Аппы и потягивается, разминая затекшие ноги.

— Я думала, эта штука летает побыстрее, — заявляет она, бросив на Аппу презрительный взгляд.

Аанг хохочет.

— Зуко сказал то же самое!

Принцесса, презрительно фыркнув, осматривается. Сокка скатывается по лапе Аппы и хватает Аанга за предплечье.

— Друг мой, — начинает он важно. — Ты что, совсем спятил?! — шипит он в ужасе.

— Спокойно, — предупреждающе понижает голос Аанг.

— Мне помнится, ты обещал Зуко не подвергать сумасшедшую сестрицу лишнему риску. Или я что путаю? Она, конечно, не подарок, но подставлять ее драконам…

— Так нужно. — Аанг высвобождает руку. — Азула, иди за мной, пожалуйста, — зовет он.

— Слушаюсь и повинуюсь, о могучий Аватар. — говорит она, но без обычного запала — слишком увлечена рассматриванием древнего города. — Я поняла, где мы. Воины Солнца? И чем же нам помогут старые руины?

— Может быть, чем-то и помогут, — бормочет Аанг.

— А может быть, и сожрут, — откликается Сокка.

Они поднимаются по лестнице, подходят к двери, запечатанной солнечным календарем. Она закрыта, и сквозь щель между створок просвечивает засохший буро-зеленый клей.

Похоже, эту дверь после их посещения так и не открывали.

— Ох, — чешет Аанг затылок. Если Азула не обучится Танцующему Дракону, то как же она впечатлит учителей?

— Ох? — поднимает брови Сокка.

— Нам вообще-то надо бы сюда войти, — смущенно поясняет Аанг.

— Что происходит? — холодно спрашивает Азула.

— Я хочу, чтобы ты обучилась древней огненной магии, — уклончиво говорит Аанг. — Думаю, это может помочь.

— Думаешь или знаешь?

— Зуко после того, как присоединился к нам, потерял способности. Здесь он обрел их заново.

— Ну я-то свои способности никогда не теряла, — надменно заявляет Азула.

— Я думаю, каждый по-своему переживает изменения. Зуко потерял магию, а твоя магия стала слишком неукротимой. Не хочешь снова стать тем магом, которым была когда-то?

Азула смотрит на него недоверчиво и подозрительно.

— Нет, — наконец отвечает она. — Хочу стать лучше.

— Что ж, это твой шанс, — ворчит Сокка.

Азула проходит мимо и рассматривает вырезанный на стене рисунок, где два дракона выпускают пламя в воина солнца.

Они идут к источнику священного пламени, где наконец встречают остатки племени Солнца.

— Снова ты? — удивляется Вождь. — А это кто, новые ученики?

— Я нет! — тут же машет руками Сокка. — Как-нибудь обойдусь.

Вождь смотрит на Азулу, а она презрительно осматривает его наряд из соломы, перьев и неопределенного вида мешковины.

— Это вы учитель? — говорит она, выгнув бровь.

— Если ты хочешь обучаться, — звучным голосом начинает Вождь, — ты должна обучаться у учителей Рен и Шо.

Азула хитро прищуривается.

— Рен и Шо?.. — повторяет она и осматривается кругом. — И где же они?

— Там, на священной горе, — вождь указывает посохом.

Аанг открывает рот, чтобы что-то сказать, но Азула так пристально, так внимательно смотрит на гору, что в его сердце закрадывается страшное подозрение.

— Азула?..

— Хорошо, — она отворачивается от Аанга. — Что я должна сделать?

— Если ты хочешь предстать перед учителями… — начинает Вождь.

— Да-да, ближе к делу, — обрывает его Азула.

Возмущенный вождь тычет посохом в огонь.

— Возьми огонь и отнеси его на гору. Там учителя будут решать, достойна ли ты обучения…

Азула протягивает руку, и пламя прыгает ей в ладонь словно ласковый зверек. Она небрежно перебрасывает его из руки в руку, заворачивает кольцом и снова оставляет в одной ладони.

— По-моему, она и так ничего себе маг огня, — шепчет Вождь Аангу. Переглядывается с другими людьми Солнца, те в волнении перешептываются.

Азула, ни слова не сказав, разбегается и спрыгивает с площадки. Аанг смотрит, как она легко бежит в гору, перепрыгивая препятствия.

— Ух, шустрая какая! — восхищается Вождь. — Пошли скорее, а то не успеем.

Все кругом бросают дела и бегут в одном направлении.

— А что происходит? — не понимает Аанг.

— В прошлый раз вы с принцем тащились так долго, что мы успели даже вздремнуть, дожидаясь вас. С этой девчонкой такое, похоже, не пройдет. А мы же должны встретить как полагается! Разрисованные лица, огненные кольца… — возбужденно всплескивает руками Вождь. — Традиция!

Оказывается, у них в горе проложен прямой короткий путь. Аанг вспоминает, как он несколько часов нес маленький огонек, ежесекундно боясь, что он погаснет.

— Удобно, — хмуро отмечает он, когда меньше, чем через двадцать минут они стоят на площадке в горе. Воины Солнца раскладывают трубы, рисуют красной краской на лицах.

— Посмотрим, посмотрим, — слышит Аанг возбужденные голоса.

— Она тоже принцесса, я видел знак огня.

— Наглая какая.

— Ага, посмотрим, какая она будет наглая, когда ее сожрут…

Аанг возмущенно смотрит на вождя. Тот пожимает плечами.

— Развлечений у нас тут не много.

Аанг хмуро смотрит наверх, на каменную площадку. Им с Зуко хватило страха и смирения, чтобы склониться, но сможет ли Азула? Что, если драконы и вправду сожрут ее? Что он скажет Зуко? Прости, друг, я отвез твою нездоровую сестру к драконам, и они ей позавтракали?

На лице Сокки написано отражение его собственных мыслей.

— Аанг, может, не стоит…

Он не успевает договорить. На площадку, чуть запыхавшись, вбегает Азула. В руке ровное сильное пламя, глаза горят возбуждением.

Люди Солнца, едва успевшие навести марафет, спешно занимают места. Торопливо передают барабаны, женщины падают на колени.

— Кхем! — смущается вождь. — Итак, ты добралась до…

— Да-да-да. Можете оставить эту дешевую показуху, — Азула презрительно кивает в сторону барабанщиков. — Что дальше?

Вождь, насупившись, молчит. Они смотрят на друг друга полную минуту, и Азула, вздохнув, закатывает глаза.

— О, великий вождь людей Солнца! — говорит она ядовито. — Что дальше я должна сделать для своего обучения у мудрых учителей Рен и Шо?

— Этот суд может быть опасен для тебя. Твои предки несут ответственность за исчезновение драконов.

— Пф! — уже собирается что-то сказать Азула, но Аанг ловит ее взгляд и, насупившись, смотрит со всем возмущением. И принцесса, прикусив губу, изображает на лице смирение. На лице, — понимает Аанг, — но не в душе. Его снова охватывает страх. Она не сможет, не справится. Зря он это затеял. Площадка так высоко, если что-то пойдет не так, сможет ли он успеть помочь? Нет. Если Азула поднимется туда — она будет сама по себе.

Кажется, он пропускает речь вождя, потому что тот берет часть огня в руках Азулы и раскидывает другим воинам Солнца. Кругом загораются огненные круги, бьют барабаны. Азула бесстрашно шагает к лестнице.

— Подожди! — Аанг и Сокка подбегают к ней. — Азула, ты должна знать, это…

— Драконы. Да брось, Аватар, только полный идиот не догадался бы об этом.

Аанг смущенно прикусывает губу и краем глаза видит, как Сокка складывается за спиной Азулы от беззвучного хохота.

— Ты уверена, что хочешь этого? Потому что я не смогу помочь.

Азула смотрит на него презрительно.

— Мои предки не нуждались в помощи Аватара, чтобы справиться с драконом. Не нуждаюсь и я.

— Разве ты здесь, чтобы справиться с драконом? — в отчаянии спрашивает Аанг.

Азула смотрит на него, и на одно краткое мгновение в ее глазах мелькает что-то непривычное. Не надменность и не самоуверенность. Задумчивость.

— А разве нет? — она усмехается, и в глазах пламя азарта. Принцесса Огня, которая умеет только сражаться.

— Будь осторожна, — говорит Аанг. — Это тебе не лемуры.

В глазах Азулы мелькает искра, и она усмехается.

— О! А ведь верно… — говорит она и с улыбкой шагает к лестнице.

Аанг отходит обратно к Сокке. Тот утирает слезы.

— О-о, если она выживет — женюсь! — посмеивается он.

Вдвоем они смотрят, как фигурка в красном быстро поднимается по гигантской лестнице.

— Знаешь, Аанг, если эта ведьма прибьет последних драконов, тебя точно запомнят как самого ужасного Аватара в истории. — Сокка с усмешкой смотрит на лестницу и площадку.

— Ну… — пожимает плечами Аанг. — Никто ведь не знает, что драконы все еще существуют, так что…

Сокка изумленно смотрит на него.

— Ты говоришь, как Азула! — смеется он. Аанг пожимает плечами:

— А ты переживаешь не за нее, а за драконов?!

Сокка смотрит в прямую спину принцессы.

— Черт, да!

Ожидание становится пыткой. Азула поднимается. Крохотная фигурка на вершине каменной лестницы. Как же далеко.

Аанг, не в силах устоять на месте, начинает ходить туда-сюда. Когда он сам стоял там, было и то не так страшно. Сокка тоже умеряет браваду и то и дело нервно поправляет то меч, то ожерелье на шее.

— Смотри, Аанг, она дошла! — выдыхает Сокка.

Снизу почти ничего не видно, но Аангу кажется, что он видит, как Азула внимательно смотрит сначала влево, потом вправо. Она разделяет огонь надвое и вытягивает руки в стороны. Аанг некстати вспоминает, как его собственный огонек потух в такой же ситуации. Азула точно свой огонь не погасит.

— Вызов солнцу! — кричит вождь, и кто-то трубит в гигантский рог. Гора оживает, сверху катятся мелкие камушки, из недр земли доносится рев. Драконы вылетают из нор и начинают кружиться в замысловатых фигурах вокруг площадки.

Азула просто стоит и смотрит на них. Аанг хватается за голову. Ну почему он не научил ее Танцующему Дракону?!

— Делай же что-нибудь! Делай! — бормочет Аанг, впиваясь зубами в костяшки пальцев.

— Что? Все плохо? Что происходит? — трясет его Сокка.

— Я не знаю! Не знаю! — Аанг мечется внизу. У него даже планера нет, а Аппу оставили внизу, у подножия горы.

Порывы ветра от драконьих крыльев задувают пламенные обручи, люди Солнца жадно смотрят вверх, прикрывая глаза от пыли ладонью.

— Время суда! — провозглашает вождь.

Драконы застывают над хрупкими с виду каменными мостиками, соединяющими платформу и гору.

— Спускаются? — бормочут люди вокруг. — Что там? Вниз или нет?

И Аанг с ужасом припоминает, что когда они с Зуко были на этом суде, драконы и вправду спустились, чтобы выдохнуть огонь снизу,закрутить его воронкой снизу вверх и не сжечь их.

— Нет! — кричит кто-то с искренней радостью. — Будут жарить!

— Ууу! Ей конец!

Аанг стоит и смотрит, не в силах отвести глаз. Он может кинуться сейчас… и все равно не успеет.

Драконы выдыхают пламя вместе, прямо в Азулу.

Внизу проносится общий вздох.

Но Аанг видит, как она в последний момент оборачивается своим пламенем. Он видел это всего один раз, но не забыл. Тот раз, когда они все атаковали ее вместе, а она черт знает как закрылась.

Он успевает досадливо подумать, что этому приему она его не научила.

Раздается оглушительный взрыв. Гору встряхивает как при землетрясении. Люди Солнца кто как валятся на землю. Площадку вверху затягивает черным дымом.

— Что там? Что случилось?! — кричат люди вокруг, поднимаясь.

Аанг с Соккой, едва устояв на ногах, задирают головы.

В дыму, словно в грозовом облаке, что-то вспыхивает, яркое, белое, мощное. Молния! Гром прокатывается по небу.

Из дыма медленно выплывает гигантская тень…

Люди кричат! Бросаются врассыпную кто куда. Но бежать поздно. Огромная туша оглушенного красного дракона, свиваясь гигантскими кольцами, падает прямо на них.

Аанг мгновенно входит в состояние Аватара. Он создает гигантский воздушный купол, об который дракон ударяется с такой силой, что он, властелин всех стихий, падает на колени.

— А-анг! — кричит Сокка не своим голосом. Он тычет пальцем в другую сторону.

Облако дыма рассеивается, и Аанг видит, как синий дракон, обвившись вокруг каменного мостика, пытается раздавить крохотную фигурку в красном.

Азула юрко избегает смертоносных колец, хватает дракона за длинный белый ус и запрыгивает ему на спину. Дракон в ярости крошит камень своим телом, и глыбы летят вниз, снова угрожая раздавить людей Солнца.

Панические крики повсюду. Аанг бросается туда и останавливает камни магией земли. Он поднимает голову. Синего дракона нет.

От колонны с лестницей откололось несколько внушительных кусков, одного из каменных мостиков нет. Люди Солнца испуганно жмутся к друг другу и вдруг разрождаются криками радости и восторга.

— Нет, ну ты видел?!

— Вот это зрелище!

Одна сторона площадки завалена камнями, а в другой лежит, тяжело дыша, красный дракон.

— Она что, убила учителя Шо? — кричит кто-то.

— Не убила. — Громовой голос Аватара заставляет всех притихнуть. Аанг спускается с воздушного самоката рядом с драконом и прикасается к нему.

Он видит то, что произошло, глазами дракона. Видит насмешливое надменное лицо Азулы, когда она стояла на продуваемой всеми ветрами площадке. Видит, как взрыв отбросил пламя драконов прочь, а самих драконов ослепил едким дымом. Видит, как Азула появляется из черноты, вся окутанная сверканием молнии.

Дракон тяжело выдыхает. Аанг отшатывается.

— Не понимаю, — качает головой Аанг. — Молния, видимо, не способна поразить дракона. Или же…

— Или что? — подбегает запыхавшийся Сокка.

— Или она не хотела его убивать.

— А сейчас-то она где? И где синий дракон?

— Они сражаются, — говорит вождь и посохом указывает в небо, где вспыхивают далекие вспышки алого и синего.

— Она серьезно сражается с драконом? Серьезно? С драконом? — Сокка никак не может поверить. — Аанг?!

— Да.

— А… — Сокка застывает и вдруг пожимает плечами. — Ну, ладненько.

Через четверть часа красный дракон приходит в себя. Резко вскакивает, ударив хвостом в скалу с такой силой, что вся гора сотрясается. Люди Солнца падают на колени. Аанг с Соккой благоразумно кланяются. Дракон выдыхает несколько раз, словно решая, испепелить их или нет, и, взмахнув крыльями так, что поднимается целое облако пыли, скрывается внутри горы.

Вождь посмеивается.

— Давненько учителю Шо не задавали такой трепки! — хихикает он. — Ваша девчонка не промах.

— Других не держим, — самодовольно ухмыляется Сокка, словно самолично обучал Азулу магии огня. Аанг только качает головой.

Ожидание затягивается. Люди Солнца идут вниз в деревню, и Аанг и Сокка идут следом.

Наступает ночь, но ни Азулы, ни дракона так и не появляется.

— Почему они напали на нее? — хмурится Аанг. Вождь миролюбиво улыбается. Вся деревня, довольная зрелищем сверх всякой меры, веселится и празднует.

— Но они всегда так делают, — пожимает плечами Вождь. — Если маг огня слаб — они учат, если силен — сражаются. Айро, когда был здесь, ведь тоже сразился, а не просто постоял на платформе.

— Аанг, — Сокка закидывает руки за голову и блаженно разваливается на лежанке у костра. — Расскажи-ка мне еще раз, как вы с Зуко постигали мудрость драконов?..

Но на следующий день их веселье, как и веселье племени Солнца, иссякает. Ни дракона, ни Азулы так и не появляется.

— Может, они упали в море? — предполагает Сокка. — Она могла шандарахнуть молнией случайно…

Аанг так нервничает, что кусок не лезет в горло.

Следующую ночь он проводит без сна.

Но ни Азула, ни дракон не появляются и утром.

— Что будем делать? — спрашивает Сокка. — Здесь, конечно, гостеприимно, но…

— Летим в столицу Страны Огня. Зуко должен узнать о том, что случилось.

— А что конкретно случилось? — уточняет Сокка, пытаясь выковырять кусочек мяса, застрявший между зубов.

— Если бы я знал, — угрюмо говорит Аанг.

Они прилетают вечером, над столицей хмурые грозовые облака, накрапывает мелкий дождик. Аппа кружит над дворцом, ища место для посадки. Они приземляются в саду, Аппа нервно шарахается в сторону. Аанг и Сокка выглядываю из седла и лишаются дара речи. В королевском саду, под огромным навесом из ткани, свернувшись кольцами, спит синий дракон.

— Кажется… мы что-то пропустили, — говорит Сокка, и Аанг не может не согласиться.

Аппа недовольно рычит и пятится. Дракон открывает ярко-желтые глаза и недовольно урчит.

— Давай-ка лучше ты сам, великий мост. — Сокка слегка подталкивает Аанга в спину.

Дракон огромен. Из пасти торчат белоснежные клыки в половину его, Аанга, роста. Азула не побоялась вступить в бой с этим чудищем. Что же он, всемогущий Аватар, побоится к нему подойти?

Аанг набирает в грудь побольше воздуха и прежде, чем сделать шаг, церемонно кланяется, сложив руки в знак приветствия Страны Огня.

Дракон издает странный звук, схожий с урчанием в гигантской трубе, но Аангу кажется, что это одобрение.

— Я только хотел бы узнать, что произошло там… — говорит он и осторожно приближается к дракону. — Можно я взгляну?

Дракон царственно, неспешно закрывает и открывает глаза. Аанг входит в состояние Аватара и прикасается к огромному, влажному от дождя носу дракона.

Он видит вспышки огня, синие, жаркие, бесчисленные, чувствует, как по его огромному длинному телу бежит наглая девчонка. Он кувыркается в воздухе и клацает зубами, но маленькая вертлявая тля никак не отстает.

Его несколько раз болезненно колет молнией то тут, то там, мышцы немеют, он ревет так, что сотрясаются небеса.

Они кружат, и кружат, и кружат, пока, обессиленный, он не падает куда-то на берег моря. Прилив омывает его измученное схваткой тело. Он дышит тяжело и часто, не в силах подняться. И тут перед мордой появляется она. С подгоревшими волосами, с испачканным лицом, в подпаленной одежде. Он смотрит в ее глаза, и они кажутся очень похожими на его собственные.

Она складывает руками замысловатые узоры. Разряд молнии трещит и змеится вокруг ее тела. Она не спешит, потому что ей некуда спешить — он совершенно обессилен. Молния куда сильнее, чем та, что она в спешке создала в дымном облаке. Она с треском искрится и пульсирует, распугивая вечерний мрак вокруг.

Вокруг маленькой фигурки сверкает чистая смертельная сила. Девчонка смотрит на него, секунду, другую… и посылает разряд в небо. Он так могуч, что несколько громовых раскатов, похожих на оглушительный рев богов, сотрясают небеса.

Обессиленная, она падает на колени и заваливается на бок в мокрый морской песок.

Через несколько часов морская вода заливается в рот, и он просыпается. И видит, как девчонка медленно захлебывается в прибывающей воде. Она так и лежит без сознания, измотанная не меньше его. Он напрягает уставшие, онемевшие мышцы и перекатывает ее хвостом подальше от воды.

Еще через несколько часов он просыпается от того, что его бесцеремонно тянут за ус.

— Захлебнешься, глупое животное! — кричит девчонка и, стоя почти по грудь в воде, снова дергает ус. Он нехотя перекатывается дальше и урчит, недовольно и благодарно. Девчонка выбирается из воды и падает, прислонившись к его морде спиной.

— А еще дракон, — шепчет она, но он слышит очень четко. Так, словно ее голос звучит в его голове.

Аанг думает, что так Аппа слышит его.

Он хрипло дышит, девчонка сидит как раз перед его мордой. Оборачивается. Его дыхание шевелит ее мокрые волосы. Она смеется.

— Так это ты был тогда!

Еще один хриплый могучий выдох снова бросает пряди ей в лицо. Она откидывается спиной прямо ему на морду, и они засыпают.

Утром она еле-еле забирается ему на шею и треплет жесткий мех на ухе, словно всегда так и было. И он урчит. Ему нравится.

— Я Азула, — представляется девчонка, как будто ему есть дело до ее имени. — Полетели домой, — говорит она.

Он не знает, откуда, но знает, что для нее дом. Они летят долго, она мерзнет, несколько раз теряет сознание и начинает соскальзывать с его шеи. Он изгибается, не давая ей упасть. Закоченев, она пытается согреться огненной магией. Подпаливает его мех и чуть не падает вниз, когда он в панике извивается кольцами.

— Ладно-ладно! Больше не будут так делать, неженка! — кричит она сквозь порывы ветра.

Он рычит недовольно, но в море ее не сбрасывает. Теперь они связаны, и оба это понимают.

В пути их застает дождь. Только к вечеру они прилетают ко дворцу Огня. Он грузно приземляется в саду. Несколько людей с криками бросаются в разные стороны. Крики со всех сторон. Давно он не видел столько людей… Девчонка, чуть не упав, слезает с его шеи.

— Смотри, как нас приветствуют! — ехидно говорит она. Ее ноги подгибаются от слабости, и он подставляет морду, чтобы она могла опереться. Она закоченела и стучит зубами, но пытается стоять прямо и не подавать виду. Он одобрительно рычит. Это ему тоже нравится.

В сад выходит мужчина, и девчонка, напрягая последние силы, выпрямляется.

— Привет, Зузу, — говорит она. — Надеюсь, я не помешала ужину?

Он, онемев, смотрит на него и на нее.

— Ах да, дракон, — она небрежно хлопает его по морде. — Там еще один остался, если поторопишься, можешь успеть…

Это последние слова. Она теряет сознание.

Он подставляет морду, и девчонка падает на нее.

Мужчина осторожно спускается с веранды в сад.

Он рычит настороженно. Мужчина замирает.

— Я ее брат, — говорит он, но его слова далеко не так хорошо слышны и не так понятны, как ее. — Я ее заберу…

Заберет? Ему не нравится. Он рычит уже угрожающе.

— Только чтобы помочь. Пожалуйста, — мужчина кланяется. — Ее нужно отогреть. Пожалуйста, позволь мне помочь.

Он видит, как изо всех щелей дома выглядывают люди. В красных одеждах, с оружием. Он рычит, но не решается дыхнуть огнем на наглых букашек, ведь девчонка лежит прямо на морде.

— Все назад! — спокойно, но громко говорит мужчина. — Всем немедленно отойти назад! Я прошу, позволь помочь. Ты не сможешь ее отогреть. — Мужчина говорит правду. В его глазах правда. И он чем-то очень похож на девчонку. Он колеблется еще несколько секунд, но потом все же пододвигает морду и позволяет мужчине снять девчонку. Он берет ее на руки достаточно бережно, чтобы не вызвать его гнев.

— Если захочешь есть, только дай знать,— говорит мужчина.

Он издает урчащий звук.

— Сейчас принесут, подожди немного. Не ешь никого из людей, пожалуйста.

Он недовольно рычит, но все же миролюбиво сворачивается кольцами. Мужчина поднимается по ступенькам, унося девчонку, и ему становится невыразимо грустно.

Аанг отшатывается и несколько секунд трясет головой. Дракон перед ним мерно дышит, глядя немигающими глазами.

— Ух ты, — выдыхает Аанг. — Я уверен, с ней все в порядке. Зуко ее брат, он позаботится о ней. Скоро ты ее сможешь увидеть.

Дракон издает невнятный рык и прикрывает глаза.

— А-анг! — выдыхает Сокка. — Ну что там?

— Похоже, Азула таки смогла с кем-то подружиться. — улыбается Аанг.

========== Эпилог ==========

Перед дворцом разворачивается настоящая огненная феерия. Салюты взрываются в воздухе, на земле пляшут драконы из ткани и лент, огненные хлысты тут и там складываются в замысловатые цветы и узоры.

— Ух, красота! — Сокка попивая из бокала, наслаждается зрелищем. Их почетные кресла стоят по левую руку от кресел Лорда Огня и его семьи. В центре Зуко в величественном черно-красном одеянии, по правую руку Мэй, в изысканных украшениях из золота и агатов, а рядом с ней в маленьком, но изящном кресле Изуми. Кресло, стоящее самым правым, пустует.

— Ты правда решился? — спрашивает Аанг, который сидит по левую руку от Зуко.

— Да. Не могу я больше терпеть ее заносчивость. Да меня, наверное, уже давно бы сместили, если бы она только пожелала стать Лордом Огня. Обидно, знаешь ли! — Зуко с жалостным видом смотрит на Аанга. — Ты ведь видел их бой, да?

— Да-а… — Аанг припоминает то, что видел глазами дракона. — Это… неописуемо.

— Думаешь, я справлюсь? — Зуко с сомнением смотрит на него.

— Ну… молнию ты освоил, думаю, это хороший знак. — Аанг небрежно трет шею.

— Хм! Думаешь? — хмурится Зуко. — Вчера на конклаве мудрецов Огня она заявила, что через десять лет молнией будет владеть любой маг огня. Она, мол, об этом позаботится. Любой бродяга из подворотни, если он маг огня, сможет создавать молнию, потому что она сделает это искусство общедоступным.

— Ух ты, амбициозно, — присвистывает Аанг.

— Да, — добавляет Мэй. — А еще она сказала, что лучшим доказательством этому служит то, что она смогла обучить Зуко и тебя — самых безнадежных учеников в истории.

Катара и Сокка покатываются со смеху. Аанг возмущенно фыркает. Зуко понимающе смотрит на него, и они тоже смеются.

— Ладно, все эти глупые титулы «Вернувшая драконов», «Лучший маг огня», — морщится Зуко. — Но когда ее пригласили возглавить Орден Мудрецов — она совсем уж зазналась! Ты бы видел это. Двадцать старцев просят Азулу стать во главе древнейшего ордена страны. И что она отвечает? «Ладно уж…» — передразнивает Зуко надменную манеру сестры. — «Но я не собираюсь носить ваши уродливые шапки».

Сокка самодовольно ухмыляется.

— Она такая.

— Это невыносимо, — вздыхает Зуко. — Вот увидишь, когда она подойдет, то как обычно будет стоять и выдерживать мерзкую паузу, прежде чем поклониться мне. Я в эти моменты всегда гадаю, не собьет ли она меня подсечкой, просто чтоб насладиться зрелищем, как я в этом громоздком одеянии качусь с лестницы.

— Она никогда так не сделает, — качает головой Аанг.

— Ты уверен? — смеется Зуко.

— На сто процентов. Ты ее брат, твое унижение уронит и ее авторитет. Так что даже если ты споткнешься, уверен, она тебя еще и поймает.

— О! Смотрите-смотрите! — кричит Сокка.

Многочисленные артисты разбегаются по площади в разные стороны, освобождая ровный круг. В сверкании особенно ярких фейерверков в небе появляется дракон. Он делает несколько замысловатых фигур четко под музыку барабанов и приземляется, свернув тело кольцами.

— Позерка! — хмуро бурчит Зуко.

Дракон задирает морду и посылает в небо столб разноцветного огня. Публика разражается громом аплодисментов.

Толпа беснуется, когда принцесса спускается с дракона.

Зуко закатывает глаза.

— Нет, ты только посмотри! — снова бурчит он Аангу. — Я всего-то вернул в страну мир. И что? Половина страны меня ненавидит. А она притащила дракона и сразу национальный герой! И что мне остается делать? Естественно, я пойду драться с драконом! Иначе она до конца жизни…

Он поднимается навстречу сестре. Азула быстро отсчитывает ступеньки лестницы и, хитро улыбнувшись, ни на секунду не замешкавшись, кланяется Лорду Огня. Зуко кидает встревоженный взгляд на Аанга и отвечает на поклон.

— При-вет! — щурится он, подозрительно осматривая сестру.

— Снова бормочешь гадости, Зузу? — Азула стягивает кожаные перчатки. Алые с золотом, как и весь наряд. Ни одного намека на черный цвет — цвет Лорда Огня и военной формы страны. Теперь она глава Мудрецов Огня и носит только алый и золотой — цвета огненной магии.

— Разве про тебя можно сказать хоть что-то плохое? — невинно интересуется Зуко и садится обратно в величественное кресло. — Эффектное появление, — улыбается Лорд Огня. Азула приподнимает бровь.

— Что он на самом деле сказал? — интересуется она у остальных.

— Позерка! — в один голос отвечают Сокка и Аанг. Азула небрежно ударяет брата перчатками по руке.

— Ай! — притворно возмущается Зуко.

Она проходит мимо и кивает Аангу и Катаре. Сокка встает и обнимает ее за тонкую талию.

— Ты просто… вау! — восхищенно выдыхает он и целует Азулу в губы.

— Фи, тут же дети! — возмущается Мэй.

— Привет, — выдыхает Азула, разорвав поцелуй. Сокка выглядит идиотски счастливым, когда отпускает ее.

— А что, маленький голем не приехала?

— Нет, — отвечает Катара. — Тоф не может оставить свою полицию по такому пустяковому поводу.

— Жаль, — Азула небрежно затыкает перчатки за золотистый кушак. — Хотелось размяться с достойным соперником.

Катара набирает в грудь воздуха и кусает губы, Азула бросает на нее один самодовольный взгляд, чтобы оценить эффект. Катара оглаживает округлившийся живот и бурчит что-то за гранью слышимости. Аанг успокаивающе похлопывает ее по руке.

Азула проходит мимо всех и занимает свое самое правое кресло.

— Тетя Азула! — зовет Изуми.

— Что тебе, недорослик? — недовольно откликается она.

— А когда я буду учить молнию?

— Когда твой папочка победит дракона. — Зуко глухо давится вином, которое как раз решил пригубить.

— Как ты узнала?! — возмущается он.

— Я вижу тебя насквозь, Зузу! — мистическим шепотом отвечает Азула и ее глаза сверкают янтарем. — И я видела дядю Айро, которому ты, конечно же, все разболтал.

— В мире духов?

— Да.

— Когда он наконец вернется? — спрашивает Зуко. — Его путешествие затянулось. Есть дела, который требуют его присутствия.

Аанг ловит короткий взгляд Азулы и понимает, что что-то не так.

— Потерпишь, в конце концов, ты у нас Лорд Огня. Должен справляться. — Азула поднимает кубок и салютует кланяющимся артистам.

— Я и справляюсь, — хмурится Зуко.

Представление заканчивается, грандиозный фейерверк горит в ночном небе под долгую овацию.

— Ох, представление что надо, но пора и поужинать, — потягивается Сокка. Они идут внутрь дворца, и Сокка притягивает к себе Азулу.

— Я уже говорил, как ты сегодня красива? — мурлычет он.

— Еще нет, — улыбается она. Аанг и Катара идут позади них и все прекрасно слышат.

— Боже, мы были такими же отвратительными? — спрашивает Катара.

— Боюсь, что да, — кривится Аанг.

— Зуко, я прилетела не для того, чтобы поужинать или посмотреть фейерверк. Ты покажешь, наконец, племянника?

— Конечно, — светится гордый отец.

Они разделяются. Мэй, Зуко и Азула идут в крыло личных покоев, и Аанг, поцеловав Катару, уходит с ними.

В спальне несколько нянек, что подобострастно падают ниц. Свет приглушен. Младенец спит в колыбели.

Азула склоняется над ним и внимательно смотрит.

— Разбудите, — приказывает она нянькам, и те вынимают младенца. От возни тот просыпается и пищит, не открывая глаз. Азула щелкает пальцами перед его лицом, зажигая на пальце голубой огонек. Малыш завороженно глядит на огонь, припухшими от слез глазами следит за ним и тихо сопит. Азула водит пальцем влево и вправо, внимательно всматривается в глаза ребенка. Она повторяет манипуляции несколько раз подряд, прежде чем гасит пламя.

Повисает тяжелая тишина. Лицо Зуко мрачнеет.

— Я, конечно, могу ошибаться, — неуверенно подбадривает Азула.

— Но ты не ошибаешься, — говорит Мэй.

— Нет. Сожалею. Это определенно лишенный магии младенец. Не расстраивайся, Зуко, маг из тебя все равно так себе. Уверена, у него будет миллион других твоих талантов.

— Скорее уж моих! — Мэй счастливо чмокает младенца в щеку. — Какое счастье! Будет совершенно мой ребенок! Никакой магии огня. Буду учить его именно тому, что я знаю и умею.

Аанг чувствует болезненный укол и, кивнув Зуко, выходит из комнаты. Он идет по темному коридору, видит дверь на балкон и выходит вдохнуть воздуха.

Воздух… Вот что он по-настоящему знает и умеет. И, несмотря на то, что у него уже двое детей, ему все еще некого этому учить.

На балкон выходит Азула, небрежно прислоняется к перилам рядом с ним. Достает из неприметного кармашка на шароварах темную тонкую сигарету и прикуривает от собственного пальца.

— Когда ты бросишь? — хмурится Аанг.

— Все мечтаешь сделать из меня хорошую девочку, да, Аватар? — ухмыляется Азула своей неповторимой улыбкой. — Не кисни, я чувствую, твой маленький маг воздуха на подходе. Научишь его всем твоим бесполезным глупостям, — говорит Азула и выдыхает сладковатый дым.

— Ты не умеешь подбадривать, — качает головой Аанг.

— Каждому свое, — пожимает плечами Азула. Забирается пальцами в неприметную складочку ткани на груди и достает деревянный кругляшок. Протягивает его Аангу. Сколотая потертая фишка пай-шо с рисунком лотоса.

— Айро? — в тревоге спрашивает Аанг.

— Он не вернется из мира духов. Отдал это мне, якобы я должна занять его место в Белом Лотосе.

— Займешь?

— Возможно. — Азула затягивается. — Скажем об этом Зуко не сегодня. Хватит ему потрясений. Про Айро. Про это, — она кивает на лотос, — не будем говорить вовсе. Он, бедняжка, так переживает из-за дракона.

— Что я слышу — ты волнуешься о Зуко?

— Не хочу весь вечер слушать его нытье, и только. — Азула снова вкладывает в алые губы сигарету. Аанг возвращает ей фишку, и она прячет ее обратно. — Кстати, по правилам Лотоса главы государств не могут входить в состав магистров. Забавно, если бы Айро стал Лордом Огня, они позвали бы к себе отца? Хотела бы я на это посмотреть. — Она усмехается.

— Ловкий перевод темы, — отмечает Аанг. — И все же ты сегодня не изобразила свою фирменную «минуту молчания». Прямо таки с разбега и поклонилась Зуко. Мы все в шоке. Признавайся, ты замыслила заговор и притупляешь его бдительность?

— Да брось. Заговор против Зуко? Это слишком просто, чтобы тратить время. К тому же — зачем мне заговор. Мне стоит только захотеть — и я завтра же стану Лордом Огня.

— И почему же…

— Не хочу, — Азула пожимает плечами. — Меня устраивает, что бумажками, политикой и проблемами утилизации мусора занимается Зуко. Ну а если будет что-то действительно интересное — еще одна столетняя война, к примеру, — без меня все равно не обойдутся.

Аанг смотрит на маленькую надменную принцессу сверху вниз.

— Ну ладно, ладно. Он на своем месте, я на своем — о чем тут еще говорить? А поклон… Слушай, я всегда была лучше Зуко. — Азула пожимает плечами, словно говоря, что этот факт не требует особых доказательств. — Но в бытность мою молодой и глупой мне казалось очень важным ему это доказать. Сейчас, к счастью, я этим не страдаю. И оставим эту тему.

В двери появляется Сокка.

— Эй, вы чего застряли? Ужин стынет.

— Сейчас придем, — говорит Азула, показывая недокуренную сигарету.

Сокка хитро щурится, прежде чем уйти.

— Вы странная пара, — усмехается Аанг. — Что ты в нем нашла?

— Любовник хороший, — отвечает Азула. — Не то что ты.

Аанг давится воздухом и краснеет.

— А-зу-ла!

— Тебе тридцать лет, а все краснеешь, как мальчик. Это так мило. — Она игриво подмигивает, и Аанг смеется.

Она сжигает остаток сигареты в сгустке пламени и сдувает пепел.

— Аанг, — говорит она серьезным тоном. — Мне кажется, я никогда этого не говорила, да и сейчас не горю желанием говорить. Но… спасибо. За то, что помог тогда…

— Хм, — Аанг пожимает плечами. — Просто очень уж хотелось молнии научиться.

— Можно подумать, тебе это помогло, — фыркает Азула, и они вместе идут внутрь дворца.

— Кстати, насчет дракона, — спохватывается Аанг. — Зуко справится?

— Ну… — Азула задумчиво постукивает пальчиком по губе. — Если бы ему грозила опасность, я бы его предупредила.

— Точно предупредила бы? — уточняет Аанг, нахмурившись.

Азула безмятежно улыбается.

— Может быть.

Конец.