Один экзорцист хорошо, а два — лучше (СИ) [Sugumi Kross] (fb2) читать онлайн

— Мисс Фостер, вы можете рассказать мне обо всех своих страхах. Даже если это звучит совсем неправдоподобно. Не забывайте о моей специализации, я верю вам.

— Постараюсь, но это сложно. Кажется, я становлюсь истеричкой и вижу то, чего действительно нет. Слишком взвинчена, слишком мало сплю в последнее время. И пожалуйста, зовите меня Оливия.

Иму кивнул, одарив ещё одним сочувственным взглядом. Рядом с ним я начала понемногу успокаиваться. Несмотря на внешнюю мягкость, в нём явственно ощущается сильный дух. Тем более, с его-то профессией. Мне начало казаться, что теперь всё будет хорошо, он спасёт меня, как принц из сказки. И тогда, возможно… возможно, я смогу набраться храбрости и пригласить его куда-нибудь выпить кофе. Или это будет слишком? Конечно, Иму такой красавчик, у него, небось, от баб отбоя нет, а тут какой-то фрик. Скорее всего он посмотрит на меня своим печальным взглядом, ласково пошлёт на хер и свалит в закат. М-да. Впервые в жизни жалею о том, что не выгляжу, как нежный цветочек. Да и пофиг, пусть за цветочками на клумбу идёт, больно надо. У меня тут подруга пропала, хуйня неведомая изо всех щелей лезет, а я о парнях думаю. Тьфу, блядь.

— Если закончили здесь, можем отправляться дальше, — резковато сказала я, чувствуя беспричинную обиду. Иму удивлённо посмотрел на меня, но молча кивнул, и мне тут же стало стыдно. — Простите. Наверное, я действительно не в себе.

— Ничего. У вас сейчас не лучшее время. Я понимаю.

Мы ходили по дому, осматривали комнаты, даже на чердак поднимались, но Иму больше нигде долго не задерживался и вопросов не задавал. Может, счёл эмоционально нестабильной, и старался держаться подальше. Меня это совсем выбило из колеи, и я печально бродила за ним, страстно жалея, что нельзя отмотать время назад и пережить наше знакомство заново. Не хочется признавать, но он мне, кажется, действительно нравится. Его доброта и явное сочувствие, безупречные манеры, мягкий голос, спокойная уверенность, которая сквозит в каждом движении. Всё это навевало странные то ли воспоминания, то ли фантазии из далёкого детства, и оттого больно щемило сердце. Сейчас он выполнит свою работу и уйдёт. А я так и не смогу понять, что за чувства он у меня вызывает.

Наконец, мы вернулись вниз и уселись на кухне с чаем и печенюшками, которые Эрика напекла как раз перед исчезновением. Иму вежливо поблагодарил, положил в чашку сразу три куска сахара и задумчиво помешивал его, не поднимая головы. Я тоже боялась что-либо спрашивать, так что пауза неприлично затянулась.

— Жаль вас разочаровывать, Оливия, — сказал он наконец. Я вздрогнула, потому что всё это время разглядывала его украдкой и совсем забыла, зачем мы здесь собрались. — Боюсь, моих сил не хватит, чтобы привести ваш дом в порядок.

— Что? — задохнулась я. — Но…

— Не волнуйтесь, я не оставлю вас одну. Здесь очень опасно. Но тот, кто поселился в вашем зеркале, уже поставил на вас энергетическую метку. Если попробуете покинуть дом, он последует за вами без особого труда. Я ещё не могу классифицировать всех заточённых духов. Могу лишь с уверенностью сказать, что здесь происходит нечто экстраординарное. Мы редко сталкиваемся с подобным в нашей практике.

— Что же мне делать?

— Завтра свяжусь с одним знакомым профессором. Он специализируется на паранормальных явлениях и наверняка поможет, хотя бы советом. А сегодня я останусь, с вашего позволения. Понаблюдаю за реакцией дома на меня и попробую разобраться, что здесь происходит.

— Конечно, оставайтесь. Можете лечь в комнате Эрики. Я всё подготовлю.

— Не стоит, мне было бы удобнее в вашем кабинете, если можно. Оттуда легче контролировать происходящее по всему дому. Если вам нужна будет помощь, просто позовите.

— У меня ощущение, что я попала в фильм ужасов, — пожаловалась я дрожащим голосом, стараясь не расплакаться прямо перед объектом своих фантазий. — Стандартный до идиотизма.

Иму усмехнулся уголком рта. А я всё смотрела на него, и моё сердце таяло, как лёд в стакане виски. Несмотря на ужасные вещи, о которых он говорил, и весь свой страх, с ним я чувствовала себя гораздо лучше.

— Не бойтесь, так или иначе мы вам поможем. Даже если мне придётся вызывать сюда всех экзорцистов штата.

— А их много?

— Конечно, — он снова мягко улыбнулся, и я вздохнула с облегчением.

Вдруг меня как будто током ударило. Чёрт побери! Паззл в голове собирался с отчётливыми щелчками, пока я смотрела в глаза Иму — холодные, как зимнее море, как небо перед грозой — стараясь даже не моргать. То, что не давало покоя последние дни, накрыло с головой, мне оставалось только хватать ртом густой воздух и вспоминать, вспоминать…

— Оливия? Вам нехорошо? — услышала я голос Иму откуда-то издалека.

— Мне хорошо. Очень хорошо. Знаете, я уже видела это всё.

— Что вы видели? — Иму напрягся, вглядываясь в моё лицо. Может, решил, что я сейчас в обморок хлопнусь. Да я бы и хлопнулась, если бы не цеплялась за реальность так отчаянно, в попытках выжать из своей памяти всё до капли.

— Это случилось давно, мне было лет десять, — я говорила лихорадочно, будто боялась снова забыть. Иму не перебивал и так же внимательно слушал. — Мне снились кошмары. Видела чудовище в зеркале. Помню, что совсем не могла спать, мама водила меня к психологу… нет, не то…

Я запнулась и вытерла о джинсы ледяные мокрые ладони. Иму молча смотрел на меня и, кажется, даже не дышал. Его глаза казались неестественно огромными на бледном лице.

— Всё было на самом деле! На самом деле, Иму!!! Никакие это не кошмары, я видела ту чёртову тварь каждую ночь. Не могла спать — начинались панические атаки. Меня накачивали сильными транквилизаторами, пытались внушить, что это просто сны. Ничего не помогало. Даже положили в клинику, но чудовище нашло меня и там. Мне диагностировали острое психическое расстройство, но не выяснили, что его спровоцировало. После очередного сильного приступа отправили домой, надеясь, что привычная обстановка хоть немного меня успокоит. А я таяла на глазах, потеряла волю к жизни и было уже всё равно, что оно со мной сделает, лишь бы это поскорее закончилось. Перестала убегать и посмотрела прямо в глаза той твари, но она почему-то не убила меня. А потом я сама пошла к зеркалу, когда услышала оттуда странные звуки в первую же ночь по возвращении домой. Только демона там не было. Я увидела большую зеркальную комнату, а в ней кто-то сидел прямо на полу, обхватив колени руками. Ему явно было так плохо, что я даже испугаться забыла. Не видела лица, но почему-то почувствовала, что он близок мне, как никто ранее. И бесконечно одинок. Я окликнула его, попросила не отчаиваться, искать выход. Сказала, что он не один, я здесь и хочу ему помочь. Он слышал меня, но не видел. Вертел головой по сторонам, что-то говорил, но слова не могли пробиться сквозь зеркало. От переизбытка чувств я даже заплакала, впервые за долгое время. Пыталась войти к нему, но у меня не получилось, конечно. Человек за стеклом поднялся и я увидела, что это мальчик, может, чуть старше меня. В странных одеждах. Правда, лица его я не помню. Он беззвучно кричал бегал по кругу, вглядываясь в стены. Я ужасно испугалась, что он так и останется там совсем один, но вдруг картинка мигнула и погасла. У меня случился нервный срыв, прибежали родители, хотели отвезти в клинику. Я вцепилась в зеркало и кричала, что покончу с собой, если ко мне кто-то прикоснётся. Всю ночь звала его, но больше так и не увидела ту комнату. А потом доктор сказал, что у меня положительная динамика и появилась надежда вернуться в норму. Меня таскали к психологу пять раз в неделю, заставляли записывать свои страхи, чтобы выплеснуть их из себя. Внушали, что это кошмары на фоне психического расстройства. В конце концов, я поверила. И со временем всё полностью стёрлось из моей памяти. Осталась лишь потребность выливать страхи на бумагу, что я делаю по сей день. Странно, столь ужасное время так легко забылось. А сейчас это повторяется вновь, и я так же беззащитна. Но, если вернулось чудовище, то я смогу найти и мальчика?

Иму смотрел на меня расширенными глазами, уголки его губ слегка подрагивали, словно он хотел что-то сказать, но не мог.

— Иму? — позвала я. Теперь, когда вспомнила, стало легче. Хотя, чему радоваться? Давний кошмар вернулся, чтобы на этот раз довести дело до конца.

Охотник поднёс чашку к губам. Я заметила, что его руки слегка дрожат.

— Вы в порядке?

— О, да, — словно через силу выговорил он. — Просто ваш рассказ… произвёл на меня впечатление.

Мы ещё долго сидели, разговаривали обо всём и ни о чём, но я то и дело ловила на себе пристальный взгляд серых глаз. Неужели он решил, что я отбитый псих с тёмным прошлым? Может, не стоило рассказывать о таком? Хотя, в тот момент вряд ли смогла бы удержаться, воспоминания окатили меня, как холодный душ.

— Оливия, вам не стоит переживать о моей реакции, — заявил вдруг Иму. — Вижу, вас это беспокоит. Я не считаю вас сумасшедшей. Просто история в самом деле поражает.

— Как вы узнали, о чём я думаю?

— Это прекрасно видно по вашему лицу, — рассмеялся он, а у меня от его смеха перехватило дыхание. — Пожалуйста, не нужно меня бояться. Я здесь, чтобы помочь. Наденьте это.

Иму снял свой удивительный браслет. Я помедлила, а потом неуверенно протянула руку, и он защёлкнул замочек на моём запястье.

— Он будет подпитывать ваши силы, — объяснил охотник.

Я почувствовала, что страх отступает, голова становится ясной и усталость последних дней постепенно растворяется.

— Спасибо. Это волшебство?

— Намного банальнее. Всего лишь накопленная энергия.

— Ощущения, как после хорошего сна.

— К сожалению, всех проблем он не решит. В любом случае, будьте осторожны.

Я расслабилась, с трудом сдерживая расползающуюся по лицу улыбку. Сегодня Иму уже не уйдёт, а завтра что-нибудь придумаю. Во мне крепла уверенность, что нет ничего невозможного, и даже пригласить его на кофе уже не казалось такой уж плохой идеей. Мы знакомы всего несколько часов, но он заботится обо мне. Такое приятное и наглухо забытое чувство. Под влиянием волшебного браслета я даже не задумывалась, что его забота может быть сугубо профессиональной. Да и не хотелось об этом думать. Хотелось нафантазировать, что всё будет хорошо. Наверняка он прекрасно понял, что нравится мне. Тогда…

— Иму, — я вдохнула побольше воздуха, собираясь с силами. Не хочу, чтобы он исчез из моей жизни без следа. — Вы…

Наверху хлопнула дверь и дробные шажки побежали по коридору.

Охотник вскинул голову.

— Вы это слышали? — прошептала я одними губами.

— Да. Конечно.

— О, хвала небесам. Эрика…

Со второго этажа донёсся очень неприятный скрежещущий смех, что-то поскакало к чердачной лестнице, подпрыгивая и перекликаясь разными голосами.

— Сохраняйте спокойствие, — тихо, но твёрдо сказал Иму. — Не выходите отсюда, что бы ни происходило. И не снимайте браслет.

— Вы собираетесь идти за ним? — испугалась я, хватая его за руку. Ладонь была прохладная и сухая. Иму слегка сжал мои пальцы. Его прикосновение немного меня успокоило.

— Я здесь именно для этого.

Он вышел из кухни, обернулся и прошептал что-то, проведя рукой над порогом.

— Оставайтесь здесь, — повторил он и исчез в коридоре.

Некоторое время я напряжённо прислушивалась, тишина в доме была почти осязаемой. Меня немного трясло, но тяжесть браслета на запястье как будто отвлекала от наступающей паники и не давала разуму отключиться.

Мобильник на столе грянул, как иерихонская труба, раскидав остатки моего здравого смысла. Почему-то стало так страшно, даже браслет не помогал. Номер не определился, но я всё равно ответила дрожащим голосом, надеясь, что это Иму. Хотя, с чего бы ему звонить, он и так здесь.

В трубке шипели помехи и жутковатые звуки, напоминающие хрип удушаемого человека. А может, с перепугу так показалось.

— Кто это? — пролепетала я, но вдруг настолько испугалась услышать ответ, что сбросила вызов.

— Иму! Это вы звонили? — заорала я, вздрагивая от собственного резкого голоса в безмолвии дома. — С вами всё в порядке?

Тишина. Боже, нужно пойти за ним. Снова как в ужастике. Он хотя бы знает, как бороться со всем этим дерьмом, а я нет. К тому же, он велел не выходить. Я вцепилась в край стола. Нет, буду делать, как он сказал.

Телефон снова пиликнул, на этот раз коротким смс-сигналом. Номер опять не определился. Зато сообщение пришло размером с простынь. Не было ни начала, ни конца, будто вырванный откуда-то кусок текста.

" …Андерс шёл за голосом, понимая, что это ловушка, но уже не в силах сопротивляться, когда на плечи ему легли ледяные руки, впились когтями, разрывая плоть. Он слышал треск собственных сухожилий и чувствовал, как что-то тёплое течёт по спине и бокам. Шанс на спасение ещё оставался, но шёпот, что звучал внутри головы, подавлял волю. Вспышка невыносимой боли…"

Стоп, это же мой текст. Отрывок из последней главы, где главного героя ловит демон и разрывает на части. О, Боже…

Телефон выскользнул из мгновенно вспотевших ладоней и проехался по столу.

Наверху вдруг загрохотало, послышался отчётливый вскрик, и снова опустилась тишина.

— Иму! — завопила я, напрочь забывая об осторожности. В углу стояла старая бейсбольная бита, — оставил кто-то из парней Эрики очень давно. В последнее время везде таскаю её с собой, мне так спокойнее. Я сжала чуть шероховатую ручку, отчего она больно впилась в ладонь, и медленно подошла к порогу. Здесь Иму накладывал защиту, дабы меня не убили. А теперь, похоже, там, наверху, убивают его. Я решительно переступила невидимую черту и вздрогнула от внезапного озноба. По коридору гулял ледяной сквозняк.

Медленно поднимаясь на второй этаж, я чувствовала себя туповатой героиней, что по закону жанра сама лезет монстрам в лапы. Прямо дежавю. Тишина давила на плечи и виски. Почему так тихо? Там же должно происходить хоть что-то.

Дверь на чердак была открыта и оттуда немилосердно дуло. Окно там что ли забыли закрыть? Крепче сжимая биту, я пошла по коридору к лестнице.

— Иму? Вы там?

Чердачные ступени скрипели под ногами, и этот звук почему-то пугал до ужаса. Прямо жду, что сейчас откуда-нибудь выскочит чудовище и сожрёт. В фильмах всегда так происходит. Самое время вооружиться бесполезной палкой и ползти по лестнице со скоростью улитки на помощь прекрасному принцу. Да ещё и горланить на весь дом, чтобы монстр уж точно мимо не прошёл. Хорошо хоть телефон на кухне оставила, а то сейчас обязательно бы зазвонил.

Разозлившись на себя, я взлетела по оставшимся ступенькам и резко затормозила, уронив биту.

Весь чердак был залит кровью. Она была везде: на полу, на стенах, и даже на потолке. Кое-где в красных лужицах лежали куски мяса. А посреди всего этого кошмара стояла неестественная изломанная фигура с тонкими паучьими лапами. С когтей тоже капала кровь.

В фильме героиня начала бы визжать и бежать, но меня как пыльным мешком прихлопнули. Молча тараща глаза на чудовище, я попятилась вбок, пока не упёрлась в стену, и сползла по ней на пол. Демон медленно повернулся и уставился на меня белыми глазами. Продольные зрачки казались тонкими полосками, а улыбка стала ещё шире. Он медленно приблизился и застыл в паре шагов.

Я не шевелилась — ужас лишил меня всех сил разом. Демон протянул когтистую лапу к моему лицу. Я дёрнулась, ожидая, что когти сейчас вонзятся в щёку или в глаза, но кончики когтей замерли в миллиметре и чуть подрагивали, будто ожидая чего-то. А потом он вдруг резко отодвинулся, и вошёл прямо в стену, раскинув лапы в стороны.

Тишина снова свалилась на меня, полная и абсолютная. Только сердце гулко билось о грудную клетку, отбойным молотком. Я водила глазами по потолку и стенам, вдруг чётко осознавая: это всё, что осталось от Иму. Он пришёл спасти меня, а теперь его больше нет. Сразу стало холодно. Иму убил демон. Из-за меня. И мне больше никогда не увидеть его мягкую улыбку.

Я думала, что опять упаду в обморок или буду биться в истерике, но, к своему удивлению, чувствовала лишь безмерную усталость. Всякому страху есть предел. Так что я молча поднялась с пола и направилась к лестнице, старательно обходя кровавые лужи. Где-то слышались шаги и лёгкий стук по стенам, когда я проходила мимо, лестница подозрительно скрипела за спиной, но мне было уже всё равно. Завалилась в постель, не раздеваясь, и тут же услышала знакомый шорох из зеркала.

— Иди на хуй, — равнодушно сказала я в пустоту. — Хочешь убить — убей, только мозг не выноси, ладно? А если не собираешься, то свали в туман и не мешай спать. Ты и так уже отнял у меня всё, что можно.

Звук тут же стих, но удивляться у меня тоже не было сил. Я просто отвернулась к стене и провалилась в сон без сновидений.

… а два — лучше!

Утром я чувствовала себя апатичным, дважды мёртвым зомби. Вставать с кровати не хотелось, двигаться тоже, даже на призраков было насрать. Пусть делают, что хотят. Я устала. А от мыслей об Иму становилось совсем хреново.

В полицию теперь идти нельзя. Как объяснять им, что парня убил демон, а не я? Да меня не в психушку, в тюрьму засадят.

И почему стоит мне влюбиться, как с моим избранником тут же происходит что-то нехорошее? Первого сбила машина, ещё в средней школе. Я собиралась донести до него свои чувства, но не успела — авария случилась прямо на моих глазах. Парня раздавило насмерть, а я ещё долго не могла оправиться от шока.

Второго покусал бешеный пёс, и его увезли в больницу. Он не умер, конечно, но после кучи уколов спешно уехал к бабушке в Миннеаполис.

А сейчас даже не успела разобраться в своих чувствах к Иму, как его сжирает демон. Это что, венец безбрачия такой?

Едва успела подумать, что, пожалуй, нужно вставать и идти отмывать кровь с чердака, когда в дверь позвонили.

— Ну, что ещё? — спросила я у зеркала скучным голосом. — Придумал новое развлечение?

Притвориться бы, что меня нет дома, но звонили уж слишком настойчиво. Пришлось тащиться к двери, на ходу пытаясь придать лицу более-менее человеческое выражение. На пороге стоял усталый полицейский с блокнотом в руках. Я оторопело смотрела на него и не сразу заметила, что за забором виднеется машина скорой помощи, туда-сюда снуют люди в форме, а соседи кучкой стоят в стороне и взволнованно переговариваются между собой. Какого дьявола тут происходит?

— Мисс Фостер? — полицейский достал из кармана удостоверение и подержал у меня перед глазами.

— Что здесь случилось? — вырвалось у меня вместо ответа.

— Можно мне войти? Всего несколько вопросов.

— Да, конечно, — я приглашающе распахнула дверь, стараясь не думать о залитом кровью чердаке. — Может, чаю?

— Нет, благодарю, — взгляд полицейского немного потеплел. — Мисс Фостер, вы были дома вчера вечером?

— Да, как и всегда. А что всё-таки произошло?

— Аманда Милтон была найдена мёртвой у вашей калитки этим утром. Предположительно, смерть произошла сразу после полуночи. Где вы находились в это время?

— Что? Миссис Милтон? Как умерла? — я в ужасе уставилась на него, мозг лихорадочно работал. Уверена, полицейский пришёл искать Иму, при чём тут миссис Милтон?!

— Отвечайте на вопрос, пожалуйста.

— Здесь. В такое время уже спала.

— Кто-нибудь может подтвердить это?

— Моя подруга… — я осеклась, подумав, что сейчас можно было бы заявить о её пропаже, только вот кровь на чердаке… — Её не было сегодня ночью. Разве что кто-нибудь из соседей видел свет в доме. Я редко выхожу.

— Вы слышали какие-нибудь подозрительные звуки, может, крики о помощи?

— Нет. Ничего такого.

— Вы были близки с миссис Милтон?

— О, вовсе нет. Я мало с кем общаюсь, я писатель и работаю дома. Соседи… ну, они некоторое время пытались подружиться с нами, точнее, затащить в свой кружок домохозяек, но мне это не интересно, понимаете? Так что мы не общались ни с кем из них.

— Труп лежал так, будто женщина собиралась войти в вашу калитку. Есть предположения, зачем она могла идти к вам в такой час?

— Совершенно никаких.

— Что ж, спасибо за сотрудничество, — полицейский уже повернулся к двери, но вдруг остановился. — Мисс Фостер, в последнее время вы не замечали ничего странного?

— В каком смысле? — я похолодела.

— Может, вы видели кого-нибудь подозрительного, или кто-то из соседей проявлял непонятную тревогу?

— Соседи не делятся со мной переживаниями, как правило. И никого странного не видела.

«Кроме жуткой морды в зеркале и всякого прочего дерьма», — додумала я про себя. Но делиться этим с усталым полицейским, естественно, не стала.

Он вышел на крыльцо, вздохнул, глядя на суетящихся возле калитки коллег, и снова повернулся ко мне.

— Пожалуйста, будьте внимательны, мисс. Не выходите вечером одна. А если увидите хоть что-то подозрительное, звоните нам.

— Подождите! Как умерла миссис Милтон?

— Я не могу разглашать такую информацию. Но вы должны быть очень осторожны. Всего хорошего.

Я кивнула, и полицейский тяжело сбежал с крыльца. Махнув рукой кому-то из коллег, направился к стайке перепуганных соседей.

Черт, как меня угораздило вляпаться во всё это? Что миссис Милтон делала возле моего дома среди ночи? И ещё один, самый главный вопрос: где машина Иму? Он же на чём-то приехал, а возле моего дома не было никаких машин, кроме полицейской и скорой помощи. Не пешком же он пришёл? Или оставил машину где-то дальше по улице, но зачем? Одно ясно: машина в любом случае существует, полицейские рано или поздно её найдут, выйдут на меня, и тут уже не отвертеться.

Это не вызвало такого ужаса, как вчера. Наверное, я уже стала свыкаться с мыслью, что остаток жизни проведу в тюремной камере.

Тяжело вздыхая, набрала в ведро воды и потащилась на чердак отмывать кровь. Мне ещё никогда не приходилось заниматься подобными делами, но я знаю, что кровь имеет характерный неприятный запах, и скорее всего меня при этом стошнит пару раз. Вчера не стошнило лишь потому, что была насмерть перепугана, даже запахов никаких не слышала.

«А вот теперь самое время ужасаться и падать в обмороки», — я застыла, не дойдя до конца лестницы пару ступенек. Челюсть сама собой отвисла, хотя не так давно думала, что уже не способна удивляться. Чердак был девственно чист. Ну, точнее, не девственно, конечно, пыль лежала ещё с февраля — мы с Эрикой давно тут не убирались — и хозяйский хлам ютился по углам, как и раньше. А вот крови не было. Ни капли. Вроде никого здесь вчера не разорвал демон с белыми глазами. Я осторожно поставила ведро, протёрла глаза и посмотрела ещё раз. Крови не было. Ничего не понимаю. Мне же всё это не приснилось, да? Сказочно красивый Иму мне тоже не приснился? Я инстинктивно сжала пальцы на запястье, обвитом уроборосом. Нет, Иму был на самом деле. И умер здесь тоже наяву. И Эрика, и, возможно, Тони. Демон убивает всех вокруг меня. Миссис Милтон, скорее всего, тоже он прикончил.

Я бы и дальше стояла с отвисшей челюстью, но в дверь снова позвонили. Чёрт, кого ещё принесло? Эрика, если она все же решила вернуться, звонить бы не стала, у неё есть свой ключ. Вывод один: очередные проблемы на мою многострадальную задницу. Я поползла вниз, скуля про себя и страстно желая, чтобы всё это оказалось просто дурным сном.

На пороге стояли двое парней в строгих костюмах и с серьёзными лицами. Оба хорошенькие, как херувимы, но абсолютно по-разному. Как чёрное и белое. Похоже, плотность красавчиков вокруг меня растёт в геометрической прогрессии.

— Здравствуйте, — уверенно вступил тот, что повыше, — Рэймонд Грин, Даниэль Рамирес, ФБР.

Оба синхронно вытащили удостоверения и повертели у меня перед носом. Ну, что ж, превосходно. Для полного счастья мне не хватало только ФБР. Эти-то точно что-нибудь раскопают и поволокут меня в каталажку.

Однако странно, на вид совсем молодые, неужели им дают самостоятельные задания сразу после академии?

— Мы хотим задать вам несколько вопросов. Можно войти?

Агент Рамирес, несмотря на колоритную фамилию, выглядел, как зефирка. Пшеничные волосы строго стянуты на затылке в короткий хвост, нежно-голубые глаза, красиво очерченные, немного пухлые губы и светлая кожа. Вовсе не похож на латиноамериканца.

И вёл себя скорее как любопытный мальчишка, чем представитель серьёзной организации: вертел головой не переставая и поглядывал на меня с интересом.

А вот агент Грин — полная противоположность Рамиреса: волосы почти чёрные, смоляные брови сведены на переносице, суровый взгляд тёмных глаз. Тонкие, немного азиатские черты лица. Покрытая золотистым загаром кожа, будто он провёл много времени на пляже.

И если они играли в хорошего и плохого полицейского, то агент Грин явно был плохим.

— Конечно, — я обречённо махнула рукой в сторону гостиной. Что ж, если на них выскочит какой-нибудь призрак, я не виновата. — Хотите чаю или кофе?

— Чаю, пожалуйста, — решительно проговорил агент Грин.

— А мне кофе, если можно, — немного смущённо попросил Рамирес, светясь лучезарной улыбкой, и я невольно улыбнулась в ответ. — С молоком.

«Да за такую улыбку я тебе даже зефирок туда положу и сливками украшу», — подумала я, направляясь в кухню.

— Мисс Фостер, вы вчера ночевали дома? — спросил Грин, когда я вернулась с подносом. Рамирес в это время благодарно кивнул, принимая у меня чашку кофе и восхищённо присвистнул при виде горки взбитых сливок.

— Да, я уже рассказывала об этом полиции.

— Мы читали протокол, — угрюмо проворчал Грин, помешивая чай. — Ничего не видели, ничего не знаете.

— Ну да, так и было. — От его взгляда меня мороз продрал с головы до пяток. Стало понятно, что простым «не знаю» дело тут не обойдётся.

— А лично вас в последнее время ничего не беспокоило? — участливо спросил Рамирес. — Может быть, какие-нибудь нехорошие предчувствия или нервные срывы?

Я вытаращилась на него. Не понимаю, к чему он ведёт.

— Н-нет, всё нормально. Ну, насколько может быть нормально у хоррор-писателя.

— Кстати, о вашей профессии. Почему именно хоррор?

— Так сложилось. К тому же, мне это нравится.

— И вам не страшно?

— Страшно, конечно. Но, когда выписываешь свой страх на бумаге, он отступает, немного стирается.

— Вот как, — Рамирес подался вперёд, все ещё улыбаясь, но взгляд его стал цепким. — Значит, таким образом вы боретесь со своими страхами?

— У меня нет навязчивых страхов, если вы об этом.

— Тогда, возможно, ваше воображение иногда играет с вами злые шутки? Например, вы слышите шаги или странные звуки…

Я вздрогнула.

— Не совсем понимаю, как это относится к вашему расследованию, — Зефирка очень милый, и грубить ему вовсе не хочется. Но так легко можно выболтать лишнего.

— Простое любопытство, мисс Фостер, — Рамирес расслабился и откинулся на спинку дивана. Мне показалось, что Грин бросил на него восхищённый взгляд, но, скорее всего, действительно показалось, поскольку Грин больше похож на каменную статую, начисто лишённую положительных эмоций.

— Аманда Милтон умерла от разрыва сердца, — сказал он. — Мгновенно, как показало вскрытие. Что-то напугало её до смерти прямо возле вашего дома. И вы совершенно ничего не можете сказать по этому поводу?

Перед глазами на секунду потемнело от страха, но я очень старалась не показывать вида. Такое ощущение, что они всё знают и просто загоняют меня в угол.

— Вы побледнели, вам нехорошо? — без всякого сочувствия спросил Грин.

— Нет, со мной всё в порядке. Я уже рассказывала, что спала дома и никаких странных звуков не слышала. Понятия не имею, почему миссис Милтон умерла именно у нашей калитки. Нас с ней ничего не связывало. Неужели вы считаете, что это я напугала её до смерти посреди ночи?!

— Что вы, мы вас ни в чём не подозреваем, — вмешался Рамирес. — Просто хотим помочь. Вы напуганы, ведь так? Расскажите нам всё, что знаете.

Мне мгновенно захотелось вывалить на них всю правду, и пусть сами со всем этим разбираются. Я бы так и сделала, но ведь это ФБР, а не соседские мальчишки. Как только они узнают, что тут погиб не один человек, а целых трое… поверят ли они тогда в россказни о призраках, или предпочтут поймать серийного убийцу, который, считай, сам и признался? Предполагаю, второе.

— Не знаю, что тут можно сказать. Конечно, я напугана. Моя соседка сегодня погибла. Полицейский просил не выходить в одиночку, а теперь ещё и вы с какими-то непонятными вопросами. Это до чёртиков пугает, не правда ли?

— Безусловно, — Грин решительно поднялся и положил на стол бумажный прямоугольник. — Если вы увидите, или услышите, или вам ПОКАЖЕТСЯ, что происходит что-то странное, звоните в любое время.

— Спасибо за кофе, — добавил Рамирес, слегка склонил голову на бок и вдруг подмигнул мне. Я от удивления уронила чашку на ковёр, а он рассмеялся и направился за Грином к выходу.

Полицейских уже нигде не было видно, зато на подъездной дорожке стояла сверкающая ярко-красная полуспортивная тачка. Я даже вышла за порог, чтобы посмотреть поближе. Сказать, что тачка выглядела дерзко — ничего не сказать.

И у меня глаза на лоб полезли, когда Грин уселся за руль.

— Ого, — присвистнула я. — Значит, на таких машинах ездят в ФБР?

— Она быстрее и удобнее тех, что выдают в бюро, — пожал плечами тот.

— Всего доброго, мисс Фостер, — помахал рукой Рамирес, и машина отъехала, деликатно шурша гравием. Я осталась стоять с открытым ртом. Ну и агенты. Хотя, я ни разу не видела живых агентов, только в кино. Может, эти-то как раз вполне нормальные.

Пользуясь случаем, окинула взглядом улицу в поисках незнакомой машины, на которой мог приехать Иму. Я даже примерно не представляла, какую марку может предпочитать такой, как он. Лимузин? Мерседес? В любом случае, ни того, ни другого в зоне видимости не наблюдалось, только соседские пикапы торчали тут и там. Вполне возможно, что Иму приехал на такси, но это тоже не улучшает ситуацию. Через время его начнут искать и всё равно выйдут на меня.

Тщательно заперев дверь, я пошаталась по дому, даже на чердак заглянула, держа биту наперевес. Мало ли, может там что-нибудь новенькое появилось. Или наоборот, пропало. Но дом был тих и спокоен, будто в нём никогда ничего ТАКОГО не происходило вовсе. Зеркало в моей комнате тоже безмолвствовало, правда, я даже смотреть на его боялась. Жаль, что нельзя сейчас взять и уехать. Иму говорил, что тогда эта хрень потащится за мной. Меня аж пробрало. Представила, как буду видеть его во всех зеркалах, куда бы ни пошла. И больше никто. Нет уж, так меня в психушку гораздо быстрее уложат.

Может, и стоит отсидеться в клинике? Видела одном фильме, как героиня сама туда пришла и потребовала комнату с мягкими стенами. Вот и мне бы попросить комнату без зеркал, выспаться нормально, зная, что этот гад меня не достанет. Правда, я понятия не имею, может ли он выбраться и как далеко от своих зеркал передвигается.

День я провела в напряжённом ожидании, но в доме было просто фантастически тихо. Как затишье перед бурей. Засела на кухне, потому что она ближе всего к выходу, пила кофе, чашку за чашкой, время от времени нервно сжимая пальцами браслет на запястье. <ub>Погрустить хотелось просто невыносимо. О лучшей подруге, так и не состоявшейся любви, да даже о бедной соседке. Но я не могла себе этого позволить. Нужно думать, и думать быстро. Демон сто раз мог меня убить, но не убил. Это, безусловно, радует, но не даёт гарантии, что он не передумает. Может, ждёт полнолуния или ещё какого-нибудь благоприятного времени, а потом сожрёт живьём. Не хочу даже представлять, каково это — когда тебя жрут живьём. Если до этого дойдёт, предпочитаю умереть от страха, как миссис Милтон. Тем более, его внешность вполне располагает.

Как только стемнело, я занавесила все окна, включила везде свет, насыпала соль вокруг принесённого из гостиной кресла. Уселась и стала ждать, поглаживая биту, которую пристроила на коленях для собственного успокоения. Что буду делать, если демон вылезет из зеркала и притопает на кухню, понятия не имела. Но так просто ему не дамся. Не на ту напал, тварь потусторонняя. Хотя бы попробую битой отмахаться, а он, небось, со смеху помрёт при виде моего грозного оружия. Да уж.

Я повертела в руках прихваченную зачем-то визитку агента Грина. Мало мне проблем, ещё и ФБР прицепится. Уверена, они ни на йоту мне не поверили. Актриса я не очень. Было прекрасно видно, что у меня совесть нечиста. Хотя, какого хера. У меня-то как раз очень даже чиста, но красавчикам-агентам этого не докажешь.

Скоро меня начало клонить в сон — слишком волнительный и напряжённый был день. Я изо всех сил боролась с сонливостью, она одолевала меня, подкрадывалась то с одной, то с другой стороны, обволакивала и погружала в тревожное небытие. Поэтому лёгкий шорох из коридора не сразу привлёк моё внимание, я некоторое время продолжала клевать носом, пока бита не грохнулась с колен со страшным стуком.

— Что? — вскинулась я. — Кто там?

Тишина. А потом снова лёгкий скребущий звук. Как когтем по стене. Я знаю только одно существо с когтями и видеть его сейчас, да и когда угодно, хочу меньше всего.

— Отстань от меня! — эхо моего крика срикошетило от стен коридора и затихло где-то на втором этаже. — Что тебе нужно?

Вместо ответа в тёмном углу за холодильником колыхнулось бледное свечение. Я всегда недолюбливала этот угол — слишком уж плохо он освещался. Казалось, оттуда вот-вот что-то выползет, особенно когда приходишь ночью в полусне, чтобы выпить воды. Ну, вот и выползло. На меня уставилась пустыми глазницами белая призрачная фигура — та самая, что недавно напугала до смерти в кабинете. Не успела я заорать от ужаса, как по полу потянуло могильным холодом и из коридора послышались шаркающие шаги. Там кто-то крался, подволакивая ногу.

— Эрика?

За порогом послышалось мерзкое хихиканье.

— Эрика! — жалобно позвала я. — Ты меня слышишь? Если ты ещё там, внутри этой твари, подай мне знак, ладно? Пожалуйста, не сдавайся.

Искривлённая набок фигура появилась в дверном проёме и начала медленно приближаться, протягивая ко мне скрюченные пальцы. И я вдруг чётко поняла, что это уже не Эрика. Эрика умерла.

Пришлось нагнуться, не выпуская из виду бывшую подругу, и поднять биту. Буду защищаться изо всех сил, даже если это бесполезно. От страха мутило, подкашивались ноги, но просто так я не сдамся. Краем глаза заметила, что призрак доплыл до солевого круга и запнулся, а вот Эрику это не остановило. Она нарочито неторопливо подходила, демонстрируя пластику, явно недоступную живым.

Я прихватила пакет соли, который оставила под креслом накануне, и, разбрасывая её во все стороны, начала двигаться ко входной двери, обходя Эрику по широкой дуге. Биту держала под мышкой. Эрика зашипела на меня, показывая совсем не человеческие клыки и склоняя голову набок; призрак раскинул руки, а над головой послышался дробный топот маленьких ножек.

Чёрт, у нас тут вечеринка наметилась, но я никого не приглашала.

— И почему вы аренду не платите, твари, — проворчала я.

Дурацкие шуточки частенько спасали меня в самых трудных ситуациях. Что ж, эта ситуация труднее всех предыдущих, и я очень надеялась, что чувство юмора и здравый смысл помогут мне не поддаться животному ужасу, пульсирующему внутри.

Стоило приблизиться к выходу, как под ногами прошла ощутимая дрожь, посыпалась с полок посуда, мебель поехала по полу в мою сторону. Ящичек с ножами вывалился со страшным грохотом. Землетрясение? Да в Висконсине таких землетрясений уже семьдесят лет не было. Мимо меня пролетел табурет, врезался в стену и рассыпался на три части.

Твою мать! Это же сраный полтергейст! Я изучала его, когда писала прошлую книгу. Как правило, полтергейст не причиняет вреда людям. Надеюсь, он сам в курсе, что безобидный.

В гостиной послышался звон, но я уже не обращала на это внимания — надо выбираться отсюда! Эрика, видимо, поняла смысл моего маневра, недовольно зашипела и резко дёрнулась ко мне. Снова будто за ниточку потянули. Только пугаться в этот раз было некогда.

Выбросив пакет с солью в коридор, я поудобнее перехватила биту и сделала ещё шажочек в сторону выхода. Эрика за мной.

— Уйди, или я тебе голову проломлю, — предупредила я. Лже-Эрика только издевательски ощерилась.

А дальше всё понеслось в ускоренном темпе. Она резко бросилась на меня под одобрительный треск призрака в углу. Я извернулась, чудом избежала столкновения со свистящими вокруг предметами и ударила наотмашь по оскаленной морде, вылетая в коридор и невероятным кенгуриным скачком допрыгивая до входной двери. Правда, дверь не поддалась, даже когда я лихорадочно отперла замок и подёргала ручку. Эрика не показывалась, зато призрак выплыл за мной. Возможно, тело Эрики нарушило где-то соляную границу, вот он и выперся, укоризненно глядя на меня провалами глаз.

В кухне всё ещё звенело, мебель ездила по полу, врезалась в стены. Тут мне и конец, наверное. Призрак висел возле соляной кучи посреди коридора, топот ножек приближался к лестнице, а Эрика шипела и возилась где-то совсем близко. Впору завещание писать.

Я опустила биту. Всё, сопротивление бесполезно. Выходите с поднятыми руками. Баста.

Секундочку… Мгновенная мысль пронзила резко, я аж подскочила на месте и трясущейся рукой полезла в карман. Многострадальная визитка агента Грина была там, и телефон, по счастью, тоже. Набрала номер, поскуливая от страха и невнятной пока надежды на спасение. Пусть уже в тюрьму посадят, только сначала вытащат отсюда.

Грин ответил сразу, как будто сидел над телефоном и ждал звонка.

— Слушаю.

— Мистер Грин, — пролепетала я в трубку, с трудом удерживая её дрожащими руками. — Это Оливия Фостер. Вы просили позвонить, если произойдёт что-то странное. Так вот, сейчас тут творится форменный, извините, пиздец. Не могли бы вы…

— Сейчас, — буркнул Грин, и отключился. А я осталась в оцепенении посреди сходящего с ума дома.

Не успела толком расстроиться, как раздались глухие удары в дверь.

— Мисс Фостер? — раздался голос Рамиреса. — Откройте, скорее!

— Не могу! Дверь, кажется, заклинило!

— Отойдите подальше! — скомандовал он. Потом произнёс что-то совсем непонятное, дверь резко распахнулась, грохнув о стену, и агенты ворвались внутрь с оружием в руках.

— О, тут везде соль, — удивился Рамирес, разглядывая плотно засыпанный пол.

— Значит, вы прекрасно понимаете, что здесь происходит, да, мисс Фостер? — Грин бросил на меня суровый взгляд. — Если бы рассказали сразу, этого всего бы не произошло.

Он ловко увернулся от летящей в голову подставки для цветов.

— Извините, мне не хотелось в психушку, — я саркастически развела руками. Истерика была уже на подходе, и вместе с облегчением от того, что теперь я не одна, рождала какую-то развесёлую бесшабашность.

— Рэй, давай ты потом её поругаешь, ладно? — вклинился Рамирес.

Грин закатил глаза, но послушался.

— Соль тут не поможет, — сказал он уже менее раздражённо, — Здесь явно нечто большее, чем обычный полтергейст. А вот призраков мы остановим.

Упомянутые призраки рвались за соляную преграду с упрямством, достойным лучшего применения. Точнее, ломился видимый. А полтергейст продолжал швыряться предметами, от которых мы весело и задорно уклонялись.

Мгновенно оценив обстановку, Грин вытащил из поясной сумки небольшую склянку и плеснул из неё в проход. Призрак шарахнулся, а Рамирес припечатал его несколькими гортанными фразами, от которых тот исчез, опадая на пол горсткой пепла.

Агенты ворвались в кухню, привлечённые шипением Эрики, оттуда сразу же раздался грохот опрокидываемой мебели и негромкие ругательства. Видимо, с ней оказалось сложнее. Она же зомби, или кто там ещё после смерти разгуливает и к людям доёбывается. Потом раздались негромкие хлопки, и я с ужасом поняла, что это выстрелы. С одной стороны, хотелось броситься спасать свою кухню, но, с другой там уже и без того мало что осталось. Пусть себе стреляют, мне не жалко.

Зато шипение резко смолкло и мебель перестала сходить с ума. Парни появились на пороге.

— Я уже говорил, что ты очень хорош в латыни? — Грин хлопнул Рамиреса по плечу. — Такой выговор редко встретишь даже среди ценителей мёртвых языков.

— Вы… — пролепетала я и замолчала.

— Особый отдел по изучению паранормальных явлений, — пояснил Рамирес серьёзно. — Секретный. Позже подпишете документ онеразглашении.

— Да без проблем. Мне всё равно никто бы не поверил. Там… порядок?

— Относительно, — буркнул Грин. — Фигура в белом вовсе не призрак, а хорошо созданная иллюзия. Тот, кто её создал, очень силён.

— Иллюзия? — непонимающе переспросила я. — Но Эрика…

— Потом, — остановил меня Рамирес. — Мы тут всё проверим и почистим, насколько получится. А потом вы расскажете подробно, что произошло.

Парни облазили весь дом, но не так, как это делал Иму. Они включили странное приспособление с экранчиком и прошлись с ним по всем комнатам. Приспособление всё время истошно пищало и трещало, поэтому они то и дело рисовали на стенах непонятные символы, жгли душистую траву и что-то шептали, явно не по-английски. Я об этих их манипуляциях читала весьма поверхностно, пока шерстила интернет в поисках информации для своей истории, где экзорцисты изгоняли привидение. Пищащая коробочка — это измеритель ЭМП*, и раз он не затыкается ни на минуту, всё очень плохо.

Остальные их действия оставались для меня загадкой, и я просто таскалась за ними балластом, зачем-то прижимая к себе биту.

— Бита вам не поможет, — между делом заметил Грин. Я затрясла головой и спасительную палку из рук не выпустила.

Только сейчас заметила, что парни уже не в костюмах, а в обычной одежде, и вид имеют весьма замученный. Рамирес распустил стянутые на затылке волосы, и теперь пшеничные кудряшки обрамляли его лицо, слегка прикрывая подбородок, а Грин в обычной кожаной куртке выглядел вполне человечным и даже милым. Похож на злого чёрного кота. Про себя я тут же окрестила его Чернышом.

Через некоторое время стало тихо и более-менее спокойно. Агенты устроились в разгромленной гостиной, устало вытянув ноги. Я хотела сварить им кофе, но они попросили повременить. В доме ещё может быть опасно, а ходить за мной в виде охраны они пока не в состоянии.

Мне ничего не оставалось, как расположиться на коврике у камина, предварительно выбрав из него стекляшки от разбитой рамки нашего с Эрикой фото, и печально обозревать царящий вокруг беспорядок. К моему облегчению, разрушения не слишком фатальные, мебель и окна целы, только мелкие предметы валялись повсюду и сорваны занавески. Я со вздохом представила, как буду наводить везде порядок, перевела взгляд на окно и вдруг увидела за стеклом колышущееся белое сияние.

— Там, смотрите! — взвизгнула я.

— Да какого чёрта, — выругался Рамирес. — Мы же всё зачистили, откуда он взялся?

— Скорее всего его призвал тот, кто создал иллюзию, — пропыхтел Грин после того, как призрак был успешно упокоен. — И пока мы не вытащим его, ничего не закончится. Мисс Фостер, что здесь вообще творится?

— Я думала, это просто плохие сны, а потом Эрика… — я осеклась, вспоминая, как искажённое оскалом лицо Эрики лопается под битой, брызгая во все стороны кровью. Нервы совсем сдали, меня затрясло и слезы потекли, но я их даже не заметила. — И Иму… а ведь я почти влюбилась… Иму, он…

— Так, — оборвал меня Грин, — сначала примите успокоительное, а потом расскажете всё по порядку. От начала до конца.

— Будь хоть немного помягче, — Рамирес приобнял меня за плечи и повёл в сторону кухни. — Девочка не в себе от страха.

Грин, казалось, стал от его слов ещё угрюмее, но ворчать перестал и пошёл за нами, попутно копаясь в поясной сумке.

— Вот, выпейте, — он накапал в стакан остро пахнущей травами жидкости. — И рассказывайте.

После чудодейственного зелья я действительно почувствовала себя в состоянии связно говорить. Выложила всё, от начала до конца. Глупо что-то скрывать в такой ситуации. Парни слушали, изредка переглядывались между собой и всё больше мрачнели.

— Такого ещё не было, — напряжённо сказал Грин. — Это уже слишком, не находишь?

— Нахожу, — откликнулся Рамирес. — Такое ощущение, что он играет с жертвой, как кошка с мышкой. Обычно просто убивает. Чем отличается этот случай?

— Что вы имеете в виду? — испугалась я. — Что значит, обычно?!

— Мы давно охотимся за этим демоном. Он приходит через зеркала, запугивает жертву и убивает её. Но мы ни разу не слышали, чтобы это продолжалось больше трёх-четырёх дней. И следов других потусторонних существ на месте преступления тоже никогда не было. А сейчас у меня ощущение, что в вашем доме открылись врата в ад.

Я беззвучно выругалась и отвернулась к кофеварке, чтобы хоть на что-то отвлечься.

— Вы… сможете его убить? Или изгнать?

— Это наша цель, — сказал Грин, — но сейчас он гораздо сильнее, чем раньше. Мы сделаем всё возможное, чтобы…

— Мы убьём его, — твёрдо сказал Рамирес, глядя перед собой. — Если не сможем, то заточим в ловушку и изгоним.

— Дани…

— Мы сделаем это, Рэй! Или всё теряет смысл.

Я уставилась на них во все глаза. Видела, как сокрушённо вздыхает Грин, устало потирая переносицу. Как Рамирес смотрит вперёд тяжёлым взглядом, а потом, будто очнувшись, встряхивается, на его лице расцветает беззаботная улыбка. И поняла, что эти парни далеко не так просты, как кажется.

Потом мы все вместе пытались привести дом в жилое состояние. Самым первым делом агенты решили снять зеркало в моей комнате. Мне входить в это время настрого запретили, так что я маялась под дверью, не зная, куда себя деть.

Но идея с треском провалилась, так как ни снять, ни разбить зеркало было невозможно. После этой попытки из гостиной на нас налетели сразу три призрака, отбросили Рэя к стене, выбив из его рук склянку со святой водой. Дани тут же выхватил пистолет, но я оказалась быстрее: подняла укатившуюся колбу, выдернула пробку и плеснула в белую фигуру.

— Мистер Рамирес! — крикнула я, но он и так был готов. Начертил в воздухе знак и припечатал парой фраз.

Призраки с тихим шелестом осыпались на пол. Вместе с ними осел и Черныш, держась за левое плечо.

— Мистер Грин, вы в порядке? — перепугалась я.

— Зови меня Рэй, — пропыхтел тот. — Просто холодный ожог. Быстро пройдёт, если мазь нанести.

— Я Даниэль. Но лучше Дани, — высунулся из гостиной Рамирес. — Можно звать тебя Ливи? Так проще, окей?

— Окей, — вяло согласилась я.

— Ты молодец, — похвалил меня Дани. — Не растерялась в такой ситуации. Да и вообще хорошо держишься с самого начала.

— Выбора не оставалось. К тому же, я думала, что вы меня в тюрьму упечёте.

— Никуда мы тебя упекать не собирались, — буркнул Рэй. Он сидел на журнальном столе, без футболки, и натирал мазью покрасневшее плечо. Я невольно засмотрелась, но тут же горестно вздохнула и отвернулась. Слишком свежи были воспоминания о том, как я совсем недавно наблюдала здесь за другим человеком.

Дани осмотрел следы защитных символов, которые кто-то стёр, и в конце концов решил просто насечь их ножом. Прямо на обоях. Я спорить не стала, потому что жизнь дороже. Хрен с ними, с обоями.

Устали мы все ужасно. Парни от израсходованной энергии, а я — от переживаний и за компанию. К утру мы кое-как разгребли завалы, чтобы в доме можно было нормально жить, призраки пока не появлялись, и мы улеглись вздремнуть в комнате Эрики. Я на кровати, а Рэй с Дани на полу. В свою комнату я даже заходить боялась. А у Эрики, по крайней мере, не было зеркала, хотя это вряд ли как-нибудь спасало.

В который раз я поразилась крепости своего организма: вместо того, чтобы трястись от каждого шороха, он мгновенно отключился, оставляя мою бренную тушку на защиту агентам, которые спали по очереди. Первым дежурил Рэй, а он, несмотря на явно тяжёлый характер, виделся мне надёжным, как бетонная стена. Так что я продрыхла до утра без задних ног и проснулась вполне отдохнувшей.

После завтрака Рэй всучил мне для самозащиты свой пистолет, заряженный специально изготовленными пулями и оснащённый тяжёлым глушителем. Но после того, как я разнесла половину гаража и прострелила окно соседского сарайчика, отобрал его обратно. Во избежание несчастного случая. Потом ему пришлось размахивать удостоверением перед носом у офигевших хозяев сарайчика и заверять, что стрельба была санкционирована и в интересах следствия.

Только в фильмах, стоит появиться оружию, как все герои начинают проявлять сверхъестественные снайперские способности. А на самом деле невероятно трудно выстрелить точно — с непривычки дрожат руки. Чтобы прицелиться, нужно некоторое время успокаивать дыхание, сосредоточиться, а призрак вряд ли повисит и подождёт, если его попросить. Поэтому Рэй с Дани посовещались, нанесли какие-то латинские писульки на мою биту и сказали, что ею я смогу если не убить, то хотя бы временно дезориентировать злого духа, но вот против демона это вряд ли поможет.

А потом мы уселись на кухне — продумывать план по изгнанию твари из зеркала. Сразу стало понятно, что дело это очень серьёзное, опасное и риск помереть в один день достаточно высок.

— Ты туда не пойдёшь, — сразу же заявил Рэй офигевшему Дани. — Я сам.

— Да ты с ума, что ли, сошёл? — взорвался тот, теряя свою зефирность. — Это моё дело так же, как и твоё. Моё даже больше…

Он осёкся, бросил на меня беглый взгляд и закончил уже тише:

— В общем, или вместе, или никак.

Рэй вздохнул, но был вынужден сдаться.

— Попробуем провести ритуал экзорцизма, вытащить его из зеркала. Поймать в ловушку и либо убить, либо изгнать.

— Шансы, надо сказать, невелики.

— Попробуй прочитать это, — Рэй протянул мне бумажку с совершенно непонятными закорючками. — Закончишь ритуал изгнания, если с нами что-то случится.

— Рэ-э-эй, — укоризненно протянул Дани. — Ты опять? Не надоело всех запугивать?

— Но ведь…

— Ты просто не умеешь расслабляться. Никогда. Муштруешь каждого, кто под руку подвернётся. Людям и так страшно, а ты ещё хуже делаешь. Посмотри, на ней же лица нет.

— Всё на мне есть, — пролепетала я дрожащими губами, вмиг представив, как парней разрывает блядский демон и я снова остаюсь одна.

— Не обращай внимания на его ворчание, — Дани беспечно махнул рукой. — Я же говорил, всё будет хорошо.

— Ага, кое-кто до вас тоже так говорил, — пробормотала я себе под нос, а сердце больно сжалось.

— Но ритуал ты всё же выучи, — припечатал Рэй.

К изгнанию мы готовились долго и обстоятельно. Рэй чистил пистолеты на кухонном столе, Дани пристроился рядом с ноутбуком, который принёс из машины. А я предлагала им то чай, то тосты, то виски, от которого они отказались даже с некоторым ужасом. Кто же пьёт перед таким делом?

— Кстати, — осенило меня вдруг. Агенты синхронно подняли головы и посмотрели удивлённо. — А как получилось, что вы вчера приехали так быстро? Я, конечно, не засекала, но прошло всего несколько минут.

Мальчики переглянулись.

— Мы были возле твоего дома, — ответил Рэй осторожно.

— Ага, ждали в машине на случай, что случится что-то непредвиденное, — беспечно подтвердил Дани. — Сразу поняли, что с домом что-то не так, и тебе понадобится помощь. Ты явно была очень напугана, когда мы пришли в первый раз. Несмотря на то, что у тебя этот браслет.

Он кивнул на уроборос Иму.

— Его дал мне тот экзорцист. Который здесь погиб.

— В которого ты почти влюбилась? — улыбнулся Дани.

— Не хочу говорить об этом, — насупилась я. Вспоминать Иму было больно. Теперь меня уже не будут подозревать в его исчезновении, но от этого вовсе не стало легче. А от мыслей об Эрике настроение испортилось окончательно. Если та жуткая не-Эрика была иллюзией, то где же настоящая? Она хотела мне что-то рассказать и пропала. Ни она, ни Тони на мои звонки не отвечали. Это же не значит, что трупы их обоих спрятаны где-то в доме? В таком случае, рано или поздно мы найдём их. По запаху. Я вздохнула.

Даже когда в жизни случалось какое-нибудь особенно дерьмовое дерьмо, я старалась думать, что это к лучшему. Так сказать, полезный опыт, делающий меня чуточку мудрее и сильнее. Но сейчас не могу. Происходящее кажется мне сплошным, беспросветным, нескончаемым кошмаром. Мрачным и жутким. Как извлечь из этого полезный опыт, понятия не имею. Просто хочу, чтобы всё поскорее закончилось.

В финале приготовлений Дани нарисовал ловушку-пентаграмму на полу в моей комнате. Рэй в это время стоял над ним с пистолетом и держал зеркало на мушке. Правда, сегодня в доме снова было тихо: ни шагов на чердаке, ни призраков, ни полтергейста. И демон притих. Смогут ли парни с ним справиться? Иму он убил за несколько минут. Нужны ли мне смерти ещё двоих? Они же, скорее всего, даже младше меня. Только я открыла рот, чтобы остановить это безумие и предложить им бросить всё сейчас же и уходить отсюда, как парни резко подались в разные стороны. Дани начал быстро проговаривать строчки ритуала изгнания, Рэй напряжённо водил дулом пистолета из стороны в сторону, в любой момент ожидая нападения. Я со своей неизменной битой стояла у двери, потому что сама напросилась участвовать. Сначала мне категорически отказали, но я, стиснув зубы, повторила фразу Рэя, что закончу ритуал, если с ними что-нибудь случится. Хотя больше всего хотелось оказаться где-нибудь на другом континенте. Что поделаешь: мой демон, моё зеркало — моя проблема. Так что текст я всё-таки выучила, правда, изо всех сил надеялась, что дело пойдёт гладко, и это не понадобится.

По мере того, как Дани читал, воздух сгущался всё ощутимее, свет в комнате мерк, хотя за окном вовсю светило солнце. Рэй говорил, что такие ритуалы лучше проводить на рассвете, но у нас просто нет времени ждать ещё ночь. Слишком опасно. И слишком много человек тут погибло. Рисковать дальше мы не имеем права.

Я нервно озиралась по сторонам, наблюдала, как темнота подползает все ближе, но сделать ничего не могла. Отвлекать нельзя. Осталось только прижиматься спиной к двери, держа биту наизготовку, и беззвучно читать вместе с Дани, чтобы начать с того же места, если вдруг что случится. Слова даже в уме выговаривались с трудом и нечётко. Не думаю, что от меня будет хоть какая-то польза.

Неожиданно я осознала, что комната стала меньше. Или мне кажется? Стены колыхались, как натянутая материя, а напряжение энергии достигло такого предела, что волоски на руках встали дыбом. Представляю, каково сейчас гораздо более тонко чувствующим агентам. Я ощутила, что опора сзади перестала быть твёрдой, и отскочила к центру комнаты, оказываясь чересчур близко к ловушке. Между тем стены действительно медленно и неотвратимо надвигались друг на друга, а сквозь них, как в моём недавнем сне, тянулись белые мёртвые руки. Атмосфера вокруг давила так, что хотелось сесть, а лучше лечь. Я бы это и сделала, если бы от страха не потеряла способность шевелиться.

Зеркало начало мелко дрожать, шипение из него слышалось настолько отчётливо, что можно было даже понять интонационный посыл: «Уходите или умрёте».

Дани тяжело дышал, но не сбился ни на миг. Я даже вяло восхитилась его собранностью — мой перепуганный мозг давно потерял ход мысли и представлялся мне холодной и липкой улиткой без раковины, которая ползёт по пустой черепной коробке, оставляя за собой неприятный влажный след.

Рэй оглянулся, но стрелять было не в кого: руки появлялись с невероятной скоростью, и совершенно ясно, что их выстрелами не остановить. Он плеснул на стену святой водой из бутылочки, но она просто пролилась куда-то за пределы видимости, не причинив никакого вреда.

— Это иллюзия! — выкрикнул он и тут же сдавленно охнул, одна из рук дотянулась до его локтя, вцепилась крепкими когтями и потащила к колышущейся стене. А там и другие синевато-белые отвратительные пальцы, похожие на щупальца, впились в него со всех сторон, залепляя глаза и рот. За долю секунды Рэй оказался крепко прижат к стене, которая так и продолжала медленно сдвигаться и затягивать его в себя.

Я от ужаса вытаращила глаза, а Дани запнулся на микроскопический миг, и его тут же приподняло над землёй. Агент схватился руками за горло, будто его душили, захрипел и начал медленно синеть.

— Ливи, — пропыхтел он из последних сил, скосив на меня глаза. — Про… дол… жай…

От вида его белков, постепенно наливающихся кровью, я, наконец, отмерла. Мозг лихорадочно искал место, на котором остановился Дани, и я его почти нащупала, когда что-то вцепилось мне в штанину и потащило назад.

— Отъебись! — рявкнула я так, что стены задрожали, и изо всех сил ударила битой по мёртвой руке. Как ни странно, та действительно отпустила и уползла в сторону.

Я заметалась между Рэем, практически полностью погружённым в стену, и Дани, который уже терял сознание, но поняла, что сначала нужно остановить демона. Не зная, что делать, я просто начала читать заново. Слова не складывались. Голос дрожал и прерывался. Руки лезли со всех сторон, норовя забраться в рот, но я не останавливалась ни на секунду, отмахиваясь битой. Даже сама не заметила, как перешла на крик. Меня наполнило странное чувство. Будто я сосуд для мощного потока, который льётся на меня сверху, проходит через всё тело и впитывается в пол под ногами.

Повинуясь непонятному порыву, вскинула руку в сторону зеркала, выбрасывая из себя силу почти видимыми волнами. Слова вдруг потекли плавно и привычно, словно я всю жизнь демонов изгоняю. Страх совсем пропал — браслет на запястье стал горячим, словно кто-то успокаивал меня тёплым пожатием.

Краем глаза я увидела, как Рэй, рыча сквозь зубы, вырывается из ловушки, бросается к Дани, попутно стреляя в пустоту перед ним. Это не помогло — Рэя отбросило назад к стене, а пистолет улетел за её пределы и тоже пропал.

— Дани! — вскрикнул Черныш, и в его голосе я совершенно точно услышала отчаяние. — Ecce crucis signum, fugiant phantasmata cuncta**!

Дани рухнул на пол, хрипя и задыхаясь, Рэй тут же подхватил его, оттащил подальше от змеящихся повсюду рук. Но тот лишь указал в мою сторону, не в силах произнести ни слова. Рэй уставился на меня, открыв рот, как ребёнок, увидевший Санту в своей гостиной. Потом перевёл неверящий взгляд на Дани, но тот лишь вымученно улыбнулся.

Рэй помог ему подняться, и они вдруг резко оказались рядом со мной, подпёрли с двух сторон, положили руки мне на плечи и подхватили заклинание в два голоса. Дани лишь тихо шептал, но мне и это неимоверно помогало. От их прикосновения я почувствовала себя лучше. Боялась, что поток, всё ещё льющийся сверху, разорвёт меня на части.

Мы одновременно замолчали. Ритуал завершён, а что делать дальше я не представляла. Зато вместе с чужой силой меня покинули и мои собственные, я повисла между парнями безвольной тряпочкой, чувствуя, что сейчас отъеду на самом интересном месте.

Из зеркала раздался смех. Человеческий смех — низкий, глухой, издевательский.

А потом комнату залил яркий свет. Он переливался на стенах, которые были уже совершенно обычными и неподвижными, как им и положено. Отражался от потолка. В его лучах из зеркала появилась сияющая фигура, в развевающихся складках ткани. Она медленно выплыла из сияния — словно ангел спустился. Прошла сквозь стекло и зависла в воздухе уже по эту сторону.

Словно заворожённая, я наблюдала, как носки белых туфель медленно опускаются и касаются пола. Как развевающиеся серебристо-белые одежды опадают вокруг высокой стройной фигуры. Как длинные тёмные волосы неестественно медленно ложатся на плечи, будто законы гравитации им неведомы. И только потом подняла взгляд на лицо. Я уже знала, кого увижу, и от этого сердце готово было разорваться. Ужас поднялся с самой глубины души, потому что это было хуже, чем все самые страшные кошмары, которые тут творились.

Перед нами, растянув губы в насмешливой улыбке, стоял Иму — целый и невредимый.

Примечания:

* Детектор электромагнитных полей — прибор для измерения электромагнитных возмущений, оставляемых призраками.

** узрите образ креста, все духи уйдите (лат.)

Враждебный

— Иму… — прохрипела я, цепляясь за плечи парней, чтобы не упасть.

— Иллюзия? — деловито спросил Дани. Он успел выдернуть пистолет из-за ремня правой рукой, а левой придерживал меня.

Рэй плеснул из неизвестно какой по счёту бутылочки, но вода пролетела мимо фигуры в белом, огибая её по широкой дуге.

— Это смешно, — холодно сказал Иму. — Я не собираюсь ходить в мокрой одежде.

— Не иллюзия, — прошептал Рэй. — Он в ловушке, но не изгнан. Что будем делать?

Ответить Дани не успел: Иму прогулочным шагом вышел за пределы пентаграммы, не встретив никакого сопротивления.

— Что?! — Дани побледнел. — Как ты выбрался? Демон не может…

— А я и не демон, — перебил его Иму. — Вы не удержите меня этим.

Он презрительно кивнул на рисунок. Потом поднял взгляд и молча уставился на меня жуткими серыми глазами.

— Хранишь мой браслет, — констатировал он. — Я польщён.

Тут силы оставили меня окончательно. Молча осела на пол, медленно отползла к стене и замерла там, подтянув колени к груди.

— Дани! — крикнул Рэй и вскинул руки. Меня с самого начала удивляло, как эти двое понимают друг друга практически без слов. Рамирес среагировал моментально. Бросил Рэю свой пистолет, тот мгновенно прицелился, выпустил в Иму три пули, одну за одной. Иму изящно раскрутился на месте серебристо-белым вихрем и резко оказался в другой стороне.

— Это вам не поможет, — рассмеялся он. А глаза так и пронизывали холодом.

Ничего общего с тем Иму, что приходил ко мне пару дней назад.

— Кто ты? — резко спросил Рэй. — Что тебе нужно?

— Решили вести переговоры, поскольку не смогли победить? Скажу сразу, против меня вы бессильны. Ни уничтожить, ни тем более изгнать меня куда-либо не получится, даже если соберёте армию магов. И ещё: я не собираюсь вас убивать. Хотел, когда начали мешать мне, но в итоге оказались даже забавными.

— Почему ты всё это делал? — проскрипела я дрожащим голосом. — Зачем пугал меня? Почему не убил? Что ты такое?

— Пожалуй, начну с последнего вопроса, — любезно ответил Иму. — Если говорить простым языком и опустить детали, я из другого мира.

Мы дружно открыли рты.

— Мы проникаем сюда через зеркала и питаемся эмоциями людей, так как лишены своих. Эмоции для нас — особый деликатес. Насыщают энергией, придают сил. И в краткий миг перед смертью человека мы можем почувствовать весь спектр его ужаса. Невероятные ощущения.

Во дела! Все зеркала нахер выброшу, когда это закончится. Если закончится.

По спине побежали ледяные мурашки. Так вот почему он меня запугивал. Питался моим страхом. И в итоге получил бы тот самый «полный спектр».

— Убивать людей, потому что они деликатес, — Дани бросил на Иму полный ненависти взгляд. — Ты отвратителен.

— Не стоит называть отвратительным то, что естественно. Вы можете считать милым кролика или ягнёнка, а потом без зазрения совести съесть его. Не так ли?

Дани благоразумно промолчал.

— Мы не кролики, — вмешался Рэй.

— Для моей расы вы добыча.

— Ты же вышел к нам сам, не из-за ритуала, верно?

— Верно. Мне было интересно, как вы будете действовать. Не могу сказать, что не разочарован.

— Так почему бы тебе не убить всех нас и не отправиться домой?

— Я уже говорил, что не собираюсь вас убивать.

— Почему? Разве ты не для этого тут появился? — спросила я. Иму вдруг перестал казаться маньяком-убийцей, жаждущим меня сожрать. Почему-то внутри разливается странное тепло, когда смотрю на это чудовище, гасит страх и злость. Я должна быть в ужасе, так почему меня не покидает ощущение, что он ДОЛЖЕН быть здесь?

— Мой интерес к людям простирается дальше вкуса их эмоций. У нас это недопустимо, — он презрительно поджал губы. — Поэтому я останусь в твоём доме столько, сколько сочту нужным. Не то, чтобы попытки моих соотечественников уничтожить меня доставляли неудобства, но так проще.

— Тебя что, пытаются убить такие же как ты?

Иму лишь усмехнулся.

— Жаль, что у них не вышло, — заметил Рэй.

— Естественно, не вышло, — Иму раздул ноздри. — Со мной сложно справиться.

— Странно, что нигде нет никакой информации о вас. Если вы проникаете сюда, значит и люди могут попасть к вам?

— О, нет. В зазеркальном пространстве человек сразу же сойдёт с ума. Оно — мост между нашими мирами, наполненный тёмной энергией. Нам тоже предельно сложно находиться в нём даже короткое время. Но перенестись туда, минуя зазеркалье, нельзя.

— Но разве ты не пробыл там всю эту неделю? — спросила я.

— Гораздо дольше. Несколько лет. Я научился справляться с тёмной энергией ещё в детстве. Можно сказать, единственный в своём роде, — закончил он с явным превосходством, усмехаясь ещё неприятнее при виде наших вытянувшихся лиц.

— Почему… — меня снова прошила дрожь от воспоминаний, но и не спросить не могла, — почему ты выглядишь, как Иму? Ты убил его, и забрал его внешность?

— Отнюдь, — возразил демон. — Это мой облик и моё имя. Я пришёл сюда случайно, но задержался. Из любопытства.

— Из любопытства?!

— Твои книги, — В его голосе послышалось лёгкое раздражение. — Ты придумываешь занимательные истории. Очень занимательные. Довольно жестокие для человека. Поэтому, пока ты пишешь их, я буду читать. И убью каждого, кто попробует мне помешать.

Он перевёл взгляд на Рэя и Дани.

— Кстати, Оливия, — Иму снова улыбнулся с любезностью аллигатора, — надеюсь, ты поняла, что эти двое такое же ФБР, как я — охотник на демонов?

— Что? — пискнула я.

— Так ты знал? — ещё больше нахмурился Рэй.

— Вы не из ФБР? — я беспомощно переводила взгляд с одного на другого, понимая, что агенты, даже из особого отдела, вряд ли знали бы латынь, ездили на крутых тачках и проводили обряды экзорцизма. Наверняка они использовали бы… более научный подход. Просто мне было немного не до того, чтобы их анализировать.

— Это же очевидно, — фыркнул Иму. — Для писателя ты слишком плохо разбираешься в людях.

— Знаешь, что?! Ты меня так довёл, что я вообще способность мыслить потеряла! Псих ненормальный! Сам же и устроил весь этот бедлам, — я обвела рукой комнату.

— Ты жаловалась на отсутствие вдохновения. Мне надоело ждать, пока оно появится, и я решил показать наглядно то, о чём пишутся твои истории.

— Что-о-о? Вдохновение?! Да ты в своём уме?! Я же могла от разрыва сердца сдохнуть! Напустил на меня призраков и ещё какое-то потустороннее дерьмо, просто чтобы помочь?! Удивительно, что я копыта не отбросила от такой заботы! Вот же, блядь, спасибо!

— Ни один призрак не причинил бы тебе вреда.

— Ты убил Эрику, Миссис Милтон, ещё и себя зачем-то показательно укокошил!

— Я никого не убивал.

— Хочешь сказать, все эти призраки и зомби не твоих рук дело?

Иму вздохнул.

— Да, одна из моих способностей — призыв потусторонних существ. А также создание иллюзий. Но твою соседку никто не трогал.

— Не заливай, — рявкнул Рэй.

Иму хмыкнул.

— Она умерла без моего вмешательства. Увидела мой звериный облик.

Я вспомнила изломанную фигуру, жуткую улыбку и белые глаза. Понимаю миссис Милтон.

— Звериный? — переспросил Дани хмуро.

— Лучше не надо, — попросила я. — От этого зрелища действительно можно умереть. Я видела пару раз и тоже чуть богу душу не отдала.

Дани напряжённо смотрел на Иму. На лице — лютая ненависть. Явно все ещё размышлял, как бы его убить. Рэй тоже не спешил опускать пистолет. Если они не из ФБР, кто тогда? Зачем им было спасать меня? Они охотятся на Иму, и поэтому они здесь? Но сейчас мне не это нужно выяснять. Это потом. Эрика…

— Твою подругу я тоже не убивал, — Иму будто прочитал мои мысли.

— Разве она не пропала здесь, в доме? Разве ты не натравил на меня её ходячий труп?

— Нет, — Иму вытащил откуда-то из складок одежды сложенный листок бумаги и протянул мне.

«Хэй, подруга, — было написано там почерком Эрики. — Знаю, что ты недавно уснула, не буду тебя будить. Мы не заплатили за интернет, так что оставляю записку. У меня появилась возможность съездить в Чикаго на пару недель, у Тони есть знакомые в Чесс Рекордс! Представляешь? Возможно, мы даже сможем записать альбом! Хотела рассказать лично, но решила, что сейчас отдых для тебя важнее. Позвоню, как выпадет минутка. Пожелай мне удачи. Не скучай, я привезу тебе какого-нибудь хорошего пойла. И пожалуйста, береги себя. Твоя Эрика».

Я тупо смотрела в листок и нихера не понимала. Выходит, Эрика жива и здорова. Иму действительно никого не убил?

— Я наблюдал за тобой всё это время, — продолжал Иму как ни в чём не бывало. — Читал с тобой книги и смотрел телевизор. Мне нравится ваш мир таким, как видишь его ты. Поэтому останусь здесь на некоторое время. Можешь не волноваться о своей безопасности, я не позволю никому даже пальцем тебя тронуть, пока ты мне интересна.

Дурной сон продолжался, и конца-края ему не видно. Теперь мне улыбается прожить остаток своей недолгой жизни в компании маньяка из другого мира, который сожрёт меня, как только я ему надоем. Одна радость — Эрика жива и даже карьеру где-то делает. Надо сказать, у меня здорово от сердца отлегло.

— Проклятье, — выругался вежливый Рэй. — Мы столько лет искали простого злого духа в зеркале, а нашли целый мир. Враждебный, чёрт его дери, мир.

— Не стоит так нервничать, — успокоил Иму. — Мы не готовим массовое наступление и не убиваем без разбора, иначе о нас давно бы узнали.

Рэй зло посмотрел на него, но промолчал. Только отчётливо заскрипел зубами. Я его понимаю, сейчас они с Дани жаждут крови, но в конце концов убить Иму не смогут, а вот худо-бедно сосуществовать — вполне, раз он не собирается пока нас по стенам размазывать.

— Мы тоже останемся, если ты не против, Ливи, — заявил вдруг Дани. — Придумаем способ избавиться от него и защитить тебя.

— Буду счастлива, — проблеяла я. Мне по барабану, почему мальчики так рвутся покончить с Иму, и совсем не против, если сделают это поскорее. Я им доверяю. Они всё-таки спасли меня, не думаю, что у них дурные намерения.

Сам виновник нашего скоропостижного объединения лишь снисходительно улыбнулся. Он приблизился ко мне на пару шагов и выговорил, очень чётко произнося слова.

— Я никогда не причиню Оливии вреда. Клянусь кровью.

Его глаза вдруг полыхнули в полутьме комнаты и тут же погасли. Я вскрикнула, невольно закрывая лицо руками.

— Это непреодолимая клятва моего народа, — объяснил он невозмутимо. — Если нарушу её, умру в тот же момент.

— С чего ты решил, что мы тебе поверим? — прошипел Дани.

— Мне это безразлично. Вы двое меня не интересуете. Девушка в безопасности.

— Что это за клятва такая?

— Кровь имеет у нас основополагающее значение. Она наполнена магией, её не обмануть. Принося клятву, мы заключаем договор на крови, и если его нарушить, она тут же убьёт своего хозяина.

Дани хотел было что-то сказать, но вдруг опустился на пол, прикрывая ладонью рот. Мы с Рэем бросились к нему.

— Со мной всё в порядке, — остановил нас Дани. — Просто выбросил слишком много энергии.

— Тебе нужно отдохнуть. Я присмотрю за Ливи.

— В этом нет необходимости, — твёрдо заявила я. — Вы оба устали, так что сейчас я постелю вам в комнате Эрики и на диване в гостиной. ОН же сказал, что ничего со мной не сделает, пока ему интересно читать мои рассказы. Надеюсь, прямо сегодня ему не надоест.

— Нет, я лягу на полу в комнате, — Рэй поднял Дани и закинул его руку себе за плечо, помогая сохранять вертикальное положение. — Чем ближе к тебе и к нему, тем лучше.

Он кивнул на Иму, а тот закатил глаза и наблюдал со скучающим выражением лица, как мы бегаем вокруг бледного Зефирки.

Мы уложили Дани в кровать. Иму в этот момент расположился на моей и листал том Тёмной Башни, который нашёл на тумбочке. Мне даже спокойнее, когда он чем-то занят. От его пронизывающего взгляда становится нехорошо.

— Тебе тоже стоит поспать, Рэй, — сказала я шёпотом, косясь в сторону открытой двери.

— Ни в коем случае, — откликнулся он.

— Слушай, я знаю, что это сумасшествие, но я ему верю. Иму ничего мне не сделает.

— Да с чего ты это взяла? Ты хоть знаешь, сколько людей он убил?

— Понятия не имею. Но меня не тронет. Он же поклялся.

Рэй посмотрел на меня, как на умалишённую.

— Двери не закрывай, — только и сказал он. — Я буду настороже.

Я кивнула, бросила взгляд на спящего Дани и тихонько вышла. Сама понимаю, что веду себя как абсолютный дебил, ничего не знающий о чувстве самосохранения. Что копаю себе могилу собственными руками. Что надо бежать от Иму как можно дальше. Что он невероятно опасен. И ещё очень много разных «что». Любой адекватный человек сейчас бы думал, как стать Шахерезадой, придумывать сказки и обрывать на самом интересном месте, чтобы психу не надоело их слушать. А меня тянуло к Иму, словно магнитом. Любопытство буквально пожирало, вытесняя страх на задний план. Не понимаю, с чего взяла, что его обещаниям можно верить. Просто приняла их как данность, и всё. Когда он рассказывал о клятве, звучало очень серьёзно. Не похоже, что врёт. Хотя, кто их, психов, знает.

Я остановилась на пороге своей комнаты, привалилась плечом к дверному косяку. Иму поднял глаза от книги и уставился на меня без всякого выражения. У меня куча вопросов, но станет ли он отвечать?

— Ну? — проронил он наконец.

— Эм-м. Ты говорил, что вы питаетесь эмоциями, потому что сами их не испытываете. Ты правда совсем ничего не чувствуешь?

Он смерил меня нечитаемым взглядом и вздохнул.

— Верно, мы не испытываем сильных эмоций, лишь отголоски. Для нас важен статус. Чем чище кровь, тем выше положение в обществе. Эмоции были не нужны и атрофировались сами собой много сотен лет назад. Мы можем испытывать чувство удовлетворённости, заинтересованности, недовольства и превосходства, но более ничего.

— Это же кошмар.

— Отнюдь. Эмоции делают человека слабым и зависимым. Для нас же любая слабость подобна смерти.

Иму поднялся, подошёл к зеркалу и коснулся стекла кончиками пальцев. По нему тут же пошла рябь, размывая отражение.

— И всё же потребность испытывать нечто большее до сих пор живёт в нас, поэтому мы выпиваем самое сильное человеческое чувство: страх смерти.

— Тогда почему вы до сих пор не завоевали наш мир и не посадили людей в клетки, чтобы спокойно убивать их? Если у вас все такие сильные, как ты, вам даже драться особо не придётся.

— Мы легко могли бы поработить ваш мир, но никогда не сделаем этого.

— Почему? Конечно, это было бы просто свинством с вашей стороны, но вы могли бы получить неограниченный доступ к человеческим эмоциям, ведь так?

— Мы можем раздавить вас как насекомых всего за несколько дней, — Иму презрительно поморщился. — Но нет ничего отвратительнее, чем эмоции угнетённого человека. Все равно, что есть пищу с земли. Это уже не будет деликатесом. Ваше существование потеряет всякий смысл.

«Вот же говнюк», — подумала я.

Иму помолчал, задумчиво наблюдая за вознёй птиц за окном.

— Когда я пробыл здесь некоторое время, понял, что ваш мир слишком беспечен. Люди совершенно беззаботно проживают свою жизнь и так же беззаботно умирают. Борьба за власть подобна мышиной возне, и никто по-настоящему не думает о безопасности. Не представляет, что такое настоящая жестокость. Вы слабые и наивные, в этом есть определённый шарм. Люди интересны мне, как колония муравьёв, за жизнью которой забавно наблюдать. Поэтому будет даже жаль, если вы вдруг вымрете.

— Зовите репортёров, — я картинно закатила глаза. — Демон пытается сохранить наш мир в его беспечности.

— Я уже говорил, что не демон, — Иму устало вздохнул. — Просто другой.

— А какой он, ваш мир?

— Очень отличается от твоего. Иерархия построена на чистоте крови — от Высших к Низшим, в зависимости от её чистоты. Кровь даёт невероятное могущество. Ты видела небольшую часть того, что умеют Высшие. Не только иллюзии и управление потусторонними силами, многое другое. Низшие же слабы, и им приходится подчиняться. У нас нет слабостей. Допустишь одну ошибку, и тебя тут же уничтожат. Независимо от степени родства.

— Это ужасно, — я прижала ладони ко рту. — Хочешь сказать, что тебя пытались убить близкие родственники?

— Отец, — ответил Иму. — Здесь нет ничего ужасного, я поступил бы так же, если бы мой ребёнок отказался мне подчиняться. Но в данной ситуации считаю себя правым, и моё решение незыблемо. Не вижу ничего плохого в том, чтобы пойти против семьи, защищая свою точку зрения, даже если это будет стоить жизни кому-то из нас.

— Не могу в это поверить. Так жестоко, пытаться убить своего ребёнка. А как же мать? Почему она тебя не защитила?

— Она наняла лучший клан убийц в стране. Дети — всего лишь инструмент в достижении цели. Вы столько сил и внимания отдаёте семье, что это кажется абсурдом. С детства прикрывать детей от любых опасностей, чтобы из них выросли слабые мягкотелые существа. Немыслимо.

Я пялилась на него во все глаза. Вот уж точно инопланетянин. Говорит жуткие вещи с непроницаемым лицом. Убить охота. Жаль, не получится.

— Тем не менее, сейчас ты именно в нашем мире. Несмотря на то, что он тебе так противен.

— Вовсе нет, — откликнулся Иму, — у вас тоже есть вещи, которые я хочу понять. Например, вся ваша культура воспевает чувство, которое останавливает войны и побеждает смерть. Не понимаю, как можно победить смерть всего лишь эмоцией? Какую энергетическую силу она имеет? Если у вас есть такая сила, почему войны продолжаются, а люди так же смертны?

— И что же это за эмоция?

— Любовь.

— Ты серьёзно?! Это же просто слова, не более. Привязанность между двумя людьми или между родственниками. Она вовсе не делает людей бессмертными.

— Тогда почему о ней столько неоднозначной информации?

Некоторое время я молча смотрела на Иму, пытаясь переварить его слова.

Не представляю, как объяснить, что такое любовь существу, которое понятия не имеет о чувствах в принципе. Да что ж у них там за жизнь такая? Дети, отверженные родителями, используемые лишь для получения власти. Которые легко могут начать убивать друг друга на ровном месте.

Неожиданно я так разозлилась, что аж скулы свело. На Иму, и вообще. На обстоятельства. Неудержимо захотелось сделать то, чего он не ожидает. Выбить из седла. Стереть с его губ эту высокомерную усмешку. Смутить, чёрт побери. Чтобы неповадно было.

Тело среагировало раньше, чем успел осознать разум. Я быстро шагнула вперёд, обхватила руками его шею, заставляя нагнуться и опустить голову ко мне на плечо. Даже мысль не промелькнула, что он может расценить это как агрессию и просто убить на месте. А потом помереть от своей же клятвы. В башке вообще было абсолютно пусто, а думала я, видимо, совсем другим местом.

Только спустя пару бесконечных минут до меня дошло, что Рэй может войти сюда в любой момент, и точно поймёт всё не так, как надо. Но ничего не сделала, чтобы отстраниться. Пусть сжалится и прибьёт меня за компанию, потому что без мозгов жить тяжело.

Иму изумлённо выдохнул рядом с моим ухом.

— Ч-что ты делаешь?

— Ничего, — проворчала я, чувствуя дикую неловкость. — Люди делают так, чтобы поддержать друг друга. Ты же видел в фильмах.

— Угу, — Иму неуверенно обнял в ответ, продолжая прятать лицо у меня на плече. От него пахло летней жарой, луговыми травами и немного дымом костров. — Тепло…

Его голос звучал еле слышно, а потом и вовсе затих. Мы постояли немного, не двигаясь. Я невольно закрыла глаза, погружаясь в странные грёзы, но мысль о том, что нас сейчас застукают заставила потихоньку выпутаться из его рук.

— Ну всё, всё. Хватит, — я отстранилась и замерла, увидев его лицо. Лёгкий румянец на щеках и широко распахнутые от удивления глаза.

— Тепло… — повторил Иму тихо, вряд ли осознавая, где находится. Он с изумлением смотрел на свои руки, а потом перевёл взгляд на меня. — Это было… странно. Тут слишком низкая температура, а мы плохо переносим холод. Он не ослабляет, но довольно неприятен. Ты же… согреваешь. Все люди так могут?

— Конечно, все, — я победно вскинула подбородок. Не знаю, смущён ли он, но однозначно такого не ожидал. Так что один-один, отродье адское. — Может быть, у нас кровообращение быстрее. Ты показался мне прохладным.

— Климат здесь гораздо холоднее, а в зазеркальном пространстве температура ещё ниже. Это доставляет некоторые неудобства.

— Да что ты? Можешь перебраться на диван в гостиной, — разрешила я, подумав, что мнебудет спокойнее знать, что Иму там, чем ждать, что он вывалится из зеркала в самый неподходящий момент.

— А с тобой нельзя?

— С ума сошёл? — возмутилась я. — Конечно, нельзя! И даже не вздумай спрашивать, почему.

Иму раздражённо дёрнул плечом, но возражать не стал.

Пока я готовила место для сна, он не сводил с меня колючего взгляда, от которого внутри все переворачивалось. Я снова страстно пожелала ему кровавой расправы.

— Тебе бы переодеться. Неудобно будет спать в таком наряде. Хоть и очень красиво. У нас, наверное, даже ткани такой не существует.

Я неосознанно протянула руку и потрогала полу его рубашки. Снежно-белая ткань со вшитыми серебряными нитями — тонкая и очень приятная на ощупь — лежит красивыми складками, подчёркивает все, что нужно подчеркнуть. Разрезы по бокам, а спереди шнуровка почти до пупка. Зрелище будоражащее. Просто мечта извращенки.

— Это необязательно, — отозвался Иму. Я вздрогнула и поняла, что опять выпала в астрал, и он это прекрасно видел. Хмыкнул насмешливо, вздёрнув бровь. — Или тебе интересен сам процесс?

— Вот ещё, — вспыхнула я. — Да мне вообще всё равно.

Иму щёлкнул пальцами, и странная одежда сменилась обычной чёрной футболкой и такими же штанами.

— Лучше?

— Как ты это сделал? — я в изумлении открыла рот.

— Элементарный фокус, — снисходительно ответил он. — Достаточно иметь хотя бы отдалённое понятие об устройстве вещей и создании иллюзий.

— Выпендрёжник.

— Но тебе нравлюсь.

— Спокойной ночи! — отчеканила я. — Надеюсь, мальчики поскорее найдут способ тебя убить. А я с удовольствием на это посмотрю.

И гордо выкатилась в коридор под его хохот. Как же бесит! Да просто убить его будет слишком милосердно! Нужно, чтобы перед этим ещё и помучился хорошенько.

Проходя мимо комнаты Эрики, я невольно заглянула внутрь, и остановилась, открыв рот. Рэй сидел на краю кровати, низко склонившись над лицом Дани. Их губы почти соприкасались. Он что, целовать его собирается? Но Рэй вдруг подался назад и сел ровно, закрыв лицо руками. Нихера себе, страсти какие. Я до ужаса перепугалась, что он сейчас меня увидит и решит, что подглядываю. Хотя, так оно и выглядит, чёрт. Нужно срочно убраться отсюда и не наделать лишнего шума.

Медленно отступив в глубину коридора, дунула в свою комнату на полной скорости, стараясь двигаться как можно тише. Господи, как же не вовремя меня принесло. Как после этого Рэю в глаза смотреть?

Теперь его чрезмерная забота о Дани становится понятной. Значит, они пара? Совсем не заметно, но такое и не станешь афишировать перед всеми подряд. Надо бы осторожно расспросить Дани. К Рэю лучше вообще ни с какими вопросами не подходить — потом костей не соберёшь.

Утром, лёжа в постели, я пыталась проанализировать своё вчерашнее поведение и просто ужаснулась. Додумалась полезть обнимать эту сволочь, а потом ещё залипать на него, как старшеклассница на капитана футбольной команды! У меня что, совсем мозгов нет? Плевать, что он обо мне подумает, но…

Не понимаю, почему теряю рядом с ним всякую способность логически мыслить. Может, он подавляет меня своей энергетикой, или использует какую-нибудь магию? Потому, что чувство опасности упорно обходит меня стороной, зато появляется глупое желание подобраться к нему поближе. Меня это желание бесит до дрожи, но поделать с ним ничего не могу.

Когда я наконец притащилась в кухню, застала там всех своих новых жильцов пьющими кофе в напряжённой тишине. Только Иму был сама беззаботность. Мальчики, хмурые и вооружённые, молча наблюдали за каждым его движением.

— Доброе утро? — полувопросительно поздоровалась я. Судя по их лицам, утро было вовсе не добрым.

— Привет, — дружелюбно улыбнулся Дани, выглядывая из-за своей чашки. Рэй только угрюмо кивнул. Выглядел он ещё более уставшим, чем вчера.

— Тебе лучше? — спросила я, стараясь не смотреть на Иму, который сидел на подоконнике и читал Тёмную башню, полностью поглощённый этим занятием. Увидев меня, он тоже улыбнулся, но улыбка была откровенно издевательской. Я в ответ только глаза закатила.

— Намного, спасибо. Не стоило волноваться, это обычное дело. А вот тебе, Рэй, стоило бы поспать ещё.

— И так нормально.

— Я вижу. Сколько раз говорить, начни уже заботиться о себе.

— Мне это не нужно.

Дани вздохнул. Видно, что они спорят так далеко не в первый раз. За то короткое время, что я знаю их, Рэй все время старался держать Дани подальше от неприятностей, насколько это возможно. Дани тоже заботится о Рэе, но сейчас никого не видит, кроме Иму: каждый брошенный на него взгляд так и горит ненавистью. Хорошо, что дальше взглядов его агрессия не заходит. Не хватало тут ещё драки и обмена фаерболами.

Мы закончили завтрак, перебрасываясь ничего не значащими фразами, даже не пытаясь обсудить животрепещущую тему об изгнании демона, который вовсе и не демон. Зато потом мальчики занялись активной деятельностью, кому-то звонили, с кем-то переписывались, разговаривали между собой о совершенно непонятных вещах, а я смотрела во все глаза и благоразумно помалкивала. Не каждый день увидишь, как работают охотники за привидениями.

Вскоре Иму захлопнул книгу и выжидательно уставился на меня. Сразу стало неуютно. Будто сидишь на тонком льду — вроде и не проваливаешься, но стоит шевельнуться, пойдёт трещинами, проломится, затянет в тёмную ледяную воду.

— У тебя есть идеи для новой истории? — спросил он.

— А как же, — проворчала я. — У меня был план сперва отдохнуть пару недель, а потом уже начинать её. Но, как я понимаю, теперь стоит поторопиться, чтобы меня не запугали до смерти?

— Нет. Но ждать слишком долго я не намерен.

— Ну и прекрасно!

Идеи у меня действительно были, правда, теперь убивать главных героев в конце я передумала. Хреново оказалось побывать на их месте. Так что они у меня, как миленькие, надерут задницу злому демону и свалят в закат, радостно помахивая бейсбольными битами. Иму, конечно, редкостный засранец и поступил со мной просто отвратительно, но благодаря ему сюжет заиграл невероятными красками.

Так что я гордо вздёрнула нос и, чеканя шаг, направилась в кабинет. Иму пробрался следом, уселся в кресло и снова погрузился в том Тёмной Башни. Читал бы настоящих мэтров, чего ко мне-то прицепился?

Конечно, работать, когда у тебя в поле видимости такое существо, как Иму, то ещё удовольствие. Меня отвлекало одно его присутствие, несмотря на то, что он вёл себя тихо и не мешал. Но в итоге втянулась и бодро набросала несколько страниц, а потом в изнеможении опустила голову на руки.

— На сегодня закончила? — негромко спросил Иму, подходя поближе.

— Да-а-а, пожалуй, — выдохнула я. — Это даже больше, чем ожидала от себя в такой ситуации. Твоё присутствие не способствует вдохновению.

Иму хмыкнул и исчез. В прямом смысле. Только что стоял рядом, глядя через плечо в мой текст, а через секунду его уже не было.

— Эм-м-м… Иму?

— Если тебе это поможет, могу призвать пару призраков, — сказал он прямо мне в ухо.

Я подскочила, чуть не свалилась со стула и уронила чашку с кофе.

Во время серьёзной работы у меня возникает необъяснимая потребность в жидкости, неважно чай это или алкоголь. В моменты полного сосредоточения рука сама тянется за чашкой, и если не находит, я тут же выпадаю из правильного настроя. Так что на моём рабочем месте всегда громоздится куча разнокалиберной посуды. Раньше Эрика часто приносила мне кофе или сок, ставила рядом и уходила на цыпочках, чтобы не мешать.

— Не вздумай! — завизжала я, вскакивая и вжимаясь в угол. — Чтобы никаких больше призраков в моем доме, ясно?!

— Никто из них не причинит тебе вреда.

— Нет! Просто ты отвлекаешь меня! Иди в зеркало и оставайся там некоторое время, ладно? Дай мне немного собраться с мыслями!

Комната на секунду озарилась светом, неясная фигура прошла сквозь зеркальное стекло. Стало совсем тихо. Вместе с Иму исчезла и книга, которую он читал.

Я облегчённо выдохнула. Может, он и наблюдает за мной из зеркала, но так я смогу хоть немного успокоиться.

Слишком уж много волнений из-за этого парня. А вот дурацкий инстинкт самосохранения так и не проснулся. Я все ещё непоколебимо верила, что Иму не причинит мне вреда.

Любовь чёрного кота

Вечером Дани заявил, что у него мигрень, и отправился спать. Иму не показывался из зеркала, а мы с Рэем остались на кухне вдвоём, рассеянно глядя в разные стороны.

— Может, хочешь выпить чего-нибудь покрепче чая? Сегодня был тяжёлый день. — Я кивнула на остывшую чашку, которую Рэй задумчиво вертел в руках. Мне было очень легко с Дани, но рядом с суровым и замкнутым Чернышом чувствовала непреодолимую неловкость.

— Нет. Не могу расслабиться, когда рядом этот убийца. И не разделяю твоей наивности на его счёт.

— Всё не так плохо, как вы считаете, — я рассказала о случае в кабинете. Рэй вопросительно приподнял бровь.

— И он вот так просто вернулся в зеркало?

— Угу.

— Удивительно. Но не значит, что он не убьёт тебя, когда ему вздумается.

— Всё же тебе не мешает отдохнуть. В любом случае, мы пока не понимаем, как его победить. Хоть трезвые, хоть пьяные.

— Пожалуй, — кивнул Рэй, и я полезла в бар. Эрике бухло понадобится ещё не скоро, а нам сейчас очень нужно.

Я разлила виски в два тяжёлых стакана и добавила по здоровенному ледяному шару под одобрительным взглядом Черныша. Лёд в виде шаров — особый фетиш Эрики. Она увидела в рекламе что-то подобное и тут же заказала формы из силикона. С тех пор в нашем алкоголе болтаются только круглые тяжёлые гранёные льдины. Странновато, но я привыкла. Рэю тоже понравилось — он покрутил в руках стакан и удовлетворённо хмыкнул.

— Всё же мне кажется, что пить сейчас не очень хорошая идея, — сказал Черныш и в один глоток прикончил виски.

— Что бы мы ни делали, будет нехорошо, — парировала я и тоже выпила. — Бессмысленно терзаться тем, чего не можешь изменить.

— Действительно, — он влил в себя второй стакан. Надеюсь, у него хорошая устойчивость к алкоголю, иначе как я потом Дани объясню, зачем споила его драгоценного напарника.

Мысль о Дани тут же завернула мои размышления в другое русло. Спросить или не спросить? Господи, это же Черныш! Иногда он кажется даже страшнее Иму — разорвёт на мелкие кусочки, и скажет, что так и было. Поэтому я поспешно налила в третий раз. Теперь Рэй не торопился, смотрел, как тает в стакане лёд, и погружался в себя. Я же чувствовала, как голова стремительно пустеет. Алкоголь разлился по телу, согрел, настраивая на благодушный лад.

«Как бы там ни было, Черныш хороший, — думала я. — Заботится о Дани и обо мне тоже. В конце концов, не убьёт же он меня?»

За третьим стаканом последовал четвёртый. Сознание потихоньку поплыло, одни дурацкие мысли сменялись другими, ещё более дурацкими, и в итоге я решилась.

— Черн… то есть, Рэй, а можно спросить о чём-то очень личном?

— Нет.

— Да ладно тебе. Я же вижу, что ты не настолько злой, как хочешь казаться.

Черныш поджал губы, но я приняла это как поощрение.

— Вы с Дани парочка?

Рэй уставился на меня, и его глаза опасно потемнели. Зрачки сначала расширились, потом сжались в узкие точки. Мне стало страшно.

— С чего ты взяла? — медленно, чуть ли не по слогам, произнёс он.

— Я… видела вчера…

— Ясно.

Не сводя с меня взгляда, Рэй легонько хлопнул ладонью по столу, будто точку поставил. Похоже, сейчас меня убьют.

— Я никому не скажу!

Прозвучало совсем по-детски, зато он немного расслабился. По крайней мере, взгляд стал не таким жутким.

— Это не то, о чём ты подумала.

— Серьёзно? А по-моему, всё было предельно ясно.

Рэй вздохнул и устало потёр переносицу.

— Мы не парочка. Мои чувства безответны. Если ты скажешь Дани, что я чуть его не…

Он замолчал, бессильно прикрыв глаза ладонью.

— Ничего я ему не скажу. Правда. Но с чего ты взял, что безответны? Ты говорил с ним об этом?

— Конечно, нет. И никогда не заговорю. Просто забудь, ладно? Ты действительно можешь всё разрушить одним неосторожным словом, и тогда мне уже нечего будет терять.

Он снова смотрел в упор, и по моей спине побежали неприятные мурашки. Да, Черныш в гневе действительно страшен.

— Убьёшь меня? — спросила я с кривой улыбкой.

Рэй не ответил.

— Я уже пообещала сохранить всё в тайне. А вот тебе стоило бы выговориться, не думаешь?

— Нет.

— Уверена, тебе не с кем поговорить об этом. Вряд ли ты считаешь меня достойной доверия, и знакомы мы всего ничего, но почему бы не рассказать всё человеку, который уже и так знает самое главное? Хуже ведь не будет, верно?

Рэй молчал. Я его не торопила, только подливала виски. Не похож он на человека, который будет откровенничать с кем попало. И с чего я решила, что алкоголь развяжет ему язык?

Когда тишина стала почти осязаемой, Рэй вдруг вздохнул, будто решаясь.

— Мы росли вместе, — сказал он неуверенно. — И я с детства его ненавидел. Теперь считаю себя полным кретином из-за этого.

Я вытаращила глаза. Ненавидеть Дани? Это вообще возможно?

Рэй, видимо, понял, о чём я думаю.

— Наши родители — партнёры по бизнесу. Поэтому мы постоянно были вместе. Уже тогда Дани невероятно раздражал. Меня с ранних лет заставляли изучать будущее дело, а он жил на полную катушку. Был обожаем всеми вокруг и валял дурака. Я считал его безответственным, поверхностным, но держаться подальше не давали обязательства. Нас буквально привязали друг к другу, чтобы я положительно на него влиял.

Рэй закатил глаза и отпил из стакана.

— Вместо этого Дани называл меня скучным стариком и пытался вовлечь в разные авантюры, вокруг него они образовывались просто из ниоткуда. Мне оставалось наблюдать за ним из отдаления и скрывать злость. Я должен был читать книги, слишком сложные для моего возраста, а он мог часами играть в приставку или болтать над ухом без остановки. Потом нас отправили в одну закрытую школу. Там мне уже некуда было деться от его слишком навязчивой дружбы. А в университете Дани стал центром всеобщего внимания. И я вместе с ним, ведь он всюду ходил за мной, не давал ни минуты покоя. Вокруг нас образовалась компания таких же безответственных идиотов, и началось веселье. Для меня оно всегда оборачивалось сущим кошмаром.

Я смотрела на Черныша во все глаза. Если он сейчас опомнится и замолчит, точно не переживу.

— Я буквально дни считал до выпуска, когда можно будет наконец отделаться от него и заняться работой. Даже родители не заставят меня с ним носиться. Так бы всё и продолжалось, если бы не…

Рэй замолчал и рассматривал меня некоторое время. Будто раздумывал, стоит рассказывать или нет.

— Если бы не увидел, как он целуется с парнем.

— Что?!

— Это было на втором курсе университета на вечеринке. Мы играли в «Семь минут в раю»*. Точнее, я в этом идиотизме участвовать отказался, просто присматривал, чтобы Дани не натворил глупостей. Парни и девушки тянули жребий, составляли пары и их запирали в шкафу на семь минут. Вообще, достаточно просто просидеть там вдвоём назначенное время, но кто-то предложил обязательное условие — поцелуй.

— Да, у нас тоже так делали, — кивнула я.

— В жребии «случайно» образовалась пара из двух парней. Дани и Марко — один из его близких друзей. Я точно знаю, что это специально подстроили. Дани уже тогда был… привлекал к себе внимание. Не только девушек. Так что не удивлюсь, если Марко сам об этом попросил. А Дани просто веселился. Ему было интересно. Поэтому не слишком сопротивлялся, когда их затолкали в шкаф. Через семь минут они и не подумали выходить, и через десять, и через пятнадцать. Я решил, с меня хватит. Даже знать не хотел, чем они там занимаются. Собрался уйти спать, но меня подхватили с двух сторон и сказали, что именно я должен открыть и посмотреть. Не знаю, почему не ушёл. И зачем открыл шкаф, не знаю. Чёрт возьми, они действительно это сделали. Придурки! Целовались так увлечённо, что ничего вокруг не замечали. Руки Марко были у Дани под рубашкой. А этот идиот и не думал сопротивляться, его вполне устраивало. Я тогда ничего сказать не смог, от злости в глазах потемнело. Просто развернулся и ушёл. А потом до утра метался по комнате и никак не мог успокоиться. Дани не волновало, что станет с его репутацией, что скажут родители. Ясно же, это просто развлечение для него, не более. Так я думал. И ненавидел всё больше. Настолько, что видел эту сцену во снах чуть ли не каждую ночь.

— Не похоже на ненависть, — заметила я.

— Тогда мне так казалось. Думал, что гомофоб. Но когда во сне вместо Марко увидел себя…

— Понимаю.

— Они вошли во вкус и всё время пропадали вдвоём по тёмным углам. Мне почему-то было физически больно смотреть на это. И только спустя время я понял, что влюбился по уши.

Рэй замолчал. Пока рассказывал, он выпил залпом три стакана. Я молча подливала, стараясь, чтобы на лице не проступало чрезмерное сочувствие. Очень хотелось зареветь, но Чернышу такое точно не понравится.

— Спасибо за доверие, — сказала я наконец.

— О, это не доверие, как раз наоборот.

— Что ты имеешь в виду?

— На основе увиденного ты могла бы сделать неправильные выводы и поделиться ими с Дани. Теперь хотя бы знаешь правду.

Да уж, Черныша не переделать.

— Так почему ты не рассказал ему сам?

— В этом нет смысла, — вздохнул Рэй. — Дани одержим местью, винит себя в том, что случилось с Марко. Думает о нём. Если расскажу, всё испорчу. А в качестве друга могу хотя бы оставаться поблизости.

— Ну да, об этом во всех книгах пишут и во всех фильмах показывают. «Лучше остаться другом, и бла-бла-бла…». Клише.

— А ты не думала, что подобные вещи становятся клише именно потому, что правда? Вся наша жизнь состоит из клише.

Я уставилась на него, открыв рот.

— Рэй, а ты не пробовал книги писать?

Он только отмахнулся, а я полезла за второй бутылкой.

— Так что же случилось с этим Марко? — спросила я, разливая виски.

— Долгая история.

— Да ладно, у нас полно времени, — ни за что не хочу упускать шанс узнать всё до конца. Не такой уж Черныш и суровый, как мне казалось. Просто мальчишка, зацикленный на том, как уберечь любимого человека от всего на свете. А на остальное ему фиолетово. Это совсем неплохо, даже мило. И разговаривать с ним приятно. — Только не говори, что спать хочешь.

— Марко в лечебнице, — неохотно сказал Рэй после долгого молчания. — Лечебнице для душевнобольных.

— Что? Почему?

Ответить Рэй не успел.

За открытым окном мелькнула тень, зашуршало и снова стало тихо. Мы замерли, прислушиваясь.

— Там что-то есть? — шёпотом спросила я.

— Определённо.

— Призрак?

— Или Иму.

— Вряд ли он стал бы бродить по саду среди ночи, — заметила я.

Рэй бросил мне бутылочку со святой водой.

— Если что, беги к Дани.

— Угу.

Мы бесшумно вышли в коридор и снова прислушались. Снаружи царила тишина. Вдруг зашуршало прямо за порогом. Я подскочила. Рэй приложил палец к губам, кивнул на дверь и беззвучно сказал: «Открой, только тихо». Я рывком распахнула её, и по подъездной дорожке скачками понёсся некто высокий и тощий. Размахивал карикатурно длинными руками, напоминая гигантского жутковатого паука сенокосца. Пока я раздумывала, можно ли уже начинать орать, Рэй пролетел мимо меня чёрной тенью, и в следующее мгновение повалил его, вдавливая в траву. Существо хрипело и отплёвывалось, а мне вдруг померещилось в нём что-то смутно знакомое.

— Подожди, Рэй! — вскрикнула я. — Это же Рики! Рики Уайт! Он ухаживает за нашим газоном.

— Что ты здесь делал? — Рэй оторвал парня от земли и встряхнул как мешок с мукой.

— Я не хотел ничего плохого, — всхлипнул Рики. — Мисс Фостер, я правда не подсматривал! Просто поспорил с парнями с соседней улицы… тут же было убийство, и выстрелы у-у-у… столько крутых вещей возле вашего дома происходит!

Он восхищённо таращил глаза. Конечно, круто же, когда кругом выстрелы и соседи мрут при странных обстоятельствах. Я вздохнула. Дебилы малолетние, посмотрела бы я на них на моём месте. Все штаны бы себе обосрали.

— Рэй, отпусти его уже. А то сломаешь что-нибудь, потом проблем не оберёмся.

Черныш разжал руки и выпрямился. Рики поднялся, кряхтя и разминая затёкшие запястья.

— Простите, я правда не хотел пугать вас. Мы думали, тут какая-то чертовщина. А у вас просто парень появился… — Он посмотрел на Рэя с явным уважением. — Можно, я пойду?

Мы с Чернышом переглянулись и захохотали. Точнее, хохотала я, а Рэй просто широко улыбнулся. Как же ему идёт улыбка! И почему он так редко улыбается? Точнее, я вообще первый раз это вижу.

— Иди, — разрешила я. — И больше не вздумайте тут околачиваться.

— Да, мэм.

Парнишка метнулся вдоль по улице испуганным зайцем, а мы снова переглянулись.

— Ну всё, слухи нам обеспечены, — прыснула я. — И это они ещё остальных не видели. Подумают, что у меня гарем.

— Тебя это беспокоит? — спросил Рэй.

— Вовсе нет. Даже льстит немного. Ещё бы, столько красавчиков и все мои, прямо сама себе завидую.

Мы вернулись в дом и снова устроились на кухне. Почему-то здесь мальчикам нравилось больше, чем в гостиной и все свои совещания они проводили, устраиваясь за кухонным столом.

— Ты начал рассказывать о Марко, — осторожно напомнила я.

— Гм-м… — Черныш впал в задумчивость. Казалось, он готов закрыться, но через некоторое время всё же заговорил. — Незадолго вечеринки, о которой я тебе рассказывал, по общежитию начали распространяться странные слухи. О монстре, живущем в зеркалах.

Я вздрогнула.

— Да, ты всё правильно поняла, — усмехнулся Рэй, заметив мою реакцию. — Несколько учеников пропали без вести, позже их тела нашли в подвале общежития. Но полиция искала маньяка, а не призрака. Естественно, в глупые легенды никто не верил. Кроме Дани. Он решил докопаться до правды и как-то ночью влез в университетский туалет, чтобы обследовать зеркало. Я тоже пошёл. Не потому, что мне интересно, просто решил присмотреть за ним. Всё это, конечно, выдумки, а вот охранники настоящие. Что говорить родителям, если нас поймают, я не представлял.

— И вы там что-то видели?

— Вот именно, что-то. Неясную тень. Но потом долго не могли успокоиться. Я вытолкнул Дани в окно, не дожидаясь, пока оно покажется. Несколько дней мы даже не заговаривали об этом, а через две недели после той самой вечеринки пропала ещё одна девушка. Ночью Дани решил снова сходить к зеркалу. И Марко увязался следом. Для него всё было весёлым приключением. Или скорее поводом зажать Дани в тёмном углу. Меня это бесило до зубовного скрежета. Хотел было отправить Марко на все четыре стороны, когда мы снова увидели ЭТО в зеркале музыкального класса.

— Это был Иму?

— Оно не было похоже на человека, как Иму. Но ты говорила о зверином облике. Думаю, мы видели именно его. Тварь протянула руку сквозь зеркало и схватила Марко за шею. У нас не было с собой никакого оружия, не понимаю, чем мы вообще тогда думали. Просто метались вокруг Марко, пытаясь оторвать от него руку, но ничего не получилось. Наверное, мы все бы там погибли, если бы не профессор Морриган. Он ворвался в класс, на ходу прочёл изгоняющее заклинание, и демон отступил. Не знаю, почему у него вышло тогда, ведь он делал то же, что и мы вчера. Даже без подготовки. С тех пор мы много думали об этом, но так ничего и не поняли. Профессор вызвал скорую для Марко и осмотрел нас. Мы пытались задавать вопросы, но он сказал забыть об этом и больше никогда не вспоминать, иначе попадём в беду.

— Профессор был экзорцистом?

— Не знаю. Мы так и не смогли ни о чем его расспросить, он пропал на следующий день. Вместе с демоном. Пытались узнать хоть что-то, но вся информация о нём исчезла, будто такого преподавателя никогда не существовало. Всё это казалось чертовски странным, и мы были напуганы до смерти. Возможно, стоило просто забыть и жить дальше, но Марко попал в психиатрическую клинику. Физически он почти не пострадал — лишь лёгкое истощение, а вот эмоционально оказался буквально выжат. Когда мы пришли навестить, он выглядел, как амёба, а потом вдруг вцепился в Дани и обвинил его во всех грехах. Что это Дани затащил его туда и из-за него нас чуть не сожрал демон. Я напомнил Марко, что он сам за нами увязался, но он и слушать ничего не хотел.

— Но ведь никто ни в чём не виноват! — воскликнула я.

— Да. А Дани считает по-другому. После того дня он сильно изменился. Во всем винил себя. И задался целью отомстить во что бы то ни стало. Целыми днями искал информацию в интернете, пропадал в библиотеках в поисках старых архивов, выискивал похожие случаи. Пока наконец не напал на след и не сбежал. Все, конечно, удивились до крайности, его родители места себе не находили, а я сказал, что знаю где Дани и поехал за ним. Накануне увидел его записи в компьютере и карты с отметками, так что имел представление, куда он направляется.

— Ты его нашёл, и с тех пор вы путешествуете вместе?

— Сперва мы сильно поссорились. Он ни за что не хотел домой, говорил, что сам во всём разберётся, чтобы я возвращался и придумал, как всё объяснить. Но возвращаться одному бессмысленно, поэтому я сказал, что тоже поеду. Без меня его просто убьют где-нибудь. С тех пор мы исколесили половину Штатов в поисках Иму. Нашли людей, через которых покупаем поддельные удостоверения, документы и оружие, если нужно. Научились стрелять и изгонять духов. Притворялись полицейскими, ФБР, врачами, антикварами, лишь бы проникать к зеркалам. По пути избавлялись от всякой нечисти. Вот, собственно, и всё. В этой истории нет ничего загадочного.

— Несладко вам пришлось, — вздохнула я. — Теперь я понимаю, почему вы так ненавидите Иму. А ты, Рэй… тебе нужно рассказать Дани о своих чувствах. Он просто ничего не замечает, но я уверена, очень тепло к тебе относится.

— Он мне благодарен, не более.

— Ты не можешь утверждать, не узнав наверняка.

Рэй не ответил. Некоторое время мы молча напивались, думая каждый о своём.

А когда я начала вспоминать, сколько же мы выпили, поняла, что уже с трудом воспринимаю реальность.

— Рэ-э-эй?

— М-м? — Рэй положил локти на стол и опустил голову на скрещенные руки.

— Ты похож на чёрного кота. Можно я буду называть тебя Чернышом?

— Угу, — промычал он и отключился.

— Вау! Надо было сразу тебя напоить.

Я с трудом поднялась, потрепала его по волосам и поплелась спать, размышляя, насколько несправедлива наша грёбаная жизнь. За Дани и Рэя стало обидно почти до слёз. Мне вдруг нестерпимо захотелось высказать всё Иму. Не усну, если не выскажусь!

— Эй! Маньяк зеркальный! — заорала я, войдя в свою комнату. — Ты! Всю жизнь мальчикам испортил! Какого дьявола тебе от них надо?!

Зеркало лениво ответило, что таких дураков и убивать не надо, сами помрут где-нибудь из-за глупого героизма.

— Чёртов демон, да что ты вообще знаешь о героизме?! А ну выходи, я сама тебя прибью! Как ты мог так с ними поступить?

— Сколько раз я должен повторить, что я не де… — но тут меня резко качнуло назад. Зеркало тут же взорвалось светом, и Иму подхватил меня на руки.

— Отпусти! — взвилась я. — Сейчас же! Извращенец! Псих!

— Сколько ты выпила? — насмешливо спросил Иму. — Первый раз вижу тебя в столь плачевном состоянии.

— Иди в жопу, маньяк, — я обняла его за шею, утыкаясь носом в плечо. Он с усмешкой сгрузил меня на кровать.

— Спи.

— Стоять! Куда это ты собрался?

— А у тебя есть предложения?

Я потянула его за рубашку и заставила сесть рядом. Плохо понимая, что делаю, забралась к нему на колени и свернулась калачиком.

— Ненавижу тебя, — заявила я сердитым шёпотом. И, уже засыпая, услышала его негромкий смех. А потом прохладные пальцы зарылись в волосы, и я тут же погрузилась в сон.

Утро ознаменовалось дичайшим похмельем и головной болью. Боже, что вчера было? Апокалипсис?

Я лежала поверх одеяла в одежде и пялилась в потолок, пытаясь примерно воссоздать в памяти события вчерашнего вечера, но всё было, как в тумане.

Помню, пили с Рэем, и он рассказывал мне душераздирающую историю своей любви, а потом…

Как я здесь оказалась вообще? Но память подсовывала мне только непонятные обрывки сна, где меня обнимали чьи-то руки и я обнимала в ответ. Губы касались моих щёк. Было что-то ещё, о чём я даже вспоминать не хочу…

Права Эрика. Недотрах — страшная вещь. Я же не подросток в пубертате, чтобы эротические сны смотреть. Правда, сердце моих доводов не слушало и неслось вскачь, а тело буквально млело от приятных воспоминаний.

Интересно, который час? Наверное, раннее утро, и все ещё спят.

Я попыталась подняться. Голова закружилась так, что о своём намерении тут же забыла. Господи, как хочется пить. Я без особой надежды скосила глаза на тумбочку и неожиданно обнаружила там запотевшую бутылку минералки. Кто же этот заботливый ангел, не оставивший девушку умирать от похмелья? Неужели, Рэй? Нет, Рэй не стал бы входить в мою комнату, пока я сплю. Да он скорее всего и сам в столь же плачевном состоянии. Дани? О, моё милое раннее солнышко! Но что-то подсказывало мне, что это вовсе не забота солнечного Зефирки, а насмешка кое-кого диаметрально противоположного.

Иму в комнате отсутствовал, хотя коварная память подсказывала, что перед тем, как вырубиться, я точно его видела.

Наверху раздался глухой стук, быстрые шаги, и снова воцарилась тишина. Что, опять?! Я поёжилась, вспоминая топот и мерзкий смех существа, недавно оккупировавшего чердак. Неужели оно ещё там? Шум раздался снова. Похоже скорее на драку, чем на возню лепрекона. Что-то каталось по полу, кажется, рушилась мебель, вдруг послышался вскрик.

Кряхтя и держась за голову, я сползла с кровати, уцепила биту неверной рукой и поплелась наверх. Мучительно медленный подъём по лестнице будил очень неприятные воспоминания. Я запоздало подумала, что нужно сначала разбудить Рэя, а потом уже переться навстречу приключениям. Но нет, наша ебанутая героиня тупого ужастика ничему не учится.

Стоило вспомнить о Рэе, как он с топотом пронёсся мимо меня, держа в руке пистолет. Даже удивиться не успела, как он уже скрылся на чердаке. Неплохая подвижность после вчерашних-то подвигов! Я рванула за ним со всей доступной скоростью и успела как раз к развязке драмы.

Полутёмная комната дрожала в неверном свете свечей, расставленных тут и там. В центре — нарисованная мелом пентаграмма. А внутри неё зловещий чёрный силуэт, сжимающий когтистой лапой шею болтающегося над полом человека.

— Иму! — вскрикнула я, но Рэй уже выпускал в него пулю за пулей. Видя, как они пролетают мимо цели, он бросился к пентаграмме, фигура шевельнула когтем, и Черныш застыл, будто на стену натолкнулся.

Дани хрипел, скрёб руку Иму ногтями, не отводя от него горящего ненавистью взгляда. Иму спокойно смотрел в ответ. Уши и клыки у него заострились, но лицо оставалось человеческим. Он приоткрыл губы в лёгкой улыбке, послышалось низкое шипение, и Дани дёрнулся от боли, бледнея ещё больше.

— Иму! Отпусти его! — заорала я. Он не реагировал.

Дани что-то прошептал, пентаграмма вспыхнула, но Иму даже не пошевелился, продолжая пытку. Дани явно было больно, и силы он терял очень быстро. Однако продолжал повторять слова раз за разом, заставляя пентаграмму гореть.

— Дани, перестань! — закричал рядом Рэй. — Ты же так умрёшь. Чёрт!

Он снова рванулся вперёд, разрывая невидимые путы невероятным усилием. Продвинулся лишь на пару шагов, а волосы на висках уже стали мокрыми от пота, из прокушенной губы потекла кровь.

Между тем улыбка Иму стала шире. Вокруг Дани образовалось лёгкое свечение, он безвольно уронил руки, но заклинание повторять не перестал. Рэй был почти у пентаграммы, шипя сквозь зубы ругательства. А у меня от страха темнело в глазах. О чём я думала?! Иму — убийца!

Плохо понимая, что делаю, ринулась мимо Рэя и легко пересекла нарисованный мелом барьер. Иму то ли не ожидал, что я могу полезть кого-то спасать, то ли не считал опасной, поэтому обездвиживать не стал, да и вообще не смотрел в мою сторону.

Внутри пентаграммы бушевала невероятная сила, меня тут же придавило к полу. Я повисла на покрытой чешуйчатой кожей руке, пытаясь расцепить когти и выкрикивая что-то неразборчивое.

— Ливи, убирайся отсюда, — прохрипел Дани. По его подбородку текла кровь, но глаза горели адским пламенем. Он и не думал сдаваться.

— Ливи, выйди из пентаграммы! Живо! — Черныш протянул руку, но дотянуться до меня не мог.

— Иму, прекрати! — орала я, не обращая ни на кого внимания. — Отпусти его, немедленно! Какого хрена…

Пол резко бросился мне в лицо, реальность вокруг схлопнулась, сдавливая и ломая меня, как безвольную куклу. Я выпустила руку Иму, отдаваясь уносящему в забытьё ледяному потоку, но реальность тут же раздвинулась до обычной, и стало легче.

Дыша, как загнанная лошадь, я пыталась сфокусировать взгляд, понять, что случилось. Голова лежала на чём-то мягком и прохладном, что приносило невероятное облегчение. Руки сами собой потянулись потрогать это мягкое, я тут же с ужасом открыла глаза и увидела склонившегося надо мной Иму. А моя бедовая головушка мирно покоилась на его коленях. Тут же захотелось оказаться от него как можно дальше, но ватное тело совсем не слушалось.

Неподалёку Рэй придерживал Дани, который висел на нём мешком, но всё ещё находился в сознании. Насколько же он сильный, если выдерживал невероятное энергетическое давление так долго? К тому же, Иму явно что-то делал с ним. Что-то ужасное.

— Какого хрена ты творишь? — напустилась я на него, попутно пытаясь совладать с голосом.

— Он сам этого хотел, — Иму беспечно пожал плечами. — Сказал, что нашёл кое-что и позвал сюда. Я сразу понял его замысел и мне стало любопытно, на что он способен. Ни на что, как оказалось, хотя упрямства ему не занимать. Ты вложил слишком много сил в пентаграмму, человечек. Мог умереть даже без моего вмешательства. Я бы просто наблюдал, но твои эмоции недурны на вкус.

— Заткнись!!! — прорычал Дани и рванулся было к Иму, но Рэй удержал его. — Ублюдок! Тебе лучше убить меня прямо сейчас, иначе я найду способ от тебя избавиться…

Дани закашлялся и замолчал, вытирая кровь.

— Эмоции?! — я снова попыталась подняться и отползти от Иму подальше, но лишь повозилась у него на коленях и оставила попытки. — Ты хотел убить его?

— Даже не собирался, — возразил тот. — Всего лишь проучил немного.

— Ты не должен делать такое с людьми, — строго сказала я. — О чём ты только думал? С тем, кто живёт с тобой под одной крышей! Немыслимо! И что ещё за «проучил»?! Поговорить нужно было, а не руки распускать. Убедить, что такие действия для тебя не опасны. Если ты сильнее, веди себя достойно!

Иму рассмеялся и потрепал меня по волосам.

— Люди действительно забавные.

— А ты ведёшь себя, как животное.

— Твой дружок был не лучше. Не может контролировать эмоции, пылает ненавистью. Вам лучше оставить попытки избавиться от меня. Я, конечно, проявляю невероятное великодушие, но мне может и надоесть. Быть добрым очень скучно.

— Ты убил столько людей, что поздно быть добрым, — зашипел Дани, всё ещё держась за Рэя. — Ты по уши в крови. Чудовище! Из-за тебя Марко в больнице! Я этого не забуду. Больной ублюдок! Профессора Морригана тоже убил, да? Уверен, ты не бессмертен! Мне не жалко умереть, но я и тебя с собой в ад заберу, тварь!

— Никогда не убивал никаких профессоров, — спокойно ответил Иму. — И понятия не имею, кто такой Марко. Всё время до того, как поселился здесь, я искал кое-кого. Смотрел на ваш мир со стороны, не выходя из зеркала. Это мог быть любой мой соплеменник. Хотя, если угодно, могу прекратить твои страдания и милосердно выпить тебя досуха, только попроси.

— Ах ты ублю… — Дани снова рванулся к Иму, но тут Рэй вышел из ступора и начал так трясти его за плечи, что только голова безвольно дёргалась из стороны в сторону.

— Ты совсем ненормальный?! — шипел Рэй. — Какого чёрта?! Устроил ловушку, ни слова мне не говоря! Чем ты, мать твою, думал?! Вложил в неё все силы, умереть захотел?! Идиот! До чего ты готов дойти ради Марко? Так любишь, что на смерть готов? Не собираюсь молча наблюдать, как ты гробишь себя! Свяжу и отвезу к отцу, понял?!

— Не… не люблю, — с трудом выговорил Дани, Черныш тут же прекратил его трясти.

Мы с Иму молча наблюдали. Иму с интересом, я — с сочувствием.

— Я его не люблю, — повторил Дани. — Просто… всё случилось из-за моего дурацкого любопытства. Я не должен был звать его с собой. Мне невыносимо, что он сейчас в таком состоянии. Не могу смириться, что такое происходит только потому, что для этих… — он ткнул в Иму пальцем, — мы чёртов деликатес. Просто, блядь, ёбаные лобстеры, ты можешь себе представить? Их всех нужно стереть с лица земли. Они…

Дани запнулся, глаза его покраснели.

— Если это был не ты, то кто? — спросил Рэй у Иму, крепко удерживая Дани.

— Понятия не имею.

— Почему сразу не сказал, что не тот, кого мы ищем?

— Не видел в этом смысла, — беспечно откликнулся Иму. — Я поступил бы так же, если бы мне это понадобилось.

Рэй вдруг перехватил Дани за поясницу и легко закинул на плечо.

— С ума сошёл? — взвыл Зефирка, — Отпусти!

— Нет. Ливи, у тебя есть коньяк? Я планирую влить в него как минимум полбутылки.

— Я не хочу! Эй, ты слышишь?

— Да пожалуйста, — ухмыльнулась я. — Мой бар — твой бар. Удачи, Черныш.

— Не смей меня так называть, — прорычал Рэй.

— Ты сам вчера разрешил! Я точно помню. Вроде бы.

Но Рэй меня уже не слушал. Он удобнее устроил Дани на плече. Тот снова попытался вырваться, но, видимо, слишком устал и просто повис безвольной тряпочкой.

Мы с Иму немного помолчали, глядя им вслед. Надеюсь, эти двое наконец объяснятся. Они просто должны успокоиться и поговорить. Принять, что Иму нельзя победить. Всё же, несмотря на свою жестокость, он не убил Дани, хоть тот и напал первым. Значит, он действительно здесь не за тем, чтобы питаться. Глупо думать, что ему нужны только мои книги, разве что просто ради любопытства. А может быть…

— Долго собираешься использовать меня, как подушку? — раздался недовольный голос прямо надо мной. — Встать можешь?

— Не знаю, — я приложила титанические усилия и всё же смогла подняться. Голова опять закружилась, я невольно качнулась вперёд, прислоняясь лбом к его плечу. И тут же улетела в астрал от запахов жаркого летнего дня. Да что такое с этим парнем?!

— Пожалуй, мне стоило бы ещё поспать, — пробурчала я невнятно. — Вы своей вознёй всё утро мне испортили.

— Я уже говорил, что не нападал первым.

— Знаю. Но это тебя не оправдывает.

— А я нуждаюсь в оправданиях? Он не лишён талантов и духовных сил, но не может совладать со своими эмоциями. Когда-нибудь это убьёт его. Глупый человечишка будет продолжать ненавидеть меня, даже после того, что я рассказал. Ему всё равно кого ненавидеть.

— Дани хороший. Он обдумает и поймёт. Ты ведь не хочешь никого убивать, верно? Мог нас всех по стенам размазать уже тысячу раз, но не сделал этого. Значит, больше не хочешь убивать людей?

Иму промолчал, только посмотрел равнодушно. Потом так же молча поднялся с пола и вздёрнул меня за шкирку, как нашкодившего щенка.

— Пойдём, что ли, кофе выпьем? — уныло предложила я, понимая, что мальчики нам компанию за завтраком не составят и мне придётся провести утро под его сверлящим взглядом. Настроение неумолимо поползло вниз. — Только я сперва не отказалась бы от холодного душа. Поражаюсь, как Рэй после вчерашнего ещё умудряется с утра коньяк хлестать. Да и вообще, он бодр и свеж, несмотря на то, что проспал остаток ночи на столе. Несправедливо.

Иму только усмехнулся, но его лицо тут же снова стало отрешённым.

После душа жить стало немного веселее, по крайней мере, желание убивать всех подряд немного утихло, и мы вполне мирно выпили кофе на кухне, развлекаясь разговорами ни о чём. Надо сказать, Иму бывает довольно приятным собеседником, когда не издевается. Правда,издевается он почти всегда.

— Тебе нравятся сладости? — спросила я, наблюдая, как Иму кладёт в чашку сразу пять кусков сахара.

— Мне нравится сочетание сахара с крепким кофе, — откликнулся он задумчиво. — Это вызывает смешанные чувства.

— Горечь и сладость?

— Что-то вроде того.

«Да в тебе самом две противоположности, — подумала я. — Милый Иму, которым ты притворялся в самую первую нашу встречу. И насмешливый демон, которым ты оказался».

При воспоминании о «том Иму» у меня сжалось сердце. Так жаль, что это была лишь маска. Обидно за все те чувства, что я испытывала к нему, а он просто издевался.

— Интересно, мальчики в порядке? — протянула я, пытаясь отвлечь себя от грустных мыслей.

— Не думаю, что о них стоит беспокоиться, — ответил Иму.

— Они ведь не поссорятся из-за этого? Рэй был явно в бешенстве от выходки Дани.

Из гостиной донёсся звон разбитого стекла, и я, недолго думая, рванула туда. Иму пошёл за мной, правда, скорее из любопытства, чем от желания помочь.

Спустя несколько секунд мы застыли на пороге, не зная, куда деть глаза. Точнее, я не знала, а Иму с живым интересом наблюдал, как Рэй целует Дани, прижимая к дивану и не давая вырваться. Правда, Зефирка не сопротивлялся, скорее наоборот. Господи!

— Не раз видел, как люди делают это, но никогда не понимал зачем, — тихо сказал Иму мне в ухо. — В этом есть какой-то особый смысл?

— Это поцелуй, — так же тихо объяснила я тоном профессора на докладе. — У людей он как выражение любви и страсти, обмен энергией, эмоциями…

— Слюной… — подсказал он.

— Ага. И это тоже. Люди делают так, когда любят друг друга.

— Хочу попробовать, — заявил Иму. Бесцеремонно, как куклу, повернул меня к себе, вытаскивая обратно в коридор, и поцеловал так, что у меня ноги подкосились. Я неосознанно обняла его, но вовремя очнулась и задавила порыв на корню. Сердце трепыхалось в груди, как сумасшедшее, щёки горели. И я прекрасно понимала, что для него это ничего не значит, почему тогда испытывала такие сильные эмоции? Будто его прохладные губы обжигают. И отрываться совсем не хочется.

— Блядь, — возмутилась я задушенным шёпотом, выворачиваясь из его объятий. — Ты не имеешь права вытворять такое с кем вздумается! Это проявление любви, я же говорила!

Иму спокойно смотрел на меня своими прекрасными глазами, видимо, анализируя мои слова.

— Разве это не нормально для мужчины и женщины? — возразил он.

— Да с чего ты это взял? Целовать кого-то без его согласия вовсе не нормально!

— Я хочу сделать с тобой все, что показывают в твоих фильмах. А ты совсем не против.

От бессилия из моей головы даже маты вылетели. У этого парня талант выбивать землю у меня из-под ног.

— Делая такие вещи, ты ничего не узнаешь о любви. Это лишь физический интерес, и ничего общего с любовью не имеет. Просто я первой попалась тебе под руку. А я не хочу делать такое с первым встречным! Мне нужна самая настоящая любовь, ясно? Любовь — не просто прикосновения, а когда нуждаешься в ком-то настолько, что ради него пожертвуешь даже жизнью, не задумываясь.

— Но я практически бессмертен.

— Это образное выражение. А ты не можешь испытывать никаких эмоций. Никогда никого не полюбишь. И если какую-то ненормальную угораздит влюбиться в тебя, только разобьёшь ей сердце.

— Разве его можно разбить? — живо заинтересовался Иму. — Я не знал. Хотя, возможно, если извлечь его и предварительно заморозить…

— О-о-о, Бо-о-оже. Всё, я не могу. Иди погугли! Только скройся с глаз хоть ненадолго.

Парень послушно исчез в коридоре, напоследок пронзив меня взглядом, а я с размаху треснулась лбом об стену. Может, хоть так мозги на место встанут. Я не готова проводить уроки полового воспитания для этого ангельски красивого демона. Пусть его в аду воспитывают, или откуда там он вылез.

Я проснулась совсем рано. В доме стояла тишина, только птицы по-утреннему нестройно пели за окном. В комнате царил приятный полумрак.

Мне было тепло и спокойно. Так уютно я давно себя не чувствовала. Может, потому, что вся эта ересь с призраками наконец закончилась, и теперь снова можно спать без кошмаров? Я прижалась к чему-то приятно прохладному, устраиваясь поудобнее, и резко открыла глаза, мигом растеряв весь сон. Потому что меня крепко обнимали чужие руки, щекой я прижималась к чьей-то груди, и чувствовала невесомое дыхание на волосах. Какого?!

Слегка отстранилась, боясь сделать лишнее движение и панически соображая, что делать. Кажется, оно спит. Или нет? Может, святой водой плеснуть? А если это не призрак? Хочется заорать, но тогда оно точно проснётся. Стараясь двигаться как можно аккуратнее, я начала потихоньку отползать к краю кровати, уже представляя себе страшные картины залитых кровью стен и живописно разбросанных внутренностей. Существо пошевелилось, вздохнуло и снова притянуло меня к себе. Тут я, наконец, додумалась присмотреться и, уже совершенно не беспокоясь о безопасности, ткнула его локтем в бок.

— Иму, чёрт тебя дери! Какого хрена ты делаешь в моей постели?

Иму приоткрыл совершенно ясные глаза, и я поняла, что он давно проснулся и веселится, наблюдая за моими манипуляциями. И разозлилась ещё больше, особенно от того, как хорошо мне спалось в его объятиях. Уму непостижимо!

— Я же говорил, что не переношу холод, — проворчал Иму, — а с тобой тепло.

Он потянулся, закинув руки за голову, и я в очередной раз застыла, не в силах отвести глаза. Видимо, мне конец. Этот бесчувственный красавчик сделает со мной всё, что захочет, просто любопытства ради и свалит домой. А я останусь тут, разбитая на части. Нет уж, мне такое нахер не сдалось.

— Не смей больше заваливаться в чужую постель без разрешения, — прорычала я. Иму усмехнулся, сверкнув глазами.

— Тебе же понравилось. Это ты первая затащила меня сюда прошлой ночью. А мне с тобой теплее, чем в гостиной, так что я не против.

— Я… я вообще такого не хотела. И в кровать тебя не затаскивала, ясно? Я же тогда пьяная была, как можно такое всерьёз воспринимать?

— Меня не интересуют детали.

— Скажи, как тебя убить? Я бы с огромной радостью. Медленно и мучительно.

— Сожалею, но ты меня даже ранить не сможешь. Если хочешь, призову призрака, или создам фантом. Можешь вымещать злость на них, когда будет необходимо.

— Нет уж, спасибо. И так обойдусь. Бедные призраки ни в чём не виноваты. Это тебя следует медленно на части разрезать.

— Как пожелаешь.

За завтраком мальчики были непривычно тихие и старательно смотрели в разные стороны. Уселись в разных углах стола, чтобы даже взглядами не пересекаться.

Зефирка болтал о пустяках, иногда отвечал невпопад, то и дело покрываясь очаровательным румянцем. Рэй, как обычно, собран, спокоен, молчалив, и вообще не проявляет никаких эмоций.

Я не поняла, после первого поцелуя разве не начинается «все счастливы, любовь до гроба, и всё такое»? Не может быть, чтобы чувства Черныша остались безответными. Дани же явно не против, или я вообще в людях не разбираюсь?

Нужно поговорить с Чернышом при удобном случае. Хотя, судя по его лицу, он даже слушать не станет.

— Мы вчера обсудили ситуацию, — без всякого дружелюбия сказал Рэй, глядя на Иму. Ага, видела я, как вы её обсудили. — Пожалуй, стоит извиниться перед тобой за ложные подозрения.

— Пожалуй, — милостиво согласился Иму.

— Это не отменяет факта, что ты принадлежишь к враждебному миру. Мы не можем полностью доверять тебе, но то, как ты повёл себя вчера, наводит на определённые мысли. У тебя есть цель, и остальное не важно, так?

— Верно.

Иму неожиданно серьёзно посмотрел на Рэя.

— И что это за цель, ты, конечно, не скажешь?

— Она не связана с убийством людей. Этого достаточно?

— Вполне. Мы намерены продолжать поиски того, кто проник в университет, и попробовать уничтожить его.

— Не собираюсь вас останавливать. Мне всё равно, что вы с ним сделаете, если найдёте.

— Тогда может быть, расскажешь ещё что-нибудь? По какой схеме вы проникаете в мир людей? Где вас можно найти? Как поделены территории?

Иму вскинул глаза на Рэя, и в комнате сразу стало на несколько градусов холоднее.

— Это ваша месть. Можете делать, что хотите, но помогать вам я не стану.

И, открыв книгу, он не произнёс больше ни слова.

Примечания:

*Игра «7 минут в раю» больше всего известна как компанейская игра для вечеринок, в которую играют в основном подростки. Суть в том, что выбираются два человека, которым нужно провести 7 минут наедине в темной закрытой комнате. Во время этих 7 минут они могут делать, что захотят. Некоторые проводят это время за беседой, некоторые предпочитают более интимные действия, вроде поцелуев и ласк.

Цветок ириса на холодном ветру (часть первая)

Лето навалилось на наш городишко аномальной жарой. Дома буквально плавились, трава на газонах съёжилась и пожелтела, соседи торчали в бассейнах с утра до вечера, а я тихо умирала, потому что жару не переношу.

Вот Иму был абсолютно доволен жизнью. Говорил, что такая температура ближе к приемлемой. В какой же духовке они там живут, подумать страшно!

Зато спать с ним замечательно. Я имею в виду, просто спать. Иму действует лучше кондиционера — прохладный и офигенно пахнет. Так что я каждое утро скриплю зубами, обнаруживая себя обвивающей его руками и ногами и уткнувшейся носом ему в шею. Просто безумие какое-то. Стоит хоть на минуту потерять контроль над своим телом, как оно тут же тянется к нему, независимо от доводов разума. А о своих снах вообще молчу. Главное, мне кажется очень правильным обнимать его и прикасаться при любой возможности. Но мало ли, что мне кажется. Иму не может испытывать романтических чувств. Что бы он ни говорил, физиологию не победишь.

Это крайне опасное существо ворвалось в мою жизнь, всё в ней перевернуло, напугало до смерти. Но всё равно я никак не могу победить ненормальную привязанность. Хочется находиться рядом, даже несмотря на то, что он подавляет одним своим присутствием. Иногда мне кажется, что я схожу с ума, но просыпаясь по утрам рядом с ним, чувствую себя счастливой до идиотизма. Уверена, Иму всё прекрасно понимает и издевается надо мной, привязывая ещё сильнее. На кой хер ему это? Просто развлечения ради?

Эрика иногда звонила, но не могла долго разговаривать — дел у неё там по горло. Вот бы она вдруг вернулась домой и застала тут кучу незнакомого народа. Но, увы, в ближайшее время о приезде даже речи не было. Контракт — штука суровая, и, как правило, подписав его, ты уже не принадлежишь себе. Жаль, мне просто невыносимо хочется увидеть подругу, так как уже похоронила её пару раз, и теперь очень хочу обрести вновь.

Отношения мальчиков оставались неразгаданной тайной. Я больше не заставала их за чем-то романтичным, и между ними явно ощущалось напряжение. Рэй часто бывал задумчив, больше замыкался в себе, разговаривал мало. А Дани так и продолжал солнышком светить всем вокруг, и только когда смотрел на Иму тень ещё пробегала по его лицу.

За пару месяцев они ездили «на задания» несколько раз, а в последнее время и я увязалась с ними. Началось со странного пожара на соседней улице. За обедом глава семьи мистер Уоллес вспыхнул сам собой, как сухой трут, мгновенно сгорел до углей, только конечности остались нетронутыми. Он даже не понял, что горит, умер от разрыва сердца под крики ужаса своих домочадцев.

Мы в это время пили чай в саду и сразу увидели дым, но когда примчались на место, всё было кончено. Огонь перекинулся на занавески, дом загорелся, но больше никто не пострадал. Бродя по обугленным развалинам гостиной, мы нашли странную сувенирную печать, которую мистеру Уоллесу привёз в подарок двоюродный брат из путешествия по старым индейским поселениям. Как оказалось, индейцы поклонялись духу огня, а печать, которая являлась вместилищем духа, парень прихватил, никого не спросив. Разъярённый дух спалил ни в чём не повинного мистера Уоллеса и затаился в доме, явно собираясь расправиться с остальными. Тут-то его и поймал Черныш, феерично остановив огненный шквал голыми руками.

Меня оттуда вообще выставили, хотя я упрямо влезла в самое пекло и успела вытащить из огня малышку Салли. Парни остались мной вполне довольны, и после этого начали иногда брать с собой.

Стрелять так и не научилась, зато у меня уже неплохо получается проводить ритуалы и контролировать потоки энергии под чутким руководством Дани. Правда, когда он находится слишком близко ко мне, показывая, как пропускать потоки через своё тело, Черныш мгновенно мрачнеет, и я чувствую себя неловко.

Зефирка говорит, вполне возможно, способности у меня наследственные. Но я никогда не слышала, чтобы родители занимались экзорцизмом или чем-то подобным. Надо будет расспросить их, когда поеду домой в следующий раз. И заодно не забыть рассказать, что спуталась с парнем из другого мира, который может призывать всякую нечисть, становиться невидимым и проходить сквозь зеркала. Если мы спим в одной постели и даже разок поцеловались, это же считается, что я с ним спуталась? Ох, как же хочется спутаться с ним во всех приличных и неприличных смыслах. Идея так себе, поэтому я держу себя в руках и стараюсь даже не смотреть на него лишний раз. Ведь при каждом взгляде мысли уезжают в совершенно ненужную сторону.

Иму же ведет себя вполне сносно. Когда не язвит, с ним даже комфортно. Читает книги из моей коллекции со скоростью света, знакомится с человеческим кинематографом и частенько ищет какую-то сверхсложную информацию в интернете. Я как-то попыталась расспросить, что он такое там изучает, в итоге ничего не поняла.

Бывает, его совсем не слышно и не видно, пока не наткнёшься случайно в каком-нибудь неожиданном месте, где он примостился с книгой или ноутбуком. На подоконнике в кухне, где обычный человек при всём желании не удержится, он практически висит в воздухе, скрестив ноги, и поза его так изящна, как если бы он сидел на твёрдой земле. На чердаке, зависая перед треугольным окном. Но больше всего — в моей кровати. Это вообще его самое излюбленное место. И очень глубоко в душе я совершенно не против. Не хочу это признавать, но когда вхожу в комнату и вижу его там, моё сердце помимо воли наполняется теплом и светом. Пока он не откроет рот и не скажет какую-нибудь гадость.

Нашей паранормальной деятельностью Иму совершенно не интересовался, на задания с нами не ходил и равнодушно отмахивался, если ему предлагали составить компанию.

— В этом нет ничего интересного, — говорил он, не поднимая глаз от книги. — Не вижу никакого смысла изгонять призраков, если на их место тут же придут новые. Напрасный труд.

Однако как-то утром Рэй получил известия, которые перевернули весь наш привычный уклад с ног на голову. Телефонный звонок раздался сразу после завтрака, Черныш извинился и вышел в коридор.

— Дани, собирайся, — мрачно заявил он через пятнадцать минут. — Придётся съездить в Денвер.

— Что случилось? — удивилась я.

— Денвер? — переспросил Дани.

— Майк звонил. Майк Хейз. Попросил помочь ему с одним делом.

— Хейз? Твой друг из университета? Разве вы до сих пор так близки? Ты уверен, что дело по нашей части?

— Ага, — хмыкнул Черныш. — Айрис пропала. Его невеста. Мы давно не общались, но он не знал, к кому ещё обратиться.

— Понятно, — Дани залпом допил кофе и поднялся. — Дорога дальняя, чем раньше поедем, тем лучше. Детали в пути обсудим.

— Я с вами, — заявила я.

— Не думаю, что это хорошая идея, — возразил Рэй. — Слишком далеко.

— А по-моему, отличная идея. Хочу развеяться хоть немного, путешествие будет очень кстати. К тому же, я ищу побочную историю для своей книги. Почему бы не взять эту?

— Вряд ли Майк обрадуется такому подарку.

— Да ладно, я всё изменю так, что он даже не узнает. Ну же, парни. Я вам совсем не помешаю. Тем более, это же всего на несколько дней?

— Как получится, — сдался Рэй. — Только обещай держаться в стороне и не влезать в неприятности.

— Ну естественно, когда я куда влезала.

Мы собирались второпях, к полудню всё было готово. Каково же было наше удивление, когда Иму молча уселся на заднее сидение и невозмутимо раскрыл книгу.

— Ты тоже хочешь поехать? — вытаращилась я на него.

— Одному здесь скучно, — ответил тот. — Не собираюсь сидеть и ждать, пока вы там развлекаетесь.

— Исключено, — тут же ощетинился Черныш. — Ты не можешь разъезжать с нами, куда вздумается.

— Я могу делать всё, что захочу. Спорами ты только всех задерживаешь. Уверен, что твой друг сможет столько ждать?

Рэй смерил его взглядом, но благоразумно промолчал. Если Иму что-то решил, его не остановить.

— Так что там случилось у Майка? — спросил Дани, пока мы катили по залитым солнцем улицам пригорода.

— Как я уже говорил, его невеста пропала, находясь в запертом доме, посреди ночи. Спустилась выпить воды и в постель больше не вернулась. Майк обыскал всё, но из дома она точно не выходила — сигнализация была включена.

— Может, просто сбежала?

— Майк уверен, что нет. В последнее время она видела что-то странное в доме, была очень напугана.

— Что именно видела? — заинтересовалась я.

— Ирисы.

— Что?!

— Пожалуй, нужно начать сначала, — вздохнул Рэй. — Майк — кризисный психолог. Он работает с жертвами насилия, несчастных случаев, катастроф, и тому подобное. Несколько лет назад ему пришлось вытаскивать из тяжёлого посттравматического расстройства девушку, попавшую в аварию вместе со своим женихом. Она пережила клиническую смерть, с большим трудом её удалось вернуть с того света. Узнав, что парень погиб на месте, Айрис тут же захотела последовать за ним.

Короче говоря, Майку пришлось трудно. Он хороший врач, поэтому действовал медленно и осторожно, но случилось то, что в медицине называют эффектом Флоренс Наттингейл. Майк начал испытывать к пациентке романтические чувства. Глядя на её нерушимую любовь к другому, не смог сам остаться равнодушным.

Терапия проходила очень тяжело, Айрис утверждала, что у неё с погибшим сильная связь, чувствовала себя виноватой в том, что осталась жива и всё никак не хотела отпустить прошлое. Некоторое время после аварии её преследовали кошмары, даже галлюцинации наяву.

— Бедняжка, — расстроилась я.

— На самом деле, случай нередкий, — сказал Дани. — Когда погибает кто-то особенно близкий, кажется, что любишь его даже больше, чем при жизни. Если эти чувства выйдут из-под контроля, можно сойти с ума. У пациентов с ПТСР нередко развивается шизофрения. Ты запрашивал у Майка её историю болезни?

— Да, уже прислал. И записи с сеансов.

— А как же врачебная тайна? — возмутилась я.

— В такой ситуации не до врачебных тайн, — жёстко возразил Черныш. — Если у неё появились психические отклонения, лучше знать об этом сразу. Но, в случае с Айрис, таких отклонений не наблюдалось. Только сильная привязанность к погибшему и чувство вины. Со временем она смогла справиться с депрессией и постепенно вернулась к нормальной жизни. Долгое время Майк сохранял с ней связь, но не решался признаться в чувствах, уверенный, что это совершенно неуместно. И всё же он был для Айрис одним из самых близких людей, так что в конце концов она ответила ему взаимностью.

Дани уже открыл ноутбук и копался в истории болезни, в одно ухо слушая Рэя.

— Здесь глубокая депрессия, но никаких патологий. Девочка справилась и осталась нормальным человеком. Тогда откуда страхи накануне исчезновения?

— Это случилось после того, как Майк и Айрис начали жить вместе. Они долго шли к этому, решение обоим далось нелегко. Майк внимательно следил за её эмоциональным состоянием, был убеждён, что этот шаг только улучшит его. Айрис необходима уверенность в будущем, и Майк делал для этого всё возможное. Он на самом деле её любит. Но как только Айрис переехала к нему, депрессия усугубилась, и всё стало гораздо хуже. Она утверждала, что видела Йена в доме.

— Йен — это её погибший жених?

— Именно.

— И что он делал?

— Не знаю, скорее всего, она просто видела его. И каждый раз находила свежие белые ирисы, покрытые росой.

— Это связано с именем, или чем-то ещё? — спросила я. — На языке цветов ирис означает чистоту и непорочность. Но при чём тут непорочность? Или дух намекает на то, что Айрис изменила ему с другим? Тогда похоже на попытку вызвать у неё чувство вины.

— Возможно, — Рэй потёр переносицу. — Майк подозревает, что она сама приносит эти цветы, но ничего нельзя утверждать наверняка. В целом её состояние резко ухудшилось, начались кошмары, тревожность, панические атаки. А позавчера она исчезла.

— Если это проделки духа, мы с ним разберёмся, — Дани бегло улыбнулся и снова уткнулся в ноутбук. — Когда устанешь, я сменю тебя за рулём. Мне кажется, ты сегодня плохо спал.

Рэй промолчал, но я заметила, что у него покраснели уши. Неужели опять всю ночь на спящего Зефирку пялился? Эх, так и не узнала, что же между ними произошло.

Я скосила глаза на Иму. Тот совсем забыл о книге у себя на коленях и во все глаза смотрел в окно. Уверена, это его первая подобная поездка и сейчас он смотрит на наш мир с совершенно другого ракурса.

Наблюдая, как у него время от времени удивлённо расширяются глаза, не смогла сдержать улыбку. Надо же, и с этого парня иногда слетает маска вселенского равнодушия.

Постепенно пейзаж за окном выровнялся в бескрайние луга и меня начало клонить в сон. Мысли невольно вновь и вновь возвращались к бедной Айрис. Сколько же ей пришлось пережить… Потерять любимого. Можно ли вообще жить после такого? Как будто живёшь уже не ты, а кто-то другой.

Я поудобнее устроилась на сидении и бросила ещё один взгляд на Иму из-под ресниц. То, что я к нему чувствую, конечно, совершенно точно, сто процентов не любовь. Но когда он уйдёт, изменится ли моя жизнь? Мне же не будет одиноко, да? Нет, не будет, вот ещё. Свободно и хорошо мне будет, только обрадуюсь.

Я зевнула. Сон наваливался неумолимо, глаза слипались, мысли совсем запутались. Перед глазами закружились сумбурные картины явно романтического содержания, но вдруг я очнулась посреди узкого холодного коридора со множеством покрытых паутиной зеркал.

По телу тут же пробежали неприятные мурашки. Что это за место?

Стены, покрытые тёмно-серыми неровными мазками краски, буквально давили со всех сторон, а затхлый воздух совершенно не хотел проникать в лёгкие. Приходилось проталкивать его почти насильно. Я огляделась, но никого не увидела. Если это сон, то хочу проснуться немедленно.

— Дани? Рэй? — позвала я, но в ответ услышала только бешеный стук своего сердца.

Стоять на месте бессмысленно, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как медленно пойти вперёд. По полу мёл сквозняк, приподнимал паутину на зеркалах, но я боялась даже смотреть на них. Лучше не знать, что там прячется. А от картин в мрачных тонах под тяжёлыми золочёными рамами вообще мороз по коже — я почти не сомневалась, что глаза на бледных до синевы лицах портретов движутся, провожая взглядом, а в глубине пейзажей копошатся чёрные недобрые тени.

Коридор привёл меня в небольшую и такую же жуткую комнату без мебели, с гробом посередине.

— Ну конечно, куда же без гроба, — пробурчала я. — Если сейчас и мертвец из него вылезет, будет самое стрёмное клише.

Но тут же прикусила язык, потому что в комнате был кто-то ещё. Возле гроба на коленях сидела девушка в белой ночной рубашке, закрыв лицо руками и тихонько всхлипывала. Я некоторое время рассматривала её, боясь даже пошевелиться, пока меня не озарило.

— Айрис?

Девушка подняла бледное заплаканное лицо, попыталась что-то сказать, но тут же резко закрыла рот руками.

— Вы ранены? — я хотела приблизиться к ней, но Айрис жестом остановила меня и помотала головой. — Что это за место? Вы знаете, что вас ищут? Майк…

Девушка вскрикнула, с ужасом глядя мне за спину. И тут же меня потащило назад, а потом что-то чёрное бросилось в лицо. Я в панике дёрнула головой, заорала, чувствуя, как нечто мерзкое и холодное пытается залезть в рот, и вывалилась в реальность прямо кому-то на руки. Мне казалось, что я всё ещё в серой комнате и призрак схватил меня, поэтому продолжала биться и кричать, пока не услышала успокаивающий голос Иму и вцепилась в него, дрожа всем телом.

— Что ты видела? — прокричал Дани, перевесившись ко мне с переднего сидения. Рэй резко затормозил у обочины и тоже обернулся. Вид у него был крайне обеспокоенный.

— Я… я…

— Дайте ей воды, — невозмутимо сказал Иму, безуспешно пытаясь отцепить от себя мои руки. В конце концов он просто смирился и успокаивающе потрепал меня по волосам.

Через несколько минут я всё же смогла собраться и с горем пополам пересказать увиденное. Правда, так и не поняла, что именно на меня напало.

— Может быть, это был Йен?

— Не знаю. Айрис его очень боялась. Не думаю, что Йен причинил бы ей вред.

— Если только он не стал злым духом. Тогда вполне мог отомстить за то, что Айрис смогла полюбить кого-то ещё.

— Я видела только чёрную тень.

— Нужно как можно скорее добраться до места, — сказал Рэй. — Скорее всего, Майк тоже в опасности.

— Всё равно придётся переночевать в мотеле, — возразил Дани. — Даже если вести машину по очереди, это может быть опасно. К тому же мы должны быть предельно сосредоточены, когда приедем, а не умирать от усталости.

— Позвоню Майку, — Рэй вышел из машины и достал телефон.

— Ливи, ты в порядке? — сочувственно спросил Дани.

— Н-не знаю, — пролепетала я, все ещё цепляясь за Иму. — Там чертовски страшно. На сон совсем не было похоже. Во сне видишь всё нечётко и размыто, но сейчас выглядело слишком реально.

— Вполне возможно, что так и было.

— В каком смысле? Я совершенно точно спала.

— Да, но во сне твоя душа могла перенестись к Айрис, потому что ты думала о ней перед сном.

— Кажется, она хотела что-то сказать, но не решилась.

— Если попадёшь туда ещё раз, попробуй всё же поговорить с ней.

— Что? Нет уж! Я вовсе не намерена попадать туда снова. Я чуть не умерла от страха!

— Майк в порядке, — Рэй забрался на водительское сидение и бросил телефон на щиток. — Не видел и не слышал ничего подозрительного. Я посоветовал ему быть осторожным и сразу звонить, если что-то произойдёт.

— Рэй, может, я поведу, а ты отдохни? — предложил Дани.

— Нет, я не устал.

— А я вижу, что устал, мы уже восемь часов в дороге! Перестань геройствовать и поспи!

— Говорю же, всё нормально. Может, хватит уже опекать меня?

— Это ты меня опекаешь… — Дани замолчал, отвернулся к окну и пробормотал совсем тихо: — Почему ты никогда не разрешаешь хоть немного позаботиться о тебе?

— Потому что мне это не нужно.

Дани вспыхнул, но промолчал. Рэй с преувеличенным вниманием смотрел на дорогу, а мне показалось, что я присутствую при какой-то уж слишком интимной сцене и неловко отвела глаза.

Ей-богу, об этих двоих можно написать крутой любовный роман и получить за него премию. Ещё и фильм снимут, наверное.

К нашему всеобщему удивлению, Рэй снял три комнаты, а не две, как я ожидала, и сразу же удалился в свою, бросив на ходу, чтобы «позвали, если что». Даже ужинать не стал. Дани посмотрел ему вслед нечитаемым взглядом, а потом вздохнул и нацепил на лицо свою обычную улыбку. У меня даже сердце сжалось. Мы поужинали вдвоём, потому что Иму тоже исчез, как только мы выгрузились возле мотеля, но я так и не смогла ничего спросить — Зефирка болтал без умолку, и я просто не решилась вклиниться с настолько интимными темами.

Ночью долго рассматривала потолок своего номера. Думала, сразу усну — так устала, что глаза слипались на ходу. Но стоило улечься, сон слетел напрочь, а в сердце заползла тревога. Вдруг мне опять приснится тот кошмар? Я не хочу. Боюсь до смерти. И того жуткого места, и чёрной тени, которая пыталась сделать со мной что-то ужасное. А больше всего меня пугало то, что это всё приснилось именно мне. Почему? Я не знакома ни с Айрис, ни с Йеном. Вообще никак с ними не связана. Тогда почему я вдруг увидела её?

Страшно. Это уже не весёлое приключение, как казалось поначалу. Теперь мне кажется, что я увязла в дерьме по самое некуда и никогда не выберусь в привычную спокойную жизнь. Блядь, и чего мне дома не сиделось? Идиотка чёртова.

Тревога достигла таких масштабов, что заставляла дёргаться от каждого шороха. Одиночество стало совсем невыносимым, я села в кровати и тихонько позвала:

— Иму? Ты здесь?

Отражение Иму тут же появилось в маленьком зеркале у двери. От этого я тоже подскочила и раздражённо зашипела на него:

— А ты не мог бы так не пугать? Я и без того уже от своей тени шарахаюсь.

— Почему? — удивился он.

— Не знаю. После сегодняшних событий как-то жутко стало.

— Боишься спать?

— Ну… да. Можешь начинать смеяться.

— Не вижу здесь ничего смешного.

Я удивлённо посмотрела на него. Думала, начнёт издеваться, но он оставался совершенно бесстрастным. Что, даже не подъебнёт, что хоррор-писатель, обожающий убивать своих героев, испугался обычного кошмара? Хотя то, что кошмар как раз необычный, и дураку понятно.

— Как думаешь, почему именно я увидела Айрис? Дани тоже спал, и ничего. Мы же даже не знакомы.

— Может быть потому, что в тебе есть сила медиума. Ты сама подсознательно хотела её увидеть, вот и отправила ментальное тело на поиски.

— Нет, я ничего такого не хотела!

— Поэтому и говорю — подсознательно. Спать тебе всё равно придётся. Рано или поздно ты уснёшь, так почему бы не сейчас?

— Как-то не хочется.

Иму посмотрел на меня без улыбки и промолчал. Да что с ним?

— Иму, тебя что-то беспокоит?

Он вышел из зеркала и присел на край кровати.

— Нет. Просто сегодняшняя история вызвала во мне интерес. Почему человеческая женщина настолько тяжело пережила потерю своей пары?

— Потому что очень любила Йена.

— Означает ли это, что любовь на самом деле страшная кара, приносящая страдания, а не светлое чувство, как ты говорила?

— Любовь многогранна. Для кого-то она как весенний лёгкий ветерок, а для иных — сметающий всё ураган. Одним она приносит умиротворение и счастье, другим — только боль.

— И по каким критериям это распределяется?

— Трудно предугадать. Если даже любовь взаимна, не факт, что она не принесёт страданий.

— Разве это не просто химическая реакция организма на подходящего тебе партнёра?

— Зависит от того, как ты её видишь. И на какие чувства способен. Ради любви совершают подвиги и преступления, разрушают государства и создают самые прекрасные произведения искусства. А для кого-то она всего лишь слово.

— Уму непостижимо.

— Её не нужно постигать, просто почувствовать.

— Ты когда-нибудь чувствовала?

Я вздрогнула. Раньше, не задумываясь, ответила бы отрицательно, а сейчас не смогла, хоть и не было совершенно никаких причин. Разве любила кого-нибудь так, чтобы пожертвовать жизнью? Был ли мне кто-то необходим настолько, чтобы чувствовать зависимость? Я подышала немного, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце и наконец выдавила:

— Нет.

Иму снова промолчал, задумчиво глядя в стену. Естественно, он не понимает. Оно и к лучшему.

— Можешь поспать. Я буду здесь и разбужу, если что.

— А ты точно не уйдёшь в зеркало? Обещаешь?

Иму скептически приподнял бровь.

— Ладно, я поняла.

Невыносимо захотелось попросить его подержать меня за руку. А лучше лечь рядом и обнять, тогда мне было бы не так страшно. Но, естественно, ему я об этом говорить не собиралась, молча свернулась калачиком под одеялом и честно попыталась заснуть. Иму неподвижно сидел рядом, я могла бы дотронуться до него, стоит только руку протянуть. Но в то же время он был так далеко, что приблизиться становилось совершенно невозможно. Чужой и холодный. Никогда не знаешь, что у него на уме. И всё же в опасных ситуациях почему-то всегда оказывается неподалёку.

Я вздохнула, закрыла глаза и тут же оказалась в знакомом коридоре.

— Нет… нет-нет-нет!!!

Немедленно проснуться! Знаю же, что это сон, почему не могу проснуться?!

— Я туда не пойду, — заявила я, и тут же меня понесло по коридору в комнату с гробом посередине. Сама не поняла, как вошла туда. Значит, не могу контролировать сон, хоть и осознаю, что сплю.

Айрис сидела на том же месте, но на этот раз не плакала.

— Не ищите меня, — тихо сказала она. — Я здесь по своей воле.

— Вы не можете оставаться здесь, это опасно.

— Он не причинит мне вреда. Я должна остаться.

— Он? Йен?

— Тише! — Айрис сильно вздрогнула. — Не произноси имя. Он услышит.

— Тоже мне Воландеморт, — фыркнула я, но тут же осознала, что для шуток совсем не время.

— Прошу, не ищите меня, — повторила Айрис. — Могут погибнуть невинные.

— Где мы? Где находится это место?

— Не ищите…

— Айрис, придите в себя. Раз я здесь, дайте хоть какую-то подсказку.

— Не ищите меня…

Мне стало жутко до нервной дрожи. Айрис была похожа на сломанную куклу. Её лицо исказилось в гримасе боли, ногти впились в ладони.

— Пожалуйста, успокойтесь! Я хочу помочь! Здесь так страшно! Позвольте вас вытащить.

— Я заслужила! — вдруг резко сказала она.

Нужно попробовать вывести её отсюда. Даже если это сон, он явно необычный. Может быть, моя душа действительно перенеслась в какое-то конкретное место, значит это случилось не просто так.

Я подошла к Айрис, трясясь от страха и стараясь не смотреть на гроб. Наклонилась над ней и протянула руку.

— Давайте уйдём. Вы не заслужили такого. Послушайте же!

Но Айрис лишь повторяла и повторяла одну и ту же фразу.

— Почему я здесь? — заорала я, перекрывая её монотонный голос. — Почему именно мне снится этот сон?!

— Вечная любовь, — девушка резко вскинула голову. Лицо её было очень бледным, под глазами залегли глубокие чёрные тени. Но даже так она оставалась красивой. — Береги вечную любовь!

Схватила меня за протянутую руку и вложила что-то, сжав мою ладонь. Ледяная волна ужаса затопила тело сверху донизу, я отшатнулась, но Айрис крепко вцепилась в запястье. От страха я даже не заметила, как браслет Иму больно впился в кожу.

Айрис вдруг прислушалась и испуганно вздрогнула, отпуская меня.

— Беги! Он услышал!

Гроб задрожал, из него повалил чёрный дым. Я и хотела бы убежать обратно в коридор, но ноги будто приросли к полу. Господи, только не это!

Дым в это время собрался в подобие человеческой фигуры и ринулся вперёд, целясь мне в лицо. Внутри всё сжалось, предвкушая неминуемый удар, но в этот момент чьи-то руки обхватили меня за пояс и с силой потащили назад.

Я крепко зажмурилась и заорала во весь голос, а когда открыла глаза, обнаружила себя сидящей на развороченной постели своего номера. Как же я счастлива вновь оказаться в этом прекрасном месте! Иму сидел рядом, держа меня за плечи. Подозреваю, что секунду назад он тряс меня изо всех сил, потому что голова всё ещё немного кружилась. Или это от страха?

— Ты была там? — спросил Иму.

— Да… я…

Голос прервался, я подалась вперед и обняла его изо всех сил, сжимаясь в комок и упираясь лбом ему в грудь. Он молча поглаживал меня по волосам, пока на крик не прибежали взъерошенные мальчики.

— Что случилось? — взволнованно спросил Дани. — Ливи, ты в порядке?

— Видела Айрис? — догадался Рэй.

— Она сказала, чтобы мы её не искали, — невнятно объяснила я, не отрываясь от Иму. — И что-то про вечную любовь. Я ничего не поняла. Не хочу снова попасть туда. Там Йен, и он вовсе не образец дружелюбия. Мне показалось, он хочет завладеть моим телом. Он… он…

Меня снова затрясло, и я ещё крепче прижалась к Иму. Не знаю почему, но в его руках я чувствую себя в абсолютной безопасности. Что само по себе лишено смысла, так как он и есть главное зло в этой сказке. Несмотря на то, что он постоянно издевается и смотрит, как на пустое место, в моменты, когда мне действительно страшно, действует на меня как сильное успокоительное. Может, дело в том, что он сам ничего не боится, а поведение заставляет считать, что его силы безграничны.

— Расскажи как можно подробнее, — попросил Рэй, — всё, что помнишь.

Я немного отстранилась и уже открыла было рот, но вдруг поняла, что всё еще сжимаю что-то в ладони. То, что дала мне Айрис. Вытащила руку у Иму из-за спины, расправила сведённые судорогой пальцы. На ладони лежал смятый цветок белого ириса.

До места мы добрались уже глубокой ночью. Рэй с Дани менялись за рулём несколько раз, но все равно были уставшие до предела. Я, измотанная кошмарами, не сомкнула глаз всю дорогу, поэтому тоже еле держалась на ногах. Только Иму был свеж и невозмутим, как обычно.

Майк ждал нас снаружи, видимо, места себе не находил от волнения. Он оказался представительным молодым мужчиной с ухоженными волосами, ослепительной улыбкой и аристократически бледным лицом. Сходу обнял Рэя и Дани, похлопывая по спине, вежливо поздоровался со мной и Иму, пока Рэй представлял нас как своих помощников.

— Спасибо, что приехали в такую даль. Мне действительно неловко было беспокоить вас, но я просто не знаю, что делать.

— Ничего, старик, если это связано с потусторонним, мы поможем, — ответил Рэй.

Позже, сидя в уютной гостиной за чаем, мы попросили Майка рассказать всё как можно подробнее.

— Я действительно уверен, что здесь задействованы какие-то сверхъестественные силы. Айрис просто не могла так резко сойти с ума, я внимательно следил за её состоянием.

— Когда начали происходить странности?

— Почти сразу после того, как мы переехали в этот дом.

Рэй нахмурился.

— Думаешь, дело в доме? — спросил Дани.

— Сомневаюсь. Этот дом никак не связан с Йеном, я проверял. Если Ливи видела именно его…

— Что? — вскинулся Майк. — Оливия, вы видели Йена?

— Да, — вот уж о чём не хотела бы вспоминать на ночь глядя. — Во сне. И Айрис тоже.

— Ливи медиум, — пояснил Рэй, — это был скорее не сон, а ментальное путешествие. Она принесла оттуда цветок ириса.

— Ох! — Майк подался ко мне так близко, что я отшатнулась, а Иму рядом резко повернул голову в нашу сторону. — Прошу, скажите, что с Айрис? Она жива?!

— Она жива, — успокоительно забормотала я, больше всего желая, чтобы этот разговор скорее закончился. — Цела и невредима, насколько я могла заметить. Но, похоже, очень напугана.

— Где она? Где он её держит?

— Не знаю. Она так и не сказала.

— Думаю, где-то в доме, раз Айрис не выходила.

— Быть не может, я обыскал каждый дюйм.

— Возможно, ты просто не так искал. С утра мы прочешем весь дом по-своему. Ночью таким заниматься нельзя. А до утра будем дежурить по очереди, и если заметим что-то…

— Нет-нет, ребята, вы проделали такой путь, отдохните. Я сам подежурю. Если Оливия уверена, что Йен не причинил Айрис вреда…

— Уверена. Не волнуйтесь.

На самом деле ни черта я ни в чём не уверена. Йен злой дух, он может сотворить что угодно. Но пугать Майка ещё больше не хочу — вижу, что он и так на пределе.

Мальчики ещё долго обсуждали детали, Иму опять куда-то пропал, но никто этого не заметил. А я подумала, что чем меньше я об этом знаю, тем лучше, поэтому старалась не слишком прислушиваться к их разговорам. От усталости слипались глаза, но я ужасно боялась уснуть и снова увидеть тот кошмар. Поэтому вышла в сад, чтобы хоть немного взбодриться.

Близился рассвет, воздух стал свежим и ароматным от множества ночных цветов, растущих вокруг дома. При свете фонариков сад выглядел очень уютным, здесь так хорошо было бы бродить сразу после заката, когда жара спадает, и от влажной земли постепенно поднимается прохлада. Интересно, это Айрис за ним ухаживает?

Я устроилась в плетёном кресле, наслаждаясь предутренней тишиной. Как же здесь хорошо. Даже несмотря на то, что где-то недалеко находится та страшная комната со злым духом внутри.

И в доме очень уютно. Совершенно нетощущения, что ты в гостях. Множество фотографий и милых безделушек делают обстановку непринуждённой, а приглушённые мягкие цвета идеально гармонируют между собой. Такое ощущение, что гостиная даже ночью утопает в солнечных лучах. Если я когда-нибудь решусь купить дом, он будет именно таким. Только всё это теряет смысл, если жить там одной. Айрис и Майк создавали гнёздышко в любви друг к другу, а мне для кого стараться? Тьфу, дурацкие мысли лезут в голову от усталости. Поспать бы хоть немного…

Я закрыла глаза, вдыхая цветочные ароматы. Уютное чувство, что поселилось под сердцем, раскачивало на мягких волнах, тревоги и страхи отступали, а сон уже подкрадывался откуда-то из-за спины и окутывал тёплым одеялом.

Мне казалось, что я лечу по воздуху, будто кто-то несёт меня на руках, но так и не проснулась. Смогла только обнять его за шею, и прошептать, не открывая глаз:

— Иму…

Когда я проснулась, мальчики уже ползали по всем углам с измерителем ЭМП, а Иму нигде не было. Знаю, это он перенёс меня сюда. Понятия не имею, почему так уверена, это мог быть кто угодно, или мне просто приснилось. Одно хорошо, кошмары не беспокоили, и я отлично отдохнула, несмотря на то, что спала всего несколько часов.

Вставать не было никакого желания. Солнечные лучи приятно грели сквозь приоткрытые цветастые занавески, за окном пели птицы, шумела листва. Ничто не напоминало о происходящей здесь трагедии, и совершенно не хотелось выбираться из уютной постели навстречу суровой реальности. Да и чем я могу быть полезной? Айрис так и не сказала, где находится, а мои сомнительные способности медиума не смогут помочь найти её. Хотя вставать-то придётся. И изображать бурную деятельность. Потому что все мгновенно разочаруются во мне, как только поймут, насколько я напугана.

Внизу обнаружился встревоженный Майк. Он метался туда-сюда по комнатам, измученный бездействием. Конечно, ему хотелось искать вместе с мальчиками, но они выставили его и сказали пока отдохнуть — он ведь дежурил всю ночь.

Увидев меня, Майк явно обрадовался, что можно хоть на кого-то отвлечься, потащил завтракать. Находиться с ним рядом было не очень комфортно, чувствовала себя, как здоровый рядом с безногим. Хотелось как-то утешить, но что я могу сказать кризисному психологу? Всё будет хорошо? Ага, щаз. Он прям сразу успокоится и поскачет в сад веночки плести.

Так что мы перебрасывались ничего не значащими фразами, пока он не спохватился.

— Простите, Оливия, вам, наверное, нужно работать. Спасибо, что подарили надежду.

— Да что вы, — перепугалась я, — мои сны… мне самой трудно объяснить, почему это происходит.

— В любом случае, вы очень помогли. Теперь я знаю, что Айрис жива.

Я благоразумно промолчала. Что тут скажешь? Насмерть перепуганный человек ищет надежду даже там, где её нет.

Чтобы изобразить хоть какую-то деятельность, я пошла бродить по дому, стараясь не сталкиваться с Рэем и Дани. Не говорить же бедному Майку, что я больше не горю желанием вмешиваться в это дело. Слишком уж близко оно подобралось ко мне самой. Наверное, это очень эгоистично, но от воспоминаний, как в рот вливался мерзкий ледяной дым, хотелось бежать пешком до самого Висконсина.

Мальчики возились на втором этаже, я же незаметно просочилась на третий и попала в большую мансарду. Здесь всё дышало уютом, как и везде в доме, но мне показалось: что-то не так. Комната была очень светлой, пахло елью и свежей древесиной. Что же меня насторожило?

Точно! Сквозняк метёт по полу. Во-первых, он слишком холодный для жаркого летнего дня, а во-вторых… он идёт не от окна, а то стены! Я подошла поближе. Нужно проверить, действительно ли тут что-то неладно, и позвать Дани и Рэя. Пусть разбираются. Но, если мне показалось, они опять будут смотреть, как на душевнобольную.

Когда мне снились кошмары, я вела себя, будто испуганный ребёнок. Если сейчас с перепугу чувствую то, чего нет, Дани опять будет поглядывать с сочувствием, а Рэй нахмурится и промолчит. А потом они скажут, что я для них обуза, и больше не возьмут с собой. Мне нужно быть смелее, если я всё ещё хочу этим заниматься.

В комнате явно не спят, она скорее для приятного отдыха с небольшой компанией. Проектор, большой пушистый ковёр со множеством разбросанных тут и там подушек. Вместо подоконника — мягкая кушетка, к которой прямо из окна тянутся еловые лапы, а рядом полка с книгами. Вряд ли Майк проводил здесь время после того, как Айрис пропала. Он говорил, что обыскал весь дом, почему ничего не почувствовал?

От дальней стены так и веяло холодом. На ней не было никаких дверей, окон и украшений. Почему же она такая холодная? Я внимательно осмотрела поверхность — стена как стена, ничего примечательного. Попробую простучать её. Может, найду какие-то полости или тайный ход. Майк и Айрис только недавно купили этот дом — вряд ли они знают обо всех его секретах. Но стоило мне прикоснуться, как руку затянуло внутрь, а потом и всю меня целиком. От ужаса я даже закричать нормально не смогла, только задушено пискнула. Преграда ощущалась как очень холодный туман, тело прошло сквозь него, не встретив помех.

Я тут же развернулась в надежде выбраться обратно, но упёрлась в серую стену с неровными мазками краски. Что?! Нет! Я же не спала! Значит, это и есть то самое место, где Йен держит Айрис. И на этот раз я нашла его по-настоящему.

Цветок ириса на холодном ветру (часть вторая)

Наяву коридор оказался ещё страшнее, к тому же холодно было, как в аду, когда черти забыли развести там огонь. Я нервно ощупала взглядом стены — такие же, как во сне. Те же зеркала и жуткие картины в тёмных тонах. Пыль и клочья паутины. Значит, и комната существует в реальности. Если пойти туда и попытаться вывести Айрис, смогу ли справиться одна? Во сне от страха я вообще забыла о существовании изгоняющих ритуалов, получится ли у меня использовать их сейчас? Я ещё раз надавила на стену, через которую попала сюда, но она не поддалась. Даже если уговорю Айрис пойти со мной, как нам выбраться?

Нужно что-то делать. Если продолжу торчать на месте, Йен и сюда заявится, почему бы нет?

Пошатываясь, я сделала крохотный шажочек вперёд, трясясь от страха. В ближайшем зеркале мелькнула тень. Пол окончательно поехал из-под ног, вынуждая навалиться на противоположную от зеркала стену. Я уже набрала полные лёгкие воздуха, собираясь завизжать, но тень превратилась в чёткий силуэт, который прикладывал палец к губам.

— Иму, как ты сюда пробрался? — хриплым шёпотом спросила я, чувствуя острое желание сесть где-нибудь и больше никогда не шевелиться.

— Через зеркало, конечно, — ответил он. Голос не проникал сквозь стекло, но я всё равно хорошо слышала его внутри головы.

— Это то самое место из сна. Если так, в конце коридора будет комната с гробом посередине. Там я и нашла Айрис. Хочу попытаться забрать её отсюда, но Йена изгнать вряд ли смогу. Слишком страшно.

— Глупо бояться какого-то призрака, когда я рядом.

— Этот призрак гораздо сильнее, чем те, что встречались мне раньше.

— Я страшнее любого из них, — заявил Иму без всякого бахвальства. Просто констатировал факт.

Ну да, действительно.

— Ты же управляешь ими, может быть, Йен тебя послушается?

— Управлять не получится, его ярость слишком велика. Можно лишь уничтожить. Но я сделаю это, только если он окончательно потеряет над собой контроль.

— Что ты имеешь в виду?

— Он ещё не стал злым духом.

— Эй! Он пытался завладеть моим телом, разве нет?

— Думаю, нет. Но сейчас сложно сказать наверняка. Идём, нужно покончить с этим и уходить отсюда.

— А почему ты пошёл за мной? Разве наши расследования не кажутся тебе скучными?

— Ждать снаружи ещё скучнее. Шевелись.

Я медленно двинулась по коридору, вздрагивая даже от звука собственных шагов. Но Иму шёл рядом через зеркала, и от этого становилось легче. Его волосы и одежда развевалась на ветру, хотя по эту сторону никакого ветра не наблюдалось. Он не смотрел на меня — задумчиво разглядывал цветок ириса, который нашёл где-то и теперь держал в руке. Внутри зеркала он моментально завял и лежал на ладони, склонив головку. Иму и сам похож на удивительный цветок, подумала я. Сейчас он кажется мне немного печальным и нежным. Понимаю, что это обманчивое впечатление, но он выглядит так, будто и правда грустит.

Коридор закончился внезапно, и я оказалась в знакомой комнате, но совсем не такой, как во сне. Гроб в середине комнаты весь усыпан свежими белыми ирисами, Айрис нигде не видно, а в углу стоял ещё один гроб, прислонённый к стене и закрытый крышкой. Может быть, Айрис там?

Ведь в том, что стоит в центре комнаты, скорее всего притаился Йен.

Я неуверенно направилась к гробу у стены и прикоснулась к крышке кончиками пальцев.

— Стой! — закричал Иму.

Слишком поздно.

Из лёгких выбило весь воздух, земля поменялась с небом местами, меня кружило и бросало из стороны в сторону, как в огромном торнадо. А когда всё закончилось, вокруг воцарилась абсолютная тьма.

— Иму! — закричала я, судорожно шаря руками вокруг. Очень тесно, мягкие стены, и пахнет здесь странно — сухим деревом и цветами. От страшной догадки я покрылась холодным потом. Это же гроб! Я внутри гроба!

Никогда не боялась замкнутых пространств, но быть запертой в гробу не то, что спрятаться в багажнике машины Эрики, чтобы напугать её. Внутри было душно, пыль оседала на губах и забивалась в рот. От сильного запаха цветов закружилась голова. Липкий ужас тёк по спине, темнота стала почти осязаемой. Мне показалось, что кто-то смотрит в затылок, который моментально онемел.

— Оливия! — услышала я приглушённый голос Иму, и сразу же немного отпустило.

— Я здесь! Не могу выбраться, крышка не открывается!

Снаружи послышался скрежет, но ничего не изменилось.

— Чёрт, — выругался он вполголоса. — Слушай меня внимательно. Не двигайся, сохраняй спокойствие, поняла? Дыши глубоко.

— Ты издеваешься? Какое тут спокойствие?

— Не визжи. Я сейчас придумаю, как тебя освободить. Силой его не открыть.

— Хорошо. Постараюсь, ты только поскорее, пожалуйста, здесь не очень уютно.

Иму не ответил. Я слышала, как он ходит по комнате, и жутко испугалась, что сейчас уйдёт совсем, оставив меня здесь. От этой мысли голова сделалась тяжёлой, а воздуха стало ещё меньше. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не начать биться о крышку. Попыталась кричать, но голос застревал в горле, как сухая земля.

Что-то холодное прикоснулось к спине, нежно погладило вдоль позвоночника и замерло на пояснице. Как ледяные пальцы с острыми ногтями. Я сильно вздрогнула, теснее прижалась к крышке, чтобы отстраниться, но мерзкое ощущение никуда не исчезло. Холод расходился от спины, сковывал каждую клеточку, подавляя желание вырваться, лишая сил. Всё, что я могла, — судорожно, со всхлипами, глотать воздух.

Снаружи не доносилось ни звука. Иму ушёл. Оставил меня наедине с ЭТИМ. Поглаживания, между тем, прекратились, и я почувствовала, что острые ногти впиваются в поясницу, прорывая кожу, заставляя визжать от боли, правда, с губ срывался только задушенный хрип.

Пальцы погрузились глубже. Я застыла, не осознавая, что делаю, упёрлась в крышку руками и надавила изо всех сил, но она не подалась ни на дюйм. Единственным желанием, бившимся в одурманенном болью мозге, было отодвинуться, оказаться как можно дальше от терзающего меня чудовища.

Спина уже превратилась в одну сплошную рану. Что у меня там? Почки? Наверное, у меня уже нет почек. Герой моей последней книги умер, чувствуя, как его плоть разрывается под острыми когтями. Значит, теперь моя очередь? И меня никто не спасёт? Где же ты, Иму…

По пояснице потекло что-то горячее.

Больно. Так невыносимо больно, что перед глазами плывут красные круги, а к горлу подкатывает тошнота. Кровь льётся из раны толчками, пропитывает джинсы, капает на дно с мерзким звуком.

Как долго продлится эта пытка? Скоро ли я умру? Не могу терпеть, не могу кричать и двинуться не могу. Всё тело парализовало. Иму, забери меня отсюда. Пожалуйста…

В глаза ударил яркий свет, и меня так сильно дёрнули за руку, что я буквально выпала вперёд. После абсолютной темноты всё плыло, как в тумане, под кожей возились мерзкие пальцы, от боли я почти теряла сознание. Естественно, сразу и не поняла, что меня спасают, а не убивают. Продолжала метаться, хрипя и задыхаясь от ужаса.

— Возьми себя в руки! — рявкнул кто-то мне прямо в ухо, и тут же щёку резко обожгло огнём. Туман перед глазами постепенно рассеялся, и сквозь пелену слёз проступило суровое лицо Иму.

— Что с тобой? — зашипел он на меня. — Ты ранена? Прекрати истерику и скажи нормально!

— Я… я же кровью истекаю, ты что, не видишь? — прошептала я и потянулась рукой, но побоялась притронуться к развороченной пояснице. Наверное, сейчас всё же в обморок упаду.

Иму бесцеремонно развернул меня и задрал футболку до лопаток. Несколько минут просто молча смотрел, как я корчусь, а потом с силой провёл ладонью по спине. Боль тут же прошла.

— Что? Как? — оторопело пробормотала я, глядя на его руку. Крови ни капли.

— Ничего там нет, — проворчал Иму. — Он не собирался тебе вредить. Просто психогенная боль.

— Но… совершенно точно чувствовала… как будто рука…

Меня затошнило, и я осела на пол.

— Да приди уже в себя, — разозлился Иму. — Говорю же, ничего с тобой не случилось. Или мне придётся снова тебя ударить.

— У-ударить?

Я осторожно ощупала руками спину. Спина как спина. Ни мяса наружу, ни крови, ни царапин. Слёзы полились сами собой то ли от облегчения, то ли от страха, то ли от всего сразу.

Иму закатил глаза.

— Не время жалеть себя, — он за руку поднял меня с пола. — Я легко уничтожу призрака, если решу, что он опасен. Но у меня нет никакого желания его убивать. По крайней мере, не сейчас. Так что соберись наконец и вспомни, зачем мы здесь.

Я и сама понимала, что веду себя как истеричная барышня, но ничего не могла с собой поделать. Пережить такой ужас и остаться спокойной? Да о чём он вообще?

— Н-наверное, ты п-п-просто н-не пон-нимаешь, — рыдания так и рвались сквозь стучащие друг о друга челюсти, — к-как это — бояться смерти.

— Да, я не боюсь смерти, — Иму резко притянул меня к себе, не забывая внимательно смотреть по сторонам, обнял почти бережно и пристроил мою голову себе на плечо. То злится, то обнимает… Хрен его разберёшь. И вдруг до меня дошло. Злится! Иму злился?!

Я подняла голову, всматриваясь в его лицо, и офигела. Выражение было почти мягким. Почти. Похоже на то, что поразило мою фантазию, когда увидела Иму в первый раз. Только тогда он играл, а сейчас какой ему смысл играть? Перед кем?

Иму посмотрел на меня и его взгляд сразу стал безразличным, как обычно. У меня упало сердце. Может быть, он думал о том, кто ему дорог? Говорил ведь, что кого-то ищет. И к тому существу он всё же испытывает чувства, вопреки своей природе? Если так, то рано или поздно Иму действительно уйдёт, и больше я его никогда не увижу.

В дальнем углу комнаты что-то зашуршало, потом раздался треск, и по полу потянуло ледяным сквозняком. Иму развернулся и, будто случайно, задвинул меня к себе за спину. В углу тем временем сгустился чёрный туман, приобретая некое подобие человеческой фигуры.

— Убирайтесь! — раздалось из тумана. — Айрис останется со мной навеки.

— Йен, ты не можешь так с ней поступить, — возразила я.

Призрак заискрил, развеял форму и ринулся на меня с бешеной скоростью, я даже не успела понять, что происходит. Иму вскинул руку, и клубящийся дым застыл в нескольких дюймах от моего лица.

— Всё в порядке, я его поймал, — безразлично сказал он.

— Попробую провести ритуал изгнания.

— Нет. Не сейчас.

— Что?

— Ещё не время.

— Да о чём ты, чёрт возьми?! Это злой дух, он похитил Айрис и запугал её до полусмерти, дважды чуть не убил меня, его нужно изгнать немедленно!

— Он не злой дух. Скоро станет им, но шанс ещё есть.

— И что ты предлагаешь?

— Попробуй с ним поговорить. Но для начала…

Он подошёл к гробу в центре комнаты, заглянул в него и удовлетворённо кивнул.

— Она жива.

— Айрис там?!

Я рванула к гробу, позабыв о застывшем в воздухе призраке. Айрис действительно лежала там на подушке из цветов. Очень бледная, но у губ ощущалось лёгкое дыхание.

— Айрис! — позвала я и легонько потрясла её за плечи. — Проснитесь! Вам больше ничего не угрожает, мы заберём вас отсюда.

Девушка вздрогнула и открыла глаза.

— Снова ты? — спросила Айрис дрожащим голосом. Тут она перевела взгляд мне за спину, и её глаза расширились от ужаса. — Йен! Что вы сделали с Йеном?! Он ни в чём не виноват, отпустите его!

Она выскользнула из гроба слишком резво для человека, долго находящегося в плену, и бросилась к застывшему в воздухе призраку. Осмотрела неподвижный дым, прижала руки ко рту и развернулась к Иму, закрывая Йена собой.

— Прошу, отпустите его! — снова попросила Айрис. — Я здесь по своему желанию и останусь с ним, как он того хочет. Я предала вечную любовь и понесу наказание.

— Вас не за что наказывать! Вы пережили страшную трагедию, но обязаны жить дальше. Это вовсе не предательство. Йен стал злым духом, ну или почти стал, как говорит Иму. Поэтому и не может позволить вам быть счастливой.

— Йен не такой, — Айрис заплакала. — Он очень добрый человек. В жизни бы никого не обидел. О себе думал в последнюю очередь, больше беспокоился о других. Подбирал бездомных животных, а однажды привёл в дом избитого мальчишку, которого защитил от хулиганов на улице. На работе его обожали, Йен работал детским врачом и говорил, что это призвание. Я очень его любила. Как я могла забыть? Продолжала жить счастливой жизнью, будто у меня есть на это право. А он так страдал…

— Тем не менее, сейчас он полон злобы, — заметил Иму.

— Даже если Йен злится на меня, он имеет на это право. Я сделаю всё, что он захочет. Отпустите его и уходите.

— Айрис, вы не должны… — начала я, но в следующую секунду замерла на полуслове с открытым ртом. Погодите-ка, судя по тому, что она рассказала о Йене, возможно ли, что всё не так, как кажется?

Я обошла Айрис и приблизилась к Йену вплотную.

— Ты ведь вовсе не хотел завладеть моим телом, да? Тебе нужно другое. Иму, отпусти его.

— Уверена?

— Да.

Иму щелкнул пальцами, и через мгновение чёрный дым поглотил меня.

Он проник в лёгкие, но я не чувствовала удушья. Перед глазами замелькали картины из жизни Йена и Айрис, полные тепла и света. Они, как два солнышка, тянулись друг к другу, согревая людей вокруг. И очень сильно друг друга любили. Сердце больно сжалось, ведь я знала, чем всё закончится.

Их жизнь текла спокойно и размеренно, без ссор и потрясений, в полной гармонии с миром и собой. Вечерами они пили чай на террасе, любовались звёздами и делились новостями за день, а по ночам Йен крепко обнимал любимую, не отпуская ни на минуту. А ещё постоянно дарил огромные букеты нежных белых ирисов, которые девушка очень любила.

Если Айрис грустила, он утешал её, целовал и говорил, что всё обязательно наладится, ведь они вместе.

Я видела, как Йен с мягкой улыбкой усаживает Айрис в машину, как на перекрёстке замечает летящий на них трейлер, и в последнюю секунду обнимает её, закрывая собой.

Так вот оно что! Он спас её ценой своей жизни. Боже, как это грустно.

Картинка изменилась. Как будто другой фильм. Айрис в больнице, и Йен рядом с ней, но теперь как бесплотный дух. Видя страдания любимой, он страдал вместе с ней. Не имея возможности ни утешить, ни прикоснуться. Да уж, потерять свою вторую половинку — худший кошмар. Но ещё страшнее умереть, но остаться рядом и смотреть, как невыносимо твоему дорогому человеку без тебя.

Я чувствовала боль Йена слишком остро, она буквально рвала меня на части. И от ощущения, что ничего уже не будет как прежде, хотелось биться о стены. Тем не менее, Йен не мог уйти. Он оставался рядом несмотря ни на что. Наблюдал, как Майк постепенно вытаскивает Айрис из глубокой депрессии, и был ему искренне благодарен. Ведь сам он не мог ничем помочь.

Видел, какие чувства зарождаются между ними. Как любимая начинает смотреть сияющими глазами на кого-то другого. И в этот момент Йен, добрый и прекрасный человек, не смог сдержать ревность. Не смог отпустить. Она пожирала его изнутри, рождая злость, разрушая душу. Чувствуя, что начинает меняться, Йен изо всех сил искал способ остановить это, но не мог. Помнил лишь, что никогда не причинит Айрис вреда. Даже если тьма поглотит его. Поэтому он дарил ей ирисы. Они носили имя любимой, столь же чистые и прекрасные, как она сама. Напоминание об их вечной любви. Как мост между ними. Но Айрис каждый раз сжималась от страха, плакала, обвиняла себя. Йен не мог это вынести. Злость разъедала его, как болезнь, и в какой-то момент он понял, что больше не может ей противиться. Айрис должна принадлежать ему и никому больше.

Вот тогда-то он и создал это жуткое место на границе двух реальностей. Всё, на что оказалось способно его поражённое тьмой сознание.

Дым медленно отступил от меня и снова собрался в человеческий силуэт.

— Значит, ты просил помощи, да? — я без страха протянула руку и прикоснулась к его щеке. Призрак склонил голову. — Поэтому я смогла войти сюда так легко. Ты ещё можешь всё исправить. Сам же знаешь, что должен сделать. Позволь ей жить счастливо.

Дух задрожал, расплылся туманом. Знаю, он борется из последних сил, но ярость уже захлестнула его, лишая возможности сопротивляться наползающей тьме.

— Иму, осторожнее! — вскрикнула я, но он и сам понял — что-то не так. Дёрнул меня назад, подальше от беснующегося призрака. — Айрис, отойдите от него!

Но Айрис будто не слышала. Стояла, зажимая рот руками и невидяще глядя перед собой.

Иму оттолкнул её, встал перед призраком, сложив руки на груди. Под его взглядом Йен припал к полу, но слепая злость толкала его вперёд.

— Я развею его, — сказал наконец Иму, поднимая руку.

— Нет! — ахнули мы с Айрис в один голос.

— Нет? Вы же видите, что он больше не может сопротивляться. Всё кончено.

— Йен! Ты не должен поддаваться этому, слышишь?

Дым снова собрался в человеческую фигуру, и мы увидели в нём чёрное, искажённое болью лицо. Призрак метался из стороны в сторону, лицо становилось то невероятно страшным, то почти человеческим.

— Айрис, попробуйте поговорить с ним, — предложила я, но Айрис рухнула на пол и осталась лежать без движения.

— Что с ней? — спросил Иму, стоя перед Йеном и закрывая нас собой.

Я склонилась над девушкой и прижала пальцы к её запястью.

— Пульс есть! Видимо, без сознания.

— Бери её и иди к выходу. Я разберусь с призраком.

— Иму, нет! Йен не заслуживает такого конца. Уверена, он справится!

— Сомневаюсь. Посмотри сама.

Йен ещё припадал к земле, не решаясь напасть, но его лицо становилось всё менее человечным. Чёрное, с вытаращенными жёлтыми глазами и злобной ухмылкой, оно искривлялось всё больше, напоминая мне все ночные кошмары сразу.

— Чёрт побери. Мы должны что-то сделать!

Я попыталась оттащить Айрис к выходу, но Йен не собирался отпускать её так просто. Он зашипел, поворачиваясь в нашу сторону, но Иму щёлкнул пальцами, и призрака связали огненные верёвки. Тот закричал почти по-человечески — верёвки явно причиняли ему сильную боль.

— Да очнись же, наконец! — заорала я. — Посмотри, что сделал со своей любимой! Разве этого ты хотел? До последнего искал помощи, даже позволил мне увидеть её во сне. Это же ты сделал, да? Из-за вечной любви? Из-за того, что я…

Тут до меня дошло, что здесь находится тот, кому вовсе не обязательно выслушивать мои откровения, и захлопнула рот. Зато Йен перестал вырываться из пут и прислушивался, склонив голову набок.

— Отпусти её, — тихо попросила я. — Ты же хочешь для неё счастливой жизни, но сам препятствуешь этому. Если любишь, во-первых, жертвуешь собой.

Йен всё смотрел на меня, его лицо расслабилось. Казалось, ярость постепенно уходит из него.

— Ты права, — сказал он после долгого молчания. Я впервые услышала его голос — мягкий и мелодичный, совсем не подходящий нынешней форме. — В таком случае, вся боль должна достаться мне.

Окутывающий Йена чёрный дым начал светлеть, рассеиваться, и скоро перед нами предстала серебристая человеческая фигура, зависшая в полуметре над полом и всё ещё связанная верёвками. Он выглядел так же, как при жизни: невысокий, складный, с немного печальной улыбкой и открытым взглядом светло-карих глаз.

— Я заберу с собой все её воспоминания обо мне, всю любовь. Она сможет быть счастливой с другим человеком. — Его лицо на секунду исказилось, но он тут же взял себя в руки. — Развяжи меня.

Иму снял путы, но продолжал следить за каждым движением.

Йен приблизился к Айрис, склонился над ней и легко поцеловал в лоб. Айрис вздохнула, но не очнулась.

— Вот и всё, — сказал Йен. — Больше она не будет страдать. А мне пора. Можешь развеять меня, повелевающий духами.

Иму хмыкнул.

— Если я тебя развею, ты исчезнешь. А если изгнать, попадёшь туда, куда должен отправиться после смерти. Оливия, ты в состоянии провести ритуал?

— Да.

Я должна проводить Йена. Он это заслужил. При жизни был очень хорошим человеком и остался таким после смерти.

Смутно помню, как читала текст по памяти, ничего не видя перед собой — слёзы застилали глаза.

Йен завис передо мной, слегка улыбаясь, но я знала, какую боль он несёт в себе. Надеюсь, он переродится и снова найдёт свою истинную, вечную любовь.

Невыносимо, что всё заканчивается именно так… но слова льются, будто сами собой, торопясь подарить ему, наконец, покой.

Йена окутали вихри света, скрывая от глаз. Через секунду неясная фигура махнула мне рукой и исчезла, прошептав на прощание лишь одно слово:

— Спасибо.

— Что случилось? Всё закончилось?

Айрис сидела на полу, тёрла виски и непонимающе смотрела на нас.

— Да, — ответила я, — всё позади. Нужно выбираться отсюда. Как вы себя чувствуете?

— Вроде хорошо, — девушка неуверенно ощупала себя, но никаких повреждений не обнаружила. Спасибо, что пришли спасти меня. Никогда не верила в призраков, даже представить не могла, что меня когда-нибудь похитит злой дух.

Она содрогнулась от ужаса. А мне стало больно. Неужели Айрис ничего не помнит? Йен теперь для неё просто злой дух? Лучше пусть так и остаётся, иначе его жертва окажется напрасной.

Я молча вытерла слёзы и помогла девушке подняться. Айрис выглядела напуганной, но признаки безумия покинули её лицо. Всё действительно закончилось. Но почему-то я чувствовала не облегчение, а глухую тоску.

Пол начал мелко дрожать, стены пошли угрожающими трещинами, осыпаясь на нас мелкой крошкой штукатурки.

— Что происходит? — вскрикнула Айрис.

— Призрак больше не питает это место своей энергией, — ответил Иму, невозмутимо стряхнув с плеча чешуйку засохшей краски. — Вот оно и разрушается.

— Ты знаешь, как отсюда выйти? — спросила я.

— Через зеркало. Но для вас это неприемлемо.

— Да уж. Что будем делать?

— Вернёмся в коридор. Там что-нибудь придумаем.

Мы с трудом выбрались из разрушающейся комнаты. Пол уже ходил ходуном и я несколько раз чуть не упала. Иму поддерживал Айрис. Глядя на это я испытывала не очень приятные чувства. Теперь понимаю, почему Черныш так мрачнеет, когда Дани в процессе обучения кладёт мне ладонь на солнечное сплетение. Сейчас, несмотря на потрясение, хочется придушить обоих.

В коридоре дела обстояли ещё хуже. Из стен вываливались куски камня, преграждая дорогу, в воздухе клубами висела пыль.

— Реальность искусственная, а кирпичи, блин, настоящие, — проворчала я, и от сердца немного отлегло. Тогда я остановилась и выматерилась от всей души, совершенно не стесняясь в выражениях. Иму недоумённо посмотрел на меня, но промолчал, а Айрис было вообще не до нас. Зато легче стало.

Мы добрались до тупика и замерли в нерешительности.

— Попробую сломать стену, — сказал Иму, — но не уверен, что это поможет. На всякий случай отойдите назад.

— Но ты можешь пораниться, — возразила я. Иму обидно рассмеялся, а до меня дошло, какую глупость сейчас сморозила. Надо быть полной идиоткой, чтобы заботиться о нём. Его и топором не разрубишь. Что могут против него какие-то несчастные камешки?

Иму приготовился, поднял руки, но стена пошла рябью и из неё показалось взволнованное лицо Дани.

— Ох, слава Богу, вы здесь! — воскликнул он, увидев нас и присвистнул, оглядывая окружающую разруху. — Думал, не сможем открыть проход. Скорее выходите оттуда, сейчас всё обвалится.

Мы выбрались сквозь колышущуюся завесу и обнаружили Рэя, который держал проход открытым. Это давалось ему нелегко, пот катился градом по его лицу а сложенные в замысловатую фигуру пальцы дрожали.

— Призрак очень хорошо его запечатал, — пропыхтел он. — Это был Йен?

— Эм-м, — протянула я, пока Иму передавал Айрис на руки Майку. Девушка вцепилась в него и расплакалась, а Майк, наскоро осмотрев её, облегчённо вздохнул. — Надо бы поговорить.

Когда Майк уложил Айрис в постель, напоив успокоительным, мы собрались на кухне, чтобы обсудить ситуацию. Я рассказала всё как можно подробнее, отчаяние снова поглотило меня с головой. Описывая, как Йен стёр все воспоминания Айрис о себе, еле сдерживала слёзы. Мальчики выглядели потрясёнными, а Майк пребывал в шоковом состоянии. Меня он теперь считал чуть ли не богиней, благодарил каждые пять минут, порывался отдать всё, что имеет. Иму Майк тоже попытался боготворить, но тот посмотрел так, что в итоге вся благодарность обрушилась на меня. От этого мне стало ещё хуже, ведь ради счастья одного я обрекла на ужасные страдания другого. Мягкая, чуть печальная улыбка Йена так и стояла перед глазами, а внутри всё буквально корчилось. Если немедленно не останусь одна, закачу истерику прямо при всех. Сдерживаясь из последних сил и до боли прикусывая нижнюю губу, я поднялась, извинилась и направилась к выходу.

— Ты в порядке? — мальчики вышли следом и теперь смотрели с беспокойством.

— Просто пройдусь немного, — бросила я удивлённому Дани, хватая телефон и разматывая наушники дрожащими пальцами. Он дёрнулся за мной, но Рэй придержал его за плечо.

— Не стоит вмешиваться, — услышала я его тихий голос, благодарно кивнула и вывалилась в открытую дверь.

Мне даже в голову не пришло, что могу заблудиться. Хотелось просто идти и идти, впитывая льющуюся из наушников музыку. Я дошла до конца улицы и, к своей великой радости, обнаружила невдалеке темнеющую полосу леса. Храни Господь тех, кто придумал фешенебельные пригороды и их уединённость.

Пока я уверенным шагом двигалась прочь от цивилизации, сердце перестало опасно колотиться, и дрожь внутри тоже потихоньку успокоилась. Закатное солнце золотило высокую траву, тёплый ветер гнал её волнами по обеим сторонам тропинки, а от близких деревьев веяло прохладой.

Я остановилась и посмотрела по сторонам. Тишина, покой, и вокруг никого. Теперь можно вдохнуть полной грудью.

Истерика развеялась, осталось только чувство безысходности. Вот что меня ждёт. Чем сильнее любовь, тем больнее. И после смерти легче не станет. Йен настолько любил свою Айрис, что его душа так и не нашла покоя.

А что будет со мной? Вся боль достанется мне одной, да? Именно я буду тем, кто должен пожертвовать собой и отпустить? То, что я чувствую к Иму больше похоже на зависимость, жизненную необходимость. У меня от одного взгляда на него внутри всё переворачивается. Но что бы я ни делала, результат не изменится. И от того, что у Иму уже есть кто-то, кто ему дорог, мне будет только больнее.

Хочу, чтобы всё продолжалось как сейчас. Ведь он может остаться со мной, хотя бы просто из интереса к моим книгам. Пусть так и будет. Пусть ему никогда не надоест, пожалуйста!

Я почувствовала влагу на щеках и досадливо вытерла её ладонью. Со стороны это, наверное, забавная картина. Печальная девушка стоит, глядя в закатное небо и грустит о несбыточной любви. Прямо хоть фильм снимай. Нельзя отрицать, что момент действительно эпичный. Песня закончилась, я вытащила из ушей наушники, чтобы по полной насладиться тишиной и одиночеством.

— Красиво, — раздалось за спиной.

Я вздрогнула. Этот голос сейчас мне хотелось слышать меньше всего.

— Что ты здесь делаешь?

Иму обошёл меня и стал рядом, засунув руки в карманы джинсов. Его волосы летели по ветру, элегантная чёрная рубашка развевалась, и вообще, выглядел он очень живописно. Ещё один гвоздь в крышку моего гроба. Плюс к тому, который он уже забил, придя сюда за мной.

— Тебе не стоит сейчас оставаться одной.

— Я…

— Не понимаю, что заставляет тебя грустить, но почему-то мне это не нравится.

Иму смотрел серьёзно, явно не собирался издеваться.

— Любовь — страшная штука, — я шмыгнула носом. — Просто осознала сегодня, что настоящую любовь не остановит даже смерть. Это жутко, да?

— Да.

Больше не смогла выдавить ни слова — слёзы душили меня, хоть и старалась скрыть их изо всех сил. Стыдно реветь из-за такого при виновнике торжества, но остановиться уже не могла.

Иму молча притянул меня к себе за талию, а я судорожно вцепилась в него и разрыдалась. Так мы стояли в лучах заката, посреди летнего луга. Как последний кадр к романтическому фильму. Только после титров не будет «и жили они долго и счастливо».

Перед отъездом мальчики дали Майку несколько рекомендаций, посоветовали не упоминать о Йене при Айрис и немедленно звонить, если случится что-то странное. Майк буквально светился от счастья, несмотря на усталость и волнения последних дней. Всё не мог насмотреться в посветлевшее лицо любимой. Боль утраты больше не мучала её, исчезло гнетущее чувство вины, и она наконец стала той светлой милой девушкой, которая будет смотреть фильмы в уютной мансарде, прижимаясь к нему под пушистым пледом, ухаживать за садом, проводить приятные вечера у камина.

А вот я вовсе не уверена, что мы поступили правильно. Жестоко лишать человека воспоминаний, неважно, насколько они горькие. Такую любовь нельзя забывать, даже если она мешает жить дальше, это же огромная и важная часть жизни. Понимаю выбор Йена, но мне так тяжело из-за этого, что слёзы постоянно подступают к самым глазам, и сдерживать их стоит огромного труда. И никто не спешит героически избавлять меня от страданий.

Домой ехали в молчании. Я чувствовала себя слишком подавленной, чтобы разговаривать, Дани с Рэем изредка перебрасывались короткими фразами, но чаще задумчиво смотрели на дорогу. Иму заявил, что доберётся сам, и исчез.

Похоже, история о вечной любви всех заставила задуматься.

Это подтвердилось в первый же вечер после нашего возвращения домой, когда Рэй отсыпался после долгой дороги, а Иму читал в моей постели и общаться не желал. Я бесцельно бродила по дому, не зная, куда себя деть, и увидела Дани, который одиноко сидел на диване в полутёмной гостиной, закрыв лицо ладонями. Не похоже на него. Хотя, в свете последних событий, примерно представляю, о чём он думает.

Я присела рядом и осторожно коснулась его плеча.

— Дани? Ты в порядке?

— А? — он, казалось, не слышал моего приближения и вздрогнул всем телом, застигнутый врасплох.

— Что с тобой?

— Ничего, — он улыбнулся. — Просто устал немного. А ты? В порядке?

— Угу, — покивала я, подумав, что ни хрена я не в порядке, и Дани тоже. — Грустно немного, да? Мне очень жаль Йена. Он был…

Я сглотнула, не в силах продолжать.

— Да, грустно, — Дани задумчиво накручивал на палец прядь волос, полностью погружённый в свои мысли.

Чёрт, как же заговорить об этом? Не знаю, с чего и начать, но на них с Чернышом уже смотреть больно. Не понимают друг друга, и это ранит обоих. Они всегда казались одним целым, почему же теперь любовь стала стеной между ними?

— Слушай, тебе не кажется, что в последнее время Рэй…

— Что Рэй? — вскинулся Дани.

— Ну-у-у… а, к чёрту! Я видела, как вы целовались, ясно?

Зефирка побледнел, но не поднял на меня взгляд.

— Прости…

— Эй, тебе не за что извиняться. Серьёзно. Просто с тех пор Рэй стал каким-то отстранённым, тебе не кажется?

— Я не… погоди, — Дани снова закрыл руками пылающее лицо, кажется, у него даже пальцы покраснели. — Не то, чтобы я скрывал свою ориентацию, но…

— Да всё в порядке. Не парься, меня это совершенно не смущает. Только вот мне кажется, что с недавнего времени вы оба какие-то слишком напряжённые. Разве после поцелуя отношения не сворачивают в романтическое русло?

Дани невесело усмехнулся.

— Наверное, не в нашем случае. Рэй думает, что поступил неправильно. После поцелуя он извинился и сказал, что такого больше не повторится.

— Но почему?

— Ливи, пообещай, что весь этот разговор останется между нами.

— Естественно.

— Просто Рэй… очень давно мне нравится. В детстве присматривал за мной, частенько защищал перед родителями, брал на себя вину за мои шалости. Он всегда считал меня пустышкой, но вместе со мной сбежал из дома. Странно, да? Без него я ничего бы не смог. В то же время не могу расслабиться и просто быть собой рядом с ним. Не говоря уже о признаниях.

— Почему? Разве вы не самые близкие люди?

— Всё так, но как раз поэтому и не признаюсь. Я всегда пытался казаться лучше и взрослее. Рэй очень серьёзный и сильный человек. Если поймёт, что я ещё более поверхностный, чем он думал, тут же сбежит.

Дани смущённо улыбнулся и вдруг улёгся поперёк дивана, положив голову мне на колени.

— А как же Марко?

— М-марко? Откуда ты… ах да, я же сам говорил… о, мой Бог… выдал себя и сам не заметил…

Я утешающе потрепала его по волосам.

— Не волнуйся, Рэй немного рассказывал мне о том демоне, которого вы ищете, и о Марко тоже упоминал.

— О… — Дани отнял руки от лица и удивлённо округлил глаза. — Надо же. Странно, что ты вообще заставила его что-то рассказать.

— Мне пришлось его напоить.

Зефирка рассмеялся, немного повеселел. Видно, что говорить о Черныше ему приятно.

— С Марко всё как-то само собой получилось. Мне стало интересно, смогу ли я в принципе быть с парнем, или это только Рэя касается. Но настоящей любовью там и не пахло.

— А тут пахнет?

— Угу.

До чего же он мило краснеет, не могу! Я не удержалась и снова запустила руку ему в волосы, почёсывая, как котёнка.

— Значит, так всё и оставишь?

— Ты же знаешь Рэя. Строгий, как деловой костюм. Если сам начну инициативу проявлять, только напугаю. Что он подумает, выслушивая ванильные признания?

— Ох, Дани, ты даже не представляешь, насколько неправ. Ты хоть… боже… да для Рэя ты… а-а-а, блядь, не мне это говорить, серьёзно. Вы должны сами всё обсудить. И поверь, он с радостью выслушает твою ваниль. Вся его суровость — просто стена, видимость, сам же знаешь.

— Знаю. Но вопрос в том, смогу ли сломать эту стену.

— Ты сможешь сделать это одним мизинцем, — засмеялась я. — Просто откройся ему. И кстати, если он увидит нас в такой позе, мне конец.

— Если раньше Иму не прибьёт меня, — Дани тоже прыснул и потёрся затылком о мою ладонь.

— Иму? А причём тут он?

— Притом. Разве у вас не любовь? Вы спите вместе.

— Какая любовь, ты же об Иму говоришь. И мы именно спим. А не то, что ты подумал. И не потому, что мне очень хочется.

Дани с улыбкой приподнял бровь.

— Кое-кому здесь тоже нужно бы научиться открываться. Я не то, чтобы в восторге от Иму, но тебе-то он нравится, разве нет?

Я вздохнула. Мне сейчас только этого не хватало.

— Дани, ты всё неправильно понимаешь, мы вовсе не… точнее, он не…

— Ливи в романтических делах ещё хуже меня. Скажи сама себе то, что говорила мне несколько минут назад.

Если бы это хоть как-то помогало. Если у мальчиков всё взаимно, то у меня… Не могу говорить об Иму даже с Дани. Ни с кем. Потому что мне кажется: если скажу вслух, то перейду последнюю границу, которую сама же для себя и провела. Полностью признаю свои чувства. И тогда мне конец.

На следующий жевечер мы с Иму опять застали мальчиков целующимися в гостиной. Но теперь это выглядело так, что я вылетела из комнаты сломя голову, едва успев войти. И ещё долго металась по кухне из угла в угол и возмущённо орала, что не пристало заниматься такими вещами в месте, где их может увидеть кто угодно. Иму сидел на подоконнике, наблюдал, как я нарезаю круги вокруг стола и насмешливо фыркал время от времени.

— Если так завидуешь, можешь просто попросить меня. Я сделаю с тобой то же самое.

— Да ты с ума, что ли, сошёл?! — взорвалась я. — Тебе что, так нравится надо мной издеваться?!

— Я не издеваюсь. Просто ты странно реагируешь.

Ну да, странно. Никогда не была ханжой. Может быть, мне действительно просто завидно?

Каждый день Рэй неустанно следил за криминальными новостями, искал информацию по всей стране, взломал полицейский сайт, чтобы быть в курсе того, что простым людям обычно не сообщают. И в одно совсем не прекрасное утро он всё же нашёл то, что искал.

Мы как раз заканчивали завтрак, когда он ворвался в кухню с ноутбуком под мышкой и дико горящими глазами.

— Я нашёл его!

— Кого? — не понял Дани.

— Профессора Морригана!

Кроваво-красный (часть первая)

— Морригана?! — Дани вздрогнул и чуть не перевернул чашку с кофе. — Значит, он жив?

— Да, и находится совсем рядом, в Гринвилле! Накануне пропало несколько человек, скорее всего, профессор появился там неспроста.

— Думаешь, он ловит оборотня?

— Возможно. В любом случае нужно торопиться, чтобы застать его.

— В Гринвилле?! — вскрикнула я. — Там живут мои родители! Еду с вами.

— Ни в коем случае! — в один голос отчеканили мальчики.

— Да какого чёрта! Говорю же, там мои родители! Если монстр…

— А чем ты им поможешь? — резонно возразил Рэй. — Будешь только отвлекать. Всё слишком серьёзно. Если оборотень действительно тот самый… мы пока не знаем, как с ним справиться. Защитить тебя тем более не сможем.

— Надеюсь, профессор Морриган знает, — тихо сказал Дани. — Иначе у нас никаких шансов. Но мы всё равно попробуем, да, Рэй?

— Ты же просто так не остановишься? — спросил Черныш после долгого молчания.

— Никогда.

— Значит, попробуем.

Собирались они в большой спешке. У мальчиков к профессору много вопросов — наверняка, он знает об этих существах гораздо больше, чем мы. Ведь его ритуал заставил монстра отступить.

Иму дипломатично молчал, наблюдая за нашей беготнёй со скучающим видом. Проводив Дани и Рэя, я никак не могла успокоиться. Металась по дому, роняя вещи, не находя себе места. Гринвилл — маленький городок. Конечно, вовсе не обязательно, что оборотень нападёт именно на моих родителей, но всё же…

Сидеть и ждать у моря погоды невыносимо. Чем я смогу помочь? Покопаться в интернете? Что я найду там такого, чего не нашли бы они?

— Успокойся, ты мне мешаешь, — раздражённо зашипел Иму, когда я в третий раз наступила ему на ногу, пробегая мимо.

— Извини, — пролепетала я, даже не понимая, за что извиняюсь.

В конце концов, ничего не придумав, решила позвонить домой.

— Ливи, девочка моя, ты давно не звонила, — обрадовалась мама. — Мы с твоим отцом очень переживаем. Как ты там живёшь совсем одна? Нормально питаешься? Мы всё ещё уверены, что тебе стоит переехать к нам. Твой образ жизни… м-м-м… нельзя назвать здоровым, понимаешь?

— Мам, со мной всё в порядке. Правда. И мой образ жизни немного изменился, я теперь не всё время за компьютером сижу. Лучше расскажи, что у вас нового?

— О, у нас всё превосходно! Твой отец недавно получил грант на строительство моста, Вёрджил поступил в колледж и уехал в Милуоки, тётя Сара…

— Нет-нет, я не об этом. В городе ничего странного не происходит?

— Значит, ты в курсе? — голос мамы чуть дрогнул, и я моментально покрылась гусиной кожей. — В последнее время у нас начали пропадать люди. Малышка Грэйси Ли пропала неделю назад. Ты вряд ли помнишь, она родилась незадолго до твоего отъезда. Её родители буквально места себе не находят, да мы все просто в ужасе! На поиски пришло множество людей, верю, что она найдётся. А о нас не волнуйся, мы не выходим из дома в позднее время и соблюдаем все правила безопасности, как велели полицейские.

— Мама, прошу, будьте предельно осторожны.

— Конечно, я же говорила, не о чем беспокоиться. Мы установили новую сигнализацию…

— Не подходите к зеркалам! — вырвалось прежде, чем я успела прикусить язык.

— Что? Ливи… — мамин голос тут же наполнился ужасом. — Девочка, почему ты заговорила о зеркалах? Ты что, снова видишь кошмары? Приезжай. Прямо сейчас. Доктор Эштон до сих пор принимает, мы поможем тебе.

— Нет, мама, нет, никаких кошмаров я не вижу.

— Ты уверена?

— Конечно. Я просто…

Не знаю, как предупредить их. Не знаю, как помочь. Сказать, что если к ней вдруг явятся два агента ФБР и начнут задавать странные вопросы, им нужно довериться? Тогда дипломированный психиатр Джим Эштон точно сдаст меня в психушку с чистой совестью. Уже навсегда.

— Не обращай внимания, — выдавила наконец я. — Сама не знаю, почему о них заговорила. Не волнуйся, пожалуйста, и обещай, что вы будете беречь себя.

— Конечно, милая, — неуверенно согласилась мама, видимо, раздумывая, не стоит ли схватить мистера Эштона и нестись на помощь прямо сейчас. — Приезжай к нам, когда закончится этот ужас с похищениями. Хоть ненадолго.

Пообещав всё, что только можно пообещать, я сбросила вызов и упёрлась в стену невидящим взглядом. Значит, оборотень уже начал действовать. И он совсем близко к моей семье. Чёрт… что делать? Что я могу сделать?!

— Оливия?

Я подскочила от неожиданности и оглянулась. Иму стоял в дверях, привалившись к косяку, и сверлил странным взглядом.

— Я звонила домой. Мама сказала, что пропала соседская девочка. Он слишком близко.

Он не ответил, лишь продолжал смотреть.

— Ты что? — удивилась я.

Но Иму развернулся и молча ушёл.

Тем же вечером он исчез. Сказал, что нужно кое-что проверить. Я осталась в полном недоумении: Иму вёл себя странно, казалось, его каменная маска пошла трещинами, а за ней проступило нечто похожее на эмоции. Поэтому он и сбежал? Если считает, что испытывать эмоции — слабость, ничего удивительного. Кому захочется показывать свои слабости? Да ещё и перед жалкими презираемыми людишками.

Я устроилась в кухне, глядя в темноту сада и полностью отдаваясь гнетущему чувству одиночества. Раньше я запросто оставалась одна, это не тяготило, но теперь совсем другое дело. Не хватало негромкого переливистого смеха Дани, ворчания Черныша, их разговоров. Не хватало Иму, безмолвной тенью мелькающего то тут, то там. И когда я пойду спать, он не будет читать в моей постели. Вдруг он больше не вернётся? От этих мыслей стало совсем хреново. И страшно. Показалось, что если сейчас повернуть голову, увидишь какую-нибудь гадость за спиной. Как будто ужасы, что происходили здесь, возвращаются вновь. Я замерла, боясь пошевелиться. По спине пробежал холодок. Пришлось изо всех сил вцепиться пальцами в столешницу, чтобы хоть немного унять дрожь. Что происходит?

«Всё от одиночества, — подумала я. — Нужно чем-то отвлечь себя. Поработать, что ли. Будет здорово набросать пару глав к возвращению Иму. Он говорил, что ему нравится моя последняя книга. Вот и почитает, когда вернётся. Если вернётся».

Утром, пока я чахла в унынии над подгоревшим тостом, телефон на столе пиликнул коротким сообщением. Наконец-то, хоть какие-то новости. Уверена, оно от мальчиков.

Смс действительно прислал Рэй. Но, прочитав его, я покрылась холодным потом и уставилась в стену пустым взглядом.

«Это ловушка. Он всё знает. Берегитесь».

Я вскочила и заметалась по дому. Перевернув достаточное количество мебели, остановилась посреди гостиной и честно попробовала собраться с мыслями.

Это ловушка. Значит, профессора там на самом деле нет. И кто-то просто заманил мальчиков его именем. Кто? Тот самый оборотень? Или другой? И кто «всё знает»? Если Иму, тогда, почему «берегитесь»? Он же имел в виду нас двоих?

Я бросилась обратно в кухню и снова схватилась за телефон.

«Рэй, что с вами? Где вы? Нужна помощь?»

Ответ пришёл через час, ещё более странный.

«Нет. Он очнь опсен».

Что, блядь?! Что там происходит, чёрт возьми?!

Я заметалась с новой силой. Что делать? Где их искать? Рэй говорил, что нашёл Морригана, но где он взял эту информацию? Я понеслась в комнату Эрики и перевернула там всё вверх дном. Естественно, ноутбук они забрали, но может, найду хоть какую-то зацепку?

Зацепка нашлась в мусорном ведре, когда я уже готова была рыдать от отчаяния. Маленький смятый клочок бумаги с адресом, выведенным аккуратным почерком Рэя. Хвала небесам, время бездействия позади. И прежде, чем хотя бы попытаться придумать какой-то план, я уже летела к Гринвиллу на повышенной скорости, благо, совсем недалеко. Что буду делать, когда приеду, не представляла. Против оборотня я, как пушинка против ветра. Никакие ритуалы на нём не сработают. Полицию тоже вызывать нельзя, они не смогут ничем помочь. Остаётся полагаться на удачу.

Гринвилл встретил послеобеденной жарой и ленивым стрекотанием кузнечиков. Написанный на клочке бумаги адрес привёл к зданию старого музея. Сначала подумала, что ошиблась, но других зацепок не было.

Насколько я помню, там выставлена большая коллекция антикварных зеркал. Вот чёрт.

Сейчас я особенно остро пожалела, что Иму нет рядом. С ним всегда спокойнее. И чем опаснее, тем ближе к нему я хочу находиться. После того, как он обнимал меня в той искусственной комнате, моя крыша окончательно поехала. Ничего не могу с собой поделать. И сейчас мне не хватает его особенно сильно.

Припарковав машину, я осторожно приблизилась к главному входу. Биту тоже зачем-то прихватила. Уже как-то привыкла таскать её за собой, мы же столько всего вместе пережили.

Вокруг ни души. В обеденное время здесь обычно полно народу, но улица выглядела, как декорация к фильму про апокалипсис, — тишина, запустение, разве что газеты не летают.

Изо всех сил игнорируя инстинкт самосохранения, который от ужаса визжал сиреной в голове, я поднялась по широким ступеням и оказалась в большом прохладном холле. Здесь было светло и так же пусто, как на улице. Даже за конторкой с билетами никто не стоял.

Зато воздух прямо-таки дрожал от напряжения. Я поёжилась — слишком прохладно после жаркой улицы, всё равно, что в склеп попала. Тут же накатили неприятные воспоминания, в нос ударил сильный запах сухих цветов и дерева, вызывая тошноту, но я продолжала двигаться вглубь холла, беспрестанно оглядываясь по сторонам.

Думаю, что знаю куда идти. Конечно же туда, где зеркала. Здесь ли мальчики? Живы они ещё? И что я буду делать, когда встречусь с оборотнем лицом к лицу? Не представляю. Но если они здесь, кроме меня вытащить их отсюда больше некому.

Из холла вёл проход в небольшую крытую галерею со стенами, увешанными картинами местных художников. Шла по памяти, ведь в далёком детстве бывала здесь не раз. Кажется, зеркала выставлены в самом дальнем зале — мало кто туда заходит, слишком уж мрачная атмосфера.

Неожиданно нога за что-то зацепилась, и я чуть не упала вперёд. На полу лежало неподвижное человеческое тело. Спустя несколько секунд я с ужасом узнала Черныша. Склонилась над ним, уронив биту рядом. Он весь в крови и совсем не подавал признаков жизни. Рядом валялся разряженный телефон. Видимо, успел написать мне в последний момент перед тем, как потерять сознание. Неудивительно, что в смс-ке половина букв пропущена.

— Рэй! Очнись, Рэй! Не вздумай тут умирать! — слёзы полились сами собой, падали ему на щёки. Но Рэй всё больше бледнел, будто жизнь вытекала из него прямо на глазах. — Ну как же так. Черныш…

— Назовёшь так ещё раз — убью, — с трудом прохрипел Рэй и приоткрыл один глаз. — Что здесь произошло? Где Дани?

— Не знаю, — я с трудом подавила желание его обнять. — Нужно отвезти тебя в больницу, а потом я сюда вернусь.

— Нет. Нужно найти его. Рана не такая уж серьёзная, а этот красный дьявол очень силён.

— Красный дьявол?

— Профессор оказался с сюрпризом, — хмыкнул Черныш, но тут же подавился кровью и некоторое время молчал, собираясь с силами. — Он заманивал сюда жертв. Для того, кого мы видели в университете. Понимаешь? Он здесь.

У меня буквально глаза полезли на лоб. К такому жизнь меня, чёрт побери, не готовила.

— Значит, вы нашли профессора, но он оказался предателем?

— Именно. Помоги мне подняться, — Рэй зажимал рукой рану на боку, сквозь пальцы просачивались струйки крови, стекая вниз и раскрашивая всё новыми красными пятнами безупречно белую рубашку. Я подумала, что ему сейчас лучше вообще не шевелиться.

— Мне не нравится твоя рана. Нужно вызвать скорую. Ты плохо выглядишь.

— Нет, — прохрипел Рэй и попытался подняться сам, от чего кровь начала выходить толчками. — Неизвестно, что с Дани. Мы не оставим его здесь.

— Не стоит беспокоиться, — произнёс вкрадчивый голос за спиной, я вздрогнула, а Рэй потемневшими глазами смотрел в точку за моим плечом и инстинктивно нащупывал на поясе пистолет. Которого, кстати, там не было.

— Морриган, — прошипел он и с отвращением сплюнул кровь.

Я резко обернулась, столкнувшись взглядом с высоким, хорошо одетым человеком со светлыми волосами и аккуратной бородкой. Внешности, можно сказать, благородной, если бы не глаза. Совершенно безумные, полные ненависти, как два чёрных портала в ад. От его взгляда я вся будто заледенела, не в силах сдвинуться с места.

— Даниэль цел и невредим, — любезно сообщил профессор. — И ты мог остаться невредимым, если бы не пытался помешать нам. Наша цель не вы. Мы ждали эту маленькую леди.

Он отвесил шутливый поклон в мою сторону. Аж дыхание перехватило. Я? Зачем им я? Размышлять о причинах сейчас совсем не время. Нужно сделать хоть что-то. Только что я могу? От страха забыла всё, чему учил Дани, да и чем такие умения помогут против человека? А в том, что Морриган человек, я не сомневалась. Жуткий и помешанный на всю голову, но всё же человек.

— Пойдёмте, мисс Фостер, и больше никто не пострадает.

— Она никуда с тобой не пойдёт, — рявкнул Рэй. Он до сих пор зажимал рану, но кровь вытекала слишком быстро.

— В таком случае, мы сделаем немного больно твоему дорогому другу, — со смешком откликнулся профессор. — Учтите, моя доброта не безгранична. А человеческая жизнь — всего лишь нить, обрезать которую не составит труда.

— Как ты можешь говорить такое? Что с тобой случилось? Ты же спас нас когда-то.

— О, вы всё неправильно поняли, — он с притворным сочувствием смотрел на Рэя и неприятно улыбался. — Я спасал вовсе не вас. А Его. Убийство кого-то из хорошей семьи имело бы слишком широкую огласку. Да и стоило сменить место.

Рэй неверяще покачал головой.

— Значит, ты с самого начала…

— Конечно. Я следую за ним очень давно. Но довольно пустой болтовни. Мисс Фостер, идёмте.

Мысли в моей голове метались, как мотыльки над огнём. Страшные картины громоздились друг на друга, смазывались в одно сплошное чёрное нечто. И, видимо, под влиянием этого нечто, я встала, с трудом контролируя непослушное тело, подняла биту, резко замахнулась и заехала профессору прямо по лицу. Морриган явно не ожидал такой наглости и не успел защититься. Кровь брызнула во все стороны, он рухнул, как подкошенный.

— Херасе! — выдохнул воспитанный Рэй. — Молодец! Скорее, нужно найти Дани и выбираться отсюда. Сейчас мы никак не сможем навредить оборотню.

— Думаешь, он нас запросто отпустит?

— Попробуем проскользнуть незаметно. Но не исключено, что ничего не выйдет. Зря ты сюда приехала.

Я укоризненно посмотрела на него, но промолчала. Не спорю, скорее всего они выбрались бы самостоятельно. Но кто по-вашему пару минут назад размазал мозги злого профессора по кремовому кафелю? Ох, значит, я только что убила человека? Вот так легко?

Ноги предательски подогнулись, и я упала на колени рядом с Рэем, стараясь не смотреть на кровавую лужу, натёкшую из-под головы Морригана. К горлу уже в который раз за сегодня подкатила тошнота. Некстати вспомнились рассказы о людях, совершивших убийство. О том, как мёртвые преследовали их и во снах, и наяву, сводили с ума, требовали искупить вину. Я громко сглотнула.

Черныш невозмутимо заливал рану какой-то странно пахнущей жидкостью, морщась от боли, и на поверженного профессора не обращал ровно никакого внимания.

— Не волнуйся, скорее всего он ещё жив, — успокоил он, верно понимая мои чувства. — Вряд ли его настолько легко убить, иначе кто-то сделал бы это до нас. Помоги мне подняться.

Я выпала из ступора и осторожно потянула его за руку.

— А ты точно сможешь идти?

— Конечно. Я же говорил, никакие жизненно важные органы не задеты. Нужно найти пистолет.

Рэй повис на моём плече почти всем весом, но спустя всего несколько секунд отстранился и выпрямился.

— Ты сумасшедший, — констатировала я. — тебе что, совсем плевать на себя?

— Неправда.

— Разве?

— Просто есть кое-что важнее.

Я только вздохнула. Не мне с ним спорить.

Мы обшарили всю галерею, но пистолет так и не нашли. Рэй даже Морригана обыскал — я отвернулась, изо всех сил сдерживая рвотные позывы.

— Не думаю, что пистолет поможет против ЭТОГО существа, — осторожно предположила я, когда он закончил.

— Ты права, — Рэй устало привалился к стене, переводя дыхание. Кровь из раны уже не текла, но он явно пребывал на грани обморока. — И ритуалы не помогут.

— Мы обречены, да? — спросила я шёпотом. Черныш промолчал, но по его лицу прекрасно видно — ничего хорошего нам не светит.

— Не стоит оставлять его в живых, — он кивнул на неподвижного профессора. — Отвернись, я с ним закончу.

— Нет! Пожалуйста, не надо!

— Почему?

— Это же убийство, Рэй!

— Думаешь, первое? — Черныш холодно посмотрел на меня, но добивать профессора всё же не стал. Я вздохнула с облегчением.

— Мы не успели хорошо изучить план здания, — сказал Рэй. — Не уверен, куда нам нужно…

— Кажется, я знаю! Здесь есть зал где много зеркал.

— Чёрт.

— Вот именно.

Дальше мы шли медленно, стараясь и дышать через раз. Весь музей абсолютно безлюден. Тишина стояла настолько полная, что наши шаги в ней казались грохотом лавины. Мне повсюду мерещились странные тени, колышущиеся в углах. Я вздрагивала и впивалась в ручку биты изо всех сил, до боли в пальцах. А вот Рэй был совершенно спокоен. Хотя ему приходилось туго — рана наверняка беспокоила, но он не обращал на неё никакого внимания. Уверена, сейчас все его мысли заняты Дани. Даже не местью. Иначе он бы убил профессора, несмотря на всё моё нытьё. Он шёл слишком быстро для раненного, глядя прямо перед собой, стиснув зубы и сведя брови на переносице. Готовый умереть, если потребуется. Ради любимого. Думаю, это и прекрасно, и жутко. Такая любовь похожа на помешательство, но она пройдёт через все препятствия, победит даже смерть…

Я вспомнила Йена, и в груди кольнуло ледяной иглой.

— Что с тобой? — спросил рядом Рэй. — Ты очень бледная. Страшно?

— Терпимо, — соврала я и поёжилась. Холод парализовывал, убивая всякое желание двигаться. — Пойдём скорее. Надеюсь, с Дани всё хорошо.

Черныш промолчал, ускорил шаг, и вскоре мы вошли в небольшой зал, полный старинных зеркал. Они висели на стенах, стояли на подставках, и к каждому крепилась табличка с краткой историей. От некоторых сильно фонило. Всё-таки не зря зеркало считается мистическим предметом. Мало того, что оно — дверь в тёмный страшный мир, ещё и всякая нечисть оттуда лезет.

Мы осмотрелись, но за всеми этими зеркалами сложно увидеть, действительно ли зал пуст. По крайней мере, никакого движения не заметили.

— Похоже, здесь никого, — свистящим шёпотом поделилась я с Рэем. — Как думаешь, где…

Но тут Черныш сорвался с места, в два прыжка достиг противоположной стены и опустился на колени перед чем-то лежащим на земле, низко склоняясь над ним и прикасаясь бережно, как к хрустальной статуэтке.

Сначала я не поняла в чём дело, а потом ринулась за ним, скользя по натёртым плиткам пола, и неловко плюхнулась рядом.

Дани был смертельно бледен, в уголках губ запеклась кровь, волосы разметались, утратив свой золотистый блеск.

— Он… — начала я, но закончить не решилась.

— Без сознания, — отозвался Рэй. — Вроде бы цел.

Черныш устроил Дани поудобнее, очень осторожно подложив ему под голову свою сумку. Незаметно провёл по щеке кончиками пальцев. Лицо у него было просто непередаваемое. Если бы не ситуация, я бы точно разревелась.

— Пора валить, — беспокойство буквально подхлёстывало меня. Потом пообнимаются. В безопасности.

— Поздно, — сказал Рэй, медленно поднялся и развернулся, глядя куда-то мимо меня. А, чёрт. Уже напрягать начинает, что всякая срань всенепременно появляется именно за моей спиной.

— Вы заставили меня ждать, жалкие человечки, — послышался раздражённый голос. Я резко обернулась и чуть не ослепла. Потому что существо, стоящее передо мной, можно было назвать «Ослепительный». Ярко-красные вьющиеся волосы волнами до самого пояса, злые жёлтые глаза и бледная кожа. Оборотень. Похож на лиса из сказок о кицунэ. Так же невыразимо прекрасен, как Иму, но от него хотелось бежать, не разбирая дороги. Лис смотрел в упор, его взгляд порабощал, замораживал, и жертвы покорно шли к нему в лапы, как овечки на заклание. По крайней мере, я уже успела почувствовать себя овечкой и понять, что никуда не денусь, раз уж ему зачем-то нужна.

Одежда оборотня такая же, как у Иму, но белая ткань прошита красными нитками, а не серебряными. Складывалось впечатление, что она пропитана кровью.

Я потеряла дар речи, дрожа от животного ужаса и пятясь назад крохотными шажками. Энергия, исходящая от этого существа, казалось, способна разорвать на части, и тело само пыталось убраться с её дороги, тогда как разум блуждал где-то в лабиринтах сознания и помогать не хотел ни в какую.

Черныш прошептал что-то на латыни, вытянув руки, но лис и ухом не повёл.

— Что ж, удобно, когда еда сама приходит к столу, — сказал он с лёгкой улыбкой и окинул взглядом Рэя и Дани. — Вы двое. Я помню вас. Наглые щенки. Ещё тогда хотел на куски разорвать, а теперь смогу избавиться от вас более изощрённым способом. Иди сюда, — мягко позвал он меня, протягивая руку с подозрительно удлинёнными ногтями. И я пошла. Точнее, ноги сами понесли к нему, несмотря на всё моё сопротивление.

— Стой! — Рэй схватил меня за руку, пытаясь задержать, оборотень досадливо отмахнулся, и Черныш улетел к стене, нехило приложившись о неё головой, да так и остался лежать без движения. А я снова потянулась к манящей руке, всё было как в тумане, лишь одна мысль билась в пустой черепной коробке: ” Это конец». Оборотень шагнул мне навстречу, и я сама вложила свою ладонь в его.

— А теперь подождём, — сказал он, пронзая взглядом и презрительно скривив губы. Его ладонь оказалась прохладной, как у Иму, но прикосновения вызывали совершенно противоположные эмоции. — Рано или поздно он придёт за тобой.

— Он? — пискнула я. Но лис не стал объяснять, лишь молча притянул поближе к себе. Желудок поехал вверх, пришлось часто-часто сглатывать, чтобы сдержать в себе мой скромный завтрак. Ощущение такое, будто меня только что переехал грузовик. Острые когти впились глубже, вспарывая кожу, но я почти не чувствовала боли. Ведь на фоне того, что он делал со мной, это действительно пустяк. Резко закружилась голова, кончики пальцев заледенели, я покачнулась и упала бы, но мой мучитель за руку вздёрнул вверх. Ватные ноги совсем не держали, да и все чувства стали как ватные. Даже страх отдалился и отдавался в сердце лишь лёгким покалыванием.

— Хм-м. Твои эмоции довольно интересны. Немного отличаются от тех, что я пробовал раньше. Именно поэтому он торчит рядом с тобой, вместо того, чтобы сражаться? Серебряный! Такая бесполезная трата крови…

Оборотень скривился, выплёвывая последние слова, будто они жгли ему глотку, и вдруг схватил за горло, окончательно трансформируя руку в чёрную когтистую лапу. Я захрипела, тщетно скребя пальцами по плотной, словно чешуя, коже. Когда воздух совсем закочился и лёгкие начало жечь, он немного ослабил хватку, продолжая рассматривать своими страшными глазами.

— Жалкое человеческое существо. Что ты сделала с ним? Как заставила его измениться? Ты же просто кусок мяса, подножный корм, почему же он остаётся с тобой?

Я совершенно не понимала, о чём и о ком он говорит. Всё, что меня беспокоило — кислород, крошечными порциями проникающий в лёгкие.

— По… почему ты так злишься? — немного отдышавшись, прохрипела я.

— Злюсь? — он, казалось, немного удивился. — Нет, я вовсе не злюсь. Мы не испытываем таких эмоций, или ты и этого не знаешь? Я раздражён. И разочарован.

— Знал, что встречу тебя здесь, Ларк Эн Оромэ, Красный ранг, — послышался ледяной голос сразу отовсюду. Я слабо вздрогнула, медленно повернула голову на звук, но так никого и не увидела. Лис же сразу притянул к себе вплотную, разворачивая лицом ко входу, и сжимая горло острыми когтями. Я чуть не упала и невольно вцепилась в его руку.

По зеркалам пошла рябь. Ларк поворачивался следом за ней, не отпуская мою шею.

— Я ждал тебя, — сказал он спокойно. — Знал, что придёшь спасти это бесполезное насекомое.

Лис встряхнул мою тушку как мешок с говном. О чём он говорит? Спасать некому. Все, кто мог бы, лежат сейчас прямо здесь, и неизвестно, живы ли они. Я застыла, парализованная его страшной подавляющей энергией. Отсюда не выбраться, и сопротивляться совсем нет сил. Всё тело болит, шум в ушах такой, что едва воспринимаю происходящее. Кажется, сейчас я всё-таки потеряю сознание. И хорошо. Потому, что лучше сразу умереть, чем находиться рядом с этим жутким существом.

— Так что же тебя привлекло в ничтожном человеческом отродье? — спросил лис в пустоту. — Настолько, что ты остался в зазеркальном пространстве, которое медленно убивает тебя. Опозорил семью, отказался от всех привилегий. Чем ты вообще думал?

— И зачем же тебе понадобился позор семьи? — все зеркала в зале взорвались светом, я на секунду ослепла, а когда снова смогла видеть, перед нами стоял тот, кому я сейчас обрадовалась больше всего на свете. Иму выглядел безукоризненно, как и всегда, но всё же казалось — что-то не так. Не могу понять, что именно. В нём появилась какая-то иррациональная мягкость. Лицо не похоже на привычную холодную маску. Если бы я не знала о их неспособности испытывать эмоции, подумала бы, что он взволнован. Но мысли с трудом проникали сквозь дымку замутнённого страхом и слабостью сознания, сейчас мне могло показаться что угодно.

— Ты сбежал слишком давно, иначе знал бы, что мне нужно. Да, мой ранг ниже твоего, но я всё равно не уступаю Белым и Серебряным. Я пью Высшую кровь. Она даёт огромную силу.

— Думаешь, нашёл в моём лице лёгкую добычу?

— Отнюдь. Я прекрасно знаю, чего ты стоишь. Уничтожил клан Небесного Круга в одиночку. Они были лучшими убийцами в стране. Дело не в ранге, здесь нечто большее. Поэтому мне нужна твоя кровь.

— И ты решил, что победишь?

— Не думаю, что будет сложно. Я нашёл твоё слабое место, — Ларк сильнее сжал моё горло, вонзая когти глубже. По шее потекло что-то тёплое, казалось, сама жизнь вытекает из меня, оставляя лишь холодную пустоту. Тело раз за разом сотрясало дрожью. Он что, совсем дурак? Думает, на Иму можно повлиять, если взять меня в заложники? Как только Ларк поймёт, что как заложник я абсолютно бесполезна, убьёт в ту же секунду.

Иму чуть дрогнул и прошипел сквозь зубы:

— Отпусти её.

Вот это поворот! От его слов я как будто проснулась, дымка в голове рассеялась и мысли хлынули в голову бурным потоком. Неужели Иму… Нет, я даже мысли такой не допускаю. Он не может БОЯТЬСЯ за меня. Но всё же сейчас он на себя не похож. Слишком человечный. Как бы дико ни звучало.

— Ха-ха, что ты! — лис расхохотался лающим смехом и крепче прижал к себе. Я вдруг поняла, что он совсем не пахнет. Ни намёка на тот одуряющий запах, который сводит с ума, стоит мне приблизиться к Иму. Я-то думала, что от всех оборотней пахнет одинаково, но выходит, нет? Иму… Иму, я хочу услышать твой запах ещё хотя бы раз. — Насколько же ты слаб, если тобой можно манипулировать при помощи простой человеческой девчонки? Дефектный, ненормальный. Зачем она тебе?

— Отпусти её, иначе…

— Иначе что? А если я сейчас разорву ей горло, что будешь делать, Серебряный?

— Если ты посмеешь…

— О, я посмею. Убью её, потом тебя, а потом тех человечков, — он подбородком указал на мальчиков, лежащих у стены. — Я всегда получаю то, что хочу. Сейчас хочу попробовать, какой ты на вкус.

— Глупец, — Иму оскалился, показывая клыки. Уши у него тоже заострились, но пока он сдерживал себя в человеческом облике.

А я вдруг ужасно испугалась за него. Этот тип говорит, что пьёт высшую кровь и становится сильнее. Насколько его ранг ниже, чем у Иму, и сколько сил ему дала кровь, что он выпил? Сможет ли Иму справиться с ним после такого? Или он бы не пришёл, если бы не был уверен в своих силах?

Несмотря мечущиеся перепуганными птичками мысли, во мне неудержимо разгоралась надежда. Отчаянно захотелось вырваться из отвратительных лап и повиснуть на нём, чтобы погладил по голове, защитил от всего и унёс домой. Слёзы опять потекли по щекам и закапали на ворот футболки, смешиваясь с кровью. Пожалуйста, спаси меня! Мне так страшно!

Иму поднял ладони над полом, и из углов потянулся ледяной туман, в котором я моментально оцепенела. Когти Ларка судорожно сжались на моей шее, углубляя царапины, но, очевидно, он сделал это просто от неожиданности, а не с целью добить. Нужно как-нибудь вырваться, пока он отвлечён. Я осторожно взялась руками за его пальцы и попыталась отцепить их, но Ларк зашипел на меня, продолжая смотреть на неясную в тумане фигуру. У него тоже заострились уши и клыки, а глаза стали совсем белыми, только узкие зрачки пересекали их вдоль тонкой полоской.

Туман между тем стал настолько густым, что я сейчас не увидела бы свою протянутую руку. Гораздо плотнее обычного, и в нём двигалось что-то огромное, бесформенное.

Сердце снова подскочило к горлу, а на плечи легла такая тяжесть, что я повисла на руке Ларка, не в силах удержаться на ногах.

Ларк быстро водил глазами, следя за движущимся в тумане существом, и когда я потянула его руку вниз, просто досадливо отбросил меня в сторону. Решил, что заложник его не спасёт? Почему бы тогда просто не убить? Или подумал, что если убьёт, будет ещё хуже?

Я безуспешно пыталась подняться с пола и уползти подальше, когда из тумана высунулась когтистая рука и обхватила поперёк пояса. Я вскрикнула, но чужие пальцы зажали мне рот. А потом воздух вокруг наполнился знакомым ароматом, и мне стало так хорошо, что даже окружающий пиздец уже не казался таким уж страшным. Я вздрогнула всем телом, сразу же потянулась и обняла. Сжала изо всех сил, с трудом гася рыдания.

Иму в два шага донёс до того места, где лежали мальчики, вдруг прижался губами к уху, от которого тут же разбежались по всему телу острые мурашки, и прошептал почти беззвучно:

— Что бы ни случилось, не шевелись. И ни звука.

Я судорожно закивала, Иму опустил меня на пол и исчез.

Пытаясь понять, что происходит в зале, изо всех сил всматривалась в колышущуюся стену, но совершенно ничего не увидела. Страх за Иму пожирал изнутри — казалось, что сумасшедший лис имеет вполне реальные шансы победить. Потому, что Иму… мягче. Эта мысль просто шокировала, ведь я привыкла видеть его бездушным монстром, но сейчас убедилась — всё совершенно не так. Встретив Ларка, я поняла, что значит настоящий монстр. Жестокий, безумный и страшный. Иму ведь мог сделать с нами то же самое. Уничтожить одним движением пальца. А он только пугал, но когда нужно, всегда оказывался рядом. Конечно, чувство юмора у него весьма своеобразное, но всё же Иму гораздо человечнее Ларка. И сейчас я изо всех сил молила Бога, чтобы кошмар закончился и Иму забрал меня домой. Чтобы с ним ничего не случилось.

А то, что он пришёл сюда за мной, наполняло сердце радостью, заставляло его то и дело подпрыгивать и переворачиваться в груди. Мне становилось то жарко, то холодно, и страх за его жизнь сменялся иррациональным восторгом.

В один из моментов эмоционального подъёма я осторожно ощупала себя на предмет повреждений. Шея, вопреки ожиданиям, более-менее цела — царапины достаточно глубокие, но, думаю, ничего жизненно важного не задето. Хуже оказалось с состоянием тела после того, как Ларк выпил мои эмоции. Двигаться неимоверно трудно, внутри каждую секунду простреливало болью, и всё время накатывала тошнота.

Я перевела взгляд на мальчиков. Рэй всё ещё лежал без сознания, вокруг него натекла лужа крови и выглядело это всё хуже некуда. Дани же открыл глаза и хотел подняться, но я схватила его за руку и прошептала одними губами: «Не двигайся!» Зефирка послушно замер, но увидев Рэя, вытаращил глаза и очень медленно склонился над ним, стараясь, чтобы его движения были как можно менее заметными.

Прощупал пульс, приложил ухо к губам, вздохнул с облегчением. И я вместе с ним.

Из тумана слышались звуки царапающих пол когтей, рычание Ларка, странные шипящие звуки. Непонятно, кто побеждает, да и вообще, что там чёрт возьми происходит. Я видела нечёткие тени, которые переплетались между собой, то наплывали, то пропадали, но это скорее всего призраки, вызванные Иму.

Резко похолодало, по стене поползла изморозь. Звуки стали громче, кто-то хрипло дышал совсем рядом. Казалось, протяни я руку, смогла бы до него дотронуться. Бледный Дани рядом промокал рану Рэя носовым платком и вообще ни на что не обращал внимания. Я мельком ему позавидовала, потому что меня от ужаса так колотило, что зуб на зуб не попадал. Если это будет продолжаться, я впаду в панику и начну орать. Пусть лучше убьют, чем сидеть среди теней, не зная, что происходит, что с Иму…

Невысокая фигура вдруг метнулась в тумане, к ней неспешно двинулось сразу несколько размытых силуэтов. Послышался полный боли человеческий крик и звук падающего тела. Я встрепенулась. Там ещё какой-то человек? Вытянула шею — он лежит совсем рядом. Вопросительно посмотрела на Дани, но тот лишь пожал плечами и снова склонился над Рэем, а я не решилась проверять, кто там лежит и жив ли он. Главное, что точно не Иму. Иму выше и шире в плечах.

Всё прекратилось настолько неожиданно, что от наступившей тишины зазвенело в ушах. Туман исчез моментально, унося с собой призраков, и я увидела лежащее неподалёку тело профессора Морригана. А у стены Иму, склонившегося над Ларком. Его лапа проткнула лиса насквозь, так, что когти показались из спины. Кровь с них медленно капала на разбитые плиты пола.

Оба застыли в зверином облике, почти одинаковые, но я почему-то понимала, кто из них кто.

— Тебя всё равно найдут и уничтожат, — прохрипел Ларк. Из уголков его рта толчками вытекала кровь. — За твою поимку обещают хорошую награду.

— Знаю, — ответил Иму.

Их голоса звучали внутри моей головы, вслух они не произнесли ни слова.

— Моя смерть ничего для тебя не изменит, — снова заговорил лис через несколько секунд.

— Знаю, — повторил Иму, втянул когти обратно в спину Ларка и вдруг резко выдернул, держа что-то в ладони. Посмотрел на свою добычу, растянул губы в жуткой нечеловеческой улыбке и отбросил прочь. Она плюхнулась на пол, разбрызгивая кровь и исходя паром на только начинающем спадать морозе. Я присмотрелась и почувствовала, как сознание резко поехало куда-то из моей головы. Потому что на полу лежало и ещё пульсировало вполне человеческое сердце.

Кроваво-красный (часть вторая)

Когда я очнулась, сначала не поняла, где нахожусь. Всё вокруг плавало в тумане, и тишина окутывала так плотно, будто я оглохла.

С трудом поворачивая глазные яблоки, отзывающиеся болью при каждом движении, огляделась и поняла, что лежу в своей комнате, а за окном глубокая ночь. Надо бы позвать кого-нибудь, но из горла вырвался лишь тихий хрип, и болело оно так, будто меня душили. Ах да, меня же действительно душили. И когтями царапали.

От воспоминаний закружилась голова, и я уже собралась снова отъехать по-тихому, когда в дверях что-то шевельнулось.

— Проснулась, наконец, — недовольно сказал Иму, приваливаясь плечом к косяку. — Сколько можно разлёживаться?

— А ты, что ли, волновался? — прохрипела я. Попыталась приподняться, но сил не хватило, и я повалилась обратно на подушки.

— Ничего подобного. Просто скучно в пустом доме. Ещё и пришлось за твоим бездыханным телом присматривать.

Это прозвучало совсем не в манере Иму. Я вытаращилась на него, но он невозмутимо смотрел мимо.

— По… почему в пустом? Где мальчики?

— Рэя отвезли в больницу, Дани поехал с ним. Не умрёт, не волнуйся, — успокоил он, глядя на моё посеревшее лицо. И снова совсем не в своей манере. Да что с ним? Мальчиков по именам назвал, а не “людишки”, как обычно. И в голосе даже презрения не прозвучало.

— Иму… — начала было я, но горло перехватило, пришлось заткнуться и часто-часто дышать, чтобы побороть головокружение.

— Отдохни, — сказал Иму. — Ларк выпил из тебя слишком много. На восстановление потребуется больше времени, чем я думал.

Он отлепился от косяка, собираясь уходить, но я совершенно неожиданно для себя ринулась за ним, чуть не свалившись с кровати.

— Куда ты?

— Попробую что-нибудь приготовить, — ответил Иму, и я чуть не упала с кровати повторно. — Тебе нужно хорошо питаться, чтобы восстановить силы.

— Нет! Не уходи, пожалуйста! Не оставляй меня одну!

— Я же здесь. Когда поешь и уснёшь, вернусь в зе…

— Нет! — заорала я, судорожно вцепляясь в простыни и глотая слёзы. — Мне страшно… не уходи…

Голос хрипел, срывался, резал по ушам, но позволить ему уйти сейчас казалось подобным смерти. Пусть хоть связки порвутся, хоть голова лопнет от боли, лишь бы Иму остался рядом. Пусть даже я, скорее всего, сама придумала себе его мягкость и сквозящее во взгляде еле заметное тепло — оно необходимо мне как воздух, даже не настоящее.

Иму помедлил на пороге. Всё же вошёл и присел на краешек кровати. Я тут же вцепилась в него и разрыдалась, уже не сдерживаясь — с подвываниями и размазыванием соплей по его футболке. Внутри что-то натянулось, и, казалось, вот-вот лопнет.

Я настолько увлеклась своими страданиями, даже не сразу поняла, что прохладные пальцы гладят мои волосы и щёки, даря облегчение, вытирают слёзы, успокаивают. А заметив, ещё теснее прижималась к нему, но перед глазами всё вставали и вставали картины одна другой ужаснее. Пустой и страшный взгляд Ларка, выворачивающий душу, и чувство, что я против него совершенно беззащитна. Неясная фигура Иму в клубах наползающего тумана и безумный страх потерять его. Дымящееся сердце в луже крови. Рэй со страшной раной в боку. Мёртвый профессор Морриган бесформенной, кучей лежащий на полу.

Наверное, эти картины будут сниться до самой смерти. Никогда в жизни не испытывала такого всепоглощающего ужаса. Даже кошмары, из детства, не казались настолько жуткими.

Я долго не могла успокоиться, всё всхлипывала и всхлипывала, а Иму молча сидел рядом, больше не пытаясь уйти. Затихла, лишь когда в окно робко пробрались первые солнечные лучи, но слёзы всё равно то и дело наворачивались на глаза.

— Было так страшно, — прошептала я после очень долгого молчания. — Страшно, что он мог убить тебя.

Иму засмеялся мне в волосы.

— Не стоило волноваться. Он не смог бы ничего сделать. Слишком слаб.

— А ты очень сильный, да? За тобой ведь охотятся, вдруг они все-таки смогут тебя победить?

— Не смогут. Мне есть что защищать.

— Что? Что ты защищаешь?

Иму опять щекотно фыркнул мне в макушку.

— Когда-нибудь я расскажу. Но не сейчас. Сейчас постарайся уснуть, тебе нужно отдыхать как можно больше.

Я повозилась у него в руках, устраиваясь поудобнее. Вряд ли смогу нормально спать следующие лет сто. Но спустя полчаса всё же удалось задремать, то и дело подскакивая в холодном поту от страшных картин, не оставляющих меня даже во сне. Бесконечная череда смертей — то Иму, то мальчики, то я сама. Но видя, что Иму здесь, близко, чувствуя его объятия, сновауспокаивалась. Чтобы тут же вскочить от нового кошмара.

Мы промучились до обеда, в конце концов устал даже Иму, а обо мне и говорить нечего. Мне критически необходим отдых, только разбитая напрочь нервная система не давала расслабиться ни на минуту, изводя из раза в раз всплывающими перед глазами событиями вчерашнего дня.

В конце концов я вспомнила о снотворном, которым когда-то поила меня Эрика, и растворила в стакане воды сразу две таблетки.

Подействовало быстро, я успела только заставить Иму пообещать, что он никуда не уйдёт и с трудом доползти до кровати. Напряжённые до предела нервы наконец немного расслабились, усталость взяла своё, и я провалилась в глубокий сон без сновидений.

Спала, казалось целую вечность. Несколько раз выплывала из глубокого сна в более лёгкий, силилась проснуться, но вновь проваливалась, как в бездну. А когда с трудом разлепила веки, долго не могла прийти в себя и сфокусироваться на том, где нахожусь. Тяжеленная голова тянулась к подушке, глаза закрывались сами собой.

Иму рядом не было, но сонный дурман сгладил все страшные воспоминания. Я вяло постыдилась своего вчерашнего поведения и столь же вяло подумала, насколько же поведение человека в стрессовых ситуациях зависит от того, кто находится рядом с ним.

Например, когда мой чердак залило кровью сверху донизу, я такие истерики не устраивала. И когда Эрика напала, тоже.

Значит, всё дело в том, что рядом со мной находился кто-то сильный, и я непроизвольно расслабилась, превращаясь в слабую духом истеричную барышню? Куда подевалась вся выдержка?

Меня потянуло к Иму с первого взгляда, и каким же горьким оказалось это чувство! Будто знала, что всё бесполезно, но изменить уже ничего не могла. И оно никуда не делось — так и горит внутри, иногда царапая болью грудную клетку, а иногда погружая в блаженство. Я всегда оставалась реалистом несмотря ни на что, могла смириться и принять самую страшную и абсурдную ситуацию, но один взгляд на Иму сносил все барьеры и заставлял жить иллюзиями. Полагаться на кого-то настолько, что потерять собственные силы. Именно поэтому чувствуя, как когти Ларка протыкают шею, я не искала выхода из трудной ситуации, как сделала бы раньше. Я подсознательно ждала, что Иму спасёт меня.

Не могу понять, почему он пришёл за нами? Может, дело в Ларке? Хотя, вряд ли. На друзей они не похожи, на врагов тоже. Ларку нужна была кровь, как я поняла. А что нужно Иму?

Кого он защищает и почему? Что на самом деле чувствует?

Наверняка, все эти вопросы так и останутся без ответа, Иму вряд ли станет откровенничать со мной.

За окном серело — то ли сумерки, то ли рассвет. Наверное, Иму всё-таки ушёл в зеркало. Лис говорил, что зазеркальное пространство медленно убивает его. Тогда почему он предпочитает проводить время там?

Я вздохнула и поползла в душ. Прохладная вода взбодрила и слегка освежила забитую тревожными мыслями голову. Теперь будет легче принять реальность со всем её дерьмом.

Из кухни тянуло очень аппетитными ароматами, напоминая, что ела я в последний раз чёрт знает когда. Кто там может быть? Даже если Дани вернулся из больницы, готовить он бы не стал. Во-первых, потому, что в холодильнике шаром покати, а во-вторых, он даже тосты не может поджарить, чтобы не спалить. Готовит у нас только Рэй, и то в редкие моменты, когда у него есть на это настроение.

Но к моему великому удивлению, в кухне обнаружился вовсе не Дани, и, естественно, не Рэй, а Иму, который жарил стейк с яйцом и чёрным перцем, сверяясь с ноутбуком.

— Я изучил, чем лучше питаться при эмоциональном истощении, — заявил он как ни в чём не бывало. — Готовка довольно занимательна. Долго собираешься в дверях стоять?

Он раздражённо посмотрел на меня и отвернулся, а я так и застыла с открытым ртом на пороге. Какой прекрасный сон!

Иму поставил передо мной стакан горячего молока и дымящуюся тарелку.

— Вкусно-о-о, — протянула я, с удовольствием принимаясь за еду. — Разве ты не готовил раньше?

— Нет, но это не сложно, если внимательно прочитать рецепт. К тому же, хорошо разгоняет скуку. Ты очень долго спала и мне нечем было заняться.

— Сколько… я спала?

— Три дня. В пределах нормы. Нет повода для беспокойства.

Мне оставалось только головой качать. Ну ничего себе, выспалась! Хотя особой бодрости не чувствовала: до сих пор клонило в сон, голова отяжелела а мысли были густыми, как мёд, и такими же сладкими. Иму кормит меня на моей кухне! Я о таком могла лишь мечтать. Он всё время находился рядом, да ещё и изучал совершенно неизвестное ему искусство, чтобы накормить меня, когда проснусь.

Говорит, что ему просто скучно, но, уверена, он беспокоится обо мне. От одной этой мысли сердце радостно подскакивало, и жизнь казалась невыразимо прекрасной.

Поведение Иму немного изменилось с тех пор, как мы вернулись из Гринвилла. Трудно объяснить, но я будто стала лучше его чувствовать, как если бы он сам постепенно открывался мне навстречу. Конечно, до полного понимания ещё ой как далеко. Для меня до сих пор остаётся тайной, что творится у него в голове, что он думает обо мне, почему иногда у него резко меняется настроение. Почему временами впадает в глубокую задумчивость, глядя в одну точку. О чём думает? Или о ком?

— Можешь рассказать что-нибудь о себе? — попросила я с набитым ртом. Раз уж он в хорошем настроении, почему бы не попробовать разговорить?

— Например? — холодно уточнил Иму, но я видела, что он не злится.

— Например, почему тот… Ларк называл тебя Серебряный а ты его — Красный? Что это значит?

— Это ранг высшей крови. Ничего интересного для тебя.

— Ну пожалуйста! — взмолилась я, и Иму сдался.

— Высшая кровь распределяется по рангам в зависимости от её чистоты. Серебряная — первозданная. Далее идёт белая, золотая, красная… Чем темнее ранг, тем меньше в крови первозданной, тем ниже социальное положение. И так как кровь является основой нашей магии, то более высокий ранг даёт больше чистой силы. Поэтому Ларк пил кровь тех, кто выше него рангом.

— Ты… ты тоже так делал? — дрожащим голосом проблеяла я, чувствуя, как по коже пробегают неприятные мурашки, а приподнятое настроение падает со скоростью, близкой к сверхзвуковой. Вампиризм… неужели, они все этим занимаются?

— Нет. У нас так не принято. Но никто не будет его осуждать, каждый ищет свой способ обрести силу.

— Ужасно… ваш мир, он… очень жестокий.

Я хотела сказать "отвратительный", но сдержалась. Для них сила — главное. Ради неё они могут пойти на что угодно.

Иму промолчал, задумчиво вглядываясь в темноту за окном. Я тоже притихла на некоторое время, но вскоре любопытство снова заставило меня заговорить.

— Если Серебряная кровь считается самой чистой, значит, ты в своём мире на самом верху социальной лестницы?

— Можно и так сказать — нехотя ответил он.

— Ларк говорил, что ты отказался от всех привиле…

— Тебе нужно спать, — резко перебил Иму, поднимаясь из-за стола.

— Но я же недавно проснулась!

— Только потому, что организму нужна пища. Утром тебе будет гораздо лучше.

— Но… — я тоже поднялась, и меня снова повело в сторону, бросило на угол стола, но Иму придержал за локоть.

— Я же говорил. Человек медленно восстанавливается после сильных воздействий. Идём.

— Иму… — пролепетала я заплетающимся языком. Спать хотелось так сильно, что перед глазами всё плыло. — Зазеркальное пространство очень опасно для вас, да? Оно убивает? Может быть, ты больше не будешь туда ходить?

Над ухом раздался тихий смешок.

— Меня оно не убьёт.

Я собиралась что-то возразить, но спокойная тёплая темнота уже заволокла всё вокруг, забирая последние силы. Как укладывали в постель и накрывали лёгким одеялом, уже не помнила. А нежное прикосновение к щеке, убирающее с лица прядь волос и вовсе сплелось со сном и там, во сне, я счастливо смеялась с кем-то очень-очень дорогим.

— Мой звериный облик тебе отвратителен? — неожиданно спросил Иму на следующее утро. Мне действительно стало намного легче, от вчерашней апатии не осталось и следа, а дурацкая улыбка то и дело вылезла на лицо, как правило, совсем не к месту. От неожиданности я застыла посреди комнаты, забыв, куда шла. Странно, что это вообще его волнует.

— Хм-м… — да, при первой встрече было до смерти страшно, но в музее я ничего такого не чувствовала. Мысли совсем другое занимало. — Обернись ещё раз.

— Не думаю, что…

— Просто обернись. В обморок не упаду, если ты об этом переживаешь.

Иму вздохнул, слегка повёл плечами, как будто сбрасывал невидимую накидку, и через секунду передо мной стоял мой воплощённый ночной кошмар, опустив когтистые лапы и нервно подёргивая ноздрями.

Я осторожно подошла к существу и, немного смущаясь, протянула руку. Чешуйчатая кожа холодила пальцы, но мне не было неприятно, тем более, что от него всё ещё пахло жарким летним днём. Я погладила его по щеке, потрогала острое ушко. Иму вздрогнул и зашипел.

«Неужели не страшно?» — прозвучал его раздражённый голос в моей голове. Наверное, в таком облике говорить вслух он всё-таки не может.

— Нет. Я боялась неизвестности. А ты совсем не страшный, — тут я, конечно, покривила душой. Увидев звериный облик Иму без подготовки, можно запросто сойти с ума. Нечто среднее между змеёй и пауком, бледное лицо с пугающе широкой улыбкой, клыки, когти… Да даже при мимолетном взгляде на него самым приятным исходом станут мокрые штаны. А самым неприятным — сердечный приступ.

Но когда Иму чуть потёрся щекой о мою руку, мне показалось, что он мог бы стать довольно милым домашним питомцем. Как ручной Чужой, например.

— Не испытываю никакого страха или отвращения, — резюмировала я наконец после довольно длительных ощупываний и поглаживаний. Иму стоически терпел, изредка недовольно фыркая. Но когда я, совершенно забывшись, подошла вплотную и провела пальцами по его плечам и груди, он обернулся снова и поймал меня в объятия, мгновенно превращаясь в привычного насмешливого демона.

— Не увлекайся, — издевался Иму, пока я ожесточённо выпутывалась из его рук. — Я не домашняя зверушка. Если хочешь трогать меня, трогай человеческое тело.

— Да нахрен мне нужно тебя трогать! — рычала я. Правда, вырываться как-то совсем не хотелось.

Издательство напечатало мою книгу. Неожиданный звонок Лесли с радостной новостью настолько удивил, я что уронила телефон в чашку с кофе. Как гром среди ясного неба. Иму сказал, что мои книги давно бы печатали, если бы не моя лень и неспособность сосредотачиваться, когда это необходимо. Весь праздник испортил…

Вообще, он, кажется, вернулся к своему обычному состоянию и получал реальный кайф, издеваясь надо мной на каждом шагу. Несмотря на это мы неплохо ладим. Наверное, привыкли друг к другу, пока Рэй валялся в больнице, а Дани забегал на пару часов в день принять душ и снова нёсся к нему. Даже ночевал прямо в палате, пока Рэй почти насильно не отправил его домой, но упрямый Зефирка просто снял номер в отеле поблизости и возвращался к Рэю, когда тот засыпал.

Я тоже пару раз ездила навестить Черныша и нашла его в отличном настроении, несмотря на рану. Ларк всадил когти глубоко в бок, но не задел жизненно важных органов, так что скоро Рэя отпустят домой с условием беречь себя ещё некоторое время.

Дани сидел у его кровати, читал вслух с ноутбука, тут же комментировал — я успела услышать там нечто довольно пошлое — а Рэй явно только что давился от смеха. Это Рэй-то!

Увидев меня, Зефирка слегка покраснел и поспешно закрыл ноутбук. Как мило. Ну хоть у этих двоих всё в порядке.

Из Дани вышла отличная сиделка, тем более, он не отлипал от своего подопечного ни на минуту. Вот теперь смотреть на них приятно, только завидно немного. Пялятся друг на друга, будто вокруг ничего не существует. На меня бы кто так смотрел.

Дани рассказывал, что когда они связались с Морриганом, тот назначил им встречу в музее. Мол, там они получат все ответы. Профессор встретил их очень тепло, рассказал, что охотится за оборотнем много лет и наконец нашёл способ его победить. Что дело в зеркалах, и чем они древнее, тем лучше. Естественно, хитростью гораздо проще заманить их в нужный зал, но Рэй заподозрил неладное, и тут же как из ниоткуда появился Ларк. Скорее всего, мальчики нужны были живыми, именно поэтому рана оказалась не смертельной, зато надолго вывела Черныша из строя. Дани сопротивлялся изо всех сил, но против Ларка, естественно, оказался бессилен. Я в который уже раз удивилась, как Морриган мог настолько ослабить бдительность, что позволил вырубить себя битой. Не иначе, Провидение.

Наконец Рэя выписали и они с Дани вернулись домой. Я этому до чёртиков обрадовалась — всё-таки очень по ним скучала, особенно в периоды, когда Иму впадал в задумчивость и не разговаривал со мной часами. В последнее время он часто надолго уходил в себя, я старалась не мешать ему, но иногда чувство одиночества становилось совсем невыносимым. Так и подмывало подобраться к нему поближе и отвлекать, пока он не психанёт. Точнее, смерит убийственным взглядом и скажет, чтобы занялась чем-нибудь полезным, и вообще, книгу шла дописывать. Я и шла.

В день выписки Рэя даже Иму показался мне оживлённее, чем обычно. Естественно, он не улыбался и не поздравлял с выздоровлением, но лицо его чуть разгладилось, а после ужина они втроём заперлись в гостиной и долго что-то обсуждали, велев мне к двери и на пушечный выстрел не подходить. Я, конечно, обиделась, и бродила в отдалении, как хищник, загоняющий антилопу, пытаясь хоть что-то узнать. Только вот ни одного слова разобрать не удалось. Может, они там магией запечатались? Что ещё за тайны?!

Утром Рэй заявил, что ему нужно съездить по делам.

— Тебе сейчас даже шевелиться лишний раз нельзя, — возмутилась я. — Какие ещё поездки?!

— Я отлично себя чувствую, — возразил он. — А дело срочное, и кроме меня никто его не решит.

— Да что за дело такое?!

— Я с тобой — поднялся Дани. — За руль тебе действительно лучше не садиться. И не хочу, чтобы ты ехал туда один. Нейджи снова начнёт на тебя вешаться.

— Не начнёт. Останься здесь, пожалуйста. На всякий случай.

— Но Нейджи…

Рэй подхватил Дани за талию и утащил за дверь. Зефирка вернулся минут через пять красный и слегка растрёпанный, а Рэй всё же уехал один.

“ Ну и ну”, — подумала я, но спрашивать ничего не стала. Пока.

Зато оторвалась по полной, когда мы втроём пили кофе на кухне.

— Куда уехал Рэй? — без обиняков приступила я к допросу, сверля Дани суровым взглядом.

Зефирка беспомощно посмотрел на Иму, но тот помогать явно не собирался.

— Ну? — поторопила я.

Дани вдруг сверкнул в мою сторону весёлыми глазами.

— Он поехал к одному нашему знакомому.

— Зачем?

— За информацией. Нейджи увлекается оккультизмом, преобразованием энергии, и многим другим. У него обширный архив паранормальных случаев за несколько десятков лет. Рэй когда-то здорово ему помог, так что весь архив будет в его распоряжении.

— И какая информация нужна?

— О, видишь ли, Иму считает, что на него начнут охотиться. Точнее, охота давно идёт, но чтобы найти Красного, ему пришлось вернуться в свой мир. Этим он выдал себя.

— Что? — ахнула я. — Другие оборотни придут за ним сюда?

— Мы точно не знаем. Поэтому Рэй хочет найти что-нибудь, скрывающее энергетический след. У него весьма обширные теоретические знания, так что никто не смог бы лучше обработать столько информации за короткое время.

Иму всё это время сверлил Дани убийственным взглядом, но тот делал вид, что ничего такого не замечает.

— А почему вы мне сразу не рассказали?

— Иму не хотел тебя пугать, — нахально заявил Дани. Если бы Иму мог убивать взглядом, от Зефирки уже мокрого места бы не осталось. Хотя, может он и умеет, а всё дело в неожиданно проснувшемся человеколюбии? — Он лишь попросил нас хватать тебя и бежать, если что-то случится. Точнее, сначала он собирался просто уйти, чтобы не подвергать тебя опасности, но мы думаем, что так тебя скорее захватят, как заложницу.

— Если ты сейчас же не замолчишь, я превращу тебя в горстку пепла, — прошипел Иму, сверля Дани яростным взглядом.

— Ой, да ладно тебе, — беспечно отмахнулся тот. — Вы же не собирались в самом деле скрывать от неё всё? Я прекрасно понимаю, почему ты о ней беспоко…

— Заткнись! — рявкнул Иму так, что стёкла задрожали.

Дани замолчал, но страха на его мордашке не отразилось ни грамма, лишь бросил взгляд из серии “что и требовалось доказать”, а я подумала, что никогда не видела Иму в такой ярости. Для него это тоже явно была новая эмоция и он некоторое время сидел молча, удивлённо прислушиваясь к себе, а потом ушёл в зеркало и не возвращался, пока не приехал Рэй. Я не знала, умиляться мне или рыдать. Дани ободряюще улыбнулся и сказал, что налицо ни хрена себе какой прогресс, но я не уверена, что в лучшую сторону. Иму и раньше на меня злился. Но я хочу от него совсем другого. Хочу видеть его улыбку и мягкий взгляд, предназначенный мне одной.

Черныш вернулся на закате — бледный, чертовски уставший, но довольный собой. Видимо всё прошло именно так, как планировалось. Он положил перед Иму странного вида амулет на витом шнурке.

— Должно помочь, — сказал Рэй. — Носи возле солнечного сплетения, и не снимай.

Иму на удивление покладисто кивнул, что-то проворчал под нос и расстегнул пару пуговиц на рубашке, чтобы заправить под неё талисман. Я тут же непроизвольно уставилась на него, любуясь белоснежной кожей.

«Вот бы увидеть его без рубашки, — мечтательно подумала я. — Боже, пожалуйста! Пусть случится какое-нибудь чудо, и он окажется без рубашки, а? Я только посмотрю и всё».

И тут же чуть по лбу себя не хлопнула, чтобы вытряхнуть дурацкие мысли. Чёртов демон. Из-за него совсем крыша едет.

Иму вскинул глаза и крайне вызывающе улыбнулся. Сердце тут же оборвалось куда-то в кишки и затрепыхалось там, будя бабочек.

— Я не демон, — вкрадчиво сказал он. — И если хочешь, я разденусь для тебя. Медленно. Только попроси.

— Ты что, мысли читаешь? — ахнула я.

— Нет, лишь общий фон эмоций. Хотя по тебе и так всё видно.

— Ничего такого я не думала! Извращенец!

Иму расхохотался.

— Когда мы встретились в первый раз, ты казался таким вежливым и мягким. Теперь я, конечно, знаю, что ты нагло притворялся. Единственно, не понимаю, зачем. Чтобы в доверие втереться?

— В том числе. Я подумал, что такой образ будет наиболее подходящим для охотника на призраков. В фильмах их показывают именно такими.

Я скосила глаза на Рэя и Дани, которые азартно резались в «камень-ножницы-бумагу» над последним куском пиццы. Рэй, конечно, делает вид, что ему всё не нравится и веселья Дани он не разделяет, но мне-то прекрасно видно, как он меняется рядом с Зефиркой. Будто возвращается в детство, которого у него никогда не было.

— Увы, реальность сильно отличается от фильмов, — вздохнула я.

— В лучшую сторону, — Иму тоже покосился на мальчиков и улыбнулся уголком рта. Я на секунду замерла, боясь спугнуть эту улыбку. Потому, что она была очень человечной. Совсем не похожей на те гримасы, что я видела раньше. Иму поймал мой взгляд и тут же принял безразличный вид.

— А какие у вас женщины? — вырвалось у меня.

— В каком смысле? — удивился Иму, спасибо хоть пальцем у виска не покрутил.

— Они такие же красивые, как ты? — я тут же прикусила язык, но поздно: губы Иму уже растянулись в издевательской улыбке, он посмотрел притворно томным взглядом и удовлетворённо хмыкнул.

— Значит, считаешь меня красивым?

Боже, да я считаю тебя самым прекрасным существом на земле!

— Ничего подобного! — рявкнула я, но тут же заткнулась. Этот гад прекрасно понимает, о чём я думаю. — Ты ещё с нашей первой встречи всё понял, чего спрашиваешь?

— Жду, когда сама скажешь, что я тебе нравлюсь.

— Не дождёшься. Так какие они?

— Высшие? В основном, высокомерные, озабоченные статусом, как и мужчины. Я не слишком интересовался ими, ведь жён нам выбирают родители согласно рангу.

— Значит, в детстве у тебя уже была невеста? Серебряная?

— Была. Почему тебя это интересует? Я не питал к ней каких-либо романтических чувств, как ты понимаешь.

— Угу.

Иму насмешливо посмотрел на меня.

— А вот с тобой я бы…

— Заткнись.

Ночь у меня была пипец какая неспокойная. Я вертелась ужом, путаясь в одеялах, и никак не могла найти удобное положение. Иму ко мне так и не явился — понятия не имею, чем он там занят, но без него сон совсем не шёл. Приучил меня, скотина, засыпать в обнимку, а теперь взял и свалил куда-то. Думает, что ему это с рук сойдёт? Окончательно разозлившись, я пинком сбросила одеяло и поднялась. Всё равно сна ни в одном глазу. Пойду выпью тёплого молока. От него всегда вырубаюсь.

Скрипя зубами от злости я протопала по коридору и резко остановилась, не дойдя до кухонной двери пару шагов.

— Ты уверен? — голос Рэя очень серьёзный.

— Да.

О чём они могут говорить среди ночи? Да еще с Иму?

— Амулет довольно сильный, но надолго не защитит.

— Знаю, — Иму говорит как всегда спокойно, без эмоций. — Мне нужно немного времени.

— Слишком опасно.

— У меня нет выбора. Позаботься о ней, если случится непредвиденное.

— Ты начал чувствовать, да? К ней…

Рэй резко замолчал, а я приросла к полу, дрожа, как осиновый листок. О ком они говорят? Почему Иму просит Рэя присмотреть за кем-то? А если… речь обо мне?

Я вся похолодела. Даже ладони стали ледяными.

Иму всё молчал. Рэй тоже не спешил продолжать беседу. А я замерла всего в нескольких шагах от них, боясь пошевелиться.

— И что ты хочешь здесь услышать? — прошептал прямо мне в ухо вкрадчивый голос.

Я подпрыгнула и завизжала, но мне ловко заткнули рот. Иму смотрел с насмешкой, уже и не помню, когда он выглядел настолько чужим и недружелюбным.

Но я лишь хватала ртом воздух и таращилась на него испуганными глазами.

— Подслушивать нехорошо, — Иму отпустил меня и отступил, скрестив руки на груди.

— Я… вовсе не подслушивала. Просто мимо проходила.

— Тогда позволь тебя проводить, — он твёрдой рукой уцепил за локоть и потащил обратно в комнату. — Чтобы ты больше не заблудилась.

Иму вроде издевался как обычно, но взгляд у него холодный и раздражённый, будто он видит во мне лишь надоедливое насекомое. Скорее всего, так оно и есть.

Необъяснимая обида поднялась из самых глубин, затопила полностью. Я, забыв о всякой осторожности, встала на месте как вкопанная и рывком выдернула локоть.

— О ком вы говорили?

— Тебя это не касается.

— А кого касается? — я почти кричала. — Кого ты НАСТОЛЬКО хочешь защитить, что даже Рэя просил позаботиться?

Иму втолкнул меня в комнату и остановился на пороге.

— Сегодня оставлю тебя в одиночестве, — нагло заявил он. — А вот завтра мы всё наверстаем.

— Больно надо, — зло парировала я и демонстративно отвернулась.

Трясло так, что зуб на зуб не попадал. Да что с этим придурком не так?! То почти нежный, то смотрит, как на говно. К чему такие смены настроения, он что, псих? Ух, как же я сейчас хочу его убить. Вот просто взять и своими руками задушить. Смотрел так, что аж внутри всё заледенело, чёртов демон! Почему он говорит с мальчиками, а меня как специально держит подальше? Не доверяет? Но почему? Неужели я настолько его разочаровала? Что он скрывает?

Злость тут же сменилась горькой печалью. Буквально пару дней назад я почти летала от счастья, а сейчас всё так плохо, что хочется забиться в угол и умереть. Сколько мне ещё терпеть? Ясно же, что бы я ни делала, Иму никогда не ответит на мои чувства. Нет ни единого шанса. Значит, нужно наконец взять себя в руки и выбросить его из головы. Хватит с меня!

Я решительно забралась под одеяло, чуть не прорвав в нём дыру, свернулась клубком, долго всхлипывала, злобно глядя в стену. И ладно! Не нужна мне никакая любовь. Дурацкое, бесполезное чувство. Сказочки для идиотов. Нет никакой любви, и не было никогда! Я просто сама вбила себе в голову, что жить без него не могу, сама же теперь и мучаюсь. Вот перестану заниматься самовнушением, и думать о нём забуду в тот же миг!

Вернусь в привычную жизнь, съезжу к родителям, напишу крутую книгу, чёрт возьми. Они ещё все узнают! И попляшут. И выкусят. Никто мне не нужен, я сильная и независимая. Кота, вон, заведу, а остальные валите на хер!

Ночью мне приснился Йен. Он смотрел на меня печальными всепонимающими глазами, разговаривал без слов, утешал. Было так горько, что я рыдала даже во сне. Чувствовала, что пытаюсь предать что-то чистое, жизненно важное, то, без чего не смогу больше жить.

Айрис тоже была такой, как я видела её в воспоминаниях Йена. Нежная, сочувствующая, исцеляющая.

— Вечная любовь приходит так редко, — сказала она, вкладывая в мои пальцы полураспустившийся цветок ириса, — и не у каждого хватит сил её выдержать. Но это самый драгоценный подарок, какой только можно получить от судьбы. Береги её.

Я проснулась в слезах, и в первую очередь уставилась на свою ладонь. Цветка не было. Да и не могло быть. Йен ушёл, а Айрис всё забыла, и никакое ментальное путешествие не позволит мне снова встретиться с ними.

Иму, естественно, рядом не оказалось, но мне так даже легче. Я не готова сейчас его видеть. Слишком сложно взять себя в руки, вести себя как обычно. И, конечно же, он сразу поймёт по моему лицу, что я сдалась и собираюсь любить его вечно. Тьфу. Проще пойти с моста прыгнуть. Хотя нет, обойдётся.

Спустя полчаса, после более чем прохладного душа, я всё таки выползла на свет божий, собрав в кулак все оставшиеся силы, и нашла всех мирно завтракающими в кухне.

— Доброе утро! — просиял Дани, и меня немного отпустило. — Ты долго спала, мы даже волноваться начали. Всё хорошо?

— Угу, всё просто охуенно, — жизнерадостно похвасталась я, плюхнулась на своё место, и покосилась на Иму.

Он выглядел так, будто вчерашний разговор мне просто приснился. Бросил короткий безразличный взгляд и вернулся к утренней газете. Он просматривал их теперь каждый день, чтобы сразу узнать о любом необычном происшествии поблизости, указывающем на то, что другие оборотни подобрались слишком близко.

Рэй сдержанно кивнул и снова уставился в свою тарелку. В его позе было что-то неестественное и присмотревшись я поняла, что не так. Держу пари, под столом они с Дани держатся за руки! Поэтому у Черныша вилка в левой.

Даже не знаю, плакать мне, или смеяться. Ведут себя как дети малые. В то время, когда Иму становится всё холоднее. Нет, я искренне рада за них, они оба заслуживают самой прекрасной любви. А я? Я заслуживаю? Боюсь, что нет. И если раньше всё устраивало, то сейчас становится невыносимо больно от одной мысли, что жизнь придётся провести в одиночестве.

— Есть какие-нибудь новости о других оборотнях? — спросила я, просто чтобы не молчать.

— Пока никаких, — ответил Рэй.

— Это же хорошо?

— И не хорошо, и не плохо. Мы не знаем, с какой стороны они нападут, и нападут ли вообще. А тебе не стоит вмешиваться.

Я хотела сказать, что меня вообще-то уже брали в заложники, и имею к этому делу самое что ни на есть прямое отношение, но тут же вспомнила, как Иму пришёл спасать меня. Как вёл себя тогда. Как разговаривал с Ларком. Словно я для него важна, не просто насекомое, за которым наблюдаешь из любопытства, чтобы потом оторвать лапки и раздавить.

Щекам сразу же стало жарко, я поперхнулась несказанными словами и поспешно уткнулась в свою тарелку.

Дани и Рэй незаметно переглянулись и расцепили руки, а мне вдруг стало стыдно. Дура эгоистичная, радоваться надо за мальчиков, они столько пережили, прежде чем нашли в себе силы откровенно поговорить. А я тут от зависти лопаюсь. Просто жалкое существо.

— Я недавно прочёл, — неожиданно сказал Иму, поднимая глаза от газеты, — что при поцелуях и сексуальных контактах между людьми передаётся большое количество энергии. Если её правильно направлять, может ли получиться полноценная атака?

Рэй вытаращил глаза, Дани подавился хлопьями, а я чуть не уронила чашку.

— Эм-м, — неопределённо промычал Зефирка.

— Занимаясь такими вещами, люди не думают о магических атаках, — сказал Рэй, покосился на Дани и тоже замолчал.

— Тогда, может быть, проведём эксперимент? — Иму смотрел на меня, а в глазах плескалась всё та же пустота.

Дани и Рэй перестали жевать и застыли с вытянутыми лицами, как два любопытных мангуста.

Меня аж затрясло от злости.

— Какой ещё эксперимент?! — взвилась я. И где тот прекрасный Иму, что обнимал всю ночь после возвращения из музея, гладил по волосам и развеивал все мои страхи?

— У нас ещё есть немного времени. Ты же сейчас думала о…

— Иди в жопу, — непоследовательно заявила я и продемонстрировала ему композицию из одного пальца. — Пусть тебя мальчики просвещают. Я в этом участвовать не намерена.

Мальчики испуганно переглянулись, а я ретировалась в гостиную, уцепив по пути бутылку пива.

Плюхнувшись на диван, вдруг чётко представила, как Дани и Рэй раздевают Иму, прижимаясь с двух сторон. Гладят белую до прозрачности кожу, проводят по ней губами. Медленно сходят с ума, вдыхая его запах. Мне тут же стало нехорошо. Настолько, что я одним глотком выпила почти полбутылки, и закашлялась. Из кухни послышался издевательский смех. Дьявол, он и оттуда мои мысли слышит?!

Всё потерять

Странно, но выходка Иму за завтраком придала мне сил, и я рывком выбралась из подступающей депрессии. Правда, теперь была зла как сто чертей. Даже Дани опасался приближаться, только сочувственно посматривал издалека и вздыхал. Думаю, он понимал, что я чувствую. И Рэй бы понял, если бы рассказала, но обсуждать с кем-либо свои проблемы нет никакого желания.

Я объявила, что пойду работать в кабинет, и чтобы меня не беспокоили по пустякам. Выглядело до отвращения пафосно, но я чисто из вредности не стала сглаживать ситуацию и долго сидела, бездумно пялясь в пустоту, вместо того, чтобы написать хотя бы пару строк. А когда решила, что ничего толкового не выйдет, и лучше пойти спать, в доме уже царил абсолютный мрак.

Из гостиной слышался шёпот и тихие вздохи. О, чёрт. Рэй и Дани привыкли, что Иму спит в моей комнате, и у себя теперь ночуют гораздо реже. Естественно, там же я за стенкой, а тут…

Пришлось пробираться мимо тёмного проёма, почти не касаясь носками пола. А подходя к своей двери, уже знала, что там увижу. Так и есть, в моей постели обустроился Иму, закутался в одеяло и смотрел наглым взглядом.

— Мне надоело повторять одно и то же, — привычно заворчала я с порога. — Вали в свою постель!

— Там Рэй и Дани… разговаривают. Не хочу им мешать.

— Знаю я, как они там «разговаривают». Этим можно и в своей комнате заниматься.

— Перестань вести себя, как ребёнок, — усмехнулся Иму и похлопал по кровати рядом с собой. — Иди сюда. Я ничего тебе не сделаю.

— Да если ты хотя бы попытаешься…

Нам обоим прекрасно известно, кто сейчас проиграет. Как и всегда. Иму ужасен, но противостоять ему невозможно.

Я вздохнула и забралась под одеяло. Он тут же слегка отодвинулся, давая понять, что не посягает на мою неприкосновенность. Да ладно, знаю, в какой позе мы проснёмся. И инициатором безобразия будет вовсе не Иму.

Мне снился летний луг. Нагретая солнцем земля, жужжание пчёл, чистое высокое небо. Ощущение мягкого тепла и тихое беззаботное счастье. Я лежала в высокой траве, лениво наблюдая, как покачиваются на ветру головки цветов, и мысли безмятежно кружились в голове лёгкими бабочками, ни на чём особо не задерживаясь. Обычно мне не очень нравится лето, но сейчас не отказалась бы от вечности здесь.

Кто-то тихо вздохнул, я оглянулась и увидела, что рядом со мной беззаботно спит Иму, закинув руки за голову. Бело-серебристые одежды переливались на солнце, волосы красиво лежали на плечах, их нежно гладил ветер.

«Что он здесь делает? — испуганно подумала я. — И что я здесь делаю?».

Некоторое время с трепетом ждала, что Иму проснётся, но он не пошевелился. А душистый воздух будто мягко давил на плечи, разливая по всему телу ленивую истому. В конце концов ничего страшного не случится, если я просто полежу рядом.

Наверное, во сне совсем притупляется инстинкт самосохранения, потому что я подползла поближе и устроила голову на сгибе его локтя. Идиотка.

Прямо перед моими глазами оказался распахнутый ворот, открывающий ключицы, и скульптурная шея, которую ужасно хотелось потрогать. Сквозь мраморную кожу билась маленькая жилка. Глядя на неё, в голове что-то сдвигалось и плавилось. Это же сон, да? Значит, можно прикасаться, и ничего мне не будет?

Я придвинулась ещё ближе, засмотрелась на его пушистые ресницы, красивый чистый лоб, изящный, слегка вздёрнутый нос. А потом, сама себе не веря, провела по шее кончиками пальцев, не сводя глаз с бьющейся на ней жилки. Мне показалось, или теперь она бьётся немного быстрее? Пальцы коснулись ложбинки между ключицами и замерли там, подрагивая от нетерпения. Хотелось большего. Отчётливо чувствуя, что крыша делает мне ручкой и уезжает с тихим шуршанием, я наклонилась и зависла в нескольких миллиметрах от слегка приоткрытых губ. Но поцеловать не решилась. Даже во сне.

Запах лета усилился, заполнил голову, погружая в мягкий туман, а тело будто горело изнутри. Потрогать Иму хотелось невыносимо. Не в силах сопротивляться, я опустилась ниже и прижалась губами к прохладной шее, накрывая жилку и чувствуя её пульсацию. Иму чуть дрогнул, я почувствовала, как его ладони скользят по моей спине… и вдруг распахнула глаза в полную непроглядную темноту.

— Что происходит? — дрожащей рукой включила ночник и уставилась на реального взлохмаченного Иму, который, кажется, тоже был не менее шокирован. На губах ещё чувствовался восхитительный вкус его кожи. Боже, я что, вытворяла наяву то же, что во сне? Тело само потянулось обратно к нему, хотя я изо всех сил старалась остановиться. Не успела опомниться, как уже сидела верхом на его бёдрах и чувствовала, что он…гм… совсем не против.

— Ты… слишком близко, отодвинься, — голос Иму был странно глухой.

— Как будто раньше тебя это волновало, — огрызнулась я, стараясь отползти от него подальше, правда, без особого успеха. — Твой запах настолько сильный, что я сейчас сознание потеряю. Ты что творишь?

— Ничего. Точнее, я не планировал такого.

— У меня очень странные ощущения. Используешь какие-то феромоны?

— Скорее ментальные волны. Мы делаем так, чтобы привлекать высших женщин для продолжения рода. На людей они не действуют. Я сам не понимаю, почему ты чувствуешь их.

— Выключи немедленно! Сейчас же!

— Не могу, — он тяжело дышал, зрачки почти полностью заполнили радужку, делая глаза совсем тёмными. — Но если мы займёмся сексом, ничего страшного не случится. Зато сразу станет легче.

Я уже успела сползти с него, но он схватил за талию и усадил обратно, проводя ладонями по бокам и опуская их на ягодицы. В глазах потемнело. Потому что прикосновений Иму хотелось не меньше, чем трогать самой. Дурацкое тело выгнулось и потёрлось о его бёдра. Иму со свистом выдохнул, подаваясь навстречу. Похоже, сейчас всё и случится. Не могу себя контролировать. Совсем. Но я не собираюсь бросаться на него, как животное в течку. Мне нужно, чтобы ОН меня хотел, а не его инстинкты. Мысль немного отрезвила, и я смогла наконец хотя бы частично взять себя в руки.

— Ни за что!

— Да брось, ты сама хочешь.

— Нет! — выкрикнула я, чувствуя, что на глаза наворачиваются слёзы. — Я не хочу! Не так! Не под твоей чёртовой наркотой! Не хочу!

— Тише, тише, — Иму взял моё лицо в ладони и серьёзно посмотрел в глаза. — Я никогда не буду принуждать тебя к сексу против воли. Клянусь кровью.

Его глаза полыхнули светом и погасли. Мне показалось, что туман в голове немного рассеялся.

— Вот и всё. Я дал клятву. Нарушу её — умру на месте. Так что, если захочешь меня, придётся попросить.

— Обойдёшься, — я не стала сопротивляться, когда он снова потянул к себе и осторожно обнял.

— Посмотрим, — хмыкнул он. — А теперь постарайся глубоко дышать и ни о чём не думать. Скоро всё пройдёт.

— Ты уверен, что обниматься сейчас хорошая идея?

— Уверен. Не бойся, ничего больше не случится.

Я послушно прижалась к нему. Некоторое время мы лежали молча, постепенно успокаивая дыхание.

— Что сейчас вообще было, блин? Зачем использовал свои дурацкие волны на мне? Охренел совсем?

— Я же говорил, случайность. Ты прикасалась ко мне, и тело среагировало само.

— Чёрт. Я ничего такого не хотела. Просто ты пахнешь очень здорово. Не только когда используешь эти волны. Всегда. У меня сразу мозги отключаются, прости.

— Пахну? — изумился Иму и принюхался. — Разве я чем-то пахну?

— А ты не замечал? Пахнешь летом. Душистыми травами, нагретыми солнцем, свежей малиной… Разве для вас это не нормально?

— Никогда не слышал о подобном.

— Тот лис ничем не пах. А ты пахнешь.

— Может быть, только для тебя?

— В каком смысле?

— Понятия не имею. Но мы совершенно точно связаны крепче, чем хотелось бы. Ты слышишь запах, которого нет и поддаёшься влиянию ментальных волн. А я…

— Что?

— Наверное, мне придётся рассказать кое-что. Ты ещё не хочешь спать?

— После такого? Нет уж.

Он еле слышно хмыкнул.

— В моём мире выпивать человеческие эмоции учат с детства. У нас есть наставники, которые рассказывают о физиологии людей, их страхах и слабых местах. Потом начинается практика.

Я поёжилась.

— Практика — значит…

— Да. Наставник выбирает подходящего человеческого ребёнка и проводит экзамен. Ребёнка — потому что дети гораздо более восприимчивы к страхам и их легче выпить до дна.

Иму поморщился и зарылся носом в мои волосы. Я легонько погладила его по руке. Возможно, мне показалось, но, похоже, ему тяжело говорить. Странно, ведь для них такое в порядке вещей. Неужели эта история как-то связана с тем, что он оказался здесь?

— Для моей практики выбрали девочку немного младше меня. Некоторое время мы лишь наблюдали за ней из зазеркального пространства. Каждый вечер перед тем, как мать укладывала её спать. Я видел, что она именно такой ребёнок, которых у нас называют «стандартный». Боится темноты, не задёрнутых на ночь штор; того, кто живёт под кроватью. Не понимаю, зачем люди выдумывают себе монстров, если вокруг достаточно реальных? Вам так необходимо чего-то бояться?

— Это называется «воображение», — я слегка обиделась за человечество. — Люди с сильным воображением настолько верят в то, что сами придумали, что начинают видеть его на самом деле. У себя в голове.

— Какое бесполезное качество, — фыркнул Иму.

Захотелось его укусить, но я сдержалась. Если он разозлится, никогда не узнаю, чем всё закончилось.

— В зазеркалье смертельно опасно находиться даже взрослому, не говоря о ребёнке или подростке. Поэтому у нас оставался лишь час в день, чтобы изучить её и подготовиться. Выпивать человека до дна сразу — бесполезная трата ресурса. Эмоции нестабильны и почти безвкусны. Жертву необходимо «подготавливать» — сначала лёгкие шорохи, потом неясные тени по углам, отражение в зеркале…

— То же, что ты проделывал со мной! — вскрикнула я, мгновенно начиная злиться. — Ты меня «подготавливал»! Значит, хотел сожрать?!

— Нет. Но этот способ отлично подходил для создания необходимой тебе атмосферы. Твои эмоции лишь приятный бонус.

— Ну ты и…

— Я делал всё безукоризненно, — как ни в чём ни бывало продолжал Иму. — Через несколько дней девочка уже боялась собственной тени. Наставник не уставал хвалить меня. Естественно, существо с серебряной кровью должно быть идеальным.

Он усмехнулся. А я в отчаянии прикрыла глаза. Охотиться на людей, как на диких животных, просто для удовольствия, не ради выживания — от одной мысли злость поднималась. Люди зачастую ничем не лучше, но никто не заслуживает такой участи.

— Когда подготовка завершилась, и наставник уверил, что пора приступать к практике…

Иму замолчал.