Стена [Александр Связин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Александр Связин Стена
Семён Степанович облокотился на доски и кряхтя выбрался из гроба. За прошедшие годы они успели высохнуть и дерево стало прочным как камень. Вот и ладно, – подумал Семён. Старик постучал кулаком по крышке, которая откликнулась звонким эхом, потом растёкся в довольной улыбке, провёл рукой по морщинистому лицу и повернулся к одной из стен в комнате деревенского дома. На брёвнах, уже успевших покрыться пылью, висели многочисленные портреты его родственников и друзей. Их было так много, что вышла целая стена памяти. Совсем старые, вековой давности фотографии в левом углу. На них люди с застывшими лицами и округлёнными от вспышки глазами. Рядом мужчина в красноармейской будёновке со звездой во лбу. Ближе к центру портреты времён войны. В большой деревянной раме – статный офицер с боевыми товарищами, он сидит на стуле, положив ногу на ногу, а они стоят по сторонам в шинелях. "Это отец, говорят, я похож на него", – сказал про себя старик. Ещё фото, служба на флоте – и уже сам Семён – бравый моряк на корабле в бескозырке подставил лицо солёным ветрам. Чуть ниже, в медной позеленевшей от времени раме, женщина и мужчина, "когда-то и мы были молоды", – подумал Семён, посмотрев на себя и жену. Рядом несколько детских портретов: "это сынок, Стёпочка", – сказал про себя старик и попытался заглянуть в глаза мальчику с фотографии, вспоминая то мгновение, когда был сделан снимок. – Ты опять примерял под себя гроб? – вдруг в комнате раздался голос женщины. – Да, Любаша, и остался доволен, – сказал старик, подойдя к портрету жены. – Ты же знаешь, что это плохая примета. Помнишь, когда ты много лет назад привёз домой два гроба? У ворот остановился грузовик и их выгрузили из кузова. Ты тогда всем рассказывал, дескать, это для меня и жены, а соседи что говорили, нехорошо при жизни. Помнишь, что ты ответил? А я помню, отшутился – пусть не завидуют. Только заболела я уже через полгода, вот один гроб и пригодился. – Ты уж меня там дожидайся, – сказал в ответ старик и потёр затылок. Один я здесь остался, сосед Николай с семьёй переехал в город. Полина, помнишь жила через дорогу, ты, конечно, не забыла её – померла. Да и остальные все, кто куда разбежались. В деревне нашей сейчас никто не живёт кроме меня. Только раз в месяц здесь появляется человек, это почтальон заезжает, привозит пенсию, новости рассказывает. Деньги почти все возвращаю ему обратно – на них он покупает хлеб, макароны и тушёнку. А иначе с голоду пропадёшь или только на картошке с огорода придётся сидеть. Да и зачем мне в деревне теперь эти деньги. Магазина здесь нет, на похороны уже всё что нужно собрал. А ещё почтальон меня по имени-отчеству кличет точно так, как в пенсионной книжке написано. Ты же знаешь, все меня обычно звали просто и уважительно – Степаныч. Глухая тишина опустилась на комнату. Хозяин дома даже подумал, что в одночасье лишился слуха. И поверил в это, если бы не осенний ветер на улице, который играл скрипучими ставнями и пёс во дворе время от времени не позвякивал металлической цепью. Старик родился в то лихое время, когда шла война. Он мало что помнил из своего детства, пожалуй, только то, как рыдала мать, когда принесли похоронку на отца. А дальше было несколько классов начальной школы, потом выучился на механизатора и работал, работал, работал. И вдруг навалилось счастье, повстречал Любашу и сыграли свадьбу. Степаныч встал со стула, подошёл к портрету супруги и провёл рукой по фотографии, будто погладил её по голове. – Помнишь, какое веселье было на всю деревню. Сколько народа собралось и с фермы все пришли, трактористы поля бросили, а колхоз тогда подарил телевизор. Это был первый телевизор в деревне, ещё чёрно-белый с маленьким экраном, – ударился в воспоминания старик и комната вновь наполнилась звуками. – Мы выставляли его в окно и смотреть на это чудо приходили все соседи. Они рассаживались в палисаднике на стульях, которые приносили с собой, а вечером смешно отмахивались от комаров, – ответила ему жена и улыбнулась. – Теперь в доме нет телевизора, да и не нужен он мне. Всё что там показывают я и так успел повидать за свою жизнь, ведь ничего не меняется, кроме лиц на экране. Мой телевизор сейчас – это храм, разрушенный ещё при коммунистах. У него нет окон, алтаря, а кресты на куполах, словно антенны, накренились и вот-вот упадут. Но я там молюсь Богу, чтобы ты меня простила.Нельзя сказать, что Семён и Люба всегда жили дружно. По молодости они любили мечтать и надеялись, что счастливая жизнь ещё впереди. В зрелые годы оказалось, что счастье проглядели. Оно если и не прошло мимо, то просто заглянуло в окошко в то время, когда супруги были молоды и полны сил, а в дом так и не зашло. Однажды Семён изменил Любе с той самой соседкой – Полиной. Она рано овдовела и ещё долго оставалась привлекательной женщиной с пышными формами. Мало кто из деревенских мужчин не соблазнялся, увидев, как после работы на ферме
Последние комментарии
11 часов 57 минут назад
13 часов 27 минут назад
14 часов 22 минут назад
1 день 12 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 14 часов назад